«Бессонные ночи»

Тиффани Уайт Бессонные ночи

Глава 1

Виктория Стоун подъехала к бару «Десперадо», которым владел ее жених Пол Брукс. Ее рука выглядела непривычно без обручального кольца — она сорвала его с пальца в тот момент, когда Пол по телефону предупредил ее, что не сможет встретиться сегодня вечером. Он опять отменил свидание в самый последний момент, вполне уверенный в том, что она все поймет — ведь это из-за работы.

Он ошибся. Она будет считать их помолвку разорванной до тех пор, пока они как следует не объяснятся.

Пол вполне соответствовал ее представлению о том, каким должен быть муж и отец ее будущих детей. Она потому и согласилась выйти за него замуж, что он был таким надежным, на него вполне можно было положиться. Но пусть не думает, что она теперь никуда не денется!

Только сегодня вечером ей пришла в голову мысль, что, может быть, Пол тоже выбрал именно ее потому, что она кажется ему вполне надежной. Имея такую жену, как она, можно полностью сосредоточиться на работе. Виктория понимала, что глупо сердиться на Пола за то, что он поступает так же, как она, но злость не проходила.

Если он выбрал ее только потому, что уверен в ее надежности, то он очень ошибается. В последнее время она сама в себе не уверена — эмоции буквально захлестывают ее.

Она вошла в «Десперадо» в самом воинственном настроении.

Здесь ей удалось получить место за столиком, с которого хорошо был виден оркестр, играющий на невысокой эстраде рядом с баром. Обменявшись любезностями с официанткой, она поудобнее устроилась на стуле, потягивая клубничный коктейль и наблюдая за танцующими парами. Никто не осмеливался приставать к ней — ее манера держаться говорила о том, что она этого не потерпит.

Оркестранты объявили последний танец перед перерывом. Ее взгляд обратился в сторону закрытой двери офиса Пола. Если он не появится во время этого танца, она уйдет.

Перец ее глазами проплывало целое море синих джинсов и ковбойских сапог. С отсутствующим видом она смотрела на широкие плечи под фланелевыми рубашками, упругие ягодицы под плотной хлопчатобумажной материей, на огромные ручищи, сжимающие бутылки с пивом. Лица этих людей она и не старалась рассмотреть. Но тут ее взгляд остановился на мужчине у стойки бара, в каких-нибудь десяти фугах от ее столика.

Гмм… интересно. Черные замшевые ботинки почти без каблуков вместо ковбойских сапог. Довольно просторные черные брюки, заправленные в эти ботинки. Длинные мускулистые ноги. Она перевела взгляд на его руки: немного великоватые для его тела, они казались волнующе-чувственными. Облегающая футболка заправлена в брюки, под ними четко просматриваются тонкая талия и плоский живот. Невольно скользнув взглядом ниже, Виктория ощутила теплый трепет…

Внезапно она очутилась в восхитительном южном саду. Мужская рука в перчатке грубо зажала ей рот. Освободиться ей мешало длинное шелковое бальное платье. Она отчаянно боролась с мужчиной, но в ответ слышался только его довольный смех. Во время борьбы ее грудь оказалась под другой его рукой. И он имел наглость не отнять эту руку, а, наоборот, начал ласкать ее грудь. А потом обвил ее за талию и легко прижал к себе.

Смех и звуки музыки, доносившиеся из окон огромного величественного дома, становились все глуше по мере того, как он увлекал ее за собой в глубь заросшего буйной растительностью сада. Когда он решил, что они достаточно отдалились от дома и никто не сможет их увидеть, он обнял ее обеими руками, освободив ее нежный рот. От взгляда его темных глаз она закричала, а он, самонадеянно усмехнувшись, грубо притянул ее к себе, наклонился и впился губами в ее губы.

Ее пассивность не понравилась ему, и его поцелуи сделались более настойчивыми, более проникающими. Когда наконец ее плоть предала ее и губы помимо воли стали отвечать на поцелуи, она почувствовала, как он удовлетворенно улыбнулся, не отрываясь от нее. Из этого состояния полной апатии ее вывело ржание лошади, раздавшееся неподалеку. Мужчина не обратил на это никакого внимания, но она вновь начала сопротивляться и в ужасе отпрянула от него, наткнувшись рукой на холодную сталь пистолета, висевшего у него на поясе. Лошадь заржала снова…

К реальности Викторию вернул звонок сотового телефона на соседнем столике, и она удивилась своим фантазиям.

Они всегда были одни и те же. Место действия каждый раз было новым, а тема одна и та же — темноволосый незнакомец заставлял ее осознать свою собственную страстную натуру, в реальной жизни спрятанную глубоко внутри. И всегда он носил на поясе оружие.

Это длилось уже несколько месяцев, с тех пор как она решила провести отпуск в городах призраков. Ее всегда привлекали одинокие охотники с Дикого Запада. Вначале Викторию даже забавляли эти эротические видения. Но слишком уж часто она стала в них погружаться. Видения возникали неожиданно, их совершенно невозможно было контролировать. А что, если она вообще перестанет отличать фантазии от действительности? При этой мысли холодок пробежал у нее по спине.

На этот раз видение спровоцировал незнакомец в черном.

Совершенно очевидно, что в «Десперадо» он впервые. Он не вписывался в окружающую обстановку, но у него была более мужественная внешность, чем у завсегдатаев бара. И хотя на него были обращены все взгляды, что-то в нем удерживало людей на расстоянии.

Вместо предполагаемой последней перед перерывом песни оркестр исполнил еще одну, с медленной чарующей мелодией. Виктория боялась взглянуть на незнакомца. Понимая, что ведет себя как последняя трусиха, она все же не смела поднять взгляд выше его ремня.

С другой стороны, она устала от недостатка внимания. Вспомнив о своей обиде, она решила прямо посмотреть в глаза опасности. Откинув назад голову, она поднесла стакан к губам и посмотрела поверх него в лицо незнакомцу.

Подернутые дымкой темные глаза ждали ее взгляда, их бархатные зрачки рассказали ей о том, что ее наблюдение за ним не прошло незамеченным.

Она зачарованно смотрела, как мужчина отошел от стойки бара и направился прямо к ней, не отводя пристального взгляда от ее лица. Виктория была не в силах пошевелиться, несмотря на то что разум подсказывал ей бежать. Только когда он подошел к ней, она поняла, что все это время сидела не дыша, и теперь с трудом смогла перевести дыхание. Она не нашла в себе сил отказаться, когда он твердой рукой обнял ее за талию и повел на танцплощадку. Он тесно прижал ее к себе, и она почувствовала, как запылали места соприкосновения их тел, как вспыхнуло ее лицо, коснувшись его подбородка.

Теснота на тускло освещенной танцплощадке усиливала возникшую между ними чувственную близость. Все ее тело изнывало от удовольствия. Наконец он откинул назад голову и взглянул на нее. И она прочла в его глазах, что он все понимает. Понимает!

Когда он придвинулся ближе и его губы коснулись ее обнаженной шеи, она едва подавила вскрик. Внезапная слабость охватила ее живот, спустилась ниже, превратившись во влажную боль. Его губы нашептывали какие-то нежные слова, руки гладили волосы, плечи, слегка касались груди.

Она обнимала его за шею и не могла, не хотела остановить его, а он, просунув пальцы в задние карманы ее джинсов, притянул ее к себе так, что она ощутила его возбуждение. В толпе танцующих никто не замечал, что их движения имели мало общего с танцем.

Наконец он, казалось, полностью потерял над собой контроль и с силой прижал ее к себе. Она отпрянула, пытаясь освободиться. Он не отпускал, одной рукой прижимая ее к себе, другой лаская ее волосы. Он, конечно, видел, как она закусила губу, чтобы не закричать. Закрыв глаза, Виктория дождалась конца танца.

Оркестранты объявили перерыв. Кто-то в давке упал, и Виктория воспользовалась тем, что ее партнер оказался вовлеченным в скандал, чтобы незаметно ускользнуть. Схватив со стола сумочку, она побежала к стоянке. В этот момент она ненавидела себя. Что с ней происходит? Никогда в жизни она не позволяла себе ничего подобного. Временами на нее действительно находили странные фантазии, но в реальной жизни она всегда вела себя как настоящая леди.

Тут она споткнулась, уронила сумочку, и ее содержимое рассыпалось по мостовой. Проклиная себя за неуклюжесть, она опустилась на корточки и начала в темноте искать упавшие вещи. Когда она протянула руку, чтобы схватить блеснувшие в свете луны ключи, мужская нога наступила на них. Нога в ботинке из черной замши. Виктория почувствовала одновременно облегчение и отчаяние.

— Значит, вы не хотите поехать куда-нибудь со мной, чтобы поговорить? — Его голос звучал плавно и тягуче, как сироп, а сам он опустился на мостовую рядом с ней. Она больше не чувствовала страха, но сердце гулко колотилось в груди.

— П-поговорить… о чем? — заикаясь, произнесла она.

— О том, что сегодня произошло. Его удлиненное лицо, состоявшее, казалось, только из углов и прямых линий, находилось буквально в нескольких дюймах от ее лица, оно отличалось какой-то жестокой привлекательностью.

Может, чтобы подчеркнуть значение своих слов, он кончиками пальцев провел по ее щеке. И хотя при этом он ни на дюйм не приблизился к ней, расстояние между ними, казалось, улетучилось.

— Прекратите! — потребовала она, вскакивая на ноги. Незнакомец тоже поднялся, схватив ее за тонкое запястье. Она посмотрела ему в глаза, борясь со вновь вспыхнувшим в ней желанием. — Пожалуйста, — прошептала она.

Он перевернул ее ладонь и опустил в нее ключи. Потом сжал ее пальцы в кулак и поднес к своим губам. Хриплым от возбуждения голосом он произнес, глядя на нее из-под тяжелых век:

— Я пробуду в Сент-Луисе всего неделю. Каждый вечер я буду здесь, в «Десперадо», ждать, пока вы, наберетесь храбрости. — Он отпустил ее руку, повернулся и пошел к бару.

Одно короткое мгновение его фигура была четко видна в дверном проеме, затем он скрылся внутри, а она долго еще не могла прийти в себя, стоя у машины с ключами в руках. Наконец она успокоилась настолько, что смогла открыть дверцу. Добравшись до дому, она еще несколько минут просидела, положив голову на скрещенные на руле руки. Затем вошла в дом и сразу же направилась в спальню. Бросив сумочку и ключи на кровать, она села на банкетку перед туалетным столиком и пустилась в горькие размышления.

Что на нее нашло? Человек, которому она позволила такие вольности во время танца, был совершенно ей незнаком, а она полностью потеряла контроль над собой. Больше того, она поощряла эти вольности.

Что он должен был подумать о ней? А ведь ее жених Пол был совсем рядом, в своем кабинете. Что, если бы его важная встреча вдруг закончилась и он открыл дверь? Это уже не безобидные фантазии, все было наяву. Такого сильного чувства она никогда раньше не испытывала. Никто еще не заставлял ее так загораться. Ей казалось, что и незнакомец чувствовал то же самое, но поскольку сама она потеряла ощущение реальности, то не могла быть в этом уверена до конца. Она встала и пошла принять душ, чтобы смыть с себя его запах, который преследовал ее. Но от этого ей стало даже хуже, поскольку те места, которых она касалась мылом, как бы вспоминали прикосновения его тела. Происшедшее между ними одновременно и возбудило, и удовлетворило ее — такого она никогда не испытывала. Тщательно вытершись полотенцем, девушка нырнула в постель, но уснуть ей не удалось.

Она никак не могла выкинуть незнакомца из головы. Почудилась ли ей улыбка на его лице, когда он смотрел в ее глаза с таким видом, будто прекрасно понимает все, что она чувствует? Эта улыбка говорила об абсолютной уверенности в том, что он может предоставить ей все, чего она так хотела — или в чем так нуждалась? А что было бы, если бы они остались наедине? Нет, об этом лучше не думать.

Вдруг она широко открыла глаза. Боже мой, она даже не знает его имени. Если бы он не пошел за ней на стоянку, они бы не перекинулись и парой слов…

Ну ладно, она все равно больше никогда его не увидит. Он сказал, что пробудет в их городе всего неделю, а она как раз всю эту неделю будет отсутствовать. Они с Полом уже несколько месяцев планировали поездку в Колорадо. На неделю забыть обо всем — как раз то, что ей нужно. Она слишком много работала.

Ее дела пошли настолько успешно, что необходимо теперь нанять помощника. Готовясь к отъезду, Виктория выполнила все заказы своих клиентов, для чего ей пришлось перечитать объемистую картотеку, содержащую сведения о вкусах, размерах, служебном положении и запросах каждого из них. Она должна была знать все о наличии товаров, поддерживать знакомства с работниками магазинов, для того чтобы они вовремя сообщали ей о том, какие поступления ожидаются, когда будет распродажа.

Она безумно устала от этой деятельности. Когда вернется из путешествия, обязательно наймет помощника. Кроме того, скоро она выйдет замуж за Пола, и ей придется уделять время семье.

Почувствовав себя гораздо лучше, она спокойно уснула и спала до тех пор, пока ее рано утром не разбудил резкий звон будильника. Привычным жестом она высунула руку из-под одеяла и отключила его. Потом босиком прошла в ванную, чтобы накинуть шелковое кимоно, так как опять забыла задернуть занавески на кухне и не хотела шокировать соседей.

Завязав пояс на тонкой талии, девушка направилась на кухню и достала из холодильника банку холодной колы. Эта привычка начинать утро с колы пугала ее жениха, он считал, что в коле слишком много кофеина. Виктория сделала большой глоток, наслаждаясь приятной кислотой холодного напитка, и постепенно начала просыпаться. Она всегда спала очень крепко и видела множество снов. Особенно когда дела не клеились. Казалось, она не в состоянии отключить свое воображение, которое так помогало ей в бизнесе.

Вдруг она вспомнила свой вчерашний сон. Или это был не сон? Нет! Нет… это, наверное, все-таки сон. Все ее сны были как наяву. Забавно, во сне вы способны совершать такие вещи, о которых в жизни и подумать не можете. Только представить себе, что она целуется с абсолютно незнакомым человеком! Многие считают ее чересчур чопорной, ошибочно трактуя ее застенчивость. Она усмехнулась и покачала головой. Счастье, что Пол не может читать ее мысли. Он был бы шокирован фантазиями своей «застенчивой» невесты.

Виктория вспыхнула, вспомнив, что привиделось ей вчера вечером.

Вдруг пронзительно засвистела птичка, которую Пол подарил ей на день рождения. Если бы выбирала она, то наверняка предпочла бы что-нибудь ласковое и пушистое, например котенка, но Рэкет быстро завоевал ее сердце своим вспыльчивым характером. Она выпустила его из клетки, и только он уселся на ее плечо, как зазвонил телефон.

— Привет, — бодро проговорила она в трубку. — Привет, малышка. Я прозевал тебя вчера вечером. Просто не смог выбраться. Тут такое творилось! Я не видел, но была приличная драка, пришлось все убирать. Может, приедешь на ланч?

— Через часок, ладно? Мне надо по дороге купить корм для Рэкета.

— Хорошо, крошка, жду тебя через час. Пока.

Виктория пошла в спальню одеваться, а Рэкет слетел с ее плеча к блюдцу с водой, которое она поставила для него на туалетном столике. Рэкет купался, отряхивал перышки, покрывая зеркало миллионами капелек, и флиртовал со своим отображением.

Виктория надела топ, шорты и свободную рубашку, предполагая, что утром может быть еще прохладно. Рэкет уселся ей на макушку, чего она терпеть не могла, и он прекрасно знал об этом. Он внимательно наблюдал, как она надевает босоножки, чуть не падая каждый раз, когда она наклонялась. Наконец ему надоело это занятие, и он снова перелетел на туалетный столик и принялся целовать себя в зеркале.

Виктория тоже взглянула в зеркало. Она уже успела загореть, поэтому решила наложить минимум косметики. Рэкет расхаживал между хрустальными флаконами, наблюдая, как она завязывает волосы в хвостик и сразу становится похожей на девчонку-школьницу. Попугай пронзительно закричал, когда Виктория вновь водворила его в клетку, но она успокоила его и направилась к выходу, захватив с собой шоколадку, ведь Пол вполне может передумать приглашать ее на ланч после того, как она серьезно заявит ему о своих правах. Она открыла сумочку и надела обручальное кольцо, ярко засверкавшее в солнечном свете. Может, она и в самом деле погорячилась вчера, когда сняла кольцо, но она не собирается поддаваться очарованию Пола и совершать только благоразумные поступки.

А Пол Брукс мог очаровать кого угодно. Природное обаяние, приветливая улыбка и серьезный взгляд — все создавало впечатление, что перед вами молодой преуспевающий политик, хотя на самом деле его карьера еще даже не началась. На прошлой неделе ему наконец удалось убедить ее в том, что хватит уже дожидаться рыцаря в сверкающих доспехах. «А кто, как ты думаешь, будет чистить до блеска эти проклятые доспехи, когда ты выйдешь за него замуж?» — улыбаясь, добавил Пол.

Ну ладно, он прав. Она и сама не верила в вечную любовь, но без этой выдумки все казалось просто обманом.

Пола не выбрать было просто нельзя. Порядочный и практичный, он был именно тем мужчиной, который ей нужен. А главное — он твердо стоял на земле. Это качество, естественно, привлекало девушку, богатая фантазия которой грозила затмить реальную жизнь.

Если до этого она могла держать свои видения в узде, то в последнее время у нее появилось тревожное чувство, что больше ей это не удается.

Стоял прекрасный солнечный день. Затормозив у светофора, Виктория открыла люк на крыше машины и включила радио. Передавали музыку в стиле кантри. Нет, сегодня ей больше подойдет рок. К тому моменту, когда она добралась до «Десперадо», настроение значительно поднялось. Наверное, в предчувствии отпуска, подумала она. Пришлось побороться, но в конце концов Пол согласился найти приятеля, который на неделю заменит его. Похоже, он пошел на это только потому, что не хотел, чтобы она одна ехала в Колорадо и останавливалась по дороге в городах призраков, которые захватили ее воображение. Пол не жаловал призраков и фантазии, ему нравились люди и активная деятельность.

Когда Виктория вошла в бар, Пол находился в своем кабинете. В «Десперадо» днем все выглядело совсем иначе, чем накануне вечером. Пол встал из-за своего стола и, подойдя к ней, крепко обнял.

— Только-только закончили уборку, — сказал он и легко коснулся губами ее щеки. — Крошка, хочу познакомить тебя кое с кем.

Тут Виктория впервые заметила, что они в кабинете не одни. Какой-то человек стоял к ним спиной, внимательно изучая доску объявлений.

— Зак, старина, познакомься с моей невестой. Виктория Стоун.

Зак повернулся к ним, и у Виктории упало сердце — она узнала вчерашнего незнакомца.

Зак протянул руку, его губы при этом растянулись в ироничной улыбке.

— Значит… это и есть твоя застенчивая Виктория, о которой ты мне столько рассказывал?

Виктория была не в силах произнести ни слова, как бы подтверждая слова Пола. Но взгляд Зака говорил, что его не обманешь.

Не почувствовав напряжения, возникшего между Викторией и Заком, Пол продолжал:

— Зак Делука — мой лучший друг детства. Мы давно не виделись, потому что он работает каскадером в Голливуде, но обещает приехать и быть моим шафером на свадьбе.

От стыда и страха Виктория готова была провалиться сквозь землю. Вчера вечером она перешагнула границы фантазии. Вчера вечером все было наяву. Зак не был плодом ее воображения, это был ее вчерашний партнер по «танцу». Электрическая дуга между ее рукой и рукой Зака была такой силы, что она удивилась, как Пол не слышит разрядов. А Зак, казалось, наслаждался ее смятением.

— Рада познакомиться с вами… э-э-э… Зак. — Я тоже очень рад, Виктория, — сказал Зак нарочито нежным голосом, задерживая ее правую руку в своей немного дольше, чем того требовала простая вежливость. Затем он перевел взгляд на ее левую руку и криво усмехнулся, увидев крупный бриллиант, сверкавший на ее пальце. Вчера вечером, когда он обнимал ее, этого бриллианта не было. Она так сильно рассердилась на Пола, что сняла его. Но теперь это выглядело так, как будто она сделала это нарочно, и холодные темные глаза говорили ей, за кого ее принимают.

Наконец Зак оторвал взгляд от ее пальца и посмотрел ей в лицо. В его глазах она прочитала вызов.

— Странно, но мне кажется, что мы уже где-то встречались. Такие глаза трудно забыть.

Виктория вдруг разозлилась.

— Нет, я уверена, что мы никогда не были представлены друг другу.

Зак склонил голову в знак согласия и отошел.

Пол обнял ее за талию.

— Извини, но я не смогу поехать с тобой в Колорадо, так что поездку придется отложить. Люди, с которыми я вчера встречался, предложили мне заманчивую сделку, от которой трудно отказаться. А для того, чтобы оформить все юридически, мне придется быть здесь. — Но, дорогой, ты же знаешь, как я ждала этого отпуска. Я уже два раза откладывала его из-за тебя. Я не могу сделать это еще раз. Пожалуйста, Пол, мне так надо уехать, — попыталась уговорить его Виктория, целуя в щеку.

Пол покраснел от этого проявления чувств.

— Прости, крошка…

— Тогда я поеду одна. — Виктория надула губки и отошла от него.

— Ну, крошка, будь же благоразумной. Ты же не можешь таскаться по этим заброшенным городам призраков одна. Это небезопасно. Нет, я не разрешаю.

Небезопасно. Он не разрешает. Оба эти замечания только разозлили ее.

— Я еду, — твердо сказала она.

— Почему ты не хочешь подождать, пока я закончу эту сделку? Тогда мы сразу поедем. Я тебе обещаю, крошка.

— То же самое ты говорила раньше. Ты и вчера отменил наше свидание! Бизнес для тебя — главное в жизни. Потом появится еще какая-нибудь важная проблема, из-за которой ты снова не сможешь уехать. — Она все время делала вид, что Зака нет в комнате. Делала вид, что настаивает на своем вовсе не из-за него.

Пол посмотрел на Зака и вздохнул.

— Жаль, что я не могу поступать с женщинами так же, как ты, старый негодяй. Любовь — чертовски хлопотная штука. Зак в ответ только улыбнулся.

— Я придумал! — воскликнул Пол, прищелкнув пальцами. — Ты поедешь с Викторией. Ты же свободен всю эту неделю, раз тебе не придется вместо меня заниматься баром. Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что Виктория с тобой.

— Нет! — воскликнула Виктория, залившись румянцем оттого, что не смогла сдержаться. Мужчины с удивлением посмотрели на нее.

— Почему нет? — спросил Пол, явно удивленный ее отказом.

— Да, почему нет? — с издевкой спросил Зак.

Боже мой, он еще издевается! Наконец, запинаясь, она промямлила:

— Потому что… потому что я… э… Зак вволю насладился ее замешательством, потом подсказал:

— Боюсь?

Виктория взглянула на него и повернулась к Полу:

— Я не могу поехать в отпуск с… ним! Я его с-с-совершенно не знаю, — произнесла она, надеясь, что выкрутилась из этого нелепого положения.

— Зак — мой лучший друг. Я ему полностью доверяю.

Раздражение, которое слышалось в голосе Пола, удивило Викторию. Неужели он и в самом деле до такой степени уверен, что она никуда от него не денется? Надо притвориться, что согласна, а утром встать пораньше и уехать до того, как ее хватятся.

— Хорошо, я поеду с твоим другом, которому ты так доверяешь.

Пол не обратил внимания на тон, каким были произнесены эти слова, и Виктория одна заметила, как блеснули темные глаза Зака и как торжествующе он улыбнулся при этом.

— Отлично, значит, договорились? — вздохнул Пол, глядя на Зака, а тот в ответ только кивнул.

Разнервничавшись, Виктория несколько раз чихнула, схватила протянутый Заком носовой платок и прижала к носу, наслаждаясь его крахмальной чистотой…

Под ней была мягкая перина, которая пружинила под тяжестью навалившегося на нее мужчины. Лицо горело от напрасных усилий вырваться из-под его длинного мускулистого тела. Он был полностью одет — от черного поношенного стетсона до пыльных ковбойских сапог, — она же была в шокирующем неглиже.

Во время борьбы с ним ее темные волосы разметались по белоснежной подушке. Под шелковым халатом ничего не было, и она, как в замедленной съемке, наблюдала за движениями его сильной, но вместе с тем нежной руки, развязывающей узел на ее поясе. Другой рукой он продолжал удерживать ее запястья над головой. Халат распахнулся, и она почувствовала, как от холодного воздуха моментально затвердели соски.

А потом он повел себя странно: вместо того чтобы посмотреть на ее обнаженное тело, он продолжал неотрывно смотреть ей в глаза, нежно обхватив и прижав ее к себе…

— Виктория!

— Что? — отозвалась она, тряся головой, чтобы отогнать видения.

Что это Зак так странно смотрит на нее? Она вопросительно взглянула на него, при этом ее глаза приняли тот же глубокий аквамариновый оттенок, что и вчера вечером.

Пол повторил нетерпеливым тоном:

— Я уже дважды спросил тебя, куда мы поедем обедать. Ты что, совсем не спала ночью?

Виктория проигнорировала как этот вопрос, так и ухмылку Зака.

— Два воды, говоришь… правда? Извини. Я задумалась. Зак твой гость, пусть он и выбирает что хочет.

Ей тут же захотелось взять свои слова назад. Зак так посмотрел на нее, как будто она сама была включена в меню. Она вся вспыхнула, но глаз не отвела. Его нахальства хватило бы на двух подростков!

Наконец он перевел взгляд на Пола. — Ты говорил что-то насчет обеда в «Ка-зе»? По-моему, то, что надо. — Осуждающе взглянув на Викторию, он добавил:

— Со вчерашнего вечера хочется чего-нибудь горячего и остренького.

Пол, разумеется, не понял двусмысленности, заложенной в этих словах.

— Значит, опять эта мексиканская кухня? Ладно, я пошел за машиной.

Пока они стояли у дверей бара, ожидая Пола, Виктория ни разу не взглянула на Зака.

Такого просто не может быть, думала она. Ее вчерашний безрассудный поступок, словно снежный ком, обрастал все большими неприятностями.

Зак наклонился и прошептал ей прямо в ухо:

— Удовлетвори мое любопытство… не меня ли ты взяла с собой в это маленькое воображаемое путешествие?

— Что?

Он подмигнул и сказал с дьявольской усмешкой на губах:

— Просто я подумал, что ты вспомнила вчерашний вечер и поняла, что я буду весьма удовлетворительным компаньоном в нашем путешествии.

— П-пожалуйста, не надо! — взмолилась Виктория, отворачиваясь от него.

Глава 2

Если верить воспоминаниям, которым предались Пол и Зак после обеда, то Зак был застенчивым, чувствительным подростком. Грозой девчонок в их родном городке был именно Пол. Действительно, обаяния у него хоть отбавляй. И пусть он теперь не растрачивает его на женщин, зато в бизнесе пользуется им вовсю. С другой стороны, что касается чувствительности Зака, то это как посмотреть. Во всяком случае, Виктория по отношению к себе этого не ощутила. За исключением того понимания, которое он проявил вчера на стоянке у «Десперадо», все остальное его поведение было грубым, жестоким и совершенно неприемлемым для нее.

Пол сказал, что чем хуже вел себя Зак по отношению к женщинам, тем лучше они к нему относились. Но ей это безразлично. Либо они станут друзьями, либо она будет полностью игнорировать его. В данный момент последний вариант казался ей предпочтительнее, так как позволял проигнорировать и все те чувства, какие он в ней всколыхнул. Чувства, которые никак с дружбой не совместимы. И уж, во всяком случае, ехать с ним в путешествие никак нельзя. Поэтому она решила завести будильник на такое время, чтобы уехать задолго до назначенного для отправления времени. Она улыбалась таинственной улыбкой, попивая сладкий, однако хмельной напиток. Пусть Пол и Зак считают, что она никуда не денется…

— Хочешь еще бутылку пива напоследок? — спросил Зак, поднимаясь, чтобы сделать заказ у стойки бара, за которой толпились припозднившиеся посетители.

— Давай, только пиво почему-то совсем не такое хорошее, когда за него плачу я, — пошутил Пол.

Через несколько минут Зак принес две бутылки холодного пива для себя с Полом и поставил перед Викторией еще один коктейль.

Пол покачал головой.

— Не надо было, она никогда не пьет больше одного.

Зак посмотрел на стакан, из которого Виктория тянула целый вечер.

— Неужели она и вправду не может выпить больше одного детского коктейля?

В ответ Виктория отодвинула пустой стакан и пододвинула к себе коктейль, еле сдержавшись, чтобы не сказать ему, насколько он несносен. Хотя и не могла понять, почему ее так задевают его насмешки.

Оркестр начал играть медленный танец, и через несколько минут все женщины были заняты, а у стойки бара осталось совсем немного мужчин.

— Мне кажется, кто-то из нас должен пригласить Викторию, — заметил Зак. — Я вовсе не хочу танцевать, — быстро ответила она, смутившись от его взгляда.

Зак проигнорировал ее ответ и обратился к Полу — Там у стойки не меньше трех ребят уставились на нее, и, по-моему, они уже достаточно возбуждены. Давай решим, с кем ей танцевать, так, как мы решали такие вопросы в школе Пол усмехнулся его предложению и поднес к губам свою бутылку.

— Согласен.

Виктория с любопытством наблюдала, как двое взрослых мужчин наперегонки пили пиво, судорожно делая огромные глотки. А она еще обижалась, что они принимают ее за ребенка!

Выиграл Пол. Улыбка на его лице была такой же ширины, как у десятилетнего мальчишки на школьном пикнике. Викторию покоробило, когда он торжествующе объявил:

— Ты проиграл, а я выиграл. Интересно, Зак тоже себя так вел бы? При виде парня, направившегося в их сторону от стойки бара. Пол поспешно протянул ей руку. Когда они вступили на танцплощадку, он с видом собственника обнял ее за талию. Это был жест, выражающий именно обладание, а не страсть.

У Зака заходили желваки, когда он увидел Викторию в объятиях Пола. Он знал Пола лучше, чем кто-либо другой. Он знал, что все его амбиции связаны только с бизнесом. Это его единственная страсть. Полу нужна совсем другая женщина. Что ему делать с такой женой, как Виктория?

Достаточно вспомнить, какой она была в его объятьях вчера вечером.

Она явно голодна, так голодна… Танец закончился, и Пол с Викторией вернулись к столику.

— Думаю, мне не стоит засиживаться допоздна сегодня, ведь завтра предстоит длинная дорога. Сделай одолжение, приятель, — Зак подмигнул Полу, — не задерживай ее сегодня слишком долго, когда будешь прощаться. Я хотел бы, чтобы завтра она тоже была в форме.

Услышав подобную дерзость, Виктория свирепо взглянула на него поверх стакана, но тут же чуть не подпрыгнула от удивления: оказывается, она и не заметила, как прикончила второй коктейль.

При виде ее изумленного лица Зак расхохотался.

— Тебе лучше отвезти свою невесту домой прямо сейчас, пока она еще держится на ногах.

Виктория кипела от негодования.

— Должна вам сказать, что я полностью контролирую свои действия. И спокойно держусь на ногах, так что благодарю вас. К тому же завтра еду я, а не вы, — добавила она, забыв на мгновение, что хотела сохранить в секрете свой план скрыться до того, как он заедет за ней. А с Полом она попрощается сегодня вечером.

Но Зак постарался все свести к шутке, подняв руки, как бы сдаваясь.

— Хорошо, хорошо… успокойся. — Он встал и посмотрел на Пола. — Не знаю, как ты справишься с таким характером. Ты уверен, что хочешь жениться на ней?

Пол засмеялся.

— У нее характер такой же, как у тебя. — Он тоже встал и обнял Викторию. — Хорошенько заботься о ней, Зак. Я рассчитываю, что ты будешь защищать ее… хотя, если будешь гладить ее против шерсти, боюсь, защищать придется тебя. Почему бы вам двоим не заключить перемирие?

Зак посмотрел на Викторию и мягко улыбнулся.

— Неужели Пол прав, Виктория? Разве я гладил вас против шерсти?

На следующее утро ее разбудили лучики солнечного света, пробивающегося сквозь кружевные занавески. Виктория с изумлением увидела на себе старомодный, отделанный оборками белый пеньюар, какого у нее никогда не было.

Затем ее внимание привлекло какое-то движение рядом с кроватью. Почему-то она совершенно не удивилась, увидев мужчину, одетого во все черное. Мужчина снял свой черный стетсон и ловко забросил его на столбик кровати. Столбик кровати? Но у нее не было кровати со столбиками. Оглянувшись вокруг, она поняла, что это вообще не ее спальня. Хотя этот старинный туалетный столик был, несомненно, ее собственный. Он стоял как раз позади незнакомца в черном, чьи руки сейчас отстегивали кожаную кобуру, висящую низко на его поясе…

Именно в этот самый момент раздался настойчивый стук в дверь, и Виктория в испуге проснулась. Что такое? Кто так немилосердно колотит в дверь в такой ранний час? Она потерла пальцами раскалывающуюся голову. Потом взглянула на будильник. Нет! Неужели сейчас одиннадцать часов? Наверное, она вчера забыла его завести. А в дверь наверняка ломится этот самый друг Пола, который навязался ей в попутчики. Прощай ее мечты уехать рано утром без него!

Борясь со сном, Виктория вылезла из кровати, постояла минуту, пытаясь обрести равновесие, затем пошла накинуть кимоно. Комната плыла перед глазами, но не настолько сильно, чтобы она не смогла добраться до входной двери. Когда она наконец поймет, что эти вкусные коктейли совсем не так безобидны? И зачем Пол позволил ей превысить обычную норму? Ах, ну да, теперь она вспомнила. Это Зак принес ей еще один коктейль, несмотря на возражения Пола, и еще шутил, что настоящая женщина может выпить даже не два таких стакана. Что же было дальше?

С трудом она припомнила свой разговор с Полом о том, что он напрасно думает, будто она никуда от него не денется, и его обещание больше никогда не вести себя так. Но вот как они попрощались, ей вспомнить не удалось. Может быть, она отключилась прямо у него на руках? Стыд какой!

Теперь еще это, подумала она, услышав, как в дверь снова постучали. Когда она в ответ прокричала: «Иду!», в голове как будто застучал молоток. Она открыла дверь, на ходу пытаясь завязать пояс кимоно.

Заку предстала сама женственность в виде не до конца пробудившегося ото сна мягкого тела с округлыми формами. Улыбнувшись, он сказал:

— Ну что ж, ради такого зрелища стоило и подождать у двери.

Виктория молча возилась с поясом, не в состоянии придумать достойный ответ. Она была совой, и, по ее мнению, ничего не могло быть хуже, чем встретиться утром с жизнерадостным жаворонком. А это, по-видимому, был еще один из многочисленных недостатков Зака Делуки.

Взяв девушку за плечо, он отодвинул ее в сторону от прохода, вошел и закрыл за собой дверь.

— Можно задать тебе один вопрос? — спросил он с усмешкой.

— Если только перестанешь так противно улыбаться, — сердито ответила Виктория.

— Ты сейчас завязываешь или развязываешь этот пояс? В любом случае я готов помочь. Но, конечно, если бы мне пришлось выбирать…

— Уйди! — пробормотала Виктория непослушными губами.

— Уйду, но, как ты помнишь, вместе с тобой.

— Я не хочу. Я хочу спать, — прошептала она сонно, направляясь в спальню.

— Ну вот еще, — сказал Зак, подскакивая к ней. Он взял пояс из ее рук и сам завязал его, потом усадил ее за кухонный стол. — Ты совсем даже не хочешь снова ложиться. Нам нужно придерживаться намеченного графика.

Она сообщила ему, что он может сделать с этим графиком, и положила голову на кухонный стол.

Зак схватил ее за плечи и тряс до тех пор, пока она не открыла глаза.

— Тебе обязательно надо выпить чашку горячего кофе. Где он у тебя?

— Не надо.

— Не надо что? Не надо кофе или не надо трогать тебя?

— Не надо кофе, тем более что у меня его нет.

— Да брось ты. У таких сонь, как ты, обязательно в доме есть кофе. Иначе как же ты просыпаешься по утрам?

— Кола.

— Ты шутишь?..

Виктория осторожно помотала головой. Зак пошел к холодильнику и там действительно нашел упаковку из шести банок колы. Он протянул ей холодную банку и проследил, как она выпила ее всю до дна.

— Ты хоть упаковала вещи? — спросил он.

Виктория кивнула… опять очень осторожно.

— Ты что, совсем не спала ночью? Неужели я только что разминулся с Полом?

Виктория проигнорировала это саркастическое замечание и направилась в спальню.

— Подожди! Куда ты собралась? — закричал Зак.

Виктория вздрогнула и зажала уши руками.

Зак зашелся от смеха.

— Тебе и в самом деле нельзя пить больше одного коктейля.

Виктория попыталась сделать суровое лицо.

— Ты собираешься развлекаться и дальше или хочешь мне помочь, пока я буду принимать душ?

— Помочь? Потереть спинку? — Его улыбка не предвещала ничего хорошего, а в его глазах она прочитала, что ей лучше спастись бегством, если она не хочет попасть в его руки.

— Не обольщайся, Делука. Единственное, к чему я разрешаю тебе приложить руки, — это мой багаж. Не очень тяжело? — надменно произнесла она, указывая на сумки.

— Нет, мадам, — насмешливо произнес он и легко поднял обе сумки.

Виктория приняла душ за рекордно короткое время. Ее смущала мысль о том, что за дверью находится Зак и что ему вполне может прийти в голову мысль все-таки потереть ей спину.

В спешке она забыла захватить с собой в ванную одежду и поэтому потихоньку прокралась в спальню в одном белье. Здесь она буквально застыла от изумления, увидев, что Зак перебирает ее гардероб.

— Что, черт возьми, ты тут делаешь? — закричала она, совершенно забыв о своем виде.

Зак повернулся и посмотрел на нее. От одного взгляда на ее неглиже вишневого цвета, облегающего прелестные округлости фигуры, из его головы вылетели все мысли, кроме одной: к черту все графики! Он не стал объяснять, почему рылся в ее одежде, повернулся и вышел из дома, бросив на ходу:

— Подходи к машине, когда будешь готова.

Порылся он в поисках каких-нибудь вещей Пола и был очень удивлен, не обнаружив буквально ничего.

Они ехали уже довольно долго, когда Виктория поняла, что совершила ужасную ошибку. И двух дней будет вполне достаточно. Не хватало ей того, что произошло в «Десперадо», так надо же было еще согласиться поехать с Заком в это путешествие. Наверное, она совсем сошла с ума. Остается только один способ хоть как-то исправить положение. Может быть, если она сильно постарается, им с Заком удастся стать друзьями — ради Пола, пыталась она уговорить саму себя, стараясь не принимать во внимание сексуальное влечение между ними, которое так явно ощущалось в замкнутом пространстве салона автомобиля.

Если они будут мчаться с такой скоростью, то уже к вечеру доедут до Канзаса. Виктория изо всех сил старалась не думать о предстоящей ночи. Слегка повернув голову, она незаметно наблюдала за тем, как Зак ведет машину. Он напряженно смотрел на дорогу. Руки, сжимавшие руль, были покрыты темными волосками, и, казалось, обладают такой способностью ласкать и гладить, что она вновь ощутила прилив желания. Она вспомнила, как эти руки держали ее за подбородок и как приятно ей было это прикосновение. — Смотришь, есть ли у меня обручальное кольцо? — Низкий насмешливый голос Зака прервал ее воспоминания.

— Вот еще, — отозвалась Виктория, смутившись при мысли, что он видел, как она наблюдает за ним.

— Конечно, ты ведь не придаешь особого значения кольцам и всяким там обещаниям.

Виктория отвернулась и стала смотреть на дорогу. Понятно, что он о ней думает, значит, подружиться будет нелегко. А может быть, ей вообще просто почудилась нежность в его голосе вчера вечером?

Зак буквально наслаждался тем, что ему удалось испортить ей настроение. Он не собирался сидеть сложа руки и ждать, что его лучший друг совершит такую же ошибку, какую совершил в свое время он сам. Если когда-нибудь Виктория отдастся ему, то уже не посмеет выйти замуж за Пола, а если и посмеет, то он найдет способ это предотвратить. А Зак предполагал, что она отдастся ему еще до того, как они вернутся из этой поездки. Он только хотел, чтобы ценой его плана не стала дружба между ним и Полом, хотя понимал, что опасность велика. Из своего собственного опыта он знал, насколько страсть к женщине может ослеплять мужчину.

В машине воцарилось полное молчание. Когда Виктория почувствовала, что не в силах дольше выносить его, она включила магнитофон, надеясь, что у Зака есть хотя бы музыкальный вкус. Девушка заметила легкую улыбку на его губах за секунду до того, как послышались мощные, влекущие звуки лирических песен Алабамы. Слушать эту чувственную музыку в присутствии лениво наблюдающего за ней Зака было выше ее сил, и, не глядя на него, она выключила магнитофон.

— Трусиха, — насмешливо произнес он. До Канзаса они ехали в полном молчании — каждый был погружен в собственные мысли.

Зака не волновало, что Виктории придется расплачиваться за грехи его бывшей жены. В конце концов, она тоже женщина — значит, ей свойственны те же моральные принципы, вернее, их отсутствие. Его бывшую жену Джейн тоже не волновали такие вещи, как обручальные кольца и клятвы.

Да, ради такого дела стоит рискнуть. Он заставит Викторию заплатить за все. А больше всего за те чувства, что испытал, когда держал ее в своих объятиях.

Он посмотрел на жилку, которая билась на ее нежной шейке, пока она, не отрываясь, смотрела в окно. Она все еще была голодна… он просто чувствовал это. И он знал, как удовлетворить этот голод. Однажды он не сделал этого и был жестоко наказан. Урок оказался слишком болезненным, но пошел на пользу, а уж теперь он позаботится о том, чтобы его лучший друг избежал разочарования.

— Значит, ты работаешь каскадером, — повернулась к нему Виктория, решив, что раз уж они должны стать друзьями, то им нужно хотя бы поддерживать беседу.

— Ммм-да…

Она сделала еще одну попытку:

— А как получилось, что ты заинтересовался кино?

— Меня насильно заставили заниматься танцами, хотя я сопротивлялся как мог: кричал и отбивался ногами. Моя мать была балериной и имела собственную студию. Она заставляла меня посещать занятия вместе с моими тремя старшими сестрами.

— Но в конце концов тебе, наверное, понравилось работать ногами, — заметила Виктория, улыбнувшись.

— Между прочим, да, — согласился он. — Сначала мне там жутко не нравилось, но скоро я понял, что занятия балетом как нельзя лучше обучают владеть своим телом — пожалуй, как ни один вид спорта.

Но он не сказал о том, что ему очень нравилась сама атмосфера в студии, где он наслаждался постоянным присутствием женщин. Он наблюдал за девушками, любовался их грацией, слушал звонкий смех.

— А тебя не дразнили маменькиным сыночком? — спросила Виктория, с трудом заставляя себя отнести эти слова к такому самонадеянному, мужественному человеку.

— Да, и из-за этого я вынужден был много драться. Кстати, Пол тоже часто дрался из-за меня. Но когда я решил сделать балет своей профессией, мне надо было привыкать и не к таким прозвищам, это удел всех танцоров.

Из-за травмы ему пришлось уйти из балета и сделаться каскадером, что не требовало грации, но здесь в полной мере пригодилась хорошая координация движений и умение владеть телом.

Он женился рано, сразу после переезда в Нью-Йорк, куда явился за славой. Его жена, несколькими годами старше его, была уже известной балериной. Через шесть месяцев после свадьбы он застал ее с одним хореографом, в котором она была корыстно заинтересована. Когда Зак порвал с ней, она постаралась посильнее оскорбить его, заявив, что он ни разу не смог удовлетворить ее в постели.

Джейн не удалось сломить его мужское достоинство, но женщин он теперь презирал. Теперь он только спал с ними.

Виктория не чувствовала на себе внимательного взгляда Зака. Она глубоко задумалась, пытаясь разобраться в своих собственных чувствах.

Она никогда не лгала Полу. Она прекрасно понимала, что не была безумно влюблена в него, как, впрочем, и он сам, несмотря на его заверения в обратном. Им было просто хорошо вместе, они прекрасно дополняли друг друга. У нее было ощущение, что она потому и нравится Полу, что ни в чем не нуждается, ни морально, ни материально. Пол не был щедрой натурой и не любил отдавать, хотя, с другой стороны, ничего и не требовал. Он не претендовал на то, чтобы Виктория посвятила ему всю свою жизнь, а довольствовался тем, что она сама решала ему предоставить.

Что касается Зака, она сразу поняла опасность сближения с ним. Не прилагая усилий, он вскоре сможет полностью завладеть ею. С ним не будет так легко и удобно, как с Полом. Он не будет довольствоваться только тем, что она решит ему предоставить. А когда он завладеет всем, что тогда? Он бросит ее. Так всегда поступают подобного типа мужчины. Они привыкли брать, а не отдавать. Такие мужчины присутствовали в ее видениях. Но там их можно было контролировать.

Он назвал ее трусихой. Она же считала свое поведение разумным. Эту неделю наедине с Заком она решила использовать для того, чтобы победить влечение к нему. Несмотря на известный риск, она не будет убегать от проблемы. И кто знает, может быть, после этого прекратятся ее назойливые эротические видения.

Она подумала, что лучшим способом достижения ее цели будет попытка понравиться ему. А поскольку он не скрывал, что ненавидит женщин такого сорта, к какому причислял Викторию, то надо постараться за эту неделю убедить его, что он ошибается. Она понимала, что он рассчитывает довести ее до такого состояния, чтобы она совершила какую-нибудь непростительную глупость. Ну так вот, Зак Делука, тебя ждет сюрприз. Как бы ты мне ни грубил, как бы ни старался вывести из себя, я буду весела и ласкова, думала Виктория. И пусть у тебя от злости все зубы сгниют и выпадут! Она улыбнулась, представив себе, как будут выпадать один за другим эти прекрасные белые зубы, и спокойно задремала.

— Проснись, соня, — разбудил ее Зак, тряся за плечо.

Она, прищурясь, посмотрела на ослепительный закат, потом заметила, что их со всех сторон окружают дома. Они прибыли в Канзас.

— Ты, наверное, проголодался? — спросила Виктория, протирая глаза руками. Они ни разу не останавливались, чтобы перекусить.

— Мы снимем комнату и закажем ужин в номер… после, — сказал Зак многозначительно.

Виктория намеренно пропустила его ответ мимо ушей.

— Тогда поезжай через город. И пусть тебя не смущает, что окраины здесь довольно непрезентабельны.

Он явно забавлялся.

— Мы поедем в мотель, где в номерах водяные матрацы и порнографические видеофильмы?

Виктория вздохнула, удивляясь, что он ведет себя как мальчишка.

— Поехали, — сказала она и развернула карту.

Он пробормотал что-то типа «Ох-уж-эти-женщины-можно-подумать-разбираются-в-картах». Она раздраженно посмотрела на него, но промолчала.

— Ага, вот это где, — сказала она, найдя нужное место на карте. — Если мы поедем по шоссе, то доберемся минут за двадцать. — Вскоре они оказались в районе со старыми домами и почти пустыми улицами. — Да, это здесь. Найди место для парковки.

Она и в самом деле хотела сюда попасть! Он же терпеть не мог «русских горок». Во всяком случае, не собирался на них кататься. Но вышел вслед за ней из машины, чтобы поближе посмотреть на аттракцион.

— Красота, правда? — спросила Виктория, даже покраснев от возбуждения.

— Шутишь. Какая-то старая развалина. Ему по крайней мере лет сто. Но ты ведь не собираешься на нем кататься?

— Именно собираюсь. Я их коллекционирую.

Ну да, пока находятся дураки, которые тебе это оплачивают, подумал он. — Не думай, не сами аттракционы, — как бы прочитав его мысли, сказала она. — Я страстный коллекционер острых ощущений.

— Если ты коллекционируешь острые ощущения, то давай быстрее поедем в мотель с водяными матрацами и видеофильмами. У тебя будут такие острые ощущения, что ты их не скоро забудешь.

— Ты в этом уверен? Я предлагаю вот что: ты прокатишься со мной на этих горках, а я за это разрешу тебе выбрать мотель на ночь.

Она загнала его в угол и наслаждалась его муками.

Наконец он сказал:

— Хорошо, иду за билетами, — и полез за бумажником.

Она остановила его.

— Нет, это моя идея, и плачу я.

Пока она ходила за билетами, он так и стоял, уставившись на древнего монстра.

А она уже усаживалась в самый первый вагончик. Ладно. По крайней мере он будет смотреть прямо в лицо надвигающейся смерти. Она отдала служащему билеты и помахала Заку.

Когда он сел рядом, она кивнула старику; чтобы включал. Поезд дернулся и поехал. Он медленно проехал по кругу, потом начал подъем. Зак весь напрягся и посмотрел на Викторию. Ее лицо горело от возбуждения, глаза блестели. На самом верху поезд приостановился, как бы подготавливая их к тому, что ждет впереди. Потом вдруг ринулся вниз с сумасшедшей скоростью. Ветер засвистел в ушах, дыхание перехватило. Желудок начало выворачивать. Когда же поезд весело побежал по прямой до следующего подъема, стало легче. Он взглянул на Викторию. На верхней губе у нее блестела тонкая полоска пота. Щеки горели румянцем, глаза стали темно-синего цвета.

Он уже видел, как меняется цвет ее глаз. Это было… Ах, ну конечно, теперь он понял: в этом аттракционе были сексуальные ощущения — медленное нарастание чувств, напряженное ожидание, пик страсти, захватывающая дух разрядка.

Они пережили еще несколько менее крутых спусков, и поезд начал тормозить у платформы. Слава Богу! Зак поднялся и приготовился вылезать, но поезд неожиданно начал снова набирать скорость.

— Что за черт?

Виктория была сама невинность.

— Я не получаю удовлетворения от одной поездки. Я купила несколько билетов.

Проклятье! Снова подъем и головокружительный спуск, подъем и спуск… Наконец поезд затормозил у платформы и остановился. Старик служащий вопросительно взглянул на Викторию, но она мотнула головой.

Зак открыл глаза. — Почему мы остановились?

— Потому что уже темнеет и они закрываются, — солгала Виктория.

— А-а, — понимающе кивнул Зак. Когда они вновь сели в машину и Зак приготовился повернуть ключ зажигания, он посмотрел на Викторию.

— Ну, ты как считаешь, я выполнил твое условие? — спросил он.

— Да.

— И ты готова сдержать свое слово?

— Я не обману тебя, — уже раздражаясь, ответила она.

Он поднял темную бровь.

— Ну ладно, — сказал он. — Примерно в миле отсюда я видел мексиканский ресторан. Давай пропустим пару коктейлей за обедом?

— Давай, — нехотя согласилась она, думая о том, что с удовольствием не пропустила бы, а запустила бы пару стаканов коктейля ему в голову.

Темноволосая официантка принесла им накрытую салфеткой корзинку с горячими маисовыми лепешками и целое блюдо салсы. Через несколько минут она вернулась с коктейлями и приняла заказ на мясо со сложным гарниром.

Они поглощали лепешки с острым соусом и все это время не переставали изучать друг Друга. Зак, глядя на Викторию, вспоминал, что она никогда не пила больше двух коктейлей. Сейчас она казалась очень возбужденной. Возможно, на нее так подействовал второй круг аттракциона, а может быть, она была уже немного пьяна, что только облегчит задачу ее соблазнить.

Это произойдет сегодня ночью, решил он.

Официантка подала горячее. Виктория как загипнотизированная смотрела на Зака, который языком подлизывал капающий с губ соус. Он получал видимое удовольствие от еды, мало заботясь о тонкостях этикета. Вряд ли и в постели он будет соблюдать приличия и условности, подумала она. От этих мыслей ей вдруг стало жарко, и она потянулась за стаканом.

Когда с едой было покончено, официантка подошла спросить, что они закажут на десерт.

Зак вопросительно взглянул на Викторию, но она безразлично махнула рукой.

— Тогда вот что… принесите нам мороженое и две тарелочки, — попросил он.

— А мужчина-то сластена, — поддразнила его Виктория.

— Я люблю и сладкое и острое, — возразил он, явно намекая не только на еду и глядя на нее сквозь темные ресницы. Свеча, стоящая на столе, отбрасывала тень на его лицо. При этом свете с отросшей за день щетиной он выглядел как-то уж слишком порочно.

Зак заметил, что топ Виктории сполз с одного плеча, и думал только о том, как он будет целовать эту мягкую, сочную женственную плоть. А, вот и мороженое! Ему срочно надо было съесть что-нибудь холодное, чтобы охладить свой пыл. Не следует торопить события.

Виктория разделила мороженое пополам, разложила его по тарелочкам и протянула одну Заку. Он почувствовал сильный запах корицы и меда. После острого мяса холодное мороженое было просто восхитительно. Зак расправился со своей порцией тремя огромными глотками и жадно посмотрел на тарелку Виктории.

Она протянула ему свою тарелку.

— Я больше не могу, — сказала она. Он пожал плечами, взял чек, достал несколько банкнот из бумажника и положил их на стол.

— Нам пора.

Когда они подошли к машине, Виктория заметила, как он вытер руки о джинсы. Она ждала, что он откроет перед ней дверцу машины, но вместо этого почувствовала, как нервные руки обняли ее за плечи, а зубы слегка прикусили кожу в том месте, где так соблазнительно сползал топ. От его жаркого дыхания по ее телу пробежала дрожь. А потом руки обхватили ее так, что она едва могла дышать. Его губы заскользили от плеча по шее к ее зовущим губам.

Один поцелуй! Она может позволить ему один поцелуй. Она так хочет почувствовать его! Он прижал ее к машине и проник языком в теплую влажность ее рта, где перемешались мед, сливки и сироп.

— Нектар… напиток богов, — шептал он. Его голос прервался, и Виктория вдруг осознала, что может сейчас произойти.

— Нет! Нет, Зак… этого не будет, — яростно прошептала она, отрываясь от него и судорожно глотая воздух. — Нет, Зак. Послушай меня… — Она уперлась руками в его грудь. — Мы будем просто друзьями, ради Пола… вот и все.

— Ты серьезно? — спросил Зак, уставившись на нее.

— Да, — ответила она виновато. Зак взял ее руку и поднес к пульсирующей жилке у себя на шее.

— Ты чувствуешь? Это из-за тебя. Мы с тобой будем любовниками или врагами. Но уж кем мы не будем никогда, так это хорошими друзьями.

Он отпустил ее руку и открыл перед ней дверцу машины. Когда она села, он захлопнул дверцу, обошел машину и сел на водительское место. Потом он съехал на мостовую так, что завизжали колеса, и влился в общий поток машин. Его лицо при этом было как у каменного изваяния. — Куда мы едем? — спросила Виктория, когда смогла унять дрожь в своем голосе.

— В постель.

— Я серьезно, Зак.

— Я тоже.

Она не будет разговаривать с ним, пока он не перестанет злиться. Пусть немного прокатится, остынет, тогда и гнев его утихнет.

Когда она увидела, к какому он подъехал мотелю, то поняла, что, может быть, он и остыл, но гнев его остался при нем.

— Ты всегда так шутишь? — спросила она саркастическим тоном.

— Ты же помнишь, что именно я выбираю, где нам сегодня ночевать. Сначала я хотел найти что-нибудь более элегантное, но потом одумался. Ночь с невестой моего лучшего друга требует такой обстановки, чтобы она напоминала мне, что я собираюсь делать и почему.

— Ч-что? — заикаясь, спросила Виктория. У нее было такое чувство, что она начала смотреть какой-то фильм с середины картины. О чем он говорит?

— Ты не выйдешь замуж за Пола, — сказал он, как бы прочитав ее мысли. — Я не позволю тебе обидеть его. Он мой лучший друг. Ты будешь со мной спать, потому что ты ничего не можешь с собой поделать. Поверь мне, ему будет легче узнать о твоем обмане до свадьбы, чем после нее. Зак вышел из машины, забрав с собой ключи, и подошел к администратору. Виктория сидела и смотрела, как то загорается, то гаснет неоновая вывеска о наличии свободных номеров. С виду мотель казался вполне безобидным заведением. Но это было не так. Почасовая оплата говорила о цели приезжающих. А Пол доверяет этому человеку! Но ей почему-то совсем не было страшно.

Зак вернулся с ключами и бутылкой в руках. Когда они подошли к своему номеру, он отпер дверь, а сам пошел к машине за багажом. Она видела, что ему трудно нести все сумки, но помощь предлагать не стала.

Конечно, ничего не будет. Она будет спать в своей кровати, а он — в своей.

Но когда она вошла в комнату, то замерла на пороге. Там была только одна кровать. И на ней сидел Зак. Он посмотрел на нее и развернул бутылку виски.

«Виктория Стоун, у тебя не осталось ни капли здравого смысла… немедленно убирайся отсюда, если сможешь!» — подумала она. Вдруг ее глаза широко открылись. Зак, отложив в сторону бутылку, принялся надувать бумажный пакет, в который она была завернута.

— Что это ты делаешь? — ошеломленно спросила девушка.

Он опустил пакет и усмехнулся.

— Тебе бы тоже потребовалось выпустить пар, если бы ты была мужчиной и попала в такую комнату. Посмотри вокруг.

Виктория огляделась. Кругом зеркала, даже на потолке, а там, где их нет, все задрапировано красной материей. Дешевый плюшевый ковер на полу тоже красного цвета. Кровать же покрыта черным шелковым покрывалом. Виктория даже думать не хотела, что могут представлять собой простыни, и, корчась от смеха, повалилась на кровать.

— Тебя разве не обуяла страсть? — притворился обиженным Зак.

— Да, я страстно хочу спать, — сказала она. Коктейли возымели свое обычное действие. — Давай, Зак, вставай, мы уезжаем отсюда.

— Виктория, ты шутишь. Я вез тебя сюда, катался на «русских горках», потом ел эту мексиканскую жратву. Я устал и хочу отдохнуть, прежде чем смогу ради Пола сопровождать тебя дальше.

— Мне не нужны никакие сопровождающие. А если вдруг и понадобятся, то ты будешь последним, к кому я обращусь.

— Но почему, Виктория? Ты меня боишься? Или боишься себя? Наверно, если честно, то все-таки себя.

Виктория не ответила. Вместо этого она подошла к кровати и отдернула покрывало. К ее удивлению, простыни оказались хлопчатобумажными и белыми. К тому же они были чистыми и накрахмаленными. — Вот что я тебе скажу, Зак. Я собираюсь предложить кое-что, от чего ты не сможешь отказаться.

— Я давно жду такого предложения.

— Успокойся, Ромео, а то тебе опять придется надувать бумажный пакет. Я предлагаю вот что: ты и я остаемся здесь на ночь, но ты не будешь пытаться сделать то, к чему приглашает вся эта комната. И вообще ничего не будешь пытаться сделать.

— Ты вечно портишь другим удовольствие, ты знаешь об этом? Разве ты не любишь приключения, веселье? — Заметив решительный взгляд, который она бросила на дверь, Зак поспешно добавил:

— Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему. Но это ничего не меняет — просто неизбежное произойдет спустя сутки.

— Зак, только одно неизбежно — мы должны стать друзьями.

— Да, по-настоящему хорошими друзьями… целующимися кузенами…

Она запустила в него подушкой и ушла в ванную.

Черт возьми, ему совершенно не хотелось, чтобы она ему нравилась, но он ничего не мог с собой поделать. Мало того, если он не проявит осторожность, то, пожалуй, влюбится в нее. Когда только жизнь его научит? Женщины, подобные Виктории, не дают, они берут. Он вздохнул и открыл чемодан. Слишком поздно он заметил, что чемодан не его. От стопки белья исходил легкий аромат ее духов.

— Зак, подай, пожалуйста, халат, — попросила Виктория, высунув из ванной мокрую голову.

Зак с виноватым видом опустил легкое розовое белье и начал рыться в чемодане. Наконец он нашел халат. Он подошел к ванной и отдал его Виктории, которая стыдливо пряталась за дверью, не зная, что он прекрасно видит ее всю в зеркале над раковиной. Через несколько минут, когда она уступила ему ванную, он был вынужден принять холодный душ, поскольку никак не мог забыть вид ее обнаженного тела.

Пока он был в ванной, Виктория думала, чем бы себя занять — надолго, до тех пор, пока Зак не уснет как следует, а то мало ли что у него в голове. Надо заняться ногтями — ими можно заниматься до бесконечности. Когда Зак показался из ванной комнаты, она только что смыла старый лак. Он вышел не спеша, с полотенцем, небрежно обмотанным вокруг пояса, и торчащей за полотенцем зубной щеткой. Он лениво потянулся и потер бока. Виктория заметила, как при этом движении полотенце опустилось ему на бедра, и с трудом перевела дыхание.

— Почему вдруг запахло лимоном? — спросил он, морща нос.

— Наверное, это от жидкости для снятия лака, — невинным голосом ответила Виктория, стараясь не смотреть на него. Потому что на него стоило посмотреть. До этого она видела подобное тело только высеченным из холодного мрамора. — Вот черт! — воскликнула она, глядя на яркий лак, которым покрыла ноготь большого пальца.

— Не могла бы ты потише? — сказал Зак. — Я собираюсь немного поспать, пока ты тут будешь краситься.

С этими словами он сбросил с себя полотенце и нырнул под простыни — так быстро, что Виктория даже не успела запротестовать.

Она смотрела на полотенце, брошенное на пол, не в силах вымолвить ни слова.

— Подожди, ты же не можешь спать… прямо так!

Зак приоткрыл один глаз и взглянул на нее.

— Как «так»?

Она покраснела как свекла и, не глядя на него, промямлила:

— Ну так… без одежды… голым.

— А в чем дело? Я же пообещал, что не буду трогать тебя… сегодня. Я всегда сплю голым, поэтому если ты не скажешь, почему я этого не должен делать, то и сегодня я буду так спать.

И он мгновенно заснул.

Виктория исподтишка наблюдала за ним до тех пор, пока не убедилась, что он крепко спит. Дрожащими руками она пыталась докрасить ногти. Но когда увидела, что получилось в результате, то тут же смыла весь лак и отставила пузырек в сторону.

Она огляделась, ища, чем бы еще заняться. Спать она не собиралась. Ее взгляд упал на телевизор, стоящий возле кровати. Она не хотела будить Зака, так как спящий, хотя и голый, он представлял для нее меньше опасности, чем голый и бодрствующий. Поэтому она потихоньку встала и включила телевизор, максимально уменьшив громкость. В комнате стало холодно, по телу у нее поползли мурашки, и она тоже забралась под простыни. При этом ей удалось не дотронуться до Зака и положить под голову подушку так, чтобы можно было, не шевелясь, видеть экран.

Только потом она увидела, что показывают по телевизору. Боже мой! Она могла бы догадаться, какие фильмы крутят в комнатах, подобных этой. Она хотела встать и выключить телевизор, но вдруг Зак зашевелился во сне, и его рука упала ей на грудь. Теперь она была вынуждена смотреть этот видеофильм. Если она пошевелится, то может его разбудить. Глаза закрывать тоже не стоит, потому что рука Зака, лежащая у нее на груди, и его щекочущее дыхание могут спровоцировать такую фантазию в ее голове, с какой этот видеофильм не пойдет ни в какое сравнение.

— Черт возьми, — прошептала Виктория в растерянности.

Вдруг она почувствовала, как слегка затрясся матрац. Не хватало только, чтобы здесь было какое-нибудь устройство для вибрации матраца и она нечаянно включила его Но тут же она поняла, что это смеется Зак Смеется!

— Что это тебя так развеселило? — зло спросила она.

— Ты. Если ты не перестанешь ворочаться, я подумаю, что ты балдеешь от учебного пособия, которое здесь показывают.

— Я думала, ты спишь, — сказала Виктория, не отвечая на его слова. Он лениво улыбнулся.

— Спал, пока ты меня не затащила на свою сторону кровати.

— Я… затащила… тебя? — Виктория соскочила с кровати, выключила телевизор и уселась в кресло.

Зак ухмыльнулся и снова заснул. Ночь тянулась бесконечно долго, а Виктория все сидела в кресле и наблюдала, как Зак спит. Его темные волосы разметались по подушке, длинные ресницы отбрасывали тени на высокие скулы. Его тело, которое большей частью было выставлено на обозрение, напоминало скульптуру. Белые простыни служили прекрасным фоном для его смуглой красоты, а черное шелковое покрывало, спадающее на пол, идеально подчеркивало его сексуальность. Что сказал про него Пол? Поступает с женщинами как негодяй.

Ну уж она-то не будет связываться с таким мужчиной. Она обручена с Полом. И собирается за него замуж. Именно так следует действовать, исходя из соображений здравого смысла и безопасности. С Заком ее ждет гибель Он беспокойно заворочался во сне и сбросил с себя простыню. Боже мой, неужели эта ночь никогда не кончится? Виктория взяла графин с тумбочки у кровати и наполнила его водой в ванной комнате Потом вернулась и села на единственное кресло рядом с кроватью… и с ним. Господи, пусть он спит на животе, взмолилась она и налила себе воды в бумажный стаканчик.

— Обещай мне! — сказал вдруг Зак во сне.

Виктория вздрогнула, и холодная вода из кувшина выплеснулась ей на халат. Ее вдруг охватил непонятный страх…

«Обещай мне!» — настойчиво произнес мужчина и сзади обхватил ее за талию.

Она попыталась стряхнуть с себя его руки и поскользнулась на гладком камне, на котором стояла босыми ногами. Падая, она попыталась ухватиться за ветки огромного дерева, наклонившегося над потоком, но промахнулась…

Он удержал ее своими сильными руками и мгновенно повернул к себе. Его лицо затеняла шляпа, а солнечный луч, отразившийся от ствола его револьвера, оставленного в кобуре на берегу, на мгновение ослепил ее.

Прежде чем она осознала, что происходит, он отпустил ее, вывернув голубую ленту, которой были завязаны ее волосы. Потом дотянулся до свисающей ветки и привязал к ней ленту.

«Пока эта лента будет здесь висеть, ты будешь принадлежать мне. Обещай…» — приказал он.

«Обещаю», — как бы со стороны услышала она свои слова.

Он улыбнулся, крепко завязал еще один узел на ленте и обнял ее за талию, глядя, как концы ленты развеваются на ветру.

Глава 3

Виктории словно песок насыпали в глаза. Она сонно смотрела, как Зак, сидя напротив нее за ресторанным столиком, улыбаясь, поглощает плотный завтрак. Даже вид еды вызывал у нее отвращение. Она искала предлог, чтобы поругаться, а он старательно избегал ссоры. Он-то чувствовал себя просто прекрасно, это она не спала всю ночь, сидя в кресле и любуясь его сладким сном.

— Как это ты умудряешься столько есть и сохранять такую невероятную… — Она запнулась, не желая продолжать. Совсем с ума сошла: ему и без того хватает самоуверенности.

— Фигуру? — закончил за нее Зак, его глаза при этом вспыхнули дьявольским огнем. — Это одно из преимуществ моей профессии. Долгие часы тренировок сжигают калории. Причем больше всего я ем за завтраком. Разумеется, кроме тех случаев, когда какая-нибудь прекрасная женщина искушает меня ужином, как, например, вчера. Ты же видишь, я люблю и сладкое, и острое, и…

Она никак не отреагировала на его напоминание о вчерашнем ужине и поднесла к губам стакан с колой, который составлял весь ее завтрак.

— В отличие от тебя я слежу за собой. Как ты можешь пить колу на завтрак? — спросил он с явным отвращением.

Его слова разозлили ее. Она ненавидела людей, которые были всегда правы, особенно по утрам.

— Это помогает мне проснуться, — раздраженно ответила она.

— Ну, если бы ты не сидела всю ночь у телевизора… — поддразнил ее Зак.

— Я не смотрела телевизор, и, кроме того, мои видения гораздо интереснее.

— Твои видения… А я в них присутствую? — вкрадчиво поинтересовался он.

Чтобы скрыть смущение, Виктория поднесла ко рту банку с колой. Он слишком близко подобрался к ее секретам, надо как-то отвлечь его.

— Нет, мне больше нравятся всякие разбойники и отчаянные головы, — улыбнулась она.

— Что? — удивленно воскликнул он.

— Что слышал. А почему, ты думаешь, меня так тянет в эти заброшенные города призраков? Я была единственным ребенком в семье и развлекала себя чтением книг. И больше всего я любила вестерны. Особенно про ковбоев времен Дикого Запада.

— Так в своих видениях ты представляешь себя ковбоем?

— Да нет же. Просто я всегда чувствовала, что только такой вот ковбой сможет до конца понять меня. А ты… о чем фантазируешь ты?

— Я вообще не фантазирую.

— А почему? — заинтересовалась она.

— Свои фантазии я воплощаю в жизнь… Ты тоже должна попробовать. Хотя я забыл, ты же трусиха.

— Дело не в трусости, Зак. Иногда требуется гораздо больше отваги, чтобы не воплощать фантазии в жизнь. То есть уметь сдерживать их.

— Да, я вижу, как ты сдерживаешься. Интересно, чего ты боишься?

— Дело не в том, что я чего-то боюсь. Просто я знаю…

— Что ты знаешь, Виктория? — Что в жизни я никогда не встречу никого, кто мог бы сравниться с мужчиной из моих грез.

— А-а. — Глаза Зака померкли. Он забарабанил пальцами по столу, потом внезапно объявил:

— Пойду закажу корзинку для пикника. Подходи к машине, когда будешь готова! — Он взял чек, оставил на столе чаевые и пошел к кассе.

В машине они волей-неволей вынуждены были снова начать разговор:

— А где план маршрута, который составил для нас Пол? Я была против всяких планов, но он без этого просто не может. А мне так хотелось уехать, что было все равно куда.

— План в чемодане. Я его достану, когда остановимся в следующий раз.

Пока они ехали по Канзасу, Виктория дремала, но в Колорадо дорога стала намного интереснее. На горизонте вдруг возникли горы. Про это неожиданное появление Виктория слышала много раз: только что горизонт был пуст — и вдруг они прямо перед тобой.

— Зак, смотри! Сворачивай на эту дорогу. Видишь знак? Город призраков в каких-нибудь 100 милях отсюда!

Зак бросил мимолетный взгляд на дорожный указатель.

— По плану Пола мы не должны здесь сворачивать, — сказал он.

В ветровое стекло вдруг ударили первые капли дождя.

— Что? Подожди-ка. Это моя поездка. Мне совершенно все равно, что запланировал Пол. Мы остановимся там, где я скажу. Его слово ничего не значит с тех пор, как он отказался ехать.

— Послушай, Виктория, я с удовольствием сделал бы так, как ты хочешь, но эти 100 миль нам придется ехать по сплошной грязи. А представь, что будет, если дождь перейдет в ливень? — И он спокойно проехал указатель поворота.

— Наверное, ты прав, — вздохнула Виктория. Ей не нравилось, что так часто приходится признавать его правоту. — Просто я очень хочу увидеть город призраков.

— Может, ты и правда хочешь встретиться с призраком? Ковбоев, о каких ты мечтаешь, давно нет.

— У меня достаточно богатое воображение.

— Правда? — спросил он, с любопытством глядя на нее. — Тогда слушай. Пол приготовил для тебя сюрприз. Через час ты его увидишь. По своим каналам в Лос-Анджелесе я разузнал, что здесь неподалеку восстановили один из заброшенных городов. Летом там будут снимать фильм о Диком Западе. В Голливуде снова пошла мода на вестерны. До окончания съемок в этот город никого пускать не будут, а потом из него сделают своего рода аттракцион. Я позвонил кое-кому и договорился, так что мы сможем побывать там за пару дней до того, как приедет съемочная группа.

— Но меня не интересует искусственно созданный город Дикого Запада, я хочу увидеть настоящий.

— Это не искусственно созданный, а восстановленный город. Киношники сделали настоящую реставрацию, чтобы потом получать с этого большие деньги.

Весь следующий час Виктория напряженно вглядывалась в дорожные знаки, опасаясь пропустить нужный поворот. Наконец Зак свернул на грязную проселочную дорогу.

— Куда мы едем, Зак?

— Я же сказал, в город призраков.

— Но там не было никакого знака!

— Никакого знака и не может быть. О городе никто не должен знать, пока не закончатся съемки фильма. Все держится в строгом секрете.

— А! Постой-ка, — сказала она, заметив, как усилился дождь. — Это ведь тоже грязная дорога. Почему же ты решил, что по ней можно ехать, а по той нельзя?

— Потому что, — терпеливо объяснил Зак, — я прекрасно знаю, куда мы приедем. Этот город всего в 25 милях от шоссе. А до того города надо было ехать 100 миль по проселочной дороге, и еще неизвестно, что нас там ждало. Большинство этих городов на самом деле всего лишь несколько полуразвалившихся лачуг, оставшихся от лагеря рудокопов.

Дождь лил сплошным потоком. Зак жал и жал на педаль газа, но задние колеса только буксовали. Несколько раз он подавал машину вперед и назад, но все было бесполезно.

— Совсем застряли? — спросила Виктория.

Зак кивнул.

— Но ливень скоро прекратится, и мы доберемся пешком. Судя по всему, город уже совсем близко. Машина окончательно завязла в грязи, и вытащить ее мы не сможем, пока чуть-чуть не подсохнет.

Обернувшись, он достал с заднего сиденья корзинку для пикника, которую заказал сегодня утром. Они выпили бутылку вина, заедая сыром и крекерами и наблюдая, как струи дождя стекают по ветровому стеклу. Зак увидел, что у нее слипаются глаза.

— Мы еще долго не сможем выйти, — сказал он, удобнее устраиваясь на своем сиденье. — Хочешь, прислонись ко мне и подремли немного. — Заметив ее настороженный взгляд, он добавил:

— Тебе со мной будет безопаснее, чем мне вчера было с тобой. — Эта шутка разрушила возникшее было напряжение.

Она вытянулась на своем сиденье, положив голову ему на плечо, и задремала. Его голова упиралась в боковое окно, одна рука лежала на руле, другую он вытянул вдоль спинки сиденья. Засыпая под шум дождя, Виктория смутно чувствовала прикосновение его руки к своим волосам.

Он перебирал пальцами ее каштановые кудри, вдыхая слабый запах сандаловых духов. Холодный ветерок из приоткрытого окна заставил Викторию пошевелиться, придвинуться ближе к нему. Ее губы почти касались его шеи, а руки она засунула под его расстегнутую рубашку. Вот черт!

Дождь начал стихать, но Зак и не думал будить Викторию. Ее ровное теплое дыхание пробуждало — уже пробудило — в нем чувства, граничащие с болью. Сладкой, восхитительной болью.

При внезапном порыве ветра капли дождя, попав на лицо Виктории, разбудили ее.

Она с трудом открыла глаза, и ее взгляд чуть не растворился в жидком пламени. Темный океан желания — вот что представляли собой глаза Зака, и это сразу вернуло Викторию к действительности. Краска залила ее лицо, она поспешно убрала руки с его груди и отодвинулась как можно дальше. Она даже не взглянула на него, когда он пробормотал:

— Надеюсь, твои видения были приятными?

— Дождь перестал, — невпопад ответила она.

— Да. — Он потянулся, чтобы расправить занемевшее тело. — Можно уже вылезать из машины.

Он положил в карман ключи и помог ей выбраться наружу. Ноги скользили по мокрой траве.

