«Лили и Лилиан»

Алекс Вуд Лили и Лилиа

1

К Рождеству даже самая уродливая постройка в Спринг-Бэй – средняя школа Марбл Хэйвен – неузнаваемо преобразилась. Тусклую темно-коричневую краску, которая совсем облупилась, счистили со стен, толстые железные решетки сняли с окон первых этажей. Силами нескольких учителей-энтузиастов, которые сумели найти необходимые средства, а также организовать учеников, школа была выкрашена в приятный светло-зеленый цвет, двор начисто подметен, забор вокруг спортивной площадки отремонтирован. У входа красовалось громадное рождественское дерево, украшенное красными и золотистыми бантами, и мистер Гленфилд, директор школы, очень переживал из-за того, что в первую же ночь кто-то стащил с дерева гирлянду праздничных фонариков.

Но Марбл Хэйвен оставалась, в конце концов, всего лишь Марбл Хэйвен, и полностью изменить ее за несколько дней было невозможно.

Вечером двадцать третьего декабря в школе планировался торжественный вечер. Готовилась масса потрясающих сюрпризов, и даже Джимми Кольен, самый отъявленный шестнадцатилетний хулиган Марбл Хэйвен, не сумел противостоять обаянию приближающегося праздника. Он согласился (подумать только!) помочь мистеру Гленфилду с занавесом в большом зале школы. Впрочем, многие замечали, что в последнее время Джимми сильно изменился в лучшую сторону. Многие, но только не Люсинда Близард.

– На вашем месте я была бы поосторожнее с этим Кольеном, – неодобрительно сказала она директору, когда узнала о том, что Джимми будет принимать участие в организации вечера.

Люсинда Близард преподавала физику и была самым старым и опытным учителем в Марбл Хэйвен. Считалось, что она, как никто другой, разбирается в учениках. Однако мистер Гленфилд предпочел проигнорировать ее предупреждение.

– Прошу вас, Люсинда, – поморщился он. – Надо дать мальчику шанс.

Миссис Близард поджала губы. Некоторое время назад она рассчитывала занять пост директора школы, но руководство распорядилось иначе и выбрало Мэтью Гленфилда. Естественно, никаких добрых чувств Люсинда Близард не питала к новому директору. Он казался ей несдержанным, недальновидным и чересчур молодым. Возможно ли управлять таким серьезным заведением, как средняя школа Марбл Хэйвен, в тридцать два года? Миссис Близард полагала, что нет. Но кем была она, чтобы открыто высказывать свое мнение? Тем более ходили слухи, что у нового директора есть очень влиятельные знакомые…

На рождественском концерте Люсинда Близард заняла место в третьем ряду, второе от центрального прохода. Если будет очень плохо, она всегда сможет встать и уйти, никого не тревожа.

Она нацепила очки в тонкой металлической оправе и внимательно оглядела зал и сцену, готовая придраться ко всему. Зачем Гленфилду понадобилось устраивать в этом году «нечто особенное»? Неужели нельзя было обойтись традиционным спектаклем местной театральной студии, на котором обычно присутствуют только родители актеров да ответственные учителя? Нет, этому мальчишке понадобилось созвать сюда полгорода. Все ученики, их друзья, родители, учителя, кое-кто из Городского Совета…

Люсинда Близард многозначительно хмыкнула. Скорее всего, Гленфилд старается для своих покровителей. Конечно, раз на должность директора назначили его, обойдя более достойных преподавателей, ему нужно показать, что он достиг каких-то результатов… Хотя Мэтью Гленфилд уже более двух лет трудился в Марбл Хэйвен, миссис Близард до сих пор не могла простить ему свое разочарование.

– Простите, Люсинда, вы не возражаете, если я присяду рядом с вами? – раздался у нее над ухом негромкий мужской голос.

Миссис Близард инстинктивно отпрянула.

Легок на помине! Стоит только о нем подумать, он выскакивает как черт из табакерки.

– Что вы, мистер Гленфилд, буду очень рада, – проговорила она, изображая на лице приветливую улыбку. – Но я думала, что директор школы займет более почетное место, чем это, у прохода…

– Здесь мне будет удобно, – махнул рукой Мэтью. – Спасибо.

Он сел, чуть задев ее локтем. Миссис Близард слегка поморщилась. Если директор школы обладает такими манерами, то чего же ожидать от учеников?

– Так, пора начинать, – пробормотал себе под нос Мэтью.

Миссис Близард увидела, как из-за кулис показалась вихрастая голова Джимми Кольена.

Гленфилд махнул рукой, и голова моментально скрылась. Через пару секунд складки тяжелого темно-синего занавеса дрогнули.

– У Кольена просто золотые руки, Люсинда, – шепнул Мэтью своей соседке. – Я уже отчаялся привести этот занавес в порядок, а он за час с ним разобрался…

Миссис Близард покачала головой. Два года назад этот Кольен своими умелыми руками вскрыл дверь ее кабинета и утащил несколько важных приборов. Его поймали, когда он пытался продать их на местном рынке. Инцидент удалось замять, но с тех пор Люсинда твердо знала, что этому Джимми доверять нельзя.

Тем временем занавес полностью открылся, и зрители дружно захлопали в ладоши.

Школьную сцену было не узнать. Задник был сделан целиком из черного бархата, на котором мерцали вырезанные из блестящей фольги звезды. В центре сцены был возведен невысокий крутящийся подиум, к его краю были прикреплены фонарики, которые через равные интервалы вспыхивали яркими разноцветными огоньками. На прошлое Рождество эта сцена могла похвастать лишь вздыбленным скрипучим паркетом и пыльным занавесом с солидными проплешинами.

– Красиво, правда? – снова не выдержал Мэтью.

Миссис Близард издала какой-то неопределенный звук. Если этот молодой человек собирается комментировать все, то она вряд ли получит удовольствие от концерта.

На сцену вышла симпатичная темнокожая девушка в зеленом костюме с белоснежной блузкой. Строгость ее одеяния нарушал лишь традиционный красный колпак Санта-Клауса, который красовался у нее на голове. Это была Рэйчел Синкли, лучшая ученица выпускного класса. Девушка держала в руках микрофон и весело улыбалась. В зале захлопали с удвоенной силой.

– Добрый вечер, дорогие гости, – начала девушка. – Рада видеть всех вас на рождественском концерте в нашей школе Марбл Хэйвен.

Надеюсь, вам будет весело…

– Простите, мистер Гленфилд, а кто писал тексты для Рэйчел? – тихо спросила миссис Близард, наклонившись к Мэтью.

– Не знаю, – пожал плечами он. – Наверное, она сама.

– То есть вы их не проконтролировали? – уточнила Люсинда.

– Это их вечер, – сдержанно ответил Мэтью.

С видом крайнего удовлетворения миссис Близард откинулась на спинку стула. Итак, она уже знает, что из концерта ничего хорошего не выйдет.

На сцене Рэйчел закончила приветственное слово и пригласила первых участников. Выбежала группка девушек в коротеньких красных юбочках с белой опушкой. Заиграла веселая музыка, и девушки запели рождественскую песню, пританцовывая в такт и хлопая в ладоши.

Миссис Близард немного смягчилась. Хорошие девочки, приличная песня. Юбки, правда, коротковаты, но в наше время о нравственности совсем позабыли.

Девушек проводили бурными аплодисментами. Мистер Гленфилд старался больше других, и Люсинда Близард заметила, что выступающие бросали порой в его сторону весьма многозначительные взгляды. А как может быть иначе, если директор так неприлично молод?

Номером два шел Луиджи Брегватти. Луиджи был признанным мастером пародий. За десять минут он успел изобразить видного вашингтонского политика, голливудского актера и губернатора штата. Зал покатывался со смеху. Луиджи очень старался, и всем хотелось поддержать его.

Но особенно бурный восторг вызвали его пародии на некоторых преподавателей Марбл Хэйвен. Больше всего досталось Мэтью Гленфилду, но шутник задел и многих других. Люсинды Близард в их числе не было, однако это не помешало ей почувствовать себя оскорбленной.

– Мистер Гленфилд, вы знали об этом безобразии? – сухо спросила она своего соседа.

Мэтью, который хохотал громче всех в зале, ответил не сразу.

– Вы считаете нормальным, что учителей позорят со сцены? – упорствовала миссис Близард.

– Это всего лишь шутка, Люсинда. Добрая шутка. У Луиджи настоящий талант.

Что тут можно было поделать? Миссис Близард горестно вздохнула. Оставалось только надеяться, что кто-нибудь из родителей догадается пожаловаться в попечительский совет школы на оскорбительное содержание рождественского концерта… Однако, по всей видимости, рассчитывать на это не приходилось – зрители стонали от смеха, глядя на проворного Луиджи.

Один номер сменялся другим, что-то было очень интересно, что-то попроще, но никому не было скучно. Артисты за кулисами испытывали муки волнения, родители переживали, видя своих детей на сцене, а Мэтъю Гленфилд волновался и как участник, и как зритель, и как организатор концерта. Каждую неудачу он воспринимал как личное поражение. Люсинде Близард были хорошо видны его стиснутые кулаки. При каждом промахе своих воспитанников он ударял кулаком по колену, и миссис Близард вздрагивала, боясь, что он может перепутать свое колено с ее.

– Как известно, в этом году в нашей школе очень популярны всевозможные дуэты, – громко сказала ведущая.

Школьники ответили дружным хохотом. Миссис Близард скривилась. Явный намек на то, что по ее инициативе в этом учебном году стали проводиться семинары по межпредметным связям. Биология и физкультура, американская литература и химия – они объединяли порой совершенно несовместимые вещи. Какое право эти дети имеют высмеивать столь полезное начинание!

Волна горечи поднялась в худой груди Люсинды. Несомненно, все это с подачи нашего дорогого директора…

– Но сейчас я хочу представить вам самый удивительный и прекрасный дуэт этого года! – продолжила Рэйчел. – Встречайте; Лилиан Монтегью и Роджер Биллингем.

Люсинда Близард подалась вперед. Неужели она не ослышалась? Преподаватель на сцене вместе с учеником? Мыслимое ли дело?

Полились плавные звуки песни. На сцену вышел крупный молодой человек в смокинге.

Его черные волосы, зачесанные назад и приглаженные гелем, блестели в свете софитов. Это был Роджер Биллингем, увалень и недотепа, вечно вызывающий град насмешек. Но сейчас никто и не думал потешаться над ним – его массивная фигура, затянутая в строгий костюм, смотрелась очень солидно на бархатном фоне.

Роджер поднес микрофон ко рту и запел. Это была великолепная любовная песня. Сильный и глубокий голос Биллингема заполнил весь зал.

Роджера слушали с открытыми ртами, так как в школе никто и предположить не мог, что у него такой прекрасный голос.

Он допел первый куплет, и на подиум вышла светловолосая женщина в серебристом вечернем платье. Она выглядела едва ли старше Роджера, хотя на самом деле ей было около тридцати лет. Биллингем протянул ей руку, и она сошла с подиума. Они запели вместе. У женщины был необыкновенно приятный голос, высокий и чистый, который идеально гармонировал с баритоном Роджера. Зал замер в немом восхищении – пожалуй, этот номер был достоин и более роскошной сцены, чем в Марбл Хэйвен…

Миссис Близард была шокирована до глубины души. Лилиан Монтегью появилась в их школе в начале учебного года. Скромная девушка, учитель математики, на первый взгляд ничего особенного. Однако Лилиан удавалось справляться с самыми буйными классами. Миссис Близард несколько раз посетила ее уроки с инспекцией и была вынуждена признать, что у девушки неплохо получается. Может быть, она была недостаточно строга с этими оболтусами, но в целом Лилиан работала хорошо.

И вдруг это возмутительное выступление.

Люсинда Близард прищурилась. Платье Лилиан было сильно декольтировано и плотно облегало ее стройную талию. К счастью, юбка была длинной и пышной, но миссис Близард все равно неодобрительно покачала головой. Распевать с учеником легкомысленные песенки недопустимо. Нахал Биллингем держит ее за руку и умильно заглядывает ей в глаза, изображая любовный пыл. Какое бесстыдство! И куда только смотрит директор!

Люсинда скосила глаза на Мэтью. Было яснее ясного, куда он смотрит, – на Лилиан. И восхищенное выражение его лица о многом сказало ей. Итак, господин директор не только одобряет это безобразие, но еще и любуется им! Люсинда поерзала на месте. Как горят глаза Гленфилда! Ни один номер не вызывал у него такого восторга. Можно подумать, он сам написал эти стихи или сочинил музыку… Господи! Миссис Близард так резко выпрямилась, что ее сумочка упала на пол. Как же она сразу не догадалась… Она наклонилась, поднимая сумочку и одновременно вспоминая тысячи мелких эпизодов, которым она была свидетельницей. Конечно, Гленфилд всегда вел себя безупречно.

По крайней мере, в ее присутствии. Но чем больше Люсинда думала об этом, тем сильнее была уверена в том, что Мэтью Гленфилд неравнодушен к Лилиан Монтегью.

Лили кралась по длинному темному коридору, аккуратно огибая препятствия в виде старинных рыцарских доспехов. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость – в этом крыле дома никого не было, а слуги находились слишком далеко, чтобы что-либо услышать. Осторожность была у нее в крови. В ее профессии избыток осторожности был обязателен. Беспечным не удавалось продержаться долго, они попадали в расставленные полицией ловушки и исчезали из жизни Лили как минимум на несколько лет, а порой навсегда.

Впереди забрезжил огонек. Свет пробивался в щель под дверью одной из комнат в конце коридора. Лили с облегчением вздохнула.

Кажется, она на месте. Но девушка не ускорила шаг. В конце концов, у нее в запасе полно времени. Через несколько минут она подошла к комнате, приложила ухо к двери и прислушалась.

В комнате кто-то был – она услышала шаги, потом звук открывающегося шкафа и позвякивание стекла. Лили насторожилась, но тут до ее слуха донеслось негромкое пение, скорее мурлыканье. Человек напевал себе под нос арию из «Фигаро» и отчаянно фальшивил. Лили невольно улыбнулась. Петь так бездарно может один-единственный человек в мире.

Девушка медленно повернула ручку и открыла дверь.

– Привет, Алан, – сказала она негромко, входя в комнату.

Спиной к ней у небольшого круглого столика стоял высокий мужчина в темно-зеленой униформе, отделанной золотистым кантом. На секунду Лили напряглась, но мужчина быстро повернулся, и она окончательно убедилась в правильности своей догадки.

– Тебя не узнать в этом наряде, – усмехнулась девушка.

Но на самом деле Лили покривила душой.

Алана Паркмена можно было узнать, несмотря на грим и костюм слуги. Ему следовало бы повнимательнее отнестись к своему внешнему виду, с неодобрением отметила она. Мужчина улыбнулся, поднял высокий хрустальный бокал, наполненный напитком нежно-розового цвета, и одним залпом выпил его. Лили покачала головой.

– Ты ведешь себя неосторожно.

Мужчина поставил бокал на столик и помахал девушке рукой, затянутой в белоснежную перчатку.

– Как видишь, все продумано. Слуга лорда Уэзерби может беспрепятственно пробовать коллекционные напитки своего хозяина.

Девушка промолчала. Паркмен неисправим.

Но пора было приниматься за дело. С ближайшего кресла она стянула плотную темно-коричневую накидку, скатала ее в тугой валик и положила на пол у двери, заткнув щель. Затем достала из сумки, которую принесла с собой, мощный фонарик и выключила свет в комнате.

– Полный интим, – прозвучал голос мужчины. – Лили, крошка, ты не боишься оставаться со мной наедине?

Если она чего и боялась, так это неожиданного вторжения со стороны, и Алан прекрасно это знал. Однако не шутить он не мог.

– Где? – тихо спросила девушка.

Алан подошел к стене, на которой висел портрет в массивной раме. Луч фонарика следовал за ним.

– Видишь, Лили, как банально, – заметил мужчина, снимая портрет.

За картиной располагалась квадратная дверка стального сейфа. Лили подошла ближе. Незнакомая модель. Придется потрудиться.

– Пододвинь сюда столик, – шепотом сказала она.

Мужчина повиновался. Она положила на столик сумку и широко раскрыла ее. Там лежали все необходимые инструменты. С их помощью Лили могла вскрыть любой сейф в стране, а может быть, и за ее пределами.

Девушка приступила к работе. Фонарик она прикрепила к стене и направила луч света прямо на сейф. Алан не мешал ей. Он неслышно вышагивал по комнате, время от времени подходил к двери и прислушивался к тому, что происходит в коридоре. Но он знал, что волноваться не из-за чего. В это время все слуги в доме спят крепким сном. Он хорошо изучил их распорядок дня – целых четыре месяца проработал на этой вилле вторым помощником дворецкого. Но теперь, слава Богу, его рабский труд закончен, и он получит заслуженное вознаграждение. И кое-что побольше жалких грошей, определенных ему в жалованье.

Через час напряженной работы Лили почувствовала, что она близка к цели. Сейф оказался крепким орешком, но у нее был настоящий талант. Недаром Сэм Большая Рука уже в пятнадцать лет пророчил ей большое будущее. С тех пор прошло десять лет, и Лили не обманула ожиданий Сэма. На ее счету было несколько дюжин чрезвычайно ловких ограблений, и, что было более важно, копы не имели ни малейшего представления о Лили-плутовке. Она всегда была чрезвычайно осторожна и не желала рисковать ничем. Алан Паркмен, с которым Лили довольно часто работала, подшучивал над ней, говоря, что она никогда не добьется настоящего успеха.

– Наша профессия требует нахальства, Лили.

Без него и готовности рисковать ты далеко не уйдешь.

Но Лили оставалась при своем мнении. Это нахальство уже два раза приводило Алана в тюрьму. Она предпочитала обходиться минимальным риском. Пусть ее доходы не соответствуют ее выдающимся талантам. Так Лили чувствовала себя спокойнее.

– Готово, – произнесла девушка наконец и вытерла пот со лба.

Алан тут же подскочил к ней. Лили повернула ручку сейфа, раздался громкий щелчок, и дверца открылась. Алан витиевато выругался.

Лили знала, что таким образом он всегда демонстрирует крайнее удивление.

А удивляться было чему. Сейф, на первый взгляд такой маленький и незначительный, оказался очень глубоким. Там было две полки, и верхняя была доверху заполнена тугими пачками банкнот. Алан вытянул одну – купюры были стодолларовые, увязанные в пачки по сто штук.

– Десять кусков, обалдеть, – ахнул он.

Лили молча протянула ему темный полотняный мешок. Алан принялся выгребать деньги из сейфа. Сама Лили занялась нижней полкой, где стояли плоские бархатные коробки различной формы. Несомненно, фамильные драгоценности Уэзерби, то, что привело их сегодня в этот дом. Она взяла верхнюю коробку и открыла ее. В свете фонарика перед ней заискрилась длинная нитка крупного морского жемчуга. Лили провела пальцем по гладкой поверхности жемчужин. Какая красота… Через секунду коробка уже лежала в другом полотняном мешке, вроде того, который Алан наполнял банкнотами.

Не прошло и пяти минут, как все было закончено. Алан закрыл сейф и вернул картину на место. Лили проворно сложила инструменты в сумку, туда же отправились мешки с добычей.

Сумка заметно потяжелела.

– Сматываемся отсюда, – хрипло сказал Алан.

Лили поморщилась. Как будто есть необходимость говорить об этом!

– Я понесу, – произнес он, когда она закинула ремень сумки на плечо.

– Хорошо.

Они вышли из комнаты. В коридоре по-прежнему было тихо. Крадучись, они возвращались по тому же пути, каким пришла Лили. Путь через крыло, где спали слуги, был для них теперь закрыт. Они спустились на первый этаж в комнату с разбитым окном, через которое в дом проникла девушка, и без проблем выбрались наружу…

– Черт возьми, это не люди, а форменные идиоты, – презрительно расхохотался Алан, когда они с Лили уже сидели в своем «понтиаке» и на всех парах уносились от виллы Уэзерби. – Иметь такую кучу денег и не позаботиться о надежной охране!

– Мы хорошо подготовились, а они слишком полагались на свой сейф, – заметила Лили, не отрывая глаз от дороги. Она сидела за рулем, и ей нужно было быть внимательной.

– Неужели им трудно было хотя бы собак в парк выпустить? – смеялся Алан. – Один несчастный старый дог в конуре у задней двери, и пара идиотов-охранников у ворот…

– Ты забыл про ток, который пускают по верху забора, – напомнила Лили. – Справиться с ним было не так просто.

– М-да, пожалуй, – согласился Алан, – но все равно это была легкая работенка.

После четырех месяцев работы в доме Алану было нетрудно выяснить, кто, когда и как включает ток. Отключить его в эту ночь было делом пары минут. Лили оставалось лишь с помощью веревки и крюка перелезть через забор и присоединиться к нему.

– Только подумать, Лили, драгоценности Уэзерби у нас, в этой сумочке. – Алан любовно потряс сумку девушки, которую по-прежнему сжимал в руках. – Сэм кучу бабок нам за них отвалит.

– Обычная ставка, – лаконично сказала Лили.

Лицо Алана вытянулось.

– Обычная ставка за такой товар? Ты в своем уме? – воскликнул он.

– Сэм больше платить не будет.

– Отлично. Тогда пусть забирает стекляшки, а денежки поделим между собой. Он же о них ничего не знает, так что…

– Не стоит обманывать Сэма, – покачала головой Лили. – Газетчики наверняка пронюхают и о деньгах, и о драгоценностях. Сэму это не понравится.

– Чихал я на Сэма, – фыркнул Алан. – С такими деньжищами можно завязать с ремеслом и начать новую жизнь. Махнем с тобой, Лили, куда-нибудь на острова, выстроим бунгало, родим детишек и заживем как люди… Ты ведь хочешь этого, да, девочка моя?

Голос Алана стал вкрадчивым. Он протянул руку и дотронулся до шеи девушки. Лили недовольно мотнула головой. Алан способен камень размягчить, если ему это понадобится…

Но ее он больше не проведет. Только подумать, сколько всего она натерпелась из-за него!

Когда они познакомились четыре года назад, она влюбилась в него как девчонка, хотя уже немало повидала в жизни. Но Алан Паркмен был так красив, его блестящие карие глаза и небрежные манеры джентльмена сразили ее наповал.

Чем Алан и не замедлил воспользоваться.

Потом Лили поняла, что он обычный болтун и бабник, на которого нельзя было положиться ни в любви, ни в работе. Разочарование было горьким, но Лили было не привыкать к ударам судьбы. Постепенно ее горячая любовь сошла на нет, и теперь Лили старалась по возможности избегать общения с Аланом. За исключением, конечно, рабочих моментов, таких, как сейчас. Грабитель из Паркмена был никудышный, зато ему не было равных в искусстве втираться в доверие. Алан очаровывал женщин всех возрастов, умел найти подход к их мужьям, отцам и сыновьям. Он обладал счастливой способностью за десять минут становиться своим в любой компании. А потом, когда что-нибудь пропадало, никому и в голову не приходило заподозрить этого славного рубаху-парня.

Все же Сэм Большая Рука был не очень доволен им. Алан был болтлив, любил женщин и выпивку и порой рассказывал больше, чем было нужно. Пару раз он был настолько близок к провалу, что Сэм уже собрался отстранять его отдел. Но заступничество Лили неизменно спасало Алана. Она знала, что он нужен им. Как бы они смогли проникнуть на виллу Уэзерби без него и так хорошо поживиться? Правда, с Аланом всегда надо было готовиться к неприятным сюрпризам. Как, например, сейчас…

– Сэм получит все, – безапелляционно отрезала Лили, поворачивая на юго-восток. – Иначе у тебя будут проблемы.

Алан прекрасно понял ее. «У тебя будут проблемы». Значит, она не собирается помогать ему и сразу донесет шефу, если он вздумает выкинуть что-нибудь. Дуреха! Сэм бессовестно использует ее. Она делает всю грязную работу, а он кидает ей жалкие крохи. Как можно довольствоваться малым, когда можешь получить все? А ее еще называют Лили-плутовкой… Словно в насмешку.

– Лили, дорогая, мы же почти ничем не рискуем, – попробовал Алан еще раз. Он еще помнил, как девочка по нему с ума сходила, и рассчитывал, что сохранил какое-то влияние на нее. – Неужели тебе не надоело взламывать сейфы? В один прекрасный день ты попадешься и сядешь в тюрьму. Кто-нибудь обязательно выдаст тебя, и копы разорвут тебя на части. Пока не поздно, надо остановиться…

Лили усмехнулась. Еще год назад она бы обязательно купилась на эти сладкие речи. Но теперь Алану веры нет.

– Лучше положи сумку на заднее сиденье, Алан, – сказала она холодно. – Иначе, боюсь, я буду вынуждена сообщить Сэму о твоем поведении.

Алан грязно выругался, но он слишком хорошо знал, что с Лили спорить бесполезно. Он развернулся и кинул сумку назад. Она шлепнулась с глухим звуком.

– Довольна? – злобно спросил он.

Лили кивнула и увеличила скорость. Серый «понтиак» как призрак летел по ночному пустынному шоссе.

2

– Итак, вы хотите работать в Марбл Хэйвен? – спросил Мэтью, задумчиво глядя на сидевшую перед ним девушку.

Скромное, застенчивое создание с хорошими манерами и кроткой улыбкой. Идеалистка и мечтательница, наверняка краснеющая из-за каждого бранного слова, сказанного в ее присутствии.

– Да, мистер Гленфилд, – кивнула она. – Мне кажется, я смогу быть вам полезной.

Невеселая усмешка тронула губы Мэтью. Эта хрупкая девушка слишком много на себя берет.

Им скорее пригодился бы двухметровый громила с пудовыми кулаками, один вид которого наводил бы на всех страх. Хотя, конечно, она же не знает, что ожидает ее в Марбл Хэйвен…

– В Спринг-Бэй еще четыре школы. Почему вы решили прийти именно к нам?

– В остальных школах мне отказали, – призналась девушка и захлопала глазами. – Там сказали, что у меня недостаточно опыта.

Мэтью кивнул. Что ж, по крайней мере, честно. Он снова взял в руки ее диплом. Лилиан Монтегью, тридцать лет. Ни за что бы не дал ей тридцати, отметил он про себя. В своем сером костюмчике, с аккуратно причесанными короткими светлыми волосами она смотрелась совсем девчонкой, ненамного старше учениц школы.

Высшие педагогические курсы Липпингхола, педагогическое отделение Чикагского Университета. Не особенно впечатляет. Неудивительно, что в других школах Спринг-Бэя ее встретили без энтузиазма. Но им в Марбл Хэйвен выбирать не приходилось – преподавателей катастрофически не хватало. Именно сейчас им позарез нужен математик. Две недели назад от них со скандалом ушла Марион Карт, а ведь он предупреждал ее, что ее стиль преподавания до добра не доведет… Очень кстати пришла к нему сегодня это девочка, очень кстати. Вот только по плечу ли ей будет эта ноша?

– Должен сразу сказать вам, мисс Монтегью, что работать в Марбл Хэйвен нелегко, вздохнул Мэтью. – Многие наши ученики пришли к нам после того, как их выгнали из других школ города…

– Совсем как я, – негромко заметила девушка.

Мэтью рассмеялся. Хорошо, что она умеет шутить. Иначе здесь нельзя.

– Думаю, что вы наслушаетесь еще всяких страшных историй от других преподавателей.

О том, как с этими детьми работать невозможно, о том, как они превращают каждый день в ад и…

– Но вы же работаете, – снова перебила его Лилиан.

В ее словах прозвучал явный вопрос – если здесь так трудно, почему ты до сих пор в Марбл Хэйвен?

– Я? Да… – Мэтью потрепал рукой свою пышную шевелюру. – Но я другое дело…

– Дайте мне шанс, мистер Гленфилд, – твердо сказала девушка. – Если я вам не понравлюсь, вы всегда сможете меня уволить.

Мэтью только рот раскрыл. Какая категоричность! Если я вам не понравлюсь! Проблема совсем не в том. Она ему как раз очень даже нравится. Но вот каково ей придется в Марбл Хэйвен…

– Отлично, мисс Монтегью. Считайте, что вы приняты. Чуть позднее познакомлю вас с нашим завхозом, она подскажет насчет жилья…

Надеюсь, потом вы не будете сердиться на меня за то, что я не выгнал вас.

Лицо девушки просияло, отчего она сразу стала очень хорошенькой.

– Благодарю вас, мистер Гленфилд, – прошептала она, прижимая руки к груди. – Вы даже не представляете себе, как много это для меня значит.

Мэтью смущенно закашлялся.

– Не стоит благодарности, – пробормотал он, чувствуя, что на щеках заалели предательские пятна волнения. – Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, немедленно обращайтесь ко мне.

– Спасибо.

Мэтью проводил Лилиан до двери своего кабинета, а потом смотрел, как она не спеша идет по коридору к лестнице. Походка у нее была что надо – не вульгарное мотание бедрами и не жалкое шарканье ногами. Она шла с очень прямой спиной и высоко поднятой головой, и ее красивые стройные ноги словно рисовали на полу четкую прямую линию…

Тьфу, черт, этого еще не хватало, выругался про себя Мэтью, когда осознал, что несколько минут как завороженный пялится на ноги Лилиан Монтегью, которые, между прочим, были прикрыты весьма скромной юбкой ниже колена.

У Мэтью были все основания предупреждать Лилиан относительно Марбл Хэйвен. Эта школа издавна пользовалась в Спринг-Бэй дурной славой. С самого начала повелось так, что ее посещали все самые буйные и неуправляемые дети города. В обеспеченных семьях родители угрожали своим непослушным отпрыскам переводом в Марбл Хэйвен. Только люди с очень крепкими нервами могли работать там, и учителя в этой школе менялись очень часто. Городской Совет неоднократно пытался сделать что-то с этим пятном на славной репутации Спринг-Бэй. Одно время думали даже о закрытии Марбл Хэйвен, но, в конце концов, хулиганам тоже надо где-то учиться, и школа получила право на существование.

Кое-что стало меняться, когда в Марбл Хэйвен пришел Мэтью Гленфилд. Мало кто в городе знал, откуда он взялся. Просто однажды в Спринг-Бэй въехал черный «бьюик», за рулем которого сидел симпатичный молодой человек в ковбойской шляпе. Он подъехал сразу к зданию Городского Совета и прошел прямо в кабинет председателя. Через час он вышел оттуда директором средней школы Марбл Хэйвен, но нужно было подумать дважды, прежде чем торопиться с поздравлениями.

Появление Мэтью произвело настоящий фурор как в школе, так и в городе. В концу дня о нем знали все, что можно было выяснить, и эта отрывочная информация лишь подогрела интерес к его персоне. Гленфилд был специалистом в области американской и зарубежной литературы, много путешествовал и занимался научными исследованиями. Он окончил Гарвард с отличием (разве можно было представить себе выпускника Гарварда в Спринг-Бэй? – ахали местные кумушки). Но самыми главными и потрясающими были те обстоятельства, что Мэтью Гленфилду только тридцать два года, он холост и хорош собой.

В последнем обитатели Спринг-Бэй могли убедиться собственными глазами. Мэтью остановился в лучшей гостинице города, и рыжеволосая Пэгги Рональде, которая регистрировала его прибытие, потом с придыханием рассказывала своим подругам:

– Он потрясающе красив! Высокий, широкоплечий, глаза голубые как незабудки, а волосы как зрелая пшеница…

Пэгги, несомненно, отличалась поэтическим воображением. Но когда Мэтью позднее отправился знакомиться с городом и его окрестностями, все увидели, что он действительно высок и широкоплеч, с узкими бедрами и великолепно развитой мускулатурой. Его небольшие глаза, на самом деле ослепительно голубого цвета, с любопытством смотрели на все вокруг, а светлые кудри выбивались из-под ковбойской шляпы. Тип такого лица во всем мире принято называть американским – широкие скулы, небольшой прямой нос и твердая линия губ, мужественный подбородок и две продольные складки на щеках. Вроде бы ничего особенного. Но в Спринг-Бэй подобных мужчин не было, и местные дамы строили захватнические планы. Некоторые уже заранее жалели о том, что вскоре им придется расстаться с таким замечательным красавчиком, как Мэтью.

Все были уверены, что в Марбл Хэйвен он долго не продержится. Впрочем, всегда была надежда на то, что ему так понравится в городе, что он решит остаться здесь, вот только сменит школу или вообще род занятий…

Однако они дважды ошиблись. Первый раз, когда предположили, что смогут взять Мэтью в оборот, а второй раз, когда предрекали ему скорое расставание с Марбл Хэйвен. Ни через месяц, ни через полгода, ни через год Мэтью не подал в Городской Совет заявления об увольнении, хотя все прекрасно знали, что ему приходится несладко. Мэтью работал как вол, и на второй год его пребывания в Марбл Хэйвен начали происходить чудеса. Ему удалось оборудовать компьютерный класс, и оттуда не вынесли все оборудование, в первый же день. Он закупил новые баскетбольные мячи для спортивного зала, и они все были в целости и сохранности. Мэтью даже затеял ремонт школы, и самым изумительным было то, что ему удалось привлечь к нему учеников. В Марбл Хэйвен стало значительно чище и спокойнее, и работавшие там учителя вздохнули с облегчением. Нового директора уважали, любили и боялись… боялись его потерять.

Однако если Мэтью превзошел все ожидания Городского Совета в качестве директора школы, то, к сожалению, ожидания прекрасной половины Спринг-Бэй были им безжалостно обмануты. Он не только не торопился связать себя узами брака, но даже не желал завести себе подружку. Сколько симпатичных девушек по нему сохло – не сосчитать, да и многие замужние дамочки были бы не прочь скрасить его дни. Учительницы и ученицы, их матери, сестры, подруги – все признавали, что стоит молодому директору только захотеть, и любая упадет к его ногам. Но Мэтью был со всеми одинаково внимателен и дружелюбен и ловко избегал всех расставленных ловушек. Все это время он оставался желанной, но совершенно недоступной добычей, и тщетно первые красавицы города пытались привлечь его внимание…

Мэтью был слишком занят, чтобы крутить романы. Тем более, он дал себе зарок, что на работе точно не будет завязывать никаких отношений. Еще не хватало, чтобы вся школа следила за ним и какой-нибудь учительницей или, еще хуже, ученицей! И Мэтью мог служить образчиком мужской стойкости, оставаясь абсолютно холодным ко всем стандартным уловкам вроде мини-юбок или облегающих кофточек.

Этого еще не хватало! – с досадой подумал Мэтью, захлопывая дверь кабинета. Перед глазами у него по-прежнему стояла ладная фигурка Лилиан Монтегью. Не для того он два с лишним года приучал себя к воздержанию, чтобы сейчас пасть жертвой пары стройных ножек! Он здесь и не такого насмотрелся. Есть в Спринг-Бэй девушки покрасивее этой Лилиан.

Мэтью присел на край стола, достал из нагрудного кармана сигарету и закурил. В Марбл Хэйвен он безуспешно пытался избавиться от этой привычки. Иногда он мог неделями обходиться без сигарет, однако в минуты крайнего волнения ничего не мог с собой поделать. Как всегда, табачный дым немного успокоил его.

Ничего, подумал Мэтью, вряд ли эта хорошенькая девочка долго тут продержится. Мои крокодилы заживо съедят ее. С такими наивными блестящими глазами от школ надо держаться подальше, а от Марбл Хэйвен в особенности.

Скоро от ее энтузиазма не останется и следа, и она сбежит к маме и папе…

Нельзя сказать, что эта мысль очень обрадовала его.

Утром они въехали в Колорадо. Алан отлично выспался, его храп «развлекал» Лили всю дорогу. Ей тоже не помешал бы хороший отдых, но она знала, что Алану доверять нельзя.

Особенно сейчас, когда на заднем сиденье лежит целое сокровище. Если бы он не заговорил вчера о том, чтобы надуть Сэма, может быть, она и позволила бы себе поспать немного, но теперь об этом думать нельзя. При удачном раскладе они доберутся до места только к вечеру, и до тех пор она не имеет права передохнуть.

Сутки без сна… Что ж, к такому Лили было не привыкать, но все же она предпочла бы более надежного партнера, чем Алан Паркмен.

Он не замедлил утвердить ее подозрения.

– Лили, детка, ты же всю ночь за рулем, – с притворной заботой произнес он. – Ты не думаешь, что нам пора поменяться?

Так как Алан в жизни не думал ни о ком, кроме себя, он ни на секунду не обманул девушку.

– Я в норме, – сдержанно ответила она.

Алан облизнул губы. Тон Лили ясно сказал о том, что настаивать бесполезно.

– Но перекусить нам не помешает обоим.

Я ужасно есть хочу, – добавила она. – Останови где-нибудь на заправке.

В бардачке у Лили валялись заплесневелые бутерброды, но она знала, что этого недостаточно. Ей нужен был глоток крепкого черного кофе, чтобы не заснуть прямо за рулем. Предполагалось, что они с Аланом поедят в каком-нибудь придорожном кафе, поэтому она не стала брать с собой нормальную еду, но кто же знал, что ему взбредет в голову обмануть Сэма и любая остановка будет для них опасной!

Через пару километров они увидели небольшую заправочную станцию. Алан оживился.

– Ох, я бы сейчас быка съел. – Он выразительно похлопал себя по животу. – Машину тоже не помешает заправить.

Лили остановилась. На заправке больше никого не было, и невысокий паренек в замасленном синем комбинезоне бросился к ним.

– Не хочешь прогуляться, дорогая? – небрежно предложил Алан. – Я разберусь тут, а ты иди в кафе и закажи что-нибудь на свой вкус.

Я к тебе присоединюсь.

– Машину нельзя отставлять, – тихо сказала Лили. Не то чтобы их мог кто-то слышать – просто она всегда предпочитала разговаривать вполголоса. Никогда не знаешь, чьи любопытные уши окажутся неподалеку.

– Да, точно, – погрустнел Алан. – Тогда принеси мне что-нибудь, ладно? Что-нибудь повкуснее…

Лили на секунду прикрыла глаза. Каков жук.

Славно все устроил. Сейчас она выйдет из машины и оставит его наедине с аппетитной сумкой по меньшей мере минут на двадцать. Конечно, держи карман шире.

– Ты пойдешь в кафе, – произнесла она. – Принесешь мне яйца с беконом и два стакана черного кофе. Крепкого. Без сахара.

– Не доверяешь мне? – поморщился Алан. Почему я должен доверять тебе?

Лили выразительно посмотрела на него.

– Хорошо, босс, как скажете, – с издевкой сказал он и вышел из машины.

Лили наблюдала за ним. Да, он способен провести кого угодно. Высокий спортивный парень в узких джинсах и темно-зеленой рубашке, расстегнутой на груди. Уверенная пружинящая походка, обаятельная улыбка, удачная шутка всегда наготове – никому и в голову не придет, что это беспринципный мелкий жулик, способный подставить ножку и чужим, и своим. Нет, Сэм сто раз прав – надо постепенно отстранять Алана от дела, иначе это чревато многими неприятностями…

Лили увидела, как из кафе вышла крупная женщина в цветастом платье. Она приложила руку ко лбу и разглядывала приближающегося Алана. Лили безошибочно почуяла интерес с ее стороны. Чутье никогда не подводило ее в подобных случаях – еще недавно она сама сходила с ума по этому парню и отлично знала, как на него реагируют женщины. Что ж, удачи ему…

– С вас пятнадцать монет, мэм, – сказал парень в комбинезоне, подходя к ней. – У вас под капотом что-то громыхает. Можете в любую минуту встать. Хотите, я посмотрю, в чем дело?

На его лицо крупными буквами было написано желание подзаработать. Но Лили разбиралась в машинах не хуже него. «Понтиак» был в прекрасном состоянии, и она не собиралась терять лишних десять минут на этой заправке.

– Спасибо, – мило улыбнулась она, – но это сущие пустяки. Подушка двигателя ослабла, отсюда и дребезжание. До Рино дотяну, а там разберусь.

Изумленная физиономия парня доказывала, что он не ожидал такого ответа.

– В-вы механик, мэм? – пролепетал он.

– Что-то вроде того, – кивнула она и протянула парню еще пять долларов. – Это тебе.

– Спасибо, мэм, – пробормотал он и быстро спрятал купюру в карман.

При этом он боязливо оглянулся на кафе.

Не волнуйся, захотелось сказать Лили, твоя хозяйка сейчас слишком занята, чтобы следить за тобой.

Парень отошел и принялся возиться с заправочными шлангами. Лили боролась с накатывающей дремотой и проклинала Алана. Наконец он появился в дверях кафе с небольшим подносом в руках. Где-то за его спиной маячило цветастое платье. Раньше одного намека на флирт со стороны Алана было достаточно, чтобы взбесить Лили, но сейчас ее интересовали только еда и кофе.

– Наконец, – сказала она, когда Паркмен протянул ей поднос.

Яичница была большой и аппетитной. Правда, бекон был жирноват, но Лили могла есть любую пищу, поэтому она с жадностью накинулась на еду. Кофе был противный и отдавал паленой резиной, но Лили выпила оба стакана до дна. Алан со скучающим видом смотрел в окно.

– Как хозяйка? – спросила девушка, вытирая руки о салфетку. Она чувствовала себя насытившейся и немного отдохнувшей. Кофе неизменно бодрил ее.

– Очень милая женщина, – бархатно хохотнул Алан. – Пропадает на этой заправке…

Лили усмехнулась. В этом весь Алан. И там пококетничал, и здесь не упустил возможности заставить ее ревновать. Вот только эти штучки теперь с ней не проходят.

– Мы все где-нибудь пропадаем, – сказала она, заводя машину. – Помаши рукой своей подружке.

Алан хмыкнул, но Лили не сомневалась, что он задет. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что она больше не влюблена в него.

– Кстати, – вдруг сказал он, когда «понтиак» набрал скорость, – в кафе я видел утренний выпуск новостей, там говорилось об ограблении виллы Уэзерби.

– И что? – небрежно спросила Лили. У нее не было причин волноваться, и у Алана тоже.

– Пропала масса денег и драгоценностей, а также один из слуг. Старый Уэзерби очень влиятельный человек, все копы стоят на ушах. Естественно, подозревают слугу, говорят, что он направился на север.

– Что? – рассмеялась Лили, – Идиоты.

– А про нас ни слова, – самодовольно заключил Алан. – Ни про «понтиак», ни про тебя. Кажется, оба охранника мирно спали, когда мы с тобой через забор прыгали. Насколько я знаю Кэтрин Уэзерби, она их живьем съест…

Лили пожала плечами. Судьба охранников интересовала ее меньше всего.

– Видишь, я была права, Они упомянули в новостях о деньгах, – назидательным тоном произнесла она. – Ой…

Глаза Лили внезапно застил туман. Она резко нажала на тормоз. Алан врезался лбом в стекло.

– Что ты делаешь? – закричал он сердито.

– Н-не знаю, – пробормотала Лили. – Со мной что-то происходит…

Она схватилась за голову. У нее все кружилось перед глазами, к горлу подступала тошнота.

– Я говорил, что тебе надо отдохнуть, – было последним, что Лили слышала перед тем, как потеряла сознание.

Очнулась она от того, что машину резко тряхнуло на ухабе. Лили с трудом разлепила веки.

Голову страшно ломило, во рту была невероятная сухость. Она попыталась пошевелиться и не смогла. Она была надежно привязана ремнем безопасности к креслу пассажира. Алан вел машину.

– Что происходит? – пролепетала она. Ее голос звучал хрипло, каждое слово причиняло боль.

– Очнулась наконец, – с ласковым упреком проговорил Алан. – Ты вырубилась, дорогуша, прямо посередине дороги, едва не угробив нас обоих. Я попытался привести тебя в порядок – бесполезно. Твой организм, видимо, решил как следует отдохнуть. Тогда я привязал тебя, чтобы ты не свалилась, и сам повел машину…

Звучало правдоподобно, но что-то не давало Лили покоя. Она отличалась прекрасным здоровьем и никогда не падала в обморок. Не спала всего лишь ночь, а ведь ей приходилось бодрствовать и больше. К тому же она выпила кофе, который всегда выручал в подобных случаях…

В голове Лили словно что-то щелкнуло.

– Ты подсыпал мне в кофе какую-то гадость, – произнесла она. – Развяжи меня немедленно.

Алан сбавил скорость и осторожно отстегнул ремень безопасности. Девушка выпрямилась, потирая онемевшие руки. В висках стучало, но в целом она чувствовала себя намного лучше.

– Что ты мне подсыпал? – настаивала она.

– У тебя мания преследования. Лили, – вздохнул Алан.

Неубедительно вздохнул.

– Ты что-нибудь взял из сумки? – спросила Лили с угрозой.

Они были одни на дороге, вдвоем в машине, хрупкая девушка и крепкий сильный мужчина. Он в два счета мог справиться с ней.

Но когда он ответил, в его голосе прозвучал испуг.

– Что ты выдумываешь, Лили? Вчера у тебя был тяжелый день, и ты переутомилась. Я заботился о тебе, а ты меня оскорбляешь…

Лили обернулась и посмотрела на сумку на заднем сиденье. Вроде бы все, как было. Проверять бесполезно. Во-первых, она не знает точного размера добычи, и если у Алана хватило ума не выгребать все, она не поймает его. А во-вторых, ей не хотелось лишний раз дразнить его видом всех этих купюр и коробок с драгоценностями. Алан был слишком слаб. Рисковать Лили не могла.

– Ладно, – нехотя пробормотала она. – Но если ты что-нибудь взял, ты покойник. Сэм не прощает такого. Лучше положи на место.

Алан напустил на себя вид оскорбленной добродетели. Лили не верила ему, но взывать к его совести и разуму было бесполезно. У Алана Паркмена не было ни того, ни другого. Если четыре года работы на Сэма Большую Руку ничему его не научили, он безнадежен.

– Я тебя предупреждала, – вяло сказала Лили, устраиваясь поудобнее.

Раз непоправимое уже произошло, нет смысла дальше истязать себя. Наверное, она должна быть ему благодарна за то, что он не отравил ее, а лишь на пару часов вывел из строя. В любом случае больше работать с ним в паре она не будет. Сэм поймет.

Лили закрыла глаза и через минуту уже мирно спала, отложив решение всех проблем на потом, когда они прибудут в Уэст Пойнт Лок, к Сэму.

3

В тот день, когда Лилиан Монтегью давала свой первый урок, Мэтью места себе не находил. Собственно говоря, у него не было ни одного повода для волнения. Его задача заключалась лишь в том, чтобы официально представить Лилиан ученикам, а затем оставить ее с ними один на один. Мэтью хорошо представлял себе, какими гадостями встретят новенькую его питомцы. Многое ему удалось сделать в этой школе, однако превратить учеников Марбл Хэйвен в примерных, послушных студентов было практически невозможно. Новая учительница, да еще такая молоденькая и симпатичная, была их законной добычей. Лилиан придется выдержать не один бой, прежде чем они примут ее.

Если вообще примут.

Завхоз миссис Криджес устроила Лилиан в общежитии для учителей. Судя по всему, у девочки было не густо с деньгами, и Мэтью был рад, что может помочь ей хотя бы с жильем. На следующий день Лилиан пришла в школу, и он устроил для нее небольшую экскурсию. Насколько мог, Мэтью попытался скрасить действительность. Он провел ее по коридорам, когда дети сидели в классах. Он не показал ей туалеты с разбитыми мойками и изрисованными стенами. Он не повел ее на спортивную площадку, единственным достоянием которой было баскетбольное кольцо на щите. Но длинные узкие коридоры, унылые ряды металлических школьных шкафчиков, кабинет математики, где на каждой парте красовалось вырезанное ножом неприличное слово, скудный инвентарь все это Мэтью пришлось показать. В этот день он смотрел на Марбл Хэйвен глазами Лилиан Монтегью и корчился от злости и разочарования. Сколько усилий и почти впустую! Лилиан не знает, через что ему пришлось пройти в этой школе, она не видела выбитые стекла и покосившиеся двери, поломанные стулья и парты, непригодные доски… По сравнению с тем, что было, школа сейчас просто красавица, но ведь Лилиан ничего этого не знает!

Впрочем, девушка отличалась хорошей выдержкой. Она не делала изумленные глаза и не вздрагивала в ужасе, а с интересом оглядывалась и внимательно слушала Мэтью. Лилиан Монтегью явно была не из пугливых, что с трудом можно было предположить, глядя на ее внешность.

Лилиан производила впечатление, что называется, милой девочки из хорошей семьи. Она была тихой, скромной, безукоризненно воспитанной. Говорила негромко и не спеша, улыбалась, смущенно опуская глаза. Сегодня на ней было недорогое коричневое платьице с широким кожаным поясом и туфельки на небольшом каблучке. Светлые волосы были аккуратно заколоты по бокам, косметики на лице Лилиан почти не было. Мэтью мог поклясться, что в ее сумочке лежит крохотный футлярчик с очками в тонкой оправе и что она непременно будет заикаться от страха, когда ей в первый раз придется выступать перед классом.

Сердце его сжималось от жалости. Как эти люди не захотели взять ее в Спринг-Бэй Грамма Скул или в Три Хай Скул! Она бы отлично справилась с мальчиками в строгой школьной форме и примерными девочками с косичками.

Подумаешь, она всего три года преподавала одиннадцати-двенадцатилетним детям! Как можно заработать приличный опыт, если они не дали ей шанса? Должно быть, ей позарез нужны деньги, раз она решила наняться в Марбл Хэйвен… Не может быть, чтобы ее как следует не предупредили в Городском совете.

– Послушайте, Лилиан, – вздохнул Мэтью. – Мне надо с вами поговорить.

Когда краткая экскурсия была закончена, Мэтью задержал девушку в своем кабинете. Он указал ей рукой на стул с высокой спинкой, она с готовностью присела. Мэтью подошел к окну. Кабинет директора был очень мал и завален всяким хламом вроде старых географических карт и порванных книг. Мэтью неоднократно собирался переехать в комнату поприличнее и попросторнее, но каждый раз что-то останавливало его. Он любил свой кабинет, большой стол с поцарапанной полированной поверхностью, стеллажи с книгами, мягкое кресло на скрипящих шарнирах, любил смотреть в окно и видеть ребят, играющих в баскетбол на школьной площадке. Одним словом, привязанность неизменно пересиливала все соображения статуса, и хотя миссис Криджес все время ворчала, что директору школы не солидно иметь такой кабинет, Мэтью никуда не переезжал.

– Надеюсь, вы составили себе представление о Марбл Хэйвен, – сказал он после небольшой паузы. – Что вы теперь думаете о работе здесь?

– Я еще здесь не работала и ничего не знаю, – ответила Лилиан и подняла голову. Ее серые глаза спокойно выдержали его взгляд.

– Вам придется нелегко.

– Вы меня пугаете, мистер Гленфилд? Девушка чуть улыбнулась.

– Никаких мистеров, пожалуйста, в отсутствии учеников, – махнул он рукой.

Ее хладнокровие настораживало его. Неужели девочка до конца не понимает, во что она ввязывается? Если это так, то завтра, после ее первого урока, его ждет фонтан слез и роль утешителя.

– Мэтью, – поправилась девушка. – Я не могу ничего обещать вам. Я не знаю, справлюсь я или нет. Но я попробую. Мне очень нужна эта работа.

Голос Лилиан дрогнул. Он мог бы растопить и каменное сердце. Сердце Мэтью было вполне нормальным, и он капитулировал.

– Хорошо, Лилиан, я желаю вам успеха завтра. Не волнуйтесь и помните, что они всего лишь дети. Если вы продержитесь первое время, то потом станет легче.

Она смотрела на него с благодарностью, и Мэтью поймал себя на мысли о том, что ему очень хочется, чтобы эта спокойная девушка осталась работать в Марбл Хэйвен. Если они подстроят ей какую-нибудь пакость, подумал он решительно, я их всех в порошок сотру.

Но вышло так, что Мэтью не смог представить Лилиан школьникам. После первого урока ему позвонили из полицейского участка и попросили срочно подъехать. Кажется, кого-то из учеников поймали на краже в магазине. Естественно, первый, кого им пришло в голову вызвать, был директор Марбл Хэйвен. Мэтью почти привык к подобным звонкам. Он уехал в участок, даже не успев предупредить Лилиан.

Он прекрасно отдавал себе отчет в том, что в его отсутствие защитить ее будет некому, но изменить что-либо был не в состоянии.

Математика была третьим уроком для Джимми Кольена. Компания Джимми по праву пользовалась репутацией самых отъявленных школьных хулиганов. С первого дня в Марбл Хэйвен они отвратительно учились, сквернословили, курили марихуану в туалете, срывали уроки, били стекла и доставляли массу других неприятностей как преподавателям, так и жителям города.

С приходом Мэтью Гленфилда ситуация постепенно начала меняться. Мэтью пытался достучаться до их сердец, и хотя ему не удалось за два года превратить их в ягнят, он сумел добиться того, что они стали посещать все занятия и перестали хамить учителям в глаза. Джимми Кольен, признанный вожак, уважал Мэтью, и сейчас у него почти не было проблем с этим мальчишкой.

Однако это вовсе не означало, что Кольен точно так же относился к другим преподавателям. Его уважение еще нужно было заслужить, и Джимми не раз похвалялся своим близким дружкам, что не родился еще человек, который смог бы с ним справиться. Кроме, разве что, мистера Гленфилда.

О том, что у них будет новый учитель математики, ребята узнали утром. Сара Джиге, известная школьная сплетница, рассказывала стайке девчонок, что видела новую учительницу вместе с директором. Судя по словам Сары, она была тощенькой, бледненькой и плохо одетой, мало похожей на настоящую учительницу вроде длиннющей Люсинды Близард с крючковатым носом или Мелани Страут с необъятной талией и голосом церковного колокола.

Джимми ощутил приятный холодок предвкушения. Он не собирался издеваться над новенькой, ни в коем случае. С этим давно покончено.

Мистеру Гленфилду явно придется не по вкусу, если он вздумает повторить свои старые шутки вроде обливания учителя краской или подкладывания крыс в сумку. Но показать характер и устроить ей пару-тройку испытаний он обязан. Пусть с самого начала поймет, кто такой Джимми Кольен…

Прозвенел звонок на третий урок, все ринулись к кабинету математики. Джимми неторопливо шел позади всех. Он уже побывал тут и немного поэкспериментировал с дверным замком. Элементарный прием, доступный любому первокласснику. Удивительно, сколько учителей на памяти Джимми впадало в истерику, когда на их первом уроке дверь кабинета никак не желала открываться.

Ждать Джимми пришлось не долго. К группе подростков, галдящих возле закрытой двери, подошла светловолосая молодая женщина. На ней была расклешенная клетчатая юбка и бледно-желтый свитер. Подмышкой она держала потрепанный кожаный портфель. Джимми даже чуть расстроился – вывести такую мышку из себя пара пустяков, никакого интереса.

Женщина подошла к двери, всунула ключ в замочную скважину и попыталась повернуть его.

Безрезультатно. Она дернула за ручку, дверь только заскрипела. Джимми ухмыльнулся. Он мог точно предсказать, что будет дальше. Сейчас она вытащит ключ, повертит его в руках, снова вставит его, повернет в другую сторону. Затем она жалобно оглянется на хихикающих подростков и, может быть, попробует попросить их о помощи. Потом побежит за завхозом, если, конечно, уже успела узнать, где миссис Криджес можно застать сейчас. А когда кабинет наконец с невероятным трудом откроют, от урока останутся жалкие минутки. Один – ноль в пользу Джимми Кольена.

Но прогнозу Джимми не суждено было сбыться. Лилиан Монтегью не стала вертеть ключ в руках или взывать к ним с просьбой о помощи. Она спокойно положила ключ в карман юбки, расстегнула портфель, достала оттуда тонкий металлический прутик длиной не больше четырех дюймов, поковырялась им в замке, загородив его своей спиной от чересчур любопытных взглядов, и через пару секунд дверь как по волшебству отворилась.

– Прошу всех в класс, – сухо сказала она и первая вошла в кабинет.

У Джимми отвисла челюсть. Все должно было пройти не так! Он поплелся на свое любимое место в конце кабинета, пиная ногой все стулья, которые попадались ему на пути. Кто бы мог подумать, что этой крошке так повезет с замком?

Наконец группа расселась, и все глаза с жадностью устремились на стройную фигурку Лилиан у доски. Семнадцать пар глаз с разнообразнейшими выражениями – от холодного изучающего презрения до откровенной ненависти. Принимать ее с распростертыми объятиями в этом классе не собирался никто. Они осознавали свою значимость, эти шестнадцатилетние демоны, и хотели в очередной раз продемонстрировать свое превосходство.

Джимми Кольен с особым вниманием изучал нового врага. На его взгляд, она мало соответствовала описанию Сары. Ее щеки покрывал ровный розовый румянец, фигурка в облегающем свитере смотрелась стройной и соблазнительной. Нет, Джимми явно поторопился окрестить ее серой мышью. Новенькая была вполне на уровне.

– Меня зовут Лилиан Монтегью, – раздался холодный голос, в котором, к великому неудовольствию Джимми, не было слышно ни испуганной дрожи, ни неуклюжего заигрывания.

Лилиан показала рукой на доску, и они увидели, что там крупными буквами написано ее имя.

– Я буду преподавать у вас математику, – продолжала она, не сводя глаз с притихшего класса.

Джимми инстинктивно чувствовал – что-то было не так. Лилиан Монтегью была обыкновенной девчонкой с дипломом преподавателя, ненужной бумажкой, которая спасла бы ее где угодно, но только не в Марбл Хэйвен. Здесь всем было плевать на то, что она учитель. У Лилиан не было преимущества роста, физической силы, возраста, громового голоса. По всем признакам она должна сейчас стоять перед ними с дрожащими губами и лепетать что-нибудь невразумительное, а они хохотать, кидаться учебниками и заниматься прочими делами, не обращая на нее ни малейшего внимания.

Вместо этого они сидели перед ней на своих местах и молчали. Первый урок у нового учителя, а все молчат! Лилиан Монтегью уже принялась сверять их со списком в журнале, произнося их фамилии все тем же ледяным голосом, а они по-прежнему не произнесли ни слова.

– Кольен, Джимми, – размеренно сказала Лилиан, и Джимми понял, что пришел его звездный час.

– Это я! – выкрикнул он, развязно развалившись на стуле.

Его дружки неподалеку заерзали, словно голос Джимми придал им сил. Лилиан кивнула, но не успела она перейти к следующей фамилии, как Джимми спросил со всей наглостью, на которую был способен (а способен он был на многое):

– Эй, а я не расслышал, вы чего нам сюда преподавать явились?

Класс оживился, на лицах появились ухмылки, кто-то засмеялся. Одной фразой Джимми удалось нарушить состояние оцепенения, в которое поверг всех повелительный голос Лилиан Монтегью и ее холодная манера держать себя.

Кольен ухмылялся, ожидая ее ответ. Как она поведет себя? Как ни в чем не бывало? Сорвется и закричит на него? Он был готов ко всему и отлично знал, как надо себя вести в любом случае. Почти в любом.

Губы Лилиан тронула презрительная усмешка, и Кольен, совсем неглупый парень, вдруг отчетливо понял, что она ни капли не боится его. Что она не играет с ними в строгого преподавателя и не пытается нагнать на них страху излишней суровостью. И что не в его силах сотворить что-нибудь, что бы действительно привело ее в ужас.

Все это молнией промелькнуло в голове Джимми за несколько коротких секунд, что Лилиан буравила его глазами. Потом она внезапно сорвалась с места и быстро подошла к нему. Она наклонилась к Джимми и проговорила тихо, но отчетливо, так, что затаивший дыхание класс все слышал.

– Преподавать вам, мистер Кольен, я буду математику и, по всей видимости, хорошие манеры. И я очень рассчитываю на то, что вы усвоите мои уроки, иначе у вас будут большие проблемы.

Джимми Кольен, при всей своей наглости, был всего лишь школьным хулиганом, головной болью учителей и домохозяек. Этот свистящий шепот произвел на него странное впечатление – Джимми охватило нелепое ощущение, что если бы у Лилиан Монтегью был в руках нож, она с величайшим удовольствием приставила бы его ему к горлу. Что-то было в этой хрупкой девушке пугающее, отчего желудок Джимми вдруг съежился в маленький липкий комок, а во рту появился противный вкус, словно его только что стошнило.

– Я п-понял, мисс Монтегью, – пробормотал он, не имея сил оторваться от ее стальных глаз, одним взглядом которых ей удалось пригвоздить его к месту.

Сэм Большая Рука был здоровенным громилой с низким покатым лбом и крохотными подозрительными глазками. Невозможно было поверить в то, что этот неповоротливый увалень, годящийся разве что на роль вышибалы в казино среднего пошиба, на самом деле один из самых блестящих умов преступного мира.

Невыразительный внешний вид очень помогал Сэму, особенно в начале его головокружительной карьеры. Его никто не желал воспринимать всерьез, и впоследствии эта ошибка стоила многим их влияния или даже жизни.

К пятидесяти годам Сэмюэл Барнеби, или Сэм Большая Рука по праву назывался королем всего западного побережья, остальные влиятельные или просто знающие люди с неизменным уважением отзывались о Сэме. Этот человек умел делать дела, и его власть была неоспорима. Конечно, в полиции были осведомлены о разнообразной деятельности Сэма, но смутно, так как он работал с такой необычайной осторожностью, что им не удавалось собрать на него материал, мало-мальски пригодный для судебного преследования. В молодости Сэм Большая Рука один раз сидел в тюрьме, там ему очень не понравилось, и он решил по возможности избегать повторения этого печального опыта.

На Сэма трудилось множество людей, и он крепко держал все ниточки бизнеса в своих огромных руках с мясистыми пальцами. Своей резиденцией он избрал захудалый городишко Уэст Пойнт Лок на берегу океана. Сюда свозились все доходы от смелых предприятий Сэма, здесь зарождались его виртуозные схемы. В Уэст Пойнт Лок Сэм чувствовал себя в полной безопасности.

«Понтиак» Лили и Алана ровно в семь вечера проехал через широкие ворота, отгораживающие особняк Сэма от остального мира. Лили снова сидела за рулем. Алан благоразумно уступил ей место, как только они подъехали к городу. Меньше всего ему были нужны лишние вопросы. Раз Сэм назначил Лили боссом, то так тому и быть.

Лили остановила «понтиак» недалеко от входа, зная, что о нем позаботятся и без ее участия. Взяла тяжелую сумку и, не говоря Алану ни слова, вышла из машины. Было приятно вновь очутиться дома. Только на этот раз к радости примешивалось какое-то неприятное чувство. Лили покосилась на Алана, который не спеша вылезал из «понтиака». Если бы не эта крыса, у нее не было бы повода для волнения.

За себя Лили не боялась – ей было противно, что она в чем-то подвела Сэма, который полностью доверяет ей.

– Пошли, – коротко бросила она и быстрым шагом направилась к мраморным ступенькам особняка.

Сумка оттягивала ей плечо, все тело ломило от усталости, но Лили намеренно не попросила Алана о помощи. Сэм должен сразу понять, что между ними произошла размолвка.

Сэм поджидал их в холле, у подножия дубовой лестницы, ведущей на второй этаж. Белый полотняный костюм ловко сидел на его массивной фигуре, его широкое лицо было непроницаемо. На почтительном расстоянии стояли его охранники. В особняке, этой своеобразной крепости Сэма, не было в них необходимости, но он любил, чтобы его люди были при деле и не теряли квалификацию.

– Добрый вечер, Лили, – медленно произнес он, не двигаясь с места. Алана он удостоил коротким небрежным кивком. Сразу было ясно, что он дожидается здесь не его.

Лили приветливо улыбнулась. Этот человек мог одним движением бровей нагнать страху на самого отчаянного гангстера на побережье; однако для нее Сэм Большая Рука был самым близким и надежным человеком в мире.

– Привет, Сэм. – Девушка подошла к нему и протянула сумку.

Сэм взял и уважительно оценил ее тяжесть.

Он не спрашивал, как все прошло. Для этого время еще не подошло. Девочке надо прийти в себя, отдохнуть.

– Иди к себе, – сказал Сэм, и Лили с облегчением направилась к лестнице. В доме Сэма у нее была своя комната.

Алан проводил ее завистливым взглядом.

– Роб, устрой Паркмена. – Сэм кивнул ближайшему охраннику и, грузно ступая, стал подниматься по лестнице вслед за Лили.

Лили приняла душ и немного поспала, наслаждаясь роскошью своей комнаты. Она заслужила отдых. Чуть позднее она спустится к Сэму и все подробно расскажет ему, и на этот раз молчать о своих подозрениях насчет Алана она не будет. Хватит с нее.

Она встала с кровати, накинула халатик и подошла к большому зеркалу. Сон пошел ей на пользу – из зеркала на нее смотрела большеглазая привлекательная девушка с пышными рыжими волосами и упрямо сжатыми губами.

Лили было двадцать пять лет, но она обладала способностью, очень удобной для человека ее профессии, выглядеть на любой возраст – от несмышленой девочки-школьницы до зрелой матроны.

Лили быстро переоделась и посмотрела на часы. Да, самое время спуститься в кабинет Сэма, чтобы выпить чаю и обсудить ее последнюю работу. Грызущее чувство вины охватило девушку, когда она заплетала длинные волосы в косу. Сегодня она не сможет похвастаться безупречным исполнением… Но как они узнают, если Алан взял что-то из сумки?

Когда Лили с нелегким сердцем вошла в кабинет Сэма, она сразу поняла, что сомневалась не зря.

На стуле перед рабочим столом Сэма сидел Алан, его красивое лицо покрывала смертельная бледность. В угрожающей близости от Алана стоял Роб. Второй охранник занял позицию у двери, третий маячил у окна. Сэм Большая Рука расположился в своем любимом соломенном кресле, которое совершенно не вписывалось в строгую обстановку кабинета.

Сэм мрачно посмотрел на вошедшую девушку. Его лучшая воспитанница, дитя его сердца.

Неужели она объединилась с этим смазливым слизняком и решила провести его?

– Что случилось? – спросила Лили, заранее зная ответ. Алан Паркмен, источник вечных неурядиц.

Сэм сложил свои толстые ладони и криво усмехнулся.

– В той сумке, что ты передала мне, детка, кое-что отсутствует, – проговорил он. – Теперь я пытаюсь выяснить, в чем дело.

Сэм метнул на Алана взгляд полный такой злобы и презрения, что Алан скорчился на стуле. У Лили засосало под ложечкой.

– Расскажи мне, детка, была ли у этого паршивца возможность как следует покопаться в сумке? – Сэм перевел глаза на Лили.

Лгать было бессмысленно. Монотонным голосом Лили принялась перечислять события с того момента, как она проникла на виллу Уэзерби. Лили очень не хотелось в присутствии охранников рассказывать Сэму о нахальном поведении Алана, но у нее не было другого выхода.

– Значит, ты предложил ей присвоить мои денежки? – проговорил Сэм, оглядывая Алана с ног до головы.

Алан молчал, проклиная несчастливую звезду, под которой он родился.

– Ладно. – По бесстрастному лицу Сэма пробежала рябь. – Оставьте нас.

Охранники вышли из кабинета. Алан с заметным облегчением расправил плечи. Кажется, наказание откладывается…

– А теперь говори, куда ты дел камешки, – прошипел Сэм, наклонившись вперед.

Алан подскочил на месте. Лили отвернулась, не в силах наблюдать за ним. Значит, он не просто прикарманил часть денег Уэзерби, но и присвоил кое-что из драгоценностей. Идиот. Ведь ради них они и влезли в этот дом…

– Я ничего не брал! – взвизгнул Алан. Только посмотрел, все ли в порядке!

– Ты подсыпал мне что-то в кофе, – с отвращением проговорила Лили.

– Ты чокнулась! Всю ночь не спала и вырубилась. При чем тут я?

Лили развела руками. Конечно, есть только его слово против ее. Кому поверит Сэм?

– А что именно пропало? – спросила девушка. – У тебя есть точный список драгоценностей Уэзерби, Сэм?

– Да, – с жадностью подхватил Алан, – ты же знаешь, что было в том сейфе…

– В семье Уэзерби хранится древняя реликвия, рубиновый гарнитур – серьги, колье, кольцо и два браслета. – Сэм нехотя разлепил толстые губы. – Редкость баснословной стоимости, причем работа стоит намного больше камней.

Восемнадцатый век…

Лили молча ждала продолжения.

– Эти драгоценности были нужны мне больше всего.

Ты мог бы сказать мне об этом, Сэм, с упреком подумала девушка.

– Она была одна в машине, когда я заказывал еду в кафе. – Алан поднял голову и облизал губы. – Она спокойно могла вытащить из сумки все, что угодно, и перепрятать.

Лили скривилась. Жалкий тип. Неужели он не понимает, что «понтиак» вывернут наизнанку и найдут все, что он спрятал? Подставлять ее не имеет смысла – Алану Паркмену не под силу провести Сэма.

– Мне очень нужны эти драгоценности, – ровным голосом произнес Сэм. – Я обещал одному человеку…

Лили хорошо знала Сэма и впервые в жизни немного испугалась. Она никогда не лгала ему, но что если он поверит Алану, а не ей?

– Кто-то из вас сильно подвел меня. – Сэм тяжело вздохнул. – Я оставлю вас наедине, чтобы вы смогли придумать красивую версию. Убедительную.

Сэм встал и вышел из кабинета, даже не посмотрев в сторону Лили.

4

Мэтью успел в школу как раз к окончанию последнего урока. Не заходя в свой кабинет, он ринулся на третий этаж переговорить с Лилиан. Вопрос с учеником, которого поймали с поличным, разрешился легко, но ему пришлось провести несколько часов в участке, улаживая необходимые формальности. Мэтью надеялся, что за время его отсутствия в Марбл Хэйвен не произошло ничего непоправимого.

Он с шумом распахнул дверь кабинета математики. В комнате не было никого, кроме Лилиан. Она неторопливо складывала учебники в портфель, резкий звук открываемой двери заставил ее лишь чуть-чуть повернуть голову.

– Добрый день, Мэтью, – лучезарно улыбнулась девушка.

У Мэтью камень с души свалился. Вряд ли бы она стала улыбаться, если бы первый день прошел плохо.

– Привет, Лилиан. Как дела?

– Отлично.

Щелк. Она застегнула портфель. Мэтью не верил собственным ушам. Отлично? Разве такое слово может быть применимо к работе в Марбл Хэйвен? Особенно к первому дню работы? Видимо, удивление Мэтью настолько явно было написано на его лице, что Лилиан вдруг рассмеялась и спросила:

– Похоже, вы немного разочарованы?

Мэтью только руками в разные стороны развел.

– Я потрясен. Неужели все прошло настолько гладко?

Облачко досады затуманило ясные глаза Лилиан.

– Конечно, нет, – вздохнула она. – Кое-кто из них приложил максимум усилий, чтобы испортить мой первый день в Марбл Хэйвен…

Лилиан горестно вздохнула.

– Но мне кажется, я неплохо справилась. По крайней мере, ни один урок не был сорван.

Она храбрилась – Мэтью безошибочно понял это. Маленькое отважное существо, кто знает, что ей пришлось перенести сегодня!

– Вы сразу рассказывайте мне, если что-то пойдет не так, хорошо?

– Я должна научиться справляться с ними сама, – негромко заметила девушка. – Если я хочу здесь работать.

Они вышли из кабинета вместе. Мэтью лихорадочно соображал, будет ли удобно пригласить Лилиан куда-нибудь вечером и не слишком ли он торопит события. В коридоре им встретилась Люсинда Близард, преподаватель физики, сухая длинная дама, слишком невозмутимая, чтобы переживать по поводу безобразного поведения своих учеников. Мэтью догадывался, что она неодобрительно к нему относится, но не знал, что это легко объясняется тем, что она метила на место директора.

Он представил Лилиан Люсинде. Блеклые глазки миссис Близард на секунду оживились.

Милая крошка эта Лилиан Монтегью, каким ветром ее занесло в Марбл Хэйвен. Впрочем, долго здесь она не продержится. Такому цветочку в этой школе не место.

– Какая суровая дама, – прошептала Лилиан, когда Люсинда отошла от них на безопасное расстояние.

Они с Мэтью заговорщически переглянулись и рассмеялись.

– Люсинда – один из столпов этой школы, со всей серьезностью сказал Мэтью, но в его голубых глазах прыгали смешинки.

– Тогда мне жаль эту школу, – в тон ему ответила Лилиан. – Эта дама способна заморозить всю округу.

– Некоторым ученикам это не повредило бы… – Мэтью замялся. – Скажите, Лилиан, вы уже познакомились с неким Джимми Кольеном?

– Такой симпатичный темноволосый мальчик? – уточнила Лилиан.

Мэтью кивнул. Пожалуй, Джимми можно назвать симпатичным, хотя до сих пор он как-то не задумывался об этом.

– Их урок был у меня первым.

Если Мэтью рассчитывал на продолжение, он его не дождался.

– И как все прошло?

– Не скажу, что прекрасно, но в целом неплохо.

– И Джимми не досаждал вам?

Лилиан закусила нижнюю губу и повернулась к Мэтью.

– Послушайте, мистер Гленфилд. Если вы думаете, что я прибегу к вам жаловаться при первой же неприятности, вы ошибаетесь. Вы нашли свой подход к этим детям. Я хочу попытаться сделать то же самое. Счастливо.

С этими словами девушка развернулась и быстро пошла к выходу. Мэтью растерянно смотрел ей вслед и сознавал, что сегодня он по глупости упустил возможность пригласить Лилиан на ужин.

Прошло три дня. Мэтью разговаривал в своем кабинете с родителями одной ученицы, когда к нему без стука ворвалась Люсинда Близард.

Ее обычно невозмутимое лицо выражало крайнее беспокойство, и сердце Мэтью екнуло в груди.

– Простите, мистер Гленфилд, мне необходимо срочно переговорить с вами, – произнесла она.

Мэтью извинился и вышел в коридор.

– В кабинете математики происходит что-то странное! – воскликнула Люсинда.

– У мисс Монтегью? – уточнил он.

– Да, – кивнула она. – У меня сейчас свободное время, я проходила мимо кабинета….

Миссис Близард сделала драматическую паузу.

– Там абсолютная тишина, – выдохнула она. – Я уточнила расписание – у нее сейчас должен быть старший класс… Вы понимаете меня?

Мэтью понимал. В Марбл Хэйвен было не принято соблюдать тишину во время урока.

Молчание могло означать только одно – то, что в кабинете никого нет, или то, что ученики замышляют очередную пакость, а учитель бьется где-нибудь в истерике. В любом случае ничего хорошего абсолютная тишина в кабинете Лилиан Монтегью не предвещала.

Мэтью бросился вслед за Люсиндой на третий этаж. Она была права – в кабинете математики, единственном на всем этаже, стояла гробовая тишина. Горя праведным гневом, Мэтью рванул дверь на себя. Она не поддалась. Он изо всех сил забарабанил кулаками.

Кто-то же должен быть в этом чертовом кабинете!

Вдруг дверь открылась так резко, что Мэтью чуть не потерял равновесие. Из кабинета вышла Лилиан и аккуратно притворила за собой дверь.

– Что-то случилось, мистер Гленфилд? – спокойно спросила она. – У нас немного заедает дверь. Доброе утро, миссис Близард.

– Я проходила мимо, милочка, и не услышала в вашем кабинете ни звука, – пояснила Люсинда. – Естественно, я заволновалась. Скажите, они сбежали все или хотя бы кто-нибудь остался?

Тон Люсинды был полон лицемерного сочувствия. На правах старшей и более опытной она пыталась взять Лилиан под свое покровительство, но девушка проявила редкостное упрямство. Миссис Близард жаждала посмотреть, как Лилиан будет справляться с особенно буйными группами.

Не говоря ни слова, Лилиан с некоторым усилием открыла дверь и пригласила Мэтью и Люсинду заглянуть внутрь. Они вошли в кабинет и обомлели. Все четырнадцать человек были на местах. На партах не было ничего, кроме листков бумаги, и ученики старательно что-то писали. Несколько человек на секунду оторвались от работы и отрешенно посмотрели на посетителей, но тут же опустили головы и снова принялись за дело.

Мэтью надеялся, что выглядит не столь глупо, как миссис Близард, которая растерянно озиралась и не могла вымолвить ни слова.

– Не будем им мешать, – прошептала Лилиан и вывела непрошеных гостей из класса.

Взяв поднос с дымящимся супом и котлетами, Мэтью ловко обошел группу хихикающих девчонок и присел рядом с Лилиан Монтегью. В столовой Марбл Хэйвен ученики и учителя обедали вместе, и он решил воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить с девушкой.

– Можно к вам присоединиться? – спросил он.

Лилиан с готовностью отодвинула в сторону свою тарелку, хотя в этом не было необходимости.

– Спасибо. – Мэтью сел напротив. – Как прошел тест?

– Неплохо, – сдержанно ответила она. – Лучший результат у Роджера Биллингема. Я проверила в перерыве.

– Как вам это удалось, Лилиан? Это совершенно неуправляемые дети, а вы заставили их просидеть молча целый урок…

– Ну… невелика заслуга. – Лилиан улыбнулась уголками рта.

– И притом они работали! Впервые вижу, что они спокойно пишут тест у нового учителя.

– Хорошо, что я об этом не знала. – Глаза Лилиан лукаво блеснули. – Иначе побоялась бы давать им задание на целый урок.

Мэтью нахмурился. Похоже, она не воспринимает его всерьез.

– Ох, простите, мистер Гленфилд, моя заколка улетела под ваш столик, – проговорил высокий девичий голос над ухом Мэтью.

Он поднял голову. Рядом стояла Сара Джиге, местная болтушка и выдумщица. Впрочем, не самая плохая девочка в школе.

– Можно, я ее достану? – прошептала Сара, закатывая глаза.

Не успел Мэтью ответить, как девушка опустилась на колени и полезла под стол. Ее вызывающе короткая юбка вздернулась, обнажив полные ляжки в черных чулках. Мэтью чертыхнулся про себя. Несомненно, противная девчонка специально уронила заколку под стол, чтобы продемонстрировать ему свое нижнее белье. С подобными сомнительными проявлениями пылких чувств он сталкивался чуть ли не каждый день, когда только начал работать в Марбл Хэйвен. В последнее время его поклонницы немного поутихли. И вот на тебе, да еще в присутствии Лилиан!

Мэтью почувствовал, как его светлая кожа – проклятие блондина – заливается краской негодования.

– Нашла! – игриво объявила Сара, вылезая из-под стола. Желтая кофточка с откровенным вырезом сбилась набок, демонстрируя добрую половину ее мощной груди.

Мэтью стиснул зубы, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на Сару с бранью.

– Я буду вам очень благодарен, Джиге, если в следующий раз вы не будете раскидывать свои заколки по всему залу, – процедил он.

– Простите, – ослепительно улыбнулась Сара. Было ясно, что его замечание не произвело на нее ни малейшего впечатления.

Подняв руки, она принялась делать себе прическу с помощью упавшей заколки. Отойти в сторону она даже не потрудилась. У Мэтью на скулах заходили желваки.

– На вашем месте, Сара, я бы тщательно вымыла заколку, прежде чем использовать ее, – раздался негромкий голос Лилиан. – Пол не особенно чистый, а такая взрослая девушка, как вы, уже должна самостоятельно следить за гигиеной своего тела.

Она говорила мягко, без всякой враждебности, но Сара вдруг вспыхнула как пион, сорвала с волос заколку и быстро отошла от их столика.

– Вот нахалка! – с чувством проговорила Лилиан. – Часто они вам так досаждают?

Мэтью рассмеялся. То, как ловко Лилиан расправилась с Сарой, чуть приоткрыло завесу над ее таинственным влиянием на учеников Марбл Хэйвен. Должно быть, у нее для каждого припасен своеобразный подарочек…

– Сейчас уже меньше, – признался он. – Когда я только пришел, все старшеклассницы считали своим долгом пококетничать со мной.

Я их понимаю, чуть не сорвалось с губ Лилиан, но она вовремя спохватилась. Слов нет, Мэтью Гленфилд очень привлекательный мужчина, но ее это абсолютно не должно касаться.

– Своеобразная проверка, – тактично заметила Лилиан, не поднимая глаз от своего салата.

Мэтью промычал что-то в ответ. Сейчас или никогда. Он вздохнул поглубже и выпалил на одном дыхании:

– Вы еще не были в кинотеатре Спринг-Бэй, Лилиан? Не хотели бы прогуляться сегодня вечером по городу, заглянуть туда?

Мэтью замолк, обреченно ожидая своей участи.

– О, благодарю вас, Мэтью. Это было бы замечательно, но к сожалению, у меня уже все распланировано. Пока я не могу позволить себе гулять, мне нужно очень тщательно готовиться к урокам…

Лилиан обезоруживающе улыбнулась. Так тебе и надо, сказал себе Мэтью.

– Что ж, тогда как-нибудь в другой раз? – спросил он, тщетно пытаясь скрыть разочарование.

– Да, непременно.

Лилиан ковыряла вилкой салат, а Мэтью мысленно ругал себя за поспешность. Теперь она решит, что он пристает к ней. А он всего лишь хотел познакомиться с ней поближе… Наспех доев суп и котлеты, Мэтью попрощался с Лилиан. Она была очень любезна с ним, но ничуть не обманула его – его внимание было ей безразлично.

Лилиан намеренно не смотрела на уходящего Мэтью. Как же все некстати… Она запрещала себе думать об этом молодом человеке с добродушной улыбкой и открытым взглядом голубых глаз. Она не имеет права испытывать сейчас какие-либо чувства. У нее слишком много проблем, чтобы примешивать к ним еще и светлые кудри Мэтью Гленфилда.

– Я не брал никаких драгоценностей, черт возьми, Лили, ты должна мне верить!

Они яростно ругались с Аланом, но так и не пришли ни к чему определенному. Он с пеной у рта настаивал на том, что взял лишь пару денежных пачек, а к коробкам с драгоценностями даже не притрагивался. Эти деньги впоследствии обнаружили в вещах Алана. Похоже было, что он говорит правду.

Но старинных украшений с рубинами нигде не было. Лили знала, что Алан изо всех сил пытается заставить Сэма подозревать ее. Невозможно было точно сказать, насколько он преуспел в этом деле, так как Сэм избегал встреч с ней.

Ни Алану, ни Лили не разрешалось выходить из особняка. За ними постоянно следили. После недели, насквозь пропитанной взаимными подозрениями, Лили почувствовала, что у нее начинают сдавать нервы. Она не могла предъявить эти мифические рубины, не могла заставить Алана признаться, где они. Выхода из ситуации она не видела.

Все разрешилось однажды вечером. Сэм снова вызвал их к себе, и на этот раз было видно, что гроза миновала.

– Мне удалось уладить тот вопрос, – сообщил он им. – Будем считать, что вы оба говорите правду и рубинов не было в сейфе Уэзерби. Вы получите причитающуюся вам плату.

Паркмен может даже оставить у себя ту жалкую двадцатку, что стащил по дороге.

Глаза Алана зажглись жадностью. Значит, Сэм не обнаружил, что ему удалось припрятать гораздо больше, чем двадцать тысяч… Отлично, он еще выберется из этой передряги с неплохим наваром.

– Ты, Паркмен, свободен. Катись на все четыре стороны. Когда ты мне понадобишься, я тебя найду.

Алан с шумом втянул носом воздух, не веря собственному счастью.

– А тебе. Лили, придется немного задержаться.

Сэм говорил очень спокойно, однако Алан не хотел бы, чтобы он в таком духе разговаривал с ним. Неужто малышка на самом деле впала в немилость?

– Я хотела немного поездить по стране, – заметила Лили, и льда в ее голосе было не меньше, чем у Сэма.

Алана невольно восхитила ее смелость.

– Отложишь свою поездку, – отрезал Сэм. – Ты свободен, Паркмен.

Сэм кивнул на дверь. Дважды повторять не пришлось – Алан пробормотал нечто похожее на прощание и скрылся. Через полчаса он уже выезжал из Уэст Пойнт Лока, немного напуганный, но чрезвычайно довольный собой.

– Почему ты отпустил его? – спросила Лили, как только в коридоре стихли шаги Алана.

Манера Сэма странным образом изменилась.

Он по-прежнему был мрачен, но эта мрачность не имела к Лили никакого отношения.

– Так будет лучше, детка, – мягко заметил он. – Ребята проследят за этим дураком. Рано или поздно он выведет их на рубины. Пусть думает, что он в безопасности, а под подозрением ты. Будь он поумнее, он бы почуял неладное.

Атак…

Сэм пожал массивными плечами. Лили рассмеялась, хотя на душе у нее скребли кошки.

Алан, беспечный, наивный, фатоватый Алан, как быстро ты попадешь в нехитрую ловушку, которую для тебя приготовил многомудрый Сэм?

Однако все вышло совсем не так, как предполагали Сэм и Лили. Алана Паркмена скрутили, когда он просаживал полученные от Сэма Большой Руки деньги в одном из многочисленных казино Лас-Вегаса. На Алане был дорогой костюм, в зубах дымилась толстая сигара, и ни один дотошный наблюдатель не отличил бы его от сотен тысяч состоятельных бизнесменов, которые наводняют эту мекку игрового мира Америки.

Только вчера он выехал из этой дыры, Уэст Пойнт Лок, а сегодня уже развлекается в Вегасе. В кармане кругленькая сумма гонорара за ту работенку на вилле Уэзерби плюс кое-что из сейфа. Как Сэм ни старался, эти денежки он не отыскал. Все купюры похожи одна на другую, и ему пришлось отпустить умницу Алана на все четыре стороны.

Совесть Алана, вернее, ее жалкие остатки, немного беспокоила мысль о Лили. Все-таки из-за него девочка попала в передрягу… Но особенно сильно Алан не переживал. Лили всегда была любимицей Сэма, она обязательно выкрутится. Если бы девочка была чуть поумней, она бы сумела играть на два лагеря. Держалась бы его, Алана, и разбогатела бы в одно мгновение. С ее-то способностями… Алан загляделся на проворный шарик, упавший на красное и существенно увеличивший его выигрыш. Жизнь полна неожиданностей, все распланировать невозможно, а бедняжка Лили никак не желает признать столь простую истину.

Небрежным жестом Алан смел фишки в карман и встал из-за стола. Пора спуститься в бар, выпить чего-нибудь, завязать приятное знакомство… Если бы Лили не была так строга к нему, она бы сейчас сидела рядом с ним в шикарном платье. О, она бы очень хорошо смотрелась в обрамлении сверкающих огней Лас Вегаса, он в женщинах разбирается…

Мечтательное настроение Алана было грубо испорчено чей-то цепкой рукой, схватившей его под локоть. Он раздраженно обернулся. Рядом с ним стоял незнакомый мужчина с короткими торчащими усами и бесцеремонно сжимал его руку.

– Черт побери… – начал возмущаться Алан, пытаясь освободиться, но мужчина хватку не ослабил.

– Прошу вас без скандалов, мистер Паркмен, – пробормотал он еле слышно. – Вам же будет лучше.

Сердце Алана ухнуло в пятки. Паркмен? Здесь он представился всем как Уильям П. Моррисон, богатый техасский конезаводчик…

– Вы меня с кем-то путаете. – Алан попытался улыбнуться. – Меня зовут Уильям Пибоди Морри…

– Алан Паркмен и никаких Моррисонов, – перебил его мужчина. – Я Дэннис Линч, ФБР.

Идемте к выходу. В ваших же интересах не выкидывать никаких штук и вести себя спокойно. Здесь полно моих людей. Далеко вам не уйти.

Алан затравленно огляделся. Никого не видно, но вполне может быть, что здесь за каждой пальмой или игровым столом притаился переодетый полицейский.

– Но что вам надо? – жалобно спросил он. – Я не сделал ничего, за что меня стоило бы разыскивать ФБР…

– Лорд Уэзерби весьма влиятельный человек, – произнес Линч вполголоса. – А влиятельные люди очень не любят, когда у них крадут драгоценности.

Лицо Алана исказилось. Он открыл было рот, но Линч настойчиво потянул его к выходу, и он чуть не упал. Еле переставляя ноги, он плелся рядом с агентом ФБР к выходу из казино, и никто бы не узнал в этом жалком перепуганном человеке с посеревшим лицом того уверенного в себе денди, который королем вошел в это здание всего лишь пару часов назад.

5

В десятом часу вечера Лилиан возвращалась домой. Общежитие учителей Марбл Хэйвен находилось на тихой улочке, довольно далеко от центра города, но Лилиан предпочитала не пользоваться транспортом, а ходить пешком.

Неплохо вечером прогуляться по спокойному Спринг-Бэй, поразмять ноги…

Лилиан засиделась в городской библиотеке.

Ей приходилось очень тщательно планировать каждый урок, чтобы не ударить в грязь лицом перед своими учениками. Она почти месяц проработала в Марбл Хэйвен, но пока еще не чувствовала себя уверенно, входя утром в класс.

Конечно, никто об этом не догадывался. И никогда не догадается. Лилиан отлично видела, что ее хладнокровие ставит в тупик тех, кто желал бы посмеяться над ней. Она постоянно была начеку и мастерски отражала удары. Лишь в одной-двух группах она могла немного расслабиться.

Но, как ни странно, эта жизнь ей нравилась.

Нравился этот тихий захолустный городишко, где все знают друг друга по именам, ровные ряды аккуратно выкрашенных домиков, спокойный, размеренный ритм жизни. Нравилась Марбл Хэйвен с ее длинными, холодными коридорами и ободранными классами; нравилось учить детей, тормошить их, сбивать с толку, открывать для них и вместе с ними что-то новое. Нравился неподдельный энтузиазм Мэтью Гленфилда, неизвестно каким ветром занесенного в эту глушь. Нравился сам Мэтью – в конце концов, теплым осенним вечером она может быть откровенна хотя бы сама с собой! В этой школе Лилиан чувствовала себя действительно нужной. Тут было ее место.

Лилиан переложила тяжелый пакет с книгами из одной руки в другую и свернула в узкий переулок. Недавно она обнаружила более короткий путь до общежития и, хотя он пролегал через не самый благополучный район города, всегда пользовалась им теперь.

Каблучки Лилиан бодро цокали по тротуару.

Отсутствие прохожих не пугало девушку – она знала, что жители рано ложатся спать. Лилиан торопилась лишь потому, что хотела быстрее попасть домой и продолжить заниматься. Вот и нужный ей поворот направо – еще пара кварталов, и она окажется прямо перед входом в общежитие. Лилиан ускорила шаг и уже свернула на более широкую и безопасную улицу, как вдруг замерла на месте. Вечернюю тишину за ее спиной нарушили чьи-то сдавленные крики.

Всякая благоразумная женщина на месте Лилиан стремглав бросилась бы прочь от этого места, предоставив несчастному самому выпутываться из беды. Однако Лилиан поступила иначе. Она совершила нечто, достойное строгого порицания. Лилиан встала на цыпочки и крадучись, насколько ей позволяли туфли на каблуках, вернулась в тот переулок, из которого только что вышла. Осторожно выглянув из-за угла дома, она увидела в конце переулка троих парней, которые безжалостно избивали кого-то. Было уже довольно темно, но у Лилиан было на редкость острое зрение, и она с ужасом поняла, что жертвой хулиганов был не кто иной, как Джимми Кольен.

Джимми по-прежнему пытался досаждать ей на уроках, и у Лилиан не было причин питать к нему симпатию. Легко было предположить, что Джимми без труда обзаводится врагами и вне школьных стен. У парня была феноменальная способность находить неприятности на свою голову и бурно выяснять отношения даже с друзьями.

Но что-то мешало Лилиан спокойно продолжить свой путь. Она повидала немало драк в своей жизни и умела отличить простую потасовку из ряда тех, что постоянно вспыхивают между мальчишками, от более серьезной схватки. Эта троица действовала методично и безжалостно. Джимми отчаянно пытался защищаться, но что он мог поделать один против троих?

Лилиан порылась в сумочке, нашла там что-то, зажала этот предмет в кулаке. Потом поудобнее перехватила пакет с книгами, а сумочку кинула на землю, за небольшую металлическую урну, которая очень кстати оказалась рядом. Это заняло у нее не более минуты, и вскоре она зашагала по направлению к дерущимся. Девушка испытывала полузабытый уже боевой задор – голова необыкновенно ясна, все тело налито силой, а мускулы готовы к идеальному повиновению.

Лилиан намеренно производила как можно больше шума, но добилась лишь того, что один из парней мельком взглянул в ее сторону, когда она подошла ближе. Хрупкая девушка явно не представляла для них никакого интереса, и они не собирались отрываться от столь увлекательного занятия, как избиение Джимми Кольена.

Глаза Лилиан на секунду остановились на лице Джимми. Оно было залито кровью, нос безобразно распух, под глазом красовался багровый кровоподтек. Зато вторым, невредимым глазом Джимми с отчаянным вызовом смотрел на своих обидчиков. Лилиан было достаточно одного мгновения, чтобы понять, что этот мальчик просто так не сдается. Легкая усмешка искривила ее губы, когда она резко сказала:

– А ну немедленно отпустите его, гады!

Лилиан великолепно умела модулировать свой голос. Сейчас он был обжигающе грубым, повелевающим и презрительным. Все трое одновременно развернулись к ней, чтобы посмотреть, кто осмелился разговаривать с ними в таком тоне.

Естественно, меньше всего они ожидали, что это повелительное приказание исходит от невысокой девушки в скромном темном плащике.

Лилиан едва не рассмеялась им в лицо – так нелепо было искреннее изумление на этих широких рожах. Она не ошиблась, оценивая ситуацию. Положение Джимми было действительно серьезным. Эти молодчики явно вознамерились отправить его в больницу.

Надо отдать им должное, они попытались объяснить Лилиан, что вмешиваться ей не стоит.

– Иди отсюда, цыпочка, да побыстрее, – проворчал тот, кто стоял к ней ближе всех. Это был здоровенный парень с короткими волосами и уродливым шишковатым черепом.

– Отпустите мальчика! – отчетливо произнесла Лилиан, не выказывая ни малейшего намерения воспользоваться этим ценным советом.

Парни обменялись ухмылками, не предвещавшими для Лилиан ничего хорошего.

– Девочка нарывается на неприятности, – глумливо проговорил тот, который держал Джимми.

Он был самым невысоким и плотным из троих. Мясистые губы, усыпанные прыщами щеки, отросший ежик сальных волос – он представлял собой весьма неаппетитное зрелище, но Лилиан сразу поняла, что он здесь вожак.

– Девочке скучно, она хочет, чтобы мы с ней поиграли, – продолжил он с плотоядной усмешкой, но Джимми не отпустил.

Лилиан слушала его вполуха. Пустые угрозы, ее этим не испугать. Кажется, оружия у них нет. А если что-то и припрятано в карманах, то воспользоваться этим они вряд ли успеют…

Краем глаза Лилиан оглядела третьего. Длинный, но хлипковатый парнишка из тех, что скорее будут дразнить на расстоянии, чем ввяжутся в реальную драку. Такой ударит исподтишка и тут же отскочит. Надо бы не забыть про него, когда начнется потасовка…

И тут Лилиан встретилась глазами с Джимми. Кольен смотрел на нее, раскрыв рот, и невозможно сказать, чего в его взгляде было больше – изумления или страха. Джимми явно не мог поверить в то, что видит ее сейчас перед собой.

А мальчик, кажется, испугался, машинально отметила про себя Лилиан. Испугался за меня.

Если бы Лилиан нуждалась в моральной поддержке, эта мысль очень приободрила бы ее.

– Убегайте, мисс Монтегью, они… – что есть мочи завопил Джимми и тут же получил ощутимый удар в живот.

Он согнулся пополам. Лилиан и бровью не повела.

– Мисс Монтегью, – блеющим голосом передразнил Джимми толстый. – Неужто твоя училка, Кольен? Явилась, чтобы спасти тебя?

Он наклонился к Джимми, схватил его за волосы и потянул их вверх.

– Какая глупая у тебя училка, Кольен, пробормотал он с притворным сожалением, – чему она только тебя научить сможет…

Его дружки весело заржали. Лилиан ждала.

Она не хотела делать первый шаг. Но если этот подонок еще раз ударит Джимми, ей придется начинать действовать.

Однако этого не произошло. Толстый повернулся к ней вполоборота и презрительно кинул через плечо:

– Разберись с этой крысой, Чак, пусть в следующий раз думает…

Лилиан с облегчением вздохнула. Наконец.

Чаком оказался тот парень, который предложил ей убираться. Он вальяжно шагнул к Лилиан, в то время как двое других вновь занялись Джимми.

Кольен отчаянно защищался, пытаясь, видимо, прийти на помощь к Лилиан. Он действительно ей помог, правда не так, так хотел. У его мучителей не было возможности проследить за Лилиан и Чаком, а только это и было нужно девушке.

Неизвестно, чего ожидал Чак от Лилиан, но явно не того, что ее большой пакет вдруг проворно взметнется в воздух и опустится на его шишковатую голову. Даже не пикнув, Чак как мешок рухнул к ногам девушки. Она отбросила книги в сторону и перешагнула через тело парня. Джимми приходилось очень несладко, и Лилиан больше не намеревалась вести праздные разговоры.

– Я вам велела оставить мальчика в покое! – выкрикнула она.

Лилиан подпрыгнула, вынеся вперед правую ногу, и весьма чувствительно пнула толстого посередине спины. Толстяк пошатнулся, но удержался на ногах. С проворством, которого меньше всего можно было ожидать от этой туши, он развернулся к девушке.

– Бегите! – закричал Джимми и прыгнул сзади на толстяка, обхватив руками его мощную шею.

Все остальное произошло буквально в одно мгновение. Нескольких секунд, что толстяк пытался скинуть с себя Джимми, Лилиан хватило, чтобы сильным ударом в пах вывести из строя тощего. По крайней мере, на некоторое время. Когда вожак наконец освободился, его товарищи выглядели очень жалко – Чак по-прежнему валялся на земле, а хлюпик, как мысленно окрестила его Лилиан, прислонился к стене, согнувшись в три погибели. Лилиан знала, что у нее есть по меньшей мере пара минут, прежде чем он сможет действовать. Этого должно было хватить.

– Ах ты дрянь! – выругался толстый и кинулся на Лилиан с кулаками.

Если бы кто-нибудь рассказал Джимми Кольену, что такое возможно не только в кино, он бы счел этого человека бессовестным болтуном. Однако сейчас он собственными глазами увидел, как Лилиан чуть отступила в сторону, сделала какое-то неуловимое движение, и Толстый Билл рухнул как подкошенный. Взбешенный, он вскочил на ноги, но Лилиан уже обхватила его за шею железной хваткой и приставила что-то к его горлу. Джимми мог поклясться, что различил блеск лезвия ножа.

Лилиан была ростом с этого парня и в три раза меньше его в объеме, но лицо Билла вдруг посерело, на его прыщавом лбу проступили капли пота. Джимми растерянно хлопал глазами, понимая, что мир встал с ног на голову.

– Одним словом, если ты хотя бы раз подойдешь к Джимми Кольену, – уловил Джимми, но потом Лилиан понизила голос и зашептала что-то Биллу на ухо.

Джимми дорого бы дал, чтобы узнать, что именно Лилиан сказала Биллу, что его лицо позеленело, а в маленьких глазах запрыгал самый настоящий страх. К великому изумлению Джимми, он выдавил из себя нечто похожее на «больше не буду», и Лилиан нехотя отпустила его. Толстяк тут же отскочил от нее. Хлипкий Алек, которого освобождение Билла очень приободрило, к этому моменту справился с болью в паху и явно собрался продолжить драку. Однако Билл потащил его назад.

– Не забудьте своего дружка, – презрительно сказала Лилиан, кивая на Чака, который только сейчас стал приходить в себя.

Лилиан начала подбирать книги из лопнувшего пакета. Джимми бросился ей помогать, не выпуская из поля зрения своих врагов. Ему казалось, что мисс Монтегью слишком рано расслабилась. Но ни Билл, ни Алек, ни, тем более, Чак не выказывали никакого намерения нападать на них. Наоборот, дружки не без труда подняли Чака и, поддерживая его с двух сторон, как можно быстрее зашагали прочь от Лилиан и Джимми.

Когда троица скрылась за углом ближайшего дома, Лилиан оставила книги в покое и с тревогой вгляделась в лицо Джимми.

– М-да, хорошенько они тебя разукрасили.

Тебе к врачу надо.

Джимми отвернулся. Он отлично знал, что для него означает визит к врачу. Лишние расспросы, ненужные подробности. Обязательно вызовут родителей и сообщат в школу. У Джимми были причины не придавать огласке сегодняшнее происшествие. Но как объяснить это учительнице, пусть даже такой, как мисс Монтегью?

– Здорово вы их отделали, мисс Монтегью, с уважением сказал Джимми, желая одновременно выразить свою благодарность и отвлечь внимание Лилиан от врача. – Как вы этому научились?

– Пустяки, – усмехнулась Лилиан. – Итак, к врачу ты не хочешь.

Джимми насупился.

– Пойдешь в таком виде домой? Твоя мать в обморок упадет…

Джимми упрямо покачал головой, морщась от внезапной боли. Боевой запал постепенно проходил, и сильные побои давали о себе знать.

Лилиан все было ясно. Либо чересчур строгие родители, уставшие от хулиганских выходок Джимми, либо, наоборот, те, кому нет до него ни малейшего дела.

– Пойдем, – сказала она. – Здесь рукой подать до моей квартиры. Попробуем привести тебя в порядок.

Джимми послушно поплелся вслед за Лилиан, совершенно ошарашенный событиями сегодняшнего вечера.

– Плохие новости у меня для тебя, детка.

Лили знала, что Сэм Большая Рука просто так подобными словами не разбрасывается. Она пристально посмотрела на Сэма, не выказывая никаких признаков беспокойства. Однако это отнюдь не означало, что она не заволновалась.

Пять дней прошло с тех пор, как Алан уехал, и хотя Сэм ничего не говорил ей, она не сомневалась, что пропавшие драгоценности пока не обнаружены.

– В Вегасе Паркмена взяли копы, – сказал Сэм. – Похоже, он крепко попался. У них есть зацепка по сейфу Уэзерби, да еще по кое-каким прошлым делишкам. Наш Алан частенько предпочитал действовать на свой страх и риск.

В голосе Сэма послышалась горькая ирония.

Сердце Лили сжалось. Должно быть, дело Алана действительно плохо.

– Но как они раскопали насчет Уэзерби? Все было чисто… – прошептала она.

– У этого типа большие связи, – пояснил Сэм. – Естественно, подозрение пало на пропавшего слугу. Загримироваться так, чтобы его родная мама не узнала, у Паркмена ума не хватило, поэтому его без труда опознали…

Лили стиснула зубы. Конечно, это было просто. Она сразу узнала его, почему бы этого не сделать и копам?

– Я допустил просчет, разрешив ему работать на меня так долго, – ровным голосом продолжал Сэм.

Невероятная догадка промелькнула в голове девушки.

– Сэм, неужели он подставил тебя? – изумилась Лили.

Но нет, это было невозможно. Даже если Алан и был настолько глуп, что начал рассказывать полицейским насчет Сэма, то у них все равно нет никаких доказательств против него.

Естественно, копы в курсе, что пожилой бизнесмен и коллекционер картин эпохи Позднего Возрождения Сэмюэл Барнеби отнюдь не так прост, как может показаться на первый взгляд.

Но одно дело – знать, и совсем другое – иметь весомые доказательства. К тому же Алан должен прекрасно понимать, что если он откроет рот насчет Сэма, то не проживет и недели. Сэму ведь недаром дали его прозвище, он сумеет достать Паркмена где угодно…

– Нет, детка, – покачал головой Сэм. – Обо мне он не заикнулся. Зато все рассказал о тебе.

Лили было очень трудно испугать. Но от слов Сэма, сказанных с видимым безразличием, у нее зашевелились волосы на затылке.

– Откуда ты знаешь? – Девушка поразилась тому, насколько напряженно прозвучал ее голос.

– У меня есть свои источники, – невесело усмехнулся Сэм. – Похоже, копы пообещали Паркмену, что снимут его с крючка, если он донесет…

Лили сжала кулаки. Она так и знала. Это следовало ожидать. Она чувствовала в нем слабину.

Да и Сэм не был склонен доверять Алану, однако из-за того, что она влюбилась в того как кошка, он допустил Паркмена к серьезным делам.

Непоправимая ошибка.

– Думаю, сейчас им известно о тебе все, что известно Паркмену, а это немало, – монотонно продолжал Сэм. – Тебя объявят в розыск.

Ярость охватила Лили. Она была так осторожна! Сэм всему научил ее, он хотел, чтобы полиция как можно дольше оставалась в неведении относительно Лили. И ведь им это почти удалось! Столько удачных операций и ни тени подозрения. Однако против заурядного предательства они оказались бессильны.

– Конечно, Паркмен не знает, что, выдавая тебя, становится моим злейшим врагом. – Бесстрастный голос Сэма впервые дрогнул. – У него еще будет возможность пожалеть о своей глупости.

Лили невольно поежилась. Как бы тяжело ни было ее собственное положение, она не могла не посочувствовать Алану. Когда-то он был ей дорог… А сейчас было страшно даже представить себе, что с ним будет.

Однако в данных обстоятельствах Лили было бы лучше подумать о себе.

– Понимаешь, детка, боюсь, ты больше не сможешь здесь оставаться, – пробормотал Сэм.

Лили застыла. Особняк Сэма был самым надежным местом в мире. Вне его стен она обречена.

– Я больше всего хотел бы спрятать тебя здесь, но мой приятель…

Лили поняла, что Сэм намекает на знакомого полицейского чиновника, который за немалые деньги снабжал его весьма конфиденциальной информацией.

– Он полагает, что это будет очень неблагоразумно. Не исключен обыск, я же у них на подозрении, и в таком случае тебя могут обнаружить…

– Я все поняла, Сэм, считай, что я уже уехала, – проговорила Лили, вставая.

Лицо ее было бледно, губы сжаты. Сэму не нужно объяснять, что теперь она представляет для него опасность. Она еще никогда его не подводила.

– Сядь немедленно, глупая девчонка! – прикрикнул на нее Сэм.

Колени Лили подогнулись, и она рухнула обратно в кресло.

– Неужели ты думаешь, что я способен бросить тебя на произвол судьбы? – спросил он в крайнем раздражении.

Девушка вжалась в кресло.

– Тебе и недели в одиночку не продержаться, – фыркнул он.

Против воли Лили была оскорблена. Может быть, она и не достигла невероятных успехов в своем деле, но уж как следует поводить копов за нос сумеет!

– Тебе нужно исчезнуть. Раствориться. Словно тебя не существует. Сменить имя, внешность, профессию, затаиться в каком-нибудь глухом уголке…

Лили внимательно слушала. Неспроста Сэм рассуждает так пространно. Скорее всего, у него уже все продумано для нее.

– Скажи, как у тебя обстоят дела с математикой? – вдруг спросил он.

Удивление было настолько велико, что Лили на мгновение позабыла о своих неприятностях.

– Н-нормально, – пробормотала она.

– Соображаешь? – уточнил Сэм.

Она кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– У меня завалялись кое-какие документы, дающие право преподавать математику в средней школе. Настоящие документы, заметь, не фальшивка!

Сэм демонстративно вздернул вверх указательный палец.

– Я сделаю тебе водительские права на это имя и все, что еще необходимо. Придумаем тебе новую жизнь и выберем самый глухой уголок Америки. Вряд ли копам придет в голову искать тебя в школе…

Лили улыбнулась. Идея была совсем неплоха.

– А сколько мне нужно будет прятаться? – жизнерадостно спросила она.

Сэм одарил ее свирепым взглядом..

– Пока все не успокоится. Можешь не волноваться, я тут же дам тебе знать.

Глаза Лили радостно блеснули. Более явные проявления чувств Сэмом не поощрялись.

– Принеси-ка мне карту.

Лили рванулась к письменному столу и вытащила из верхнего ящика глянцевый атлас США. Сэм небрежно пролистал его.

– Думаю, Аризона подойдет как нельзя лучше, – пробормотал он. – Осталось только выбрать подходящий городишко. Я сам подумаю об этом. Не стоит примешивать к этому делу посторонних…

Лили была согласна со всем. Конечно, преподавать математику лоботрясам в каком-нибудь захолустье не самое приятное занятие, но это гораздо лучше, чем скрываться от полиции по всей стране или, упаси Боже, сидеть в тюрьме.

Через четыре дня Лили не без сожаления остригла свои пышные рыжие кудри и выкрасила волосы в невыразительный белый цвет.

В двух небольших чемоданах был упакован скромный гардероб, подходящий для стесненной в средствах молодой учительницы. Сэм позаботился и об очках с обычными стеклами.

– Так будешь солиднее выглядеть, – пояснил он, когда Лили взбунтовалась. – Ученому человеку не положено иметь отличное зрение.

Сэм ухмыльнулся. Похоже, ему нравилась трансформация его лучшей ученицы.

Днем и ночью Лили сидела за учебниками.

Она обладала неплохими способностями, но все-таки огромная пропасть лежала между способной ученицей и квалифицированным преподавателем.

– Меня сразу обнаружат, – вздыхала она. – Максимум месяц – и меня с позором вышвырнут.

– Побольше наглости – и все будет в порядке, – спокойно отвечал Сэм.

Но на самом деле Лили не сомневалась в себе.

Если нужно, она сумеет провести кого угодно.

– Сразу обращайся в самую непрестижную школу города, – инструктировал ее Сэм. – Там будет несладко, но зато меньше вероятность, что начнут придираться к уровню твоих знаний или проверять тебя. Директору всегда можно сказать, что в остальных школах тебе отказали, так как у тебя недостаточно опыта.

Лили согласно кивала. Все это уже приходило ей в голову, но она знала, что Сэму нравится проявлять заботу о ней.

Наконец все было решено и подготовлено.

Лили отправлялась в небольшой городок Спринг-Бэй на юге Аризоны с документами на имя Лилиан Монтегью. По ним выходило, что она на пять лет старше своего настоящего возраста, но Сэм рассудил, что это не имеет большого значения. Выбрали они и школу – Лили предстояло попытать счастья в муниципальной школе Марбл Хэйвен.

– Как я понял, детишки там не сахар, – сказал Сэм, когда они с Лили сидели в его кабинете вечером накануне ее отъезда, – но, думаю, ты с ними справишься. После Громилы Джо тебе ничего не должно быть страшно.

Лили лукаво усмехнулась. Пожалуй. За свои двадцать пять лет она немало повидала, и вряд ли ее способна напугать группа подростков, пусть даже самых буйных и неуправляемых.

– Сэм, а кто такая Лилиан Монтегью? – вдруг спросила она.

Сэм помрачнел. Было заметно, что он не готов к этому вопросу.

– Она была моей дочерью, – неохотно проговорил он. – Мы с ее матерью никогда не были женаты, но я всегда следил за судьбой девочки… Семь лет назад она умерла.

Лили молчала. К чему пустые слова сочувствия? Что могут они дать страдающему сердцу? Она ничем не могла помочь ему.

– Эти дипломы – все, что у меня от нее осталось, – продолжил он с усилием. – Надеюсь, они сослужат тебе хорошую службу, детка.

Лили подняла на Сэма глаза. Сэм смотрел на нее нежно, по-отечески.

– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Я обязательно сберегу их для тебя.

На следующее утро Лили незаметно покинула особняк. На прощание Сэм крепко пожал ее руку. С какой радостью он оставил бы ее у себя! Но ему пришлось отпустить ее. Его Лили-плутовка ушла строить свою жизнь как Лилиан Монтегью.

Ничего, утешал себя Сэм. Это временно.

6

Впервые за все время своего пребывания в Спринг-Бэй Мэтью Гленфилд купил у миссис Джаспер букет фиалок. Миссис Джаспер торговала цветами с незапамятных времен и могла точно вспомнить, кто и когда заказывал у нее букеты и что это могло означать.

Неожиданное приобретение Мэтью чрезвычайно заинтересовало ее.

– Не иначе как на свидание пошел, – авторитетно заявила она своим соседкам. – Вот только с кем?

Дамы принялись гадать, перебирая всех известных им поклонниц Мэтью. Каждая отстаивала свою версию, и к концу разговора старушки крепко поругались.

Впрочем, ошибались они все. Купив цветы, Мэтью прямиком направился к общежитию Марбл Хэйвен. Было довольно поздно, но он знал, что Лилиан еще не спит. Он хотел выйти пораньше, но его задержали в школе неотложные дела. Откладывать свой визит Мэтью не хотел – сегодня у него был прекрасный повод для визита, и он был уверен, что Лилиан не сможет отказать ему провести с ним время.

Он вошел в здание и поднялся на лифте на четвертый этаж. Мэтью осознавал, что завтра весь город будет знать о его посещении, но им владело странное безразличие. Ему по-настоящему нравится эта девушка, и пусть сплетницы сломают себе языки, обсуждая его поведение!

Мэтью Позвонил в дверь. Он не сомневался, что Лилиан дома – он видел свет в ее окнах.

Однако открывать дверь ему явно не спешили – прошло добрых семь минут, прежде чем раздался щелчок дверного замка.

– Привет, – сказал Мэтью и протянул фиалки.

Лилиан непонимающе смотрела на него.

– Это вам, – пробормотал он смущенно.

Девушка спохватилась, взяла цветы и поблагодарила Мэтью. Однако было ясно, что она понятия не имеет, что говорить.

– Я не вовремя? – спросил Мэтью, оглядывая Лилиан. Рукава ее блузки были закатаны, в одной руке она сжимала большой кусок ваты. В квартире отчетливо пахло медикаментами.

– Нет, что вы, – неубедительно пробормотала она, открывая дверь пошире, но по-прежнему стоя на пороге и мешая Мэтью войти.

Он закусил губу. Никогда еще Лилиан не казалась ему такой далекой. В чем дело? Он не урод, не извращенец, не преступник. Женщины находят его привлекательным. Он свободен.

Почему она раз за разом отвергает его попытки как-то сблизиться с ней? Насколько он знает, она тоже свободна. Если он ей неприятен, почему бы просто не сказать об этом, а не выдумывать каждый раз важные дела?

– Понимаете, Лилиан, у меня сегодня день рождения, – сказал Мэтью, – и я бы хотел его немного отметить… Вы не против?

Выражение ее лица тут же изменилось. Легкая досада исчезла, уступив место искренней заинтересованности.

– Правда? Поздравляю, – улыбнулась девушка, и сердце Мэтью забилось с удвоенной скоростью.

– Может быть, посидим где-нибудь? – с надеждой спросил он.

Он видел, что она готова согласиться. Более того, он видел, что ей хочется пойти с ним. Но она на секунду обернулась, словно хотела проконсультироваться с кем-то невидимым за своей спиной, а потом со вздохом произнесла:

– Простите, Мэтью, я не могу…

Улыбка сползла с его лица.

– Я хочу поговорить с вами, Лилиан, – упрямо сказал он. – Только полчаса, не больше.

– Я не могу! – с упрямым отчаянием повторила девушка.

Лилиан снова обернулась, и Мэтью невольно посмотрел в том же направлении. На диванчике за ее спиной лежала черная куртка с каким-то золотисто-красным орнаментом. Мужская куртка.

Мэтью стиснул зубы. Насколько честнее с ее стороны было бы сразу признаться, что в ее жизни есть мужчина. Он бы не мучил себя несбыточными мечтами.

– Извините меня, Лилиан, – выдавил он из себя. – Я на самом деле не вовремя. До свидания…

Он развернулся и бросился вниз по лестнице, игнорируя лифт. Лилиан закричала ему вслед, позвала его, но он предпочел ничего не услышать. Хватит с него. Никогда в жизни Мэтью Гленфилд не навязывался женщине. В конце концов, в городе полно хорошеньких девушек, и если ему так уж необходима подружка, то…

Мэтью выскочил на улицу, вытащил сигарету, прикурил ее и с жадностью затянулся.

Плевать на то, что его могут увидеть ученики или их родители. Сейчас ему необходимо успокоиться. Интересно, кто его счастливый соперник? Лилиан надо осторожнее принимать мужчин в своей квартире, в этом городе сплетни распространяются со скоростью света. Но он не будет предостерегать ее. Мэтью представил себе, как он вызывает Лилиан в кабинет и пытается объяснить ей, что в Спринг-Бэй больше всего на свете обожают перемывать всем косточки…

Ни за что. Пусть сама разбирается. Ему нет никакого дела до личной жизни Лилиан. Он завтра же пригласит на свидание Кэрри Дрэм или Магдалену Преете н.

Мэтью докурил и медленно пошел вниз по улице. К чему обманывать себя? Его не интересуют ни Кэрри, ни Магдалена. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь Мэтью Гленфилд будет страдать от неразделенной любви?

– Мэтью! – крикнула Лилиан вслед ему, но он и не подумал остановиться.

Она со злостью захлопнула дверь. Черт! Надо было, чтобы он пришел именно сейчас!

– Мисс Монтегью, – боязливо позвал ее Джимми из соседней комнаты.

Лилиан вздохнула и пошла к своему питомцу. Обнаженный по пояс Джимми сидел на кровати. Он был весь в синяках и кровоподтеках, но, насколько она могла судить, у него не было ничего сломано. Однако это отнюдь не означало, что внутренние органы в порядке. Джимми прижимал ледяной компресс в распухшему носу и невольно морщился от сильной боли.

– Это был мистер Гленфилд, да? – осторожно спросил мальчик.

Лилиан молча кивнула. Всего лишь десять минут назад все было прекрасно. Ей удалось незаметно провести Джимми к себе и оказать ему первую помощь. Кольену повезло – Толстый Билл и его дружки не нанесли ему серьезных повреждений. Но идти к врачу Джимми наотрез отказывался. Он упорно отмалчивался о причинах этой драки, но Лилиан не сомневалась, что здесь что-то нечисто и он попросту боится полиции.

– Вы сказали ему, что я здесь? – с тревогой спросил Джимми.

– Я не идиотка, – отрывисто бросила Лилиан.

У Джимми отвисла челюсть. Он впервые слышал, чтобы учитель употреблял бранные слова, да еще в таком тоне. Но Лилиан Монтегью явно не обычная учительница – в этом он, на свое счастье, сегодня убедился.

– Мисс Монтегью, а все-таки где вы научились так драться? – спросил он, успокоенный насчет директора.

Лилиан усмехнулась. Интересно, что сейчас происходит у мальчика в голове. Волшебное превращение заурядной училки в мастера боевых искусств – прием, достойный голливудского боевика.

– Это элементарные приемы самообороны, – пояснила она. – Ничего особенного.

В здоровом глазе Джимми мелькнуло недоверие. Может быть, приемы и обычные, но вот как объяснить тот нож в ее руках? Однако Джимми благоразумно предпочел промолчать.

Такую загадочную учительницу злить не стоило. К тому же в данный момент он целиком и полностью зависел от Лилиан.

– Понимаете, мисс Монтегью, – сбивчиво начал Джимми, – этот Билл и его ребята…

История была самая обычная. Билл, гроза всего квартала Хайвэй Энд вздумал заняться распространением наркотиков в школах.

Марбл Хэйвен была словно создана для этого замысла. Джимми Кольен давно отирался рядом с ребятами Билла, и толстяк решил испробовать парнишку. Поначалу Джимми согласился – ему льстило, что настоящие бандиты воспринимают его как равного, но потом он испугался и захотел выйти из игры. Не тут-то было. Билл принялся запугивать и избивать его.

– Если бы не вы, мисс Монтегью, мне пришлось бы сегодня туго, – со вздохом закончил Джимми свое скорбное повествование.

Лилиан, которая в этот момент готовила для него новый компресс со льдом, печально вздохнула. Если Джимми вовремя не остановится, ему придется гораздо хуже.

– Я у полиции на крючке, – уныло продолжил Кольен через некоторое время. – Были кое-какие эпизоды…

Лилиан спрятала невольную улыбку. Эпизоды! Разбитое окно или взломанная дверь кабинета.

– Если они узнают, что Билл избивает меня, они сразу сообразят, в чем дело. Прижмут меня к стенке и через меня возьмут Билла.

– Наверное, это не так уж плохо, – негромко заметила Лилиан, выжимая полотенце и протягивая его Джимми. – Кто-то же должен остановить этих подонков. Почему бы это не сделать тебе?

Джимми задумался. Очевидно, с такой точки зрения он эту проблему еще не рассматривал. А Лилиан мысленно выругала себя за чересчур длинный язык. Что ей теперь делать?

Самым верным было бы отвести Джимми в участок и самой рассказать обо всем. Но Лилиан отнюдь не жаждала, чтобы полицейские в Спринг-Бэй узнали о том, что она с невероятной ловкостью расправилась с тремя здоровыми парнями. Чем меньше внимания будет к ее персоне, тем лучше.

Но что подумает Джимми?

– Мы должны обратиться в полицию, – печально вздохнула Лилиан.

– Ну тогда я пропал, – приуныл Джимми. Возьмут они меня за жабры, это точно.

Ты даже не представляешь себе, как они это делают, грустно подумала Лилиан. И не дай Бог тебе узнать об этом.

На следующий день занятия у Лилиан начинались после обеда, и она настояла на том, чтобы Кольен не ходил в школу, а ждал ее дома.

В десять часов она зашла за ним и буквально за руку повела в полицейский участок. Там Джимми действительно встретили как старого знакомого, однако Лилиан быстро объяснила, что к чему.

– Мы с Джимми решили, что необходимо поставить вас в известность, сэр, – спокойно закончила свой рассказ Лилиан.

Марк Хьюстон, седовласый инспектор, с уважением смотрел на изящную девушку с упрямыми серыми глазами.

– Похвально с вашей стороны, мисс Монтегью, не оставить парнишку в беде. Любая другая дамочка на вашем месте пустилась бы наутек. И не могу сказать, что она поступила бы не правильно. Просто счастье, что вам удалось напугать тех мерзавцев, и они убежали. Страшно подумать, что они могли бы сделать…

Лилиан и Джимми обменялись понимающими взглядами. Лилиан ничего не утаила от инспектора – она лишь значительно приуменьшила свою роль в спасении Джимми. В ее варианте выходило, что она всего-навсего услышала крики и поспешила на помощь, подняв шум на всю улицу. Таким нехитрым образом она спугнула хулиганов, которые оставили свою жертву в покое. У Марка Хьюстона были все причины упрекать Лилиан в неосторожности.

– У меня не было времени, чтобы подумать, – сказала девушка с самой обезоруживающей улыбкой. – Надеюсь, вам пригодится информация Джимми.

– Можете не сомневаться, – ухмыльнулся инспектор. – У нас эта троица давно на примете, а теперь мы сможем взяться за них по-серьезному. А ты, парнишка, вовремя опомнился…

Джимми сосредоточенно разглядывал узор, который составляли каменные плиты на полу, и предпочел ничего не говорить по этому поводу.

В школу они вернулись вместе. Джимми был преисполнен самого глубокого уважения и благодарности. Он пытался сообразить, чем он может отплатить ей, но не придумал ничего лучше, чем предложить:

– Если вам кто-нибудь будет досаждать на уроках, мисс Монтегью, вы только скажите мне, и я с ними в один миг разделаюсь.

Лилиан рассмеялась и ласково потрепала лохматые волосы Джимми.

– Спасибо. Но как ты теперь знаешь, я могу постоять за себя.

Джимми кивнул. Да, он знает. Недаром он сразу почувствовал, что в этой Лилиан Монтегью есть нечто особенное.

– А вы научите меня вашим приемам? – спросил он, затаив дыхание.

– Научу, – ответила Лилиан после небольшой паузы. – Если ты пообещаешь мне не трепаться на каждом углу о том, что произошло на самом деле. Пусть все будет так, как я рассказала инспектору.

Она пытливо посмотрела на Джимми. Кем-кем, а дураком Кольена назвать было нельзя.

Он сделал таинственное лицо и прошептал:

– Буду нем как рыба.

Они расстались на первом этаже школы. Нелегко было на сердце у Лилиан. Если бы у нее был выбор, она предпочла бы не просить Джимми хранить молчание. Ни к чему ему знать, что ей не хочется привлекать к этому факту всеобщее внимание. Но у нее не было другого выхода – если бы она ничего не сказала Джимми, к вечеру вся школа была бы в курсе, что Лилиан Монтегью в одиночку одолела троих хулиганов.

– Ох, простите… – Поглощенная своими мыслями, Лилиан натолкнулась на Мэтью и чуть не сшибла его с ног.

Учебники и тетради, которые он нес в руках, разлетелись по всему коридору.

– Это вы меня извините, я, не видел, куда иду, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.

– Я помогу. – Лилиан присела на корточки и принялась собирать книги.

– Не стоит. – Мэтью опустился вниз почти одновременно с ней, и они чуть не столкнулись лбами. – Ой…

Они невольно рассмеялись, но тут же смущенно отвели глаза. Лилиан собирала листочки с тестами, а сама придумывала, как бы лучше объяснить свое вчерашнее поведение. Говорить, что у нее был Джимми Кольен, было глупо – Мэтью вполне справедливо спросит, почему она не сказала ему об этом вчера. Не будет же она приводить в свое оправдание то, что хотела вначале вообще скрыть ото всех это кошмарное происшествие с Джимми.

– Мэтью, вчера… – начала она и запнулась.

Руки Мэтью, складывавшие книги в одну стопку, на мгновение замерли. Лилиан по-прежнему не осмеливалась поднять на него глаза.

– Это неважно, Лилиан, – глухо произнес он. – Вы не обязаны ничего мне объяснять.

– Но это просто дурацкое совпадение, – пробормотала девушка. Вчера с обидчиками Джимми она чувствовала себя гораздо увереннее, чем сейчас.

– Действительно, дурацкое, – без всякого выражения подтвердил Мэтью, и Лилиан осознала, насколько обидно прозвучали ее слова для него. У него ведь был день рождения…

– Мэтью, я…

Но он уже встал, взял у нее собранные листы и тетради, сухо поблагодарил за помощь и пошел дальше по коридору. Лилиан в растерянности смотрела ему вслед, не сознавая, что все еще сидит на полу. Так плохо она еще никогда не чувствовала себя. Все очень просто, но как заставить его понять это?

Через пару уроков слух о том, что случилось вчера с Джимми Кольеном, докатился до Мэтью. Лилиан Монтегью бесстрашно бросилась на троих парней, чтобы помочь Джимми, и преуспела в этом. Слух был слишком невероятным, чтобы Мэтью мог оставить его без проверки. Он вызвал Кольена к себе в кабинет, и первое, что бросилось ему в глаза помимо расквашенной физиономии Джимми, была модная черная куртка с желто-красными надписями.

– Присаживайся, – холодно кивнул Мэтью. – А теперь расскажи мне о том, что произошло вчера. Со всеми подробностями.

И Джимми в сотый раз принялся со вкусом описывать события вчерашнего вечера. Он никогда не мог пожаловаться на отсутствие внимания к своей персоне, но сегодня просто купался в лучах славы. Правда, на этот раз он несколько увлекся и принялся живописать, как мисс Монтегью ловко раскидала его обидчиков по всему переулку.

– Она дралась с ними? – изумленно переспросил Мэтью, и Джимми осекся.

– Нет, что вы, мистер Гленфилд. – Он испуганно замахал руками. – Просто она так шумела, что я был уверен, все жители повыскакивают из домов. Толстый Билл, должно быть, решил так же и дал деру вместе со своими дружками…

– А что было потом? – Мэтью требовательно посмотрел на парня.

Джимми шмыгнул носом.

– Мисс Монтегью отвела меня к себе, осмотрела, сделала компресс. Сказала, что ничего не сломано, и я пошел домой. А утром…

– Значит, мисс Монтегью у нас еще и врач, – свирепо перебил его Мэтью.

Он чувствовал себя полным дураком. Выходит, когда он вчера пришел к ней с цветами, она лечила этого мальчишку. Почему она ничего не сказала ему? Разве как директор он не имеет права знать о том, что случается с его учениками?

– Отлично, Кольен, не смею больше вас задерживать, – проговорил Мэтью официальным тоном. – И постарайтесь больше не влипать в подобные истории.

Джимми бочком вышел из кабинета, не до конца понимая, в чем дело, но радуясь тому, что легко отделался. Мэтью схватился за сигареты, как только за Кольеном закрылась дверь. Черт побери, что позволяет себе эта девчонка? Она возомнила себя великим педагогом и решила, что ей по плечу самые трудные дела?

Мэтью раздраженно отшвырнул от себя сигарету, вышел в коридор и попросил первого попавшегося под руку школьника позвать к нему мисс Монтегью. Через десять минут Лилиан робко постучала в кабинет Мэтью. Он встретил ее абсолютно спокойно, лишь плотно сжатые губы выдавали его воинственный настрой.

– Итак, мисс Монтегью, похоже, что вы сегодня героиня школы вместе с Кольеном, – сказал Мэтью иронично.

Он жестом пригласил ее садиться, Лилиан молча опустилась на стул. Она ждала, что последует за этим «многообещающим» началом.

– Я бы хотел выяснить, почему вы не рассказали о случившемся мне, директору школы.

– Я подумала, что вначале следует обратиться в полицию, – хладнокровно ответила Лилиан.

– Я должен знать обо всем, что происходит в Марбл Хэйвен!

– Теперь вы знаете.

Мэтью схватил со стола карандаш и принялся судорожно вертеть его в руках.

– Вы отдаете себе отчет, что могли пострадать вчера?

Лилиан вспомнила своих вчерашних противников и внутренне усмехнулась. Если кто и мог вчера пострадать, то только не она.

– Вы понимаете, что было по меньшей мере безрассудно бросаться на троих мужчин?

– А что я должна была делать? – возмутилась Лилиан. – Смотреть, как избивают моего ученика?

– Вы должна были позвать на помощь, – отчеканил Мэтью.

– Я так и поступила, – процедила она.

С минуту они обменивались враждебными взглядами. Лилиан смутно догадывалась, что главная причина его суровости кроется в их несостоявшемся свидании, – Вчера у вас был Джимми, когда пришел я? – глухо спросил Мэтью.

– Да.

– Вы должна были сказать мне об этом! – Мэтью щелкнул пальцами, и карандаш развалился на две половинки. Он швырнул их в урну под столом. – Почему вы не отвели Кольена к врачу?

– Потому что он отказался. Не могла же я тащить его туда силой.

– Вы преподаватель и должны были настоять.

– Вы думаете, это помогло бы? – усмехнулась Лилиан.

Мэтью сжал кулаки. Как она уверена в своей правоте! Он безумно волнуется за нее, а она не желает внять голосу разума!

– Вы хоть представляете себе, что будет, если все девушки начнут очертя голову бросаться на уличных хулиганов? – с горечью спросил Мэтью.

– Кривая преступности резко пойдет вниз, – не моргнув глазом ответила Лилиан.

Мэтью против воли рассмеялся. Порыв злости прошел, и он уже начал жалеть, что так сорвался на девушку.

– Простите меня, Лилиан, – пробормотал он. – Я сам не свой…

– Пустяки, – улыбнулась она. – Мне на самом деле нужно было посоветоваться с вами.

Но все случилось так быстро, что я растерялась…

– Я понимаю, – кивнул он. – Лилиан, послушайте…

Мэтью замялся. Стоит ли снова затевать разговор об этом, если он неоднократно получал вежливый отказ?

– Да?

Девушка ждала продолжения, и Мэтью решился. Была не была.

– Может быть, вы все-таки поужинаете со мной сегодня? – робко спросил он. – Если, конечно, вы не заняты…

Лилиан вспыхнула. Как ловко он перевел разговор! Да так, что у нее нет возможности сказать «нет»… Хотя, конечно, она может отказаться. Только не хочет.

– Я согласна, Мэтью. Должны же мы все-таки отметить ваш день рождения.

7

Они поели в уютном кабачке на центральной улице, а потом прогулялись до парка. Вечер выдался на удивление теплый, и Мэтью радовался возможности побродить по городу. Естественно, они везде натыкались на знакомых, но ему впервые не было никакого дела до досужих сплетен и кривых улыбок. Пусть думают, что хотят. Ему нравится эта девушка, и городских кумушек его чувства совершенно не касаются!

– Скажите, Лилиан, а вам не скучно здесь? – спросил вдруг Мэтью. – Может быть, вы предпочли бы работать в более крупном и шумном городе. Там было бы веселее…

– Здесь хорошо, – улыбнулась она. – Спокойно.

– Но неужели вам не хочется вырваться отсюда на волю? – удивился он.

Лилиан потупилась. Ничего интересного для нее в этой теме не было.

– А вы, Мэтью? Почему вы работаете именно здесь?

Мэтью покосился на свою спутницу. То, каким тоном задала она этот вопрос, заставило его задуматься.

– Знаете, Лилиан, мне кажется, у нас есть кое-что общее. Вы, как и я, скрываетесь в Спринг-Бэй от внешнего мира…

Девушка отчетливо вздрогнула, но Мэтью смотрел перед собой и не заметил этого.

– Когда исчерпаны все возможности, остается одно – бежать, – проговорил он. – Хотя порой и это невозможно…

Лилиан осторожно взяла его под руку. Горечь в его голосе пробудила в ней забытое чувство – ревность.

– Но жизнь полна сюрпризов, – улыбнулся Мэтью, заглядывая Лилиан в глаза. – Пойдемте потанцуем?

Они дошли до той части парка, где на открытой веранде до поздней осени играла неторопливая музыка и желающие могли всегда покружиться в танце. Лилиан кивнула и, взявшись за руки, они побежали к площадке, чтобы успеть к началу следующей мелодии. Когда они подошли, как раз началось тягучее аргентинское танго – странный выбор для осеннего вечера.

Мэтью галантно поклонился.

– А я не умею танцевать танго, – огорченно прошептала Лилиан.

– Это очень легко, – успокоил ее Мэтью. – Просто слушайтесь меня.

Он взял ее руку и положил себе на плечо, потом обнял девушку за талию, а другую руку сжал в своей. Сделал первый осторожный шаг и тут же наступил Лилиан на ногу.

– Ох, простите…

– Нет, это я ужасно неуклюжая. У меня ничего не получится.

– Не правда, – покачал головой Мэтью. – Вот смотрите. Нужно всего лишь прислушиваться к движению друг друга. Я мужчина, партнер, мое тело – основа для вас, ваша опора в танце. Вы доверяете мне, слушаете меня, и я веду вас…

Он прижал Лилиан к себе и сделал несколько па. На этот раз она более уверенно последовала за ним.

– Отлично. А теперь попробуйте закрыть глаза, – предложил он.

– Но я тут же упаду, – запротестовала Лилиан.

– Я этого не допущу. Зато с закрытыми глазами вы будете лучше чувствовать меня…

Лилиан повиновалась. И тотчас ее движения стали более скованными, но в то же время более плавными и послушными ему. У нее больше не было других ориентиров – все ее чувства сосредоточились на ощущении его тела.

– Изумительно, – прошептал Мэтью. – Вы прирожденная танцовщица.

Тут Лилиан открыла глаза, немедленно споткнулась и чуть не упала. Крепкие руки Мэтью поддержали ее.

– Может быть, на сегодня танцев хватит? – умоляюще спросила она, и Мэтью нехотя отпустил ее от себя.

Потом они долго сидели на лавочке у фонтана, смотрели на плывущие по воде разноцветные листья и разговаривали о пустяках. Больше всего на свете Мэтью хотелось поцеловать Лилиан, но он удовольствовался тем, что положил руку на спинку скамьи. Когда девушка откидывалась назад, получалось, что он как будто обнимает ее.

Что-то настораживало его в Лилиан. С одной стороны, она была обыкновенной девушкой.

Очень привлекательной девушкой. Но, с другой стороны, было в ней нечто такое, что не укладывалось в традиционные рамки. Порой его бесконечно удивляло выражение ее глаз – равнодушное и в то же время любопытствующее, полное интереса к жизни в один момент и абсолютно безразличное в другой. Словно две разные женщины жили внутри этой Лилиан Монтегью, и Мэтью дорого бы дал, чтобы узнать, кто из них настоящая. А главное – как она к нему относится…

Лилиан тоже очень хотела бы получить ответ на этот вопрос. Мэтью Гленфилд кардинальным образом отличался от тех мужчин, с которыми ей приходилось иметь дело раньше. Жизнь Лилиан в Спринг-Бэй вообще не походила ни на что, к чему она была привычна. С некоторым ужасом Лилиан постепенно понимала, что ей нравится эта жизнь. Если пару месяцев назад Спринг-Бэй рассматривался ею как временное пристанище, убежище от невзгод, то теперь она уже начала жалеть, что не является на самом деле частью этого города. Лилиан Монтегью хотела жить в Спринг-Бэй, работать в школе Марбл Хэйвен, любить Мэтью Гленфилда…

Неужели она готова так просто отказаться от своего прошлого?

– Лилиан… – пробормотал Мэтью, пододвигаясь ближе к девушке.

Она повернула голову. Его рука соскользнула на ее талию, и Лилиан ощутила, как непреодолимая сила придвигает ее к Мэтью.

– Лилиан, – снова прошептал он, но она покачала головой, призывая его к молчанию.

Сейчас ей меньше всего хотелось говорить.

Мэтью потянулся к ней, их губы встретились, и девушка окончательно осознала, что хотела бы остаться Лилиан Монтегью навсегда…

Каким бы теплым ни был вечер, все же эта длительная прогулка не прошла для Лилиан бесследно. На следующее утро девушка обнаружила, что простудилась. Впрочем, что было какое-то незначительное покалывание в горле по сравнению с блаженством, наполнявшим ее сердце? Лилиан вспоминала глаза Мэтью, его горячие поцелуи и нежные слова и искренне удивлялась тому, что так долго могла сопротивляться ему.

Лилиан позвонила в школу и предупредила Мэтью, что приболела. Естественно, он заволновался и пообещал обязательно навестить ее вечером. Лилиан была счастлива. Однако после обеда у нее поднялась температура, и когда Мэтью пришел, он сразу понял, что ей не до визитов.

Лилиан проболела целую неделю, а когда пришла в школу, там ее поджидал неприятный сюрприз.

– Мисс Монтегью, какая жалость, что вы заболели! – выпалил Джимми Кольен, как только столкнулся с Лилиан в школьном коридоре.

Она высоко подняла брови.

– Если ты еще не успел заметить, я уже вполне здорова, Джимми. Надеюсь, ты тоже.

Джимми бережно ощупал нос, который хоть и уменьшился в размерах, но до конца еще не зажил.

– Все в порядке, – небрежно махнул рукой Кольен. – Просто пока вас не было, приходил журналист, хотел взять интервью у вас и меня, а мистер Гленфилд запретил вас беспокоить…

– Какой журналист? – перебила Лилиан бессвязный рассказ Джимми.

Она прижала руку к груди, пытаясь унять беспокойное сердцебиение.

– Из «Аризонского вестника», – хвастливо объявил Джимми. – Представляете? Не из какой-нибудь паршивой местной газетенки, а из газеты штата! Вы знаете, какой у них тираж? Триста…

Но Джимми снова не успел договорить.

– Что ему было нужно от нас? – быстро спросила Лилиан. По ее лицу было не похоже, что визит представителя прессы очень обрадовал ее.

– Он писал статью насчет того случая с Толстым Биллом, – пояснил Джимми, озадаченный реакцией Лилиан. – Что-то вроде хроники происшествий с реальными именами и фотографиями… Получилось здорово!

– С фотографиями? – шепотом переспросила побледневшая Лилиан.

– Да, – кивнул Джимми. – У него с собой была вот такая огромная камера.

Для наглядности Кольен развел руки пошире.

– Я классно получился, – продолжил он. Правда физиономия сияла всеми цветами радуги, но так даже интереснее вышло…

Лилиан вполуха слушала Джимми. Она постепенно приходила в себя. Бояться ей нечего.

Как хорошо, что она заболела, иначе ее категорический отказ сфотографироваться для статьи в «Аризонском вестнике» мог бы возбудить подозрения. А так ей очень удачно удалось избежать опасности.

– А вашу фотографию пришлось снять со школьной газеты, – тем временем рассуждал Джимми. – Помните, которую делали младшие в прошлом месяце?

У Лилиан все закружилось перед глазами.

Она пошатнулась, и Джимми встревоженно спросил:

– Мисс Монтегью, что с вами?

– Ничего… – прошептала она. – Не совсем оправилась после болезни.

– Не надо было вам выходить так рано на работу, – заботливо заметил Кольен, а Лилиан захотелось придушить его на месте.

– Спасибо, Джимми. – Она выдавила из себя улыбку. – Скажи, а статья уже вышла?

– Нет, обещали в четверговом номере.

Слова «надо скупить весь тираж и уничтожить его» замерли на губах Лилиан. Глупости.

Для паники нет никакой причины. Та злополучная фотография была сделана, когда она только приехала в Спринг-Бэй. Лилиан была уверена, что она там совершенно не похожа даже на саму себя, не говоря уже о другой женщине. Женщине из прошлой жизни.

– Мистер Гленфилд очень переживал из-за вас, – конфиденциальным тоном сообщил ей Джимми, желая таким нехитрым способом приободрить ее.

Лилиан невольно усмехнулась. Разве что-нибудь можно скрыть от этих любопытных глаз?

– Большое спасибо мистеру Гленфилду за его заботу, – пробормотала она. – Когда выйдет газета, обязательно раздобудь мне экземпляр, хорошо?

Джимми важно кивнул. Лилиан пошла к лестнице. Как она неосторожна! А ведь она подозревала, что та история с Джимми ничем хорошим для нее не закончится. Лучше было бы промолчать… Нет. Лилиан покачала головой, рассуждая сама с собой. В таком случае она предала бы мальчика, оставила бы его на растерзание хулиганам. Зло должно быть наказано, и как преподаватель она поступила совершенно верно, обратившись в полицию.

Но в твоих собственных интересах ты должна была сидеть на месте и не высовываться, упрекнула себя девушка. Однако на самом деле никакого раскаяния она не чувствовала. Лилиан настолько сжилась со своим вторым «я», что с каждым днем все сильнее отдалялась от своего прошлого существования…

– Лилиан!

Она обернулась. У подножия лестницы стоял Мэтью. В два счета он оказался рядом с ней.

Лилиан радостно улыбнулась. Как она могла так долго избегать его? Какое это счастье – любить…

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил молодой человек.

Лилиан видела, что ему не терпится обнять ее, но, конечно, в школе это было невозможно.

– Хорошо, – сказала она.

– Я ужасно по тебе соскучился, – прошептал он, наклонившись к Лилиан.

Она покачала головой, призывая его к осторожности.

– Я смогу увидеть тебя сегодня вечером?

Страшно было представить себе, что он сделает, если она откажет ему.

– Да, – кивнула Лилиан. – Обязательно.

– Тогда я зайду около восьми.

– Я буду ждать. А сейчас мне пора.

Лилиан стала подниматься дальше, чувствуя на себе пристальный взгляд Мэтью. Он же, проводив ее глазами, вприпрыжку спустился вниз.

Он был настолько взволновал, что не заметил Люсинду Близард, которая уже открыла рот, чтобы поздороваться с ним. Миссис Близард растерянно смотрела ему вслед, будучи не в состоянии понять, что именно в разговоре с преподавателем математики привело директора в такое волнение.

– А ты знаешь, что скоро станешь звездой? спросил Мэтью, когда они с Лилиан вышли из общежития.

– Ты насчет статьи в «Аризонском вестнике»? – уточнила она.

– Да.

– Кольен мне все рассказал.

– Ох уж этот Джимми, – шутливо нахмурился Мэтью. – Похоже, что он теперь один из самых преданных твоих поклонников.

– Неудивительно, – усмехнулась Лилиан. – Если бы не я, его красивая физиономия пострадала бы гораздо сильнее.

– Красивая? – возмутился Мэтью. – Ты находишь Кольена красивым?

Он обхватил Лилиан за плечи и закружил на месте.

– Отпусти! – воскликнула она, смеясь, – что подумают люди?

– Мне плевать, что они подумают! Пусть весь город знает, что я безумно влюблен!

Мэтью осекся. Он еще не признавался Лилиан в любви. Вправе ли он торопиться? В конце концов, она совсем недавно позволила ему быть рядом с ней…

– Не разбрасывайся такими словами, Мэтью, – грустно произнесла девушка.

– Ты считаешь, я не уверен в себе? – с вызовом спросил он.

– Дело не в этом. – Лилиан отвернулась и наморщила лоб, подбирая нужные слова. – Иногда мы ошибаемся, сами того не зная. Думаем, что это нечто реальное, настоящее, а на самом деле просто обманываем себя.

– Я понимаю… – пробормотал Мэтью.

Порыв сильного ветра заставил его поднять воротник пальто. Внезапно ему показалось, что этот ветер вот-вот разлучит его с Лилиан.

– В моей жизни уже был самообман, – решительно сказал он, пытаясь удержать ее подле себя. – Я знаю, что это такое. То, что происходит между нами, совсем другое.

Лилиан подняла голову и посмотрела на Мэтью. Ветер трепал его кудри, губы молодого человека были плотно сжаты, а в глазах застыло незнакомое колючее выражение. Волна нежности затопила сердце Лилиан. Какой он милый! И как невыносимо думать, что она может потерять его…

– Давай не будем говорить о таких ужасных вещах, – предложила она. – Да еще на виду у всего города.

Мэтью с радостью согласился. Они взялись за руки и быстро пошли дальше от всевидящих глаз городских кумушек. Слава Богу, в парке Спринг-Бэй было достаточно укромных уголков, где влюбленные могли провести время, не опасаясь того, что их потревожат любопытные взгляды.

В четверг Джимми принес Лилиан «Аризонский вестник». Девушка с трудом подавила порыв тут же накинуться на газету. Она поблагодарила Кольена и, сдерживая себя, дождалась удобного момента, чтобы изучить статью в одиночестве. К счастью, ее фотография была довольно маленькой и на третьей странице, так что можно было надеяться на то, что эта история закончится благополучно.

Несколько дней вся школа зачитывалась «Аризонским вестником», а Джимми Кольен наслаждался невероятной популярностью. Учителя с радостью отмечали, что Джимми стал гораздо спокойнее и послушнее – тесный контакт с кулаками городских подонков явно пошел ему на пользу.

– Кольену невероятно повезло, – говорила Люсинда Близард в конфиденциальной беседе с Мелани Страут. – Он вовремя опомнился.

– А все благодаря Лилиан, – кивала ее собеседница. – Эта девочка столько сделала для школы!

Люсинда недовольно поджимала губы. По ее мнению, она сделала для школы гораздо больше. Но Марион вправе думать все, что угодно!

Постепенно история с дракой забылась. Приближалось Рождество, и было ясно, что в Марбл Хэйвен на этот раз будет приготовлено нечто необычное.

– Я хочу устроить в школе рождественский концерт, – сказала Лилиан на одном из собраний педагогов.

– Концерт? Кому это нуж… – начала Люсинда Близард, но ее возмущенный голос сразу потонул в гуле одобрительных возгласов.

Раньше Мэтью неоднократно порывался устроить в Марбл Хэйвен настоящий рождественский праздник, но у него обычно было столько хлопот, что до этого просто не доходили руки.

Однако с помощью Лилиан у них все обязательно получится в этом году!

– Превосходная идея, Лилиан, – с энтузиазмом произнес он. – Марбл Хэйвен ничуть не хуже остальных школ города. Мы организуем настоящий рождественский концерт, пригласим родителей, членов городского совета. Должны же они увидеть наши достижения!

И в Марбл Хэйвен развернулась лихорадочная подготовка к рождественскому концерту.

Можно было только удивляться тому, что у Лилиан было время проводить уроки, проверять тесты и домашние задания. Она находилась в школе круглые сутки, и Мэтью иногда ворчал на то, что она совсем не уделяет ему времени.

Хотя на самом деле он тоже был ужасно занят. Проблем с поведением стало намного меньше, но все равно периодически ему приходилось наведываться в полицейский участок и разбираться то с одним, то с другим учеником школы. Помощь Джимми Кольена была поистине неоценима. Буквально за пару недель он из первого хулигана Марбл Хэйвен превратился в правую руку директора. Мэтью знал, что может полностью положиться на Джимми, и вовсю использовал его организаторские таланты и влияние на школьников.

Концерт готовился грандиозный. Мэтью знал почти обо всех номерах, но кое-что Лилиан от него скрыла.

– Это будет для вас сюрпризом, мистер Гленфилд, – официально объявила она, потому что вокруг стояла толпа хихикающих школьников, участников концерта. Они-то знали, в чем дело, а ему придется ждать праздника.

– Хорошо, мисс Монтегью, как вам будет угодно, – ответил Мэтью, тщетно притворяясь равнодушным.

Сколько он потом ни просил Лилиан приоткрыть завесу тайны, она ни за что не соглашалась. Мольбы, посулы, угрозы – ничего не помогало. Мэтью оставалось только считать дни до праздника.

Наконец долгожданный день наступил. И Мэтью был дважды счастлив. Во-первых, он увидит сюрприз, который подготовила Лилиан, а во-вторых, сможет потанцевать с ней на рождественском вечере и начистоту поговорить с ней. За то время, что они готовились к концерту, им ни разу не удалось погулять вместе, и Мэтью уже начал приходить в отчаяние. Ему ужасно не хватало Лилиан, они виделись лишь в школе, а потом разбегались каждый по своим делам.

Я этого больше не вынесу, говорил себе Мэтью, уходя вечером домой. Еще один день, и я сойду с ума.

Удивительно, как ненавязчиво Лилиан удалось войти в его жизнь. Она не стремилась покорить его, произвести впечатление, привязать к себе. Наоборот, своей холодной учтивостью она неизменно держала его на расстоянии. Может быть, именно это и раззадорило его?

По ночам Мэтью долго размышлял над тем, что привлекает его в Лилиан. Знал он и более красивых женщин, но ни одна не интересовала его до такой степени. Она была… необыкновенной. И это не просто его воспаленное воображение. Ученики Марбл Хэйвен сразу почувствовали, что Лилиан Монтегью особенная. Недаром ей удалось справиться с самыми трудными группами. А Джимми Кольен! Порой он смотрит на Лилиан такими глазами, что он, Мэтью, невольно начинает ревновать. Лилиан околдовала всю школу своим спокойным обаянием. Им чертовски повезло, что она приехала в Спринг-Бэй.

Утром в день рождественского концерта Мэтью проснулся очень рано. Он чувствовал такое волнение, словно ему предстояло сегодня выйти на сцену. Он встал и принял душ, с наслаждением подставляя лицо под струю прохладной воды. Сегодня важный день для него.

Очень важный. Мэтью внезапно понял, что тревожит его. Решение давно назревало, но только сейчас он набрался смелости окончательно сформулировать его.

Я подарю ей сегодня кольцо и сделаю предложение, сказал Мэтью про себя и поразился тому, насколько легче стало у него на сердце.

Он насухо растерся полотенцем и вернулся в спальню. Из прикроватной тумбочки достал небольшую кованую шкатулку. Конечно, безумие хранить их здесь, но ничего лучшего Мэтью в голову не пришло. Абонировать сейф в местном банке он боялся после того, как на банк был совершен налет. Правда, грабителей быстро задержали, но Мэтью, который совсем недавно прибыл в Спринг-Бэй, решил не рисковать. Его приободряла эфемерная надежда на то, что воры не полезут в квартиру директора школы.

Мэтью достал из бумажника ключ, вставил его в замок шкатулки и повернул два раза.

С едва слышным щелчком замок открылся. Мэтью запустил туда руку и вытащил завернутое в папиросную бумагу кольцо. Его мать хотела, чтобы он подарил его своей невесте. Отлично, он с радостью исполнит это пожелание.

Мэтью быстро оделся и сунул кольцо в нагрудный карман рубашки. А если Лилиан откажет ему? Нет, невозможно. Она любит его – он знает это… Но разве можно что-нибудь сказать наверняка?

8

Концерт имел ошеломляющий успех. Некоторые номера пришлось исполнить на «бис», среди них было и выступление Лилиан Монтегью и Роджера Биллингема. Аплодисменты в их честь не смолкали по меньшей мере минут пять.

После концерта в зале быстро расставили стулья вдоль стен. Началась долгожданная дискотека, на которой особенной популярностью пользовался Роджер Биллингем. Девочки, которые раньше с презрением смотрели на него или вообще не замечали, наперебой старались привлечь его внимание. Признанные красавицы школы приглашали его танцевать и восторгались его пением. Роджеру оставалось только удивляться проницательности мисс Монтегью. Когда она уговаривала его принять участие в концерте, она предсказала, что все именно так и будет.

– Роджер, ты, оказывается, такой классный, – сказала ему Сара Джиге, которая раньше даже не здоровалась с ним.

Роджер горделиво приосанился. Страшно подумать, что он мог отказаться от участия в концерте, если бы не настойчивость мисс Монтегью…

Как и Роджер, Лилиан купалась в лучах славы. Все высокопоставленные гости сочли своим долгом подойти к ней и выразить свое восхищение. Улыбающаяся Лилиан была настолько хороша собой, что мистер Брок, глава Попечительского совета города, интересный холостой мужчина сорока трех лет, ни на секунду не отходил от нее к великой досаде Мэтью.

– Я думал, этот идиот никогда от тебя не отстанет, – шепнул он Лилиан, когда ей наконец удалось избавиться от толпы восхищенных зрителей и подойти к нему.

– Какое недостойное выражение в устах директора школы, – покачала Лилиан головой с притворным упреком. – Лично я всегда считала, что член попечительского совета заслуживает большего уважения. Особенно такой достойный, как мистер Брок…

Лилиан говорила серьезным тоном, однако в ее глазах пряталась улыбка.

– Если ты еще раз назовешь этого типа достойным, ноги его больше не будет в Марбл Хэйвен, – грозно пообещал Мэтью.

Лилиан хихикнула, но не успела ничего ответить, так как к ним подошла Люсинда Близард.

– Простите, Лилиан, что прерываю вашу беседу, – торжественно объявила она, – но я очень хотела бы кое-что сказать вам по поводу концерта. Примите мои поздравления, он удался, и…

Миссис Близард была явно настроена на продолжительную беседу. Она увидела, что высокое начальство одобрительно отнеслось к концерту, и решила, что ей тоже понравилось. Однако благородный порыв Люсинды остался без ответа.

– Простите, миссис Близард, но у нас очень мало времени, – сказал Мэтью с самым деловым видом. – Нам с мисс Монтегью необходимо обсудить одну чрезвычайно важную вещь.

Извините нас.

С этими словами он подхватил Лилиан под локоть и повел к выходу из зала. Девушка была слишком удивлена, чтобы сопротивляться, и через минуту они уже стояли в коридоре.

– Что это значит? – воскликнула Лилиан. – Ты понимаешь, что подумает Люсинда?

– Чихать я на нее хотел, – непочтительно сказал Мэтью, – Мне надо с тобой поговорить.

Пойдем в мой кабинет.

Он сжал руку девушки и повел ее за собой.

– Мэтью, ты с ума сошел! – улыбнулась Лилиан. – На наше отсутствие обязательно обратят внимание. Люсинда первая начнет сплетничать.

– Мне все равно.

Лилиан ничего не оставалось делать, как повиноваться. Они вошли в кабинет Мэтью, он плотно прикрыл дверь.

– Не хочу, чтобы нам помешали в самый ответственный момент, – пояснил он.

Лилиан была заинтригована. Минуту Мэтью молчал, собираясь с духом. Утром, представляя себе эту сцену, он был настроен гораздо решительнее. Но сейчас Лилиан в своем серебристом платье казалась еще более далекой, чем обычно, и Мэтью чувствовал, что слова никак не желают выстраиваться в гладкие фразы.

– Лилиан, сегодня очень ответственный день… – пробормотал он и закашлялся.

Девушка во все глаза смотрела на Мэтью. Она не знала, как ведут себя мужчины, собирающиеся сделать предложение, но безошибочно поняла, что у Мэтью на уме. Миллион всевозможных ответов возник у нее в голове.

Нет, давай останемся друзьями… Нет, я не готова к серьезным отношениям… Мне надо подумать… Ты очень славный, но… Я прекрасно к тебе отношусь, но мне кажется, что ты торопишь события…

И наконец:

Да, я очень хочу выйти за тебя замуж, Мэтью!

– Вот мой рождественский подарок для тебя, – выдавил из себя Мэтью.

Он полез в карман, а Лилиан ощутила приступ горького разочарования. Речь всего-навсего о подарке, а она уже возомнила себе невесть что.

– Оно принадлежало моей матери, и я хочу, чтобы оно стало твоим. – С этими словами Мэтью протянул Лилиан маленький сверток.

Дрожащими пальцами Лилиан развернула подарок.

– О, Мэтью, это чудо! – ахнула она.

На ее ладони лежало кольцо. Но какое это было кольцо! Массивное серебро изысканной работы с крупным рубином посередине. Даже невооруженным глазом было видно, что это очень ценное кольцо.

– Старинная вещь, – вскользь заметил Мэтью. – В нашей семье с незапамятных времен.

По традиции Гленфилды дарят его своим невестам.

Слова «Мэтью, это очень дорогой подарок, я не могу принять его» замерли у Лилиан на губах.

– Невестам? – беспомощно переспросила она.

– Да, – кивнул Мэтью без тени улыбки. Я люблю тебя, Лилиан, и… ты выйдешь за меня замуж?

Лилиан вздрогнула, побледнела, потом залилась румянцем. Новая, полная соблазнов жизнь открывалась перед ней. Жизнь рядом с любимым человеком, достойная и спокойная, естественное продолжение ее нынешнего существования. Лилиан Монтегью на совершенно законных основаниях станет Лилиан Гленфилд, и с прошлым будет навсегда покончено. Хочет ли она этого? Отрезать от себя все, чем жила до Спринг-Бэй?

– Конечно, я не буду торопить тебя, – пробормотал Мэтью, не глядя на девушку. Ее молчание смущало его, и он уже жалел о том, что поспешил с признанием. – В любом случае нам нужно будет многое обсудить, я должен кое в чем тебе признаться…

Лилиан невольно усмехнулась. Кто бы говорил о признаниях! Может ли она так бессердечно поступить с ним, скрыв от него правду? Но что означает для нее признание? Конец всему. Ей придется уехать из Спринг-Бэй, покинуть Марбл Хэйвен, навсегда расстаться с Мэтью… Нет, об этом невыносимо даже думать. Все, что угодно, только бы видеть его, быть рядом с ним…

Лилиан закусила губу, удерживая слезы. Но Мэтью истолковал несчастное выражение ее лица по-своему.

– Лилиан, дорогая, не надо расстраиваться, – проговорил он испуганно. – Если мысль о замужестве тебе настолько неприятна, давай забудем обо всем, что я тебе наговорил…

Но этого Лилиан хотела меньше всего. Она быстро надела на палец кольцо, которое пришлось ей впору, и обняла Мэтью.

– Я согласна, – прошептала она, прижавшись щекой к его груди. – Я согласна, я согласна…

Как заклинание твердила она эти слова, избавляясь от призраков прошлой жизни. Мэтью совсем необязательно знать, кем она была до того, как приехала в Спринг-Бэй. Она сама уже почти ничего не помнит. Ей нравится быть Лилиан Монтегью, и она готова дорого заплатить за право быть рядом с этим мужчиной…

– Я думал, что ты мне откажешь, – с облегчением прошептал Мэтью, крепко обнимая Лилиан. – Я вообще ни в чем не могу быть уверен, когда речь идет о тебе.

– Значит, нам никогда не будет скучно вместе, – лукаво улыбнулась Лилиан, поднимая голову.

Их взгляды встретились, и Лилиан вдруг осознала, что они одни, да еще в запертом кабинете. Вся школа веселится в зале, никто не нарушит их уединение. Видимо, Мэтью пришло в голову то же самое, потому что его руки переместились с ее талии на обнаженные плечи.

Девушка ощутила тепло его ладоней и поразилась тому, как быстро ее тело откликнулось на его прикосновение…

Он наклонился и стал очень осторожно, едва касаясь целовать ее плечи и шею. Лилиан обняла его за талию, потом нерешительно провела руками по его спине, ощущая крепкие мускулы. Она вся плавилась от желания, но что-то мешало ей открыто выражать его. Лилиан Монтегью, преподаватель математики не могла так же свободно нарушать приличия, как некая Лили-плутовка. Между тем руки ее директора становились все смелее…

– Подожди, Мэтью, – прошептала девушка и попыталась отстраниться от него.

С таким же успехом она могла бы попробовать сдвинуть скалу. Но хотя Мэтью не выпустил ее из объятий, он перестал целовать ее, и Лилиан смогла перевести дух.

– Мы не можем, – не слишком убедительно пробормотала Лилиан.

– Почему? – спросил Мэтью, вновь наклоняясь к ней, и девушка почувствовала, как остатки здравого смысла покидают ее.

– Мы же в школе.

– Мы в моем кабинете, – справедливо возразил он. – Но если ты не хочешь…

Лилиан чуть улыбнулась. О чем он говорит?

Согласившись стать его женой, она навсегда попрощалась со своим прошлым, а это нелегкий процесс. Что удивительного в том, что ей нужно время, чтобы немного прийти в себя?

Хотя, конечно, Мэтью ничего не знает. Может быть, ей следует рассказать ему обо всем?

– Мэтью, я должна… – начала Лилиан.

– Тебе не нужно ничего объяснять, – перебил он ее. – Я готов ждать сколько угодно.

Не в этом дело! – чуть было не воскликнула Лилиан. Но молчать было так просто и заманчиво, а говорить так тяжело, что она не решилась настаивать. Мэтью любит Лилиан Монтегью, а она собирается оставаться ею всю свою жизнь, так к чему переживания? Не лучше ли забыть, окончательно забыть и позволить себе насладиться его любовью? Наконец-то у нее есть что-то настоящее, что не исчезнет в последнюю минуту, не обманет и не подведет. Судьба даровала ей нежданное, незаслуженное счастье, и она будет последней идиоткой, если откажется от него.

– Я люблю тебя, Мэтью, – прошептала девушка, отбрасывая последние колебания.

Он моментально почувствовал, что ее сопротивление рухнуло. Его руки опять стали настойчивее, и Лилиан уже не думала о том, что поступает не правильно, обманывая его. В жаре страсти рождалась новая женщина, любящая, любимая, не отягощенная позорным прошлым, свободная, честная, счастливая…

Пальцы Мэтью нащупали застежку на ее платье и нетерпеливо рванули ее. Шелк послушно соскользнул на пол… Боже мой, какая у нее грудь… Ее тело горело под его руками и чутко откликалось на каждое его прикосновение…

И это наконец убедило Мэтью в том, что Лилиан на самом деле любит его. Ведь он сомневался в ее чувствах до последнего. Лилиан всегда была словно закрыта для него, и он никак не мог отделаться от ощущения, что мыслями она очень далеко… Зато сейчас она была рядом и телом, и душой. Эта неожиданная власть над ней была восхитительна, и ему все тяжелее ему было контролировать себя…

– Мэтью, – вдруг прошептала девушка, и он очнулся.

Кто-то тихонько стучал в дверь кабинета.

Мэтью негромко ругнулся и тут же испуганно прижал ладонь ко рту. Полуобнаженная Лилиан была так хороша, так соблазнительна, и ему безумно захотелось послать неведомого посетителя ко всем чертям. Но здравый смысл возобладал. Мэтью вздохнул поглубже, надеясь придать голосу побольше необходимой твердости, и раздраженно спросил:

– Кто там? Что вам надо?

– Мистер Гленфилд, вы здесь? – раздался голос Джимми Кольена.

Мэтью и Лилиан переглянулись. Еще не хватало, чтобы Джимми застукал их тут.

– Что тебе нужно?

– Миссис Близард сказала, чтобы я разыскал вас, – пояснил Джимми, не делая никаких попыток прорваться в кабинет. – Скоро заканчивается праздник, и она хотела бы, чтобы вы сказали прощальное слово… Ну и вообще как-нибудь закрыли вечер…

– Х-хорошо! – неуверенно выкрикнул Мэтью. – Иди, Джим, я скоро подойду.

У кабинета немного потоптались, а потом звук шагов замер в отдалении. Мэтью и Лилиан перевели дух.

– Черт бы побрал эту старую каргу! – с чувством выругался Мэтью. Его голос казался слегка охрипшим. – Представляю, что подумал о нас Джимми.

– Мы должны радоваться, что она прислала именно его, – с томной улыбкой заметила Лилиан, успевшая надеть слегка помятое платье. – Если у Джимми и возникнут какие-нибудь подозрения, он ни с кем не станет ими делиться…

Мэтью с самым несчастным видом застегивал рубашку.

– Не забывай, дорогой, что здесь ты в первую очередь директор, а потом уже все остальное, – рассмеялась Лилиан.

Она не переживала из-за того, что Джимми помешал им. Она была счастлива. У них все было впереди. И теперь она могла представлять и предвкушать, какое наслаждение ее ожидает. Но как они могли так рисковать! Совершить такое было вполне в духе Лили-плутовки, но для Лилиан Монтегью заниматься любовью в кабинете директора школы было немыслимо!

– Я припомню вам это, мисс Монтегью, в наш медовый месяц, – с шутливой свирепостью сказал Мэтью. – Если ты готова, идем.

– Вместе выходить нельзя, – покачала головой девушка. – Ты иди первым, а я за тобой минут через пять. Встретимся в зале.

– Слушаюсь, о мастер конспирации!

Мэтью наклонился и, взяв руку Лилиан, прильнул к ней губами. Кольцо его матери чуть не оцарапало ему щеку.

– Я надеюсь, ты никогда не будешь снимать это кольцо, – прошептал он и стремительно вышел из кабинета, чувствуя, что еще минута и никакая сила на земле не будет в состоянии оторвать его от Лилиан.

Они успели как раз вовремя. Когда Лилиан вошла в зал, ведущий объявлял последний танец. Заиграла медленная мелодия, та самая, что она исполняла вместе с Ричардом. Девушка оглянулась в поисках Мэтью. Как-никак белый танец, а значит, инициатива должна принадлежать ей. Но Мэтью нигде не было видно, и Лилиан принялась ревниво высматривать его среди танцующих.

Она отошла в сторонку, чтобы не мешать другим. Вот Роджер Биллингем нежно обнимает Сару Джиге, а она бесстыдно прижимается к нему. Сколько наглости в этой девочке! Еще вчера бессовестно третировала бедного Роджеpa, а сегодня притворяется, что влюблена. Если бы не триумф Роджера на концерте, она ни за что бы не стала танцевать с ним. Лилиан невольно пожалела, что Роджер не выбрал себе более достойную девочку.

Как, например, Джимми Кольен. Он танцевал, нашептывая какие-то любезности на ушко своей партнерше. Ею была Флоренс Доил, застенчивая девушка с огромными карими глазами.

Она была лучше всех по математике в своей группе и пользовалась особенной любовью Лилиан.

А вот и Люсинда Близард, виновница недавнего переполоха. Она танцевала с каким-то низеньким пожилым господином в светло-сером костюме и, судя по всему, была счастлива.

У мужчины были смешные распушенные усы, которые придавали его лицу ужасно самодовольный вид. Лилиан призадумалась, вспоминая его имя. Это кто-то из приглашенных гостей, но кто именно… Ах да, мистер Фонтин, какой-то полицейский чин. Даже удивительно, что он настолько задержался на вечере, все остальные, кажется, давно разошлись. Неужели причиной этому тощие прелести миссис Близард?

Лилиан невольно улыбнулась. Ей везде чудится любовь, но почему бы и нет? Несмотря на свой неприступный вид, Люсинда выглядит вполне достойно. К тому же она была когда-то замужем, то есть, пленила как минимум одного мужчину. Почему бы этому Фонтину не последовать примеру мистера Близарда?

– Интересно, что заставляет тебя так мило улыбаться? – прошептал кто-то на ухо Лилиан, и она ощутила, как сильные мужские руки обнимают ее за талию. Мэтью.

Она вздрогнула и на секунду прижалась к нему, сознавая, что все слишком заняты друг другом, чтобы обращать на них внимание в темном зале, мигающем разноцветными огнями.

– Мне просто повсюду мерещится любовь, Мэтью, – прошептала она. – Посмотри на Люсинду и ее кавалера.

– Не хочу. – Мэтью дотронулся губами до ее щеки. – Я ненавижу Люсинду. Она вполне могла бы завершить этот вечер и без меня.

– Пойдем лучше потанцуем, – засмеялась Лилиан.

Они закружились в танце. Лилиан закрыла глаза как тогда, в парке, позволяя Мэтью полностью управлять ее движением. Ей было так покойно в его руках. Восхитительное ощущение – любить и доверять. Раньше все было по-другому. Она должна была быть всегда готова к ловушкам и предательствам. Ей даже в голову не приходило роптать – такова была ее жизнь, ее мир. Оказалось, что ее счастье совсем в другом…

К великому неудовольствию танцующих в зале зажгли свет. Миссис Близард с подозрительно блестящими глазами и розовыми щеками взяла микрофон.

– Итак, к сожалению, наш рождественский бал подошел к концу! – торжественно объявила она.

Школьники оживленно загалдели. Люсинда постучала пальцем по микрофону, призывая к тишине.

– Давайте поблагодарим всех, кто принимал участие в подготовке праздника, и выразим надежду на то, что такие вечера станут традицией в Марбл Хэйвен…

Миссис Близард любила выступать. Но говорила она слишком напыщенно и неискренне, и ученики никогда не дослушивали ее до конца. Вот и сейчас, почувствовав, что интерес к ее персоне безвозвратно утерян, Люсинда была вынуждена уступить микрофон Мэтью.

Его появление было встречено бурей аплодисментов. Мэтью легко вскочил на сцену, игнорируя лестницу, и Лилиан услышала, как девочки рядом с ней восторженно заахали.

– Я надеюсь, вы неплохо провели время, – сразу начал Мэтью.

– Да, – влюбленно выдохнул зал.

Люсинда Близард поджала губы. Подобными трюками Гленфилд добивается дешевой популярности. Конечно, его обожают – молодой, красивый, на короткой ноге с учениками. Но сознает ли он, что настоящее уважение достигается другими способами?

– Лично я просто в восторге от нашего праздника, – продолжил он с очаровательной улыбкой, явно не заботясь о настоящем уважении с точки зрения Люсинды. – Особенно мне хочется поблагодарить…

Мэтью принялся называть фамилии основных участников и комментировать их действия.

Зал покатывался со смеху. Одна миссис Близард упорно противилась его обаянию. Прямо голливудская звезда на вручении Оскара, хмуро размышляла она, наблюдая за Мэтью. Чрезвычайно несолидно для директора школы.

– И наконец самое большое спасибо идейной вдохновительнице нашего бала Лилиан Монтегью. – Легкомысленная усмешка исчезла с лица Мэтью. – За то, что она сделала этот праздник возможным. За то, что она искренне поверила в наши таланты. И просто за то, что она есть!

Мэтью захлопал, подавая пример, и через пару секунду к нему присоединился весь зал. Луч прожектора ярко осветил Лилиан. Школьники рядом с ней расступились, и она оказалась в центре небольшого круга. Она улыбалась, прижимая руки к груди, смущенная столь пристальным вниманием.

Я так и знала, что здесь дело нечисто, с удовлетворением отметила про себя Люсинда. Надо же, такая тихоня на вид, а и с нашими оболтусами справилась, и директора окрутила. Ушлая девица…

Впрочем, на эту тему размышляла не только миссис Близард. Девочки принялись перешептываться и обмениваться наблюдениями.

Слова Мэтью не стали откровением почти ни для кого – о его чувствах к Лилиан более-менее догадывалась вся школа.

Надеюсь, они не возненавидят меня из-за этого, подумала девушка, подметив несколько ревнивых взглядов. Сара Джиге, та вообще пожирала ее глазами, несмотря на то, что крепко держала за руку Роджера Биллингема. Что ж, придется им с этим смириться, беспечно решила про себя Лилиан.

– Одним словом, как уже сказала наша уважаемая миссис Близард…

Против воли Люсинда была польщена.

– Будем надеяться, что сегодня мы положили начало хорошей традиции. И пусть этот рождественский бал останется в вашей памяти надолго!

Мэтью посмотрел в сторону Лилиан. Хотя прожектор уже не освещал ее, все догадались, куда именно устремлен его взгляд.

– Не понимаю, что он в ней нашел! – презрительно фыркнула Сара Джиге.

Она разговаривала с Роджером, но специально повысила голос, чтобы Лилиан услышала ее.

Но Лилиан было все равно. Вздорная девчонка может говорить все, что угодно. Мэтью любит ее, а до ревнивых школьниц ей нет никакого дела.

Мэтью спрыгнул со сцены (опять мальчишество, нахмурилась Люсинда Близард) и подошел к Лилиан. Он словно задался целью объявить об их отношениях всем, кто еще ничего не понял. Он согнул руку в локте, Лилиан взяла его под руку, сознавая, что никогда еще не была объектом столь пристального внимания.

– А теперь, мисс Монтегью, если вы позволите, я провожу вас до дома, – подчеркнуто официально сказал он.

– Буду рада, мистер Гленфилд, – ответила Лилиан, закусив губу, чтобы не рассмеяться.

Они вышли из зала, провожаемые восхищенными и завистливыми взглядами.

– Эх, кажется, у нас будет скоро еще один повод для вечеринки, – подмигнув Джимми Кольен своей подружке.

9

Когда утром Джимми Кольен с вытаращенными глазами влетел в кабинет директора, Мэтью сразу понял, что произошло что-то ужасное. Он привык к неприятностям, крупным и мелким. В Марбл Хэйвен они случались на каждом шагу, и Мэтью знал в лицо весь полицейский участок в Спринг-Бэй, а также персонал городской больницы, начальника пожарной части и прочих видных граждан.

Но сегодня ему особенно не хотелось улаживать конфликты и вызволять своих учеников из всевозможных переделок. Мэтью желал лишь радоваться празднику и встрече с Лилиан. Они договорились, что будут вместе отмечать Рождество, значит, нужно было как следует обсудить некоторые вопросы. Им вообще о многом надо было поговорить, начиная с планов на рождественскую ночь и заканчивая приготовлениями к свадьбе.

Но работа есть работа.

– Что там у тебя, Джимми? – с обреченным вздохом спросил Мэтью.

Но Джимми тяжело дышал и не торопился вываливать на голову директора свои ужасные вести.

– Что случилось? – повторил Мэтью. Предчувствие беды усиливалось в его сердце.

– Сегодня ночью мисс Монтегью… – начал Джимми.

У Мэтью все внутри оборвалось. Что могло произойти? Он благополучно проводил ее до дверей. Попытался напроситься в гости, но Лилиан была непреклонна. Плохой пример для подражания, так она сказала. Они расстались около двенадцати, сейчас половина десятого утра, что могло случиться?

Побелевший Мэтью не сводил глаз с Джимми, ожидая продолжения. Десятки возможных несчастий проносились у него в голове.

– Ее а-арестовали, – наконец выдавил из себя Кольен.

– Что?! – закричал Мэтью, вскакивая.

Джимми беспомощно развел руками. Было ясно, что он потрясен не меньше.

– Ты уверен? – Мэтью подошел к мальчику и встряхнул его за плечи. – Ты понимаешь, что ты говоришь?

– Уверен, – закивал Джимми. – Моя мать там полы моет. Собственными глазами видела, как ее привели. Часов в шесть утра…

Мэтью отпустил Джимми и провел рукой по лбу. Бред. Полный бред. Они что, с ума все посходили в полиции?

– Там заправляет этот коротышка, который был вчера у нас. Такой с усами, старый… Похоже, он из главного полицейского управления штата, важная шишка.

– Да в чем дело? – воскликнул Мэтью, не в силах до конца поверить Джимми. – Или они решили таким образом ликвидировать преподавательский состав Марбл Хэйвен?

– Я точно не знаю, – замялся Джимми, – но мать говорит, что это из-за какой-то кражи… кольцо, кажется…

Минуту Мэтью стоял как громом пораженный. Потом хлопнул себя по лбу и, не сказав ни слова ошарашенному Джимми, выбежал из кабинета, – Я хочу немедленно переговорить с мистером Фонтином! – заявил Мэтью полицейскому у входа в участок.

– Боюсь, это невозможно, – осклабился тот.

Мэтью Гленфилда здесь хорошо знали и уважали. – Он недавно уехал и вернется только часам к четырем…

– Но Лилиан Монтегью находится у вас? – допытывался Мэтью. – Она… арестована?

– Секретные сведения. Разглашать не положено, – поскучнел полицейский.

Мэтью побагровел.

– Лилиан – учитель моей школы! – выпалил он. – Я имею право знать, что с ней произошло и почему она задержана.

– Да, но нам строго-настрого запретили сообщать что-нибудь… Ума не приложу, откуда вы узнали… – Полицейский озадаченно почесал затылок.

– Вот видите, раз я уже знаю, вам нечего скрывать. Хотя бы скажите, здесь она или нет?

Полицейский вздохнул и кивнул.

– Отлично! – обрадовался Мэтью, хотя радоваться было нечему. – А в чем ее обвиняют?

– Знаете что, давайте-ка я отведу вас к инспектору Хьюстону. Сегодня его дежурство. Пусть он расскажет вам, что считает нужным.

Мэтью кивнул. Марк Хьюстон был его давним знакомым, и он мог рассчитывать на понимание с его стороны.

– Инспектор, к вам мистер Гленфилд, директор Марбл Хэйвен, – объявил полицейский, открывая хлипкую дверь кабинета инспектора.

Мэтью вошел, не дожидаясь приглашения.

Хьюстон встал ему навстречу. Его лицо было мрачно, и Мэтью внезапно стало страшно. Что случилось, черт возьми?

– Благодарю вас, Дженкинс, вы свободны, – коротко кивнул инспектор полицейскому. Тот моментально скрылся за дверью.

– Присаживайтесь, Гленфилд. – Инспектор махнул рукой на свободный стул. – Как я понимаю, вы насчет Лилиан Монтегью? Хотел бы я знать, кто вас информирует…

В голосе Хьюстона прозвучал вопрос, но выдавать миссис Кольен Мэтью не планировал.

– У меня есть свои источники, инспектор, – туманно заметил он. – И я был бы вам очень признателен, если бы вы объяснили мне, в чем дело. Это какое-то безумное недоразумение!

– Может быть, и так, – кивнул Хьюстон.

Он присел на краешек стола, небрежно откинув в сторону увесистую пачку документов. – Если честно, Гленфилд, я сам не до конца понимаю, что случилось. Фонтин из аризонского управления говорил о секретности, но я думаю, что вы должны знать. Он утверждает, что Лилиан Монтегью – это некая Лили Бейнс, известная в определенных кругах как Лили-плутовка. Ловкая воровка, провернувшая вместе со своим напарником ограбление лорда Уэзерби.

Вы, наверное, читали об этом в газетах…

Мэтью кивнул в замешательстве.

– Это ограбление наделало много шума. Лорд поднял на уши даже ФБР. Подельщик девицы, некто Алан Паркмен, был быстро арестован, чистосердечно признал свою вину и рассказал немало интересных вещей об этой Лили-плутовке. Однако она сама как в воду канула. Кое-кто даже стал думать, что она – вымышленный персонаж. Кроме слов этого Паркмена на нее у них ничего нет. Естественно, грабителю пришлось несладко. И вот как по волшебству к нему попадает наш «Аризонский вестник» с фотографией Лилиан Монтегью. Помните ту статью насчет спасения мальчишки от хулиганов?

Мэтью снова кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

– Паркмен опознал в ней Лили-плутовку.

Фонтин бросился в Спринг-Бэй и…

– Какая ерунда! – презрительно фыркнул Мэтью. – Я понимаю, высшие полицейские чины хотят спасти свою репутацию во что бы то ни стало. Они любого засадят, чтобы выгородить себя. Но вы, инспектор, неужели вы поверили в эту чушь? Наша Лилиан – и вдруг опытная грабительница! Никогда не слышал ничего более нелепого…

– Не горячитесь, Мэтью, – покачал головой инспектор. – Я рассуждал точно так же.

Но боюсь, что у Фонтина есть верные доказательства.

– Доказательства? – переспросил Мэтью упавшим голосом.

– Да. Помимо всего прочего у лорда Уэзерби украли старинные драгоценности с рубинами.

Редкая вещь. Супруга лорда была в ярости, и именно из-за них и был развернут масштабный поиск.

Мэтью слушал с очень странным выражением лица, словно ему не терпится сообщить инспектору нечто, но он хочет сначала дать Хьюстону выговориться.

– Одним словом, вчера на рождественском вечере в вашей школе Фонтин заметил на пальце Лилиан кольцо из фамильного гарнитура Уэзерби. Довольно неосторожно с ее стороны было надеть его, хотя, конечно, она не догадывалась о том, что за ней следят. Утром произвели арест. Правда, никаких других драгоценностей пока не обнаружено, но я думаю, что это дело времени… Фонтин отправился за свидетелем… Как ни тяжело в это поверить, Мэтью, но боюсь, что…

– Боюсь, что в таком случае вам придется арестовать и меня, – невежливо перебил его Мэтью и рассмеялся в ответ на изумленный взгляд инспектора. – Потому что остальные драгоценности из гарнитура Уэзерби находятся у меня.

Лили сидела в камере и считала про себя.

Размеренно и методично, чтобы ни о чем не думать. С того мгновения, когда утром она, заспанная и недоумевающая, открыла дверь полицейским, она точно знала, что ее жизнь в последние четыре месяца была сладким самообманом. Она думала, что легко сбросит шкурку прошлых грехов и начнет с чистого листа.

Что судьба щедро даровала ей возможность изменить свою жизнь и, выражаясь языком проповедников, «встать на путь добра». Как глупо было рассчитывать на то, что очищение возможно без искупления. Как она могла забыть о том, что наказание неминуемо? Она, кого жизнь неоднократно била и приучила к невероятной осторожности.

Что бы ни случилось, никогда не утрачивай бдительность, учил ее когда-то Сэм. И Лили-плутовка вела себя соответственно. Она не провалила ни одного задания. Она всегда отказывалась от прибыли, если шансы на удачу были слишком малы. Больше десяти лет она была в деле, и копы понятия о ней не имели. Лили Бейнс, мисс Перестраховщица, как в шутку прозвал ее Алан.

Но Лилиан Монтегью не нужно было прятаться и увиливать. Она могла позволить себе расслабиться. Лилиан не умела, как Лили, часами сидеть на одном месте, не шевелясь и почти не дыша, чтобы не привлекать к себе внимание. Лилиан была другим человеком. Она не смогла думать лишь о себе и своей безопасности, когда Джимми Кольена избивали хулиганы. Она не стала скрывать это происшествие, и виновные были наказаны, хотя Лилиан прекрасно знала, что это может быть для нее опасно. И время показало, что поступок Лилиан оказался предательством по отношению к Лили.

Как ни странно, девушка не роптала и не проклинала судьбу. Она плохо представляла себе, что ждет ее впереди, и ничего не боялась.

Даже оскорбительное поведение того самого невысокого типа, который танцевал с Люсиндой Близард на балу в Марбл Хэйвен и чье имя она с таким трудом вспомнила, не задевало ее.

В конце концов, Лили-плутовке было не привыкать к грубому обращению. Об Алане она тоже вспоминала без злобы. По отрывочным словам Фонтина она поняла, что Паркмен опознал ее по той единственной фотографии в «Аризонском вестнике». Как эта газета могла попасть к нему? Рука Провидения…

Единственное, что причиняло невыносимую боль, – это мысль о Мэтью. Лилиан запрещала себе думать о том, каким невероятным образом кольцо Уэзерби попало к нему. Было слишком страшно предполагать, что он, как и она, скрывается в Спринг-Бэй от правосудия. Неужели и он обманывал ее? И ее надежда на новую жизнь с ним, чистую, честную – всего лишь иллюзия? Но если для кольца Уэзерби существует другое объяснение и Мэтью действительно честен, то он непременно будет презирать ее, когда узнает всю правду о Лилиан Монтегью…

А узнать будет совсем легко. Фонтин – мастер своего дела, и выяснить, что женщина с таким именем умерла примерно семь лет назад, для него не составит большого труда. Скорее всего, это им уже известно. А еще организуют очную ставку с Аланом, и крашеные волосы не спасут ее, как не спасли на снимке в газете. Мэтью с отвращением отвернется от нее и будет прав.

Из горла Лили вырвалось сдавленное рыдание. Нет. Она не должна раскисать. Никакой истерики. Если она не будет владеть собой, она может сказать что-нибудь не то. Дело не только в ее личной безопасности или дурацких, никому не нужных чувствах к Мэтью. Здесь замешаны и другие люди. Раз она проиграла свою партию, ее первоочередная задача – оградить Сэма от любых неприятностей…

И Лили с удвоенной силой принялась считать про себя, представляя себе ряды блестящих цифр.

Она дошла до четвертой сотни, когда к камере подошел инспектор Хьюстон. Девушка настороженно следила за ним. Удивительно, но при подобных обстоятельствах, когда ее больше всего на свете должна была бы заботить собственная судьба, Лили остро чувствовала неловкость в присутствии инспектора. Он с таким уважением относился к Лилиан Монтегью, что теперь Лили не знала, как себя вести. Как будто все это – лишь досадное недоразумение, происки недоброжелателей? Она скромный учитель математики, болеет душой за своих учеников, обожает работу, планирует остаться в Спринг-Бэй навсегда и воспитывать там детей. Но ведь неопровержимые доказательства – дело считанных часов. Зачем ломать комедию, если развязка неизбежна? Однако признавать свою вину Лили не собиралась – давала знать выучка Сэма.

К тому же, если она откроет рот, она подведет Мэтью. Ни одна живая душа не должна узнать, что ворованное кольцо она получила от него…

– Эх, Лилиан, что ж вы мне сразу не сказали… – бормотал Хьюстон себе под нос.

Он гремел ключами, открывая дверь, а девушка никак не могла понять, что происходит.

– В чем дело, инспектор? – напряженно спросила она, когда он распахнул перед ней дверь камеры.

– Мне так неудобно перед вам, Лилиан, – сказал Хьюстон, явно смущаясь. – Я с самого начала знал, что это дело – полный бред, но разве с высоким начальством поспоришь? Я, к сожалению, не могу вас сразу выпустить сейчас, мне придется дождаться Фонтина, но, по крайней мере, в камере вы сидеть больше не будете…

Лили опешила.

– Подождите, – нахмурилась она. – Что-то выяснилось?

– Да, – улыбнулся инспектор. – У меня в кабинете сидит Мэтью Гленфилд…

Сердце Лилиан забилось.

– Он мне все рассказал насчет этой истории с кольцом. Придется Фонтину уехать несолоно хлебавши. – Инспектор с довольным видом потер руки. – А то вздумал хватать честных граждан. Такие, как вы, Лилиан, у нас на вес золота… Ну выходите же, мистер Гленфилд очень из-за вас беспокоится. Честное слово, если бы вы все объяснили сразу, вам бы не пришлось сидеть в камере так долго… Но, конечно, я все понимаю…

Хьюстон многозначительно подмигнул девушке. Ошеломленная Лили вышла из камеры.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее нельзя выпускать на свободу, уж ей это известно гораздо лучше, чем кому-либо в Спринг-Бэй. Что придумал Мэтью, чтобы спасти ее?

С бьющимся сердцем девушка вошла в кабинет Хьюстона.

– Думаю, вам будет о чем поговорить. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – тактично сказал инспектор и вышел, закрыв за собой дверь.

– Лилиан, дорогая, как ты? – Мэтью бросился к девушке и нежно обнял.

Когда Лилиан вошла, его поразило выражение ее лица – недоумевающее, настороженное.

Он ожидал испуга, праведного негодования, радости, в конце концов! Но, должно быть, бедняжка столько всего пережила за эти несколько часов, что уже не знает, что думать.

– Я в порядке, – тихо ответила она. – Но я ничего не понимаю.

Мэтью рассмеялся.

– Милая моя… Во всем виноваты я и излишнее служебное рвение господина Фонтина. Но я сейчас все расскажу тебе.

Мэтью усадил растерянную девушку на стул, а сам устроился на табурете у окна.

– Почему ты не сказала полицейским, что это кольцо подарил тебе я? – требовательно спросил он.

Лилиан молчала, придумывая достойный ответ.

– Но ведь оно было украдено… – пролепетала она наконец.

– И ты решила, что его украл я? – В голосе Мэтью был упрек.

Ничего я не подумала, огрызнулась про себя девушка, не до того было.

– Нет, но все это было так странно… – Она отвела глаза в сторону.

– Лилиан, ну неужели я похож на грабителя? – расстроенно воскликнул Мэтью.

Лили вжалась в спинку стула. Мэтью без ножа резал ее.

– Это очень долгая история, – вздохнул он. – Но, как я понимаю, у нас много времени до возвращения Фонтина… Ты не все обо мне знаешь, Лилиан. Так получилось, что лорд Уэзерби, тот самый, которого обокрали, мой отец.

Лили чуть не свалилась со стула.

– Да, трудно поверить, правда? – усмехнулся Мэтью. – Отец родился в Америке и женился на американке, но он был старшим сыном английского лорда, так что титул остался в семье.

Я – его единственный наследник и, соответственно, будущий граф Уэзерби. Надеюсь, это не очень пугает тебя?

Лили отчаянно замотала головой. Говорить она пока была не в состоянии.

– Пять лет назад умерла моя мать. – Мэтью помрачнел. – С отцом у них в последнее время были довольно… эээ… натянутые отношения. И он недолго переживал после ее смерти.

Голос Мэтью дрогнул.

– Вскоре он женился во второй раз. На женщине намного моложе его. Новоиспеченная леди Уэзерби отличалась невероятной жадностью, и можешь мне поверить, что даже громадного состояния отца не было достаточно, чтобы удовлетворить ее аппетиты. Но больше всего ей не давали покоя драгоценности моей матери. Отец потихоньку дарил ей то одно, то другое, однако она требовала большего. Семье Уэзерби принадлежит старинный гарнитур из рубинов и серебра, очень редкий и ценный, он переходит от матери к старшему сыну, который затем преподносит его своей супруге…

Мэтью многозначительно посмотрел на Лили, и девушка залилась краской.

– Прекрасная Кэтрин жаждала завладеть этими драгоценностями, и, возможно, рано или поздно отец уступил бы ее требованиям. Но мама оставила завещание, в котором помимо всего прочего указала, что теперь единоличным владельцем рубинов являюсь я. Должно быть, она чувствовала, что отец не устоит и осмелится нарушить семейную традицию… Одним словом, однажды, когда жить на вилле Уэзерби стало совсем невыносимо, я собрал чемоданы и уехал.

Естественно, прихватив с собой драгоценности Уэзерби. Ни Кэтрин, ни отец не знали об этом – рубины хранились в отдельном сейфе вместе с другими украшениями матери, и отец не позволял ей забрать все и сам особенно не интересовался содержимым сейфа. Так что, когда в дом забрались грабители, то отец, естественно, решил, что рубины похищены ими.

Мэтью перевел дух.

– Но почему ты ничего не сказал отцу, когда уезжал? – спросила Лили. – Или хотя бы когда было совершена кража…

А Сэм-то напустился на беднягу Алана из-за этих рубинов, невольно усмехнулась она про себя. Да и сцапали его как раз из-за них. Не повезло.

– Мы с отцом… – Мэтью замялся. – Одним словом, у нас были не самые хорошие отношения.

– Ты боялся, что он не позволит тебе забрать украшения?

– Нет, но… – Мэтью опустил глаза. Было ясно, что ему неприятно говорить на эту тему.

– Тебе не кажется, что лучше рассказать обо всем? – тихо спросила Лили.

– Да, – кивнул он. – Ты права. Дело в том, что Кэтрин Уэзерби пыталась, и небезуспешно, соблазнить меня.

Лили ахнула. Больше всего ее поразило слово «небезуспешно». Оказывается, она еще не утратила способность ревновать…

– Кэтрин – очень красивая женщина, – глухо продолжал Мэтью, не глядя на девушку.

Лили сжала кулаки. Ох, попалась бы ей эта леди Уэзерби…

– У моего отца были деньги, а у меня… гм, видимо, молодость и некоторая привлекательность. Кэтрин решила убить двух зайцев одним ударом. Мы с ней были знакомы еще до ее свадьбы, и мне всегда льстило ее внимание. Однако выбор она сделала не в мою пользу…

Мэтью усмехнулся.

– Можешь представить себе, как меня шокировало известие о том, что отец собирается на ней жениться!

– Ты любил ее? – дрожащим голосом спросила Лили. Она искренне хотела бы посочувствовать страданиям Мэтью, но на самом деле не испытывала ничего, кроме жгучей ревности к той, кому когда-то принадлежало его сердце.

– Я думал, что да. По крайней мере, она мне нравилась, – признался Мэтью. – Кэтрин умеет найти к мужчине подход, и я убедил себя, что она мне небезразлична.

Лили закусила губу. О, как хорошо она представляет себе эту неотразимую женщину, мастерицу коварного обольщения! Неужели Мэтью до сих пор думает о ней?

– Но когда мы с Кэтрин стали жить в одном доме, у меня открылись глаза. Вздорная особа, помешанная на своей персоне, нарядах и драгоценностях.

С каждым словом Мэтью Лили буквально оживала.

– Она третировала прислугу, ссорилась с нашими родственниками, повсюду совала свой нос. Лишь в присутствии отца она была паинькой, но я видел, что это долго не продлится.

Никакая красота не спасет женщину с таким характером, – философски заключил Мэтью.

– Но почему же ты все-таки уехал, ничего не сказав отцу? – напомнила Лили.

– Потому что я поступил как последняя свинья, – буркнул Мэтью. – Мы с Кэтрин случайно оказались вместе на одной вечеринке…

Я перебрал лишку, и она решила воспользоваться моментом, чтобы «наладить отношения».

Она именно так и выразилась. Я наивно полагал, что мы просто побеседуем, обсудим кое-что, но она имела в виду совсем другое.

Мэтью опять замолчал. Призвание нелегко давалось ему.

– Одним словом, я был пьян, а она настойчива… Неужели я должен продолжать, Лилиан? – взмолился он.

– Нет, – печально вздохнула она. – Но что же было дальше?

– Я стал противен самому себе и чуть ли не на следующий день уехал из дома. Отец, конечно, удивлялся, и Кэтрин ему подпевала. Она решила, что я поступил так, чтобы было удобнее встречаться с ней.

– А ты? – Голос Лили зазвенел от напряжения.

– А я видеть ее больше не мог! – воскликнул Мэтью. – И когда она это поняла, она объявила отцу, что я приставал к ней, но она мне отказала, и поэтому я ушел.

– Вот дрянь, – не выдержала Лили.

– Точно, – кивнул Мэтью. – Разразился страшный скандал. Отец, естественно, пригрозил лишить меня наследства, и в результате я оказался в Спринг-Бэй. Хотел уехать как можно дальше.

– Спрятаться?

– В каком-то смысле, да, – признался Мэтью. – Устал от прежней жизни, хотелось чего-то кардинально другого. Меня всегда интересовали дети, и образование позволяло мне преподавать, так что я решил пойти в школу. И вот видишь, повезло – меня сразу назначили директором в Марбл Хэйвен. Видимо, мой гарвардский диплом произвел неизгладимое впечатление.

Лили подавила улыбку. Немногие бы назвали везением работу в Марбл Хэйвен, но у Мэтью своеобразный взгляд на вещи.

– И ты знаешь, меня так увлекла работа, что я попросту забыл о том, кто я на самом деле. В Марбл Хэйвен я гораздо нужнее, чем на вилле Уэзерби. А уж когда в Спринг-Бэй появилась ты…

Лили невольно покраснела.

– Жизнь вообще стала изумительной. Особенно вчерашний вечер. – Мэтью запнулся и смущенно посмотрел на девушку. – Ты ведь простишь меня, Лилиан?

– За что? – воскликнула она.

– За что, что из-за меня тебе пришлось провести ночь в тюрьме.

– Утро, – с улыбкой поправила она его. – Я совсем не сержусь.

– Разве я мог представить себе, что этот идиот из центрального управления примет тебя за воровку из-за этого кольца! – Мэтью подошел к девушке и присел перед ней на корточки.

У Лили защемило сердце. Невероятное совпадение – рубиновый гарнитур Уэзерби все-таки нашел ее. Мэтью все объяснил ей и инспектору Хьюстону, который, конечно же, не сомневается в ее невиновности. Однако вскоре вернется Фонтин с Аланом Паркменом и информацией о том, что настоящая Лилиан Монтегью погибла. Кто знает, что еще он успел раскопать! Мэтью ожидает страшный удар…

– Я так люблю тебя, Лилиан, – пробормотал он, утыкаясь головой ей в колени. – Я чуть не умер, когда Кольен рассказал мне о тебе.

– Джимми? – улыбнулась Лили. – Какой шустрый мальчик…

– Если бы не ты, неизвестно, что с ним бы было.

– Брось, Мэтью, сколько можно, – смутилась Лилиан. – Они бы не стали его убивать. Ну полежал бы немного в больнице.

– Я не об этом. – Мэтью поднял голову. – Неужели ты не заметила, как он изменился?

Раньше Кольен был инициатором почти всех хулиганских выходок в школе, а сейчас мой надежный помощник. И все благодаря тебе…

Лили душили слезы. Да, она тоже думала, что приносит пользу. Что сможет искупить прошлые прегрешения. Что скажет о ней Мэтью, когда узнает правду?

– Ужасно жаль, что мы не можем немедленно уйти отсюда, – проговорил Мэтью. – Не хочется создавать лишние проблемы инспектору. Надеюсь только, что этот Фонтин вернется к вечеру, потому что я не позволю тебе провести ночь в камере.

Лили положила руку на голову Мэтью и перебирала его льняные кудри. Она почти не слышала, что он говорил, вся во власти своих мыслей. В конце концов, что может быть страшнее, чем потерять его доверие? Пусть он разлюбит, отвернется от нее, но будет знать, что она была с ним искренна. Лилиан Монтегью или Лили-плутовка, но она любит этого мужчину и хочет быть с ним. Вернее, хотела, потому что сейчас ей не на что рассчитывать.

– Лилиан, а может, все-таки попросим Хьюстона отпустить тебя под честное слово? – задумался Мэтью. – Ведь это безумие держать тебя под замком. Фонтин будет вынужден это признать, когда мы все объясним ему.

– Нет. – Лили покачала головой. – Мы не будем ни о чем просить инспектора Хьюстона.

– Можно подумать, тебе здесь нравится, – пробормотал Мэтью, слегка задетый ее тоном.

– Нет, не нравится, – печально улыбнулась Лили. – Просто человек рано или поздно должен платить по счетам.

– О чем ты говоришь? – напрягся Мэтью.

– Не думаю, что Фонтин с легкостью отпустит меня на свободу, когда вернется, – сказала девушка.

Мэтью попытался возразить, но что-то в лице Лилиан остановило его.

– И дело не в том, что кольцо Уэзерби принадлежит тебе по праву. А в том, что я на самом деле Лили Бейнс по прозвищу Лили-плутовка, ограбившая виллу твоего отца, да и не только ее.

10

– Что? – Мэтью вцепился в руки девушки. – Ты понимаешь, что говоришь?

– Мне нужно было где-то отсидеться после того, как Алан донес на меня полицейским, монотонно рассказывала она. – Я достала документы и диплом на имя Лилиан Монтегью и приехала в Спринг-Бэй. Если хочешь знать, я даже не обращалась в другие школы, а сразу пришла к вам. Тщательной проверки я могла и не выдержать, а в Марбл Хэйвен всегда не хватает учителей, правда?

Мэтью осел на пол, не сводя с Лили ошеломленного взгляда.

– Это был блестящий план, – криво усмехнулась девушка. – Кому бы пришло в голову искать Лили-плутовку в школе глухого провинциального городка? Я перекрасила волосы, сменила прическу и стала скромной учительницей математики в Марбл Хэйвен. Но в конечном итоге мой маскарад все равно не спас меня.

Лили замолкла. Мэтью растерянно хлопал глазами, пытаясь собраться с мыслями. Девушка внутренне готовилась к лавине упреков и, кто знает, оскорблений. Но Мэтью не торопился обвинять ее.

– А какой у тебя был раньше цвет волос? спросил он.

– Рыжий, – прошептала изумленная Лилиан. – Они были длинные, по пояс.

Мэтью развел руками. Его лицо страдальчески исказилось.

– Как ты, должно быть, потешалась надо мной.

Лили подскочила на месте. Как он может так думать о ней!

– А я еще пытался опекать тебя…

– Мэтью… – Голос девушки дрогнул. – Я знаю, в это трудно поверить, но для меня жизнь в Спринг-Бэй была настоящей. Я… искренне полюбила его и Марбл Хэйвен, и…

– Полюбила? – перебил ее Мэтью. – Потому что так было нужно по твоей легенде? Тихая учительница, довольствующаяся скромным жалованьем в провинциальной школе?

Лили прижала руки к груди. Он вправе обижаться на нее, и она не в состоянии объяснить ему, что ее работа в Марбл Хэйвен и любовь к нему были единственно важным в ее жизни. Но Мэтью видит в ней лишь воровку, обманщицу, которую нелепая случайность вывела на чистую воду.

– Думай, что хочешь, – вздохнула девушка. – Я просто не хотела больше врать тебе.

Мэтью скрипнул зубами. Никакого обмана, все по-честному. Просто знай, Мэтью Гленфилд, что женщины, которую ты любишь, не существует. Вместо нее есть хитрая мошенница, почти полгода водившая за нос целый город.

Спринг-Бэй для нее – перевалочная станция, очередной мелкий эпизод в бурной жизни.

– Господи, Лилиан, ты могла хотя бы не подпускать меня к себе! – воскликнул Мэтью. – Чтобы я ни на что не рассчитывал…

Девушка молчала. Ей хотелось кричать, умолять его, чтобы он не судил ее слишком строго.

Но кому интересно выслушивать признания в любви из уст преступницы? Через несколько часов сенсационная весть о Лили-плутовке облетит весь город, и Мэтью будет только счастлив откреститься от нее. И разве он не будет прав?

Сын лорда Уэзерби… В чем они ошиблись в доме отца Мэтью, раз полиция легко вышла на след Алана? Если бы старый Уэзерби заранее знал, что украшения забрал его сын, он, наверное, не стал бы поднимать такой шум, спокойно получил бы страховку и накупил бы жене новых побрякушек. Но в таком случае Паркмена не зацапали бы, и ей не пришлось бы скрываться в Аризоне. И она не познакомилась бы с Мэтью. Причудливы дороги судьбы, разве можно убежать от нее?

– Я полюбила тебя, – тихо сказала она.

– Я… я не могу тебе поверить… – пробормотал Мэтью и выбежал из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

Интересно, расскажет ли он что-нибудь инспектору, подумала девушка и удивилась тому, насколько мало волновала ее эта возможность.

Пусть. Часом раньше, часом позже. Может быть, это зачтут как чистосердечное признание.

А впрочем, какая разница, как отнесутся к ней все эти полицейские, судьи, присяжные. Она потеряла надежду на новую жизнь, и не все ли равно, насколько короче или длиннее будет ее срок.

Лили закрыла лицо руками и горько зарыдала.

Мэтью заперся в своей квартире, отключил телефон, задернул шторы в спальне, как подкошенный рухнул на кровать и закрыл глаза.

Ему не хотелось ничего видеть, слышать, ни с кем разговаривать. Больше всего на свете он жаждал покоя и одиночества.

Итак, Лили-плутовка. А ведь он с самого начала чувствовал, что она не такая, как все.

Но вместо того, чтобы насторожиться, влюбился как последний дурак. Прелестная Лилиан, красивая, нежная добрая… Он выдумал себе сказку, а она с удовольствием помогла ему. Воровка, наглая, расчетливая, беспринципная, она бы и замуж за него вышла, если бы ей это было удобно. Хотя зачем ей замужество с заурядным директором школы? Она бы просто пересидела бурю в Марбл Хэйвен и навсегда уехала, не вдаваясь в объяснения. Это было очень просто – я больше не люблю тебя, Мэтью. Разве бы он стал настаивать? Конечно, нет. Стиснул бы зубы и терпел бы. И ради кого? Ради мошенницы, которая и мизинца его не стоит?

А ведь она обманула не только его. Она провела и Джимми Кольена, и Роджера Биллингема, и Флоренс Доил, и всех остальных ребят, которые верили ей и любили ее. Она бессердечно использовала их, не думая о том, что будет с ними после того, как она уедет.

А что будет с ними теперь, когда они узнают правду? Мэтью резко сел на кровати. Он не должен думать только о себе и своих чувствах к Лилиан. Что будет твориться в городе и школе, когда правда о Лилиан Монтегью станет известна всем? Мэтью застонал. Не ради себя или Лилиан, а ради Марбл Хэйвен и учеников он желал бы сохранить все в секрете. Но разве это возможно? Весть об аресте наверняка уже распространилась, а за ней вскоре последует и объяснение. Имя Лилиан будут трепать на всех перекрестках…

Мэтью осекся. Как он может до сих пор думать о ней и переживать за нее? Пусть ее заклеймят позором, он должен думать лишь о своих учениках… Но сколько бы Мэтью ни твердил себе это, он никак не мог избавиться от сострадания, разрывающего сердце. Лилиан, такая нежная и беззащитная, одна в тюрьме, целый мир против нее.

Мэтью вспоминал, как впервые увидел ее, как удивлялся ее умению справляться с учениками, как восхищался ею, когда она помогла Кольену.

Как дрожал от нетерпения, обнимая ее вчера на рождественском празднике. Господи, неужели это было только вчера? И как он любит ее… Мечту, идеал, красивую картинку. Женщину, которой нет.

Словно он снова подросток, мечтающий о какой-нибудь книжной героине, придумывающий одну за другой подробности их головокружительной любви. Лилиан Монтегью не меньшая фикция, чем Джульетта или Скарлетт О'Хара. Есть лишь умелая актриса, пожалуй, самая способная из всех, кого ему довелось видеть на экране. Она так ловко провела его, так вжилась в роль, что ему до сих пор тяжело поверить в то, что она лишь играла.

Зачем она призналась ему? Акт милосердия, иначе не назовешь. Он не мог представить себе, как бы повел себя, если бы полицейские чиновники предъявили бы ему необходимые доказательства ее вины. Наверное, решил бы, что они сошли с ума или издеваются над ним.

А благодаря ей он готов к разоблачениям. Спасибо тебе, Лилиан. Или Лили…

Резкий звонок в дверь привел Мэтью в чувство. Он посмотрел на часы. Надо же, уже половина четвертого. Он и не заметил, как время пролетело. Наверное, это пришли из школы.

Мэтью вдруг припомнил, что сегодня – обычный учебный день, и он должен присутствовать в Марбл Хэйвен. Все, должно быть, безумно переполошились, когда директор внезапно исчез.

Неведомый посетитель продолжал трезвонить, но Мэтью не торопился открывать. Его охватило полное безразличие ко всему, включая его работу в школе. Скорее всего, ему придется уволиться. Во-первых, разъяренные родители не простят ему того, что он взял Лилиан на работу и целых четыре месяца грабительница учила их детей. А во-вторых, он сам не сможет ходить по этим коридорам и знать, что никогда больше не встретит там ее. И в собственный кабинет он будет не в состоянии зайти – ведь там все полно воспоминаний о Лилиан Монтегью.

У Мэтью заболела голова от заливистых трелей дверного звонка. Кого бы ни послали на его поиски из Марбл Хэйвен, он отличался редкой настойчивостью. Мэтью чертыхнулся. Его нет дома. Он не намерен ни с кем разговаривать. Все вопросы подождут до завтра, когда он хотя бы чуть-чуть придет в себя.

Однако звонок не унимался. Мэтью кинул взгляд на часы. Двадцать минут стоять у запертой двери – на это способны очень немногие.

Мэтью встал и захлопнул дверь в спальне, надеясь, что так будет потише. Но прошло еще десять минут, и Мэтью был вынужден сдаться.

Визитер, должно быть, точно знал, что он дома, и хотел во что бы то ни стало переговорить с ним.

Если это Джимми Кольен, я ему шею намылю, мрачно пообещал себе Мэтью, открывая дверь.

Но это был не Джимми, а высокий плотный мужчина лет сорока пяти – пятидесяти с наголо остриженным шишковатым черепом и пронзительным взглядом маленьких глазок. Одет мужчина был в дорогой светлый костюм и черную рубашку, на пальце поблескивал перстень.

Мэтью опешил – примерно так, по его мнению, должен бы выглядеть главарь мафии. Сходство усиливалось еще и тем, что за спиной мужчины виднелся молодой парень в темном костюме. Он явно выполнял функцию охранника.

– Мэтью Гленфилд? – спросил мужчина.

Голос у него оказался неожиданно глубоким и приятным.

– Д-да, – кивнул недоумевающий Мэтью.

– Вы позволите мне войти?

– Конечно.

Бритоголовый шагнул в квартиру, закрывая за собой дверь. Охранник остался на лестничной площадке. Мэтью молча указал на диван, и странный гость уселся, поблагодарив его кивком головы. Мэтью расположился напротив. Он внимательно разглядывал пришельца, который не торопился с объяснениями. Наружность этого мужчины действительно не располагала к себе – низкий лоб, маленькие глазки, мощная челюсть традиционно ассоциируются с преступными элементами низкого пошиба. Но глаза визитера смотрели на Мэтью изучающе, и ему на секунду показалось, что в этом огромном нелепом теле на самом деле заключен другой человек, с высоким интеллектом и душой эстета.

Это молчаливое переглядывание уже начало раздражать Мэтью, когда гость наконец разлепил толстые губы и произнес:

– Я только пришел сказать тебе, сынок, чтобы ты не слишком строго судил мою девочку.

У Мэтью отвисла челюсть, – Я понимаю, тебе тяжело сейчас, – невозмутимо продолжил таинственный посетитель. – Но ты просто не спеши с выводами, хорошо?

Сгоряча каких только дел не натворишь…

– Вы кто? – выдавил из себя Мэтью.

– Я? – усмехнулся мужчина. – Ну… нечто вроде крестного отца одной нашей общей знакомой. Можешь звать меня Сэмом…

– Какой знакомой? – пробормотал Мэтью.

Сэм вздохнул, явно недовольный его недогадливостью.

– Ты знаешь ее под именем Лилиан Монтегью.

Мэтью подскочил на месте. То-то этот тип показался ему похожим на бандита. Он бандит и есть! Один из дружков Лилиан. Только что он тут делает?

– Что вам надо? – резко спросил Мэтью.

Сэм вздохнул еще раз, потом полез в карман брюк, вынул аккуратно сложенный платок, промокнул им лоб и положил платок обратно. Мэтью невольно отметил, что Сэм гораздо старше, чем ему показалось вначале.

– Она нужна тебе или нет? – ответил Сэм вопросом на вопрос.

Час от часу не легче. Мэтью насупился. Вдаваться в откровения перед первым встречным он не собирается.

– Отлично, – с удовлетворением заметил Сэм. – Тогда позволь мне кое-что объяснить тебе.

Я знаю эту девочку чуть ли не с пеленок…

До Мэтью постепенно начало доходить.

– Вы хотите сказать, что она работала на вас? – воскликнул он, не в силах поверить в наглость этого типа, который вздумал заявиться к нему домой среди бела дня.

– Можно и так сказать, – спокойно кивнул Сэм, будто он был директором фирмы, где Лилиан честно трудилась в качестве обычного клерка.

Мэтью собрался было разразиться гневной отповедью, но в последний момент передумал.

Вряд ли слова подействуют на этого человека.

– Правильно, – одобрил Сэм, читая по лицу молодого человека как по книге. – Мне поучения ни к чему. Хоть ты и директор школы.

Сэм лукаво улыбнулся. Ему нравился этот светловолосый мальчик с горящими от гнева глазами. Он подходит Лили, у них будут отличные детки. Если, конечно, он окажется достаточно разумным, чтобы понять…

Снисходительный тон Сэма задел Мэтью.

– Ну так что вы хотели сообщить мне насчет вашей протеже? – высокомерно спросил он.

Сэм молчал. Мальчик уязвлен и хочет быть невежливым. Он растерян и не знает, как себя вести. Любой бы на его месте был в шоке. Однако он не пытается выгнать его или вызвать полицию, хотя многие сделали бы именно так.

Следовательно, что бы он ни говорил, ему нужна информацию о Лили. А это уже хороший знак.

– Ты совершенно прав, Лили – моя воспитанница, – добродушно произнес Сэм. – И, возможно, я не правильно вырастил ее. Я научил ее взламывать замки и лазить по стенам, прятаться, маскироваться, драться, лгать…

– Воровать, – подсказал Мэтью.

– Да, и воровать в том числе, – послушно согласился Сэм. – Она была мне вместо дочери…

Мэтью поразился тому, как изменилось некрасивое лицо Сэма, когда он говорил о Лили, Оно стало почти привлекательным.

– Ты вправе сказать, что я был не самым хорошим отцом, – пробормотал Сэм с иронией, – но ведь каждый зверь воспитывает отпрысков по своему подобию.

Мэтью не мог не улыбнуться. Этот старый бандит не был лишен определенного обаяния.

– Моя девочка с блеском справлялась с работой. – В голосе Сэма прозвучала нотка гордости. – Я научил ее осторожности, и копы не имели о ней ни малейшего представления…

Мэтью пришло в голову, что вот с такой же гордостью иной отец рассказывал бы об успехе своей дочери на конкурсе юных дарований.

– Конечно, я ее берег. Я слишком дорожил ею, чтобы позволить ей рисковать. Но иногда без нее было просто невозможно обойтись…

Глаза Сэма затуманились. Он вспоминал, сколько раз он был вынужден прибегать к помощи Лили, и она никогда не отказывала ему, каким бы сложным ни было дело.

– Не думай, я не хотел, чтобы так продолжалось вечно! – Сэм вскинул вверх ладони. – Я планировал постепенно вывести ее из игры. Но это было довольно сложно.

– Почему? – вырвалось у Мэтью.

– Понимаешь… – Сэм задумался. – Образ жизни не так-то легко поменять.

– То есть стать честным человеком нелегко? – с сарказмом поинтересовался Мэтью.

– Честный – нечестный… пустые слова, – поморщился Сэм. – Лили никого не убила и не предала, так что она не менее честна, чем ты.

А может быть, и более.

Сэм проницательно посмотрел на Мэтью, и молодой человек невольно покраснел.

– Лили выросла в другом мире, я не мог просто так взять и выпихнуть ее к твоим так называемым честным людям. Ей было бы слишком трудно, ведь во многих вещах она – сущий ребенок. К тому же, каюсь, мне не хотелось отпускать ее от себя. Эгоистично с моей стороны, я знаю, но мне было приятно сознавать, что она находится поблизости… Я думал сам постепенно отойти от дел и забрать ее с собой, но никак не получалось. А потом еще эта история с Аланом…

Сэм нахмурился, словно рассуждая сам с собой, а Мэтью кольнуло неприятное предчувствие. Алан? Распространенное имя, но сегодня он уже слышал ей. В полицейском участке, когда Хьюстон рассказывал ему о Лили-плутовке и ее сообщнике.

– Алан Паркмен? – услышал Мэтью собственный голос как бы со стороны.

– Да, – удивленно ответил Сэм. – Он самый.

Смазливый малый, и Лили одно время так сильно увлеклась им, что я было решил, мне никогда не вытащить ее из нашего дела. Знаешь, эти нелепые влюбленности способны далеко завести, а Лили тогда была совсем девчонкой.

Мэтью отлично знал теперь, куда заводят нелепые влюбленности, – в пучину неоправданной ревности. Не все ли ему равно, кого любила Лилиан раньше? Оказывается, нет.

– Паркмен оказался последним паршивцем, но Лили крепко держалась его. – Сэм хитро поглядывал на Мэтью, словно догадываясь о том, что творится у него в душе, и добавлял все новые подробности. – Этим девчонкам если что втемяшится в голову, то тут уже ничего не поделаешь. Не раз из-за него они попадали в неприятности, но Лили не желала ничего знать…

Мэтью кусал губы, презирая себя за слабость.

О, в чувствах Лили к этому мерзавцу не может быть никаких сомнений – с ним она была сама собой, и любовь ее была искренна. Увы, он похвастаться тем же не в состоянии.

– Одно время я даже думал, что она уйдет от меня и будет работать самостоятельно с этим Паркменом. – Казалось, Сэм намеренно растравляет рану Мэтью. – Это было бы катастрофой, потому что Алан глуп и… Впрочем, это неважно.

Сэм махнул рукой, решив сжалиться над Мэтью, на котором лица не было.

– Постепенно она сама разобралась, что к чему. Она всегда была умницей, моя девочка.

Мэтью перевел дух. Значит, Лилиан успела разлюбить своего Алана до того, как познакомилась с ним. Слабое, но утешение.

– Я перестал сомневаться в успехе своего плана, – продолжал Сэм неспешно, – и думал, что вот еще чуть-чуть, и завязываю. Хватит опасностей. Пора начинать новую жизнь. Но тут как назло один человек попросил помочь.

Работенка несложная и выгодная, отказываться было не резон.

Мэтью нахмурился, зная, что последует дальше.

– Я решил, что ничего страшного не будет, если Лили выполнит еще одно задание. Одним больше – одним меньше, какая разница. И мы стали готовиться…

– К ограблению виллы Уэзерби, – не выдержал Мэтью.

– Совершенно верно, – невозмутимо сказал Сэм. – К ограблению твоего отца.

Мэтью только рот открыл.

– Ну неужели ты думаешь, что мне было трудно это выяснить, сынок? – с упреком спросил Сэм.

Мэтью был настолько поражен, что снова пропустил фамильярное «сынок» мимо ушей.

– Это была великолепная операция, – мечтательно прищурился Сэм. – Просто и изящно.

Лили как всегда была на высоте, и если бы не этот дурак Паркмен…

– Знаю, – бросил Мэтью. – Его поймали, он выдал Лили, ей нужно было скрыться где-то. Вы сделали ей липовые документы и отправили в Спринг-Бэй, штат Аризона, школа Марбл Хэйвен. Она мне все рассказала.

– Д-да, примерно так, – пробормотал Сэм. – Я и не думал, что у нее хватит храбрости…

– У нее не было другого выхода. – Лицо Мэтью исказилось. – Я бы все равно узнал, рано или поздно. Вранье бы не помогло.

– Да, но зачем ей понадобилось лично рассказывать об этом тебе? – негромко спросил Сэм. – Согласись, вряд ли признание далось ей легко.

И Мэтью был вынужден признать это.

– Конечно, ты должен решать сам, – сказал Сэм после небольшой паузы, во время которой Мэтью сосредоточенно разглядывал узор на паркетном полу. – Я пришел лишь для того, чтобы рассказать тебе, что Лили – не лицемерка. И если она говорила, что любит тебя, значит, так оно и есть.

– Откуда вы все знаете? – воскликнул Мэтью, и Сэм с удовлетворением отметил, что враждебность в его голосе совсем исчезла.

– У меня есть свои источники, – покачал головой Сэм. – Тебе о них знать необязательно.

Но в Лили ты сомневаться не должен. Ты ведь не вчера узнал ее. Вспомни, разве она хоть раз дала тебе повод усомниться в ней?

У Мэтью голова шла кругом. Благородный грабитель-отец, юная преступница, нуждающаяся скорее в сочувствии, чем в обвинительном акте, и в центре всей этой неразберихи его собственное сердце, которое любит несмотря ни на что и так хочет верить…

– Она все время обманывала меня, – вздохнул Мэтью.

– Да, – с подозрительной легкостью согласился Сэм. – Но разве у нее был другой выход?

Как ты представляешь себе ваш разговор? Прости, Мэтью, я должна тебе признаться в том, что меня разыскивают за ограбление?

Мэтью невольно усмехнулся. Нет, конечно же, это нелепо.

– Ты, кажется, тоже не был с ней до конца откровенен. – Сэм многозначительно посмотрел на молодого человека. – Я уверен, если бы ты сразу рассказал, откуда у тебя это кольцо и кто ты такой на самом деле, Лили не стала бы таиться…

– Но откуда вы, черт возьми, знаете, что бы она сделала! – вспылил Мэтью, задетый намеками Сэма. – Может быть, плевать она хотела на меня! Собиралась дождаться, когда все успокоится, и уехать из города!

Как ему хотелось согласиться с доводами Сэма. Однако здравый смысл вопил об осторожности, и Мэтью разрывался между двумя абсолютно противоположными желаниями – забыть о существовании Лилиан, как бы больно это ни было, или же немедленно броситься к ней.

– Потому что я знаю Лили, – терпеливо произнес Сэм. – И ты ее знаешь. Подумай сам, стала бы она защищать того ученика, если бы заботилась только о своей безопасности? Неужели ты на самом деле веришь в ту историю, которую она скормила газетчикам? Как будто хулиганы разбежались при виде ее? Разве она способна своим видом напугать кого-нибудь?

Сэм презрительно фыркнул и продолжил:

– Не сомневаюсь, что там была самая настоящая драка. Уж кто-кто, а Лили умеет постоять за себя. И зачем ей все это было надо, скажи на милость? Ненужное внимание, известность, а потом еще и газета… Но девочка выбрала свою дорогу. Она по-настоящему жила здесь, по-настоящему работала в твоей школе, по-настоящему любила тебя. Она не притворялась, и если этого не понимаешь ты, кто все время был рядом с ней, я не знаю, кто сможет понять!

Сэм в изнеможении откинулся на спинку дивана. Подумать только, втолковывает этому юнцу прописные истины! Неужели ему так сложно простить ее? В конце концов, ничего смертельного она не совершила… Неужели Лили ждет очередное разочарование?

Мэтью молчал, и было ясно, что любовь и подозрение яростно сражаются сейчас в его сердце.

– Скажите, а что делать теперь, когда ее арестовали? – глухо спросил Мэтью, и Сэм понял, что победила любовь. – Они ведь и без кольца сумеют раздобыть доказательства ее вины.

Устроят ей встречу с этим Паркменом, и он с радостью укажет на нее.

– Насчет этого не переживай. – Сэм небрежно махнул рукой. – Ее выпустят сегодня же вечером. Лучше скажи мне, что ты собираешься делать. Если хочешь, я могу увезти ее с собой…

– Нет. – Мэтью упрямо мотнул головой. – Лилиан согласилась стать моей женой, и если у вас действительно получится помочь ей, увезу ее отсюда я.

Сэм удовлетворенно улыбнулся. Все-таки у этой истории будет счастливый конец.

– И еще кое-что, – жестко сказал Мэтью. – Какие бы чувства вы не испытывали к Лилиан, я надеюсь, что после того, как мы с ней поженимся, вы прекратите всякое общение.

Сэм тяжело вздохнул. Да, он ожидал нечто в этом духе. И он готов принести себя в жертву.

– Конечно, Мэтью, – мягко сказал он. – Я подразумевал это с самого начала. Когда Лили выпустят, ты должен сделать выбор – либо она с тобой, либо со мной. Никаких промежуточных вариантов.

– Я п-попробую убедить ее в том, чтобы она осталась со мной, – неуверенно произнес Мэтью.

– Хочешь ли ты этого?

– Да, – кивнул он. – Мне кажется, вы правы относительно нее. Я лучше сумею позаботиться о ней.

Мэтью вызывающе вскинул голову. Если она будет с тобой несчастна, то пеняй на себя, захотелось сказать Сэму, но он сдержался. Естественно, он не будет поддерживать с Лили связи, но никто не запретит ему время от времени интересоваться, как живет его девочка.

– Вы уедете из Спринг-Бэй? – вместо этого спросил Сэм.

– Скорее всего, да. Здесь будет слишком много неприятных разговоров. А вы уверены, что ее выпустят?

– Уверен, – лаконично ответил Сэм. – Если сама себе не навредит.

Пожалуй, не стоит рассказывать этому мальчику, на чем основывается его уверенность. Хватит с Мэтью Гленфилда потрясений на сегодня. Тем более что ему предстоит еще одно…

– Ну ладно, – произнес Сэм, вставая, мне пора.

– Спасибо вам, – пробормотал Мэтью.

– За что? – искренне удивился Сэм.

– За правду.

– Да я всего лишь о Лили забочусь, – усмехнулся Сэм.

Мэтью кивнул. После получасового разговора он перестал воспринимать Сэма как матерого преступника и угрозу для общества. В своей привязанности к Лилиан он был даже трогателен. Настоящие отцы и то не всегда испытывают такие чувства к свои детям. Справедливо ли будет навсегда разлучать его с Лилиан? Мэтью колебался. Нет, он прав. Несмотря на всю свою любовь, этот человек толкал Лилиан на преступление. Она была счастлива без Сэма в Спринг-Бэй, она будет счастлива без него и потом, когда Мэтью увезет ее из города. Ничто не должно помешать их будущему.

– Кстати… – У самой дверь Сэм остановился и повернулся к Мэтью. – Ты, наверное, планируешь навестить своего отца?

– Да. Я же должен познакомить его с женой.

– И леди Кэтрин, твоя мачеха, тоже будет присутствовать? – В глазах Сэма зажегся лукавый огонек.

Мэтью поежился. Как далеко зашел этот человек в своих расследованиях? Что еще он знает о его семье?

– Скорее всего. Они пока еще в браке, – сухо заметил Мэтью.

Сэм зажмурился. Слова «пока еще» пришлись ему по душе.

– Тебе, должно быть, интересно узнать, для кого именно мой приятель просил меня организовать ограбление виллы Уэзерби?

Вопрос поставил Мэтью в тупик. Он растерянно кивнул.

– Это была леди Кэтрин Уэзерби, которой не терпелось завладеть драгоценностями твоей матери.

– И, довольный собой, Сэм Большая Рука вышел из квартиры Мэтью, не дожидаясь, пока хозяин проводит его.

11

– Лилиан, да что с вами такое?

Инспектор Хьюстон вошел в кабинет и обнаружил рыдающую девушку. Не иначе, как разлад между голубками, сообразил он.

– Не стоит так убиваться, – пробормотал он, не имея представления о том, что делать с плачущей женщиной. – Радоваться надо, что все благополучно закончилось.

Но вместе того, чтобы успокоиться, Лилиан разразилась новым потоком душераздирающих рыданий. Хьюстон озадаченно почесал голову.

– А хотите, я отпущу вас домой? – предложил он. – Фонтин, я думаю, поймет, что держать вас тут было бессмысленно. А потом вы подойдете, чтобы формальности уладить. Хорошо?

Но столь соблазнительное предложение не произвело на Лилиан желаемого эффекта. Впору было посылать за Гленфилдом. Мальчишка!

А еще директор школы… Инспектор неодобрительно покачал головой.

В этот момент в дверь робко постучали.

– Простите, сэр, могу я вызвать вас на минутку, – пробормотал констебль Дженкинс, просовывая голову в кабинет и явно прикладывая усилия, чтобы не таращиться в сторону рыдающей Лилиан.

Инспектор спешно вышел в коридор.

– В чем дело?

Дженкинс протянул ему сложенный листок бумаги.

– Только что приходил один важный господин. Он расспрашивал насчет… – Констебль кивнул на кабинет. – Хотел переговорить с вами, но я сказал, что вы очень заняты. Тогда он попросил передать мисс Монтегью вот эту записку, а вам сообщить, что он зайдет немного попозже.

– Записку? – проворчал инспектор, разворачивая бумагу. – Мы, кажется, не почта…

Послание таинственного господина гласило:

Лилиан, детка! Приехал сразу, как только узнал об этом безобразии. Держись молодцом, это все скоро закончится. Папа.

– Папа! Это ее отец, дурень! – воскликнул Хьюстон с упреком.

– Отец? Но фамилию он назвал другую…

– Это еще ничего не значит. Пошли кого-нибудь выяснить, где остановился этот человек.

Надо с ним переговорить.

С этими словами инспектор сложил записку и пошел к кабинету. Теперь он точно знает, как привести в чувство Лилиан.

Девушка с удивлением смотрела на лист бумаги, который ей протягивал инспектор.

– Посмотрите, это только что принесли для вас, – сказал он с улыбкой. – К сожалению, автор уже ушел, но он обязательно вернется позднее…

С этими словами Хьюстон вышел из кабинета. Девушка развернула записку в полной уверенности, что она от Мэтью. Но при виде почерка все мысли о Мэтью вылетели у нее из головы. Потому что это была рука Сэма.

Лили дважды перечитала послание. Сомнений быть не могло, Сэм в городе и настоятельно советует ей держать язык за зубами. Невинная фраза «держись молодцом» могла ввести в заблуждение кого угодно, но только не Лили Бейнс. Таким образом Сэм всегда призывал ее к молчанию.

Лили приободрилась. Она не спрашивала себя, как Сэм узнал о ее затруднениях и как он собирается помочь ей, когда она уже фактически в тюрьме. Но ее вера в этого человека была так сильна, что она утерла слезы и немного повеселела.

Правда, оставался Мэтью. Он все знает, и если Сэму каким-то образом удастся вытащить ее из тюрьмы, выдаст ли он ее? Лили всхлипнула. Пусть. Если он предаст ее, то ей вообще все равно, что с ней сделают.

Сколько часов Лили просидела в кабинете инспектора Хьюстона, она не знала. У инспектора не поднималась рука отвести ее в камеру, и он мужественно работал за столом своего заместителя в общем зале. Лили приносили еду, она вяло отказывалась. Она ждала.

Поток нецензурных ругательств в коридоре возвестил ей о приезде мистера Фонтина. Лили встрепенулась. Держись молодцом! Что ж, она постарается на славу.

– Какого черта заключенная не в камере? – орал Фонтин, не давая Хьюстону вставить ни словечка. – Я вас всех под суд отдам!

Девушка невольно вздрогнула, когда дверь кабинета с треском распахнулась. Но она уже знала, как себя вести. Сэм Большая Рука не прислал бы ей письмо лишь для того, чтобы приободрить.

– Добрый вечер, – холодно поздоровалась она с Фонтином.

Полицейский в нарядном светло-голубом пальто, доходившем ему до пят, побагровел.

Инспектор Хьюстон маячил в дверях, и хотя он как-то пытался отвечать Фонтину, было ясно, что ему не по себе от его угроз.

– Итак, мисс Бейнс, – с издевкой проговорил Фонтин, – вы не теряли времени зря. Нашли себе защитничков, а, Лили-плутовка?

Оскорбительный тон Фонтина настолько взбесил девушку, что она ответила с неподдельным возмущением.

– Мое имя Лилиан Монтегью и, по-моему, даже полицейским из управления штата не позволено просто так оскорблять людей!

Фонтин затрясся от ярости, и глядя в его налитые кровью глаза, Лили поняла с восхитительной отчетливостью, что его планы потерпели крах. Цепочка где-то порвалась, от этого и бесится маленький чиновник, пытается разозлить ее, чтобы она выдала себя. Не выйдет. Предупреждение Сэма она получила вовремя.

– Ах, как она заговорила! – завопил Фонтин. – Утром была не такой смелой, не так ли, птичка?

У Лили задрожали губы. Она перевела умоляющий взгляд на инспектора Хьюстона, за спиной которого начал уже собираться весь немногочисленный личный состав участка, привлеченный истошными воплями гостя из управления.

– Вы не имеете никакого права оскорблять мисс Монтегью, – вмешался Хьюстон. – Вы обещали нам неопровержимые улики. Хотелось бы увидеть их немедленно, потому что держать здесь мисс Монтегью я больше не собираюсь.

Лицо Фонтина пошло белыми пятнами. Лили даже посочувствовала ему. Наверняка раскрытие этого дела сулило ему множество благ. Должно быть, жаль расставаться с мечтой о скором продвижении по службе.

– Мы слушаем вас, – произнес Хьюстон с легкой угрозой.

За те несколько дней, что Фонтин провел в Спринг-Бэй, он успел изрядно всех утомить, и инспектор не мог не воспользоваться отличной возможностью поставить его на место.

– У этой женщины нашли украденное кольцо! – выпалил Фонтин. – И она не сумела объяснить нам, откуда взяла его!

– Зато я смогу, – с сознанием собственного превосходства улыбнулся Хьюстон. – Пока вы разъезжали невесть где, мы получили точные доказательства невиновности мисс Монтегью.

Произошла ужасная ошибка, и если вы позволите, я бы объяснил вам обстоятельства…

На Фонтина было жалко смотреть, и в коридоре послышался явственный смешок.

– Какие еще обстоятельства? – пролепетал он, теряя почву под ногами.

– Кольцо было подарено мисс Монтегью сыном лорда Уэзерби, – невозмутимо произнес Хьюстон.

Губы Фонтина презрительно искривились.

– Не сомневаюсь, что у Лили-плутовки в запасе как минимум десяток душещипательных историй в этом роде.

Инспектор Хьюстон нахмурился и быстро изложил известные ему факты.

– Несомненно, жалкое вранье, – отрезал Фонтин. – Скорее всего, он ее сообщник.

– Проверить показания Мэтью Гленфилда было нетрудно, – сухо заметил Хьюстон. Он едва переносил наглость Фонтина. Может быть, они в Спринг-Бэй и не такие проницательные детективы, но уж рутинную работу знают.

– И все подтвердилось? – недоверчиво воскликнул Фонтин.

– Абсолютно все, – кивнул Хьюстон.

Лили внимательно слушала, пытаясь унять сердцебиение. Во что бы то ни стало она должна держать себя в руках.

– К тому же мы беседовали с отцом мисс Монтегью. Сейчас он в гостинице, но готов явиться сюда по вашему первому требованию, – усмехнулся Хьюстон.

У него остались очень приятные впечатления от встречи с Сэмюэлом Барнеби. Уважаемый господин, почтенный и внимательный!

Неудивительно, что у него такая замечательная дочь. Барнеби рассказал ему, что семь лет назад подруга его дочери разбилась на ее машине, и ее похоронили под именем Лилиан Монтегью. Правда вскоре выяснилась, но Хьюстон мог легко представить, что пришлось вынести тогда несчастному отцу.

Об этом инспектор и поведал гостю из управления. Лили выслушала это откровение едва ли с меньшим интересом. Итак, Сэм выдает себя за ее отца. Наверняка у него припасено достаточно доказательств. И волноваться ей действительно незачем.

– Этого не" может быть, – пробормотал ошеломленный Фонтин.

– Кстати, вы, кажется, обещали нам свидетеля? – поинтересовался Хьюстон. – Где он?

Морщинистое лицо Фонтина искривилось как от зубной боли. Лили словно облили холодной водой. Как она могла забыть о том, что дело не только в злополучном кольце! Наверняка этот злобный маленький полицейский привез с собой Алана, который ждет не дождется, чтобы разоблачить ее! Лили на секунду представила себе негодование инспектора Хьюстона, который поверил Сэму! Ей стало страшно. Не будет ли лучше признаться во всем самой? По крайней мере, она хоть в этом не обманет его. Но тут Лили вспомнила содержание записки Сэма. Держись молодцом! Он ни за что не стал бы советовать ей такое, если бы не был уверен в успехе. Она должна молчать и следовать его указаниями, что бы ни произошло.

Фонтин замялся. Он бросил взгляд в сторону полуоткрытой двери, у которой толпилось немало любопытных. Хьюстон кивнул и решительно захлопнул дверь.

– Ей тут тоже делать нечего, – заявил Фонтин, кивая на Лили.

– Я бы попросил вас отзываться о мисс Монтегью в более уважительном тоне, – холодно сказал Хьюстон. – Она уважаемая жительница нашего города, а из-за ваших беспочвенных обвинений…

– Хорошо, – перебил его Фонтин. – Но я бы желал поговорить без свидетелей.

– Не переживайте, инспектор, я с удовольствием подожду снаружи, – вмешалась Лили.

– Лилиан, буду вам обязан, – проговорил Хьюстон.

Фонтин отчетливо хмыкнул. Девушка вышла в коридор, искренне жалея о том, что не может подслушать этот весьма важный для нее разговор. Но поводов для особого волнения не было – если бы Фонтин на самом деле привез улики или свидетеля, он бы обязательно объявил об этом на весь участок, и сейчас она бы уже находилась за решеткой. Его сдержанность означала, что ей опасаться нечего – его попытки доказать ее вину провалились.

Лили присела рядом с Дженкинсом, который принялся угощать ее кофе. Он так стремился угодить ей, что девушке стало смешно. Было очевидно, что в этом полицейском участке никто не верит в ее вину.

Через полчаса дверь кабинета инспектора с шумом распахнулась. На пороге стоял хмурый Фонтин. Он подошел к девушке и, глядя куда-то в сторону, пробормотал.

– Прошу вас извинить меня, мисс Монтегью. Все обстоятельства окончательно прояснились. Произошла ужасная ошибка…

Он запнулся. Лили не верила собственным ушам. Кажется, он перед ней извиняется!

– Я ошибся, – поправился Фонтин. – Надеюсь, вы не будете держать на меня зла.

Лили кротко потупилась.

– Боюсь, я не всегда вел себя… эээ… корректно, – вздохнул Фонтин.

– Ничего страшного, – тихо сказала Лили. Не забывайте, я ведь школьный учитель, а значит, привычна ко всякому.

Ей стоило огромных усилий не выказывать явно свою радость. Конечно, Лилиан Монтегью должна быть счастлива, что с нее сняли все обвинения. Но одно дело – эмоции несправедливо обвиненного человека, и совсем другое – ликование преступника, которому чудом удалось избежать наказания.

Поэтому Лили позволила себе лишь обрадованную улыбку.

– Значит, я свободна, сэр? – спросила она. – И моей репутации больше ничего не угрожает?

Вы понимаете, что не должно быть и тени подозрения, иначе ученики начнут шептаться за моей спиной и перестанут доверять мне.

– Конечно, – кивнул Фонтин. – Лично у меня больше нет никаких сомнений в вашей невиновности.

Лили так и подмывало спросить, как получилось, что ему не удалось собрать доказательства ее вины. Но такой вопрос вряд ли был бы уместен, поэтому она лишь с достоинством заметила:

– Надеюсь, Что в следующий раз вы будете осторожнее, когда соберетесь кого-нибудь арестовать.

У Фонтина на скулах заходили желваки, но он сдержался. Лили справедливо рассудила, что не стоит слишком сильно унижать его в присутствии посторонних, и сказала гораздо мягче:

– В любом случае я рада, что это недоразумение благополучно разрешилось. Вас злостным образом ввели в заблуждение…

Фонтин с облегчением перевел дух. Кажется, у него появилась возможность сохранить лицо перед этими провинциальными служаками.

– Конечно, мисс Монтегью, – солидно заявил он. – Этот мерзавец Паркмен… тот бандит, который ограбил виллу Уэзерби, с пеной у рта уверял нас, что вы и есть Лили-плутовка.

Лили неодобрительно поджала губы.

– Мы решили проверить… А потом я увидел у вас на пальце это кольцо…

– Что ж, теперь, когда вы лично убедились в том, что ваш преступник говорил не правду, надеюсь, вы не позволите ему клеветать на невинных людей? – спросила девушка с легкой улыбкой.

– Он больше ни на кого не будет клеветать, – мрачно заметил Фонтин. – Этой ночью Паркмен повесился в своей камере.

Лили смертельно побледнела. Алан, весельчак и любитель женщин, мертв! Повесился? Она ни за что не поверит в эту чушь – Алан слишком любил себя и боялся боли, чтобы таким страшным образом попрощаться с жизнью. У Лили подкосились ноги – она подумала о Сэме.

Неужели он имеет отношение к этому кошмару? И как иначе объяснить столь «удачное» для нее стечение обстоятельств?

Лили вцепилась в край стола, запрещая себе строить догадки.

– Извините, не хотел вас напугать, – пробормотал Фонтин. – Не самое подходящее для дамских ушей известие.

– Преступник понес заслуженное наказание, – непослушными губами выговорила Лили. – Но слишком жестокое…

– У нас такие вещи сплошь и рядом случаются, – вздохнул Фонтин. – Думаю, Паркмен понял, что его клевета будет вскоре раскрыта, и тогда ему не поздоровится. Если бы его сообщницу действительно обнаружили, ему бы вышла поблажка. Наверное, поэтому он и решил приврать.

Лили кивнула, чувствуя, что еще чуть-чуть, и самообладание покинет ее. Слишком много потрясений за последние сутки, а она уже почти разучилась постоянно контролировать себя.

– Думаю, с мисс Монтегью хватит нашей полицейской прозы, – вмешался в их беседу инспектор Хьюстон. – Ей наверняка ужасно хочется домой, чтобы отдохнуть после бурного сегодняшнего дня, да и с отцом повидаться…

Лили слабо улыбнулась. Но не успела она попрощаться и сделать пару шагов в сторону двери, как в участок влетела группа разъяренных женщин под предводительством крупной темноволосой дамы с решительным лицом. К своему удивлению, Лили узнала в ней миссис Кольен, мать Джимми. Да и приглядевшись к остальным, она увидела, что перед ней матери ее учеников…

– В чем дело… – начал ошеломленный Хьюстон, но миссис Кольен его перебила.

– Это мы хотели бы знать, в чем дело! – выпалила она с угрозой. – По какому праву вы до сих пор держите у себя Лилиан Монтегью, когда последнему дураку ясно, что она не может быть замешана ни в какой краже!

Господи. Лили прижала ладони к горящим щекам. Неужели они явились сюда, чтобы выручить ее? Эти женщины, которым она неоднократно выговаривала, что их дети ленятся и грубят учителям, что с ними надо обходиться как можно строже? Разве они не считали ее слишком молодой и неопытной, чтобы делать им замечания?

– Вы бы лучше настоящих преступников ловили! Рождество, а вы заперли ее в камере! – бушевала миссис Кольен, а ее спутницы подбадривали ее энергичными криками. Весь участок замер в немом изумлении – уборщица отчитывала начальника, а он терпеливо слушал ее.

– Куда вы смотрели, когда эта девочка защитила моего сына от хулиганов? Она ничего не испугалась, а вы…

Всем на секунду показалось, что миссис Кольен сейчас замахнется и стукнет инспектора. Она была с него ростом и намного крупнее, так что инспектору могло сильно не поздоровиться. Но миссис Кольен справилась с эмоциями.

– Я, как глава нашей инициативной группы, заявляю вам, что мы организовали движение в защиту Лилиан Монтегью от полицейского произвола. Пусть чужаки не надеются, что они спокойно смогут заправлять в Спринг-Бэй…

Негодующий взгляд в сторону Фонтина, который невольно сделал шаг назад.

– Мы позаботимся о лучшем адвокате для мисс Монтегью, слышите, о лучшем! И он камня на камне не оставит от ваших выдуманных обвинений!

Лили душил смех. Оказывается, миссис Кольен – настоящая бунтарка. Теперь понятно, от кого у Джимми такой беспокойный нрав.

– Миссис Кольен, дорогая моя, – проговорила она, подходя к разгневанной женщине, когда та на секунду замолкла, чтобы перевести дух. – Вы не представляете себе, как я вам благодарна за поддержку. Но на самом деле мы уже во всем разобрались. Никто ни в чем меня не обвиняет, и я абсолютно свободна.

– Это правда? – Миссис Кольен подозрительно оглядела Хьюстона и Фонтина.

Те согласно закивали.

– Значит, Господь вразумил вас! – воскликнула миссис Кольен. – О, мисс Монтегью, мы все чуть с ума не сошли, когда окончательно выяснилось, в чем они вас обвиняют.

Очередной испепеляющий взгляд в сторону начальника полиции. Инспектор Хьюстон схватился за голову.

– Пойдемте на улицу, миссис Кольен, – предложила Лили, понимая, что надо как можно скорее увести импульсивную женщину из участка. – Думаю, вам надо сообщить всем, что со мной все в порядке.

– Конечно, – кивнула миссис Кольен. – Мой Джимми места себе не находит.

И через две минуты Лили стояла у полицейского участка и вдыхала сладкий воздух свободы. У нее немного кружилась голова. Пожалуй, ни один человек в этом городе не мог представить себе, что ей пришлось на самом деле пережить сегодня. Миссис Кольен и ее подруги наспех попрощались с Лили. Им не терпелось сообщить всему городу, что Лилиан Монтегью больше ничего не угрожает. Их заботливость до слез растрогала девушку – миссис Кольен даже предложила проводить ее до дома, но Лили отказалась. Сейчас ей было необходимо побыть одной.

Она не спеша шла по знакомым улочкам и разглядывала их словно в первый раз. Она свободна. Единственная угроза – Алан Паркмен – устранена. Лили усилием воли заставила себя не думать о нем. Она может выбрать любую дорогу – вернуться к Сэму (хотя страшно было предположить, что он имеет отношение к смерти Алана), уехать в любой другой город, остаться в Спринг-Бэй… Нет, последнего варианта для нее не существует. Мэтью не позволит ей остаться. Он знает правду. Он не допустит, чтобы она, и дальше преподавала в Марбл Хэйвен.

И это будет правильно – Лили понимала, что сама не сможет жить в одном с ним городе, где все пропитано воспоминаниями об их зарождавшейся любви.

Если бы я ничего не сказала ему, промелькнула в голове Лили предательская мысль, сейчас все было бы в порядке. Я поторопилась и сама себе навредила… Но она с негодованием отвергла эту мысль. Дальше жить во лжи? Ни за что. Пусть весь город заблуждается относительно нее. Им совсем необязательно знать, что она на самом деле Лили-плутовка. Но обманывать Мэтью невозможно. Она слишком любит его.

И пусть они больше никогда не увидятся. Она ведь отлично знала, что не имеет права влюбляться в него, теперь она удостоверилась в этом окончательно. А что до его чувств к ней… он не будет долго страдать – наверняка он уже вспоминает о ней только с возмущением.

Лили дошла до своего общежития и замерла на месте. Потому что на скамейке у подъезда сидел не кто иной, как Мэтью Гленфилд.

Первым побуждением Лили было быстро пробежать мимо и запереться в квартире. Можно было сколько угодно рассуждать о том, что Мэтью любила Лилиан Монтегью, а не Лили Бейнс и что эта любовь вскоре забудется. Даже когда полицейские пришли арестовать ее сегодня утром, она не ощущала себя такой несчастной, как сейчас, когда смотрела на Мэтью и тосковала, о, безумно тосковала по нему.

Мэтью поднялся со скамейки и медленно подошел к ней. Выглядел он не лучшим образом, измученным и осунувшимся, но в его глазах определенно не было раздражения или злости. Надежда затеплилась в сердце Лили, как ни старалась она погасить ее.

– Привет, – сказал он еле слышно.

– Привет, – ответила она.

Мэтью видел ее побледневшее личико, покрасневшие глаза, усталую улыбку, и его сердце разрывалось от жалости. То, о чем говорил ему Сэм, вдруг стало простым и понятным. Существует лишь эта девушка и его любовь к ней, сильная и искренняя, и он никогда не простит себя, если не даст ей еще один шанс. Если не даст шанс им обоим.

– Тебя отпустили? – спросил он.

– Да, – кивнула она.

– Совсем?

– У них нет доказательств. – Лили вскинула голову и с вызовом посмотрела на него.

Но Мэтью не собирался обвинять. Наоборот, больше всего ему хотелось стереть поцелуями выражение озабоченности с ее личика.

– Конечно, нет доказательств, – эхом повторил он. – Ведь ты ни в чем не виновата.

– Но… – начала Лили.

Мэтью приложил палец к губам.

– Это ведь все в прошлом, да? – спросил он.

Лили кивнула.

– Вот и отлично, – улыбнулся Мэтью. – Мы начнем все с нуля. Вместе.

Это было уже чересчур. Лили судорожно всхлипнула и зарыдала, уткнувшись в плечо Мэтью.

Потом, когда Мэтью отпаивал Лили крепким чаем в ее квартире, он рассказал ей о визите Сэма. Лили слушала его, затаив дыхание.

Она знала, что Сэм очень редко покидает свое убежище. Выходит, ради нее он не только проделал все это путешествие, но и поговорил с Мэтью. Впрочем, он сделал для нее не только это. Лили стало не по себе, когда она вспомнила об Алане.

– Ты действительно… работала на него? – неуверенно спросил Мэтью.

Лили кивнула, обхватив горячую кружку обеими руками. Сэм был для нее защитником и наставником. Жестокий убийца и коварный грабитель, он был ей вместо отца. И этого она никогда не сможет изменить.

– Знаешь, он заехал в центральное полицейское управление штата, чтобы засвидетельствовать твою личность, – сказал Мэтью.

И не только за этим, мысленно добавила Лили, содрогнувшись. Хотя, конечно, Сэм сделал это не своими руками. Для грязной работы у него было достаточно исполнителей.

– Он очень любит тебя, – продолжал Мэтью.

Теперь его терзали сомнения. Он сделал свой выбор, но что скажет Лилиан? Может быть, она не захочет отказаться от общения с человеком, который воспитал ее… И тогда… Нет, об этом лучше не думать.

– Да, Сэм много для меня сделал, – тихо сказала девушка.

Главное, он вернул мне тебя, добавила она про себя.

– Ты будешь очень по нему скучать? – внезапно спросил Мэтью. – Если больше никогда не увидишь его?

Лили испуганно посмотрела на него. Неужели произошло что-то еще, о чем она пока не знает?

– В чем дело, Мэтью? – осевшим голосом произнесла она. – С Сэмом что-то случилось?

– Нет, с ним все в порядке. – Мэтью поспешил успокоить ее. Он понял, что Лилиан превратно истолковала его слова. – Просто… мы с ним решили, что ты должна сделать выбор – он или я. Либо ты остаешься со мной, выходишь за меня замуж и никогда не встречаешься с ним. Либо ты возвращаешься к нему и навсегда забываешь обо мне…

К концу фразы голос Мэтью затих. Она должна понять, что так нужно. Что у него нет другого выхода. Она должна решить, кем она хочет быть – Лилиан Монтегью или Лили-плутовкой.

– Иначе нельзя, – пробормотал Мэтью. – Ты не сможешь совмещать… Твоя жизнь тогда и сейчас – это две абсолютно разные вещи…

– Я все понимаю, Мэтью. – Девушка дотронулась до его руки. – Сэм предоставил право выбора мне?

Мэтью кивнул, не представляя себе, как он будет жить дальше, если Лилиан решит покинуть его.

Девушка молчала. Мэтью проклинал себя за то, что не может найти нужных слов, чтобы рассказать ей о своей любви и о том, что с ним ей будет гораздо лучше. Но он словно онемел.

Наверное, так будет честнее по отношению ко всем троим – позволить ей решить самостоятельно.

– Мэтью… – начала девушка.

Он вздрогнул, задев рукой маленький чайник. Лили покачала головой.

– Не стоит волноваться, Мэтью. Лили-плутовки больше не существует. Даже если бы я хотела, я не смогла бы возродить ее. Есть только Лилиан Монтегью, учитель математики.

Может быть, не самый хороший… – Тут Лили лукаво улыбнулась. – Но, по крайней мере, искренне любящий свою работу. Если ты согласен забыть, что когда-то я…

Лили запнулась. Мэтью сжал ее руку. Он забудет обо всем на свете, лишь бы быть рядом с ней. Доверие – дар не менее ценный, чем любовь, и он благодарен ей за него, – Я буду помнить только о том, что люблю тебя, – прошептал Мэтью, наклоняясь к ней.

Лили просияла. Оказывается, как легко стираются следы прошлой жизни, когда на помощь приходит Любовь.

– Как ты думаешь, – смущенно спросила она, когда Мэтью на секунду оторвался от ее губ, – я понравлюсь твоему отцу?

Эпилог

Когда Марбл Хэйвен закрылась на зимние каникулы, Мэтью и Лили уехали в Нью-Йорк.

Суровый лорд Уэзерби был чрезвычайно рад встрече. Он очень переживал из-за размолвки с сыном, но гордость не позволяла ему сделать первый шаг. Невеста Мэтью произвела на него прекрасное впечатление. Красива, скромна и умеет себя вести – лорд Уэзерби научился ценить последние два качества превыше всего.

То, что Лилиан не знает своей семьи, немного смутило его, но девушка была настолько очаровательна, что он быстро простил ей и отсутствие влиятельных родственников, и бедность. Главное, чтобы Мэтью был счастлив, а Мэтью не сводил со своей невесты влюбленных глаз.

Девушка не без трепета переступила порог дома, в котором она уже однажды побывала при весьма сомнительных обстоятельствах. Днем вилла Уэзерби выглядела гораздо красивее, и Лили искренне удивлялась, как Мэтью мог покинуть такой прекрасный дом и заботливого отца. Но увидев леди Кэтрин, ей стало ясно, что у Мэтью просто не было иного выхода…

Она не соизволила встретить Мэтью и Лилиан вместе с мужем и присоединилась к ним позднее, за ужином. Это была высокая женщина с царственной осанкой и прекрасной фигурой. Ее гладкие черные волосы блестели в ярком свете хрустальной люстры, а шею в три ряда обхватывала нитка настоящего морского жемчуга. Лили отлично разбиралась в драгоценностях – украшения леди Уэзерби стоили целое состояние. Правда, девушке показалось, что она однажды уже держала этот жемчуг в руках…

У Лили мелькнуло предположение – а не была ли жажда леди Кэтрин заполучить драгоценности Уэзерби настолько велика, что она решилась заказать ограбление собственного мужа?

Над этим стоило поразмыслить…

Одета Кэтрин была в длинное вечернее платье из фиолетового бархата. Оно было низко декольтировано и едва прикрывало высокую грудь. Слишком парадно для скромного семейного ужина, но Лили сразу поняла, на кого было рассчитано это представление. Леди Кэтрин даже не глядела в сторону мужа, все ее внимание было отдано Мэтью. Лили была удостоена одного кивка. Кэтрин хватило одного взгляда, чтобы вычеркнуть Лили из списка реальных соперниц. Конечно, она краем уха слышала, что Мэтью представил ее в качестве невесты, но леди Уэзерби не сомневалась, что он всего лишь хочет подразнить ее.

Лили едва могла сдержать улыбку, наблюдая за тем, как Кэтрин в открытую кокетничает с Мэтью. Войдя в столовую, где они ждали ее, она картинно положила руки ему на плечи и прильнула к его щеке губами. Поцелуй длился безобразно долго, и Лили так и подмывало пнуть красотку в обтянутый бархатом зад. За ужином Кэтрин разговаривала только с Мэтью, а Лили и лорд Уэзерби были предоставлены друг другу.

Девушка ни капли не возражала – ей хотелось как можно лучше узнать отца Мэтью. Но было непонятно, почему он никак не реагирует на вольности жены. Леди Кэтрин для него словно не существовало, и Лили подумала, что на ее месте вела бы себя поосмотрительнее.

Но Кэтрин была явно лишена благоразумия Лили-плутовки.

– Ах, Мэтью, если бы ты только видел новый бродвейский мюзикл, – ворковала она, поедая спаржу. – Мы обязательно должны посмотреть его вместе, все от него в полном восторге…

Она отложила приборы в сторону и попыталась что-то напеть. Слуха у прекрасной Кэтрин не было. Лили и лорд Уэзерби обменялись лукавыми взглядами.

– Не думаю, что у нас будет время для мюзиклов, – хмуро заметил Мэтью. Из всех четверых он чувствовал себя наиболее неловко. Вместо того, чтобы улыбаться его невесте, отец бы лучше последил за своей женой!

– О нет, это нужно увидеть. – Леди Кэтрин томно закатила глаза, не забыв при этом наклониться к Мэтью и похлопать его по руке.

Лили показалось, что ее пышный бюст вот-вот полностью обнажится.

Совсем как Сара Джиге, хмуро подумала девушка. Та тоже выпрыгивала из одежды при виде Мэтью.

– Кстати, в эту пятницу Джина Рогенрод устраивает вечеринку, – интригующе произнесла Кэтрин. – Ты же, помнишь Джину и ее знаменитые приемы?

По тому, как напряглось лицо Мэтью, Лили поняла, что на одной из таких вечеринок леди Кэтрин и удалось соблазнить его. Ну уж нет, подумала Лили. На этот раз у тебя ничего не выйдет, моя красавица.

– Я хочу, чтобы ты составил мне компанию на этой вечеринке, – призывно улыбнулась Кэтрин. – Должно быть, в своей аризонской глуши ты совсем забыл, что такое настоящее веселье…

– Уверяю тебя, Кэтрин, там совсем не так скучно, – с раздражением ответил Мэтью.

– Да, и к тому же в Спринг-Бэй гораздо безопаснее, чем в Нью-Йорке, – вмешалась Лили.

Ей удалось довольно точно передать местный акцент, и леди Кэтрин наморщила свой аристократический нос. Какая деревенщина! – явно говорил ее неодобрительный взгляд. Мэтью удивленно поднял брови. Ему было прекрасно известно, что произношение Лили безупречно. С чего она вдруг вздумала притворяться? Похоже было, что подобные мысли одолевали и лорда Уэзерби. Лишь одна Кэтрин приняла слова Лили за чистую монету.

– Естественно, в Нью-Йорке совершается больше преступлений, – процедила она, – но в этом есть своя прелесть. Авантюрная привлекательность большого города, если вы понимаете, что я имею в виду. Наверняка у вас кража курицы является жутчайшим преступлением…

Леди Кэтрин белозубо улыбнулась, приглашая остальных посмеяться вместе с ней.

– Да, для бедного человека это трагедия, – добродушно согласилась Лили. Акцент в ее речи стал еще сильнее. Мэтью чуть улыбнулся – он почуял подвох.

– Но у нас бывают и происшествия пострашнее, – продолжала Лили к вящему неудовольствию Кэтрин.

Красавица брезгливо поджимала губы, но правила вежливости требовали молчания. Ничего, утешала она себя, пусть Мэтью посмотрит, с кем он связался. Сравнит. И сделает выводы. Совсем одичал в этой глуши, раз привез с собой это чучело…

– Например, в сентябре случилась жуткая вещь.

Лили вся подалась вперед, ее глаза горели.

Ей явно не терпелось поделиться своей историей. Леди Кэтрин приготовилась скучать, лорд Уэзерби – слушать, хотя внезапный провинциальный акцент Лили резал уши. Мэтью недоумевал – о какой жуткой вещи она говорит?

– В Спринг-Бэй есть булочник, мистер Блендерс. Очень уважаемый человек. – Лили подперла щеку рукой. – И должна вам сказать, весьма состоятельный. Видели бы вы, как одеваются его старшие дочери!

Лили состроила восхищенную гримаску. Лорд Уэзерби вопросительно посмотрел на сына, но Мэтью глазами показал ему, что все в порядке.

Хотя он пока сам не понимал, к чему клонит Лили.

– Моя дорогая, но при чем тут старшие дочери вашего булочника? – жеманно проговорила леди Кэтрин.

Я не собираюсь выслушивать подобную чушь, было написано у нее на лице.

– Я просто хотел сказать, что мистер Блендерс сколотил себе приличное состояние, – извиняющимся тоном произнесла Лили. – Он вдовец, такое горе, жена скоропостижно скончалась в расцвете сил…

Леди Кэтрин громко вздохнула.

– Естественно, мужчина не может долго вдоветь, – невозмутимо продолжала Лили свое повествование. – И мистер Блендерс снова женился. Его избранницей стала Грета, очень симпатичная девушка. Она недавно приехала в Спринг-Бэй и работала в канцелярском магазине. Конечно, она была намного младше его, и поговаривали, что она выходит за него замуж исключительно из-за его денег…

Мэтью усмехнулся. Какая Грета? Он прекрасно знал булочника Блендерса, тот действительно был вдовцом, но не только не женился недавно, но и не собирался этого делать. Лили – прирожденная актриса. У нее очень ловко выходила роль неотесанной девицы из глухой провинции, которая обожает сплетни и считает, что всем интересна жизнь ее городка. Но к чему она сочиняет эту небылицу?

– Лично я не верила глупым слухам. – Лили категорично покачала головой. – Такой милый мужчина… разве его нельзя полюбить просто так?

Скажи, Мэтью.

Застигнутый врасплох Мэтью пробормотал нечто невразумительное, что можно было принять за согласие.

– Прелестно, Лилиан, но к чему вы все это нам рассказываете? – надменно воскликнула леди Кэтрин.

– Ах, подождите, самое интересное еще впереди! – Девушка махнула рукой. – Через месяц после свадьбы Блендерса ограбили. Утащили все, что попалось под руку…

– Какое несчастье, – насмешливо пробормотала леди Кэтрин, надеясь, что на этом поток аризонского красноречия иссякнет.

Не тут то было.

– Мне потом рассказывали, что он хранил почти все свои сбережения дома! – Лили нахмурилась. – Ужасно неразумно, как вы считаете? Но самое главное – у него было великолепное кольцо с изумрудом. Осталось от первой жены. Красивое, дорогое, к тому же память.

Оно должно было достаться старшей дочери.

И его тоже украли. Представляете?

– Бедняга булочник, – сказала леди Кэтрин, но Мэтью почудилась некая натянутость в ее голосе.

– Нас тоже недавно обокрали, – вдруг произнес лорд Уэзерби.

– Правда? – Лили так естественно удивилась, что Мэтью чуть не рассмеялся. Вот плутовка!

– Да. Было похищено много фамильных драгоценностей, – кивнул лорд Уэзерби. – Неужели вы не в курсе?

– Нет, – протянула Лили. По ее лицу было видно, что она жаждет услышать подробности.

Однако в планы леди Кэтрин это не входило.

– Так что произошло дальше с вашим булочником, Лили? – спросила она с показным интересом.

– Ах да, мистер Блендерс, – спохватилась Лили. – Естественно, он обратился в полицию.

И что вы думаете? Преступление было раскрыто за неделю!

– Какое невероятное везение… – пробормотал лорд Уэзерби.

– Да, и оказалось, что организатором ограбления была прекрасная Грета! – воскликнула Лили с видом человека, который наконец-то добрался до интригующей концовки. – Ей настолько хотелось заполучить денежки и кольцо мужа, что она наняла парочку грабителей, чтобы они постарались для нее. И после этого вы говорите, что у нас в Спринг-Бэй скука смертная!

Лили откинулась на спинку стула, довольная произведенным эффектом. Леди Кэтрин позеленела. Она судорожно схватила стакан с водой и сделала глоток. В тишине было хорошо слышно, как ее зубы стукнулись о край стакана.

– Изумительная история, Лили, – медленно произнес лорд Уэзерби. Он, не отрываясь, смотрел на жену, и Лили могла поклясться, что в его глазах промелькнуло подозрение. – Кстати, Кэтрин, напомни-ка мне, у какого ювелира ты купила свои жемчуга?

– У Б-бродерика и К-каллигана, – запинаясь, сказала леди Кэтрин.

Она изо всех сил пыталась взять себя в руки, но у нее ничего не выходило. С чего бы супруге лорда Уэзерби так волноваться из-за пустяковой истории Лили? – это пришло бы в голову любому, кто видел бы сейчас леди Кэтрин.

– Надеюсь, вы уделите мне пять минут наедине после ужина, – заметил лорд Уэзерби. – Я бы хотел обсудить с вами кое-что.

Кэтрин кивнула и выдавила из себя улыбку.

Улыбка получилась заискивающей и жалкой.

Весь остаток ужина она только поддакивала мужу и не смела на него даже глаза поднять.

Лили осталась очень довольна результатом.

– Откуда ты узнала? – требовательно спросил Мэтью, как только они остались одни.

Лорд Уэзерби уединился с женой в своем кабинете, а Мэтью повел Лили знакомиться с особняком. Но в первой же пустой комнате он остановил девушку. Экскурсия подождет, вначале надо было выяснить кое-что…

– Что узнала? – простодушно удивилась девушка.

– Хватит хитрить. Твоя история с булочником – намек на роль Кэтрин в ограблении моего отца. Откуда ты узнала о том, что она замешана в этом деле?

– Она на самом деле замешана? – Лили растерянно захлопала глазами.

– Да, – кивнул Мэтью, – Мне об этом сказал тот человек, Сэм… Она организовала ограбление, чтобы получить драгоценности моей матери. Значит, ты все-таки виделась с Сэмом…

– Нет. – Лили затрясла головой. – Я вообще об этом не знала. Просто ее жемчуг показался мне знакомым. Я…

Девушка запнулась и густо покраснела.

– У меня хорошая память на драгоценности, – пробормотала она, избегая взгляда Мэтью, – по-моему, этот жемчуг я уже держала в руках.

Мэтью хлопнул себя по лбу и расхохотался.

– Конечно, все сходится! Жадность пересилила осторожность, и Кэтрин решила потихоньку надевать драгоценности, выбирая то, что трудно опознать. А отцу она сказала, что все купила, да еще, наверное, и кругленькую сумму у него потребовала.

– Выходит, я попала в точку, – задумчиво проговорила Лили. – Хотела просто позлить ее плохим произношением…

– А на самом деле открыла глаза моему отцу, – подхватил Мэтью. – У меня бы так не получилось. Я все ломал голову, как бы открыть ему глаза и не настроить его снова против себя.

– По-моему, он уже не испытывает никаких иллюзий относительно Кэтрин. И это подозрение может стать последней каплей. – Лили лукаво улыбнулась.

– Как я вижу, тебе моя мачеха не понравилась? – усмехнулся Мэтью.

– Мерзкая особа, – энергично кивнула Лили. – Напомнила мне Сару Джиге.

– Да, пожалуй есть что-то… – Мэтью покосился на Лили. – Но ты мастерски с ней расправилась. Впрочем, как и с Сарой. Теперь я понимаю, откуда у тебя то прозвище – Плутовка…

Лили снова залилась краской, но хохочущий Мэтью подхватил ее на руки и принялся кружить по комнате.

Через месяц они поженились и, несмотря на протест лорда Уэзерби, вернулись в Спринг-Бэй. Лили клятвенно пообещала свекру почаще навещать его – после громкого бракоразводного процесса тому приходилось несладко. Конечно, об ограблении на суде не было сказано ни слова. У них не было веских доказательств, да и становиться легкой добычей для репортеров не хотелось никому из Уэзерби. Поэтому похищенные драгоценности так и остались у пронырливой Кэтрин. Отец Мэтью утешал себя тем, что фамильная реликвия, рубиновый гарнитур, по-прежнему принадлежит семье. Им по праву владела девушка, известная когда-то как Лили-плутовка, а теперь носившая гордое имя Лилиан Гленфилд Уэзерби.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Эпилог

Реклама на сайте