«Всерьез и надолго»

Сестры Воробей Всерьез и надолго

1

– Че! Да как ты не понимаешь?! – прямо-таки выходила из себя Лу. Черепашке даже показалось, что подруга вот-вот расплачется. Во всяком случае, глаза у нее давно уже были на мокром месте. – Костик держал ее под руку!

– Ну и что? – попыталась успокоить подругу Люся. – Мы с Ермолаевым тоже часто под ручку ходим. Так что ж теперь?..

– Это другое! – не дала ей договорить Лу. – Ты бы видела этот взгляд! Как она на него смотрела! Кукла размалеванная! – Лу издала глухой стон и с такой силой сжала кулаки, что побелели костяшки пальцев.

– Так ведь она на него, а не он на нее! – Люсе очень хотелось найти нужные слова, но девушка чувствовала: что она сейчас ни скажи, Лу будет стоять на своем.

Полчаса назад подруга поведала ей душераздирающую историю. В метро она встретила Костика – парня, с которым встречалась уже больше года. Лу ехала на эскалаторе вверх, а Костик, наоборот, спускался под землю. К счастью, он ее не увидел. К счастью, потому что, если б они встретились взглядами, мог бы разразиться настоящий скандал. Ведь Костик непременно догнал бы ее, и уж тогда Лу не стала бы сдерживаться! Дело все в том, что Костик был не один. Если верить Лу (а Черепашка ей верила: с какой стати она будет обманывать свою лучшую подругу?), рядом с ним на эскалаторе стояла размалеванная в пух и прах крашеная блондинка, которая была выше Костика на две головы, старше его по меньшей мере раза в два, держала его под руку и буквально пожирала глазами. Как Лу удалось в считанные мгновения так подробно рассмотреть предполагаемую соперницу, оставалось для Черепашки загадкой. Одно она видела ясно: подруга настроена решительно, сдаваться не собирается и намерена бороться за свое счастье «до последней капли крови».

– Я как чувствовала, что его поступление в театральную школу добром не кончится! – побледневшими от злости губами прошептала Лу.

Сердце подсказывало Черепашке: тут что-то не так!

– Ну хорошо, – Люся поправила очки и сделала самое серьезное выражение лица, на какое только была способна: – А ты ему после этого звонила?

– Разумеется! – нервно тряхнула смоляными волосами Лу. Черепашка вдохнула сладковато-терпкий запах ее духов. – Молчит как партизан, – продолжала Лу. – Вернее, я, конечно, не дура и не стала его ни о чем расспрашивать, решила: по интонации все пойму. И что ты думаешь?! – Она сверкнула глазами в сторону подруги и скривила губы в пренебрежительной улыбке.

– Пока ничего не думаю, – недоуменно пожала худенькими плечиками Черепашка.

– Этот наглец как ни в чем не бывало пригласил меня в театр! Он же у нас теперь заядлым театралом заделался! Кто бы мог подумать! А ведь всего лишь год назад мелочь по электричкам сшибал и песни жалостливые в парках пел, изображая инвалида-«афганца»! – Взгляд девушки стал колючим и жестким.

Черепашка знала: ничего хорошего такой взгляд не предвещает. Нужно было срочно выводить подругу из этого состояния.

– Костик, по-моему, не из тех, кто будет работать на два фронта, – рассудительным и спокойным голосом начала Люся. – И потом, он слишком тебя уважает. Нет, – решительно заключила Черепашка. – Это совсем не в его духе. Если б у Кости кто-то появился, он бы не стал морочить тебе голову, а честно бы во всем признался.

– Ты уверена? – Лу перевела на подругу свои черные, горящие нездоровым блеском глаза.

– На все сто! – без колебаний заявила Люся.

– А вот я совсем не уверена… Костик вообще очень скрытный человек. Ты вспомни: когда мы с ним познакомились, сколько времени прошло, прежде чем мне хоть что-то удалось о нем узнать! – Теперь глаза подруги блестели от внезапно навернувшихся слез.

На это Черепашке нечего было возразить. Ведь тогда, год назад, она сама, переживая за Лу, твердила ей, что так нельзя – встречаться с человеком, любить его и при этом ничего не знать ни о нем самом, ни о его жизни. Смущало многое: и то, что Костя на четыре года старше Лу, и то, что он водит ее по дорогим ресторанам, катает на собственной машине, дарит роскошные цветы и делает дорогие подарки, ни слова не говоря о том, чем занимается и откуда берет деньги на такую красивую жизнь. На все вопросы Луизы Костик отвечал упорным молчанием. И неизвестно, сколько бы Лу жила в неведении, если бы не случай, благодаря которому ей стало известно о том, что у ее возлюбленного возникли серьезные проблемы…

Тогда Костя исчез почти на месяц. Исчез внезапно. О том, что у парня возникли денежные проблемы, Лу узнала от одного его знакомого, которого встретила в суши-баре, куда Костик приводил ее однажды. Тогда, спасая любимого человека, Лу наделала много глупостей. Она даже инсценировала собственное похищение! К счастью, все окончилось благополучно. Костик самостоятельно решил свои проблемы, а наивный план Лу был раскрыт. Тогда-то Костик и признался ей, что зарабатывает на жизнь профессиональным нищенством, меняя роли и места действия.

Обладая от природы исключительными актерскими способностями, парень отлично перевоплощался то в интеллигентного старичка, то в безногого солдата… У Костика было твердое правило: не работать на одном месте более двух раз, да и то через большие промежутки времени.

Все это позволяло ему долгое время ускользать от вездесущих и суровых сборщиков мзды. Ведь ни для кого не секрет, что рэкетиры поделили между собой все районы Москвы, включая пригородные электрички. Понятно, что везение Кости вечно продолжаться не могло. Рэкет в лице двух амбалов все же настиг его: ему предъявили весьма приличный счет. Костик поведал об этом своей девушке, когда неприятности были уже позади.

Он рассказал Лу и о том, что вынужден был заниматься этим не очень благовидным ремеслом не от хорошей жизни. Воспитывавшийся в детском доме, Костя должен был заботиться не только о себе, но и о своей младшей сестренке. Он никогда не простил бы себе, если б та чувствовала себя хоть в чем-то обделенной. В конечном итоге Костик все же нашел более достойное применение своему актерскому таланту, поступив в коммерческую театральную школу и устроившись охранником в одну очень солидную фирму. Благо на то у парня были все основания – атлетическое сложение и почти профессиональное владение приемами нескольких видов восточных единоборств.

Роман Лу и Костика длился уже больше года. Они даже строили планы на будущее. Причем, если для ветреной и легкомысленной Лу это было чем-то вроде забавной игры, то для Костика, который привык ко всему относиться серьезно и ответственно, планы относительно их совместной жизни носили вполне конкретный и детально обдуманный характер. Костя по-настоящему был привязан к Лу, трогательно заботился о ней, не забывая о разнице в возрасте. Видимо, Костя, привыкший во всем опекать свою младшую сестру, невольно переносил это отношение на Лу. Кстати, с Костиной сестрой Варькой Лу даже успела подружиться. Варя училась в колледже с языковым уклоном и мечтала стать переводчицей детективных романов.

И уж такие у них с Костиком были безоблачные, просто идеальные отношения, что Лу порой охватывали сомнения: так только в книжках бывает. Подсознательно девушка ожидала чего-то вроде взрыва, катастрофы, которая должна вот-вот разразиться. И дождалась, выходит! Хотя что-то внутри подсказывало: не мог Костя променять ее на другую. А если бы это и случилось, он нашел бы в себе силы во всем признаться Лу. Все-таки права Черепашка: Костик не стал бы обманывать ее таким пошлым образом. Слишком он ее уважает, как сказала Люся. А вдруг Костик лишь из жалости не может ей признаться в том, что у него появилась другая девушка, и уважение тут ни при чем?

«Девушка! – со злостью подумала Лу. – Назвать эту кикимору девушкой просто язык не поворачивается! Ей тридцатник, не меньше! А то и весь сороковник!» – Сейчас Лу готова была записать предполагаемую соперницу в пенсионерки, настолько мучительным было для нее воспоминание о вчерашней встрече.

– Слушай, подруга! – внезапно оживилась Лу. – У меня идея! Ты пойдешь в театр с нами!

– Это еще зачем? – округлила глаза Черепашка.

– Понаблюдаешь за ним со стороны. Я-то могу себя обманывать, понимаешь? И увидеть то, чего на самом деле нет. А со стороны всегда видней. – И, почувствовав, что Люся не в восторге от этой идеи, Лу запричитала вдруг тоненьким, плаксивым голоском: – Ну Че, ну миленькая, ну что тебе стоит один разок в театр сходить?! Ради подруги, а? Да если б ты меня о чем-нибудь попросила, я бы не только в театр, а на край…

– Ладно, – махнула рукой Черепашка. – Ты же все равно не отстанешь. Тем более я в театре уже тыщу лет не была…

– Не отстану, – с самым серьезным видом заверила ее Лу. Получив столь необходимое ей согласие, Лу озабоченно взглянула на часы: – Ни фига себе! Семь часов уже, а мне еще в комнате порядок наводить. Завтра же этот американец приезжает. Вот уж некстати он на мою голову навязался! – вздохнула девушка, поднимаясь с дивана.

– Ну почему же?.. – с легкой ехидцей протянула Черепашка. – Так бы ты еще сто лет в бардаке жила!

– Не вижу повода для иронии, – ледяным тоном заметила Лу. – Вот скажи, почему его к тебе не поселили?

– Потому что у тебя жилищные условия лучше, – ответила Люся, обводя свою комнату печальным взглядом. – Во-первых, у нас две комнаты, а у вас – три. Во-вторых, вы с мамой недавно евроремонт сделали, а у нас, сама видишь… – Люся провела рукой по отстающим от стены голубоватым обоям в мелкий цветочек. – Для нежной психики американца это будет настоящим стрессом. И потом, у меня по английскому четверка, а у тебя…

– Английский тут ни при чем, – перебила подругу Лу. – Люстра русским языком сказала: по-английски – ни слова! Они-то сюда зачем едут? Овладеть навыками разговорной речи. А если мы будем с ними на их языке общаться, чем они тогда овладеют? Ломаным английским?

– Ну не переживай, – Черепашка похлопала Лу по плечу. – Зато на будущий год ты поедешь овладевать навыками их речи. И не куда-нибудь, а…

– Ой, – не дослушала Лу. – Вот увидишь, когда до этого дойдет, пошлют какую-нибудь Снегиреву или Ермолаева. Они же у нас отличники! А как неудобства в быту терпеть, так это – Геранмае!

– К Cнегиревой, между прочим, тоже какую-то Сьюзен поселяют, – возразила Черепашка.

– Ой, лучше бы уж мне Сьюзен, чем этого Ричарда дурацкого! – недовольно пробурчала Лу, натягивая куртку.

– Откуда ты знаешь, что он дурацкий?

– Фотографию видела! Кудрявый как баран, и при этом еще и рыжий, прикинь! Конопатый весь, а волосы вот такого вот цвета! – Лу ткнула пальцем в свою ярко-рыжую кожаную куртку.

– Говорят, что рыжие люди самые добрые, – попыталась утешить подругу Черепашка.

– Кто это говорит? – вскинулась та. – У нас в детском саду был один рыжий мальчик… Егором звали… До сих пор его рожа ехидная так и стоит перед глазами! Более зловредного и пакостного существа я в жизни не встречала!

– Ладно, беги, – улыбнулась Черепашка. – А то не успеешь приготовить апартаменты для почетного гостя.

2

Всего в школу должны были приехать десять ребят из Америки. Девятому «Б» достались трое – Сьюзен, Мэри и Ричард. Вопреки ожиданиям Люстры одна лишь Галя Снегирева добровольно согласилась взять к себе на две недели одного из иностранных гостей. Отличница Снегирева была готова взять даже двоих, но Ангелина Валентиновна, она же Люстра, сказала, что этого делать ни в коем случае нельзя. Ведь специальная программа, в рамках которой и был запланирован приезд американцев в Россию, имела целью обучить детей, изучающих русский язык, навыкам именно разговорной речи. А если у Снегиревой будут жить две девушки, то они смогут спокойно разговаривать между собой по-английски.

– А наша с вами задача, – вдохновенно ораторствовала Люстра, – заставить американцев говорить только по-русски! Все две недели, изо дня в день. Ни слова на английском!

Двух временно повисших в воздухе американцев Люстре пришлось устраивать в семьи своих учеников чуть ли не силой. В ход даже пошли реальные угрозы. Так Луизе Геранмае учительница недвусмысленно намекнула, что в случае отказа четверка по русскому языку ей не светит. В ответ Лу одарила учительницу презрительно-безразличной улыбкой. Но Люстра не принадлежала к числу людей, привыкших отступать. Она позвонила Наталье Романовне – маме Лу – и объяснила ей всю политическую важность данного мероприятия. После долгих уговоров Лу сдалась.

Мэри обрела временный приют у Светы Тополян. Успеваемость Тополян оставляла желать лучшего (а Люстра поначалу пыталась преподнести подселение американских гостей как награду за прилежание в учебе и примерное поведение), но родители девушки совсем недавно переехали в этот район и купили здесь новую пятикомнатную квартиру. По долгу службы Люстра успела побывать у них в гостях и осталась весьма довольна как самой квартирой, так и ее современной обстановкой.

– Хоромы! Настоящий дворец, а не квартира! А в журнале записано: мать – бухгалтер в какой-то строительной фирме, а отец – простой шофер! – завистливо сокрушалась в учительской Ангелина Валентиновна. – Ну скажите мне, это ж какую зарплату должен иметь шофер, чтоб купить такие хоромы?

Особого восторга Света Тополян не выразила, но и возражать против подселения Мэри не стала. Она еще не слишком освоилась в новом классе и не решалась открыто выражать свои эмоции. Так вот, с горем пополам с расселением американцев было покончено.

– Нет, моя дорогая, так не годится! – воскликнула Наталья Романовна, заглянув в комнату, в которой Лу вот уже целый час пыталась навести порядок.

В этой комнате никто не жил, и долгое время сюда складывали временно ненужные вещи. Так, купив новый холодильник, старый Лу вместе с мамой перетащили сюда, в ожидании, что кому-нибудь из знакомых он понадобится. Допустим, на дачу. Та же участь постигла их прежний, громадных размеров телевизор, кухонный стол, трюмо и множество мелких вещей, включая давно вышедшие из моды одежду и обувь.

– Подмела кое-как, мокрой тряпкой по полу поелозила и думаешь, что управилась! – выразила недовольство мама.

– А куда прикажешь девать весь этот хлам?! – возмутилась Лу.

– Придется, наверное, Анатолия просить, – покачала головой Наталья Романовна. – Одним нам с этой рухлядью не справиться!

Анатолием звали младшего брата Натальи Романовны, и, когда требовалась мужская сила, мама Лу всегда обращалась за помощью к нему.

– Вот Люстра пусть своих родственников и присылает! Мы с тобой жили без этого Ричарда и еще сто лет проживем! – огрызнулась Лу, обводя растерянным взглядом старую, никому не нужную мебель. Она занимала собой почти все пространство комнаты, и о том, чтобы сюда поселить человека (а тем более американца!), конечно, не могло быть и речи.

– Лу, а может, ты сама переедешь сюда на две недельки, а Ричарда поселим в твою комнату? – робко предложила мама.

– Еще чего! – так и подскочила Лу. – Вот пусть Люстра приезжает и живет тут!

Дело закончилось тем, что Лу позвонила своему однокласснику – безотказному Володе Надыкто, а мама сходила к соседу по лестничной клетке, и совместными усилиями старые вещи, так и не дождавшиеся своих новых хозяев, были благополучно вынесены на свалку.

– Все-таки жалко… Холодильник рабочий был, да и телевизор несломанный, – уже за чаем вздыхала Наталья Романовна. – Ну да ладно, теперь хоть в комнате есть где развернуться… А вещи наверняка кто-нибудь подберет.

В воскресенье утром, созвонившись предварительно с Тополян и Снегиревой, Лу в сопровождении Натальи Романовны отправилась в аэропорт. Света Тополян сообщила, что ее отвезет папа на служебном автомобиле. Снегирева, судя по всему, собиралась ехать на общественном транспорте и от предложения Лу составить им с мамой компанию гордо отказалась. Впрочем, Лу это нисколько не удивило – между ней и высокомерной отличницей Снегиревой всегда существовало что-то вроде взаимного отторжения. Девушки и пяти минут не могли провести вместе, чтобы не поссориться по какому-нибудь пустяковому поводу.

Наталья Романовна чувствовала себя за рулем вполне уверенно. Не так давно она купила новую машину – небесно-голубого цвета «Мазду». До этого она – хозяйка модного женского салона – несколько лет ездила на обычной «девятке». И уж кто только ни уговаривал ее сменить машину. Подруги и сослуживцы твердили в один голос, что ей «не по чину» ездить на такой рухляди, и Лу сколько раз советовала маме купить новую машину. Все бесполезно. На все упреки и увещевания Наталья Романовна неизменно отвечала словами народной мудрости:

– Старый друг лучше новых двух. – И поясняла с ностальгическими интонациями в голосе: – Эта «девятка» – часть меня! Я же с ней срослась, как вы не понимаете?!

И наверное, так бы ездила она на своей разлюбезной «девятке» до сих пор, если б не один прискорбный в общем-то случай. Два месяца назад на Ярославском шоссе в нее сзади врезался «КамАЗ». Чудесным образом на самой Наталье Романовне не было ни ссадинки, ни царапинки, зато вся задняя часть столь любимой ею машины была сплющена в гармошку. Ремонту «девятка» не подлежала. Но стоило только маме Лу сесть за руль новенькой «Мазды», как она тут же с убийственной ясностью осознала, что «новый друг» со старым даже ни в какое сравнение не идет.

– Я как заново на свет родилась! Она же не едет, а плывет! Как на воздушной подушке! – восторженно делилась впечатлениями Наталья Романовна.

3

Весь багаж Ричарда уместился в небольшом чемодане-тележке. Взявшись за хромированную выдвижную ручку, Ричард легко катил его за собой. На плече парня болталась холщовая, изрядно потрепанная котомка, которую и сумкой-то язык назвать не поворачивался.

«Не мог что-нибудь поприличнее найти!» – с безотчетным раздражением подумала Лу. При этом она широко улыбалась, жестом предлагая гостю проследовать за ней. В голове гвоздем сидел запрет Люстры: «Ни слова по-английски!», а все русские слова, которые были бы уместны при встрече двух незнакомых людей, разом выветрились вдруг из головы. Наконец Лу сделала над собой усилие и произнесла:

– Я тебя сразу узнала. Нам ваши фотографии показывали. Меня зовут Луиза, можно просто Лу. А ты Ричард?

– Очэн приятно, – расплылся в широкой улыбке парень. – Ричард. – Выдал он фразу, которая, судя по всему, была заготовлена именно на этот случай. – Будьем жить дружно? – Быть может, Ричард волновался, только Лу не показалось, что он так уж свободно говорит по-русски.

– Попробуем, – засмеялась девушка и двинулась к стеклянным, работающим на фотоэлементах дверям.

Надо заметить, что в жизни Ричард оказался куда симпатичней, чем на фотографиях. Прежде всего глаза… Лу никогда еще не встречала людей с таким цветом глаз. Глядя на те снимки, что показывала ей Люстра, Лу даже внимания на них не обратила. Обычные глаза, не поймешь какие – то ли карие, то ли серые… Словом, какого-то неопределенного оттенка. На самом же деле глаза Ричарда были зелеными с ярко-синими вкраплениями внутри радужной оболочки. В общем, какие-то пятнистые глаза. А если не присматриваться, то они казались удивительного изумрудного оттенка и были большими и очень выразительными. И улыбался он как-то по-особенному. Смущенно и вместе с тем открыто и приветливо. Ну ничего общего с тем, что именуют «американской улыбкой». В представлении Лу эта самая пресловутая «американская улыбка» была не чем иным, как привычным рефлекторным сокращением лицевых мышц.

Зато рыжие волосы Ричарда, закрученные в миллионы мелких колечек, вполне соответствовали изображению на фотографии. Совсем как в нашей рекламе про маленькие, упругие пружинки. А веснушек оказалось даже больше, чем на снимке. Они щедро были разбросаны по всему лицу Ричарда. Даже на лоб умудрились забраться! И все же самым впечатляющим в его внешности были не изумрудные глаза, и не огненно-рыжая шевелюра, и даже не бесчисленные веснушки, которых на его щеках и носе было едва ли не больше, чем звезд на небе… Нет, все это были мелочи по сравнению с поистине богатырским телосложением парня. Почти двухметрового роста, широкоплечий и длинноногий, он будто бы сошел с рекламного щита.

«Да такой шкафендий и на диване не поместится! – думала Лу, искоса поглядывая на нового приятеля. – Придется стул под ноги подставлять! – Мысли о ногах Ричарда невольно заставили Лу посмотреть вниз. Светло-коричневые ботинки американца были никак не меньше сорок восьмого размера. – Вот вымахал-то! – мысленно сокрушалась Лу. Хоть обескураживающая улыбка парня и заставила ее сердце дрогнуть, но все же некоторая доля настороженности еще осталась. – Да мы с мамой и не прокормим такого бугая!»

– А ты случайно не баскетболист? – спросила Лу, задирая голову.

– No…

– Не «ноу», а «нет»! – строго перебила Лу.

– Yes! – густо покраснел парень. И чтобы вот так вот краснели, Лу тоже никогда раньше не видела. – Да! – быстро исправился Ричард.

– Так да или нет? – Лу уже и сама запуталась. – Баскетболист ты или нет?

– Американский футбол, – ответил Ричард, старательно выговаривая каждый звук.

– Это который мордобой без правил? И мяч еще вот такой вот вытянутый. – Лу попыталась описать в воздухе форму мяча.

Видимо, первую часть про правила и мордобой Ричард не понял, потому что радостно закивал головой, глядя на руки Лу:

– Да-да! Протянутый!

– Вы-тя-ну-тый, – по слогам отчеканила Лу. – Ну вот мы и пришли! Это Ричард, а это – моя мама. Наталья Романовна.

И пока Ричард и мама обменивались дежурными любезностями, Лу с некоторым неудовольствием заметила стоящую чуть поодаль и переминающуюся с ноги на ногу Снегиреву. Рядом с ней жалась к бетонному столбу маленькая, худенькая светловолосая девчушка. Ее Лу уже видела в аэропорту, когда подходила к группе прилетевших из Америки ребят за «своим» Ричардом.

– Галя! – окликнула одноклассницу Лу. – Ну что вы там стоите? Поехали с нами, места хватит…

Снегиреву посадили вперед, рядом с Натальей Романовной, а Лу, Ричард и Сьюзен разместились сзади. Несмотря на кажущуюся внешнюю миниатюрность, их «Мазда» на самом деле имела довольно просторный салон. Так что ни малейшего неудобства никто из ребят не ощутил. Если не считать, конечно, головы Ричарда, упиравшейся в голубую кожаную обивку. Все-таки «Мазда» не рассчитана на великанов.

Любую попытку Сьюзен и Ричарда общаться на родном языке Лу обрывала жесткими окриками типа:

– Это вам не Америка! Приехали в Россию, извольте разговаривать по-русски!

Услышь это Люстра, она бы осталась довольна своей ученицей. А Наталья Романовна не разделяла рвения дочери.

– Да пусть поговорят, Луиза! Чего ты к ним привязалась? В конце концов, это неприлично, – потихоньку одергивала она Лу.

– Вот именно, – поддакивала Снегирева. Той-то понятно, лишь бы только против Лу.

– Очьен хорошо, – неожиданно поддержал Лу Ричард. Кстати, голос у него тоже был необыкновенный – очень низкий и какой-то трубный. – Это ест цель наш визит – научиться говорить, как вы.

– Да вы и так умеете, – льстиво заулыбалась Снегирева. – Я, если честно, поражена. Думала, что русским языком в Америке никто не интересуется.

– Таких людей мало, – вступила в разговор тихоня Сьюзен. Голос у девушки был мелодичный и мягкий. Прямо хрустальный голосок! – Чаше всего у них с Россией существует связь. – Сьюзен гораздо уверенней говорила по-русски, чем Ричард. И акцент у нее был не таким явным.

– В каком смысле связь? – обернулась назад Снегирева.

– У Ричарда, например, прабабушка была родом из России…

– Да, – кивнул рыжей головой Ричард. Освещенная солнцем, его шевелюра стала еще ярче и походила сейчас на клоунский парик. – Ее звали Натали.

– Наталья, – строго посмотрела на него Лу.

С первых же секунд она почувствовала себя мудрей и старше этого юноши, по крайней мере, лет эдак на сто. Поэтому находила вполне допустимым и даже уместным разговаривать с ним в таком вот снисходительно-строгом тоне.

– Наталья… – снова залился краской Ричард и робко продолжил: – Она была дочерью фабриканта и покинула Россию, когда выгнали царя.

– Свергли. Царей не выгоняют, а свергают, – со знанием дела заметила Лу. И хотя на этот раз Ричард приложил максимум стараний, чтобы выразиться правильно, она не хотела расставаться с выбранной ролью – строгой, но справедливой воспитательницы. На это Ричард лишь скромно опустил глаза.

– А вот мой отец, – воспользовалась паузой Сьюзен, – переводит на английский русскую классику. Он хочет, чтобы и я это делала.

– А сама-то ты этого хочешь? – поинтересовалась Лу.

– Да, я думаю, да… – последовал не слишком уверенный ответ. – Я люблю Достоевского, Толстого, Пушкина и Есенина, – старательно принялась перечислять Сьюзен. – Но пока, правда, читала их в переводах, а папа хочет…

– Что ты все – папа, папа! – напала на бедную девушку Лу. Нет, она явно перегибала палку, сама это чувствовала, но уже не могла остановиться. – Конечно, плевать на мнение родителей не стоит, но в таком важном деле, как выбор будущей профессии, нужно прежде всего прислушиваться к собственному сердцу! – высокопарно закончила свою тираду Лу.

– К собственному сердцу, – звенящим эхом отозвалась Сьюзен. – Да, вы, русские, привыкли доверять чувствам и сердцу… И в литературе вашей все герои живут по закону сердца. У нас в стране другие приоритеты…

– Надо же! «Приоритеты»! – все никак не могла успокоиться Лу. – Я и слов-то таких не знаю!

– Луиза, смени, пожалуйста, тон, – вмешалась наконец Наталья Романовна. – Вы, ребята, не обращайте внимания на мою дочь. – Женщина обернулась и бросила быстрый взгляд на Сьюзен и Ричарда. – На нее иногда находит… – Эти слова она произнесла, глядя уже на дорогу.

– Находит, – задумчивым басом прогудел Ричард. – Василий находит клад, – добавил он ни к селу ни к городу, припомнив, вероятно, словосочетание из какого-то учебного текста.

Лу так и прыснула от смеха, настолько неожиданно и нелепо прозвучала фраза про некоего кладоискателя Василия. И даже бука Снегирева не смогла удержаться и залилась громким каркающим хохотом. Через минуту к ним присоединилась и Наталья Романовна. А Ричард и Сьюзен лишь улыбались и недоуменно хлопали ресницами. И даже для Сьюзен, которая владела русским языком куда уверенней своего рыжего соотечественника, причина столь бурного и внезапного веселья осталась загадкой.

4

– Ну ты, Василий! Чего застрял? – со смехом в голосе спрашивала Лу.

Они с мамой уже давно вылезли из машины, а вот Ричард (с его-то ростом!), видимо, никак не мог решить, что следует высовывать прежде – голову или ноги. На секунду его курчавая рыжая голова уже появилась было наружу, но тут же снова скрылась в салоне, и на асфальт неуверенно шагнул громадный светло-коричневый ботинок. Снегиреву и Сьюзен они высадили раньше, подвезя их прямо к подъезду. Ричард даже помог донести до квартиры большую тяжелую сумку Сьюзен. И почему-то тогда никаких проблем с вылезанием из машины у него не возникло. Теперь же Лу казалось, что американец просто испытывает их с мамой терпение и ломает комедию. В том, что это было не совсем так, Лу убедилась, когда увидела вскочившую на лбу Ричарда шишку. Парень морщился, потирал ушибленное место и ругался на своем родном языке:

– Oh! Demit!

– Нужно говорить «черт побери»! – поучала беднягу неугомонная Лу. – Эх ты, Василий! Что ж ты такой нескладный-то?!

– Нескладный Василий находит клад! – выдал неожиданный каламбур Ричард.

Скорее всего, это у него вышло случайно. Наверняка Ричарду было неведомо значение слова «нескладный», но получилось настолько забавно, что Лу и Наталья Романовна долго еще хохотали, повторяя эту фразу.

С этой самой минуты и вплоть до последнего дня Лу никак иначе Ричарда и не называла. А вскоре с ее легкой руки он и для всех остальных стал Василием.

– Ну и как он тебе? – спрашивала Черепашка. Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда Ричард, широко открыв свой чемодан, собрался одаривать Наталью Романовну и Лу сувенирами из Америки.

– Нормально, – ответила Лу и покосилась на дверь. Ей не терпелось узнать, что ж там за подарки такие.

– Ну расскажи поподробнее, – канючила Черепашка. – Лучше чем на фотке или хуже?

– Лучше, – не стала кривить душой Лу.

– Ну вот видишь! – обрадовалась Черепашка. – А ты боялась.

– Да ничего я не боялась. Слушай, Люсь, давай я тебе попозже перезвоню. – Лу понизила голос почти до шепота и пояснила: – Понимаешь, Василий привез нам какие-то подарки…

– Какой еще Василий? – удивилась Черепашка. – Ричард что, еще и какого-то Василия с собой прихватил?

– Да нет, успокойся! Василий и Ричард – одно лицо. Я тебе потом все объясню. Короче, пока. Пошла за подарками!

– Только ты обязательно мне потом перезвони, а то в театр не пойду, – шутливо пригрозила Черепашка.

Повесив трубку, Лу со всех ног кинулась в большую комнату. Именно там должно было произойти вручение сувениров.

– А где же обещанные подарки? – разочарованно протянула Лу, увидев возле стены закрытый чемодан Ричарда.

Сам же он, вытянув свои длиннющие ноги чуть ли не на середину комнаты, восседал в кресле. Наталья Романовна скромно примостилась на краешке дивана. Судя по их несколько напряженным лицам, мама и Ричард пытались вести светскую беседу, да, видимо, это у них не очень хорошо получалось.

– А мы с мамой решить подождал тебя! – вскочил на ноги Ричард. При этом он чудом не стукнулся башкой о голубой, свисающий с потолка плафон.

«Нашел себе маму!» – мысленно возмутилась Лу, пропустив погрешности в сказанной Ричардом фразе мимо ушей.

– Осторожней! Люстру разобьешь! – буркнула Лу, подняв глаза к потолку. Сделав это замечание, она рассчитывала услышать в ответ «Сорри», и уж тогда она задала б ему чертей! Но Ричард, покраснев до кончиков ушей, смущенно произнес:

– О да! Извините меня за мой рост…

– Лу! – цыкнула на нее Наталья Романовна. – Как тебе не стыдно. Что ты, Ричард! – обратилась она к гостю. – Бей на здоровье! Этой люстре давно пора на свалку.

– Пора куда? – смешно, как-то по-собачьи склонил голову набок Ричард.

– Не слушай ее, – вмешалась Лу. – Отличная люстра. И никуда ей не пора. А вот мне действительно уже пора собираться. Будешь ты свои подарки дарить или нет?

– Лу! – снова вскинулась Наталья Романовна. – Я просто не узнаю тебя.

Понурив рыжую голову, Ричард побрел к своему чемодану.

– Скоро уходишь? – спросил он, открывая чемодан.

– Не то чтобы прямо сейчас, – замялась Лу, – но, в общем, скоро…

Ричарда явно не порадовал ее ответ. Но, как человек воспитанный, он не стал больше задавать никаких вопросов.

Спустя несколько секунд парень извлек из чемодана огромную, в яркой обложке книгу, которая, судя по ее толщине, занимала добрую половину всего пространства чемодана.

– Это вам, – он протянул книгу Наталье Романовне. – «Америка глазами современных художников», – без запинки отчеканил Ричард. Видимо, он приложил немало усилий, чтобы выучить название книги.

– Ой! – Наталья Романовна в умилении скрестила на груди руки. – Спасибо огромное! Ты попал в самую точку! Я уже много лет собираю альбомы по живописи. Обязательно покажу тебе свою коллекцию, – пообещала она, бережно принимая из рук Ричарда книгу. Парень густо покраснел и разулыбался.

«Чего он краснеет от каждого слова, как барышня?! – про себя удивилась Лу. – Надо же, какой стеснительный попался!»

– А это тебе, – снова нырнул в чемодан Ричард, вытащив оттуда небольшую, размером чуть больше спичечного коробка, серебристого цвета коробочку. Недолго думая, Лу открыла ее и, обнаружив внутри нечто, напоминающее странного вида медальон, поинтересовалась:

– Часы, что ли? – Она взяла в руки диковинный предмет.

На цепочке из белого металла болтался сильно уменьшенный в размерах и отдаленно напоминающий грецкий орех… мозг. При ближайшем рассмотрении никаких сомнений в том, что это именно человеческий мозг, не возникало: два четко выделенных полушария, кровеносные артерии, а также тонкие сосудики, по которым вдобавок ко всему, стоило только Лу взять медальон в руку, начинала пульсировать кровь.

– Что это еще за хреновина? – брезгливо поморщилась Лу.

Конечно, Ричард не понял смысла вопроса, но интонация, с которой он был произнесен, говорила сама за себя. И как же ему, бедняге, было не покраснеть!

– Им можно мерить шаги, время, расход калорий, скорость и степень неправды… – принялся перечислять он достоинства загадочной штуковины.

– Степень чего? – решила остановиться на последнем пункте Лу, а про себя отметила, что Ричард все-таки довольно неплохо шпарит по-русски. Ей бы так по-английски!

– Неправды или правды, – вконец смутился Ричард.

– Это как? Детектор лжи, что ли?

– Ес! – обрадовался Ричард. – Детектор!

Приглядевшись, Лу увидела, что бугристая поверхность «мозга» снабжена множеством малюсеньких разноцветных кнопочек. Нажав на одну, самую крупную, она с удивлением увидела, как одно полушарие медленно поползло вверх. При этом приборчик издавал тихую электронную мелодию. Взору Лу открылись два овальных дисплея. По одному на внутренней стороне каждого из полушарий. На том, что оказался слева, мигали голубоватые цифры. И хотя они совершенно не соответствовали времени, Лу поняла, что это часы. Ведь Россия находится в другом часовом поясе.

– Ну часы – это понятно, – недовольно хмыкнула она. – А как мне измерить степень твоей, скажем, правды?

– Можно? – Ричард взял из ее рук прибор, аккуратно положил его в центр своей ладони и придвинулся поближе. Голова Лу доходила до середины его плеча. Она явственно ощутила исходящий от Ричарда запах – запах арбуза. Видимо, туалетная вода, которой пользовался Ричард, была такой необычной.

Наталья Романовна наблюдала за всеми манипуляциями с чудо-приборчиком в немом изумлении.

– Спроси меня о чем-то, – потребовал Ричард, поднеся прибор к лицу Лу. При этом она услышала, как там, внутри «мозга», что-то тихонько пискнуло. – Я включил детектор, – пояснил Ричард. – Спрашивай.

– Сколько тебе лет? – брякнула Лу первое, что пришло в голову.

– Пятнадцать, – ответил Ричард.

Внизу на правом дисплее появился маленький цветочек, а потом с левой стороны вылетела разноцветная бабочка, подлетела к цветочку и принялась над ним порхать. Все это сопровождалось веселой незатейливой музычкой.

– Butterfly, – сказал Ричард. – Значит, я сказал правду.

– Не баттерфляй, а бабочка! – поправила Лу. Даже в такую минуту, когда ее внимание было поглощено невиданной заморской игрушкой, она оставалась верной добровольно взятой на себя роли.

– Бабочка, бабочка, бабочка, – испуганно затараторил Ричард.

– А если ты соврешь, что появится на экране?

– Зависит от степени неправды…

– Как это? – нахмурилась Лу. – У неправды никакой степени быть не может. Ложь она и в Африке ложь!

– Бывает полуправда-полуложь, – попытался возразить ей Ричард.

– Ну, например? – поставила руки в боки Лу.

– Я пойду обед приготовлю, – вклинилась в спор Наталья Романовна. – Ричард, ты покажешь мне потом, как эта штука работает? Особенно меня интересует количество калорий.

– Конечно, – с готовностью откликнулся парень. – Обязательно. – Дождавшись, пока за мамой закроется дверь, Ричард водрузил раскрытый приборчик на ладонь Лу и пророкотал своим густым басом: – Буду спросить.

– Напугал! – фыркнула Лу. Однако на «мозг» покосилась с опаской.

– Ты имеешь бойфренд? – тихо прозвучало у нее над самым ухом.

– Да, – с каким-то едва уловимым вызовом произнесла Лу и тряхнула своими блестящими черными волосами.

В следующую секунду на экранчик выкатилось яблоко. С одного бока на нем виднелся красноватый румянец. Музыка тоже ничего дурного не предвещала. Лу с победной улыбкой задрала голову. Ричард взглядом приказал ей смотреть на дисплей.

То, что случилось несколькими мгновениями позже, возмутило Лу до глубины души. Музыка смолкла, затем раздался слабый, похожий на щелчок звук, а на поверхности яблока, как раз на его румяном боку, образовалась едва заметная точка. Вскоре она несколько увеличилась в размерах, а затем из нее выполз весьма неприятного вида ярко-желтый червяк. На его морде явственно различались глазки и рот. В следующую секунду червяк растянул рот в улыбке и разразился таким пакостным смехом, что Лу даже стало не по себе. Смех этот был тоненьким, но каким-то ехидным, издевательским и гадким. При этом изогнутое тельце червяка мелко-мелко тряслось. Вскоре экран погас.

– Что все это значит? – спросила Лу таким тоном, словно появление мерзкого червяка было именно его, Ричарда, виной.

– Полуправда-полуложь, – ответил он, шагнул к креслу и с опаской покосился на Лу, будто та могла броситься на него с кулаками.

«А ведь он прав! – с пронзительным отчаянием подумала Лу. – То ли есть у меня Костик, то ли его у меня уже нет… Вот и выходит, что, ответив «да», я полусоврала, как выражается этот рыжий верзила».

– Не надо грустить, – улыбнулся из своего угла Ричард. – Это только шутка!

– Ничего себе шуточки! – возмутилась Лу. – Интересно, а что же твой прибор показывает, когда человек на сто процентов врет? – И поскольку «мозг» до сих пор лежал у нее на ладони, Лу, метнув в сторону Ричарда испепеляющий взгляд, потребовала: – Спрашивай!

– Где живет твоя бабушка? – после паузы все-таки нашелся он.

– Моя бабушка живет в Америке, – громко и раздельно произнесла Лу. И – о чудо – снова беззаботная, легкая музычка, цветочек, а вот и бабочка-красавица выпорхнула!

– Что же он?! – выкрикнула Лу. – Я-то соврала! Моя бабушка в Москве живет, а не в Америке!

Медленно и как-то неуверенно к ней приблизился Ричард, взял с ее руки приборчик, закрыл его.

– Ты сделала это специально. И говорила вери-вери уверенно. Твой пульс поэтому не сбился. Я еще раз говорю: это шутка, игрушка…

– Очень-очень, – сквозь зубы процедила Лу.

– Что? – вскинул голову Ричард.

– Не вери-вери, а очень-очень.

– Очень-очень, – глухо повторил Ричард…

– И все-таки, Василий, – внезапно перешла на развязный тон Лу, – хотелось бы знать, какая картинка появляется, когда на самом деле врут.

Ричард нажал на кнопку, затренькала музыка, медленно открылось одно полушарие. Парень положил прибор себе на ладонь.

– Я слушаю, – поднял он на Лу свои изумрудные, необыкновенно ясные глаза.

– Я тебе нравлюсь?

– Нет, – ответил Ричард.

Последовала пауза. Лу во все глаза смотрела на дисплей. Наконец в полной тишине на экране проявился розовый, похожий на сказочный замок. На его башне развевался флажок. Но долго красоваться замку, увы, не пришлось. Не прошло и секунды, как прозвучал приглушенный взрыв, и под напряженную мелодию он рассыпался. Совсем скоро замок превратился в бесформенную груду обломков.

– Забавно, – после долгой паузы произнесла Лу, не решаясь поднять глаза на Ричарда. И если б не ее очень смуглая от природы кожа, она наверняка бы покраснела.

Ричарду пришлось отдуваться за двоих.

5

Не успели они усесться за стол, как зазвонил телефон. Это опять была Черепашка.

– Ну в чем дело? – звенел от возмущения ее голос в трубке. – Жду, жду, а ты все не звонишь и не звонишь…

– Извини, Люсь. Совсем забыла с этими подарками. – На этот раз Лу могла говорить спокойно, не опасаясь, что Ричард ее услышит. Расстояние от комнаты до кухни было довольно приличным, да к тому же Лу предусмотрительно закрыла за собой дверь.

– Что за подарки, рассказывай! – сгорала от любопытства Черепашка.

– Да так и не передашь, в двух словах, – замялась было Лу, но, сообразив, что что-то говорить все равно придется, продолжила и как смогла, с трудом подбирая нужные слова, все-таки поведала Люсе о чудо-«мозге».

– Да-а-а! – только и протянула Черепашка. – Хотелось бы посмотреть на эту штуковину! Слушай, а притащи ее в театр, а за одно и Ричарда или как там ты его называешь, Василия, прихвати с собой! Не оставишь же ты парня одного в первый же день?

– Знаешь, а я об этом как-то не подумала… Действительно нехорошо получается, – в нерешительности проговорила Лу.

– Конечно, нехорошо! – подливала масла в огонь Черепашка. Она решила, что раз уж она согласилась пойти в театр вместе с Костей и Лу, то нужно выжать из этого мероприятия максимум удовольствия. – Ты, значит, упорхнешь, а ему что прикажешь делать? Газеты русские читать или телевизор на пару с твоей мамой смотреть?

– В конце концов, я в няньки к нему не нанималась. И в клоуны тоже, – попыталась было возмутиться Лу, но тут же осеклась: – Хотя можно и взять… Все-таки жалко его. Парень-то он неплохой.

– Тем более! – обрадовалась Черепашка.

– А что я Костику скажу? – снова засомневалась Лу. – А впрочем, это даже к лучшему. Пусть поревнует немножко. Ему полезно. – Теперь ее голос звучал резко и даже воинственно. – Молодец, что придумала! И вообще, не для того же человек ехал сюда из Америки, чтоб скучать в обществе моей мамы. – Лу вдруг принялась убеждать Черепашку в том, в чем та пыталась убедить ее минуту назад. – Должна же быть какая-то культурная программа! Только вот Костик сказал, что это какой-то учебный театр, в подвале находится… И пьеса не классическая, а современная вроде бы… Ну ничего. Это даже к лучшему. Классику он и в Америке посмотреть может.

Договорившись о времени и месте встречи, подруги попрощались, после чего Лу, ощущая громкие и радостные удары своего сердца, повесила трубку.

Услышав, что его хотят пригласить в театр, Ричард так откровенно обрадовался и щеки его залились таким пунцовым румянцем, что Лу устыдилась даже: и как же она сама не додумалась до такой, как казалось ей теперь, очевидной истины. Ведь если б Черепашка не позвонила, скучать бы бедняге целый вечер! Но она, конечно же, выдала эту идею за свою собственную.

– Замечательная мысль! – радостно поддержала дочь Наталья Романовна. Она-то давно подумывала, что было бы неплохо, если б Лу прихватила с собой Ричарда, но предложить это дочери не решилась, зная, что та идет в театр с Костей. А раз уж Лу сама так решила, стало быть, ей видней. В конце концов, объяснит, что парень приехал из Америки и все такое… А может, уже и объяснила?

Но Лу не собиралась никому ничего объяснять раньше времени. Пусть ее появление вместе с Ричардом станет для Костика маленьким сюрпризом.

– Я должен переодеться?.. – то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес Ричард.

– Глупости, – махнула рукой Лу. – Сойдет и так. – На Ричарде были джинсы и легкий с глубоким круглым вырезом свитер темно-серого цвета. – Не в Большой же идем. Это русский авангард, – добавила девушка и улыбнулась.

Ричард кивнул и радостно повторил:

– Русский авангард!

Кстати, кивал он так же часто, как и краснел. И выходило это у него тоже как-то по-особенному. При каждом кивке рыжие кудряшки на его голове крупно вздрагивали. Забавно в общем получалось, совсем по-детски.

Вскоре в условленном месте встретились четверо молодых людей: Лу, Черепашка, Костя и Ричард. И хотя Костю ни при каких обстоятельствах нельзя было назвать маленьким и щуплым, все же он заметно уступал Ричарду и в росте, и в ширине плеч. С необъяснимым злорадством Лу отметила про себя этот факт.

– Знакомься, Василий, – бойко затарахтела Лу. – Это Люся – моя подруга, а это Костя… – запнувшись, Лу решила не добавлять «мой парень».

Костя заметил и ее заминку, и излишнее возбуждение, но виду, естественно, не подал. Потом Лу объявила всем, что Ричард-Василий приехал к ней в гости из Америки. Она не стала уточнять, с какой целью, не сказала и о том, что не только к ней поселили гостя. А Черепашка, с самого начала решившая ни во что не вмешиваться, лишь скромно помалкивала и улыбалась.

Прежде чем попасть в зрительный зал, они долго шли по темному, узкому, с низкими потолками коридору, которому, казалось, никогда не будет конца. Чувствуя себя ответственной за Ричарда, Лу взяла его за руку, и тот, пригибая голову, неуверенно топал за ней, то и дело озираясь по сторонам. На лице его читалось недоумение. Видимо, этот коридор никак не увязывался по его представлениям со словом «театр», хотя Лу и предупредила его, что место, в которое они идут, не совсем обычное.

– Береги голову! – обернувшись, крикнула Ричарду Лу и крепче сжала его руку. Тот улыбнулся в ответ и еще ниже пригнулся.

Следом топала Черепашка, а замыкал шествие Костик. Коридор был настолько узким, что идти по нему рядом с кем-то было невозможно, только друг за другом. Впрочем, и впереди и сзади них тоже шли зрители. Зрительный зал, до которого они в конце концов все-таки добрались, представлял собой небольшое, метров тридцать, квадратной формы помещение. Обыкновенные стулья были расставлены по всему периметру в несколько рядов. В центре же оставалось свободное пространство, на котором, судя по всему, и должно было разворачиваться действие пьесы. Декорации на этой импровизированной сцене отсутствовали. Даже ни одного стула не стояло.

По совету Костика, все четверо уселись в первом ряду. Лу оказалась посредине между Ричардом и Костей. Справа от Ричарда сидела Черепашка. Едва погас свет (а погас он внезапно и полностью, так что на какое-то время в комнате воцарилась кромешная тьма), Лу почувствовала, как на ее руку легла большая и теплая ладонь Кости. Еще через секунду он жарко зашептал ей в самое ухо:

– В чем дело, малыш? Ты сердишься на меня?

– С чего ты взял? – вполголоса ответила она, но, поскольку в помещении было не только темно, но и тихо, слова Лу наверняка были услышаны всеми зрителями.

Честно говоря, все два часа, которые шел спектакль, Лу откровенно маялась. Пьеса показалась ей скучной, а главное, малопонятной. Трое парней ходили вперед-назад по пятачку, заменявшему сцену, и что-то бубнили себе под нос. Через полчаса Лу даже вслушиваться перестала и даже не пыталась вникнуть в суть происходящего. Единственное, что она поняла, – актеры, перебивая друг друга, стремились рассказать о своем детстве. Но истории их были, по мнению Лу, настолько невнятными и бессюжетными, что слушать их ну совершенно не хотелось. После первого часа Лу впала в тихую ярость. Все это время она то и дело поглядывала то на Костика, то на Ричарда. Лица обоих выражали неподдельный интерес. Казалось, оба ее соседа буквально ловят каждое слово, произнесенное актерами.

«Ну ладно Костик, – удивлялась про себя Лу. – У того в последнее время вообще крыша на почве театра съехала! И к тому же он, кажется, говорил, что автор пьесы – его приятель. Понятно, почему он так вслушивается. Но Василий! Он-то чего пялится на этих ребят так, будто в жизни ничего интереснее не видел и не слышал?! Сто пудов же, ни слова не понимает! Да и вообще, эти парни так тихо говорят, что и русскому-то человеку прислушиваться надо, чтобы хоть что-то разобрать…»

Лу откинулась на спинку стула и посмотрела на Черепашку. Та прикрывала рукой рот. Потом Люся приподняла очки и кулачком вытерла слезы, скопившиеся в уголках глаз. В первую секунду Лу подумала было, что подругу аж до слез проняло происходящее на сцене, но потом, увидев ее потухший и откровенно скучающий взгляд, поняла: Люся прикрывала рукой рот, чтобы никто не видел, как она зевает. И тут Черепашка, почувствовав, наверное, ее взгляд, обернулась. По гримасе, которую она изобразила на своем лице, нетрудно было догадаться – спектакль Черепашке активно не нравится. У Лу тут же отлегло от сердца. Она-то уж решила, что одна такая – тупая, необразованная и бесчувственная.

В какой-то момент Лу с обреченностью приговоренного к смертной казни подумала, что действие это никогда не закончится:

«Тут у них, наверное, все бесконечное – и коридоры, и спектакли! – Внезапно Лу стало жаль актеров. – Мы-то хоть сидим, а эти горемыки два часа на ногах маются!»

Впрочем, преимущество зрителей не было существенным. Стул, на котором сидела девушка, казался ей жестким. Лу чувствовала, как постепенно затекали ноги, ее неудержимо клонило в сон. Она давно уже перестала следить за действием и время от времени, для того только, чтобы не уснуть, принималась ерзать на стуле. Еще она резко зажмуривалась, а потом так же резко распахивала глаза. К этому хитрому способу она частенько прибегала на уроках, когда чувствовала, что ее одолевает сонливость. И когда уже все уловки были использованы, неожиданно раздался громкий, прямо-таки душераздирающий выкрик. Лу вздрогнула. А потом она увидела, как один из актеров покачнулся и как подкошенный рухнул на пол. Затем без видимых причин заорал второй актер и тоже упал, а вслед за ним примеру товарищей последовал и третий участник спектакля. Все трое, разбросав в стороны руки, безжизненно лежали на полу. Спустя несколько мгновений раздались жиденькие аплодисменты. Громче всех старались Костик и Ричард. Лу вздохнула с невероятным облегчением. Спектакль закончился.

После спектакля Лу, Ричарду и Черепашке пришлось какое-то время провести на улице, у входа, в ожидании Кости. Тот отправился за кулисы (впрочем, если судить строго, кулис-то никаких и не было) поздравить ребят с успешной премьерой.

– Ну и как тебе это действо? – осторожно поинтересовалась у Черепашки Лу.

– Видимо, для таких спектаклей я безнадежно устарела, а может быть, еще не доросла, – ответила Люся, пожимая плечами.

– А по-моему, это просто бред! – категорично отрезала Лу и уставилась на Ричарда: – Ну а ты, Василий, что притих? Как тебе спектакль?

Ричард не успел ничего ответить, потому что в следующее мгновение из подвала выбежал Костик.

– Ну как вам? – спросил он. При этом в глазах его горели восхищение и восторг.

– Супер! – за всех ответила Лу. – Только мы с Люськой ничего не поняли.

Костик сразу как-то погрустнел и принялся было доносить до Лу и Черепашки глубокий смысл спектакля. Но Черепашка, воспользовавшись паузой, вдруг сказала:

– Ладно, Костик. Что с нас, тупиц, возьмешь? Лу, – тут она взяла подругу под локоть. – Покажи приборчик.

– Какой приборчик? – удивился Костя.

– Василий… тьфу ты, – засмущалась Черепашка, но тут в разговор вступил Ричард:

– Так можно, так хорошо, – миролюбиво сказал он. – Мне нравится Василий.

– Так вот, Василий, – продолжила, воодушевившись, Черепашка, – привез из Америки какой-то хитрый приборчик. Детектор лжи, представляешь?

– Это игрушка, – возразил Ричард. – Не надо так серьезно относиться…

– Значит, и шаги, и калории тоже игрушка? – с недоверием покосилась на Ричарда Лу, доставая из сумочки «мозг».

– Нет, шаги и калории – это объективно, – уверенно заявил Ричард.

– Тогда давайте измерим расстояние отсюда до остановки, а потом посмотрим, сколько мы сожгли калорий! – предложила Лу.

Все, кроме Костика, с восторгом поддержали ее идею. Костик выглядел чем-то озабоченным, но возражать не стал.

После того как испытания шагомера были окончены, Лу, выяснив, какое ничтожное количество калорий им удалось сжечь, решительно заявила:

– Всё, вы как хотите, а лично я пойду домой пешком!

На это Костик ответил, что, хотя он и должен подготовиться к зачету по сценической речи, готов проводить Лу до самого дома.

– К чему такие жертвы? – пренебрежительно повела плечом Лу. – Тем более я все-таки не одна! – Она улыбнулась и посмотрела вначале на Ричарда, а потом на Черепашку:

– Люсь, ты как, поддержишь компанию?

Вообще-то Черепашке совсем не хотелось тащиться в такую даль пешком. Тем более погода не располагала к прогулкам – мокрый снег валил с неба тяжелыми хлопьями, да к тому же дул неприятный ветер. Но чтобы только успокоить Костика – Люся видела, как тот нервничает, – она сказала:

– По-моему, замечательная идея. Тем более я почти не бываю на воздухе. Ты как, Ричард?

– Счастливо, – несколько невпопад ответил парень.

Костик еще постоял какое-то время в нерешительности, а затем протянул Ричарду руку со словами:

– Приятно было познакомиться. Но у меня действительно завтра очень серьезный зачет…

– Зачет? – Ричард вопросительно поднял брови и посмотрел на Лу.

– Ну, это типа экзамена, – пояснила та.

– Экзамен! – воскликнул Ричард. Все это время он тряс руку Костика. – Это важно! Желаю удачи!

6

– Как же! Зачет у него, – со слезами в голосе протянула Лу. – Не иначе как к своей кошке крашеной побежал!

– Ну как тебе не стыдно, Лу? – уговаривала подругу Черепашка. – Ведь он готов был тебя проводить. Ты же сама отказалась.

– Конечно, отказалась! Ты на него смотрела, когда он мне это предлагал?

– Нет, а что такое?

– Знаешь, какое у него было лицо?! Будто он мне такое одолжение делает, что туши свет! – сказала Лу и резко отвернулась к окну.

Они ехали в троллейбусе. Пройдя одну остановку, Лу внезапно расхотела идти пешком до самого дома. Видимо, эта уловка была придумана ею специально в качестве проверочного теста для Костика.

– Ничего подобного, – повысила голос Черепашка. – Костик всю дорогу смотрел на тебя влюбленными глазами.

– На придурков этих он смотрел всю дорогу влюбленными глазами! – выкрикнула Лу. – Это ж надо пригласить нас на такой спектакль! Ну объясни ты мне, как такое может нравиться?

– Ты имеешь в виду пьесу?

– Если это можно так назвать, – нервно тряхнула волосами Лу.

– Не надо ссориться, – услышали они доносящийся откуда-то сверху голос Ричарда.

Лу и не заметила, как он подошел к ним. Когда они влезали в троллейбус, то народу садилось так много, что Ричарда пропихнули куда-то чуть ли не в центр салона, в то время как им с Черепашкой удалось протиснуться на заднюю площадку, к окну.

– Никто и не ссорится, – подняла голову Лу. – А подслушивать, между прочим, некрасиво!

– Подслушивать? – И снова вскинутые брови и вопросительный взгляд.

«Конечно же, он, бедняга, ни слова из этого спектакля не понял, – подумалось вдруг Лу. – Ведь эти так называемые актеры говорили не только себе под нос, но еще и на чудовищном панковском сленге!»

– «Подслушивать» означает пытаться услышать то, что не предназначено для твоих ушей, – попыталась втолковать Ричарду Лу.

– Предназначено для твоих ушей? – снова не понял он.

– Ладно, проехали, – махнула рукой Лу. – Ты мне лучше скажи, Василий, что ты понял из сегодняшнего спектакля? О чем он был?

– Не знаю, – заливаясь краской, опустил глаза Ричард. – Я ничего не понял. Почти ни одно слово…

– Ни одно слово! – ухмыльнулась Лу. – А что ж ты тогда с таким интересом смотрел на сцену?

– Я боялся, что твой парень подумает, что я глупый дурак… – признался Ричард и еще больше покраснел.

– А кто сказал, что он мой парень? – так и подскочила Лу, пропустив столь важное признание Ричарда мимо ушей.

– Это я сам понял, – последовал грустный ответ.

– Ну надо же, какой умный! – с непередаваемой иронией воскликнула Лу. – Просто с ума сойти!

– Чего ты ко всем цепляешься? – не выдержала Черепашка.

Уж она-то по достоинству оценила геройское поведение Ричарда и, задрав голову вверх, посмотрела в его изумрудные глаза и улыбнулась:

– Не обращай на нее внимания. Она сегодня… Как бы это сказать… Немножко…

– Немножко сердитая, – подсказал Ричард.

– Вот именно, – кивнула Черепашка. – Костик действительно парень Лу. Только они… не то чтобы поссорились… Так, небольшое недоразумение, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул он. – Это я виноват? I am sorry!

– Нет, вы посмотрите на него! Он cожалеет, – снова вскинулась Лу. – Ну у тебя и самомнение! Ты тут ни при чем!

– Я рад, – коротко ответил Ричард, опустив голову.

– А вот я нисколечко не рада! Ой, ребята! Нам же на следующей выходить! – с преувеличенной радостью выкрикнула Лу, и все трое начали пробираться к выходу.

Не успела Лу войти в прихожую, как на нее набросилась мама:

– Костя уже два раза звонил! Вы что, поссорились? Раздевайся, Ричард, – с улыбкой обратилась она к гостю, заметив его смущение.

– Ни с кем я не ссорилась, – нехотя отозвалась Лу. – Просто ему к зачету нужно готовиться. Скажи, Василий! – И она со всего маху хлопнула Ричарда по плечу.

– Да, – подтвердил тот. – Костя сообщил нам, что у него экзамен.

– Что же у него голос был такой взволнованный? – засомневалась Наталья Романовна.

– Вот у него бы и спросила, – огрызнулась Лу и направилась в комнату.

С минуту она колебалась: звонить или нет? Может, как раз хорошо, если Костик помучается подольше. Но потом решила все-таки позвонить. Трубку подняла Варя – сестра Костика.

– Ой, Лу! Привет! – обрадовалась она. – А Костик несколько раз тебе звонил, а потом уехал…

– Куда? – вырвалось у Лу.

Возможно, это прозвучало чересчур эмоционально, потому что Варька тут же кинулась ее успокаивать:

– Да ты не волнуйся… Просто у него завтра зачет по сценической речи, вот он и поехал к однокурснику, чтобы вместе подготовиться.

– Это он тебе так сказал? – спросила Лу и сама почувствовала, насколько агрессивно прозвучал ее голос.

– Ну да, – несколько опешила Варька. – А ты что, сомневаешься?

– Слушай, Варь, я у тебя сейчас спрошу одну вещь, только пообещай, что Костя об этом не узнает…

– Ты же меня знаешь! – обиделась было Варя, но тут же пошла на попятную, очевидно испугавшись, что Лу может передумать. Варе было очень любопытно узнать, что же произошло между братом и Лу. – Спрашивай, конечно… И можешь не беспокоиться: все останется между нами.

– Скажи мне, Варвара, ты случайно не видела одну Костикову знакомую лет эдак тридцати с хвостиком, крашеную блондинку с клеопатровскими стрелками и ресницами с тонной туши на каждой?

– Видела! – прокричала в трубку Варя. – Она к нам вчера заходила! Только ты, Лу, тоже меня не выдавай. Короче, пришла она, значит, Костик ее сразу в комнату свою проводил, и они дверь закрыли. А потом оттуда странные звуки доносились…

– Какие звуки? – упавшим голосом спросила Лу.

– Ну такие… Очень странные… Вначале то ли мычание какое-то… М-м-м-м, – попыталась изобразить девушка. – А потом как будто кто-то резко воздух выдыхал: э-э-эх, у-у-ух! И так целый час подряд. Я из-за них даже свой сериал не смогла смотреть. А когда она ушла, я спросила у Костика, кто это.

– А он? – нетерпеливо перебила Лу.

– Сказал, чтобы я не лезла не в свои дела.

– Понятно, – протянула Лу.

Сейчас она готова была разрыдаться. А Черепашка еще уговаривала ее, пыталась убедить, что Костик якобы всю дорогу смотрел на нее влюбленными глазами.

– Только знаешь, Лу, – снова подала голос Варя. – Мне кажется, это совсем не то, что ты думаешь… Во-первых, Костик к ней на «вы» обращается…

– Это он перед тобой комедию ломает! – со злобой выдохнула Лу. – Культурного из себя строит!

– Нет, – робко возразила Варя. – Она тоже с ним как-то не так разговаривает… Как начальница с подчиненным, понимаешь?

– Все я понимаю! – прокричала Лу, чувствуя, как из правого глаза выкатилась крупная слеза. – А звуки эти? Как ты их объяснишь, в таком случае? Чему такому эта начальница его обучала?

– Ой, даже предположить ничего не могу… Только знаешь, это были совсем не такие звуки, о которых ты подумала.

– А откуда ты знаешь, о чем я подумала?

– Знаю, – отрезала Варя и продолжила: – Между прочим, из его комнаты часто такие странные звуки доносятся…

– Спасибо, успокоила, – со злостью усмехнулась Лу.

Теперь слезы уже вовсю катились по ее щекам. Но голос по-прежнему оставался твердым.

– Опять ты не так меня поняла. Костик издает эти звуки, когда находится в комнате один. Я подозреваю, что это какие-то актерские упражнения.

– Ладно, Варь… Спасибо за информацию. У меня сейчас гости, неудобно долго разговаривать.

– Подожди! – Варя испугалась, что Лу бросит трубку. – А если он позвонит, сказать, что ты звонила?

– Ни в коем случае. Я с ним сама разберусь.

– Договорились, – сказала Варя и повесила трубку.

За ужином Ричард по просьбе Натальи Романовны рассказывал про свой родной город. Оказалось, он живет неподалеку от Бостона, в маленьком пригородном поселке.

– Это совсем близко, – горячо уверял Ричард, хотя никто и не думал ставить его слова под сомнение.

Лу было не до того – она сидела мрачнее тучи, а Наталья Романовна не имела ни малейшего представления о том, как далеко от Бостона расположен какой-то там Фремингам.

– Все жители Фремингама, – продолжал, старательно выговаривая слова, Ричард, – работают в Бостоне. На машине до города ехать пятнадцать минут. Но у нас в поселке чистый воздух, растут деревья, трава и цветы. Моя семья живет в двухэтажном доме, – как по писаному шпарил Ричард. Сомнений в том, что к этому разговору он заранее подготовился, не возникало. Между тем его никто не перебивал. – У нас есть немного земли, а вместо забора – живая изгородь. Невысокие кусты, которые садовник каждую пятницу приводит в порядок. Я – единственный ребенок в семье. Хотя обычно в американских семьях принято иметь два или три ребенка.

– Знаем, в фильмах ваших тыщу раз видели, – недовольно пробурчала Лу.

– Лу! – возмутилась Наталья Романовна. – Не мешай Ричарду. Ты так интересно и хорошо рассказываешь, – похвалила она парня. Тот зарделся, как майская роза, и сказал:

– Спасибо, но тему «Моя семья» и «Мой дом» я подготовил с преподавателем русского языка.

– Ну и что, что подготовил?! – ничуть не смутилась его признанием Наталья Романовна, хотя про себя и отметила обескураживающую бесхитростность Ричарда. – Все равно интересно. Правда, Лу?

– Безумно, – закатила глаза к потолку Лу.

К счастью, Ричард не смотрел на нее в этот момент. Его лицо было напряженным и сосредоточенным. Скорее всего, парень сбился с мысли и теперь пытался вспомнить, на чем он остановился.

– Ты говорил о детях, – пришла ему на выручку мама Лу.

– Да-да! – не сумел скрыть радость Ричард. – Я – единственный ребенок в семье, хотя обычно в американских…

– …семьях принято иметь два или три ребенка! – продолжила фразу Лу, чем снова несказанно смутила Ричарда.

– Я так не могу, – надулся он. – Если Лу не интересно, я не буду рассказывать.

В этот момент Лу осознала, что перегнула палку. В конце-то концов, в чем Ричард виноват!

– Не обижайся, Василий, – дотронулась до его руки Лу. – Я больше не буду, честное слово! – И тут она, сама от себя не ожидая такой выходки, подскочила к Ричарду и чмокнула его в раскрасневшуюся щеку. Сразу сильно запахло арбузом. Вернее, только Лу ощутила этот запах, и он показался ей знакомым. Вспомнила, как днем Ричард подошел к ней совсем близко, когда объяснял, как работает «мозг». Тогда она впервые почувствовала этот запах. Лу вернулась на свое место, а Ричард оторопело смотрел на нее, не в силах совладать с волнением.

– Хотя обычно в американских семьях принято иметь два или три ребенка, – тихо проговорила Лу, глядя Ричарду прямо в глаза.

– Мой отец работает менеджером в фирме, занимающейся продажей компьютеров, а мать – медицинский работник… – отрешенно рассказывал Ричард, будто бы он действительно выучил весь текст про семью и дом наизусть и произносил его автоматически, в то время как думал совсем о другом.

– Медицинский работник – это значит врач? – уточнила Лу.

– Нет. Она помогает врачу.

– Стало быть, медсестра.

– Пожалуй, так, – согласился Ричард. – Моя семья имеет средний достаток…

– Средний достаток – это как? – снова влезла Лу, но тут зазвонил телефон, и, прежде чем Ричард успел ответить на ее вопрос, Лу подскочила и кинулась в комнату. Она знала, была уверена – это Костик.

– Алло, малыш… Привет. Я звоню тебе целый вечер…

– А зачем? Ты же знаешь, что мы решили прогуляться пешком, – напомнила Лу и удивилась, услышав, как спокойно звучит ее голос. Никакого волнения в нем не ощущалось, хотя сердце ее колотилось так сильно, что Лу даже руку к груди прижала, словно боялась, что оно может выпрыгнуть наружу.

– Да, но все равно… Ты не хочешь сказать мне, что случилось?

– Ничего, – сказала Лу.

– Ты весь вечер смотрела на меня, как на пустое место, зато с этого рыжего американца глаз не сводила…

– Бред, – отрезала Лу.

– Нет, не бред, – возразил Костя.

«Наглец! – подумала Лу, услышав в его голосе напор и агрессию. – Он еще смеет мне высказывать!» А вслух произнесла:

– Костя, извини, но я сегодня очень устала. Давай выясним наши отношения как-нибудь потом… – С каждой секундой голос Лу становился все тверже. И даже сердце мало-помалу возвращалось к своему обычному ритму.

– Скажи, у вас с этим… америкашкой серьезно?

И тут она не выдержала. Позже, когда Лу вспоминала этот разговор, она никак не могла понять, что же с ней произошло в тот момент, почему она сорвалась и сказала совсем не то, что хотела сказать? Ведь к этому времени буря, разыгравшаяся было внутри, уже улеглась, а голова работала трезво и четко. Но видимо, Лу только казалось так, потому что слова, вырвавшиеся из ее души в следующий миг, прозвучали надрывно и отчаянно:

– Да! Представь себе! С Ричардом у нас всерьез и надолго!

Вообще-то выражение «всерьез и надолго» Лу употребляла в своей речи довольно часто. Костик как-то раз даже сделал ей замечание и сказал, что такие ничего не значащие фразы засоряют речь. Но сейчас он воспринял сказанные Лу слова именно в прямом, буквальном, смысле.

– Значит, ты меня бросаешь и уезжаешь в Америку? – спросил он дрогнувшим голосом.

– Не исключено, – после паузы отозвалась Лу. Сейчас она уже горько сожалела о сказанном, кусала губы, но слово, как известно, не воробей… На другом конце провода молчали. Помолчала и Лу. В этот момент она вспомнила о странных звуках, тех самых, о которых рассказывала ей Варя. И новый прилив злости, захлестнувший девушку с новой силой, заставил ее заговорить снова: – Ты не смотри на его растянутый свитер и потертые джинсы… Между прочим, отец Ричарда – миллионер, так что… – Она осеклась, не зная, как закончить фразу.

– Круто… Передай ему мои поздравления, – сказал Костик, но никакого даже намека на иронию в его голосе сейчас не звучало. – Не думал, что у нас с тобой все окончится так…

– Как? – вскинулась Лу.

– Банально, – выдавил из себя Костик. – Хотя, конечно, папа-миллионер – это серьезный аргумент… У меня папы-миллионера нет… У меня вообще нет папы…

– Отец Ричарда тут ни при чем, – поспешила исправить оплошность Лу.

Сердце ее сжалось от жалости к Косте, но девушка заставила себя вспомнить о том, что он – хороший актер и наверняка сказал это лишь для того, чтобы вызвать ее жалость. Это не помогло. И тогда Лу усилием воли воскресила в своей памяти образ крашеной длинноволосой блондинки. Результат не замедлил сказаться – через секунду жалости как не бывало.

– Отец Ричарда тут ни при чем, – повторила уже спокойнее Лу. – И что же банального ты видишь в том, что парень и девушка полюбили друг друга?

– Когда же ты успела его полюбить? Ты же сама сказала, что он только сегодня утром прилетел?

– А о любви с первого взгляда ты когда-нибудь слышал? – Теперь Лу уже ни о чем не думала и ни о чем не сожалела. Будь что будет!

– Слышал, – тихо отозвался Костик, а через секунду Лу услышала щелчок, а потом короткие гудки.

Ей потребовалось не меньше десяти минут, чтобы привести себя в порядок и успокоиться.

– Костик? – спросила Наталья Романовна, когда Лу вернулась к столу.

– Да. – Сейчас она с трудом сдержала себя, чтобы не наговорить гадостей. О том, чтобы продолжить ужин, не могло быть и речи, хотя Лу толком так ничего и не съела. А ведь мама приготовила ее любимую утку по-пекински, сделала крабовый салат, испекла клубничный пирог. На все угощение Лу смотрела сейчас с плохо скрываемым отвращением.

– Ты ничего не ела. Положить тебе салатика? – осторожно предложила Наталья Романовна.

– Я не хочу есть, – сдавленным голосом ответила Лу.

– Но почему? Значит, я оказалась права. Вы с Костиком поссорились… – сказала мама Лу, покачивая головой.

Лу бросила на нее красноречивый взгляд, но от комментариев все же воздержалась.

– Я могу сделать помощь? – подал голос Ричард.

– Ты можешь сделать ноги! – выкрикнула Лу и выбежала из комнаты. Будто бы это Ричард был виноват в том, что она только что наговорила про него Костику.

– Сделать ноги? – поднял глаза на Наталью Романовну Ричард, когда дверь за Лу с грохотом захлопнулась. Он в недоумении оглядывал свои с трудом умещающиеся под столом ноги. – Как это? Лу хотела сказать, что у меня слишком большие ноги?

– Да ничего она не хотела сказать, – обреченно махнула рукой Наталья Романовна. – Не обижайся на нее, Ричард… Похоже, у них с Костей что-то не клеится.

– Не клеится? – снова не понял Ричард.

– Ну да, в смысле, не все о'кей.

– Да-да, – энергично закивал Ричард. – Я сразу это понял. Костя мне понравился… Он очень серьезный парень.

– Мне он тоже нравится, – грустно заметила Наталья Романовна. – Они с Лу уже больше года вместе. Будет жаль, если они расстанутся.

– Будет жаль, – басовитым эхом отозвался Ричард, и над столом повисло тяжелое молчание.

7

Последний день самой длинной, третьей четверти. Впереди весенние каникулы. Хотя, судя по погоде, в этом году они скорее станут вторыми зимними. Понятно, что все устали и вообще четвертные оценки уже выставлены, так чего забивать себе голову какими-то уроками?! Тем более в классе аж трое новеньких. Правда, новенькие эти вроде как ненастоящие, и проучатся с ними всего-то один день, ведь завтра начинаются каникулы. Зато они не простые новенькие, а американские. Сьюзен, Мэри и Ричард.

Наибольшее оживление царило, конечно, на уроке английского. Да это и понятно. Ведь наконец-то американцы получили возможность в волю наговориться на родном языке. Маргарита Владиславовна – учительница английского – построила урок следующим образом: гости по очереди делились своими впечатлениями о первом дне, проведенном в России. Задача остальных учеников заключалась в том, чтобы суметь правильно сформулировать вопросы по теме и перевести рассказы американцев на русский. Лу, которая еще перед первым уроком сурово пресекла все попытки Ричарда сидеть с ней за одной партой, шепнула Черепашке на ухо:

– Представляю, что он сейчас понарасскажет!

Она обернулась назад. Там, за последней партой, в гордом одиночестве восседал Ричард. Он перехватил ее взгляд. Лу расплылась в улыбке. А что ей еще оставалась делать? Сама ведь обернулась. В тот же миг щеки Ричарда залились багрянцем, и он смущенно улыбнулся в ответ.

Лу уже успела поделиться с Черепашкой вчерашними новостями. Рассказала она и о разговоре с Варькой, и о разрыве (сейчас он казался девушке окончательным) с Костиком, а также о том, как некрасиво она повела себя с Ричардом. По поводу звуков Черепашка посоветовала Лу спросить у Кати Андреевой. Потому что Артем – старший брат Каркуши – учится на актерском во ВГИКе, и ему наверняка известно, что это за упражнения, которые сопровождаются такими странными звуками.

– А с чего ты взяла, что это упражнения? – спросила Лу. Ей и в голову ничего подобного не пришло.

– Да я просто уверена в этом, – твердо ответила Черепашка. – Я даже слышала что-то такое… – Она сосредоточенно сдвинула брови и поправила съехавшие на нос очки. – То ли дыхательная гимнастика какая-то… Каркуша должна знать. Спроси лучше у нее. А если хочешь, позвони Артему.

– Еще чего! – фыркнула Лу. – Подумает еще, что я в него втюрилась…

Каркушин брат был действительно очень хорош собой, в него по очереди влюблялись все девчонки в классе, и за ним прочно закрепилась репутация жестокого мачо, хотя внешне он скорее походил на жителя скандинавских стран, чем на латиноамериканца.

– А ты не боишься, что Костик захочет поговорить с Василием по-мужски?

На секунду Лу задумалась, а потом легкомысленно пожала плечами:

– Нет, представь себе, не боюсь. Во-первых, Василий – иностранец. Не станет же Костик нарываться на международный скандал. А во-вторых, ты посмотри на Василия… Да у Костика просто смелости не хватит с таким богатырем связываться!

– Твой Костик – человек эмоций. Не зря же он в артисты подался…

– Он уже не мой, – сверкнула черными глазищами Лу.

– Не перебивай, – попросила Черепашка и рассудительно продолжила: – И будь Василий хоть марсианином, Костя не побоится не то что международного конфликта, но и межгалактического! А по поводу «не хватит смелости»… ты, наверное, забыла, подруга, как он раскидал троих бугаев, как котят?

Лу не забыла. Нет, этого она не забудет никогда. Ведь тогда, лихо расправляясь с теми отморозками, которых Черепашка назвала сейчас бугаями, Костик защищал ее, Лу! Это была их первая встреча. С нее-то все и началось.

– Это было давно, – не смогла сдержать печального вздоха Лу. – Давно и неправда, – добавила она еще одно из своих излюбленных выражений.

– В общем, мое дело предупредить, – подвела черту Люся. – И еще, мне кажется, тебе не стоит вести себя с Василием так резко. Уж он-то точно ни в чем не виноват.

Этот разговор между подругами происходил шепотом. Конечно, Маргарита Владиславовна не могла не заметить, что девочки заняты на уроке своими делами, но замечание делать не стала. Во-первых, она вообще была не слишком строгой учительницей, а во-вторых, зачем же позориться перед иностранными гостями?

– Ричард Глэйс, – раздельно и громко произнесла учительница. – Please! You first day in Russia. Твой первый день в России.

Лу шумно вздохнула и приготовилась слушать.

Рассказ Ричарда так сильно отличался от двух предыдущих (Сьюзен и Мэри), что все невольно заслушались. Даже те, кто не был силен в английском. Впрочем, важен был, скорее, не смысл его слов, а то, какими неподдельными эмоциями сопровождал Ричард свою речь. Он то и дело вскидывал голову, отчаянно размахивал руками и обводил всех присутствующих горящим взглядом. Так что все не только заслушались, но и засмотрелись. Между тем смысл его выступления сводился к следующему: этот день Ричард запомнит надолго, потому что тут он встретил людей, которые – он уверен – останутся теперь его друзьями на всю жизнь. Конечно, у него и в Америке остались друзья, но там люди общаются совсем по-другому. Только они в этом не виноваты. Такова традиция, стиль, образ жизни. Открытость американцев – это на самом деле умение отлично скрывать свои настоящие чувства. В большинстве случаев это маска, как и знаменитая американская улыбка. Ричарду хватило одного дня, чтобы понять – наши люди улыбаются тогда, когда им действительно хорошо, а когда им плохо – они плачут. И ему, Ричарду, такое поведение близко и понятно, не зря же у него русские корни. И если бы это было возможно, то он бы остался в России навсегда. Тем более теперь, когда у него, благодаря Лу, появилось второе имя – Василий.

Едва Ричард замолчал, как в классе раздались аплодисменты. Ричард только раз упомянул в своем рассказе Лу. Да и то в самом конце и в шутку, но она понимала, все, что он говорил, было о ней и предназначалось для нее одной. И если бы она умела краснеть, то непременно покраснела бы. И снова пришлось ему, бедняге, отдуваться за двоих. Стоит ли говорить, что щеки его пылали огнем?

– Слушай, а мне этот парень определенно нравится, – легонько пихнула ее локтем в бок Черепашка. – Он настоящий. Не обижай его.

– Я постараюсь, – улыбнулась Лу. Сейчас она испытывала стыд, вспоминая вчерашний вечер.

– Спасибо, Ричард, – сказала Маргарита Владиславовна. – Думаю, твой рассказ не нуждается в переводе.

Домой они шли втроем – Ричард, Лу и Черепашка.

– А у тебя в Америке есть девчонка? – ни с того ни с сего спросила Люся. До этого они обсуждали волнующую всех тему – выбор будущей профессии.

– Была, – после паузы ответил Ричард.

– А почему «была»? – не унималась Черепашка. – Вы поссорились?

Лу с удивлением покосилась на подругу – сколько раз та упрекала ее в отсутствии такта. Что же она сама-то человеку в душу лезет?

– Она полюбила другого, – ответил Ричард. – Я для нее был слишком… – Он забегал глазами из стороны в сторону, силясь подобрать подходящее русское слово.

– Скажи по-английски, – смилостивилась Лу.

– Difficult.

– Сложным? – хором переспросили подруги.

– Да, сложности. Она сама так сказала. Ей было непонятно, почему я делаю что-то, говорю…

– Странно, – удивилась Черепашка. – По-моему, наоборот, у тебя на лице все написано…

– Написано? – вскинул брови Ричард, потом помолчал немного и сказал: – Я должен вымыть мое лицо.

Шутка получилась неплохой. Даже Лу не удержалась от комплимента:

– Ты делаешь успехи, Василий!

– Спасибо, – скромно опустил глаза тот.

А Черепашке все никак не давала покоя бывшая девушка Ричарда.

– Ну и что она… Кстати, как звали твою девушку?

– Анжела, – ответил Ричард, поставив ударение на первом слоге.

– Так и что, твоя Анжела нашла себе кого-то попроще?

– Что ты привязалась к человеку? – заступилась за Ричарда Лу. – Может, ему неприятно об этом вспоминать.

– Нет, я в порядке, – покрутил головой Ричард. – Да, он учится в моем колледже. Его отец работает в банке.

– Служащим? – решила зачем-то уточнить Черепашка.

– Нет, – мотнул головой Ричард. – Хозяин банка.

– Понятно, – хмыкнула Лу. – Простой парень, сын банкира!

Наталья Романовна встретила их вкусным обедом и сообщением, что она уходит на какую-то презентацию, вернется домой очень поздно. Ребята не слишком расстроились. Лу тут же пришла в голову идея.

– А ты не будешь против, – осторожно закинула она удочку, если мы в твое отсутствие тоже устроим небольшую вечеринку. Надо же отпраздновать окончание четверти!

– Да пожалуйста! – согласилась мама. – Только готовить все сама будешь! Мне еще нужно в одно место заехать.

– Я могу сделать пирог, – вышел на середину комнаты Ричард, вытянув руки по швам, будто бы речь шла о записи в отряд добровольцев.

– Только после того, как почистишь картошку! – не растерялась Лу.

– Yes, сэр! – продолжил игру Ричард.

– А кого ты хочешь позвать? – поинтересовалась Наталья Романовна.

– Человек восемь, не больше, – прикинула про себя Лу и принялась перечислять, загибая пальцы: – Люська с Женькой – двое, Каркуша с Фишкой – это уже четверо… Ну, твои девочки, – тут она кивнула в сторону Ричарда, – Сьюзен и Мэри, ну и Тополян со Снегиревой к ним в придачу. Итого, так и есть – восемь человек.

– А Костя? Ты его не позовешь? – встревожилась Наталья Романовна.

– Мама! – резко выкрикнула Лу. – Я сама разберусь, кого мне звать, хорошо?

Ничего не ответив, Наталья Романовна вышла из комнаты. Ричард тяжело вздохнул, а Лу принялась обзванивать одноклассниц.

Около четырех часов (к этому времени мама давно уже ушла, а подготовка к вечеринке была в самом разгаре) Лу, будто вспомнив о чем-то, всплеснула руками:

– Василий! Сегодня у нас что, четверг?

– Четверг… – последовал неуверенный ответ.

– Беги, включай телик! Сейчас Черепашку будут показывать. Она же у нас звезда!

Они устроились у телевизора.

– Держи! – Лу сунула Ричарду эмалированную миску и тарелку с вареными яйцами. – Ты будешь чистить, а я резать. Нечего без дела сидеть.

– Ес, сэр! – улыбнулся Ричард.

Но когда на экране появилась Черепашка, Ричард позабыл обо всем на свете.

– А это кто? – спросил он, когда в кадре появился очкарик с козлиной бородкой и в кепке.

– Это продюсер одной из русских радиостанций «Наше радио». Михаил Козырев. Его у нас все знают и называют крестным отцом русского рока.

Вряд ли Ричард что-то понял из ее объяснений. Однако он продолжал неотрывно смотреть на экран.

– Люся очень красивая, – вдруг выдал он.

– А раньше ты этого не замечал?

– Здесь, – он ткнул пальцем в сторону экрана, – она совсем другая…

Тут Лу почувствовала что-то странное, похожее на ревность. Впрочем, это была не ревность, а скорее другое чувство, просто напоминающее ее. Зависть, возможно? Хотя успеху подруги Лу никогда в общем-то не завидовала. Все девчонки из их школы завидовали, а Лу нет и очень гордилась этим.

– Это эфир? – спросил Ричард, не отрывая от экрана удивленных глаз.

– Запись, – ответила Лу. – «Уроки рока» выходят три раза в неделю. Вторник – прямой эфир, а четверг и пятница – запись. То есть заранее все снимают, – объясняла она, но Ричард, похоже, ее не слышал.

Он был полностью поглощен происходящим на экране. А между тем там просто сидели два человека и вели спокойную беседу, причем шла она об особенностях русского панк-рока и изобиловала всевозможными музыкальными терминами. Но ни герой программы, ни ее содержание, судя по всему, нисколько не интересовали Ричарда. Лу видела, что взгляд его прикован к лицу Черепашки.

8

Черепашка пришла на вечеринку без Жени. На вопрос Лу, почему она его не привела, Люся ответила, что тот занят на репетиции.

– Черепашкин парень – восходящая рок-звезда, – объяснила Лу Ричарду. – Жалко, что ты с ним не познакомишься…

– Ну почему же? – удивилась Черепашка. – Он же не завтра уезжает. – Она подняла глаза на Ричарда. – Успеют еще познакомиться.

– Я видел тебя по телевизору, – сказал Ричард.

– Ну и как? – поинтересовалась ради приличия Черепашка.

– Супер, – услышала она в ответ.

– Похоже, Василий в тебя влюбился, – съязвила Лу, чем смутила и Люсю, и Ричарда. – Но, боюсь, Василий, тебе тут вряд ли что-то обломится, – продолжала Лу с каким-то никому непонятным вызовом. – Люська-то у нас звезда… Ей с простыми смертными неинтересно…

– Ты чего? – уставилась на подругу Черепашка. – Часом, не заболела?

– Он в порядке, как говорят в Америке. Правда, Василий?

Ричард промолчал и лишь виновато покосился на Черепашку.

Вскоре об этом досадном недоразумении было забыто. Вечеринка, надо сказать, удалась на славу. На столе помимо фруктовой воды и кока-колы стояли две бутылки шампанского. В основном на него нажимала хозяйка квартиры. Черепашка даже не удержалась и, выбрав наиболее подходящий момент, спросила:

– Лу, что с тобой сегодня? Ты уже третий бокал пьешь!

– Сколько хочу, столько и пью! – отрезала Лу и, обратившись к гостям, сказала: – Есть предложение.

– Мы «за»! – звонко выкрикнула Катя Андреева.

– Лично я, пока не услышу предложения, предпочитаю воздержаться, – заявил рассудительный Вадик Фишкин.

– Короче, давайте уберем со стола, отодвинем его к стене и учиним танцы до упаду, – продолжила мысль Лу.

Ричард, весь вечер просидевший между Лу и Черепашкой и ухаживавший за обеими девушками, тут же без лишних слов приступил к делу.

– А где у вас столик на колесиках? – обратился он к Лу с таким видом, будто спрашивал о стакане или ложке.

– Нет у нас никакого столика. Ты не в Америке, Василий, привыкай! – хлопнула его по спине Лу так, что бедный парень чуть не выронил из рук стопку тарелок.

По просьбе Сьюзен, поставили «Битлз». Зазвучало вступление песни «Мишел». Вадик Фишкин пригласил на медленный танец Мэри, Ричард подошел к Черепашке. А оставшиеся без пары девушки скучали на своих стульях. Впрочем, Лу не скучала. Она не знала, что с ней творится, но стоило только Ричарду подойти к Черепашке, как Лу почувствовала то же самое, что и днем, когда они с Ричардом смотрели Люсину программу. Только теперь это ощущение, похожее на ревность, усилилось во сто крат. А ведь она, когда предлагала устроить дискотеку, была уверена, что первой Ричард пригласит ее. Во все глаза смотрела она на танцующую пару. Люся была настолько ниже Ричарда, что тому приходилось чуть ли не пополам сгибаться, когда нужно было что-то сказать на ухо партнерше. Внезапно Черепашка и Ричард перестали танцевать, остановившись посреди комнаты. Из-за громкой музыки Лу не слышала, о чем они говорят, но было ясно, что о чем-то важном. Слишком уж напряженными казались их лица. Потом Ричард полез в задний карман джинсов и вытащил оттуда маленькую, размером не больше спичечного коробка, электронную записную книжку. Лу уже видела у него эту штуку. Люся шевелила губами, а Ричард быстро-быстро тыкал маленькой палочкой в кнопки.

«Телефон диктует!» – сообразила Лу. Хотя что такого в том, что Ричард попросил у Черепашки телефон? Но ведь он мог спокойно спросить его у Лу. Неужели бы она не дала?! Они еще некоторое время о чем-то поговорили, причем Лу показалось, что Люся пытается в чем-то убедить Ричарда. Говорила в основном она, а парень лишь головой качал. Но потом Ричард положил руки на талию Черепашки, вернее, повыше ее талии, а она, с трудом дотянувшись руками до его шеи, положила голову к нему на грудь, и они продолжили танец. Впрочем, песня к тому времени подходила к концу.

Потом по заказу Мэри поставили «Бони-М». Мэри была мулаткой и сообщила всем присутствующим, что просто обожает негритянские ритмы. Под «Бони-М» танцевали все. Ведь это были быстрые, ритмичные танцы. Однако от внимательного взгляда Лу не ускользнуло, что Ричард так и льнет поближе к Черепашке и при каждом удобном случае то на ухо ей что-то шепнет, то подмигнет, то улыбнется. Лу же он с какого-то момента будто бы вовсе перестал замечать.

Наступила Черепашкина очередь заказывать музыку. Проявив патриотизм, она потребовала Бориса Гребенщикова. У Лу оказалась лишь одна вещь этого музыканта – «Город золотой». Причем ушло, как минимум, минут десять, прежде чем ей на каком-то сборном диске удалось наконец отыскать эту песню.

– Это медленно или быстро? – спросил у Черепашки Ричард. И, услышав, что вещь очень медленная и мелодичная, парень подошел к Лу.

– Ты меня приглашаешь на танец? – округлила глаза Лу.

Ричард лишь кивнул в ответ.

Почувствовав на своей спине его большие и, как оказалось, сильные руки, Лу подумала в смятении: «Да что же со мной происходит в конце-то концов?! Неужели я так быстро забыла Костю?» Мысли о Косте несколько отрезвили Лу. Сейчас ей казалось, что она отдала бы все, только бы в эту минуту с ней рядом оказался не Ричард, а Костя. Этому способствовала еще и музыка. Однажды они с Костей ходили на концерт Гребенщикова в один из московских клубов, и, когда зазвучала песня «Город золотой», Костя ее поцеловал. Сейчас Лу вспоминала то время и думала, что допустила непоправимую ошибку. Нет, она не должна была вчера говорить Косте те ужасные вещи. Но тут же девушка вспомнила о блондинке, запрокинула голову, улыбнулась, встретившись взглядом с Ричардом, и прижалась щекой к его груди. Именно к груди, потому что до плеча Ричарда она не достала, даже если б встала на носочки.

«Почему же он мне ничего не говорит? – думала Лу, прислушиваясь к гулким, просто оглушительным ударам его сердца. – С Люськой так болтал, а мне даже слова не скажет!» Начинать разговор самой как-то не хотелось. Для этого нужно было бы выдумывать специально какую-то тему. В сильных и надежных руках Ричарда Лу чувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. А если они начнут говорить, она снова вынуждена будет играть роль строгой учительницы. Нет, лучше так, молча. Даже хорошо, что он ничего не говорит. В эту минуту Лу захотелось еще сильней прижаться к Ричарду. А запах арбуза просто вскружил ей голову. Но вместо того чтобы сильнее прижаться, Лу, наоборот, отстранилась от него. Ричард, чутко отреагировав на ее внезапный порыв, расслабил мышцы рук. Он словно бы выпускал Лу из своих объятий, предоставляя ей полную свободу: хочешь – танцуй, а нет – так я тебя держать не собираюсь. Она не знала, почему сделала это. Возможно, из страха, что потеряет над собой контроль и позволит Ричарду себя поцеловать. А в том, что в он в эту минуту очень хочет ее поцеловать, Лу была почему-то уверена. Не дождавшись конца песни, Лу тряхнула волосами и, резко развернувшись, направилась к подругам. Сейчас на стульях, что были рядком расставлены вдоль стены, сидели Сьюзен, Мэри, Света Тополян, Каркуша и Черепашка. Галя Снегирева танцевала с Фишкиным.

– Слушайте, может, чаю? – спросила Лу, убавляя громкость.

Заскучавшие было девчонки с радостью поддержали ее предложение.

– Давай я тебе помогу, – вскочила со стула Света Тополян. – Пусть они пока танцуют.

Ричард стоял, подпирая стену своими могучими плечами. Он с задумчивым выражением лица разглядывал носки ботинок. Музыка кончилась. Лу зажгла верхний свет. Черепашка сощурилась и прикрыла рукой очки.

– Да так нормально было, – заметила она. – Выключи. Чай можно и в полумраке попить. Так даже романтичней.

– Тогда давайте зажжем свечи! – предложила Каркуша.

– Ага, – скептически протянула Лу. – И устроим вечер открытых сердец, как в пионерском лагере.

– Слушай, а это идея, Лу! – сверкнула стеклами очков Черепашка. – Давайте задавать друг другу вопросы и с помощью твоего «мозга» проверим, кто врет, а кто говорит правду!

– Какого еще «мозга»? – не поняла Каркуша.

Черепашка вкратце рассказала всем о приборчике, который привез Ричард в подарок Лу.

Идея всем понравилась. Особенно девочкам. А поскольку их тут было подавляющее большинство, то парни даже не пытались сопротивляться. Быстро покончив с чаепитием (а к чаю, кстати, подавался яблочный пирог от Ричарда, который улетучился в считанные мгновенья), ребята приступили к основной части программы. Лу принесла закрученные в спираль ароматические свечи, торжественно их зажгла, сняла с шеи «мозг». Сегодня Лу надела его с самого утра и целый день таскала приборчик на себе, включив режим шагомера. «Мозг» вызвал всеобщий ажиотаж, его с изумлением передавали из рук в руки, открывали и закрывали крышечку, подносили к уху, вслушиваясь в мелодию, что раздавалась откуда-то изнутри приборчика. А Вадик Фишкин даже зачем-то понюхал «мозг».

– Ладно, хватит. С кого начнем? – Лу обвела всех собравшихся пристальным взглядом.

– Давайте с меня, – весело откликнулась Каркуша. – А что нужно делать?

Нажав на кнопку, Ричард включил детектор лжи, положил «мозг» на Катину ладонь.

– Кто будет делать вопрос? – он посмотрел на Лу, решив, очевидно, что именно она, на правах хозяйки, должна руководить процессом.

– Давайте двигаться по часовой стрелке, – сказала Лу.

И, поскольку других предложений не последовало, Вадик Фишкин (а именно он оказался соседом Каркуши справа) растерянно протянул:

– Вот, блин, попал… О чем же тебя таком спросить, Катька?

Каркуша с невозмутимым видом пожала плечами. Дескать, она на любой вопрос готова дать правдивый ответ. Внезапно в глазах Фишкина загорелся огонек.

– О! Вспомнил! – выкрикнул он. – Помнишь, в прошлое воскресенье я пригласил тебя в кино? – спросил Вадик, повернувшись к Каркуше. – А ты мне позвонила и сказала, что не сможешь пойти, потому что у тебя якобы поднялась температура… Это была правда?

– Да, – не моргнув глазом ответила Каркуша. – В тот день у меня действительно подскочила температура.

Все повскакивали со своих мест, обступив Каркушу плотным кольцом. Катя вытянула вперед руку, на которой лежал прибор. Заиграла музыка, по экрану покатилось уже знакомое нам яблоко. Но ведь никто, кроме Лу и Ричарда, не знал, что произойдет дальше. Все взгляды были устремлены на экран, и лишь Лу с Ричардом обменялись быстрыми взглядами.

– Что это такое? – захлопала ресницами Каркуша после того, как из румяного яблока вылез червяк. – Чтой-то он ухмыляется?

– Катя не совсем правдиво ответила на вопрос Фишки, – безжалостно объявила Лу.

– Я так и знал! – сокрушенно закачал головой Вадим, потом, прижав обе руки к сердцу, издал протяжный вопль и рухнул на стол. При этом раздался такой силы звук, что Каркуша по-настоящему испугалась.

– Вадик! – она осторожно погладила его по голове. – Ты не ушибся?

– О, женщины! – открыв один глаз, простонал Фишкин. – Разбив мою жизнь, она спрашивает, не ушибся ли я!

– У меня действительно в тот день ужасно разболелась голова, – принялась горячо оправдываться Каркуша, обводя всю честную компанию виноватым взглядом. – А насчет температуры… Я просто ее не мерила, – вскинула свою коротко остриженную и, как всегда, слегка растрепанную голову девушка, – поэтому не знаю, была температура или нет. Но башка просто раскалывалась.

В знак примирения Фишкин положил руку Каркуше на плечо, притянул ее к себе, поцеловал в щечку и тоном прокурора изрек:

– Все тайное рано или поздно становится явным. Помни об этом, Катерина.

Сьюзен, которая сидела справа от Вадима, спросила у него, правда ли то, что русские парни часто бывают готовы ради любви пожертвовать всем, даже жизнью? Фишка, не задумываясь, ответил, что это правда, и «мозг» его в этом поддержал, показав на экране цветочек и весело порхающую над ним бабочку. Далее эта же картинка сопровождала все остальные ответы, да и вопросы, надо сказать, были несерьезными и какими-то формальными: про учебу, родителей и всякое такое. Лишь на Ричарде произошел сбой. Лу, которая отвоевала у Мэри право задать ему вопрос (хотя между ней и Ричардом сидели два человека), спросила:

– Ну что, Василий, признавайся, влюбился в нашу Люську или нет?

И хотя вопрос был задан в шутливом и даже развязном тоне, ответ на него последовал вполне серьезный и решительный:

– Да.

Черепашка так и вздрогнула, покосившись на Лу. Но вскоре все увидели прекрасный замок, а еще через мгновение он на глазах у удивленной публики рассыпался, превратившись в груду обломков.

– А врать нехорошо! – погрозила пальчиком Лу. – Но вы не думайте, – обратилась она к своим гостям. – Наш Василий не настолько прост. Он-то этот прибор изучил и знает, как нужно дышать, чтобы появилась та картинка, которая ему нужна. Он просто решил нас всех надуть, понимаете? Влюбился в Люську, но не хочет, чтобы об этом кто-то знал! Вот и все, – вещала Лу, переводя взгляд с Черепашки на Ричарда.

– Лу, – поднялась со стула Черепашка. – Я пойду… Мне еще надо к завтрашней съемке подготовиться.

Не встретив со стороны хозяйки сопротивления, Люся попрощалась со всеми и пошла в прихожую. Лу решительно направилась следом за ней.

Возле двери между подругами состоялся такой разговор:

Лу. Обиделась?

Черепашка. Нет.

Лу. Не обижайся…

Черепашка. Ричард – хороший парень. Не морочь ему голову. По-моему, ты ему очень нравишься.

Лу. А мне показалось, что ему понравилась ты.

Черепашка. Глупости!

Лу. Зачем же тогда он попросил у тебя телефон?

Черепашка. Заметила?

Лу. Заметила.

Черепашка. Попросил, и все… Просто так…

Лу. Ладно, обойдемся на этот раз без детектора лжи.

Черепашка. Спасибо.

Лу. Значит, завтра у тебя съемка?

Черепашка. Да.

Лу. Жаль. А то сходили бы вместе в Третьяковку…

Черепашка. Сходите без меня. Пока.

Лу. Пока.

9

Вскоре гости разошлись по домам, и Лу с Ричардом остались вдвоем. Он убрал со стола и вымыл посуду, решительно заявив, что Лу выглядит уставшей и ей необходим отдых.

– А ведь тебе действительно понравилась Черепашка, – начала Лу, усевшись на кухне.

– Извини, я не услышал, – повернулся к ней Ричард, закрутив кран.

– Все ты прекрасно услышал, – фыркнула Лу.

– Да, – расплылся в улыбке Ричард.

– Дурак! – Лу вскочила с табуретки и выбежала из кухни.

Через минуту на кухне снова включили воду. Как ни в чем не бывало Ричард продолжал мыть посуду. Лу очень хорошо понимала, что нужно оставаться на месте и ждать, когда он сам придет в комнату, но усидеть на месте не было никаких сил.

– Между прочим, это невежливо мыть посуду, когда с тобой разговаривает девушка! – влетев, подобно фурии, на кухню, бросила Лу, стараясь перекричать шум воды.

Закрутив кран, Ричард повернулся к ней.

– I am sorry, – произнес он, низко склонив голову.

– Говори по-русски, – потребовала Лу.

– Хорошо. Извини.

– Черепашка – моя подруга, – снова заговорила Лу. – И мне совсем не безразлично… Короче, если ты в нее влюбился, я должна об этом знать, – выпалила она, чувствуя, что окончательно теряет над собой контроль.

– Я делал плохо, – пробасил Ричард, не поднимая головы. – Я делал проверять тебя.

– Ты меня проверял?! – расширила глаза Лу. – То есть ты хочешь сказать, что нарочно делал вид, что влюбился в Люську, чтобы проверить мою реакцию?

– Да, – сказал Ричард.

– Врешь! – выкрикнула Лу. – А когда мы с тобой смотрели передачу? Ты же так и прилип к экрану! Тогда тоже, скажешь, проверял?

– В тот момент я получал идея, – признался Ричард. От волнения он напрочь позабыл все грамматические формы, да и произношение резко испортилось. Но Лу сейчас было не до этого.

– Откуда же, интересно, ты получил эту идею? Из космоса?

– Сам от себя, – ответил Ричард.

И Лу увидела, как краснеет его шея, подбородок, щеки.

– Ах, так?! Значит, увидев Черепашку по телевизору, ты решил устроить мне проверочку?! Обалдеть можно! Ну и как результаты? Ты ими доволен?

В ответ Ричард кивнул, да и только.

– Вот, значит, как! – Лу была вне себя от ярости. В такой ситуации ей еще не доводилось бывать. – И что же ты теперь намерен делать? Может, поделишься планами, а, Василий?

– Нет, еще не могу, – последовал кроткий ответ.

– А когда сможешь?

– Скоро. Может, даже сегодня вечером…

– Слушай, Василий, а ты, часом, не того? – девушка с сомнением покосилась на парня, покрутив пальцем у виска.

– Нет, – мотнул головой он. – Просто ты мне очень нравишься…

– Теперь я понимаю твою девушку! – воскликнула Лу, умышленно пропустив признание Ричарда мимо ушей. – Как там ее звали?

– Анжела, – напомнил он.

– Вот, вот! Права была Анжела, когда говорила, что ты не такой уж простой, каким можешь показаться! А как ловко прикидывался! Овечку невинную из себя строил!

– Я сказал правду, – угрюмо прогудел Ричард.

– Вот спасибо! – отвесила шутовской поклон Лу. – Надо же, какое благородство!

Но в этот момент раздался звонок в дверь. Наталья Романовна вернулась домой в приподнятом настроении. Но даже это не помешало ей заметить, что между Лу и Ричардом пробежала черная кошка.

– Ну как прошла вечеринка? – спросила мама, повесив на «плечики» свое шикарное кашемировое пальто.

– Исключительно, – сквозь зубы процедила Лу и ушла в свою комнату.

Лу легла на диван, заложив руки за голову. Какое-то время до нее доносились приглушенные голоса мамы и Ричарда. Но вскоре все звуки смолкли. Последним был щелчок выключателя из комнаты напротив. Значит, Ричард сразу лег спать, хотя и говорил ей о своей привычке читать перед сном.

10

Проснувшись, Лу испуганно взглянула на часы. Половина одиннадцатого. Кошмар! Но тут она вспомнила, что с сегодняшнего дня начались каникулы. Лу блаженно потянулась, перевернулась на другой бок и вдруг услышала доносящееся из большой комнаты гудение. Прислушавшись, она поняла, что это голос Ричарда. «Интересно, с кем это он разговаривает? – подумала Лу. – Мама в такое время обычно уже на работе… Неужели сам с собой?!»

Между тем в низком голосе Ричарда явно слышалось напряжение. Накинув халат, Лу на цыпочках подкралась к двери, осторожно открыла ее, прошла еще несколько шагов, затем резко и бесшумно опустилась на корточки. Дверь в большую комнату оказалась закрытой, а присела Лу потому, что через матовое стекло, доходившее до середины двери, отлично мог просвечиваться ее силуэт. В первую же секунду девушка поняла, что Ричард разговаривает не сам с собой, а по телефону. Причем по-русски! Значит, не домой звонит. А кому же?

«Черепашке!» – решила Лу и затаила дыхание.

– Да. Я буду стараться не опоздать, – заверил Ричард. – Да, это я понимаю. Спасибо за согласие. До встречи.

Больше Лу не удалось услышать ни слова, потому что Ричард положил трубку.

Хорошо еще, что он не направился сразу к двери. Лу даже подумать было страшно, что бы случилось тогда. Оказавшись в своей комнате, девушка перевела дух. Сердце колотилось учащенно и сильно. Лу рухнула на диван, натянула одеяло до самого подбородка и начала напряженно соображать.

«Спасибо за согласие… – вспомнила она слова Ричарда. – Получается, что он просил кого-то об этой встрече. Но первая фраза сильно смутила Лу и поколебала ее уверенность в том, что Ричард разговаривал с Черепашкой. – Не стал бы он Люське говорить, что постарается не опаздывать… Хотя, как знать… Нет, и голос у него был какой-то необычный. А с другой стороны, кому он мог еще звонить? Когда я его спросила, есть ли у него в Москве знакомые, он твердо ответил, что нет. А может, наврал? Теперь-то понятно, что от Василия чего угодно можно ожидать. А чего это я гадаю? Вот возьму и позвоню сейчас Черепашке и спрошу напрямик», – решила Лу, откинула одеяло в сторону и вскочила на ноги.

Уже в ванной Лу поменяла свое решение. Нет, сначала она присмотрится к Ричарду, задаст ему пару-тройку вопросов, а уж потом будет предпринимать какие-то шаги. Или не будет ничего предпринимать.

За завтраком Ричард вел себя как ни в чем не бывало – улыбался, пробовал шутить, а в конце даже прощение у Лу попросил за вчерашнее.

– Да брось ты, – махнула рукой Лу. – Будем считать, что ничего не было. Давай лучше обсудим наши планы на сегодня.

– Сегодня у меня в три часа важная встреча… – заявил вдруг Ричард, глядя Лу прямо в глаза.

– Вот как? – не смогла скрыть волнения девушка. – И с кем же, если не секрет?

– Секрет, – ответил Ричард, тряхнул рыжими кудрями и встал из-за стола.

– Почему же ты не сказал об этом вчера?

– Вчера я не знал.

– Отлично, – Лу бросила на стол вилку. – Желаю приятно провести время. Кстати, я совсем забыла, у меня ведь тоже сегодня куча дел!

С этими словами Лу демонстративно проследовала в свою комнату. Горло сдавили слезы, но Лу изо всех сил старалась сдержать их. Не хватало еще расплакаться из-за какого-то американца, которого она и узнала-то всего два дня назад! Встреча у него… Кто бы мог подумать! Интересно, как он собирается передвигаться по Москве? Он же ничего тут не знает. Вот и пусть заблудится! Очень даже хорошо будет, если Ричард попадет в милицию. Пусть знает, как за ее спиной свои темные делишки проворачивать.

Лу уселась за стол и принялась наносить на лицо макияж. Девушка с особой тщательностью подвела глаза, тонкой кисточкой обвела контуры губ, накрасила их яркой помадой с блестками. Это был подарок Костика. Лу берегла ее и пользовалась ею лишь в самых ответственных случаях. Сейчас же ей хотелось сразить Ричарда наповал. Пусть посмотрит, какая она невозможная красавица! Покончив с макияжем, девушка причесалась, бросила в зеркало последний придирчивый взгляд и подмигнула своему отражению. Она влезла в красные джинсы-стрейч, надела черную, очень идущую к ее волосам водолазку и в таком вот виде нарисовалась в дверном проеме комнаты Ричарда. Тот, сидя к ней спиной, листал какую-то книгу.

– Василий, я ухожу… Пойдем, я научу тебя пользоваться замком, – сладеньким голоском пропела Лу.

Плечи его вздрогнули, Ричард обернулся. А в следующий момент его челюсть так и отвисла. Несколько мгновений бедняга таращил глаза на Лу не в силах вымолвить ни слова.

– Beautiful! – наконец выдохнул он.

– А ты думал! – самодовольно хмыкнула Лу. – Ну пойдем, а то я опаздываю.

– Уходишь?

– Ухожу.

– А куда?

В ответ Лу одарила Ричарда презрительным взглядом. Впрочем, она и сама еще не знала, куда пойдет.

Выйдя из подъезда, девушка осмотрелась по сторонам с таким видом, будто оказалась тут впервые. Она решительно не знала, в какую сторону направить свои стопы. Медленным шагом Лу побрела в сторону остановки.

«Посижу в «Клонах» с часик, кофейку попью, музыку послушаю, – решила девушка. – Оттуда и позвонить можно. – Она решила сперва позвонить Черепашке и выяснить, не с ней ли встречается в три часа Ричард. – А потом позвоню домой, и, если к телефону никто не подойдет, значит, можно будет возвращаться». Как назло кафе «Два клона» оказалось закрытым. К стеклу была приклеена табличка: «Извините! У нас сегодня день профилактики».

«Вот невезуха, – вздохнула Лу. – Первый раз вижу, чтобы «Клоны» были закрыты». Но делать было нечего. Тут она увидела подъезжающий к остановке троллейбус. В последний момент Лу удалось запрыгнуть на подножку. Растерянным взглядом смотрела девушка в окно. Вот и еще одна остановка. «Кофе-хауз», – прочитала Лу достаточно скромную, выдержанную в коричнево-бежевых тонах вывеску. Кто-то ей рассказывал, что в сети этих кафешек готовят очень классный кофе и что здесь просто обалденные пирожные и десерты. Энергично пробираясь к выходу, Лу слышала несущиеся ей в спину недовольные окрики пассажиров: «Проснулась! Чего сидела-то? Раньше надо было шевелиться!»

Выбор кофе оказался настолько обширным, что в первую минуту Лу даже растерялась. Официантка, которая принесла ей меню, вежливо отошла к соседнему столику. После некоторых колебаний Лу все-таки определилась. Она заказала большую чашку кофе со взбитыми сливками с каким-то звучным экзотическим названием, ягодный мусс и тартинку с ежевикой и заварным кремом. Сласти и кофе оказались настолько вкусными, что, поедая их, Лу даже забыла на время о своих горестях. В кафе играла тихая джазовая музыка. Волосатый парень в кожаной куртке, сидевший справа от Лу, безбожно строил ей глазки. Один раз он даже нагло подмигнул Лу. Это было тем более возмутительно, что парень пришел в кафе с девушкой, но поскольку та сидела к Лу спиной, то просто не могла ее видеть. Парень же, воспользовавшись тем, что его спутница самозабвенно ковыряет маленькой вилочкой свое пирожное, не обращая на него внимания, решил не терять времени зря. «Все они одинаковые!» – с негодованием подумала Лу и, бросив в сторону наглеца уничтожающий взгляд, пересела на другой стул так, чтобы оказаться к назойливому соседу спиной.

Впрочем, это действие не принесло желанного результата. Настроение девушки было окончательно испорчено, и, быстро покончив со сладким и кофе, она попросила официантку принести счет. «Не слабо! – подумала Лу, взглянув на сумму. – 335 рублей!» Она открыла сумочку, заглянула в небольшое отделение сбоку, в котором обычно держала кошелек. Оно оказалось пустым. Дрожащими от волнения руками, Лу перебирала все содержимое сумки. Кошелька в ней не было. И тут она вспомнила: позавчера вечером, вернувшись из театра, она по просьбе мамы доставала из кошелька ключи. Та никак не могла найти свои… А потом Лу положила кошелек на холодильник. Чуть позже мама нашла свои ключи. Оказывается, они упали за тумбочку. В эту минуту все нехитрые действия проносились в памяти Лу, словно кинолента, только в ускоренном темпе. Так и есть! Сегодня утром она видела свой темно-коричневый кожаный кошелек на холодильнике! Как же она не хватилась его раньше? Получается, что она прокатилась в троллейбусе «зайцем» и даже не заметила этого, настолько была поглощена собственными переживаниями. Лу подняла на официантку полный отчаяния взгляд:

– Я забыла дома кошелек, – произнесла она охрипшим голосом.

– Это не страшно, – улыбнулась девушка. – Вы можете оставить в залог какую-нибудь ценную вещь и сходить за кошельком. Вы далеко живете?

– Нет, близко! Совсем рядом! – радостно принялась заверять девушку Лу. – Две остановки на троллейбусе… Вот возьмите! – Она расстегнула браслет от часов и протянула их официантке.

Та бросила на часики цепкий, оценивающий взгляд и коротко кивнула. Видимо, залог ее вполне устроил. Еще бы! Ведь эти часики хоть и маленькие, зато золотые и швейцарские.

– Это настоящая «Сейко», – заверила Лу.

– Я вижу, – сказала девушка и спрятала часики Лу в карман передника.

«Вот стыд-то! – сокрушалась про себя Лу, взбегая по лестнице. – Первый раз со мной такое приключилось. Ужас!» И только оказавшись в квартире, Лу вспомнила о Ричарде. Он же обо всем догадается! Сразу поймет, что ни на какое свидание она не ходила, раз вернулась домой за кошельком! С надеждой Лу посмотрела на пол. Увы, огромные ботинки Ричарда стояли в углу. Значит, он еще не ушел. Лу кинулась на кухню, схватила кошелек, сунула его в карман. Теперь нужно что-то срочно придумать! Зачем она могла вернуться? А может, скорее смыться, пока он не вышел из своей комнаты. Если Ричард слушает в наушниках музыку, он и не узнает, что она тут была. И в эту секунду раздался протяжный скрип. «Нужно было смазать петли», – отстраненно подумала Лу.

– Вернулась! – так и просиял от радости Ричард.

– На секунду. Забыла дома мобильник… – брякнула Лу первое, что пришло в голову, но тут же поняла, что нечаянно сказала правду. Она действительно не взяла с собой мобильный телефон. Лу принялась сосредоточенно оглядываться.

– Ты его, случайно, не видел? – спросила она, не глядя на Ричарда.

– Видел, – спокойно ответил тот, исчез за дверью большой комнаты и через секунду вышел оттуда с маленькой серебристой трубкой в руках.

– Спасибо. – Лу сунула телефон в сумочку. – Извини, но меня ждут… – сказала она, шагнув в прихожую.

Вот и сейчас она невольно сказала правду. Ведь ее действительно ждет официантка в кафе. И все-таки скверно получилось. Конечно, Ричард подумает, что забытый телефон был всего лишь предлогом, а на самом деле она хотела проверить, дома ли он или уже ушел.

Расплатившись по счету, Лу получила назад свои часы и решила с горя выпить еще одну чашку кофе. Только уже без сладкого. Та парочка уже ушла. Лу вспомнила, что собиралась позвонить Черепашке.

– Ты дома? – произнесла глуповатую фразу Лу, но, тут же вспомнив, что Черепашка вчера говорила что-то о съемке, спохватилась: – Я имею в виду, уже вернулась со съемки?

– Нет, – отозвалась Черепашка. – Съемка сегодня в четыре, но я уже выхожу, потому что в три у меня встреча.

– В три? – переспросила Лу, чувствуя, как трепыхнулось в груди сердце. – С кем?

– С одним человеком… – слегка опешила Люся. – По работе.

– Знаю я эту работу! – выкрикнула в трубку Лу. – Че, зачем ты мне врешь? Скажи, ты же встречаешься с Ричардом? Я знаю, он тебе звонил утром, и вы договорились встретиться в три часа… Я все слышала!

– Он мне звонил?! – удивилась Черепашка. И Лу, успевшая за столько лет изучить все нюансы и модуляции голоса подруги, поняла, что та удивилась искренне. – Послушай, Лу… – взволнованно заговорила вдруг Черепашка. – Скажи мне, о чем Ричард говорил по телефону?

– Я же сказала, он договаривался с кем-то о встрече… Я решила, что с тобой. Тем более ты ему вчера дала какой-то номер…

– Лу! Я дала ему номер Костика! – отчаянно выкрикнула Черепашка.

– Костика?

– Да! И Ричард взял с меня слово, что ты об этом не узнаешь! Но я не думала, что он захочет с ним встретиться…

– Зачем ты это сделала? – совершенно опешила Лу.

– Понимаешь, он настаивал. Очень настаивал и сказал, что, если я не дам ему Костин номер, он все равно его узнает! Только я не думала… Лу, а ты не знаешь, где они будут встречаться?

– Нет… Знаю только, что в три часа… Кошмар! Костик убьет его, Че! Ты не представляешь, что я ему наговорила про Ричарда! Вот дурак… Ну что он может сказать Костику?

– Я пыталась выяснить, – сказала Черепашка. – Но он отказался говорить на эту тему… А ты сейчас где?

– В кафе. Тут недалеко… А что?

– Беги домой! Вдруг Ричард еще не вышел. Задержи его, придумай что-нибудь! В конце концов, можешь сказать, что про телефон я тебе рассказала, а про встречу ты сама догадалась! Беги!

11

Нет, Лу не застала Ричарда дома. Они разминулись на какие-то три минуты. Об этом ей доложила соседка, которая видела, как высоченный рыжий парень три минуты назад выходил из квартиры Лу и долго ковырялся в замке ключом. Соседка еще хотела позвонить в милицию, но потом вспомнила, что Наталья Романовна говорила ей о приезде какого-то американца. Тогда она, чтобы проверить, тот ли это парень, сказала:

– Добрый день. Вам помочь?

И, услышав в ответ на ломаном русском, что никакой помощи парню не требуется, успокоилась.

Первым делом Лу позвонила Костику на мобильный. Ей сообщили, что абонент временно не доступен. Тогда она уже в полном отчаянии набрала домашний номер Костика. К телефону подошла Варька. Услышав голос Лу, девушка несказанно обрадовалась:

– Ой, Лу! Как здорово, что ты позвонила! Слушай, я тут на днях проследила за своим братцем…

– В каком смысле? – не поняла Лу.

– В прямом. И заметь, на это преступление я пошла исключительно ради тебя. Хотя, если честно, мне и самой было интересно, что же он там такое делает каждый день…

– Ты о чем говоришь? – раздраженно спросила Лу. Сейчас ее мысли были заняты совсем другим.

– Ну о тех звуках, – обиженно протянула Варька. – Помнишь, я тебе рассказывала? Мычание и вздохи?

– А, так вот ты о чем… Ну и как, узнала?

– Представь себе! – торжествующе выдохнула Варька. – Ты не поверишь, Лу, но, похоже, это что-то типа гимнастики. Короче, при каждом выдохе, он делал резкие движения руками, понимаешь, и именно от этого получался какой-то свист… А потом мычать начал и руками размахивать. Короче, Лу, это какие-то актерские заморочки, я тебе точно говорю, – уверенно заключила Варя.

– А мадам крашеная тоже, по-твоему, актерские заморочки?

– Про мадам вообще отдельная песня! – интригующим голосом проговорила Варька. – Короче, это его преподавательница по сценической речи.

– Кто тебе сказал? – недоверчиво протянула Лу.

– Я сама видела, – сообщила Варька и после паузы продолжила: – Костя позвал меня на экзамен. Они сдавали этюды, и нужны были зрители, чтобы не работать на пустой зал, понимаешь? Он сам так сказал. Ну я и пошла. А в конце представляли всех педагогов. Так вот эта крашеная мадам – их преподавательница. Я даже ее имя запомнила, – похвасталась Варька. – Виолетта Эдуардовна!

– Ну и что с того, что она преподавательница? – хмыкнула Лу. – Можно подумать, что у студента с преподавательницей не может быть романа? Что ты как маленькая!

– Это ты как маленькая! – возразила Варька. – Говорю тебе, между ними ничего нет.

– Зачем же она тогда к вам домой приходила?

– Откуда я знаю? Может, затем и приходила, чтобы показать ему эту гимнастику…

– А в училище она этого сделать не могла?

– Вот и спроси у нее сама, могла или не могла! – разозлилась Варя. – Я и так ради тебя столько сделала…

– Ладно, упокойся, – примирительным голосом попросила Лу. – Скажи лучше, ты, случайно, не знаешь, где сейчас Костик?

– Нет… А ты позвони ему на мобильный.

– Звонила. Абонент временно не доступен, – сообщила Лу.

– Понятно, наверное, забыл карточку купить… Он последнее время вообще сам не свой. Лу, может, вы помиритесь, а? – захныкала вдруг Варька. – Он так переживает, просто кошмар какой-то… Вот и сегодня проснулся ни свет ни заря, начал по комнате ходить взад-вперед, как тигр в клетке… Я встала, завтрак приготовила, а он ни к чему даже не притронулся. А потом часов в одиннадцать ему кто-то позвонил… Так после этого звонка он вообще мрачнее тучи стал. Я спрашиваю: что случилось? А он рычит на меня и таким взглядом смотрит, что мне аж страшно стало… Это, случайно, не ты звонила, Лу?

– Нет… – только и ответила девушка.

Конечно, она могла бы сказать, что это, наверное, Виолетта Эдуардовна звонила, но, сдержав возникший было порыв, лишь поблагодарила Варьку и попросила ее, чтобы та позвонила сразу, как только Костя вернется домой.

«Значит, эта крашеная блондинка – его преподавательница, – кусала в бессильном отчаянии губы Лу. – Конечно, это меняет дело… Но тогда, в метро, она такими глазами смотрела на Костика, будто умоляла его: ну обрати на меня внимание! И под руку его держала… Нет, этих двоих что-то связывает. Возможно, это не любовь, но тогда какая-то тайна…»

Чайник уже давно вскипел, а Лу и не заметила, когда щелкнул выключатель и погасла лампочка нагревания. Девушка нажала пальцем на голубую, овальной формы кнопку. Через две секунды снова раздался щелчок.

«Нужно встать и заварить чай», – подумала Лу, но прошла минута, потом вторая, а она по-прежнему сидела на табуретке, отрешенным взглядом уставившись в висящее на стене блюдо.

Это было декоративное блюдо, привезенное мамой из Германии. Нарисованная на нем девушка смущенно отводила в сторону разрумянившееся лицо. Перед ней, опустившись на одно колено, стоял парень. В одной руке он держал свирель, а во второй зажал краешек длинного платья девушки. На заднем плане паслись овцы, и, судя по одеждам молодых людей, действие жанровой сценки следовало отнести к тем давним временам, когда не было на свете ни телефонов, ни метро, ни крашеных блондинок…

Внезапно во взгляде Лу появилась некоторая осмысленность. Она приподнялась, подошла к стене, пристально вгляделась в лица пастушка и пастушки. Обычно она воспринимала блюдо как привычный и безликий предмет интерьера. Теперь же она с каким-то мистическим ужасом узнавала в этом розовощеком пастушке Ричарда. Сходство и впрямь было потрясающим: те же рыжие кудри, изумрудного цвета глаза, пунцовые щеки…

– Василий, – одними губами прошептала Лу. – Ну зачем ты пошел к Костику? Что ты ему собираешься сказать? Ты даже не представляешь себе, какой он сильный… Умоляю тебя, Василий, не лезь на рожон, береги себя, не зли Костика, пожалуйста… – бормотала Лу, глядя на пастушка полными слез глазами. – Возвращайся домой, Василий…

Но прошел час, потом еще один, а от Ричарда не было никаких известий. Впрочем, они ведь и не договаривались о том, что он позвонит. Лу металась из угла в угол, не в силах усидеть на месте. Она понимала, что ведет себя глупо, даже делом полезным заняться попыталась – достала из холодильника овощи, чтобы приготовить салат, – но все безуспешно. Овощи так и остались лежать на столе невымытыми.

Шаги и голоса на лестнице Лу услышала задолго до того, как раздался звонок в дверь. Еще бы! Ведь нервы ее были взвинчены до предела, а все чувства, в том числе и слух, обострены, как никогда.

Узнав оба голоса, девушка со всех ног кинулась в прихожую.

«Нет, это невозможно!» – подумала она перед тем, как распахнуть дверь.

12

Чудом Лу удержалась на ногах. Вернее, она-таки не удержалась на них! Теперь девушка знала, что выражение «подогнулись ноги» в иных случаях следует воспринимать буквально. Итак, ноги ее подогнулись, и, если бы не пуфик, на который Наталья Романовна обычно ставила сумку, Лу точно рухнула бы на пятую точку.

На пороге стояли Ричард и Костик.

– Извини, малыш, мы тебя не предупредили… Понимаешь, у меня кончились деньги на мобильнике… – принялся объяснять Костик таким голосом, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном.

Ричард стоял покуда молча, лишь время от времени он дергал головой так, что каждый раз его рыжие кудри пружинисто подпрыгивали. Видимо, на нервной почве. О том же свидетельствовали его щеки, залитые густой краской.

– Может, пройдем в комнату? – спросил Костик и взял Лу под руку.

– П-п-пойдемте… – только и ответила Лу.

Сейчас ей казалось, что она видит странный сон. Ощущение это было настолько прочным, что Лу решила занять позицию стороннего наблюдателя и покорно ждать дальнейшего развития событий. Все равно во сне от тебя ничего не зависит.

Усадив ее в кресло, Костик пододвинул Ричарду стул, а сам уселся на диване напротив Лу.

– Малыш, – тихо и вкрадчиво начал он. – Ты только не волнуйся и не думай, что это какая-то разборка… Как видишь, мы оба целы и невредимы…

– Он тебя не бил? – дрожащим голосом спросила Лу, глядя на Ричарда.

– Не говори глупых вещей, – прогудел своим трубным басом Ричард.

– А ты его? – Задав этот вопрос, Лу подозрительно покосилась на огромные руки Ричарда, сжатые сейчас в кулаки.

– Успокойся, малыш, – вступил в разговор Костик. – Никто никого не бил и даже не собирался… Мы просто мирно побеседовали. Ричард рассказал мне немного о себе, я ему тоже… Поговорили о тебе и решили прийти.

– Зачем? – вырвалось у Лу.

– Ты должна выбрать, – с неожиданной жесткостью в голосе заявил Костик. Потом помолчал с минуту и заговорил снова: – Нам троим необходимо объясниться… Только прошу тебя, постарайся быть откровенной. Без этого ничего не получится.

– Хорошо, – опустила глаза Лу. – Я постараюсь.

– Скажи, – почти до шепота понизил голос Костя, – зачем ты сказала мне, что у вас с Ричардом большая любовь, что вы уже обсуждали твой отъезд в Америку, про папу-миллионера… Зачем все это было, малыш?

– Затем, что я видела тебя в метро с какой-то крашеной… – выпалила Лу и тут же прикусила язык. Впрочем, уже было поздно.

– Малыш, – грустно улыбнулся Костя, – это моя преподавательница. Видишь ли, у меня в этом семестре возникли серьезные проблемы… Я даже собирался бросить училище. И только благодаря Виолетте Эдуардовне не сделал этого. Она меня за шкирку, можно сказать, вытащила, заставила сдать сессию, и я ей за это очень благодарен… Виолетта считает, что у меня талант. Но самое главное, она заставила и меня в это поверить. Вот и все, малыш. Но между нами никогда не было никаких других отношений… И быть не может. Обидно только, что ты не спросила меня об этом прямо.

– Я не смогла, – виновато опустила глаза Лу.

– Теперь, когда мы все выяснили… – сказал Костя и переместился на самый край дивана. Если бы он захотел, он бы смог дотянуться до Лу рукой. – Скажи, ты нарочно морочила голову Ричарду? Мне назло?

Лу молча теребила рукав водолазки. Она просто не знала ответа на этот вопрос. Ни тогда не знала, ни сейчас.

– Нет! – неожиданно вступился за Лу Ричард. – Лу никогда не давала мне надежду. И в том, что я влюбился, ее вины нет. Я полюбил ее сразу, с первого взгляда…

В комнате повисла тяжелая и долгая пауза.

– Я тоже, – произнес наконец Костик. – Только случилось это уже больше года назад.

– Значит, я должна выбрать? – спросила Лу, глядя в пол.

– Да, – последовал ответ. Причем и Ричард и Костя произнесли это короткое слово одновременно.

– А что будет, если я выберу Василия? – подбавив в голос игривых ноток, спросила Лу.

Ее тон никто не поддержал.

– Если ты выберешь Ричарда, я уйду. Прямо сейчас, – сурово ответил Костя.

– А если тебя? – дрожащим голосом спросила Лу и подняла глаза на Костю. В них стояли слезы.

– Тогда уйду я, – сказал Ричард, с силой тряхнув копной рыжих волос.

– Куда же ты уйдешь? – проговорила Лу и тыльной стороной ладони смахнула со щеки слезинку.

– Мы это уже обсудили, – отозвался Костя. – Ричард уйдет ко мне. Квартира у нас с Варькой трехкомнатная. И что с того, что мы ее снимаем? Словом, там ему будет не хуже, чем здесь.

– Там мне будет лучше, – прогудел Ричард.

– А что я скажу Люстре? – с сомнением покачала головой Лу.

– Ничего не скажешь. Об этом никто не узнает, – заверил ее Костя. – У вас же каникулы. Прости, малыш, но ты сейчас говоришь совсем не о том. Ты должна выбрать.

Наталья Романовна вернулась домой поздно. Навстречу ей вышла зареванная Лу.

– Что, опять с Ричардом поссорились? – спросила мама.

– Нет, просто я помирилась с Костиком, – ответила Лу.

В аэропорт явились все – Наталья Романовна, Лу, Черепашка, Варька и Костик. За это время Ричард успел подружиться с Костей и его младшей сестрой. Все-таки он прожил у ребят целых двенадцать дней! Наметанным глазом Лу сразу определила, что Варька по уши влюбилась в Ричарда, но тот буквально не сводил глаз с Лу. И это тоже было замечено всеми. Костик вел себя на редкость благородно. Пожав на прощанье руку Ричарду, он решительным шагом направился к выходу.

– Я могу написать тебе? – краснея до ушей, спросил Ричард.

– Конечно, – улыбнулась Лу. – Я проверяю почту каждый день.

– Тогда я напишу завтра.

«Уважаемая Галина, редакция альманаха внимательно ознакомилась с присланной вами подборкой стихов. Почти все они достойны того, чтобы быть напечатанными, но, к сожалению, формат альманаха не позволяет нам сделать это. Пришлось выбирать. Стихотворения «Рисуй меня ночью» и «Спасательный круг» будут опубликованы в мартовском номере альманаха «Поэт» в рубрике «Новые имена». Поздравляем вас с этой несомненной удачей! Пришлите, пожалуйста, вашу фотографию. Впрочем, будет лучше, если вы принесете ее лично. Заодно и познакомимся.

С искренним уважением и надеждой на дальнейшее сотрудничество главный редактор альманаха «Поэт» Семен Михайлович Потоцкий. 10 февраля, 2003 года».

Вот уже в сотый или даже в тысячный раз перечитывала это короткое послание Галина. «Нет, этого не может быть! – не верила своему счастью девушка. – А вдруг кто-то решил надо мной подшутить?!»

Снегирева схватила со стола конверт. Нет, все правильно. Фирменный конверт с печатной надписью «Редакция альманаха “Поэт”» и большая квадратная печать не оставляли сомнений в том, что письмо настоящее.

«Но ведь при желании такой конверт можно достать! – подумала девушка, но тут же возразила себе: – Нет, я же никому не говорила, что послала в журнал несколько стихотворений. Даже родителям».

Галя Снегирева сидела на скамеечке в парке и чувствовала, как радостно и сильно бьется ее сердце. Это письмо она обнаружила в своем почтовом ящике, когда возвращалась из школы, и, не вскрывая конверта, не заходя домой, кинулась обратно на улицу. Она уже не помнила сейчас, как добежала до парка, села на эту скамейку и распечатала конверт. А ведь она уже совершенно отчаялась и перестала ждать. Стихи были посланы три месяца назад, в декабре. И неудивительно, что Галина Снегирева решила, что они никому не понравились. Тем более что в конце журнала черным по белому было написано: рукописи не рецензируются и не возвращаются.

Сколько раз за эти три долгих месяца она впадала в уныние и ругала себя за то, что отважилась на этот шаг. И она бы никогда ни за что в жизни не решилась бы послать куда-то свои стихи, если бы не Игорь. Игорь и поэзия – вот две страшные тайны Галины Снегиревой. Теперь, когда выйдет журнал, о том, что Галя пишет стихи, станет известно многим. Да она и не собирается больше делать из этого тайну! Скорее наоборот. Чего ей стыдиться? Ведь стихи будут напечатаны. Причем с первой же попытки. А вот об Игоре никто не узнает до самой ее смерти. Потому что Галя так и слышит несущиеся ей в спину насмешки: «Связалась с инвалидом! Конечно, кому она еще нужна? Нормальный парень и не посмотрит на такую!» Эх, знали бы они, что этот человек, прикованный к инвалидной коляске, перевернул всю ее жизнь! И что все эти «нормальные парни» и мизинца его не стоят.

Но это уже совсем другая история, грустная и удивительно красивая…

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Реклама на сайте