«Дорога Смерти (СИ)»

Дорога Смерти (СИ) (fb2) - Дорога Смерти (СИ) 1046K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Автор Неизвестен

Дорога Смерти

(Дорога Смерти #1)

Аннотация

Семнадцатилетняя Александра потеряла все за один день. Была школа, друзья, лучший друг, который вот-вот должен был стать больше, чем друг, любимая подруга, счастливая семья: мама, папа и два маленьких брата-близнеца, - ничто не предвещало беды. Все разрушилось за несколько часов, когда на землю обрушились природные катаклизмы, практически все города мира были стерты с лица земли, наступил Апокалипсис. Родители погибли, друзей больше нет. Чудом выжив, Алекс остается одна с двумя маленькими братьями на руках. Ей нужно добраться из Бразилии, где она прожила всю жизнь, на Аляску, где, возможно, в горах остались живы ее дедушка с бабушкой. Она отправляется в тяжелый путь, борясь за свою жизнь и жизнь братьев, она готова на все, даже на убийство. В пути Алекс встречает горячего, самоуверенного и дико красивого Эйтора и его попутчицу, весьма харизматичную, немного грубоватую, но добрую сердцем женщину Викторию. Они спасают Алекс и ее братьев от гибели и предлагают продолжить путь вместе. Эта дорога не будет легкой, она будет усыпана трупами, залита кровью, выстроена на костях, но Алекс будет бороться до последнего, она не сдастся просто так, у нее есть цель, и она должна ее достигнуть. + 17 предупреждение: присутствует насилие, нецензурная лексика, смерть персонажа.

Глава 1

- Эй! Алексис! Постой, подожди меня.

Я в раздражении обернулась на этот писклявый голос: меня догоняла моя одноклассница Жуана. Я не понимала, чего она ко мне прицепилась, я всем своим видом показывала, что не хочу общаться с этой выскочкой, которая вообразила себя мисс мира, но она с упорством пыталась со мной подружиться. С чего бы это? Ведь я даже не популярна, возможно, потому, что я хорошо учусь, а в ее рыжей голове гуляет ветер. Вот и причина ее упорства. Да, скорее всего, так и есть. Она подбежала ко мне, забавно размахивая своим рыжим хвостиком из стороны в сторону.

- Алекс, не Алексис, - сухо произнесла я: не любила, когда меня так называли.

- А, ммм… хорошо, Алекс, ты идешь в спортзал на тренировку Матиаса?

Я кивнула головой, снова набирая шаг и сворачивая в сторону спортзала. Матиас - это мой лучший друг, мы вместе с семи лет, вот уже десять лет наша дружба не прерывается. Но в последнее время я почувствовала странное напряжение между нами, я стала думать о нем не как о друге, и меня постоянно манили его розовые губы, мои руки так и чесались почувствовать мягкость его темных волос.

Когда я, а следом увязавшаяся за мной Жуана, зашли в зал, нас тут же накрыл шум тренировки баскетболистов. Матиас был капитаном команды, и в данный момент он закидывал мяч в кольцо, один за другим, не оставляя соперникам и шанса. Я присела на трибуны, с самого края, ожидая окончания тренировки: мы должны были поехать домой вместе. Мы были соседями, наши с ним окна выходили друг на друга. Когда игра закончилась, серые глаза Матиаса обратились к трибунам, ища меня. Наши взгляды встретились, я махнула ему рукой - по его лицу расползлась красивая улыбка. Жуана рядом со мной мечтательно вздохнула. Я кинула на нее взгляд, она улыбалась:

- Матиас такой красавчик, я удивлена, что вы до сих пор не переступили линию дружбы. Ведь вы оба до сих пор ни с кем не встречались, я права?

- Да, права, не встречались, но в ближайшее время мы собираемся это исправить.

- Да ты что! Вау! И кто же тот счастливчик, с кем ты собираешься закрутить роман?

Я встала, подняла свою сумку с пола и насмешливо посмотрела на Жуану. Понятно, почему она за мной увивалась: у нее есть виды на Матиаса, но сейчас я растопчу все ее надежды.

- Это Матиас. – Мой тон был высокопарным и самоуверенным.

Ее челюсть отвисла до пола, я подмигнула ей, направляясь к ожидавшему меня другу.

- Привет, Алекс, подождешь меня немного? Я только переоденусь. – Матиас указал на свою пропитанную потом футболку.

Я кивнула, широко улыбнувшись, Матиас под улюлюканье его команды прошествовал в раздевалку. В моей сумке завибрировал телефон, а через секунду на весь спортзал заиграл Nickelback - "Animals". Я посмотрела на экран смартфона: звонила моя лучшая подруга Лаура.

- Привет. – Весело ответила я, приняв вызов.

- Виделись уже, – ворчливо проговорила Лаура. – Ты сейчас у Матиаса на тренировках?

- Ну, почти, они уже закончились, мы сейчас поедем домой, а что? Разве у тебя сегодня не художественный класс?

- Да, должен был быть, но наша учительница заболела, так что я еду домой с вами. – Лаура не спрашивала, а ставила перед фактом.

- Отлично! Тогда жди нас на стоянке, у машины Матиаса.

- Хорошо, вы только не целуйтесь на каждом углу, а то я вас так и до второго пришествия не дождусь.

- Лаура! Мы еще даже не встречаемся, чтобы целоваться на каждом углу, хотя хотелось бы… - Я грустно вздохнула.

- А кто вам мешает? – Лаура хмыкнула в трубку. - Вы решитесь на первый шаг, когда я стану беззубой, немощной старушенцией!

- Ты невыносима. – Со смехом пробормотала я.

- Но ты меня любишь всем сердцем.

- А ты этим пользуешься!

- Ну еще бы! Ладно, даю вам десять минут плюс-минус еще пять.

- Договорились.

Когда я нажала отбой, рядом уже стоял Матиас:

- Идем? – Губы Матиаса приподнялись в маленькой улыбке.

- Ага. У твоей машины нас ждет Лаура, подбросим ее?

- Конечно, нет проблем.

Мы вышли из спортзала, обсуждая планы на вечер. Матиас звал в кино, но я обещала сегодня Лауре пойти в торговый центр: скоро выпускной, мы собирались подыскать себе платья. Матиас сначала надулся, но затем смягчился, как только я предложила заглянуть вечером ко мне и посмотреть вместе кино. С попкорном. В моей спальне. Может сегодня что – то наконец произойдет?

По дороге мы забрали из младшей школы моих пятилетних братишек. Близнецы были в восторге от своей новой учительницы по рисованию и рассказывали о ней, перебивая друг друга, всю дорогу. Я обожала своих братьев. Лукас был тихим и мягким, Леон - его полная противоположность: неугомонный, громкий, сорвиголова, но тем не менее любила я их одинаково. Они были частичкой родителей, крошкой меня. Вернувшись домой, я покормила мальчиков, а сама села за уроки. Родители должны были вернуться к вечеру, так что Лео и Лукаса придется брать с собой в торговый центр.

К приезду Лауры я уже вышла с мальчиками из дома и запирала дверь на замок. Мы поехали на улицу Авенида Паулиста, торговый центр, куда мы собирались, находился на тридцать четвертом этаже самого большого небоскреба нашего города Сан-Паулу.

***

- В каком платье ты себя видишь, Алекс? - спросила Лаура, накручивая на палец локон своих пшеничных волос, одновременно стреляя глазками в сторону двух симпатичных парней.

Мы направлялись к одному из бутиков, где продавались вечерние платья, Леон и Лукас послушно шли следом, рассматривая яркие витрины с приоткрытыми ртами.

- Не уверена, но хотелось бы что-то яркое, легкое, желательно длиной чуть выше колена и чтобы обязательно на тонких бретельках.

- Ясно, я тоже не хочу платье в пол. Ну что, готова штурмовать бутики? – Голубые глаза подруги задорно заблестели.

- Спрашиваешь! Конечно, готова! Мальчики, за мной, хотите помочь любимой сестренке быть красивой?

- Да-а! - в унисон ответили близнецы.

- Тогда вперед, наводить бардак в бутике!

Мы переворошили первый магазин за час, также умудрились довести до нервного тика двух консультантов. Я и Лаура были очень похожими по характеру: вспыльчивые, непримиримые, с железной волей. Когда мы серьезно ссорились, то могли дуться друг на друга месяцами, никто из нас не хотел уступать и признать свою неправоту. Слава богу, это происходило довольно редко, и помирить нас мог только Матиас, он был что-то вроде миротворца в нашей компании. Вот и сейчас мы доводили до истерики продавца за продавцом, было действительно весело.

Три часа спустя мы остались довольны результатом: каждая из нас нашла то, что искала, осталось подобрать к платьям туфли. Лукас и Леон, хоть и были счастливы доставать консультантов, но уже начали подуставать. Посадив их на лавочку рядом с бутиком, где был шикарный выбор туфель, я было ринулась его атаковать, но Лаура захотела мороженого, а мальчики бурно ее поддержали.

- Давай так, - предложила я, - мороженое продается на десятом, я не хочу туда-сюда таскать близнецов - ты, Лаура, сходишь и купишь нам мороженое, а я пока подберу нам несколько туфель - так мы не потеряем время. Нам уже пора домой.

- Хорошо, я хочу умопомрачительно высокие шпильки, только тонкое плетение и чтобы цвет был под стать платью, перламутровый.

- Клянусь, не дам покоя ни одному продавцу, пока не найду то, что тебе нужно, - приложив руку к сердцу, дурачилась я.

Лаура мне подмигнула и, цокая каблучками по мраморному полу, направилась к лифту. Я зашла в бутик. Через большую стеклянную витрину было удобно наблюдать за мальчиками. Я обувала уже четвертую пару босоножек, понравившуюся мне. Подойдя к зеркалу, я стала осматривать со всех сторон, как они сидят на ноге. Я представила, как они будут смотреться с купленным красным платьем, красный цвет отлично гармонировал с моей смуглой кожей и шоколадными волосами. Также мои зеленые глаза казались ярче в этом платье. Я остановила выбор на босоножках, которые были на мне: то, что надо.

Я выбирала обувь для Лауры, когда услышала краем уха разговор двух покупательниц:

- Когда я сидела в баре четырьмя этажами ниже, неожиданно оборвался канал, где передавали новости, вроде говорили о штормовом предупреждении. Так вот, когда бармен стал переключать с канала на канал, они один за другим отключались. Что бы это могло значить? - произнесла блондинка.

Вторая беззаботно пожала плечами:

- Не знаю, может, просто проблемы на телестанции. Не бери в голову, дорогая, к твоему любимому сериалу все починят.

По моей коже пробежались противные мурашки, в груди что – то кольнуло от неприятного предчувствия. Ощущения были мягко говоря странными.

Я бросила взгляд на близнецов: они встали ногами на лавочку, спиной ко мне, потом они вдруг спрыгнули с лавочки и рванули к противоположной стороне, где были огромные окна. Я бросила босоножки и побежала за ними. Когда я приблизилась, они прилипли к стеклу, что-то рассматривая внизу, я проследила за их взглядами и оцепенела: на нас неслась огромная волна, круша и сминая все на своем пути. Несколько секунд я заворожённо смотрела, как исчезают машины, как людей, которые казались маленькими точками, словно поедает эта разрушительная сила. Я взвизгнула и, подцепив Леона и Лукаса за шиворот, стала как можно быстрее отступать назад. Через несколько минут нас оглушили дикие вопли, люди в панике рванули наверх по лестнице, толкаясь, затаптывая друг друга. Некоторые не удерживались и падали, перегибаясь через стальные перила, их тела, словно тряпичные куклы, летели вниз. Лифты не могли сдвинуться с места от перегрузки. Я наблюдала за всем, широко распахнув глаза, прижимаясь спиной к стене, мальчики стояли от меня по сторонам, крепко вцепившись в мои руки. Я слышала плач и вопли напуганных детей. Люди кричали друг другу, пробиваясь наверх, не были в приоритете даже маленькие дети. Каждый спасал собственную жизнь, не заботясь о помощи ближнему.

Я почувствовала толчок, здание содрогнулось, мгновение спустя крики на нижних этажах оборвались. Те, кто успел подняться на тридцать четвертый этаж, где находились мы, подошли к краю перил и смотрели вниз. Я отлепилась от стены и медленно подошла к толпе. Когда я опустила глаза, мое сердце оборвалось: все внизу было затоплено примерно по двадцать шестой этаж. Я упала на колени и закричала, люди тут же шарахнулись от меня в стороны, но мне было плевать, я кричала и кричала. Лаура - единственное, что меня волновало, она находилась на десятом этаже, а значит, скорее всего, она мертва.

Леон и Лукас бросились ко мне, садясь рядом со мной. Все внутри сковало холодом, я не хотела верить, я твердила себе, что это просто кошмарный сон, сейчас я проснусь в своей солнечной комнате и отряхнусь от него, как от пыли. Но реальность не отступала, я начала впадать в отчаянии, следом за мыслями о Лауре пришли и о родителях, Матиасе, накатил дикий страх за них: а вдруг они не спаслись? Меня начало потряхивать, я впадала в истерику, по щекам текли слезы, я никак не могла вздохнуть, грудь сдавило, словно тисками. Я перестала слышать, что творится вокруг, в ушах нарастал звон, в глазах заплясали черные точки, я готова была потерять сознание. Но в себя меня привели тихие, дрожащие голоса близнецов. Я перевела невидящий взгляд на них: они держались за руки и жались друг к другу. В их заплаканных глазках был испуг, им было страшно, но они искали поддержку один в другом, и они смотрели на меня во все глаза, мальчики нуждались во мне. Я обязана быть сильной ради них, мы должны пережить этот кошмар вместе и найти родителей: скорее всего, они живы. Я не позволяла себе думать об обратном, я надеялась на лучшее. С трудом взяв над собой контроль, я тряхнула головой и придвинулась к мальчикам, обнимая их дрожащие тельца и крепко прижимая к себе. Лукас всхлипнул и уткнулся в мое плечо, пропитывая мою рубашку слезами, Леон старался быть сильнее и сдерживал слезы, но они предательски дрожали на его ресницах. Через четверть часа мальчики так и уснули у моих ног: они свернулись калачиком и положили свои темноволосые головы на мои колени.

***

Я стала анализировать людей, что находились на нашем этаже. Этому меня научил отец: он бывший военный, служил в Ираке шесть лет снайпером, у него был холодный и логический склад ума. Где-то к семи годам он увидел эти же задатки у меня: я всегда была папиной дочкой. К моему тринадцатому дню рождения он сделал мне весьма оригинальный подарок: он привел меня к другу-военному на тренировочный пункт и стал учить стрелять из снайперской винтовки. "В жизни все пригодится", - утверждал он. Мои тренировки проходили и по сей день два раза в неделю. Отец говорит, что я уже стреляю лучше него, - льстит. Также он научил меня метать ножами двумя руками одновременно: научиться этому было мое желание. Я увидела по телевизору, как один парень ловко управляется с ножами, кидая их в передвижные цели, - это было так грациозно и красиво, я тут же захотела научиться делать то же самое, отец меня поддержал. К сожалению, он не научил, как вести себя в такой ситуации, как сейчас, - мне придется полагаться только на себя и свою смекалку.

Я заметила, что все присутствующие поделились на группы: семейные и пожилые были вместе, мужчины без женщин держались особняком. Молодые девушки жались ближе к семейным, но не приближались слишком близко. Насторожила компания из восьми парней: они были напуганы, так же как и все, но в их глазах горело чувство превосходства - кажется, у нас появились лидеры. Я взяла на заметку не спускать глаз с этой компании.

Мой мозг заработал, выстраивая предположения и догадки о случившемся. Такую огромную волну мог вызвать только разлом земной коры. Если затопило нас, значит, предположительно, также от этого пострадала Африка и Америка и еще полмира - там помощи искать не стоит. Как только сойдет вода, а она рано или поздно сойдет, я брошусь на поиски родителей, я полагаюсь на то, что они живы и знают, что делать дальше. А пока стоит подумать о пропитании. В этом небоскребе пятьдесят один этаж, он продуман талантливым архитектором в 1960 году, он делал акцент на сейсмоустойчивость - именно это спасло наши жизни, многие другие здания, я уверена, развалились, как карточные домики. Значит, помимо нас, есть еще масса людей наверху. Что мы имеем? Для пропитания два кафе, один ресторан - негусто, особенно с таким количеством людей. Столько воды будет сходить не меньше месяца, еды на такой срок не хватит.

Глава 2

Вначале все вели себя вполне спокойно и дружелюбно, но три недели спустя началась агрессия: еда закончилась, вода сходила, но очень медленно, мы не могли выбраться, многих сводило с ума замкнутое пространство. Люди стали цапаться, ругаться по пустякам. Чувствуя озлобленность окружающих, я стала ломать голову над безопасностью близнецов.

Спрятав мальчиков в подсобке в одном из кафе, я пошла на поиски какого-нибудь оружия. Побродив по этажам, я наткнулась на оружейный магазин. Внутри никого не оказалось. Я сразу направилась к винтовкам. Выбрав самую удобную и легкую в обращении, а так же с прицелом, я завернула ее в найденную камуфляжную куртку, еще я взяла автоматический восьмизарядный пистолет модели «Стар». Затем последовали боеприпасы к винтовке, их я смела все подчистую, для «Стара» я взяла только один магазин, и сложила в охотничий рюкзак, который нашла тут же. Также я прихватила несколько метательных ножей. Найдя камуфляжные брюки, моего размера, со множеством карманов, я их одела на месте. Я стала расфасовывать ножи: два в задние карманы, два в боковые, еще два в каждый носок у щиколоток и два за пояс брюк в районе поясницы. Теперь я почувствовала себя уверенней, я могла защитить себя и мальчиков. Я вернулась к Лукасу и Лео, предварительно спрятав винтовку с патронами в вентиляционном проходе, мне она может понадобиться снаружи, когда мы выберемся отсюда. Пистолет, полностью заряженный, я засунула также за пояс брюк.

***

Еще неделю спустя я не пожалела о своем решении вооружиться: вода стала резко уходить, она уже стояла по восьмой этаж, но терпение людей закончилось. Они одичали, агрессия вышла из - под контроля. Первыми сорвалась именно компания парней, которые мне не понравились: они заметили у одной из выживших семей еду - видимо, это были их запасы. Началось все с небольшой склоки: один из парней, высокий, светловолосый, с пирсингом в губе, носу, брови и еще черт знает где, подошел к этой семье (судя по поведению, он был вожаком компании этих парней). Он потребовал поделиться едой. Это было глупо, потому что там едва хватало на эту семью, которая состояла из четверых. Мои мальчики тоже ослабели от голода, как и я, но я никогда бы не отобрала кусок хлеба у двух детей, которым едва исполнилось четыре и два года. Отец семейства, мужчина не старше тридцати пяти лет, встал на защиту своей семьи. Сначала был разговор на повышенных тонах, но спустя мгновенье белобрысый неожиданно ударил кулаком в лицо мужчине. Это была словно команда для остальных его приспешников - они подбежали к мужчине и стали бить его ввосьмером. Он отбивался первое время, как мог, его жена бегала вокруг и кричала, пытаясь их разнять, дети громко заплакали, забившись в угол. Мои мальчики в испуге спрятались за моей спиной - и что самое страшное? Никто из присутствующих не дернулся на помощь мужчине. Его лицо было все в крови, правый глаз полностью заплыл, но парни продолжали его бить, озверев. Его жена отлетела в сторону: ее толкнул кто-то из этих паршивцев; ударившись о стену головой, она сползла по ней спиной, без чувств. Мужчина под напором ударов упал на пол, эти ублюдки сразу начали пинать его ногами, из его рта потекла кровь, он уже тоже был без сознания. Я поняла, что, если их не остановить, они забьют его до смерти.

Я шепнула близнецам, чтобы спрятались в подсобке в кафе и не выходили, пока я не вернусь, они послушно ушли, оборачиваясь и кидая на меня тревожные взгляды. Я осмотрела толпу и убедилась, что никто помогать не собирается: люди прятали глаза и делали вид, что ничего не происходит. Выхватив два ножа из за пояса, я встала в исходную для метания позицию:

- Эй! Ребята! Может уже довольно?! – Громко окликнула я.

Они все разом замерли и повернули ко мне свои искаженные злобой лица. Я не дрогнула.

- Шла бы ты, малышка, отсюда подобру-поздорову, - произнес белобрысый.

Именно его я невзлюбила сильнее всего: это не человек, это ничтожество, мусор, который пытается самоутвердиться с помощью слабых. Я ядовито улыбнулась: парень, ты первый в моем списке.

- А если не уйду, то что? Изобьешь меня, как этого? - я кивнула в сторону неподвижного мужчины.

Его грудь опускалась и поднималась, что говорило о том, что он жив. Краем глаза я заметила, что его жена потихоньку приходит в себя, а ее малыши возле нее и теребят ее за руку. Главного я уже добилась, отвлекла их внимание от мужчины, теперь как бы справиться самой с восемью крупными парнями. Я могла бы воспользоваться пистолетом, но его я оставила на крайний случай. Блондин отделился от своих дружков, которые плотоядно уставились на меня, и стал приближаться. Я подняла руки с ножами:

- Еще шаг, белобрысый, и я пришпилю тебя этими ножами к стене, как бабочку. – Предостерегла я.

Он остановился, осматривая меня с ног до головы: да, я выглядела довольно хрупкой, при росте метр шестьдесят три и весе пятьдесят килограммов, но внешность обманчива, гласит народная мудрость, - это обо мне. Но этот дегенерат, видимо, не знал об этой пословице, потому что нахально улыбался и продолжал дальше приближаться ко мне. Что ж, я предупредила. Я вскинула правую руку и легко сделала бросок, секунда - и на весь этаж раздался его дикий крик: визжит, словно девчонка. Он обхватил рукой плечо, куда я метко вонзила нож, и упал на колени, продолжая пищать, его свора подбежала к нему, пытаясь помочь вытащить нож. Я снова встала в исходное для метания положение и достала еще один нож. Я смело смотрела в его голубые пропитанные ненавистью глаза.

Оттолкнув одного из своих, он медленно поднялся на ноги, прижимая одну руку к кровоточащей ране на плече. Он перевёл взгляд на свою свору и кивнул в мою сторону:

- Убейте эту мелкую дрянь.

Семь пар глаз посмотрели на меня. Я заметила, что они все потянулись руками за пояс брюк, и поняла, что, скорее всего, там оружие: не одна я наткнулась на оружейный магазин. Прежде чем они выхватили пистолеты, я их опередила всего лишь на пару секунд, не больше. Я бросила один из ножей на пол и вытащила свой восьмизарядный «Стар», я не раздумывала, просто прицелилась и нажала на курок, как учил отец. Именно это мне на руку: моя стрельба профессиональна, в то время как у этих выродков опыта ноль, но тем не менее это всего лишь дало мне отсрочку: началась перестрелка. Я успела ранить трех парней, двух в район коленей, одного в руку, прежде чем сама получила ранение в район кисти руки. Вокруг создалась суматоха, люди в панике начали бегать, пытаясь уйти от пуль. Я воспользовалась этим и, отстреляв последний патрон, сбежала по лестнице вниз.

Я остановилась на тридцатом этаже, слыша, как меня нагоняют преследователи. Заозиралась по сторонам в поисках убежища, но скрыться негде. Неожиданно я услышала, как кто-то несколько раз прошептал мое имя. Звук раздался сверху - я задрала голову и увидела над собой вентиляционную шахту. Приглянулась: в решетке были видны два напуганных личика близнецов.

- Алекс, дальше по коридору есть вход к нам, давай скорей! – прошептал Леон.

Я кивнула и побежала по указанному мальчиками пути, рыская глазами в поисках входа в шахту, и выдохнула, когда нашла. Он находится низко, практически на уровне с полом, решетка не закреплена, как и та, где я спрятала винтовку. Я отодвинула ее в сторону и легко проскользнула внутрь. Господи! Спасибо, что у меня хрупкое телосложение. Я залезла ногами вперед, чтобы следом поставить решётку на место. Как только она с щелчком встала назад, в конце коридора появились несколько пар ног. Я притихла и старалась не шевелиться, раненая рука пульсировала, я прижала ее к груди, рукав моей рубашки уже полностью пропитался кровью. Голова начала кружится от потери крови, но я держалась из последних сил. Через некоторое время они ушли, и я без сил откинула голову на холодный металл. Вскоре ко мне приползли Лео и Лукас, я разорвала подол своей рубашки, а мальчики помогли перетянуть мою рану. Судя по тому, что я смогла шевелить рукой, ничего важного не задето. Пуля прошла навылет, медикаментов у меня нет, нитки и иголки, чтобы зашить рану, тоже нет, значит, придется прижигать. Я кивнула мальчикам что бы начали движения. Мы тихо передвигались по шахте один за другим, я вела. В конце концов мои силы меня покинули, и я упала навзничь, теряя сознание. Меня накрыла долгожданная темнота.

***

Когда я пришла в себя, близнецы спали рядом, прижавшись друг к другу. Моя рука продолжала пульсировать, нужно было обработать рану, но, чтобы это сделать, надо выбираться из шахты, а это опасно, но не менее опасно умереть от заражения. Мальчики крепко спали, я как можно тише отползла от них и начала продвигаться вперед, ища еще один выход: их здесь много, на какой-нибудь вскоре я наткнусь.

Через некоторое время я уже находилась в сувенирной лавке в поисках зажигалки, и я нашла не одну. Когда я вышла обратно из лавки, вспомнила, что простреляла все патроны в своем стволе. Я направилась в знакомый оружейный, периодически останавливаясь и прислушиваясь: у меня развилась паранойя, на каждом шагу мерещились тени и голоса. И почему я была так самоуверенна и взяла только ровно восемь патронов? Когда я зашла в магазин, то замерла: он был пуст, абсолютно, они все забрали или спрятали, чтобы другие не имели шанса себя защитить. Как же мне повезло, что я опередила их!

Я развернулась обратно, и снова мне показалось, что промелькнула тень. Или не показалось? В подозрении, я выхватила один нож из заднего кармана и направилась вслед за промелькнувшей тенью. Когда я свернула за очередной бутик, то лицом к лицу столкнулась с парнем примерно моего возраста. Я вскинула руку с ножом - парень испуганно шарахнулся назад, поднимая руки вверх, тем самым показывая, что он не вооружён, но я не спешила ему верить.

- Не надо меня резать, я не враг. Меня зовут Рико, я продавец того оружейного магазина, где ты взяла себе оружие.

Я прищурила на него глаза, все еще не доверяя:

- Откуда ты знаешь, что я там достала свое оружие?

Рико сделал еще шаг назад и устало прислонился спиной к витрине:

- Я видел тебя, когда ты была там, я как раз вернулся за своим рюкзаком. Я наблюдал со стороны, как ты выбираешь оружие. Кстати, странный у тебя выбор: почему снайперская винтовка и ножи?

Я немного расслабилась и опустила руку, но нож убирать не спешила.

- Это то, что я умею. – Ответила я.

Рико вскинул бровь:

- Умеешь что?

- Метать ножи и стрелять из винтовки.

- А-а-а-а… Ух ты!

- Не суть. Ты вот что скажи: почему тебя не было в магазине, когда я туда пришла?

- Ну, если правду, то я вовсе и не продавец. Мой дядя - хозяин этого магазина, как раз в день наводнения он заболел, но к нему должен был прийти важный клиент, вот он и попросил его заменить. Когда все произошло, я испугался, так же как и все, и первые недели даже не вспоминал об этом магазине, а когда решил все же обитать там, то люди озлобились и стали кидаться друг на друга. Я пораскинул мозгами и понял, что в оружейном появляться не стоит: за этот магазин я легко могу лишиться жизни. Ну, и потом увидел тебя, а буквально через полчаса после тебя пришли эти головорезы и обчистили магазин подчистую.

- Понятно. Ладно, Рико, будем знакомы: я Алекс. – Я протянула здоровую руку, он неуверенно её пожал. – Сейчас мне надо найти безопасное место и прижечь свою рану, так что до встречи, и будь осторожен.

Я повернулась к нему спиной, на ходу засовывая нож обратно в карман, когда он снова заговорил:

- Алекс, а можно мне с тобой? У меня тут никого нет, а вместе все же как-то легче.

Я обернулась и осмотрела его с ног до головы: парень был довольно хрупким, чуть выше меня, совсем тощий. В его глазах плескался страх, он слаб духом и физически тоже несилен. Если я возьму его с собой, то на моей шее повиснет новая забота, но, смотря в его добрые светло-серые глаза, я не смогла сказать нет:

- Ладно, идем, заодно поможешь мне с раной.

Мы зашли в женский туалет. Рико смущенно смотрел по сторонам. Я выложила на раковину зажигалку "Пьеза" фирмы Zippo и один из ножей, через зеркало посмотрела на Рико:

- Боишься вида крови?

- Нет, только вытекающих мозгов. – Передернул плечами Рико.

- Вот и хорошо. Подойди, будешь помогать.

Рико приблизился. Я здоровой рукой начала расстегивать рубашку, глаза парня расширились, он шумно сглотнул.

- Так, парень, - указала я пальцем на него, - подбери слюнки, я не стриптиз тебе устраиваю - нужен кусок матери, чтобы потом перевязать рану, я хочу оторвать от рубашки. Если для тебя шок - видеть девушку в лифчике, отвернись.

- Ммм… Нет, все в порядке, немного странно, но ничего. Итак, что от меня требуется?

- Немного: человек, знаешь ли, редко может причинить боль сам себе, так вот, я наколю над зажигалкой нож, а ты прижмешь его к ране. Пуля прошла навылет, так что прижигать нужно с двух сторон. Сможешь?

Рико побледнел, над его верхней губой появилась испарина, но он смело кивнул и получил мое уважение. Мы делали все по моей инструкции. Когда он прислонял нагретый металл к моей коже, чтобы не закричать, я закусила рукоятку другого ножа, по лицу градом потекли слезы боли. В нос ударил запах горелой кожи, я глубоко задышала, справляясь с тошнотой. Через несколько минут все было закончено. Рико смотрел на меня с жалостью, превозмогая боль я хлопнула его здоровой рукой по плечу:

- Все в порядке, Рико, главное - жить буду, остальное - пустяки. Пойдем, познакомлю тебя с моими маленькими братьями. Мальчики обрадовались новому члену нашей маленькой компании. Рико оказался славным, словоохотливым, отзывчивым парнем.

***

Мы продолжали обитать в вентиляционных шахтах еще четыре дня, теперь нас было четверо. За это время я успела привязаться к милому парню Рико. Нужно было добыть питьевой воды, но без патронов в своем стволе я не могла долго бродить по этажам: я рисковала натолкнуться на шайку белобрысого. Когда я заговорила об этом вслух, Рико довольно заулыбался. Я покосилась на него:

- Чего улыбаешься?

- В нашем оружейном магазине есть небольшой тайник под прилавком: там мы храним патроны.

– Рико почти сиял от удовольствия. – Я уверен, что этот тайник не обнаружили эти балбесы. И что там есть патроны для твоего «Стара».

Я чуть не подскочила на месте, но вовремя вспомнила, что нахожусь в шахте:

- И ты об этом молчал все это время?! – Прошипела я.

- Ну, ты же не спрашивала. – Рико смущенно опустил глаза.

- Неважно. Пойдем, достанешь патроны.

- Может, я схожу один? Это не так заметно, да и за мной не ведут охоту взбесившиеся имбецилы.

- Да, ты прав, но, если не вернёшься через пятнадцать минут, я иду за тобой. Все, вперед, время пошло.

Когда он ушел, я в ожидании прилипла к решетке. Он вернулся уже через десять минут, я улыбнулась и хотела подать голос, но увидела, что следом за ним идет компания моих врагов. Он не видел их и беззаботно шел вперед; я не могла его предупредить: я бы подвергла опасности мальчиков, и мне ничего не оставалось, как молча наблюдать за происходящим.

- Эй, ушлепок! – Крикнул белобрысый, отделяясь от свой своры.

Рико резко остановился и обернулся, они тут же его окружили.

- Ты ведь продавец из оружейного? Мы видели, как ты доставал патроны из тайника. Это для тебя, или ты кому-то их несешь?

- Для себя, а что? - Рико стоял прямо, смело смотря в глаза белобрысого придурка.

- А может, ты врешь? Покажи свой ствол.

- Он спрятан в надежном месте.

- И ты думаешь, я поверю в это? Зря!

Я едва удержала ругательство, готовое сорваться с моих губ, когда блондин нанес ему первый удар в район солнечного сплетения. Рико согнулся пополам, хватая ртом воздух, патроны выпали из его рук и со звоном покатились по мраморному полу. Не успел он прийти в себя, как последовал следующий удар, по лицу. Он упал на колени, один из шайки схватил его за волосы и запрокинул его голову вверх. Я шёпотом приказала мальчикам закрыть глаза и прижать руки к ушам, чтобы ничего не слышать. Сама я не могла отвести взгляд.

- Ты ведь нёс патроны ей, так? – Спросил белобрысый наклоняясь к Рико.

- Я не знаю, о чем вы говорите.

Последовал еще один удар, ногой в живот.

- Не притворяйся, ты знаешь о ком мы. Скажи, где она прячется, и мы тебя отпустим.

Рико упрямо сжал губы и отрицательно мотнул головой.

- Теперь ты решил молчать? Что ж, твое право, но ты ведь понимаешь, что не жилец?

Тот, что держал Рико за волосы, запрокинул его голову еще выше, а белобрысый достал охотничий нож с зазубринами и с бездушием воткнул в живот Рико. Я прикрыла рот руками, чтобы сдержать крик, по моим щекам потекли слезы. Рико захрипел, из его рта потекла кровь, но им было мало: блондин вскинул руку с окровавленным ножом и полоснул им по шее Рико. Его кровь брызнула на брюки этого ублюдка, тот чертыхнулся, переживая за их сохранность. Но, никак не реагируя на то, что он только что убил невинного человека, его пересмешники довольно скалились, для них это была словно игра. Я сдерживала рыдания, которые рвались из моей груди. Этот мальчик не заслуживал такого, за что? Как люди могут быть такими жестокими? Тем более такие молодые! Что они видели в своей жизни, почему стали такими? Белобрысый вытер нож о брюки Рико и засунул его за пояс. Я наблюдала за его движениями с ненавистью и яростью разгорающимися в моей душе, он заслуживал самого худшего наказание за свои поступки.

Глава 3

После смерти Рико я поняла окончательно, что мне и мальчикам не жить, если я не сбегу отсюда. Два дня спустя я выбралась ночью из нашего укрытия: мне нужно было проверить, насколько еще упал уровень воды. Я пробиралась к нижним этажам по стеночке, было темно, в здании не было света, поэтому передвигалась я очень медленно, периодически включая маленький фонарик и подсвечивая себе под ноги. Я остановилась как вкопанная, мое сердце забилось где-то в горле, накатила тошнота. Вода почти совсем сошла, можно было уже проходить по ней вброд, еще пара дней - и она сойдет окончательно. Но не это было причиной моей бурной реакции - буквально под моими ногами все кишело трупами, вздувшимися и уже разлагающимися, там были дети, женщины, мужчины. Я прикрыла ладонью рот и побежала наверх, я спотыкалась, падала и снова вставала. Я забежала в первый попавшийся туалет, там я прижалась к стене и сползла на пол, в глазах запечатлелась картина утонувших людей, я глубоко вдыхала и выдыхала, пытаясь справиться с эмоциями. Столько смертей… Я поднялась на ноги, подошла к зеркалу и долго смотрела на свое осунувшееся, похудевшее лицо. Было трудно это принять, но расклеиваться не стоило, еще неизвестно, что я увижу, когда выйду наружу, нужно засунуть свои эмоции куда подальше и быть сильной.

Я вернулась в вентиляционную шахту. Лео и Лукас спали. Я не могла уснуть долгое время, думала о родителях, перед глазами пронеслась вся моя жизнь: вот папа учит кататься на велосипеде, а мама снимает это на камеру. Рождество в семейном кругу, момент, когда мама приехала из больницы и показала мне близнецов - я влюбилась в них с первого взгляда. Сердце сдавило тоской, я очень захотела к маме и папе, снова стать маленькой, прижаться к ним, почувствовать их тепло и заботу, хотелось быть слабой, чтобы обо мне позаботились взрослые.

***

Как я и предполагала, вода сошла на нет через два дня. Я могла бы выйти из здания прямо сейчас, но я знала, что у главного и, скорее всего, черного входа меня ждет белобрысый со своей сворой. Я не сомневалась: он был из той категории людей, которые не прощают обид, он злопамятен и, пока не отстоит свое превосходство, не успокоится. Мне нужно было все хорошенько продумать, надо найти выход там, где он не догадался поставить одного из своих приспешников.

Я решила действовать ночью. Здание совсем опустело: люди торопливо его покинули, едва сошла вода. Я прихватила свою винтовку из тайника, ножи были при мне, я шла впереди по коридору, ведя мальчиков за собой. Я собиралась выбраться через внутреннюю парковку. Скорее всего, там неимоверно темно и, возможно, опущены ворота, но у меня не было другого выхода. Мы уже были у цели, когда я услышала подозрительный шорох. Я остановилась и сделала жест мальчикам, чтобы притихли, указала им пальцем на широкую колонну, чтобы они спрятались за ней. Как только их фигуры скрылись за колонной, я начала продвигаться вперед, моя винтовка висела за спиной, в руках я уже держала ножи. Я снова остановилась, прислушиваясь, я кожей ощущала, что мы здесь не одни. Но кто это: враг или друг? Я кинула взгляд через плечо, чтобы проверить близнецов, и чертыхнулась: в двадцати шагах от меня стоял Леон, в то время как Лукас махал ему рукой, чтобы он вернулся. Упрямый мальчишка! Я успела сделать лишь шаг ему навстречу, когда откуда-то справа метнулась тень и Лео оказался в цепких руках белобрысого.

- Ну что, мелкая, вот ты и попалась, - его улыбка была сродни безумцу - это даже не улыбка, это звериный оскал.

Я сделала шаг вперед. В руках белобрысого блеснул нож, тот самый, которым он убил Рико, он приставил его к горлу Лео. Я замерла, по венам со скоростью побежала кровь, сердце заколотилось в бешеном ритме.

- Еще шаг - и он труп, мелкая.

- Труп здесь ты, если посмеешь проронить хоть каплю его крови. – Прорычала я.

- Ты не в том положении, чтобы угрожать. Теперь вытащи все свои безделушки и выкинь подальше от себя, винтовку в том числе.

Я последовала его приказу: сначала сняла винтовку и рюкзак с патронами, бросив их, я приступила к ножам, вытаскивая их один за другим. Когда я наклонилась, чтобы вытащить ножи из носков, увидела приближающегося сзади к белобрысому Лукаса, я едва мотнула головой, чтобы он не смел, но он сделал вид, что не видит. Я выпрямилась, готовая выбросить последние два ножа.

- Ну же, мелочь, не медли, иначе я сделаю мальчику очень больно, - он надавил ножом на горло Леону; по его шее потекла тонкая струйка крови, личико Лео скривилось, по щекам потекли крупные слезы, но он не издал ни звука.

У меня все взорвалось внутри, меня затрясло от гнева и ненависти к этому ублюдку. Я боялась потерять Лео, и сейчас я была готова на все, не было границ. Глаза заволокло красной пеленой. Лукас шаркнул ногой. Белобрысый едва повернул голову в его сторону, но этого мне хватило. Мои ножи были еще при мне; не мешкая, я метнула оба ножа одновременно, попадая одним в его грудь, а другим в предплечье. Его рука дрогнула, и он выронил нож, я метнулась к нему, отталкивая в сторону Лео, подобрала его охотничий нож и с диким криком воткнула в его черное сердце. Его тело рухнуло на пол. Перед моими глазами стояло все то, что он сделал: добрые и испуганные глаза Рико, напуганная семья, мой Лео. Я вытащила нож из его тела и снова воткнула в него, я повторяла это движение вновь и вновь, по щекам текли слезы злости, я кричала, не переставая, я хотела его искромсать, я не могла остановиться. Он давно был мертв, но я не замечала этого. Остановили меня мальчики: громко рыдая, они повисли на моих окровавленных руках, умоляя успокоиться. Я выронила нож и обняла их за головы, пачкая в крови волосы, я глубоко дышала, пытаясь прийти в себя. Не время сходить с ума, надо двигаться дальше.

Мы выбрались из этого проклятого здания. Была ночь, но даже в темноте я видела все разрушения, что нас окружали, на пути постоянно попадались тела людей, я прикрывала руками глаза мальчиков, пытаясь уберечь их от этого ужаса. Я до сих пор дрожала от гнева; то, что я убила белобрысого, меня совсем не волновало, не было угрызений совести: я поступила правильно, и я бы снова это сделала, если б понадобилось. Я никому не позволю отобрать у меня мальчиков, я отдам за них жизнь.

До нашего разрушенного дома мы добрались за час, близнецы едва передвигали ногами от усталости, их организм совсем ослаб от голода, я практически тащила их на себе. Все, что осталось от нашего дома, - это подвал, он был сырым, вонял, но сейчас это было нашим единственным убежищем. Я села на влажный бетонный пол, привлекая Лео и Лукаса на свои колени, чтобы они не сидели на холодном. Я обняла их и крепко прижала к себе, утыкаясь лицом в их макушки. Через несколько минут они уже посапывали, обнимая меня в ответ. Я думала, что не смогу уснуть, но я провалилась в темноту, едва уснули мальчики.

Когда мы проснулись, я не могла определить какое сейчас время суток: в подвале не было окон. Я подошла к двойным створчатым дверкам подвала и толкнула их вверх. В глаза ударил яркий солнечный свет: день был в разгаре. Наказав близнецам не высовывать носа из подвала, пока я не приду, я направилась на поиски родителей, и еще я осмотрела то, что осталось от жилища Матиаса. Его дом был в том же состоянии, что и наш. Я боролась со жгучими слезами, мысленно прощаясь со своими друзьями, сердце словно сжали в тиски от боли их потери. Я не могла себе позволить страдать слишком долго, поэтому, вознеся короткую молитву за их души, я двинулась на работу к маме и папе. Они оба были на работе, когда нас накрыло. Я надеялась, что мамина больница, где она работала старшей медсестрой, устояла; отец работал на стройке (он был инженером-проектировщиком), там негде было спрятаться. Одна надежда на его смекалку, возможно, он успел где-нибудь укрыться. Но, когда я пришла к маминой больнице, меня ждало разочарование: от нее остались руины. Так же дело обстояло и со стройкой отца. Я долго ходила по ближайшим окрестностям, я мечтала о том, что меня вдруг окликнет папа, живой и здоровый, но сказки не произошло.

Я вернулась к мальчикам на закате. Я все же буду ждать, я не хочу верить, что родителей больше нет. Они вернутся обязательно. А пока нужно подумать о пропитании. Я нашла пару сухих одеял, когда бродила в поиске мамы и папы. Завернув в них Лео и Лукаса, я уложила их спать, а сама, зарядив винтовку и настроив прицел, отправилась на поиски еды.

Побродив как минимум два часа в тщетных поисках, я неожиданно наткнулась на склад. Скорее всего, там были консервы, но было препятствие: он охранялся вооруженными людьми. Там образовалась небольшая община, и едой они делиться были не намерены. Я, скрываясь в темноте и двигаясь как можно тише, обошла склад по всему периметру, выискивая альтернативный вход. Я нашла вентиляционный люк - значит, в этом складе есть небольшие шахты, отлично! То, что надо: по лазанью в шахтах я уже профи. Я присела недалеко от склада прямо на землю и стала дожидаться глубокой ночи. Когда четыре вооруженных мужчины стали клевать носом, я встала и направилась к люку. В него я забралась легко, но винтовку пришлось оставить снаружи в кустах: она мешала передвигаться. Я ползла по узкому проходу минут десять, пока не услышала голоса: разговаривали мужчина и женщина. Я двинулась в сторону говоривших. Когда я подползла к решетке, моим глазам предстала просторная комната, до отказа забитая разными консервами. Мой желудок тут же заурчал, реагируя на мое слюноотделение. Я была очень голодна, но в первую очередь нужно покормить мальчиков. Двое людей, которые переговаривались о том о сем, ушли, чтобы сменить караул. Едва их голоса затихли вдалеке, я толкнула решетку ногой и влезла в комнату. Я затолкала в рюкзак как можно больше банок, он едва застегнулся. С полным рюкзаком обратно я возвращалась медленнее, каждую секунду ожидая, что кто-нибудь обнаружит пропажу и поднимется тревога. Знаю, это был иррациональный страх, ведь консервов там не счесть и совсем маленькое их отсутствие даже не заметят, но я ничего не могла с собой поделать.

К Лео и Лукасу я вернулась на рассвете, меня едва держали ноги, я была вся исцарапана, в синяках, жутко слипались глаза, я на силу держала их открытыми, но оно того стоило. Когда близнецы проснулись, я подала им открытые ножом банки с тунцом. Смотря, как они уплетают банку за банкой, как блестят их глаза от удовольствия, я наконец смогла расслабится. Сил поесть самой уже не было, я отключилась. На следующий день я отвела мальчиков к источнику питьевой воды нашего города, реке Тиете: нам надо было отмыть всю грязь, что была на нас. Предварительно я вернулась в небоскреб, который нас спас, и прошлась по верхним этажам в поисках одежды. Этого добра было много, я забила чистым бельём и верхней одеждой для себя и мальчиков две спортивные сумки, которые нашла тут же, еще прихватила с собой туалетные принадлежности и средства гигиены. Мы помылись в реке с наслаждением, словно это было горячее джакузи. Когда ты теряешь все привычное, радуют даже такие мелочи жизни.

***

Я повадилась навещать тот склад через каждые три дня, меня ни разу не обнаружили, мальчики приобрели здоровый цвет лица за счет умеренного питания. Они меня беспрекословно слушались и ни в чем не перечили. Лукас был очень заботливым малым: он всегда укрывал меня, когда я засыпала, уставшая после ночных вылазок, он обнимал меня, когда я становилась грустной из-за родителей. Сами мальчики не заикались о маме с папой: им было страшно знать правду, они предпочитали неведенье.

***

К концу третьего месяца консервы на складе закончились. Еда закончилась практически у всех выживших, так как основную часть продуктов смыло, а тех крох, что оставались, едва хватило на эти месяцы. Люди стали выходить из своих укрытий в поисках еды, я прекратила свои выползки по ночам: с каждым днем на улицах города становилось все опасней. Люди безумствовали от голода, иногда мы с мальчиками, сидя в своем подвале, слышали истошные человеческие крики, словно кого-то убивали, по телу бежали мурашки, а сердце тревожно замирало от страха. Мы снова начали голодать. Я уже потеряла всякую надежду на возвращение родителей. Теперь у близнецов была только я, и я должна была спасти их от этого кошмара, чего бы мне это ни стоило.

Пересилив свой страх, я всё-таки вышла на улицу ночью: нужно было раздобыть еды для мальчиков. Прихватив винтовку, я отправилась на окраину города, в небольшой сгусток нашего тропического леса. Я планировала подстрелить хоть какую-нибудь живность. Когда я добралась до назначенного места, прошло уже более двух часов. Я прилегла на живот на небольшом возвышении, настроила прицел, прикрутила глушитель, который шел в комплекте с винтовкой, и замерла в ожидании. Первая моя жертва появилась на рассвете - птица цесарка, по виду она напоминала домашнюю индюшку и была довольно крупной. Я подстрелила ее, не моргнув глазом. Быстро ощипав ее прямо на месте, я забросила тушку в рюкзак.

***

Я нашла метод пропитания - охоту, но мне становилось все страшнее и страшнее выходить на улицу: люди сошли с ума окончательно и стали беспричинно нападать друг на друга. Те, у кого еще оставался здравый смысл, предпочитали прятаться. В таком кошмаре прошло еще три месяца. Я как можно реже выбиралась наружу. На улицах стали появляться новые трупы, теперь уже зверски убитых людей.

По ночам я раздумывала о дедушке с бабушкой, которые жили в горах на Аляске: возможно, у них там не все так плохо и дедушка с бабушкой живы. Я думала о том, чтобы отправится к ним, но еще не решалась на эту авантюру.

Спусковым курком для моего решения тронуться в путь на Аляску стала моя последняя вылазка на охоту. Я снова подстрелила птицу. На этот раз я не знала ее названия, но это было не важно, главное - есть еда. Когда я вернулась в город, то едва не столкнулась лицом к лицу с неприятной компанией. Они громко кричали, ругаясь. Я успела шмыгнуть в подворотню, когда из-за угла вышла шайка оборванных мужчин. Я насчитала девятерых взрослых мужчин и четырех молодых парней, последние тащили за собой двух сопротивляющихся женщин. Они были полностью обнажены, их тянули за волосы по асфальту, но не это было страшно - чудовищное произошло дальше. Трое мужчин приволокли котел большого размера. Наполнив его водой из бутылок, они стали разводить костер, а остальные тем временем оттащили одну из женщин чуть вперед. Я увидела в руке у одного из парней железную биту. Он шагнул к визжавшей женщине и, замахнувшись, опустил биту на ее голову. Раздался треск черепа. Он ударял снова и снова, пока не размозжил ей голову окончательно. Никто никак не реагировал на происходящее, они просто стояли и наблюдали за этим с голодным блеском в глазах. Рядом с парнем с битой появился второй, с топором в руках, до меня стала доходить вся суть происходящего. Мои ноги ослабли, и я осела на землю. Парень, не колеблясь, занес топор и начал рубить мертвую женщину на части; другая истошно вопила, пытаясь вырваться: ее ждала та же участь. Мой живот закрутило, меня вырвало несколько раз. Спазмы никак не хотели покидать меня, это было непостижимо уму, до какой степени надо сойти с ума, чтобы есть себе подобного, каннибализм - страшная вещь. Я кое-как справилась с вновь подкатившей тошнотой и поднялась на нетвердые ноги. Я ушла незамеченной: они были слишком увлечены готовкой этой несчастной женщины.

Когда я вернулась, я едва сумела приготовить птицу для мальчиков, но, не могла смотреть на пищу. Когда я их покормила, я рухнула на холодный пол и невидяще уставилась в никуда. В моей голове заработали шестерёнки. Надо было срочно убираться из этого проклятого города, оставаться здесь больше невозможно и нет смысла. Значит, решено: Аляска.

***

Мы выдвинулись в дорогу через день, снова в ночь: так было безопасней, темнота нас укрывала. Я собрала необходимое на первое время в два рюкзака: один несла я (тот, что потяжелее), а полегче несли мальчики, периодически меняясь. Дальше мы будем все добывать по возможности и мере необходимости.

***

Мы шли уже четвертый день, по ночам, пока мальчики спали, я оберегала их сон, не сомкнув глаз. Днем спала я, пару часов, не больше, прежде поставив мальчиков на караул. Даже во сне я не выпускала винтовки из рук. Мы шли через лес. Я определяла стороны света с помощью прихваченного мной компаса, нам нужно было следовать на северо-запад, бабушка с дедушкой жили на острове Атту.

***

На шестой день мы наткнулись на людей. Я вовремя заметила дым. Спрятав мальчиков, я поближе подошла к лагерю: мне нужно было определить, что за контингент людей здесь обитает. Я могла бы обойти лагерь, но не хотела сбиваться с курса. Когда я подобралась ближе, почуяла сладкий запах жареного мяса. Я не подходила слишком близко, присела на корточки и приложила винтовку к плечу, наблюдая за лагерем в прицел: там было человек пять, не больше. Я уже было подумала, что эти люди безопасны: уж больно расслабленно-спокойно они себя вели и среди них была молодая женщина. Ошиблась: когда я перевела прицел на костер, то увидела, что там жарится вовсе не убитое животное, а кусок человеческого тела, а именно нога. Меня снова замутило: да что же это?! Теперь каннибалы повсюду?! Неужели проще убить своего, чем поохотиться и добыть себе дичь?! В этот раз я не собиралась пускать все на самотек. Приняв лежащее положение, настроила прицел и взяла первым на мушку самого крупного из мужчин. Я сняла его выстрелом в голову, он упал замертво, не успев даже вякнуть. С холодным расчетом я убивала их одного за другим, пока они в суматохе носились по кругу. Я не пожалела даже женщину. Эти люди больны, и следующей их жертвой может стать невинный ребенок. Когда все закончилось, я вернулась к мальчикам и приказала не смотреть в сторону лагеря, когда мы будем проходить мимо. После этого я натыкалась на аналогичные лагеря еще два раза, и оба раза поступала так же, как и в первый.

***

Мы находились в лесу уже вторую неделю, когда в ловушку попала я. На этот раз слежку вели за мной, я не успела среагировать и выхватить винтовку или ножи, когда нас тихо окружили четыре мужчины. Один из них бросился на меня моментально, повалив на землю и заломив мне руки за спину. В ближнем бою я была ноль без палочки, не умела драться (к сожалению, этому отец меня не научил), но я не сдавалась. Я брыкалась и кусалась, пока не получила кулаком по голове. Теряя сознание, я увидела как моих мальчиков связывают, попыталась вырваться из одолевающей темноты, но это было бесполезно.

Когда я пришла в себя, солнце уже садилось. Едва открыв глаза, тут же села, руки были связаны за спиной, а веревка от них тянулась к дереву. Я услышала гнусное хихиканье одного из мужчин:

- Смотрите-ка, ребята, наша дикая кошечка пришла в себя. Ух и развлечемся мы сейчас с тобой, крошка!

Я молчала: не было смысла молить о пощаде. Я скосила глаза вправо, где к другому дереву были привязана близнецы, они смотрели на меня перепуганными глазами. Я ободряюще им улыбнулась. Я отвела от них взгляд, когда почувствовала, как меня дернули за лодыжку, подняла голову и встретилась с плотоядным взглядом одного из мужчин.

- Ну что, крошка, готова? Я буду твоим первым.

Мои глаза расширились, когда до меня дошел смысл его слов, я отчаянно замотала головой и задом отползла к дереву, но это не спасло, эта сволочь легко навалился на меня всем своим телом под улюлюканье и свист его дружков. Лео и Лукас запричитали, прося отпустить меня. Мужчина потянулся своими грязными руками к пуговице на моих камуфляжных брюках, я, недолго думая, лягнула его ногой в челюсть, он взревел:

- Ах ты сука! Мразь! Я мог бы быть с тобой нежным, но теперь ты получишь свое, маленькая шлюшка.

Он сел на меня верхом и склонился ко мне, обдавая меня зловонным дыханием. Я не успела увернуть голову - его противные слюнявые губы прижались к моим, он попытался раздвинуть мои плотно сжатые губы языком. Но я со всей силы, до крови, укусила его за губу, не собиралась сдаваться, буду бороться до последнего, он меня не получит, лучше я умру! Он зарычал и со всей силы ударил меня по лицу, я почувствовала, как мой рот наполняется кровью.

- Ну, тварь, ты напросилась, будет очень больно. - Одной рукой он рванул на мне рубашку, обнажая мое тело, другой он все-таки расстегнул мои брюки.

Он повернулся к наблюдавшим за нами дружкам:

- Ребятки, помогите стянуть с нее штаны: уж больно прыткая она, самому не справиться.

Когда с меня срывали брюки, я брыкалась и пиналась, но тщетно - я осталась в одних трусиках и лифчике. Он развел мои ноги широко в стороны, пристраиваясь между ними. Двое других держали меня за ступни. Лукас и Лео неистово кричали мое имя, мне было жаль, что все это происходит на их глазах. Ублюдок потянулся к моим трусикам, я зажмурила глаза, готовясь к неизбежному, но я не лежала смирно, продолжала дергаться и выворачиваться.

Неожиданно немного в стороне я услышала вежливое покашливание, а затем раздался приятный мягкий голос:

- Мужики, и не стыдно вам вчетвером на одну малюсенькую девочку? Ай-яй-яй! Может, отпустите малышку?

Мы все повернули головы на хозяина голоса. У края поляны, где мы находились, стоял высокий стройный парень, примерно лет двадцати. Рядом с ним стояла женщина, на вид ей было около сорока, у нее в руках был дробовик, и целилась она им прямо в моего насильника. Мужчины подскочили и дернулись было к своему оружию, которое лежало у костра, но не тут то было, женщина сделала шаг вперед, в то время как парень продолжал расслабленно стоять на месте. В ее губах дымилась сигарета, она перекидывала ее туда-сюда, слегка прикусывая:

- Плохая идея, ребятки, лучше бы вам не рыпаться. – Насмешливо произнесла она, но глаза её оставались серьезными.

Компания этих нелюдей замерла на месте: никто не хотел стать жертвой дробовика. Не отводя глаз от мужиков, она кивнула в мою сторону:

- Деточка, ты как?

Я села, согнув мои нудящие от боли ног, в коленях, прижимая их как можно ближе к телу, пытаясь хоть как-то прикрыться:

- Все нормально, они не успели сделать главного. – прошептала я, смаргивая слезы.

Я шарахнулась в сторону, когда рядом со мной на корточки присел парень. Он подошел совершенно бесшумно, он что, перелетел по воздуху? Я встретилась с его светло-карими глазами, они напоминали по цвету янтарь.

- Не бойся, малышка, я не причиню вреда, просто позволь тебя развязать, хорошо?

Я кивнула, говорить не хотелось; единственное, что меня сейчас волновало, - это мои напуганные мальчики. Как только мои руки были свободны, я подняла брюки и надела на себя. Рубашку надевать было бессмысленно: от нее остались лишь лоскутки. Перед моим носом появилась футболка с длинными рукавами. Я вскинула голову: ее мне протягивал янтарноглазый, при этом он смотрел только в мои глаза, никуда больше, и он был голый по пояс.

- Я верну ровно через пять минут, - пробормотала я, надевая на себя его кофту.

- Не торопись, мне не холодно.

Я проигнорировала его последнюю фразу и бросилась к мальчикам. Быстро их освободив, долго осыпала их поцелуями, они жались ко мне и плакали, я успокаивала их, шепча, что теперь все в порядке. Несколько минут спустя я освободила мальчиков от своих объятий, нужно было переодеться. Я подошла к своим вещам. Выхватив первую попавшуюся кофту, я быстро стянула футболку парня и надела свою. Не дойдя до него несколько шагов, я кинула его футболку ему обратно, он поймал ее и тут же надел.

- Спасибо. – Проговорила я, смотря куда угодно только не на него.

- Не за что, малышка.

Я нахмурилась: это прозвище уже стало меня раздражать. Через секунду один из мужчин сделал ошибку: он рванул к своему оружию, но спутница янтарноглазого бдела: раздался выстрел, и мужчину отбросило на несколько метров в сторону. Другие тоже дернулись в стороны, в этот раз среагировал парень: он сделал подсечку одному, а другому ударил в челюсть ногой с разворота. Черт возьми, кажется, я повстречала Брюса Ли! Парень дрался с тремя оставшимися мужчинами одновременно, женщина же наблюдала за всем этим со скучающим видом. Я смотрела во все глаза, это было действительно круто, он словно танцевал - так грациозно двигался. Я перевела взгляд на мальчиков: они забыли обо всем и смотрели на него в немом восхищении. Кажется, у них появился новый кумир.

Через несколько минут все трое валялись на земле без сознания, а у новоявленного Брюса Ли едва сбилось дыхание. Он начал связывать поверженных, в то время как я подошла к женщине:

- Меня зовут Алекс. Спасибо за то, что спасли нас с мальчиками.

Она посмотрела на меня, прищурив свои голубые глаза. Она была среднего роста, худощавая, но спортивная, с русыми волосами и легкими веснушками на лице. Сигарета не покидала ее рта - при ближайшем рассмотрении это оказалась самокрутка.

- Деточка, не стоит благодарности, мы не могли просто пройти мимо. – Хрипловато ответила женщина.

- Могли бы, но не прошли. Сейчас, в это неспокойное время, это редкость, я вообще за эти шесть с половиной месяцев встречала только одного достойного человека, но он мертв, к сожалению.

- Да я знаю, люди стали как звери, а то и хуже, - женщина тяжело вздохнула, - но не стоит мести всех под одну гребенку, остались еще хорошие люди на этой планете.

Я склонила голову. Одни из таких хороших людей - наши бабушка и дедушка, я все сердцем надеюсь, что с ними все в порядке, я просто не имею представления, куда мне идти дальше, если их нет в живых.

- А куда ты направляешься, малышка? – раздалось у самого уха.

Я подпрыгнула на месте от испуга: снова он бесшумно подобрался, словно большая дикая кошка. Я сердито глянула на него, он, напротив, самоуверенно улыбался; мои мальчики были по бокам от него и смотрели на него влюбленными глазами.

- Я Алекс, - я втянула воздух сквозь зубы, начиная раздражаться, - не малышка, не крошка, не мелкая и тому подобное.

- Приятно познакомиться, Алекс. Я Эйтор, можно просто Тор, а это моя подруга Виктория.

Я перевела взгляд на Викторию.

- Для тебя, деточка, я просто Тори.

Я хмыкнула:

- Забавно: Тор и Тори, словно читаю комиксы «Marvel», - и снова вернула взгляд на парня. - Пожалуй, лучше Эйтор.

- Ты не ответила, куда вы направляетесь?

- На Аляску: там мои родные. Я надеюсь, что они живы, мне больше некуда податься.

Я обошла Эйтора, подняла свой рюкзак с земли и закинула на одно плечо, на другое я повесила винтовку, потом собрала свои разбросанные ножи и снова расфасовала по местам. За всеми моими манипуляциями молча наблюдали Эйтор и Тори.

- Зачем тебе столько ножей, Алекс? - спросила Виктория.

- Это мое оружие.

Эйтор ухмыльнулся:

- Хочешь сказать, что знаешь, с какой стороны брать в руки метательный нож?

Его насмешливая интонация разозлила меня не на шутку. Хоть он меня и спас - не один, с Тори, - тем не менее он был жутко раздражающим. Я снова скинула рюкзак на землю: что-то доказывать на словах и спорить до хрипоты я не собиралась. Следом за рюкзаком на землю легла винтовка. Моей целью был Эйтор, он как раз удобно прислонился спиной к дереву, свои мускулистые руки он сложил на груди и ядовито мне улыбался. Я улыбнулась в ответ и дала ему лишь одно предупреждение:

- Не дергайся!

Я выхватила ножи из задних карманов и метнула два одновременно, они с точностью воткнулись на уровне его головы, по обеим сторонам. Он опустил руки и выпрямился, улыбка моментально слетела с его губ:

- Ты что, рехнулась?! А если бы промазала?! – В запале закричал он.

- Ты был бы мертв, но я не промахиваюсь, Эйтор. – Я отвечала спокойно, с легкой улыбкой на губах.

Он сверлил меня злобным взглядом, но ещё там, в его глазах, мелькнуло восхищение, и я самодовольно ухмыльнулась. Что, съел?! Я не отводила от него глаз, смело смотря в его пышущее возмущением лицо.

Я заметила, что его внешность необычна. Он был довольно смуглым, каштановые волосы, полные твердые губы, глаза - они были экзотические, в нем словно присутствовала кровь американских индейцев. Они были большими, миндалевидными, с длинными пушистыми ресницами. Он был красивым и знал об этом. Я не смогла сдержать своего любопытства (я всегда говорила все в лоб, язык мой - враг мой):

- Ты индеец?

Он моргнул, посмотрел на Тори, потом снова на меня:

- А если и так, у тебя с этим проблемы? – в тоне его промелькнула агрессия.

Он весь нахохлился, как бойцовский петух, выпустил иголки, словно еж. Кажется, я задела больную тему.

- Да нет, не проблема, я не националистка, все люди равны, и, вообще, американские индейцы - это круто.

Эйтор расслабился. Он подошёл ко мне, поднял мою винтовку и протянул мне, я снова закинула ее на плечо, оба наших рюкзака он закинул на плечи к себе, затем вернулся к дереву, вытащил мои ножи и вернул их мне:

- Я наполовину индеец: мать из Бразилии, - а вот отец из племени Лакота – Южная Дакота.

- Это тебя в племени так научили драться?

- Сейчас нет племен, это только название, как бы подразделение наций. Есть резервации, но я там прожил половину жизни, другую часть своей жизни я провел в Бразилии.

- Понятно. Ладно, куда этих? - я кивнула в сторону находившихся все еще без сознания, связанных несостоявшихся насильников.

Эйтор повернул голову в их сторону, на его губах появилась хищная улыбка:

- Пусть остаются здесь, связанные. Дикие звери будут им очень рады.

Он снова повернулся лицом ко мне. Виктория все это время молчала, закручивая новую папиросу.

- Итак, Алекс, наш лагерь здесь рядом, - начал он, смотря на меня в упор, - пойдемте с нами: передохнёте, поедите, и, если ты не против, дальше путь мы можем продолжить вместе. Нам, в принципе, все равно, куда идти, мы тоже ищем пристанище, так пусть будет Аляска. - Эйтор перевел взгляд на Викторию. - Правда, Тори?

- Точно, мальчик мой, вместе мы будем сильнее, больше шансов на выживание, да еще и с таким потрясным метателем ножей. Все будет тип-топ.

- Так что, Алекс, продолжаем путь вместе? - Его янтарные глаза снова были обращены ко мне.

- Давай, я ничего не теряю, а, наоборот, приобретаю.

Он нахально улыбнулся:

- Приобретаешь в спутники чертовски красивого и горячего парня?

- Самомнения у тебя хоть отбавляй! – я закатила глаза. - Расслабься: я приобретаю полноценный сон, о котором мечтаю вот уже долгое время.

- Ты ранила меня в самое сердце, малышка! – Эйтор притворно схватился за сердце. - Сон превыше меня? Это что-то новенькое, обычно у девушек со мной все наоборот.

- Я Алекс! Малыши в детском саду! – Я почти зарычала от злости.

- Ладно, не кипятись, Алекс, пойдем лучше поедим. – Примирительно произнес Эйтор, поднимая руки вверх. – От всех этих разборок я проголодался.

Я прищурила глаза в подозрении:

- А едите вы, случаем, не человечину?

- Упаси господь! - перекрестилась Тори. - В нашем меню только дикие звери.

- Отлично! - я повернулась к близнецам: - Лукас, Леон, следуем за Брюсом Ли, сейчас нас покормят.

- Как ты меня назвала?

- Брюс Ли. Что не нравится? – Я насмешливо вскинула бровь.

- Он же ростом метр с кепкой! И ты нас сравниваешь?! – О – о – о! Эйтора не на шутку задело мое сравнение.

- Будешь называть меня малышкой - останешься Брюсом Ли.

- Справедливо, договорились… малышка, - он хохотнул на мой злой взгляд и, развернувшись, пошёл в глубь леса.

Мне ничего не оставалось, как идти следом.

Глава 4

Лагерь Виктории и Эйтора находился в тридцати минутах ходьбы. Эйтор моментально разжег огонь. Он поискал что-то в рюкзаке, затем вытащил… плитку шоколада? Да, точно, это был шоколад. У меня потекли слюнки, я кинула взгляд на мальчиков: Лукас закусил губу, вовсю смотря на плитку шоколада, Леон пытался сделать вид, что ему все равно, но его глаза постоянно возвращались к руке Эйтора, в которой он держал шоколад. Эйтор подошел к мальчикам и разделил плитку на три части, две он отдал мальчикам, а третью принес мне.

- Спасибо, но я не хочу, отдай мальчикам, или съешь сам, или с Тори поделись.

Он присел передо мной на корточки и насмешливо посмотрел в мои глаза:

- Тори не любит шоколад, ее любимая конфета - это сигарета, если ты не заметила; у мальчиков уже есть по кусочку; и как я могу съесть шоколад сам, если рядом находится девушка, а все девушки, как известно, очень любят шоколад.

- Я не все, и где ты достал шоколад? - Мои глаза против воли опустились на кусочек манящего шоколада в его руке.

- Это секрет, - ухмыльнувшись произнес он, - но, если ты, мисс Не-такая-как-все, примешь этот кусочек от меня, я, возможно, поделюсь с тобой этим секретом.

Я смотрела на него с минуту. Этот парень был нахален до одурения и хамоват, но шоколад очень хотелось, поэтому я просто выхватила его из руки Эйтора и затолкала в рот, смакуя его на языке. Я даже прикрыла глаза от удовольствия.

- И эта девушка сейчас отказывалась от шоколада! - хохотнул Эйтор. - Да ты чуть ли не стонешь в голос от удовольствия. Скажи, а ты всегда так горячо реагируешь на вещи, которые доставляют тебе удовольствие?

- Катись к черту, извращенец! - Я возмущенно на него смотрела, руки так и чесали стукнуть его. Очень больно стукнуть.

- Ну и кто тут извращенец? Каждый думает в меру своей испорченности: я не имел в виду ничего такого, а вот тебя сразу одолели похотливые мысли. - Его губы растянулись в издевательской улыбке.

- Знаешь что?! Лучше скройся с глаз моих. Мои ножи еще при мне, а ты лакомая цель для их метания.

Эйтор хмыкнул, но все же встал и отошёл к костру. Я вспомнила, что не поблагодарила его за шоколад:

- Эйтор! – окликнула.

Он обернулся, огонь от костра блеснул в его глазах, отчего они неестественно загорелись янтарем.