— Багаж пока оставим здесь. Я приду за ним потом, когда посмотрим, что там и как. — Однако он захватил с собой нераспечатанную бутылку виски, которая у него оставалась со вчерашнего вечера.

Когда они поднялись на небольшой холм, снова полил холодный дождь. Внизу сквозь плотный туман едва различались какие-то строения. Зак взял Викторию за руку, и они начали быстро спускаться в долину. Потоки воды неслись по грязной улице перед серыми, обшарпанными домами. По деревянному настилу они подошли к дому, который, судя по вращающимся дверям, был салуном. Надпись на вывеске из-за дождя прочитать было совершенно невозможно. Они стояли под навесом, укрепленным на четырех столбах. Прислонившись к столбу, Зак изучающе оглядел Викторию. Как и он, она промокла до нитки и от спуска сломя голову под проливным дождем никак не могла отдышаться. Мокрый топ прилип к груди, от холода соски напряглись. Нет… лучше туда не смотреть. Он перевел взгляд на длинные ноги в шортах цвета хаки. Еще хуже! Она тоже внимательно посмотрела на него. Футболка облегала мускулистую грудь, капли дождя сверкали в темных волосах, скатываясь на подбородок и на шею. Он вытер рукой рот, и Виктория внезапно вспомнила вкус его губ. Когда дыхание восстановилось, он заметил, что кожа у нее в мурашках, и предложил зайти внутрь погреться.

Когда они проходили сквозь вращающиеся деревянные двери, у Виктории возникло ощущение, что она входит в прошлое, и мороз пробежал у нее по спине. Ей казалось, как будто кто-то наблюдает за ней… ждет ее. Соберись! Не расслабляйся! — внушала она себе.

Огромный, вишневого дерева бар доминировал в просторном помещении. Он сверкал, как будто принарядился в ожидании предстоящей ночи. С потолка из гофрированного алюминия над игорным столом свисала люстра, в углу стояло пианино. Стены были оклеены яркими с позолотой обоями, позади бара, во всю его ширину, висело зеркало в золоченой раме. В дальнем конце зала Виктория заметила лестницу с перилами, украшенными причудливой резьбой. В свете серого, пасмурного дня зал выглядел зловеще, как будто дремал в ожидании ее, Виктории.

Зак присвистнул:

— Прямо для тебя создано. — Как ты думаешь, куда ведет вон та лестница? — спросила она.

Он посмотрел на лестницу, потом на нее.

— К твоим видениям, сомнений нет. Мне кажется, это был первоклассный салун… с почасовыми номерами.

Надо же было задать ему такой вопрос! — отругала она себя.

Зак зажег свечу в медном подсвечнике, стоящем на баре.

— Подожди здесь, пойду схожу наверх, может, там уже есть костюмы для съемок? Потом спущусь и разожгу огонь.

Виктория согласно кивнула. Она смотрела, как Зак с высоко поднятым подсвечником в руке поднимается по лестнице. Потом она услышала, как он топает наверху, и решила пока обойти вокруг дома. Пробираясь вдоль стены по дорожке, защищенной навесом, она заглянула в одно из окон и увидела парикмахерские кресла, обитые красным бархатом, с деревянными резными подлокотниками. Стены были оклеены такими же красными с золотом обоями, что и салун. У одной из них стояла железная печка. Позади кресел она заметила деревянный стол с мраморной столешницей, на котором были разложены кожаные ремни, опасные бритвы и стояли оловянные миски. И вновь появилось то же странное чувство…Ковбой расселся в парикмахерском кресле, вытянув скрещенные ноги и царапая деревянный пол серебряными шпорами. Одет он был во все черное. Она заметила висящую на вешалке кобуру, в ней зловеще поблескивал дорогой револьвер. Когда она вновь перевела взгляд на ковбоя, в глаза ей бросился черный платок у него на шее. Лица его она не видела: черный стетсон был надвинут на самые глаза. Было заметно только, что он явно нуждался в стрижке и бритье…

— Привиделся кто-нибудь из друзей? — спросил Зак, неожиданно появившись у нее за спиной.

— Нет, это был незнакомец… — Поняв, что проговорилась, она откашлялась. — Нет, разумеется, нет.

— Ты хочешь сказать, что не было никакого пижона, одетого во все черное?

— Что?

— Ну, вроде того парня, чей портрет висит в салуне. Он выглядит прямо как твой идеал. — Зак ухмыльнулся.

Никакого портрета она не помнила. О чем он говорит? Дразнит ее, что ли? Она потерла руки, покрывшиеся гусиной кожей при мысли о том, что он тоже видел этого ковбоя в черном.

— Может, затопим печку? — спросила она, пытаясь скрыть замешательство. — Я как раз вышел посмотреть, нет ли где-нибудь сухих дров. Шла бы ты обратно в салун. Там теплее и не так сыро. А я пока погляжу, что тут можно раздобыть.

Она последовала его совету, еще раз заглянув на прощанье в пустую парикмахерскую. Войдя в салун, она заметила, что Зак оставил свечу на игорном столе. В ее свете она разглядела тот самый портрет, о котором говорил Зак. Это была копия старинного объявления о розыске преступника с его фотографией. Человек на фотографии выглядел злодейски, внизу была подпись:

Разыскивается убийца

ДЖОННИ БОЛЕРО

Награда — 500 долларов

Виктория услышала за спиной шаги и поежилась от ворвавшегося в комнату холодного ветра. Она обернулась и увидела Зака, входящего в салун с охапкой дощечек от расколотых ящиков.

— Скоро я тебя согрею… — Он помолчал и добавил:

— Или ты предпочитаешь, чтобы я развел огонь?

— Смотри, не рассыпь дрова, — сказала Виктория, раздраженная его постоянным подшучиванием.

— Женщина, ты начинаешь действовать мне на нервы, — предупредил он.

— Отстань, Зак, я вообще никак не хочу на тебя действовать.

Он положил дрова возле печки и, подойдя, обнял Викторию за плечи.

— Я получу тебя тогда, когда захочу, — заявил он, губами почти касаясь ее губ.

Она закрыла глаза, но он вдруг отпустил ее и отошел к печке.

— Значит, насилия не будет, — с тайным сожалением произнесла она. — Ты, видимо, все-таки не тот человек, которому нужен только секс.

— А ты все-таки намерена выйти замуж за человека, которого не любишь?

— Я никогда не говорила, что не люблю Пола.

— Тебе и не надо ничего говорить. Твое тело говорит мне об этом каждый раз, когда я его касаюсь. — Он посмотрел на нее и зажег спичку. — Когда мы целуемся… — Он поднес спичку к дровам, и они мгновенно вспыхнули. Потом подошел к ней и начал нежно поглаживать ее шею, неотрывно глядя ей в глаза. Медленно, как бы гипнотизируя ее, он произнес:

— Прислушайся к себе… ты хочешь меня.

— Еще я хочу шоколада. Я много хочу такого, чего нельзя, — ответила она, с трудом отодвигаясь от него.

— Меня-то можно, — сказал Зак с уверенностью опытного сердцееда. Прислонившись к печке, он бросил на девушку долгий, изучающий взгляд. Потом добавил:

— Я подожду, пока ты сама не попросишь меня об этом.

— Ты забываешь, что это твои фантазии, а не мои, — прошептала она, на всякий случай отступая от него на безопасное расстояние. — А я выхожу замуж за Пола.

— Правда? Думаю, что нет. Он протянул ей сухую одежду.

— Вот переоденься. Я нашел это наверху. Виктория понимала, что сейчас не самое подходящее время раздеваться. У Зака было явно слишком игривое настроение. Но она просто дрожала от холода.

— Отвернись, — приказала она, забрав у него платье.

Не слишком доверяя Заку, на всякий случай Виктория сама повернулась спиной к нему и к печке. Потирая руками замерзшее тело, она стала натягивать красное шелковое платье, которое дал ей Зак. Пока она возилась с неподдающимися пуговицами, до нее вдруг дошло, что стало как-то уж слишком тихо. Почему-то Зак вдруг перестал дерзить и вообще без возражений согласился отвернуться. Взял и просто повернулся лицом к бару. К бару! Она подняла голову и тут же встретилась с ним глазами в зеркале. Черт бы его побрал! Все это время он преспокойно наблюдал за ней. Если бы даже у нее оставались какие-то сомнения в этом, его ленивая усмешка их тут же развеяла. — Получаешь удовольствие? — саркастически спросила она.

— Огромное, — подтвердил он. Она так и не смогла справиться с пуговицами на спине и стояла, придерживая на груди низкий вырез красного платья. Она чувствовала, что ее тело как бы выставлено напоказ. И дело было вовсе не в том, что под ним у нее абсолютно Ничего не было. Этот шелк был как вторая кожа. Но по крайней мере платье сухое. Она еще раз попыталась застегнуть пуговицы, и опять у нее ничего не вышло. Придется просить помощи у Зака.

— Не мог бы ты заняться полезным делом, а не стоять и злить меня?

Он подошел сзади, и Виктории потребовалась вся ее выдержка, чтобы не подпрыгнуть, когда теплые руки коснулись ее обнаженной спины. Неожиданно она почувствовала, что он расстегивает, а не застегивает пуговицы.

— Зак! — Она вырвалась из его рук. Он удержал ее.

— Успокойся. Незачем так волноваться. У тебя ткань попала в петлю, — объяснил он, потом оторвал какую-то мешающую нитку и расправил материю.

Виктория стояла не дыша, пока он застегивал пуговицы.

— Честно предупреждаю, — вдруг объявил он, берясь за черные брюки, которые принес вместе с красным платьем.

— Предупреждаешь? — переспросила она. — Я сейчас буду менять брюки. Мне все равно, смотришь ты или нет, но я предупреждаю тебя на случай, если ты захочешь отвернуться, как какой-нибудь синий чулок.

— О! — Его насмешка окончательно разозлила ее. Но тем не менее она отвернулась. Он снова усмехнулся.

— Меня не проведешь. Я помню, как ты подглядывала прошлой ночью.

— Подглядывала? Да мне пришлось бы все время ходить с закрытыми глазами, чтобы не видеть тебя без одежды. Ты сбрасываешь ее так же легко, как змея сбрасывает кожу.

Она слышала, как он снял промокшие брюки, надел сухие. Время шло, и она подумала, что он ждет, когда она попросит разрешения повернуться, чтобы он еще раз мог посмеяться над ее чопорностью. Она не доставит ему такого удовольствия!

Она повернулась.

И с трудом сглотнула слюну.

Он стоял перед ней по пояс голый, а его брюки — это были черные ковбойские штаны — были застегнуты не до конца.

Он улыбался.

— Извини, я думала, что ты уже оделся, — сказала она, не отворачиваясь.

— Ты моя должница, — произнес он без всякого выражения.

— Что?

— Я помогал тебе застегнуться…

— Даже не мечтай, Делука. — Правда, мне нужна твоя помощь. Мужчины раньше были как-то мельче.

Виктория проигнорировала его просьбу.

— Тебе требуется помощь только для того, чтобы закрыть твой наглый рот, мистер.

Глаза Зака полыхали дьявольским огнем, пока он, втянув живот, медленно — нарочито медленно — застегивал брюки. Когда оставалась только верхняя пуговица, Виктория сказала, думая, что последнее слово будет за ней:

— Ну вот. И не так уж трудно, правда? Зак взял со спинки стула рубашку.

— Садись сюда, к огню, я помогу тебе высушить волосы. Иначе простудишься и испортишь себе отпуск.

Ей не хотелось, чтобы он дотрагивался до ее волос, но она понимала, что он прав: с сухими волосами она будет чувствовать себя гораздо лучше. В конце концов она села на предложенный стул и откинула голову назад, ближе к огню.

Отложив рубашку, Зак погрузил руки в ее мягкие темные кудри.

Он помассировал ей голову, потом перешел к шее и плечам, расслабляя мышцы своими длинными гибкими пальцами. Дрожь пробежала по ее телу, когда она почувствовала прикосновение его рук к своей груди…

Очнувшись от чувственной прострации и отведя его руки в стороны, она сказала:

— Нет, Зак. Так друзьями не становятся. Давай займемся чем-нибудь менее… опасным.

— Значит, ты и вправду не та, за кого я тебя принимал? — вздохнул Зак.

И что теперь? Если на то пошло, он нуждался в ней больше, чем в дружбе с Полом. И ненавидел себя за это. Но было слишком поздно. Она ему нравилась… может быть, даже больше, чем нравилась. Хватит обманывать себя. Он не Пола хотел спасти от нее. Он хотел ее для себя.

Виктория посмотрела на игорный стол, и ее внимание привлекла колода карт.

— Ты играешь? — спросила она.

— А ты? — ответил он вопросом на вопрос.

— Мне всегда везло в карты. Хочешь, сыграем в покер? — предложила она.

— А на что? — быстро нашелся Зак.

— Сразу предупреждаю: на раздевание я не играю, если ты это имеешь в виду.

Зак пробежал глазами по комнате, обдумывая подходящую ставку.

— Ну тогда кто выиграет, тот и выбирает фант.

Виктория задумалась. Он слишком хитер и настойчив.

— При одном условии, — сказала она, не доверяя ему. — Мы будем полностью одеты.

— Согласен, — ответил Зак и, пойдя за картами, добавил громким шепотом, так, чтобы она могла его слышать:

— Как в тот раз, когда мы танцевали в «Десперадо».

Они играли несколько часов, но счет оставался примерно равным. Чтобы не беспокоиться о том, что же может потребовать Зак, Виктория начала придумывать свой собственный фант на случай выигрыша. Но сосредоточиться было довольно трудно, так как напротив сидел голый по пояс Зак.

Она посмотрела ему в глаза, прикрытые темными прямыми ресницами. Отблески огня плясали на высоких скулах. Но больше всего ее занимали его руки.

Его руки. Надо перестать смотреть на них. Казалось, они ласкали все, к чему прикасались. Она взглянула на часы. Уже около десяти. Огонь угасал. Счет опять был равным.

— Давай заканчивать, Зак. Кто выиграет следующую партию, тот и будет победителем.

— Ты проиграла, — объявил наконец Зак с явным удовлетворением в голосе.

— Все мой язык, — сказала она. — Он меня всегда подводит.

Зак посмотрел на нее и, потянувшись через стол, осторожно погладил ее губы.

— Да, такой язык и такие губы могут подвести кого угодно. И ты это прекрасно знаешь.

Виктория оттолкнула его руку.

— Ну давай, скажи, что ты хочешь, а то я уже засыпаю. — Танец.

— Танец? — Она прекрасно знала, что танец с Заком не оставит ее равнодушной.

— Да, но это будет особенный танец. Он пошел к пианино, а она так и осталась стоять, глядя на него с изумлением.

— Я сказал, что хочу танец… это мой фант. Вот и танцуй для меня, а я буду играть. — И он заиграл медленную, чувственную джазовую мелодию.

Минуту она стояла, не в силах справиться с досадой. Он хочет, чтобы она плясала под его музыку. Ладно, ему удалось привести ее в замешательство, но она не покажет ему этого. Если он думает, что сможет усидеть на месте, пока она танцует, то ошибается.

Соблазнительно покачивая бедрами под колышущимся шелковым платьем, Виктория танцевала ничуть не хуже любой танцовщицы из кабаре. Она то подходила к нему почти вплотную, то отступала назад, дразня и заигрывая. Роль соблазнительницы и искусительницы удалась ей в полной мере. — Зак начал путать ноты.

Он встал и подошел к углу, где стоял эдисоновский фонограф. Заведя инструмент, он опустил иглу.

Когда послышались звуки музыки, он обнял Викторию, но она старалась держаться прямо и отстранение, прекрасно помня их первый танец. Они кружились по комнате, шаги их постепенно замедлялись, взаимное притяжение росло. Она чувствовала прикосновение его обнаженной груди, дыхание ее становилось все тяжелее, и вовсе не от усталости. Зак тоже тяжело дышал, он явно был на взводе.

Наконец, все еще держа ее в своих объятиях, он прижался губами к ее губам. Чувства нахлынули на нее, как весенняя гроза. Неужели она могла отрицать, что ее тянет к нему? Музыка кончилась, и он поднял ее на руки.

Она умирала от желания, и, если бы он сейчас направился к лестнице, ведущей в номера, она бы не сопротивлялась.

— Кажется, я сбил вас с ног, мисс Стоун, — протянул он. Затем, поколебавшись минуту, опустил ее на пол. — Идите спать, пока я сам не потерял почву под ногами. — С этими словами он отвернулся и подошел к огню.

Значит, он не собирается заняться с ней любовью, хотя так близко был к этому! Не желая, чтобы он угадал ее чувства и не подумал, будто она навязывается, Виктория стала подниматься по лестнице.

В первой комнате, куда она вошла, стояла прекрасная кровать, покрытая старинным покрывалом. На туалетном столике с мраморной столешницей горела свеча. У Виктории перехватило дыхание. Это была спальня ее мечты. Присев перед зеркалом, она начала разглядывать свое отражение.

В этом красном платье она выглядела соответственно своим распутным мыслям. Волосы высохли и копной обрамляли ее лицо. Глаза горели диким огнем.

Она не узнавала себя: перед ней была женщина, готовая спуститься вниз и умолять Зака о любви.

Что с ней происходит?

Она сошла с ума?

Что-то пробудилось в ней.

Надо как-то успокоиться, пережить эти опасные эмоции, потом они исчезнут сами собой. А еще лучше — принять холодный душ. Где тут ванная?

Утром она опять будет в полном порядке.

Глава 4

Она не представляла, сколько времени проспала, когда услышала звук шагов по лестнице. Человек поднимался медленно, как будто нехотя. Внезапный порыв ветра поднял кружевные занавески на окне и задул свечу, которую она оставила зажженной на туалетном столике. Комната погрузилась в полную темноту. Ей показалось, что кто-то опустился на край ее кровати.

Она лежала на покрывале в красном шелковом платье. Он обхватил ее за щиколотку и подтащил ближе к себе. От этого движения платье задралось кверху, обнажив бедра. Он поднял ее ногу, согнул в колене и прижал ступню к своей груди.

Она ощутила под ступней сначала жесткие кудрявые волосы, потом твердые мужские соски. Слегка сжимая ступню руками, он поднес ее к своим губам. Она почувствовала, как пересохло у нее во рту. А он начал ласкать ее щиколотку, пустившись в медленное, сладострастное путешествие вверх по ее ноге.

Она лежала в сладкой истоме, полностью отдавшись ласкам. И даже не пошевелилась, когда его губы, оторвавшись от ее ступни, последовали за руками, сопровождая свой путь жаркими, влажными поцелуями.

Он продвигался вверх мучительно медленно, доведя ее до такого состояния, что она вздрагивала от каждого прикосновения. Поцеловав ямочку под коленом, он приподнял ее ногу и провел языком от мягкой, гладкой пятки до розовых пальцев. Она почти кричала от желания, чтобы он коснулся самого сокровенного, но он не делал этого, продлевая свою изощренную пытку. Она чувствовала, как его ладонь, едва касаясь кожи, гладит ногу все выше и выше, приближаясь к тому месту, которое так просило ласки. В темноте она не испытывала никакого стыда, только страсть. Ее пылающее тело изгибалось навстречу его губам, пыталось рассказать ему о том, о чем она сама не могла сказать. Но он погрузил губы в темные вьющиеся волоски в сумасшедшей близости от того места, которое так ждало его. Его зубы слегка покусывали ее плоть, доводя ее почти до безумия. Медленное, легкое движение ее бедер превратилось в неистовое круговое вращение, с помощью которого она пыталась освободиться от невыносимого напряжения, которое все росло и росло внутри ее.

Наконец его губы скользнули вниз, и она почувствовала его язык. Наслаждение, которого она никогда не испытывала даже в своем воображении, нахлынуло на нее, она изогнулась, по телу пробежала дрожь. Перед глазами как будто взорвалась яркая радуга, и когда она выкрикнула его имя, то не узнала своего голоса. Ее бедра опустились на кровать.

Как она ни старалась, но так и не смогла открыть глаза. Она лежала в темноте, удовлетворенная, полная чудесных мечтаний, пока не заснула, и не заметила, как эти сильные руки отпустили ее.

Когда она в следующий раз открыла глаза, было уже утро. Она села в кровати, чувствуя озноб от влажного воздуха, проникающего в комнату из открытого окна, и нехотя встала с кровати.

Потом села за старомодный туалетный столик, напоминавший ее собственный, посмотрела на себя в зеркало и улыбнулась. Зак все-таки хочет ее. Он пришел к ней. Теперь все изменилось. После тех чувств, которые он пробудил в ней, как она может выйти замуж за Пола? Она чувствовала себя виноватой… И счастливой. Прислушиваясь к шуму дождя за окном, она поняла, что он перешел в затяжной и они не смогут уехать отсюда, пока земля не просохнет.

Она улыбнулась, глядя на свое отражение в красном платье и с растрепанными волосами. Срочно надо заняться своей внешностью. Обернувшись, она увидела, что Зак — видимо, уже утром — принес ее чемодан и поставил рядом с кроватью.

Виктория порылась в его содержимом и вытащила джинсы, свой любимый свитер цвета морской волны, который замечательно подходил к ее глазам, и футболку. Не желая пока встречаться с Заком, она пошла в ванную и улыбнулась от удовольствия, увидев там свои туалетные принадлежности. Значит, Зак принес и распаковал вещи, приготовил все для нее. Когда она разделась, а потом машинально заперла за собой дверь, ей пришло в голову, что этого теперь можно уже не делать.

Намыливаясь, она вновь мысленно вернулась к прошлой ночи. Интересно, что Зак скажет ей теперь? Может быть, он сожалеет о том, что произошло между ними, или, наоборот, для него это тоже имеет большое значение? Она не перенесет, если для него прошлая ночь станет просто доказательством ее легкомыслия. Она не обманщица, что бы он там ни думал! Она не будет носить кольцо одного мужчины и любить другого.

То, что произошло прошлой ночью, к любви никакого отношения не имеет. Это был просто секс. Иногда между мужчиной и женщиной возникает непреодолимое влечение, и, несмотря на все старания подавить его, происходит то, что произошло вчера ночью. И нечему тут удивляться: их тянуло друг к другу, они оказались наедине, а обстановка только способствовала искушению. Все просто, никакой романтики, нечего и мечтать об этом. Она выйдет замуж за Пола. Она расскажет ему, что произошло между нею и Заком. Он должен понять. В конце концов, это он настоял, чтобы она поехала с его другом, она ведь была против. Пол так же виноват в случившемся, как и она. Он прекрасно знал, какой бабник его приятель. А она просто еще одна зарубка на столбике его кровати… Конечно, сознавать это довольно болезненно, но она должна смотреть правде в глаза. Совершенно бесполезно пытаться оправдывать себя.

Это не любовь… по крайней мере в привычном смысле. Но может быть, все-таки не стоит рассказывать Полу? Если бы они уже были женаты, тогда другое дело. Тем более что продолжения не будет, уж об этом она позаботится. Она подняла ногу и начала ее намыливать. И вспомнила о ласках Зака. Это было настолько приятно, что… как она сможет вернуться к Полу?

Она не сможет забыть свои ощущения. Она совершенно неопытна. В ее жизни до встречи с Полом не было мужчин. А Зак всего за несколько дней стал таким близким! Своей мягкой чувственностью он буквально поразил ее сердце. И тут до нее дошло, что вчера ночью все делалось только для того, чтобы ей было приятно. От нее не требовали ничего взамен, как будто его единственной целью было доставить ей наслаждение. Странно…

И все же она должна позаботиться о том, чтобы у, этой истории не было продолжения. Прошлую ночь следует рассматривать как несчастный случай — они просто потеряли контроль над собой. Вот если бы это произошло еще раз, тогда их можно было бы винить. Но второго раза не будет. Она не позволит себе действовать импульсивно. Если она хочет выйти замуж за Пола, никакого повторения вчерашней ночи с Заком не будет.

Она вылезла из ванны и стала вытираться. Взгляд ее упал на синяк возле локтя, который оставил Зак, пытаясь спасти ее от падения с холма, когда они бежали к городу призраков.

Вернувшись в комнату, Виктория оделась и взяла в руки расческу, пытаясь привести в порядок волосы. С трудом расчесав их, она заплела французскую косичку. Макияж решила не делать, чтобы Зак не думал, что она завлекает его. У него и так слишком большое самомнение. Она пристально посмотрела на свое отражение в зеркале, потом вышла из комнаты и спустилась вниз.

Зак сидел спиной к ней, в кресле у огня, подперев голову руками. Она почувствовала запах кофе и, присмотревшись, увидела кофейник на решетке в печке. Все-таки он очень предусмотрительный, надо отдать ему должное. Она взглянула на стол, за которым они вчера играли в карты. Вспомнила, как он дал ей отпить из своей бутылки «Джек Дэниэль», чтобы она хоть немного согрелась. Этот глоток и сам Зак зажгли в ней неистовую страсть.

Сейчас бутылка была пуста.

— Доброе утро, — произнесла она. Он лишь что-то буркнул в ответ.

— Как спалось? — попыталась она еще раз.

— Я не спал. Мы провели ночь с «Джеком Дэниэлем». То есть можно сказать, что я провел ночь с другом. — Он отодвинул кресло и встал, повернувшись к ней.

Так оно и было! По его глазам она поняла, что он пьян. Небритый, он выглядел сейчас еще более порочным и еще более желанным. — Так ты просидел здесь всю ночь, после того как я поднялась наверх? — спросила она, затаив дыхание.

— Думаю, да. Но я вообще мало что помню. Ты лучше поинтересуйся у «Джека».

Значит, он был пьян, когда поднялся к ней. Ему было все равно, она это или нет, ему просто нужна была женщина. Но она не помнит, чтобы от него пахло виски… С другой стороны, он мог потом спуститься и напиться от чувства вины перед лучшим другом. Зак и в самом деле ничего не помнит или просто притворяется, хочет стереть это из памяти?

Он отхлебнул кофе, глядя на нее поверх белой кружки.

— Тебе повезло. После того как сегодня утром я проверил машину и принес наши чемоданы, я зашел в магазин. Кинокомпания завезла сюда продукты. И это здорово, потому что мы не сможем никуда выбраться, пока земля не подсохнет. Конечно, свежих продуктов нет, но голодными мы не останемся. Разбери пакеты, которые я принес. Они там, на стойке бара. А я пошел спать.

И он побрел вверх по лестнице, предоставив ей самой заботиться о себе. Она улыбнулась, увидев, что он принес несколько упаковок кока-колы. Не такой уж он плохой парень, в конце концов. Дождь почти прекратился, и солнце делало слабые попытки пробиться сквозь облака. Разобравшись с продуктами, она стала думать, где бы найти ручей, чтобы охладить банки с колой и пивом. А вдруг попадется такой, где она к тому же намоет золотого песку?

Подойдя к печке, Виктория достала из нее кофейник и заметила поставленные для просушки ботинки. Решив, что в босоножках не пройти, она надела ботинки Зака. Потом убрала пустую бутылку, чтобы ничто не напоминало о его ночном запое, выбросила обертки от шоколадных рулетов, которыми он, очевидно, закусывал. Покачав головой, подумала: калории в таком количестве совершенно не отражаются на его великолепной фигуре. И потом, разве при такой работе он может позволить себе выпивать? Ему надо заботиться о своем теле, ведь это его рабочий инструмент. А он купил выпивку, значит, считал, что алкоголь ему может понадобиться. Зачем?

Она вышла сквозь крутящиеся двери салуна. Идти в мужских ботинках, да еще с тазом и упаковкой из шести банок, было очень неудобно. Если она правильно помнит, то недалеко от того места, где они оставили машину, есть ручей. Но для этого надо подняться на холм и спуститься.

Подумав о том, что банки надо будет как-то закрепить, по дороге Виктория отломила несколько веток кустарника. Добравшись до берега ручья, она с помощью этих веток укрепила банки возле большого камня. От красоты открывшегося ей вида захватывало дух. Вершины гор, все еще покрытые снегом, и яркие пятна цветов — желтых лютиков и сон-травы… Она заметила у большого пня норку бурундука, сверкая оперением, пролетела колибри. Мягкий ветерок шевелил листья деревьев, склонившихся над ручьем. Вдруг ее взгляд уловил еще какое-то движение. Приглядевшись, она замерла — на нижней ветке старого сучковатого дерева развевалась выцветшая голубая лента…

Дрожь пробежала по ее телу, она схватила тазик, который принесла с собой, и, наклонившись над ручьем, начала старательно зачерпывать песок. Она ни за что не будет приглядываться к ленте, есть там или нет двойной узел, которым разбойник из ее видений привязал ленту к ветке дерева.

— Не бойтесь…

— Что? — Виктория подпрыгнула и выронила таз.

— Успокойтесь, мисс. Я не хотел испугать вас. Только дам вам совет. С такой скоростью никакого золота вы не найдете, так и будете черпать песок впустую.

— Откуда вы взялись? — спросила Виктория старика в потертых джинсах и фланелевой рубашке, из-под которой выглядывала футболка. Похоже, он давно уже не брился и не мылся. К воде даже подойти боится, подумала Виктория на грани истерики — Я живу вон там, в заброшенной шахтерской хижине, конечно, когда погода позволяет. А так в городе. Я уже на пенсии и люблю побродить вокруг, а иногда пытаюсь намыть золотишка.

Виктория слегка расслабилась, понимая, что перед ней старый, безобидный чудак. Возможно, ему неделями бывает не с кем поговорить. Кроме того, случись что — Зак должен услышать ее крики, если конечно, не заснул мертвецким сном.

Старик присел рядом с ней на корточки и взял у нее из рук таз.

— Послушайте, что я вам говорю, не бойтесь зачерпывать глубже. Там еще что-то может быть.

Виктория наблюдала за ним, стараясь не думать о дереве, ветки которого были похожи на его жилистые руки.

— И не бойтесь трясти таз как следует. Золото — оно тяжелое. Оно оседает на дне.

Старик выбросил из таза крупные камни и тряс его до тех пор, пока в нем не остался только черный песок.

— Если тут и есть золото, то оно будет среди вот такого черного песка. Теперь давайте сами. — И он передал таз ей обратно.

Виктория зачерпнула полный таз и выбросила из него крупные камни. Затем осторожно начала сливать воду с мелким сором. Она старалась сконцентрироваться на этом бесполезном занятии и не думать ни о чем другом.

— Смотрите! — воскликнула она. — Я что-то нашла. Наверное, мне повезло, как всем новичкам.

Старик снисходительно улыбнулся.

— Нет, это всего лишь пирит — золото дураков. Но продолжайте работать. Очень часто золото находят там же, где и пирит.

Он достал из-под рубахи собственный тазик и уселся рядом, зачерпывая и сливая воду.

— Вы очень симпатичная молодая леди. Наверное, будете сниматься в том фильме, который они здесь затевают?

— Нет, — смеясь, ответила Виктория. — Мы здесь проездом. Собственно говоря, мы не собирались здесь останавливаться. Понимаете, мой жених знает кое-кого, связанного с киностудией, и договорился, что мы можем посетить город до начала съемок. Мы приехали вчера ночью. Такой был ливень, что дорогу размыло и машина завязла в грязи. Как только земля подсохнет, мы двинемся дальше.

Слушая ее, старик понимающе кивал.

— Где же вы спали прошлой ночью?

— Что?

— Вы спали в гостинице?

— Нет, в салуне, в комнатах наверху, там уже все приготовлено для съемочной группы. В гостинице я еще не была. Вчера дождь лил как из ведра, и мы остановились в первом же попавшемся доме, это оказался салун.

— Его вы еще не видели?

— Кого? Я не знала, что там кто-то есть.

— Ну, он там, хотя там его нет. — Старик таинственно улыбнулся.

— Как это? — Виктория начала думать, что старик слишком много времени провел в одиночестве.

— Джонни Болеро. Вы знаете легенду о нем?

— Нет. Я видела фотографию на стене салуна, в объявлении о его розыске, живым или мертвым… Но ведь он уже давно умер не так ли?

— Это уж точно. Но я сам видел, как он расхаживал взад-вперед по балкону, ожидая свою Сару.

— По балкону? Где же это? — Виктория затаила дыхание, догадываясь об ответе.

— Его комната первая при входе на второй этаж.

Виктория медленно проглотила комок в горле.

— Вы не похожи на человека, который верит в привидения, — поддела она старика, стараясь отвлечься от своих страхов.

— Бог свидетель, я его и правда видел, — сказал старик.

— А откуда вы так много знаете о Джонни Болеро? — спросила она подозрительно. Может, старик просто разыгрывает ее? — От моего дяди. Он жил в Питчфорке во времена его расцвета. Это он научил меня мыть золото. И он знал Джонни Болеро.

— Вы упомянули о легенде… Расскажите мне, — попросила Виктория и, сама не зная почему, посмотрела на развевающуюся на ветру поблекшую ленту.

— Как рассказывал мой дядя, Джонни Болеро был известным разбойником. Но в конце концов он решил завязать со своим ремеслом. Он приехал в Питчфорк и открыл здесь салун. Потом он влюбился в местную красавицу, а она в него. Она была дикая, как ветер. И родители не смогли отговорить ее, когда она решила работать у него в салуне.

За день до их свадьбы шериф — кажется, его звали Ролстон — попытался увести у него Сару… так ее звали — Сара Причард… Сара рассказала об этом Джонни, но шериф все отрицал, заявил, что Сара сама пыталась его соблазнить. Он вызвал Джонни на дуэль. Джонни должен был постоять за честь Сары.

Ролстон посадил на крышу дома, около которого должна была происходить дуэль, стрелка, но Джонни его заметил. Он застрелил и его, и Ролстона, но перед смертью Ролстон успел сделать один выстрел и попал в Сару. Сара была убита на месте.

Джонни чуть с ума не сошел от горя. Он выпил до капли все спиртное, что было у него в салуне, и, как говорят, каждый день ходил на могилу Сары и приносил свежие цветы.

Он снова стал разбойником и вроде бы искал смерти. И в конце концов она его настигла. Но люди говорят, что он никогда не уезжал из Питчфорка, никогда не покидал свой салун. Вот и я видел его на балконе — он расхаживал, поджидая ее.

— А как он выглядел? — тихо спросила Виктория, жалея, что не разглядела как следует лицо Джонни на фотографии.

— Ну, говорили, что с женщинами он был сущий дьявол, до тех пор пока не завязал с разбоем. Одевался во все черное, только шпоры у него были серебряные. Он считал, что они приносят ему удачу.

Виктория наклонилась над тазом, сливая воду и размышляя над тем, что рассказал ей старик.

— Я смотрю, у тебя уже хорошо получается. Моя помощь тебе больше не требуется. Вообще-то я собрался в город за продуктами. Останусь там на пару дней. Если до тех пор не вытащите свою машину, я вам помогу.

Он пожал Виктории руку, сказал, что был очень рад познакомиться с такой хорошенькой девушкой, и посоветовал ей быть осторожной и не позволить Джонни Болеро разбить ей сердце. Виктория смотрела ему вслед и думала: нарочно ли он рассказывал ей небылицы, или все это правда? Конечно, он много времени провел в одиночестве, но и она сама — тоже.

Промывка песка отвлекала Викторию от воспоминаний о прошлой ночи… и о том, как легко Зак ушел от ответа. Но что же все-таки произошло на самом деле? Приходил Зак? Или она все это испытала лишь в своем воображении? А может быть… неужели Джонни Болеро? Нет, это слишком! Она закрыла глаза.

Солнце играло на листьях кустарника и согревало ее кожу. Послышался стук копыт. Вскоре она увидела, что по ручью к ней приближаются разбойники. Их предводитель был одет во все черное. Тот ли это человек, которого она видела в парикмахерской? Его подбородок был скрыт черным платком, черный стетсон надвинут прямо на глаза. Он поравнялся с ней, схватил за талию и перекинул через седло перед собой.

Скакавшие с ним люди засмеялись.

— А как мы ее поделим? — громко спросил один из них.

— Она не входит в добычу. Она моя. — Темными грозными глазами он обвел своих спутников. — Кого-то это не устраивает? — (Ему никто не ответил.) — Вот так-то. Вперед!..

— Эй, можно присоединиться? — услышала Виктория низкий голос. Она приоткрыла глаза и увидела Зака, идущего к ней по воде. — Я заметил, ты была не одна.

— Не одна? — повторила она в замешательстве.

— Старик прямо балдел от твоей ослепительной улыбки, так что я решил не мешать.

— Да… правильно. Старик.

— А ты думала, я кого имею в виду?

— Старика, конечно… Просто я не знала, что ты за мной наблюдаешь. Чувствуешь себя получше? — спросила она.

— Да, почти как человек. Почему ты позволила мне вчера ночью так себя вести?

— Что ты имеешь в виду?!

— Напиться до бесчувствия, что же еще? А я еще что-нибудь делал?

— Ничего особенно важного. — Для тебя, во всяком случае, подумала она.

— Если ты отдашь мне ботинки, я донесу тебя до салуна, там ты переобуешься, и мы пойдем осмотрим городок. Ну, что скажешь?

Она сняла ботинки и протянула ему. Зак обулся и подхватил ее на руки так легко, будто она ничего не весит.

Он донес ее до самого салуна, и Виктория поднялась наверх переодеться. Становилось все теплее, и она достала из чемодана белые шорты.

Когда она села за туалетный столик, чтобы причесаться, то в зеркало увидела, что на подушке что-то лежит. Неужели правда? Обернувшись, поняла, что да. Улыбаясь, она подошла к кровати и взяла с подушки букетик свежих полевых цветов. Как мило со стороны Зака. Она продолжала улыбаться. Собравшись спуститься вниз поблагодарить его, она вдруг передумала. Нет, раз он не сознается в своих действиях прошлой ночью, то и она ничего не скажет про цветы. Но этот букет тронул ее до глубины души.

Когда она спустилась вниз, Зак уже успел побриться. От него исходил приятный запах лимона и пряностей. Осматривая город, Виктория заметила, что двери всех зданий, перед которыми они останавливались, закрыты на замок. Похоже, открытым оставили только салун, как бы приглашая их именно туда.

— Не хочешь ли завести здесь счет? — спросил Зак перед дверями банка. — Или, например, оставить все золото, которое ты намыла сегодня утром?

Виктория рассмеялась.

— Если бы я хоть что-то нашла, то оставила бы вон там. — И она указала на здание, на котором красовалась вывеска «Золотой самородок».

— Так ты еще хочешь играть в азартные игры? — поддел ее Зак, разглядывая казино. — А я-то думал, что отбил у тебя эту охоту.

— Просто теперь я буду осторожней. В следующий раз ты меня не обставишь.

— А может быть, ты придумаешь для нас какое-нибудь другое занятие? — предложил он.

Она проигнорировала его предложение, и они вошли в магазин, на двери которого висел открытый замок. Наверное, это Зак взломал его сегодня утром.

Виктория набрала продуктов, которые ей понадобятся для обеда, и тут вспомнила про банки с колой и пивом.

— Зак, я оставила банки в ручье — там, где ты нашел меня сегодня утром. Может быть, ты сходишь за ними, а я пока займусь обедом.

— Хорошо.

Виктория прошла через деревянные вращающиеся двери в салун, отметив про себя, что чувствует здесь себя как дома. Теперь, когда на улице ярко сияло солнце, все страхи покинули ее. Тем не менее, услышав за спиной шум, она вздрогнула. Обернулась, но никого не увидела. Салун был пуст. Она подошла к стойке бара и выложила содержимое пакетов. И тут она заметила тазик, с которым ходила мыть золото. Кто-то нашел ему новое применение: в нем еще дымилась тонкая коричневая сигарета.

Она схватила окурок и бросила его в печку. Потом вспомнила, что Зак не курит. Кто же тогда оставил эту сигарету? Может быть, Зак все же курит время от времени? Она пожала плечами и решила больше об этом не думать. Найдя бумажные тарелки, она разложила на них свинину, бобы и картофельные чипсы и отнесла все это на стол у печки.

Потом подошла к игорному столу с картами. Что-то заставило ее повнимательнее приглядеться к изображению Джонни Болеро. Он выглядел настоящим сердцеедом и чем-то очень напоминал Зака.

Представить только, старик искренне верит, что Джонни Болеро все еще наведывается в салун! Если бы она тоже могла в такое поверить, то сочла бы, что это Джонни был с ней ночью… а не Зак. И Джонни оставил дымящийся окурок…

Вечер в отличие от вчерашнего обещал быть теплым. Зак принес охлажденные банки, они решили поесть на воздухе и уселись на крыльце.

Зак указал на огромное дерево перед кафе на противоположной стороне улицы:

— Как ты думаешь, они вешали преступников на этом дереве?

— Может быть. Но из рассказов старика я поняла, что расстрелы были более популярны, чем повешение.

— Да? Наверное, поэтому Джонни Болеро и решил поселиться здесь. Он был отличный стрелок.

— На самом деле история довольно печальная. Джонни Болеро был ненамного старше тебя, когда умер. А ведь он хотел завязать с разбоем. Влюбился в местную красавицу.

— Дурак.

— Что?

— Влюбляются одни дураки, хотя почему-то все проходят через это. Но чтобы второй раз — таких дураков не бывает.

— Значит, ты уже влюблялся?

— Я был женат.

— Это еще ничего не значит.

— Для меня значит.

— А!.. — Виктория помолчала, потом, не в силах справиться с любопытством, спросила:

— А что произошло?

Зак смотрел в сторону.

— Я застал ее с другим.

— И ушел?

— Нет. Я ее выгнал. Виктория пожала плечами.

— Но когда изменяют мужчины, то это нормально, — саркастически заметила она.

— Я такого не говорил.

— Таков неписаный закон. Что позволено мужчине, то не позволено женщине.

— Когда я женился, неписаным законом была обоюдная верность.

Виктория понимающе кивнула.

— Ты все еще страдаешь?

— Нет. Но я никогда ее не прощу. Давай поговорим о другом, — предложил Зак. — Расскажи лучше о себе.

— Что рассказать? — Ты была замужем?

— Нет.

— Почему?

— Наверное, никто не предлагал.

— Да ладно, что у меня, глаз нету, что ли.

— Ну, значит, не предлагал тот, кого бы я хотела.

— До Пола, — поправил ее Зак.

— До Пола, — согласилась Виктория.

— Значит, ты точно решила выйти за него. Но почему?

— Я хочу ребенка.

— Я могу дать тебе ребенка.

— Какой ты добрый!

— Нет, я эгоист.

— Не сомневаюсь.

— Я обеспечу своего ребенка… Он никогда ни в чем не будет испытывать нужды.

— А я думала, Пол — твой лучший друг.

— Да. Вот поэтому я и делаю тебе это предложение, — солгал он.

— А, ну да, я и забыла. Ты хочешь спасти своего лучшего друга от неверной жены. Господь запрещает, чтобы твой лучший друг страдал от унижения, как страдал ты сам, когда жена изменила тебе. — Голос Виктории был полон сарказма. Зак Делука был кем угодно, только не униженным страдальцем. Он полностью оправился от своего неудачного брака.

— У меня было несколько женщин после того, как я развелся с женой… — сказал Зак.

Виктория пристально посмотрела на него.

— Наверняка больше, — сказала она. И почувствовала, что ненавидит их всех. Это потрясло ее.

— Ты меня слышишь? — тем временем продолжал Зак. — Больше жениться я не собираюсь. Но, как и ты, я достиг того возраста, когда нужны дети. Положим, я даже готов оформить официально, что буду помогать его растить. У тебя будет сын, и для этого тебе не придется выходить за меня замуж. И не надо будет выходить замуж за такого надежного человека, как Пол.

— А почему ты решил, что это обязательно будет мальчик?

Зак отпил пиво из банки и с энтузиазмом сказал:

— Ну, если с первого раза мальчик не получится, попробуем еще раз.

— Забудь об этом, Делука. — Она почувствовала, что краснеет, и увидела, что ему нравится ее реакция.

— Успокойся. Мне все равно… мальчик или девочка.

— Но я живу не в Лос-Анджелесе.

— Ты можешь переехать. У нас тоже люди живут, а не звери.

— У тебя на все готов ответ.

— Да, мадам.

— А как будет зачат этот ребенок… искусственным осеменением?

Он устремил на нее пылающий взгляд. — Ну уж нет!

— Но это единственный способ, при котором я могу принять твое предложение.

— Тогда я снимаю его.

— Так я и думала. Ты не ребенка хочешь. — Она загнала его в угол. — Скажи, что именно ты хочешь, Зак Делука?

Он встал и начал собирать тарелки и пустые банки.

— Да, этот раунд ты выиграла. Думаю, ты не согласишься играть со мной в карты, чтобы решить наш спор.

— Нет, не соглашусь. Я не уверена, что ты будешь играть честно, ведь для тебя главное — получить то, чего добиваешься.

Она прочитала ответ в его смеющихся глазах и вошла в салун вслед за ним.

— Я хочу пораньше лечь, чтобы наконец выспаться.

— Спокойной ночи, — только и сказал он. Поднимаясь по лестнице, Виктория чувствовала, что он смотрит ей вслед. Хотя в комнате было еще достаточно светло, она решила зажечь свечку и тут заметила, что свеча полностью догорела. Но ведь она прекрасно помнила, что прошлой ночью ветер задул пламя недогоревшей свечи. Неужели все происходило только в ее воображении? И по Заку не скажешь, что между ними вчера что-то было.

Она разделась и упала поперек кровати, лунный свет посеребрил ее обнаженное тело. Потом она вздохнула и забралась под одеяло, кожей ощутив приятную прохладу простыней. Она физически и морально так устала, что глаза ее закрылись еще до того, как голова коснулась подушки…

Она с трудом могла разглядеть женщину, идущую по грязной улице, но город Виктория узнала — это был Питчфорк. Женщина была одета в длинное платье образца 80-х годов прошлого столетия, и она плакала. Потом Виктория заметила, как навстречу женщине из салуна вышел мужчина, одетый во все черное. Он обнял женщину за плечи, но тут из конторы шерифа показался мужчина со значком на груди.

— Отойди от нее! — крикнул шериф. Мужчина в черном даже не пошевелился.

— Я сказал, отойди от нее, или я убью вас обоих… ее первую.

Виктория увидела, как человек со значком прицелился в парочку. Они все еще были слишком далеко, чтобы она могла разглядеть их лица.

Очень неохотно человек в черном отошел от женщины. Он повернулся к человеку со значком. Между ними было ярдов двадцать. Потом человек со значком сказал:

— Вынимай револьвер, и мы решим этот спор. Ты и я. Без нее. Она достанется победителю.

Женщина рыдала, стоя в стороне, и Виктория поспешила к ней, чтобы успокоить…

В испуге она проснулась. Когда она подбежала к женщине, это оказалась она сама!

Обычно ее сны были полны теплого солнечного света и счастья, а этот оказался таким зловещим. Что было бы, если б она не проснулась? И почему эта женщина оказалась ею самой?

Но по крайней мере она знала, что это точно был сон. А вот приснился ли ей Зак прошлой ночью? Он ведет себя так, как будто и не приходил к ней. Она даже думать не хотела о другом возможном варианте. Старик у ручья уверял, что Джонни Болеро все еще бродит по своему салуну. Скоро она, кажется, поверит, что спала с призраком. Единственный способ узнать, приходил ли Зак в ее комнату, это соблазнить его прийти к ней еще раз.

Приняв такое решение, она еще долго вертелась, прежде чем уснуть. Образ человека в черном с кобурой на поясе маячил в ее затуманившемся сознании.

Глава 5

Когда на следующее утро Виктория спустилась вниз, она чувствовала себя разбитой; казалось, реальность постепенно ускользает от нее.

— Доброе утро, — приветствовал ее Зак. Внимательно посмотрев на девушку, он протянул банку колы, видимо вспомнив о ее привычке.

Виктория заметила переполненную пепельницу.

— Я не знала, что ты куришь, — сказала она, чувствуя облегчение при виде тех же самых тонких коричневых сигарет, которые испугали ее вчера.

— Редко, но сегодня утром я нашел открытую пачку в баре и не смог удержаться от искушения.

В его голосе слышалось сожаление по поводу собственной бесхарактерности, а Виктория невольно вспомнила о том, что произошло в ее комнате позапрошлой ночью. Может быть, он и тогда не смог побороть искушения, а теперь жалеет об этом? Если бы он хоть что-нибудь сказал! Она сама не могла начать этот разговор. Неужели у нее просто разыгралось воображение?

Ее взгляд скользнул по атлетической фигуре Зака. Ей не надо было закрывать глаза, чтобы представить себе, как он раздевает ее. Ей вообще для этого никуда не надо было смотреть, только на Зака Делуку. И он знал об этом. Но он больше не вея себя так, как раньше. Что-то изменилось в его поведении. Словно произошел разрыв электрической цепи. Виктория чувствовала, что ток между ними есть, но только тогда, когда он думал, что она на него не смотрит.

Зак поставил чашку на стол, встал и потянулся, как сытый кот.

— Пойду попробую найти телефон. Надо сообщить Полу, где мы находимся. Он наверняка будет беспокоиться, если мы не появимся на следующей запланированной остановке или не позвоним ему.

— Правильно, — согласилась Виктория, почувствовав угрызения совести, что не подумала об этом сама.

— Ты оставайся пока здесь и никуда не выходи. Если я вернусь рано, организуем пикник.

Виктория кивнула, и Зак ушел. Она чувствовала себя виноватой в том, что с самого начала поездки почти забыла про Пола. Почему в ее видениях всегда присутствуют какие-то таинственные мужчины? А теперь еще ей повсюду мерещится этот Джонни Болеро! Надо взять себя в руки, а то так недолго и свихнуться.

Она встала, решив пойти на экскурсию по городу. В конце концов, это и была цель поездки. Она встряхнула головой и, нарочно не глядя на портрет Джонни Болеро, вышла из салуна.

Не спеша она прошла по улице, заглядывая в пыльные окна главного магазина. Когда-то в этом здании был второй этаж, но сейчас от него остались только обгоревшие стояки.

В магазин уже завезли все необходимые товары: на витринах красовались разноцветные ленты, дамские шляпы, корсеты, мотки цветной пряжи. Рядом с универмагом находился небольшой магазинчик с деревянной вывеской «Лекарства». В нем были расставлены бутылочки разных цветов и размеров со старомодными этикетками.

Повернув обратно по другой стороне улицы, Виктория остановилась у каретного двора. Тут она увидела пару старомодных экипажей с деревянными колесами. Разбросанные упаковочные ящики говорили о том, что именно в каретный двор завозят различные вещи, необходимые для съемок фильма. Она прошла мимо почты и направилась к салуну. Когда она проходила мимо единственного кирпичного здания в городе, ее вновь охватило странное чувство: как будто кто-то наблюдает за ней и ждет от нее чего-то.

Она прошла сквозь вращающиеся двери, стараясь избавиться от неприятного ощущения, и направилась в ванную, чтобы смыть с себя дорожную пыль.

Намыливаясь в старомодной ванне, она продолжала думать о только что увиденных зданиях и о том, каково было жить здесь во времена Джонни Болеро. Каково было Саре Причард с таким опасным разбойником в качестве возлюбленного? У нее было такое чувство, что сегодня провожатым по городу ей служил сам Джонни Болеро. Странный звон в ушах преследовал ее во время этой прогулки. Казалось, кто-то пытается ей что-то сообщить. Но что Джонни Болеро хочет, чтобы она узнала?

Виктория постаралась стряхнуть с себя наваждение. Виктория Стоун, прекрати сейчас же и думай о чем-нибудь другом. Будь наконец благоразумной!

Вместо этого она стала думать о Заке.

Она думала довольно долго, но не нашла ответа ни на один из волновавших ее вопросов. Вода в ванне остыла. Почему он вдруг переменил свое отношение к ней в лучшую сторону? Почему вдруг перестал мучить ее? Может быть, потому, что она больше не привлекает его? Потому, что он добился своего?

Да нет, она чувствовала его влечение. Тогда в чем дело? Может быть, он стыдится того, что было? Стыдится, что так поступил с невестой своего лучшего друга?

Нет, как-то не очень похоже, чтобы он стыдился подобных вещей. Он вовсе не такой человек. Кроме того, видимо, она теперь ему в самом деле нравится. И если, например, он понял, что ошибался на ее счет, то вполне мог решить, что надо оставить ее в покое. Наверное, ей просто пригрезилось, что он тогда был в ее спальне… потому что ей этого хотелось. И сейчас хочется. Виктория поднялась и потянулась за махровым полотенцем. Потом обнаженная прошла в свою комнату, так как все равно в доме никого не было, Зак должен был вернуться позже. Он что-то говорил про пикник. Надо посмотреть, во что одеться для пикника. Перерыв чемодан, она достала сарафан без бретелек, с лифом, собранным мелкими сборками, и длинной юбкой. На ноги она надела босоножки без каблука и села за туалетный столик причесаться. Легкий ветер развевал тюлевые занавески и, лаская, обвевал ее плечи.

С распущенными волосами было слишком жарко, и она решила поискать шпильки в ящиках туалетного столика, чтобы заколоть волосы на макушке, но все ящики были пусты. Зато она нашла деревянную шкатулку для драгоценностей, украшенную ручной резьбой. Она выдвинула маленькие ящички, но и там было пусто. И уже хотела было поставить шкатулку на место, но внезапный порыв ветра с шумом захлопнул дверь в комнату. Виктория в испуге подпрыгнула и уронила шкатулку на пол.

Когда она подняла ее, то увидела, что у шкатулки отвалилось дно.

Неужели сломалась?!

Но, приглядевшись, она поняла, что шкатулка не сломана. Просто приоткрылось двойное дно и стало видно тайное отделение.

Не в силах сдержать любопытство, она открыла тайник.

На синем бархате лежало золотое обручальное кольцо и конверт из лавандовой бумаги. Она взяла конверт, на котором женским почерком было написано: «Джонни». Нехорошо читать чужие письма, говорила себе Виктория, доставая из конверта письмо и уже читая короткие строчки на пожелтевшей бумаге:

18 июня 1881 года Джонни, Мне очень понравился туалетный столик. Какой замечательный подарок к нашему обручению! Не могу дождаться, когда же наконец свадьба. Подумай только, мы будем вместе навсегда.

С любовью, Сара.

Слеза пробежала по щеке Виктории. Хоть когда-то Сара и Джонни были вместе? Она знала, что жених так и не надел кольцо на палец Сары, а ее письмо зачитал до дыр. Наверное, Джонни лежал на этой широкой кровати и мучился после смерти Сары, читая и перечитывая ее письмо, вертя в руке обручальное кольцо, которое купил для нее.

Виктория снова вложила письмо в конверт и взяла золотое обручальное кольцо. На внутренней поверхности она заметила выгравированную надпись. Ей пришлось подойти к окну, чтобы разобрать, что там написано. «Любовь навеки, ДБ». Она провела пальцем по выгравированным буквам. И, как сделала бы любая женщина на ее месте, надела кольцо на палец. Оно оказалось ей впору.

Виктория вернулась к туалетному столику и села на банкетку. Странно, но теперь с этим кольцом на пальце она чувствовала себя каким-то образом связанной с той далекой Сарой. Кольцо дало ей ощущение безопасности и защищенности. Она еще раз взглянула на него и вспомнила, что скоро наденет такое же кольцо Пола. Но почему-то чувство безопасности сменилось ощущением, что она попала в ловушку.

Она решила оставить кольцо на пальце до тех пор, пока не закончит макияж. Ей нравилось, как оно сверкало на солнце, когда она поднимала руку, чтобы наложить тени или блеск на губы. Волосы она оставила распущенными, потому что так и не нашла шпилек.

Покончив с этим, она хотела снять кольцо и положить его назад в шкатулку. Но кольцо никак не снималось. Она пробовала так и этак. Безрезультатно. Послышались звуки музыки, будто кто-то внизу играл на пианино. До нее донеслась старинная мелодия. Но как только она вышла из комнаты, музыка прекратилась.

— Зак, это ты? — растерянно спросила она с лестничной площадки наверху. — Зак! — повторила она еще более неуверенно, спускаясь по ступенькам.

Внизу никого не было, только на пианино стояла открытая бутылка пива. Наверное, ее прошлой ночью оставил здесь Зак. Девушка приподняла бутылку — пиво еще пенилось. Рядом лежала золотая монета. Взглянув на нее, Виктория увидела, что монета была выпущена в 1880 году.

Бутылка выпала у нее из рук и разбилась об пол. Она оглянулась вокруг, но в помещении никого не было. По крайней мере она никого не видела. Может быть, Зак все-таки возвращался, а потом снова куда-то вышел?

Стараясь не наступить на лужу пива, она отошла от пианино и обхватила голову руками. Что все-таки происходит?

Если бы еще до знакомства с Заком у нее не бывало этих видений, она могла бы поклясться, что он подсыпает ей какое-то наркотическое вещество. И может быть, в этом даже замешан Пол. Например, если хочет ее проверить. Нет, это слишком нелепо.

Она занялась приготовлением еды для пикника. Это заняло довольно много времени, так как нервы были на пределе: все валилось из рук и она вздрагивала при малейшем шорохе. Когда ланч наконец был собран, она взяла колоду карт и начала раскладывать пасьянс, надеясь, что это успокоит ее и в голове появится хоть какое-то, разумное объяснение.

Зак отсутствовал уже дочти четыре часа, и она больше не хотела оставаться в салуне одна. Она видела симпатичные желтые цветочки на холме за городом и решила пойти полюбоваться на них.

Солнце сильно пекло, но Виктории в сарафане было прохладно и комфортно. Воздух был полон солнечного света и жужжания пчел, перелетающих от одного цветка к другому. Такой жаркий день в городе она непременно провела бы в ближайшем бассейне. Она шла среди душистых полевых цветов, и вдруг ее взгляд привлекло небольшое строение. Когда она подошла ближе, то поняла, что это один из заброшенных лагерей рудокопов, о которых рассказывал ей Зак. Его не восстанавливали для съемки, и от него осталась лишь пара ветхих лачуг. Виктория решила заглянуть в одну из них. В темноте она заметила прикрепленные к стене плакат и газетную вырезку. Она удивилась, увидев, что они датированы прошлым годом. Какой-то бродяга, наверное, переночевал здесь.

Решив, что пора возвращаться, чтобы не волновать Зака, если он уже вернулся, она поспешила назад по дороге среди полевых цветов. Споткнувшись обо что-то в траве, она потеряла равновесие и упала. Сильно она не ушиблась и оглянулась посмотреть, обо что споткнулась. Это был большой камень…Нет… Приглядевшись, она поняла, что это надгробие.

Оно было сдвинуто со своего места и заросло травой. Виктория стерла грязь с надписи и прочитала:

САРА ПРИЧАРД

Родилась 3 марта 1862

Умерла 28 июня 1881

На 19 году жизни

Горло Виктории как будто сжали холодной рукой. Она вся дрожала. Значит, старик был прав: Джонни и Сара никогда не были вместе. Пуля разлучила их навсегда.

Тут ее глаз уловил какое-то движение. Она лишь мельком увидела человека в черном, скрывшегося за поворотом. По крайней мере ей показалось, что она его увидела. Но он исчез столь быстро, что это вполне мог быть обман зрения. Так она и решила. Просто из-за сказок старика и этого самого Джонни Болеро у нее разыгралась фантазия.

На вершине холма стояло одинокое дерево, и Виктория решила посидеть в его тени, прежде чем идти назад. Глядя на полевые цветы, она подумала, что они могли вырасти здесь от тех цветов, которые Джонни ежедневно приносил на могилу Сары. А может быть, Джонни специально посеял их здесь, зная, что не сможет долго приходить на ее могилу…

Она была в простой церкви и шла по проходу в белом подвенечном платье. Она шла и шла и никак не могла дойти. Проход тянулся бесконечно, а она шла навстречу человеку в черном, который ждал ее.

Наконец она дошла до него. Но подобно тому как ее лицо скрывала фата, так и его лицо было скрыто черным платком. Она видела только его темные глаза, когда он надевал ей золотое обручальное кольцо…

Что-то защекотало ей нос, и Виктория очнулась. Желтая бабочка отлетела прочь от ее лица. Посмотрев на руку, она с ужасом увидела на безымянном пальце обручальное кольцо. Она еще не совсем проснулась и не сразу вспомнила, что нашла это кольцо в шкатулке и сама надела его себе на палец. Через минуту это всплыло в ее памяти, и она с облегчением вздохнула. Значит, еще один сон, подумала она. И тут же увидела на земле возле себя черный платок.

Она отпрыгнула, словно от змеи, и побежала вниз по склону. Наверняка Зак уже вернулся. На расстоянии нескольких метров она различила слабые звуки пианино, а потом — навязчиво-приторную мелодию. Это была совсем не та песня, которую она слышала, когда была наверху в спальне, и уж никак не ожидала она услышать что-нибудь подобное от Зака.

Сквозь вращающиеся двери она осторожно заглянула в салун и не смогла сдержать вздоха облегчения при виде Зака.

Оставаясь незамеченной, она прослушала всю песню до конца и только затем вошла.

— Даже не знала, что в тебе это есть, — прокомментировала она его игру. Зак потер руки.

— Я могу играть еще на одном инструменте, и гораздо лучше, чем на пианино… хочешь, покажу? — Его взгляд скользнул по ее фигуре.

Виктория отшатнулась от его протянутых рук и ничего не ответила.

— А почему ты не спрашиваешь про Пола? — поинтересовался Зак.

— Про Пола?

— Ну да. Разве тебе не интересно, что он сказал, когда я ему позвонил?

—  — Ты с ним разговаривал?

— Нет… я не нашел телефона. Зак закинул ногу на ногу и опять уставился на нее.

— Ничего у тебя не выйдет, — заявил он.

— Ты о чем?

— О вашей женитьбе, — сказал Зак. — Прежде чем выходить замуж, надо полюбить.

— А может быть, я устала ждать, когда полюблю кого-нибудь. Я видела много мужчин гораздо хуже Пола и никого лучше. — Представляю, как много их было! — поддразнил ее Зак.

— Достаточно, чтобы понять — большинство мужчин ищут себе вторую маму, — ответила она.

Зак задумчиво потирал колено.

— Не думаю, что большинство, — сказал он. — Может, ты просто сама искала таких… и не обращала внимания на тех, о которых не надо заботиться. Ты предпочитаешь не очень опасных парней. Но понимаешь, что не сможешь устоять против определенного типа мужчин, и поэтому общаешься с ними только в своих грезах.

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Он смотрел на нее, не отводя глаз.

— Какого сорта мужчин ты имеешь в виду? — не выдержав его взгляда, спросила она.

— Как я, например. Я вижу в тебе женщину, которую ты старательно прячешь глубоко внутри. Кто тебе сказал, что не следует поступать так, как хочется, что нельзя доверять своим чувствам?

— Никто не говорил. Я наблюдательная. Когда следуешь своим чувствам, потом обязательно плачешь.

— Лучше немного поплакать, чем промерзнуть до костей, что и происходит, когда человек подавляет свои чувства.

— Странные слова для человека, который, по словам его лучшего друга, ведет себя с женщинами как последний негодяй. Что с тобой такое, Зак, почему ты не можешь остаться с женщиной больше чем на одну ночь? Или это они не могут? Кроме вожделения есть еще и другое чувство, Зак Делука. Оно называется «любовь».

— Да, — согласился Зак. — Но как ты ее узнаешь, если будешь подавлять вожделение? Что такое любовь без страсти? Наверное, то, что было между тобой и Полом. Лично я за вожделение, по крайней мере от него одно удовольствие и никаких страданий.

— Ты утверждаешь, что страдал, но я в это не верю. Для того чтобы страдать, надо обладать способностью испытывать какие-то чувства.

Зак опустил ногу на пол, положил руки на колени и подался вперед, черты его лица заострились.

— Ты говоришь о чувствах? Ты, женщина, которую тянет к одному мужчине, а она выходит замуж совсем за другого? Ты боишься выйти замуж за того, с кем не сможешь себя контролировать. Но почему?

Виктория вся напряглась.

— Может быть, потому, что я всю жизнь пыталась получить любовь от тех мужчин, которые не в состоянии были мне ее дать. Ничего нет хорошего в том, чтобы любить человека, который не отвечает взаимностью.

Зак поднялся, схватил Викторию за плечи и встряхнул ее. — Но как же ты можешь знать, что он не отвечает взаимностью, если даже не пытаешься пойти ему навстречу? По чему ты судишь? По тому, как он выглядит? По тому, как он ходит? По тому, что он говорит? По чему? Как ты можешь так быстро судить о человеке, даже не узнав, что он за личность?

Виктория вырвалась из его объятий.

— Ты хочешь знать как? Я скажу. Мужчины, подобные тебе, уже с рождения занимают привилегированное положение. — Она жестом приказала ему замолчать, видя, что он пытается возразить. — Нет, я имею в виду не финансовое положение. Вы оказываете большое влияние на женщин, что, видимо, дано вам генетически.

По виду Зака было понятно, что он не согласен.

— Если мужчина достаточно высок и привлекателен, если он даже с возрастом не теряет формы, женщина тает перед ним, — объясняла Виктория — Тает, понимаешь? У нее даже мозги размягчаются. Другими словами, она уже не владеет своими эмоциями.

— А-а… — попытался вставить Зак, но Виктория вновь не дала ему говорить:

— Вот поэтому мужчины, подобные тебе, опасны. Даже не из-за физического страдания, которое вы можете принести, но из-за того хаоса, который вы можете посеять в душе. Мужчины, подобные тебе, легко добиваются женщин, и из них редко получаются заботливые мужья. Вы всегда только берете, а не отдаете, это ваша вторая натура. А о женщинах надо заботиться. Мужчины, подобные тебе, не понимают, что удовольствие, которое можно получить, заботясь о женщине, не идет ни в какое сравнение с голым сексом. — Последнюю фразу Виктория произнесла чуть ли не шепотом, потом повернулась к Заку спиной. — Ты даже не представляешь, что чувствует женщина, когда понимает, что мужчина только лишь пользуется ею… Может быть, времена меняются и в будущем женщины будут так же легко относиться к сексу, как и мужчины, но это не касается меня и женщин моего поколения. Так уж мы воспитаны. — Она горько засмеялась. — То, что нас заводит, то и настораживает.

— Жаль, что у мужчин нет таких проблем, — заметил Зак и замолчал, ожидая взрыва.

Долго ждать ему не пришлось.

— Правильно! Мужчинам нравятся безмозглые блондинки с пышным бюстом, а потом они сами удивляются, что заставляет их перелезать из одной постели в другую в поисках «чего-то эдакого».

— Да, но умные женщины редко демонстрируют свою женственность, — возразил Зак. — Добраться до них все равно что перейти минное поле. И, как правило, награда не оправдывает затраченных средств. — Награда? Из-за этого вы все и затеваете? А ты когда-нибудь делал что-то просто так, чтобы доставить кому-то радость? Однажды один мой друг надиктовал на магнитофон для меня целую книгу, потому что я тяжело болела гриппом и не могла даже читать. А что еще дороже — он время от времени вставлял свои комментарии. Цветы, сладости и тому подобное принести гораздо проще, но это было бы не то. И я поняла, что ему есть до меня дело.

— Ты хочешь сказать, что он записал всю книгу «Унесенные ветром»? — недоверчиво спросил Зак.

Виктория от изумления широко раскрыла глаза.

— Откуда ты знаешь?

Зак улыбнулся и пальцем поднял ее подбородок.

— Я знаю женщин, а в «Унесенных ветром» описан мой любимый тип.

— Что это за тип? — спросила она с подозрением.

— Они приятны на ощупь, — он погладил кончиками пальцев ее щеку, — великолепно пахнут. — Зак уткнулся носом в ее шею. — Они выглядят очень нежными… несмотря на то, что могут не спать целую ночь… — Неожиданно он обнял ее. — А что тебе нравится во мне? — спросил он с горящими желанием глазами. — Если допустить, что мне кое-что в тебе нравится… — Виктория отодвинулась от него.

— Давай допустим, — прошептал Зак, опять притягивая ее к себе.

— Ну нет, — ответила Виктория. — Не собираюсь иметь дело с тем, кто зарекомендовал себя негодяем по отношению к женщинам.

Зак разочарованно вздохнул.

— Ну нельзя же верить всему, что говорит Пол.

У Виктории в глазах заплясали зайчики.

— Значит, это не правда?

— Давай переменим тему, — сказал Зак, сдаваясь. — Где ты была, когда я вернулся? Мне кажется, я велел тебе никуда не уходить.

— Я немного прогулялась. — Виктория помолчала, потом решила поговорить о том, что ее так волнует:

— Ты веришь в привидения, Зак?

— А что такое? Ты что-нибудь видела? — В его глазах мелькнул насмешливый огонек.

— Просто ответь на вопрос.

Зак, размышляя, потер подбородок.

— Ну, я думаю, что все возможно, и определение реальности свое у каждого человека. Я ответил на твой вопрос?

Его ответ был слишком философским для нее, и она спросила прямо:

— Ты когда-нибудь видел привидение?

— Нет.

— Никогда? — Никогда. А что?

— У тебя не возникают странные чувства в этом салуне?

— Все странные чувства, которые я испытываю в последнее время, возникли у меня еще в «Десперадо», и я не думаю, что салун имеет к этому хоть какое-то отношение. Хочешь, продемонстрирую?

— Я серьезно, Зак… Зак обнял ее.

— Город призраков так действует на тебя? В чем дело — из-за сказок этого старика? Что именно он тебе наговорил?

— Только то, что Джонни, — она кивнула на портрет на стене, — все еще бродит по салуну, ожидая свою невесту.

Зак крепче прижал ее к себе.

— Этот старик слишком долго прожил в лесу один.

Тут Зак заметил золотое кольцо у нее на пальце.

— Где ты его взяла? — спросил он, безуспешно пытаясь снять кольцо с ее пальца.

— Нашла в шкатулке наверху. Думаю, оно предназначалось Саре Причард. Внутри выгравировано «ДБ».

— Сними его. Нехорошо иметь дело с обрученной женщиной, а уж с замужней — вообще против моих правил.

— Правда?

— Правда. Откажись от замужества с Полом, Виктория. Ты же знаешь, что не будешь счастлива с ним. Если ты его не любишь, кончится тем, что ты ему изменишь.

— А может быть, Полу все равно, — сказала она. — Откуда ты знаешь, может, у нас будет свободный брак.

— Пол еще не сошел с ума!

— Что это значит?

— Во-первых, ни один мужчина, если он любит женщину, не позволит ей спать с другим. Во-вторых — и, вероятно, это самое главное для Пола, — его политические амбиции никогда не позволят такой бред.

Виктория была настолько зла на Зака, что начала отстаивать вещи, в которые не верила сама:

— Бред?! Даже высокообразованные люди заключают свободные браки.

— Тогда слава Богу, что у меня нет такого высокого образования. Если только я застану свою жену в объятиях другого мужчины, то очень скоро она станет моей бывшей женой.

— Так у вас и произошло, да?

— Я не хочу об этом говорить, — сказал Зак, отпуская ее и направляясь к бару.

— До сих пор мучаешься?

— Не в этом дело.

Но Виктория не отставала:

— Тогда почему не хочешь об этом говорить?

— Просто потому, что хочу забыть о той глупой ошибке, которую когда-то совершил, понятно? — Ты разве не веришь в то, что на ошибках учатся?

— А как ты думаешь, почему я стал негодяем по отношению к женщинам? — И он поднял бокал.

— А-а!

— Вот именно. И вдруг появляешься ты и напоминаешь мне о вещах, которые я постарался забыть. Ты заставляешь меня вновь надеяться. Но на следующий день я понимаю, что ничему не научился на своих ошибках, ты точно такая же, как моя бывшая жена.

— Нет. Вовсе нет.

Он весь напрягся, его глаза сузились.

— Точно такая же.

— То, что сделала я, произошло помимо моей воли, — попыталась оправдаться Виктория.

— Это не имеет значения. Ты действовала, повинуясь чувствам, а ты не имела на это права. Ты принадлежишь другому.

— Я никому не принадлежу.

— Если бы ты вышла замуж за меня, то принадлежала бы мне.

— Ты так думаешь?

— Ты читала брачный контракт, ту его часть, где сказано: любовь, верность и послушание?

— Его изменили, Зак. Там сказано: любовь, верность и забота. — И ты собираешься дарить Полу любовь, верность и заботу, имея меня в любовниках? — рассмеялся Зак.

— Нет, я собираюсь любить, быть верной и заботиться о Поле, имея тебя в друзьях.

— Оставь призрачные надежды, Виктория.

— Ты не можешь подозревать каждую супружескую пару только потому, что сам ошибся. Когда ты женился, ты был слишком молод. Как взрослый мужчина ты должен быть мудрее.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Выбрать тебя было бы мудрее?

— Меня?

— Да. Ты думаешь, тогда в «Десперадо» меня привлекло к тебе простое желание? Нет, для меня все гораздо сложнее. Что-то в твоих глазах поразило меня. Они просили любви. Нет… они умоляли об этом. Но просили они только меня. Я видел, как ты шла с опущенными глазами, и только когда ты увидела меня, все изменилось. Что такое ты увидела во мне, что заставило тебя вспыхнуть, как лесной пожар?

— Ты был человек из моих фантазий. Ты был чужой в «Десперадо». И одет был не так, как все эти парни, но никто не посмел бросить тебе вызов, хотя каждый из них был не прочь.

— Кроме тебя.

Да, она посмела. Но вся эта борьба ни к чему не привела. Она никак не могла понять, пригрезился ли ей Зак тогда, в спальне, или это случилось наяву. Она не могла прямо спросить его, ведь, если это была всего лишь фантазия, она поставит себя в ужасное положение. С той самой ночи он не сделал ни одной серьезной попытки соблазнить ее, и она пришла к выводу, что есть только один способ узнать правду: взять инициативу в свои руки.

Стоя у бара, она налила в бокал из первой попавшейся бутылки, чтобы придать себе хоть сколько-нибудь храбрости. Потом повернулась, посмотрела на него.

— Ты просто боишься, да?

— Чего?

— Боишься потерять. Вот поэтому ты и не борешься за то, чего хочешь. Ты не боролся даже за свою жену.

— Я ее больше не хотел, — сказал Зак.

— А меня?.. Ты говоришь, что хочешь спасти Пола от меня, но на самом деле ты хочешь меня для себя самого. Но и за меня ты не будешь бороться с Полом, ты боишься признаться, что я тебе нужна.

— Ты льстишь себе, — сказал Зак, наблюдая, как она приближается к нему.

— Правда? — Виктория остановилась перед ним. — Значит, тебе все равно, если я буду делать вот так… или так… — Обнимая его, она заметила, как потемнели его глаза.

— Нет, — сдавленно выговорил он. — Если тебе все равно, тогда намажь мне тело кремом от загара, — с вызовом предложила она.

Зак посмотрел на ее сожженные плечи и пробормотал:

— Нет. — Он не хотел дотрагиваться до нее. Потом плеснул виски себе в стакан и залпом проглотил. — Ладно.

Глядя прямо в ее светлые глаза, он выдавил крем себе на ладонь.

Как бы давая ей понять, чего ему стоит сдерживаться, Зак медленно водил пальцами по ее нежной шее, потом по плечам. Он опустил ниже лиф ее сарафана и своими большими руками начал гладить необожженную и такую нежную грудь.

Он смотрел ей прямо в глаза, и этот взгляд вместе с ласкающими движениями его рук усиливал ее возбуждение. Теперь она понимала, как легко ему быть негодяем с женщинами. У него такие ловкие, такие искушенные руки!

— Зак… — умоляюще произнесла она, уже не заботясь о том, что он о ней подумает.

Он не отозвался, просто продолжал все настойчивее и смелее ласкать ее.

— Пожалуйста… — молила она. Молила, хотя клялась себе не делать этого.

— Ну-ну, детка. Нет, пока ты не разорвешь помолвку. — Он сжал ее грудь. — Кроме того, я не могу поцеловать тебя. Ты вся в креме… — Будь ты проклят! — прошептала она, вырываясь из его рук и убегая в свою комнату — уверенная в том, что ей все пригрезилось, в том числе и то, что он хоть немного влюбился в нее.

Она рыдала до тех пор, пока не уснула.

Глава 6

Все тот же сон…

Женщина в старинном платье идет по пыльным улицам Питчфорка по направлению к салуну. Опять мужчина в черном выходит из дверей салуна ей навстречу, обнимает ее и ведет прочь.

Потом другой человек, со значком, выходит из конторы шерифа.

— Отойди от нее! Отпусти ее, или я убью вас обоих… Ее первую.

Они хотят убить друг друга! Нужно что-то предпринять. Виктория бросилась к женщине, чтобы помочь остановить их. Но, добежав до нее, увидела, что это она сама — стоит в старинном платье посреди улицы.

Сбитая с толку, она повернулась и посмотрела на мужчин. Человек со значком был Пол, а мужчина в черном — Зак. Нет! Она должна остановить их.

— Давай, — сказал человек со значком, доставая кольт из кобуры. — Нет… прекратите! — закричала Виктория, становясь между ними. — Нет, не надо, пожалуйста, Зак, — умоляла она.

Рука Зака с револьвером не двинулась до тех пор, пока пуля, выпущенная Полом, не попала ей в спину. Когда она начала падать, Зак выстрелил, и человек со значком рухнул на землю.

— Не-е-ет! — кричала Виктория, пытаясь удержаться от падения, но ее руки были прижаты к бокам, а ее саму трясли, как тряпичную куклу.

Открыв глаза, прямо перед собой она увидела встревоженное лицо Зака.

— Что такое? Что случилось? — спрашивал он.

— Зак… О, Зак! Это было ужасно. Пожалуйста, не уходи от меня.

Он обнял ее и стал успокаивать, гладя ее волосы точно так же, как и в первую ночь знакомства. Она всхлипывала на его голом плече, а он целовал ее волосы, вдыхая аромат ее тела. Она была бледна и вся дрожала.

— Все в порядке. Тебе просто приснился страшный сон.

Он вытер ей слезы и поцеловал мокрые щеки. Ее руки все еще обвивали его шею, и он не смог удержаться, чтобы не поцеловать эти обиженные губки. Нижняя губа все еще подрагивала. Надо было остановить эту дрожь, но сделать это можно было только одним способом. Их губы встретились в мягком, нежном поцелуе, который, впрочем, не успокоил их тела. Огонь между ними разгорался и требовал выхода, а Зак все еще сопротивлялся. Он просто не мог себе этого позволить.

Но Виктория вдруг притянула его к себе еще ближе и своим язычком раздвинула его губы. Они забыли обо всем на свете, уже не в силах больше сдерживать пожирающую их страсть.

— Я вам не помешаю? — раздался из темноты знакомый голос.

— Пол! — воскликнула Виктория.

— Я не слышал, как ты подъехал, — сказал Зак, не выпуская Викторию из рук.

— Ясное дело.

— Когда ты приехал?

— Довольно давно, — сказал Пол, загадочно улыбаясь.

— То есть как? — спросила Виктория, ошеломленная его неожиданным появлением. Что происходит? Может быть, они с Заком сговорились?

Вместо Пола ответил Зак:

— Он следил за нами.

— Да. Я поехал вслед за вами. Я был уверен в тебе, Виктория, пока не увидел, как ты отреагировала на появление Зака. Политик должен быть уверен в своей жене, а когда ты подняла такой шум после моего предложения поехать с Заком, я понял, что это может означать одно из двух: или ты действительно не хочешь с ним ехать, или же, что более вероятно, Зак произвел на тебя такое же впечатление, какое он производит на всех женщин, встречающихся на его пути. Ты прекрасно знала, что не устоишь, если вы будете наедине достаточно долго. Но похоже, что много времени и не потребовалось.

— Ты… как ты мог? — прошептала Виктория.

— Я думаю, что объясняться нужно тебе, — ответил Пол, многозначительно глядя на обнаженную пару. — Что, черт возьми, здесь происходит? Я думал, мы с тобой обручены, Виктория. И ты, Зак… я считал тебя своим другом.

По тону Пола было ясно, что он больше зол на Зака, чем на Викторию.

— Все в порядке, Виктория? — мягко спросил Зак, не обращая внимания на ярость Пола.

Она кивнула, и он соскользнул с постели. На нем были только джинсы, на Виктории же не было ничего, кроме трусиков, все ее тело еще болело от солнечного ожога. Взгляд Пола был красноречивее слов, и она натянула на плечи простыню.

— Оденься, — приказал он. — Мы подождем тебя внизу.

Зак взглядом спросил ее, не надо ли ему остаться, но она отрицательно помотала головой. Зак и Пол покинули комнату в напряженном молчании. Она встала и быстро оделась. Ей не хотелось, чтобы они без нее вцепились друг в друга. Она не хотела, чтобы из-за нее распалась их давнишняя дружба.

Но, спустившись вниз, она поняла, что мужчинам не спасти свою дружбу. Атмосфера была враждебной.

— Я удивляюсь тебе, Виктория, — заявил Пол при виде нее. — Я же предупреждал тебя, что он ведет себя с женщинами как негодяй. Или ты из тех, кто считает, что он достоин бронзового бюста?

— Не вмешивай сюда Викторию, Пол. Давай решать эту проблему между собой. Она ни в чем не виновата.

— Дело, видно, даже хуже, чем я предполагал, — насмешливо сказал Пол. — Ты в конце концов нашла своего рыцаря в сверкающих доспехах, да, Виктория? А знаешь, почему они такие блестящие? Их чистили для него легионы женщин. Давай, спроси у него! Он не будет этого отрицать. Только одно, детка: он не из тех, кто женится. Зак обжегся на женитьбе. Попробовал однажды — и неудачно. Конечно, он был тогда почти мальчишкой… не таким опытным любовником, как сейчас. Не правда ли, Зак?

— Говорить ты умеешь. Пол.

— А тебе даже этого не надо уметь, женщины и так сходят с ума. Пол повернулся к Виктории:

— Самое смешное, что для него все женщины одинаковы. Все, с кем он спит, для него просто женщины, та или эта — неважно. Видимо, его жена либо разбила его сердце, либо выхолостила его… или и то и другое.

Гневная речь Пола была встречена полным молчанием. Неожиданно он заметил кольцо на пальце Виктории.

— Так вы поженились?

— Что?

— Кольцо…

Виктория посмотрела на свою руку.

— Нет, я случайно нашла это кольцо, хотела его померить, а оно теперь не слезает.

— И только поэтому ты не носишь мое кольцо, а носишь это?

— Да.

— Значит, мы все еще помолвлены?

— Да…

— Тогда что я видел в спальне?

— Ничего. Это было совсем не то, что ты думаешь, Пол скептически поднял брови.

— Я объясню тебе, — вмешался Зак. — Ей приснился кошмар, и я ее просто успокаивал, вот и все.

— И ты думаешь, я поверю? Зак решил, что с него довольно.

— Пол, помнишь, что я тебе говорил перед нашим отъездом? Я сказал, что Виктория не для тебя. Или же ты более рисковый парень, чем я думал.

— Я такой же рисковый, как и ты! — взорвался Пол.

— Тогда как будем решать — на револьверах или на картах? — спросил Зак. И удивился тому, что его слова как будто звучали уже когда-то, и на этом же самом месте.

— Никаких револьверов! — закричала Виктория, вспомнив свой ночной кошмар.

— О чем ты говоришь? — Пол был явно сбит с толку.

Зак пожал могучими плечами.

— Да просто так сказал, и все. Ты хочешь ее, я хочу ее. Сыграем на нее в карты.

— Черт знает что! — фыркнула Виктория и, резко повернувшись, побежала наверх, не желая смотреть на эту глупость.

Зак озабоченно посмотрел ей вслед, но Пол уже перетасовал колоду и положил на стол.

— Давай покончим с этим сейчас же, — сказал он, вытягивая из колоды карту. Его взгляд приобрел уверенность. И все его движения стали вдруг уверенными. — Похоже, госпожа удача повернулась ко мне сегодня лицом, друг-предатель. Не можешь же ты все время выигрывать?!

— Почему ты не согласен отпустить ее? — спросил Зак. — Ведь ты не любишь ее.

— Как и ты. Ты просто хочешь ее, потому что она моя. Ты стремишься к новой победе. Негодяй!

— Ты ошибаешься. Я люблю ее. — Ну да, только ты не знаешь, что такое любовь.

— Послушай, Пол. Я понимаю твою злость. Я не хотел этого.

Как он мог объяснить, что поначалу старался только ради друга и вовсе не думал влюбляться в эту девушку!

— Но это произошло, — ответил Пол. — Тяни свою карту.

— Вы оба негодяи! — воскликнула Виктория, вновь подходя к карточному столу и швыряя обручальное кольцо Пола прямо на карты. Минутного замешательства хватило Заку для того, чтобы вытащить туза так, что Пол этого не заметил.

— Ты проиграл, приятель, — сказал Зак.

— Чертова судьба, — выругался Пол. — Мне всегда везло с бриллиантами, а тебе — с женщинами. — Он посмотрел на Викторию. — Забирай ее, она твоя.

— Минутку, — запротестовала Виктория. — Я никогда не соглашалась на ваше проклятое пари. И потом, сколько все-таки ты пробыл здесь, Пол? — Уж не он ли был тот человек в черном, которого она видела? — Ответь мне. Я хочу знать, сколько времени ты провел в этом городе.

— С того самого дня, как вы завязли в грязи, — самодовольно ответил он. — Я поехал за вами на следующий же день. А оказавшись здесь, я вспомнил твои видения с разбойниками и вот решил дать тебе поиграть с ними.

— Значит, это был ты! — воскликнула Виктория, которой сразу все стало ясно. — Это ты оставил зажженную сигарету на стойке бара и ту золотую монету, и это ты играл на пианино и оставил на нем недопитое пиво.

Пол кивнул.

— И это ты положил полевые цветы на мою подушку… — продолжала она.

В ответ на недоуменное молчание Пола она взглянула на Зака. Его щеки порозовели.

— Зачем ты все это делал? — Она снова повернулась к Полу.

— Я думал, тебе понравится, что по Питчфорку бродит призрак разбойника. Но основной задачей было отвлечь тебя от Зака. А ты правда поверила, что Джонни Болеро все еще здесь?

— Конечно, она не верит в подобную ерунду, — вмешался Зак. — Призраков не существует. — Но его слова прозвучали так, как будто он хотел убедить самого себя.

— Увидеть привидение — все равно что услышать, как Зак признается в любви, — этому трудно поверить. Не знаю, может быть, ты именно та женщина, которая пришпорит его и заставит сделать тебе предложение, но, должен сказать, я никогда не думал, что такой день может снова наступить, — сказал Пол. — Кстати, о свадьбах: не вздумайте приглашать меня на вашу, если она все-таки состоится. — С этими словами Пол вышел из салуна.

При слове «пришпорить» странная тревога охватила Викторию. Вот оно! Она никак не могла понять, что за звенящий звук она слышала, когда чьи-то шаги раздавались на лестнице той ночью. Она посмотрела на ботинки Зака. Никаких шпор нет. А Пол вообще никогда не носил сапог.

Это означает…

Старик сказал, что Джонни Болеро всегда носил серебряные шпоры, приманивая к себе удачу.

Они вышли за порог, глядя вслед уходящему Полу, который уносил с собой дружбу и помолвку.

И опять у Виктории возникло тревожное чувство, будто кто-то наблюдает за ней. Она оглянулась — ничего и никого. Тут она впервые заметила вывеску над дверью: «Салун „Серебряная шпора“.

Нет, не может быть! Она выдумала все, что произошло той ночью. Призраков не существует. Должно быть какое-то логическое объяснение этому звенящему звуку. Зак Делука приходил к ней в ту ночь. И это дало выход ее чувствам. Если бы этого не произошло, она бы сейчас уехала вместе с Полом. И была бы навечно неудовлетворенной, но в полной безопасности.

Виктория понимала, что не очень-то разумно — полюбить ловеласа, но выбора у нее не было. Ее сердце приняло решение за нее в тот самый момент, когда она впервые увидела Зака в «Десперадо». Кто бы мог подумать тогда, что это ее судьба?

После отъезда Пола Зак и Виктория вернулись в салун. В их отношениях все еще не было ясности.

— Ты уверена, что поступила правильно? — спросил наконец Зак.

— Да. Мне вообще не надо было соглашаться выходить за него замуж. В душе я всегда знала это.

— А что твоя душа говорит обо мне? Ты Согласишься выйти замуж за меня?

— Вопреки всякому здравому смыслу, — поддразнила она его. Зак обнял ее.

— Надо подумать, как нам быть с этим твоим здравым смыслом.

— А ты-то? Даже в карты выиграл меня обманным путем.

— Да, но в любви и в картах все средства хороши.

Они поднялись по лестнице, вошли в ее комнату, и он без долгих разговоров положил ее на кровать.

— Задуй, пожалуйста, свечу.

— Нет, я никогда не занимаюсь любовью без света. Это доставляет мне дополнительное удовольствие.

— Никогда? — Тебе это как-то мешает? Нет? Так пусть горит, — настаивал Зак. — Ладно, Виктория?

Она кивнула в знак согласия, вспоминая, что в ту ночь тоже горела свеча…

Он подошел к кровати и смотрел, как она уносится куда-то в мыслях, как это было в ту первую ночь в «Десперадо».

— Ну что? — спросил он.

— А что? — не поняла она.

— Ты собираешься раздеваться или ты хочешь, чтобы я первый? — Он расстегнул молнию на джинсах, потом стянул их, отбросил в сторону и стоял перед ней, положив руки на бедра.

Виктория была слишком женщина, чтобы не отреагировать на такой призыв.

В комнате было достаточно светло, свеча отбрасывала на стены причудливые тени. Сегодня у нее не было сомнений в том, кто рядом с ней.

Зак притянул ее к себе. Прижался к ней бедрами и застонал от удовольствия.

Виктория обнимала его за шею, откинув голову назад. Он расстегнул топ и жадно целовал ее грудь.

Вздох изумления сорвался с ее губ, когда она вдруг почувствовала еще чьи-то губы на своей шее. Но ведь никого больше в комнате не было. Если только…

Джонни Болеро! Призраков не существует, уверяла она себя, в то время как эти губы скользили по ее плечам.

Свеча задрожала и погасла. Зак целовал ее, его руки ласкали ее волосы… в то время как руки другого человека гладили ее грудь, унося прочь ее мысли и разум.

Она чувствовала, как теряет рассудок, наслаждение переполняло ее. В своей неопытности она не понимала, что происходит на самом деле. Может быть, это ее воображение совершенно вышло из-под контроля? Она и с дыханием не могла справиться, не то что с мыслями.

Глава 7

— Нет! — закричала Виктория, внезапно приходя в чувство.

— Нет? — Зак поднял голову от ее груди и посмотрел ей в глаза. — Я сделал что-нибудь не так? — спросил он, сбитый с толку.

— Дело не в тебе. Дело во мне. Я не готова… Сегодня был такой день. Прости меня, Зак. Я просто не могу. По крайней мере здесь.

— Здесь?

— Да. Не трогай меня, — попросила она.

— Хорошо, не буду, — сказал Зак в недоумении.

Виктория посмотрела на его руки, он их поднял ладонями вверх.

Она хотела ему все объяснить, но поняла, как нелепо будут звучать ее слова о том, что она разговаривала не с ним. Как объяснить, что она вовсе не Зака просила не трогать ее?

— Я хочу уехать отсюда. Пожалуйста, не задавай никаких вопросов. Давай уедем прямо сейчас, ладно?

— Ну, если ты этого хочешь.

— Пожалуйста, не сердись на меня. Я не могу объяснить…

Она и вправду не могла, иначе он подумает, что влюбился в сумасшедшую.

— Тогда упаковывай вещи, — сказал он, указывая ей на чемодан. — Когда будешь готова, спускайся вниз.

— Нет!

— Что еще?

— Я не хочу оставаться одна в этой комнате, — сказала Виктория, запихивая вещи в чемодан.

— А куда мы теперь поедем? — спросил Зак, и по его тону она поняла, что гнев его поостыл.

— Я хочу домой. Я больше не хочу никаких городов с призраками… никогда!

— С тобой что-то случилось? — мягко спросил он.

— Все в порядке… правда. Пожалуйста, давай сделаем, как я прошу.

Когда она закончила собирать вещи, он поднял сумки с кровати, и они спустились вниз. Потом как следует прибрали в салуне, чтобы не бросались в глаза следы их присутствия, и Зак вышел на улицу проверить, заперта ли пристройка.

Виктория сидела на деревянной скамейке возле салуна и размышляла. Зак, наверное, считает, что она сошла с ума. Она и сама не была уверена в своем рассудке. Во всяком случае, не стоит рассказывать ему о том, что она видела призрак… и не только видела.

Когда Зак вернулся, она заметила, что он озабоченно хмурится.

— Ты не передумала насчет Пола? — коротко спросил он.

— Пола? Нет.

— Тогда в чем дело? Скажи мне, — потребовал он.

— Ничего. Правда. Мне просто надо время.

— Ты передумала, — заявил Зак.

— Зак, ты должен признать, что последние несколько дней были эмоционально очень напряженными. Нам обоим надо собраться с мыслями, хорошенько все обдумать.

Она видела, что только гордость заставила Зака согласиться с ней.

Они молча пошли к машине и так же молча отправились в обратный путь.

Виктория боялась за свой рассудок. Она была уверена, что Джонни Болеро в своей комнате. Но не говорило ли это «знание» о том, что ее рассудок в еще худшем состоянии, чем она предполагала?

Мысли Зака лихорадочно крутились в голове. Что было не так? Казалось, Виктория уже тает в его руках, а в следующее мгновение превратилась в лед. Может быть, она вспомнила Пола?

Внезапно ему пришло в голову, что Виктория, несмотря на свою бурлящую чувственность, совершенно невинна, этим и объясняется ее внезапный отказ. Это также объясняет, почему в ее квартире не было никаких следов пребывания Пола. Но прямо ее об этом спросить нельзя, она придет в ярость. Он не хотел, чтобы она еще больше расстроилась.

Как это всегда бывает, обратный путь показался намного короче, и Канзас-Сити появился на горизонте раньше, чем он придумал, как действовать дальше. Тут он вспомнил об ужине в мексиканском ресторане. Может быть, если они снова там окажутся, все опять наладится?

Он прервал размышления Виктории:

— Я вспомнил о том прекрасном ресторане. Ведь мы уже несколько дней не ели по-настоящему. — Он с надеждой посмотрел на нее.

Виктория оглянулась. — Ты ведь уже практически на стоянке, так что возражать бессмысленно. Ладно, пусть будет мексиканский ресторан.

По его плану им требовался коктейль, и, как только они уселись, Зак сразу же позвал официантку.

— Мне просто колу, — сказала Виктория, разрушая планы Зака.

Когда официантка принесла чипсы и сал-су, Виктория заказала себе салат. Она не хотела есть вместе с Заком. Она вообще не хотела иметь с ним ничего общего до тех пор, пока не восстановится ее душевное равновесие.

Ей надо было убедиться в том, что никаких призраков не существует. Ее фантазия вышла из-под контроля. Надо обуздать ее.

Зак залпом выпил коктейль, чтобы утолить жажду и обрести силы для разговора с Викторией о своих чувствах.

Раздумывая, как начать, он ненароком взглянул на входную дверь. И тяжело вздохнул.

— Прекрасно!

— В чем дело? — спросила Виктория, посмотрев в ту же сторону. Она увидела двух молодых мужчин, которые, помахав Заку, двинулись в их сторону. — Ты знаешь их, Зак?

— Вроде как они из Лос-Анджелеса. Будут участвовать в фильме, который снимают в Канзас-Сити. Я совсем забыл. Теперь уже поздно убегать.

— А зачем убегать от знакомых? — удивилась Виктория. Но долго удивляться ей не пришлось.

— Зак! Что ты делаешь в этом городе? Я думал, ты занят в новом фильме Сталлоне.

Жилистый рыжеволосый мужчина обратился к Заку, как будто знал его тысячу лет, а его приятель стоял рядом с Викторией, ожидая, когда его представят.

— Съемки еще не начались, — ответил Зак, не приглашая их сесть за столик.

— А почему ты не представишь нас? — спросил блондин с короткой стрижкой, пристально глядя на руку Виктории с обручальным кольцом.

Поскольку Зак, видимо, и не собирался делать этого, Виктория представилась сама и пригласила мужчин садиться, помахав официантке, чтобы та приняла новый заказ. В ней вдруг проснулась энергия, она подумала, что неплохо бы узнать побольше о Заке от его друзей.

— А как вы познакомились? Вы вместе снимались в фильмах? — выспрашивала она, догадываясь по их стройным, мускулистым телам, что они тоже каскадеры, как и Зак.

Рыжеволосый рад был поболтать и не замечал дурного настроения Зака. Он засыпал Викторию анекдотами из жизни каскадеров, а Зак слушал, поглядывая на своих приятелей и потягивая коктейль.

Конец беседе невольно положил менее разговорчивый блондин, заявив Виктории:

— Вы должны быть польщены, Виктория. Вы первая замужняя дама, которую я вижу в обществе Зака. Не то чтобы они им не интересовались, просто он обычно им отказывал.

— Но я не зам…

Зак прервал ее на полуслове, схватив за руку и бросив на стол несколько купюр.

— Этого хватит заплатить за то, что мы съели, — сказал он.

Не желая устраивать сцену в ресторане, Виктория последовала за ним к выходу, но уж там набросилась на Зака:

— Из всех грубых, невыносимых… — Она попыталась высвободить свою руку.

— Да, они такие, не правда ли? Но давай не будем говорить о них. У нас с тобой есть незаконченное дельце.

Только здесь, на воздухе, Виктория заметила, что Зак пьян. Не то чтобы в стельку, но вести машину он уже не мог.

— Сейчас нам надо найти место, где можно переночевать. Постарайся заснуть, может быть, протрезвеешь, а я сяду за руль.

К ее удивлению, Зак не стал сопротивляться, а просто шутливо отдал ей честь и положил ключи от машины в протянутую ладонь. Она помогла ему залезть в салон и села за руль. Теперь надо найти ночлег. Она плохо знала Канзас-Сити, и ей не улыбалось ездить рядом с пьяным мужчиной по всему городу в поисках ночлега. Поэтому, как ел ни противно было, пришлось признать, что проще всего остановиться в том самом мотеле, в котором они уже были.

Зак спал в машине, пока она платила за номер и регистрировалась, а потом Виктория стала его будить.

— Давай просыпайся, — трясла она его.

Зак стряхнул ее руку, как прилипчивую муху.

Ситуация была нелепой. Не хватало, только, чтобы какой-нибудь ее знакомый увидел, как она пытается затащить упирающегося мужчину в мотель. Как она ухитрилась попасть в подобное положение? Почему Зак во сне выглядит таким невинным? Наверное, потому, что не видно его темных, дьявольских глаз.

Но он выглядел не только невинным, а и притягательным. Не в силах противостоять его чувственной красоте, Виктория наклонилась и поцеловала его в щеку.

Абсолютно никакой реакции. Как же она вытащит его из машины и доведет до номера? Она слегка укусила его за мочку уха, и он вдруг открыл глаза.

— Ладно, я проснулся!

— Хорошо, раз ты проснулся, то, может быть, как-нибудь доберешься до номера? Я тебе помогу. — Поможешь? Мне не нужна никакая помощь. Я трезв, как судья, — самоуверенно заявил Зак, но, попытавшись вылезти из машины, застенчиво посмотрел на нее. — Ладно, небольшая помощь мне все-таки требуется.

Виктория открыла дверь номера. В нем была такая же мерзкая обстановка, как и в том, который они сняли по дороге в Питчфорк. Но сейчас эта пошлая комната показалась ей чуть ли не родным домом, и Виктория поняла, что дела ее хуже, чем она предполагала.

Зак растянулся на кровати и глупо улыбался.

— Я вижу, тебе понравилось это место.

Виктория помотала головой и пошла забирать из машины вещи. Потом вошла в соседний номер и заперла за собой дверь. Все, наконец-то она одна и может как следует подумать.

Она огляделась.

Правда одна.

Она приняла душ, с удовольствием заметив насадку для гидромассажа. Теплая вода быстро сняла напряжение с усталой спины. Затем вытерлась пушистым полотенцем, надела розовый прозрачный халат.

Она долго лежала без сна, вспоминая, как они с Заком провели ночь точно в таком же номере. Тогда ли она влюбилась в него, или это случилось, когда их глаза впервые встретились в «Десперадо»?

У нее не было никаких сомнений в том, что она хочет выйти замуж за Зака. Теперь она понимала, что не только темноглазые негодяи бывают опасны для женщин. Пол доказал это. Что касается любви… порой приходится как будто с обрыва бросаться. И случается, награда стоит этого риска.

Оставалась проблема с Джонни. Виктория понимала, что не стоит рассказывать об этом Заку. Может быть, о нем вообще надо забыть. Питчфорк остался позади. Но надо кому-то рассказать, иначе она может сойти с ума. Утром она признается ему во всем и посмотрит, захочет ли он жениться на сумасшедшей.

Раздался телефонный звонок, он прозвучал громко и тревожно в темной тихой комнате. Она подняла трубку.

— Привет! Смотришь фильм? — ласково спросил Зак.

— Фильм?

— Разве не за этим ты приехала сюда? Вначале я думал, что ты хочешь воспользоваться мною, пока я пьян, но, когда ты ушла от меня, я вспомнил, как ты любишь фильмы, которые здесь показывают.

Виктория бросила трубку, но успела еще услышать его смех. Через несколько минут телефон снова зазвонил, но Виктория решила не отвечать. Однако Зак, видимо, не собирался сдаваться, и Виктории пришлось поднять трубку.

— Привет, — невинным голосом сказал он.

— Зак, я хочу спать.

— Тогда почему ты смотришь фильм?

— Я не смотрю фильм!

— Что на тебе надето?

— Зак!

— На тебе ничего нет?

— Конечно, есть. На мне розовый…

— Розовый… а, это мой любимый. Он такой прозрачный, что ты как будто безо всего.

— Откуда ты знаешь? Ты что, копался в моих вещах?

— Я не хотел. Я открыл твой чемодан совершенно случайно.

— Зак, уже первый час. — Виктория начинала терять терпение. — Что тебе нужно?

— Я хочу знать, почему ты разочаровалась.

— О чем ты говоришь?

— Ты знаешь, о чем я говорю. Там, в Питчфорке…

— Зак, дело совсем не в тебе.

— А в ком?

Виктория услышала боль в его голосе. Надо ему все объяснить.

— Зак, поверь, дело не в тебе… а в… Джонни. — Джонни? А это кто такой, черт возьми?

— Призрак.

— Что?

— Помнишь объявление на стене, там изображен разбойник, владелец салуна? Его звали Джонни Болеро, помнишь? Я знаю, это похоже на бред, но я уверена, что он был в комнате с нами.

Зак выругался.

— Значит, ты вдруг застыла, потому что призрак наблюдал за нами?

— Не только наблюдал.

— Не только наблюдал… а что еще, черт возьми, могут делать призраки?

— Ладно, забудь об этом, Зак. Я знала, что ты мне не поверишь.

— Послушай, Виктория, я знаю, какая ты выдумщица. Ты сама это признаешь. Что такого ужасного, если какой-то призрак находится в комнате, где мы занимаемся любовью? Конечно, это немного необычно… — Он засмеялся так, как будто сам не верил в то, что говорит.

— Зак, я думаю, он считает, что я Сара. Когда ты целовал меня… — Боже мой, если он считает, что призрак, наблюдающий за ними, — это просто немного необычно…

— Что?

— Я чувствовала, как он ласкает меня. — Наконец это произнесено. Она сказала ему. Она ожидала взрыва хохота.

— Вот почему ты вдруг застыла? — Да.

Последовало долгое молчание.

— Зак, ты еще там?

— Да. Я думаю.

— Думаешь, что я сошла с ума, да? — Виктория начала нервничать.

Опять длинная пауза, потом он сказал:

— Сойти с ума — это понятие относительное. Это я с ума по тебе схожу. Ты мне веришь?

— Да.

— И все еще хочешь выйти за меня замуж? — спросил Зак и замолчал, как будто замер, не дыша.

— Да. — Как странно, что она приняла предложение выйти замуж здесь, в этой мерзкой комнате. Наверное, это было самое приличное предложение в этих стенах.

Но Зак еще, оказывается, не закончил.

— Выйдешь за меня замуж в Питчфорке?

— Но почему в Питчфорке?

— Потому что мне надо рассчитаться с Джонни Болеро, — сказал он. — Может быть, мы оба ненормальные, но я тоже кое-что чувствовал в Питчфорке. Что-то такое, чего я до сих пор не могу объяснить. Просто я знаю, что нам надо туда вернуться.

Следующий день Виктория провела в магазинах одежды, а Зак ездил по каким-то таинственным делам. Когда они встретились за ужином, уже наступил приятный, теплый вечер. Они решили поесть на свежем воздухе, во дворике ресторана. Попробовав знаменитый канзасский бифштекс, они отпраздновали предстоящее бракосочетание шампанским, от которого у Виктории защекотало в носу и началась икота.

Как она ни пыталась выведать у Зака его планы относительно их свадьбы в Питчфорке, он говорил, что это будет сюрприз, свадебный подарок.

— Скажи, что именно ты купила сегодня из одежды? — спросил Зак, когда они вышли из ресторана.

— А это мой сюрприз, — ответила Виктория.

Зак нанял настоящий конный экипаж, и они поехали кататься по городу, наслаждаясь видами и обществом друг друга. Хотя огонь страсти все так же пылал между ними, появилось и новое чувство спокойной, уверенной любви и взаимопонимания.

Когда лошади остановились у фонтана «Нептун», Виктория вышла и бросила в него монетку на счастье. Они резвились как дети, снимая напряжение, которое скопилось в них во время пребывания в Питчфорке.

Зак снял для них номер в гостинице «Плаза», но их решение пока не спать вместе осталось в силе. После горячей ванны они легли, и Зак сразу же уснул спокойным сном.

Виктория же не могла так быстро расслабиться.

Наконец она тоже уснула. Но это был неспокойный сон.

Глава 8

Виктория и Зак приехали в Питчфорк вечером. Солнце клонилось к горизонту, а на лавочке возле салуна «Серебряная шпора» сидел тот самый старик, которого Виктория встретила возле ручья. Еще двое мужчин стояли, прислонившись к опорному столбу, оба были усталыми и пропыленными.

— Что они здесь делают? — спросила Виктория, удивленная этой встречей.

— Старик — мой друг. Двух других он нашел сам. Они нужны для работы, которую давно уже надо было сделать.

— Так ты знаешь этого старика?

— Да, но я тебе объясню все позже. Сейчас надо отдать должное Джонни Болеро. Эти трое все подготовили.

Виктория нехотя согласилась, сама удивляясь своей покладистости, так как он до сих пор не посвятил ее свои планы.

— Значит, один из них парапсихолог? — предположила она, оглядывая троих мужчин. — Не совсем, — усмехнулся Зак. — Один из них священник, два других — свидетели.

Он обошел машину вокруг и открыл дверцу с ее стороны.

— Только не говори, что священник — этот старик, — недоверчиво сказала Виктория.

Но он единственный из всех троих подходил для этой роли — на нем был костюм.

— Он почти удалился от дел. Здесь есть молодой священник, но мистер Парсонс… Клянусь Богом, — сказал Зак, смеясь, — мистер Парсонс выполняет отдельные поручения, когда молодой священник слишком занят.

Они подошли к салуну, где мистер Парсонс ждал их с протянутыми в приветствии руками.

— Здравствуйте. Это Люк и тоже Зак, — сказал он, указывая на двух мужчин.

— Мистер Парсонс, разрешите представить вам мою невесту. Виктория Стоун, — сказал Зак.

— О, мы уже встречались, — сказал старик. — Может быть, я уже старый, но никогда не забываю хорошеньких девушек.

— Возьмите себе, ребята, холодной выпивки там, в багажнике, — сказал Зак, передавая Люку ключи. — Мистер Парсонс, мы будем готовы через полчаса, если это вас устроит.

— Отлично. Самое главное — закончить до заката солнца. Мистер Парсонс начал листать свою Библию, а Виктория и Зак вошли в салун.

— Свадьба будет необычная, мягко выражаясь, — заметила Виктория.

— Даже более необычная, чем ты думаешь, — сказал Зак. — Я хочу, чтобы на тебе было красное шелковое платье.

— Я же в него еле влезаю! — воскликнула Виктория.

— Сделай своему жениху приятное. Кроме того, я считаю, что оно сидит на тебе просто прекрасно.

— Могу себе представить, что подумают священник и свидетели, — говорила Виктория, поднимаясь вслед за Заком по лестнице.

Пока Зак доставал платье, она смотрела из окна на пыльную улицу.

— Ты уверен, что надо надеть именно его? — спросила она, когда он протянул ей платье.

— Да. Пожалуйста.

— Ладно, — согласилась она, радуясь, что хоть фотографий не будет.

Зак вышел и через полчаса постучал в дверь.

— Ты готова, Виктория?

Она была готова для Зака Делуки всю свою жизнь. Одернув в последний раз красное шелковое платье, на котором он настоял, Виктория вышла.

Он был в тех самых черных брюках, которые нашел в ту первую ночь в салуне, к ним он добавил черную рубашку и черный шейный платок. Вылитый Джонни Болеро, подумала Виктория, у нее даже дух перехватило.

— Вот это парочка, — с широкой улыбкой приветствовал их мистер Парсонс.

Зак и Люк не могли отвести взгляд от Виктории.

— Где вы хотите произнести брачный обет? — спросил священник, с облегчением вздыхая оттого, что закладка в Библии оказалась в нужном месте.

Зак взял Викторию за руку.

— На вершине холма, где растут желтые цветы.

Свадебная процессия из пяти человек двинулась в указанном Заком направлении.

Виктория увидела, что кто-то поставил на место надгробный камень Сары Причард, а рядом с ее могилой была вырыта свежая.

Она вопросительно взглянула на Зака.

— Я нашел могилу Сары, когда поднимался сюда, чтобы нарвать тебе цветов, — сказал он. — Я знаю, что Джонни Болеро был похоронен в городе, где его убили в перестрелке. Родители Сары, наверное, возражали, чтобы их похоронили рядом, обвиняя его в смерти дочери. Здесь будет могила Джонни, мы с мистером Парсонсом официально оформим перезахоронение. — Зак повернулся к священнику и обеспокоенно спросил:

— Вы готовы, мистер Парсонс?

Виктория видела, что старик прямо светится от счастья, что ему довелось совершать брачную церемонию. Все слова были знакомы и действовали успокаивающе до тех пор, пока она вдруг не услышала:

— Берешь ли ты, Джонни Болеро, эту женщину в законные жены?

Ее глаза расширились от изумления. Потом наступила ее очередь, и мистер Парсонс произнес:

— Берешь ли ты, Сара Причард, этого человека в законные мужья?

Обет был произнесен и, в ее глазах стояли слезы. Зак снял с ее пальца золотое обручальное кольцо, которое она сама никак не могла снять. Наклонившись, он закопал кольцо между двумя могилами, и таким образом выполнил обещание, выгравированное внутри кольца.

Солнце уже висело над горизонтом, когда Зак заключил ее в объятия для свадебного поцелуя. Зак и Люк старались не смотреть на подобную ерунду, а мистер Парсонс взирал на пару с нескрываемым удовлетворением.

Маленькая группа спустилась с холма и разошлась.

Зак повернулся к Виктории и стер слезы с ее щек.

— Ты всегда плачешь на свадьбах?

— Только когда они такие романтичные, — сказала она, испытывая к нему еще большую любовь за то, что он сделал. Пол подумал бы, что она просто спятила…

— Ты намекаешь на то, чтобы я купил тебе непромокаемое свадебное платье? — поддразнил он ее.

— О чем ты? — удивилась она.

— О том, что мы все сделаем по правилам, когда вернемся.

Он обнял Викторию и повел ее в салун «Серебряная шпора».

— Правда, я не думаю, что мы покинем Питчфорк без медового месяца. — Он легко поднял ее и посадил на стойку бара.

— Что ты делаешь?

Зак стал целовать ее, утоляя долго мучившую его жажду. Он чувствовал под своими пальцами ее учащенный пульс. Испытывает ли она такое же желание? — думал он. Возможно ли, чтобы она была столь неопытна?

Медленно. Медленно, говорил он себе. Так безопаснее. Он не хотел взрыва. Он хотел, чтобы все произошло на самом высоком уровне. Ради Виктории. А для этого почти всегда лучше действовать медленно.

Сам он был уже готов. Готов проникнуть в ее горячее, шелковистое тело. Черные брюки вдруг стали ему тесны.

Тяжело дыша, он оторвался от ее губ. И зажег свечи.

Она была полностью обнажена, страсть пылала в ее глазах. Он тоже снял всю одежду, но, когда подошел к бару, она повязала ему черный платок так, чтобы закрыть половину лица.

— Теперь ты выглядишь как разбойник, который пришел украсть мою девственность. Платок заколыхался от его смеха.

— Любовь моя, ты сама будешь предлагать мне свое самое дорогое сокровище и умолять меня взять его.

Он повернул ее так, чтобы ей было видно их отражение в огромном зеркале за баром. Золотистый свет свечей окутывал их обнаженные тела.

Она завороженно смотрела, как он начал ласкать ее тело. Сегодня ночью они будут делать все так, как хочет он. Свои желания она оставит на потом. А он только рад будет их выполнить.

Глядя на нее, он не смог удержаться, чтобы не поддразнить:

— Держись крепче, сегодня будут такие скачки, что мы можем упасть, дорогая. — И начал медленно и осторожно входить в нее, ожидая, что это будет трудно.

Но трудно почти не было.

Виктория издала слабый стон, потом притянула его к себе.

Зак тут же забыл о своих тщательно спланированных действиях и отдался всепоглощающей страсти.

Они двигались быстро, ритмично и наконец оба одновременно испытали блаженство, от которого утихла мучившая их лихорадка.

Глава 9

Виктория и Зак лежали в кровати, прислушиваясь к шуму дождя. В мягком свете свечи она всматривалась в узоры покрывала, перебирая в памяти вчерашние события, потом взяла Зака за руку и сжала ее.

— Как замечательно ты придумал устроить свадьбу для Сары и Джонни. Он в ответ сжал ее руку.

— Спасибо, дорогая. Ты, может быть, удивишься, но я тоже всегда мечтал о ковбоях прежних времен. Но в отличие от тебя я воображал себя одним из них. Я открыл Питчфорк, когда искал материал для своего сценария. Как ни трудно в этом признаваться, но я не смогу быть каскадером всю свою жизнь. Когда-нибудь эти кости начнут скрипеть.

— Мне кажется, до этого еще далеко, судя по твоему вчерашнему представлению. Он засмеялся.

— Два последних отпуска я подыскивал подходящее место для съемок фильма «Быстрое оружие». Я участвовал в восстановлении Питчфорка, и, когда Пол рассказал мне о твоих планах на отпуск, я свел его с киношниками и организовал твой приезд туда до начала съемок.

— А как тебе пришла в голову идея этого фильма? — спросила она, поворачиваясь, чтобы нежно поцеловать его в щеку. — Это был сон, — сказал он, прижимая ее к себе.

— Сон?

— Думаю, он был навеян легендой о Джонни Болеро. И я увидел во сне их дуэль.

Викторию бросило в холод при мысли, что их посещают такие похожие сновидения, а может быть даже, одни и те же.

— Разговаривая с людьми типа старика Парсонса, я понял, как должен был выглядеть Питчфорк в дни своего расцвета, и решил использовать историю жизни Джонни Болеро как связующую нить для целой серии вестернов.

Но он умолчал о том, что сам собирается играть Джонни Болеро.

— Я люблю тебя. Даже выразить не могу, как сильно, — сказала Виктория, ласкаясь к нему. — Мне кажется, наша любовь была предопределена.

— Может быть, — согласился он. И они лежали, прислушиваясь к шуму дождя до тех пор, пока не уснули.

Глава 10

Улыбка пробежала по лицу Зака. Виктория Делука, повторял он в уме. Он попытался представить, каким будет их ребенок. Воображение нарисовало ему светлые, как у Виктории, глаза и темные волосы. Их дочка будет прекрасна. Когда-нибудь она станет прима-балериной.

Потом его мысли вернулись к работе — к фильму «Быстрое оружие». В уме у него прокручивалась сцена перестрелки. Потребуются очень умелые каскадеры, так как он хотел снимать эту сцену в замедленном действии, чтобы передать ужас очевидцев. Потом съемка будет ускорена с целью показать страшную убойную силу оружия. Здесь очень важно освещение. Он направит свет на каждого стрелка, а потом покажет, как меркнет свет на земле при каждой новой смерти.

Спать больше он не мог. Ливень прекратился, перейдя в мелкий дождь. Зак ощутил прилив энергии, что было странно в такое время ночи. Он почувствовал необходимость… необходимость попрактиковаться с оружием для роли Джонни Болеро. Позже он, конечно, будет тренироваться со специалистом, а сейчас просто хотелось почувствовать атмосферу, войти в образ… Он хотел понять, что значит стоять лицом к противнику на грязной улочке старого западного городка. В нем заговорил романтик, актер, ребенок.

Он знал, где взять револьвер и кобуру. Выйдя на улицу, подошел к дверям парикмахерской, легко справился с замком и снял оружие с вешалки, а затем надел и висевший рядом черный стетсон. Дождь тем временем прекратился, туман начал рассеиваться, и улицу заливал зловещий свет луны.

Широко расставив ноги, Зак сдвинул стетсон на затылок, чтобы можно было разглядеть воображаемого противника. Он решил научиться выхватывать револьвер из кобуры на счет «три». Раз — он передвинул воображаемую сигарету из одного угла рта в другой. Два — он поднес руки к бедру. Три — он так быстро выхватил револьвер из кобуры, что тот выскочил у него из рук и упал на мокрую мостовую.

Зак даже рассмеялся от удовольствия. Как хорошо у него получилось! Потом задумался, поднимая оружие. Откуда вдруг такие способности? Что это, отличные рефлексы спортсмена или?.. Он засунул кольт обратно в кобуру.

Почувствовав усталость, он решил принять теплую ванну. Потом захватил бутылку теплого пива из бара и поднялся наверх. Виктория спала.

Зак лег на живот и, потягивая пиво, погрузился в чтение книги, которую взял у Виктории. Примерно через час догорела свеча, и он вынужден был прерваться.

…Что это, опять пошел дождь? Это его капли попали через открытое окно ему на грудь? Нет, что-то другое. Может быть, это котенок облизывает его своим язычком? Вот, опять мокро. Он почувствовал, как капля стекает с его груди на ребра. Потом уловил запах пива. Протянул руку и нащупал мягкие кудри.

Это были кудри женщины, а вот послышался ее смешок, когда она начала слизывать капли пива, которое сама же капала ему на грудь. Он вздохнул от удовольствия, все еще в полусне. Это Виктория! Он прошептал что-то нечленораздельное, пока она продолжала баловаться с пивом.

На улице все еще было темно и туманно. Язычок женщины щекотал ему грудь, и дрожь удовольствия пробежала по его позвоночнику.

— Какая же ты ненасытная, — сказал он охрипшим голосом.

Она прижала пальчик к его губам, как бы приказывая ему замолчать. Было совершенно очевидно, что она не желает разговаривать. Ах, Виктория, подумал он, стараясь не произносить ничего вслух. Но кого они могут разбудить здесь?

Воздух, проникавший сквозь открытое окно, был холодный и влажный, но вместе с тем почему-то знойный. Он положил руки ей на грудь и услышал, как у нее перехватило дыхание. Мягкие губы поцеловали его руку, зубы слегка прикусили костяшки пальцев. Влажными ладонями он приподнял ее за ягодицы и посадил на себя.

Их дыхание смешалось, когда она медленно опустилась на него, и он окунулся в шелковое облако наслаждения. Ее руки ласкали его, она ритмично двигалась. Тонкая пелена пота, покрывавшая их тела, делала соприкосновение невероятно эротичным. Он медленно и глубоко проникал внутрь ее, стремясь прочувствовать каждое движение.

Наконец он погрузился в глубокий сон, обнимая женщину и улыбаясь.

Утром Зак увидел лежащую рядом с ним пустую бутылку из-под пива, и воспоминания разом нахлынули на него.

Он вспомнил все — каждое прикосновение, все свои ощущения. Но где же Виктория? Почему она ушла от него? Ведь не мог же он уснуть с пивом в руках и все остальное увидеть во сне?

Он натянул джинсы, взял шляпу и кобуру, которые собирался вернуть в парикмахерскую, и вышел в холл. Виктория! Солнце светило в открытое окно, падало на покрывало, которым были укрыты ее ноги. Сидя в кресле, она читала.

Зак наклонился и поцеловал ее. Вдруг Виктория заметила что-то за подкладкой шляпы, которую он держал в руках.

— Зак… ты только посмотри!

И вытащила старую фотографию. На ней был мужчина в точно такой же черной шляпе и рядом с ним женщина. Сфотографированы они были на фоне салуна «Серебряная шпора». Даже на фотографии было видно, как они любят друг друга. И их вполне можно было принять за Викторию и Зака, настолько велико было сходство.

Виктория и Зак подняли глаза от фотографии и посмотрели друг на друга. Неужели мужчина и женщина на фотографии, эта влюбленная пара — они сами… в те времена, когда были Сарой и Джонни?

Глава 11

«Верайети»

Зак Делука извлекает золото из своих физических данных, следуя по стопам таких звезд, как Сталлоне и Шварценеггер. Бывший каскадер, ставший сценаристом и продюсером, будет играть главную роль в новом вестерне «Быстрое оружие», съемки которого начинаются в Питчфорке, Колорадо.

«Нэшнл инкуайрер»

Сегодня состоялась свадьба Зака Делуки, получившего главную роль в новом вестерне «Быстрое оружие». Он женился на невесте своего лучшего друга. Лучший друг на скромной свадебной церемонии не присутствовал.

«Биллборд»

«Блюз отверженных» — новый хит группы «Дикий Запад» — стал музыкальной темой вестерна «Быстрое оружие», который произвел фурор в кинопрокате.

«Мувилайн»

Ходят слухи, что съемки боевика «Быстрое оружие» превысили смету и виноват в этом исполнитель главной роли Зак Делука. Погода также не благоприятствует съемкам. В Питчфорке неожиданно выпал снег, и работу пришлось приостановить.

«Пипл»

Вспышки фотоаппаратов освещали премьерный показ «Быстрого оружия» в Лос-Анджелесе. Все, включая исполнителя главной роли Зака Делуку и его красавицу жену, были одеты в стиле Дикого Запада. Делука даже надел шпоры… вероятно, чтобы предотвратить нелестные отзывы репортеров.

«Премьера»

Успех «Быстрого оружия» сделал Зака Делуку новой звездой. Сам фильм стал хитом сезона.

«Денвер пост»

Питчфорк, Колорадо, реставрированный город призраков, где снимался хит сезона «Быстрое оружие», стал одним из туристских центров штата. Будем надеяться, что Зак Делука свой следующий фильм будет снимать в нашем штате.

«Варьете»

Зак Делука получил «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в фильме «Быстрое оружие». Из-за огромного кассового успеха этого фильма три ведущих режиссера заявили о своих планах снять вестерны.

«Пипл»

Зак Делука, исполнитель главной роли в фильме «Быстрое оружие», возглавил список самых сексуальных мужчин Америки. Все женщины с замиранием сердца ждут объявления о начале съемок его следующего фильма.

ЭПИЛОГ

Сидя за столиком, она наблюдала, как он разговаривает с группой молодых людей в морской форме. Его смех донесся до нее через весь зал. Она поймала себя на том, что невольно улыбается.

И, конечно, в этот самый момент он посмотрел на нее.

Приняв ее улыбку за приглашение, он двинулся в ее сторону.

Оркестр заиграл «Блюз отверженных» в тот момент, когда он наклонился к ней и пригласил на танец. Даже не пригласил, а просто сказал:

— Они играют нашу музыку.

Как она могла отказаться? Не могла и не стала.

Тему вел саксофон. Зак прижал ее к себе. Сквозь тонкую ткань платья Виктория чувствовала прикосновение блестящих пуговиц его формы.

Он так хорошо двигается. Ему достаточно просто танцевать, чтобы завоевать любовь женщины. Один танец — и она становится игрушкой в его руках.

И он знает это.

Когда блюз закончился и он сказал: «Давай смоемся отсюда», она не стала возражать, а просто сжала его руку, и они проскользнули сквозь толпу разодетых людей.

Автомобиль отвез их в фешенебельную гостиницу в тихом пригороде.

Он снял номер «Кармен» из-за ванны. Не теряя времени, они разделись и погрузились в огромную ванну.

В соответствии с его инструкциями рядом с ванной стояло ведерко с шампанским во льду. Он налил два фужера и провозгласил тост:

— За успех «Белого рыцаря» и, что еще более важно, за то, чтобы мы больше времени проводили вдвоем, любовь моя.

Она выпила, в носу у нее защекотало, и она начала икать.

— Ах, опять ты икаешь. Но я знаю, как это вылечить, помнишь? — сказал он, дуя на мыльную пену вокруг нее.

— Надо отказаться от шампанского. — Что? — Он поднял голову. — Тебе не нравится?

— Нет-нет. Просто у меня будет ребенок, и поэтому…

— Ребенок?! Почему ты не сказала мне?

— Я сама узнала только сегодня утром. Доктор считает, что он появится через шесть месяцев.

— Это значит, что мы не можем заниматься любовью? — спросил он с отчаянием в голосе.

— Нет. Мы должны заниматься любовью. И много. А если у ребенка будут колики…

— У моей маленькой дочки не будет колик!

— Откуда ты знаешь, что будет девочка?

— Потому что я всегда получаю, что хочу.

— Правда?

— Вот и тебя получил. Или нет? Конечно, да. Она даже не помнила, как жила до тех пор, пока Зак Делука не пригласил ее на танец.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

ЭПИЛОГ

Реклама на сайте