«Было преддождие»

Лина Кариченская

Было преддождие

(из цикла "Сказки одного чудака")

Она заглянула в комнату.

- Я ухожу.

Он читал в кресле, сидя к ней спиной, перекинув ноги через один подлокотник и опираясь спиной на другой.

- Ты куда?

Сильно откинувшись назад и неловко вывернув шею он посмотрел на нее. Она стояла в дверях готовая к выходу; серый свитер слишком большой на нее и потому по-домашнему уютный, мешковато сидел на хрупки плечах, джинсы тоже были великоваты; собранные в пучок курчавые волосы, словно протестуя против такого насилия над собой, сбились на затылке в комок сплошных кудряшек. Она была так нежна, так по-детски трогательна - не передать.

- Все, привет !

Она помахала ему рукой, он подмигнул ей и сделал губами движение, словно хотел коснуться ее щеки, но так легко, что поцелуй получился бы почти неощутимым, она и не почувствовала бы его, лишь он один знал бы об этом мягком касании, как он один знал, насколько она ему необходима.

- Hе провожай! - весело крикнула она уже из коридора; через мгновение хлопнула входная дверь.

Он глянул в окно. В вечернем небе, почти ложась темными плоскими брюхами на верхушки деревьев, шли тучи, плотно сомкнув ряды. Ветер раскачивал деревья, и в серо-сиреневом свете гаснущего дня на фоне отягощенных дождем громад они казались единственными, кто был полон крови, порыва, жизни, кто готов был встретить надвигающееся бесстрашно, жадно, с поднятой вверх головой. Было преддождие.

Он слушал, как она бежит вниз по лестнице. Еще миг-два - хлопнула дверь парадного и все стихло, стался лишь шорох листвы под порывами ветра. Она ушла в дождь.

Ее звали Анна. Hо он никогда не называл ее иначе, чем Свет. Потому что она была его светом в жизни, его звездочкой, его опорой, крыльями. Потому что ее руки - прикрыв глаза, он увидел ее тонкие пальчики, чуть утолщенные в суставах, выглядывающие из слишком длинных рукавов свитера - эти руки спасли его, вытащили из бездны, откуда, казалось, не будет возврата, подняли из пучины отчаяния к жизни, к свету.

Бездна завладела ним незаметно. Просто однажды все вокруг потеряло цвет и вес, небо стало серым и низким, а цель - цель всей его жизни - оказалась глупой и ненужной, а сама жизнь - никчемной и пустой.