- Спасибо за шоколад.

- Не стоит благодарности. И оно того стоило: твоя реакция все покрыла.

Нет, ну каков наглец, а? Эти его прозрачные намеки: вроде и ничего такого не говорит, не придерешься, но в словах есть скрытый смысл. Меня обуяла злость, и это было видно: никогда не умела скрывать свои эмоции. Он снова нахально улыбнулся и подмигнул, затем принялся готовить дичь.

Еда была восхитительна, и все дело было в соли: у меня не было соли, поэтому я готовила пресную еду; сейчас простая соль, которую мы никогда не замечали в повседневной жизни, чуть ли не отправила меня в рай. Мы с близнецами уплетали еду и вздыхали от удовольствия. Эйтор приступил было к еде с рвением не меньше нашего, но через минуту отложил свою порцию и стал наблюдать за нами, переводя взгляд с одного на другого.

- Когда вы, ребята, в последний раз ели? - Он посмотрел на меня.

Я едва не подавилась мясом, настолько был пронзителен его взгляд.

- Два дня назад. Мне не везло с дичью: сколько бы я ни сидела в засаде с винтовкой, ни одного животного не появлялось в моем поле зрения.

- А силки ты не пробовала ставить?

- А что это?

- Ты не знаешь?

- Знала бы, не спрашивала.

- Я могу показать после ужина и научить ставить, если хочешь. Тут не надо сидеть в засаде, просто поставил, положил приманку и ушел, а по возвращении тебя что-нибудь да ожидает, и патроны, кстати, целы будут.

- Да, научи меня. – Я загорелась энтузиазмом.

- Хорошо, мне как раз нужно проверить поставленные ранее и установить новые, вот и научу тебя.

- Отлично! Если ты доел, то я готова идти.

- Какая ты шустрая! Подожди, я вообще едва притронулся к еде.

- Давай уже ешь. Меньше слов - больше дела.

Эйтор справился с едой быстро. Прихватив зачем-то кусок небольшого тлеющего полена из костра, он направился в чащу.

Через десять минут мы уже были на месте, где стоял один из его силков. Он присел на корточки рядом с небольшим деревцем и что-то вытащил. Это оказалась крупная птица неизвестного мне происхождения. Он откинул тушку в сторону и поманил меня пальцем, я подошла и присела рядом, Эйтор посмотрел на меня и подмигнул:

- Ну что, начнем урок, мой юный ученик?

- Да, Оби-Ван Кеноби, - язвительно ответила я.

Эйтор вскинул бровь:

- Поклонница "Звёздных войн"?

- Нет, но кто их не смотрел?

- Точно. Ладно, сосредоточься, слушай внимательно, больше повторять не буду. Готова?

- Да.

- Значит, так: ловушки следует устанавливать на дорожках следов и на тропках, протоптанных дичью. Ищи естественные сужения, то есть такие места, где следы проходят под препятствием. Не устанавливай ловушки рядом с логовом животного: необычные предметы настораживают его. Учти также, что потревоженные животные спасаются бегством и, чтобы скрыться, выбирают кратчайший путь. В этом случае сработает даже самая грубая и плохо замаскированная западня. Силки удушают. Всегда выбирай только молодые деревья, Алекс: согнутые молодые деревца поднимают добычу вверх, и она свободно качается в воздухе. Не затаптывай следы, оставленные животными, и не оставляй следов своего пребывания в данном месте. Скрывай запах, старайся как можно меньше прикасаться к ловушкам и, если это возможно, пользуйся перчатками. В нашем случае это невозможно: перчаток нет. Маскируй свой запах, окуривая приманку дымом костра, для этого я и прихватил с собой полено. Так, дальше: силки, установленные на земле, маскируй подручными естественными материалами: ветками и листьями. Ловушки должны быть прочными: пойманное животное будет стараться освободиться. Силки можно сделать из шнурка, веревки, но лучше всего из мягкой проволоки. На одном конце проволоки делается петелька, и в нее пропускается другой конец, который надежно крепится к вбитому в землю колышку, камню или дереву. Вот, смотри, как я делаю, - Эйтор сделал петлю, замедляя движения своих рук, чтобы я успела уследить и запомнить. - Силок представляет собой петлю-удавку, которая затягивается вокруг горла мелкой дичи либо вокруг лап крупной, - продолжил он, вставая.

Он немного отошел и перебил колышек, прежде закрепив на нем другой конец силка, затем вернулся ко мне. Снова присел, раздул тлеющее полено и плавно поводил им по воздуху рядом с ловушкой.

Я была под впечатлением: у него все так ловко выходило, словно он всю жизнь в лесу прожил.

-Где ты этому научился? - я не смогла сдержать своего любопытства.

Мы шли к другой ловушке. Он бросил на меня взгляд и хитро улыбнулся:

- Скажу, если скажешь, где научилась так метать ножи.

- У тебя только баш на баш, а просто так ты не можешь сказать? - кисло проворчала я.

Он улыбнулся, шире сверкая белоснежными зубами:

- Так неинтересно. Ну так что, где научилась?

- Я ходила тренироваться к профессионалу, он был военным.

- И родители тебе позволили?

- Да, и меня отвел к этому человеку папа, он тоже был военным.

- И как долго ты занимаешься?

- С четырнадцати лет.

- Три года, понятно. У тебя шикарный бросок, и этот финт двумя руками одновременно - не каждый мужчина это сумеет. У тебя идеальная координация, Алекс.

- Да, не жалуюсь. Теперь твоя очередь. Так где ты научился дикой жизни?

- Я индеец, как тебе уже известно. Во-первых, это у нас в крови: зов предков дает о себе знать; во-вторых, этому меня учил отец с раннего детства. Это то, чем племена себя кормили во все времена. Индейцы - лучшие охотники.

- Понятно, это здорово. Что еще ты умеешь? Где научился так драться? Кем тебе приходится Виктория, вы друзья или родственники?

Эйтор хохотнул, протянул руку и слегка дернул меня за хвост:

- Мы договорились, что я отвечу только на один вопрос. Ты такая любопытная! Баш на баш, помнишь? Готова отвечать так же на мои вопросы?

- Нет, не готова. Я тебя едва знаю, и ты жутко наглый, не сомневаюсь, из тебя могут посыпаться вопросы личного характера.

- А что, есть что скрывать? Такая молодая, а уже скелеты в шкафу…

- Просто заткнись, Эйтор! – вспылила я. - Ей-богу, мои руки уже тянутся к карманам с ножами.

Он фыркнул, его глаза горели задорными огоньками.

- Ты вспыльчивая. Не злись, мне просто нравится тебя дразнить.

- Просто отлично! Забавно ему. – Пробормотала себе под нос.

Мы подошли к новой ловушке, она оказалась пуста, Эйтор переставил ее снова, повторяя всю предыдущую процедуру. Так мы обошли все ловушки.

Возвращаясь к нашему лагерю, мы услышали совсем рядом несколько голосов. Эйтор моментально схватил меня за запястье и дернул за собой в ближайшие заросли, мы присели на корточки и наблюдали. Через несколько минут на то место, где шли мы, вышли двое крупных мужчин. Они были вооружены до зубов, у каждого на плече висели по две двустволки, были видны пистолеты, торчащие из карманов. У одного из них на поясе брюк висело несколько гранат. У обоих был хищный и настороженный взгляд; те четверо придурков, что пытались меня изнасиловать, и в подметки не годились этим мужчинам. Это были сильные враги, и они через несколько минут окажутся прямиком в нашем лагере, где остались мальчики и Виктория.

Эйтор сделал движение, собираясь выходить на встречу этим головорезам, но я удержала его за руку. Когда он вопросительно посмотрел на меня, я помотала головой из стороны в сторону: здесь не помогут его навыки ниндзя, не пройдет и секунды, как его изрешетят или подорвут пресловутой гранатой. Мужчины начали удаляться, поэтому, не теряя времени, я сняла винтовку, с которой не расставалась ни при каких случаях, с плеча, приняла положение лежа и настроила прицел. Эйтор молча наблюдал. Первым я сняла типа с гранатами, они меня пугали больше всего; его друг стал озираться по сторонам, пригнувшись, отступая к густым зарослям, но я не позволила ему скрыться, я стреляла в голову, чтобы наверняка. Когда оба тела лежали недалеко друг от друга, а ствол моей винтовки еще не остыл, я смогла расслабиться и громко выдохнуть. Я села и положила винтовку у ног.

Со стороны Эйтора звучала странная тишина. Я повернула голову. Он смотрел на меня, сдвинув свои идеальные брови вразлет в одну линию:

- Метаешь ножи, как профи, стреляешь из снайперской винтовки, словно профессиональный киллер... Кто ты, черт возьми, такая?!

Я пожала плечами и опустила глаза к винтовке. Слегка погладив ее, словно домашнего зверька, я вернула взгляд на Эйтора:

- Я дочь военного, а именно военного снайпера.

- Кажется, я влюблен, - Его янтарные глаза были полны восхищения.

Я усмехнулась:

- Женишься на мне?

- Безусловно, как только доберемся до ближайшей уцелевшей церкви с живым священником.

- Ну вот, просто отличная отговорка: этого нам не найти до скончания веков, а я уже мысленно выбирала платье.

- Брось, мы можем просто жить вместе, ну зачем нам официоз?

- Эй! Я приличная девушка!... А теперь шутки в сторону Эйтор. Заберем их оружие?

Он перевел взгляд от меня к телам мужчин:

- Да, не стоит оставлять такое добро своим врагам.

Мы обчистили их до нитки. Было противно к ним притрагиваться, но выхода не было, нам действительно не стоило оставлять такое богатство на дороге.

Когда мы вернулись в лагерь, близнецы посапывали в спальном мешке, чьём именно - я не знала. Я присела у костра, задумываясь о том, сколько я убила людей, да, страшных, жестоких, обезумевших, но все-таки людей. Меня передернуло, к горлу подкатил ком. Я убийца, это факт, я буду гореть за это в аду, но ради мальчиков я готова на эту жертву. Рядом со мной тихо опустился Эйтор, я скосила на него глаза: он задумчиво смотрел на огонь. Через несколько минут взаимного молчания он нарушил тишину:

- Я никак не могу понять, как с такими бойцовскими навыками ты смогла попасть в лапы к тем придуркам?

Он повернулся ко мне в ожидании ответа, я не заставила себя ждать:

- Дело в том, что я умею только стрелять и метать ножи. Это идеальное оружие дальнего боя, но вот драться я совсем не умею, и, если меня застать врасплох, я беспомощна как слепой котёнок. Это и произошло с теми мужчинами: они подошли слишком близко, я не высыпалась все те дни, и моя бдительность притупилась, вот и все.

Эйтор задумчиво пожевал нижнюю губу, потом его глаза загорелись странным огнем, а на губах стала расползаться плутовская улыбка. Меня проняло до дрожи от этой улыбки. Что сказать? Парень был чертовски хорош.

- Есть идея: я буду тебя учить драться. Ежедневно, пока мы не доберемся до Аляски, с утра, по два часа. Устраивает?

Я моргнула: этот Брюс Ли предлагает научить меня своей фишке? Да! И еще раз да!

- Я согласна, когда приступим?

- Завтра, как проснемся. Тренируемся на голодный желудок, так легче переносятся физические нагрузки. А теперь спать, первую половину ночи дежурит Тори, потом я ее заменю.

- А когда мне подменить тебя?

- В ближайшее время ты должна отоспаться. Сколько ты уже не спишь нормальным сном?

- Примерно месяц.

- Это плохо. Тебе нужно восстанавливать силы, так что спикрепко, мы с Тори будем беречь ваш сон.

- Ладно. – Я поднялась и направилась к спальному месту.

- Алекс?

Я уже подошла к мальчикам и собиралась, как обычно, лечь на небольшой плед, что был у нас с собой. Спальные мешки я не брала. Некому было их нести: для мальчиков слишком тяжело, впрочем, и для меня тоже. И просто некуда было их девать: наши спины были загружены большими рюкзаками, еще что-то лишнее нас бы только тормозило. Я обернулась к Эйтору.

- Как насчет моего спального мешка? Он просторный, мы поместимся здесь вдвоем. Обещаю, тебе будет сладко спать в моих объятиях.

Все мое восхищение и благодарность за предложение меня обучать как рукой сняло, от кончиков волос до самых пальцев ног меня накрыло горячей волной гнева. Я развернулась полностью и сделала несколько угрожающих шагов в его сторону, он расслабленно наблюдал за мной, прищурив свои янтарные глаза. Я говорила, что он бесшумен, как огромная кошка? Так вот, он не только бесшумен, у него и внешность черного сильного ягуара, и даже глаза точь-в-точь, почти желтые, дикие, наполненные охотничьим инстинктом. Я зло сузила глаза, я была готова стукнуть его чем-нибудь тяжёлым по голове, чтобы стереть это самодовольное выражение с его красивого лица.

- Ты, - я перевела дыхание, – меня уже достал своими шуточками. Завязывай, серьезно.

- С чего ты взяла, что я шучу? – вскинул он бровь. - Алекс, ночью холодно, у нас только два спальных мешка, в одном твои братья. Я не хочу спать на голой земле, но и тебя в таком положении оставить не могу. Делай выводы.

- И не мечтай, парень, я не буду спать с тобой и на расстоянии вытянутой руки, забудь об этом. Для меня не проблема спать на земле, у меня есть мой потрёпанный плед, я к нему привыкла, так что спи спокойно, со мной все будет в порядке.

- Ты такая упрямая! Я не буду распускать рук, обещаю, я повернусь к тебе спиной. Послушай, просто сделай это. Я не усну, зная, что рядом на твердой земле мерзнешь ты. Подумай о том, что мне нужно поспать: через несколько часов мне заступать на караул, а ты не способствуешь тому, чтобы я выспался.

Тяжело вздохнув, я все же подошла к нему ближе. Его логика неоспорима, и я не хочу, чтобы из за моего упрямства мы попали в переделку, ведь, если он не выспится и уснет на посту, пиши пропало, нас могут легко порешить во сне. Он пытался скрыть победоносную улыбку, но у него плохо получалось. Я кинула на него предупреждающий взгляд и забралась в просторный спальный мешок. Через секунду рядом лег Эйтор. Как и обещал, он повернулся ко мне спиной. Наши тела были тесно прижаты друг к другу, от Эйтора исходил жар, как от печки. С таким обогревателем я не замерзну и в снежных горах Аляски. Я лежала некоторое время в напряжении, ожидая, что он выкинет очередную шутку в мою сторону, но он молчал, а немного погодя его дыхание замедлилось. Когда я убедилась, что он крепко спит, расслабленно выдохнув, прикрыла глаза. Не успело мелькнуть ни одной мысли в моей голове, прежде чем я уснула.

Проснулась я одна. Эйтор сидел у потухшего костра, его глаза были прикрыты. Кажется, он дремал. Я выбралась из спального мешка и проверила близнецов: они крепко спали. Я развернулась к Эйтору, он все еще сидел с закрытыми глазами. Мне захотелось застать его врасплох, я тихо подобралась к нему со спины, я уже наклонилась и хотела щелкнуть его по уху, когда раздался его голос. Я вздрогнула: в итоге напугал меня он.

- Я не сплю, Алекс, а если б спал, то проснулся бы от твоих шагов: ты ходишь, как слон.

- Что-о-о?! Сам ты слон! – Во мне взыграло возмущение, вот ведь гад!

Он повернулся ко мне лицом, на губах снова играла нахальная улыбочка, которая меня жутко раздражала, я вообще на него реагировала неадекватно, меня бесило в нем все.

- Я научу тебя ходить бесшумно. – Не предложил, утвердил он. - А теперь ты готова?

- Готова к чему? - вопрос прозвучал совсем рядом, я взвилась и подпрыгнула.

Сбоку от меня стояла Тори, попыхивая сигаретой. Эти двое со своими бесшумными ногами доведут меня до инфаркта! Эйтор подозрительно кашлянул в кулак, это звучало как замаскированный смешок. Я на него прищурилась: он невинно смотрел в небо. Я вернула взгляд на Викторию:

- Эйтор предложил обучать меня самообороне.

Тори посмотрела на Эйтора, ее глаза насмешливо блеснули:

- Прекрасная мысль! Ну, удачи тебе с этим, деточка, боюсь, завтра ты едва сможешь передвигаться. Ну, а сегодня мы выдвигаемся сразу после ваших тренировок.

- Почему я завтра не смогу передвигаться? – Меня накрыло подозрение, что – то тут не так.

- Это ты поймешь после десяти минут тренировок с Эйтором, деточка.

Мне стало не по себе от ее слов: он что, будет меня бить ногами, как тех придурков?

- Ну, идите, а я пригляжу за малышами. Тренировки тебе действительно не помешают, Алекс: в следующий раз сможешь хорошенько отбить яйца мужланам, которые попытаются тобой воспользоваться.

- Следующего раза не будет, Тори, теперь рядом с Алекс мы, - голос Эйтора звенел металлом, когда он это произнес, я впервые за эти сутки видела его серьезным.

- Конечно, мой мальчик, мы не дадим в обиду наших новых друзей, но может быть и такая ситуация, что мы не сможем быть рядом не по своей воле.

- Я этого не допущу. – Уверенности в его тоне было хоть отбавляй.

- Не будь так самоуверен, Эйтор. - Тори пыхнула дымом прямо в мое лицо и направилась к потухшему костру.

- Идем, здесь есть небольшой кусочек чистой поляны, идеальное место для нас.

На поляне мы оказались через несколько минут. Эйтор заставил вытащить и отложить в сторону все мое оружие, я повиновалась.

- Прежде всего, Алекс, важен твой упор на ноги, когда нападают на тебя. Начнем с азов: расставь ноги чуть шире, подними руки выше, чтобы сбалансировать свой вес.

Я повторяла все, что он говорил, но у меня не получалось принять стойку, как он показывал на себе наглядно. Он с минуту понаблюдал за моими попытками, затем приблизился и обошёл меня по кругу, встав позади:

- Алекс, расслабься и переставь левую ногу чуть назад.

Я передвинула ногу, как он велел, но снова потерпела неудачу.

- Нет, не настолько сильно. Дай покажу.

Он подошел ближе, практически прижимаясь своей грудью к моей спине. Чуть нагнувшись, он обхватил рукой мою ногу повыше колена и переставил, секунду спустя я почувствовала его ладони на моих бедрах, а мой затылок обдало его горячим дыханием. Он потянул мои бедра на себя так, что я чуть согнулась, подаваясь вперед. Такое положение меня моментально возмутило:

- Эти тренировки что, были твоим оправданием, чтобы полапать меня, Эйтор? – Я чуть повернула лицо к нему.

- Разве я тебя лапаю? – Его брови вопросительно приподнялись.

- А как это по твоему называется?

- Алекс, я всего лишь помогаю принять тебе стойку. И привыкай к моим прикосновениям, малышка, скоро их будет не счесть.

- Что ты имеешь в виду?

- Только то, что сказал. Замяли, давай приступать.

Через час тренировок я была как выжатый лимон: Эйтор со мной не нянькался, я падала на землю вновь и вновь, я уже не чувствовала свой копчик, мое тело было как один большой сплошной синяк. Еще час я бы не выдержала, поэтому после его очередной подсечки я осталась лежать на земле и смотреть в голубое небо. Я услышала приближение Эйтора, он склонился надо мной, закрывая обзор на небо:

- Уже сдалась, Алекс! – ядовито воскликнул он. - А я думал, что ты сильнее. Видимо, ошибся.

Его слова вернули все мои растраченные силы, я подорвалась как ужаленная, и мы продолжили наш неравный бой.

До лагеря я едва волочила ноги. Мальчики не спали, когда мы пришли, и уже поели. Виктория все собрала и засыпала костер землей. Наша порция еды ожидала нас немного в стороне, я накинулась на нее диким зверем.

Глава 5

Мы продвигались по лесу вот уже седьмой день, пока нам везло и мы ни с кем не сталкивались. Наши тренировки с Эйтором продолжались ежедневно, несмотря на то что, как и предсказывала Тори, на следующее утро я чувствовала себя так, словно по мне проехался грейдер. Но этот тиран и слушать не хотел моих жалоб! Первые четыре дня было очень тяжело, но сейчас я стала входить в колею. Я уже неплохо дралась, но, как бы ни старалась, я не могла хоть чуть-чуть задеть Эйтора, а мне этого ох! как хотелось, иногда он бесил меня до крайности.

Сегодня наша тренировка проходила более жестко, чем обычно, я злилась, что не могу достать его, я нападала все рьянее. Сдув выбившуюся прядь волос с лица, я снова бросилась на него, мой удар рукой - его блок, в этот же момент попыталась сделать подсечку, но он начеку и подпрыгивает, оставляя меня ни с чем. Я зарычала и попробовала ударить его снова, но он перехватил мою руку за запястье у самого своего лица и сделал подсечку мне, но на этот раз он не просто дал мне упасть - мы повалились на землю вместе.

От удара затылком о землю спасла его вовремя подложенная под мою голову ладонь, он навис надо мной - наши лица оказались в дюйме друг от друга, одна его рука все еще под моей головой, а другой он упирался в землю рядом с моим лицом. Я чувствовала, как мое тело покрывают приятные мурашки, а в животе происходило что-то невообразимое, там хлопали крыльями тысяча бабочек; я тяжело дышала, но это оттого, что я запыхалась, пытаясь ударить его, но никак не от близости Эйтора, точно, так и есть. Он смотрел в мои глаза, и на его лице расползлась медленная, манящая улыбка. Мое сердце остановилось - боюсь, еще секунда, и меня придётся реанимировать. Меня испугала такая реакция на него: я не хочу снова привязываться к кому-то, мне хватает близнецов; и я взбрыкнула под его мощным телом:

- Слезь с меня, болван!

- Уверена? – сладко спросил он.

- Да! Давай быстрее, ты тяжелый.

- Я едва на тебя облокачиваюсь, малышка.

- Слушай, Брюс Ли чертов! Если ты немедленно не встанешь с меня, клянусь, ночью, когда ты будешь спать, я вырежу твое сердце.

- Мне уже страшно, ты такая жестокая! – Эйтор хохотнул. - Но вот если ты хоть пошевелишься ночью, я почувствую это, ведь мы спим в одном спальном мешке. Боюсь, твой план обречен на провал, Алекс.

Да, мы действительно до сих пор спали в одном мешке, но я уже привыкла к этому, тем более Эйтор не делал никаких поползновений в мою сторону. До сегодняшнего дня.

- Так ты слезешь с меня?! – Я начала распаляться.

- Да, но позже.

- Что-о - о?! – взвизгнула я, дурея от его наглости.

- Мне нравится ощущать тебя под собой, хочу насладиться моментом.

Я начала взбрыкивать еще сильнее, пытаясь освободиться:

- Встань немедленно!

- Нет.

- Ты труп, Эйтор. – Я прищурила глаза, смотря в его самодовольное лицо.

- Ради этого стоит умереть, – он склонился к моей шее и глубоко вдохнул, - Алекс, почему ты так вкусно пахнешь?

Я остановила свои телодвижения и посмотрела на него, широко распахнув глаза.

- Что? - кажется, меня заклинило на этом вопросе.

- Ты пахнешь сладким кокосом. Почему?

- Может, потому что я слежу за гигиеной и, как только нам попадаются водоемы, я моюсь? – Я недоуменно смотрела в его глаза.

- Может, но такого сладкого запаха я еще не ощущал никогда.

- Ну все, Эйтор, теперь уже действительно хватит. Ты меня пугаешь, давай, поднимайся.

- Одна крошечная деталь - и я встану.

- Какая?

- Ммм… Я думаю, лучше показать: разговором не объяснить.

Он наклонился, и его твердые горячие губы накрыли мои, он втянул мою нижнюю губу и пососал ее. Ну кто перед таким устоит? Я обхватила его шею рукой и притянула ближе, отвечая на поцелуй. Эйтор застонал и запустил свой язык мне в рот, нежно лаская его изнутри, он прижался ко мне всем телом, припечатывая к земле. Наш поцелуй распалился, мы оба задыхались, но не прерывали контакта, в моей голове образовался туман, я не могла ни на чем сосредоточится, его поцелуй подавлял мою волю.

Где-то сбоку раздался треск ветки. Эйтор замер и вскинул голову в ту сторону, откуда произошел звук, он напрягся и не двигался, всматриваясь в чащу. Эта минутная передышка привела мои мысли в норму, меня накрыла дикая злость от его поступка, я упёрлась обеими руками в его широкую грудь отталкивая от себя. Отвлеченный, он поддался и скатился с меня, я моментально вскочила на ноги. Я уже поняла, что это пробежал какой-то зверек: если б это были люди, на нас бы уже давно напали; Эйтор тоже это понял и перевёл взгляд на меня. Его губы распухли и стали насыщенного красного цвета, глаза сверкали - это выглядело потрясающе, любая другая девушка упала бы в обморок от его вида, но я в ярости и никак не среагировала на его великолепный растрёпанный вид. Я зашипела, как змея, когда начала говорить:

- Если еще хоть раз позволишь себе подобное, я забираю мальчиков и дальше мы идем без вас. Поверь мне, я не бросаю слов на ветер.

Эйтор поднялся на ноги, вид у него был очень недовольный, брови сдвинулись в одну линию.

- Алекс, ты ответила на поцелуй, я тебя ни к чему не принуждал.

- Ты на меня навалился и не хотел отпускать!

- Но поцелуй-то был обоюдным. – Его взгляд бросал мне вызов опровергнуть очевидное.

- Я… Это не важно, ты застал меня врасплох! Забудь об этом, Эйтор, тебе со мной ничего не светит. Сейчас не то время, чтобы завязывать какие бы то ни было отношения, у меня есть забота - два маленьких брата, - я не хочу больше ни о чем думать, мне не нужны лишние переживания.

- Как скажешь, Алекс, но запомни одно: мы не властны над нашими чувствами, как бы мы ни пытались их подавить, они всегда берут верх над нами.

- Не в моем случае. – Я кивнула утверждающе. - Мое сердце закрыто для всех, кроме моих мальчиков.

Эйтор проигнорировал мою последнюю реплику, собрал наше оружие, молча обошёл меня и двинулся прочь. Вся моя злость схлынула так же внезапно, как и нашла. Мне немного стыдно за свои стервозные слова, но лучшая защита - нападение, так будет лучше для нас обоих.

В лагере нас тут же окружили Леон и Лукас, осыпая вопросами, как прошла тренировка и кто кого побил, я отвлеклась на них забывая об инциденте, произошедшем пятнадцать минут назад. Ко мне подошла Тори, со своей неизменной сигаретой в зубах, она глубоко затянулась и стряхнула пепел на землю, с тоской наблюдая за его падением.

- Надо завязывать курить, - произнесла она, снова затягиваясь и прикрывая глаза от удовольствия. - У меня заканчивается моя заначка табака, а когда я найду новый - неизвестно, так что надо бросать постепенно, иначе от резкого обрывания будет очень плохо.

Она перевела взгляд с сигареты на меня, ее глаза хитро прищурились:

- Что у вас с Эйтором?

Я смутилась от вопроса, но глаз не отвела.

- Ничего. Мы просто тренируемся, и все. Мы друзья.

- Поверь мне, деточка, на друзей так не смотрят, как смотрит на тебя мой мальчик. Я знаю его с пеленок и еще ни разу не видела, чтобы он смотрел так хоть на одну девочку. А их у него было не счесть: в свои двадцать лет он может похвастаться внушительным списком своих побед. Это нечто большее, чем просто увлечение, с его стороны. Между вами искры, не отрицай. Такой тип мужчин, как он, влюбляется раз и навсегда. Не забывай, что в нем течет кровь индейцев, она горяча, нрав его дикий. Если он выбрал тебя, он не отступит.

- Вы что-то совсем меня запугали, Виктория. – Я нервно хихикнула. - Он что, свяжет меня и унесет в свое логово, как дикий шотландский горец из английских романов?

Тори рассмеялась, забавно покрякивая:

- Нет, Алекс, но он жутко упертый. Ты просто рано или поздно сама устанешь ему сопротивляться и разрушишь свои бастионы, пуская его в свое сердце.

- Ладно, извините, Тори, но это не то, что я сейчас хочу обсуждать. Меня вот что интересует: как скоро на нашем пути повстречается какой-нибудь город?

- Примерно - следующий крупный город Бразилии на нашем пути должен быть Мато Гроссо до Суль.

- А нам нельзя будет обойти его лесами?

- Можно, но в будущем нам всё-таки придется зайти хоть в один крупный город: наша обувь скоро истопчется, а одежда износится.

- Да, вы правы, придётся нам рискнуть. – Я закусила губу, задумчиво глядя в даль.

- Не переживай, деточка, все будет хорошо, мы прорвемся.

Я кивнула в ответ, мысленно уже представляя любой город Бразилии, кишащий безумцами. По телу прошёлся озноб, я не хотела снова в это окунаться, но выбора не было, нам действительно нужно запастись элементарными вещами.

***

В течение четырех дней Эйтор на меня злился. Он разговаривал во время тренировок отрывисто, грубил или просто игнорировал, я тоже не оставалась в долгу и постоянно на него огрызалась. Мальчики недоуменно смотрели на то, как мы цапаемся, а Тори загадочно улыбалась, но не вмешивалась в наш конфликт.

Разрядка наступила на пятый день. Наша утренняя тренировка с Эйтором прошла весьма продуктивно, мне наконец удалось до него добраться: скорее всего, помогла злость, которая скопилась во мне, как огромный снежный ком, а вот когда мы приступили к тренировкам, этот ком обратился в лавину и накрыл меня с головой. Я нападала на него, как дикая кошка, но он легко отбивал мои удары, притом состряпывал такую скучающую физиономию, что я чуть ли не вибрировала от гнева. Он расслабился и отпустил свое внимание, мне наконец удалось его хорошенько стукнуть. Он растерялся ровно на секунду - мне этого хватило, чтобы сделать ему подсечку, он с громким стуком упал на землю всем телом. Морщась от боли, он посмотрел на меня снизу вверх. Я высокомерно улыбалась, стоя у его ног.

- Молодец, Алекс, делаешь успехи,- похвалил Эйтор, кряхтя от боли, - но есть одна ошибка с твоей стороны.

- Какая же? – Полюбопытствовала.

- Когда ты поразила своего противника, не стоит стоять к нему слишком близко: он может сделать вот так... - В следующий момент Эйтор сделал подсечку мне, все еще лежа на земле.

Я чувствовала боль в районе стоп и упала как подкошенная прямо на Эйтора, он быстро сориентировался и поймал меня двумя руками за талию в дюйме от своей груди - таким образом, мы не получили обоюдные травмы. Я не успела сказать ни слова, как он перекатился вместе со мной, и я снова оказалась под его мощным телом. Он серьезно посмотрел на меня: ни тени улыбки на его лице. Я не потерялась: мои руки свободны, я сложила их вместе, а потом резко раскинула в стороны, тем самым ударяя в район локтевых сгибов рук Эйтора. Он почти рухнул на меня всей массой, но я оттолкнула его, упираясь изо всех сил в его плечи; он скатился в сторону, я последовала за ним - теперь я находилась сверху него. Чувствуя головокружительный вкус адреналина, я усмехнулась ему в лицо; он сузил свои янтарные глаза, миг - и мы снова перекатываемся. Я поняла, к чему это ведет, и не дала оседлать себя до конца, работая руками и каждой мышцей своего тела, и я снова оказалась сверху. Мы так перекатывались несколько раз, по очереди оказываясь то сверху, то снизу. Никто из нас не сдавался. Это уже была не тренировка, а полноценная битва. Почти на краю поляны Эйтор неожиданно перехватил мои руки у запястий, и я оказалась под ним с заведенными вверх руками - в таком положении я совершенно беспомощна. Его грудь тяжело вздымалась от нашей борьбы, мое дыхание такое же учащенное, как и его.

- Сдаешься, Алекс?

Я дернула руками, пытаясь освободиться, но его хватка как стальные тиски.

- Я никогда не сдаюсь, Эйтор. – Высокомерно заявила я.

- Похвально, но заметь: сейчас ты не в лучшем положении. – Он помолчал немного, восстанавливая дыхание. – Так ты сдаешься? Пообещай, что, как только я отпущу тебя, ты не начнёшь все сначала: мы можем так бороться до бесконечности.

- Хорошо, обещаю, Эйтор. – Недовольно проворчала. – Это действительно уже не смешно, в нашем противостоянии мы зашли слишком далеко.

- Всегда ценил в девушках холодный ум и логику действий.

Эйтор отпустил мои запястья и медленно встал, я все еще лежала, восстанавливая дыхание. Эйтор протянул мне руку; как только я обхватила ее своей, он резко дернул меня вверх, поднимая. С минуту мы смотрели друг другу в глаза.

- Алекс, я не хочу воевать с тобой,- тихо заговорил он, вглядываясь в мое лицо, - но и просто другом быть не готов. К чему обманывать себя? Я испытываю к тебе совсем не дружеские чувства.

Я открыла и снова закрыла рот, так ничего и не сказав. Эйтор смотрел на меня в ожидании моего ответа. Его признание привело меня в замешательство, меня тянуло к нему, бесспорно, но я твердо решила стоять на своем: никаких отношений.

- Прости, Эйтор, но я не чувствую к тебе того же. Ты для меня просто друг. (Ложь!)

На секунду мне кажется, что в его янтарных глазах мелькнула боль, но это так быстро проходит, что я решила, что мне показалось: ну не может же он, в самом деле, настолько мной увлечься! Это же не любовь?

- А как же поцелуй? Ты ответила на него, а он был совсем не дружеским.

- Эйтор, это просто было временным ослаблением: ты хорош собой, а у меня здоровый молодой организм, я подросток, во мне бушуют гормоны.

- Ты хочешь сказать, что, кроме сексуального влечения, тогда больше ничего не испытывала?

- Да, Эйтор, именно так, - я солгала, глядя ему прямо в глаза: тогда я испытала массу невероятных ощущений, но признаюсь в этом я только на смертном одре.

В его глазах растерянность сменилась решительностью.

- Хорошо, пусть так, но влечение с твоей стороны всё-таки есть - отлично, начнем с этого!

Я сделала от него шаг назад, его самоуверенный вид меня насторожил.

- Что ты имеешь в виду?

Он запустил пятерню в свои волосы, приводя их в еще больший беспорядок, на его губах улыбка победителя.

- То, что не отступлюсь от тебя, Алекс.

- Эйтор…

Он вскинул руку, останавливая меня: что бы я ни хотела сказать, ему это неинтересно.

- Просто прими это, малышка. Пойдем: нам пора возвращаться.

***

Вопреки своим словам, Эйтор больше не проявлял рвения ко мне: поцелуев - как тот - больше не было, вернее, их не было вообще, но вот поддразнивания, мимолетные прикосновения, которые посылали электрический ток по моей коже, продолжались, но я это игнорировала.

***

Однажды ночью мне не спалось и я сидела у костра с Тори. Мальчики и Эйтор глубоко спали. Мы не разговаривали с Викторией: эта женщина была молчалива по своей натуре, она говорила только тогда, когда ей действительно было что сказать. Я настолько ушла в себя, смотря на огонь в костре, что едва почувствовала маленькую ручку на своем плече. Повернув голову вбок, я увидела Лукаса: его большие зеленые глаза таили печаль. Я обхватила его за руку и потянула к себе на колени.

- Почему ты не спишь, Лукас? – шёпотом спросила я.

Он уткнулся носом в мою шею и всхлипнул, я почувствовала его горячие слезы на своей коже.

- Мне приснилась мама. Мы были дома, и она приготовила для нас печенье с шоколадной крошкой. Помнишь, как она его вкусно готовила, Алекс? – Он вопросительно поднял на меня свои огромные глаза.

Я нежно прижала его темноволосую головку к своей груди, мое сердце сжалось, на глаза навернулись слезы: брат скучали по родителям, так же как и я.

- Лукас, маленький мой, я помню, конечно помню, я не забуду никогда мамины печенья, ее звонкий смех, добрую улыбку, так же как и папины сказки на ночь, его заботливые руки, и мы никогда не забудем их бесконечной любви к нам, солнышко, они навсегда в нашей памяти, в наших сердцах.

- Я скучаю по ним, Алекс,- он всхлипнул,- я так хочу к маме.

По моим щекам скатились две скупые слезы, но я немедленно их смахнула, не позволяя себе углубляться в горе:

- Я знаю, Лукас, я тоже хочу к маме и папе, но это невозможно. Мне так жаль…

Лукас вскинул свое заплаканное личико и заглянул в мои глаза:

- Алекс, ты же не бросишь нас, ты не покинешь нас, как мама с папой?

- Конечно нет, Лукас, я всегда буду рядом, чего бы мне это ни стоило.

Удовлетворенный моим ответом, Лукас немного погодя успокоился и уснул у меня на руках. Я переложила его в спальный мешок рядом с Леоном. Я долго не могла отвести от них взгляд: я хотела их спасти, я мечтала о новой жизни для них - в безопасности, в уюте.

Глава 6

Через три недели мы наткнулись на небольшой городок. Он был пуст, словно город-призрак, никакого намека на людей, не было даже мертвых тел - это настораживало. Мы нашли небольшой супермаркет. К сожалению, мы нигде не нашли себе обувь, только немного одежды и несколько новых одеял. Я ощущала какой-то тяжёлый осадок на душе после этого городка: там как – будто всех истребили. Побродив по окрестностям, мы двинулись дальше в путь.

Так лесами мы передвигались почти пять месяцев; в каждом мелком городке, куда мы заходили, нас ожидала та же картина, что и в первом: абсолютно пустынные улицы, брошенные дома и ни намека на присутствие живых или мертвых.

И вот мы наконец добрались до Мексики. Первый самый крупный город, в который нам предстояло зайти, был Мехико. Прежде чем войти в город, мы решили остановиться у кромки леса и подготовиться: нужно было разложить оружие в стратегически важных местах по всему телу, еще нам надо было отдохнуть и набраться сил: мы не знали, что нас там ожидает. Когда ночью я уже собиралась залезать в спальный мешок, ко мне подошла Тори, в руках она держала два полотенца и мыло с шампунем:

- Я здесь нашла небольшой водоем. Пойдем, искупаемся.

Я с радостью кивнула: это то, о чем я мечтала, - смыть с себя грязь. Оставив Эйтора приглядывать за близнецами, мы направились в сторону водоема. Я подумала о том, что, после того как искупаемся мы с Тори, можно будет искупать и Лукаса с Леоном.

Мы помылись в рекордно короткие сроки: не хотелось оставлять надолго мальчиков ночью, хоть с ними и был Эйтор, но меня почему-то не покидало чувство тревоги. Мы возвращались в полной тишине, слышно было лишь то, как попыхивает сигаретой Тори.

Не доходя до лагеря примерно сорока шагов, мы услышали множество голосов, люди смеялись и улюлюкали. Виктория дала знак остановиться, мы прилегли на землю и, снова пачкаясь, поползли вперед. Картина, представшая моим глазам, почти остановила мое сердце: Эйтор и близнецы стояли на коленях, полностью связанные, их окружало не меньше пятнадцати человек (там были и мужчины, и женщины); недалеко лежало шесть тел, практически вся земля в лагере была залита кровью - работа Эйтора, без сомнений, скорее всего, он успел расправиться с ними, прежде чем его схватили. Лицо Эйтора было разбито, из губы и брови стекала струйкой кровь, мальчики были напуганы, но целы. Вся эта картина взорвала мой мозг, мне хотелось броситься в гущу этой толпы и разделаться со всеми разом, но умом я понимала, что это бесполезно: скорее всего, я буду мертва уже через пару минут. Да, я успею унести с собой несколько жизней, в то время как близнецы и Эйтор останутся в беспомощном состоянии, одни, в ожидании своей скорой страшной смерти. Тут нужно было действовать осторожно, нужен план и холодный, чистый разум. Я подавила все свои эмоции и кинула взгляд на Тори, она перевела взгляд с Эйтора на меня.

- Следуем за ними? - прошептала я одними губами.

Виктория кивнула.

Все эти люди производили неизгладимое впечатление: они будто из пещер доисторического периода вышли, настолько грязна и оборвана была их одежда. Волосы женщин и многих мужчин были как один сплошной колтун, у тех нескольких особей - по-другому их язык назвать не поворачивался, - что стояли ближе к месту нашего наблюдения, на шеях в виде ожерелий висели человеческие уши вперемешку с пальцами. Я плотно сжала челюсти, чтобы меня не стошнило. Эти существа больше не были людьми, все человеческое в них исчезло бесследно. Я снова скосила глаза на Тори: ее лицо было белее мела, глаза прикрыты, она словно пыталась справиться с внутренней болью.

Мы одновременно встрепенулись, когда эти питекантропы начали выдвигаться из лагеря. Они шли шеренгой друг за другом, замыкающими были несколько мужчин с ружьями. Мы последовали за ними на достаточно далеком расстоянии. Слава богу, как и обещал Эйтор, помимо самообороны он также научил меня ходить бесшумно. Первое время для этого требовалась вся моя сосредоточенность, но со временем я привыкла делать это как само собой разумеющееся.

Через четверть часа мы вошли в город. Он был так же разрушен волной, как и наш, но здесь дело обстояло немного хуже: если у нас пострадали в основном небольшие многоэтажки и дома на собственных участках, то здесь были разрушены почти все постройки; целыми в основном оставались исторические здания: они строились на совесть. Также было много уцелевших небоскребов, но большинство все же были разрушено до основания. Прямо посреди проезжей части дорог горели костры. В воздухе витал неприятный запах, этот запах мне был знаком. Я анализировала его несколько минут, пока в голову не стукнула мысль, что так пахнут разлагающиеся тела животных, этот запах был также идентичен запаху человеческих тел. Улицы были пустынны, чувствовалось присутствие людей в этом миллионом городе, но, скорее всего, они прятались: толпа, которая схватила Эйтора и близнецов, выглядела устрашающе и омерзительно - ничего удивительного в том, что другие предпочитали скрыться при их появлении в городе.

Дикари - так я их прозвала для себя - остановились у огромного особняка с бесконечной территорией. Немного посовещавшись о чем-то, половина ушла в дом, другая же половина повела пленных за фасад здания. Как можно незаметнее, скрытые темнотой ночи, мы с Тори бесшумно крались следом. Выглянув из-за угла дома, мы увидели, что наших мальчиков уводят в отдельную постройку высотой в один этаж. Через несколько минут большинство вернулось обратно, оставив на посту шестерых вооружённых мужчин. Двое из них вошли внутрь этой маленькой пристройки, четверо остались снаружи. Мы вернулись обратно в тень ближайших деревьев и притаились в ожидании. У нас было мало оружия: моя винтовка с ничтожно малым количеством патронов, мои ножи в количестве восьми штук и дробовик Тори (остальное оружие оставалось в лагере, когда мы ушли купаться).

- Как будем действовать, Виктория? - шёпотом спросила я, присаживаясь на корточки у дерева и облокачиваясь спиной о его ствол.

Она достала сигарету, повертела в руках, поднесла к носу и глубоко втянула воздух, нюхая ее, затем вновь положила в нагрудный карман своей рубашки - мудрое решение, огонек прикуренной сигареты вполне мог выдать наше местоположение.

- Подождем, когда они уснут - хотя бы большинство из них, - проберемся ближе к постройке, где находятся наши мальчики... У тебя есть глушитель на винтовке? Нам не нужен лишний шум.

Я кивнула.

– Отлично. Снимешь тех четверых как можно быстрее, чтобы они не успели и пикнуть. Сможешь?

- Я постараюсь.

Нужно было рассчитать каждую деталь, каждое свое движение, я не могла облажаться, от этого зависела жизнь всех нас.

- Хорошо, потом проберемся внутрь, избавимся еще от двоих (надеюсь, там больше никого нет: это может осложнить ситуацию). Что ж, это пока все. Дальше будем действовать по мере поступления проблем, а пока ждем.

Мы просидели в тишине не более двадцати минут, когда из дома повалила толпа. Мои глаза округлились, когда я поняла, что там около трехсот человек; мы с Тори переглянулись в молчаливом шоке: если у нас что-то пойдет не так и поднимется шум, нам не уцелеть. Последние несколько дикарей выносили два больших котла и установку для барбекю - кажется, здесь планировалась полномасштабная вечеринка. Через несколько минут на веранду особняка вышел высокий крупногабаритный мужчина. Мы находились слишком далеко, чтобы разглядеть его, но было и так понятно, что это предводитель их общины. Он что-то кричал, толпа его бурно поддерживала воплями. Слабый ветер все же донес его последние слова до нашего слуха:

- Друзья мои, сегодня у нас праздник, мы окончательно захватили город! Здесь много пищи, этого нам хватит надолго! Те мелкие города, что мы захватывали раньше, были ничтожно малы, и еды там едва хватало. Теперь же наша еда у нас под носом, и ее очень много, стоит только щелкнуть пальцами - и мы будем сыты! Нет - голоду! Да - добыче!

Теперь до меня дошло, почему все те мелкие города были пусты: это они, словно саранча, шли впереди и уничтожали все на своем пути. Я поразилась, как люди могли так быстро деградировать. Неужели это живет во многих из нас? И стоило случиться всемирной катастрофе, как все черное, бесчеловечное, жестокое вырвалось наружу.

Когда от беснующейся толпы отделилось около двадцати дикарей и направилось за особняк, скорее всего к постройке, где были мальчики, мое сердце оборвалось, а Виктория дернулась вперед, словно хотела побежать следом. Некоторое время спустя дикари вновь появились в поле зрения. Они вели с собой с десяток пленных - среди них не было детей. Я быстро пробежалась глазами по лицам этих несчастных и, несмотря на достаточное расстояние, поняла, что Эйтора там нет. Мы с Тори в унисон выдохнули с облегчением. Жестоко с нашей стороны? Да, но на первом месте для нас сейчас были только Эйтор с близнецами. Раздались ликующие крики толпы, вперед вывели одного из пленных - это был мужчина. К нему подошли два дикаря с огромными мачете. Подняв одновременно руки, они стали махать мачете, словно рубили капусту. Во все стороны брызнула кровь, толпа взвилась и загудела, подначивая убийц, некоторые подошли ближе, купаясь в крови - это напоминало безумную секту из фильма ужасов. Мой желудок скрутило. Я прикрыла глаза, пытаясь избавиться от этой картины, но это не помогало. Я услышала шорох рядом и, открыв глаза, повернулась к Тори. Она сидела согнувшись и упиралась лбом в землю, ее дыхание было тяжёлым и учащенным.

Мы просидели еще примерно час, ожидая, когда эта кровавая вечеринка будет в разгаре. Тори подала мне знак рукой, когда время пришло. Обходя особняк по всему периметру, мы приблизились к стороне постройки. Я легла на землю и настроила прицел. В течение нескольких минут я смотрела в него, запоминая и рассчитывая расстояние и местоположение четырех караульных. Я решила начать с самого дальнего. Выдохнув, я перекрестилась и попросила помощи у Всевышнего - она нам не помешает. Я прицелилась в самый центр лба каннибала. Тихий хлопок - и он падает замертво. Не мешкая, я перевела прицел на другого, который приближался к покойнику - отлично, кажется, нам достались охранники недалекого ума. Я шлепала их, как мух, одного за другим. Странно, но убивать этих тварей доставило мне удовольствие. Как только на землю упал последний, мы с Тори со всех ног побежали ко входу постройки, мы действовали, надеясь на удачу. Я выхватила ножи и первая вбежала внутрь.

Там царил полумрак, в нос ударил запах мочи и немытых тел. Первый дикарь появился в моем поле зрения, он увидел меня и оскалился в улыбке. Его зубы были заточены, как клыки животных, и он этим гордился - меня передёрнуло от отвращения. Он вскинул руку с двуствольным ружьем и открыл рот, собираясь бить тревогу, но я опередила и сделала бросок - нож вонзился точно в его горло, ружье выпало из его рук, он обхватил свою шею двумя руками, пытаясь остановить кровь, его рот открылся в немом крике, но оттуда издавались только булькающие звуки.

Мы с Тори продвинулись дальше, на нашем пути встречаются еще два дикаря - вот черт! Тори молниеносно бросилась вперед и ударила прикладом своего дробовика в челюсть одного из них, между ними завязался бой. Я подняла руки с ножами, но второй тип оказался шустрее, и за секунду я оказалась лежащей спиной на полу. При ударе об пол в спину больно впилась моя винтовка - я поморщилась от боли, ножи полетели в стороны из моих рук. Дикарь пытался меня оседлать, но в этом деле у меня богатый опыт, и я с трудом нас перевернула, одновременно выбивая пистолет из его рук. Я вскочила и глазами поискала ближайшее валяющееся оружие: доставать ножи из носков нет времени, пистолет отлетел слишком далеко. Этот парень в два раза больше меня - я понимаю, что мне долго не устоять в драке с ним. Единственное, на что наткнулись мои глаза, - это небольшая кладка абсолютно новых кирпичей. Я выхватила один из них, когда мой противник стоял уже на ногах. Он снова бросился на меня, его глаза были наполнены безумием. Я размахнулась и ударила кирпичом по его виску. Оттуда фонтанчиком брызнула кровь: я попала в артерию. Но этот здоровый детина еще стоял на ногах, хотя немного покачнулся. Я снова ударила. Он упал на колени, но попытался встать. Да что же он за монстр?! Я ударила опять - раздался треск черепа, и он рухнул плашмя, но я била снова и снова, боясь что он поднимется...

Мою руку кто-то перехватил. Я подняла глаза и встретилась с встревоженным взглядом Тори.

- С него достаточно, детка, он уже давно горит в аду.

Я кивнула, окровавленный кирпич выпал из моих ослабевших рук, я находилась словно в трансе.

- Я забила его до смерти кирпичом, как пресловутый маньяк-убийца, - я едва прошептала, мой голос осип, в горле пересохло.

Внутри все перевернулось, когда я опустила глаза вниз и увидела под своими ногами мозги, которые вытекли из его размозжённой мной головы; я едва успела отвернуться от Виктории, кода меня начало выворачивать наизнанку. Тори погладила меня по спине, но меня это лишь раздражало, и я скинула ее руку. Я попыталась взять себя в руки, не вышло, меня сотрясала мелкая дрожь.

В себя я пришла, когда услышала плач близнецов (их голоса я узнаю из тысячи). Подобрав свои ножи, я рванула в сторону, откуда раздавались их крики. Тори следовала по пятам. Больше на нашем пути никто из охраны не попадался. Я нашла дверь, за которой раздавался плач мальчиков. Отодвинув широкую щеколду, я вбежала в комнату. Кроме Лукаса и Леона, там никого нет. Я упала на колени. Они с визгом кинулись в мои раскрытые объятия, я прижала их к себе так крепко, что они закряхтели, глотая слезы осыпала их чумазые личики поцелуями. Я повернулась к Виктории. Ее взгляд обеспокоен: здесь нет Эйтора. Меня тоже охватила тревога. Я спросила у мальчиков, где Эйтор, но они ничего не знают.

- Тори, побудьте с мальчиками. Я пройдусь до конца коридора, там еще три двери.

Когда Виктория кивнула, я буквально вылетела из комнаты и начала открывать по очереди все двери. В последней я нашла Эйтора, но он лежал на полу и не двигался. У меня закружилась голова, в глазах почернело, я на подкашивающихся ногах приблизилась к нему, опустилась на колени, его каштановые волосы слиплись от чего-то темного - это кровь. Я откинула волосы с его лба и осмотрела его бледное лицо. Мне показалось, что он не дышит.

- Нет, нет, нет, Эйтор! Ну же, открой глаза. – Запричитала я, судорожно всхлипывая.

По моим щекам заструились слезы капая на его лицо. Он не среагировал на мой приказ. Я прижалась своим лбом к его и зашептала молитву:

- Пожалуйста, пожалуйста, не забирай его, Господи! Умоляю тебя, оставь его! Он нужен нам: он нужен Тори, он нужен мне, черт возьми!

Я уловила глубокий вздох, сотрясающий грудь Эйтора. Подняла голову и посмотрела прямо в его открытые янтарные глаза: там плясали смешинки. Его голос очень слаб, и его едва слышно, когда он начал говорить:

- Алекс, ты такая шумная! На будущее: прежде чем молить у бога о возвращении человека с того света, убедись, что он мертв, например проверь пульс. Я был просто в глубоком обмороке, но твои причитания, малышка, разбудят и мертвого.

Я не поверила ушам своим: в таком состоянии, после всего, что случилось, этот парень умудряется шутить?! Но не это сейчас главное, а то, что он жив! Я склонилась к нему и осыпала поцелуями все его лицо, как недавно так же осыпала поцелуями мальчиков. Остановившись, я помогла ему подняться, перекинула его руку через свое плечо, и мы пошли к выходу из комнаты. Во мне открылось второе дыхание. На губах Эйтора играла широкая белозубая улыбка. Он посмотрел на меня, в его глазах плескалась нежность.

- Чему ты улыбаешься, Эйтор? – Поинтересовалась я.

- Я тебе не безразличен, ты мне лгала все это время. – Прошептал он, стискивая мое плечо чуть крепче.

- С чего такие выводы?

- Ну, за человека, который тебе безразличен, так не молят Господа, и его не целуют, когда он оказывается жив.

- Обсудим это позже? - Я себя выдала, и мне теперь нужно время, чтобы придумать оправдания своим порывам.

- Да, сейчас не время, но позже ты от меня не отвертишься.

Тори стояла с мальчиками в коридоре. Как только мы приблизились, она сжала Эйтора в объятьях. Он скривился от боли, но промолчал.

Выбрались из этого дома ужасов мы без происшествий. Вечеринка продолжалась. Кажется, мы увели у них из-под носа их завтрак: кроме наших ребят, в пристройке больше никого не было. Мы даже не притормозили, как только вошли в лес, мы продолжили идти вперед без передышки: нам нужно было убраться от этого места как можно дальше.

Остановились мы, когда я заметила, что Эйтор стал спотыкаться. Я внимательно на него посмотрела: он стал еще бледнее, на лбу выступила испарина, губы побелели и плотно сжаты.

- Привал, ребята! - произнесла я.

Эйтор все еще опирался на меня, поэтому я подвела его к ближайшему дереву и посадила, облокотив спиной о ствол. Его взгляд был расфокусирован: парень вот-вот потеряет сознание. Присев перед ним на корточки, я почувствовала Тори за своей спиной за секунду до того, как она начала говорить:

- Алекс, надо осмотреть его голову, но у нас совсем ничего нет, чтобы обработать ему раны, даже чистой воды.

Эйтор прикрыл глаза и, кажется, отключился на последних словах Виктории. Она права, у нас совсем ничего нет: все наши вещи забрали эти дикари, Эйтору нужно оказать хоть какую-то первую помощь, и желательно продезинфицировать рану на голове. Я до боли закусила губу в отчаянии. Ничего не приходило в голову, а действовать надо было немедленно. Был только один выход. От этой мысли все внутри меня покрылось корочкой льда, по спине прошелся озноб… Я поднялась во весь рост и повернулась к Тори: я решила действовать сейчас, пока страх не накрыл меня с головой, и я не отступила назад.

- Я возвращаюсь в город: нам нужно хоть что-то добыть.

Виктория сделал шаг вперед и положила на мое плечо руку, ее взгляд был твердым.

- Нет, деточка, на этот раз пойду я. Ты и так всегда лезешь в самую гущу событий. Я справлюсь, все же я бывшая вояка.

- Что? Вояка? В каком смысле? – Я удивленно приоткрыла рот, вот уж не ожидала!

- Разреши представиться: спецназ, старший сержант Виктория Пруэнса, в отставке.

- Это… вау! Спецназ… Круто, но все же я…

- Ни слова больше, Алекс. Иду я. Точка. Ждите меня до рассвета. Если я не приду с первыми лучами солнца, двигайтесь вперед, поняла?

- Нет, я пойду за вами, если вы не вернетесь.

- Нет, не пойдешь. Что же ты, оставишь мальчиков одних? Эйтор без сознания, он не сможет их защитить в случае чего.

- Хорошо, Тори,- я устало потерла глаза,- но черт возьми! Возвращайтесь во что бы ни стало. Эйтору нужна помощь. Помните об этом, когда будете в городе.

- Я вернусь, деточка, и все у нас будет о’кей.

Я подошла к Тори и крепко ее обняла, она замерла на секунду, но потом обняла меня в ответ, неуклюже похлопывая по спине.

***

Прошло уже более двух часов после ухода Тори. Эйтор так и не пришёл в сознание, но его дыхание было глубоким и ровным. Все, что я могла для него сделать на данный момент, - это сесть рядом и положить его голову на свои колени. Лукас и Леон пристроились рядом.

Кажется, я задремала всего на минуту, но, когда я открыла глаза, первые лучи солнца уже пробивались сквозь зеленую листву деревьев. Мое тело онемело, шея затекла от неудобного положения. Я повертела ее из стороны в сторону, разминая. Мальчики все еще спали, тесно прижимаясь ко мне. Я опустила глаза вниз, на свои колени, и встретилась с янтарными глазами Эйтора.

- Привет, Алекс. – Прошелестел он.

Я вздохнула с облегчением: он пришёл в себя, а это уже неплохо.

- Доброе утро, Эйтор. Как ты себя чувствуешь? Где болит? Как голова?

Он закрыл глаза, затем пошевелил головой, скривился и распахнул глаза:

- У меня немного болят отбитые ребра, но это, скорее всего, просто ушибы, не перелом; а вот с головой хуже - кажется, сотрясение: едва я ей шевелю, как меня одолевает дикая боль и поднимается тошнота.

Он чуть сдвинул голову вбок и осмотрелся вокруг. Ничего не обнаружив, он перевел взгляд на меня:

- Где Тори?

Я глубоко вздохнула и отвела глаза в сторону: мне было стыдно, что я отпустила ее, вместо того чтобы пойти самой.

- Она вернулась в город. Нам нужны небольшие запасы, хотя бы воды и одеял, ну, и предметы первой помощи: у нас ничего нет. Эйтор, хотела пойти я, но Виктория не позволила, и… прости, Эйтор.

- За что, Алекс?

- Ну, я отпустила Викторию одну… Я вообще не должна была ее пускать, надо было не слушать и идти самой… - я замолчала, когда почувствовала его руку на своей щеке.

Он нежно повернул мое лицо к себе. Мне пришлось посмотреть ему в глаза: он этого хотел, но, вопреки моим ожиданиям, там не было злости и обвинения.

- Эй, успокойся, не надо извинений, Алекс. Тори - самая упертая женщина в мире (ну, если не считать тебя, Алекс). Тебе некуда было деваться. Если она что-то решит, ее не переубедить - это у нас семейное. Я не осуждаю тебя. Ты не должна постоянно рваться в бой, Алекс, ты не всесильна. И ты пошла за нами в логово этих паразитов. Как я могу после этого что-то от тебя требовать? Или в чем-то обвинять? – он глубоко вздохнул, интенсивно заглядывая мне в глаза. - Господи, да я в жизни не встречал такой смелой и самоотверженной девушки, как ты! Перестань гнобить себя. Я уверен, Тори вернется с минуту на минуту. Ты не представляешь, насколько она сильна и хитра: мы с тобой и в подметки ей не годимся.

- Что верно, то верно, мальчик мой, вам до меня еще расти и расти.

Я резко повернула голову вправо, на голос Виктории. Она была уставшей, неизменная сигарета кочевала у неё во рту из стороны в сторону, распространяя аромат табака. Но она была цела, и в руках у нее были две забитые доверху спортивные сумки. Я улыбнулась, и мое тело расслабилось, я сдулась, как воздушный шарик, даже не замечая, насколько до этого была напряжена.

- Рада видеть тебя, Тори. – Произнесла с улыбкой.

Она подошла к нам и сбросила сумки на землю. Присев на корточки, она стала рыться в одной из сумок:

- И я рада видеть вас, ребятки. Ну, Эйтор, как самочувствие?

Эйтор посмотрел на меня, улыбнулся и подмигнул:

- Спать на коленях у Алекс - одно удовольствие. Я почти здоров.

Я закатила глаза: этого парня ничто не проймёт.

Виктория хмыкнула и выудила из сумки полноценный стерильный бинт, а следом - бутылку виски:

- Что ж, это все, что мне удалось раздобыть. Так, мальчик мой, приготовься: сейчас будет больно.

Я разбудила близнецов и попросила немного отойти, они потерли заспанные глазки и отошли на пару шагов, с любопытством уставившись на нас. Я помогла Эйтору принять вертикальное положение и встала позади него на колени, слегка придерживая его спину. Тори тоже встала перед ним на колени. Раздвинув его волосы в стороны в районе раны, она чертыхнулась. Сначала взяв бутылку с водой, она аккуратно промыла ему рану. Эйтор не дернулся, но вот когда в ход пошёл виски, он вздрогнул и зашипел, ругаясь сквозь зубы на непонятном мне языке. Чтобы немного отвлечь его, я заговорила:

- Необычное наречие. Это язык твоего народа?

- Да, это мой родной язык.

- Интересно, красивое звучание. А что ты сейчас сказал?

- Лучше тебе не знать, малышка: уши в трубочку свернутся.

- Здорово! Научишь меня каким-нибудь фразам?

- Конечно, но не этим: они слишком грязные для твоего ротика.

- Скажи что-нибудь сейчас - мне.

Эйтор слегка повернул голову в мою сторону и слабо улыбнулся. Тори в этот момент промокала его рану на голове кусочком бинта.

- Omaa ayaan, gego maajaaken. (Будь здесь, не уходи.)*

- Что ты сказал?

- Просто, чтобы ты была рядом.

- Хорошо, я и не собиралась уходить. Скажи еще что-нибудь.

- Nawaj nindaa-minwedam. (Я без ума от тебя.)

- А это что значит?

- Разве это важно, Алекс? Ты же просто пытаешься меня отвлечь - спасибо за это, - Эйтор замолчал, и, как я ни пыталась, больше не смогла втянуть его в разговор.

Немного погодя его голова была перебинтована. Тори, облегченно выдохнув, опрокинула в себя виски прямо из горла. Недолго думая, я протянула к ней руку, прося передать мне бутылку. Я уже сидела на земле в позе лотоса, близнецы сидели рядом, а Эйтор - напротив, прислонившись к дереву. Виктория вскинула брови, но всё-таки молча протянула мне бутылку. Я сделала несколько внушительных глотков и закашлялась, горло обожгло огнем, из глаз потекли слезы. Эйтор подался вперёд и вырвал бутылку из моих рук:

- Потише, Алекс. Так ты опьянеешь за пару минут, а нам нужно, чтобы ты была трезвой. Надо выдвигаться дальше, незачем тянуть время.

Наконец прокашлявшись, я посмотрела на него: он уже закручивал бутылку крышкой. Он был прав: нам действительно пора было двигаться дальше, иначе мы могли вновь угодить в лапы каннибалов.

Глава 7

Тори - волшебница: я не знаю, где она побывала, но она добыла все самое необходимое на первое время, она даже достала нам нижнее белье - невероятно! Была там и верхняя одежда, для всех понемногу, и, что самое замечательное, она достала три спальных мешка. До этого у нас их было всего два, и делить один из них полночи с Эйтором, а потом практически раннее утро с Тори было не очень приятно. Ладно, я лгу, с Эйтором было спать приятно, я чувствовала себя защищённой рядом с ним, но вот Тори похрапывала во сне, и это утомляло.

Через три дня мы наткнулись на первый небольшой водоем. Эйтор уже чувствовал себя вполне неплохо, чтобы доставать меня, но тем не менее я попросила Тори остаться с ними в лагере, когда пошла мыться. Это было ни с чем не сравнимое наслаждение - наконец смыть с себя всю грязь и кровь. Я намыливалась несколько раз, мне казалось, что чужая кровь въелась в мою кожу.

Как ни странно, но, когда я вернулась, Тори уже спала в одном из спальных мешков. Лукас и Леон тоже сладко сопели, прижавшись друг к другу. Эйтор сидел у костра и задумчиво смотрел на огонь. Я подошла и присела рядом, ближе к огню, чтобы просушить свои длинные волосы. Они доставали мне до поясницы, постоянно путались и были в грязи, я устала с ними бороться. Хорошо, что Тори не забыла о расчёске. Сейчас, поборовшись с колтунами в течение нескольких минут, я приняла радикальное решение. Вскинув голову, я посмотрела на Эйтора: он наблюдал за мной.

- Эйтор, окажешь мне услугу?

Он вскинул одну бровь, на лице появилась нахальная улыбка.

- Для тебя - что угодно, Алекс.

Я подошла к нему и, достав из заднего кармана острый метательный нож, протянула ему. Он взял, вопросительно вскинув брови. Я повернулась к нему спиной, села перед ним вплотную, перекинув свои тяжёлые волосы назад, и скомандовала:

- Режь, чтобы они едва спускались с плеч.

Сзади царила тишина, никаких движений не последовало. Я обернулась. Эйтор смотрел на меня, нахмурив брови:

- Ты уверена, Алекс?

- Да! Я устала от них, понимаешь? Сейчас не та ситуация, я не могу за ними ухаживать, они мешают.

Он долгое время смотрел на мои волосы, затем протянул руки и нежно их пропустил сквозь свои пальцы:

- Мне жаль, Алекс: твои волосы прекрасны, но ты права. Готова?

Я снова повернулась к нему спиной:

- Да, готова. Ты только постарайся обрезать поровнее, хорошо?

- Хорошо.

Через тридцать минут я почувствовала, как моей голове стало легче, волосы рассыпались по плечам, моментально высохнув и закрутившись на концах в колечки. Эйтор протяжно вздохнул. Я поднялась, подобрала с земли свои остриженные волосы и бросила их в костёр. Вернувшись, я снова присела рядом с Эйтором.

Немного погодя он нарушил тишину:

- Поговорим?

Я посмотрела на него. Его вид был очень решительным. О нет, черт возьми! Он хочет поговорить о моем проявлении чувств к нему, когда я подумала, что он умирает. Я сделала вид, что не понимаю:

- Ага, о чем?

- О том, что тогда произошло. Алекс, ты сказала тогда, что я тебе нужен, и ты меня поцеловала - сама.

- Эйтор, я была под давлением своих эмоций, я перепугалась, что ты мертв. Все же ты мне небезразличен, я привязалась к тебе, так же как и к Виктории, но не более: я не влюблена в тебя. Ничуть.

Он сузил глаза и придвинулся ко мне, сокращая дистанцию, вторгаясь в мое личное пространство:

- Почему-то, Александра, я не верю ни единому твоему слову. Ты жуткая лгунья!

Я вспылила и вскочила на ноги, отходя от него на несколько шагов:

- Думай, что хочешь, Эйтор. Разговор окончен, я спать.

Я развернулась и уже дошла до своего спального мешка, когда услышала его слова (он снова говорил на своем языке):

- Gaawiin aawanzinoon. Gigiiwanim. (Все равно ты будешь моей.)

Я обернулась: Эйтор смотрел на меня, не отводя глаз. По моей коже прошёлся холодок: в его кошачьих глазах было обещание. Я вдруг вспомнила слова Тори о том, что в его жилах течет дикая индейская кровь и что он никогда не отступит от своей цели. Мне до одури захотелось узнать, что означают его последние слова, но я промолчала. Просто развернулась и стала устраиваться ко сну.

***

Мы продвигались дальше лесами по мексиканской земле. На нашем пути пару раз встречались другие лагеря. Присматриваясь к их обитателям и не обнаруживая никаких признаков каннибализма, мы обходили их стороной. Мы снова начали ставить силки на животных. Эйтор окончательно поправился, через три недели мы возобновили свои тренировки. Эйтор не приставал ко мне, не заводил больше разговоров о наших отношениях, но меня не покидало ощущение, что он вынашивает какой- то план, я точно знала: он просто так не сдастся, и его поведение просто затишье перед бурей.

Через полторы недели мы добрались до Сан-Луиса - Потоси - не самый крупный город, но все-таки нам нужно было пополнить свои запасы. В этом городе мы не встретили каннибалов, если они здесь и были, то хорошо маскировались. Мы тоже не особо светились, передвигаясь по городу под покровом ночи. В этот раз мы были все вместе: после того случая я боялась разделяться надолго. Все прошло неплохо и, в принципе, спокойно. Оружия мы, к сожалению, не нашли, как и запасов патронов (у нас их катастрофически не хватало: у меня оставалась от силы дюжина, впрочем, как и у Тори к дробовику. Но в одежде, воде и обуви здесь нехватки пока не было.

Расслабленные и довольные, мы уже вошли в черту леса, когда услышали рычание сразу с нескольких сторон. Мы замерли. Я отодвинула мальчиков за свою спину и вытащила ножи. Эйтор закрыл меня собой, вытаскивая из-за пояса пистолет. Он передернул затвор и вскинул руку. Откуда он вообще достал этот пистолет? Когда успел? Но не суть, сейчас было важнее то, что рычание повторилось: нас окружали животные, скорее всего волки. Эйтор обхватил пистолет двумя руками, целясь куда-то в чащу. Я приподнялась на цыпочках, чтобы посмотреть через его плечо, что он там увидел. Мое сердце ёкнуло, когда я увидела не волков, а свору одичавших собак. Их глаза были дикими, пасти в оскале, у нескольких изо рта капала белая пена. Они беспрерывно рычали. Их было не меньше десяти, а то и побольше, я услышала новые шорохи и рычание сбоку от себя. Я обернулась на близнецов и приказала не отходить от меня ни на шаг. Убрав ножи обратно в карманы, я сняла винтовку и приложила к плечу, целясь в ближайшую к нам собаку. Мы с трудом ушли от долбаных каннибалов, и я не собиралась становиться ужином для стаи диких голодных собак.

Первым кинулся огромный черный пес. Тори среагировала моментально: раздался выстрел ее дробовика, и пес упал у ее ног бесформенной кучей. Другие собаки не среагировали, они не испугались, наоборот, для них это был словно толчок, и они рванули к нам все разом. Мы едва успевали отстреливаться. Первой патроны кончились у меня, я швырнула винтовку на землю и достала ножи. Я успела метнуть только один, когда за моей спиной раздался крик мальчиков. Я резко обернулась, едва не сворачивая шею. Мое сердце сделало кульбит, когда я увидела, что одна из собак вцепилась мертвой хваткой в ногу Лукаса. Я моментально вскинула руку для броска, но буквально над моим плечом прогремел выстрел, слегка меня оглушив, - пес был поражён точным выстрелом в голову. Посмотрев через плечо, я встретилась с глазами Эйтора, кивнула в знак благодарности и подбежала к мальчикам. Эйтор с Тори продолжали отстреливаться. Нас уже окружала куча мертвых собачьих тел.

Я села рядом с Лукасом на корточки. Из его глаз текли слезы, Леон держал его за руки и смотрел на меня испуганными глазами. Я разрезала его штанину ножом: рана была глубокой, но не рваной. Успокаивающе погладила Лукаса по голове:

- Лукас, мне нужно обработать твою рану, ты же потерпишь? Будет немного щипать, но я быстро справлюсь, обещаю. Хорошо?

Лукас кивнул, всхлипывая и глотая слезы. Выстрелы затихли: больше не осталось ни одной живой псины. Через минуту рядом со мной присел Эйтор, а Тори подошла с другой стороны и села рядом с Лукасом и Леоном. Эйтор кинул на меня мимолетный обеспокоенный взгляд и придвинулся ближе к Лукасу. Я достала бинты и виски.

- Эй, парень, да у тебя первая боевая рана! Круто! Знаешь, раньше в наших племенах мальчики хвастались своими первыми ранениями и шрамами. У нас такой закон: если ты получил травму в бою, а не по собственной глупости, значит, ты уже стал мужчиной. Так что, Лукас, теперь ты полноценный мужчина, будешь в будущем хвастаться своим новым друзьям, рассказывая, как получил этот шрам. Представляешь, как они будут завидовать, ведь ты устоял против целой своры диких псов! - Эйтор говорил, пока я обрабатывала рану Лукасу, а тот настолько увлекся словами Эйтора, что практически не пискнул, когда я обильно лила на его рану спиртным.

Когда нога была перебинтована, глаза Лукаса уже высохли от слез - теперь там загоралось гордость. Я с благодарностью посмотрела на Эйтора. Он пожал плечами на мой взгляд и поднялся:

- Ладно, парни, думаю, пора сваливать отсюда. Не знаю, как вы, а вот на меня такого рода переделки всегда нагоняют дикий аппетит.

Мальчики хихикнули. Я помогла подняться Лукасу и хотела его понести, но он отказался, возмущенно на меня посмотрев.

- Настоящие мужчины не ездят на руках у девочек, - заносчиво произнес он.

Я закатила глаза: Эйтор учит моих мальчиков высокомерию. Я посмотрела на Эйтора: он как раз в этот момент подмигивал Лукасу, одобряя его слова. Я послала ему уничтожающий взгляд. Он хмыкнул, поднял мою винтовку и, забросив ее на свое плечо, пошел вперед размашистым шагом. Близнецы засеменили за ним. Тори, проходя мимо меня, со всей дури хлопнула рукой по моему плечу. Я слегка подалась вперед и споткнулась.

- Не переживай, Алекс, Эйтор не посоветует им плохого. Ты же видишь: он достойный парень, равняясь ему, мальчики делают лучше только для себя. Ну, а его гонор… что тут скажешь? У каждого свои недостатки.

- У Эйтора их куча, Тори: надменный, высокомерный, самоуверенный, грубый, наглый, не знающий границ… - я сбилась с дыхания и запнулась, - в общем, я могу так продолжать еще очень долго.

- Ну, деточка, ты тоже не цветочек: упрямства и самоуверенности в тебе тоже хоть отбавляй, ты непримерима и весьма категорична.

Я опустила глаза к земле, признавая слова Тори. Что правда, то правда.

- И еще, Алекс, порой ты бываешь очень жесткой, ты можешь сделать больно окружающим тебя людям своей черствостью. Подумай над этим, деточка.

Тори глубоко затянулась сигаретой и пошла немного впереди, оставляя меня в одиночестве со своими мыслями.

Я посмотрела на мальчиков, идущих в нескольких шагах от меня, спереди. Лукас опирался на плечо Леона, тот, в свою очередь, заботливо поддерживал его одной рукой. Эйтор развлекал их разговором, они хихикали и обменивались репликами.

Виктория действительно попала в точку: у меня всегда был вспыльчивый характер и железная воля, но сейчас я особенно ожесточилась, я выстроила внутри себя нерушимую стену, никого не пуская в свое сердце. Открыто оно было только для близнецов. Да, я привязалась к Тори, но это было не то, я не позволяла себе слишком теплых чувств, а Эйтор… Я не знаю, что у меня происходило с ним. Когда он касается меня, мое дыхание перехватывает; тот наш поцелуй до сих пор не отпускает меня, он прочно засел в моей голове. Я знала, к чему все это ведет, я могу легко по уши влюбиться в этого парня, но это будет для меня ловушкой: Эйтор слишком отчаянный, он кидается вперед, не раздумывая, закрывая собой; если я позволю моим чувствам разрастись и впущу его в свое сердце, это будет неизбежный конец. Я буду маяться, бояться его потерять каждую секунду, а если однажды произойдет неизбежное, то я умру вместе с ним. У меня есть маленькие братья, и они всегда должны быть на первом месте. Эйтор не сделает мою жизнь легче - наоборот, утяжелит вес переживаний на моих плечах.

Через час я заметила, что Лукас стал выбиваться из сил. Он споткнулся несколько раз. Я только хотела подойти, когда Эйтор, шутя и балагуря, подхватил его на руки и усадил на свои широкие плечи. Лукас взвизгнул сначала, но затем заливисто рассмеялся. Леон смотрел на него с легкой завистью. Эйтор потрепал Леона по макушке и с серьезным видом доверил ему нести мою винтовку - она едва не волочилась по земле за хрупкими плечами Лео, но тот нес ее с достоинством, высоко подняв подбородок. В этот момент мне жутко захотелось стиснуть Эйтора в крепких объятиях, но я сдержала себя.

Еще через час мы остановились и разбили лагерь. Эйтор сразу ушёл в глубь леса ставить силки. Мы развели огонь и разложили на ночь спальные мешки. Эйтор вернулся через два часа, в обоих руках его была дичь. Воистину, индейцы - самые превосходные охотники!

***

По моим расчетам, мы были уже в нескольких часах от следующего мелкого городка Мексики, Тамаулипаса. Это был девятый день после нападения диких собак. У Леона неожиданно поднялась температура, его лихорадило - я забеспокоилась. Всё-таки инфекция попала в кровь. Я не отходила от него всю ночь, прикладывая к его голове холодные водные компрессы, я уснула сидя, положив руку на его грудь. Его дыхание было частым и затруднённым. Когда я проснулась на следующий день, улучшений не наступило: его щечки горели огнем, все тело покрылось холодным потом. Я промаялась с ним еще один день. Его несколько раз рвало, он совсем ослаб и едва ворочал языком. Леон обеспокоенно метался рядом, каждую минуту останавливаясь возле Лукаса, он прикладывал ладонь на его лоб и что-то шептал ему на ухо. Тори и Эйтор приносили прохладную воду из ближайшего водоёма каждые полчаса (мы всегда старались разбивать лагерь рядом с водой).

Я не выдержала на третью ночь. Лукасу становилось все хуже, он все время спал, температура его не покидала, он стала бредить и кричать во сне. Последней каплей стали его судороги, которые прекратились лишь спустя час. Я сидела у ног Лукаса, глаза щипало от непролитых слез, но я не позволяла себе развалиться. Я окинула наш лагерь взглядом: Эйтор крепко спал, Леон лежал рядом с Лукасом, вцепившись в его руку, Тори сидела у костра. Я внимательно к ней пригляделась: она дремала. Я тихо поднялась и как можно незаметнее взяла свой рюкзак, ножи и винтовку (у меня в кармане брюк была пара последних патронов - их я собиралась использовать только в крайнем случае). Практически на цыпочках я выбралась из лагеря и направилась в сторону Тамаулипаса.

До города я добралась через два часа. Улицы были тихими и пустынными, лишь иногда где-то недалеко от меня раздавались крики и ругань. Я начала поиск с самых уцелевших зданий, я не пропускала ни одного. Аптек я нашла как минимум семь, но ни в одной из них не было антибиотиков. Полки были пусты, ни одного лекарства: все было сметено подчистую. Отчаявшись, я уже собиралась возвращаться, когда наткнулась на больницу. Я прочесывала этаж за этажом, и мое упрямство было вознаграждено: я нашла антибиотики - в небольшом количестве, но тем не менее нашла! В нетерпении я буквально вылетела из дверей больницы, но не успела сделать и пары шагов, когда услышала хриплый смех:

- И кто это у нас тут? Ах! Да это же цыпочка, да еще и чертовски хорошенькая!

Я застыла и обернулась на говорившего. За моей спиной стояли три парня ненамного старше меня. И почему же мне так везет натыкаться на придурков мужского пола?!

Я тяжело вздохнула и полностью повернулась к ним всем телом, вставая в оборонительную позицию, как меня учил Эйтор. Винтовку и рюкзак я скинула к своим ногам. Парни проследили глазами именно за оружием. Я вытащила ножи и посмотрела на них по очереди: они ухмылялись, не воспринимая меня всерьез как противника.

- Детка, отдай нам винтовку, и, возможно, мы отпустим тебя с миром, - произнес все тот же парень, который заговорил первым.

Я не поверила ни единому слову. Его волосы были совсем светлыми, он напомнил мне белобрысого шакала, которого я убила первым. Во мне тут же вспыхнула ненависть и ярость.

- Нет, винтовка нужна мне самой. Вы уж простите, но отдавать ее я не намерена.

Парни переглянулись, на их губах заиграли премерзкие улыбочки.

- Ну, крошка, пеняй на себя. - Они ринулись в мою сторону.

Я метнула ножи. Крайнему слева я попала в глаз, он закричал и повалился на асфальт. Через секунду он затих, вокруг его головы стала образовываться лужа крови, вытекающая из глаза. Второму я попала в предплечье, он взвизгнул, но не остановился. Блондин был посередине, он достиг меня невредимым. В дело пошел рукопашный бой. Я пропустила один удар от него и почувствовала металлический привкус крови во рту. Раненный мной парень тоже пытался меня ударить, в его глазах присутствовал мстительный блеск. Я сделала шаг назад и в развороте ударила его ногой в челюсть. Зашипев, он ухватился за подбородок. Я слегка пригнулась и нанесла ему еще удар - на этот раз в раненую руку. Он застонал. В этот момент я пропустила еще один удар от блондина. На этот раз он пришелся по моим ребрам. Дыханье перехватило, в глазах потемнело от боли. Я выхватила нож из заднего кармана: я не хотела снова убивать, но они не оставляли мне выбора. Когда блондин бросился ко мне с новой атакой, я всадила нож в его сердце. Он упал, не произнеся ни звука. Я смотрела на него всего секунду, затем перевела взгляд на третьего: он был жив. Прижимая руку к кровоточащей ране, он смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я шагнула к нему - он тут же вскинул руки вверх:

- Я понял, я все понял! Не убивай меня, я хочу жить.

Я посмотрела на него с презрением. Слабак.

- Подумай о произошедшем парень. Я не убью тебя, живи, но проживи эту жизнь достойно: не нападая на слабых, а оберегая их.

***

Возвращалась в лагерь я почти на рассвете. Я не дошла до него примерно пяти шагов, когда из полумрака ко мне шагнул Эйтор. На его плече висел рюкзак, он куда-то собирался - куда именно, я поняла, когда он заговорил:

- Еще пять минут - и наши пути бы разошлись: я как раз собирался за тобой.

Его тон был холодным, как лед. Я передернула плечами. Эйтор смотрел в мои глаза в течение минуты, затем кивнул в сторону нашего лагеря:

- Пойдем, обработаем твои раны.

Он развернулся и пошел вперед, ничего более не сказав. Но первым делом, как только я оказалась в лагере, я подошла к мальчикам. Они все еще спали. Лукас метался во сне. Мое сердце сжалось от боли за него: его губы были белыми, а щеки ярко-красными от жара. Я взяла бутылку с водой и положила одну таблетку трамала в свою ладонь. Эйтор молча наблюдал за мной. Я встала на колени рядом с Лукасм и с трудом его разбудила. Уговорами заставив его открыть рот, я положила лекарство на его язык и, приподняв его головку, помогла запить водой. Я немного посидела рядом, поглаживая его по голове, дожидаясь, когда он уснет снова.

Как только дыхание Лукаса стало глубоким, я поднялась, прихватила свой рюкзак, закидывая лекарство обратно в него, и подошла к все еще стоящему с рюкзаком за плечом Эйтору. Он махнул рукой в сторону огня и сам двинулся туда, я последовала за ним. Скинув рюкзаки на землю, мы сели друг напротив друга у костра. Тори не спала, ее тяжелый взгляд я ощущала на себе: она меня осуждала. Эйтор достал бинт. Оторвав кусочек, он сложил его в несколько слоев. Промокнув бинт в алкоголе, он прижал его к краю моих губ - я вздрогнула и зашипела. Все это он проделывал молча, но его глаза метали молнии, губы были плотно сжаты, я чувствовала его возмущение и злость своей кожей. Я тоже молчала. Обработав каждую мою царапину, он поднялся на ноги. Я посмотрела на него снизу вверх: его буквально трясло от злости.

- Тебе надо умыться: твое лицо в крови. Пойдем, я тебя провожу к воде.

Я поднялась и последовала за ним.

Едва мы дошли до водоема, как он сорвался, он говорил сквозь зубы, но голос его повышался с каждым произнесённым словом:

- О чем ты думала, Алекс, когда пошла в город одна?! А если бы тебя там прибили?! Вижу по твоему состоянию, что ты и так нарвалась на неприятности… - он остановился и перевел дыхание.

Я опустилась на корточки перед водой и стала умываться. Прохладная вода принесла облегчение моей ноющей коже на лице, уголок губ пульсировал болью, но я ее игнорировала, ушибленные ребра чертовски болели, отчего было тяжело вздохнуть.

Эйтор продолжил свою тираду:

- …Ты вообще хоть иногда думаешь о других, Алекс? Ты чертова эгоистка…

На этом месте вспылила я. Поднявшись на ноги, я повернулась к нему лицом:

- Да что ты знаешь обо мне, чтобы судить?! Я не могла иначе, понимаешь?! Лукасу хуже с каждым днем, ему нужны лекарства. Когда после произошедшего катаклизма я поняла, что родители не вернутся, что они мертвы, я дала себе клятву, что во что бы то ни стало уберегу мальчиков. Я должна привести их в безопасное место здоровыми и невредимыми! Кто ты такой, чтобы читать мне нотации?! Ты мне не отец, не брат и не муж! Ты не имеешь право предъявлять мне претензии, так что заткнись и смирись, я буду делать только то, что считаю нужным!

- Я для тебя никто?! И не имею права на тебя?! - его глаза сузились, там, в глубине мелькнула решимость.

Он шагнул ко мне. Я сделала аналогичный шаг назад, вступая в воду.

- Это дело поправимое, Алекс, - произнес он и сделал еще несколько шагов вперед.

Я вторила ему, но отступая:

- Эйтор! Отойди и выпусти меня на берег. – Я старалась что бы мой голос не дрожал, а получился скорее писк.

Он промолчал, снова делая шаг вперед. Я не успела сделать свой шаг назад, как он рванул ко мне.

Обхватив одной рукой мою талию, а другой - затылок, он впился в мои губы болезненным поцелуем. Поврежденная при драке нижняя губа взорвалась новой болью. Эйтор настолько сильно прижал меня к себе, что ребра нещадно заломило, я задохнулась от его напора и двойной боли, что он мне предоставил. Он не щадил меня, в его поцелуе и касаниях не было ни грамма нежности, я чувствовала лишь его ярость и страсть. Именно в этот момент до меня дошло, что имела в виду Тори, когда говорила о его дикой крови. Он сминал и кусал мои губы, его рука на моей талии сжимала меня все крепче, до боли, он вымещал на мне свою злость. Но все же я не удержалась и ответила на поцелуй. Я обхватила его голову обеими руками, запуская свои пальцы в его густые волосы, он застонал в мои губы - все наши границы снесло одним махом. В моей голове пульсировала одна мысль: "Хочу!"

Я переместила свои руки на его талию и, подхватив края его футболки, потянула ее вверх. Он поднял руки, помогая мне ее снять, оторвавшись от моих губ ровно на секунду. Как только футболка полетела в сторону, он вернулся к моим губам в неистовом поцелуе, он грубовато покусывал мою нижнюю губу, плавно проникая языком в мой рот. Я издала тихий стон: он оказался очень сладким на вкус. Он зарычал и, обхватив горловину моей рубашки, в нетерпении рванул ее в стороны. Я услышала звук рвущихся пуговиц, секунду спустя я осталась в лифчике. Мы стояли в воде по колено.

Все так же не разрывая поцелуя, Эйтор приподнял меня вверх. Я послушно обхватила его талию своими ногами, он развернулся и сделал несколько шагов к берегу. У самой кромки воды он рухнул со мной на колени, а затем плавно уложил меня на спину. Я охнула, когда слегка погрузилась в воду, меня всю трясло от желания, я хотела его безумно, все проблемы и переживания отошли на второй план. Здесь, сейчас были только мы и наша страсть. Я прошлась руками вдоль по его спине снизу вверх. Он напрягся от моей ласки, его дыхание сбилось, а тело задрожало. Эйтор перешел от моих губ к шее, слегка покусывая кожу. Я закусила губу, сдерживая громкий стон. Что-то пробормотав на своем языке, он облизнул раковину моего ушка, а затем сильно прикусил мочку моего уха. Я приглушённо вскрикнула, по телу пробежало электричество. Его губы опустились ниже, прокладывая дорожку из горячих, влажных поцелуев. Одну свою руку он просунул под мою поясницу и слегка меня приподнял, давая своим губам удобную позицию исследовать мой живот. "Только не останавливайся, только не останавливайся!" - думала я, но Эйтор, кажется, и не думал останавливаться. Он протянул вторую руку и расстегнул верхнюю пуговицу моих камуфляжных брюк. Чуть потянув их вниз, он коснулся губами моей кожи у самого края резинки моих трусиков. Я потеряла последнюю нить своего разума и всхлипнула.

- Ребятки, я, конечно, безумно рада, что вы наконец разобрались в своих чувствах и все такое, но не следует кидаться в омут с головой. Подумайте о предохранении. Не думаю, что вам сейчас до кучи к вашим проблемам еще и младенец нужен.

Услышав голос Виктории, мы замерли и уставились в глаза друг другу, постепенно осознавая, что мы только что чуть не совершили. Эйтор опомнился первым и, подскочив на ноги, протянул мне руку. Я вложила в нее свою дрожащую ладонь.

Тори стояла за моей спиной. Когда я поднялась с помощью Эйтора, я тут же вырвала свою руку из его, как только встала на нетвердые ноги. Моя рубашка была безнадежно испорчена, одевать ее не было смысла. Эйтор стоял рядом и непрерывно смотрел на меня. Мои глаза бегали из стороны в сторону, я не могла посмотреть на него, я также не могла повернуться лицом к Виктории. Я всё-таки развернулась, опуская глаза на землю. Чувствовала, как с головы до ног меня покрыл горячий румянец смущения, я скрестила руки на груди, пытаясь хоть как-то скрыть свою наготу.

Мне было стыдно за свое поведение. О чем я думала? Боже, я чуть не отдалась Эйтору в лесу, на голой земле, да что на меня нашло?! Это был бы мой первый раз. Не так я представляла свою потерю девственности. Я злилась на Эйтора за то, что снова вскружил мне голову, но на себя я злилась сильнее, ведь это я, а не он первая начала срывать одежду. Черт! Я противоречу своим словам и мыслям: я собиралась держать его на расстоянии - и что же?! Как только он ко мне прикоснулся и поцеловал, все мои решения и уверенность в своей правоте полетели в бездну.

Вернувшись в лагерь, я первым делом кинулась к своим вещам. Найдя футболку с длинными рукавами, я ее немедленно одела. Я старалась не обращать внимания на прожигающие во мне дырку взгляды Эйтора. Мальчики еще спали. Я подошла к Лукасу, надеясь, что антибиотики помогли и хоть чуть-чуть сбили температуру. Приложила ладонь к его лбу: изменения не было, он все так же пылал. Я закусила губу в отчаянии, на меня накатила паника, я не могла понять, что же за инфекцию он мог подхватить.

Я поднялась, подошла к костру, где сидела Тори, и пристроилась рядом с ней. Я любила находится рядом с этой женщиной: она знала, когда надо молчать, а когда - говорить; и, несмотря на свое смущение, оттого что она застала нас с Эйтором в такой пикантной ситуации, я была ей благодарна за то, что она нас прервала. Я бы потом жалела о своем поступке: это был слишком решительный шаг, и, скорее всего, после, в порыве отчаянья и злости, я бы могла сделать очень больно Эйтору.

Через некоторое время к нам подошел Эйтор. Он присел передо мной на корточки, заглядывая в мои глаза. Я отводила свой взгляд. Он протянул руку и коснулся кончиками пальцев моей щеки. Я взвилась и подскочила, шарахаясь от него в сторону. Эйтор поднялся вслед за мной. Сделав несколько шагов в сторону от костра, он обернулся и поманил меня. Я знала, что просто так он этого не оставит, и была согласна с ним: лучше всего во всем разобраться сейчас, не тянуть кота за хвост. Я подошла к нему, все еще пряча глаза, но все же вскинула голову, когда услышала его продолжительный тяжелый вздох. Я смотрела в район его подбородка: выше глаза не поднимались.

- Алекс, посмотри на меня. – Тихо попросил он.

Я не повиновалась: не могла. Секунду спустя я почувствовала его теплые пальцы на моем подбородке. Он приподнял мое лицо. Я зажмурила глаза, совсем как ребенок: впервые за долгое время, я боялась столкнуться лицом к лицу со своей проблемой.

- Открой глаза, Алекс: я хочу сказать кое-что важное. Пожалуйста.

Я внутренне встряхнулась и настроилась воевать с ним. Распахнув глаза твердо заглянула в его янтарные глаза. Он убрал руку с моего подбородка и сделал шаг назад, но его взгляд не покидал меня.

- Алекс… - Он снова сделал шаг ко мне и запустил в свои и так растрепанные волосы руку (я заметила, что он так делал, только когда сильно волновался). - Алекс… - снова повторил он и замолк.

Я вскинула бровь. Он чертыхнулся:

- Это нелегко… А, к черту все! Алекс, я люблю тебя.

Я опешила. Он притих и смотрел на меня, не мигая, в ожидании моей реакции. Вся моя воинственность испарилась, в душе поселилось двойственное чувство - эйфория от его слов напополам с дикой паникой. Я втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Молчание затянулось. Я чувствовала себя опустошённой, устала бороться со своими чувствами, но просто так пустить все на самотек не могла. Когда я заговорила, Эйтор вздрогнул:

- Это… ммм… я не знаю, что сказать тебе, Эйтор. Я не могу сейчас разобраться в своих чувствах, но и обманывать тоже не могу. Все навалилось разом, для меня это слишком, я устала от такого потока эмоций. Мне нужно все обдумать. Не дави на меня. Я не говорю "нет", но и "да" не могу сказать. Просто дай мне время и пространство.

На губах Эйтора расцвела нежная, открытая улыбка, которую я видела впервые. У меня перехватило дыхание, и я поперхнулась. Он шагнул ко мне еще ближе и обхватил мои щеки руками:

- Честно, Алекс, я не ожидал… Я настроился бороться с тобой. Ты меня удивила… Обещаю, я не буду давить, просто я буду рядом, хорошо?

Я кивнула, он прижался губами к моему лбу в коротком поцелуе, затем отступил и, послав мне еще одну ослепительную улыбку, ушел прочь. Я глубоко вздохнула, вдруг осознавая, что не дышала в последние несколько секунд.

На следующий день Лукасу стало еще хуже. Судороги участились, его все раздражало, он стал агрессивным и кричал на нас, также его стал раздражать яркий свет и громкие звуки. Мы ходили на цыпочках и разговаривали шёпотом. Температура не спадала, антибиотики, что я с таким трудом разыскала, не помогали. Еще через день он кинулся на Леона, который хотел сменить ему компресс. Он пытался его ударить, громка ругаясь и брызгая вокруг слюной - она стала выделяться у него очень обильно и течь по подбородку, он не мог глотать и совсем отказался от еды и воды.

Меня озарила страшная догадка. После происшествия с агрессивным поведением Лукаса я подошла к Тори и кивком подозвала Эйтора, который находился недалеко и, как обычно, не спускал с меня глаз.

- Я не знаю об этом многого, - начала я. - Всего лишь пару фактов. Но, может, вы подскажете… Помните тот день, когда на нас напали собаки? Вопрос риторический. Так вот, у нескольких из них я заметила белую пену вокруг пасти. Насколько мне известно, это признак бешенства. У меня такая теория: Лукаса укусила заражённая бешенством собака, отсюда и такое поведение. Я не знаю всех симптомов, но то, что сейчас происходит с Лукасом, очень похоже на бешенство. Что вы знаете об этом?

Тори и Эйтор переглянулись. Я смотрела на них в ожидании: может, они знают больше меня? Может, знают, как помочь в этом случае Лукасу? Но меня ждало разочарование. Тори пожала плечами и промолчала. Я перевела несчастный взгляд на Эйтора. Он смотрел на меня с сожалением:

- Я ничем не могу помочь, малышка. Мои познания об этом такие же, как и у тебя. Ну, кроме еще одного: я слышал, что вирус передается через слюну, но никак не через кровь.

Я горестно вздохнула и опустила голову. Эйтор подошел ближе и приобнял меня за плечи в успокаивающем жесте.

***

На следующий день все стало невообразимо плохо: Лукас беспрестанно кричал и кидался на нас, его скрутил и удерживал Эйтор, когда он пытался расцарапать лицо своему брату. Леон кинулся ко мне, обхватывая мои ноги руками, он громко зарыдал. Это сломило меня: я рухнула на колени и прижала его хрупкое, вздрагивающее тельце к себе. Из меня вырвался всхлип, затем другой - и вот мы с Леоном плакали в унисон, крепко прижимаясь друг к другу.

Лукас притих и уснул час спустя. Эйтор уложил его в спальный мешок и подошёл ко мне. Мы с Леоном все так же сидели на земле, обнявшись.

- Алекс, я схожу за водой. Лукас весь горит, к нему невозможно притронуться. Будьте осторожны: он может проснуться в любой момент.

Я кивнула, смотря сквозь него. Слова доходили до меня с трудом, я едва понимала, что он говорит, я чувствовала себя беспомощной, никчёмной, я ничем не могла помочь своему страдающему маленькому братику.

Эта ночь была переломной. Я не спала, я лежала напротив метавшегося во сне Лукаса и не смыкала глаз, я смотрела на него, и мое сердце обливалось кровью, я хотела забрать все его страдания и боль. Он успокоился на рассвете, его дыхание замедлилось, и он уснул глубоким, спокойным сном. Я больше не могла сопротивляться и тоже прикрыла глаза.

Когда я проснулась и распахнула глаза, я встретилась взглядом с такими же зелеными глазами, как у меня. Лукас лежал на боку и смотрел на меня. Я в течение нескольких секунд смотрела в его ясные глаза.

- Привет, - прошептала я.

Его губы дрогнули, и на бледном лице появилась слабая улыбка.

- Привет, Лекси.

Я подскочила и приложила ладонь к его голове: жара не было, лоб был прохладным и сухим. Я пискнула и сгребла Лукаса в свои объятия. Он крякнул. Его тело было слабым и безвольным, но ему стало лучше! Мы поднимем его на ноги в считанные дни. Моей радости не было предела, я разбудила и переполошила всех.

Лукас попил воды, но от еды отказался. Мы с Леоном не отходили от него весь день, мы разговаривали, шутили и просто сидели в тишине, держась за руки. Эйтор и Виктория к нам не подходили, давая нам побыть вместе. Только семья: я и мои маленькие любимые братья. Тиски, что сжимали мое сердце в последние несколько дней, разжались. Я вздохнула свободно. Мои мальчики со мной, и все у нас будет хорошо.

Мы не спали до поздней ночи, вспоминая детство, я рассказывала забавные истории про близнецов: они ничего не помнили, были совсем малы. Но я помнила каждый момент их жизни, с самого первого дня, когда мама с папой внесли их на своих руках в нашу гостиную.

Мы с Леоном уснули по бокам от Лукаса. Прежде чем сомкнуть глаза, я взяла в свою руку маленькую ладонь братика и переплела наши пальцы. С другой стороны - также за руку - его держал Леон. Мне снились родители, впервые за все это время. Мама смотрела на меня, ее глаза были полны слез, она что-то пыталась мне сказать, но ее слова тонули в шуме грохочущей воды, словно между нами был водопад. Отец стоял рука об руку с мамой. Он молчал, и в его глазах было осуждение. Я пыталась к ним подойти, но мои ноги не двигались, словно к ним привязали гири; я кричала, но мой голос растворялся на полпути, так и не дойдя до родителей; я тянула к ним руки, но они не поднимали мне свои руки в ответ.

Я проснулась, словно от толчка. На душе лежал тяжелый камень. Я почувствовала тревогу и отчаяние. Солнце едва взошло. Несколько минут я просто лежала, восстанавливая дыхание после неприятного сна. Я услышала, как где-то справа копошатся Эйтор и Тори. Скорее всего, они разводили костер.

Через секунду я почувствовала легкое покалывание в левой руке, в той, где покоилась ладошка Лукаса. Странно, но его рука была ледяной. Я повернула голову в сторону Лукаса: его глаза были плотно закрыты, ресницы не подрагивали, как обычно во сне, лицо приобрело синюшный оттенок. Я поднялась и села перед ним на колени, все также не выпуская его холодную руку. Душа моя заледенела в жутком предчувствии. Я приложила голову к его груди и… не услышала дыхания, сердцебиение отсутствовало. Предполагая, что у меня галлюцинации после сна, я вскинула голову и приложила два пальца к его пульсу на шее. Пульса не было. Я вновь припала ухом к его груди, не веря в происходящее, но его сердце не дрогнуло, не забилось вновь. Меня накрыла волна осознания: Лукас мертв.

Я закричала диким голосом на весь лес. Леон испуганно вздрогнул и проснулся, подскакивая на месте. По моим щекам катились обжигающие горем слезы. Сердце раздулось в груди до невероятных размеров, оно должно было вот-вот разорваться на части и осыпаться пылью у моих ног. Я не могла справиться со своим дыханием, оно прерывалось.

- Нет! Нет! Нет! Нет! Лукас! Господи, Лукас, дыши! - Я начала делать ему массаж сердца, надеясь, что смогу его спасти, что еще не поздно.

Ни мозг, ни сердце не соглашались с очевидным - с тем что он мертв, уже давно, и мне его не спасти. Я завизжала, срывая свой голос. Леон рядом вторил мне и умолял Лукаса открыть глаза. Я продолжала делать массаж, как безумная: я такой и была. Не видя результата, я наклонилась и хотела начать делать ему искусственное дыхание. Но не дотянулась до его рта: сзади меня обхватили сильные руки и потянули к себе. Ни секунды не медля, я стала вырываться обратно к неподвижному Лукасу, но Эйтор не пускал, я развернулась в кольце его рук и свирепо посмотрела на него:

- Пусти меня, Эйтор: Лукасу нужна моя помощь!

Он смотрел на меня с состраданием, в его глазах блестели непролитые слезы.

- Я не могу, Алекс. Ты не должна делать ему искусственное дыхание: это опасно, ты можешь заразится от его слюны. Он мертв, малышка. Прости, но ему уже не помочь.

Я стала отчаянно выбираться из его рук, его слова ранили в самое сердце, я не хотела слышать, что Лукаса больше нет.

- Пусти меня, слышишь?! Пусти! Я могу ему помочь, пусти-и-и!!! Я ненавижу тебя! Оставь меня! Дай мне помочь моему маленькому братику! - Я молотила кулачками по его телу, не разбирая, куда попадаю, но Эйтор не пускал, он сносил мои слова и удары молча, крепко прижимая к себе.

В конце концов я выбилась из сил и обмякла в его руках, воя и рыдая навзрыд. Он укачивал меня, утешая:

- Тише, тише, Алекс, успокойся. Отпусти, просто отпусти его, малышка, так будет лучше. Помни: у тебя есть еще один брат, который сейчас нуждается в твоей поддержке. Ну же, ты сильная, посмотри на Леона: ты нужна ему.

После этих слов я судорожно вздохнула, беря свое сумасшествие от потери Лукаса под контроль. Я отстранилась от Эйтора и кивнула, не смотря в его глаза. Я обернулась к Леону: он все еще сидел у ног Лукаса, раскачиваясь из стороны в сторону. Тори пыталась с ним говорить, но он не реагировал - уставившись в одну точку, он беспрестанно шептал имя брата. По его щечкам текли слезы, грудь вздымалась от учащенного дыхания. Я подошла и опустилась перед ним на колени.

- Леон, - прошептала я.

Он не откликнулся, продолжая раскачиваться.

- Леон, маленький мой, не надо, солнышко. Ты нужен мне, помоги мне братик: я погибаю…

Леон вскинул на меня голову - и наши полные слез глаза встретились. Я протянула к нему руки, и он ринулся ко мне, громка рыдая и не прекращая шептать имя брата.

***

Со смерти Лукаса прошло два дня. Мы захоронили его тело в лесу. Я ничего не чувствовала, все внутри покрылось корочкой льда. Единственное утешение я видела в Леоне: он все еще со мной. Леон так и не заговорил до сих пор, он замкнулся в себе; единственное, чего я смогла от него добиться, - это объятия. Его взгляд был пустым. Мой сильный мальчик сломался, какая-то его частичка ушла вместе с Лукасом. Половинка моего сердца и души также умерли вместе с братиком. Я не понимала, за что нам такое наказание, что мы сделали не так. Мама, папа, друзья, а теперь и Лукас - всех их отняли у меня, не оставляя шанса на их возвращение. С каждой смертью мое тело опустошалось, душа и сердце осыпались черным пеплом, вскоре от меня должна была остаться одна пустая, бесчувственная оболочка, но пока меня спасал от этого лишь Леон. Эйтор пытался быть рядом и поддерживать меня, но я никак не реагировала на него, я смотрела сквозь него. Все вокруг перестало для меня существовать. По ночам я прижимала к себе Леона, радуясь его теплому тельцу рядом со мной. Я не спала несколько дней. Едва я прикрывала глаза, я видела Лукаса, его смех звенел в моих ушах, мне казалось, что он зовет меня по имени, что он вот здесь, рядом, живой, что все это просто жуткий кошмар, но, как только я распахивала глаза, реальность накрывала меня с головой: Лукаса нет. Никто больше не назовет меня Лекси, как делал только он, не укроет заботливо пледом, если я вдруг усну без него. Все это было в нем: доброта, забота, сочувствие, - этим он пошёл в маму, в то время как мы с Леоном были копиями отца.

________________________________________________________

РАЗЪЯСНЕНИЕ К БОЛЕЗНИ ЛУКАСА.

Бешенство - это заболевание вирусной природы, возникающее после укуса зараженного животного, характеризующееся тяжелым поражением нервной системы и заканчивающееся, как правило, смертельным исходом. После проникновения в организм вирус бешенства распространяется по нервным окончаниям, поражая практически всю нервную систему. Наблюдаются отек, кровоизлияния, дегенеративные и некротические изменения нервных клеток головного и спинного мозга. Заражение человека происходит при укусе бешеным животным, а также при попадании слюны больного животного на поврежденную кожу или слизистую оболочку. Первая стадия начинается с общего недомогания, головной боли, небольшого повышения температуры тела, мышечных болей, сухости во рту, снижения аппетита, болей в горле, сухого кашля, может быть тошнота и рвота. Больной подавлен, замкнут, отказывается от еды, у него возникает необъяснимый страх, тоска, тревога, депрессия, реже - повышенная раздражительность. Характерны также бессонница, кошмары, обонятельные и зрительные галлюцинации. При попытке питья, а вскоре даже при виде и звуке льющейся воды, появляется чувство ужаса и спазмы мышц глотки и гортани. Дыхание становится шумным, сопровождается болью и судорогами. На этой стадии заболевания человек становится раздражительным, возбудимым, очень агрессивным, "бешеным". Во время приступов больные кричат и мечутся, могут ломать мебель, проявляя нечеловеческую силу, кидаться на людей. Отмечается повышенное пото- и слюноотделение, больному сложно проглотить слюну, и он постоянно ее сплевывает. Данный период обычно длится 2-3 дня. Далее наступает третья стадия заболевания, для начала которой характерно успокоение: исчезает страх, приступы водобоязни, возникает надежда на выздоровление. Смерть наступает от паралича дыхания или остановки сердца. Таким образом, продолжительность заболевания редко превышает неделю.

Глава 8

Говорят, время лечит. Ложь! Мы Леоном до сих пор не пришли в себя от потери Лукаса. Боль не притупилась, легче не становилось.

Прошло полтора месяца после его смерти. Леон так и не заговорил, я тоже едва общалась с Эйтором и Викторией. Эйтор не навязывался, просто всегда незримо находился рядом, и за это я была ему благодарна.

Мы уже шли лесами Америки, а именно Южная Дакота, здесь проживал отец Эйтора вместе со своим племенем. (Я мало знала о его семье: все, что касалось его матери и отца, он рьяно оберегал. Тори рассказала мне однажды, что мать и отец Эйтора разошлись, когда ему было двенадцать, - это все, что мне удалось узнать.)

И вот мы на родных землях Эйтора. По его виду и не скажешь, что его это хоть как-то волнует: он был, как всегда, сосредоточен, но напряжения я в нем не чувствовала. Мы были на территории Южной Дакоты вот уже три дня.

Остановились мы на закате и разбили лагерь. Все происходило почти в полной тишине: если раньше в нашей компании всегда слышался смех или бурное обсуждение чего-либо, то сейчас были слышны лишь короткие реплики, которыми обменивались Виктория и Эйтор.

Мы не тренировались с Эйтором, с тех пор как заболел Лукас: мне ничего не хотелось, а Эйтор не настаивал, видя мое состояние. Но сегодня утром я проснулась с желанием размять свое тело в поединке с Эйтором. Когда я подошла к нему с этой просьбой, глаза Эйтора вспыхнули облегчением, он собрался на тренировку в считанные секунды. Мы нашли неплохую чистую поляну и, оставив свои вещи на земле, вступили в схватку. Я думала, что после более пятидесяти дней простаивания мои мышцы будут в нерабочем состоянии, а реакция притупится - но нет, я вполне неплохо справлялась. Эйтору уже не так легко давалось меня побороть, но тем не менее побеждал всегда он, до его уровня мастерства я не доросла.

Когда мы, взмыленные и уставшие, но довольные, присели на траву передохнуть, меня накрыло любопытством. Этот вопрос давно вертелся у меня на языке. Однажды я его спрашивала об этом, но он не ответил. Спрошу еще: попытка не пытка. Я взглянула на него прямо впервые за прошедшее время со смерти брата:

- Эйтор, ответишь на один мой вопрос?

Он перевел взгляд с неба, на которое смотрел, на меня, на губах его мелькнула мимолетная улыбка.

- Конечно, Алекс, спрашивай, что хочешь. Я отвечу на все твои вопросы.

- На все не надо, только на один.- Я откинула влажные от пота волосы со лба.

Он кивнул, я прочистила осипшее горло (я действительно практически не разговаривала долгое время, голосовые связки расслабились):

- Кто тебя научил драться?

Эйтор смотрел на меня некоторое время, потом отвел взгляд и пожевал нижнюю губу. Его глаза больше не вернулись к моим, когда он заговорил:

- Я ведь не ошибусь, если сделаю предположение, что ты выросла в фешенебельном районе Сан-Паулу? Вы жили в достатке, ведь так?

Он кинул на меня короткий взгляд и снова отвел глаза, его поза была напряжённой.

- Да, Эйтор, я выросла во вполне состоятельной семье, я никогда не знала нужды.

- Ну, тем не менее ты не стала заносчивой цыпочкой, которая умеет делать себе только маникюр. Твои родители отлично воспитали тебя и твоих братьев.

- Но вот к чему я веду: в отличие от тебя, мне не повезло родиться в обеспеченной семье. Моя мать встретила моего отца здесь, в Америке. Тогда она приехала сюда на заработки. Ей едва исполнилось восемнадцать, ее и нескольких девушек взяли горничными в очень богатый дом. Им обещали золотые горы, много денег, место жительства и постоянную прописку. Мама выросла в трущобах Сан-Паулу, она всегда пыталась вырваться из нищеты - и вот такая возможность! Но их обманули. Отобрав у них паспорта, они забросили маму и остальных девушек в сырой подвал особняка и выпускали их только тогда, когда нужна была уборка и все относящееся к ней. Они спали на сыром, бетонном полу, их едва кормили.

В таком режиме мама прожила целый год, пока однажды совершенно случайно не наткнулась на моего отца: хозяин дома был заядлым коллекционером, и мой отец принес ему на продажу индейский лук и колчан стрел ручной работы. Вот так и познакомились мои родители. Я не буду рассказывать все подробности: это утомительно, но факт в том, что отец помог сбежать маме, он забрал ее к себе в племя, которое, кстати, в данный момент находится у нас под носом, - он махнул рукой в сторону подножья горы, которая находилась в получасе ходьбы от нас. - При желании мы можем добраться до поселения отца за четыре часа…

Но что-то я отклонился от темы. Так вот, отец забрал маму, и через неделю они поженились, а через год родился я. Вначале все было неплохо: я рос в племени, у моих родителей вроде все было хорошо. Но переломный момент наступил, когда мне только исполнилось одиннадцать лет. Мама заявила отцу, что хочет на родину. Папа сопротивлялся, но в конце концов поехал с мамой и мной в Бразилию. Там с нами он продержался только год, а потом, в один прекрасный день, просто оставил нас, сказав, что не может жить вдали от племени. Мама выбивалась из сил, работая на нескольких работах, пытаясь меня прокормить. Мы вернулась в трущобы Сан-Паулу, к родителям матери.

Знаешь, что такое трущобы Бразилии, Алекс? - Эйтор наконец развернулся ко мне и посмотрел в мои глаза.

Я покачала головой:

- Я слышала, но воочию никогда не сталкивалась.

- Это, Алекс, школа выживания, и, если ты хочешь остаться живым и невредимым, жизнь научит и не так драться… - Эйтор неожиданно оборвал свой рассказ, к чему-то прислушиваясь.

Я не успела открыть рта, чтобы спросить, в чем дело, как он подскочил на ноги и схватил крупный охотничий нож, что прихватил с собой (патроны у нас закончились, теперь мы полагались только на себя и холодное оружие в своих руках). Я поднялась вслед за ним и потянулась к своим метательным ножам. Эйтор шагнул вперед и кинул на меня взгляд через плечо:

- Сюда кто-то направляется, Алекс. Прислушайся: их несколько.

Я сосредоточилась, последовав совету Эйтора, и действительно услышала тихие переговоры нескольких голосов и хруст веток. Мы встали с Эйтором в стойку. Уходить и прятаться не было смысла: слишком поздно.

Через минуту к нам на поляну вышли три парня и одна девушка. Эйтор сделал шаг вправо, закрывая меня собой, я тут же обошла его и встала рядом, плечом к плечу. Он подарил мне сердитый взгляд, но промолчал. Компания из трех парней и одной девушки замерла на противоположной стороне поляны. У них тоже не было огнестрельного оружия. У двух из парней были, как и у нас, ножи, у третьего - металлическая бита, и, кажется, рукоятка самурайского меча торчала из-за его плеча. Я прошлась взглядом по девушке: на вид ей было не больше двадцати, и в руке она держала один метательный нож с удлинённым лезвием. Больше оружия в ее руках не наблюдалось. Я перевела взгляд на парней и чертыхнулась вслух, узнав двоих из них. Боже, теперь я точно понимаю смысл выражения "Земля круглая": передо мной стояли два типа из компании белобрысого. Они, в свою очередь, узнали меня. Сначала их лица вытянулись в удивлении, а затем на губах появились предвкушающие улыбочки. Эйтор перевел взгляд от них ко мне, в его глазах был немой вопрос. Я не успела ответить, заговорил один из моих старых знакомых:

- Какая встреча! Вот уж приятная неожиданность! Как поживаешь, мелкая?

- Вы знакомы? - спросил Эйтор.

Я смогла только кивнуть, я уже готовилась к тому, что сейчас будет, как только закончатся лживые приветствия.

Третий парень посмотрел на своих дружков. Он был самым крупным из них: он не превышал в росте Эйтора, но вот в плечах был шире, и под его кофтой бугрилась внушительная масса мышц. Он кивнул в мою сторону:

- Кто это?

Прихвостни (так я привыкла их называть еще тогда, в торговом центре) переглянулись, а потом в унисон подняли руки и указали на меня:

- Это, Пауль, та, кто хладнокровно зарезал твоего брата в Сан-Паулу.

Здоровяк повернулся ко мне. Я встретилась с ним взглядом. Он совсем не был похож на белобрысого, встреть я его в обычной жизни - приняла бы за хорошего парня: его лицо выглядело добродушно - ну, по крайней мере, минуту назад. Теперь оно скривилось в злобной гримасе. Мы молчали в течение пары секунд, рассматривая друг друга. Он сделал шаг вперед. Эйтор тоже сделал шаг, снова прикрывая меня собой.

- Девочка, ты должна ответить мне за смерть брата, - его голос был полон ненависти.

Эйтор сделал еще несколько шагов по направлению к здоровяку.

- Я так не думаю. Хочешь поквитаться? Обращайся ко мне, - угрожающе произнес Эйтор.

Вскинув руку с ножом, он полоснул его по плечу, одновременно приседая и делая ему подсечку. Все пришло в движение: одни из прихвостней рванул на помощь другу, другой направился ко мне. Я подняла руки с ножами для броска. Он зло улыбнулся:

- Что, только и можешь, что ножами кидаться? А так-то, слабачка, без своих железок, никуда?

Я опустила руки и убрала ножи за пояс. Кинув мимолетный взгляд на девушку, я удостоверилась, что она стоит на месте, не вмешиваясь в наш бой. Она просто наблюдала за всем происходящем с веселой улыбкой - это было пугающе. Я вернула взгляд к уже приблизившемуся сопернику и встала в оборонительную позицию. Парень напал без раздумий, я не успела увернуться от его кулака, который прошелся по моей скуле. Искры посыпались из моих глаз, но я устояла на ногах и даже умудрилась увернуться от его второго удара. Я не могла наблюдать за Эйтором, но слышала глухие удары и вскрики с его стороны и переживала за него.

Прихвостень продолжал на меня нападать. Я пока только защищалась, изучая его тактику боя, но таковой не было: он просто наносил мне удары раз за разом. Я едва успевала ставить блоки после очередного его нападения. Я пригнулась и нанесла ему удар в район печени (Эйтор учил меня бить по органам, он утверждал, что такие удары намного дольше выводят человека из строя, чем простые по поверхности тела). Парень согнулся пополам и тяжело задышал. Я не упустила шанса и, схватив его за волосы, ударила лицом о свое согнутое колено. Из его носа брызнула кровь, и он взвыл, закрывая лицо руками. Неожиданно он отвел одну руку от своего лица и выхватил из кармана ножик-бабочку. Взмахнув им, он раскрыл лезвие ножа и бросился на меня, целясь мне в сердце. Я среагировала моментально: присев и приподняв штанину, я выхватила нож из своего носка. Все произошло быстро: я всадила нож сначала ему в живот, а затем, вытащив, снова воткнула - на этот раз в его сердце. Он замер, а через секунду с глубоким выдохом рухнул у моих ног.

Я посмотрела на девушку: она все еще стояла в стороне и скучающе за всем наблюдала. Эйтор уже дрался только со здоровяком, второй прихвостень лежал в луже собственной крови, его обнажённый меч и бита валялись в стороне. Противник Эйтора не уступал ему в силе и проворности, но Эйтор нанес ему больше повреждений, в то время как у самого едва была разбита губа и рассечена бровь. Девушка наблюдала за их дракой с самоуверенным видом, она не сомневалась в победе здоровяка. Но вот мгновенье, и Эйтор ударил ножом в горло здоровяка. У того в неверии широко распахивахнулись глаза, и он попытался втянуть воздух. Но у него не получилось, раздались лишь хрипы, его грудь залила кровь, и он упал на землю, все еще пытаясь вздохнуть.

Девушка вскрикнула, но не двинулась с места. Я посмотрела на нее: она не отводила глаз от Эйтора, потом перевела взгляд на меня. Ее лицо исказилось от боли потери, в глазах полыхнула ненависть. Она подняла руку с ножом и кинула в меня. Я дернулась в сторону, но не успела - нож попал мне в бедро. Не смертельно, но очень больно, я опустилась на землю, тяжело дыша и пытаясь сдержать наворачивающиеся слезы. Эйтор кинулся к ней, в секунду скрутил и связал ей руки за спиной ее же рубашкой, которая была одета поверх футболки. Он незамедлительно подошёл ко мне и опустился на колени. В моем бедре все еще торчал нож: сама его вытащить я не осмелилась. Эйтор обхватил рукоять ножа рукой и поднял на меня взгляд:

- Я выну его, хорошо? Обещаю, я сделаю это быстро. Готова?

Я кивнула закусывая губу, он, не отводя взгляда, резко выдернул нож. Я вскрикнула, к горлу подступила тошнота. Эйтор обнял меня и прижал к своей груди:

- Вот и все, малышка, все хорошо. Как ты чувствуешь себя?

- Нормально. Больно, но жить буду.

Эйтор, кивнув, плавно поднялся, приблизился к телу одного из прихвостней и поднял самурайский меч. Вернув его в ножны, он перекинул шнурок от футляра меча через плечо и вернулся ко мне. Кажется, ему этот меч приглянулся.

Девушка наблюдала за нами молча. Эйтор присел передо мной на корточки:

- Готова идти? С тобой точно все в порядке?

- Да, все нормально. Рана небольшая, заживет как на собаке.

Позади Эйтора раздался хриплый смех связанной девушки:

- А вот на это, ребятки, я бы не надеялась: не заживет.

Мы с Эйтором повернули головы в ее сторону: она злорадно улыбалась, в глазах мстительный блеск. Смотрела она на Эйтора:

- Ты убил моего любимого! Око за око: без обид, но твоя девушка умрет через сутки.

Эйтор вскочил и подошёл к ней, он склонился смотря в ее глаза:

- Что ты имеешь в виду?

- О, ну все просто: нож, которым я ранила твою девку, смазан ядом. Реакция начнется через пару часов, а через сутки ее сердце остановится, не в силах качать свернувшеюся кровь.

Эйтор кинул обеспокоенный взгляд в мою сторону. Меня накрыл страх. Я не хочу умирать: я бы рада, но во мне нуждается Леон, я не могу его оставить. Я во все глаза уставилась на эту странную девушку. На ее лице показалось удовлетворение. Эйтор обхватил ее плечи и встряхнул:

- Что за яд был на ноже? Отвечай!

Она улыбнулась ему безумной улыбкой, но промолчала. Эйтор вышел из себя, он выхватил нож из-за пояса и поднёс к ее горлу, слегка надавливая:

- Говори, чей яд был на лезвии ножа, немедленно, иначе я перережу тебе глотку, сука!

Я впервые услышала, как Эйтор ругается, и это говорит о степени его злости: она вышла за пределы. Глаза девушки распахнулись, она в испуге глянула на Эйтора. Он надавил сильнее на нож, и по ее шее скатилась струйка крови. Она вздохнула и начала говорить:

- Ладно, это яд змеи. Аспид аризонский. В любом случае вам не поможет название. Твоя шлюшка будет мертва менее чем через сутки. Нет больниц - а значит, нет противоядий, так что… - она перевела взгляд на меня.

Ее глаза голубые и холодные, как лед. Меня передёрнуло, по телу пробежался озноб. Она продолжила, сладко мне улыбаясь:

– До встречи в аду, детка.

На этом терпение Эйтора закончилось, одним движением рук он свернул ей шею. Раздался противный хруст, я поморщилась и прикрыла глаза.

Открыла я их, когда рядом присел Эйтор:

- Посиди немного здесь. Я сбегаю в лагерь и предупрежу Тори, что мы уходим к моему отцу. Она знает, куда идти, и последует за нами. Не беспокойся, она позаботится о Леоне. А нам нужно торопиться: слишком мало времени, мы должны успеть дойти к поселению до того, как ты потеряешь сознание, - это важно. У отца в племени есть шаман, он тебе поможет. Я обещаю, я мигом, хорошо?

Я вновь кивнула, не в силах ничего ответить. Мне было страшно. Эйтор прикоснулся губами к моему лбу, подскочил и стремглав бросился прочь.

Его не было не больше десяти минут. Вернувшись, он уселся напротив меня, и достал бинт, разрезав мою штанину ножом, туго перебинтовал рану, затем, подложив свое плечо под мою руку, помог мне подняться. Я благодарно улыбнулась. Наши рюкзаки остались на земле. Я на них обернулась, Эйтор заметил мои взгляд и успокаивающе сжал мою руку в своей:

- Не беспокойся, Тори подберет наши вещи. Как только она свернет лагерь, они с Леоном последуют за нами, отставая максимум на полчаса. Возможно, они даже нагонят нас.

За час мы дошли к подножью горы. Я уже начала чувствовать легкое недомогание, меня начало знобить, на лбу появилась холодная испарина, но я молчала, не жалуясь Эйтору.

Еще через два часа мое дыхание утяжелилось, сердце забилось чаще, с трудом качая кровь. Я споткнулась: ноги больше меня не несли. В районе раны пульсировала дикая боль. Я стиснула зубы и посмотрела на Эйтора. В его глазах появилась паника, он подхватил меня на руки и ускорил шаг:

- Алекс, постарайся сопротивляется сну. Просто не закрывай глаза, хорошо? Осталось немного. Час, не больше, - и мы на месте. Просто будь со мной.

Я вяло попыталась ответить, но язык во рту словно раздулся до невероятных размеров, я едва им ворочала.

- Я постараюсь, - слабо прошептала я, чувствуя, что с каждой минутой мне становится хуже.

Дышать становилось все труднее, я втягивала воздух, но он будто не доходил до моих легких. Я ощущала, как моя кровь замедляет свой бег, сердце перестает бороться. Я понимала, что совсем скоро мне наступит конец. Из последних сил я подняла руку и дернула Эйтора за плечо. Он тут же обратил свои потрясающие янтарные глаза на меня. Я говорила невнятно, но он должен был меня понять:

- Эйтор… Леон… пожалуйста, не бросайте его, просто доставь до Аляски… Мою бабушку зовут Патрисия да Силва, деда - Педро да Силва, наша с Леоном фамилия тоже да Силва. Просто скажи им имя и фамилию… Обещай, что не бросишь Леона!

Эйтор замедлил шаг, в его глазах мелькнула безысходность.

- Александра! Ты сама отведешь своего брата к родным, слышишь?! Не смей покидать нас! Я тебе этого не прощу! Ты же борец, ты должна жить! А теперь перестань нести чушь и просто борись! - его последние слова я уже едва слышала, меня накрывала темнота, но для меня было важно услышать его обещание.

- Эйтор, пообещай… я умоляю… Леону больше некому помочь… прошу, Эйтор…

Он остановился и, склонив голову, коснулся моих губ нежным поцелуем:

- Хорошо, малышка, я обещаю, я не брошу Леона, я отведу его к твоим родным вопреки всему, но и ты обещай, что не оставишь меня, что будешь сопротивляться до последнего.

Я посмотрела в глаза Эйтора. На моих губах дрогнула слабая улыбка.

- Обещаю, я не оставлю вас без веской на то причины…

Больше я ничего не произнесла: меня окончательно поглотила тьма.

Глава 9

Эйтор

Ее тихий голос оборвался на половине фразы, она потеряла сознание. Я взвыл от отчаяния и с удвоенной скоростью рванул вперед. Ее дыхание замедлилось и становилось все тяжелее. Я не мог отпустить ее просто так, нет! Она должна жить! Я уже не могу без нее, она стала смыслом моей жизни. Девочка поразила меня в самое сердце в тот момент, когда метнула в меня ножи. Это было словно наваждение: я не мог отвести от нее взгляд, я ловил каждый ее вздох, улыбку, я тонул в ее бездонных зеленых глазах. Ни одна девушка не действовала на меня, так как она. Алекс прибрала мое сердце к рукам, даже не ведая о том, что теперь оно бьётся только для нее. Она свела меня с ума. Завладела каждой моей частицей. Я заразился ей, как вирусом, и я не намерен сейчас отдавать ее в костлявые руки смерти.

***

Я ворвался в свое племя на закате. Дыхание Алекс прерывалось. Первым, кто попался на моем пути, был Далай, он нес караул. Я знал этого парня с детства, мы вместе воспитывались и были друзьями. Увидев меня, он округлил глаза, но сдержанно поприветствовал кивком. Мне было не до церемоний, я заговорил на родном языке:

- Gaa na gidaa-awi’isii? (Где уважаемый шаман?)

- Ningii-waabamaa. (В своем доме, отдыхает.)

- Niwanenimaa ezhinikaazod, nim baabaa. (Я иду к нему, передай моему отцу, что я здесь.)

Не дождавшись ответа, я со всех ног побежал в конец поселения, где, как я помню, находилась хижина шамана Вихо. Я вбежал в его дом без стука. Он сидел в плетеном кресле-качалке, его ноги были укрыты национальным пледом племени, в руках его дымила деревянная резная трубка.

- Gigii-giiwanimigoo… (Помоги мне…) - прошептал я.

На моих глазах навернулись слезы отчаяния, я умоляюще смотрел в глаза старого, мудрого вожака нашего племени.

- Gaa na gidaa-awi’isii? (Что я могу для тебя сделать?)

Я сделал несколько шагов вперед и встал в центре комнаты. Алекс окончательно обмякла на моих руках - времени оставалось катастрофически мало.

- Nindebwe. Debwetawishin, niin waa, gaawiin gegoo nindikidosii. (Спаси девочку. Ее ранили ножом, отравленным ядом змеи.)

Старик встал с кресла и подошел ко мне. Он остановился в шаге и приложил свою морщинистую руку ко лбу Алекс, прикрыл глаза на мгновенье, затем распахнул их, посмотрел на меня и заговорил на английском:

- Девочка совсем плоха, дух почти покинул ее тело, но она борется. Я сделаю все, что смогу. Яд какой змеи был использован?

Я ответил не колеблясь (надеюсь, та тварь не солгала мне):

- Аспид аризонский.

Он кивнул:

- Клади ее на мою кровать и уходи. Я дам тебе знать, когда что-то изменится, а пока молись нашим предкам, чтобы помогли в борьбе за ее жизнь. А теперь ступай, мой мальчик.

Я поколебался, но, встретив твердый взгляд шамана, все же вышел из его хижины.

Едва я закрыл дверь, как оказался в крепких объятиях отца, но я не ответил ему тем же, мои руки безвольно повисли по бокам. Он отстранился от меня и посмотрел в мои глаза. Как бы я ни был на него обижен и зол, я был рад его видеть, но не подавал виду. Я не мог так просто все забыть и простить: индейцы гордый народ, а во мне течет половина индейской крови - гордыни мне передалось с лихвой. Отец совсем не изменился, даже не постарел ни на йоту.

- Сын, я рад тебя видеть. Ты жив! Это радует меня, но где твоя мать?

Я зло улыбнулся. Вспомнил о матери? Какой сюрприз!

- Она мертва, нош (отец).

Я удовлетворенно вздохнул, когда увидел промелькнувшую боль в его глазах.

- Мне жаль, сын. Что ты делал у шамана Вихо?

- Оставил Алекс: ее отравили ядом, прошло уже более пяти часов. Я не теряю надежды на ее спасение.

- Твоя возлюбленная?

- Неважно, нош, главное сейчас - чтобы она жила. Скоро прибудет Виктория и брат Алекс Леон - предупреди Далая, чтобы пропустил их.

Глаза отца расширились, их затопила паника. О да! Он всегда не ладил с Тори, сестра мамы не давала ему спуску.

- Виктория придет сюда? Сейчас?

- Да, нош, и, скорее всего, она будет в очень плохом настроении, так что не нарывайся.

- Я понял, хорошо. Ты остановишься у меня?

- Было бы неплохо в отдельном домике. Есть свободный?

- Да, но он в самом конце, на отшибе.

- То, что надо. Веди меня туда.

Отец кивнул и, развернувшись, последовал в сторону одиноко стоявшего домика из сруба. Он действительно был на самой окраине поселения и находился в одиночестве. Войдя в пустующий дом, я попросил отца оставить меня одного. Меня одолевала тревога и беспомощность, я хотел быть рядом с Алекс, я боялся ее потерять, лишь мысль, что ее больше не будет рядом, разрывала мое сердце на части. Я метался в маленьком домике из стороны в сторону, моя душа рвалась к Алекс, к моей упрямой, своевольной, сильной малышке. Я точно знал, что пойду за ней на край света, я разнесу все препятствия на пути к ней, я последую за ней в ад, если понадобится, - ничто меня не остановит. И никто. Смысл моей жизни определен, мое дикое сердце наконец приручили. Выбившись из сил, я рухнул на твердую просторную кровать без постельного белья - только голый матрас - и моментально отключился.

Проснулся я оттого, что меня теребили за плечо. Я распахнул глаза и встретился с янтарным взглядом отца.

- Сын, тебя зовет шаман Вихо.

Я вскочил с кровати как ошпаренный и рванул на выход. Буквально залетев, как вихрь, в дом шамана, я наткнулся на его неодобрительный взгляд и уважительно потупил глаза.

- Я сделал все, что мог, сынок, теперь остается надеяться на силу ее характера и жизнелюбие. Скажи, мальчик мой, есть ли у нее то, ради чего стоит жить?

- Да, ее маленький брат.- Прошептал я. - Она продаст за него душу дьяволу.

- Это хорошо: значит, есть смысл бороться. Можешь побыть с ней. Говори с ней: она тебя слышит, может, ты подтолкнешь ее на путь к возвращению.

Я подошел к кровати, где лежала бледная, едва дышавшая Алекс, опустился на колени, взял ее прохладную ладошку в свои руки и нежно прикоснулся к ней губами:

- Давай, малышка, борись. Ты так мне нужна! Возвращайся. Я люблю тебя, Алекс. Не будь эгоисткой - подумай обо мне, ведь вместе с тобой умрет мое сердце, и душа покинет мое тело, следуя за тобой. И Леон, он будет очень страдать… Ты должна быть рядом с нами, живая, ты наш двигатель, без тебя все остановится… Алекс, малышка, просто вернись к нам.

Я еще долго шептал, то уговаривая, то угрожая ей. Я надеялся, что она не будет помнить всего того, что я ей наговорил, а иначе мне несдобровать: эта девушка умела за себя постоять, и за это я любил ее еще сильнее.

***

Я просидел у ее постели всю ночь. Наутро меня снова разбудил отец. Я так и уснул сидя, облокотившись головой на ноги Алекс. Поднялся с пола. Все тело ломило от боли - я поморщился. Отец разглядывал Алекс. Дернув его за руку, я кивнул в сторону выхода. Бросив последний взгляд на Алекс (ее дыхание все еще было слабым, но стабильным), мы вышли из хижины. Солнце уже высоко стояло в небе - был полдень. Я перевёл прищуренный взгляд с неба на отца: он смотрел на меня с любопытством. Я не выдержал:

- Что?

- С твоей женщиной все будет хорошо, она поправится.

Я кинул взгляд на хижину. Моя женщина? Как бы не так.

- Она не моя женщина, отец.

Он в недоумении посмотрел на меня:

- Жаль, даже сейчас видно, что она очень красивая.

- Знаю, она прекрасна и душой, и телом.

- Вижу, сынок, ты к ней неравнодушен. Так в чем проблема? Сделай ее своей.

- Теперь уж точно. Как только она придет в себя, я сделаю ее своей. Никуда ей от меня не деться.

- Насколько это серьезно, сын?

- До моего последнего вздоха, отец.

Перекинувшись с отцом еще парой фраз, я спросил, прибыли ли Тори с Леоном. Получив положительный ответ, я направился к указанному отцом дому. Я не мог долго находиться с ним рядом. Я держал себя в руках и был вежливым, но обида не покидала меня ни на минуту, хотелось высказать все свои претензии отцу, но я не мог: не время, да и к чему это? Все равно уже ничего не изменить.

Войдя без стука в идентичную остальным хижину из сруба, я обнаружил Викторию и Леона сидевшими за столом и уплетавшими ароматное мясо. Они вскинули на меня одновременно головы. Если Тори улыбнулась, то у Леона не отразилась ни одна эмоция на лице, лишь в глазах промелькнуло облегчение. Этот мальчик очень сильно напоминал Алекс: он был так же силен духом и упрям. Он так и не заговорил после смерти Лукаса. Мне хотелось чем-нибудь помочь мальчику, который ушел в себя, отгородился от нас высокими стенами. Я приблизился к ним и сел за стол, Тори принесла еще одну тарелку и, наполнив ее мясом, придвинула ко мне. Аппетита не было (мысленно я все время возвращался к Алекс), но мне надо было поесть: изморив себя голодом, я ничем не помогу Алекс. Мы поели в тишине.

После Леон, так снова ничего не произнеся, направился к кровати и лег на нее, повернувшись к нам спиной. Я поманил Тори на выход. Пройдя в молчании до дома шамана, мы остановились. Первой негласное молчание нарушила Тори:

- Мальчик мой, расскажешь все мне подробнее? Что произошло? Тогда ты так и убежал, выкрикнув лишь, что плохо с Алекс и вы идете к отцу.

Я глубоко вздохнул и начал свой рассказ с самого начала: как мы тренировались на поляне. Виктория внимательно слушала, не перебивая. Когда я закончил, ее брови были нахмурены.

- Значит, говоришь, те парни ее узнали и она убила до этого в своем городе одного из них?

- Да. К чему ты ведешь, Тори?

- Да ни к чему особенному. Просто подумала, что девочка немало пережила на своем пути, даже побольше нас с тобой, и смотри: совсем не сломалась, а словно стала сильнее, и ее душа не стала черной, она все так же умеет сострадать. Мы должны вытащить ее, Эйтор, ради нее, ради Леона, она должна жить! Все, что она пережила, все смерти и убийства не должны быть для нее напрасными, она во что бы то ни стало должна попасть к родным на Аляску. И если, черт побери, их нет в живых, я пойду за ними в рай или ад и приволоку их душонки обратно! Наша девочка получит то, чего так желает.

Я смотрел на Тори и понимал, что не я один отдал свое сердце Алекс. Виктория тоже ее полюбила, просто она не привыкла выражать свои чувства, и эта речь, наверное, самая длинная за всю ее жизнь. Сейчас она показала все свои эмоции и чувства к Алекс. Я обхватил ее руку и крепко сжал, не говоря ни слова: было и так все понятно.

В дом, где находилась Алекс, мы вошли вместе. Моя малышка все еще не приходила в сознание. Шаман Вихо стоял полусогнувшись у ее постели и что-то вливал с ложечки в ее рот (скорее всего, какой-то целебный отвар).

- Как она? - спросил я, подходя к кровати и присаживаясь на деревянный пол у ног Алекс.

Старик посмотрел на меня, потом на Тори и кивнул ей. Она отсалютовала ему рукой.

- Состояние ее все еще тяжёлое. Пока никаких изменений. Сегодня, сынок, станет ясно, будет она жить или нет. Дальше ее организм не протянет, сердце едва бьётся.

Я вздрогнул от его слов и перевел взгляд на Алекс: ее всегда смуглая кожа сейчас была белее простыни, на которой она лежала. Мое сердце пронзила стрела боли, глаза защипало от непролитых слез, я судорожно вздохнул и придвинулся ближе к ней. Сняв ботинки, я прилег рядом с ней, спиной к комнате и лицом к Алекс. Сзади послышались шорохи, скрипнула дверь, и наступила тишина: нас оставили наедине. Я протянул руку и провел кончиками пальцев по ее нежной щеке, пропустил сквозь пальцы густые шёлковые волосы, уткнувшись лицом в ложбинку между её шеей и головой, глубоко втянул ее неповторимый запах:

- Алекс, малышка, я соскучился по тебе, возвращайся скорее. Мне не хватает твоих блестящих гневом зеленых глаз, я соскучился по тому, как только ты умеешь ставить меня на место, твои гневные тирады в мою сторону греют мне душу. Ей-богу, Алекс, если ты не придешь в себя, я стану каннибалом! Это не угроза, это обещание. Ну же, разозлись на меня, открой свои прекрасные глаза и скажи, чтобы я заткнулся и не нес чушь. Давай, любимая.

Я смотрел на ее красивое лицо в ожидании, что вот она распахнет глаза и столкнет меня с кровати, сказав, чтобы я катился к себе и не смел околачиваться рядом. Это было бы самое лучшее, что произошло со мной за последнее время. Но чуда не случилось, ее глаза оставались плотно сомкнутыми. Взяв ее за руку, я переплел наши пальцы и еще долгое время лежал и смотрел в ее лицо, все ожидая, что она очнется. Я не заметил, как уснул.

Проснулся я от легкого движения возле себя. Я распахнул глаза и встретился с затуманенными, но открытыми зелеными глазами Алекс. Она лежала все в том же положении, но ее голова была повернута в мою сторону. Я с минуту смотрел на нее, не в силах поверить. Поднял руку и коснулся ее лба: он был прохладным и сухим.

- Хей, - прошептала она слабым голосом.

Это привело меня в себя. Я загреб ее в свои объятья, тесно прижимая к своей груди, зарылся в ее волосы лицом и протяжно выдохнул. С моих плеч упала тысяча тонн переживаний.

- С возвращением, малышка. – Прохрипел я.

Она пошевелилась в моих руках, закряхтела. Я слегка ослабил хватку. Она отстранила лицо от моей груди и посмотрела в мои глаза, ее зеленые глаза потихоньку прояснялись и наливались блеском.

- Это правда, что ты сказал последним?

Я в удивлении распахнул свои глаза:

- О чем ты, Алекс?

- О том, что ты собираешься стать каннибалом. Я все слышала, Эйтор, хоть и была без сознания, я всегда слышала тебя, твой голос выводил меня из темноты.

Я прокашлялся. Она все слышала? Так Вихо сказал правду, что она слышит меня! Я думал, это метафора и она просто должна почувствовать мое присутствие. Вот черт! Я столько наговорил… Надеюсь, всего она не упомнит.

- Знаешь что, Эйтор?

- Что?

- Как только мне станет легче, я намерена надрать тебе задницу за твое обещание стать людоедом.

Я счастливо расхохотался, снова крепко прижимая её к себе. Только она, едва выбравшись с того света, будучи при смерти, могла сказать такое, только-только придя в себя. Господи! Как же я ее люблю.

***

Первое, о чем спросила Алекс, - это где Леон. Я обещал привести его, Алекс настаивала, чтобы я привел его сейчас же. Я сдался, поднялся с кровати, неохотно отпуская ее из объятий. Это был первый раз, когда я так долго держал ее в своих руках, и она не сопротивлялась, не гнала меня. Одна ее рука тоже обвила мою талию, от этого простого, доверчивого прикосновения меня затопило теплом и непривычной для меня нежностью. Когда я надел и зашнуровал свои армейские ботинки, я посмотрел на Алекc. На моем лице появилась улыбка: за эти пару минут она успела уснуть, ее грудь равномерно и глубоко вздымалась, что несомненно меня успокаивало, больше не было того тихого, рваного дыхания. Я нагнулся и прикоснулся к ее приоткрытым теплым губам. Она глубоко вздохнула, но не проснулась. Посмотрев на нее еще немного и удостоверившись, что с ней все в порядке, я вышел из дома на поиски Леона.

Его я обнаружил на улице, на крыльце дома, где их с Викторией поселили. Он смотрел себе в ноги, ни на что вокруг не реагируя. Я приблизился и тихо присел рядом с ним:

- Привет, Лео. У меня для тебя хорошая новость: с Алекс все хорошо, она пришла в себя.

Наконец - реакция: мальчик вскинул голову и посмотрел на меня с надеждой.

- Все хорошо, Леон, правда. – Я потрепал его по плечу. – Наш шаман Вихо поднимет ее на ноги за пару дней. Первым делом, когда она очнулась, она потребовала привести тебя, но едва я собрался, она снова уснула (так и должно быть: с помощью сна она сейчас будет восстанавливать силы). Мы можем прямо сейчас пойти к ней, и ты подождешь у ее постели. Когда она проснется, таким образом, первым, кого она увидит, когда откроет глаза, будешь ты. Это положительно повлияет на ее здоровье: все мысли твоей сестры сейчас только о тебе. Ну что, пойдем?

Леон резво подскочил на ноги и кивнул. Я усмехнулся: как бы он ни скрывал свои эмоции, мальчик очень переживал, он вновь боялся потерять близкого человека. Сейчас его глаза заблестели, в движениях проявлялось нетерпение.

Мы вошли в хижину Вихо, когда шаман выходил, - мы столкнулись в дверях.

- Поздравляю, Текамсех (пантера): твоя женщина выжила и идет на поправку.

При словах "Твоя женщина" глаза Леона округлились, и он посмотрел на меня, а я скривился, когда услышал свое второе имя, которое мне дали в племени.

- Спасибо, Вихо, но Алекс не моя женщина…

Шаман хлопнул меня по плечу, не дав мне договорить, на его старческом, сморщенном лице появилась загадочная улыбка.

- Ну, сынок, пока не твоя, но поверь мудрому старику: скоро вы станете неразделимы.

Я скептически приподнял бровь: я, конечно, собирался бросить все свои силы в бой, чтобы завоевать Алекс, но не думал, что это произойдет так скоро и легко, как утверждает шаман Вихо.

***

Мы вошли в комнату. Алекс еще спала. Леон стремглав бросился к кровати сестры и встал на колени у ее головы. Он обхватил ее руку своей маленькой ручкой и приложил ее к своей щеке. Крупные слезы покатились по его личику, он тихо всхлипнул, но этого хватило, чтобы Алекс проснулась. Ее глаза вмиг распахнулись, словно она почувствовала присутствие брата: между ними присутствовала крепкая, нерушимая связь. Алекс повернула голову и, увидев своего плачущего брата, попыталась приподняться, но была еще слишком слаба и в попытке снова рухнула на кровать. Я оказался рядом в секунду. Присев на край кровати, я обхватил ее за плечи, приподнял и облокотил спиной на свою грудь, тем самым давая ей опору. Обернувшись и кинув благодарный взгляд на меня, она вернула глаза к Леону и развела руки в сторону, предлагая свои объятия. Мальчик не колеблясь кинулся к ней, она сжала его настолько крепко, насколько могла, и облегченно вздохнула. Он плакал беззвучно, выпуская на волю все свои переживания и боль, Алекс его укачивала в руках и шептала о том, как любит и что никогда больше не оставит его одного так надолго.

Глава 10

Алекс шла на поправку очень быстро. Я все время был рядом; первые пару дней она молча сносила мою заботу, но вот на третий не выдержала. Она уже вполне ходила сама, но все еще быстро уставала и часто присаживалась в самых неожиданных местах. Вот и в тот день она плюхнулась прям на землю у дома, где проживал я. Мы шли туда для определённой цели: Алекс перебиралась в этот дом, я, в свою очередь, должен был перейти к отцу, что меня не очень радовало. Мы уже были практически у самого крыльца, когда она неожиданно для меня села на землю и устало прикрыла глаза. Алекс никогда не жаловалась, все держала в себе - меня это жутко бесило. Неужели нельзя просто сказать: "Я устала, давай передохнем". Нет же! Эта девчонка упрямо двигалась вперед, до тех пор пока ее ноги не подкашивались от бессилия. Я подошел к ней и привстал на одно колено, собираясь взять ее на руки, но она не позволила. Отталкивая мои руки, она буквально взъелась, в ее глазах блеснуло негодование.

- Эйтор, я не немощная и могу передвигаться сама. Просто дай мне пару минут. Я выбилась из сил, но скоро буду в порядке.

Ее чрезмерная самостоятельность тоже взрывала мой мозг, я вспылил:

- Прекрасно! Делай, что хочешь, но, когда упадешь без чувств от изнеможения, не жалуйся. Я тебя предупредил, мисс Я-все-могу-сама!

Я поднялся на ноги и под ее недоуменным взглядом направился в дом, оставляя ее в одиночестве. Все! С меня хватит! Я устал с ней носиться. Чем я мягче и заботливее, тем она сильнее становится ершистой и колючей, не подпуская меня к себе и на миллиметр. Что ж, изменим тактику.

Она зашла следом за мной минут через пять, все еще уставшая и слабая, под ее глазами пролегли легкие тени, которые, к удивлению, совсем не портили ее яркой, красивой внешности. Парни из племени уже стали обращать на нее внимание, и пара собратьев даже умудрились позаигрывать с Алекс во время ее недолгой прогулке по поселению. Я кинул им тогда предупреждающий взгляд; быстро сообразив, что к чему, они немедля отступили, уважительно мне кивнув. Я обошел комнату, собрав свои немногочисленные пожитки, прихватил самурайский меч, что забрал с нашей последней битвы (он мне безумно понравился: превосходное оружие). Я направился к двери, не проронив ни слова. Алекс стояла в центре комнаты и наблюдала за мной, но я не поднимал на нее взгляд: во мне все еще бурлила злость.

Уже у двери я услышал ее голос:

- Эйтор, подожди.

Я обернулся, но все так же избегал ее взгляда. Я знал, что стоит мне только на неё посмотреть - и я снова пропаду, омут ее зеленых глаз вновь затянет меня, я буду готов простить ей все на свете. Святые угодники! Я становился таким слабаком рядом с ней, эта девушка могла вертеть мной, как хотела.

- Эйтор, пожалуйста, подойди. Мне не нравится с тобой разговаривать, когда мы в разных концах комнаты, и мне трудно подойти к тебе самой, я едва держусь на ногах.

Я сбросил меч и рюкзак со своими пожитками на пол у двери, медленно подошел и остановился в шаге от нее. Я молчал в ожидании ее очередной тирады, но она тоже молчала. Не выдержав (я никогда не отличался терпением), я поднял на нее взгляд и встретился с полными решимости глазами Алекс.

- Что ты хотела сказать, Алекс? Я тороплюсь. Здесь рядом есть тренировочная площадка, я хочу успеть наведаться туда до заката и немного потренироваться в управлении мечом.

Алекс сделала шаг ко мне, встав вплотную к моему телу. Я вскинул бровь. На ее пухлых, таких манящих губах появилась улыбка.

- Не совсем сказать, Эйтор, но все же: прости, я часто бываю несносна, такой уж у меня характер, но… Давай так: я просто покажу.

Я ничего не понял, пока Алекс не привстала на цыпочки и, обхватив мою шею одной рукой, не склонила меня к своему лицу. Я еще не успел сложить два плюс два в своей голове, как горячие губы Алекс накрыли мои мягким, нежным поцелуем. Мне не понадобилось много времени, чтобы среагировать. Обхватив ее талию двумя руками, я приподнял ее и перенял инициативу поцелуя. Все в моей голове смешалось, билась лишь одна мысль: Алекс меня поцеловала, сама. Шквал эмоций обрушился на меня, я целовал ее с бешеной страстью, не давая нам обоим вздохнуть; легкие закололо от нехватки кислорода, но я никак не мог остановиться: слишком сладко было целовать ее вот так, по взаимному согласию, без сопротивления с ее стороны. Наконец, вспомнив, что Алекс все еще слаба и я лишаю ее последних сил, я отстранился от нее, разрывая поцелуй, поставил ее на ноги, все еще не разжимая своих рук на ее талии, и прислонился своим лбом к ее. Мы оба тяжело дышали и смотрели в глаза друг другу.

- Только не говори мне, что это была ошибка и все произошло под давлением эмоций… Алекс?

Она отодвинула назад свою голову и вновь мимолетно коснулась моих губ - всего на секунду, но этого хватило, чтобы снова взбудоражить все мои чувства.

- Нет, Эйтор, это был разумный шаг с моей стороны. Я ни о чем не жалею, я этого хотела и все еще хочу, но я совсем без сил и, боюсь, вот-вот упаду без задних ног и усну долгим, глубоким сном.

Я облегченно выдохнул и притянул ее голову к своей груди. Она послушно приложилась к ней щекой, слушая мое учащенное сердцебиение.

- И это значит…? – Я не договорил, давая ей возможность сделать выводы самой.

Она глухо хихикнула в мою грудь:

- Да, Эйтор, я приняла решение. Я хочу быть с тобой.

Непроизвольно я стиснул крепче свои руки вокруг нее, она ойкнула, и я тут же ослабил хватку:

- Прости. Отдохни, Алекс. Я пойду устраиваться в отцовский дом, зайду к тебе позже, хорошо?

Она подняла голову и посмотрела на меня:

- Не уходи, оставайся, ляжешь со мной. Кровать просторная, мы поместимся. Ведь спал же ты рядом со мной во время моей болезни, и еще мы долгое время делили один спальный мешок.

Я уставился на неё в немом шоке, до меня с трудом доходило, что она только что предложила.

- Постой, ты предлагаешь остаться мне здесь на ночь, чтобы просто спать рядом, так?

- Нет, Эйтор, я предлагаю остаться здесь так надолго, как ты захочешь. Но что просто спать рядом - это да, на большее не рассчитывай. Мне будет одиноко здесь одной. Леон не хочет уходить из того домика, где они поселились с Тори, кажется, он привязался к ней. Так что вот… Или ты не хочешь? Может, ты…

Я не удержался более и закрыл ее рот еще одним томительным поцелуем, едва держа себя в руках, чтобы не распалиться сильнее:

- Я останусь здесь, с тобой, так, как ты захочешь, малышка.- Прошептал ей в губы.

- Хорошо. Есть один момент… Ну, у меня нет пижамы или пижамных шорт, а в брюках на постель я ложиться не хочу: все же мы не в лагере находимся и мне не в спальном мешке спать. – Она замолчала на секунду, заливаясь краской смущения и продолжила. – Так вот, к чему я веду: я… ммм… хочу раздеться, то есть снять штаны и максимум в чем спать - это трусики и футболка, но меня вот что интересует: будет ли это для тебя проблемой?

Я сглотнул, в горле образовался ком. Проблема ли для меня, что рядом со мной будет спать практически полуголая Алекс? Да! Черт возьми! Проблема будет мирового масштаба. Но стоят ли мои мучения того, чтобы просто держать каждую ночь Алекс в своих объятиях? Еще раз да! Это стоит всей вселенной.

- Нет проблем, Алекс. Спи хоть в чем мать родила, я тебя не трону, обещаю.

Обещаю?! Лжец! Думаю, я нарушу свое обещание, едва продержавшись с ней неделю.

Алекс облегченно улыбнулась и, освободившись из моих рук, направилась к кровати. Присев на нее, она сняла свои кроссовки, стянула носки, а затем потянулась к пуговице своих штанов. Как бы мне ни хотелось дальше созерцать этот самопроизвольный скромный стриптиз, я благоразумно отвернулся. Не то чтобы я стеснялся, но раздевающаяся при мне Алекс сносила все мои благие намерения к чертовой матери.

- Можешь повернуться, Эйтор, я легла.

Я развернулся и обнаружил Алекс уже лежащей в кровати и укрытой по шею пледом. Я разделся за пять секунд. Алекс стыдливо отвела глаза в сторону, я ухмыльнулся: скромница. Опустившись рядом с ней на кровать, я тут же притянул ее к себе. Она уложила свою голову на мою грудь, а руку поверх моего оголённого живота, отчего мой пресс моментально напрягся, а Алекс не то вздохнула, не то полупростонала. Через минуту она уже глубоко спала, а я не мог уснуть - ну кто сможет, чувствуя теплое, податливое тело любимой девушки рядом с собой? Это будет кошмарная, бессонная ночь. Но вопреки всем своим опасениям я, вконец вымотавшись, уснул.

***

Так потянулись день за днем. Алекс окончательно поправилась неделю спустя после того, как попросила остаться с ней. Теперь мы спали каждую ночь вместе. Я все никак не мог привыкнуть, что Алекс со мной. И получается, шаман Вихо был прав, как в воду глядел (нет, век буду жить, но никогда не пойму всех этих сверхъестественных шаманских штучек).

Сегодня с утра, едва проснувшись, Алекс решительно настроилась со мной потренироваться, она рвалась в бой. Подскочив с постели, она собралась перелезть через меня, но я ее удержал, обхватывая руками за бедра, и усадил на себя верхом. Она пискнула, но послушно осталась на месте.

- Знаешь, я притворюсь шлагбаумом, и переход через меня будет стоить тебе поцелуя, - мой тон был игривым, мне скорее хотелось ощутить ее губы на своих.

Чем ближе мы становились, тем больше мне ее не хватало, я не мог насладиться ей. Даже десять минут вдали от нее мне казались вечностью, поэтому я везде таскался за ней, а когда дела были у меня, я бесцеремонно брал ее с собой. Мы были неразлучны. Тори смотрела на нас с улыбкой, она радовалась за нас; отец не лез в мои дела, да и общались мы редко и только по делу. Хотя он тянулся ко мне, но я обрывал все его попытки сблизиться на корню. Алекс же, напротив, сдружилась с отцом, и они часто вместе гуляли по поселению, о чем-то беседуя. Наконец, нарушив ход моих мыслей, Алекс склонилась ко мне. Ее волосы рассыпались по плечам и соприкасались кончиками с моим лицом. Остановившись в миллиметре от моих губ, она дразняще улыбнулась.

- Каким должен быть поцелуй? - прошептала она в мои губы, отчего по моему телу пробежала дрожь. Я реагировал на нее, как неопытный мальчишка.

- Глубоким и страстным, никаких мимолетных поцелуйчиков, стесняшек.

Алекс нахально мне подмигнула и обрушила свои губы на мои. Все мысли и игривость мигом из меня вышибло. Я провел рукой вдоль ее спины и обхватил за шею, удерживая и прижимая ее тело ближе. Я не мог долго находиться в таком положении, все мое существо требовало доминировать, и я резко опрокинул Алекс на спину, не прерывая поцелуя, навис сверху и углубил поцелуй, запуская свой язык в ее рот. Она была мягкой и сладкой изнутри. Я почувствовал, что еще минута - и я потеряю контроль, руки уже тянулись сорвать ее одежду, поэтому, на силу оторвавшись от нее, я приподнялся и лег на спину. Уставившись в деревянный потолок, я пытался успокоить свое рваное дыхание и взбунтовавшиеся гормоны. Алекс села в постели по-турецки, сложив ноги в коленях. Она смотрела на меня виновато.

- Прости, - проговорила негромко она.

Ее дыхание тоже было сбивчивым.

Я протянул руку и коснулся кончиками пальцев ее припухших от поцелуев губ.

- За что ты просишь прощение, Алекс?

- Я спровоцировала тебя, ну а теперь тебе тяжело.

Я улыбнулся. Какой же она еще совсем ребенок!

- Порядок, малышка, уже все хорошо. Кто-то тут заикался о тренировках?

Глаза Алекс тут же загорелись соперническим блеском: она не оставляла мысль однажды одолеть меня. Я ей не поддавался: знал, что даже если попытаюсь, то на меня обрушится лавина ее обвинений.

Тренировочная площадка находилась в черте поселения (всего по численности здесь находилось около пятисот-шестисот моих соплеменников; спасло их от потопления только то, что они живут в горах, а от голода, что каждый второй индеец - превосходный охотник). Тренировочная площадка представляла собой расчищенную поляну с несколькими деревянными брусьями для тренировки тела. Также там имелось несколько целей для упражнений в стрельбе из лука и еще пара штуковин непонятно для чего. Через сорок минут тренировок мы с Алекс оба тяжело дышали и были потными. Алекс стала достойным соперником в драках, теперь мне не так просто удавалось повалить ее на землю, и я уже пару раз пропускал от нее удары. Через полтора часа, вконец уставшие и взмыленные, мы одновременно рухнули на траву. Я смотрел в небо, восстанавливая свое дыхание. Малышка умудрилась хорошенько выбить меня из колеи, и я гордился ей.

Вернувшись обратно, мы застали у своего домика Леона. Он сидел на земле и что-то чертил палочкой. Когда мы приблизились, он поднял голову и посмотрел на нас. Странно, но, когда его глаза обратились ко мне, я увидел там злость. Что я успел сделать не так, чтобы разозлить мальчика? Алекс подошла к нему и присела перед ним на корточки. Что-то ему сказав, она поднялась, он поднялся следом и взял ее руку в свою. Они направились в дом. Я пошел за ними, ломая голову над тем, что бы мог означать злобный взгляд Лео.

Понимание пришло спустя пару часов (все это время Леон находился с нами и не отходил от Алекс). Я проходил мимо Алекс, она сидела за столом и читала какую-то потрёпанную книгу Леону. Нагнувшись, я быстро поцеловал ее за ушком. Подняв голову, я встретился взглядом с полными ненависти глазами Леона, и наконец до меня дошло: он ревновал Алекс ко мне! Вот в чем дело.

Леон остался на ночь у нас. Наутро я вызвался проводить мальчика. Некоторое время мы шли в абсолютной тишине. Уже у самого домика я остановил Лео, придержав его за плечо. Он недоуменно уставился на меня.

- Лео, я знаю, в чем твоя проблема. Ты ревнуешь Алекс ко мне, верно? – Я настойчиво заглядывал ему в глаза.

Мальчик опустил голову, не соизволив даже кивнуть, и зашаркал ногой по земле.

Я продолжил:

-Я понимаю, тебе одиноко сейчас: ты потерял своего брата–близнеца - это сильно ударило по тебе; но и Алекс тоже страдает, просто она сильная и ради тебя она не показывает, насколько ей больно. Да, мы действительно с Алекс вместе, я люблю ее, но это не означает, что она забыла о тебе. Я не отнимаю ее. Пойми, для Алекс всегда на первом месте будешь ты, она жизнь за тебя отдаст, Лео, а я - за Алекс. Такой вот круговорот.

Я замолчал на минуту, ожидая реакции мальчика, но он продолжал стоять низко опустив голову и не подавал виду, что слышит меня. Глубоко вздохнув, я сделал последнюю попытку:

- Леон, ты поступаешь эгоистично. Ты игнорируешь любящих тебя людей, и в первую очередь ты делаешь больно Алекс. Возьми себя в руки, будь мужчиной! Ты должен продолжать жить дальше. Лукас сейчас в лучшем мире, а мы в аду. Ради Алекс будь сильнее! Прошу, просто подумай над моими словами.

Резко развернувшись, я зашагал прочь, но не успел отойти и на пару метров, когда услышал за спиной тихий голос Леона:

- Прости, Эйтор.

Он всхлипнул, я стремительно обернулся.

- Я не хотел обижать вас и огорчать Алекс, но я так скучаю по Лукасу, и я боюсь потерять Алекс…

Я вернулся обратно к мальчику и раскрыл объятия. Он без промедления ринулся ко мне, крепко прижимаясь и обнимая в ответ.

- Мы тоже скучаем по нему, Лео, а Алекс - сильнее всех. И ты никогда не потеряешь ее, она пройдет сквозь огонь ради тебя, а я буду рядом, чтобы помочь вам.

Мы простояли так некоторое время. Леон выплескивал всю горечь и боль, что в нем скопились, слезы лились непрекращающимся потоком. Но вот наконец рыдания мальчика затихли. Всхлипнув в последний раз, он поднял красные от слез глаза на меня.

- Я буду сильным, обещаю, вы с Алекс будете гордиться мной, – хрипловато проговорил он.

Я улыбнулся и потрепал его макушку рукой:

- Мы и так гордимся, Лео. А теперь, ты действительно хочешь остаться один или мы вернемся к Алекс?

Леон активно закивал головой:

- К Алекс!

***

Алекс в доме не обнаружилось, и мы пошли на ее поиски.

Мы нашли Алекс на очередной прогулке с моим отцом. Когда мы подошли к ним ближе, на ее губах играла озорная улыбка - это навело меня на подозрение, что отец что-то ей обо мне ляпнул, и я не ошибся в этом, когда Алекс издевательски произнесла следующее:

- Так, значит, первое имя, которое тебе дали в племени, звучало так: "Биманаквад" (Проплывающее Облако). И это потому, что ты любил смотреть на небо, хотя ты до сих пор любишь это делать. Но имечко, я тебе скажу, замечательное просто! Такое оригинальное.

Я сердито посмотрел на отца: он невинно потупил глаза, скрывая улыбку. Кажется, он решил пробиться ко мне через мою девушку. Я сузил глаза, переведя их на хихикающую Алекс. Ко всему прочему, именно в этот момент решил подать голос Леон, и он ничего лучше не придумал, как выдать Алекс мое еще одно имя.

- А еще его называют Текамсех, - тихо произнес он.

Алекс тут же оборвала свое хихиканье и, широко распахнув глаза, посмотрела на Леона:

- Повтори.

Лео нервозно посмотрел на меня. Я кивнул, одобряя его порыв.

- Ну, Эйтора ещё называют Текамсех.

Алекс моментально присела перед Лео на корточки и крепко обняла его, зарываясь лицом в его волосы, пряча свою счастливую улыбку:

- Как же я рада, что ты наконец заговорил. Боже! Я боялась, что ты так и останешься замкнутым и я больше никогда не услышу твой звонкий голос и заливистый смех. Я люблю тебя, братик.

Леон обнял за шею Алекс и прошептал, что тоже любит ее.

Встав и выпрямившись, некоторое время спустя Алекс посмотрела на меня, в ее зеленых глазах снова заблестел игривый огонек.

- А что значит имя "Текамсех"?

- Пантера, - произнесли в один голос мы с отцом.

Лицо Алекс тут же стало серьезным, она больше не собиралась подкалывать меня.

- Что ж, более подходящего имени для тебя не найти: с твоей бесшумностью, грацией дикой кошки, это имя тебе идеально подходит, и еще даже твои глаза почти желтые, как у кота.

Я довольно ухмыльнулся и приобнял ее за плечи. Это вроде как был комплимент из ее уст, и мне было чертовски приятно, что я у нее ассоциируюсь с большой черной опасной кошкой.

- Мне льстит, что ты так считаешь, малышка, но всё-таки мне нравится имя Эйтор, я как-то прикипел к нему.

***

Этот день мы провели втроем: я, Алекс и Леон. Тори все время куда-то пропадала, она была неуловима. Мы просто сидели и общались, я вспоминал свое детство, проведенное здесь, в племени, и наши с Далаем проказы. Леон уснул на руках у Алекс, я забрал его из ее рук и уложил на нашу кровать. Я принял решение сегодня переночевать у Тори, а Алекс пусть побудет с братом. Алекс немного посопротивлялась, но все же отпустила меня к Виктории, напоследок подарив мне умопомрачительный длинный поцелуй.

В домике Тори не было. Я уже расположился в кровати Леона, когда она вошла, попыхивая неизменной сигаретой. Увидев меня, она усмехнулась:

- Что, идиллия закончилась, и Алекс дала тебе пинка под зад?

Я улыбнулся:

- Никогда такого не будет, Тори. У нас с Алекс все в порядке. Не идеально, конечно, но я на это и не рассчитывал, и идеальность - это скучно, как ни крути.

- Ну-ну. А ты уверен, что она не пошлет тебя однажды?

- Я ни в чем не уверен, Тори, даже в завтрашнем дне, я радуюсь тому, что есть у нас сейчас.

- Хорошо, мальчик мой. Я желаю вам лишь счастья.

Мы поговорили с Тори еще немного, пока у меня не начали слипаться глаза.

***

Утром меня разбудили нежные прикосновения к моему лицу. Я открыл глаза ровно в тот момент, когда Алекс проводила двумя пальчиками по моим губам. Не долго думая, я открыл рот и, захватив один ее палец губами, слегка его прикусил. Она ойкнула и гневно посмотрела в мои глаза:

- Ты мне чуть пальцы не оттяпал!

Я рассмеялся и, обняв, перетащил ее на себя. Она легла сверху, покрывая своим телом мое.

- Ну, не откусил же. Хотя ты вся целиком такая сладкая, что мне тяжело удержаться, чтобы тебя не съесть.

Алекс улыбнулась и чмокнула меня в щеку. Через секунду, вырвавшись из моих рук, она резво поднялась и поманила меня пальцем:

- Тренировка, Эйтор. Давай поднимай свой зад и одевайся, я жду тебя на тренировочной площадке. Сегодня я намерена как следует тебя отделать.

Я хмыкнул и положил руки за голову:

- Мечтай, малышка. Тебе не одолеть меня и через десяток лет.

Она сузила свои зеленые глаза, в которых вспыхнуло негодование и злость.

- Это мы еще посмотрим.- Почти прорычала она.

Фыркнув, она развернулась и вышла, громко хлопнув дверью, под мой смех. Дразнить ее было ни с чем не сравнимое удовольствие. Ну, почти ни с чем: были еще поцелуи и прикосновения к Алекс, но это отдельная тема.

***

Алекс была настроена весьма агрессивно, она нападала на меня снова и снова. Мы опять катались по земле, каждый пытаясь взять вверх, мы запыхались, хорошо друг друга потрепали, наши костяшки пальцев были расцарапаны и сбиты в кровь. Мы были с ног до головы грязными, пыль забилась даже под одежду. В конце концов, признав ничью, мы направились обратно. Нам нужно было помыться, поэтому, прихватив чистые вещи, я оставил Алекс, пообещав ей, что кого-нибудь пришлю ей на помощь с помывкой. До этого мы ополаскивалась в доме, там была пара тазиков, а в небольшой бадье всегда была вода, но сейчас нам нужно было что-то более объемное, чтобы смыть с себя всю грязь. Я зашел к отцу. В доме была его жена, темноволосая хрупкая индианка. Из эгоистических чувств я подметил, что моя мама была намного красивей. Но у женщины были добрые глаза. Я не помнил ее; возможно, я знал ее в детстве, но сейчас нет. Я рассказал ей о нашей проблеме, она предложила мне искупаться у них, указав за ширму. Подойдя, я обнаружил там лохань среднего размера - то, что надо. Я уже хотел идти за Алекс, чтобы предложить ей искупаться здесь первой, но жена отца меня остановила, сказав, что сама позаботится об Алекс. Я кивнул в знак согласия. Через некоторое время я остался один в доме и приступил к водным процедурам.

Закончил я лишь двадцать минут спустя. Я потратил всю их воду, но я был чист и очень доволен этим. Наспех одевшись, я пошел к нашему с Алекс домику.

Взбежав на крылечко, я распахнул дверь, как обычно, без стука и замер. Дверь захлопнулась за мной, но я не обратил внимание на это. Перед моими глазами была лишь Алекс, и она была абсолютно голой, она только выбралась из большой лохани, что находилась в углу комнаты, и ее рука тянулась к полотенцу, которое висело на рядом стоящем стуле, - она так и замерла в этой позе с протянутой рукой.

Все мои знаки "Стоп" были разрушены, стерты в порошок, мой мозг отключился, я рванул к ней и сгреб ее обнажённое тело в свои руки. Она успела только взвизгнуть, и я накрыл ее губы неистовым, диким поцелуем. Но Алекс даже не пыталась сопротивляться, нет, напротив, она обвила мою шею руками и прижалась ко мне теснее своим влажным горячим телом. Я углубил поцелуй, нагло запуская язык в ее рот. Она тихо застонала, когда я сместил одну руку и коснулся края ее груди. Дышать становилось все тяжелее, все мои инстинкты самца включились разом. Алекс опустила свои руки и, подцепив край моей футболки, потянула ее вверх. Через секунду та валялась в углу комнаты. Правильно, несправедливо, что я одет, а Алекс совершенно обнажена. Ее руки опустились ниже, на пуговицу моих джинсов. Я втянул воздух сквозь зубы и заглянул в глаза Алекс: она открыто смотрела в мои глаза, там не было страха, только волнение. Она никак не могла справиться с пуговицей, её руки тряслись - я помог ей в этом. Она потянула мои джинсы вниз, все так же не спуская с меня глаз, мгновенье спустя они оказались где-то в стороне. Я вновь припал к ее губам - на этот раз поцелуй был одержимым, - подхватил ее, и она обвила своими ножками мою талию. Это было потрясающее ощущение: кожа к коже, никаких преград. Все в целом мире для меня померкло, существовала только Алекс в моих руках.

Я не совсем аккуратно опрокинул нас на постель. Алекс зарылась одной рукой в мои волосы, а другой прошлась вдоль моего живота, вызывая во мне трепет и стон. Я перешел от ее губ к ушку, такому маленькому и определенно сладкому на вкус, я втянул мочку ее уха в рот, слегка играя им и прикусывая его. Алекс издала еще один полувздох-полустон, от которого мою крышу сносило напрочь. Я спустился к её шее, осыпая её горячими влажными поцелуями, не пропуская ни миллиметра ее ароматной кожи. Я медленно опускался все ниже и ниже, вырывая у Алекс то всхлипы, то вздохи. Добравшись до ее животика, я лизнул ее пупок, она выгнулась мне навстречу, издавая еще один сладостный стон. Я опустился еще ниже, целуя внутреннюю сторону ее бедер.

Моя выдержка стала таять. Сев на колени между ее ног, я обхватил её за бедра и слегка дернул на себя, разводя ее ноги в стороны. Я встретился с ее затуманенными страстью глазами и, больше не отводя взгляда, медленно опустился на нее. Она вскрикнула, когда я был внутри. Я поглотил этот крик своими губами.

Прервав поцелуй, я посмотрел на нее: ее глаза были сомкнуты. Я склонился и поцеловал ее каждое веко по очереди:

- Открой глаза, Алекс: я хочу видеть все твои эмоции в этот момент, и не закрывай до конца, договорились?

Она кивнула, распахивая глаза. Я переплел пальцы наших рук в замок, и начал двигаться в ней, сливаясь с Алекс в единое целое. Мы смотрели глаза в глаза, ни один из нас не отвел взгляда до самого конца. Это было волшебно: так близко, так чувственно, - обнажились не только наши тела, но и наши души.

Ленивая улыбка затронула мои губы, когда все закончилось. Мы с Алекс тяжело, сбивчиво дышали, приходя в себя. Подняв голову и оставив поцелуй на влажном лбу Алекс, я перекатился на спину, увлекая Алекс за собой. Она удобно устроила голову на моей груди, я перебирал рукой ее волосы в полной тишине. Я прикрыл глаза, вспоминая каждую секунду произошедшего, такого со мной еще никогда не было, за свои двадцать два года я не испытывал ничего подобного. Я словно побывал в раю, и мне совсем не хотелось спускаться обратно на землю.

Но Алекс все же заставила не то что спуститься, а рухнуть на землю: она подскочила как ошпаренная и села в кровати. Я приоткрыл глаза и посмотрел на нее: она сидела, скромно прижав к груди простыню, и смотрела на меня с ужасом. Нет, только не это! Она жалеет…

- Эйтор, что же мы натворили! - ее голос был полон паники, она была взвинчена до предела.

Я тоже принял сидячее положение, облокотившись спиной на подушку, и свел брови вместе, настраиваясь на словесную битву с Алекс:

- Малышка, если ты сейчас скажешь, что сожалеешь о произошедшем и что это ошибка, ей-богу, я придушу тебя собственными руками.

- Да нет же, Эйтор! Я не жалею, я не сомневалась ни секунды, когда сделала этот шаг. Проблема в другом, как ты не понимаешь?! Мы не предохранялись, Эйтор!

Теперь я вскочил с кровати как ошпаренный. Подобрав и одев джинсы, я стал метаться по комнате. Алекс все так же сидела в постели и смотрела на меня с диким страхом в глазах. Черт! Черт! Черт! Как же я мог об этом забыть, безмозглый идиот! Я остановился у кровати со стороны Алекс и в нервном жесте запустил в волосы руку. Алекс закрыла лицо руками и глубоко задышала. Я присел на край кровати напротив нее и, обхватив ее запястья, отстранил ее руки от лица. Она подняла на меня полный печали взгляд. Надо же: такой прекрасный момент испорчен нашей безответственностью.

- Спокойно, Алекс. Я сейчас схожу к отцовской жене Набиру и спрошу ее совета: индейские женщины очень мудры в этих вопросах. Может, есть какое-то решение. Не паникуй, мы выкрутимся, ну а если не выкрутимся, то через девять месяцев у нас будет маленькая копия тебя или меня.

- Какая, блин, копия! Эйтор, не то чтобы я была против детей, но сейчас не те времена, чтобы плодиться, и еще: мне едва восемнадцать, я еще практически сама ребенок! – Её голос срывался от накопившихся эмоций.

- Ну, знаешь, - с улыбкой начал я, - в семнадцатом веке в твоем возрасте у девушек уже первенец был и второй на подходе…

- Даже в такой момент, Эйтор, ты умудряешься вывести меня из себя. Ты такой приду…

Я захватил ее губы в горячий поцелуй. Это был единственный способ, которым я мог заткнуть Алекс рот, когда она распалялась с наездами на меня.

Отстранившись минуту спустя, я чмокнул ее в носик и поднялся:

- Я сейчас вернусь. Постарайся успокоиться, Алекс, я уверен, мы найдем выход из этой ситуации.

Кинув последний взгляд на перепуганную Алекс, я вышел из дома. Мне тоже было страшно. Я не боялся ребенка, тем более своего, - это был страх за будущее, которого у нас нет. Что будет ждать невинное существо в этом сломанном, жестоком мире? На что мы обречем его? На каждодневную борьбу за свою жизнь, на постоянный страх потерять любимых и родных? Нет, это есть у нас, и я не хочу такого для своего сына или дочери. Не время, пока не время… И будет ли вообще когда-нибудь подходящий для этого момент? Сомневаюсь.

***

Перед тем как войти в дом отца, я постучал костяшками пальцев по косяку, предупреждая о своем присутствии. Выждав минуту я вошёл в дом. Отец со своей женой сидели за столом, попивая что-то из дымящихся глиняных кружек. Я поздоровался с отцом и уважительно поприветствовал его жену.

- Что-то случилось сынок? – спросил отец глядя на меня поверх кружки. – Просто так ты ко мне не зайдешь, и я вижу по твоим глазам, тебя что-то беспокоит.

Я нервно потопал ногой. Не хотелось говорить о таком деликатном вопросе при отце, но у меня не было выбора - не выставлять же его из собственного дома. Я снова запустил руку в волосы и с тяжёлым вздохом сел напротив него, но смотрел я на его жену:

- Набиру… вопрос к тебе. Такое дело… - я замялся на секунду, формулируя мысли, - мы с Алекс… ммм… совершили опрометчивый поступок, который приводит в обычных случаях к рождению детей. В общем, может, ты знаешь что-нибудь, что может остановить процесс?

Набиру мягко улыбнулась и, встав, ушла в соседнюю комнату. Я замер в ожидании. Скосив глаза на молчаливого отца, я приметил на его губах лукавую улыбку. Я бы предпочел и дальше молчать, но, как уже известно, терпение не мой конек.

- Чему ты улыбаешься отец?

Он попытался подавить улыбку, но у него фигово это вышло.

- Просто примерно так же был зачат и ты. Мы не планировали с твоей матерью детей в ближайшем будущем, за нас все решила любовь и безумная страсть.

Я скривил губы в горькой улыбке:

- Интересно, и куда эта твоя большая любовь делась? Что-то не удержала она тебя возле семьи, так что у меня есть сомнение, любил ли ты вообще маму? И нужен ли был тебе я?!

Ну вот, снова мой характер дал о себе знать. Ну к чему мне сейчас эти разборки, зачем лезу в бутылку? Я прикрыл глаза и глубоко вздохнул, успокаивая свой темперамент. Как раз в этот момент в комнату вернулась Набиру. Отец отвел глаза в сторону, но прежде я увидел в них печаль и досаду. Мое сердце сжалось и потянулось к нему, но я подавил это желание и посмотрел на Набиру: она протягивала мне полиэтиленовый мешочек с какой-то травой.

- Что это? - Я взял пакетик и поднялся со своего места.

- Это трава. Отмерьте чайную ложечку, заварите ее прямо сейчас кипятком, примерно чтобы выходил один полный стакан, дайте настояться час, не больше. Пусть твоя жена выпьет это все за раз. Эта трава поможет. Можете употреблять ее далее как противозачаточное средство, она не вредна, никак не влияет на организм. Этот рецепт передается в моей семье испокон веков от матери к дочери, и он еще никогда нас не подводил.

- Алекс не моя… Впрочем, неважно. – Начал было объяснять, что Алекс мне не жена но оборвал себя. Их это не касается.

Я сжал пакетик в руке, поблагодарил Набиру и, сухо кивнув отцу, помчался к Алекс.

Она сидела на кровати, обхватив свои колени руками, когда я вернулся, но уже была одета. Ее взгляд был устремлен в одну точку. Услышав меня, она вскинула голову и посмотрела с надеждой. Ее вид был таким несчастным - мое сердце дрогнуло. Я подошёл и присел рядом с ней, обняв и притянув к себе, поцеловал ее в макушку:

- Все в порядке, малышка, можешь вздохнуть свободно. Мне дали специальную траву, сейчас мы ее заварим, а через час ты ее выпьешь, и все образуется.

Алекс подняла голову и заглянула в мои глаза:

- Ты уверен, что это поможет?

- На все сто. Если мужчинам-индейцам нет равных в охоте и следопытстве, то с их женщинами никто не сравнится в знании трав.

Алекс кивнула и хотела снова прижаться ко мне, но я ее отстранил:

- Сначала травка, Алекс, а потом все остальное. Кстати, Набиру сказала, что мы можем использовать эту траву как средство предохранения, это не навредит твоему организму.

- Так ты предполагаешь, Эйтор, что таких моментов у нас будет еще несколько? – Выгнула бровь Алекс.

Я ухмыльнулся и встал, отходя как можно дальше от Алекс, зная, что при следующих моих словах она взбесится:

- Я не предполагаю, Алекс, а знаю, что так и будет и не несколько раз, а теперь всегда. Только так и только со мной. Признай: теперь, когда ты знаешь каково это со мной, ты сама не сможешь держаться от меня подальше.

Как я и предполагал, Алекс вскочила с кровати и рванула ко мне. Я обогнул деревянный стол и встал по другую сторону от нее, меня распирал смех и я не смог его удержать. Алекс сощурила глаза. Она так легко поддавалась на мои поддразнивания, я просто млел, видя ее такой разгневанной и в то же самое время такой сексуальной:

- Остынь, малышка: в моих руках спасение, чтобы тебя не разнесло, как воздушный шарик. Я серьезно, успокойся, давай заварим эту чертову траву и все обговорим.

- Ладно, но еще раз подобные шуточки вырвутся из твое рта - я зашью его. Поверь мне, я это сделаю.

Я поднял ладони вверх, капитулируя.

- Хорошо, но с чего ты взяла, что я шутил?

- Эйтор… - угрожающе начала она.

- Ладно, ладно, малышка, молчу, но все же останусь при своем мнении.

Мы все сделали по инструкции Набиру. Алекс все еще потряхивало от волнения, но она смело, одним махом, выпила настойку.

Через час к нам зашел Леон. Алекс отвлеклась на него и постепенно расслабилась. К закату дня пришла и Тори. В последнее время мы редко с ней виделись и мало общались: я весь ушёл в отношения с Алекс; поэтому я обрадовался, когда она бесцеремонно вошла в дом, пуская струйку сигаретного дыма из рта:

- Привет, детишки. Ну, как ваши дела?

Тори прошла к столу и тяжело осела на один из стульев. Я присел рядом. Тори подняла руку и взлохматила мне волосы, я почувствовал себя ребенком и бросил на нее сердитый взгляд.

- Не хмурься, мальчик мой, морщины раньше времени появятся. Ну так что, как вы? Что новенького?

Я посмотрел на Алекс: она сидела на деревянном полу с Леоном и что-то рисовала мелком на небольшой дощечке, которую приволок с собой ее брат. При вопросе Тори: «Что новенького?» - Алекс вскинула голову. Наши глаза встретились, и ее щечки начали покрываться очаровательным румянцем. Она вспомнила сегодняшнее утро, как и я. На моих губах расползлась самодовольная улыбка, я подмигнул Алекс. Она вспыхнула и опустила глаза к своему рисунку. Я все еще улыбался, когда рядом хмыкнула Тори, я перевел взгляд на нее: ее глаза перебегали с меня на Алекс и обратно.

- Вижу, что-то новенькое всё-таки произошло. Расскажете?

- Нет! - в один голос ответили мы с Алекс.

Наши глаза снова встретились. Ее взгляд обжигал, из меня вышибло дух от острых ощущений, что пробежались по моему телу, я захотел ее, снова, немедленно. Я еле сдержался, чтобы не выставить за дверь Тори вместе с Леоном сию секунду. Я сжал челюсти и отвел взгляд. Тори издевательски улыбалась весь оставшийся вечер, то и дело пыталась подловить нас на словах, выуживая, что же такого у нас произошло. Я знал: она давно догадалась по нашим с Алекс переглядкам, что между нами произошло, не маленькая и не глупая. Но она хотела, что бы кто-нибудь из нас прокололся, давая ей повод ближайшие несколько месяцев над нами издеваться при каждом удобном случае.

Когда стемнело, Тори собралась уходить, Лео засеменил за ней. У двери Тори обернулась на меня:

- Проводи нас Эйтор.

Я нехотя поднялся со стула. До хижины Тори и Лео пути было с десяток шагов, но я знал причину, почему Тори попросила проводить их, и эта причина не беспокойство о собственной безопасности - она хотела поговорить со мной. Проходя мимо Алекс, я неуловимо коснулся ее запястья, она вздрогнула и подняла на меня взгляд.

- Я вернусь через пять минут. – Проговорил я одними губами.

Алекс кивнула и помахала Леону и Тори. Мы вышли за дверь.

Мы прошли в молчании не более двух минут. Леон обогнал нас и пошел чуть впереди, в этот момент заговорила Тори:

- Эйтор, я поняла, что произошло между тобой и Алекс.

Я замедлил шаг и засунул руки в карманы джинсов:

- Я понял, что ты поняла, и что? Будешь читать мне нотации о том, какой я плохой мальчик?

- Нет, не буду. Меня волнует, были ли ваши мозги в тот момент на месте, чтобы подумать о нежелательной беременности?

Я цокнул языком и закатил глаза. Никакой личной жизни.

- Все в порядке, Тори, не переживай: в ближайшее время тебе не придется нянчиться с младенцем.

- Ох, ну это меня определенно радует. У нас впереди еще долгий путь, так что будьте, детки, предельно внимательны и осторожны.

- Хорошо. Спокойной ночи, Тори. Леон, и тебе тоже.

Я развернулся и, насвистывая, направился обратно. На полпути к своему дому я услышал подозрительный шорох сбоку от себя, все мои инстинкты завопили: опасность! Я услышал свист и, не теряя ни секунды, кинулся на землю плашмя. Как раз вовремя: перевернувшись на спину, я увидел нож, воткнувшийся в землю в шаге от меня. Сгруппировавшись, я одним движением подпрыгнул и присел на корточки, вглядываясь в темноту ночи. Послышался еще один звук разрезающего воздух ножа. Я оттолкнулся от земли и сделал сальто через себя назад, нож воткнулся в то место, где секунду назад был я. Я встал в полный рост и, набрав в грудь воздуха, прокричал во весь голос:

- ТРЕВОГА!!! НАПАДЕНИЕ СО СТОРОНЫ ЛЕСА, ЗАПАД!

Выкрикнув предупреждение, я со всех ног рванул к нашему домику. Не теряя времени, я прокричал во все горло, срывая голос:

- Тори, к оружию!

Она была рядом и должна была услышать.

Уже взбежав на крыльцо, я услышал вопли нападения. Обернувшись через плечо, я увидел, как из темноты леса высыпают люди в количестве не менее ста человек. Боже! Кажется, намечается резня. Я повернул голову вправо: братья уже выбегали из своих домов, у кого-то были ножи и кинжалы в руках, у других - огнестрельное оружие, но в мизерном количестве. У большинства были лук и стрелы. Как же караульные пропустили такую толпу нападающих? Их ставят по всему периметру поселения. Неужели их всех вырезали?

Не мешкая более, я ворвался в дом. Алекс стояла посреди комнаты с ножами в руках. Она слышала мои крики и была готова к бою, но это не тот случай, когда я позволю ей вмешиваться в драку. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но я поднял руку, заставляя ее замолчать:

- Не сейчас, Алекс, и ты остаешься здесь!

Я быстрым шагом подошел к мечу и вынул его из футляра, также я прихватил два охотничьих ножа с зазубренными лезвиями. Посмотрев на Алекс, я обнаружил, что она все еще стоит на месте и не думает убирать ножи. Ее лицо выражало упрямство, в глазах полыхал гнев. Я оказался подле нее в два шага. Обхватив ее лицо ладонями, я заставил ее смотреть в мои глаза:

- Алекс, я серьезно. Ты остаешься в доме, это не обсуждается. Я не позволю тебе ввязываться в битву: их там слишком много, я не хочу тебя потерять, мне уже хватило того, что ты чуть меня не покинула полторы недели назад. Так что просто хоть раз послушай меня и останься там, где я говорю.

Склонившись к ней, я обрушил на нее поцелуй, не ласковый, не нежный, а властный, управляющий, подавляющий. Алекс не реагировала, но и не сопротивлялась. Я чертыхнулся и прикусил со злости ее нижнюю губу, она вскрикнула и с не меньшей злостью прикусила мою в ответ, только до крови. Я провел по своей губе, языком слизывая кровь, и отстранился от нее:

- Дикая, мы поговорим об этом позже, а сейчас просто оставь свой очаровательный зад на месте и не высовывайся.

Не дожидаясь ее ответа, я развернулся и выбежал из дома, кидаясь в гущу битвы.

Глава 11

Я не ошибся: была действительно резня. Среди нападающих были как мужчины, так и женщины, в то время как у нас - только мужчины. Я увидел отца: он прицеливался из лука и выпускал одну стрелу за другой, всегда попадая в цель; его спина была открыта - никто не прикрывал его тыл, и это было очень опасно и сумасбродно. Что скажешь? Мое сумасбродство передалось именно от отца. Я рванул к нему, но мне перегородил путь здоровый лысый парень. Я поднял голову и посмотрел в его ухмыляющееся лицо.

- Парень, не на того напал, - произнес я и взмахнул мечом.

Здоровяк для своих габаритов довольно ловко отскочил назад и вытащил из-за пазухи внушительного размера мачете. Практически как в средневековье - битва на мечах. В крови взыграл адреналин. Вот уже полторы недели я ежедневно по нескольку часов тренировался с приобретённым самурайским мечом, так что уже вполне неплохо им управлял. Я вытянул меч перед собой и с безбашенной улыбкой поманил противника пальцем. Взревев, здоровяк ринулся на меня. Лезвия наших клинков встретились звенящим ударом. Бороться с парнем было нелегко: он превышал меня в весе, но на моей стороне были ловкость и хладнокровие - в отличие от меня, мой соперник бесился с каждой минутой все сильнее, оттого что ему не удавалось меня достать. Отбив еще один тяжёлый удар здоровяка, я мимолетно кинул взгляд на отца, и мое сердце рухнуло в пятки: сзади к нему подбирался мелкий паренёк с занесённой для удара рукой, в которой сверкнуло лезвие ножа. Я вернул взгляд на здоровяка:

- Пора заканчивать.

Присев и крутанувшись вокруг своей оси, я перебил ему ноги в районе ступней своей ногой. Он с воплем грузно рухнул на землю. Моя нога заныла болью, но я постарался ее проигнорировать. Поднявшись, я выбил другой ногой из его рук мачете. Он взвыл, пытаясь подняться, но я его опередил. Лезвие моего меча вошло в его тело, как в масло.

Не проверяя, мертв ли мой соперник, я со всех ног помчался к отцу. Все происходило за какие-то минуты. Я подоспел вовремя: парень с ножом подобрался к отцу уже совсем близко. Я подбежал сбоку, поэтому меня не заметил ни один из них. Я поднял меч и приставил к горлу паренька.

- Ни шагу дальше, мальчик, - холодно произнес я.

Он был очень мелким и худеньким - подросток, не старше пятнадцати лет. Парень повернул ко мне свое лицо, и вот тут-то я опешил: это был не парень, а девочка. Моя рука дрогнула, я просто не мог хладнокровно убить ребенка, да еще и девочку. Она опустила руку с ножом, в ее больших глазах заблестели слезы, она сглотнула и всхлипнула, нож выскользнул из ее маленьких рук и упал у ее ног.

- Не убивайте меня! Я хочу жить! – Закричала она тоненьким голоском. - Я уйду, убегу, я больше не буду нападать. Я не хотела, меня заставил брат, он сказал, что если мы захватим эту территорию, то наша жизнь наладится, у нас будет дом и все будет хорошо.

Услышав голос девочки, отец обернулся. В момент оценив ситуацию, он благодарно мне кивнул и вновь вернулся к обстрелу из лука. Я вернул взгляд к девочке (лезвие меча я все еще не убирал с ее шеи). Она смотрела на меня с мольбой. Отпусти я ее сейчас, она может найти другое оружие и убить кого-нибудь. Я не доверял ей, но и покончить с ней не мог. Я ругнулся сквозь зубы:

- Я тебя не убью, малютка, но ты сейчас пойдешь со мной. Я оставлю тебя в доме связанную. Вернусь за тобой, когда все закончится, и мы подумаем, что делать с тобой дальше. Не пытайся сбежать! За тобой будет приглядывать моя девушка, а она не так добра, как я, поверь.

Девочка кивнула. Убрав от нее меч, я схватил ее за предплечье и поволок за собой. На пути мне встретилась еще пара противников, но я справился с ними, не освобождая даже второй руки, - дилетанты! У нападающих совсем не было опыта, они хотели взять численностью и неожиданностью. Что бы было, если б я не вышел с Тори? Скорее всего, нас бы тихо вырезали всех во сне.

Я вошел в наш домик и… ни хрена не обнаружил там Алекс! Чертова упрямица! Я в два счета крепко связал девочку и еще для уверенности привязал ее к стулу. Не сказав ни слова, я вылетел из дома и остановился, выискивая глазами Алекс. Я увидел ее, дерущуюся сразу с двумя противниками: женщиной и парнем, - и побежал к ней на помощь. С разбегу, не останавливаясь, я врезался в парня, оставляя Алекс разбираться с женщиной. Мы с парнем покатились по земле, молотя друг друга руками. Расцепившись, мы одновременно подскочили на ноги. Он вновь кинулся на меня, я начал драться с ним ногами, держа его на расстоянии от себя (все потому, что на придурке был одет кастет с шипами, который я успел почувствовать своим виском, по которому стекала моя теплая кровь).

- Алекс! - выкрикнул я, не переставая драться с противником.

Парень оказался не промах и не уступал мне в мастерстве драки. Я не мог обернуться, но слышал, как Алекс дерется с женщиной. Та была намного крупнее моей малышки, но я не сомневался: Алекс покажет ей, где раки зимуют.

- Что?! - услышал я ее ответ минуту спустя.

- Какого черта ты не осталась дома?! - Я присел, уворачиваясь от ноги противника, и тут же ударил своей ногой по его коленной чашечке - придурок взвыл, но устоял на ногах, сделав шаг назад.

- Я тебе что, домохозяйка, чтобы сидеть дома?! И ты мне не указ? Эйтор! Я буду делать, что хочу и когда хочу! Ты кем себя возомнил, а? Я твоя девушка, а не жена! И не смей мне больше приказывать! Чем больше ты будешь пытаться мной управлять, тем сильнее я буду сопротивляться, запомни это, - она говорила запыхавшись, в голосе ее сквозила ярость, и направлена она была на меня.

В этот момент - после ее слов - мне пришла ошеломительная идея, я оставил у себя в голове заметку хорошенько обмозговать ее чуть позже. Наконец мне удалось вырубить парня: помогла злость на Алекс. Связав парня его же собственной рубашкой, я повернулся в сторону Алекс. Ее противница лежала без сознания, ее голова была разбита, сбоку по уху сочилась кровь, но она дышала. Алекс стояла над ней и тяжело дышала. Я приблизился и, обхватив ее запястье рукой, дернул на себя. Она врезалась в мою грудь и вскинула полные злости глаза на меня. Где-то глубоко внутри меня зародилось рычание, и я не смог его удержать:

- Алекс, что ты творишь? Неужели так трудно просто остаться в доме?

Она вскинула подбородок, ее губы упрямо сжались.

- Нет. Я высказала свое мнение тебе пару минут назад. Это все.

- Значит, не будешь меня слушать?

- Никогда, Эйтор. Повторю, ты мне не указ.

- "Никогда" - плохое слово, и ты не должна его говорить, обращаясь ко мне. Ладно, обсудим это позже, вкупе с твоим укусом.

Не выпуская ее запястье, я посмотрел поверх ее головы на ситуацию в целом: мы побеждали, от противника осталась небольшая горстка, другие лежали на земле либо раненые, либо мертвые. Но также потери были и среди наших: я увидел несколько знакомых собратьев со стеклянными, потухшими глазами. Не осознавая, в злости за их смерть, я сжал запястье Алекс. Она зашипела и попыталась вырвать руку:

- Эйтор, мне больно, пусти.

Я отдернул свою руку от ее и опустил взгляд на ее хрупкое запястье: оно покраснело от моих пальцев - скорее всего, завтра у нее проступят синяки. Я снова взял ее за руку и нежно прикоснулся к запястью губами:

- Прости, малышка, я просто немного вышел из себя, когда увидел моих друзей мертвыми.

Алекс оглянулась по сторонам. Ее глаза расширились, она посмотрела на меня с грустью:

- Мне жаль, Эйтор.

Я ничего не ответил. Повернув голову в сторону, где должен был находиться мой отец, я увидел его живым и невредимым, все еще обстреливающим последних врагов. С моей души упал камень: какие бы ни были у нас сложные отношения, я любил его и мне не хотелось его потерять - хватило и мамы.

Повернувшись вновь к Алекс, я осмотрел ее с ног до головы, выискивая какие-нибудь ранения. Убедившись, что с ней все в порядке, я потянул ее за руку в сторону дома, но она уперлась и не сдвинулась с места. Я остановился:

- В чем дело, Алекс?

- Там еще продолжается битва. – Она кивнула в сторону бойни. – Мы что, так просто уйдем и не поможем?

- Да.

- Но почему?!

- Противников осталось мало, справятся без нас. Пойдем.

Я снова дернул ее за руку, утягивая за собой, и она снова уперлась. Я раздражённо выдохнул и развернулся к ней:

- Что еще?!

- Надо проверить Леона и Тори.

Я кивнул и повернувшись в другую от дома сторону, направился в хижину Тори и Лео, вновь таща за собой Алекс.

Едва мы открыли дверь, как на Алекс с воплем повис Леон. Он был напуган, но не плакал. Алекс его обняла, прижав к себе:

- Я в порядке, Лео. Все хорошо, все закончилось. Ты видел Тори?

Леон оторвал свою головку от плеча Алекс и посмотрел на меня:

- Она заходила меня проведать. До вас. С ней все было хорошо. Потом она сказала, что отлучится еще ненадолго, что ей надо кому-то надрать задницу…

- Леон! Нельзя так выражаться! - воскликнула Алекс, строго смотря на брата.

Я усмехнулся и получил свою порцию гневного взгляда от Алекс.

- Но так сказала Тори, я просто повторил ее слова, - оправдывался несчастный Леон.

Алекс смягчилась и потрепала его по голове:

- Ничего, просто больше не повторяй плохие слова за Тори или за Эйтором. Ты еще мал для таких крепких выражений. Договорились?

- Хорошо, я больше так не буду.

Алекс повернулась ко мне:

- Подождем здесь Викторию?

- Нет, у нас в доме пленная девочка.

Глаза Алекс округлились.

- Что?! Какая девочка?

- Ну, маленькая, худенькая, не старше пятнадцати лет. Она пыталась убить отца. Я ее перехватил, но вот убить рука не поднялась: она еще совсем ребенок.

Алекс подошла ко мне и взяла за руку, переплетая наши пальцы. С другой стороны ее за руку держал Леон.

- Ты правильно поступил. – Её глаза заполнились гордостью за меня. – Пойдем познакомимся с твоей пленной.

Девочка все так же находилась на стуле. Ее глаза были широко раскрыты в испуге, но она молчала. Алекс обошла ее по кругу, рассматривая.

- Как тебя зовут? - ледяным тоном спросила она (даже я слегка вздрогнул, а девочка и подавно подскочила на месте, едва не падая вместе со стулом).

Я подошел к столу и сел на его край. Леон забрался на нашу кровать с ногами и с любопытством смотрел на девочку. Ее волосы были белее снега, брови, наоборот, темные, вразлет, глаза были огромные, на пол-лица, небесно-голубого цвета. Она была похожа на маленького ангелочка.

- Энджел, - тихо прошептала она.

Ну надо же: и имя у нее под стать внешности!

Алекс взглянула на меня, в ее глазах притаилась жалость. Она вновь посмотрела на девочку:

- Сколько тебе лет, Энджел?

Девочка подняла свои глаза на меня и больше их не отводила:

- Мне пятнадцать. Мой брат - предводитель группы, что напала на вас. Я действовала по его указке. Я еще никогда не убивала, сегодня должно было быть мое посвящение. Он сказал мне, что я должна убить ради него.

Из ее глаз потекли крупные слезы. Она плакала совершенно беззвучно, все так же не отводя взгляда от меня. Алекс не выдержала и развязала девочку. Та наконец перевела взгляд на Алекс и благодарно ей улыбнулась. Я не знаю почему, но что-то меня в ней настораживало. Вроде все в этой малютке было искренним, но мой инстинкт - или седьмое чувство - поднял свою голову в сторону этой девочки. Я сделал вид, что все в порядке, но я внимательно следил за каждым ее движением. Энджел окинула взглядом домик, в ее глазах появился загадочный блеск, который я не смог распознать.

Алекс подошла ко мне и дотронулась до моего разбитого виска:

- Надо обработать твою рану, Эйтор.

Достав бинт и алкоголь, Алекс встала напротив меня и очень аккуратно и нежно начала обрабатывать мою рану. Я ничего не чувствовал, сосредоточившись на ее губах, которые маячили так близко и соблазнительно напротив моих. Я явно помешан на этой девушке.

Закончив с моей раной, Алекс заварила нам индейский травяной чай. Только мы уселись за стол и Алекс начала свой допрос Энджел, как в дом ворвалась Тори, дико сверкая глазами:

- Твою мать! У меня чуть сердце на части не разорвалось, когда я не обнаружила в доме Лео, а вы тут, чаи преспокойненько распиваете, словно на церемонии у английской королевы! Вам что, лень было записку чиркнуть, что Лео с вами?

Я вскинул бровь и насмешливо посмотрел на тетю:

- Тори, зачем нам это делать, если в первую очередь ты понеслась именно к нам, ммм?

Тори подошла к столу и села рядом с Алекс:

- Да, но, пока я неслась сломя голову к вам, мое старое сердце десять раз успело остановиться и забиться вновь. Знаешь, сколько мыслей успело залезть в мою голову за эти пять минут? Тысячи, миллионы - и все самые страшные.

- Ну, теперь порядок. Лео с нами, и мы все живы.

Тори удовлетворенно кивнула и вырвала из моих рук кружку с чаем. Алекс улыбнулась, а Энджел смотрела на Викторию настороженно, и в этот момент в ее голубых глазах мелькнула сталь, на лице отразилась недетская сосредоточенность и серьезность. Ох! Не привел ли я в свой дом гадюку?

Позже Тори забрала Лео с собой обратно в их хижину. Мы с Алекс закидывали Энджел вопросами еще долгое время и выяснили, что они из соседнего мелкого городка. Те, кто напал, были вроде как общиной. Они наткнулись на наше поселение две недели назад и захотели отхватить себе столь безопасную и желанную территорию. Они вынашивали все это время план нападения. Сегодня была судная ночь, и единственное, в чем им не повезло, - это наткнуться на меня, а так у них все шло по плану.

Я не мог довериться девочке, и тем более я не мог оставить ее вместе с нами на ночь: я бы не сомкнул глаз, поэтому, оставив Алекс готовиться ко сну, я направился с Энджел к отцу. На улице женщины собирали раненых и убитых, мужчины им помогали. Пробежав взглядом по округе и не обнаружив отца, я направился к нему домой. Нас встретила Набиру, вид ее был уставший, но она все равно меня радушно приняла. Отец лежал на кровати, прикрыв глаза рукой.

- Отец, - тихо позвал я.

Он откинул руку и посмотрел на меня:

- Эйтор, кто это с тобой?

- Та, кто пыталась убить тебя. Она утверждает, что не хотела этого, но я ей пока не доверяю. Я не могу оставить ее в своем доме и пришёл спросить, где ее можно пристроить.

Отец поднялся с кровати и медленно подошел к нам. Он пристально смотрел в глаза Энджел, она сначала отвечала ему тем же, но через пару минут, не выдержав, опустила глаза.

- Оставь ее здесь, я посмотрю, что можно сделать. Завтра приходи к обеду, и мы обсудим дальнейшую судьбу этой девочки.

Я кивнул и, игнорируя жалобный взгляд Энджел, вышел из дома отца. У меня уже есть любимые зеленые глаза, и реагирую я только на них, ни один ангелочек не сравнится с моим дьяволенком.

Я вошел в дом, когда уже забрезжил рассвет. Алекс лежала в постели, но глаза ее были устремлены на меня. Я встал у края кровати и начал методично срывать с себя пыльную одежду. Ушки и щечки Алекс порозовели, но она не отводила от меня горящего взгляда. На моих губах заиграла понимающая улыбка.

- Не сейчас, Алекс. Я жутко устал, да и ты тоже. Отложим это до того, как проснемся.

- О чем ты? – Её брови взлетели, в глазах мелькнуло непонимание.

Я опустился на кровать и обернулся вокруг Алекс, притягивая ее к себе:

- О сексе.

Она попыталась вырваться, зашипев, как разъяренный котенок, но я прижал ее сильнее к груди, тем самым обездвиживая.

- С чего ты взял, что я хочу сейчас секса с тобой? Я и слова не проронила.

Я поцеловал ее в макушку, с удовольствием зарываясь лицом в ее мягкие волосы:

- Тебе и не нужно было, малышка, за тебя все сказал твой взгляд.

Алекс фыркнула, но промолчала. Я прикрыл глаза и расслабился, ощущая теплое, податливое тело рядом. Алекс для меня была сродни наркотику, ее близость действовала умиротворяюще. Я уснул, не успев больше ни о чем подумать.

***

- Алекс, Александра, малышка, просыпайся, - я мягко коснулся предплечья Алекс и слегка сжал в попытке ее разбудить

Сам я проснулся час назад, и все это время, как больной извращенец-сталкер, смотрел на Алекс. Она глубоко спала, губы ее были приоткрыты, из них вырывалось теплое дыхание, одна ее ладошка удобно расположилась под щекой. При моем прикосновении она даже не шелохнулась. С ее плеча сползла простыня, соблазнительно оголяя кусочек нежной кожи. Я наклонился и прошелся поцелуями от ее плеча до края ушка. Остановившись, я выдохнул и коснулся губами впадинки за ее ушком. Она проснулась - я понял это по ее участившемуся дыханию.

- Ммм… такое сладкое пробуждение… Мне определенно это нравится, - прошептала она севшим со сна голосом.

Я перевернул ее на спину и навис над ней, изучая ее сонное лицо. На ее губах появилась сногсшибательная улыбка, которая моментально подействовала на мой мозг как рубильник и отключила его напрочь. Сорвав с Алекс простыню, я лег на нее всем телом, вдавливая ее в матрас. Она обвила одной рукой мою шею, а другой зарылась в мои волосы, склоняя мою голову ниже, встречая мои губы своими. И снова время остановилось, весь окружающий мир поблек, никого не существовало, кроме нас. Мы растворялись друг в друге без остатка, безумно, страстно.

Пришли мы в себя долгое время спустя. Я держал Алекс в своих объятиях, мое сердце сумасшедше колотилось, я боялся, что оно вот-вот разорвется от переизбытка чувств. Я бы лежал так с Алекс вечно, но я обещал зайти сегодня к отцу и поговорить насчет Энджел. Но прежде нужно обговорить наши разногласия с Алекс.

- Алекс? - Я провел пальцами вдоль ее позвоночника вниз.

По ее телу прошлась дрожь, вызывая во мне довольную улыбку самца.

- Что, Эйтор?

Ее голова покоилась на моем плече, рукой она выводила замысловатые рисунки на моей груди. Не хотелось нарушать эту идиллию, но промолчать я просто не мог:

- Я же говорил, что это повторится еще не раз и что ты сама будешь очень даже не против.

Я ожидал, что Алекс начнет брыкаться и драться со мной, но она удивила меня, произнеся следующее:

- Да я и не спорю. Ты оказался прав.

Я немного посмаковал этот момент и ее слова. Это был второй раз, когда она в чем-то со мной согласилась.

- Я всегда прав, малышка.

На этот раз она чуть отодвинулась и хлопнула меня ладошкой по груди:

- Самодовольный индюк!

Я рассмеялся и, перехватив ее руку, поднес к своим губам, оставляя на ее ладони нежный поцелуй:

- А теперь, Алекс, обсудим твое поведение?

- А что не так с моим поведением? - Она отстранилась от меня и приняла сидячее положение, обернув вокруг своего соблазнительного тела простыню.

- С чего начать? Та – а – ак… Ну, ты укусила меня за губу…

- Ты первый начал! - перебила она меня.

Я хмыкнул:

- Мы что, в детском саду - разбираться, кто начал первый? И я прикусил, а ты куснула до крови - это больно, знаешь ли. Любишь садо – мазо?

- Нет! Эйтор! Ты издеваешься?! Конечно, издеваешься, глупый вопрос. Я просто разозлилась и ответила тебе твоей же монетой, но немного не рассчитала своей злости. Не доставай меня и будешь ходить целым и невредимым.

- Это угроза, Алекс? – С насмешкой спросил.

- Предупреждение.

- Ладно, с этим ясно. Тебе нужно поработать с управлением гневом.

- А тебе утихомирить свой темперамент и перестать мной командовать, - парировала она, сверкая на меня глазами.

Я дернул ее на себя одним неуловимым движением. Наши лица были в миллиметре друг от друга.

- Алекс, я всего лишь забочусь о тебе. Я боюсь тебя потерять - как ты не понимаешь?!

Она попыталась отодвинуться, но я не позволил.

- Эйтор, как-то раньше я выживала без твоей заботы и гиперопеки. Прекрати это. Я серьезно, ты устанешь со мной бороться. Я буду поступать так, как считаю нужным. Я всегда была такой, и тебе меня уже не перевоспитать, так что или смирись с этим, или…

- Или что?

- Или давай не будем мучить друг друга дальше, и все закончится здесь и сейчас. Я не прогнусь под тобой, Эйтор. Принимай меня как равную.

Я шумно втянул сквозь зубы воздух и крепче сжал свои руки вокруг нее:

- Нет, даже не думай, мы не расстанемся. Я не отпущу тебя. Ты моя, и это до конца. Запомни это и больше никогда даже не думай о нашем разрыве. Этого не будет, даже если земля воспламениться, поняла?!

Алекс широко распахнула свои изумрудные глаза и кивнула.

- Я собственник, Алекс, и жуткий эгоист. Я не могу обещать, что не буду пытаться управлять тобой. Но ведь это не проблема: ты с легкостью даешь мне отпор. Думаю, в этом вопросе мы не придем с тобой к согласию, но мы вместе, а остальное - такие пустяки. - Я обхватил рукой ее затылок, зарываясь в ее волосы, сжимая их, и подарил ей медленный, затяжной поцелуй.

Таким образом, к отцу мы попали еще час спустя.

Отца дома не оказалось. Набиру сообщила нам, что он еще полчаса назад ушел вместе с Энджел к шаману Вихо: там вроде как назревало собрание всех старших для обсуждения произошедшего и решения, как поступить с пленными. Мы с Алекс направились туда: она хотела все видеть и слышать сама.

Мы зашли без стука. В маленькой хижине присутствовало около десяти человек не считая нас с Алекс. Я увидел Тори: она сидела на стуле верхом, оседлав его, и попыхивала сигаретой. Она подняла руку, приветствуя нас. Мы с Алекс кивнули в ответ. Отец сидел рядом с Тори, то и дело бросая на нее нервные взгляды, Энджел - в центре комнаты на стуле. Ее голова была низко опущена.

Меня заметил отец:

- Здравствуй, сынок. Ты припозднился. Я не дождался тебя.

- Я… Мы с Алекс спали, проснулись буквально полчаса назад. – Попытался оправдаться я.

Тори посмотрела на нас с Алекс и понимающе хмыкнула. Я перевел взгляд на Алекс: она снова залилась румянцем, сдавая мою ложь с потрохами. Отец, конечно, это тоже заметил и пытался подавить улыбку.

Энджел, услышав моего отца, вскинула голову и встретилась со мной взглядом, в ее голубых глазах промелькнуло облегчение. Она снова не спускала с меня глаз, заставляя чувствовать себя не очень уютно. Алекс посмотрела на Энджел, потом на меня и вскинула вопросительно бровь. Я и сам не понимал, почему так привлекаю внимание этой девочки, поэтому пожал плечами и крепче сжал в своей руке ладонь Алекс.

Выйдя в центр комнаты и вставая напротив Энджел, заговорил шаман Вихо:

- У нас есть семь пленных, мужчин, включая эту девочку - восемь. Мы не можем их отпустить: они приведут к нам других; позволить жить среди нас мы тоже им не можем: в любой удобный момент они могут навредить нашим жёнам или детям. Выход один - смерть. Всем.

Алекс возмущенно задохнулась и рванула в сторону Энджел, но я дернул ее обратно. Она посмотрела на меня со злостью.

- Пусти меня, Эйтор. Мне плевать, что они там будут делать с пленными мужчинами, но Энджел я не позволю убить! - она говорила шёпотом, но, казалось, все в комнате нас услышали.

Наступила абсолютная тишина. Я склонил голову к ее уху:

- Алекс, успокойся, это не нам решать. Я даже не живу в этом поселении, я здесь временно - у нас нет права голоса. Принимая такое решение, они в первую очередь думали о безопасности своих семей. Откуда ты знаешь, на что способна эта девочка?

Алекс вырвала свою руку из моей. От нее исходили волны гнева.

- Эйтор… это неправильно. Она же девочка совсем. Как ты можешь с таким соглашаться?! Тогда лучше бы ты убил ее на месте, а не брал в плен! Ты же дал ее надежду, а теперь что? Так просто готов смотреть, как убивают невинного ребенка?! - Алекс резко развернулась, не давая мне и слова вставить, и подошла к Энджел, закрывая ее собой.

Она приняла воинственную позу и, смело оглядев всех присутствующих, заговорила:

- Кем вы себя возомнили? Богами? Кто вам давал право решать судьбу этой девочки? Да кто вы после этого? Чем лучше тех, кто на вас напал? Вы собираетесь убить невинную девочку - вы, взрослые, сильные мужчины, боитесь одну маленькую хрупкую девочку! Я забираю ее под свое крыло и понесу за нее полную ответственность - это мое предложение. В противном случае вместе с ней вам придётся убить меня.

Я едва сдержался, чтобы не захлопать в ладоши. Алекс, как всегда, поражала меня своей самоотверженностью. Хоть я и бесился на нее за это, но тем не менее гордился ей. Именно эти качества ее характера меня привлекли в ней в первую очередь, за такие поступки я влюблялся в нее все сильнее. Я сделал несколько шагов вперед и встал рядом с Алекс, поддерживая ее, тем самым показывая, что я с ней. Все присутствующие в комнате мужчины переглянулись и загудели на родном языке, обсуждая сложившуюся ситуацию. Тори весело нам подмигнула, ее забавляло происходящее. Отец смотрел на меня во все глаза, в его взгляде так и читалось: « Присмири свою женщину, она сует нос куда не следует». Я помотал головой из стороны в сторону, давая отцу понять, что не намерен идти против Алекс. Я кинул взгляд через плечо на Энджел: ее лицо было непроницаемым, она смотрела в одну точку. Мне действительно было жаль девочку, но я не мог избавиться от чувства настороженности по отношению к ней. Возможно, я не прав и у меня развилась паранойя, просто теперь мне есть о ком волноваться каждую секунду. Алекс замерла в ожидании ответа. Ее немного потряхивало от волнения, но она решила твердо стоять на своем. Я взял ее за руку и переплел наши пальцы, чуть сжимая ее руку, приободряя. Она посмотрела на меня и нежно улыбнулась. Мое сердце, как обычно, отреагировало неадекватно: ухнуло куда-то в пятки, а затем поскакало вскачь с бешеной скоростью. Алекс творила со мной что-то невероятное. Только лишь от её улыбки я превращался в слюнтяя, и меня это немного напрягало.

Вихо выслушивал возражения и предложения присутствующих, но его глаза все время находились на Алекс, и в его взгляде читалось уважение вперемешку с раздражением. Да, в нашем племени женщины не присутствовали на таких собраниях и уж тем более не выражали столь бурное сопротивление мужскому слову, но моя малышка особенная, ей дозволено все. Через несколько минут бурных обсуждений шаман подошёл к нам с Алекс. Обращался он к Алекс и смотрел пристально в ее глаза. Она не отводила свой взгляд и головы не опускала.

- Мы приняли решение, Кичи. Пусть девочка останется в живых, но ты должна не спускать с нее глаз, пока вы находитесь здесь. Если что-то случится и причина будет в ней, за все отвечать будешь ты. Согласна ты на это?

Алекс расслабилась, взгляд смягчился. Кажется, она была готова к отказу.

- Да, я согласна. - Она повернулась к Энджел и, присев перед ней на корточки, начала освобождать ее от верёвок, которыми были связаны ее руки и ноги.

Вихо посмотрел на меня и, кивнув в сторону двери, вышел из дома. Я последовал за ним.

- Сынок, твоя женщина очень…

- Я знаю, Вихо. Она такая, какая есть, она борец по натуре, и я не собираюсь ее ломать и исправлять. Возможно, командовать и управлять ей - время от времени, но ограничивать ее? Нет. У меня есть просьба к тебе, Вихо. Мы уйдем примерно через пару недель: нам нужно продолжать свой путь. Вот что нужно сделать… - я рассказал о своем плане Вихо, ведь именно он старейшина нашего племени и все зависит от его согласия. - Ну так как, поможешь мне в этом деле?

Вихо кривовато мне улыбнулся и хлопнул меня по плечу:

- Конечно, сынок! Когда приступим? Нужно предупредить народ.

- Давай через два дня, на закате?

- Хорошо. Ты уверен в своем решении?

- Сомнений нет, Вихо. Я все решил, и, кажется, уже давно.

Больше я не смог ничего сказать шаману: из дома вышли Тори, отец и Алекс с Энджел. Последняя была очень взволнованна, её глаза бегали по сторонам, пока не наткнулись на меня. И снова этот ее гипнотизирующий взгляд, от которого мне становилось не по себе! Я подошел к ним и приобнял Алекс за талию со спины. Энджел тут же отвела взгляд в сторону. Я перекинул распущенные волосы Алекс на одну сторону и поцеловал ее в шею.

- Что значит "Кичи"? - спросила Алекс, склоняя голову в бок.

- "Смелая" - тебе подходит. Шаман Вихо тебя очень уважает, раз дал такое имя.

Алекс промолчала и теснее прижалась ко мне спиной.

- Никогда не думала стать оратором? У тебя отлично получается толкать речь, малышка. Я был впечатлен.

Она повернула голову ко мне и прикоснулась губами к моему подбородку:

- Сейчас это не важно, но на самом деле я мечтала стать военным врачом.

Я удивленно моргнул и развернул Алекс полностью к себе:

- Даже так? Что тебя подтолкнуло к выбору такой профессии?

- Мой отец был военным, как ты уже знаешь, а мать - фельдшером на скорой. Я хотела совместить две профессии, я не могла выбрать что-то одно.

- Хмм… Ты меня снова удивила: не каждая девушка выберет себе такую профессию.

- Да, Матиас говорил то же самое. Он взбесился, когда я выбрала этот путь: он хотел, чтобы мы поступили в один колледж.

Я нахмурился: имя другого парня из ее уст, да еще и произнесенное с такой нежностью, мне не понравилось, в крови взыграла нерациональная ревность.

- Кто такой Матиас?

Глаза Алекс наполнились грустью, и это разозлило еще сильнее: она скучала по нему!

- Мой лучший друг. Мы дружили с ним с самого детства, мы были не разлей вода… Он мертв, как и моя лучшая подруга Лаура. Мы были как три мушкетера, нашу дружбу не могло разбить ничто - ну, мы так думали, пока не случилось это. Теперь их нет. Я скучаю по ним.

Я притянул ее к себе ближе и поцеловал ее в висок, моя глупая ревность моментально улетучилась. Я посмотрел поверх головы Алекс на Тори и отца: их глаза наполнились сочувствием. Я перевел взгляд на Энджел: она снова не отводила от меня настойчивый взор. Была одна проблема: я не хотел, чтобы она ночевала в одном доме со мной и Алекс. Нужно было что-то решать. Я обратился к отцу:

- Отец, есть ли свободная хижина? И чтобы она запиралась на внешний замок?

Он задумался на несколько минут, устремив взгляд вдаль, затем, кивнув своим мыслям, посмотрел на меня:

- Освободился вчера один домик: его хозяин погиб в бою. Он был холостяк, так что домик очень маленький: там нет кухни, всего одна комната.

- Хорошо, то, что надо. Дверь там запирается?

- Да, но только не на замок, а на щеколду, но она очень крепкая.

- Тогда, пожалуйста, отведи туда Энджел и устрой ее. Мы с Алекс позже принесем ей еду.

Отец кивнул и, взяв за запястье девочку, увел ее. Алекс подняла ко мне голову:

- Почему ты попросил для нее отдельный домик?

- Догадайся сама, не глупая.

Алекс вспыхнула и спрятала свое лицо у меня на груди.

- Ты такой извращенец, только об этом и думаешь, - глухо проговорила она в мою грудь.

Я усмехнулся:

- Вообще-то, я имел в виду, что все-таки ей не доверяю. И у нас одна постель - что же нам, спать втроем? А ты, как обычно, подумала в меру своей испорченности.

Алекс резко высвободилась из моих рук и хорошенько стукнула меня по предплечью, а следом по груди кулачком.

- Ауч! Ты чего дерешься?! –Я потер ушибленное плечо.

Из глаз Алекс разве что искры не сыпались, настолько интенсивным был ее взгляд.

- Ты самый невыносимый тип! Как же порой хочется тебя прибить! Если б ты знал…

Я шагнул к ней и снова заключил в свои объятия:

- Ты сама виновата, Алекс. Если бы так не реагировала на мои шутки, то и дразнить тебя бы было не интересно. Ну а так, прости, но просто не могу от этого удержаться: ты такая забавная, когда злишься на меня.

- Ты больной, - тихо проговорила она, успокаиваясь и расслабляясь в моих объятиях.

- Я знаю, малышка. Это ты меня таким сделала.

12 глава

Через два дня шаман Вихо, как и обещал, все подготовил.

Алекс эти дни много времени проводила в домике у Энджел. Я туда не ходил: не нравились мне ее взгляды и вообще вся она мне так до сих пор и не нравилась. Я отпускал к ней Алекс скрепя сердце; и то - прежде просил Тори пойти с ней и бдительно следить за каждым движением Эндж.

Я с утра был на взводе, мне предстоял тяжёлый вечер. Главное - ни в чем не проколоться, тогда все пройдет как по маслу. Итак, час пришел. Солнце должно было опуститься за горизонт через пару часов. Алекс только вошла в дом. Я сразу подошел к ней, крепко и быстро поцеловал:

- Алекс, нам скоро двигаться дальше в путь. Ты знаешь, в моем племени есть такой обычай… В общем, так как тебя спас наш шаман, нужно отдать ему дань уважения. Есть небольшой ритуал, и ты должна его пройти, если ты, конечно, не против. Я буду проходить его вместе с тобой - просто делай все то, что делаю я, и повторяй каждое мое слово. Ну как, согласна?

Глаза Алекс загорелись любопытством и азартом, она интенсивно закивала головой в знак согласия:

- Спрашиваешь? Конечно, я согласна! Когда мне еще выпадет шанс участвовать в старинном ритуале американских индейцев?

Я свободно выдохнул: вот ты и попалась, малышка.

- Тогда идем, все начнется прямо сейчас.

Когда мы добрались до разведённого костра, практически все племя было уже там. Нас поприветствовали бурными выкриками. Я кивнул Вихо и отцу, который стоял рядом с ним. Там же находились и Тори с Леоном, глаза мальчика горели в предвкушении представления. К нам с Алекс подошел Вихо и накинул на каждого из нас по национальному пледу. Алекс аж вибрировала от нетерпения, вызывая у меня улыбку.

- Aabitaa-dibikad na azhigwa? ( Готовы ли вы к этому шагу, дети?) - громогласно произнес Вихо.

Все вокруг затихли. Я заволновался и схватил Алекс за руку:

- Повторяй за мной, Алекс, - прошептал я.

Она кивнула.

- Gaawiin mashi aabitaa-dibikasinoon (Мы готовы, наше решение единодушно), - я говорил очень медленно, чтобы Алекс могла повторить за мной.

Она повторила все правильно, лишь единожды запнувшись.

Снова заговорил Вихо:

- Midaaso-diba’igan sa ashi-bezhig, аabitaa-dibikad noongom. (Тогда начинайте церемонию семи шагов и произносите свои клятвы.)

Я потянул Алекс к огню и встал лицом на восток:

- Делай, как я, Алекс. Сейчас нам надо обойти костер семь раз. На каждом круге мы должны останавливаться там, откуда стартовали, и произносить специальные слова - и так семь раз. Поняла?

- Да, я готова.

Мы сделали первый круг и остановились. Я повернул Алекс лицом к себе:

- Повторяй только те слова, которые я скажу. Сейчас молчи, хорошо?

Алекс кивнула, и я начал произносить свою клятву:

- Gaawiin maajiishkaasii, ningii-ikwabigawaasii, noongom ninga-ikwabigawaa. Ningodwaaso-diba’iganeg sa bangishimo, ningodwaaso-diba’iganeg sa niwii-giiwemin. Aaniin apii ge-giiweyeg? (Обещаю, что моя любовь к тебе навечно. Я буду твоим защитником, твоей стеной нерушимой, я буду опорой твоей, я буду всегда вести тебя за руку. Вместе, неразделимо, рядом будет наш жизненный путь. Не иди впереди меня: возможно, я не последую за тобой; не иди позади меня: возможно, я не поведу тебя; иди рядом, и мы будем одним целым. Станешь ли ты моей женой?)

- Говори только это, Алекс, повтори без ошибок, - тихо сказал я и произнес следующие слова: - Аh aaw ge-giiweyeg. (Я согласна быть твоей женой).

Алекс точно все повторила, нигде не ошибившись. Она доверяла мне, и это было мне на руку.

- Теперь снова повторяй за мной: "Iwedi gichi-ziibi, mii iwedi ge-ininizhimoyang, ii miwedi, Paul, ged-inikwe’aman geget gwanaaj ziibi.Niminwendam omaa ayaayang eshkam gichi-noodin. Aaniin apii nitaa?" (Обещаю, что, пока я живу, я буду чтить и уважать тебя. Я буду становиться лучше для тебя. Я обещаю быть честной и прислушиваться к тебе, всегда уважать твое мнение. Обещаю, что буду верной тебе душой и телом. Обещаю быть твоею навек. Станешь ли ты моим мужем?)

Алекс снова произнесла все без сучка и задоринки, умница.

- Этого не повторяй: "Аh aawsi nitaa". (Я согласен быть твоим мужем.)

Когда я произнес свой ответ, к нам подошел Вихо и, сняв с нас пледы, протянул мне обручальные браслеты, плетенные из бисера. Я взял за руку Алекс:

- Позволь, я одену. Это подарок.

Дождавшись кивка Алекс, я надел на ее правое запястье браслет. Затянув снизу два шнурочка, я завязал их на крепкий узел и протянул ей свой браслет:

- Поможешь?

- Да, конечно, помогу. - Алекс забрала у меня браслет и аккуратно, словно боясь, что он рассыплется, одела его на мое запястье, так же, как я, затянула его и следом завязала.

К нам снова подошел Вихо и обернул нас в один большой плед - это символизировало, что теперь мы одна семья.

- Geget da-onizhishin. Awashime sa gizhiikaam azheboyeng. I’iw dash jiimeng! (Теперь вы единое целое, вы супруги. Ваш путь начинается здесь - при свидетелях. Счастливого пути, дети!)

Ну вот, прошло все отлично, все были в курсе и ожидали этого - все, кроме Алекс. А теперь самое тяжёлое. Я повернулся к Алекс и притянул ее вплотную к себе:

- Все закончено, Алекс: церемония прошла успешно, клятвы произнесены, согласие ты дала...

Алекс настороженно посмотрела мне в глаза:

- Какие еще клятвы и согласие?

- Клятвы супругов, Алекс, и согласие стать моей женой. Мы с тобой только что поженились по обычаям моего племени. Прости, что ввел в заблуждение - просто по-другому ты бы не согласилась.

- Что-о-о?! Женаты?! Ты что, обалдел, какие клятвы супругов?!

- Алекс…

- Ты совсем с ума сошел! Я не хочу замуж, мне рано!

- Алекс…

- Нет! Я не принимаю такой брак! Это по твоим обычаям, не по моим! О чем ты вообще думал, идя на это?!

- Алекс! Я люблю тебя, и я все хорошо обдумал. И хоть это не по твоим обычаям, тем не менее теперь ты моя жена. Ты дала клятву, смирись.

- Эйтор! Ты больной на всю голову! Ты что, совсем помешался?! Это…

И вновь я воспользовался единственным способом, который знал, чтобы успокоить Алекс: я накрыл ее губы поцелуем, преодолевая ее сопротивление. Присутствующие возликовали и начали выкрикивать слова поздравления. Я не отпускал Алекс из плена своих губ так долго, как смог; я углубил поцелуй - и Алекс наконец расслабилась и обвила меня руками за талию, отвечая на поцелуй. Задыхаясь, мы отстранились друг от друга всего на пару миллиметров. Я прижался лбом к ее лбу и заглянул в ее глаза.

- Ладно, Эйтор, я не убью тебя сегодня за эту выходку, но все же я не принимаю этот брак.

- Зато принимаю я, а со временем примешь и ты, малышка. Я твой муж, ты пообещала уважать меня и слушаться.

Алекс хихикнула, ее глаза загорелись задорным блеском.

- Вот уж чего ты не дождешься от меня даже в браке! Забудь, я никогда не стану послушной.

Я развернул Алекс и повел ближе к огню. Мы присели на землю, я притянул ее в свои объятия и плотнее укутал нас в плед:

- Сейчас начнется празднование, Алекс, будут исполняться национальные песни и танцы - это очень красиво. Так народ будет нас поздравлять. Мы должны просидеть так ровно до того момента, как мой отец и шаман Вихо проводят нас до нашего дома - ну, а там должна быть наша первая брачная ночь.

- Боюсь, Эйтор, не первая ночь…

- Да, но именно в браке - первая. Это важно.

Алекс чуть покрутилась в моих руках и повернула лицо ко мне. Пристально смотря в мои глаза, она задала вопрос, который я от нее не ожидал:

- Как давно ты это задумал?

Я удивленно вскинул бровь:

- Задумал что?

- Жениться на мне, Эйтор. Это ведь не пару дней назад в твою голову пришло.

- Честно говоря, мысль о том, что я хотел бы тебя видеть в роли супруги, пришла еще тогда, на том маленьком озере, когда мы с тобой впервые потеряли голову и чуть было не…

- Я поняла, можешь не продолжать. И что, когда же ты окончательно все решил?

- Когда на нас напали и ты мне сказала, что ты не моя жена, а девушка. В голове щелкнуло, и я безумно захотел сделать тебя своей женой - немедленно.

Алекс промолчала и отвернулась, вновь удобно устраиваясь в моих руках. Впервые в жизни мое заветное желание исполнилось - это было не сравнить ни с чем, то ощущение эйфории, что бурлило во мне в этот момент счастья, накрывало меня с головой. Я наконец почувствовал себя полноценным. Алекс принадлежала мне - целиком и полностью. Женился бы я в таком возрасте на ней в обычной жизни, не случись всего этого? Без сомнений, да. Если бы только она повстречалась на моем пути тогда, в прошлой жизни, я бы ухватился за нее и не отпускал. Она редкость, драгоценность, мое сокровище, и я, черт возьми, счастливчик, что досталась она именно мне.

Алекс затаила дыхание, когда началось песнопение. Пели несколько человек: женщины и мужчины, - но их голоса сливались воедино. Я крепче прижал к себе жену… Жену… Я прикрыл глаза от удовольствия, с трудом осознавая реальность. "Моя жена", - я готов был повторять про себя это снова и снова, это было похоже на помешательство с моей стороны, настолько глубоки были мои чувства к Алекс. Расстраивал лишь один момент: Алекс так ни разу до сих пор не сказала мне в ответ, что тоже любит. Я и сам говорил эти три слова нечасто: не в моем стиле бросаться словами и, если их слишком часто произносить, они теряют смысл - достаточно жестов, поступков. Но тем не менее мне очень хотелось хоть раз услышать от Алекс эти три заветных слова. Я опустил свое лицо и зарылся в мягкие волосы Алекс. Она сидела не шевелясь, как загипнотизированная, наблюдая за происходящим: в ход пошли пляски вокруг костра.

Когда нас проводили как молодожёнов к нашему домику, на улице заметно похолодало. Едва за нами закрылась дверь, я обхватил края пледа и потянул Алекс на себя (я укутал ее в этот плед еще у костра, когда ее начало потряхивать от прохладного воздуха):

- Вот мы и одни… Готова?

Алекс подняла голову и встретилась взглядом со мной:

- К чему?

Я притянул ее еще ближе, скользя руками по ее плечам, скидывая плед на пол:

- К нашей брачной ночи, Алекс…

Я склонился и захватил нежные губы моей жены в плен страстного поцелуя. Подхватив ее на руки, понес ее к кровати и аккуратно уложил. Алекс лукаво улыбнулась. Я вопросительно посмотрел на нее.

- Ты такой нежный сегодня - совсем на тебя не похоже, я чувствую себя хрустальной. Что с тобой?

Я опустил голову и прошелся короткими поцелуями от виска до уголка губ Алекс:

- Потому что сегодня я так хочу…

Я снова накрыл ее губы - на этот раз мягким поцелуем, - прерывая тем самым любые разговоры.

Мы не спали всю ночь до самого рассвета. Как только Алекс расслаблялась и ее глаза начинали смыкаться, я вновь пробуждал ее поцелуями и ласками. Я просто не мог упустить ни секунды нашей первой брачной ночи. Когда в окно заглянул первый луч, я сгреб Алекс в объятия, позволяя наконец ей уснуть, что она и сделала мгновенье спустя; а я еще долго лежал, прислушиваясь к ее размеренному дыханию, вдыхая ее неповторимый запах и думая о нашем будущем. Есть ли оно у нас? Одно я знал точно: теперь я не отпущу Алекс от себя ни на секунду - слишком боюсь ее потерять.

Примечания: В книге используется оджибивийский диалект. Переводил дилетант, некоторые слова или предложения могут быть не правильными или не точными.

Глава 13

Я так и не смог уснуть. Солнце уже стояло высоко, когда я тихо, чтобы не разбудить Алекс, поднялся с постели и собрал свои разбросанные вещи. Быстро одевшись и прихватив еду, я вышел из дома и направился к домику Энджел. Ей никто не приносит еду кроме Алекс. Я не хотел тревожить её сон, поэтому решил отнести поесть Энджел сам. Отодвинув засов и войдя, я обнаружил Энджел стоящей посреди комнаты в ожидании. Как только она встретилась со мной взглядом, на ее губах появилась лучезарная улыбка. Я прокашлялся:

- Привет! Алекс не смогла прийти - я вместо нее принес тебе еду. Ты голодна?

Девочка закивала головой, потом подбежала ко мне и выхватила у меня из рук поднос с едой:

- Привет! Прости, я очень голодна. Составишь мне компанию (одной есть не хочется), пожалуйста?

Я с тоской посмотрел в сторону двери: я всего лишь собирался отдать еду Энджел и вернуться в теплую постель, к Алекс. Но и девочке я отказать не мог. Её большие глаза были печальными, стало жаль малютку: она здесь совсем одна. Я тяжело вздохнул и проследовал к маленькому столу. Энджел села напротив и с довольной улыбкой начала уплетать свой завтрак. Я наблюдал за ней некоторое время молча. На вид она была милой маленькой девочкой, но вот эти ее пристальные и острые, как бритва, взгляды не давали мне покоя. Я все же успокаивал себя, что это моя паранойя: девочка за все это время ничего не предпринимала и даже сдружилась с Тори и Алекс. Я совсем перестал доверять людям. Действительно, чего это я так реагирую? Она же хрупкая девочка, к тому же напуганная, ну, а ее взгляды… Что ж, такая сейчас жизнь: научит и не таким взглядам. Малютка просто опасается за свою жизнь, а я увидел в ней маньяка-убийцу, придурок.

Энджел подняла голову и посмотрела на меня. В ее голубых глазах плескались благодарность и обожание. Я смягчился и улыбнулся ей. Она загорелась, словно фитилёк, ее черты преобразились от радости, что отразилась на её лице.

- Ты наелась? - спросил я, заглядывая в ее тарелку.

Там было абсолютно чисто, она не оставила ни крошки: действительно была голодной. Я поднял вопросительный взгляд на нее. Ее щеки покрылись румянцем, что меня позабавило - я ухмыльнулся, а Энждел прикусила губу, опуская глаза на стол:

- Спасибо, я наелась. Я не всегда такая обжора, просто вчера мне не принесли ужин…

Я выпрямился на стуле и свел брови вместе:

- Как это? Разве вчера вечером Алекс была не у тебя?

Девочка снова подняла глаза на меня:

- Да, но мы просто разговаривали. Потом она ушла, сказав, что скоро вернётся и принесет ужин, но она так и не вернулась…

Я виновато отвел глаза в сторону. Черт! Это я отвлек Алекс и уволок на церемонию - из-за меня Энджел осталась голодной.

- Послушай, Эндж, это моя вина: извини, просто я увел вчера Алекс на церемонию…

Распахнулась дверь, и я оборвал себя на полуслове, оборачиваясь через плечо. На пороге стояла Алекс, ее глаза прошлись по Энджел, столу, где стояли пустые тарелки, и в последнюю очередь она остановила взгляд на мне. На ее губах снова заиграла та нежная улыбка, от которой мое сердце сходило с ума.

- Спасибо, Эйтор, за то, что покормил Энджел. Я такая безответственная… - Она перевела взгляд на Эндж. - Прости, Энджел, я напрочь забыла принести тебе вчера ужин. Я такая… Ох, прости.

Энджел скромно улыбнулась, встала, подошла к Алекс и обняла её, прижимаясь щекой к ее груди:

- Не кори себя, Алекс. Все хорошо, Эйтор принес достаточно еды. Я сыта, правда. И я скучала по вам.

Алекс подняла руку и нежно провела ей по коротким волосам Энджел:

- Хорошо, тогда порядок.

Девочка отодвинулась от Алекс и обернулась ко мне:

- А что за церемония была вчера?

Широкая улыбка расползлась на моем лице, когда я заметил смущение Алекс. Я поднялся со стула и подошел к ней. Склонившись, я оставил на её лбу целомудренный поцелуй, потом повернулся к рядом стоящей Энджел:

- У нас с Алекс вчера была церемония бракосочетания - по обычаям моего племени. Теперь мы супруги.

Алекс пихнула меня в бок локтем:

- Вот только я не…

Я закрыл ей рот ладонью и весело подмигнул ошалевшей от нашего поведения Энджел:

- Она безумно счастлива и от радости одурела, так что не слушай, что она несет.

Алекс взвизгнула от моих слов и больно укусила меня за руку - я с шипением ее отдернул. Алекс начала интенсивно толкать меня ладонью в грудь, направляя к двери, на ходу разговаривая с Энджел:

- Прости, Энджи, нам с моим… мужем надо поговорить - наедине. Я скоро вернусь, мы с тобой поболтаем и пойдем прогуляться.

Я только успел махнуть рукой Энджи, когда Алекс окончательно вытолкала меня из домика.

- Ты что… Нет слов, Эйтор! Что ты себе позволяешь?! Затыкаешь мне рот… Еще никто никогда со мной так себя не вел! – Завелась она, едва дверь за нами закрылась.

Улыбаясь, я обхватил Алекс за шею сзади и потянул к себе. Она уперлась ладонями мне в грудь, сопротивляясь. Я решил эту проблему просто: обхватив ее за талию, я притянул Алекс к себе, с легкостью преодолевая ее сопротивление. Я склонился и остановился в миллиметре от ее губ, мои глаза были напротив ее изумрудных, метающих молнии глаз.

- Алекс, с тобой по-другому нельзя. Ты сильная, тебе нужен достойный мужчина. К счастью, я не уступаю тебе в силе духа. Я не позволю мной манипулировать и уж тем более вытирать об себя ноги. Малышка, я схожу по тебе с ума и готов на все ради тебя, но у меня также имеется гордость, просто ты еще не сталкивалась с этой стороной моего характера. - Я уже коснулся ее губ, когда за спиной послышалось деловитое покашливание.

Раздражённо выдохнув, я развернулся и встретился недовольным взглядом с отцом.

- Доброе утро, молодожены. Как настроение?

- Минуту назад было отличное, - проворчал я, за что тут же получил толчок в спину от Алекс.

Она шагнула вперед и улыбнулась моему отцу:

- Здравствуйте, Кэм. Спасибо, у нас все хорошо. Как вы?

Отец подошел ближе к Алекс и приобнял ее за плечи, оставляя поцелуй на ее макушке. Снова необоснованная ревность взревела во мне. Я не хотел видеть на Алекс чужие мужские руки - даже своего отца. Накатил порыв вырвать ее из объятий отца, но я его сдержал, мысленно давая себе оплеухи за такую реакцию.

- Алекс, теперь можешь называть меня отцом, ведь мы породнились как-никак.

Я с тревогой посмотрел на Алекс, ожидая, что она откажется, сказав, что никак не принимает этот брак и отцом его называть не намерена. Это бы ранило гордость моего отца, но Алекс лишь улыбнулась шире, обнимая его в ответ:

- Конечно, я рада называть вас отцом.

Я посмотрел на отца, его янтарные глаза светились добротой и счастьем. Я отвел взгляд в сторону, чувствуя, что моя душа снова тянется к нему.

- Алекс! А я тебя ищу. Пойдем скорее, мне Тори принесла щенка. Он такой хорошенький, но взять с собой мы его не сможем: ему нужен дом.

Я обернулся на звонкий голос Леона: он несся к нам во весь опор, на его личике была улыбка от уха до уха (наконец мальчик снова стал жизнерадостным). Лео подлетел к Алекс и, едва кивнув нам с отцом, потянул ее за руку.

- Эйтор, пожалуйста, прогуляйся с Энджи: я ей обещала. Как только я освобожусь, я постараюсь присоединиться к вам, - Проговорила скороговоркой Алекс на ходу, спотыкаясь, утягиваемая Леоном.

- Хорошо… - произнес я уже вслед удаляющейся спине Алекс.

- Твоя жена, сынок, потрясающая: столько силы, воинственности и в то же время мягкости и доброты сочетается в ней… Ты сделал достойный выбор.

Я посмотрел на отца. Весь его вид говорил о гордости за меня и новоиспеченную невестку.

- Да, отец, я знаю. По-другому и быть не могло: на обычной девушке я бы не женился. Алекс одна на миллион. – Я притих на минуту, думая о том, как я благодарен богу за нашу встречу с Алекс. Встрепенувшись, я вернулся к разговору с отцом. – Ладно, я пойду за Энджи, составишь нам компанию?

Отец скривился:

- Нет. Какой бы эта девочка ни казалась невинной, все же она пыталась меня убить, так что я лучше домой пойду.

Я кивнул и направился обратно в домик. Энджи уже успела помыть посуду и сложить ее на подносе и сидела на стуле, сложив руки на коленях.

- Эй, Эндж, как насчет того, чтобы погулять со мной? Алекс сегодня нарасхват, но, возможно, она присоединится к нам позже, - я остановился в дверях, смотря на Энджел в ожидании ответа.

Она подскочила и быстро подошла ко мне, пристально вглядываясь в мое лицо. В ее голубых глаз опять появилось выражение обожания: кажется, девочка ко мне привязалась. Я отступил в сторону, выпуская ее первой. Выбравшись наружу, она радостно зажмурилась и подставила свое лицо солнцу. Отойдя от домика, мы неспешно побрели в сторону леса, куда была протоптана тропинка. Некоторое время мы шли молча: девочка была не из болтливых.

- Твои родители погибли? - задал я вопрос, не выдерживая более тишину.

Энджи вздрогнула и посмотрела на меня, ее глаза затопила печаль. Я ругнул себя за чрезмерную прямолинейность.

Она говорила почти шёпотом, когда отвечала:

- Да, но мама умерла давно, когда родила меня, а папа - в этой катастрофе. Нам с братом повезло: мы находились у деда, он жил в небоскребе, на тридцать втором этаже. Мы были богаты, пока не случилось все это. У отца была своя компания, перешедшая ему по наследству (специализация - программирование и всякие технические штучки), но сейчас все это потеряло всякий смысл, деньги больше никому не нужны. Дед погиб через некоторое время: в нашем городе начались беспорядки, люди озверели и стали убивать друг друга - деда убили за ружье, к которому у него даже не было патронов. Пока нас всех не истребили, мой брат Джейс собрал людей, которые более-менее оставались в здравом уме, и вывел нас из города в поисках лучшей жизни.

Мы так и скитались почти девять месяцев, пока не наткнулись на ваше поселение. Это показалось золотой жилой для проживания моему брату, и он решил отбить у вас это место. Я не хотела этой битвы, уговаривала Джейса оставить вас и пойти дальше в поисках такого же хорошего, но пустующего места. Но он мне сказал, что выживает сильнейший и мы должны бороться за себя, даже если ради этого придется убивать. Джейс всегда был более жестким и неуправляемым в нашей семье, даже отец не мог с ним ужиться…

Эндж замолчала и судорожно вздохнула. Я протянул руку и сочувствующе сжал ее плечо:

- А как выглядел твой брат? Опиши: может, я видел его во время драки.

Энджи приостановилась, задумавшись:

- Ну, он очень большой, весь в татуировках, лысый, наглый, смелый, немного сумасшедший. Его любимое оружие - мексиканский мачете, он очень ловко им орудовал…

Я втянул воздух сквозь зубы, понимая, что именно я убил ее брата. Я промолчал ничего не сказав: не тот случай, чтобы признаваться в таких вещах, девочке от этого явно не полегчает.

Мы возобновили прогулку.

- А вы с Алекс давно знакомы? - спросила Энджи, с любопытством смотря на меня.

- Так, дай посчитать. Точно не скажу. Иногда я не следил за временем. Скажу в общем. Ммм… четыре месяца до Мексики. Плюс еще три месяца, пока мы добирались до поселения отца. Плюс - минус еще пара месяцев, пока мы бродили по лесам Бразилии, - итого девять месяцев и может быть, две - три недели.

- Вау! Вы не так давно знакомы, чтобы вступать в брак, - со смущением проговорила Энджел.

Я хмыкнул:

- Детка, сейчас не то время, чтобы тянуть кота за хвост в раздумьях. Я точно знаю, что Алекс именно та, кто нужна мне, - она единственная, больше никто. Ты поймешь нас, когда подрастешь еще немного и встретишь парня, от которого тебе снесет крышу.

Энджи, отвернувшись, что-то пробормотала. Я понял, что она застеснялась моих слов: мелкая еще не разбиралась в таких отношениях.

- Пойдем обратно? Я что-то проголодался.

Энджи задумчиво кивнула, разворачиваясь обратно. Уже на выходе из леса она вдруг схватила меня за руку, напряжённо смотря вперед. Я проследил за её взглядом и увидел Вихо, направляющегося к нам. Я успокаивающе слегка сжал ее руку и притянул ближе, давая ей чувство защищённости. Вихо уже подошел к нам. На Энджел он даже не смотрел.

- Здравствуй, Текамсех. Я хотел попросить об одолжении: не мог бы ты эти две недели до своего ухода позаниматься рукопашным боем с моим внуком? В нашем племени нет людей с твоими навыками боя. Я знаю, времени мало, и не знаю, почему не подумал об этом раньше, но хотя бы научи его азам, если тебе это не в тягость.

Энджел уже совсем спряталась за моей спиной, но руки моей не отпускала, цепляясь за нее, как утопающий: грозный вид шамана окончательно её напугал. И как я мог подумать, что такой мышонок может нам чем-то угрожать? Идиот вдвойне.

- Нет проблем, шаман Вихо. Правда, я действительно не научу его многому за такой короткий срок, но, если он после моего ухода продолжит тренировки, он сможет сам всему научиться постепенно. Пусть Арэнк придет сегодня вечером к тренировочной площадке. Не будем тянуть, начнем прямо сегодня. И тренировки будут длиться не меньше двух часов.

- Спасибо, сынок. Я передам внуку, он будет там. - Все-таки кинув недовольный взгляд за мою спину на Энджи, Вихо развернулся и удалился в обратном направлении.

Я потянул из-за спины Энджел: ее сотрясала мелкая дрожь.

- Эй, маленькая, успокойся. – Я провел тыльной стороной ладони по её бледной щечке, (совсем дитя). - Все хорошо, тебя никто не обидит. Давай я отведу тебя домой, ты перенервничала.

Энджи, доверчиво заглядывая в мои глаза, едва кивнула. Я повел ее за собой, не выпуская ее руки из своей. Убедившись, что с Эндж все в порядке и она не собирается впадать в истерику, я оставил ее одну и рванул к Тори в домик.

Я успел соскучиться по Алекс, но ее там не оказалось. Зато там был крупный щенок португальской горной овчарки. Этот лохматый комочек за минуту успел меня облизать с ног до головы, обслюнявив. Я потрепал его по холке и поторопился к своему домику. Алекс сладко спала в постели, свернувшись калачиком. Я пристроился рядом, обвивая ее рукой и притягивая к себе вплотную. Она немного поворчала, не просыпаясь, ее рука легла поверх моей. Я поцеловал ее в шелковые волосы и закрыл глаза.

Утро было насыщенным, я выдохся: повлияла бессонная ночь - я погрузился в дрему мгновенно.

Глава 14

- Нет! Арэнк, не так. Слушай, у тебя все выходит отлично, но у тебя проблемы с блокировкой. Это важно: не научишься правильно ставить блок - будешь постоянно получать по лицу. Так ты и пяти минут в драке не выстоишь. Вот, смотри на меня и повторяй точь-в-точь мои движения.

Я тренировал Арэнка вот уже шесть полных дней. Парню было всего семнадцать, но он уже превышал меня в росте и физической силе. Он был просто гигантом: при моем росте метр девяносто моя макушка находилась на уровне его виска, значит, Арэнк примерно достигал роста полных два метра. Даже страшно подумать, что с ним дальше будет: получается какой-то йети. Но парень был умен и ловок, быстро все схватывал на лету. За эти дни он уже был неплохо подготовлен и мог быть вполне достойным противником в бою.

Я показал все движения блока в разных ситуациях и отошел в сторону, наблюдая, как Арэнк повторят за мной. Я вздрогнул, когда за моей спиной раздался голос Алекс (я уже начал жалеть, что научил ее бесшумности: она стала ходить тише меня).

- Привет. - Она обошла меня и встала рядом, тоже наблюдая за Арэнком. - Ты совсем забыл о тренировках со мной, Эйтор. - Алекс перевела взгляд на меня.

Я протянул руку и дернул ее за хвостик:

- Мне уже нечему тебя учить, Алекс.

Она вскинула бровь:

- Правда? Хм… Буду считать это похвалой с твоей стороны, но все же тренироваться мне надо - для поддержания формы.

Я посмотрел на Арэнка, потом вновь на Алекс. Да, рискованно: парень намного крупнее Алекс; но почему бы нет?

- Арэнк, как насчет небольшой импровизации с Алекс?

Парень оглядел Алекс с ног до головы и скептически приподнял брови:

- Что-то я не уверен… Она же маленькая совсем, я могу прихлопнуть ее одним ударом.

Алекс дернулась рядом со мной и выпрямилась; её лицо выражало бурю эмоций, но сильнее всего в ней кипело негодование. Она сделала несколько шагов вперед и встала перед Арэнком. Она смотрелась напротив него как пятилетний ребенок, поза её была воинственной.

- Ты недооцениваешь меня, громила. Начнем? – Заносчиво проговорила она, вставая в стойку.

Арэнк кинул на меня вопросительный взгляд. Я сложил руки на груди и кивнул. Арэнк тоже принял стойку и неуверенно посмотрел на Алекс. Ей не нужно было большого поощрения - Алекс напала первая.

Через несколько минут боя Арэнку досталось несколько хороших ударов. Сама Алекс пропустила лишь один удар от него. Арэнк напрягся и отнесся к Алекс серьезней. Еще через несколько минут они оба запыхались, но ни один из них не отступал и не собирался сдаваться. Арэнк сделал шаг назад и резко поднял ногу, намереваясь поразить Алекс в район грудной клетки, но она просчитала его движение и, присев на корточки, вскинула руки вверх и схватила его за ступню поднятой ноги. Отклонившись назад, она резким рывком потянула его на себя. Арэнк с громким оханьем рухнул на землю плашмя, но тут же вскочил обратно и снова бросился к Алекс - на этот раз со злостью. Я дернулся было к ней на помощь: в гневе парень себя не контролировал и мог ненароком навредить Алекс; но я не успел сделать и шага. Алекс одним броском приняла положение вверх тормашками: опершись на свои руки, ноги вскинула вверх, разводя их в воздушном полушпагате. Она сделала виртуозную вертушку, ударяя обеими ногами по очереди в челюсть Арэнку, сбивая его с ног. Арэнк упал на землю без движения - стопроцентная потеря сознания, малышка просто вырубила его.

Моя челюсть отвисла и упала куда-то на землю: такому приему я её не учил. Алекс легким прыжком приняла вертикальное положение и сдула локон волос с лица. Повернувшись ко мне, она ухмыльнулась и приблизилась. Коснувшись моего подбородка указательным пальчиком, она закрыла мой рот:

- А ты думал, Эйтор, что я остановлюсь на достигнутом? Не всему я учусь от тебя. Некоторые вещи я беру со стороны, например впечатляющие приемы. – Она бросила взгляд через плечо на своего бессознательного оппонента. - Арэнку нужна холодная вода, чтобы привести его в чувство.

Я все еще молчал, не в силах что-то произнести.

Губа Алекс была разбита, из нее сочилась кровь. Слизнув кровь, Алекс привстала на цыпочки и поцеловала меня - быстро, мимолетно, я даже не успел ответить на поцелуй. Она отстранилась, развернувшись, махнула перед моим носом хвостиком и ушла.

Моя жена становится опасной штучкой. Это… напрягает и завораживает. Я посмотрел на Арэнка: тот еще был в бессознательном состоянии. Вздохнув, я побрел к своему рюкзаку за бутылкой с водой. Я не мог выбросить из головы прием Алекс, поймал себя на мысли, что тоже хочу этому научиться: это действительно впечатляет и очень эффективно, раз в один миг вырубило такого здоровяка, как Арэнк. Думаю, мне все же есть чему поучиться у Алекс.

Арэнк пришел в себя моментально, как только я сбрызнул его лицо водой. Я помог ему подняться и повел, ошалелого, домой.

- Это же была твоя жена, да? - спросил он немного погодя.

- Да, она у меня боевая…

- Круто! Где таких делают? Скажи, я пойду туда на поиски жены для себя.

Я рассмеялся и хлопнул Арэнка по плечу:

- Я не знаю, парень, я встретил ее на полпути сюда. Родом она из Бразилии, но, поверь мне, таких, как она, там одна на миллион. Так что прости, братец, но поиски твои будут очень долгими.

Арэнк фыркнул, но промолчал. Я проводил его до самых дверей и посоветовал приложить к челюсти холодного. Скорее всего, завтра он не сможет говорить.

Проходя мимо домика Энджел, я поддался порыву и зашел к ней. Как только я переступил порог, она кинулась ко мне сломя голову, чуть ли не сбивая меня с ног. Я сделал шаг назад, пытаясь сохранить равновесие: малютка буквально повисла на мне. Я отстранил ее, обхватив за плечи. Она улыбалась, в глазах плескалась радость.

- Эйтор, ты зашел ко мне! Я так рада: мне очень скучно одной. Алекс сегодня была у меня, но совсем мало. Как твои дела? Почему ты не заходил ко мне?

Я обошел Энджел и присел на стул:

- Я тренировал одного парня всю неделю, вот и не заходил. Я понимаю, как тебе тяжело целыми днями сидеть в четырех стенах, маленькая, но через неделю мы выдвигаемся дальше - вот тогда ты и получишь полную свободу. Прости, но здесь нам не разрешают выпускать тебя. Ты же понимаешь, да?

Я взглянул на Энджи. Она прошлась по комнате и присела на узкую кровать, ее глаза стали мечтательными.

- Я понимаю, Эйтор. Ничего страшного, я потерплю. Спасибо, что берете меня с собой, и вообще спасибо за все.

- Не меня благодари, Энджи, а Алекс: она готова была рвать за тебя всем глотки.

- Да, я и Алекс поблагодарю, но ты оставил меня в живых, ты дал мне второй шанс - я тебе по гроб обязана.

- Глупости, Энджи, забудь. Вот что: скажи мне, ты хочешь идти с нами? Может, у тебя намечен свой путь?

- Нет, нет! Я хочу с вами, мне некуда и не к кому идти, теперь вы… моя семья.

Я был тронут: Энджел была так несчастна, ее глаза были полны надежды. Я поднялся, подошел к ней и присел рядом:

- Энджи, ты можешь на нас положиться: теперь ты вместе с нами, мы не дадим тебя в обиду. Так что добро пожаловать в семью.

Энджел в порыве обернулась ко мне и обняла, спрятав свое личико у меня на груди. Я погладил ее по мягким волосам. Кажется, для девочки я ассоциируюсь с кем-то вроде брата. Посидев с ней еще немного, поговорив о пустяках, я собрался уходить. Энджи тут же загрустила, ее голубые глаза наполнились печалью. Поспорив сам с собой, я пришел к единственно правильному решению:

- Еще рано, стемнеет нескоро. Ты же не собираешься сейчас спать, Энджи?

- Нет, а что? – Её глаза тут же вспыхнули надеждой.

- Ну, может, ты хочешь пойти со мной? Пообщаешься с Алекс, поужинаешь с нами…

- Да! А можно?

- Я бы не предлагал, если б было нельзя. Идем. - Я открыл дверь и поманил девочку рукой.

Она неуверенно сделала несколько шагов и остановилась. Я закатил глаза и, схватив ее за запястье, потянул за собой к выходу:

- Будь уверенней, Энджи: ты со мной.

***

Алекс была дома не одна: Леон, его щенок, которому он дал кличку Тэйни (Луна) и сама Алекс образовали кучу-малу на полу, они громко хохотали и визжали, играя с Тэй. Первой нас заметила именно Тэйни, она тявкнула и кинулась ко мне. Я присел на корточки, лаская ее и играя с ней. Запыхавшиеся Алекс и Лео поднялись с пола. Рядом со мной присела Энджи и тоже принялась гладить щенка. Тэй от удовольствия завалилась на бок, подставляя нам свое пузико. Я усмехнулся, поднялся, предоставляя дальнейшие ласки щенка Энджи, и подошёл к Алекс:

- Привет, малышка, как дела?

Я коснулся большим пальцем ее нижней, рассеченной губы.

- Прекрасно. - Алекс посмотрела на Энджи, которая играла с щенком уже вместе с Леоном. - Ты молодец, что привел ее. Спасибо.

Я шагнул ближе. Взяв ее руку в свою, я переплел наши пальцы.

- Не за что, Алекс. Энджи теперь одна из нас, мы за нее в ответе. Мне показалось, ей очень одиноко там одной. И нам пора знакомиться ближе. А я смотрю, вы с Леоном совсем привязались к Тэйни. Как же вы будете с ней расставаться? Ведь нам предстоит уйти.

Алекс прислонилось ко мне ближе и посмотрела такими глазами, что у меня перехватило дух:

- Вот об этом я и хотела с тобой поговорить сегодня вечером. Но, раз ты задел эту тему сейчас, чего тянуть? В общем, может, возьмем Тэй с собой?

- Э нет. За ней нужно следить, и это лишний рот. Ты хоть знаешь, каких размеров достигает это порода? Через пару месяцев этот крупный щенок станет очень крупной собакой…

Алекс меня перебила, подняв вверх указательный палец:

- Да, но также подумай об обратной стороне: мы займемся её обучением, она станет отличным помощником в охоте и защите. Эйтор, я, честно говоря, не спрашиваю даже тебя, а как бы советуюсь. Серьезно, представь: тебе будет намного спокойней, если ты будешь знать, что меня, Тори или Леона сопровождает крупная, готовая отдать жизнь за хозяев сторожевая собака... Все, у меня больше нет аргументов.

В комнате наступила абсолютная тишина, я понял, что и Лео, и Энджел перестали играть с щенком и затихли. Я обернулся к ним и встретился с еще двумя парами глаз, смотрящих на меня умоляюще. Я вздохнул и вновь повернулся к Алекс:

- Ладно, но её обучением занимаюсь только я. Вы, - я указал по очереди пальцем на всех присутствующих в комнате, - все не вмешиваетесь - никто из вас. Даже если я буду чрезмерно строг, не смейте её баловать и жалеть, ясно?

- Ясно! - ответили радостно Лео и Энджи.

Алекс молчала. Я посмотрел на нее строгим взглядом:

- Алекс?

Она вскинула руки в жесте "сдаюсь":

- Хорошо, я поняла.

- Нет, Алекс, не так. Дай слово, что не будешь вмешиваться, - я тебя знаю. Ну?

Она закатила глаза:

- Даю слово, что не буду лезть в воспитание и дрессировку Тэйни. Доволен? Зануда.

Я очаровательно улыбнулся и потянул ее в свои объятия:

- Доволен. И я не зануда.

Глава 15

Через неделю мы были в пути. Отец, прощаясь со мной, прослезился, чего я от него не ожидал. Я попрощался с ним довольно прохладно, а вот Алекс, напротив, долго и крепко его обнимала и даже пообещала, что еще обязательно с ним увидится. Нас нагрузили провизией, дали огнестрельное оружие с небольшим запасом патронов: Алекс, мне и Тори - каждому по одному пистолету. Помимо этого, с Алекс были ее неизменные ножи, со мной - мой меч за спиной и два охотничьих ножа за поясом джинсов. Энджи мы тоже дали пару ножей для самозащиты (мы уже ей полностью доверяли). Тэйни, как ни странно, оказалась очень дисциплинированной и послушной собакой. Ее дрессировкой я занялся еще там, в поселении. За эти дни занятий с ней она успела ко мне крепко привязаться. Она также принимала и остальных из нашей компании и со всеми была ласкова и игрива, но вот как хозяина она воспринимала только меня, её послушание мне было беспрекословным. Нас также обеспечили теплыми вещами: наступала осень, с каждым днем становилось все холодней.

***

Мы двигались к Северной Дакоте, оттуда напрямую до Аляски, проходя мелкие города и территорию Юкон. А пока, по моим расчетам, нам предстояло не меньше четырех-пяти месяцев пути. Если все будет хорошо, без проволочек.

***

- Алекс, Тори, привал? Думаю, пора устраивать лагерь: через пару часов стемнеет. – Проговорил я скидывая рюкзак и спальный мешок на землю.

Алекс с Тори согласно кивнули. Мы распределили работу. Как всегда, за мной была охота. Я прихватил несколько лесок и направился в самую чащу леса, Тэй потрусила следом за мной. Я вернулся уже через час, в моих руках были две крупные куропатки, а Тэй тащила в своей пасти кролика, которого, к моему приятному удивлению, поймала сама. Мы поужинали, все безумно устали, поэтому в лагере после ужина наступила сонная тишина. Я стоял на посту первым, к четырем утра меня сменила Тори, я едва держа глаза открытыми поплелся к Алекс, прижав её к себе, тут же провалился в беспробудный, крепкий сон.

На следующее утро меня разбудил влажный, шершавый язык Тэйни. Я оттолкнул ее мордочку и по привычке перевернулся на бок, нащупывая рукой Алекс. Не обнаружив ее, я распахнул глаза. (Ночью перед тем как я заступил на караул, мы положили наши мешки рядом: спать со мной в одном спальнике Алекс отказалась наотрез. Черт! Никакой личной жизни, я даже поцеловать её толком не мог, потому что рядом, видите ли, всегда находились дети.) Я поднялся и осмотрел территорию нашего лагеря. Алекс нигде не было, впрочем, как и Энджи. Мое сердце тут же учащенно забилось от тревоги; я подскочил, прислушиваясь, надеясь услышать голоса девочек неподалеку, но вокруг стояла тишина, только шумели птицы. Моя фантазия тут же нарисовала самые ужасные картины.

Тэй заскулила у моих ног. Точно: Тэйни! Я присел перед ней на корточки и потрепал за ухом. Мои руки заметно дрожали, я старался взять контроль над своей паникой, но получалось у меня хреново.

- Тэй, девочка, где Алекс? Давай, возьми след! Знаю, требую многого от тебя, но, пожалуйста, не подведи. Я обещаю, после я убью для тебя самую крупную дичь, у тебя будет праздник живота, а сейчас, Тэй, - след!

Тэйни помахала хвостиком и потрусила в глубь леса. Прихватив свои ножи, пистолет и меч, я быстрым шагом последовал за ней, молясь про себя, чтобы Тэй поняла, чего я от нее хочу.

Через некоторое время я услышал вдалеке голоса. Тэйни побежала активней, я сорвался следом, на ходу вытаскивая пистолет - я был готов бороться хоть с целой армией. Мы выбежали на небольшую полянку. Где не было никакой армии - там были только Алекс и Энджел, и они, твою мать, тренировались! (то есть Алекс учила драться Энджи). Обе они были порядком взмыленные, но очень довольные. А вот во мне начала вскипать дикая ярость. Я медленно опустил руку с оружием и сделал несколько шагов вперед. Видимо, мой вид говорил сам за себя, потому что Алекс и Энджел замерли и уставились на меня. Я глубоко вздохнул и убрал пистолет за пояс:

- Энджел, иди обратно в лагерь. Тэйни, проводи Энджи!

Я взглянул на Тэй: она, выполняя мою команду, побежала к краю поляны. Энджи, помявшись, все же молча пошла следом, что было разумно с её стороны: я еле держал себя в руках, меня уже потряхивало от злости. Как только шаги Энджел затихли, я посмотрел на замершую Алекс. Её глаза бегали из стороны в сторону, на меня она не смотрела.

- Какого. Дьявола. Ты. Не. Предупредила. Меня?! Я чуть умом не тронулся, так испугался за тебя! Алекс! Твою ж мать! Ты безответственная эгоистка! Неужели так трудно было меня разбудить?!

Алекс приняла гордую, воинственную позу, собираясь со мной спорить. Не очень умно с её стороны: девочка совсем не знала, что такое мужской гнев.

- Да чего ты так взбеленился, Эйтор?! Мы ушли не так далеко от лагеря, у нас с собой оружие, и ты знаешь, я могу за себя постоять! – Она всплеснула руками в негодовании.

Я сделал несколько шагов по направлению к ней, но остановил себя, не дойдя: я был не в себе и боялся, что просто прибью её в данный момент.

- Да? И что же, скажи мне, пожалуйста, ты бы могла сделать одна против, например, пятерых взрослых мужчин? - Я перевел дыхание и продолжил: - Почему одна? Да потому что от Энджи толку ноль, она едва знает, как правильно держать нож! Хорошо, успела бы ты убить двоих из этих пятерых, но остальные трое тебя бы с легкостью скрутили - и что? Ну вот что бы ты тогда делала?!

- Я бы…

- Не смей! Просто закрой рот, Алекс! Неужели ты не видишь?! Я не в себе! Где твоя хваленая холодная логика, черт побери?! - я зарычал в голос, все больше выходя из себя. Вся моя паника, страх за её жизнь никак не покидали меня, я сходил с ума лишь от мысли, что могу её потерять. - Просто помолчи и не подходи ко мне! - Я глубоко задышал, хватая воздух ртом и выпуская через нос, медленно осел на колени и опустил голову на прохладную траву.

Через несколько минут тишины я заговорил почти шёпотом, так и не подняв головы:

- Алекс… почему ты так со мной? Я вообще что-нибудь значу для тебя? Я связан с тобой - ты это понимаешь? Ты. Моя. Жизнь. Пожалуйста, прошу тебя, больше так не делай. Подумай в следующий раз обо мне, о том, как моё сердце разрывается от страха за тебя…

Я почувствовал, как Алекс опустилась на землю напротив меня.

- Прости, я не привыкла перед кем-то отчитываться, в последнее время я всегда принимала решения сама. Ты прав, я должна была предупредить тебя. Прости, Эйтор. И ты… мне не безразличен. – Она глубоко протяжно вздохнула и продолжила. – И знаешь, я сейчас представила себе аналогичную ситуацию с тобой: если б я не знала, куда ты ушел, все ли с тобой в порядке, я бы тоже сходила с ума от неизвестности и страха за тебя. Обещаю, теперь я буду всегда рядом с тобой – никаких самовольных вылазок. Впрочем, от тебя я ожидаю того же.

Я поднял голову и выпрямился. Посмотрел в виноватые глаза Алекс. Обхватив ее затылок рукой, я рванул её на себя, впиваясь в её губы грубым поцелуем. Она немедленно ответила на поцелуй, между нами тут же наэлектризовался воздух, но я резко отстранился от неё: не время и не место, я еще был слишком зол и мог сделать ей больно. Поднявшись, я потянул её следом за руку:

- Пойдем, нам пора сворачивать лагерь. Мы поняли друг друга: вместе, постоянно, никаких отлучек даже на минуту.

- Ммм… Эйтор, а как же личные нужды… ну, ты понимаешь…

- Это исключение. Но все равно: отходить недалеко. Пойдем.

Мы прошли некоторое время в молчании, пока не заговорила Алекс:

- Знаешь, а в гневе ты страшен. Твой темперамент переплюнул мой.

Я остановился, повернулся к Алекс и обхватил ее лицо ладонями:

- Алекс, да, со мной бывает, я могу сорваться: я не очень терпелив; но тебе не стоит меня опасаться. Я никогда не причиню тебе зла, поверь.

- Я верю, но рычишь ты знатно, до дрожи.

- Прости, если напугал тебя…

- Ха! Вот еще! Не напугал вовсе. Скорее, заинтриговал: с этой твоей стороной я еще не знакома. Я не из трусливых, рычанием и криками меня не испугать.- Алекс лукаво улыбнулась, вызывая во мне ответную улыбку.

- Ну, это радует. Просто больше меня так не пугай, и все у нас будет отлично.

- Ладно.

Поцеловав Алекс в кончик носа, я выпустил её лицо из своих рук, и мы продолжили наш путь.

***

Ближе к полудню мы вышли на открытое пространство. Алекс шла впереди всех. Почуяв знакомый запах сероводорода и метана, я замедлил шаг и окинул территорию цепким взглядом. Черт!

- Алекс! Стой, где стоишь, ни шагу дальше! – Крикнул я, останавливаясь как вкопанный.

Алекс замерла от моего окрика, все остальные тоже остановились, озираясь по сторонам. Алекс кинула через плечо на меня вопросительный взгляд.

- Сейчас, малышка, повернись обратно и возвращайся точно по своим следам.

Алекс кивнула и вернулась обратно, ступая настолько аккуратно, словно шла по минному полю. Это в своем роде и было минное поле - смертельная ловушка.

- Что такое, Эйтор? - Глаза Алекс наполнились беспокойством.

- Топь, Алекс. Мы едва не угодили в удушающие объятия болота.

Позади меня судорожно вздохнула Тори. Алекс широко распахнула глаза и обернулась по кругу, осматривая территорию:

- Как ты узнал? Здесь, конечно, меньше деревьев, намного больше зеленой, густой травы под ногами и запах не очень приятный, но…

- Это тоже обучение моего племени. Индейцы часто передвигались по лесам, и такие вещи, как болота, майны* и всякого рода ловушки, мы должны за версту чуять. Сейчас я позволил себе расслабиться и не сразу распознал топь. И это не обычная трава, это торф: ему свойственно прорастать только на болотах.

Вперед вышла Тори и встала рядом со мной, вглядываясь вдаль.

- Что же нам делать? - произнесла она, прикуривая очередную сигарету. - Я так понимаю, болото охватывает обширную территорию. Назад нам дороги нет. Возможно, есть обход через горы, но это отнимет у нас как минимум еще несколько недель пути.

- Нет, я проведу нас. Сейчас мне нужна большая крепкая палка и чтобы все слушали меня. Идти будем в ниточку. - Сделав несколько шагов вперед, я присел на корточки, взял в руки зеленый торф и сжал его, проверяя консистенцию: он был очень увлажнённым и рыхлым.

Рядом со мной по правую сторону присела Алекс, через секунду по левую сторону так же присела Энджи.

- Что ты делаешь? - тихо спросила Алекс.

- Болото сплошное, торфяное. Я проверяю торф: насколько он плотен и увлажнен. Судя по влажности и рыхлости торфа, болото труднопроходимое, но пройти все же можно. Движение должно быть цепочкой, c интервалом между нами в четыре-пять метров, след в след. - Отряхнув руку, я поднялся.

Алекс с Энджел поднялись следом. Алекс смотрела на меня слегка расширившимися от волнения глазами.

- Что мы должны делать, чем помочь? - спросила Энджи.

Я скинул рюкзак с плеч на землю и пошел в обратном направлении, туда, откуда мы пришли.

- Только поиском палки, больше ничем.

Через десять минут поисков я нашел идеальную палку, оставалось ее только заточить. Я вернулся к месту, где мы остановились. Алекс сидела на корточках перед Леоном и давала ему инструкции, чтобы он был внимателен и шёл следом за мной. Алекс хотела, чтобы Леон и Энджел шли впереди нее, сразу за мной: ей нужно было их видеть постоянно. Я не возражал. Она права: младшие должны быть под пристальным наблюдением. Я достал нож и присел. Положив палку на колени, я принялся затачивать один из её концов. Через некоторое время ко мне присоединилась Энджи, она опустилась на землю напротив меня:

- Зачем тебе палка? И почему ты её заостряешь?

Я на секунду оторвал взгляд от палки и взглянул на Энджи:

- Я буду идти впереди и с помощью этой коряги проверять, где и насколько утолщен или, наоборот, тонок слой торфа.

- Ясно. Ты так много знаешь… Хорошо, что ты повстречался на пути у Алекс: скорее всего, её и в живых уже бы не было без тебя.

Я ухмыльнулся на слова Энджел и ответил, продолжая срезать ножом поверхность палки:

- Не думаю. Алекс до встречи со мной прекрасно справлялась, выживала и умудрялась прокармливать свои братьев. Ты еще не видела, на что способна эта девушка: иногда я сам её побаиваюсь.

Энджи придвинулась чуть ближе ко мне:

- Правда? А что она умеет делать? И почему ты упомянул братьев? С ней же только Леон…

Я тяжело вздохнул. Закончив строгать, я снова поднял глаза на Энджи. Ее личико переполняло любопытство.

- Был еще один брат - Лукас, близнец Леона. Он погиб два месяца назад.

Энджи широко распахнула свои голубые глаза, в них появилось сожаление.

- Прости, я не… Прости, мне жаль. Как Алекс пережила это?

- Она на удивление сильная и упертая личность; мне кажется, её невозможно чем-либо сломить - она как титан. Конечно, они с Лео страдали, но они пересилили эту боль вместе. Что до того, что Алекс умеет делать, думаю, ты еще увидишь её во всей красе. - Щелкнув пальцем по любопытному носику Энджи, я встал и направился к Алекс, которая уже стояла рядом с Тори, о чем-то тихо переговариваясь.

- Алекс, Тори, пора. Нам надо пересечь болото до захода солнца. Вы готовы?

Они кивнули в унисон. Тори отошла в сторону, чтобы подобрать свой рюкзак. Я подошел к Алекс вплотную:

- Алекс, пожалуйста, будь осторожной, внимательно смотри, куда ступаешь, иди за мной след в след. Я понимаю, все твое внимание будет сосредоточено на Леоне и Энджи, но и о себе не забывай - обещай мне, малышка.

Она подняла руку и мягко коснулась рукой моей щеки, на губах её появилась грустная улыбка.

- Как бы я хотела, чтобы мы не переживали каждую минуту друг за друга. Чтобы жили без страха, - тихо произнесла она. - Я обещаю, я буду как твоя тень, не собьюсь ни на миллиметр. Я вот беспокоюсь за Тэйни: а вдруг она сойдет с пути…

Я склонился и быстро поцеловал её теплые, нежные губы:

- Не переживай, Тэй я понесу. Вот только тогда мой рюкзак придется отдать Энджел, иначе мой вес будет слишком тяжёлым.

Согласовав, кто за кем идет, мы выстроились в линию, и я шагнул вперед. Перед каждым своим последующим шагом я ощупывал своей корягой торф. Пару раз палка с легкостью уходила по самую середину в рыхлый торфяной покров - в эти моменты я приостанавливался и пробовал толщу торфа по кругу. Находя проходимое место, мы продолжали двигаться дальше. Тэй я придерживал одной рукой, крепко прижимая к своей груди. Она не вертелась, вела себя смирно, но тем не менее постоянно сползала вниз. В очередной раз подтянув ее, я чертыхнулся:

- Тэйни, ты жуткая обжора! Весишь уже наравне со мной. Когда пройдем это болото, я посажу тебя на диету, обещаю.

За спиной послышался тихий смех Алекс. Я кинул быстрый взгляд через плечо: Алекс улыбалась.

- Эйтор, не ворчи на Тэйни. Умнее и послушней собаки ты не найдешь, так что брось свои угрозы.

Я закатил глаза на ее слова. Тэй тявкнула, словно поддакивая Алекс, и лизнула меня в щеку. Я скривился и вытер её слюни о плечо.

Все шло вполне неплохо, пока я не услышал, как громко булькнула вода позади - это поднялись газы со дна болота. Прозвучал вскрик, а следом - всплеск воды. Мое сердце оборвалось.

Мигом поставив Тэй у своих ног, я обернулся - как раз вовремя: Алекс собиралась прыгать за Энджи, которая барахталась в болотной жиже в нескольких шагах от нас.

- Алекс, стой! – прикрикнул я.

Алекс остановилась и подняла на меня полные ужаса глаза.

- Я сам. Никто не двигается с места. - Я, как можно быстрее и осторожней ощупывая перед собой твердую поверхность, продвинулся ближе к Энджи.

Она плакала и просила о помощи, отчаянно борясь с болотной тиной. Я встал на колени на расстоянии вытянутой руки от нее:

- Энджи, маленькая, успокойся. Не сопротивляйся: ты будешь вязнуть сильнее. Просто держись на плаву. – Дождавшись, когда она успокоится, я одобрительно кивнул. - А теперь я протяну тебе один конец палки. Цепляйся за него очень крепко, но не лезь верхом. Я тебя вытяну. - Я протянул вперед палку.

Энджи тут же вцепилась в нее. Я медленно потянул ее на себя, разговаривая, отвлекая девочку:

- Я думал, ты смелая, а ты трусишкой оказалась, испугалась бульканья водички. И как ты так умудрилась отпрыгнуть далеко? Ты что, горная коза? Или у тебя пружины вместо ног?

Вот так, подзадоривая ее, я вытащил Энджи. Она тут же запрыгнула в мои объятия и громко разрыдалась.

- Шшш… Ну все, успокойся, все позади, маленькая, тише. Давай, возьми себя в руки. - Я прижимал Энджи к своей груди и укачивал. Её всхлипы потихоньку стихли, она отстранилась и подняла на меня блестящие от слез глаза:

- Спасибо, спасибо тебе, Эйтор.

Я подмигнул ей и обернулся к Алекс. Она смотрела на меня с непонятным выражением.

- Алекс, Энджи надо переодеться… - Я поднялся и потянул за собой Энджел, она дрожала.

Вручив её Алекс, я уже развернулся, чтобы отойти, но меня остановила рука Алекс, прикоснувшаяся к моей ладони. Я поднял на нее взгляд.

- Эйтор… ты лучший. Я… Спасибо тебе. - Алекс привстала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.

Я улыбнулся и коснулся поцелуем её лба:

- Не за что, Алекс, я бы сделал все от меня зависящее для каждого из вас. А сейчас - прочь розовые нюни! У нас еще трудный и долгий путь впереди. Встряхиваемся, и больше никто ничего не пугается и не скачет по всему болоту, словно марафонец!

***

Медленным, но верным темпом мы продвигались по болоту вот уже три часа. Мы устали, измучились, здесь было полно кровососов, вонь перегноя уже в печенках сидела, ноги гудели от напряжения, но я гордился нашей маленькой командой: ни один не пожаловался и не попросил отдыха. Самой удачливой из нас была Тэйни: она мирно посапывала у меня в руках. Она была пятимесячным щенком, а весила как теленок. По этой причине моя поясница начала ныть еще пару часов назад. Сейчас было еще терпимо, но я знал, что спина даст мне жару ночью, когда я лягу и расслаблюсь.

Ткнув в очередной раз в торф корягой, я почувствовал не свойственную ему твердость. Дав знак рукой, чтобы остальные остановились, я присел на корточки, разгреб зеленую растительность рукой и увидел под ней твердую землю. Выпустив из другой руки Тэй и приказав ей сидеть на месте, я прошёлся по кругу, каждую секунду проверяя палкой поверхность, и каждый раз я, к своему облегчению, натыкался на землю. Выдохнув, я рухнул спиной на такую любимую, родную, твердую почву:

- Все! Девочки, Леон, мы пришли! Расслабьтесь!

Мое угрюмое настроение улетучилось. Я был рад, что наконец закончилось это жуткое болото и, самое главное, никто не пострадал (ну, если не считать Энджел - но и с ней сейчас все в порядке). Я почувствовал, как рядом со мной на землю кто-то опустился. Повернув голову, я встретился взглядом с Алекс. Ее глаза сияли, она взяла мою руку в свою и переплела наши пальцы в замок. Я поднял наши руки, поднес к своим губам и нежно поцеловал тыльную сторону ладони Алекс. По другую от меня сторону тоже кто-то опустился. Мы с Алекс одновременно перевели взгляд туда: на нас с улыбкой смотрел Леон.

- Знаете, - произнес он, – это было даже круто: мы, как Индиана Джонс, пробирались по опасным местам с природными ловушками. Круть!

Я моргнул раз, другой и громко расхохотался. Алекс рядом вторила мне. Я протянул руку и, все еще смеясь, потрепал по голове Лео:

- Я придумал тебе прозвище: теперь ты Инди - в честь Индианы Джонса. В ближайшем городе я даже тебе постараюсь найти подходящую шляпу.

Глаза Лео загорелись нетерпением.

- А плетку тоже найдешь? Будет круто, если найдешь: тогда я буду, точно как Джонс, расправляться с нашими врагами плеткой.

Едва успокоившись, Алекс снова рассмеялась. Почувствовав наше веселье, к нам присоединилась Тэйни: она с разбегу запрыгнула на мою грудь, отчего я крякнул и дернулся, она заливисто залаяла. Боже, невероятно: этот трудный день закончился счастливым смехом, что было впервые за все время наших путешествий. Всем нужна была разрядка, и мы получили ее в смехе. Энджел тоже хихикала, сидя недалеко от нас. Только Тори не смеялась, но это ей и несвойственно - с ее-то мрачным юмором; ее разрядка была в любимой сигарете.

Примечания:

* Майна - широкая трещина на льду или незамёрзшее место на реке; полынья, прорубь.

Глава 16

Мы прошли вперед еще немного - остановились, когда вокруг нас сгустился лес. Разбив лагерь, разведя огонь, все устало выдохнули. Я бы с удовольствием повалился на свой спальный мешок прямо сию минуту, но нужно было добыть еды, на что оставалось мало времени: начинало смеркаться. Прихватив свои лески, я направился в чащу; Тэйни, как всегда, бежала рядом. Когда я уже почти покинул территорию лагеря, я услышал голос Энджи:

- Эйтор, а можно мне с тобой? Я хочу увидеть, как ты охотишься.

Я посмотрел на Алекс, она согласно кивнула. Я махнул рукой Энджи - с писком она подбежала ко мне. Немедля я зашагал дальше. Энджи шла рядом вприпрыжку и напевала что-то себе под нос, Тэйни трусила рядом совсем притихшая.

- Энджи, не шуми - распугаешь наш ужин.

Она тут же оборвала песню и состроила серьезное лицо. Дальше мы шли в полной тишине.

- Знаешь, а вы с Алекс совсем не похожи на пару, - вдруг произнесла она.

Я удивленно посмотрел на нее:

- Почему?

- Ну не знаю, вы больше на друзей похожи. Ну – у - у… может, с твоей стороны и видны чувства к Алекс, а вот с её стороны - нет, она немного прохладно к тебе относится. Не знаю, может, я неправа и мне это лишь кажется (все же я не знаток отношений, у меня вообще еще и парня-то не было), но это мое мнение. И будь у меня такой парень-муж, как ты, я бы глаз с него не спускала и каждую минуту твердила ему о своей любви и привязанности.

Я замедлил шаг и взглянул на Энджи. Она смотрела в небо.

- Ты правда не смыслишь в отношениях, Энджел. Давай замнем эту тему. Сейчас мне нужна тишина: я буду ставить ловушки.

Я нашел место, где было больше всего следов мелких зверьков, и принялся устанавливать ловушки, но мысли мои были далеки от охоты. Я не мог выкинуть из головы слова Энджи, они жужжали пчелиным роем в моих мыслях. Да что это я? Совсем расслабился: прислушиваюсь к словам малолетки. Девочка совсем ничего не понимает в отношениях, стоит ли прислушиваться? Глупости это… или все же нет? Черт! Да нет же! Я Алекс не безразличен - это видно невооружённым глазом, просто она не привыкла проявлять свои чувства… Успокаивая себя, я заглушил свои подозрения и настроился на охоту, но на душе остался неприятный осадок от слов Энджи - как бы я ни отмахивался, это задело меня за живое.

Я поймал двух зайцев и одну птицу, непонятного происхождения, но крупную. Несмотря на удачную охоту, настроение мое было мрачным, на сердце поселился холод. Энджи, напротив, пестрила энергией и позитивом, и это немного раздражало. Когда мы прошли половину пути до лагеря, она заговорила:

- А сколько тебе лет?

Она развернулась и посмотрела на меня, идя задом наперед - спиной к лесу и лицом ко мне.

- Мне двадцать два, а что?

Она пожала плечами:

- Да нет, ничего. А мне через пять недель шестнадцать исполнится - я уже взрослая.

Я ухмыльнулся и ущипнул ее за щеку:

- Ты еще маленькая, шестнадцать не показатель взрослости.

Она нахмурилась и потерла свою щечку:

- Ну ведь Алекс тоже младше тебя, но с ней ты как со взрослой обращаешься.

- Энджи, Алекс восемнадцать. Когда мы встретились, ей семнадцать было, но она вела себя взрослее нас с тобой, вместе взятых. Порой мне кажется, она старше меня: она очень ответственная. Вот когда похвалишься мне такими же достижениями, как Алекс, тогда и поговорим как взрослые люди, а пока наслаждайся детством, Энджи.

Больше Энджи не произнесла ни слова. Кажется, она надулась. Я не имел ничего против: тишина меня устраивала.

Леон уже крепко спал, когда мы вернулись, ужин его не интересовал: мальчик совсем вымотался. Тори и Алекс сидели у костра. Когда мы приблизились к ним, Алекс поднялась на ноги, подошла мне навстречу и забрала тушки животных:

- Мы с Тори займемся готовкой, а ты отдохни немного, Эйтор: ты все же не робот, тебе надо расслабиться. Вздремни немного, я разбужу, когда все будет готово.

Забота Алекс растопила лед в моем сердце, который образовался после разговора с Энджи. Я благодарно улыбнулся и, склонившись, коснулся губами впадинки за ее ушком. Она вздрогнула; я заметил, как её тело моментально покрылось гусиной кожей. Безразлична ко мне? Ага, как же! Так не реагируют на парня, который безразличен. Я самодовольно улыбнулся и кинул мимолетный взгляд на Энджи: её хорошее настроение пропало, она стояла в стороне и взирала на нас с Алекс с хмурым выражением лица. Все-таки, наверно, усталость сказалась и на ней.

Я решил прилечь - на пару минут, не больше. Присев, я наконец сосредоточился на себе и почувствовал, что моим ногам холодно. Сняв ботинки, я обнаружил, что они промокли. Взяв ботинки в руки, я внимательно их осмотрел со всех сторон. Все верно: они прохудились. Прекрасно просто! Я швырнул их в сторону и, плюнув на свои мокрые носки, вытянулся на спальном мешке во весь рост, блаженно вздыхая. Я прикрыл глаза рукой. Рядом со мной засопела Тэйни, в этот раз она ничего не поймала на охоте, только крутилась рядом со мной. Я вытянул другую руку и, нащупав ее мягкую шерсть, потрепал за ушком. Она немного покрутилась и устроилась под моим боком. Я окончательно расслабился. Последнее, что я помню перед тем, как провалиться во тьму, - это как смешно чихнула Тэй.

Кажется, прошла всего минута, как я уснул, когда меня разбудила Алекс. Я едва разлепил глаза. В голове словно долбили молотком, виски ломило от боли. Кое-как заставив себя подняться, я пошёл к костру. Аппетита не было совершенно, но нужны были силы, а без пропитания их у меня не будет. Насилу я заставил себя поесть, но отказался от горячего чая - вместо этого я выпил холодной воды: в горле была пустыня. Едва волоча ноги, я снова вернулся к своему спальному мешку, чувствуя боль в пояснице, лег на живот и, игнорируя свое непонятное состояние, провалился в сон.

На следующее утро легче не стало: тело ломило, поясница стреляла болью, мозг в голове словно распух - я не мог ни на чем сосредоточиться. Подавляя в себе нытье организма, я продолжил наш путь. Алекс кидала на меня подозрительные взгляды, но молчала. Энджи постоянно крутилась рядом. Девочка не давала мне проходу. Несмотря на то, что о ней больше заботилась Алекс, Энджи сильнее привязалась ко мне. Я не отталкивал ее (наверное, моим обществом она заменяла себе брата), но у нее не было чувства меры: она не отходила от меня ни на шаг и пару раз даже брала меня за руку. И снова я не говорил ничего против: может, таким образом она ощущала себя уверенней.

К вечеру мы остановились на небольшой полянке. Когда мы разбивали лагерь, я уже едва стоял на ногах, но нужно было идти ставить силки. Я их уже достал из своего рюкзака, когда почувствовал руку на своем плече. Обернувшись, я встретился с обеспокоенными серо-голубыми глазами Тори. Подняв руку, она приложила её к моему лбу и нахмурилась:

- Эйтор, ты горишь, у тебя высокая температура. Какого хрена ты молчал, что тебе плохо?! Ты такой засранец, мальчик мой! Разве так можно?! Чем раньше обнаружить болезнь, тем легче её вылечить - молчанием ты сделал хуже себе.

Вырвав из моей ослабевшей руки силки, она повернулась в сторону Алекс, которая разводила огонь:

- Алекс! Эйтору плохо, он заболел. Будь добра, пригляди за ним, а я схожу на охоту.

Грозно на меня взглянув, Тори удалилась. Я перевел глаза на спешащую ко мне Алекс. Она проделала ту же процедуру, что и Тори. Убедившись в том, что у меня температура, она раздраженно вздохнула, ее зеленые глаза тут же потемнели от негодования.

- Эйтор! Какого… ты молчал! Быстро ложись в свой спальный мешок, и не поверх, а укутайся в него. Я сделаю горячий лечебный чай (мне его дала жена твоего отца).

Я кивнул и послушно забрался в спальный мешок: спорить сил не было. Как только отошла Алекс, рядом со мной оказалось взволнованная Энджи.

- Ты заболел? - участливо спросила она.

Прикрывая уставшие глаза, я едва кивнул.

- Я помогу Алекс поухаживать за тобой: одна пара рук хорошо, а четыре - лучше. Я принесу тебе воды и смочу тряпочку: холодный компресс облегчит головную боль. Я мигом!

Я не ответил. Услышав ее отдаляющиеся шаги, я вдохнул побольше воздуха и выдохнул. Легкие горели, я никак не мог насытиться кислородом: он будто не присутствовал в воздухе, который я вдыхал. Не хватало мне для полного счастья воспаления лёгких! Я уже почти уснул, когда рядом со мной присела Алекс. Она заставила меня сесть и выпить противный на вкус травяной чай.

- Что тебя беспокоит помимо температуры, Эйтор? - спросила она с сосредоточенным выражением лица.

- Легкие: тяжело вздохнуть. Поясница - ломящая боль. Горло горит.

Мое дыхание участилось, говорить становилось все труднее; уши заложило, я чувствовал, как с меня пот льет градом. Алекс быстро расстегнула пуговицы на моей клетчатой байковой рубашке и приложилась ухом к моей груди. Её щека показалась мне такой прохладной по сравнению с моей разгоряченной кожей! Я приподнял голову и посмотрел на нее. Все, что я увидел, - это ее темную макушку.

- Что ты делаешь? - тихо спросил я.

Она подняла голову и обратила на меня свой взгляд:

- Прослушиваю твои легкие. У тебя хрипы - значит, жидкость в легких. Скорее всего, это бронхит, но он легко может перерасти в воспаление легких, если не лечиться. Мы остаемся здесь, пока ты не поправишься, даже не спорь.

Я хмыкнул (я и не собирался спорить):

- Откуда ты знаешь, что у меня не воспаление легких?

- Ну, я все-таки врачом хотела стать, вот и читала много медицинской литературы. Ты заболел недавно (скорее всего, умудрился переохладиться: возможно, намочил ноги и промолчал), о воспалении легких еще рано говорить: пока таких осложнений нет. Вот когда ты будешь чувствовать сильную боль в определенном месте при вдохе и выдохе, когда появятся также сильные хрипы, лающий кашель и мокрота с кровью - вот тогда это будет воспаление. А пока будем усердно лечить то, что имеем… - Алекс прервала свою речь: подошла Энджи.

Она присела напротив Алекс и положила мне на лоб прохладную мокрую ткань. Я застонал от удовольствия. Но вот холодную воду Алекс мне пить не позволила - только теплую. Я уснул задолго до того, как вернулась Тори.

Меня снова разбудили (казалось, через совсем короткое время). Это была Энджи, в руках она держала дымящуюся кружку:

- Это горячий бульон, он сейчас тебе нужен. Давай, выпей.

Я приподнялся и забрал чашку из рук Энджи. Поблуждав взглядом, я наткнулся на фигуру Алекс: она сидела у спального мешка Леона и что-то ему говорила. Я задался вопросом, почему бульон мне принесла не она? Выпив все, я почувствовал, как на моем лбу снова выступает испарина. Энджи подскочила с земли и умчалась, но через пару минут вернулась, и снова я почувствовал прохладную ткань на своем лбу. Я приподнял уголки губ в улыбке: девочка была очень заботливой.

- Спасибо, Энджи, ты прелесть.

- Ой, да ладно, ты же болен, - отмахнулась она.

Немного погодя я снова уснул, так и не дождавшись, когда же ко мне подойдет Алекс. На душе заскребли кошки: она что, совсем не беспокоится обо мне?

На следующий день, едва я открыл глаза, встретился взглядом с голубыми глазами: рядом со мной сидела Энджи. Я окинул лагерь взглядом и не обнаружил Алекс. Резко сев, я устремил взгляд на Энджи.

- Где Алекс? - требовательно спросил я.

- Успокойся, Эйтор. Алекс с Тори и Леоном пошли за водой, они вернутся с минуты на минуту. Ляг обратно. - Энджи толкнула меня в грудь ладошкой, и я снова лег.

То, что Алекс и Леон с Тори, меня успокоило, но то, что она так и не подошла ко мне, меня расстроило.

Вернувшись, Алекс все-таки соизволила подойти ко мне: проверила мой лоб ладонью, снова прослушала легкие, заварила тот мерзкий чай и проследила, чтобы я выпил до дна. Я не разговаривал с ней: не хотелось, душила обида, что она так редко ко мне приближается. Забрав у меня пустую кружку, она ушла, но вернулась снова немного погодя. В руках у нее была какая-то баночка. Я взглянул на нее:

- Что это?

- Это тоже дала Набиру, вроде как это прогревающая мазь. Я сейчас разотру твою грудь и спину. Возможно, будет сильно гореть, но ты перетерпи, не пытайся раскрыться. Так надо, это поможет.

Я кивнул и стянул рубашку через голову, Алекс быстро и ловко растерла меня, наказала немедленно одеть рубашку и снова забраться в мешок - ей-богу, я чувствовал себя маленьким ребенком. Но я понимал, что все это для моего же блага.

Тори подходила ко мне каждые полчаса и справлялась о моем самочувствии, иногда она присаживалась рядом и мы болтали. Энджи не покидала меня, постоянно сменяя мне прохладные компрессы и отпаивая меня водой. Алекс подходила, но не так часто, как хотелось бы.

Когда Тори пожелала нам спокойной ночи и удалилась к своему спальному мешку, Энджи пересела ближе ко мне, ее взгляд был сердитым.

- Алекс совсем тобой не занимается! - возмущенно прошептала она. - Что она за жена такая! Она должна сидеть вместо меня и менять тебе компрессы. Ты прости меня, Эйтор, но такое впечатление создается, что она не любит тебя.

Ее слова снова больно ударили по мне и разозлили. Я не сдержался:

- Замолчи, Энджел! Это тебя не касается. Спасибо, что ухаживаешь за мной, но Алекс не трогай. Раз она так мало выделяет мне внимания, значит, на то есть причины. Чтобы я больше не слышал от тебя подобных речей!

Энджи надула губы и опустила глаза:

- Хорошо, Эйтор, я больше не буду лезть не в свои дела.

Я лег на бок, поворачиваясь спиной к Энджи. Ее слова опять посеяли семена сомнений во мне. Нужен ли я вообще Алекс? Полюбит ли она меня когда-нибудь? Она ведь так и не сказала мне о любви - только то, что я ей небезразличен, но это еще не любовь.

На следующее утро я почувствовал себя лучше, но температура все еще держалась, хотя уже и не такая высокая, как до этого. Я проснулся на рассвете. Несколько минут я наблюдал за тем, как встает солнце, прорезая листву деревьев яркими лучами. Повернув голову в другую сторону от восходящего солнца, я увидел, что Алекс тоже не спит: ее взгляд был устремлен на меня. Мы смотрели друг на друга в течение нескольких минут. Не отводя взгляда, Алекс выбралась из своего спального мешка и приблизилась ко мне. Встав на колени, в абсолютной тишине она расстегнула мой спальник и нырнула ко мне. Повозившись немного, она устроила свою голову на моей груди. Я обвил руки вокруг нее и прижал к себе теснее.

- Я больше так не могу, Эйтор, это неправильно, - тихо произнесла она.

Мое сердце остановилось и ухнуло в пятки. Она что, сейчас скажет, что не хочет быть со мной? На меня накатил страх, и я непроизвольно прижал ее к себе сильнее, не желая отпускать. Мой голос охрип - не то от волнения, не то от болезни - не имеет значения, но мой голос дрожал, когда я задавал вопрос:

- О чем ты, малышка?

Она подняла голову с моей груди и заглянула в мои глаза:

- Прости, что мало подходила к тебе эти дни. Я просто… Ох, я хотела, но ко мне подошла Энджи и сказала, что я могу заразиться от тебя, если буду проводить слишком много времени рядом с тобой, что если заболею и я, то останется только Тори и, в случае чего, за них некому будет бороться. Она предложила свою помощь. Я подумала, что она права, решила подходить к тебе как можно реже. Прости за это, я… Мне так жаль, но я больше так не могу: меня разрывает на части беспокойство. Как ты чувствуешь себя сегодня?

Я не верил своим ушам. Так вот оно что! Почему Энджи так поступила? Почему солгала мне? Я разозлился на нее. С другой стороны, на меня накатило облегчение: все-таки Алекс переживала за меня и её не хватило надолго, чтобы держаться от меня на расстоянии.

- Алекс, все хорошо, я не злюсь. Но вот почему-то меня настораживает поведение Энджи: она сказала мне, что не понимает, почему ты ко мне не подходишь, она вроде как злилась на тебя за это - не пойму, зачем она так сказала…

Алекс покусала губы в раздумьях, посмотрела в сторону спящей Энджи и вернула взгляд ко мне:

- Думаю, мы просто неправильно поняли друг друга, вот и все. Энджи - славная девочка: погляди, как она ухаживала за тобой. Она добрая и отзывчивая. Не высматривай в ее поступках злого умысла. Она еще девочка, тем более подросток, у нее переходный возраст, она путается сейчас сама в себе.

Я хотел поспорить с Алекс, но передумал: она женщина, ей виднее такие заморочки. Я потянул Алекс ближе к себе. Она снова опустила голову на мою грудь. Чувствуя рядом ее родное, теплое тело, я задремал.

Глава 17

Еще через пару дней я уже был на ногах. Энджи продолжала за мной рьяно ухаживать, но теперь наперебой с Алекс. Она во всем пыталась опередить Алекс. Я снисходительно на это улыбался: кажется, в девочке включилось чувство соперничества. Но как бы я ни умилялся ее детской непосредственности, ее назойливость и одержимость быть всегда рядом со мной немного раздражали.

На шестой день после моей болезни Энджи совершила поступок, который оборвал на корню все мое хорошее к ней отношение. Я и так уже старался ее сторониться: чрезмерная привязанность Энджи ко мне начала настораживать.

На нашем пути повстречался водоем, и девочки, едва разбив лагерь, засобирались купаться. Я остался в лагере с Леоном. Он свернулся калачиком на своем спальнике и через пару минут уже негромко сопел во сне. Не прошло и десяти минут, как вернулась Энджи, ее волосы были мокрыми. Шустро же она: Алекс с Тори еще не было. Она села рядом со мной у огня. Она слегка дрожала: было прохладно, но еще не совсем холодно. Я потянулся за пледом и накинул на её плечи. Энджи молча посидела немного со мной. Поднявшись, она внезапно качнулась, ее повело в сторону. Я подскочил и едва успел подхватить ее на руки: она потеряла сознание. Я в несколько шагов дошел до ближайшего спальника с Энджи на руках. Уложив ее, я склонился к ней: мне показалось, она не дышит; прислушался: и правда, я не услышал ее дыхания. Испугавшись, я склонился еще ниже.

Неожиданно я почувствовал ее руку в своих волосах, а мгновенье спустя ее губы накрыли мои. Я тут же отстранился, отцепляя её руки от себя и отталкивая ее.

Но блин, я опоздал на секунды: за спиной я услышал судорожный вздох. Резко обернувшись, я встретился с поражённым, наполненным болью взглядом Алекс. Рядом стояла Тори, ее глаза были полны обвинения. Я вляпался! Я вернул хмурый взгляд к Энджи: ее личико представляло собой саму невинность, глаза блестели от слез, словно это я на нее набросился! Представляю, как это выглядит со стороны: я повалил маленькую девочку и, нависая над ней, пристаю с поцелуями - не самая приятная картина. Я понял, что от Энджел добиваться сейчас правды смысла нет: она выбрала свою стратегию, маленькая хитрая дрянь. Мои глаза открылись в этот момент: мы пригрели на своей груди змею! Кинув на неё полный злобы взгляд, от которого она вздрогнула, я поднялся, ничего не говоря, игнорируя пронзительный взгляд Тори, схватил за запястье Алекс и повел за собой, подальше от лишних ушей.

Как только мы вышли за пределы лагеря, Алекс вырвала свою руку и повернулась ко мне лицом, сложив руки на груди. Вся ее поза говорила о воинственности. Я взъерошил свои волосы и шагнул ближе к ней, но не успел открыть рта - заговорила она:

- Как ты мог, Эйтор?! Куда подевалась твоя любовь? Я еще понимаю, будь это взрослая девушка, но она же девочка! Что, на маленьких потянуло? Не знала, что в тебе скрывается извращенец!

Я вспылил, загорелся, как спичка, моментально; стало до боли обидно: она обвиняет меня, даже не выслушав мои доводы, - никакого доверия с ее стороны.

- Алекс! – рявкнул я. - Прекрати! Я не трогал ее, она сама набросилась на меня с поцелуем, и этот долбаный поцелуй не продлился и секунды: я сразу ее оттолкнул. Просто вас угораздило вернуться именно в этот момент. Я понимаю, как все выглядело со стороны, но поверь: все не так, не нужна мне эта малявка! Я тебя люблю, тебя одну! Будь здесь хоть тысяча девушек из "Плейбоя", я буду видеть только тебя - всегда. Ты должна верить мне! Энджи не такой ангелочек, какой кажется: она сымитировала потерю сознания и задержала дыхание, чтобы я к ней склонился, и в момент, когда я проверял, дышит ли она, Энджи поцеловала меня - она, не я!

Алекс опустила голову и помотала ей из стороны в сторону:

- Эйтор, Эйтор, то, что ты говоришь, - на грани фантастики. Энджи - дитя невинное. Ты…

Я не дал ей договорить, мне это осточертело. Обхватив ее подбородок рукой, я поднял ее голову, чтобы видеть глаза, наполненные страданием.

- Алекс, я этого не делал. Это все. Я не буду расшибаться в лепешку, что-то доказывая тебе. Ты не веришь мне? Что ж, твой выбор. Это меня задевает до глубины души: я не насильник! Как ты могла вообще такое обо мне подумать? Я разочарован, малышка, очень, твое недоверие убивает мои чувства. Просто приглядись повнимательней к Энджи. Я не знаю, что руководит ей. Возможно, она влюблена в меня и в этом вся проблема. Понаблюдай за ней, сними розовые очки, сквозь которые ты на нее взираешь, и ты увидишь, что я был прав. А пока я буду ждать твоих извинений. - Не произнеся больше ни слова, я отошел от Алекс и, кивнув головой в сторону лагеря, развернулся: - Пошли, нам больше не о чем разговаривать.

Энджел спала - или притворялась, что спит, когда мы вернулись. Весь мой гнев улетучился, остался лишь горький осадок от произошедшего. Не взглянув даже в сторону Алекс, я прошел к костру и тяжело опустился на землю. Подтянув ноги к груди, я обхватил голову руками и уперся лбом в свои колени. Что это? Куда все катится? Не столько меня взбесил поступок Энджи (она, конечно, та еще интриганка мелкая, но с ней я могу справиться с лёгкостью, поставить её на место ничего не стоит. Сам виноват, дал слабину и повод ей за мной увиваться, надо было быть с ней строже и относиться холоднее), но вот Алекс, её недоверие, ее помыслы о том, что виновен в этой ситуации только я, очень задели меня. Она даже не попыталась выслушать меня, сделать очную ставку между мной и Энджел! Алекс не раздумывая приняла сторону девочки, хотя с ней она знакома меньше месяца и еще не узнала ее полностью, в то время как меня она уже изучила от и до. Я чувствовал себя мерзко, меня словно грязью облили. Я не собирался просто так спускать с рук этот поступок Энджел: её ждет серьезный разговор, эта девочка больше не станет мне близка, как раньше. И Алекс я тоже не собирался легко сдавать свои позиции. У меня есть гордость, и она задета. Женщины! Как их понять? Я совсем увяз в этой двусмысленной ситуации.

- Объяснишь мне, что происходит? - Рядом со мной присела Тори.

Я хмыкнул:

- Забавно… Знаешь, Тори, именно этих слов я ждал от Алекс, но она не задала этого вопроса, а кинулась на меня с обвинениями. На самом деле, тетушка, все просто: мы все ошибались в Энджел, девочка оказалась очень продуманной. Я не прикасался к ней. Она сделал вид, что потеряла сознание. Мне показалось, она не дышит, я склонился над ней, чтобы прослушать, а дальнейшее произошло у вас на глазах: она меня поцеловала.

Тори глубоко затянулась сигаретой, задумчиво вглядываясь в огонь:

- Я верю тебе, Эйтор. Что до Энджи… Ее надо как следует проучить, чтобы не смела плести интриги, но то, что она сделала, не смертельно: девочка просто встала между тобой и Алекс. Вам стоит разобраться с ней - вместе с Алекс, поговорите с ней по-взрослому. Алекс я судить не буду, лезть в ваши отношения не собираюсь: сами разберетесь. Наберись терпения, Эйтор, скоро все прояснится.

Похлопав меня по плечу, Тори ушла к своему спальному мешку. Я еще долго сидел не двигаясь. В лагере все затихли, я прислушивался к ночной жизни леса. Внезапно накатило желание все крушить, подраться, сорвать злость, расквасить кому-нибудь морду, но врагов не наблюдалась. Тишина раздражала. Я поднял и швырнул палку в костер, вызывая всполох искр. Матюгнувшись себе под нос, лег на голую землю. Я смотрел на звезды всю ночь и не сомкнул глаз ни на мгновенье.

На следующий день я не проявил желания общаться ни с Алекс, ни с Энджел, но все же я не переставал приглядывать за Алекс. Вроде она прислушалась к моим словам: я заметил, что Алекс исподтишка наблюдает за каждым движением девочки. Энджи же вела себя тише воды, она избегала встречаться со мной взглядом и шарахалась от Алекс. Леон, ничего не понимая, метался между нами, пытаясь разговорить, но между мной и Алекс выросла ледяная стена отчуждения. Впервые мне не хотелось её компании. Она подходила ко мне один раз, пыталась что-то сказать, но наткнулась на мой холодный взгляд и, так и не выдавив из себя ни слова, ушла, потупив глаза.

***

Первые пару дней я выплескивал свою злость в тренировках с мечом, потом меня отвлекала Тэйни: я усердней занялся её дрессировкой. Она росла не по дням, а по часам, сейчас она уже почти достигала ростом моих коленей. Ее шерсть сменилась на зимний покров, она стала более густой. Я сильно привязался к этому пушистому комочку.

Пошел четвертый день нашей холодной войны. Тори, смотря на нас, мотала головой и бормотала себе под нос что-то наподобие "Какие же еще дети меня окружают!" Устроившись на очередной ночлег, я ринулся ставить ловушки: я не мог находиться рядом с двумя девочками, которые одним своим видом выносили мне мозг.

Когда я вернулся не с пустыми руками (как и всегда, впрочем), с противоположной стороны лагеря ко мне подбежала Энджел. Ее глаза были полны слез, она заламывала руки, губы дрожали, вся ее поза, движения, выражение глаз, лица говорили о провинности и сожалении. Я смотрел на нее своим самым ледяным взглядом, её слезы совершенно меня не трогали. Через пару минут всхлипываний и вздохов она заговорила:

- Эйтор, прости, я не подумала о том, что делаю. Я… Ты мне нравишься, очень нравишься. Я поступила глупо… Я подавлю в себе чувства к тебе, обещаю, я больше не подойду к тебе, пока ты сам меня не попросишь об этом, я все сделаю, что прикажешь, - только, пожалуйста, прости меня. Я такая идиотка!

Она подняла на меня полные надежды глаза и замерла в ожидании моего ответа. Я тяжело вздохнул. Что мне оставалось сделать, как не простить ее? Тори права: она не угрожала моей жизни или жизни Алекс, просто глупая девочка умудрилась на меня запасть. Я посмотрел в сторону Алекс: она делала вид, что готовится ко сну, но я видел, что секунду назад она косилась в нашу сторону и прислушивалась, о чем мы говорим. Я снова посмотрел на Энджи. Мой голос был прохладным и резким, когда я отвечал (все-таки девочка умудрилась настроить меня против себя):

- Я прощаю (не убивать же тебя за это!), но ты навсегда потеряла мое доверие и уважение. Отныне ты для меня никто, хотя могла бы стать младшей сестренкой. Я пока еще зол и хочу общаться с тобой по минимуму. Сейчас ты подойдешь к Алекс и расскажешь, что было на самом деле. С твоей стороны я больше не хочу слышать никаких признаний мне, забудь об этом, выбери себе другой объект для обожания. А теперь ступай к Алекс и выкладывай все начистоту.

По щекам Энджел катились крупные слезы, но я игнорировал их: девочка не затронула ни одну струну в моей душе. Опустив голову, она медленно поплелась в сторону Алекс. Я не стал дожидаться дальнейшего развития событий.

Подойдя к костру, я разделал дичь. За готовку принялась Тори, отодвинув меня в сторону плечом. Я прилег на свой спальник и прикрыл глаза. Рядом тут же оказалась Тэйни. Я улыбнулся и, вытянув руку, погладил ее по голове. Она довольно заворчала и устроилась рядом со мной, сворачиваясь калачиком.

Я почти задремал, когда рядом со мной кто-то сел. Отняв от лица согнутую в локте руку, я посмотрел вбок: рядом сидела Алекс, она смотрела в небо, задумчиво закусив нижнюю губу. Я молчал: не собирался облегчать ей задачу.

- Я подошла не потому, что Энджи мне все рассказала, - тихо произнесла Алекс. Она опустила голову и кинула на меня взгляд из-под ресниц: - Я наблюдала за ней, как ты посоветовал, и я действительно увидела, что Энджел неравнодушна к тебе. Она не может отвести от тебя глаз, когда ты чем-то занят, она замирает и почти не дышит, смотря на тебя, - она влюблена первой детской любовью. - Алекс наклонилась вперед и обхватила свои ноги, согнутые в коленях. - Прости меня, Эйтор. Я знаю, ничто меня не оправдает - представляю, как тебя задело мое недоверие, - просто… Прости, я не знаю, что еще сказать. - Она замолчала.

Я смотрел на нее долгое время. Конечно, я простил, но что-то надорвалось в моей душе, была порвана первая ниточка наших отношений, и меня действительно пугал тот холод, что я ощущал. Я поднялся и сел лицом к Алекс. Ее глаза тут же нашли мои.

- Все нормально, ты прощена. Я уже не злюсь. Что будем делать с Энджел?

Алекс грустно улыбнулась:

- А что тут поделаешь? Я поговорила с ней - серьезно, без сюсюканий и нежностей. Думаю, мы с ней поняли друг друга. Нам остаётся ждать - рано или поздно ее чувства пройдут. Просто надо вести себя осторожней с ней: она ранимый подросток. Я уверена, в скором времени она еще посмеётся над своим поступком и чувствами.

Я кивнул, соглашаясь: ничего другого нам не оставалось. Мы вновь замолчали, между нами витали напряжение и неловкость. Алекс смотрела в мои глаза и чего-то ждала, но я замкнулся: больше я не произнес ни слова и не потянул ее, как обычно, в свои объятия. На этот раз я ждал первого шага от нее, но она пока не решалась, а я не настаивал. Вымученно ей улыбнувшись, я снова лег на спину и закрыл глаза. Через некоторое время Алекс ушла.

Наши отношения напоминали мне американские горки: они то срывались вниз, обрывая сердце, то резко поднимались вверх, наполняя души диким восторгом.

Глава 18

Следующие пару дней я общался с Алекс, но не мог себя пересилить и разговаривать с ней теплее: моя обида так и не прошла и я устал от ее сдержанности, я хотел, чтобы она наконец показала свои чувства ко мне, если они у нее есть. Алекс находилась рядом постоянно, как до этого так же возле меня вертелась Энджи - сейчас же она кидала на меня тоскливые взгляды на расстоянии. Алекс с ней неплохо общалась, она очень быстро ее простила, что меня возмущало: девчонка чуть не разбила наши отношения!

Сейчас Алекс в очередной раз оказалась рядом со мной. Я собирался пойти искупаться, тут недалеко протекала река, и я обнаружил замечательный небольшой водопад. Я доставал чистые вещи из своего рюкзака, когда ко мне подошла Алекс:

- Куда ты?

Алекс посмотрела на меня, а потом на вещи в моей руке. Я усмехнулся:

- Думаю, и так все понятно. Хочу принять природный душ.

Уголки губ Алекс приподнялись в подобии улыбки.

- А как же с нашим обещанием никуда не ходить без сопровождения, не отлучаться друг от друга и на пять минут?

- Ты первая пренебрегла этим правилом, предпочитая общество Тори и Энджел; ты ни разу не предложила сходить вместе искупаться. Так какие сейчас претензии? - Я посмотрел на нее свысока.

Алекс не отводила взгляда от моих глаз:

- Эйтор, что с тобой? Ты отстранился от меня… Да, ты простил, но ты таишь обиду. Твои чувства ко мне угасли?

Я отвел взгляд в сторону. Глупая! Она не понимала, что мои чувства к ней не угаснут никогда, но они могут стать менее трепетными.

- Я не хочу сейчас это обсуждать, Алекс. Чего ты от меня хочешь?

- Я хочу пойти с тобой, мы должны поговорить.

Я устало провел рукой по лицу и на секунду прикрыл глаза:

- Хорошо. Хватай свои вещи, и пойдем.

Мы шли в абсолютной тишине, мне совсем не хотелось сейчас устраивать разбор полётов, но, похоже, именно на это была настроена Алекс. Я услышал шум водопада и замедлил шаг:

- Мы пришли. Ты будешь купаться со мной или подождешь на берегу?

Алекс опустила глаза, ее щечки покрылись легким румянцем.

- Я подожду тебя, а после мы поговорим. Может, у тебя поднимется настроение и ты перестанешь быть таким мрачным.

Не отводя от нее взгляда, я стянул через голову рубашку. Когда я взялся за пряжку ремня, Алекс тихо вздохнула и посмотрела мне в глаза:

- Ты специально?

Ее брови нахмурились, лицо было недовольным. Я улыбнулся ядовитой, нахальной улыбкой:

- Что тебе не нравится, Алекс? Ты сама увязалась за мной…

- Я не увязывалась! Господи, Эйтор, с каких пор ты стал такой сволочью?!

Я тихо рассмеялся: Алекс была прекрасна в своей ярости, я просто обожал ее такую.

- Успокойся, Алекс. Я иду купаться, а ты делай что хочешь: можешь посидеть на берегу, а можешь присоединиться ко мне, только не уходи одна.

Алекс фыркнула и, плюхнувшись на землю, начала яростно вырывать траву. Цыкнув, я вошёл в прохладную воду и, пройдя вперед к мини-водопаду, встал под водяным потоком, с удовольствием расслабляя уставшее тело. Не прошло и пары минут, как я ощутил рядом с собой присутствие Алекс. Открыв глаза, я встретился взглядом с ее решительными зелеными глазами. Я старался не опускать взгляд ниже её лица: она была обнажена и, если я только мельком взгляну, все мои принципы и гордость канут в лету. Она заговорила, сделав пару шагов вперед и встав ко мне вплотную:

- Эйтор, ты…- Она глубоко вздохнула и начала заново: - Эйтор, почему ты не можешь просто забыть? Ты сказал, что простил, но это не так! Отпусти свою злость и гордость: ты рушишь наши отношения собственными руками! Ну что мне еще сделать, сказать, чтобы ты простил и стал прежним?!

Я уже открыл рот, чтобы возмутиться и завязать спор, но следующие ее слова унесли прочь все, что было до:

- Эйтор! Я люблю тебя! Люблю, понимаешь? Твое поведение и холодность убивают меня. Пожалуйста, скажи, что тоже еще любишь; умоляю, прости меня, я уже не смогу без тебя.

Я поднял руки и обхватил лицо Алекс ладонями, всматриваясь в ее глаза, полные отчаяния. Меня перемкнуло, я смог сказать лишь одно, перед тем как накрыть ее губы своими:

- Наконец-то я дождался этих слов от тебя.

Я прижал ее к себе, крепко сжимая в объятиях, желая раствориться в ней; я целовал медленно, исследуя, даря нежность, выражая в поцелуе всю любовь, что накрывала меня с головой; я дрожал, но не от холода - так на меня действовала она. Алекс была моей слабостью. Мое сердце неистово билось о ребра, словно рвалось к ней. Я не мог сосредоточиться ни на чем кроме нее; как бы я ни пытался взять себя в руки и отстраниться, у меня не выходило, и Алекс потворствовала мне. Она отвечала на мои поцелуи со всей страстью, смело пуская в ход свои руки; она исследовала мое тело, повергая меня в пучину страсти, затыкая трезвый разум, кричащий о том, что сейчас не время и не место, что нельзя находиться в воде слишком долго: не лето. Но все доводы рассудка стирались, уносились прочь под давлением чувств, ощущений, легкого помешательства. Я обхватил Алекс за бедра и приподнял; она обхватила меня ногами за талию, углубляя поцелуй, запуская одну руку в мои волосы, она пыталась прижаться ко мне еще теснее. Окончательно заткнув свой рассудок, я отдался во власть страсти и любви, что витала вокруг нас с Алекс. Занятие любовью под водопадом, с любимой девушкой, женой - это то, что я сохраню в памяти до конца своих дней.

Возвращались мы в лагерь, держась за руки. Я напомнил Алекс о траве Набиру, что ей следует выпить, она беспечно улыбнулась и кивнула. После произошедшего на водопаде она была немного ошеломлена, я тоже никак не мог прийти в себя. Мы два сапога пара: совершенно несдержанные, вспыльчивые и противоречивые. Тори усмехнулась и подмигнула нам, видя наши довольные лица. Энджел, как и обещала, держалась от меня подальше, но я ощущал на себе её пристальный взгляд. Это нервировало, но я старался обращать на нее поменьше внимания.

В эту ночь Алекс легла со мной. Она жалась ко мне всем телом, дарила короткие чувственные поцелуи, она больше не скрывала своих чувств, Алекс открылась мне полностью, и я пребывал в блаженном состоянии от этого.

- Я люблю тебя, малышка, - прошептал я, когда меня окончательно сморил сон и я едва держал глаза полуоткрытыми.

Алекс положила свою руку туда, где ровно билось мое сердце:

- И я люблю тебя, Эйтор. Спокойной ночи.

Я улыбнулся и положил свою руку поверх ее:

- Или спокойных пару часов, которые остались мне на сон: я должен буду заменить Тори на карауле. Так что, сладкая, давай уже спать.

Я поцеловал Алекс в висок и моментально провалился в сон, даже не помня, что произошло первым: отключился мой мозг или закрылись глаза.

***

Всю следующую неделю все было довольно тихо: никто не встречался на нашем пути; с Алекс у нас все наладилось, мы не вспоминали о нашей размолвке. Энджел была притихшей. Алекс проводила с ней время, пытаясь наладить контакт, но Энджи с каждым днем становилась все угрюмее.

Я разводил костер, когда ко мне подошла Алекс и присела рядом на корточки:

- Эйтор, Тори ушла набрать воды, Энджи сейчас захотела тоже сходить к реке искупаться. Давай я пойду с ней, а оттуда мы уже вернемся с Тори? Мы быстро, обещаю: тут совсем рядом.

Я кинул взгляд на Энджи: она стояла в нескольких шагах от нас, понурив голову; глаз я ее не видел, но вид ее был очень несчастным. Взяв руку Алекс в свою, я прикоснулся губами к ее ладони:

- Будь внимательна. Оружие при тебе?

Алекс поднялась и продемонстрировала свой пистолет, который был заткнут за пояс ее брюк с карманами, которые, я не сомневался, были напичканы ее метательными ножами.

Отпустив их, с легкой тревогой на душе я взялся за готовку нашего ужина. Я пытался отогнать от себя внезапно накатившее чувство страха, но оно вцепилось в меня мертвой хваткой. Вздохнув, ругая себя, я поднялся на ноги. Я жуткий параноик! Нарезав пару кругов у костра, я уже собирался плюнуть на лагерь и, взяв с собой дремлющего Леона, направиться за девочками, но я остановился как вкопанный, когда увидел фигуру Тори - одну. Мое сердце екнуло и забилось, как сумасшедшее.

- Где Алекс с Энджел? - Я почти подбежал к Тори.

Она смотрела на меня удивлённо:

- Разве они не с тобой оставались?

Этих слов хватило. Убедившись, что оружие при мне, я свистнул Тэйни:

- Тэй! Алекс, след!

Тэйни в мгновение ока оказалась рядом и, поведя носом по воздуху, побежала по следу.

- Тори, оставайся в лагере с Леоном, - это я прокричал уже на бегу.

В моей голове уже сложился миллион картинок того, что могло случиться с Алекс и Энджел.

Бежать далеко не пришлось, Тэй потрусила в противоположную от реки сторону. Я захлебнулся своим дыханием, когда в поле моего зрения появилась Алекс и Энджел, направляющая пистолет на Алекс. Я сбавил шаг, приближаясь к ним. Тэйни я приказал сесть и оставаться на месте. Поза Алекс была напряжённой, но она не держала, по обычаю, свои ножи в руках - она была совершенно безоружна. Я споткнулся на ровном месте, когда услышал наполненный злобой голос Энджел:

- О! А вот и причина нашего раздора с Алекс - великолепный Эйтор!

Она театрально сделала поклон в мою сторону. Я вытащил свой пистолет, но не торопился направлять его на Энджел. Я ничего не понимал, но одно я знал точно: здесь есть угроза только для Алекс.

- Энджел, что ты делаешь? Убери оружие! Ты понимаешь, что целишься в Алекс? Что такого она тебе сделала?

Губы Энджел скривились в горькой, злой улыбке.

- Она не хочет отдавать тебя! Я бы не тронула ее: Алекс славная, такая правильная; но она стоит на моем пути - пути моего счастья с тобой, Эйтор.

Я оглядел Энджел: она не шутила, все было очень плохо. Я перевел взгляд на Алекс: она даже не пыталась сопротивляться Энджел. Тут все ясно: она не будет пытаться защитить свою жизнь убийством Энджел, она не сможет поднять на нее руку - это было написано на ее лице.

- Энджел, успокойся, ты несешь околесицу, это несерьезно… - я говорил успокаивающим, ровным тоном, но это не действовало, вид Энджел представлял собой безумие.

Следующие свои слова она почти прокричала:

- Эйтор, я люблю тебя! Люблю сильнее жизни, как ты не видишь этого?! Я лучше Алекс! Она никогда не полюбит тебя так, как я, - никогда, Эйтор! Я не отдам тебя ни ей, ни кому-либо еще: ты мой!

Я смотрел на эту девочку и понимал: ей уже не помочь, она увязла в своем мире. Она не выдержала, эта жизнь её сломала; она была не в себе, её потянуло на дно сумасшествие - Энджи слетела с катушек, образно говоря. Мне было жаль её, но я не намерен из-за своего сострадания потерять Алекс.

Руку с оружием я все еще не поднимал: меня не покидала надежда уговорить девочку. Я покосился на Алекс. Она стояла не подвижно, её глаза блестели от непролитых слез, она смотрела на Энджел с неимоверной болью. Я сделал медленный шаг навстречу Энджи. Она тут же подняла пистолет выше, целясь в сердце Алекс.

- Энджел, опусти оружие. Пожалуйста, не надо, просто брось пистолет на землю - и мы все спокойно обсудим, мы найдем выход из этого положения…

Меня оборвал дикий смех Энджел - безумный смех. По моему телу прошлась дрожь, стало не по себе.

- Нет! Алекс будет мертва! Так - и никак иначе - ты простишь меня. Со временем я заглажу свою вину, у нас все будет хорошо, а теперь прощайся со своей бывшей любовью. - Ее рука напряглась, палец чуть сжался на курке.

Я поднял свое оружие, целясь Энджел в голову:

- Энджел, нет! Моя рука не дрогнет, когда я нажму на курок! Не вынуждай меня это делать: ты мне не оставляешь другого выхода. Я выберу Алекс - я всегда выбираю ее, прости.

Энджи встретилась со мной взглядом, её холодные, голубые глаза горели огнем ненависти.

- Что ж, Эйтор, это твой выбор. Возможно, я погибну, но я унесу с собой жизнь Алекс. Ты не достанешься ни одной из нас!

Дальше не было смысла говорить. Я понял по глазам, по ее вздоху, по судорожному движению руки: она собирается стрелять. Не было больше времени на раздумье. Я выстрелил за миллисекунду до того, как ее палец надавил на курок.

Несколько капель её крови брызнули мне на лицо, ноги Энджи подкосились, и ее бездыханное тело рухнуло у моих ног. Я разжал вмиг онемевшие пальцы рук - пистолет упал на землю, и я рухнул на колени, закрывая руками лицо:

- Прости, прости, прости, маленькая! Мне так жаль.

Я запрокинул голову и посмотрел в синее небо. Я устал, устал от смертей, убийств, мои руки только что обагрились кровью маленькой девочки, которая, по сути, не виновата, что стала такой. Эта катастрофа отобрала у нас все, не осталось ничего святого. Я всматривался в небо, ища там ответы:

– Господи! Отец милостивый, за что? За что нам все это?! За какие грехи ты заставляешь нас так страдать?! Ненавижу тебя! Ты оставил нас! Почему?! Ты чертов кукловод! Где же ты, когда так нужен?!

Я закричал - истошно, во весь голос, - я кричал, пока в легких не закончился весь воздух. Согнувшись пополам, я тяжело задышал. Рядом оказалась Алекс, она обняла меня и прижала мою голову к своей груди. Я слышал ее всхлипы: она плакала, но пыталась успокоить меня. Её сердце безумно билось в такт с моим. Обняв её в ответ, я сильнее прижался к ней, ища успокоения. Она беспорядочно гладила меня по голове, спине и шептала о своей любви, о том, что я не виноват, что у меня не было другого выбора. Я понимал это и соглашался разумом, но вот сердце мое кричало об обратном: мне никогда не смыть эту кровь со своих рук, этот грех будет со мной до конца жизни. И гореть мне в аду.

Глава 19

Мы захоронили тело Энджел у реки. Леон плакал; ему мы сказали, что Энджел захлебнулась в воде, когда купалась: мальчику не нужно было знать всей правды. Тори, как обычно, оставалась в молчаливом согласии со мной. Алекс, кажется, выплакала все свои слезы еще тогда, когда утешала меня. Мои глаза оставались сухими. Я страдал, мне было жаль Энджел, я чувствовал себя виноватым, но важнее было для меня то, что рядом со мной Алекс, живая, и ее ладонь сжимает мою руку, что я ощущаю ее тепло рядом с собой.

Несколько дней у всех было траурное настроение. Нам нужна была встряска, и она наступила, но лучше б ее не было.

Река продолжала тянуться на протяжении всего нашего пути - нам нужно было перейти на другую сторону. Но мы не подумали о том, что надо было сделать это раньше, когда река была спокойная, сейчас же мы попали в бурно текущую реку, с резкими поворотами и обрывами. Поворачивать обратно не было смысла, а переходить на другую сторону нужно.

Мы стояли у края реки, смотрели на бурлящую воду. Я запустил в волосы руку, нервничая, пытаясь принять правильное решение. Тори с Алекс стояли по бокам от меня, Леон играл с Тэйни, вообще не думая о проблемах насущных (честно говоря, я ему немного завидовал). Решение было одно - я убедился в этом, прокручивая в голове разные варианты и находя только один выход. Я прошёлся вдоль берега, выискивая с противоположной стороны ближайшее подходящее дерево. Через несколько минут мои поиски были вознаграждены идеальным деревом, согнувшим свои мощные ветви к воде. Я скинул рюкзак и достал несколько метров скрученной верёвки (как хорошо, что я прихватил ее из поселения отца!). Сделав из одного конца затягивающую петлю, я закрутил ей над головой наподобие лассо. Алекс остановилась в нескольких шагах от меня (я услышал ее, но не увидел: все мое внимание было сосредоточено на ветке дерева, куда я прицеливался для броска).

- Что ты делаешь? - Алекс обошла меня и встала напротив, на расстоянии.

- Сейчас малышка, минуту. - Достаточно раскрутив, я сделал бросок.

Петля удачно обхватила ветку, на которую я метил. Я удовлетворенно улыбнулся и потянул веревку на себя, затягивая петлю. Надо же! Получилось с первого раза: удача сегодня явно на моей стороне. Я подошел к Алекс и обнял ее за плечи. Развернув нас, я направился к Тори и Леону, которые с любопытством наблюдали за нами.

- Итак, план таков, - громко произнес я, отходя от Алекс, чтобы привязать противоположный конец веревки к дереву на нашей стороне, - мы перейдем реку вброд, все крепко держась за эту веревку, чтобы никого не унесло сильным течением. - Закончив завязывать веревку на крепкие морские узлы, я повернулся лицом к остальным.

Первая заговорила Алекс:

- Я понесу на себе Леона: он сам не удержится, и веревка слишком высоко для него находится, и…

Тори не дала договорить Алекс, оборвав ее речь:

- Леона понесу на себе я: я выше и физически более развита, чем ты. Ты возьмешь мой рюкзак.

Леон согласно закивал головой. Алекс замерла, раздумывая. Придя к правильному решению, она улыбнулась Тори:

- Хорошо, я согласна. - Она повернулась и серьезно посмотрела на Леона: – Лео, держись очень крепко за Тори.

Лео закивал, как болванчик, и подошёл к Алекс, чтобы обнять. Алекс опустилась на колени и крепко обняла его в ответ:

- Будь осторожен, братишка.

Поцеловав его в щеку, она поднялась и с готовность посмотрела на меня. Секунду спустя ее лицо озадачилось.

- А как же Тэйни?

Ее взгляд выражал беспокойство. Я подозвал Тэй - она оказалась у моих ног в секунду, весело виляя хвостом.

- Тэй понесу я, как обычно. Боюсь, что в этот раз мне точно обеспечена грыжа.

Алекс посмотрела на меня с такой любовью, что я готов был плюнуть на все в данный момент и зацеловать Алекс до полусмерти. Встряхнувшись от своих желаний, я потрепал ее по макушке; она отмахнулась от меня и сердито взглянула.

Первым в прохладную воду вступил я, следом за мной шла Алекс. Течение было очень сильным: я едва держался на ногах. Обеспокоенный, я обернулся на Алекс. Тэй заскулила (я держал ее одной рукой поперек туловища, моя умничка не сопротивлялась и вела себя смирно). Алекс подарила мне уверенный взгляд ("Все в порядке", - прошептала она одними губами). Я продолжил медленно продвигаться вперед. Расстояние между нами составляло несколько шагов. Радовало одно: река была узкой.

Ступив на берег, я тут же отпустил Тэйни и, встряхивая онемевшую от ее веса руку, обернулся: Алекс оставалось пару шагов, Тори шла позади, Леон висел на ее спине, как обезьянка. Алекс уже одной ногой ступила на берег, как неожиданно вскрикнула Тори. Я бросил быстрый взгляд на Тори с Лео, но заметил лишь их макушки, уносящиеся вниз по течению. Алекс среагировала в секунды: она собралась прыгать следом, но я был быстрее, я успел схватить ее за шиворот на лету. Дернув ее на берег, я тут же получил от нее толчок в грудь.

- Отпусти меня! Ты что! Там же Леон тонет! - Алекс брыкалась и вырывалась из моих рук, но я ее не выпускал.

Я понимал ее испуг - я и сам пребывал в шоке: все произошло моментально, у нас не было времени чем-то помочь, - но я был уверен в Виктории: она не сдастся просто так, она спасёт Лео ценой собственной жизни.

- Алекс! Успокойся! Твоя истерика не поможет. Нам нужно идти вниз по реке, Тори будет бороться до конца.

Алекс меня не слышала - она впала в глубокую истерику, она вырывалась и визжала, заливаясь слезами:

- Нет! Нет! Они мертвы! Лео мертв, как и Лукас! Я снова не уследила… Боже, боже, я убила своего второго брата!..

Она не соображала, что несет, она все вырывалась и кричала бессвязные слова. Алекс уже увязла в своем горе и не надеялась на лучшее. Мое сердце сжалось, глаза защипало от наворачивающихся слез - я тоже готовился к худшему, но все же надеялся на лучшее. Я не знал, как привести Алекс в себя: я хорошенько встряхнул ее за плечи - но она не реагировала и, визжа, как ненормальная, отбивалась от меня; я еще несколько раз встряхнул ее, прося прийти в себя - но тщетно. Ругаясь и чертыхаясь, я принял единственно верное решение: отодвинувшись, удерживал ее одной рукой, вторую я резко поднял и, пока не передумал, ударил Алекс по щеке наотмашь. Ее голова дернулась, и она моментально замолчала, поднимая на меня очумелый взгляд. На ее щеке проявлялся красный след от моей руки - возможно, даже будет синяк. Я тут же начал ругать себя всеми самими матерными словами. Я уговаривал себя, что поступил правильно: по-другому она не хотела приходить в себя; но я чувствовал вину и отвращения к себе за то, что поднял на нее руку. Но это подействовало: она успокоилась. Я заглажу свою вину позже.

- Прости, малышка, за это, но ты не слышала меня. А сейчас давай бегом вниз по реке: возможно, им где-то там требуется наша помощь.

Алекс, пребывая в состоянии шока, кивнула. Ее лицо было совсем бескровным; она боялась, что потеряла Леона, как я боялся, что потерял обоих: и Тори, и Лео.

Неожиданно возле нас залаяла Тэй (я совсем забыл о ней), она крутилась возле нас и подвывала. Как только мы с Алекс обратили свои взоры на нее, она помчалась вперед, остановилась, посмотрела на нас и снова залаяла. Я понял, что она нас куда-то зовет, и, схватив Алекс за руку, с разгорающейся надеждой в груди рванул со всех ног за Тэйни.

Я не ошибся в этой замечательной собаке: она привела нас к нашим пловцам. Леон сидел у самой кромки реки и дрожал всем телом. Заливаясь слезами, Алекс бросилась к нему. Тори лежала рядом без сил, её грудь тяжело поднималась и опадала. Она потеряла сознание, когда я подошёл к ней и, опустившись рядом, положил ее голову себе на колени.

Я поднял взгляд на Алекс: она прижимала к себе Леона и смотрела на меня поверх его макушки, ее слезы высохли, но она тяжело дышала, все еще успокаиваясь.

- Надо переодеть их в сухую одежду. Разобьём лагерь здесь, на берегу: думаю, на сегодня с нас достаточно приключений. - Я слышал, что мой голос дрожал, когда говорил: я тоже все еще был напуган и пытался справиться со своим состоянием.

Действовать нужно было быстро: Лео с Тори слишком долго находились в холодной воде. Алекс кивнула, соглашаясь. Мы действовали синхронно и так быстро, как только могли. Алекс взялась переодевать Тори, а я - Леона; мы упаковали их в спальные мешки и положили ближе к разведенному огню. Алекс вскипятила воду и заварила лечебный чай Набиру: мы решили отпаивать им Тори с Лео для профилактики, чтобы предупредить простуду.

Тори спала крепким сном, Леон, немного повозившись, тоже уснул. Алекс не могла от него оторваться, все гладила и гладила мальчика по голове. Ее глаза были устремлены вдаль, она глубоко о чем-то задумалась. Произошедшее изрядно потрепало нам нервы; предполагаю, что, если б случилось непоправимое, в этот раз Алекс бы сломалась и вряд ли мне удалось бы ей помочь: несмотря на всю нашу взаимную любовь, у малышки есть свои пределы и лимит ее потерь исчерпан.

***

Я стоял у костра. Глубоко вздохнув, засунул руки в карманы джинсов и резко развернулся на пятках, чтобы столкнуться нос к носу с Алекс. От неожиданности я шагнул назад:

- Господи! Алекс, ты стала передвигаться бесшумнее меня! Все в порядке?

Алекс смотрела на меня некоторое время со странным выражением в глазах.

- Нет, не в порядке… - проговорила она.

Я совершенно не ожидал… Алекс ударила меня. Нет, не по лицу - она профессионально, как я ее учил, заехала мне кулаком под дых, причем с такой силой, что я захлебнулся, не в силах втянуть воздух, и согнулся пополам, справляясь с болью и дыханием. Одной рукой я уперся в свое колено, другую приложил к солнечному сплетению, глаза слезились. Сквозь мутную пелену я увидел, как передо мной на корточки присела Алекс. Она заглянула мне в глаза.

- Это за то, что ударил меня. Мы квиты, но никогда больше не смей поднимать на меня руку. И прости за это, - ее тон сочился сарказмом.

Она выпрямилась и ушла.

Что это, черт возьми, было?! Моя жена только что ударила меня! И за что?! За то, что я пытался помочь, привести ее в чувство?! Я продышался, и, как только боль отступила, а дыхание выровнялось, я поднял голову и нашел глазами Алекс. Во мне бурлила злость. Я бросился к ней, ничего не говоря; обхватил ее запястье железной хваткой и потащил за собой в глубь леса, подальше от лагеря. Тэйни тут же увязалась следом. Я кинул на нее взгляд через плечо:

- Тэй! Место! Охраняй Тори с Лео!

Она послушно побежала обратно в лагерь.

Только начинало смеркаться, так что я хорошо видел, куда иду. Алекс не сопротивлялась, но и не торопилась идти следом. Я остановился, как только посчитал, что мы на достаточном расстоянии, чтобы нас не услышали Тори или Лео, и развернулся, все еще удерживая Алекс за запястье. Алекс была спокойна или притворялась, что спокойна.

- Какого черта только что было?! Зачем ты меня ударила?! - Я был настолько зол, что, несмотря на прохладную погоду, меня обдало жаром.

Алекс вскинула темную бровь, ее лицо приобрело высокомерное выражение.

- Я, кажется, уже сказала: око за око. Никому не позволю просто так бить меня, особенно тебе - моему мужу: еще в привычку войдет…

Я взорвался и перешёл на крик:

- Алекс! Ты соображаешь, что несешь?! Я бы никогда пальцем тебя не тронул!

Алекс усмехнулась:

- Интересно, а кто тогда не более чем пару часов назад ударил меня по лицу? И участвовала в этом твоя тяжёлая рука, а не один лишь «палец»!

- Александра! Да я пытался тебе помочь! Ты же почти с катушек слетела, вопила и билась в истерике, как ненормальная!

Алекс подошла ко мне вплотную и ткнула пальцем в мою грудь:

- Это тебя не оправдывает. Мог бы еще в ледяную реку закинуть, чтобы я успокоилась!

Я перехватил ее руку и дернул Алекс на себя. Сделав несколько шагов вперед вместе с ней, я прижал ее к стволу дерева, нависая над ней, сдавливая оба ее запястья рукой, и пригвоздил ее к месту сердитым взглядом:

- Ты этого и добивалась. Я еще не лишился здравого смысла, чтобы позволять тебе это!

- Тем не менее я не собираюсь умолять о прощении. Я поступила так, как считала нужным…

- Так же, как и я, Алекс!

- Ты не выносим, Эйтор! Просто признай, что сделал неправильный выбор.

- Мне безумно жаль, что пришлось так поступить. Я не получил от этого какое-то извращённое удовольствие! Но сделал я все верно!

- Нет!

- Да!

- Эйтор! Просто заткнись!

Следующее, что сделала Алекс, - это привстала на цыпочки и впилась в мои губы грубоватым, требовательным поцелуем. Я чувствовал ее злость в поцелуе - впрочем, моя злость не уступала её. Я выпустил обе ее руки из своего захвата и обхватил ее руками за талию, теснее прижимая к себе, углубляя поцелуй. Я не знаю, что на нас нашло. Мы пытались выплеснуть злость и негодование друг на друга в этом поцелуе - получилась какая-то адская смесь злости, страсти, отчаяния; мы наказывали один другого. Алекс больно прикусила мою губу - я вздрогнул и ответил тем же. Она зло выдохнула мне в губы и обхватила мой затылок рукой, собирая мои волосы в кулак и склоняя меня ниже, теснее прижимаясь грудью к моей груди.

Я прошёлся руками по ее талии вверх, задирая рубашку и лёгкую куртку, что была на ней одета, и тут же почувствовал, как она задрожала от прохладного ветра. Я отдернул ее курточку и, взявшись за края рубашки, рванул ее полы - пуговицы с треском полетели в стороны. Я отпустил из своего плена ее губы и прошёлся поцелуями вдоль скулы Алекс, перешёл к ушку. Поиграв с мочкой, я втянул её в рот, прикусывая и тут же посасывая ее. Алекс порывисто задышала. Я обхватил одной рукой ее грудь и слегка сдавил. Она застонал. Через секунду ее руки так же рванули мою рубашку, избавляясь от пуговиц, расстегивать которые не был намерен никто из нас. Алекс прошлась руками по моей груди, слегка царапая. Я зашипел и, опустив руки, расстегнул верхние пуговицы ее камуфляжных штанов. Рванув ширинку, я потянул их вниз. Алекс не уступала мне: мои джинсы также слетели с меня со скоростью света. Вновь припадая к ее губам в поцелуе, я запустил язык в ее рот, нахально исследуя, лаская ее.

Я поддел края ее трусиков пальцами и стянул их. Обхватив ее за бедра, я приподнял ее и, все так же не разрывая поцелуя, вошёл в нее - резко, грубо, сильно. Алекс вскрикнула, но обхватила меня ногами плотнее. Я опустил голову к ее шее и оставил несколько болезненных засосов, продолжая двигаться в ней, прижимая ее к дереву.

Я чувствовал, что эта девушка каждый раз все сильнее сносит мою крышу. Наши отношения никак нельзя назвать нормальными: слишком бурно мы друг на друга реагировали. Эта любовь была больной, странной, но такой сильной! Меня пробирало от Алекс до самых костей. Я так безумно любил ее, я был помешан на ней.

Алекс не сдерживала себя ни капли - она кричала и стонала во всю силу своих легких. Мне казалось, что нас слышно на мили вокруг, я закрывал ей рот поцелуями, но сам не сдерживался и стонал еще громче нее. Такого горячего секса у нас еще не было. И это нравилась нам - обоим. Моя спина ныла: Алекс всю ее исполосовала своими ногтями, которых я раньше не наблюдал; но, странным образом, это заводило меня только сильнее. Я отпустил свои тормоза, я брал Алекс настолько глубоко, дико, насколько мог. Завтра все ее тело будет в синяках, она едва сможет ходить, но нам было плевать на это, в данный момент никто из нас не думал о последствиях.

Когда все закончилось, я медленно опустил Алекс на ноги. Она покачнулась - я тут же прижал ее крепче к себе и уткнулся лицом в ее волосы, восстанавливая сбившееся дыхание. Никто из нас не произносил ни слова. Алекс обхватила меня руками за талию, поцеловала меня в грудь и прижалась к ней щекой. В полной тишине я помог одеться Алекс и оделся сам.

Только тогда я поднял голову и посмотрел в ее блестящие глаза. Вдруг стало стыдно за свое поведение и несдержанность, вся злость улетучилась, осталось раскаяние. Я протянул руку и нежно коснулся щеки Алекс, куда пришёлся мой удар:

- Прости, малышка, мне правда очень жаль. И за то, что произошло только что, тоже прости. Я был груб и…

Алекс не дала договорить. Она накрыла мой рот своей рукой и мягко улыбнулась.

- Первое извинение принимается, второе нет: я сама вела себя не лучше, и мне стыдно признавать, но мне… понравилось. – Она убрала ладонь от моих губ, приложила ее к моей щеке и, приподнявшись, подарила мне легкий, нежный поцелуй. - И ты тоже прости, что ударила тебя, надо учиться быть более сдержанной.

Я притянул ее ближе, осыпая лицо мелкими, быстрыми поцелуями:

- Не надо, Алекс. Сдержанная или нет, скандальная, вспыльчивая, упрямая - неважно, какая ты: я люблю тебя такой, какая ты есть. Не вздумай меняться.

Глава 20

Леон с Тори не простыли. На следующий день, выспавшиеся, они были вполне бодры, в отличие от нас с Алекс. Мы по очереди несли караул и каждый час подходили то к Лео, то к Тори, проверяя, не поднялась ли у них температура. Алекс действительно немного кривилась, когда ходила; она не жаловалась, но я видел, что ей некомфортно и больно, ругая себя последними словами. Когда в очередной раз я увидел, как Алекс морщится, присаживаясь на корточки, я стукнул себя ладонью по лбу.

- Зачем ты бьёшь себя, мой мальчик?

Я повернулся: рядом стояла Тори. Глубоко затянувшись сигаретой, она прищурилась и выпустила струйку дыма.

- Да так, пытаюсь выбить дурь из своей бестолковой башки.

Тори ухмыльнулась и перевела взгляд на Алекс:

- Уж не касается ли это нашей детки?

Я тоже посмотрел на Алекс. Почувствовав наш взгляд, она обернулась. Наверно, на моем лице была написана тревога, потому что Алекс приободряющее улыбнулась и подмигнула мне.

- Все мои переживания, радости и печали касаются ее, Тори.

Виктория, как обычно, в своей манере со всей силы хлопнула меня по плечу:

- Ну, на то она и семейная жизнь: есть взлеты и падения, плохие времена и хорошие. Отношения не могут быть идеальными, если в них присутствует любовь. Идеальные, тихие взаимоотношения присущи холодным, бесчувственным людям.

Я улыбнулся и приобнял тетю за плечи:

- Я не жалуюсь на наши отношения, они замечательные, несмотря на всю нашу несовместимость.

***

Первые пара дней пути были легкими, на третий пошел жуткий ливень. Нам негде было от него скрыться, мы промокли до нитки за секунды. Тэйни, недовольная, прыгала вокруг нас и лаяла уже почти басистым голосом. Я пытался ее успокоить, но она все лаяла, что-то требуя от нас. Я прикрикнул на нее; она прижала уши, замолчала, но минуту спустя отбежала от меня и рванула в лес. Как я её ни кричал, она не отзывалась. Подождав немного, я снова позвал, но она не откликалась.

Сбросив рюкзак, я уже собирался бежать за ней, но она вернулась. С разбегу она запрыгнула передними лапами мне на грудь и заливисто залаяла. Я гладил ее, приговаривая, чтобы бы она утихомирилась. К нам подошла Алекс и внимательно посмотрела на Тэйни; та перешла к ней и начала прыгать у ее ног, всё лая и повизгивая - она не затыкалась ни на секунду.

- Эйтор, кажется, Тэй хочет, чтобы мы последовали за ней. Может, она что-то или кого-то нашла, - голос Алекс дрожал: у нас у всех уже зуб на зуб не попадал от ледяного дождя.

Я поднял рюкзак и свистнул Тэй, чтобы она обратила внимание на меня. Тэйни тут же оказалась у моих ног.

- Давай, Тэй, что у тебя там? Веди! - Я сделал шаг, и Тэйни помчалась вперед, каждые пару минут останавливаясь и проверяя, следуем ли мы за ней.

Невероятно, но Тэйни привела нас к подножью горы, где мы нашли идеальную для укрытия от дождя небольшую пещеру. В полный рост там стоять было невозможно, поэтому устраивались мы, ползая на коленях; было тесно, но зато сухо и чисто. Разложив (слава всевышнему!) водонепроницаемые мешки, мы сели кружком. Я подозвал Тэй. Виляя хвостом, она подошла и села рядом, я потрепал ее за ушком и прижался щекой к ее голове.

- Умная, хорошая девочка! Как только закончится дождь, я поохочусь для тебя и убью самую крупную, жирную дичь - заслужила, - я шептал ей на ухо, не переставая гладить ее по влажной шерсти.

К моим рукам присоединились руки Леона, а затем и Алекс. Тэйни, прикрыв глаза, млела от наших ласк.

***

Дождь продолжал лить целый день и всю ночь. В пещере было настолько тесно, что нам пришлось очень плотно прижаться друг к дружке, когда мы легли спать. Зато так было теплее. Тэй легла у самого входа, она шевелила ушами, прислушиваясь к внешнему шуму, и стерегла наш сон. Как же замечательно, что Алекс уговорила взять с собой эту чудесную собаку!

На следующее утро вышло солнце, и мы продолжили путь. Солнце пекло настолько сильно, что к обеду все мы скинули верхнюю одежду, оставаясь в свитерах. Как я и обещал Тэй, я выделил пару часов на охоту вечером, когда мы остановились на ночлег, и поймал несколько зверьков в свои ловушки. Самым крупным оказался заяц. Именно его, разделав и обработав, я отдал Тэй. Для нее этим вечером был праздник живота.

Я обнаружил небольшой залив, когда ставил ловушки. Поужинав, я поманил Алекс к себе:

- Там есть залив, вода в нем чистая. Не хочешь искупаться, пока стоит теплая погода?

Я протянул ей руку, она обхватила мою ладонь. Я посмотрел поверх ее головы и крикнул Тори, что мы уходим. Тэй только дернулась со своего насиженного места за нами, но я приказал ей оставаться там, где она сидела.

Мы почти пришли к водоему, когда Алекс неожиданно остановилась как вкопанная. Я обратил на нее свой взгляд:

- Что?

Она закусила губу и виновато улыбнулась:

- Я забыла сменные вещи. Подождешь немного? Я мигом сбегаю туда и обратно.

Я склонился и поцеловал ее в лоб:

- Конечно, только быстро, не заставляй меня волноваться. Я пока все же начну без тебя.

Кивнув, Алекс сорвалась на бег и скрылась среди деревьев.

Я снял одежду и погрузился в нагретую за день воду. Но какая бы теплая погода ни была днем, сейчас становилось прохладней - я не выдержал долго. Не дождавшись возвращения Алекс, я вышел, чтобы одеться, а потом вновь окунуться в воду, но уже вместе с Алекс.

Я наклонился, потянулся за своими вещами и замер, когда за спиной послышался рокочущее рычание. Ухватив охотничий нож, что лежал поверх вещей, я медленно обернулся. Мое дыхание сбилось: в нескольких метрах от меня стояла пума. Очень крупная пума. Её стойка, пасть в оскале говорили о том, что она собирается напасть. По моему телу прошла дрожь.

- Вот бля! – это все, что я успел произнести, прежде чем пума бросилась на меня.

Все происходило будто не со мной, я за происходящим наблюдал словно со стороны. Пума, махнув лапой, прошлась когтями по моим ребрам, оставляя глубокие, кровоточащие раны. Я вскрикнул, к горлу от боли подкатила тошнота. В следующую секунду она бросилась на меня всем телом. Помогла моя отличная реакция, заработанная годами в уличных драках: я вскинул свободную руку и уперся ей в шею животного. Мы вместе повалились на землю. Я поднял вторую руку с ножом и с размаху резко воткнул его в район подбородка пумы. Нож прошёл через ее раскрытую пасть, которой она уже собиралась вцепиться в мое горло. Я протаранил ее лезвием до самого мозга: нож вошёл до конца, по самую рукоятку. Пума взбрыкнула, из ее рта потекла струйкой кровь, капая на мое лицо; она обмякла, и её туша повалилась на меня всей массой.

Я тяжело вздохнул. Сбоку послышался судорожный всхлип. Я повернул голову и встретился глазами с Алекс. Она смотрела на меня с ужасом, прижав ко рту ладонь.

- Ну чего ты застыла? Алекс, помоги мне снять с себя эту тушу! Я ранен - мне тяжело сделать это самому.

Алекс подбежала ко мне, вместе мы стряхнули с меня тело кошки. Я вздохнул полной грудью и тут же поморщился от боли в районе ребер. Алекс окинула меня взглядом и, подойдя к одежде, взяла мои джинсы и подала их мне. Только сейчас я вспомнил, что абсолютно обнажён. Алекс помогла мне одеться.

Прижав к ране мою футболку, мы потихоньку пошли в лагерь. Я опирался на плечо Алекс (хотя мне и не нужна была эта поддержка, но мне была приятна забота Алекс). Немного погодя Алекс хихикнула, разбив напряжённую тишину, и посмотрела на меня с улыбкой.

- Что?

Алекс сжала мою руку и опустила глаза к земле. Игриво улыбаясь, она пояснила мне следующее:

- Я вот думаю, что это была пума-самочка. Просто она увидела тебя голого и не устояла. Ну кто устоит перед такой фигурой? Даже я попалась. Так вот, ты ей понравился, вот она и бросилась к тебе. А ты неправильно ее понял и кокнул бедняжку.

Алекс подняла свои искрящиеся смехом глаза на меня. Я понял, что она пытается разрядить обстановку и приподнять мне настроение, и улыбнулся в ответ:

- Да, думаю, ты права, малышка: передо мной не может устоять ни одна девчонка, и ты в том числе.

Алекс хмыкнула и переплела пальцы наших рук.

Моя рана представляла собой несколько рваных царапин. Кровь остановилась, боль была ноющей, но терпимой. Тори помогла Алекс обработать и забинтовать мою рану. Леон слушал мой рассказ о нападении, раскрыв рот. Тори посмеялась над моей «голой» битве с кошкой, а Леон восхищено хлопнул в ладони. Алекс не отходила от меня, окружив вниманием и заботой.

Как меня ни уговаривали на следующее утро оставить наш лагерь еще на день, я не соглашался: время поджимало, погода портилась, скоро должны были начаться первые серьезные холода.

Глава 21

Мы продолжали свой путь еще три недели, пока не наткнулись на маленький город. Мы заходили на его территорию осторожно, каждый из нас был начеку. Город представлял собой странное, пугающее зрелище, над ним словно нависла какая-то угнетённость: все казалось в серо-черных тонах, везде царило жуткое разрушение, еще похлеще, чем во всех предыдущих городах. Мне он напомнил город из фильма ужасов «Сайлент Хилл». Я всматривался в пустые улицы на наличие живых людей.

Меня подергали за рукав. Я повернул голову: Алекс стояла возле меня, но смотрела в другую сторону. Я проследил за ее взглядом и чертыхнулся: в нескольких шагах от нас стояла собака, исхудавшая и потрёпанная; но не это привлекло наше внимание, а то, что она обгладывала человеческий череп. Алекс содрогнулась всем телом, стоящий сбоку от нее Леон теснее прижался к ней и всхлипнул. Алекс отвернула его голову от этого неприятного зрелища. Собака вскинула голову и посмотрела на нас. Я выхватил пистолет и направил на нее, псина зарычала и кинулась в нашу сторону. Тэй тоже зарычала возле меня, готовясь к атаке. Наплевав на то, что я произвожу жуткий шум и тем самым привлекаю ненужное внимание, я выстрелил, поражая собаку пулей в центр лба.

-За что же вы так нашу Шенни? Обидели милейшее создание…

Мы все разом повернули головы на голос, каждый вытаскивая свое оружие. В центре дороги стоял мужчина лет пятидесяти, седой, что странно - ухоженный. На нем вроде была одета ряса - он священник? На его губах играла прохладная улыбка. За его спиной скопилось около пятнадцати мужчин, у каждого в руке было оружие, но ни у кого огнестрельного, только ножи: кухонные, охотничьи, - у парочки даже были топоры и деревянные биты. Я окинул всю компанию цепким взглядом.

- Мы не хотим проблем, просто дайте нам уйти, - произнес я ледяным тоном.

Священник (если это был он) сделал шаг вперед:

- О, ну что вы! Можете погостить у нас. – Он перевел взгляд с меня на Алекс, потом на Тори и брезгливо сморщился. - Но только вы с мальчиком. Отдайте нам своих женщин! Их место в аду, все несчастья от них!

Я опешил: он что серьезно? Нет, он явно не шутил. Его брови нахмурились, он кидал ненавистные взгляды на наших девочек. Я подавил свое удивление и заговорил:

- Вы о чем?

Священник перевел взгляд снова на меня:

- Женщины - исчадие ада. Они посланы на землю извращать нас, творить зло, подталкивать на самые страшные грехи. Даже Ева предала Адама, соблазнила на грех, искушая. С нее все началось. Все беды от них, от этих мерзких тварей! Неспроста Господь послал нам этот ужас, эту катастрофу, это предупреждение, знак свыше: мы должны избавить мир от паразитов под названием женщины!

Тори, я и Алекс переглянулись: мы попали в лапы сумасшедшего проповедника вроде тех, кто раньше, в нормальное время, предсказывали конец света, крича о нем во всю глотку на улице, пытаясь привлечь внимание проходящих. Такие могли собирать целые секты, и мы так «удачно» столкнулись с одной из таких сект. Я кивнул Алекс и Тори. Так просто нас не выпустят из этого города - придется бороться. Нас меньше, но мы проворней и обучены.

Сбросив рюкзак и спальник на землю, я посмотрел на Тэйни, сидящую у моих ног:

- Тэй, охраняй Лео.

Тэйни вильнула хвостом и подошла к Леону. Мы втроем сделали несколько шагов вперед. Священник понял все без слов:

- Ну, это ваш выбор.

Он махнул рукой и стоящие за его спиной рванули на нас. Алекс начала стрелять первая. Она была самым лучшим стрелком из нас, поэтому, окликнув ее, я кинул ей и свой пистолет, а сам вытащил из-за спины свой самурайский меч. Меня окружили сразу несколько парней. Алекс продолжала отстреливаться, никого не подпуская близко к себе и Леону (он был прямо за ее спиной), Тори тоже пока стреляла, но в ее другой руке уже был наготове охотничий нож.

Я пошел в атаку: ударив одного ногой с разворота в грудь, я лихо извернулся от другого, который пытался снести мне голову топором - мощное оружие, но тяжёлое, замедляет движения. Пока он замахивался во второй раз, я одним движением перерезал ему глотку - кровь брызнула фонтаном, заливая мое лицо и одежду. Вот ведь дрянь, я задел артерию! Я психанул и развернулся к другим противникам. Одному из придурков я начисто снес голову, сам не понимая, как это у меня вышло. Стало немного не по себе от обилия крови, окружавшей меня. Еще один умник попытался напасть на меня исподтишка. Я присел на корточки и полоснул мечом по его ногам - он вскрикнул и рухнул перед моим лицом. Я выхватил охотничий нож и всадил его ему в живот.

Было тяжело, я начал уставать. Выстрелы затихли. Краем глаза я заметил, что Алекс мечет ножи, Тори дерётся, как ниндзя, раскидывая соперников направо и налево. Лезвие ее ножа мелькало очень быстро, никто не мог ее зацепить, а вот Алекс уже задели: ее плечо кровоточило, что говорило о том, что она пропустила чей-то удар, её ранили. Священник стоял в стороне, и если вначале на его лице была самодовольная улыбка, то сейчас она слетела совершенно. Вокруг него образовалась резня. Мы побили половину - я лишь надеялся, что к ним не придет подкрепление в скором времени.

Я разделался со своим последним соперником и поспешил на помощь к Алекс. Ее хорошо полоснули ножом по предплечью: рукав куртки покраснел и намок, губы Алекс побледнели от потери крови. Я забеспокоился не на шутку. Рыча, как зверь, я бросился на мужчин, что ее окружили. С яростью, кипевшей в крови, я разобрался с ними в считаные минуты. Тори тоже положила всех, ее окружало несколько тел. С затруднённым дыханием, с бешенством, горящим в её глазах, она направилась к единственному выжившему. Душевнобольному проповеднику. Тори слегка прихрамывала: все-таки ее зацепили. Но это неудивительно: все же она не неуязвима. Я подошел к Алекс, позволяя Виктории самой разобраться с чокнутым. Была задета её женская гордость - думаю, проповеднику не поздоровится. Вернее, ему конец.

Алекс штормило из стороны в сторону. Я подхватил ее на руки и понес к ближайшему дому. Распахнув ногой дверь, я вошёл внутрь. Дом был пуст, внутри царил погром. В углу одной из комнат я нашёл стол. Уложив на него Алекс, я аккуратно стянул с неё куртку и рубашку. Рядом со мной встал Леон, он обеспокоенно смотрел на Алекс. Она протянула здоровую руку и, обхватив его ладошку, слегка её сжала:

- Все хорошо, Лео, это просто царапина, я буду в порядке. Пойди, пожалуйста, с Тэйни: постерегите вход в дом. Если на улице появятся еще люди, кричи нам, но не выходи за порог, хорошо?

Леон кивнул и, позвав Тэй, пошел к входной двери. Я проводил их взглядом. Как только они скрылись, я вернул глаза к Алекс:

- Все отстойно, малышка. Тебя очень глубоко порезали. Нужно накладывать швы: рана не затянется сама по себе, слишком широко расхождение краев. Или придется прижигать, потому что я сомневаюсь, что у Тори в рюкзаке есть набор швеи - впрочем, как и у тебя.

Алекс побледнела еще сильнее. Сглотнув, она разлепила пересохшие губы:

- Прижигай, я вытерплю…

В комнату вошла Тори. Быстро оценив ситуацию, она накинула куртку на оголённое плечо Алекс и повернулась ко мне:

- Я поквиталась с псевдопроповедником. Но прежде я узнала, что в городе нет ни одной женщины: половина сбежала, когда он приобрел власть со своей бредовой проповедью о женщинах ада, другую половину они перебили - сожгли, как ведьм на костре. Также с той половиной, что сбежала, ушло множество мужчин - здесь остались пара-тройка десятков, но многие погибли от голода и болезней. Еще я узнала, где находится берлога этого фанатика. Пойдемте туда: думаю, там мы найдем все удобства, чтобы заняться раной Алекс.

Дом оказался в пятнадцати минутах ходьбы от места резни. Все это время я нес Алекс на руках: ей становилось хуже, на лбу появилась холодная испарина. Тори пнула хлипкую дверь, ногой выбивая замок. Я снова уложил Алекс на кухонный стол. Тори вывела Леона в другую комнату.

Через минуту она вернулась с бутылкой китайской водки. Я вопросительно вскинул бровь. Тори пожала плечами:

- Я немного попытала женоненавистника, прежде чем отправить в ад, которого он так боялся, вот он и выдал мне свои небольшие секреты.

Тори подошла к Алекс. Приподняв ее, она поднесла горлышко бутылки к губам Алекс:

- Давай, детка, выпей. Тебе это нужно - вместо обезболивающего. Выпей как можно больше.

Алекс сделала пару глотков и тут же закашлялась. Немного отдышавшись, она снова сделала несколько глотков, которые пошли уже легче. Так Тори споила Алекс четверть бутылки. Зеленые глаза Алекс пьяно загорелись, она хихикнула и повелительно махнула мне здоровой рукой.

- Давай, Эйтор, приступай, я готова. Не впервые мне прижигать рану, - пробормотала она заплетающимся языком.

У кого-то завтра, помимо боли в руке, будет жуткое похмелье… И "не впервой прижигать рану"? Интересно… Этого она мне не рассказывала, хотя я замечал на ее левой кисти шрам от ожога. Выясню подробности позже.

Накалив лезвие ножа докрасна, я подошел к Алекс. В ту секунду, когда я заглянул в ее глаза, затуманенные алкоголем вперемешку с болью, я понял, что не смогу сделать это собственными руками. Я передал лезвие Тори:

- Давай ты прижигай, а я буду удерживать Алекс: непроизвольно она все равно начнет сопротивляться.

Алекс подняла отяжелевшие веки и взглянула на меня с мольбой:

- Пожалуйста, дай мне что-нибудь закусить. Я не хочу, чтобы мои вопли слышал Леон, он испугается.

Я обежал кухню взглядом, но ничего путевого не обнаружил. Расстегнув пряжку ремня, я вытащил ремень из шлевок своих джинсов и, сложив его в два слоя, дал прикусить его Алекс. Она благодарно кивнула. Тори уже во второй раз нагрела лезвие ножа и, обильно полив на рану Алекс водкой, отчего малышка вздрогнула и сжала зубы, поднесла лезвие к ране. Я оседлал Алекс и пригвоздил ее запястья к поверхности стола.

- Будь сильной, малышка, - прошептал я и поцеловал её в висок.

При первом же прикосновении Алекс выгнулась и завизжала сквозь сжатые зубы. Через секунду она обмякла и потеряла сознание, что было к лучшему. Комнату наполнил запах горелой кожи, отчего меня замутило; на красивом теле Алекс появлялось все больше шрамов. Когда мы закончили, Алекс так и не пришла в себя.

Как бы ни было нам удобно в этом доме, я не смог оставаться в нем дольше, чем следовало. Согласовав этот вопрос с Тори, мы пришли к единому решению убираться отсюда. Но прежде я обчистил дом фанатика, а Тори вышла за пределы дома, чтобы найти что-то полезное там. Среди того, что я прихватил, было две бутылки виски «Jack Daniel’s» и одна бутылка текилы. Ну и, конечно, то, что осталось от китайской водки. Тори вернулась через полчаса с новым охотничьим рюкзаком, забитым чем-то до краев. Подхватив бесчувственную Алекс на руки, я пошел к выходу. Мы выбрались из этого проклятого городка быстрее, чем вошли в него.

Мы устроили лагерь в трех часах пути от города. Алекс глубоко спала; Леон, вымотанный скорее морально, чем физически, тоже отключился, едва я расстелил ему спальник. Как только я убедился, что с Алекс все в порядке, я присел рядом с Тори у костра. Протянув руку, я несильно надавил на колено ее правой ноги, на которую она прихрамывала. Тори дернулась и втянула воздух сквозь сжатые зубы:

-Ты чего творишь, Эйтор?!

Я передвинулся и встал перед ней на колени:

- Твоя нога повреждена. Дай мне посмотреть, что у тебя там.

Тори, как я и ожидал, заупиралась, уверяя, что это всего лишь ушиб, ничего более. Не слушая её причитаний, я задрал штанину её широких брюк. Её колено распухло; несомненно, был ушиб, но еще, помимо этого, была выбита коленная чашечка. Я поднял взгляд на Викторию:

- Тори, надо вправить колено, иначе через день-другой ты не сможешь ходить. Но я не знаю как…

- Я знаю, Эйтор. Просто следуй моим инструкциям, и все у нас получится. И надо будет немедленно перетянуть колено бинтом. У нас ведь остались бинты?

Я кивнул и придвинулся ближе к тёте:

- Говори, что делать.

Тори проинструктировала меня. Я сделал все, как она говорила, но тем не менее, когда я делал последний рывок, чтобы коленная чашечка встала на место, Тори вскрикнула. Я перепугался, что сделал что-то не то, и тут же отнял свои руки от ее ноги:

- Только не говори, что я сделал хуже, Тори.

Я с тревогой посмотрел в её серо-голубые глаза. Тори усмехнулась. Её лицо побледнело, а над верхней губой появилась испарина.

- Все нормально, ты сделал все как надо, просто это не очень-то приятно. Теперь перетяни мне ногу, и я, пожалуй, вздремну.

- Только не вздумай терять сознание, тетушка, - тихо произнес я, бинтуя её ногу.

- И не собиралась. Мне просто нужно отдохнуть.

***

Алекс проснулась глубокой ночью. Я сидел у костра, когда услышал её тихие стоны. Я незамедлительно подошёл к ней. Она приподнялась, опираясь на здоровую руку, и я тут же уложил ее обратно:

- Лежи, не нужно вставать. Скажи, что тебе нужно, и я принесу.

Алекс была все еще бледна, ее глаза были замутнены болью, но она попыталась улыбнуться:

- Я хочу много сладкого - очень много. И желательно шоколада. Принесешь?

Алекс неисправима. Даже в таком состоянии она пытается меня поддеть. Я хохотнул и потрепал ее по макушке. Она нахмурилась: она ненавидела, когда я так делал.

- Прости, малышка, но это из разряда «Миссия невыполнима».

Алекс усмехнулась:

- Ну, тогда, может, ты перевоплотишься, я не знаю… в супермена? Облетишь нашу дерьмовую планету за секунду и найдешь мне хотя бы обезболивающее?

Я склонился к Алекс и нежно, протяжно поцеловал в сухие потрескавшиеся губы.

- Это все, что я могу дать тебе на данный момент, Алекс. Подойдет как замена обезболивающему?

- Нет, обезболивающему - нет, а вот вместо шоколада вполне сойдет.

- Всего лишь сойдет? - Я обижено вздохнул.

- Будет прекрасно, если ты повторишь. Тогда я точно забуду о шоколаде.

Через несколько минут Алекс снова уснула. Я прилег рядом, согревая её своим теплом. Я так устал от этого длинного путешествия, мне хотелось наконец нормального пристанища, где Алекс, Лео и Тори будут под защитой, хотелось, чтобы у Алекс больше не появлялось ни одного нового шрама - как на теле, так и в душе. Я посмотрел на спящую Алекс, провел пальцем по её щеке. Она завозилась и теснее прижалась ко мне. Когда же мы будем вот так лежать в своей кровати? Будет ли у нас спокойная, надежная жизнь? Так хотелось верить в лучшее.

***

На следующий день, несмотря на неудовлетворительное состояние Алекс, мы все же продолжили путь: нам надо было уйти подальше от того жуткого места.

Пару часов Алекс шла вполне бодро. Леон находился рядом с ней, он не спускал с неё глаз, волнуясь, из-за чего несколько раз хорошенько споткнулся и едва не разбил себе нос. Тэйни, чувствуя состояние Алекс, тоже не отходила от нее. Вскоре я заметил, что Алекс начало шатать. Она выбилась из сил, но упорно молчала и шла вперед. Я подошел к ней и без предупреждения подхватил на руки. Она пискнула, обхватив меня за шею одной рукой, и укоризненно посмотрела в мои глаза:

- Я вполне могу идти сама. У меня ранена рука, а не нога, Эйтор.

Я чмокнул ее в упрямо сжатые губы:

- Я знаю, но ты потеряла много крови, ты ослаблена. Так что давай не будем строить из себя супергероев, к которым ты так привязана, и молча, в согласии, пройдем дальнейший путь. По рукам?

Алекс наконец перестала упираться и нежно мне улыбнулась:

- По рукам. И я не привязана к супергероям. Просто в свое время я любила читать комиксы.

Я удивлённо вскинул брови:

- Да-а-а? А я-то думал, этим увлекаются только парни.

Алекс уткнулась носом мне в плечо:

- Ну, отец очень любил комиксы, у него была коллекция. Наверное, это передалось по крови.

- Ясно. На самом деле это даже прикольно: моя жена любит комиксы. Когда-нибудь потом будем читать их совместно - в своей уютной гостиной, у горящего камина, с бокалами красного вина в руках.

Алекс подняла голову, наши глаза встретились. Я замедлил шаг, чтобы не упасть вместе с ней. В её зеленых глазах плескалась грусть.

- Мечтаешь? – тихо спросила. - Думаешь, у нас это когда-нибудь будет? Дом, камин, спокойные вечера без ранений, без крови и убийств, жестокости, царящей вокруг?

Я тяжело вздохнул, понимая и принимая её пессимизм:

- Я верю, Алекс: однажды у нас будет все. А если нет - я создам это сам, для нас, чего бы мне это ни стоило.

Алекс коснулась губами моего подбородка, прежде чем опустить голову на мою грудь - туда, где ровно билось мое сердце:

- Я хочу верить, Эйтор, но я не буду возлагать надежды на будущее и мечтать: не хочу больно шмякнуться об землю, когда придется спускаться с небес.

Я поднял голову и посмотрел на Тори: она шла чуть впереди и слышала наш разговор, её глаза выражали грусть и обречённость. Черт возьми! Какого дьявола нас всех угораздило родиться именно в это время?! Почему не раньше, когда было все не так хреново?

Глава 22

Алекс стало лучше на четвертый день; Тори совсем перестала хромать, её нога тоже пришла в норму. Была лишь одна проблема: кажется, у Алекс началась глубокая депрессия - она стала подолгу спать, хотя раньше просыпалась вместе с восходом солнца; она совсем не разговаривала, зачастую уходя в себя.

Однажды я подошёл просто спросить, как она себя чувствует, - она сорвалась на меня, её невозможно было остановить.

- Какого… ты постоянно лезешь ко мне со своей заботой, Эйтор?! Я в порядке, понятно тебе?! Оставьте меня все в покое! Я просто хочу побыть одна! Я прошу многого?! - кричала она.

Я поднял руки, сдаваясь:

- Спокойней, Алекс. Я просто спросил о твоем самочувствии, а ты устроила скандал. Хорошо, я просто оставлю тебя в покое, если ты этого хочешь.

Я ушел, сдерживая в себе гнев. Я был зол: не привык, чтобы на меня просто так срывались; но я держался, я понимал, что Алекс просто устала. Через час она подошла ко мне и села рядом на мой спальный мешок. Я посмотрел на нее, ожидая, что она мне выдаст на этот раз, она молчала - долго. Когда я уже подумал, что разговора не состоится, Алекс бросилась ко мне с объятиями. Покрывая мое лицо поцелуями, она не прекращая просила прощения. Я обнял её в ответ, убеждая, что все в порядке и я не в обиде: у каждого бывают тяжёлые дни и нервные срывы.

Через день повторился еще один срыв. На этот раз (впервые за все то время, что мы знакомы) она сорвалась на Леона - за то, что он путался у неё под ногами. Это меня безмерно удивило. Леон, надувшись, отошел от Алекс. Она сердито плюхнулась на землю и, обхватив свои колени руками, уставилась в одну точку. Я не рискнул подойти и попасть под горячую руку. Все было не в порядке, я боялся, что Алекс наконец сломалась, что её дух ослаб, оттуда и эти истерики. Через некоторое время Алекс поднялась и обняла Леона. Она извинялась, крепко прижимая его к себе, а через секунду громко расплакалась, что было ей несвойственно: она плакала очень редко, только в самые тяжёлые для неё времена. Я посмотрел на Тори, которая стояла в нескольких шагах от меня; наши тревожные взгляды встретились, но, помимо тревоги, в глазах Тори светилось понимание. Я приблизился к Алекс. Встав рядом с ней на колени, я расцепил их с ошарашенным Леоном объятья и прижал её к себе, утешая. Алекс рыдала долго и так горько, словно её разрывало от горя на части изнутри, поток слез не останавливался, а я все больше пугался за её психическое здоровье.

- Ну все, перестань, Алекс, хватит. Пожалуйста, успокойся, я беспокоюсь. Что с тобой?

Алекс внезапно прекратила плакать и резко отодвинулась от меня. Она была зла.

-Я порядке. Сколько можно?.. Я не больна! - Порывисто встав, она быстрым шагом отошла в другой конец нашего лагеря.

Я не последовал за ней. К черту! Я устал от её перепадов настроения, всему есть предел.

Я сел у огня. Тэйни, поскуливая, покрутилась рядом, но, как только я протянул руку, чтобы погладить её, она отбежала, тихо прорычав. Тэй потрусила к Алекс и, виляя хвостом, принялась ласкаться к ней. Алекс растаяла и, мягко улыбнувшись, погладила Тэйни. С этого дня Тэйни всегда была с Алекс. Даже когда я звал её с собой на охоту, что она очень любила, Тэй отказывалась, она игнорировала меня и ластилась к Алекс.

Очередной ночью Алекс легла со мной, и я без слов раскрыл для неё свои объятия. Она с благодарной улыбкой улеглась на меня практически всем телом:

- Эйтор?

- Да?

Алекс пошевелилась и положила руку на мое сердце, которое под её ладонью тут же учащенно забилось:

- Я люблю тебя, несмотря ни на что. Просто знай и помни это.

Я поднял руку, провел по волосам Алекс и, приподняв голову, коснулся её макушки поцелуем:

- Я тоже люблю тебя, Алекс, несмотря на все твои закидоны.

Алекс хихикнула - раз, другой, - а потом и вовсе звонко расхохоталась. В другое время я бы порадовался её редкому смеху, но не сейчас.

- Забавно: я тоже люблю тебя, Эйтор, со всей твоей придурью, - успокоившись, произнесла Алекс.

- Да, мы нашли друг друга - двое сумасшедших влюбленных.

Немного помолчав, Алекс выдала мне следующее:

- Кажется, я забыла выпить траву после нашего последнего раза, у дерева.

Её голос был тихим, едва уловимым. Я напрягся:

-Чего-чего?

Я уже начал приподниматься вместе с Алекс, но она толкнула меня в грудь, укладывая обратно:

- Успокойся, я, возможно, ошибаюсь, просто я не помню точно, я тогда была в прострации… Хотя нет, все же выпила, да! Выпила, я не могла не выпить: мой мозг в последнее время, как часы, напоминал о времени приема травы. Так что расслабься, все в порядке.

- Уверена? – С сомнением спросил.

- На все сто.

На следующий день все повторилось: злость Алекс, нервы, психи, срыв, - но, слава богу, на этот раз все прошло без слез. Моей малышке явно требовался психолог.

После очередного словесного нападения на меня Алекс ко мне подошла Тори:

- Что думаешь, Эйтор? Что происходит с Алекс? Есть предположения, мой мальчик?

Я встретился взглядом с серыми глазами тети и помотал головой:

- Только одно: Алекс сломалась, ей нужна психологическая помощь. Я чувствую себя беспомощным, я не знаю, как ей помочь.

Тори достала пачку сигарет и, заглянув в неё, тяжело, протяжно вздохнула:

- Ну вот, сигареты заканчиваются (эти я нашла в том придурковатом городке) - нам нужно скорее дойти до ближайшего поселения. Мне нужен никотин, иначе я сойду с ума без сигарет и стану истеричкой похлеще Алекс.

Тори достала сигарету и протянула мне. Я удивлённо вскинул бровь:

- Я же не курю, ты забыла?

Тори усмехнулась и хитро прищурила глаза:

- Ну, мне просто показалось, что сигаретка тебе не помешает, когда я озвучу свои подозрения насчет Алекс.

Я выпрямился:

- Что за подозрения?

Тори прикурила сигарету. Затянувшись, она перевела взгляд на Алекс, которая уже мирно спала в моем спальнике:

- Я думаю, Эйтор, что ты нарушил свое обещание.

Я изумленно уставился на Тори, не совсем понимая, к чему она ведет и про какое обещание толкует:

- Какое еще обещание?

- То, где ты говорил (цитирую): «Все в порядке, Тори, не переживай: в ближайшее время тебе не придется нянчиться с младенцем.»

Из меня вышибло дух, я замер, сердце екнуло и забилось сильнее втройне.

- Ты хочешь сказать, что, по твоим домыслам, Алекс может быть беременна?

- Я почти в этом уверена. – Кивнула Тори. – Все-таки нянчить мне скоро розовощёкого маленького Эйтора, или Алекс, или, боже упаси, обоих.

- Какие признаки у Алекс? - тихо спросил я, все ещё не веря в предположение тети.

- О, их множество! Самый первый - это её резкие перепады настроения. Раньше я не замечала у неё биполярного расстройства, и она не сломлена: если бы это было так, Алекс бы просто ушла в себя и перестала на все реагировать - она же, напротив, реагирует на окружающее очень активно. Возможно, ты не заметил, но она стала много спать, быстро уставать. Вчера я увидела, как Алекс слизывает с ладони соль. Она вытащила её из твоего рюкзака и насыпала в руку - правда, странное вкусовое предпочтение? А еще она прикрывает нос и кривится, когда ты готовишь и пахнет мясом. Поговори с ней, Эйтор. Узнай, когда у неё последний раз были критические дни.

Я кивнул, ничего не ответив. Я находился в состоянии шока, в душе еще теплилась надежда, что Тори ошибается. Я не мог протянуть до утра: я бы свел себя с ума.

Я подошел к спящей Алекс и разбудил её поцелуями. Алекс медленно распахнула сонные глаза:

- Что случилось, Эйтор?

Алекс поднялась, я сел рядом и, приподняв её, усадил себе на ноги:

- Алекс, есть серьезный разговор. Сосредоточься и ответь на несколько моих вопросов, хорошо?

Алекс с беспокойством заглянула в мои глаза. Её настроение снова изменилось: ложилась она злой, а проснулась мягкой и притихшей.

- Хорошо, спрашивай.

Я удобней усадил Алекс, оборачивая руки вокруг неё:

- Ты хочешь спать, потому что чувствуешь внезапную усталость, слабость? Есть головокружения?

Алекс задумалась:

- Да, всё вместе.

- Так, у тебя появились предпочтения в еде?

- Да, я хочу соли и кислого, хотя я сладкоежкой всегда была… Откуда ты знаешь о еде?

Я вздохнул и зарылся лицом в её волосы:

- Есть недомогания по утрам или в любое другое время?

- На что ты намекаешь, Эйтор?

Я отстранил голову и посмотрел Алекс в глаза:

- Кажется, мы скоро станем родителями, Алекс. Когда у тебя в последний раз были критические дни?

Алекс вскочила, вырываясь из моих рук:

- Ты что, рехнулся?! Какая еще беременность?! Я не беременна. Если тебя насторожило мое предположение о том, что я забыла выпить отвар, успокойся, я… почти уверена, что все сделала.

Тори наблюдала за нами со стороны с легкой полуулыбкой. Я кинул на не сердитый взгляд. Чему она, собственно, радуется? У нас тут намечается катастрофа мирового масштаба, а она ухмыляется! Тори перехватила мой взгляд и подмигнула, отчего я взбесился ещё сильнее.

Я вернул взгляд к Алекс, которая разбушевалась не на шутку. Перехватив её за запястье, притянул вплотную к себе и крепко поцеловал. Она сопротивлялась пару секунд, но в конце концов уступила и ответила на поцелуй. Я отпустил её, когда она затихла.

- Просто подумай об этом, Алекс. Я оставлю тебя наедине с собой. Мне тоже страшно, но я уже принял это, прими и ты: мы в безвыходном положении. - С этими словами я удалился от Алекс.

Я соврал: я не принял это; и мне было не просто страшно - у меня была паника. Я не готов, так же как и Алекс. Я ощущал дикий, всепоглощающий страх перед предстоящим отцовством. Теперь я был на сто процентов уверен: Алекс беременна, никаких «но» не может быть. Я остановился у огня. Боже, я стану отцом в это непонятное, жестокое время, я стану родителем крохи, которому не повезло быть зачатым именно в этот долбаный жизненный период. Я до сих пор считал, что младенцу не место в этой новой жизни, но уже ничего не изменить: мы с Алекс облажались. Я представил маленький комочек, частицу нас, так похожий на Алекс с её упорным, сильным характером, и мое сердце сжалось от нежности к еще не рождённому ребенку… Я вдруг ощутил огромную ответственность за него. Несмотря на все творящееся вокруг, на мой страх, я уже любил этого малыша всем сердцем.

Я почувствовал, как вокруг моего торса обвились руки Алекс. Она прижалась щекой к моей спине, я слышал её учащенное дыхание. Она все поняла и пришла к тому же выводу, что и мы с Тори. Я положил свои руки поверх её, приободряющее сжимая их.

- Я беременна, Эйтор. Ты не ошибся. Все признаки налицо, и у меня задержка на две недели. Это значит, что все произошло в тот безумный вечер. Я действительно настолько ошалела, что забыла выпить отвар. У нас срок уже месяц. Прости, Эйтор, это мой косяк, я повела себя безответственно.

Я резко развернулся в кольце рук Алекс и, обхватив её голову руками, заставил её посмотреть мне в глаза:

- Нет! Ты не виновата. Мы оба в этом виноваты, вместе: не самооплодотворилась же ты, в самом деле! Все будет хорошо, Алекс, мы справимся. Мы есть друг у друга - это куда важнее всего остального. Мы будем оберегать нашего малыша изо всех сил. Я отдам жизнь за вас, Алекс. Мне есть за что бороться: вы для меня вселенная.

Глава 23

Я окружил Алекс заботой и… кажется, перестарался. От моих бесконечных хождений вокруг неё, вопросов, все ли в порядке и как она себя чувствует, Алекс приходила в бешенство. В утро на третий день после того, как мы пришли к выводу, что станем родителями, она окончательно сорвалась. Заметив, что Алекс встала, а потом, схватившись за голову, снова присела на свой спальник, я подлетел к ней с бешеной скоростью и подхватил на руки, намереваясь отнести ее, куда бы она ни попросила, за что получил болезненный тычок в плечо, а следом Алекс окатила меня водой из бутылки, что была в её руках:

- Поставь меня на землю! Я не беспомощна, Эйтор! И я не тяжело больна, это природа: беременность - естественное явление. Через несколько месяцев я буду весить как бегемот и ты от земли меня оторвать не сможешь, так что завязывай с этим, мне нужно двигаться самой.

Я, отфыркиваясь от воды, поставил Алекс на землю и сделал шаг назад, вытирая рукавом рубашки мокрое лицо:

- Ладно, но ты больше не участвуешь ни в каких драках. Как только нас настигают проблемы, ты отходишь в сторону вместе с Лео и даешь во всем разобраться нам с Тори, договорились?

Алекс зло сузила глаза и шагнула ко мне:

- Я пока еще могу за себя постоять, Эйтор: у меня маленький срок, я так же быстро двигаюсь, как и раньше. Я не слабачка!

Я обхватил Алекс за запястья и притянул к себе:

- Я знаю, малышка, ты крута - не каждый мужчина сравнится с тобой - и ты все так же опасна, как и раньше, но подумай о малыше, что растет внутри тебя. Не подвергай его опасности: тебя могут ранить. Все, что происходит с тобой, влияет и на него (или на нее).

Алекс вырвалась из моих рук и отошла в сторону:

- Я все понимаю, но я могу быть осторожна: я не буду кидаться в гущу драки в случае чего, но я могу прикрывать ваши с Тори тылы.

Не сказав больше ничего и подарив мне многозначительный взгляд, Алекс удалилась к Лео. Рядом со мной заскулила Тэйни. Я опустил глаза, присел на корточки и погладил ее по густой шерсти:

- С ней так трудно… Все женщины ведут себя так, когда беременны? А? Тэйни, не подскажешь? - Я вздохнул. Тэйни смотрела на меня с преданностью. - Молчишь? Докатился: задаю вопросы собаке… Не то чтобы до этого у Алекс был характер золотой, но сейчас она просто невыносима… Ох, Тэй, ну и влип же я!

Чуть позже я подошёл к уже успокоившейся Алекс и привлек к себе, целуя в шею. Она расслабилась в моих объятиях.

- Что дальше, Эйтор?- Алекс развернулась в кольце моих рук и взглянула в мои глаза. - Что нас ждет? Через три-четыре месяца я не смогу преодолевать такие дальние расстояния: я уже быстро устаю. Еще зима на носу… Эйтор, я… Мне страшно. - Алекс опустила голову и уткнулась лбом в мою грудь.

Я прижал ее к себе крепче:

- Все будет хорошо, Алекс, мы выкрутимся. Я найду для нас место, где мы сможем остановиться… хотя бы до наступления весны.

Вечером того же дня Тори обнаружила горячий источник и предложила искупаться Алекс, но я не пустил её: я собирался сходить с ней чуть позже. Тори собралась отправиться одна, но я настоял, чтобы она взяла с собой Тэйни.

Небо начинало темнеть, мы готовились ко сну. Разложив спальные мешки, я сел у огня, Алекс присоединилась ко мне через минуту. Она села впереди меня, прислонившись ко мне спиной; я немедленно обернул руки вокруг нее и притянул к себе на колени, поднимая с холодной земли. Она немного поелозила, устраиваясь поудобней:

- Эйтор, мы женаты, скоро станем родителями, но знаешь, что самое странное? – Алекс слегка повернула голову и посмотрела на меня весело искрящимися зелёными глазами. Я отрицательно помотал головой. - Я даже не знаю твоей фамилии, а я ведь, по сути, должна её носить уже как свою…

- Вот уж действительно странно, я даже и не задумывался об этом…

- Ну так как, Эйтор?

Я усмехнулся и поцеловал Алекс в висок:

- Эйтор Энрике Лейва, к вашим услугам, Александра… Кстати, как твое второе имя, Алекс?

- Александра Беатрис да Силва. Нет, не так, Александра Беатрис Лейва да Силва.

Я опустил голову и накрыл теплые губы Алекс протяжным поцелуем:

- Ну, со своими именами разобрались, что с ребенком? Будем выбирать, или еще рано?

Алекс приподнялась и поменяла свое положение, оседлав меня и сев лицом ко мне:

- Никогда не рано! Есть предложения?

- Ну, я тут подумал… если будет мальчик, почему бы не назвать его Лукас?

Алекс замерла и, кажется, вовсе перестала дышать, ее прекрасные глаза наполнились слезами. Она опустила голову, осыпая мое лицо поцелуями. Я выдохнул, прижимая её к своей груди, чувствуя, как мое сердце ускорило бег, и прислонился лбом к её лбу:

- Это значит "да"? Ты согласна?

- Господи, Эйтор, ну конечно, я согласна! Это будет самое лучшее имя для нашего мальчика.

- Вот и хорошо. Правда, со вторым именем я не определился…

Алекс задумалась на пару минут, подняв глаза к небу.

- Как насчет Лукас Эдуарду Лейва да Силва, м-м-м? - тихо произнесла Алекс, отвлекаясь от едва появляющихся на небе звезд и заглядывая в мои глаза.

- Мне нравится. Ну а что для девочки?

Мы с Алекс одновременно нахмурились и уставились друг на друга. После долгих раздумий в тишине, в которой были слышны лишь шорохи ночного леса и громкое сопение спящего Леона, наконец заговорила Алекс, чему я несомненно был рад, ведь путевого в мою голову так ничего и не пришло:

- Как звали твою маму, Эйтор?

Мое сердце совершило невероятный прыжок в груди и на секунду замерло.

- Катарина, - тихо, едва дыша, ответил я.

Алекс кивнула:

- Мою звали Элейн. Тогда, может, назовем нашу малышку в честь наших погибших мам? Катарина Элейн Лейва да Силва … Как тебе?

Я потрясенно уставился на Алекс. Переплетя наши руки, я поднял их и приложил к своей груди - туда, где гулко билось мое сердце:

- Это самые чудесные имена, лучше я бы придумать не смог…

Мы замолчали. Алекс положила голову на мою грудь, я медленно перебирал рукой её густые, мягкие волосы.

Мы наслаждались тишиной и покоем, но недолго: в лагерь ворвалась Тори. Она тяжело дышала от быстрого бега и держала в руке пистолет, вид ее был растерянным и испуганным - такой Викторию я видел впервые. Мы с Алекс подскочили на ноги.

- Что произошло, Тори? - Я быстрым шагом приблизился к тёте.

- Там… - Тори перевела дыхание и твердо взглянула в мои глаза. - На меня набросились два волка. Сейчас Тэйни борется с ними, силы неравны.. Они разорвут ее, Эйтор! Я не могла выстрелить: они образовали плотный клубок, я побоялась ранить Тэй. Ну же, Эйтор, не стой столбом! Надо помочь Тэйни!

Я поднял с земли свой меч и рванул в чащу леса - прямо за уже маячившей впереди спиной Тори.

- Оставайся в лагере, Алекс, мы справимся! - Я кинул на нее строгий взгляд.

Она послушно осталась на месте, едва заметно кивнув. В кои-то веки наконец она меня послушалась.

Я услышал рычание и визги задолго до того, как мы прибыли на место. То, что предстало моим глазам, когда мы все-таки добрались до Тэй, разозлило меня не на шутку: два крупных волка пытались уцепиться своими клыками в глотку моей Тэй! У одного из волков было разодрано ухо, он прихрамывал на переднюю лапу и из его шеи сочилась кровь - это заставило меня гордиться моей девочкой.

Я только поднял меч, как раздался душераздирающий визг. Мои глаза метнулись к мелькавшей в драке рыжей шёрстке Тэйни: её бок обагрила кровь. Меня перемкнуло, я бросился в самую гущу мелькавших белых клыков и острых когтей. Я не раздумывая вонзил лезвие меча в тело первого попавшегося волка. Мне было мало - я вытащил клинок и, взмахнув, со всей силы обрушил его на шею животного. Его голова покатилась по земле, заливая кровью мои ботинки и джинсы.

Избавившись от одного врага, на которого она постоянно отвлекалась, Тэй сосредоточила все свое внимание на другом животном - в разы крупнее её, но это не помешало раненой Тэйни вцепиться мертвой хваткой в глотку волка. Он выл и извивался, пытаясь вырваться из захвата Тэйни, но она держала крепко.

Через несколько минут все закончилось: волк затих, его мощное тело опустилось на землю и неподвижно замерло; Тэйни, наконец расцепив свои челюсти, легла рядом, тяжело дыша и поскуливая. Я опустился на одно колено около неё: в ее боку, у основания ребер, была огромная рваная рана, из которой очень быстро хлестала кровь. Не теряя ни минуты, я поднял Тэй на руки. Взволнованная Тори зашагала рядом. Тэйни, виляя хвостом, облизывала мое лицо. Я склонился и чмокнул её в горячий нос.

- Все хорошо, Тэй. Я в порядке, и ты будешь в порядке. Сейчас обработаем твою рану и перевяжем - будешь как новенькая. Ты такая молодец! Я горжусь тобой, Тэйни. Ты только потерпи, девочка моя, я позабочусь о тебе. - На последних словах я вошёл на территорию нашего лагеря.

Алекс тут же кинулась к нам. На её глаза навернулись слезы, как только она увидела кровь Тэйни, стекающую по моим рукам.

- Не смей реветь, Алекс! - рявкнул я, но через секунду взял себя в руки и виновато взглянул в наполненные ужасом глаза Алекс. - Прости, малышка, я тоже напуган. Не плачь раньше времени: мы выходим Тэйни, она сильная и такая смелая. Все будет хорошо, доверься мне.

Алекс кивнула, подавляя рыдания и сглатывая слезы. Протянув дрожащую руку, она погладила Тэйни; та, поскуливая, принялась облизывать руки Алекс. Хорошо, что Леон крепко спал: истерика ребенка не то, что сейчас нам нужно.

Я попросил постелить что-нибудь на мой спальник. Тори сняла свою верхнюю кофту и расстелила её, и мы принялись за работу. Тэйни ни разу не взвизгнула, не зарычала и не пыталась вырваться, хотя, я уверен, ей было чертовски больно. Напоив её водой, я уложил ее на спальники между собой и Алекс: мне нужно было, чтобы она была рядом - я должен был слышать ее дыхание. Таким образом, я не сомкнул глаз всю ночь, все ожидая, что Тэй затихнет и я больше не услышу ее тихого поскуливания и частого дыхания. Но критический период прошёл, и Тэй продолжала жить.

***

Мы кружили вокруг Тэйни все по очереди, никто не обделял её своим вниманием, отчего собака разомлела и её вид приобрел довольное выражение. Но, к сожалению, Тэй не могла передвигаться самостоятельно. Нести ее постоянно было не так просто: она уже весила не меньше тридцати килограммов.

После драки с волками прошло два дня. Передвигались мы медленно: я часто отдыхал - моя спина начала отказывать. Но мы не могли останавливаться: вот-вот должны были ударить первые морозы - нам надо было найти себе убежище.

Глава 24

Я остановился в очередной раз, моя рубашка, несмотря на прохладный воздух, промокла насквозь от пота. Я положил Тэй на землю у своих ног и рухнул рядом, вытирая со лба капли пота.

- Эйтор, ты слышишь?..

Я обернулся к Алекс: она стояла, замерев, в нескольких шагах от меня, её глаза были устремлены вперед, в глубь леса, она к чему-то прислушивалась. Я, остановив свое тяжёлое, шумное дыхание, тоже прислушался и услышал: это был мужской голос, который звал кого-то по имени. Через минуту к нему присоединился тонкий женский голос. Я поднялся. Тори была уже рядом: она тоже слышала. Я посмотрел на Алекс:

- Пожалуйста, останься здесь: это может быть опасно. Мы просто посмотрим, что там (возможно, им нужна помощь), а ты, Алекс, последи за Тэй, хорошо?

Алекс плотно сжала губы: она была недовольна, но согласно кивнула:

- Ладно, но я остаюсь только ради Тэй. Даю вам десять минут. Не возвращаетесь к этому времени - я иду следом, хорошо?

- Хорошо. - Я поцеловал Алекс в лоб, и мы с Тори поспешили на голоса, все еще раздававшиеся в лесу, неподалеку от нас.

Мы обнаружили мужчину лет сорока и женщину ненамного младше него. Их вид был обеспокоенным, они постоянно повторяли имя "Клара" и озирались по сторонам. И что самое необычное, в это неспокойное время в их руках совершенно не наблюдалось оружия, да и на вид они были одеты очень чисто и опрятно. Я переглянулся с Тори. Кивнув друг другу, мы решили показаться и вышли из своего укрытия. Мужчина тут же шарахнулся в сторону, отводя женщину себе за спину. Я поднял руки в знак наших мирных намерений и слегка улыбнулся:

- Спокойно, мы не причиним вам вреда. Мы просто путешественники, мы услышали вас: вы кого-то потеряли?

Как только слова сорвались с моих губ, мужчина слегка расслабился. Но все еще не позволял любопытствующей женщине выйти из-за укрытия его тела.

- Да, мы потеряли нашу дочь Клару. Ей семь лет, у неё светлые волосы и серые глаза. Не встречалась ли она на вашем пути?

Вперед выступила Тори, на ходу засовывая свой ствол за спину.

- Нет, - произнесла она, внимательно разглядывая мужчину. - Если бы нам повстречался одинокий ребёнок, он бы сейчас был с нами. Мы не звери, чтобы бросать детей на произвол судьбы.

Мужчина шумно выдохнул и расслабился окончательно. Ступая вперед, он протянул свою мозолистую ладонь Тори:

- Я Эрик Варштайнер, это… - Он обернулся к хрупкой темноволосой женщине, она застенчиво улыбнулась и шагнула ближе к нам. - Это моя жена Роза Варштайнер. Несколько часов назад мы потеряли нашу дочь. Здесь, совсем рядом, находится наше поселение…

Я перебил - не совсем красиво:

- Поселение? И сколько людей там проживает? Это город или деревня? Или…

Тори ткнула меня локтем и укоризненно взглянула.

- А… мхм… простите, я был бестактен. Давайте мы поможем вам с поисками дочери, а потом вы расскажете нам о своей обители.

Глаза обоих родителей загорелись надеждой.

- Но прежде нам нужно вернуться к тому месту, где мы оставили мою жену, иначе еще пять минут - и она примчится сюда, готовая лупить всех и каждого. В том числе и меня - за то, что я задержался и заставил её поволноваться. Вы не против?

- Нет, конечно же, нет, - ответил Эрик, мягко обнимая жену за плечи. - Семья всегда должна стоять на первом месте.

Мы вернулись как раз в тот момент, когда Алекс собралась поднять на руки Тэйни. Она уже была готова следовать за нами.

- Не смей, Алекс! Отойди от Тэй: ты надорвешься. - Я быстро пересек расстояние между нами и убрал руки Алекс от Тэйни. Я рассердился: Алекс такая упрямая! - Алекс, сейчас думай не о себе. Ты в положении, ты не должна так напрягаться. - Я поднялся с колен и поднял следом слегка злую Алекс. - Познакомься, Алекс: это Эрик и Роза Варштайнер. Они потеряли свою дочь, я хочу помочь в поисках. Я хотел бы, чтобы вы подождали нас здесь. Тори останется с тобой.

Алекс посмотрела на наших новых знакомых. Её губы растянулись в приветливой улыбке.

- Здравствуйте, я Алекс Лейва, жена этого психованного парня.

Я подавился воздухом и закашлялся, Тори хлопнула меня по спине так, что я качнулся вперед.

- Приятно познакомиться, Алекс, - тихо произнесла Роза, первая протянув руку Алекс. - Так ты в положении, как я поняла?

Алекс очаровательно покраснела:

- Да, есть немного.

Роза переглянулась со своим мужем - у них словно происходил мысленный диалог - и вновь посмотрела на Алекс:

- Куда же вы направляетесь, Алекс?

- Аляска: я надеюсь, что там есть мои выжившие родственники.

Роза удивлённо вскинула темные брови:

- Сейчас вы практически находитесь на территории северной Америки, до Аляски пути не менее пяти месяцев. Скоро совсем похолодает - опасно в твоем положении продолжать путешествие. Мы приглашаем вас к нам, можете оставаться сколько хотите, хоть до рождения ребенка. У нас много места - для вас найдется пара свободных домиков. Они небольшие, но там тепло и чисто.

Я посмотрел на Алекс. Она, в свою очередь, смотрела на меня с немым вопросом в глазах.

- Обговорим это позже, сейчас мы с Эриком идем на поиски Клары.

- Когда вы успели пожениться? Твоей жене, наверное, едва восемнадцать исполнилось. - Мы ушли уже на приличное расстояние, когда Эрик задал вопрос.

- Недавно совсем. Я наполовину индеец, мы прошли обряд венчания по обычаям моего племени. – Ответил я, и тут же перевел тему. – Так, Эрик, скажи-ка, где в последний раз ты видел свою дочь?

- Следуй за мной. – Мужчина махнул рукой.

Мы пошли вперед. В абсолютной тишине мы продвигались минут десять-пятнадцать, пока Эрик не остановился как вкопанный:

- Здесь. Мы вышли за хворостом, я оставил её на этом месте буквально на пару минут: она устала, а мне нужно было набрать побольше хвороста. Когда я вернулся, её уже не было на месте.

Я обошел Эрика и присел на корточки, осматривая следы детской обуви. Поднявшись, я поманил за собой Эрика. Через несколько метров следы оборвались: дальше земля была усыпана листвой. Я снова присел на корточки и осмотрел каждый миллиметр вокруг. На ближайшем кусте я обнаружил несколько обломанных веточек. Я придвинулся вперед и внимательно осмотрел листву на земле. Под определенным углом я увидел притоптанные места:

- Идем, она направилась на запад.

Я пошел вперед, очень медленно осматривая каждый куст и дерево.

- Как ты?.. – Эрик не успел задать вопрос до конца: я вскинул руку, призывая к тишине, и приблизился к молодому деревцу.

На его сучке, который был расположен на уровне моего торса, я обнаружил кусок желтой материи. Я взял ткань в руки и протянул Эрику:

- Платье девочки было желтого цвета?

Мужчина выхватил материал из моей руки и активно закивал головой:

- Да, да, я узнаю, это ткань от ее платья. Должно быть, она порвала подол, когда пробивалась сквозь чащу, - он поднял на меня взволнованные темные глаза. – Как ты это заметил? Я обошел здесь все тысячу раз, но не обнаружил и намека на присутствие моей малышки…

- Я индеец, половину своего детства прожил с отцом в его племени. Мы хороши в охоте, знании лесов и следопытстве - этим, собственно, я сейчас и пользуюсь. Мы найдем твою дочь, не переживай. Уверен, она сейчас просто напугана и прячется где-нибудь в густых зарослях.

Мы снова начали продвигаться вперед. На этот раз я обнаружил немного размазанной крови на коре дерева: девочка, видимо, поранила руку и оставила след, когда ухватилась за ствол дерева. Я пошёл дальше.

Прошло пять, десять, двадцать минут, но больше следов пребывания девочки я не обнаруживал. Накатывала тревога, что я сделал что-то не то, что пошел не в ту сторону. Я уже собирался признаться в своем промахе Эрику, как вдруг заметил впереди небольшой овраг, обросший у края колючими кустами. Я приблизился, склонился и обнаружил на нескольких кустах свежие обломанные веточки. Я кинул взгляд на дно оврага сквозь кусты и увидел ярко-желтое пятно. Неподвижное.

Я выпрямился во весь свой рост и перепрыгнул кусты одним махом. Не рассчитав, я практически кубарем скатился вниз, получая незначительные травмы. В отличие от меня Эрик был более терпелив: он обошел кусты и спокойно спустился с другой стороны. Несмотря на ушибы и разбитый лоб, я вскочил и побежал к неподвижной малышке со всех ног. Моля, чтобы только она была жива, я опустился на колени рядом с девочкой. Помимо жёлтого платьица, на ней была надета утепленная джинсовая курточка. Подол ее платья был разодран в клочья, на ладошке был глубокий порез, из которого сочилась кровь. Все её бледное личико было расцарапано и перепачкано, но она глубоко и размеренно дышала. Я облегчённо выдохнул и лёг на спину, сосредотачиваясь на себе, ощущая, как ломит все тело.

Через секунду рядом оказался Эрик, он подхватил дочь на руки. По его щекам скатывались крупные слезы. Ошеломлённая девочка пришла в себя, её серые глаза распахнулись, она увидела отца, и теперь рыдали уже двое. Эрик посмотрел на меня поверх макушки обнимающей его дочери и прошептал слова благодарности. Я кивнул и поднял глаза к голубому небу. Как бы отреагировал я, если бы вот так же потерялась моя дочь?

Глава 25

Я смотрел на огромные ворота из сруба и идентичный забор, высотой не меньше пяти-шести метров. Наверху, в небольшой будке, также сделанной из сруба, стоял караульный. Эрик помахал ему рукой. Он крикнул куда-то в сторону, вниз, чтобы открыли ворота. С небольшим скрипом и грохотом они отворились. Я кинул взгляд на Алекс с Тори и Лео: их рты слегка приоткрылись, а глаза удивленно расширились. Да, поселение действительно впечатляло своим размахом.

Мы вошли внутрь, озираясь по сторонам. Домов из сруба, крупных и не очень, было много. Людей не меньше: несколько сотен пар глаз разглядывали нас с любопытством. Я обхватил ладошку Алекс и сжал, она оторвала свой взгляд от очередного домика и посмотрела на меня.

- Думаю, Алекс, - я перевел дыхание и слабо улыбнулся, - это то, что нам нужно, чтобы перезимовать. Ты как, согласна? Люди здесь дружелюбны, и вроде никто не собирается нас кушать.

Алекс звонко рассмеялась и, приподняв мою руку, поцеловала тыльную сторону моей ладони, отчего по моему телу моментально пробежался табун мурашек:

- Да, я согласна, это идеальное место. Нам так повезло, что мы повстречали Эрика и Розу!

Эрик провел нас в самый центр поселения, к скромному домику. Когда мы приблизились к двери, я положил Тэйни у порога и приказал остаться снаружи, хотя она вряд ли смогла бы далеко уйти со своим ранением.

- Здесь, - объявил Эрик, открывая дверь без стука, - живет как бы глава нашей общины. Его зовут Дарен, просто Дарен: он не любит ярлыков.

Мы прошли вглубь дома и остановились у закрытой дубовой двери.

- Я представлю вас; Дарен даст распоряжение, какие дома отдать в ваше пользование. - Стукнув костяшками пальцев два раза по косяку двери, Эрик распахнул дверь и шагнул в комнату с широкой улыбкой. - Привет, Дар, я привел гостей… О! Тут и твой внук! Отлично, как раз познакомится: новички - его ровесники.

Мы вошли следом за Эриком. За небольшим письменным столом лицом к нам сидел мужчина лет шестидесяти. Его волосы были абсолютно седыми, темно-серые глаза излучали добро и мягкость. Напротив, спиной к нам, сидел темноволосый парень. Он медленно обернулся, я встретился взглядом с пронзительными серыми глазами. Рука Алекс в моей напряглась, она сжала мою ладонь до боли. Парень уставился на Алекс, его глаза расширились, он медленно поднялся на ноги и, все так же не отрывая взгляда от Алекс, шагнул в нашу сторону.

- Алекс… - прошептал он.

Я вскинул бровь: мы, определенно, еще не называли своих имен, а это значит, что парень знаком с Алекс лично. Но сильнее меня удивила реакция Алекс: она вырвала свою ладонь из моей руки и рванула к парню с визгом. Он встретил её на полпути и, подхватив на руки, закружил по комнате. В моей груди зародилось рычание.

- Поставь на место мою жену, парень. Немедленно. Иначе я за себя не ручаюсь! – С угрозой проговорил я.

Брюнет замер и медленно опустил Алекс, но руки с её талии убирать не спешил. Я сделал два крупных шага вперед и, схватив Алекс за руку, выдернул из лап парня. Меня всего трясло от злости и ревности, я был готов размазать этого мальчишку по стенке.

- Успокойся, Эйтор. - Алекс положила руку на мою грудь. Я накрыл её ладошку своей рукой, теснее прижимая к себе. - Это мой друг, Матиас. Помнишь, я рассказывала тебе о нем? Я думала, что он погиб.

Объяснение Алекс меня не успокоило, как она надеялась, а, наоборот, распалило еще больше: Матиас, её лучший друг, оказался красавчиком и смотрел он на Алекс совсем не по-дружески.

- Алекс… ты замуж вышла?.. Когда ты, черт побери, успела?!

Претензии в голосе парня мне не понравились, я шагнул к нему:

- А что, с этим какие-то проблемы? Что конкретно тебя не устраивает?

Матиас не уступал мне в росте. Он встретил меня достойно - открытым, смелым взглядом. В его серых глазах проскальзывала злость, и он… ревновал? Мои руки сжались в кулаки, я уже был готов хорошенько ему вмазать только за то, что он безмолвно предъявляет права на Алекс. Между нами встал седоволосый мужчина - Дарен, он сердито взглянул на Матиаса:

- Мати, как ты встречаешь гостей?! Я все понимаю: вы с Алекс рады встречи; но тут её муж, не забывайся. - Дарен повернулся к Алекс и раскрыл свои объятья, Алекс тут же кинулась к нему со слезами на глазах. - Я рад, что с тобой все хорошо, Александра. Мне жаль, что все так вышло.

Алекс крепко прижалась к груди мужчины и разрыдалась.

- Дедушка Дар… Господи, не верится: вы живы… - Алекс подняла блестящие глаза и посмотрела на Матиаса.

Он улыбнулся ей и сделал шаг вперед. Моя реакция не заставила себя долго ждать:

- Стой, где стоишь, мальчишка, и не смей больше хватать мою жену, иначе я переломаю тебе ноги и испорчу смазливую физиономию.

Парень фыркнул, его глаза зло сузились, он открыл рот, чтобы ответить мне, но ему не дал его дед - снова.

- Матиас! Не надо. - Дарен выпустил из кольца своих рук Алекс и протянул мне морщинистую руку: - Я Дарен, дед этого оболтуса. Алекс я знаю с детства, они с Матиасом с пеленок дружат. Прости моего внука: он немного не в себе от радости, что наша Лекси жива.

Я крепко пожал руку Дарена. Другой рукой я привлек к себе Алекс, она безропотно прижалась ко мне всем телом. С её лица не сходила счастливая улыбка и ее взгляд каждую минуту скользил в сторону друга, что вызывало во мне бешеную ревность, но я держался: не хотелось, чтобы меня приняли за пещерного дикаря.

- Я Эйтор, муж Алекс. - Я перевел взгляд на Тори, которая молча за всем наблюдала с легкой усмешкой на губах. Леон стоял возле нее и во все глаза смотрел то на Матиаса, то на Дарена. - Это Тори, моя тётя. С Лео, я думаю, вы знакомы.

- Конечно, знакомы. Привет, сорванец! – Дарен присел на корточки и поздоровался с Лео за руку.

Лео быстро ответил на рукопожатие, но он глаз не отводил от Матиаса. Тот, в свою очередь, опустился на колени и поманил мальчика. Лео не колебался ни секунды: он буквально врезался в Матиаса.

- Привет, дружок, - тихо прошептал парень и посмотрел поверх головы Лео на Алекс: – А где же Л…

- Думаю, пора бы вам показать, где нам можно обустроиться, - перебила Алекс друга.

Слегка помотав головой, она дала понять Матиасу, чтобы он не поднимал эту тему. Он все понял, его серые глаза повлажнели: смерть Лукаса задела и его. Он крепче стиснул Леона в объятиях.

- Я провожу вас. – Матиас поднялся, взял счастливого Лео за ладошку и направился к выходу.

Нам предоставили два отдельных домика. Лео снова изъявил желание поселиться с Тори. Алекс попыталась возражать, но Тори уговорила ее, сказав, что одной ей будет скучно. Я вцепился в руку Алекс мертвой хваткой, бдительно следя за каждым движением её друга, пока он кружил по нашему домику, показывая, где что находится. Алекс не выдержала: через некоторое время она осторожно освободилась от моей руки и кинула мне предупреждающий взгляд, прежде чем подойти к другу:

- Матиас, как насчет короткой прогулки? Поговорим?

По лицу парня расползлась самодовольная улыбка, он одарил меня колким взглядом. Я, в свою очередь, вернул парню не менее колючий взгляд и холодную улыбку:

- Только не слишком долго, малышка. Не забывай: в твоем положении надо больше отдыхать, а сегодня и так выдался насыщенный день.

Глаза Матиаса распахнулись, когда он перевел неверящий взгляд на Алекс, которая густо покраснела и убийственно посмотрела на меня.

- Ты… ты что, беременна? – Матиас разве что не захлебнулся своим вопросом, его взгляд скакал от меня к Алекс и обратно.

Алекс схватила его за рукав рубашки и потащила за собой к выходу. Одарив меня еще одним испепеляющим взглядом, она громко хлопнула дверью. Я чертыхнулся, едва сдерживая себя, чтобы не броситься следом, и со злостью ударил кулаком по деревянному столу, что стоял у моих ног.

Я метался по этому проклятому крошечному домику все полчаса, что не было Алекс. Как только скрипнула входная дверь, я резко остановился, посмотрел в сторону входа: там, на пороге, стояла Алекс и пристально изучала меня непроницаемым взглядом.

- Что с тобой Эйтор? - тихо спросила она, прикрывая за собой дверь.

- Что со мной?.. Что со мной?! Я безумно ревную! Мы здесь от силы пару часов, а твой так называемый друг облапал всю тебя, и ты позволила! И еще ушла с ним черт-те куда…

Алекс подошла ко мне, ее глаза зло сузились.

- Матиас - мой друг. Я знаю его намного дольше, чем тебя, он как родной мне. Да, когда-то - в той, прошлой жизни - у нас с ним что-то намечалось, но это в прошлом. Сейчас у меня есть ты, Эйтор, я люблю тебя. Матиас для меня как брат - всего-то, и я жду твоего ребенка, я твоя.

Моя злость улеглась, когда Алекс, привстав на цыпочки, коснулась губами моих губ. Я обнял ее и прижал к себе.

- Я знаю, я редко это говорю, но я очень люблю тебя, Алекс. - Я передвинул одну руку и положил ее поверх плоского живота Алекс: - И нашего малыша я тоже очень люблю.

Алекс застенчиво улыбнулась и положила свою руку поверх моей:

- Я тоже уже люблю эту кроху.

Я зарылся лицом в её волосы:

- О чем вы говорили с Матиасом на прогулке?

- Тебе не дает это покоя, да? – Алекс подняла голову и посмотрела на меня с понимающей улыбкой. - Просто рассказывали вкратце, что с нами произошло за это время. Родители Матиаса тоже погибли. Ему повезло, что в этот момент его дед позвал к себе: у него был офис в одном из высотных зданий, Матиас находился с дедом в его кабинете во время наводнения. Я немного рассказала о себе, вспомнили наше общее прошлое, Лауру… Это все. Перестань ревновать меня, Эйтор: я предана тебе.

Я приподнял ее рукой за подбородок и посмотрел в ее глаза:

- Я знаю, малышка. Прости, я веду себя как пещерный человек. Я постараюсь сдерживаться по отношению к твоему другу, но ничего не обещаю: он меня раздражает.

Алекс тихо рассмеялась, озорно сверкая глазами:

- Как и ты его, Эйтор.

Глава 26

Мне понравилось это место: люди здесь были дружелюбны, гостеприимны, они сохранили свою человечность, несмотря ни на что. Мы находились в этом поселении, под названием «Hope» («Надежда»), уже неделю. Тэйни совсем поправилась и уже бегала с детворой по улицам, заливисто лая. У Алекс начался токсикоз: ее выворачивало наизнанку каждое утро и от любых резких запахов в течение дня. Я заботился о ней как мог, но от меня было мало толку: я не мог остановить её недомогания.

В одно утро к нам пришел Матиас (не то чтобы он редко заходил - он всегда ошивался где-то рядом, отвлекая внимание Алекс на себя, - но приходить с утра было уже верхом наглости с его стороны). Я едва разлепил глаза, когда услышал стук в дверь. Алекс крепко спала, уютно свернувшись калачиком в моих руках. Я осторожно высвободился, Алекс поворочалась, недовольно ворча, но не проснулась. Сегодня была тяжёлая ночь: её беспрестанно тошнило. Все, что я мог, - это держать ее волосы и обтирать лицо влажным полотенцем. Я замер на мгновенье, всматриваясь в бледное личико Алекс. Под её глазами пролегли тени. Мое сердце сжалось от тревоги за нее. Черт! Я чувствовал себя таким беспомощным в отношении Алекс.

Я встал, когда стук в дверь повторился, надел джинсы, подошел и распахнул ее: на пороге стоял Матиас. Я даже не стал спрашивать, что ему нужно, - я просто начал захлопывать дверь перед его носом. Но парнишка оказался проворным: он поставил ногу в зазор между дверью и косяком за секунду до того, как я мог бы захлопнуть ее до конца. Я раздражённо выдохнул, свел брови вместе и заговорил вполголоса, чтобы не разбудить Алекс.

- Чего тебе? - пробормотал я.

Матиас высокомерно вскинул бровь:

- Мог бы быть повежливей. Встал не с той ноги?

Парень провел рукой по волосам, в другой его руке я заметил пластиковую мисочку, закрытую крышкой. Матиас проследил за моим взглядом и усмехнулся:

- Вот именно по этой причине, - Матиас поднял руку с мисочкой выше, - ты мог бы быть более приветливым со мной: здесь спасенье Алекс от токсикоза.

Матиас заглянул мне за плечо, пытаясь рассмотреть комнату позади.

- Где Алекс? - спросил он.

- Она еще спит, сегодня ей было плохо всю ночь. Давай сюда свое спасенье, я передам Алекс.

Я потянулся к пластиковому контейнеру, но Матиас отвел руку в сторону:

- Э нет, мексиканец, я отдам это сам. Я хочу увидеть Алекс и убедиться, что с ней все хорошо.

Все мое терпение сошло на нет, в груди поднялась волна ярости.

- Слушай ты, мелкий: во-первых, я не мексиканец, а индеец; во-вторых, ты кто вообще такой, чтобы ставить мне условия? Алекс - моя жена, я сам о ней позабочусь. Давай сюда чертову миску и сваливай, пока цел! - Я и не заметил, как повысил голос.

Все в этом парне меня бесило: от смазливой физиономии до даже его незашнурованных солдатских ботинок. Готов поспорить, в школе он был популярным - мальчиком-плейбоем, капитаном какой-нибудь дрянной футбольной команды.

- Эйтор, кто там? - услышал я за своей спиной.

Бросив злобный взгляд на Матиаса, я обернулся к Алекс. Она сидела на стуле, сонно потирая глаза.

- Никто, малышка, ложись и спи дальше.

- Вообще-то, никто - это я, Алекс, Матиас. Твой негостеприимный муж не пускает меня за порог.

Я резко повернулся к нахальному мальчишке и встретился с победным блеском в его серых глазах. Если б не Алекс, я бы уже давно научил его, что к чему, но Алекс расстроила бы разбитая физиономия ее друга, поэтому я сдерживал себя из последних сил.

-Эйтор, впусти Матиаса.

Я, чертыхаясь себе под нос, широко открыл дверь. Матиас прошел мимо меня. Его взгляд уже был прикован к Алекс: она сидела в моей рубашке, которая едва доходила ей до середины бедер. Я рыкнул и, обогнав Матиаса, закрыл Алекс своим телом.

- Алекс, пожалуйста, пойди в комнату и переоденься, Матиас подождет тебя. - Я посмотрел через плечо на парня. - Правда, Матиас, ты же никуда не торопишься?

Он пожал плечами, его взгляд блуждал по комнате.

- Ну, она может остаться как есть: я видел Алекс и не в таком виде.

Ну все, это был предел! Я развернулся и быстро преодолел расстояние между нами.

- Что, мать твою, ты имеешь в виду?! - Мои кулаки сжались, я был готов к атаке.

- Ничего, что могло бы скомпрометировать Алекс и ты подумал что-то плохое о ней. Я всего лишь имел в виду, что мы с Алекс не раз ходили на пляж вместе. Соответственно, она была в купальнике.

Этот парень играл со мной - я видел это по его вызову во взгляде. Он просто невероятно нарывался, у него явно напрочь отсутствовало чувство самосохранения.

- Я, пожалуй, все же действительно оденусь, - подала голос Алекс, пока мы с Матиасом сверлили друг друга взглядами.

Я перевел взгляд на скрывающуюся в соседней комнате спину Алекс:

- Ты мне не нравишься, мальчик. Мне не нравится, что ты вьёшься вокруг Алекс. Держи свои пылкие взгляды и длинные клешни подальше от моей жены.

Губы Матиаса искривила сардоническая усмешка.

- Это угроза или предупреждение?

- И то, и другое в одном лице.

Алекс вернулась через пару минут в своей обычной свободной одежде. Я вздохнул с облегчением. Матиас присел за стол напротив нее и не мог держать свой пожирающий взгляд при себе. Я сел рядом с Алекс, а через секунду показушно перетянул её к себе на колени и крепко обвил руки вокруг нее. Матиас не удостоил меня взглядом, он положил на стол пластиковую емкость и подтолкнул ее к Алекс:

- Это сушеная клюква. Если правильно её хранить, она сохраняет свои кислый вкус - это поможет тебе от токсикоза. Беременная подруга моей матери только ей и спасалась. Я буду приносить тебе ее по мере необходимости. Можешь есть прямо сейчас: я ее помыл.

Я услышал, как Алекс сглотнула. Она потянулась к мисочке, сняла с нее крышку и, взяв в руку горсть ягод, немедленно одну за одной начала закидывать их себе в рот. Я поднял взгляд и увидел, что Алекс от удовольствия прикрыла веки.

- Это о чем я мечтала, Матиас, - тихо прошептала она, не открывая глаз.

Я перевел глаза на Матиаса. Как бы он ни был мне ненавистен, в данный момент я был ему благодарен. Я кивнул, одними губами сказав ему спасибо. Он махнул рукой:

- Это ради Алекс. Она мне очень дорога, для нее я сделаю что угодно.

И от этих его слов мою благодарность как рукой сняло. Я фыркнул и уткнулся носом в затылок Алекс.

***

Впервые за долгое время мы расслабились. Дни потянулись своим чередом: жизнь в этом небольшом городке двигалась размеренно и тихо.

Я возобновил тренировки с мечом. В один из дней я обнаружил на тренировочном поле Матиаса. Я наблюдал за ним несколько минут со стороны, прежде чем показаться. Он дрался с двумя парнями одновременно. В обеих руках он держал по кортику - он великолепно манипулировал ими в бою. Он наносил визуальные ранения, не проливая крови, но, если б все было на самом деле, оба парня уже бы давно истекали кровью у ног Матиаса от множества мелких порезов: он владел вольной борьбой почти в совершенстве. Увидев меня, парень резко оборвал тренировку, поднял с земли свою сброшенную рубашку и, не попрощавшись с парнями, быстро ушел: наше неприятие было очень даже взаимным.

***

Через день мне очень захотелось сделать что-нибудь приятное для Алекс (клюква Матиаса отлично помогала: Алекс стало намного реже тошнить, к щекам вновь прилил здоровый румянец). Я задумался о том, что у нас с ней ни разу не было свидания, а девушки любят романтические порывы. Я продумал все до мелочей. Когда Алекс ушла к Леону с Тори, я начал готовиться. Мама научила меня стряпать, когда мне было десять, с тех пор я набрался хорошего опыта в кулинарии. Я приготовил все за полтора часа, пока отсутствовала Алекс, и сложил все продукты в одолженную по-соседски у милой пожилой пары плетеную корзину.

Алекс вернулась вовремя: я успел всё закончить. Подхватив корзину и подготовленный плед со стола, я перехватил Алекс у дверей и вывел обратно, крепко обхватив ее руку.

- Куда мы идем? - спросила она, шагая рядом со мной.

- Тут на краю поселения небольшая лесополоса, а в ее центре озеро. Я обнаружил это место вчера, и там очень живописно.

- И? - настаивала Алекс.

- И мы идем туда ужинать - вдвоем.

Алекс замедлила шаг, пока вовсе не остановилась. Наши руки были переплетены, поэтому притормозил и я.

- Это что, типа романтическое свидание? - Глаза Алекс широко распахнулись, она была в легком недоумении.

- Не типа, а свидание - наше первое. Ты не хочешь? - Я вдруг занервничал, почувствовав себя идиотом: может, это и не нужно ей вовсе?

- Ты что! Конечно, я хочу! Это так… так нормально - не верится даже.

Я улыбнулся. Расслабляясь, я склонился к Алекс и запечатлел на ее лбу легкий поцелуй:

- Я тоже очень этого хочу. Хоть ненадолго притворимся, что мы обычная пара - без вездесущих проблем и мировой катастрофы.

***

Это был прекрасный вечер: впервые мы с Алекс шутили, смеялись, не ожидая ежеминутного нападения. Мы расслабились, опустив вечно сковывающую нас насторожённость, и наслаждались обществом друг друга. У Алекс прорезался зверский аппетит, за что я поддразнивал ее, но она лишь кидала мне угрожающие взгляды, продолжая поглощать еду в большем количестве, чем я.

Алекс рассказала немного о своем детстве и последних днях перед катастрофой. Ее лучшая подруга погибла практически на ее глазах. Я слышал горечь в ее голосе, Алекс винила себя в смерти Лауры: она считала, что если б задержала подругу на пару мгновений дольше, то та была бы сейчас жива. Также я узнал, что буквально за пару дней до, у них с Матиасом начал намечаться роман, они внезапно почувствовали взаимное влечение. Я напрягся, когда она начала мне об этом рассказывать, но, прислушавшись и приглядевшись к Алекс, когда она говорила о Матиасе, я понял, что она уже ничего к нему не испытывает: теперь у нее был я.

Чуть позже вечером того же дня, когда уже совсем стемнело, Матиас позвал нас на небольшую вечеринку в дом к своему знакомому. Там собралась одна молодежь. Несколько ребят играли на гитарах; у них была даже барабанная установка, парень, не старше семнадцати, виртуозно крутил палочками, ударяя ими по барабанам. Тут была полномасштабная подростковая тусовка. Глаза Алекс загорелись, когда она окунулась во все это.

***

Мы с Алекс сидели на маленьком диванчике, когда к нам присоединился долговязый парень, блондин. Он бесцеремонно плюхнулся рядом со мной и протянул свою ладонь:

- Я Саймон.

Я пожал его руку:

- Эйтор. - Я указал на Алекс: - Это моя жена Алекс.

Саймон приветливо улыбнулся Алекс.

- Очень приятно познакомиться, - громко произнес он, перекрикивая играющих музыкантов. - Так откуда вы, ребята?

- Мы из Бразилии, - ответила Алекс. - А ты, Саймон, местный?

Он хмыкнул и опустил глаза на свои, сложенные на коленях руки.

- Нет, я из Луисвилла, штат Кентукки. Это город на северной границе субтропиков.

Мы с Алекс переглянулись. Алекс осторожно задала свой следующий вопрос:

- Вас тоже накрыло волной?

Саймон поднял глаза и поочерёдно посмотрел на нас:

- Не-а, у нас были сумасшедшие торнадо, выжили единицы.

- Что?! - воскликнули мы с Алекс в унисон.

Расспрашивать продолжил я:

- Разве не все города на Земле накрыло водой?

Саймон помотал головой:

- Все зависит от расположения и климата города или страны. Например, в Луисвилле случаются и торнадо, и сильные грозовые ливни, и снежные бури, и экстремальная жара, и сильные морозы. Вот у нас и свирепствовали торнадо, наш город сровняло с землей. Не осталось и камня на камне. Ну, и так по всему миру, везде свои катаклизмы: наводнения, торнадо, спящие вулканы вдруг проснулись, погребая под собой города.

Саймон замолчал. Мы с Алекс тоже не произносили ни слова, переваривая информацию. Сколько же людей погибло? От торнадо и вулканов сложнее спастись, чем от наводнения.

Дальше разговор пошел на нейтральные темы. Саймон оказался забавным малым, он заставлял Алекс беспрестанно смеяться, с ним было легко общаться.

Через час нас прервал мелодичный женский голос. Я поднял голову: перед нами стояла девушка, высокая блондинка, и смотрела на меня.

- Можно пригласить тебя на танец? - она обращалась ко мне.

Саймон и Алекс затихли. Я посмотрел на Алекс, она величественно махнула рукой:

- Иди, развлекись, Эйтор, я пока поболтаю с Саймоном.

Я хотел отказать девушке, но небрежное отношение Алекс подзадорило меня - я поднялся и по-джентельменски протянул руку блондинке. Ее губы растянулись в довольной улыбке. Я провел нас в центр импровизированной танцевальной площадки. Парни заиграли джайв. Я взглянул на девушку.

- Умеешь танцевать квикстеп? - спросил я.

Она энергично закивала головой:

-Да, и вполне неплохо.

- Ну тогда поехали.

Я повел девушку в танце. Она справлялась очень хорошо, предугадывала все мои движения. Через некоторое время все остальные перестали танцевать, нас взяли в кольцо и начали подбадривать хлопками в ладоши. Я отдался танцу полностью - я давно так не развлекался. Когда прозвучали последние аккорды, я подхватил девушку, прокрутил ее через спину и проволок под своими ногами. Она завизжала от восторга. Обхватив ее за талию, я поставил ее на ноги и улыбнулся. Мы слегка запыхались, девушка сияла.

- Давно не получала такого удовольствия от танца, - тяжело дыша, произнесла она. - Спасибо…

- Эйтор, - проинформировал я.

- Эйтор, я Николь. Ты потрясающе танцуешь, еще раз спасибо.

Я кивнул и направился к Алекс. Снова зазвучала музыка - на этот раз медленная. Алекс уже стояла в нескольких шагах от дивана. Саймон все еще находился рядом, и он лукаво улыбался, Алекс же метала молнии глазами. Я и рта раскрыть не успел, как она набросилась на меня с обвинениями:

- Ну и подлец ты, Эйтор!

Я остановился в шаге от нее:

- Что я опять сделал не так, малышка?

Алекс закатила глаза:

- Называй малышкой ту длинноногую барби, с которой ты разве что сексом не занимался во время танца!

Саймон замаскировал свой смех под кашель. Я кинул ему жёсткий взгляд. Он изо всех сил пытался подавить смех, но получалось у него из рук вон плохо.

- Ну что ты говоришь, Алекс! Я просто танцевал, ты же сама практически выпроводила меня с ней.

- Я же не думала, что ты настолько обнаглеешь, что будешь ее лапать на моих глазах.

- Алекс, это всего лишь танец! Ты никак ревнуешь меня? - Я широко улыбнулся, принимая факт того, что Алекс впервые меня ревновала; по телу разлилось приятное тепло от сознания ее собственнических замашек относительно меня.

- Катись ты, Эйтор Лейва! - Алекс развернулась, чтобы уйти, но я не дал: обхватив ее запястье, я мягко дернул ее на себя.

Крутанув ее вокруг собственной оси, я сделал па танго, наклонил ее, заставляя выгнуть спину, и припал в горячем поцелуе к ее упрямо сжатым губам. Она тяжело дышала, когда я отстранился; ее глаза заблестели восхищением.

- Кажется, я влюбилась в тебя снова, Эйтор, - прошептала она так, что услышал ее только я. - Где ты научился так танцевать?

Я выпрямился вместе с Алекс и тут же притянул ее к своей груди:

- Моя мама попросила свою подругу, профессиональную танцовщицу, заниматься со мной. Это было сделано назло отцу: он считает это немужской стезей - впрочем, так же как и мои кулинарные способности.

- Твоя мама вырастила талантливого сына.

Я опустил подбородок на макушку Алекс:

- Жаль, она не слышит тебя сейчас: ты бы заставила ее гордиться собой. Ты бы понравилась маме.

***

Алекс начала округлятся на третьем месяце беременности. Токсикоз прекратился, чему я очень радовался. Матиас продолжал ошиваться все время рядом. Я смирился с его присутствием, но я не терял бдительности: парень был влюблен в Алекс. Матиас рассказал нам о местном враче, посоветовал сходить к ней на проверку. Женщина не была гинекологом, но у нее было медицинское образование - она могла хотя бы просто осмотреть Алекс. После долгих уговоров (не без помощи вездесущего Матиаса) мне удалось убедить Алекс сходить к миссис Арабелле Джекман. Мне нужно было убедиться, что беременность Алекс протекает нормально.

Я нервно расхаживал по крошечной гостиной дома доктора, ожидая, когда она к нам выйдет (оповещать миссис Джекман о нашем приходе побежал ее четырнадцатилетний сын). Алекс преспокойно сидела на стуле, тоже ожидая. Сделав несколько кругов по периметру гостиной, я присел перед Алекс на корточки:

- Ты совсем не волнуешься?

Алекс удивлено вскинула брови:

- Чего мне волноваться? Я чувствую себя отлично. Здесь я по твоему настоянию.

- А вдруг беременность протекает неправильно? Может быть…

Алекс накрыла мой рот ладонью:

- Если бы что-то было не так, это отразилось бы на мне. Поверь мне, Эйтор, я чувствую все изменения, что происходят со мной на данный момент.

Я услышал за спиной мягкие шаги, поднялся в полный рост и обернулся: мне улыбалась женщина лет сорока-пятидесяти. Ее темно-карие глаза светились добром, она моментально располагала к себе. Я улыбнулся в ответ, Алекс встала рядом со мной.

- Здравствуйте, я Эйтор Лейва, это моя жена Алекс. Мне бы хотелось, чтобы вы осмотрели Алекс. Она беременна, у нас…

Алекс дернула меня за руку. Я посмотрел на нее.

- Можно, мы с миссис Джекман пообщаемся немного наедине, Эйтор, м? У меня есть язык, и я могу говорить за себя сама, хорошо?

Я смутился (впервые):

- А… эм-м… да-да, Алекс, конечно.

Миссис Джекман тихо рассмеялась.

- Вы так молоды и очаровательны, - произнесла она, подходя к Алекс и увлекая ее за собой в другую комнату, - Эйтор. - Она посмотрела мне в глаза. - Могу я вас так называть?

Я кивнул.

- Подождите здесь пару минут, я вас позову.

Они ушли, а мне оставалось возобновить свои метания.

Она позвала меня через минут десять. Я вошёл в комнату стремительным шагом. Алекс сидела на кушетке, свесив ноги и болтая ими в воздухе.

- Ну что? Как состояние здоровья моей жены? - без предисловий начал я.

- О! Ну, она вполне здорова, беременность протекает отлично. Малыш у вас, скорее всего, будет крепышом. Я не могу точно сказать без УЗИ, но плод кажется крупным: для первородки у вашей жены довольно большой живот, а срок еще маленький.

Убежденность доктора в правоте своих слов успокоила меня. Домой я направился со спокойной душой, бережно обнимая Алекс за талию.

Леон много времени проводил в гостях у мальчика-ровесника, живущего по соседству от их с Тори дома. Они сдружились. Лео совсем раскрепостился, ушла хмурость с его личика. Умиляло то, что, когда он бывал у нас, он укладывал голову на живот Алекс и разговаривал с малышом. Я тоже недалеко от него отошел: я касался живота Алекс беспрестанно, я разговаривал с малышом, целовал его.

***

Однажды, когда пошел пятый месяц беременности Алекс, я ощутил первый сильный толчок ребенка. Что я в тот момент почувствовал - не описать. Я проснулся раньше Алекс - как обычно: она очень много спала. Я протянул руку к животу Алекс и накрыл его ладонью. Алекс крепко спала, прикрыв глаза, я наслаждался умиротворенностью, снизошедшей на меня. Сначала я почувствовал легкое, едва уловимое шевеление. Я резко распахнул глаза и замер. Еще мгновенье, один вздох, стук моего сердца - и ребенок сильно толкнулся (по ощущениям - ножкой в мою ладонь), а потом еще и еще. Мое сердце оборвалось, глаза защипало от навернувшихся слез. Я дрожал всем телом, меня бросило в жар, а затем в холод, я пытался справиться с комом, вставшим в горле. Перевернувшись на бок, я спрятал лицо в волосах Алекс и судорожно вздохнул. Это мгновение не сравнится ни с чем.

***

И я очень сильно ошибся, думая, что тот момент был единственный, неповторимый и самый ошеломляющий в моей жизни. Черта с два! Доктору Джекман удалось послать меня в нокаут следующей новостью. Было ровно пять месяцев беременности, мы снова наведались к доктору. На этот раз она осматривала Алекс при мне. После всех ощупываний, измерения давления и всего прочего в последнюю очередь миссис Джекман прослушивала сердцебиение ребенка. Я маячил за ее спиной, нервно поглядывая на Алекс, она нежно улыбалась мне, пытаясь успокоить. Доктор Джекман выпрямилась. Некоторое время она просто смотрела на Алекс, затем обернулась ко мне. Ее серьезный вид напугал меня.

- Что не так? - Я обошел ее и взял Алекс за руку, помогая подняться.

- Ничего плохого… но я вас, наверное, все же удивлю. Я подозревала это в ваш первый приход, но решила не спешить с выводами. У вас, дорогие будущие родители, будет двойня. Может, даже близнецы.

Наступила напряжённая тишина. Алекс нервно рассмеялась и фыркнула. Мои колени ослабли, почва ушла из-под ног, я со всего размаху рухнул на кушетку и глупо уставился на доктора Джекман. Мое сердце билось где-то в горле. Близнецы. Я был уверен, что это близнецы, генетика Алекс дала о себе знать. Я почувствовала еще большую ответственность, давящую на мои плечи. Как же мы справимся с двумя крохами?

- Вы уверены? - спросил я дрожащим голосом.

Алекс все продолжала молчать, смотря в пространство перед собой.

- Да, я отчетливо слышу два сердцебиения, и все остальное говорит само за себя. Поздравляю вас.

Алекс наконец пришла в движение. Она развернулась ко мне лицом, ее глаза были наполнены тревогой.

- Мы справимся. Одним больше - ничего сверхкосмического… Правда, Эйтор?

Я прижал ее к себе и нервно хмыкнул:

- Не сомневайся ни на секунду, Алекс, мы будем самыми потрясающими родителями для наших малышей.

Матиас среагировал на новость диким хохотом (он приходил к нам ежедневно и заботился о Алекс не меньше меня. Я бесился из-за этого, но они с Алекс были близки, их связывало очень многое - просто выкинуть его из жизни Алекс я не мог. Я любил ее и готов был терпеть ради нее хоть сотню таких приставучих Матиасов, но это не мешало нам с ним ежеминутно пререкаться и спорить по любому поводу):

- Ну, Алекс, другого я от тебя не ожидал, ты всегда всё делала с размахом.

Алекс с шипением швырнула в него полотенцем, которым вытирала руки. Я подошел к ней со спины и обнял, положив руки поверх живота (теперь дети воевали очень много, я сходил с ума от удовольствия ощущать их движения внутри Алекс).

- Когда ты встретишь девушку, влюбишься и сделаешь ее беременной, а потом выяснится, что у вас тройня, я посмеюсь от души над тобой, Матиас, - зло произнесла Алекс.

Парень внезапно погрустнел, его глаза впились в лицо Алекс.

- Я никогда не полюблю, Алекс, я похоронил эту надежду.

Я напрягся, видя, как он смотрит на Алекс. Он любил ее.

- Думаю, тебе пора сваливать: Алекс нужно отдыхать. - Я посмотрел в глаза Матиаса с предупреждением.

Он кивнул и стремительно удалился, тихо прикрыв за собой дверь.

Глава 27

Зима, вопреки моим ожиданиям, пролетела незаметно. Алекс стала настолько круглой, что я уже не мог обхватить ее: живот был огромен. Малыши играли в футбол внутри Алекс, отчего она часто ойкала и охала, прикрывая глаза. Наступило ровно семь месяцев беременности. Тори отреагировала на новость о том, что детей будет двое, в своей спокойной ироничной манере (по-другому и быть не могло), а вот Леон прыгал от радости и все не мог наговориться с будущими племянниками.

Также нам преподнесли прекрасную новость. Саймон - парень с вечеринки - временами наведывался к нам в гости, мы просто общались и делились новостями. В одном из разговоров мы задели тему нашего путешествия, Алекс рассказала, для чего и куда мы направляемся. Саймон на минуту замолчал, глубоко задумавшись, затем посмотрел на Алекс. Его лицо расплылось в искренней улыбке.

- Знаешь, я бывал в том месте, о котором ты говоришь. Скажи-ка, Алекс, а твоих дедушку и бабушку, случаем, не Патрисия и Педро да Силва зовут?

Алекс подпрыгнула на месте. Сдвинувшись вперед, она схватила Саймона за руку, крепко ее сжимая:

- Да, это они. Что тебе известно о них? Они живы?

Саймон улыбнулся еще шире, если это вообще было возможно:

- Да, да, они живы. Я искал своих родных и останавливался в их поселении. Твои дедушка с бабушкой - замечательные, великие люди. Они отстроили на своей территории огромнейший город, они принимали беженцев и расширялись. Если вы удивились количеству людей в этом поселении (а здесь всего около пятисот-шестисот жителей), то там, у них, когда я уходил, численность людей превышала полторы тысячи!

Мы с Алекс раскрыли рты, не в силах ничего ответить.

- Они живы и здоровы, и они все ждут, что хоть кто-нибудь из их семьи объявится. Они не теряют надежды, Алекс.

После разговора с Саймоном и известия, что ее родные живы, Алекс начала строить планы, настраиваясь продолжить путь дальше. Меня не устраивало такое положение дел, я бы предпочел остаться до рождения детей, но Алекс настаивала на своем, и на этой почве у нас произошла небольшая стычка, в которую - совершенно не вовремя и во вред себе - вмешался Матиас.

Я пришел домой с очередной тренировки. Матиас сидел в ногах у Алекс и гладил Тэйни. Эта предательница млела от его рук, но, как только я вошел, она тут же бросилась ко мне, виляя хвостом и поскуливая.

- Матиас, тебе не пора к себе? - Я подошел к Алекс (она сидела в кресле, которое, конечно же, достал для нее Матиас), склонился и прикоснулся к ее губам в нежном поцелуе.

- Ну, это как Алекс скажет - уходить мне или нет. Ей было скучно одной, она попросила меня остаться - вот я и здесь до сих пор, хотя заскочил на минуту.

Я обернулся к парню. Он продолжал сидеть на месте, не сдвинувшись и на миллиметр.

- Топай отсюда по-хорошему! Я хочу побыть наедине с женой.

Матиас уже открыл рот, чтобы что-то мне ответить, но Алекс его опередила:

- На самом деле мы с Матиасом обсуждали, когда нам следует выдвигаться в дальнейший путь. Я хочу успеть попасть на Аляску до родов.

Я устало потер глаза и, вздохнув, присел на стул напротив Алекс, полностью игнорируя присутствие ее друга:

- Алекс, у нас будет два ребенка, не один. Ты подумала о том, что у тебя могут начаться схватки в пути, м? Вот что мы тогда будем делать? Ведь двоих принять намного сложней, чем одного.

Алекс завелась с пол-оборота, в её глазах вспыхнуло упрямство. Я это и предполагал, но я был готов настаивать на своем до конца.

- Я хочу родить со своей семьей, Эйтор!

Я поднялся со стула и прошелся по комнате, чувствуя, что тоже закипаю:

- Я, значит, не твоя семья, да? А Леон и Тори тоже тебе никто?!

Алекс выпрямилась в кресле, наши взгляды встретились.

- Конечно, вы моя семья, но там мои бабушка с дедушкой, и теперь, наверняка зная, что они живы, я хочу побыстрее попасть к ним. И я хочу, чтобы все были рядом - все, Эйтор!

- Я понимаю твое рвение, Алекс, но подумай о детях. Думай не о том, чего хочется тебе, а о том, что будет полезнее и безопаснее для наших малышей!

- Может, ты не будешь повышать голос на Алекс?

Я застыл на месте, когда голос подал все это время молчавший Матиас, и резко развернулся к нему. Обстановка накалилась до предела: парень наконец нарвался.

- Заткнись, Матиас! Ты вообще здесь никто, чтобы вносить свою лепту. Пошел вон!

Матиас поднялся. Его вид говорил о том, что он намерен со мной пререкаться, но я уже был на краю.

- Я не оставлю Алекс наедине с тобой: в таком состоянии ты можешь навредить ей!

- Матиас, уходи! Мы сами разберемся, - Алекс попыталась сгладить конфликт, но было уже поздно: я рванул к Матиасу и без предупреждения нанес удар в челюсть.

Алекс взвизгнула. Матиас устоял на ногах и даже ответил мне. Я увернулся, но замешкался на долю секунды - костяшками руки он прошелся по моей скуле и краю уха. Завязалась потасовка. Мы нещадно молотили друг друга, вырвалась наружу вся наша взаимная неприязнь. В первую минуту я слышал, как Алекс просит нас остановиться, но мы настолько разгорячились, что полностью игнорировали ее мольбы.

Привел нас в чувство хлопок двери. Мы отскочили друг от друга. Я ощущал, как с уголка моих разбитых губ стекает кровь, и чувствовал себя слегка помятым. Матиас выглядел, как отбивная. Я удовлетворенно ухмыльнулся, а Матиас сплюнул.

- Если б не Алекс, я бы тебя прихлопнул, - холодно произнес я, вытирая рукой кровь с губ.

Матиас зло рассмеялся и тут же схватился за распухшую челюсть:

- Кто бы кого прихлопнул, можно поспорить.

Я проигнорировал его замечание. Сделав несколько шагов назад, я обернулся. Алекс нигде не было. Значит, хлопок двери мне не померещился: она просто оставила нас разбираться со своим дерьмом самих. Правильно, умная девочка. Но все же, несмотря на внутреннее удовлетворение от того, что наконец поставил этого мальчишку на место, я в то в то же время почувствовал стыд перед Алекс: в ее положении нельзя нервничать, а я повысил на нее голос - снова, - да еще и устроил мордобой с ее лучшим другом.

Я вышел из дома, оставив Матиаса позади. Я знал, куда идти: единственное место, где могла быть Алекс, - это то озеро, где состоялось наше первое свидание. Алекс привязалась к этому месту, она часто там уединялась до тех пор, пока я не присоединялся к ней.

Она сидела у самой кромки воды в позе лотоса. Её глаза были прикрыты, она глубоко дышала. Я бесшумно подошёл и присел рядом. Я молчал, Алекс тоже не торопилась заговорить. Зажав переносицу двумя пальцами, я опустил голову и шумно выдохнул:

- Прости, малышка, я идиот. Я не знаю, что еще сказать.

- Да, ты идиот - это я поняла с первой минуты нашего знакомства, но все в порядке, мое поведение тоже оставляет желать лучшего. Из нас двоих ты ведешь себя как более ответственный родитель. Ты прав, я останусь здесь до рождения малышей. Пора забыть о том, что важно для меня лично. Но как только я окрепну, мы продолжим путь.

Я придвинулся ближе к Алекс и взял ее ладонь в свою руку.

- Так, как ты пожелаешь, Алекс. - Я замолчал на некоторое время, вглядываясь в гладь озера. - Но я не прошу прощенья за то, что врезал Матиасу: он давно нарывался.

Алекс повернула голову ко мне, пространство заполнил ее звонкий смех:

- И не надо извиняться. Вы, парни… такие парни. Разберетесь сами.

Я поднялся, потянув Алекс за собой:

- Пойдем. Хоть и уже весна, но еще довольно прохладно и земля сырая.

***

Схватки у Алекс начались пять дней спустя - совершенно неожиданно. Мы находились в доме Тори. Алекс играла с Леоном в шахматы, которые ему подарил его друг Зак, я разговаривал с Тори, как неожиданно Алекс вскрикнула. Я вскочил со стула и подбежал к Алекс. Она наклонилась вперед, схватившись за живот.

- Алекс, что случилось?

Тори оказалась по другую сторону от Алекс. Я дотронулся до плеча Алекс, пытаясь привлечь ее внимание. Она глубоко и тяжело дышала. Тори опустила глаза вниз, затем резко подняла - ее взгляд был паническим. Я последовал ее примеру и опустил глаза: по ногам Алекс стекала кровь.

- Ох, твою ж мать! Это плохо, - пробормотал я.

Подхватив Алекс на руки, я рванул к доктору Джекман. Я оказался у ее двери за считанные секунды и, не теряя времени на вежливость, просто распахнул дверь ногой.

Доктор Джекман сидела в своей крохотной гостиной. Увидев меня с Алекс на руках, она поняла ситуацию без слов. Она указала на комнату, противоположную той, в которой она проводила свои приемы:

- Туда, там у меня операционный стол и хирургические инструменты. Я только помою руки, потом помоешь ты: будешь ассистировать мне в операции. Пока положи ее и раздень.

Я чуть не выронил Алекс, услышав ее слова:

- Что? Какая операция?

Доктор Джекман уже торопилась к умывальнику. Она ответила мне на ходу:

- У Алекс кровотечение. Без кесарева не обойтись, иначе она умрет от потери крови, а дети захлебнутся этой же кровью.

Меня залихорадило. На подгибающихся ногах я вошел в указанную комнату и уложил Алекс на стол. Она стонала, ее глаза были плотно закрыты, вся краска ушла с лица. Я коснулся губами ее лба:

- Держись, Алекс. Давай, малышка, я рядом.

В этот момент вошла миссис Джекман (она вытирала руки полотенцем):

- Давай, Эйтор, быстро и тщательно помой руки. Времени мало.

Я не задавал лишних вопросов - я просто действовал, отключив все чувства, иначе я бы упал в обморок рядом с Алекс. Я старался не смотреть, что доктор Джекман делает с Алекс, - я только выполнял ее требования подать тот или иной инструмент.

Примерно через пятнадцать минут я услышал легкий шлепок, а затем комнату заполнил крик ребенка. Я поднял глаза на доктора. Она протягивала мне окровавленного младенца:

- Ну же, Эйтор, возьми сына! Позади тебя полотенце, оно стерильно - заверни малыша.

Я с трепетом взял ребенка на руки (он практически помещался в моих ладонях) и завернул его в махровое полотенце, как было велено. Малыш нещадно кричал. Сын, мой сын! Я почувствовал, что мое лицо стало влажным от слез. Я поднял взгляд на доктора Джекман.

- Отнеси его в ту комнату, где я вас принимала, положи на кушетку и немедленно возвращайся.

Я быстрым шагом вышел из комнаты и тут же столкнулся с Тори и Матиасом. Они подошли ко мне. Я протянул сына Тори.

- Отнеси его в ту комнату, - я указал на соседнюю дверь, - и посмотри там за ним.

Тори взяла ребенка, она была напугана не меньше меня.

- Что с Алекс? - голос Матиаса дрожал.

- Я не знаю, она без сознания. - Я развернулся и вошел обратно.

- Ты долго. Вот, принимай - это девочка. Второе полотенце там же, если не заметил.

Я бережно завернул малышку и прижал к груди. Она кричала громче брата.

- Что дальше? - хрипло спросил я.

- Дальше я буду бороться за жизнь Алекс: кровотечение не останавливается.

На ее последних словах в комнату ворвался молодой мужчина:

- Джекман! Твой сын сказал, что нужна помощь.

Миссис Джекман напряжённо улыбнулась:

- Да, Уилл, у девочки кровотечение, помощь очень нужна. - Она посмотрела на меня с грустью, отчего мое сердце зажало в тисках. - Иди, Эйтор, ты молодец. Это мой помощник. У него неоконченное медицинское образование, но, поверь, он намного грамотней большинства врачей с двумя высшими. Алекс в надежных руках.

Я кивнул. Мне ничего не оставалось, как только выйти за дверь, оставляя Алекс снова бороться за свою жизнь.

Когда я вошел, Тори поднялась с кушетки. Её серо-голубые глаза блестели от слез. Матиас стоял, облокотившись на стену, его веки были опущены. У меня не было сил, я морально измотался. Глаза Матиаса распахнулись и встретились с моими.

- У Алекс кровотечение, доктор Джекман делает все возможное, чтобы спасти ее, - устало произнес я.

Тори села обратно. Ее губы задрожали, она всхлипнула и опустила глаза на малыша:

- Как же так, Эйтор? Эти крошки не могут остаться без матери!

По щекам Виктории покатились крупные слезы.

- Нет! – мы с Матиасом выкрикнули это одновременно.

Я посмотрел на него. Он тяжело сглотнул и подошел ко мне:

- Могу я взять ребенка? Тебе не помешает присесть: ты бледен и тебя трясет. И я не сомневаюсь, Алекс выкарабкается. Она Боец с большой буквы.

Я посмотрел на возившуюся у меня в руках дочь (она все продолжала кричать, а вот сын уже молчал) и протянул малышку Матиасу. Он очень аккуратно взял ее, не отрывая глаз от ее красненького сморщенного личика.

- Это девочка. – Поведал я. – Мы уже придумали имена с Алекс, так что познакомьтесь с Катариной Элейн Лейва, - я вернул взгляд к Тори. - А у тебя в руках мальчик - Лукас Эдуарду Лейва.

Я подошел и сел рядом с Тори. Откинув полотенце с личика сына, я с жадностью рассматривал его. Рано еще судить, но мне казалось, что и Катарина, и Лукас - копии Алекс, разве что волосы темные, как у меня. Глаза рассмотреть я не смог. Я протянул руку и кончиком пальцев коснулся нежной щечки сына. По телу прошелся ток, мое оцепенение начало сходить на нет, нахлынуло сразу множество эмоций: радость, нежность, паника, безумный страх за жизнь Алекс и любовь - бесконечная, всепоглощающая, останавливающая мое сердце любовь к Алекс и моим детям. Матиас тихо что-то бормотал себе под нос, укачивая Катарину. Я облокотился спиной о стену и закрыл на секунду глаза, но тут же распахнул их: картина окровавленной Алекс, лежащей без сознания, не покидала меня.

Так, не разговаривая, каждый погруженный в свои мысли, мы просидели чуть меньше получаса. Я забрал дочь у Матиаса, он с неохотой вернул мне ее. Я уже хотел снова сесть рядом с Тори, но меня остановила рука Матиаса на плече. Он смотрел в пол. Тихо вздохнув, он поднял взгляд на меня:

- Я хочу извиниться за свое поведение, Эйтор. Я был не прав, я не имел права лезть в вашу с Алекс жизнь. Только сейчас я понимаю, насколько беспардонно себя вел, и мне действительно жаль. Ты любишь Алекс, с тобой она в безопасности, ты идеален для нее. И теперь у вас есть дети - полноценная семья. Я действительно рад за Алекс. – Матиас перевел дыхание и, опустив мое плечо, нервно взъерошил свои волосы. - Все будет хорошо. Алекс не оставит вас одних: она слишком упряма, она пошлёт и бога и черта куда подальше, она будет бороться, как тигрица, за жизнь, за право быть с вами.

Я кивнул. Переложив дочь в одну руку, другую я протянул Матиасу - он без промедления пожал ее.

- Принято. Забудем, все в прошлом.

Матиас неуверенно улыбнулся.

Я опустил взгляд к дочери. Она перестала кричать, но шумно и недовольно сопела. Ее глазки были открыты. Даже через молочную младенческую пелену было уже видно, что глаза ее насыщенно-зеленого цвета - глаза матери.

Я снова развернулся к Тори, намереваясь сесть рядом, и вновь меня остановили. На этот раз в комнату вошла миссис Джекман. Ее лоб был покрыт испариной, губы плотно сжаты, брови сведены - плохой знак.

- Мы остановили кровотечение. Она вне опасности, но очень слаба. На восстановление уйдет много времени, но она должна прийти в себя в течение суток.

Я втянул воздух (все это время я не дышал) и, сделав несколько шагов назад, опустился на кушетку. Тори сжала мое предплечье. Матиас широко улыбнулся:

- Ну, что я говорил?! Это наша Алекс! Она ни перед кем не склонится, даже перед смертью!

Матиас взбудоражено подбежал к доктору и схватил ее в удушающие объятья.

- Спасибо, - прошептал я: на большее меня не хватило.

Доктор Джекман кивнула мне из-за плеча Матиаса.

- Идите домой, - обратилась она к Тори и Матиасу. - Эйтор, ты можешь с детьми переночевать у меня. У нас есть кормящая мать. Я взяла на себя смелость и отправила за ней Уилла: малышам нужно молоко, а Алекс сможет их покормить не раньше завтрашнего вечера. Ты не возражаешь, Эйтор?

- Никаких возражений. Я согласен на все, только бы детям было комфортно.

- Вот и хорошо. Пойдем, я покажу тебе комнату. Все остальные могут прийти завтра. - Доктор Джекман забрала Катарину у Тори и вышла, кинув прощальный взгляд Тори и Матиасу.

Я последовал за ней.

Я так и не уснул: я просто не мог, хотя чувствовал себя невероятно разбитым. Девушка, у которой тоже был младенец, согласилась покормить наших малышей. После кормления дети крепко заснули. Я поблагодарил молодую маму. Она была очень мила и предложила свою помощь в любое время. Эта проблема разрешилась, но была еще другая: у наших детей совершенно не было одежды.

Я пошел к Алекс, едва начался рассвет. Я встал на колени и взял ее прохладную руку, приложив ее ладошкой к своей щеке:

- Алекс, родная, давай, открывай скорее глазки. У нас с тобой родились невообразимо прекрасные малыши, и я хочу, чтобы ты поскорее с ними познакомилась.

- Я тоже об этом мечтаю.

Я резко поднял голову на тихий, едва уловимый шепот Алекс. Ее глаза были полуоткрыты, и она смотрела на меня.

- Алекс… девочка моя, любимая, ты со мной. - Я поднялся и присел на край операционного стола, на котором она до сих пор находилась. - Как ты себя чувствуешь?

- Я ужасно хочу пить, у меня все болит ниже пояса, и я хочу видеть своих детей. Кто у нас?

Я улыбнулся и, склонившись, прижался лбом к ее лбу. Я смотрел в ее глаза и чувствовал, как меня переполняет счастье.

- Мальчик и девочка - они такие сладкие! Но сейчас они спят, их покормила девушка - она тоже молодая мама. Пока не подойдет молоко у тебя, она может кормить наших.

- А это нормально? У нее ведь есть свой ребенок. - Голос Алекс стихал, веки потяжелели: она засыпала.

- Не беспокойся об этом, Алекс, она сама предложила помощь - с этим все в порядке. Отдыхай, набирайся сил. Я буду рядом, когда ты проснешься.

Уголки губ Алекс приподнялись в крошечной улыбке, глаза ее окончательно сомкнулись. Через минуту она уже глубоко спала.

Глава 28

- Итак, Эйтор, какие планы?

Я находился у нашего с Алекс излюбленного места – озера, в моих руках пыхтела Катарина. Я нежно коснулся губами ее розовой щечки и обернулся к Тори (она держала Лукаса). Стояла прекрасная погода, весна окончательно вступила в свои права: воздух наполнился запахом свежей травы и цветущих деревьев, все вокруг оживало после зимней спячки.

- Алекс еще не совсем поправилась, но она уже рвется в путь. Долго я ее удерживать не смогу, так что думаю, совсем скоро мы тронемся в путь - покорять Аляску.

Тори хмыкнула и подошла ближе:

- Что с Матиасом? Я слышала, он хочет пойти с нами. Ты против?

Я задумчиво посмотрел вдаль. Я не был против Матиаса. В последнее время он вел себя достойно. Он все так же заботился о Алекс, еще он был очарован Катариной: он не мог пройти мимо нее, не потискав. Лукасу он тоже уделял свое внимание, но к Катарине все же тянулся больше. В пути мне бы не помешали лишние мужские руки и Матиас был отличным бойцом, так что нет, я не был против.

- Матиас идет с нами, вопрос решённый.

Тори одобрительно на меня посмотрела.

Малыши одновременно завозились. Первой подала голос Катарина. Она была активней Лукаса, крикливей и требовательней - крохотный лидер, вся в Алекс. После того как Алекс окончательно пришла в себя, временная кормилица, которую звали Зои, больше не была нам нужна: у Алекс своего молока было с излишком. Я не мог отвести глаз, когда она кормила наших малышей, - это было так очаровательно!

Мы с Тори вернулся с прогулки с детьми и застали Алекс спящей в кресле. Дети уже начинали плакать, они требовали еды. Алекс подняла голову услышав нас. Поднявшись с кресла, она подошла ко мне и, мимоходом чмокнув меня в щеку, забрала Катарину:

- Я ее первой покормлю: Лукас более терпеливый.

Алекс ушла в комнату, а я забрал сына у Тори.

- Леон у Зака? - спросил я, присаживаясь с недовольно возящимся Лукасом в кресло.

Тори направилась к двери:

- Да, мы зайдем через пару часов.

Тори вышла, а ко мне, виляя хвостом, приблизилась Тэйни (я совсем перестал уделять ей время). Протянув руку, я погладил ее по макушке:

- Хей, Тэйни! Прости, девочка, у меня появились новые заботы, но я не забыл о тебе.

Тэйни поскуливала, ударяя хвостом о деревянный пол. Сейчас с ней возились по большей части Тори или Леон, но Тэй оставалась преданной мне. Она никогда не желала оставаться в их домике и всегда рвалась ко мне. Леон пытался перетянуть её к себе лакомствами и уговорами - Тэй с удовольствием принимала угощение и ласку, но потом трусила домой ко мне и Алекс. Леон сокрушался, что его не хочет слушать даже собака; Алекс его успокаивала, поглаживая по голове, и убеждала, что скоро его племянники подрастут - вот они-то и будут его во всем слушать и даже подражать смелому и красивому дяде. (Леон просто обожал близнецов. Он, в противовес Матиасу, больше тянулся к Лукасу. Лео утверждал, что Лукас даже характером похож на его брата Лукаса - такой же спокойный и тихий. Я был полностью с ним согласен.)

***

Убедившись, что с Алекс все хорошо, я решил попросить помощи у Матиаса: кроме него, мне не к кому было обратиться. Я выцепил его, когда он навестил Алекс. Кивнув на дверь, я вышел из дома. Через минуту ко мне присоединился Матиас.

- Сразу к делу, - начал я. - У детей нет одежды. Нам одолжила пару вещичек Зои, но этого, конечно, не хватит. Я к чему веду: где здесь ближайший город? Возможно, там есть нерастасканные магазины. Я хочу попытаться найти хоть что-то.

Матиас задумчиво прищурил серые глаза:

- До ближайшего города два дня пути. Так: два дня туда, день, как минимум, там и еще два обратно - если не будет приключений, то вернемся через пять дней.

Я удивленно вскинул бровь:

- Хочешь пойти со мной?

Матиас широко улыбнулся:

- Я иду и не спрашиваю твоего разрешения, мексиканец.

- Назовешь меня еще раз мексиканцем, плейбой, - и мы снова подеремся.

Матиас громко расхохотался:

- Хорошо, заметано.

***

Алекс я немного приврал: мне хотелось сделать ей сюрприз, если я что-нибудь найду, и не расстраивать, если все же мне не повезет. Я сказал, что иду помогать ребятам в поисках лекарств для доктора Джекман. Алекс была против, но я быстро ее уговорил: с рождением детей она стала немного мягче - совсем чуть-чуть, крошечно.

Мы добрались до города, как и говорил Матиас, за пару дней, проблем на нашем пути не повстречалось. Помимо Матиаса, за мной увязался Саймон (опять же я не был против: мы составляли хорошую команду). Город пустовал - вообще ни души. Матиас сказал, что некоторые люди, которые сейчас живут в поселении, пришли отсюда, многие погибли, другие ушли на поиски родных.

Я нашел то, что искал: детский магазин был практически не тронут. Я сгреб с прилавков всю одежду, которая там была, а также прихватил бутылочки, соски и погремушки. Матиас попытался меня остановить, утверждая, что все мы не унесем, но я бросил на него свирепый взгляд, он поднял руки вверх и отошёл, а я продолжил сгребать все в большой походный рюкзак. Через полчаса я забил до отказа три таких рюкзака. Матиас покачал головой, но подхватил один рюкзак и вышел из магазина. Второй взял Саймон. Проходя мимо, он хлопнул меня по плечу.

- Ты самый сумасшедший папаша в мире, - с усмешкой произнес он и последовал за Матиасом.

Мои губы тронула улыбка: скорее всего, парень был прав.

***

Алекс бы запрыгала от радости, но её шов все еще побаливал, и она не могла резко двигаться. Она просто повисла на моей шее - её объятья были настолько крепкими, что я поперхнулся, пытаясь вздохнуть. Она благодарила меня, осыпая мое лицо мелкими поцелуями. Я кое-как расцепил ее руки и чуть отодвинулся:

- Мне помогали Матиас и Саймон. Без них я бы не справился и не приволок такое количество одежды.

- Я обязательно их поблагодарю, но позже: сейчас на первом месте мой муж. - Алекс обхватила мой затылок и склонила голову к себе. У самых моих губ она лучезарно улыбнулась: - Ты самый замечательный муж и отец, Эйтор.

По моему телу разлилось тепло от слов Алекс.

- Спасибо, а вот Саймон считает, что я самый безумный папаша на планете.

Алекс тихо рассмеялась, обдавая мои губы своим теплым дыханием:

- И это тоже, но ты безумен в хорошем смысле.

Затем она меня поблагодарила самым крышесносным поцелуем из всех, которые у нас были.

***

Через месяц мы собрались в путь. Был май. Для детей я нашел в том магазине кенгуру, он был рассчитан для малышей до полугода и трансформировался как в лежачее, так и в сидячее положение. Нас провожало множество людей: собрались все, у кого состоялось с нами мимолетное знакомство. Алекс подпрыгивала на месте от нетерпения, она рвалась в путь. После долгих прощаний и наставлений, что лучше делать и как вести себя в путешествии, на что мы с Алекс одновременно закатили глаза (нашли кого учить!), мы двинулась вперед, навстречу новому и неизведанному.

В этом путешествии у нас все получалось с легкостью, не было никаких препятствий. Встречались другие люди на пути, но мы их обнаруживали задолго до столкновения и обходили стороной: мы старались как можно сильнее обезопасить малышей, не нарываться на драки было в приоритете. Мы продвигались очень медленно, с частыми остановками, наше путешествие затянулось на семь долгих месяцев. Дети росли, одежды для них не хватало катастрофически. Сезоны сменялась один за другим, погода ухудшалась.

Я расслабился, когда до Аляски оставалась пара дней пути, я, чёрт подери, был невнимателен! Произошло непоправимое. Мы остановились и разбили лагерь на ночь. Как обычно, я пошёл ставить силки. Матиас засобирался со мной: он учился у меня охотиться. Я махнул рукой, указывая следовать за мной. Я проводил тот же инструктаж для Матиаса, как когда-то делал это для Алекс. Мы почти закончили и собирались обратно, когда к нам выбежала растрёпанная, запыхавшаяся Тори. В ее руках был Лукас, я узнал его по голубому комбинезончику. В глазах Тори мелькал ужас и паника. Я рванул к ней навстречу:

- Что случилось?!

Тори всю трясло, она несколько раз судорожно вздохнула, прежде чем заговорить:

- На нас напало не меньше десяти человек. Я не могла драться: дети… Мы с Алекс убежали. Нас почти догнали, Алекс предложила разделиться, она с Лео и Катариной побежала на север. Я… я не знаю, где она. Мне удалось оторваться, но, кажется, только потому, что они решили преследовать Алекс.

- Бл*ть Тори! О чем вы думали?! Надо было бежать к нам вдвоем! – Я был напуган, паника накатила волной, накрывая меня с головой.

- Мы думали, что так легче будет оторваться. Они дышали нам в затылок, Эйтор!

- Где Алекс?! – Бешенство прокатилось горячей лавой по моим венам, я выхватил Лукаса из рук Тори и передал его Матиасу.

- Я не знаю. Только могу указать путь, куда она направилась.

Мы побежали со всех ног. Позади, чуть медленней, за нами поспевал Матиас с Лукасом на руках. Мы нашли Алекс через четверть часа: она лежала на земле, на волосах виднелась кровь - ее оглушили ударом по затылку. Рядом не наблюдалось ни Лео, ни Катарины. Я встал на колени и приподнял голову Алекс, Матиас подал мне бутылку с водой, и я побрызгал немного на лицо Алекс, приводя ее в чувство. Она распахнула глаза и быстро села, но ее тут же повело в сторону. Я обхватил ее за плечи, удерживая. Алекс поморщилась и схватилась за голову. Я рукой приподнял ее за подбородок, заглядывая в ее встревоженные глаза. Через секунду они наполнились слезами.

- Эйтор, - она всхлипнула и прижала ладонь ко рту, сдерживая рыдания, - они забрали их. Катарину и Леона. Я пыталась бороться, но их было много, а я еще не совсем восстановилась… Господи, Эйтор, они забрали их!

Я прижал ее к себе, раскачиваясь вместе с ней, убаюкивая.

- Алекс, скажи, куда они направились? - спросил я, пытаясь быть сильным и держать себя в руках (давалось мне это с трудом).

- Я не знаю: они вырубили меня!

Я подозвал Матиаса. Тори забрала у него Лукаса, я передал ему рыдающую Алекс:

- Будь здесь с ними, Матиас. Я попробую найти их след… Кстати, где Тэйни? - обратился я к Тори.

- Она оставалась в лагере. Она напала на них, защищая нас, когда почувствовала угрозу… Я не знаю, возможно, они убили ее.

Я кивнул. Не теряя более ни минуты, я начал обследовать округу. Я метался в разные стороны, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, я использовал свои навыки следопыта, но всё было напрасно. Среди нападающих был профессионал, который умел идеально заметать за собой следы: не было и крупицы информации об их направлении. Я не сдавался до тех пор, пока окончательно не стемнело. Я вернулся к Алекс поверженным, не зная что делать, где искать Леона и нашу малышку. Алекс разрыдалась сильнее, когда ее несчастные глаза встретились с моими обречёнными. Мое сердце разрывалось от боли, я не мог поверить, что это случилось с нами: такого просто не могло произойти. Разум отказывался верить, но реальность давила не щадя, кромсая душу на части. Я крепко обнял Алекс, я сдавливал ее все сильнее в кольце своих рук, ища утешение, но нам обоим не становилось легче. В этот раз наша любовь не спасла нас, не помогла облегчить боль: у нас украли нашу частичку.

Решение пришло не сразу. Мы вернулись в наш разоренный лагерь и переместили место ночлега. У нас не забрали многое - в основном только продукты. Тэйни пропала бесследно. Мы разожгли костер. Никто не мог сомкнуть глаз: нас окутало тяжёлым туманом несчастья, безнадежностью.

- Мы дойдем до поселения твоих дедушки и бабушки, - произнес я, смотря, как пляшет огонь в костре перед нами. - Я оставлю тебя там. А сам пойду на поиски Леона и Катарины. Я обойду все города, поселения, я вернусь обратно в Бразилию, если понадобится, но я найду нашу дочь и твоего брата, Алекс, я клянусь.

Алекс глубоко вздохнула. Она не противоречила - лишь печально на меня смотрела.

- Хорошо, - это все, что она сказала.

***

Мы дошли до территории поселения родных Алекс за три дня. Здесь ворота и забор внушали еще большее восхищение, чем в поселении «Надежда»: они были не просто большими, а гигантскими. Наверху также находился караульный. Он перегнулся к нам через борт будки и, сложив руки рупором, прокричал нам оставаться на месте (мы никуда и не собирались уходить).

- Нам нужны Педро и Патрисия да Силва, - прокричал я, тоже сложив ладони рупором.

- Кто вы такие? - послышалось сверху.

Я начинал злиться (караульный проявлял невероятную бестолковость):

- Просто, черт возьми, позови их! И передайте, что здесь их внучка Александра!

Голова парня скрылась, послышались невнятные крики по другую сторону ворот. Я взял Алекс за руку и крепко сжал. Она дрожала, ее плечи были напряжены, глаза устремлены на ворота. Лукас завозился на моей груди (он спал в лежачем положении в кенгуру). Открыв глазки, он сонно заморгал, словно почувствовал, что мы… дома.

Несколько долгих минут спустя ворота скрипнули и начали медленно открываться. Нашим глазам предстали три человека: пожилая женщина с добрыми глазами, мужчина примерно её же возраста и еще один мужчина, на вид лет сорока, не старше. Глаза, волосы, черты лица мужчины говорили сами за себя. Мне не нужно было, чтобы Алекс произнесла вслух, кто это, я и так уже понял, что это ее…

- Папа! - закричала, нет, завизжала Алекс.

Вырвав свою руку из моей, она помчалась к нему. Мужчина раскинул руки в стороны, распахивая объятия для неё. Алекс повисла на нем, он осыпал ее поцелуями. Мгновенье спустя они рухнули на колени, цепляясь друг за друга. Алекс плакала, да так горько, что мои глаза защипало от наворачивающихся слез. К ним присоединились Педро и Патрисия - теперь они обнимались все вместе, что-то шепча друг другу. Их разговор смолк на мгновенье, а потом раздались новые всхлипы. Теперь плакала не только Алекс, но и её бабушка, а глаза ее отца заволокло влагой: Алекс рассказала им о наших потерях. Я посмотрел на Тори и Матиаса: Тори закусила губу, сдерживая слезы и часто дыша, Матиас грустно улыбался.

После долгих, бурных объятий и горьких слёз на нас наконец тоже обратили внимание. Не выпуская Алекс из рук, ее отец махнул нам, чтобы мы приблизились.

- Кто это у нас тут? - с нежной улыбкой спросил он, смотря при этом на Лукаса.

Алекс высвободилась из его объятий и подошла ко мне. Взяв мою руку, она переплела наши пальцы в замок:

- Папа, познакомься: это мой муж - Эйтор Лейва, а это наш сын и твой внук - Лукас. - Алекс посмотрела на меня и улыбнулась сквозь невысохшие слезы: - А это, Эйтор, мой отец - Давид да Силва.

Я поднял голову и встретился с точно такими же, как у Алекс, зелёными глазами её отца:

- Рад знакомству, сеньор да Силва. - Я протянул руку.

Отец Алекс крепко ее пожал, не сводя с меня серьезного взгляда:

- И я рад. Спасибо, что заботился о моей дочери, и зови меня Давидом.

- Все ради нее. Но мы… мы потеряли нашу дочь и вашего сына, и это моя…

- Это не твоя вина, сынок, - перебил меня Давид. - В жизни многое случается: мы не можем держать все под своим контролем. Мы найдем их, чего бы это ни стоило, а пока пойдемте домой, вы отдохнете. Завтра же я соберу людей и мы отправимся на поиски моего сына и внучки. - Он повернулся к Матиасу и потрепал его по голове, как ребенка. - Привет, Матиас, рад, что ты с нами!

- И я рад, что вы живы, Давид.

Это место действительно было огромным по своей территории. Население, как нам сказали, составляло порядка трех тысяч человек. Но среди этого количества были не только простые горожане. Здесь была самая настоящая армия - не меньше полутора тысяч солдат с оружием.

Дом, где жили отец Алекс с родителями, впечатлял размером: это был особняк из сруба в два этажа. И у них была функционирующая ванна! В подвале находилось два больших резервуара с водой, которые они время от времени пополняли. Еще у них было электричество, оно работало от генератора, а он, в свою очередь, работал от солнечных батарей. Эти люди выжили бы, не теряя цивилизацию, и в меловой период!

***

Отец Алекс рассказал нам, что его спас сослуживец: он прилетел на своем личном вертолете и предложил Давиду прокатиться. Отец Алекс оставил ради такого дела работу, и это спасло ему жизнь: они находились в воздухе, когда волна накрыла Бразилию. Он не покидал город до последнего. Как только сошла вода, он бросился на поиски семьи. Давид ждал и искал месяц, но так никого и не нашёл и направился к родителям на Аляску. (Здесь он тоже оказался недавно, поэтому Саймон ничего не сказал про него.)

После долгих рассказов о том, что у каждого происходило во время их продолжительной разлуки, началось обсуждение, когда и как лучше выступить на поиски детей. Я, все это время просидевший молча, решил подать голос:

- Я думаю, что не стоит идти с армией. Нам не следует выдавать себя, здесь нужен тонкий подход: большое количество людей в пути привлечет к себе ненужное внимание. Надо действовать тихо, исподтишка, иначе не видать нам детей как своих ушей. Я найду их, и я внедрюсь в их компанию. Они похитили детей не просто так: им не нужна была Алекс, и не нужны мы. Я предполагаю, они пытаются увеличить свою численность, похищая детей.

Все затихли и уставились на меня. Давид задумчиво пожевал губу, его взгляд блуждал от меня к Алекс и обратно.

- Да, возможно, ты прав, но все же идти одному тебе не стоит. У меня есть пара хороших ребят на примете - они составят тебе компанию, а когда ты все же найдешь тех ублюдков, пошлешь одного из них к нам с весточкой и координатами, где ты находишься.

Я согласно кивнул. План был не плох, оставалось, как всегда, полагаться на удачу.

- Я иду с тобой, - прокашлявшись, заявила Тори.

Давид перевел на нее взгляд, его губы расползлись в понимающей улыбке.

- Хорошо, Тори, куда же я без тебя. – Ответил я, обдавая Тетушку благодарным взглядом.

Мы обговаривали детали. В ходе нашего разговора голова Алекс склонилась к моему плечу, она тихо посапывала, глубоко уснув. Я поднял ее на руки, следом за мной поднялся Давид - в его руках спал Лукас. Он проводил меня до выделенной для нас с Алекс спальни. Я положил Алекс на кровать, она что-то пробормотала, свернувшись клубочком, и вновь мило засопела. Давид положил Лукаса рядом с Алекс:

- Спокойной ночи, Эйтор. Я действительно рад, что ты встретился на пути у Алекс. Спасибо, что сберег мою малышку.

Я потупил глаза и кивнул, чувствуя себя виноватым, что не смог сберечь также его сыновей и свою дочь. Давид вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

***

На поиски Катарины и Леона мы собрались на следующий день. Давид познакомил нас с ребятами, которых посоветовал взять с собой. Это были брат и сестра - погодки: парню было семнадцать, девушке шестнадцать. Отец Алекс рекомендовал их как хороших бойцов, у которых отлично работает смекалка. Парня звали Дарен, девушку - Камилла. Несмотря на разницу в возрасте на год, они выглядели как близнецы: оба светловолосые, высокие, статные, гибкие, глаза насыщенно-синие, обрамлённые темными ресницами. Они были забавными, веселыми, ежеминутно пререкались друг с другом, толкались и отвешивали подзатыльники один другому, но в их глазах светилась любовь и преданность друг к другу.

Я стоял у открытых ворот, держа в своих объятьях взволнованную Алекс; Тори, Дарен и Камилла - чуть позади нас.

- Пожалуйста, береги себя, Эйтор, не лезь на рожон. И возвращайся ко мне целым и невредимым, с нашей дочерью и Лео. Я верю в тебя, я знаю, ты найдешь их.

Я склонился к Алекс и захватил ее губы в долгом, нежном поцелуе. Прервав поцелуй, я зарылся лицом в изгиб ее шеи.

- Я обещаю, Алекс, я переверну всю землю вверх дном, но я найду детей, - тихо произнес я, чувствуя, как мое сердце замирает от разлуки с Алекс.

Давид подарил мне крепкие, теплые объятия, так же как и бабушка с дедушкой Алекс:

- Будь бдительным, сынок. Мы все будем ждать новостей от вас, не пропадайте слишком надолго, иначе я все-таки отправлю на ваши поиски армию.

С трудом оторвавшись от Алекс и сына, я развернулся и направился к выходу, сжав кулаки, сдерживаясь, чтобы не обернуться: если я это сделаю, я рассыплюсь на части, видя печальные глаза Алекс.

Я уже вышел за ворота, когда услышал быстрые шаги позади. Дарен, Камилла и Тори ушли немного вперед. На мое плечо опустилась тяжёлая рука. Я обернулся: за моей спиной стоял слегка запыхавшийся Матиас. Его губы дрогнули в заносчивой улыбке.

- Ты что же, мексиканец, думал, что так легко избавишься от меня?

Я раздраженно скинул его руку с плеча:

- Какого хрена тебе надо, Матиас?

Он улыбнулся еще шире:

- Я иду с тобой, балбес. Отговорки не принимаются: я так решил, ведь мы идем на поиски моей крестницы - Катарины.

- С чего ты взял, что станешь ее крестным отцом?

Матиас обошел меня и зашагал вперед:

- После того как я пару раз спасу твою задницу в этом путешествии, ты сам предложишь мне эту привилегию, мексиканец.

Я догнал его и пошел рядом. Качая головой, я удивлялся беспардонности и благородству этого парня.

- Предупреждаю: если еще раз назовёшь меня мексиканцем, я не погнушаюсь надавать тебе пару тумаков, плейбой.

Матиас сбавил шаг и изучающе посмотрел на меня.

- Почему плейбой? - спросил он.

- Почему мексиканец? - задал я встречный вопрос.

Матиас хмыкнул и вновь прибавил шаг:

- Туше, Эйтор.

Продолжение следует…

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg