«Салон «Зазеркалье»»

Салон «Зазеркалье» (fb2) - Салон «Зазеркалье» 580K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Инна Балтийская

Инна Балтийская Салон «Зазеркалье»

ГЛАВА 1

— Соперница навела на вас могильную порчу. Вот Пиковый Туз: вас ждет страшный удар судьбы. Но вы не отчаивайтесь! Черная колдунья порчу навела, белая — снимет. Ко мне совсем недавно женщину привели: одной ногой уже в могиле стояла, ее «скорая» в больницу не раз прямо с улицы увозила. Оказалось, свекровь к ведьме бегала, как раз могильную порчу навела. Но ничего, за три раза я все сняла. Теперь здоровенькая ходит, по праздникам нам торты носит.

Я машинально выводила привычный рассказ, даже не очень следя за реакцией сидевшей напротив пожилой дамы. А что на нее смотреть? За последний месяц на таких дамочек я уже насмотрелась. Глаза вытаращены, рот полуоткрыт, на физиономии — смесь страха и торжества: «ага, недаром в салон наведалась, подозревала ведь, что порча есть, и не ошиблась!»

Когда я только начинала работу, неловко было даже заикаться про порчу. Я старательно раскидывала карты, честно трактовала их значение, уверяла посетительниц, что все их неудачи — временные, а впереди — дальняя дорога в теплые страны и к заморским принцам. Дамочки уходили с явным недоверием ко мне, а некоторые так высказывали недовольство прямо в лицо.

А по вечерам хозяйка салона вдалбливала в мою наивную голову «кодекс чести настоящей гадалки». Его суть? С какой бы проблемой, даже самой пустяковой, человек ни зашел в наш салон, выйти он должен в твердой уверенности, что жить ему осталось от силы неделю. Если, конечно, добрые маги не снимут наведенное врагами проклятье.

Мне совсем не нравились правила игры. Но что поделаешь… Два года назад, когда я окончила университет, выяснилось, что русские филологи в Латвии не очень-то и нужны. Диплом годился разве что для работы в школах, но недостатка в учителях русского и литературы, увы, не наблюдалось.

Я встала на учет биржи труда, методично обходила библиотеки, редакции, колледжи… Единственным местом, куда меня согласились принять, оказалась школа на самой окраине Риги. Я уже принесла трудовую книжку, но перед тем как вручить ее директору, заглянула в учительскую, полчасика потолковала с педагогами. Доброжелательные тетки надавали мне кучу ценных советов. Никогда не ставить ученикам «двойки» — если детки за себя не отомстят, на кусочки не порежут, то их папочки-уголовники или мамочки-алкоголички постараются наверняка. Наркотики не отнимать, алкоголь тем более. В классе никого не удерживать, захотят погулять — пусть убираются на все четыре стороны, мне же легче будет. В учительской ценные вещи не оставлять, в гардеробе и подавно.

Я так и не дошла до директора. Приехала в центр города, бездумно пошла по улицам. Грустно! Почему-то мысль о вооруженных до зубов детках, пьющих на уроке горькую под трогательное чтение письма Татьяны, не вдохновляла. Нет, не выйдет из меня Макаренко…

Внезапно внимание привлекла яркая вывеска: «Салон белой магии „Зазеркалье"». Я остановилась как вкопанная. Перед мысленным взором предстала моя бедная мамочка, которой я сообщаю, что отказалась от долгожданной работы. И опять ей придется платить за квартиру и кормить нас обеих на свою небольшую пенсию. И опять мы будем экономить на мыле и зубной пасте… А так хочется, наконец, вместо творожной запеканки съесть настоящую свиную отбивную!

Повинуясь внезапному приступу авантюризма, я спустилась в маленький подвальчик. И объявила дружелюбно встретившей меня хозяйке с удачным именем Алиса: «Согласна на любую работу». Умею ли гадать? Нет проблем! Предсказывать будущее? Легко! Конечно, опыта нет, но всем подругам и родне гадаю, и все в точности сходится!

На самом деле обращаться с колодами Tapo и Марии Ленорман я приноровилась совсем недавно, когда в продаже появились книги-справочники. А простые карты меня научила раскладывать бабушка еще в розовом детстве. В старших классах я гордо предсказывала будущее приятельницам, предрекая всем скорую встречу с роковым брюнетом. Естественно, время от времени пресловутый брюнет какой-нибудь из подружек встречался, и тогда мы ликовали вместе — ура, угадали! А если время шло, а от брюнета не было ни слуху ни духу, то гадание как-то забывалось. Даже в страшном сне не представляла, что когда-нибудь детская забава станет моей основной работой. Единственной, которую я смогу найти!

Думаю, пожилая владелица салона все про меня поняла. Не то ее тронул мой энтузиазм, не то наглость понравилась… В общем, в салон меня взяли. Правда, велели краситься поярче, чтобы выглядеть постарше. А главное — не сдерживать живое воображение, в зародыше душить сострадание к несчастным, заглянувшим в наш салон.

— Вот зачем ты трудишься, полчаса карты раскладываешь? — вопрошала Алиса, хозяйка нашего «Зазеркалья». — Показать, как надо? Вытянула пару карт, выронила из рук остальные, и хватайся за голову: ох, страшно мне, какая порча на вас наведена! Такую сильную впервые вижу! За один раз и не снять, как минимум трижды придете.

Я слабо возражала. Дескать, если человек такое услышит, его тут же, на месте, инфаркт хватит! Да и язык у меня как-то не поворачивается невинных людей пугать…

— Да пойми, дурочка, к нам ведь за такими страхами и приходят! Люди хотят, чтобы их напугали, они за это деньги и платят. Тех, у кого все с головой в порядке, к нам и на аркане не затащишь. А если душевное здоровье у тетки неважное, да еще неудачи косяком пошли? Ну не себя же, родимую, во всех бедах винить? Вот и начинает она везде видеть происки врагов. И к нам приходит за подтверждением своей правоты. Ты ей про порчу не скажешь — в другой салон метнется. А там ее напугают по полной программе, вытрясут все до копейки, она и довольна. Еще бы, вот какая она прозорливая оказалась! Еще и подругам тот салон порекомендует.

Очнувшись от тягостных воспоминаний, я быстренько закончила гадание. Напоследок опять напугала бабку порчей, напомнила, что жду ее еще не менее трех раз: чтобы уж наверняка от напасти избавить!

Оставшись одна, поплотнее укутала шею темным шерстяным платком. В нашем подвале было не по-летнему холодно. Заходя сюда с раскаленной улицы, я в первый момент радовалась освежающей прохладе, но уже через полчаса она становилась «зимней стужей». А через час мне казалось, что с ресниц пора сбивать сосульки. За месяц гаданий я уже заработала, похоже, хронический бронхит. По крайней мере, кашляла ночи напролет. Ставить обогреватель скуповатая хозяйка не разрешала. Надевать на работе телогрейки — тоже, правда, из других соображений. Согласитесь! Одно дело, когда клиент видит эффектную даму, всю в черном, со звенящим монисто, на ее тонкой руке сверкают тяжелые перстни, и всю эту красоту освещают церковные восковые свечи… И другое дело, когда человек с улицы встречает нечто кашляющее в валенках и тулупе. Так что мерзни, мерзни, волчий хвост…

Впрочем, долго мне скучать не пришлось. На пороге подвальчика нарисовался следующий посетитель — потрепанный жизнью мужичонка лет пятидесяти. Похоже, из постоянных клиентов. То есть тех, которые планомерно обходят все гадальные салоны, не пропуская ни одного экстрасенса, целителя, не говоря уже о раскрученных нетрадиционалах, и, к сожалению, неукоснительно следуют всем советам черных и белых магов!

Увы, предчувствие меня не обмануло. На этой работе я действительно вот-вот стану ясновидящей.

Клиента определили ко мне, и он тут же поведал трогательную историю, как полгода назад обанкротилось маленькое предприятие, на котором он последние полгода служил инженером. Бедняге пришлось пойти на биржу труда. Получив пособие, он эти жалкие крохи не пропил, не потратил на еду, а отдал за курсы экстрасенсорики, которые вел всемирно известный магистр черной и белой магии маэстро Роланд. Курсы продлились два месяца. Несчастный безработный потратил на них и всевозможные амулеты не только пособие, но и все деньги, скопленные его женой на черный день.

Магистр страдальца не обманул — выдал диплом белого мага, с подписью и печатью самого Роланда (фамилия магу не полагалась, как я поняла, по причине всемирной известности). А теперь самое главное! У бывшего инженера открылись невиданные доселе способности. Вот только он не знает, что теперь с ними делать. Может, я подскажу, как их развивать дальше?

Невольно заинтересовавшись, я спросила: что же он теперь умеет?

— О, очень многое! — радостно захихикал мужичонка. — У меня третий глаз открылся. Вот только погляжу я на человека, и сразу вижу, что он за фрукт. Нет-нет, не в переносном смысле, а в очень даже прямом. Например, у кого-то на плечах я вижу баклажан. А у другого, к примеру, — репу или гроздь винограда. У меня самого плод на плечах ценнейший: ананас! Королевский фрукт, представляете?! Раньше я знакомился с женщиной — на ноги ее глядел, дурак. А толку-то, что коленки из ушей растут? А теперь поумнел, прямо на шею гляжу. И новая знакомая передо мной вся как на ладони. Вот вы знаете, что у вас вместо головы?

Я буквально хлопнула ладонью по отвалившейся челюсти. «Надеюсь, дядечка хотя бы не буйный?» — мелькнуло в голове. Если что, не считая меня, в нашем подвальчике только две женщины — еще одна гадалка и администратор Дайга. Конечно, Дайга дама мощная, покруче любого мужика будет, но психи… они, говорят, силы немереной…

К моей радости, счастливый обладатель третьего глаза и не помышлял о бандитском нападении на «Зазеркалье». Он взахлеб рассказывал о негаданно свалившемся на него даре. Невольно потирая рукой внезапно закружившуюся тыкву… тьфу, простите, голову, я заткнула этот бурлящий фонтан красноречия осторожным вопросом: а что, собственно, от меня-то требуется?

— А давайте я в вашем салоне поработаю! — оживился гордый носитель ананаса. — Я вам так всех посетителей по полочкам разложу, долго не опомнятся!

Я отправила потенциального коллегу разбираться к администратору, а сама заварила чашку чая. Не успела допить и половины, как он остыл. Греть чайник заново уже не хотелось. Да, если в ближайшем времени я не скончаюсь от пневмонии, то наверняка закончу свои дни в «желтом доме». И ладно бы старая была, не так обидно. Но в двадцать пять лет, еще не пожив как следует, еще не узнав настоящей любви… Стало так жаль себя, что я заревела. Слезы стекали по щекам, превращаясь в льдинки, но мне было уже плевать. Ерунда, в психушке отскребут!

«Водопад в Антарктиде» был прерван визгливым голосом нашей администраторши:

— Земфира, к тебе посетитель!

Вообще-то я урожденная Полина, но в нашем салоне, естественно, с такими именами не работают. Глаш, Даш и Татьян тут тоже не встретишь. Сплошные Кассандры, Эсмеральды да Клеопатры. Ну, иногда Софии да Марии встречаются, но это почти антикварная редкость. Я поспешно вытерла глаза и покорно откликнулась на крайне неприятное для меня имя:

— Я готова, пусть заходит!

Отодвинув занавесочку, в мою конурку вошел высокий блондин. Я взглянула на него, и остатки моих слез мгновенно высохли. Рука сама потянулась за зеркальцем. Уже схватив косметичку, я опомнилась. Представляю, что этот красавчик подумает о гадалке, которая, увидев клиента, кидается красить губы! Да и потом, красивые волосы все равно наглухо упрятаны под платок, глазки у меня опухли до уровня небольших щелочек, и, если блондин не любитель девушек монгольского типа, он на меня ни за что не польстится. Согнувшись над столиком, я глухим голосом пригласила его сесть и поведать о своей проблеме.

Парень, казалось, несколько смутился. Неловко опустившись на стул, он дрожащими руками достал из кармана портмоне. Выронил на пол, поднял, зачем-то тщательно отряхнул… Наконец таинственные манипуляции закончились, и на свет была извлечена фотография: мой клиент и невзрачная девчушка, в меховых курточках гуляющие по Старой Риге.

— Вот, это Лена, — по-прежнему дрожащая рука атлета протянула мне фото.

— Погадать на нее? — деловито спросила я. — Или, может, приворожить?

— Погадать… — с трудом выдавил красавчик. — Я сам в это не верю, не подумайте… — он замялся.

— Разлюбила? Думаете, другой приворожил? — не на шутку заинтересовалась я.

Ну надо же, в Риге приличного мужчину днем с огнем не сыщешь, а этот… И рост, и лицо, и фигура — все при нем. А глаза — большие ярко-синие, как наше балтийское небо ранним августовским вечером. Одет явно дорого, стильно. Я в фирменных шмотках не очень-то разбираюсь, костюм от «Армани» могу запросто перепутать с прикидом от «Кардена». Но в любом случае, одевается мой клиент явно не на городской барахолке. Ну неужели у такого супербоя возникают проблемы с девушками?

— Да нет, я на ней жениться собираюсь, — явно преодолевая себя, пробормотал блондин. — Но она какая-то странная стала. Не такая, как раньше. Я ее, правда, не так уж хорошо знал, но все же… И подруги матери говорят: может, порча?.. — он залился густым румянцем.

Я внутренне усмехнулась. Ну, конечно! Если в жизни что-то не ладится, значит, недруги порчу навели. За месяц в «Зазеркалье» я поняла, в каком гадюшнике живу. Похоже, все женщины нашего города только и делали, что наводили друг на друга порчу. По крайней мере, почти все они приходили к нам ее снимать, на чем свет стоит ругая то сослуживицу, то подругу, то свекровь. Ну да ладно, свои деньги за визит я получаю, мне-то что? Порча так порча…

Правда, мужчины, желающие снять напасть с себя или других, на моей памяти сюда еще не заглядывали. Вот привораживать — да, такое случалось.

Но какой же все-таки красавчик этот блондин! Его невеста ликовать должна, с чего бы ей «какой-то не такой» становиться? Перед свадьбой даже самый скверный характер обычно усмиряют. Времени-то впереди вон сколько!

Я небрежно взяла колоду Tapo, дала блондину вытащить первую карту. Она показала Смерть. Ну что ж, бывает. Блондин взял вторую карту — Разрушающаяся башня. Тоже Смерть. Такие совпадения случаются нечасто. Немного удивившись, я отложила карты Tapo, потянулась за колодой Марии Ленорман. Первой же картой вышел Гроб. Смешав и эту колоду, я взялась за простые карты — те, которыми играют в дурака. После Бубновой Дамы сразу последовал Туз Пик.

Внезапно мне стало жарко, затем сразу бросило в холод. Честно признаюсь, в собственное гадание я не верила. Клиентам обычно гадала на одной колоде, а если и брала вторую, то мастерски подгоняла результаты. Но чтобы все три колоды сказали одно и то же?!

Я подняла глаза на молодого человека. Он, казалось, не заметил моего смятения, все так же нерешительно поглядывал на меня. Вдруг меня осенило. Да это же розыгрыш такой! Точно! Парень наверняка подсунул снимок покойницы. Ну, просто на спор с друзьями, решил проверить: умеют ли гадалки по-настоящему судьбу видеть? Утвердившись в этой мысли, я ледяным тоном отрезала:

— Ваша Лена на этом свете не живет. А на тот свет я не гадаю.

Блондин изменился в лице. Щеки из бледно-розовых мгновенно стали матово-белыми, смущенный взгляд сменился растерянным.

— То есть как это?.. Мы утром созванивались, все было в порядке!

Он выхватил из кармана мобильник, нажал на пару кнопок и крикнул в трубку: «Лена, с тобой все в порядке?» Услышав ответ, медленно поднялся. На лицо постепенно возвращалась краска.

— Нет, девушка, я вам это так не оставлю! — растерянность пропала, теперь в стальном голосе блондина проскальзывал легкий латышский акцент.

Парень схватил со стола фотографию и рванул к администратору. Ну вот, теперь меня оштрафуют. Не гожусь я на эту работу. Надо было клиента подробнее о девушке попытать, заявить, будто на ней страшная порча, которую я обязательно сниму… А на то, что карты говорят, и внимания обращать не стоило. Ну что это со мной, в самом деле? Вообразила, что гадать умею! И все же… Почему все три колоды подписали неведомой Лене смертный приговор?

Сквозь занавесочку я слышала, как мой клиент требует вернуть плату, обвиняет меня во всех смертных грехах. Но деньги в нашем салоне не отдавали еще никому. И сейчас разъяренного блондина успокоили, угостили чаем из пакетика и препроводили к моей коллеге. Та, естественно, воркующим голоском рассказала о порче, наведенной на бедную девушку ревнивой соперницей. Потом предложила пять сеансов очищения, на которые счастливый жених должен будет приходить с этой фотографией и, разумеется, с солидной суммой наличными. Могильная порча — это вам не хухры-мухры!

Больше в этот день никаких скандалов не было. Я вяло провела пару сеансов очищения, снимая с двадцатилетних глупышек «венец безбрачия».

Блондин не выходил у меня из головы. Почему-то очень хотелось доказать ему, что я умею гадать. И вообще, он меня оскорбил! Я ведь не обманывала его, деньги не вымогала…

ГЛАВА 2

На следующий день блондин явился для снятия порчи. Я тут же подбежала к администратору и, отчаянно кашляя, слезно попросила отпустить меня на полчаса в ближайшее бистро, горячего супчику похлебать. А то ведь надолго слягу, прямой убыток «Зазеркалью»! Получив увольнительную, метнулась в кафе напротив. Заказала чашку кофе, лихорадочно стала наводить марафет.

Как известно, от красивой женщины мужчине легче выслушать правду, чем от непонятной тетки, смахивающей на Бабу-ягу средних лет. Между прочим, мне есть что показать! Я тщательно расчесывала массажной щеткой длинные светло-русые волосы, чтобы они окутали голову пушистым облаком, и нервно обдумывала, что скажу при встрече.

Через полчаса красавец-блондин показался в дверях салона.

Я бросила деньги на столик, пулей выскочила на улицу и преградила ему дорогу. Сегодня я, естественно, выглядела совсем по-другому. Поэтому блондин уставился на меня как баран на новые ворота.

— Вы меня не узнаете? Я та самая Земфира, которая вчера так вас напугала, — торопливо начала я. — Но поймите, если бы я хотела вас обмануть, мне проще простого было согласиться с порчей и начать ее снимать! И потом, я же не фокусник, при всем желании не смогла бы так подтасовать карты…

В голубых глазах собеседника появился интерес.

— Пойдемте в кафе? — неожиданно предложил он.

Мы выбрали столик в ближайшей забегаловке, и Раймонд (так звали блондина) рассказал довольно странную историю своего знакомства с суженой. Парень недавно закончил юридический, устроился на фирму своего отца, известного на всю Латвию адвоката. В недалеком будущем собирался открыть собственную адвокатскую контору. Естественно, девушки ему проходу не давали, тем более что и внешностью Раймонда бог не обидел. С Леночкой он столкнулся случайно, на какой-то корпоративной вечеринке. Как она туда попала, никто не знает.

Собственно, девушка вовсе не была красавицей. Внешность совершенно «никакая»: среднего роста, слегка полновата, эдакая пышечка. Светлые волосы, светлые глаза… В общем, обычная серая мышка, правда, на взгляд рафинированного франта, на лице слишком много косметики. Словом, впечатление Леночка производила не самое лучшее. Но ее взгляд! Когда она смотрела на Раймонда, он казался себе… ну, по меньшей мере, Аполлоном. Только из-за этого взгляда он и пригласил девушку танцевать.

Барышня оказалась провинциалкой, из Даугавпилса. Училась на юриста в платном вузе, вместе с подругой снимала квартиру в Риге.

Началось знакомство, на взгляд Раймонда, никого ни к чему не обязывающее. Несколько походов в кино, поцелуи у подъезда. Они встречались пару недель, наведались в китайский ресторан, и тут, на взгляд Раймонда, настало время для логического продолжения. Он пригласил Лену к себе, напоил шампанским… Но, стоило ему расстегнуть пару пуговичек на девичьей блузке, как Лена залилась слезами. Растерянный парень пытался успокоить подругу, но плач перешел в истерику, а затем девушка, ничего не объясняя, просто выбежала из квартиры.

Сначала Раймонд принял истерику за дешевый трюк. Мол, я не такая, я жду трамвая… Но шли недели, Лена не объявлялась, и парня одолело обычное любопытство. Как же так? Жалкая провинциалка, ничем не примечательная серенькая мышка, и оказалась от такого парня! Он сам позвонил Лене и пригласил на свидание.

По его замыслу, свидание должно было начаться в диско-баре, а закончиться на его квартире. Но, стоило намекнуть на это Лене, как она сжалась, побелела и пролепетала, что ей, дескать, надо домой, экзамены скоро… Но Раймонд не собирался так просто отступать. Он то насмехался, то уговаривал, и, наконец, Лена призналась, в чем причина ее страха.

Еще старшеклассницей Лена, как и многие ее подружки, бегала гадать к местной цыганке. Цыганка считалась ясновидящей, ее прогнозы рано или поздно сбывались. Вот эта шарлатанка и напугала бедную глупышку. Долго жгла какие-то бумаги, лила воск и, наконец, приговорила к дикой каре. Лене суждена долгая жизнь, но только в том случае, если она… останется девственницей! В день, когда девушка лишится невинности, она погибнет.

Услышав такое, Раймонд долго смеялся. Наверняка цыганка за что-то невзлюбила девчонку, вот и поиздевалась над ней всласть. Надо же быть такой доверчивой!

И вообще, неужели Лена планирует остаться старой девой? Да она раньше срока помрет, просто от тоски!

Бледное личико девушки постепенно розовело, она начала неуверенно хихикать над рискованными шуточками кавалера… В конце концов, уже глубокой ночью, решилась поехать к нему.

— Понимаешь, — неуверенно продолжал Раймонд, — я мужчина опытный, и могу поклясться: это был не спектакль. Лена действительно оказалась девушкой. Не мог я в этом ошибиться.

Когда все уже произошло, Лена опять разрыдалась. Раймонд даже хотел взять на работе отгул, чтобы провести с ней день, но на фирме наметились срочные переговоры, и парень предложил, чтобы Лена приехала к нему вечером. И в порыве чувств даже попросил пожить у него месяц-другой.

Часов в пять вечера он вернулся домой и стал ждать трепетную возлюбленную. Занятый своими мыслями, парень даже не заметил, как вечер плавно перешел в ночь. Опомнился Раймонд около полуночи. Лена так и не пришла.

Образованному, не верящему в предсказания юристу стало не по себе. Он звонил на ее квартиру, но никто не снимал трубку. Он даже не знал, где училась Лена! Кто привел ее на вечеринку в их фирму, не помнил. Дошло до того, что Раймонд целый день обзванивал все больницы и морги, к счастью, безрезультатно.

Проходили недели, Раймонд начал забывать про сбежавшую подругу. «Да ничего с ней не случилось! Наверное, с головой непорядок», — успокаивал он себя. Но через четыре месяца Лена объявилась. Позвонила, сказала, что беременна. Срок, естественно, четыре месяца, аборт делать поздно.

Конечно, Раймонд пригласил ее приехать.

— Она приехала всего с двумя чемоданами. Такая похудевшая, бледная, похожая уже не на пышечку, а на привидение. Впрочем, беременность мало кого красит… Пожаловалась, что хозяйка выгнала их с прежней квартиры, подруга вернулась в Даугавпилс, а на отдельное жилье нет денег. Из института Лена тоже ушла: какая уж тут учеба, если каждые полчаса тошнит и надо срочно в туалет бежать? Вернуться к родителям она не может. Если я не возражаю, она пока поживет у меня. Потом родит, но от малыша, наверное, придется отказаться…

Допустить такого Раймонд не мог. Его отцовство сомнений не вызывало. Слишком уж тяжело было Лене решиться на тот, первый шаг, чтобы заподозрить, будто она спала с кем-то еще.

И он, Раймонд, женится. Девушка с восторгом приняла его предложение. Уже был назначен срок регистрации. Но…

— Конечно, я не очень хорошо знаю Лену. Но, понимаешь, она подкупила меня своей кротостью, восторженностью. Даже когда я высмеивал ее страхи, когда настаивал на своем, она только сжималась вся, краснела, но смотрела на меня все так же. Как… ну, на своего повелителя. А теперь оказалось, у нее такие вспышки ярости!.. Она от малейшего пустяка заводится, принимается бить посуду, бросается на меня с кулаками. А потом вдруг начинается настоящая истерика — слезы, хохот…

Срок свадьбы стремительно приближался, вспышки ярости учащались, и парню стало совсем не по себе. Он обмолвился о своей проблеме матери, и мудрая женщина посоветовала обратиться к гадалке. Вот и попал бедолага в наше «Зазеркалье».

На мой взгляд, в поведении Лены не наблюдалось ничего сверхъестественного. Хорошо, предположим, кроткой овечкой она могла прикидываться, невинность изобразить вообще не проблема, рассказ про цыганку — остроумная мистификация. Но тогда эта зашуганная провинциалка — ловкая актриса, причем с отличной фантазией и знанием мужской психологии! Наверняка умная и расчетливая стерва.

Спрашивается: зачем, так удачно провернув всю аферу и уже почти добившись желаемого, самой же все портить? Почему не подождать еще пару месяцев до свадьбы, а уж там показывать коготки?

Я посмотрела на красивое лицо Раймонда. Сейчас, когда его большие голубые глаза грустно смотрели на меня, он казался таким милым, домашним. Наверняка будет отличным мужем. Черная зависть к психопатке Лене, обманом окрутившей невинного мальчика, все сильнее разгоралась в моей душе.

И неожиданно для себя я произнесла:

— Познакомь нас под каким-нибудь предлогом! Через неделю я тебе без всякой магии скажу, в чем дело!

— Да чего тут придумывать? Я запишу к тебе Лену на сеанс гадания. Заодно и познакомишься. А магия все же не помешает. Может, сразу и порчу с нее снимешь? — спросил Раймонд с полуулыбкой.

Но по его глазам я поняла, что в возможность порчи он верит на полном серьезе.

Оба выходных я тщетно ждала звонка, а в понедельник утром Раймонд собственной персоной ждал меня у входа в наш подвал.

— Я вчера только заикнулся Лене о гадании… Ты не представляешь, что тут началось. Прежние истерики показались мне просто невинным кокетством! Она грозила вскрыть себе вены, упала на пол, рыдала, билась головой о стены… В какой-то момент мне тоже захотелось завыть вместе с ней. В общем, привести ее не смогу. Если хочешь, придумай сама, как к ней подобраться.

Ярко-голубые глаза красавчика уже не казались двумя кусочками летнего неба. Они потускнели, запали, во взгляде было отчаяние. Еще бы! Через месяц свадьба, а невеста окончательно с катушек съехала! А откажешься жениться, она, чего доброго, руки на себя наложит.

Я молча слушала причитания нового знакомого. В душу закралось подозрение: а такой ли он хороший юрист, этот благополучный молодой человек? Это же надо! Сначала влип в такую вот историю, а теперь которой день безуспешно ломает голову, как бы познакомить меня с припадочной суженой!

— Скажи, что я твоя двоюродная сестра, зовут Полиной. Учусь в Москве, а в Ригу на каникулы приехала. Не знает же Лена всех твоих родственников?

Раймонд, явно обрадовавшись, тут же признал меня кузиной. И мы договорились в ближайший уикенд встретиться у него дома.

ГЛАВА 3

Всю неделю, вплоть до самых выходных, я и не вспоминала о злополучном юристе. В эти дни в нашем «Зазеркалье» явно открылся филиал дурдома.

В понедельник вечером администратора Дайгу атаковали сразу несколько старушек странного вида. Не успела я выглянуть из своей каморки, как одна из бабок, с головы до ног замотанная в бесформенную шаль, с радостным воплем бросилась мне на шею:

— Только вы мне поможете! Все вокруг проститутки! В школе работают проститутки, в детсадах проститутки, даже в больницах одни проститутки! А у вас лицо честное, вы мне должны порчу снять! Бесплатно!

— Нет-нет, я тоже проститутка! — в ужасе я замахала руками. — Я очень дорогая проститутка, я бесплатно не работаю!

Но бабуся не унималась. Она принялась осыпать меня проклятиями, перемешанными с призывами немедленно ей помочь. Затем проворно скинула шаль, бросила ее прямо на пол и плюхнулась сверху, угрожая, что пока чертова проститутка не снимет порчу, она из салона ни ногой. Но тут зашел очередной посетитель-мужчина, и я с рыданиями кинулась к нему. Вняв моим мольбам, он подхватил бабку на руки и вынес на улицу.

Я вздохнула с облегчением, но тут администратор записала ко мне на прием очередную бабушку. Та была одета поприличнее и проституткой меня не обзывала, но радовалась я этому факту недолго.

— Деточка, у меня в квартире уже больше месяца живет астральное тело. Я сначала даже обрадовалась: думаю, будет с кем поговорить, а то одна как перст. А теперь оно чтой-то пугать меня начало…

Признаюсь, мне тоже стало не по себе. Как раз на днях читала в газетах, что у нашей рижской психушки огромные долги перед государством — за свет, газ, социальный налог и тому подобное. Вместо того, чтобы войти в положение, наше министерство с упорством маньяка требует, чтобы психиатры заплатили долги и спали спокойно. А психбольница — не то заведение, где водятся деньги. Хирурги, гинекологи, травматологи как-то выкручиваются, оказывают пациентам платные услуги. А что с психов-то возьмешь, кроме анализов? Уволили пару стрелочников-главврачей, но денег от этого не прибавилось. И очередной начальник психушки уже сообщил прессе: поскольку нет средств ни на соцналог, ни на зарплату врачам, ни на лекарства, придется освобождать койки. Причем выпишут даже тех, кому совсем не повредило бы лечение. Похоже, он выполнил свою угрозу, большинство коек уже освободилось. А их бывшие обитатели стройными рядами отправились в гадальные салоны. И что мне прикажете с ними делать?

— Бабушка, а вы к врачу не обращались? Ну, к терапевту или к невропатологу? — осторожно поинтересовалась я.

— Доченька, так советовалась, советовалась я с нашим семейным терапевтом. А он, ирод, в дурдом меня направил! Даже Роланд, ну, чье тело у меня живет, и тот удивился.

Надо же, у тела даже имя есть. Я-то думала, что галлюцинации безымянными ходят или, по крайней мере, забывают представляться. Но эта оказалась особенно вежливой, прямо-таки привидение-джентльмен.

В общем, дело было так. Незадолго до начала видений бабку занесло на курсы белой и черной магии. Несчастная старушка отдала почти всю пенсию за занятия, от которых ее и без того слабая крыша окончательно отъехала. Жгучие очи магистра Роланда произвели на бедняжку слишком сильное впечатление. Сначала она начала слышать голос мага в троллейбусе, потом в собственном, пардон, сортире, затем ее стал преследовать его пронзительный взгляд, а теперь и сам Роланд в виде астрального тела нахально поселился в ее комнате.

Я посоветовала бабульке записаться ко мне на три сеанса снятия порчи, а потом оправиться в православный монастырь за пределами Риги — отмаливать грехи. Узнав цену сеансов очищения, старушка совсем загрустила.

Немного попричитала, мол, лучше сразу поедет в монастырь и, охая, выползла из салона. А мне припомнился позавчерашний мужичонка, который видел у меня на плечах кочан капусты… или баклажан? Кажется, он тоже ходил к этому же черно-белому магу. Однако! У маэстро Роланда люди, похоже, сходят с ума пачками. Учитывая бедственное положение нашей медицины, его семинары надо срочно запретить, как крайне разорительные для государства!

От размышлений меня отвлекла Алиса, наша хозяйка. Она ворвалась в мою каморку и радостно объявила, что с сегодняшнего дня половину нашего подвала снимает известный психотерапевт Виктор Сумкин. А нам от этого двойная выгода: во-первых, новый субарендатор берет на себя две трети общей платы, во-вторых, если клиент попадется явно неадекватный, его можно тут же отсылать к замечательному коллеге. А раз это соседство принесет нам так много хорошего, то на мелкие неудобства можно закрыть глаза.

«Мелкие неудобства» означали, что будет занята единственная комнатка, где мы могли спокойно съесть принесенные из дома бутерброды и выпить чая. Теперь нам придется обедать прямо на рабочем месте, на крошечном столике среди карт, свечек и икон. Ну что же, с начальством не поспоришь!

Думаете, господин Сумкин не понравился мне только потому, что сильно осложнил быт? Вовсе нет. Какой-то он был плюгавенький, росточком ниже меня (а я далеко не великан, всего-то метр шестьдесят, среди пригорков и не заметишь). Одет в серый клетчатый пиджачок, явно знавший лучшие времена. На шее тугим узлом завязан толстый коричневый шарф, похоже, из чистой шерсти. Я все понимаю, в нашем подвале холодно, но на улице все же лето! К тому же писклявый голосок психотерапевта действовал на нервы, как жужжанье комара. В общем, многие наши безумные клиенты выглядели куда как приличнее.

«Надо же, насколько форма не соответствует содержанию!» — подивилась я. Почему-то психотерапевты всегда казались мне очень даже представительными гражданами. По крайней мере, в голливудских фильмах они выглядели несколько иначе. Правда, там и полицейские, и пожарники, и хирурги — все не похожи на соотечественников.

Но через секунду я забыла о нестандартном докторе, потому что ожил мой мобильный. Звонил Раймонд.

— В субботу в пять вечера встречаемся в китайском ресторане. Только учти, я твой кузен, постарайся ни на секунду этого не забывать!

Теплым субботним вечерком я лучше погуляла бы по побережью Юрмалы. Но делать нечего, раз уж взялась за гуж… Без десяти пять я, как часовой на посту, стояла перед входом в ресторан. Чтобы, Боже упаси, не вызвать лишних подозрений, оделась я на редкость скромно — легкий синий ситцевый сарафанчик, купленный на Центральном рынке, китайские белые босоножки без каблука. Впрочем, слишком дорогой и модной одежды у меня и не было. А облачаться в единственное нарядное серебряное платьице ради первой встречи с соперницей не хотелось. Подводить глаза принципиально не стала, лишь слегка тронула перламутровым блеском губы. В голове мелькали злорадные мысли: «Посмотри-ка, красавчик, даже без супернарядов и макияжа я получше твоей невесты буду!»

— Привет, Полька! — занятая своими размышлениями, я даже не заметила, как ко мне подошли. — Знакомься, моя невеста Лена.

Я чуть не подпрыгнула. Да, беременность мало кого красит. Но не всех же так уродует! При взгляде на щупленькую фигурку пигалицы с надутым круглым животом вспоминался удав, проглотивший громадный мяч. Близко посаженные глазки глубоко запали, а неровные черные «стрелки» безжалостно уменьшали их в размерах. Мелкое личико отнюдь не украшали коричневые пигментные пятна. Все это великолепие глупая девчонка щедро замазала тональным кремом, присыпала пудрой, но на жаре крем скатался, а штукатурка местами потрескалась и отвалилась. На голове невесты Раймонда торчала шапка мелких кудряшек, модель «взрыв на макаронной фабрике». Похоже, наша невеста сделала химическую завивку по последней моде семидесятых. Может, в провинции время остановилось? Увы, пышная шевелюра делала и без того мелкое личико совсем микроскопическим.

В моей душе шевельнулось раскаяние. И вот с этой бедняжкой я собралась соперничать?

Мы прошли в ресторан. Пока Раймонд, тщетно изображавший оживление, заказывал разные вкусности, я пыталась вести с Леной непринужденную светскую беседу. Это оказалось крайне утомительным занятием. Ко всем прочим бедам, счастливая невеста оказалась на редкость нервной особой. Она резко оборачивалась на любой шорох, вздрагивала, услышав за спиной шаги официанта. А когда в соседнем зале разбился бокал, девушка аж на полметра подскочила на стуле. Все остальное время она сидела с каменным лицом, не проронив ни словечка, даже не попробовав, по-моему, ни кусочка экзотических яств.

Разговор не клеился. Рассказав два-три анекдота, Раймонд замолчал. После этого парочка старательно изображала каменных истуканов с острова Пасхи. Убив с ними около часа, истратив весь запас занятных историй из «московской студенческой жизни», потом, ввернув с отчаяния еще пару баек про своих рижских кавалеров, я почувствовала сильную головную боль. Ну вот, доигралась — мигрень! Теперь все выходные промучаюсь. И ради чего я терплю эту пытку? В конце концов, ни Раймонду, ни тем более этой ужасной Лене я ничем не обязана. Даже спортивный азарт меня теперь не подстегивает, слишком уж непривлекательной оказалась невеста. Я уже хотела поблагодарить парочку за приятный вечер и быстренько слинять, как Лена, внезапно оживившись, попросила проводить ее в туалет.

В отделанном красным кафелем евро-сортире она резко привалилась к стене. Я бросилась было ей на помощь, но Лена, изобразив на крошечном личике гримасу, которая, вероятно, означала приветливую улыбку, начала радостно щебетать. Она так рада, что наконец-то в Риге у нее появилась подруга, а то сидит, бедная, дома одна, Раймонду-то вечно некогда. А беременность проходит трудно, всякие мрачные мысли в голову лезут… У нее и до этого жизнь была невеселая, что в провинции делать? Даже парней приличных нет.

Она болтала и болтала, не делая пауз и явно не собираясь останавливаться. Вот ведь прорвало, подумала я. То битый час сидела пень пнем, а тут ведь и не заткнешь. Может, это болезнь такая, что-то вроде недержания речи? Как попадает человек в общественный туалет, так и начинается словоизвержение! Ладно, я не психиатр, пусть Раймонд сам со своей суженой разбирается.

Я уже собралась прервать поток сознания новой подруги, но тут она сама, сделав долгожданную паузу, выдала:

— Давай завтра сходим с тобой куда-нибудь? Раймонд не будет против. Ну, хотя бы в фитнес-клуб. Рядом с моим домом как раз есть подходящий.

Ага, картина Репина «Приплыли». На седьмом месяце этой ненормальной нужен именно фитнес-клуб.

— А ты у врача спрашивала, тебе физические нагрузки не вредны?

— Что ты, совсем наоборот! — встрепенулась Лена. — Врач сказала обязательно заниматься спортом. Иначе у ребеночка начнется кислородное голодание. Я ведь почти не двигаюсь. Мне Раймонд дома ничего делать не позволяет, к нам домработница ходит. Впрочем, в клубе же личный тренер есть, он объяснит, что мне можно, а чего нельзя.

Ладно, продолжу свою детективную деятельность. Впрочем, я все равно не сумела бы придумать, как отказаться. Ну, предположим, скажу, что завтра занята. Так придется через неделю идти! Не подводить же Раймонда, выложив его невесте всю правду!

И потом, в моей душе зародилось сочувствие к бедной дурочке. Думала, жар-птицу за хвост ухватила: рижанин с отдельной квартирой, к тому же молод, хорош как бог… А теперь сидит в такую жарищу дома, одна-одинехонька, ни подруг, ни родственников. Тут еще беременность с ее токсикозами. И даже посоветоваться не с кем. Вот вам и разгадка постоянных истерик! Так что сделаю доброе дело, сопровожу беременную невесту в фитнес-клуб. Авось, в следующий раз сама туда дорогу найдет.

ГЛАВА 4

Воскресенье выдалось особенно теплым: не тучек на небе, ни ветерка. Не поехав с подружками на море, я, ругая себя за мягкотелость, потащилась с Леной в фитнес-клуб. Первым делом подошли к тренеру.

Выяснилось, что упражнений для беременных крайне мало и, на мой взгляд, их намного удобнее выполнять дома. Но Лена с завидным энтузиазмом взялась за дело. Мне трудиться не захотелось. Я с тоской сидела на скамеечке и глядела в огромные окна, за которыми светило яркое июньское солнышко. Вдруг маленькая гантелька выпала из рук беременной. Я проследила за Лениным взглядом: в зал вошла высокая девушка, показавшаяся мне знакомой.

Я напрягла память, и перед глазами предстало цветное фото…

Дело в том, что весь месяц ко мне, как на работу, дважды в неделю приходил роскошный мужик: настоящий шкаф, причем внушительным габаритам он явно обязан не жиру, а мускулам. Когда Костя появлялся в салоне, все гадалки выбегали из своих закутков полюбоваться на него. А он, не замечая томных взглядов, прямиком чапал ко мне — на очередной сеанс приворота. Причем привораживал девицу — ну ничего особенного. Правда, рост модельный, под потолок, зато абсолютно плоская, профиля нет, один фас.

И не только фигура смахивала на гладильную доску, но, кажется, даже на лице не наблюдалось никаких выпуклостей. Мне иногда даже представлялось, что носа у нее нет и в помине.

Но Костя, конечно, считал девицу натуральной фамм фаталь[1], разбивающей мужские сердца. И регулярно привораживал, поскольку красотка время от времени интересовалась, не разлюбил ли он ее, и вслух размышляла: а не стоит ли им расстаться? Еще перед первым сеансом приворота я робко спросила: а он никогда не помышлял о таком мощном привороте, как предложение руки и сердца? На женщин действует безотказно! На что парень, даже не улыбнувшись, пробормотал, что вот о священных узах брака он как-то не задумывался. В общем, я поняла, что ради любимой он готов на все, даже деньги гадалкам платить, лишь бы не жениться.

Я исправно брала деньги, пробуя все новые и новые привороты. Как и следовало ожидать, магические средства и не собирались действовать. Девица, отчаявшись получить официальное предложение, склонялась к мысли о разрыве.

Последний раз Костя явился в прошлый понедельник. С понятной злобой в голосе сообщил: вся наша магия — полная чушь, ему жаль потраченных времени и денег. Возлюбленная все же ушла, причем не домой, к маме с папой, а к новому кавалеру. Я, конечно, рассказала очередную басню, мол, приворот действует не сразу, может год пройти, а потом девица бросит нового кавалера и с извинениями вернется к Косте. Но, похоже, терпение «шкафа» иссякло. На следующий сеанс в пятницу он уже не пришел.

А теперь я вижу его девицу воочию! Надо бы к ней присмотреться — чем она так мужиков-то берет? Я, конечно, не «девяносто-шестьдесят-девяносто», но, честно говоря, ничем не хуже ее! Невысокая, с длинными светло-русыми блестящими волосами, вся такая мягкая, аппетитная. Кавалеры у меня периодически случаются. Но вот никто же не привораживает.

Оставшееся время мы с Леной дружно следили за красоткой. Видимо, наша провинциалка тоже откуда-то знала ее. Если только она не лесбиянка и не влюбилась с первого взгляда!

Высоченная модель спокойно качала мышцы на хитрых тренажерах, похоже, даже не замечая наших изучающих взглядов. Неожиданно беременная отложила гантельки и подошла к красотке. Что Лена сказала, я не расслышала, но незнакомка в ответ принялась показывать какие-то сложные упражнения, насколько я поняла, для упругости груди. Через некоторое время Лена подошла ко мне и извиняющимся тоном сказала:

— Полечка, извини, я пригласила новую знакомую в кафе… Мне теперь скучно не будет, а ты из-за меня и так целый день потеряла…

Я поняла, что меня вежливо отшивают. Тут мое и без того не ангельское терпение закончилось. Какая, однако, нахалка! Я действительно угробила из-за нее такой чудесный день, каких в Латвии за иное лето и десятка не наберется! А теперь, когда на море ехать уже поздно, мне просто-напросто предлагают убираться восвояси! Нут нет, дорогая, не выйдет.

— Конечно, я пойду с вами в кафе, не волнуйся, Леночка, — я растянула губы в приторной улыбке. — Я ведь обещала Раймонду, что не брошу тебя. Ты в таком положении, мало ли что?

Крысиное личико Лены передернул нервный тик, но попыток отделаться от моего общества она не повторяла. Мы прошли в кафе на первом этаже, заказали по чашке кофе и продолжили светскую болтовню. Высокую красотку звали Лорой, работала она, кстати, не моделью, а крупье в казино. Я с интересом выслушала пару полудетективных историй о том, как несколько лет назад, на заре дикого капитализма, в казино периодически наезжали бандиты. Эти ребята как продувались до трусов, мигом «пушки» вытаскивали и требовали от заведения возврата своих кровных. Владелец в ответ вызывал свою крышу, и через десять минут прямо в зале завязывалась перестрелка. Крупье и официанты бросались под игральные столы и не высовывали носа, пока не услышат голос хозяина. Это означало: разборка окончена, оставшиеся в живых могут занять свои рабочие места.

Лора оказалась приятной собеседницей, но, что интересна, Лена тоже изо всех сил поддерживала разговор. Но только с Лорой, меня она просто игнорировала. Впрочем, вру, пару раз беременная пыталась от меня избавиться. То говорила, что ей неудобно меня задерживать, предлагала идти домой, то просила сбегать наверх, в фитнес-клуб, спросить что-то крайне важное у тренера. Но я героически отражала все попытки. Нет, я совсем не устала и никуда не тороплюсь. А вот наверх не пойду, неожиданно заныли ноги. Врачи говорят, вены больные, рекомендуют в таких случаях спокойно посидеть. Конечно, про вены я наврала, но совесть меня уже не мучила. Во что бы то ни стало узнаю, почему «подруга» решила меня срочно сплавить!

Болтали мы о всякой чепухе. Наконец разговор коснулся различных диет: излюбленная женская тема! Лора, оказывается, регулярно глотает какие-то специальные капсулы, чтобы не поправиться ни на грамм. Хотя, на мой взгляд, пикантное увеличение жировых отложений ей бы не повредило, особенно на бедрах и на груди. «Впрочем, мужчины, видимо, так не считают», — вздохнула я, вспомнив Костю. Тем временем выяснилось, что Лена тоже пьет какие-то чудо-пилюли, поэтому во время беременности не только не располнела, а даже сильно похудела! Пока я раздумывала о пользе диет и пилюль, Лена протянула новой знакомой флакончик с тремя небольшими капсулками, пояснив, что их надо принимать через день, а уже через неделю результат будет налицо. Если пилюли понравятся, то Лена достанет новые, разумеется, за деньги.

— А еще, — беременная на минутку замялась, — не дает толстеть вот такой заговоренный кулончик. Его надо носить на шее, даже в душе нельзя снимать. Возьми, дарю!

Она вручила Лоре маленький черный камешек в виде слоника на простой цепочке. Затем мы вышли из кафе и распрощались. Я проводила Лену до дома. Бросив мне через плечо «пока», она, не оборачиваясь, скрылась в подъезде.

А я уныло поплелась к троллейбусу.

В понедельник не успела я переступить порог подвальчика, как администраторша Дайга поманила меня пальцем, за рукав подтянула вплотную к стойке и на ухо прошипела:

— Этот сморчок уже целую неделю сидит у нас, а клиентов — ноль! Так он на меня наезжать начал, дескать, мы тех, кто к нему приходит за консультацией, перехватываем, к своим гадалкам отправляем!

Да уж, повезло нам с соседом! Не успела я посочувствовать Дайге, как Сумкин выскочил из своей комнатки. Быстро-быстро подкатился колобком к стойке администратора и пискляво выкрикнул:

— Я только что слышал голос своей постоянной клиентки! Где она, отвечайте! Я же предупреждал, что не потерплю!

Слегка одуревшая Дайга предложила разъяренному психотерапевту обыскать «Зазеркалье». Найдет клиентку — пусть забирает себе. Странный целитель больных душ заметался по салону, пулей влетая в каждую из трех крошечных каморок и так же молниеносно выскакивая в коридорчик. Несмотря на скорость, кажется, он успевал даже заползти под столики гадалок. Мы с Дайгой, забыв закрыть рты, молча провожали его взглядом.

Убедившись, что в салоне, кроме него самого, двух гадалок и администратора, нет ни души, запыхавшийся специалист узкого профиля подошел к стойке, что-то злобно пробурчал и удалился к себе. Мы так и не поняли — не то психиатр извинился за свое поведение, не то пригрозил чем-то…

Оказалось, верно второе. Не успела я занять свое место, как в салоне сильно запахло «дихлофосом». В недоумении я выглянула в коридорчик:

— Дайга, у нас, вроде, никогда не было тараканов. В таком холоде и сырости им не выжить!

— Зато у нас теперь есть психотерапевт! — буквально пролаяла Дайга в ярости. — Это он вздумал насекомых травить!

В этот момент донельзя довольный Сумкин выплыл из своего кабинета, благоухающего, как один большой флакон «дихлофоса». Запер дверь на ключ, тщательно обрызгал ее по периметру из небольшой емкости, сунул ключ в карман и, осклабившись, прошествовал мимо нас к двери. Уже с порога, не удержавшись, торжествующе бросил через плечо:

— Ну что же, посмотрим, как вам теперь удастся переманить моих клиентов!

— Вы ответите за хулиганство! — в сердцах крикнула я.

— Нет, девушка, ничего не выйдет, — захихикал неадекватный доктор. — Я за этот кабинет большие деньги плачу, имею право избавляться от тараканов. И я от них избавлюсь! — продолжая хихикать, он скрылся за порогом.

— А он в самом деле психотерапевт? — в шоке поинтересовалась я. — Может, ему так только кажется? Ну, знаешь, одни себя считают цезарями или наполеонами, а Сумкин — врачом…

То, что высказала в ответ Дайга, я бы не решилась повторить в приличном обществе.

От жуткой вони у меня заложило нос, даже слегка затошнило. Окошек в подвале не было. Чтобы не задохнуться, мы настежь распахнули дверь и сели прямо на ступеньках. Пытаясь отвлечься, я прокручивала в памяти вчерашний поход в фитнес-центр. Похоже, Лена просто-напросто распространяет средства для похудения. Но почему тогда мне, интересно, не предложила? Считает, что у меня идеальная фигура или что денег мало? Может, не хочет, чтобы о ее приработке знал Раймонд?

«Ну, так он узнает», — злорадно подумала я.

Нет, есть здесь все-таки неувязочка. Ладно, не хотела она светиться как распространитель, но зачем было меня с собой таскать? Представители сетевого маркетинга обычно ложной скромностью не отличаются, сами без мыла в любую щелку пролезут. И потом, в зале качались еще две-три девицы мощного телосложения, но к ним Лена не подходила. Более того, в их сторону она даже не смотрела! А ведь, казалось бы, толстушки должны были руками-ногами ухватиться за возможность сбросить лишний жирок. По крайней мере, таким пышечкам впарить товар куда проще, чем худосочной Лоре.

И главное… Как-то смущает меня эта бутылочка с тремя капсулами. Если это пробный образец, то и пузырек должен быть крошечным, как раз для пары-тройки капсул. Но бутылка казалась большой, капсул на пятьдесят. Значит, не пробник.

Никогда не слышала, чтобы торговцы, к примеру, «Гербалайфом» давали на пробу недоеденные таблетки. Впрочем, может, новый гениальный маркетинговый ход?

Да нет же! Похоже, что Лена хотела познакомиться именно с Лорой. Может, она и впрямь девица нетрадиционной ориентации? С Раймондом связалась, чтобы в Риге остаться, жить на всем готовом, а с Лорой решила встречаться для души.

Дождавшись, когда в салоне немного проветрится, я метнулась в свою каморку, позвонила Раймонду и вкратце пересказала свои соображения. Задеть самолюбие парня не боялась, слишком сильно было негодование. Испортил мне все выходные, а сам в кусты, ни слуху ни духу! Я сгоряча даже позабыла, что сама вызвалась помочь блондину.

Раймонд молча выслушал мои умозаключения, тяжело вздохнул и сказал, что нам надо встретиться. Мы договорились вечером пойти в тот же китайский ресторан.

На этот раз Раймонд был без невесты. Он долго вздыхал, мялся, наконец, предложил Мне серьезно ему помочь. А именно — прицепиться к Лене, как хвост, и выяснить, что на самом деле представляет собой его будущая женушка. Увы, чем больше он ее узнаёт, тем меньше ему хочется жениться.

Я прикинула. Если привяжусь сейчас к Лене, лето будет полностью загублено. Симпатии Лена у меня не вызывает. Раймонд — не мой парень и даже не мой друг. Ну и на фига мне все это надо? Не стесняясь в выражениях, я высказала свои мысли. Ответ Раймонда меня поразил:

— Полина, я уже все это обдумал. Конечно, я не допущу, чтобы ты тратила свое время даром. Деньги у меня есть. Давай договоримся: за месяц работы ты получишь тысячу долларов. Причем половину суммы я заплачу вперед. Вот! — он выудил из коричневого кейса несколько зеленых купюр. — С твоей хозяйкой я договорюсь. А если найдешь такой компромат, чтобы я без угрызений совести мог отказаться от брака, тебе светит еще тысяча премиальных!

Я остолбенела. Конечно, деньги мне были ох как нужны. За месяц в «Зазеркалье» я получала двести долларов (на наши деньги около ста двадцати латов). Львиную часть того, что платили клиенты, забирала хозяйка Алиса. Двести долларов полностью уходили на оплату их коммунальных долгов. Вот уже три года у меня не было ни одной новой тряпки. Босоножки я каждый сезон покупала на рынке, и уже в середине лета начинала заклеивать «супермоментом». Норвежские туфельки, купленные еще четыре года назад, надевала только по большим праздникам. Даже билет на электричку до Юрмалы, если честно, покупала не всегда. Иногда, несмотря на контролеров, удавалось проехать «зайцем».

А теперь мне предлагают гонорар, равный получке за пять месяцев! Можно сменить не только летний гардероб, но и осенний, а если повезет, еще и дубленку на зиму прикупить. Старое пальто — в мусоропровод, трижды ура! И всего-то дедов — потратить несколько выходных на общение с противной девчонкой. А в будни, если удастся с работы слинять, — так вообще красота! Не придется ни мерзнуть, ни «дихлофосом» дышать, ни с городскими сумасшедшими общаться. К тому же, не скрою, моему самолюбию это весьма льстило. Надо же, меня признали настоящим детективом, да еще с таким гонораром!

Немного поломавшись, я приняла из рук Раймонда пять хрустящих ассигнаций и небрежно засунула в сумочку из потертой черной замши.

Поскольку караулить Лену возле подъезда я не могла, да и не умела, договорились мы следующим образом: Раймонд регулярно звонит своей милашке домой — утром, днем и вечером. Если та хочет выйти в люди, он тут же заезжает за мной на машине, выкупает у администратора, якобы для сеанса гадания на дому, и привозит Лене в качестве сопровождения.

Конечно, план имел множество недостатков. Лена может и обмануть жениха: пообещает, что просидит весь день дома, а сама уйдет. Ну и что он ей сделает? Нельзя сбрасывать со счетов и вероятность, что Лена наотрез откажется от моего общества. Судя по всему, я ей понравилась не больше, чем она мне.

Ну что же, придется рискнуть!

ГЛАВА 5

Уже через два дня Раймонд приехал за мной утром и выкупил на весь остаток дня. Оказывается, его суженой приспичило срочно сходить в бассейн. Якобы ее врач сказала, что без водных процедур беременной никак не обойтись. Вопреки нашим опасениям, меня она восприняла как неизбежное зло: совершенно безропотно проглотила заявление, что я сплю и вижу водные процедуры, только вот сходить не с кем.

Мы отправились в бассейн на Кипсале. Сюда я ходила еще школьницей, правда, тогда без медицинской справки не пропускали. Да еще и врачи внимательно осматривали ноги: нет ли грибка или еще какой-нибудь заразы? Но теперь никаких бумажек от нас не потребовали. Кассирша равнодушно протянула два билетика, гардеробщица так же равнодушно предложила купить резиновые тапочки и шапочки. Узнав, что у нас все свое, она полностью утратила к нам интерес. Даже будь мы покрыты лишаем с головы до ног, нас, вероятно, без лишних вопросов пропустили бы поплавать.

В большущем бассейне сильно пахло хлоркой. «Хоть какая-то дезинфекция», — подумала я, осторожно спускаясь по скользкой лесенке в воду. Собралась было заплыть на середину, как Лена вцепилась в мою руку и запричитала, мол, плавать она не умеет, воды боится и вообще. Так что весь отведенный нам час она собирается плескаться у бортика, а я должна нарезать круги тут же, а то, не дай Бог, слабые ручки беременной разомкнутся, и она утонет.

На мой взгляд, утонуть на двухметровой глубине невозможно в принципе, но Лена ныла так жалобно, что я пообещала слишком не отдаляться. Следующие полчаса Лена уныло болталась возле стеночки и с неподдельным интересом рассматривала плавающих вокруг женщин, совершенно игнорируя редких в полуденный час мужчин. Я все больше укреплялась в мысли, что наш пол ее волнует гораздо сильнее, чем мужской. Но выбор Лены меня разочаровал. Сегодня беременная решила познакомиться не с молодой красоткой, а с грузной старухой злобного вида, которая тоже «припарковалась» у бортика в нескольких метрах от нас.

Начало разговора я как-то упустила, а когда включилась в беседу, Ленина визави уже кипела от негодования.

— И вот эта стерва все мое белье сняла с балкона и перевесила в ванную, представляешь? — грохотала она. — Да после того как ее грязные лапы к моему белью прикоснулись, я его не то что надеть не смогу, собаке своей не постелю! А она свое твердит: мама, есть распоряжение градоначальства, чтобы трусы на балконах не сушили. Да плевать мне на начальство!

Как я поняла, речь шла не старухиной о дочери, а о невестке. Та всячески отравляла жизнь нашей купальщице: мало того, что соблазнила и женила на себе тридцатилетнего несмышленыша, так еще нагло поселилась в их трехкомнатной квартире!

— Естественно, голытьба — теснились с папашей, мамашей и сестрой в одной комнате! И вот теперь, когда ее приняли в приличную семью, думаете, эта дрянь отплатила мне благодарностью? Должна была себя вести тише воды, ниже травы, а она такие фокусы позволяет! То белье без спроса перевесит, то вместо моего любимого борща пустые щи подаст, без мяса! Я ей замечание сделала, а она мне: «Мама, в вашем возрасте много мяса есть вредно». Это я ем много мяса! На ее деньги, что ли? Эта голодранка в одном платье к нам пришла!

Впрочем, как я поняла из дальнейшего пространного рассказа, нелюбимая невестка сама неплохо зарабатывала. Она подвизалась компьютерным художником в небольшой рижской газете, вполне могла себя прокормить. Но полгода назад девушка, на свою беду, встретила непризнанного гения — тридцатилетнего сынка приветливой бабуси. Этот милый мальчик до сих пор учился на курсах при Академии художеств, изредка выставляя парочку-другую картин в рижских галереях. Естественно, полотна неизвестного художника никто не покупал, а продавать их на улицах, как делали другие художники, сыночку не позволяла гордость. Более или менее сносно его кормил фотоаппарат. «Художественные снимки» парня публиковало несколько газет, а вот в штат брать нигде не хотели. Видимо, и фотохудожник из него был не ахти.

Жена подбивала его писать красивые пейзажи специально для продажи. Так делали многие, а реализовывали картины на вокзале обычные торговцы. Но за эти попытки свекровь Евдокия Федоровна возненавидела девушку еще яростнее: «Хочет, чтобы мой Илюша на улицах торговал, как бездарный мазилка!»

В общем, в результате войны двух хозяек вся семья жила на зарплату невестки, поскольку свекровь свою небольшую пенсию тратила исключительно на себя. Более того, если до женитьбы сына она брала на себя половину квартплаты, то теперь отказалась давать «этой мерзавке на проживание» даже, копейку. И при этом спокойно требовала, чтобы обеды невестка готовила и на ее долю!

На месте бедной девчонки я просто сбежала куда глаза глядят, бросив сладкую парочку на произвол судьбы. Но, возможно, несчастной действительно негде было жить или она слишком любила непутевого муженька. В любом случае, наша золушка безропотно стряпала на всю семью, обстирывала суженого и слушала попреки свекрови. А недавно даже подарила ей абонемент в бассейн.

«Думала подчеркнуть свое превосходство. Дескать, немочь ты старая, куда тебе плавать. А потом себе бы забрала бассейн! А вот на тебе, выкуси!»

Бабка так и брызгала ядовитой слюной. Я поежилась: казалось, вода в бассейне превращается в серную кислоту. Но интереснее всего, что Лена слушала бабку, раскрыв рот, и в редких паузах оживленно поддакивала. Небось, сама к роли свекрови готовится! Как раз через пару месяцев мальчика родит. То-то будущей невестке повезет!

Через некоторое время мне надоело слушать бабкины причитания и я поплыла от сплетниц прочь, в глубину. Поплескалась, поныряла всласть, а когда, наконец, посмотрела на мелководье, где только что болтали, как закадычные подруги, беременная Лена с чужой свекровью, там уже никого не было.

От изумления я чуть не пошла ко дну. Вынырнув и выплюнув попавшую в рот воду, еще долго протирала глаза. Вот только что, буквально минуту назад, обе вяло колыхались у бортика, словно серые медузы. А сейчас никаких следов! А ведь одна старая, другая — «глубоко беременная», особую скорость развивать, вроде, не могут.

Я выскочила из воды, стремглав бросилась в раздевалку. Никого! Пометавшись по извилистым коридорам, даже заглянув в парочку служебных помещений, я наткнулась на кафе. «Красотки», молодая и старая, были там.

Увидев меня, Лена расцвела ехидной улыбкой. И, не успела я сесть, заявила будто ужасно устала и очень просит меня, если я уже наплавалась, немедленно проводить ее домой. После чего вежливо попрощалась с разомлевшей бабулей, и мы ушли.

По дороге домой я не удержалась и спросила Лену, куда мы отправимся развлекаться в следующий раз. Может, попрыгаем с парашютом? Или на дельтаплане в Швецию махнем? А еще лучше экстремальным спортом заняться, к примеру, горные лыжи Лене сейчас в самый раз подойдут! Беременная невинно таращила на меня глазки, глуповато хихикая в ответ на мои «шпильки». А у самого дома так же наивно произнесла:

— Конечно, Полечка, мы скоро опять куда-нибудь сходим. Я тебе на днях позвоню.

И с видом победительницы она величаво вплыла в свой подъезд.

ГЛАВА 6

В родной подвальчик я входила с некоторой опаской: что еще придумает засевший у нас психотерапевт? За две недели он уже трижды обрызгал свой кабинет снаружи «дихлофосом». Но клиентов у странного доктора от всех его пакостей, естественно, не прибавлялось, и злился Сумкин пуще прежнего. Никто не мог предсказать, насколько далеко зайдут его фантазия и жажда мести.

Сегодня Дайга сама кинулась мне навстречу:

— Этот вонючка в свой кабинет сейчас бабу провел, по виду — прямо с панели подобрал! Ну, ты понимаешь, у самого из сумки бутыль шампанского торчит, из себя весь такой… как будто голову вымыл. А ну, дуй за «дихлофосом»! Вот, бери деньги, живей, пока они шампанское распивают!

Я побежала через дорогу в магазин бытовой химии, недоумевая в душе: ну хорошо, побрызгаем мы сейчас на дверь Сумгаита, отомстим ему, а сами? Этим же дышать будем! Вернувшись, вручила Дайге баллончик, сдачу и задала терзающий меня вопрос.

— Не волнуйся, гадалок я уже отпустила, а всем клиентам сказала во второй половине дня приходить. Ты вовремя подоспела! Я сейчас характерный хлопок слышала, они как раз шампанское открыли. Вот сейчас разольют его по бокалам, первый тост произнесут… тут я и начну. А ты тоже пойди погуляй. Я уж помучаюсь, ничего, не впервой. Зато этот придурок в кои-то веки ответит за свои выходки.

Она решительно взяла в руки баллончик и начала обрабатывать коридор и дверь психотерапевта. Я не торопилась уходить. Ничего, три дня этой гадостью дышала и жива пока (тьфу, тьфу, тьфу). Авось ничего мне не сделается, если еще полчаса потерплю.

Я уселась прямо на стойку, заинтересованно следя за манипуляциями Дайги. Через пару минут дверь распахнулась и показалась голова Сумкина:

— Чем тут пахнет? — ошарашено проговорил он. И тут увидел нашу администраторшу с баллончиком. — Да вы что себе позволяете?! Да вы…

— Сами виноваты, господин Сумкин, — с изысканной прибалтийской любезностью ответила Дайга, кажется, даже слегка поклонившись. — Вы так часто проводили у себя дезинфекцию, что все ваши тараканы перебежали к нам. Вот их мы и будем теперь травить!

— Ах ты… — возопил Сумкин, пригнулся и с разбегу врезался Дайге головой в живот.

Надо заметить, что сложением наша администраторша отличалась атлетическим, к тому же была значительно выше Сумкина. Но от неожиданности она не удержалась на ногах: пошатнулась и налетела на стойку, скинув меня на пол. После чего с грациозностью слона спикировала сверху. Через секунду в нашу кучу малу приземлился и Сумкин. Я истошно заорала, пытаясь сбросить с себя два трепыхающихся тела. Наконец Дайга вскочила и рывком подняла Сумкина за шиворот. На сей раз прибалтийская вежливость отказала администраторше! Нехорошо выражаясь, Дайга принялась колотить горе-психиатра баллончиком по голове. При этом она цепко держала доктора за воротник, не позволяя упасть. Психотерапевт болтался у нее в руках, как мешок картошки, и отчаянно верещал, пытаясь вырваться из недружественных объятий. Стоящие у стены четыре хлипкие стульчика рухнули набок, деревянный пол ходил ходуном. Отчаянная вонь расплывалась по салону. В довершение ко всему из кабинета Сумкина выглянула девица:

— Виктор Борисович, что с вами? Вам нехорошо?

Психотерапевту, судя по всему, и впрямь было совсем нехорошо. А девица, кстати, выглядела вполне прилично. Несмотря на джинсовую мини-юбочку и коротенький синий топик, она напоминала не столько проститутку, сколько юную студентку. При виде визжащего психотерапевта ее и без того большие зеленые глаза стали походить на антоновские яблоки, рот открывался все шире, пока не раздалось нечто похожее на заунывный звук сирены.

Мои нервы сдали! Все еще лежа на полу, я начала громко смеяться. У самой головы грохотали, падая, стулья, психотерапевт скулил, девица выла, Дайга материлась, а я каталась полу, хохотала все громче, почему-то ожидая, что вот-вот послышится рев «скорой помощи» и нас всех увезут в «дурку». Если та, конечно, еще не обанкротилась.

Сколько продолжался этот кошмар, не знаю. Почему-то ни Дайга, ни девица, ни Сумкин не сорвали голос, напротив, кричали все громче и пронзительнее. «Вот луженые глотки!»[2] — мелькнуло в моем бедном мозгу.

В жутком гомоне мы не услышали, как по лестнице кто-то спускался в подвал. И вдруг к нашему «слаженному квартету» присоединился еще один пронзительный вопль. Я с трудом подняла мокрые от слез глаза: прямо надо мной размахивала руками клиентка, которой я должна была сегодня снимать порчу. Полная тетка периодически закатывала глаза и, словно подчиняясь палочке невидимого дирижера, через равные промежутки времени издавала резкие вопли. Увидев этот концерт, я из последних сил забилась в конвульсиях.

Первой остановилась Дайга. То ли услышала посторонние крики, то ли одержала верх балтийская дисциплинированность, то ли просто устала колотить Сумкина. Дайга отшвырнула полуживого психотерапевта в дальний угол коридора, отряхнулась и как ни в чем не бывало обратилась к клиентке:

— Марья Федотовна, извините, что заставили вас ждать. У нас в салоне небольшие технические неполадки…

— Да в вас дьявол вселился! — в ужасе возопила тетка.

У меня наконец прошел приступ истерики. Встать с пола сил еще не было, поэтому я прохрипела, глядя снизу вверх:

— Марья Федотовна, один черный колдун наслал на нас порчу — за то, что мы помогаем людям, в том числе и вам. Чувствуете запах? Вот так пахнет магическое зелье. Вы не волнуйтесь, мы и не с такими напастями справлялись. Приходите ровно через четыре часа, никаких следов наваждения не будет. А сейчас тут находиться опасно!

Клиентку как ветром сдуло. Сумкин, держась за голову и жалобно охая, бочком прополз в кабинет, затолкнув туда же и девицу. Раздался скрежет поворачиваемого ключа. Дайга помогла мне подняться с пола и, не глядя в глаза, сконфуженно пробурчала:

— Да, не сдержалась я… А поделом вонючке! Ладно, погуляй часика три, я пока здесь проветрю.

Я вышла на улицу. Запах «дихлофоса», казалось, намертво въелся в одежду. Отлично, у меня три часа свободного времени. И куда же мне теперь деваться? В такой одежде в троллейбус меня не впустят. Дорога в приличное кафе тоже заказана.

В крови не то от смеха, не то от легкого отравления будто плескались пузырьки шампанского. Кстати, я ведь не только гадалка, я еще частный детектив на аккордной оплате. Вот и пора заняться делом. Нагряну-ка я в гости к Лене. Пусть тоже дихлофосом подышит, чего же мне одной мучиться? Чем черт не шутит, вдруг еще что-нибудь интересное узнаю!

Раймонд с Леной жили в доме такого типа, какие в народе и в рекламных объявлениях почему-то называются «сталинскими». Между прочим, построили этих уродцев уже после смерти вождя всех народов, так что объяснить сей феномен я не берусь. Дом возвышался практически в центре города, на улице Барона, недалеко от «Детского мира». На двери поблескивал кодовый замок. Кода я не знала, но звонить Раймонду не хотелось. Ничего не поделаешь, придется подождать! Через несколько минут из подъезда вышла женщина с коляской. Я проскользнула внутрь и радостно побежала на третий этаж, в последний момент вспомнив номер квартиры.

Как ни странно, Лена встретила меня с явной радостью. Даже мерзкий запах от моей одежды ее не смутил. Беременная разгуливала в простом розовом халатике из тонкого ситца, который очень ей шел, делал какой-то уютно-домашней. Светлые волосы она аккуратно собрала в пучок, стянув белой резинкой. Без косметики Лена казалась школьницей. Она не выглядела ни нервной, ни истеричной. Скорее, довольной, как кошка, от пуза наевшаяся любимой сметанки. Впрочем, причина ее восторга вскоре прояснилась. Девчонке из провинции хотелось похвастаться, в какой роскошной квартире она теперь обитает.

— Смотри, Полечка, вот наша ванная. Прикинь, в ней пол с подогревом. Под плиткой проведены специальные шланги, но ним все время течет горячая вода. Вот круто! Я после ванны становлюсь голыми ногами прямо на пол, и так мне тепло!

В двухкомнатной квартире был сделан роскошный ремонт. Полы выстилал натуральный паркет, коричневатый, под старину. Стены блестели пастельными красками с небольшими разводами — новое модное направление дизайна, как объяснила Лена. Одна комната, в которой почти не было мебели, только огромный плазменный телевизор и два кресла, была окрашена светло-сиреневой краской. Спальню оформили в зеленых тонах, на окнах висели гипюровые шторы, пропускавшие солнечный свет, зато создававшие романтическое настроение. Видимо, обставляя квартиру, Раймонд представлял, как будет жить тут с молодой женой, не ведая, что ею окажется Лена. Бедный парень! Зеленый свет удивительно шел его суженой, придавая крысиному личику загадочный лиловый оттенок.

Мы обошли апартаменты два раза, восхитились фиолетовой встроенной кухней от итальянских дизайнеров, тщательно проверили подсветку встроенных шкафов в спальне, покрутили абсолютно все краны на кухне и в ванной. Мне уже начало казаться, что я прораб, принимающий законченный объект. Но я исправно ахала и охала в нужных местах. Наконец беременная устала кружить по квартире и мы упали в сиреневые кресла. На позолоченный сервировочный столик хозяйка выставила пузатый глиняный заварочный чайник с жасминовым чаем и хрустальную вазочку с каким-то очень вкусным печеньем. И мы начали, наконец, обычную беседу.

Полная воодушевления Лена рассказывала мне нехитрую историю своей жизни. В Даугавпилсе она окончила обычную школу, где ее мать работала учительницей. Отца Лена не помнит вовсе. Может, он и был когда-то, но о нем мать говорить отказывалась. А вот о чем мамочка часами говорила с подрастающей девочкой, так это о больших городах. Там, где яркие витрины магазинов, где театры, опера, консерватория… Где рыцари на белых конях караулят своих прекрасных дам на всех углах. Бедолага за всю жизнь так и не выехала ни разу за пределы родного городка. А ее малышка еще в детстве решила, что бесплодные сожаления не для нее. И потому проживать она будет только в таком мегаполисе, как Москва или Париж. Ну, на худой конец, Нью-Йорк.

Правда, об опере и консерватории девочка и не помышляла. Она представляла себе роскошные балы, прямо как в фильмах про девятнадцатый век, игру в казино, скачки на ипподроме, где можно блеснуть модной шляпкой… Где-то же все это осталось! Книг Леночка не читала, зато очень любила кино. Особенно трогательные бразильские сериалы и исторические мелодрамы про русских дворян.

И на всех этих балах и светских раутах, которые мелькали на экране черно-белого телевизора, девочка видела себя — такую эффектную, в шелках и бриллиантах, а на плечах — меха невообразимой красоты. Рядом совершенно ненавязчиво маячит некий роскошный франт — не то принц, не то герцог какого-нибудь королевства. Ну ладно, пусть сын российского премьер-министра. Бал закончен, к подъезду подают карету, запряженную тройкой вороных. Ладно, сгодится и черный «мерседес». И Лена мчится отдыхать в свой роскошный дворец. До следующего бала.

Когда она окончила школу, стало ясно, что до Москвы ей не дотянуться. Как и до Парижа или Нью-Йорка. Решено было ехать в Ригу. Мать отдала скопленные за долгие годы деньги, чтобы оплатить первый курс дорогого юридического факультета. Увы, бюджетные места в рижских вузах остались только на латышских потоках. А языка, который в Латвии объявлен государственным, жительница русскоязычного Даугавпилса не знала. Латышей в городе было немного, и все они превосходно говорили по-русски. А как выучишь язык, если практиковаться невозможно?

Комнату в Риге девушка снимала с подругой. Расчет ее матери был несложен: за первый год девушка должна выбрать свой путь. Вариантов было немного. Или Лена выбивается в круглые отличницы, и тогда ее освобождают от дальнейшей оплаты, или выходит замуж за парня, который сможет эту самую учебу оплачивать. Третий вариант Лена с мамой не обсуждала, но про себя решила: если официально выйти замуж не удастся, то она просто пойдет в содержанки. К любому, кто согласится: юноше, старику, козлу — неважно. Главное, из столицы она ни за что не уедет.

Так они с подружкой и прожили почти год, стараясь попасть на любые вечеринки, дискотеки, напрашиваясь в гости к сокурсникам-рижанам. Крутили легкие романчики, но все ухажеры Лене не слишком нравились. Некоторые ютились вместе с родителями — а те, естественно, вряд ли согласились бы поселить у себя провинциальную девчонку. К тому же будущие юристы личных денег не имели, поэтому оплатить учебу своей девушки без помощи семьи тоже не смогли бы. А их предкам Лена не нравилась категорически. Увы, у нее не было не только природной красоты, но и особого обаяния.

Учеба тоже не шла. Вечеринки отнимали все время и энергию, на зубрежку ничего не оставалось. В общем, уже к середине учебного года Лена окончательно уяснила, что не видать ей ни дворцов, ни «мерседесов», ни сыновей премьер-министров. Но только не потому, что в ней самой нет ничего, способного пленить самого захудалого принца. Нет, дело было только в том, что королевичи в столице Латвии не водились. По крайней мере, не заглядывали в ее институт. А то бы она показала всему свету кузькину мать…

Впрочем, окрутить мужчину Лена могла! Оказалось, до Раймонда у нашей скромницы уже было два кавалера. Правда, вовремя спохватившись, Лена испуганно захихикала, мол, ничего серьезного не было, даже не целовались. Похоже, провинциалка хотела оборвать свою исповедь — мне она справедливо не доверяла. Однако несколько месяцев сидения взаперти сделали свое дело. Бдительность притупилась, и несостоявшаяся юристка продолжала хвастаться:

— Они мне делали предложение, оба, но я не захотела. А так красиво ухаживали! Один на шашлыки за город возил, с родителями знакомил. Другой, постарше, вообще обещал, что жить буду, как принцесса, он мне даже работать не позволит. Но ты же меня понимаешь, сердцу не прикажешь. Впрочем, не знаю, может, я бы и согласилась стать принцессой, но как раз Раймонда встретила. И вот тогда я поняла: это мой человек! Я сразу решила — выйду замуж только за него, а остальные… Да пропади они пропадом!

Короче, награда нашла своего героя. Получила Ленуся долгожданного принца. Правда, как-то у нее это… не очень красиво вышло. Что-то в трогательном рассказе резануло мой слух. Не удержавшись, я спросила:

— А что это за история с цыганкой? Ну, которая тебе всякие страсти нагадала? Специально для моего лопоухого братца придумала?

Лена резко побледнела. Казалось, вся краска сошла с ее лица. Неужели так перепугалась, что я поделюсь сомнениями с Раймондом? Но через минуту она успокоилась и как-то вяло пробормотала:

— Да нет, была цыганка. Но я и сама понимала, что это глупость какая-то, просто… Ну, не могу объяснить, дурочкой была.

На мой взгляд, зря она так уверенно сказала в прошедшем времени. Ну да ладно, что-то я становлюсь ворчливой, как давешняя свекровь. Пойду-ка я, пожалуй, обратно, в свое веселое «Зазеркалье». Скоро и клиенты подгребут.

Надеюсь, Дайга не устроила второй раунд вселенского побоища?

ГЛАВА 7

К моему приходу порядок в подвальчике был восстановлен. Опрокинутые стулья рядком стояли вдоль стены, пол блестел, даже аромата «дихлофоса» в воздухе не ощущалось. Дайга встретила меня настороженно, но потом, преодолев смущение, быстро зашептала:

— Сморчок-то наш через пять минут умотал, вместе с девкой своей! Прокрался на цыпочках к двери, даже не грозился напоследок. И девица за ним по пятам семенила, прямо как привязанная. Не понимаю, что в нем барышни находят? Или он их за деньги снимает, как ты считаешь? Слушай, если этот гад хозяйке нажалуется, подтверди, что он сам на меня напал!

Я пообещала полную поддержку и прошла в свою каморку, куда вскоре явилась и Марья Федотовна.

Тетка очищала от порчи не только себя, но и муженька, который в последнее время совсем отбился от рук. По словам моей клиентки, старый козел все чаще заинтересованно поглядывал на молоденьких девочек, что как раз и свидетельствовало о наведенной порче.

На мой взгляд, вместо сеансов очищения тетке следовало бы купить абонемент в фитнес-клуб, бассейн или солярий, результат бы получился нагляднее. А если бы она еще пару недель на диете посидела!

Но посоветовать ей эти чудодейственные манипуляции было никак невозможно. Мало того что я потеряю гонорар и нанесу ущерб салону, так клиентка на меня же смертельно обидится. И пойдет все равно не в солярий, не на тренажеры, а к гадалкам-конкуренткам.

Я машинально обводила тетку свечами, обкатывала сырым яйцом, а сама обдумывала рассказ Лены, и тут вдруг услышала знакомое имя:

— …Роланд поможет, даже если все остальные откажутся!

— Кто такой Роланд, Марья Федотовна?

— О, Земфира, неужели вы про него не слышали? От него все мои приятельницы без ума! Настоящий колдун, магистр и все такое. Он проводил недавно двухмесячные курсы, но вообще-то занятий не ведет и учеников не берет. Его и так все знают. Если действительно серьезная проблема, если ни в одном салоне помочь не берутся, надо к нему обращаться — в течение месяца все будет сделано.

— Тогда почему вы пришли ко мне, а не к нему?

— Милочка, но он такие деньги берет! Моей зарплаты на его услугу не хватит, что вы, даже четверти не оплачу… Впрочем, коли уж так припечет, что хоть на погост ползи, может, к нему и обращусь. Вот, не дай Бог, мой старый козел к молоденькой утащится… Ну что тогда делать? Если нужно, займу денег, продам мебель, кольцо обручальное, сережки… Да все отдам, но Роланду заплачу!

— Да чем же он вам поможет, если у меня не получится? Я ведь могу и приворот с мужа снять, и к вам заново приворожить…

— Ох, деточка, какая же ты наивная… Роланд не то делает.

— Что же? — не унималась я.

Признаюсь, мое любопытство было распалено до крайности!

— Он такое наводит, что соперница — сразу на этом свете не жилец. Пара недель, и нет человека, нет проблемы.

«Да уж, знаем, — подумала я. — Это мы уже проходили, и не раз».

Еще в самом начале моей работы в «Зазеркалье» к нам пришла девчушка. Невысокая хрупкая блондиночка, выглядевшая намного моложе своих двадцати пяти. Слушая ее сбивчивый рассказ, я прямо похолодела от негодования.

Пять лет назад бедная девушка влюбилась в женатого мужчину. Как водится, целый год он морочил голову влюбленной дурочке, обещая развестись с женой «со дня на день». А потом девочка поняла, что «залетела». Бросилась к возлюбленному. Тот, ничего внятного не сказав, со страху быстро отбыл в длительную командировку в Швецию. Когда бедняжка поняла, что Прекрасный принц благополучно сбежал и в ближайшие два месяца никакого ответа от него не добиться, она совсем потеряла голову.

Решать, оставлять ребенка или нет, ей предстояло в одиночку. Молоденькая глупышка, испугавшись родительского гнева, отправилась к гадалке.

К сожалению, она попала не в наш салон, а к ворожее-надомнице. У той, видимо, сердце было из гранита. Глядя прямо в глаза несчастному испуганному ребенку, старая ведьма хладнокровно заявила, что отъезд возлюбленного — самое меньшее из тех зол, которые уготованы девчушке. А все оттого, что жена ее избранника узнала про их связь. А узнав, не только сделала отворот, но и навела на соперницу могильную порчу. Порча уже действует, незаметно подтачивая здоровье жертвы, и через неделю та непременно скончается во сне. Но, конечно же, этого можно избежать, если завтра, с самого утра, приговоренная придет к гадалке с энной сумой.

Девушка вернулась домой в полном отчаянии. Мало того что возлюбленного ей больше никогда не увидеть, но и трех тысяч долларов, запрошенных жадной ворожеей, у нее не было! К вечеру она пришла в такое исступление, что плюнула на конспирацию и бросилась в ноги матушке, умоляя срочно достать доллары и спасти ей жизнь. Услышав подробный рассказ дочери, та пришла в ужас, но, увы, вовсе не от страшного прогноза. Женщина строгих правил, она была так ошеломлена мыслью, что ее глупая девочка носит под сердцем незаконное дитя, что угрозу гадалки попросту пропустила мимо ушей. Впрочем, таких денег у нее все равно не было.

А девушка тем временем рыдала без остановки. Она поняла, что семья отказала ей в помощи, значит, теперь она точно обречена. Через несколько часов мать, наконец, поняла: дело плохо. Рыдания дочки перешли в сдавленный вой, глаза закатились, на губах выступила пена…

Вызванная «скорая» отвезла бедняжку в больницу с диагнозом «острый психоз». В больнице девушка каталась по полу, хватала врачей за полы халатов, умоляла отпустить ее домой, потому что иначе через неделю она умрет. Она кричала, что найдет деньги, даже если придется пойти на панель, ограбить кого-то или убить, рвала на себе платье, предлагая себя санитарам. Два здоровенных мужика с трудом выкрутили ей руки и вкололи успокоительное. Но, к сожалению, снять приступ без нейролептиков не удалось, поэтому вопрос с абортом решился сам собой. Мать жертвы приняла непростое решение. Она понимала: мало того что ребенок будет расти без отца, так еще и может появиться на свет неизлечимо больным.

Аборт, вероятно, только ухудшил состояние несчастной глупышки. Она провела в психбольнице полгода. В конце концов, ее выписали, места в лечебнице были наперечет. Но здоровой ее уже никто бы не назвал. В полнолуние ей становилось плохо, при виде маленьких детей начиналась истерика. Мужчин моложе пенсионного возраста она боялась настолько, что в их присутствии не могла даже разговаривать. С громадным трудом закончила какие-то курсы вязания и работала на дому, делая декоративные наволочки и кофточки для небольших магазинов трикотажа. Умом она понимала, что ворожея ее обманула, но все равно постоянно ходила к различным гадалкам, чтобы убедиться: та страшная порча ей больше не угрожает. Хорошо, попала ко мне! Я дала ей кучу разных талисманов и внушила, что теперь она надежно защищена от любой порчи. Недавно заглянула ее мать, со слезами благодарила меня, заодно и рассказала в подробностях всю трагическую историю.

Вероятно, магистр Роланд занимается таким же мистическим шантажом, как и давешняя ворожея-надомница. Впрочем, не мое это дело: люди верят в то, во что хотят верить.

— Приговоренная жертва получает в подарок маленького черного слона, — продолжала тем временем моя собеседница. — И все. Считайте, после того неделя, ну от силы две пройдет — и можете отпевать!

Постойте-постойте, где-то я недавно видела того самого слона. Черного… Вспомнила! Именно такую фигурку на цепочке Лена подарила Лоре, высоченной девице в фитнес-центре. Ну и ну! Это случайное совпадение или Лена каким-то образом связана с таинственным Роландом? Хорошо бы это знать наверняка.

— Марья Федотовна, а вы знаете реальные случаи, когда Роланд кому-то помог? Ну, не просто слухи, а кому-нибудь из ваших знакомых?

От удовольствия у тетки аж слюнки изо рта потекли. Немногие, видимо, интересовались всей этой чепухой. Бесцеремонно отпихнув меня вместе с сырым яйцом, она уселась на табуреточку и, задыхаясь от возбуждения, завела рассказ.

Людмила, дочка ее знакомых, все ходила по дискотекам в ночные клубы. «Родители предупреждали, до добра это не доведет! В короткой юбке ходила, бесстыжая!» До добра это действительно не довело, поскольку трое пьяных парней как-то подкараулили девочку, затащили в машину и увезли в небольшой лесок под Ригой. Дело было зимой, в январе, термометр показывал минус пятнадцать градусов по Цельсию. Подонки содрали с Люси всю одежду, прямо в машине изнасиловали и избили. Но и этого им показалось мало. Они вытолкнули потерявшую сознание, абсолютно голую девчонку из машины прямо на снег. Бросили рядом недопитую бутылку водки и укатили вместе с Люсиной одеждой. Девочка осталась в лесу одна.

Хорошо, что мороз привел ее в сознание. Кое-как девчонка доползла до обочины и выползла на шоссе. Так бы и замерзла насмерть, но мимо проезжал «КамАЗ». Шофер заметил распростертое на снегу тело. Он и довез несчастную до ближайшей больницы. Оттуда девочку перевезли в ожоговый центр. У Людмилы были отморожены все конечности и лицо, врачи двое суток боролись за нее. Жизнь спасти удалось, а вот одну из ног пришлось отнять до колена. Шестнадцатилетняя девочка стала инвалидом.

Что же до отморозков, покалечивших и тело и душу, то их полиция не нашла. После перенесенного шока и длительного наркоза жертва не могла четко описать их лица. Завсегдатаи дискотеки, где насильники были частыми гостями, не хотели их закладывать. То ли одобряли гнусный поступок, то ли попросту боялись мести.

В общем, прошел месяц, затем второй. Заканчивалась весна. Людмилу выписали из больницы, а насильники по-прежнему радовались жизни. Отец Людмилы лично вычислил двоих негодяев из троицы и готов был присягнуть на суде, что это они искалечили дочь. Но в полиции лишь разводили руками: нет никаких улик! А внутренняя убежденность отца пострадавшей — его личное дело.

И тогда мать бедной девочки взялась за дело сама. Опять же благодаря «сарафанному радио» она вышла на Роланда. Говорят, чтобы заплатить ему, женщина продала все семейные драгоценности. Но факт остается фактом: через неделю первый подонок попал в больницу с жуткими болями в животе. Он орал и корчился от боли. Изумленные врачи никак не могли заставить его проглотить резиновый шланг, чтобы промыть желудок. Все попытки разжать зубы закончились пшиком, и через пару часов парень умер в жутких мучениях. На вскрытии выяснилось, что пищевод и желудок прожжены, непосредственной причиной смерти послужило внутреннее кровотечение. А случилось все из-за того, что незадолго до начала своих мучений отморозок выпил примерно две столовых ложки… концентрированной серной кислоты.

Еще через несколько дней наступила очередь второго насильника. Он не пил серную кислоту, ее плеснули ему в лицо, когда он входил в свой подъезд. Мерзавец остался жив, но полностью ослеп. Но на этом история не заканчивается! Когда ослепшего парня уже собирались выписывать из больницы, кто-то пробрался в его палату и добавил в капельницу загадочную отраву. После этого больного наполовину парализовало. Он мог лишь двигать правой рукой и шевелить пальцами правой ноги.

Видя такое дело, третий подонок, которого так и не вычислили родители потерпевшей, сам пришел в полицию с повинной. Он признался в изнасиловании и сел на восемь лет в колонию строго режима. Его адвокат даже не стал подавать апелляцию. Более того, он убедительно просил господина судью, чтобы тот не давал его подзащитному меньше пяти лет. Конечно, в тюрьме очень даже не сладко, но выходить на свободу отморозок, похоже, панически боялся.

Я слушала тетку, думая, что скоро мне придется подбирать челюсть с пола. Этот красочный рассказ полностью менял дело! Если тут хотя бы половина правды, то магистр Роланд — просто наемный убийца, а вовсе не чародей. Но каким боком связана с ним Лена? Или все-таки ее слоник — обычная безделушка?

— Марья Федотовна, так ваш Роланд — просто киллер, наемный убийца?

— Не поняли вы главного, Земфирочка. Никто не заставит человека в здравом уме выпить серную кислоту. Даже пьяный не сделает нескольких глотков! А в палату к тому, которого парализовало в больнице, никто из посторонних не заходил, там еще два мужика на койках лежали, они бы заметили. Роланд настоящий маг, поэтому его никто ни остановить, ни поймать не сможет. Он у себя дома преспокойно сидит, все его невидимое астральное тело проделывает!

Ага, то самое тело, которое в спальне у моей бабки-клиентки поселилось и постоянно черным глазом на нее зыркает.

Марья Федотовна всерьез полагает, что магу-убийце ни к чему помощники с физическими телами. Ну что же, а я вот в этом совсем не уверена. Более того, если Роланд действительно маг, зачем ему серная кислота? Кормил бы негодяев кладбищенской землей, говорят, у колдунов это самое верное средство.

Но неплохо бы самой взглянуть на это чудо магического мастерства. Надеюсь, после этого ни он сам, ни его тело не поселится в нашем подвальчике!

Впрочем, голова у меня крепкая, раз я с ней не поссорилась за целый месяц задушевных бесед с разного рода психами.

— Марья Федотовна, а если мне понадобится помощь Роланда, как его найти?

Вот тут-то, в самый неподходящий момент, словоохотливость покинула мою клиентку.

— Господи, Земфирочка, зачем он вам. Не берите грех на душу, — залепетала она. — Я не знаю такого…

Тетка бубнила еще что-то невнятное, затем, так и не дав мне закончить очищение, пробормотала, что дико торопится, вот сейчас вспомнила: в одном месте ее давно и с нетерпением ждут.

С этими словами Марья Федотовна быстро выкатилась из каморки.

ГЛАВА 8

Вечером мы встретились с Раймондом в кафе, и я выложила ему весь ворох новой информации. К моему удивлению, история про отморозков, Лору и черного слона не произвела на красавчика-блондина особого впечатления.

— Народный фольклор! — хмыкнул молодой юрист.

Зато рассказ о Лениных студенческих кавалерах очень возбудил парня.

— Полечка, дорогая! — голос у него прямо-таки вибрировал. — А может, ребенок-то не от меня? Я-то думал, такая тихая мышка, раньше ни на кого и смотреть не смела. А она сразу с двумя любовь крутила. Значит, притворялась, на жалость била? Небось и про цыганку выдумала, и про девственность свою…

— Да подожди! Ежу понятно, скромницей Лена только прикидывалась. Но даже если у нее и было с кем-нибудь из сокурсников, что это доказывает? В любом случае, как ты можешь быть уверен, что ребенок не от тебя? Не проще ли пока отложить свадьбу, а после рождения младенца сделать анализ на ДНК? Я читала, это совсем не сложно: достаточно на специальную бумажку капнуть слюну малыша и сдать немного своей крови. Получишь ответ, тогда и примешь окончательное решение.

— Да ты что! — Раймонд опять помрачнел. — А если Лена все же не врет, если она ни с кем, кроме меня, никогда… А я возьму, да и отложу свадьбу. Она ведь от такого оскорбления руки на себя наложить может. Никогда себе такого не прощу. Нет, Полечка, так не пойдет. Я должен знать наверняка. Если все, что мне на уши навешали, просто длинная лапша, я Лену завтра же выгоню, и что она дальше делать будет — меня не касается. Пусть в свой Даугавпилс убирается. Если же в главном мне она не соврала — женюсь, и будь что будет. Давай-ка так: завтра же отправляйся в институт, узнай у однокурсников, действительно ли она не спала с теми ухажерами. А если повезет, то и самих кавалеров расспроси!

Назавтра в салоне я работала во вторую смену, с двух часов дня. Могла бы поспать до полудня, затем спокойно позавтракать с мамочкой. Хватило бы времени и погулять по районному леску, и полежать часок на лужайке, раскинув руки и считая проплывающие облака. Но вместо всего этого благолепия я вскочила в десять утра по звонку будильника. И, даже не попив чайку, принялась названивать в частный институт, в котором училась Лена.

Оказалось, как раз на этой неделе у юристов началась сессия. Лаборантка утешила меня: если я приеду немедленно, ну, или не позже чем через час, наверняка застану кого-нибудь из нужной группы. У них в восемь утра уже начался какой-то особо вредный экзамен. И вместо променада по лесочку я, еще не вполне проснувшись, кое-как накрасилась и зашагала к троллейбусу, по дороге запихивая в себя наскоро сооруженный бутерброд с сыром.

В душном салоне у меня закружилась голова, заныл висок. Похоже, скоро начну серьезно жалеть, что согласилась на детективную деятельность. Конечно, деньги мне нужны позарез, но, похоже, все они уйдут на лекарства. Мигрень я уже заработала, на очереди гастрит. Поесть нормально мне уже неделю не удается, на бегу заглатываю непрожеванные бутерброды. Пожалуй, единственное, чего могу не опасаться, так это геморроя — сидя на заднем месте, расследование не проведешь.

Надо же, как наш юрист зациклен на любовниках своей невесты, его даже не удивила ее бурная коммерческая деятельность. И какой упрямец! Ну что ему даст опрос студентов? Допустим, сокурсники подтвердят, что у Лены с одним из «прынцев» были не только платонические отношения. Во-первых, это только слова, свечку, надо полагать, никто не держал. Во-вторых, даже если допустить, что интимные отношения с кем-то были, как Раймонд поймет, что ребенок не от него? Да переспи Лена хоть со всем курсом, забеременеть-то она все равно могла от Раймонда!

Ну почему не погодить со свадьбой? Подумаешь, «она не перенесет оскорбления!» Вот уж не производит хитрая провинциалка впечатления кисейной барышни, которую может сбить с ног грубое слово. Скорее, эдакий танк, да еще маслом смазанный, чтобы в любую дырку проскочить.

До института я добралась в полдень. Экзамен, видимо, уже заканчивался, поэтому народу у двери стояло немного. Для разведки боем я выбрала приятного вида девушку в больших роговых очках, не отрывавшую взгляда от потрепанного конспекта. Похоже, отличница. Вряд ли задушевная подруга нашей безголовой крыски, но с ее подругами нам знакомиться как раз не с руки. Мне они могут ничего ценного не рассказать, а вот Елене про мои расспросы тут же доложат. Я решительно подошла к зубриле:

— Извини, пожалуйста, ты не видела тут Лены Усольцевой? Я уже несколько месяцев от нее весточки не получала, решила вот разыскать…

— Так Ленка уже давно у нас не учится. Ее еще зимой на вечернее перевели. Правда, кажется, она и там не задержалась.

Ого, уже что-то новое! Раймонд, видимо, ничего не знал об этих перемещениях.

Надо разговорить девчонку.

— Ты знаешь, я из Даугавпилса специально приехала, чтобы Ленку повидать. Как же мне найти теперь подругу?

В ответ я получила кучу ценных советов насчет деканата, где мне наверняка дадут Ленины координаты. Я согласно покивала и вышла из здания. Ни в какой деканат, естественно, не пошла, вместо этого позвонила Раймонду, попросила заехать в «Зазеркалье» и откупить меня еще на два часа. Тогда смогу раздобыть ценную информацию, как раз ту, что он так желал услышать.

Минут через пятнадцать я вернулась в коридорчик. Девушка в очках как раз заходила в аудиторию. Отлично. Я терпеливо ждала. Когда через полчаса моя студентка открыла дверь кабинета, я молнией метнулась навстречу.

— Ну, как сдала?

— «Отлично»! — радостно улыбнулась девушка.

— Тебя как зовут? Меня Полиной, — представилась я.

Студентку звали Дашей. Я объяснила, что в деканате сейчас не до меня, к тому же Лена Усольцева действительно покинула институт еще весной. И попросила Дашу посидеть со мной в кафе: нужно поговорить. Может быть, с ее помощью я сумею разыскать беглянку? Не возвращаться же мне домой несолоно хлебавши! К тому же билет до Риги так дорого стоит, и второй раз мне скоро не вырваться.

Несмотря на протесты, в студенческой забегаловке я купила для студентки кофе и булочку. Итак, не расскажет ли она мне хоть что-нибудь про подругу детства?

Но история Даши превзошла все мои ожидания. Вот жалость, что у меня нет диктофона!

У нашей хитрой крыски и впрямь в институте завелись два кавалера. Первый был студентом того же института, но по модной специальности «пиар», то есть специалист по связям с общественностью. Что это за связи такие и почему за них деньги платят, провинциалка, возможно, понимала не вполне. Но у юноши были небедные родители — владельцы нескольких магазинов и кафе, а главное — своя однокомнатная квартирка. Лена начала встречаться с Юриком, мастерски отбивая все попытки затащить ее в постель. По крайней мере, так она хвасталась однокурсницам. Дело зашло довольно далеко, Юрик уже возил ее в семейный загородный дом, вместе с его родителями они устроили пикник. Возможно, Лена бы и добилась своей цели, если бы не погналась за двумя зайцами сразу.

Вторым зайцем был преподаватель того института. Немолодой, не особенно привлекательный, с огромными залысинами, он, тем не менее, имел перед Юриком много преимуществ. Во-первых, двухкомнатная квартира, причем в престижном Пурвциемсе. А у Юры — в Вецилгрависе, у черта на куличках. От Юрки до центра добираться часа полтора, не меньше! Во-вторых, у преподавателя есть машина, значит, проблема поездки в институт вообще не стоит. В-третьих, и это самое главное, деньги у препода свои, не родительские. А значит, он может оплачивать учебу юной пассии. Или, если возжаждет семейного уюта, содержать молодую жену. А захотят ли это делать Юрины старики?

Преподаватель оказался давно и прочно разведенным. «Сарафанное радио» передавало, что дети у него уже взрослые, значит, мешаться под ногами не будут. А легкомысленными студентками препод интересовался, и даже очень. То одна, то другая красотка непринужденно впархивали в его машину, когда заканчивались занятия.

Лена нашла беспроигрышный способ знакомства. Она с треском завалила его предмет. И прямо на экзамене, получив свой «неуд», спросила: не может ли господин преподаватель позаниматься с ней дополнительно. И тут же, залившись краской, прошептала:

— Леопольд Денисович, только у меня денег мало. Наверное, ваши консультации очень дорого стоят? Можно, я в рассрочку заплачу?

Суровый преподаватель, бывший полицейский, растаял от такой наивности. И предложил девушке помощь бесплатно. Но на дому. Она согласилась.

Лена дождалась конца экзаменов и приехала к Леопольду. Они полчаса просидели над учебниками, затем мужчина приступил к активным действиям. «Невинное создание» смущалось, заливалось краской, наконец прошептало:

— Леопольд Денисович, я этого не могу… Давайте, я домой пойду. Лучше я как-нибудь сама.

«Забыв» в прихожей свой плащик, она выскочила из дома. Как и следовало ожидать, хозяин вылетел следом. Когда он привел Лену обратно, та рыдала. Остаток вечера парочка провела вместе с валерианкой. Переночевала Лена у препода, но он не тронул ее и пальцем. А наутро она сама кинулась мужику на шею, горячо расцеловала и призналась, что очень его хочет, но… она еще девушка.

— Она так хохотала, рассказывая мне и еще нескольким девчонкам эту историю! — взволнованно зачастила Даша. — Представляешь, опытный мужик, бывший мент, и клюнул на такие дешевые уловки!

Да, мужик всегда остается мужиком, ни возраст, ни профессия ничего не меняют. Лена и немолодой преподаватель стали встречаться. И, вероятно, все выгорело бы, если бы Юрик, которого Лена на всякий случай держала на коротком поводке, не увидел, как любимая садится в машину к преподу. На следующий день он явился в деканат, выбрав удачный момент, когда там, кроме Леопольда Денисовича и декана, собрались еще пять-шесть человек, и устроил грандиозную разборку. Парень обвинил бедного соперника, что тот, пользуясь служебным положением, домогается девчонок, шантажирует оценками.

Вызвали Лену. От волнения дуреха не сообразила, как поступить, и на всякий случай заявила, что Юрик врет, на самом деле у них с Леопольдом горячая и чистая любовь.

Уже потом она досадовала: эх, лучше бы сказала, что этого самого Леопольда она видела только на занятиях. Связи между преподавателями и студентками в институте не то чтобы строго возбранялись, но скандалов там не любили. А притушить скандал никак не получалось. Сгоряча Юрий заявил, мол, подозревает, будто Лена заразила его триппером… А еще он готов привести других студенток, которых Леопольд Денисович принуждал к сожительству за хорошие оценки. Все это было чистым блефом, но неприятный осадок у слушателей остался. Заодно студент грозил обратиться в суд, прокуратуру, экономическую полицию, в Бюро по борьбе с коррупцией… Декан пил валерианку, его заместитель предложил вызвать полицию, чтобы сдать туда самого Юрика.

Наконец «защитника всех девушек» выставили за дверь, и разгневанный декан напал на бедного препода. Дело закончилось тем, что оскорбленный в лучших чувствах Леопольд Денисович сам бросил на стол заявление «по собственному», Юрик перевелся в другой институт, а Лену от греха подальше выпихнули на вечернее отделение.

Оба кавалера от девушки отвернулись. Естественно, бывший полицейский не поверил трогательным горячим клятвам, будто с Юриком она встречалась задолго до Леопольда и все у них было невинно. А прочие студенты, знающие, сколько крови стоил двум хорошим мужикам роман с этой не самой соблазнительной девушкой на свете, старались держаться от нее подальше.

Нет повести печальнее на свете… Я изо всех сил старалась проанализировать эту историю. Впрочем, в Дашином изложении не хватало главного штриха: были у Лены с кем-нибудь из двоих Ромео интимные отношения? Или она, правда, берегла себя до свадьбы, готовилась дорого продать свою девственность?

Я и так и эдак задавала своей визави наводящие вопросы, но ничего путного в ответ не получила. Особо Лена с Дашей не откровенничала. Были ли у нее на курсе близкие подруги? Нет, точно, не было. Тесно общалась она только с одной девочкой, тоже приехавшей из Даугавпилса, они вместе снимали квартиру. Но та бросила институт еще раньше Лены. Куда делась? Наверное, домой уехала.

Так и не узнав ничего важного, я сделала ход конем:

— Я не собиралась этого говорить, но на самом деле я приехала сюда по просьбе Лениной матери. Понимаешь… — я замялась и, кажется, очень натурально покраснела. — Кто-то принес на хвосте сплетню, что Лена… Ну, якобы она… с животом ходит. И отец неизвестно кто. Для нашего города это такой позор! Неудивительно, что Лена скрывается, ни матери, ни подругам не пишет и не звонит. Ты не знаешь, кто бы это мог быть? Юрик или тот, Леопольд?

Даша несколько удивилась новости, но честно задумалась. Морщила лоб несколько минут, затем спросила:

— А сколько месяцев… Ну, когда она залетела, не знаешь?

— По моим расчетам, как раз полгода назад, — быстро ответила я.

— Ну да, примерно в то время она и рассталась с обоими ухажерами. Так вот почему она без возражений перешла на вечернее, даже не пикнула! Зная Ленку, я ожидала грандиозного скандала, тихоней она никогда не была. Интересно, кто же из двоих папаша? Пожалуй, я голосую за препода.

— А ты не слышала историю о цыганке, которая грозила Лене смертью, если та расстанется с девственностью?

— Вот чего не слышала, так про цыганку, — изумилась Даша. — Я так поняла, что Лена рассталась бы с невинностью в любой момент, только предложи ей выгодное замужество. Или даже пошла бы в содержанки. Постой-ка… А в мистику она действительно верила. Я помню, она что-то про курсы черной магии говорила, мол, там ей помогут богатого мужа приворожить. Но мне не до ее болтовни тогда было, свой роман намечался.

— А курсы магии не магистр Роланд вел? — поинтересовалась я.

— Похоже на то, — подтвердила Даша. — Но точнее не скажу, боюсь соврать.

Мы распрощались с девушкой, на всякий случай я записала ее телефон. И нехотя поехала в салон, на встречу с Сумкиным и моими сумасшедшими клиентами.

ГЛАВА 9

В «Зазеркалье» меня ждал сюрприз, не скажу, чтобы очень приятный. Недавно наша Алиса придумала остроумный трюк. В газетах появилось объявление: «Потомственная гадалка, цыганка Эсмеральда, уже тридцать лет помогает страждущим…» Ну, и дальше стандартный перечень услуг: «снимаю порчу и т.д…».

Самое интересное, чтобы как-то принять всех доверчивых посетителей, в роли потомственной Эсмеральды по очереди выступали сразу все наши девушки. Которая гадалка свободна — та и Эсмеральда. Сегодня честь носить звонкое имя выпала мне.

Пожилая тетка плюхнулась в кресло напротив и в диком изумлении вылупилась на мое лицо.

— Женщина, вы что, правда, цыганка?

Вот тут я, наконец, порадовалась, что темный платок полностью скрывает светло-русые волосы. Отвечать не хотелось. Низко опустив голову, я деловито мешала карты. А бабка не унималась:

— Вы тридцать лет людям помогаете? Сколько же вам натикало, милочка?

Тут меня разобрал смех. Крепко стиснув зубы, чтобы не фыркнуть тетке прямо в лицо, я зловещим шепотом произнесла:

— Мне шестьдесят пять, душа моя. Думаю, мы ровесницы. Но я пью свое зелье, и молодость от меня не уходит!

Бедняжка аж подпрыгнула на стуле. Удивительно, но у нее не возникло и тени сомнения. Остальной сеанс прошел не столько в толковании выпавших карт, сколько в трогательных попытках выведать у меня секрет молодильного зелья. В конце концов я открылась, мол, не имею права выдавать тайну, поклялась в этом страшной клятвой покойной бабушке. Более того — если кто-нибудь раскроет секрет моей молодости, я тут же состарюсь. Любопытная баба ушла, и я перевела дух.

Итак, что мы имеем?

Как я и полагала, ничего особо радостного я Раймонду сообщить пока не могу. Может, от него ребенок, а может, и от соперника. Недостатка в кандидатах на отцовство не ощущалось. Все-таки я была права — копать надо в направлении черно-белой магии. А вдруг у Лены были отношения с магом? Тогда понести она могла не только от любого из двоих «прынцев», но и от колдуна. Вот что надо сказать Раймонду! Уж после такого предположения он наверняка серьезнее отнесется к фигуре черного мага. Вместе и придумаем, как до него добраться.

Вечером у нас состоялся очередной военный совет. Идея с Роландом будущего жениха опять не вдохновила.

— Да нет там никакого криминала — устало произнес Раймонд. — Твои бабки от природы сумасшедшие, вот и все. Для них любой шарлатан — черный маг. И то, что его астральное тело убивает на расстоянии, такая же правда, как и то, что оно живет в спальне у очередной бабки. Что касается твоего предположения, будто Роланд — постоянный любовник Лены… Хм, это даже не смешно. Ты ее видела? Впрочем, кто вас, женщин, знает… Может быть, тебе кажется, она красоты неописуемой? Как мужчина заявляю — это, мягко говоря, неверно. Ты думаешь, у этого Роланда вообще никакого выбора нет — или Лена, или чокнутые старухи? Брось, душечка, не бывает такого. А вот с ее институтскими кавалерами тебе обязательно надо побеседовать! И желательно запомнить их речи дословно.

— Легко тебе говорить! — возмутилась я. — Студент перевелся туда, не знаю куда, старик просто уволился из института, возможно, сейчас дома на печке сидит. Как мне их разыскать: ограбить деканат, взломать сейфы с личными делами? Хорошо, я достаю черные колготки, а ты раздобудь тротил!

— Полина, вы, случайно, не забыли, что за неудобства я плачу вам деньги? — блондин перешел на официальный тон, в голосе опять прорезался металл. — Я могу надеяться, что вы выполните свою работу?

Вот мне и указали мое место. Надо бы возмутиться, еще лучше — встать и уйти. Хотя… я ведь действительно занимаюсь этим делом ради денег, а вовсе не ради красивых глаз моего визави. Между прочим, в последнее время его глаза мне уже не кажутся такими уж красивыми. И я решила не обижаться на попреки: слишком много чести. Ладно, придется разыскать хахалей его невестушки.

Но, даже если выяснится, что отец — один из них, Роланда я все равно найду. Из принципа.

Вечером я позвонила Даше.

— Дашенька, солнышко, ну что мне делать? Послезавтра уезжаю. Как я вернусь в Даугавпилс, как Лениной матери в глаза взгляну? Солнышко, Христа ради, выручи меня. Наверняка Лена с кем-то из своих хахалей помирилась, теперь у него дома преспокойно живет. Как бы мне их адреса узнать, или телефоны, или хоть что-нибудь?

Добрая отличница обещала завтра же что-нибудь разузнать в институте. И я с чистой совестью заснула. Но не верьте, если вам кто скажет, что чистая совесть — лучшее снотворное. Спала я в это ночь просто ужасно. Кошмар сменялся кошмаром.

Полночи за мной гонялся призрак — некая прозрачная сущность с крошечными черными глазами-бусинками. В одной из конечностей призрак сжимал что-то вроде крюка, детальнее рассмотреть не удалось.

Я просыпалась в холодном поту, едва сдерживая крик. Вставала, открывала окно, надеясь, что свежий ночной воздух развеет наваждение. Но стоило сомкнуть глаза, жуткое Нечто опять выныривало из сумрака.

Но во второй части сна оно имело знакомые очертания. На прозрачную голову была водружена серая шляпа с полями, из мутно-серого покрова выглядывала рука в белоснежном манжете, блеснули золотые часы. И глаза, еще секунду назад черные, как южная ночь, стремительно голубели, вбирая синеву балтийского утра. Словом, призрак теперь сильно смахивал на Раймонда после двухнедельной голодовки. Правда, попыток проткнуть меня крюком он не оставил. Но самое жуткое впечатление произвел третий сон.

Я иду по чистому полю с Леной, правда, во сне она не беременная. Лена обнимает меня за талию и целенаправленно подталкивает к зарослям шиповника. Мы подходим к кустам все ближе, ближе… Мое сердце начинает бешено колотиться, мне не хватает воздуха. Я с силой дергаюсь, стремясь вырваться из дружеских объятий, сбрасываю обвившую меня руку — и вижу, что рука эта — огромная, волосатая! — принадлежит мужчине. Я в ужасе оборачиваюсь. Рядом со мной огромная ладонь с гигантскими ногтями… и никого. Пальцы впиваются мне в плечо, резко откидывают меня назад. Один из ногтей, удлиняясь на глазах, оплетает мою шею. Я хочу закричать, позвать на помощь, но из груди доносятся только хрипы.

Я вскочила с кровати, держась за горло. Наваждение оказалось настолько сильным, что мне и сейчас чудилось, будто рука призрака касается шеи. Часы показывали полседьмого утра.

Больше заснуть мне так и не удалось. Около восьми я поднялась с постели, и, завернувшись в шерстяной плед, уселась за столик на холодной кухне. Надо бы сделать яичницу. Но голова гудела, перед глазами плавали обрывки сна, и так не хотелось возиться у плиты. В конце концов я включила чайник, намазала маргарином кусок французской булки. Ладно, через часик мамочка встанет, покормит, чем Бог послал.

Хорошая из меня получится жена! К своим двадцати пяти годам готовить я так и не научилась, могу состряпать яичницу и яйца вкрутую. Зато мамочка кулинарка знатная. И сколько раз, бедная, пыталась заинтересовать меня каким-нибудь фирменным рецептом — медовых коврижек, пирожков с капустой и творогом, на худой конец, наваристого борща. Я с удовольствием ела все перечисленные блюда, но готовить их отказывалась наотрез. Конечно, вкусно покушать всегда приятно. Но стоять у плиты полдня? Одна мысль об этом вгоняла меня в ступор. Усилий море, пот льет ручьем, силы на исходе — а всю красоту, которую с таким трудом приготовила, съедаешь за десять минут!

Другое дело, когда ждешь гостей. Тогда я, засучив рукава, вставала у плиты. Варила крутые яйца, рис, картошку в мундире. В ближайшем супермаркете покупала колбаску и соленые огурчики, крошила все это в большую миску. Получалось блюдо под кодовым названием «мясной салат». Не будем оскорблять имя великого Оливье! Заправляла блюдо майонезом, и гости уплетали за милую душу! К тому же большой салатницы хватало на целый вечер. А мои любимые пирожки с капустой всегда можно купить в любом кафе. Стоит ли гробить молодость у плиты?

Правда, мамочка все время ругает меня за лень и бесхозяйственность. Говорит, любой муж от меня сбежит через неделю. Если сам не начнет нести яйца. Наверно, родительница права. Но меня не оставляет надежда — а вдруг мой будущий супруг умеет готовить? Или зарабатывает достаточно, чтобы пригласить домработницу? Вот Раймонд, тот свою невесту бережет, ей кашеварить не надо.

Ладно, не будем завидовать. У каждого свой скелет в шкафу, как говорят англичане. И вообще, не стану я дожидаться, пока проснется мама. Конечно, она покормит голодную дочь, но сколько нравоучений придется выслушать! А у меня голова и так под завязку забита.

В салон я пришла с твердой решимостью найти Роланда и взглянуть в его черные глаза. А то разговоры о его теле стали плохо влиять на мою психику. Как говорится, лучше один раз увидеть… Наверное, логики в этом решении немного, я просто поддалась обычному женскому любопытству. Ну и что? Зато я придумала, как его найти самостоятельно. Все равно мне до вечера, пока не созвонюсь с Дашей, больше ничего не предпринять.

Клиентов с утра не наблюдалось. Я устроилась за столиком администратора. Дайга, после памятной драки с Сумкиным ставшая кроткой, как овечка, молча уступила мне место и пересела на один из стульчиков у стенки. А я достала купленную по дороге газету «Реклама» и начала методично обзванивать разные курсы магии, гадания и колдовства. Начала обзвон со школы филиппинских хилеров. Густой мужской бас подтвердил мои догадки: да, это те самые чародеи, которые «без ножа людей кромсают». И стоит мне записаться на курсы и полгодика плотно позаниматься, как я смогу двумя пальцами доставать у людей аппендикс. Нет, никаким скальпелем мне пользоваться не придется, даже руки можно не дезинфицировать.

— А мыть руки перед операцией надо?

Бас на мгновение запнулся. Видимо, попытался определить, не шутка ли это, но так и не справился с непосильной умственной нагрузкой. Поэтому, так и не отреагировав на хулиганскую выходку, продолжил расписывать мои будущие волшебные умения. Я поняла, что смогу удалять больные миндалины, доброкачественные и злокачественные опухоли, без лазера оперировать глаза… Правда, стоит обучение в школе дорого, пять тысяч долларов. Но я должна понимать: наука филиппинских хилеров недешева. Они у себя на родине такие деньги зашибают своим мастерством, что в Латвию за гроши не поедут.

— Думаю, я к вам обязательно запишусь. А магистр Роланд у вас не преподает?

— Нет, такого хилера у нас нет, — добродушно загудел бас. — У нас филиппинские профессора Хун Чан Ир и Мун Кар Ян. Самые известные в Филиппинах, с академическими званиями!

Ну надо же! А я-то наивно думала, будто никаких званий филиппинские хирурги не имеют! Увы, вступать в длительный спор с их представителем было некогда. Но, положив трубку, я на минуту задумалась. Дело в том, что лет десять назад, когда волна увлечения нетрадиционной медициной взметнулась особенно высоко, ее гребень принес в Ригу двух настоящих филиппинцев. Они показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и даже перед видеокамерой. Один из свидетелей, отец моего приятеля, рассказал мне про сеанс.

Женщина с доброкачественной кистой в груди села на кушетку. Хилер облил руки какой-то мутной жидкостью, вытер обычным кухонным полотенцем, подошел к лежащей женщине, протянул к ее груди правую ладонь, коснулся пальцами… Со стороны и впрямь казалось, будто длинные пальцы хирурга погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмывает вверх, в пальцах перекатывается сгусток тумана. Резким движением врач отбрасывает его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана.

— Но вот что странно, — рассказывал отец приятеля. — Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как рука вырывалась, как в пальцах мелькнул кусочек чего-то. Но недоверчивые врачи-онкологи назавтра же после бескровной операции провели обычный рентген, который показал, что киста… на прежнем месте! И в прежнем объеме.

Вот и гадай теперь, что это было — ловкое искусство гипнотизера или мастерство фокусника, который вынимает кролика из своего правого уха. Как ни крути, манипуляция, только не медицинская. Так что руки можно действительно не мыть.

Но про те опыты мало кто знает. А сегодня — ведь клюнут же люди и на эту наживку! Выложат скопленные на черный день тысячи, чтобы освоить такие дивные знания и навыки. Найдутся и те, кто пойдут к горе-лекарям. И после чудо-операции будут верить, что все их беды позади, терять драгоценное время, не обращаясь к настоящим хирургам. Но всем глаза не откроешь, а как хочется!

Я с трудом отвлеклась от грустных мыслей, вернулась к объявлениям. Ага, вот курсы биоэнергетики. Я набрала номер.

Побеседовала с любезной женщиной. На том конце провода мне настойчиво советовали потратить двести долларов, чтобы за месяц («Всего за месяц, понимаете?») научиться определять подземные водяные жилы с помощью лозы, кольца или маятника. А также устранять их или отводить в другую сторону силой своей воли. Через тот же месяц я смогу вычислять у человека пораженный орган, составлять карту этого органа, а также исцелять любую болячку наложением рук.

— Это все хорошо, а какой-нибудь документ, который подтвердит мои умения, вы предоставите?

Собеседница на том конце провода на мгновение замялась. Но желание получить двести долларов пересилило чувство неловкости:

— Конечно, дама, мы его выдаем, но после двухмесячного обучения. Стоят такие курсы пятьсот долларов, зато вы получите сертификат от Датского короля!

Стоп, я не ослышалась? От какого, пардон, короля? Может, от принца Датского? Или от бедного Йорика?

— Простите, я не расслышала, от кого сертификат? От Датского королевства?

— Дама, от короля Датского! Он патрон нашей школы биоэнергетики. Приходите, не пожалеете!

Да, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… «Королевские игры» мне надоели, и я перешла к главному вопросу:

— Ну, раз будет бумага от самого короля, я наверняка приду. Но мне говорили, что у вас преподает магистр Роланд. Можно записаться на курсы именно к нему?

На том конце трубки наступило долгое молчание. Со связью проблемы, что ли?

Наконец любезная дама произнесла слегка охрипшим голосом:

— Душечка, у нас такой не преподает.

— А где я могу его найти?

В ответ раздались короткие гудки. Ничего себе, нагнал на нее страху магистр! Даже пятьсот долларов, которые я уже пообещала заплатить, не помогли.

Я собиралась и дальше обзванивать многочисленные магические курсы и школы, но пришли первые клиенты. И до конца рабочего дня я так и не вспомнила про маэстро Роланда.

Вечером я позвонила Даше. Оказалось, все не так безнадежно, как мне представлялось. Леопольд Денисович Вырубов работал в маленьком частном экономическом лицее, а студент Юрий Максимов перевелся в Государственный университет на факультет русской филологии. Найти обоих можно без особого труда. Поскольку завтра в «Зазеркалье» у меня вторая смена, отправлюсь-ка я прямо с утра трясти студента!

ГЛАВА 10

Утром я опять поднялась ни свет ни заря. Мамочка, наверное, еще видела последние сны. Я уныло мазала ломоть черного хлеба маслом, размышляя о предстоящей разведке боем. Итак, что от меня требуется? Выяснить, говоря протокольным языком, «состоял ли объект слежки в интимных отношениях с опрашиваемым лицом». Всего-то делов. Вот подойду к Юрию и в лоб спрошу: «С такой-то спал? Где, когда, при каких обстоятельствах?» И он мне все выложит, как на исповеди.

Впрочем, может, и выложит. Кучу всяческих небылиц. Насколько я поняла, зол он на бывшую подругу по самое не могу. Может, за полгода первая ярость и остыла, но парень наверняка не удержится от желания напакостить девушке еще разок. Тем более, судя по давешнему жуткому скандалу, он юноша мстительный и изобретательный. Но мне-то зачем слушать рассказы про триппер и отношения Лены с несколькими мужчинами сразу? Мне нужна правда и только правда. Ага, придумала, что спросить. Теперь не отвертится! Все в подробностях опишет, голубчик, не хуже чем на допросе!

Я доела бутерброд, аккуратно смахнула крошки в ладонь, но до ведра, увы, не донесла. Мою умную голову посетила очередная светлая мысль: надо купить диктофон! А то добьюсь я успеха, поведает мне Юрик чистую правду… а вот поверит ли Раймонд устному пересказу? Как ехидно он произнес что-то вроде: «Смотри, ничего не перепутай!» Не понравится юристу рассказ «прынцев», и опять я виноватой окажусь. Что же мне, очную ставку им устраивать? Ну уж нет. Пятьсот долларов у меня есть — куплю хитрый аппаратик, он всего-то сотню «зеленых» стоит. Может, в жизни еще не раз пригодится. Ладонь разжалась, и крошки тут же покинули ее. Теперь они сиротливо валялись на полу, поджидая санитаров квартиры — маленьких рыжих тараканов. Я постояла минутку, размышляя, взять ли мне щетку и совок, потратить ли пять минут на уборку… и решила не терять времени зря. Прусаков мы все равно никогда не выведем, пусть уж кушают, животные.

Я доехала до центра, зашла в магазин бытовой техники и увидела на стеклянном прилавке цифровой диктофончик. Мне он понравился с первого взгляда! Хорошенький, серебристый, плоский, размером с зажигалку, он превосходно влезал не только в дамскую сумочку, но даже в крохотный наружный карманчик моего льняного жакета. Ткань почти не топорщилась, ни за что не догадалась бы, что в кармашке лежит что-то, кроме носового платка. Я заплатила шестьдесят пять латов, как раз около сотни долларов, и, довольная, пошла в университет. У всех студентов экзамены, где-нибудь Юрик да отыщется.

Мне повезло, сессия у филологов была в самом разгаре. В деканате я узнала, в каком кабинете сдает экзамены группа Юрия Максимова, и бодро отправилась на поиски студента. Увидев в коридоре довольно большую группу студенток, среди которых, как гвоздь на ровной доске, торчал один-единственный представитель сильного пола, я без колебаний подошла к ним.

— Этот парень — Юрий Максимов? — тихо спросила я у девчонки, стоящей ближе всех к заветной двери.

Девушка кивнула. Я некоторое время рассматривала одного из Лениных «прынцев». Юрик оказался долговязым юнцом с подростковыми прыщиками на подбородке. Несмотря на жару, на нем красовалась лиловая замшевая курточка, на обгоревшем носу «тусовались» черные солнечные очки. Юное чудо природы расслабленно привалилось к стене, выставив вперед длинную ногу. Не думайте, что в руках студента находился конспект! О нет, между указательным и средним пальцами кокетливо дымилась тонкая сигаретка. Изящными движениями он подносил сигаретку ко рту, слегка затягивался, картинно ронял тонкую кисть. Ноготки блестели, похоже, имел место самый настоящий маникюр. Если бы я не знала, что этот тип всерьез считал себя Лениным женихом, подумала бы, что он голубой, даже синий. Похоже, тут надо действовать решительно.

Я вошла в плотную толпу студентов и громко сказала:

— Юрий, привет! Я сестра Лены Усольцевой. Вы знаете, что она беременна от вас?

Студент так и замер на месте. Загорелое личико мигом побледнело, затем на скулах вспыхнули яркие багровые пятна. Он прокашлялся, попытался открыть рот, но губы отказывались повиноваться. Минут пять бедняга не мог совладать с непослушным органом речи. Потом зачем-то снял солнечные очки. На мой взгляд, абсолютно напрасно. Очарования ему этот жест не прибавил. Глазки у парня оказались маленькими, блекло-голубыми, к тому же трусливо бегали по сторонам.

Со всех сторон послышались сдавленные смешки. Разряженные девицы вокруг вряд ли знали историю с Леной и скандалом в деканате, но ситуация их живо заинтересовала. Толпа вокруг нас становилась все гуще. Пока студент мялся, то тут то там раздавался шепоток — девчонки пересказывали мои слова тем, кто не расслышал.

Наконец к долговязому вернулся дар речи. Он быстро огляделся, затем зашипел на меня:

— Ты что, сдурела? Пойдем отсюда, поговорим!

— У вас, по-моему, экзамен? — ледяным тоном осведомилась я. — Я не хочу отрывать. И торопиться вам уже некуда. Все равно придется теперь на Лене жениться. Или дождетесь, пока к вам приедут наш отец и два брата?

Юрик буквально посинел, даже как будто стал меньше ростом. Он схватил меня за руку, и, расталкивая сгрудившихся девчонок, мы побежали по коридору. Выскочили на улицу, перебежали дорогу на красный свет. Я пыталась вырваться, но Юрик вцепился в меня мертвой хваткой, его ладонь словно приросла к моей. Я уже подумала, что у парня от расстройства начался психоз и бегать нам теперь по палящему солнышку, пока кто-нибудь не подстрелит… Но тут он остановился.

— Ну ты и дура! — парень чуть не плакал. — Зачем при всех наших такие разговоры затевать!

— А что тут такого? — похлопала я глазками. — Любишь кататься…

— Да не было у нас ничего! — с досадой перебил меня Юрик.

Я прямо через ткань нажала на кнопочку диктофончика.

— Как это не было? Лена мне вас очень хорошо описала! Как раз полгода прошло, и ребенок — ваш!

— Я говорю тебе — не было! — Юрий почти кричал. — Твоя сестричка мне голову морочила, даже поцеловать в губы не давала, только хихикала и щечку подставляла. Все твердила, что ничего лишнего не позволит, а то, не дай Бог, в родном городе узнают, со свету сживут. От меня ребенка быть не может. Я тебе могу подсказать, от кого твоя сестричка понесла. Он у нас преподавал, ну, в том институте, где Ленка осталась.

Я опять выслушала рассказ о Леопольде Денисовиче, правда, на сей раз в другой интерпретации. В рассказе Юрика бывший мент выступал настоящим старым развратником, который заваливал студенток на экзаменах, чтобы затащить их в постель. А Лена оказалась ему под стать. Ее и затаскивать не пришлось, сама прыгнула. Я с тоской слушала уже надоевшую мне историю. Верить студенту или подождать? Зимой эта же лав стори в его исполнении выглядела слегка иначе.

— Ой, не пудри мне мозги, — развязно заявила я. — Думаешь, не знаю, что ты в деканате наболтал! Будто бы Ленка тебя триппером заразила! Это, кстати, поклеп, сестрица вполне здорова, три пера тебе в другом месте воткнули. Но ведь ты на нее подумал! Что, от поцелуев заразу подхватил?

— Да зол я был до чертиков, — хмуро процедил парень. — Твоя сестрица меня полгода динамила. Я думал, и впрямь скромная, такие девушки сейчас на вес золота. Даже с родителями ее познакомил. Маман потом месяц пилила за такую подругу, всю душу чуть не вытрясла. А я, рыцарь чертов, все твердил: Ленку не брошу, она, мол, такая чистая, несовременная. А эта «чистюля» обычной шлюхой оказалась. Еще похуже других, те хоть не прикидываются.

Ну что ж, очень похоже на правду. По крайней мере, характер Елены обрисован верно. Сегодня же найду Леопольда, пусть теперь он мне поведает о большой и чистой любви к своей студентке. А если и у него секса с Леной не было? Ничего, у меня в запасе остается магистр Роланд!

Я поплелась через полгорода в лицей. Как я и думала, хорошая погода уже закончилась. Небо затянули свинцовые тучи. Они быстро шли на запад, иногда сменяясь серыми облаками, но просвета в этой череде не предвиделось. Черт, еще и дождик вот-вот польет! А у меня, как назло, ни зонтика, ни капюшона. На ногах китайские босоножки, от дождя они расклеятся в момент, и лишусь я единственной летней обувки. Надо устроить себе хоть один выходной, на остатки гонорара купить приличные одежду и обувь. А то, глядишь, все потрачу на это расследование и не на что будет прибарахлиться.

В отличие от института, в экономическом лицее было пустынно. Оба этажа маленького домика были чисто вымыты, но народа не наблюдалось. Кабинет администрации и учебная часть оказались заперты. Посреди огромного вестибюля в маленькой стеклянной будочке одиноко сидел старичок-вахтер. Судя по виду, местная достопримечательность, наверняка сохранился с эпохи динозавров. Я спросила у него, где найти господина Вырубова. Но ветхий старичок даже не понял вопроса. Наполовину просунувшись в окошко, я долго кричала ему в самое ухо, что мне нужен преподаватель, Леопольд Денисович, он студентов обучает, ну как мне его найти? Может быть, он какие-нибудь экзамены принимает? Сторож вопил в ответ, что никого не знает, и вообще, зачем я к нему пристала?

Через несколько минут «содержательной» беседы я охрипла. Отошла от будки и упала на стул, одиноко стоящей в пустом вестибюле. Очень не хотелось бесславно уходить. Если я не встречусь в «прынцем» сегодня, значит, мне придется потратить на него еще один день. Когда же босоножки покупать? К тому же… Если экзамены в лицее закончились, значит, препод не появится на работе все лето. А свадьба у Раймонда — через две с половиной недели. Ох, провалю я расследование, как пить дать провалю!

На улице послышался шум воды. Ну вот, в довершение всех неприятностей хлынул ливень. Мне на работу через полчаса. Если дождь не закончится, как я туда доплыву? От обиды у меня выступили слезы. Из-за тумана в глазах я даже пропустила момент, когда с шумом хлопнула входная дверь и в вестибюль вбежала молодая женщина в синем форменном платье, на ходу складывая большой синий зонт. Незнакомка пронеслась мимо меня и поднялась на несколько ступенек, когда я, наконец, опомнилась.

Догнав ее в два прыжка, я на бегу спросила, как найти господина Вырубова. Женщина, не сбавляя хода, бросила через плечо, что в лицее каникулы, если я хочу пересдать экзамен, придется ждать до осени. Слезы хлынули из моих глаз с новой силой. Ну почему мне так не везет! Теперь я не справлюсь с заданием, подведу Раймонда. Да и вообще, столько сил потрачено! А еще своей сообразительностью гордилась, неудачница несчастная. Я обогнала женщину, преградила ей дорогу и с чувством, в голос, зарыдала:

— И вы тоже не хотите мне помочь! Что же мне, под поезд теперь кидаться, как Анне Карениной!

Я с силой размазывала слезы по щекам. Умру, но не сдамся! Мне нужен адрес этого кота Леопольда, и я его получу, даже если придется применить силу. Сейчас я слегка подпорчу репутацию бедному любителю своих студенток. Ничего, ему не привыкать. Дама в синем явно перепугалась:

— Девушка, что с вами? Вы бредите? Вам плохо?

Нет, мне очень даже хорошо! Неужто по мне не видно? Я поторопилась закрепить успех:

— Я беременна от Леопольда, уже три месяца, у меня родители в деревне живут, они меня с пузом домой не пустят. Он жениться обещал, а теперь просто исчез! И не звонит уже неделю-у-у-у…

Я завыла изо всех сил. Получилось здорово, не хуже чем у довольно крупного привидения. Думаю, истошный рев услышал даже доисторический вахтер. У дамы испуг сменился жгучим любопытством. Немного успокоившись, она ласково предложила мне пройти в ее кабинет. Мы вошли в комнатку с надписью «Отдел кадров», я кулем свалилась на ближайший стул и, всхлипывая, продолжила душещипательный рассказ. Собеседница, придвинув поближе черное кожаное кресло, слушала с явным интересом, от восторга слегка приоткрыв ярко накрашенный ротик.

Я поведала, что училась в том ВУЗе, где Леопольд работал зимой, там мы и познакомились. Полгода встречаемся, он мне даже квартиру за свой счет снимал, я койку в общежитии из-за этого потеряла. Когда забеременела, любовник уговаривал сделать аборт, деньги предлагал. Но я католичка, на такой грех пойти не могу. Тогда Польдик (уменьшительное я выдумала на ходу, чуть сама не расхохоталась от нелепой клички) обещал жениться. А теперь вот пропал, ни слуху ни духу. Адреса у меня нет, телефона тоже, он номеров не давал, а спрашивать было как-то неудобно. Да и зачем, ведь я ему так верила! Он мне даже не сообщил, где теперь работает, я случайно узнала, из разговора других студенток. Что же мне теперь делать? За квартиру заплачено до конца июня, уже середина месяца, а потом мне куда — на улицу? Или сразу в реку?

Добрая кадровичка аж облизнулась от такого «вкусного» рассказа. Вариант с рекой она отмела сразу из ящика стола выудила небольшой ключик, открыла железный сейф, немного порылась там и с нескрываемым торжеством бросила на стол пухлую зеленую папку.

— Вот, душечка, все его координаты. И я вам, как старшая по возрасту, вот что посоветую. Звонить не надо, отправляйтесь сразу к нему. Не будет дома — подождете у подъезда. Не волнуйтесь, он не отвертится. Мужики все одинаковы, как припечет — сразу в кусты. А увидит, что сбежать не удается — женится как миленький!

Я записала телефон и адрес злополучного препода, поблагодарила кадровичку и, радостная, буквально полетела к выходу. Жаль, что нельзя найти Леопольда прямо сейчас, придется на целых пять часов отправляться в салон. Но вечером я до него доберусь!

Когда я распахнула дверь на улицу, в лицо ударил яркий солнечный луч. Ливень закончился!

ГЛАВА 11

В «Зазеркалье» я прибежала, все еще сияя от радости. Надо же, была на грани полного провала и так блестяще выкарабкалась! Но стоп, что-то здесь происходит! В салоне не оказалось никого, кроме администраторши. Дайга подозрительно взглянула на меня и тихо спросила:

— Полина, что такое… вот тут у меня записано… «сати… сатисфакция»? Сумкин у меня потребовал сати… ну, это слово. А я по-русски не слишком хорошо понимаю.

Бедная латышка! Сатисфакция, правда, слово совсем не русское. Но подозреваю, основные уроки великого и могучего, равно как и других языков, у администраторши еще впереди. Сумкин оказался образованным психом, так что за время общения с ним Дайга и в лингвистике поднатореет.

Вот уже несколько дней психотерапевт не появлялся на работе. Мы с Дайгой уже было успокоились и все ему простили, главным образом потому, что он пока не нажаловался хозяйке. Похоже, рано мы радовались. Но веселиться так веселиться:

— Сатисфакция — это удовлетворение. Он хочет, чтобы ты его удовлетворила. Как ты думаешь, на что это он намекает?

— Ну уж нет! — возмутилась Дайга! — Пусть сам себя удовлетворяет!

Непристойное предложение потрясло нашу администраторшу до самой глубины благопристойной души. Она выпрямилась во весь свой гигантский рост и без стука вломилась в кабинет психотерапевта. Остановить ее я не успела. Уже сожалея о вырвавшейся шутке, я на всякий случай отошла подальше. И не напрасно. Из кабинетика раздался знакомый вой. Затем зазвенело разбившееся стекло, и из двери, как ядро из катапульты, вылетел Сумкин, сопровождаемый собственным визгом.

— Вы мне хамить будете?! Я вам… Я вас с песком сравняю! — несколько не в тему пригрозил он.

Почему не с землей? К счастью, этот вопрос застрял у меня в глотке. Ни к чему дразнить и без того разъяренного психотерапевта.

Ой! Из кабинета показалась абсолютно мокрая Дайга. Вода стекала с ее светлых волос, капала с зеленого расписного платка, хлюпала в нарядных туфлях.

— Дегенерат! — злобно ругалась наша Снежная королева. — Я тебе покажу, как вазами кидаться! Сегодня же в полицию заявление напишу! Мало того что с неприличными предложениями приставал, так еще и тяжестями бросается! Тебя за хулиганство посадят, ур-р-род!

Последних слов Сумкин уже не слышал. Он выбежал из салона, впервые в жизни позабыв запереть кабинет. Дайга, продолжая что-то ворчать себе под нос, выжимала промокшую одежду.

— Пропали туфли! — всхлипнула она, вытряхивая из «лодочек» воду. — Смотри, какими полосами пошли!

Зеленые лодочки и впрямь покрылись странными желтоватыми разводами. Судя по всему, произведены они были все в том же Китае, значит, «для обильного полива» не предназначались.

Эх, опять я кругом виновата! Ну кто меня дергает за язык? Объяснила бы по-человечески, что имел в виду Сумкин! Дайга, конечно, все равно разозлилась бы, но на Сумкина бы не напала. А так — туфли испорчены, насморк бедняге гарантирован, ей ведь до вечера сидеть в холодном подвале, а одежду высушить негде. Психотерапевт оскорблен до глубины души, того и гляди новую пакость учинит.

Я молча помогала администраторше спасать одежду. Внезапно, взглянув на приоткрытую дверь сумкинского кабинета, я ощутила знакомый сыскной азарт. И осторожно предложила:

— А давай посмотрим, что у него там? Хоть поймем, врач он или, наоборот, пациент? Может, он из психушки сбежал? Тогда наш гражданский долг — вернуть его на место!

В нормальном состоянии Дайга скорее отрезала бы себе руку, чем заглянула в чужой кабинет и порылась в чужих вещах. Но врожденная честность дала течь вместе с обувью. Слабая надежда прищучить Сумкина оправдывала импровизированный обыск. Мною же двигало обычное любопытство. К тому же в коридоре мы остались одни. Клиентов, видимо, распугал недавний ливень. Вторая гадалка Кларисса, работавшая в мою смену, во время потасовки с обливанием выглянула было на мгновение из своей комнатки, но, завидев визжащего Сумкина, тут же метнулась обратно — от греха подальше. Вряд ли она в ближайшем будущем выползет в коридор. Так что свидетелей незаконного вторжения нет и не предвидится.

Боязливо оглядываясь и для храбрости взявшись за руки, мы с Дайгой впорхнули в чужой кабинет и торопливо затворили за собой дверь.

Честно говоря, обитель сумасшедшего психотерапевта представлялось мне чем-то вроде большой берлоги, где всюду разбросаны объедки, обрывки бумаги, а то и человеческие косточки. Но кабинетик сиял чистотой. На столике не валялось ни соринки. Ничего себе, рабочее место! На моем гадальном столе «живут» три различные колоды карт, два хрустальных шара, куча разных записок, толстенный потрепанный блокнот. Да, еще, кажется, пудреница и расческа, я их сегодня утром в своей сумочке не обнаружила. А что касается дома… Ох, такого идеального порядка у меня не бывает даже перед приходом гостей.

Дайга решительно двинулась к небольшому светлому шкафчику, притулившемуся возле стены. Распахнула стеклянную дверку и выхватила тоненькую пластиковую папку.

— Гляди-ка, у него и впрямь клиенты бывают! Ага, вот тут инициалы записаны, даже даты проставлены, — с нескрываемым удивлением протянула она. — А это что есть такое? — от изумления латышка даже начала коверкать русский язык.

На стол упала фотография. Я взяла ее в руки. О, да! С большого цветного фото на меня смотрела настоящая красавица. На вид девушке было не больше двадцати. Она немного напоминала Ирину Алферову в молодости. Огромные карие глаза, нежный овал лица, каштановые волосы, изящными локонами спадающие на плечи… Я залюбовалась незнакомкой. Дайга подошла сзади, решительно выхватила снимок из моих пальцев и перевернула на обратную сторону. Там красовалась каллиграфически выведенная черной тушью надпись: «Витюше от Катюши на долгую память».

Я так и села — на кстати подвернувшийся стульчик. Если Витюша — это наш Сумкин, то я, похоже, ничего в этой жизни не понимаю. Ну что же это происходит, граждане дорогие? Али мужики в Латвии повывелись? Нет, я все понимаю, половина в тюрьмах сидит, из оставшейся половины отнимаем алкоголиков и импотентов. Да, еще части господ надоело считаться сильным полом, и бедолаги подались в «голубые». Но кто-то, кроме Сумкина, среди мужского поголовья еще остался! Впрочем, окажись буйный дядя последним сыном Адама на Земле, я бы и тогда не стала с ним встречаться. Лучше уж остаться старой девой (не дай Бог, конечно). А эта Катюша — такая красавица!

Я еще минуту поразмышляла о странностях судьбы. Неказистая провинциалка Лена находит себе привлекательного, богатого и образованного жениха. А обворожительная Катюша — такого вот Сумкина.

Что ж, каждому свое. Может быть, Ленуся еще упустит свою птицу счастья, с моей помощью, конечно. А пока задача-минимум — хоть как-то отомстить за промокшую Дайгу. Записи о клиентах трогать не хочется. Во-первых, потом шуму не оберешься, во-вторых — бедные люди и так пострадали, попав к Сумкину на лечение, зачем их еще сильнее травмировать. Ага, придумала! Я отняла у Дайги фото красотки и решительно бросила в сумочку. Когда-нибудь подброшу обратно. А пока пусть психотерапевт объяснит своей Катюше, куда девал памятную фотку! Отольются кошке мышкины слезки.

Клиенты до вечера так и не появились. Я тихо сидела в своем закутке и обдумывала предстоящий разговор с Леопольдом Денисовичем. Может, опять пугнуть беременностью «сестры»? Нет, кот Леопольд — старый опытный зубр, его простой беременностью, пожалуй, не возьмешь. То есть испугаться-то он как раз может, но не моральной ответственности, а того, что алименты платить придется. И поэтому начнет все отрицать. Мне же нужна правда.

Придумала! Немного усложним представление.

Вырубов жил в микрорайоне Плявниеки, довольно далеко от нашего «Зазеркалья». Когда я добралась до нужного здания, натикало почти девять вечера. Наверняка мой котик уже в норке. Вот я его и накрою. Я поднялась на третий этаж и решительно позвонила. В ответ — ни звука. Только не говорите мне, что я приехала в такую даль напрасно! А может, у Леопольда Денисовича вечерний сон? Я вжалась в зеленую кнопку всем телом. Не отступлю, пока плечо не онемеет.

Через несколько минут в квартире послышались тяжелые шаги. Дверь распахнулась так резко, что я едва успела отскочить в сторону. На пороге возник плечистый мужчина лет пятидесяти. Он, как пень, стоял на пороге, не произнеся ни слова, только сурово впился в меня глубоко посаженными глазами под набрякшими веками. Ну ничего, сейчас познакомимся.

— Разрешите пройти? — я буквально грудью проложила себе дорогу в прихожую.

Хозяин, видимо от удивления, попятился, но через несколько шагов снова остановился, загораживая проход в комнату.

— Я сестра Лены Усольцевой, только что приехала из Даугавпилса, — завела было я привычную песню, но мужик зашикал на меня, словно разъяренный кот.

Минуту спустя я поняла, что действительно пришла не вовремя. Из комнаты показалась головка юной девушки. Все ясно, котик окучивает очередную студентку. А я, значит, должна потратить на этого Казанову еще один летний день? Собственно, почему я должна отступить?

— У меня нет секретов от народа! — я немного повысила голос. — Я могу и на весь ваш дом прокричать! Хотите?

Бывший мент стал мрачнее тучи. На мгновенье я подумала, что он возьмет меня за шиворот и выкинет в окошко. Но нет, радушный хозяин затолкнул меня на крохотную кухню, прикрыл за собой дверь и прошипел:

— Говорите, что хотели, только тихо!

— Лена покончила с собой. Из-за вас! — мой театральный шепот наверняка разносился по всей квартирке. — Она забеременела от вас и не смогла перенести позора! Завтра вскрытие. Я просто пришла взглянуть вам в глаза!

Господин Вырубов опешил. Он смотрел на меня, усиленно моргая, в голове явно проходила серьезная работа. Мне показалось, будто я вот-вот услышу скрежет туго проворачивающихся шестеренок. Наконец, мыслительный процесс приостановился, и мужик заговорил:

— Девушка, вы ошибаетесь. У нас с вашей сестрой интима не было! Она забеременела от кого-то другого!

— Как это не было?! Мне в деканате вашего института рассказали, что вы заразили Лену нехорошей болезнью. А теперь вы мне прямо в глаза лжете, якобы у вас была только чистая дружба? Получается, моя сестра оказалась гулящей девкой? Я буду настаивать на анализе ДНК — вашей и неродившегося ребенка. Я в суд подам!

— Милочка, да зачем мне вам врать? — взмолился преподаватель, от волнения забыв о необходимости говорить шепотом. — Лене это уже ни помочь, ни повредить не может. Я бы во всем признался, но поймите, не мой это ребенок! Я на Лене жениться хотел. И знаете, что оказалось? Пока ваша сестра со мной встречалась да невинность изображала, с тем жутким студентом она жила как с мужем! Еще и заразила его чем-то. Наверняка от него и понесла. Хотите, я вам завтра же его адрес достану?

Ну вот и все, круг замкнулся. Вряд ли в такую минуту Леопольд Денисович станет врать. Значит, Лена действительно обвела вокруг пальца обоих кавалеров. Только вот забыла поговорку о двух стульях, на которых долго не усидишь, седалища не хватит.

Ничего не ответив, я развернулась и двинулась в коридор. Хозяин топал сзади, продолжая бурчать что-то про сплетни, девичью честь, обещая адрес блудливого студента и прочие совершенно уже неинтересные мне вещи. Я вышла из квартиры и с треском захлопнула за собой дверь.

Уже на улице я немного успокоилась. Нельзя сказать, что день потрачен зря. Ага, не забыть бы выключить карманный аппаратик! Дам завтра Раймонду прослушать запись, пусть порадуется. Его невеста оказалась чиста, как свежевыпавший снег, так что можно готовиться к свадьбе.

Конечно, рассматриваются и другие варианты. Например, тот, что предложила я. Но раз Раймонд такой упрямый… К тому же, похоже, Роланда мне все равно не отыскать.

ГЛАВА 12

В центр города я приехала уже в десятом часу. Солнце опускалось к горизонту, и небо было таким прозрачно-лазурным, что я остановилась посреди оживленной улицы, любуясь закатом. Домой ужасно не хотелось. Я медленно пошла по направлению к троллейбусной остановке, затем, поддавшись импульсу, свернула в сторону. Погуляю часок, тогда и поеду!

Я брела по центральным улицам. Народу вокруг было немного, в основном раздавался смех счастливых парочек. А мне вот не с кем пройтись по вечерней Риге. Где вы, мои поклонники, где ты, мой принц на белом «мерседесе», ау! Внезапно я остановилась. Ноги принесли меня к фитнес-клубу, куда недавно заходили мы с Леной.

Зайти, что ли, освоить тренажеры? Вот слеплю себе фигурку Шварценеггерши, все мужики мои будут! Заодно узнаю, когда клуб посещает Лора. Интересно же, как подействовали пилюли для похудения. Госпожа крупье и так смахивала на шумящий от ветра камыш. А теперь, наверное, на тренировки ходит обычный скелет.

Я бодро побежала на второй этаж. В тренажерном зале три мужика истязали штангу и гантели. Женщин не обнаружилось вообще. В углу скучал перекачанный тренер — молодой гигант с бритой головой. Я заплатила за час занятий, подошла к тренеру и попросила показать несколько упражнений для груди. Она у меня маленькая, первого размера. Как бы добиться третьего или хотя бы второго?

От моих шуток детинушка поначалу оторопел. Какое-то время он сосредоточенно прикидывал: издеваюсь я над ним, кокетничаю или без затей предлагаю себя на Ночь? Не придя, похоже, к однозначному выводу, на всякий случай дежурно улыбнулся и принес несколько небольших гантелек. Пока мы с ним на пару старательно качали торс, я осторожно расспрашивала о посетителях клуба.

— Много женщин к вам заглядывает?

— Да побольше, чем парней. Чтобы сюда мужик пришел, он должен быть сильно повернут на здоровье или на красоте. А бабы все на внешности зациклены.

— Надо же, как я отстала от жизни. Второй раз в жизни сподобилась. И то, честно признаюсь, хотела застать тут одну знакомую. Мы с ней вместе учились, а теперь все встретиться времени не хватает. Я ей недавно звонила, вот она и рассказала про ваш клуб. Это единственное место, где мы сможем пересечься. Вы, наверное, ее знаете — такая высокая, очень худая, крупье в казино работает?

Тренер Лору знал, правда, не по имени, а только в лицо. Обычно она ходила в клуб по будням с утра, в субботу — после обеда. Но за последнюю неделю не появилась не разу. Может быть, заболела?

— Ой, надо ее навестить! — всполошилась я. — Прямо сейчас позвоню.

Я достала мобильный и набрала собственный номер. Естественно, в ответ раздались короткие гудки.

— Болтает с кем-то, — сокрушенно вздохнула я. — Ничего, позвоню еще. Я в кои-то веки свободна, прямо сейчас бы и заехала.

Мы продолжили занятия. Теперь я уже недвусмысленно заигрывала с мужиком. Мы познакомились. Артем, по его словам, оказался большим любителем блондинок с маленькой грудью, как раз первого размера, не больше. Я же щебетала, что о-бо-жаю накачанных парней. А уж у Артема фигура… ну просто идеал красоты. Через полчаса мы решили провести завтрашний вечер вместе. Тренер, правда, не прочь был провести вместе и сегодняшнюю ночь, но я, узнав, что он освобождается только через час, в полночь, сразу посетовала, мол, завтра очень рано вставать. Так что лучше сегодня я заеду к старой подруге Лоре, а уж завтра мы встретимся пораньше и… Я подмигнула, Артем плотоядно оскалился в ответ.

Каждые десять минут я исправно звонила по своему номеру, все больше огорчаясь по поводу коротких гудков. Тем временем оплаченный час занятий неумолимо подходил к концу.

— Наверное, что-то с линией случилось. А может, Лора с температурой лежит, а ее кошка сбросила трубку на пол? И у бедняжки просто сил нет встать? Тема, солнышко, будь ангелом, дай мне адрес, я к ней сейчас и подрулю. А тебя я завтра отблагодарю!

Я постаралась вложить во взор всю возможную томность, сильно опасаясь, что рот вопреки моей воле скривится. За какой-то час Артем надоел мне так, как некоторые и за всю жизнь не наскучат. Но, похоже, я ничем не выдала истинных чувств, поскольку парень тут же метнулся к блондинке-администраторше. Уж не знаю, что он ей наплел, но через пару минут они вместе склонились над журналом регистрации. Еще через минуту Артем вернулся.

— Адрес у клиентов мы обычно не спрашиваем, есть только номер ее мобильника. Дать, что ли, или ты по нему как раз и звонишь?

— Нет, что ты, я набираю городской, — быстро ответила я. — Продиктуй мобильный, может, хоть он работает.

Быстро записав вожделенный номер прямо в память своей трубки, я спохватилась:

— А это точно та Лора, которую я ищу? Ты фамилию-то уточни!

Артем опять подошел к блондинке у входа и через полминуты вернулся.

— Лариса Смирнова. Она?

— Она, — подтвердила я, не имея никакого представления о настоящей фамилии Лоры.

Остается надеяться, что в этот фитнес-клуб ходит не так уж много молодых истощенных женщин по имена Лариса, поэтому Артем не ошибается.

Я попрощалась и пошла было к выходу.

— Эй, а свой телефончик-то оставь! — вскинулся тренер.

— Записывай! — я быстро прокричала набор из первых пришедших в голову цифр. — Жду звонка!

Послав парню воздушный поцелуй, я вихрем слетела с лестницы. Посмотрела на часы. Нет, начало двенадцатого — не лучшее время для визитов. Ничего, утро вечера мудренее. Вот приду завтра в «Зазеркалье», сразу же позвоню. А пока наберу-ка я Раймонда. Пусть встречает меня после работы, забирает диктофон с ценными интервью.

Утро в «Зазеркалье» выдалось оживленное. У столика администратора собрались три наши гадалки, периодически оттуда доносились взрывы здорового хохота. Дайга зачитывала письмо из зоны, примерно такого содержания: «Дорогая Эсмеральда! Прочел в газете о твоем могуществе. Я отбываю двадцатилетний срок в заключении за изнасилование с убийством. Через пять лет выхожу на свободу, но там меня никто не ждет, и жить мне негде. У меня педикулез, гайморит, геморрой, простатит, половое бессилие… Приворожите мне, пожалуйста, какую-нибудь женщину, чтобы носила в колонию передачи и ждала меня на воле. Увы, денег у меня пока нет, но, когда выйду, женюсь, на работу устроюсь — просто озолочу!»

Я тоже фыркнула, невольно оглядываясь через плечо на кабинет Сумкина. Дождавшись, когда гадалки разошлись по местам, спросила: нет ли вестей от психотерапевта? Известий пока не было, Сумкин в салоне не появлялся. Может, боится Дайгу, мелькнула озорная мысль. Хотя, скорее, обдумывает очередную пакость. «Я мстю, и мстя моя страшна!» Впрочем, главное, чтобы до хозяйки не дошло. А то неизвестно, чью сторону она примет. Что ей дороже — субарендная плата или подчиненные? Выяснять этот вопрос на практике как-то не хотелось.

Я ударным методом сняла порчу с двух бабок и, оставшись наконец в одиночестве, набрала Лорин номер. «Абонент не отвечает или временно недоступен», — отчеканил механический женский голос на латышском и английском языках. Опять облом!

Вообще-то для моего расследования Лора не особенно нужна, но очень уж интересно: что ей всучила Лена? Ничего, дождусь Раймонда и попробую убедить его, что загадочный магистр Роланд — последний шанс отвертеться от женитьбы. Заодно совру, будто выйти на Роланда можно исключительно через Лору. Потом скажу — извини, друг, ошибочка вышла. Даже великие сыщики порой берут неверный след.

Ох, надо бы мне научиться придерживать язычок. Именно из-за него кавалеры у меня не задерживаются. То есть парни мгновенно западают на невысокую блондинку, такую хрупкую, женственную. Пока я смеюсь над собой, они благосклонно внимают, но рано или поздно мой язык срывается с привязи и я отпускаю забавную шпильку в их адрес. То есть это мне кажется, что забавную, а парни оскорбляются. И быстро делают ноги.

Долгое время моей мечтой было найти мужчину с хорошим чувством юмора. Но время шло, и я поняла: такие мужчины в Риге не водятся. А может, это у меня с чувством юмора проблемы? Но я уже не девочка, поздно мне меняться. К тому же даже лучше, что претенденты обжигаются сразу. Хуже будет, если парень потерпит-потерпит, а потом, когда я к нему привяжусь, а то и полюблю, даст задний ход. Все, мол, гражданочка, ваши шутки мне не по нутру, а потому — пишите письма мелким почерком!

Раймонд приехал ровно к пяти, как договаривались. Не знаю, как с юмором, но с пунктуальностью у него полный порядок. Мы по привычке отправились в соседнее кафе. Там я передала ему диктофон, заодно в двух словах пересказала содержание записей. Еще полчаса заняли мои рассуждения о Роланде как о последнем шансе избежать свадьбы.

— Я уверена, дело нечистое! — горячилась я. — Странный слоник-амулет — знак колдуна. Да с каких щей Лене было знакомиться с Лорой? Сам говорил, она целыми днями дома торчит, а тут не поленилась гантели тягать?

Я сама чувствовала, что доводы звучат неубедительно. Раймонд тут же подтвердил мои опасения.

— И что, все твои умозаключения о тесной связи Лены и Роланда основаны на злосчастном слоне-кулоне? — ехидно спросил он. — Не хочу тебя огорчать, но, по-моему, ты давно не заглядывала в рижские магазины. В самой захудалой галантерее ты увидишь кучу разных кулончиков в виде слонов и верблюдов, причем любых цветов. Думаешь, это все проделки Роланда?

— О чем мы спорим? — с досадой спросила я. — Если ты считаешь, что расследовать больше нечего, так и скажи. Я, кстати, в сыщики не просилась. Будем считать, что Лена невинна, аки агнец.

Этот вариант Раймонду тоже почему-то не приглянулся. Никак на него не угодишь. Он решительно потребовал, чтобы я продолжала слежку. Какая-то загадка в поведении его невесты, безусловно, существует. Только вряд ли она связана с колдунами. Или, может, у меня припасены другие доказательства противоестественной связи?

— Есть доказательство! Мое ясновидение! — не выдержала я. — Ты забыл, где Я работаю? Так что давай все же узнаем адрес Лоры! — уже без особой надежды попросила я.

— Ну-ка, в какой сети у нее зарегистрирован номер? У мобильного оператора «Теле-2»? Не дадут они ее адреса, и не надейся. Любые сведения об абонентах предоставляются только по запросу полиции. Но ты же знаешь фамилию Лоры. В телефонную книгу заглянуть не пробовала?

— Ты представляешь, о чем говоришь? — искренне возмутилась я. — Я вроде упомянула, что она Смирнова? А Смирновых в Риге обитает не менее трехсот. Почему-то эта фамилия встречается даже чаще, чем Иванова. Как ты думаешь, столько месяцев мне понадобится, чтобы обзвонить все номера? А потом окажется, что в квартире у нашей Лоры телефона вообще нет. Я, конечно, могу начать обзвон хоть сегодня, но тогда на слежку за твоей невестой времени точно не останется.

— Ты, вроде, о ясновидении что-то твердила, или я ослышался? — в тоне Раймонда явственно звучала насмешка. — Вот и воспользуйся им ради хорошего дела.

ГЛАВА 13

Дома я первым делом схватилась за толстенный справочник рижских телефонов. Признаюсь, шуточки Раймонда задели меня за живое. Да, теперь я начинаю понимать кавалеров, над которыми в свое время ехидничала. Но хорошо смеется тот, кто смеется последним. Ага, вот буква «С». Мамма миа! Три страницы — фамилия Смирнов, еще две — Смирнова. Какие три сотни однофамильцев, никак не меньше пяти!

Я задумалась. Ужасно хотелось зашвырнуть не оправдавшую надежд книгу подальше, сесть на мягкий диван в гостиной, посмотреть с мамочкой очередной праздничный концерт. Но это означало бы признать свое поражение. А я привыкла бороться до последнего.

Что там Раймонд говорил про ясновидение? Хотя нет, речь про мой дар завела я сама. Неважно. А если и в самом деле попробовать?

Я заложила нужные мне пять страниц толстыми закладками. Поудобнее устроилась на диване, положила книгу себе на колени и закрыла глаза. На ощупь нашла закладки, открыла одну из страниц и, не поднимая ресниц, ткнула указательным пальцем в какую-то строчку. И только потом посмотрела на имена, которые накрыл мой палец.

Целых три человека! Ну что же, три — это лучше, чем пятьсот. Сейчас и проверю, как действует мой метод ненаучного тыка. Я набрала первый номер. Ответила молодая женщина.

— Простите, можно поговорить с Лорой?

— Вы ошиблись номером, — вежливо ответили мне.

Послышались короткие гудки.

Вторая попытка тоже оказалась неудачной. Я приуныла. Конечно, всерьез я не рассчитывала на свое ясновидение, но… это была единственная надежда! Если она разрушится, никогда мне не отыскать Лору, не угадать ее среди полутысячи однофамильцев. И вообще, зря я взялась за эти поиски. До свадьбы Раймонда осталось две недели, потом он женится, и надобность в моих услугах отпадет сама собой. Получу я остаток своего гонорара, забуду эту историю как кошмарный сон.

Уже ни на что не надеясь, я набрала третий номер.

— Позовите, пожалуйста, Лору, — попросила я, услышав в трубке дребезжащий старческий голосок.

— А вы не знаете?.. — в трубке послышался стон. — Как же вы так? Ее вчера похоронили! Кто вы?

— Я ее школьная подруга! — не веря своим ушам, прокричала я в трубку. — Пожалуйста, напомните ваш адрес! Я сейчас же приеду!

Плачущая старушка продиктовала адрес в центре города. Я посмотрела на часы. Десять вечера — не самое удачное время для визитов. Но женщине — бабушке, матери погибшей девушки? — вряд ли сейчас до сна. Я и подавно не усну, не узнав причину скоропостижной смерти полной сил молодой красотки. Если это она, конечно. Я заказала такси, невнятно пробормотала маме, что еду на романтическое свидание, и, не в силах усидеть дома, выбежала на улицу. Несколько минут ожидания показались мне вечностью. Наконец, к подъезду подкатил красный «Рено» с шашечками, я продиктовала водителю адрес, и мы поехали.

Дверь мне отворили сразу. Сухонькая старушка лет семидесяти, похоже, все это время прождала меня в коридоре. Мы прошли в скромную гостиную с мебелью, ровесницей хозяйки, и она, не дожидаясь расспросов, начала сбивчиво рассказывать про жизнь Лоры. Наверное, ей просто хотелось выговориться.

Оказалось, внучке было всего двадцать. Моложе меня! Отца Лоры никто никогда не видел. Мать-одиночка наложила на себя руки через несколько месяцев после рождения дочери. Врачи грешили на послеродовую депрессию, но бабушка была уверена, что все случилось из-за несчастной любви. Лора осталась сиротой, суд назначил Феодосию Ивановну опекуншей, она и воспитала девочку.

— Хорошая малышка была, послушная, добрая, — причитала старушка. — Только вот мальчиками Лорочка еще со школы интересовалась, лет с двенадцати. Я ей уж твердила-твердила: рано тебе, внученька, с парнями шляться. Говорила ей: учись, деточка, вот вырастешь, замуж выйдешь, ребятишки пойдут. А она после школы забеременела незнамо от кого, сделала аборт, затем подалась на такую работу… Ой, не знаю, что это было, но работала в ночном казино, приличные девушки на такое не пойдут. А последний год вообще у меня не жила. С каким-то мужиком спуталась, прости Господи.

Как я поняла, незадолго до смерти Лора пару недель прожила дома, затем ушла к новому покровителю. А несколько дней назад Феодосии Ивановне позвонили из полиции. Сухой мужской голос уведомил, что внучка наложила на себя руки. Бедная бабуся принялась расспрашивать полицейского, как все произошло, но тот, продиктовав номер непонятно какого телефона, отключился. Бабушка позвонила по названному номеру:

— Ответил ейный хахаль. Сказал, нет больше моей внученьки… — бабка снова залилась слезами. — На похороны пригласил. Вчера я на кладбище была, так только девчонки собрались, ни одного взрослого человека. Я не знаю, как она могла…

Бедная старушка все повторяла последнюю фразу, как будто уговаривая внучку не торопиться со страшным решением. Я сбегала на кухню, вскипятила чайник, попробовала напоить бабушку чаем. Но слезы все текли и текли по морщинистым щекам. Домашние средства явно не помогали. Я вызвала «скорую». До приезда врачей попыталась было узнать у Феодосии Ивановны еще что-нибудь про последний год жизни внучки, но ничего добавить к сказанному бабуся не смогла.

Не даст ли мне Феодосия Ивановна телефон Лориного «хахаля»? Старушка попыталась встать, но ее ноги подгибались. Я подставила плечо, мы с трудом доползли до коридора. Под телефоном на журнальном столике лежал клочок старой газеты с цифрами. Я потянулась было к нему, но тут старушка жутко захрипела и стала валиться на пол. Я, задыхаясь, дотащила ее обратно до гостиной. Старушка была без сознания и для своей комплекции оказалась неожиданно тяжелой. У меня не хватало сил уложить ее на кушетку. «Надо было все же спортом заниматься!» — некстати промелькнуло в голове, пока я осторожно опускала бабусю прямо на ковер. К счастью, в этот момент в дверь позвонили.

Пока приехавшие врачи пытались откачать бедняжку, я вышла в коридор, спрятала заветный клочок бумаги с номером в сумочку и вернулась в комнату. Судя по лицам врачей, дело было плохо.

— Носилки! — наконец скомандовала строгая пожилая врачиха. — А вы кто будете? Внучка?

— Ее внучку вчера похоронили, просто знакомая. А что с бабусей?

— Похоже, обширный инсульт. Неизвестно, выкарабкается или нет. Сможете запереть квартиру и подержать у себя ключи?

Я не имела понятия, где находятся ключи. Врачи начали нервничать. Я приняла решение:

— Минуточку, прошу вас. Не могу взять на себя ответственность за квартиру, я посторонний человек, к тому же далеко живу. Но у погибшей внучки был жених, сейчас я ему позвоню. Наверное, он знает, где ключи.

Я быстро набрала телефонный номер. Ответил мужчина. Я торопливо заговорила:

— Я школьная подруга вашей погибшей невесты Лоры. Я сейчас в квартире ее бабушки, она без сознания, обширный инсульт. Надо везти в больницу, а я не знаю, как закрыть дверь, да и вообще — что делать с квартирой? Пожалуйста, если вы любили Лору, приезжайте, очень вас прошу! Я буду ждать хоть всю ночь.

Опешивший от моего напора мужчина согласился приехать. Я продиктовала адрес, затем отпустила раздраженных медиков. Сама села на диванчик и принялась ждать визитера.

Время как будто остановилось. Я задумчиво рассматривала облезший потолок, потертый ковер на полу… Лора наверняка неплохо зарабатывала в своем казино, могла бы и отремонтировать квартиру. Но, наверное, слишком поглощена была устройством личной жизни. Тут уж не до бабушки.

Итак, что мы имеем? Обычная девочка, судя по всему. Учиться и работать не хотела, сделала ставку на привлекательную внешность и удачное замужество. Что же толкнуло ее на крайность? Вниманием сильного пола, судя по всему, девушка обижена не была. Ее даже привораживали, а этого не каждая удостаивается. С замужеством не складывалось? Ну и что? Не вышло с один кандидатом, всегда найдется следующий. Ей ведь не сорок лет, всего-то двадцать. Жизнь только начинается. Может быть, несчастная любовь?

Ну ничего, вот приедет сейчас последний бой-френд, и я все узнаю.

В дверь позвонили, затем, не дожидаясь, пока я подойду, резко нажали на дверную ручку. Я выглянула в коридор. В квартиру входил крепкий мужчина средних лет. Несмотря на то что я своим звонком вытащила «хахаля», наверное, с домашнего дивана, он был в строгом темно-сером костюме, к которому очень подходил кремовый модный галстук. Хорошо, что хоть не в смокинге и не при бабочке! А то мне прямо неловко стало, я-то к убитой горем бабусе не в бальном платье приехала. Подавив неуместные мысли, я представилась.

— Михаил, — мужчина сдержанно кивнул. — Зачем вы меня вызвали?

Вот те раз! Я была уверена, что очень доходчиво объяснила это еще по телефону. Ну ладно, мы люди не гордые, можем и повторить.

— Я училась с Лорой в одном классе, а наши бабушки раньше дружили. Феодосия Ивановна позвонила мне после гибели внучки, позвала в гости. Рассказывала мне про похороны, ей стало плохо, она потеряла сознание. Пришлось вызвать «скорую». Врачи определили инсульт, Феодосию Ивановну увезли, а меня просили запереть квартиру. Но у меня нет ключей, поселиться до возвращения хозяйки я тут не могу. Что же теперь делать?

— Ну и чем я могу вам помочь?

— Я так поняла, что вы были женихом Лоры. Кто же позаботится о ее бабушке, если не вы?

— Ладно, я подумаю, — важно произнес Михаил.

Мы прошли в комнату, и визитер опустился на колченогий стул с таким видом, будто это был, по меньшей мере, трон.

Минут десять мы сидели в полном молчании. Михаил застыл, как статуя Командора. Я боялась пошевелиться, чтобы случайно не спугнуть его мысль.

Наконец «статуя» ожила:

— Я подумал! — торжественно возвестил он.

— И как, понравилось? — сорвалось у меня с языка.

Михаил вытаращился на меня так, как будто у меня выросла вторая голова.

— Простите, что вы сказали?

— Нет-нет, ничего такого, просто хотела узнать, что вы придумали.

— Сейчас я позвоню знакомому слесарю, он врежет во входную дверь новый замок, я отдам вам ключ. А когда Феодосия Ивановна выйдет из больницы, вы передадите ключ ей. Вас такой план устраивает?

— О, как вы здорово придумали! — я решила не спорить. Конечно, меня больше бы устроило, чтобы ключ оставался у собеседника, но что поделаешь! — А если Феодосия Ивановна не переживет гибели внучки?

— Тогда отнесете ключ в домоуправление, — недрогнувшим голосом произнес Михаил.

Совет дельный, приходится признать. Да и вообще, чего я на него взъелась? Ну не оказалось у человека под рукой будничной или траурной одежды, может быть, она вся грязная, а постирать руки не доходят. Что же ему, в семейных трусах и майке в чужой дом приезжать? Похоже, к своим двадцати пяти годам я приобрела типичный комплекс старой девы. Надо срочно избавляться.

— Сделаю все, как вы сказали, — заверила я. — Но почему Лора, такая молодая, красивая, наложила на себя руки?

Мне показалось, бесстрастная статуя вполне по-человечески грустно вздохнула.

— Этого я и сам понять не могу… — голос мужчины звучал слегка растерянно. — У нас все было хорошо. Я ей уже предложение сделал, она согласилась. Правда, точную дату свадьбы мы не назначили, но Лора знала, что я человек слова, и не беспокоилась. Нет, это может быть только сумасшествие! Ее мать тоже покончила с собой, вы знаете?

— Но она оставила какую-нибудь записку, объяснила как-нибудь причину?

— Нет, ни слова. Да какая причина?! Накануне мы с ней ходили к портнихе, договаривались насчет свадебного наряда!

Я слегка опешила. Да ни одна женщина не уйдет из жизни накануне свадьбы! Даже если от жениха не восторге и в длительности брака не уверена. Но упустить возможность показаться подругам в свадебном наряде… Нет уж, слишком нестандартное решение.

— Она повесилась, утопилась? — от изумления я позабыла о необходимости быть тактичной.

Но Михаил все так же грустно ответил:

— Отравилась цианистым калием. Для меня это еще одна загадка: где она достала такой редкий яд? Его ведь в аптеке не купишь.

— Яд был в ампулах, в бутылочке?

— В небольшой баночке, там еще две капсулы оставалось. Полицейские взяли их на анализ, оказалось, в капсулах цианид. Где она их достала, спрашивается?

Я похолодела. Перед мысленным взором встала четкая картинка: Лена достает из сумочки небольшой бутылек с тремя крупными капсулами, вместе с кулончиком протягивает Лоре. Кажется, флакончик был из зеленого полупрозрачного стекла. Надписи на нем не разглядела, но на вид узнаю.

— А баночка у вас дома осталась?

— Я же говорю, ее полиция забрала, — несколько раздраженно ответил Михаил.

— Но почему вы решили будто это самоубийство?

— Вы хотите сказать, что эти капсулы я ей насильно в рот вложил? — в голосе моего собеседника явственно слышались угрожающие нотки.

— Я хочу сказать, Лора могла не знать, что в капсулах яд! Ей могли всучить баночку, к примеру, выдав за средство для похудения!

— Ну вы даете, девушка! — похоже, мужчина с трудом удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска. — Вы еще скажите, что за Лорой охотилась мафия. Или инопланетяне.

Однако! Чувство юмора у Михаила прорезалось совсем не вовремя. Конечно, можно поведать ему о Лене и чудо-средстве, но вряд ли он мне поверит. Решит, что я совсем с крышей рассорилась. А может, он прав и у меня паранойя? Как это по-научному называется: мания преследования? Я ведь не могу поклясться на Библии, что Лору погубили те самые капсулы, полученные от моей крыски. Может быть, Ленины, безобидные, она давно съела, а отравилась какими-нибудь другими… Ну и где она их раздобыла?

Проверить подозрения можно было только одним способом. Я приняла решение: Раймонду пока ничего не рассказываю, следствие веду на свой страх и риск.

Я дождалась слесаря, получила новые ключи и, отклонив предложение Михаила подвезти меня до дома, заказала такси. Гулять так гулять. Около двух часов ночи я вернулась домой. Выпила вместо снотворного таблетку димедрола и заснула как убитая.

ГЛАВА 14

В субботу я наконец-то проспала до полудня. Как здорово, когда летом не надо идти на работу! Позвонила в Первую городскую, куда положили бабушку Лоры, узнала, что старушка в реанимации, ей лучше, но посетителей еще не пускают. Затем звякнула подруге Людмиле, договорились поехать в Юрмалу, правда, часа через полтора, — Людка недавно вымыла голову, теперь терпеливо сушила волосы.

Отлично, прокачусь-ка я пока в центр города, в Академию художеств. Поищу сынка Евдокии Федоровны, той грузной тетки, с которой Лена познакомилась в бассейне. Конечно, летом курсы при Академии вряд ли работают, но наверняка кто-то будет на месте. Или, на худой конец, с вахтером повезет больше, чем в экономическом лицее.

Я приготовилась к очередному «бою», но в тот день мне благоприятствовала не только погода. Фамилию незадачливого Илюши я без особого труда выяснила у первой же встреченной в Академии дамы. Для идентификации непризнанного гения достаточно было назвать имя и описать повадки его мамочки. А когда я сообщила, что хочу купить пару картин Ильи Фомина, мадам мигом затащила меня в какой-то кабинет и продиктовала его домашний телефон. И в самом радужном настроении я поехала в Юрмалу.

Людка, которой я подробно изложила весь ход расследования, слегка подпортила мне настроение. Она согласилась, что подозрительных совпадений, в том числе мистических, в этой истории предостаточно. Но в жизни и не такое случается! Так что, возможно, я ищу черную кошку в темной комнате, и не факт, что она там вообще прячется. От мистических тем мы плавно перешли на гораздо более интересные. Обсудили Людкиного кавалера, посокрушались о моей плачевной личной жизни. Люда настойчиво советовала основное внимание уделять не расследованию, а охмурению Раймонда и отлучению его от Лены.

— Подумай сама, зачем богатому красавцу уродливая провинциалка? К тому же окрутившая его хитростью? Ребенок? Ну и что? Не средневековье на дворе! Пусть платит алименты. Зачем обязательно жениться, а потом мучиться годами? Внуши этому тупоголовому, что такую жертву никто в здравом уме не принесет!

Я согласно кивала, хотя ничего такого Раймонду говорить не собиралась. Если я достойно завершу расследование, в объяснениях никакой нужды не будет. Тогда, хочется верить, он испытает восхищение, переходящее в более глубокое чувство. Ко мне! А если провалю… тогда мои сентенции помогут Раймонду, как мертвому припарки.

В воскресенье вечером я позвонила художнику Илюше. Услышав в трубке мужской голос, вежливо попросила:

— Вы не могли бы позвать Евдокию Федоровну?

— Она умерла.

В душе я ожидала именно такого ответа, но все же испытала некоторое потрясение.

— Давно?!

— Простите, а вы кто? — голос телефонного собеседника стал ледяным.

Я опомнилась.

— Мне нужно вернуть ей долг… А с кем я разговариваю?

— Я ее сын.

— Илья? Ваша мать рассказывала, что вы замечательный художник. Продиктуйте адрес, я завтра прямо с утра подъеду.

Как я неоднократно замечала, если нагло потребовать любую вещь, ее без всяких возражений тебе дают. Главное — не просить, а именно требовать. Причем тоном, не допускающим даже тени сомнения в том, будто вы в своем праве. Видимо, нужный тон мне удался, поскольку Илья без дальнейших расспросов назвал адрес. Но, возможно, сильно подействовало упоминание о долге. Насколько я поняла, в средствах непризнанный гений был сильно ограничен.

В понедельник моя смена начиналась после полудня, значит, все утро оставалось свободным.

Художник жил в Ильгуциемсе, уникальном спальном районе с очень плохими домами. Их возвели в срочном порядке тридцать пять лет назад как временные. Предполагалось, что через двадцать лет панельные коробки, построенные по литовскому проекту, снесут, а взамен поставят прочные кирпичные многоэтажки. Может, так бы и случилось, но наступила перестройка, затем Латвия приобрела независимость, и история с домами на этом закончилась. Квартиросъемщиков заставили приватизировать «литовки». Срок их годности тем временем подошел к концу. И «коробки» начали рассыхаться: между панелями появились щели, трубы проржавели, фундамент покосился. Государство заявило, что это проблемы собственников. Дескать, хотят жить в аварийных зданиях — дело хозяйское. Обитатели свежеприватизированных «литовок», задавленные непомерной платой за коммунальные услуги, не могли за свой счет проводить капитальный ремонт. Им оставалось покорно ждать, когда их собственность обрушиться им же на голову.

Я дошла до нужной «литовки», пятиэтажного барака без лифта. Корпус здания напоминал карточный домик, из которого выдернули пару карт. Для прочности каркас был охвачен несколькими рядами стальной проволоки. С ужасом посмотрев на нее, я поднялась на пятый этаж, от души надеясь, что дом не вздумает рухнуть в ближайшие полчаса.

Долго звонила в дверь. Наконец раздались шаркающие шаги. На пороге нарисовался мужичонка неопределенного возраста, примерно моего роста, в обвисших синих спортивных штанах и растянутой белой майке. Жидкие русые волосики почти покинули его голову. Почему-то я представляла художников несколько по-другому. Наверное, насмотрелась французских фильмов про парижскую богему. «Живописец по-латвийски» выглядел куда менее колоритно. Впрочем, главное — не прикид, а талант. Надеюсь, Илюша рисует не автопортреты.

— Разрешите?

Мужичонка попятился, и я вошла в малюсенькую прихожую, которую почти полностью занимал небольшой шкаф. Художник очумело таращил на меня мутные глазенки. Чтобы завязать дружескую беседу, я достала из кошелька пять латов:

— Вот, раз не успела вернуть долг вашей матери, отдаю вам. Евдокия Федоровна меня очень выручила недавно… Вы не расскажете, что с ней случилось? Еще неделю назад она была жива и, как мне показалось, вполне здорова.

При виде пятерки лицо художника просияло. Видно, даже такая мизерная по рижским меркам сумма показалась ему внушительной. Он даже не стал расспрашивать, кто я такая, как познакомилась с его матерью. Похоже, не мог даже мысли допустить, что незнакомый человек вот так возьмет и подарит деньги. Он осторожно взял купюру, как-то засуетился и жестами пригласил меня в комнату.

По дороге я заглянула на кухню. Стол радовал глаз красочным натюрмортом. Среди немытых тарелок и жестяных банок из-под шпрот горделиво возвышалось несколько водочных бутылок. Ну что же, вот и он, долгожданный богемный стиль.

Интересно, а где же обретается жена, подарившая любимой свекрови абонемент в бассейн? Я вошла в небольшую захламленную гостиную и аккуратно присела на краешек маленькой кушетки. Художник вкатился следом, плюхнулся рядом со мной, обдал запахом перегара и, моргая заплывшими глазами, принялся торопливо рассказывать про скоропостижную кончину матери.

Всему виной, как я поняла, оказался тот самый злосчастный абонемент. Евдокия Федоровна, в прекрасном настроении вернувшись из бассейна, прошла к себе. А примерно через час в спальне раздался грохот упавшего тела.

Илюша вбежал в материнскую комнату. Старуха лежала на полу как-то странно открывая и закрывая рот. Глаза налились кровью, губы посинели. На полу лежала чашка с разлившимся чаем. Приехавшая «скорая» определила микроинфаркт. В кардиологическом отделении больницы диагноз подтвердили. Евдокию Федоровну положили в четырехместную палату, где, кроме нее, лечились еще две женщины. Врачи уверяли, что сердце пожилой женщины не выдержало нагрузки. Не следовало ей на седьмом десятке больше часа плескаться в бассейне!

Несколько дней Татьяна, как преданная дочь, навещала больную. Приносила супчики, пирожки домашнего приготовления, доставала нужные лекарства, которые в наших больницах в дефиците. Соседки по палате шепотом говорили Илье, что ему на редкость повезло с женой. Сказать это вслух они не решались. Евдокия Федоровна, казалось, загрызет любого, кто похвалит Танюшу. Сама она не уставала повторять подругам по несчастью, сыну и врачам, что невестка хотела сжить ее со свету, потому и отправила и бассейн.

Но, как бы то ни было, через несколько дней состояние сердечницы намного улучшилось. В больницах нынче подолгу не держат, и врачи предупредили Илью, что на днях его мать выпишут.

А тем временем Татьяна решила покинуть Ригу на пару недель. Ее мать живет на Украине, уже больше месяца серьезно хворает, а дочь не могла ее навестить, потому что ухаживала за свекровью. Но раз Евдокии Федоровне стало лучше, Татьяна имеет право с чистой совестью ехать к собственной матери. Илюша согласился с женой, а «приветливая» свекровь на прощанье предложила Татьяне не спешить обратно.

Татьяна укатила на Украину. А через два дня, накануне выписки, Евдокии Федоровне в последний раз поставили капельницу. После обеда она легла на койку, в вену ей ввели иглу, по трубочкам побежал физраствор… Примерно через полчаса соседки по палате обратили внимание, что в углу Евдокии Федоровны как-то непривычно тихо. Не слышно тяжелого, с присвистом храпа, обычного для грузной дамы. Одна из женщин встала с постели, подошла поближе. Евдокия Федоровна лежала неподвижно. Цвет лица уже сравнялся с оттенком накрахмаленного пододеяльника. Дыхания не было вообще.

Примчавшиеся по тревоге врачи долго пытались реанимировать больную, но было поздно. Тело увезли на вскрытие. А через день Илюшу пригласили в полицию.

— Мама умерла не своей смертью, ее отравили! — художник, жалобно моргая, смотрел мне в глаза.

Да, вот мне и урок — нельзя с первого взгляда определить, чего стоит человек. Не судите да не судимы будете. Ничего удивительного, что бедняга запил. После такого-то удара! Мать умерла. Вскоре выяснилось, что ее убили. Жена уехала, Бог знает, когда вернется. Самая крепкая психика надломится. А Илья — все-таки художник, натура тонкая, творческая. У него по определению не может быть стальных нервов.

Живописец продолжил свой рассказ. Экспертиза установила, что в систему с физраствором неизвестный злоумышленник подмешал цианистый калий. Совсем немного, всего одну ампулу, но этого хватило с лихвой.

Благодаря показаниям соседок, первым делом полиция, естественно, заподозрила Татьяну. Илье даже не поверили на слово, что жены уже два дня как нет в городе. Отправили запрос на Украину, в отделение киевской милиции. Оттуда пришел ответ — гражданка Фомина действительно прибыла к матери в указанный мужем срок.

Проверили и самого любящего сыночка. Но Илья в роковой день у матери не появлялся. Более того, выполняя настоятельную просьбу жены, именно в это время ждал сантехника из домоуправления. С рабочим Татьяна договорилась заранее, пришел тот вовремя, с протекающим унитазом прокопался весь день. И потому без колебаний подтвердил невиновность злосчастного Илюши.

Впрочем, будь даже алиби Татьяны или Ильи сомнительными, что бы это дало следствию? Да ровным счетом ничего! Во-первых, ни у художника, ни у его жены не было доступа к редким ядам. Цианид в аптеках не продается, в лабораториях каждая ампула на учете. А специальных химических знаний у супругов не было и быть не могло. Во-вторых, и это главное, обоих хорошо знали в больнице — и врачи, и дежурные медсестры, и обе соседки Евдокии Федоровны по палате. И все они в голос подтвердили, что ни одного из супругов, равно как и похожих на них лиц, в тот день в отделении не было.

— Более того, — голос рассказчика понизился до шепота, — я сам на следующий день пошел в палату матери. Просто поговорить с ее соседками, понимаете… И они мне сказали, что весь тот страшный день провели в палате, ни на минуту не выходили. Как раз случилась магнитная буря, обе чувствовали себя неважно, поэтому завтрак и обед им принесли прямо в постель. И даже в туалет они не отлучались, рядом с каждой стояло личное судно. И, вы не поверите… Они мне сказали, что за весь тот день в палату вообще никто не заходил!

ГЛАВА 15

Я в глубокой задумчивости спускалась в свой подвальчик. Где-то я уже слышала про убийство в больнице, правда, с помощью серной кислоты, а не цианида. Вспомнила! Это Марья Федотовна, моя впечатлительная клиентка, рассказала душераздирающую историю про трех отморозков. Особенно ее поразило именно то обстоятельство, что в палату к убитому НИКТО не входил. Правда, Марья Федотовна допускала присутствие некоего астрального тела.

Меня логика собеседников просто убивала. Ну ладно, они уверены, что флакончик с кислотой, равно как и ампула с цианидом, забрались в палату сами. Но ведь, получается, и штатив с капельницей тоже пришел к больному сам! Представляете зрелище? Прямо на глазах изумленной публики громоздкий штатив открывает дверь, подходит к кровати, закатывает больному рукав, и в вену совершенно самостоятельно вонзается игла. На фоне таких чудес небольшая ампула действительно могла прибыть в гордом одиночестве и влиться в систему незаметно.

А если подумать как следует, становится понятно, что, кроме прикованных к койкам пациентов, в палате находился хотя бы один посторонний человек, причем в обоих случаях. Естественно, это была медсестра, которая ставила капельницу. Вполне возможно, что туда уже заранее впрыснули отраву. Тогда медсестра и есть искомое астральное тело. Но как-то это несерьезно. Если бы цианид подействовал сразу, то медсестру заподозрили бы первую. Но чуть позже к больной могла подойти еще одна девушка в белом халате. И на глазах у пациентов добавить в баллон с физраствором немного жидкости. Голову даю на отсечение, никто из больных не обратил бы внимание на то, что сестричка появлялась дважды! И уж тем более, что это не та женщина, которая была в палате несколько минут назад. Белый халат и шапочка любых дам сделают похожими как две капли воды.

Ну что же, поиски киллера придется начинать с больницы. Если убийство — дело рук штатной медсестры, ее будет легко вычислить. Впрочем, тогда отравительницу наверняка арестовала бы полиция, не одна я такая умная. Так что, скорее всего, действовала залетная гастролерка. Значит, все, тоненькая ниточка оборвется…

От размышлений меня отвлек громкий плач. Нет, скорее рыдания. Я поморгала, и мой взгляд сфокусировался на происходящем. А происходило следующее. Облокотившись мощной грудью на стойку, Дайга поливала горючими слезами безвинный пластик. Еще одна гадалка, Кларисса, суетилась вокруг со стаканом воды.

— Дайга, что с тобой? Кто тебя обидел? — я тоже включилась в «ритуальный танец».

В ответ раздавались только всхлипы и стоны. От рыданий Дайга не могла говорить. За нее ответила Кларисса:

— Наш-то сосед, — выразительный кивок в сторону кабинета Сумкина, — что учудил! Сегодня приходит наша Алиса в салон и сходу — к Дайге. Уволю, кричит, вы что тут себе позволяете! У меня из-за вас неприятности будут! Я вас для чего на работу принимала, чтобы вы развлекались? В общем, оказалось, ей вечером позвонил Сумкин и наябедничал, якобы Дайга его привораживает. Кстати, с твоей помощью!

Я в растерянности села, как мне показалось, на стоящий сзади стул. Увы, только показалось. Сидя на полу и потирая ушибленное мягкое место, я задумчиво глядела на стул, оказавшийся минимум в метре от меня.

Можно считать, Сумкин своего добился. Бедная Дайга не скоро опомнится. Интересно, свое странное обвинение он высосал из пальца или в его дурной голове на самом деле зародилась такая нелепая мысль? Впрочем, сейчас следует подумать о более важных вещах.

— Кларисса, так чем дело-то кончилось? Выгоняет нас Алиса или как?

— Она полчаса тут кричала: то велела убираться вам обеим, чтобы глаза ее вас не видели, то заявляла, что ползаработка удержит. Но под конец вроде успокоилась. Да ты не переживай, Алиса баба вздорная, но, в принципе, не злая. Велела вам извиниться перед Сумкиным и бросить свои глупости. Думаю, все обойдется.

Я поднялась с пола. Хорошо Клариссе рассуждать. А как перед психом извинишься? Он в самых невинных словах усмотрит второй, а то и третий смысл, оскорбится еще больше. Ну, думай, великая сыщица! На кону твое рабочее место, которое ты нашла с таким трудом.

Эврика! Сейчас Дайга немного придет в себя, и мы с ней вместе напишем Сумкину письмо. Письмо — это документ. Даже если психотерапевт поймет его превратно, мы всегда можем потребовать, чтобы начальница прочитала наше творение и лично вынесла вердикт. Я схватила стакан, зачерпнула ладошкой немного воды и брызнула Дайге в лицо. Рев резко оборвался. Еще через пять минут администраторша пришла, наконец, в чувство.

— Дайга, солнышко, нам надо перед Сумкиным извиняться. Давай сочиним ему письмо? Ведь что бы мы ни сказали, он все переврет. Нужен документ, а не просто слова. Если наш придурок опять жаловаться полезет, хозяйка сможет сама убедиться, что он на нас наговаривает.

Все еще всхлипывая, Дайга согласилась на письмо. Кларисса достала из шкафчика лист белой бумаги и, склонившись над моим плечом, вместе с Дайгой стала обдумывать текст.

— «Уважаемый Сумкин!» Или «уважаемый господин Сумкин»? Как лучше написать?

— Уважаемый! Козел вонючий! Морда поганая! — русский язык Дайги совершенствовался на глазах. — Вычеркни это немедленно!

— Ладно, пусть будет просто «господин Сумкин», я на все согласна, — не позволила я вовлечь себя в бесплодную дискуссию. — Пишем дальше. «Я, Дайга, администратор салона „Зазеркалье", прошу простить, если случайно была невежлива с вами. Перед лицом моих коллег торжественно клянусь, что никоим образом не хотела вас обидеть. Не скрою, я очень расстроилась, узнав, что какие-то мои слова или поступки вы расценили как посягательства на свою мужскую свободу. Уверяю вас, что никакого интереса к вам как мужчине я не испытываю. А посему ни сама, ни с помощью гадалки Земфиры, никогда не привораживала вас, не привораживаю сейчас и не собираюсь делать этого впредь. Более того, даже предложи вы мне руку и сердце, я, не задумываясь, отклоню столь лестное предложение. Надеюсь, после этого письма недоразумений между нами больше не возникнет. Еще раз прощу прощения, если что-то в моих действиях могло быть неправильно истолковано. С почтением…»

— Достаточно. Никакого почтения! — недрогнувшей рукой Дайга выдернула исписанный листок, схватила карандаш и решительно вымарала последние слова. — Я сейчас подпишусь, а тебя, Полечка, попрошу об одной услуге. Тут рядом в магазине ксерокс работает, слетай, ласточка, сделай копию письма. Оригинал я пока придержу. Появится Сумкин, брошу ему в морду. А копию лично отдам Алисе.

— Постой, а может, порвем это письмо, напишем что-нибудь поприличнее? — внезапно мне захотелось дать задний ход. — А то ведь Сумкин окончательно взбесится.

У меня появилось нехорошее предчувствие, что мы с Дайгой на всех парах несемся к собственному увольнению.

— Или я или этот псих! — гордо ответила еще не совсем опомнившаяся Дайга. — Письмо сегодня же будет у хозяйки. Если хочет, пускай увольняет!

Работать не хотелось страшно. И так голова забита посторонними мыслями, а тут еще Сумкин со своим поклепом. Я жалобно посмотрела на коллегу:

— Кларисса, сегодня, кажется, клиентов нет и не предвидится. Ты не согласилась бы меня на пару часов заменить, подежурить одна? А то я совсем выбита из колеи. Вот пройдусь по воздуху, приду в себя, и вечерком тебя домой отпущу.

Немного подумав, гадалка согласилась с моим предложением. И я галопом помчалась в больницу, где отравили Евдокию Федоровну. Конечно, полиция уже допросила ее однопалатниц, и не раз. Но, в отличие от следователя, я знала, в каком направлении двигаться.

Одно из главных достоинств Риги — расстояния, вернее, почти полное их отсутствие. Наш салон расположен в десяти минутах быстрой ходьбы от центральной больницы. Я прибежала туда к четырем, в кардиологии как раз закончился тихий час и начался прием посетителей.

У дежурной сестры я узнала номер палаты, где отравили их пациентку. Фамилию называть не пришлось, на лице молодой девчонки тут же появилось понимание, смешанное с некоторым сомнением. Чтобы она не приняла меня за отравительницу и не вызвала полицию, я назвалась племянницей жертвы. Заодно проверила свою легенду. Доверительно склонившись над больничным столиком, поведала дежурной, что на днях мне позвонил двоюродный брат Илюша, умолял приехать. Он немного не в себе… «Ну, вы понимаете, после такого удара…» Вот и попросил меня зайти к соседкам его матери, еще раз расспросить их про тот страшный день.

Похоже, девица поверила! Она вскочила и, слегка подавшись вперед, оживленно зашептала:

— Ой, что тут было! Понаехало полиции, арестовали нашу медсестру, совсем молоденькую, которая ту палату обслуживает. Думали, это она вашей тетушке капельницу с цианидом поставила. Но доказать не смогли, во флаконе-то яда не оказалось! Чистейший физраствор. И потом, цианид действует мгновенно. Тогда бы больная за пару минут коньки отбросила. А соседки уверяют, что ее дыхание еще долго слышали. Кто ввел яд — непонятно! Нашу сотрудницу выпустили, она теперь в соседнем отделении лежит, после нервного срыва отходит.

Я честно поохала и поужасалась в ответ. Медсестричка оказалась так любезна, что вызвалась меня сопровождать. Или я все же вызвала у нее подозрение, или любопытной девчонке самой хотелось услышать свежую больничную страшилку. Не сомневаюсь, что эта история стала любимой темой разговоров на ночных дежурствах. И во время всех пересудов рефреном повторяется фраза: «После обеда ее отравили… но в палату в тот день никто не заходил!»

Мы с дежурной зашли в палату, поздоровались с тремя лежащими на койках пожилыми женщинами. Я представилась и снова рассказала про свой приезд из Даугавпилса. Три пары глаз выжидающе уставились на меня. Новая больная, как я поняла, была уже полностью в курсе происшедшего. Не дожидаясь расспросов, бабки принялись излагать свои версии.

Собственно, версий было всего две, причем взаимоисключающих. По одной, убийство — дело рук страшного больничного маньяка, который бродит по отделениям и вливает своим жертвам в капельницы цианид. По второй, смерть Евдокии Федоровны — проделки какого-то невидимки. Может быть, даже привидения. Ведь в тот день к ним никто не заходил!

Я решила задать несколько наводящих вопросов:

— Давайте попробуем восстановить по минутам тот послеобеденный час. Значит, вы все трое поели в палате… Что было потом?

— Пришла сестричка, — от волнения обе бабки-свидетельницы заговорили сразу. Потом одна умолкла, в дальнейшем только согласно мотала головой.

— Дуся легла на койку, а сестричка поставила над ней штатив и воткнула в вену иголку. Затем что-то покрутила наверху штатива и ушла. Потом раз — а дыхания-то и нет!

— Дыхание прекратилось сразу после ухода сестры? — я довольно грубо перебила рассказчицу, но та, похоже, и не думала обижаться.

— Нет, где-то через полчаса… — растерянно проговорила женщина.

— А за эти полчаса что произошло? Пожалуйста, расскажите по минутам. Буквально все. Вот вы посмотрели на капельницу, легли в постель… О чем вы подумали?

— У меня сердце так сильно колотилось. Вроде бы предчувствие какое. Потом поняла — сердце беду чуяло! — торжественно возвестила однопалатница убитой. — Я посмотрела на Дусю: заснула вроде. Тогда я открыла книгу, вот ту, такая замечательная, «Любовь и смерть». Там такая любовь, деточка! Я как раз до того дошла, как ее кавалер, джигит с черными усами, предложение сделал. А ее мамаша отказала, из-за его бедности! И джигит решил украсть свою возлюбленную. Вы ведь знаете, у них на Кавказе это принято. И вот он…

— Я поняла, замечательный роман. И вот вы стали читать, а дальше? Что-нибудь вас отвлекло?

— От такой книги? Деточка, вы знаете что-нибудь про любовь?

— И вы читали до самого вечера?

— Нет, пока крик не раздался. Вот она кричала, — бабуся ткнула пальцем в соседку.

— А я ничего такого заранее и не чувствовала. Подумала только, надо бы позвать сестричку судно вынести, — бойко зачастила доселе молчавшая больная. — А то уж запах пошел.

— И как, позвали?

— А сестричка сама в палату зашла, я только вспомнить про нее успела, — как ни в чем не бывало продолжала старушка. — Я ей про судно сказала, она кивнула, подошла на секунду к Дусиной койке, трубку у самой руки поправила, а потом наклонилась ко мне, взяла посудину…

Молоденькая медсестра затаила дыхание. Глаза у нее стали абсолютно круглыми, рот приоткрылся. Старушка резко замолчала. Думаю, лишь в этот момент она осознала, что видела убийцу-невидимку. Я решила ей помочь.

— Попытайтесь вспомнить. Это была та же сестра, которая ставила капельницу?

— Нет, деточка! — бабка от волнения аж приподнялась на постели. — Нет, нет и нет! Точно не та. Первую-то я знаю прекрасно, она к нам по десять раз на дню заходит. Высокая, строгая. А эта — другая. Я, правда, лицо не рассмотрела, больно низко шапочка была надвинута. Да на носу — большие очки, оправа еще такая темная. Но я что заметила — животик у нее слегка выпирал. Вроде как беременная. Я еще подумала — скоро девочке рожать, а она тут с больными старухами возится, судно им подает.

ГЛАВА 16

Остаток дня я провела в «Зазеркалье», принимая невесть откуда набежавших клиентов. Во время редких передышек живо представляла себе, как всполошенные бабки обсуждают новую животрепещущую тему медсестер-убийц. Пожалуй, сегодня же в этом отделении все больные резко выздоровеют и запросятся домой.

Как я и думала, ничего мистического в убийстве Евдокии Федоровны не было. Фальшивая медсестра наклонилась к жертве. Крошечным шприцом за пару секунд ввела яд в пластиковый шланг, который тянется от флакона к руке. Поэтому в самом физрастворе яда и не обнаружили. А трубку послать на экспертизу наверняка не догадались. Но в любом случае, остатки цианида сразу смылись бы раствором, который продолжал капать в вену. Хитро придумано! Если бы киллерша колола прямо в руку, жертва наверняка бы проснулась и вскрикнула от боли. Вдобавок, остался бы след от лишнего укола. А так — без наводящих вопросов никто и не вспомнил, что сестричка заходила в палату дважды.

Все три соседки, забыв про больные сердца, вскочили с коек и, перебивая друг друга, стали гадать, не пыталась ли незнакомка с животом и в очках отравить остальных пациенток в палате. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, я незаметно улизнула из отделения. А то, боюсь, стала бы первой подозреваемой. Особенно после того, как выяснится, что у Евдокии Федоровны нет никаких племянниц. Интересно, приехали ли туда полицейские? Сопровождавшая меня сестричка бросилась им звонить сразу же после сенсационного заявления бабули с судном.

Поздним вечером позвонил Раймонд. Выяснилось, что для меня есть новое задание. С самого утра мне предстояло опять сопровождать Лену, на сей раз в модный солярий. Да уж, умеет наша беременная выбирать самые подходящие для себя места! В ее положении только солярия и не хватает. Особенно в июне, когда в тени плюс двадцать пять!

Раймонд был так любезен, что лично заехал за мной и на своем «БМВ» и подвез нас с Леной до салона красоты. На сей раз на сельской девице было платье для беременных, напоминающее черно-белый парашют. Я, не удержавшись, потрогала ткань: нет, все же не прорезиненный шелк, значит, все ограничивается внешним сходством. На черно-белом великолепии красовались накладные черные карманы, похоже, нашитые умелыми ручками будущей мадам юристки. Надо же, умеет нитку вдевать в иголку! Если такая мастерица, сшила бы лучше нормальное платье, нельзя же до такой степени себя безобразить.

Возможно, я была несправедлива к девушке, но с каждой встречей Лена мне нравилась все меньше. Причем уже не только потому, что стояла между мной и красавцем Раймондом. Нет, обычная женская ревность постепенно уступила место искреннему отвращению. И я надеялась, что в ближайшем будущем наше общение прекратится.

Когда мы приехали, все белые кабинки с искусственным солнышком были заняты. Странный у нас все же народ! Если у людей есть и деньги, и свободное время, почему бы не доехать до Юрмалы? Дорога на электричке занимает полчаса, на собственном авто — вдвое меньше. И загорали бы сколько влезет. Так нет же! Только забравшись в дорогую капсулу, женщины чувствуют себя счастливыми. Неужели так действует реклама, убеждающая, что искусственный загар круче настоящего?

Мы с Леной сидели на маленьком бархатном диванчике у стены большого вестибюля и молча ждали своей очереди. Наконец из закрытого кабинетика вышла молодая женщина потрясающей красоты. Такого яркого бронзового загара, пожалуй, на прибалтийском пляже и впрямь не добьешься. Ну, разве что к самому концу лета. Красавица подошла к столику администратора, чтобы расплатиться. Я завороженно следила за ней. Вдруг рядом раздался тихий стон. Я оглянулась. Лена, схватившись за живот, грузным мешком сползала на пол.

Следующие полчаса мы с бронзовой красоткой приводили беременную в чувство. Администратор салона, принимающая посетителей, вынуждена была вернуться на рабочее место, а мы отволокли Лену в соседнюю комнатку, начали отпаивать. Все попытки вызвать «скорую» она отвергала. Стоило мне заикнуться про врачей, как у нее начинался настоящий припадок. Захлебываясь слезами, она причитала, что если Раймонд узнает, он ее больше из дому не выпустит. А ей не так уж плохо, уже почти ничего не болит. И она опять сгибалась пополам, обняв живот. А мы опять вытирали ей лицо мокрым платком, давали попить водички, усиленно махали газетой и пытались воззвать к ее разуму.

Через полчаса беременной стало полегче, зато нам с красоткой — совсем нехорошо. Вытерев лоб, я внимательно посмотрела на добровольную помощницу. От волнения лицо незнакомки осунулось, и стало видно, что ей уже не восемнадцать лет, и даже не двадцать пять. Наверняка давно разменяла четвертый десяток. А ее роскошный молодой вид — такой же искусственный, как и загар. От жары и усталости черты лица заострились, проявились носогубные складки и небольшие морщинки в уголках глаз!

Не грех познакомиться с человеком, который потратил столько времени, помогая совершенно чужим людям.

— Полина, — представилась я. — А это Лена.

— Наташа, — приветливая улыбка, рукопожатие. — Ну, раз Лене уже лучше, я, наверное, пойду?

— Нет-нет, подождите, мне так неудобно! — «умирающая» Лена резво вскочила на ноги. — Давайте я вас хоть чашечкой кофе угощу!

Наташа пыталась было отказаться, но недавний припадок придал беременной такой наплыв энергии, что устоять было невозможно. И мы втроем направились в соседний бар. На сей раз я решила, что глаз не спущу с дурной девчонки. Никаких больше фокусов с непонятными капсулами и черными слонами!

В маленьком баре курили за каждым столиком. Образовался такой смог, что спокойно можно было повесить небольшой топор. Наверняка бы он не упал на пол! Лена преспокойно пила кофе, не заботясь о том, что беременным вреден табачный дым. У меня же снова прорезался прошедший недавно кашель. Да, к моим грядущим болячкам спокойно можно прибавить астму.

Откашлявшись, я прислушалась к разговору. Лена с увлечением рассказывала о скорой свадьбе с отцом своего ребенка. Наташа периодически давала ценные советы по поводу ЗАГСа, машины с целлулоидным пупсом и свадебных нарядов. Насколько я поняла, она тоже собиралась замуж.

Я спросила Наташу, когда ей предстоит пойти под венец. Немного погрустнев, она ответила, что скоро, очень скоро… Как только друг сердца разведется с прежней женой. То есть она надеется, что разведется, он твердо обещал.

— Боишься, что передумает? — оживилась Лена. — А я вот не боюсь! Мне цыганка в Даугавпилсе специальное зелье дала. Выпиваешь ложечку, и такие флюиды от тебя исходят! В общем, все мужики твои! Я уже допила почти всю бутылочку.

Не обращая внимание на мои вылезшие из орбит глаза, беременная достала из кармашка сарафанчика маленькую бутылочку. На дне плескалась какая-то жидкость.

— Ты мне так помогла… — Лена на минуту замялась. — Ладно, я отдам тебе остатки, тут как раз столовая ложка наберется. Мой-то уже никуда не денется. А ты вечером, перед самым приходом хахаля, выпей зелье. Оно, правда, немного горчит, да и запах довольно резкий. Но я нашла выход: левой рукой зажимаю нос, правой подношу к губам бутылочку, быстро делаю большой глоток. Результат — полюбуйся! — она погладила себя рукой по круглому животу. — Вот Поля, сестра жениха, подтвердит, как Раймонд меня любит. Специально ее попросил меня всюду сопровождать, чтобы, не дай Бог, чего не случилось. Увидишь, кавалер теперь от тебя тоже ни на шаг не отойдет! И вот еще… — невестушка вытащила красный шелковый мешочек. — Тут заговоренный амулет. Перед тем как зелье выпить, надень его на шею. Вместе подействуют убойно!

Мы еще немного поболтали. Но Лена уже почти не поддерживала разговор. Она кусала губы, будто невзначай проводила рукой по животу… Впрочем, когда ее спрашивали, как она себя чувствует, отвечала, что отлично. Наконец Наташа решительно встала.

— Ну все, девочки, я пошла. Спасибо за помощь, — улыбнулась она Лене.

Я напряглась. Бутылочку следовало отнять во что бы то ни стало. Но как это сделать без Лениного ведома? Похоже, никак. Что ж, придется рискнуть, подождать до вечера. Авось не выпьет зелье до моего звонка.

— Наташенька, телефончик не дадите? — довольно нервно спросила я. — Я вам на днях позвоню. Хочу узнать название вашего крема для лица. У меня кожа очень плохая, уж что косметологи только ни делали, никакого эффекта. А у вас лицо такое гладкое, несмотря на возраст.

После столь бестактного заявления не только Наташа, но и Лена вытаращили на меня глаза. Мне было плевать, что про меня подумает новая знакомая, главное, чтобы не послала по всем известному адресу. Но, видимо от изумления, Наташа машинально продиктовала номер своего мобильника и торопливо распрощалась.

Лена же подвергла меня настоящему допросу:

— Зачем тебе ее номер?

— Я же объяснила, у нее отличный крем для лица. Как ты думаешь, сколько ей лет? Скажешь, двадцать? Ни фига, не меньше тридцати пяти! Поняла теперь, зачем мне этот крем? Я на десять лет младше, а кожа гораздо хуже!

— Да ничего подобного! — с жаром вскричала мерзкая девчонка. — Полиночка, твоя кожа просто сияет! А от этих кремов только хуже становится. У меня была подружка, тоже все на кожу жаловалась. То у нее морщинка под носом, то мешки под глазами. Так вот, она тоже на один крем польстилась, якобы морщины разглаживающий. Намазалась раз, другой — великолепно. Все морщины как кошка языком слизнула. А потом дорогущий крем закончился. И через неделю ее лицо начало стремительно стареть! Кожа шелушилась, сохла, и через месяц бедняга как печеное яблоко стала, вся в морщинах. Год прошел, а лицо до сих пор как у дряхлой старушенции. Теперь дуреха на пластическую операцию деньги копит.

Лена разгорячилась, физиономия прямо светилось энергией. Даже не верилось, что совсем недавно она в судорогах каталась по дивану. Или это была умелая игра? Она все настойчивее уговаривала меня забыть про всевозможные средства для лица. Наконец, чтобы ее успокоить, я согласилась: не буду никому звонить, пусть все кремы провалятся в тартарары.

Я проводила Лену до подъезда, отошла на несколько шагов и, естественно, схватилась за мобильник.

— Наташа? Простите, это Полина, мы полчаса назад с вами расстались. Наташенька, у меня огромная просьба: не трогайте жидкость из бутылочки! Я не могу вам всего объяснить по телефону, но ее пить нельзя ни в коем случае! Давайте вечером встретимся, поговорим?

Наташа нехотя согласилась.

В тот день, боюсь, гадала я неважно. Пожилой тетке с черными густыми усами над верхней губой я посулила богатого жениха и двоих деток-близняшек, молодому бизнесмену — дальнюю дорогу и казенный дом. Бедного парня едва удар не хватил. Ему как раз недавно пришла повестка из военкомата. Предлагалось годика два послужить в доблестной латвийской армии. Бизнесмен на днях собирался в военкомат, дабы откупиться, а тут — такое предсказание!

Наконец рабочий день закончился, и я помчалась на свидание с Наташей.

Мы встретились на лавочке у фонтана в парке Экспланада. Первым делом я попросила дать мне флакон с зельем. Слегка изменившись в лице, Наташа тем не менее протянула мне заветную бутылочку из толстого зеленого стекла. В ее глазах явственно читался страх. Конечно, я казалась сумасшедшей, которую лучше не раздражать. На ее месте я думала бы так же.

— Наташа, мне долго вам рассказывать, но… Понимаете, вы не первая, кому моя знакомая дает разные бутылки с недопитой жидкостью и недоеденными капсулами. Я хочу понять, что в них находится. А насчет приворотного зелья вы не волнуйтесь. Я гадалка салона «Зазеркалье», такого добра сколько угодно вам сделаю. Только одно отличие будет: приворотное зелье надо не самой пить, а давать объекту вашей любви! Любой приворот действует так и только так.

Страх покинул глаза моей собеседницы, но недоверие из них не уходило. Я решила еще раз рискнуть. Пусть она сочтет меня абсолютно рехнувшейся, но я должна понять, что в бутылке. Прямо сейчас, немедленно, на глазах свидетельницы.

— Наташа, я прошу вас еще об одной услуге. У вас есть с собой… ну, к примеру, дешевая расческа? Или любой недорогой предмет, лучше пластмассовый?

Не спуская с меня изумленного взгляда, женщина вытащила из сумочки маленькую круглую пудреницу в черной пластиковой оправе. Я положила ее на лавочку, осторожно открыла флакон, капнула на блестящую поверхность. Послышалось тихое шипение, и на наших глазах переливающийся пластик начал пузыриться. Прозрачная жидкость будто проела в нем дыру! Наташа, с ужасом следившая за судьбой своей пудреницы, как сомнамбула, протянула к ней руку. Ноготь, коснувшись жидкости, сразу пожелтел. Женщина вскрикнула, когда показались первые капли крови.

В бутылочке находилась концентрированная серная кислота.

ГЛАВА 17

Всю ночь я проворочалась без сна. Рассказывать о новом открытии Раймонду пока не хотелось. Его интересовала только верность невесты, а тут речь шла об уголовном преступлении. Даже, скорее всего, о целой серии убийств. На суде не удастся скрыть, от кого ребенок. Журналисты раскопают подноготную юной киллерши, все имена и фамилии появятся в газетах. Скорее всего, такого пиара молодой юрист не захочет.

Ну что же, пока проведу расследование на свой страх и риск. Вот передам улики в полицию и лишь потом расскажу заказчику. Не заплатит обещанные полторы тысячи? Жаль, конечно. Но ничего, потерю денег придется пережить. Не могу же я оставить на свободе убийцу невинных женщин!

Самым главным достижением прошедшего вечера я считала то, что мне удалось успокоить Наташу и удержать ее от немедленного обращения в полицию. Я не сомневалась, что хитрая провинциалка преспокойно выкрутится из ловушки. Скажет, к примеру, что она давала бутылочку с волшебным эликсиром, а Наташа подменила жидкость за те несколько часов, что я просидела в своем «Зазеркалье». И получится — слово Наташи против слова Лены. Что нам это даст? Подтвердить, что Наташа до вечера не трогала бутылочку, я не смогу. Откуда у Лены серная кислота, вот в чем вопрос. Она из дома-то почти не выходит!

Мне не давал покоя один вопрос. У Лены нет видимого мотива убивать или калечить Наташу. В самом деле, интересно: зачем она это все проделывает? Безумие, мания убийства?

Внезапно моя спина покрылась холодным потом. Как огнем, мозг обожгло мыслью: Господи, да ведь она угощала меня чаем в своей квартире, мы были одни. Я несколько раз пила с ней кофе в разных ресторанчиках. Она меня уже несколько раз могла отравить!

Я пошла на кухню, чтобы опомниться, выпила большущую чашку крепкого чая. Пока я жива, никто на меня не покушается (тьфу, тьфу, тьфу). Так что хватит бояться, пора придумывать, как прищучить маньячку.

Конечно, я могу рассказать полиции о двух случаях, когда женщины, осчастливленные подарочком Лены, прямиком отправились на тот свет. Но смерть Лоры объяснили самоубийством, дело наверняка давно закрыли и сдали в архив. Захотят ли ворошить былое лишь из-за моего заявления? Полицейским проще объявить меня сумасшедшей.

Что до Евдокии Федоровны… опять зеро. Я вообще не видела, чтобы Лена ей что-то передавала. Вот если бы кто-то из палатных бабок смог бы опознать «левую» медсестру… А они только меня и запомнили, как крайне подозрительную «племянницу». Улик против Лены немного. Найти бы мотив!

Попробуем отбросить эмоции и рассуждать логически. Значит, все три предполагаемые жертвы — женщины. Все разного возраста, друг с другом, похоже, не знакомы. По крайней мере, Наташа ни одну из убитых не знала, я специально спрашивала. Орудие убийства во всех случаях — яд. Правда, каждый раз новый. Лоре подсунули мгновенно действующий цианид. Наташе предложили выпить залпом серную кислоту, которая если бы не убила, то искалечила на всю жизнь. А злобную свекровь Евдокию Федоровну вообще добивали в два приема. Конечно, заказчик мог предположить, что старуха от первого же средства получит разрыв сердца, но это опять же бабушка надвое сказала. Если в руках убийцы был безотказный цианид, почему бы сразу не применить именно его?

И опять та же загвоздка. Главное — зачем Лена это проделывает? Одно из двух: или у нее тяга убивать любых представительниц прекрасного пола, главное, чтобы удалось подсунуть отраву. Или… или этих женщин ей кто-то заказывает!

Если верно второе предположение, многое становится на свои места. Лена знала, где встретить намеченную жертву, возможно, до этого видела ее фотографию. Клиент передает ей яд. Ну что же. Заказной характер убийств будем считать установленным фактом. Кто же главные виновники? Ну, это вычислить проще. Предположим, в случае с Лорой это может быть Костя, целое состояние потративший на любовные привороты и оскорбленный в лучших чувствах. Злобную свекровь своими руками задушила бы ее невестка Татьяна, жена Илюши. Кто же мог пожелать смерти Наташе? Стоп! Она говорила, что возлюбленный женат, но обещал развестись… Значит, заинтересованной стороной могла выступить благоверная.

Кстати, эта версия полностью объясняет, почему использовали разные яды. Костю с Лорой на момент ее смерти ничего не связывало, ее можно было отравить без лишних сложностей. А вот если бы свекровь Татьяны умерла от цианида у себя дома, кого бы заподозрили первым делом? Чтобы обеспечить Татьяне алиби, ее свекровь сначала нужно было отправить в больницу и только там добить! Заметьте, как раз в тот день, когда в систему добавили яд, невестка смылась из Риги. Теперь понятно, почему. Ну а Наташу, возможно, необязательно было отправлять на тот свет. Обманутую жену вполне бы устроило, чтобы разлучница стала инвалидом, с пережженным горлом и трубкой в трахее. Возлюбленный, готовый бросить семью ради роковой красавицы, не польстился бы на бедную калеку.

Все это очень правдоподобно, но так и не объясняет главного: откуда Лена знает заказчиков? И как они находят девочку-киллера? В Риге Лена всего полгода, по идее, никакими связями еще не обросла. На ее курсе, что ли, создана команда наемных юристов-убийц? Но по словам Даши, с однокурсниками у Лены особой дружбы не было. Сомневаюсь, будто восемнадцатилетние парни и девчонки хранят строгую конспирацию. Так что вариант институтской группы, похоже, отпадает.

Нет, что-то у меня не сходятся концы с концами. В голове шевелилось какое-то смутное воспоминание, но никак не могло пробиться наружу сквозь ворох ненужных мыслей. Надо отвлечься на что-то постороннее, успокоиться, тогда, наверное, осенит. Я начала вслух считать овец. Одна, двадцать одна, сорок пять…

Вспомнила! Вместе с отравой Лена протянула Лоре кулончик с черным слоником. Некий талисман она всучила и Наташе. Надо утром позвонить, узнать, какой именно. Впрочем, я и без того знаю ответ. Кто же мне говорил про кулончик в виде черного слоника, который оказывался у заказанных жертв? Марья Федотовна, моя клиентка. Именно она утверждала, что это фирменный знак, своего рода автограф мага-убийцы Роланда.

Тогда что же получается? Простые люди, имеющие врагов, но не имеющие выхода на киллеров-профессионалов, обращаются за помощью к магистру черной и белой магии Роланду. Вполне возможно, они вовсе не собираются никого травить цианидом. А хотят лишь навести, к примеру, порчу. Почему-то в народе это считается меньшим грехом, чем убийство. А может, дело исключительно в том, что, если ты пырнешь недруга ножом, тебя поймают и посадят. А если с помощью колдуна наведешь могильную порчу, за руку тебя не схватят. А значит, останешься безнаказанным. На самом деле это не совсем так, но невежда верит в то, во что хочет верить.

Продолжим рассуждения. Значит, приходит заказчик к Роланду… и что дальше? Маг предлагает не возиться с колдовством, а устранить врага физически? А потом передает заказ исполнителям? Похоже на правду.

Но почему за роль киллера взялась Лена? За большие деньги? И не боится же попасться! При мне спокойно сует жертвам отраву. Ну ладно, Лора умерла мгновенно, не рассказав домашним, кто дал капсулы. А могла ведь поделиться гостинцем с подругами, давайте, дескать, худеть вместе. Или даже не делиться, а просто поведать о чудо-средстве перед тем, как его принять. Заодно бы рассказала о «доброй девушке» Лене, которая его предложила. Конечно, найти человека в почти миллионном городе по словесному описанию непросто, но…

Что до злобной свекрови, то она-то умерла не сразу. Конечно, Лена могла рассчитывать, что сердечный приступ не свяжется в сознании женщины с выпитой жидкостью. А если бы все же связался? И потом — липовая медсестра, которой, похоже, была наша провинциалка. А ведь это уже незамаскированное убийство, тут на суицид даже полиция не спишет. Лену могли задержать прямо в больнице, кто-то мог все же запомнить ее лицо. Мог, но не запомнил.

Но самое странное покушение — на Наташу. От серной кислоты она наверняка не умерла бы сразу. Говорить, скорее всего, не смогла бы никогда, но руки бы действовали! А значит, попав в реанимацию, написала бы на бумаге все приметы — и Ленины, и мои.

Рисковая девушка эта Лена! Впрочем, черный маг тоже здорово рискует. Исполнительница сдала бы его на первом же допросе. Еще и поклялась бы, мол, понятия не имела, что в бутылочках отрава, была уверена, к примеру, будто там приворотное зелье. Флакончики ей все же колдун давал, а не алкоголик дядя Вася с соседней помойки.

Как Лена вышла на мага, в общем-то, понятно. Даша говорила что-то о курсах магии, которые вел Роланд и которые нравились Лене. Наша провинциалка вообще на магии повернута, вспомним хотя бы историю с предсказанием цыганки. Вероятно, на этих курсах маэстро и находит заказчиков, а заодно вербует киллеров. Непонятно, правда, по какому критерию колдун отбирал исполнителя. Возможно, просто просек, что Лена бескорыстно любит деньги и ради них готова на все. Хотя… Она ведь выходит замуж за богатого мужчину, он ее и так всем обеспечит, зачем же так подставляться?

Я посмотрела на стоящий возле кровати будильник и отключила звонок. Уже восемь утра, оставшийся час все равно спать не буду, зачем зря мамочку будить? Пора вставать и в кои-то веки приготовить себе нормальный завтрак. Ну, хотя бы ту же яичницу. И хватит размышлять, а то и так голова после бессонной ночи раскалывается.

Хорошо бы сообщить в полицию, когда Лена следующий раз пойдет на «дело». Но… хитрая провинциалка ведь не извещает меня, мол, сегодня я решила еще разок кого-то травануть. Пригласит она меня, к примеру, в бассейн, я подниму на ноги убойный отдел, а потом окажется, что девчонка действительно решила всего лишь поплавать. Боюсь, дальнейшее следствие надо приостановить — на время принудительного лечения в нашей обанкротившейся психушке.

Так что придется обойтись без полиции. Передать туда доказательства всегда успею, главное — их собрать. План действий у меня есть, и у него всего один минус. Свадьба Раймонда и Лены — через две недели. И где у меня гарантии, что Лена вздумает покончить с очередной жертвой именно за это время? Вдруг ее так увлекут предсвадебные хлопоты, что она отложит основную работу на пару недель, а то и на весь медовый месяц?

Ой, сколько времени прошло, а я все еще лежу в постели! Я взглянула на часы. Половина десятого, а у меня еще конь не валялся. Через полчаса надо быть на работе. Личного авто у меня нет, троллейбус идет как раз полчаса, а мне еще одеться, умыться и хоть немного накраситься. Яичница отменяется, хорошо бы хоть бутерброд проглотить. И мамочка спит, она обычно просыпается по звонку моего будильника. А, ладно, обойдусь сегодня без завтрака. Говорят, на голодный желудок мозги лучше работают. Вот и проверим, верна ли народная мудрость.

Я вскочила на ноги, впопыхах натянула синий сарафанчик, не глядя в зеркало, накрасила губы и выбежала на улицу.

Еще издали увидела подъезжающий троллейбус и погналась за ним. О, какой это был забег! Уже подлетая к остановке, подумала: может, нет смысла садиться в транспорт? Если и дальше нестись с той скоростью, я прибуду на работу раньше, чем он доедет до поворота. Двери угрожающе зафырчали, я вскочила на подножку и протиснулась в закрывающиеся створки. Ура, кажется, сегодня не опоздаю!

Поездка в общественном транспорте на голодный желудок и впрямь прекрасно стимулировала работу мысли. Чтобы отвлечься от подступающей к горлу тошноты, я попыталась сосредоточиться на возникшей проблеме. Нужно поймать Лену на месте преступления. А потом сдать в полицию. Ждать, когда она на это преступление решится, я не могу, время поджимает. К тому же какие у меня гарантии, что латышская Никита опять возьмет меня с собой? Иногда она ходит «на дело» одна. Три раза подбирала компанию, чтобы не скучно было. А в перерывах наверняка отправила к праотцам добрый десяток, только без лишних свидетелей.

Ну что же, выход найден. Он, как всегда, там же, где и вход. Но, чтобы осуществить этот великолепный план, я должна срочно найти Роланда.

Я доехала до своей остановки и побрела к «Зазеркалью». Как найти мага? Обзванивать различные курсы магии, биоэнергетики и экстрасенсорики можно еще месяц. Марья Федотовна на очищение больше не приходит. Бабка, у которой поселилось астральное тело, тоже не показывается, наверное, в монастырь поехала или другое казенное заведение, где персонал ходит в белых халатах и шапочках. Но про Роланда говорил еще один клиент. Тот самый, у которого на голове не то капуста, не то тыква. Он еще мечтал устроиться к нам на работу, ходил к Дайге на переговоры. Может быть, оставил ей телефон? Вот прямо сейчас и узнаю!

Я спустилась в подвальчик и для начала дипломатично спросила Дайгу:

— Привет, нас еще не уволили?

Администраторша не оценила шутки. Слегка побледнев, она покачала головой и разразилась длинной речью, общий смысл которой сводился к тому, что Сумкин — негодяй, каких мало.

Не видела она настоящих злодеев! Оставив просвещение Дайги на потом, я дождалась паузы в цветистом спиче и спокойно спросила:

— Дайга, а у тебя не осталось телефона того психа, у которого на плечах королевский фрукт ананас вместо головы? Мне он для дела нужен.

Администраторша не стала уточнять, для какого такого дела понадобился явно неполноценный товарищ. Выдвинула ящик стола и стала перебирать аккуратно сложенные карточки, ни на секунду не отвлекаясь от обличения Сумкина. Наконец вожделенный листок с телефоном был найден и небрежно брошен на стол, и Дайга без всяких помех продолжила болтовню на любимую тему. Как ни странно, больше всего ее возмущало, что негодяй Сумкин уже столько дней не появляется в нашем салоне! На мой взгляд, сему обстоятельству следовало только радоваться. Но Дайгу безумно злило, что психотерапевт до сих пор не оценил красот нашего эпистолярного творчества. Письмо с извинениями так и пылилось на полу, сиротливо засунутое под дверь кабинета. Дайга была уверена, что «этот кобель» не приходит и не читает его специально, чтобы нас оскорбить!

Я слушала вполуха, на всякий случай время от времени кивая. Надо дождаться, пока иссякнет фонтан красноречия обиженной администраторши, и тут же позвонить тыквоголовому.

Наконец, пришла клиентка, и Дайга отвлеклась от личности нашего замечательного соседа. Клиентка досталась Клариссе. Дайга начала записывать данные посетительницы в книгу учета, а я схватилась за телефон. Сначала позвонила Наташе:

— Привет, это Полина. Кроме флакона с кислотой, Лена отдала тебе красный мешочек с якобы заговоренным талисманом. Что было внутри?

— Кулончик в виде черного слоника. Полина, я хочу его выбросить, мне противно к нему прикасаться.

— Ни в коем случае! Через некоторое время мы обратимся в полицию, а там любые улики пригодятся. Жди моего звонка!

Затем я потревожила мужичка с ананасом. Наш «коллега» оказался дома. Да и где бы ему еще находиться? Он совсем не удивился моему звонку. Конечно, он понимает, что каждая уважающая себя гадалка должна побывать на курсах Роланда. А иначе как открыть крайне необходимый любому разумному человеку «третий глаз»? Нет, телефона мага у него нет. Но он записан на следующие курсы, где Роланд научит каждого желающего управлять биополем. Причем не только своим, но и чужим.

Я записала адрес новых курсов. Они начинались через день и стоили пятьдесят долларов. За две недели. Кстати, очень даже дешево по сравнению с другими магическими школами. Так что это наверняка не основной бизнес могущественного колдуна. Но для меня сумма довольно крупная, придется распрощаться с остатками выданного Раймондом аванса. И, чует сердце, вряд ли мне светит вторая половина!..

Да уж, не принесла мне сыскная деятельность никаких дивидендов. Ладно, сейчас не это главное. Надо поймать и обезвредить шайку убийц.

Считать потери будем потом!

ГЛАВА 18

Два дня я провела как на иголках. Раймонд не звонил. Я решила тоже пока притихнуть, а пока продумывала в деталях весь план. Голова болела от бессонных ночей. И вот настал долгожданный день. Осталось дотерпеть до вечера. Я не могла усидеть в своей каморке, без всякой цели мозолила глаза Дайге. Клиенты опять не шли. А я готова была гадать, ворожить, снимать порчу — что угодно, лишь бы время прошло быстрее!

Наконец, дверь подвальчика скрипнула. Я вскочила на ноги. Но это оказался вовсе не клиент, а наш сосед-психотерапевт.

Не глядя по сторонам, он с надутым видом прошествовал в свой кабинет. Мы с Дайгой прислушались. Ага, вот он поднял с пола письмо. Сейчас, наверное, читает! Минут через пятнадцать дверь кабинета распахнулась. Сумкин подплыл к стойке администраторши.

— Дайга Яновна, в этом письме — правда? — с какой-то мрачной торжественностью вопросил он.

— Чистая правда! — нервно выпалила Дайга, на всякий случай отступая на пару шагов от стойки.

— Тогда я вынужден принести свои извинения! — еще торжественнее произнес психотерапевт.

Затем резко развернулся и строевым шагом промаршировал к себе. Мы очумело таращились ему вслед.

— Дайга, он перед тобой извинился или мне послышалось? — я не верила своим ушам.

— Извинился… — растерянно ответила администраторша и надолго задумалась.

Я зашла в свою каморочку, еще раз прокрутила в голове план. Соскучившись, выглянула наружу. Дайга сидела в той же позе, подперев голову ладонью и сосредоточенно разглядывая пластиковую поверхность стойки. Услышав мои шаги, она подняла глаза:

— Полина, а может, мы неправы? Не надо было на Сумкина нападать?

— Но он же первый начал! — возмутилась я. — Вспомни, сколько времени мы дышали «дихлофосом»!

— Но мы с тобой женщины, должны быть мягче… — задумчиво промурлыкала Дайга.

Я молча пожала плечами. Посыпать голову пеплом из-за ссор с чокнутым доктором совершенно не хотелось. И ничего я ему не должна.

— Пожалуй, надо извиниться по-настоящему, — Дайга решительно поднялась, глубоко вздохнула и быстро подошла к «психическому» кабинету. На этот раз она не стала врываться без приглашения. Наоборот, деликатно постучалась, дождалась ответного «Войдите» и только тогда осторожно приоткрыла дверь.

Я затаила дыхание. Вот сейчас раздадутся визг психотерапевта, звон разбитого стекла, крики Дайги… Но у Сумкина было тихо! Я уселась возле двери и приготовилась ждать.

В подвальчик спустился очередной клиент, старый дед, решивший спросить у гадалки совета — стоит ли ему жениться. Судя по фотографии, невеста была моложе дряхлого жениха как минимум на полвека. Решив не мешать переговорному процессу, я сама занесла данные дедка в журнал учета, получила деньги, завела клиента в свою каморку. Положила на стол фотографию молодки, поверх нее раскинула колоду Марии Ленорман. Карты женитьбу разрешили. Я осчастливила дедушку этой вестью, проводила к выходу из «Зазеркалья», подошла к кабинету Сумкина и прислушалась. Тишина!

Мне стало немного не по себе. А вдруг психотерапевт оказался маньяком? Придушил Дайгу, а теперь обдумывает, как вынести тело! Он, конечно, дохляк по сравнению с могучей латышкой. Но кто его знает, у сумасшедших во время припадка силы, говорят, утраиваются. Нет, надо заглянуть в подозрительный кабинет.

Я без стука отворила сумкинскую дверь. Перед моим взором неожиданно явилась идиллическая картина: Дайга с Сумкиным сидят рядышком за маленьким столиком, мирно попивают чаек из граненых стаканов. Потрясенная увиденным, я пробормотала что-то о клиенте, которого обслужила, предложила Дайге ни о чем не беспокоиться, продолжать беседу. Похоже, беспокоиться она и не собиралась. Благосклонно кивнув, администраторша снова повернулась к психотерапевту, она явно не торопилась возвращаться к прямым обязанностям.

Я снова села за стойку администратора и проторчала за ней битых два часа. Ладно, все равно в коридоре кручусь, так хоть польза от меня будет. Наконец в коридорчике показалась Дайга и физиономия у нее была мечтательная до крайности. Увидела меня, взглянула на настенные часы, показывающие половину четвертого, улыбнулась и предложила:

— Дорогая, ну что тебе здесь мерзнуть? Клиентов все равно нет, если кто и забредет, Кларисса примет. Посмотри, какое солнышко на улице! Если сейчас уйдешь, еще в Юрмалу съездить успеешь. Иди-иди, я прикрою.

Я радостно выпорхнула из подвала, но на море, естественно, не поехала. Пошаталась по паркам, выпила кофе в летнем уличном кафе. На свежем воздухе ждать было куда веселее. А в восемь вечера я как штык стояла около двухэтажного особнячка в центре города и ждала, когда откроются большие входные ворота. Рядом тусовались еще несколько человек — три женщины в годах и два мужичка, чем-то неуловимо напоминающие тыквоголового клиента. Народ все подходил, а вот маэстро запаздывал. Похоже, точность в число его магических умений не входила.

Лишь через двадцать минут по довольно большой уже толпе прошел шумок. Как по команде, все головы повернулись в одну сторону. Я посмотрела в том же направлении. К нам приближался высокий черноволосый мужчина. Стройный, подтянутый, с огромными ярко-черными глазами. Брюнет шел энергично и быстро. Поравнявшись с нами, быстро вскинул руку, приветствуя толпу, огромным ключом за долю секунды отворил ворота и устремился внутрь. Народ потянулся следом.

Мы поднялись на второй этаж, вошли в большой актовый зал. Наверное, когда-то в домике располагалась школа, вот в этом углу играли на рояле. А остался только полукруг из кресел да большая черная доска.

Черноволосый красавец легким движением подхватил стул, небрежно метнул в сторону и оседлал его, весело оглядывая собравшихся. На вид ему было не больше тридцатника. От черных глаз исходили, казалось, широкие потоки света.

А знаете, я была бы совсем не против, поселись в моей спальне такое вот тело! Только не астральное, а физическое. Неудивительно, что пожилым теткам его вид напрочь срывает крышу.

Я рассматривала точеные черты лица мага, слушала его веселый голос, и сомнение закралось мне в душу. Полно, да с чего я в самом-то деле взяла, что он — глава банды киллеров? Лена могла получать свои заказы от кого угодно. Единственная привязка к Роланду, если разобраться, кулон-слоник. Я прищурилась: нет, непохоже, чтобы на шее мага висел кулон. На мужчине вообще не было никаких украшений. Ни цепочек, ни перстней, ни запонок на манжетах белоснежной рубашки.

— Расслабьтесь, поудобнее устройтесь в своих креслах. Представьте, что вы на цветущей полянке посреди девственного леса. Вокруг порхают разноцветные бабочки, неподалеку журчит ручеек. Вы подходите к тонкой березке, обнимаете ее, гладите ладонью…

Голос мага все лился, как горный ручеек, но я никак не могла погрузиться в транс. На улице сияет солнышко, такой чудесный летний день! Почему бы не поехать в любой лесок под Ригой, да в ту же Юрмалу, и не обнять живую березу? Они ведь там растут. Или просто выйти на улицу, прогуляться до скверика в десяти шагах отсюда и насладиться полетом коричневых бабочек-шоколадниц? Зачем их представлять? Но люди вокруг закрывали глаза, на лицах возникало выражение блаженства.

Медитация закончилась. По команде мага народ приходил в себя. Спины выпрямились, во взгляде появилась сосредоточенность. Роланд красочно рассказывал о биополе, которое у каждого человека разное, но обязательно целебное. «Чтобы активизировать целительные силы, надо подключиться к личному эгрегору…» Занятая своими размышлениями, я пропустила описание процесса подключения. Впрочем, не думаю, что много потеряла, научно-популярные книжки читать доводилось и раньше. Зато смотреть на Роланда было на редкость приятно.

Занятие продолжалось около часа. За это время я укрепилась в мысли, что мои подозрения беспочвенны. Ну не может такой обаятельный красавец быть безжалостным циничным монстром. Следовало бы расстроиться, но вместо этого я, наоборот, погрузилась в какое-то расслабленное, радостное состояние. Тем более, мне показалось, что черноволосый маг с особым интересом поглядывает в мою сторону. Еще бы, на фоне пожилых теток я, наверное, блистаю, как роза среди чертополоха.

Лекция, из которой я слышала в лучшем случае треть, наконец завершилась. Маг предложил задавать вопросы. Тетки вскочили с мест и рванулись к своему кумиру.

Я оставалась сидеть. Конечно, можно было уйти, раз уж я убедилась, что возводила напраслину на хорошего человека. Но, с другой стороны, лучше лишний раз проверить. И потом, это прекрасный повод познакомиться с магом поближе. А там посмотрим. И я терпеливо ждала, когда тетки выяснят все, что им угодно, и освободят пространство возле мага.

Роланд общался с паствой еще около часа. Затем решительно встал, небрежным кивком попрощался с тетками и подошел ко мне. Я невольно встала. Черные глаза мага ласково глядели на меня.

— Я вижу, у вас тоже ко мне вопросы? — Роланд насмешливо приподнял темную бровь. — Вы так долго ждали, пока я освобожусь. Я решил, что больше не могу испытывать ваше терпение.

— Да, я хотела с вами… посоветоваться, — голос внезапно отказался мне повиноваться. Я судорожно вздохнула, опять посмотрела магу в глаза…

Может, плюнуть на расследование, передать в полицию те улики, которые уже собраны. Но тогда о чем мне говорить с Роландом? Об эгрегоре и биополе? Нет, лучше сказать именно то, что было запланировано.

— Понимаете, мне про вас рассказывала… одна знакомая. Она просила не называть ее имени. Но вы ей очень помогли, очень! А у меня сейчас… — я глубоко вздохнула, собралась с мыслями и продолжила: — Я больше года живу с одним мужчиной. Он мой муж… гражданский. Я его люблю! Но он уже больше месяца сам не свой, иногда домой ночевать не приходит. А позавчера я нашла у него в кармане… вот! — и я вытащила из сумочки фотографию красотки Катюши. — Видите? Я Витю умоляла сказать, кто она, а он молчал-молчал… А потом взял и ушел, вот уже два дня домой носу не кажет! Она его приворожила, я уверена.

Выпалив все это, я вдруг почувствовала, как от напряжения из глаз покатились слезы. Отлично, так даже натуральнее выходит. Сейчас маг начнет меня утешать. Скажет, что такая девушка, как я, не должна расстраиваться из-за глупых мужчин. Может, даже пригласит к себе домой… И я приму приглашение. Я потупилась.

Но маг выдал совсем другое:

— Я могу тебе помочь. Но нам надо серьезно поговорить. Пойдем со мной! — он повернулся и, не оборачиваясь, покинул зал.

Я нагнала его уже на лестнице. Мы рысью пронеслись вниз, пробежали по коридору и наконец влетели в небольшую темную комнату. Не зажигая света, Роланд раздернул шторы на окнах, впустив последние лучи заходящего солнца. Затем сел на один из стоящих стульев, жестом предлагая мне устроиться напротив. Я села, и черные глаза мага пристально уставились в мои:

— Тебе говорили, сколько стоит моя магия?

— Нет… Это очень дорого?

— Если у тебя есть деньги, это будет стоить пятнадцать тысяч долларов. Если денег нет, это не будет стоить тебе ни цента.

— А… как же я отблагодарю?

— Ты узнаешь об этом в свое время. Так как мы решим?

— У меня нет пятнадцати тысяч…

— Не волнуйся ни о чем. Я помогу тебе. Соперница уйдет из жизни твоего мужчины навсегда. Но ты должна дать мне ее координаты — где она живет, учится или работает, ее домашний, рабочий и мобильный телефон. В идеале, тебе стоит узнать, куда она ходит в свободное время — на дискотеки или на курсы кройки и шитья, в солярий или на тайский массаж…

— Но как же я узнаю… Я ее фото нашла случайно! А Витя о ней вообще говорить не хочет. Да и неизвестно, вернется он ко мне или… Я ведь понятия не имею, кто она! А вы не можете по фотографии ее от Витюши отвадить?

— Девочка моя! — жгучие глаза Роланда как будто надвигались на меня, хотя он сам не приблизился ни на йоту. — Я могу все. Я могу сделать остуду. Но, увидев, что действие ее приворота закончилось, разлучница тут же бросится к своей колдунье, и та наложит новый. Я могу напустить порчу по фотографии, это так. Девушка начнет болеть, чахнуть… Но пока действует любовное заклятье, твой муж ее не бросит! Единственное радикальное средство — устранение соперницы с помощью магии. У тебя есть другие варианты?

— Вы ее просто… убьете? — с ужасом переспросила я.

— Я ее пальцем не трону, — Роланд улыбнулся мягкой улыбкой романтика. — Но она уйдет туда, откуда еще никто не вернулся. Ты узнаешь ее адрес?

— Но… если с помощью магии, зачем адрес?

— Я — единственный в Латвии колдун, который может активизировать свое астральное тело, — глаза мага становились все ярче, в них как будто запылало голубоватое пламя. — Оно отправится по нужному адресу, оно уведет за собой душу разлучницы. Но моему телу надо знать, куда перемещаться. Оно не может до бесконечности кружить в астрале.

Мне показалось, что язычки огня прямо из глаз мага переливаются в мои зрачки, заполоняют мозг, охватывают голову синеватым облаком. Тело онемело, я не могла шевельнуть ни рукой ни ногой. Хотелось только смотреть и смотреть в бездонные черные глаза напротив. Роланд продолжал рассказ о том, как настигнет жертву в астрале, во время ее сна. Я, словно в тумане, согласно кивала. Слова колдуна казались исполненными неземной мудрости. Все правильно, астральное тело должно знать точный адрес, дом и квартиру, иначе оно заблудится. Какой мудрый маг Роланд! Ой, что это со мной?

С трудом двигая правой рукой, я подтянула ее к колену и из последних сил ущипнула себя за ногу. Наваждение разом пропало. Напротив меня сидел обычный мужик. Красивый, фантастически красивый, не спорю, но… ничего волшебного в нем не было. И как-то сразу стало понятно, зачем ему координаты жертвы.

Я пообещала приложить все силы, чтобы побольше разузнать про Катюшу, и опять спросила:

— Но чем я отплачу вам за помощь?

— Забудь про оплату, — Роланд слегка нахмурился. Внезапно мне стало холодно, будто ледяной ветер обдал разгоряченное тело. — Приходи, когда узнаешь, кто твоя соперница и где она живет. И тогда мы обсудим все остальное.

ГЛАВА 19

Н-да, нелегкую задачу предложил мне маг! Утром я пришла в салон с единственной мыслью: как бы выудить из Сумкина нужные сведения. Спросить его прямо? Во-первых, придется признаться, что я скоммуниздила чужую фотографию. Во-вторых, как объяснить, зачем мне имя и адрес Катюши? Прикинуться, что ли, лесбиянкой, сказать, что я влюбилась в Катюшу с первого взгляда… Нет, не пойдет. Кто знает, как на такое признание отреагирует чокнутый психотерапевт. Надо быть проще.

Битый час я сидела в коридоре, поджидая Сумкина. Нарядная и умело подкрашенная Дайга с удовольствием болтала со мной. Но, как ни странно, ни словом не поминала нашего соседа. Примерно в полдень он объявился в подвальчике собственной персоной. Я тут же подскочила к нему, достала из сумочки фотографию:

— Виктор Борисович, вы недавно потеряли, она у вас из кармана пиджака выпала. Я уже несколько дней хочу вам вернуть, но вот все забываю. Я с Катей дружила еще в школе, а потом как-то так вышло, что встречались все реже, в этом году я ее вообще ни разу не видела. Вдобавок телефон потеряла. Вы мне не подскажете?

Я умоляюще посмотрела на плюгавенького мужичонку. Дайга вышла из-за стойки и ласковым голоском попросила психотерапевта помочь мне в поисках утерянной Катюши. Мужичонка приосанился, как-то умудрился посмотреть на меня сверху вниз и достал из потрепанного коричневого портфельчика толстую записную книжку.

— Это моя лучшая студентка. Умница, все предметы только на «отлично сдает!» — самодовольно заявил он, будто именно его стараниями Катюша получилась такой умной. — Диктую номер.

Я записала мобильный телефон красотки, поблагодарила Сумкина и пошла в свой закуток. Краем уха я слышала, что Сумкин зазывает Дайгу в кабинет попробовать изумительный китайский чай с жасминовыми лепестками. Администраторша не заставила себя долго упрашивать.

— Полина! — громко окликнула она.

Я обернулась.

— Ты не посидишь полчасика вместо меня? Если кто придет, позови, я обслужу.

— Да ладно тебе, пей чай, — весело ответила я. — Я и сама могу записать имя клиента в твою книжицу.

На том и порешили. Дайга с Сумкиным уединились, а я стала обдумывать, как втереться в доверие к незнакомой Катюше. И ведь прекрасно отдавала себе отчет, что подвергаю жизнь незнакомой девушки реальной опасности. Конечно, я собираюсь держать покушение под контролем, но мало ли что.

Каждую мелочь не предугадать, никакое ясновидение тут не поможет. Хорошо бы заручиться согласием самой Катюши. Но, предположим, я все ей расскажу, а она откажется от жуткого эксперимента? Даже наверняка откажется. Значит, все, я теряю выход на Роланда. Не могу же я как ни в чем не бывало притащить ему фото другой девчонки: мол, мой гражданский муж передумал насчет Катюши, решил уйти к Людмиле! Значит, оставив в покое Катюшу, я обрекаю на смерть десятки ни в чем не повинных людей, которых Лена с Роландом продолжат истреблять без всяких помех.

Так что хочешь не хочешь, а придется придерживаться прежней легенды. Катю я постараюсь обезопасить. Судя по всему, Роланд обычно узнает, в какое место намеченная жертва ходит чаще всего, дает задание своей помощнице, и та не мудрствуя лукаво направляется по указанному адресу.

Выходит, надо встретиться с Катюшей, но не на улице или дома, а, к примеру, в том же солярии. Причем удостовериться, что придет она туда только один раз. И тогда сообщить о намеченном свидании Роланду. Убийца просто вынужден будет выйти на охоту именно в этот день! Тут проблем не предвидится, осталось, как говорится в старом анекдоте, уболтать принцессу.

Я задумчиво повертела в руках фото, которое так и не забрал психотерапевт. Потом решительно набрала номер Катиного мобильного.

— Катя? С вами говорит гражданская жена Виктора Борисовича Сумкина. Нам надо срочно встретиться!

— Зачем? — удивленно протянул мелодичный девичий голосок.

— Ну… я должна с вами поговорить о Вите! Понимаете, я его люблю, и я от него беременна! — я не ожидала, что упоминание о Витюше не произведет на собеседницу никакого впечатления. Неужели ошиблась в расчетах?

— Но у нас с Виктором Борисовичем давно все кончено. То есть… ничего и не было, — равнодушно пропел голос.

— Катя, вы меня обманываете! Я нашла у него в кармане вашу фотографию. Я знаю, он хочет к вам уйти! Если вы со мной не встретитесь, я наложу на себя руки! — мое состояние действительно приближалось к истерическому. Дойти почти до самого конца, готовиться триумфально завершить следствие, и тут такой облом!

— Ну ладно, давайте встретимся, — вздохнула Катюша. — Вы хотите прямо сейчас? Я могу к вам подъехать.

— Нет, нет, не сейчас! — я лихорадочно подыскивала слова. — Я вам позвоню вечером, могу и сама к вам подъехать. Только умоляю — Витеньке не слова! Обещаете?

Похоже, Катюша готова была пообещать свихнутой бабе все что угодно, лишь бы та успокоилась. Мы договорились созвониться вечером. Кое-как отсидев рабочие часы, я пулей понеслась к двухэтажному домику.

Медитация на этот раз меня не раздражала. Наоборот, я честно попыталась расслабиться, представить березки, бабочек и прочие безобидные предметы. Дело в том, что я просто-напросто боялась. Причем не того, что в ближайшем времени мне придется напрямую схватиться с убийцами, и не того, что Катюшу каким-то чудом успеют отравить раньше, чем я вмешаюсь. Нет, я вся тряслась от напряжения, представляя скорый разговор с Роландом. Чем был вызван этот страх, я сама понять не могла.

Ура, занятие закончилось. Тетки потянулась к магу с вопросами. На сей раз маэстро отвечал недолго. Затем поднялся со стула, кивнул мне и вышел из зала. Как и в прошлый раз, я понеслась следом.

В коридоре маг обернулся:

— Ты узнала про соперницу?

— Я знаю только номер телефона. Но я договорилась с ней о встрече, только скажите, где и когда!

Маг усмехнулся, и мы опять пошли в темный кабинет, где беседовали в прошлый раз.

Роланд впился черными глазами в мое лицо и мягко попросил:

— Расскажи мне все.

Я почувствовала сильнейшее желание немедленно выложить ему историю целиком — про Лену, Раймонда, мои подозрения… Но внутренний холод становился все сильнее, и слова застряли в горле. Слабеющей рукой я опять ущипнула себя за ногу. Дрожь прекратилась, и я просто пересказала Роланду телефонный разговор с Катей. Прибавив, что про беременность соврала.

— Понятно, — маг перестал гипнотизировать меня остановившимся взглядом. — Ну что же, давай хотя бы познакомимся. Меня ты знаешь. А вот я тебя — нет.

С легким прищуром Роланд улыбнулся мне, затем подмигнул. Теперь он походил не на злого волшебника, а на обычного парня, решившего закадрить красивую девчонку. Я перевела дыхание. Представилась, по просьбе мага написала на бумаге номера мобильного и домашнего телефонов.

— Ну что же, а теперь приступим непосредственно к магическому обряду. Вот тебе бумага и чернила. Да, чернила красные, но это не кровь! — он опять улыбнулся. — Пиши: «Ты отняла моего любимого. Готовься к смерти». Подпишись. А теперь самое важное. Для обряда мне нужно украшение, которое ты носишь на руке или на груди. Не обязательно дорогое. Можно совсем дешевую побрякушку. Но это должна быть вещь оригинальная, с особой аурой. И только такая, которой ты владеешь не меньше года. Только тогда моя магия подействует.

Я призадумалась. Дело в том, что я почему-то никогда не носила никаких украшений. Нет, не подумайте, что из-за бедности. Когда я еще училась в школе, мамочка неплохо зарабатывала и постоянно покупала мне браслетики, цепочки, клипсы из недорогого серебра, а иногда и золотые, с цветными камушками. Чтобы не огорчать маму, по одному разу я обязательно надевала побрякушки. А потом они перекочевывали в один из ящиков письменного стола или в шкатулку. И там оставались уже навсегда. Подруги, увешанные колечками и сережками, недоумевали, глядя на мои длинные пальцы — не только без колец, но даже без маникюра. Я аккуратно обрезала ногти, полагая, что этого вполне достаточно.

Правда, в салоне мне надо было носить хотя бы ожерелье, но я и тут выкрутилась из положения. Купила красивые длинные бусы из каких-то камешков с гравировкой, но нацепляла их, лишь заслышав голос любимой начальницы. Стоило той уйти из подвала, я тут же прятала великолепие в ящик стола.

При этом я очень люблю яркие платья, короткие шортики, мини-юбочки, босоножки на высоком каблуке. То есть недостатком женственности в принципе не страдаю. Чем вызвана такая нелюбовь именно к бижутерии, я и сама толком не понимаю. Наверное, надо обратиться к психоаналитику.

«Только не к Сумкину!» — тут же взмолился внутренний голос. Вспомнив про психотерапевта, я как-то развеселилась. Интересно, надо ли докладывать Роланду, что любимых украшений не имеется, только нелюбимые? А собственно, зачем? Ладно бы я в самом деле нуждалась в услугах мага для устранения соперницы!

А вот лишняя информация ему ни к чему. И я довольно бодро ответила:

— Свои любимые бусы я дала поносить подруге. Если надо, могу завтра же забрать. Или сгодится что-нибудь другое?

— Если ты любишь какую-то вещь, она подействует лучше остальных. Давай сделаем так. Ты завтра утром забираешь бусы. В полдень я подойду к воротам этого дома, ты передашь мне бусы и фотографию девушки, при мне договоришься с Катюшей о встрече. Остальное я расскажу позже.

Наутро я позвонила Дайге, договорилась, что приду на работу после полудня, и, опять не позавтракав, понеслась в центр города, на главный рынок. Я твердо решила купить первые попавшиеся бусы и выдать их за любимые. Из какого-то суеверия мне очень не хотелось давать магу свои украшения, пусть я даже их толком не носила. В одном из павильончиков я нашла то, что нужно: три ряда жутко безвкусных, зато ярких ядовито-оранжевых искусственных крупных жемчужин, вдобавок перевитых ниточками мелкого сиреневого бисера. На мой взгляд, особу, надевшую такое на шею, следовало этим же ожерельем немедленно удавить. Но мне их не носить, а Роланд пусть пользуется.

Незадолго до полудня я подошла к воротам, у которых маг назначил мне свидание. Роланд опять опоздал минут на десять. Подойдя, он улыбнулся, отпер ворота, мы зашли во внутренний дворик, сели на лавочку.

Я протянула магу фотографию Катюши и свежекупленное ожерелье. В черных глазах Роланда промелькнуло недоумение. Как будто не веря себе, он осмотрел меня с головы до ног, задержал взгляд на ушах без намека на сережки, потом перевел глаза на пальцы без перстней…

Могу себе представить испуг мага! Такой двухцветной красоты он наверняка никогда не видел, по крайней мере, на приличных людях. А я, видимо, поначалу произвела впечатление особы с хорошим вкусом. Что же, пусть Роланд убедится, что тоже способен на ошибку.

Справившись с изумлением, Роланд начал подробный инструктаж. Похоже было, что мы обсуждаем не устранение соперницы с помощью магии, а как минимум диверсию на атомном реакторе.

— Сейчас ты позвонишь Катерине, назначишь встречу в открытом кафе парка Экспланада. Девушка должна прийти туда в семь вечера. Но ты на эту встречу не пойдешь. Теперь слушай внимательно. Ровно в полседьмого ты должна быть у себя дома. Ты живешь одна?

— С мамой.

— Плохо. В таком случае, запрешься у себя в комнате, включишь музыку погромче. С полседьмого до половины десятого мать не должна к тебе заходить! И ты ни с кем не должна разговаривать. Это очень важно! Ты не должна никому звонить. Ты не должна брать трубку, если позвонят тебе. Даже если позвоню я сам. Учти, именно от твоего молчания зависит теперь успех магии. У тебя есть вопросы?

Вопросы у меня были, но я предпочла их не задавать. Кроме одного:

— Я все поняла, Роланд. А как же быть… — я немного помялась, — с оплатой?

— Ты все узнаешь в свое время, — маг опять улыбнулся своей ласковой, чуть дразнящей улыбкой. — Я тебе на днях позвоню.

Он легко поднялся с лавочки и устремился к выходу. Я шагала следом, лихорадочно пытаясь сообразить, почему три часа должна просидеть дома в полном молчании.

Когда мы приблизились к воротам, Роланд галантно пропустил меня вперед. Потом запер створки на большой амбарный замок, небрежно кивнул мне и, не оглядываясь, помчался по каким-то своим магическим делам.

Я же поспешила в «Зазеркалье».

Увидев меня, Дайга оживилась, встала из-за стойки и радостно сказала:

— Ну вот, я тебя эти два часа прикрывала. Приходила Алиса, я сказала, что ты с утра была, а потом… ну, отравление, живот разболелся, и ты пошла к врачу. Хозяйка была в салоне не более часа, но, может, еще вернется. Так что ты пока посиди на моем месте, а я чаек попью. Виктор Борисович давно зовет. Если Алиса нагрянет, скажи, что я зашла к Сумкину на минутку, передать просьбу одной клиентки. И тут же постучи нам в дверь!

Администраторша скрылась в кабине-тике психотерапевта. Меня более чем устраивал такой поворот событий. Во-первых, мы прекрасно можем подменять друг друга, значит, я всегда без проблем отпрошусь, если возникнет надобность. Во-вторых, сейчас мне просто позарез был нужен телефон. Однако! Неужто у придурочного соседа такой вкусный чай? Дайга пьет его каждый день и все никак не напьется!

Подивившись, я взяла трубку и начала набирать нужные номера.

ГЛАВА 20

Ровно в половине седьмого небольшая, но дружная компания сидела в засаде.

Мой верный друг Альбертик с видеокамерой ошивался возле фонтана, изображая туриста, очарованного рижскими достопримечательностями. Он рьяно снимал все, что только попадалось ему на глаза, сопровождая съемку фразами: «О, майн готт! Дас ист фантастиш!» По-моему, выходило весьма натурально, почти как в немецкой порнушке.

Две подружки, Люда и Танюша, сидели за столиком в самом кафе. Они потягивали кофе из пластиковых стаканчиков, увлеченно рассматривая толстенный глянцевый журнал.

Я окопалась на лавочке сбоку от кафе. Поскольку меня, единственную из всей компании, Лена прекрасно знала в лицо, пришлось прибегнуть к маскировке. На голову я водрузила огромную уродливую белую панаму, под которую старательно запихнула скрученные узлом волосы. Взамен несколькими заколками прямо к панаме прицепила три черных локона, которые мне продали под видом шиньонов. На носу красовались черные очки в пол-лица, губы были выкрашены алой помадой оттенка «вырви глаз». Из одежды я выбрала темно-розовый льняной сарафан и черные стоптанные босоножки — единственную обувь совсем без каблука. В руках цвела желтая роза. Конечно, в таком виде я привлекала нездоровое внимание прохожих, зато могла надеяться, что Лена меня ни за что не опознает. Не станет же она присматриваться ко всем городским сумасшедшим!

Без пяти семь в парк пришла Катюша. Я узнала ее сразу. В жизни девушка оказалась даже милее, чем на фотографии. Катюша заказала кофе, взяла пластиковую кружечку и села за свободный столик. Минут через пять к ней присоединилась женщина. Издали я не видела ее лица, черные очки мешали как следует рассмотреть фигуру. Я высоко подняла руку с розой и описала в воздухе круг. «Интурист» круто развернулся и начал снимать кафе, все так же лопоча нечто восторженное на неизвестном науке языке. Мои подружки по-прежнему листали журнал, но поглядывали в сторону сладкой парочки.

Прошло минут пятнадцать. Наконец Катюша вместе с собеседницей поднялись с мест. Я приподняла на лоб черные очки. Неизвестная высокая женщина, пришедшая на свидание вместо меня, не была беременна! Сухопарая фигура и лицо, покрытое глубокими морщинами, не могли принадлежать молоденькой провинциалке. Я напрягла глаза. Безусловно, эта сороколетняя гражданка — кто угодно, только не Лена.

На мгновение я опешила. Может быть, это какая-то знакомая Кати: увидела приятельницу, подсела, они вместе подождали меня, а теперь решили уйти? Я должна выяснить это немедленно! Прямо со своей лавочки я позвонила на Катюшин мобильный.

— Катя, извините, я задержалась на работе. Вы сейчас в кафе?

Девушка аж дернулась. С ужасом взглянула на трубку, затем осторожно поднесла к уху:

— Простите… Я не понимаю… А кто тогда…

Зато я уже все поняла!

— Пожалуйста, замолчите, не повторяйте мои слова, умоляю вас! — затараторила я. — Через полчаса я вам все объясню. А сейчас соврите что-нибудь той женщине, что стоит рядом с вами… Ну, что вам внезапно позвонил бой-френд, надо срочно бежать. Немедленно идите к остановке, садитесь в первый же подъехавший транспорт. Через остановку выйдите и возвращайтесь сюда. Тогда поговорим. Умоляю, поверьте мне, вам грозит опасность!

Я отключилась. Девушка растерянно повертела головой. Затем как-то неуверенно обернулась к спутнице и что-то сказала. Лицо незнакомки аж перекосилось от досады. Она начала что-то горячо доказывать, даже попыталась взять Катюшу за руку, но та опасливо выдернула кисть и быстро пошла к выходу из парка к автобусной остановке. Женщина рванулась было следом, но через несколько шагов остановилась, низко опустила голову и медленно поплелась в противоположную сторону.

Дождавшись, пока незнакомка скроется из виду, я подошла к Альберту. Он растерянно смотрел на меня, явно не понимая, почему наш великолепный план вдруг накрылся медным тазом.

— Ничего, приятель, мы еще поймаем эту шайку! — я тяжело вздохнула. — Но не сегодня. Что-то у нас не срослось.

Я сдернула с головы нелепую панаму вместе с шиньонами, подсела к подругам, взяла у них пудреницу с зеркалом, стерла с губ жуткую помаду. Через десять минут, когда в поле зрения показалась Катюша, я уже выглядела как обычно. Если, конечно, не обращать внимания на одежду, но запасной у меня с собой не было. Ничего, зато моя компания выглядит вполне прилично, поэтому остается надежда, что Катюша не посчитает меня местной дурочкой с манией преследования. Я помахала девушке рукой. Она подошла к нам, села рядом, и я начала свой рассказ.

Честно говоря, ни капли бы не удивилась, прибей меня Катюша на месте — за то, что я использовала ее как живую приманку для убийц. Но девушка оказалась незлобной. Она только нахмурилась, но приняла мои извинения. Я с жаром убеждала ее, что игру необходимо возобновить. Конечно, Катя вправе отказаться, никто не сможет ее осудить. Но тогда я никогда не накрою Лену и Роланда. А значит, заказные убийства продолжатся. На мое счастье, красавица оказалась не робкого десятка. Не знаю, что подействовало — мой дар убеждения, призывы к гражданскому долгу или взыграло обычное женское любопытство, помноженное на спортивный азарт, но девушка согласилась на «продолжение банкета».

Для начала я решила выяснить, почему привычная схема отравления сегодня не сработала. Насколько я видела, незнакомка и не пыталась предложить Кате какие-нибудь капсулы или напитки. Что она вообще хотела?

— Она представилась Полиной, — Катя говорила медленно, старательно припоминая детали. — Села напротив меня. И начала расписывать свою нелегкую жизнь, начиная с самого младенчества. Дескать, она сирота, папаша убил мамашу и сел на пятнадцать лет, она выросла в детдоме. Давным-давно вышла замуж, ребенок умер еще в детстве, она пыталась покончить с собой… И обязательно бы сделала это, если бы не Виктор Борисович. Теперь на нем сошелся клином белый свет. Он ей заменил мать и отца. А теперь Полина ждет ребенка — это ее последний шанс. И она начала со слезами молить меня, чтобы я никогда, никогда… Я пыталась пообещать, но она все не верила. Ох, девочки, я уже забеспокоилась — совсем ли нормальна моя визави.

— Но куда вы пошли?

— Ну как же… эта Лжеполина в конце концов заявила, что не поверит мне, пока не устроит очную ставку со своим Витенькой. Я пыталась отвертеться, но не тут-то было. Она даже не упорствовала, только с какой-то мрачной решимостью произнесла: «Хорошо, я сегодня же отравлюсь. И оставлю записку, что во всем виноваты вы!» Признаюсь, я струхнула. Ну в самом-то деле! Вдруг траванется, а? Не хочется грех на душу брать. Решила — ладно, посмотрю Витеньке в глаза, с меня не убудет. Зато, может, эта несчастная успокоится.

— Она сказала, куда конкретно тебя везет? Ты ведь знаешь, где живет Сумкин?

— Где он жил, знаю прекрасно. Но тетка заявила, будто они недавно съехались, и мы отправимся на новую квартиру. Куда именно, не говорила, впрочем, я ведь и не спрашивала. Я бы куда угодно поехала, лишь бы покончить с этим делом как можно скорее.

Катюша закончила рассказ. Я задумалась. По непонятным причинам схема действий киллеров изменилась. Более того, вместо Лены явилась другая женщина! Поскольку она представилась мной, а вдобавок потащила будущую жертву на встречу с Сумкиным, которого в глаза не видела, ясно одно: это не было «пробой пера», предварительным знакомством. У девушки уже никогда не появилось бы возможности разоблачить обманщицу. Ее везли на верную смерть.

Может, надежнее все-таки подключить полицию? Здравый смысл подсказывал, что это и впрямь лучший вариант. Но… я ведь почти уже распутала все дело, осталось совсем чуть-чуть!

Не вполне уверенная в своем решении, я поделилась сомнениями с компанией. Все, включая Катюшу, подтвердили, что в полицию обращаться рановато. Кто знает, может, после первой неудачи Роланд откажется от дальнейших попыток и тогда в органах мне в жизни не поверят. Нет, надо продолжить игру. Самим! Если Роланд завтра укажет мне на дверь, подошлем к нему Людмилу. С фотографией Альберта и Танюши. Рано или поздно, но мы накроем шайку.

«К сожалению, вполне возможно, это будет уже после свадьбы Раймонда», — грустно подумала я. Впрочем, это ничего не изменит. Когда бы ни произошло сие радостное событие, вряд ли мой заказчик останется мне благодарен.

Поздним вечером мы наконец расстались, договорившись, что завтра же я пойду к Роланду и попрошу объяснений. Но едва я успела доехать до дома, как маг объявился сам.

— Ты никуда вечером не выходила? — первым делом спросил он.

— Нет, безвылазно сидела дома. Телефон пару раз звонил, но трубку я не брала.

— Ты что-то сделала не так. Постарайся вспомнить, что!

— Клянусь, я выполнила все указания! Почему вы меня обвиняете?

— Моя магия почему-то не сработала. Без причины такого не бывает.

— Не сработала? — в моем голосе появились истерические нотки. — Так что же, мой Витюша не уйдет от этой девки?

— Ты сама виновата.

— Нет, я делала только то, что вы мне велели! Я всем расскажу, какой вы маг! — я уже визжала. — Мне без Витеньки жизнь не мила, а вы не смогли такой пустяк сделать! Пропадай все пропадом! Я приду на ваши курсы, я не сдамся, я…

— Да успокойся ты! — в жестком голосе мага послышалась некоторая растерянность. — Ты никому не рассказывала о нашем договоре? Ближайшим подругам, своему Вите?

— Нет, готова поклясться здоровьем Витеньки!

— Ладно. Диктуй мобильный своей соперницы. Завтра в это же время сиди дома. Наверняка ты разговаривала сегодня вечером с матушкой. Не повтори этой ошибки!

Через полчаса в телефонной трубке раздался голос Катюши. На ее мобильник с телефона-автомата позвонила та самая женщина, с которой она беседовала в кафе, умоляла встретиться завтра на том же месте в тот же час. Катерина согласилась.

Вся наша честная компания вновь собралась в парке. Одеты мы были по-другому. Я решила больше не изображать юродивую. Вероятно, придется мотаться по городу, не хотелось бы, чтобы по дороге забрала полиция за оскорбление общественного мнения. Лжеполина меня все равно в лицо не знает. Поэтому мы с Танюшей, не скрываясь, чинно болтали за столиком в кафе.

Альберт уже не притворялся иностранцем. Он прогуливался вдоль фонтана под ручку с Людой, мирно снимал жирных голубей. Конечно, киллерша могла обратить внимание на человека с видеокамерой, похожего на вчерашнего интуриста. Но делать было нечего, пришлось рискнуть. Катюша скучала за отдельным столиком в гордом одиночестве, за моей спиной и лицом к Татьяне.

Приближался час «X». Сердце билось все сильнее. Семь ноль одна, ноль две, семь пятнадцать… Похоже, опять сорвалось! Сидевшая напротив меня Танюша поднесла чашку ко рту. Но тут ее рука дернулась, и кофе почти полностью вылился на стол. Не оборачиваясь, я прошептала:

— Пришла?

— Да, но это не она!

Не выдержав напряжения, я обернулась и мгновенно поняла, что погорячилась. За столиком Катюши, в широченном розовом платье, спиной ко мне сидела… Лена!

ГЛАВА 21

«Спокойствие, только спокойствие! Не делаем резких движений. Медленно возвращаемся в исходное положение», — скомандовала я себе. Пересохшими губами попросила Таню внимательно следить за девушками. Подруга и так не отрывала от них глаз.

А как там Альберт с Людмилой? Я посмотрела в их сторону. Видеокамера плавно описывала круги от фонтана с голубями до Лены с Катюшей. Вроде, все под контролем. Интересно, чем вызвана замена? Не хочет же Роланд уверить Катюшу, будто Сумкин меняет «гражданских жен» как перчатки? И все, как одна, находят фото разлучницы, после чего готовы хоть в петлю?

Как жаль, что мы не купили мини-передатчик, наверняка такие есть в продаже. Теперь вот не слышим, о чем разговаривают Катюша и новая «жена Витюши».

Следующие пятнадцать минут мне показались вечностью. Я невпопад отвечала на расспросы подруги. Наконец Таня прошептала:

— Полька, они встают!

— Подождем три минуты и за ними! Как там Альберт, ворон не считает?

— Нет, он все снимает на камеру.

— Лена слежку не заметила?

— Не похоже. Она не оглядывается по сторонам.

Я не отрывала глаз от секундомера. Три минуты пролетели мгновенно.

— Идем! — я вскочила с места и наконец обернулась, ища взглядом стройную фигурку Катюши.

Ага, вон они! Тоненькая студентка и переваливающаяся с ноги на ногу, точно пингвин, провинциалка уже почти дошли до автобусной остановки. В десяти шагах от них, как неотвратимый рок, маячили Альберт с видеокамерой в одной руке и Людмилой в другой. Мы с Татьяной черепашьим шагом ползли следом.

Процессия несколько растянулась. Больше всего я боялась, что меня увидит Лена. Поэтому когда подошел автобус, мы с Таней были еще метрах в двадцати от остановки. На моих глазах спокойно стоящая невеста неожиданно схватила Катюшу за руку, и они мгновенно оказались в желтом «Икарусе». Альберт с Людой едва успели заскочить в салон. Мы с Таней побежали следом, но безнадежно отстали. Автобус закрыл дверцы перед самым нашим носом и решительно отъехал. Мы озадаченно глядели ему вслед.

Из оцепенения меня вывела Танюша:

— Полька, быстро к расписанию! — она потянула меня к круглому столбу с квадратными табличками.

Увы! Следующий автобус по этому маршруту должен прибыть через двадцать пять минут.

— Что делать будем? — растерянно спросила подруга. — У тебя хватит денег на такси?

— И что мы скажем таксисту? Едем вон за тем автобусом? Неизвестно, где они выйдут, может быть, через остановку. Какой таксист на такое согласится? Кстати, как такси будет на остановках притормаживать? А когда приедем? Пока будем расплачиваться, все наши скроются из виду.

Я проговаривала свои мысли вслух, надеясь на чудесное озарение. И оно пришло. Я выхватила мобильный и набрала телефон Раймонда.

— Раймонд, мы засекли Лену. Сегодня она точно двинула на свидание с любовником, я уверена! Я сейчас на остановке возле Кафедрального собора. Твоя Лена уехала. Моя подруга за ней следит, а я не успела вскочить в автобус. Если ты немедленно не явишься, мы упустим последний шанс!

Надо отдать Раймонду должное. Он не стал расспрашивать, каким маршрутом уехала Лена, почему я так уверена, что именно на свидание, и выспрашивать тому подобные мелочи. Коротко бросил: «Жди» и отключился.

Я в нетерпении подпрыгивала на месте. Хоть бы Альберт или Людмила позвонили со своих мобильников, сообщили, где теперь находятся. Мне их дергать не хотелось. Зачем лишний раз привлекать внимание Лены к парочке с камерой?

Раймонд работал в центре. Вроде бы в двух шагах, но, учитывая жуткие пробки, приехал только через десять минут. Он посигналил, медленно проезжая мимо. Мы практически на ходу вскочили в машину. Не успев приземлиться на мягкое сидение, я набрала номер Люды. К черту конспирацию, мы должны их найти!

— Люда, я уже на машине. Вы где?

— Подъезжаем к Межциемсу. По одной стороне многоэтажки, с другой начинается лес.

— Понятно. Мы за вами следом. Ради Бога, как только Лена с Катей направятся к выходу, немедленно звони!

Я велела ехать в Межциемс. Увы, на классическую погоню это никак не походило. Центральная улица Бривибас была полностью запружена машинами, едущими с бешеной скоростью десять километров в час. Наверное, быстрее было бы бежать на своих двоих. Поминутно чертыхаясь, Раймонд пытался перестраиваться из ряда в ряд, но без особого успеха. Попутно он все выпытывал у меня: как я сумела выяснить, что Лена сегодня выйдет из дому, тем более на романтическое свидание. Я крутила хвостом. Наконец, Раймонд решительно сказал, что без объяснений дальше не поедет. И так от безумных пробок нервы сдают!

У меня тоже сдавали нервы. И, на мой взгляд, имели на это полное право. Я со злостью ответила:

— Ты ведь дал мне денег. Я купила шпионское оборудование и, когда была у Лены в гостях, поставила жучок на ваш телефон. Приемник у меня. Сегодня утром услышала разговор Лены с каким-то мужчиной. Они договорились встретиться у Кафедрального собора. Ну, вот мы с подругами за ней и проследили.

Видимо, от волнения Раймонд не усмотрел в моем рассказе никаких несуразностей. Только нервно спросил, как выглядит господин, с которым встречается его невеста. Решив, что все равно ничего не теряю, ибо обман сегодня же раскроется, я в красках описала внешность Роланда. Пусть Раймонд порадуется: у его невесты отличный вкус.

Коротая время за милой светской беседой, мы потихоньку двигались вперед. Зазвонил мой мобильный:

— Поля, мы сходим! — взволнованно прошептала Людмила. — По-моему, осталась одна остановка до кольца, по крайней мере, народа в автобусе почти нет. Тут лес кругом!

«БМВ» Раймонда пока еще не доехал и до начала Межциемса. Пробки не рассасывались. Как жаль, что ни у кого из наших знакомых нет личного вертолета! Не выдержав, я поинтересовалась у Раймонда: нет ли у него друзей-летчиков?

— Совсем рехнулась? — недовольно проворчал юрист. — Полетать захотелось? Самое время!

— Но с такой скоростью мы Лену с ее хахалем никогда не догоним!

Опять затрезвонил мобильник:

— Они углубляются в лес! — горячо зашептали в трубке. — Что нам с Альбертом делать? Ждать вас или идти следом?

— Идите в ста шагах и ни на метр дальше! Ни на секунду не упускайте их из виду!

— Но Лена на нас уже пару раз оборачивалась. До нее вот-вот дойдет, что мы не просто так гуляем!

— Плевать! — я с досадой нажала «отбой».

Никакого у людей соображения! А если Лена ведет Катю к сообщнику, если ее убьют? В конце концов, не можем мы рисковать жизнью отважной Катюши. Даже рискуя спугнуть Лену! Нет, за девушками надо следовать по пятам.

Мы наконец выехали в Межциемс. Пробки на дороге закончились, Раймонд выжимал из авто максимально возможные двести сорок километров в час. Я позвонила Люде:

— Мы подъезжаем. Как остановка называлась и в какую сторону вы идете?

— «Лесная». Идем, соответственно, в лес. Лена нас, похоже, засекла. Оглядывается беспрерывно.

— Остановитесь и поцелуйтесь, она успокоится. Как вас найти в лесу?

— Не знаю. По-моему, мы кругами бродим.

Подруга отключилась. Раймонд домчался до остановки «Лесная», круто притормозил. Мы выскочили из машины. Вокруг колыхался девственный хвойный лесок. Вдалеке виднелись многоэтажные недостроенные коробки домов. Ну и куда нам теперь?!

Мы уныло топтались на опушке. Опять позвонила Люда. Сообщила, что объекты подходят к одной из заброшенных «недостроек». К которой? Они похожи одна на другую как две капли воды!

— Ладно, двинули в ту сторону, разберемся на месте, — решительно скомандовал Раймонд и устремился вперед. Мы с Танюшей потянулись следом.

Звонок!

— Поля, там какой-то чернявый мужик обретается! — Люда уже не шептала, в ее голосе звучал панический страх. — Он подошел к Кате, посмотрел ей в глаза, что-то сказал, и они двинулись в недостроенный дом. А Лена идет обратно!

— Быстро бегите за Катей, иначе ее убьют! Лену поймаем потом!

Услышав мой вопль, Раймонд попытался оглянуться, но споткнулся и упал навзничь. Я с неожиданной для себя силой рывком помогла ему подняться и резко потянула за собой.

— Не спрашивай ничего, некогда! Дело жизни и смерти! — прокричала я на бегу.

Татьяна уже оторвалась от нас метров на тридцать.

Мы неслись по лесу невесть куда, спотыкаясь о кочки. Ага! Впереди мелькнуло знакомое розовое платье. Навстречу быстро шла Лена!

— Вот твоя невеста. Держи ее, не давай уйти, нам надо другую девушку спасать! — проорала я на бегу.

Раймонд рванул было к Лене, но та мигом развернулась и с невероятной в ее положении скоростью потрусила обратно. Нет худа без добра, мелькнуло в моей голове. Теперь-то мы точно прибудем именно к тому дому, где все происходит. Телефон в моем кармане звенел как сумасшедший, но я не стала сбивать дыхание лишними разговорами. Главное, направление мы теперь знаем! Добежим — тогда и поговорим.

Розовое платье-парашют мелькало впереди, как путеводная звезда. Внезапно прямо среди леса возникла многоэтажная коробка с пустыми глазницами окон. Рядом никого не наблюдалось. Не сбавляя скорости, Лена пулей влетела внутрь. Не задумываясь, мы бросились следом.

В темном подъезде я на долю секунды зажмурилась. Когда открыла глаза, Лены нигде не было. Рядом со мной в полутьме растерянно озирались Раймонд и Татьяна.

— Куда теперь? — почему-то шепотом спросил Раймонд.

Внезапно меня охватил ужас. Где Катя, Люда, Альберт? Почему в здании так тихо?

— Посмотрите на меня! — прозвучал где-то очень близко знакомый протяжный голос.

Мы вздрогнули. В разбитом дверном проеме со свечкой в руке стоял Роланд.

ГЛАВА 22

— Здравствуй, Полина! — насмешливо протянул маг. — Зачем ты меня обманула?

Я почувствовала, что язык мне больше не повинуется. Руки-ноги тоже не слушались. Тело будто налилось стопудовой тяжестью. Я не могла повернуть голову, чтобы взглянуть на товарищей, но, полагаю, они так же оцепенели. Маг насмешливо покачал головой:

— Я мог бы убить вас всех. Вы это понимаете? — он достал из-за пазухи небольшой блестящий пистолетик. Подошел ко мне, приставил пистолет к виску.

Я отчаянно боролась с непослушными руками. Сейчас он выстрелит! Так страшно мне не было никогда. Но маг отошел от меня.

— К сожалению, я добрый волшебник, — все с той же издевкой произнес Роланд. — Мне не хочется проливать кровь из любви к искусству. Да это и не нужно. Я убью всех, кроме тебя, Полина. Кроме тебя… и Лены. На телах твоих друзей останется много улик: в руке одной девушки будет зажат кусочек твоего милого сарафанчика, в пальцах другой — клочок волос. Здесь же будет валяться разорванное ожерелье — то самое, твое любимое. В кармане красотки, фотографию которой ты мне показывала, найдут бумажку с угрозами, написанными твоей рукой. А тебя, милая моя, мы с Леной сдадим в полицию. И поверь, у тебя будет много времени подумать, где ты допустила ошибку.

Неожиданно лицо мага перекосила злобная гримаса. Ангельский лик сменил звериный оскал.

— Знаешь, в чем она, твоя главная ошибка? — слегка надтреснутым голосом произнес он. — Ты, скудоумная девчонка, решила, что хитрее меня!

Именно это нелепое проявление мужского шовинизма и задетого самолюбия решило дело. Я почувствовала, как мой рот растягивает улыбка. Ай да маг, в глубине души ничем не лучше несчастного Сумкина! Руки стали немного легче. Леденящий страх почти отступил. Все происходящее теперь казалось не то чтобы менее реальным… но каким-то менее серьезным.

Роланд заметил мою улыбку и вконец озверел.

— Ну, позволяю тебе сказать, чему радуешься, — зловеще прошипел он.

Мне стало еще смешнее. Разумом я понимала, что все слова мага — не пустая угроза. Но пузырьки смеха распирали все сильнее.

— Ты ошибаешься, солнышко! — начала я, обнаружив, что язык меня слушается. — Я оставила дома, маме, дневник со всеми своими наблюдениями. Там подробные записи про убитых Леной женщин. И про тебя, и про кулон с черным слоником. Кстати, указаны адрес и телефон Наташи — дамы из солярия, с которой у Лены осечка вышла. Наташа даст нужные мне показания. Лену арестуют, она, в свою очередь, с удовольствием заложит тебя.

— Да, план придется слегка откорректировать — задумчиво протянул маг. — Ладно, не будем терять попусту времени.

Он подошел к Раймонду и поднес пистолет к его голове. Смотрелись они эффектно: высокий блондин рядом с высоким брюнетом. Я двинула пальцами: слушаются! Ноги тоже вроде ожили. Я собрала все силы:

— Роланд, СЗАДИ!!!

Мой визг заставил мага обернуться. Я кинулась ему в ноги, схватила лодыжки обеими руками. Маг пытался заехать пистолетом мне в висок. Раймонд и Таня не шевелились. Изловчившись, я рванула Роланда на себя, и мы покатились на Раймонда. Сшибли его с ног. По громким проклятьям я поняла, что юрист очнулся. Где-то над моим ухом раздался выстрел, его многократно повторило гулкое эхо. Видимо, маг от отчаяния решил нарушить первоначальный план и пристрелить меня тоже.

Как ни странно, оглушительный звук окончательно развалил хитроумный план.

От грохота встрепенулась Татьяна. Сделав первый неуверенный шаг, она подбежала к копошащимся в грязи телам, огляделась, схватила валяющийся поблизости кусок кирпича и со всей силы треснула мага по голове. Пистолет вывалился из слабеющей руки Роланда, и маг со стоном растянулся на каменном полу.

Охая, мы с Раймондом поднялись на ноги. Роланд лежал плашмя, не подавая признаков жизни.

— Ой, я его убила? — чуть не плача прошептала Танюша.

— Потом пожалеешь бедненького, — я нервно оглядывалась по сторонам. — Где остальные? Он что, уже убил их?

Мы зашли в провал квартиры, откуда появился маг.

— Эй, кто-нибудь! — мой голос дрожал.

Откликнулось только эхо. Нет, только не это! Неужели мои друзья уже никогда не смогут мне ответить?

— Не плачь! — Раймонд пришел в себя. — Сейчас мы проверим, что с нашим убийцей, а потом я сбегаю за мощным фонарем. Он в багажнике. Не боитесь здесь покараулить?

Я уже ничего не боялась. Мы вернулись к Роланду. Маг лежал в прежней позе. Раймонд достал из кармана клетчатый носовой платок, осторожно завернул в него пистолетик и положил в карман.

— Потом передадим полиции. Вместе с этим. Надо, наверное, его связать?

Мы переглянулись. Махнув рукой, Раймонд снял ремень, мы неумело стянули магу руки и вышли из дома. Понятно, что без фонаря нам друзей не найти! Равно как и Лену, которая наверняка затаилась где-то внутри. Раймонд отправился к машине, мы с Татьяной устало рухнули на остатки фундамента в дверном проеме.

— Как ты думаешь, они все еще живы? — опасливо оглядываясь на проем, тихо спросила подруга.

Я кивнула, в глубине души опасаясь худшего.

Кажется, мы ждали вечность. На самом деле прошло не более пятнадцати минут, и вот наконец появился Раймонд. Оставив Татьяну сторожить выход, мы с включенным фонарем двинулись в дом. Маг по-прежнему валялся недалеко от порога. Только теперь хорошо слышалось его прерывистое хриплое дыхание.

Мощный луч осветил полуразрушенную лестницу.

Нет, наверх тела не поднять даже с помощью магии Роланда. Значит, надо тщательно обшарить четыре квартиры на первом этаже. Мы начали с той, откуда вышел Роланд. Заглянули в малюсенькую каменную комнату, где, вероятно, должна была быть запланирована кухня. Осветили длинный узкий коридор. Если бы на полу лежала пыль, вероятно, мы увидели бы следы борьбы. Но полы покрывала цементная грязь. За несколько минут мы обшарили всю квартиру. Пусто!

Перешли в следующее помещение. Осмотрели кухню, две комнаты… В третьей комнате луч неожиданно упал на большой грязный тюк. Мы осторожно приблизились. Из полуистлевшего одеяла торчали красные женские лаковые туфельки. Я невольно попятилась, схватив Раймонда за руку. Луч фонаря заплясал по комнате. Наконец, парень взял себя в руки и потянул меня вперед. Поборов страх, мы подошли к тюку. Раймонд ногой откинул одеяло. Нашему взгляду предстал полуразложившийся труп. Судя по остаткам красного платья и туфлям, женский.

Не хвастаясь, признаю, что проявила больше выдержки, чем молодой юрист. Пока его рвало в дальнем углу, я подняла упавший фонарь. Затем присела на корточки и, стараясь не дышать, осветила предмет, зажатый в судорожно сведенных окоченевших пальцах. Это был крупный браслет оригинальной формы. Две серебристые ветки переплетались причудливым узлом, на тонких цепочках поблескивали три вишни из какого-то алого самоцвета.

Через несколько минут Раймонд присоединился ко мне. Отняв фонарик, он осмотрел останки.

— Надо вызывать полицию, — шепотом выдавил он. — Тут уже ничем не поможешь. Она так лежит, минимум, полгода.

— Да подожди, мы должны найти моих друзей! — возразила я. — И, кстати, поймать твою милую невесту!

Раймонд вяло махнул рукой и поплелся к выходу. Уже на пороге квартиры я услышала женские крики. Рванула изо всех сил, чудом удержавшись на ногах, и буквально выкатилась наружу.

Моим глазам явилось чудесное зрелище: на солнечной поляночке, сплетясь в жарких объятиях, каталась сладкая парочка: Таня и Лена. Наша помощь Танюше уже не понадобилась: пыхтя, она уложила противницу на лопатки и уселась ей на ноги.

— Пусти, я беременна, ты повредишь ребенку! — отбивалась Лена.

Танюша подняла голову и увидела нас с Раймондом.

— Ну, что с ней делать?

— Отпусти! — скомандовал Раймонд, подходя к ним.

Танюша перевела взгляд на меня. Я пожала плечами. В конце концов, Раймонд прав. Пора вызывать полицию. Потом я пойду искать друзей, а у несостоявшихся новобрачных появится немного времени, чтобы выяснить отношения.

Я быстро набрала номер полиции, коротко сообщила про обнаруженный труп и бандитское нападение на нашу компанию. Затем подошла к Раймонду, крепко державшему за руку Лену. Потянулась к фонарю, но тут провинциалка взмолилась:

— Полечка, я хочу с тобой поговорить!

— О чем? — злобно откликнулась я. — Ты знаешь, где остальные? Тогда выкладывай прямо сейчас!

— Нет, не могу, не здесь! — из глаз убийцы полились настоящие ручьи слез. — Я расскажу, где они, я все расскажу. Только пройдем в одну из комнат. Я поговорю с тобой, Полечка, а они пусть покараулят в коридоре. Ну пожалуйста, чего вы боитесь? Мне ведь все равно не убежать!

Выдернув руку, она направилась к дому. Мы с Раймондом и Таней растерянно пошли следом.

Фонарь в который раз осветил внутренность грязного подъезда. На полу не было никаких признаков распростертого тела. Роланд исчез! Мы остановились как вкопанные. Можно, конечно, пошарить по квартирам. Это мы сделаем в любом случае. Но, вероятнее всего, маг удрал, пока мы бежали к Лене с Таней. Значит, негодяй уже выбрался из леса, нам его не догнать. Впрочем, у полиции возможностей больше, пусть они и догоняют.

Лена тем временем скользнула в темный проем. Выхватив у Раймонда фонарь, я бросилась за ней. Добежав до комнаты, остановилась. Лена вжалась спиной в стену. При колеблющемся свете ее лицо казалось восковой маской. Черты заострились, глаза запали. Мое сердце сжалось. Все-таки она в интересном положении, и такие потрясения… Если бы я не знала, что на ее счету две жертвы и две попытки убийства! И вдобавок невесть куда исчезли три близких мне человека. Усилием воли я подавила неуместную жалость.

— Ты знаешь, где Катя, Люда и Альберт? Говори!

— Подожди, Полечка, две минуты потерпи. Живы они, с ними все в порядке. Пожалуйста, пусть те двое выйдут! — она кивнула в сторону жениха и моей подруги.

Я секунду поколебалась. Сбежать из этой комнаты невозможно. В самом деле, пусть выйдут в лес, осмотрятся — не валяется ли где-нибудь поблизости недобитый маг. Фонарь я, разумеется, не отдам.

Раймонд очень не хотел отступать. Но я кинулась к нему и на ухо прошептала, что рассказ Лены он обязательно услышит. Причем в ее исполнении, добросовестно записанный на диктофон. Злосчастному жениху пришлось удовлетвориться этим обещанием, и они с Татьяной вышли наружу.

Я вытащила из кармана диктофончик, демонстративно нажала на «пуск» и повернулась к Лене.

— Полечка, ради Бога, только один вопрос! Я знаю, вы осматривали дом. Что-нибудь необычное нашли?

— Что ты имеешь в виду? — изумилась я.

— Ну, что-то… Что-то страшное!

— Подожди-ка… Ты имеешь в виду… женский труп?

— Да! — в отчаянии выкрикнула Лена.

— Нашли, — отчеканила я. — Это что, тоже твоя работа?

— Нет, как раз нет! — Лена плакала навзрыд, размазывая слезы руками. — Скажи, там, рядом… ничего необычного не было? Какого-нибудь украшения?

— В руке зажат серебряный браслет с тремя вишнями.

Лена начала сползать по стенке на пол. Ее рыдания, наверное, услышали даже Раймонд с Таней. Девушка что-то выкрикивала, но из-за всхлипов и стонов я не могла разобрать ни слова. Я растерянно огляделась по сторонам. Воды поблизости не было, краны в недостроенном доме, разумеется, не работали. Мне оставалось только ждать, пока приступ истерики пройдет сам по себе.

Действительно, через пару минут рыдания стали тише. Стараясь говорить спокойно, я вернулась к интересующей всех теме:

— Лена, сюда вот-вот приедет полиция. Пожалуйста, расскажи мне хоть что-нибудь. Может, я сумею тебе помочь? Ты знаешь, чье тело лежит в этом доме с браслетом в руке?

— Знаю, — девушка на мгновение перестала всхлипывать. — Это Лена. Та, чье место я заняла полгода назад.

ГЛАВА 23

Год назад из Даугавпилса в Ригу приехали две подруги. По случайному совпадению обеих звали Ленами. Обе невысокие, светловолосые. Правда, одна худенькая, в чем душа держится, а другая — эдакая пышечка. Девушки сняли небольшую квартирку, поступили в один институт.

Но цели у них были разные. У худышки Лены Усольцевой — выйти замуж за богатого и навсегда остаться в столице. У полненькой Лены Тихомировой — выучиться на юриста, вернуться в родной город, найти хорошую работу. Замужество Лена Вторая отвергала в принципе. Потому что еще в школе цыганка, которую горожане считали ясновидящей, предсказала ей смерть в тот самый день, когда она распрощается с невинностью. Как ни странно, именно это предсказание и привело несчастную к гибели. Вот и не верь после этого гаданиям!

В чужом городе у девчонок не всегда хватало денег даже на завтрак, не говоря уж об обеде. Ужином они дружно жертвовали в пользу врагу. Лена Тихомирова начала худеть. Скоро заморенные провинциалки уже не сильно различались внешне.

Лена Усольцева один за другим крутила романы. Прилежная Лена Тихомирова старательно училась. И вот однажды на вечеринке, куда ее затащила подруга, увидела Его. Своего блондина-принца. Чем ей так запал в душу Раймонд, неизвестно. Не то наивная провинциалка никогда раньше не видела столь красивых мужчин, не то он отвечал каким-то глубоко запрятанным идеалам. Пора пришла, она влюбилась. И мало того — Принц ответил взаимностью! Он пригласил ее на танец, потом — в кино. Единственное, чего страшилась девушка — того неизбежного момента, когда влюбленный, как ей казалось, Раймонд предложит… ну, если не руку и сердце, то хотя бы совместное проживание. Точнее — она боялась первой ночи.

А тем временем Лена Усольцева заигралась. Она разом потеряла обоих ухажеров, на которых делала ставку, и решила, что в институте ей больше ничего не светит. Девица записывалась на разные курсы, начиная с секции альпинистов и заканчивая школой биоэнергетики. Думаете, жадно овладевала знаниями? Ничего подобного! Она искала жениха. К сожалению, эти удовольствия стоили больших денег. Поэтому Лена посещала только первое, бесплатное занятие, присматривалась к потенциальным кавалерам и, разочаровавшись, на второе уже не приходила. Задержалась она только в одном месте. В той самой школе черно-белой магии, которую основал Роланд.

Но внимание провинциалки привлек вовсе не красавец маг. Нет, она, конечно, не отказалась бы от такого роскошного кавалера, но себя девчонка оценивала реально, понимала, что тут ей ничего не светит.

Зато магии обучался один мелкий бизнесмен лет пятидесяти. Невысокий и с толстеньким брюшком, зато сразу приметил скромную девчонку. После первого же занятия подвез ее до дома. Узнав, что денег у девушки нет, предложил оплатить занятия. О, разумеется, бескорыстно, он ни на чем не настаивал! И наивная провинциалка растаяла.

Платонические отношения, естественно, длились недолго. Через пару недель наступило логическое завершение. Девушка рассчитывала услышать предложение руки и сердца — ведь до этой ночи она была невинна! Увы, толстый коммерсант говорил ласковые слова, восхищался провинциальными строгими нравами, но о женитьбе умалчивал. А через три недели выяснилось, что Лена беременна. В отчаянии она прямым текстом спросила любовника: когда же свадьба? Тот расхохотался ей в лицо. Какая еще свадьба? Разве он когда-либо предлагал руку и сердце? Он оплатил курсы, естественно, рассчитывал на благодарность. Лена ее проявила, теперь они в расчете. Ребенок? Ну ладно, он, так и быть, даст денег на аборт. Но на большее Лена не может рассчитывать.

Убитая горем девушка вернулась домой. Весь субботний вечер она рыдала, не зная, решаться ли на аборт. А вдруг потом вообще детей не будет? И потом, у нее такая беда, куда же подевалась ее скромница-подруга? Даже посоветоваться не с кем! Наконец, устав плакать, она заснула.

А утром ее разбудила сияющая Лена Тихомирова. Кружась по комнате, она все повторяла, что они с Раймондом любят друг друга. Сегодня ЭТО случилось, и она осталась жива! И вдобавок, Раймонд предложил жить вместе. А значит, все у них будет хорошо.

Роман подруги до сих пор проходил мимо сознания Лены Первой. То есть она знала, что Лена Вторая встречается с подающим надежды юристом, но была уверена, что все это блажь, ничего путного там не выйдет. Возможно, расскажи подруга о своей первой ночи любви в любой другой день, Усольцева бы порадовалась за нее. Но не сейчас.

Не дослушав восторженный рассказ подруги, Лена Усольцева выбежала из дома. Бесцельно кружила по городу, пока не вспомнила, что в полдень начинаются курсы магии. Она не посещала злополучные занятия с тех пор, как ответила на притязания своего бизнесмена. А сейчас спешила к знакомому домику, надеясь застать мага прежде, чем начнутся лекции.

На беду, Роланд действительно оказался на месте. Он выслушал эмоциональный рассказ девушки, с ласковой улыбкой спросил, какого рода помощь ей нужна?

— Эта притворщица чертова, эта тихоня!.. Она мне только голову морочила, а сама дождалась первого же самца, который на нее глаз положил, и легла под него! Она мне просто врала! — почему-то Лену особенно бесило то, что она поверила в чистоту подруги. — Она должна была сегодня умереть!

— Ты хочешь, чтобы она умерла? — спросил маг серьезно. — Почему?

— Не знаю, только теперь я никаким предсказаниям в жизни не поверю!

Роланд надолго задумался, потом медленно проговорил:

— Никогда не говори «никогда». Лучше ответь: вы с подругой внешне похожи?

— Мы одного роста, обе светло-русые. Но я симпатичнее! У меня хоть фигура стройная, а у нее такая попа! И на что мужик польстился?

И тут Роланд сказал роковую фразу. Ту, которая стала приговором обеим девушкам:

— Если она сегодня исчезнет, ты сможешь занять ее место?

Лена опешила. Она не сразу поняла мысль Роланда. Лишь постепенно до нее дошло: если подруга исчезнет, Лена Первая через несколько месяцев сможет обратиться к Раймонду под видом Лены Второй. Юрист ведь даже фамилии своей пассии не знает! Затем она сообщит, что беременна. Парень наверняка хорошо запомнил, какая скромница его подруга, каких трудов стоило уложить ее в постель. А потому повторить этот подвиг с другим мужчиной тихоня Лена никак не могла.

Что до самой подмены — не так уж это сложно. Конечно, тезки не близнецы, внешне похожи лишь немного. Но через несколько месяцев Раймонд и не вспомнит лицо девицы, с которой встречался пару недель! К тому же Лена сделает прическу попышнее, выстрижет челку, закрывающую пол-лица, намажется посильнее. Попробуй, разгляди женщину под слоями штукатурки! А фигуру полностью меняет беременность, так что проблем не предвидится.

В воспаленном мозгу Усольцевой к тому времени уже сгорели все нравственные тормоза. План мага показался блестящим. Ей не было жалко подругу, ее не пугало убийство. Единственное, что заинтересовало провинциалку, так это вопрос: во сколько обойдется помощь мага?

— Я вижу, ты на все занятия ходишь с этим браслетом? — Роланд показал на багровеющие вишни. — Подари его мне!

Не задумываясь, Лена сдернула безделушку и протянула магу. Тот указал взглядом на карман пиджака. Девушка засунула туда браслет.

— Ты ведь не думаешь, что я буду марать руки? — усмехнулся Роланд. — Я воздействую на жертву магией. А для магии нужна кровь.

Он выудил из нагрудного кармашка изящный батистовый носовой платок с воткнутой английской булавкой, протянул Лене.

— Уколи этой булавкой средний палец левой руки. Вот так, отлично. Воткни булавку обратно. Хорошо. Положи платок к браслету. Умница. А теперь звони подруге, — маг протянул девушке свой мобильник. — Скажи, чтобы приехала сюда через час. Соври что угодно, только чтобы не отказалась.

Когда свидание было назначено, маг дал девушке последнее указание:

— Сейчас поезжай домой, на ту квартиру, которую вы снимаете вдвоем. До самого вечера ты не должна ни с кем разговаривать. На телефонные звонки не отвечай, сама никому не звони. Учти, молчание сегодня очень важно, от этого зависит успех задуманного. Завтра придешь ко мне после двух часов, я расскажу, что делать дальше.

Девушке и в голову не пришло ослушаться мага. Она поехала домой, в опустевшую квартиру. В течение дня телефон звонил много раз, но Лена не брала трубку.

Ее подруга домой так и не вернулась…

Ночью Лена не могла заснуть. Первый взрыв эмоций прошел, и девушку охватил ужас. Что она натворила? И главное, зачем? Она завтра же возьмет у своего подлеца деньги на аборт, избавится от нежеланного ребенка и спокойно продолжит охоту на богатых женихов. У нее впереди еще полгода оплаченной учебы. Как же она только согласилась на злодеяние? Не может быть, чтобы дело было закончено, еще не поздно все переиграть!

Утром она пришла к магу с твердой решимостью отказаться от намеченного плана. Пока она подбирала слова, маг спросил:

— Ты выполнила все, что я велел вчера?

— Да, — выдохнула девушка. — Но я не хочу убивать Ленку. Я передумала. Скажите, она еще жива?

— Нет, — спокойно ответил маг. — И тебе придется занять ее место. Боюсь, у тебя не осталось выбора.

Лена похолодела. Вопреки всему, в глубине души теплилась надежда, что с помощью магии людей так быстро не убивают. Ужас становился все сильнее, но она решила не отступать.

— Мне очень жаль, что я вчера… такое наговорила, — дрожащим голосом произнесла она. — И Лену мне жаль. Я… Она погибла напрасно. Я решила сделать аборт и забыть обо всем.

Она разрыдалась. Маг насмешливо наблюдал, как девушка вытирает нос рукавом. Дождавшись, когда поток слез иссякнет, он спокойно произнес:

— Ты не поняла. Твоя подруга убита вчера вечером. Она лежит в заброшенном доме среди леса. Нож, которым нанесены десять ран, валяется в дальнем углу комнаты. Он тщательно протерт носовым платком. Тем самым, белым, со следами твоей крови. Разорванный платок лежит неподалеку. А в руке убитой зажат нарядный литой браслет с тремя багровыми вишнями. Так что, милая, где ты была вчера вечером, когда зарезали твою подругу?

Лена молча глазела на мага. Смысл его слов не сразу дошел до недалекой провинциалки. Наконец она осознала весь ужас положения. Некому подтвердить, что в вечер убийства Усольцева была дома! Она не отвечала на звонки. Любимый браслет, который запомнили все ее знакомые, остался на месте преступления.

Ее вычислят, ее посадят за убийство!

— Нет! Твою подругу не найдут. Никто не будет шарить на этой стройке. Разве что бомжи… Но, даже если они забредут в дом и наткнутся на труп, то вряд ли сообщат в полицию. Этого можешь не опасаться.

— Значит, мне ничего не грозит?

Маг рассмеялся.

— Дурочка, ты, и правда, думаешь, будто я решил тебе помочь из любви к искусству? Ты должна меня отблагодарить, выполнить несколько моих поручений. После этого я отвезу тебя в заброшенный дом, и ты лично заберешь улики — браслет, нож и платок. И тебе нечего будет бояться.

— А если я откажусь от ваших… поручений?

— Ну что же, неволить не стану. Просто завтра же полиция мистическим образом обнаружит тело Елены Тихомировой. И будь уверена, таким же сверхъестественным способом они выйдут на тебя. Собирай вещи — в тюрьме холодно. И не забудь насушить сухарей.

— Но ведь мою подругу убили вы! Если меня арестуют, я все расскажу!

— Да?! И кто тебе поверит? Будь спокойна, я не оставил на месте преступления ни окурка, ни отпечатков пальцев. Никаких следов. Там только твои вещи. А у меня на вчерашний вечер стопроцентное алиби.

Лена опять заревела. Маг со скучающим видом вертел в пальцах медный портсигар. Наконец девушка смогла говорить:

— Когда я должна дать ответ?

— Сегодня. Сейчас. Завтра будет уже поздно.

И Лена согласилась на все условия мага. Она брала флаконы и ампулы с ядом, под разными предлогами всучала их жертвам. А по вечерам думала о том, что рано или поздно все закончится. Ее поймают, и Роланд не поможет.

Последние кусочки головоломки с громким треском встали на свои места. Вот зачем, оказывается, Роланд просил мое любимое украшение! Вот почему я должна была вечерами сидеть дома! Хорошо, с ожерельем я надула мага, но записка-то написана моей рукой! Если бы в помрачении чувств я действительно «заказала» соперницу, то тем самым приговорила бы себя к незавидной участи наемной убийцы.

Видимо, Роланд принимал заказы в двух случаях. Понятное дело, чаще всего за огромные деньги. А в редких случаях — бесплатно. Если собирался в дальнейшем использовать самого заказчика как исполнителя. Вероятно, в армию наемных убийц подбирались в основном молодые коммуникабельные девушки. Старухам тяжелее втираться в доверие к посторонним, с ними мало кто хочет общаться, из их рук немногие возьмут чудодейственные снадобья.

Юные киллерши дарили жертвам состоятельных клиентов черного слоника — фирменный знак маэстро Роланда. Видимо, своеобразная рекламная акция. А любимые украшения заказчиков Роланд подбрасывал жертвам лично, чтобы легче было шантажировать «киллеров поневоле».

Теперь понятно, почему Катю нельзя было отравить без затей, подарив очередное приворотное зелье. Денег у меня не было, значит, преступление следовало обтяпать так, чтобы все улики указывали на меня. Так, чтобы я знала — стоит мне заартачиться, как подозрения будут подкреплены неопровержимыми доказательствами. Для этого не годился невесть кем подсунутый цианид. Нет, по замыслу Роланда, Катя должна была поделиться с подругами, что ей назначила встречу пассия бывшего любовника. И только затем она могла исчезнуть! Наверняка ее бросили бы навсегда в этом заброшенном доме, а рядом бы остались неповторимое оранжевое ожерелье и моя записка.

Становились понятными и те истерики, которые Лена закатывала жениху. Больная совесть и постоянная угроза разоблачения даже человека со стальными нервами превратят в законченного неврастеника.

— Роланд платил тебе за убийства?

— Нет! Только показывал фотографию, называл место, где я должна встретить жертву, уточнял время. Он обещал, что после трех-четырех заказов отвезет меня сюда, и я заберу улики. Я так на это надеялась! — Лена снова зарыдала.

— Что ты сказала Кате?

— Что гражданка, которая приходила вчера, пыталась повеситься, ее с трудом откачали. И теперь она зовет Катю, иначе, мол, повторит попытку. Я привезла Катю в лес, она вроде немного испугалась, но я заверила, что та женщина, Полина, сбежала от бдительных родственников и ждет нас в условленном месте. Ой! Поля, это была подстава?

— Да. Ну и где теперь Катя?

— Полечка, они все спят в одной из квартир. Сначала в дом зашли мы с Катей. Роланд ее уже загипнотизировал, и тут ворвалась та парочка. Роланд усыпил и этих. Сначала хотел убить, но потом решил подождать, не явится ли кто-нибудь еще. Он обещал, что сегодня я увижу бывшую подругу в последний раз. Я все думала: обманул или нет? Значит, правда…

— Да, если тебя это радует, — жалость к бедной дурочке боролась во мне с отвращением. — Ладно, пойдем отсюда. Пора искать спящих.

— Подожди минуту! — Лена затряслась как в ознобе. — Полечка, клянусь, я не хотела ничего этого! Ну, убивать… Поверь мне, умоляю!

— Я не могу отпустить твои грехи. Бог простит.

— Нет, я не об этом. Мне Роланд дал капсулу. Еще когда я шла на первое задание. Я у него выпросила, на случай, если что-то не заладится и меня поймают. Он сказал, что я могу ее проглотить, тогда разоблачение мне уже не страшно. Наверное, наступило то время?

— Не делай глупостей! — я повысила голос. — Ты еще молодая, к тому же, тебе большой срок не дадут, ты ведь беременна. Отсидишь свое, на свободе тебя будет ждать ребенок.

— Врач сказал, что мой ребенок родится мертвым. А кому нужна я, серийная убийца? Зачем мне сидеть?

Как в замедленной съемке я увидела: трясущейся рукой Лена достает из кармана небольшую горошину, подносит ко рту. Я бросилась к ней, но опоздала. Лена проглотила свою капсулу, подняла на меня заплывшие от слез глаза:

— Полечка, я попаду в ад?..

— Что ты наделала, давай вызовем рвоту! — я начала трясти ее за плечи.

Горло девушки напряглось, глаза остекленели, тело забилось в судорогах. Я вскочила на ноги и начала звать на помощь. Кого я звала, не знаю, спасти Лену было уже невозможно. К тому моменту, когда в дом прибежали Раймонд и Таня, она была мертва.

ГЛАВА 24

К сожалению, не могу сказать, что все злодеи в этой истории были изобличены. Приехавшие полицейские забрали трупы и диктофон с признаниями Лены.

Катерина, Альберт и Людмила действительно спали в дальней комнате одной из пустующих квартир. Рядом с Катей на полу сиротливо сверкали втоптанные в грязь оранжевые бусины. Чтобы разбудить спящих, мы использовали все возможные средства: трясли за плечи, хлопали по лицу, кричали в уши. Один из полицейских даже пожертвовал на это благородное дело бутылку личной минералки. Но мокрая троица продолжала дрыхнуть, слегка похрапывая. В конце концов, полицейские на руках перенесли всех в машину Раймонда. Мы со спящими поехали в ближайшую больницу, а полицейские с трупами — в судебно-медицинскую экспертизу.

В больничном корпусе Катерину и Людмилу удалось разбудить в течение получаса. К Альберту вызвали специалиста по медицинскому гипнозу. Через несколько часов проснулся и он. К моему огорчению, у всех троих начисто стерлись в памяти последние события. Ребята помнили, как сошли на остановке «Лесная», как зашли в лес… Дальше — провал. Как брели по лесу, как обнаружили дом, как появился Роланд? Этого не мог объяснить ни один.

Этим же вечером полиция нагрянула с обыском в двухэтажный особняк, где Роланд проводил занятия биоэнергетикой. У ворот клубился народ, но мага, естественно, не было и в помине. Оказалось, что никто не знает ни его адреса, ни домашнего телефона. Мобильный был отключен. Выяснилось, что Роланд пользовался «рыбкой» — анонимной карточкой предоплаты телефонных разговоров. Поэтому вычислить его фамилию и адрес по номеру телефона возможности не было.

Роланд был объявлен в розыск. Его ищут до сих пор. Больше никого по делу о серийных отравителях не привлекли. Исчезновение мага создало следствию немалые проблемы. Без него к заказным убийствам никак нельзя было «привязать» главных заказчиков. В своей предсмертной исповеди Лена говорила только о том, как ее шантажировал маг. Кто просил самого мага передать яд Наташе, Лоре и Евдокие Федоровне, она не знала. А если у нее и возникали подозрения, узнать о них было уже нельзя.

Почти весь июль я провела в полиции на допросах. Дайга тщательно прикрывала меня перед хозяйкой. А когда я приходила в «Зазеркалье», то сразу сменяла Дайгу. Администраторша часами ворковала с Сумкиным за плотно закрытой дверью.

В конце июля следствие наконец приостановили. Я почувствовала облегчение — бесконечные допросы порядком вымотали мне нервы. В самом радостном настроении пришла на работу, готовясь засесть за ставшую родной стойку. Но Дайга, как в былые времена, с порога поманила меня пальцем. Я склонилась над ней, гадая про себя: неужели перемирие с психотерапевтом закончено, нас ждут новые дихлофосные войны? Дайга долго мялась, наконец, мило, совсем по-девичьи покраснела:

— Полиночка, тебе первой решила сообщить… Мы с Витенькой решили жить вместе!

Хорошо, что на этот раз стул действительно оказался за моей спиной. Я упала на жесткое сидение и во все глаза уставилась на немолодую степенную женщину, еще недавно казавшуюся воплощением респектабельности и здравомыслия. Дайга правильно истолковала мое молчание:

— Полина, мы с тобой ошибались в отношении Виктора Борисовича. Он совсем не такой. Знаешь, он, оказывается, вовсе не бабник. Та девушка, которая к нему приходила… она его дипломница. Витя преподает в частном институте психологию, вот студентки к нему и бегают, зачеты пересдают. Но у них чисто деловые отношения!

Ага, особенно у прелестной Катюши, так трогательно подписавшей для Витюши свою фотографию. Не иначе как у нынешних студенток принято величать преподавателей не по имени-отчеству, а уменьшительно-ласкательными прозвищами. Но спорить с Дайгой, похоже, было бесполезно. Мои нравоучения ей не нужны. Да и вообще, она, похоже, счастлива, так какое мне дело до бурного прошлого ее Витюши? Да, мне он не нравится. Так меня он замуж и не зовет, даже жить вместе не предлагает.

— Поздравляю тебя. Надеюсь, ты будешь счастлива, — выдавила я через силу.

Дайга продолжала что-то щебетать про их с Витенькой совместные планы, на глазах молодея от радости. Мое внимание привлекли слова:

— Жаль только с тобой расставаться, Полечка.

— А почему мы должны расстаться? — удивилась я. — Сумкин запретил тебе со мной общаться?

— Ну что ты такое говоришь! — возмутилась Дайга. — Просто Витенька считает, что в «Зазеркалье» ему делать нечего. Сама понимаешь: привороты-отвороты, порчи разные. А клиенты у Вити и так неуравновешенные, их это пугает. Вот у него пациентов и не осталось совсем. Мы решили снимать отдельное помещение. Витя будет лечить, а я, как и здесь, администратором работать.

На мой взгляд, в том, что у кабинета психотерапевта не толпится народ, виноват не салон, а сам Сумкин. Но, может, я опять ошибаюсь? Считала ведь, что ни одна женщина в здравом уме на него дважды не взглянет. А вот поди ж ты… Юные красотки к Витюше в кабинет захаживают. Умница Дайга хоть сейчас под венец готова бежать. Да что же в нем бабы такого находят, в этом вздорном плюгавеньком коротышке?

Несколько дней я честно пыталась разрешить эту загадку природы. Наконец, не выдержав, позвонила Катюше:

— Катенька, у тебя ведь был роман с Сумкиным. Вот объясни мне, на что он тебе сдался? Неужели только для того, чтобы получить «отлично»? Для тебя настолько важны оценки, раз ты на все согласна?

— Ох, что ты, Поля! — Катюша немного обиделась. — Виктор Борисович мог, конечно, завалить студента по каким-то непонятным причинам, но никогда, ни разу не использовал экзамен, чтобы поиметь девушку! Никто о нем и подумать плохого не мог! Наоборот, наши студентки ему сами свидания назначали!

— Ну тогда я вообще ничего не понимаю! Только не обижайся, солнышко, я просто умру от любопытства, если все не выясню. Ты совсем молоденькая, умница, красавица, парни, наверное, штабелями ложатся. А Сумкин? Он же старый, не совсем, мягко говоря, адекватный, о его росте и внешнем виде вообще лучше промолчу. Ну объясни мне, что ты в нем нашла?

Катюша надолго задумалась. Наконец не очень уверенно произнесла:

— Полечка, ты сама знаешь, какие сейчас мужики пошли. Такие нежные, трепетные, прямо как цветочки-лютики. И всего-то они боятся. Боятся показаться смешными. Боятся влюбиться. Боятся позвать на свидание… До смерти боятся отказа. А Виктор Борисович… Он вообще ничего не боится!

Остается досказать про наши с Раймондом отношения. Впрочем, о чем тут рассказывать?

После эпопеи с изнурительными допросами мы, как встарь, встретились в кафе напротив «Зазеркалья». Раймонд торжественно достал из внутреннего кармана пиджака толстую пачку зеленых купюр.

— Вот, тут полторы тысячи. Все как я обещал.

Я взяла честно заработанные деньги, положила в сумочку и вопросительно уставилась на собеседника. Неужели это все, что он хотел сказать? А поцеловать, как говорится в старом анекдоте? Сколько я пережила во время этого расследования, сколько нервов потрепала! Хочется хотя бы слово доброе услышать. Раймонд нахмурился, потупился, зачем-то откашлялся и охрипшим голосом произнес:

— Если бы не ты, я бы женился на убийце, воспитывал чужого ребенка. Спасибо тебе. Хорошо, что все закончилось. Отметим это сегодня вечером? В китайском ресторане, только вдвоем…

Я на секунду задумалась. Перед мысленным взором вдруг встала кроткая блондиночка из провинции, наивная, трогательная дурочка… Она истекала кровью в заброшенном здании среди глухого леса, месяцами лежала там, прикрытая истлевшим одеялом. А ее возлюбленный в это время ложился в постель с убийцей, делал той предложение… И не замечал в девушках никакой разницы! Да, романтикой тут и не пахнет.

Ах, как все-таки жаль! Раймонд… Такой красивый, такой сильный, такой надежный… Увы, все это лишь вывеска. А в душе — тюфяк тюфяком. Но вдруг я опять не права? Просто бедняга слишком старался быть порядочным… Да, хороший парень, но не орел, не орел.

А если я закручу с ним роман, а потом, не дай Бог, что-нибудь случится? Да просто отправлюсь в длительную командировку? Другая займет мое место, а Раймонд опять ничего не заметит? Ну нет, дудки! И, отбросив колебания, я твердо произнесла:

— Нет, Раймонд, извини, но у меня есть друг. Просто он уезжал в другой город, а теперь возвращается. Но если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти. До встречи в салоне «Зазеркалье»!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Примечания

1

То есть роковой женщиной (франц.).

(обратно)

2

Говорится о тех, кто обладает способностью громко и долго кричать, ругаться и т. п.

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ГЛАВА 18

ГЛАВА 19

ГЛАВА 20

ГЛАВА 21

ГЛАВА 22

ГЛАВА 23

ГЛАВА 24 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg