«Китайская грамота покойного дедушки»

Китайская грамота покойного дедушки (fb2) - Китайская грамота покойного дедушки 217K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Гале

Китайская грамота покойного дедушки Анна Гале

ПРОЛОГ

— Мам, почитай сказку, а?

Леночка погладила маму по свободной руке.

Маргоша улыбнулась дочке и, снова нахмурившись, вернулась к телефонному разговор. Слушать собеседника было нелегко: попробуй-ка сразу разобраться, что нужно этому странному типу.

— Одну минутку, — бросила она в трубку и повернулась к дочке. — Ленка, сейчас не могу. Давай пока лебедей покормим?

Дважды повторять не пришлось. Девочка радостно вскочила со скамейки и понеслась к большому пруду, который взрослые почему-то называли «Патриаршими», как будто их было много и на них водились птицы-патриархи.

— Я слушаю, — сказала в трубку Маргоша и рысцой припустила за дочкой.

— Сударыня Маргарита, мне весьма рекомендовали явиться с визитом именно к вам, — чинно повторил незнакомый собеседник. — Антиресной грамотой я владею, зело занятной, с земли Катая привезенной.

Маргоша остановилась у пруда. Еще не хватало сейчас рассмеяться! Разные ей попадались заказчики, иногда — форменные психи, — но с таким она столкнулась впервые.

— Вы хотите сделать перевод с китайского? — уточнила молодая мама, вытягивая из сумки пакет с уже раскрошенным хлебом.

— Да, сударыня. Грамоте этой лет видимо-невидимо. Книжники говорят, может статься, даже во времена Конфуция она писана, зело стародавняя.

Маргоша протянула Леночке пакет и встала рядом, придерживая дочку за плечо, чтобы сокровище от излишнего энтузиазма купаться не отправилось.

— Заплачу щедро, — пообещал собеседник. — Золотом осыплю. Только условие у меня есть. Я толмачу грамоту отдать не в силах, мочи нет…

— Извините, кто вам рекомендовал ко мне обратиться? — поинтересовалась Маргоша, подумывая, не послать ли странную личность полем и лесом.

— Карпов Сергей Володимирович, — почти пропел заказчик. — Ох, простите, не преставился…

Маргоша стиснула зубы и с трудом удержалась от комментария: «И не надо». Теперь она, наконец, поняла, с кем говорит, и диковинная манера речи собеседника перестала удивлять.

— Михаил Баринов, сын Георгиев, — сообщил «непреставившийся» клиент.

Ну, конечно! Серёга предупреждал, что этот Баринов — канадец, то ли внук, то ли правнук эмигрантов, сбежавших от революции сотню лет назад. На исторической родине «сын Георгиев» никогда не был, а язык учил, в основном, по русской классике. Ох, похоже, труды протопопа Аввакума и иже с ними занимали среди «учебников» Михаила не последнее место.

— Вы говорили об условиях? — Маргоша включила профессиональный интерес.

Помнится, Серёга называл очень приличную сумму. Деньги Маргоше с Леночкой совсем не помешают. Пусть канадец тащит ей, что хочет, говорит, как может, главное, чтобы заплатил. Да, и интересно было бы взглянуть на китайскую грамоту времен почтенного Кун Фу-Цзы.

— Да, яхонтовая сударыня! Рукопись зело ценна, так уж позвольте мне с вами уединиться, пока вы будете заниматься трудом толмаческим…

От «уединиться» Маргоша на пару секунд подвисла. Она-то — женщина свободная, но начинать со странным субъектом какие-либо отношения, кроме рабочих, никакого желания не имеет.

— Я помехой не буду, в уголочке посижу… — почти нормально заговорил клиент.

— Вы хотите присутствовать, пока я буду работать? — со вздохом облегчения сообразила Маргоша.

— О да, сударыня!

— Хорошо, подъезжайте сегодня в пять часов…

Маргоша продиктовала заказчику адрес и убрала телефон в объемистую сумку. Леночка в это время как раз кинула лебедям и уточкам остатки хлеба и радостно повернулась к маме.

— Пошли сказку читать!

— Побежали! — предложила Маргоша. — Кто быстрее! Вон на ту лавочку!

ГЛАВА 1

На краю скамейки скромно примостился интересный мужчина в черном костюме и — с ума сойти! — в галстуке-бабочке. И это в начале лета, в такую жару! Мужчина мечтательно смотрел на воды пруда, когда на скамью плюхнулись смеющиеся мама с дочкой.

Маргоша подумала, что у джентльмена проблемы с сосудистой системой: он был красен, как рак. Прямо-таки полыхнул огнем и глаза в сторону отвёл: неловко, видать, стало за свое нездоровье. А, может, человек просто хотел в тишине отдохнуть, а тут буйные мамашки с детишками.

— Ну что, какую сказку читаем?

Маргоша вновь извлекла из сумки телефон.

— Ослика ИА! — потребовала Леночка.

— Опять Ослика? — поморщилась Маргоша. — Ленка, у меня этот осел уже в печенках сидит! Давай что-нибудь другое.

Сосед заерзал на скамейке, словно пытался поудобнее устроиться на небольшом гвозде.

— Ослика! — насупленно потребовала Леночка. — Про тигренка хочу! А потом про пчелку!

— Давай про Чебурашку, а? — почти без надежды предложила Маргоша.

— Ослика! — уперлась Леночка.

На лице соседа появилась счастливая улыбка. Он повернулся и уже собирался что-то сказать, когда рядом остановились двое парней.

— Девушка, а вы знаете, что на Патриарших в одиночку гулять опасно? — проникновенно спросил один.

— Вам — может быть, — хмыкнула Маргоша.

— Здесь нечистая сила бродит, — страшным шепотом сообщил второй. — Еще Булгаков об этом писал.

— Пока вижу только двух малолетних охламонов, — усмехнулась Маргоша. — На нечистую силу никак не тянете, ребята.

— Девушка, а, может, вы ведьма? — не унимался первый. — Рыжеволосая, зеленоглазая красавица… Ну прямо булгаковская Маргарита!

— Мам, ты что, их знаешь? — заинтересовалась Леночка.

— Нет, и знать не хочу, — отрезала Маргоша. — Ребят, я гуляю с ребенком, на вас мы не рассчитывали.

— Девушка, так мы детей любим!

— Да что же это такое! — краснолицый мужчина нервно дернулся и вскочил. — Дама ясно сказала, что гуляет с ребенком. Оставьте ее в покое!

Парни с откровенным недоумением оглядели фигуру в костюме. Ростом красавец оказался довольно высок и смотрел на охламонов сверху вниз.

— А тебе-то какая разница? — на взгляд Маргоши, довольно добродушно ответил любящий детей индивид.

— Оставьте ее в покое! — повторил красавчик.

Как мило! Давненько за Маргошу никто не заступался. Она, конечно, не испугалась, даже приятно было, что ею интересуются малолетки. Значит, вполне неплохо выглядит разведенная дама для своих двадцати восьми лет!

Марго повнимательнее пригляделась к мужчине в костюме. Да его хоть сейчас на съемочную площадку — играть какого-нибудь графа-князя-принца! Длинноватые темные волосы гладко зачесаны назад, большие серые глаза возмущенно сверкают, ноздри орлиного носа раздуты от благородного гнева, а аристократически тонкие пальцы сжались в кулак.

«Какая прелесть!» — умилилась Маргоша.

— Слышь, дядя, шел бы ты отсюда, — посоветовал второй парень с угрозой в голосе.

А вот это уже был перебор! Смолчать Маргоша не могла, потому что не умела. Прищурив прекрасные зеленые глаза, очаровательная мамочка встала и выдала половину словарного запаса из Серегиной диссертации «Различие в применении нецензурной лексики в местах лишения свободы разных областей РФ». Не зря помогала приятелю систематизировать материал: иногда очень пригождается.

У парней вытянулись лица. Щеки и шея интеллигента в костюме стали темно-бордовыми с лиловым отливом. Леночка с интересом разглядывала картинки из детской книжки в мамином телефоне.

— Мам, а когда мы Ослика почитаем? — спросила она.

— А вот сейчас дяди уйдут на… — Маргоша осеклась и более педагогично продолжила, — …домой, — и почитаем.

«Дяди» переглянулись. Интеллигент заметно напрягся. Из ближайшего куста высунулась огромная морда сенбернара.

— Чак! Иди сюда, мой хороший! — проворковала Маргоша. — Нагулялся, маленький?

— РРР! — глухо отозвался «маленький» и медленно двинулся к лавочке.

«Дяди» синхронно сглотнули и, не сговариваясь, отважно бросились наутек.

— Чак, стой! — завопила Маргоша.

Она успела схватить за ошейник радостно подпрыгнувшего сенбернара: Чак уже собирался поиграть в догонялки с новыми знакомыми хозяйки. Конечно, не с Маргошиным «бараньим» весом удерживать восемьдесят килограммов развеселившегося питомца, но переводчица давно освоила нехитрый фокус падения на собаку. Чак с радостью включился в новую игру и теперь изображал коврик, на который приземлилась Маргоша с воплем:

— Идиоты! Додумались — от собаки бегать!

Парни прибавили скорости. Сидящие на соседних лавочках бабульки косились в сторону Маргоши и бормотали что-то возмущенно-осуждающее о девицах, которые оставляют собак без присмотра. Интеллигент засуетился, подскочил, подал Маргоше руку. В помощи молодая мама не нуждалась, но за руку красавчика схватилась с удовольствием и отпускать не спешила.

— С вами все в порядке? — с трогательным беспокойством спросил интеллигент.

— Да, мы с Чаком привыкли, — беззаботно ответила Маргоша.

— Возмутительно! Просто возмутительно! — передернул красавчик широкими плечами.

— Да, вы правы! Порядочной девушке уже на улицу выйти спокойно нельзя, — поддержала Маргоша, хотя ничего опасного в уличных приставалах так и не заметила. — Очень вас прошу, составьте нам с Леночкой компанию. А то неизвестно, кто еще может привязаться.

Молодая мама скромно потупила глазки. Вообще-то они с Ленкой и Чаком часто тут гуляли и вполне комфортно себя чувствовали, но надо же подтолкнуть красавчика к знакомству.

— Конечно, конечно, — мужчина потряс ее руку и снова покраснел. — Позвольте представиться! Иван А…

— Ослик ИА! — восторженно завопила Леночка, тыча пальцем в интеллигента. — Мам, это же Ослик ИА! Как на портрете в книжке!

— Ленка, сколько раз говорить: не показывай пальцем, это некрасиво! — беззлобно прикрикнула Маргоша. — Извините, — она повернулась к новому знакомому. — Ребенок есть ребенок.

— Да я в общем-то… — промямлил интеллигент. Он набрал побольше воздуха в грудь и решительно выдохнул. — Я действительно ослик ИА. Ну, то есть я пишу детские сказки под этим псевдонимом, — снова очаровательно засмущался мужчина. — Иван Абрамов — ИА.

— Поразительная встреча! Ой, как жаль, нам уже пора собираться, а так хотелось бы поговорить. Вы нас проводите? Леночка очень любит ваши сказки…

Вот так и получилось, что Иван Абрамов провожал Маргошу с Леночкой и Чаком до самого дома. По дороге они обсудили детские сказки, переводы с китайского, возмутительных хулиганов, а так же выяснили, что Ивану Ивановичу Абрамову тридцать пять лет, и что он никогда не был женат. После этого переводчица начала называть Ослика ИА просто Ваней и предложила новому знакомому подняться к ним и выпить чаю.

Как удачно, что Маргоша именно сегодня перед выходом убирала в квартире. Можно смело принимать гостя и не бояться, что он наступит ногой в валяющуюся посреди коридора собачью миску или сядет на игрушку-пищалку.

— Подумать только, мы живем совсем рядом! — воскликнул Ваня, когда маленькая компания подошла к крепкому старому дому. — Вон мой дом, через один!

После третьей чашки чаю и прочтения Осликом Леночке двух пока еще не изданных сказок, Маргоша спохватилась. Время летело слишком быстро и близилось к пяти.

— Простите, Ваня, с вами так интересно, но ко мне скоро должен прийти заказчик, — с сожалением сказала она.

— Может, встретимся попозже? — смущенно откашлявшись, предложил Ослик ИА.

— Конечно, — расцвела Маргоша. — Только сегодня никак не получится. Давайте завтра, около четырех. Я поработаю днем и позвоню вам. Ой, у меня же нет вашего телефона!

Ослик ИА суетливо полез в карман пиджака за мобильником: наизусть он свой номер не помнил.

— Представляете, Ваня, у меня наметился интереснейший заказ: китайская грамота времен Конфуция! — оживлённо рассказывала Маргоша, завладев важным номером телефона и провожая гостя в коридор. — А заказчик такой забавный, он разговаривает на старорусском языке. И собрался сидеть тут, пока я буду переводить грамоту, чтобы ее никто не украл.

Она рассмеялась. Ваня насупился и сделался похож на настоящего ослика.

— Может, мне остаться? Вы же его совсем не знаете!

— Ну что вы, Ваня, — ласково улыбнулась Маргоша. — Заказчик совсем безобидный. К тому же, я буду работать и не смогу уделить вам время…

— Ничего, — мужественно произнес Ослик ИА. — Я посижу в кресле и тоже поработаю — над новой сказкой. А когда заказчик уйдет, почитаю ее вам.

— Ура! — завопила Леночка.

Чак из солидарности коротко и грозно гавкнул.

— А о чем будет новая сказка? — поинтересовалась Маргоша.

— О прекрасной принцессе, — ответил Ваня и покраснел.

* * *

Давным-давно, когда драконы ещё спускались с неба…

Мальчик Пи пришел в этот мир на рассвете и сразу громко закричал.

— О, какой голос! — воскликнула повитуха, передавая младенца счастливому отцу. — Не иначе, быть ему чиновником высшего ранга.

— Ой-вэй, — умилилась счастливая мать. — Почтенная, а нет ли на теле нашего сына иных знаков, по которым можно прочитать его будущее?

— Бородавка на носу говорит о том, что мальчику легко будут даваться науки; морщинка на левой пяточке — к богатству; а косой правый глаз — к умению видеть, «куда ветер дует». О, смотрите, боги наградили малыша родинкой в форме цветка лотоса — вот тут, прямо на самом родничке. Смотрите, смотрите же! — повитуха так разволновалась, что чуть не уронила младенца, но счастливый отец вовремя подставил корзинку, куда и рухнул мальчик Пи, продолжая громко кричать.

— Растолкуй нам эту родинку, почтенная, — умоляюще сложила руки счастливая мать.

— Это значит, что сын ваш достигнет невиданных высот в любом деле, которым пожелает заняться. Милость богов пребудет с ним каждый миг жизни. Возможно, — голос повитухи снизился до шепота, — мальчик пройдет все ступени мудрости, постигнет истину недеяния и немысления и станет бессмертным.

То ли предложенная перспектива была не по душе малютке Пи, то ли ему надоело слушать пророчества об отдаленном будущем, но только он закричал ещё громче и окатил добрую повитуху струей из своего фонтанчика. Счастливые родители умильно заулыбались, а ко всему привычная повитуха мысленно добавила пару монет к счету — за испорченное платье.

Семья Ец жила в Срединном квартале, за стеной, что отделяла почтенных купцов и владельцев земельных участков от жителей Нижнего квартала — ничтожных наемных работников, безземельщины и голодранщины.

Поэтому до пяти лет единственный сын счастливых родителей — мальчик Пи — жил, не зная бед и не ведая, что мир куда больше и чужестраннее, чем родной дом и маленький садик.

Но в один далеко не прекрасный день все изменилось.

Пи сидел во дворе возле фонтана и дергал за хвост черную кошку, пытаясь найти в ее воплях четкий ритм. Мальчик как раз задумался над непростым выбором: окунуть кошку в фонтан, чтобы добавить к отчаянному мяуканью булькающие нотки, или лучше оставить музыкальный инструмент в покое и сбегать в дом, откуда доносился соблазнительный запах свежих гёдзи, — и тут на голову Пи легла рука отца.

— Пойдем, сын мой, — провозгласил любящий родитель. — Пора надеть нарядное платье. Сегодня — великий день в твоей жизни.

— А мы сначала пообедаем? — Пи вприпрыжку помчался за отцом.

— Пообедаем, когда вернемся. Чистому разуму мудреца приличествует голод желудка.

Всю дорогу от Срединного квартала до Верхнего мальчик Пи ныл и тянул отца за широкий рукав в сторону забегаловок с горячей лапшой и лавчонок со сладостями. Но, вопреки обыкновению, любящий родитель не поддавался ни на топанье ножками, ни на отчаянное бурчание желудка, ни на перешедшее в ослиный рёв нытье. И только когда обожаемый отпрыск попытался пасть посреди пыльной дороги в самую большую лужу, любящий отец вынужден был подхватить мальчика подмышки и доволочь до гостеприимно распахнутых дверей школы, где сидели перед строгим учителем будущие чиновники и знатоки священных текстов.

Входная дверь зловеще захлопнулась, оставляя маленького Пи наедине с новым, суровым миром знаний.

ГЛАВА 2

До пяти часов Ослик ИА успел сбегать домой за планшетом. Вернулся сказочник уже не в костюме, а в серых брюках со стрелочками и белой, идеально отглаженной рубашке.

— Ваня, а ты почему не в костюме? — тут же отреагировала Леночка.

— Дядя Ваня, — машинально поправила Маргоша.

— О, я как-то не подумал… — смутился Иван. — Наверное, это было излишне фамильярно с моей стороны: прийти в дом к двум очаровательным дамам в таком неформальном виде…

По мнению переводчицы, вид у Ослика Иа был вполне симпатичный.

— Леночка, в костюме и бабочке не так удобно, как в брюках и рубашке, — невозмутимо объяснила она.

— А почему тогда ты гулял в костюме? — не отставала девочка.

При этом она то скакала, то кружилась вокруг Вани с такой скоростью, что у известного писателя вскоре замельтешило в глазах.

— Вы. Гуляли, — с нажимом поправила Маргоша. — Ленка, оставь дядю Ваню в покое. Он от тебя уже устал.

— Ослик ИА не может устать от ребенка, — поучительно и совершенно нелогично заявила Леночка. — Он же сказки пишет.

— Да что вы, Маргарита! Я совсем не устал, — мужественно заверил Ваня, пытаясь не смотреть на мелькающую перед глазами девочку в ярком синем платье. — Вероятно, я несколько странно выглядел в парке в таком виде. Просто я как раз возвращался со встречи с читателями, а на такие мероприятия я хожу только в костюме. Надеюсь, вы не воспримете как неуважение, что я явился сюда без пиджака.

К полному восторгу Маргоши он изобразил нечто, похожее на поклон.

Разговор прервала соловьиная трель дверного звоночка. Переводчица отправилась открывать. Вслед ей летел комплимент Вани по поводу услаждающего слух звонка и её, Маргошиного, высоко развитого чувства прекрасного.

В коридоре переводчица притормозила перед зеркалом. Своим видом Маргоша осталась довольна. В сером брючном костюме и с аккуратной «дулькой» на голове она смотрелась строго и по-деловому. А если работа не затянется надолго, вечером Маргоша наденет зеленое обтягивающее платье со скромным вырезом и пойдет с Леночкой в развлекательный центр на соседней улице. Молодая мама обещала дочке сводить ее в какую-то «детскую комнату», о которой с восторгом рассказывали Леночкины подружки из детского сада. Можно будет на полчасика оставить пятилетнее сокровище под опекой работников скакать на батутах, пускать огромные мыльные пузыри и плясать под детские песенки. А молодая мама в это время посидит с Ваней в какой-нибудь симпатичной кафешке.

Соловьиная трель прозвучала ещё раз: заказчик оказался нетерпеливым. Маргоша согнала с лица неуместную мечтательную улыбку и распахнула дверь.

На пороге стоял букет на ножках. То есть внизу были нормальные человеческие ноги в начищенных до блеска ботинках и классических черных джинсах, а от пояса начинался огромный букет сирени. Сверху над ним виднелся козырек черной кепки.

— Доброго вечера, сударыня Маргарита! — знакомым голосом поприветствовал букет. — Здравы будьте!

Маргоша слегка растерялась: не каждый день странные заказчики являются к ней с цветами. Да что говорить — такого букетика и от поклонника не всегда дождешься.

Из-за сирени выглянуло раскормленное лицо, больше похожее на поросячью ряшку, с тонкими усиками и бакенбардами.

«Нехорошо, подруга! — мысленно одернула себя переводчица. — Заказчик все-таки».

Все же Маргоше с трудом удалось сдержать улыбку: казалось, канадец явился прямиком из позапрошлого века. Выглядел Михаил Баринов лет на тридцать пять-сорок. Тем забавнее звучали из уст молодого мужчины лексические изыски о сударыне Маргарите, зело древней грамоте и толмачах.

— Дозвольте войти в ваш дом? — с поклоном спросил заказчик.

— Конечно, прошу, — Маргоша отступила вглубь коридора.

Баринов шагнул за порог и провозгласил:

— Мир этому дому! В честь нашего знакомства примите от меня, сударыня, сей скромный дар.

Заказчик торжественно вручил хозяйке цветы, продолжая цепко удерживать в руке небольшой чемоданчик.

— Спасибо.

Маргоша приветливо улыбалась, пытаясь сообразить, в какую из имеющихся в доме емкостей поместится букет такого размера. Единственным возможным вариантом оказалась пятилитровая пластиковая канистра для питьевой воды. Канадец поначалу ошарашенно косился на импровизированную вазу, но потом, похоже, привык.

Однако свыкнуться с присутствием Леночки и, главное, Вани для заказчика оказалось несколько сложнее.

— Сударыня Маргарита, я был в неведении, что в вашем доме есть чадо! — испуганно воскликнул он при виде девочки.

— Ребенок не будет мешать, — спокойно ответила переводчица. — Я работаю дома, Леночка к этому привыкла.

— Да, но грамота… Ее зело просто изничтожить… — пролепетал канадец.

— Не волнуйтесь, девочка не подойдет к вашей бумаге, — вмешался Ваня. — Она посидит со мной.

Он привстал с кресла. Михаил повернулся к Ослику ИА. Глаза заказчика округлились.

— Сударыня Маргарита, простите мою дерзость, но я не ожидал, что при вашем труде толмаческом будет присутствовать мужчина, — с тревогой в голосе проговорил он.

Ваня чуть приподнял бровь.

— А что вас, собственно, не устраивает? — спросил он.

— Дело в том, что я просил сударыню об уединении… Такой документ, такой артефакт, можно сказать… Для меня стало неожиданностью, что при вручении рукописи присутствует семья сударыни… — взволнованно закудахтал канадец.

Ваня немного нахмурился.

— Простите, а вы сами оставили бы супругу наедине с незнакомым человеком? — уточнил он.

Маргоша на секунду аж забыла о предстоящей работе и одарила «мужа» нежным взглядом: так хорош был Ослик ИА, изображающий ее «строгую половинку»! Правда, спустя пару секунд профессионал победил красивую женщину. И обе они были вынуждены сдерживать неуместное хихиканье при очередной реплике света-Георгиевича:

— Я не сочетал себя узами брака, — сообщил Баринов.

Ослик ИА невинно опустил глаза, а заказчик продолжал:

— Я понимаю, должно быть, мой визит компрометирует вашу супругу. Но для меня стало неожиданностью, что мы будем заниматься рукописью не наедине…

— Михаил, рукописью буду заниматься я, — наконец не выдержала Маргоша. — А вы с Иваном и Леночкой можете выпить чаю…

— Я никоим образом не могу оставить столь ценную грамоту, — нервно дернулся Баринов. — Я должен все время быть рядом с вами, пока вы работаете. Сударыня Маргарита, не по злой воле, токмо по завещанию покойного дедушки… — сбивчиво объяснял он.

Переводчица прикусила губу, сдерживая смешок.

— Мой пращур завещал, чтобы его потомок постоянно находился близ грамоты до тех пор, пока не принесет ее в дар музею на исторической Родине. Но сначала по завещанию мы должны узнать, что написано в древней рукописи.

Маргоша взглянула на настенные часы. Время шло, а «зело ценную грамоту» она так и не видела. Что ж заказчик, собирается рассказывать о предках и завещаниях до глубокой ночи?

В голове переводчицы мелькнула мысль, что ценного свитка, в принципе, не существует, а выгодный заказ — нелепый розыгрыш от шутника Сереги. Маргоша «нацепила» очаровательную дежурную улыбку и произнесла:

— Давайте уже перейдем к делу. Хотелось бы посмотреть на рукопись и оценить объем работы.

— Сергей Володимирович говорил, что вы — зело чудесный толмач и можете справиться за один вечер, — ответил Михаил. Он бережно поставил чемоданчик на компьютерный стол. — Прошу покорно, только очень осторожно: грамота вельми хрупка и в обращении трепетна…

Ваня подошел чуть ближе, придерживая Леночку за плечо. Все вытянули шеи, глядя, как канадец достает из чемоданчика матерчатый мешок, как толстенькие короткие пальцы Баринова развязывают тесемки. Заказчик достал из мешка объемистый сверток и принялся неторопливо его разворачивать. Китайская хлопчатая бумага шуршала и ароматизировала благовониями так, что вызвала интерес даже у обычно флегматичного Чака.

Маргоша с каменным лицом наблюдала за процессом и готовилась сообщить изображавшему канадца клоуну, а потом — по телефону — и Сереге Карпову, что шутка с выгодным заказом более чем неудачна.

Баринов отложил последний слой бумаги и торжественно провозгласил:

— Вот она!

— Вау! Ничего себе! — совершенно непрофессионально брякнула переводчица.

— А это настоящее? — спросила Леночка, глядя на содержимое горящими глазами.

— Что это? — с легкой брезгливостью поинтересовался Ослик ИА.

— Грамота, — выдохнула Маргоша. — Похоже, и впрямь, древнекитайская.

Баринов нежно, как младенца, прижимал к груди сокровище покойного дедушки.

* * *

Давным-давно, когда драконы еще спускались с неба…

Спустя много лет, став взрослым, почитаемым и уважаемым членом общины, господин Пи Ец часто вспоминал школьные годы.

— О да, — кивая головой, на которой согласно подрагивала в такт косичка, говорил он, — именно там, во вместилище сокровищ мудрости, я приобрел уверенность в себе и знания, приличествующие благородному мужу.

На самом-то деле мальчик Пи провел в школе первой ступени целых пятнадцать лет вместо положенных семи, и так и не сдал экзамен для перехода на вторую ступень. Даже терпеливый и монетолюбивый старший учитель не выдержал и предложил любящим родителям забрать отпрыска из школы, дабы не смущал он ростом великим и умом особенным соучеников.

В тот памятный день любящие родители Пи, глядя, как обожаемый сын заглатывает пятую плошку лапши подряд, решили, что их необыкновенный мальчик заслуживает и учителя необыкновенного. И, снарядив караван волов, ослов, слуг, подарков и нужных вещей, отправили юного Пи в далекий северный край, где, по преданию, посреди бамбуковой хижины восседает мастер Кун Фу-Цзы и читает проповеди преданным ученикам, наставляя их на путь четырех добродетелей.

Благородный муж и наставник благородных юношей принял Пи Еца в число учеников, но не прошло и двух лунных месяцев, как караван волов, ослов, слуг, нужных вещей и даже подарков снова стоял во дворе дома почтенных родителей, а любящий сын с рыданиями обнимал папу и маму.

Оказалось, что великий Кун Фу-Цзы заставлял своих учеников мести полы, варить рис и даже — о ужас! — ходить на реку за водой, вместо того, чтобы наставлять жаждущих просветления на путь благородного мужа. Такого оскорбления юноша Пи перенести не мог, потому и вернулся в отчий дом.

С тех самых пор юный Пи, принявший имя Мудрый Пи Ец, проживал в доме своих ещё не старых родителей, занимаясь предсказаниями будущего и изготавливая свитки, фонарики, костяные, бумажные и прочие талисманы и амулеты, призванные осчастливить своих владельцев и подарить им радость и благополучие.

* * *

В тот удивительный день, перевернувший с ног на голову все спокойное течение жизни, мастер Пи Ец отправился на реку: поискать брошенных ловцами жемчуга перламутровых раковин, на которых можно писать изящные и красивые иероглифы, соединять их переплетением ветвей и обрамлять цветами, а потом продавать очаровательным дамам, что частенько приходят в дом предсказателя за любовными талисманами. Может быть, однажды одна из этих дам почтит своим вниманием скромного, но мудрого прорицателя Пи Еца, и тогда жизнь его изменится.

Замечтавшийся мастер брёл по берегу, глядя под ноги в поисках раковин и не замечая, как налипает мокрый песок на сандалии. Мудрый Пи так погрузился в свои мысли, что не обратил внимания и на большой булыжник, полузасыпанный песком, споткнулся об него и упал.

Стоя на четвереньках, вытирая кровь из расквашенного носа перепачканной рукой, мастер ругательными словами ругал и мокрый песок, и неровный берег, и, конечно же, булыжник — причину всех бед.

Внезапно раздался легкий свист, и прямо перед носом почтенного Пи Еца из-под камня вынырнула змеиная головка. Мастер замахал руками, плюхнулся на пятую точку, но быстро сообразил, что перед ним — не булыжник и не змея, а крупная морская черепаха, бог весть как попавшая в пресную воду.

Обрадованный Пи Ец схватил черепаху за шею, и, закинув в заплечную суму, помчался домой: сегодня он отведает приготовленного матушкой вкуснейшего супа! А из панциря редкого, золотисто-зеленого цвета можно будет сделать роскошный талисман, одаряющий долголетием и благополучием.

ГЛАВА 3

Маргоша зажмурилась, поморгала, а потом снова уставилась через лупу на мелкие иероглифы.

Эта рукопись полночи снилась переводчице! Вчера Маргоша просидела над грамотой четыре часа — и перевела чуть больше половины. Она никак не ожидала, что текст окажется в таком плачевном состоянии. Некоторые знаки почти полностью сливались с зеленоватым фоном, другие наполовину стерлись. Работу усложняло и то, что иероглифы были написаны чернилами разных цветов.

Маргоша уже расшифровала первую фразу: это оказалась одна из известных цитат великого Конфуция. Теперь нужно было перевести вторую. Работа пошла веселее: переводчица догадывалась, что должно быть в этой фразе, но следовало проверить каждый иероглиф.

Хорошо, что дома тихо. Леночка в садике, а Ваня читает на литературных курсах какие-то лекции. Заказчик дремлет в кресле с благостным выражением лица. Недоверчивый Чак охраняет хозяйку, устроившись у ног Баринова.

Маргоша медленно переводила слово за словом, сверяясь с выписанной цитатой из Конфуция. Пока что все совпадало.

Что-то толкнуло переводчицу в ногу: Чак с поводком в зубах неслышно подошел к хозяйке и боднул ее лбом.

— Подожди, — строго сказала Маргоша.

Чак тихо заскулил и снова боднул хозяйкину ногу.

Переводчица взглянула на часы и тихо выругалась. У нее удивительно терпеливый пес: Чаку уже давно пора на улицу.

— Сударыня Маргарита, вы что-то сказали?

Баринов вздрогнул и приоткрыл глаза.

— Простите, Михаил, мне нужно отлучиться минут на двадцать — на полчаса. Может быть, выпьете чаю с печеньем? — предложила Маргоша. — Или вы предпочитаете кофе?

— Благодарю, сударыня. Предпочитаю кофе, — Баринов потер сонные глаза. — Сколь вы продвинулись в трудах?

— Осталось совсем немного, — с чистой совестью ответила переводчица. — Думаю, через час-полтора закончу.

Когда заказчик неторопливо прошествовал на кухню, его уже ждал любимый набор Мальчиша-Плохиша — банка варенья и пачка печенья. Электрический чайник тихо шипел, готовясь отключиться. Маргоша вручила Баринову только вчера открытую банку растворимого кофе и отправилась выгуливать Чака.

Честно говоря, обратно она не слишком торопилась. Погода стояла теплая, солнечная, и переводчица с наслаждением бродила по тихим дворикам, стараясь не выходить на загазованные дороги. Уставшие глаза отдыхали, из головы на время вылетели все мысли о работе. Маргоша с улыбкой представляла, как сегодня все-таки пойдет с Леночкой и Осликом ИА в развлекательный центр. А перед этим получит очень неплохую сумму за перевод черт знает как и кем накарябанных и трудночитаемых старинных иероглифов.

Мысль о гонораре заставила переводчицу повернуть к дому. Полчаса истекали, нехорошо, если заказчику придется ждать дольше.

Переступив порог, пес напрягся и глухо зарычал.

Ну, начинается! Чак, как всегда, старательно показывает, какой он прекрасный охранник.

— Тихо ты, — буркнула Маргоша. — Тут заказчик, ты его уже видел. Пошли!

Чак первым вошел в комнату и снова зарычал. Михаила не было.

«До сих пор кофе пить изволит, что ли? — подумала Маргоша. — Или уснул на кухне? Ну и ладушки, мне же лучше! Когда свет Баринов сидит над душой — это раздражает».

Она подошла к рабочему столу. Еще какой-нибудь час — и перевод будет закончен. После этого можно будет забыть и о странном канадце, и о ценнейшем имуществе его покойного дедушки.

Переводчица нахмурилась: рукопись со стола исчезла. Неужели клиент настолько трясется над документом, что утащил его с собой?

Чак перешел с рычания на тоскливые подвывания, развернувшись мордой в сторону коридора. Маргоша решительно двинулась к кухне. Клиент может баловаться кофейком сколько угодно, только пусть отдаст рукопись. Переводчица была настроена закончить работу как можно скорее.

На пороге она замерла. Баринов полулежал в позиции «лицом в салате», только в роли тазика с оливье выступал кухонный стол. Рядом стояла чашка с недопитым кофе и тарелочка с остатками печенья.

— Михаил! — встревожилась переводчица. — Вам плохо?

Заказчик не шевелился. Маргоша положила руку ему на плечо, осторожно встряхнула Баринова, а потом отдернула руку. Что-то было не так.

Переводчица глубоко вздохнула и попыталась нащупать на шее Баринова пульс. Бесполезно.

Маргоша перевела дух и лихорадочно огляделась. А где ценная китайская грамота? Не съел же ее Баринов вместе с печеньем! Куда канадец мог засунуть рукопись? Не иголка все-таки, достаточно объемная вещь.

После нескольких минут поисков стало ясно: древняя грамота, начертанная на панцире черепахи, бесследно исчезла.

* * *

Давным-давно, когда драконы еще спускались с неба…

Мастер Пи сидел в своей маленькой, уютной комнатке, перелистывал книжку с заклинаниями, купленную несколько лет назад за пару монет в лавчонке старика, мнившего себя колдуном и магом, — и напевал веселую песенку.

Приготовленный матушкой Ец черепаховый суп был вкусен и питателен. Любящий сын откушал целых три тарелки, добавил еще миску лапши и пару десятков сладких рисовых колобков. Потом Пи с некоторым трудом — мешал чрезмерно выпятившийся живот — сотворил перед родителями почтительный поклон и удалился к себе: делать талисман, который, как надеялся предсказатель, принесет ему толику золотых монет.

Сомнений в этом у мастера Пи не было: золотисто-зеленый панцирь был похож на дивный нефрит и словно светился изнутри. А уж если расписать его золотыми и алыми чернилами, и начертать соответствующие знаки, то даже самый недоверчивый убедится в непревзойденной силе и истинном волшебстве талисмана!

Пи Ец пододвинул фонарь и принялся за работу. Сначала он очертил по панцирю магический круг в виде небесного дракона, кусающего себя за хвост. Затем красными чернилами вывел иероглифы 福 и 利, а под ними — уже черным цветом — изречение незабытого учителя, великого Кун Фу-Цзы: «Благородный муж в благоденствии и покое пребывает, не печалясь о прошлом, не думая о будущем».

Потом, прикусив от усердия не только кончик языка, но и кончик тонкой косички, пыхтя и вытирая бусинки пота со лба, мастер начертал еще два иероглифа — 生 и 活, сопроводив их цитатой: «Да будет жизнь твоя подобна реке — светла, чиста и незамутненна. И да стремится она влиться в море вечности».

Пи Ец дописал последний иероглиф в слове «вечность» — 永恆之, несколько раз сжал и разжал кулак, возвращая бег крови в затекшие пальцы, и залюбовался результатом своего труда — талисман вышел на славу. Нужно только дать чернилам чуть-чуть просохнуть и покрыть панцирь прозрачным лаком.

Внезапно мастер услышал громкое бурление и урчание, раздавшееся из его собственного живота.

«Кажется, последний сладкий колобок был лишним!» — мелькнуло в многомудрой голове предсказателя, и он совсем было собрался встать и направиться в сторону небольшой беседки уединенных размышлений, расположенной в дальнем конце сада, — но понял, что не в силах двинуться с места. Нижняя часть туловища казалась то ли окаменевшей, то ли заледеневшей, и не желала шевелиться.

«Ай-ай! — уже всерьез перепугался Пи Ец. — Неужто смерть моя пришла. Если выживу, клянусь никогда не есть больше десяти, нет, пятнадцати сладких колобков на десерт!»

Бедный мастер начал медленно отползать в сторону веранды, надеясь добраться если не до заветного домика, то хотя бы до невысокой живой изгороди, но его телодвижения были прерваны сильнейшим ударом грома, вслед за которым в звездном ночном небе полыхнула молния. Пред перепуганным Пи Ецом возникло сияющее облако, на котором сидела — смилуйтесь, о боги и демоны! — та самая черепаха. Только панцирь ее был прозрачный, словно сотканный из густого тумана. Глаза ее метали огненные шары, в лапках был зажат семиглавый посох Могущества, а на морщинистой шее висело ожерелье Бессмертно-Мудрия.

— Пади ниц, ничтожный! — рявкнула черепаха.

«Ниц-ниц-ниц!» — перестукивали черепа из ожерелья.

Предсказатель не решился спорить и рухнул лицом на доски пола, переживая только о том, что его откляченный и по-прежнему не повинующийся хозяину зад видом своим может оскорбить божественную гостью.

— Ты мог бросить меня обратно в реку, свершить доброе дело и улучшить свою карму на десять перерождений вперед. Но ты предпочел набить свой мерзкий желудок моим бессмертным телом, и испачкать прекрасный нефритовый панцирь иероглифами, позорящими каллиграфа, бывшего твоим учителем.

— Госпожа, — простонал несчастный, протягивая дрожащие руки и не смея поднять голову, — но я только хотел заработать несколько монет…

— …убив невинное животное и задумав обмануть покупателя: выдать свою дешевую поделку за настоящий талисман. Но я награжу тебя по заслугам, о, почтенный мастер Пи Ец!

Небесная Черепаха коснулась кончиком посоха расписанного панциря, и на нем засиял сапфировый знак последней гексограммы великой Книги перемен — 未濟.

— Ты хотел денег и славы, ничтожный! — прокричал всемогущий дух, и голос его был подобен грохоту лавины, сходящей с гор. — Получи же мой дар. Отныне всякий, кто волею случая станет владельцем панциря, сможет обратиться к тебе за исполнением одного, самого заветного желания.

— Смилуйся, госпожа! — взвыл Пи Ец. — Я не маг, не волшебник. Я не умею исполнять ничьи желания.

— О да, «мастер», ты — жалкий шарлатан! За это ты и будешь получать плюхи и нагоняи от каждого, кто прикоснется к панцирю и прочтет надпись на нем. Твоя грамота пройдет через множество рук за десятки, сотни, а, может быть, и тысячи лет. И все ее хозяева побывают здесь — каждый придет к тебе со своим желанием, — с мрачным удовольствием предсказывала черепаха. — Так будет до тех пор, пока не встретится на твоем пути тот, чье желание тебе удастся исполнить. Прощай же, ничтожный, задумавший тягаться с небожителями!

Раздался ещё один удар грома. Дух исчез вместе с волшебным облаком, напоследок окатившим Пи Еца холоднющей водой.

ГЛАВА 4

Вообще-то Марго была разумным и сдержанным человеком, но сейчас заметалась — глупо и по-бабьи. Ленку забирать из садика через час, а тут — труп заказчика, панцирь этот раритетный украли. А ведь дома никого, кроме нее, не было.

Черт, черт, черт! В полицию звонить придется без вопросов. Но сначала — Сашке, старшему брату. Ах ты ж, боже мой, Сашка только завтра из командировки вернется. Тогда… ну конечно, Ванечке. Толк от него вряд ли будет, но хоть спокойнее.

Маргоша рванула к столу — за телефоном, сдвинула в сторону распечатку с переводом, машинально перечитала последнюю фразу: «И да стремится она влиться в море вечности».

Над столом из ниоткуда возник сверкающий многогранник, в глубине которого виднелся небольшой домик, перед ним — две невысокие сосны, клумба с цветущими глициниями. Картина росла, надвигалась, приобретала перспективу, объем, потом развернулась в ленту. Лента закружилась вокруг Маргоши, затягивая ее в неведомое.

Комната исчезла.

И появилась снова. Но теперь это была совсем другая комната. Полы и стены темного дерева; низкие шкафчики с резными дверцами; расписные шелковые ширмы; на полочках — изысканные нефритовые статуэтки, шары дьявола, красно-золотые дракончики и потрепанные свитки.

Раздался негромкий хлопок. Маргоша обернулась: ни кристалла, ни странной картины-ленты за спиной. Ни выхода.

— Ах ты ж, грёбаный ты экибастуз, ёжиком тебя через трухлявый пень, да…

Очаровательная переводчица и раньше предпочитала снимать стресс, филологично загнув в десяток этажей, не гнушаясь использованием цензурных предлогов и союзов.

— Госпожа сказать что-то непонятное, — раздался почти мышиный писк из угла.

Маргоша обернулась и увидела сидящего на потертом войлочном коврике плюгавенького, но при этом пузатого, как священная лягушка, китайца в засаленном, когда-то бледно-желтом халате. Бритую голову китайца украшала давно немытая косичка.

До переводчицы внезапно дошло, какая именно ужасающая вонь смешивалась с запахом ароматических палочек.

«Ты когда мылся-то последний раз, вонючка?» — буркнула Маргоша, и уже погромче добавила:

— Прошу прощения, почтенный дагэ, не могли бы вы сообщить мне, где я очутилась?

— В моем доме, сестра, в моем собственном доме.

— Да я уж вижу, что не в моем. Ладно, попробую спросить по-другому. Как я здесь очутилась? И где находится ваш дом?

Внезапно китаец разрыдался и, утирая слезы полой халата, на карачках рванул к Маргоше, уцепился за край ее джинсов и, придерживая (видать, чтобы не убежала) гостью рукой, начал биться головой об пол и невнятно голосить.

Из отчаянных воплей на старокитайском, прерываемых хлюпаниями, сморканиями и завываниями, Маргоше удалось разобрать что-то про проклятие Небесной Черепахи, какой-то пиец и исполнение желаний.

— Почтенный дагэ, так ты маг? Колдун?

«Почтенный» замотал головой, как китайский болванчик, и зарыдал пуще прежнего, но попавшую по полной переводчицу это уже не волновало.

Схватив хозяина дома за плечи и встряхнув пару раз (самой пришлось задержать дыхание), Маргоша плюхнула китайца на коврик и строго проговорила:

— Значит, так, уважаемый. У меня в квартире труп. Хорошего человека и заказчика. Поэтому ты сей секунд творишь свои заклинания и колдовства, и возвращаешь его к жизни.

Китаец снова залопотал что-то про «не умею», «не могу», «да это все Черепаха, зачем я только съел ее на ужин», но тут Маргоша нашла неотразимый аргумент: сняла со стены боевой топорик и недвусмысленно помахала им перед носом почтенного дагэ.

Не в силах устоять перед обаянием топорика и гостьи, китаец тяжело вздохнул и, зачем-то накрывшись войлочным ковриком, направился к алтарю, на котором возжег розовые свечи и ароматические палочки. По комнате поплыл аромат сандала, смешиваясь с запахом немытого тела.

У Маргоши перехватило дыхание. Она бросилась к ближайшему окну и распахнула его. Дышать стало легче, главное, как поняла переводчица, — не отходить от окна.

Китаец тем временем написал что-то на хлопчатой бумаге, завернул в нее сладкий колобок и, пав ниц перед алтарем, начал о чем-то умолять Небесную Черепаху.

Как ни странно, Черепаха не замедлила явиться. Она торжественно вплыла на сияющем облаке через окно, чуть не задев совершенно обалдевшую Маргошу, и сурово сообщила китайцу, что проклятие будет снято с его безмозглой головушки после того, как он — «ничтожный пи…ец» — отправится в мир прекрасной гостьи и поможет ей воскресить умершего.

В качестве альтернативного варианта суровая небожительница предложила:

— Поскольку ты, ничтожный червяк, не способен сотворить даже такое небольшое волшебство, то должен будешь помочь этой госпоже отыскать человека, что повинен в смерти того господина, и найти вора, укравшего панцирь. Пока ты не коснешься пальцем моего панциря, — не сможешь вернуться домой.

Из облака вылетел уже знакомый Маргоше многогранник. На этот раз внутри него виднелись сталинские дома и тихие зеленые дворы. Один из домов приближался, рос, разворачиваясь в ленту с быстро меныющимися картинками. Китаец попятился. Переводчица снова погрозила ему топориком, черепаха издала возмущенное восклицание о «трусливом пиеце» и утяжелении кары. Китаец вздохнул, бухнулся перед висящей в воздухе Небесной Госпожой на колени и опустил голову.

Комната исчезла вместе с грозным земноводным, лента закружилась вокруг Маргоши и китайца. Перед глазами замелькали подъезды, окна, лестницы, двери…

Маргоша снова очутилась на своей кухне рядом с трупом Баринова, крепко сжимая в руке боевой топорик. Рядом застыл китаец. Он все еще стоял на коленях, зажмурившись.

— Почтенный дагэ, так как насчет волшебства? — с надеждой спросила Маргоша. — Клиент перед вами.

Китаец открыл глаза, по-бабьи взвизгнул и снова зажмурился.

— Ты можешь его оживить? — нервно спросила Маргоша.

— Что вы, почтенная госпожа! — взвыл китаец, осторожно приоткрыв глаз. — Я не маг, не чародей, это все черепаха! Кто ко мне только ни приходил… Ее проклятие…

Маргоша взглянула на часы. Слушать о проблемах разозлившего волшебное земноводное китайца у нее не было ни времени, ни желания. Через сорок минут надо забрать Леночку, а сейчас — немедленно вызывать «скорую» и полицию.

Махнув рукой на перепуганного гостя из прошлого, переводчица помчалась в комнату за мобильником. До «скорой» удалось дозвониться только с третьего раза. С полицией повезло больше: там тут же отозвались и с большим интересом выслушали сбивчивый рассказ о трупе клиента и пропавшей грамоте. Объясняя ситуацию, Маргоша успела спрятать на верхнюю полку кладовки боевой топорик и утащить из кухни нехорошо заинтересовавшегося восточным гостем Чака.

Звонок домофона раздался сразу, как только Маргоша закончила разговор. Она вздохнула с облегчением: или «скорая», которая наверное должна куда-то забрать труп из ее квартиры, или Ванечка.

Из кухни раздались тихие, невнятные причитания. Кто бы ни пришел, показывать ему грязного, дурно пахнущего гостя из прошлого точно не стоит. Нажав кнопку домофона, Маргоша ринулась в кухню. Китаец стоял на коленях, постукивая лбом о пол, и бормотал что-то о грозной черепахе.

— Почтенный дагэ, переберитесь-ка в комнату, — потребовала Маргоша. — И поскорее!

Она почти допинала пузатого гостя до своей спальни и лихорадочно огляделась. Под кровать он не залезет: животик не поместится.

— В шкаф! — скомандовала хозяйка, распахивая дверцу.

Китаец молча повиновался. Маргоша закрыла дверь. Ох, сколько же ей потом придется проветривать вещи после такого пахучего гостя!

Раздалась соловьиная трель, и переводчица ринулась к двери. На пороге стоял Ванечка — снова в костюме и с букетом белых роз.

Как и ожидала Маргоша, Ослик ИА выразил горячее желание помочь.

Единственная помощь, которую он мог оказать на тот момент, — посидеть в квартире с трупом Баринова, пока молодая мать сбегает за Леночкой.

Ослик с отвращением принюхался.

— Чем тут пахнет? — не удержался он.

— Потом расскажу, — отмахнулась переводчица.

Назад они с Леночкой не слишком спешили: Марго очень не хотелось возвращаться в квартиру с трупом и безумным китайцем.

Дома она застала дивную картину: Ослик и пузатая личность в грязно-желтом халате сидели на диване в зале и оживленно болтали. Причем по-русски. У ног китайца застыл исполненный подозрительности Чак.

Леночка сморщила носик и тут же удрала в спальню, крикнув на ходу:

— Ослик, привет!

— А что здесь происходит? — нахмурилась Маргоша.

— Почтенный гость вышел из той комнаты и сказал, что был перенесен сюда из далекого прошлого проклятием священной черепахи, — спокойно ответил Ванечка. — Он утверждает, что должен найти панцирь обиженной рептилии. Марго, может, позвонишь еще раз в «скорую», поторопишь их? — сказочник послал хозяйке дома выразительный взгляд.

— Он не сумасшедший, — устало ответила Маргоша. — И говорит правду. Только, почтенный дагэ, каким образом вы сейчас изъясняетесь на незнакомом языке?

— Незнакомом? — озадаченно переспросил китаец. — Я говорю на языке своих предков.

Переводчица нахмурилась.

— Да, вы так и не представились. Как ваше имя? — поинтересовался Ваня, продолжая осыпать Маргошу непонимающими взглядами, как лепестками роз.

— Пи Ец, — важно произнес китаец и вежливо поклонился.

Маргоша прикусила губу, Ослик ИА опустил глаза. Гость из прошлого печально забормотал что-то об оскорбленной карающей черепахе и мире, в котором достойное имя Пи из славной династии Ец звучит столь непристойно.

— Уважаемый Пи! — бесцеремонно перебила его переводчица. — Вы говорите на совершенно чужом вам языке. Так что нечего рассказывать, что вы не колдун!

— О, Небесная Черепаха! — заверещал китаец. — Ты наделила меня чудесным даром…

— Может, этот дар не единственный? — гнула свое Маргоша. — Попробуйте оживить труп, почтеннейший!

Китаец обалдело заморгал и, как лунатик, зашагал на кухню.

— Марго, кто это? — прошипел Ослик.

— Пи Ец, — ответила переводчица. — Вань, это кажется невероятным, но то, что он рассказывает, — чистая правда. Я даже топорик из прошлого могу показать.

— Достойная госпожа, я ничего не способен изменить, — сказал китаец, вновь появляясь в дверях. — Невозможно оживить мертвого.

— Значит, придется искать панцирь съеденной вами черепахи, — вздохнула Маргоша.

«Скорая» и полиция явились почти одновременно. И молодой фельдшер, и пожилой служитель закона в коридоре принюхались, поморщились и хором полюбопытствовали: сколько времени в квартире находится труп?

— Этого китайского джентльмена я заберу с собой, — хмыкнул Ослик ИА, когда Маргоша заглянула в комнату. — Для начала его необходимо отмыть и прилично одеть. А завтра с утра подумаем, где искать грамоту.

ГЛАВА 5

Совсем недобрым утром, вскоре после того, как Маргоша отвела дочку в садик, в дом явилось официальное лицо — лейтенант полиции. Лицо было моложе самой Маргоши и изо всех сил старалось придать себе солидности, надувая щеки. Эффект, безусловно, был достигнут, но прямо противоположный ожидаемому. Маргоша чуть не хихикнула, когда похожий на Винни-Пуха вьюнош в несвежей рубашке и мятых брюках представился:

— Лейтенант Милашкин.

Впрочем, вскоре переводчице стало не до веселья. Милашкин долго и в подробностях выспрашивал, как проходил вчерашний день, как Марго нашла труп клиента, и откуда вообще этот самый клиент взялся в ее квартире.

— Скоро с вами захочет побеседовать следователь, — заявил Милашкин после того, как Маргоша подписалась под записанными показаниями.

— По поводу грамоты? — вздрогнула переводчица.

— В основном, по поводу трупа, — ответил лейтенант. — Грамоту, кроме вас, никто не видел, заявления о ее пропаже нет. А вот убитый гражданин Канады в виде трупа — в наличии.

— Как убитый?! — подскочила на месте Маргоша.

— Труп был отравлен сильнодействующим средством, — важно надул щеки Милашкин. — Кстати, кто-нибудь может подтвердить, что вы гуляли с собакой?

Маргоша лихорадочно попыталась вспомнить, кого видела по дороге. Никитовна — одна из постоянно дежурящих у подъезда бабок, да Ленкина воспитательница, отработавшая в первую смену, — вот и все свидетели.

Милашкин с умным видом что-то записал в блокнот, настоятельно посоветовал из города никуда не уезжать и отбыл восвояси.

Маргоша бестолково заметалась по квартире.

Сашка, братик, ну что же ты так надолго и не вовремя укатил в командировку, да еще и мобильник отключил! Ты сейчас ой как нужен. Легко догадаться, кто первый подозреваемый в убийстве Баринова — Маргошенька, конечно. У кого отравленный канадец просидел почти весь день?

Переводчица с досадой топнула ножкой. Ну что мог слопать Баринов, чтобы смертельно отравиться? Когда она выходила с Чаком, клиент выглядел вполне нормально. В хорошем качестве и свежести печенья, варенья и кофе Маргоша не сомневалась. Значит, канадец употребил ядовитый продукт до прихода к ней или прихватил его с собой и схарчил, когда Маргоша ушла. Вот же гад. Не мог свою отраву где-нибудь в другом месте оприходовать!

Переводчица болезненно поморщилась. Попробуй-ка, докажи в такой ситуации, что не травила уважаемого гостя!

От бестолковой беготни по дому Маргошу отвлекла соловьиная трель звонка. Как и договаривались вчера, Ослик ИА явился к ней вместе с древним китайцем, чтобы обсудить план поиска волшебного панциря грозной черепахи.

Посмотрев на свежеотмытого, наряженного в отглаженный халат Пи Еца с аккуратно заплетенной косичкой, Маргоша шепотом поинтересовалась у Ванечки:

— Как тебе это удалось?

— Богатый опыт общения с детьми, — слегка возгордился Ослик. — Я ему сказал, что немытых и дурно пахнущих у нас сажают в тюрьму. Сама понимаешь, из тюрьмы панцирь искать несподручно.

Переводчица нервно хихикнула и пригласила мужчин на кухню: пить чай и решать, что делать дальше.

Увы, серьезный разговор, начатый было Маргошей и Ванечкой, был изничтожен в зародыше почтенным дагэ.

Пропустив мимо ушей темпераментный монолог переводчицы о том, что она явно единственная и любимая подозреваемая у доблестной полиции, Пи Ец прямо посреди ответной утешительной речи Ослика отставил чашку с чаем и, рухнув на колени, театрально, с подвываниями заголосил:

— Не о том вы думаете, дорогие брат и сестра. Тот мертвец уже скончал свои дни, и пребывает по делам своим или с темными демонами, или в ином круге перерождения. Я же вот — перед вами — живой, тяжко страдающий, проклятый великой Небесной Черепахой. Должны вы откинуть сомнения и найти волшебный панцирь, который поможет вернуть меня домой и даровать мне жизнь спокойную и безтумаковую.

— Безтумаковую не обещаю, — рявкнула Марго, не отличавшаяся терпением. — И вообще ты бы помолчал, братец! Священное животное съел? Съел. Колдовать не умеешь? Не умеешь. Какая от тебя польза, окромя вреда?

И «сестра» помахала перед носом китайца столовым ножом, вымазанным в сливочном масле. Увидев, что его собираются то ли освежевать, то ли намазать на бутерброд, Пи Ец жалобно заскулил и попытался спрятаться под холодильник, но, осознав безнадежность попытки, обернулся к Ослику.

— Дорогой брат, дорогой брат! — ещё отчаяннее заверещал китаец. — Скажи уважаемой сестре, что я готов приносить любую пользу, которую нужно, для отыскания злодея, прервавшего жизнь почтенного незнакомца… Только пусть не бьет она меня ни ножом, ни другими предметами, как уже не раз случалось в моей долгой, полной страданий жизни.

— Да я не собиралась, вообще-то, — отозвалась Маргоша. — А что, дагэ, частенько тебе перепадало за неудачное колдовство?

— Каждый раз, когда не мог я выполнить желание владельца панциря, — всхлипнул Пи Ец. — А таких разов в моей жизни было не сосчитать сколько. Но теперь, когда великая Черепаха даровала мне умение творить магию, я готов помогать вам всем, чем смогу. Да будет благословенна небожительница и всегда сыта сладкими рисовыми колобками… Скажи мне, сестра, а в твоем уважаемом доме не найдется ли парочки?

— Ну ты нахал! — возмутилась Маргоша. — Думаешь, я буду бегать по всей Москве, колобки тебе искать?!

— А ты наколдуй, — ехидно посоветовал Ослик.

Пи Ец удивленно посмотрел на Ванечку, потом, видимо, решив, что попытка — не пытка, крепко зажмурился и забормотал что-то, водя руками над пустой тарелкой.

Легкое туманное облачко проплыло по кухне, плавно опустилось на тарелку и превратилось в десяток ароматных колобков.

— Круто! — восхитилась Маргоша. — Официант, а как насчет трех порций свинины по-сычуаньски и тарелки димсамов?

За неожиданно удавшейся почтенному Пи Ецу трапезой, Ослик ИА, макая димсамы вилкой в сметану под изумленным взглядом китайца, спросил:

— Марго, а откуда вообще взялся этот Баринов? Как он на тебя вышел?

— У меня есть приятель — Серега Карпов, мы еще в институте познакомились, — принялась объяснять Маргоша, благоразумно умолчав об институтском же недолгом романе с Серегой. — Он порекомендовал Михаилу меня как хорошего переводчика…

— Вот и надо расспросить для начала этого приятеля! — Ванечка настолько воодушевился идеей, что даже перебил даму, чего в других обстоятельствах, разумеется, никогда бы себе не позволил. — Узнать, как они познакомились, и кто ещё мог быть в курсе, что твой клиент таскает с собой ценнейшую древнюю грамоту!

— Уважаемая сестра, — на древнекитайском забубнил Пи Ец. — Нехорошо обманывать. Я вижу, что тот мужчина был не только вашим приятелем!

— Недоговорить — не значит обмануть, — с милой улыбкой ответила на китайском же Маргоша. — Пусти-ка лучше свои способности на более нужное и достойное дело, почтенный.

Китаец коротко кивнул и замер, закрыв глаза, словно прислушиваясь к окружающему миру. Переводчица взялась за телефон.

Серега, похоже, очень весело проводил время накануне: ответил приятель сонным голосом, и Марго несколько раз пришлось повторить, что от него требуется.

