«Лазурь на его пальцах»

Посвящается Генри,

проделавшему пять тысяч миль

ради того, чтобы меня найти.

Я люблю тебя!

Июль

В назначенный день свадьбы моего жениха Джеймса привезли в нашу церковь в гробу.

Сколько лет я мечтала, как он будет ждать меня у алтаря, лучась той удивительной улыбкой, что всегда предназначалась мне одной и от которой всякий раз у меня внутри все замирало. Однако вместо того, чтобы шествовать по проходу между рядами скамей навстречу своему лучшему другу, своей первой и единственной любви, я очутилась на его похоронах.

Я сидела рядом со своими родителями в храме, полном его друзей и родственников. Они должны были бы стать гостями на нашей свадьбе – но вместо этого пришли почтить память человека, ушедшего из жизни так внезапно. Он был совсем молодым. Ему исполнилось всего-то двадцать девять.

И вот его не стало. Он ушел навсегда.

По щеке покатилась слеза, и я ее утерла уже порядком измятым бумажным платочком.

– Держи, Эйми. – Мама дала мне свежий платок.

– Сп-пасибо, – отозвалась я, всхлипывая от рыданий, и сжала его в кулаке.

– Это она? – кто-то произнес тихонько за моей спиной, и я невольно напряглась.

– Да, невеста Джеймса, – ответили шепотом.

– Бедняжка. С виду совсем молоденькая. А они давно были помолвлены?

– Точно не скажу, но знали друг друга с самого детства.

– Ну, надо же, детская любовь! – послышался удивленный вздох. – Как это прискорбно!

– Я слышала, его тело искали не одну неделю. Представляете? Так долго пребывать в полном неведении!

Не сдержавшись, я издала тихий стон, нижняя губа задрожала.

– Послушайте! Проявите хоть немного уважения! – резко прошипел папа сидевшим сзади дамочкам.

Поднявшись с места, он пробрался мимо нас с мамой, тыкаясь ногами нам в колени, снова сел – так, что я оказалась между ним и матушкой, – и привлек меня к себе, укрыв от досужих шепотков и любопытных взглядов.