«Долгая ночь»

Давным давно

Жили были…

Я всегда считала себя Золушкой, к которой никогда не придет принц с хрустальной туфелькой, чтобы увести ее в прекрасную страну. Вместо принца был бизнесмен, который выиграл меня в карты, и, как щепка, брошенная через стол, я была перенесена из одного мира в другой.

Но это был мой удел с момента рождения. Он оставался неизменным, пока не изменилась я сама, следуя философии старого негра, жившего в Мидоуз, и с которым я много общалась, когда была маленькой девочкой. Его звали Генри Паггоп, и у него были такие седые волосы, что, казалось, они из снега. Я обычно сидела рядом с ним на бревне напротив коптильни, а он вырезал мне из дерева маленького кролика или лисичку. Однажды летним днем, когда собиралась гроза, и на горизонте уже клубились темные тучи, он остановился и указал на толстый дуб, растущий на восточном лугу.

– Видишь ту ветку, сгибающуюся под ветром, малыш? – спросил он.

– Да. Генри, – ответила я. – Моя мама рассказывала мне кое-что об этой ветке. Ты знаешь – что?

Я покачала головой, и мои золотистые косички мягко шлепнули меня по щекам.

– Она говорила, что ветка, не сгибающаяся под ветром, ломается. – Он пристально посмотрел на меня своими большими темными глазами, его брови были почти такими же белыми, как и волосы. – Не забывай идти по ветру, малыш, – посоветовал он, – тогда тебя не сломают.

Я глубоко вздохнула. Окружающий мир казался мне полным мудрости, знаний и идей, философии и суеверий, скрывающихся в тени, в полете ласточек, в цвете гусениц, в кровавых пятнах на куриных яйцах. Я не просто слушала и запоминала, я любила задавать вопросы.

– А что произойдет, если ветер утихнет, Генри? Он засмеялся.

– Ну тогда ты пойдешь своей дорогой, малыш. Ветер не утих, пока я не вышла замуж за человека, которого не любила, но когда это произошло, я последовала совету Генри. Я пошла своей дорогой.

В детстве я часто воображала, что мы – члены королевской семьи. Казалось, что мы живем как принцы и принцессы, короли и королевы в волшебных сказках, которые любила читать нам мама. Моя младшая сестра Евгения обычно слушала их, затаив дыхание, и ее большие глаза были полны благоговейного трепета, впрочем как и мои. Нашу старшую сестру Эмили не привлекали эти чтения, большую часть времени она предпочитала проводить в одиночестве.