— Да случайно я с Бариновым познакомился, Маргош, тетка моей девушки ему квартиру сдала, — объяснил Карпов. — Только раз его и видел. Слово за слово, выяснилось, что нужен переводчик, хорошо знающий китайский. Я и дал твой телефон. Слушай, у тебя из-за этого что, неприятности могут быть?

— Сереж, не тупи! — раздраженно бросила Маргоша. — Неприятности уже есть. Как ты думаешь, кого обвинят в убийстве, если клиент умер в моей квартире, и никого, кроме нас двоих, там не было?

Серега задумчиво выдал несколько цитат из своей диссертации.

— Нам надо поехать на квартиру и поговорить с той теткой, хозяйкой, — танком перла на друга переводчица. — Может, что-нибудь выяснится о его знакомых, хоть блокнот с какими-то телефонами найдется!

Договорившись встретиться через два часа во дворе дома, где снимал квартиру Баринов, Маргоша немного успокоилась. В конце концов, Сашка вернется сегодня вечером и наверняка поможет ей выпутаться из неприятнейшей истории.

В этот момент китаец приоткрыл глаза и медленно, раздельно произнес:

— Он вышел отсюда с панцирем священной черепахи, когда вы, сестра, уже ступили на лестницу жилища. Он поднялся выше, чтобы не встретить вас. Когда вы вошли в жилище, он спустился и сел в машину. На нем было серое одеяние и… эээ… черная кепка. Панцирь он нес в черном пакете с какой-то надписью. Разглядеть ее подробно я не смог, но если нужно, могу попробовать еще раз.

— Надпись не важна, почтенный! — торопливо сказал Ванечка. — А кто он такой? Как он выглядел?

— Как труп, — с озадаченным видом ответил Пи Ец.

— Издеваешься?! — взвилась Маргоша и нервно взмахнула вилкой.

— Клянусь Священной Черепахой! — испуганно выпалил китаец, уклоняясь от очередного колюще-режущего оружия. — Совсем как тот, вчерашний труп. Одно лицо, и одежда похожая! Только тот живой был.

— А до этого что тут происходило — не видел? — с надеждой спросил Ослик ИА и робко положил ладонь на руку Маргоши.

— Нет.

Дальше в воздухе повисла пауза, потому что китаец деловито отправил в рот сразу несколько димсамов и теперь знаками показывал, что хочет ещё что-то рассказать. Пришлось ждать, пока гость из прошлого дожует последний кусок мяса с тестом. Маргоша нетерпеливо барабанила ноготками по столу и подумывала, не убрать ли подальше от почтенного дагэ миску китайских пельменей.

— Похоже, я вижу только то, что касается панциря Священной Черепахи, — торжественно заявил Пи Ец. — Он вошел в комнату, огляделся, подошел к столу, осторожно взял панцирь и положил его в пакет.

— А как этот «он» попал в мою квартиру? — нахмурилась Маргоша.

— Вот этого не знаю, сестра, — китаец соединил ладони и поклонился. — Я вижу его только с того времени, когда он подошел к панцирю.

— А где он сейчас: видите, почтенный? — оживился Ваня.

— Панцирь? В комнате, — ответил Пи Ец, мечтательно прижмурив глазки. — В богато обставленной комнате с коврами на полу и на стене. Панцирь в том самом пакете лежит на полке в шкафу под одеждой.

— Нафиг панцирь! — перебила переводчица. — Где тот человек?

— Не знаю, уважаемая сестра. Но чувствую: он где-то недалеко от панциря.

— Ладно, попробуем по-другому, — не сдавалась Маргоша. — Где находится та комната? Что это за дом? Как он выглядит снаружи? Что там есть поблизости? Соображай, почтенный дагэ. Тебе надо домой, а мне — найти того, кто убил Баринова!

Гость из прошлого снова закрыл глаза. Он напрягся и скорчил такую гримасу, будто маялся животом после обильной трапезы.

— Увы, сестра, я вижу только комнату, — плаксиво сообщил Пи Ец.

Маргоша вздохнула.

— Ладно, братик, поехали. Посмотрим, где жил Баринов. Может, там увидишь еще что-нибудь интересное про панцирь, труп или вора.

ГЛАВА 6

Тетушка Анна Никаноровна оказалась дамой подозрительной и бдительной. К счастью, никто не успел сообщить ей о смерти дражайшего жильца, потому что в противном случае даже присутствие Сергея не помогло бы попасть в заветную квартиру.

Сложив руки крестом на могучей груди, а губы — гусиной гузкой, Анна Никаноровна подвергла кавалера племянницы форменному допросу. Причем тетушку, как ни странно, абсолютно не волновало, какой такой планшет перепутали Баринов и Маргоша (версия официальная) и почему его срочно надо забрать.

Зато ужасно интересовало, «что это еще за красотка» и «в курсе ли Катенька». Марго и Серега чуть ли не хором заверили Анну Никаноровну, что Катенька не только в курсе, но даже пару раз ходила со старой подругой Карпова в спорт-бар.

— Анна Никаноровна, — ворковал Серега, потихоньку придвигая тетушку от лифта к двери квартиры и явно с трудом удерживаясь от цитат из любимого диссера, — ну что вы там себе напридумывали? Маргарита — приличная женщина, мать, жена…

Почтенный дагэ открыл было рот, чтобы поделиться полученными магическим путем сведениями, но Ослик ИА чувствительно ткнул Пи Еца под ребро и утвердительно закивал.

— Почему без колец? — продолжала гнуть свое «полиция нравов».

— Ну какие кольца, — пропела Маргоша, нежно улыбаясь хозяйке квартиры. — Мы же с Ванечкой оба за компьютерами работаем. Всякие колечки, браслетики, часы наручные очень мешают.

— А это кто? — похожий на сардельку палец уперся в грудь почтенного дагэ. Тот пискнул и спрятался за Ослика ИА.

— Это наш хороший друг, теть-Ань, — вмешался Карпов. — Очень уважаемый бизнесмен из Китая. Приехал по делам. Маргарита при нем переводчиком.

— А почему в бабском халате? — не унималась Анна Никаноровна. — И с прической бабской? Он что, из этих… как их там нонче культурно звать полагается?

— Неправда ваша, вредная госпожа! — заверещал оскорбленный в лучших чувствах Пи Ец. — Я красивых женщин люблю красиво любить. Таких, как вы: высоких, толстых и волосатых…

Получив очередной тычок под ребра, почтенный дагэ осознал, что так откровенно демонстрировать свою традиционную ориентацию не стоит, и заткнулся на половине комплимента. Карпов, допихавший хозяйку уже до двери, пустился в объяснения.

— Мода в Китае такая, теть-Ань. И мужчины, и женщины в халатах ходят. Кто хочет, с косичками, кто не хочет — бритый налысо. Вот, — и Серега продемонстрировал подсунутую Маргошей фотку буддийского монаха на экране смартфона.

Наконец, все оборонительные валы были преодолены, стоглазый Аргус ибн Никаноровна утихомирен и уведен Карповым в ближайшее кафе («Должна будешь, подруга. Подкуп квартировладельцев пирожными и кофе — деяние наказуемое!»), и троица очутилась в квартире, где до вчерашнего дня проживал Михаил сын Баринов.

Квартира оказалась чисто убрана, все вещи и бумаги были разложены в аккуратные стопочки или упакованы в коробки. На кровати лежал только матрас: ни постельного белья, ни покрывала не наблюдалось.

— Это — та самая комната! — заявил Пи Ец, оглядывая облезлые ковры на полу и стене.

— Да, богато, — хмыкнул Ваня.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Маргоша. — Тетка уже знает, что Баринов не вернётся? Откуда?

— И обыска явно не было, — недоуменно подхватил Ослик ИА.

Пи Ец молча плюхнулся в халате на кровать и прикрыл глаза.

— Эй, почтенный дагэ, ты спать, что ли, собрался? — возмутилась переводчица.

— Не мешай, сестра, — торжественно произнес китаец. — Я зрю!

— И чего зришь? — заинтересовался Ослик ИА. — Мы и так знаем, что панцирь отбыл отсюда вместе с покойным Бариновым вчера утром. Ты видел прошлое, панцирь действительно был тут, но…

— Тот человек был здесь! — выдохнул китаец. — Тот, с лицом покойника, ушел из этой комнаты несколько часов назад с большой сумкой. В сумке было много всяких вещей. Он завернул панцирь священной черепахи в тряпицу и положил между ними. И ушел.

— Несколько часов назад, говоришь? — нахмурилась Маргоша. — Сейчас проверим. В любом случае, надо выяснить, почему хозяйка убирает квартиру, как будто клиент уже съехал.

Анна Никаноровна с готовностью взяла у Сереги трубку. Не успела Маргоша что-то сказать, как «толстая, волосатая женщина» сердито забубнила:

— Если что пропало — сами разбирайтесь. Что было — собрала. Миша сказал, на днях вернется и все увезет. Так что ищите его и забирайте, что вы там перепутали! Хоть бы предупредил заранее. Вот жильцы пошли — в день отъезда сообщают…

— Анна Никаноровна, — настойчиво перебила Маргоша, — а откуда вы знаете, что Михаил съехал?

— Так сам же с утра позвонил и сказал, — сварливо ответила квартирная хозяйка. — Я-то думала, ещё с недельку поживет…

— Баринов вчера сказал, что съезжает с квартиры? — нахмурилась Маргоша.

— Ладно бы вчера! — возмущенно вскричала Анна Никаноровна. — Сегодня звонил!

— К-как сегодня? — опешила переводчица.

— Вот я и говорю — жильцы пошли! А мне теперь срочно кого-то искать…

Маргоша потрясла головой, стараясь вытряхнуть из нее замелькавшие в воображении картины с зомби-трупом Баринова в главной роли.

— Даже не дождался меня! Хорошо хоть деньги за квартиру оставил! — бубнила хозяйка.

— Бред какой-то! — пробормотала Маргоша, попрощавшись с Анной Никаноровной.

— Почему же? Кто-то ей позвонил от имени Баринова, — сказал Ваня.

— Это ясно. Только непонятно — зачем!

Внезапно почтенный дагэ завел очи к потолку, бухнулся на колени и, так, не вставая с колен, пополз в сторону журнального столика. Время от времени Пи Ец тормозил, но исключительно ради того, чтобы приложиться лбом об ковер и всуе помянуть Небесную Черепаху.

Заинтересованные Маргоша и Ослик ИА отвлеклись от своих дел и наблюдали за китайцем.

Добравшись до угла, где стоял журнальный столик, на котором лежали покет-буки и газеты, Пи Ец вытащил из-под стопки книг красный кусок шелка. На дорогой ткани золотом была вышита Волшебная Черепаха, возносящаяся на облаке прямиком к дворцу Небожителей.

— И что? — поинтересовалась Маргоша, когда почтенный дагэ принялся победно размахивать красным флагом. — Тут этой китаистики — вся квартира завалена. Баринов явно ее коллекционировал. Выбирай, что душеньке угодно: вон две вазы, статуэтка, картина, свитки.

— Дорогая сестра, дорогая сестра! Это не просто рисунок на шелке. Посмотри, это воистину знак, оставленный нам всем, нет… мне, мне, бедному Пи Ецу Небесной Черепахой!

— «Братик», — осторожно заметил Ослик, — ты бы оставил уже божественного рептилоида в покое. Ты, конечно, перед ней сильно провинился, но из этого не следует, что она тебе будет всюду подсказки раскидывать.

— О, глупые не катайские людишки! Прости их, великая Черепаха! — возопил почтенный.

— Но-но, — Маргоша погрозила пальцем. — За глупых можно и по лысине получить. Давай, рассказывай, чем тебе этот рисунок так глянулся. На мой взгляд, новодел века ХIХ-го, не особо и ценный.

— Смотри сюда, сестра, — торжествующе произнес Пи Ец. — Видишь, вот тут, в самом нижнем углу, ничтожный я, рыдая, воздеваю руки к небожительнице.

— Вижу. И что? Тебя так радует, что ты своим позорным поступком в веках «прославился»?

— О, сестра, как ты могла такое подумать? — в глазах китайца появились слезы.

Маргоше стало неловко.

— Извини, но я, правда, не понимаю…

— Посмотри, что у ничтожного меня в руках.

— Панцирь. Да, рисунок точно отражает все детали рассказанной тобой истории. Но нам-то с этого какой прок?

— Я чувствую, что от одного вида священного панциря мои колдовские силы увеличиваются… И вот, вижу я, как сегодня утром ваш труп, будучи совсем живым и пышущим здоровьем, собрал здесь свои личные вещи и предметы, потребные для жизни, и уехал на большой черной безволовой повозке.

— Опять живой труп? Почтенный, ты точно в порядке? — вздохнул Ослик.

— Да-да! Я точно в порядке, и свет черепаший озаряет мой разум. Я даже вижу, что глупый труп уронил, в спешке собираясь бежать отсюда.

Почтенный Пи Ец встал на четвереньки и полез под диван. Объемный, набитый рисовыми колобками и димсамами животик сильно мешал процессу, но китаец все же уместил свое тело под диваном.

— Нашел! — торжествующе произнес он и высунул наружу руку, протягивая визитку.

Маргоша сморщила носик, увидев розовый, пахнущий духами картонный прямоугольник. «Массаж для мужчин. Сабина. Телефон…» Ваня покраснел и поспешно сунул визитку в карман пиджака.

— Правильно, — одобрила Маргоша. — Может, пригодится.

— Как ты могла такое подумать?! — у детского сказочника покраснела даже шея. — Я собирался выкинуть эту пакость!

— Как «выкинуть»? — ахнула Маргоша. — Не вздумай! Баринов или убийца могли побывать у этой «массажистки»! А если у нее остался телефон убийцы? Нам обязательно надо поговорить с этой Сабиной или как там ее на самом деле зовут! Позвони даме, договорись о встрече…

— Ни за что! — патетически возгласил Ослик ИА, делаясь похожим на настоящего ослика.

— Ну не мне же к ней идти! — резонно возразила переводчица.

— Почтенные, вы снова заняты совсем не тем, чем нужно! Вместо того, чтобы обсуждать совершенно неважные вопросы, вытащите меня отсюда! — потребовал из-под дивана Пи Ец.

Наполненное вкусностями пузико не выпускало обладателя обратно, и китаец застрял под диваном.

— Сейчас, братец, — вздохнула Маргоша. — Будет как в сказке — тянут-потянут, вытянуть не могут. Вань, посмотри, по-моему, он застрял. Давай руку, почтенный дагэ!

— Еще чего! — возмущенно отозвался Ослик ИА. — Не позволю даме вытаскивать эту разъевшуюся репку!

Он рывком приподнял диван, и почтенный дагэ выкатился прямо к ногам переводчицы. Напоминал он при этом не репку, а не менее известного сказочного героя — колобка.

Ваня плюхнул диван на пол, потом совершенно непочтительно, за шкирку поднял китайца и поставил на ноги.

— Вань, — вкрадчиво начала Маргоша, оценивающе разглядывая Пи Еца, — дай-ка ту карточку. По-моему, почтенный дагэ в этом деле может очень даже пригодиться!

— В каком деле, сестра? — подозрительно нахмурился китаец.

— Надо поговорить с красивой женщиной, уважаемый, — хищно улыбнулась Маргоша. — И осторожненько узнать, был ли у нее Баринов или его убийца.

— С красивой? — Пи Ец причмокнул от удовольствия. — Такой же толстой и волосатой, как почтенная хозяйка этого жилища?

Ослик ИА отвернулся и тихо хрюкнул. Маргоша прикусила губу.

— Нет, с Анной Никаноровной мало кто сравнится, — ответила она. — Но тебе, почтенный, не о любви сейчас надо думать, а о панцире священной черепахи. Сейчас я позвоню и запишу тебя на массаж. Твоя задача — выяснить, что сможешь. Может, у тебя там будет какой-нибудь глюк… В смысле, видение.

— Я пойду на массаж? — радостно переспросил Пи Ец.

— Может, и не только массаж, — буркнула Маргоша. — Там разберетесь. Главное, не забудь, любезный: ты должен выяснить, был ли у нее кто-то из этих двоих, и не осталось ли у дамы телефона клиента. Не думай, что я буду просто так оплачивать твои удовольствия.

Ваня снова покраснел, как свекла, и выдавил:

— Я заплачу.

После недолгих препирательств стороны сошлись на том, что скинутся на визит почтенного дагэ к жрице любви, и Маргоша набрала номер телефона Сабины.

Ответили почти сразу.

— Алло, — мурлыкнул в трубке приятный низкий голос.

— Здравствуйте! Я — переводчик и гид китайского бизнесмена, — торопливо выговорила Маргоша заготовленную фразу. — Он желал бы попасть на сеанс массажа.

— Гостя интересует расслабляющий массаж? — деловито уточнила собеседница.

— Насколько я поняла, да. Возможно, клиент захочет получить несколько сеансов. Он приехал на неделю.

— Хорошо, — голос утратил мурчащие нотки. — А кто рекомендовал вам ко мне обратиться?

— Михаил Баринов, — рискнула Маргоша.

— Хорошо, — повторила женщина. — Когда китайский гость хотел бы прийти? И как его зовут?

— Гостя зовут Пи Ец, — четко произнесла Маргоша. Из трубки донеслось приглушенное хмыканье. — Прийти он готов хоть сегодня.

У Сабины тут же нашлось «случайно свободное» время через два часа. Маргоша записала адрес и поморщилась, услышав цену «массажа» для китайского бизнесмена.

— Да поможет нам Небесная Черепаха! — провозгласил Пи Ец.

Он торжественно сложил шелковую тряпицу с изображением себя любимого рядом с волшебной рептилией и засунул за пазуху.

ГЛАВА 7

Дверь открыла очаровательная блондинка модельной внешности. Внимательно осмотрев Сабину с ног до головы, «уважаемый китайский бизнесмен» сделал шаг назад и отчаянно замотал головой.

— Я не хочу делать здесь массаж, — заныл Пи Ец. — Мне обещали красивую женщину!

— Что?! — хором изумились Маргоша, Ослик ИА и сама «массажистка».

— Почтенный дагэ, ты не обнаглел ли? — возмутилась переводчица. — Эта дама — одна из лучших массажисток нашего города! Разве не видишь?

— Если эта — одна из лучших, то каковы же остальные! — от испуга глаза китайца стали большими, круглыми и почти европейскими.

— Да-да, — подтвердил Ваня. — Сестра Сабина — настоящий профессионал своего дела. Поверь, братец, ты будешь доволен.

— Но она такая худая — как юная ветка сосны. Я не вижу силы в ее руках, чтобы делать настоящий массаж. И у нее ужасные желтые волосы, и блеклые голубые глаза, и слишком длинные ноги. Я хотеть красивую толстую волосатую женщину, как Анна Никаноровна, — почтенный дагэ обернулся к Маргоше. — Попросите ее сделать мне массаж.

— Не дождешься! — отрезал Ванечка. — Анна Никаноровна — приличная женщина. Она не любит пузатых колоб… китайцев с косичками и в халатах. А вот сестра Сабина давно мечтала познакомиться с таким мужчиной, как ты, уважаемый Пи Ец. Правда, сударыня?

Сабина, с интересом слушавшая перепалку, с готовностью закивала головой.

— Уважаемый мистер Пи Ец будет доволен, — пропела «массажистка». — Ради такого красивого мужчины я готова на все… На все! — повторила она с придыханием, беря клиента за руку.

Тронутый до глубины души таким проявлением нежных чувств, китайский бизнесмен заулыбался, продемонстрировав слегка черноватые зубы, но Сабина, как и положено профи, не дрогнула и продолжала тянуть почтенного дагэ в квартиру.

— А ароматические палочки у госпожи есть? — снова заупрямился китаец — уже стоя в коридоре. — А массажное масло? А красные шелковые простыни и махровое полотенце?

— Все есть, дорогой, — мурлыкала Сабина. — Простыни есть даже не красные, а черные, если пожелаете.

Ведомый массажисткой и подталкиваемый Маргошей и Осликом ИА, почтенный дагэ очутился в гостиной с задернутыми шторами, освещенной только чарующим неярким светом свечей. И тут Пи Ец уперся снова.

— А где алтарь, чтобы помолиться богам перед тем, как совершить таинство красивой любви… ой, массажа? Боги разгневаются, если я не принесу им жертву, нарушив строгое воздержание, приличествующее колдуну и магу.

Услышав про колдуна, Сабина с подозрением посмотрела на Маргошу. Та выразительно покрутила пальцем у виска, а потом успокаивающе махнула рукой: дескать, «клиент тихий, не переживай».

Почтенный дагэ продолжал что-то ворчать под нос и тормозить всеми частями тела. Переводчица и Ванечка, понимая, что их планы вот-вот рухнут, обеспокоенно переглядывались. Массажистка откровенно недоумевала, зачем было приводить к ней клиента, который не любит роскошных блондинок.

Спасение пришло с нежданной стороны.

Тяжелые бархатные шторы колыхнулись, по комнате пронесся порыв ветра, и посреди гостиной возникло сияющее облако, на котором восседала великая Черепаха.

Голос ее был столь гневен и могуч, что затряслись даже розы в вазах и задрожали подсвечники.

— О чем ты думаешь, ничтожный?! — проревел божественный рептилоид, направляя на Пи Еца волшебный посох. Китаец взвыл и пал ниц, отклячив зад. — Как смел ты рассчитывать на незаслуженные удовольствия, в то время как самое главное сейчас: выполнить возложенную на тебя, бесполезного, миссию, и отыскать мой нефритовый панцирь?! Изволь немедленно снять свой мерзкий желтый халат и возлечь на ложе для массажа. И будь почтителен и уважителен к этой беловолосой жрице удовольствий. Если узнаю я — а нам, небожителям, ведомо все и даже сверх того, — что дама осталась недовольна тобой, покараю тебя сверх уже покаранного. Понял ли ты свою задачу, ничтожный?

— Д-а-а-а-а, госпожа, — провыл почтенный дагэ, не смея поднять глаза от мягкого ковра.

— Это китайский фокус, — прошептала Маргоша опешившей Сабине. — Не обращайте внимания, мистер Пи Ец так вдохновляется и приходит в… нужное для массажа состояние.

Массажистка, привыкшая и не к таким «фокусам», понятливо закивала.

Ванечка, не видавший до этого летающих и говорящих земноводных, застыл с отвисшей челюстью.

Облако окутало грозную черепаху и растаяло в воздухе. Сабина с сомнением покосилась на валяющегося на ковре клиента.

— Эй, почтенный дагэ, вставай! — окликнула Маргоша. — Негоже заставлять сестру Сабину ждать!

Пи Ец осторожно поднял голову, словно ожидая удара божественного посоха. На лице его отразилось облегчение. Китаец радостно вскочил и суетливо поинтересовался:

— Где же мы займемся… э-э-э… массажем, сестра?

— Здесь, — хлопнула ресницами Сабина.

— Мы подождем на улице, — просияла Маргоша и, подхватив под руку ошалевшего от вида разгневанной черепахи Ванечку, поволокла его к выходу.

Ждать пришлось довольно долго. Маргоша и Ослик ИА успели перекусить в кафешке и обсудить все возможные версии убийства раза три. Через витрину просматривался выход из подъезда, и китаец никак не смог бы незаметно для них покинуть снятую «массажисткой» для работы квартиру. Потом Ванечка с Маргошей то сидели на лавочке, то прогуливались по двору, поговорили о работе, о воспитании Леночки, рассказали друг другу подробности биографий и даже впервые поцеловались в тени под липами.

— Что можно массировать столько времени? — раздраженно пробормотала Маргоша.

— Может, он пытается узнать про других клиентов этой барышни? — смущенно предположил Ослик ИА.

Маргоша все больше сомневалась в успехе предприятия. Наверняка гость из прошлого предается всем возможным удовольствиям за их с Ванечкой деньги. Древний растяпа ничего не сможет выяснить. Остается надеяться, что в квартире Сабины его посетит какой-нибудь полезный для расследования глюк.

Наконец, спустя три часа почтенный дагэ с умиротворенным видом вышел на улицу и неторопливо засеменил к парочке.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Маргоша.

— Признаю, уважаемая сестра, я был неправ, — торжественно заявил Пи Ец. — Сестра Сабина знает толк в высоком искусстве…

И тут у Маргоши сдали нервы.

— Ты издеваешься?! — прорычала переводчица.

— В мыслях не было, почтенная госпожа! — китаец торопливо попятился.

Ослик ИА нежно погладил рассвирепевшую Маргошу по руке.

— Почтенный, нас не интересует высокое искусство сестры Сабины, — сдержанно объяснил сказочник. — Тебе удалось узнать что-нибудь по делу?

— Разумеется! — гордо ответил Пи Ец, выпятив живот. — Сестра Сабина рассказала, что братьев Бариновых было двое — Макар и Михаил. Оба они предавались у нее разнообразным видам массажа. Вчера вечером к ней пришел один из них. Он так нервничал, что сестре Сабине пришлось изрядно постараться в своем искусстве. Тот брат с лицом трупа сказал, что ему срочно нужно найти жилье. Спрашивал, не сдает ли кто из ее знакомых квартиру. Сестра Сабина проявила находчивость и сдала ему на неделю свою квартиру за двойную цену. Сегодня утром она отдала Баринову ключи, а сама пока переехала в этот прекрасный уголок, где так удобно отдавать себя искусству красивой любви.

Маргоша и Ослик ИА переглянулись.

— Близнецы, что ли? — нахмурилась переводчица. — Интересно, сколько находчивая Сабина рассчитывает содрать с нас за домашний адрес?

— Напрасно ты так плохо думаешь о достойной девушке, сестра, — укорил китаец. Он извлек из кармана халата наскоро написанную мелким женским почерком записку и протянул Маргоше. — Это адрес. А вот ваши деньги, они не понадобились.

— То есть как — не понадобились? — ошарашенно переспросил Ванечка.

— В тебе пробудились новые способности, почтенный? — почти с уважением спросила Маргоша. — Ты владеешь гипнозом?

— Нет, сестра, — скромно потупил глазки китаец.

— Тогда каким образом тебе удалось бесплатно получить все услуги от жрицы любви и узнать то, что нам было необходимо? — недоверчиво взглянул на него Ослик ИА.

— Я всего лишь обещал заглядывать к сестре Сабине, пока я здесь.

— Что?! — хором переспросили Маргоша и Ванечка.

— Сестре Сабине так понравилось дарить мне частички своего Инь, — самодовольно объяснил Пи Ец, — что она решила не брать с меня деньги. А я, разумеется, с удовольствием при случае загляну к ней еще, дабы поделиться силой Ян. Если, конечно, мы не найдем сегодня панцирь Божественной Черепахи.

— Что-что тебе подарила сестра Сабина? — переспросил Ослик ИА.

— Частички Инь, о, неумный брат, — ответил китаец. — В нашем мире любой мужчина знает толк в высоком искусстве любви.

— Ты просто умница, почтенный дагэ, — проворковала Маргоша. — Завтра же братца Баринова арестуют, мы найдем панцирь, и ты вернёшься домой. Волшебная Черепаха должна быть тобой довольна.

— Почему завтра, а не сегодня? — вмешался Ослик ИА, бросив на китайца ревнивый взгляд.

— Сегодня вечером Сашка возвращается из командировки, — объяснила Маргоша. — Я ему все расскажу, и с утра мы все вместе поедем к Баринову-второму. А когда найдем панцирь и отправим почтенного дагэ домой, Саша позвонит, кому будет нужно, и устроит официальный арест убийцы в лучшем виде. Мне прямо не терпится выяснить, что не поделили братцы Бариновы, и, главное, почему надо было убивать Михаила именно в моей квартире.

— Кстати, — поинтересовался Ванечка, — а ты уверена, что убили именно Михаила?

— Нет, но, думаю, это и не важно. Одного негритенка, то есть близнетёнка, убили. Значит, панцирь у второго. А уж кого как зовут — дело десятое.

ГЛАВА 8

Обсуждение плана действий продолжалось в телефонном режиме до полуночи. Вернее, с братом Саней оно длилось от силы минут десять, причем большую часть этого времени Маргоша рассказывала об убитом клиенте, пропавшей «грамоте», китайском госте из прошлого и покаравшей его черепахе.

— Ну и фантазия у тебя, сестренка. Ты что там сейчас переводишь? Фантастику, что ли? — хмыкнул Саня, услышав о летающем земноводном. — Ладно, молодец, что нос не вешаешь и шутить не разучилась. Завтра встречаемся в половине девятого у подъезда канадца.

Обсуждение завтрашнего утра с Осликом ИА и китайцем заняло гораздо больше времени. При этом Маргоша ещё отвлекалась на разговор с несколько раз звонившим Серегой. Верный друг сыпал цитатами из любимого диссера и рвался отправиться к Баринову вместе со всей компанией, мотивируя тем, что «я же тебя, Маргош, в это дело и втравил».

В итоге в половине девятого утра около подъезда дома, где снимал квартиру канадец, оказались бравый майор ФСБ Александр Алексеев, Маргоша с Чаком на поводке, Ванечка, почтенный Пи Ец и заспанный Серега.

— Это что за хоровод?! — прошипел Саня. — Зачем столько народу?

— Здесь все заинтересованные, — ответил Ослик ИА.

— Чак тоже? — иронически поинтересовался Саня.

— А Чаку скучно, — парировала сестра. — Он не будет мешать.

Сенбернар при этом радостно гавкнул и рванулся облизывать обожаемого брата обожаемой хозяйки.

— Мы должны были зайти в подъезд тихо, незаметно для объекта! — яростно шипел Саня, отпихивая от себя здоровенную счастливую морду. — А вы что устроили?

— Мы и зайдем тихо и незаметно, — проворковала Маргоша, оттягивая Чака от брата. — Лучше познакомься, Санечка. Это Ваня, я тебе о нем рассказывала. А это — почтенный Пи Ец…

— Чего? — неделикатный Саня громко хохотнул.

— Можно просто — почтенный дагэ! — торопливо уточнил сконфуженный китаец.

Он прижал руки к груди, соединив ладони, и поклонился в пояс.

Саня с сомнением посмотрел на гостя из прошлого, потом коротко кивнул и обменялся рукопожатиями с Серегой и Осликом ИА.

— Значит, так. Сейчас дождемся, пока кто-нибудь откроет дверь, и заходим в подъезд, — начал распоряжаться профессионал. — Дальше нужно позвонить в квартиру и сказать, что хозяйка просила что-нибудь оттуда забрать. Если не откроет, придется действительно потревожить хозяйку…

— Зачем такие сложности, брат? — вмешался китаец. — Сестра Сабина одолжила мне ключи от квартиры.

— Ключи? — поднял брови Ослик ИА.

— Ну ты и талант, почтенный дагэ! — хмыкнула Маргоша.

— Раз есть ключи и разрешение от этой Сабины — можем войти и так, — решил Саня.

Субъект «с лицом трупа» встретил всю компанию в коридоре, привлеченный звуками, которые издавали плохо поворачивающийся ключ и раздраженные этим обстоятельством Саня и Серега.

— Мир этому дому! — процедила Маргоша, глядя в забегавшие глазки Баринова.

— Ох, подсказывало мне сердечко, что найдут меня злые вороги!

Канадец картинно схватился за голову.

— Ах, вороги?! — хрупкая переводчица подскочила к Баринову и встряхнула за плечи не ожидавшего нападения иностранца.

Чак грозно зарычал. Ослик ИА с трудом оттащил от Баринова разгневанную Маргошу и преисполненного энтузиазма пса.

— Маргарита, вы же благородная сударыня! — взвыл канадец.

— Михаил? — прищурился Ваня.

— Кто ж еще? — прошипела Маргоша. — Со вторым-то мы не встречались!

— Отставить бардак! — хорошо поставленным командирским голосом рявкнул Саня.

Получилось настолько убедительно, что замолкли все, включая Чака. Вернее, почти все, потому как Баринов по-бабьи запричитал:

— Все напрасно, все впустую! Родную кровинушку ни за что ни про что порешил я, душегубец! Грамота бесценная, самим Конфуцием писанная, злато и сребро, кои за нее выручить можно было бы, глазоньки мне затмили…

— Каким там Конфуцием? — буркнул Ваня и покосился на Пи Еца.

— С мотивами все понятно, — произнес Саня. — А вот почему вы, гражданин Баринов, брата порешили в чужой квартире, а потом украли у себя же грамоту — это вопрос.

— Случайно злодейство свершил, неповинен я, — сменил пластинку Баринов.

— Так ты уж определись, деньги глазоньки затмили или неповинен ты, — хмуро сказал Серега. — Одно с другим не монтируется.

— Неповине-е-ен! — взвыл канадец. — С Макарушкой договорились встретиться, когда сударыня Маргарита грамоту переведет. А он раньше явился, когда сударыня с животинкой, — Баринов опасливо кивнул в сторону Чака, — погулять вышла. Не доверял мне брат родный, да и делиться не хотел, вот злодейское дело и удумал.

— Брат удумал злодейское дело, и ты его отравил? — уточнил Саня.

— Он пришел, я потчевался кофием с печивом. Он сел со мной, налил себе чашку, я тоже ещё испить захотел. Макарушка сахар в обе чашки сыпал, а потом я его чашечку случайно взял, а он, значит, мою. Кофию испили, стали думу думать, как грамоту ценную продадим и злато делить будем…

— Ты ж ее в музей отдать собирался, — с нехорошей улыбкой напомнила клиенту Маргоша.

— Каюсь, обманул, сударыня. Не хотел, чтобы вы куда-нибудь о столь ценной вещи сообщили, и нам с Макарушкой еще и с налоговой инспекцией делиться пришлось.

— Понятно, — кивнул Саня. — Хотели вы, братцы, втихую, без налогов, выгодную сделку провернуть. Так что дальше-то было, после кофе?

— Плохо стало Макарушке, захрипел, побледнел весь, да преставился. А перед смертью покаялся, что яд в мою чашку добавлял. Вот так судьба решила: чашки мы перепутали, Макарушку его же отрава и сгубила.

— А «Скорую» ты вызвать не мог? И полицию? — прищурился Саня.

— Так кто бы мне поверил! — возопил Баринов. — Страх меня обуял, я чашку свою вымыл, грамоту схватил — и бежать. По дороге воспомянулось мне, что у Макарушки рубашка темнее, чем у меня. Подумал я, что скоро все о нас выяснится, и переехал сюда. На три дни всего, пока с собирателем древностей драгоценных не встречусь. Уж и встреча назначена была на сей день… Не успел, судьба моя горькая…

— Значит, так, — деловито прервал его излияния Саня. — Сейчас ты показываешь эту грамоту, потом мы вызываем наряд полиции, и ты все рассказываешь уже им.

Михаил протиснулся между сказочником и филологом к приоткрытому шкафу в прихожей и заглянул внутрь.

— Ее нет, — испуганно выдохнул Баринов. — Похитили!

— Как — похитили? — сморгнула Маргоша. — Ты с чем к коллекционеру собирался?

— Вечером здесь была, клятву даю, головой ручаюсь, — залопотал канадец. — На полочке лежала.

Он ткнул пальцем в пустую полку над кремом и ложкой для обуви.

— …! — емко выразился Саня. — Кто же так ценности хранит?!

— Куда она могла деться? — требовательно спросила Маргоша. — Был тут кто-нибудь еще?

— Нет, точно нет! — уверенно заявил Баринов.

— Братья и сестры! — вмешался почтенный дагэ. — А так ли нужна эта грамота? Я помог вам найти убийцу…

— Я не убийца! — завопил Баринов.

— Божественная Черепаха послала меня сюда, чтобы я вам помог, так что теперь я могу отправляться назад. Только загляну попрощаться к сестре Сабине, — невозмутимо продолжал китаец.

По коридору пробежал холодок, и из комнаты выплыло уже знакомое Пи Ецу, Маргоше и Ослику ИА облако, несущее на себе разъяренную черепаху. Ее глаза сверкнули красными огоньками, а голос загремел так, что задребезжало стекло в комнатной двери.

— О чем ты думаешь, ничтожный?! — взревела она, потрясая посохом. — Тебе было сказано, что ты должен найти убийцу и мой панцирь! А ты остановился на полпути и собираешься беззаботно предаваться утехам с жрицей любви?!

Почтенный дагэ попятился.

— Кажется, я переработал, — пробормотал Саня, глядя на парящего на облаке рептилоида. — Или перекурил, — добавил отважный ФСБ-шник, сопроводив это глубокомысленное замечание фразой, услышав которую, Карпов завистливо присвистнул. — Сестра, ты что в сигареты добавляла?

— Сашенька, успокойся, с тобой все в порядке. Черепаха настоящая. Такая же, как почтенный дагэ. Совсем божественная и из древнего Китая.

— Божественных черепах не бывает, — пробурчал закоренелый атеист в третьем поколении. — Это глюк.

— А ты потрогай! — посоветовал Ослик ИА.

Майор Алексеев шагнул к восточной небожительнице и бесцеремонно схватил ее за лапу.

— Нет, нет! — отчаянно заверещал Пи Ец, в ужасе плюхаясь на пол и воздевая к рептилоиду руки и откляченный зад.

Маргоша попыталась оттащить брата от облака, но было поздно. Возмущенная дерзостью жалкого смертного из будущего, Небесная Черепаха взмахнула жезлом. Раздался удар грома, в комнате потемнело.

Когда мгла рассеялась, оказалось, что ни Маргоши, ни Сани, ни разъяренной рептилии в комнате нет.

Ослик ИА схватил почтенного дагэ за шкирку и чувствительно встряхнул.

— Говори, куда твоя земноводная госпожа дела Алексеевых?

— Я-я-я не знаю, — Пи Ец ритмично застучал зубами. — Я думаю, великая небожительница рассердилась на дерзкого и отправила его в мое время. И уважаемую сестру тоже, потому что она коснулась господина рукой.

— Так верни их немедленно! Колдун ты или где? — и Ваня ещё раз тряхнул китайца, напрочь забыв о своих пацифистских убеждениях.

— Я не смогу, — заныл почтенный. — Это под силу только Божественной Черепахе!

— Тогда отправь нас всех туда, — рявкнул Ослик, на глазах трансформируясь в тигра.

Поняв, что близка его смерть — лютая и неминучая, — Пи Ец принялся водить по воздуху руками, что-то бормоча и жмуря глаза.

— Эй-эй, погодите, — вмешался Карпов. — Вань, ты хочешь в прошлое, нашу подружку спасать — так и флаг тебе в руки. А я совсем… Твою ж прародительницу через экскаватор саперной лопаткой в неизвестную дыру…

Последнее замечание было вызвано тем, что Серега, Ослик ИА, Пи Ец и впавший в полный транс от увиденного Баринов внезапно очутились посреди жилища почтенного дагэ.

Ослик, выпустив из рук китайца (тот жестко приземлился на зад и завыл, потирая ушибленную часть тела), бросился обнимать Маргошу — к счастью, целую и невредимую. Что касается Саши Алексеева, то за него вообще-то никто и не беспокоился. Отважный майор уже успел вооружиться копьем и легким мечом, напялить на голову рогатый шлем и сейчас как раз рылся в сундуке, пытаясь найти кольчугу по размеру. К сожалению, мирный колдун и маг располагал только богатым набором разноцветных халатов, непригодных в качестве доспехов.

— Почтенный, — командирским голосом рявкнул Саня, — у тебя никакого панциря или, на крайняк, кожанки защитной не найдется?

— Панцирь, панцирь… — завыл Пи Ец. — Нам нужно вернуть панцирь! Небесная Черепаха разгневалась, и нам теперь не вернуться в ваш мир без ее помощи. И ничтожному мне больше не суждено увидеть желтоволосую жрицу любви, и придется снова получать тумаки…

Осознав всю безнадежность ситуации, почтенный дагэ внезапно впал в не свойственный ему энтузиазм и бросился на майора Алексеева, не обращая внимания на предупредительные возгласы Маргоши. Остановиться Пи Еца заставило только недвусмысленно упертое в пузо копье.

— Значит, так, — произнес Саша, для большей убедительности помахивая перед носом китайца мечом. — Признаю, что был неправ и непочтительно отнесся к твоей земноводной подруге. Поэтому, давай, призывай ее сюда. Так и быть, извинюсь. А то у меня там убийство нераскрытое, некогда мне здесь прохлаждаться.

ГЛАВА 9

Ароматические палочки догорели почти до конца, сладкие рисовые колобки закончились, а бедный Пи Ец все торчал, воздвигнувши зад, перед алтарем и пытался призвать Священную Черепаху.

Маргоша, Баринов, Ванечка, Серега и даже притихший Саня рядком сидели на диване и ждали, чем закончится изрядно затянувшийся сеанс магии и чародейства.

— И пришел к нам полный пиец, — прокомментировал изрядно соскучившийся Карпов. — Похоже, застряли мы надолго.

— Не хотелось бы, — пробурчал майор. — Кстати, господин Баринов, позвольте вас допросить. Пока неформально. Раз уж сидим и дурака валяем.

Непривычный к подобным оборотам речи Михаил дернулся, но все же согласно кивнул.

— Извольте, сударь.

— А расскажите мне, любезный, откуда вообще у вас этот панцирь взялся? И прочая китаистика. Что-то не припоминаю я, чтобы в славной стране Канаде так уж популярно было восточное искусство.

— Уважаемый господин полицейский, так не наше это добро. Почитай, что по наследству доставшееся. Мы с Макарушкой, да будет земля ему пухом, сироты бесприютные. Родичи наши — батюшка и матушка — в машинной аварии скончались, когда мы еще несмышленышами были. Так нас добрый Иван сын Петров на ноги поднимал, наукам обучал да взращивал, аки пшеничку свежую. Так вот батюшка приемный великий был охотник до китайских безделушек. Ажно ресторацию в нашем российском поселении открыл. Мы-то с Макарушкой не шибко все эти изыски чужеземные жаловали, а вот иной народ очень радовался, — в очередной раз упомянув безвременно скончавшегося брата, Михаил пустил почти убедительную скупую слезу.

— И что потом? — полюбопытствовала Маргоша. — Ваш воспитатель скончался, а вы — два жадюги — из-за наследства его передрались?

— Нет, нет, дорогая сударыня, благодетель наш, хоть и скорбен телесами, но еще жив и здрав разумом. Так желательно Ивану свет Петровичу было, чтобы мы, как молодые да сильные, во Расеюшку возвернулись да все ценности в музеумы и передали. Заранее их подготовимши да перевод сделамши для панциря бесценного. А мы-то, мы-то… Эх, бес злокозненный попутал…

— Ну я, блин, сейчас разрыдаюсь, — пробурчал бесчувственный майор и переключился на новый объект. — Эй, почтенный дагэ! Где там твоя небожительница? Или ей панцирь в обратку не нужен, вот она и не торопится пред мои светлы очи явиться?

— Ай, ай, — запричитал Пи Ец. — Разве мало тебе, глупый воин, случившихся несчастий? Хочешь, чтобы великая Черепаха еще сильнее тебя покарала?

— Куда уж сильнее! — проворчал Алексеев. — Ой, черт!

Посреди комнаты висело уже знакомое облако, а на нем, сверкая глазами, восседала рассерженная Черепаха, только что весьма чувствительно приложившая Саню посохом по макушке и явно намеревавшаяся повторить.

— Все, все, молчу, молчу, — отважный майор попытался потереть ушибленную головушку, но помешал рогатый шлем. — Простите, ваше черепашество, был неправ, погорячился, не проявил должного почтения. Ну должны ж вы понять: в нашем мире божества на облаках не летают. Готов загладить, исправить, принести все полагающиеся извинения.

ФСБ-шник встал по стойке «смирно» и отсалютовал копьем.

— Ничтожный и бестолковый вояка! Все вы таковы — в любом времени и мире! — возмущенно рявкнула Черепаха. — За то, что посмел коснуться моего священного тела, должен ты будешь, — тут рептилоид снова направила на Алексеева посох (майор моргнул, но не дрогнул), — отправиться в страну Канадию вместе с недостойным звания истинного мага…

— Нет, нет, я не хочу ни в какую страну! — Пи Ец воздел сложенные лодочкой руки — сначала к божеству, потом, поняв бесполезность попыток умилостивить когда-то съеденное животное, — к Маргоше. — Госпожа, госпожа, скажи Великой и Ужасающей, что я ни на что не годный Пи Ец! Я хочу только сидеть на диване, заниматься массажем с искусной желтоволосой жрицей и больше никогда не есть черепаховый суп!

— Ты отправишься с этим безмозглым и нахальным воином в страну Канадию, — сурово повторила небожительница. — И вы оба привезете в ваш мир достойного старца, столь бессовестно обманутого неблагодарными приемными детьми.

Она взмахнула посохом, из облака поплыл густой туман. Прозрачная пелена, уплотняясь, окутала Саню и почтенного дагэ, завертелась вьюгой и растаяла вместе с бравым майором и расстроенным новым приключением Пи Ецом.

Саня в рогатом шлеме, с копьем в руках и мечом в ножнах на поясе, и пузатый китаец в халате стояли на начищенном до блеска паркете перед мраморным камином, в котором потрескивал огонь. На стене висели явно старинные сабли и топорики, а буквально в паре шагов от незваных гостей качался в кресле-качалке, прикрыв глаза, лысый старик с длинным носом.

Саня задумчиво выдал тираду, которой позавидовал бы Серега Карпов. Старик открыл глаза и издал странный икающий звук. Однако уже в следующую секунду хозяин дома показал, насколько трудно застать его врасплох. Откуда-то в его руках возник пистолет. И дуло, и хозяин оружия весьма неприятно, можно даже сказать — угрожающе, — смотрели на неведомо откуда свалившихся пришельцев.

Старик быстро заверещал что-то по-английски.

— Ты что-нибудь понимаешь? — озадаченно спросил Саня китайца, не спуская глаз с вооруженного деда.

— Этот почтенный старец говорит, что будет стрелять, если кто-то из нас сдвинется с места, — любезно перевел Пи Ец, с любопытством разглядывая пистолет.

— Кто вы такие? Как здесь оказались? — уже по-русски и без малейшего акцента поинтересовался старик.

— Ну, и где твоя священная рептилия? — хмуро спросил Саня китайца. — Без нее ни один нормальный человек в такой бред не поверит!

— О, почтеннейший старец! — Пи Ец поклонился до земли. — Не ты ли отдал недостойным детям своим панцирь с катайскими письменами?

— Вы что, явились от этих проходимцев? — нахмурился старик. — Не знаю, что они вам наговорили, но Михаил и Макар, которых я воспитал, как родных детей, обокрали меня и сбежали с самыми ценными экземплярами из моей коллекции.

— …! Сбежали? — прошипел Саня. — Михаил сказал, что это вы отдали им ценности, чтобы Бариновы подарили их музеям.

— Неблагодарные попросили отправить их посмотреть историческую родину. А сразу после их отъезда я увидел, что часть коллекции пропала. Ума не приложу, как они ухитрились провезти такие ценности через границу! Но вернёмся к вам. Кто вы и что вам нужно? — жестко повторил старик.

— Это долгий разговор, почтенный, — склонил голову Пи Ец. — Дело в том, что меня прокляла священная че…

— Дело в том, — бесцеремонно перебил его Саня, — что в Москве Михаил случайно убил Макара, а затем кто-то украл у него древнюю грамоту. Дело требует вашего присутствия. Правда, не вполне понимаю, для чего… — менее уверенно закончил майор.

Пистолет выпал из руки старика и грохнулся на пол. Саня флегматично подошел к креслу и подобрал оружие.

— С ума сошли, уважаемый? — возмутился майор. — Кто ж так пистолетами разбрасывается! Да ещё и незаряженными? Вас же, при таком раскладе, ни один грабитель не испугается…

— Да знаю я, сынок, — устало ответил старик. — Так что там случилось в Москве?

* * *

Тем временем Маргоша, Ослик ИА, совершенно ошалевший от происходящего Баринов и восхищенно цитирующий любимый диссер Серега Карпов проводили глазами последние тающие в воздухе клочки волшебного тумана и перевели взгляды на крепко сжимающую посох черепаху.

— А нам-то что делать? — озадаченно спросила Маргоша.

— Вас я, разумеется, сейчас же верну в тот дом, где ничтожный вор прятал мой панцирь! — прогремела черепаха, указывая посохом на Михаила.

Туман снова поплыл от облака по комнате, окутывая четверых оставшихся. Ослик крепко сжал руку Маргоши. Серега не менее крепко уцепил Баринова за рукав.

— Сударь, почто вы так не осторожны ко мне? — попытался протестовать Михаил.

— Осторожнее некуда! — отрезал Карпов. — Сбежишь еще без Сани, ищи тебя потом по всей Москве или по древнему Китаю. Кстати, учти, в этой прекрасной стране за кражу ноги отпиливают. Как минимум. За божественный панцирь могут и руки, и еще кое-что, а под конец — голову.

Баринов притих и смирно замер в тумане.

Несколько секунд спустя все четверо уже стояли в знакомом коридоре. Чак с радостным визгом и лаем кинулся к Маргоше и Ване, сбив с ног Баринова. Более привычный к подружкиной собаке Серега ловко уклонился и столкновения с сенбернаром избежал.

— Ну, чего делать-то будем? — спросил Карпов, не отрывая взгляда от Баринова. — Ни китаёзы из прошлого, ни Сани… Сколько они будут искать владельца панциря нервной древнекитайской Тортиллы — неизвестно. А что с этим делать? — он кивнул на Баринова.

Михаил молча поднялся, приняв максимально торжественный вид, приличествующий приговоренному к смертной казни боярину.

— Позвоним в полицию, пусть приезжают и забирают, — резонно ответил Ваня и погладил довольного Чака.

— А я бы подождала Саню, — возразила Маргоша. — Наверняка черепаха отправила их туда, куда нужно, и скоро вернет обратно. В конце концов, братику лишнее раскрытое убийство не помешает, — добавила она, скромно потупив глазки.

— Я не убивец! — завопил Баринов.

— Ладно, лишний раскрытый несчастный случай, — легко согласилась Маргоша. — Так что сидим и ждем.

— А если их неделю не будет? — вскинулся Карпов. — Мы что, тут поселимся?

— Тебя, Сереж, можем и отпустить, — мирно отозвалась Маргоша.

— Нет уж, я вас с этим типом не оставлю! — Серега враждебно покосился на Баринова. — Подождем.

ГЛАВА 10

Маргоша откровенно нервничала: Саня за компанию с Пи Ецом пропал, Баринов замкнулся в гордом молчании, а старый друг Серега, порывшись в баре Сабины, поднимал боевой дух выдержанным коньяком. Верный Ослик ИА, конечно, пытался утешить прекрасную переводчицу, но получалось у него это плохо. Чак, которому передалось настроение хозяйки, избрал «врагом номер один» Карпова (к которому, заметим, раньше был расположен) и бродил вокруг Сереги, нехорошо улыбаясь и порыкивая, что не добавляло позитива всем находившимся в квартире.

Может быть, поэтому появление уже знакомого серебристого тумана было воспринято присутствующими, как манна небесная, — с нескрываемым восторгом и аплодисментами. Впрочем, из магического облака вывалились только отважный майор, так и не снявший верного рогатого шлема, почтенный дагэ и старенький дедушка на кресле-качалке. Увидев Михаила, дедуля издал нечленораздельный вопль и, подскочив на кресле, с размаху огрел канадца тростью. После чего с кряхтеньем и оханьем схватился за поясницу и плюхнулся обратно на сидушку.

Добросердечные Маргоша и Ослик бросились к старичку. Иван Петрович всмотрелся в хлопочущую рыжеволосую красотку и, схватив ее за руку, воскликнул со слезами в голосе:

— Леночка! Милостив Господь! Никогда не думал, что мне такая радость на старости будет!

Ваня и Марго настороженно переглянулись: кажется, от черепашьих волшебств у дедули слегка поехала крыша.

— Вы что-то путаете, дедушка, — мягко произнес Ослик. — Девушку зовут Маргаритой. А Лена — это ее дочка. Девочке всего пять лет.

— Мил человек, да не беспокойся ты за меня, — отмахнулся старик. — Я умом не тронулся. И этому негодяю, — Иван Петрович ткнул изуродованным артритом пальцем в сторону притихшего Баринова, — еще добавки-то от меня прилетит. Сынок, — обернулся дед к бравому майору, — ты бы палочку мою обратно принес. Я ещё воспитательный процесс не закончил.

Саня оторвался от мобильника и посмотрел на канадского китаиста с уважением.

— Копьецо вот могу одолжить, чтобы далеко не ходить. Очень хороший аргумент, я вам доложу. Только вы нам сначала объясните, с какой такой Леночкой вы мою сестру перепутали?

— Так сестренка-то твоя — вылитая женушка моя, Леночка. Я ее, на фронт уходя, чижолой оставил. Да больше и не довелось нам свидеться, потому что в 45-ом я раненый в плен попал, а потом, когда американцы наш лагерь освободили, — в Канаду уехал. Как ни пытался, так и не нашел: где она да что с ней и с ребеночком. Не знаю даже, выжили ли или в какой бомбежке погибли?

Брат и сестра Алексеевы переглянулись и разом уронили челюсти на пол.

— Нашу бабушку звали Леной, Еленой Васильевной, — осторожно заметил Саня. — Ее муж пропал без вести во время войны. И папу бабушка растила одна.

Иван Петрович трясущейся рукой полез за пазуху и вытащил бумажник, из которого извлек старую, пожелтевшую фотографию.

Маргоша и Саня наклонились над фоткой, с треском столкнулись лбами и хором ахнули:

— Бабуля!

После чего радостно бросились обнимать и целовать новообретенного деда.

Воссоединение счастливого семейства было прервано сработавшим в Маргошином мобильнике таймером.

— Боже мой! — ахнула переводчица. — Мне же за Леночкой нужно, в садик! Значит так, я мигом: одна нога здесь, другая — там. А вы не вздумайте расходиться. Да, — уже из дверей крикнула Марго, — если вдруг их черепашье величество заглянет, передайте ей от меня нежный поцелуй и большущее спасибо за волшебно найденного деда.

— Нет уж, целоваться сама с ней будешь! — буркнул ФСБ-шник, потирая шишку, набухшую под наконец-то снятым шлемом.

Маргоша махнула рукой и исчезла за дверью.

И тут Чак, недовольный то ли уходом хозяйки, то ли запахом коньяка, исходившим от порядком ографинившегося Карпова, издал предупредительный рык и бросился на старого знакомого.

— Чак, стоять! — хором закричали Ослик и Саня.

— Хорошая собачка! — прокурлыкал почтенный дагэ.

— Чак! С ума сошел? — завопил Карпов, барахтаясь под сенбернаром, настроенным, вопреки обыкновению, очень недружелюбно.

— Держи вора, — важно продолжал Пи Ец. — Этот неумный ругатель панцирь перепрятал, пока мы второго неумного брата слушали, — он кивнул в сторону приподнявшегося с дивана Баринова.

— Почтенный, у тебя очередное видение, что ли? — насторожился Ваня.

Китаец кивнул, подошел к шкафу и торжественно извлек из-за него древнюю грамоту.

— А что ж сразу не нашел? — недоверчиво спросил Саня.

— После занятий красивым массажем с желтоволосой жрицей у меня ненадолго пропали видения, — скромно потупил глазки почтенный Пи Ец. — Магу предписано воздержание.

— Саня, кого ты слушаешь? — завопил Серега из-под грозно рычащего Чака. — Ты же меня не первый год знаешь! Врет китаёза, маг недоделанный, сам, небось, эту штуковину и припрятал!

— Молчать! — прогремело в комнате, и прямо из воздуха в центре появилось облако с разъяренной священной рептилией.

Первым делом черепаха с воплем: «Не лги, ничтожный!» — крепко приложила посохом в лоб потерявшего дар речи Карпова. Затем свою порцию под одобрительные возгласы канадского деда получил Михаил Баринов.

— Как ни странно, ты, ничтожный Пи Ец, искупил свою вину, — благосклонно сообщила священная черепаха, поворачиваясь к китайцу. — Я снимаю с тебя проклятие.

Китаец радостно плюхнулся на колени, отклячив зад, и забормотал нечто невразумительное о доброте прекрасной черепахи.

— Панцирь я забираю себе, дабы никто больше не посмел использовать его во вред или ради наживы, — земноводное подцепило посохом лежащий рядом с китайцем артефакт.

— Но это же вещественное доказательство… — попытался вмешаться Саня. — И частная собственность гражданина Канады…

— Доказательство чего, внучок? — резонно возразил Иван Петрович. — Мише и так достанется. Этому оступившемуся дурачку, — он кивнул в сторону Сереги, — я зла не желаю. Пусть уж и правда этот панцирь исчезнет, чтобы больше из-за него не было никаких преступлений и раздоров.

— Благородная речь мудрого мужа, — одобрила черепаха и приладила панцирь на спину. Расписанный золотыми иероглифами артефакт слился с божественным телом и засиял, как будто его начистили и покрыли лаком. — А взамен вам останутся шлем и копье, так ли, мнимый мудрец?

Она грозно взглянула на Пи Еца.

— Разумеется, о, Священная Черепаха! — согласился тот, поднимая глаза, но не рискуя вставать. — Но у меня есть одна нижайшая просьба… Я хотел бы взять с собой желтоволосую жрицу, которая столь искусна в массаже, — и китаец потупился.

— С ума сошел, братец? — присвистнул Ослик ИА.

— Сегодня утром я говорил с ней с помощью магического кристалла, — Пи Ец ткнул пальцем в смартфон сказочника. — Сестра Сабина согласна отправиться со мной в мой дом, и жить, как древняя китаянка, не делясь энергией Инь ни с кем, кроме меня.

— А как же воздержание? Или ты готов пожертвовать волшебными способностями ради шлю… жрицы массажа? — полюбопытствовал майор Алексеев.

— Ради прекрасной желтоволосой госпожи я готов на все! — почтенный дагэ попытался ударить себя в душевную чакру, но, находясь в позиции на четвереньках, промахнулся и попал в пузо.

По комнате пронесся мощный гул.

— Убедительно! — хмыкнул Саня.

— Ну, если согласна — так тому и быть! — милостиво кивнула черепаха. — Сейчас мы с тобой отправимся к жрице, и я перенесу вас обоих в твой дом. А затем вернусь за почтенным старцем и отправлю его в страну Канадию, — черепаха взглянула на Ивана Петровича.

Когда Маргоша примчалась с Леночкой, новообретенный дед уже отбыл домой, взяв у Сани его и Маргошин адреса и телефоны и пообещав в самом скором времени прилететь в Москву на самолете, «коли уж чародейских облаков нам больше не будет».

Серега Карпов уплелся домой, потирая ушибленный Чаком бок и шишку от удара черепашьим посохом на лбу. Саня ждал наряд полиции, чтобы сдать им Баринова А Ослик ИА гулял во дворе с довольным Чаком, пытавшимся пожевать прикупленный сказочником для хозяйки букет роз.

Оглавление

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg