«Империя красоты»

Алекс Вуд Империя красоты

1

Рабочий день сержанта полиции Марка Лэнгтона всегда начинался одинаково. Бодро вскакивая с постели, Марк подходил к стене и, опираясь руками о пол, вставал на голову. Застыв в столь глубокомысленной позе, он размышлял о бренности всего сущего, а будильник нещадно верещал на прикроватной тумбочке еще две минуты. Потом Марк шел в душ, завтракал на скорую руку, одевался и бежал на работу. Идти спокойно он не мог, так как времени всегда было в обрез. Ему почти никогда не удавалось приходить в участок вовремя, и хотя каждое утро Марк давал себе зарок встать на полчаса раньше, на следующий день повторялась та же самая печальная история.

В шестьдесят восьмом полицейском участке Нью-Йорка сержант Марк Лэнгтон был самым молодым сотрудником. Он совсем недавно закончил академию, мечтал о том, чтобы приносить пользу обществу и бороться с преступниками. Над энтузиазмом Марка посмеивались и подкидывали ему работенку поскучнее. Он ворчал, но слушался, не сомневаясь, что наступит день, когда он станет настоящим детективом и будет разгадывать одно головоломное дело за другим.

Напарником Марка был Чак Рейнолдс, сурового вида мужчина, обремененный слишком высокими процентами по кредитам и капризной женой. Чак постоянно сетовал на то, что заработки в полиции невелики, а жизнь дорожает с каждым днем и что пора бы подыскать себе более прибыльную работенку. Но Марк был уверен, что без своей работы Чак не проживет и дня. Рейнолдс знал свое дело и не зря считался одним из самых лучших полицейских участка.

Но как бы Марк ни стремился к подвигам, на их с Чаком долю выпадали в основном дела мелкие, пустяковые, вроде ограбления подростками книжной лавки или уличных драк между подвыпившими студентами. Марку грезились громкие убийства, преступные сообщества, мафиозные разборки, а приходилось работать с карманными воришками и несовершеннолетними хулиганами. Мирная и спокойная – вот как характеризовал Чак Рейнолдс их работу, а Марка раздражало собственное бездействие.

День, который перевернул всю жизнь Марка, начался как сотни других до него. Запыхавшийся Лэнгтон влетел в участок и плюхнулся за свой стол. Очень вовремя, потому что через пару секунд в помещение вошел лейтенант Уолш, который славился своей строгостью.

Уолш немигающим взором обвел комнату, разделенную тонкими перегородками, убедился, что все сотрудники на месте, и пошел к себе.

Марк с облегчением перевел дух.

– Опять повезло тебе, малыш, – съехидничал Джо Доил, веснушчатый толстяк, сидевший напротив Марка. Несмотря на ранний час, он поедал огромный гамбургер, ни капли не заботясь о своей фигуре.

Марка передернуло. Он работает здесь уже больше года, а до сих пор не может избавиться от дурацких прозвищ. Малыш – еще одно из самых безобидных. Другие, например, Красавчик, были гораздо неприятнее.

Марк Лэнгтон искренне не понимал, почему его считают привлекательным. Отражение в зеркале постоянно убеждало Марка в обратном. Высокий и худой, он немного сутулился, чтобы казаться меньше ростом. У него были небольшие, глубоко посаженные глаза, широкие чувственные губы, из-за которых в детстве он удостаивался и более обидных прозвищ, нежели Малыш или Красавчик. Пожалуй, единственным, что нравилось Марку в себе, были аккуратный прямой нос и густые темно-каштановые волосы. Но разве этого достаточно, чтобы считаться красивым?

В школе девочки не особенно жаловали Марка, предпочитая более мускулистых и развязных одноклассников, и он привык смотреть на себя глазами подростка, не сознавая того, что между пятнадцатилетним мальчиком и двадцатипятилетним мужчиной лежит огромная пропасть. Марк много лет увлекался йогой, и его тело давно утратило подростковую неловкость и худобу. Великолепно развитые мышцы, поражающие не объемом, а красотой и пластичностью, мальчишеская грация без мальчишеской неуклюжести – все это заставляло девушек на пляже долго смотреть Марку вслед. Впрочем, он редко появлялся на пляже. Ему было жаль тратить время на подобные пустяки.

– Смотри, застукает тебя Уолш… – Толстяк Доил шутливо постучал пальцем по столу. Перемазанный кетчупом и горчицей палец оставил грязный след, но Доила это не смутило. – Тебе не поможет даже твоя хорошенькая мордашка.

Марк скривился, но промолчал. Отвечать на подобные тупые шуточки он считал дурным тоном, а его злость только обрадует Доила.

– Марк, дело есть, – хмуро бросил Чак, подходя к столу Лэнгтона.

Толстяк Доил тут же отвернулся от Марка и с удвоенным прилежанием принялся за свой бутерброд. Связываться с Рейнолдсом он не любил. В отличие от Марка Чак мог припечатать крепким словцом.

– Что случилось, Чак? – спросил Марк, стараясь казаться серьезным, сообразительным и деловым, хотя на самом деле ему хотелось налить себе крепкого кофе и блаженно подремать на стуле еще минут десять.

– Ограбление выставки, – скучным голосом сообщил ему Рейнолдс. – Все остальные заняты, и эту ерунду снова спихнули нам.

Напарники переглянулись и печально вздохнули, Чак – потому что был по натуре пессимистом, Марк – потому что предчувствовал нудную рутинную работу.

– Вот, почитай, пока я покурю, – пробормотал Чак, передавая Марку тощую папочку с делом. – А потом поищи информацию по этой выставке. Может, что интересное попадется.

Марк открыл папку. В ней был подшит один-единственный листок – заявление потерпевшей стороны. Некая Магдалена Мэриголд, единоличная владелица экспонатов, сообщала о том, что из выставочного зала было украдено несколько особо редких экземпляров. Выставка проходила в одном из самых престижных выставочных залов Нью-Йорка. Это было уже кое-что, Марк присвистнул и стал читать внимательнее.

Пропажа была обнаружена сегодня ночью (интересно, а с какой стати Магдалену Мэриголд понесло в Сити-Холл ночью? – невольно отметил Марк). Лейтенант Уолш, к которому обратилась ограбленная дамочка, взял у нее заявление, на редкость бестолковое и несодержательное. Рукой Уолша внизу было приписано «срочно, секретно».

Не густо. Марк почесал затылок, закрыл папку и повернулся к компьютеру. Оставалось надеяться, что Интернет заполнит все пробелы в заявлении Магдалены Мэриголд. Марк быстро набрал в поисковой системе Нью-Йорк, Сити-Холл, чтобы посмотреть, какие там сейчас идут выставки, и принялся методично просматривать один сайт за другим. Так, выставка современного искусства южных штатов. Не пойдет.

Ремесла доколумбовской Америки. Вряд ли.

Выставка косметических новинок компании «Мэриголд корпорэйшн» «Косметика для настоящей красоты». Стоп.

Марк пробежал глазами небольшую статью.

«Мэриголд корпорэйшн», ведущая американская компания в области косметики и парфюмерии… находится в постоянных поисках рецептов красоты… проводит современные исследования… выставка последних достижений…

Марк хмыкнул. Выставка кремов и лосьонов?

Кому интересно на это смотреть? А главное, кому понадобилось что-то там воровать?

Однако из статьи выяснилось, что почти все экспонаты были разложены по очень необычным баночкам – с золотыми крышками, инкрустированными драгоценными камнями. Более того, камни баснословной стоимости использовались и для украшения экспозиции.

Удачливому грабителю было чем поживиться.

Марк сделал несколько пометок и решил поискать информацию о Магдалене Мэриголд.

Что представляет собой ненормальная дамочка, которой взбрело в голову упаковать крем для рук или лосьон для тела в банку, украшенную сапфирами и изумрудами?

Магдалена Мэриголд оказалась единственной владелицей крупнейшей косметической корпорации, в состав которой входило множество разных компаний, имеющих то или иное отношение к миру красоты. По приблизительным оценкам (потому что точные размеры состояния этой загадочной дамы были никому не известны) Магдалена входила в число самых богатых людей Америки и была, скорее всего, богатейшей женщиной страны. Она владела заводами по производству косметики, научными лабораториями, крупной сетью магазинов, модельным агентством, парой-тройкой глянцевых журналов и даже транспортной компанией. Одним словом, ничто не могло помешать победоносному шествию продукции «Мэриголд корпорэйшн» по миру.

Предприимчивости этой бизнес-леди оставалось только удивляться. Некоторые марки ее продукции были хорошо известны даже такому далекому от косметической сферы человеку, как Марк Лэнгтон.

– Ну что, Марк, обнаружил что-нибудь? Эта Мэриголд еще та фифа, про нее должно быть много написано. – Тяжелая рука Чака легла на его плечо.

Марк невольно поморщился – его напарник всегда курил самые дешевые сигареты и от него ужасно пахло табаком.

– Да, кое-что есть, – кивнул Марк. – Только объясни мне, пожалуйста, почему такая крутая дамочка обратилась именно в наш участок, а не в частное детективное агентство? У нее и своя служба безопасности должна быть. И к тому же выставочный центр относится к другой территории… При чем тут мы?

Магдалена сладко потянулась. Она всегда просыпалась в одно и то же время, в девять утра, независимо от того, во сколько легла накануне.

У нее слишком много дел, чтобы нежиться в постели.

Хотя в такой постели, как у нее, понежиться стоило. Из темного полированного дерева, массивная и добротная, она занимала добрую треть огромной спальни в квартире Магдалены.

Постельное белье менялось в соответствии с настроением хозяйки. Сейчас у нее было неспокойно на душе, и она распорядилась, чтобы в спальне полностью сменили цвет постели и драпировок: с ее любимого розового на золотисто-персиковый. Магдалена надеялась, что так ей будет легче обрести душевное равновесие.

Она полежала несколько минут, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Но звукоизоляция в квартире была отменная, ни за что нельзя было сказать, что она находится в самом центре Нью-Йорка. Шумы большого города не тревожили Магдалену Мэриголд в ее жилище на тридцать втором этаже. Более того, на широком балконе, по периметру опоясывающем квартиру, был разбит настоящий сад.

Глядя в окно, Магдалена представляла себе, что она в своем любимом загородном доме, вдали от суеты делового Нью-Йорка.

Магдалена откинула тонкое золотистое покрывало и села, наслаждаясь последними минутами одиночества и тишины. Вскоре прибежит ее горничная Берта, крепкая молодая австрийка, принесет легкий, но питательный завтрак.

Затем обязательный визит косметолога, маска и массаж, а потом Магдалена оденется и спустится вниз, на двадцать пятый этаж, в просторный кабинет президента «Мэриголд корпорэйшн».

В свой кабинет.

Многим ее знакомым было трудно понять, как Магдалена умудряется жить и работать в одном и том же здании. По их мнению, это было так утомительно… Но Магдалена считала, что гораздо утомительнее каждый день тратить время на то, чтобы добраться на работу, и распорядилась оборудовать себе квартиру на предпоследнем этаже небоскреба. К тому же она не рассматривала это жилье как постоянное. У Магдалены был великолепный дом в пригороде Нью-Йорка, апартаменты в Майами, вилла в престижном районе Лос-Анджелеса, бунгало размером с пятизвездочный отель на Гавайях и множество другой недвижимости по всему миру. Да, и не надо забывать о миленьком особняке в Нью-Йорке, где Магдалена принимала гостей и устраивала известные на весь город вечеринки. Одним словом, квартира в здании «Мэриголд корпорэйшн» служила сугубо рабочим целям, когда Магдалена была слишком загружена делами, чтобы уезжать ночевать в другое место.

Как, например, сейчас. Весна всегда была горячим временем для «Мэриголд корпорэйшн».

Женщины снимают верхнюю одежду и хотят великолепно выглядеть, а их мужчины готовы тратить немалые деньги, чтобы удовлетворить капризы любимых. Косметические компании не должны зевать, чтобы вовремя предложить свои новые разработки. До сих пор «Мэриголд корпорэйшн» удавалось быть первыми во всем, но Магдалена знала, что ей нельзя успокаиваться на достигнутом. Нужно все время что-то изобретать, придумывать новые ходы, привлекать клиентов. Иначе можно в два счета распрощаться с положением лидера.

Изюминкой этого сезона должна была стать выставка «Косметика для настоящей красоты».

Магдалена готовилась к ней всю зиму. При выставке работал салон красоты, где совершенно бесплатно дамам предлагали изменить свою внешность. Конечно, с правом сфотографировать их до и после чудесного преображения и разместить эти фотографии на выставке. Магдалена намеревалась наглядно продемонстрировать преимущества своей косметики и своих специалистов. Более того, всю выставочную неделю параллельно планировались презентации, семинары, лекции, фуршеты, концерты, то есть масса научных и развлекательных мероприятий, способных удовлетворить самую взыскательную публику.

Однако наибольшую ставку Магдалена делала на саму экспозицию. Про себя она называла ее «косметикой для богатых» и хотела привлечь внимание именно тех, кто был в состоянии отвалить круглую сумму за крохотную баночку с чудо-кремом или лосьоном. На своей выставке Магдалена Мэриголд обещала революционные открытия, средства, превосходящие по эффективности все изобретенное ранее, то есть Косметику, Без Которой Нельзя Обойтись. Естественно, если вы можете это себе позволить.

Более того, она предлагала красоту, а не просто косметику. Никому не интересно разглядывать крем в банках, в этом она не сомневалась. А если эта банка сама по себе – произведение искусства? А если за оформление экспонатов отвечает именитый художник? А если прекрасные девушки тут же продемонстрируют действие волшебного средства? Магдалена готовила множество сюрпризов, которые произведут неотразимое впечатление на сердца тех, кто уже пресытился роскошью. Она сама была из их круга и точно знала, что должно подействовать, а что нет.

Но выставка проработала только два дня, как вдруг случилось непредвиденное. Осматривая вечером, после закрытия салона, свою коллекцию, Магдалена с ужасом обнаружила, что кое-что пропало. Это было неслыханно, ненормально, невозможно, но тем не менее это произошло.

Первым порывом Магдалены было устроить скандал службам безопасности как выставочного зала, так и «Мэриголд корпорэйшн». Но она не достигла бы таких высот, если бы не умела контролировать первые порывы. Характер и расположение пропавших экспонатов были таковы, что случайный наблюдатель и не понял бы, что что-то исчезло. Грабители так не действуют. Они хватают все ценное, что попадется под руку.

Магдалена призадумалась. Похоже, что действовал кто-то из своих… В таком случае огласка может быть смертельна. «Мэриголд корпорэйшн» – компания, в которой нет воров и предателей, там все счастливы и настроены на работу для общего блага. Магдалена не могла позволить себе разрушить образ, который формировался годами, из-за нескольких драгоценных баночек и камней.

По этой же причине ей не хотелось официально обращаться в полицию. Репортеры наверняка пронюхают, что с выставкой что-то неладно, и налетят как мухи. Слишком большой риск. Кто-нибудь все равно окажется чересчур назойлив и удачлив, и роковая статья появится во всех газетах. Однако проигнорировать пропажу Магдалена тоже не могла. Вор должен быть изобличен и примерно наказан, чтобы другим неповадно было.

Долго ломать голову Магдалене не пришлось.

Среди ее многочисленных знакомых был некий лейтенант полиции Роберт Уолш, который, несмотря на свою скромную должность, был вхож в весьма достойные крути и уже неоднократно оказывал Магдалене неоценимые услуги, Она не колебалась ни секунды. Уолш – идеальная кандидатура. Он проведет расследование, не привлекая лишнего внимания, и, если ей потребуется огласка, сможет ее достойно обеспечить – как-никак представитель закона, а не какой-нибудь частный детектив, с которым потом хлопот не оберешься.

– Одним словом, дамочке этой шумиха ни к чему, – резюмировал Чак. – А наш лейтенант, как ее старый знакомец, пообещал оформить все в лучшем виде. Ловкий парень, этот Робби Уолш.

Чак вздохнул, добавляя про себя, что если бы среди его приятельниц была владелица «Мэриголд корпорэйшн», он ни за что бы не стал протирать штаны в паршивом полицейском участке.

Они с Марком сидели в маленькой забегаловке рядом с участком, куда обычно заходили пообедать. На этот раз на их тарелках лежало пережаренное мясо и недоваренные макароны.

Одно компенсировало другое, и напарники не без удовольствия поглощали пищу, запивая ее черным кофе. Они привыкли довольствоваться малым, порой у них не хватало времени и на такую скромную еду.

– А почему Уолш сам не занялся этим делом? – сварливо спросил Марк.

Его до глубины души оскорбляла подобная «неофициальность» задания. Марк смотрел на себя как на оплот общества, гарантию спокойствия и порядка, а ему предлагали превратиться в презренного частного детектива и шнырять, вынюхивать, выспрашивать…

– Он бы рад. Дельце не хлопотное, – хохотнул Чак. – Да у него времени сейчас нет. Смотр большого начальства. Разве ты забыл?

Марк кивнул. Раз в несколько лет проводились инспекции всех полицейских участков города, и у лейтенанта дел было по горло. Как же, непременно хотелось выставить себя в наилучшем свете.

– Не грусти, Марк. – Чак похлопал напарника по плечу. Он единственный во всем участке не называл его ни Малышом, ни Красавчиком, ни каким-либо другим прозвищем. – Вот тебе отличная возможность проявить себя. Найдешь этой тетке ее притирания, глядишь, и повышение от Уолша выйдет. Перейдешь в отдел убийств.

Марк призадумался. Да, это дело, несомненно, отличается от того, чем он привык заниматься. Драгоценные камни и ведущая косметическая корпорация Америки – это вам не сырая говядина Оливера Фуджуса, владельца мясного магазинчика, которую проворные мальчишки стащили прямо с его заднего двора.

– Слушай, а может, это конкуренты выкрали крем, чтобы выяснить точный рецепт? – спросил Марк. Глаза его загорелись, он явно уже представлял себя идущим по следу коварных фабрикантов.

– Не исключено, – покровительственно улыбнулся Чак. – Действуй, парень.

– Я бы предпочла, чтобы ты лично занялся моей просьбой. Мне казалось, я имею на это право, – недовольно сказала Магдалена. Роберт Уолш позвонил ей днем и сообщил, что выделил двух полицейских, «двух отличных полицейских» исключительно для работы над ее делом.

Уолш вздохнул. Он в этом не сомневался.

Однако все эти отчеты, доклады, встречи, смотры, испытания занимали у него столько времени, что он едва успевал пообедать. Даже ради Магдалены Мэриголд он не мог ничего изменить.

– Я не могу, Магдалена, – взмолился он, прекрасно зная, что эта женщина любит настаивать на своем. – Очередная инспекция, черт бы ее побрал!

Магдалена нахмурилась. Ей было плевать на все инспекции в мире, но она всегда здраво оценивала положение вещей. Роберт Уолш был исполнительным человеком, на которого можно было смело положиться. Раз он говорит, что не в состоянии лично заняться ее делом, значит, так оно и есть. К тому же у Магдалены просто не было другого выхода, как довериться ему и его «ребятам».

– Хорошо, – произнесла она медленно. – Но ты уверен, что твои вояки не начнут трепаться?

Роберт Уолш был уверен.

– Мне бы очень не хотелось, чтобы они стали распускать языки… – Магдалена позволила паузе повиснуть в воздухе.

Пауза была пропитана угрозой. Легкой, едва ощутимой, но от этого не менее реальной.

– Какой разговор, Магдалена, я лично гарантирую, что все будет отлично! – Голос лейтенанта Уолша буквально излучал бодрость.

– Думаю, никому не нужно будет знать, что они – полицейские, – вслух рассуждала Магдалена.

– Естественно.

– Пусть выдумают себе подходящую легенду.

– Конечно, – вновь поддакнул Уолш.

– И результаты мне нужны побыстрее.

– Разумеется. – Уолш был полон подобострастия. – Если они заглянут к тебе сегодня, ты уделишь им минутку внимания? Когда им лучше подойти?

– Не буду же я назначать им встречу, – сухо сказала Магдалена. – Пусть приходят. Подождут в случае чего.

– О, без вопросов!

– И еще кое-что… Если меня все устроит, то ты можешь рассчитывать на солидное вознаграждение.

Она положила трубку. Уолш облизал губы.

Наконец-то она упомянула о самом важном, а то он уже начал беспокоиться. Впрочем, Магдалена Мэриголд никогда не была жадной.

– Что? Мы даже не сможем прийти к ней как полицейские? – возмущенно воскликнул Марк.

Чак моментально пожалел, что стоит слишком далеко от него, чтобы наступить ему на ногу или толкнуть в спину. Ну что за язык у этого молодого дурака! Конечно, Мэриголд не захочет, чтобы они работали в открытую. Иначе она не обратилась бы к Уолшу. Неужели было так трудно догадаться?

– Вы, Лэнгтон, придаете слишком большое значение своему статусу, – процедил Роберт Уолш.

Он вызвал их к себе в кабинет сразу после разговора с Магдаленой. Его повелительный холодный тон разительно отличался от тех заискивающих интонаций, с которыми он обращался к Магдалене. В шестьдесят восьмом участке он был начальником, повелителем тел и душ. И горе тому, кто осмелится его ослушаться!

Чак Рейнолдс на горьком опыте познал эту истину и был осторожен. Марку Лэнгтону еще предстояло ее узнать.

– Черт бы тебя побрал, Марк, с твоей принципиальностью! – выругался Чак, когда они вышли из кабинета лейтенанта. – Уолш терпеть не может, когда с ним спорят, когда только ты это поймешь…

– Тогда скажи мне, зачем он выбрал именно нас? – настаивал Марк.

– Потому что мы свободны, не болтливы и одни из лучших, – фыркнул Чак. – Вернее, я один из лучших, а тебе лишний опыт будет.

Молодой человек насупился. Новое столкновение с действительностью, расставание с очередной толикой иллюзий. Довольно болезненная процедура, а в юном возрасте особенно.

Ничего, из него еще выйдет стоящий полицейский, подумал Чак, исподтишка разглядывая нахмуренное лицо Марка, Когда он научится понимать, что к чему.

2

Магдалена переговорила со своим секретарем и отодвинула в сторону кипу красочных буклетов. Работа подождет, сейчас нужно поговорить с этими полицейскими, которых прислал Роберт. Должно быть, Лилиан, ее секретарь, очень удивилась, когда она согласилась принять тех, кто был представлен ей как «двое мужчин от некоего мистера Уолша по срочному вопросу». Обычно Магдалена почти не встречалась с незнакомыми людьми. Но разве один из плюсов единоличного владения компанией не в том, что никто не смеет задавать тебе дурацких вопросов? Лилиан была отлично вышколена и знала свое место.

Через семь минут – Магдалена специально засекала по часам – в ее дверь робко постучались. Она молчала. Неужели они думают, что она будет кричать, позволяя им войти? И почему Лилиан никак не сообразит, что посетителей надо просто провести в кабинет? Магдалена нажала на кнопку селектора.

– Лилиан, если господа от мистера Уолша готовы, я буду рада их видеть, – спокойно проговорила она.

Магдалена никогда не разыгрывала роль стервозной начальницы. Но ее ленивое спокойствие иногда пугало сотрудников гораздо больше, чем крики разгневанного босса. Вот и сейчас Лилиан робко отворила дверь кабинета, пропуская вперед двух мужчин. Магдалена встала им навстречу.

– Добрый день, мэм, – сказал первый из вошедших. – Надеюсь, мы не отвлекаем вас от важных дел.

Это был невысокий крепкий мужчина лет сорока, отличавшийся недюжинной силой, – у Магдалены глаз был наметан. Достаточно привлекательное лицо: широкий лоб и скулы, массивный нос, ежик седеющих волос, спокойный взгляд.

– Добрый день, – очаровательно улыбнулась Магдалена, зная, как обычно реагируют мужчины, встречаясь с ней в первый раз.

Этот не стал исключением. Его брови взлетели вверх, а в глазах промелькнуло нечто, похожее на восхищение.

– Меня зовут Чак Рейнолдс, – сказал мужчина и оглянулся на Лилиан.

– Ты можешь идти. – Царственным кивком Магдалена отослала секретаря.

– А это мой напарник, Марк Лэнгтон, – представил Рейнолдс второго мужчину, который неловко жался к двери.

Магдалена перевела глаза на Лэнгтона, и слова замерли на ее губах. Как же я сразу не заметила его, стало ее первой осознанной мыслью. Марк показался ей не правдоподобно юным – просто мальчишка, лет двадцать, не больше. Потом она, конечно, сообразила, что в двадцать лет он никак бы не мог работать в полиции.

Он был очарователен. Магдалена с трудом могла подобрать более подходящее слово. Высокий, темноволосый, с трогательной смущенной полуулыбкой. И с каких это пор в полиции стали работать такие мужчины? – невольно подумала Магдалена и пришла в себя.

– Она с усилием оторвала глаза от Лэнгтона.

Сколько времени она глазела на него? Какой позор. Разве можно так выдавать себя?

– Прошу вас, присаживайтесь, – мягко проговорила она, указывая рукой на диванчики. – Тут нам будет удобно беседовать.

Такого количества сногсшибательно красивых девушек в одном месте Марк не видел ни разу.

Когда они с Чаком вошли в здание «Мэриголд корпорэйшн», у него перехватило дыхание. Блондинки, брюнетки, шатенки, рыжие, высокие и не очень, все как на подбор с очаровательными белозубыми улыбками и умопомрачительными фигурами. Даже непробиваемый Чак несколько растерялся, когда к ним устремилась неземная красавица с копной белокурых волос по пояс. Ее юбка была как раз такой длины, чтобы лишить самообладания самого выдержанного мужчину, а вырез на груди был способен добить даже монаха.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – задала она весьма провокационный вопрос.

Чак сглотнул и заставил себя перевести глаза с обнаженных ног красотки на ее лицо. Это было нелегко, учитывая то, что она была на голову выше Чака, и ее пышный полуобнаженный бюст располагался как раз на уровне его глаз. Марк чувствовал себя поувереннее, так как красавица была примерно с него ростом.

– М-мы хотели бы поговорить с Магдаленой Мэриголд, – пробормотал он.

– У вас назначено? – мягко спросила девушка. Казалось, она прекрасно понимает, чем вызвано их замешательство, и сочувствует им.

– В какой-то степени… – туманно ответил Марк.

Девушка нахмурилась.

– Просто сообщите ей, что мы пришли от мистера Уолша, – вмешался Чак. – Она поймет.

Девушка кивнула и упорхнула к своему столику.

– Уф, – вздохнул Чак, проводя рукой по лбу. – Надо будет потребовать у Уолша доплату.

За вредность.

Марк пропустил его слова мимо ушей. Он любовался. Первый этаж здания корпорации был отделан в серебристо-голубых тонах. Натертый до блеска гладкий пол, в котором можно увидеть свое отражение, высокий потолок, огромные рекламные плакаты и информационное табло, блестящие двери лифтов, удобные диванчики, стойки для любезных девушек, встречавших посетителей.

И повсюду девушки, прекрасные девушки.

Рядовых служащих «Мэриголд корпорэйшн» было видно сразу. Они все были одеты в одинаковые голубые костюмчики с серебристой отделкой. Другие явно были моделями корпорации – их выдавала особая тщательность в одежде и исключительная томность в движениях. Они лениво оглядывали всех, притворяясь, что им нет никакого дела до окружающих, но было заметно, что они все время настороже. Каждая новая красавица, которая робко входила в здание, тщательно исследовалась ими. Марку невольно пришло на ум сравнение со змеями на солнышке, вроде бы прекрасные грациозные создания, но готовые в любой момент накинуться и поразить смертельным укусом.

Больше ему понравились другие, может быть менее ухоженные и разодетые, но зато более искренние и доброжелательные. С горящими глазами они переступали порог «Мэриголд корпорэйшн» в надежде, что здесь для них начнется новая жизнь. Они жаждали гламурного блеска, путешествий по страницам журналов, и кто мог поставить им это в вину? Марк сам чувствовал, что у него уже кружится голова от всего этого великолепия. Что не сделаешь, чтобы стать частью такой красоты…

Были здесь и мужчины, правда, в гораздо меньшем количестве. Они не сразу бросались в глаза, потому что было нечто, что роднило их с девушками, – томность взгляда, плавность походки, изысканность одежды, изящество прически. Они тоже выглядели так, словно в любую секунду готовы предстать перед объективом фотоаппарата или камеры.

Марк вспомнил о том, что у него не особенно тщательно выглажены брюки, и смутился. Но не похоже было, чтобы кто-то в этом блестящем мире обращал на них с Чаком внимание. Там было слишком много суеты. Все время кто-то уходил или приходил, терзал служащих вопросами или сразу смело направлялся к лифтам. Нескончаемый поток людей в ослепительном мире красоты… Марк уже устал вертеть головой по сторонам.

– Магдалена Мэриголд ждет вас, – пропела та самая блондинка в мини-юбке, которая, откуда ни возьмись, очутилась рядом. – Пойдемте, я провожу вас.

Они пошли за девушкой к лифту, причем Марк заметил, что Чак не отрывает глаз от ее бедер, обтянутых тонкой голубой тканью. Они призывно колыхались в такт ее шагам, и Чака можно было легко понять.

В лифт набилось много народа, и Марк оказался зажатым между их провожатой и пышноволосой и пышногрудой брюнеткой, которая беззастенчиво разглядывала его. Он замер на месте, стараясь не думать о том, что если он чуть двинется вправо, то прижмется к округлому бедру блондинки, а если влево – то к высокой груди брюнетки. Нейтральное положение давалось ему тяжело, как морально, так и физически. Марк вздохнул с искренним облегчением, когда брюнетка вышла на одиннадцатом этаже, многозначительно улыбнувшись ему напоследок.

Кабинет Магдалены Мэриголд располагался на двадцать пятом этаже. Интерьер этого этажа разительно отличался от первого. Здесь присутствовала строгость линий и сдержанность цветовой гаммы; сотрудницы были одеты в цвета этажа – кремовый и светло-коричневый. Навстречу им вышла одна из девушек.

– Я Лилиан, секретарь мисс Мэриголд, – представилась она.

Лилиан была очень хороша собой, с аккуратно зачесанными назад длинными рыжими волосами и соблазнительными пухлыми губами, но Марк уже был не в состоянии восхищаться внешней красотой.

– Прошу вас, проходите. Мисс Мэриголд готова уделить вам десять минут.

Лилиан подвела их к темно-коричневой массивной двери, около которой находился ее стол.

Она постучала в дверь. Было ясно, что она теряется в догадках относительно цели их визита.

Никакого ответа не последовало, но буквально через пару секунд заработал телефон на ее столе, и повелительный голос пригласил их внутрь.

Марк уже был достаточно подготовлен к встрече с Магдаленой Мэриголд. Он не сомневался в том, что хозяйка этой империи красоты сама должна достойно выглядеть. Но когда Лилиан завела их в кабинет и он увидел идущую им навстречу женщину, Марк понял, насколько смешны и нелепы были его догадки.

Ибо Магдалена Мэриголд была прекраснее, чем способна представить самая богатая фантазия.

Марк не мог сказать, какого она роста или возраста, какая у нее фигура или какого цвета глаза. Магдалена нахлынула на него как прибой, оглушила, ослепила, сбила с ног. Это потом уже он осознал, что у нее чудесные платиновые волосы, ниспадающие на плечи длинными густыми прядями, гладкая нежная кожа, белая, как снег на горной вершине, глаза как прозрачные изумруды и нежные губы, глядя на которые нельзя не думать о поцелуях. Что при всей своей обманчивой хрупкости ее тело на удивление соблазнительно. И что она отдает себе отчет в том, что обладает изумительной красотой.

Идя за Чаком и Магдаленой к диванчикам в углу ее кабинета, Марк с ужасом чувствовал, что пропал. Разве после знакомства с этой женщиной он сможет хотя бы просто посмотреть на другую?

Как хорошо, что я надела сегодня именно эту юбку, подумала Магдалена, усаживаясь напротив полицейских. Разрез спереди подчеркивал идеальную форму ее ног, и от Магдалены не укрылось, что мальчик глаз не может отвести от ее округлых коленей.

Ее охватила беспричинная радость, а ограбление, которое совсем недавно казалось катастрофой, сразу отошло на второй план. Магдалена жаждала нравиться, и это чувство затмевало все остальные эмоции, серьезные и пустяковые. Как давно она не испытывала ничего подобного!

– Итак, лейтенант вкратце посвятил нас в курс дела, – сказал Чак, откашлявшись.

Если бы Чак Рейнолдс умел читать по лицам, он непременно бы заметил, что в данный момент Магдалена Мэриголд меньше всего похожа на потерпевшую сторону. Она сидела с блестящими от волнения глазами, закинув одну точеную ногу на другую, и мысли ее витали в неведомых далях. Но Чак Рейнолдс был всего лишь полицейским, и поэтому немного удивлялся про себя тому, что Магдалена Мэриголд не спешит вылить на их голову поток жалоб.

– Мы бы хотели узнать от вас, что именно пропало, – монотонно продолжил он. – Как вы это обнаружили, кто отвечает за экспонаты, когда вы в последний раз видели их на месте… Одним словом, все подробности.

Он замолчал, вопросительно глядя на Магдалену. Она с усилием взяла себя в руки.

– Пропало четыре предмета, все очень ценные, – медленно сказала она, стараясь сосредоточиться. – Я покажу вам фотографии.

Она грациозно встала и неспеша направилась к своему столу. Марк смотрел ей вслед, не догадываясь, что все это затеяно специально ради него, чтобы он вдоволь налюбовался ее чудесной фигурой.

А любоваться было чем. Узкая, доходившая до коленей юбка плотно обхватывала бедра Магдалены, стройные, но в то же время достаточно широкие для того, чтобы быть соблазнительными. Она была сложена на удивление гармонично, ничто в ее теле не казалось чрезмерным или недостаточным, при всем желании невозможно было улучшить его.

Магдалена достала из верхнего ящика стола пачку фотографий и небрежно просмотрела их.

На самом деле ей не требовалось ничего искать.

Нужные снимки лежали сверху, так как она заранее подготовила их. Но Магдалене ужасно хотелось исподлобья кинуть взгляд на Марка, чтобы убедиться, что он находится в должном восхищении…

Результат не разочаровал Магдалену. Марк как завороженный смотрел на нее, разве что рот не открыл. Ощущение собственного могущества ударило Магдалене в голову. Как чудесно быть настолько красивой! И как замечательно, что Уолш прислал к ней именно этого мальчика с непослушными волосами и горящими глазами. Словно догадался…

– Вот, эти фотографии. – Магдалена кинула оставшуюся пачку на стол и, вернувшись к полицейским, протянула Чаку снимки.

Он взял их и повернулся к Марку, который склонился над фотографиями, надеясь хотя бы на секунду стряхнуть с себя волшебные чары.

Напрасная надежда! Ибо чудный образ хозяйки незримо присутствовал на каждом снимке, и, глядя на изысканные косметические флаконы, украшенные драгоценными камнями, Марк представлял себе шелковистые волосы Магдалены, ее блестящие глаза, сияние ее прекрасной кожи…

– И что это такое? – непочтительно поинтересовался Чак, вертя в руках снимки.

– В этих баночках последние разработки «Мэриголд корпорэйшн», – непринужденно пояснила Магдалена. – Революционное средство против старения кожи и закрепления тонизирующего эффекта.

По сосредоточенному виду Чака можно было подумать, что ему все понятно.

– Сами флаконы изготовлены из горного хрусталя и подобных не очень ценных материалов. На крышках – драгоценные камни. Здесь сапфиры, на этом изумруды, тут рубины. А на четвертом, как вы видите, смесь. В центре каждого – небольшой бриллиант… Ах да, и вот эта желтая полоска – из чистого золота.

Чак скривился. Страшно подумать, сколько может стоить такая баночка!

– Эта линия косметики предназначается для людей, которые могут себе это позволить, заметила Магдалена, словно прочитав его мысли. – И мне бы очень хотелось узнать, кто осмелился стащить ее.

– А как они охранялись? – раздался робкий голос Марка.

Улыбка тронула губы Магдалены. О, наш бравый полицейский осмелился заговорить.

И какой у него, однако, приятный голос…. Она посмотрела Марку прямо в глаза и смогла в полной мере насладиться румянцем, который моментально залил его щеки.

– Боюсь, не очень тщательно. – Магдалена пожала плечами, как будто извиняясь за подобную небрежность. – В Сити-Холле есть своя охрана, плюс несколько сотрудников службы безопасности «Мэриголд корпорэйшн». Мне казалось, что там совершенно нечего бояться…

– Наивно, – проворчал Чак. – А вы сами представляете, кто мог позариться на, ваши сокровища?

Марка передернуло. Как он осмеливается говорить с ней в таком неуважительном тоне?

Как он вообще осмеливается говорить с ней?

Сам Марк до сих пор не мог прийти в себя после того, как спросил насчет охраны.

– Понятия не имею, – вздохнула Магдалена так печально, что Марк ощутил немедленную готовность крушить всех ее врагов.

– А если как следует подумать? – настаивал Чак. – Дайте нам хоть одну зацепку… Конкуренты, например, решили сорвать выпуск вашей новинки.

– Не исключено, – задумчиво проговорила Магдалена. – Но бессмысленно. Мы уже начали рекламировать эти крема, и конкуренты мало чего добьются, если раскроют рецептуру.

– Дорогу вам перебегут, – предположил Чак. – Станут первыми.

– Перебегут дорогу? Нам? «Мэриголд корпорэйшн»? – В голосе Магдалены послышалось презрение, и Марк внутренне содрогнулся. Какой жестокой, должно быть, бывает порой эта прекрасная женщина…

– Ну хорошо, – сдался Чак. – Тогда простой воришка? За флаконы, наверное, можно немало выручить…

– Да, – без энтузиазма кивнула Магдалена. – Но почему именно эти? Простой грабитель схватил бы все подряд, там есть чем поживиться…

А пропажу этих флаконов заметить нелегко. Я даже не стала закрывать выставку, посетители все равно ничего не поймут.

– Значит, это кто-то из своих, – перебил ее Марк и снова испугался собственной смелости.

Но Магдалена одарила его чарующей улыбкой, словно он только что сообщил ее нечто очень приятное.

– Да, эта отвратительная мысль приходила в голову и мне, – призналась она, и счастливо-беспечное выражение ее лица абсолютно не соответствовало ее словам. – Поэтому я и попросила Робби… лейтенанта Уолша помочь мне, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Оговорка Магдалены покоробила Чака и привела в замешательство Марка. В каких, интересно, отношениях состоят эта красавица и их начальник? Робби… только подумать, что она так фамильярно называет Уолша!

– Думаю, нам стоит осмотреть выставку, – сказал Чак. – Вы не против, мисс Мэриголд?

– Конечно, нет! – радостно воскликнула она. – Более того, я сама все покажу вам. Можно поехать прямо сейчас, здесь недалеко.

Сердце Марка радостно забилось.

– Чтобы не вызвать подозрения, вы будете представителями какой-нибудь компании, которая хочет сотрудничать с «Мэриголд корпорэйшн», – рассуждала вслух Магдалена. – Нет, лучше журналистами.

– Вы думаете, нам поверят? – с сомнением спросил Чак. Невозможность действовать от своего лица уже начала раздражать его. Пожалуй, Марк был прав в своем возмущении. Насколько проще, когда за твоей спиной стоит Закон.

– Поверят. – Губы Магдалены сомкнулись в жесткую линию, отчего она сразу стала выглядеть старше.

– Тогда поедем, – проговорил Марк, поднимаясь.

Он боялся, что если Чак станет спорить, Магдалена передумает, а ему до безумия хотелось побыть рядом с ней как можно дольше.

– Конечно, – улыбнулась она.

Нетерпение Марка грело душу. Магдалена уже пыталась определить про себя, как будет лучше сесть в машине – рядом с Марком или напротив него. И то и другое имело свои преимущества, и она никак не могла выбрать.

Через пятнадцать минут они сидели в роскошной машине Магдалены. Она все-таки решила не торопиться и села напротив обоих полицейских, чтобы наслаждаться обожающим взглядом Марка всю дорогу. Однако Чак Рейнолдс чрезвычайно мешал ей, задавая дурацкие вопросы. Магдалена искренне досадовала на себя. В конце концов, к чему она подняла такой шум из-за кучки паршивых флакончиков? Заказала бы новые и разместила бы их на выставке, никто бы и внимания не обратил. А теперь она заварила эту кашу и вынуждена поддерживать бессмысленную беседу, вместо того чтобы упиваться восхищением Марка и планировать дальнейшее развитие отношений.

Тут Магдалена кстати вспомнила, что если бы она не забеспокоилась из-за пропажи, то не познакомилась бы с Марком. Это несколько примирило ее с действительностью и вопросами назойливого Чака, и она даже пару раз ласково улыбнулась ему, сбив его с мысли.

В Сити-Холле Магдалену встретили как королеву. Повсюду подобострастные улыбки и заискивающие взгляды, полупоклоны и распахнутые двери. Она стремительно проносилась по залам.

Чак и Марк едва успевали за ней. Настроение Марка резко испортилось, с каждой секундой он все отчетливее осознавал огромную пропасть между ними. Страшно было представить себе, кем является Магдалена, и противно думать о том, кем является он. Восхищение – вот и все, что он может ей предложить, а какое ей до этого дело?

Она привыкла к поклонению, как человек – к воздуху, еще одно разбитое сердце вряд ли существенно пополнит ее коллекцию…

В самом мрачном настроении Марк вошел на территорию, где располагалась выставка «Мэриголд корпорэйшн». Посетителей было не много, но и не мало. Парочка молодых людей с блокнотами и фотоаппаратами стремглав кинулись к Магдалене. Появление владелицы компании было для них настоящей удачей.

Магдалена чуть поморщилась. Давать интервью, даже самое коротенькое, в ее планы не входило. Но привлекать внимание к тому, что она занята с двумя якобы журналистами, ей тоже не хотелось, поэтому она картинно улыбнулась и согласилась сказать пару слов для какого-то малоизвестного глянцевого журнала.

Может, быть, это интервью поможет мальчикам забраться на ступеньку повыше, размышляла она, разглядывая репортеров и давая банальные ответы на банальные вопросы. Сегодня Магдалена Мэриголд была настроена чрезвычайно милостиво, и удачливые репортеры не знали, какое божество им благодарить за такую нежданную удачу.

Но Марку все представлялось в самом темном свете, и готовность Магдалены побеседовать с журналистами он расценил как желание покрасоваться. Как она может улыбаться этим идиотам, хмуро думал он, исподлобья наблюдая за ней. Конечно, это же ее жизнь. Лишнее упоминание в прессе не помешает. А ее личико украсит любую обложку…

Пока Марк изводил себя, его напарник не терял времени даром. Чак приехал в Сити-Холл, чтобы осмотреть экспозицию, и он не видел ни одной причины, по которой он не мог этого сделать прямо сейчас. А то, что Магдалена Мэриголд покинула их, было даже хорошо. Не будет путаться под ногами и смущать своими глазищами и многозначительными улыбками, от которых бросает то в жар, то в холод.

Чак храбрился и притворялся, что чары Магдалены не оказывают на него ни малейшего влияния, но на самом деле от ее улыбки ему делалось не по себе. Немедленно хотелось быть выше, стройнее, моложе, красивее, богаче… Или хотя бы таким, как этот мальчишка Лэнгтон, недаром она поедает его глазами. Но Чак был реалистом и не собирался предаваться мелочной зависти. Главное – дело. Вот найдут они эти блестящие флакончики, поймают вора за руку и домой, подальше от этого ароматизированного мира, где от обилия красоток голова кружится.

Выставка косметических новинок была небольшой, всего три зала, но впечатляющей.

Магдалена Мэриголд попыталась превратить косметику в искусство, и у нее это вполне получилось. Расположение экспонатов, оформление зала, картины на стенах, композиции из воздушных тканей, драгоценных камней и кремовых субстанций – все это могло привлечь даже человека, очень далекого от мира косметики.

Очаровательные девушки в длинных полупрозрачных платьях раздавали крохотные пробники, предлагая простым смертным опробовать косметику, которая после закрытия выставки станет доступна лишь богатым. Чак не удержался и прихватил парочку для жены, стараясь не думать о том, что впоследствии она потребует, чтобы он покупал эту косметику для нее.

Относительно пропавших флаконов Магдалена была совершенно права. Человеку со стороны выставка казалась полной. Рейнолдс все больше склонялся к мысли о том, что вор – кто-то из ближайшего окружения Магдалены Мэриголд. Противно, конечно, подозревать своих, но предательства происходят постоянно и повсюду. Надо будет попросить ее составить список тех, кто точно знал о расположении экспонатов, отметил он про себя. И кто мог взять их, не возбуждая особого подозрения.

Одним словом, когда Магдалена всласть наворковалась с журналистами, а Марк дошел до состояния ревнивого бешенства, Чак уже имел полное представление о выставке.

– Итак, где же стояли ваши злополучные флаконы? – вполголоса спросил Рейнолдс, когда все трое вновь собрались вместе.

Марку внезапно стало стыдно. Он, который так гордится своей работоспособностью, потерял чуть ли не двадцать минут на бесполезные душевные терзания!

– Здесь.

Магдалена подвела их к центральной композиции в главном зале. Она была оформлена в духе Сальвадора Дали – представляла собой лицо женщины, выполненное из подручных материалов – ткани, камней, перьев. На первый взгляд все казалось в порядке.

– Два флакона должны были быть зрачками, – пояснила Магдалена. – А еще два – украшения в волосах. Теперь их нет.

– Мда, – пробормотал Чак и задумчиво почесал в затылке.

У него исчезли последние сомнения в том, что вор – кто-то из своих. Гораздо логичнее с точки зрения обычного грабителя было бы утащить все эти камешки, что в изобилии валялись вокруг, обрисовывая лицо косметической красавицы. Во-первых, быстрее, а во-вторых, их сбыть гораздо легче…

– Мы можем спокойно поговорить где-нибудь? – спросил он тихо.

– Да, – кивнула Магдалена. – У меня здесь есть небольшой кабинет.

Она пошла вперед, показывая дорогу. Марк и Чак вновь следовали за ней, любуясь ее походкой и не замечая практически ничего и никого вокруг. В том числе и рыжеволосую девицу, которая вышла из соседнего зала и уже несколько минут наблюдала за ними, причем в ее глазах напрочь отсутствовало раболепие и восхищение, с которым здесь встречали Магдалену Мэриголд.

Резкий девичий голос привел их в чувство.

– Хэй, Мэгги, привет! Тебе не кажется, что ты чересчур задержалась?

Магдалена явственно вздрогнула и остановилась.

3

Просыпаться в семь утра всегда тяжело. Особенно после бурной вечеринки у старого друга, где на каждом шагу встречаются толпы знакомых, непременно желающих выпить с тобой и за тебя. Джен не шевелилась, надеясь, что боль покинет неподвижное тело, но та чувствовала себя полной хозяйкой в ее голове. С усилием девушка приподнялась на одном локте. Нужно было потерпеть всего немного – в кармане брюк у нее непременно найдется обезболивающее. Но до того места, где несколько часов назад она скинула брюки, целая пропасть в десяток шагов. Как преодолеть ее, когда голова раскалывается на части и каждая часть начинает терзать своей особенной, не похожей на другие болью?

Все же Джен удалось взять себя в руки. Она кое-как доковыляла до стула, вытащила из кармана пачку таблеток, проглотила две и стала ждать просветления. Уже через десять минут стало лучше, и она смогла принять душ и проглотить чашку черного кофе. Внизу наверняка ее ждет роскошный завтрак, но Джен была противна даже сама мысль о еде. К тому же не исключено, что Мэгги еще дома, а значит, во что бы то ни стало надо избежать встречи с ней.

Иначе от нотаций не будет спасения. Джен уже привыкла к тому, что она «жалкое, ничтожное существо», не хватало к этому еще и обвинений в алкоголизме. Тем более что такие вечеринки, как вчера, происходят не чаще раза в месяц, а в остальное время она почти ничего не пьет.

Джен оделась и нашла в себе силы немного прибраться в комнате. Конечно, есть безотказная горничная Кэти, но Джен предпочитала, чтобы в ее комнату не заходил никто, в том числе и служанка. Здесь был ее мир, несколько потрепанный и мрачноватый, но все же ее. Здесь не было места розово-золотистому великолепию остального дома, и хотя Мэгги порой пыталась обставить эту комнату по своему вкусу, ничем хорошим эти попытки не кончались. Джен с завидным упорством возвращала все на свои места В результате Мэгги махнула на нее рукой.

Самое верное решение, по мнению Джен.

Она застилала постель, когда вдруг вспомнила, что обещала Мэгги заглянуть сегодня в Сити-Холл. Кажется, это было неделю или две назад… У Мэгги есть для нее какое-то «задание».

Удивительно, что она вообще вспомнила об этом. Джен вздохнула. Придется принести сегодняшний день в жертву, тем более что, судя по началу, ничего путного из него все равно не выйдет.

До Сити-Холла Джен добралась на обычном такси, а потом смешалась с посетителями. Два раза обошла выставку «Косметика для настоящей красоты», зевая от скуки. Неужели кого-то действительно может интересовать подобная чепуха? Потом спустилась этажом ниже и немного развлеклась, рассматривая образцы современного искусства южных штатов. Мэгги все еще не было, и Джен немного злилась на себя за то, что не уточнила время встречи. Единственным ориентиром служило смутное «во второй половине дня». Однако уезжать домой она не торопилась в Сити-Холле оказалось вполне интересно.

Она пообедала на двенадцатом этаже комплекса в маленьком уютном кафе с ленивыми официантами. Джен никуда не спешила, зато остальные посетители были заметно раздражены. После обеда она вновь отправилась бродить по выставочным залам, разглядывая скорее людей, чем экспонаты.

И когда она уже всерьез подумывала о возвращении домой, она увидела Мэгги, прекрасную, властную и уверенную в себе. Она быстро шла по залу, не сомневаясь в том, что все двери на ее пути вовремя откроются, руки будут поданы, чтобы помочь ей спуститься или подняться, и все поручения выполнены. Все как всегда – идеальная прическа, тщательный макияж, безупречный костюм, но что-то выбивалось из обычной картины. Глупостью было предполагать такое о Мэгги, но Джен была готова поклясться, что она взволнована. Глаза горят, щеки покрылись легким румянцем, губы полураскрыты – ни дать ни взять девчонка на первом свидании. Влюбленная и прелестная в своем смятении. Давненько Джен не видела Мэгги в таком состоянии…

Девушка нахмурилась. Она не любила сюрпризов, связанных с Мэгги. Особенно сюрпризов такого рода. Они угрожали их устоявшимся отношениям, и Джен хотелось как можно скорее определить причину ее волнения, чтобы знать, как себя вести с преобразившейся Мэгги. Но за несколько минут этого, естественно, не сделаешь. Скрепя сердце, Джен окликнула ее.

Как обычно, ее появление неприятно удивило Мэгги.

– Дженни, привет. – Она выдавила из себя улыбку.

Джен помахала рукой, пытаясь вспомнить, сколько раз она говорила Мэгги, чтобы она не называла ее Дженни.

– Не ожидала тебя увидеть здесь, – сказала Мэгги, когда девушка подошла ближе.

Она ничего не помнит, с удивлением отметила про себя Джен. Конечно, мы договаривались не вчера, но обычно у Мэгги все в порядке с памятью.

– Ты просила меня подойти, – жизнерадостно заявила Джен, чувствуя, что Мэгги совсем не рада ее видеть. – Сказала, что у тебя есть какое-то задание для меня. Мы договаривались встретиться сегодня после обеда…

Досада промелькнула в изумрудных глазах Мэгги. Видимо, ее планы изменились настолько, что присутствие Джен в Сити-Холле – серьезная помеха. Интересно чему?

– Действительно, я хотела попросить тебя… медленно проговорила Мэгги и замолчала, в растерянности теребя платиновый локон.

Джен не верила своим глазам. Мэгги в замешательстве? Ее железные нервы в панике? Что происходит?

– Мисс Мэриголд, нам лучше поторопиться… – подал голос мужчина за ее спиной, и Джен внезапно осознала, что Мэгги не одна.

За ней стояли двое. Джен поначалу не обратила на них внимания, решив, что это очередные поклонники, служащие, журналисты или кто-нибудь в этом роде. Одним словом, свита блистательной Мэгги. Но сейчас стало ясно, что это – не обычные сопровождающие. Тот, который заговорил с Мэгги, невысокий угрюмый тип, у которого на лбу словно штамп стоит – полицейский. И даже стандартные джинсы и пиджак его не спасают. Мэгги и полицейский…

Забавное сочетание. Неужели она нарушила закон, и теперь доблестный блюститель порядка посадит ее в тюрьму? Вот славно было бы…

Джен одернула себя. Сколько глупостей может промелькнуть в голове человека за одну секунду. Она перевела глаза на второго мужчину – высокий и хорошенький. Джен встретилась с ним глазами и на секунду смутилась. Какое он имеет право так пристально разглядывать ее? Для любования существует Мэгги, а Джен не нуждается в заинтересованных взглядах!

Девушка сердито насупилась, злясь из-за того, что не в состоянии сохранять хладнокровие. Было что-то в лице молодого человека, что заставляло ее вновь и вновь поглядывать на него.

Чтобы как-то оправдаться перед собой, Джен принялась мысленно высмеивать незнакомца, надеясь, что ирония поможет ей обрести душевное равновесие.

Какой он длинный и тощий, язвила она про себя. Наверное, очень неуклюжий. А лицо ужасно портит это дурацкое страдальческое выражение. Что же терзает бедняжку? Ах да, это же так просто. В его юном возрасте роковой красоте Мэгги противостоять невозможно. Впрочем, как и в любом другом. А вдруг горящими глазами этого красавчика и объясняется взволнованность Мэгги?

Джен с изучающим любопытством посмотрела на Мэгги, та вернула ей вызывающий взгляд.

О да, они прекрасно понимают друг друга!

– Извини, Дженни, но сейчас я не могу уделить тебе время, – сказала Мэгги. – Возникло неотложное дело.

Естественно, съехидничала про себя Джен. В лице этого очаровательного мальчика. Интересно, он напарник этого мрачного типа или же я ошибаюсь и они вовсе не полицейские?

– Как скажешь, Мэгги, – с мнимым великодушием кивнула головой Джен. – Кстати, не познакомишь меня со своими друзьями?

Глаза Мэгги потемнели от злости, чего Джен и добивалась.

– Конечно, – сказала она с подчеркнутой вежливостью и развернулась к мужчинам. – Это Чак Рейнолдс, а это Марк Лэнгтон.

Джен приветливо улыбнулась.

– А это Дженнифер, моя… родственница.

Запинку в речи Мэгги заметили все трое, и Джен поняла, что дольше не стоит испытывать терпение Мэгги.

– Ладно, не буду тебя больше задерживать, – сказала она, усмехнувшись при виде облегчения на лице Мэгги.

Девушка небрежно попрощалась и вышла из зала, широко размахивая руками. Она была взволнована гораздо сильнее, чем хотела признать. О, любовные авантюры Мэгги были ей слишком хорошо известны. Будет жаль, если этот мальчик станет очередной ее жертвой. А он непременно станет, ведь Мэгги никогда не отступает от своей цели, а сопротивление лишь разжигает ее…

Надо же было налететь на нее именно сегодня, зло размышляла Магдалена, подходя к оборудованной под кабинет комнате. Эта встреча совершенно выбила ее из колеи. Только что все, было замечательно, даже дурацкое ограбление казалось удачей, ведь благодаря ему она познакомилась с Марком… И вот на тебе, откуда ни возьмись выскакивает Дженнифер, словно чертик из табакерки, как будто угадывая, что момент для появления самый неподходящий.

У девчонки просто потрясающая способность оказываться в самое ненужное время в самом ненужном месте. А как она осмелилась смотреть на Марка!

Магдалена внутренне содрогнулась, вспомнив выразительный взгляд Дженнифер. В мозгах ей не откажешь. Сколько раз она убеждалась в том, что у Джен дар видеть ее насквозь. Ну и пусть. Это абсолютно ее не касается. Магдалена плотно сомкнула губы. Сегодня ее день, и даже Дженнифер не в состоянии испортить его своим ехидством.

Она сделает все, чтобы Марк как можно скорее позабыл об этом незначительном эпизоде.

Но пока Марк помнил о нем и прикидывал про себя, какие родственные узы могут связывать Магдалену и эту девушку, Дженнифер. Они были совсем непохожи. Невозможно было представить себе, что они родственницы, пусть самые дальние. Магдалена, такая изысканная и утонченная, ослепительно красивая, и Дженнифер, имя которой – заурядность… Впрочем, не так уж она плоха, был вынужден признать Марк позднее. Приятные черты лица и красивые волосы… Но рядом с Магдаленой поблекнет любая красавица, что уж говорить о вполне обыкновенной девушке? Без сомнения, это родство доставляет Магдалене мало радости, а ведь от родственницы не отмахнешься так просто, как от обычной знакомой.

Чака, похоже, тоже занимала личность мисс Дженнифер, потому что как только они расселись в кабинете Магдалены, он спросил:

– А какое отношение к вашей компании имеет эта Дженнифер?

– Никакого, хотя она живет в моем доме, – вздохнула Магдалена. – Я несколько раз пыталась ввести ее в курс дела. Мне бы не помешала надежная помощница. Но Дженни меньше всего хочется работать… Тем более на благо «Мэриголд корпорэйшн».

– Понятно, – кивнул Чак и стал расспрашивать Магдалену обо всех, кто прямо или косвенно участвовал в подготовке к выставке.

Марк слушал и кое-что записывал, хотя Магдалена пообещала им лично составить полный список. Просто ему было необходимо чем-то занять себя. Не годится все время пялиться на женщину, пусть даже такую прекрасную, как Магдалена Мэриголд. Чак засмеет его потом, если он немедленно не возьмет себя в руки.

И Марк строчил в блокноте, едва понимая, что пишет.

– Что ж, мисс Мэриголд, картина более-менее ясна, – сказал Чак, вставая. – Конечно, нам еще понадобится ваша помощь, но теперь дело за нами. Спасибо за то, что уделили нам столько времени.

– Я всегда к вашим услугам. Надеюсь, что вы скоро разыщете преступника, кем бы он ни был, – чарующе улыбнулась Магдалена.

Надеюсь, что вы будете искать его бесконечно долго, эхом отозвалось ее сердце.

Марк неохотно поднялся вслед за Чаком.

Пришла пора покинуть мир красоты. Магдалена сердечно попрощалась с ними, но когда они уже выходили, вновь прозвучал ее томный голос:

– Думаю, завтра часам к трем я составлю список для вас. Заезжайте за ним в «Мэриголд корпорэйшн»… Марк. Я буду ждать.

Лэнгтон уже выходил, но после столь недвусмысленного приглашения встал как вкопанный.

– Непременно, мисс Мэриголд, непременно, – энергично закивал Чак и, схватив Марка под локоть, буквально вытянул его из комнаты.

–..И тут она ангельским голоском говорит:

«Я буду ждать вас, Марк, приезжайте за списком», как будто меня там вообще нет!

Взрыв гомерического хохота. Ничего не подозревающий Марк вошел в комнату, притворил за собой дверь и с удивлением оглядел коллег. Все они, и толстый Джо, и Майк Роберте, и курильщик Эндрю, и даже старый Джерри Олден давились от смеха. Лицо Джо Доила побагровело, а Олден стучал кулаком по столу от избытка чувств. В центре этого водоворота веселья сидел невозмутимый Чак Рейнолдс с видом человека, который только что отмочил лучшую в жизни шутку.

Марк насторожился. В чем дело? Почему все усиленно пытаются справиться с приступами смеха? Он с подозрением посмотрел на Чака.

– Я всего лишь рассказывал ребятам о нашем разговоре с красоткой Магдаленой, – проговорил Чак, невинно улыбаясь. – Им же интересно. Не каждый день попадаются на пути такие пташки…

Чак ухмыльнулся, и все немедленно расхохотались. Марк нахмурился. Кажется, в этом деле огласка никому не нужна, и лейтенанту Уолшу вряд ли понравится, что Чак треплется о его задании.

– Я не сомневался, что ты произведешь должное впечатление, Красавчик, – прыснул Доил. – Не забудь подготовиться завтра как следует. Представляешь, что будет, если ты заполучишь такую женщину? Она ведь чертовски богата…

Марк скривился как от зубной боли.

– Никуда я завтра не поеду, – огрызнулся Марк. – У меня других дел по горло.

Чак усмехнулся, и Марку стало не по себе.

Конечно, Рейнолдс видит его насквозь и понимает, что больше всего на свете он хочет встретиться с Магдаленой Мэриголд еще раз.

– Разберемся, – лениво произнес Чак. – А сейчас хватит болтать, пора домой собираться.

Весь следующий день Магдалена Мэриголд не думала ни о чем и ни о ком. Занимал ее лишь предстоящий визит Марка. Она искренне ругала себя за то, что велела ему прийти во второй половине дня. Встретиться как можно раньше и не расставаться – вот чего ей больше всего хотелось в данный момент.

Эту ночь, вопреки обыкновению, Магдалена провела в особняке, а не в своей квартире на тридцать втором этаже здания корпорации.

Ей нужно было как следует все обдумать, да и с Дженнифер поговорить не мешало бы. Сейчас, когда присутствие Марка Лэнгтона уже не лишало ее душевного равновесия, Магдалена с сожалением вспомнила, что на самом деле просила Джен подойти в Сити-Холл. С сожалением, потому что теперь у нее не было повода для оправдания. Джен будет вспоминать об этом пустяковом эпизоде как минимум полгода. Хорошо еще, если она ни о чем не догадалась.

Магдалена уже не раз убеждалась в том, что у Дженнифер на редкость проницательный взгляд.

И необыкновенно острый язык, которым она способна довести ее до белого каления.

В любом случае это моя жизнь, до которой ей нет никакого дела, утешала себя Магдалена по дороге домой.

Однако, к ее большом облегчению, Дженнифер дома не оказалось. Как сказала Кэти, ее нет с самого утра. Значит, после Сити-Холла Джен домой не возвращалась. Еще сутки назад подобное известие разозлило бы Магдалену, сейчас она невероятно обрадовалась.

– Сообщи мне, как только мисс Дженнифер приедет, – сказала она служанке и прошла в свою спальню.

Конечно, в кабинете было бы гораздо удобнее работать. Там все под рукой, включая материалы по выставке, и ничего вспоминать не придется. Но кабинет был по-деловому безлик.

Он почти ничем не отличался от ее кабинета в корпорации, а Магдалене сейчас хотелось чего-то более красивого и уютного, соответствующего ее настроению. Спальня с ее мягкими подушками на цветном покрывале кровати, ткаными гобеленами на стенах, великолепным видом из окна как нельзя лучше подходила для женщины, настроенной помечтать. И не важно, что на самом деле ей предстояло работать, а не предаваться фантазиям. Она будет составлять список для Марка, а значит, думать о нем, представлять их завтрашнюю встречу, его восхищенные глаза, его трогательное смущение при виде ее красоты…

Надо будет по особенному нарядиться завтра, сказала себе Магдалена, усаживаясь за широкий стол на высоких изогнутых ножках. Что-нибудь простое, изысканное, но непременно соблазнительное.

Она не сомневалась в том, что Марк придет один. Разве она недостаточно ясно намекнула им, что ждет его без напарника? Этот Чак Рейнолдс произвел на нее впечатление сообразительного человека… Впрочем, она в любом случае найдет способ избавиться от него. Магдалена Мэриголд не привыкла ни в чем себе отказывать. Марк Лэнгтон произвел на нее неизгладимое впечатление, она во что бы то ни стало получит Марка Лэнгтона.

Магдалена достала лист бумаги, перо с золотым наконечником и приготовилась писать.

Однако перед глазами все время стояло лицо Марка, оно отвлекало ее от работы, дразнило и раззадоривало ее.

Интересно, что он сейчас делает? – задумалась Магдалена, откинувшись на спинку стула.

Дежурит, идет домой или собирается на свидание с подружкой… Все может быть. Мысль о том, что у Марка есть любимая девушка, не доставила Магдалене и секундной неприятности. Она слишком хорошо знала силу своих чар, чтобы переживать из-за какой-то заурядной девчонки! Кто может сравниться с ней в красоте и искусстве очаровывать? Ни один мужчина не может ей сопротивляться, и несомненная уверенность в своей победе придавала мечтам Магдалены особую сладость. Страдания она оставляла другим, для нее существовали только красота и любовь…

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге спальни Магдалены, в ее надежном убежище и храме появилась Дженнифер.

– Ты хотела со мной поговорить? – неприветливо буркнула она.

Магдалена вздохнула. А вот и напоминание о том, что даже в ее жизни не все безоблачно.

– Я просто хотела узнать, когда ты вернешься домой, – сказала она. – Сегодня на выставке…

– Ты была слишком занята, чтобы вспомнить обо мне, – фыркнула Дженнифер. – Интересно, чем? Или точнее будет спросить, кем?

– Как ты со мной разговариваешь? – возмутилась Магдалена.

Джен усмехнулась. Она слышала эту фразу каждый раз, когда Мэгги волновалась, пыталась что-то скрыть или была в чем-то не права.

– У меня куча дел, я все время на работе, а ты не желаешь ничего понять! – воскликнула Магдалена, задетая ее усмешкой. – Сколько раз я просила тебя помочь мне, но у тебя всегда находятся какие-то более важные вопросы, чем «Мэриголд корпорэйшн»…

– Так это же твоя компания, – невозмутимо ответила Дженнифер. – Я, слава Богу, не Мэриголд, а Батлер, и проблемы твоей дорогой корпорации меня мало волнуют!

Магдалена сжала кулаки. Как могло так получиться, что она, которая без труда справляется с гигантской корпорацией, не в состоянии разобраться с одной нахальной девчонкой?

От Дженнифер всегда были одни проблемы.

Упрямая, своевольная, непослушная, ненадежная, вечно издевающаяся над всем, что было дорого Магдалене. А ведь она всегда вела себя с ней как ангел! Заботилась о ней, любила ее, исполняла все ее капризы… И вот что получила в награду – коварное создание с бунтарскими наклонностями, готовое в любой момент всадить нож в спину или, того хуже, высмеять в присутствии других.

Да к тому же на редкость несимпатичное создание.

Магдалена Мэриголд выше всего на свете ценила физическую красоту. Наверное, поэтому она добилась столь ошеломляющих успехов в своем деле. Она окружала себя красивыми вещами и людьми, и красота как магнитом притягивала к себе деньги. Обычная женская зависть была чужда Магдалене. Она никогда не теряла сон, если какая-нибудь девушка оказывалась красивее, чем она. Наоборот, она охотилась за красоткой и старалась сманить ее на работу в «Мэриголд корпорэйшн» или в свое модельное агентство. Уродливые люди, будь то мужчины или женщины, неизменно портили ей настроение. Она жила с красотой и ради красоты, внешняя непривлекательность была самым страшным грехом в мире Магдалены Мэриголд.

Одна Дженнифер нарушала гармонию ее мира. У нее были жесткие рыжие волосы, широкое скуластое лицо с россыпью веснушек, нос с абсолютно неженственной горбинкой и хрипловатый голос, от которого Магдалену порой бросало в дрожь. Впрочем, она признавала, что из Дженнифер можно было бы сделать настоящую красавицу – у той был прелестный цвет лица, свойственная рыжеволосым нежная фарфоровая кожа с голубыми прожилками на висках, задорные серые глаза и очаровательная улыбка. Девушки с гораздо меньшими данными становились ведущими моделями агентства Магдалены. У нее был наметанный глаз, и она знала, что, если приложить усилия, Дженнифер буквально за неделю из золушки превратилась бы в принцессу.

Но у упрямицы Джен был свой взгляд на вещи.

Милые каждому женскому сердцу мелочи ее не интересовали. Она завязывала свои пышные волосы в неизменный хвост, не желала пользоваться никакими средствами для того, чтобы смягчить и улучшить их качество. Она не пользовалась кремами и лосьонами, терпеть не могла духи, чуралась декоративной косметики и одевалась из рук вон плохо. Все эти джинсы и объемные свитера, юбки до пят и бесформенные сарафаны выводили Магдалену из себя. Разве женщина может быть довольна такой одеждой? Нежелание Дженнифер улучшить себя служило поводом к бурным ссорам, после чего они не разговаривали месяцами, и постепенно Магдалена не то чтобы смирилась, но немного привыкла к тому, что Джен ей не переделать. Но время от времени с ее губ все равно срывались горькие упреки. Что она совершила такого, что судьба наказала ее этим рыжеволосым чудовищем?

– Так ты не вспомнила, Мэгги, зачем я тебе понадобилась? – спросила Джен, отрывая Магдалену от внутренних философских причитаний.

– Сейчас это уже не важно, – вздохнула Магдалена. – Я хотела, чтобы ты вместо меня присутствовала на закрытии выставки, но теперь я передумала и остаюсь в городе…

Раньше Магдалена планировала устроить себе небольшой отпуск. Отдохнуть и заодно озадачить Дженнифер настоящим делом. Хватит ей шататься днем и ночью по подозрительным местам в компании таких же лоботрясов. Неизвестно, чем все это может закончиться. Однако сейчас, после кражи, нельзя было никуда уезжать. Да и с Марком Лэнгтоном предстояло вначале разобраться. Может быть, они поедут куда-нибудь вместе.

На губах Магдалены появилась мечтательная улыбка.

– Вот и замечательно, – сказала Дженнифер. – А кто именно повлиял на твое решение?

Она так хитро улыбалась, что Магдалене стало не по себе.

– Есть одно обстоятельство, – выдавила она из себя.

– И как его зовут? – ехидно поинтересовалась Дженнифер.

– Не понимаю, о чем ты, – высокомерно заявила Магдалена. – Это проблемы «Мэриголд корпорэйшн», но так как тебя они не очень интересуют, не смею тебе надоедать.

Джен пожала плечами и вышла из комнаты.

Магдалена принялась судорожно растирать виски. Даже пять минут наедине с этой девчонкой способны довести до нервного срыва. Чем она заслужила такое наказание?

4

На следующий день ровно в три часа Марк Лэнгтон входил в здание «Мэриголд корпорэйшн». На нем был его лучший светло-серый костюм, и сейчас он чувствовал себя гораздо увереннее. Все эти красотки уже не казались ему столь прекрасными, как вчера. Они значительно проигрывали в сравнении с хозяйкой этой империи. Но по мере приближения к кабинету Магдалены уверенность Марка таяла. Вдруг она забыла о нем? Или оставила список у секретаря? Если вчера она благосклонно отнеслась к нему, то сегодня все может быть по-другому.

На негнущихся ногах Марк вышел из лифта и направился к столу Лилиан.

– Мисс Мэриголд ждет вас, – сказала девушка с понимающей улыбкой.

Ей было приказано доложить о Марке, как только он переступит порог «Мэриголд корпорэйшн». И теперь Лилиан внимательно всматривалась в лицо мужчины, который настолько взволновал саму Магдалену Мэриголд. Она нашла его красивым, а явное смущение лишь прибавляло ему очарования. Было бы здорово, если бы он стал работать на нас, отметила про себя Лилиан. Магдалена часто принимала у себя привлекательных мужчин. Она лично отбирала их для работы в своем модельном агентстве, так что Лилиан не увидела в визите Марка ничего странного. Об истинной причине его посещения она не догадывалась.

С бьющимся сердцем Марк распахнул дверь кабинета и шагнул внутрь. Магдалена стояла у окна вполоборота, словно не замечая его, и у молодого человека была целая минута, чтобы полюбоваться ею. Сегодня ее платиновые волосы были завязаны в строгий пучок, перехваченный золотистой ленточкой, концы которой спускались на спину. На Магдалене было изумительное платье – длинное и полупрозрачное, с золотистым отливом, отчего ее фигура казалась светящейся в лучах солнца. У Марка перехватило дух.

Магдалена медленно повернула голову и улыбнулась ему. Его восхищение горячило кровь, и она испытала моментальное сожаление от того, что вынуждена тратить драгоценное время на бессмысленные пустяки, вроде расследования кражи.

– Добрый день, Марк! – звонко сказала она. – Я рада вас видеть.

Самое заурядное приветствие на свете, но от него кровь быстрее побежала по жилам. Усилием воли Марк стряхнул с себя оцепенение и громко произнес:

– Здравствуйте. Я пришел за списком, который вы обещали нам вчера.

Лучше бы ты пришел просто так, потому что хочешь меня видеть, чуть не ответила Магдалена. Но благоразумнее было не торопиться, а вдоволь насладиться этим мгновением, когда еще ничего не ясно и нет никакой уверенности в чувствах, но от предвкушения замирает сердце…

– Я все сделала еще вчера вечером, – ласково улыбнулась Магдалена.

Переходить к делу она не спешила. С этого недогадливого молодого человека вполне станется взять список и спокойно уйти. Нет, просто так она его не отпустит. Не каждый день встречаются полицейские с таким соблазнительным ртом и выразительными глазами. Кстати, какого они цвета?

– Идите сюда, Марк, – махнула она рукой. – Здесь чудесный вид.

Он подошел, сознавая, что находится полностью в ее власти. Прикажи она ему открыть окно и спрыгнуть вниз – что ж, через минуту в славном городе Нью-Йорке станет на одного полицейского меньше.

Но у Магдалены были другие планы.

– Красиво, правда? – спросила она, кивая на бесконечные ряды небоскребов за окном.

– Д-да, – пробормотал Марк.

Он вдыхал аромат духов Магдалены и ничего не видел. Джунгли из бетона и стекла – обычная картина. А вот прекрасная женщина, словно сотканная из солнечного света, – совсем другое дело.

– Но из окна моей спальни открывается гораздо более красивый вид, – задумчиво проговорила Магдалена. – Тяжело все время смотреть на небоскребы, и я распорядилась посадить на балконе небольшой садик…

Марк наслаждался плавным течением ее речи, не особенно вслушиваясь в слова.

– У меня в этом здании есть квартира, – продолжала Магдалена, несколько озадаченная его молчанием. Кажется, намек яснее некуда, а он стоит как истукан и таращится на эти дурацкие каменные коробки.

– Кстати, все хотела посмотреть, какого цвета у вас глаза, – сказала Магдалена и, развернувшись к Марку, положила руки ему на плечи.

Он вздрогнул. Она взяла его двумя пальцами за подбородок и пытливо заглянула в глаза.

– Серо-зеленые, – с удовлетворением заметила Магдалена. – Очень красиво.

Что было делать Марку? Богиня сошла со своего пьедестала и удостоила его великой чести. Не понять Магдалену было невозможно. Руки Марка робко обвились вокруг ее талии, ощущая гибкость ее стана и мягкость ее платья. С легким смешком она потянулась к нему. Какой стеснительный мальчик! – промелькнуло у нее в голове.

Но Марк Лэнгтон отнюдь не был стеснительным, и она вскоре почувствовала это. Магдалена Мэриголд была совсем не похожа на девушек, с которыми он привык иметь дело, но и у нее были руки для объятий и губы для поцелуев. Как только Марк окончательно осознал, что нравится ей, все встало на свои места.

Она была женщиной, пусть самой красивой в мире, пусть ужасно богатой и влиятельной, но все-таки женщиной, рожденной для любви и желающей любить.

Марк склонился к ней и прижался губами к ее губам, нежным как шелк. Магдалена всего лишь позволила ему поцеловать себя, стремясь своей холодностью подогреть его пыл. Однако добилась прямо противоположного результата Марк отпустил ее и виновато пробормотал:

– Простите, мисс Мэриголд, я не должен был…

Магдалена мысленно упрекнула себя. Сейчас мальчик особенно нуждается в поощрении.

Поиграть в холодность она еще успеет.

– Почему? – спросила она нежно. Ее руки по-прежнему лежали на его плечах.

– Вы слишком красивы… – Марк запнулся. – Я забылся и позволил себе…

Магдалена была в восторге. Он извиняется за то, что она спровоцировала его! Марк – просто чудо. Как ей повезло наткнуться на такое сокровище!

– Вы несправедливы к себе, Марк, – мягко заметила она и потянулась к нему, давая понять, что его извинение абсолютно бессмысленно…

– Хэй, Малыш, не спи на дежурстве!

Дружеский удар по плечу привел Марка в чувство. Он растерянно огляделся по сторонам, с трудом осознавая, что находится не в кабинете Магдалены, а на своем рабочем месте в шестьдесят восьмом полицейском участке. Ему предстояло ночное субботнее дежурство – неприятная обязанность, которая ему, как человеку не семейному и самому молодому, выпадала чаще всех.

Но Марк не жаловался. Особенно сейчас. Ведь когда все уйдут, он сможет спокойно поработать со списком, который ему дала Магдалена Мэриголд, и всласть помечтать о ней. Предвкушение такой ночи даже глупые шуточки толстяка Доила не портили.

– Только не вздумай превратить участок в бордель, – похохатывал Доил, – ты хоть и смазливый мальчик, но все-таки полицейский и должен думать о чести мундира…

Марк вздохнул. В этом был весь Джо. Каждый раз, когда Марк оставался дежурить, он отпускал подобные остроты собственного сочинения, над которыми никто не смеялся. Джо подшучивал и над остальными, но Марку, в силу его молодости, доставалось больше всех.

Джо продолжал упражняться в остроумии, а Марк молча ждал, когда ему это надоест и он наконец начнет собираться домой. Под монотонное бурчание Доила удивительно хорошо вспоминалось прекрасное лицо Магдалены, вкус ее ласковых губ, пьянящий аромат ее духов…

– Эй, да ты не слушаешь меня! – воскликнул Доил, смекнувший, что дело нечисто. Больно уж мечтательное выражение застыло на лице Красавчика.

– Конечно, слушаю, Джо! – откликнулся Марк с подозрительной живостью. Ужасно было очнуться и увидеть перед собой не блестящие изумрудные глаза Магдалены, а маленькие, налитые кровью глазки Толстяка Доила.

– Оставь парня в покое, – пробормотал Чак Рейнолдс, который вовремя подошел к ним. – Ты вот домой собираешься, а Лэнгтону всю ночь работать.

Он наклонился к Марку и проговорил вполголоса:

– Если хочешь, я заберу список Мэриголд домой и просмотрю его в выходные. У тебя и без него хлопот будет по горло…

Но Марк отчаянно замотал головой.

– Ну смотри, – понимающе усмехнулся Чак. – Хочешь в одиночку раскрыть дело и героем заделаться? На награду рассчитываешь?

Марк покраснел.

– Ладно… Я сделал себе копию. Вдруг что-то в голову придет. – Чак похлопал себя по карману. – Надеюсь, ты от помощи не откажешься?

– О чем ты говоришь! – возмутился Марк. – Мы же напарники!

Но Чак подмигнул ему и прижал палец ко рту, призывая к молчанию. Он уже пожалел о том, что в приступе болтливости рассказал ребятам об их визите в «Мэриголд корпорэйшн».

Лейтенант Уолш потом устроил ему хорошую головомойку, и Чак старался не обсуждать с Марком это дело в присутствии других.

Марк кивнул. Он так и не рассказал Чаку все подробности своей встречи с Магдаленой.

Да и о чем там было рассказывать? О том, что один час в ее кабинете превратился в вечность, наполненную страстными поцелуями Магдалены? Мирку было страшно даже представить себе, как отреагирует Чак, с его цинизмом и приземленностью, на подобное откровение.

Они распрощались, и через некоторое время Марк остался один. Теперь он – вершитель судеб шестьдесят восьмого участка, и все задержанные в эту ночь правонарушители будут трепетать перед ним. Но пока никаких преступников не было, и Марк мог заварить себе крепкий чай и полностью погрузиться в сладкие воспоминания…

Стройное тело Магдалены трепетало в его объятиях, и Марку едва удавалось контролировать себя. Вряд ли ей понравится, если он накинется сейчас на нее как дикарь. Хотя кто мог сказать, что именно придется Магдалене по душе? Еще полчаса назад он и мечтать не смел о ее поцелуях, а сейчас от вкуса ее губ кружится голова. Может быть, она ждет от него решительных действий, а может быть, просто играет, дразня и раззадоривая его.

Но если разум Марка разрывали сомнения, то его тело твердо знало, что нужно делать. Его пальцы проворно искали застежку на ее платье, и прежде чем Магдалена осознала, что происходит, руки Марка уже ласкали ее, обнаженную спину.

– О нет! – мягко произнесла она, отстраняясь и приводя застежку в порядок.

В глазах Марка промелькнул ужас, словно он лишь сейчас осознал, что творили его руки.

Магдалена обняла его и прошептала, чтобы предотвратить новый поток раскаяния с его стороны:

– Ко мне должны прийти посетители… Неудобно получится, если нас с тобой застукают…

Она подмигнула Марку, напомнив ему девчонку-школьницу, которая впервые поцеловалась с мальчиком на выпускном вечере.

– Прости. Я, должно быть, с ума сошел… – виновато сказал Марк.

Магдалена улыбнулась. Как раз этого она и добивается – чтобы он сошел с ума. И, судя по всему, она чрезвычайно близка к цели.

– Мне действительно надо работать, – проговорила она не без сожаления и, протянув руку, растрепала волосы Марка. – Но мы не будем расставаться надолго.

Эти слова, сказанные Магдаленой на прощание, до сих пор звучали в ушах Марка. Сколько обещаний и намеков на будущее блаженство было в них и в ее голосе, томном и вкрадчивом, таком же необыкновенно красивом, как и она сама! Со счастливой улыбкой Марк вышел из кабинета Магдалены. Горечь расставания была значительно подслащена предвкушением новой встречи…

Однако Марк не был бы так счастлив, если бы знал, что никаких посетителей Магдалена Мэриголд не ждала. Проводив молодого человека, она сказала Лилиан, чтобы ее не беспокоили, заперла дверь кабинета и с ногами забралась на диван. Ей хотелось помечтать… Только что ситуация едва не вышла из-под ее контроля.

Магдалену охватила сладкая дрожь при мысли о том, как они с Марком были близки к… Нет, пока об этом не может быть и речи. Слишком легкая победа для Марка Лэнгтона. Своими умоляющими взглядами он заслужил поцелуй, но не больше. За право обладать ею надо заплатить немалую цену – безоговорочно отдать ей свое сердце. Она не девочка из соседнего дома, за которой можно приударить от нечего делать. Она – Магдалена Мэриголд, королева красоты этого города, и Марку Лэнгтону еще предстоит ощутить на себе пленительное бремя ее власти…

Магдалена закрыла глаза. Она все еще чувствовала горячие требовательные губы Марка на своей коже, но холодный рассудок уже просчитывал новую комбинацию. Где они встретятся в следующий раз и как она поразит его воображение? Магдалена рисовала себе одну пленительную картину за другой. Нет, торопиться она не будет. Марку придется запастись терпением, чтобы получить вожделенный приз. И он никогда не догадается, что ее сжигает такое же желание.

Зачем ей признаваться в своей уязвимости?

Магдалена улыбнулась. Теперь-то ей известна вся сладость промедления. К чему сломя голову бросаться в объятия друг друга, чтобы утолить страсть, которая еще толком и не разгорелась? Так поступают глупцы, а Магдалена всегда считала себя мудрой. Она будет постепенно разжигать в мальчике пламя, наслаждаться трепетом собственного сердца, а только потом, когда ей надоест эта игра, она позволит Марку приблизиться к себе…

Этот взрыв чувств можно будет по праву назвать любовью. Как долго она продлится, неизвестно. Магдалена не привыкла загадывать так далеко. Любовь проходит – это ясно с самого начала и это нужно принять со стойкостью древнего философа. Но до того как она пройдет, нужно насладиться ею до последней капли, выжать из нее все эмоции, восторги, радости душевные и физические. Держать в руках сердце мужчины, лепить его по своему желанию, быть хозяйкой его судьбы и смыслом его жизни – вот как Магдалена Мэриголд представляла себе любовь, и она была бы искренне возмущена, если бы кто-нибудь назвал ее бездушной.

Мечты Марка в корне отличались от фантазий Магдалены. Как и она, он стремился к обладанию, но если ее в первую очередь влекла власть над его сердцем и душой, Марка будоражили воспоминания о ее прекрасном теле. Магдалена была настолько изящно сложена, что казалась произведением искусства, а не живой женщиной. Но в то же время изгибы ее фигуры были на удивление соблазнительны. Марк лично убедился в этом, когда сжимал ее в объятиях. У Магдалены была высокая упругая грудь и крепкие бедра, и Марка бросало в жар каждый раз, когда он вспоминал, как страстно она прижималась к нему.

Магдалена была настолько прекрасна, что Марк до сих пор не мог поверить в то, что она на самом деле обратила на него внимание. Еще труднее было представить себе, что за столь невероятным началом последует продолжение.

Марк всегда трезво оценивал себя. Магдалена Мэриголд была слишком хороша для него. К тому же она была не только красива, но и безумно богата, а такие женщины обычно не влюбляются с первого взгляда в обычных полицейских.

Скорее всего, она просто поддалась импульсу, а сейчас уже забыла, как он выглядит.

Марк заскрежетал зубами. Жестоко отрывать чашу от губ страждущего, лишь смочив их целительной влагой. Неужели Магдалена останется для него лишь воспоминанием? Но нет, это невозможно. Когда он целовал ее, он явственно ощущал дрожь ее тела, податливость ее губ, ее желание принадлежать ему. Мужчина не может ошибаться в таких вещах. Он всегда чувствует, как женщина реагирует на его поцелуи. Кожа Магдалены горела под его ладонями, и если бы она не остановила его…

Голову Марка тотчас наводнили смелые образы. Оказалось, что и упущенная возможность в состоянии принести удовлетворение. Сила красоты Магдалены была настолько велика, что даже мечты о ней наполнили Марка блаженством. И, пожалуй, в тот час не было в Нью-Йорке полицейского при исполнении служебных обязанностей, чьи мысли были бы так далеки от работы.

Возмущенные крики в участке привели Марка в чувство. Патрульная машина привезла троих малолетних хулиганов, которые разбили витрину китайского кафе. Началось. Мечтать о Магдалене было гораздо приятнее, чем возиться с преступниками, но пора прощаться с очаровательным видением в золотистом платье и приступать к грязной работе. Впервые в жизни Марк Лэнгтон не испытывал никакой радости при мысли о том, что занимается важным и благородным делом.

Разобравшись с хулиганами (всего-то записав их адреса и припугнув хорошенько), Марк принялся за составленный Магдаленой список. С волнением он развернул лист плотной белой бумаги, от которого – он мог поклясться в этом – пахло ее духами. Почерк у Магдалены был мелкий и разборчивый, с красивыми заглавными буквами и множеством завитушек. Даже удивительно, что она взяла на себя труд писать рукой.

Могла бы просто напечатать текст. Марк был склонен рассматривать этот пустяк как знак особого благоволения к нему.

Он поднес листок к губам, как будто намереваясь поцеловать его, затем одумался и положил его обратно на стол. Достал свой блокнот, ручку и принялся внимательно изучать список, надеясь, что он прольет свет на личность грабителя и поможет отыскать пропавшие кремы Магдалены, прекрасной, как яблоневый сад в цвету…

– Марк тряхнул головой. Поэтическую жилку надо задавить немедленно, иначе о работе придется забыть. Сейчас он – полицейский, и ни о каких возвышенных чувствах не может быть и речи.

Под первым номер в списке стояла Лилиан Хиган, личная помощница Магдалены. Милая девушка, подумал Марк. Но, скорее всего, все в окружении Магдалены покажутся ему милыми, а ведь кто-то из них – вор. Если предположить самое плохое, какая причина может быть у мисс Хиган, чтобы совершить кражу? Марк представил себе сосредоточенное личико Лилиан. Единственное, что приходило в голову, это шпионаж. Лилиан Хиган подкупили конкуренты «Мэриголд корпорэйшн», и она раздобыла для них образцы новых кремов.

Марк сделал пометку в своем блокноте и перешел к номеру два. Лоуренс Батлер, первый заместитель президента корпорации (то есть Магдалены Мэриголд), непосредственно отвечает за выставку. Рядом с фамилией Батлера Магдалена написала, что он работает на «Мэриголд корпорэйшн» уже более двадцати лет и его честность не вызывает у нее никаких сомнений.

Марк покачал головой. Разве мало известно случаев, когда предательство совершалось вернейшими из друзей? Но раз Магдалена так уверена в этом Батлере, то его можно отложить на потом.

Номер три – некий Альберт Максимилиан «Таурицио» Голдштайн, главный художник-оформитель выставки. Гениальнейший мастер, автор почти всех композиций, написала о нем Магдалена.

Марку этот тип сразу не понравился. Он потянулся к компьютеру и попробовал поискать в Интернете информацию об этом Таурицио Голдштайне.

В это было тяжело поверить, но на каждые десять хвалебных отзывов приходился лишь один ругательный. Видимо, этого Голдштайна действительно высоко ценили. Марк критически рассмотрел парочку его работ и против воли залюбовался ими. Должно быть, Магдалена немало денег ему отвалила, проворчал он про себя. Но тут Марк наткнулся на фотографию Голдштайна и моментально позабыл о его достижениях. Потому что и без художественных талантов Таурицио Голдштайн был человеком примечательным, и у Марка резко испортилось настроение, когда он подумал о том, что этот тип работает бок о бок с Магдаленой.

У знаменитого художника были роскошные черные кудри до плеч и мефистофельский взгляд.

Такое лицо было легко вообразить себе на полотне средневекового художника, не хватало лишь белоснежного плоеного воротника, узких усиков и грушевидной жемчужины в ухе. Он мог бы бороздить моря, небрежно отряхивая с кружевных манжет кровь поверженных противников. Неужели подобный роковой красавец оставил Магдалену равнодушной? На сердце у Марка заскребли кошки. Как он может на что-то рассчитывать, если рядом с ней находятся такие мужчины? Голдштайн красив, талантлив, знаменит. Разве возможно сравнить его и скромного сержанта полиции?

Марк со злостью выключил компьютер. Кто знает, может быть, этот неземной красавец и есть их клиент. Его творческая натура вступила в конфликт с прагматизмом деловой женщины, и он решил отомстить, стащив самые ценные флаконы. Марк яростно застрочил в блокноте. С этими художниками никогда нельзя знать наверняка. Он будет зарабатывать миллионы и в то же время вести себя как торговка на базаре, которая ни за что не хочет поступиться малейшей выгодой.

Четвертым и последним номером стояла Эжени Каузар, администратор Сити-Холла, которая следила за тем, чтобы при размещении композиций не нарушались правила выставочного зала.

Не густо. Марк отодвинул список в сторону и потер переносицу. Только эти люди в мельчайших подробностях знали расположение экспонатов и могли украсть самое ценное, не причиняя вреда выставке в целом. Что ж, его задача упрощается. Разобраться с четырьмя гораздо легче, чем, например, с десятью подозреваемыми.

И Марк принялся набрасывать план действий, придумывая, как вывести вора на чистую воду и не привлечь лишнее внимание.

5

Однако ближе к утру в участок доставили компанию подвыпивших молодых людей, из-за которых Марку пришлось прервать свою работу. Выяснилось, что всю ночь гуляки угоняли машины и катались по городу, не обращая внимания на светофоры, ограничительные линии и прочие пустяки. Бдительный дорожный патруль попытался оштрафовать их за превышение скорости, но они и не подумали остановиться.

Тогда полицейские пустились в погоню, и через полтора часа четверо трезвеющих на глазах молодых людей и одна девушка сидели в шестьдесят восьмом участке. Доркин, задержавший их патрульный, писал рапорт, а провинившиеся перешептывались и храбрились изо всех сил.

Одного взгляда на них Марку было достаточно, чтобы понять, что собой представляют задержанные – избалованные детки состоятельных родителей, которые всеми возможными способами пытаются разнообразить свою жизнь.

Все пятеро были дорого одеты и время от времени принимались рассуждать о своих правах и о безграничной тупости полицейских. Марка это не трогало, хотя он знал многих своих коллег, которые пришли бы в дикую ярость от таких высказываний.

Уже прикидывают, когда родители смогут вытащить их отсюда, с неприязнью думал он.

Ничего, просто так выкрутиться у них не получится. Он намеренно не торопился заняться их делом. Пусть посидят немного, понервничают.

А если будут сильно выступать, то он распорядится отправить их в камеру. Несколько часов за решеткой – как раз то, что нужно, чтобы привести молодых нахалов в чувство.

Сидя за своим столом, Марк исподлобья оглядывал веселую компанию. Странно, что с ними всего одна девушка, обычно такие прожигатели жизни стремятся окружить себя большим числом женщин. Девушка стояла спиной к Марку, и он не видел ее лица. Зато ее стройная фигурка в коротком облегающем платье была перед ним как на ладони. Один из парней подметил внимательный взгляд Марка и что-то сказал своим приятелям. Они громко расхохотались, а девушка с лукавой усмешкой обернулась.

Раздосадованный Марк уткнулся в свои бумаги. Неважный из него воспитатель душ человеческих. Хотел нагнать на них побольше страху, а вместо этого насмешил.

– Эй, господин полицейский, не подскажете, сколько нам еще здесь торчать придется? – выкрикнула девушка, обращаясь к Марку.

Ее голос показался ему смутно знакомым, но он был слишком зол, чтобы вспоминать.

– Ровно столько, сколько надо, – ответил Марк холодно.

Девушка презрительно фыркнула и пошла к нему. Ее немного пошатывало, но в остальном было не заметно, что она пьяна. На ее лице застыло сосредоточенное выражение, словно она решала какую-то важную задачу. Марк нахмурился. Где он мог видеть эту девицу? Яркое выразительное личико, растрепанные рыжие волосы вызывали у него смутные ассоциации, но как он ни напрягал память, ничего конкретного в голову не приходило.

– Послушайте, не будем же мы сидеть здесь всю ночь из-за какого-то дурацкого превышения скорости. Это просто смешно. Мы готовы заплатить штраф, – проговорила девушка, подойдя ближе. – Ох, вот так встреча…

Она рассмеялась и с размаху уселась на стул напротив Марка. И в этот самый момент Марк ее вспомнил. Дженни, дальняя родственница Магдалены. Какая разительная перемена произошла в ее облике! Неудивительно, что он сразу не узнал ее. В Сити-Холле она показалась ему чуть ли не дурнушкой – тусклые волосы, угрюмое лицо, мешковатая одежда. Хотя, конечно, тогда он был ослеплен Магдаленой… Но сейчас Дженнифер была абсолютно другой. Это платье, макияж, прическа невероятно шли ей, и она из посредственности превратилась в красавицу. Марк завороженно разглядывал ее, не зная, что сказать.

– Вот уж не ожидала встретить тебя тут, – усмехнулась Дженнифер. – Я была уверена, что ты – очередная находка Мэгги, а ты, оказывается, в полиции работаешь…

Словосочетание «очередная находка» покоробило Марка. Что она имеет в виду?

– Интересно, что ей надо от полицейского? – Девушка с любопытством посмотрела на него. – Неужели Мэгги так низко опустилась?

Кровь бросилась Марку в лицо. Что значит «низко опустилась»?

– Я выполняю конфиденциальное поручение мисс Мэриголд, – сухо произнес он. – И твои намеки и догадки меня не интересуют.

– А в чем дело? – заинтригованно спросила Джен. Она облокотилась на стол и заглянула Марку в глаза.

– Об этом тебе лучше спросить у мисс Мэриголд. Попозже. Сейчас у тебя своих проблем немало.

– Какая скука. – Джен притворно зевнула. – Я же сказала, что мы заплатим любой штраф.

– Дело не в штрафе, – отчеканил Марк. – У нас есть подозрения, что машина, на которой ты каталась с дружками, краденая.

Однако на хладнокровие Дженнифер это заявление никак не повлияло.

– Очень может быть, – задумчиво произнесла она. – Никогда не знала, где Карл берет свои машины.

Она оглянулась на галдевших приятелей.

– В таком случае, я боюсь, всем вам грозит тюремное заключение, – не без удовольствия сказал Марк.

Он представлял себе, сколько горя натерпелась Магдалена с такой родственницей! Кто-то должен наказать эту девчонку, и Марк был рад тому, что станет своеобразным орудием мести.

Однако он напрасно думал, что напугал ее.

– Наверное, это к лучшему, – печально вздохнула Дженнифер. – Хоть буду подальше от всевидящего ока своей мамаши.

В эту минуту Джен была похожа на обиженного ребенка, и сердце Марка дрогнуло. Хорошенькие девушки всегда могли рассчитывать на его снисхождение. Какая, должно быть, ужасная мать у Дженнифер, раз она готова спрятаться от нее в тюрьме. В четыре часа утра Марк-Лэнгтон был настроен особенно миролюбиво. Вопреки здравому смыслу эта девушка нравилась ему. По крайней мере сейчас, когда в участке было так мало людей, а голова немного гудела от бессонной ночи…

– Мать живет вместе с тобой? – спросил Марк.

Девушка кивнула. Похоже, Магдалена собрала под своей крышей всех бедных родственников, подумал Марк. Наверное, несладко ей приходится…

– В доме мисс Мэриголд? – уточнил он.

Джен с недоумением уставилась на него. С минуту они обменивались непонимающими взглядами.

– Эээ… вообще-то… мисс Мэриголд и есть моя мать, – медленно произнесла она.

У Марка словно раскат грома над головой грянул. Воздушная, эфемерная, юная Магдалена – мать Дженнифер? Сколько же ей лет?

– Сколько же ей лет? – машинально повторил он вслух.

– Сорок девять, – ответила Джен. – Она разве ничего тебе не объяснила? А, точно, она же назвала меня родственницей…

Джен замолчала и опустила глаза, не забывая время от времени поглядывать исподтишка на молодого человека. Марк был ошеломлен. Он же видел эту женщину вблизи, ее гладкую кожу без единой морщинки, блестящие глаза, молодой щедрый рот… А ее фигура! Не каждая двадцатилетняя девушка может похвастать такой…

Нет, это невозможно.

– А сколько лет тебе? – пробормотал он, не в силах переварить сообщение Дженнифер.

– Двадцать три, – хихикнула девушка. – С трудом в это верится, правда?

– Но почему она ничего не сказала? – удивленно воскликнул Марк.

– Это проще простого! – Джен состроила презрительную гримасу. – Мэгги не особенно любит афишировать степень нашего родства.

Вернее, всеми силами старается ее скрыть. Особенно от привлекательных молодых людей…

Марк пропустил эту шпильку мимо ушей.

– Но она так молодо выглядит… – пробормотал он.

– Естественно, ведь к ее услугам лучшие пластические хирурги мира, – пожала плечами Дженнифер. – Она вся изрезана вдоль и поперек. Неужели ты думаешь, что хозяйка целой империи красоты позволит себе стареть, словно она – обыкновенная женщина?

Марк был потрясен до глубины души. Он не задумывался о возрасте Магдалены – ее красота и свежесть не допускали даже такой мысли.

Он восхищался ею как прекрасным созданием природы, а она оказалась подделкой…

– Эй, что с тобой? – встревоженно спросила Джен, потому что Марк вдруг побледнел.

– Все в порядке, – выдавил он из себя. – Просто это все так… неожиданно.

– Ты же еще не успел в нее влюбиться? – осведомилась Дженнифер так небрежно, как будто речь шла о прогнозе погоды на завтра.

– А вот это тебя уже не касается!

Марк осознал, что стоит перед Дженнифер и кричит на нее во все горло. Девушка вжалась в спинку стула и смотрела на него испуганными глазами. Ее друзья на другом конце комнаты сразу перестали шуметь. Даже невозмутимый Доркин оторвался от своего рапорта.

– Прости. – Марк в изнеможении плюхнулся обратно на стул. – Я переутомился. У меня был тяжелый день.

– Можешь не извиняться, – с горечью проговорила Дженнифер. – Узнаю почерк Мэгги.

Она уже успела заморочить тебе голову.

– Ничего она мне не морочила, – неестественно возмутился Марк. Сил на притворство у него почти не было, однако он ни за что не хотел признаваться Дженнифер в том, что Магдалена произвела на него впечатление.

– А почему тогда ты так разозлился, узнав о ее возрасте? Какая тебе разница?

Действительно, мысленно успокаивал себя Марк. Не все ли ему равно, сколько лет Магдалене – двадцать пять или сорок девять? Взрослая дочь тоже ничего не меняет. Магдалена в первую очередь прекрасная женщина, а все остальное не имеет значения.

Джен точно читала его мысли.

– В нее многие влюбляются, – поведала она ему, – и делают вид, что им все равно, сколько ей лет.

– Мне на самом деле все равно.

– Нет.

– Да.

– Ты уже влюбился в нее.

– Не правда.

– По уши влюбился, – упорствовала Джен.

– Чушь! – Марк что есть силы рубанул ладонью по столу. – Лучше скажи мне, за что ты так ее не любишь?

Дженнифер закусила губу.

– Я же видел, как ты с ней разговаривала, – продолжал Марк. – Как будто она – твой злейший враг. Тебе не кажется, что ты несправедлива?

– Нет! – выкрикнула девушка и отвернулась.

Несколько минут они молчали, каждый переживал свою обиду в одиночку, злился на другого и самого себя. Зачем они вообще затеяли этот разговор!

– Что ты можешь об этом знать, – наконец еле слышно сказала Джен. – Она все время пытается превратить меня в свою копию. Я для нее символ, наследница великой империи Магдалены Мэриголд. И я должна стать такой же бесчувственной куклой, как она, также одеваться, краситься, ходить, разговаривать…

Джен закрыла лицо руками.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – неуверенно пробормотал Марк. На бесчувственную куклу Магдалена совсем не походила.

– Я лучше знаю, – возразила Джен. – Конечно, с тобой она совсем другая…

– В любом случае, что плохого в желании матери, чтобы дочь шла по ее стопам? – поспешно перебил ее Марк, уводя от опасной темы.

– Ты не правильно выбрал профессию. Из тебя вышел бы отличный адвокат, – съязвила Джен. – Но ты коп, поэтому побыстрее отправляй нас с ребятами в камеру и заполняй свои бумажки!

Марк побагровел. Гадкая девчонка! Надо бы как следует проучить ее, чтобы в следующий раз знала, как с кем нужно разговаривать. Богатая мамочка вряд ли сможет ей помочь, если он обвинит Дженнифер в оскорблении полицейского…

– Знаешь что? Забирай-ка своих дружков и катись с ними отсюда, – прошипел он угрожающе. – И чтобы через пять минут духу вашего тут не было. А если вы еще попадетесь, то будь уверена, я все сделаю, чтобы посадить вас надолго!

Дженнифер не нужно было повторять дважды. Она вскочила и бросилась к своим приятелям. Доркин с открытым ртом глядел им вслед.

Марк задумчиво потер переносицу, понимая, что ему нелегко будет объяснить старому патрульному свой поступок. Если честно, он сам не до конца понимал, что заставило его отпустить Дженнифер. Желание избавить Магдалену от лишних неприятностей? Вряд ли, потому что в тот момент Марк совсем не помнил о Магдалене.

Стремление помочь Дженнифер? Какая глупость!

Нахальная девчонка заслуживает самого строгого наказания, а не сочувствия. Пожалуй, ему просто хотелось избавить себя от ее присутствия.

Она испортила его светлую мечту о Магдалене.

Пусть убирается как можно дальше со своими хитрыми глазищами, презрительными гримасами и надутыми губками.

– Понимаете, Доркин, я решил дать им шанс, – меланхолично пояснил Марк. – Но если они попадутся нам еще раз, мы будем к ним беспощадны!

Джен на цыпочках кралась в свою комнату.

Если ее застукает кто-нибудь из прислуги и завтра донесет Мэгги, то разразится ужасный скандал. А с нее потрясений пока хватит. Едва не разбиться на машине, потом угодить в полицию и натолкнуться на поклонника матери, разочаровать его и чудом вернуться домой…

Джен хихикнула, вспомнив ошеломленное лицо Марка. Что бы он ни говорил, она все равно почувствовала, что ее слова шокировали его. Да, Магдалена Мэриголд отнюдь не та воздушная девочка, какой она ему казалась… Джен испытывала недостойное злорадство при мысли о том, что спутала Мэгги карты. Посмотрим, как наша изумительная красавица будет выкручиваться, ехидничала про себя Джен.

– Дженнифер! – раздался громкий повелительный голос где-то над головой девушки, и она замерла на месте, затаив дыхание.

Яркий свет залил коридор. На лестнице, ведущей на третий этаж, стояла Магдалена Мэриголд собственной персоной. На ней был легкий прозрачный халатик и домашние туфли на высоком каблуке. Несмотря на поздний час, она выглядела так, словно готовилась к приему гостей.

– О, Мэгги, ты почему не спишь? – пробормотала Джен. Как всегда вид Магдалены поверг ее в уныние. Какая разница, сколько ей лет, если она так чудесно выглядит в любое время дня и ночи.

– Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты была дома до двенадцати? – сурово выговаривала Магдалена, спускаясь по лестнице. – Ты давала мне честное слово".

– Берти Пенбрайт устраивал вечеринку, – жалобно произнесла Дженнифер, предчувствуя водоворот упреков и нотаций. Она слишком хорошо знала, что когда Мэгги берется за роль любящей и заботливой матери, от нее нет никакого спасения.

– Я не желаю, чтобы ты общалась с этим Пенбрайтом! – воскликнула Магдалена. – Отвратительный тип! Неужели у тебя нет более достойных друзей?

– Можно подумать, не ты кокетничала с Берти на вечеринке у Дэдсов, – пробормотала Джен.

Двуличие Мэгги выводило ее из себя. Берги Пенбрайт был поклонником Джен, и она уже подумывала о том, чтобы завязать с ним отношения посерьезнее. Однако на одной из вечеринок, куда ей пришлось идти вместе с Мэгги, Джен смогла воочию убедиться, что с Берги связываться не стоит. Он как верный пес ходил за Мэгги, а она хохотала над каждой его шуткой и откровенно поощряла его. Что ж, Джен было не привыкать к подобному поведению со стороны Мэгги…

Но все равно было до слез обидно.

– Что за тон в разговоре с матерью? – воскликнула Магдалена с видом оскорбленной добродетели.

– Здесь ты не боишься признаваться в том, что ты моя мать? – усмехнулась Джен.

– О чем ты говоришь? – насторожилась Магдалена.

– О том хорошеньком полицейском, перед которым ты разыгрывала из себя юную девочку, скрыв наличие взрослой дочери!

Магдалена схватилась за сердце. Уму непостижимо, как эта девчонка умудряется вынюхивать все ее секреты! Но ее замешательство длилось не больше секунды. Она взяла себя в руки и спокойно проговорила:

– Понятия не имею, что ты тут лопочешь, Дженни. Ты, кажется, пьяна…

– Сейчас уже нет. – Джен с насмешкой смотрела на Магдалену, и та начала нервничать.

– Еще раз напоминаю, что ты должна была быть дома до двенадцати, – строго сказала она, но необходимая убедительность в ее голосе отсутствовала. – Сейчас иди к себе. Завтра весь день будешь сидеть дома. Считай, что ты под домашним арестом.

– Ну что за невезение сегодня! – рассмеялась Джен. – Твой дружок меня едва в тюрьму не посадил, теперь ты решила завершить это дело за него…

Магдалена побледнела.

– К-какая тюрьма?

– Самая обычная, – жизнерадостно ответила Джен. – С железными решетками и одиночными камерами. Где заключенных одевают в полосатые пижамы и кормят три раза в день несъедобным супом…

– Хватит паясничать! – взвизгнула Магдалена. – Что случилось?

Если еще десять минут назад Дженнифер больше всего на свете не хотела, чтобы Мэгги узнала об этом ничтожном происшествии, то сейчас она с небрежной бравадой принялась рассказывать:

– Под конец на вечеринке у Берти стало скучновато, и Карл Рочестер предложил нам немного развеяться. Мы очень весело катались по городу, пока нас не стала преследовать кучка полоумных полицейских. Видите ли, мы скорость превысили… Представляешь, какая глупость?

Магдалена стиснула зубы. Издевательский тон Дженнифер вывел бы из себя даже ангела, но она пока держалась.

– Нас, естественно, догнали и отправили в участок, – невозмутимо продолжала Джен. – Там выяснилось, что машина, на которой нас катал Карл, – краденая.

– Я так и знала, что от этой компании ничего хорошего не дождешься! – возмутилась Магдалена.

– Но самое интересное было впереди. – Дженнифер остановила поток материнского негодования. – В участке я натолкнулась на того самого мальчика, который был с тобой вчера в Сити-Холле. Или это было позавчера?

Со стоном Магдалена опустилась на ступеньки.

– У него была примерно такая же реакция, – сказала Джен. – Когда он узнал, что я – твоя дочь.

– Ты ему рассказала? – Магдалена в ужасе схватилась за голову.

– Да. Я же не знала, что ты скрываешь это от него. Ты могла бы предупредить меня.

Дженнифер не вызывала у Магдалены такой сильной неприязни с тех пор, как в пятилетнем возрасте изрезала ножницами ее парадное платье за полтора часа до светского ужина. Сейчас она была готова обвинить Джен в том, что она специально явилась в участок Марка, чтобы все ему рассказать, чтобы опозорить ее, расстроить все ее планы. Но, конечно, это было сущим бредом. Интриганкой Джен никогда не была, да и откуда ей было знать, что она интересуется Марком?

– Как Марк отреагировал? – спросила Магдалена, как только обрела способность говорить.

– Какой Марк? – удивилась Дженнифер. Точно, я совсем забыла. Красавчика копа зовут Марком…

– Не называй его копом! – взвизгнула Магдалена. – Прибереги свой жаргончик для других. Что сказал Марк, когда увидел тебя?

– Да ничего особенного, – пожала плечами Дженнифер. – Только по поводу тебя, конечно, был в шоке. Он, наверное, был в полной уверенности, что ты на днях школу закончила.

Можешь выдать премию своему хирургу. Он отлично справился с задачей.

Лицо Магдалены исказилось. Эта мерзкая девчонка уже в глаза издевается над ней! Когда же наконец прекратится этот кошмар?

– Ты и твой длинный язык! – В бессильной злобе Магдалена ударила кулаком по мраморной ступеньке и ойкнула от боли.

– Ну что ты делаешь из мухи слона? – сочувственно спросила Дженнифер. – Он рано или поздно узнал бы об этом. А так наше родство сослужило мне неплохую службу. Твой очаровательный Марк просто взял да отпустил нас всех.

Представляешь себе заголовки газет: «Дочь прекрасной Магдалены Мэриголд проводит ночь в полицейском участке»? Жуть, Зато теперь у тебя есть возможность встретиться с ним еще раз и как полагается отблагодарить за мое чудесное спасение.

Магдалена потихоньку приходила в себя. Зря она так разволновалась. Встреча Марка и Дженнифер – всего лишь досадная случайность. Ей действительно повезло натолкнуться на него.

Другой страж порядка был бы более суров и не позволил бы Джен так легко отделаться. А Марк был снисходителен к этой паршивке исключительно потому, что не хотел огорчать ее, Магдалену. Ради нее он нарушил закон, пошел на маленькое, но все-таки служебное преступление… Почему она сразу не посмотрела на дело с такой стороны? Это приятно грело душу и повышало уверенность в собственных чарах.

– Надеюсь, что в будущем ты перестанешь использовать мое имя как щит для своих проказ, – величественно проговорила Магдалена, поднимаясь со ступеньки. – В следующий раз тебе так не повезет, тебя обязательно посадят, и мне придется позориться и вытаскивать тебя из тюрьмы…

– Ты можешь там меня оставить и тем самым избавиться от меня, – сказала Джен с невинным видом, Магдалена позеленела от злости. Как жестоко поступил ее покойный муж, оставив ее наедине с этаким чудовищем!

– Хватит молоть чепуху, – ледяным тоном проговорила она. – Отправляйся к себе и ложись спать. Ты похожа на привидение.

С этими словами Магдалена стала подниматься по лестнице обратно в свои покои. Джен наблюдала за ней со смешанным чувством злости и восхищения. Сколько достоинства в ее изящной фигуре! Истинная королева, любая династия гордилась бы ею. Но физическое совершенство еще не все. И кому как не Дженнифер знать, насколько жестока и бездушна может быть эта прекрасная женщина…

Магдалена поднялась к себе и зажгла везде свет. Спать ей совершенно не хотелось – общение с Дженнифер лишило ее спокойствия духа.

Она подошла к каминной полке и принялась вертеть в руках очаровательные фарфоровые безделушки, которые украшали ее. Если бы только она могла отправить Дженнифер на другой конец планеты и посылать ей открытки на Рождество и день рождения! Магдалена не сомневалась, что это отлично бы устроило и саму Джен. Но она не могла, не имела права, не осмеливалась. Дженнифер была нужна рядом, и хотя Магдалена проклинала эту необходимость, она железной рукой удерживала дочь подле себя.

Ей с самого начала надо было настоять, чтобы в их браке не было никаких детей. Джеймс был настолько влюблен в нее, что согласился бы на все. Тем более что у него уже был сын от первой жены. Но двадцать четыре года назад она была глупа и недальновидна, хотя и тогда мысль о ребенке приводила ее в ужас. Однако Джеймс очень хотел дочку, и у нее не хватило ума провести его.

Девять месяцев непереносимых страданий (Магдалена до сих пор не могла без дрожи вспоминать, во что превратилась ее роскошная фигура!), и на свет появилась Дженнифер Батлер.

Джеймс был в восторге. Отношения с сыном у него всегда были прохладными, и он надеялся, что дочь будет ему ближе. К тому же Дженнифер с самого рождения была похожа на него – рыжие волосы, серые глаза и вздорный характер. Отцовское сердце таяло, а Магдалена чувствовала, что Джен забирает у нее часть любви мужа, как забрала часть красоты. Быть второй Магдалена не привыкла, и она начала сражение с крошечной новорожденной девочкой. Джеймс ни за что не должен был заподозрить, что Дженнифер вызывает у нее раздражение. Она стала идеальной матерью. Джеймса до слез трогало ее воркование с дочкой, ее огромная любовь к малютке и забота о ней.

Постепенно Магдалена смирилась с существованием дочери и даже стала испытывать к ней определенные чувства. Восстановить утраченную гибкость фигуры оказалось очень просто, и это заставило ее теплее относиться к Дженнифер.

Поначалу ей очень хотелось, чтобы дочь была больше похожа на нее. Она наряжала ее в красивые платья и регулярно водила в салон красоты, однако Джен упорно сопротивлялась благотворному влиянию матери. Уже в три года она предпочитала более удобную одежду и закатывала истерики при виде нарядных юбочек и блузочек с обилием оборок, бантиков и кружев. Она вытаскивала из волос блестящие заколки и раскидывала их по всему дому, а когда научилась держать в руках ножницы, то остригла свою пышную шевелюру почти под корень.

Магдалена была в отчаянии, но Джеймс только смеялся над выходками дочери. Он не видел ничего ужасного в том, что Дженнифер бегает по дому в потрепанных шортах, а не в розовом платье с рюшами, а на голове у нее вместо изысканной прически – хвост, затянутый черной резинкой. О, Джен всегда могла рассчитывать на понимание со стороны отца, и этот негласный заговор против нее невероятно бесил Магдалену. Она стала проводить с дочерью все меньше времени, отговариваясь работой и светскими обязанностями. А Джеймс, наоборот, постепенно отходил от управления «Мэриголд корпорэйшн», чтобы как можно чаще бывать с Дженнифер. Впрочем, он был уже немолод тогда, и бремя корпорации было для него тяжело. Магдалена с радостью переложила его на себя.

Примерно в то время у нее начали портиться отношения с мужем. Джеймс был старше Магдалены на двадцать пять лет, и с каждым годом им было все труднее находить общий язык.

С возрастом Джеймса больше привлекали тихие радости семейной жизни, а Магдалена рвалась в мир бизнеса. Она была не только красива, но и умна, а ее деловому чутью позавидовал бы любой финансовый воротила.

Под руководством Магдалены корпорация процветала, чего нельзя было сказать о ее семье.

И Джеймс, и Дженнифер были ею заброшены, но им даже в голову не приходило жаловаться.

Отец и дочь были довольны, когда Магдалена с ее непомерными амбициями и претензиями не беспокоила их. Они с полуслова понимали друг друга, и Джеймс Батлер никогда не был так безмятежно счастлив, как в эти дни.

Примерно в это время в жизни Магдалены появился Ларри. До этого она никогда не изменяла богатому и влиятельному мужу, слишком шатким казалось ей собственное положение. Но Ларри заставил ее совершенно позабыть об осторожности, и Магдалена впервые открыла для себя, что физическая любовь может быть не только способом получения благ, но и служить источником неземного удовольствия.

Порой Магдалене казалось, что Джеймс обо всем догадывается. Ларри часто бывал у них дома, и тысячи мелочей могли бы открыть глаза ревнивому мужу. Но она беспокоилась зря. Джеймс Батлер уже давно не был ревнивым мужем. Он был стар, болен, и вся его любовь принадлежала единственной женщине, его дочери.

Когда Дженнифер исполнилось восемь лет, Джеймс Батлер тихо умер в своей постели, развязав Магдалене руки. Она играла роль образцовой вдовы, но в ее сердце было мало печали.

Теперь она сможет совершить необходимые преобразования в «Мэриголд корпорэйшн» и занять достойное место в обществе. Джеймс сыграл свою роль в ее жизни, пришло время для, более молодого, сильного и крепкого Ларри Батлера. Его сына.

После смерти Джеймса любовь Ларри и Магдалены тихонько угасла, уступив место надежным дружеским отношениям. В завещании Джеймс назначил своим душеприказчиком Ларри, чем оказал Магдалене неоценимую услугу.

Если бы не забота Ларри о ее интересах, не видать бы ей «Мэриголд корпорэйшн» как своих ушей. Но в те трудные дни он не потерял голову и буквально спас ее, когда положение было безнадежным.

Помогал он ей и впоследствии, и Магдалена не осталась в долгу – сейчас Лоуренс Батлер занимал видное место в ее корпорации. Магдалена до сих пор прибегала к его советам в случае нужды, вот только в последнее время ей все чаще казалось, что Ларри перегибает палку со своей осторожностью. Что страшного может произойти, если она отошлет Дженнифер подальше от себя и получит наконец возможность наслаждаться жизнью без всяких помех? Она не желает зла девочке, им обеим будет гораздо лучше, если между ними ляжет океан. Но Ларри настаивал на том, чтобы контролировать каждый шаг Джен, и, слушая его аргументы, Магдалена нехотя признавала, что он прав. Она должна жить рядом с дочерью и всячески опекать ее, хоть с каждым годом это было все труднее и труднее.

6

В понедельник Чак поинтересовался выводами Марка. Тот показал ему исписанный блокнот, Рейнолдс с уважением присвистнул.

– Ты, как я вижу, времени зря не терял, – пробормотал он, перелистывая страницы. – Старина Уолш может потребовать сегодня отчет, а я и смотреть этот список не стал. К нам приехала двоюродная тетушка Элизабет, и у меня не было ни одной свободной минутки.

Марк сочувственно хмыкнул. Капризная жена Чака, ее непомерные аппетиты и вездесущие родственники были известны всему участку.

Может быть, именно благодаря им Чак Рейнолдс стал таким хорошим полицейским, так как в отличие от остальных он никогда не торопился домой, а предпочитал задерживаться на работе.

– План действий на сегодня – побеседовать со всеми четырьмя, – произнес Чак задумчиво. – Но действовать придется очень осторожно, иначе мы подставим твою красавицу…

Марк сделал вид, что не расслышал. После вчерашнего общения с Дженнифер напоминание о Магдалене уже не доставляло ему былой радости.

– Я возьму на себя эту девицу, секретаря, – продолжил Чак. – И заодно Батлера. Нечего тебе опять вертеться в «Мэриголд корпорэйшн», ты и так всем глаза намозолил… А ты поезжай на выставку и пообщайся с художником и другой девицей. По-моему, дележ честный.

Пару дней назад такое предложение возмутило бы Марка до глубины души. Как же, Чак лишает его возможность увидеть Магдалену. Но сейчас Марк сознавал, что совсем не жаждет встретиться с ней. И дело было не в том, что он узнал, сколько ей лет. Марк сам мог с трудом сформулировать, что именно мешает ему относиться к Магдалене так, как раньше, и эта передышка была как нельзя кстати.

– Хорошо, Чак, – с готовностью кивнул Марк. – Выставка так выставка.

По дороге он продумал свою легенду. Почему бы ему не стать агентом какого-нибудь богатого промышленника-мецената, который хочет организовать художественную выставку в СитиХолле? Эжени Каузар как администратор должна будет выложить ему массу полезной информации, в том числе и о выставке Магдалены Мэриголд, – ничего удивительно, если он будет особенно интересоваться ею. Тот же самый предлог подойдет и для художника. Вряд ли он откажется от возможности подзаработать.

Марк смутно представлял себе, что они с Чаком смогут узнать у этих людей путем иносказательных расспросов, но в любом случае будет полезно лично побеседовать с ними…

Эжени Каузар оказалась невысокой вертлявой девицей с короткими черными волосами и острым вздернутым носиком. Она беспрестанно поправляла прическу, что немного нервировало ее собеседников, но в целом производила приятное впечатление. Как Марк и ожидал, Эжени была польщена тем, что он обратился именно к ней. Выставка «Косметика для настоящей красоты» была ее первым серьезным самостоятельным проектом, и Эжени обрадовалась, что ее скромный труд не остался незамеченным.

Марк провел с ней час и не скупился на похвалы. Их беседа вполне естественно вращалась вокруг выставки Магдалены Мэриголд.

– С мисс Мэриголд очень приятно работать, – откровенничала Эжени, раскрасневшаяся от комплиментов Марка.

Однако личность мисс Мэриголд не особенно интересовала Марка в данный момент.

– Насколько я знаю, художественное оформление выставки – не ее заслуга? – спросил он. – Я слышал, что этим занимался известный художник…

– Альберт Голдштайн, – мечтательно сказала Эжени, словно пробуя на вкус это знаменитое имя. – Но он предпочитает, чтобы все звали его Таурицио. Считает, что так романтичнее.

Марк от комментария воздержался.

– Услуги Таурицио Голдштайна невероятно дороги, – продолжала Эжени. – Насколько мне известно, он согласился поработать над этой выставкой исключительно из уважения к мисс Мэриголд.

Марк вспомнил фотографию демонического красавца и усмехнулся про себя. Интересно, что они имеют в виду под «уважением»…

– То есть они с Магд… мисс Мэриголд в хороших отношениях? – уточнил он.

– В прекраснейших, – заверила его Эжени.

Тут Марку полагалось приревновать Магдалену к великолепному художнику, но он предпочел невозмутимо продолжить разговор.

– Мисс Мэриголд повезло, – сказал он. – Выставка изумительная. Но, как я понимаю, художник работал в паре с вами, так что здесь есть и ваша заслуга.

Эжени даже испугалась. Ее маленький хорошенький ротик округлился, она беспомощно захлопала глазами.

– О, вы льстите мне, – пролепетала она смущенно. – Я лишь следила за тем, чтобы при размещении экспонатов не нарушались правила пожарной безопасности… Мистер Голдштайн не потерпел бы никакого вмешательства в свою работу. Он истинный творец и не позволяет никому участвовать в его работе… Он – гений, и…

– Но тем не менее вы осведомлены о нахождении и ценности каждого экспоната? – Марк неосторожно перебил ее излияния.

Этот вопрос совсем не согласовался с его легендой, и будь на месте Эжени более сообразительный человек, он бы сразу догадался, что дело нечисто. Но мисс Каузар не была из тех, кто схватывает на лету, поэтому простодушно ответила:

– Да, конечно. И должна вам сказать, многие экспонаты баснословно дороги. Все эти драгоценные камни и металлы, по-моему, неуместны на банках с кремами, но у Магдалены Мэриголд особое мнение…

– Вы хотите сказать, что не стали бы покупать такую косметику? – рассмеялся Марк, радуясь тому, что может отвлечь внимание Эжени.

– У меня есть более важные расходы, – покачала головой девушка.

Кража с целью наживы? – промелькнуло в голове Марка. Маловероятно, но не исключено.

Эжени Каузар производила впечатление человека, способного стащить дорогую безделушку, не думая о последствиях, чтобы оплатить счет за электричество. Но чтобы служащий уважаемого выставочного центра стал так бессмысленно рисковать своей работой и репутацией? Немыслимо.

– Скажите, а насколько хорошо охраняются ваши экспонаты? Вдруг кто-нибудь решит совершить кражу? – предположил Марк.

И Эжени заверила его, что такое невозможно.

– У нас прекрасная охранная система, везде установлены датчики и скрытые камеры, наблюдение ведется двадцать четыре часа в сутки, – похвасталась она. – Только в голливудских фильмах бандиты легко обманывают систему безопасности, в реальности это исключено.

Марк был лучше Эжени знаком с реальностью, но ее слова прозвучали убедительно.

– Значит, обычному посетителю будет трудно утащить что-нибудь незаметно?

– Не трудно, а невозможно!

– А если это не обычный посетитель, а кто-нибудь их тех, кто имеет непосредственный доступ к экспонатам. Например, отвечает за них или что-нибудь в этом роде…

– На что вы намекаете? – взвилась Эжени. Хотите сказать, что среди сотрудников Сити-Холла есть воры?

Марк понял, что перегнул палку.

– Что вы, ни в коем случае! – Он замахал руками. – Я просто пытаюсь понять, насколько эффективна ваша система безопасности…

– Настолько, насколько система безопасности вообще может быть эффективна, – процедила Эжени с оскорбленным видом. – Конечно, есть люди, приближенные к организаторам выставки, пользующиеся их неограниченным доверием, ответственные за выставку, наконец…

Теоретически они могут взять что-нибудь из экспонатов и не вернуть на место, но это уже вы сами должны решать, кто имеет доступ к вашим стендам, а кто нет. Руководство и сотрудники Сити-Холла за них не отвечают!

Возмущение мешало Эжени как следует выразить свою мысль, но Марк понял ее. Ее слова только укрепили подозрение, что крема Магдалены были украдены кем-то из своих. Их взял человек, на которого не могла пасть даже тень подозрения, что он совершает нечто противоправное. Проще всего было бы просмотреть видеозаписи, сделанные камерами выставочного центра, но как их получить? Если бы Магдалена позволила начать официальное расследование, то не возникло бы никаких сложностей, а сейчас у Марка были связаны руки.

Он распрощался с Эжени Каузар, заверив ее, что в ближайшее время свяжется с ней по поводу выставки. По глазам Эжени было видно, что она очень рассчитывает на продолжение знакомства, как делового, так и неофициального.

Но Марк и думать о ней забыл, как только вышел за пределы выставочного комплекса. На роль воровки Эжени Каузар не годилась, она была бы моментально разоблачена собственной службой безопасности. Магдалена не наделяла ее полномочиями для работы с экспонатами, а значит, круг подозреваемых сузился до троих человек.

Добиться встречи с Альбертом Голдштайном было не так просто. Секретарь великого художника томным голосом поведала Марку, что в данный момент мастер творит, а значит, пробиться к нему нет никакой возможности. Но разве хорошего полицейского остановит такой пустяк? Выяснить, где сейчас находится Голдштайн, было нетрудно, и Марк направился в арт-клуб «Киты», где Таурицио обычно проводил послеобеденное время.

Полицейский значок обеспечил Марку Лэнгтону беспрепятственный доступ в заведение, куда было практически невозможно попасть человеку с улицы. Здесь на каждом шагу встречались знаменитости и представители богемы, которые добились коммерческого успеха. Неудачникам в «Китах» места не было, и завсегдатаи клуба наслаждались редкими винами и изысканными закусками в обществе избранных.

Таурицио Голдштайн сидел в главном зале клуба, оформленном в духе тридцатых годов двадцатого века, и меланхолично рассматривал черно-белые фотографии на стенах. Его художественный вкус был оскорблен выбором администрации «Китов». Они поступили бы гораздо мудрее, если бы заранее посоветовались с ним и разместили фотографии иначе. Но они предпочли сэкономить и наняли какого-то второсортного дизайнера…

Вдруг внимание Таурицио привлекло незнакомое лицо. В зал вошел высокий молодой человек и принялся оглядываться по сторонам, ища кого-то. Недорогой костюм с распродажи – за это Таурицио мог поручиться – очень хорошо сидел на его стройной фигуре. Одним словом, молодой человек был из тех, что в любом обществе обратят на себя внимание.

К великому удивлению художника, незнакомец заметил его, и лицо его просветлело.

– Мистер Голдштайн? – спросил он, подходя к его диванчику.

Таурицио склонил голову.

– Меня зовут Марк Лэнгтон, – сказал молодой человек. – Я представляю интересы одного влиятельного бизнесмена из Оклахомы.

В этом году он хотел бы организовать выставку современного искусства в Сити-Холле.

А при чем тут я? – ясно было написано на скучающем лице Голдштайна. Хотя скука эта была скорее показной, чем настоящей. На самом деле Марк Лэнгтон был достаточно привлекателен, чтобы заинтересовать Таурицио.

Конечно, исключительно как типаж…

– Его очень интересуют ваши работы, – продолжил Марк, – и он поручил мне выяснить, возможно ли будет, чтобы вы взялись за оформление экспонатов.

– Я этим не занимаюсь, – пробормотал Таурицио, вглядываясь в лицо молодого человека.

В строгом смысле слова, его нельзя было назвать красивым. Слишком широкие губы, покатый лоб, небольшие, глубоко посаженные глаза – все эти черты поодиночке производили не самое приятное впечатление. Однако, взятые вместе, они делали лицо Марка необычайно выразительным и эффектным.

– Но Магдалена Мэриголд настоятельно рекомендовала вас, – задумчиво произнес Марк.

Он был готов к такому повороту и намеренно сослался на Магдалену.

– Магдалена? – улыбнулся Таурицио. – Это меняет все дело.

Значит, этот очаровательный юноша – знакомый Мэгги. Тогда понятно, как он проник в «Киты».

– Вы давно знакомы с Магдаленой? – поинтересовался Голдштайн, переходя на более дружеский тон. – Я никогда не видел вас с ней…

– Недавно, – сдержанно ответил Марк, не собираясь объяснять, что их знакомство произошло всего лишь на прошлой неделе. – Ваша работа произвела на меня неизгладимое впечатление, и я посоветовал моему боссу обратиться именно к вам.

Голдштайн довольно усмехнулся. Марк удивился, ему казалось, что художник такого уровня не должен быть падок на банальную похвалу.

Но Таурицио вообще был не таким, каким Марк представлял его себе. Он был гораздо старше, чем на фотографии в Интернете. Даже в приглушенном свете зала можно было разглядеть у него глубокие морщины под глазами и на лбу. В целом у знаменитого художника вид был скорее потасканный, чем демонический, и Марк в очередной раз подивился искусству фотографирования.

– Да, ради Магдалены я постарался на славу! – воскликнул Таурицио.

– Вам никто не помогал? – осторожно спросил Марк.

Художник метнул на него негодующий взгляд.

Марк поспешил сменить тему.

– Скажите, а вы что-нибудь меняли в экспозиции после того, как выставка открылась?

– Естественно. Магдалене все время приходят в голову новые идеи… – Таурицио запнулся. – Нет, конечно, идеи целиком мои, но ей иногда кажется…

Он замолчал. Значит, возможность взять флаконы у него была, прикинул про себя Марк.

Но зачем? Невозможно было представить себе этого солидного господина в черном ворующим крем от морщин. Даже если бы таким способом он решил вернуть себе утраченную молодость, то он вполне в состоянии купить эти средства у Магдалены, а то и просто получить в подарок. Нет, Таурицио Голдштайн в качестве подозреваемого нравился Марку все меньше и меньше.

Они проговорили еще минут десять, а в конце беседы Голдштайн весьма недвусмысленно дал Марку понять, что рассчитывает на новую встречу с ним.

– У вас незабываемое лицо, Марк, – сказал он с придыханием. – Я художник, а значит, очень впечатлительный человек, и теперь вы обязательно будете являться мне во сне…

Марк пробормотал что-то невнятное и поспешил попрощаться с великим Таурицио. Он пулей выскочил из «Китов» и рассмеялся. Вот вам и неотразимый покоритель женщин!

Марк возвратился в участок, надеясь, что Чаку повезло больше, чем ему. И Эжени, и Голдштайна представить в роли мелких воришек было практически невозможно.

Однако, судя по мрачной физиономии Рейнолдса, который первым попался Марку на глаза, ничего важного он сегодня тоже не раскопал.

– Ну как? Что выяснил? – буркнул Чак, когда Марк сел рядом.

– Ничего особенного, – признался Марк. – Недалекая педантичная девица и помешанный на собственной персоне педик. Даже попытался мне свидание назначить.

– Не повезло тебе, – сочувственно улыбнулся Чак.

Марк подробно рассказал напарнику о том, что ему удалось узнать.

– У меня примерно такая же картина. Лилиан Хиган – воплощенная порядочность. Душу продаст за «Мэриголд корпорэйшн» и кражу могла совершить разве что в состоянии помутнения рассудка.

– А Батлер?

– Этот будет поперспективнее. Хитрый тип… – Чак прищурился, вспоминая свой разговор с Лоуренсом Батлером. – Думаю, я не обманул его.

Он догадался, что я из полиции. Такой из-за денег горло родной матери перережет. Но хоть убей, не понимаю я, зачем ему понадобились бы эти блестящие штуковины.

– Может быть, ему кто-нибудь заплатил? предположил Марк.

– Опять конкуренты? – усмехнулся Чак. Батлер – доверенное лицо Магдалены, ее правая рука. Сколько же ему надо предложить, чтобы он согласился рискнуть своим положением?

– Получается, что кто-то просто так умыкнул эти кремы, и нам остается только ждать, пока их не попытаются продать? – спросил Марк.

– Черта с два, – ругнулся Чак. – Я уже успел сегодня пообщаться с Уолшем, который очень интересуется ходом расследования. Ждать мы с тобой не можем. Мы должны быстро, учти, очень быстро, разобраться, кто обчистил эту дамочку, иначе неприятности начнутся уже у нас.

Марк помрачнел.

– Надо собрать об этих четверых побольше информации, – продолжил Чак. – Может быть, выяснится, что у Хиган есть судимость за кражу или знаменитый художник Голдштайн давно умер.

– Хорошо, – кивнул Марк. – А тебе не кажется, что Магдалена могла упустить кого-нибудь из виду, когда составляла список. Что, если мы просто попросим ее изъять видеозаписи из службы охраны Сити-Холла и вместе с ней посмотрим их. Все сразу станет ясно…

– Она же не хочет привлекать внимание к краже, – скучным голосом произнес Чак. – Если бы мы могли действовать официально, то начали бы именно с этого.

– Я уверен, Магдалена сможет придумать какой-нибудь предлог.

Чак насмешливо покосился на Марка.

– Слушай, а у тебя с этой дамочкой правда что-то есть?

– Чушь! – искренне возмутился Марк.

– Ладно, не хочешь – не говори, – вздохнул Чак. – Знаешь, мне тут в голову еще одна идейка пришла. Помнишь девицу, с которой мы столкнулись на выставке. Рыжая такая, забыл, как ее зовут…

– Дженнифер, – подсказал Марк.

– Точно. Надо бы разобраться, что это за родственница такая. Живет в ее доме, а на вид очень подозрительная девица. Как раз похожа на тех, что вытаскивают кошельки, чтобы купить сигареты или выпивку.

Марк вспомнил оживленное лицо Джен и обиделся за нее. Она может быть вздорной, упрямой, нахальной, но уж никак не подозрительной. Хотя, конечно, при первой их встрече она выглядела не лучшим образом.

– Дженнифер – дочь Магдалены, – сказал он.

У Чака глаза полезли на лоб.

– Я тоже никак не мог в это поверить, – усмехнулся Марк. – Я думал, что Магдалена моложе.

– Моложе? – Чак расхохотался. – Да она уже больше двадцати лет заправляет «Мэриголд корпорэйшн»! А ты принял ее за девочку? Ох, Лэнгтон, вроде взрослый парень, но порой отмачиваешь такое…

Марк покраснел. Откуда ему было знать?

Если Магдалена выглядит как двадцатилетняя девушка, он имеет полное право считать ее двадцатилетней девушкой.

– Просто странно, что такая заурядная девица – дочь Магдалены Мэриголд, – пояснил наконец Чак. – Я не сомневался, что ее дочка по меньшей мере мисс Вселенная, а эта не завоевала бы и поощрительного приза на конкурсе красоты в средней школе.

– Ты ошибаешься, – сухо заметил Марк. – Джен – очень милая девушка.

– Эй, погоди, я не понял, – прищурился Чак. – Тебе кто нравится, мамаша или дочка?

– Ну сколько можно! – не выдержал Марк. Мы, кажется, о деле разговариваем, а не о моих симпатиях. Если хочешь знать, то Дженнифер, хоть и на самом деле милая девушка, находится с матерью в очень натянутых отношениях. И свободное время проводит в сомнительной компании…

– И кто из них излил свои печали на твоем мужественном плече? – ехидно осведомился Чак.

Марк позеленел от злости, но нашел в себе силы рассказать Рейнолдсу, что произошло во время его ночного дежурства.

Чак задумчиво поскреб подбородок.

– Пожалуй, в этом что-то есть. К девице стоит присмотреться. Мелочная месть – подходящий мотив для такой кражи, да и деньжатами, наверное, разжиться захотелось…

Марк нахмурился. Он не собирался выставлять Дженнифер преступницей, но Чаку, похоже, эта идея нравилась все больше и больше.

– По-моему, это притянуто за уши, – сказал Марк с сомнением. – Как-то не тянет Дженнифер на воровку.

– Послушать тебя, так все вокруг – ангелы, – фыркнул Чак. – Надо думать о фактах, а не о впечатлениях. Надо бы присмотреться к этой девице. Жаль, что ты ее отпустил просто так. Сидела бы она сейчас у нас, все бы рассказала как миленькая.

– Я же не знал, что ты собираешься обвинить ее в краже, – ядовито сказал Марк.

– Хотя теперь ты вправе рассчитывать на благодарность ее мамочки, – подмигнул Чак. – Неплохой ход.

– Какая благодарность? Ни на что я не рассчитываю!

Но тут Марка прервал толстяк Доил, который зычным голосом выкрикнул на всю комнату:

– Красавчик, тебя к телефону!

Недовольный Марк ринулся к аппарату.

– Лэнгтон слушает! – рявкнул он в трубку, весь кипя от злости.

– Добрый день, Марк, – раздался воркующий голос Магдалены.

Марка прошиб пот.

– Добрый день, – промямлил он.

– Хочу поблагодарить вас за то, что вы не слишком сурово отнеслись к Дженнифер. К сожалению, не смогла сделать этого раньше. Вы сами понимаете, столько дел…

– К-конечно, – выдавил из себя Марк.

– Знаете, в эту пятницу я устраиваю небольшую вечеринку в честь дня рождения Дженни и хотела бы, чтобы вы присутствовали… Вы свободны в пятницу вечером?

– Д-да.

– Тогда я вышлю вам приглашение с курьером, – пропела Магдалена и положила трубку.

Марк оттер пот со лба. Ни слова о расследовании – значит, она позвонила лишь для того, чтобы пригласить его. Слова Чака насчет вознаграждения оказались пророческими.

– Эй, в чем дело? На тебе лица нет, – озабоченно спросил Чак.

– Магдалена Мэриголд пригласила меня на вечеринку, – пробормотал Марк.

– Ничего себе! – присвистнул Чак. – Дело-то, оказывается, идет на лад. Но все это как нельзя кстати – у тебя будет возможность присмотреться к ее окружению и сделать выводы.

Марк невольно усмехнулся. Как будто на вечеринке у Магдалены Мэриголд он будет в состоянии думать о работе!

7

Довольная Магдалена положила телефонную трубку и нажала кнопку звонка. Тотчас в комнату вошла горничная в накрахмаленном переднике.

– Пригласите ко мне мисс Дженнифер, пожалуйста, – повелительно сказала Магдалена.

Горничная поклонилась и вышла. Ожидая дочь, Магдалена вспоминала разговор с Марком. Мальчик казался очень удивленным. Неужели он думал, что она просто так исчезнет после того, что между ними было? Смешно. Это же только начало, самое приятное еще впереди…

– Ты хотела меня видеть?

Магдалена очнулась. Как всегда, Дженнифер появилась в самый неподходящий момент.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала Магдалена, с трудом переходя от фантазий к реальности. – О твоем дне рождения.

Джен вздохнула. Каждый год одно и то же. Она предпочитает забыть об этом так называемом празднике, однако Мэгги все время устраивает светское мероприятие, игнорируя ее желания.

– Может быть, ты присядешь? – с ноткой раздражения спросила Магдалена.

Джен молча опустилась на первый попавшийся стул. Она уныло разглядывала свои ногти, пока Мэгги в красках расписывала ей предстоящий праздник. Какая скука, думала девушка. Кому в здравом уме могут нравиться вечеринки Магдалены? Придется снова надеть дурацкое платье и наблюдать за тем, как ее высокопоставленные гости напиваются до бесчувственного состояния.

–..И я настаиваю, чтобы ты лично пригласила его.

– Кого? – встрепенулась Джен.

– Ты можешь хотя бы иногда слушать меня? – взвилась Магдалена. – Я хочу, чтобы ты лично позвала Марка Лэнгтона на вечеринку.

– Понятия не имею, кто это, – вяло отозвалась Джен. Имя казалось знакомым, но из-за Мэгги ей приходилось встречаться с таким количеством людей, что запомнить всех было практически невозможно.

– Тот полицейский, который великодушно отпустил тебя и твоих дружков на свободу.

У Джен глаза на лоб полезли. Неужели все зашло так далеко, что Мэгги решила ввести его в свой круг?

– Мэгги, ты в своем уме? Полицейский на твоей вечеринке?

Магдалена занервничала. Может быть, она немного поторопилась с приглашением. Но ей так хочется поразить Марка, появиться перед ним во всем блеске своей красоты и могущества. А чтобы не привлекать к нему особого внимания, она решила выдать его за одного из приятелей Дженнифер. Вот только как убедить упрямую девчонку подыграть ей…

– Марк оказал нам неоценимую услугу, – сухо произнесла Магдалена. – Мы обязаны его отблагодарить.

– Мне он никаких услуг не оказывал, – отрезала Джен. – Приглашай его сама.

Просьба Мэгги задела ее гораздо сильнее, чем можно было предположить. Если прекрасная Магдалена твердо намерена заполучить Марка, то пусть делает все собственноручно. Она палец о палец не ударит, чтобы помочь ей!

– Дженнифер! – Магдалена повысила голос. – Я предупредила его по телефону, но ты сегодня же пойдешь к нему и повторишь приглашение…

– Зачем? – перебила ее Джен. – Он давно забыл, кто я такая!

Хотя верить в это ей ужасно не хотелось.

– А ты ему напомнишь. В конце концов, это твой праздник, и Марк будет твоим гостем.

Джен постепенно начала понимать, чем объясняется настойчивость Мэгги.

– Ага, то есть ты боишься, что твои друзья из высшего света плохо его примут? – поинтересовалась она с невинным видом.

– Джен! – рявкнула Магдалена.

– Все, поняла, – кивнула девушка. – Так уж и быть, возьму твоего Марка под свое покровительство.

Они поговорили еще несколько минут, и Магдалена с облегчением попрощалась с дочерью. Это вынужденное общение с Дженнифер ужасно действовало ей на нервы, но обойтись без него она никак не могла. Ничего, успокаивала она себя, хоть одно полезное дело девочка сделает – пригласит Марка…

Когда вечером донельзя уставший Марк вышел с работы, его поджидал самый настоящий сюрприз. Правда, трудно было сразу сказать, приятный или нет. На скамейке у участка сидела Дженнифер в короткой юбке, выставив свои ослепительно красивые ноги на всеобщее обозрение. Ее рыжие волосы пламенели в лучах заходящего солнца, и Марк с удивлением почувствовал, что обрадовался, увидев ее.

Даже если она случайно оказалась здесь, говорил он себе, подходя к девушке, все равно будет чертовски здорово поболтать.

– Привет, – сказал он. – Кого ждешь?

Дженнифер подняла голову и улыбнулась.

– Тебя.

Он сел рядом.

– Ты давно тут?

Девушка взглянула на часы.

– Два часа сорок пять минут.

– А почему в участок не зашла? – удивился он.

– В полицию? Добровольно? – ахнула девушка в притворном ужасе, и они оба рассмеялись.

Дженнифер иначе представляла себе их встречу. Она планировала дождаться его, повторить приглашение Мэгги как можно более холодным тоном и немедленно уйти. Но было так хорошо сидеть на этой прогретой солнцем скамейке и перебрасываться ничего не значащими фразами, что она не торопилась. Она украдкой косилась на Марка, пытаясь найти в нем сходство с мужчинами Мэгги, которые с завидной регулярностью появлялись в их доме. Но он не походил ни на демонического красавца, ни на прожигателя жизни, и оставалось только гадать, чем он привлек внимание блистательной Магдалены Мэриголд.

– Слушай, а не хочешь посидеть где-нибудь, выпить по коктейлю? – вдруг предложил Марк.

На приглашение Дженнифер не рассчитывала, и тем приятней было услышать его. Она согласилась без колебаний. Почему бы и нет?

Ей абсолютно нечего делать, а Марк… должна же она разобраться, что в нем нашла Мэгги!

В баре «Ковбой и Корова», куда Марк привел Дженнифер, его хорошо знали. Веселые приветствия неслись со всех сторон, но Марк понимал, что это оживление объясняется скорее присутствием Джен, чем вниманием к его персоне.

– Тебя здесь любят, – с удивлением отметила девушка, когда они сели за столик.

– Ребята всего лишь хотят получше разглядеть тебя, – усмехнулся Марк. – Я впервые пришел сюда с девушкой.

– Какая честь, – иронично сказала Джен.

Марк покраснел, а она мысленно обозвала себя ехидной.

Им принесли коктейли, и на некоторое время воцарилось молчание. Казалось, что каждый искренне недоумевал, с какой стати они вообще решили куда-то пойти вместе.

– Если честно, меня Мэгги заставила встретиться с тобой, – сказала Джен, когда молчание стало совсем невыносимым.

Марк поперхнулся.

– Она считает, что я лично должна пригласить тебя на вечеринку по случаю дня рождения.

Тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений в том, что сама Дженнифер меньше всего хочет видеть его на празднике.

– Если ты против, я не пойду, – пожал плечами Марк.

– Мое мнение не в счет, – вздохнула девушка. – Главное, что, пожелает ее величество Магдалена Первая.

Ее слова задели Марка. Чего бы ни желала Магдалена, он не пойдет против воли Дженнифер. В конце концов, это ее день рождения, и навязываться он не собирается!

– Знаешь, меня что-то не тянет идти. Представляю себе, какие там соберутся гости.

– Точно, – улыбнулась Джен. – Отвратительное мероприятие. Будут все участники светской хроники и парочка обязательных фотографов.

Я всегда стараюсь держаться, от них подальше.

Зато Мэгги позирует вовсю…

Марк никак не мог отделаться от ощущения, что Магдалена, которая страстно целовала его, и Мэгги, о которой рассказывала Дженнифер, – две разные женщины. Мать Джен была довольно неприятной особой, склочной и падкой на лесть. Он запомнил совсем другую женщину, идеал красоты и обаяния, но это воспоминание с каждым днем все сильнее теряло свою яркость…

– Почему ты называешь ее Мэгги? – спросил он.

– Все так ее зовут, – пожала плечами Джен. А называть ее мамой у меня язык не поворачивается. К тому же ей это очень не нравится. Лишний раз напоминает о возрасте.

– Знаешь, это немного странно. Если у вас такие плохие отношения, почему ты живешь с ней?

Джен нахмурилась. Сам того не зная, Марк наступил на больную мозоль.

– Она меня не отпускает, – буркнула девушка. – Я несколько раз убегала из дома. Она устраивала жуткие скандалы, и мне все время приходилось возвращаться…

– Значит, она тебя любит.

– Любит? Мэгги не знает, что такое любовь.

Марк вспомнил нежные взгляды Магдалены и усомнился в словах Джен. Женщина с такими лицом и телом рождена для любви.

– По-моему, ты ошибаешься.

– Конечно, тебе виднее, – с сарказмом сказала Джен.

– Ты хотя бы иногда можешь не язвить?

Губы девушки дрогнули. Упрек был справедлив и попал в цель.

– Что ты понимаешь? – воскликнула она и, закрыв лицо руками, зарыдала.

Марк растерялся.

– Джен, послушай меня… – Он пододвинул свой стул ближе к девушке и провел рукой по ее пышным волосам. – Не расстраивайся. Давай забудем про Магдалену, кому она нужна…

Но рыдания не смолкали. Марк молча гладил Дженнифер по голове, не зная, как иначе успокоить ее. Ее густые волосы были очень мягкими на ощупь, и Марку хотелось поглубже зарыться в них. Как девушка с такими прекрасными волосами может лить слезы из-за пустяков? Он наклонился к ней и прошептал:

– Не думай, что это имеет какое-то значение, но на нас уже обращают внимание. Все решат, что я чем-то тебя обидел, и у меня могут быть неприятности…

Джен подняла голову. Ее глаза были заплаканы, но на губах играла улыбка. У Марка дыхание перехватило. Черт, как он мог раньше думать, что она непривлекательна?

– Вот так гораздо лучше, – пробормотал он, стараясь скрыть свое смущение. Однако отодвигаться от нее он не спешил.

– Пойдем отсюда, – предложила Джен.

– Ага, – кивнул он.

Они вышли из бара. Уже совсем стемнело, и лишь фонари и разноцветные вывески освещали улицу. На выходе Джен оступилась и чуть не упала, если бы Марк не поддержал ее. А потом как-то естественно ее рука осталась в его руке.

Они гуляли и, не сговариваясь, избегали шумных, ярко освещенных улиц и широких дорог.

Их влекли более уединенные места, где биение сердец не заглушается ревом моторов и грохотом музыки. Они почти ни о чем не разговаривали. Ночь поглотила их, спутала все представления и ориентиры. Джен считала Марка врагом, она казалась ему странной, и вдруг неведомая сила повлекла их друг к другу. Было от чего прийти в замешательство.

Марк отчаянно пытался вспомнить Магдалену. Но ее ослепительный образ потускнел, и только рассудок хранил воспоминание о ней, как о необыкновенно красивой и влиятельной женщине.

Но не более того. Горячая ладонь Дженнифер, которую он сжимал в правой руке, мешала ему сосредоточиться. Он хотел представить себе платиновые волосы Магдалены, а вспоминал вместо этого рыжеволосую головку Джен, которую сотрясали рыдания. Разве так бывает? – удивлялся себе Марк. Еще несколько часов назад он был уверен, что безумно влюблен в Магдалену, а сейчас даже мысль о ее поцелуях не трогала его.

Для Дженнифер все было немного проще. Она могла с точностью до секунды сказать, когда она осознала, что ей нравится Марк. Когда она ждала его у участка, злилась, предчувствуя неприятный разговор, и вдруг увидела его. Все негодование сразу испарилось. Она была готова ждать гораздо дольше, если бы он пришел к ней… У Джен защемило сердце. Она не должна забывать о поручении Мэгги и тешить себя бессмысленной надеждой. Она умеет быть сильной, и даже сейчас, когда их прогулка больше похожа на свидание, ей нужно быть строгой и к себе, и к нему. Зачем она позволила ему играть с собой? Вначале кафе, а теперь эта многозначительная прогулка рука об руку. Достаточно, чтобы вскружить голову романтически настроенной девушке.

Но я не романтически настроенная девушка, напомнила себе Дженнифер. И все уловки Марка не оказывают на меня ни малейшего внимания. Однако сделать очень простую вещь – отпустить руку Марка – она почему-то не могла. Ее рука вдруг стала жить самостоятельной жизнью и отказывалась подчиняться приказам разума.

– Мне пора домой, – сурово сказала Джен, ругая себя за то, что расслабилась.

– Еще рано, – просительно сказал Марк.

Он чувствовал, что настроение Дженнифер изменилось. Буквально несколько минут назад она была к нему благосклонна, но сейчас в ее голосе звучала прошлая неприязнь. Он не понимал, в чем дело. Впрочем, он не понимал ничего, что имело к ней отношение…

– Мама будет ругать меня, – проговорила девушка насмешливо. – И тебя тоже.

Напоминание о Магдалене отрезвило Марка. После того, как она вела себя с ним, было как-то непорядочно влюбиться в ее дочь.

– Ты права, – вздохнул он. – Я провожу тебя.

– Не надо. Я возьму такси.

– Я не отпущу тебя одну.

– Я уже большая девочка.

Они стояли друг напротив друга, испытывая странную враждебность, стараясь уязвить, ранить. Но хотя их глаза метали молнии, а с губ срывались гневные слова, их руки по-прежнему не расцеплялись. Они словно забыли о них…

– Я провожу тебя.

– Нет.

Упрямая девчонка! Марк был зол как никогда в жизни. Он хмурился, Джен с вызовом смотрела на него.

– Все. Я ушла, – наконец сказала она, и в последней попытке остановить ее Марк прибегнул к действиям, а не к словам. Он отпустил руку Дженнифер, обнял ее за плечи и потянул к себе.

– Что ты делаешь? – возмутилась она, упираясь ладонями в его грудь.

Марк едва мог ответить на этот вопрос. Его тянуло к Дженнифер, и ее строптивость только сильнее распаляла его. Пробиться сквозь толщу колючек, выстоять под градом упреков и хлестких словечек, чтобы получить заветный приз…

Что может быть восхитительнее?

А Джен было страшно. Но боялась она не Марка, а саму себя. Она все время помнила о Магдалене. Джен не пугало соперничество, но как конкурировать с собственной матерью? Разве у нее есть хотя бы один шанс по сравнению с блистательной Мэгги? Джен слишком долго жила с ней бок о бок, чтобы не знать, какой эффект ее красота оказывает на слабые мужские сердца.

Магдалена Мэриголд – королева любви, а она, Джен, все время старалась держаться в тени, чтобы ни один сияющий лучик матери не упал на нее. Меньше проблем и переживаний.

Но теперь все было иначе. Впервые Джен хотелось забыть об осторожности и самосохранении. Несомненно, она будет жестоко наказана.

Мэгги ни за что не простит ей, что она осмелилась посмотреть на мужчину, которого та выбрала для себя. Но это будет потом – через сто лет, завтра, через секунду. Срок не имел значения. Существовало только прекрасное «сейчас», в котором стройное тело Марка прижималось к ней, она чувствовала его горячее дыхание на своем лице и знала, что вот-вот он поцелует ее…

Марк был готов к борьбе, и когда вдруг Дженнифер покорно прильнула к нему, он растерялся.

Но только на несколько секунд, потому что, хотя его разум и чувства были в смятении, его тело отлично знало, что нужно делать. Он наклонился, Джен запрокинула голову, с радостью подставляя ему свои губы. Сердце Марка колотилось как сумасшедшее. Он едва сознавал, что делает.

Повсюду была одна Дженнифер, ее небольшая упругая грудь, изгиб талии, изящные бедра, которые, казалось, были созданы для его ладоней, мягкие податливые губы, нежная шея, от которой было совершенно невозможно оторваться.

Легкая кофточка Джен поднялась вверх, и рука Марка тут же принялись исследовать спину девушки. С губ Дженнифер сорвался стон. От ее решимости противостоять Марку не осталось и следа. Да, он любовник Магдалены, настоящий или будущий – неважно. Да, у него не может быть к ней никаких серьезных чувств. Но сил бороться с собой у Джен не было. От поцелуев Марка сердце плавилось у нее в груди и все на свете теряло значение…

Но когда он потянул вниз замочек молнии на ее кофте, Джен очнулась. Что они делают?

В центре города, в двух шагах от оживленной улицы, где люди спешат по своим делам, не догадываясь, что совсем близко находится парочка молодых идиотов, которые не могут обуздать свое желание.

– Нет, – прошептала она, и Марк нехотя застегнул ее кофточку.

Девушка отодвинулась от него и принялась поправлять растрепавшиеся волосы. До чего она докатилась! Она всегда так гордилась своей выдержкой… С самого детства Джен жила в окружении красивейших мужчин. Они вились вокруг Магдалены – кто-то работал на нее, кто-то ухаживал за ней, кто-то пытался пробиться наверх с ее помощью. Джен наблюдала за тем, как вела себя с ними ее мать, и неоднократно клялась себе, что никогда не будет так поступать. Любовь – священное таинство, а не сиюминутная забава, предназначенная лишь для того, чтобы разогнать скуку. А сейчас она впервые нарушила клятву и чуть было не позволила Марку…

Джен отвернулась, не желая смотреть на него.

Марка охватило отчаяние. В конце концов, что такого ужасного он сделал, чтобы она отводила глаза? Откуда ему было знать, что девушка все время сравнивает себя с Магдаленой… Сам Марк о Магдалене и думать забыл.

– Прости, если я чем-то обидел тебя, – глухо проговорил он.

– Ничем ты меня не обидел! – взорвалась Джен.

Кричать было легче. Можно было представить себе, что Марк виноват во всех смертных грехах, и презирать его. Все, что угодно, лишь бы не поддаваться чувству, которое так яростно пыталось завладеть ею.

Все-таки Дженнифер пришлось уступить и позволить Марку проводить себя. Девушка настояла, чтобы они поехали на метро.

– А от станции я доберусь домой сама, – твердо сказала она, и Марк подчинился. Пожалуй, на самом деле не стоит ему появляться рядом с особняком Магдалены. Слишком многое случилось за эти несколько дней, чтобы он мог прямо смотреть ей в глаза.

В метро они не разговаривали друг с другом.

Марк даже не пытался пробиться сквозь стену молчания, которую воздвигла вокруг себя Дженнифер. Он пытался придумать какую-нибудь важную причину, по которой она будет вынуждена встретиться с ним еще раз. Но голова была отвратительно пуста, а остановка Дженнифер неумолимо приближалась. Марк, который раньше терпеть не мог эти дурно пахнущие вагоны метро с раскрашенными стенами, теперь мечтал о том, чтобы отказал какой-нибудь прибор и они простояли в туннеле лишние пятнадцать-двадцать минут.

Но мольбы его услышаны не были.

– А вот и моя станция, – с неестественной бодростью сказала девушка. – Тебе не нужно подниматься со мной на улицу.

Марк закусил губу. Неужели они просто так расстанутся? Он вышел за Дженнифер на платформу. Суровое выражение ее лица лишало его всякой надежды на продолжение, но Марк никак не мог поверить в это. Он положил руку ей на плечо и спросил, пытаясь придать своему голосу побольше приятельской беззаботности:

– Кстати, Джен, я так и не понял насчет твоего дня рождения. Приходить мне или нет?

Лицо девушки просветлело, словно она только и ждала этого вопроса.

– Как хочешь, – ответила она, безуспешно притворяясь равнодушной.

– Тогда я жду приглашения, – улыбнулся он. – Хочу посмотреть на тебя в вечернем платье.

– Специально для тебя надену мешковатый балахон, – отозвалась она.

– И все равно будешь красивой.

Красивой? Джен с подозрением покосилась на молодого человека – не издевается ли он?

Но Марк был как никогда серьезен. Он действительно считает ее красивой…

– Мне пора, – прошептала она, удивляясь тому, как быстро можно перейти от беспросветного отчаяния к блаженству.

Он кивнул, но Джен почему-то не торопилась.

Она посмотрела направо, потом налево, а затем поднялась на цыпочки и поцеловала Марка в щеку.

Прежде чем он успел обнять ее, она рванула вверх по лестнице, расталкивая людей. Ее короткая юбка привлекала к себе внимание, но Джен была в таком смятении, что не замечала нескромных взглядов. Она ненавидела это поведение маленькой глупой девочки, которая впервые влюбилась и не знает, что делать. Она привыкла считать себя холодным человеком, который относится ко всему на свете с некоторой долей равнодушия. Только так она могла выдержать противостояние с Магдаленой. Но Марк в два счета доказал ей, что она ничем не отличается от остальных женщин и ее сердце – мягкая глина в его руках. Раньше друзья Магдалены вызывали у нее отвращение. Что же случилось сейчас? И как она переживет этот день рождения, где Мэгги будет как всегда блистать, а ей будет уготована роль статиста?

Джен вышла из метро, остановила такси и через семь минут уже стояла перед особняком. Магдалены Мэриголд. Она так и не научилась думать о нем как о своем доме, хотя проводила здесь больше всего времени. Все, что принадлежит Магдалене, чужое, и Джен всегда было смешно, когда ее называли наследницей Мэгги. Она не наследница, она всего лишь досадное недоразумение в жизни этой выдающейся женщины.

Девушка миновала массивные металлические ворота и углубилась в парк, окружавший особняк. Даже в городе Магдалена стремилась создать видимость уединенности. Дженнифер подошла к задней двери и открыла ее. У парадного входа вечно дежурил дворецкий, а Джен терпеть не могла все эти церемонии. Слуги прекрасно знали, что она ничего не значит в этом доме, и хотя они всегда были безукоризненно вежливы, Джен неловко чувствовала себя в их присутствии.

К тому же здесь было ближе до ее комнаты и меньше вероятности встретить Магдалену.

Но на этот раз Дженнифер просчиталась. Не успела она войти, как услышала знакомый голос:

– Сколько раз я просила тебя заходить, как все нормальные люди, через парадный вход?

Джен промолчала. Неужели Мэгги караулила ее тут? Или это обычное невезение?

– Я ждала тебя раньше, – продолжила Магдалена. – Тебе не кажется, что ты несколько задержалась?

И тут Джен поняла. Она специально поджидала ее, чтобы выяснить, как она поговорила с Марком. Неужели все настолько серьезно? Джен покосилась на Мэгги. Та стояла, облокотившись на декоративный столик. На ней было очаровательное светло-розовое платье с широким поясом, и она прекрасно смотрелась в полутемном коридоре – нарядная фарфоровая статуэтка, хрупкая и нереально красивая.

– У меня было много дел, – буркнула Джен, перетаптываясь с ноги на ногу.

– Ты разговаривала с Марком? – сурово спросила Магдалена.

Она видела, что Дженнифер взволнована.

Может быть, девчонка осмелилась не послушаться ее и хотела прошмыгнуть через заднюю дверь, чтобы избежать наказания? Ровные брови Магдалены сошлись в прямую линию.

– Не переживай, – усмехнулась Джен. – Я была у него и подтвердила твое приглашение.

Он будет.

И будет со мной, язвительно добавила она про себя, проходя мимо Магдалены. Впервые в жизни Дженнифер Батлер решила не прятаться в тень своей прекрасной матери, а бросить ей вызов.

8

Магдалена с головой погрузилась в приготовления к празднику, забросив даже «Мэриголд корпорэйшн». Правда, дела там шли как никогда хорошо и не требовали ее неусыпного внимания, поэтому можно было на несколько дней отвлечься и заняться собой. Магдалена составляла списки гостей, рассылала приглашения, продумывала меню и развлечения и ни на секунду не забывала о том, что у нее пока нет достойного вечернего платья. То, в котором она раньше хотела появиться, уже не нравилось ей. Слишком простое – черный шелк и белая роза у ворота. Нет, влюбленная женщина должна выглядеть иначе. Сногсшибательно, головокружительно, чарующе. Так, чтобы весь мир замирал от ее красоты. И Магдалена обдумывала свой наряд до мелочей, не заботясь о том, что у портнихи почти не будет времени для осуществления ее замыслов.

О платье для Дженнифер Магдалена не беспокоилась. Любое подойдет, девочка все равно совершенно не умеет одеваться. Самые красивые платья неловко сидят на ней. Да и кто будет обращать на Джен внимание? Магдалена не обманывалась на этот счет. Хотя вечеринка формально устраивается в честь Дженнифер, все взгляды будут прикованы только к ней. И никому в голову не придет вспомнить, что она – ее мать.

Верная Лилиан Хиган во всем помогала Магдалене. Вся рутинная работа легла на ее плечи.

Лишь Дженнифер не принимала никакого участия в подготовке. Магдалена никогда не настаивала на этом. Ей было легче, когда Джен не вмешивалась в ее дела. Так повелось издавна, еще с тех пор, когда Джен была годовалой крошкой. Праздник устраивали для взрослых, а имениннице надлежало мило улыбаться и благодарить за подарки. И теперь мало что изменилось, разве что с праздничного платья Джен исчезли разноцветные бантики и рюши…

В день вечеринки весь особняк гудел, как растревоженный пчелиный улей. Магдалена полностью отстранилась от дел, переложив все на Лилиан. У нее были заботы поважнее. Магдалена готовила себя к празднику, и эта процедура занимала у нее по меньшей мере четыре часа. Косметолог, массажист, парикмахер, портниха суетились вокруг Магдалены, превращая ее в сказочную королеву.

Джен отнеслась к своему внешнему виду более легкомысленно. Вся ее подготовка свелась к выбору достойного вечернего платья. То, на которое ей указала Мэгги, ее не устраивало.

Слишком просто и блекло, а ведь ей не меньше матери хочется выглядеть красиво. Конечно, соперничать с Магдаленой в роскоши и изысканности наряда бесполезно, но это не значит, что она должна выглядеть как серая мышь на собственном дне рождения!

Основная проблема была в том, что у нее почти не было наличных денег, а все траты по банковской карточке строго контролировала Магдалена. Просить о чем-то Мэгги? Ни за что. И Дженнифер скрепя сердце заложила колье, которое ей когда-то подарил отец. Она обязана быть неотразимой. Если не ради себя, то ради Марка.

К шести часам баснословно дорогие машины одна за другой стали подкатывать к особняку Магдалены Мэриголд. Хозяйка встречала всех в холле, посреди множества обязательных атрибутов великосветской вечеринки – фонтанчиков, установленных на один вечер, фонариков, живых цветов с приятным ненавязчивым ароматом. То и дело сверкали вспышки фотоаппаратов. Магдалена Мэриголд была не из тех, кто страшится огласки и бежит от репортеров.

Она с улыбкой предлагала всему миру полюбоваться ее красотой и рассчитывала на хвалебные описания своей вечеринки во всех известных газетах Нью-Йорка.

На Магдалене было совершенно возмутительное, по мнению женской половины общества, платье – красное, спереди наглухо закрытое, воротник стоечкой, длинные рукава. Но спина была обнаженной, лишь тонкая сеточка из переплетенных между собой тонких полосок ткани закрывала ее. Однако не это нервировало как мужчин, так и женщин, правда по-разному… На юбке по бокам были сделаны вставки точно из такой же сеточки, как на спине, причем начинались они от пояса и шли по всей длине платья.

Ширина вставок была невелика, но нежная кожа бедер была хорошо видна, и заинтересованный взгляд (а таких было немало) мог без труда констатировать отсутствие нижнего белья.

У многих дам на вечеринке были откровенные наряды, но Магдалене удалось всех шокировать.

Она упивалась восхищенными взглядами мужчин.

В очередной раз она в центре всеобщего внимания, она – королева, повелительница сердец, которые трепещут от одного ее взгляда. Более молодые красавицы не в силах соперничать с ней, хотя можно было не сомневаться, что на вечеринке Магдалены Мэриголд собрались лучшие из лучших. О, она специально приглашала в свой дом самых привлекательных женщин, чтобы мужчины могли по достоинству оценить ее красоту.

Магдалена принимала поздравления, и голова ее кружилась от восторга. Не хватало лишь одного – чтобы Марк был рядом. Ей хотелось опьянить его своим успехом, заставить его преклоняться перед своей могущественной красотой.

Но Марка все не было, и Магдалена начала волноваться. Вдруг Дженнифер солгала ей и не пригласила его? От одной мысли о предательстве Джен у Магдалены испортилось настроение. Она принялась выискивать дочь среди гостей. Это было нелегко. В отличие от матери Джен не владела умением выделяться в любой толпе. Раздосадованная Магдалена подозвала официанта и вполголоса приказала ему найти Дженнифер.

– Скажите, что мне срочно надо поговорить с ней, – шепотом произнесла она.

И пусть поторопится, со злостью добавила Магдалена про себя. Но, конечно, в день рождения Дженнифер было позволено многое. В том числе, не спешить на ее зов…

Джен с самого утра терзали сомнения… Она уже жалела о том, что пригласила Марка на вечеринку. Видя традиционные приготовления Магдалены к празднику, девушка совсем упала духом. Как глупо было надеяться, что она сможет что-то изменить! Как всегда она затеряется в толпе гостей и разговаривать с ней будут только те невезучие, которым не удастся устроиться поближе к Магдалене. Марк даже не посмотрит в ее сторону и правильно сделает. Разве можно променять такую женщину, как Магдалена Мэриголд, на Дженнифер Батлер?

Ближе к вечеру нервозность Джен усилилась.

Она заперлась в своей комнате и спрятала платье в шкаф. Теперь оно казалось ей чересчур смелым. Я буду выглядеть в нем как пугало, твердила про себя Дженнифер, шагая из одного угла комнаты в другой. Все будут смеяться надо мной…

Однако к назначенному часу неуверенность Джен сменилась холодной решимостью. Она сама выбрала эту дорогу, а отступать было не в ее характере. Девушка подкрасилась с особой тщательностью, перевязала волосы лентой в тон платью и стала одеваться. Платье, которое она выбрала для себя, отличалось изысканной простотой – лазурного цвета сарафан из гладкого шелка. Книзу он расходился мягкими складками, а сверху облегал, подчеркивая красоту груди и линию плеч девушки. Никогда раньше Джен не носила столь яркие цвета. Она всегда была уверена, что ее рыжие волосы необходимо приглушать одеждой более строгих тонов. Но когда в магазине она приложила к себе это небесно-голубое платье, то поразилась тому, насколько гармонично оно сочетается с неистовым цветом ее волос.

Сейчас, оглядывая себя в большом зеркале, Джен не узнавала саму себя. Горящие глаза отливали синевой, щеки покрылись нежным румянцем, озорные рыжие завитки выбились из-под ленты и красиво обрамляли лицо. Мэгги может быть мной довольна, подумала Джен с усмешкой, вспомнив, сколько раз Магдалена пыталась принарядить ее, пока не признала свое поражение и не оставила ее в покое. Джен надела изящные голубые туфельки на высоком каблуке и в последний раз покрутилась перед зеркалом. Принцесса была готова потребовать свое законное место на празднике.

Джен радовалась тому, что ей не нужно стоять рядом с Мэгги и приветствовать гостей. Первый момент триумфа прекрасная Магдалена не желала делить ни с кем, даже с виновницей торжества, и Дженнифер просто бродила по дому, здороваясь с гостями и принимая поздравления.

Сказать, что приехало много людей, – значит ничего не сказать. Джен в который раз открыла для себя, что их особняк невероятно велик, а количество людей, которых Магдалена сочла достойными приглашения, не поддается подсчету. Девушка повсюду натыкалась на незнакомые лица, блеск драгоценностей на обнаженных женских шеях; оценивающие взгляды гостей. Она обнаружила, что ей приятно видеть восхищение в глазах людей и каждый раз, проходя мимо зеркала, украдкой оглядывала себя. Среди вычурных туалетов и обилия драгоценных камней наряд Дженнифер радовал своей простотой и элегантностью. Она была юна, мила и красива той естественной красотой, что во все времена ценилась особенно высоко.

Неудивительно, что те, кто раньше проходил мимо Дженнифер, не обращая на нее внимания, принялись осыпать ее комплиментами.

Дамы наперебой называли ее «душкой» и «милочкой», а сами во все глаза глядели, чтобы их спутники не слишком увивались за Джен. Девушка же открыла для себя, что может быть не только привлекательной, но и кокетливой, и наслаждалась своей внезапно приобретенной властью. Она улыбалась и шутила, хмурилась и качала головой, и всегда находился кто-нибудь, кто умирал от смеха над ее остротами или приходил в отчаяние от ее неодобрительного взгляда. Неожиданно она стала очень популярной…

Время от времени Дженнифер посматривала на Магдалену. Та принимала гостей с обворожительной улыбкой, как и подобает истинной королеве, но внимательному наблюдателю было ясно, что Магдалена немного нервничает.

Несмотря на всю свою выдержку, она не могла скрыть разочарования каждый раз, когда по лестнице поднимался новый гость. Опять не он, словно было написано на ее лице. Конечно, это было заметно лишь очень немногим. Для Дженнифер Магдалена была как открытая книга.

Ждет Марка, догадалась девушка. Красивая, уверенная в своей неотразимости. Знающая, что он будет принадлежать ей. У девушки засосало под ложечкой. Мэгги в страшном сне не приснится, что дочь – ее соперница, однако вскоре ей все станет ясно…

Соперница. Джен вздохнула. Смешно. Разве этой блистательной женщине можно составить конкуренцию? Сколько раз уже она задавала себе этот вопрос и всегда ответ был один и тот же: нет.

Почему же она все-таки пытается это сделать?

Должно быть, я сошла с ума, усмехнулась Дженнифер.

– О, Джен, тебе ужасно идет улыбка, – тут же сказал Чарли Макинтош, давний поклонник Магдалены, который не отходил от Дженнифер ни на минуту.

Девушка польщенно улыбнулась. Макинтош был препротивным субъектом как внешне, так и внутренне, но сейчас ей было приятно внимание приятеля Мэгги. Ровно год назад он даже не подошел к ней, чтобы поздравить с днем рождения, а сегодня пожирает ее глазами и ухаживает за ней. Это ли не победа?

– Прошу прощения, мисс Батлер, но мисс Мэриголд желала бы поговорить с вами, – раздался еле слышный голос над ее ухом.

Джен обернулась и увидела официанта с подносом, на котором стояли бокалы.

– Чарли, угощайся. Шампанское сегодня на редкость вкусное, – радушно сказала она. – А мне нужно перекинуться парой слов с мамой.

У Чарли вытянулось лицо. Дженнифер никогда не называла Магдалену матерью. Конечно, все в их кругу знали, какие узы их связывают, но тактично делали вид, что такая молодая и прекрасная женщина, как Магдалена, не может быть матерью взрослой дочери. Существовало нечто вроде негласного договора:

Дженнифер была просто мисс Батлер, а Магдалена – мисс Мэриголд, все остальное не имело значения.

Вдоволь насладившись замешательством Чарли, Дженнифер направилась к Магдалене. Она не чувствовала ни малейшего раскаяния. Магдалене сорок девять лет и она ее мать, нравится ей это или нет.

– Ты, кажется, хотела меня видеть? – спросила девушка.

Магдалена вздрогнула и с изумлением воззрилась на дочь. Джен сразу поняла, что она до последней секунды не догадывалась о ее внезапном превращении.

– О, Дженни, чудесно выглядишь, – выдавила из себя Магдалена.

Она была в растерянности. Она давно уже обратила внимание на эту девушку в пронзительно голубом платье, но так как нескончаемый поток гостей не давал ей сосредоточиться, она никак не могла понять, кто это. Однако от нее не укрылся интерес, который проявляли к незнакомке очень многие мужчины, и Магдалена почувствовала себя оскорбленной. Она искренне полагала, что все знаки внимания по праву принадлежат ей, и собиралась позднее покарать нахалку. То, что этой нахалкой является ее собственная дочь, стало для Магдалены сюрпризом.

– Спасибо, – жизнерадостно улыбнулась Джен. – У тебя забавное платье.

Магдалена поморщилась. Забавное! В этом вся Джен – никакого представления о моде, фантазии и красоте. Хотя надо отдать ей должное, платьице она выбрала себе очень миленькое, хотя и чересчур скромное. Если бы вырез на груди сделать побольше, а юбку покороче, было бы гораздо соблазнительнее… Но разве эта девчонка понимает, что по-настоящему привлекает мужчин!

– Я же все время на виду, мое платье должно быть особенным, – томно произнесла Магдалена.

– Конечно, – кивнула девушка, но глаза ее лукаво блеснули.

Магдалена продолжала говорить о пустяках, на мгновение забыв, зачем она позвала Дженнифер. Она пыталась сообразить, что означает это неожиданное преображение. Раньше ей приходилось прикладывать немало усилий, чтобы заставить Джен хотя бы чуть-чуть принарядиться, а сейчас без всякого напоминания с ее стороны девочка очаровательно выглядит.

Но самым удивительным было ее собственное отношение. Как она хотела, чтобы Дженнифер была красивой и элегантной, достойной той империи красоты, которая была построена для нее… И вот Джен показала, на что она способна.

Внезапно обнаружилось, что она хороша собой и может кружить головы мужчинам. Любая мать была бы счастлива, что ее дочь пользуется такой популярностью, и гордилась бы ею. Однако никакой радости Магдалена не ощущала, наоборот, прелесть Дженнифер угнетала ее, словно дочь могла украсть часть причитающегося ей восхищения. А заодно напомнить остальным, что ей самой уже далеко не двадцать пять…

– Кстати, Мэгги, зачем ты меня позвала? – довольно невежливо перебила ее Дженнифер, когда Магдалена в красках расписывала, как тяжело ей было заставить портниху в точности исполнить ее указания.

– Ах, да! – Магдалена всплеснула руками. Я всего лишь хотела уточнить, пригласила ли ты Марка Лэнгтона.

– Я уже говорила тебе, что да.

Лицо Джен помрачнело. Чутье не подвело ее.

Мэгги ждет Марка и переживает, что его до сих пор нет.

– Но тогда получается, что он опаздывает на сорок минут, – капризно сказала Магдалена.

– А при чем тут я? – буркнула Джен – Может быть, его задержали на работе.

Что-то в голосе дочери насторожило Магдалену. Но расспрашивать дальше она побоялась.

Никогда не знаешь, как поведет себя эта девчонка, а сейчас с ней явно творится что-то непонятное.

– Хорошо, – успокаивающе улыбнулась Магдалена. – Я хочу, чтобы ты была к нему повнимательнее, когда он придет. Ему будет здесь тяжело…

Джен чуть не фыркнула. Мэгги может не сомневаться, эту просьбу она выполнит с большим удовольствием.

– Я буду к нему внимательнее всех, – заверила она Магдалену.

Тут Мэгги отвлекли новые гости. По лестнице поднимался Ричард Глэдстоун, влиятельный медиа-магнат с очередной длинноногой подругой. Первым побуждением Дженнифер было отойти в сторону. Она терпеть не могла Ричарда за высокомерие, которое всегда сквозило в его словах. Но вслед за Ричардом поднимался еще один мужчина, высокий, красивый, в смокинге и с букетом каких-то голубых цветов в руках.

Хмурое выражение его лица странно контрастировало с царящей вокруг атмосферой праздника, но Дженнифер была готова запрыгать от радости при виде этого мрачного гостя. Тот, кого они с Мэгги ждали, наконец пришел…

Для сотрудников шестьдесят восьмого участка эта неделя выдалась на редкость горячей. На Марка и Чака свалилось такое количество дел, что до пропавших кремов Магдалены руки не доходили. Даже Роберт Уолш не торопил их. У него было полно хлопот с инспекционной проверкой, и он радовался тому, что Магдалена не звонит ему каждые пять минут и не требует немедленного результата.

Однако даже в самое напряженное время Марк не забывал о том, что в пятницу ему предстоит нелегкое испытание. Он то хотел увидеть Дженнифер и страшился встречи с Магдаленой, то против воли вспоминал о белокурой красавице с изумрудными глазами, которая так смело приблизила его к себе. Марк сознавал, что окончательно запутался, и надеялся, что вечеринка поможет ему разобраться в своих чувствах.

Но Чак Рейнолдс напомнил ему, что помимо личных проблем, связанных с Магдаленой Мэриголд и ее дочерью, у него есть еще задание Уолша.

– А ведь мы ни на йоту не продвинулись с этими флаконами, " – пробормотал он как-то вечером, когда они с Марком обсуждали очередное дело.

Марк невесело усмехнулся. Что они могли поделать? У них связаны руки. Действовать официально они не могут, потому что Магдалена не хочет огласки, а на неофициальное расследование у них попросту нет времени. Они же не частные детективы, у них есть свои обязанности.

– Если бы раздобыть пленку у охраны Сити-Холла, – мечтательно произнес Марк, – все стало бы ясно.

– Точно. – Чак отшвырнул в сторону увесистую пачку документов. – А что, если мы махнем рукой на всю эту секретность и на свой страх и риск переговорим с тамошними ребятами?

– Думаешь, им понравится, что полиция вмешивается в их дела? – с сомнением спросил Марк.

– А мы что-нибудь придумаем, – не сдавался Чак. – Дело выеденного яйца не стоит, а мы топчемся на одном месте. Уолш нам головы оторвет, и даже заступничество твоей красавицы не поможет… Кстати, как она поживает?

Конечно, Чаку было интересно, но Марк не собирался посвящать напарника в подробности своей непростой личной жизни.

– Нормально, – сдержанно ответил он. – Вот думаю, где бы мне взять смокинг для вечеринки.

– Ох, а я совсем забыл, что ты приглашен в гости. – Чак хлопнул себя по лбу. – Ты далеко пойдешь, мой мальчик, если по-настоящему зацепишь эту красотку. У нее же денег куры не клюют…

– Плевать я хотел на ее деньги! – взорвался Марк.

И на саму Магдалену тоже, добавил он про себя. Похоже, Чак думает, что его можно купить.

– Хорошо, как скажешь, – понимающе ухмыльнулся Чак. – Тебе виднее. Только не забудь понаблюдать. Может быть, в глаза бросится что-нибудь странное… Да и кормежка там, наверное, будет отменная.

Марк вспыхнул до корней волос.

– Но если мы ничего не разузнаем до пятницы, ты будешь как слепой в темной комнате, – задумчиво продолжил Чак. – Попробую переговорить с Уолшем. Тебе же надо хотя бы от чего-то отталкиваться…

Он вернулся через пятнадцать минут, красный и злой, но с победой. Роберт Уолш нелестно высказался об их профессионализме, но позволил сотрудничать со службой безопасности выставочного комплекса.

Они тут же поехали в Сити-Холл. Как и предсказывал Марк, поначалу их встретили с нескрываемой враждебностью. Начальник службы безопасности даже заявил, что ему нет никакого дела до их полицейских значков и что он не разрешит им копаться в архивах. Но тут за дело взялся Чак Рейнолдс, непревзойденный мастер в области отстаивания своих прав.

– Вы угрожаете мне? – искренне изумился начальник службы.

Но Чак четко объяснил ему, что речь идет не об угрозах, а об исполнении закона, представителями которого они с Марком являются.

– Мы не больше вашего заинтересованы в огласке, – сказал он. – И мы гарантируем вам, что репутация Сити-Холла ни в коем случае не пострадает.

Противостоять столь веским аргументам было невозможно, и вскоре они были допущены в святая святых – комнатку, откуда велось наблюдение за всеми объектами выставочного центра. Чак назвал интересующие их даты и помещения, и охранник вставил в видеомагнитофон кассету. Решили смотреть в обратном порядке, начиная с того дня, когда Магдалена обнаружила пропажу. Джо Мастере, охранник, давал пояснения.

– В конце каждого дня мисс Мэриголд лично обходит все стенды и проверяет их, – бубнил он. – Иногда это делают за нее доверенные лица. Она лично представила их охране, чтобы не было никаких недоразумений. Сами понимаете, у нее не всегда есть время, чтобы проверить все экспонаты…

– А что за доверенные лица? – перебил его Марк.

– Например, этот. – Мастере показал на экране высокого лысеющего мужчину лет пятидесяти, который неторопливо осматривал экспозицию.

– Лоуренс Батлер, – пояснил Чак.

– Да, – кивнул охранник. – Иногда-с ним бывает его помощница.

– Помощница? – Чак и Марк обменялись взглядами.

Охранник немного перемотал пленку вперед.

– Да, как раз в тот день она закрывала выставку. Мисс Мэриголд позвонила и сообщила, что ей требуется заменить парочку экспонатов.

Она сказала, что кто-нибудь заберет их вечером, а утром вернет обратно…

– И вас это не насторожило? – спросил Чак.

– Нет. – Джо пожал плечами. – Она постоянно что-то меняет. Может, у нее все эти кремы без холодильника протухнут…

Он хохотнул, приглашая полицейских посмеяться вместе с ним, но Марк и Чак не отрывали глаз от экрана. Выставочный зал уже погрузился в полумрак, горели лишь ночные лампы по углам и огоньки сигнализации. Было уже достаточно поздно, когда в зал вошла женщина. Она двигалась вполне уверенно: обошла всю выставку, не заботясь о том, сколько шума она производит. Потом подошла к центральному стенду и без труда открыла стеклянный шкафчик.

– Почему не сработала сигнализация? – выпалил Чак.

– Я же говорил вам, – снисходительно пояснил охранник, – это помощница мистера Батлера, не помню ее имя. Мы специально отключили всю сигнализацию, чтобы она могла забрать все, что нужно.

И помощница мистера Батлера не замедлила воспользоваться столь щедрым предложением. Она преспокойно достала те самые баночки, положила их в свою сумку, поправила ткань и закрыла шкафчик. Лица женщины не было видно, но ее длинные волосы отливали рыжиной в неверном свете ночных ламп.

– Хиган, – прошептал Чак. – Лилиан Хиган.

А ведь на первый взгляд – милая девочка, преданная Магдалене всей душой…

– Неужели вам не показалось странным, что она взяла что-то? – обратился Чак к охраннику.

– Так она же за этим и приехала. – Мастере почесал затылок. – Наверное, мистер Батлер не стал бы ее присылать, если бы не доверял ей.

Чак только собрался высказать все, что он думает о службе охраны Сити-Холла в целом и о Джо Мастерсе в частности, как Марк толкнул его локтем. Они не посвятили охранника в суть дела. Не стоило раскрывать ему все их карты…

– Конечно, большое спасибо, вы нам очень помогли, – опомнился Чак. – Пожалуй, этого достаточно.

Охранник протянул руку, чтобы остановить пленку, но тут женщина повернулась, и ее лицо оказалось перед ними. С губ Марка сорвалось невольное ругательство. Потому что женщиной, которая забрала баночки с кремом, была не Лилиан Хиган, а Дженнифер Батлер.

9

Магдалена увидела Марка почти одновременно с Дженнифер. Медиа-магнат Ричард Глэдстоун был моментально позабыт. Магдалена расточала любезности ему и его спутнице, но на самом деле видела только высокого темноволосого молодого человека за их спинами, который терпеливо дожидался своей очереди.

В смокинге Марк выглядел прелестно, и Магдалена в который раз похвалила себя за отменный вкус. Она ощущала необыкновенный прилив сил; все, что беспокоило ее до этого момента, потеряло свое значение. Марк пришел – значит, вечеринка обязательно будет иметь продолжение. Когда разойдутся последние гости, а предрассветное небо начнет светлеть, она уведет его в свои покои, сказочная роскошь и красота которых буквально требовали любви.

Мы будем абсолютно одни, мечтала Магдалена, намеренно затягивая разговор с Глэдстоуном, чтобы немного помучить Марка. Пусть увидит ее в королевском блеске, чтобы потом был разительнее контраст, когда она станет для него слабой, любящей женщиной. Несомненно, поначалу он будет очень робок. Трудно поверить в то, что богиня спустилась с небес к простому смертному. Но она будет мила и ласкова, и своей страстностью заставит его забыть о смущении…

Магдалена замечталась до такой степени, что даже не заметила, что Марк больше не стоит за спиной Ричарда Глэдстоуна, пожирая ее глазами, а отвернулся от нее и весело разговаривает (кто бы мог подумать!) с Дженнифер.

В отличие от Магдалены Джен пренебрегла этикетом и в ответ на поздравления Глэдстоуна лишь кивнула головой. Ее больше интересовал другой гость, и она не видела ни одной причины, по которой она должна была терять время с неприятным ей Ричардом. Его пусть развлекает Мэгги, у нее это получится лучше, справедливо рассудила девушка и спустилась к Марку.

Он явно был не в духе. Хмурился, кусал губы, перекладывал букет из одной руки в другую. Но при виде Дженнифер складки на его лбу разгладились. Он был восхищен, в этом Джен не сомневалась. Но вот рад ли он ее видеть, этого девушка сказать не могла.

– Привет, – улыбнулась она. Несмотря на странное выражение его лица, она была счастлива.

– Привет. – Марк протянул ей цветы. – С днем рождения.

Букет был нежно-голубого цвета и отлично гармонировал с платьем девушки. Джен никогда не была суеверной, но сейчас ей хотелось думать, что это хороший знак.

– Видишь, я угадал. – Взгляд Марка потеплел. – Правда, хотел подобрать к волосам, а получилось – к платью…

– Спасибо, – прошептала Джен.

Она поднесла цветы к лицу и вдохнула их аромат. Как было бы здорово, если бы вся эта толпа исчезла и она могла спокойно обнять Марка, никого не стесняясь. Сейчас для этого было слишком много препятствий: любопытные великосветские сплетники, назойливые фотографы, жадные до любой интрижки, ревнивая Мэгги, которая наверняка не сводит с них глаз, а, главное, сам Марк, удивительно напряженный и как будто выжидающий. Как можно целовать мужчину с таким мрачным выражением в глазах?

Должно быть, он виделся с Мэгги в эти дни, подумала Дженнифер, холодея. Решил, что любит ее, а я – просто случайность. И теперь ему неудобно передо мной, поэтому он так себя ведет.

Это предположение было похоже на правду, и радость Дженнифер моментально сменилась отчаянием. Но пасовать перед лицом неприятностей было не в ее характере. Выяснить все до конца и ни единым словом не выдать, насколько ей больно, – вот так она привыкла действовать.

– Мэгги очень волновалась из-за тебя. Боялась, что ты не придешь, – сказала девушка, оборачиваясь на величавую красавицу в откровенном красном платье, которая по-прежнему развлекала беседой Ричарда Глэдстоуна.

Марк нехотя взглянул в ту же сторону и тут же опустил глаза. Непохоже было, что он потрясен или восхищен. Может быть, дело совсем не в Мэгги, подумала Джен, пьянея от внезапной надежды. Вдруг он просто устал на работе или смущается из-за такого количества знаменитостей вокруг…

– Я же пообещал, – спокойно ответил Марк. – Нам надо поговорить, Джен.

У девушки все похолодело внутри. Да, это конец. Конец тому, что еще не успело начаться.

Он все взвесил, понял, что вел себя как последний дурак, и решил исправить ситуацию, пока не стало слишком поздно. Сейчас он отведет ее в сторону и вполголоса примется рассказывать о том, как они поспешили, как он не готов к отношениям, как у него ни на что не хватает времени… и что еще обычно говорят в таких случаях. А она выдавит из себя натянутую улыбку и будет уверять его, что все в порядке, что ей нет до него никакого дела, что он совсем не в ее вкусе и ничто не помешает им остаться хорошими друзьями, даже если он и Мэгги…

Джен почувствовала, что вот-вот разрыдается. Нет, к такому разговору она еще не готова.

– Извини, Марк, не сейчас, – пробормотала она. – Слишком много обязанностей у именинницы.

Джен махнула рукой, и как по волшебству Чарли Макинтош пришел ей на помощь.

– Джен, дорогая моя, ты не находишь, что ты пренебрегаешь нами непростительно долгое время?

Под «нами» Чарли подразумевал еще четверых молодых людей, которые обычно составляли свиту Магдалены Мэриголд, а на этой вечеринке объявили себя поклонниками Дженнифер. Они: окружили девушку и стали наперебой угощать ее шампанским и пирожными.

Марку поневоле пришлось отойти в сторону.

Не без иронии он наблюдал за этими разодетыми мужчинами, которые увивались за Дженнифер. Сразу видно – богачи, иных Магдалена Мэриголд не позвала бы на вечеринку. Люди, для которых не существует обычной жизни, лощеные красавцы снаружи и бездушные негодяи внутри. Марк не обманывался на их счет. За свою не особенно долгую службу в полиции он повидал и таких очаровательных прожигателей жизни, которые превращались в сущих демонов, как только возникала угроза их сытому благополучию. Они не прощали никого и ничего и были готовы вцепиться в глотку лучшему другу, если того потребуют их интересы.

И с этими людьми ей нравится общаться, с горечью думал Марк о Дженнифер. Ее кокетливые улыбки, адресованные другим, ранили его гораздо сильнее, чем ему хотелось бы. О, она тоже хороша – мисс Притворство. То непонятное создание в мешковатой одежде, на которое невозможно смотреть без слез, то милая девочка, обиженная жестокой матерью, то ослепительная светская львица. Кто из них настоящая Дженнифер Батлер? Может быть, хитрая воровка, которая устраивает свои темные дела, ничем не гнушаясь?

Если бы только у них хватило ума сразу просмотреть видеозапись… Марк поморщился как от зубной боли. Он бы из Дженнифер всю душу вытряс, но добился бы правды. А как разговаривать с ней сейчас? Даже если она уделит ему пять минут своего драгоценного времени, она вряд ли будет с ним откровенна. Впрочем, это уже проблемы Магдалены, хмуро напомнил себе Марк. Это ее дочь и ее выставка, пусть сама ищет ответы на вопросы.

И все-таки… зачем Джен так поступила? Что ею двигало? Желание отомстить матери? Нужда в деньгах? За флакончики можно выручить немало, а Джен сама призналась ему, что Магдалена контролирует все ее расходы… Можно было придумать целую кучу объяснений. Это не меняло главного – того, что кражу совершила именно Дженнифер.

И Марк, и Чак были одинаково ошарашены этим открытием.

– Да это не Хиган, а та девица, которая… – начал Чак, но Марк снова пнул его, и Рейнолдс замолчал.

– Это помощница Батлера, все правильно, миролюбиво заметил охранник. Эти недогадливые полицейские немного раздражали его. Неудивительно, что каждый день совершается столько преступлений, если на страже закона стоят подобные олухи.

– Если вы удовлетворены, то я выключу магнитофон, – продолжил он.

Но они удовлетворены не были. Особенно Марк Лэнгтон. Он потребовал просмотреть все записи, сделанные с первого дня выставки. В этом не было необходимости, но Марк настаивал. Он не переставал надеяться, что появление Джен чудовищное недоразумение, которое разрешится, как только они увидят на пленке настоящего преступника.

Для Чака Рейнолдса вина Дженнифер была более чем очевидна, а настойчивость Марка непонятна. К чему тратить столько времени попусту? Раз девчонка виновна, они перескажут все Уолшу, а он пусть разбирается с ее влиятельной мамочкой. То-то неприятный сюрприз будет для красавицы… Чак тихонько присвистнул. Как же он сразу не догадался. Магдалену Мэриголд вряд ли обрадует известие, что воровка – ее родная дочь, и Марк желает уберечь ее от разочарования. Трогательно, но глупо…

– Знаешь, мне показалось, что у Магдалены с дочерью довольно натянутые отношения, – заметил Чак, когда они с Марком выходили из Сити-Холла. – Так что не думаю, что она сильно огорчится из-за дочурки.

Лицо Марка страдальчески исказилось, и Чак понял, что попал со своей догадкой пальцем в небо. И чего он тогда так разволновался? – спросил он мысленно. Вот странный парень. Способность Марка Лэнгтона все усложнять часто ставила Рейнолдса в тупик. Меньше чувств и больше разума – таков был девиз Чака, а Марк постоянно все путал…

Однако, если бы Чак Рейнолдс знал, как обстоят дела в действительности, он бы удивился еще сильнее. Отнюдь не забота о Магдалене двигала Марком, а раненое самолюбие. Он чувствовал себя обманутым, оскорбленным в лучших чувствах. Несомненно, Джен догадалась, какое именно поручение им с Чаком дала Магдалена, и решила поиграть с огнем. Браво! Аплодисменты для мисс Батлер! У нее отлично получилось. Наивный полицейский вообразил себе невесть что и уже готов влюбиться. Вернее, был готов. Сейчас он предупрежден, следовательно, игра пойдет по его правилам…

И все равно было до слез обидно, что его чуть не обвела вокруг пальца сообразительная девица…

Марк растравлял себе душу и не замечал, что в это время за ним пристально наблюдают, примерно так же, как он следил за всеми передвижениями Дженнифер. Магдалена наконец закончила свой разговор с Ричардом Глэдстоуном и собралась почтить Марка своим вниманием. Но оказалось, что он в нем совсем не нуждается. Хотя Марк стоял на том же самом месте, его глаза были устремлены не на нее, а на другую женщину, которая неподалеку весело хохотала над шутками своих кавалеров. На ее дочь Дженнифер.

Не так она представляла себе их встречу. Магдалена побледнела. Ошибки быть не могло. Она ясно читала в глазах Марка те же чувства, что обуревали в этот момент ее – жгучую ревность, обиду, разочарование, бессильную злобу. А Дженнифер, беспечная, юная, очаровательная, смеялась и не подозревала о том, что вокруг нее кипят такие страсти. Магдалена была так поглощена наблюдением, что не почувствовала, как к ней подошел один из гостей.

– Мэгги, милочка, на тебе лица нет, – промурлыкал он ей на ухо. – Что могут подумать люди…

Магдалена вздрогнула. Это был Лоуренс Батлер, старый добрый Ларри, старший сын ее покойного мужа, ее давняя любовь и верный друг. Только с ним она могла позволить себе быть искренней. По крайней мере, иногда.

– Ах, Ларри, я так устала, – вздохнула Магдалена и провела рукой по лбу.

– Вечеринка только началась, – многозначительно заметил он. – Что ни говори, а годы берут свое.

Этого было достаточно, чтобы Магдалена рассвирепела. Они с Ларри были ровесниками, и ничто не выводило ее из себя сильнее, чем напоминание об этом. Сейчас, через двадцать лет после их знакомства, Лоуренс Батлер отрастил себе солидное брюшко и подрастерял значительную часть когда-то пышной шевелюры.

Он уже не был тем подвижным молодым человеком с огоньком в глазах, который пленил сердце Магдалены. Одутловатое лицо, испещренный красными прожилками крупный нос, привычка подремать после обеда – многое в нынешнем Ларри вызывало у Магдалены отвращение. Разве можно их сравнивать? Она с годами стала еще красивее. В молодости у нее не было такой прекрасной кожи, да и разрез глаз и объем груди были несколько иными. Ларри просто завидует.

Он не может простить ей того, что ей удалось задержать молодость, а ему нет.

– Я превосходно себя чувствую, – надменно сказала Магдалена.

– А выглядишь не очень. – Ларри знал, что раздражает Магдалену, и веселился вовсю. – Бледная и круги под глазами. Всю ночь не спала?

Магдалена предпочла промолчать, однако Ларри не унимался.

– Да, с временем не поспоришь, – философствовал он. – Посмотри на Джен – свежа, как только что распустившаяся роза. Что ей бессонная ночь!

Магдалена сжимала и разжимала кулаки, стараясь успокоиться. Смотреть на Дженнифер ей хотелось меньше всего, однако Ларри как назло не умолкал ни на секунду.

– Как ни крути, будущее принадлежит нашим детям, – разглагольствовал он. У него самого их было четверо. – Как говорил Шекспир, мы в них живем. А когда Дженни подарит тебе внучат, ты поймешь, что такое настоящая радость…

Даже под толстым слоем тонального крема было заметно, как посерела Магдалена. Перед добродушной болтовней Ларри она была безоружна.

– Кстати, о внучатах. Судя по всему, тебе не долго ждать осталось. Посмотри, каким успехом пользуется Джен. Раньше за ней такого не водилось… – Ларри усмехнулся и понизил голос. – Правда, после ее замужества у нас могут возникнуть кое-какие проблемы, да, Мэгги? Но ты непременно найдешь способ все уладить…

Лицо Магдалены превратилось в безжизненную маску. Ларри всегда знал, куда бить, чтобы получилось как можно больнее. Она восхищалась этим умением, оно помогло им избавиться от многих недоброжелателей. Неужели он до сих пор не простил ей того, что она бросила его? Магдалена не раз уже убеждалась в мстительности Ларри, только раньше она всегда была направлена против других людей. Неужели он копил в сердце злобу все эти годы?

Магдалена поежилась. Кто он, Ларри Батлер? Бывший любовник, верный друг, надежный партнер… или коварный враг? Нет, этого не может быть. Он просто стареет и рад любому поводу побрюзжать.

– Ах, Ларри, когда ты рядом, я ни о чем не волнуюсь, – рассмеялась она своим мелодичным смехом, который в их лучшие годы сводил его с ума.

Магдалена взяла его под руку и на секунду прижалась к нему.

– Боюсь, мне не долго оставаться рядом с тобой, Мэгги, – усмехнулся он. – Сколько можно… Мне хочется отдохнуть от работы, заняться семьей…

Магдалена похолодела. Один удар за другим.

Сначала Марк глаз не сводит с Дженнифер, а теперь Ларри недвусмысленно дает ей понять, что их долгое и плодотворное сотрудничество подходит к концу.

– Я с радостью дам тебе небольшой отпуск, если ты так устал, – пробормотала она.

Ларри засмеялся, открывая красивые зубы, слишком белые и ровные, чтобы быть настоящими.

– Мне не нужен отпуск, – покачал он головой. – Но сегодня говорить о делах не будем.

Зачем портить такой замечательный праздник?

Он фамильярно похлопал Магдалену по спине и пошел к столику с шампанским. Магдалена растерялась. Неужели она теряет хватку? Она была так уверена в Ларри. Она столько сделала для него. Он не имеет права просто так покинуть ее без всяких объяснений. Ему нужен отдых! Большей глупости она не слышала! Ларри силен как бык, и они только начинают проворачивать большие дела…

Магдалена остановила официанта, взяла бокал с шампанским и осушила его до дна. Голова немного затуманилась, и ощущение неминуемой катастрофы приглушилось. Ларри никуда не денется. Работа подождет. Этот вечер она собиралась посвятить любви, и ничто в мире не помешает ей.

За время ее разговора с Ларри почти ничего не изменилось. Дженнифер все так же окружали восхищенные мужчины, а Марк стоял неподалеку, прислонившись к стене, прекрасный и мрачный, как герой готического романа. Магдалена поправила волосы и ринулась в бой.

Мальчик, должно быть, забыл, насколько она красива. Ничего страшного, ей будет совсем нетрудно напомнить ему… Она даже готова совершить неслыханное – простить ему его дерзость и интерес к Дженнифер.

– Добрый вечер, Марк. Я так рада тебя видеть. Тебе здесь нравится? – спросила она, подойдя к молодому человеку.

Досадно, конечно, что Марк увидел ее только тогда, когда она заговорила. А ведь она двигалась с такой соблазнительной элегантностью, уверенная, что он не сможет оторвать от нее глаз…

– Добрый вечер, мисс Мэриголд, – вежливо ответил Марк, поразив Магдалену в самое сердце своим официальным тоном. – Вечеринка замечательная.

Энтузиазма в его голосе слышно не было, и Магдалена рассудила, что он просто потрясен количеством знаменитостей вокруг.

– Ты заставил себя ждать, – проворковала Магдалена.

Она стояла вплотную к Марку, гораздо ближе, чем позволяли приличия. Магдалена знала, что за ней пристально следят фотографы и, возможно, завтра их с Марком фотография с многозначительными комментариями появится во многих газетах. Однако ей было все равно.

Женщина, подобная ей, имеет право выбирать себе мужчин по вкусу.

– Нас фотографирует вон тот тип с усами, – негромко сказал Марк.

– И не только он, – улыбнулась Магдалена, касаясь его плеча пышной грудью.

Марк вздрогнул, и Магдалена вздохнула свободнее. Как она могла сомневаться в неотразимости своих чар? Шампанское туманило ей голову, горячило кровь и заставляло забыть об осторожности. Зачем ждать окончания вечеринки? Еще много часов гости будут бродить по ее особняку, пить, есть, сплетничать, флиртовать, танцевать, раздражать ее своей бесконечной глупой болтовней. Время слишком тянется, когда от желания кружится голова, а тело мучительно ноет и жаждет прикосновения его рук…

Магдалена видела, как напряжен Марк, и была уверена, что он точно так же хочет уединиться с ней в одной из многочисленных комнат особняка. Однако мысли Марка были как никогда далеки от любви. Магдалена была обворожительна, и он сам удивлялся тому, как мало она его волнует. Сейчас она казалась ему насквозь фальшивой и искусственной. Готовая улыбка, трепетание ресниц, тщательно обнаженное прекрасное тело… Одним словом, идеальные сети, сплетенные для того, чтобы заманивать простачков. А если не очень помогут эти прелести, то имеются средства понадежнее – роскошный особняк и прибыльная компания, миллионы в банке и сплошные знаменитости в друзьях. Все, что угодно, лишь бы заполучить новую игрушку, насладиться ею, а затем выкинуть, не думая о том, что будет с ней дальше.

Интересно, почему Магдалена выбрала именно его? Разве в ее окружении мало смазливых мальчиков, которые пойдут на все ради ее ласкового взгляда или подписи в чековой книжке? Как, например, эти, что увиваются за Дженнифер.

Марк с усилием отвернулся от группы, которая окружала девушку в голубом платье, и его взгляд тут же уперся в высокую грудь Магдалены, обтянутую красным шелком. Мэгги часто дышала, ее изумрудные глаза потемнели от желания. Не понять ее было невозможно.

Почему бы и нет? – подумал Марк с безразличием. Раз у них нет никаких принципов, то почему они должны быть у меня? Глупо отказываться от такой красавицы, которая сама идет в руки. А сердце… кто думает о сердце в наше время?

– Ты не боишься, что завтра все газеты растрезвонят о твоем романе с полицейским? – усмехнулся Марк, смело кладя руки на талию Магдалены.

У нее перехватило дыхание.

– Эти… – Магдалена пренебрежительно махнула рукой в сторону фотографа, – сделают только то, что я скажу.

Марк чуть скривился. В этом вся Магдалена, и он не сумеет уговорить себя любить ее, какой бы красивой она ни была.

– То есть ты хочешь сказать, что если бы вдруг сейчас стало известно, кто украл твои кремы, ни слова об этом не просочилось бы в прессу? – вкрадчиво поинтересовался он.

Магдалена подняла на него удивленные глаза.

– Ты что-то выяснил?

– Почти. – Марк уклонился от прямого ответа. – Есть одна теория…

– Какая? – требовательно спросила Магдалена.

Но Марк уже пожалел, что заговорил об этом.

Вначале он задаст несколько вопросов Дженнифер и лишь потом поделится информацией с Магдаленой. Что бы там ни было, Джен никогда не сможет обвинить его в том, что он вел нечестную игру за ее спиной.

– Ты собираешься отвечать или нет? – В голосе Магдалены слышалось нетерпение. – Кто предатель?

– Я ничего не скажу, пока сам не удостоверюсь, – отрезал Марк.

Магдалена не привыкла к сопротивлению, но тон Марка привел ее в восхищение. Оказывается, он не настолько робок, как она полагала, и даже в ее присутствии способен сохранять хладнокровие. Это приятно щекотало нервы, и Магдалена предвкушала новые открытия, – не сомневаясь, что Марк не разочарует ее.

Однако отказаться от возможности немного пококетничать и проверить свои силы она не смогла.

– А ты шепни мне на ушко, – томно сказала она. – Я умею хранить секреты и не буду предпринимать никаких действий, пока ты мне не позволишь…

Она откинула прядь белокурых волос и потянулась к Марку, гадая, хватит ли у него сообразительности дотронуться до ее уха губами.

Но Марк даже не пошевелился.

– Ты все узнаешь в свое время, – отчеканил он, с облегчением убирая руки с ее талии. – А сейчас тебе не кажется, что ты забыла о своих обязанностях хозяйки? Я уверен, что многие гости хотели бы пообщаться с тобой…

Магдалена обомлела. Разговаривать с ней в таком тоне не посмел бы ни один мужчина. Этот мальчишка возомнил себе невесть что! Должно быть, он думает, что раз она позволила ему поцеловать себя, то он может вести себя с ней как угодно. Он ошибается. Магдалена оскорбление вздернула подбородок, забыв о том, как все было на самом деле.

– Очень любезно с твоей стороны напомнить мне о моих обязанностях, – процедила она сквозь зубы, рассчитывая ледяной вежливостью поставить нахала на место. С королевским величием она отошла от него, и нестерпимым холодом веяло теперь от ее прекрасной фигуры.

Магдалена очень сильно оскорбилась бы, если бы узнала, что ее достойный уход не произвел на Марка ни малейшего впечатления.

Вместо того чтобы потерянно смотреть ей вслед, как она того хотела, он мрачно разглядывал Дженнифер, которая порхала по залу от одной группки гостей к другой. Уловив момент, когда она на секунду оказалась одна, Марк быстро подошел к ней и крепко взял за локоть.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он с нажимом.

Девушка испуганно оглянулась на него, но спорить не стала.

– Подожди пару минут и иди за мной, – шепнула она и так стремительно пошла к малозаметной двери справа от входа, что ее никто не успел остановить.

10

Кокетливое оживление Дженнифер, которое так задевало Марка, давалось ей с трудом. Пошлые любезности, которыми ее осыпал Чарли и на которые она была вынуждена отвечать, с каждой минутой раздражали ее все сильнее. Но другого выхода у нее не было, она по доброй воле включилась в игру. Марк мило беседовал с Магдаленой, оправдывая худшие подозрения девушки, и Дженнифер изо всех сил старалась показать, что ей это безразлично.

Она все время держалась так, чтобы не выпускать Марка и Магдалену из поля зрения. По ее мнению, Мэгги вела себя отвратительно. Но, должно быть, именно такие манеры неотразимо действуют на мужчин. Джен не считала себя специалистом в вопросах соблазнения, но разве нормальный мужчина может устоять, когда такая красавица настойчиво предлагает ему себя?

И это моя мать! – с бессознательной горечью подумала Дженнифер. Раньше она никогда не критиковала поступки Мэгги и не ставила их под сомнение. Она просто существовала в другом мире, ей не было дела до проблем, забот и увлечений Магдалены. Ничего не изменилось бы, если бы она не познакомилась с Марком!

Лишь благодаря выработанной годами привычке скрывать свои чувства, Дженнифер не разрыдалась и не устроила какую-нибудь безобразную сцену, хотя ее так и подмывало вмешаться в милую беседу Марка и Магдалены. Нет, она лишь стискивала покрепче зубы и надеялась, что ее улыбка не слишком напоминает оскал.

А Магдалена с Марком ворковали, не замечая ничего вокруг. Вот он самоуверенно положил руки ей на талию… Джен отчетливо всхлипнула, и Чарли Макинтош встревоженно спросил, в чем дело. Чтобы не выдать себя, девушка была вынуждена отвернуться от счастливой парочки. Вокруг было слишком много людей, которые с радостью накинутся на ее горе, как стервятники на падаль. Такого удовольствия она им не доставит.

– Все прекрасно, Чарли, – чарующе улыбнулась девушка, незаметно для себя становясь вдруг похожей на Магдалену.

Чарли не замедлил сказать ей об этом. Он был уверен, что Дженнифер польстит такое сравнение. Но девушка гневно нахмурилась и выпалила:

– Ты ошибаешься. Я точная копия отца и ни капли не похожа на Мэгги.

Чарли опешил, но возразить не успел. Дженнифер уже заговорила с другим. Она поняла, что ей нельзя стоять на месте, если она хочет сохранить остатки душевного равновесия. Больше ей не хотелось наблюдать, она жаждала оказаться как можно дальше от Марка и Магдалены и, если можно, вообще забыть об их существовании.

И у нее почти получилось. Как радушная хозяйка Дженнифер обходила гостей, щедро даря комплименты и улыбки, следя за тем, чтобы никому не было скучно. Впервые она была звездой на собственной вечеринке, и это необычное ощущение отвлекало ее от печальных мыслей. Джен погружалась в атмосферу лести и всеобщего внимания и на короткие мгновения забывала о своих разбитых вдребезги мечтах.

Но Джен напрасно рассчитывала обрести хотя бы жалкое подобие спокойствия. В тот самый момент, когда она наивно считала, что находится в безопасности, Марк напомнил ей о себе.

– Мне нужно с тобой поговорить.

И от этих простых слов, а главное, от его небрежного прикосновения к ее локтю, самообладание покинуло Дженнифер. Конечно, правильнее было бы смерить его презрительным взглядом и отправить обратно к Мэгги. Неужели он не наговорился с ней? Но Джен редко удавалось делать то, что правильно, и желание услышать то, что Марк хочет ей сказать, пересилило гордость. Однако для начала необходимо было укрыться от любопытных взглядов.

Джен чувствовала, что непременно выдаст себя, если будет разговаривать с Марком при всех.

– Подожди пару минут и иди за мной, – тихо сказала она, прикидывая про себя, в каком уголке особняка их не смогут потревожить.

Выходило, что на кухне или в ее комнате.

Но до комнаты было слишком далеко идти, к тому же по дороге им непременно попадутся жаждущие уединения парочки. А до кухни было рукой подать. Джен знала, что за незаметной боковой дверью скрывается длинный коридор, ведущий в кухню, а по дороге есть пара-тройка небольших помещений, где хранилась лишняя посуда и прочие кухонные мелочи. Там они смогут спокойно поговорить, а увидят их разве что пробегающие мимо официанты.

Не без труда Джен выбралась из толпы гостей. На внимание именинницы претендовали очень многие. Насколько проще все было раньше. Что бы она ни делала, никто не обращал на нее внимания, и она могла уходить и приходить когда душе угодно. Сейчас попытка скрыться казалась почти безнадежной. Но удача улыбнулась ей. Магдалена взяла в руки микрофон и пригласила гостей в банкетный зал, где для них были приготовлены более существенные закуски. Ее слова были встречены с небывалым воодушевлением, и Дженнифер удалось незамеченной проскользнуть в кухонный коридор.

Ровно через пять минут к ней присоединился Марк. Джен довела его до ближайшей комнаты, где возвышались массивные шкафы со стеклянными стенками, заполненные посудой, а в середине стоял большой прямоугольный стол.

Двери в комнате не было, и можно было видеть, как официанты проворно снуют туда-сюда с нагруженными подносами. Джен оперлась о стол, так как чувствовала необходимость в поддержке, и небрежно спросила:

– И о чем ты хотел со мной поговорить?

Марк даже представить себе не мог, что ее тон вызван ревностью. Сейчас Джен напомнила ему ту развязную девицу в вызывающей одежде, которую несколько дней назад патруль доставил в участок вместе с компанией подвыпивших парней. То же презрение в голосе и любопытство в глазах – мол, а что ты на это скажешь?

И в то же время эта была та самая Дженнифер, которую он совсем недавно целовал, чудесная, ласковая девушка, которая без малейшего усилия одолела в его сердце грозную и прекрасную соперницу – саму Магдалену Мэриголд.

Марк злился на себя за то, что не может вести себя с Джен, как тогда, в участке. Он – полицейский, она – нарушила закон. Роли ясны, и у него не должно быть никаких сомнений. Чак на его месте не колебался бы ни секунды. Его не смутил бы ни румянец на нежных щеках Джен, ни насмешливое выражение серых глаз, казавшихся из-за яркого голубого платья васильковыми, ни пышные рыжие волосы, которые, как отлично помнил Марк, так мягки на ощупь…

– Я тебя внимательно слушаю, – сказала Джен, и если бы Марк не был в таком смятении, он обязательно бы уловил в ее голосе замешательство.

Джен была уверена, что Марк хочет поговорить с ней о Магдалене, и желала покончить с этим как можно скорее. Она даже репетировала про себя презрительный смешок, с которым встретит его сообщение, что он безумно влюблен в ее мать. Хотя, если уж на то пошло, кого это интересует? За свою жизнь Джен повидала такое количество дружков Мэгги, что давно сбилась со счету. Марк – всего лишь один из них. Какое ей до него дело?

Однако отрепетированное возмущение Джен не пригодилось. Вопрос Марка прозвучал настолько неожиданно, что девушка даже подумала, что ослышалась.

– Объясни мне, Джен, зачем ты взяла эти чертовы флаконы?

Джен остолбенела. Он так настаивал на разговоре, чтобы спросить ее о каких-то флаконах?

– О чем ты говоришь?

– Флаконы с выставки твоей матери. Четыре штуки, инкрустированные драгоценными камнями. Самые дорогие экспонаты, между прочим.

На лице Дженнифер отразилось такое недоумение, что Марк счел своим долгом пояснить:

– Магдалена не хотела огласки и не стала вызывать полицию, а попросила моего начальника провести неофициальное расследование…

– Так ты на самом деле работал на Мэгги? – перебила его Дженнифер.

А не влюблен в нее, чуть было не добавила она, но вовремя остановилась. Одно совсем не исключает другого.

– Да, – кивнул Марк. – И теперь хочу знать, зачем ты украла эти злополучные флаконы и где они сейчас.

Джен нахмурила лоб, словно стараясь вспомнить. Марк недоумевал. Она опять делает не то, что надо. Он ожидал лжи, отрицания или, наоборот, бравады и презрения, но отнюдь не того, что Джен будет вести себя как школьница, вспоминающая забытое стихотворение.

– А, конечно! – воскликнула девушка. – Совсем из головы вылетело. Меня Ларри попросил их забрать Сказал, что они с Мэгги решили изменить композицию, и не буду ли я так любезна помочь им, потому что у них совершенно нет времени…

У Марка гора с плеч упала. Оказывается, он до конца не осознавал, как противно было подозревать Дженнифер в краже.

– Погоди, – пробормотала Джен, – значит, Мэгги считает, что крем украден?

Тут было над чем задуматься.

– Ларри – это Лоуренс Батлер? – на всякий случай уточнил Марк.

– Ага, – кивнула Джен. – Мой сводный брат.

– Брат? – По самым скромным подсчетам Ларри Батлеру было лет пятьдесят. – Он тоже сын Магдалены?

Джен расхохоталась.

– Неужели наша хваленая полиция не смогла выяснить даже того, что у мужа Магдалены Мэриголд есть ребенок от первого брака? – иронично осведомилась она.

– У нас были связаны руки, – буркнул Марк.

Лоуренс Батлер был на совести Чака. Хотя с какой стати Рейнолдс стал бы выяснять его родственные связи?

– Значит, ты отдала флаконы ему, – повторил Марк как бы про себя. – А тебе не показалась странной эта просьба?

– Н-нет.

– И с Магдаленой ты об этом не разговаривала?

– Если ты еще не понял, мы с ней вообще редко разговариваем, – рассмеялась Джен. А ты не думаешь, что она просто забыла о договоренности с Ларри и решила, что крем украден? Хотя нет, глупость полная…

– А какие отношения между ними?

– Они лучшие друзья, – фыркнула Джен. Он никогда за меня не заступался, хоть и мой брат.

– Странно, – задумчиво произнес Марк. Обычно дети от первого брака предпочитают держаться подальше от мачехи.

– О, здесь совсем другая история. – В голосе Джен прозвучала горечь. – Насколько я знаю, когда папа женился на Мэгги, Ларри долго не общался с ним. Зато потом случайно познакомился с Мэгги и… с тех пор они очень дружны.

Марку стало неловко. Он отлично понял, что девушка имеет в виду.

– И они по-прежнему… – Он запнулся.

– Конечно, нет, – рассмеялась Джен. – Разве ты не видишь, что Мэгги у нас богиня молодости и красоты, а Ларри – всего лишь обрюзгший мужчина средних лет? У Мэгги теперь другие вкусы…

Марк покраснел. Кажется, наступило самое подходящее время сказать Дженнифер, что Магдалена его совсем не интересует. Вернее, больше не интересует. Однако сейчас он был в первую очередь полицейским, а не мужчиной.

– Знаешь, тогда я ничего не понимаю. – Он развел руками. – Батлер забирает флаконы без ведома владелицы корпорации. Странное поведение для служащего, даже такого высокопоставленного…

– Ларри – не служащий, – возразила Джен. – Он такой же владелец «Мэриголд корпорэйшн», как и Мэгги. Правда, об этом мало кому известно.

– А ему не надоедает быть на вторых ролях?

– Мэгги ничего не предпринимает, не посоветовавшись с ним. Ему этого достаточно, – пояснила Джен. – Она лицо компании, а Ларри – ее мозг.

Марк призадумался. Вполне возможно, что между компаньонами возникли трения, о которых не знает Дженнифер. Какие-нибудь денежные проблемы или вечная борьба за власть.

Но воровать крем с выставки, да еще замешивать сюда невиновного человека, было слишком мелко…

– Мне придется обо всем проинформировать Магдалену, – проговорил Марк. – Пусть сама думает, зачем Батлеру понадобились эти кремы.

– А разве ты до сих пор ничего не рассказал ей? – хмыкнула девушка – Она бы безумно обрадовалась возможности обвинить во всем меня.

– Но ты ни в чем не виновата, – запротестовал Марк.

– Доказательств же нет, – пожала плечами Джен. – Если ты веришь мне на слово, это не значит, что поверит Мэгги. Выставлять меня виновной стороной – ее хобби.

– Я не позволю ни в чем тебя обвинить, – твердо сказал Марк, стараясь не дать волю растущему подозрению. Ведь у него действительно не было доказательств ее невиновности. Но он верил Дженнифер хотя бы потому, что хотел верить.

– С какой стати ты стала бы совершать кражу, зная о том, что все твои движения записываются на пленку? Магдалена должна будет это понять…

– Вот именно потому, что там везде камеры, я и придумала эту историю с Ларри.

– Джен! – Марк подскочил к девушке и схватил ее за плечи. – Скажи мне правду!

Девушка закусила губу. Даже если бы она захотела солгать, она бы не смогла придумать ничего правдоподобного.

– А тебе какая разница? – спросила она с вызовом.

Марк мог бы рассказать ей о том, что для него вера в человека – не пустой звук, что она настолько ему симпатична, что ему противно думать, что она воровка. Что девушка с такими искренними глазами не может быть замешана в преступлении. Но любые слова казались серыми и невыразительными по сравнению с чувствами, которые обуревали его, поэтому Марк не стал ничего говорить.

Но вопрос Джен требовал ответа. Руки Марка по-прежнему покоились на плечах девушки, и самым естественным для него было немного наклониться и поцеловать ее в губы. Джен откликнулась на его поцелуй, в этом не могло быть никакого сомнения. Она прижалась к нему всем телом, и Марк тотчас инстинктивно догадался о том, что сама Дженнифер больше всего на свете хотела бы от него скрыть. Я ей нравлюсь, с радостью подумал он, моментально забывая о своих недавних подозрениях.

Однако блаженство длилось не долго. Джен очнулась и с силой оттолкнула его от себя.

– Что ты себе позволяешь! – выпалила она, пунцовая от гнева, злясь больше на свою податливость, чем на его настойчивость. – Если ты забыл, я не Магдалена Мэриголд, которая жаждет тебя заполучить!

Этот всплеск эмоций открыл Марку глаза.

– Господи, Джен, неужели ты ревнуешь меня к Магдалене? – воскликнул он со смехом.

Девушка поняла, что выдала себя с головой, и разозлилась еще сильнее.

– Ревную? В жизни не слышала большей глупости! Какое мне дело до тебя? Мэгги вольна выбирать себе любовников по собственному усмотрению. Если хочешь знать, до тебя у нее был французский манекенщик необыкновенной красоты, и меня это ни капельки не волновало!

Марк побагровел.

– Вот уж не думал, что в тебе столько злости.

– А с какой стати мне быть добренькой? – фыркнула Джен. – Не в мамочку же. Ты прости меня, не хотела разрушать твои иллюзии…

– Да нет у меня никаких иллюзий, – устало проговорил Марк. – И Мэгги меня очень мало интересует. Я бы любил тебя, Джен, если бы ты не была таким колючим ежиком.

Дженнифер даже рот открыла.

– Никогда не встречал более упрямой девчонки, – продолжал Марк. – Неужели тебе не надоело все время воевать? Ты всех мужчин подозреваешь в том, что они влюблены в Магдалену?

– Но они все влюблены в нее. Даже те, которые считают, что им нравлюсь я, – вздохнула девушка. – Это для Мэгги нечто вроде спорта – увести мужчину у меня. Все знают, что самый безотказный способ привлечь ее внимание – это начать ухаживать за мной…

– Какая мерзость! – вырвалось у Марка.

– Да, идеальной мамочкой ее не назовешь, усмехнулась Джен. – Два года назад я даже замуж собиралась и как-то незадолго до свадьбы застукала жениха с Мэгги… Правда, она потом клялась, что он чуть ли не изнасиловал ее. Но, по-моему, насилие выглядит несколько иначе.

– Подонок, – с чувством сказал Марк.

Мысль о том, что Джен когда-то была влюблена настолько, что собиралась замуж, была противна.

– Некрасиво вышло, – кивнула Джен. – Но я не особенно удивилась. С Мэгги так всегда. Она покоряет новые сердца, а мне говорит, что охраняет меня от мерзавцев, которые зарятся на мои деньги.

– Оригинально она о тебе заботится, – пробормотал Марк.

– Так что ты можешь бежать к ней, – продолжила Джен. – Я все понимаю.

– Да не хочу я никуда бежать! – возмутился Марк. – Я лучше с тобой останусь.

Официанты без устали сновали по коридору. У гостей был хороший аппетит, и блюда уничтожались с молниеносной быстротой. Парочка, целующаяся в служебном помещении, конечно, привлекла их внимание, но, узнав в девушке дочь хозяйки дома, они проявили деликатность и старались пройти рискованный отрезок пути как можно быстрее. Хотя официанты могли бы и не утруждать себя. Марк и Дженнифер не то что не видели, а даже не слышали их. Все разногласия между ними были временно забыты, любовь настойчиво требовала своего. Руки Марка становились все смелее, а у Джен не было ни сил, ни желания, чтобы остановить его.

Отсутствие Марка и Дженнифер Магдалена обнаружила не сразу. Она была слишком задета последними словами Марка, чтобы искать его в толпе гостей. Ей хотелось наказать его пренебрежением. Пусть наблюдает со стороны, как она любезничает с другими мужчинами, и сознает, что все это время она могла бы быть рядом с ним.

Однако в банкетном зале, когда гости расселись за столом, Марка не оказалось. Напрасно Магдалена всматривалась в лица и тешила себя надеждой, что Марк задержался в другом помещении. Ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать он так и не появился.

Магдалена не на шутку забеспокоилась. Неужели она поторопилась записать его в свои поклонники? Нет, она не могла ошибиться. Она видела его восхищенные глаза, целовала его жадные губы, чувствовала трепет его тела… Что изменилось за несколько дней?

Эх, зачем я его тогда остановила, с сожалением подумала Магдалена. Сейчас бы он сидел у моих ног, а не бродил неизвестно где…

Магдалена размышляла, радуясь тому, что гости слишком заняты едой, чтобы обращать на нее внимание. Однако Ларри Батлер, сидевший справа от нее, ясно видел, что она чем-то озабочена. Сложить два и два вместе было нетрудно. Уже давно Магдалену Мэриголд расстраивали лишь помехи на любовном фронте, неприятности по работе он всегда брал на себя.

Неужели тот молоденький красавчик, к которому она бросилась с таким нетерпением, осмелился дать ей отставку? Бедная Мэгги. Ларри сочувственно хихикнул про себя. Только подумать, что когда-то ради этой женщины он был готов отказаться от всего…

– Я никак не могу понять, Мэгги, – тихо сказал Ларри, разрезая мясо, – кого ты так напряженно высматриваешь. Может быть, нашу дорогую именинницу? Что-то я нигде не вижу Дженни.

Магдалена побледнела. Правильно, как же она сразу не заметила… Дженнифер тоже нет за столом. Магдалена не питала никаких иллюзий на этот счет. Сколько раз она сама исчезала внезапно посередине вечеринки вместе с приглянувшимся ей мужчиной!

У Магдалены потемнело в глазах. Жгучая ревность раздирала ей сердце. Она не испытывала ничего подобного с тех времен, когда была безумно влюблена в Ларри, а ему приходилось каждый вечер возвращаться к жене. Ее собственная дочь осмелилась поднять глаза на мужчину, который ей нравится! И этот мужчина сделал свой оскорбительный выбор…

Магдалена комкала в руках салфетку, смотря перед собой невидящими глазами. А Ларри тем временем подливал масла в огонь.

– Да, наша девочка уже выросла, – сказал он. – Тебе стоит подумать, что делать, если она в один прекрасный день соберется замуж…

– Один раз уже собралась, и ничего у нее не вышло, – натянуто улыбнулась Магдалена.

Ларри неодобрительно сморщился. Он хорошо помнил ту историю, которая чуть не кончилась трагедией. Джен так разозлилась на мать за предательство, что попыталась убежать из дома. Если бы не его своевременное вмешательство, неизвестно, что было бы сейчас с компанией.

– За молодыми все равно не уследишь, – заметил Ларри. – Ты же не знаешь, где сейчас Джен. И кое-кого из молодых людей тоже не видно. Конечно, я могу ошибаться…

Но Магдалена не сомневалась, что он не ошибается. Ей хотелось немедленно сорваться с места и броситься разыскивать Дженнифер.

Ларри с удивительной точностью уловил этот порыв.

– Не вздумай наделать глупостей, – прошептал он, наклонившись к Магдалене.

Она опустила руку под стол и сжала его колено. Какое счастье, что у нее есть Ларри! Пусть уже постаревший и немного циничный, но по-прежнему надежный и понимающий. Без него у нее не было бы ни известности, ни красоты, ни богатства, ни «Мэриголд корпорэйшн»…

– Подожди немного, – шепнул Ларри, потом мы вместе поищем их.

Магдалена приободрилась. Как всегда, Ларри рядом с ней. Может быть, ей не стоило все эти годы увлекаться другими мужчинами?

Преданность Ларри заслуживает иной награды.

Я буду с ним очень ласкова, решила про себя Магдалена. Как раньше.

Через некоторое время гости начали вставать из-за стола. На вечеринках Магдалены не существовало жестких правил, и каждый был волен поступать по своему усмотрению: пить, есть, танцевать, флиртовать в любое время.

– Пора, – тихо сказал Ларри. – Пойдем немного прогуляемся.

Магдалена медленно поднялась, словно внутри ее не раздирало нетерпение. Она не спеша вышла из банкетного зала, не забывая улыбнуться одному, подмигнуть другому, поболтать с третьим. Благодаря поддержке Ларри она была в состоянии сохранять внешнее спокойствие.

Батлер шел вслед за ней, вальяжно и уверенно, словно был хозяином в этом доме и мужем этой прекрасной женщины. Впрочем, неофициально дела обстояли именно так.

– Предлагаю наведаться в кухню, – сказал Ларри, догнав Магдалену в холле.

– В кухню? – удивилась она.

Ларри лишь загадочно улыбнулся и распахнул перед Магдаленой дверь. Она поморщилась.

Запах готовящейся еды уже чувствовался в коридоре. Ларри жестом предложил Магдалене идти первой.

– И не забудь посматривать по сторонам, – напомнил он.

Он знает, где Джен и с кем она, подумала Магдалена, холодея. Я должна быть готова ко всему…

Однако подготовиться к такому было невозможно. Чтобы мужчина, которому она оказывала знаки внимания, осмелился предпочесть другую женщину? Невероятно! И Магдалена до последнего надеялась, что Джен сейчас с кем угодно, но только не с Марком. Мало ли привлекательных мужчин собралось в этом доме сегодня!

Но все надежды были напрасны. В первой же комнатке Магдалена увидела Джен в объятиях мужчины, и хотя он стоял к ним спиной, не могло быть никаких сомнений в том, что это Марк Лэнгтон.

11

– О, какая милая парочка! – рассмеялась Магдалена. – Посмотри, Ларри.

Ее смех был резок и неприятен, он моментально вернул влюбленных на землю. Марк обернулся, Джен настороженно выглянула из-за его плеча. Оба никак не могли понять, что тут делает Магдалена и что ей от них нужно.

Лоуренс Батлер стоял, прислонившись к дверному косяку, и молчал. Но Магдалене не требовалась ответная реплика. В этом спектакле она отводила другим бессловесные роли статистов.

– Не ожидала я от тебя такой прыти, Марк, – сказала она ядовито. – Не теряешь времени даром, а?

Кровь бросилась Марку в лицо. Сейчас он почти ненавидел Магдалену. Неужели когда-то она казалась ему образцом женственности и нежности? Разъяренная фурия, злая, ревнивая, вот какой она предстала перед ним. Ее глаза метали молнии, и страшно было подумать, против кого это все было направлено – против ее собственной дочери!

– Никогда бы не подумала, что ты можешь польститься на… нее. – Презрение в голосе Магдалены стало осязаемым. – После всего того, что между нами было…

Марк почувствовал, как напряглось тело Дженнифер, и понял, что больше молчать нельзя. Он не должен допустить, чтобы девушка думала, что между ним и Магдаленой было что-либо серьезное.

– Или ты забыл, как целовал меня в моем кабинете? – спросила Магдалена, и ее голос стал бархатным, зовущим.

Она подошла к молодому человеку и дотронулась ладонью до его щеки. Жест тщательно продуманный и много раз испробованный, никогда ее не подводивший. Мужчины таяли от одного прикосновения ее ласковой руки, означавшего прощение, приглашение, предложение, от которого не отказываются.

Но Марк Лэнгтон об этом не знал. Он отшатнулся от Магдалены, как от чумы, увлекая за собой Дженнифер. Такое негодование было написано на лице молодого человека, что Ларри не смог сдержать улыбку. Приятно посмотреть, как с Магдалены Мэриголд сбивают спесь.

– Это ты целовала меня, а не я тебя, – справедливо возразил Марк.

Ларри поднял одну бровь. Джентльмены так себя не ведут, но, конечно, мальчика можно понять. Он всеми силами старается выгородить себя перед Дженнифер. Хотя мог бы и не мучиться, ей отлично известны повадки ее дорогой мамочки.

– Хочешь сказать, что тебе не понравилось? – с вызовом спросила Магдалена, совсем не понимая, что поражение неминуемо.

Отвечать на этот вопрос Марку хотелось меньше всего. Но тут неожиданно ему на помощь пришла Дженнифер.

– Оставь его в покое, – громко сказала она, вкладывая в эти слова все свое отвращение к женщине, которая по нелепой случайности была ее матерью.

Магдалена деланно рассмеялась. Но ее веселье никого не обмануло. Ей всего лишь нужно было время, чтобы собраться с мыслями и ударить побольнее.

– На твоем месте я бы не торопилась радоваться, Дженни, – сказала Магдалена с приторно сладкой улыбкой. – Если мужчина выпил лишку и уединился с тобой на вечеринке, это еще ничего не означает.

– Не путай меня с собой, – презрительно фыркнула Дженнифер.

Магдалена побагровела. Она почувствовала, что проигрывает. Не потому, что Джен спокойнее, остроумнее или язвительнее ее, а потому, что руки Марка по-прежнему обнимают ее.

– Наивная девочка! – хохотнула Магдалена. – Разве возможно нас перепутать?

Она запрокинула голову и встряхнула волосами. Смотри, как я красива, говорил ее взгляд.

– До сих пор не могу понять, как у меня родилась такая дочь, как ты, – продолжила Магдалена с оттенком снисхождения. – Бедняжка Дженни…

Марк еще крепче прижал к себе девушку.

И он чуть было не влюбился в эту женщину!

Конечно, ее красота ослепляет, но со временем привыкаешь ко всему, и эти изумрудные глаза, и точеная фигурка, и соблазнительно пухлые губы отступают на второй план. И что же остается тогда? Вздорная эгоистичная дамочка, – готовая пожертвовать всем, чем угодно, ради собственного удовольствия.

– Хватит! – резко сказал он. – Я не позволю вам оскорблять Джен. Пойдем отсюда, дорогая.

Здесь стало плохо пахнуть…

Марк потянул девушку за собой. Магдалена растерянно хлопала глазами. До последнего момента она не допускала возможности поражения, но сейчас все было слишком очевидно.

Презрение в глазах Марка, торжествующая усмешка на губах Джен… Они знают, что победили, и ничто не помешает им сейчас уйти, чтобы наслаждаться своей любовью и смеяться над ней, Магдаленой.

Но она не может допустить, что Дженнифер ушла из дома.

– Ларри! – гневно воскликнула Магдалена. – Сделай что-нибудь!

Марк остановился. Значит, этот полный господин, похожий на огромного ленивого кота, и есть Лоуренс Батлер? Точно, он же видел его на пленке… Как удачно. Пожалуй, стоит здесь немного задержаться, чтобы направить мысли Магдалены в иное русло.

– А что я могу сделать? – пожал плечами Ларри. – На самом деле Джен давно пора влюбиться…

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно! – перебила его Магдалена.

Марк нахмурился. Фарс какой-то! Что за дело этим людям до чувств Дженнифер?

– Рано или поздно это должно было случиться, – флегматично заметил Ларри. – Все время держать такую красивую девушку взаперти было очень неразумно. Правда, сестренка?

Он скользнул масляными глазами по фигуре девушки, и Джен инстинктивно спряталась за спину Марка.

– А использовать ее в своих целях было еще неразумнее, – холодно сказал Марк. – Зачем вам понадобилось, чтобы Джен взяла эти флаконы с кремом?

Даже невозмутимый Лоуренс отчетливо вздрогнул.

– Какие флаконы? – пробормотала Магдалена, не сообразив сразу, о чем речь.

– Те самые, которые были украдены с выставки, – пояснил Марк.

– Их взяла Джен? – воскликнула Магдалена, и ее глаза зажглись злобной радостью.

– Да, меня попросил Ларри, – кивнула девушка.

Магдалена повернулась к Батлеру.

– Что вы на это скажете? – спросил Марк.

– А кто вы такой, черт возьми, чтобы задавать мне такие вопросы? – хмыкнул Ларри.

– Я Марк Лэнгтон, сержант полиции. Шестьдесят восьмой участок, – отчеканил Марк и молниеносно предъявил полицейский значок.

– Неужели ты обратилась в полицию, Мэгги? – изумился Батлер. – Не посоветовавшись со мной? Хотя мне следовало догадаться… Ко мне приходил какой-то тип, очень смахивающий на полицейского, и нес полную чепуху.

Марк оскорбился за своего напарника.

– Я растерялась, – пожала плечами Магдалена. – А ты был в то время очень занят…

– И наш доблестный юноша мастерски раскрыл преступление века, – насмешливо проговорил Ларри.

Марк стиснул зубы.

– А заодно покорил и мамочку, и дочку, продолжил Батлер. – Вы далеко пойдете, молодой человек. Мне нравится ваша прыть.

Это покоробило даже Магдалену.

– Ларри, не надо так, – сказала она, подходя к нему ближе и кладя руку ему на плечо. Марк выполнял мое поручение… Но ты мог бы и рассказать мне о том, что взял крем. Зачем он тебе понадобился?

– Это не твое дело, – неторопливо проговорил Ларри, а Магдалена поначалу не поняла, что он имеет в виду.

– Что значит не мое дело? – спросила она с недоумением. – Это же центральные образцы выставки! Как владелица корпорации я должна быть в курсе всего…

– О, Мэгги, не устраивай истерику, – перебил ее Ларри с усмешкой. – Мы оба знаем, что ты владеешь «Мэриголд корпорэйшн» лишь номинально, так что о каких правах тут может идти речь?

– Ларри! – Упрек, негодование и испуг причудливым образом слились в этом коротком возгласе.

Марк и Дженнифер переглянулись и решили, что им пока рано уходить отсюда. Похоже, что сцена ревности была прелюдией к чему-то более серьезному.

– Что Ларри? – Батлер сложил руки на груди и смерил Магдалену презрительным взглядом. – Как будто я сообщил тебе нечто новое…

Магдалена оглянулась на дочь, которая с подозрением смотрела на нее.

– Может быть, мы обсудим этот вопрос наедине? – предположила она с жалкой улыбкой. – Незачем задерживать Марка и Дженнифер.

– Мне скрывать нечего, – равнодушно пожал плечами Ларри. – Мне были срочно нужны наличные, поэтому я и позаимствовал флаконы. Отличная мысль была, Мэгги, упаковать крем в такие ценные баночки.

– По-моему, это банальная кража, – громко сказал Марк. – И вы понесете наказание.

– Разве ты не мог попросить денег у меня? – почти одновременно с ним воскликнула Магдалена.

Джен молчала. Ларри цинично использовал ее, а ей даже в голову не могло прийти, что он преследует какие-то нечестные цели.

– Просить у тебя? – рассмеялся Ларри. А ты никогда не задумывалась о том, что мне просто надоело просить у тебя то, что принадлежит мне не в меньшей степени, чем тебе?

Он прошел вглубь комнаты и присел на стол, как будто собираясь завести долгую беседу. Все трое настороженно следили за ним, но если Джен и Марк просто не понимали, что происходит, то Магдалена белела от злости при каждом его намеке.

– Тебе ничего не принадлежит, и ты это отлично знаешь! – выпалила Магдалена.

– Точно так же, как и тебе, – спокойно парировал Ларри. – В этом мы с тобой равны.

Магдалена вновь испуганно оглянулась на дочь, и сразу стало понятно, что каковы бы ни были разногласия между ней и Лоуренсом Батлером, больше всего она хотела скрыть их от Дженнифер.

– Ларри, мы можем обсудить это позднее, – промямлила она, понимая, что и так выболтала слишком много.

– Да не собираюсь я ничего обсуждать. – Ларри притворно зевнул. – Рано или поздно Джен все равно узнает, так что какая разница…

– Ларри! – в панике воскликнула Магдалена.

Его неожиданная болтливость была бессмысленна, нелепа, а главное, грозила катастрофой.

Что на него нашло? Неужели он попросту перебрал за обедом? Идиот! Старый дурак! В молодости он был гораздо умнее. Магдалена вся кипела от злости. Так рисковать из-за пары лишних бокалов!

Ее совсем не смущало то, что подобного за Лоуренсом Батлером никогда не водилось. Она придумала для себя правдоподобное объяснение и уже планировала устроить Ларри хорошую выволочку. Разумеется, когда Джен не будет поблизости.

– Что я должна узнать? – наконец подала голос Дженнифер.

В отличие от Магдалены она не приписывала говорливость Ларри опьянению. За кажущейся небрежностью чувствовался точный расчет. Верный соратник Магдалены никогда не выступал против нее, и Дженнифер неоднократно с горечью спрашивала себя, почему ее брат с такой готовностью поддерживает женщину, из-за которой развелись его родители. Но сейчас из друга Магдалены Ларри превратился в грозного противника.

– Всего лишь то, моя дорогая сестренка, что настоящим владельцем «Мэриголд корпорэйшн»… – начал Ларри.

– Замолчи немедленно! – завизжала Магдалена. – Ты напился как свинья и несешь полный бред!

Прекрасную Магдалену было не узнать. Гнев обезобразил ее хорошенькое личико, прибавил ей пару десятков лет.

– Не перебивай его! – Голос Дженнифер зазвенел от волнения.

Она вышла из-за спины Марка и хмуро разглядывала Магдалену. Что такого хочет сообщить ей Ларри, раз Мэгги буквально сходит с ума?

– Сущие пустяки, – усмехнулся Батлер. Согласно завещанию твоего отца «Мэриголд корпорэйшн» принадлежит тебе и только тебе.

Марк был готов услышать что-нибудь в этом духе, но все равно слова Батлера поразили его.

Однако по лицу Дженнифер нельзя было угадать, какое впечатление на нее произвела эта новость.

– Ты что-то путаешь, Ларри, – медленно произнесла девушка. – Компания принадлежит Мэгги…

– Ты слишком доверчива, девочка. Твой отец таким не был. Мы с Мэгги всего лишь душеприказчики и должны были заниматься делами компании до того, как тебе исполнится двадцать пять лет или ты выйдешь замуж.

На Магдалену было страшно смотреть. Ее лицо пошло пятнами, она не отрывала глаз от лица Ларри и беззвучно открывала рот, словно пыталась сказать что-то.

– Впервые об этом слышу, – нахмурилась девушка.

– Естественно. – Ларри усмехнулся, и в его лице снова промелькнуло нечто кошачье. – Кому охота расставаться с целой империей? Отец столько сделал для процветания «Мэриголд корпорэйшн», что Магдалене оставалось лишь пожинать плоды, наслаждаясь репутацией самой предприимчивой, удачливой и богатой женщины страны. Плохо же ты знаешь свою мать, если думаешь, что она готова просто так передать компанию тебе. Ее чуть удар не хватил, когда огласили завещание.

– И вы все это время скрывали от меня… – задумчиво проговорила Дженнифер.

– Да, – жизнерадостно кивнул Ларри. – Мы постарались на славу. Жаль было оставаться просто управляющими при богатенькой наследнице. Правда, тебе пришлось причинить некоторые неудобства. Например, было нужно, чтобы ты все время находилась под рукой. Разве ты никогда не задумывалась над тем, что именно тебя просит подписывать Мэгги?

– Я делала это ради ее блага! – выкрикнула Магдалена. – И ты это знаешь!

– Конечно. Чтобы не взваливать на ее плечи бремя огромной корпорации, – едко заметил Ларри. – Мэгги приходилось очень несладко. Нужно было все время удерживать тебя подле себя и не допустить, чтобы ты влюбилась в какого-нибудь шалопая и выскочила замуж.

– О, у Мэгги отлично получалось отваживать моих поклонников! – иронично воскликнула девушка. – Но что вы собирались делать, когда мне исполнится двадцать пять? Задушить меня во сне? Или отравить?

– Что ты такое говоришь, Дженни! – запротестовала Магдалена.

– Существуют более гуманные способы, – улыбнулся Ларри. – Например, подсунуть тебе на подпись генеральную доверенность, по которой Мэгги и в дальнейшем могла бы управлять «Мэриголд корпорэйшн» единолично. Вернее, с моей помощью…

– Мерзость-то какая, – вздохнула Джен. – Всю жизнь мне испортили из-за всяких глупостей. Неужели тебе так дорога власть, Мэгги?

Лицо Магдалены перекосилось.

– Компания должна была принадлежать мне с самого начала! – выпалила она. – Я слишком много выстрадала ради нее. Но Джеймс предпочел, чтобы ты получила все, а мне отводилась жалкая роль. Думаешь, это меня обрадовало? Твой отец не пощадил даже Ларри, у которого прав на «Мэриголд корпорэйшн» не меньше, чем у тебя. Но нет, Джеймс рассудил по-своему, и его главной наследницей стала несмышленая девчонка, а мы, взрослые, умные, опытные люди, остались ни с чем!

Марк чуть отступил назад во время пламенной речи Магдалены. Он чувствовал себя неловко. В конце концов, дела этой семьи его совершенно не касаются. Он и так услышал больше, чем хотел бы. Теперь его запросто могут обвинить в том, что он испытывает корыстный интерес к Дженнифер Батлер.

– И я бы поняла, если бы ты хоть раз проявила склонность к бизнесу! – продолжила Магдалена. – Сколько раз я пыталась сделать из тебя достойного человека! Но ты всегда шла наперекор мне, и я знала, что день, когда ты станешь во главе «Мэриголд корпорэйшн» будет последним днем процветания…

– Да не нужна мне твоя компания! – вырвалось у Дженнифер. – Я бы променяла все это богатство на нормальную мать!

Магдалена растерянно заморгала, и Марку на мгновение показалось, что желание Дженнифер вот-вот сбудется. Но чуда не произошло.

Мать не зарыдала и не бросилась в объятия дочери, осознав свои ошибки. Движущей силой в жизни Магдалены Мэриголд была отнюдь не любовь, а жажда власти, и возглас Дженнифер мог вызвать у нее разве что насмешливую улыбку.

– Не будь сентиментальной, Джен, – поморщилась она. – Бывают матери и похуже меня.

– Ага, – кивнул Джен. – Только у меня ее, кажется, вообще нет.

– Браво! – захлопал в ладоши Ларри. – Какие возвышенные слова. Я и не знал, Джен, что ты способна на такое.

Девушка вздрогнула, и было от чего. Глаза Ларри горели зловещей радостью, как будто ему только что удалось провернуть темное дельце, невыгодное для всех, кроме него. Марк шагнул к Джен и обнял ее за плечи. Что бы ни возомнил себе этот господин, у Дженнифер здесь найдутся защитники.

– Хотела бы я знать, почему ты все это рассказал мне именно сейчас, – проговорила девушка спокойно, доказывая, что совсем не пала духом.

Магдалену интересовал тот же самый вопрос. После стольких лет крепкой дружбы он предал ее самым постыдным образом, разрушил основу их сотрудничества, фактически лишил ее корпорации! Ведь теперь Дженнифер вправе отстранить ее от управления «Мэриголд корпорэйшн» и взять все в свои руки. Чего добился Ларри своим признанием? И впервые в голову Магдалены закралось подозрение, что он преследовал какую-то тайную цель, когда мимоходом выдал Джен их общий секрет.

– Потому что мое сердце кровью обливалось, когда я видел, как обманывают мою дорогую сестренку! – с пафосом воскликнул Ларри.

– Лицемер, – прошипела Магдалена. Ей показалось, что она разгадала его план – выставить себя в выгодном свете, а ее очернить, представить главной злодейкой. – Ничего у тебя не выйдет! Разве ты забыл, как сам предложил мне все скрыть от Дженнифер? Без тебя я не стала бы ничего затевать. Только не говори мне, что тебе не нравилось управлять «Мэриголд корпорэйшн» вместе со мной! Все свое состояние ты заработал благодаря мне. Если ты думаешь, что Дженнифер даст тебе больше денег, ты ошибаешься!

– Деньги сейчас меня волнуют меньше всего, – холодно сказал Ларри. – С помощью Джен я разжился наличными, чтобы провернуть последнюю небольшую операцию, так что у меня даже нет необходимости обращаться к своим счетам в швейцарском банке… Спасибо вам обеим.

Магдалена рванулась к Ларри, Дженнифер вовремя подскочила к ней и удержала ее.

– Я тебя задушу собственными руками, предатель! – истошно кричала Магдалена.

Ларри поспешно отшатнулся, хотя и сохранил внешнее спокойствие.

– Мэгги, прекрати! – Джен энергично встряхнула Магдалену. – Не выставляй себя на посмешище!

– Ничего страшного, пусть покричит, – умиротворяюще сказал Ларри. – Ей так будет легче, а никто из гостей не услышит, и ее репутация не пострадает. А ведь это для нее самое главное, не так ли, Мэгги?

Магдалену била нервная дрожь. Рушилось все, что составляло ее жизнь многие годы. Все, чем она гордилась и дорожила. Выстроенное по кирпичику здание развалилось в одно мгновение, и страшно было подумать, что виноват в этом человек, которому она доверяла как самой себе. Нет, даже больше.

– За что ты так поступаешь со мной? Что я тебе сделала? – выкрикнула она. – Неужели было так трудно принять то, что я разлюбила тебя?

У Батлера вытянулось лицо. Он с недоумением смотрел на Магдалену, словно прикидывая про себя, а не ослышался ли он.

– Я понимаю, тебе было тяжело, – продолжала она с чувством, – но сердцу приказать невозможно! Я была уверена, что ты простил меня и счастлив, а ты…

Магдалена всхлипнула и прижала руки к груди. А ведь она искренне верит в то, что говорит, подумал Марк. Хотя Лоуренс Батлер меньше всего похож на влюбленного, который жаждет мщения.

– Ох, Мэгги, когда же ты поумнеешь, – поморщился Ларри. – Одна любовь в голове.

Даже трудно поверить, что когда-то ты неплохо соображала.

Магдалена быстро-быстро заморгала. С потоком прямых оскорблений она справляться не привыкла.

– Хватит! – резко сказала Дженнифер.

Поведение Ларри только на первый взгляд казалось нелогичным, но девушка не сомневалась, что такой хитрый лис, как Лоуренс Батлер, тщательно продумал каждое свое слово. Ни о какой несчастной любви речи быть не может, для этого Ларри слишком расчетлив. Неужели Магдалена сама не понимает этого, ведь она тоже из породы хищников? Годы всеобщего поклонения испортили ее… Джен невольно задумалась. Она почти не помнила мать такой, какой она была пятнадцать лет назад, когда умер отец. Но в любом случае тогда она еще не считала себя центром вселенной, и тщеславие не заглушало голос разума.

– Все вопросы мы обсудим завтра, – сухо произнесла девушка. – В девять часов. В кабинете Мэгги.

– О, Джен, в тебе проснулась деловая жилка. Весьма вовремя, – засмеялся Ларри, но Дженнифер так на него посмотрела, что смех замер на его губах.

Марк усмехнулся. Этого следовало ожидать.

Ведь Джен была кровь от крови, плоть от плоти и Магдалены Мэриголд, и Лоуренса Батлера.

Двадцать с лишним лет она отрицала свою принадлежность к ним, свое сходство с ними, но с природой не поспоришь. Теперь пришел ее черед выходить на поле боя, и можно было не сомневаться, что она не подведет. У «Мэриголд корпорэйшн» будет достойный президент…

Марк тихонько вышел в коридор. Кажется, никто даже не заметил его ухода. Вот и отлично.

Пора ему убираться из этого дома. Чем дальше он будет от Дженнифер, тем лучше. С владелицей империи красоты ему было не по пути…

12

Шестьдесят восьмой полицейский участок достойно выдержал инспекционную проверку, и Роберт Уолш сиял от гордости, когда сообщал об этом своим подчиненным. Дело Магдалены Мэриголд было им благополучно забыто.

До него дошли слухи, что очаровательная Мэгги в одночасье лишилась всей своей власти, а Роберт Уолш был не из тех, кто поддерживает проигравших.

Марк Лэнгтон и Чак Рейнолдс тоже никогда не разговаривали о том необычном задании.

После вечеринки в доме Магдалены Марк вкратце рассказал Чаку, что там произошло, естественно, опустив личные подробности. То, о чем Марк не упомянул, Чак домыслил сам.

Видимо, крепко его задела та дамочка, отметил он про себя не без жалости. Чак ни на секунду не сомневался в том, что Марк влюблен в Магдалену. Еще бы, такая женщина…

Марк предпочитал его не разочаровывать, но всегда решительно обрывал все попытки Чака затронуть эту тему. Он запрещал себе думать о Дженнифер, представлять себе, что она сейчас делает, с кем разговаривает. Он специально не интересовался ничем, чтобы было связано с «Мэриголд корпорэйшн», хотя в газетах, должно быть, поднялась большая шумиха из-за смены руководства. Какая душераздирающая история! Коварная мать лишает дочь законных прав на престол! Отважная девочка во главе громадной корпорации! Брр, как противно.

А противнее всего, что Джен оказалась совсем не такой, какой он считал ее. Где ее стремление к свободе, ненависть к деньгам Магдалены, презрение к людям, которые окружали ее?

Выходит, что она сделана из того же теста, что и прелестная Мэгги, и ей нравится и власть, и роскошь, и лесть…

Хотя кто откажется от таких вещей? – с горечью спрашивал себя Марк. Особенно ради простого полицейского, знакомство с которым длилось всего несколько дней. Через пару месяцев Джен позабудет, как он выглядит. Найдутся у нее ухажеры побогаче и поинтереснее Марка Лэнгтона.

Ничего, и я не буду вечно помнить ее, утешал себя Марк. Надо лишь немного подождать, и я перестану смотреть вслед каждой рыжеволосой девушке. Уже завтра мне должно стать легче.

Но наступал следующий день, а за ним еще один, и так все время. Марк жил по заведенному распорядку, работал как вол, часто задерживался сверхурочно и постоянно удивлялся тому, что все еще ждет, чтобы Дженнифер как-то дала о себе знать. Позвонила или пришла, неважно. Лишь бы увидеть ее еще раз, убедиться, что у нее все в порядке. Но пошел второй месяц с тех пор, как он побывал на вечеринке в особняке Магдалены, и глупо было надеяться на то, что воспоминание о нем сохранилось в ее сердце…

– Хей, Красавчик, у меня для тебя еще работенка есть.

К столу Марка вразвалку подошел Толстяк Доил. В руках у него была папка с документами.

Марк взглянул на настенные часы. Пять минут до конца рабочего дня.

– Ты не мог бы посмотреть для меня кое-что? – Доил разложил на столе свои бумаги.

Марк покачал головой. Нет, так не пойдет.

Сегодня пятница, и он впервые за несколько недель планировал уйти домой вовремя.

– Прости, Доил, никак не могу. Оставляй все до понедельника.

Толстяк вздохнул, но тут же осклабился и потрепал Марка по плечу.

– На свидание собираешься, Малыш? Эх, и завидую же я тебе…

Ага, на свидание, сказал Марк про себя. С самим собой и каким-нибудь фильмом из проката.

Но слова Доила оказались пророческими.

Выходя из участка, Марк буквально врезался в какую-то девушку.

– Ох, извините, – пробормотал он и осекся.

Перед ним стояла Дженнифер.

Она была бледной и уставшей, но смущенно улыбалась, и Марка охватила дикая радость.

Он и не подозревал, что до такой степени соскучился. Неважно, зачем она пришла, но как чудесно, что они вот так встретились…

– Привет, – тихо сказала она.

Марк набрал в легкие побольше воздуха и не смог сказать ни слова. То, что рвалось из его сердца, нужно было во что бы то ни стало задержать, а говорить всякие пустяки вроде «как дела» и «рад тебя видеть» он был не в состоянии.

– Решила зайти, поболтать, – сообщила ему девушка, отводя глаза.

Марк кивнул, понимая, что она может обидеться на его молчание. Но проклятый язык никак не желал повиноваться.

– Пока, Лэнгтон. Желаю приятно провести время, – прозвучал за спиной ехидный голос Толстяка Доила, и Марк сразу очнулся. Если они немедленно не уйдут, скоро весь участок сбежится посмотреть на его «подружку», и кто-нибудь обязательно узнает в ней знаменитую Дженнифер Батлер…

– Хочешь, прогуляемся немного? – спросил Марк.

– Давай.

Они пошли вниз по улице, с которой было связано столько воспоминаний. Марк боялся расспрашивать Джен о том, что привело ее сегодня к нему. Лучше молчать, чтобы как можно дольше верить в то, что она просто захотела его увидеть…

Но вечно так продолжаться не могло, и когда молчание стало совсем невыносимым, Марк с кажущейся небрежностью спросил:

– Как твои дела? Тебе, наверное, несладко сейчас приходится…

– Да, было несколько тяжелых моментов, – согласилась девушка.

Марк усмехнулся про себя. Тяжелые моменты! А что еще ей предстоит…

– Но тебе нравится? – уточнил он.

Дженнифер с недоумением посмотрела на него, и Марк вдруг подумал, как странно ее появление здесь. Ни роскошной машины с личным шофером, ни свирепых охранников, ни, если честно, приличной одежды, которая соответствовала бы статусу владелицы «Мэриголд корпорэйшн». Должно быть, она маскируется, предположил Марк.

– Что нравится? – спросила девушка.

– Ммм… работа.

– Какая работа?

Это становилось смешно. Марк чувствовал себя по-идиотски.

– Ну… Ты же теперь заправляешь корпорацией, – пробормотал он неуверенно.

Глаза Джен расширились, потом она запрокинула голову и расхохоталась. Марк был готов поклясться, что в жизни не слышал ничего более приятного, чем этот смех.

– Я… заправляю… корпорацией… – всхлипывала Джен, не в силах обуздать свое веселье. – Вот умора…

Марк терпеливо ждал, когда она вновь обретет способность говорить.

– Я думала, ты в курсе, – наконец сказала девушка. – Об этом везде писали…

– Я был очень занят, – ответил Марк.

– Я от всего отказалась. В «Мэриголд корпорэйшн» по-прежнему царит Мэгги. Сам посуди, какой из меня президент корпорации.

Джен развела руками в разные стороны.

– Да и от корпорации, если уж на то пошло, мало что осталось, – призналась она. – Мой любезный братец как следует потрудился, чтобы не оставить нам ни гроша. Оказалось, что последние десять лет он работал не на Мэгги, а на себя, фактически разоряя «Мэриголд корпорэйшн». Редкостный пройдоха, этот Лоуренс Батлер…

В это было невозможно поверить, но в голосе Джен прозвучали восхищенные интонации.

– Так ловко он все провернул, что мы на грани банкротства, а на него бесполезно даже в суд подавать. Мэгги консультировалась.

Джен рассказывала об этом с милой улыбкой, как будто Ларри оказал ее семье лучшую услугу.

– Мне очень жаль, – неуверенно произнес Марк. Джен меньше всего походила на человека, который нуждается в соболезнованиях.

– Да брось ты, это такая ерунда! – махнула рукой Джен. – Зато Мэгги сейчас при деле. Ты бы видел ее! Уже месяц не была у косметолога, продала все свои дома и драгоценности… Сражается за компанию. Знаешь, в последние годы она несколько расслабилась, потеряла хватку, зато сейчас у нее открылось второе дыхание. Я очень рада за нее.

Джен говорила о матери с неожиданной теплотой, и Марк решил спросить:

– А как она относится к тебе?

– Ну… лучшими подругами нам уже не стать, – улыбнулась Джен. – Но, кажется, мы с ней поладили. Она, конечно, жутко разозлилась из-за той истории…

Марк понял, на что она намекает.

– Но теперь ей попросту некогда. Она вся поглощена ненавистью к Ларри, а о любви думать забыла.

А ты? – чуть было не спросил Марк, но сдержался. Всему свое время.

– Да, многое изменилось, – заметил он тактично. – Я рад, что ты не переживаешь.

– Мэгги это пошло на пользу. Правда, она уже не так прекрасна, как раньше… – Дженнифер кинула на Марка лукавый взгляд.

Марк покраснел. Неужели она до сих пор думает, что он влюблен в ее мать?

– Мне это безразлично, – глухо сказал он.

– А вот она о тебе иногда вспоминает. Когда хочет продемонстрировать мне, как быстро мужчины покидают женщину, когда она оказывается в беде.

Марк только рот раскрыл. Ему и в голову не приходило, что его действия можно расценить таким образом.

– Я просто не хотел мешать! – возмутился он.

– Я знаю. Но Мэгги в это не верит. И я решила доказать ей, что она ошибается.

Она чуть отвернулся от Марка и принялась чертить носком туфли на земле какие-то узоры – Еще как ошибается, – кивнул Марк. – Я себе места весь этот месяц не находил…

И от этих слов, искренних, выстраданных, вырвавшихся у него против воли, у Джен вдруг защипало в носу, а из глаз полились самые настоящие слезы.

– Джен, что ты, – растерялся Марк.

Он ужасно злился на себя. Чего он дожидался? Что мешало ему позвонить Дженнифер и сразу все выяснить? Боялся, что она откажет ему или вообще не вспомнит, кто он такой?

Пусть, все было бы лучше, чем позволить ей страдать.

– Дженни, любимая, не плачь… – Марк обнял ее и прижал рыжую растрепанную головку к своей груди. – Я вел себя как последний дурак. Думал, что ты потеснила мать и занимаешься только корпорацией… И что тебе нет никакого дела до незаметного полицейского…

Девушка подняла голову, и Марка поразил гнев, горевший в ее глазах.

– Если ты еще раз назовешь меня Дженни, я превращу твою жизнь в ад! – произнесла она угрожающе.

– Договорились, – засмеялся Марк. – Только при условии, что ты будешь все время рядом!

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

Реклама на сайте