«Новый муж для Рейни»

Новый муж для Рейни (fb2) - Новый муж для Рейни [Hidden Witness] (пер. Леонид Анатольевич Игоревский) (Возвращение в Рейвсвилл - 1) 682K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Беверли Лонг

Беверли Лонг Новый муж для Рейни

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A. Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

BEVERLY LONG

HIDDEN WITNESS

Copyright @ 2015 by Beverly R. Long

© «Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2016

Охраняется законодательством РФ о защите интеллектуальных прав. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

Глава 1

Услышав звонок мобильника, Чейз Холлистер накрыл голову подушкой. После четырех гудков сработал автоответчик. Через полминуты телефон зазвонил снова.

Чейз посмотрел на экран. На нем высветился номер старшего брата.

Я не спал двадцать восемь часов, – буркнул он вместо приветствия. – Надеюсь, у тебя хорошие новости.

– Брик умер, – сказал Брей. – Разбился на машине.

Чейз выпрямился. Имени отчима он не слышал больше восьми лет. А сам не произносил его еще дольше.

– Кто-нибудь еще пострадал? – спросил Чейз.

– Нет. Разбилась только одна машина. Похороны были два дня назад.

Чейз снова лег. Плевать ему на подробности.

– Ладно. Я спать хочу.

– Мне только что звонил мамин поверенный, – продолжал Брей. – Дом теперь наш.

В один миг Чейз спустил ноги на пол. Полированный пол приятно холодил босые ступни. Он прошлепал на кухню и только там сообразил, что жалюзи подняты, а он голый. Ну и плевать. Ему нужно выпить кофе.

– Да ведь у Брика есть родной сын. Насколько я понимаю, он еще жив.

– Не знаю подробностей, но, судя по всему, его сын ни при чем. Восемь лет назад, когда умерла мама, дом перешел в доверительную собственность. Она завещала его нам. Брик имел право лишь пожизненного проживания. По словам адвоката, нас должны были поставить в известность после маминой смерти, но по недосмотру ничего не сказали.

Чейз помотал головой. Восемь лет назад… Неужели можно было оспорить права Брика и еще тогда выставить его вон? И тогда Брик очутился бы на улице и украдкой заглядывал в окна – совсем как заглядывал он, Чейз, в свое время всякий раз, когда Брик впадал в бешенство и выгонял его за дверь?

Он включил кофеварку.

– Тебе придется поехать туда и выяснить, как нам скорее продать дом, – продолжал Брей.

Чейз слишком быстро вынул кружку, и горячий кофе обжег ему руку.

– Не могу, – ответил он. – Ты старший, ты и поезжай.

– Поехал бы, если бы мог, но три недели назад началась очередная операция. Сейчас я не имею права все бросить.

– Значит, придется ехать Кэлу. Мы старше, он нас послушает! – Чейз шутил по привычке, прекрасно понимая, что их отношения с Кэлом трудно назвать по-настоящему теплыми и семейными.

– Его сейчас нет в стране.

Большую часть последних восьми лет Кэл провел за границей, что, в общем, обычно для «морского котика». А недавно, выйдя в отставку, взялся обучать взрывному делу, рукопашному бою и в целом борьбе с плохими парнями.

– Да хотя бы он был и на Луне! Ты ведь знаешь, что я тоже не бездельничаю. Всего неделю как выписался.

– Как нога?

«Функции сохранены. Необходим восстановительный период».

– Нормально, – ответил Чейз.

– Я думал, тебя продержат в больнице недель шесть, не меньше, – заметил Брей, очевидно прощупывая почву. – А ты выписался через месяц.

– У нас людей не хватает.

– Как и у нас. Я прямо загордился тобой, когда наткнулся на твое имя в поисковике. Копнул поглубже и понял, чем ты занят. Ты у нас, оказывается, настоящий герой!

Чейз промолчал. Ему неприятны были и снимок, и статья в газете, и всеобщее внимание. Он не ожидал, что статью воспроизведут в Интернете.

– «Детектив Чейз Холлистер, один из лучших сотрудников Управления полиции Сент-Луиса, стережет наш покой и охраняет наши улицы», – по памяти воспроизвел Брей.

Сам Брей тоже охранял улицы города. Он служил в отделе по борьбе с наркотиками и часто работал под прикрытием. И ему бы тоже было неприятно всеобщее внимание. Но теперь он нарочно дразнил брата, надеясь, что Чейз, желая поскорее закончить неприятный разговор, согласится заняться семейными делами. Ну уж нет, этому не бывать!

– Слушай, Брей. Все очень просто. Я туда не вернусь. А дом… мне все равно, что с ним будет, пусть хоть сгниет! – Чейз нажал отбой и в сердцах швырнул телефон на гранитную столешницу. В его полупустой и тихой квартире стук показался особенно гулким.

Рейвсвилл, штат Миссури. Два часа пути к юго-западу от Сент-Луиса. Городишко в самом центре штата, расположенный вдали от автомагистралей и крупных торговых центров. Настоящая дыра, где все соседи знают друг друга, сплетничают друг о друге, но бросают свои дела, если кому-то нужна помощь. В таких городках мальчишка летом в восемь утра садится на велосипед и не возвращается домой до ужина. На семейные праздники зовут всех соседей, после соседки помогают убирать со стола и мыть посуду. В Рейвсвилле он родился. И до какого-то возраста был вполне счастлив.

А потом умер отец, и все изменилось. Чейзу было четырнадцать, он как раз переходил в старшую школу. Отец умирал трудно. Еще хуже стало два года спустя, когда мать снова вышла замуж и его отчимом стал Брик.

Наверное, во всем штате не было человека подлее Брика Дугана. Совершенно непонятно, почему он, не любивший детей, женился на женщине с тремя сыновьями-подростками. Он и родного-то сына знать не желал, хотя тот был постарше братьев Холлистер. Чейз видел сына Брика всего один раз в жизни…

Не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил снова. Чейз схватил его, заранее злясь на брата и готовясь к словесной перепалке. В последнюю секунду он увидел на экране номер своего напарника. Он-то что не спит? Ведь тоже работал последние двадцать восемь часов.

– Да, – отозвался Чейз.

– Звонил Бейтс. Его вызывал начальник управления. – Доусон сразу приступил к делу. – Во Флориде кто-то стрелял в свидетельницу по делу Мэлоуна.

Хотя они с Доусоном не вели дело Мэлоуна, все знали, что тот подозревался в убийстве трех женщин в Миссури примерно год назад; одна из жертв приходилась крестницей начальнику управления. Сейчас Гарри Мэлоун сидел в окружной тюрьме в ожидании суда. Естественно, все сотрудники Управления полиции Сент-Луиса, от уборщиц до высшего начальства, с нетерпением ждали судебного процесса.

– Она ранена?

– Нет. Лорейн Тейлор повезло.

Значит, ей повезло уже во второй раз. Подробностей Чейз не помнил. Кажется, Лорейн Тейлор каким-то образом удалось сбежать от Гарри Мэлоуна. Она рассказала полицейским о фотографиях мертвых женщин, которые Мэлоун с гордостью показывал ей, и о том, что Мэлоун сознался в убийстве тех женщин. Ей удалось найти квартиру, где Мэлоун держал ее. К сожалению, к тому времени там уже не было ни самого Гарри, ни уличающих его снимков. Но ее ДНК нашли в нескольких местах квартиры, а характер полученных ею травм соответствовал тому, о чем она говорила.

Гарри Мэлоун вел себя очень осмотрительно. Он не оставил улик, которые неопровержимо доказывали бы его причастность к миссурийским убийствам, потому что трупы так и не нашли.

На основе показаний Лорейн Тейлор Гарри Мэлоуна арестовали, предъявив обвинение в похищении и других тяжких преступлениях. Его подозревали в совершении трех убийств. Лорейн Тейлор, видимо, решила, что, после того как она навела полицию на след похитителя, ее задача выполнена и она может жить по-прежнему. Однако спустя какое-то время ее по пути на работу чуть не сбила проезжавшая мимо машина. По словам очевидцев, наезд выглядел намеренным. Однако ее личность тщательно охранялась. В прессе ее имя не фигурировало.

И все же нужные сведения можно добыть без особого труда. Ее имя было известно полицейским как во Флориде, так и в Сент-Луисе. Кроме того, о ней знали сотрудники прокуратуры и суда. Знал ее и Гарри Мэлоун; судя по всему, тюремные власти не сумели воспрепятствовать его общению с внешним миром.

Нападение на Тейлор вполне могло быть связано с ее будущим выступлением в суде, где она должна была давать показания против Мэлоуна, хотя наверняка никто ничего не знал. С другой стороны, мотивы преступников особого значения не имели. Главное – результат. Штат Миссури мог лишиться главной свидетельницы обвинения.

Лорейн Тейлор решили переселить в охраняемую квартиру. Вот последнее, что слышал о ней Чейз.

Оказывается, в нее кто-то стрелял. Очень тревожное событие, особенно для тех, кто рассчитывал на ее показания. Судя по всему, Лорейн Тейлор должна произвести прекрасное впечатление на присяжных.

По-другому и быть не могло. Гарри Мэлоун, уроженец Нью-Йорка, богатый биржевой брокер во втором поколении, не был дураком. На допросах он упорно молчал и нанял очень хорошего адвоката. Поскольку судья решил, что он склонен к побегу, его не освободили до суда под залог. Адвокат старался ускорить подготовку к процессу.

По слухам, Мэлоун не сомневался в том, что его освободят.

А может, он совсем не уверен в благоприятном исходе дела и решил обеспечить себе свободу, избавившись от Лорейн Тейлор?

– Наш начальник решил перевести ее в Сент-Луис, – продолжал Доусон.

Начальник управления любил лично руководить процессом. Учитывая его заинтересованность в деле, отговорить его от этой затеи не представлялось возможным. Чейз считал, что в данном случае начальник прав. Лорейн Тейлор нужна им в Сент-Луисе.

– И опекать ее он поручил нам, – сказал Доусон.

– Почему именно нам? – Они вовсе не самые опытные детективы в их управлении. С начальником управления он и десятью словами не перекинулся, да и Доусон, скорее всего, тоже.

– По словам Бейтса, начальник очень лестно отзывался о нас, говорил, что мы неплохо показали себя в деле Броджера.

Хэмис Броджер был наркодилером, который жестоко расправился с тремя мальчишками, пытавшимися нагреть его на две сотни долларов.

Четвертому мальчишке удалось убежать. Чейз и Доусон полтора месяца охраняли его посменно, по двенадцать часов. Задание оказалось не слишком простым. Мальчишка не сумел удержаться от того, чтобы не пользоваться социальными сетями, из-за чего навел на них преступников. В результате Чейза ранили в бедро… правда, он успел выстрелить в ответ.

Мальчишка выступил на суде, и Броджер надолго отправился за решетку.

– Жаль, что тот тип не пристрелил тебя, – позлорадствовал Доусон. – Видишь, как все обернулось? У нас из-за того дела только хлопот прибавилось.

– Может быть, в следующий раз, – ответил Чейз. – Кстати, слушай, мне, возможно, придется взять выходной. Я… хм… у меня тут одно дело появилось. Семейное, так сказать. Мне придется что-то решать с домом. Надеюсь, Бейтс не требует, чтобы мы приступили к работе завтра же?

– Он как раз насчет завтра и говорил. Завтра сюда переведут Лорейн Тейлор. И возникает вопрос, что нам с ней делать.

Рейни Тейлор была в ярости. Ей казалось, что кошмар, начавшийся в тот вечер, когда Гарри Мэлоун зашел в «Следующие шаги» и вызвался помочь, никогда не закончится.

Неужели недостаточно, что ей придется выступить на суде и заново пережить самые жуткие моменты из тех пятидесяти четырех часов, что она провела у него в плену? А она непременно даст показания, хотя и пережила чудовищный стресс. Маньяка надо остановить.

Когда Мэлоуна арестовали, Рейни и в голову не могло прийти, что ей по-прежнему грозит опасность. Она вскоре вышла на работу, только отмахивалась, когда сослуживцы предлагали ей взять отпуск, и надеялась, что когда-нибудь она снова научится доверять людям. Каждый день ей становилось чуточку легче. Но через шесть недель, когда черный внедорожник чуть не задавил ее в трех кварталах от дома, она поняла, что все не так просто.

Стражи порядка не сомневались, что сумеют ее защитить. «Не волнуйтесь, – говорили они, передавая ей ключи от двухкомнатного домика в скромном квартале Майами. – Мы часто селим сюда ценных свидетелей, и ни с кем еще ни разу ничего не случалось». Придется им пересмотреть свои же правила. Вчера вечером, через одиннадцать дней после того, как она поселилась в убежище, кто-то стрелял в нее, когда она выносила мусор.

Рейни понимала, что ее переселят в другое место. Однако она не ожидала, что ей велят так срочно собираться. Оказалось, что она летит в Сент-Луис. Именно в Сент-Луисе состоится суд над Гарри Мэлоуном. Дело в том, что три его жертвы проживали в Миссури.

Она не встречала своих предшественниц, но видела их снимки. И без труда представляла, через что им пришлось пройти.

Ей не хотелось оказаться в одном городе с Мэлоуном. В свое время она совершила ужасную ошибку, доверившись ему. И едва не заплатила за свою доверчивость самую большую цену.

Рейни потерла бок. Мэлоун сломал ей три ребра, саданув по ним ногой после того, как с силой швырнул ее на пол убогой квартирки. На глазах у нее была повязка… Врач сказал, что кости срастутся быстро, но боль пройдет лишь через несколько месяцев. Ей до сих пор больно переворачиваться с боку на бок: из-за этого она часто просыпается по ночам.

Правда, сон у нее и без того не слишком крепкий.

Может быть, в Сент-Луисе все будет по-другому. Она жалела, что нельзя проспать весь следующий месяц до суда, где ей нужно будет давать показания. Очень не хотелось бросать работу. Работу свою она любила.

Ее клиенты, большинство из которых жили в неблагоприятных условиях, хотели трудиться, но по той или иной причине никак не могли никуда устроиться. Рейни помогала им разными способами. Одних учила основам коммуникации. Других водила по магазинам, показывая, как нужно одеваться на работу. Третьих обучала этикету, в том числе тому, как правильно вести себя за столом, четвертых – навыкам управления временем, пятых – тому, как держаться в конфликтной ситуации.

Она понимала, что выкладывается не зря, когда бывшие клиенты заходили к ней в день своей первой зарплаты. Она еще больше радовалась, если спустя три месяца те, кому она помогла устроиться, работали на тех же местах. А уж когда ее подопечные отмечали первую годовщину на новом месте, Рейни была вне себя от счастья.

Вот чего лишил ее Гарри Мэлоун. И не только этого…

Она вздрогнула, когда в ее дверь негромко постучали.

– Мисс Тейлор, вы готовы? – спросил Луис, пожилой полицейский. Он охранял ее с первого дня, как она здесь поселилась, и всегда держался безупречно учтиво.

* * *

Чейз встретился с Доусоном в вестибюле штаб-квартиры полицейского управления. В лифте они поднимались молча.

– Как Мэри? – спросил Чейз, когда разъехались дверцы кабины.

– Уверяет, что ноги у нее опухли и стали как дыни, а спина болит, как будто там поселилась армия крошечных сердитых человечков с острыми ножами.

– Плохо. Не хочешь немного пожить у меня?

Доусон покачал головой:

– Тогда придется задержаться на тридцать шесть дней, а если я так поступлю, вряд ли меня встретят с радостью после того, как родится маленькая принцесса.

Чейз распахнул тяжелую дверь, которая вела в приемную.

– Не люблю сюда приходить, – прошептал он.

Доусон пожал плечами:

– Тогда прекрати выкидывать номера, из-за которых большие шишки обращают на тебя внимание!

Я не выкидываю номера, – возразил Чейз.

– Пять недель назад ты получил пулю в бедро, но тебе удалось выстрелить в ответ. Ты торопил врачей, попросил выписать тебя пораньше и вышел на ра боту на прошлой неделе. А еще через день шагнул в огонь, к тому же тебя сняли на мобильный телефон. Репортеры объявили тебя героем, про тебя сняли сюжет для вечернего выпуска новостей, тебя показывали весь день, и в шесть, и в десять… А ты, можно сказать, еще до работы не успел добраться, – ворчливо добавил Доусон.

Чейз увидел, как два молодых придурка устроили гонку по пути на работу. Он приказал первому выйти из машины, а вторая неожиданно взорвалась. Чейз понимал, что второй водитель застрял, и поспешил на выручку…

– Неужели надо было позволить пацану сгореть заживо?

Доусон улыбнулся сидевшей за стойкой молодой женщине.

– Детективы Рой и Холлистер явились к начальнику Бейтсу! – Когда она взялась за телефон, Доусон повернулся к Чейзу и уже серьезно заметил: – Да уж, даже представить страшно… Вряд ли мне хватило бы смелости сделать то, что сделал ты…

Чейз, конечно, опасался за ногу, но велел себе забыть о ней. Самое главное – парень остался жив.

Бейтс протомил их в приемной всего десять минут. Когда их пригласили к нему в кабинет, Чейз в очередной раз поразился тому, как потрясающе тот выглядит. Хотя рослый Бейтс готовился отмечать шестидесятилетие, он сохранил спортивную фигуру, великолепную выправку и крепкое рукопожатие.

Бейтс протянул руку Доусону:

– Детектив Рой! Рад вас видеть. – Он повернулся к Чейзу: – Детектив Холлистер… Как нога?

– Отлично.

Бейтс кивнул:

– Позавчера видел вас в новостях. Вы молодец.

Доусон за спиной шефа демонстративно закатил глаза. Чейз сделал вид, что ничего не заметил.

– Садитесь, пожалуйста. – Бейтс указал на кожаные кресла перед своим большим вишневым столом. – Вы в курсе того, что произошло?

Чейз кивнул:

– Кто-то второй раз покушался на жизнь Лорейн Тейлор.

– Да. У Мэлоуна огромные связи. Возможно, он натравил на нее наемных убийц еще до того, как наши флоридские коллеги его арестовали. Или он организует нападения прямо из тюремной камеры…

Слова шефа повисли в воздухе. Хорошим полицейским неприятно сознавать, что некоторые их коллеги способны продаться, однако факт остается фактом. Деньги переходили из рук в руки, и можно было устраивать свои дела, даже находясь в заключении. А может быть, он передает указания через своего адвоката или через других посетителей…

Чейз подался вперед:

– Что, если у Мэлоуна есть сообщник? И он знает Лорейн Тейлор. Ее давно наметили очередной жертвой, а когда все сорвалось и Мэлоуна взяли, в игру вступил сообщник?

– Все возможно. Но, пока Тейлор находилась у Мэлоуна, она больше никого не видела и не слышала, чтобы он с кем-то разговаривал.

Мэлоун очень умен – этого никто не отрицал. Он убил трех женщин и спрятал их трупы…

Бейтс сцепил большие пальцы в замок.

– Не исключено, что сейчас мы имеем дело с каким-то психом, которому удалось узнать, кто такая Тейлор, и он решил завершить то, что начал Мэлоун.

Чейз кивнул:

– Наверняка нам известно лишь одно: Лорейн Тейлор ни за что не согласится прийти в суд, если будет опасаться за свою жизнь. Нам нужно, чтобы она ни в чем не сомневалась, успокоилась… – Ему хватило смекалки напустить на себя смущенный вид. – Насколько можно, конечно, успокоиться, ведь речь идет о закоренелом убийце!

– Чем мы можем помочь, сэр? – вмешался Доусон.

Бейтс посмотрел на часы.

– Через сорок пять минут самолет с Лорейн Тейлор приземлится в аэропорту; мне тоже не предоставили выбора.

Чейз покосился на Доусона. В городе имелось несколько убежищ, некоторые из них находились сравнительно недалеко от его квартиры. Во всяком случае, о них Чейз знал. Бейтсу, скорее всего, известны и другие места.

– В Майами ее убежище раскрыли, – сказал Бейтс. – Нельзя допустить, чтобы то же самое повторилось у нас. Она и так нервничает, ведь ей придется какое-то время жить в одном городе с Мэлоуном. По-моему, лучше отправить ее на юг штата. Может быть, в Спрингфилд.

Чейз увидел, как озабоченно нахмурился Доусон. Вряд ли ему понравится находиться в нескольких часах езды от жены. А вдруг роды начнутся раньше срока? Он ждал, что Доусон возразит, но напарник молчал. Чейз его понимал. Отказ от задания, полученного лично от начальника, равносилен концу карьеры.

Чейз снова наклонился вперед и заговорил, заранее жалея о своей несдержанности:

– Нам с братьями принадлежит дом в Рейвсвилле. Соседей рядом почти нет. Дом сейчас пустует. Недавно умер Брик… то есть мой отчим.

– Вы там выросли? – У Бейтса загорелись глаза.

Чейз кивнул.

– Когда вы оттуда уехали?

Он уехал в тот день, когда Кэлвину исполнилось восемнадцать и они оба по закону получали право жить самостоятельно. Ему тогда был двадцать один год.

– Тринадцать лет назад, сэр. Возвращался только однажды, лет восемь назад.

Шеф некоторое время барабанил пальцами по деревянной столешнице. Наконец он поднял голову.

– А что, по-моему, неплохо! В вашем личном деле напишем, что вы взяли отпуск по семейным обстоятельствам. Если кто-нибудь спросит… – он покосился на Доусона, – детектив Холлистер занимается семейными делами. Никто, кроме вас двоих и тех немногих, кого я лично посвящу в дело, не будет знать правду. Ни одна живая душа! – Бейтс посмотрел на Чейза в упор: – Поздравляю вас, детектив Холлистер! Вы только что женились. Лорейн Тейлор будет изображать вашу жену.

Глава 2

К тому времени, как самолет приземлился и они с Луисом вышли из аэропорта, у Рейни разболелась голова. Боль никак не проходила. На улице она едва не задохнулась от жары и влажности.

– Я думала, на Среднем Западе прохладнее, чем во Флориде, – заметила она, вздыхая.

Луис сосредоточенно смотрел на экран своего телефона.

– Я только что получил текстовое сообщение, но там только название улицы, – раздраженно отозвался он.

– Да, теперь я чувствую себя в полной безопасности, – вздохнула Рейни. – Могли бы хоть машину прислать.

Луис не ответил. Странно! Во Флориде он держался вежливо и показался ей довольно разговорчивым. В самолете в основном молчал. А теперь он какой-то… нервный. На взводе. Рейни не знала, что и подумать.

Они ехали почти полчаса. Наконец машина остановилась на пустынной улице.

Она посмотрела на вывеску магазинчика напротив: «Замороженные йогурты». Как говорится, жизнь налаживается!

Луис внимательно озирался по сторонам. Они вышли из такси и не прошли и трех шагов, когда их догнал какой-то здоровяк, судя по виду, ровесник ее отца. В руке он держал целлофановый пакет.

Кивнув ей, здоровяк тихо заговорил с Луисом. Они пожали друг другу руки. Луис повернулся к Рейни:

– Познакомьтесь с мистером Бейтсом. Теперь он будет заботиться о вас.

– Отлично, – вздохнула Рейни.

– Добро пожаловать в Сент-Луис, – сказал Бейтс. – Спасибо, офицер Винченце.

Луис кивнул Бейтсу и повернулся к своей бывшей подопечной.

– Удачи! – бросил он и почти побежал к такси, в котором они приехали.

Дождавшись, когда машина с Луисом тронется с места, Бейтс снова заговорил с ней:

– Будьте уверены, мы постараемся охранять вас как можно лучше. Но сначала – необходимые приготовления.

– Какие? – спросила Рейни.

– Скоро я отвечу на все ваши вопросы, – пообещал Бейтс.

Они прошли мимо магазина замороженных йогуртов. Повернули за угол. Прошли еще квартал. Еще раз повернули за угол. У очередного магазина Бейтс остановился.

– Первым делом давайте зайдем сюда. – Он распахнул дверь.

Рейни удивилась. Парикмахерская? Салон красоты? В зале горел приглушенный свет; других посетителей Рейни не увидела. Их встретила высокая женщина.

– Доброе утро, Марвин, – поздоровалась она.

– Мисс Тейлор, позвольте вам представить мою сестру Сэнди. Твори свое волшебство, милая, – обратился к сестре начальник полиции.

Странности продолжались.

У Рейни были каштановые волосы до плеч; ее коротко постригли и покрасили. Она превратилась в платиновую блондинку. К ее удивлению, короткие волосы сами стали завиваться на концах. Ей понравилось, что можно заправлять непослушные прядки за уши. Кроме того, посмотревшись в зеркало, она убедилась, что новый цвет волос замечательно идет к ее ярко-голубым глазам. Теперь не нужно накладывать на веки тени… Перемена оказалась разительной; ей не сразу удалось привыкнуть к своему новому облику.

– Она готова, – сказала Сэнди. То были первые слова, которые она произнесла после того, как объяснила, что намерена «немного подстричь и осветлить» ее. Рейни подумала, что Сэнди – чемпион преуменьшения.

В парикмахерскую вошли трое мужчин. Рейни увидела их еще на улице, за витриной. Одному было за пятьдесят, и на шее у него висела фотокамера, а в руках он нес, как ей показалось, большой пакет из химчистки. Следом за ним вошел чернокожий красавец в элегантном сером костюме. Но самым интересным показался ей третий. Очень высокий, с чемоданчиком в руке. На нем был смокинг.

Взглянув на него, Рейни подумала: если бы Сэнди пришлось иметь дело с его шевелюрой, ей не пришлось бы долго возиться. Его темно-каштановые волосы были уже коротко пострижены, почти по-военному. Короткая стрижка подчеркивала чеканный профиль.

Бейтс впустил вновь прибывших и запер за ними дверь. Рейни показалось, что помещение перенасыщено тестостероном. Рейни, по-прежнему сидевшая в парикмахерском кресле, поняла, что находится в невыгодном положении. Она поспешила встать, шагнула вперед, зацепилась каблуком сандалии о нижнее кольцо на кресле…

Красавец в смокинге ловко подхватил ее, не дав упасть ничком. Он крепко и вместе с тем мягко держал ее за голые предплечья. Потом отпустил, но Рейни уловила идущий от него аромат. Цитрусовый, с нотками тропического леса. Ей очень понравилось.

– Вы в порядке? – спросил он низким, бархатным голосом. Лицо у него здорово загорело, а глаза… Глаза были необычные, светло-карие, почти янтарные.

– Д-да, спасибо, – с трудом ответила Рейни. Она была сама не своя с тех самых пор, как они покинули Флориду; теперь ее замешательство усилилось. Кто он такой? Кто они все такие?

– Мисс Тейлор, – обратился к ней Бейтс, – вам придется переодеться.

– Что?! Зачем?

Человек с камерой протянул ей пакет из химчистки. Рейни механически взяла его, отметив про себя, что пакет тяжелее, чем кажется.

Сэнди показала ей на дверь. Рейни не двинулась с места.

– Возможно, вы думаете, что я в курсе, но учтите: до сих пор никто не удосужился ничего мне сказать. А я не собираюсь менять свою одежду или что-либо делать, пока мне все не объяснят!

Чернокожий красавец покосился на Бейтса. Парень в смокинге посмотрел на нее в упор, и Рейни показалось, что в его глазах мелькнула тень одобрительной улыбки.

– Конечно, – кивнул Бейтс. – Простите нас, пожалуйста. Мне просто не терпится поскорее доставить вас в безопасное место. Вот, знакомьтесь. Офицер Хендерсон – наш фотограф. А это – детективы Рой и Холлистер.

– Очень приятно, – ответила Рейни. – А теперь скажите, зачем мне переодеваться? У меня есть одежда, – кивком головы она указала на свой чемодан, стоящий у входа.

– Там свадебное платье, – пояснил Бейтс. – Вы наденете его, и Хендерсон сделает несколько снимков. На них вы и детектив Холлистер будете изображать счастливых новобрачных. Хендерсон уверяет, что изменит дату на своей камере. На тот случай, если кто-то заинтересуется снимками, вас как будто фотографировали несколько недель назад, пятнадцатого августа. Свидетельство о браке уже заполнено, оно датировано тем же днем. Опять-таки на всякий случай, если кто-то вдруг решит проверить. Разумеется, вы фигурируете везде под другой фамилией…

Рейни густо покраснела. Свадебное платье? Свидетельство о браке? Другая фамилия?!

– Замужество исключается, – заявила она. Замужем она уже была, и ничем хорошим ее брак не кончился.

Бейтс смотрел на нее так, как будто не привык, когда ему возражают.

Детектив Рой шагнул вперед.

– Ну разумеется, никакого замужества! – сказал он. – Но до суда над Гарри Мэлоуном вам, по легенде, придется изображать жену детектива Холлистера. Вы поселитесь в доме родителей Чейза в сельской части Миссури, часах в двух езды отсюда.

У нее закружилась голова – возможно, потому, что у нее остригли волосы. Рейни показалось, что она попала в какое-то параллельное пространство. Она в упор посмотрела на красавца в смокинге.

– Мы поженимся, – механически повторила она. – Точнее, мы уже поженились, раз свадьба состоялась пятнадцатого августа. – Она поняла, что сморозила глупость, едва последние слова слетели с ее губ.

– Видимо, так, – кивнул он.

– И будем жить с вашими родителями?

Он покачал головой:

– Они умерли. Дом пустует.

Рейни потерла лоб:

– И как же меня теперь зовут?

В разговор снова вступил Бейтс:

– Имя в подобных случаях лучше сохранять свое. Так будет удобнее для вас. В случае необходимости, если вас окликнут, вы среагируете быстрее. В свидетельстве о браке записано, что в девичестве вас звали Лорейн Смит. Фамилия достаточно распространенная. Ну а на время задания вы, естественно, будете Лорейн Холлистер.

– В сельской части Миссури… – слабым голосом повторила Рейни.

– Совершенно верно, – вежливо кивнул Бейтс.

Она прижала к груди свадебное платье.

– Клянусь, если у меня появится такая возможность, я собственными руками убью Гарри Мэлоуна!

Увидев блондинку, Чейз очень удивился. И вообще Лорейн разительно отличалась от девушки, чью фотографию он рассматривал по пути в парикмахерскую. На снимке у нее были каштановые волосы до плеч, лицо бледное, под глазами темные круги. Сегодня она выглядела потрясающе. Волосы соблазнительно завивались на концах, кожа чистая, свежая, а голубые глаза просто сногсшибательные. Из нее получится красивая невеста.

Как только Бейтс изложил им свой план, они приступили к действиям. Сам Бейтс вызвался встретить Лорейн Тейлор на улице неподалеку от парикмахерской. Чейза отправили домой собирать чемодан. Пришлось еще заехать в торговый центр за смокингом. Вернувшись в управление, он встретился с Доусоном. Они зашли за Гэвином Хендерсоном. Тот тоже не сидел без дела. Ему пришлось съездить домой и захватить свадебное платье дочери, которое недавно вернули из химчистки.

Доусону удалось отвести его в сторону, прежде чем они сели в машину.

– Я знаю, почему ты вызвался пожить в Рейвсвилле, – сказал он. – Ценю твою самоотверженность.

– Да не проблема, – солгал Чейз. Ему ужасно не нравилась вся эта затея.

– Будешь там с молодой женой, – поддел его Доусон. – Как, справишься?

Доусон прекрасно знал, что Чейз жениться не собирался. И хотя сам он до сих пор обожал свою жену, он обычно поддразнивал Чейза, когда тот говорил о своем отношении к браку.

Естественно, спустя какое-то время Доусон забеспокоился, что Чейз превращается в монаха.

– Ты не молодеешь! – твердил он. – Спеши жениться, пока ты еще в расцвете сил!

Чейз, конечно, не собирался признаваться Доусону в том, что у него ужасно болит нога, как будто ему все девяносто.

Следующий месяц будет полным отстоем, но он постарается сделать хорошую мину при плохой игре. Он не сомневался, что и Лорейн Тейлор испытывает примерно те же чувства. С каким затаенным ужасом она повторила: «В сельской части Миссури»! Она, правда, не хлопнула дверью, когда отправилась переодеваться в свадебное платье, но выглядела так, словно ей очень этого хотелось.

Какой бы дурацкой ни казалась ему вся затея, он признавал, что план не слишком ужасен. Никто не усомнится в его праве находиться в том доме. В конце концов, он и его братья прожили там много лет, а в их маленькой общине всем известно, что Брик недавно умер. Соседи наверняка ждут, что приедет кто-то из родных, чтобы распорядиться имуществом.

Теперь, благодаря весьма своевременной фотографии, Доусон загрузит свадебные снимки в соцсетях, объявив, что он недавно был шафером Чейза и его счастливой невесты. Таким образом, если злоумышленники вдруг захотят разыскать Чейза Холлистера, никто ничего не заподозрит.

Беспроигрышный вариант. Он будет опекать Лорейн и заодно подготовит дом к продаже, а штат Миссури получит ценную свидетельницу к процессу, который, судя по всему, станет крупнейшим событием года. Они с Лорейн просто должны изображать счастливых новобрачных…

Чейз услышал, как открылась дверь, услышал шорох шелка и кружев и обернулся. Из кабинки вышла раскрасневшаяся Лорейн в свадебном платье.

– Помогите застегнуть молнию, – попросила она.

Никто не двинулся с места. Чейзу вдруг показалось, что он разучился дышать.

Сэнди опомнилась первой и поспешила на помощь. Чейз услышал тихий треск застежки. Во рту у него пересохло. Лорейн оказалась настоящей красавицей. Платье подчеркивало все волнующие изгибы ее фигуры, а в вырезе виднелась красивая грудь, совсем, откровенно говоря, не заметная в футболке, которая была на ней прежде.

Доусон посмотрел на него, многозначительно раскрыв черные глаза. Чейз понимал, в каком направлении устремились мысли напарника, но сделал вид, что ничего не замечает.

– Давайте скорее, – распорядился Бейтс. Он нагнулся, открыл портфель, стоящий у его ног, и достал две вещи, совершенно необходимые для свадьбы. Во-первых, цветы, букет, обернутый в прозрачную пленку; такие продаются в супермаркетах за пятнадцать баксов. Букет Бейтс неловко сунул в руки Лорейн.

Она не двинулась с места, смотрела на цветы и молчала.

Следом за букетом Бейтс достал из портфеля именинный торт, украшенный желтыми и розовыми воздушными шариками.

– Других у них не было, – виновато произнес он.

Чейзу показалось, что на лице Лорейн мелькнула тень улыбки.

– Я все скорректирую, – сказал Гэвин. – Чейз и Лорейн, встаньте у той стены.

Чейз пошел туда, куда указывал Гэвин. Лорейн после минутного колебания последовала за ним. Когда они очутились рядом, Чейз понял, что он почти на целую голову выше своей «невесты». С высоты ему открылся поистине восхитительный вид на вырез ее платья.

Ему стало жарко.

Он отвернулся и посмотрел на Гэвина, который настраивал камеру. Тот поднял голову и раздраженно бросил:

– Благодаря фотошопу я могу приделать любой фон, но не сумею изобразить счастливое выражение на ваших лицах. Так что вам придется мне помочь. Действуйте!

Чейз облизнул губы и сделал глубокий вдох. Положил руку на плечи Лорейн. Склонил голову, заглянул ей в глаза и наградил ее самой лучшей своей улыбкой.

Он думал, что она сейчас пошлет его куда подальше. Но Лорейн, посмотрев ему прямо в глаза, вдруг тоже широко улыбнулась.

Следующие пятнадцать минут им с Лорейн Тейлор пришлось изображать дрессированных тюленей. Гэвин велел им смотреть друг на друга, стоять рядом, а потом кормить друг друга тортом с одноразовых тарелок, которые нашлись у Сэнди в ящике стола. Щелк, щелк, щелк! Наконец Гэвин велел ему выйти из кадра, а Лорейн – повернуться к камере спиной.

– Притворитесь, будто бросаете букет, – велел он.

Лорейн послушно замахнулась. Щелк, щелк, щелк!

– Достаточно, – сказал Гэвин. – И наконец, последний кадр! Жених целует невесту!

Сердце у Чейза забилось чаще, он посмотрел на Лорейн. Теперь он казался себе даже не дрессированным тюленем, а рыбой, вытащенной из воды.

– Перейдем на «ты», – предложил он. – Ну как, ты готова?

– Готова, – прошептала она.

Он подошел ближе и нагнулся, собираясь просто коснуться губами ее губ.

Лорейн разомкнула губы, и Чейзу показалось, что он очутился на седьмом небе. Она оказалась сладкой, как шоколадный торт, ее губы были теплыми и влажными… С трудом оторвавшись от нее, он вынужден был признать: давно уже у него после поцелуя не подкашивались колени, как сейчас…

И все же он не собирался давать Доусону пищу для домыслов и фантазий.

– Ну что, конец фильма? – спросил он, притворяясь беззаботным и делая вид, будто не слышит, как вздохнула Лорейн. – Нам пора ехать, – продолжал он. – Хочу попасть в Рейвсвилл дотемна.

* * *

Детектив Холлистер целовался замечательно. Губы у него были упругими и теплыми, дыхание свежим, а руки уверенными. Когда он поцеловал ее, Рейни показалось, что через нее прошел ток. Напряжение поднималось от пальцев ног и быстро распространялось по всему телу.

Она ожила.

И ей хватило глупости подумать, будто и он чувствует то же самое!

Жаль, что их первый поцелуй станет и последним. Сам Чейз вряд ли проявит инициативу. Сейчас он замечательно сыграл роль влюбленного жениха, но сразу видно: он не в восторге от участия в этом фарсе. После церемонии он быстро переоделся в джинсы и футболку, отчего показался Рейни еще соблазнительнее, если, конечно, такое возможно. Правда, держался он совершенно равнодушно.

С ней он обращался вежливо. Безупречно вежливо. Но она угадывала его нетерпение: в парикмахерской им пришлось прождать еще полчаса. Она листала затертые журналы, валявшиеся на столах, а он сосредоточился на своем смартфоне.

Бейтс настоял, чтобы они дождались готовых фотографий. Вскоре Хендерсон вернулся и протянул Рейни водительские права на имя Лорейн Холлистер. Она повертела их в руках. Права показались ей самыми настоящими. Наверное, в полицейском управлении есть особый отдел, где постоянно фабрикуют фальшивые документы.

Она посмотрела на свою фотографию. Кто эта женщина? Мысленно она назвала ее «блондинкой Рейни»… Она бросила права в сумочку. Теперь их ничто не задерживало.

Чейз по-прежнему держался безупречно вежливо. Нес ее чемодан и открыл перед ней дверцу машины. Подождал, пока она не пристегнется, и только потом тронулся с места.

– Не жарко? – спросил он через десять минут, кивая на кнопку кондиционера.

Больше он не произнес ни слова.

Возможно, такой стиль ему подходит, но молчание не поможет ей приспособиться к новой жизни.

– Вряд ли тебя происходящее радует больше, чем меня, – сказала она наконец.

Чейз пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.

– Самое главное – твоя безопасность. Я сумею тебя защитить, – уверенно добавил он. – Кстати, ты когда-нибудь жила в маленьком городке?

– Нет. – Она покачала головой. – Я выросла в большом городе.

Он заговорил, глядя на дорогу:

– В маленьких городках жизнь… своеобразная. По пути мы заедем поужинать в местное кафе. Название подзабылось, но, сколько я себя помню, в Рейвсвилле, на углу Главной улицы и Двадцатого шоссе, всегда было кафе. Скорее всего, оно до сих пор там. Я вскользь назовусь, объясню, что я вернулся, чтобы подготовить дом к продаже, а заодно представлю всем свою молодую жену. К тому времени, как нам подадут десерт, половина жителей будут в курсе, а к утру обо всем узнает вторая половина.

– Очень мило! – сказала Рейни.

– Ничего особенного, там всегда так. Надеюсь, Лорейн, в основном ты будешь сидеть дома, мне легче будет тебя охранять.

– Рейни, – поправила она. – Все меня зовут не Лорейн, а Рейни.

Он задумался.

– А Гарри Мэлоун как тебя называл?

– Лорейн. Имя он прочел на моем беджике. А поскольку он до того всего пару раз заходил в «Следующие шаги»… скорее всего, он не слышал, чтобы ко мне обращались по-другому.

В разговоре наступила многозначительная пауза; она слышала, как шуршат шины по асфальту. Наконец повернулся к ней и кивнул:

– Что ж, Рейни так Рейни.

Она испытала облегчение оттого, что он не интересовался подробностями. Хотя она уже пересказывала все несколько раз, ей до сих пор было тошно, если приходилось рассказывать о Гарри Мэлоуне. Отбросив страшные воспоминания, она закрыла глаза и сосредоточилась на том, как его губы произносили ее имя: «Рейни».

Как будто он давно знал ее. Конечно, все не так. Он знает ее не дольше, чем она знает его. Просто у него такая работа.

А учитывая, что кто-то дважды покушался на ее жизнь, она очень надеялась, что он сумеет защитить ее от опасности. Когда он говорил, что сумеет ее защитить, голос у него звучал уверенно.

– И давно ты так работаешь? – спросила она.

Он покосился на нее, как ей показалось, с удивлением:

– Ты знаешь много полицейских?

– Нет. – Она пожала плечами. – А что?

– Если бы у тебя были другие знакомые копы, ты бы не говорила «работаешь». В полиции не работают, а служат. Разница невелика, но для нас существенна.

Рейни молчала. Она пока не собиралась рассказывать ему о своей работе в «Следующих шагах», о некоторых из тех, кому она помогла, о тех, кому нужна была поддержка. Она словно подставляла им плечо, подсаживала, чтобы они могли подняться… Рейни гордилась своей работой и знала, насколько она важна.

– Я прослужил в полиции тринадцать лет, – продолжал Чейз. – Восемь лет был простым патрульным, а потом перешел в уголовный розыск. Занимаюсь в основном убийствами.

– А раньше тебе приходилось защищать свидетелей? – спросила Рейни.

– Да, приходилось. Я знаю, что делаю, – сухо ответил он.

Ей показалось, что он обиделся.

– Извини, – сказала она. – Я просто… Значит, ты живешь в Сент-Луисе? В отдельном доме?

Он покачал головой:

– Ипотека на тридцать лет – не мой стиль. Я пять лет снимаю квартиру. В Сентрал-Вест-Энде. Продлеваю договор через каждые полгода.

– А потом? Что будет через полгода?

Он пожал плечами:

– Продлю договор аренды. Или не продлю.

Странно. Он служит в полиции тринадцать лет и пять лет живет в одной и той же квартире, но по-прежнему продлевает договор аренды каждые полгода. Может быть, в Сент-Луисе так принято?

Она понятия не имела, что собой представляет Сентрал-Вест-Энд, но решила, что это какой-то шикарный квартал… такой же, как и сам Чейз. У него красивые часы, дорогие кожаные туфли, у него отличные манеры, и ему очень идет смокинг.

– А я коплю на отдельный дом, – призналась она. – Мне нравится моя квартира и соседи, но в последнее время я все время думаю: пора мне переселяться в свое жилье. Правда, сейчас… я уже ни в чем не уверена. Может быть, когда рядом соседи, безопаснее…

Он отвлекся от дороги и снова посмотрел на нее:

– Тебе последнее время пришлось тяжело. Не принимай пока никаких важных решений. Отдохни, все обдумай не спеша. Действуй, только когда поймешь, что готова.

Другие давали ей такой же совет. Рейни вздохнула. Может быть, в Рейвсвилле ей как раз удастся отдохнуть и все обдумать не спеша.

Ей показалось, что тугая пружина, которая как будто все время сжималась внутри, чуть отпустила. Молчание больше не давило на нее. Ей стало спокойно. Приятно. Она закрыла глаза и не открывала их, пока кто-то легонько не тронул ее за плечо.

– Приехали, – услышала она голос Чейза.

Открыв глаза, Рейни с удивлением заметила, что уже темнеет. Посмотрела на часы на приборной панели. Двадцать минут седьмого. У нее заурчало в животе, и она прижала к нему ладонь.

– Ты, наверное, проголодалась, – заметил он.

Перед ними была широкая улица, расчерченная недавно нарисованными линиями для парковки. Здания в основном были старыми, большинство из красного кирпича. Ни одно не было выше трех этажей. За окнами кое-где красовались ящики для цветов с пестрыми хризантемами; иногда в палисадниках были высажены цветы. В конце квартала виднелись пустые ячейки для велосипедов.

Насчет ресторана он оказался прав. Кафе «Сестры Райт» было ярко освещено; перед двухэтажным кирпичным зданием стояли машины. Еще одно скопление транспортных средств она увидела лишь в конце квартала.

– Что там? – показала Рейни. – Если не считать городской окраины…

– Бар. Все остальные заведения по вечерам закрыты.

Рейни выросла на Манхэттене и переехала в Майами, когда ей было шестнадцать, после того, как мама получила новую работу главного юрисконсульта в страховой компании. Ее отец был писателем и работал дома. Через четыре года после переезда ее родители погибли – их задавил пьяный водитель. Она осталась во Флориде, потому что тогда ей больше некуда было ехать. Хотя Майами и не был Манхэттеном, все же это был большой город, где в половине седьмого заведения не закрывались.

– Надеюсь, там прилично кормят, – еле слышно произнесла она.

– На многое не рассчитывай, – посоветовал Чейз. – Но поесть нам нужно. Не уверен, что в доме найдется что-то съестное.

Они вышли из машины. Когда Чейз обошел внедорожник, ей показалось, что он прихрамывает. Раньше она этого не замечала.

– Ты поранил ногу? – спросила она.

– Затекла от долгого сидения! – отмахнулся он.

Чейз распахнул дверь и пропустил ее вперед. Рейни вошла в ярко освещенный зал. За тремя столиками сидели посетители. Еще на девяти лежали желтые бумажные подставки под горячее и столовые приборы, завернутые в белые салфетки.

Из-за вращающейся двери кухни на другом конце зала вышла рыжеволосая красотка лет тридцати пяти. Ее пышные волосы до пояса были стянуты в конский хвост. В обеих руках красотка несла тарелки. Она дежурно улыбнулась вошедшим, но потом заметила Чейза и с глухим стуком поставила тарелки на стол, испугав пожилую пару. Другие посетители тоже обернулись к двери.

– Черт тебя побери, Чейз Холлистер! – воскликнула рыжая. – Ты только что обошелся мне в десять баксов. Я поставила на то, что ты не вернешься.

Глава 3

Рейни молча смотрела, как Чейз достает из кармана десятидолларовый банкнот и протягивает рыжей:

– Мы в расчете.

Та запрокинула голову и расхохоталась.

– Как поживает твой никудышный братец? – спросила она, отсмеявшись.

– По-прежнему думает, что может мной командовать, – ответил Чейз.

– Тобой, пожалуй, покомандуешь! – улыбнулась рыжая. – О твоих подвигах тут до сих пор легенды ходят.

Хм… Возможно, в детективе Холлистере скрыто нечто большее, чем позволяет предположить его профессионализм?

Чейз повернулся к ней.

– Это моя жена, Рейни, – спокойно произнес он, как будто говорил правду и он не впервые знакомил с кем-то свою жену. – Рейни, познакомься с Триш Райт.

– Райт-Роупер, – поправила рыжая. – Я вдова.

– Мне очень жаль. – Чейз говорил так, словно в самом деле сожалел.

Рыжеволосая Триш пожала плечами, но Рейни сразу поняла: ей до сих пор больно. Потом она дружелюбно улыбнулась и протянула Рейни руку.

Видимо, в прошлом Чейза и Триш что-то связывало, но Рейни не понимала, что именно. Они точно не были любовниками, но что-то между ними было. Она пожала руку хозяйке кафе.

– Уже побывали в старом доме? – спросила Триш.

– Нет. Мы только приехали.

– Что ж, не забывай, ты здесь не чужой, – ответила Триш. – Я знаю, Саммер наверняка захочет с тобой повидаться. Она работает в дневную смену. – Триш взяла два меню со стойки и подвела их к столику в углу. Рейни заметила, что Чейз не смотрит ни на кого из посетителей.

Они сели.

– Старая знакомая? – негромко спросила Рейни, открывая меню.

Он кивнул:

– Триш я знаю с детства. Мой старший брат Брей встречался с Саммер, ее сестрой. Все думали, что они поженятся, но Брей сразу после школы пошел в морскую пехоту, а она вышла за другого.

– Давно ты не был в Рейвсвилле?

– Приезжал один раз, лет восемь назад, когда умерла моя мать. А вообще – тринадцать лет. Что будешь есть? – Он поспешил сменить тему.

Значит, на похоронах отчима его не было. Рейни твердила себе, что ей все равно. Ей ни к чему знать его биографию. Они приехали в такое место, где, как все надеялись, она будет в безопасности. Городишко посреди штата Миссури подходит для этого не хуже любого другого места.

Когда вернулась Триш с ручкой в руке, Рейни закрыла меню.

– Мне салат с… – Краем глаза она заметила свое отражение в зеркале и едва не вздрогнула от удивления. Слишком разительной была перемена, она еще не привыкла… Если бы Сэнди подробнее рассказала ей о том, что она собирается с ней сделать, Рейни просто упала бы с кресла.

А все-таки хорошо, что она так сильно изменилась! Рейни очень нравилась ее новая внешность. Она никогда не думала перекрашиваться в блондинку, а теперь… наверное, уже не вернется к прежнему цвету волос.

Хоть за что-то можно поблагодарить Гарри Мэлоуна.

– Нет, – сказала она, – я передумала. Не надо салата. Мне, пожалуйста, чизбургер с беконом и жареную картошку.

Чейз заказал мясной рулет. Как только Триш отошла, он посмотрел на нее.

– Салатом не наешься? – спросил он, видимо, для того, чтобы заполнить паузу.

Она собиралась пожать плечами, но потом решила: раз следующий месяц им предстоит жить вместе и изображать мужа и жену, ей нужно быть с ним откровенной.

– Я всегда заказывала салаты в тот период моей жизни, который я называю «ДГМ». До Гарри Мэлоуна. Теперь я позволяю себе все что хочу и когда хочу.

Кстати, может быть, именно поэтому ей так нравятся новая стрижка и новая внешность. Они идут новой Рейни Тейлор. Той Рейни Тейлор, какой она хочет стать.

Чейз внимательно посмотрел на нее и тихо, но убежденно сказал:

– Если тебя это утешит, сукин сын за все заплатит. Он пойдет за решетку, и, поверь мне, там найдутся те, кто превратит его жизнь в ад.

Рейни рассчитывала на то же самое.

Триш принесла еду; все выглядело очень аппетитно. Рейни с удовольствием откусила кусок…

– Что же ты вытворял, чем заслужил репутацию местного хулигана? – спросила она, немного насытившись.

– Да так… по мелочи, – ответил он, почесав затылок.

– И пошел в полицию, чтобы искупить свои грехи?

– Я пошел в полицию потому, что полицейское управление Сент-Луиса проводило набор, а мне нужно было содержать себя и младшего брата. К счастью, служба пришлась мне по душе. Может быть, как раз из-за моей бурной юности.

Она откусила еще кусочек, на сей раз поменьше.

– Ты, наверное, много чего в жизни повидал.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Можешь мне поверить. Возможно, я и стал притчей во языцех кое для кого здесь, в Рейвсвилле, но то, что я вытворял, было детской игрой по сравнению с тем, что я увидел в первые полгода работы патрульным.

– Значит, ты просто озорничал, доставляя родителям беспокойство.

Его красивые янтарные глаза потемнели.

– Что-то в этом роде.

Они ели молча. Триш убрала пустые тарелки и положила на стол чек. Чейз достал из кармана несколько купюр и бросил их на стол.

– Ну что, пошли? – спросил он.

Когда Рейни кивнула, он чуть не воскликнул: «Слушай, погоди, давай закажем чизкейк!» Все что угодно, лишь бы оттянуть путешествие в прошлое.

Но он понимал, что от задержки легче ему не станет. Они с Рейни сели в машину, проехали еще полторы мили по шоссе, а потом повернули направо, на Махогани-Лейн. На дорожке, усыпанной гравием, Чейз притормозил. По соседству, в доме Фитцлеров, горел свет. Неужели старик Фитцлер и его жена до сих пор живут там? А может, они переехали в дом престарелых, а здесь теперь живет кто-то из их дочерей?

Как же он когда-то завидовал этим девчонкам!

Мистер Фитцлер никогда в жизни не повышал голос, не говоря уже о том, чтобы поднимать руку на своих домашних.

Чейз еще притормозил, поворачивая на подъездную аллею. Фары высветили старый дом.

Ему было больше ста лет. Двухэтажный белый фермерский дом снаружи казался вполне крепким. Планировка у него была традиционная: четыре комнаты внизу и четыре наверху. Внизу находились кухня, столовая, гостиная и ванная, а наверху – три спальни и еще одна ванная с туалетом. Потом прежний владелец снес заднюю стену и сделал внизу пристройку, где поместилась большая спальня с отдельным туалетом. Строители постарались на славу; казалось, что все так и было с самого начала.

Когда лет через десять родители Чейза приехали смотреть дом, он показался им идеальным для молодой супружеской пары, которая мечтала о детях. Чейз всегда думал: наверное, мама очень радовалась, когда у нее родились три сына, что мальчишек можно отправить наверх.

Чейз бесстрастно отметил несколько изменений, произошедших за те восемь лет, что его не было. Брик повесил на окна зеленые ставни. Когда Чейз с братьями приезжали на похороны мамы, их еще не было.

Открытая веранда вокруг дома как будто не изменилась. Все осталось таким же, как раньше, вплоть до висевшего в углу гамака. Ему не раз приходилось там спать. Иногда он спал там по собственному желанию, когда было тепло. Иногда приходилось ночевать в гамаке в холодные ночи, когда Брик выгонял его из дому. Больше всего на свете ему хотелось уйти куда подальше, но он не уходил из-за матери и Кэла.

Кусты у самого дома сильно разрослись; подъехав ближе, он увидел, что краска на фасаде облупилась, а ступеньки крыльца, судя по всему, местами сгнили.

Он покосился на Рейни. Она озиралась по сторонам.

Наверное, она готова выскочить из машины и бежать куда глаза глядят.

– Будем надеяться, внутри все получше.

Она пожала плечами:

– У дома прочное основание… Мне нравится веранда и большие окна.

Однажды зимней ночью Брик пробил рукой Кэлвина стекло в одном из окон. После того случая они с Чейзом заключили своего рода сделку.

Он заглушил мотор и выключил фары. И сразу понял, как темно во дворе.

– Смотри под ноги! – велел он, распахивая перед ней дверцу.

Они взяли свои чемоданы и пошли по клочковатой траве. Добравшись до тропинки, которая вела к крыльцу, он остановился. Брей прислал эсэмэску и сообщил, что адвокат бросил ключ в почтовый ящик. Чейз поднял ржавую алюминиевую дверцу. Адвокат не обманул – ключ лежал внутри.

Он первым поднялся на крыльцо.

– Смотри под ноги, – повторил он, отпирая дверь. Открыв, он какое-то время стоял на пороге и прислушивался, но ничего не услышал. Пошарил рукой по стене, нащупывая выключатель. Ему стало легче, когда помещение осветилось.

Справа была гостиная; диван и кресла он раньше не видел. Слева находилась столовая, которую украшал большой мамин стол. Чейз заглянул в коридор. В тыльной части дома, по-прежнему в темноте, находилась большая кухня. В ней окно над раковиной; мама любила стоять там и наблюдать за оленями и дикими индюшками, которые забредали на задний двор.

Брик успел выкрасить темное дерево в белый цвет, но выбрал плохую краску, она во многих местах облупилась. Штукатурка на стенах пошла трещинами, на потолке виднелись многочисленные бурые пятна. Видимо, крыша текла. Не очень хороший знак.

Они шли по дому; по пути Чейз включал свет. Когда вошли на кухню, он сразу заметил лежащую посреди стола развернутую газету. Рядом стояла чашка с недопитым чаем, в ней лежал чайный пакетик.

Чейз открыл холодильник. Там почти ничего не было. На полках лежали небольшие упаковки сыра и колбасного фарша, на дверцах стояли ополовиненные бутылочки соуса и кетчупа и пакет молока. Что-то пролилось на верхней полке и капало вниз; пахло чем-то сладким.

Брик в старости стал неряшлив. А может быть, он всегда был свиньей, и Салли Холлистер приходилось за ним убирать.

Чейз обернулся, поняв, что Рейни идет в сторону спальни на первом этаже. Он последовал за ней, и с каждым шагом сердце у него все больше сжималось. Он не хотел смотреть на спальню Брика, комнату, хранившую память об отчиме.

Рейни остановилась на пороге. Чейз замер у нее за спиной. В спальне стояла кровать, застеленная уродливым ярко-зеленым покрывалом. Такого же цвета шторы были плотно задвинуты, придавая комнате странный вид. Стены, выкрашенные золотой краской, казались грязными. Дверь в туалет стояла нараспашку.

Ну уж нет, здесь он спать не будет.

– Пойдем на второй этаж, – предложил он.

Деревянные ступеньки скрипели. Он заметил, как Рейни вскинула руку к голове, и понял, что она задела огромную паутину. Ковер на площадке второго этажа протерся. Двери всех комнат были закрыты.

– Вряд ли твой отчим часто здесь бывал, – заметила Рейни.

Чейз кивнул и открыл первую дверь в бывшую комнату Брея. Щелкнул выключателем. Комната оказалась совершенно пустой.

Он подошел к своей бывшей комнате. Повернул ручку, ожидая, что дверь откроется, но она не открылась.

Комната была заперта. Почему-то ужасно разозлившись, Чейз бессознательно поднял здоровую ногу и лягнул проклятую дверь. Она слетела с ржавых петель. Он услышал, как у него за спиной тихо ахнула Рейни, но не обернулся. Щелкнул выключателем, но свет не зажегся. Пришлось вернуться в коридор – оттуда хоть что-то было видно.

В его комнате не было ничего. Он посмотрел на потолок, где раньше висела люстра. Срезали даже лампочку.

– Как по-твоему, где-нибудь есть надувной матрас? – осторожно спросила Рейни.

Оставалась всего одна комната, Кэла. Дверь открылась без труда, и свет там был. Посреди комнаты лежал двуспальный пружинный матрас, еще в пластиковой упаковке. Только матрас – без каркаса кровати, без постельного белья. Рядом стояла тумбочка, на ней лампа. Другой мебели в комнате не было.

Зачем Брик купил новый матрас и отнес его наверх, в комнату Кэла? Но не положил туда ни постельного белья, ни одеяла… Судя по толстому слою пыли на пластике, матрас лежит здесь уже довольно давно.

Как бы там ни было, все лучше, чем спать на голом полу.

– Ты можешь спать здесь, – сказал он, доставая перочинный нож и вскрывая пластик. В воздух взлетела пыль, и Рейни чихнула.

– Извини, – сказал он. – Завтра добудем простыни.

Она села на край матраса.

– А ты где будешь спать?

– Внизу. На диване. Нет никаких оснований полагать, что кто-нибудь знает о том, что в этом доме живет Лорейн Тейлор. Но, если ночью тебя вдруг что-нибудь напугает, кричи. Я чутко сплю, я тебя услышу.

Она огляделась по сторонам и преувеличенно вздохнула:

– Столько лет я мечтала о первой брачной ночи, но не представляла, что она пройдет вот так…

Впервые с тех пор, как Бейтс объявил, что они с Лорейн Тейлор будут изображать мужа и жену, ему захотелось улыбнуться. Она просто молодец! Хотя ее прежнее убежище, скорее всего, было гораздо уютнее.

Выйдя, он зашел в ванную на противоположной стороне коридора. Включил воду, дождался, пока она не станет прозрачной; пару раз спустил воду в туалете. Туалетная бумага здесь имелась, но тоже успела запылиться. За полотенцами пришлось спуститься вниз; стопка лежала в шкафу в ванной первого этажа.

Наконец он снова спустился вниз и, по-прежнему не раздеваясь, растянулся на диване. Диван был ему короток; ноги свисали. Как же он устал! Он не шутил, когда говорил брату, что больше суток не спал. Ему удалось чуть-чуть подремать после разговора с Доусоном, но мысль о том, что Бейтс рассчитывает на них, не давала полностью расслабиться.

Сейчас, хотя тело мечтало об отдыхе, он лежал без сна, смотрел в потолок, стараясь привыкнуть к мысли, что он вернулся в дом, откуда ушел, поклявшись, что ноги его больше здесь не будет.

По пути он все гадал, почувствует ли он присутствие Брика в доме. Или даже присутствие мамы. Но казалось, здесь никогда никто не жил. А ведь раньше все было по-другому. При жизни Джека Холлистера в доме ощущались и жизнь, и любовь.

Каким бы странным это ни казалось, Чейз остро чувствовал присутствие отца. Когда здесь находился Брик, отец словно устранился. А сейчас его дух как будто вернулся… Как в то время, когда он стоял у окна, махал сыновьям рукой, звал их домой ужинать. Чейз живо представлял, как отец ходит по дому с удочкой в одной руке и коробками с обедом в другой и кричит, чтобы сыновья поторопились: самое время клева.

Как будто он разбудил привидения… Тихий шорох послышался снаружи. Чейз встал с дивана, подошел к окну, осторожно отогнул край шторы и выглянул во двор.

В темноте ничто не шевелилось. Он ждал, вглядываясь в темноту. Через пять минут по дорожке быстро пробежала темная тень.

Сурок! Чейз облегченно выдохнул. Он и не заметил, что стоит затаив дыхание. Испугался зверя!

Он снова лег, потер больное бедро и закрыл глаза. Наверху открылась и закрылась дверь, потом по трубам потекла вода – Рейни включила душ. Ей тоже сегодня досталось, но Чейз решил, что она со всем справляется отлично.

Завтра он наведет здесь порядок, хотя бы снимет верхний слой пыли. Потом выкинет все из холодильника и быстро съездит в город за продуктами. Судя по тому, что заказала Рейни на ужин, аппетит у нее хороший. Удивительно, ведь она такая худенькая!

Худенькая, но гибкая. И фигурка у нее что надо. Он успел как следует рассмотреть ее, когда она стояла в свадебном платье. Всю дорогу из Сент-Луиса в Рейвсвилл он представлял ее себе. И вспоминал ее сладкие губы.

Рейни наверху выключила воду. Чейз позволил себе помечтать: живо представил, как мокрая Рейни выходит из-под душа. Как вытирается старым полотенцем…

Он вздохнул. Приятная картинка задержалась в его голове.

Когда Чейз проснулся, солнце стояло еще низко. Он посмотрел на часы. Начало восьмого. Он сел, потянулся и пошел искать кофе.

Кофейника на кухне не оказалось. Он открыл шкафчик. Никакого кофе – даже растворимого. Еще одна причина презирать Брика.

Он поднялся по лестнице; ноги помнили, где самые скрипучие ступеньки, – они были там же, что и тринадцать лет назад. Дверь спальни Рейни была закрыта. Чейз хотел было постучать, но передумал.

Наверное, ей нужно выспаться.

Он открыл дверь и замер. Рейни раскинулась на кровати. Она лежала на животе, чуть склонив голову к плечу и раздвинув ноги. Она не была голой, но ее фигура была потрясающе соблазнительна даже в ярко-зеленых пижамных шортах и бело-зеленой полосатой футболке. Она ровно и глубоко дышала…

Одежду, которая была на ней накануне вечером, она сбросила на пол. Наверху лежали бюстгальтер и трусики, шелковые, бледно-желтые, с обилием кружев.

Ему стало жарко; когда она пошевелилась, ему показалось, что он застонал.

Доусон прав. Ему нужно регулярнее заниматься сексом.

Чейз попятился и осторожно прикрыл за собой дверь. Можно поехать в город, купить кофе и пончиков в пекарне; скорее всего, он успеет вернуться еще до ее пробуждения. Может быть, тем самым он частично возместит то, что поселил ее в такой помойке.

Он вышел из дому, тщательно заперев за собой дверь. Поездка в город заняла лишь несколько минут; войдя в булочную, он первым делом заметил торты в прозрачной витрине.

Он невольно вспомнил, как позабавил Рейни именинный – он же свадебный – торт. Ему захотелось купить еще один такой же, только для того, чтобы проверить ее реакцию, но вместо этого он купил шесть пончиков и кофейный торт, а также два больших стакана кофе.

Свой кофе он пил по пути домой. Когда он остановился во дворе, то не заметил ничего необычного. Вот почему, когда он открыл дверь и заглянул в кухню, был застигнут врасплох.

Он увидел незнакомого мужчину в грязных джинсах, длинной темной фуфайке. Сальные волосы свисали до плеч.

Но самым важным был нож. Длинное лезвие угрожающе сверкнуло, когда незнакомец замахнулся на Рейни.

Рейни, в пижаме, стояла, вжавшись спиной в раковину. Лицо у нее было бледное, глаза – огромные.

Неизвестный бросился к ней. Чейз выхватил пистолет, но сразу понял, что не успеет пустить его в ход.

Глава 4

Рейни извернулась и ударила нападавшего коленом между ног. Тот скривился и согнулся пополам.

Нескольких выигранных ею секунд хватило, чтобы Чейз в два прыжка преодолел разделявшее их пространство. Нож взлетел в воздух. Через несколько секунд Чейз прижал нападавшего к полу, поставил колено ему на грудь и приставил ствол пистолета к его голове.

– Ты ранена? – спросил он, обернувшись и тяжело дыша.

Она покачала головой.

Чейз посмотрел на незнакомца.

– Ты кто такой? – прорычал он.

Тот прищурился:

– А ну, слезай с меня! Ты тяжелый.

Рейни вгляделась в нападавшего, который до смерти напугал ее. Она спустилась на кухню и наливала себе воду, когда услышала за спиной шорох. Обернулась, увидела его на пороге еще открытой двери черного хода и поняла, что попала в беду.

Чейз успел в последнюю секунду.

Чейз вырубил незнакомца ладонью, и тот ударился затылком о линолеум.

– Давай, говори!

– Ну-ка, выметайтесь отсюда, – произнес незнакомец. – Убирайтесь из моего дома!

Рейни заметила, как изменилось лицо Чейза, и поняла: тот что-то вычисляет. Вот и хорошо, а то она понятия не имела, что происходит.

Чейз чуть ослабил давление на грудь незнакомца, но не выпустил его.

– Ллойд? – спросил он. – Я Чейз Холлистер.

– Я тебя знаю, – ответил Ллойд, растягивая губы в улыбке.

Чейз обернулся к Рейни и пояснил:

– Это Ллойд Дуган. Сын моего отчима. – Он перевел взгляд на лежащего Ллойда. – Сейчас я тебя отпущу. Нож я тебе не отдам. А потом ты спокойно сядешь, и мы побеседуем.

Чейз говорил намеренно медленно и не шевелился до тех пор, пока его противник не кивнул в знак согласия.

Ллойд поднялся и сел. Посмотрел на Рейни:

– А вы кто такая?

– Ее зовут Рейни, – ответил Чейз. – Она моя жена.

Ллойд задумался.

– А я принял вас за местную девчонку-малолетку… От них одни неприятности.

«Малолетка»… Конечно, она одета не лучшим образом, в шортах и короткой маечке, но на шестнадцать она точно не выглядит. Чейз повернул голову, но успел заметить на ее лице тень улыбки.

– По-моему, это комплимент, – смущенно пояснил Чейз и повернулся к Ллойду: – Дом никогда не принадлежал Брику. Он просто жил здесь после смерти моей матери. Так что ты никаких прав на него не имеешь. Его хозяева – я и мои братья.

Вместо ответа Ллойд насупился.

– Ты меня понимаешь? – спросил Чейз.

– Он говорил, я могу здесь пожить, – сказал Ллойд. – Пару лет назад звал меня к себе. Обещал купить мне кровать и все остальное. А потом из-за чего-то осерчал – я так и не понял, из-за чего. Сказал, мол, знать меня не желает и чтобы я носу сюда не казал. А ведь я ему родной сын!

Чейз промолчал.

– Я его не любил! – продолжал Ллойд. – Можно сказать, ненавидел.

– Могу себе представить, – тихо ответил Чейз.

Рейни начала кое-что понимать. Пусть эти двое не кровные родственники, но нечто общее у них все же есть.

Чейз оглянулся через плечо, посмотрел ей в глаза.

– Ллойд, – сказал он, не сводя с нее взгляда. – Мне нужно поговорить с Рейни. А ты пока посиди здесь.

Чейз отвел ее в сторону, развернул спиной к Ллойду, что позволило ему наблюдать за сводным братом.

– Я почти не знаю Ллойда, – прошептал он. – Но не сомневаюсь, он в самом деле решил, что ты незаконно проникла в его дом. Конечно, он все равно не имел права набрасываться на тебя с ножом. Хорошо, что он тебя не задел, иначе мы бы говорили по-другому. – Он помолчал, посмотрел на Ллойда, потом снова на нее. – Теперь нам нужно решить, что делать: вызвать полицию или сделать вид, будто ничего не было.

Если они вызовут полицию, то привлекут к себе внимание, чего ему совсем не хотелось. Кроме того, вряд ли Чейзу хочется сажать в тюрьму сводного брата. Судя по затрапезному виду Ллойда, он не сумеет наскрести денег на залог.

– Я не пострадала, – сказала она. – Никто не пострадал. Хотя, наверное, надо на всякий случай конфисковать у него ключ от черного хода. – Она кивнула в сторону серебристого ключа, который лежал на полу у ног Ллойда. – Отпусти его, – попросила она.

Чейз вернулся к сводному брату.

– Ллойд, ты понимаешь, что я могу вызвать полицию? И тогда тебя ждут крупные неприятности, потому что мы – хозяева дома… Тебе больше нельзя сюда возвращаться.

Ллойд кивнул.

– Я не вернусь, – пообещал он и перевел взгляд на Рейни. – Извините, мэм, если я вас напугал.

Чейз подобрал с пола ключ.

– Ллойд, других ключей от дома у тебя нет?

– Нет. А про этот даже папаша не знал, – ответил Ллойд. – Как-то с год назад я тихонько зашел сюда и вытащил ключ из комода.

Чейз тяжело вздохнул.

– Ллойд, я не сообщу про тебя в полицию. Даже нож тебе отдам. Но ты уйдешь отсюда и больше не вернешься. А если увидишь в городе Рейни, ты будешь обращаться с ней вежливо, понял? – Чейз поднял нож и положил на стол так, чтобы Ллойд мог до него дотянуться. Он пристально наблюдал за ним, и Рейни была уверена: он до сих пор сомневается, стоит ли его отпускать.

– До свидания, Ллойд, – сказала она, надеясь, что тот поймет намек.

Ллойд взял нож лезвием вниз.

– До свидания, мэм. – Он вышел, ничего не сказав Чейзу.

Рейни и Чейз подошли к двери черного хода. Ллойд приехал на старом мотоцикле. Он уехал, ни разу не оглянувшись.

На кухне стало очень тихо.

– Ты знал его в детстве? – спросила Рейни.

– Мы с ним виделись только однажды, – ответил Чейз, не глядя на нее. – Он жил со своей матерью. Брик не желал иметь с ним ничего общего. Не знаю, сам ли он так решил, или бывшая жена велела ему держаться подальше. В тот единственный раз, когда он сюда приходил, они с Бриком крупно поругались. Помню, как мама пыталась усовестить Брика, все твердила, что Ллойд не понимает ни слова из того, что Брик ему говорит.

– Он живет где-то поблизости?

– Не знаю. – Чейз пожал плечами, доставая из шкафчика полотенце. – Я наведу о нем справки, выясню, где он живет, где работает… Больше он не застанет нас врасплох.

– Я не боюсь, – сказала Рейни, идя за ним.

Чейз обернулся через плечо:

– Бояться, наверное, стоит мне. А здорово ты его коленом! Знаешь, куда нужно бить.

Она пожала плечами:

– Да и ты неплохо поработал… – Она посмотрела на пол. – Это был кофе? – Она изо всех сил старалась не выдать разочарования. – Умираю без кофе.

– Тогда переодевайся, – велел он. – Придется позавтракать в городе.

Чейз очень надеялся, что, отпустив Ллойда, не совершил ошибки. Тот как будто в самом деле считал, что имеет право находиться в доме покойного отца. И возможно, понятия не имел, как ему повезло, что он остался в полном здравии, потому что Чейз чуть не свернул ему шею.

Чейз должен был выяснить, не удалось ли Гарри Мэлоуну – может быть, чисто случайно – найти их и послать к Рейни очередного головореза, того же Ллойда.

Постепенно кусочки складывались в единую картину. А когда Ллойд признался, что ненавидел Брика, у него зашумело в голове. Несомненно, парень тоже натерпелся от своего папаши.

Чейз вспомнил: после того единственного раза, когда Ллойд побывал у них, мама говорила, что, хотя он взрослый человек, у него разум восьмиклассника. Чейз в то время заканчивал школу. Тогда он еще подумал: пусть Ллойд недоразвитый, ему повезло хотя бы в том, что не приходится постоянно жить с Бриком Дуганом.

Услышав, как спускается Рейни, он поспешно сунул руку в карман – он машинально растирал шрам на бедре. Когда он бросился на Ллойда, то упал на больную ногу, и теперь нога давала понять, что ей это не понравилось.

Он поднял голову. Рейни надела бежево-бирюзовую юбку и бирюзовую блузку без рукавов, которая очень шла к ее глазам. Рейни не только красавица; она очень храбрая женщина. Последнее он понял еще раньше – в конце концов, ей удалось убежать от маньяка, выжить после двух покушений. Увидев, как быстро она реагирует, как дает отпор обидчику, он понял: ее не так-то просто сломить.

Пока Рейни переодевалась, Чейз отправил эсэмэску Доусону и попросил выяснить все, что можно, о Ллойде Дугане. Ответ он рассчитывал получить к вечеру.

Они сели во внедорожник и вскоре очутились в центре городка. Чейз поставил машину на единственное свободное место на парковке перед кафе «Сестры Райт». Сегодня на Главной улице царило оживление.

Возле кафе стоял стол; вчера они его не видели. За столом сидели две девушки в форме чирлидеров с помпонами. Перед ними лежали сладкие плитки. Судя по табличке, девушки продавали их по два доллара. Рейни остановилась у стола. Никто, кроме нее, не задерживался и ничего не покупал. Рейни достала из сумочки пятидолларовый банкнот.

– Ты вовсе не обязана ничего покупать, – сказал Чейз.

– Ты что, с ума сошел? Это же шоколад!

Когда они подошли к столику, он увидел, что девушки в самом деле продают шоколадки с карамельной начинкой. Рейни достала еще доллар и купила три штуки. Одну она протянула Чейзу.

– В Миссури имущество супругов считается общим, – сказал он так тихо, чтобы слышала только она.

– Да ладно тебе! Вряд ли, когда принимали этот закон, думали о шоколаде.

Открывая дверь, Чейз улыбался. Когда они вошли, он вспомнил, что вчера говорила Триш: «Саммер работает в дневную смену». Он без труда узнал женщину, на которой чуть не женился его брат. Она стояла за кассой и давала сдачу посетителю.

– Она очень похожа на Триш, – прошептала Рейни.

– Иначе и быть не может. Они близнецы. – Они выглядели одинаково в старших классах, и до сих пор между ними сохранялось сходство, если не считать того, что Саммер стригла свои рыжие волосы короче, чем Триш, – у нее они доходили только до плеч. Чейз повел Рейни в отдельную кабинку и сел так, чтобы видеть входную дверь.

Пока они ждали заказа, мимо их столика прошла дама в возрасте. Она тоже несла две шоколадки. Остановившись, она внимательно посмотрела на Рейни.

– Доброе утро. Я заметила, что вы купили шоколадки.

Рейни кивнула.

Дама положила свои шоколадки на стол:

– Тогда возьмите и мои. Мне нельзя шоколад. Но школу надо поддержать, верно? Желаю вам приятного дня.

Саммер расплатилась с посетителем и шла к ним. Она улыбнулась Рейни, а Чейза дружески обняла:

– Триш сказала, что ты вернулся… Рада тебя видеть!

– Я тебя тоже, – ответил Чейз. – Это моя жена Рейни.

Саммер протянула руку:

– Добро пожаловать в Рейвсвилл.

– Спасибо, – ответила Рейни. – Как вкусно пахнет!

– Мы сами печем хлеб и кексы. Вам кофе сварить?

– Будем тебе вечно признательны, – ответил Чейз, обводя рукой полный зал: – У вас с Триш дела идут неплохо!

– Мы любим свою работу.

Чейз услышал, как открывается дверь; наверное, Саммер тоже услышала. Она обернулась и сразу как будто постарела. Чейз вгляделся в вошедшего. На нем была полицейская форма. Ему было под сорок, и на голове намечалась плешь.

– Лицо вроде знакомое, – негромко заметил Чейз.

– Гэри Блейк, мой бывший. Извините, – сказала Саммер. – Я сейчас.

– Ты его знаешь? – спросила Рейни, как только Саммер оказалась вне пределов слышимости.

Чейз покачал головой:

– Видел его раньше, но очень давно. Он на пару лет старше меня.

– Значит, за него вышла Саммер после того, как твой брат ушел в армию?

– Да. Наверное, у них ничего не получилось, – ответил Чейз. – Жаль. Она всегда была очень славной. – Он взял меню. – Что будешь есть?

Рейни потянулась к нему:

– Твой брат женат? Позвони ему и расскажи, что встретил Саммер и она сейчас одна.

Чейз закрыл меню и невольно улыбнулся, заметив, как сверкнули глаза у Рейни.

– Только не говори, что любишь всех сватать!

Рейни отмахнулась:

– Да нет, ничего подобного. Просто… возможно, ему любопытно будет узнать про нее.

– Ты совсем как мой напарник Доусон. Сам счастливо женат и, по-моему, не успокоится, пока весь мир не будет в таком же состоянии.

Рейни не пришлось отвечать, потому что вернулась Саммер с двумя большими чашками дымящегося кофе. Лицо у нее пылало. Чейз краем глаза наблюдал за тем, как она беседовала со своим бывшим. Разговор продолжался полминуты, не больше.

– Все в порядке? – спросил он.

– Как всегда, – загадочно ответила Саммер и достала из кармана фартука блокнот. – Что вам принести? – спросила она, явно не желая делиться своими проблемами.

Чейз заказал блинчики и яичницу с беконом. Рейни предпочла вегетарианский омлет. Саммер записала заказ и перешла к следующему столику.

– Какие у нас планы на сегодня? – спросила Рейни.

– Надо будет закупить основные вещи, – ответил Чейз, отпив кофе. – Продукты, чистящие средства, постельное белье для тебя и краску.

– Все это продается в Рейвсвилле?

– Первые два пункта из моего списка – да, это можно купить в супермаркете на окраине городка. А постельное белье и краску – нет. Придется ехать в Хамертон, это в двадцати милях к западу. Хамертон почти такая же дыра, как и Рейвсвилл, только стоит ближе к шоссе, поэтому там есть крупный торговый центр. И народу там побольше, тысячи две.

Рейни посмотрела куда-то в пространство.

– Когда я жила в Нью-Йорке, пару тысяч человек можно было встретить в пределах соседнего квартала.

– Ужас какой, – откровенно отозвался Чейз.

Она пожала плечами:

– Ты выбрал нечто среднее. Сент-Луис, конечно, не Нью-Йорк, но уж точно не Рейвсвилл.

– Да, наверное, – кивнул он. – Пока меня там все устраивает.

– Не собираешься оттуда уехать? – спросила она, как будто ожидала, что он рванет к выходу.

Чейз улыбнулся:

– Ну не во время же операции. Но мне нравится, когда у меня есть выбор.

Только месяц назад ему звонили из нескольких бюро по найму, которые специализировались на кадрах, отслуживших в правоохранительных органах. В крупном отеле в Чикаго открылась вакансия начальника охраны, и кто-то порекомендовал его на эту должность. Он послушал на автоответчике сообщение из кадрового агентства, но перезванивать не стал. Может быть, в следующий раз и стоит перезвонить. Возможно все.

Рейни медленно пила кофе.

– Тебе хорошо, у тебя есть возможность выбирать, – сказала она. – А у многих такой возможности нет. По-моему, это особенно заметно в таких городках, как Рейвсвилл.

Он кивнул.

Несколько минут она молчала.

– Остается только надеяться, что Рейвсвилл настолько мал, что преступникам… не придет в голову искать меня здесь.

– Здесь ты в полной безопасности. Гарантирую!

Саммер принесла им заказ. Еда выглядела восхитительно, и он улыбнулся, когда услышал, как у Рейни заурчало в животе.

Рейни дождалась, когда Саммер отойдет.

– Раз уж мне придется жить в глубинке, я рада, что здесь есть Саммер и Триш. Кстати, какую краску ты собираешься покупать?

– Кремовую. Для внутренних работ. Для комнат внизу и наверху. – Судя по выражению ее лица, она ожидала не такого ответа. – Кремовый – самый ходовой цвет. Нейтральный.

– Но в твоем доме изумительные деревянные панели. А камин в гостиной просто потрясающий. Нет, кремовый цвет не подойдет.

Он потер лоб:

– А ты что предлагаешь?

– К примеру… – Рейни наклонилась вперед. – Стены в столовой можно покрасить в бледно-зеленый, а рамы – в бежевый цвет. В гостиной я бы покрасила стену возле камина и противоположную в кирпично-красный, а две оставшиеся – в темно-серый. Конечно, в магазине цвета называются по-другому, производители выдумывают всякие нелепые названия, но, наверное, ты понимаешь, о чем я.

Да, он понимал. Ей хотелось украсить дом, а ему хотелось его очистить, чтобы предполагаемый покупатель тут же не сбежал.

Впрочем, судьба дома его особенно не волновала.

– А мне нравится кремовый, – сказал он.

Продовольственный магазин был небольшим, но основные продукты в нем имелись. Чейз первым делом отправился в тот проход, где стоял кофе, и купил молотый кофе и фильтры для кофеварки.

Рейни покатила тележку в отдел овощей и фруктов. Набрала всего понемногу, а Чейз, как ей показалось, нехотя добавил упаковку салата. Когда она закончила выбирать, Чейз многозначительно посмотрел на часы. Она сделала вид, будто ничего не заметила.

Пусть она проиграла в споре из-за краски, продукты она купит, какие хочет сама. Она бросила в тележку цельнозерновой хлеб, овсяные хлопья и обезжиренное молоко. Чейз положил в тележку чипсы и орехи. В мясном отделе Рейни взяла куриные грудки, а Чейз – говяжий фарш.

– У нас с тобой разные шаблоны, – заметила Рейни.

– Точно, – согласился Чейз. – Уж слишком у тебя здоровое питание. Я было обрадовался, когда ты вчера заказала чизбургер с беконом, а потом еще раз, когда оказалось, что ты сладкоежка. Теперь понятно, что я ошибался.

– Я не сладкоежка. Я знаток!

В отделе приправ Рейни взяла оливковое масло, а Чейз – горчицу, майонез и кетчуп.

– Выкину все, что осталось в холодильнике и шкафчиках, – сказал он.

Она была с ним совершенно согласна. На кухне царил беспорядок. Она пыталась понять, с чего начать, когда туда через заднюю дверь ворвался Ллойд.

– Ну как, готова? – спросил Чейз, когда они положили в тележку чистящие средства, а также перчатки, губки и швабру.

– Да, – кивнула Рейни. Она направилась было к кассе, но вспомнила, что забыла апельсиновый сок. – Иди к кассе, а я сейчас!

Найдя апельсиновый сок, она вспомнила, что хочет арахисовую пасту. Вернувшись к кассам, она увидела, как ее так называемый муж обнимает другую женщину.

Точнее, другая женщина обнимала его, буквально повиснув у него на шее и прижавшись к нему пышным бюстом. Чейз стоял, опустив руки вдоль корпуса. Потом сделал шаг назад, размыкая объятия. Правда, уйти далеко ему не удалось. Мешала стоявшая сзади тележка. Старушка, владелица тележки, во все глаза смотрела на интересную сцену.

Чейз осторожно шагнул вбок; больше они с той женщиной не соприкасались.

Кассирша в черной футболке и джинсах тоже наблюдала за происходящим. На ее морщинистом лице появилась понимающая улыбка.

Брюнетка, обнимавшая Чейза, не улыбалась. Она обиженно выпятила нижнюю губу. Рейни она показалась хорошенькой. Возможно, слишком густо накрашенной для утренних покупок в магазине. Основа, румяна, подводка для глаз – весь набор. Ее черные волосы были совершенно прямыми и пострижены ступеньками. Наряд явно продуманный, а благодаря туфлям на высоком каблуке она доставала Чейзу почти до глаз.

Рейни показалась самой себе низкорослой и неподходяще одетой в своей легкой юбке и простой рубашке.

– Неужели меня даже обнять нельзя после стольких лет? – капризно спросила брюнетка.

Чейз оглянулся через плечо, увидел Рейни и жестом подозвал ее к себе. Она извинилась и обошла покупательницу, стоявшую в очереди за Чейзом. Он положил руку ей на плечи.

– Шила, это моя жена Рейни, – сказал он. – Рейни – Шила Стэнтон. Мы вместе учились в школе.

Красотка наклонила подбородок.

– Жена?! – повторила она. – Терри из булочной говорила, что ты вернулся, но о жене не сказала ни слова.

– Рейни спала, когда я покупал пончики, – объяснил Чейз.

– У вас нет колец.

– Мы их отдали в утяжку. Мы ведь недавно поженились.

Наконец Шила посмотрела Рейни в глаза:

– Поздравляю!

Ее поздравление звучало неискренне.

– Что ж, мне пора! – Брюнетка схватила пластиковый пакет, который ей протягивала кассирша.

Едва она вышла из магазина, как кассирша расхохоталась; казалось, она никак не может остановиться.

– Что такое? – спросил Чейз, глядя в большую витрину. Когда он обернулся, Рейни показалось, что он готов кого-то задушить.

– Час назад, когда я пришла на работу, я заметила ее на парковке. Она сидела в машине. Я еще подумала, какого дьявола она задумала. Наверное, она тебя дожидалась, потому что, не успел ты войти в магазин, она влетела вслед за тобой.

Чейз достал бумажник, и Рейни вспомнила его слова: в маленьких городках сплетни распространяются быстро. Шила узнала, что Чейз вернулся, сделала логический вывод, что ему придется когда-нибудь поехать за продуктами, и устроила засаду.

Еще не было полудня, а они уже выполнили норму по неожиданным нападениям на неделю вперед… Ей показалось, что Чейз думает то же самое.

Чейз упорно молчал, пока они расплачивались и перекладывали покупки в багажник. После того как оба пристегнулись, он наконец повернулся к Рейни:

– Мы с ней встречались после школы… несколько лет с перерывами. Однажды нас с ней даже арестовали.

– Арестовали? За что?

– Устроили гонки на трассе. Обвинения сняли, когда полицейский узнал Шилу. Ее папаша был мэром городка.

Она рассмеялась:

– Начинаю догадываться, какая у тебя была репутация, когда ты здесь жил! Оказывается, я замужем за местным хулиганом!

Он улыбнулся:

– Жена хулигана – тоже хулиганка?

Он тут же спохватился, сообразив, как двусмысленно выразился.

– Извини, – сказал он.

Прежняя Рейни, с блеклыми, почти мышиными волосами, из вежливости сделала бы вид, будто ничего не произошло, или отвернулась. Но платиновой блондинке Рейни следовало вести себя по-другому. Неожиданно для себя Рейни задумалась. Как ей заслужить такую репутацию?

Но почти во всех сценариях, которые приходили ей в голову, на передний план выдвигался Чейз Холлистер. Ей стало жарко.

– А знаешь, я всю жизнь гадала, что значит быть местным возмутителем спокойствия.

Он посмотрел на нее в упор. Его глаза стали темными. Манящими.

Но, как и цвет ее волос, ее храбрость тоже была для нее в новинку и, очевидно, быстро улетучивалась. Она тяжело вздохнула:

– Нам пора домой. Продукты испортятся. Перегреются…

Очевидно, перегревались не только продукты, думал Чейз по пути домой. Иногда слова у него опережали мысли, ярким доказательством чего служил его намек, что он предпочитает хулиганок.

Предполагается, что он должен ее защищать.

Но кто защитит его самого от безумного напряжения, какое он испытывает всякий раз, когда Рейни находится рядом? По правде говоря, дело не только в физической близости. Вчера ночью она была наверху, а он лежал на диване и страстно жаждал ее. Даже больная нога не помогала переключиться.

Они знакомы меньше суток, но, когда он говорил с ней, ему казалось, будто они давние друзья. Ничего подобного он не испытывал ни с одной женщиной.

Сегодня утром Шила застала его врасплох. Когда они встречались, их объединяло сильное физическое влечение. Точнее, кроме сильного физического влечения, у них не было почти ничего общего. В девятнадцать такое вполне нормально. Чейз всегда считал, что и Шила думает так же. Она не устроила скандала, когда он уехал, хотя сразу после переезда в Сент-Луис Кэл пару раз говорил ему, что встретил Шилу неподалеку от их квартиры. От замечаний Кэла Чейз отмахивался; ему казалось, что тот все выдумывает.

Но лет пять назад он получил анонимное письмо, в котором его обзывали самыми грязными словами. И хотя ничто не указывало на то, что письмо написала Шила, что-то в самом построении фраз, в отдельных выражениях позволяло предположить, что автор – именно она.

Письмо не было угрожающим, и он не обратил на него особого внимания. К тому времени Чейз был очень занят тем, что ловил плохих парней. У него просто не оставалось времени на то, чтобы тревожиться из-за анонимных писем.

Но сейчас, слушая рассказ пожилой кассирши, он задумался. Возможно, он недооценил Шилу.

Им с Рейни лучше держаться от нее подальше.

Когда они приехали домой, он попросил Рейни посидеть в машине, а сам осмотрел дом. Он не ожидал, что вернется Ллойд, но не хотел ничего оставлять на волю случая.

В доме было пусто; более того, при свете дня все выглядело еще более унылым, чем вчера вечером. Они внесли продукты, но, прежде чем убрать их, он выполнил обещание и выкинул все, что находилось в холодильнике. Затем протер полки. Когда он закончил, то увидел, как Рейни вытирает плиту.

– Тебе вовсе не обязательно помогать мне, – заметил он. – Я сам все сделаю.

– Не смеши меня, – ответила она. – Что мне-то прикажешь делать, наблюдать, как ты работаешь?

– Дом не твой, и беспорядок тоже.

– Да, но какое-то время я тут поживу.

Он провел рукой по волосам.

– Наверное, последний дом, в который тебя поселили, был в лучшем состоянии.

Она посмотрела на заставленную старыми кастрюлями рабочую поверхность, обернулась к столу, заваленному газетами и грязной посудой, взглянула на пол, к которому прилипали подошвы сандалий.

– Зато тут есть одно важное преимущество.

– Да? И какое же?

– Здесь в меня пока еще никто не стрелял.

Глава 5

Ближе к вечеру они поехали в Хамертон. Едва тронулись с места, Рейни, которая прижималась лицом к стеклу, сказала:

– Не ожидала, что все будет так выглядеть. Вчера, когда мы приехали, было темно; наверное, тогда я не сумела все оценить в полной мере.

Чейз огляделся по сторонам. Они ехали по двухполосному шоссе; по обе стороны дороги тянулись кукурузные поля. Один фермер, очевидно, оказался более предприимчивым, чем второй, потому что уже успел собрать урожай. Листва на деревьях только начинала желтеть и краснеть.

– Через пару недель здесь будет по-настоящему красиво. Люди приезжают сюда со всех концов страны, чтобы полюбоваться красками осени.

– Когда мне сказали, что я поеду в Миссури, я думала, что на Среднем Западе сплошные степи. Не ожидала увидеть столько деревьев.

– Географически Рейвсвилл южнее Сент-Луиса; так что, если ты оговоришься и скажешь, что находишься на Юге, никто не станет кидаться в тебя перезрелыми помидорами. Здесь в самом деле лесистая местность; здесь национальный парк имени Марка Твена.

– Ты ходил туда в походы?

Да, ходил… давно. После смерти отца в его жизни многое поменялось.

– Да.

– Никогда не ходила в поход, не жила в палатке. По-моему, это здорово.

Он пытливо посмотрел на нее:

– Не хочу чрезмерно обобщать, но для моих знакомых женщин походы, как правило, равнялись риску промокнуть, замерзнуть, проголодаться и быть покусанными комарами. И я еще не говорю о вероятности наткнуться на змею.

– Твои слова звучат не слишком заманчиво. Наверное, походы представлялись мне в излишне романтическом свете, как приятные прогулки по ровным тропинкам при свете солнца. На мне в моих мечтах были красивые сапожки и дутый жилет с множеством карманов – в такой одежде выглядишь так, будто знаешь, что делаешь. Кстати, еще я мечтала о трости. Мне всегда хотелось воспользоваться предлогом и ходить с тростью. А по вечерам греться у большого костра, завернувшись в одеяло, и есть зефир… В моем представлении о походах никаких змей нет.

Он рассмеялся:

– Может быть, когда все закончится, ты вернешься сюда на недельку и попробуешь.

– Когда все закончится, – повторила Рейни, посерьезнев. – Очень мило… Скорее бы!

– Остался месяц, – напомнил Чейз.

– Мне он кажется вечностью.

– Он пройдет быстрее, чем тебе кажется, – заверил Чейз, надеясь, что так оно и будет. Сейчас и ему самому месяц в Рейвсвилле казался очень долгим сроком. Но можно отвлечься на подготовку дома к продаже – на это уйдет много времени и сил.

Проехав еще десять миль, Чейз и Рейни добрались до окраины Хамертона, где расположились гипермаркеты. Они не спеша походили по торговому центру, купили постельное белье, кофейник, еще чистящих средств и, наконец, пришли в отдел красок. Чейз поставил в тележку несколько банок кремовой краски. Рейни молча смотрела на него.

– Не смотри на меня так, – попросил он. – Кремовый цвет самый ходовой.

– Возможно, так и есть… для недавно построенной виллы, но не для фермерского дома, которому сто лет, – бросила она и зашагала вперед.

Чейз двинулся за ней:

– Что ты предлагаешь?

Она развернулась:

– Не смеши меня! Не мое дело обсуждать такие вопросы.

Он подвез тележку к полке, выгрузил кремовую краску и махнул в сторону стены с образцами:

– У тебя есть пять минут!

Конечно, на все ушло не пять, а семнадцать минут, но из магазина они вышли с двумя банками краски с названием «Поджаристая меренга», двумя банками «Кактусового наслаждения» и двумя банками «Чудесного заката».

– Что за идиотские названия! Почему не написать просто: «желтая», «светло-зеленая» и «оранжевая»?

– Потому что так веселее.

– Угу, – буркнул Чейз. Они переложили покупки в машину, сели, пристегнулись. – Ты есть хочешь?

– Не откажусь. За полдня я успела нагулять аппетит.

Рейни действительно трудилась с самого утра, не жалея сил. Они вместе навели порядок на кухне, а потом, пока Чейз работал во дворе, она отправилась прибирать ванную на втором этаже. В углу веранды Чейз заметил цепную пилу. Наверное, Брик собирался обрезать ветки после того, как вернется от врача.

Чейз безжалостно пилил разросшиеся кусты, обступившие дом. Если к ним приедет кто-то с дурными намерениями, у него не будет возможности незаметно подобраться ближе или, хуже того, спрятаться.

– Вон там, похоже, закусочная, – сказал он, показывая налево. – Твоя любовь к красному мясу распространяется только на гамбургеры?

– С удовольствием съем филе средней прожарки с тушеными грибами.

– Превосходно! – Он остановил машину, и они вышли. – Я зайду первым, – предупредил он.

– Хорошо, – ответила Рейни, хотя, судя по ее интонации, она считала, что в этом нет необходимости. – Сомневаюсь, что там кто-то сидит в надежде, что мы зайдем поужинать. – Она резко остановилась и театрально всплеснула руками: – Погоди, беру свои слова назад. Может быть, там еще одна старая подружка, которая весь день просидела на парковке, кусая губы и питаясь собственной помадой в надежде, что ты, может быть, сюда зайдешь!

– Очень смешно! – хмыкнул Чейз.

Распахнув дверь, он жестом велел Рейни подождать в небольшом вестибюле. Войдя, он быстро огляделся по сторонам. Странно, но ему отчего-то не хотелось оставлять ее одну даже на минуту. У него всегда было неплохое чутье на такие дела, и что-то подсказывало, что Рейни до сих пор в опасности.

Он вернулся к ней и доложил:

– Похоже, все спокойно. В зале есть свободные столики. Знакомых я не увидел. А в меню есть филе – порции на одного и на двоих.

Как только их усадили, подошел официант, парень лет двадцати пяти. Он одобрительно косился на Рейни. Чейзу его взгляды не понравились, зато Рейни улыбалась.

– Добрый вечер! – поздоровался официант, глядя только на Рейни. – У нас много завсегдатаев, но вас я, кажется, раньше не видел. Живете где-нибудь неподалеку?

Чейз быстро наступил ей на ногу под столом. Наверное, надо как можно скорее купить ей обручальное кольцо.

– Мы с женой только что приехали в Рейвсвилл, – многозначительно произнес он.

Официант наконец удостоил Чейза взглядом. Судя по выражению его лица, он считал, что Чейзу крупно повезло.

– Я тоже местный. – Парень достал из кармана зажигалку и зажег свечу, стоящую в центре стола. – Что будете пить?

Рейни заказала шардоне, а Чейз – холодный чай. Никакого спиртного. Он на задании.

Официант быстро ушел.

Когда она рядом, Чейз соображал с трудом. Скорее всего, его временное помешательство как-то связано с ее ароматом и с тем, как она скрещивает лодыжки, – как настоящая леди.

Что противоречило некоторым другим знакам, которые он получает… Полная путаница!

– Схожу помою руки, – сказала Рейни, отодвигая стул от стола.

Чейз едва не выпалил, что сначала проверит туалет, но вовремя опомнился.

– Ладно.

Как только она ушла, завибрировал его мобильник. Чейз прочел текстовое сообщение от Доусона. Напарник поработал на славу. Оказывается, Ллойд жил на другом конце Рейвсвилла, милях в трех от их дома. Лет шесть назад его несколько раз арестовывали за мелкие кражи в магазинах и нарушение общественного порядка, точнее, появление на публике в нетрезвом виде. Один раз ему пришлось даже посидеть в КПЗ, так как он не явился на заседание суда, и судья выписал ордер на его арест. Женат он не был, о детях тоже сведений не имелось. Работал то здесь, то там, пока несколько лет назад не поступил в фирму «Кровельные работы Фитцлера».

Что ж, вот и ответ на один вопрос. Компания мистера Фитцлера до сих пор на плаву. А может, он ее продал, но новые владельцы сохранили название. Еще один вариант – фирма отошла кому-то из дочерей.

Когда Рейни вернулась, они сделали заказ. Мясо оказалось идеальным; от десерта оба отказались. Когда они вышли из ресторана, уже стемнело.

– Устала? – спросил он во время получасовой поездки домой.

– Немножко, – призналась Рейни. – Последнее время мне не спалось.

– Скоро все закончится, – сказал Чейз, думая о суде над Гарри Мэлоуном.

– Да, наверное, – вздохнула Рейни.

Он покосился на нее:

– Ты как-то не слишком уверенно отвечаешь.

– У меня смешанные чувства.

– Смешанные чувства… – повторил он. – Давая показания против Гарри Мэлоуна, ты поступишь правильно, – решительно продолжал он.

– Знаю, – отмахнулась она. – Я не про то. У меня смешанные чувства потому, что я все время думаю, что… я убежала не случайно. То есть… три женщины погибли от его рук. А может, не три, а больше? А я вот выжила. Меня оставили в живых, чтобы я обо всем рассказала… Почему я? – Она повернулась к нему.

От ее слов и выражения ее лица внутри у него все сжалось. Он долго молчал и наконец ответил:

– Не знаю.

– Может быть, у меня осталось какое-то неоконченное дело, – предположила Рейни. – Может, я должна совершить что-то важное. То, что впоследствии сыграет большую роль.

– Может быть, – согласился он.

– И все-таки не понимаю, – продолжала Рейни. – Ведь я не изобрету лекарства от рака или хотя бы чего-то отдаленно похожего. Я всего лишь консультант по выбору профессии. Только и всего.

– Но ведь ты все время кому-то помогаешь. Помогаешь найти свое место в жизни… У тебя важная работа, – смущенно заметил Чейз.

– Ты хочешь сказать «была». Скорее всего, на мое место уже кого-то взяли.

Она говорила беззлобно, но как-то подавленно.

– Где еще могут работать консультанты по выбору профессии? – поинтересовался Чейз. – Ты найдешь себе другое место?

– Да, наверное. Просто мне по-настоящему нравилась моя работа в «Следующих шагах». Моими подопечными почти всегда оказывались молодые люди. Многие из них в свое время бросили школу, а потом поняли, что без образования их возможности очень ограниченны. Без аттестата о среднем образовании нельзя претендовать даже на низовые должности.

– Довольно недальновидно с их стороны, да?

– Конечно. Но тут всегда приходится учитывать и какие-то сопутствующие факторы. Я сталкивалась с самыми разными случаями, от дислексии и задержки развития до подростковой беременности. А сколько среди них бездомных и даже бывших заключенных!

– Ты работаешь с бывшими заключенными?

– Ну да. Иногда приходится консультировать даже тех, кто отбывает срок… и скоро выходит на свободу.

– И ты навещаешь своих подопечных в тюрьме?

– Конечно… – Она усмехнулась. – Как ты понимаешь, им приехать ко мне затруднительно.

– Опасная у тебя работа. В тюрьмах и изоляторах не ангелочки сидят. Они попадают туда за преступления…

– Знаю. – Рейни посмотрела ему в лицо. – Но в моем случае мы видим классический пример того, как неприятности исходят от того человека, которого меньше всего подозреваешь в чем-то подобном. Гарри Мэлоун никогда не сидел в тюрьме. У него была безупречная репутация.

– Скоро все изменится, – обещал Чейз. Ему не хотелось, чтобы все их разговоры сворачивали к Мэлоуну. – Расскажи еще о своей работе. Чем конкретно ты занимаешься?

– Все зависит от клиента. Тех, кто приходит к нам впервые, мы записываем на программу общего образования, помогаем развить уверенность в себе, чтобы они успешно окончили среднюю школу. Если человек долго ищет работу, но никак не может устроиться, я выявляю его слабые места и учу тому, что многие понимают интуитивно, когда идут на собеседование…

– Чему, например? – Неужели она не понимает, как меняется ее голос, когда она говорит о работе?

– Как вести диалог, как разговаривать. Многие мои подопечные раньше говорили о себе, не учитывая восприятие собеседника. Они заучили шаблонные ответы, которые не нравились сотрудникам отделов кадров. Кроме того, многих нужно учить правильно одеваться. Они должны правильно отвечать на вопрос, почему в их трудовом стаже имеются пробелы из-за тюремного срока, например. И так далее…

– По-моему, такие вещи у тебя неплохо получаются, – заметил Чейз.

Она не ответила. Чейза охватила ярость. И все из-за какого-то подонка! Ее мучили несколько дней, и кошмар все не заканчивается. Так несправедливо!

Правда, жизнь редко бывает справедливой.

Он понял это на собственном горьком опыте, когда Брик впервые выпорол его ремнем. А когда он окреп настолько, что мог дать Брику отпор, тому хватило ума сменить тактику.

Потом Чейз жил в постоянном страхе, что следующий приступ ярости Брик выместит на матери или на Кэле. Поэтому он сделал единственное, что мог.

Когда они повернули на дорожку, все выглядело как обычно. Он увидел, что Рейни задремала, и легонько толкнул ее плечом:

– Мы дома!

Она пару раз сонно моргнула глазами и ответила:

– Посплю здесь, в машине, – и снова закрыла глаза.

– Ну уж нет! – Он обошел машину с ее стороны, распахнул дверцу и протянул Рейни руку.

Ее ладонь была теплой, мягкой и такой манящей! Чейз осторожно потянул ее, и она встала, слегка пошатываясь. Он обвил рукой ее талию и слегка притянул к себе.

От ее волос пахло малиной; он машинально зарылся в них носом.

– Цвет твоих волос меня здорово удивил, – признался он. – Но мне нравится. Так очень красиво… и сексуально.

Она вздернула вверх подбородок. Их губы оказались совсем рядом. И ему отчаянно захотелось ее поцеловать.

Он склонил голову.

Она закрыла глаза.

И тогда он увидел лучи фар. Какая-то машина поворачивала с шоссе на дорогу, ведущую к дому Фитцлеров.

Очень вовремя!

О чем он только думал? Обещал охранять ее, обещал, что она будет в безопасности!

– Чейз! – прошептала она, распахивая глаза.

– Я устал, Рейни. Пойдем в дом.

Рейни была измучена, и все же ее бросило в жар от его прикосновений. Она распаковала купленное постельное белье и быстро застелила матрас. Потом сбросила одежду и легла.

Чейз почти поцеловал ее. Ей очень этого хотелось. Она понятия не имела, как завтра будет притворяться, будто ничего не изменилось.

Ей нужно выспаться.

Так легче, чем признаваться, что ей нужен секс.

Как она ни устала, она ворочалась с боку на бок; однажды, проснувшись, она услышала внизу шум. Сердце у нее забилось чаще, и она посмотрела на окно. Потом она услышала шум в старых трубах. Лилась вода. Как можно тише она подкралась к двери и приоткрыла ее.

На первом этаже горел свет. Чейз, в одних джинсах, которые низко сидели на бедрах, мыл шваброй пол в гостиной. Пол там был из ламината «под дерево», хотя никто не принял бы его за настоящее дерево. Несколько минут Рейни любовалась Чейзом. Его бицепсы напрягались, сильные мышцы спины ходили ходуном.

Он старался изо всех сил. Когда выпрямлялся, становилось видно, как его грудь блестит от пота.

Ее снова обдало жаром.

Может быть, он просто не вынес вида грязного пола? Нет, почему-то она так не думала. Скорее всего, Чейзу тоже не спится, вот он и старается оттереть несчастный ламинат.

Она осторожно попятилась и закрыла за собой дверь. Снова легла, уставилась в темноту. Что, интересно, происходит между нею и Чейзом Холлистером?

Прежняя Рейни была бы заинтригована, но, скорее всего, от смущения не стала бы ничего предпринимать. Ну, а новая Рейни, Рейни-блондинка? Она пока сама не знала.

Она была уверена в одном: как ни странно, утешительно знать, что и Чейзу тоже из-за нее не спится.

На следующее утро, спустившись вниз, Рейни застала Чейза на кухне. Он сидел за столом и пил кофе; рядом с ним стояла миска с овсянкой. Как и ночью, на нем были джинсы. Правда, утром он надел еще и рубашку.

– Доброе утро! – приветствовал он.

– Доброе утро.

Она налила себе кофе и села напротив.

– Пол в гостиной такой чистый, – с невинным видом заметила блондинка Рейни. – Ты что, помыл его?

Чейз разглядывал коробку с овсяными хлопьями, как будто читал написанный там текст по слогам.

– Да, я рано встал.

Ей захотелось подразнить его, но она решила, что ничего не выигрывает. Если он делает вид, будто вчера вечером между ними ничего не было… что ж, как хочет!

– Наверное, сегодня займусь вторым этажом, – сказала она.

– Мне правда не нравится, что тебе приходится расчищать эти завалы, – признался он.

– Не переживай. Уборка убивает время. В предыдущем убежище я только и делала, что смотрела телевизор. Если я увижу еще одну серию «Друзей» в повторе, меня стошнит. Какие у тебя планы?

– Поработаю на улице. Сначала, наверное, покошу траву во дворе, а потом взгляну на крышу. Руки у меня умелые.

Рейни долго молчала.

– Правда? – Она посмотрела на его сильные пальцы, обхватившие кофейную чашку. Ногти у него были коротко пострижены.

Умелые руки.

Она представила, что он умеет, и у нее разыгралось воображение. Ей хотелось, чтобы эти руки держали ее груди, словно взвешивая их на ладонях, чтобы его пальцы играли с ее сосками…

Ей стало душно.

Надо скорее бежать, спасаться!

Нет, так было ДГМ. До Гарри Мэлоуна.

Теперь изменившаяся блондинка Рейни, набравшись храбрости, посмотрела Чейзу прямо в глаза.

– Приятно слышать, – ровным тоном произнесла она, развернулась и поднялась на второй этаж.

Через десять минут, включая старую газонокосилку, Чейз все еще вспоминал, как она на него посмотрела. Он окинул невидящим взглядом заросший двор. Думать он мог только об их последнем разговоре на кухне.

Он устал. Часа в два ночи понял, что все равно не заснет, встал и вымыл пол. Он старался не шуметь, чтобы не разбудить Рейни, но все время думал о том, что она мирно спит наверху в своей постели… Одна.

Вчера вечером он едва не поцеловал ее! Она стояла у машины, освещенная лунным светом… Желание захватило его целиком. Если бы соседи вовремя не повернули с шоссе, он совершил бы большую ошибку.

Он должен сохранять дистанцию.

Впереди у них всего месяц. Неужели будет так тяжело? Работы у него тут хватит. Ночью, вымыв пол, он составил список дел, ставя на первые места самые неотложные.

В погожие дни ему лучше работать на улице. Здесь дел тоже много. Подстричь кусты, деревья, скосить траву. Починить парадное крыльцо и крышу… Нет, пожалуй, крыша важнее. Нельзя ничего делать внутри дома, пока он не убедится, что в дождь крыша не протекает на свежеокрашенные стены.

Когда утром он сказал Рейни, что сумеет починить крышу, он не хвастал. Его многому научил сосед, Горди Фитцлер. Горди был кровельщиком, единственным в Рейвсвилле. Чейз решил, что ему крупно повезло, когда старик Фитцлер, как называли его местные мальчишки, взял его летом поработать в его бригаде.

Он научил Чейза передвигаться по крыше, не теряя равновесия, забивать гвозди пневмомолотком, подниматься по приставной лестнице с упаковкой кровельной плитки весом килограммов в пятьдесят и не падать при этом…

Два лета подряд Чейз работал в бригаде Горди. Они настилали крыши под палящим солнцем; жару усиливала типичная для Миссури влажность. Сейчас, в конце сентября, погода для кровельных работ почти идеальная. Безоблачное голубое небо, утром всего двадцать градусов, а днем обещают двадцать пять.

Гараж на две машины стоял отдельно от дома, шагах в пятидесяти. Как только Чейз открыл дверь, в нос ему ударил запах плесени, особенно разительный в такой погожий день.

Интересно, чем Брик занимался целыми днями? Качая головой, Чейз снял с крючка на дальней стене приставную лестницу. Гаражом придется заниматься отдельно.

Через десять минут он поднялся на крышу и принялся оценивать фронт работ. Ничего удивительного, что в дом попала вода. Кровля прохудилась, куски мягкой черепицы задрались, кое-где не хватало нескольких плиток.

Он испытал досаду, осознав: здесь мелким ремонтом не отделаться. Необходимо полностью перекрывать крышу. Хотя… выбор у него есть. Можно заново прибить отдельные плитки, докупить пару упаковок мягкой черепицы и заменить недостающие куски. Конечно, новые плитки не будут подходить к старым, и вид, если смотреть сверху, будет ужасный, но, по крайней мере, крыша не будет протекать. Им с Рейни пока сойдет. Потом, когда они с братьями выставят дом на продажу, они назначат цену ниже рыночной. А крышу пусть перекрывают новые жильцы.

А если все-таки перекрыть крышу самому? Конечно, это прорва работы. Если он будет работать один, дело займет не одну неделю.

Зато он будет на крыше, а Рейни – в доме.

Дистанция! Чейз убеждал себя, что нашел верное решение.

Он спускался по лестнице, когда услышал шум мотора. К ним ехала какая-то машина. Он повернулся и посмотрел на дорогу.

Глава 6

К дому приближался старый пикап, темно-коричневый, с белыми буквами на дверце. Чейз заулыбался. Он хорошо помнил этот пикап еще новеньким. Пару раз даже водил его, получив строгое предупреждение не поцарапать краску.

Пикап повернул на дорожку, остановился. Сидевший за рулем старик медленно выбрался из машины. Волосы у Горди Фитцлера поредели и совершенно побелели; он сильно похудел с возрастом. Чейз пошел навстречу, улыбаясь и протягивая руку:

– Мистер Фитцлер!

Старик презрительно хмыкнул:

– Чейз, хотя мы с тобой давно не виделись, к чему эти формальности? Называй меня Горди или «старик», как раньше.

– А я думал, вы не слышите, как мы вас называем, – признался Чейз.

– Я смеялся всякий раз, как слышал, как вы с дружками говорили обо мне. Хотя вы и были намного моложе, в работе я еще давал вам сто очков вперед! Позавчера я увидел в твоем доме свет, но подумал, что мне показалось. А утром зашел в кафе и узнал, что ты вернулся.

– Только чтобы подготовить дом к продаже, – уточнил Чейз.

– Наверное, у тебя сейчас полно работы. – Горди посмотрел на стоящую у стены приставную лестницу. – Брику надо было перекрыть крышу еще много лет назад.

– Я сам только что это понял. Вы-то, наверное, по крышам больше не лазаете? – спросил Чейз.

Горди покачал головой:

– Давно уже на пенсии. Колени уже не те… А фирму я передал зятю. Джон хорошо работает. Если хочешь, он подберет тебе все что нужно. Может быть, сегодня же и завезет. Кстати, в фирме моего зятя работает Ллойд Дуган.

– И как он?

– Нормально. Когда выходит на работу, то трудится как все. Правда, время от времени он съезжает с катушек…

Наверное, Ллойду в детстве тоже здорово доставалось. И если в Рейвсвилле и есть человек, который знает правду о Брике Дугане, то это Горди. Он часто видел Чейза в синяках и ссадинах. Возможно, именно поэтому он предлагал ему посидеть у него на диване всякий раз, как Чейз от отчаяния заходил к соседям.

– Как именно он съезжает с катушек? – спросил Чейз.

Горди пожал плечами:

– Подробностей не знаю. Знаю только, что время от времени он напивается так, что на ногах не стоит… Погоди, я слышал, ты женился?

– Да. Мою жену зовут Рейни. – Чейзу очень не хотелось обманывать Горди, но безопасность Рейни прежде всего. – Она сейчас в доме.

Они поднялись на крыльцо.

– Рейни! – крикнул он. – Пришел друг, который хочет с тобой познакомиться!

Она вышла из кухни с полотенцем через плечо. Рейни надела старые джинсы, плотно облегавшие упругие бедра, и светло-серую футболку с V-образным вырезом.

– Доброе утро! – улыбнулась она, переведя взгляд с Чейза на Горди.

– Доброе утро, мэм, – ответил Горди, протягивая руку. – Меня зовут Горди Фитцлер. Примите мои поздравления. Хороший вам достался муж.

– Я знаю! – снова улыбнулась Рейни. Чейз подумал, что она отлично вжилась в роль. – Очень рада с вами познакомиться.

– Я живу в соседнем доме. Если вам что-нибудь понадобится, заходите, не стесняйтесь.

– Хорошо, – обещала она.

– Крыша хуже, чем я думал, – сообщил ей Чейз. – Ее придется заменить целиком. Зять Горди завезет все нужные материалы, и я смогу приступить к работе.

– Он справится, не волнуйтесь, – заверил ее Горди. – Лучшего кровельщика у меня в бригаде не было… – Он повернулся к выходу.

Чейз проводил старика до пикапа и долго смотрел ему вслед. Потом вернулся в дом. Рейни стояла у окна.

– Какой он славный, – заметила она.

– Да. – Горди всегда был человеком чутким; он ни на кого не повышал голос. Благодаря ему Чейз снова поверил: вовсе не обязательно громко орать, чтобы тебя услышали…

Неожиданно для себя самого ему захотелось рассказать Рейни о Брике Дугане, о его выходках и о том, как Чейз иногда жалел, что его мать вышла замуж не за Горди Фитцлера.

Мать он простил. Простил за то, что многое позволяла Брику. За то, что на многое закрывала глаза. За то, что оказалась слабой… Он простил ее, потому что она в конце концов попросила у него прощения. Она лежала на смертном одре, и он мог предложить ей только мир и покой.

Но были вещи, о которых он предпочитал не говорить. Ни с кем. Особенно с теми, кто проходил через его жизнь лишь по касательной.

– Начну, пожалуй, снимать старые плитки, – сказал он и вышел.

Два часа спустя он сидел на крыше и сдирал старые куски мягкой черепицы, когда услышал, как открывается парадная дверь. Он посмотрел вниз. Рейни успела переодеться в юбку, которая не скрывала красивых ног, и блузку, которая подчеркивала прочие ее достоинства.

Чейз в очередной раз напомнил себе о необходимости держать дистанцию.

– Эй! – позвала его Рейни, задирая голову и прикрывая глаза ладонью от солнца. – Хочу приготовить на ужин спагетти, но забыла вчера купить итальянскую приправу. Можно съездить в город на твоем внедорожнике?

– Я с тобой. – Он привстал.

– Совсем не обязательно. Сам же говорил: никто не догадывается, что Рейни Холлистер – это Лорейн Тейлор. Ничего со мной не случится.

Чейз остановился на середине лестницы, снова напомнив себе про дистанцию. Она права. В Рейвсвилле безопасно. Кроме того, они должны вести себя как можно естественнее. Время от времени один из них может съездить в магазин без другого.

– Ладно, – сказал он. – Ключи на кухне, на рабочем столе.

Через несколько минут внедорожник повернул на шоссе. Чейз провожал его взглядом, пока он не скрылся из виду. Он засек время и снова приступил к работе.

В следующий раз он посмотрел на часы через полчаса. Рейни скоро должна вернуться. Тыльной стороной ладони он вытер пот со лба. Ну и жара! Надо попить.

Он спустился и выпил два стакана, стоя у окна в гостиной и глядя на дорогу. Почему ее до сих пор нет?

Через десять минут он забеспокоился по-настоящему.

Пробовал звонить ей по сотовому телефону, но она не отвечала. Он быстро сунул за пояс пистолет и надел свободную рубашку. Растер бедро, жалея о том, что, ползая вверх-вниз по лестнице и по крыше, натрудил раненую ногу.

До ранения он регулярно бегал трусцой. Еще совсем недавно полторы мили до города показались бы ему сущей ерундой. Но он не бегал уже полтора месяца. Выписывая его из больницы, врач велел еще неделю-другую воздерживаться от тренировок. Но сейчас…

Он не допустит, чтобы рана помешала ему. Ему нужно попасть в город, и как можно скорее.

Чейз распахнул дверь, когда увидел, как его внедорожник поворачивает к дому. Он стоял на крыльце, испытывая смешанные чувства.

Она не успела выйти, когда он выбежал ей навстречу.

– Привет! – поздоровалась она, как будто ничего не случилось.

– Где ты пропадала? – спросил он резче, чем собирался. Глубоко вздохнул, восстанавливая самообладание.

– В магазине! – Она нахмурилась.

– До магазина всего полторы мили, – возразил Чейз. – И он совсем маленький, – язвительно добавил он. – Я тебе звонил.

Рейни достала из сумки телефон, нажала кнопку.

– Ой, прости. Я выключила звук.

– Почему ты все-таки так задержалась?

– Я кое-кого встретила, – ответила Рейни. – Официанта из вчерашнего ресторана.

Красные точки заплясали у него перед глазами.

– Когда он успел назначить тебе свидание?

– Я… я… – Она уронила пакет; на землю выкатились баночки с базиликом и орегано. – О чем ты вообще?

– На тот случай, если ты забыла, дорогуша, мы с тобой муж и жена. О чем, кстати, ему тоже известно!

Рейни подошла к нему вплотную и ткнула пальцем в грудь:

– Ты идиот!

Что?!

– Перед тем как идти за продуктами, я заглянула в маленький книжный магазин на углу. Забыла взять с собой книги. Я люблю читать. Ну, а он был там. Мы узнали друг друга и разговорились. Он признался, что ищет книги по бизнесу, которые помогут ему подготовиться к собеседованию на следующей неделе.

– Ясно… – буркнул Чейз. – Извини… Я волновался за тебя и забеспокоился, почему тебя так долго нет.

Ее взгляд смягчился.

– Я думала, ты занят на крыше.

– Дом – это вторично. Для меня главное – охранять тебя.

– Разве не ты говорил, что здесь я в безопасности?

– Наверное, так и есть, – ответил он. – Но хороший полицейский ничего не оставляет на волю случая.

– Завтра мы с ним снова встречаемся, – продолжала Рейни.

– Черта с два! – воскликнул Чейз, чувствуя, как эмоции в нем зашкаливают.

– Он проходил собеседование в пяти местах, но его никуда не приняли. Он пришел к выводу, что делает что-то не так. Я могу ему помочь.

Он вздохнул.

– Мне нужно знать, как его зовут, его адрес, прежний адрес. Черт побери, даже размер обуви, которую он носит!

Рейни раскрыла рот, но тут же закрыла его.

– И встретитесь вы здесь, дома. Где я смогу наблюдать за ним, – пояснил он.

Ну разве не смешно? Он будет околачиваться поблизости, пока они будут обсуждать, как Киту лучше составить резюме!

Рейни приготовила на ужин спагетти, большую миску салата и чесночный хлеб. Она предупредила Чейза за полчаса до того, как ужин был готов, чтобы он успел спуститься и принять душ. Он проработал на крыше весь вечер. Мягкую черепицу и все необходимые аксессуары ему привезли в середине дня вместе с большим контейнером для мусора, куда можно было бросить старые кровельные плитки.

– Пахнет вкусно, – заметил он, входя в дом. – Очень вкусно!

У Рейни екнуло сердце. Давно уже она ни для кого не готовила.

– У тебя пятнадцать минут! – предупредила она.

Он уложился в одиннадцать. Помог ей переставить миски с рабочего стола на обеденный. И два раза брал добавку. Наконец он отодвинул тарелку и спросил:

– Что еще ты умеешь готовить?

Она пожала плечами:

– Почти все. Меня приучили: если ты умеешь читать, ты умеешь готовить.

Он покачал головой:

– А вот и нет! Читать я умею, а вот повар из меня никудышный. – Он отодвинул стул от стола, взял их тарелки и понес к раковине. – Пробовал пару раз, но потерпел фиаско, – признался Чейз, включая воду и наливая в раковину жидкость для мытья посуды.

– А я терпеть не могу мыть посуду. Так что давай я буду готовить, а ты мыть. Тогда наш союз будет удачным, – добавила она.

Он развернулся; его лицо было серьезным.

– Почему ты не замужем?

– Я… была замужем, – ответила Рейни, прежде чем поняла, что не очень хочет говорить с ним на эту тему. – Мы прожили вместе всего два года, а развелись около пяти лет назад.

– Твой бывший знает о Гарри Мэлоуне?

– Вряд ли. Он живет на Гавайях. Занимается серфингом. Профессионально.

– Попробую угадать. Ты не хотела переезжать на Гавайи?

Рейни покачала головой:

– Не хотела делить мужа с его любовницей.

Хотя она еще раньше поняла, что у них ничего не получится, измена Майка больно ранила ее. Из-за плотного графика его тренировок они по многу недель жили раздельно. И все же она не ожидала, что он будет ей изменять. Как же она злилась, случайно обнаружив в кармане его куртки записку от любовницы!

Она предъявила записку Майку, и он не стал запираться, сразу признался, что его интрижка длится уже не первый месяц. Рейни решила, что ее случайное открытие, возможно, не такое уж случайное. Скорее всего, Майк сам хотел, чтобы она все узнала, хотел покончить с браком, в котором он больше не был заинтересован.

Рейни с головой погрузилась в работу. Подруги уговаривали ее не волноваться, убеждали, что она еще познакомится с хорошим мужчиной. Но создана ли она для семейной жизни? Может, ей на роду написано быть одной?

– Он был идиот, – мрачно произнес Чейз, пытливо глядя на нее и сжав челюсти. Он снова сел за стол, наклонился вперед и взял ее за руку. Ноготь у него на безымянном пальце посинел; Рейни решила, что он ударил по нему молотком. – Ты ведь и сама это понимаешь? – спросил он.

Она понимала одно: Чейз Холлистер действовал на нее так, как никогда не действовал ни один мужчина, даже Майк. Тело ее ожило; ей хотелось, чтобы он трогал ее, гладил, любил.

– Все было очень давно. Мы оба были молоды.

– Это не оправдание для того, что он сделал, – возразил Чейз.

Она знала наверняка: хотя Чейз в юности, возможно, и был хулиганом, он повзрослел и прекрасно умеет отличать хорошее от плохого. И сам стремится всегда поступать правильно.

Он охраняет свидетельницу обвинения.

Он не перейдет определенной черты.

Значит, действовать первой придется ей.

Но у него преимущество. Хотя он, возможно, невнимательно читал ее дело, ему о ней известно больше, чем ей – о нем. В кафе он быстро отшутился, когда она упомянула свадьбу, но это не значит, что у него нет постоянной спутницы жизни. Если так, не важно, как бы она ни выкрасила волосы – она не стала в его глазах привлекательнее. Когда-то она сама пережила нечто подобное и ни за что не заставит страдать других.

– Кажется, ты что-то говорил о своей несклонности к браку, – заговорила она, притворяясь беззаботной. – Но ведь у тебя кто-то есть?

Он посмотрел на нее в упор своими янтарными глазами. Его красивое лицо еще больше загорело от работы на крыше.

– Я очень занят на работе, – ответил он.

Тоже вполне определенный ответ.

– Так я и думала, – пробормотала она.

– Я уже больше года ни с кем не встречаюсь, – добавил он.

Значит ли это, что у него больше года не было секса?

Чейз бродил по первому этажу, намеренно держась подальше от комнаты Брика. Там находился единственный в доме телевизор, но ему совсем не хотелось ничего смотреть.

Может быть, заняться покраской стен? Нет, запах пойдет по всему дому. А если открыть окно? Нет, ночью лучше этого не делать. Пусть ночью все будет надежно закрыто и заперто. Запертая дверь или окно не отвратят злоумышленника, но подарят лишние несколько секунд, а иногда большего и не требуется.

Нужно лечь, а завтра встать пораньше и поработать при свете дня. И все же Чейз никак не мог угомониться. Он обходил дом в четвертый раз, когда зазвонил его мобильник. Он посмотрел на номер и улыбнулся.

– Ты по-прежнему мой должник, – сказал он вместо привета.

– Конечно, – ответил Брей. – Ну, как дом?

– В довольно паршивом состоянии. Внутри нужно красить стены, но это цветочки. Придется перекрывать крышу – она протекает в нескольких местах.

– Жалко, что я не смогу приехать и помочь тебе. Но у нас последняя фаза операции… Надеюсь, что скоро мы возьмем одного типа, за которым я охочусь уже два года.

– Не волнуйся. Мы прекрасно справляемся. Здесь охраняемая свидетельница, Рейни. Она изображает мою жену.

– Вот теперь мне в самом деле жалко, что я не могу приехать. Наверное, все в городке только о вас и говорят!

– Кстати, о городке. На днях я видел Саммер Райт. Она развелась. Я не сплетничаю, она сама мне сказала.

На том конце линии долго молчали.

Когда они попрощались, Чейз задумался. Его брат регулярно имел дело с подонками общества. Его трудно было вывести из себя. Но одно упоминание Саммер Райт надолго лишило его дара речи!

Очень любопытно.

Он прилег на продавленный диван. После разговора с братом ему внезапно полегчало. Он закрыл глаза и сам не заметил, как заснул. Один раз проснулся среди ночи, чтобы убедиться, что в доме по-прежнему нет посторонних. Заодно он снял джинсы и надел шорты. Как жарко! Он не хотел включать кондиционер и даже вентилятор, потому что из-за шума труднее будет расслышать незваных гостей. Потом он снова заснул и открыл глаза, когда Рейни утром спустилась вниз по лестнице.

– Который час?

– Начало седьмого… Не хотела тебя будить.

– Ничего страшного. – Он встал и быстро поддернул шорты вниз. Ему совсем не хотелось, чтобы Рейни заметила шрам на его ноге. Не хотелось отвечать на ее вопросы. Не хотелось, чтобы она подозревала, что он не на сто процентов идеален.

Неожиданно все мысли улетучились у него из головы. Она нагнулась, рассматривая книги на столике, и куртка ее пижамы распахнулась, отчего он смог любоваться ее грудями. Он не мог отвести от нее взгляда…

Глава 7

Чейз опрометью кинулся на кухню, схватил пустой кофейник, налил воды, заварил кофе. Он не поворачивался, пока из фильтра не закапали первые капли кофе.

Она сидела за столом, как если бы ничего не случилось. Неужели ему все померещилось? Может, он просто принимает желаемое за действительное? Неужели он сходит с ума?

– Когда придет твой официант? – спросил он, желая отвлечься.

– Его зовут Кит. Он приедет около одиннадцати. А я пока расчищу стол в столовой – там нам удобнее будет работать.

Чейз выгнул шею и заглянул в соседнюю комнату. Старый деревянный стол был завален газетами, пустыми мешками и пакетами из-под молока.

– Вчера я нашел в гараже пару мусорных контейнеров, – сказал он. – Я их тебе достану.

– Хорошо. – Рейни отодвинула стул от стола и подошла к кофейнику, легко коснувшись по пути его бока. – Извини, – тихо сказала она.

У него перехватило дыхание. Неужели она нарочно?

– Пойду на улицу, – сказал он.

– Ты поел? – с озабоченным видом спросила она.

Он никак не мог больше оставаться на кухне.

– Перехвачу что-нибудь попозже… Хочу поработать, пока еще не жарко.

Выйдя, он направился к гаражу. Накануне он подумывал было оставить на улице приставную лестницу, чтобы утром не пришлось заходить за ней в гараж, но сразу же отказался от этой мысли. Не стоит показывать кому-то легкий путь на второй этаж, в комнату Рейни. Поэтому он сунул лестницу за какие-то коробки, чтобы чужаку труднее было ее найти. Он приставил лестницу к задней стене дома, привязал к поясу сумку с инструментами и полез наверх.

Брей и Кэл наверняка оценят его старания. Вряд ли они будут против его решения перекрыть крышу, как и против всего остального. Наоборот, будут благодарны ему за то, что он взял инициативу в свои руки. Кэл вряд ли что-то скажет, Кэл последнее время почти не разговаривает с ним. После смерти мамы в их отношениях что-то изменилось. Они не поссорились, нет. Просто Кэл замкнулся в себе.

Им обязательно нужно обо всем поговорить. Если дом не продадут к Дню благодарения, можно пригласить братьев сюда. Отказов он не примет!

Чейз работал больше трех часов, когда увидел, что к дому приближается старая «тойота-камри». Свернув с шоссе, водитель сбросил скорость. Черную машину давно не мыли. Когда Кит вышел и направился к дому расслабленной, небрежной походкой, у Чейза вдруг кольнуло раненое бедро, которое ныло все утро, как будто поврежденные нервные окончания выбрали именно этот миг для того, чтобы очнуться.

Осторожно, боком сползая с крыши и ставя ногу на верхнюю ступеньку лестницы, он вспоминал язвительные слова Доусона: «Ты не молодеешь».

Да, верно, он не молодеет. Правда, получить пулю неприятно в любом возрасте. Хирург сказал: еще бы на дюйм правее – и он, скорее всего, умер бы на месте от потери крови.

Конечно, нога часто ноет. Ну и что? Подумаешь, большое дело. Это не значит, что он будет сидеть дома и позволит какому-то придурку одержать над собой верх. К тому же у него дома. На его территории.

Чейз вошел в дом, нарочно громко хлопнув дверью.

* * *

Рейни твердила себе, что не должна отвлекать Чейза от важных дел. Не успела она пригласить Кита в столовую, как Чейз тоже вошел. Он громко топал ботинками, хлопал дверцами шкафчиков и со скрипом двигал на кухне стулья.

Она читала резюме Кита, стараясь не обращать внимания на шум. Кит, во всяком случае, делал вид, будто ничего особенного не происходит. Через несколько минут она все же подняла голову.

– Тебе помочь? – крикнула она, чтобы Чейз ее услышал.

Чейз приоткрыл дверь и заглянул в комнату.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он. Он жевал печенье с арахисовой пастой, громко чавкая.

Рейни прищурилась.

Чейз сделал вид, что ничего не заметил, и вышел. Однако тише вести себя не стал. И по-прежнему держался поблизости.

Что ей за дело, если он выставляет себя дураком? Она обернулась к Киту, улыбнулась и приступила к делу. За два часа они обсудили, какие изменения внести в его резюме, отрепетировали ответы на самые общие вопросы, какие обычно задают во время собеседования, побеседовали о его краткосрочных и долгосрочных целях и набросали примерный план, как их достичь.

Чейзу, наверное, стало смертельно скучно. Правда, вел он себя тихо – сидел на кухне.

– Я чувствую себя гораздо свободнее, когда вопросы задаете вы, – признался Кит, широко улыбаясь. – Жаль, что вы не можете пойти на собеседование со мной!

На кухне хлопнула дверца шкафчика. Рейни сделала вид, что ничего не слышала.

– Огромное вам спасибо за помощь, – продолжал Кит. – Позвольте хотя бы угостить вас обедом.

На кухне с глухим стуком что-то упало на пол. Рейни догадалась, что Чейз уронил тостер.

Наконец и до Кита кое-что дошло. Он глубоко вздохнул.

– Что ж, спасибо вам за помощь!

Она покачала головой и проводила его к выходу.

– Дайте знать, как пройдет собеседование.

Она смотрела вслед машине, а когда та скрылась за поворотом, пошла к Чейзу. Тот стоял у плиты спиной к ней с лопаткой в руке. Она собралась уже сделать ему выговор…

Но тут он обернулся. В руке он по-прежнему держал лопатку, но, кроме того, большую тарелку, на которой лежал сэндвич с сыром.

– Решил, что ты, наверное, проголодалась, – пояснил он. – Ты ведь не обедала.

Боже правый!

Она поблагодарила Чейза улыбкой и принялась объяснять:

– Кит – типичный представитель так называемого «поколения Игрек», как и я. Нам всем кажется, что нас используют не в полную силу, недогружают… А ты – из поколения Икс, а это несопоставимо.

– Спасибо, что напомнила мне о моем преклонном возрасте. По сравнению с вами я настоящий старичок.

Более сексуального старичка она в жизни не встречала! Рейни улыбнулась:

– Извини. Я и сама через год разменяю четвертый десяток. И мы с тобой будем представлять одно поколение… Если, конечно, тебе от этого легче. А сейчас я открою банку с «Поджаристой меренгой» и начну красить кухню.

– Знаешь, я очень благодарен тебе за все, что ты здесь делаешь.

Трудно было на него сердиться, ведь он такой славный.

– Знаю. А я очень благодарна тебе за то, что мы не купили кремовую краску!

Рейни хотелось расспросить его о доме, но она не знала, как приступить к разговору. Подруги, приступая к ремонту, всегда советовались с ней, уверяя, что у нее хорошее чутье на колористику и дизайн. Но Чейза такие вещи вряд ли интересуют. «Нейтральные цвета лучше продаются». Он сосредоточен на том, как бы поскорее продать дом. И все же она считала себя обязанной что-то сказать.

У него здесь настоящий бриллиант. Она заметила это почти сразу. С той минуты, как они приехали и она увидела дом снаружи, она влюбилась в него, влюбилась в широкую открытую веранду и большие окна на обоих этажах. Правда, внутри дом ее немного разочаровал: все было блеклым, унылым, а если и находилось что-то по-настоящему красивое, его либо перекрасили, либо чем-то закрыли.

– Послушай, утром, пока я ждала Кита, я осмотрела дом изнутри. Я случайно заглянула под ковер, он слегка задирается с одной стороны. Тебе известно, что под ковровым покрытием спрятан настоящий красивый деревянный пол? Конечно, его не мешает отциклевать и покрыть лаком.

– Пусть лаком покрывает следующий владелец. А я тем временем отвезу ковер в химчистку, а потом прибью получше.

Рейни вздохнула. Жаль, что ковровое покрытие останется на месте. Она понимала, что жить здесь она не будет, но ведь очень жаль закрывать такой паркет!

– Знаешь, чего не хватает в гостиной? – спросила она.

– Понятия не имею, – улыбнулся Чейз.

– Книжных полок. Ты только представь, как заиграет комната, если установить угловые стеллажи!

– Заиграет, – повторил он.

– На твоем месте я бы сняла шторы и купила такие жалюзи, которые можно поднимать сверху или снизу, в зависимости от времени суток и положения солнца. И разумеется, надо содрать старый ламинат…

– Пол мы закроем ковром. И никаких книжных полок, – ответил Чейз. – Шторы я сниму только потому, что от них плохо пахнет, но следующий владелец может украшать окна как ему заблагорассудится. Я не украшаю дом. Мне это ни к чему, – напомнил он.

– Но ведь ты что-то меняешь.

– Я хочу побыстрее сбыть его с рук. Вот что для меня важнее. – Чейз отодвинул стул от стола. – Кстати… пора за работу. Возможно, сегодня мне понадобится съездить в город. У меня гвозди кончаются.

Рейни вздохнула. Жаль, что ей не удалось заразить его своим энтузиазмом; жаль, что он не видит скрытых в доме возможностей. Хотя… дом и правда не ее забота.

– С удовольствием съезжу за гвоздями. Вчера я забыла купить пшеничные хлопья. Так хочется на завтрак мюсли с орехами и изюмом!

Судя по его виду, он был против ее поездки. Но потом вспомнил, что не разрешил ей подняться на крышу и не прислушался к ее советам по интерьеру.

– Ладно, – вздохнул он. – По-моему, никакого риска здесь нет.

Полчаса спустя Рейни купила пачку пшеничных хлопьев и два пакета чипсов; ей показалось, что Чейз уничтожает чипсы с угрожающей скоростью. Проезжая по Главной улице, она увидела, что возле церкви на углу устроили благотворительную мойку машин, – там собирали деньги на отопление для бедных стариков. Очередь из машин выстроилась на целый квартал.

Ни одна из них не выглядела грязной.

Маленькие городки очень интересны. Рейни остановилась в ста шагах от кафе «Сестры Райт». Очень хотелось пить; наверное, холодный чай будет в самый раз. Погода менялась. Днем, когда она работала с Китом, было солнечно и прохладно. Но сейчас стало жарко и очень влажно. И ветер усилился.

Может быть, к ним приближается гроза? Во всяком случае, задерживаться в кафе не стоит. Чейзу нужны гвозди; он должен залатать крышу до дождя.

Рейни толкнула дверь и вошла. Стоявшая за стойкой Саммер улыбнулась ей:

– Здравствуйте, Рейни. Рада снова вас видеть!

Рейни села на высокий барный табурет.

– Это у вас лимонная меренга? – спросила она, глядя на витрину с пирожными. – Дайте одну, – попросила Рейни. Если бы Чейз сейчас ее видел, он бы, наверное, пошутил насчет того, что она не всегда придерживается здорового питания… Ему нравилось ее поддразнивать.

Тем же самым все утро занималась и она. Дразнила его. Утром в ней возобладала блондинка Рейни. Не одевшись, она спустилась вниз в одной пижаме. Осмелев, она нарочно нагнулась, зная, что верх пижамы разойдется.

Ее ожидания оправдались. А потом он поднял руку, и ей показалось, что сейчас он схватит ее в объятия. На кухне все повторилось… Она представила, что у них могло бы быть, и мысли придали ей смелости. Она прошла почти вплотную, задев его словно невзначай.

Кожа у него оказалась очень теплой. И выглядел он очень сексуально с голой грудью и в шортах.

Но он почти убежал от нее, как будто ему не терпелось поскорее от нее избавиться. Блондинка Рейни потерпела поражение… Если задуматься, это просто глупо, ведь она пока не разобралась в блондинке Рейни. Может быть, она способна только разговаривать, а как доходит до дела – теряется?

Она по натуре ужасно застенчива. Однако Чейз Холлистер действует на нее так, как уже давно не действовал ни один мужчина. Он ее воспламеняет.

Он великолепен! У него прекрасная фигура, замечательная внешность. Стоит вспомнить его плечи, бедра, как ее неудержимо тянет к нему…

Дверь открылась, и вошла Шила Стэнтон. Увидев Рейни, она подсела за стойку, но не рядом; между ними оставался пустой табурет.

Рейни решила, что у нее нет никаких оснований злиться на Шилу. Разве что за то, что красавица-брюнетка вешалась Чейзу на шею в магазине. Но Рейни с детства приучали быть великодушной. В конце концов, из магазина Чейз вышел не с Шилой, а с ней.

– Здрасьте, – сказала Рейни.

Шила растянула губы в улыбке. Заказала кофе, но не притронулась к нему, когда Саммер придвинула ей чашку. Она развернулась к Рейни:

– Где же ваш красавчик-муж?

– Дома. Занимается ремонтом.

– Где вы с ним познакомились?

Рейни слегка встревожилась. Они с Чейзом не согласовали, как отвечать на такие вопросы!

– В Сент-Луисе, – осторожно сказала она. – У общих знакомых.

– А вы чем там занимаетесь?

Рейни вспомнила слова Чейза о том, как быстро разлетаются слухи в маленьком городке.

– Обучением взрослых, дополнительным образованием, – солгала она. Впрочем, она не так уж отклонилась от истины; если Шила случайно узнает о том, что она помогла Киту, ее слова послужат тому подтверждением.

Рейни открыла сумочку, достала деньги и оглянулась в поисках Саммер. Та ушла в дальний конец зала и вытирала столик в отдельной кабинке. Она нагнулась, блузка у нее на спине задралась, и Рейни увидела полоску гладкой кожи…

И не поверила своим глазам. У Саммер на пояснице был огромный синяк размером с бейсбольный мяч. Кровоподтек уже начал багроветь, значит, появился не сегодня…

У Рейни были такие же кровоподтеки после встречи с Гарри Мэлоуном. При воспоминании о Мэлоуне у нее заныли ребра.

Саммер как будто почувствовала на себе взгляд Рейни; она выпрямилась и поспешно одернула блузку. В ее глазах Рейни прочла мольбу, но не поняла, что хочет сказать Саммер. Может, она просит никому не говорить о том, что она видела? Или, наоборот, взывает о помощи?

Рейни пришлось признать, что Саммер имеет право на любое решение. Может быть, она упала или обо что-то ударилась. Хотя… вряд ли. Скорее всего, ее избили. Но кто?

Бывший муж? Может быть, поэтому Саммер словно оцепенела в тот день, когда они с Чейзом завтракали, а в кафе заглянул Гэри Блейк? Но ведь они, кажется, разошлись довольно давно? Кровоподтек у нее на спине старый, но не настолько.

Когда Саммер вернулась за стойку, Рейни протянула ей двадцать долларов.

– Спасибо. – Она встала, не дожидаясь сдачи. – До скорого!

В машине было душно; кожаное сиденье нагрелось и обжигало голые ноги. Рейни завела мотор, включила кондиционер и надела темные очки.

На полпути домой она так и не решила, рассказывать ли Чейзу о том, что она увидела. Что он ей ответит? «Не суй нос в чужие дела»? «У нас свои проблемы»? Нет, вряд ли. Он наверняка уговорит Саммер написать заявление в полицию… Хотя ее бывший муж – тоже полицейский. Ну и положение!

Она заметила, что сзади ее быстро догоняет какая-то темная машина. Дорога была узкой, впереди сплошная линия. Рейни притормозила, надеясь, что вторая машина ее обгонит. Водитель в самом деле свернул на встречную полосу; Рейни решила, что он скоро уедет.

Какое-то время две машины шли параллельно; она поймала на себе взгляд водителя второй машины. Вдруг он резко выкрутил руль вправо, целя прямо в нее.

Рейни тоже выкрутила руль вправо. Правое переднее колесо съехало в кювет… и внедорожник перевернулся. Рейни больно ударилась головой и потеряла сознание.

Глава 8

Когда вдали послышался рев мотора, у Чейза оставалось шестнадцать гвоздей. Он посмотрел вниз и узнал старый мотоцикл Ллойда Дугана. Ллойд мчался на предельной скорости; когда он повернул к дому, заднее колесо его мотоцикла занесло.

Какого… Чейз кубарем скатился по лестнице.

– Что случилось, Ллойд? – крикнул он.

– Ты только не волнуйся, но твоя жена… в общем… она попала в аварию.

Чейз бросил пневматический молоток и подскочил к мотоциклу Ллойда.

– Поехали! Я сам поведу.

Меньше чем через пять минут он понял бы, что приближается к месту аварии, даже если бы Ллойд не дергал его за руку. Вдоль обочины стояли три машины, хотя своего внедорожника он не увидел. Он затормозил, поспешно слез и побежал к ним.

С той стороны вдоль дороги шел глубокий овраг. Внизу вверх колесами лежал его внедорожник, он накренился со стороны водителя. Возле автомобиля стояли четверо; все они показались ему незнакомыми. Какая-то женщина сидела на корточках, ее губы шевелились.

А Рейни? Она там… внутри…

«Только бы она была жива! – взмолился Чейз. – Пожалуйста! Пожалуйста!»

Он поспешно скатился вниз по крутому каменистому склону, заросшему бурьяном. Вдали завыла сирена. Чейз опустился на корточки рядом с женщиной.

– Она без сознания, – пояснила та.

– Рейни, милая!

Она подняла веки, повернула к нему голову и слабо улыбнулась.

– По-моему, она вас ждала, – с благоговейным ужасом в голосе произнесла женщина.

Чейз ничего не ответил. Он заглянул Рейни в глаза.

– Держись! – сказал он. – Просто держись. Помощь близко. Мы поставим машину на колеса и выпустим тебя.

Ее веки дрогнули и закрылись.

Чейз ударил кулаком по раме внедорожника:

– Рейни, только не уходи! Останься со мной!

Обернувшись, он увидел четверых мужчин в одинаковых куртках добровольной пожарной дружины. Одного из них он узнал. Хэнк Бомон был президентом их выпускного класса. Чейз не сомневался, что и Хэнк тоже его узнал, но, к счастью, сейчас обоим было не до разговоров. Хэнк не сводил взгляда с Рейни.

– В машине один человек? – деловито спросил он.

– Да, – ответил Чейз.

– Она ранена? Известно, какие у нее повреждения?

– Нет. Слушай, надо перевернуть машину и достать ее.

– Отойди! – приказал Хэнк.

Чейз не двинулся с места.

– Я полицейский. Из Сент-Луиса.

Хэнк слегка смягчился:

– Знаю. Я слышал, Чейз, что ты вернулся. Моя теща вчера встретилась с тобой в магазине; она стояла за вами в очереди к кассе. Насколько я понимаю, в машине твоя жена. Извини, но это значит, что ты сейчас не имеешь права действовать в официальном качестве. Так что отойди и позволь нам сделать свое дело.

Чейз вертел головой во все стороны. Он наблюдал за тем, как местные пожарные переворачивают внедорожник, и осматривал небольшую толпу зевак.

Вполне возможно, преступник тоже где-то неподалеку. Может, решил позлорадствовать, может, самонадеянно считает себя недосягаемым, а может, его просто тянет на место преступления. Хороший коп всегда запоминает тех, кто первым попал на место. В крупных управлениях полиции очевидцев часто снимают на камеру.

Тем временем пожарные перевернули внедорожник на колеса. Хэнк открыл водительскую дверцу и заговорил с Рейни.

Чейз понял, что больше не может ждать. Обошел небольшую группу людей и подошел к внедорожнику с другой стороны. Не дав никому остановить себя, он сел рядом с ней на сиденье.

– Миссис Холлистер, – говорил Хэнк, стоящий у дверцы. – Пожалуйста, потерпите. Сейчас я надену вам на шею специальный воротник – на всякий случай.

– Хорошо, – ответила Рейни. – Но шея у меня не болит.

– Ты ударилась головой, – сказал Чейз, изо всех сил изображая ровный тон. Он не хотел ее пугать.

– Правда? – Она поднесла ко лбу дрожащие пальцы.

Хэнк осторожно застегнул на ней шейный воротник. В нем Рейни выглядела еще более хрупкой, и Чейзу все труднее было подавлять гнев, который мешал ему думать. Сосредоточиться! Он должен сосредоточиться.

Пожарные осторожно извлекли Рейни из машины и уложили на носилки; подъехавшие медики измеряли давление, брали у нее анализы. Рейни захотела сесть, и ей разрешили. Чейз облегченно выдохнул.

Сирена завыла совсем близко. Наконец-то! Полицейская машина резко затормозила и перегородила дорогу. Распахнулась дверца, и из машины вышел Гэри Блейк, бывший муж Саммер.

Он подошел к Хэнку Бомону, и Чейз, внимательно наблюдавший за ними, удивился. Полицейские и пожарные – родственные души, особенно в маленьких городках. Они часто делают одно дело, у них общие шутки и общая нелюбовь к чиновникам. Но между Бомоном и Блейком он не заметил ни следа дружеских чувств или хотя бы общности интересов, они беседовали по необходимости.

Если у Рейни травма головы, это серьезно и может плохо кончиться… В том числе она может нечаянно сказать, что ее зовут Лорейн Тейлор, и честно признаться, почему оказалась в Рейвсвилле. Очень не хотелось давить на нее, но ставки были слишком высоки.

– Помни, – прошептал Чейз, едва шевеля губами. – Тебя зовут Рейни Холлистер.

– Знаю, – ответила она и даже улыбнулась. – Я не…

Блейк отошел от пожарных и со скучающим, как показалось Чейзу, видом направился к ним.

– Вы были за рулем, – сказал он, подходя к Рейни.

Чейз не понял, спрашивал Блейк или утверждал.

– Покажите ваши права, – продолжал Блейк.

Чейза удивило, что полицейский даже не удосужился спросить, как Рейни себя чувствует. Но свои мысли он старался держать при себе. Им с Рейни лучше лишний раз не привлекать к себе внимания. Если ими заинтересуются местные стражи порядка, неприятностей не оберешься.

Чейз достал из внедорожника сумочку Рейни и протянул ей. Рейни расстегнула молнию и достала бумажник. Без колебаний вынула водительское удостоверение на имя Лорейн Холлистер, выписанное вскоре после их свадебной церемонии. Как хорошо, что Бейтс обо всем подумал!

Блейк повертел права в руках. Переписал к себе номер – он нужен для составления рапорта. Вернул права Рейни. Потом покосился на Чейза и прищурился:

– Значит, вы и есть тот самый Холлистер, про которого говорит весь город. – Его тон подразумевал: «Тот самый никудышный смутьян Холлистер». – И о вашем брате Брее я тоже наслышан.

Чейз потер лоб; голова разболелась с той секунды, когда он услышал мотоцикл Ллойда.

– Что произошло? – спросил он, обращаясь к Рейни.

– Какая-то машина пыталась меня обогнать. Она подошла почти вплотную, и я решила немного сдать вправо… Правые колеса съехали в кювет, и я перевернулась.

– С какой скоростью вы ехали?

– В пределах допустимого, – ответила Рейни.

– Ну да, конечно, – равнодушно ответил Блейк. Как будто у него уже сложилось определенное мнение: Рейни перевернулась либо потому, что гнала с превышением скорости, либо просто потому, что она плохой водитель.

Чейз не думал, что Рейни плохо водит. Просто она не знает местных дорог. А второй водитель, к сожалению, решил обогнать ее на самом узком участке.

– Где вторая машина? – спросил Блейк.

Рейни облизнула губы:

– Уехала… Проехала мимо. Наверное, водитель не заметил, что я… упала.

– Маловероятно, не правда ли? – Впервые за все время разговора Блейк посмотрел ей в лицо. – Пожалуйста, опишите машину, которая вас… обогнала.

– Внедорожник. Черный или темно-синий.

Гэри Блейк еле заметно дернул челюстью. Большинство людей ничего не заметили бы, но Чейз провел много допросов и умел замечать мельчайшие жесты. Подобные вещи всегда указывали на то, что его собеседник либо лжет, либо собирается солгать.

Видя, что Блейк молчит, Чейз решил взять инициативу в свои руки:

– Вы знаете такую машину?

Блейк со скучающим видом повернулся к нему:

– Каждый день через Рейвсвилл проезжает масса черных или синих внедорожников.

Может быть, и так.

– Вы видели водителя? – спросил Блейк у Рейни.

– На водителе была толстовка с капюшоном и темные очки. И кажется, бородка…

Блейк снова дернул челюстью. Что-то записал в блокноте и снова посмотрел на Рейни.

– Начальник пожарной бригады сказал, что вы ударились головой. Вам медицинская помощь требуется?

– Нет, спасибо.

Возможно, Блейка и не интересовал водитель второй машины, зато он интересовал Чейза. Он собирался его найти. Безответственность неизвестного лихача едва не погубила Рейни!

Блейк посмотрел на Чейза:

– Вы к нам надолго?

– Нет. Надо подготовить к продаже дом.

– Брик Дуган был настоящим сукиным сыном.

Нет, они с Гэри Блейком не подружатся на почве взаимной неприязни.

– Он уже умер.

Блейк хрипло хохотнул.

– Понял, – сказал он и, отойдя на два шага, обернулся. – До свидания! А вам, миссис Холлистер, впредь советую не превышать скорость.

– Умница, – пробормотал Чейз, глядя вслед Гэри Блейку.

Рейни сама себе не верила. Она только что солгала сотруднику полиции. Намеренно скрыла правду.

– Спасибо, – сказала она. Больше ничего говорить не хотелось.

– Я знаю, ты отказалась ехать в больницу. Может, все-таки передумаешь?

Она покачала головой:

– Я нормально себя чувствую. Правда!

Рейни сразу поняла, что такой ответ его не устроил. Но он еще больше встревожится, когда узнает, как все было на самом деле. Во всяком случае, здесь она ничего не собиралась ему говорить. Она все скажет дома, где они смогут разговаривать, не боясь, что их подслушают.

Внедорожник погрузили на эвакуатор. Справа на бампере появилась большая вмятина; кроме того, спустило переднее правое колесо. После того, как эвакуатор уехал, к ним подошел Хэнк Бомон:

– Вас подвезти домой?

– Да, спасибо. – Чейз подсадил Рейни на заднее сиденье красного внедорожника Хэнка. До дома было недалеко.

– Рад был с вами познакомиться, Рейни, – сказал Хэнк. – Желаю скорее поправиться!

Едва они успели войти в дом, как Чейз схватился за телефон. Она слышала только его реплики, но поняла, что он просит прислать ему другую машину. Она закрыла глаза, легла на подушку и остаток разговора пропустила. Закончив разговаривать, Чейз вышел в гостиную и сел в кресло напротив дивана.

– Тебе что-нибудь принести? – спросил он.

Рейни покачала головой.

– Разве не будет выглядеть странно, если у нас внезапно появится другая машина?

Он кивнул:

– Придется пойти на риск. Лучше так, чем остаться без колес, потому что нам, может быть, придется уезжать отсюда в спешке. Наши запутают следы; пусть все думают, что машина раньше принадлежала Рейни Смит, которая недавно стала Рейни Холлистер.

Ей стало страшновато. Как быстро, оказывается, можно все устроить! Интересно, осталось ли в ее жизни что-нибудь настоящее?

И она тоже сыграла свою роль в этом обмане. Настало время Чейзу узнать правду.

Он ее опередил:

– Тебе не трудно вспомнить о том, как все произошло? Я собираюсь разыскать того водителя.

Возможно, ему пришла в голову не самая лучшая идея.

– Чейз… знаешь, все произошло не совсем так, как я рассказала Гэри Блейку.

Глава 9

Последовала короткая пауза – очень короткая, – а потом Чейз сказал:

– Хорошо. Говори!

Наверное, он отличный детектив. Рейни видела, что он удивился, но ему удалось сохранить невозмутимость.

– Может, начнем сначала? – предложил он.

Она посмотрела на свои руки, на свои пальцы. Странно… Хотя все продолжалось лишь несколько секунд, она очень живо запомнила свои руки, крепко сжавшие руль, напряженные пальцы, когда увидела правый передний бампер второй машины, стремительно надвигавшийся на нее.

– Наверное, мне следовало быть откровеннее, когда я попросила дать мне на время твою машину. У меня действительно есть водительские права, и я иногда сажусь за руль. Но водить мне до сих пор приходилось не очень часто… У меня даже машины нет. Имей это, пожалуйста, в виду. Возможно, я слишком бурно среагировала, испугалась, потому что я неопытный водитель и ехала по незнакомой дороге.

– Буду иметь в виду, – пообещал он. – Продолжай!

Она вздохнула.

– Когда я приехала в городок, то первым делом пошла за гвоздями… Ах ты! – Она вскинула голову. – Твои гвозди в пакете на заднем сиденье!

Он поднял руку:

– О гвоздях подумаем потом. Продолжай!

– Было жарко, и мне захотелось пить. И хотя тебе это, наверное, покажется глупостью и эгоизмом, я еще не хотела возвращаться. Я уже довольно давно не могу делать что хочу… После того как меня поселили в убежище в Майами, каждый мой шаг контролировали. Мне нельзя было выходить, даже просто гулять, и делать многое из того, что я привыкла. Так что сегодня мне захотелось немного побыть одной…

– Никакой это не эгоизм, – возразил он. – Нисколько!

– В общем, я решила зайти в кафе и выпить холодного чая. Работала Саммер. – Рейни решила пока не рассказывать об огромном кровоподтеке. Сначала о главном. – Пока я сидела там, пришла Шила Стэнтон.

– Вы с ней разговаривали?

– Она стала расспрашивать меня; ее интересовало, как мы с тобой познакомились. Я ответила, что у общих друзей. Разговор был коротким. Мне было не по себе. Не знаю, что чувствовала она. По ней трудно сказать.

– А что потом?

– Я вышла из кафе и поехала домой. Увидела, что меня догоняет машина. На мне были темные очки, но я уверена, что машина была черной, или темно-синей, или, может, темно-серой. Она быстро догоняла, и я испугалась. Притормозила, надеясь, что она меня обгонит. А когда она поравнялась со мной, водитель неожиданно резко выкрутил руль в мою сторону… Ну да, Гэри Блейку я сказала, что вторая машина просто подошла ко мне вплотную, но это правда лишь отчасти. Мне показалось, что водитель намеренно столкнул меня с дороги.

Она успела заметить, как потемнели его глаза. Потом он опустил голову и заговорил сухо и профессионально, вспомнив, что он полицейский.

– Опиши приметы водителя, – по-прежнему хладнокровно попросил он.

Она тяжело вздохнула.

– Тут я сказала Гэри Блейку правду. Его лицо закрывал капюшон. – Она провела рукой по коротким волосам. – Кое-что с тех пор не дает мне покоя. Я все время думаю, что забыла о чем-то.

– Что ты имеешь в виду?

– Пока сама не знаю. Все произошло так быстро… Он выкрутил руль. Его передний бампер пошел прямо на меня. Мои колеса потеряли сцепление. Слишком много факторов. Боюсь, я все неправильно истолковала.

– Ты все правильно истолковала. Ты очень разумна!

Она покачала головой:

– Лучше бы он в меня врезался! Хотя бы скорость замедлил. Или его машина тоже получила бы повреждения, и его можно было бы найти.

– А ты могла получить тяжелую травму, – возразил Чейз. – Ты поступила совершенно правильно. А тот человек специально выбрал место, где дорога сужается, а по бокам крутой овраг. Но почему ты не сказала Гэри Блейку правду?

Она посмотрела ему в глаза:

– Я обещала в будущем больше доверять своему чутью. И сейчас чутье мне подсказывает, что Гэри Блейк подонок. Я подумала: если я скажу ему правду, он может каким-то образом выяснить все про нас. Не хотелось давать ему такой козырь.

– Мне сразу полегчало, – улыбнулся Чейз.

– Почему?

– Потому что, раз ты так здраво рассуждаешь, вряд ли шишка у тебя на голове свидетельствует о чем-то серьезном. Не стану убеждать тебя поехать в больницу.

Она отпрянула:

– Как, и все?! И это все, что ты можешь сказать?

– Конечно нет! – Он покачал головой. – Но тебе нужно знать, что я считаю: ты приняла верное решение. Возможно, Блейк и не продажный полицейский, но он точно лентяй, а для меня этого достаточно, чтобы тоже не доверять ему.

– Думаешь, меня толкнули те же, кто покушались на меня раньше? – спросила Рейни, радуясь, что ее голос не дрожит. – Неужели они меня нашли?

Он крепко сжал ее плечи, притянул к себе и тихо ответил:

– Не знаю. Если все действительно так, странно, что злоумышленник не задержался, чтобы проверить, жива ли ты. Возможно, к тому месту подъехали другие машины и спугнули его. Но самое главное другое. Больше у них не будет возможности причинить тебе вред. Об этом позабочусь я.

– А если все так и есть, значит, кому-то известно, что Рейни Холлистер и Лорейн Тейлор – одно и то же лицо. Им удалось выяснить, где мы живем. И они могут к нам нагрянуть.

– Если нагрянут, я с ними разберусь, – спокойно ответил Чейз. – Я никому не дам тебя в обиду, уж ты мне поверь.

Он сидел совсем рядом, а его рука по-прежнему лежала у нее на плече. Она повернулась к нему лицом. Его губы оказались так близко…

Надо отвернуться, встать, что-нибудь сделать. Но она сидела неподвижно и ждала.

В тишине стало слышно, как тикают часы на кухне в противоположной части дома. Чейз вздохнул. Сделал глубокий вдох полной грудью.

– Чейз, – сказала она.

Он осторожно выдохнул и убрал руку. Ей показалось, что ее плечо оголилось. И вдруг стало холодно.

Он встал.

– Постарайся поспать. Долго я тебе спать не дам… Это мера предосторожности – вдруг у тебя сотрясение.

Доктор Чейз Холлистер вспомнил о своем долге.

– Чейз… – повторила она.

– Я буду на улице. – Он резко тряхнул головой.

* * *

Он в беде. Его словно засасывает в воронку. Неудержимо тянет к Рейни. Она уникальна, неповторима! Сплав доверчивости, невинности и природной игривости…

Когда он беседовал с Доусоном по телефону о другой машине, напарник спросил, как проходит задание. Он ответил: все нормально. Он, конечно, не мог признаться, что он всего в одном шаге от полного поражения.

Он хотел ее. В постели. Под ним, на нем… да какая разница? Лишь бы это случилось. Вожделение – вещь опасная. Все началось с легкого физического влечения; его потянуло к ней в ту минуту, когда она вышла из примерочной кабинки в обтягивающем свадебном платье, с взъерошенными светлыми волосами, а ее грудь почти вываливалась из лифа… Влечение усилилось, когда он открыл дверь в ее комнату в их первую ночь в этом доме.

Ему удавалось подавлять в себе зов плоти, держать его под контролем, пока он не увидел, как Кит увлеченно беседует с ней в столовой. А сегодня он едва не потерял ее… Чейз понимал, что дольше противиться неизбежному не сможет.

Она сильно ударилась. И пережила шок. Одного этого должно быть достаточно, чтобы остыть. Но в нем по-прежнему все бурлило. Нет, нельзя, это очень опасно, и в первую очередь для самой Рейни. Если она права и нападение на дороге не было случайностью, ему необходимо думать головой, а не другим местом!

Мысли у него в голове путались.

Темный внедорожник.

Может быть, все произошло из-за неопытности Рейни, и она приняла случившееся слишком близко к сердцу. Но почему второй водитель не остановился? Может, он не застрахован или у него неприятности с законом и ему не хотелось давать показания? Есть тысяча причин, по которым люди скрываются с места происшествия.

У Кита тоже черная машина. Хотя и не внедорожник. И вообще, Рейни ему помогала. У него нет оснований желать ей зла. Или есть?

Возможно ли, что на ее след вышли подручные Гарри Мэлоуна? Если за всем стоит Мэлоун, он не даст его головорезам второго шанса. Отныне он ни на шаг не отойдет от Рейни! Только о либидо придется забыть, заморозить его; Рейни не должна узнать, что внутри он весь пылает.

После разговора с Рейни он отправил Доусону еще одно текстовое сообщение. Ему нужно больше оружия в доме; в каждой комнате, чтобы никто не сумел застать их врасплох.

Чейз посмотрел на запад. Небо было еще ясным, но поднялся ветер; он гонял по двору мелкие сучья. Он подобрал все, что мог, и сложил в углу крыльца, подальше от ветра.

Интересно, понравится ли Рейни огонь в холодный зимний день. В его квартире в Сент-Луисе газовый камин. Его чистенькая пустая квартира всегда нравилась ему. До недавнего времени.

Однажды он уже сбежал из этого дома. Какого дьявола он позволяет дому затянуть его в свои сети?

Он подложил в кучу еще хвороста. К зиме дом будет продан. Плодами его трудов будет наслаждаться другая семья.

Он отнес пилу в гараж и запер дверь. Когда он вернулся в дом, все было тихо. Не работало радио. Не было слышно, чтобы Рейни сидела за компьютером. Он оглядел первый этаж.

Потом тихо поднялся наверх. Постучал к ней. Подождал. Она не ответила, и он осторожно повернул дверную ручку.

Она спала. На сей раз на спине. По-прежнему раскинувшись на всю ширину кровати: голова – на десять часов, пальцы ног – на четыре. Одна рука под головой, вторая – вдоль тела. Она уснула, даже не раздевшись.

– Рейни! – тихо позвал он.

Ответа не последовало.

– Рейни! – Он повысил голос.

Она моргнула раз-другой – и широко распахнула глаза. Улыбнулась ему:

– И не нужно так кричать. Я головой ударилась, а не ушами.

Ему захотелось расхохотаться:

– Я стучал, но ты не проснулась, и я забеспокоился. – Он сел на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?

– Немного болит голова. Наверное, так и должно быть. Ребра еще не зажили до конца, а тут меня швырнуло на ремень. Но я привыкла к тому, что они болят… Наверное, завтра приду в себя.

– Хочешь чего-нибудь поесть?

Она задумалась. Но ей нужно поесть.

– Я могу разогреть консервированный бульон.

Она улыбнулась:

– Не сомневаюсь. Но разогрев консервированного бульона вряд ли входит в обязанности телохранителя, тем более кормить свидетельницу с ложки!

Ожидалось, что задание будет скучным. Что он не сможет дождаться того дня, когда они вернутся в город. Будет раздражаться из-за того, что Лорейн Тейлор держит его в Рейвсвилле.

– Я должен заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось, – ответил он. – В том числе чтобы ты не умерла с голоду.

– Пожалуй, я бы выпила чаю с тостом.

Он спустился на кухню, включил чайник и поджарил хлеб. Поставил чай на столик рядом с кроватью. Он был очень благодарен Брику за то, что тот купил пружинный матрас перед приездом Ллойда. Рейни постель весьма пригодилась.

– Что собираешься делать ночью? – спросила она, откусив кусочек тоста.

– Закрою пленкой мебель в нескольких комнатах. Хочу подготовить их к покраске. – Может быть, он даже найдет в себе смелость войти в комнату Брика. Возьмет большой мешок для мусора и покидает туда все подряд.

– Завтра буду готова тебе помогать. Уж наверняка, – ответила Рейни.

Ему помогало одно ее присутствие в доме. Но в этом он признаться не мог.

Ужасно болела голова, но Рейни съела тост и выпила полчашки чая. Потом заставила себя переодеться в пижаму.

В комнате было тепло, теплее, чем накануне. Ветер не нес особенной прохлады, и все же она оставила окно открытым.

Она заползла в постель, сбросив с себя простыню. Как странно! Еще нет семи, а она уже устраивается на ночь. Совсем как старушка. Не хватает только кошки и трости.

«Сегодня ты попала в аварию, – напомнила она себе. – Поэтому имеешь право немного понежиться».

То же самое было, когда она убежала от Гарри Мэлоуна. Она мечтала о сне, но полицейские упорно не желали ее отпускать. Она до сих пор помнит, как сидела в холодных комнатах с унылыми пластиковыми столами и металлическими стульями. Иногда ей хотелось положить голову прямо на стол и закрыть глаза.

«Чашку кофе, мисс Тейлор? Может быть, сэндвич?» Они притворялись, будто заботятся о ней, но на самом деле им нужно было одно – ее показания. К тому времени, как они с ней закончили, она дошла до ручки, буквально разваливалась на части.

Вернувшись домой, она проспала три дня. Сегодня Рейни казалось, что предстоящие восемь часов сна позволят ей отдохнуть.

Завтра она поработает на славу. Она закрыла глаза.

И не открывала, пока не услышала глухой удар. Она подскочила в постели, ударившись головой о стену. Завывал ветер, небо расколола молния.

С бьющимся сердцем она потянулась к лампе. Нечаянно сбила ее с тумбочки и с трудом удержала в руке. Потянулась к выключателю, но свет не зажегся. Она пробовала снова и снова.

Раскатистый грохот послышался над самым домом; в углу что-то зашевелилось. Рейни пронзительно закричала, схватила лампу за основание, рывком выдернула шнур из розетки и замахнулась.

Она будет драться до последнего дыхания!

Глава 10

Чейз проснулся от женского крика. Выхватил пистолет и взбежал на второй этаж. Только там он сообразил, что на кухне, где он оставил свет включенным, темно. Он не удивился. Разразилась гроза, а во время грозы электричество часто вырубается.

Он пнул дверь комнаты Рейни ногой и ворвался внутрь. Там было совершенно темно.

Снова загрохотал гром. Чейз про себя сосчитал до двух, прежде чем небо озарила вспышка молнии. За это время он успел увидеть Рейни в углу кровати; она сидела, прижав колени к груди, и замахивалась старой лампой, как будто собиралась метать гранату. Глаза у нее были огромными.

Потом снова стало темно.

– Рейни! – позвал он. – Милая, все хорошо. Обычная миссурийская гроза.

Она по-прежнему не отвечала. Он подошел поближе, чтобы дотянуться до нее. Сначала ему казалось, что дрожит кровать. Потом он понял, что дрожит она.

Он забыл, что обещал себе сохранять дистанцию. Сел рядом, мягко отнял у нее лампу и заключил Рейни в объятия. У нее были голые руки и ноги; прижимая ее к груди, он почувствовал, что от нее пахнет мятной зубной пастой.

– Успокойся, успокойся, – приговаривал он. – Бояться нечего. – Он обхватил ее руками и осторожно покачивал.

Прошла минута, которая показалась ему вечностью. Рейни перестала дрожать. Но он не отпускал ее. У нее была такая мягкая кожа. От нее так хорошо пахло…

– Что случилось? – прошептал он.

– Я что-то услышала, а потом мне показалось, что в углу кто-то шевелится… и я испугалась.

Он всмотрелся в темный угол. Надо дождаться еще одной вспышки молнии.

– По-моему, это была занавеска. Она колыхалась от ветра. Я… не нужно было кричать. Просто я вдруг подумала… все было как тогда… раньше.

– Раньше? Ты о чем?

Она долго не отвечала. Он услышал раскат грома и ждал молнии. В тот миг, когда небо озарила вспышка, он увидел ее лицо. Глаза блестели от слез. Он крепче прижал ее к себе, и их снова окутала тьма. Ветер завывал не на шутку.

– Вскоре после того, как Гарри Мэлоун меня похитил, он запер меня в маленькой темной комнате. Там ничего не было, я спала на полу.

Чейз приказал себе держаться. Она старается развеселить его, но у него чувство, что ее рассказ тяжело будет слушать. Еще один громовой раскат сотряс дом, и Рейни дернулась. Он чуть крепче прижал ее к себе.

– Гроза началась, когда его не было. Она была ужасной, и я все время молилась, чтобы ветер задул сильнее и дом, в котором я находилась, разнесло в щепки. Тогда кто-нибудь узнает, что я там. Кто-нибудь увидит меня. Потом он вернулся. На миг мне показалось, что я… снова там. Он стал пинать меня ногами. И он сломал мне несколько ребер.

Он подумал: убить Гарри Мэлоуна будет слишком милосердно. Сначала надо переломать ему все ребра. А может, и ноги тоже.

– Он ни разу не… ты понимаешь.

– Я читал дело, – ответил он, качая головой. Просто чудо, что она сама заговорила о прошлом. Маньяк не изнасиловал ее, зато избил до полусмерти.

– Ты знаешь, что он меня фотографировал? Он сделал восемь или десять снимков. Потом он показывал мне фото других женщин. Сначала я ничего не понимала. Они выглядели неплохо. Конечно, они были напуганы. Но не ранены. Как ни странно, я даже обрадовалась тому, что я не одна. А он все показывал мне снимки… Женщины на них выглядели все хуже. В синяках. Грязные. Измученные. Постепенно до меня начало доходить. А потом я увидела фотографии, на которых они мертвые… – У нее сел голос.

– Психологическая пытка, – кивнул Чейз.

– Да. Он хотел, чтобы я знала, какая судьба меня ждет.

– Он весьма уверен в себе, – сказал Чейз. Сукин сын недооценил Рейни. Он показывал ей фотографии других жертв только потому, что рассчитывал: она никуда не денется. – Он осторожно поцеловал ее в плечо. – Рейни, все кончено.

Она глубоко вздохнула.

– Я понимала только одно: если я не придумаю, как убежать от него, вскоре другая жертва будет разглядывать мои фотографии. Мэлоун набросился на меня, когда я… возвращалась домой с работы. Он отобрал у меня сумку и мобильный телефон. Но ему не пришло в голову рыться в моих карманах. А у меня в кармане лежал флакон лака для ногтей.

– И ты придумала воспользоваться лаком как оружием.

– Не сразу. В комнате ничего не было, кроме пустого шкафчика для документов. Я пыталась открыть его, думала, может быть, удастся швырнуть им в него, но ничего не получалось. Я много часов смотрела на него и наконец увидела, что он привинчен к стене шурупами. Шурупы закреплялись плоскими шайбами, и их можно открутить…

– Но у тебя не было инструментов.

– Да. Даже ножа для бумаги. Мэлоун был не дурак. Пришлось крутить пальцами. Однажды я очень испугалась, потому что поцарапала палец, и кровь запачкала шурупы. Я так боялась, что он это заметит! Я долго возилась, и наконец мне удалось снять шесть шайб. Я сложила их вместе и склеила лаком; получился довольно тяжелый снаряд. Не очень большой и не очень увесистый, но для моей цели должно было хватить.

– Что ты сделала? – спросил Чейз.

– Испортила замок. До того, как он входил ко мне, я слышала его шаги – в коридоре скрипели половицы. Потом он вставлял ключ в замок. Когда он уходил, все повторялось в обратном порядке. Надо было вставить мое устройство в замок так, чтобы, когда он повернет ключ, замок не закрылся.

– Умно придумано.

– Я понимала, что слабею, а судя по фотографиям других женщин, которые он мне показывал, я решила, что конец уже совсем близок. В моем плане было много белых пятен. Мне нужно было нанести свежий слой лака на один конец снаряда из шайб в нужное время. Допустим, у меня бы получилось; устройство должно было оказаться достаточно прочным, чтобы не дать двери закрыться. Очень много неизвестных, в том числе – я должна была очутиться рядом с дверью так, чтобы он меня не видел.

– Но ты понимала, что иначе никак.

– Да. Мне очень помогло то, что он действовал по шаблону. Я знала, что он войдет и начнет фотографировать меня в разных позах. Когда он был со мной, он всегда держал дверь открытой; поэтому я поняла, что больше никого рядом нет. Не сомневаюсь, он думал: если я попытаюсь убежать, ему не составит труда одолеть меня. В общем, он очень любил снимать меня в одной позе: я должна была встать, обхватить шею обеими руками и склонить голову набок, чтобы казалось, что я душу себя.

– Мэлоун – сумасшедший ублюдок.

– Так я и сделала. Как раньше. Но потом притворилась, что задыхаюсь. Я закашлялась, даже перестаралась… Я знала, что Мэлоун ужасно боится микробов, и рассчитывала, что мой припадок вызовет у него отвращение. Так и случилось; он отвернулся. За это время я успела затолкать шайбы в отверстие замка.

– Что произошло потом?

– Меня так трясло, что я не могла встать. Я услышала, как он запирает дверь. Замок не закрывался. Он отпер дверь, провернул ключ туда-сюда. Потом он заглянул в отверстие. Что можно увидеть в темноте? Он закрыл дверь; я услышала его шаги. Я поняла, что он отправился за фонариком, и больше не стала ждать. Вышла из комнаты. Выбралась на улицу. Я не знала, где нахожусь, но, судя по всему, в бедном квартале. Была ночь. Я побежала со всех ног. Повернула за угол и остановила машину. Странно, что она остановилась, потому что вид у меня был, прямо скажем, ужасный. А все остальное – уже история.

– Поразительно! – сказал Чейз.

– Наверное, он быстро догадался, что я сбежала. Может быть, гнался за мной, хотел меня схватить. А может, просто решил списать убытки со счета и бежать. Полицейские схватили его в машине. Он направлялся на небольшой частный аэродром. У него был собственный самолет; возможно, он собирался улететь за границу. Конечно, он все отрицал. И действовал очень умно. Помимо того, что он бил меня ногами, он меня пальцем не тронул. На нем не было следов моей ДНК, только в самой комнате.

Вспыхнула молния; он надеялся увидеть в ее глазах умиротворение. Но увидел кое-что еще, нечто большее.

Жар. Желание.

– Чейз, – еле слышно прошептала она. – Останься со мной!

Он мог перечислить все доводы, почему не стоило соглашаться. Но внезапно все стало не важным. Важным было одно: Рейни в его объятиях, гибкая, соблазнительная и совершенно неотразимая.

Он склонился к ней, нашел в темноте ее губы. Они были теплыми, влажными; когда он раздвинул их языком, ему показалось, что он до сих пор умирал от жажды, и вот ему дали напиться.

Он обхватил ее лицо ладонями, проводя подушечками пальцев по щекам, ушам, по длинной, красивой шее. Поцелуи были долгими, страстными; ему казалось, что его силы удесятерились и он может летать.

Гроза уносилась прочь. Лишь время от времени вдали грохотал гром.

– Рейни… – прошептал он, давая ей последний шанс.

Он занимался с ней любовью. А когда она растаяла в его руках и он быстро последовал за ней в пропасть, он понял: отныне его жизнь бесповоротно изменилась.

Рейни задремала; когда она проснулась, в комнате было темно. Чейз прижимался к ней вплотную и грел ее своим телом.

Какое чудо! Он был слаще шоколадного торта, а в ее системе ценностей это что-то да значило. Он пытливо изучал ее тело, он без слов угадывал, что ей хочется, дарил ей радость.

Голова у нее пошла кругом.

Она вытянула ногу, и он крепче прижал ее к себе.

– Тебе хорошо? – спросил он. – Ребра не болят?

– Мне очень хорошо, – ответила Рейни.

Что он сделает – отодвинется, отдалится от нее? Она помнила, что бывший муж вел себя именно так. Не успевал он закончить, как переворачивался на спину, скрещивал руки на груди и через пять минут уже храпел, не думая о ее потребностях.

Она ждала. Досчитала до ста. До двухсот. До трехсот.

– Чейз! – позвала она.

– Да?

– Я… пожалуйста, не думай, что ты обязан обнимать меня. Я хорошо себя чувствую.

Он вздохнул:

– Ты любишь поболтать после секса?

Рейни задумалась.

– Н-нет… я так не думаю.

– Вот и хорошо. Болтовня отнимает силы, а я стараюсь сохранить свои. – Он напрягся, и она почувствовала, как он снова входит в нее. Видимо, его силы быстро восстанавливались.

– Зачем? – улыбнулась блондинка Рейни.

Он осторожно перевернул ее на спину. Опустил голову и прильнул губами к ее груди, взяв в рот сосок. Ее обдало жаром; она тихо застонала.

– Вот зачем. – Он ненадолго приподнял голову и широко улыбнулся.

В ней взметнулся вихрь слепой страсти. Она толкнула его, и он послушно перекатился на спину.

Он вовсе не экономит силы! Он ужасно сексуален и ужасно возбужден. Она села на него верхом.

– Поехали! Только сейчас поведу я.

Глава 11

Наступило утро. Чейз по-прежнему тесно прижимался к ней всем телом. Одна его ладонь лежала у нее на животе. Его подбородок упирался ей в голову. Идеальное пробуждение.

– Привет, – сказала она. – Который час?

– Около семи. Кофе хочешь?

– Конечно. Кофе я хочу круглосуточно.

– Моя девушка! – рассмеялся он.

Неужели она в самом деле девушка Чейза Холлистера? Любовница – да. А «девушка»… Быть чьей-то девушкой значит вступить с ним в особенные, близкие отношения. Рейни не обладала большим опытом поведения «на следующее утро». После развода она какое-то время встречалась с мужчиной; они занимались сексом, но никогда не проводили вместе всю ночь.

Чейз подвинулся и сел. Блондинка Рейни перекатилась на бок, чтобы лучше видеть его. В темноте он был великолепен. И еще более великолепным стал при свете дня. Он сидел к ней спиной. У него были потрясающе широкие плечи, мускулистая спина впечатляюще сужалась к поясу. Когда он повернулся, она заметила большой шрам на его бедре.

– Что случилось? – шепотом спросила она.

– Месяца полтора назад я получил пулю в бедро. Счастливо отделался – пуля не задела кость. Но мышцы пострадали.

– А ты ползаешь по крыше, – укорила Рейни. – «И занимаешься гимнастикой в постели», – добавила она мысленно, чувствуя себя виноватой.

– Ничего страшного. Физическая нагрузка укрепляет.

– Почему ты ничего не говорил? – спросила Рейни.

Она была готова к тому, что он ответит: это не ее дело. Но он заглянул ей в глаза и сказал:

– Я не хотел, чтобы ты думала, что я не на сто процентов способен защитить тебя.

Если раньше она все же не до конца доверяла ему, то в тот миг ее недоверие улетучилось без остатка.

– По-моему, более надежных людей, чем ты, я в жизни не встречала.

– Не хочу, чтобы между нами была неловкость, – заметил он, не объясняя, что именно он имеет в виду.

То, что случилось ночью, было неизбежным. С самой первой минуты между ней и Чейзом возникло сильное физическое влечение. Они не наивные подростки. Они взрослые люди, которые умеют правильно реагировать на внешние раздражители, умеют себя вести и способны отвечать за свои поступки.

На словах все похоже на скучный биологический эксперимент, но на деле произошедшее оказалось изумительно красивым и опьяняющим.

Но он не хотел никаких неловкостей.

В прямоте ему не откажешь.

Незадолго до обеда Чейз увидел на дороге два внедорожника, которые направлялись к его дому. Они были похожи на тот, что вчера попал в аварию. Чейз положил скребок, которым отдирал облупившуюся краску на крыльце.

В темноте, сплетаясь с ней в объятиях, он без труда забыл о здравом смысле. Но утром, когда она увидела его шрам, он вдруг по-настоящему испугался, что она испытает отвращение к нему. Ее жизнь рухнула, а защищает ее жалкий калека, тоже переживший насилие…

Рейни быстро успокоилась и ждала от него объяснений. Ему удалось промямлить, что он не хочет никаких неловкостей, хотя больше всего ему хотелось признаться, что он влюбился в нее по уши.

Поэтому он вышел на улицу, но держался вблизи входной двери. Он надеялся, что она вот-вот выйдет к нему и предложит поговорить. Но она этого не сделала. И вот теперь ему придется нос к носу столкнуться со своим напарником и начальником полиции и делать вид, будто ничего не случилось.

С трудом сохраняя расслабленную позу, он вытер пот со лба. Пистолет в кобуре под длинной рубашкой; он надежно укрыт от посторонних взглядов. Когда первый внедорожник повернул к дому и Чейз увидел за рулем Доусона, он расслабился по-настоящему. Напарник остановил машину посреди двора, вышел и огляделся по сторонам.

– Мой навигатор уверяет, что такой дороги не существует, – объявил он, уперев кулаки в бедра.

– Как же ты меня нашел? – улыбнулся Чейз.

– Позвонил тебе по мобильнику. Ты не ответил. Пришлось остановиться у кафе на углу. Рыжеволосая красотка с волосами до пояса дала мне подробные указания, как к тебе ехать. Как Рейни?

– Она… хорошо. – Чейз никогда не отличался разговорчивостью и сейчас не видел причин менять привычки. Открылась дверца второй машины, и оттуда вышел Бейтс.

При обычных обстоятельствах Бейтс ни за что не сорвался бы среди бела дня, чтобы пригнать машину подчиненному. Но в их обстоятельствах ничего обычного не было.

Чейз поздоровался с начальником за руку:

– Спасибо за машину.

– Всегда пожалуйста, – ответил Бейтс. – Мы ненадолго, но я хотел бы расспросить Рейни о вчерашнем инциденте.

Чейз едва не отказал, едва не заявил, что он не хочет, чтобы Рейни снова переживала то же самое, но вовремя прикусил себе язык.

– Она в доме, – сказал он вслух, хотя понятия не имел, чем она занимается. Может, вернулась в постель. Накануне ночью оба не выспались…

Он открыл дверь и пропустил коллег вперед.

– Рейни! – крикнул он.

Она вышла из кухни. На ней были те же джинсы в обтяжку, что и вчера, только сегодня она надела к ним белую футболку.

– Да… – Она замерла на месте, увидев на пороге Доусона и Бейтса. – Здравствуйте…

– Привет, Рейни! – поздоровался Доусон.

– Мисс Тейлор, – начальник сразу приступил к делу, – мы очень встревожились, узнав о вчерашнем происшествии.

Рейни кивнула:

– А мне очень жалко внедорожник и то, что вам специально пришлось ехать сюда.

Бейтс только отмахнулся:

– Пожалуйста, расскажите, что случилось.

Она начала рассказывать, как поехала в город, зашла в кафе выпить холодного чая, вышла, поехала обратно, заметила догоняющую ее машину.

Бейтс перебил ее:

– Когда вы заметили машину?

– Незадолго до того, как она пошла на обгон, – со вздохом призналась Рейни.

– Продолжайте, – кивнул Бейтс.

– Я заметила, как второй водитель прибавил скорости, и решила, что он хочет меня обогнать. Когда он поравнялся с моим внедорожником, я машинально повернула руль вправо. Наверное, он нарочно хотел сбросить меня с дороги…

– Значит, вы заметили водителя? – прорычал Бейтс.

Чейз встал за спиной Рейни. Он заметил, как Доусон вытаращил глаза, но не обратил на него внимания. Хотя Бейтс начальник, запугивать Рейни он никому не позволит!

– Да, заметила, но вряд ли вам это поможет, – по-прежнему ровным тоном ответила она.

Если Рейни и испугалась резкости Бейтса, виду она не показывала. Она встала, налила себе воды, не спеша вернулась. Из нее получится замечательная свидетельница!

Рейни снова села.

– Я видела его руки. Мельком заметила его лицо и, как мне показалось, бороду, но лицо было скрыто под капюшоном. Все произошло так быстро…

– По-вашему, он ударил вас намеренно? – спросил Бейтс, барабаня пальцами по столешнице.

– Мне показалось, что он не просто повернул руль, но вывернул его до отказа. И он, конечно, видел, что я слетела в кювет, но не остановился.

Бейтс долго молчал. Наконец он встал.

– Позвольте еще раз поздравить вас с тем, что вы остались живы. Детектив, поехали! Нам пора. – Он повернулся к Доусону. Потом перевел взгляд на Чейза и кивком указал на дверь.

Чейз все понял. Бейтс хочет поговорить с ним на улице.

Начальник заговорил, когда они подошли к машинам:

– Меня все случившееся ужасно тревожит. Что вы думаете, детектив Холлистер?

– Я думаю, что Рейни повезло, как и всем нам. Но у нас ведь нет никаких оснований полагать, что Гарри Мэлоуну известно ее местонахождение? По-моему, нам нужно радоваться, что наш первоначальный план оказался неплохим, и продолжать в том же духе. Я не выпущу Рейни из поля зрения. Она никуда не будет ездить одна, и в доме я ее одну не оставлю.

– По-моему, вы правы… – Бейтс шагнул к машине.

– А что у вас тут творится? – спросил Доусон.

Чейз молчал. Молчание становилось неловким.

– Да-да, так я и знал, – протянул наконец Доусон. – Не забывай, она наша свидетельница!

Чейз стиснул зубы и напомнил себе, что Доусон – не только его напарник, но и лучший друг.

– Я знаю, кто она. И знаю, что делаю.

Доусон кивнул:

– Да, но… мне за тебя неспокойно. Этой женщине пришлось многое пережить. Возможно, она не способна сейчас здраво рассуждать. Возможно, она использует тебя.

Бейтс открыл багажник и Доусон передал Чейзу привезенный арсенал: ружья, дробовики, патроны. Они втроем занесли все на крыльцо.

Рейни стояла у окна и наблюдала, как Чейз прощается с детективом Роем и начальником Бейтсом. Еще не было полудня, но ей ужасно хотелось вздремнуть.

Секс был восхитительным. И даже лучше.

В его объятиях была не блондинка Рейни и не брюнетка Рейни, а просто Рейни. Она утратила способность что-то обдумывать, замышлять, строить планы. Так случилось, и все.

Ей очень хотелось объяснить ему: она не питает никаких иллюзий, не ждет повторения. Ей не нужно предложения руки и сердца. Она понимает, что они очутились в необычной обстановке, и это их ни к чему не обязывает.

Пусть знает: он совершенно свободен.

И еще: все было просто потрясающе.

Жаль, что нельзя будет и в суде, где ей предстоит давать показания, прижиматься к Чейзу Холлистеру. В кабинке для свидетелей она останется совершенно одна.

Единственный раз, когда ей стало не по себе, это когда начальник поманил Чейза во двор, намекнув, что их разговор не предназначается для ее ушей. Она понимала, что они обсуждают план ее защиты и думают о том, можно ли ей и дальше оставаться в Рейвсвилле. Трудно поверить, что несколько дней назад она жаловалась офицеру Винченце на то, что ее везут в Миссури. Теперь она не представляет, как уедет отсюда.

Они нужны дому. Она просто чувствует это.

Хлопнула входная дверь; она развернулась. Вошел Чейз.

– Как ты? – спросил он. – Нормально?

Она кивнула:

– Мне нравится твой напарник. Он такой… спокойный и уверенный в себе.

Настала очередь Чейза кивать:

– Он волнуется за меня. Почувствовал, что между мной и тобой что-то происходит.

Скорее всего, на самом деле детектив Рой выразился не так нейтрально. В «Следующих шагах» она часто подслушивала, как молодые люди беседуют с другими молодыми людьми о своих девушках. Конечно, Чейз и его напарник постарше, и выражаются, скорее всего, культурнее, но общая картина была ей примерно ясна.

– Мне очень жаль, – простодушно ответила она.

Он тряхнул головой:

– Позволь выразиться предельно ясно: а мне не жаль.

Она почувствовала, как тает внутри.

– Я хотела тебя, – сказала она и заметила, как дернулось его лицо.

– Хотела в прошедшем времени… а сейчас уже не хочешь?

Она посмотрела ему в глаза:

– Хочу. В настоящем времени.

Он схватил ее за руку и потащил к лестнице:

– Повторяю, я человек грамотный. Разницу понимаю.

Глава 12

Весь вечер они занимались любовью – не так пылко, как ночью; иногда они позволяли себе дремать. Когда он лег сверху, он еще думал, что способен контролировать себя. Но когда она встала на колени и взяла его член в рот, ему показалось, что он сейчас взорвется.

– Мне нравится, когда ты так меня держишь, – сказала Рейни какое-то время спустя. Он обнимал ее, крепко прижимая к себе.

– Инстинкт самосохранения, – ответил Чейз. – Если позволить тебе действовать по своему усмотрению, ты займешь всю кровать.

– Ничего подобного! – возразила она.

– Да-да, – сухо ответил он. – Голова на десять часов, ноги на четыре. А сейчас я держу тебя на двенадцати и шести, и всем гораздо удобнее.

Она долго молчала. Ему показалось даже, что она снова заснула. Но потом она пошевелилась:

– Знаешь… Так счастлива я не была уже давно. Хотя еще совсем недавно меня пытались убить, я все равно очень счастлива.

– Я тоже, – признался он. Хотя, конечно, он закипал всякий раз, как вспоминал, как шел к перевернутому внедорожнику. Ему казалось, что он умеет держать себя в руках, но сейчас он уже ни в чем не был уверен.

Глубоко въевшийся страх – любопытное чувство.

Он поцеловал ее в затылок.

– Я попросил Доусона осторожно навести справки о владельцах синих, черных и темно-серых внедорожников в пределах тридцати миль от Рейвсвилла. Сомневаюсь, что Гэри Блейк проявит инициативу.

– Спасибо! – воскликнула она. – Теперь я, пожалуй, встану и приготовлю ужин.

Он взял в ладонь ее грудь, провел подушечкой большого пальца по соску. Свободной рукой он прижал ее к себе; она увидела, что он снова возбудился.

– Ты очень голодна?

– Очень, – промурлыкала она, раздвигая ему губы языком.

Он перевернул ее на спину и быстро вошел в нее. Она довольно вздохнула.

– Ужин подождет, – прошептала она.

На следующий день Чейз снова поднялся на крышу и вскоре увлекся работой. Около трех часов дня он увидел пикап Горди Фитцлера, который поворачивал к их дому. Он спустился с крыши и пошел навстречу соседу.

– В городе говорят, что твоя жена попала в аварию. Надеюсь, она не сильно пострадала?

– Спасибо, с ней все в порядке.

– Повезло ей, – заметил Горди.

Чейз вспомнил, что то же самое говорил он сам, когда они с Доусоном в первый раз обсуждали Лорейн Тейлор. Ей повезло уже не один раз. Неужели когда-нибудь полоса везения закончится?

– И ты неплохо продвигаешься, – продолжал Горди.

– У меня хороший материал, – ответил Чейз, глядя на тюки кровельной плитки, лежащие на земле. Позаботиться о том, чтобы у Рейни не кончилось везение, – его задача.

– У зятя с дочерью дела идут неплохо, – согласился Горди. – Кстати, я потому и приехал… Завтра мне стукнет семьдесят пять, а сегодня дети устраивают для меня вечеринку в кафе «Сестры Райт». Когда я обмолвился, что заезжал к тебе, они велели и тебя позвать: еще для двоих места в зале точно хватит.

Горди очень много для него значил, и Чейзу хотелось пойти. С другой стороны… кто-то недавно покушался на жизнь Рейни. Но ведь рядом с ней будет он! Да и ей надоело сидеть в замкнутом пространстве, так хочется куда-то выбраться…

– Спасибо, мы с удовольствием придем, – ответил он.

Было очень приятно находиться в большом старом доме и слушать, как Чейз на крыше работает пневматическим молотком. Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

Она тоже взялась за дело, радуясь, что Чейз принес ей большие контейнеры для мусора. Хотя странно было рыться в чужих вещах, все оказалось не так трудно, как она думала. То, что, как ей казалось, еще могло кому-то пригодиться, она перекладывала в кучку для отдачи. Остальное безжалостно выкидывала.

Она услышала, как открывается дверь, и направилась на кухню. К тому времени, как Чейз снял рабочие ботинки и вошел, она уже заваривала чай.

– Ну, как идет разборка завалов? – спросил он.

– Хорошо. А как крыша?

– Большая и крутая. А во всем остальном – просто сказка! – Он потянулся к печенью, которое Рейни достала из духовки десять минут назад. – Как вкусно!

Она улыбнулась. До сих пор Чейз с аппетитом поглощал все, что она готовила. Она, наверное, может смешать солому с медом и запечь, а он объявит, что ничего вкуснее в жизни не ел.

– Только что заезжал Горди Фитцлер.

– Посмотреть, как у тебя идут дела?

– И это тоже. Но вообще он по другому делу. Приглашает нас к себе на день рождения. Сегодня, в кафе «Сестры Райт». Дети устраивают для него вечеринку.

– Очень мило… – Рейни посмотрела на него снизу вверх.

– Я подумал, что можно пойти. Если у тебя нет других планов.

Рейни была не в том положении, чтобы строить планы, но его намек прекрасно поняла. Впервые ей показалось, что Чейз колеблется, что он в чем-то не уверен до конца. Может, потому, что все будет выглядеть почти как свидание?

– Нет у меня других планов, – сказала она. – Как по-твоему, там будет безопасно?

– Я бы отказался, если бы считал иначе. Но давай обсудим правила, – предложил он.

– Какие еще правила?

Он взмахнул рукой:

– На что мы рассчитываем. Чего нам ждать. Мы все время должны видеть друг друга. Постоянный визуальный контакт! Это значит, что без меня ты не выходишь из помещения, даже на секунду, чтобы глотнуть свежего воздуха. Если тебе нужно в туалет, сначала я проверяю, безопасно ли там, а потом жду тебя у двери.

– Мы, конечно, изображаем молодоженов, но не подумают ли остальные, что мы переигрываем?

– Я все сделаю так, что никто ничего даже не заметит.

Пять часов спустя Чейз стоял в гостиной и ждал Рейни. Он сразу увидел, как она разволновалась в предвкушении вечеринки. Она готовилась к нескольким неделям домашнего ареста, но сегодня ей, наконец, удастся побыть на людях!

Полчаса назад, когда он зашел в дом, Рейни красила кухню. Он подумал, что она красит медленнее всех на свете. Он мог бы кое-как покрасить всю кухню за пару часов, а Рейни уже второй день возится с одной стеной. Он ничего не сказал. Главное, что у нее есть чем себя занять.

Чейз взял чистую одежду и отправился в душ, на второй этаж. Хотя они с Рейни спали вместе, ему казалось, что, перенеся свои вещи к ней, он будет слишком торопить события. Сначала им надо все обсудить, а сейчас никто из них не склонен к долгим разговорам.

Чейз понимал, почему сам не торопится. Он испытывал смешанные чувства. Ему нравится Рейни. Очень нравится. Но он подозревал, что она ищет того же, чего ищут почти все женщины, – мужа или постоянного спутника жизни, готового долго жить с ней вместе. Такой сценарий не для него.

Почему она не заговаривает о будущем? Для него это тоже стало загадкой. Она уже была замужем. Значит, верит в институт брака. Про свой развод она рассказывала без особой злости и без горечи. Чейз считал себя неплохим детективом; он внимательно слушал ее и наблюдал за ней, ища намеки и зацепки, но она до сих пор не раскрывала карты.

Когда Рейни наконец спустилась, он ахнул от изумления. Она выглядела просто потрясающе. При среднем росте у нее были красивые длинные ноги, которые выгодно подчеркивала черная юбка. Она надела белую шелковистую маечку; ему так и хотелось запустить под нее руки…

– Ты красавица, – восхитился он.

– Ты и сам неплохо выглядишь.

Он надел брюки цвета хаки и свободную бежевую рубашку, под которой удобно носить пистолет.

– Когда нам выходить? – спросила Рейни.

Чейз посмотрел на часы:

– У нас еще есть несколько минут.

– Хорошо. Я… мне нужно кое-что тебе сказать.

Во мгновение ока он увидел, как все вокруг меняется. Сейчас она скажет: ей кажется, что все кончено и она совершила большую ошибку. Радость куда-то улетучилась.

– Давай, – скучным голосом ответил он. Сел на диван и жестом пригласил ее сесть на кресло. Что ж, ему уже доводилось разочаровываться прежде, и он остался в живых.

– Кое-что не дает мне покоя. Позавчера я кое-что заметила.

О чем она? Не о своей же аварии? Ее они подробно разобрали.

– Я чувствую, что больше не могу держать все в себе, хотя та, о ком идет речь, не хочет никому говорить…

Чейз пришел в замешательство, но сразу понял, что Рейни встревожена не на шутку, сомневается, правильно ли она поступает. Он ждал, пока Рейни колебалась. Ей нужно самой принять решение.

– Позавчера, еще до аварии, когда я была в кафе… Саммер убирала со стола, и ее блузка задралась. Я заметила у нее на пояснице огромный синяк. Старый, наверное, появился больше недели назад. – Она взмахнула рукой. – Мне пришлось самой столкнуться с разными стадиями синяков и кровоподтеков, поэтому я научилась в них разбираться.

У него заныло сердце.

– Ты спросила ее, откуда синяк?

– Нет. Мне показалось, Саммер стало неприятно, когда она поняла, что я видела синяк. Она намекнула, что не хочет ничего объяснять.

– Синяк на пояснице может появиться от самых разных…

– Знаю, – кивнула Рейни. – Я и сама все время думаю о том же самом. Вот почему я ничего не сказала сразу.

Чейз вспомнил фотографию Рейни из дела. На снимке она была усталой, измученной, избитой. За что ей так досталось? Ни одна женщина не заслуживает такого, тем более Саммер, к которой он относился почти по-родственному: в конце концов, на ней чуть не женился его брат. Интересно, чего бы сейчас ждал от него Брей?

Ответ показался предельно ясным. Брей работал в отделе по борьбе с наркотиками; он не хотел, чтобы наркобароны жили на широкую ногу за счет тех, кого подсадили на свою дрянь. Он каждый день рисковал жизнью, чтобы очередной малолетний наркоман не умер от передозировки…

– Я поговорю с ней, – обещал Чейз. – Сегодня же.

Рейни покачала головой:

– Нет. Я сама. Но я хотела, чтобы ты все знал. Если она действительно попала в беду, возможно, мы не обойдемся без твоей помощи.

Вечером обе сестры Райт были загружены работой. Триш, в поварском колпаке и с большим ножом, нарезала мясо. Она улыбалась и перешучивалась с теми, кто подходил за добавкой. Саммер встречала гостей у входа. Рядом с ней стояли ее дети. Судя по толпе приглашенных, у сестер собрался чуть ли не весь городок.

Зал внутри выглядел совершенно иначе, чем раньше. С потолка свисали мерцающие лампочки. Каждый столик покрывала кремовая скатерть, в изобилии пестрели цветы. Играла музыка; хозяйки расчистили посередине место для небольшого танцпола. Не так шикарно, конечно, как в Нью-Йорке, но для маленького городка очень мило.

Рейни все нравилось.

К ним подошел виновник торжества; с ним шли две симпатичные женщины под сорок – наверное, дочери. Все трое тепло поздоровались с Чейзом; когда он представил Рейни, дочери радушно заулыбались.

– Чейз для нас все равно что родственник. Отец всегда хотел сына, так что Чейз его в некотором смысле заменил, – добродушно добавила старшая, Ренита. – За нашим столиком есть свободные места, прошу к нам!

Садясь, Рейни заметила в дальнем углу Гэри Блейка. Видимо, сегодня он был не на дежурстве; он пришел не в форме и держал в руке кружку с пивом. С ним были еще двое; хотя они оживленно и громко разговаривали, Гэри то и дело отводил глаза в сторону. Сначала Рейни показалось, что он смотрит на бывшую жену и на своих детей. Но нет, Блейк все время следил за дверью. Она наклонилась к Чейзу.

– Ты видел Гэри Блейка?

Конечно, Чейз заметил Блейка. Он, наверное, уже всех успел увидеть.

Рейни почти насытилась, когда дверь открылась и в кафе вошла Шила Стэнтон. Она была одна. Рейни заметила, как дочери Горди переглянулись, причем без всякой радости.

Ренита наклонилась к Чейзу:

– Чейз, ты помнишь Шилу? Она очень хорошая покупательница, – объяснила Ренита. – Ей принадлежит половина рейвсвиллских торговых предприятий; кровельные материалы она заказывает исключительно у нас. Вот почему мой муж предложил пригласить ее.

Рейни заговорила с мужем Рениты, которому Горди передал фирму по выпуску кровельных материалов. Через десять минут она убедила Джона принять Кита на начальную должность администратора, которая открывалась в его компании.

Услышав, о чем они говорят, Чейз поспешил вмешаться:

– Я думал, Кит хочет открыть свой ресторан. Не вижу связи… разве что фирма «Фитцлер» будет перекрывать ему крышу.

– Кит очень хороший официант; он умеет обслуживать клиентов. Но для того, чтобы стать преуспевающим предпринимателем, ему нужно больше разбираться в том, как все устроено. Такие знания можно получить во многих местах, в том числе работая администратором у крупного подрядчика-кровельщика. А Фитцлер получит хорошего служащего, готового усердно работать и учиться.

Рейни поймала на себе взгляд Шилы Стэнтон, которая сидела за столиком напротив. Она заправила за ухо длинную прядь черных волос, и Рейни вдруг увидела ее подбородок и охнула.

– Что? – насторожился Чейз.

Она видела, что он готов выхватить пистолет, и положила руку ему на плечо:

– Чейз, по-моему, во внедорожнике, который столкнул меня с дороги, сидела Шила.

– Ты же сказала, что водителем был мужчина! – удивился он.

– Ну да, я и думала, что там мужчина. Мне показалось, что у него борода. А теперь… я увидела ее подбородок и волосы за ухом и поняла, что там была она. Точно она!

Глава 13

Чейз радовался, что не пил. Иначе от наплыва мыслей его могло бы вырвать. Что такое говорит Рейни? Возможно ли это?

После их встречи в магазине Шила уехала в черном внедорожнике «лексус».

Способна ли Шила на такой поступок? Чистое безумие! Их отношения закончились больше десяти лет назад. Чейз знал, что Шила побывала замужем и развелась. А он сейчас вроде как женат… По крайней мере, так считает Шила. Неужели она еще надеется вернуть его?

– Оставайся здесь, – велел он.

Шила наливала себе выпить, когда заметила его.

– Чейз! – воскликнула она. – Как приятно тебя видеть!

– Можно с тобой поговорить? – Он сам себе удивлялся. Он без труда говорил ровным тоном, хотя ему хотелось свернуть ей шею, если окажется, что на Рейни покушалась действительно она. Ведь если Рейни права, а Шила успела спрятать или выбросить уличающую ее толстовку с капюшоном… значит, преступление было спланировано заранее. Шила может оказаться очень опасной.

– Конечно. Выйдем на улицу? Сегодня такой хороший вечер.

«Постоянный визуальный контакт». Он не собирался сам нарушать свои же правила.

– И здесь тоже неплохо. – Он повел ее в дальний угол зала и развернул так, чтобы поверх ее плеча можно было видеть Рейни.

– Позавчера моя жена попала в аварию, – сказал он.

– Я слышала. Как она, кстати?

– Нормально. Черный внедорожник столкнул ее с дороги.

– В самом деле?

Она держалась прекрасно, как будто и не испугалась.

– У тебя тоже черный внедорожник.

– Очень красивый, – кивнула Шила, отпивая глоток вина. – Ты беседуешь со всеми, у кого черные внедорожники, или только со мной?

Она говорила томным голосом, как будто ей льстило, что он выделил ее. Его снова замутило. Еще немного – и придется расставаться с ужином.

– Шила, слушай меня внимательно. То, что между нами было, давно кончено. Мы с тобой давно расстались. Я женат и люблю свою жену. Я… – у него сел голос. «Я люблю свою жену». Да, он ее любит, в самом деле любит! Он вздохнул, взял себя в руки. – Не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось. Я огорчаюсь, даже если она всего лишь ломает ноготь. И я непременно найду того, кто заставил ее страдать. И позабочусь о том, чтобы злоумышленник за все ответил… – Он помолчал. – Ты меня понимаешь?

– Ты дурак, Чейз Холлистер, – сухо ответила Шила, больше не прикидываясь довольной и безмятежной. – Такой женщиной, как я, ей вряд ли когда-нибудь удастся стать!

Он не собирался защищать Рейни. Она не нуждалась в такой защите.

– Я задам тебе вопрос только один раз. Это ты вела внедорожник, который столкнул Рейни с дороги?

– Конечно нет, – ответила Шила.

Он не понимал, лжет она или говорит правду.

– Что ж, я тебя предупредил. Не забывай о том, что я тебе сказал.

Отходя, Чейз чувствовал на себе ее пристальный взгляд. Когда он снова сел за стол, Рейни посмотрела на него вопросительно. Он улыбнулся ей:

– Поехали домой.

– Мне нужно поговорить с Саммер. – Она встала.

Чейз не сводил с нее взгляда.

Саммер по-прежнему исполняла роль бармена; увидев Рейни, она улыбнулась:

– Ну, как ужин?

– Чудесно, – ответила Рейни. – Мне, пожалуйста, шардоне.

Саммер налила ей вина. Рейни огляделась по сторонам. За ней никого не было.

– У вас найдется минутка? Надо поговорить.

Она сразу поняла, что Саммер хочет отказаться.

– Пожалуйста! – попросила Рейни.

Саммер вышла из-за стола, служившего импровизированным баром. Оглядела зал, полный гостей.

– Пойдемте на кухню, – сказала она.

Чейз велел ей не выходить из здания в одиночку. А насчет кухни он ничего не говорил.

Она обернулась к нему; Чейз демонстративно кивнул. Она подозревала, что, когда они с Саммер закончат разговаривать, он будет ждать ее за дверью кухни.

Рейни решила не тратить зря времени.

– Позавчера ваша блузка задралась, и я увидела у вас на пояснице огромный кровоподтек. Он не похож на те, что можно получить, если удариться обо что-то. Зато… если кто-то ударил вас нарочно… И я… мне стало тревожно за вас.

Саммер прикусила губу:

– Я понимаю, намерения у вас добрые. Но очень вас прошу, никому ничего об этом не рассказывайте. Потому что плохо может стать не только мне, но и моим детям. – Ее глаза наполнились слезами. – Прошу вас!

Рейни понимала, что ее собеседница в отчаянии.

– Сестра не может вам помочь?

– Нет. Она ничего не знает. Пожалуйста, не говорите ей!

– Есть люди, которые могут вам помочь. Например, Чейз.

Саммер покачала головой и повторила:

– Прошу вас… Сейчас мне уже лучше. Я не хочу раскачивать лодку.

Рейни увидела, что из кармана рубашки у Саммер торчит мобильный телефон. Она достала его и вбила в адресную книгу свое имя и номер.

– Обещайте, что позвоните, если вам понадобится помощь. Звоните в любое время! – Она понимала, что пробудет в Рейвсвилле всего три недели, но даже после отъезда она постарается сделать все, что можно.

– Хорошо, – сказала Саммер.

Рейни не знала, всерьез Саммер обещает или просто старается поскорее от нее отделаться. Так или иначе, говорить больше было не о чем. Она развернулась и вышла. Саммер за ней не последовала. Как она и подозревала, Чейз стоял неподалеку от двери кухни. Она увидела, что он мог заглядывать на кухню через окошечко в двери. Ему в самом деле удавалось весь вечер не выпускать ее из поля зрения.

– Ну как? – спросил он.

– Она просила забыть обо всем, что я видела.

– И что ты намерена делать?

– Так и поступлю. Она взрослая. Я дала ей возможность обратиться за помощью. Либо у нее все под контролем, либо она еще не готова. Как бы там ни было, заставлять ее я не имею права.

Чейз кивнул:

– Наверное, ты права. Знаешь, ты не перестаешь меня удивлять. Для того чтобы предложить помощь практически незнакомому человеку, требуется смелость. Ты не упустила удобного случая, хотя разговор мог стать неприятным.

– Так велела блондинка Рейни, – выпалила она, не подумав.

– Что это значит? – удивился Чейз.

Рейни смутилась. Но она достаточно хорошо знала Чейза и понимала, что он от нее не отстанет.

– Меня саму удивили мой новый цвет волос и новая прическа. Теперь я выгляжу совсем не так, как раньше. И чувствую себя по-другому. Мне кажется, что блондинка Рейни – рисковая дамочка. И смелая. Она не боится темноты. Она цельная личность. В общем, она мне все больше нравится. Когда все закончится и мне придется выбирать, как жить дальше, я могу стать либо блондинкой Рейни, либо настоящей Рейни.

Он пытливо посмотрел на нее:

– Мне нравится цвет твоих волос. Я тебе уже говорил. Но храбрость ты получила не от прически, детка. Ты очень смелая от природы. Ты не была блондинкой, когда ездила в тюрьму, чтобы помочь заключенным найти работу. Ты не была блондинкой, когда перехитрила маньяка и придумала, как испортить замок… Ты не была блондинкой, когда согласилась выступить на суде.

– Но с тобой спала блондинка Рейни, – прошептала она.

Он долго молчал.

– Рейни, ты замечательная. Тебе пришлось пережить настоящий ад, такое, чего не пожелаешь никому. Но ты выжила. И я понимаю, тебе плохо оттого, что сделал с тобой Мэлоун. Он нарушил твою уверенность в других и в себе. – Он взял ее за руку. – Знаешь, что такое твои светлые волосы? Это костыль. Не в плохом смысле. Всем нам время от времени нужен костыль. Если бы ты сломала ногу, ты ходила бы с костылем, даже не думая. Твое состояние похоже на перелом. Может, и не физический, но ты перенесла страшное потрясение. И что вполне понятно, дала себе зарок. Сейчас тебе страшно, потому что ты понимаешь, что должна сдержать данное себе слово. Конечно, легче уверять себя, что все перемены – заслуга блондинки Рейни. Но это ты, дорогая. Ты сама.

Ей показалось, что ее сердце сейчас разорвется, – так оно было переполнено любовью.

Чейз склонился к ней и прошептал ей на ухо:

– И спала со мной ты! Нам с тобой прекрасно известно: мы идеально друг другу подходим.

К ним подошел Горди Фитцлер:

– Чейз, позволишь потанцевать с твоей женой?

– Спросите ее саму.

Горди протянул ей руку в старческих пигментных пятнах. Как она могла отказать?

– С удовольствием, – улыбнулась она.

Играла музыка кантри – хит прошлых лет; самое лучшее для медленного танца с симпатичным пожилым партнером.

– Спасибо, что пригласили к вам на праздник, – сказала Рейни. Она говорила искренне. Вечер был чудесный.

– Сразу видно, что вы с Чейзом хорошая пара.

Возник какой-то шум у двери, и она посмотрела в ту сторону через плечо Горди.

Пришел Ллойд Дуган. Он пошатывался и громко говорил. К счастью, толпа заметно поредела. Шила ушла вскоре после разговора с Чейзом. Рейни огляделась в поисках Гэри Блейка. Ей не хотелось, чтобы Ллойда снова арестовали. Блейка она не увидела и решила, что он ушел в то время, когда они с Саммер беседовали на кухне.

Чейз разговаривал с Хэнком Бомоном, пожарным, который помогал ей после аварии. Услышав шум, Горди остановился и повернулся к Ллойду. Чейз стремительно опередил его:

– Танцуйте. Я с ним разберусь.

Он направился к выходу.

– Эй, Ллойд! – Чейз положил руку ему на плечо. – Может, пойдешь домой?

– Хотел пож-ждравить Горди с-с… днем рождения, – запинаясь, проговорил Ллойд, стараясь вырваться.

– Лучше завтра, – посоветовал Чейз.

Ллойд повернул голову и посмотрел Чейзу в глаза:

– Он хороший человек.

Чейз кивнул:

– Да, хороший. Ладно, поздравь, но я пойду с тобой.

Они вместе вышли на середину зала. Рейни смотрела на них. Какие они разные! Один умный, целеустремленный, уверенный в себе. Второй… судьба не слишком щедро одарила его, и все же он хочет засвидетельствовать свое почтение Горди.

Горди любезно пожал руку Ллойду. Потом склонился к уху зятя. Тот кивнул и достал из кармана ключи от машины. Чейз со спокойной душой передал Ллойда на попечение зятю Горди. Они вместе вышли; теперь Ллойда благополучно доставят домой и уложат, чтобы он проспался.

Потенциальный скандал закончился мирно, даже не начавшись, во многом благодаря реакции Чейза. Он обо всем позаботился.

Вот еще за что она так его любит…

Да. Любит! Танцуя с Горди, Рейни думала о том, что же из этого последует.

Один раз он обмолвился, что никогда не женится. Способна ли она смириться? Нет!

Хотя ее первый брак удачным не назовешь, она не охладела к самой мысли о семье. После развода она кое-что поняла. Они с Майком хотели в жизни разного. Больше она прежних ошибок не повторит.

Она хочет… Она огляделась. Вот чего ей хочется! Жить в маленьком городке, где все друг друга знают. Вместе отмечают важные события, покупают ненужные шоколадки, чтобы девочки из школьной команды поехали в летний лагерь, моют чистые машины, чтобы пожилые соседи не замерзли зимой.

Ей, лишившейся родителей в юном возрасте, хотелось семью.

Чейзу, видимо, не нужно такое постоянство. Он из тех, кто арендует квартиру только на полгода, – вдруг потом захочется перебраться в другое место.

Песня закончилась, и Чейз подошел к ней. Пожал Горди руку, а Рейни поцеловала старика в щеку. Как только Горди отошел, Чейз привлек ее к себе и спросил:

– Ты готова?

Его намерения были самыми недвусмысленными. В глубине души Рейни уже готовилась к тому, что счастье не навсегда. Но сейчас у них кое-что есть. Их кое-что объединяет.

– Даже не знаю. – Она немного кокетничала. – Я как раз собиралась взять добавку торта.

– Ну уж нет! Я человек терпеливый, но еще немного – и я начну раздевать тебя прямо при всех. Поехали домой!

Глава 14

Через четыре дня, когда они спустились на кухню, собираясь позавтракать, зазвонил телефон Чейза. Он посмотрел на номер.

– Доусон, – сказал он Рейни, нажимая кнопку приема вызова. – Привет, – весело поздоровался он, но выражение его лица тут же изменилось. Потом он встал и подошел к двери черного хода. Он почти ничего не говорил, но внимательно слушал.

Рейни сразу поняла: случилось что-то плохое.

Разговор закончился. Он обернулся. Глаза у него потемнели.

– Что? – спросила она.

– Луис Винченце сегодня утром найден мертвым. Ему перерезали горло. Он умер довольно давно, возможно, больше недели назад.

Получается, Луиса убили вскоре после того, как он сопроводил ее в Миссури. Что это означает? У нее сжалось сердце.

– У него хотели узнать, где я?

– Наверняка мы этого еще не знаем, – уточнил Чейз.

– Но такая вероятность существует.

– Конечно, существует, – сердито отозвался он.

Рейни понимала, что его злость направлена не на нее, а на ситуацию в целом. Бедняга Луис! Он ведь всего лишь делал свое дело.

– Возможно, его убил очередной придурок, который имел на него зуб. Луис был полицейским. Прослужил в полиции больше двадцати лет. За такой срок можно нажить себе немало врагов.

Так оно и было. Но Рейни знала, просто знала, что смерть Луиса связана с ней.

– Как вышло, что его не было больше недели, и никто не спохватился?

– В тот день, когда он привез тебя в Сент-Луис, он оставил сообщение на автоответчике жены, в котором просил ее не волноваться: он участвует в секретной операции и несколько дней будет недоступен. Кроме того, он оставил сообщение на рабочем телефоне своего начальника: доложил, что благополучно передал тебя нам, и попросил дать ему несколько дней отпуска. Никто ничего не подозревал, пока его жена не забеспокоилась и не позвонила в полицию. Прошел еще день, прежде чем удалось установить личность трупа, обнаруженного на курорте в Озарке.

– Вот как… – Рейни вздохнула. Хорошо, что они еще не ели. – Скорее всего, его заставили отправить такие сообщения…

Чейз вздохнул:

– Ему не просто перерезали горло. Его пытали. Причем довольно долго. На всякий случай придется предположить, что он сломался. Может быть, только для того, чтобы поскорее умереть…

Снаружи на окно спикировала ласточка, и Рейни вздрогнула. Она велела себе успокоиться, глубоко дышать и думать.

– Значит, мы не знаем, что он сказал своим мучителям… Тем, кто его пытал.

– Да.

– Чего хотят от нас? – спросила она.

– Залечь на дно. К нам высылают еще двух сотрудников, которые помогут обеспечить тебе круглосуточную защиту.

Да. Сам Чейз тоже завяз по уши. Она посмотрела на его ногу, его бедную раненую ногу, которую он иногда потирал после целого дня тяжелой работы на улице. Его могут ранить снова… или еще хуже. Рейни встала.

– Нет. Я должна уехать куда-нибудь в другое место. И никому не говорить куда!

Чейз пристально посмотрел на нее; он медленно краснел. Но когда он заговорил, голос его по-прежнему оставался спокойным:

– Сядь, Рейни. Никто никуда не едет. Ни ты ни я.

Она не села. Просто не могла. В глубине души она понимала: Луиса Винченце убили из-за нее.

– А может, Мэлоун его купил? – услышала она собственный голос. Ей страшно было даже произносить это вслух, но мыслями она все время возвращалась к тому, как странно вел себя Луис во время поездки в Миссури.

– С чего ты взяла? – спросил Чейз, плавно переключаясь в рабочий режим. Он как будто вел допрос и искал улики.

– Когда он охранял меня в Майами, он был добрым, отзывчивым; он охотно разговаривал со мной и даже иногда утешал меня. Такие качества обычно не свойственны полицейским, с которыми я взаимодействовала, работая в «Следующих шагах».

– Продолжай! – Чейз криво улыбнулся.

– В самолете все изменилось. Как только мы приземлились, он стал отстраненным и задумчивым. Ему бы радоваться, что больше не нужно меня опекать. Он мог вернуться домой, побыть со своей семьей. Мне бы раньше сообразить, что тут что-то не так, но я была так занята собственными страданиями из-за того, что пришлось лететь в Миссури, что, наверное, не разглядела за деревьями леса.

– Расскажи все, что ты помнишь.

Рейни задумалась.

– Луис точно не знал, куда мы едем. Как только он получил сообщение с названием улицы, мы сели в такси и поехали. Через полчаса нас встретил Бейтс…

– Луис и Бейтс разговаривали?

– Меньше минуты. Потом Луис сел в то же такси, в котором мы приехали, и отправился обратно.

– Он видел, как вы входили в салон красоты?

– Вряд ли. После того как он уехал, мы какое-то время шли пешком, пару раз повернули.

Чейз задумался.

– Возможны два варианта. Первое. Винченце продался, и ему поручили позаботиться о том, чтобы ты не добралась до Миссури живой. Возможность убить тебя так и не представилась, по крайней мере так, чтобы он не стал главным подозреваемым. Поэтому, как только он передал тебя с рук на руки Бейтсу, он стал все равно что мертвецом. Возможно, он все понимал и именно поэтому так волновался.

Рейни покачала головой и притворилась, что обрывает лепестки с ромашки:

– Убить? Не убить? Убить? Не убить?

Он потянулся к ней, накрыл ее руки своими.

– Как ты тогда выразилась? Вспомнил. «Смешанные чувства». Подозреваю, что он тоже испытывал смешанные чувства. Вы с ним тесно общались почти две недели. Наверное, он тебе сочувствовал, симпатизировал. Скорее всего, ему не хотелось исполнять приказ.

– Значит, его убили, потому что он не справился?

– Да. Второй вариант – он был честным полицейским, и подручные Мэлоуна пытали его, чтобы выяснить, где именно в Сент-Луисе ты находишься.

Ей в голову пришла ужасная мысль:

– Звони Бейтсу. Сейчас же! Он – связующее звено. Он – следующий, на кого они откроют охоту!

– Все возможно, но не волнуйся. Бейтс может за себя постоять. Но мне кажется, ты рассуждаешь совершенно правильно. Даже если Винченце продался, меня он в глаза не видел и не слышал моего имени. Они по-прежнему не знают, что Лорейн Тейлор и Рейни Холлистер – одно и то же лицо.

Впервые с тех пор, как зазвонил телефон, ей стало легче дышать. Чейз прав. Необходимости паниковать нет.

– Что же дальше?

– У нас будут гости. Они приедут примерно через час.

Рейни задумалась. Посторонние люди в доме – значит…

– Мы с тобой не сможем… быть вместе. Пока они здесь, – продолжал Чейз.

Разумеется, не смогут. Если до начальника дойдет, что он спит со свидетельницей, на его карьере можно ставить крест. Бейтс вовсе не имел в виду ничего подобного, когда задумал их фиктивный брак.

Чейз покачал головой с несчастным видом:

– Да. Тебе придется сидеть в доме, нельзя даже подходить к окнам. Я буду работать с коллегами; один из нас будет постоянно дежурить у фасада, а второй – с тыльной части дома. Круглосуточно. Мы будем работать посменно, чтобы иметь возможность поспать по очереди.

Рейни посмотрела на часы:

– Поесть мы успеем, когда они приедут.

Янтарные глаза Чейза загорелись.

– Конечно.

– Может быть, сейчас займемся тем, на что у нас не будет времени потом?

– Миссис Холлистер, вы делаете мне предложение?

– Я просто спрашиваю, способен ли ты немного подождать с едой. Скажем, до полудня…

Он взял ее за руку и поднял на ноги:

– Всегда любил поздно завтракать.

* * *

Чейз лежал на кровати; Рейни лениво гладила его раненую ногу. Ему было щекотно, но нравилось, когда она трогала его, нравилось идущее от нее тепло, которое разливалось по всему телу.

Ее ладони скользнули выше. Она погладила его по груди и вдруг замерла.

– Еще одно ранение? – спросила она со смесью недоверия и ужаса.

Он покачал головой и попытался убрать ее руку, но Рейни оказалась неожиданно сильной.

– Что случилось? – не сдавалась она.

Чейз подумал, не солгать ли. Шрам стал почти незаметным, ведь прошло столько лет. И никто никогда не спрашивал о нем, а если бы спросили, он бы без всяких угрызений совести сказал, что здесь было родимое пятно или что-то в этом роде. Но с Рейни так нельзя.

– Ожог от сигареты.

Ее рука застыла.

– Как это случилось? – тихо спросила она наконец.

– Отчим. Брик Дуган.

Она приподнялась на локте, заглянула ему в глаза:

– Сколько тебе было лет?

– Семнадцать, – ответил он после паузы.

Она нахмурилась и долго ничего не говорила.

Чейз откашлялся:

– Догадываюсь, о чем ты сейчас думаешь. Как здоровый семнадцатилетний парень мог позволить кому-то сделать с собой такое?

– Да, примерно, – призналась она.

– Он сказал: если я не буду сидеть тихо и не приму наказание как мужчина, он возьмется за Кэла.

Она села и подтянула к себе простыню. Наверное, решила, что такие разговоры нельзя вести голышом.

– Не понимаю…

Чейз пожал плечами:

– Вскоре после того, как Брик Дуган женился на моей матери, я понял, что он подонок. Я был обычным подростком; в шестнадцать многие прогуливают школу. И вот о моих прогулах стало известно… Учился я хорошо, так что ничего страшного не произошло бы, но он избил меня до полусмерти. Я ни к кому не мог обратиться за помощью. Брей старше меня на четыре года; в то время он уже был в армии, на другом конце света. Кэлу было всего тринадцать.

– А как же твоя мать?

– Я ничего ей не сказал. Она очень грустила, когда умер отец. Целых два года я слышал, как она плачет по ночам. Потом она встретила Брика и перестала плакать. Не знаю, что она в нем нашла, но она была счастлива. По крайней мере, вначале. Я не хотел мешать ее счастью.

– Тяжелая ноша для шестнадцатилетнего парня.

– Да. Первую порку я пережил и почти забыл о ней. Но потом все повторилось. Мы привели в школу двух козлов. Большой случился переполох.

Рейни улыбнулась.

– Вот за что он прижег меня сигаретой. – Хотя прошло семнадцать лет, он до сих пор помнил острую боль.

Она легко коснулась пальцами шрама.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Он вздохнул:

– Я получил ожог третьей степени. Началось заражение, температура не падала. Пришлось сказать матери.

– И что она?

Предстояло рассказать самое тяжелое.

– Она велела сказать врачам в отделении скорой помощи, что я курил и заснул с сигаретой.

Рейни долго молчала.

– И ты…

Он кивнул:

– Не ради него. Ради нее.

– Мне жаль, что твоя мать умерла, и я знаю, что об умерших плохо не говорят, но, по-моему, она поступила отвратительно… И все же ты не говоришь о своей матери плохо.

– Она вовсе не была плохой. Просто слабой, эмоционально зависимой. После смерти отца ей тяжело пришлось: она одна растила троих сыновей.

– С ней Брик тоже плохо обращался?

– Нет. Насколько мне известно, нет. Он вымещал свою злость на мне. А потом на Кэлвине. Тогда-то я и понял, что пора все менять.

– Не понимаю.

– В мой последний школьный год наша футбольная команда поехала на чемпионат штата. Меня взяли в основной состав, я так радовался! Мать, Кэл и Брик сидели на трибуне. Мы победили, и все ликовали. Я не знал, что родители договорились отметить победу выпивкой. Нас, всю команду, пригласили в дом нападающего. У него были богатые родители; в доме крытый бассейн, бильярдная… Мы провели там все выходные. От приглашения неудобно было отказаться. И потом, я сам хотел туда поехать.

– Ты был ребенком.

– Да. Конечно, я немного беспокоился, как всегда, когда меня не было дома. И предупредил Кэла, чтобы он был осторожен с Бриком. Если бы я знал, что Брик напьется, я бы никуда не уехал. Он всегда еще больше стервенел, когда напивался.

– Что произошло?

– Он пробил рукой Кэла окно в гостиной. Рука была так сильно изрезана, что матери пришлось везти его в больницу; ему наложили швы.

– И даже тогда никто ничего не узнал?

– Нет. Кэл всем говорил, что сам упал.

– Почему? – прошептала Рейни.

– Потому что Брик пригрозил: если он скажет правду, в следующий раз будет хуже.

Он наблюдал за ней. Она все поняла. Мэлоун тоже психологически давил на нее.

– Кэлу тогда только исполнилось пятнадцать; он был маленьким для своего возраста. И очень боялся Брика. – Помолчав, Чейз продолжал: – Видела бы ты его сейчас! Бывший «морской котик», под два метра, сплошные мускулы!

– Что случилось, когда ты вернулся домой?

– Я увидел руку Кэла на перевязи и рассвирепел. Набросился на Брика, как сумасшедший. Он был здоровым и сильным, тяжелее меня килограммов на двадцать, но я его чуть не убил. Мать вовремя разняла нас.

– А ты не мог обратиться к учителю, школьному психологу? – с грустью продолжала она, заранее зная, каким будет ответ.

– Нет, мне было стыдно. Я думал, такие дела творятся только в бедных, необразованных семьях. Мне хотелось чего-то добиться в жизни. Я не хотел, чтобы прошлое висело над моей головой. И потом, я ведь не оставлял Кэла наедине с Бриком. В общем, тогда я окончательно решил покинуть дом. Последние школьные годы я работал как лошадь, чтобы скопить денег на жилье… Мы уехали утром того дня, как Кэлу исполнилось восемнадцать. Я поступил в Управление полиции Сент-Луиса… ну, а остальное тебе более-менее известно.

Он сразу заметил озадаченное выражение ее лица. «Пусть бы не заметила, – взмолился он про себя. – Пусть бы не спросила».

– Значит, после того случая с Кэлом Брик утихомирился?

Какая она умная! Из нее вышла бы отличная сотрудница полиции. Она сразу поняла, где слабое место в его рассказе.

– Я сказал ему: если он хоть пальцем тронет Кэла или мать, я его убью. По-моему, он мне поверил. А иногда я позволял ему срывать злость на мне.

– Что?!

– Я его раскусил. Он был несчастным человеком. Терпеть не мог свою работу на заводе, ненавидел начальство, считал лодырями всех, кто не работал руками. Он всех считал виноватыми в том, что ему не повезло в жизни. И примерно раз в полгода срывался. Просто не мог больше сдерживать злость. И становился по-настоящему опасен. Когда он запивал и прогуливал работу, я нарочно чем-нибудь бесил его. И он считал, что должен меня «проучить».

Она вылезла из постели, прикрываясь простыней.

– Ты сделал себя мальчиком для битья?

– Да. Конечно, больше я не позволял ему жечь меня сигаретой. Позволял пару раз ударить меня. А потом… он на несколько дней вышвыривал меня из дома.

– И куда же ты шел?

– Недалеко. Если было тепло, я спал в гамаке на веранде. Зимой приходилось идти к Фитцлеру. Мне не хотелось уходить далеко от Кэла, хотя я понимал, что Брик его пальцем не тронет.

– Почему ты был так в этом уверен?

– Потому что, хотя он и бил меня, наверное, к тому времени он уже понял, что у меня хватает и сил, и скорости и, если я захочу дать ему сдачи, победа будет за мной.

Она снова села на постели. Потянулась к его руке:

– Ты защищал всех вокруг, но не себя… И после того, как в двадцать один год ты уехал, ты больше его не видел?

– Видел, когда умирала мать. Она попросила сиделку позвать нас. Мы с Бреем и Кэлом приехали домой и два дня сидели у ее постели. Брик крутился в доме, но старался не попадаться нам на глаза.

– Наверное, Кэл испытывает к тебе чувство благодарности за то, что ты его тогда защищал.

Чейз поднял палец:

– Кстати, это важно! Кэл ничего не знает. Он думает, что после того случая Брик больше пальцем не тронул никого из нас.

– А что же твой старший брат?

– Брей знает только о том, как рукой Кэла разбили окно. Ему этого хватило, чтобы навечно возненавидеть Брика Дугана. Остальное я ему не рассказывал. Он бы наверняка убил Дугана, его бы посадили… а я потерял бы брата.

Она долго смотрела на него не отрываясь.

– Ты здорово все устроил. Продумал.

– Пришлось. Перед смертью мама попросила у меня прощения. И я ее простил. – Он посмотрел на часы: – Пора вставать. Скоро они будут здесь.

Она не спорила. Опустила простыню, поспешно оделась. Но, когда она повернулась, Чейзу показалось, что ее глаза блестят от слез.

Глава 15

Чейз, возможно, и простил мать, что, как считала Рейни, было удивительно, учитывая все, что с ним случилось, но та переделка не прошла для него бесследно. И дело не только в шраме от ожога на груди.

Вот откуда его нежелание снимать квартиру на срок больше полугода и замечание о том, что нужно быть готовым моментально сменить работу. Вместе с тем он, по его же словам, прослужил в полиции тринадцать лет. Чейз не мог уйти раньше, а сейчас уверял себя, что готов уйти в любое время.

Вот откуда его нежелание жениться. Он много лет заботился о братьях, принося такие жертвы, какие трудно ожидать от молодого человека. Он выдохся.

У нее разрывалось сердце, когда она думала о нем.

Какой он сильный! Выдержав все, что выпало на его долю, он не сломался и остался цельной личностью.

* * *

Когда приехали новые телохранители, Рейни красила кухню. Чейз знал обоих и познакомил их. Лео недавно исполнилось пятьдесят, однако его лицо было в юношеских прыщах. На нем была белая рубашка с застиранными манжетами. Голос у него был хриплым, а из кармана торчала пачка сигарет.

Тоби был на двадцать лет моложе, стройный, в красивом зеленом свитере, слишком теплом для такой погоды. Он указал на свежепокрашенную стену:

– Очень красиво, особенно в сочетании с естественным светом от окна. Я и сам сейчас занимаюсь ремонтом. – Он осмотрел банку с краской. – «Поджаристая меренга»? Отличный выбор.

Рейни покосилась на Чейза и вздернула вверх подбородок. Едва заметно, приезжие, наверное, ничего не поняли. Она хотела подразнить Чейза: в отличие от него, другие знают, что такое хороший вкус.

Чейз закатил глаза.

– Посмотрите, какую краску я выбрала для гостиной, – пригласила она.

Тоби послушно шагнул было за ней.

– Мы сейчас не «Квартирный вопрос» снимаем, – заметил Чейз.

Тоби покраснел и сел на место. Лео огляделся по сторонам, возможно, в надежде увидеть пепельницу. Не увидев, начал нервно потирать большой палец об угол стола. Рейни поставила на стол свежеиспеченный кофейный кекс.

Через несколько минут Чейз вводил их в курс дела, показывал дом и обсуждал расписание.

Договорились, что первыми дежурить будут Чейз и Тоби, а Лео останется в доме и поспит до своей смены. Сначала Рейни стеснялась из-за того, что в соседней комнате сидел незнакомый человек, но потом увлеклась покраской и забыла о нем.

В середине дня пришел Чейз – ему захотелось пить. Лео тут же встал и вышел на улицу.

Чейз осмотрел стены кухни и улыбнулся.

– В самом деле, выглядит мило, – признал он.

Рейни понимала: он думает, что она работает очень медленно, и она, наверное, самый медленный маляр на свете. Конечно, он не знал всего. На самом деле она работала довольно быстро и делала успехи – только не на кухне.

После того как он рассказал ей о своем прошлом, она еще больше обрадовалась, что прислушалась к себе и решила взяться за спальню Брика Дугана. Вначале она делала это потому, что думала: глупо, что Чейз спит на диване, с которого свисают ноги, когда в доме есть нормальная кровать, пусть и с ужасным изголовьем.

После их разговора она поняла, почему Чейз не может себя заставить прикоснуться к вещам покойного отчима. Теперь ему и не придется.

– Как дела? – спросила она, когда он налил себе большой стакан воды.

– Отлично. И я очень кстати переложил крышу. Надвигается еще одна гроза. – Он поставил стакан на рабочий стол и понизил голос: – Тебе не страшно будет одной наверху?

– Нет. Я закрою окно, чтобы ветер не трепал занавески.

Он вздохнул:

– Хочу, чтобы ты знала. Я очень рад, что в прошлый раз твои занавески трепыхались.

Он не признавался ей в любви и не клялся, что будет вечно с ней рядом, но его слова стали большим шагом вперед.

– Я тоже, – ответила Рейни.

Оба помолчали, помня о том, что совсем рядом чужие люди.

– Пахнет вкусно, – заметил он наконец.

– Я приготовила на ужин лазанью.

Он улыбнулся:

– Ты любишь обо всех заботиться.

Может быть, в этом отношении они не так сильно отличаются друг от друга.

– Ты опять идешь на улицу?

– Да. Моя смена до шести. – Он открыл дверь.

Оба услышали шум одновременно. Грохотал мотоцикл Ллойда. Чейз схватил висевшую на поясе рацию:

– К нам едет мотоцикл. Все нормально. Не вмешивайтесь.

Они не видели Ллойда четыре дня, после вечеринки в кафе в честь Горди. Оба вышли на крыльцо. Ллойд припарковал мотоцикл и вошел, не ведая, что за ним наблюдают с дерева. Он сразу скинул рюкзак и начал рыться в нем, не глядя на Чейза. Зато тот следил за ним, как коршун.

Ллойд достал какой-то сверток, завернутый в пожелтевшую папиросную бумагу. Начал разворачивать, и Рейни увидела, что у него в руках три одинаковые фотографии в одинаковых рамках.

– В тот раз, когда я взял из комода ключ, я и их прихватил, – объяснил Ллойд. – Они лежали в нижнем ящике.

На фотографии были три мальчика и женщина. Рейни сразу же узнала маленького Чейза. Тот, кто постарше, наверное, Брей, а самый младший – Кэл. Но внимание Рейни привлекла женщина, мать Чейза. Она была хорошенькой. Судя по всему, внешне сыновья пошли в нее.

Возможно, она и не была плохой женщиной, но выбрала ужасного мужа. Вышла за подонка.

В каком-то смысле Рейни ее понимала. В конце концов, и она сама сделала неправильный выбор. Нет, Майк не бил ее, просто они оказались слишком разными. Ему хотелось прославиться, пусть даже в узком кругу профессиональных серферов. Он с нетерпением ждал следующей большой волны, которая помогла бы ему выделиться.

Рейни не подходила ему, потому что ей нравилась тихая жизнь. Она не стремилась к всеобщему обожанию. Ей нравилось постоянство, а он любил приключения на новом пляже.

За свой выбор ей пришлось расплачиваться. Они развелись, и пути их разошлись.

Она снова посмотрела на фотографию. Мать Чейза предпочла, чтобы за последствия ее неудачного выбора расплачивался ее сын.

Она успела заметить, как потрясение на его лице сменилось благоговейным ужасом, а потом вернулось привычное выражение «меня ничем не проймешь». Что заставит его снова улыбаться, как того мальчишку на фото? Конечно, не пребывание в Рейвсвилле. Он бросил его и всех, кто здесь остался, тринадцать лет назад.

Она перевернула рамку и прочла подпись: «Брейдену». Две вторые фотографии тоже были подписаны: «Чейзу» и «Кэлвину».

– Твоим братьям понравится, – сказала она.

Ллойд переминался с ноги на ногу:

– Зря я их утащил. И даже не помнил, что они у меня, пока не услышал, как Блейк говорил о тебе и твоих братьях.

– Гэри Блейк? – нахмурился Чейз. – Здешний полицейский?

Ллойд кивнул:

– Позавчера, после вечеринки. Мне стало жарко, а в моей квартире нет кондиционера. Я вышел на улицу и подслушал их разговор.

– Чей разговор?

– Блейка и той брюнетки. Она очень богатая и на всех смотрит как на грязь.

Рейни не сомневалась, о ком говорит Ллойд.

– Имеешь в виду Шилу Стэнтон? – уточнил Чейз.

Ллойд кивнул:

– Они ссорились, орали друг на друга.

Ллойд в тот вечер здорово напился. Надежны ли его сведения? Она вспомнила, что говорил ей Чейз о маленьких городках и о том, как быстро в них распространяются слухи.

– Что они говорили? – спросила она. Она ничего не могла с собой поделать. Даже если это только сплетни, ей надо было все узнать. Шила Стэнтон не выходила у нее из головы. Она и сама точно не знала почему. Конечно, ее встречи с этой женщиной – сначала в магазине, а потом в кафе – дружескими не назовешь. Но дело не только в этом.

Шила была возлюбленной Чейза. Очень долго. И сейчас, особенно после того, как она тоже побывала в его постели, Рейни невольно думала о ней… сравнивала с ней себя. Ниже падать уже некуда! Она все понимала и все же сравнивала… Свои светлые, легкие вьющиеся волосы с густыми, блестящими, превосходно уложенными черными волосами Шилы. Свой средний рост со статной фигурой Шилы, похожей на амазонку. Свое овальное лицо с высокими скулами Шилы, с ее точеным профилем.

Тряхнув головой, она отложила снимок. Всегда найдется кто-то красивее, удачливее, богаче, умнее. Попытка угнаться за другими – напрасная трата времени. Даже ДГМ, до Гарри Мэлоуна, она не склонна была к такому времяпрепровождению. После Гарри Мэлоуна ее это просто не занимало.

– А, ладно, не важно, – сказала она.

Чейз поднял руку:

– Нет, говори!

– Он тыкал ей пальцем в лицо. Сказал, что был женат на женщине, которая любила одного Холлистера и не собирается тратить время на еще кого-то с той же проблемой.

Гэри Блейк и Шила Стэнтон… У Рейни закружилась голова.

– Ты еще что-нибудь слышал? – спросил Чейз.

– Она что-то сказала, но я не разобрал. Потом он сказал, что не позволит ей его погубить. – Ллойд взял пожелтевшую папиросную бумагу и скомкал в руке. – Ты поосторожнее с Блейком. Если он захочет, он может здорово испортить тебе жизнь.

Чейз кивнул:

– Спасибо, что предупредил, Ллойд. А если Блейк начнет тебе докучать, скажи об этом мне, идет?

Ллойд кивнул, застегнул рюкзак и открыл дверь. Ни Рейни, ни Чейз ничего не говорили, пока рев его мотоцикла не стих вдали.

– Очень любопытно, – заметил Чейз. – Правда, в тот вечер он был навеселе. Но он все соображал. Подозреваю, что он все расслышал более или менее точно.

– И что же? – спросила Рейни.

– По-моему, это значит, что между Гэри Блейком и Шилой Стэнтон что-то есть. Но не публично.

Рейни закрыла рот рукой:

– Я видела, как он все время косится на дверь! Еще тогда подумала, что это странно. А он, наверное, ждал ее!

Чейз кивнул.

– Теперь понятно и кое-что еще. И я даже немного рад.

Рейни покачала головой:

– Ты не понимаешь, о чем я.

– Когда с тобой случилась авария, ты сказала Блейку, что к тебе приблизился черный или синий внедорожник. И он отреагировал на твои слова.

– Правда?

– Правда. Едва заметно, но все же. Он знает, что у Шилы черный внедорожник «лексус». И только когда ты сказала, что за рулем был мужчина, он расслабился.

– И ты рад, потому что…

– Потому что, возможно, на тебя действительно напала Шила, а не какой-то головорез, нанятый Мэлоуном. Уже неплохо.

– Верно. Но ты не думаешь, что плохо, когда полицейские спускают дело на тормозах?

Чейз пожал плечами:

– Мы ничего не знаем наверняка. Может быть, вначале Блейк и подозревал Шилу, ведь ему известно, что она по-прежнему… одержима мною. – Он провел рукой по волосам. – Не верится, что я только что произнес это слово. Но, как только ты сказала, что водителем был мужчина, он пошел по пути наименьшего сопротивления.

– В таком случае он не продажный.

– Верно. Он дурак. Но не обязательно продажный. Скорее всего, он увидел, как я разговариваю с Шилой. Возможно, взревновал, потребовал от нее объяснений. Может быть, она кое в чем ему призналась. Далее возможны два варианта. Либо она продолжала все отрицать, и он ей поверил, или, скорее всего, она все отрицала, но он ей не поверил. Наверное, он все-таки не так глуп.

– А если она призналась, но он по-прежнему ее покрывает? – предположила Рейни.

– Ладно. Давай исходить из того, что он дурак.

Рейни улыбнулась:

– Мне все больше нравится Ллойд. Он славный. Очень мило с его стороны вернуть снимки.

Чейз взял в руки одну из фотографий.

– Мне здесь лет двенадцать. Папа был еще жив. Это он нас снял. Мы пошли в какой-то парк на пикник, и мама запретила нам играть, пока мы не сфотографируемся… – Он помолчал. – Хороший был день.

Она привстала на цыпочки и поцеловала его в лоб.

– Храни здесь такие мысли. А другие гони прочь. Подальше!

Он потянулся к ней:

– Как мне хочется, чтобы мы остались одни!

Она позволила ему обнять себя. В его объятиях она чувствовала себя в безопасности. И это было чудесно.

Но предчувствие подсказывало: это лишь временно, скоро все изменится.

* * *

Из-за того, что они работали посменно и двоим из трех постоянно приходилось быть снаружи, Чейз стоял во дворе в темноте, а Рейни сидела в доме и ела лазанью в обществе Тоби.

Он радовался тому, что стоит на улице, наедине со своими мыслями. Он мог бы сидеть на крыльце, устроиться с удобством, но он решил обойти участок и промокнуть под сильным дождем, который шел последние полчаса.

Фото с мамой и братьями стало для него сюрпризом. Он отчетливо помнил, как позировал для снимка, но вряд ли видел конечный результат. В двенадцать лет ему и в голову не пришло просить показать фотографию.

Но мама сохранила ее, убрала три снимка, по одному для каждого из сыновей. Спрятала ли она их сразу? Или это случилось спустя много лет, после того, как в их жизнь вошел Брик Дуган? Может быть, она нашла снимки, решила, что они напоминают о более счастливом времени, и захотела напомнить сыновьям о том, что когда-то и в их семье все было хорошо?

Он еще раз прошелся по двору. Посмотрел на дорогу, но дождь был такой сильный, что он не увидел света в доме Фитцлеров. Обернувшись, он пошел назад и понял, что в его собственном доме горит свет там, где его не должно было быть.

Кто-то находился в комнате Брика. На один ужасный миг он подумал, что Брик вернулся. Потом он взял себя в руки и осторожно подошел к окну. Плотные шторы скрывали почти все, но все же полоска света пробивалась. Впрочем, полоска была слишком узкой, чтобы что-нибудь увидеть.

Неужели кто-то проник в дом?

Кто-то хотел причинить вред Рейни?

Он действовал быстро и бесшумно. Открыл парадную дверь, прислушался, не слышно ли голосов Рейни или Тоби, но ничего не услышал. В доме было тепло и хорошо пахло; когда он увидел, что Тоби и Рейни нанесли большую полосу «Чудесного заката» на стену, чтобы проверить краску, он остановился.

Достал пистолет. Направился к кухне. Теперь он слышал голоса. Рейни. Тоби. Слов он не разбирал, но не похоже было, что они огорчены.

Подошел к комнате Брика. Прислушался. Они находились в дальней части комнаты, возле встроенной ванной.

Он повернул за угол, готовый стрелять в любого, кого там найдет.

Глава 16

Чейз чуть не выронил пистолет.

Рейни вскрикнула, а Тоби выронил банку с краской, которую держал в руках. К счастью, банка была закрыта крышкой.

Комнату полностью освободили от мебели. Постель сняли до матраса. Дверцы чулана стояли распахнутые; внутри было пусто.

Она перекрасила стены. Теперь они были не грязно-золотистыми, а нежно-зелеными – он вспомнил название оттенка: «Кактусовая радость». Ему казалось, что «Радостью» они собирались красить столовую… Теперь комната выглядела совершенно по-другому.

– Но… как? – с трудом выговорил он.

– Я хотела сделать тебе сюрприз, – улыбнулась Рейни.

Он зашел в комнату. Да уж, сюрприз удался! Он с трудом сохранял хладнокровие, понимая, что в комнате находится его сослуживец.

– Куда ты все подевала? – спросил он.

Рейни улыбнулась:

– Мне пришлось нелегко! Надо было дождаться, когда ты окажешься на другой стороне крыши. Тогда я быстро относила в гараж мусор. Кстати, там теперь два наполненных доверху мусорных контейнера. Вещи, которые еще можно кому-то отдать, лежат в пакете в ванной. Я только… не думала, что ты захочешь иметь дело с этим… – она покосилась на Тоби, который с интересом слушал их разговор, – с этим беспорядком.

Он в жизни не получал такого подарка. Когда он поговорил с Рейни, наконец рассказал кому-то о том, как ему жилось с Бриком, всегдашнее напряжение понемногу начало отпускать его. Эту тайну он не доверил бы никому на свете. Но ей – он точно знал – можно доверять; он знал, что она не станет его осуждать.

Знал, что она предложит ему безусловную любовь.

Нечто вроде того.

И к черту сплетни в полицейском управлении, к черту, что скоро все всё узнают.

– Тоби, ты не оставишь нас ненадолго? – обратился он к молодому коллеге.

Тот направился к выходу. Но не успел он дойти до порога, как завибрировал телефон Чейза. Он выхватил его, узнал номер и сразу понял: их ждут плохие новости.

– Холлистер, – ответил он.

– У нас проблема, – с ходу начал Бейтс. – Есть все основания полагать, что ваше местонахождение раскрыто. Вам нужно вернуть Лорейн Тейлор назад.

Чейз подошел к окну, отогнул угол плотной шторы.

– Расскажите, что случилось.

– Возле Пэтч-стрит произошла серия ограблений.

На той улице он впервые увидел Рейни.

– Заявления приняли два разных сотрудника, поэтому мы не сразу осознали всю серьезность случившегося…

Он услышал в голосе начальника горечь и гнев.

– Кое-что стало ясно только после того, как ограбили магазин замороженных йогуртов, – продолжал Бейтс. – Настоящей целью воров были записи с камер видеонаблюдения.

Чейз старался не обращать внимания на звон в ушах. Винченце, добровольно или под пыткой, выдал место, где он высадил Рейни. Узнав, куда ее доставили, злоумышленники попытались понять, куда Рейни пошла потом. И с кем.

– И таким образом они узнали, что она заходила в парикмахерскую, а пару часов спустя вышла оттуда со мной?

– Да. Судя по углу обзора камер.

– На мне не было именного жетона. – Он еще пытался найти разумные доводы. – И даже если они увидели меня в записи, как узнали мое имя? И тем более что мы поехали сюда, в Рейвсвилл?

Начальник ответил не сразу:

– Гэвин Хендерсон мертв. Его застрелили с близкого расстояния… а вначале сильно избили. Характер повреждений… примерно тот же, что и у Луиса Винченце.

Гэвин Хендерсон. Он был хорошим полицейским. Верным мужем. Любящим отцом. Теперь все стало понятно. Гэвин шел по улице с камерой на шее. Хотя в Управлении полиции Сент-Луиса много сотрудников, фотографов там всего несколько. И лишь немногие из них мужчины. Найти его не составило особого труда.

– Через пять минут вы должны сидеть в машине. Если нужно, я помещу Лорейн в камеру, лишь бы сохранить ее живой и невредимой.

Ему хотелось закричать: «Пусть она останется здесь!» Он защитит ее. Но начальник прав. Конечно, можно послать в Рейвсвилл подкрепление, но это маловероятно: у них в управлении и так не хватает людей. А уж на помощь местного отделения полиции и вовсе не стоит рассчитывать. И какие бы доводы ни приводил Чейз, Бейтс не уступит. Ему нужно, чтобы свидетельница находилась там, где он мог бы ее видеть и знать, что она цела и невредима.

– Хорошо. Ждите нас через два часа. – Чейз нажал отбой и повернулся к Рейни.

– Что случилось?

Не было времени смягчать удар, выбирать нужные слова.

– Звонил Бейтс. Мы тебя переводим. Немедленно. Наше местонахождение раскрыто. – Он решил не рассказывать ей про Гэвина Хендерсона. – У тебя две минуты, чтобы покидать самое нужное в чемодан.

– Но…

– Рейни, прошу тебя!

Она кивнула и выбежала прочь мимо Тоби, который так и стоял на пороге.

Чейз тихо рассказал ему о Хендерсоне.

– Мы с Рейни сядем в первую машину, а вы с Лео следуйте за нами. – Он позвонил Лео по мобильному и наскоро ввел его в курс дела.

Потом собрал все привезенное Доусоном оружие. Разделил арсенал на троих.

К тому времени, как он закончил, Рейни была внизу, с маленьким чемоданчиком. Она надела куртку.

Они вышли на улицу и сели по машинам.

Чейз высунулся из окошка и обратился к коллегам:

– Поехали! Не отставайте. Ни при каких обстоятельствах нам нельзя разделяться.

Чейз включил печку, но Рейни все равно трясло. Она промокла под дождем, пока бежала к внедорожнику. Но кровь стыла у нее в жилах не от холода.

Дул сильный ветер; внедорожник раскачивало. Когда они повернули со своей дорожки не направо, в Рейвсвилл, а налево, Рейни с трудом удержалась от того, чтобы не дернуть Чейза за руку.

– Это я тебя втянула в заваруху. Прости, что выбрали тебя.

Он убрал одну руку с руля и сжал ее плечо. Потом взял за руку, поднес ее к губам, нежно поцеловал.

– «Чудесный закат» отлично сочетается с камином. Как ты и говорила.

Она попыталась выдернуть руку, но он ее не выпускал.

– Ты хочешь поговорить о сочетаемости красок? – спросила она, не веря самой себе.

Он улыбнулся и снова поцеловал ей руку.

– Я хочу говорить о сочетаемости красок, об образцах коврового покрытия и о том, какие краны лучше купить для ванной – бронзовые или серебристые. Я хочу поговорить о цветах, которые ты посадишь в саду, о розовых кустах, которые мне придется таскать домой из магазина. Я хочу поговорить о наших детях и о том, как они будут шуметь, носясь вверх и вниз по лестнице.

– А как же твоя работа?

– Найду другую, – ответил он. – Мы с тобой созданы друг для друга, Рейни. Мы созданы для Рейвсвилла. Выходи за меня замуж!

Ей показалось, что сердце ее вот-вот разорвется. Она повернулась, чтобы сказать, что она любит его, и вдруг кое-что заметила краем глаза.

– Берегись! – закричала она.

Чейз прибавил газу и пронесся в сантиметрах от машины с выключенными фарами, которая поворачивала с проселочной дороги.

Они услышали грохот и поняли, что Лео и Тоби не так повезло. Даже завывание ветра не заглушало ужасного скрежета металла о металл.

– Мы должны вернуться! – крикнула она.

– Нет. Это не случайное происшествие, – Чейз достал телефон и бросил ей на колени. – Звони в службу спасения. Скажи, что на пересечении Хок и Биллоу произошла авария с участием нескольких машин и серьезными травмами.

У нее так дрожали пальцы, что она с трудом находила нужные кнопки. И все же ей удалось набрать номер службы спасения. Она передала диспетчеру то, что сказал Чейз. Диспетчер спросил, как ее зовут.

– Рейни. Рейни Холлистер, – прошептала она и нажала отбой.

Чейз повернулся и посмотрел на нее:

– Держись, Рейни. Скоро все закончится.

Она усомнилась в его правоте, когда впереди, на узкой темной дороге, их фары высветили очертания машины, перегородившей им путь.

Чейз повернул руль вправо. Они покинули шоссе, нырнули в кювет, выбрались из него и очутились на кукурузном поле, с которого недавно убрали урожай. Машину трясло на колдобинах.

– Поедем другой дорогой! – крикнул Чейз.

Он опишет большой круг. Возможно, они вырвутся. Возможно…

А потом они въехали на раскисший участок поля; колеса забуксовали. Еще шел дождь, но немного света доходило от полной луны, скрытой за облаками.

Чейз выключил фары и распахнул дверцу.

– Бежим! – крикнул он.

Рейни думала, что он побежит к дороге, но он потащил ее дальше в поле. Она спотыкалась, но он удерживал ее на ногах и тянул за собой.

Один раз она рискнула оглянуться. Дорога больше не была темной. Она увидела яркие лучи, темные тени и поняла, что их преследуют.

Она почти врезалась в первое дерево, прежде чем поняла, что поле сменилось лесом. Пьянил аромат мокрой листвы, ветки хлестали ее по лицу.

Они пробежали еще шагов тридцать, и Чейз дернул ее, приказывая остановиться.

– Лезь на дерево, – велел он. – И ни звука! Что бы ни случилось. Не спускайся, пока я не вернусь. Понимаешь?

Он хочет оставить ее и отвлечь внимание на себя.

– Нет! – сказала она. – Мы останемся вместе.

Он обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал. То был поцелуй страсти и отчаяния.

– Все слишком опасно. Послушай меня. Делай, как я говорю. Они не ожидают, что я тебя брошу. – Он быстро полез в карман и вложил ей в руку пистолет. – Вот, возьми. Он снят с предохранителя. Тебе нужно только нажать на спусковой крючок. Если они тебя заметят, сразу стреляй. Не жди. Понимаешь?

– Да… – Рейни заплакала.

Он снова поцеловал ее.

– Дай-ка ногу, – сказал он, нагибаясь.

Он подсадил ее на дерево. Рейни лезла вверх, цепляясь за ветки. Она говорила Чейзу, что не боится высоты, но с каждой секундой ей делалось все страшнее. Она понимала, что осталась совершенно одна. Она забралась как можно выше и постаралась найти место, где можно было к чему-то прислониться.

Она промокла, замерзла, у нее онемели руки; поцарапанная о кору кожа саднила. Через несколько минут в темноте она услышала шорох и треск слева, глубже в чаще, и поняла, что Чейз уводит врагов от нее.

Справа она услышала громкий треск, увидела яркий свет. Преследователи приближались.

Они остановились под деревом.

Чейз бежал быстро, не стараясь соблюдать тишину. «Вперед! Вперед! Вперед!» – мысленно приказывал он себе, стараясь не упасть, наступая на мокрые корни и попадая в лужи. Раненая нога не выдерживала напряжения; он с трудом превозмогал боль.

Только бы не врезаться на полном ходу в дерево и не вырубиться! Надо бежать, увести их подальше от Рейни. Он понимал, что обогнать их не сможет. Но он и не собирался от них уходить. Сейчас главное – найти более-менее нормальное укрытие. Хотя он не разглядел преследователей в темноте, ему показалось, что их двое или, может быть, трое. Не слишком хорошее соотношение сил, но и не ужасное. Если они разделятся, он справится с ними поодиночке.

Конечно, если им удастся его нейтрализовать и они поймут, что Рейни с ним нет, ей грозит серьезная опасность… Земля ушла у него из-под ног, и он наполовину съехал, наполовину сбежал по крутому склону и очутился в воде, которая доходила ему до лодыжек. Какой-то ручей. В темноте совсем ничего не было видно. Чейз бросился вперед, надеясь, что ручей узкий, что он не потерял способность ориентироваться в пространстве и пересекает ручей, а не бредет по течению.

Он уткнулся в противоположный берег, позволил себе на миг перевести дух, выбрался из воды, вскарабкался по склону. Очутившись на твердой земле, он нашел большое дерево и спрятался за него, затаив дыхание.

Теперь ему нужен фактор внезапности.

Он увидел, как качаются лучи их фонарей. Рискнул выглянуть из-за дерева. Они будут как на ладони, когда начнут выбираться из воды. Остается надеяться, что, вылезая на берег, они положат свои фонари на землю. Если нет, их свет ослепит его, и он не сумеет как следует прицелиться.

Он держал пистолет обеими руками. Только бы его мишени стояли смирно! Он услышал, как два раза плеснула вода. Они вошли в воду.

Один что-то глухо проворчал и выругался; потом он больше не слышал их в воде. Досчитал до трех. Вышел из-за дерева. Поднял пистолет.

Первый положил фонарь на землю, как и надеялся Чейз. Свет был включен, но на земле он не ослеплял Чейза. Он увидел голову Первого. Потом его грудь. Выждал еще чуть-чуть.

Увидел, как Второй выходит на берег. Фонаря у него не было. Может быть, он выронил его в воде, споткнувшись. Он был крупный и с трудом выбирался из воды.

Чейз ждал. Одна секунда. Две. Первый нагнулся за фонарем. Чейз выстрелил. Увидел, как Первый упал навзничь.

Переместил пистолет на пятнадцать градусов вправо. Снова выстрелил. Второй сделал шаг вперед. Чейз выпустил в него еще одну пулю. Второй упал.

Чейз досчитал до десяти, не уловил никакого движения и осторожно вышел из укрытия. Фонарь лежал на земле. Он бросился вперед. Их было трое, он не сомневался. Надо найти Третьего, пока тот не обнаружил Рейни.

Когда он подошел к трупам, то взял фонарь и носком ноги перевернул Второго. Заглянул ему в лицо. Не узнал его. Прижал пальцы к шее Второго, убедился, что тот мертв.

Он посветил фонарем в ручей. Увидел Первого. Тот упал на спину. Его пульс Чейз проверять не стал. Не было необходимости: сразу было ясно, что он мертв. Его голова была под водой.

Чейз перешел на другой берег с фонарем в одной руке и пистолетом в другой. Он направлял луч фонаря вниз, прикрывая стекло пальцами. Яркий свет ни к чему; он только должен видеть, куда идти. Он возвращался по своим следам: на бегу специально ломал ветки, отмечая путь. Только так он найдет Рейни. Он не знал, далеко ли до нее. Ему казалось, что он бежал изо всех сил минут пять, прежде чем упал в ручей, но здесь пересеченная местность; возможно, он пробежал не больше полумили.

Теперь он не может передвигаться так же быстро.

«Десять минут, Рейни! Держись!»

Глава 17

Чейз шел уже семь минут, когда услышал за спиной треск. Он бросился в сторону. Ему удалосьуклониться от пули, которая просвистела мимо и впилась в дерево. Он перекатился на бок, собираясь выстрелить, но пистолет выбили из его руки. Третий оказался настоящим великаном.

– Вставай! – велел тот с незнакомым Чейзу акцентом, поднимая фонарь. Он направил луч Чейзу в глаза. – Где она?

– Кто? – спросил Чейз.

Великан наотмашь ударил его тыльной стороной ладони, и Чейз не удержался на ногах.

– Вставай! – прорычал великан.

Чейз встал. Медленно.

– Где она?

– Понятия не имею.

Великан прицелился Чейзу в висок. Чейз упал на колени.

– Я спрошу еще один раз. Потом начну стрелять. Сначала в локти. Это очень больно. Потом в колени. И ты будешь беспомощен, когда придут койоты и возьмутся за тебя. Где женщина?

Чейз старался сделать вид, будто он думает.

– Я велел ей бежать в сторону хижины на опушке леса.

– Я не видел там хижины.

– Надо знать, что искать. Я здесь вырос, – сказал Чейз, надеясь, что великан слышал об этом. – Я показывал ей хижину несколько дней назад. На всякий случай. Слушай, для меня это всего лишь задание. Мне осталось семь лет до пенсии. Оставь меня здесь и ищи ее. Прострели мне руку или еще что-нибудь, если не хочешь, чтобы я гнался за тобой.

– Веди меня к хижине. Там я прострелю тебе все, что хочешь.

Великан его убьет. Это уж точно. Но ему нужно постараться увести его подальше от Рейни и, улучив момент, разоружить.

– Мне понадобится фонарь, – сказал Чейз. – Чтобы понять, где мы находимся.

Великан бросил ему фонарь. Чейз зашагал вперед, светя перед собой. Спустя какое-то время он обернулся через плечо и заметил:

– Должно быть, Мэлоун неплохо вам платит.

Великан не ответил.

– Вы с ним старые приятели?

– Заткнись.

– Ты убил полицейского. У нас такого не любят.

Великан толкнул его в спину. Чейз споткнулся, но ему удалось устоять на ногах.

– Заплати он побольше, я бы убил сотню таких, как вы, – сказал великан. – А у Мэлоуна денег много. Но мое задание здесь закончено. После того как я представлю доказательство того, что женщина мертва, я уеду из вашей страны, и никто меня не найдет.

Чейз сделал еще сорок три шага – великан наступал ему на пятки, – когда прогремел выстрел. Он упал на землю и перекатился на бок, решив, что великан передумал и решил убить его.

Он перевернулся как раз вовремя и увидел Рейни. Она стояла, расставив ноги и держа пистолет обеими руками. Она выпустила в великана еще пять пуль. Тот рухнул как подкошенный, лицом в грязь.

Рейни еще не доводилось убивать человека. Она никогда в жизни не стреляла из огнестрельного оружия. Поняв, что все кончено, она опустилась на землю. Ее трясло.

Чейз, милый Чейз заключил ее в объятия.

– Я нашел тебя, – повторял он. – Я нашел тебя, Рейни!

– Он ударил тебя. – Она заплакала. – Бедная твоя голова!

– Ничего со мной не случилось. Я не ранен, милая. – Он чуть отодвинулся от нее. – Должен признаться, я до смерти перепугался.

– Я помню, ты велел мне не слезать с дерева.

Он рассмеялся:

– Не стану сильно тебя ругать за то, что ты не послушалась моего приказа.

– Я просто больше не могла ждать. Услышала первый выстрел, потом еще два, и… я подумала, что тебя могли ранить. И может быть, ты лежишь там, истекаешь кровью, и я нужна тебе. Я думала о тебе. Ты всю жизнь заботишься о других. Тебе и в голову не приходило, что кому-то захочется позаботиться о тебе самом.

– Рейни, – с трудом произнес он. Голос у него сел.

– Я не могла остаться в бездействии, – продолжала она. – А когда я увидела, как он ударил тебя раз, и потом еще раз, я поняла, что убью его, как только представится такая возможность.

Он заправил пряди волос ей за уши.

– Блондинка Рейни в действии. Я так тебя люблю! Независимо от того, светлые у тебя волосы, темные или цвета «Чудесный закат». Я люблю тебя. Только тебя.

Она поцеловала его:

– Я буду любить тебя вечно. А сейчас… отвези меня домой.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg