«Скандал в день свадьбы»

Скандал в день свадьбы (fb2) - Скандал в день свадьбы [Fugitive Bride-ru] (пер. Леонид Анатольевич Игоревский) (Академия Кэмпбелл-Коув (Campbell Cove Academy) - 3) 821K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Пола Грейвс

Пола Грейвс Скандал в день свадьбы

Глава 1

День был солнечный, но нежаркий — то, что нужно для свадебной церемонии. Тара Бентли полюбовалась цветущим кизилом на лужайке перед церковью и решила еще раз проверить список дел.

Все, что она так скрупулезно запланировала, удавалось почти без всяких усилий. Платье сидело на ней замечательно. Букет белых тюльпанов соответствовал нежному цветочному узору на кружевной фате. Кудри парикмахер выпрямил и уложил в красивый узел на затылке; белоснежная фата прекрасно оттеняла ее черные волосы. Кроме того, она справилась со всеми делами на десять минут раньше намеченного срока. У нее есть несколько минут, чтобы посидеть в тишине и поразмышлять о своей дальнейшей жизни.

Ее жених — Роберт Джеймс Мэллори Третий, преуспевающий адвокат, почти совершенство. Два года назад Тара предусмотрительно составила список необходимых достоинств для своего будущего спутника жизни. Она прекрасно понимала, что идеальных мужчин в природе не существует, поэтому список получился не очень длинным. В нем были только основные достоинства, без которых не обойтись: честность, трудолюбие, способность уважать ее ум, здоровое честолюбие. Ну и несколько пожеланий: ее избранник должен быть красивым, обладать спортивной фигурой и чувством юмора.

После трех свиданий с Робертом Мэллори Тара поняла, что встретила мужчину, который соответствовал всем пунктам в ее списке. И вот меньше чем через час она станет его женой.

— Я так счастлива! — сообщила она своему отражению в большом зеркале, стоявшем рядом с туалетным столиком.

Ей показалось, что отражение смотрит на нее скептически.

Она отвернулась и осторожно опустилась на скамеечку, стараясь не помять свадебное платье. Потом взяла мобильный телефон и набрала первый номер в списке контактов.

Знакомый рокочущий голос ответил со второго гудка:

— Разве тебе сейчас не положено репетировать брачные обеты?

— Оуэн, не совершаю ли я ошибку?

После небольшой паузы Оуэн Стайлс озабоченно спросил:

— Что случилось?

От его серьезного тона у нее заныл желудок. Что она делает? Зачем делится с бедным Оуэном своими сомнениями? Она и так полжизни плачется ему в жилетку!

— Ничего не случилось. Забудь мои слова. До скорого! — Тара нажала отбой и положила телефон на столик.

Почти сразу же телефон разразился пронзительной трелью и от вибрации сполз на край стола. Тара подхватила трубку, уже зная, кто звонит.

— Оуэн, я же сказала: ничего не случилось.

— Раз ты спрашиваешь, не совершаешь ли ты ошибку, значит, что-то случилось. Ты где, в комнате невесты?

— Оуэн…

Его рокочущий голос стал на полтона ниже:

— Буду через две минуты.

— Пожалуйста, не надо… — От досады Тара повысила голос. — Все чудесно.

Последовала долгая пауза, а затем он снова подал голос:

— Ты уверена?

— Убеждена. Погода прекрасная, церковь красивая, платье сидит на мне идеально, и я выхожу за самого лучшего мужчину на свете. В такой день ничто не может пойти плохо. — Она снова посмотрела в большое зеркало — в ее зеленых глазах сверкал вызов.

— Ну, раз ты так уверена… — без особой радости отозвался Оуэн.

— Увидимся, когда я пойду к алтарю. — Она снова нажала отбой и, положив телефон перед собой, провела пальцем по дисплею. — Все пройдет как надо, — обратилась она к своему отражению.

Невеста смотрела на нее из зеркала без особой уверенности.

Все трусят перед свадьбой. В такие минуты понимаешь, как плохо без мамы. Сиротское детство — полный отстой. Мама умерла, когда она была маленькой. Отец так и не женился, а три года назад умер.

— Не распускай нюни, солдат! — пробормотала Тара, подражая скрипучему голосу отца. — Раз решила — иди до конца!

Как же она скучала по старому сержанту! Уж отец сразу бы понял, кого любит Тара — живого человека или свои фантазии о нем.

Вот в чем камень преткновения! Она не уверена, что по-настоящему любит Роберта. Тара встала. Зачем, скажите на милость, выходить замуж, раз не уверена, что любишь своего будущего мужа? Неужели она настолько пристрастилась к своим дурацким спискам, что доверяет им больше, чем своему сердцу?

Надо было поговорить с Робертом, чтобы он ее разубедил. Тогда непременно удастся разобраться в себе.

Вздохнув, Тара направилась к двери, когда в нее постучали. Она прижалась к двери ухом:

— Да?

Ей ответил мужской незнакомый голос:

— Мисс Бентли? Вам пакет, распишитесь, пожалуйста!

— Пакет? — Очень странно, пакет доставили сюда, в церковь? Очень странно. — Я ничего не заказывала.

— Он предназначен вам, мэм, и за него нужно расписаться. Или сказать, что вы отправляете его назад?

— Нет, — быстро ответила она. Любопытство победило раздражение. Роберт по-прежнему на другом конце церкви с друзьями; вряд ли он случайно увидит ее платье до свадьбы!

Если, конечно, свадьба состоится…

Она открыла дверь и увидела высокого, широкоплечего мужчину в синей рубашке поло и брюках хаки.

— Здрасте. — Ей стало немного не по себе оттого, как он разглядывал ее расшитое бисером платье и тюлевую фату. — Сегодня я выхожу замуж.

— Вижу, — кивнул он в сторону двери, которая вела на парковку. — Пакет там.

Следом за ним Тара вышла в коридор, а оттуда на улицу. Переступая порог, она следила за тем, чтобы подол платья не застрял, когда закроется дверь. Убедившись, что платье уцелело, она снова повернулась к курьеру, и вдруг ее лицо накрыла материя.

Тара инстинктивно глубоко вздохнула и почувствовала, как в ноздри забивается сладковатый, удушливый запах. Легкие как будто увеличились в объеме, и ей стало трудно сделать еще один вдох. Борясь со страхом, она попыталась поднять руки, чтобы сбросить с лица материю. Но ее обхватили чьи-то сильные руки. Голова закружилась, горло сжалось, она не могла вздохнуть, и вдруг она словно полетела по воздуху.

Ей показалось, что кто-то рядом окликает ее по имени. Голос был знакомым, но голова отказывалась соображать. Потом послышался глухой удар, и голос затих.

Что-то лязгнуло, и Тара поняла, что она больше не летит. Она поморщилась, ударившись о какую-то жесткую, холодную поверхность.

Еще один глухой удар — за ней захлопнулась дверца, и что-то твердое и теплое прислонилось к спине. В глубине души Тара остро сознавала: с ней происходит что-то несообразное. Сегодня должна состояться ее свадьба, пусть даже она передумала выходить замуж.

Она собиралась найти Роберта и сказать ему о своем решении. Потом надо объявить гостям, что свадьба отменяется. Надо позвонить флористу, чтобы забрал красивые розы и тюльпаны, которыми украшена церковь. Тара решила, что прием нужно устроить, как было задумано. Пусть прием послужит извинением за ее нерешительность.

У нее так много дел, а она все глубже и глубже погружается во тьму. Мрак вокруг нее сгущался — медленно и неотвратимо.

Оуэн Стайлс очнулся. Вокруг было темно. Он попытался поднять руки и поморщился от боли в затылке. Руки не двигались, и он сообразил, что связан. С трудом подавив страх, Оуэн вспомнил, чему его учили в «Академии Кэмпбелл-Коув».

«Во-первых, оцени обстановку и степень опасности».

Первое оказалось достаточно простым. Скорее всего, он находится в белом фургоне, который стоял у церкви, куда он пошел искать Тару.

Ему не понравился ее голос, когда она позвонила по телефону. И, положа руку на сердце, он понадеялся, что она отменит свадьбу.

Такие чувства не делали ему чести. Его любовь к Таре была безусловной. Ее счастье было для него самым главным.

Но больше всего ему хотелось, чтобы Тара была счастлива с ним, а не с расфуфыренным выпускником юридического факультета Гарварда. Роберт щеголял в костюмах Армани, отличался редкой красотой и наслаждался непыльной работой в крупной луисвиллской юридической фирме.

Приехав к церкви, Оуэн подошел к двери и увидел, как какой-то здоровяк, набросив Таре на голову наволочку, тащит ее в белый фургон, припаркованный у выхода из церкви. Оуэн закричал и получил сильный удар по голове. Его швырнуло на дверцу фургона. Больше он ничего не запомнил.

Итак, где он — понятно. А то, что он связан и лежит в фургоне, который куда-то едет, недвусмысленно свидетельствует об опасности.

Он разглядел, что кузов отделен от кабины металлической панелью, значит, он сейчас может двигаться относительно свободно. Так легче придумать, как выбраться отсюда.

Поморщившись от боли, он перекатился на бок и стал вглядываться в темноту. Заметил на полу что-то белое, похожее на тюк шелка, кружев и тюля. Тара. На голове у нее по-прежнему была наволочка. Оуэн подполз ближе, не обращая внимания на пульсирующую боль в затылке. Оказавшись рядом с девушкой, по запаху, идущему от наволочки, понял, что ткань пропитана эфиром.

Вот идиоты! Эфир может стать смертельно опасным, если пользоваться им неосторожно, а они даже не следят за ее состоянием.

Он дернулся, проверяя, крепко ли связаны руки. Крепко. Кисти замотаны изолентой. Ее просто так не разорвешь. Но надо как-то стащить с головы Тары наволочку.

Он с трудом подполз еще ближе и ухватил край наволочки зубами. От запаха эфира он чуть не потерял сознание, но задержал дыхание и дернул сильнее. Постепенно ему удалось стащить наволочку с головы Тары.

Он прижался к Таре, прислушиваясь, дышит ли она. Сердце от страха готово было выскочить из груди. Почувствовав ее дыхание, Оуэн вздохнул с облегчением и поцеловал ее в лоб.

— Умница! Оставайся со мной, милая.

В ожидании, пока Тара очнется, Оуэн пытался освободиться от изоленты, которой ему связали руки. Глаза наконец привыкли к темноте, и он сумел лучше оценить окружающую обстановку.

В кузове, кроме них, никого и ничего не было. В панели между кузовом и кабиной имелось большое отверстие, затянутое сеткой, через которую он мог бы видеть тех, кто сидит в кабине. Но похитители загородили отверстие. В результате к пленникам не только не проникал свет, они не могли услышать, о чем говорят злоумышленники.

Во всем есть и хорошая сторона, подумал Оуэн. Зато и похитители не слышат, что происходит в кузове.

Он огляделся по сторонам в поисках чего-нибудь острого, надеясь разрезать изоленту. Чехол над отсеком для запаски был привинчен болтами, по виду старыми и ржавыми. Такими трудно будет что-нибудь разрезать… И все же он подполз к ближайшему болту и попробовал его открутить.

Несколько минут спустя фургон накренился. Оуэну пришлось упереться ногами в рифленое днище, чтобы его не подбрасывало на каждой колдобине. Должно быть, фургон свернул с Мерсервиль-хайвей. К сожалению, Тару безжалостно швыряло из стороны в сторону. Вскоре она подкатилась к нему и ударилась головой о его бедро.

— Ай! — вскрикнула она.

— Милая, ты очнулась, — тихо сказал Оуэн, с трудом извернувшись и дотронувшись до ее щеки связанными руками. — Тара, ты меня слышишь?

— Оуэн?! — Она приподняла голову.

— Да, это я. Осторожно, — добавил он, когда она попыталась сесть и чуть не упала.

Ей удалось сесть и кое-как убрать от лица волосы и остатки фаты. Ей тоже связали руки изолентой, но впереди, а не сзади. Тара изумленно посмотрела на свои запястья.

— Что происходит?

— Нас похитили, — ответил Оуэн, хотя не был уверен в том, что речь идет о похищении. Никто из них в деньгах не купался, поэтому едва ли их похитили ради выкупа. Конечно, жених Тары неплохо обеспечен, но и его трудно назвать богачом. Во всяком случае, пока.

— Безумие какое-то, — пробормотала она. — Почему я как пьяная?

— Тебе на голову надели наволочку, — махнул он руками в сторону куска материи, сброшенного с ее головы на пол грузового отсека. — По-моему, она была пропитана эфиром.

— Эфиром?!

Фургон снова повернул; Оуэну пришлось прижаться к борту. Зато Тара не успела подготовиться и упала на бок, уткнувшись носом ему в плечо. Она снова вскрикнула от боли и выпрямилась, растирая нос. Вскоре она заметила, что у Оуэна тоже связаны руки. Глаза у нее сделались огромными.

— Ты тоже связан!

— Как думаешь, сумеешь меня развязать? А потом я помогу тебе. — Оуэн извернулся и сел к ней спиной.

— Пальцы не слушаются, — пожаловалась Тара, возясь с изолентой.

Она не лгала; прошла целая минута, прежде чем ей удалось отыскать конец ленты и медленно начать ее отклеивать. Вскоре она отклеила последний кусок, ободрав кожу у него на запястьях.

Он принялся растирать онемевшие руки и поморщился от боли.

— Который час? — спросила Тара.

Оуэн нажал кнопку на наручных часах и осветил циферблат.

— Начало пятого.

— Ого!

— В четыре ты должна была выйти замуж, — напомнил Оуэн, поворачиваясь к Таре лицом.

— Да, должна была, — кивнула она.

Он взял обе ее руки в свои.

— Тара, мы тебя вернем. Выберемся отсюда и раздобудем телефон. Ты позвонишь Роберту и расскажешь, что случилось. А потом мы вернемся в церковь, и ты выйдешь замуж.

— Я решила отменить свадьбу.

— Что?! — Он замер.

При слабом освещении он почти не видел выражения ее лица, но, судя по голосу, она была смущена и ей было грустно.

— Я решила отменить свадьбу… Но потом какой-то тип постучал в дверь и сказал, что снаружи меня ждет какой-то пакет, за который нужно расписаться.

— Значит, он выманил тебя на улицу, к фургону?

— Да. — Тара пошевелила связанными руками: — Пожалуйста, развяжи меня!

Он осторожно отклеил изоленту, стараясь не причинить ей боли, потом смотал два рулончика изоленты и сунул в карман. Кто знает, что может им пригодиться, если они сумеют живыми выбраться из фургона?

Тара свернулась клубком рядом с ним и обхватила руками колени. Пышная юбка ее свадебного платья колоколом лежала вокруг нее, мерцая в тусклом свете.

Он положил руку ей на плечо, стараясь не слишком радоваться тому, что она к нему прижимается. Их похитили. Конечно, ей хочется, чтобы ее утешил лучший друг. А он ее лучший друг.

— Чего они хотят?

— Не знаю, — вздохнул Оуэн. — Не думаю, что Роберт — тайный мультимиллионер с солидным доверительным фондом.

— Мне он ничего подобного не говорил. — Тара тихо застонала. — Как меня тошнит! Ведь это был эфир?

— Судя по запаху — да.

Она развернулась к нему.

— Откуда, кстати, ты знаешь, как пахнет эфир?

— В колледже я слушал курс истории медицины, когда еще собирался стать врачом.

— И там тебе давали понюхать эфир?

Ее скептический тон вызвал у него улыбку. Теперь она больше похожа на себя прежнюю. Значит, действие эфира постепенно улетучивается.

— Не нарочно.

Оуэн посмотрел в дальний угол кузова, куда бросил пропитанную эфиром наволочку. Он понимал, что в замкнутом пространстве пары эфира могут по-прежнему действовать на них.

— Надо как-то свернуть наволочку, чтобы ограничить распространение испарений, — сказал он. — Жаль, что у меня нет мешка для мусора.

— Вряд ли ты носишь мешки для мусора в заднем кармане брюк.

— Особенно в брюках от смокинга, взятого напрокат. — Он широко улыбнулся. Теперь, когда его умница Тара вернулась, ему показалось, что их шансы на выживание значительно выросли. Он снял смокинг. — Кстати, вот во что ее можно завернуть.

— В прокатном агентстве твой шаг не оценят, — предупредила Тара.

— Это не беда, но, боюсь, смокинга не хватит, чтобы изолировать запах.

— На мне масса шелка, кружев и тюля, они вполне подойдут.

Опершись на его плечо, Тара встала и рывком сорвала с себя верхнюю юбку от платья. В темноте Оуэн почти ничего не видел, кроме светлого облака, которое отделилось от ее тела. Тара скомкала материю и протянула ему:

— Ну как, годится?

Он осторожно пополз в угол, чувствуя себя неуверенно в движущемся фургоне. Его ударили по голове… Он пробыл без сознания достаточно долго — похитители успели связать ему руки и, бесчувственного, забросить в фургон. Возможно, у него сотрясение мозга. Или хуже.

Но пока он в сознании. Голова не слишком сильно болит.

Он завернул наволочку в шелк, тюль и кружева и снова затолкал в дальний угол. Сладковатый запах эфира почти исчез.

Он осторожно вернулся к Таре, которая сидела на отсеке для запаски.

— Теперь не будет…

Фургон резко дернулся, и оба упали на бок. Оуэн ударился. Ребра и бедро пронзило острой болью.

— Оуэн! — Тара схватила его за плечи и помогла сесть. — Как ты?

Он потер бок, надеясь, что ничего не сломано.

— Нормально… — Он осекся, сообразив, что фургон остановился.

Глава 2

— Мы остановились! — Тара посмотрела на Оуэна, но разглядела только смутный силуэт. Иногда ей достаточно было лишь увидеть его, такого сдержанного и серьезного, и ей сразу казалось, что все на свете будет хорошо. По крайней мере, она слышит его голос с кентуккийским протяжным выговором. — Что теперь с нами сделают?

— Не знаю. Может, и ничего, — ответил он не слишком уверенно.

Тара потянулась к нему и схватила его за руки:

— Надо что-нибудь придумать!

— Тара, нам нечем драться.

— Нет, есть.

Опершись на его руки, она встала и дотянулась до наволочки, завернутой в ее юбку. Бросила получившийся узел к ногам Оуэна и успела заметить, как сверкнули его глаза, когда он посмотрел на нее, — искра света в темноте.

— Ты умница, дорогая.

— Их было двое. Один постучал в мою дверь и сказал, что мне нужно расписаться за пакет, а второй ждал у фургона. По-моему, это он надел наволочку мне на голову. — Тара говорила тихо, чтобы их не услышали снаружи. — Они думают, что мы еще связаны. По крайней мере, будем на это надеяться.

— Выволакивать нас отсюда они явятся тоже вдвоем, так что наше преимущество только в эффекте неожиданности.

Тара сжала ему руку:

— Это нам поможет! Первому, кто просунет голову в кузов, мы нахлобучим на голову наволочку…

— И толкнем его на подельника!

— Как по-твоему, получится? — с надеждой спросила Тара.

— Понятия не имею, но ничего другого нам все равно не придумать. — Он пожал ее руку. Потом развернул остатки юбки и достал наволочку.

От тошнотворного сладковатого запаха эфира у Тары сжался желудок, но она заставила себя успокоиться.

По крайней мере, она не одна. С ней Оуэн. А если она в чем-то и была уверена, так в Оуэне: он пойдет на все, лишь бы спасти ее. Так было всегда.

Задребезжала задняя дверца, и сердце замерло у Тары в груди. Она покосилась на Оуэна. Тот сгруппировался и не сводил взгляда с дверцы.

Он прошел курс спецподготовки в «Академии Кэмпбелл-Коув», входившей в состав компании по обеспечению безопасности, где он теперь работал. Раньше Тара не задавалась тем, что входит в такую подготовку. Оуэн помешан на компьютерах, его можно назвать компьютерным гиком. Таким, как он, не требуются навыки ниндзя.

В детстве его часто дразнили. Благодаря своим талантам он добивался успехов в учебе, но не в спорте. Даже родной отец унижал Оуэна; в старших классах, когда он не прошел отбор в футбольную команду, отец назвал его никудышным слабаком.

Жаль, что детские обидчики Оуэна не видят его сейчас, когда он готов сразиться с двумя вооруженными противниками.

Дверца открылась — от яркого света Тара на миг ослепла и очень испугалась. Ее привели в чувство действия Оуэна. Девушка увидела, как он нахлобучивает наволочку на голову похитителю и с силой толкает его назад. Тот упал, как кегля, повалив своего подельника, стоявшего у него за спиной.

Оуэн схватил Тару за руку и дернул.

— Прыгай! — крикнул он.

Их похитители барахтались на земле. Надо торопиться. Похвалив себя за то, что додумалась надеть на свадьбу туфли на низком каблуке, Тара побежала. Держась за руки, беглецы мчались не разбирая дороги.

Они забежали в лес, слыша крики позади, — похитители приказывали им остановиться. Потом в них стали стрелять. Но, к счастью, ни один выстрел не попал в цель, то есть в них.

— Скорее! — торопил Оуэн и тащил ее за собой, заставляя петлять между деревьями.

Белое платье в темном лесу виднелось издалека. Хорошо, что хотя бы на Оуэне темный смокинг. Он почти сливался с деревьями.

— Иди дальше без меня, — задыхаясь, проговорила Тара, когда они ненадолго присели отдохнуть за раскидистым дубом. — Гонятся они за мной. В этом платье я для них как маяк. Попроси кого-нибудь о помощи, вызови полицию. И объясни Роберту, что случилось.

Оуэн смотрел на нее так, словно она сошла с ума. — Я тебя не оставлю, — буркнул он.

Неожиданное желание поцеловать его застало ее врасплох. Тара очень давно запретила себе думать об Оуэне как о мужчине. Его верная дружба была ей дороже сексуального влечения. Странно, что такое влечение вернулось так не вовремя.

— Вперед! — скомандовал Оуэн, дергая ее за собой.

Похитители по-прежнему были близко; обернувшись, Тара с облегчением отметила, что они не приближаются.

Поднялся ветер. У них над головой шуршали листья. Но даже в горах Кентукки лес не тянется до бесконечности. Если им удастся найти между лесами какой-нибудь населенный пункт, они спасены. Но если они выбегут на открытое место, где невозможно спрятаться и нет людей…

— Как по-твоему, они долго будут гнаться за нами? — запыхавшись, спросила Тара, когда они сели отдохнуть за очередным деревом.

— Не знаю, — ответил Оуэн. — Ты, наверное, не знаешь, почему тебя схватили… Но, может быть, они хотя бы намекнули, в чем дело?

— Нет, все было так, как я тебе рассказала. Один из них выманил меня из церкви, а второй надел мне на голову наволочку — я даже лица его не разглядела. Хотя он определенно назвал меня по имени: мисс Бентли… — Тара отважилась высунуться из-за дерева. — Я их не вижу!

— Не думаю, что нам стоит двигаться с места. Возможно, они залегли неподалеку и ждут, когда можно будет согнать нас отсюда.

Тара нахмурилась:

— Сколько нам, по-твоему, еще здесь сидеть?

— Не знаю. Пару часов…

— Наверное, сейчас не самое лучшее время говорить о том, что мне очень хочется по-маленькому.

Оуэн усмехнулся:

— Ты не можешь немного потерпеть?

— У меня есть другой выход?

— Нет.

— Вот видишь…

Оуэн метнул на нее взгляд, от которого ей стало тепло. Она не была слепой и прекрасно понимала, что Оуэна так же влечет к ней, как и ее к нему.

Вот и сейчас в его взгляде она видела неприкрытое желание.

— Кажется, я знаю, где мы находимся, — негромко заметил Оуэн через несколько минут.

Тара посмотрела по сторонам. Вокруг них были только деревья.

— Как тебе это удалось? — прошептала она.

— В школе, когда ты ездила в лагерь чирлидеров[1], я был в лагере бойскаутов.

— И там тебе дали значок за то, что научился отличать одно лиственное дерево от другого?

— Нет, — спокойно ответил Оуэн, проявляя чудеса терпения. — Дело в том, что я и еще пять мальчишек жили в старой, полуразвалившейся хижине примерно в двухстах шагах к востоку отсюда.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросила Тара.

— Видишь впереди то большое дерево? Там в коре вырезан полумесяц.

Она всмотрелась сквозь листву:

— Ничего не вижу.

— Поверь мне, оно там есть. А надрез в виде полумесяца — моих рук дело. Мы с Билли Терли вырезали его на спор. Наш вожатый не поверил, что мы учимся оставлять надписи на деревьях по примеру Даниэля Буна.

Тара невольно улыбнулась, она помнила, как Оуэн поехал в лесной лагерь. Сама она тогда ужасно радовалась тому, что ее пригласили в лагерь чирлидеров, потому что в команду чирлидеров в старших классах брали только тех девочек, которые в средней школе ездили в лагерь.

— Я знаю, что тебе уже не терпится идти дальше, — тихо продолжал Оуэн, взяв ее за руку, — но я кое-что придумал.

— Говори! — Тара сжала его пальцы. — Что ты придумал?

— Как только мы убедимся, что наши преследователи отступили, мы доберемся до хижины.

— Какой хижины?! В которой ты жил двадцать лет назад, когда тебе было одиннадцать?

— По-моему, она по-прежнему там.

— Может быть, но в каком состоянии?

— Неужели всегда нужно быть такой пессимисткой?

— Да, но я прошу прощения… — Она сжала его пальцы.

— Наверное, в этом часть твоего обаяния.

— Льстец, — прошептала она.

— Значит, договорились? Идем к хижине?

— Если она еще там. — Тара подняла голову. — Ах, прости.

— Если она еще там, — вздохнул Оуэн. — Будем надеяться.

От его мрачного тона что-то екнуло у нее внутри. — Что такое?

— Ветер поднялся…

— И что?

— По-моему, дождь начинается.

Оуэн оказался прав. Через несколько минут порыв ветра принес первые капли дождя. Крона дуба укрывала их лишь частично. Оуэн накинул Таре на плечи смокинг, но дождь усиливался. Сгущались сумерки. Небо затянуло облаками, и быстро стемнело.

Тара посмотрела на часы — почти шесть. Сейчас Роберт наверняка злится и гадает, что с ней стряслось. Ее машина по-прежнему стоит на парковке, ее сумочка в комнате невесты. Только сама невеста в пышном свадебном платье пропала.

Интересно, понял ли кто-нибудь, что с ней что-то случилось? Или решили, что Тара просто сбежала, никому ничего не сказав?

В таком случае Роберт, наверное, решил, что ему крупно повезло: он чуть не связал свою жизнь с ненормальной!

— О чем ты размышляешь? — поинтересовался Оуэн. — Мне всегда не по себе, когда у тебя такой задумчивый вид.

— Что-то наших похитителей давно не слышно. Еще я думаю, что по моим ногам ползут муравьи. А еще я думаю: если я просижу за этим деревом хотя бы одну минуту, промокну до нитки. Сойду с ума и буду носиться между деревьями с истошными воплями: «Сдаюсь! Заберите меня!»

Оуэн повернулся к ней, обхватил ее лицо ладонями. Пальцы у него были холодными, зато взгляд обжигал.

— Я знаю, что тебе страшно. Знаю, когда тебе страшно, ты стараешься больше жаловаться и шутить. Да, ты права. Что-то наши похитители затихли. Не думаю, что им так уж улыбается до конца дня гоняться за нами по лесу. Ведь они знают, кто ты, и могут попытаться похитить тебя в другой раз.

Тара посмотрела на него в упор:

— Ты в самом деле думаешь, что они решатся на вторую попытку?

— Ты ведь говорила, что они знают, как тебя зовут.

— Но зачем меня похищать? Я не богата. Даже Роберт не богат… то есть не очень. Этого недостаточно для того, чтобы хватать меня среди бела дня.

— Знаю. Вряд ли ты сейчас что-то поймешь, но какая-то причина у похитителей все же имеется. — Он опустил руки. — Пора бежать. Готова?

— Всегда готова. — Тара широко улыбнулась, хотя ей хотелось плакать.

В ответ Оуэн наградил ее своей обаятельной улыбкой и снова погладил по щеке.

Он схватил ее за руку, и они бросились бежать.

Оуэн говорил, что до хижины шагов двести. Они наверняка уже пробежали столько. Двести шагов — почти как два футбольных поля…

Неожиданно он резко дернул ее, и Тара едва не упала, поскользнувшись на раскисшей земле. Оуэн обхватил ее за талию.

— Ну вот, — с довольным видом произнес он.

Тара проследила за его взглядом и увидела полуразвалившееся деревянное крыльцо в зарослях шагах в двадцати от них.

— Ты, наверное, шутишь, — прошептала она.

— Тара, важнее всего крыша над головой! — Он отпустил ее руку и решительно зашагал к зарослям.

На небе сверкнула молния, и грянул оглушительный раскат грома, и Тара, забыв о своих сомнениях, стала продираться сквозь мокрые кусты, спотыкаясь в испорченных туфлях. Подобравшись к крыльцу, она остановилась.

Хижина была крошечной. Тара понятия не имела, как в ней помещались Оуэн и остальные бойскауты. Три невысокие ступеньки вели на крыльцо — на первый взгляд рассохшееся и просевшее. Правда, Оуэн уже поднялся и всматривался в темноту за дверью, и крыльцо его выдерживало.

— Мне казалось, она была больше, — тихо произнес он.

— Тебе тогда было одиннадцать лет. — Тара осторожно поднялась на крыльцо. Ступеньки оказались прочнее, чем выглядели, хотя от дождя стали скользкими. По крайней мере, за перила можно было держаться. Она подошла к Оуэну.

Тара с трудом различала в полумраке убогую обстановку. Пахло сыростью и плесенью. Тара судорожно вздохнула.

— Кажется, крыша протекает!

Оуэн шагнул за порог и отшатнулся, врезавшись в Тару. Ей пришлось обхватить его за талию, чтобы не упасть.

Что-то маленькое и серое метнулось из двери мимо них, слетело с крыльца и скрылось в кустах.

— Опоссум, — сказал Оуэн.

— Так вот откуда этот запах! — поморщилась Тара.

Он развернулся кругом и посмотрел на нее:

— Прости, я снова тебя разочаровал.

Она схватила его за руку:

— Ты спас мне жизнь. Я бы не выбралась без тебя.

Перед тем как выпустить ее руку, он крепко сжал ее.

— Если бы не ты, я бы не освободился от изоленты.

И в беду не попал бы, если бы она не позвонила ему и не поделилась своими сомнениями насчет свадьбы.

Она вдруг вспомнила, как в шестом классе спасла Оуэна от школьного задиры, а он помог ей сдать математику. С тех пор они прекрасно сосуществуют.

— Опять задумалась, — негромко заметил Оуэн.

— Да, — кивнула она. — Я думаю вот о чем. Раз мы собираемся пересиживать здесь дождь, надо убедиться, что опоссумы не оставили нам сюрпризов. Как думаешь, найдется в этом богом забытом месте свеча?

— Может быть. — Оуэн вошел в темное помещение, и она услышала, как он выдвигает ящик. — Ха! — воскликнул он, доставая что-то из кармана брюк. В следующее мгновение в темноте вспыхнул маленький огонек.

— У тебя в кармане оказалась зажигалка?

— Хотел, чтобы на твоей свадьбе все свечи зажигались беспрепятственно, — улыбнулся он. — Я серьезно отношусь к своим обязанностям свидетеля невесты!

У Тары защипало глаза. Она обняла его за талию и уткнулась лицом ему в грудь:

— Ты самый лучший свидетель невесты из всех, кого я знаю!

Он погладил ее по плечу:

— Тара, да ты вся продрогла. Тебе нужно снять мокрое платье.

— А переодеться во что? — спросила она. Неожиданно у нее сел голос.

Он молча смотрел на нее. Пауза затянулась. Между ними как будто пробежала искра.

И вдруг раздался глухой стук. Оуэн мгновенно погасил свечу и задвинул Тару себе за спину.

Глава 3

Оуэн расправил плечи. Чего бы он не отдал за такие мускулы, как у Майкла Стронга, его инструктора по рукопашному бою. В первые изнурительные недели, когда Оуэн проходил курс обязательной спецподготовки, Стронг уверял: худощавое, жилистое телосложение вовсе не означает, что Оуэн не способен выстоять в схватке.

Он словно услышал злобный голос отца: «Ты слабак, Оуэн! Жизнь не любит слабаков!»

Заглушив ненавистный голос, он осмотрелся в полумраке в поисках предмета, который можно было бы использовать как оружие, но за долгие годы в хижине, похоже, почти ничего не осталось. В одном углу стояла брошенная раскладушка, рядом на полу валялся матрас, и это все.

Кто-то очень осторожно поднимался на крыльцо. Судя по легкости походки, это были не здоровяки, которые затолкали его в фургон.

В дверь просунулась голова, и они разглядели бледное веснушчатое лицо.

На пороге стоял испуганный мальчик — не старше десяти — одиннадцати лет. На нем был ярко-красный дождевик с капюшоном. Через миг в дверях показалась вторая фигурка, поменьше, — девочка с карими глазами, из-под розового капюшона выбивались кудряшки.

Оуэн шагнул к ним навстречу.

— Привет…

Дети дружно завопили, развернулись и припустились бежать в лес; когда они отбежали на безопасное расстояние, их испуганные крики перешли в истерический смех.

— Дети? — Тара прижалась лбом к спине Оуэна.

— Совсем как мы с тобой двадцать лет назад. — Оуэн развернулся к ней. — Когда мы рыскали вокруг хижины старика Ридли. Помнишь — старались застукать его на месте преступления, когда тот совершал убийство.

Она неуверенно улыбнулась.

— Тем летом он чуть не схватил нас!

— Один из десяти самых ужасных моментов в моей жизни. — Оуэн тихо рассмеялся.

— Скоро дети вернутся и приведут с собой взрослых…

— Издеваешься? Их запрут дома до конца жизни только за то, что они шлялись возле этой старой хижины. — Он щелкнул зажигалкой и снова зажег свечу. — Давай-ка подумаем, как нам тут лучше устроиться на ночь.

Несмотря на грязь, паутину и сквозняки, рифленая крыша не протекала. Внутри было сухо. Матрасы, конечно, совсем истлели. Но Оуэн выдвинул из-под сломанной раскладушки старый военный сундук. В нем лежали солдатские одеяла, неплохо сохранившиеся под плотной крышкой. Кто-то заботливо проложил одеяла кедровыми плашками от моли.

— Вот, завернись. — Он накинул верхнее одеяло Таре на плечи, заметив, что ее бьет дрожь. — Жаль, что нельзя развести огонь, — кивнул он в сторону каменного очага у стены. — Скорее всего, дымоход забился. И потом, мы не можем рисковать: дым ясно укажет всем, где мы находимся. Так что огонь пока разводить не будем.

Она подошла к нему и прижалась, как котенок.

— Говорят, лучше всего согревает тепло тела.

Оуэн старался подавить реакцию своего тела на ее близость. Он приучался к этому с юности, ведь женственность Тары расцветала одновременно с тем, как уровень его гормонов начал зашкаливать. Она намеренно сохраняла между ними дистанцию. Сначала все лишь подразумевалось, но позже, когда ему захотелось убрать разделяющие их барьеры, она высказалась недвусмысленно.

— Оуэн, у меня никогда не было такого друга, как ты, — сказала Тара ему как-то после школьного футбольного матча. Он подвез ее домой и попытался поцеловать на прощание. — Мне нужно, чтобы ты оставался Оуэном. Моим лучшим другом. Мы не имеем права рисковать и все менять. Понимаешь? С бойфрендами всегда непросто. Отношения бывают непрочными. Уж я насмотрелась…

Он понял: с ее словами не поспоришь. Тара лишилась матери незадолго до того, как они познакомились, и с трудом уживалась с грубоватым, замкнутым отцом. Чтобы заниматься воспитанием дочери, ему пришлось уйти с военной службы, которую он так любил. Иногда Таре казалось, что отец считал ее виноватой в том, что пришлось уйти из Корпуса морской пехоты. Ее сложные чувства усиливали трения, которые продолжались вплоть до смерти отца.

Итак, Оуэн подавлял желание и дарил Таре то, что ей было нужно, не считаясь с собственными чувствами. Но вот она прижалась к нему всем телом, а рваное платье почти ничего не скрывало, и Оуэн усомнился в том, что и на этот раз сможет подавить желание.

— Может, дождь скоро закончится, — невнятно произнесла она, уткнувшись ему в ключицу и согревая шею своим дыханием.

— Может быть, — согласился он. — Видимо, дети живут недалеко, что хорошо. Много лет назад, когда здесь устроили лагерь бойскаутов, вблизи совсем не было жилья.

— Надо будет еще объяснить, как это я умудрилась бродить по лесу в рваном свадебном платье и безнадежно испорченных лодочках.

— Очень осторожно, — ответил он, рассмешив ее.

— По-моему, дождь не кончится до утра, — продолжала она с тихим вздохом, не обращая внимания на то, как у него участилось дыхание. — Нам придется где-то заночевать. Должна признаться, меня не радует перспектива спать на раскладушке, где до меня устроил свое гнездо опоссум.

— Одеяла из сундука чистые. Можно постелить их на матрасы.

— На один матрас, — уточнила Тара.

— На один?

Она подняла на него серьезный взгляд.

— Здесь слишком холодно, чтобы спать врозь. Верно?

Он смотрел на нее, не в силах вымолвить ни слова. Сердце билось в груди, как барабан.

— Верно, — с трудом ответил он. — Лучше всего согревает тепло тела.

* * *

Арчер Траск, следователь управления шерифа округа Бэгли, медленно ходил по маленькой комнате жениха, стараясь не упустить ни одной подробности на месте преступления. Во-первых, крови оказалось меньше, чем можно было ожидать. Убийца дважды выстрелил жертве в голову — полицейские в больших городах назвали бы такую тактику «контрольным выстрелом». Признак профессионала.

Но кому понадобилось убивать жениха в день свадьбы?!

— Жертву звали Роберт Мэллори Третий. — Помощник полистал страницы в своем блокноте. — Мэллори-старший служит в управлении окружного прокурора в Лексингтоне; он уже требует передать дело полиции штата Кентукки.

— Свидетели есть?

— Нет, но невеста пропала. Как и ее свидетель.

— Шутишь! — Траск недоверчиво покосился на своего помощника.

— В последний раз обоих видели примерно за час до начала церемонии.

— Как зовут невесту?

— Тара Бентли.

Имя невесты не было знакомо Траску. Как и имя жениха.

— Допросили родителей невесты?

— Она, кажется, сирота. — Помощник поморщился. — На ее половине в церкви почти никого нет.

Траск потер лоб, чувствуя, что скоро у него разболится голова.

— Разведи родителей жениха по разным комнатам. Важно опросить их по отдельности. Как и гостей, которые могли что-то видеть. Известно ли предполагаемое время смерти?

— В последний раз его видели живым около трех, примерно за час до начала церемонии. Невесту в последний раз видели в то же время.

Траск нахмурился. Пропавшая невеста, убийство, совершенное, судя по всему, профессиональным киллером — как-то не сходится.

— Говоришь, свидетель тоже пропал?

Помощник перелистнул пару страничек в блокноте:

— Оуэн Стайлс. Судя по всему, лучший друг невесты с детства.

— Что известно о Стайлсе?

— Немного. Его мать тоже пришла на свадьбу. Кстати, это она сказала, что не может его найти. По ее словам, машины ее сына и невесты так и стоят на парковке у церкви.

Услышав последние слова, Траск развернулся к помощнику:

— То есть невеста и ее лучший друг сбежали, бросив машины?

— Похоже на то. Мы уже сверили номерные знаки; их владельцами числятся наши пропавшие.

— Разошли сигнал «Всем постам». Пусть ищут обоих, — распорядился Траск. — Отныне они — подозреваемые в убийстве. Заодно проверь, нет ли у кого-то из них другого транспортного средства.

— Я всех оповещу. — Помощник закончил записывать и направился к выходу.

Траск посмотрел на мертвеца, лежащего ничком на полу. Бедняга, подумал он. Такой нарядный…

* * *

— Берешь ли ты, Тара, Роберта в законные супруги? Обещаешь ли быть с ним вместе в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас… — От монотонного голоса пастора у Тары разболелась голова. Ей хотелось бежать, но ноги приросли к полу, как будто туфли прибиты к нему гвоздями. Она попыталась разуться, но ноги не высвобождались.

Под фатой стало трудно дышать; она облепила лицо и шею, сдавливая горло. Тара попыталась сорвать ее, но чем больше дергала, тем сильнее душила ее фата.

— Оуэн! — закричала она. Крик вышел слабым и приглушенным. Она знала: он где-то рядом. Оуэн ни за что не допустит, чтобы с ней случилось что-то плохое.

— Я здесь, — пророкотал он ей на ухо, но она его не видела.

— Оуэн, помоги!

Сзади ее обхватили руки. Руки Оуэна, сильные и надежные. Фата упала, и она снова смогла дышать. Она смогла высвободиться и развернулась лицом к своему спасителю.

Оуэн смотрел на нее в упор.

— Ну что, проснулась?

Мрак развеялся, и Тара вспомнила, где находится. В лесу, в старой хижине. За ночь дождь прошел. За деревьями всходило солнце; его косые лучи проникали в хижину сквозь пыльные окна.

А она лежала в крепких объятиях Оуэна на полу, на матрасе.

— Да, — ответила она.

— Тебе приснился кошмар?

— Обычный страшный сон из-за стресса.

— Ты звала меня.

Она высвободилась из его объятий и села.

— Наверное, хотела, чтобы ты сделал за меня задание по алгебре.

Он тоже сел. Одеяло соскользнуло, обнажив стройный торс. Она редко видела его без рубашки и сейчас изумленно смотрела на него. Возможно, Оуэн и не обладал мощными бицепсами бодибилдера, но плечи у него были широкими, живот плоским, грудь — накачанной. Он рассказывал ей о занятиях в тренажерном зале «Кэмпбелл-Коув Секьюрити».

— Ты тоже слышала? — полушепотом спросил он, и она поняла: пока она любовалась его фигурой, он что-то говорил.

Машинально она тоже понизила голос:

— Что слышала?

— Голоса. Там, снаружи. Слушай!

Тара навострила уши. Оуэн прав. Голоса… доносятся как будто издалека.

— Женщина и мужчина, — прошептала она. — Не могу разобрать, что они говорят.

— Скорее всего, дети признались родителям, что вчера ночью наткнулись на нас. — Оуэн встал и направился к окну, на ходу надевая рубашку еще недавно белоснежную, а теперь рваную и грязную.

— Видишь кого-нибудь? — прошептала она.

Он кивнул:

— Нормальные с виду люди.

— Надеюсь, твои «нормальные люди» не склонны к убийству…

— Сейчас проверим! — Повернувшись к ней, он наградил ее улыбкой.

— Наверное, нам лучше самим выйти им навстречу. Будет не так подозрительно.

— Отличная мысль. — Он покосился на нее. — Завернись в одеяло. Трудно будет объяснить, куда делась верхняя юбка от свадебного платья.

Умно, подумала Тара, закутываясь в одеяло и подходя к нему.

— Ты готов?

Оуэн взял ее за руку.

— Давай не будем рассказывать, что случилось на самом деле. Это трудно объяснить. Я скажу, что мы новобрачные и у нас в грозу сломалась машина.

— Хорошо. — Она сжала его пальцы и следом за ним вышла на крыльцо, удивив вышедших из леса мужчину и женщину.

— Ой! — вскрикнула женщина. Оба остановились. — Значит, вы все-таки настоящие!

— Должно быть, вы родители одного из детей, которых мы напугали, — произнес Оуэн, широко улыбаясь. — Нам очень жаль, что так получилось.

Женщина, полная брюнетка с дружелюбной улыбкой, только отмахнулась:

— Не волнуйтесь. Нашим сорванцам здорово влетело за то, что шлялись ночью по лесу в грозу. Но мы решили на всякий случай посмотреть на хижину и на вас — вдруг вам нужна помощь.

Ее муж поморщился, глядя на хижину:

— Вам пришлось тут заночевать?

— К сожалению, да, — сказал Оуэн. — У нас вчера сломалась машина, и пришлось довольствоваться первым попавшимся убежищем. Представьте наш ужас, когда оказалось, что мы оба забыли телефоны в церкви. Поэтому мы даже не могли позвонить, чтобы вызвать эвакуатор.

Женщина внимательно осмотрела их — расшитый бисером лиф платья Тары, грязная рубашка Оуэна и черные брюки — и пришла к естественному выводу:

— Вы молодожены, да? Поздравляю… необычно у вас прошла первая брачная ночь!

Оуэн засмеялся и притянул Тару к себе:

— Будет о чем рассказать на золотой свадьбе! А нельзя ли попросить у вас телефон и вызвать помощь?

— Конечно, можно. — Женщина достала телефон из кармана джинсов: — Вот, пожалуйста!

— Большое спасибо! — Оуэн взял телефон и вошел в хижину.

— Вы живете неподалеку? — спросила Тара.

— В полумиле отсюда. Наш дом не видно из-за листвы. Будь сейчас зима, вы бы, наверное, увидели нас и вам не пришлось бы ночевать здесь, — сказал муж брюнетки. Кстати, меня зовут Фрэнк Тайлер. А это моя жена, Элейн.

— Тара Б… Стайлс. Тара Стайлс, а моего мужа зовут Оуэн. — Тара улыбнулась, хотя внутри все заныло от напряжения. Неприятно было обманывать этих симпатичных людей. Но Оуэн прав. Как ни странно слышать историю о молодоженах, у которых сломалась машина, правда куда невероятнее.

Оуэн снова вышел на крыльцо с улыбкой, словно приклеенной к лицу. Тара достаточно хорошо его знала и сразу поняла, что улыбка скрывает тревогу. Она мерцала у него в глазах, в жестах, в манере говорить. Он вернул телефон Элейн Тайлер.

— Большое вам спасибо. Я вызвал эвакуатор, так что все решено.

— Рада, что мы смогли помочь. Кстати, можем подвезти вас к тому месту, где вы оставили машину.

— Не нужно. Я уже договорился, что нас заберут на Олд-Кэмп-Роуд. Дойти туда пешком не составит никакого труда. А вам лучше вернуться к детям. — Оуэн пожал руку Фрэнку Тайлеру, затем Элейн. — Еще раз спасибо!

— Да, спасибо большое, — добавила Тара, лучезарно улыбаясь и скрывая растущее беспокойство. Кому звонил Оуэн и что ему сказали?

Как только Тайлеры оказались вне пределов слышимости, Тара прижалась к Оуэну:

— Что случилось?

Он сжал ей руку; лицо его посерьезнело.

— Тара, даже не знаю, как тебе сказать… Роберт умер.

— Что?! — Она смотрела на Оуэна, ничего не понимая. Может, она ослышалась?

— Он убит. По словам моего начальника, его застрелили.

Тара прикрыла рот дрожащей рукой. Ее раздирали противоречивые чувства. Убит ее жених. Даже если она поняла, что Роберт — не тот, с кем она готова прожить всю жизнь, это не означало, что он ей безразличен.

— Должно быть, произошла ошибка, — произнесла она, оседая.

Оуэн поддержал ее и усадил на верхнюю ступеньку крыльца. Не обращая внимания на то, что она сидит на мокром, она повернулась к Оуэну. Он сел рядом с ней и положил руку ей на плечо:

— Мне так жаль, милая.

Тара положила голову ему на плечо и спросила:

— Это ведь не все?

— Да. — Он наклонил голову.

— Выкладывай, — вздохнула она.

— Роберта убили в церкви примерно в то время, когда похитили нас с тобой. Никто не знает, куда мы подевались, поэтому…

— Поэтому теперь мы главные подозреваемые, — закончила за него Тара.

Глава 4

— Как по-твоему, сколько времени уйдет у твоего босса на то, чтобы добраться до нас?

Оуэн отвернулся от пустой дороги и заметил, как Тара осунулась от усталости.

— Наверное, он скоро приедет. От офиса до нас не так далеко.

Он не знал, как ее утешить, тем более что и его нервы были натянуты до предела. Из жертв похищения они превратились в подозреваемых в убийстве всего за несколько часов? И чем они могут подтвердить свой рассказ? Единственная улика — два мотка изоленты в кармане его брюк, но изолента вряд ли что-то доказывает.

— Оуэн, что нам делать? — Тара, закутанная в оливковое солдатское одеяло, казалась маленькой девочкой. — Что сказал твой босс? Велел сдаться властям?

— Он велел сидеть тихо, пока он попробует во всем разобраться.

— Ты ему веришь?

Строго говоря, у Оуэна было три босса — Александер Куинн, Ребекка Кэмерон и Мэддокс Хеллер, они возглавляли компанию «Кэмпбелл-Коув Секьюрити Сервисиз». Кэмерон, в прошлом дипломат, и Хеллер, бывший морской пехотинец, были приятными, отзывчивыми людьми. Однако отдел кибербезопасности, в котором трудился Оуэн, в основном находился в ведении Куинна, бывшего сотрудника ЦРУ, супершпиона, о котором говорили, что он привык добиваться результатов, чего бы это ни стоило.

По слухам, Куинн не щадил даже своих сотрудников, если речь шла о безопасности страны, защите которой он посвятил не один десяток лет. Впрочем, в одном Оуэн не сомневался: Куинн предан делу правосудия. Едва ли ему понравится, если они с Тарой окажутся в тюрьме за преступление, которого не совершали.

— По-моему, он захочет, чтобы за решетку отправили истинного виновника гибели Роберта, — сказал он наконец.

— Ему лучше поторопиться! Скоро милые люди, которых мы встретили утром, узнают об убийстве Роберта из выпусков новостей и начнут гадать, почему полуодетые молодожены, которых они видели, прятались в лесу.

Она была права. Оуэн посмотрел на часы. Куда запропастился Куинн?

— Жаль, что у меня нет моего телефона.

— Там не он? — Тара показала на темную точку в дальнем конце узкой двухполосной дороги.

Точка росла, приближаясь, и превратилась в темно-синий внедорожник. Он остановился шагах в сорока от них, и из него вылез человек с рыжеватыми волосами.

Не Куинн, а Мэддокс Хеллер. Хеллер жестом подозвал их к себе. Поморщившись, Оуэн зашагал к машине. От дождя его кожаные туфли сжались и теперь натирали ноги. Тара тоже не радовалась прогулке. Она ковыляла в грязных лодочках, стараясь не наступить на край одеяла.

— Извините, — сказал Мэддокс, когда они дошли до внедорожника. — Я хотел убедиться, что вас не использовали как приманку для засады.

Тара села на переднее сиденье и глубоко вздохнула.

— Сутки назад моя жизнь была такой простой!

Хеллер бросил на нее сочувственный взгляд:

— Примите мои соболезнования по поводу вашего жениха. Вам тепло? Включить печку?

Оуэн сел на заднее сиденье и, наклонившись вперед, положил руку Таре на плечо. Он почувствовал, как она напряглась, но, когда он попробовал убрать руку, она схватила ее и положила на прежнее место.

— Пока я отвезу вас в убежище. Там вы можете переодеться, поесть и поспать. Вряд ли вы выспались в холодной хижине.

— А как же полиция? — спросила Тара.

— Куинн хочет навести справки, прежде чем мы решим, что делать дальше. Пока он просит вас не покидать безопасное место.

Отлично, подумал Оуэн. Больше всего на свете ему сейчас хотелось съесть что-нибудь горячее, переодеться в сухую теплую одежду и выспаться.

— Вам известно, как убили Роберта? — спросила Тара, когда Мэддокс развернулся и они поехали. — Оуэн сказал, что его застрелили, но когда? Как?

— Подробностей немного. У нас есть друзья в окружном управлении шерифа, но сейчас, как вы, наверное, догадываетесь, все они заняты: объясняются с прессой и с родственниками вашего жениха.

Тара потерла лоб.

— О его бедных родителях я даже не думала. Кто мог решиться на такое злодеяние… и почему?

Оуэн сжал ей плечо:

— Мы скоро все выясним. Обещаю!

Она обернулась и посмотрела на него:

— Ты не можешь этого обещать.

— Я сделаю все, чтобы выяснить, кто за этим стоит.

Она слабо улыбнулась:

— Я знаю, что ты сделаешь все возможное.

Поездка до убежища заняла минут двадцать; попетляв по лесу, они повернули на длинную проселочную дорогу. Мэддокс Хеллер включил радио и настроился на местный новостной канал. Репортер, захлебываясь, рассказывал об убийстве Роберта.

Впрочем, ничего нового они не узнали; через какое-то время Тара попросила Хеллера выключить радио.

Убежище оказалось маленьким, аккуратным фермерским домом, который окружал яблоневый сад. Других домов поблизости не было — явно не случайно. С трех сторон ферма была скрыта от дороги раскидистыми дубами. Даже если бы кто-нибудь случайно заехал сюда, в тупик, с дороги за деревьями ничего не было видно.

— Тут все довольно просто, по-крестьянски, — предупредил Хеллер, ведя их по мощенной плиткой дорожке к каменному крыльцу. — Но вы найдете здесь все, что нужно. Охранная сигнализация здесь самая современная.

— Другой охраны не будет? — спросила Тара. — Вдруг похитители попытаются снова нас найти…

Хеллер покосился на Оуэна:

— Оуэн получил основную подготовку. Остальное сделает сигнализация. Кто-то из наших будет регулярно проверять, как ваши дела, пока Куинн не решит, что делать дальше. Вряд ли вы долго здесь пробудете.

Хеллер показал, как включать и выключать сигнализацию.

— Пароль можете оставить текущий, а можете поменять на свой, если так вам спокойнее. У нас есть мастер-код на тот случай, если что-то пойдет не так, но его знаем только мы с Кэмерон и Куинном, так что не волнуйтесь.

Он повел их на экскурсию по убежищу. Как Хеллер и предупреждал, обстановка была простой. Рядом с очагом в корзине была заготовлена растопка; кухня оказалась вполне современной.

— Мы набили холодильник и морозилку, так что еды у вас хватит на несколько дней, если дело не разрешится раньше, — сказал Хеллер, когда они шли по коридору к двум большим спальням в тыльной части дома.

Тару он завел в комнату справа.

— Мы привезли для вас одежду нескольких размеров — есть из чего выбирать. Попросили кое-что у всех знакомых женщин, которых успели застать. Надеюсь, что-то из вещей вам подойдет. Сразу сообщите, если не найдете ничего подходящего. — Он кивнул в сторону второй комнаты и обратился к Оуэну: — У вас на работе была запасная одежда;

кроме того, я попросил ребят повыше ростом одолжить вам одежду.

Хеллер прошел за Оуэном в комнату и закрыл за ними дверь.

— Вы в порядке? Куинн сказал, что вас ударили по голове. Вы теряли сознание?

— Ненадолго, — ответил Оуэн. — Сейчас я чувствую себя нормально.

— Если хотите, я пришлю Эрика вас осмотреть, хотя Куинн просит вводить в курс дела как можно меньше народу — по крайней мере, пока он не сориентируется в обстановке.

— Никаких симптомов сотрясения у меня не было. Голова не болит. Если не считать шишки, все в порядке.

Хеллер осмотрел шишку на голове у Оуэна и нахмурился.

— И все-таки лучше не рисковать. Травма головы — дело серьезное. С ними не шутят.

— Я нормально себя чувствую!

— А как Тара? Есть побочные эффекты от эфира?

— Я ничего такого не заметил. Но буду за ней присматривать.

Хеллер выдвинул верхний ящик высокого комода и достал оттуда небольшой сейф. Поставив его на кровать, он открыл сейф ключом, который извлек из джинсов. Внутри лежал компактный самозарядный пистолет «смит-вессон» под патрон 38-го калибра.

— Боеприпасы в ящике. По словам Куинна, вас учили обращаться с такими пистолетами.

— Да, учили, но… — Оуэн смотрел на пистолет, стараясь не выдавать волнения.

— Никаких но. Вас учили обращаться с оружием. Значит, учили и тому, когда им лучше не пользоваться. Доверьтесь своей подготовке. И здравому смыслу. — Хеллер протянул Оуэну ключ. — Куинн прислал сюда бригаду из вашего отдела, вам установили компьютер. Вы сможете входить на рабочий сервер с помощью программы неотслеживаемого удаленного доступа. Мне сказали, что эту программу написали именно вы, поэтому не сомневаюсь: вы умеете с ней работать.

Оуэн едва заметно улыбнулся, то и дело поглядывая на открытый сейф с пистолетом.

— В компьютерах я разбираюсь…

Хеллер положил руку Оуэну на плечо:

— Вы во всем разберетесь. Не забывайте о своей подготовке. Пусть она все сделает за вас.

Оуэн проводил Хеллера до двери.

— Хотя бы намекните, чего нам ждать от вас, Куинна или других?

— Скоро вы все сами узнаете. Подробнее ничего сказать не могу, пока Куинн не закончит собственное расследование. — Хеллер улыбнулся, продемонстрировав ямочки на загорелом лице и сразу помолодев лет на десять. — Мы на вашей стороне, Стайлс. Постарайтесь успокоиться. Мы будем на связи.

Оуэн закрыл дверь за Хеллером, сердце гулко колотилось в груди. В какое дерьмо вляпались они с Тарой?

— У тебя на кровати пистолет.

Он вздрогнул и развернулся к двери.

— Мне его оставил Хеллер — на всякий случай.

— А ты умеешь им пользоваться? — прищурилась Тара.

— Да.

Она стояла, обхватив себя руками. Увидев, какой неуверенной и беззащитной она выглядит, он почувствовал, что у него сжалось сердце.

— Тебе нужно принять душ и поспать. — Он подошел к ней и принялся растирать ей предплечья. — Пойдем-ка поищем ванную!

— Спасибо! — Неожиданно она прильнула к нему, уткнулась лицом ему в грудь и крепко обняла его за талию.

Он тоже обнял ее, жалея, что не может унять дрожь в конечностях.

— За что?

— Ты пошел искать меня, хотя я не просила тебя беспокоиться. — Она подняла голову. — Ты всегда меня находишь.

— И всегда буду находить, — обещал он.

Она пытливо смотрела на него, как будто выискивала что-то. Но что — он не знал. Спокойствие? Надежность?

— Ты прав в одном: мне нужно принять душ и поспать… с неделю, — сказала Тара, размыкая объятия.

Оуэн вдруг словно очнулся. Он должен понять, почему убили Роберта и как убийство связано с похищением Тары.

Тара скрылась в своей комнате; звук льющейся воды из-за закрытой двери свидетельствовал о том, что рядом с ее спальней имеется ванная. В его спальне встроенной ванной не было, зато большая ванная комната чуть дальше по коридору оказалась вполне удобной.

Он быстро принял душ, переоделся в джинсы и толстый свитер и устроился за письменным столом, кто-то из его коллег из отдела кибербезопасности установил здесь суперсовременную рабочую станцию.

Все работало как надо. Он вошел в систему «Кэмпбелл-Коув Секьюрити» и быстро нашел все материалы, связанные с убийством Роберта Мэллори. Подробностей было мало, но агент Стив Бартлетт, которому Куинн поручил собрать информацию, составил таблицу хронологии событий, в которую включил и факты, переданные Оуэном Куинну по телефону.

Конечно, более точное время смерти назовет коронер, но, если верить свидетельским показаниям, Роберта убили между половиной третьего и половиной четвертого. В половине третьего к жениху, пока он одевался, заглянул отец и немного побеседовал с ним, а в половине четвертого в комнату зашел шафер для напутственного слова и увидел труп жениха.

Тару похитили в начале четвертого. Если не будет установлено более точное время смерти, у нее есть алиби лишь частично. Входило ли ее похищение в планы убийц? И зачем похищать ее? Почему просто не застрелить так же, как Роберта?

Оуэн потер усталые глаза — в них как будто песку насыпали. Пора отдохнуть. Дать мозгу передышку. После сна он сосредоточится и на свежую голову без труда поймет, есть ли какая-то связь между похищением и убийством.

Единственное, в чем Оуэн был уверен, так это в том, что он не оказался бы на месте похищения, если бы не звонок Тары, он бы так и стоял в притворе с подружками невесты и ждал, когда начнется церемония.

Он стал случайной жертвой. Мишенью похитителей была Тара.

Но почему?

— Мне не спится.

Он круто развернулся, посмотрел на нее и снова ощутил сильное влечение. Темные волосы, еще влажные после душа, волнами спадали ей на плечи. Она переоделась в тонкую футболку с длинным рукавом, которая подчеркивала женственные изгибы ее фигуры.

Тара вечно переживала из-за своих пышных форм, но Оуэну казалось, что у нее идеальная фигура.

— Мне тоже не спится. — Оуэн вздохнул и привычно попробовал подавить влечение, хотя джинсы готовы были лопнуть. Он поднял голову и посмотрел Таре в глаза.

Его лучшая подруга была не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ; с годами она научилась довольно хорошо скрывать от всех, даже от него, и свои мысли. Оуэн не знал, о чем она думает, но ее зеленые глаза были грустными.

Он подошел к ней вплотную. Если Тара ждет от него утешения, она его получит. Она взяла его руку в свои, провела кончиками пальцев по его ладони и отпустила.

— Интересно, по-прежнему ли убийство — главная сенсация на местных каналах, — негромко произнесла она, разворачиваясь к двери.

Он последовал за ней в гостиную. Тара села на диван, взяла пульт и включила телевизор. Оуэн устроился рядом. Тара принялась переключать каналы — она искала местные новости.

Оуэн предполагал, что весть об убийстве уже попала на центральные кабельные каналы. Его подозрения подтвердились. Вскоре Тара переключилась на один из кабельных новостных каналов и увидела свое изображение. Подпись под фото гласила: «Сбежавшая невеста».

— Как мило! — негромко заметила она.

К сожалению, они не узнали никаких дополнительных подробностей об убийстве Роберта Мэллори, хотя корреспонденты передали массу домыслов в связи со странным исчезновением невесты. Многие домыслы граничили с клеветой. Начался другой сюжет, и Тара выключила телевизор.

— Должно быть, родители Роберта обезумели от горя.

— Не сомневаюсь.

— Наверное, они считают, что его убила я. Так ведь думают все, верно?

— Нет, конечно. Никто из тех, кто тебя знает, не способен поверить в то, что ты убийца.

— У меня не так много знакомых.

Ему хотелось возразить, но его подруга была права. Тара не из тех, кто легко сходится с людьми. Оуэн, ее близкий друг с детства, знал: чем-то личным и важным она не делится даже с ним.

Тару очень ценят на работе, она — аналитик в научно-исследовательском центре по проблемам всемирной безопасности. Ездит на работу в Броуди, в соседнюю Виргинию. Интересно, хорошо ли ее знают коллеги? Конечно, им известны ее образование, квалификация, опыт в аналитике. Несколько лет сразу после университета ее работа была связана с оборонной промышленностью.

Но знают ли сотрудники, чем она любит заниматься, когда остается дома одна? Известно ли кому-нибудь из них, что она обожает кошек, темный шоколад и фланелевые пижамы, что составляет списки дел, которые не выбрасывает, пока не исполнит все, что наметила?

Знают ли они, что она не могла убить Роберта Мэллори?

— Зачем кому-то понадобилось убивать Роберта и похищать тебя? — спросил он вслух.

— Не знаю.

— Очень странно, правда? Похищение еще имело бы смысл, если бы они хотели получить выкуп. Помню, ты говорила, что Роберт не настолько богат, чтобы похищать тебя ради выкупа, зато его родители богаты. Похитители давили бы на Роберта, чтобы он заплатил за твое освобождение, если бы знали, что его родители дадут денег.

— Но Роберта убили. Кто? Те же, кто похитил нас?

— Ну, может быть, и не те же, а их сообщники…

— Но почему? — спросила Тара. — Если меня похитили ради выкупа, зачем им убивать Роберта?

— Не знаю, — ответил Оуэн. Развернувшись к ней, он взял ее руки в свои и крепко сжал. — Но обещаю тебе — мы обязательно во всем разберемся. И позаботимся о том, чтобы больше с тобой ничего подобного не случилось.

Она высвободила руки и, подойдя к окну, стала смотреть на залитую солнцем лужайку сбоку от дома и на дубы, окаймлявшие старую ферму.

Она выглядела трагически одинокой. И не впервые в жизни Оуэн задумался, пустит ли она кого-нибудь в свой внутренний круг.

Ордер наделял Арчера Траска и его помощников правом обыскать небольшой одноэтажный дом Тары Джейн Бентли на предмет оружия. Поскольку она была подозреваемой в убийстве, он не обязан был предупреждать ее о своем приезде заранее — если подозреваемая пряталась дома, она могла сбежать. Но, стоило Траску открыть дверь, надежды застать Тару Бентли дома тут же испарились.

Дом оказался разгромлен снизу доверху; судя по запаху из кухни, где содержимое холодильника сплошной массой лежало на плиточном полу, погром учинили довольно давно.

Один из его помощников громко выругался.

Траск включил рацию и вызвал бригаду экспертов‑криминалистов. Он не знал, имеет ли погром отношение к тому, что случилось с Робертом Мэллори, но кто‑то вломился сюда и явно что‑то искал.

Но что? Какие тайны хранит мисс Бентли? И связаны ли ее тайны с убийством Роберта Мэллори?

Он осторожно вышел из гостиной, задержавшись лишь рядом с валявшейся на полу фотографией. Стекло разбилось, но снимок не пострадал. Кудрявая брюнетка Тара Бентли улыбалась в камеру, прижавшись к высокому шатену с ярко‑голубыми глазами. Его улыбка была не такой лучезарной, как у нее, но ему явно доставляло удовольствие быть рядом с ней.

— Оуэн Стайлс, — пробормотал Траск.

— Что? — спросил помощник, проходивший мимо.

— Стайлс, — повторил Траск, показывая помощнику фотографию. — Соучастник Бентли.

— Думаете, невеста убила жениха и сбежала с шафером?

— Не с шафером, а со свидетелем. Стайлс был свидетелем невесты, а не жениха.

Траск вернул фото на то место, где нашел его, и вышел из дома, жестом призывая помощников следовать за ним. Они вернулись к машинам, где стали ждать приезда экспертов.

Прислонившись к дверце своего седана без опознавательных знаков, Траск достал телефон и набрал номер. Ему ответил низкий голос с характерным выговором:

— Хеллер.

— Мистер Хеллер, говорит Арчер Траск. Мы с вами познакомились в декабре, когда занимались делом Чарли Уинтерс.

— Помню, — настороженно ответил Хеллер.

— Мне нужно поговорить с вами об одном из ваших служащих, Оуэне Стайлсе. Я сам к вам приеду, если вам удобно. Вы сможете встретиться?

— Конечно, — ответил его собеседник после короткой паузы. — В три часа вам подойдет?

— Я приеду.

Траск убрал телефон и оглядел маленький, но ухоженный участок, стараясь представить здесь Тару Бентли. Он подозревал, что и дом был ухоженным до того, как кто‑то перевернул все в нем вверх дном.

— Тара, что они искали? — негромко спросил он вслух.

«И где ты сейчас?»

Глава 5

Чистый блокнот, лежавший на столе, так и манил ее к себе. Поморщившись, Тара взяла ручку и написала на обложке блокнота единственное слово: «Почему?»

Почему те двое ее похитили? Почему кто‑то убил Роберта? Связаны ли эти два события?

Связаны, иначе и быть не может. Если бы они не были связаны, их можно было бы считать слишком большим совпадением.

Она записала под общим заголовком еще два вопроса. Под ними еще одно слово: «Что?»

Чего хотели от нее похитители? Что они собирались с ней сделать? Требовать выкуп? Держать в заложницах, чтобы позже обменять на кого‑то другого? Если так, то на кого?

В дверь тихо постучали, и она вздрогнула — нервы у нее были на пределе.

— Входи! — крикнула она, развернувшись и глядя на Оуэна.

— Ты, кажется, собиралась поспать, — заметил он.

— Я пробовала, — солгала Тара.

Оуэн понимал, что она лжет, но не стал ее уличать. Присев на край кровати, он склонился над столом.

— Списки составляешь?

— Да, есть у меня такая привычка.

Его губы изогнулись в полуулыбке, подчеркнув ямочки на красивом лице. Оуэн, похоже, не догадывался, насколько он красив, зато Тара прекрасно это знала. Он поздно расцвел, а юношей был долговязым и худым. Его красота полностью проявилась, лишь когда он стал взрослым. Очевидно, в детстве и отрочестве он привык считать себя некрасивым и неуклюжим тихоней.

Оуэн стал блестящим профессионалом, настоящим компьютерным гением. Возможно, он любил отгораживаться монитором от всего мира. Близких друзей у него было еще меньше, чем у Тары. Роберт Мэллори стал первым, кого она за много лет впервые подпустила к себе. А теперь она испытывала острое чувство вины из‑за того, что приблизила Роберта к себе, но сама начала признавать, что никогда не любила его по‑настоящему.

Оуэн взял блокнот.

— Ты считаешь, что убийство Роберта и твое похищение связаны?

— А по‑твоему, нет?

— Я не вижу, какая между ними связь.

— Вот и я тоже… Понятия не имею, кому и зачем понадобилось меня похищать. Обычно похитители требуют выкуп, но, если у них такой мотив, зачем им убивать человека, способного добыть деньги?

— Из‑за таких мыслей ты не можешь уснуть?

Тара нахмурилась:

— По‑твоему, это странно?

— По‑моему, ты избегаешь думать о том, почему тебе в самом деле не по себе.

«Ну вот, приплыли», — подумала она. Оуэн снова хочет сыграть роль психоаналитика. Она откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.

— Наверное, ты мне сейчас объяснишь, чего именно я избегаю?

— Сегодня убили твоего жениха. Тебя похитили — обращались с тобой грубо, судя по кровоподтекам на плечах. Но вместо того, чтобы бороться со страхом и горем, ты составляешь списки. — Он взял блокнот и бросил на кровать рядом с собой. — Так ты поступаешь всегда.

— Ты тоже поступаешь как всегда! — отрезала она, хватая блокнот и снова кладя его на стол. — Тебе кажется, будто ты знаешь, что я чувствую, а когда я говорю, что ты не прав, ты уверяешь, что я сублимирую свои эмоции или еще что‑то в этом роде.

— Потому что так оно и есть.

— Уж кто бы говорил!

— Вот именно, — кивнул он.

Тара повернулась к столу, решив не обращать на Оуэна внимания.

— Извини, — произнес Оуэн, глядя, как она безуспешно пытается вписать очередной пункт в свой список. — Мы с тобой так давно знакомы, что иногда мне кажется, будто я знаю все, о чем ты думаешь, что чувствуешь. Судя по всему, дело обстоит не совсем так. Расскажи мне о твоем списке.

Тара не любила ссориться с Оуэном, поэтому протянула ему составленный ею список.

— Повторяю, я думаю, что мое похищение и убийство Роберта должны быть связаны между собой. Но найти эту связь не получается.

Он прочел ее записи.

— Неплохие вопросы, — заметил он, едва заметно улыбаясь. — Если ты не против, я скажу, что показалось мне необычным.

— Да, пожалуйста! — Она махнула рукой.

— Что все‑таки было нужно похитителям? Если ты права и убийство Роберта как‑то связано с твоим похищением, не думаю, что мотивом для похищения стал выкуп.

— Согласна.

— Чего же они добились, похитив тебя?

— Не знаю.

— Денег у тебя нет. Ты не романтическая соперница, которую кто‑то хочет убрать с дороги… Если бы у Роберта была одержимая поклонница, она бы похитила тебя сама, а не нанимала для этого двух головорезов. И наверное, она бы не стала убивать Роберта — по крайней мере, на такой ранней стадии игры.

— Твои мысли движутся в каком‑то страшноватом направлении, — негромко заметила Тара.

— В этом часть моего обаяния. — Оуэн широко улыбнулся.

— Ясно. Итак, за похищением стоят не желание получить выкуп и не ревнивая безумная поклонница.

— И все же у тебя есть кое‑что, способное заинтересовать других… — Оуэн помолчал. — Твоя работа.

Тара нахмурилась.

— Но скольким людям известно, чем я занимаюсь? Большинство моих знакомых знают, что я — системный аналитик. Но почти все они понятия не имеют, что это такое, и я думаю, им это, в сущности, безразлично.

— Ты не просто системный аналитик. Ты работаешь в одном из важнейших центров, который занимается проблемами безопасности в стране и во всем мире. Более того, у тебя довольно высокий уровень допуска к секретным сведениям. Я твой лучший друг, но даже я точно не знаю, чем ты занимаешься в своей компании. Судя по всему, чем‑то крайне важным, раз ты даже не могла взять пару недель отпуска на медовый месяц.

Оуэн был прав. Проект, над которым она трудилась, был очень важным и считался совершенно секретным. Лишь немногие сотрудники знали, в чем заключается ее часть работы. Тара занималась подготовкой к проведению суперсекретного симпозиума по вопросам безопасности, в котором должны были принять участие руководители органов безопасности и разведки из дружественных — и даже нескольких не очень дружественных — стран. Ее жених, Роберт, также не знал во всех подробностях, чем именно она занимается, хотя ему и было очень любопытно…

Тара широко раскрыла глаза. В голову ей пришла ужасная мысль.

— Что, если Роберта убили в попытке выяснить, чем я занимаюсь?

— То есть они пытались выведать у него какие‑то сведения, но что‑то пошло не так?

— Или… — Тара с трудом сглотнула. — Они поняли, что он ничего не знает и бесполезен для них, и потому…

— Убили его, — закончил за нее Оуэн. — Наверное, такое возможно, если за сегодняшними событиями в самом деле стоит твоя работа.

— Я так устала, что не могу думать, но и выключить мозги, похоже, тоже не в состоянии, — пожаловалась она, потирая шею.

— Давай я сделаю тебе массаж шеи. Обычно помогает…

Она посмотрела на него в упор, но не заметила в его взгляде никакого коварства. Оуэн был не такой, как все… как большинство мужчин. Он предлагал что‑то по доброте душевной, не имея в виду никаких тайных целей. Вот почему, в числе прочего, она доверяла ему так, как никогда и никому в жизни. Для Оуэна массаж шеи был просто массажем шеи.

Она развернулась к нему спиной. Эластичная резинка, которой она стянула свой конский хвостик, чуть соскользнула; поэтому она закинула руки за голову и поправила ее, показав ему свою шею.

Его руки были теплыми. Он делал ей массаж без всякого смущения: начал с легких поглаживающих движений, от которых шею стало приятно покалывать. Затем он принялся разминать мышцы шеи, и теплая волна разлилась по ее телу, устремившись в низ живота.

Оуэна нельзя назвать идеальным мужчиной, по ее представлениям. Он интроверт, слишком склонен замыкаться в своих мыслях. Ему недостает честолюбия, для того чтобы стать следующим Стивом Джобсом или Илоном Маском. Его нелюбовь к светской жизни, застенчивость, которая настигала его в самое неподходящее время, резко контрастировала с тем обаянием, какое излучал Роберт Мэллори.

И все же Оуэн был на редкость привлекательным — настолько, насколько им может быть по‑настоящему умный и порядочный мужчина. Он обладал развитым чувством юмора, питал пристрастие к абсурдным вещам. Он способен был вывести ее из глубин отчаяния, когда ей казалось, что жизнь немилосердно давит на нее. Его ярко‑голубые глаза загорались, когда он рассказывал о сложной компьютерной науке, о бейсболе, любовь к которому их объединяла.

И его руки… У него были самые лучшие на свете руки, с длинными пальцами, сильные, ловкие. Они превращали простой массаж шеи в чистый соблазн.

— Ты сейчас такой милый потому, что хочешь извиниться за то, что злил меня раньше? — Она нарочно говорила беззаботно, борясь с его чарами.

Его низкий голос завибрировал совсем рядом с ее ухом:

— И как, получается?

— Если я отвечу: «Да», ты не будешь так стараться.

— Чушь! Я всегда стараюсь сделать все как можно лучше.

Наконец она отстранилась от него.

— Как раз то, чего я хотела… Наверное, сейчас я все же немного посплю.

Как она и ожидала, Оуэн тут же сделал шаг назад.

— Поспи, поспи. Я и сам попробую уснуть, а через несколько часов, когда ты проснешься, поищем что‑нибудь к ужину.

Видя, что он собирается уходить, Тара порывисто схватила его за руку, притянула к себе и крепко обняла.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Мы все уладим, обещаю.

Она отпустила его и постаралась отшутиться:

— Мы оба мастера выдумывать, как выпутываться из беды!

Он слегка дернул ее за хвостик.

— Тара и Оуэн, гроза и ужас Мерсервиля!

— В основном я, — лукаво улыбнувшись, заметила она.

— Верно, — улыбнулся он в ответ.

Оуэн закрыл за собой дверь, и ей вдруг стало ужасно одиноко.

Войдя в кабинет Мэддокса Хеллера, Арчер Траск увидел, помимо хозяина помещения, таинственного Александера Куинна, бывшего агента ЦРУ, который как будто становился еще таинственнее по мере того, как все больше открывалось его прошлое, и элегантную красавицу Ребекку Кэмерон, которую Арчер Траск знал главным образом по ее репутации. Она считалась видным дипломатом и блестящим историком. Именно она встала ему навстречу и протянула изящную руку с длинными холеными пальцами.

— Надеюсь, вы не против того, что на встрече будем присутствовать и мы с Александером, — сказала она, дружелюбно улыбаясь. От улыбки в ее черных глазах заплясали искорки, а на лице без возраста проступили красивые ямочки. Траску понравились ее духи — ненавязчивые и вместе с тем опьяняющие. Кажется, она старше его лет на пять или шесть, но, благодаря юношеской грации, выглядела моложе.

— Тем самым мы избавили вас от необходимости допрашивать нас по отдельности, — протянул Мэддокс, улыбаясь белоснежной улыбкой, в искренность которой Траск не поверил.

«Скорее вы не даете мне разделить вас в попытке поймать каждого на противоречиях», — подумал он. Он сел на место, предложенное Мэддоксом, и оказался чуть впереди, словно в их окружении.

Как будто допрашивают его, а не наоборот.

— Давно ли Оуэн Стайлс работает в вашей компании? — спросил он, не дожидаясь, пока ему предложат кофе или еще как‑то отвлекут.

— Скоро будет год, — ответил Куинн. — Он стал одним из наших первых сотрудников и проявил себя очень хорошо.

— Он служит в вашем отделе компьютерной безопасности? — уточнил Траск. Он уже знал, что Стайлс работает в отделе кибербезопасности, хотя даже его лучшим дознавателям не удалось выяснить точно, что означает этот термин в такой компании, как «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити». Кто он — аналитик? Или так называемый «этичный хакер», он же «белая шляпа» — специалист, который тестирует безопасность компьютерных систем?

А может, и то и другое?

— Да, он в отделе кибербезопасности, — вкрадчиво ответил Куинн. — Исследует угрозы безопасности в государственных и гражданских сетях и предлагает решения, позволяющие ликвидировать пробелы, которые пытаются использовать террористы.

Куинн с первого взгляда казался открытым и честным, но Траск ему не верил. При этом он вовсе не был уверен в том, что Куинн в самом деле лжет. Возможно, он говорит правду, просто умалчивает о чем‑то существенном. Траску трудно было судить.

— Вы знаете, где он сейчас?

— Нет, — ответил Куинн. — Мы пытаемся его найти, как вы, наверное, себе представляете. Он играет очень важную роль в нашей работе, и его исчезновение нас беспокоит.

Траск прищурился и посмотрел на Ребекку Кэмерон. Лицо ее было безмятежным, как поверхность озера в погожий день. Ну, а Мэддокс Хеллер просто бросил на Траска взгляд, в котором смешались дружеская улыбка и издевка. Он как будто заранее знал, какой неприятной окажется их беседа.

Они явно выгораживали своего сотрудника, и, что бы ни спрашивал Траск, их ряды останутся сомкнутыми. Поэтому он сменил курс.

— Вы знаете Тару Бентли?

Он заметил, как что‑то мелькнуло на лице Хеллера, но затем тот снова улыбнулся.

— Она просила Оуэна быть ее свидетелем на свадьбе, поэтому мне известно, что они добрые друзья.

— Кажется, они вместе росли, — вкрадчиво заметил Куинн.

— Вроде бы Оуэн говорил, что они дружат со средней школы? — подхватила Кэмерон. — Очень мило, что они пронесли свою дружбу через годы, а вы как считаете?

— Кто‑нибудь из вас знаком с ней лично?

— Только шапочно. Она заходила за Оуэном пару раз, чтобы отвезти его пообедать. — Кэмерон улыбнулась своим спутникам.

— А помимо этого вам ничего о ней не известно? Без паузы Куинн ответил:

— Нет. Совершенно ничего.

Оуэн ушел в свою спальню с благими намерениями, но через несколько секунд после того, как он растянулся на кровати, компьютер пискнул, и его усталость как рукой сняло. Сев перед монитором, он стал думать, какой у них есть выход.

Что‑то все время беспокоило его с тех пор, как Мэддокс Хеллер забрал их с Тарой с дороги возле хижины. Тогда, взбудораженный произошедшими событиями, Оуэн плохо соображал, теперь же, после легкого обеда, в чистой, сухой одежде, он начал спокойно размышлять и пришел к выводу: во всей ситуации что‑то не так.

Во‑первых, Мэддокс Хеллер почти не спрашивал, что с ними случилось. Он принял за чистую монету скупые объяснения Оуэна по телефону и не задавал никаких важных вопросов. Он просто решил, что Тара и Оуэн говорят правду, какими бы странными ни казались обстоятельства похищения и какими бы скудными — доказательства их рассказа.

Да, Оуэн работает у него уже год, но он понимал: если бы кто‑то из его подчиненных в отделе кибербезопасности пришел к нему и рассказал такую странную историю, сам он задал бы гораздо больше вопросов.

Почему же Хеллер молчал?

Вместо обычного удаленного входа на свой рабочий компьютер он воспользовался запасным входом, созданным им специально для того, чтобы анонимно следить за работой системы. Но, к своему изумлению, он обнаружил, что запасной вход заблокирован.

Какого дьявола? Неужели Куинн лишил его доступа к внутренней сети? Почему? Может быть, он все же подозревает его в чем‑то противозаконном?

Может быть, именно поэтому Хеллер не задавал дополнительных вопросов. Может быть, они изолировали Оуэна и Тару в уединенном убежище до окончания расследования?

Он испробовал еще несколько возможных входов, и наконец ему удалось вернуться в систему через узкую брешь в системе безопасности. Скоро кто‑то заметит вторжение, поэтому нужно работать быстро, пока его не засекли.

Он отправился прямиком к самому вероятному источнику информации — Александеру Куинну. Если что‑то происходит в «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити», Александер Куинн об этом знает.

Время было почти на исходе, когда Оуэн наткнулся на подозрительный файл в «Руководстве пользователя». Он затерялся среди загрузочных файлов.

Внимание Оуэна привлекло название файла: Джейн0216.

Джейн — второе имя Тары. А 16 февраля — день ее рождения.

Сознавая, что его вот‑вот засекут, Оуэн быстро скопировал файл в свое персональное облачное хранилище и вышел из внутренней сети компании. Он был почти уверен, что его вторжение осталось незамеченным; он не видел признаков того, что его хотят заблокировать. Велел себе не забыть: надо как можно скорее укрепить безопасность точки входа. Он собирался еще немного покопать вокруг, чтобы понять, каким образом группа кибербезопасности заблокировала его обычную точку доступа.

Но сначала нужно взглянуть на таинственный файл.

Конечно, файл оказался защищен паролем. Но Оуэн, в числе прочего, вел в «Академии Кэмпбелл‑Коув» курс по взлому паролей для сотрудников правоохранительных органов. Более того, Оуэн написал программу для взлома паролей. Цели можно было достичь с помощью ряда запросов, которые помогали создать список вероятных паролей, основанных на уникальной системе связей каждой личности и статистических данных. Конечно, Куинн был крепким орешком: и его прошлое, и настоящее были окутаны завесой тайны. Оуэну хватало ума не использовать обычные подсказки для паролей, но, применив творческий подход в сочетании со знанием о прошлых подвигах Куинна, ему через пару часов все же удалось узнать его пароль.

«ДарэсСаламНайроби_080798», — с довольной улыбкой прочитал он вслух. Все‑таки босс допустил ошибку, отразив в пароле яркий момент в своем прошлом агента ЦРУ. Куинн когда‑то рассказывал Оуэну, что именно 7 августа 1998 года, а не 11 сентября 2001 года, можно считать настоящим началом войны Усамы бен Ладена против США. «Он и аз‑Завахири убили двести с лишним человек во время нападений на наши посольства в Танзании и Кении, в том числе моих друзей. Но такое происходило по всему миру, поэтому тогда тем событиям не уделили должного внимания, хотя разведывательное сообщество буквально умоляло правительство проснуться».

Затаив дыхание, Оуэн открыл файл.

Он представлял собой подробную биографию Тары Бентли. Подробную, детальную, вплоть до самого детства. В файле нашлось все, что Оуэну было известно о Таре, и даже пара вещей, которых он не знал.

— Что это такое?

Услышав голос Тары совсем рядом, он вздрогнул. Круто развернувшись в кресле, он посмотрел на нее и увидел, что она смотрит на монитор, широко раскрыв глаза от ужаса.

— У тебя мое досье?! — спросила она, глядя на него с болью в глазах.

— Не у меня, — ответил он, беря ее за руку. Он понял, что должен наладить с ней связь до того, как она совершенно отстранится от него. — Это не мой файл. Я нашел его в сети «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити». Точнее, на компьютере моего босса.

— Мэддокса Хеллера? — испуганно уточнила Тара.

Оуэн понимал, что у нее есть повод обижаться, и он ее не винил.

— Нет, Александера Куинна.

— Агента ЦРУ? — смущенно спросила она. — Зачем ему понадобилось мое досье?

— Это, — ответил Оуэн, — нам как раз и предстоит выяснить.

Глава 6

Строго говоря, в «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити» субботы и воскресенья не считались выходными днями. Почти все специалисты по безопасности, работавшие в компании, расписались на уведомлении о том, что их могут вызвать на работу в любой час любого дня недели. Но Александер Куинн, несмотря на свою репутацию, не был бессердечным зверем. Он знал, что несколько его агентов женаты, у многих есть дети. Он часто становился свидетелем тому, как темный мир, по которому передвигались он и его коллеги, разрушает многие браки и семьи. После встречи с Арчером Траском он отправил Хеллера домой к красавице жене и очаровательным детям. Даже Бекки Кэмерон ушла заниматься чем ей хочется в свободное время.

В его крыле здания было очень тихо, хотя он знал, что в академии идут занятия, а кое‑кто из неженатых сотрудников предпочитал работать по выходным и брать отгулы среди недели. Время от времени до него доносились шаги в конце коридора или приглушенные крики из спортзала, но, судя по всему, почти все административное крыло было предоставлено в его распоряжение.

Вот почему писк компьютера у него за спиной заставил его вздрогнуть.

Повернувшись, он посмотрел на монитор и увидел мигающее поле запроса:

«Зачем вам досье на Тару Бентли?»

Прищурясь, он набрал ответ:

«Затем, что она важна для вас».

Последовала долгая пауза. Потом на экран выполз еще один вопрос:

«Вам известно, почему ее похитили?»

Как ответить? По правде говоря, хотя у Куинна имелись некоторые предположения, кто стоит за похищением мисс Бентли, он ничего не знал наверняка. Ее работа в Фонде всемирной безопасности была отчасти засекречена; для того, чтобы узнать, чем конкретно она занимается, требовался допуск к секретным сведениям особой важности.

Строго говоря, по условиям договора его компании с правительством США, допуска Куинна было достаточно для того, чтобы получить информацию такого уровня, но действовать пришлось бы в соответствии с протоколами распределения информации, которые отнимали довольно много времени. И если в высших эшелонах власти не признавали ситуацию угрозой для национальной безопасности, компания всегда могла отказаться делиться подобными сведениями.

«У меня есть кое‑какие предположения», — набрал он наконец.

После еще одной долгой паузы на экране появился еще один запрос:

«Вы не дали нам телефоны. Почему?»

Куинн не надеялся, что Оуэн поверит в то, что о телефонах он просто забыл, поэтому ответил честно:

«Я не хотел, чтобы вы пытались связаться с кем‑нибудь извне».

Следующий вопрос Оуэн задал, что называется, в лоб:

«Потому что вы еще не решили, как с нами поступить?»

«Я собираюсь встретиться с вами лично, — написал Куинн. — Я все объясню, и мы скоординируем дальнейшие планы. Приеду через час. А сейчас выходите из моего компьютера!»

Он ждал ответа, но ответа не последовало. В конце концов он развернулся к столу и взял мобильный телефон.

Бетти Кэмерон ответила после второго гудка.

— Ты не вовремя.

— Я намерен повидаться с нашими гостями. Ты не хочешь присоединиться?

После долгой паузы Бекки вздохнула:

— На самом деле хочу. Но не могу. Я занята делом, которое не могу бросить. Но мне очень любопытно послушать твои соображения. Может быть, увидимся завтра вечером? Я собиралась поехать в Уайтсберг. Там открылся новый греческий ресторан.

Куинн удивленно поднял брови. Они с Бекки дружили давно, она входила в круг его ближайших друзей, но она почти воинственно охраняла свою личную жизнь. Наверное, она расценивала приглашение на ужин как сочетание приятного с полезным. Но ехать для этого далеко, в Уайтсберг, — чересчур.

— Тогда там и встретимся, — ответил он, испытывая сильное любопытство. — В семь?

— Отлично. До встречи… ты введешь меня в курс дела.

Бекки прекрасно понимала, что они не могут говорить об Оуэне Стайлсе и Таре Бентли на публике. Интересно, что у нее на уме?

— Ты ему веришь?

— Не знаю.

Оуэн мыл рабочий стол в кухне, хотя на нем практически не было ни пятнышка. Любовь к чистоте была его дурной привычкой, хотя обычно, ломая голову над очередной загадкой, он наводил порядок в своем компьютере, а не в кухне. Наверное, им в убежище поставили настолько суперсовременный компьютер, что улучшать там просто нечего.

— Ты меня не слишком успокоил, — заметила она.

— Знаю. — Он ненадолго перестал протирать рабочий стол и криво улыбнулся.

— Он ведь раньше служил в ЦРУ, что может быть как очень хорошо, так и очень плохо.

— Судя по моему достаточно ограниченному опыту, трудность с Куинном та, что он привык мыслить масштабно. В первую очередь он заботится о стране, во вторую — о компании и только потом — о тех, кто служит первому или второму. Вот почему, как мне кажется, Куинн считает: то, что с нами случилось, связано с чем‑то более крупным.

Например, с симпозиумом, подготовкой которого она занималась. Тара примостилась на высоком барном табурете перед рабочим столом.

— На работе я вот уже несколько месяцев занимаюсь одним важным делом. Подробностей не знает никто, кроме меня и руководства компании. Пока я здесь, не могу выполнять свои обязанности… Что это добавляет к уравнению?

— Сама скажи. — Оуэн выпрямился и повесил тряпку на край раковины. — Если что‑то случится с тобой, кто возьмется доделывать твою работу?

— Наверное, кто‑то из трех партнеров. Они соблюдают крайнюю осторожность и держат мой проект в тайне. Для этого у них имеются все основания.

— Так вот почему вы отложили медовый месяц!

— Да.

— Может ли кто‑то за пределами компании знать о ваших планах? — спросил он.

— Да, конечно. В проекте участвуют и те, кто не работает в нашей компании, и любой из них мог допустить утечку важной информации. Именно поэтому, в числе прочего, подробности проекта так надежно охранялись. Даже если кто‑то узнает, о чем идет речь, у них не будет жизненно важных подробностей, потому что такие подробности обнародуют лишь за неделю до того, как согласуют все сроки.

— Значит, речь идет о каком‑то событии.

— Оуэн, больше я ничего не могу тебе рассказать. Извини.

— Понял. Но если это такое важное событие, возможно, кто‑то хочет его сорвать. Существует такая возможность?

Она не ответила, но ответ был написан у нее на лице.

— Может быть, поэтому тебя похитили, — предположил он. — Чтобы вырвать из тебя сведения под пыткой. Или я преувеличиваю?

— Все возможно, — вздохнула она. — Не вдаваясь в подробности, могу сказать: весьма вероятно, что кто‑то хочет наложить лапы на сведения, которыми обладаю я. Я более беззащитна, чем любой директор компании, а больше никто ничего не знает.

Когда директора предложили ей работу над важным проектом, Тара безумно обрадовалась. Раз ей поручили такое важное дело, значит, в компании ценят ее организационные и аналитические способности, а также ее надежность и благоразумие. Она регулярно консультировалась с директорами, но вопросами логистики симпозиума занималась только она. Она была центром притяжения для всех стран и сановников, лицом их очень престижного исследовательского центра.

Но теперь Тара начала понимать: вполне возможно, именно работа сделала ее мишенью для преступников. Скорее всего, она и сейчас остается мишенью. Ее исчезновение и тайна, окружавшая убийство Роберта, вероятно, заставят ее начальство укрепить безопасность. Похитителям нелегко будет прорваться через их защитные сооружения.

Зато она сама беззащитна. Если бы Оуэн не пришел к ней на помощь, она, скорее всего, не убежала бы от похитителей. Это было лишь чистым везением. Похитители недооценили их изобретательность. Кроме того, они допустили оплошность: связали ей руки впереди, а не сзади. Вряд ли во второй раз они будут такими же небрежными.

Пока она размышляла, Оуэн убрал чистящие средства и вымыл руки. Он повернулся к ней, и у него на лице появилось выражение: «Интересно, о чем ты сейчас думаешь». Тара поняла, что ей гораздо больше хочется рассказать о своем секретном проекте ему, чем хотелось рассказать даже Роберту.

Наверное, в том и состоит разница между головокружительным романом и двадцатью годами нерушимой дружбы. То, что она сейчас чувствовала, больше всего остального убеждало ее: она сделала правильный выбор, решив, что они с Оуэном останутся просто друзьями. Бойфренды непредсказуемы и, по ее опыту, ненадежны.

Оуэн — ее скала. Спать со скалой — ошибка.

Она едва не подскочила, услышав громкий стук в дверь. Оуэн бросил бумажное полотенце в корзину для мусора и подошел к двери. Тара шла по пятам; сердце у нее учащенно билось от беспокойства.

Оуэн посмотрел на монитор охранной системы. — Это Куинн. Ты готова?

Тара сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и кивнула:

— Готова.

Оуэн открыл дверь. На пороге стоял широкоплечий мужчина с рыжеватыми волосами и умными глазами цвета сухого мха. В его холеной бородке, на пару тонов темнее, чем волосы на голове, уже проскальзывала седина. На первый взгляд ему можно было дать лет сорок пять, но в его глазах Тара увидела старую душу человека, чья жизнь была непрерывной борьбой.

Тара встревожилась, поняв, как опасен этот человек. С другой стороны, такой союзник может оказаться бесценным — если только быть с ним на одной стороне.

— Вы Тара Бентли. — Куинн пожал ей руку. — Я много слышал о вас.

— Хотите сказать, что вы интересовались моей биографией и много всего обо мне узнали, — уточнила Тара, не скрывая крайнего неодобрения.

— Логично. — Куинн кивнул в сторону дивана:

— Давайте сядем. Нам есть о чем поговорить.

Тара села в кресло, предоставив диван Куинну и Оуэну.

— Вам известно, почему нас похитили?

Губы Куинна дернулись. Он не улыбнулся, хотя в его глазах плясали веселые огоньки.

— По‑моему, похищение связано с вашей работой в компании «Секьюрити солюшнз».

— А почему убили Роберта?

— Не знаю. — Голос его стал мягче: — Примите мои соболезнования.

— Спасибо… — Тара помолчала. — Что вам известно о моей работе?

— Я связался с директорами вашей компании и объяснил, что глава моего отдела кибербезопасности исчез вместе с их главным аналитиком. У нас состоялась весьма поучительная беседа о проекте, которым вы сейчас занимаетесь.

— Зачем им что‑то вам разъяснять? — спросила Тара, насторожившись.

— Затем, что у меня имеется такой же допуск к секретной информации особой важности, как и у них. Я занимаюсь вопросами безопасности по заданию правительства. Я знаю о системе безопасности в аппарате правительства больше, чем многие государственные служащие.

— Может, мне пойти прогуляться, чтобы вы могли побеседовать без помех? — спросил Оуэн, привставая.

— Нет, — ответил Куинн. — Ваш допуск также достаточно высок, чтобы вы могли слушать, о чем мы говорим с мисс Бентли.

— Вы первый, — сказала Тара, когда Оуэн снова сел.

— Разумеется, подробностей проекта ваши боссы мне не сообщили — в целях ситуативной безопасности. Но мне известно, что вы занимаетесь подготовкой всемирного симпозиума по вопросам стратегии и тактики борьбы с терроризмом. Не знаю, где и даже когда состоится симпозиум, но знаю, что он пройдет на территории Соединенных Штатов и кому‑то не терпится узнать подробности.

— Вот почему похитили Тару, — пробормотал Оуэн.

— Да. — Куинн посмотрел на Тару. Лицо его оставалось непроницаемым. — Вы — самая желанная добыча в странах, которые спонсируют террористов. Многочисленные группы, как зарубежные, так и наши, хотели бы заполучить сведения, которыми вы обладаете. Ваши начальники в «Секьюрити солюшнз» очень озабочены. Вас разыскивает не только местная полиция.

— В таком случае я могу сдаться властям, — предложила Тара.

— Судя по всему, это не лучший образ действия.

— Я не убивала Роберта.

— Знаю. И нет улик, которые доказывали бы вашу причастность к его убийству. Думаю, сейчас вас главным образом хотят просто допросить, чтобы узнать, почему вы исчезли и где вы были.

— Мы не можем предоставить доказательства того, что с нами случилось, — предупредил Оуэн. — Все, чем мы располагаем, — наше слово.

— Да, и вы — не беспристрастный свидетель. Но ни у одного из вас нет причин убивать Роберта. Поскольку свадьба не состоялась, нельзя обвинить мисс Бентли в жажде наживы. По словам родителей Роберта и ваших друзей, между вами не наблюдалось никаких разногласий. Не похоже на то, чтобы вы с Оуэном были тайными любовниками и убили вашего жениха, чтобы убежать.

— Вот именно. — Тара покосилась на Оуэна.

Когда Куинн переводил взгляд с нее на Оуэна, в его глазах что‑то мелькнуло.

— Может быть, мне следует узнать о вчерашних событиях еще что‑то, чего вы мне не рассказали?

— Есть кое‑что, — кивнула Тара, — хотя об этом не знает никто, кроме нас с Оуэном. Я планировала отменить свадьбу непосредственно перед тем, как меня похитили.

— Понимаю.

— Оуэн ничего не знал заранее, — добавила она. — Я рассказала ему обо всем только после того, как мы бежали от похитителей.

— Я кое‑что подозревал, — признался Оуэн. — Она позвонила мне и…

— Чем меньше мне об этом известно, тем лучше, — перебил его Куинн. — Если у вас нет адвоката, «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити» может вам его предоставить.

— Спасибо, адвокат будет очень кстати, — сказала Тара. — И что же дальше?

— Думаю, пока сохраняется угроза вашей жизни, вам не следует сдаваться властям. Вы, Оуэн и адвокат появитесь без предварительного предупреждения в управлении шерифа округа Бэгли и спросите заместителя шерифа Арчера Траска из отдела убийств. Эффект неожиданности станет вашей лучшей защитой от повторения вчерашней попытки похищения.

Тара покосилась на Оуэна. Он ответил на ее взгляд едва заметным кивком. Она повернулась к Куинну:

— Хорошо. Звучит неплохо.

— Лучше всего сделать это завтра утром. Хорошенько выспитесь, нарядно оденьтесь. Вы — жертвы, а не преступники. Вам нужно держаться убедительно и непринужденно. Мы с адвокатом заедем за вами утром, обсудим, что и как вам говорить, и отвезем вас в город.

— План неплохой, — заметил Оуэн, едва заметно улыбаясь.

Куинн ответил Оуэну своей странной полуулыбкой.

— Вы неплохо держались в трудных условиях. Мы поможем вам преодолеть остальное.

— Спасибо.

Они с Оуэном проводили Куинна до двери. На пороге он обернулся.

— Мисс Бентли, мы сделаем все, чтобы защитить вас!

— Спасибо. Я высоко ценю вашу помощь. — Она смотрела ему вслед, а сердце глухо колотилось в груди, как будто его слова были не обещанием, а предостережением.

Она — мишень. Теперь туча угрозы нависала у нее над головой, и она преисполнилась дурных предчувствий, как будто ее заманили в ловушку.

Оуэн положил руку ей на плечо, она повернулась к нему и встретилась с пытливым взглядом его ярко‑голубых глаз.

— Мы все преодолеем. Завтра сдадимся, и полиция нас защитит.

— А если у них не получится? Мы живем в маленьком округе в маленьком штате. Они не умеют защищаться от террористов, не получили спецподготовку. А террористы настроены решительно.

— Тогда Куинн приставит к тебе своих агентов. — Очевидно, приезд босса вселил в Оуэна уверенность. Он казался спокойным и сильным, а его рука как будто передавала силу и ей.

Может быть, все и в самом деле будет хорошо.

Оуэн стоял у комнаты жениха, стараясь набраться смелости для того, чтобы войти туда. По ту сторону двери тот, кто собирается отнять у него Тару, а он еще должен пожелать ему удачи.

Как такое возможно? Как он может пожимать Роберту руку и просить его беречь женщину, которую Оуэн любил больше всех на свете? И как ему со всем примириться?

«Сделай это, потому что так нужно Таре. Сделай это, потому что только так ты сможешь остаться в ее жизни».

Сердце у него билось учащенно. Ладони намокли от пота. Он много раз виделся с Робертом с тех пор, как тот начал встречаться с Тарой, но друзьями они не стали. Они всегда сохраняли дистанцию. Роберт как будто понимал, что Оуэну всегда будет не по себе из‑за того, что в жизни Тары появился мужчина. Кроме того, жениху Тары, наверное, неприятно было сознавать, насколько важную роль Оуэн по‑прежнему играл в жизни его будущей жены.

Но, поскольку оба хотели остаться в ее жизни, им пришлось заключить своего рода перемирие, пусть осторожное и хрупкое.

Оуэн сделал глубокий вдох и потянулся к двери.

Внезапно мир вокруг него начал распадаться на части, и он вдруг понял, что лежит на спине и на него давит тьма, тяжелая и холодная. Оуэн не сразу понял, что лежит в чужой постели в незнакомом месте.

Они в убежище. Ему снился сон. Он посмотрел, который час, и с удивлением понял: уже начало девятого. Протирая глаза, он услышал тихий скрежет металла по металлу, который доносился со стороны входной двери.

Тара? Может быть, ей не спится.

Оуэн встал и прихватил незаряженный пистолет из сейфа, который переставил в ящик прикроватной тумбочки. Боеприпасы он переложил в комод напротив, как его учили, — не хранить патроны вместе с оружием. Это правило всегда казалось ему разумным, ведь так незваному гостю труднее захватить оружие и применить против него. Но теперь, когда он пытался незаметно подойти к двери и посмотреть, что там, лишняя предосторожность замедляла его движения.

С бешено бьющимся сердцем он распахнул дверь спальни.

Глава 7

Тару разбудил тихий шорох. Она села в постели, стараясь унять сердцебиение. Что она слышала? Царапанье? Скрежет? Тихий стук?

Она снова услышала тот же звук. Царапанье, тихий скрежет металла по металлу. Звук доносился не из ее комнаты, а откуда‑то из конца коридора. Кто‑то пытается войти?

Вдруг ей показалось, что Оуэн очень далеко, хотя его спальня напротив. У Оуэна есть пистолет. Тара очень надеялась, что он в самом деле умеет им пользоваться.

Она приоткрыла дверь и затаила дыхание, когда петли заскрипели. Вдали прогремел гром. Тара тихо вышла в коридор и, дрожа, пробралась к комнате Оуэна.

Когда она потянулась к дверной ручке, та неожиданно крутанулась. Тара отшатнулась и едва не упала, но ее подхватили сильные руки, замедлив падение. Оуэн крепко прижал ее к голой груди, и она услышала, как часто бьется его сердце.

Ей показалось, что они простояли так целую вечность, и все ее чувства слились в одном потоке желания. Его кожа была горячей и шелковистой. Она схватила его за плечи и прижалась к его груди.

— Ты слышала шум? — прошептал Оуэн.

Она кивнула. Он отстранил ее, и при вспышке молнии, сверкнувшей в окне в конце коридора, она заметила у него в руке пистолет. Он неслышно двинулся по коридору в сторону входной двери.

Тара старалась не отставать, не желая, чтобы он один сталкивался с опасностью, которая таится во мраке.

Возможно, она и не любила Роберта так, как следует любить будущего мужа, но он был хорошим, славным человеком. Он не заслуживал смерти! При мысли о том, что он получил пулю, потому что кто‑то охотился на нее, ей захотелось что‑нибудь разбить. Например, голову киллера.

Оуэн остановился в дверях гостиной, и Таре пришлось резко затормозить, чтобы не врезаться в него. Отведя руку назад, он на мгновение сжал ей запястье и вышел в прихожую.

Снова послышался скрежет, на сей раз громче.

Он доносился снаружи, с улицы.

— Оставайся здесь, — тихо велел Оуэн. — Я должен знать, что ты не на линии огня.

Чутье велело ей не слушаться. И все же она заставила себя застыть, прижавшись спиной к стене. Тем временем Оуэн осторожно приблизился к входной двери и быстро посмотрел в глазок.

Потом развернулся к ней и покачал головой.

Снаружи снова поднялся ветер. Первые капли дождя громко забарабанили по рифленой крыше; Тара вздрогнула — нервы у нее были на пределе. Оуэн тихо подошел к ней и принялся нежно разминать ей плечи.

— Скорее всего, это ветер чем‑то гремит. Может быть, где‑то оторвался кусок водостока или ставень. Я никого не вижу.

— Если там кто‑то есть, вряд ли они захотят показываться нам на глаза…

— Да, наверное. — Он снова посмотрел на дверь.

Тара тоже посмотрела в ту сторону. Сердце у нее бешено колотилось, она покрылась гусиной кожей. Обычная деревянная дверь в темноте казалась зловещим порталом в опасный мир.

— Может быть, кто‑то пытается выманить нас отсюда.

— По‑моему, это все‑таки просто ветер.

— Наверное, ты прав. — Тара испуганно усмехнулась.

— Единственный способ во всем убедиться — выглянуть наружу и попытаться найти источник звука. Хочешь я выгляну?

В глубине души ей хотелось ответить «да». Но на улице темно и холодно, идет дождь. Кроме того, если за дверью таится опасность — безопаснее внутри, чем снаружи.

— Нет, — сказала она. — Думаю, ты прав. Это просто ветер. Прости за то, что я такая трусиха.

— Если хочешь, ложись снова спать и не обращай внимания на шорохи и скрежет.

— А может, зажжем камин в гостиной и устроимся на диване?

— Можно. — Он улыбнулся. — Дай только возьму рубашку и одеяло.

— А я захвачу попкорн, — ответила Тара, наконец немного успокаиваясь.

Оуэн просыпался постепенно. Сначала он смутно заметил свет по другую сторону его плотно сомкнутых век, затем ощутил, что к нему прижалось теплое тело. Тара, понял он, не открывая глаз. Мягкое тепло ее тела казалось идеальным и необходимым, как будто она была продолжением его самого, без чего жизнь была пустой.

Он открыл глаза. Осторожно потрепал Тару по плечу и сказал:

— Просыпайся, соня!

Она что‑то проворчала и свернулась клубком.

— Наверное, уже девятый час. Скоро за нами приедут Куинн и адвокат.

Она приглушенно застонала и что‑то пробормотала.

— Мне снился такой хороший сон, — пожаловалась она, поднимая голову и глядя на него сонными глазами.

Заспанная, без макияжа, со спутанными кудряшками, она была совершенно очаровательна, мила и желанна для него. Утренняя эрекция стала почти невыносимой.

Тара отбросила волосы со лба и посмотрела на него в упор. Из‑за того, что она свернулась клубком и прильнула к его плечу, она не чувствовала, как остро он реагирует на ее близость. Оуэн ждал, что она встанет и побежит в душ, но она не шевелилась, ее глаза потемнели. Он сдерживался из последних сил.

— Не знаю, что бы я без тебя делала, — прошептала она.

Ему не хотелось уходить от ее соблазнительного жара, особенно после того, как она нежно погладила его по подбородку.

Он молчал, не хотел рисковать: любое слово могло разрушить чары. Что его ждет? Чары разрушил громкий, немелодичный звон двух будильников.

Тара и Оуэн хором рассмеялись, и напряжение отпустило.

— Давай скорее! — крикнула Тара, вскакивая с дивана.

Он тоже встал и отвернулся, чтобы она не заметила, как он возбужден.

— Хочешь на завтрак яичницу‑болтунью?

— Лучше что‑нибудь более изысканное, — возразила она, останавливаясь на пороге своей комнаты. — Я сделаю тост по‑французски.

Выйдя из душа, он достал из шкафа костюм, который должен был подойти ему по размеру, но в кухню вышел в новых шортах, поверх которых надел черный шелковый халат до лодыжек.

— Волнуешься? — спросила Тара.

Она перевернула на сковороде ломтики хлеба, которые предварительно обмакнула в мисочку со взбитыми яйцами, а Оуэну протянула тарелку с готовыми тостами.

— Немного, — ответил он, поставив тарелку на маленький стол, и достал из холодильника бутылку сиропа. — Я знаю, что мы не сделали ничего плохого, но у нас нет доказательств нашей невиновности.

Тара взяла свои тосты и села напротив.

— У меня есть половина подвенечного платья.

— Оно могло порваться по самым разным причинам, — возразил Оуэн, передавая ей сироп. — Но у нас в самом деле не было причин убивать Роберта.

— А если в полиции решат, что такие причины были у тебя?

— Потому что мы с тобой так близки?

— Лучшие друзья навсегда! — Она вымученно улыбнулась. — Ты ведь помнишь, что нас всегда по ошибке принимают за парочку. С самой школы.

— Но мы всегда оставались только друзьями.

— Потому что мы сами так решили. Но мы оба знаем, что нас тянет друг к другу и мы могли бы перевести наши отношения на другой уровень, если бы захотели. Роберт это видел, но знал, что ты для меня только друг, поэтому не ревновал. — Лицо ее омрачилось. — Он проявлял большую чуткость.

Оуэн не был уверен в том, что чуткость Роберта продлилась бы вечно и он позволил бы Оуэну с Тарой сохранить их дружбу и после свадьбы.

Несомненно, Оуэн — главный подозреваемый в убийстве Роберта.

* * *

Адвокат, которого привез Куинн, оказался моложе, чем ожидала Тара. Энтони Джаттина был высоким, широкоплечим, светловолосым. Он говорил с легким южным акцентом, и в его черных глазах мелькнула искра, когда он пожимал руки Таре и Оуэну.

— Зовите меня Тони, — сразу предложил он. — Думаю, нам лучше обойтись без лишних формальностей.

— Мистер Куинн рассказал вам, что произошло?

— Я объяснил ему, что сначала хочу поговорить с каждым из вас. Главное, мне известно из выпусков новостей… вашего жениха убили, а вы исчезли. — Его лицо смягчилось. — Примите мои соболезнования.

— Спасибо.

— Нам нужно ехать, — перебил его Куинн. — Садитесь в машину Тони, поговорите по дороге. Я поеду за вами. — Он кивком указал на две машины, стоящие у дома, и зашагал к своей. Сел за руль большого черного внедорожника, а Тони Джаттина повел их к серебристому «мерседесу».

Оуэн жестом велел Таре сесть вперед, а сам устроился сзади.

— Итак, с самого начала, — попросил Тони, когда они выехали на дорогу. — Видел ли кто‑нибудь из вас что‑то, связанное с убийством Роберта Мэллори?

— Нет, — ответила Тара. — Я ничего не видела.

— И я не видел, — вторил ей Оуэн.

Тони посмотрел на него в зеркало заднего вида.

— Голос у вас какой‑то неуверенный.

— Я мельком видел Роберта, когда приехал к церкви, — осторожно ответил Оуэн, и Тара развернулась к нему. — Я собирался поговорить с ним до свадьбы. Пожелать ему удачи и все такое. Но до того, как я вошел в комнату жениха, мне позвонила Тара.

— Позвонила Тара? — переспросил Тони.

— Я испугалась, — призналась Тара. — Я позвонила Оуэну, потому что не была уверена, что поступаю правильно, а он всегда меня выслушивал.

— И что же вы решили?

— Я ничего не решал, — возразил Оуэн. — Она сказала, что все хорошо, и нажала отбой, не дав мне как следует расспросить ее. Вот почему я решил поговорить с ней. Но по пути в комнату невесты я заметил, как Тару ведут на парковку.

— Какой‑то мужчина постучал в дверь комнаты, назвал меня по имени, сказал, что мне доставили пакет и за него надо расписаться.

— И вы пошли с ним?

— Решила, что свадебный подарок доставили не вовремя.

— А пакет действительно был?

— Нет. Как только я вышла, мне на голову набросили наволочку, пропитанную эфиром, и швырнули в фургон.

Последовало долгое молчание. Тони обдумывал то, что услышал. Наконец он откашлялся и велел:

— Продолжайте!

Она поняла, что адвокат ей не верит. И немудрено! Они с Оуэном почти сразу поняли, что их история похожа на выдумку.

— По‑моему, именно тогда на сцену вышел я, — произнес Оуэн, не дав ей заговорить. — Увидел, как двое мужчин заталкивают Тару в фургон, подбежал к ним, чтобы их остановить, но один из них ударил меня по голове, и я потерял сознание. Меня тоже впихнули в фургон. Я пришел в себя, когда мы уже ехали. Руки мне стянули изолентой… за спиной.

— Ясно, — судя по тону, Тони ничего не понимал. — И долго вы пробыли в фургоне?

— Точно не знаю. Возможно, час или больше. Правда, от того места, где мы очутились, ехать до церкви минут двадцать, так что, скорее всего, нас везли кружным путем — наверное, чтобы сбить со следа возможную погоню.

— Это вы так считаете.

— Я точно не знаю. Мы ничего не слышали; мы не знаем, что они собирались с нами сделать. — Голос Оуэна стал резким. — Слушайте, вижу, вы нам не верите. Может быть, вы не тот адвокат, который нам нужен.

— Вам придется убедить в своей правоте людей, которые будут настроены куда более скептически, чем я. Кроме того, я не сказал, что не верю вам.

Тара покосилась на Оуэна. Тот нахмурился.

— Как вам удалось освободиться?

— Я зубами стащил наволочку с головы Тары. — Оуэн еще больше помрачнел. — Эти идиоты могли ее убить!

— Когда я пришла в себя, не сразу поняла, где нахожусь, — подхватила Тара. — Я была еще одурманена эфиром. Но руки мне связали впереди.

— Тут они просчитались, — негромко заметил Оуэн.

— Вы догадываетесь, кто вас похитил и почему?

— Мы ни в чем не уверены, — ответила Тара. — И гадаем, связано ли наше похищение с убийством Роберта.

Тони снова покосился на нее:

— Вы стойко перенесли его смерть.

Тара посмотрела на свои руки, которые она крепко сцепила на коленях.

— Мне по‑прежнему не верится, что все произошло на самом деле. Я не видела его тела. Может, если бы увидела…

— В полиции зададутся вопросом, почему вы так сдержанны.

— Хотите, чтобы я изобразила истерику?

— Нет, конечно!

— Я не могу привыкнуть к мысли, что его больше нет!

— Вы что‑то говорили о том, что испугались.

— Я собиралась отменить свадьбу.

— Почему?

— Я поняла, что не люблю его настолько сильно, чтобы стать его женой.

— Он знал?

— Нет. Меня похитили раньше.

— Ясно. — Тони побарабанил пальцами по рулевому колесу. — Как по‑вашему, почему похитители затолкали Оуэна в фургон, а не убили и не бросили на парковке?

— Понятия не имею, — ответила Тара.

— Думаю, труп на парковке у церкви непременно привлек бы к себе внимание. Тревогу бы подняли раньше, чем планировали похитители, — предположил Оуэн.

— Труп в комнате жениха тоже привлек внимание.

— Он был спрятан за дверью, а не лежал у всех на виду, — возразил Оуэн.

— Не собирались ли они использовать тебя как рычаг давления на меня? — негромко спросила Тара.

— Для чего им понадобился рычаг давления? — с любопытством спросил Тони.

— Для того, из‑за чего меня похитили. Всем моим знакомым известно о нашей с Оуэном дружбе. Мы с ним почти неразлучны, учились в одной школе, в одном и том же колледже. Может быть, похитители решили, что могут использовать его для давления на меня.

— И вы в самом деле понятия не имеете, чего они от вас хотели?

— Это для меня загадка, — ответила Тара.

Тони замолчал, обдумывая полученную информацию.

Вскоре они въехали в Мерсервиль, центр округа Бэгли. Управление шерифа помещалось в восточном крыле городской ратуши; у полицейских имелся отдельный вход и своя парковка. Тони поставил «мерседес» в бокс на гостевом участке и заглушил мотор.

— Сейчас я позвоню главному следователю, который ведет дело. Попрошу его встретить нас в дверях. Туда лучше не приходить без предупреждения.

— Куинн сказал, что не стоит предупреждать их заранее!

— Вы непременно должны увидеться с главным следователем. Для этого нужно проявить вежливость и заранее выяснить, на месте ли он. Нельзя допустить, чтобы нас принял кто‑то из его подчиненных. — Тони набрал номер. Судя по репликам Тони, главный следователь оказался на месте и согласился выйти им навстречу.

Закончив разговор, Тони развернулся на сиденье боком, чтобы видеть их обоих.

— Не говорите лишнего. Ни слова больше того, о чем вас спрашивают. Ясно? Если вопрос вас смущает, дайте мне знак, мы остановим допрос и посоветуемся. Если я решу, что вопросы заводят вас на опасную территорию, я вмешаюсь. Согласны?

— Да, — ответил Оуэн.

— Согласна. — Тара посмотрела на Оуэна. Он ответил полуулыбкой, не скрывая тревоги. Она почувствовала себя виноватой в том, что Оуэн очутился в таком положении из‑за нее. Если бы она не была такой глупой и не вышла из церкви с незнакомцем…

Ее внимание привлекло движение у машины. Повернув голову, она заметила мужчину в бежевой форме помощника шерифа округа Бэгли. Высокий и широкоплечий, с небольшим животиком, он шел, слегка приволакивая ногу. Его походка показалась ей знакомой. Дойдя до входа, он ненадолго повернул голову в сторону парковки.

Тара судорожно вздохнула.

Оуэн положил руку ей на плечо:

— Что такое?

— Помощник шерифа… — Она кивнула в сторону парадного входа. Здоровяк в форме как раз открывал дверь.

— Ну и что? — спросил Тони.

— Это он выманил меня к фургону!

Глава 8

Оуэн успел заметить квадратную челюсть и длинный прямой нос, перед тем как помощник шерифа скрылся за стеклянной дверью. Но того, что Оуэн увидел, было достаточно. «Сражайся или беги», — подумал он, вспоминая уроки самообороны в «Академии Кэмпбелл‑Коув».

Чутье советовало спасаться бегством.

— Поехали отсюда! — скомандовал он, обращаясь к Тони.

— Вы что, с ума сошли? — Тони посмотрел на него в упор. — Вы должны сдаться властям. Сбежав, вы только ухудшите свое положение!

— Оуэн прав, — тихо сказала Тара. — Если наш похититель — коп, нам ни за что не поверят!

— Вы не знаете заранее, что…

Оуэн расстегнул ремень безопасности и попробовал открыть заднюю дверцу, но она не открывалась: Тони включил блокировку.

— Отоприте дверь! — потребовал Оуэн.

Тони покачал головой:

— Как ваш адвокат, говорю вам: это безумие!

— Вы уволены! — Тара перегнулась к нему и выхватила ключи из замка зажигания.

Не давая Тони Джаттине остановить себя, она нажала кнопку, и замок в дверце рядом с Оуэном громко щелкнул. Он распахнул дверцу и вышел из машины. Тара тоже успела выбраться и смотрела на него огромными от страха глазами.

— Что дальше?

Оуэн оглянулся на черный внедорожник, который следом за ними подъехал к управлению шерифа. Куинн уже выходил из машины, сосредоточенно глядя на них. Оуэн сообразил: Куинн лучше многих понимает, в какой они опасности. Босс знал: иногда, если играть по правилам, тебя могут убить.

Схватив Тару за руку, Оуэн решительно зашагал к внедорожнику. Когда Оуэн подошел почти вплотную, Куинн негромко произнес:

— Ударьте меня.

— Что?! — Оуэну показалось, что он ослышался.

— Ударьте меня, — повторил Куинн, делая шаг вперед. — Я не могу помочь вам открыто, но туда вам соваться нельзя.

— Откуда вы знаете…

Куинн постучал по уху, откуда торчал едва заметный наушник.

— Черт побери, бейте!

Больше не думая, Оуэн отпустил руку Тары и, размахнувшись, ударил Куинна кулаком. Босс полетел назад, на капот внедорожника, выронив ключи.

Когда Оуэн нагнулся за ключами, Куинн буркнул:

— Не в убежище! Там теперь опасно. В бардачке есть немного наличных. Берите и выходите на связь, когда сможете. — Качая головой и изображая головокружение, он отполз от колес внедорожника.

Тони Джаттина уже вышел из «мерседеса» и кому‑то звонил по телефону. Возможно, сообщал о попытке к бегству. Оуэн понял: через несколько секунд все сотрудники управления шерифа выбегут на парковку.

— Поехали! — крикнул он, распахивая переднюю дверцу внедорожника.

Тара забралась на пассажирское сиденье и испуганно развернулась к нему.

— Может быть, я ошиблась. — Голос ее звучал уже не так уверенно, как несколько секунд назад.

— Не ошиблась. — Он включил заднюю передачу. Подрезал машину, которая подъезжала слева — водитель сердито нажал на клаксон, — и направился на восток по Олд‑Камберленд‑Роуд. — Можно ехать проселочными дорогами. На то, чтобы добраться до границы Виргинии, у нас уйдет меньше часа.

— Они тут же разошлют наши приметы всем постам, — негромко заметила Тара, пристегиваясь. — Просканируют номерные знаки, и нам крышка.

Она была права. Какой у них выход? Открутить номерные знаки от другой машины… Предпочтительно, от другого черного внедорожника, но на худой конец на первое время сойдут любые другие номера.

Оуэн старался не съезжать с извилистых горных дорог, которые медленно, но верно вели их на восток, к границе штата. Пару лет назад он путешествовал с братом в Виргинию и, к своему удивлению, узнал, что там путешественники могут ночевать в машинах на специальных площадках для отдыха. По крайней мере, сегодня им есть где спать, пока они не решат, что делать.

Но сначала нужно найти крупный торговый центр и запастись всем необходимым.

— За нами никто не едет? — Тара извернулась на сиденье.

— Я никого не вижу, правда, я не специалист по наружному наблюдению, — ответил Оуэн.

— Ты что‑нибудь придумал? — Тара посмотрела на него.

— Да, но вряд ли мой план тебе понравится.

— Выкладывай!

— Ты знаешь, что в Виргинии можно спать в машинах в специально отведенных местах? Примерно час мы будем колесить по проселочным дорогам. Потом поедем в Эбингдон. Там есть большой торговый центр, где мы запасемся всем необходимым — едой, водой, одеялами.

— Теплыми одеялами, — вполголоса уточнила Тара.

— Правда, не знаю, что делать с номерными знаками.

— Раз твой босс бывший супершпион, можно предположить, что у него в багажнике найдутся запасные номера.

— Ты так считаешь?

— Не знаю. Он ведь твой босс.

Оуэн проработал в компании уже год, но мало знал о своих начальниках. Мэддокс Хеллер — открытый, словоохотливый и дружелюбный. Его красавица жена и симпатичные детишки часто заходили к нему на работу.

Ребекка Кэмерон была замкнутой, но доброжелательной. А вот Александер Куинн оставался загадкой для Оуэна.

Впрочем, Оуэн все же успел понять, что Куинн всегда готов к любым неожиданностям. В том числе к бегству при первых признаках опасности.

Следуя по извилистой горной дороге, Оуэн заметил справа грунтовую дорогу и притормозил.

— Что ты делаешь? — удивилась Тара.

— Собираюсь выяснить, в самом ли деле Александер Куинн такой предусмотрительный.

Почти сразу после съезда грунтовая дорога круто сворачивала направо. Оуэн повернул, и они очутились среди леса. Деревья не только скрывали из вида дорогу. Что еще важнее, они скрывали внедорожник.

Оуэн остановился и заглушил мотор.

— Если бы ты хотела спрятать что‑то во внедорожнике, то где?

— Бардачок — слишком очевидное место, — сказала Тара.

— Кстати, Куинн сказал, что там есть запас наличных.

Тара открыла бардачок. Внутри лежал бумажник, старый и толстый. Она раскрыла его.

— Много всяких квитанций, — заметила она, перебирая содержимое бумажника. — Десятидолларовая банкнота… Твой босс называет десять долларов запасом?

Оуэн отстегнул ремень безопасности и заглянул в бумажник, потом обшарил бардачок. Помимо бумажника, там лежали документы на машину, страховой полис и толстая инструкция по управлению внедорожником. Но Куинн ясно сказал: в бардачке есть запас наличных.

Оуэн внимательно осмотрел содержимое бардачка, достал инструкцию. Откинувшись на спинку своего кресла, раскрыл ее. Между первыми страницами была вложена пятидесятидолларовая банкнота.

Почти между всеми страницами были заложены деньги. Десятки, двадцатки, несколько купюр по пятьдесят и даже по сто долларов. У них на руках было почти пять тысяч долларов наличными.

— Он всегда возит с собой столько денег? — спросила Тара, когда Оуэн назвал ей сумму.

— Понятия не имею. — Он протянул ей инструкцию, набитую деньгами. — Оставь пока где было. А я посмотрю, что еще припрятано в этом внедорожнике.

— Я проверю салон, — предложила Тара, когда он распахнул водительскую дверцу. — А ты посмотри, нет ли тайников под днищем.

Через пятнадцать минут они нашли теннессийские номерные знаки, еще пятьдесят долларов мелочью, спрятанные в разных местах, бейсбольную биту «Луисвилл Слаггер», небольшой смартфон с предоплатной сим‑картой, приклеенной скотчем к задней крышке, вещмешок с одеждой и необходимыми принадлежностями и около десятка упаковок с сухим пайком армейского образца: все это можно было приготовить без какой‑либо утвари и даже не разводя костра.

— Он предусмотрел абсолютно все, — заметила Тара.

— Я поменяю номерные знаки, потом проверю, сколько минут осталось на телефоне.

— Думаешь, по нему безопасно звонить?

— Это одноразовый телефон. Куинн велел связаться с ним, когда появится возможность. Он рассчитывал, что мы найдем телефон.

Тара покачала головой:

— Возможно, за ним следит полиция. Давай подождем день или два, а потом позвоним ему.

— Ладно… Ты права.

— Иди смени номера, а я посмотрю, нет ли тут других сокровищ.

Оуэн достал из небольшого ящичка с инструментами отвертку и поменял кентуккийские номерные знаки на теннессийские.

— Что дальше? — спросила Тара.

— Очень хочется посмотреть, куда ведет эта дорога, — сказал Оуэн.

— Издеваешься?

— Вряд ли кому‑то придет в голову искать нас здесь.

— А где мы вообще находимся?

— Понятия не имею.

Она покачала головой:

— Мне понравилось твое предложение переночевать в машине на площадке для отдыха. По крайней мере, на таких площадках обычно есть туалеты и торговые автоматы.

— У нас есть сухие пайки, да еще злаковые батончики и несколько бутылок воды.

— Если твой босс не припрятал в багажнике чистый туалет, я остаюсь при своем мнении.

— Раньше ты больше любила приключения.

— А ты был не таким безрассудным. Когда ты успел измениться?

«Когда понял, что осторожность ни к чему меня не приведет, — подумал он. — Когда ты закрутила роман с Робертом, потому что он, видите ли, соответствует твоим представлениям об идеальном мужчине».

— Если хочешь поехать в Виргинию — пожалуйста. Но давай подождем здесь до темноты. В темноте легче проскользнуть незаметно.

— В этом ты прав, — вздохнула Тара.

Он медленно провел пальцами по ее щеке.

— Наверное, сейчас не очень уместно упоминать о том, что я бы охотно сходила в туалет, — заискивающе произнесла Тара.

Оуэн посмотрел на часы:

— Четыре часа ты ведь вряд ли потерпишь?

Она вздохнула.

— Ну, а час потерпишь? Нам все равно нужно заехать в Эбингдон и кое‑что купить. Мы доберемся туда примерно через час.

— Час я, наверное, потерплю.

— Если найдем магазин подержанных вещей, запасемся одеждой, не пробивая большую брешь в наших запасах, — предложил он.

— Неплохая мысль. Было бы приятно снова носить одежду, которая подходит по размеру. — Ей было не по себе в слишком тесной футболке.

Он с трудом отвел взгляд от ее груди.

— А я, может быть, найду приличный ноутбук по разумной цене.

— Это так необходимо? — удивилась Тара. — Если мы будем делать крупные покупки, пяти тысяч долларов не хватит надолго.

— Нужно быть в курсе происходящего во внешнем мире.

— Разве для этого тебе не нужно интернет‑соединение?

— Нужно, но есть много способов войти в Сеть незаметно. — Оуэн направил автомобиль к главной дороге, надеясь, что за время остановки преследователи не приблизились к ним.

— Кстати, — заметил он, — нам тоже нужно замаскироваться.

— Как, например?

— Ну, ты можешь подстричься. Покрасить волосы в другой цвет. Я перестану бриться и куплю очки для геймеров…

— Лучше купи мне краску для волос. А очки куплю я. На тот случай, если кто‑то нас заметит.

— Неплохо соображаешь. — Перед поворотом на главную дорогу он притормозил и одобрительно покосился на нее. — Итак, мы находим торговый центр. Идем с тобой в компьютерный магазин, выбираем, что мне нужно, но платишь за все ты. Потом мы поступаем наоборот, когда выбираем тебе краску для волос. Ты выбираешь, я плачу.

Тара криво улыбнулась:

— Первым делом зайдем в туалет!

— Хотите сказать, что в вашем внедорожнике нет охранной сигнализации?! — Арчер Траск смерил Куинна недоверчивым взглядом. — При вашей‑то работе?

— Да, сапожник без сапог. — Куинн пожал плечами. — Боюсь, этим недостатком страдают многие из нас. Нас больше заботит безопасность наших клиентов, чем наша собственная.

Траск ему как будто не поверил, но Куинну было все равно. Траск ничего не мог доказать, а Куинн может рассчитывать на такую солидную юридическую помощь, что окружное управление шерифа не способно ему навредить.

Однако ему нужно было вернуться на работу и созвать группу специалистов, чтобы провести собственное расследование по делу Тары Бентли. Во‑первых, надо выяснить, как зовут помощника шерифа, который похитил их с Оуэном. Раз уж ему самому удалось как следует разглядеть его, Куинн не сомневался, что Джаттине, который припарковался ближе, было лучше его видно. Как только закончится бессмысленный разговор с Траском, Куинн рассчитывал найти Джаттину и поделиться впечатлениями. Он уже предупредил Тони, чтобы тот не сообщал полицейским, к каким выводам пришли Оуэн и Тара, пока он выступал их адвокатом. К счастью, Тони всерьез относился к понятию «адвокатская тайна».

Траск дал Куинну на подпись копию протокола.

— У нас есть ваши номерные знаки и описание вашей машины. Мы найдем Оуэна Стайлса и Тару Бентли. — Траск нахмурился: — Если они дадут о себе знать, предупредите их, что бегство едва ли поможет признать их невиновными.

— Конечно… — Куинн подписал протокол. — Я могу идти?

— Очень прошу, сообщите, если беглецы свяжутся с вами.

— Разумеется, — солгал Куинн.

Адвокат ждал его у своего «мерседеса» и разговаривал по телефону. Увидев Куинна, он попрощался со своим собеседником и убрал телефон в карман. Его черные глаза сверкнули.

— Может, расскажете, почему вы помогаете и содействуете беглецам?

Вместо ответа, Куинн кивнул в сторону «мерседеса». Тони вздохнул, отпер машину, и они с Куинном сели в салон.

— Вы слышали, о чем мы говорили. — Тони поморщился. — В моей машине установлен жучок?

Куинн достал из‑под приборной панели маленькое подслушивающее устройство.

— Извините. Мне нужно было слышать, что они вам говорили.

— Вы услышали сведения, которые доверители сообщали своему адвокату! Они являются адвокатской тайной.

— Я не адвокат.

— Да, — вздохнул Тони. — Вы шпион, черт вас дери.

— Бывший шпион.

— Как же, бывший…

— Они в беде. И я им поверил, когда они сказали, что узнали в помощнике шерифа округа Бэгли одного из похитителей.

— По‑вашему, за тем, что с ними случилось, стоят копы?

— Не все, конечно, но один — точно. А может, и больше.

— Так почему вместо того, чтобы пойти к шерифу и обвинить того типа, они вырубили вас и бежали в горы?

— Кто же им сейчас поверит? — Куинн махнул в сторону подслушивающего устройства. — Даже вы им не поверили, хотя являетесь их адвокатом!

Тони помолчал, а потом спросил:

— Чего вы ожидаете от меня?

— Молчания. Они рассказали вам о похищении, и это адвокатская тайна. Сведения остаются конфиденциальными, пока они не дадут вам разрешения предать историю огласке.

— Вы не хотите, чтобы я рассказывал о том, что мне стало известно? Если вы и мои клиенты правы, помощником шерифа округа Бэгли служит похититель и пока про него никому не нужно сообщать?

— Совершенно верно.

— Ничего не понимаю.

Куинн сунул подслушивающее устройство в карман.

— Как по‑вашему, что будет, если мы расскажем, что нам известно? Допустим, Траск нам поверит. Разыщет помощника, которого вы видели, вы его опознаете, и его подвергнут допросу. И тогда произойдет катастрофа.

— Почему катастрофа?

— Потому что мы не узнаем, в чем заключается план злоумышленников.

Глава 9

— Ух ты. Неужели это ты?

Услышав голос Оуэна, Тара подняла голову, но не сразу поняла, что долговязый хипстер в мешковатой серой шапочке, который расслабленной походкой приближается к ней, — ее лучший друг. Шапочка выглядела старой и поношенной; она прекрасно сочеталась с его общей нескладной внешностью — он переоделся в мешковатые выцветшие джинсы и огромную темно‑синюю толстовку с капюшоном и названием какой‑то рок‑группы восьмидесятых.

— Тебя прямо не узнать, — улыбнулась Тара, когда он поставил на капот внедорожника большую сумку из магазина электроники.

— Аналогично. — Он погладил ее по голове:

— Цвет баклажан? Мне нравится.

Тара застенчиво провела пальцами по своим коротким волосам. В дешевой парикмахерской в торговом центре Эбингдона работали неплохие мастера. Ее постригли под мальчика и покрасили волосы.

— Нам пора ехать, но у меня появилась еще одна идея. — Оуэн достал из кармана толстовки пакет, в котором лежала целая стопка наклеек с призывами к социальной справедливости. — Наклей их на задний бампер внедорожника.

— Такие наклейки смотрелись бы уместнее, будь у нас «фольксваген‑жук».

— Придется обходиться тем, что есть. — Оуэн пожал плечами. — Главное, теперь наше средство передвижения совсем не похоже на тот внедорожник, который сегодня утром выехал из Кентукки.

Она машинально поправила прическу:

— И мы не похожи на тех людей, которые утром покинули Кентукки.

— Вот именно. Может, тебе сделать пирсинг в носу?

— Нет! — Она шлепнула его по груди.

— А в пупке?

— Садись в машину.

Из Эбингдона они повернули на север по дороге I‑81, направляясь к следующей зоне отдыха. Увидев на съезде с шоссе указатель к закусочной, Оуэн заехал туда, и они купили сэндвичей к ужину.

Когда они наконец добрались до площадки для отдыха, уже сгустились сумерки. Оуэн нарочно припарковался подальше от других машин.

— Давай сделаем перерыв на туалет, — предложила Тара. — Дай мне пару долларов, и я куплю нам чего‑нибудь попить.

Народу в зоне отдыха было достаточно — Оуэну и Таре удалось без труда смешаться с толпой. Она купила газировку и прихватила рекламный буклет о кемпингах и достопримечательностях Виргинии.

За ужином она показала буклет Оуэну.

— Часах в двух отсюда имеется кемпинг. Платить придется совсем немного. Зато там есть не только туалет, но и душ, а также место, где можно зарядить электронику. Они даже обещают бесплатный вай‑фай.

Оуэн полистал буклет и сдвинул брови:

— В багажнике внедорожника есть палатка…

— Сегодня переночуем здесь, а завтра можно перебраться туда. Может быть, ты сумеешь применить купленный компьютер.

— Как лососина? — поинтересовалась Бекки Кэмерон.

— Очень вкусная. — Куинн старался не выдавать эмоций, неожиданная общительность коллеги начинала действовать ему на нервы.

— Ты когда‑нибудь расскажешь об утреннем приключении? — спросила Бекки, изящно разделывая запеченную рыбу.

— Рассказывать почти нечего.

Она ткнула длинным холеным пальцем в сторону синяка у него на скуле:

— Оуэн Стайлс неплохо тебя приложил.

— Мы хорошо его обучили.

— Ты, кажется, не очень злишься из‑за того, что твой подчиненный угнал твой же внедорожник.

— Жизнь полна неожиданностей.

Бекки улыбнулась, показав ряд ровных белых зубов:

— Ты уклоняешься от темы.

— Так лучше, — заметил Куинн, озираясь в переполненном ресторане. — По крайней мере, здесь и сейчас не стоит обсуждать такие темы.

— Ты, наверное, гадаешь, зачем я пригласила тебя сюда, ведь мне, так же как и тебе, известно: есть определенные темы, которые мы не можем обсуждать на публике.

— Да, я задавался таким вопросом.

— Я вовсе не собиралась быть таинственной. Таинственность — это по твоей части.

Куинн невольно улыбнулся:

— Но ты ведь не просто так пригласила меня сюда.

— Я хотела поговорить с тобой кое о чем, не имеющем отношения к работе. Думала, если обращусь к тебе на работе, мне не хватит духу.

— Бекки, мне трудно представить, чтобы тебе не хватало на что‑то духу.

— Речь пойдет о Митче.

Куинн отложил вилку и отпил воды, скрывая внезапное смущение.

— Что‑то изменилось?

— Возможно. — Она наморщила лоб. — Кое‑что указывает на то, что он, возможно, не погиб при крушении вертолета в Таблисе.

— Вертолет упал у меня на глазах! Мы больше недели прочесывали всю округу. Несколько моих подчиненных погибли, пытаясь вынести все тела. Не забывай, тогда шел сезон дождей, а в реке, куда они упали, было очень сильное течение. Несколько тел унесло водой; их так и не нашли.

— Я видела фильм о катастрофе. И сама понимаю, насколько маловероятно, что он выжил.

Куинн наклонился к ней и накрыл ее руку своей:

— Знаю, тебе хочется верить, что он уцелел.

— Куинн, не знаю, во что мне хочется верить. С тех пор прошло почти десять лет. Понимаю, что хватаюсь за соломинку. Просто… что, если он где‑то там? Может, он не помнит, что с ним случилось и кто он.

— По‑моему, так не бывает. Но если хочешь, я свяжусь со своими старыми знакомыми в Казиристане…

— Буду тебе очень благодарна, — с улыбкой ответила она, отодвигая тарелку. — Не знаю, как ты, а у меня что‑то пропал аппетит.

— Хочешь уйти? Может, нам вернуться на работу и обсудить то, о чем мы не можем говорить здесь?

Она кивнула.

— Езжай вперед. А я расплачусь и догоню тебя.

— Я подожду, — сказал он. Внезапно ему захотелось ее защитить. Он никогда не думал, что Бекки нужен кто‑то… или что‑то. Даже ее отношения с Митчем Талботом, полковником морской пехоты, с которым она познакомилась, когда служила в посольстве США в казиристанском Таблисе, были какими‑то… неравными. Бекки — сотрудница дипломатической службы, культурная, образованная женщина, обладавшая властью, а Митч — типичный солдафон, который лучше всего чувствовал себя на поле боя, когда вел своих парней в атаку.

Но она, видимо, любила Митча, если готова рискнуть своим добрым именем и связями, но разыскать его через десять лет после его предполагаемой гибели.

Судя по всему, Бекки твердо намерена найти Митча. И он обязан помочь ей в этом. В конце концов, именно он послал Митча Талбота на смерть.

Заря только начала розоветь на горизонте, когда Оуэн проснулся после беспокойного сна. Ночь была холодной, и они решили соединить два мешка в один. Лежа спина к спине, они заснули если и не с удобством, то, по крайней мере, в относительном тепле.

Однако во сне оба повернулись и очутились лицом к лицу; их руки и ноги переплелись.

Оуэн осторожно высвободился из сонных объятий Тары. Стараясь не разбудить ее, расстегнул молнию со своей стороны и поежился от холода. Он надел куртку, взяв ее с переднего сиденья, затем открыл дверцу и вышел в промозглое утро.

Путешественники, ночевавшие в зоне отдыха, собирались уезжать; они занимали очередь в туалет и к торговым автоматам.

Оуэн поднял воротник куртки и натянул на голову шапку. Для очков было еще темно, поэтому он оставил их в кармане куртки и, ссутулившись, отправился в туалет.

После необходимых гигиенических процедур он купил в автомате две чашки кофе. Прижав их к груди, он смотрел, что еще можно купить к завтраку, неизвестно, когда они смогут снова поесть. Он купил пакетик орешков и пакетик сырных крекеров, рассеянно оглянулся и увидел, что буквально в двух шагах от него стоит сотрудник полиции штата Виргиния.

Он едва не разлил кофе на куртку. Стараясь двигаться как можно медленнее и не облиться, Оуэн направился в дальний угол к стойкам с буклетами, в которых рекламировались местные достопримечательности.

Он оглянулся на полицейского. Тот как будто что‑то искал.

Что‑то или кого‑то? Оуэн неуклюже двинулся к выходу со своими покупками, стараясь не привлекать к себе внимания. Тара спит во внедорожнике и понятия не имеет, как они близки к провалу…

— Извините, сэр… вы не видели эту женщину? — Голос совсем рядом заставил его вздрогнуть. Часть кофе пролилась на землю перед дверью.

Он медленно развернулся лицом к полицейскому. Тот держал распечатку с фотографией женщины. Оуэн вздохнул с облегчением, когда сообразил, что на снимке — не Тара.

— К сожалению, нет, — ответил он, изображая акцент жителя Среднего Запада. — Я не местный.

— Если увидите, позвоните нам. — Полицейский протянул было Оуэну визитку, но сообразил, что у того заняты руки, и осторожно сунул визитку Оуэну в карман куртки. — Счастливого пути!

— Спасибо. — Оуэн кивнул и быстро зашагал к внедорожнику.

Он открыл дверцу и увидел, что Тара не спит. Поставив кофе и закуски на пол, Оуэн оглянулся через плечо. Полицейский по‑прежнему стоял у выхода и опрашивал всех, кто входил и выходил.

— Там кто, коп? — встревоженно спросила Тара.

— Он разыскивает какую‑то женщину. У меня чуть сердце не остановилось, когда он обратился ко мне и спросил, видел ли я ее.

— Думаешь, он тебя узнал?

— Вряд ли. — Оуэн посмотрел на Тару. — Перестань глазеть на него. Он решит, что у нас совесть нечиста.

— У нас и в самом деле совесть нечиста… Ну, почти. — Тара заставила себя отвернуться от полицейского. — Кофе… Какое счастье!

— Тебе нужно поесть. Вот, возьми арахис. В нем много белка.

— Хорошо, мамочка. — Она вскрыла пакетик. — Хочешь?

У Оуэна пропал аппетит. Даже кофе, по которому он так скучал, казался совершенно безвкусным.

— Ешь сама. А я подготовлю все к тому, чтобы нам поскорее отправиться в путь.

Заправились они еще в Эбингдоне, так что бензина им на ближайшее время хватит. Давление в шинах нормальное, все приборы работают.

— Можем ехать, времени прошло достаточно, никто не подумает, что мы бежим, — сказал он, оглянувшись на Тару.

— Поехали отсюда скорее!

— Если хочешь, поспи на заднем сиденье.

— Нет. Я совсем проснулась. Она поставила в подстаканник чашку Оуэна. — Пей, а то остынет!

— Если хочешь, выпей сама.

Тара пристегнулась и взяла его чашку.

— Раз ты настаиваешь…

Они взяли курс на восток и вскоре миновали живописный городок. Выпив кофе, Тара развернулась на сиденье.

— Может, давай позвоним твоему боссу? — предложила она.

— Не уверен, что это безопасно.

— Ты правда так считаешь или не хочешь просить о помощи? Я знаю, ты не можешь просить о помощи, и знаю, почему.

— Я позвоню Куинну, если он нам понадобится.

— Ты боишься, что, если позвонишь ему сейчас, он сочтет тебя слабаком. Совсем как твой отец, который вечно обвинял тебя.

— То, что говорил мне отец, когда мне было пятнадцать, влияет не на все мои решения.

— Тогда звони Куинну. Он ведь велел тебе оставаться на связи, верно?

— Да, но…

— Никаких но. — Тара достала телефон из гнезда в передней консоли, где он заряжался всю ночь. — Звони!

— Я за рулем.

— Я наберу. Продиктуй номер.

Он со вздохом продиктовал ей номер рабочего телефона Куинна.

— Сейчас еще очень рано, — напомнил он.

— Разве не ты когда‑то говорил, что, по‑твоему, Куинн никогда не спит? — Она включила динамик и набрала номер.

Куинн ответил после первого гудка.

— Не говорите, где вы. Меня интересует только одно: вы в порядке?

— Мы в порядке, — ответил Оуэн, удивленный тем, какое облегчение испытал, услышав голос начальника. — Мы замаскировали и себя, и машину, а сейчас стараемся найти место, где можно отсидеться, пока не придумаем, что делать дальше.

— По‑моему, дальше вы должны понять, кому нужны сведения, которые содержатся только в голове у Тары.

— Здесь нам не обойтись без вашей помощи, — вмешалась Тара. — Я примерно представляю, какие сведения им нужны, но понятия не имею, каким группировкам нужна эта информация. У вас есть досье на преступников, способных устроить демонстрацию силы во время симпозиума?

— Таких преступников очень много, — предупредил Куинн.

— А как насчет помощника шерифа, которого мы видели? Может, если установить его личность, можно будет копнуть глубже и понять, на кого он работает, — предложил Оуэн.

— Как раз над этим работаю. К сожалению и некстати для нас, у управления шерифа округа Бэгли нет своего сайта. Но Арчер Траск сотрудничал с нами по предыдущему делу, так что попробую воспользоваться личными контактами и получить кое‑какую информацию, не возбуждая его подозрений.

— Собираетесь перехитрить копа? — скептически спросила Тара.

— У нас есть свои методы. — В голосе Куинна послышался намек на улыбку. — Я этим займусь. А вам пока нужно держаться как можно дальше от представителей власти. Вы нашли деньги и все необходимое?

— Да, все нашли, — ответил Оуэн.

— Вы страшный человек, Александер Куинн, — добавила Тара.

— Люблю быть готовым ко всему, — пояснил он. — Перезвоните мне через четыре часа. Если все хорошо, скажите, что все плохо. Если вы попадете в беду, скажите, что все нормально. Ясно?

Тара состроила удивленную мину, но ответила:

— Ясно.

Куинн нажал отбой, не говоря ни слова, и она снова поставила телефон на зарядку.

— Итак, — сказала она, — где будем отсиживаться?

— Давай найдем кемпинг, о котором я тебе говорил. Чем скорее, тем лучше.

Глава 10

— Ты купила зефир?! Невероятно!

Тара оторвалась от сумки, которую она разбирала, и увидела, что Оуэн держит в руках пакет со сладостью.

— Я не хожу в походы без зефира… и хот‑догов. — Она достала из сумки упаковку сосисок.

Оуэн вздохнул, но Тара заметила на его лице легкую улыбку.

— Надеюсь, ты не забыла горчицу.

Она помахала перед ним баночкой с горчицей.

— И кетчуп — для меня.

Он поморщился:

— Очень ценю, что ты пытаешься найти в происходящем что‑то хорошее…

— Почему бы не представить, что мы просто отправились в поход в национальный парк Кингдом‑Кам? Тогда мне, возможно, удастся перенести все и не закончить свои дни в психиатрической клинике.

После долгого молчания Оуэн наконец произнес:

— Мне очень жаль.

— Тебе есть о чем жалеть. Ты оказался здесь по моей вине.

— Нет, я хотел сказать — мне очень жаль Роберта. Я еще не выражал тебе соболезнования. Я знаю, ты любила его. А с тех пор, как все случилось, у тебя не было времени даже на то, чтобы погоревать в одиночку.

— У меня нет времени горевать. Мне нужно разобраться во всем, что происходит. Дело во мне и в том, что мне известно. Значит, и отвечать мне.

Оуэн встал — он сидел на корточках у костра — и подошел к внедорожнику, где стояла Тара. Обхватил ее лицо ладонями. Эмоции нахлынули на нее, но она заставила себя спокойно посмотреть ему в глаза.

— Тебе не нужно все делать в одиночку.

Она с трудом улыбнулась:

— Я знаю, что ты на моей стороне. Как всегда.

Оуэн опустил руки и отступил на пару шагов.

— Положу сосиски в холодильник.

А Тара вспомнила, как однажды в школе Оуэн Стайлс уронил ей на ноги поднос с обедом, испачкав ее любимые кеды «Конверс». Тогда Таре хотелось его задушить, но все обернулось тем, что она нашла друга, который с тех пор ни разу ее не подвел. Он не подведет ее и сейчас. Если в ее жизни и есть что‑то неизменное и постоянное, то это Оуэн Стайлс.

Пока она выбирала все необходимое для пикника в магазине ближайшего городка Уэзерли, Оуэн разбивал лагерь. Палатка, которую он нашел во внедорожнике, стояла рядом с костром. Она оказалась больше, чем он ожидал, и все же достаточно уютная, чтобы они не замерзли ночью.

— Ты нашла дождевых червей? — спросил он, сидя на корточках у костра.

Тара поставила на землю купленные припасы.

— Конечно. Во всех здешних магазинах обязательно есть отдел с наживкой. — Она села по‑турецки рядом с ним и извлекла из сумки два пластиковых контейнера, заполненные землей. В крышках были проделаны крошечные отверстия. — Вот твои червяки, пожалуйста.

— Рядом с нами, если верить карте, проходит излучина реки. — Он достал из кармана телефон и с улыбкой продемонстрировал ей карту. — Не знаю, как Даниэль Бун[1] путешествовал по дикой местности без Гугла!

первых народных героев Соединенных Штатов. (Примеч. ред.)

Порыв ветра растрепал короткие пряди Тары, зашуршал пакетом из магазина. Она подняла голову и увидела, что солнечное небо, которое так радовало их утром, скрыли тучи.

— Вряд ли нам сегодня придется жарить на костре зефир и сосиски, — заметила она с тяжелым вздохом. — Хорошо, что я купила несколько банок консервированного супа. Мы успеем разогреть суп на плитке до того, как начнется дождь.

— Это ты хорошо придумала, — заметил Оуэн, собрав припасы, разложенные на земле у будущего костра.

Она достала три банки.

— Куриная лапша, овощной с говядиной и чоудер с курицей. Выбирай.

— Мне нравится чоудер. Открывай.

Она послушно открыла банку с чоудером, а две другие убрала в сумку.

— Надеюсь, медведей поблизости нет.

— Я тоже надеюсь. — Оуэн присоединил к плитке газовый баллон и покрутил регулятор — в центре горелки появилось пламя, поставил кастрюлю на конфорку и взял банку с супом.

Тара принесла пластиковую посуду, приборы и села рядом с Оуэном.

— Твой босс, похоже, готов к любому удару судьбы.

— Наверное, он научился всему на горьком опыте. Я кое‑что слышал о его подвигах, когда он служил в ЦРУ, конечно, рассказывают об этом шепотом.

— Ты в это веришь?

— В основном да.

Тучи над головой сгустились, ветер нес промозглую сырость. Тара придвинулась ближе к Оуэну. Суп в кастрюльке уже закипал.

— Давай поедим в палатке, — предложила она. — По‑моему, вот‑вот начнется дождь.

Он посмотрел на небо.

— Неплохая мысль.

Тара взяла миски с супом и нырнула в палатку. Оуэн внес выключенную плитку и вымытую кастрюльку. Они уселись на спальный мешок и приступили к еде.

— Вряд ли Куинн уже прислал тебе досье, о которых мы просили.

Оуэн достал из кармана одноразовый телефон.

— Честно говоря, я не проверял.

Они договорились разбить лагерь не в самом кемпинге, а чуть поодаль, чтобы не общаться с другими туристами. До туалетов шагов сто; центр зоны отдыха еще дальше. Значит, зарядить мобильный телефон им не удастся.

— Зато я поймал местный сигнал вай‑фая. Прием не очень уверенный, но лучше, чем ничего.

— Думаешь, его хватит для загрузки?

— Сейчас как раз загружается какое‑то письмо. Загрузка идет медленно, но готов поспорить, что письмо от Куинна. Больше ни у кого нет адреса почтового ящика, к которому прикреплен этот телефон. — Он снова убрал телефон в карман. — Пока мы едим, как раз загрузится.

Аппетита у Тары не было, но она заставляла себя есть — силы ей понадобятся. Еда — не роскошь, а необходимость.

Когда она, наконец, расправилась со своей порцией, попросила Оуэна:

— Проверь, пожалуйста, еще раз!

Он сочувственно посмотрел на нее и достал телефон.

— Похоже, загрузилось. Давай‑ка посмотрим, что нам прислали.

Она придвинулась ближе, чтобы видеть экран телефона. Файл, приложенный к письму, оказался архивированным документом. Оуэн кликнул на иконку, и появилась страница. Тара увидела, что в приложенных файлах — биографии сотрудников «Секьюрити солюшнз». Судя по записке Куинна, он пытался найти потенциальные связи между управлением шерифа и компанией «Секьюрити солюшнз», а также между управлением шерифа и любой из известных террористических группировок, обладающих и мотивом, и возможностями для того, чтобы устроить крупный теракт на американской территории.

— Что ты ожидаешь найти в этих досье? — спросил Оуэн.

— Связь, — ответила она. — Думаю, за всем должен стоять человек, способный как‑то использовать информацию, которую я могла предоставить похитителям.

— И кто же может использовать такую информацию?

— Прежде всего, мои боссы, но, поскольку им известно то же, что и мне, им ни к чему утруждать себя похищением.

— У тебя есть помощник, заместитель?

— Да, но Карен не займет мое место, если я случайно исчезну.

— Но она может использовать информацию, которой ты обладаешь, если сумеет ею завладеть?

Тара задумалась.

— Теоретически использовать такие сведения может любой. Но скорее всего, сейчас мои боссы уже изменили все детали события. Либо отложили, либо перенесли в другое место.

— Значит, опасность тебе уже не грозит.

Та же мысль пришла в голову и самой Таре.

— Возможно. Но почему мне по‑прежнему кажется, что я в опасности?

— Наверное, потому, что так считает Александер Куинн, а если он так считает, у него наверняка имеются веские основания. — Оуэн достал из кармана телефон. — Попробуем все выяснить.

— А он ответит? — спросила Тара, пока Оуэн набирал номер.

— Пусть лучше ответит, а то…

После двух гудков голос врастяжку произнес:

— Автосервис Роя. Слушаю вас!

— Я звоню насчет зеленого «олдсмобиля‑катлас», — ответил Оуэн, вопросительно глядя на Тару.

— Сейчас проверю, сэр. — И после короткой паузы: — Машина еще в работе, но Рой велел спросить, как у вас дела.

— Паршиво, — ответил Оуэн.

— Прискорбно слышать. — Голос на том конце линии вдруг стал похож на голос Куинна. — Кажется, я говорил, что сам вам позвоню.

— Да, говорили. Но у нас есть вопрос.

— Выкладывайте.

— Почему вы считаете, что Тара по‑прежнему в опасности, ведь вам наверняка известно, что ее боссы уже изменили подробности ее проекта?

«Шеффилд‑Таверн» был не столько баром, сколько рестораном, где в баре так же подавали напитки. Под вечер понедельника посетителей было немного, хотя позже ожидался наплыв завсегдатаев.

Арчер Траск согласился встретиться с Мэддоксом Хеллером за ранним ужином из любопытства. Возможность выяснить, почему Тара Бентли и Оуэн Стайлс снова пустились в бега, стоила того, чтобы набивать желудок закусками и запивать их посредственным пивом.

К его удивлению, Хеллер привел с собой жену, Айрис, высокую, стройную брюнетку с глазами кофейного цвета. Она улыбнулась Траску и протянула руку, когда Хеллер их познакомил.

Пожимая руку Айрис, Траск почувствовал, как его ладонь что‑то кольнуло. Но если сама Айрис что‑то и заметила, не подала виду.

Траск сел напротив Хеллера и его красивой жены и вопросительно посмотрел на них.

— Интересно, почему вы решили встретиться именно здесь.

— Александер Куинн попросил меня передать вам кое‑какие подробности в связи с убийством Роберта Мэллори, — ответил Хеллер. — Он сейчас занят другим делом, иначе встретился бы с вами лично.

Что‑то шло не так, но Траск решил подыграть, сделать вид, что он ничего не подозревает.

— Не уверен, что мне стоит разговаривать с кем‑то из вас, какой в этом смысл — ведь вас там не было.

— На самом деле смысл есть. — Хеллер нагнулся и положил на колени потертую кожаную сумку. — Видите ли, моя жена обладает многочисленными талантами. В числе прочего, она художница. И мы начали использовать ее талант в работе со свидетелями…

— Хотите сказать, она рисует по словесным портретам? — перебил его Траск, начиная терять терпение. — Поскольку ваша жена не видела, кто убил Роберта Мэллори, не понимаю, чем она может нам помочь.

— Вам кто‑нибудь рассказывал, что, по словам Тары Бентли, случилось с ней в день ее свадьбы?

Траск невольно выпрямился и расправил плечи.

— Нет. Судя по всему, она и ее сообщник что‑то наболтали адвокату о своем исчезновении, но он повторяет одно и то же: адвокатская тайна.

— Ее похитили, — без обиняков заявил Хеллер. — Двое мужчин в белом фургоне. Оуэн Стайлс случайно вышел, увидел, как ее похищают, попытался помешать, но его ударили и тоже швырнули в фургон.

— Вы что, издеваетесь? — Траск смерил Хеллера недоверчивым взглядом.

— Да, примерно такой реакции ожидали Оуэн и Тара, — протянул Хеллер, и вид у него сделался настолько разочарованный, что Траск почувствовал себя немного виноватым и сразу разозлился на себя.

— История нелепая! А они не объяснили, зачем кому‑то похищать невесту в день свадьбы, в то время как жених очень кстати плавает в луже крови?

— Они этого не знают. В том‑то отчасти и заключается трудность.

— Как они убежали?

— Похитители допустили оплошность: связали Таре руки впереди, а не сзади. Замотали изолентой. После того как они очнулись, ей удалось развязать Оуэна, а потом он освободил ее. Они все обдумали и неожиданно набросились на похитителей, когда те открыли дверцы фургона.

— А дальше что? — спросил Траск, покосившись на жену Хеллера. Лицо у Айрис было безмятежным и немного усталым — судя по всему, ей приходилось видеть и слышать и более странные вещи.

— Им удалось убежать в лес. Какое‑то время похитители гнались за ними, а потом отстали. Начался дождь. Тара и Оуэн нашли заброшенную хижину, где и переночевали.

— А потом?

— Они связались с нами, и мы нашли им адвоката. Остальное вам известно. — Лицо Хеллера оставалось совершенно непроницаемым, что в данном случае говорило само за себя.

— Они передумали сдаваться, когда находились рядом с управлением шерифа, — сказал Траск. — Почему?

— Потому что вчера утром, когда они заехали на вашу парковку, увидели, как в управление входит один из похитителей в форме помощника шерифа. Александер Куинн тоже его видел и подробно описал Айрис его приметы. Она сделала этот рисунок. — Хеллер достал из сумки лист бумаги и положил на стол перед Траском.

Траск посмотрел на отлично выполненный рисунок. И он сразу же узнал лицо.

— Вы его знаете? — настойчиво спросил Хеллер.

Траск поднял глаза на Хеллера. От потрясения он не успел скрыть свои чувства.

— Да, знаю.

— Кто он?

Траск отодвинул рисунок, внутри у него все переворачивалось.

— Ерунда какая‑то. Как и сказочка, которую вам скормили Бентли и Стайлс.

— Кто этот человек? — не сдавался Хеллер.

— Мэддокс, — предостерегающе произнесла Айрис, сжимая руку мужа.

Хеллер и его жена переглянулись, и бульдожье выражение Хеллера смягчилось. Когда он снова заговорил, в его голосе проскальзывали сочувствие и понимание.

— Очевидно, вы узнали его. Даже если то, что рассказали нам Тара и Оуэн, ерунда, должна же быть какая‑то причина, по которой они выбрали козлом отпущения именно его. Кто он такой?

— Мой брат, — проворчал Траск, и у него заныл желудок. — Ясно? Он мой брат!

Глава 11

Долгая пауза на том конце линии лишь убедила Оуэна в том, что они с Тарой правы. У Куинна, как всегда, свои намерения. И пусть они с Тарой — ценные пешки в этой шахматной партии, тем не менее они все же пешки.

— Не важно, изменили ее боссы детали проекта или нет, — заговорил наконец Куинн. — Важно убедить вашего противника в том, что вы вооружены лучше, чем он.

— И что все это значит? — спросил Оуэн, стараясь не выходить из себя.

— Это значит, что мистер Куинн хочет, чтобы мои похитители считали, что я не просто так не спешу вернуться в цивилизацию и все рассказать.

— У тебя и так есть веская причина не возвращаться. Один из похитителей служит в полиции!

— Они будут гадать, какую информацию мы пытаемся сохранить, пряча вас, — объяснил Куинн. — Они пожелают узнать, что это за информация, и, возможно, пойдут на риск, чтобы все выяснить.

— Но чем это поможет нам, раз мы не знаем, кто они такие? — спросила Тара.

— Личность одного из них мы уже установили, — возразил Куинн после короткой паузы. — Я только что получил сообщение от Мэддокса Хеллера. Вряд ли вы знаете, но его жена иногда подрабатывает у нас рисовальщицей, делает словесные портреты. Я передал ей приметы помощника шерифа, который, по вашим словам, вас похитил.

— Вы разве его видели? — уточнила Тара.

— Да.

— Невероятно! — буркнул Оуэн. — Я сам его едва заметил. Как вам удалось рассмотреть его настолько хорошо, чтобы передать художнице приметы?

— Я наблюдателен. Наблюдательность верой и правдой служит мне уже не один десяток лет, — отрывисто ответил Куинн. — Суть в том, что Хеллер показал Арчеру Траску рисунок, сделанный Айрис, и теперь нам известна личность того, кто вас похитил.

— Кто он? — спросил Оуэн.

— Верджил Траск, старший брат Арчера Траска.

— Траск его опознал?! — Тара посмотрела на Оуэна, вытаращив глаза.

— По словам Хеллера, нехотя. Я его еще не расспрашивал подробно. Он прислал мне сообщение.

— Не может быть, — пробормотала Тара. — Похититель — брат следователя, который ведет дело об убийстве Роберта!

— Все еще может сыграть нам на руку, — ответил Куинн. — Их родство вынудит Траска либо вести следствие строго по закону, либо рисковать тем, что его обвинят в укрывательстве. Он все понимает — и знает, что мы это знаем.

— Но готов ли он всерьез воспринять версию, согласно которой его брат замешан в заговоре террористов? — спросил Оуэн.

— Это не важно. Он знает, что мы воспринимаем все всерьез, а мы обладаем достаточным влиянием, чтобы поднять шум, если он, по крайней мере, не проверит наши предположения.

Тара покачала головой:

— А если он откажется от дела? Разве ему не положено так поступить, раз его брат стал подозреваемым?

— Будь там большое управление — да. Но в управлении шерифа округа Бэгли всего три помощника, причем одна из них сейчас в декретном отпуске. Второй — Верджил Траск.

— Замечательно. Значит, он тоже служит в уголовном розыске?! — заключил Оуэн.

— Мы делаем свое дело, — решительно перебил его Куинн. — Я перезвоню до десяти. А вы по‑прежнему не высовывайтесь.

— Какой милашка твой босс! — сухо заметила Тара.

Оуэн посмотрел на экран телефона. Батарея почти разрядилась. Он порылся в вещмешке, нашел портативное зарядное устройство. Поставив телефон на зарядку, он с улыбкой посмотрел на Тару:

— Вот почему Куинну нужно доверять. Он всегда на шаг впереди в любой задаче, с которой сталкивается.

— Послушать тебя, он просто супергерой какой‑то.

— Нет, просто человек, который видел самое плохое на свете и знает, чего стоит столкнуться с такими угрозами. — Оуэн пересел так, чтобы оказаться лицом к лицу с Тарой. Их колени соприкасались. Ощущение дежавю его развеселило. — Помнишь, когда мы с тобой в последний раз вот так сидели в палатке?

На губах Тары появилась улыбка.

— Летом, перед тем, как перешли в старшую школу. Мы сидели в палатке и клялись в вечной дружбе…

Он улыбнулся ей в ответ:

— В старших классах нам пришлось нелегко. В тебя были влюблены все мальчишки. Ты была красоткой, к тому же выступала в команде чирлидеров, а я был нескладным тихоней, помешанным на компьютерах.

Она взяла его за руку:

— Ты замечательный друг — добрый, веселый! Ты никогда меня не подводил.

Их пальцы сплелись, и пульс у него участился, кровь гулко стучала в ушах, почти заглушая шум дождя по крыше палатки.

— Тогда почему ты думаешь, что я подведу тебя, если между нами все изменится?

Она ошеломленно посмотрела на него, потом выдернула руку.

— Ты знаешь, что я об этом думаю.

— Я знаю, ты боишься что‑либо менять в наших отношениях…

— А ты не боишься? — Она отвернулась и ссутулилась. — Не знаю, что я буду делать без тебя.

— Ты без меня не останешься. Неужели не понимаешь? Мы и дальше будем вместе, только по‑другому, еще лучше.

— Ты не знаешь, как все пойдет. Что, если окажется, что мы не подходим друг другу в этом смысле? — Она энергично тряхнула головой: — Я не могу так рисковать!

Оуэн надел куртку, как броню, защищая себя и от падения температуры на улице, и от холодка, который нарастал в палатке после его робкой попытки как‑то разрешить растущее сексуальное напряжение между ними.

Может быть, ее и устраивает такая неполноценная жизнь, а он дошел до точки и понял: чем‑то придется пожертвовать.

Арчер Траск налил себе на два пальца бурбона «Мейкерс Марк». Если бы он только мог просто отмести обвинения против Верджила, если бы он был уверен в их абсурдности! Но он не может так поступить. Верджил служит помощником шерифа, но в молодости он то и дело попадал в неприятности.

Деньги отца избавили его от худших последствий своего безрассудства. Но, даже повзрослев, Верджил отличался сомнительным поведением. Жалобы от заключенных на плохое обращение, других помощников шерифа на то, что Верджил им досаждает.

Но стать соучастником похищения — это уже слишком.

Арчер покрутил в руке стакан с бурбоном, у него внезапно пересохло во рту. Глоток виски ему не повредит, согреет, уберет холод, который как будто пронизывает его до костей.

С другой стороны, его, как одного из трех следователей в управлении шерифа, в любой момент могут вызвать на работу, особенно после того, как Тэмми Слоун ушла в декретный отпуск. Он не может себе позволить являться на вызов, благоухая спиртным.

Он решительно отодвинул стакан и взял мобильный телефон. Номер Верджила не значился первым в его списке контактов. Более того, братья были совсем не похожи друг на друга. Траск всегда приписывал это тому, что они от разных матерей. Первая жена их отца неожиданно умерла от аневризмы, когда Верджил был еще маленьким. Может быть, такая ранняя потеря и привела к тому, что он стал трудным подростком. Или Верджил принадлежал к тем, кто способен учиться только на собственных ошибках.

Траск набрал номер брата и стал ждать. После третьего гудка он услышал скрипучий голос Верджила:

— Арчи, что случилось?

Услышав это уменьшительное имя, Траск скрипнул зубами.

— Просто давно мы с тобой не разговаривали.

— Если хочешь просто поболтать, звони Тэмми Слоун. Собралась рожать второго, а нам за нее работать.

— Над чем ты сейчас работаешь?

— Гоняюсь за бандой автоугонщиков в Кэмпбелл‑Коув. А тебе поручили убийство богатенького парня?

— Да. Интересно, почему ты не взял это дело? Ты ведь старше по званию.

— Я тогда был выходной. Меня не было в городе.

— Вот как! Куда ездил?

— На рыбалку в окрестности Кингдом‑Кам. Вместе с Таем Миллером. Надеялись половить радужных форелей в Луни‑Крик, но вернулись с пустыми руками.

— Радужная форель появится в Луни‑Крик только через месяц.

— Наверное, поэтому мы и вернулись с пустыми руками. — Верджил расхохотался. — С чего вдруг такой интерес к моим делам?

— Мне просто любопытно, почему не тебя тогда вызвали в церковь. Дело оборачивается настоящей головоломкой.

— Да, говорят. Птичка на хвосте принесла, что невеста и ее свидетель вчера утром чуть не сдались вам, но что‑то их спугнуло. Ты не знаешь, что?

— Нет, — солгал Траск. — Понятия не имею.

— Если тебе понадобится помощь, только свистни. Все равно с автоугонщиками мы в ближайшее время не разберемся, и я мог бы уделить немного времени младшему братишке.

— Буду иметь в виду. Надо нам как‑нибудь в ближайшее время вместе пообедать. Ввести друг друга в курс дела.

— Неплохая мысль. Завтра я тебе позвоню, и мы договоримся, когда встретимся. Слушай, у меня тут срочные документы…

— Ясно. Значит, до завтра. — Траск нажал отбой и стал смотреть на мерцающую янтарную жидкость в стакане, по‑прежнему стоящем перед ним.

Всего один глоток… Уж он точно не повредит!

Траск оттолкнулся от стола и взял стакан. Подошел к раковине и решительно вылил туда виски. Из слива запахло жженым дубом и карамелью.

Он не знал, чем занимался его брат в день, когда убили Роберта Мэллори, но был уверен, что Верджил солгал о поездке на рыбалку с Таем Миллером.

Непонятно, почему он лжет… Чтобы создать себе алиби? Но для чего? А может, он хочет обеспечить алиби Таю Миллеру, своему дружку и бывшему подельнику?

Так или иначе, необходимо выяснить, где Верджил был на самом деле в день убийства Мэллори.

Чего бы это ни стоило.

Мама умерла — на нее наехал грузовик с испорченными тормозами. Теперь Тара — хозяйка в доме, по крайней мере, настолько, насколько на такое способна одиннадцатилетняя девочка.

В этом году у нее начнется средняя школа, и мама собиралась вместе с ней пойти на собрание. От папы толку мало; он обычно только ворчал, слушая учителей, и говорил, что «нельзя так баловать юнцов» и «я в ваши годы целыми днями работал в поле, надо мне было в школу или нет».

Тара встала с маминой кровати и, подойдя к окну, стала смотреть на дом напротив, на той стороне улицы. По словам отца, там поселились новые жильцы, семья по фамилии Стайлс. Папа служил в Корпусе морской пехоты с капитаном Стайлсом;

по его словам, он был «хоть и чертовым офицером, но неплохим человеком».

То есть слово «чертовым» отец тогда не сказал. Мама не любила, когда кто‑то ругается и богохульствует. Тара злилась на маму за то, что та погибла перед самым началом шестого класса, но по‑прежнему жила по маминым правилам.

Из дома напротив вышел мальчик. Высокий, худой, с темными волосами, падавшими на лоб, и брекетами на зубах, которые блеснули на солнце, когда он что‑то спросил у проходившего мимо отца.

Тот рявкнул в ответ, и Тара невольно поежилась, хотя не могла разобрать, что он ответил. Мальчик понурил голову. Его отец вошел в дом и захлопнул дверь.

Мальчик тут же встрепенулся и какое‑то время Таре казалось, будто он смотрит прямо на нее. Что‑то кольнуло ее в груди, и она отошла от окна, не совсем понимая, что почувствовала.

Тара вдруг проснулась в темноте и холоде, отчего теснее прижалась к Оуэну. Он всегда рядом — с тех самых пор, когда она впервые увидела его в день маминых похорон.

Он что‑то проворчал во сне и обнял ее, притягивая к себе. Ей тоже захотелось его обнять. Ах, как хорошо было бы забыться в его объятиях.

Оуэн замечательный — сильный и добрый. Тара знала, что ему свойственно увлекаться, и тогда в нем просыпается страсть. Она знала даже о его страсти к ней, которая то и дело прорывалась на поверхность, как пламя в его ярко‑голубых глазах, когда он не мог сдерживаться.

Сохранять платонические отношения трудно, но необходимо. Тара слишком много потеряла в жизни. Потерять Оуэна она не может, поэтому их отношения должны оставаться неизменными. Даже когда ее тело жаждало его, как сейчас. Когда она заволновалась, ощутив его эрекцию.

Его рука медленно двинулась вверх по ее телу и остановилась на холмике груди. Пальцы принялись подразнивать ее соски сквозь футболку.

Может быть, он соблазняет ее во сне, уступая порывам, которые оба так решительно сдерживали во время бодрствования?

Раз он спит, значит, не считается.

Его пальцы обхватили ее грудь. От его неспешных ласк у нее перехватило дыхание. Потом его рука опустилась вниз, проникла за пояс джинсов и стала играть с ее бедрами, а затем оказалась еще ниже.

Вдруг он резко отдернул руку и тихо ахнул. Она ощутила на шее его теплое дыхание. Он поспешно откатился от нее, лишив ее своего тепла.

Теперь его дыхание стало неровным и прерывистым — верный признак, что он уже не спит.

— Тара! — тихо позвал он.

Она не шелохнулась, хотя все ее тело по‑прежнему вибрировало от ненасытного желания.

Оуэн у нее за спиной вздохнул и осторожно сел, стараясь не разбудить ее. Потом он встал и выбрался из палатки.

Убедившись, что он ее не слышит, Тара перекатилась на спину и стала смотреть наверх. Кровь гулко стучала в ушах. Ей было жарко; она страдала оттого, что не была удовлетворена, и от стремления довести до конца то, что начал Оуэн.

Но ведь она сама решила, что рискованно переходить от платонических отношений к сексуальным.

Придется ей теперь смириться с последствиями.

Глава 12

Все было близко. Слишком близко.

Оуэн дождался, пока вода в умывальнике станет ледяной, и вымыл лицо и шею. Еще один любитель ранних подъемов, пожилой турист, чистил зубы над соседней раковиной в центре кемпинга. Он покосился на Оуэна с любопытством, но ничего не сказал.

Оуэн помнил лишь несколько мучительных фрагментов своего сна, но вполне реальные воспоминания о горячей коже Тары под его пытливыми пальцами по‑прежнему не выветривались из головы.

Слава богу, она еще спала!

Ему должно быть стыдно. Но он испытывал лишь всепожирающую потребность закончить то, что начал во сне.

До возвращения в палатку нужно взять себя в руки, вернуть самообладание. Он устал притворяться, будто ничего не чувствует, — а ведь он не каменный. Устал отказывать себе в самом естественном желании, какое он испытывал по отношению к Таре.

Если ему суждено находиться рядом с ней, придется придумать, как обуздать свое желание. Оуэн сомневался, что такое возможно. Значит, у него остается единственный выход.

Он должен навсегда уйти из ее жизни. Оставить ее, избавить себя от постоянного искушения и попробовать жить без нее. Больше так продолжаться не может.

— Вам плохо? — спросил бородач у соседней раковины.

— Нет, уже лучше.

Он чувствовал, как бородач провожает его взглядом. С опозданием он сообразил, что не должен привлекать к себе внимание. Возможно, сейчас его лицо показывают по телевизору во всем Кентукки и в соседних штатах.

С этими тревожными мыслями он вернулся в палатку. Тара уже проснулась. Она встретила его милой улыбкой, значит, она все‑таки спала и не почувствовала его ласк или решила, что это сон.

— Умираю с голоду, — объявила Тара. — В сумке‑холодильнике есть яйца и бекон. Кроме того, в Эбингдоне я купила бутылочку сиропа. Как ты относишься к тосту по‑французски и жареному бекону?

Он заставил себя улыбнуться:

— Кто же откажется от бекона и тоста по‑французски?

— Пока я достаю продукты, зажги, пожалуйста, плитку, — сказала она.

Проходя мимо него, Тара задела его плечом, и его снова накрыла волна желания. Притворяться дальше было просто невыносимо.

Должно быть, все дело в том, что они вынуждены круглыми сутками быть вместе. Дома он мог бы удалиться в свою квартиру, позволить себе мечтать о ней и время от времени удовлетворять и телесные потребности — Таре вовсе не обязательно знать о его чувствах и порывах.

Но сейчас бежать ему некуда и некуда перенаправить свое желание без того, чтобы Тара не поняла, что происходит.

Оуэн вышел из палатки и разжег плитку. Тара принесла из внедорожника сумку‑холодильник, которую они приобрели в торговом центре.

— Решила принести всю сумку, чтобы не ходить туда‑сюда, — объяснила она, усаживаясь рядом. — Кстати, и лед не растаял. Наверное, ночью было холодно. Это хорошо — наши припасы не испортятся еще день‑другой.

— Хорошо, — повторил он главным образом потому, что придумать более внятный ответ никак не удавалось.

— Жаль, что мы не купили радиоприемник, — продолжала Тара, взбивая яйца ложкой. — Хочется узнать, что о нас говорят в новостях.

— Наверное, лучше чего‑то не знать, — буркнул в ответ Оуэн. — Не сомневаюсь, Куинн поделится с нами информацией.

— Что‑то не очень он нас информирует, — задумчиво ответила Тара.

— Вчера он позвонил именно тогда, когда обещал.

— И ничего нам не сообщил!

— Может быть, рассказывать пока нечего, — предположил он.

— Про нас должны рассказать в новостях, по крайней мере в Кентукки. Семья Роберта в Лексингтоне имеет большое влияние.

— Не сомневаюсь, о его гибели рассказали в новостях.

— Значит, по всему Кентукки расклеены наши фото. Может быть, их переслали и в Виргинию, если решили, что мы туда направляемся.

Она была права. Но их не так‑то легко узнать: Оуэн отрастил достаточно длинную бороду, почти не снимал шапочку и очки. Тара коротко подстриглась и покрасила волосы.

Они могли бы изменить имена, раздобыть документы, способные выдержать любую проверку. Но такие действия будут свидетельствовать о том, что они утратили всякую надежду на торжество правосудия.

— Может быть, нам стоило сдаться тому полицейскому из Виргинии, с которым я столкнулся в зоне отдыха, — сказал он.

— Из Виргинии нас просто пошлют назад, в управление шерифа округа Бэгли, и мы окажемся в том месте, с которого все началось. — Тара потерла глаза, размазывая остатки туши.

Он машинально провел пальцем под ее глазом, стирая черный след. Их обоих тут же обдало жаром. Она затрепетала от его прикосновения; глаза потемнели — он безошибочно читал в них желание. Он и раньше замечал у нее такую реакцию, но никогда она не была такой сильной, такой очевидной.

И он все понял.

— Ты не спала!

— Да… — Она облизнула губы.

— Почему ты меня не остановила? Почему не разбудила?

Она отвернулась и закрыла глаза.

— Потому что я не хотела, чтобы ты останавливался.

Он снова прикоснулся к ней, приподнял пальцами ее подбородок, чтобы она смотрела на него. Глаза у нее широко раскрылись, и его снова поразила сила желания, которую он прочитал в ее взгляде.

— Тара…

Она отпрянула от него и покачала головой:

— Оуэн, нельзя. Ты знаешь, почему.

— Потому что ты боишься, что все пойдет не так, и ты меня потеряешь.

— Оуэн, я не могу тебя потерять.

— Знаешь, о чем я думал сегодня утром?

Она молчала.

— Я думал вот о чем. Если между нами ничего не изменится, мне придется уехать из Кентукки. Поехать в Техас, Калифорнию, не знаю куда, может, в Айдахо. В любое место, лишь бы там не было тебя, чтобы можно было вытеснить тебя из своей души раз и навсегда. Тара, я больше не могу жить в подвешенном состоянии. Может быть, тебя и устраивает, что наши отношения остаются невинными и платоническими, как в шестом классе. Но меня — нет.

Она в ужасе смотрела на него:

— Ты шутишь?!

— Нет, не шучу. Извини. Я знаю, что ты хочешь, чтобы все оставалось как раньше, но люди меняются. Обстоятельства меняются. Я люблю тебя. Люблю отчаянно. Как только один человек может любить другого.

— Я тоже тебя люблю.

— Тогда тебе придется меня отпустить.

Она пылко покачала головой:

— Нет! — Она обхватила его лицо ладонями: — Я не хочу тебя отпускать! Не могу. Ты — все, что у меня есть.

Он обхватил ее ладони своими и осторожно отвел их от своего лица.

— Тара, я больше не могу быть твоей страховочной сеткой. Не могу и не хочу. Ты не можешь дать нам шанс, значит, нам обоим нужно жить своей жизнью.

Ее глаза наполнились слезами, но она смахнула их.

— Ты обещал, что никогда не подведешь меня!

— Да, обещал. — Он слегка сжал ее руки, а потом отпустил. — Просто я не верю, что существующее положение нас обоих устраивает.

Гнев полыхнул в ее глазах.

— Ты что, предъявляешь мне ультиматум? Спи со мной, или я больше не буду твоим другом?

— Тара, так нечестно! Ты знаешь, что я говорю совершенно о другом. — Оуэн отвернулся. И у него гнев понемногу преодолевал боль.

— Это единственное, чего у нас не было, как ты не понимаешь? — Она схватила его за руку, снова разворачивая к себе лицом. — Все остальное у нас есть. Дружба. Понимание. Верность.

— У нас нет семьи. Общих детей. Мы не станем одним целым и не состаримся вместе. Если ты думаешь, что сможешь найти мужчину или я — женщину, которая смирится с тем, что нас объединяет, ты ошибаешься.

— Роберт готов был с этим мириться.

— Тара, Роберт уже пробовал вытеснить меня из вашей жизни.

Она ошеломленно посмотрела на него:

— Ничего подобного!

— Разумеется, не при тебе.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Не хотел вставать между вами.

— Если бы я знала, я бы ему не позволила! — пылко воскликнула она. — Роберт прекрасно знал, кто ты для меня. Я ясно дала ему это понять с самого начала. Одна из причин, по которой мне казалось, что мы с ним уживемся, заключалась в том, что он так хорошо отнесся к твоему присутствию в моей жизни.

— Пожалуйста, не надо, — вздохнул Оуэн, ненавидя себя за то, что заговорил о Роберте. — Я не хочу, чтобы ты плохо думала о нем.

— Пойми, моя жизнь сейчас перевернулась вверх дном, и я не понимаю, почему. То есть головой я могу понять, что кто‑то хочет наложить лапы на то, что мне известно, и я понимаю, что такие сведения опасно передавать людям с дурными намерениями. Но повторяю, не сомневаюсь, то, что мне известно, моя компания уже изменила! Сейчас мне известно почти столько же, сколько и всем остальным.

— Может быть, что‑то из того, что ты знала, по‑прежнему может быть опасным, если попадет не в те руки? — предположил Оуэн, радуясь возможности сменить тему.

— Я так не думаю. Тот, кто сейчас взял на себя мою работу, возможно, подвергается гораздо большей опасности.

— Ты думаешь, что начальство уже посадило кого‑то на твое место?

— Не сомневаюсь в этом. Подготовку нельзя забрасывать надолго, тем более что менять условия проведения симпозиума приходится почти перед самым открытием.

Значит, теперь другой человек знает все подробности будущего симпозиума, подумал Оуэн. Этот другой получил работу Тары, потому что Тара пока недоступна.

— Что будет, если ты вернешься в Мерсервиль и докажешь, что невиновна в убийстве Роберта? — спросил он. — Тебя вернут на прежнее место?

— Если мои боссы поверят, что я невиновна, наверное, да. У нас были хорошие отношения, и я неплохо справлялась со своими обязанностями.

— Но сейчас тебе уже подобрали замену?

— Да, наверное. Но новому сотруднику будет трудно освоить мою работу за несколько недель, тем более за несколько дней. То, чем занималась я, не дублировал больше никто в компании.

— Как же они нашли человека тебе на замену?

Она задумалась.

— Наверное, повысили моего главного помощника, хотя ему не удастся очень быстро освоить все, что делала я. Система сложная, мы применяли множество протоколов безопасности. Кроме того, я завязала личные отношения с теми, кого мы пригласили на симпозиум. Такого рода отношения по наследству не передаются.

— Кто твой главный помощник?

— Крис Миллер.

Оуэн достал телефон и набрал сообщение Куинну.

— Что ты делаешь? — спросила Тара.

— Прошу Куинна тщательно проверить Криса Миллера.

— Думаешь, Крис во всем замешан?

— Не знаю, — вздохнул Оуэн. — Но мы должны проработать все версии. Может быть, Роберта убили для того, чтобы ты не могла вернуться к своей работе до начала симпозиума.

— Потому что я стану подозреваемой?

— Мы не знаем, почему тебя похитили, может, как раз поэтому.

— Я думала, из меня хотят выжать какую‑то информацию.

— Это гораздо сложнее, чем добиться, чтобы тебя считали подозреваемой в убийстве и отстранили от секретной работы.

— Значит, пока мы в бегах, на самом деле играем на руку тем, кто похитил меня и, может быть, даже убил Роберта?

— Скорее всего.

— Так почему твой босс велит нам оставаться на месте?

Хороший вопрос, подумал Оуэн. Александер Куинн сделает все возможное, чтобы защитить их, но даже у самого опытного шахматиста случаются потери.

— Наверное, он уже разобрался в том, что происходит, — негромко заметила Тара, задумчиво прищуриваясь. — Может быть, Крис Миллер уже попал в поле зрения Куинна.

— Но если все так и есть, сможет ли он устранить опасность?

— Все зависит от того, отменили симпозиум или передвинули его.

— А по‑твоему, как? — спросил Оуэн. — Как действуют в твоей компании?

— Передвинули сроки, — ответила она. — В таком случае у плохих парней останется больше времени для того, чтобы осуществить задуманное.

— Тем больше у них оснований для того, чтобы ты и дальше оставалась недоступной. Даже если ты вернешься сейчас, тебе придется долго объяснять, почему ты сбежала. У тебя не будет времени возобновить работу до начала симпозиума.

— Черт! — Тара раздраженно сжала губы. — Извини, но иногда, кроме ругательств, на ум ничего не приходит.

— Что же нам, по‑твоему, теперь делать? — спросил он.

— По‑моему, нам пора вернуться домой.

Глава 13

— Значит, Тай Миллер работает по вечерам? — уточнил Арчер Траск.

— Ну да, — ответила секретарь в приемной на том конце линии.

Впереди на светофоре зажегся зеленый свет, и поток начал двигаться. Траск поставил телефон на подставку и включил гарнитуру.

— А в пятницу вечером? В пятницу он тоже работал?

— Сейчас проверю график… — После короткой паузы она ответила: — Нет, он взял выходные в пятницу и в субботу.

— А сегодня он работает?

— Да. У него смены каждый день до пятницы.

— Ясно, спасибо!

Траск в досаде посмотрел на дорогу. Пока алиби брата как будто выдерживало проверку. Траск действовал не спеша и осторожно. Во‑первых, он не хотел, чтобы Верджил знал, что Арчер проверяет его алиби. Во‑вторых, он не знал, должен ли верить Хеллеру, который изложил версию со слов людей, скрывающихся от представителей власти. Некоторые, в том числе его начальник, шериф, не одобрят, что он напрасно тратит время, стараясь доказать невиновность брата, когда ему нужно расследовать убийство.

Трудность в том, что Траск почти не сомневался: убийство Роберта Мэллори как‑то связано с тем, что случилось с Тарой Бентли в день ее свадьбы. Он уже не думал, что она ушла из церкви добровольно.

Но может быть, ее уговорил бежать Оуэн Стайлс, не желая, чтобы она вышла замуж за другого. Все были уверены, что они просто друзья, но, возможно, это не так.

Может, Оуэн Стайлс убил Мэллори из ревности?

Но если Стайлс убил жениха Тары, почему она по‑прежнему с ним? Может, их дружба крепче, чем обещания любви и верности, данные человеку, за которого она собиралась выйти замуж? Или она поняла, что относится к Стайлсу не просто как к другу?

Доехав до пересечения с Олд‑Камберленд‑хайвей, Траск задумался. Если повернуть налево, он вернется в Мерсервиль, к управлению шерифа, где его ждут скопившиеся за три дня бумаги. Если повернуть направо, он попадет в Камберленд, то есть окажется совсем рядом с национальным парком Кингдом‑Кам.

Интересно, не видел ли кто‑нибудь в тех краях его брата и Тая Миллера в прошлую пятницу?

Когда на светофоре зажегся зеленый свет и машины снова поехали, Траск включил правый поворотник.

— Ты собираешься рассказать Куинну, что мы решили? — спросила Тара. — Вряд ли он обрадуется, узнав, что мы изменили придуманный им план.

— Речь идет не о его жизни, а о нашей, — заметил Оуэн.

Свернув палатку аккуратным квадратом, он уложил ее в вещмешок.

Час назад они совершили вылазку в душ, причем Тара старалась не представлять себе, как Оуэн, обнаженный, стоит в соседней кабинке и вода стекает по его великолепному телу.

Но фантазия ее разыгралась не на шутку, особенно трудно было бороться с собой теперь, после того как она испытала прикосновение его рук, когда его пальцы ласкали ее, вызывая у нее мощный прилив желания.

— Наверное, будет лучше, если мы не станем предупреждать его заранее.

— Надеюсь, ты понимаешь, что он точно знает, где мы находимся. Все транспортные средства сотрудников «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити» оснащены датчиками GPS.

— Даже его личная машина?

— Даже его личная машина. Когда мы пошли в туристический центр, я вошел в свой компьютер, используя обходной путь, и проверил сигналы GPS. И конечно, нашел нас в виде мигающей красной точки на карте.

— Значит, когда мы двинемся назад, в Кентукки…

— Куинн сразу об этом узнает, — закончил за нее Оуэн. Взяв вещмешок, он оглядел площадку для пикника и убедился, что они ничего не забыли. — Но он что‑то заподозрит лишь после того, как мы проведем в пути несколько часов. Хватит нам этого времени, чтобы решить, как быть дальше?

— Наверное, — ответила Тара, идя за ним к каменистой площадке, где они оставили внедорожник. — Но я понятия не имею, что нам делать дальше.

— Тебе не кажется, что мы должны сдаться властям? — Оуэн уложил вещмешок в багажник и повернулся к Таре: — Разве тебе не хочется как можно скорее вернуться и возобновить работу?

— Теоретически — да. Но что, если нас арестуют и никто нам не поверит? Нам нужно доказательство нашей версии, а единственный способ его получить…

— Только вслух не говори!

— Мы должны пробраться в мой кабинет.

— Скорее всего, в последние дни у тебя на работе удвоили или даже утроили меры безопасности. И ты предлагаешь туда пробраться?

— Ты прав, почти наверняка меры безопасности усилены, но это касается террористов, а не меня.

— В этом я не уверен.

— Ладно, наверное, они и меня постараются не пустить. Но как бы там ни было, тебя они останавливать не станут.

— Тара, я ничего не знаю о мерах безопасности, которые приняли в твоей компании.

— Пока не знаешь. Но ты несколько лет работал «этичным» хакером.

— Я предпочитаю называть свою должность по‑другому.

— Но ведь на самом деле так и есть! — Оуэн едва заметно кивнул, и Тара принялась развивать свою мысль. — Я хорошо разбираюсь в структуре компании и общих протоколах безопасности, а при твоих знаниях компьютерных систем мы сумеем пробраться в здание так, что нас не засекут. Но даже если в «Секьюрити солюшнз» усилили меры безопасности, под круглосуточным наблюдением находятся лишь отдельные сектора.

— По‑моему, в такие сектора как раз входит то, что способно нам помочь, — возразил Оуэн и кивнул в сторону водительской дверцы: — Кто поведет — я или ты?

— Ты сидел за рулем по пути сюда. Теперь поведу я.

Пока Оуэн пристегивался, Тара попыталась развеять его сомнения:

— Ты прав, те кабинеты и залы, где хранятся секретные материалы особой важности, находятся под круглосуточным наблюдением. Но мой кабинет к особо секретным не относится. Я беру важные материалы, когда они мне нужны, а потом сразу же возвращаю в хранилище.

— Значит, твой кабинет не считается зоной особой важности?

— Вот именно.

— Если так, чем нам поможет то, что мы туда попадем?

— Пойми, мы с Крисом Миллером сидели рядом — разумеется, не за одним столом, но в одном отделе. Я постараюсь войти в его кабинет, и мы посмотрим, нет ли в его компьютере уличающих его материалов.

— А ты ожидаешь, что они там будут? — с любопытством спросил Оуэн.

Тара задумалась.

— Откровенно говоря, не знаю. Единственное, что меня всегда слегка настораживало в Крисе Миллере, — он какой‑то слишком открытый и дружелюбный.

— В каком смысле дружелюбный? — нахмурился Оуэн.

— Не в этом. — Тара невольно улыбнулась. — Я хочу сказать, что он как‑то неосторожен, что странно для человека, который занимается проблемами безопасности. Мне не раз приходилось предупреждать его об опасности фишинговых программ и прочем. Не так давно он открыл письмо от неизвестного отправителя и чуть не заразил вирусом всю нашу систему. К счастью, я вовремя заметила, что он сделал, и успела предупредить наших специалистов. Они остановили программу, прежде чем вирус успел обнаружить дыры в нашей кибербезопасности.

— Как такого типа вообще взяли к вам на работу? И кстати, почему именно ему поручат твою работу?

— Кумовство, — поморщилась Тара. — Дядя Криса — один из основателей фирмы.

— Может быть, он, сам того не зная, и есть слабое звено в системе безопасности вашей компании, — предположил Оуэн. — Кто‑то его использует. Манипулирует им, чтобы получить желаемые сведения.

— Очень может быть, — согласилась Тара. — Вот почему мне нужно попасть в наши кабинеты и увидеть, чем он занимается.

Оуэн долго молчал. Они направлялись на юг, в сторону Эбингдона. Только когда они съехали с шоссе и повернули на запад, в Кентукки, он заговорил снова.

— Ты понимаешь, что, если нас схватят, доказать нашу невиновность будет практически невозможно?

— Понимаю. Но, возможно, у нас будет единственная попытка выяснить, что происходит на самом деле и кто за всем стоит, и помешать их планам. Это достаточно веская причина для того, чтобы рискнуть!

Когда Тара затормозила на светофоре, Оуэн наклонился к ней и тыльной стороной ладони погладил ее по щеке.

— Тебе кто‑нибудь говорил, какая ты смелая?

От его прикосновения она затрепетала. На миг их взгляды встретились, и в салоне внедорожника вдруг стало жарко. И Тара подумала, не совершила ли она ошибку, когда, почувствовав влечение к Оуэну, безжалостно подавила его. Что, если он прав? Что, если у них может быть всё? Глубокая, верная дружба и неистовая страсть? Разве не этого все хотят?

Свет переключился на зеленый. Она повернула на Портерфилд‑хайвей, взволнованная и смущенная.

Служба в небольшом полицейском участке имеет свои плюсы и минусы. По большей части Арчеру Траску нравилась неспешная работа в управлении шерифа округа Бэгли. Как правило, ему приходилось заниматься нетяжкими преступлениями. Работы хватало. Служба в «домашнем» округе сильно отличалась от службы в большом городе — до того, как вернуться в свой родной округ Бэгли, Траск несколько лет проработал в полицейском управлении Луисвилла.

Но одним из недостатков работы в маленьком участке была выматывающая душу волокита. На запрос в компанию, где работал Тай Миллер, и получение ответа ушел почти целый день.

Траск только что провел тяжелый час, пытаясь разыскать в окрестностях Камберленда тех, кто мог видеть его брата и Тая Миллера в пятницу возле Луни‑Крик. Но никто не видел двоих мужчин среднего возраста, которые бродили по берегу с удочками и наживкой.

Траск уже начал думать, что напрасно потратил целый день, идя по ложному следу, когда его телефон пискнул, оповещая о входящем письме. Он притормозил на обочине и проверил сообщение. Оно было от Дона Роббинса, помощника шерифа, которого он попросил навести справки о персонале кадрового агентства «Камберленд секьюрити».

Он увидел список компаний, которые пользовались услугами кадрового агентства. И только когда он принялся перечитывать список во второй раз, неожиданно наткнулся на знакомое название.

Какое‑то время Траск задумчиво смотрел на свой телефон, затем набрал номер.

— «Секьюрити солюшнз», — услышал он голос девушки‑секретаря.

— Говорит заместитель шерифа Арчер Траск. Это Дайана?

— Да, слушаю вас. — Девушка, видимо, обрадовалась, что заместитель шерифа помнит, как ее зовут. — Чем я могу вам помочь?

— Дайана, ваша компания по‑прежнему пользуется услугами кадрового агентства «Камберленд секьюрити»?

После короткой паузы секретарь ответила:

— Я не уполномочена отвечать на такие вопросы.

— Пожалуйста, соедините меня с кем‑нибудь из тех, кто уполномочен.

Снова пауза.

— Меня просили сегодня не беспокоить никого из руководства. — Дайана понизила голос. — Вам очень надо?

— Да, — ответил Траск. По крайней мере, сведения были очень нужны ему лично.

— Да, мы их привлекаем. Они предоставили нам четырех ночных охранников.

— Вы можете назвать их имена?

— Не знаю, могу ли я…

— Ладно, тогда просто ответьте на мой вопрос. Не зовут ли одного из них Тай Миллер?

После долгой паузы Дайана прошептала:

— Да.

— Спасибо, Дайана. Вы мне очень помогли.

Он закончил разговор и посмотрел на узкую дорогу впереди — она вилась между горами. Значит, Тай Миллер служит охранником в «Секьюрити солюшнз», компании, где работает Тара Бентли. По словам Мэддокса Хеллера, Тару Бентли похитили двое мужчин. Они напали на нее у церкви, в которой она должна была выйти замуж за Роберта Мэллори. Жениха же таинственным образом убили.

Тара Бентли сказала своему адвокату, что его брат Верджил — один из ее похитителей!

Его брат Верджил, чьим алиби на день убийства Роберта Мэллори и похищения Тары Бентли был Тай Миллер. Который работает в той же компании, что и Тара Бентли, пусть и не напрямую.

У Траска разболелась голова. Дело об убийстве принимало все более неожиданный оборот. И он понятия не имел, что делать дальше. Вызвать на допрос брата, помощника шерифа? Выяснить у Тая Миллера, где он был в пятницу? У него еще меньше оснований вызывать на допрос Тая, чем Верджила…

Ему нужно найти Тару Бентли и Оуэна Стайлса. Только они не понаслышке знают о том, что с ними случилось в тот день, когда убили Роберта Мэллори.

— Почему вы вернулись в Кентукки? — Куинн на том конце линии еле сдерживал раздражение.

Оуэн покосился на Тару. Та кивнула:

— Скажи ему!

— Насколько надежна эта линия? — спросил Оуэн у Куинна.

— Примерно настолько же, насколько любая мобильная линия. Чтобы вычислить вас, кто‑то должен специально отслеживать ваши сообщения, но и везения нельзя исключать.

— Не уверен, что линия достаточно надежна.

— Тогда, наверное, лучше встретиться лично, — предложил Куинн.

— Где?

— Там, где Мэддокс забрал вас в субботу, — ответил Куинн. Такой достаточно туманный ответ понимали только Оуэн, Тара, Мэддокс Хеллер и сам Куинн.

— Хорошо, — согласился Оуэн. — Примерно через час?

— До встречи, — буркнул Куинн и закончил разговор.

Тара покосилась на Оуэна:

— Думаешь, он попытается нас отговорить?

— Нет, он придумает какой‑нибудь хороший способ нам помочь… сделать так, чтобы мы вышли сухими из воды.

Тара улыбнулась.

— Знаешь, пожалуй, Александер Куинн начинает мне нравиться.

— Постарайся не влюбиться, — в шутку посоветовал Оуэн, скрывая тревогу. Он не был так уверен, как Тара, что визит в ее компанию — умный поступок. Риск слишком высок.

— Значит, Тай Миллер работает по вечерам? — уточнил Арчер Траск.

— Ну да, — ответила секретарь в приемной на том конце линии.

Впереди на светофоре зажегся зеленый свет, и поток начал двигаться. Траск поставил телефон на подставку и включил гарнитуру.

— А в пятницу вечером? В пятницу он тоже работал?

— Сейчас проверю график… — После короткой паузы она ответила: — Нет, он взял выходные в пятницу и в субботу.

— А сегодня он работает?

— Да. У него смены каждый день до пятницы.

— Ясно, спасибо!

Траск в досаде посмотрел на дорогу. Пока алиби брата как будто выдерживало проверку. Траск действовал не спеша и осторожно. Во‑первых, он не хотел, чтобы Верджил знал, что Арчер проверяет его алиби. Во‑вторых, он не знал, должен ли верить Хеллеру, который изложил версию со слов людей, скрывающихся от представителей власти. Некоторые, в том числе его начальник, шериф, не одобрят, что он напрасно тратит время, стараясь доказать невиновность брата, когда ему нужно расследовать убийство.

Трудность в том, что Траск почти не сомневался: убийство Роберта Мэллори как‑то связано с тем, что случилось с Тарой Бентли в день ее свадьбы. Он уже не думал, что она ушла из церкви добровольно.

Но может быть, ее уговорил бежать Оуэн Стайлс, не желая, чтобы она вышла замуж за другого. Все были уверены, что они просто друзья, но, возможно, это не так.

Может, Оуэн Стайлс убил Мэллори из ревности?

Но если Стайлс убил жениха Тары, почему она по‑прежнему с ним? Может, их дружба крепче, чем обещания любви и верности, данные человеку, за которого она собиралась выйти замуж? Или она поняла, что относится к Стайлсу не просто как к другу?

Доехав до пересечения с Олд‑Камберленд‑хайвей, Траск задумался. Если повернуть налево, он вернется в Мерсервиль, к управлению шерифа, где его ждут скопившиеся за три дня бумаги. Если повернуть направо, он попадет в Камберленд, то есть окажется совсем рядом с национальным парком Кингдом‑Кам.

Интересно, не видел ли кто‑нибудь в тех краях его брата и Тая Миллера в прошлую пятницу?

Когда на светофоре зажегся зеленый свет и машины снова поехали, Траск включил правый поворотник.

— Ты собираешься рассказать Куинну, что мы решили? — спросила Тара. — Вряд ли он обрадуется, узнав, что мы изменили придуманный им план.

— Речь идет не о его жизни, а о нашей, — заметил Оуэн.

Свернув палатку аккуратным квадратом, он уложил ее в вещмешок.

Час назад они совершили вылазку в душ, причем Тара старалась не представлять себе, как Оуэн, обнаженный, стоит в соседней кабинке и вода стекает по его великолепному телу.

Но фантазия ее разыгралась не на шутку, особенно трудно было бороться с собой теперь, после того как она испытала прикосновение его рук, когда его пальцы ласкали ее, вызывая у нее мощный прилив желания.

— Наверное, будет лучше, если мы не станем предупреждать его заранее.

— Надеюсь, ты понимаешь, что он точно знает, где мы находимся. Все транспортные средства сотрудников «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити» оснащены датчиками GPS.

— Даже его личная машина?

— Даже его личная машина. Когда мы пошли в туристический центр, я вошел в свой компьютер, используя обходной путь, и проверил сигналы GPS. И конечно, нашел нас в виде мигающей красной точки на карте.

— Значит, когда мы двинемся назад, в Кентукки…

— Куинн сразу об этом узнает, — закончил за нее Оуэн. Взяв вещмешок, он оглядел площадку для пикника и убедился, что они ничего не забыли. — Но он что‑то заподозрит лишь после того, как мы проведем в пути несколько часов. Хватит нам этого времени, чтобы решить, как быть дальше?

— Наверное, — ответила Тара, идя за ним к каменистой площадке, где они оставили внедорожник. — Но я понятия не имею, что нам делать дальше.

— Тебе не кажется, что мы должны сдаться властям? — Оуэн уложил вещмешок в багажник и повернулся к Таре: — Разве тебе не хочется как можно скорее вернуться и возобновить работу?

— Теоретически — да. Но что, если нас арестуют и никто нам не поверит? Нам нужно доказательство нашей версии, а единственный способ его получить…

— Только вслух не говори!

— Мы должны пробраться в мой кабинет.

— Скорее всего, в последние дни у тебя на работе удвоили или даже утроили меры безопасности. И ты предлагаешь туда пробраться?

— Ты прав, почти наверняка меры безопасности усилены, но это касается террористов, а не меня.

— В этом я не уверен.

— Ладно, наверное, они и меня постараются не пустить. Но как бы там ни было, тебя они останавливать не станут.

— Тара, я ничего не знаю о мерах безопасности, которые приняли в твоей компании.

— Пока не знаешь. Но ты несколько лет работал «этичным» хакером.

— Я предпочитаю называть свою должность по‑другому.

— Но ведь на самом деле так и есть! — Оуэн едва заметно кивнул, и Тара принялась развивать свою мысль. — Я хорошо разбираюсь в структуре компании и общих протоколах безопасности, а при твоих знаниях компьютерных систем мы сумеем пробраться в здание так, что нас не засекут. Но даже если в «Секьюрити солюшнз» усилили меры безопасности, под круглосуточным наблюдением находятся лишь отдельные сектора.

— По‑моему, в такие сектора как раз входит то, что способно нам помочь, — возразил Оуэн и кивнул в сторону водительской дверцы: — Кто поведет — я или ты?

— Ты сидел за рулем по пути сюда. Теперь поведу я.

Пока Оуэн пристегивался, Тара попыталась развеять его сомнения:

— Ты прав, те кабинеты и залы, где хранятся секретные материалы особой важности, находятся под круглосуточным наблюдением. Но мой кабинет к особо секретным не относится. Я беру важные материалы, когда они мне нужны, а потом сразу же возвращаю в хранилище.

— Значит, твой кабинет не считается зоной особой важности?

— Вот именно.

— Если так, чем нам поможет то, что мы туда попадем?

— Пойми, мы с Крисом Миллером сидели рядом — разумеется, не за одним столом, но в одном отделе. Я постараюсь войти в его кабинет, и мы посмотрим, нет ли в его компьютере уличающих его материалов.

— А ты ожидаешь, что они там будут? — с любопытством спросил Оуэн.

Тара задумалась.

— Откровенно говоря, не знаю. Единственное, что меня всегда слегка настораживало в Крисе Миллере, — он какой‑то слишком открытый и дружелюбный.

— В каком смысле дружелюбный? — нахмурился Оуэн.

— Не в этом. — Тара невольно улыбнулась. — Я хочу сказать, что он как‑то неосторожен, что странно для человека, который занимается проблемами безопасности. Мне не раз приходилось предупреждать его об опасности фишинговых программ и прочем. Не так давно он открыл письмо от неизвестного отправителя и чуть не заразил вирусом всю нашу систему. К счастью, я вовремя заметила, что он сделал, и успела предупредить наших специалистов. Они остановили программу, прежде чем вирус успел обнаружить дыры в нашей кибербезопасности.

— Как такого типа вообще взяли к вам на работу? И кстати, почему именно ему поручат твою работу?

— Кумовство, — поморщилась Тара. — Дядя Криса — один из основателей фирмы.

— Может быть, он, сам того не зная, и есть слабое звено в системе безопасности вашей компании, — предположил Оуэн. — Кто‑то его использует. Манипулирует им, чтобы получить желаемые сведения.

— Очень может быть, — согласилась Тара. — Вот почему мне нужно попасть в наши кабинеты и увидеть, чем он занимается.

Оуэн долго молчал. Они направлялись на юг, в сторону Эбингдона. Только когда они съехали с шоссе и повернули на запад, в Кентукки, он заговорил снова.

— Ты понимаешь, что, если нас схватят, доказать нашу невиновность будет практически невозможно?

— Понимаю. Но, возможно, у нас будет единственная попытка выяснить, что происходит на самом деле и кто за всем стоит, и помешать их планам. Это достаточно веская причина для того, чтобы рискнуть!

Когда Тара затормозила на светофоре, Оуэн наклонился к ней и тыльной стороной ладони погладил ее по щеке.

— Тебе кто‑нибудь говорил, какая ты смелая?

От его прикосновения она затрепетала. На миг их взгляды встретились, и в салоне внедорожника вдруг стало жарко. И Тара подумала, не совершила ли она ошибку, когда, почувствовав влечение к Оуэну, безжалостно подавила его. Что, если он прав? Что, если у них может быть всё? Глубокая, верная дружба и неистовая страсть? Разве не этого все хотят?

Свет переключился на зеленый. Она повернула на Портерфилд‑хайвей, взволнованная и смущенная.

Служба в небольшом полицейском участке имеет свои плюсы и минусы. По большей части Арчеру Траску нравилась неспешная работа в управлении шерифа округа Бэгли. Как правило, ему приходилось заниматься нетяжкими преступлениями. Работы хватало. Служба в «домашнем» округе сильно отличалась от службы в большом городе — до того, как вернуться в свой родной округ Бэгли, Траск несколько лет проработал в полицейском управлении Луисвилла.

Но одним из недостатков работы в маленьком участке была выматывающая душу волокита. На запрос в компанию, где работал Тай Миллер, и получение ответа ушел почти целый день.

Траск только что провел тяжелый час, пытаясь разыскать в окрестностях Камберленда тех, кто мог видеть его брата и Тая Миллера в пятницу возле Луни‑Крик. Но никто не видел двоих мужчин среднего возраста, которые бродили по берегу с удочками и наживкой.

Траск уже начал думать, что напрасно потратил целый день, идя по ложному следу, когда его телефон пискнул, оповещая о входящем письме. Он притормозил на обочине и проверил сообщение. Оно было от Дона Роббинса, помощника шерифа, которого он попросил навести справки о персонале кадрового агентства «Камберленд секьюрити».

Он увидел список компаний, которые пользовались услугами кадрового агентства. И только когда он принялся перечитывать список во второй раз, неожиданно наткнулся на знакомое название.

Какое‑то время Траск задумчиво смотрел на свой телефон, затем набрал номер.

— «Секьюрити солюшнз», — услышал он голос девушки‑секретаря.

— Говорит заместитель шерифа Арчер Траск. Это Дайана?

— Да, слушаю вас. — Девушка, видимо, обрадовалась, что заместитель шерифа помнит, как ее зовут. — Чем я могу вам помочь?

— Дайана, ваша компания по‑прежнему пользуется услугами кадрового агентства «Камберленд секьюрити»?

После короткой паузы секретарь ответила:

— Я не уполномочена отвечать на такие вопросы.

— Пожалуйста, соедините меня с кем‑нибудь из тех, кто уполномочен.

Снова пауза.

— Меня просили сегодня не беспокоить никого из руководства. — Дайана понизила голос. — Вам очень надо?

— Да, — ответил Траск. По крайней мере, сведения были очень нужны ему лично.

— Да, мы их привлекаем. Они предоставили нам четырех ночных охранников.

— Вы можете назвать их имена?

— Не знаю, могу ли я…

— Ладно, тогда просто ответьте на мой вопрос. Не зовут ли одного из них Тай Миллер?

После долгой паузы Дайана прошептала:

— Да.

— Спасибо, Дайана. Вы мне очень помогли.

Он закончил разговор и посмотрел на узкую дорогу впереди — она вилась между горами. Значит, Тай Миллер служит охранником в «Секьюрити солюшнз», компании, где работает Тара Бентли. По словам Мэддокса Хеллера, Тару Бентли похитили двое мужчин. Они напали на нее у церкви, в которой она должна была выйти замуж за Роберта Мэллори. Жениха же таинственным образом убили.

Тара Бентли сказала своему адвокату, что его брат Верджил — один из ее похитителей!

Его брат Верджил, чьим алиби на день убийства Роберта Мэллори и похищения Тары Бентли был Тай Миллер. Который работает в той же компании, что и Тара Бентли, пусть и не напрямую.

У Траска разболелась голова. Дело об убийстве принимало все более неожиданный оборот. И он понятия не имел, что делать дальше. Вызвать на допрос брата, помощника шерифа? Выяснить у Тая Миллера, где он был в пятницу? У него еще меньше оснований вызывать на допрос Тая, чем Верджила…

Ему нужно найти Тару Бентли и Оуэна Стайлса. Только они не понаслышке знают о том, что с ними случилось в тот день, когда убили Роберта Мэллори.

— Почему вы вернулись в Кентукки? — Куинн на том конце линии еле сдерживал раздражение.

Оуэн покосился на Тару. Та кивнула:

— Скажи ему!

— Насколько надежна эта линия? — спросил Оуэн у Куинна.

— Примерно настолько же, насколько любая мобильная линия. Чтобы вычислить вас, кто‑то должен специально отслеживать ваши сообщения, но и везения нельзя исключать.

— Не уверен, что линия достаточно надежна.

— Тогда, наверное, лучше встретиться лично, — предложил Куинн.

— Где?

— Там, где Мэддокс забрал вас в субботу, — ответил Куинн. Такой достаточно туманный ответ понимали только Оуэн, Тара, Мэддокс Хеллер и сам Куинн.

— Хорошо, — согласился Оуэн. — Примерно через час?

— До встречи, — буркнул Куинн и закончил разговор.

Тара покосилась на Оуэна:

— Думаешь, он попытается нас отговорить?

— Нет, он придумает какой‑нибудь хороший способ нам помочь… сделать так, чтобы мы вышли сухими из воды.

Тара улыбнулась.

— Знаешь, пожалуй, Александер Куинн начинает мне нравиться.

— Постарайся не влюбиться, — в шутку посоветовал Оуэн, скрывая тревогу. Он не был так уверен, как Тара, что визит в ее компанию — умный поступок. Риск слишком высок.

Глава 14

Дозвониться до Тая Миллера никак не удавалось, и попытки застать его дома тоже оказались тщетными. Однако, по словам секретаря кадрового агентства «Камберленд секьюрити», сегодня Миллер должен работать в «Секьюрити солюшнз». Его смена начиналась в одиннадцать.

Дожидаясь, когда можно будет перехватить Тая Миллера, Траск рассматривал материалы дела об убийстве Роберта Мэллори с разных сторон. Раньше центральным событием ему, как и всем, казалась гибель Мэллори, а исчезновение Тары Бентли считалось второстепенным. Но что, если все наоборот? Что, если главной целью преступников было похищение Тары Бентли?

Может быть, Мэллори стал случайным свидетелем, оказался не в том месте не в то время? Или он был соучастником похищения своей невесты?

— Если, конечно, ее похитили, — пробормотал Траск, глядя на настенные часы. Начало шестого. Еще почти пять часов до того, как он поедет к «Секьюрити солюшнз» в надежде перехватить Тая Миллера до работы.

Вздохнув, он снова углубился в материалы дела. Он предпочитал работать «в поле», а не сидеть за столом с бумагами, но сейчас нужно попытаться связать воедино разрозненные нити.

Начиная с Тары Бентли.

Кто такая Тара Джейн Бентли? Пока он знал лишь самые общие сведения. Единственная дочь бывшего сержанта‑артиллериста Дейла Бентли и Сьюзен Бентли. Родители уже умерли. Она родилась и выросла в Кэмпбелл‑Коув и покидала родной городок лишь на несколько лет, когда училась в Виргинском университете.

Траск потянулся ко второй стопке документов. Хм… Оуэн Стайлс тоже учился в Виргинском университете. Совпадение? Вряд ли.

Он решил пока не задаваться вопросами об их близкой дружбе. Такие вопросы лишь вернут его к возможным мотивам убийства Роберта Мэллори, что пока не привело ни к чему определенному.

Последние пять лет Тара работала в «Секьюрити солюшнз», некоммерческом исследовательском институте, занятом анализом угроз безопасности как внутри страны, так и во всем мире, и выработкой стратегий для предотвращения и предсказания возможных событий.

После того как Тару Бентли приняли на работу аналитиком, она быстро поднялась по карьерной лестнице и стала директором отдела международных отношений. Из‑за того, что компания некоммерческая, Тара не купается в деньгах, хотя изучение публичного профиля компании подсказывало, что специалистам там платят неплохо.

Траск уже рассматривал версию о том, что Роберта Мэллори убили с целью получить прибыль — во всяком случае, он пробовал приложить такую версию к Таре Бентли. Мэллори получал приличный доход; его гонорары неуклонно росли, так как клиентура Роберта все больше разрасталась. Недавно он стал партнером в юридической фирме отца;

если бы Тара Бентли вышла замуж за Мэллори, она могла бы вести беззаботную жизнь, с финансовой точки зрения. Но теперь она не увидит ни цента из его денег — ведь он умер до того, как они обвенчались.

Что же привело к гибели Мэллори и заставило бежать Тару Бентли?

Имеют ли эти события отношение к его брату Верджилу?

Траск поудобнее устроился в кресле и потер усталые глаза. Ему казалось, что он дальше от истины, чем когда бы то ни было.

Тара и Оуэн шли за Александером Куинном по длинным коридорам «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити».

Они долго сидели в кабинете Куинна. В целом Куинн поддержал их замысел. Он не был против их незаконного вторжения на рабочее место Тары, но с несколькими оговорками.

— Во‑первых, если что‑то пойдет не так, моя компания совершенно ни при чем, — решительно объявил он. — Это значит, я не смогу послать вам на помощь своих агентов. У вас есть только Оуэн, причем он пойдет туда не как сотрудник моей компании, а как частное лицо.

— Понятно, — сказала Тара.

— И во‑вторых, если вы попадете в неприятности, я не смогу помочь вам, придется рассчитывать только на себя. Справитесь?

Несмотря на то что внутри у нее все сжалось, Тара кивнула.

— Нам придется понять, что там творится, прежде чем мы рискнем снова обратиться в полицию, — добавил Оуэн. В его голосе звучало гораздо больше решимости. — Возможно, террористы уже приступили к исполнению своего плана, и только мы сумеем им помешать.

— Именно поэтому я согласился с вашей безумной затеей, — с улыбкой ответил Куинн. — И именно поэтому я помогу вам всесторонне все обдумать и использовать их явные промахи.

Среди явных промахов, как узнала Тара, были те самые протоколы безопасности, которым следовали охранники «Секьюрити солюшнз», работавшие в ночную смену. Куинн отказался сообщить, как он нашел такие ценные сведения, но рассказал, когда охранники совершают обход в разных крыльях здания.

— Совершать обходы регулярно не слишком предусмотрительно, — сурово заметил он. — Вот как дорого приходится платить за то, что поручаешь охрану сторонней фирме.

Догадка Тары об общих принципах охраны оказалась правильной. Если не считать единственного обхода незасекреченных объектов, охранники патрулируют лишь особо охраняемые зоны. Куинн сообщил, что ни у одного охранника нет ключей от кабинетов, где находятся секретные материалы.

— И вы тоже не сможете туда войти, — предупредил их Куинн.

— Мы считаем, что нам это и не нужно, — ответила Тара.

Следующие несколько часов они разрабатывали план, согласно которому, даже, по мнению Куинна, они могли войти в здание и выйти оттуда, не замеченными. Он признал, что заранее побеседовал с начальством Тары и ненароком выяснил, что пока Тару ни в чем не обвинили, и ее пропуск не аннулирован.

— Они узнают о том, что вы вошли, — предупредил Куинн, — и без труда выяснят, какой вы вводили код, если войдут в журнал системы безопасности.

— Если я не подниму тревоги, у них не будет причин проверять, — возразила Тара. — И даже если начнут проверку, то станет ясно, что кто‑то вошел в здание, введя код моего отдела. Но у нас в отделе все сотрудники вводят для отключения сигнализации один и тот же код.

Лицо Куинна оставалось бесстрастным, но эта бесстрастность была весьма красноречива.

— Охрана безопасности нашей страны в надежных руках!

— В данном случае это нам на руку, — заметил Оуэн.

Они уточнили порядок своих действий и решили отказаться от приборов ночного видения: у Тары и Оуэна нет опыта в обращении с подобным оборудованием, а в этом случае они могли стать для них обузой.

Наконец Куинн передал им два тяжелых рюкзака и вывел через боковую дверь в лес, окружающий здание «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити».

— Опять придется прятаться в лесу? — сокрушенно спросила Тара.

— Понятия не имею, — ответил Оуэн.

Куинн шел первым. Тропинка у них под ногами заросла лианами и сорняками — судя по всему, ходили по ней нечасто.

Шагов через сто они очутились на небольшой поляне в гуще леса. Деревьев на поляне не было, зато их место занимали лианы пуэрарии; они почти целиком закрывали нечто похожее на небольшую хижину.

— Раньше здесь был школьный сарай для инвентаря, — сообщил Куинн, когда они подошли к постройке, увитой лианами. Даже дверь, раскрашенную камуфляжным узором, трудно было заметить. — Мы оставили лианы, когда расчищали поляну, и нашли им достойное применение. Так дешевле, чем накрывать сарай камуфляжной сеткой.

Внутри было идеально чисто. В бывшем сарае устроили жилое помещение с двумя раскладушками и кухонной нишей, где поставили раковину, одноконфорочную электроплитку и мини‑холодильник. Дверь в дальней стене вела в маленькую ванную с душем и совсем крошечной раковиной.

— Пожалуйста, скажите, что здесь все работает! — воскликнула Тара, с вожделением глядя на душ.

— Все работает. Электричества и воды должно хватить до того времени, как вам придется отправляться на рандеву с «Секьюрити солюшнз», — ответил Куинн. — В лесу чуть севернее этого места на обочине дороги, ведущей в Мерсервиль, стоит внедорожник. Вам залили полный бак и на всякий случай снова поменяли номерные знаки. — Куинн укоризненно покачал головой. — И наклейки с бампера счистили.

— Обо всем подумали! — негромко заметила Тара.

— До тех пор оставайтесь здесь. Вам обоим не помешает принять душ и поесть горячего. Отныне я не жду сообщений ни от кого из вас, пока вы не достигнете цели. Согласны?

Тара покосилась на Оуэна. Тот кивнул.

— Согласны, — ответила Тара, и Оуэн повторил ее ответ.

— Приберите за собой и постарайтесь не нарушить маскировку. — Куинн открыл дверь и быстро вышел.

В сарайчике была вполне нормальная температура, но после ухода Куинна Таре вдруг стало жарко наедине с Оуэном.

— Проявлю великодушие и пропущу тебя в душ, — сказал Оуэн, сел на одну из раскладушек и принялся изучать содержимое рюкзака, который дал ему Куинн.

В рюкзаке оказалось две смены белья, туристские ботинки и несколько злаковых батончиков. Один Оуэн предложил Таре, когда та села на раскладушку напротив.

— Ух ты! — Тара достала одежду, которую приготовил для нее Куинн.

На первый взгляд все подходило по размеру, хотя она скучала по собственному гардеробу. Как бы ей хотелось оказаться сейчас в ее аккуратном домике в Мерсервиле и лежать у камина! «С Оуэном», — вкрадчиво подсказал внутренний голос.

Она взяла чистое белье и направилась в ванную.

— Постараюсь не израсходовать всю горячую воду.

Арчер Траск убрал папки с материалами дела и посмотрел на часы. Он так и не понял, почему убили Роберта Мэллори. Тайна по‑прежнему оставалась тайной.

Если только не предположить, что его брат и Тай Миллер в самом деле похитили Тару Бентли и убили ее жениха. Но какой у них мотив? Верджил — довольно заурядный тип. Разведен, детей нет. В свободное время охотится, рыбачит, ездит по бездорожью. Самый обычный житель округа Бэгли, что в штате Кентукки. Он не слишком религиозен, политикой не интересуется. Значит, никаких особенных мотивов у Верджила быть не может. Насколько известно Арчеру. В том‑то и загвоздка, он почти ничего не знает о Верджиле! Даже в юности они с Верджилом никогда особенно не дружили. Верджил на десять лет старше, у него вечно не хватало времени на младшего брата.

Если кто‑то и знает что‑то о Верджиле, то это их отец, Эйса. Верджил всегда был его любимчиком, даже после самых серьезных проступков. «Перебесится — остепенится», — говорил, бывало, Эйса, когда мать Траска жаловалась на выходки Верджила.

Траск давно подозревал, что Эйса так и не смирился со смертью первой жены. На его матери, Лине, он женился для удобства — у него был сын, которому нужна мама, а он мужчина, которому нужна жена в постели. Лина Лоренс в юности была красавицей, она влюбилась в мужчину гораздо старше себя, вдовца с ребенком.

Траск подозревал, что мать давно уже остыла и не уходила от отца примерно по той же причине, по какой он когда‑то женился на ней, — оба не хотели идти по жизни в одиночку.

Он набрал номер родителей. К телефону подошла мама.

— Арчер, как ты? — тепло спросила она.

Не без смущения он понял, что не говорил с матерью недели две.

— Все хорошо, — быстро ответил он. Наверное, мама боится, что он звонит, чтобы сообщить плохие новости.

Если подумать, в некотором смысле так оно и есть.

— Я слышала, ты расследуешь убийство в церкви.

— Да, но мне нельзя говорить о работе.

— Да, знаю. Твой папа расспрашивает Верджила, а тот рассказывает по чуть‑чуть, разжигает его любопытство, да еще смеется, заявляя, что это дело полиции и он не имеет права болтать. — Мама говорила весело, но Траск сразу понял, что ей не нравится, как Верджил дразнит отца. — Отец сам не свой от злости!

— Кстати, о Верджиле… Давно он у вас не был?

— Заезжает иногда. Он почти все время проводит с Таем Миллером. Ты ведь помнишь Тая?

— Да, помню. И чем они занимаются — охотятся, рыбачат?

— Нет, в основном ошиваются в гараже у Тая еще с какими‑то приятелями.

— В самом деле? — Не очень‑то похоже на Верджила — насколько помнил Траск, брат особой общительностью не отличался. — С кем же он там общается, помимо Тая?

— Да я не знаю. Кажется, пару недель назад я видела там кого‑то из сыновей Хэнксов и Чеда Гордона. Дженни Пруитт в воскресенье в церкви обмолвилась, что ее сын Доусон тоже якшается с Таем. — Мать вздохнула. — Мне показалось, что это ее беспокоит.

— Это еще почему?

— Да я толком не поняла. Я рассказала об этом отцу, но он напомнил мне, что Верджил теперь помощник шерифа и нам уже не нужно заниматься его делами. — Лина рассмеялась. — Слава богу! И досталось же нам с ним!

— С нами обоими было нелегко.

— Да, и у тебя случалось всякое, — согласилась Лина, — но мне никогда не приходилось среди ночи вызволять тебя из тюрьмы под залог. Слушай, ты, наверное, звонишь с работы? У меня остался ужин — жареная курица, зеленая фасоль и картофельное пюре. Все, что ты любишь. Не хочешь заехать к нам по пути домой?

— Конечно, хочу, — ответил Траск. Ему в самом деле захотелось заехать к родителям поужинать. — Жаль, что не получится. Сегодня мне придется задержаться на работе. Но в следующий раз, когда приготовишь мои любимые блюда, обязательно заеду.

— Договорились.

Услышав разочарование в ее голосе, он едва не отказался от мысли перехватить Тая Миллера перед работой. Чего он, собственно говоря, добьется? Пока даже обвинения против Верджила косвенные, а на Тая Миллера он обратил внимание только потому, что Верджил назвал его своим алиби.

И все же Арчер собирался посмотреть Таю Миллеру в глаза и понять, не лжет ли он, чтобы выгородить Верджила.

— Прости, мам, — сказал он в трубку. — Я заеду к вам сразу, как только у меня появится свободная минутка.

— Буду ждать с нетерпением, — ответила она с нежностью.

У него стиснуло грудь от любви к матери. Он не знал, довольна ли она своей жизнью. Она всегда старалась видеть хорошее в любой ситуации. Она заслуживает более заботливого сына, чем он, — особенно в последнее время.

— Мама, я тебя люблю. До скорого!

— Я тоже тебя люблю, сынок. Будь осторожен, хорошо?

— Хорошо. — Он закончил разговор и посмотрел на часы.

Начало десятого. Скоро выдвигаться.

* * *

Холодный душ не успокоил Тару. Она собиралась идти навстречу опасности, хотя многое осталось недосказанным.

Если они правы и Роберта действительно убили для того, чтобы она дольше скрывалась, возможно, сегодня на работе они столкнутся с вооруженным и очень опасным противником.

Родственников у нее нет, прощаться не с кем. Друзья — в основном знакомые Роберта или подруги по школе и колледжу, с которыми она в последнее время редко общалась — жизнь их развела.

Ее другом и опорой был Оуэн. Их влечет друг к другу. Не слишком ли много она требует от него, желая, чтобы он и дальше подавлял определенные чувства, оставаясь ее другом?

Она напряженно думала о нем и чувствовала, как ее охватывает жар. В этот момент открылась дверь ванной, и оттуда вышел Оуэн в джинсах и полотенце на шее. Волосы у него были еще мокрыми после душа, струйка воды стекала по груди и исчезала за поясом джинсов.

В ее чувствах к Оуэну не было ничего вульгарного или примитивного. Она любит его, просто боится безнадежно осложнить их отношения.

Но если они останутся друзьями, которые просто время от времени занимаются сексом, может быть, их отношения не испортятся?

Оуэн как‑то странно посмотрел на нее, пару раз проведя по груди полотенцем. Потом он отбросил его и подошел к ней.

— Что‑нибудь случилось?

Она кивнула, преодолевая смущение. Но во рту у нее пересохло, а пульс участился; ей трудно было выразить свои мысли словами.

— В чем дело? — спросил Оуэн, понизив голос до едва слышного хриплого шепота.

— Я была не права. — Тара поняла, что у нее сел голос. — Я была не права насчет нас.

Привстав на цыпочки, она зарылась пальцами в его мокрые волосы. Потом прижалась к нему и провела ладонью по его голой груди.

Оуэн хотел что‑то сказать, но Тара ему этого не позволила. Она наклонила его голову и впилась в его губы страстным поцелуем.

Глава 15

Ее настойчивый язык раздвинул Оуэну губы, требуя впустить ее. Ее руки одновременно были повсюду: у него на плечах, на боках, на бедрах… Он словно горел в огне; неугасимый жар разрастался везде, где она к нему прикасалась.

Наконец ее пальцы скользнули к молнии на его джинсах. Каждая клеточка в его теле пела от радости, но внутренний голос не давал ему покоя: «Что она тебе предлагает на самом деле?»

Тара почувствовала его напряжение, замерла и, отпрянув, посмотрела на него потемневшими от желания глазами:

— В чем дело?

Но прежде, чем принять ее дар, Оуэн должен был знать, что именно она ему предлагает. В горе и в радости…

— Что происходит? — тихо спросил он.

— Не слишком ли мы затянули? — Она криво улыбнулась в ответ.

— Возможно, и слишком, но ты не ответила на мой вопрос.

— Я тебя соблазняю!

Кончики ее пальцев пробежали по его ребрам, и он задрожал.

— Ты ведь была против того, чтобы наши отношения стали романтическими.

На лбу у нее проступила едва заметная морщинка.

— Я не против сексуальных отношений. Мне кажется, мы с этим справимся, как считаешь? Зато мы сбросим напряжение и не будем портить нашу дружбу напрасными ожиданиями.

Он отвел от себя ее руки.

— Дорогая моя, так мы ничего не добьемся.

— Почему? Все постоянно так поступают. Секс по дружбе — очень распространенное явление.

— Которое ничем хорошим не заканчивается. Ничего не выйдет!

— У нас выйдет! — Она привстала на цыпочки, собираясь снова его поцеловать.

И он ей позволил. Он упивался сладостью ее поцелуя, ее страстью и обещанием наслаждения. «Может быть, у нас в самом деле выйдет», — подумал он себе, обнимая ее за талию и притягивая к себе, прижимаясь к ней и ощущая все ее изгибы. Он не знал ее с этой стороны — соблазнительницы с богатой фантазией.

«Но что произойдет, когда она снова захочет связать свою жизнь с другим?» — не унимался внутренний голос.

Глубоко вздохнув от досады и сожаления, он отстранил ее от себя.

— Нет, Оуэн, не надо…

— Надо, — возразил он, садясь на край раскладушки. — Хоть кому‑то из нас должно хватить здравого смысла.

— Нет, как ты не понимаешь? Мы с тобой слишком долго проявляли здравомыслие. Давно надо было догадаться: уж мы сумеем придумать, как получить то, что хотим мы оба… — Она присела с ним рядом и снова оказалась слишком близко.

Оуэн перехватил ее руки, не давая ей снова дотронуться до себя.

— Тара, мне не нужен от тебя секс.

— Но разве не в нем проблема? — Ему показалось, что она пришла в замешательство.

— Нет, дорогая, не в этом. Секс — только часть того, чего я хочу на самом деле.

В ее глазах мелькнуло раздражение. Как это похоже на Тару! Она терпеть не могла, когда ей перечили. И девять раз из десяти, если ее воле противился Оуэн, он, в конце концов, соглашался с ней только ради того, чтобы увидеть ее лучезарную улыбку. И она радовалась тому, что, как обычно, все будет так, как хочет она.

Но сейчас он не может уступить Таре только ради того, чтобы видеть ее улыбку, потому что он не сможет оставаться всего лишь ее лучшим другом, с которым она иногда занимается сексом.

Он хотел от нее того, что она была готова предложить Роберту Мэллори. Правда, Оуэн с самого начала догадывался, что она недостаточно любила Роберта для того, чтобы прожить с ним всю жизнь. Он знал это, потому что в глубине души понимал, что им с Тарой суждено быть вместе.

Но, похоже, Тара придерживалась другого мнения.

— Я не хочу вечно оставаться твоим лучшим другом или лучшим другом, с которым ты занимаешься сексом, потому что так ты никогда не станешь для меня той, кем я тебя считаю. — Она хотела возразить, но он прикоснулся к ее губам кончиком пальца, заставляя замолчать. — Тара, я люблю тебя. Я люблю тебя с тех пор, как ты избила Джейсона Стилуэлла, который отнял у меня деньги на обед. Я любил тебя, и когда ты была сопливой девчонкой и выступала в команде чирлидеров, и когда решила, что лучший способ достичь своих целей в жизни — встречаться только с парнями из студенческого братства в Виргинии.

Она поморщилась:

— Не напоминай!

Он убрал руку, и она снова криво улыбнулась.

— Оуэн, я тоже тебя люблю, о чем ты прекрасно знаешь.

— Знаю. Но любишь ли ты меня настолько, чтобы выйти за меня замуж?

— Замуж?!

— Да. Кольца, свадебный торт, дети, «и они жили долго и счастливо».

— Нет, я не могу выйти за тебя замуж. — Она вскочила и принялась расхаживать туда‑сюда. Потом остановилась у окна, почти полностью скрытого лианами. — Ты знаешь, почему.

— То, что твои родители не были счастливы в браке, еще не значит, что у тебя все будет так же. Ты ведь хотела выйти за Роберта.

— Потому что он соответствовал всем требованиям в моем списке. — От досады Тара повысила голос. — Мне показалось, это знак. Вот он — настоящий.

— Но он таким не был.

— Да, не был. — Лицо у нее вытянулось.

— Потому что тот, кто тебе нужен, — я.

Она молчала.

Оуэн со вздохом взял часы со скамеечки, стоящей у стола, и проверил время. Почти одиннадцать. Через час они должны быть возле здания «Секьюрити солюшнз». Им предстоит проникнуть через боковой вход, о котором не знает почти никто из служащих. Даже Тара не знала, что такой вход существует, пока Куинн не показал ей на плане, где искать.

— Пока отложим разговоры, — сказал Оуэн. — Давай собираться.

Тара отвернулась от окна. С решительным видом подошла ко второй раскладушке, села на край и надела толстые носки.

— Одевайся теплее, — велела она. — Судя по сквозняку от окна, на улице очень похолодало.

Оуэн надел черную футболку с длинным рукавом, а сверху — толстый черный свитер. Ветровка, которую дал ему Куинн, тоже была черной.

Поход к внедорожнику в темноте оказался мучительно долгим. Они шли молча. Обоим было неловко. Наконец впереди показался внедорожник, и Оуэн вздохнул с облегчением.

Ключи он протянул Таре:

— Едем в твою компанию, тебе и везти.

Она без возражений, но и без улыбки взяла ключи и села за руль. Он сел на пассажирское сиденье и пристегнул ремень безопасности, посмотрел на Тару.

— Вряд ли нам удастся выполнить задание, не разговаривая друг с другом.

— Прости… но я не знаю, что сказать.

— Неужели тебе больше нечего сказать о нас с тобой? Ты не хочешь рисковать нашей дружбой ради чего‑то большего, а я сегодня пришел к выводу, что не могу уйти от тебя, хотя в глубине души и понимаю, что именно так и должен поступить. Так что будем продолжать, как всегда.

— А получится? — Она развернулась к нему.

— Не знаю, что нам еще делать. А ты?

Тара покачала головой и снова стала смотреть перед собой. Какое‑то время она совсем не двигалась; сидела неподвижно и молча, глядя на что‑то за пределами машины. Потом тихо вздохнула и вставила ключ в замок зажигания. Мотор внедорожника ожил.

Двигаясь вперед во мраке ночи, они снова погрузились в молчание.

Ну вот. Когда Арчер Траск решил, что секретарь кадрового агентства ошиблась, черный пикап Тая Миллера повернул на дорожку перед «Секьюрити солюшнз» и остановился у ворот.

Траск потянулся к дверной ручке, как вдруг увидел, что Тай не один, рядом с ним кто‑то сидит. Арчер поспешно достал бинокль из бардачка, поднес окуляры к глазам и увидел брата.

«Черт бы тебя побрал, Верджил!»

Место для парковки оказалось не слишком удачным, но Тара поставила внедорожник как можно дальше от дороги, надеясь, что темнота и деревья, высаженные вдоль обочины, спрячут машину от любопытных глаз случайных путешественников.

По периметру участка вокруг здания «Секьюрити солюшнз» тянулась высокая сетчатая изгородь. В последнее время сверху нарастили витки колючей проволоки, но за главными воротами следил всего один охранник в будке — да и того не было после окончания рабочего дня. У служащих имелись карты‑ключи, с помощью которых открывались автоматизированные ворота.

На первый взгляд, попасть на участок, минуя главные ворота, можно было единственным способом: перелезть через высокую ограду, стараясь не пораниться о колючую проволоку. Александер Куинн как‑то обнаружил служебный вход с тыльной стороны участка, через него, если возникала необходимость попасть внутрь во внеурочные часы, проходили сотрудники ремонтных служб и представители правоохранительных органов. Даже Тара не знала о существовании калитки, хотя занимала довольно высокое положение в иерархии компании.

— Наверное, он узнал о калитке от твоих начальников, — предположил Оуэн, когда она выразила свое удивление. — Или от кого‑то из знакомых в полиции. По‑моему, Куинн всегда знает, где искать нужные ему сведения и как применить их с пользой.

— Если он такой, как ты говоришь, он меня пугает.

— Он меня самого пугает.

Вход удалось найти не сразу; они долго бродили в бурьяне и высокой траве. На калитке висела тяжелая цепь; снаружи казалось, будто она заперта, но при ближайшем рассмотрении они обнаружили, что замка на цепи нет. Достаточно было отвязать цепь, открыть калитку и войти.

— Что дальше? — спросил Оуэн.

— По моим подсчетам, мы примерно в трехстах шагах от здания. — Тара всмотрелась во мрак, стараясь разглядеть что‑то вдали. — В восточном крыле, где находится мой отдел, есть боковой вход. Он открывается ключом‑картой или цифровым кодом.

— Не слишком надежно.

— Систему упростили после того, как Клейтон Гарви в третий раз забыл ключ‑карту дома и ему пришлось долго унижаться перед охранником.

— Как‑то ожидаешь, что люди, которые занимаются угрозами безопасности, будут лучше охранять свою территорию!

— Такова человеческая природа. Нам вон к той двери.

У входа они замедлили шаг. То, что охранники сейчас сосредоточили внимание на более секретных частях здания, не значит, что им с Оуэном не понадобятся меры предосторожности, когда они попадут внутрь. В конце каждого коридора висят камеры, им с Оуэном придется двигаться быстро и надеяться, что их засекут не сразу.

«Камеры все записывают. Вот почему вам лучше надеть маски, которые я приготовил», — предупредил их Куинн. Они остановились, не доходя до наружных камер видеонаблюдения, и надели балаклавы.

— Ты готова? — спросил Оуэн, проверяя, плотно ли балаклава закрывает лицо.

— Да.

Он жестом пропустил ее вперед.

* * *

Траск надеялся поговорить с братом до того, как он и Тай Миллер войдут в здание. Но когда Верджил вышел из пикапа, Траск увидел, что на нем такая же форма охранника, как у Тая, и растерялся.

Пока он сидел неподвижно, думая, как лучше поступить, Тай и Верджил пересекли неширокую парковку и вошли в здание.

Автоматические ворота закрывались медленно. Действуя по наитию, Траск выбежал из машины и успел проскочить в ворота до того, как они закрылись. Но когда он добрался до двери в здание, она оказалась заперта.

Он не заметил, чтобы Верджил или Тай набирали какой‑то код перед тем, как войти; возможно, ему удастся вскрыть замок, не поднимая шума…

Через несколько секунд он почувствовал, как замок подался, дернул дверь на себя и прошел внутрь.

Он остановился и прислушался. Куда бы ни направлялись Верджил и Тай, шли они быстро. Заметив за вестибюлем лифты, Траск пошел туда. Может, они поднялись на другой этаж?

Он посмотрел на огоньки на панели над кабинами. Хм… Похоже, все лифты стоят на первом этаже. Значит, Тай и Верджил находятся на этом этаже или поднимаются по лестнице…

Сделав еще несколько шагов, Траск заметил первую камеру видеонаблюдения. Она была неподвижной. Возможно, в этот миг изображение как раз передается на монитор в аппаратной. Если так, его присутствие потребует некоторого разъяснения. Траск почему‑то не думал, что шериф будет доволен тем, что он придумает в свое оправдание.

Но отступать уже поздно. Траск вернулся в вестибюль тем же путем, как пришел, и стал рассматривать план здания. Оказалось, что в нем два крыла. То, в котором он находится, называлось административным корпусом; на плане имелся длинный список служб и имен. Он увидел, что на этом этаже находится и кабинет Тары Бентли, а ее отдел называется «Отдел аналитической безопасности».

Он понятия не имел, что это значит. Как и то, чем, собственно, занималась Тара в компании «Секьюрити солюшнз».

Должностные обязанности Оуэна Стайлса в «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити» выглядели лишь чуть менее загадочными. Траску казалось, что термин «кибербезопасность» немного понятнее, чем «аналитическая безопасность».

Может быть, сейчас у него появится возможность больше узнать о том, кто такая на самом деле таинственная сбежавшая невеста.

Он повернул направо и зашагал к кабинету Тары Бентли.

Глава 16

В коридорах царил полумрак, горели лишь тусклые энергосберегающие лампочки под потолком примерно через каждые десять шагов. Пока они шли по вестибюлю, Тара не спускала взгляда с камер. Они с коллегами давно заметили: перед тем как каждая камера фиксирует то, что происходит в коридоре, объектив дважды быстро поворачивается против часовой стрелки. Затем он медленно поворачивается по часовой стрелке, после чего снова застывает до следующего цикла.

Камера чуть дальше по коридору дважды дернулась влево. Тара схватила Оуэна за руку и подтащила к ближайшей двери.

— Мы на месте? — прошептал Оуэн.

— Нет, там конференц‑зал.

— Зачем тогда мы сюда зашли?

Она поделилась с ним своими наблюдениями.

— И долго она будет крутиться? — спросил Оуэн.

— Наверное, уже все.

Тара рискнула высунуться в коридор и увидела, что камера снова застыла в неподвижности. Она схватила Оуэна за руку, и они побежали вперед, остановившись у поворота.

Она заглянула за угол. Коридор был пуст, а камера в конце отрезка не двигалась.

— Пошли!

Вскоре показался еще один поворот, который они миновали с такими же предосторожностями. Им удалось добраться до ее кабинета, не попав в поле зрения камер.

Но, к удивлению Тары, дверь в ее отдел оказалась заперта.

— Двери обычно не запираются, — прошептала она, тщетно дергая ручку.

— Пусти‑ка… А ты следи за камерами.

— Прижмись как можно ближе к двери. По‑моему, ниша не попадает в объектив.

Вжавшись в стену, Тара с любопытством следила за действиями Оуэна. Он достал из кармана кожаный бумажник, из которого извлек небольшие металлические прутья разных размеров и форм. Не сразу до Тары дошло, что это набор отмычек. Оуэн выбрал две, а остальные спрятал.

Он вставил обе отмычки в замок, покрутил ими — ей показалось, что его действия совершенно бессмысленны. Но через пару минут замок негромко щелкнул, и Оуэн открыл дверь.

Он вошел первым, осторожно озираясь, следом за ним Тара, положив ладонь ему на спину.

— Мой стол вон там, справа. Стол Криса Миллера слева, ближе к двери.

Неожиданно в комнате зажегся яркий свет, и она невольно зажмурилась. Сначала ей показалось, что свет включил Оуэн, и она хотела его упрекнуть. Мог бы и предупредить! Но свет включил не он.

Они услышали насмешливый голос:

— Так‑так. Вот неожиданность!

Обернувшись, она увидела того самого здоровяка, который выманил ее из церкви на парковку. Он держал в руках большой черный пистолет.

— Эй!

Голос из коридора заставил Траска замереть на месте. Медленно обернувшись, он увидел перед собой Тая Миллера. Только тот был уже не в оливковой форме охранника, а в брюках цвета хаки и темно‑синем блейзере поверх белой рубашки поло.

Присмотревшись, Траск понял, что перед ним не Тай Миллер. Он немного моложе, хотя цвет волос, черты лица и фигура были почти такими же, как у Тая. При слабом ночном освещении их легко было перепутать.

Траск совсем не ожидал встретить Криса, брата Тая, хотя и знал, что тот работает в «Секьюрити солюшнз». Какого черта он делает здесь в первом часу ночи?!

— Арчер! — сказал Крис, подходя ближе. — Что ты здесь делаешь?

— Вообще‑то ищу твоего брата.

— Разве он сегодня работает? — удивился Крис. — Он говорил, что на этой неделе взял отпуск. Наверное, его попросили кого‑то подменить.

— Что ты здесь делаешь так поздно?

— Завтра мне нужно представить начальству аналитический отчет о сим… — Последнее слово Крис не договорил. — В общем, я оставил кое‑какие файлы у себя в кабинете, а мне нужно их вернуть в секретный отдел до утра. Вот и вернулся их взять.

— Ты не против, если я пойду с тобой? Ночью здесь страшновато. Только не говори моему боссу, что я так сказал.

Крис ухмыльнулся:

— Это будет нашей тайной. Да, ты прав. Здесь и правда страшновато.

Они пошли рядом по длинному коридору. От тягостного молчания у Траска мурашки бежали по коже. И вдруг издали донеслись негромкие голоса, и он замер. Крис Миллер тоже остановился и прислушался, сдвинув брови.

— Сейчас в этом крыле никому не положено находиться, — прошептал он. — Охранники давно должны были перейти в другой корпус!

Траск сунул руку под куртку и сжал служебный пистолет. Так же тихо, как Крис, он ответил:

— Один короткий вопрос. Ты знал, что сейчас мой брат тоже служит здесь охранником?

— Нет, он у нас не работает, — ответил Крис, как‑то странно глядя на Траска.

— Может, только что начал.

— Нет, — чуть громче ответил Крис и судорожно вздохнул. — Если бы мы наняли новых охранников, я бы об этом знал. Одна из моих задач — проверять служащих, которых к нам присылает кадровое агентство. Я бы о нем знал.

Черт побери! Траск сглотнул желчь, подступившую к горлу, и кивнул в ту сторону, откуда доносились голоса:

— Пойдем выясним, кто там.

— Тай, убирайся отсюда! — Мужчина в грязно‑оливковой форме по‑прежнему целился Оуэну в сердце. Оуэн с трудом заставил себя отвести взгляд от дула пистолета и сосредоточился на том, чтобы как можно лучше запомнить приметы похитителя.

Определенно перед ним тот же самый человек, который у него на глазах заталкивал Тару в фургон у церкви. Его же, в форме помощника шерифа, они заметили в тот день, когда собирались сдаться властям.

— Вы — Верджил Траск, — произнесла Тара. Голос у нее не срывался, хотя Оуэн заметил, как ее передернуло.

— А вы, дамочка, — настоящая заноза в заднице. Не сидится вам на одном месте.

— Что вы собирались со мной сделать? Зачем надо было одурманивать меня и утаскивать из церкви?

Верджил посмотрел на нее как на сумасшедшую:

— Думаете, вы в сериале «Скуби‑Ду»? Думаете, я буду стоять здесь и тратить время на рассказ о моем гнусном плане во всех подробностях?

— Вы не можете просто вывести нас отсюда под дулом пистолета, — сказал Оуэн. — Все запишут камеры.

Верджил прищурился и повернулся к нему:

— А кто, по‑вашему, заправляет всеми здешними камерами, а? — Крикнул в сторону: — Тай, идешь ты или нет?!

Из‑за двери вышел крупный, широкоплечий мужчина, державший полные руки папок.

— Верджил, прикинь, он все оставил здесь, как и сказал! — Увидев Оуэна и Тару, человек, которого Верджил называл Таем, замер на месте и выронил несколько папок.

— Да, — ухмыльнулся Верджил. — А я‑то надеялся, что сейчас никого не придется убивать.

— Хоть сейчас, хоть потом. — Оуэн пожал плечами. — Это вы и собирались сделать? Хотели убить массу людей из разных стран, которые думают над тем, как пресечь террористические атаки по всему земному шару… Я не понимаю одного: зачем?

Верджил молчал, но Тай Миллер бросил остальные папки на ближайший стол и с воинственным видом шагнул к Оуэну:

— Думаешь, все эти деятели пожалуют сюда для того, чтобы нам спокойнее жилось? Нет, они просто придумывают новые способы, как связать нам руки за спиной.

Верджил бросил на Тая презрительный взгляд:

— Тай, а ну заткнись! Давай лучше придумаем, как без шума избавиться от них и сделать то, ради чего мы сюда пришли.

— Эти папки из секретного отдела, — сказала Тара, делая шаг к папкам, которые отложил Тай. — Неужели Крис оставил их в кабинете?

— Дядя Стивен разрешил ему взять их, чтобы подготовить какую‑то бумагу для руководства. Ты же знаешь Криса: он вечно все забывает…

Тара покосилась на Оуэна. На ее лице застыл ужас.

— И он оставил их в своем кабинете?

— Тай, кончай болтать. Я серьезно!

Пистолет Верджила ненадолго повернулся к подельнику. Шанс крошечный, но Оуэн понимал: другого у него не будет.

Он бросился на Верджила и с размаху толкнул его на ближайший стол. Верджил завопил от боли, но тут же развернул ствол в сторону Оуэна.

Оуэн успел стащить с плеч рюкзак и выставить перед собой. Когда Верджил нажал на спусковой крючок, Оуэн постарался рюкзаком оттолкнуть ствол как можно дальше. Из рюкзака полетели куски материи и изоляционного материала. Оуэн и Верджил упали на пол.

— Оуэн! — вскрикнула Тара.

Оуэну показалось, что у него из легких выкачали весь воздух, и мир вокруг него почернел.

Когда раздался звук выстрела, Крис Миллер оцепенел. Траск бросился бежать на звук. Он издали услышал женский крик:

— Оуэн!

Скорее всего, звуки доносились из кабинета с табличкой «Отдел аналитической безопасности». Траск готов был поставить последние деньги на то, что голос, который он слышал, принадлежит Таре Бентли.

Он нашел беглецов! И надеялся только на одно: он нашел их не слишком поздно.

* * *

Тара рванулась к упавшему Оуэну, но Тай Миллер схватил ее за плечи и удержал на месте. Она вырывалась, но он был силен как бык. И все же она не сдавалась, сердце у нее замирало от ужаса, когда она смотрела на неподвижно лежащего Оуэна.

— Пусти! — Она лягнула Миллера, не глядя. Видимо, ей удалось попасть ему по коленной чашечке, потому что он взвыл от боли и чуть ослабил хватку.

Тара вырвалась и подбежала к Оуэну.

— Назад! — Верджил, не вставая, прицелился в нее. Его низкий голос охрип от отчаяния. — Назад, или я и тебя пристрелю!

Она подняла руки вверх и взмолилась:

— Пожалуйста, пустите меня к нему!

Верджил покачал головой:

— Стой где стоишь.

— Он ранен! — Она видела темное пятно, которое расползалось сбоку на ветровке Оуэна. — Надо остановить кровотечение, иначе он умрет.

— Он все равно умрет, так или иначе.

Верджил кивнул Таю, тот схватил Тару за плечи и снова дернул ее назад.

— Верджил, нам нужны те папки, — напомнил Тай.

— Я их возьму. А ты бери девчонку.

— А он как же? — спросил Тай.

Верджил равнодушно покосился на Оуэна:

— Он истечет кровью. Потом вернемся и приберем за собой.

Таре показалось, что у Оуэна дернулась рука, но потом он снова застыл.

Может быть, он уже умер, может, пуля, выпущенная Верджилом Траском, попала ему в сердце… Он умер, а она столько всего ему не сказала!

Она не призналась в том, как сильно его любит. Как запали ей в душу его слова о любви. Теперь, когда стало поздно, она наконец все поняла.

«Не умирай, Стайлс! Не умирай, потому что у нас есть отличный шанс быть всегда вместе».

Траск подошел к закрытой двери, радуясь, что его спутник так и застыл в конце коридора. Крис Миллер окажется скорее обузой, чем помощником.

Траск ждал, прислонившись к стене, и старался понять, о чем говорят в комнате. Он услышал низкий, рокочущий голос брата и другой голос — чуть повыше, с деревенским выговором. Брат что‑то приказывал, Тай Миллер ему отвечал. Они собирались прибрать за собой. Говорили про какие‑то папки. Женщина умоляла пустить ее к кому‑то… к Оуэну? Видимо, выстрел, который он слышал из коридора, был предназначен Стайлсу…

— Пусти! — Тара снова повысила голос.

— Убери ее отсюда! — взревел Верджил.

Траск прижался к стене и жестом показал Крису Миллеру, чтобы тот не приближался.

Крис быстро побежал куда‑то, доставая на бегу телефон. Траск очень надеялся на то, что он вызовет службу спасения.

Он услышал глухой удар о дверь; за первым последовало еще несколько глухих ударов.

Потом из двери рядом с его головой полетели щепки; прогремел еще один выстрел. Траск пригнулся.

* * *

— Какого дьявола, Верджил! — Ты чуть меня не задел! — Тай Миллер выпустил плечо Тары, дав ей шанс вырваться. В щеку впилась щепка, потому что пуля угодила в дверь.

Тара круто развернулась к Верджилу лицом. Но он не стоял с пистолетом в руках, как она ожидала. Нет, он боролся на полу с Оуэном, а тот перехватил руку Верджила с пистолетом и, не оборачиваясь, крикнул:

— Тара, беги!

Он жив! Все ее тело пело от радости. Но радовалась она недолго. Он сражался не на жизнь, а на смерть с человеком, который уже стрелял в него. А второй двигался к ним, он собирался помочь своему дружку.

Она схватила металлический стул, стоявший рядом с дверью, и, размахнувшись, со всей силы ударила Тая Миллера по пояснице. Послышался громкий треск, Тай взвыл от боли и упал как подкошенный, извиваясь на полу.

— Беги, Тара! Беги! — кричал Оуэн, чувствуя, как последние силы покидают его.

— Нет! — ответила она, снова берясь за стул и спеша ему на помощь.

Тай Миллер схватил ее за ногу. Потеряв равновесие, она упала; из глаз посыпались искры, но Тара, не глядя, лягнула его свободной ногой, попав в подбородок. Тай разразился проклятиями, но ее выпустил.

Она с трудом встала и снова подняла стул, охнув от его тяжести. Раньше, на адреналине, стул показался ей легким, но теперь силы ее были на исходе.

Она в отчаянии смотрела на Оуэна. Тому удалось подтащить Верджила Траска к окну.

Вдруг дверь у нее за спиной распахнулась. Верджил и Оуэн замерли и посмотрели на вновь вошедшего. Тара тоже обернулась. Перед ней стоял темноволосый мужчина с пистолетом в руке. Он целился из него в Верджила Траска.

— Брось пушку, Верджил. Все кончено.

Оуэн отпустил Верджила и тяжело осел на стоявший рядом стул. Тара подбежала к нему. Сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди.

— Арчи, что ты здесь делаешь? — В хриплом голосе Верджила смешивались злость и страх.

— Я пришел, чтобы положить всему конец. Брось пушку!

Верджил покачал головой:

— Арчи, ты не понимаешь, в чем дело. Я задержал твоих беглецов. Он пытался меня убить.

— Ложь! — крикнула Тара, на мгновение обернувшись: она пыталась остановить кровотечение у Оуэна. — Это те люди, которые похитили меня в день моей свадьбы! Видимо, один из них убил моего жениха. Они охотятся за секретными сведениями.

— Знаю, — ответил незнакомец, стоявший на пороге. — Я Арчер Траск. Это я веду дело об убийстве вашего жениха.

— Брось, Арчи! Она главная подозреваемая, а я ее нашел! Я собирался доставить ее в участок.

— Все кончено. Брось пушку!

— Арчи, это же я!

— Знаю, Верджил. — Арчер Траск с грустью посмотрел на единокровного брата.

Вдруг рука Верджила, державшая пистолет, взлетела вверх, и Тара вскрикнула. Но Арчер Траск ожидал чего‑то подобного. Братья выстрелили одновременно. Пуля, выпущенная Верджилом, угодила в дверной косяк за головой брата. А пуля Арчера попала Верджилу в грудь.

Целую минуту Верджил недоверчиво смотрел на красное пятно, расплывающееся у него на рубашке. Потом снова перевел взгляд на брата, и на его лице застыло ошеломленное выражение. Он тяжело сполз по стене вниз. Подбородок упал на грудь, и только стол рядом и стена у него за спиной не давали ему рухнуть на пол. По стене тянулся кровавый след.

Арчер Траск медленно подошел к брату и с горечью посмотрел на него сверху вниз. Ногой выбил пистолет из ослабевших пальцев Верджила и оттолкнул его подальше. Потом присел на корточки и приложил пальцы к сонной артерии Верджила.

Его лицо исказилось, и Тара поняла все без слов.

Арчер сел на пол. Из глаз у него хлынули слезы.

— Верджил, черт тебя подери! — сказал он.

Глава 17

— Нам обязательно тратить на это время сейчас? — Тара взглянула в мрачное лицо Роя Аткинса, шерифа округа Бэгли. Он нависал над ней в кабинете для допросов. — Ваш заместитель Траск уже наверняка рассказал вам все, что случилось сегодня. А мне важно убедиться, что Оуэн жив.

— Он еще в операционной.

— В операционной?! Он в операционной? Но почему? Он ведь был в сознании и разговаривал… кажется, санитары решили, что он в порядке…

— Пуля попала ему в бок. Они хотят убедиться, что у него нет внутренних повреждений, угрожающих жизни. Важно извлечь пулю как можно раньше, чтобы не начались осложнения.

От ужаса внутри у Тары все сжималось. Оуэн сейчас на другом конце округа, в больнице, на операционном столе… он борется за жизнь.

В дверь постучали, и шериф Аткинс отвернулся от нее. Он еще больше помрачнел при виде Тони Джаттины, который с уверенным видом вошел в кабинет и поставил свой кожаный кейс на стол между шерифом и Тарой.

— Тара, больше ни слова, — предупредил он, бросая на нее сочувственный взгляд. Совсем не так он держался при их последней встрече. Одетый в дорогой костюм и накрахмаленную льняную рубашку, он как будто пришел с заседания суда. — Шериф, вы намерены задерживать мою клиентку до утра?

Шериф покачал головой.

— Только не покидайте пока пределы округа, мисс Бентли.

— Ни в коем случае, — вкрадчиво ответил Тони, протягивая Таре руку.

Она встала и следом за ним вышла из кабинета.

В коридоре бурлила жизнь. Произошло много событий, в том числе смерть одного из помощников шерифа. Никто пока не знал, что он сам стал причиной своей гибели, и некоторые сотрудники управления шерифа провожали Тару и ее адвоката гневными взглядами.

Тара нисколько не удивилась, увидев Александера Куинна, который ждал их у выхода. Он кивнул Тони и переключил внимание на Тару:

— Как вы?

— Я должна увидеть Оуэна. Шериф сказал, что он в операционной.

— Да. В больнице моя коллега; она ждет, когда закончится операция. Я сам отвезу вас туда. — Он распахнул пассажирскую дверцу темно‑синего внедорожника и помог ей забраться внутрь. Тара села и машинально пристегнулась. Куинн сел за руль и попросил: — Может быть, по пути расскажете, что сегодня случилось?

Тара покорно кивнула.

Меньше всего Арчер Траск ожидал увидеть за барной стойкой «Шеффилд‑Таверн» Мэддокса Хеллера и его красавицу жену. Заметив сочувственное выражение на их лицах, он с трудом удержался, чтобы не выбежать из бара. И все же он направился к ним.

— Мы слышали, что произошло, — сказал Хеллер, когда Траск устроился на табурете рядом с ним. — Мне очень жаль.

— И мне, — ответил Траск и махнул бармену:

— Бурбон с водой. Воды побольше.

— Похоже, мы наконец поняли, в чем были замешаны ваш брат и Тай Миллер, — признался Хеллер. Он держал стакан с прозрачной жидкостью, в которой плавала долька лайма. Перед его женой стоял почти нетронутый бокал с белым вином. Айрис переводила взгляд с мужа на Траска и обратно.

— Мать сказала мне, что Верджил в последнее время общался с Таем Миллером и его дружками. До приезда полиции и «скорой» у меня появилась возможность поговорить с Крисом, братом Тая. По его словам, Тай связался с группой выживальщиков, так называемых постапокалиптиков.

— Они не просто выживальщики. Выживальщики‑постапокалиптики в основном хотят, чтобы их оставили в покое и дали подготовиться к грядущему концу света, — сказал Хеллер. — А ваш брат и его друзья собирались добиться того, чтобы наша страна разорвала все связи с внешним миром. Наверное, такую политику можно назвать «радикальным изоляционизмом».

Траск вспомнил, что в последние годы брат действительно высказывал сомнительные идеи. Да, вполне можно допустить, что он выступал на стороне тех, кто призывает «выгнать из страны иностранных ублюдков и больше их не пускать».

— Когда Куинн работал в прежней компании, расположенной в горах Теннесси, он и его сотрудники наткнулись на очень похожую группу нигилистов — «Пехота Голубых гор». По нашим сведениям, у одного представителя нынешней группировки имеются родственные связи с бывшими членами «Пехоты Голубых гор».

— Я что‑то о них слышал. Они и в Виргинии действовали, да и у нас в Кентукки имеются группы, которые им сочувствовали.

— Судя по всему, Тай и ваш брат собирались организовать в Кентукки нечто подобное. Через Криса они выяснили, что «Секьюрити солюшнз» собирается провести международный симпозиум по безопасности. Похоже, ваш брат и Тай решили с шумом сорвать это событие, такой успех способствовал бы притоку в их группу новых людей. Тогда они бы организовывали более масштабные теракты, противодействуя правительству, которое, как они считают, их предало. Но для этого им требовались подробные сведения о симпозиуме.

— И поэтому они похитили Тару Бентли? — Траск нахмурился. — Думаете, они собирались ее пытать?

— Сначала мы действительно так подумали, — кивнул Хеллер. — Но убийство Роберта Мэллори не вписывалось в нашу версию. Мы ничего не понимали.

Бармен принес напиток Траску, он отпил и поморщился.

— Вот и я тоже ничего не понял. Казалось, преступники действовали спонтанно. У них не было никаких мотивов.

— Им нужно было убрать Тару Бентли с пути. Кроме того, они хотели навести полицию на ложный след, — сказал Хеллер. — Если бы они ее убили, в каком направлении двигалось бы следствие?

— Мы бы сосредоточились на ней. На ее связях. На ее работе, — ответил Траск. — А тут погиб ее жених. И из жертвы похищения она превратилась в главную подозреваемую. До последнего времени я даже не думал, что поводом для ее похищения может быть ее работа!

— Ваш брат тоже служил в правоохранительных органах и наверняка знал, какие версии вы отрабатываете.

— Поэтому они с Таем беспрепятственно искали нужные им сведения, которые не получили от Тары.

— Они собирались спрятать ее где‑нибудь, пока не получат то, что им нужно, от ее заместителя…

— Криса, брата Тая. — Траск отпил еще бурбона и отодвинул стакан. — Сегодня они нашли какие‑то папки.

— Мы слышали. «Секьюрити солюшнз» придется пересмотреть принципы хранения особо секретных материалов. Сейчас все документы возвращены в хранилище.

— Вряд ли Крис о чем‑то догадывался…

— Мы тоже так считаем, — согласился Хеллер. — Он просто слишком беспечен для такой работы.

Траск встал. Ему казалось, что стены давят на него. Достав из бумажника пару купюр, он положил их на стойку рядом со своим бурбоном.

— Пойду‑ка я отсюда.

Хеллер и его жена вышли следом за ним.

— Траск! — позвал Хеллер, и Траск обернулся к ним.

— Мне очень нужно побыть одному, — сказал он.

Айрис подошла к нему и взяла его за руку. Как в последний раз, когда они виделись, он ощутил странный поток энергии, который шел от кончиков ее пальцев.

— Мне очень жаль вашего брата. Если вам что‑нибудь нужно, звоните, хорошо?

Айрис едва заметно улыбнулась и ушла следом за мужем.

Траск смотрел ей вслед, потирая руку в том месте, где она до него дотронулась. Всего минуту назад ему казалось, что жизнь никогда уже не станет нормальной. Но теперь…

Теперь ему показалось, что и для него во мраке мелькнула искра надежды.

* * *

— Операция прошла успешно. Он хорошо ее перенес. — Высокая, красивая афроамериканка встала, когда Куинн и Тара вошли в зал ожидания. — Я пробовала дозвониться до его родителей, но они не подходят к телефону.

— По‑моему, они в Брэнсоне, в Миссури, — объяснила Тара. — Они ездят туда каждую весну, до летнего притока туристов. — Она потерла красные от слез глаза. — Я хочу его увидеть.

— Знаю. Я Ребекка Кэмерон. Работаю с Куинном в «Кэмпбелл‑Коув Секьюрити».

— Понятно… Оуэн говорил о вас.

Ребекка положила руку Таре на плечо:

— Пойдемте. Я провожу вас к нему в палату.

Палата выглядела такой стерильной! Тара, к собственному удивлению, пожалела о том, что больничный магазин подарков уже закрыт; она могла бы купить красивую вазу с первоцветами, чтобы здесь стало уютнее.

Ребекка Кэмерон похлопала ее по спине:

— Подозреваю, что сейчас ему нужны только вы. — Ободряюще улыбнувшись, Ребекка оставила ее.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем медсестра и санитар вкатили в палату Оуэна на каталке. Он еще не совсем проснулся, его глаза то открывались, то закрывались.

Сестра устроила Оуэна поудобнее и поставила ему капельницу. Потом с улыбкой повернулась к Таре:

— Вы Тара?

Тара кивнула.

— Как только он начал выходить из наркоза, сразу спросил, здесь ли вы.

Тара подошла к кровати и осторожно взяла Оуэна за руку, он едва заметно сжал ее и еле слышно спросил:

— Тара?

— Я здесь, Оуэн, где же еще мне быть?

Сестра снова ей улыбнулась:

— Я скоро вернусь, чтобы проверить его показатели. Если хотите, можете остаться здесь с ним, я принесу вам стул.

— Хорошо, спасибо, когда у вас будет время. — Она подождала, пока сестра выйдет из палаты, и склонилась над Оуэном: — Как же ты меня напугал, большой храбрый идиот! Больше никогда так не делай!

Глаза у него снова открылись, хотя ей показалось, что зрачки расфокусированы.

— Признайся, мой мужественный поступок произвел на тебя неизгладимое впечатление?

— Скорее, до смерти напугал. Знаешь, мне вовсе не требовались доказательства твоей мужественности! Я не знаю человека мужественнее тебя.

— Что бы там ни думал мой отец?

— Теперь мы оба понимаем, что он глупец. Пора прекратить что‑то ему доказывать. — Она дотронулась до его щеки. — От страха за тебя я состарилась на десять лет, так что теперь ты мой должник.

Его пересохшие губы расплылись в кривой улыбке.

— Да неужели? И чем же я могу с тобой расплатиться?

Она склонилась еще ниже и понизила голос до шепота:

— Женись на мне!

Он с трудом пытался сосредоточить взгляд на ней.

— Ты что же, делаешь мне предложение?

— Ну да, предложение. — Тара взяла с тумбочки оставленный медсестрой рулончик пластыря и, оторвав кусок, обернула его вокруг безымянного пальца на его левой руке. — Видишь? Я даже кольцо припасла!

Он с трудом усмехнулся, поморщился, а когда заговорил снова, голос у него был хриплым, но веселым:

— Знаете, мисс Тара, это так неожиданно!

— Скажи «да», Оуэн!

— Да!

Он закрыл глаза. Она придвинула стул к его кровати и, счастливо улыбаясь, сжала его руку.

Оуэн проснулся от света; лучи солнца из окна падали ему на лицо, и у него заболела голова. Он застонал, повернул голову и очутился лицом к лицу с Тарой.

Она только начинала просыпаться, веки ее затрепетали. Она слегка вздрогнула, когда увидела, что он смотрит на нее, и смущенно рассмеялась:

— Доброе утро!

Он чуть повернулся и поморщился от боли:

— Кому доброе, а кому и не очень.

— Тебе очень больно? Хочешь я позову сестру?

— Пожалуйста, не надо. Она будила меня всю ночь.

Тара убрала волосы с его лица.

— Ладно тебе, лежебока! Последние два раза, когда она снимала показания, ты крепко спал. Зато я все видела. — Она потерла красные глаза. — Кажется, я бы спала целую неделю.

— Как ты уговорила полицейских разрешить тебе приехать сюда?

— Куинн напустил на них Тони Джаттину, и им нечем было крыть.

— Тони по‑прежнему нас защищает? — удивился Оуэн.

— Дело ведь еще не закрыто. — Тара осторожно дотронулась до его лица. — Вид у тебя ужасный.

— Спасибо. Ты даже не представляешь, как поднимают настроение такие слова.

— Я боялась, что потеряла тебя! — Ее пальцы легко касались его лба, они стали странно робкими, как будто она не знала, имеет ли право утешать его. — Когда я увидела, что он попал в тебя, я так испугалась!

— Со мной все хорошо. Все хорошо! — он накрыл ее руку своей и заметил кусочек пластыря, обмотанный вокруг его безымянного пальца, и вспомнил, как Тара держала его за руку и что‑то говорила о долге.

— Я люблю тебя, — прошептала она, наклоняясь и прижимаясь губами к его ладони. — Я так боялась, что больше не смогу признаться тебе в своих чувствах!

— Я и так все знаю. — Он слабо отмахнулся другой рукой и поморщился. У него болело все тело;

казалось, что его переехал товарняк. Зато в душе воцарился покой. Все теперь будет хорошо. Рана заживет, и они с Тарой снова будут жить.

— Чему ты улыбаешься? — спросила Тара, прижимаясь щекой к тыльной стороне его ладони.

— Просто думаю о том, что наконец‑то все заканчивается. Правда выплывет на поверхность, и мы сможем снова вернуться к прежней жизни.

— Ты что‑нибудь помнишь из того, что было вчера ночью?

— Помню, как мы наткнулись на Верджила и Тая. Помню, как меня ранили. Потом кто‑то застрелил Верджила.

— Заместитель шерифа Траск. — Голос у нее дрогнул. — Младший брат Верджила.

Оуэн поморщился:

— Бедняга!

— А после этого что‑нибудь помнишь?

— Как ты держала меня за руку. Меня везли на каталке… Много света, а потом — ничего. — Он прищурился: — Я что‑то упустил?

— Кое‑что, — с кривой полуулыбкой ответила она.

— Помню, что видел тебя после операции, — продолжал Оуэн. — Если ты на это намекаешь.

— Да, я ждала, когда тебя переведут в палату.

— Ты сказала, что я перед тобой в большом долгу.

— Совершенно верно. — Улыбаясь, она провела кончиком пальца по полоске пластыря у него на безымянном пальце. — А еще я сказала, какой платы требую взамен.

Он посмотрел на полоску пластыря и снова на нее. От того, что он увидел в ее глазах, сердце сжалось у него в груди.

— И я согласился с твоими условиями? — спросил он, и эмоции поднялись в нем волной и встали комом в горле.

В ее глазах заблестели слезы.

— Да, хотя ты был немного не в себе.

— Тогда повтори. Что я должен сделать, чтобы расквитаться с тобой?

Ее губы растянулись в улыбке.

— Женись на мне, Оуэн Стайлс. Сделай меня своей женой.

Он взял ее руку в свою и прижал к груди:

— Тара, но почему вдруг?

— Потому что я люблю тебя.

— Ты любила меня и вчера, и позавчера. Но выходить за меня замуж не собиралась. Не принимай важных решений только потому, что мы вместе пережили кризис.

— А я и не принимаю. Я думала об этом еще до того, как тебя ранили. Просто, когда смотришь в дуло пистолета, все становится предельно ясным, понимаешь? Я вдруг осознала, что мне может и не представиться другой случай сказать тебе: единственное, чего мне хочется больше всего на свете, — провести остаток жизни с тобой. Быть с тобой во всех отношениях. Вдруг до меня дошло, как глупо всего бояться. Я всецело тебе доверяю. Я доверяю тебе свою жизнь… и свое сердце. — Она погладила его по щеке; по ее лицу текли слезы. — Наконец‑то я поняла, что мы с тобой действительно созданы друг для друга во всех отношениях. И верю в это всем сердцем.

— Тогда… скажи это снова. — Ком в горле мешал ему говорить.

Она заглянула ему в глаза — он был предельно серьезен.

— Оуэн Стайлс, ты женишься на мне?

— Да, конечно! — ответил он, притягивая ее к себе для поцелуя.

Примечание

1

Чирлидер — участница группы поддержки, развлекающей зрителей во время пауз на спортивных мероприятиях.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg