«Бунт страсти на острове»

Бунт страсти на острове (fb2) - Бунт страсти на острове [litres с оптимизированной обложкой] (пер. Анна Александровна Ильина) 553K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мишель Смарт

Мишель Смарт Бунт страсти на острове

Michelle Smart

MARRIAGE MADE IN BLACKMAIL

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме.

Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Marriage Made in Blackmail

© 2018 by Michelle Smart

«Бунт страсти на острове»

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке,

«Центрполиграф», 2019

* * *

Глава 1

Луис Касиллас взял телефонную трубку:

– Слушаю!

– Луис?

– Да.

– Это Хлоя.

Он насторожился:

– Хлоя?.. Хлоя Гиллем?

Ему звонила женщина, которая последние два месяца бегала от него, как от чумы.

– Да. Мне нужна твоя помощь. Я попала в аварию по пути в Сьерра-де-Гуадаррама…

– Что ты там делаешь?

– Я была за рулем.

– Ты вызвала спасателей?

– Они не могут добраться до меня уже два часа. В моем телефоне садится аккумулятор. Ты не мог бы помочь мне? Пожалуйста. Мне страшно.

Луис посмотрел на часы и выругался. Через полчаса он должен быть на гала-вечеринке, которую устраивал вместе со своим братом-близнецом, Хавьером.

– Тебе больше некому позвонить? – спросил он. Хлоя работала с балетной труппой Мадрида, и у нее было много друзей.

– Ты ближе всех. Пожалуйста, Луис, спаси меня. – Она прибавила шепотом: – Я боюсь.

Глубоко вдохнув, он сделал подсчеты в уме. Гала-вечеринка была невероятно важным мероприятием.

Десять лет назад Луис и его брат-близнец купили провинциальную балетную компанию, где когда-то училась их мать – прима-балерина, и решили прославить эту компанию на весь мир. Сначала они переименовали ее в память о матери и назвали «Балетная компания де Касиллас», а потом стали привлекать в нее лучших танцоров и хореографов. Три года назад они запланировали перевести балетную компанию из разрушающегося театра, в котором она находилась десятилетиями, в специально построенный современный театр с учебными классами мирового уровня и собственной балетной школой. Эти планы почти реализовались.

Теперь им нужны покровители и представители элиты, готовые спонсировать балетную компанию и еще больше укрепить ее в балетном мире. Европейская элита и журналисты уже собирались в отеле. Луис должен быть там.

– Где ты находишься? – спросил он.

– Ты приедешь?

Его доконала надежда в ее голосе. У Хлои был очень приятный и мелодичный голос, который так нравился Луису.

Он не мог бросить ее в беде.

– Да, я приеду за тобой, но мне надо знать, где ты.

– Я пришлю тебе координаты, но мне придется выключить телефон, чтобы осталось немного зарядки.

– У тебя есть какое-нибудь оружие?

– Вряд ли.

– Найди что-нибудь тяжелое или острое. Будь внимательнее. Отправь мне свои координаты. Я уже выезжаю.

– Спасибо, Луис. Спасибо большое.

– Я постараюсь приехать как можно скорее.

Поспешив в подземный гараж, он взял самый быстрый автомобиль из своего парка и ввел координаты местоположения Хлои в навигатор. До Хлои он доберется примерно за час, если будет соблюдать скоростной режим.

Так как плотность движения на дороге в субботу была небольшой, Луис решил, что доедет до Хлои за тридцать – сорок минут.

Он всегда соблюдал скоростной режим в населенных пунктах. Искушение нажать на педаль газа часто было непреодолимым, но Луис постоянно контролировал себя. Сегодня, думая о том, что Хлоя застряла в горах, он несся по трассе, игнорируя сигналы других автомобилей.

Хлоя Гиллем. Смешной, назойливый и симпатичный ребенок, превратившийся в остроумную, забавную и красивую женщину. По-настоящему красивую.

Луису потребовалось много времени, чтобы заметить это.

Старинный друг ее семьи, он не виделся с Хлоей четыре или пять лет, когда она внезапно попалась ему на глаза.

– Здравствуй, Луис! – фамильярно произнесла она и сразу перешла к делу. – Я Хлоя Гиллем, младшая сестра твоего давнего друга. Я прошу тебя вспомнить о вашей дружбе и дать мне работу.

Луис рассмеялся. После короткой беседы, во время которой Хлоя рассказала, что выучилась на костюмера, работала с английской балетной труппой, последние два года – с парижской балетной труппой, а теперь ищет новую работу в качестве главного костюмера его компании, Луис объяснил ей, что не отвечает за набор кадров.

– Но ты владеешь компанией, – возразила она.

– Я владею ею вместе со своим братом. Мы оба специализируемся в строительстве. Мы ничего не знаем о балете или о том, как шить костюмы танцорам. Для этого мы нанимаем персонал.

– Мне дали отличные рекомендации, – уговаривала она его.

– Это хорошо, потому что мы нанимаем только лучших специалистов.

– Ты замолвишь за меня словечко?

– Нет, но я уверен: тебе пойдет на пользу, если ты скажешь, что твоя мать была личным костюмером Клары Касиллас. При условии, что ты такой же хороший костюмер и у тебя отличные рекомендации.

– Это правда!

– Значит, ты легко убедишь Марию нанять тебя. – Он рассмеялся.

Луис больше не вспоминал об этом разговоре примерно шесть месяцев, пока не появился на собрании директоров в старом театре, чтобы обсудить переезд в новое здание. Из ниоткуда к нему подскочила сияющая Хлоя и обняла его.

Она беззаботно объявила ему, что ей нравится в Мадриде. Луис обрадовался, увидев знакомого человека из своего прошлого, но он был слишком занят, чтобы очень внимательно относиться к сестре своего старинного друга.

Когда Луис и Хавьер объединили свои капиталы, чтобы создать «Касиллас венчурс» почти два десятилетия назад, они с самого начала договорились, что один из них всегда будет главным в каком-нибудь проекте. Это упростит отношения с подрядчиками и поставщиками. Луис взял на себя роль главного по строительству нового театра и других помещений. На этот проект он тратил гораздо больше времени, чем обычно, но это был особый проект. Он был создан в память об их матери – Кларе Касиллас, трагически погибшей от рук своего мужа.

Чем ближе этот проект был к завершению, тем больше времени Луис следил за строительством, стараясь, чтобы «Балетная компания де Касиллас» переехала в новые помещения в установленный срок.

Посещая старый театр, Луис всегда виделся с Хлоей.

Она каждый раз с ним здоровалась. Она либо махала ему рукой, когда работала над сложным костюмом, либо говорила с ним, если у нее был перерыв. Она всегда краснела, и Луис чувствовал себя заинтригованным, хотя не придавал этому особенного значения. А через несколько месяцев, проходя мимо кофейни, он увидел черноволосую красавицу, которая оживленно общалась со своими сверстниками. В город пришла весна, и Хлоя была в тонком платье, которое открывало взору ее белые руки; густые черные волосы ниспадали ей на плечи.

Луис остановился и уставился на нее, потому что не узнал сразу.

Почему он прежде этого не замечал?

Хлоя Гиллем светилась, как солнце. Она была по-настоящему сексуальной. И обладала ослепительной улыбкой.

Должно быть, почувствовав взгляд Луиса, она повернула голову и улыбнулась ему. За тридцать пять лет он ни разу не испытывал такого сильного и будоражащего желания.

В тот день он водил Хлою ужинать в ресторан. Это был самый веселый и бодрый вечер, который ему запомнился. Хлоя была оживленной, искрилась самоуничижительным остроумием и чувственно смеялась, растягивая в улыбке полные губы.

Луис не мог оторвать от нее глаз, жадно разглядывая ее лицо и тело, на которые раньше не обращал внимания. Странно, что он так долго не замечал ее привлекательности.

Желание оказалось взаимным. Луис понимал, когда женщина хочет его, а жесты и взгляды Хлои говорили сами за себя.

Но когда они покинули ресторан, она отказалась от его предложения выпить по бокальчику у него дома и решила ехать на такси.

Луиса никогда прежде не отвергали. Хлоя заинтриговала его.

– Если ты не хочешь выпивать, то, может быть, поцелуешь меня на прощание? – спросил он, прежде чем она села в такси.

Он обхватил ладонями ее лицо и нежно потерся носом о ее нос. От Хлои пахло клубникой со сливками.

Но она внезапно посерьезнела и поджала губы. – До следующего раза, дорогая, – прошептал он, снова вдыхая ее запах.

Хлоя улыбнулась, шагнула назад и кивнула:

– Да. До следующего раза.

– Ты разрешишь мне поцеловать тебя?

Ее улыбка стала шире, а голубые глаза сверкнули обещанием.

– Да, я разрешу тебе поцеловать меня.

Но в следующий раз не было никакого поцелуя. Через два дня начались проблемы с ее братом. Хлоя отменила запланированное свидание и перестала отвечать на звонки Луиса. Когда он приехал в балетную компанию, Хлоя опустила голову и притворилась, что не видит его.

Они не разговаривали уже пару месяцев.

Тогда какого черта он несется на огромной скорости на спасение женщины, которая отшвырнула его от себя, как ненужный хлам?

Он выругался, когда через тридцать четыре минуты после отъезда из дома добрался до того места, где должна была находиться Хлоя.

Это была открытая местность на извилистой дороге, покрытая травой и предназначенная для прогулок перед пикником. Хлои и разбитой машины нигде не было.

Луис остановил машину и схватил телефон с пассажирского сиденья. И увидел три пропущенных звонка от своего брата.

Он позвонил Хлое, но звонок переключился на голосовую почту.

Выйдя из машины, чтобы найти ее, он набрал номер Хавьера.

– Где ты?! – рявкнул его брат, ответив после первого гудка.

– Не спрашивай. Я приеду, как только смогу.

– Я во Флоренции.

– Что? – спросил Луис. Хавьер должен быть на гала-вечеринке в Мадриде, а не во Флоренции.

– Вынужденная посадка самолета из-за поломки. Его проверяли только сегодня утром. Не было никаких проблем.

Луис отключил телефон и почувствовал сильное беспокойство. Солнце опускалось над Мадридом, но Луиса охватил озноб.

Его брат торчит во Флоренции, и его самолет нарочно повредили.

Луиса заманили в горы Сьерра-де-Гуадаррама, где якобы находится женщина, которой требуется помощь.

Он снова проверил координаты.

Все верно.

Но где Хлоя? И почему он все сильнее волнуется?

Хлоя Гиллем заняла свое место в первоклассной лаунж-зоне в аэропорту Мадрида и вынула телефон из сумки.

У нее было шесть пропущенных звонков и семь текстовых сообщений с одного номера. Она удалила все сообщения, не прочитав их, и отправила сообщение своему брату.

«Миссия выполнена. Жду своего рейса».

Она сделала большой глоток шампанского, когда зазвонил ее телефон. Мысленно ругаясь, она отклонила звонок.

Через две минуты ее телефон снова звякнул – новое сообщение на голосовой почте.

Она нутром чувствовала, что ей не следует слушать сообщение, но все-таки включила его.

И услышала глубокий, игривый голос Луиса Касилласа.

– Добрый вечер, Хлоя! Надеюсь, ты в безопасности, где бы ты ни находилась. Надеюсь, тебя не похитила банда мародеров. Я обязательно расквитаюсь с тобой. – Он злобно усмехнулся. – Ты еще пожалеешь, что звонила мне. Доброй ночи, дорогая!

От его угрозы на ее руках приподнялись волоски. Когда Луис впервые назвал ее дорогой, она решила, что не перестанет улыбаться.

Теперь ее душило желание плакать.

«Он не стоит твоих слез, этот двуликий предатель и ублюдок».

К счастью, тогда ей хватило сил отказаться выпить по бокальчику у него дома.

Допив шампанское, Хлоя скривилась.

Она отменила новое свидание с Луисом не потому, что решила быть разумной. Она просто его боялась.

Единственное свидание с Луисом подарило ей радость, которую она не испытывала с раннего детства, когда проводила невинные счастливые дни, лазая по деревьям и бегая с друзьями, еще не подозревая, что жизнь бывает ужасной.

Луис ей понравился.

Но ей хотелось верить, что его чувства к ней подлинные и он не воспринимает ее только как потенциальную любовницу. Она хотела ему доверять. И чувствовать его уважение.

В конце свидания, когда Луис потерся носом о ее нос и Хлоя затрепетала, желая, чтобы он ее поцеловал, она почти сдалась. Почти все свидание она воображала Луиса обнаженным, а накануне видела эротический сон с его участием.

Она не понимала, что с ней.

Луис ее не уважает.

Он предал ее брата и, по сути, издевался над ней и ее покойной матерью. Луис оказался хуже ее отвратительного отца.

Хлоя знала, что брат Луиса в равной степени виновен в проблемах ее брата, но Хавьер не обнимал ее на похоронах матери и не обещал, что однажды боль утихнет. Все это делал Луис. Остроумный, сексуальный, веселый Луис – единственный мужчина, который ее заинтересовал. Единственный мужчина за двадцать пять лет ее жизни, о котором она мечтала.

Она не могла дождаться, когда реализуется план Бенджамина.

Объявили посадку на ее рейс – Хлоя направилась к выходу.

Теперь она знала, что Луис Касиллас намерен ее найти.

Ну, она желает ему удачи.

Пусть ищет иголку в стоге сена.

Багамский пригород Люкая показался Хлое раем. Бенджамин поселил ее на вилле эксклюзивного курорта, где исполнялись все ее запросы и капризы. Ей требовался только хороший лосьон для загара.

Она провела первые шесть дней, ничего не делая, а только отдыхая у бассейна и общаясь в социальных сетях. Луис, наверное, уже забыл о ней. В прессе писали о последствиях провала гала-вечеринки в Мадриде. Хлоя не знала: то ли ей ликовать, то ли горевать.

Не надо было доводить до такого. Луис и Хавьер должны были поступить правильно и заплатить долг ее брату в размере двухсот двадцати пяти миллионов евро.

Семь лет назад, когда Хлое и ее брату сказали, что рак их матери неизлечим, Луис попросил у Бенджамина помощи.

Братья Касиллас вложили большую сумму в земельный участок в Париже, где собирались построить небоскреб, который затмит все остальные здания. Владелец земли вдруг потребовал, чтобы они немедленно выплатили всю сумму, иначе он продаст участок другому лицу. У братьев Касиллас не было денег. А у Бенджамина они были.

Он отдал им наличные деньги в размере двадцати процентов от общей запрашиваемой суммы.

Небоскреб под названием «Башня Монблан» построили за семь лет. Два месяца назад Бенджамин получил копию окончательных финансовых расчетов. И понял, что его обманули. Контракт, который он подписал, обещал ему двадцать процентов дохода. Эта сумма обговаривалась между ним и братьями Касиллас. Но без его ведома процентную ставку понизили. Оказалось, что Бенджамин имеет право только на пять процентов прибыли.

Самые близкие друзья предали его. Они злоупотребили его доверием.

Когда они отказались уступать ему, Бенджамин подал на них в суд. Мало того что он проиграл, так братья Касиллас потребовали судебного решения о том, чтобы Бенджамину запрещалось когда-либо говорить об их сделке публично.

Хлоя никогда бы не поверила, что Луис может быть таким жестоким. Хавьер был холоднее льда, но Луис всегда был добрым.

Теперь в прессе смаковались подробности того, что Бенджамин увел с гала-вечеринки братьев Касиллас прима-балерину и невесту Хавьера и женился на ней через несколько дней. Бесстрашный американский журналист обнаружил существование судебного запрета, и братья Касиллас были выставлены в невыгодном свете.

«Пусть расхлебывают то, что сами заварили», – подумала Хлоя. Она решительно вздохнула, надевая шлепанцы и перебрасывая пляжную сумку через плечо. Здесь, на Багамах, она в безопасности. Ее брат благополучно живет в шато с Фреей.

Она пятнадцать минут прогуливалась под лучами раннего утреннего солнца в порту Люкая, с нетерпением ожидая поездки на остров на яхте какого-то богача.

Приглашение ей вручил накануне вечером владелец курорта; он сказал, что богатый незнакомец катает на своей яхте почетных постояльцев каждый раз, когда сюда приезжает. Один из почетных постояльцев заболел, и его приглашение досталось Хлое.

Хлоя любила общаться с людьми. Ей не хотелось быть одной. Поэтому она приняла приглашение на яхту.

Войдя в порт, Хлоя внимательно осмотрела яхты, стараясь отыскать судно под названием «Мариетта». Вот и оно. Она разволновалась, заметив огромную яхту, на которой поместилось бы несколько десятков гостей.

Но где все? Металлический трап для пассажиров был опущен, но она не увидела и не услышала звуков большой вечеринки.

На палубу вышел капитан.

– Доброе утро! – Он подошел к ней и улыбнулся: – Мисс Гиллем?

Она кивнула.

– Я капитан Эндрю Бранд. Я провожу вас на яхту и расскажу о правилах безопасности.

Хлоя улыбалась все шире, пока он показывал ей бар, бассейн и сауну, зону отдыха. Горничная принесла ей коктейль из манго, кокоса и рома. Хлоя уселась на кожаный диван в салоне и посмотрела в окно, воображая захватывающий вид на звезды в ночное время.

Как только она решила спросить горничную, где остальные гости, в салоне появилась высокая фигура.

Хлоя заметила ее краем глаза, и ее душа ушла в пятки.

Чувствуя себя подростком, смотрящим фильм ужасов, и желая закрыть глаза и спрятаться от страшного видения, она медленно повернула голову.

Перед ней стоял Луис, грозный и мрачный.

– Привет, дорогая! Рад снова тебя видеть.

Глава 2

Луис испытал огромное удовлетворение, увидев ужас в глазах Хлои.

– Тебе нечего сказать? – Он усмехнулся. – Я проделал долгий путь, чтобы увидеть тебя, дорогая. По-моему, я заслужил более теплого приветствия.

Она разомкнула красивые губы, о которых он часто фантазировал, и сглотнула.

– Обычно ты не такая застенчивая. – Он сложил руки на груди и погладил пальцами подбородок. – Ты онемела от радости?

Она вздрогнула и покраснела.

– Что?.. Как?..

– Это все, на что ты способна? – Он покачал головой, глядя на нее с насмешливым недоверием.

Она быстро моргнула.

– Меня подставили!

– Значит, ты не перегрелась на солнце и по-прежнему нормально соображаешь.

Она уставилась на него ярко-голубыми глазами:

– Мерзавец!

– Я тоже припас для тебя несколько оскорблений. С чего мне начать?

– Забудь об этом. – Она повесила пляжную сумку на плечо и поднялась с дивана. – Не будем терять время. Говори, что хотел сказать. Я в отпуске.

Он пристально смотрел на ее длинные ноги, которые почти не скрывали синие джинсовые шорты. У нее было удивительно красивое тело.

– Извини, – язвительно произнес он. – Я не знал, что ты в отпуске. Я думал, ты в бегах.

– Нет, в отпуске. Солнце, море, «Пина Кола-да» и страстные мужчины. – Она улыбнулась, стараясь задеть его за живое. – Побег от тебя был не основным, а дополнительным стимулом.

– А разве твой брат оплатил бы тебе отпуск на Багамах, если бы ты не согласилась на грязную работу?

– Я не соглашалась на грязную работу, а настояла на том, чтобы сделать ее. – Она радостно улыбнулась. – Ты молодец, что пришел на помощь дамочке в беде. Я наслаждалась, думая о том, что ты торчишь на горной дороге и ищешь меня.

Луис пришел в ярость.

Хлоя заманила его в горы, чтобы он опоздал на гала-вечеринку. Ее брат помешал Хавьеру вовремя прилететь в Мадрид. Когда оба брата Касиллас не приехали на вечеринку, а в зале было полно журналистов, Бенджамин похитил невесту Хавьера и отвез ее в свое безопасное шато в Провансе. А затем он начал шантажировать их: невеста Хавьера в обмен на деньги, которые они ему задолжали. Если они не выплатят ему долг, он сам на ней женится.

Луис не помнил, когда в последний раз его брат был в таком бешенстве. Хавьер уперся и отказался платить. Для Хавьера это было делом принципа. Они не сделали ничего незаконного, и с ними согласился суд. Они ничего не должны Бенджамину.

Для Луиса действия Бенджамина стали объявлением войны. Луис мгновенно забыл о том, что хотел наладить с ним отношения.

Фотографии Фреи и Бенджамина, которые уходили с гала-вечеринки, держась за руки, доказали, что эти двое сошлись не просто так. Невеста Хавьера смотрела в глаза его врага с восторгом.

Бенджамин женился на Фрее два дня назад – через пять дней после похищения.

Хлоя охотно сыграла в этом свою роль. Но Луис приготовил для нее новый спектакль.

– Ты можешь лелеять свои воспоминания, дорогая, – произнес Луис, скрывая гнев за улыбкой. – Ты сказочная актриса.

Она захлопала ресницами, глядя на него.

– Ты беспокоился обо мне? – спросила она. – Как трогательно.

Он вспомнил, как паниковал, стараясь отыскать ее машину в горах. Он твердил себе, будто помогает Хлое только потому, что давно ее знает. В течение первых трех лет жизни Хлои Луис, Хавьер и Бенджамин – все на десять лет старше ее – были ее основными няньками. Никто из них не восторгался подобной работой, особенно когда она немного подросла и превратилась в настоящего дьяволенка.

Жаль, что он не заметил, какое чудовище скрывается за красивой внешностью повзрослевшей Хлои.

– Я же человек, поэтому я беспокоился, – беспечно ответил он.

– По-моему, это спорный вопрос. Ты и твой брат – нелюди.

Он развел руками и подмигнул ей:

– О, я очень человечный, дорогая, и я буду более чем счастлив, когда ты сама в этом убедишься.

У нее покраснели щеки. Она нахмурилась и крепче прижала к себе сумку.

– Мы уже закончили? – спросила она.

– Радость моя, мы только начали.

– Ты мне надоел. Я ухожу.

– Куда ты собралась? – спросил он, когда она направилась к двери.

– На свою виллу.

– Что?

Он задал вопрос таким тоном, что Хлоя замерла на месте, а ее сердце забилось чаще.

– Ты была так восхищена моим появлением, что не заметила, как мы отчалили, – с издевкой произнес он.

Она повернула голову и посмотрела в окно слева. Затем она повернула голову направо.

Уставившись перед собой, она мысленно выругалась.

Капитан вывел «Мариетту» в море, а она этого даже не заметила.

– Разверни сейчас же эту посудину! – потребовала Хлоя.

Луис потер рукой подбородок.

– У меня не получится.

– У капитана получится. – Она сделала три быстрых шага к двери и нажала зеленую кнопку рядом с ней.

– Это не сработает, – заметил Луис. – Экипажу поручено не тревожить нас до моего дальнейшего уведомления.

– Верни меня в порт, или я вызову полицию. Луис подошел к бару и рассмеялся, жестоко и язвительно.

– Зачем разрушать наше замечательное воссоединение разговорами о полиции?

Она топнула:

– Потому что ты держишь меня здесь против моей воли.

Он повернулся к ней спиной, разглядывая напитки.

– Что-нибудь выпьешь?

– Что?

– Мне надо выпить, – сказал он. – А тебе?

– Я хочу, чтобы ты отвез меня в порт. Ты заигрался.

– Это не игра, дорогая.

– Прекрати так меня называть!

Он посмотрел на нее и подмигнул:

– Я помню, как ты краснела, когда я называл тебя дорогая.

– Это было до того, как я узнала, что ты за человек на самом деле. И прекрати мне подмигивать! И хватит играть со мной!

– Если я притворяюсь, что я играю, то это только для того, чтобы я не вытряс из тебя всю душу, злобная ты ведьма. – Он сверкнул белыми ровными зубами. – Или чтобы я не поцеловал тебя. Кстати, ты должна мне поцелуй.

Она резко вздохнула.

Его угроза не беспокоила ее, потому что она интуитивно чувствовала, что Луис и пальцем ее не тронет.

Но упоминание о поцелуе…

Хлоя работала с танцорами балета. Все они обладали удивительным телосложением, но не были сексуальными. Луис был рослым, мощным и крепким, он мог руками гнуть подковы. Черная шевелюра, квадратная челюсть, карие глаза, окруженные морщинками от смеха, широкий нос, высокие скулы и полные губы. Со своей внешностью он мог легко сойти и за лесоруба, и за директора в зале заседаний компании. И Хлоя считала его очень сексуальным.

Она мечтала целоваться с ним с тех пор, как ей исполнилось семнадцать лет. Она снова видела его во сне после того, как устроилась работать в «Балетную компанию де Касиллас».

Чем чаще они встречались, тем сильнее ее тянуло к нему. Она просто смотрела на него, и ее сердце замирало. Она улыбалась и старалась действовать беззаботно, но болезненно осознавала, как краснеет от смущения.

Луис поднял глаза от черной бутылки водки и злобно усмехнулся:

– Ты обиделась?

– Ты заслужил то, что получил, за то, как поступил с моим братом, – сказала она. «И со мной».

Узнав о том, что Луис предал ее брата, Хлоя не находила себе места. Неужели Луис и Хавьер всегда презирали ее семью? Или причиной этого стал ущерб, нанесенный ужасным убийством их матери от рук их отца?

Их матери были ближе, чем сестры. Хлоя помнила, что Луис и Хавьер стали частью их жизни. Они приходили и оставались с ними целыми неделями на школьных каникулах. Когда ей исполнилось восемь, а им по восемнадцать лет и они уехали в университет, они все равно навещали ее семью в Париже.

Их визиты всегда радовали ее мать. Когда у нее диагностировали рак легких, братья Касиллас были рядом с Хлоей и Бенджамином. Луис часто навещал их мать в больнице, сотрудники которой полагали, что он ее сын.

Неужели все чувства, которые он испытывал к семье Хлои и Бенджамина, были ложью? Если нет, то как он мог обмануть ее брата и заставить его подписать контракт в тот день, когда болезнь их матери объявили неизлечимой?

Луис взял бутылку рома, откупорил и понюхал ее содержимое.

– Что бы мы ни сделали с твоим братом, он отплатил нам сторицей, – сказал Луис. – Он зашел слишком далеко, и ты тоже. Благодаря тебе и твоему брату, наши с Хавьером имена втоптали в грязь.

– Так вам и надо! – Она ненавидела дрожь в своем голосе. Сглотнув, она прибавила: – Ты воспользовался положением, когда наша мать умирала. Надеюсь, журналист, обнаруживший судебный запрет, раскроет ваше предательство всему миру, и каждый узнает, какие вы отморозки, братья Касиллас.

Луис одарил ее ледяным взглядом, и по ее спине пробежал холодок.

– Мы не обманывали твоего брата.

– Вы его обманули. Мне все равно, что решил суд. Вы подставили его, и вы это знаете.

Он раздул ноздри и протянул руку к миксеру для коктейля.

– Я должен кое-что тебе сказать, дорогая. Мне жаль Бенджамина.

– Я не сомневаюсь, – презрительно ответила она и тряхнула головой.

– Процентная ставка была снижена с двадцати процентов до пяти по совету нашего адвоката. Вклад твоего брата в проект был частью финансирования, а мы с Хавьером выполняли всю работу.

Луис хорошо помнил этот разговор. Это было одно из немногих ярких воспоминаний о том дне, когда он и Хавьер старались спасти сделку.

– Вы договорились о двадцати процентах, – сказала она. – Это было устное соглашение.

Луис положил лед в миксер.

– Бенджамин получил копию контракта за пять часов до его подписания. Он его не читал.

Хавьер отвечал за проект строительства небоскреба «Башня Монблан» и отправил Бенджамину контракт по электронной почте. Луис не знал о том, что его брат-близнец не упомянул об изменении условий контракта в письме. Когда они отправились в квартиру Бенджамина, чтобы подписать контракт, там царила крайне тяжелая атмосфера. Известие о том, что мать Бенджамина умирает, затмило все.

Только через три месяца, на похоронах Луизы Гиллем, Луис понял, что Бенджамин все еще думает, будто он получит двадцать процентов прибыли. Бенджамин сказал об этом мимоходом, попивая вино и смотря в окно своего шато. Он говорил, что, если получит двадцать процентов прибыли от строительства небоскреба, ему удастся решить все свои финансовые проблемы.

На протяжении многих лет Луис часто спорил со своим братом, но в тот день они едва не подрались. Хавьер был непреклонен: Бенджамин должен был прочитать контракт.

Но Бенджамин был их старинным другом, и Луис очень хорошо понимал, с каким настроением он тогда подписывал контракт. После того как Хавьер уперся, Луис решил сказать Бенджамину правду.

– Он не читал контракта, потому что думал только о нашей матери. Он доверял тебе. Он понятия не имел, что условия изменились. И добросовестно подписал этот контракт. – Хлоя смотрела на Луиса с отвращением. – Он отдал вам свои последние сбережения. Из-за этого он не мог купить шато, и ему пришлось взять огромную ипотеку, чтобы наша мать провела в шато последние дни жизни. Он почти все потерял. Вы забрали его деньги, а затем наблюдали, как он старается удержаться на плаву.

– Мы не могли ему помочь, – сказал Луис. – Мне неприятно в этом признаться, но мы оказались в такой же тяжелой финансовой ситуации, как и Бенджамин. Мы не рассчитали свои силы. Разница между нами и Бенджамином в том, что он признал это. Нам было стыдно об этом говорить. Я рассказываю тебе об этом для того, чтобы ты поняла, что я не предатель, каким ты меня считаешь. В то время мы все пытались спастись от разорения. Я всегда полагал, что после строительства небоскреба я заключу дополнительное соглашение с Бенджамином и выплачу ему дополнительную прибыль, на которую он рассчитывал.

– Но ты этого не сделал! Он все понял, когда увидел финансовый отчет.

– Я занимался проектом в Бразилии. Хавьер отправил счета до того, как у меня появилась возможность поговорить об этом с Бенджамином. Я прилетел на вечеринку Хавьера, и твой брат явился туда и обвинил нас в обмане. Считай это тупостью или упрямством, но, когда мне кто-то угрожает, я начинаю отбиваться. Я признаю, в тот день мы трое наговорили друг другу гадостей. Бенджамин не хотел помнить о здравом смысле.

– Неужели ты не понимаешь, что он чувствовал? – Она казалась красивой и горделивой принцессой, которая с вызовом скрестила руки на груди.

Луис по-прежнему не понимал, почему так долго не замечал ее красоту. И отчего он не может избавиться от желания к женщине, которая подставила не только его, но и Хавьера. Луис не знал, чего хочет больше: отомстить ей или заняться с ней сексом.

Скоро он сделает и то и другое.

– Людям надо оставаться разумными, дорогая. Бенджамин угрожал нам, а потом подал на нас в суд. Нам оставалось только защищаться. Но я все равно ему сочувствовал. По правде говоря, это то, что долго меня мучило. Я надеялся поговорить с ним и заключить частное соглашение после окончания судебного разбирательства, когда страсти утихли и мы могли общаться как разумные люди. Юридически мне нечего было ему доказывать. Мы с Хавьером не сделали ничего плохого, и это подтвердил суд.

– Если ты действительно в это верил, зачем вы потребовали судебного запрета?

– За последние двадцать лет в нашей семье было много скандалов. Тебе невдомек, как трудно быть сыновьями Юрия Абрамова и Клары Касиллас. – Луис отпил коктейль и поморщился от горечи, которая идеально подходила его настроению.

Он отодвинул от себя стакан с коктейлем и снова занялся миксером, решив сделать коктейль послаще.

– Мы сыновья знаменитого убийцы собственной жены, – продолжал он. – Это одно из самых печально известных убийств прошлого века. О нем были сняты документальные фильмы, написаны книги и бесконечные газетные статьи. Голливудская студия даже хотела снять художественный фильм об этом. Ты представляешь, что это такое? Они стремились превратить смерть моей матери от рук моего отца в развлечение.

Хлоя изо всех сил старалась не сочувствовать Луису, но это было нелегко. Она не забыла его прошлого. Она моргнула, чтобы не расплакаться, представив Луиса беспомощным тринадцатилетним ребенком.

Ей было всего три года, когда убили мать Луиса, поэтому она не помнила деталей.

В ночь убийства Клара выступала в Лондоне в постановке «Ромео и Джульетта». Юрий – танцор балета, эмигрировавший из СССР в семидесятые годы, чья карьера рухнула, смотрел постановку, будучи уверенным, что его жена ему изменяет. После спектакля Юрий запер Клару в раздевалке, не позволяя танцорам и сотрудникам театра войти.

К тому времени, когда в раздевалку выломали дверь, Клара была мертва, а Юрий держал ее руками за горло.

Луис и Хавьер были в отеле через дорогу от театра и нянчились с Хлоей вместе с Бенджамином.

Именно мать Хлои и Бенджамина, Луиза, которая отчаянно любила близнецов, сообщила им ужасную новость.

Он налил свежий коктейль в два чистых стакана.

– Представь, каково нам было постоянно помнить об этом. Мы были чрезвычайно успешны и богаты, но люди смотрели на нас и думали о наших родителях. Они смотрели на нас с любопытством и страхом.

Он подтолкнул один стакан в сторону Хлои и отпил из другого стакана.

– Не так уж плохо, – сказал он о коктейле. – Но мне надо больше практиковаться в готовке. – Он сделал еще один глоток. – Как я говорил, мы старались не ворошить неприятное прошлое, одновременно почитая память нашей матери.

– Поэтому вы взяли ее фамилию? – выпалила она, потому что думала об этом годами.

– Мы взяли ее фамилию потому, что никто из нас не мог жить под фамилией отца. Мы очень старались отделить себя от этого человека и сделать так, чтобы имя нашей матери ассоциировалось с красотой танца, а не с ужасом ее смерти. Но теперь ужасное прошлое всплыло снова, и ты отчасти в этом виновата. Мы с Хавьером снова оказались в центре скандала, и мир задается вопросом: сколько жестокости мы унаследовали от своего отца? – Он глубоко вздохнул. – Мы потребовали судебного запрета, чтобы предотвратить скандал. Мы знали, что Бенджамин опасен. И мы собирались подписать контракт на строительство нового торгового комплекса в Канаде, но наш партнер перестал отвечать на наши телефонные звонки.

– Значит, он умный человек, который знает, что его предадут, – сказала Хлоя и вздрогнула, увидев, как его глаза сверкнули от гнева.

– Мы не предавали Бенджамина, и, если кто-нибудь скажет иначе, мы будем судиться с этим человеком.

– Вы предали моего брата, – с вызовом ответила она. – Подавайте на меня в суд.

– Я приготовил более подходящий способ разделаться с тобой, дорогая. Но что касается твоего брата, я повторю, что мы его не предавали. Я собирался позвонить ему, но Бенджамин украл Фрею и попытался нас шантажировать. И тогда я забыл о сочувствии. Пусть твой брат катится ко всем чертям. Мой помощник нашел заметки на вебсайте газеты, в которых говорилось, что Фрея сбежала с Бенджамином, потому что боялась закончить жизнь, как моя мать.

Хлоя поморщилась от негодования, несмотря на свои проблемы с Луисом и Хавьером.

– Это отвратительно.

– Я рад, что ты так думаешь, потому что ты поможешь мне все исправить. Если бы ты не позвонила мне со своей сказкой об аварии накануне гала-вечеринки, куда явился Бенджамин, ничего из этого не случилось бы.

– Он считает, что вы должны ему двести двадцать пять миллионов евро, – огрызнулась она. – Вы думали, он отступится? Вы считали, я тоже отступлюсь? Я была с ним в больнице, когда вы позвонили ему и умоляли дать вам денег.

Хлоя сидела на скамейке в больничном саду со своим старшим братом, оба были ошеломлены. Она плакала, а он посерел от горя; оба изо всех сил пытались смириться с тем, что мать, которую они так любили, умрет. Именно тогда Бенджамину позвонил Луис с просьбой о его финансовой помощи.

– Если бы ты узнал, что Хавьера обманули, ты бы смирился и не стал бы мстить?

– Вряд ли. – Он пожал плечами. – Но я бы не стал сообщником в похищении женщины, за которую после потребовал бы выкуп.

– Я не помогала похищать Фрею! Я помогла ей избежать брака с дьяволом.

– Ты так считаешь? Тогда запомни, что ты не вернешься в порт, пока не выйдешь за меня замуж.

Глава 3

Хлоя тряхнула головой, чтобы избавиться от жужжания в ушах. Она вытаращилась на Луиса, который опирался локтями о стойку бара.

– О чем ты говоришь? – спросила она.

Он смотрел на нее в упор.

– Я не похитил тебя, я взял взаймы. Как тебе такое определение?

– Что ты болтал о женитьбе на мне?

– Это следующий этап. Если ты хочешь вернуться домой, ты должна выйти за меня замуж. Но не будем называть это шантажом. Давай считать это стимулом?

– Похоже, коктейль ударил тебе в голову.

– А ты свой еще не попробовала. Попробуй! Возможно, он тебе понравится.

– Нет, если я опьянею, как ты.

– К сожалению, я не пьян. И я не шучу.

Волоски на ее руках приподнялись, а по спине пробежал холодок. Она крепче прижала к себе сумку.

– Ладно, игра окончена. Я сожалею о своем поступке. Ты об этом хотел услышать? Прости, – произнесла она по-английски, потом по-французски, по-испански и по-итальянски.

Его карие глаза сверкнули весельем.

– Ты можешь извиниться по-китайски?

– Если тебе это надо, я выучу слова извинения по-китайски.

Хлое показалось, что на нее надвигаются стены салона. Ей вдруг захотелось поскорее покинуть эту яхту. Она должна бежать как можно дальше и быстрее отсюда, потому что невозможно равнодушно выносить магнетизм Луиса.

Он всегда привлекал ее, но это не пугало ее раньше.

Она помнила все его визиты в театр, когда работала там, и чувствовала его присутствие в здании задолго до его появления.

Он молча разглядывал ее и мрачнел.

– Я предупредил тебя, что ты пожалеешь о своем обмане, – медленно сказал он. – Ты знаешь меня достаточно долго. Я не из тех, кто бросает слова на ветер.

– Поверь мне, прямо сейчас я сожалею об этом.

– Ты сожалеешь только о том, что я нашел тебя. Ты не раскаиваешься в своих действиях.

Она открыла рот, чтобы лгать и отрицать. Его заявления о том, что он не предавал Бенджамина, подписывающего контракт с измененными условиями, и хотел после все исправить, звучали так искренне, что на несколько мгновений она чуть ему не поверила.

После его угроз жениться на ней она обрадовалась, что не повелась на его ложь.

Этого никогда не произойдет. Пусть идет к черту!

– Я все вижу по твоим глазам, дорогая, – мрачно сказал Луис, прежде чем она ответила. – Ты мне не веришь, и ты не сожалеешь о своих поступках. Но я восхищаюсь твоей преданностью своему брату.

Луис и Хавьер всегда были верны друг к другу.

– Если родная сестра Бенджамина выйдет за меня замуж, слухи прекратятся, и нас с Хавьером перестанут считать потомками дьявола. Это единственный способ все исправить.

– Я предпочла бы добираться до берега вплавь, чем выходить за тебя замуж, – отрезала она, забыв о том, что не умеет плавать даже по-собачьи.

– Это будет твой единственный способ вернуться домой, если ты не примешь моего предложения. – Он положил подбородок на костяшки пальцев. – Но не беспокойся, дорогая. Я буду ждать столько времени, сколько понадобится, чтобы ты приняла правильное решение.

– Значит, мы будем плавать по морям вечно, потому что я никогда не выйду за тебя замуж. – Она неуверенно улыбнулась. – И ты не можешь угрожать мне увольнением. Я уже уволилась.

Она медленно попятилась к двери.

Он улыбнулся:

– Ты не отработала испытательный срок. Я могу подать на тебя в суд за это, а также за нарушение условий контракта.

– Что я нарушила?

– Ты передала конфиденциальную информацию об одном из наших танцоров своему брату. Фрея работает в нашей компании, а ты шпионила за ней, вредя нашим интересам.

– Тебе придется это доказать. Посмотри на их свадебные фото. Они явно влюблены друг в друга. – Хлоя шире улыбнулась, но ее взгляд стал злее. – Моя интуиция меня не подвела. Бенджамин использовал ее, чтобы наказать Хавьера, но сам хотел ее для себя, и она хотела его. Ты можешь судиться со мной по любому поводу, но, если ты выиграешь, мне наплевать. Бенджамин заплатит за меня штраф.

– Я могу сделать так, что ты больше никогда не будешь работать в балетном мире.

– Я уверена, ты легко это сделаешь, но мне все равно. Я выживала на зарплату стажера. Мне все равно, где работать. Я готова быть официанткой или горничной.

– Ты откажешься от своей карьеры?

Она подняла острый подбородок:

– В жизни есть кое-что поважнее карьеры. Я знала, на что иду, когда звонила тебе.

– Интересно, – размышлял он. – Ты обрадуешься, когда узнаешь, что я не хочу тебя уничтожать. Я хочу уничтожить твоего брата. Однако вражда может закончиться здесь и сейчас, называй это дополнительным стимулом. Тебе надо просто выйти за меня замуж.

– Ты называешь это стимулом? – с презрением спросила она. – Ты уже не сможешь навредить ему сильнее, чем навредил.

– Ущерб не был преднамеренным, – процедил он сквозь зубы.

– Это твое мнение. Ты хочешь устыдить меня, чтобы я согласилась с твоим гнусным планом. Не получится. Я не верю, что ты собирался отдать ему положенную прибыль, и я ни о чем не сожалею. Я ни за что не выйду за тебя замуж.

Луис потерял терпение.

Он планировал компенсировать убытки Бенджамину только потому, что он был его старинным другом. Но, говоря по правде, Бенджамин был его единственным настоящим другом.

Однако Бенджамин не просто пересек запретную линию. Его действия могли уничтожить обоих братьев Касиллас. Репутацию можно разрушить элементарными средствами, а бизнес Касиллас уже пострадал. Луис не преувеличивал, говоря о финансовых проблемах, с которыми он и Хавьер столкнулись семь лет назад. В течение полутора лет они изо всех сил старались найти наличные деньги для заправки своих автомобилей, но затем они выполнили три проекта, и деньги потекли к ним рекой. Через десять лет упорной работы братья стали богаче, чем мечтали.

Луис больше не будет бедным. Он не позволит, чтобы его репутация или репутация Хавьера снова пострадали. Хлоя может остановить это безумие двумя простыми словами: я согласна.

– Я объяснил тебе ситуацию, – натянуто произнес он. – Выходи за меня замуж, и никто не пострадает.

– Кроме меня.

– Как брак может тебе навредить? Ты незамужняя женщина…

– У нас было только одно свидание два месяца назад, – жестко прервала она его. – Ты понятия не имеешь, как я жила с тех пор.

Он улыбнулся:

– Час назад ты говорила, что у тебя отпуск и ты встречаешься со страстными мужчинами. Это означает, что либо ты не замужем, либо изменяешь своему мужу.

Ее щеки стали алыми.

– Я взрослая женщина. И только мне решать, как жить.

Он пожал плечами:

– Мужа у тебя нет. Твоя карьера рушится. Что ты потеряешь, выйдя за меня замуж и исправив сложную ситуацию, которую ты сама создала? Это временный брак для того, чтобы восстановить мою репутацию и репутацию моего брата. Взамен я дам тебе все, чего пожелает твое сердце.

– Мое сердце не хочет тебя, – сказала Хлоя.

– А твое тело? – Увидев, как она округлила глаза, Луис шире улыбнулся. – Я не забыл, что ты должна мне поцелуй. И я видел, с каким желанием ты на меня смотрела.

Она сильнее покраснела и дерзко перебросила волосы через плечо.

– Это из-за вина.

Он расхохотался.

– Ты готова это доказать?

– Мне не надо ничего доказывать. Я не хочу выходить замуж даже на короткое время, а если бы я это сделала, то не вышла бы за тебя. Обещай мне все, что хочешь, угрожай, но я не стану твоей женой. И точка. – Она схватилась за ручку двери, которая вела на палубу. – Сейчас не Средневековье. Женщины не являются предметом купли-продажи или торговли. Было приятно поговорить с тобой, но теперь я ухожу.

Хлоя вышла на палубу и почувствовала кожей жаркое солнце. Она сумеет сбежать с этой яхты, даже если ей придется вплавь добираться до берега. Ей просто надо надеть спасательный жилет.

Повсюду было бесконечное сияющее Карибское море и голубое небо. Она вздрогнула, подумав о том, какие существа таятся под неподвижной поверхностью воды.

Хлоя заметила трап, ведущий на нижнюю палубу, и поспешила вниз.

– Куда ты собралась?

Она остановилась и посмотрела на Луиса, ее сердце учащенно колотилось.

Руки Луиса свисали с балюстрады наверху лестницы, его красивые и соблазнительные губы усмехались, но взгляд оставался решительным.

– Я разыщу капитана и попрошу его отвезти нас обратно, – сердито ответила она.

– Я купил «Мариетту» у ее тезки три дня назад. Капитан подчиняется мне.

Хлоя озадаченно уставилась на него.

– Ты купил яхту, чтобы заманить меня в ловушку?

– Я давно хотел купить яхту, и теперь она у меня есть.

– И все?

– На моем банковском счете завалялись двести миллионов евро. Я собирался использовать эти деньги, чтобы договориться с твоим братом. Но потом эти деньги позволили мне сделать Мариетте предложение, от которого она не могла отказаться.

Хлое стало тошно при мысли о том, что еще Луис обсуждал с Мариеттой за столом переговоров. Если о его репутации не врут, он наверняка предлагал ей близость.

Семь лет назад Хлоя обрадовалась бы, что Луис купил яхту ради нее.

С семнадцати лет она лелеяла мечту о том, что Луис ждет, когда она повзрослеет, а затем объявит о своей бессмертной любви к ней, и они поженятся.

Когда-то она мечтала выйти за него замуж…

Она создала эту фантазию, живя в доме своего отца и оплакивая мать, которую любила всем сердцем; она справлялась с равнодушием своего второго родителя. Его безразличие не должно было ее волновать, хотя Хлоя была похожа на него внешне.

Как только она покинула этот ужасный и нелюбимый дом, фантазии о Луисе исчезли. Она решила делать карьеру, хотела забыть о прошлом и вести полноценную жизнь.

Хлоя испытала сильнейшее потрясение, снова встретившись с Луисом и поняв, что ее прежнее влечение к нему не пропало.

Он начал медленно спускаться по трапу.

– Разве ты еще не поняла, что я все спланировал до мельчайших деталей?

У нее сдавило горло. Она шагнула назад с трапа и встала на палубу.

Чем ближе подходил к ней Луис, тем шире становилась его улыбка.

– Твой брат тоже все продумывает до мелочей. Только представь, ведь он украл Фрею и держал ее под замком. Он даже заставил ее выйти за него замуж. И я подумал, что если такая уловка сработала у Бенджамина, то она сработает и у меня. Мне надо просто продумать все детали. Яхта принадлежит мне, экипаж работает на меня. Они подчиняются только моим приказам, и я достаточно много плачу за их верность мне.

Она сделала еще один шаг назад.

– Верность купить нельзя. Не приближайся ко мне.

Он посерьезнел, остановившись в двух футах от нее.

Долгое время оба молчали. Под его пристальным взглядом у Хлои сжалось сердце, которое потом забилось как сумасшедшее.

Затем на чувственных губах Луиса появилась натянутая улыбка, и он развел руками:

– Делай что хочешь. Говори с кем хочешь. Когда поймешь, что тебе некуда бежать, разыщи меня.

Он поднялся по трапу, а она осталась стоять на палубе, вонзив ногти в ладони.

Она найдет выход с этой яхты. Обязательно.

Луис отключил телефон, поговорив со своим братом, наклонил голову и помассировал пальцами разболевшуюся голову.

Наконец он уговорил Джорджа – их канадского партнера – подписать контракт на строительство крупнейшего торгового комплекса в северном полушарии. Джордж был одним из богатейших и могущественных людей Северной Америки. После долгих переговоров он согласился на видеоконференцию. Однако он настаивал на том, чтобы ее проводили утром.

Как и подозревали братья, Джордж всерьез подумывал о том, чтобы отказаться от подписания контракта. К сожалению, он настаивал на том, чтобы Хавьер тоже участвовал в видеоконференции.

Луис выругался, подумав о дурном настроении своего брата. Хавьер походил на динамит, готовый взорваться при малейшей провокации.

Даже если Луису удастся заставить Хавьера выглядеть дружелюбно, этого будет недостаточно. Их канадский партнер – представитель старой школы; он убежден, что мужчине можно верить на слово. Судебный запрет, который Луис и Хавьер установили против Бенджамина, будет самым большим препятствием для достижения их цели.

Проклятый запрет. Прежде, когда Бенджамин рвал и метал, этот запрет казался необходимым. Братья Касиллас торопились, зная, что могут пострадать. Теперь этот запрет выставлял их виновными, хотя они не нарушали закон.

Если Джордж откажется от проекта, последствия будут невообразимыми. И дело не только в деньгах. Джордж расскажет всему миру, что братьям Касиллас нельзя верить на слово. И это добьет их пострадавшую репутацию.

Если Хлоя станет женой Луиса, все сомнения Джорджа немного утихнут. Но пока Луис не женится на ней, ему придется тянуть время.

Впервые увидев фотографии Фреи и Бенджамина, покидающих гала-вечеринку рука в руке, Луис понял, что журналисты раздуют скандал. Его и Хавьера объявят дьяволами. История их родителей снова всплывет и получит новое рождение. Идея женитьбы на Хлое сопровождалась желанием одновременно отомстить и насладиться этой женщиной.

Он знал ее достаточно хорошо и понимал: она не согласится на брак без боя. Хлоя родилась упрямой…

Дверь с палубы внезапно распахнулась, и Хлоя ворвалась в салон; ее волосы разметались в разные стороны.

Луис сразу забыл о головной боли и усталости. У него улучшилось настроение.

Он выпрямился в кресле и снова оглядел ее с головы до ног.

Она свирепо уставилась на него, с трудом переводя дыхание.

А затем ее чудесные и сладострастные губы разомкнулись, и она выдала:

– Я тебя ненавижу!

Глава 4

Ровно два часа Хлоя металась из одной каюты в другую, разговаривая с членами экипажа и все сильнее паникуя. Неужели ей никто не поможет? У нее сложилось впечатление, что они не понимали, на что она жалуется.

По-видимому, они не привыкли иметь дело с истеричками. Вероятно, они считали Хлою избалованной богачкой, которая поссорилась с парнем.

Хуже всего было то, что Хлоя всегда гордилась своим хладнокровием. Она закатила истерику только однажды, и это закончилось тем, что она уехала из дома своего отца и перебралась к брату. После того ужасного спора она не разговаривала с отцом.

Луис непринужденно сидел на стуле, локтями опираясь о бедра, и смотрел на Хлою с поразительным спокойствием.

– Когда я выберусь отсюда, я тебя уничтожу, – сказала она.

– Я в ужасе. – Он размял спину. – Я полагаю, ты не нашла путь эвакуации?

Как же она ненавидела его высокомерие, жестокость и властность!

И как сильно она презирала себя за то, что у нее замирало сердце, когда она просто смотрела на Луиса!

– Сколько ты платишь своей команде, чтобы они не замечали мои просьбы? Должно быть, целое состояние. Ни один из них не хочет мне помогать.

– Надеюсь, они отказали тебе вежливо, – сказал он.

– Они невероятно хорошо обучены и воспитаны.

– Прекрасно. – Он с удовлетворением улыбнулся. – Мариетта заверила меня, что у нее лучший экипаж.

По какой-то причине упоминание Мариетты сильнее рассердило Хлою.

Она не хотела думать о переговорах, которые Луис проводил с Мариеттой, чтобы купить эту плавучую тюрьму за такой короткий срок. При мысли об этом тело Хлои покрылось мурашками.

– Ты пришла, и мы можем поесть, – произнес он.

Хлоя тяжело дышала, очень стараясь вернуть самоконтроль, хотя ей хотелось врезать Луису по физиономии, чтобы он образумился.

– Я не голодна.

– Ты проголодалась. Ты собираешься сбегать отсюда на пустой желудок?

– Как ты можешь быть таким лживым? – сердито спросила она. – Ты меня похитил.

– Взял взаймы, – уточнил он, и тут его телефон зазвонил.

Хлоя вырвала телефон из руки Луиса, прежде чем он смог ответить на звонок, и в ярости швырнула телефон на пол. Тогда Луис крепко обхватил ее за талию большими руками.

– Отпусти меня! – закричала она, безуспешно вырываясь от него.

Он крепче обнял ее, а потом подхватил на руки и бесцеремонно положил на диван. В мгновение ока он поднял ее руки над головой, удерживая одной рукой. Она открыла рот, чтобы снова закричать и потребовать, чтобы он отпустил ее, но промолчала, лишившись дара речи.

От запаха его тела в ее жилах забурлила кровь. Ее охватило желание. Он смотрел на нее, и у нее от волнения сдавило грудь.

– Ты будешь хорошо себя вести, дорогая? – хрипло спросил Луис тоном, какого она не слышала раньше. Ее желание усилилось, наполняя голову фантазиями.

Хлоя не могла оторвать от него взгляда…

– Заставь меня, – прошептала она и не узнала свой голос.

Они смотрели друг другу в глаза, пока Хлоя не перевела взгляд на его чувственные губы, которые так хотела поцеловать.

Через мгновение Луис страстно и безжалостно поцеловал ее, и от эмоций у нее закружилась голова.

Она сразу спасовала, как только он коснулся губами ее рта. Из головы Хлои вылетели все мысли. Вожделение заполнило ее тело от кончиков пальцев ног до корней волос.

С жадностью, о которой не подозревала, она поцеловала его в ответ, обняла за шею и запустила пальцы в его волосы.

Она мечтала поцеловать Луиса около восьми лет. Холодными ночами она воображала, что он лежит рядом с ней и крепко обнимает.

Она не подозревала, что в реальности ее опалит огнем. Шоколадный вкус его губ и языка и прикосновения его рук не могли сравниться с ее скучными фантазиями.

Руки Хлои скользнули под его футболку, когда дверь салона открылась.

В мгновение ока она вернулась в реальность и увидела, как кто-то выходит из комнаты.

Вырвавшись из рук Луиса, она обрушилась на него с упреками:

– Убирайся от меня!

Его чувственные губы улыбнулись, он откинулся назад.

Как только Луис встал, Хлоя неуклюже соскользнула с дивана и приземлилась на пол.

Она уставилась на Луиса, желая навсегда от него спрятаться.

Хлоя целовалась с парнями раньше, хотя оставалась девственницей. Но поцелуй с Луисом был неповторимым.

Она должна помнить, что ее поцеловал дьявол.

– Ты специально это сделал, – с придыханием сказала она и скривилась.

Он выгнул темную бровь.

– Ты о поцелуе?

– Ты знал, что сюда придут, – прошипела она, хватаясь за возможность найти себе оправдание. – Ты хотел, чтобы нас увидели вместе. Ты дискредитировал меня.

Она не понимала, что за безумие на нее нашло. Через несколько минут об их страстных объятиях будет известно всему экипажу, включая капитана, который заперся на мостике, когда она искала помощи, чтобы убежать. Они все решат, что правильно сделали, отказавшись ей помогать. Они никогда не воспримут ее просьбы всерьез.

– У меня много талантов, но я не умею управлять людьми при помощи мыслей, – произнес Луис. – Я поцеловал тебя, потому что ты просила меня об этом.

– Я тебя не просила. – Вскочив, она пригладила футболку на животе, отчаянно пытаясь выглядеть сдержанной.

– Ты сказала «заставь меня». Разве ты не бросила мне вызов? – Он небрежно положил руки на спинку дивана, и у Хлои снова зачесались пальцы от желания ударить его.

– Это был не вызов. – Она остро осознавала, что ее щеки горят.

Его взгляд оставался твердым.

– Дорогая, твои глаза просили меня о поцелуе. Ты поцеловала меня в ответ. Ты провела руками по моим волосам. Не прикидывайся невинной овечкой, это ничего не изменит.

– Заткнись!

– Ты краснеешь, как девственница.

– Я сказала, заткнись! – Рванув к бару, Хлоя схватила первую попавшуюся под руку бутылку и налила себе большую порцию спиртного в стакан.

Она знала, что Луис следит за каждым ее движением.

– Ох, неужели ты?..

– О чем ты? – Она сделала большой глоток, надеясь, что крепкий ликер успокоит ее.

– Ты девственница, – весело произнес он, и ей захотелось запустить в него стаканом с остатками ликера. Но вместо этого она заставила себя допить ликер.

Громко закашлявшись, она сморгнула слезы, ненавидя насмешливый взгляд Луиса.

– Не надо стыдиться своей девственности, – сказал он, когда она немного успокоилась. – Это кубинский ром, он очень крепкий.

Нахально взглянув на Луиса, она налила себе новую порцию. Отпив рома, она почувствовала на языке приятное послевкусие.

– Я не девственница. Я переспала с кучей мужчин. Еще чуть-чуть – и я догоню тебя по количеству любовников.

Луис проигнорировал ее комментарий. О том, что она лжет, говорили ее пылающее лицо и дрожащие руки.

У него сжалось сердце.

Ему не приходило в голову, что Хлоя девственница. Ей уже двадцать пять, а в этом возрасте у человека обычно большой сексуальный опыт. Сейчас двадцать первый век. Женщины имеют право на сексуальную жизнь, как и мужчины. Он ни разу не встречал женщину, которая отказалась бы от такой возможности.

Но Хлоя была другой.

Он вспомнил, что она постоянно краснела, когда он встречался с ней в театре.

– Это многое объясняет, – размышлял он, качая головой.

– Потому что я отказалась выпивать с тобой у тебя дома? – Она допила ром и скривилась. – Это обычное самоуважение.

– Если у тебя была куча любовников, почему ты отказываешься спать со мной? Ведь от твоего самоуважения давно не осталось и следа.

– Может быть, ты просто понравился мне не настолько сильно, чтобы я поехала к тебе? А может быть, я просто не хотела быть очередным твоим завоеванием.

– Что касается первого, то ты лжешь, потому что твои жесты и взгляды говорят о другом, дорогая.

Он считал ее румянец восхитительным. Да что там, Хлоя вся была восхитительна.

Он ощущал сладость ее губ на языке, его пальцы по-прежнему помнили мягкость ее кожи.

– Что касается второго, то зачем беспокоиться об этом, если у тебя была куча любовников?

Она снова налила себе рома.

– Я не обязана с тобой объясняться.

– Мне любопытно, почему такая чувственная женщина отказывается от удовольствия.

– Удовольствие и секс – ерунда. Есть гораздо более важные вещи. Например, преданность, – многозначительно произнесла она.

– Мы уже говорили о важности преданности. И отрицать тот факт, что секс – важная часть жизни, может только очень неопытный человек. – Он положил лодыжку на колено, наслаждаясь тем, как Хлоя опять краснеет.

Ее присутствие на яхте приободрило Луиса. У него сразу улучшилось настроение, как только он вошел в салон и показался ей на глаза. А когда она вернулась, не получив помощи от экипажа, Луис сразу забыл о головной боли.

От их поцелуя в его жилах бурлила кровь.

Он вспомнил их первое свидание, во время которого он чувствовал сильное влечение и беззаботность.

– Если ты переспала со многими мужчинами, как ты утверждаешь, и говоришь, что секс не важен, то ты либо неправильно им занимаешься, либо выбираешь неподходящих партнеров.

– Ты намекаешь, что секс с тобой даст мне все, чего мне не хватало? – Она округлила глаза и фыркнула.

Он расхохотался. У Хлои было лицо ангела, тело сирены и мелодичный голос, который возбудил бы любого мужчину.

Но, судя по всему, она отвергала всех, кто ею интересовался.

Если так, то почему?

– Закрой глаза, дорогая, и пусть тобой управляют твои чувства. Что ты испытываешь? Ты ощущаешь магнетизм между нами, наполняющий воздух, которым мы дышим?

Если прежде Луис не подозревал о том, как хорошо им будет вместе, то недавний короткий и страстный поцелуй переубедил его.

Она нахмурилась, налив себе рома дрожащей рукой.

– Я ощущаю только горячий воздух, который ты извергаешь всякий раз, когда открываешь рот.

Он расхохотался снова.

Неудивительно, что общение с Хлоей так его бодрит. Она неподражаемая женщина.

Он вспомнил, как выглядела Хлоя, когда они праздновали ее семнадцатый день рождения в шато за несколько недель до смерти ее матери. Тогда она была еще дерзким подростком и не обладала нынешней красотой. Хлоя была на десять лет моложе всех остальных, но ее неутомимый дух в те тяжелые времена, когда умирала ее мать, вдохновлял.

Хлоя была единственной, кто всех поддерживал. Она продолжала улыбаться в худшие времена, ни разу не позволяя своей матери увидеть ее боль. Из школы она бежала в больницу, а затем, прихватив с собой косметику и другие женские средства по уходу, – в недавно купленное Бенджамином шато, где Луиза закончила свои дни. Она придумывала матери прически, массировала ей ноги, делала маникюр и педикюр – те маленькие тактильные действия, которые показывали Луизе любовь ее дочери. Все это сопровождалось улыбкой и хрипловатым смехом Хлои.

Ее скрытая боль вышла наружу только во время похорон.

Вспоминая ее слезы и трепетный взгляд голубых глаз, смотрящих на него, Луис перестал улыбаться.

Он отдавал должное Хлое и ее семье. Он любил ее мать и брата. Он любил их всех. Ему было ужасно обидно, что Хлоя считает, будто он мог использовать то ужасное время ради своей финансовой выгоды.

Оглядываясь назад, он пожалел о том, что произошло. Однако ему следует думать о будущем, в котором Хлоя станет его женой.

Сейчас не время раскисать.

Она прижала к губам стакан с ромом.

– А если я окажусь девственницей, это заставит тебя отвязаться от меня и понять, что ты поступаешь чудовищно плохо?

– Ты уже представляешь нас в постели? – спросил он, чувствуя новый прилив возбуждения.

– Нет. Я презираю тебя. – Она осушила стакан.

– Нет, дорогая, тебе ненавистно думать о том, что ты хочешь меня.

– Не говори мне, что я должна чувствовать, – огрызнулась она, наливая себе еще один стакан.

По оценке Луиса, она выпила более трети бутылки за очень короткое время.

Выпив рома, она уставилась на Луиса:

– Я никогда не буду твоей. – Она принялась икать.

И снова потянулась за бутылкой.

– По-твоему, это разумно? – спросил он.

– Прекрати меня… – Она икнула. – Поучать. – Она снова икнула, потом прижала руку к губам и побледнела.

Он наклонился вперед, готовясь подняться на ноги.

– Тебя тошнит?

– Нет. – Словно желая доказать, что с ней все в порядке, она сделала два шага к Луису и схватилась руками за стойку бара.

– Я ведь предлагал тебе поесть. Нельзя пить ром натощак.

Она сглотнула, несколько раз глубоко вздохнула, вздернула подбородок и осторожно подошла к дивану. Усевшись на него, она скривилась.

– Видел? – спросила она. – Я в порядке.

Он поднял бровь, разрываясь между ощущением вины за то, что Хлоя напилась из-за него, и восхищением от ее отказа ему подчиняться.

– Ты что-нибудь поешь? Например, булочку или тост.

Она разомкнула красивые губы. Хлоя вроде бы хотела ему уступить. Но вот она снова поджала губы и слегка съежилась. Потом она взглянула на Луиса с такой беспомощностью, что у него сдавило грудь.

Хлоя резко кивнула:

– Что-нибудь легкое. По-моему, у меня морская болезнь.

Ох, она все-таки потрясающая! Будучи в стельку пьяной, она умудряется острить.

– У тебя морская болезнь? – спросил он с фальшивым сочувствием.

Хлоя кивнула.

– Ты должен высадить меня на берег, если не хочешь, чтобы я заблевала твою большую новую игрушку.

– Надо подумать, – серьезно сказал он.

– Думай быстрее, иначе я не отвечаю за последствия.

– Если тебе будет совсем плохо, я попрошу корабельного врача дать лекарство. А пока тебе поможет еда.

Насвистывая, Луис вышел из салона, чувствуя спиной свирепый взгляд Хлои.

Глава 5

– Тебе полегчало?

– Чуть-чуть.

– Морская болезнь?

– Да. Очень сильная морская болезнь.

Циничный смех Луиса около уха Хлои показался ей ударом молотка по ее голове.

Она крепко сжала руками перила и пристально посмотрела на чистые воды вокруг себя. Она простояла на передней палубе яхты почти час, вдыхая свежий воздух, чтобы избавится от головной боли.

Она знала, что ей не провести Луиса своими заявлениями о морской болезни.

Но лучше наврать, что у тебя морская болезнь, чем признаться, что ты просто напилась.

В последний раз, когда она употребила столько алкоголя, Хлоя жила в Лондоне. Однако тогда она выпила его за несколько часов, а не минут. И с тех пор она ни разу не пила столько черного кофе, как сейчас.

Ей хотелось хоть как-то заглушить охватившие ее эмоции. Ей некуда бежать; она не избавится от желания, спровоцированного поцелуем Луиса, и от мучительного смущения после того, как он назвал ее девственницей.

Откуда он обо всем узнал? Он умеет читать мысли? Или у него такой огромный сексуальный опыт?

Ей двадцать пять, и она девственница, хотя никогда не старалась сохранить свою невинность.

Переехав в Лондон за несколько месяцев до того, как ей исполнилось девятнадцать лет, чтобы учиться на костюмера, Хлоя получила внезапную свободу. Дело не в том, что до этого ей в свободе отказывали. Она год прожила с отцом и мачехой после смерти своей матери, и ни один из них не проявлял ни малейшего беспокойства по поводу того, где она проводит время. Потом она жила с братом, который внимательно следил за ней, но никогда не подавлял ее желаний.

Хлое нравилось жить в Лондоне. Она делила квартиру с тремя молодыми женщинами и часто бывала на вечеринках и в дружеских компаниях. Да, она развлекалась, но ни разу не позволяла себе сойтись с мужчиной, как ее подружки. Она частенько спускалась вниз по утрам на завтрак и встречала новых парней своих соседок по квартире. Ей была неприятна их неразборчивость.

– Ты слишком привередливая, – сказала ей однажды вечером подвыпившая лучшая подруга, Таня.

И она была права. Хлоя любила своих друзей-мужчин, но она им не доверяла. Она могла довериться только своему брату или Луису.

Но она не искала Луиса нарочно. Узнав, что его балетной компании нужен костюмер, она решила рискнуть.

Ей хотелось доказать самой себе, что ее старые подростковые чувства к нему умерли, а потом сочла свое возрождающееся к нему желание волнующим и пугающим.

Последние два месяца она утешалась тем, что, по крайней мере, не приняла его приглашения к себе домой на бокал вина.

Она потеряла веру в Луиса.

Он в прах разметал ее доверие к нему.

А теперь она знает, что отрицать очевидное бессмысленно. Она по-прежнему хочет его.

Более того, он тоже об этом знает.

– Ты обрадуешься, когда узнаешь, что мы причалим через час, – беззаботно сказал Луис, положив руку на перила рядом с ней.

Сердце Хлои екнуло то ли от заявления Луиса, то ли от его внезапной близости.

Она шагнула в сторону, подальше от него.

– Ты меня отпустишь?

– Нет, дорогая. Я отвезу тебя на остров.

– Твой остров?

– Да. Я купил его с этой яхтой.

– Ты купил яхту и остров, чтобы заманить меня в ловушку? – Она была в ужасе.

– Они продавались вместе. Я хотел побыть в море еще несколько дней, чтобы из дома вывезли мебель Мариетты, но мне приходится торопиться. Утром у меня назначена видеоконференция. Эта яхта, хоть она и великолепная, спроектирована как прогулочное судно; на ней невозможно заниматься делами.

– Остров ты купил у Мариетты?

– Я встречался с ней несколько раз на вечеринках и был на одной из них на этой яхте. Когда я узнал, где ты, я решил купить у нее яхту и остров. В тот день мне повезло, дорогая.

– А мне не повезло, – с горечью прошептала она.

– Разве можно страдать в раю?

– А как насчет того, что я буду в этом раю против своей воли?

Он поддразнил ее:

– По крайней мере, ты забудешь о морской болезни.

Она прижалась к перилам и глубоко вздохнула: – Как долго мы там пробудем?

– Ты останешься на острове, пока не согласишься выйти за меня замуж. Все очень просто. Выходи за меня замуж, а потом мы вернемся в реальный мир.

– В реальный мир, где я буду твоей женой?

– Таковы условия брака, дорогая. Мы поженимся, сделаем публичные заявления, чтобы убить отвратительные слухи и домыслы, которые распространяются вокруг меня и моего брата, а потом ты получишь свободу. Все закончится. Ты будешь жить как прежде, а твоему брату не придется мне мстить. Ты можешь положить конец нашей вражде. Все в твоих руках.

Хлоя уставилась на загорелую большую руку Луиса, которая держалась за перила. У нее засосало под ложечкой при мысли о том, как он прикасается к ней снова…

Она этого не допустит. Луис больше никогда к ней не притронется. И она не прикоснется к нему, поженятся они или нет.

Внезапно ее осенило: Луис отвезет ее на остров, где живут незнакомые ей люди, имеется телефон и транспорт. Все это означало потенциальные шансы для побега.

Но что он имел в виду под прекращением вражды с ее братом?

Хлоя едва не рассмеялась. Луису нельзя верить. Собравшись с силами, она посмотрела ему прямо в глаза и сразу же пожалела об этом. Она не могла отвести взгляд от его карих глаз, у нее чесались пальцы от желания опять к нему прикоснуться.

Он заправил прядь волос ей за ухо.

– Выходи за меня, дорогая, – прошептал он, наклонился и коснулся чувственными губами ее рта.

Хлоя не сдвинулась с места, когда он отдернул руку и пошел обратно в салон. Как только он закрыл за собой дверь и туман в голове Хлои рассеялся, она рассердилась на Луиса, и особенно на себя.

Она с отвращением вытерла рукой покалывающие губы.

«Я должна быть непреклонной», – мрачно подумала она, глядя на море, и ее сердце забилось чаще.

Хлоя остановилась на мягком золотом песке. Впереди нее, сверкая, как дворец Махараджи под лучами закатного солнца, высился побеленный особняк с терракотовой крышей.

У яхты ее и Луиса встретил тощий мальчик лет десяти, который подпрыгивал рядом с ней, явно вне себя от волнения. На беглом английском он радостно сообщил Хлое, что он сын управляющего и прожил на острове всю свою жизнь.

Его жизнерадостное присутствие стало долгожданной передышкой от бури эмоций, которые Хлоя переживала весь день.

Луис шел за ними, разговаривая с капитаном яхты. Хлоя ощущала его присутствие спиной.

Она очень старалась сосредоточиться на болтовне ребенка, разглядывая все вокруг.

Чем ближе они подходили к особняку, тем отчетливее она осознавала, что ошиблась. То, что она считала одной роскошной виллой, представляло собой комплекс взаимосвязанных домов вокруг главного дома, окруженного высокими пальмами. Рядом с ним располагался огромный плавательный бассейн с морской водой, через который были переброшены мостики, ведущие к домам.

– Кто еще живет на острове? – спросила она мальчика.

Он наморщил нос, но, прежде чем успел ответить, к ним подошел Луис.

– Никто, – весело ответил Луис, лишая ее надежды на побег. – Скоро приедут новые сотрудники.

– Джален! – раздался громкий, суровый голос. – Иди сюда!

Мальчик замер, а потом рванул к хмурому загорелому мужчине, который вышел со стороны главной виллы.

– Кто это? – спросила Хлоя, глядя вслед Джалену.

– Родриго. Его отец.

– Управляющий?

Луис кивнул, все еще глядя на мальчика:

– Он присматривает за островом со своей женой, Сарой.

– Джален сказал, они здесь уже давно.

– Сара жила здесь всегда. Ее родители были здешними управляющими.

Хлоя оглянулась на Джалена. Он стоял перед отцом, опустив голову, а тот его отчитывал.

– А в чем он провинился? – спросила она.

– Понятия не имею. Я познакомился с этой семьей три дня назад, когда купил остров. Я ничего о них не знаю. – Луис покачал головой и посмотрел на Хлою.

– Где они живут? – спросила она.

– В одном из коттеджей в задней части главного дома. – Он не желал думать о Джалене и Родриго. У него будет достаточно времени, чтобы понаблюдать за отношениями отца и сына.

Луис подумал о своем отце. Хавьер был внешне похож на отца, а Луис – на мать. Именно поэтому, когда Юрий напивался, Луис становился для него мальчиком для битья. В конце концов, отец Луиса убил свою жену и получил за это десять лет тюрьмы. Через год после освобождения Юрий умер от рака поджелудочной железы. Луис искренне надеялся, что его отец получил по заслугам.

Неужели это навсегда? Неужели он до конца жизни будет вспоминать отцовские придирки, видя, как какой-то мужчина наказывает своего ребенка?

Проходя по мосту, ведущему к двери красивой виллы, Луис произнес:

– Пока мы здесь, это твоя вилла…

Хлоя удивленно подняла бровь:

– У меня будет собственная вилла?

– Ты хотела жить со мной? – Он усмехнулся.

– Нет!

Открыв дверь, он подмигнул Хлое:

– Если ты передумаешь, я буду на соседней вилле.

– И не мечтай об этом!

– Я предпочел бы, чтобы ты была со мной, но я могу подождать.

– Тебе придется долго ждать.

Он посмотрел на ее покрасневшие щеки и улыбнулся:

– Поживем – увидим.

– Ты не будешь жить на главной вилле?

– Вещи Мариетты еще не вывезли. Я покажу тебе главную виллу завтра, а сейчас мне надо готовиться к видеоконференции. Сегодня ты будешь развлекать себя сама, дорогая. Сара скоро придет к тебе и обо всем расскажет. Она знает остров лучше меня, и она подготовила тебе виллу. Если что-то не понравится, скажи ей об этом.

– Ты не боишься, что я сбегу?

Он рассмеялся:

– Никаких шансов. Этого острова нет на карте.

– А как же корабль, который придет за вещами Мариетты?

Он заметил, как при упоминании имени Мариетты у нее потемнели глаза.

– Я могу захватить яхту, – сказала она.

– Вряд ли. Капитан Бранд отправил ее на материк. Он вернется за нами через неделю. И он официальное лицо.

– Что это значит?

– Он может нас поженить.

– Но я не согласилась стать твоей женой!

– Ты согласишься. И чем скорее ты это сделаешь, тем быстрее закончится этот кошмар для нас обоих.

Луис может подождать, но не больше недели. Он был уверен, что за это время Хлоя сдастся. Если она хочет покинуть Карибский бассейн, ей придется выйти за него замуж. Ведь именно из-за нее он завтра будет спасать сделку и общаться с канадским партнером.

Прежде чем Хлоя успела ответить, к ним подошла худая, усталая женщина с растрепанными волосами.

Луис пожал руку Саре, а затем познакомил ее с Хлоей.

– Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы у мисс Гиллем было все необходимое, – сказал он, повернулся к Хлое и заметил панику в ее прекрасных голубых глазах.

Он погладил ее мягкую щеку, и зрачки Хлои расширились.

– Встретимся завтра после моей видеоконференции.

Хлоя смотрела ему вслед, испытывая странное желание позвать его обратно.

Она слегка улыбнулась матери Джалена и с облегчением увидела, что та тепло, но устало улыбается в ответ.

Вилла, на которую ее провели, была очаровательно красивой, хотя немного старомодной, с собственной кухней и всеми удобствами, о которых может мечтать женщина.

– Я слышала, вы всегда жили на этом острове, – сказала Хлоя, когда Сара собралась уйти. Хлоя ненавидела одиночество.

Сара кивнула и положила руку на дверь.

– Я тут родилась.

– Кто такая Мариетта? – Хлою распирало от любопытства.

Она не могла не думать об этой таинственной женщине. Луис купил у нее яхту и остров всего за два дня.

Хлоя знала об общительности Луиса. Она вспомнила фотографии с его тридцатилетия, которое он отмечал вместе с братом-близнецом; на вечеринке был и Бенджамин. Кто-то снял Луиса, пока он танцевал с бокалом пива в руке, окруженный несколькими полуобнаженными женщинами, которые не сводили с него глаз.

При мысли об этой фотографии Хлою затошнило.

Вероятно, Мариетта тоже была на этой вечеринке. Возможно, она была одной из тех красоток, которые кружились вокруг него?

Лицо Сары озарилось улыбкой, и усталая женщина сразу похорошела.

– Она потрясающая женщина.

Позже Хлоя сидела одна на веранде своей виллы после легкого ужина под звездным ночным небом и держала в руке стакан воды.

Абсолютную тишину нарушал только стрекот сверчков. С соседней виллы не доносилось ни звука.

Казалось, Хлоя – единственный человек на этой планете.

Луис наверняка все еще на главной вилле и готовится к своей видеоконференции.

Она должна радоваться тому, что избавилась от него, а не проигрывать в голове их поцелуй в пятидесятый раз.

Хлоя потерла глаза и глубже вздохнула.

Если бы несколько лет назад Луис не обманул Бенджамина, она согласилась бы пойти с ним на второе свидание. Возможно, она поехала бы к нему домой, чтобы выпить вина. Она позволила бы Луису поцеловать ее. А потом они занимались бы любовью.

И он разбил бы ей сердце.

Отчасти он разбил его, когда предал Бенджамина.

Она не подозревала, что Луис так жесток.

Но, несмотря ни на что, она не могла не думать об опровержении его предательства. Теперь, находясь вдали от Луиса, она не могла не задаваться вопросом, говорил ли он правду о своей невиновности.

В детстве Луис был ее любимым гостем. Ей нравилось, когда он и Хавьер приезжали к ним. Она отчетливо помнила, как однажды забралась на верхушку высокого дерева в саду, а потом боялась с него слезть.

Сидя на дереве, она рыдала от страха, и Луис пришел ей на помощь. Она прижалась к нему, как липучка, и стала считать Луиса своим героем. Ее утешало его постоянное присутствие, когда заболела ее мать. Его визиты поднимали настроение ее матери, приободряли ее брата и немного веселили Хлою.

Неужели все это было ложью?

Она подумала о комментариях в социальных сетях, о которых упоминал Луис. Там писали, что Фрея сбежала от Хавьера из страха оказаться в роли Клары Касиллас.

Относились ли эти жестокие комментарии и к Луису?

Услышав, как открылась дверь, Хлоя поняла, что Луис вышел на улицу. Она затаила дыхание, от волнения ее сердце забилось чаще.

Почувствует ли он ее присутствие? Их разделяет только изгородь, увитая красивыми душистыми цветами.

Через какое-то время она услышала приглушенный плеск воды – Луис решил поплавать в бассейне.

Затаив дыхание, она решила уйти в дом.

Хлоя легла в постель, но уснула не сразу. Ее долго преследовали образы плавающего обнаженного Луиса.

Глава 6

Утром Хлоя очнулась от беспокойного сна, и перед ее глазами снова появился образ обнаженного Луиса.

Сбросив простыню, она поспешила в ванную комнату, где долго стояла под душем, стирая из памяти образы, созданные ее жалким воображением.

Завернувшись в полотенце, она заглянула в гардеробную комнату, где была летняя одежда всех размеров. Ей всегда было непросто подобрать одежду из-за своего высокого роста и большой груди. Она надела голубое бикини, джинсовую юбку до середины бедра и облегающую черную футболку.

Оставив влажные волосы распущенными, Хлоя включила кофемашину и открыла входную дверь, наслаждаясь карибским солнцем.

Как и обещала, Сара оставила ей поднос с едой на улице. Рядом с подносом, глядя прямо на Хлою, сидел маленький геккон.

Она присела на корточки, чтобы рассмотреть это очаровательное существо.

– Ты такой милашка, – сказала она, улыбаясь рептилии, которая казалась невозмутимой. – Не двигайся. – Она вернулась на виллу, где взяла телефон.

Ее намерение сфотографировать милого геккона не увенчалось успехом, потому что он убежал. Внеся поднос в дом, она решила налить себе кофе и вдруг заметила активированный значок Wi-Fi на своем телефоне. По-видимому, Луис включил Wi-Fi на своем телефоне, а пароль для доступа не требовался.

Хлоя могла общаться с внешним миром.

Она попыталась определить координаты острова. Безуспешно.

Доступ к электронной почте и социальным сетям тоже был заблокирован.

Луис все предусмотрел.

Вспоминая его претензии к злонамеренным комментариям в Интернете, она набрала его имя и имя Хавьера в окне поисковика. Поисковая система выдала более двухсот тысяч результатов.

Прочтя сплетни о тайной свадьбе Фреи и Бенджамина, Хлоя отключила телефон и бросила его на кучу вещей.

Ей было крайне неприятно читать жестокие комментарии.

Неужели Луис тоже их читал?

А Хавьер?

Никто из них не заслужил такой ненависти. Какого черта делают в Сети модераторы новостных сайтов?

Все оказалось хуже, чем она себе представляла. В тысячу раз хуже.

Она закрыла глаза и вспомнила те времена, когда была еще маленькой. Возможно, это было то самое лето, когда она застряла на дереве. Близнецы Касиллас и Бенджамин сидели за кухонным столом и играли в настольную игру; Хлоя была слишком маленькой, чтобы присоединиться к ним. Она не помнила саму игру, но отчетливо помнила буйный смех, который эхом отражался от стен ее дома. Она не забыла, как они таскали из кухни закуски. Один из мальчиков – Хлоя забыла, кто именно, – взъерошил ей волосы и дал чипсы.

Тогда она считала их троих гигантами, но теперь понимала, что они тоже были детьми. Двое из них жили с психологической травмой, которую ее юная душа просто не понимала.

Ее сердце заныло при мысли о том, что эти два уязвимых мальчика страдали от людской ненависти и злобы.

Она никогда и никому не пожелала бы такого. Особенно Луису и Хавьеру.

Луис закрыл свой ноутбук и раздраженно вздохнул.

Видеоконференция с канадским партнером не прошла гладко.

Хорошо, что Хавьер сейчас находится за тысячи миль от острова, иначе Луис врезал бы ему по физиономии.

– Мы не должны с вами объясняться, – заявил Хавьер из своего домашнего офиса в Мадриде. – Судебный процесс между нами и Бенджамином Гиллемом – объект сплетен.

– Я не из тех, кто интересуется сплетнями, – возразил Джордж, он был явно оскорблен. – Но мне надо чувствовать себя комфортно с тем, с кем я занимаюсь бизнесом. Ходят слухи, что вы подставили Бенджамина Гиллема в проекте строительства небоскреба «Башня Монблан». Если вы не можете опровергнуть эти слухи, то я не готов вкладывать свои деньги в ваш проект.

– Нам не нужны ваши деньги, – холодно сказал Хавьер.

– Но вам нужны мои связи. Без моей поддержки ваш проект обречен на провал.

И тут заговорил Луис:

– Судебный процесс между нами был засекречен. Но я могу заверить вас, что Бенджамин Гиллем получил все, что причиталось ему по условиям контракта, который мы подписали семь лет назад.

– Боюсь, ваших заверений недостаточно. Мне надо увидеть этот контракт и полные финансовые отчеты того проекта.

– Если нашего слова вам недостаточно, тогда мы должны еще раз все обдумать, – возразил Хавьер ледяным тоном. – Мы не станем вести дела с тем, кто верит непристойным статьям в таблоидах.

С этими словами Хавьер покинул видеоконференцию.

А Луису пришлось долго извиняться, говоря о том, что на его брата обрушилось слишком много проблем.

С тех пор телефон Хавьера был отключен. Жестокость отца по-разному повлияла на братьев Касиллас. Хавьер закрылся от людей и обрушивал свои истинные эмоции только на неодушевленные предметы. Луис никогда не стремился подавлять свой гнев. Если Хавьер был готов отказаться от сделки, то Луис продолжал упорствовать. Почему они должны отступать после стольких лет упорной работы?

Луис не сдастся без боя.

Не желая торчать в доме, он направился на пляж.

Закатав рукава рубашки, он заметил две фигуры на золотом песке.

И услышал музыку…

Сняв мокасины, он шагнул на мягкий песок, подошел ближе и увидел Хлою и Джалена. Они танцевали, как пьяные завсегдатаи вечеринок, не обращая внимания на его присутствие.

Не желая их беспокоить, Луис сел на песок, наслаждаясь ритмом хип-хопа.

Чем дольше он наблюдал за Хлоей, тем сильнее было его желание. Перед ним была прежняя Хлоя, которую он знал: радостная, умеющая наслаждаться моментом; ее красивое лицо светилось, а черные волосы разлетались во все стороны.

После десяти минут безумных танцев Хлоя остановилась и потерла бок. А потом она взглянула на Луиса.

Через минуту она отвернулась и что-то сказала Джалену, который сразу же посмотрел на Луиса, схватил старый магнитофон и убежал.

Она медленно подошла к Луису, держа в одной руке шлепанцы, а другой рукой поглаживая бок. Наконец она легла на спину на песок рядом с Луисом.

– Я не знал, что ты любишь хип-хоп. – Он усмехнулся, остро ощущая ее присутствие.

Хлоя отрывисто рассмеялась, глядя на небо.

– Я тоже не знала. Сара сказала, что ты еще не закончил видеоконференцию, поэтому я решила прогуляться и встретила Джалена. – Она вздохнула, а потом простонала. – Я так устала. Я настоящая развалина.

Он уставился на полоску белой кожи на ее животе, сопротивляясь желанию прикоснуться к ней.

– Мне так не кажется.

Она проследила за его взглядом, покраснела и одернула футболку.

– Если я стану твоей женой, ты не будешь со мной флиртовать.

– Моя жена? – Его сердце замерло. – Ты согласна выйти за меня замуж?

Она вздохнула:

– Да.

Он вгляделся в ее красивое лицо. Хлоя избегала его взгляда.

– Что заставило тебя передумать? – спросил он.

– Я читала комментарии, о которых ты говорил. – Она нахмурилась и сердито прибавила:

– Они подлые. Я не понимаю, как люди могут даже думать о таких вещах… Это грязно и мерзко…

– Позволь уточнить, – медленно произнес он. – Ты довольна тем, что навредила моему бизнесу и моей репутации, но тебя возмущают комментарии от пользователей Интернета?

Хлоя повернула голову и посмотрела в его карие глаза: его взгляд был нечитаемым.

– Эти комментарии подлые, – в ярости повторила она. – Ты и Хавьер не похожи на своего отца и не отвечаете за его преступление. Вы достаточно пострадали от того, что сделал ваш отец, и не обязаны страдать еще сильнее. Ты манипулировал мной, но я осознанно согласилась выйти за тебя замуж, – продолжала она. – Я не желаю торчать здесь всю свою жизнь.

– Похоже, тебе в самом деле нелегко проводить время на этом прекрасном острове, – сухо сказал Луис, и Хлоя закрыла лицо руками, чтобы он не увидел ее улыбку.

– Ты плачешь?

– Нет, я стараюсь не смеяться. – Убрав руки от лица, она увидела, что Луис нависает над ней. – Что ты ответишь на мое согласие?

– Ты хочешь, чтобы я обрадовался? – спросил он.

– Да.

Его глаза сверкнули.

– Попроси меня как следует.

Вместо того чтобы сжать кулак и врезать им по носу Луиса, Хлоя погладила его ладонью по щеке.

С ее губ сорвался невольный вздох, когда она вгляделась в красивое лицо Луиса, о котором так долго мечтала. Кожа на его лице была слегка шероховатой из-за щетины. Хлоя уловила слабый аромат кофе и более сильный запах одеколона.

Луис пробуждал в ней желание. Она ненавидела его, но чувства, которые вынашивала к нему все эти годы, не умерли, заставляя ее сомневаться в себе и в том, что она считала правильным.

Ее губы дрожали от желания снова его поцеловать…

Зажмурившись, Хлоя взяла себя в руки, выбралась из-под Луиса и села. Она несколько раз глубоко вздохнула, а потом отодвинулась от Луиса, внезапно испугавшись того, что произойдет, если она к нему прикоснется.

Быстро заморгав, она сказала:

– Ты обещаешь, что, когда мы поженимся, ваша вражда с Бенджамином прекратится?

Ситуация зашла слишком далеко. Хлоя должна действовать в интересах трех мальчиков, игравших в настольные игры на кухне много лет назад.

– Да. Выходи за меня замуж, и все закончится. Она глубоко вдохнула:

– Хорошо. Если я выйду за тебя замуж, нам надо установить основные правила. Мы разведемся как можно скорее.

– Договорились.

– И брак будет фиктивным. – Сознавая, что снова густо покраснела, Хлоя поднялась на ноги.

Она не понимала, как ей удастся прожить с Луисом даже несколько месяцев, игнорируя свое влечение к нему.

Но она уже не может отступать.

Она выйдет замуж за Луиса. Он – единственный мужчина, к которому у нее когда-либо были чувства. Мужчина, в которого она влюбилась, когда ей было всего семнадцать лет. Он – единственный мужчина, помимо Бенджамина, которому она доверяла. Даже если Луис говорил правду о том, что несознательно подвел Бенджамина, Хлоя понимала: она доверяла Луису только из-за своей симпатии к нему.

Теперь она не может больше доверить этому безжалостному любителю развлечений ни свое тело, ни хрупкое сердце.

Он посмотрел на нее горящими глазами.

– Секса не будет?

– Наш брак будет коротким, а отношения исключительно платоническими. – Она шагнула по теплому песку к тропинке, ведущей назад к виллам.

– Ты будешь хранить свою девственность? – спросил он.

Она закрыла глаза, продолжая идти.

На ее затылке приподнялись волоски, когда Луис легко догнал ее.

– Капитан Бранд вернется через шесть дней, и мы поженимся. А пока мне подготовят предварительное брачное соглашение.

– Какое брачное соглашение? Если ты думаешь, что мне нужны твои деньги, то ты сошел с ума.

– Меня не интересует защита моего богатства, только моя репутация и мое будущее, – сказал он. – Ты подпишешь соглашение, запрещающее тебе говорить о нашем браке.

Она остановилась и посмотрела на него с недоверием.

– Ты решил заткнуть мне рот? – спросила она.

– Я не хочу, чтобы ты рассказывала миру, на каких условиях ты вышла за меня замуж.

– Тебе не хватило того, что ты ограничил свободу слова моего брата? – обидевшись, огрызнулась она. – Тот судебный запрет работает отлично, не так ли? – бросила она ему через плечо и пошла вперед.

Она согласилась выйти за него замуж только для того, чтобы прекратить жестокие высказывания в Интернете и не подливать масла в огонь. Ее обижали комментарии от пользователей, словно они предназначались лично ей.

Как только Хлоя собралась ступить на мостик, сильная рука схватила ее за локоть. Луис развернул ее лицом к себе.

Если всего несколько минут назад его взгляд был ленивым и почти соблазнительным, то теперь Луис смотрел на нее мрачно.

– Судебный запрет был необходим. Бенджамин был опасен…

– Только потому, что он чувствовал, как ты воспользовался им, когда умирала наша мать. Ты можешь орать на весь мир, что собираешься отдать ему деньги, но где доказательства? С тех пор как вскрылась правда, прошло уже два месяца, а ты только и делаешь, что воюешь с ним. Один телефонный звонок мог бы положить этому конец.

Его хватка ослабла, однако он наклонился к ней ближе, сердито глядя на нее:

– Твой брат подал на нас в суд через два дня после нашей стычки, когда я был в ярости от его обвинений. Ты говоришь о предательстве? Ладно. А как насчет того, что твой брат предал нашу дружбу? Он объявил нам войну, и ты с радостью его поддерживаешь. Мы с Хавьером просто защищались. Если бы ты образумилась, ты бы это тоже поняла. Но ты упорствуешь, потому что не желаешь отвечать за свои собственные поступки. Тебе проще выставить монстром меня.

– По-твоему, мне выгодно выставлять тебя монстром? – спросила она, когда ей стало тошно от его обвинений. Она никогда не радовалась тому, что вредит Луису и Хавьеру. Она просто сочувствовала своему брату и не могла его не поддержать.

А вдруг Бенджамин ошибся? Что, если его ярость на предполагаемое предательство затмила его разум и он действовал не подумав?

– Потому что ты, дорогая, боишься меня и сторонишься как испуганная девственница. Ты используешь как предлог нашу войну с твоим братом.

– Да ты только послушай себя! Твое эго настолько велико, что тебе надо купить для него еще один остров.

Сердце Хлои колотилось как сумасшедшее, а кожу покалывало от обидных слов Луиса, когда она зашагала прочь от него.

– Хлоя! – закричал он ей вслед, но она не остановилась.

Она шла вперед, стараясь не плакать.

Услышав за спиной уверенные шаги Луиса, она побежала и едва не свалилась с мостика, который вел прямо к ее вилле.

Ворвавшись в дом, она захлопнула дверь перед носом Луиса.

Глава 7

Если бы Луис подошел к двери ближе, то она ударила бы его по лицу.

Он повернул дверную ручку, когда Хлоя надавила на дверь с противоположной стороны.

– Уйди от меня! – заорала она через закрытую дверь.

– Впусти меня, или я сломаю дверь, – сказал он с притворным спокойствием.

Луис понимал, что должен уйти и подождать, пока Хлоя остынет. Но ему наплевать на логику! Он не позволит ей уйти от ответа.

– Я не желаю тебя знать! – произнесла она.

– Я предупреждаю в последний раз, дорогая: открой дверь.

Его требование было встречено потоком оскорблений.

Луис тяжело вздохнул:

– Не говори, что я тебя не предупреждал. – Он все-таки вошел в дом, и Хлоя набросилась на него с кулаками. Она колотила его руками и ногами, осыпая проклятиями; черные волосы разметались вокруг ее лица.

Он схватил ее за плечи и крепко сжал запястья, но она продолжала бороться с ним, не обращая внимания на то, что она меньше его ростом. В конце концов он прижал ее к спиной к стене и поднял ее руки над головой, а потом зажал ее ноги у себя между ногами.

– Так будет все следующие месяцы? – спросил он, пристально глядя на ее красивое лицо. Хлоя уставилась на него как на исчадие ада. – Ты будешь и дальше убегать и драться со мной по любому поводу?

Ее великолепные, сладкие губы дрожали. Она больше не смотрела на него с ненавистью.

– Я не знаю, что делать, – прошептала она. – Я боюсь.

Она перестала бороться с Луисом.

При виде ее страха у него сдавило грудь.

– Что тебя пугает, дорогая?

Она глубоко вдохнула через нос. Ее глаза сверкнули, потом потемнели, а губы разомкнулись…

А потом эти мягкие губы коснулись рта Луиса, и он перестал прижимать ее к стене и заключил в объятия. Руки, которые недавно колотили его, обняли за шею; их тела соприкоснулись, когда их поцелуй стал откровеннее.

Луиса поразил вкус ее губ – как у крепкого ликера. Поцелуи Хлои было невозможно сравнить ни с чем. Каждая клеточка его тела затрепетала от желания. Он не понимал, как Хлое удается пробуждать в нем первобытные инстинкты.

Продолжая целовать, Луис скользнул рукой под ее короткую футболку, наслаждаясь мягкостью ее кожи. Отодвинув бикини в сторону, он коснулся пальцами ее груди, о которой так долго фантазировал. Потом он погладил ее по животу и провел рукой у нее между ног.

Хлоя ахнула, когда он стал ласкать ее грудь, и вцепилась руками в его футболку. Луис еще ни разу не испытывал такого возбуждения. Он прижался к ней крепче, и они оба издали стон. Прервав поцелуй, Хлоя провела губами по его щеке и потянула вверх его футболку.

Они сорвали друг с друга футболки, а потом снова стали целоваться. Луис развязал бретельки лифчика бикини на ее шее и бросил его на пол. Оба содрогнулись, когда прижались друг к другу обнаженной грудью.

Хлоя была поразительно мягкой и податливой. Ее кожа была белой, как фарфор, и нежной, словно шелк.

Она была женщиной во всех смыслах этого слова: вспыльчивая, упрямая, веселая и чувственная.

И она будет его женой.

Дыхание Хлои стало прерывистым. Она не узнавала себя. Ее тело стало другим: она казалась себе бабочкой, появившейся из куколки. Она словно летела на солнечный свет – навстречу единственному мужчине, которого хотела. Хлоя испытывала к Луису непередаваемую страсть, забыв о ненависти, ярости, обиде и горе. Ей было наплевать, что она нарушает очередное обещание, которое давала самой себе.

Если понадобится, она пошлет к черту все свои принципы.

Два месяца она упивалась своей нескрываемой ненавистью к Луису. Однако страсть к нему оказалась сильнее ненависти, и так было всегда. И отрицать это – все равно что говорить, будто она проживет без воздуха.

Хлоя затаила дыхание, когда он резко обхватил руками ее ягодицы и прижался к ней возбужденным членом. Как только он приподнял ее над полом, она обняла его торс ногами и поцеловала с еще большей страстью. Он быстро поднес ее к кровати.

Хлоя продолжала его целовать. Ей требовался жар и вкус его губ, чтобы избавить ее от давних страхов.

Он положил ее на кровать и встал у нее между ног.

Как только он прервал поцелуй, она жалобно простонала и попыталась встать. Но Луис положил руку ей на плечо и мягко прижал к кровати.

Хлоя перестала жаловаться, увидев желание в его глазах, когда он стал поглаживать пальцами ее грудь, а потом прикоснулся к ней губами…

Она закрыла глаза, наслаждаясь непривычными, опьяняющими ощущениями. И смутно осознавала, как он стягивает с нее юбку и трусики бикини.

Когда он коснулся ее между ног, она испытала такой трепет, что непроизвольно выгнула спину. Пальцы одной его руки мягко, но уверенно поглаживали ее, доводя до исступления, а второй рукой он ласкал ее живот и отяжелевшую грудь.

Забыв о времени, Хлоя думала только о Луисе. Открыв глаза, она увидела, что он разделся и смотрит на нее с вожделением и вопросом.

Она понимала, что пути назад нет.

Она прижала руку к его напряженному подбородку. Луис смягчился под ее прикосновением, повернул голову и поцеловал ее ладонь.

Она обняла его за спину, когда он снова припал к ее губам в поцелуе и опустился на нее. Он входил в нее медленно и осторожно, его движения были нежными, и она быстро забыла о страхе. Он покрывал поцелуями ее лицо и гладил руками ее волосы, входя в нее еще глубже.

Новизна ощущения ошеломила Хлою. Она чувствовала Луиса внутри себя, над собой, на себе. Их тела стали одним целым.

Затем он снова поцеловал ее и начал двигаться быстрее, а она узнала истинный смысл удовольствия.

Обхватив ногами его торс, Хлоя закрыла глаза и позволила Луису действовать.

Даже с закрытыми глазами она отчетливо видела перед собой его образ. Он стал для нее всем: болью, удовольствием, желанием и ненавистью.

Она чувствовала нарастающее удовольствие, которое усиливалось с каждым медленным толчком Луиса. В конце концов удовольствие внутри ее достигло пика, и Хлоя закричала. Прижавшись щекой к щеке Луиса, она поплыла на волнах наслаждения, желая только одного: чтобы это никогда не заканчивалось.

Хлоя чувствовала непривычную усталость и легкую дрожь. Луис лежал, уткнувшись лицом ей в шею; они переплели пальцы рук.

Казалось, время остановилось.

Она вздохнула, когда он поднялся и посмотрел на нее. Она не понимала выражения в его глазах, но у нее сжалось сердце.

Легко и неторопливо поцеловав Хлою, он встал с кровати.

– Ты уходишь? – спросила она.

Он смотрел на нее в упор, но его взгляд стал отстраненным.

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

Она не сразу ответила. Ей следовало его отпустить. То, что между ними произошло, было не запланировано, но она ни о чем не жалела. Она пережила самый впечатляющий опыт в своей жизни.

Хлоя сглотнула:

– Нет.

Он наклонил голову, и его глаза заблестели.

– Хорошо. Потому что я никуда не уйду. Я просто схожу в ванную комнату и сниму презерватив.

Хлоя моргнула.

Она не заметила, как он его надевал.

Посмотрев вслед Луису, она прижалась лицом к подушке, ошеломленная тем, как быстро уступила страсти и забыла обо всем.

Когда обнаженный Луис вернулся в комнату, ее сердце едва не выскочило из груди. Он в самом деле походил на гиганта: широкоплечий, мускулистый, загорелый и беззастенчивый.

Улыбнувшись, он отдернул простыню и опустился на Хлою. Опираясь на локти по обе стороны от ее лица, Луис долго смотрел на нее, наслаждаясь взглядом ее голубых глаз, безупречной фарфоровой кожей, соблазнительными и мягкими губами.

Опустив голову, он осторожно поцеловал Хлою.

– Ты сожалеешь о том, что занималась любовью?

Она выгнула бровь совершенной формы, а потом как-то беспомощно усмехнулась.

– Ты так это называешь?

Он передвинулся и поцеловал ее в шею. Прошло всего несколько минут с тех пор, как они занимались любовью, а он снова хочет ее.

– А как ты предпочитаешь это называть?

– Секс? – Хлоя затаила дыхание, почувствовав, что опять возбудилась.

– Я считал французов более романтичными людьми.

– Мы романтичны с теми, к кому не испытываем ненависти.

– Ты не ненавидишь меня, – сказал он.

– Я тебя ненавижу.

Он сжал ее плечо.

– Нет. И между нами был не просто секс.

– Нет, только секс. И перестань рассказывать мне о том, что я чувствую.

Он обвел языком ее сосок.

– Я забыл, что у тебя была куча любовников.

– Возможно, я слегка преувеличила, – немного игриво произнесла она.

– Когда ты признаешь, что ты была девственницей?

– Никогда.

Он продолжал целовать ее грудь.

– Ты не ответила на мой вопрос.

Она запустила пальцы в его волосы.

– Какой вопрос? Их было так много.

Он положил подбородок на ее грудь и посмотрел ей в глаза:

– Ты сожалеешь о том, что занималась любовью? Сексом?

Она уставилась на него.

– Мне следует об этом сожалеть.

– Но ты не сожалеешь?

– Нет. – Она намотала на пальцы прядь его волос. – Я не сожалею об этом. Но я по-прежнему считаю тебя дьяволом.

Он поцеловал ее в губы.

– Однажды ты поймешь, что я не такой плохой, как ты думаешь.

Геккон вернулся.

Хлоя проснулась рано, намного раньше обычного, и сразу насторожилась.

Луис спал рядом с ней, обнимая ее рукой за талию. В нем было что-то удивительно невинное, черты его лица смягчились. Сопротивляясь желанию поцеловать его в щеку, она встала с постели и надела тонкий халат. Сделав себе кофе, она проскользнула за раздвижную дверь на веранду, где ее ждал друг – маленький геккон.

Вероятно, это другой геккон. Их полно на острове Луиса. Все гекконы казались одинаковыми.

Этот милашка сидел на спинке стула и смотрел на Хлою с интересом.

– Чего ты хочешь, малыш? – тихо спросила она. – Поесть? Попить? Я бы с тобой поделилась, но ты вряд ли будешь пить кофе. Здесь наверняка полно жучков, которыми ты позавтракаешь.

Она знала, что глупо разговаривать с рептилиями, но общение с гекконом ее успокаивало. Сосредоточившись на этом существе, она не думала о мужчине, с которым переспала.

Сегодня она впервые покинула виллу после того, как Луис взломал дверь накануне утром.

Им на виллу приносили еду и напитки. Желание, которое оба так долго сдерживали, наконец вышло наружу, поэтому они неторопливо наслаждались близостью. Луис обучал ее таким вещам, о которых она даже не воображала; он дарил ей настоящее удовольствие.

Больше всего ее удивило то, что они много смеялись. Между ними была страсть – много страсти, а также смех. Они вместе принимали ванну, и это закончилось тем, что воды на полу оказалось больше, чем в ванне.

Она часто напоминала себе, что она француженка. Что такого в том, что у нее появился любовник? И не важно, что этот любовник – жених, который ее похитил.

Однако она не чувствовала себя жертвой похищения. По правде говоря, она вообще не считала себя жертвой. Возможно, марионеткой, но не жертвой.

Она знала, на что идет, когда согласилась помочь своему брату.

По ее спине пробежала дрожь.

Лучше потерять девственность с мужчиной, от прикосновения которого она теряет голову, чем…

В этом и проблема. Луис был неповторимым. После того как они расстанутся, она будет сравнивать с ним всех мужчин.

Дверь патио открылась, и Луис вышел на веранду с чашкой кофе в руке; на нем были только темно-серые трусы-боксеры.

Хлоя вздрогнула при виде его мощной, мужской красоты.

В лучах раннего солнца он выглядел как статуя греческого бога, хотя волосы греческого бога не торчали бы во все стороны, а глаза не опухли бы после сна.

При виде его улыбки у нее замерло сердце.

– Ты в курсе, что разговор с самим собой – первый признак сумасшествия? – небрежно спросил он.

Она ухмыльнулась:

– Я разговаривала с Гретой.

– Грета?

– Геккон Грета. – Она кивнула на стул, на котором сидела Грета.

Луис шагнул к геккону, и тот убежал.

– Ты ее спугнул, – пропела Хлоя.

– Я всегда пугаю женщин, – поддразнил он и сел на стул, с которого сбежала Грета.

У Хлои болезненно сжалось сердце. Любая здравомыслящая женщина сбежала бы от Луиса куда глаза глядят.

Хлоя сбежала от него, как только смогла.

А потом вернулась.

Ей стало немного совестно за то, как она заманила Луиса в горы. Он всегда приходил ей на помощь. Она знала, что этот человек не оставит женщину в беде и потенциальной опасности.

Он снял Хлою с дерева, когда ему было всего пятнадцать лет…

По сути, Луис был бескорыстным. Он рисковал, стараясь помочь маленькому ребенку.

Неужели Бенджамин ошибся насчет Луиса?

Луис поставил чашку на стол и показал Хлое упаковку таблеток, которую держал в другой руке.

Глава 8

Луис наблюдал за реакцией Хлои, контролируя свои эмоции.

У нее покраснели щеки.

– Ты рылся в моих вещах? – прохрипела она.

– Нет, дорогая. Я увидел их на обеденном столе с остальным содержимым твоей сумки. Они привлекли мое внимание. Ты пьешь противозачаточные таблетки?

Она уставилась на него и покраснела. Несмотря на невероятную активность в постели, Хлоя была крайне застенчивой, и Луис считал это очень соблазнительным. Занимаясь с ней любовью, он почти забыл, почему находится на этом острове.

– В девятнадцать лет у меня были прыщи, и мой врач посоветовал мне эти таблетки, – выпалила она, нарушая напряженную тишину. – Я продолжаю их пить, чтобы избавиться от болей во время месячных.

Луис пригладил рукой волосы и выругался себе под нос, внезапно почувствовав себя идиотом.

Он действовал рефлекторно. Увидев упаковку таблеток, он взял их, чтобы рассмотреть. Он не желал ссориться с Хлоей. В чем он может ее обвинить? Она поступала разумно, не доверяя ни ему, ни какому-либо другому мужчине.

Луис знал, что его репутация в отношении женщин оставляет желать лучшего. Он был плейбоем, но лишь отчасти. Он никогда не прыгал из одной постели в другую, как некоторые мужчины, однако не спешил связывать себя обязательствами. Долгое время он вообще не думал о браке. Ни одна женщина не захочет стать женой Луиса Касилласа – ребенка убитой Клары Касиллас и ее мужа-убийцы, Юрия Абрамова.

Дело в том, что он всегда пользовался презервативами. Всегда. И ему стало не по себе оттого, что Хлоя не верит в то, что он позаботится о ее безопасности.

Их отношения не были основаны на доверии. Секс, каким бы он ни был, просто придавал этим отношениям дополнительную пикантность. И все.

Хлоя просто должна стать его женой.

– Тебе не обязательно объясняться, дорогая, – сказал он. – Прости, что смутил тебя.

– Ты меня не смутил, – настаивала она, хотя ее щеки были по-прежнему красными.

– Ладно.

– Нет, в самом деле, ты меня не смутил. – Ее глаза сверкнули лукавством. – В конце концов, я женщина с большим сексуальным опытом.

Ее явная и преднамеренная ложь была настолько возмутительной, что Луис рассмеялся.

Встретив его взгляд, она тоже рассмеялась.

Через мгновение напряжение между ними ушло. Хлоя не обязана ему больше того, что она уже ему дала. Она согласилась выйти за него замуж. То, что она теперь делит с ним постель, – приятный бонус. Очень приятный.

Луис откинулся на спинку стула и отхлебнул кофе, любуясь тем, как свежо выглядит Хлоя после короткого сна. На ней был только тонкий белый халат, свободно повязанный на талии, а через V-образный ворот выглядывала красивая грудь.

Луис протяжно вздохнул. Отчасти ему хотелось заняться с ней любовью, отчасти он желал просто сидеть и разглядывать ее редкую, безупречную красоту.

Его подозрения подтвердились. Он стал ее первым мужчиной.

Он был очень нежным во время их первой близости, и, если Хлоя испытала боль, ловко ее скрыла. Им было потрясающе хорошо вместе.

Он вдруг задался вопросом, кто станет ее любовником, когда они расстанутся.

– Тебя не смущает, что мы вскоре разведемся? – спросил он с любопытством.

Она выгнула бровь.

– А тебя?

– Нет. Я вообще не планировал жениться.

– Я тоже. – Она опять покраснела, и Луис понял, что она чего-то недоговаривает. – Брак устарел. Люди ежедневно клянутся в любви, не задумываясь о своих словах. По крайней мере, мы с тобой обо всем честно договоримся.

– Ты говоришь о браке своих родителей?

– Их брак нельзя считать честным. – Она смотрела ему в глаза. – Ты в курсе, что наши матери планировали выйти замуж и забеременеть одновременно?

– Об этом говорили многие годы, – сказал Луис. Он и Хавьер были на три месяца старше Бенджамина. Всякий раз, когда их мать гастролировала, Бенджамин и его мать ездили вместе с ней; Луиза была костюмером его матери, а Бенджамин играл с братьями Касиллас.

– Мой отец стал, по сути, донором спермы. Моя мать вышла за него замуж, потому что не хотела быть матерью-одиночкой, но она воспитывала Бенджамина одна. Мой отец мало участвовал в его воспитании, и его это устраивало.

– Я не знал твоего отца, – произнес Луис. – Бенджамин редко упоминал о нем.

– Их брак почти распался, когда мама снова забеременела. – Хлоя потерла нос и грустно рассмеялась. – Он собирался бросить ее, но она напоила его и соблазнила. А через девять месяцев родилась я. Он ушел из семьи до моего рождения.

Луис провел пальцами сквозь волосы, слушая откровения Хлои, о которых ничего не знал.

– Твоя мать рассказала тебе об этом?

– Нет. Мой отец сказал мне об этом за день до того, как я ушла из его дома. Он никогда не хотел меня, и он ненавидел мою мать за то, что стал донором спермы во второй раз.

Луис взглянул на ее красивое ангельское лицо. Хлоя смотрела на него с вызовом, стараясь сдержать дрожь в подбородке.

– Ты узнала об этом после смерти матери? – спросил он.

Она резко кивнула.

– Тебе было трудно это принять?

Она пожала плечами, но ее подбородок снова дрогнул.

– Это объясняет, почему он меня не воспитывал. До смерти матери я виделась с ним только три раза.

Луис тихо свистнул.

– Я не знал, что все было так плохо.

– Все было хорошо, – настаивала она. – У меня было довольно счастливое детство. Отец сам отказался от меня.

– А зачем ты переехала к нему? Разве ты не могла жить с Бенджамином?

– Мне только исполнилось семнадцать лет, я училась в школе и была несовершеннолетней, поэтому должна была жить с отцом. Если один из родителей умирает, ребенок переезжает к другому родителю, даже если он плохо его знает. Кроме того, в то время Бенджамин решал денежные проблемы, поэтому я не хотела быть ему дополнительной обузой.

Бенджамин столкнулся с финансовыми проблемами потому, что взял огромную ипотеку, чтобы купить шато для своей матери, где она провела остаток жизни, а потом забросил свой бизнес, заботясь о ней. Сбережения, на которые он должен был купить шато, Бенджамин отдал Луису и Хавьеру для проекта строительства небоскреба «Башня Монблан».

Еще одно непреднамеренное последствие того проклятого контракта, которое, по мнению Луиса, будет преследовать его даже в загробной жизни.

– Но ты наконец перебралась к нему? – спросил он и нахмурился. – Я помню, как однажды приезжал в шато, и ты была там. Я помню, как Бенджамин говорил мне, что боится твоего переезда в Лондон.

– Я жила с отцом и мачехой, пока не окончила среднюю школу, а потом переехала к Бенджамину. Затем я перебралась в Лондон. Когда я вернулась во Францию после учебы, я жила либо в шато, либо в квартире Бенджамина в Париже.

– Ты больше не возвращалась в дом своего отца? – спросил Луис.

– Нет.

– Они плохо к тебе относились?

Она грустно рассмеялась.

– Они меня вообще не замечали. Они бы с большим вниманием относились к привидению, чем ко мне. Моя мать умерла, а им было на меня наплевать. Они одевали и кормили меня, следили, чтобы я ходила в школу, но это все. Их постоянно не было дома. Они уходили к друзьям, отправлялись в отпуск, но без меня, и никуда меня с собой не брали. Меня ни разу не обняли за весь год, пока я жила с ними. Я могу принять такое отношение от моей мачехи, но от отца… – Хлоя сморгнула слезы.

Она больше не будет плакать из-за своего отца. Уходя из его дома, она поклялась забыть о нем.

Без него она отлично жила первые семнадцать лет своей жизни; она ему не нужна.

Но ей все равно было обидно. Очень обидно.

Какими бы ни были обстоятельства, Хлоя ни в чем не виновата. И Бенджамин не виноват. Их отец бросил не только свою жену, но и десятилетнего сына и еще не родившуюся дочь.

В первый раз, когда он встретил свою дочь, Хлое было три года. Прошло еще четыре года, прежде чем она увидела его снова.

– Они не хотели, чтобы я жила у них, – объяснила она, изо всех сил стараясь говорить твердо и спокойно. – Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я узнала, что моя мать сохранила алименты, которые он мне платил. Это были не такие уж большие деньги, но их оказалось достаточно, чтобы я жила с Бенджамином, не обременяя его своими расходами.

– Твой отец не возражал?

Она снова рассмеялась:

– Он не мог дождаться, когда избавится от меня.

И это было обиднее всего. В глубине души Хлоя хотела, чтобы ее отец поступил иначе. Чтобы он настаивал на своем праве быть ее отцом. Она желала быть для него важным человеком. Она хотела, чтобы он любил ее, но он этого не сделал.

Она никогда не говорила об этом раньше. Бенджамин знал, что ей нелегко жилось с отцом, но она ни разу не рассказывала ему о ссоре. Ей не хотелось показаться избалованным и прилипчивым отродьем. Именно так называла Хлою мачеха в те редкие моменты, когда она общалась с ней.

Это был односторонний спор. Хлоя кричала на отца, изливая на него все свои страдания и боль. А в ответ отец холодным тоном рассказал ей о своем прошлом с ее матерью.

Во второй раз ощущение предательства и беспомощности и полную потерю эмоционального контроля Хлоя испытала с человеком, в объятиях которого недавно чувствовала столько удовольствия.

Послышался звонок.

– Это наш завтрак. – Луис вскочил, радуясь тому, что их отвлекли.

Отношения между ним и Хлоей внезапно стали чрезвычайно тяжелыми. Он восхищался ее силой воли, красотой и стойкостью. Поэтому ему не понравилось видеть ее уязвимой во время рассказа о своих отношениях с отцом.

Они были в чем-то похожи. Но если отец Хлои оскорблял ее своим безразличием, то отец Луиса – жестоким рукоприкладством.

– Не вставай, – произнес Луис. – Я сам открою.

Надев шорты, Луис открыл дверь и увидел на пороге Сару и Джалена. Маленький мальчик взглянул на Луиса и спрятался за матерью.

Сара закатила усталые глаза и сказала извиняющимся тоном:

– Он надеялся увидеть Хлою. Мой сын ею очарован.

Вспоминая танцы Хлои и Джалена в стиле хип-хоп, Луис понял, почему мальчик так к ней относится.

– Я скажу Хлое, что ты ее искал, – обратился Луис к Джалену, который притворялся невидимым за ногами своей матери, и взял поднос у Сары.

Ему придется нанять больше сотрудников для острова. Мариетта не была на острове три года до того, как продала его Луису, и распустила почти весь персонал. Сара – отличный повар, но у нее куча других обязанностей.

Луис вынес поднос на веранду и поставил его на стол.

Хлоя слегка улыбнулась ему.

Когда она взяла тост, Луис сказал:

– К тебе приходил твой парень.

Она озадаченно нахмурилась.

– Кто?

– Сын управляющих.

Луис не хотел возвращаться к рассказам о ее детстве. Пока он слушал ее, ему было не по себе.

– Джален? – Она просияла. – Он такой милашка!

– Он прячется или убегает, когда видит меня. Она пожала плечами:

– Ты втрое больше его. Он считает тебя большим и страшным гигантом.

– Ты так думаешь?

– Он сам признался мне в этом, – ответила она.

– А разве он не боится всех мужчин?

– Нет. Почему ты спрашиваешь?

– Я вспоминаю его реакцию на отца, который позвал его в день нашего приезда. Мальчик выглядел испуганным.

Хлоя усмехнулась:

– Это потому, что его отец запретил ему разговаривать с нами.

– Почему?

– Ты новый босс. Они незнакомы с тобой, и они не знают, как ты относишься к детям. Они боятся потерять свою работу. Они боятся, что ты сочтешь Джалена проблемой и возьмешь на их место бездетных управляющих.

– Это Джален тебе сказал?

– Он болтает обо всем подряд. – Улыбнувшись, она сверкнула красивыми белыми зубами. – Я понимаю, почему они опасаются, что он будет говорить с тобой.

– Им не о чем беспокоиться. Это их дом… Ты уверена, что это единственная причина, из-за которой Джален боится своего отца?

Слегка прищурившись, она наклонила голову набок.

– Он боится не своего отца, а нагоняя, который от него получит.

Луис медленно кивнул. Увидев, как Джален опустил голову, стоя перед отцом, Луис встревожился. Точно так же он стоял перед своим отцом тридцать лет назад.

– По-моему, все дети иногда боятся своих отцов. – Луису повезло меньше остальных, потому что он боялся его постоянно. Луис расслабился в детстве только однажды, когда отправился с Хавьером и матерью в путешествие без отца.

Хлоя внимательно наблюдала за ним. Он видел ее вопросительный взгляд.

Поднявшись, он наклонился и жадно поцеловал ее в губы.

– Я схожу на свою виллу. И вернусь через пять минут, – тихо произнес он и снова поцеловал ее.

Хлоя удивленно смотрела ему вслед.

Через четыре минуты Луис вернулся к ней с набитыми презервативами карманами и отнес Хлою в спальню.

Глава 9

Хлоя пообедала с Джаленом на пляже, затем направилась на главную виллу, где работал Луис. От волнения у нее засосало под ложечкой. Она твердила себе, что это из-за предстоящего подписания добрачного соглашения, а не из-за волнения снова увидеться с Луисом. Последнее было просто невозможным – они оставили кровать только четыре часа назад.

Однако Хлоя уже соскучилась по нему, и ее это напугало.

Она принялась убеждать себя, что скучает по сексу. Два дня подряд они ничего не делали, а только занимались любовью. Хотя ей не с кем было сравнивать, Луис оказался потрясающим любовником. Им было так хорошо вместе.

Она до сих пор не понимала, почему рассказала Луису о своих отношениях с отцом. Она пересекла невидимую линию однажды и хотела снова ее пересечь, когда они заговорили о Джалене.

Луис неспроста спросил ее о мальчике. Она вспомнила мимолетное беспокойство, которое заметила на лице Луиса, когда Джалена ругал отец.

Боясь оставаться наедине со своими мыслями, Хлоя разыскала Джалена, уверяя Сару, что он ей не докучает. Ей нравилась компания маленького мальчика. Он был невинным и не умел притворяться.

Сара открыла дверь с приветливой улыбкой и пригласила Хлою подождать в одной из гостиных: она пошла предупредить Луиса.

Гостиная главной виллы была огромной и элегантной, оформленной в женском стиле. Хлоя уставилась на беспорядок, удивляясь, зачем накапливать столько вещей.

Ее внимание привлек большой портрет, опирающийся на рамки у стены. На нем была молодая, старомодно одетая, красивая женщина с густыми вьющимися черными волосами; она загадочно улыбалась.

– Простите за беспорядок, – сказала Сара, возвращаясь в комнату. – Мы собираем вещи Мариетты. Это заняло намного больше времени, чем мы думали.

Хлоя улыбнулась и указала на портрет:

– Это Мариетта?

– Да.

У Хлои екнуло сердце. Значит, именно эта женщина продала свою яхту и остров Луису за несколько дней. Хлое было страшно представить, что он предложил ей, чтобы убедить Мариетту ускорить сделку.

Образ Мариетты преследовал Хлою с тех пор, как она прибыла на этот прекрасный остров.

– Ей было всего восемнадцать, когда написали этот портрет, – объяснила Сара. – Ее отец приказал написать его, чтобы отпраздновать ее совершеннолетие.

– Наверное, он обожал ее, – задумчиво произнесла Хлоя.

Хлоя жила со своим отцом, когда ей исполнилось восемнадцать лет, но он все-таки умудрился забыть о ее дне рождения. Жуткая ссора, которая вспыхнула между ними за день до того, как Хлоя покинула его холодный, бездушный дом, привела к тому, что Хлоя навсегда вычеркнула отца из своей жизни. Она была уверена: он не знает о том, что она живет в Мадриде.

Сара рассмеялась.

– Об этом мне неизвестно. В прежние времена дворяне всегда заказывали себе портреты.

– Что вы имеете в виду? – спросила Хлоя.

– Этому портрету больше семидесяти лет.

Хлоя опешила:

– Вы шутите?

– В следующем году Мариетте исполнится девяносто.

Хлоя подошла, присела на корточки и внимательнее посмотрела на портрет. Вблизи он казался еще величественнее.

Она услышала шаги у себя за спиной.

– Не могу поверить, что ему семьдесят лет, – пробормотала она. – Он в отличном состоянии, и он…

– Потрясает, да?

Хлоя едва не шлепнулась на пол. Она не слышала, как Луис вошел в комнату, и подумала, что Сара встала у нее за спиной.

Луис протянул Хлое руку.

Она поднялась и, смутившись, поблагодарила его.

Его глаза сверкнули.

– Я всегда к твоим услугам.

Хлоя чувствовала себя крайне взволнованной, ее переполняли противоречивые эмоции. Но она старательно их скрывала. Она никогда не позволит Луису догадаться о том, как легко им увлеклась.

Широко улыбаясь, она вытащила соглашение из заднего кармана шорт.

– Будем его подписывать?

Сара и ее муж, Родриго, должны были стать свидетелями.

– Ты довольна условиями?

– Какие условия? – Она фыркнула. Было только одно условие, запрещающее ей публично говорить о своем браке с Луисом. И оно ее вполне устраивало.

В какой-то момент ей придется поговорить со своим братом и предупредить его. Это надо сделать до того, как она и Луис обменяются брачными клятвами. Она не знала, как Бенджамин отнесется к ее решению. Ненависть ее брата к братьям Ка-силлас была настолько глубока, что Хлоя не могла предсказать, будет ли Бенджамин слушать голос своего разума.

Ее брат обижен, потому что его жестоко предали. Он действовал эмоционально. Хлоя понимала его, потому что поступала так же.

Неужели Луис был прав, когда обвинил ее в том, что она сбежала от него, использовав предательство братьев Касиллас в качестве предлога?

– Прежде чем мы подпишем соглашение, я расскажу тебе о доме, – сказал Луис, прерывая ее размышления. – Мне нужны свежие идеи по поводу обустройства дома.

– Ты не наймешь дизайнеров интерьеров?

– Я их найму, но сейчас меня интересует твое мнение.

Переполняясь любопытством, Хлоя шла за Луисом по великолепной вилле, которая была больше шато ее брата. Но если шато Бенджамина было оформлено и поддерживалось по максимально возможным стандартам, то вилла была довольно неухоженной.

– Мариетта унаследовала остров от своего отца, – объяснил Луис, проводя Хлою в библиотеку. – Он принадлежал ее семье несколько поколений. Мариетта – последняя в их роду.

– У нее не было детей?

– Нет. Она не выходила замуж. И предпочитала жить на больших островах и на Манхэттене. Этот остров был личным домом отдыха для нее и ее ближайших друзей, но ей не нравилось жить здесь. Она считала остров очень уединенным.

– Поэтому она так охотно продала его тебе?

– Она не появлялась на острове три года. Сейчас она живет на Манхэттене. Я предложил ей огромную сумму за остров и яхту, и она сразу согласилась. Она не продавала остров раньше только из чувства долга. Яхта была одной из ее многочисленных игрушек, с которыми ей надоело играть.

Хлоя посмотрела на выцветшие обои, отклеившиеся от потолка.

А ведь она думала, что Луис соблазнил Мариетту…

Поняв, что ошиблась, Хлоя почувствовала облегчение.

Она хохотнула.

– Мне до сих пор не верится, что ты потратил столько денег, чтобы похитить меня.

– Чтобы заработать деньги, надо их тратить. В данном случае, чтобы сохранить мое состояние и спасти репутацию, мне пришлось потратить солидную сумму. Это хорошее вложение. И теперь у меня есть яхта и остров, – прибавил он с усмешкой и поцеловал Хлою в губы, отчего у нее закружилась голова. – Я уже подумываю о вечеринках, которые буду здесь устраивать, как только отремонтирую виллы и построю взлетно-посадочную полосу.

Хлоя обняла его за шею и внимательно посмотрела ему в глаза. Луис побрился. Вдыхая аромат его одеколона, она принялась мечтать.

– А взлетно-посадочная полоса не уничтожит особенности острова? – спросила она.

– Я сделаю взлетно-посадочную полосу маленькой и аккуратной. Здесь не будет самолетов.

– Хорошо.

Он усмехнулся:

– Тебе надо будет приехать на одну из моих вечеринок. Ты можешь танцевать хип-хоп, как на пляже.

– К тому времени, когда ты отремонтируешь виллы и построишь взлетно-посадочную полосу, мы с тобой разведемся, – заметила она.

Вместо того чтобы обрадоваться, Хлоя приуныла. Глаза Луиса сверкнули, а потом он шире растянул губы в улыбке и убрал руки Хлои со своей шеи.

Держа за руку, он провел ее по извилистой скрипучей лестнице.

– Тебе все равно надо будет приехать, – сказал он. – Ты забавно танцуешь хип-хоп.

Хлоя делано рассмеялась.

Она предпочла бы заниматься с ним любовью, и она сосредоточится на физической стороне их отношений, потому что ей больше не приходилось утешаться подростковыми мечтами. Она повзрослела и поняла, что мечты никогда не сбываются.

– У меня плохое чувство ритма, – сказала она ему.

– Я помню, у тебя в детстве была пачка.

– Я выросла в доме, который мой брат называл храмом танца. Моя мать бредила балетом и отдала меня в танцевальный класс, когда мне было три года.

– Тебе не понравилось?

Она не сразу ответила.

– Я мечтала танцевать как твоя мать.

«Храм танца», в котором выросла Хлоя, фактически был посвящен Кларе Касиллас. На стенах дома были развешаны фотографии с ее выступлений, плакаты с гастрольных туров, а также снимки Клары и матери Хлои, Луизы. Больше всего Хлое нравилась фотография, сделанная в гримерке Клары в Нью-Йорке. На Кларе был красный расшитый костюм, а мать Хлои стояла перед ней на коленях и подшивала подол. На заднем плане сидели, скрестив ноги под туалетным столиком Клары, три угрюмых маленьких мальчика – Бенджамин, Луис и Хавьер. Глядя на это фото, Хлоя улыбалась.

После смерти матери Хлоя и Бенджамин разбирали ее вещи. Он был доволен тем, что у Хлои сохранились памятные вещи, за исключением одной фотографии. Он объяснил, что тот снимок был сделан через несколько минут после того, как его и близнецов Касиллас застукали за попыткой включить в театре противопожарную сигнализацию. Матери заставили их сидеть молча в течение десяти минут, угрожая отказом купить им пиццу после спектакля.

Она посмотрела в глаза Луису, который сидел в центре той фотографии. В них промелькнула печаль, и у нее заныло сердце.

– Почему ты бросила балет? – спросил он.

– Я же сказала, у меня плохое чувство ритма. – Она вздохнула. – Если честно, я всегда была серой мышкой. Я надеялась, что в один прекрасный день у меня появится чувство ритма, и я превращусь из гадкого утенка в прекрасного лебедя. Но этого не произошло.

– Когда ты бросила балет?

– В тринадцать лет, когда у меня выросла большая грудь. Ты видел грудастых балерин? Их просто не существует. У меня было так мало таланта, что никто не посоветовал мне сделать операцию по уменьшению груди. Я использовала это как повод для отказа от балета, но на самом деле у меня просто не хватило способностей.

– Мне жаль, что тебе пришлось отказаться от мечты.

Она пожала плечами:

– Есть кое-что похуже…

Как, например, отказ от мечты о том, чтобы иметь настоящего отца. Жизнь с ним под его крышей почти год стала окончательным доказательством того, что мечты не сбываются, как бы Хлое этого не хотелось.

Ее мечта стать балериной была скорее иллюзией, чем конкретной целью.

Не сбылись и ее мечты о чудесном выздоровлении матери… Хлоя своими глазами наблюдала, как рак разрушает ее мать, но продолжала надеяться на чудо.

Она не понимала, насколько иллюзорна ее мечта о настоящем отце, пока не осознала, что эта мечта никогда не осуществится. Она была нереализуема не из-за отсутствия таланта или медицинского лечения, а потому, что он сам этого не хотел.

Мечты не сбылись. Хлоя не станет второй Кларой Касиллас. Ее мать умерла. А отец никогда не полюбит ее. И Луис тоже ее не полюбит.

Но ей не нужна его любовь. Она просто желает быть свободной.

– Мне всегда нравилось смотреть, как мама создает костюмы, – продолжала она, сморгнув жгучие слезы. – Создание театрального костюма требует таланта, которым я обладала. И хорошо, что мне не пришлось следить за своим питанием и тренироваться по сто часов в день.

В первую неделю своего обучения в лондонской балетной компании Хлоя поняла, что не стала бы профессиональной балериной, даже если бы у нее был талант. Чтобы достичь вершины успеха в балетном мире, нужны самодисциплина и много жертв. А Хлое нравились работа костюмера, творчество и дух товарищества. У нее была лучшая работа в мире…

Гнев на Луиса и гордость заставили ее отрицать, что она дорожит своей работой; она заявила, что не боится разрушить свою карьеру, и в тот момент ярости на его яхте она не шутила, говоря об этом. Но теперь, когда страсти улеглись, она испугалась, думая о том, как легко могла отказаться от того, что ей было дорого.

Остается надеяться, что, расставшись с Луисом, она найдет работу костюмера в другой балетной труппе.

– Чтобы достичь вершины, необходима самоотверженность, – согласился он, открыв еще одну дверь.

Хлоя мельком взглянула на комнату за своей спиной, сосредоточившись на их разговоре.

– Ты когда-нибудь танцевал? – спросила она. Луис был сыном двух профессиональных танцоров балета.

– Я? Боже мой, нет. Мать пыталась привить нам любовь к балету, но мы с братом им не интересовались. Мы просто хотели играть.

Помедлив, она спросила:

– А твой отец?

– А что мой отец? – В его тоне появились металлические нотки.

– Он не побуждал тебя и Хавьера следовать по его стопам?

– Я этого не помню. – Он открыл еще одну дверь и плавно сменил тему. – Здесь была спальня Мариетты. Я хочу сделать из нее свою спальню. Что скажешь?

Хлоя считала, что ей следует уважать его нежелание говорить о своем отце, но ее волновал подтекст в его словах.

– Каким был твой отец? – спросила она.

– Ты знаешь, каким он был. Весь мир об этом знает.

– Я его не помню, потому что не встречалась с ним, когда была маленькой. Бенджамин никогда не говорил о нем. Я знаю то, что читала о нем, но, по-моему, только небольшая часть сведений правдива.

– Большинство этих сведений основано на истине, – произнес Луис. – Я его ненавидел.

Увидев, как Хлоя округлила глаза, Луис глубоко вздохнул.

– Он всегда был жестоким с вашей матерью? – прошептала она.

– Насколько я знаю, и твоя мать подтвердила это мне, мой отец никогда не был физически жестоким к моей матери до ночи убийства. Весь его гнев обрушивался на меня.

– В каком смысле?

– Он порол меня ремнем. В те времена так было принято наказывать детей.

– Только тебя?

Он резко кивнул:

– Он ни разу не тронул Хавьера даже пальцем. Вся вина ложилась только на меня.

– Даже если провинился Хавьер?

– Справедливости ради надо сказать, что Хавьер редко провоцировал проблемы. Это я притягивал проблемы как магнит. Когда твой брат ездил с нами на гастроли, он был моим гораздо более активным соучастником, чем Хавьер. – Луис снова протяжно вдохнул и положил руку на дверную раму, готовый немедленно прекратить разговор. – Наш отец был ужасным человеком. Ты в курсе, что он уехал из Советского Союза в начале семидесятых?

Она кивнула, широко раскрыв глаза.

– Тогда он был звездой западного мира, считался вторым Нуреевым. Когда он познакомился с моей матерью в Лондоне, она была начинающей балериной, на пятнадцать лет моложе его. В конце концов она стала успешнее его, и он ее возненавидел за это. Родив близнецов, наша мать вернулась на сцену и стала еще популярнее. А звезда нашего отца закатилась. Он всегда выпивал и был крайне вспыльчивым, но, когда стал драться с хореографами и другими танцорами балета, балетные компании перестали закрывать глаза на его выходки. Он остался без работы. С каждым днем отец все сильнее злился на мою мать. Бывало, он пропадал на несколько месяцев, и это были для нас лучшие времена. Потом он снова откуда-то появлялся и вел себя так, словно ничего не произошло.

– И ваша мать не возражала?

Луис покачал головой, чувствуя, как к горлу подступает желчь.

– У них были странные отношения, – сказал он. – У обоих были любовники, и оба хвастались этим. Но потом молодые любовницы стали отказывать моему отцу, потому что не хотели иметь дело с алкоголиком. Он не мог прикасаться к моей матери, поэтому обрушивался на меня.

– Она не пыталась его остановить?

– Он был моим отцом. Она считала, он обязан наказывать меня, если я этого заслуживаю. Хотя она сама презирала дисциплину. – Луис едва заметно улыбнулся, вспоминая, как мать притворялась суровой, упрекая его и Хавьера за их выходки. – Она никогда нас не била. Если мой отец заходил слишком далеко, она ладонями охватывала мое лицо и говорила, чтобы я улыбался сквозь боль.

Хлоя резко глотнула воздуха.

– Моя мать не возражала против телесных наказаний, – сказал Луис, оправдывая мать, которую любил. – Ее родители часто ее наказывали. Для моей матери это было нормально, и, хотя она не могла заставить себя наказать нас, говорила, что наказание сделало ее жестче, что необходимо для успеха в таком жестоком мире, как балет. Тренировки научили ее улыбаться сквозь боль, и она хотела, чтобы я тоже обладал такой способностью.

После долгого молчания Хлоя спросила:

– Почему, по-твоему, он наказывал только тебя?

– Он никогда меня не любил. Я не знаю, что его во мне так бесило. А Хавьера он обожал.

– Тебе было тяжело.

– Хавьеру приходилось труднее, – ответил Луис. – Ему было больно видеть, как меня обижают. Мы не однояйцевые близнецы, но постоянно чувствуем друг друга. Он тоже страдал по-своему: наша мать любила нас обоих, но я был ее любимчиком. Ему было тяжело. Он всегда пытался защитить меня. Хавьер постоянно оправдывал меня, потому что знал, каковы будут последствия.

– А ты не предвидел последствия? – спросила она.

– Предвидел, но мне было все равно. – Точно так же, как он понимал последствия своего молчания по поводу доли прибыли для Бенджамина.

Отношения Луиса с братом походили на скалу, прочную и непроницаемую. Его дружба с Бенджамином, который сблизился с ним больше, чем с Хавьером, была полна приключений. Они вместе нарушали правила, а вот Хавьер старался их образумить.

Бенджамин был ближайшим другом Луиса. Он страдал из-за того, что их дружба прекратилась, но надо было думать о будущем.

Однако прошлое не отпускало Луиса, а все сильнее тяготило его.

– Возможно, это потому, что ты похож на свою мать, – тихо сказала Хлоя.

– О чем ты?

– Твой отец… Хавьер похож на него внешне, а ты похож на свою мать. Вероятно, он предпочитал Хавьера, потому что считал его своей копией.

Ее слова напоминали попытки Хавьера оправдать жестокость их отца.

Луис опустил руку, стряхнув с дверного проема облупившуюся краску. Он подумал, что главную виллу проще снести до основания, однако он обещал Мариетте сохранить дом в первозданном виде.

Оглянувшись на Хлою, он увидел сочувствие в ее прекрасных глазах и сдержал дрожь. У нее тоже было непростое детство, поэтому она отлично его понимает.

Луису не следует забывать, какие отношения связывают его с Хлоей. Они будут женаты до тех пор, пока не утихнут мерзкие сплетни вокруг него и его брата. А пока они с Хлоей будут радоваться и наслаждаться отпущенным им временем, между ними не будет ничего серьезного.

– Нет, – произнес он холоднее, чем собирался. – Это никак не связано с нашей внешностью. Мой отец не любил меня, потому что у меня не было ничего, что могло бы ему понравиться.

Она разомкнула губы, и он прикоснулся к ним пальцем.

– Хватит говорить о моем отце. Он умер. Что было, то было. – Он не понимал, почему обсуждает свое прошлое с Хлоей. Оно не имеет никакого отношения к их браку. – Надо думать о будущем. Я хочу услышать твое честное мнение об этой комнате, поскольку я собираюсь сделать ее своей спальней.

В этой спальне он будет ночевать один.

Как Хлоя правильно заметила, они расстанутся к тому времени, когда эту виллу отремонтируют.

Глава 10

– Хочешь поплавать со мной? – Луис оттолкнулся от края бассейна.

Хлоя, восхищаясь его сильными и мощными взмахами рук во время плавания, сидела в шезлонге. Она покачала головой.

Еще один день в раю…

Проведя всю ночь в постели, занимаясь любовью, Луис внезапно заявил, что ему надо размяться.

Она недоверчиво подняла бровь, глядя на него, а он рассмеялся и страстно поцеловал ее в губы. Затем он вылез из постели, как был нагой, прошагал по вилле и саду и нырнул в бассейн.

У него было такое совершенное тело, что он мог вообще не надевать одежду. Размышляя об этом, Хлоя подглядывала за ним из окна спальни, прежде чем надеть бикини и выйти на улицу. Луис был создан для активной жизни, и чем больше времени он тренировался, тем лучше.

Он прервал ее эротические мечты, когда вылез из воды и схватил за руки.

– Иди ко мне, – сказал он с усмешкой.

– Отпусти меня! – завизжала она и крепко обняла его руками за шею.

Он держал ее над водой.

– Боишься намочить волосы? – поддразнил он.

– Я не умею плавать!

Он посмотрел на нее с беспокойством:

– Ты серьезно?

– Да! – закричала она. – Отпусти меня!

Опустив Хлою в шезлонг, он стал вытирать свои волосы полотенцем.

– Ты действительно не умеешь плавать? – спросил он.

Она закатила глаза:

– Я действительно не умею плавать.

– Почему нет?

– Потому что я ненавижу, когда у меня мокрые волосы.

Он вытер рукой капельки воды, сияющие на его груди, и стряхнул их на ее волосы.

– Веди себя прилично, – сказала Хлоя.

Рассмеявшись, он взял стакан апельсинового сока, выпил его, обернул полотенце вокруг бедер и сел рядом с Хлоей.

– А какова настоящая причина? – Он улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ.

– Бенджамин пытался научить меня плавать, когда я была маленькой, но я ненавидела холодную воду и отказывалась заходить в нее глубже, чем по колено.

– И на этом твое обучение закончилось.

– Я ненавижу холод. И я была упрямой.

– Ты упрямая до сих пор.

Она одарила его презрительным взглядом, потом повернулась и положила ноги на его бедра.

Он насмешливо покачал головой и провел рукой по ее икрам.

– Температура воды в бассейне идеальная. Я могу научить тебя плавать.

Хлоя что-то проворчала в ответ.

– Надо уметь плавать, – заметил он. – Это всегда пригодится.

– Это говорит человек, который с рождения плавает как чемпион мира.

– Я научился плавать только в восемь лет.

– Так поздно? К этому времени Бенджамин уже отказался меня обучать.

– Я научился на нашем единственном семейном празднике. Наш отец решил научить нас плавать.

От его тона по ее спине пробежал холодок.

Легкая игривость между ними, казалось, ушла. Она заговорила максимально нейтральным тоном.

– Ты быстро научился?

– Нет. Хавьер научился быстро, а я, как и ты, был упрямым и все делал неправильно.

– Нарочно?

Он кивнул.

– Однажды отец так разозлился на меня, что пообещал швырнуть в глубокий омут, из которого мне придется выбираться без посторонней помощи.

Хлое стало тошно. Она наклонилась к Луису и погладила его влажное предплечье.

– Ты поверил ему, – прошептала она, положив подбородок ему на плечо. Она нисколько не сомневалась, что восьмилетний Луис считал, что его отец позволит ему утонуть.

Луис стиснул зубы.

– Хавьер тоже ему поверил. Он потащил меня на пляж. Мы нашли бухту со спокойной водой, и он начал меня учить.

– Вам было по восемь лет? – спросила она, с ужасом думая, что двум таким маленьким мальчикам разрешили гулять самостоятельно.

– Это было безопасно, – настаивал Луис. – Бухта находилась рядом с курортом. Наши родители уехали отдыхать, и мы с братом вытворяли все, что хотели.

Хлоя предпочла не комментировать его слова, а просто поглаживала по руке.

– Хавьер завел меня в море и заставил лечь на спину, а сам придерживал меня на плаву, положив мне руки под спину. Он твердил, что если я могу держаться на воде, то я никогда не утону. Ты не представляешь, как он был напуган, – гораздо сильнее меня. Он плакал и умолял довериться ему. И я ему доверился. Ведь он мой брат-близнец. Кому еще можно доверять сильнее, чем мальчику, который всегда пытался спасти меня?

Хлоя закрыла глаза, стараясь не сочувствовать Хавьеру.

– И ты поплыл, – тихо сказала она.

– Да. Я поплыл ради своего брата. К концу дня мы с ним плавали наперегонки.

– Как отреагировал на это ваш отец?

– Никак. По-моему, он забыл о своем обещании.

– Я рада.

– Я тоже. – Луис глубоко вздохнул, осторожно убрал ее ступни со своих бедер и встал.

А потом он посмотрел на нее холодно и сдержанно, молчаливо говоря, что разговор окончен. Через пару секунд он моргнул, потом широко улыбнулся и протянул ей руку.

– Пошли, дорогая. Если ты не хочешь намочить волосы в бассейне, тогда сделай это в душе.

Хлоя встала, обвила руками его шею и жадно поцеловала в губы. Он запустил пальцы в ее волосы, целуя в ответ, и она почувствовала его неоспоримое возбуждение через толстое полотенце.

Жаль, что ей не удастся поцелуем заставить его забыть о печальном прошлом, которое до сих пор его преследует.

Но когда он подхватил ее на руки и понес на виллу, все мысли вылетели из головы Хлои, и она наслаждалась пьянящим удовольствием, которое получала рядом с Луисом.

Хлоя сидела на пляже, запустив пальцы в мягкий песок, и смотрела на небо. Луны видно не было, зато было много звезд, которые сверкали, как крошечные ослепительные драгоценности.

Ей не спалось.

Через два дня она выйдет замуж за Луиса.

Она лежала в кровати, а он глубоко и ритмично дышал рядом с ней; наконец она разволновалась так сильно, что ей стало трудно дышать.

Она проводила с Луисом все свое время, смеясь и занимаясь любовью. Она смотрела в его карие глаза и чувствовала, как у нее кружится голова.

А потом она вспомнила их разговоры о своем детстве, и у нее сдавило грудь. Детство Луиса было более суровым и печальным, чем она себе представляла. Воспоминания о его жестоком отце теперь приукрашивались ненасытными журналистами.

Как только Луис во всем признался Хлое, он отгородился от нее. Это было почти физическое действие, словно он возвел между ними стену. Луису уже за тридцать, а он до сих пор не женат; Хлоя не сомневалась, что причина кроется в его отношениях с отцом.

Ей не следует интересоваться его прошлым. Она не хотела, чтобы их брак был не просто фиктивным. Ее влечет к Луису, но она не должна терять голову.

– Хлоя?

Повернувшись, она увидела Луиса между пальмами на пляже.

– Привет, – тихо сказала она, и ее сердце забилось чаще при виде его силуэта.

Он подошел к ней. На нем были только шорты и сланцы.

– Я искал тебя.

– Я не могла уснуть, – призналась она.

– Тебе надо было разбудить меня. Ты в порядке? У нее сжалось сердце, когда она услышала беспокойство в его голосе. Луис по-своему заботился о ней.

Она кивнула:

– Мне просто хотелось подышать свежим воздухом.

Он сел рядом с ней и вытянул перед собой длинные ноги.

– О чем ты думаешь?

Она рассмеялась:

– По-моему, обо всем на свете.

Наступило напряженное молчание.

– Я все время вспоминаю свое детство, – произнесла она, не задумываясь о том, что скажет. Она просто хотела выговориться, понимая, что воспоминания, которые накопились в ее голове, как имущество Мариетты на главной вилле, нуждаются в выходе. – Ты помнишь похороны моей матери? Ты увидел, как я плачу, и успокоил меня. Ты меня обнимал и говорил со мной, а я понадеялась, что однажды моя боль утихнет. Ты понял, что я переживаю. Я всегда помнила об этом. Я долго помнила твои слова… Когда Бенджамин рассказал мне об обмане с прибылью от строительства небоскреба, я решила, что ты предал не только его, но и меня, и нашу мать. В тот день, когда ты позвонил Бенджамину и попросил у него денег, я была с ним в больнице. Всего за час до этого нам сказали, что наша мать умирает. Я помню, как он рассказывал тебе эту новость. Я держала его за руку.

Глаза Хлои защипало от слез, она смотрела на неподвижное море – черное и сверкающее под ночным небом.

Сердце Луиса сжалось.

Он проснулся один в постели, и ему стало не по себе. Умом он понимал, что Хлоя где-то рядом, но его душа не могла успокоиться.

Если бы не ее печаль, он утащил Хлою в постель и отвлек от мрачных мыслей единственным известным ему способом.

– После того как мне сообщили диагноз вашей матери, я плохо запомнил дальнейшие события того дня, – произнес Луис.

Брат и сестра Гиллемы были не единственными, кто надеялся на чудо.

– Мы с Хавьером старались спасти наш бизнес. А новость о состоянии вашей матери меня просто сокрушила.

– В самом деле?

Он оторопел, услышав явную надежду в ее голосе.

– Когда мы поехали к Бенджамину подписывать контракт, я не думал о нем. Я считал, Хавьер сказал ему, что мы хотим пересмотреть условия.

– Но он этого не сделал.

Луис тяжело вздохнул. Нет. Его брат этого не сделал. Целых семь лет Луис считал, что это был недосмотр его брата, но теперь он думал иначе.

– Наш адвокат и его помощник приехали с нами, чтобы засвидетельствовать сделку. Контракт лежал на обеденном столе Бенджамина. Он хотел поскорее его подписать. Ни Хавьер, ни я не знали, что он его не читал. Мы поставили подписи, Бенджамин перевел деньги, Хавьер и адвокаты ушли, а потом мы с Бенджамином напились.

– Разве Хавьер не остался с тобой? – спросила она.

– Кто-то должен был завершить сделку с продавцом, и этим кто-то стал Хавьер. Кроме того, он не выпивает. – Его брат не употреблял алкоголь.

– Я утопил свое горе в вине вместе с твоим братом, дорогая, потому что твоя мать была частью моей жизни с тех пор, как я был в утробе матери. – Он глубоко вдохнул соленый воздух, когда его накрыло новыми воспоминаниями. – Ты в курсе, что меня назвали в честь нее?

– Нет! – выдохнула она, повернув к нему голову. – Тебя назвали в честь моей матери? Мне никто этого не говорил.

Он улыбнулся, увидев ее широко раскрытые от недоверия глаза.

– Из-за этого я всегда чувствовал с ней особую связь. Я никогда не забуду, как она сообщила нам о смерти нашей матери, и о той доброте и любви, которую она проявила к нам в ту ночь. Мои бабушка и дедушка заботились о нас, когда мы стали их подопечными, но они были старыми и никогда не говорили о нашей матери. Они считали, что это слишком болезненно.

Потеря единственного ребенка опустошила его дедушку и бабушку. Им было уже за сорок, и они смирились со своей бездетностью, как вдруг бабушка забеременела матерью Луиса и Хавьера. Им было за семьдесят, когда они взяли внуков-близнецов в свой дом; оба были старомодны и не готовы к тому, что мальчишки-подростки нарушат привычный уклад их жизни. Когда они попытались урезонить Луиса, так же как когда-то свою дочь, он восстал.

Он поклялся памятью своей матери, что больше никогда не станет мальчиком для битья. Он никому не позволял поднимать на себя руку и смотреть с презрением, какое постоянно видел в глазах своего отца.

В доме Луизы Гиллем Луис нашел добрый мир. Загородный дом Гиллемов находился рядом с парижской квартирой, в которой он и Хавьер жили со своими родителями, пока их жизни не разрушились окончательно. Живя под крышей Луизы со своим братом и лучшим другом, говоря на языке, который воспринимался им лучше родного, Луис впервые был счастлив.

– Твоей матери тоже было больно говорить о ней, но она всегда была готова о ней вспомнить. Она стала нам с Хавьером второй матерью, на что оказались не способны мои дедушка и бабушка. Мне было крайне тяжело провожать твою мать в последний путь.

По щеке Хлои покатилась слеза. Вытерев ее, она глубоко вздохнула.

– Мне приятно, что вы любили ее. Мама очень любила тебя и Хавьера. – Она снова вытерла слезу. – Можно задать тебе еще один вопрос?

– Конечно.

– Ты виделся со своим отцом после?..

– Ни разу. Я не навещал его в тюрьме, и я не был у него, когда он умирал.

Отцу Луиса и Хавьера удалось разжалобить суд, который признал его виновным в непредумышленном убийстве. Он отсидел в тюрьме всего десять лет и умер от рака поджелудочной железы менее чем через год после освобождения, брошенный всеми.

– Ты сожалеешь о том, что не виделся с ним?

– Моей матери нет уже более двадцати лет, а я по-прежнему скучаю по ней. Мой отец мертв половину этого срока, и я никогда не скучал по нему, но теперь я знаю: если бы навестил его в тюрьме, я бы воспользовался возможностью, чтобы посмотреть ему в глаза и спросить, как он решился на такое преступление.

Она тихо спросила:

– Он хотел с тобой увидеться?

Луис тяжело вздохнул.

– Да. Он просил меня приехать, когда лежал в хосписе. Он умер в полном одиночестве.

Луис прижался головой к голове Хлои.

Больше не надо слов. И Луис, и Хлоя, каждый по-своему, пострадали от своих отцов.

Смахнув слезу со щеки, Хлоя легла на песок.

– Прости меня, Луис.

– За что?

– За то, что мы с Бенджамином замыслили против тебя. Мне следовало знать, что ты не стремился его обмануть…

Жаль, что он не может сказать того же самого о своем брате.

– Тише. – Устроившись рядом с ней, Луис осторожно взял ее пальцами за подбородок и повернул лицом к себе. – У твоего брата были веские основания думать, что мы его предали. Я сожалею о том, что не повел себя иначе, когда он подал на нас в суд. Но все, что мы можем сделать, – это исправить ситуацию ради будущего.

– Но мы причинили вам с Хавьером такой ущерб…

Он поцеловал ее в губы и провел рукой по ее шее.

– Наш брак все исправит.

Она запустила пальцы в его волосы и пристально посмотрела на него.

Свет от звезд сверкал в наполненных слезами глазах Хлои, в которых читались желание и обида. Не в силах оставаться равнодушным, он жадно припал к ее губам, стараясь избавить от страданий.

Ее ответ был таким же страстным, как всегда, а их взаимное желание – сильным пламенем. В манерах Хлои не было ни притворства, ни фальши, она искренне наслаждалась каждым поцелуем и прикосновением.

Стянув с нее платье и поцеловав ее грудь, Луис вдруг осознал, что он изменился как любовник. Удовольствие, которое он дарил Хлое, было гораздо более опьяняющим, чем огромное удовольствие, которое дарила ему она.

Хлоя была самой бескорыстной любовницей, о которой он мог мечтать. Он ласкал ее тело, наслаждался его особым, неповторимым вкусом; восхищался ее волосами и шелковистой кожей.

Она потянула пальцами волосы Луиса и громче выкрикнула его имя. Пока они занимались любовью, в мире не существовало ничего, кроме них.

Когда они расстанутся, она сохранит все воспоминания об их близости…

При этой мысли сердце Хлои так болезненно сжалось, что она ахнула.

Луис решил, что она вздыхает от удовольствия, потому что снова и снова покрывал ее тело поцелуями. Хлоя закрыла глаза и позволила себе забыть о мимолетной душевной боли. Она с готовностью отвечала на его поцелуи, обнимая его руками, чувствуя твердость его теплых мускулов.

А когда он наконец вошел в нее, она крепко обвила ногами его торс и забылась от наслаждения.

Глава 11

Проснувшись, Хлоя почувствовала щекой что-то острое. Проведя рукой по лицу, она смахнула с него песчинки.

Она сонно улыбнулась и перевернулась, вспоминая, как они с Луисом занимались любовью под звездами. Не открывая глаз, он взял ее за руку.

Солнце почти встало, его свет пробивался через занавески. Подбородок Луиса был покрыт густой темной щетиной. Хлое нравилось, когда его щетина касалась ее обнаженной груди.

Они дарили друг другу столько удовольствия… Ей стало совестно за то, что она помогала Бенджамину мстить братьям Касиллас.

Луис не планировал обманывать ее брата.

Он похитил Хлою и шантажировал ее, но, казалось, это произошло сто лет назад, когда оба были совершенно другими людьми.

– Ты опять задумалась, – хрипло прошептал Луис.

Она моргнула, открыла глаза и посмотрела на него в упор.

«Ты не захочешь знать, о чем я размышляю», – подумала она.

А может быть, он этого захочет.

Они заключат брак, основанный на мести.

Но об этом они договорились до того, как занялись любовью и разоткровенничались друг с другом.

До того, как Хлоя поняла, что любит Луиса.

И даже если его чувства к ней такие же сильные, у них все равно нет будущего.

– Я просто думаю, что прошло несколько часов с тех пор, как мы занимались любовью, – прошептала она, прижав ладонь к его щеке.

Почему она заговорила о любви?

Вероятно, это из-за недосыпа.

Ей надо хорошенько поспать. Когда она отдохнет, то сможет рассуждать здраво.

Но сначала она хотела почувствовать единение, которое испытывала с Луисом, когда он был глубоко внутри ее.

Прижимаясь к нему, она обрадовалась, когда он обнял ее, открыл глаза и припал к ее губам в опьяняющем поцелуе.

Хлоя лежала на спине в спокойном море, а рука Луиса под ее спиной исполняла роль плота.

Они занимались любовью, а потом она погрузилась в глубокий сон. Проснувшись, Хлоя захотела искупаться. Луис не задавал ей лишних вопросов, а просто отвел на тот участок пляжа, где вода была спокойной и настолько прозрачной, что Хлоя могла видеть крошечные камешки на дне.

Чтобы научиться плавать, Хлое было необходимо расслабиться в воде.

– Ты готова к тому, что я уберу руку? – спросил Луис.

Она радовалась тому, с каким терпением он к ней относится.

Она доверяла ему. Он не даст ей утонуть.

Полюбив Луиса, Хлоя стала другой.

Когда он посмотрел на нее в упор, она почти понадеялась, что видит в его глазах те же чувства, какие испытывает к нему.

И если он еще не полюбил ее, то, вероятно, полюбит однажды.

Хлоя позволила отцу слишком долго разрушать ее хрупкое спокойствие.

Она страдала от его равнодушия семь лет.

Нет. Она страдала от него всю свою жизнь.

Из-за своего отца Хлоя держала всех мужчин на расстоянии вытянутой руки. Ее отец дважды отвергал ее. Первый раз, когда она была в утробе своей матери. Второй раз, когда он уничтожил и разрушил ее доверие. Хлоя всегда говорила себе, что просто не доверяет мужчинам. Но истина была в том, что из-за отцовского равнодушия она считала себя недостойной любви. Если она не нужна собственному отцу, то зачем она любому другому мужчине?

Завтра она обменяется клятвами с Луисом. Если не рискнет и не примет страсть и дружбу, которая зародилась между ними, она не найдет их ни с кем другим и превратится в одинокую старуху.

Хлоя посмотрела в глаза Луиса и улыбнулась.

Его глаза сверкнули.

– Ты готова?

Она широко улыбнулась.

Она не могла говорить. У нее пропал дар речи. Она любит Луиса.

Наконец он убрал руку, и Хлоя поплыла.

Открыв глаза ранним утром, Луис подумал, что все еще спит. Это был сон. Замечательный, пьянящий, чувственный сон.

Он и раньше видел Хлою во сне. Он просыпался после эротических сновидений последние несколько месяцев – до того, как они стали любовниками.

Однако его сны еще ни разу не были такими приятными.

Закрыв глаза, он вздохнул.

Проснувшись, Хлоя принялась его ласкать. Обхватив лицо руками, она посмотрела на него блестящими глазами и произнесла:

– Доброе утро.

А потом уселась на него верхом.

Луис затаил дыхание.

Он испытывал непривычные ощущения.

Раньше они никогда не занимались любовью без презерватива.

Раньше он никогда не занимался любовью без презерватива.

Подняв руки, он коснулся ее груди. Ох, как ему нравится ее грудь. И ее мягкий округлый живот. Ее гибкие бедра, в настоящее время сжимающие его торс. И черные волосы, ниспадающие ей на грудь и спину.

Смотря ему в глаза, она принялась ритмично двигаться.

Он не мог оторвать взгляд от ее лица. Ее глаза потемнели и приобрели фиалковый оттенок, а щеки раскраснелись от страсти. С ее великолепных губ срывались тихие стоны, которые стали громче, когда Луис обхватил ее руками за бедра и глубже вошел в нее.

Румянец на ее щеках стал ярче. Луис почувствовал ее нарастающий оргазм, и вот она с громким криком упала ему на грудь в тот самый момент, когда он потерял над собой контроль.

– Мы не пользовались презервативом, – вскоре сказал Луис, когда они отдышались.

Он не знал, какого ответа ждет от Хлои.

Она по-прежнему сидела на нем, а он был внутри ее.

Она уткнулась носом ему в шею.

– Я знаю. – Подняв голову, она прижалась подбородком к его подбородку и одарила взглядом, какого Луис не видел раньше. – Я тебе доверяю.

Он растянул в улыбке губы, которые показались ему свинцовыми.

Эйфория развеялась, как только Хлоя посмотрела на него так, словно заглянула в душу. И он испугался.

По идее, бояться ему было нечего. Его яхта была на пути к острову, капитан и экипаж готовились к свадебной церемонии. Для прессы был подготовлен пресс-релиз, а шампанское охлаждалось на льду.

И все же Луис почувствовал, что теряет контроль над ситуацией.

Луис бежал по пляжу с такой скоростью, с какой не бегал многие годы.

Плавать он не хотел. Ему надо было сделать что-нибудь, чтобы не думать о женщине, которую он оставил в постели.

Через несколько часов он женится на самой красивой женщине в мире.

Их брак должен компенсировать нанесенный ущерб.

Однако ему не следовало подпускать к себе Хлою так близко.

Им надо было заключить короткий брак по расчету.

Зачем он с ней откровенничал?

Как, черт побери, ей удалось, словно священнику, заставить Луиса изливать ей душу? Даже Бенджамин не знал, что Луис был для своего отца мальчиком для битья.

Еще ни разу Луису не приходилось физически оттаскивать себя от женщины.

Побегав в течение часа, он направился обратно на виллу. Приняв душ и одевшись, он взял телефон и увидел пропущенный звонок от брата.

Хавьер не отвечал на его звонки после той катастрофической видеоконференции с канадцем. Он несколько раз посылал Луису сообщения о том, как идут дела, но разговаривать с ним не желал.

Брат Луиса мог быть крайне невыносимым, когда этого хотел. Прибавьте к этому задетую гордость. А гордость Хавьера была сильно задета, когда Бенджамин украл у него невесту у всех на виду.

Луис хотел помочь Хавьеру, но за тридцать пять лет жизни понял, что бессмысленно давить на своего брата. Если Хавьер в дурном настроении, то лучше от него дистанцироваться и выждать время.

Тяжело вздохнув, Луис вышел на балкон и позвонил Хавьеру.

– Почему ты с Хлоей Гиллем? – спросил Хавьер, не утруждая себя даже коротким приветствием.

– Я спасаю наши задницы, – спокойно сообщил ему Луис, надеясь, что на этом разговор закончится. Он с самого начала знал, что Хавьер не одобрит его плана действий. Как Хавьер узнал, что он с Хлоей, уже другой вопрос.

– Ты спутался с этой ядовитой сукой?

– Не говори о ней в таком тоне! – рассердившись, отрезал Луис.

– Она – Гиллем. Они все ядовитые.

Луис мысленно посчитал до десяти, прежде чем ответить.

Он должен помнить, что Бенджамин украл невесту Хавьера при помощи Хлои. Для Хавьера эта ситуация была намного болезненнее.

– Я женюсь на ней сегодня, – сказал Луис. – Хлоя, как моя жена, докажет миру, что слухи о наших взаимоотношениях с Бенджамином необо-снованны. Джордж успокоится. Это спасет канадский проект и развеет слухи о нас.

– Мне наплевать.

– Мы уже вложили в проект пятьдесят миллионов евро. Эти деньги мы никогда не вернем. Инвесторы по другим проектам тоже задают неприятные вопросы. Хотя ты обо всем уже знаешь.

– Другие инвесторы ничего не сделают, вот увидишь. Я предпочел бы удар по финансам, чем кого-то из Гиллемов в нашей семье.

– Не будь таким мелочным. Я спасаю наш бизнес. – Луис хотел сказать, что женитьба на Хлое – отличная месть Бенджамину, но сдержался в последний момент.

Ему казалось, что с тех пор, как им двигала месть, прошла целая жизнь.

Пожав плечами, Луис сосредоточился на разговоре.

– Наши задницы больше не надо спасать. Наш бизнес в безопасности. Мы выдержим кратковременный удар и сохраним нашу репутацию другими средствами.

– Какими средствами? – спросил Луис.

– Мы бы уже что-нибудь придумали, если бы ты не увлекся своей тупой идеей.

– Ты долго был не в настроении, – язвительно напомнил ему Луис. – Я считаю, что брак с Хлоей – лучшее решение для всех.

– Ты свихнулся? – недоверчиво спросил Хавьер. – Мы преодолевали большие сложности, работая вместе и выступая единым фронтом. Это все, что нам нужно. Очнись! Она нам не нужна, и мне не верится, что ты этого не понимаешь. Эта женщина сговорилась со своим братом, чтобы уничтожить нас, а теперь ты хочешь, чтобы она стала членом нашей семьи? Ты потерял рассудок из-за женщины… – Хавьер говорил с нескрываемым отвращением. – Тебя ослепило ее красивое личико?

– Не говори ерунды! – прорычал Луис, потеряв терпение. – Хлоя сожалеет о своем поступке и хочет все исправить.

– Ты ее оправдываешь? – Хавьер невесело рассмеялся. – Женись на ней, если хочешь, но не притворяйся, что это ради нас. Мы не нуждаемся в ней. А если ты думаешь иначе, то ты спятил.

Хавьер повесил трубку.

Придя в ярость, Луис швырнул телефон на пол. Как Хавьер смеет его осуждать?

Что касается его увлеченности Хлоей…

Луис согласился, что немного увлекся ею, но не потерял голову. Он может расстаться с ней прямо сейчас без сожаления.

В одно мгновение его гнев сменился сильным облегчением. Хавьер ошибался по поводу чувств Луиса к Хлое, но в одном он прав.

Братья Касиллас всегда были вдвоем против всего мира. Они вместе сражались со всем, что бросала им в лицо жестокая судьба. Почему теперь должно быть иначе?

И отчего Луис сразу этого не понял?

Ему не надо жениться на Хлое.

Глава 12

Хлоя вышла из ванной комнаты, завернувшись в полотенце. Луис сидел на краю кровати.

Посмотрев ему в лицо, она сразу поняла, что что-то произошло.

– Что случилось? – Она подошла к туалетному столику и посмотрела в зеркало.

– Ничего не случилось. Наоборот.

– О чем ты говоришь?

– Наша свадьба отменяется, – сказал он.

Она расхохоталась.

– Смешно. Тебе надо стать клоуном.

– Наша свадьба отменяется. Я предупредил капитана. Вертолет переправит нас на остров Лиза, и…

– Ты серьезно? – прервала она его.

– Да.

Она вгляделась в его лицо.

– Но почему? Я что-то не так сделала?

– Нет, дорогая. Ты ничего не сделала. Я поговорил с Хавьером. Мы с ним согласились, что мне не надо жениться на тебе. Мы решили действовать как прежде – единым фронтом против всего мира. Ты должна радоваться. Ты избавишься от меня раньше, чем надеялась.

Хлоя побледнела. И схватилась рукой за туалетный столик, когда у нее закружилась голова.

Прошло несколько минут, прежде чем она смогла заговорить.

– Наш брак больше не нужен?

– Прости за то, что отнял у тебя время.

– Ты серьезно? Это не шутка? – Это было абсолютно бессмысленно. Она испугалась, когда он посмотрел на нее одновременно беспечно и мрачно.

– Я говорю серьезно, и это не шутка. – Он поднялся. – Вертолет прилетит сюда через час. Ты на самолете улетишь с острова Лиза обратно на Багамы. Сообщи мне, когда захочешь вернуться в Европу, и я организую твой перелет.

Он вышел из спальни, держа руки в карманах и выглядя так беззаботно, словно только что сообщил Хлое, когда подадут завтрак.

Она не понимала, что происходит.

Заставив себя двигаться на отяжелевших ногах, Хлоя, крепко сжимая полотенце, выбежала из комнаты вслед за Луисом.

– Подожди! – потребовала она.

Он был в середине коридора.

– Подожди минуту! – повторила она, повышая голос, поэтому он не мог притвориться, что не слышит ее.

Луис остановился.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она.

– Я все тебе объяснил.

– Нет, ты ничего мне не объяснил. И пожалуйста, сделай мне одолжение и посмотри на меня, когда говоришь со мной.

Он не двигался.

– Я думал, ты обрадуешься.

– Повернись и посмотри на меня, – умоляла она. – Пожалуйста, Луис, просто посмотри на меня. Поговори со мной.

Если бы у нее было что-нибудь под рукой, она швырнула бы это в Луиса, чтобы заставить его повернуться к ней лицом.

Ей необходимо смотреть ему в глаза.

Он медленно повернулся.

Его взгляд был пустым.

– Ты согласилась выйти за меня замуж только потому, что я тебя шантажировал, – спокойно напомнил он, и при этом выглядел как статуя. – Никто из нас не хотел этого брака.

– Мне наплевать на брак. Мне не все равно, что ты отказываешься от наших отношений, не говоря ни слова.

– У нас с тобой нет никаких отношений, дорогая. И никогда не было.

– А что тогда происходило последнюю неделю? Разве у нас не было отношений?

Хлоя видела в его глазах нежность. Она чувствовала нежность в его поцелуях.

Неужели все это было ложью? Неужели ей все это приснилось?

Ей стало не по себе, когда она поняла, что сделала.

Она позволила себе мечтать.

Ее глаза защипало от слез, и она быстро заморгала, чтобы не расплакаться и не унизиться перед Луисом.

– Я не отвечаю за твои чувства, – сказал он ей таким же спокойным тоном. – Мы договорились, что наш брак будет временным соглашением ради сохранения бизнеса и избавления от слухов. Мы с Хавьером…

– Это он? – По ее спине пробежал холодок при упоминании этого ненавистного человека.

Она считала, что Луис не предавал ее брата, подписывающего контракт с измененными условиями, но Хавьер обо всем знал и молчал.

– Поговорив с Хавьером, я понял, что нам с тобой не надо жениться. Я действовал опрометчиво, требуя от тебя стать моей женой. Я должен был думать о деталях, но я рассердился. Твой брат объявил нам войну. – Луис так пренебрежительно пожал плечами, что она сжала кулаки. – Как ни печально, гнев провоцирует человека на импульсивные действия.

Она уставилась на него, пытаясь глубоко вдохнуть.

– Значит, все, что я давала тебе, было напрасно?

– А что ты мне давала?

Она пришла в ярость и сбросила с себя полотенце, а потом развела руки в стороны.

– Я отдавалась тебе!

Пусть он увидит ее обнаженной. Пусть он поймет, что она давала ему то, чего не получал до него никто. Пусть он заметит, что ее сердце колотится как сумасшедшее и как ей тяжело дышать.

Наконец в его глазах что-то промелькнуло.

– О, тебе понравилась эта часть, да? – Она невесело рассмеялась. – Ты хотел этого постоянно. Готова поспорить, ты смеялся сквозь зубы каждый раз, когда мы занимались любовью. Хотя в этом не было любви, да? Для тебя это был просто секс.

– Хлоя… – начал он, но она была слишком рассержена и унижена, чтобы слушать его.

– Ты хотел посмеяться надо мной? Ты забрал мою девственность, играя в придуманную игру?

Он скривился:

– Ты придаешь этому слишком большое значение. Мы не собирались быть вместе всегда.

– Конечно, мы не собирались. Тебе не нужны серьезные отношения, не так ли? Ты очень стараешься скрыть свои чувства и боишься, что кто-нибудь сочтет тебя похожим на твоего отца. Ведь ты этого боишься, верно?

– Как ты смеешь?! – внезапно воскликнул он.

– Нет, как ты смеешь? Как ты посмел заниматься со мной любовью и считать ничтожеством? Как ты посмел успокаивать меня? Как ты посмел со мной откровенничать? Как ты посмел заставить меня мечтать, хотя я давным-давно отказалась от мечтаний? – Она смахнула слезы со щек.

– Я никогда не лгал тебе! – прорычал он, подскочил к ней и встал напротив, высокий, суровый. – Ты сама строила иллюзии. Как мне надо было заниматься с тобой любовью: равнодушно?

– Жаль, что я вообще позволила тебе прикоснуться к себе!

– Но ты все-таки это сделала, не так ли? – Он резко схватил пальцами ее подбородок и уставился на нее с яростью. – Не обвиняй меня в своих желаниях. Мы планировали быстро расстаться. Мы повеселились, я признаю, и мне было очень хорошо, но все закончилось. Я лишь ускорил наше расставание.

Хлоя осознала, что хочет врезать по ненавистной физиономии Луиса, когда ее рука оказалась в нескольких дюймах от его щеки.

Даже изнемогая от обиды и ярости и переживая настоящий кошмар в душе, она не могла заставить себя физически причинить вред Луису. Не после того, как он рассказал о том, что его избивал отец.

Если она ударит Луиса, то станет таким же отвратительным человеком, каким был ненавистный отец Луиса.

Она хотела причинить боль Луису. Но она сделает это по-другому.

Она скорее разорвет свое сердце, чем ударит Луиса в гневе.

Глубоко вздохнув, она опустила руку и, собрав остатки достоинства, посмотрела ему прямо в глаза.

– По-твоему, мы просто повеселились? – спросила она. – Оставь веселье для вечеринок, которые ты любишь устраивать, и для женщин, в чьи кровати ты прыгаешь. Я поделилась с тобой своей душой. Я рассказывала тебе о том, о чем не говорила никому. Я не заслуживаю, чтобы меня вышвырнули как негодного щенка, который больше не нравится.

Произнеся эти слова, Хлоя почувствовала, что теряет самоконтроль. Повернувшись, она побежала обратно в спальню.

И захлопнула дверь с такой силой, что та едва не слетела с петель.

Луис закрыл глаза и протяжно выдохнул.

Через несколько секунд, немного успокоившись, он потер рукой лоб, наклонился и взял полотенце, которое бросила Хлоя.

Луис знал, что она будет потрясена тем, как резко он с ней расстается. Но он не предвидел такой бурной реакции.

Он не ожидал увидеть боль в ее голубых глазах. У него жутко разболелась голова.

Повесив полотенце на плечо, он направился вниз по лестнице на кухню, где налил себе стакан воды и взял обезболивающие таблетки.

Он ни в чем не виноват. Ни в похищении, ни в шантаже. Но, думая об этом, он чувствовал, как от тоски разрывается его душа. Ведь он никоим образом не показывал Хлое, что хочет жить с ней всегда.

Она должна его благодарить. Им лучше расстаться сейчас, до того как она узнает его лучше и поймет, какой он отвратительный человек. Он уже поступил с ней плохо: сначала похитил, а потом шантажировал.

И она вела себя так, словно он обидел ее, так рано отпустив.

Он запил таблетки водой, надеясь, что они избавят его не только от головной, но и от душевной боли.

Ему не надо было заходить так далеко. Следовало постараться сохранить их отношения на чисто физическом уровне, как он всегда делал раньше. И тогда ее ядовитые слова не казались бы ему такими жестокими.

Услышав шаги на лестнице, Луис приготовился к очередному нападению.

Хлоя появилась в дверях.

На ней были шорты и красная футболка, в которых она была в тот день, когда Луис похитил ее; она крепко держала под мышкой пляжную сумку. Хлоя остановилась на достаточно большом расстоянии от Луиса.

– Прости за то, что упомянула твоего отца, – произнесла она натянутым тоном. – Это было неприемлемо.

Он глубоко вдохнул и наклонил голову. У него сдавило горло.

Что он мог ей ответить? Говорить больше не о чем. Уже обо всем сказано.

– Я буду тебе признательна, если ты разрешишь мне улететь на вертолете одной, – сказала она, не глядя на него.

К тому времени, когда Луис открыл рот, чтобы ответить, Хлоя вышла за дверь.

Он отпустил ее.

Хлоя открыла письмо дрожащей рукой.

На большом конверте был напечатан официальный логотип «Балетной компании де Касиллас». Письмо было переправлено из ее съемной квартиры в Мадриде в лондонский дом, в котором она жила в настоящее время с давней подругой, Таней.

Внутри конверта была рекомендация, написанная главным костюмером компании, Марией.

Это была блестящая рекомендация.

Хлоя прижала ее к груди и сморгнула слезы.

Луис сделал это для нее. Мария не решилась бы написать ей рекомендацию без его согласия.

Хлоя не просила у него рекомендаций. Она предположила, что у нее нет шансов ее получить после того, как она уволилась, не отработав испытательного срока. Она думала, что запятнала свою деловую репутацию.

Из большого конверта выпал маленький конверт и приземлился у ее ног. Подняв его, она вытащила из него прощальную открытку, подписанную всеми костюмерами и даже некоторыми танцорами труппы. Там же была приписка от Марии, которая желала ей всего наилучшего в будущем и предлагала встретиться, когда Хлоя в следующий раз приедет в Мадрид.

Слова, написанные в самом конце, взволновали Хлою, и у нее чаще забилось сердце.

«Это билет моей дочери. Она не сможет пойти на спектакль. Возьми этот билет себе. Пожалуйста, приходи на премьеру».

В концерте лежал билет на премьеру балета в день открытия нового театра «Балетной компании де Касиллас».

Хлоя поборола желание разорвать билет.

Она положила его на свой туалетный столик и ущипнула переносицу, чтобы не расплакаться.

За прошедший месяц она плакала слишком много.

Хуже всего то, что она не могла ни о чем рассказать никому, даже Тане.

Как она могла признать, что по глупости влюбилась в человека, который ее похитил и шантажировал? Ведь все решат, что она страдает от стокгольмского синдрома.

Нелегко смириться с тем, что она позволила себе мечтать о будущем с человеком, не способным на взаимную любовь.

Вспышки камер ничуть не беспокоили Луиса, который вышел из лимузина со своим братом.

Непобедимые братья Касиллас пробились сквозь толпу алчных журналистов, поднялись по лестнице и вошли в двери театра.

Новый театр «Балетной компании де Касиллас» идеально сочетал в себе все старое и новое. Полторы тысячи зрителей наслаждались напитками в пяти барах и взволнованно переговаривались. Луис и Хавьер сознательно отдали только одну треть билетов VIP-персонам. Остальные две трети билетов распространили в виде лотереи по разумной цене, чтобы никто не думал, будто искусство создано только для богачей. Все гости театра, богатые и не очень, выглядели великолепно. Луис хладнокровно разглядывал сверкающие платья и смокинги.

Журналисты пришли не из желания увидеть торжественное открытие театра или постановку «Красных башмачков». Дело в том, что в театре должны были появиться две персоны из любовного треугольника – в первый раз с тех пор, как Бенджамин украл Фрею два месяца назад.

Хавьеру предстояло впервые столкнуться нос к носу с женщиной, которая публично бросила его.

Луис чувствовал его напряжение. Хавьер не любил Фрею, но его гордости был нанесен сокрушительный удар.

Между братьями Касиллас сохранялись напряженные отношения с тех пор, как Луис вернулся с Карибского моря. Они продолжали работать вместе, проводили регулярные совещания, но между ними возникла холодность, какой прежде не было.

Тем не менее Хавьер оказался прав по поводу того, что они переживут нападки журналистов. Братья отказались подписывать канадский проект, что спровоцировало новую волну статей в прессе.

Луис был благодарен Фрее, которая согласилась танцевать в постановке на открытии театра «Балетной компании де Касиллас». Она словно демонстрировала всему миру, что братья не такие уж монстры, какими их считают пользователи Интернета.

Всякий раз, думая о комментариях в Интернете, Луис вспоминал Хлою. Она очень возмущалась жестокостью пользователей, словно их оскорбления предназначались лично ей.

Лежа в постели и пялясь в потолок, Луис иногда задавался вопросом, с какой стати он решил, будто женитьба на Хлое решит все его проблемы.

Его брат прав: он потерял голову.

Луис не мог избавиться от мыслей о Хлое. Когда он проходил мимо кафе, в котором он впервые увидел ее и очаровался ею, она мерещилась ему. Потом он моргал, и видение исчезало.

С напитками в руке, притворяясь довольными, Луис и Хавьер устроились в своей личной ложе, которую делили этим вечером с высокопоставленными членами королевской семьи Испании. Рядом с Луисом сидела восхитительная принцесса. Четыре месяца назад он сразу захотел бы уложить ее в постель. Теперь она его не интересовала.

Он думал только о Хлое.

Поднялся занавес, и спектакль начался.

Через несколько минут Луис заскучал, наблюдая за балетом. Он очень любил смотреть боевики, поэтому сейчас принялся глазеть на зрительный зал.

За несколько минут до перерыва он увидел в ложе напротив Бенджамина Гиллема. Приложив бинокль к глазам, Луис посмотрел на него и понял, что не ошибся.

Да, это Бенджамин.

Луис им восхищался. Ведь Бенджамин не побоялся войти в логово льва.

А потом он увидел выражение лица старинного друга и перевел бинокль на сцену, где танцевала Фрея. Снова взглянув на Бенджамина, Луис понял, что тот пришел поддержать свою возлюбленную. Луис опять вспомнил Хлою.

– Что она здесь делает? – прошипел ему на ухо Хавьер, глядя в бинокль.

– Кто? – Луис не упомянул о присутствии Бенджамина.

– Хлоя.

Посмотрев в бинокль, Луис затаил дыхание. И моргнул, думая, что ему опять привиделось.

Хлоя была восхитительна в черном кружевном платье, черные волосы обрамляли ее лицо в гладкой прическе, которую Луис никогда не видел раньше.

– Что она здесь делает? – повторил Хавьер.

– Я не знаю.

Луис понятия не имел, откуда у нее билет и почему она приехала.

И отчего его сердце забилось так часто.

Глава 13

Хлоя смотрела на сцену, но не следила за постановкой. С ее места открывался прекрасный вид на частную ложу братьев Касиллас. Она заметила Луиса в тот момент, когда он вошел в нее. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы ее сердце едва не выскочило из груди, а ладони вспотели.

Она поняла, что совершила ошибку, приехав в театр.

Слева от Луиса сидел его ненавистный ей брат, а справа – красивая женщина в бархатном платье, которая тихо шептала что-то ему на ухо.

Хлоя положила бинокль в сумочку, отказываясь снова смотреть в сторону Луиса.

Билет на спектакль пролежал на туалетном столике целую неделю. Она решила пойти в театр после очередного ночного кошмара.

Ей нужно увидеть Луиса в последний раз, чтобы научиться контролировать ситуацию. Она подойдет к нему во время перерыва, любезно поблагодарит за рекомендации и уйдет с высоко поднятой головой.

Ей очень не хотелось, чтобы он вспоминал о ней как об истеричке. Поэтому ей было наплевать на то, что, приехав в театр, она столкнется с Хавьером. А с Бенджамином она не виделась с тех пор, как вернулась в Европу.

И все-таки она, наверное, зря приехала в театр. Луис ее не любит. Она – его прошлое. Он вряд ли вообще о ней вспоминает.

Ей надо делать то, о чем он всегда говорил, – смотреть в будущее. Прошлого ей не изменить, но она должна жить дальше. Можно, например, устроиться на работу в балетную труппу Нью-Йорка.

Внезапно наполнившись решимостью, Хлоя расправила плечи и стала ждать окончания спектакля.

Луис не понимал, как ему удалось усидеть на месте до конца спектакля. Он смотрел на Хлою в бинокль, желая, чтобы она повернулась в его сторону.

Но она этого не сделала. Хлоя пристально смотрела на сцену, выглядя так же роскошно, как принцесса рядом с ним, которая наконец отказалась от попыток привлечь его к разговору.

Хлоя очень смелая, если решилась приехать сюда сегодня вечером.

Остается узнать, зачем она здесь. Вероятно, она получила приглашение и, будучи любителем балета, решила воспользоваться предоставленным шансом. Это единственное логическое объяснение, которое мог придумать Луис. Он не виделся и не разговаривал с ней уже месяц.

Какими бы ни были причины, у Гиллемов больше мужества, чем у игроков хоккейной команды. Они оба вошли в логово льва.

Но Бенджамин пришел поддержать любимую женщину.

После того как все закончилось между Луисом и Хлоей, он мог сказать со стопроцентной уверенностью, что она приехала в театр не из-за него.

Но она все-таки здесь.

И он не может отвести от нее взгляд.

– Я поговорю со службой безопасности, чтобы ее не пускали на вечеринку после спектакля, – тихо сказал Хавьер, когда они поднялись в конце спектакля.

Луис вытянул шею, следя за Хлоей. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем говорит его брат.

Он посмотрел на Хавьера и резко произнес:

– Оставь ее в покое.

Хавьер помрачнел.

– Ты по-прежнему оправдываешь ее после того, что она сделала?

– Она защищала своего брата. На ее месте мы поступили бы точно так же.

Их королевские гости встали.

Выходя из ложи, Луис повернул голову и в последний раз посмотрел в сторону Хлои, но ее уже не было.

Сглотнув подступившую к горлу желчь, он натянуто улыбнулся и присоединился к толпе в коридоре.

Вечеринка проводилась в одном из подземных конференц-залов театра, и Луис изо всех сил старался уделять внимание почетным гостям, а не искать глазами черноволосую красавицу.

Увидев вдалеке высокую фигуру Бенджамина, Луис отвел своего брата в противоположную сторону.

– Что случилось? – спросил Хавьер, глядя на него с подозрением.

– Я хотел поговорить с тобой наедине. Ты все эти годы знал, что мы подвели Бенджамина, да?

Хавьер помрачнел.

– Мы его не подводили. Только дурак будет подписывать контракт, не прочитав его.

– Ты должен был предупредить его о том, что условия контракта изменились. Ты сказал, что сделаешь это, и ты об этом не забыл. Верно?

Его брат просто посмотрел на него в ответ.

– Я так и знал. – Луис глубоко вздохнул, очень стараясь побороть тошноту и ярость. – Все эти годы я твердил себе, что это был недосмотр с твоей стороны. Но оказывается, ты сделал это нарочно.

– Я не обещал отправлять ему контракт по электронной почте.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что это было непреднамеренно.

– Зачем мне нарочно ему вредить? – Хавьер презрительно усмехнулся.

– Это останется на твоей совести. Я точно знаю, что Бенджамин был нашим другом. Я защитил тебя и прикрыл твою задницу…

– Наши задницы, – ледяным тоном произнес Хавьер. – Я полагаю, этот всплеск совести связан с той проклятой женщиной.

Потеряв терпение, Луис схватил брата за ворот рубашки.

– Если ты когда-нибудь снова оскорбишь Хлою, мы с тобой навсегда расстанемся. Ты меня слышишь? Навсегда.

– Если ты по-прежнему защищаешь ее от меня, то, по-моему, между нами, братец, уже все кончено, – огрызнулся Хавьер.

Какое-то время оба смотрели друга на друга с ненавистью, а потом Луис отступил назад и разжал кулак.

Он продолжал смотреть на своего брата-близнеца, с которым когда-то делил одну комнату, дрался, которого защищал. Наконец он повернулся к Хавьеру спиной.

Обойдя театр, Луис нигде не нашел Хлою и решил сделать последнюю попытку, заглянув в костюмерную.

Распахнув дверь, он увидел, что Хлоя разговаривает с Марией; обе женщины пили вино.

Они испугались его появления.

Потом Хлоя густо покраснела.

– Мария, можно мне побыть наедине с Хлоей? – вежливо спросил Луис.

Должно быть, Мария что-то увидела в его взгляде, потому что вскочила и поспешила в коридор.

– Я буду на вечеринке, – пробормотала она, закрывая за собой дверь.

– Можно мне вина? – спросил он, кивнув на бутылку белого вина.

Хлоя протянула ему свой бокал.

Отпив вина, он отдал ей бокал.

– Меня мучила жажда, – попытался пошутить он.

Она ответила:

– Я нахожусь здесь законно. Мне дали билет.

– Я не оспариваю законность твоего приезда сюда. – Он сел на место Марии и слегка ссутулился.

Хлоя отодвинула свой стул дальше от Луиса.

– Тогда почему ты пришел? – спросила она. – Ты искал меня?

– Я видел тебя из ложи.

– Я тоже тебя видела. Ты казался очень довольным. Где ты оставил свою подружку?

– У меня нет подружки, – смущенно сказал он. Хлоя подняла бровь и поджала губы.

– Женщины, которые сидели с нами в ложе, – члены королевской семьи. Мы пригласили их на открытие театра. Только и всего.

– Мне это безразлично, – ответила она.

Но он снова узнал выражение ее лица, которое появлялось, когда он упоминал Мариетту до того, как Хлоя поняла, что Мариетте почти девяносто лет. Она его ревновала.

Ее ревность слегка приободрила его.

– Как твои дела? – спросил он.

– Я отлично провела время в Лондоне, спасибо.

– Лондон?

– Да. Я была там с тех пор, как покинула Карибский бассейн, и я возвращаюсь туда утром. Ты искал меня, чтобы поговорить? Или у тебя другая цель?

– Пожалей меня, дорогая. Я знаю, что не заслуживаю этого, но позволь мне поговорить с тобой. То, что я должен сказать, будет для меня нелегко. Но мне надо это сделать.

Она посмотрела на часы.

Ему показалось, что ее запястья стали тоньше. – Такси приедет за мной через полчаса, – произнесла она. – Мне надо десять минут, чтобы добраться до выхода из театра, поэтому в твоем распоряжении двадцать минут.

– Я отвезу тебя, куда скажешь. Она снова посмотрела на часы.

– Двадцать минут.

Он кивнул и глубоко вздохнул.

– Хорошо. Ты получила рекомендательное письмо?

– Да. Спасибо. Я полагаю, это твоих рук дело.

– Да. И теперь я хочу, чтобы ты разорвала его и вернулась в Мадрид.

– Ты хочешь, чтобы я вернулась и работала на тебя?

– Нет, я хочу, чтобы ты вернулась и стала моей женой.

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее глаз.

– Ты все-таки отличный клоун.

Он выругался себе под нос.

– Я не шучу, дорогая. Я хочу, чтобы ты вышла за меня.

– И я не шучу. Если ты еще раз назовешь меня дорогая, я вылью вино тебе на голову. – Она натянуто улыбнулась и встала. – У меня нет времени на твои игры.

Он схватил ее за руку.

– Пожалуйста, сядь. Я не играю в игры. Я знаю, что все делаю неправильно, но я никогда не признавался в любви.

Она округлила глаза и резко высвободила руку. – Я думала, что из вас двоих жестокий только Хавьер.

– Он жесток, – мрачно согласился Луис. – Это последствия нашего детства. Ему приходится жить, видя образ нашего отца каждый раз, когда он смотрится в зеркало. А я вижу в зеркале образ, который мой отец ненавидел.

Она молча разглядывала его, потом осторожно села.

– И мне приходится видеть в зеркале отражение, которого не хотел видеть мой отец, – медленно сказала она.

– Я знаю. Но ты стала жизнерадостной и любящей женщиной, и это вдохновляет. Тебе следует ненавидеть весь мир, но ты его любишь. Ты нравишься людям.

– Ты тоже нравишься людям, – заметила она.

– Им нравятся мои деньги. Им нравятся мои вечеринки и подарки. Я покупаю их дружбу. – Его глаза сверкнули.

– Это неправда. Ты всегда был веселым человеком.

– Мне нравится веселиться, – признал он. – Но я говорю о настоящей дружбе. Ты и Бенджамин – единственные люди, помимо моего брата, с которыми я могу быть самим собой.

– Потому что ты знаешь нас всю свою жизнь?

– Мы выросли вместе с Бенджамином. Он знал меня до убийства моей матери, а ты тогда была просто ребенком. И я считал тебя ребенком до тех пор, пока ты не приехала в Мадрид и я не увидел, что ты стала красивой и умной женщиной. Я посмотрел на тебя совершенно другими глазами и влюбился, хотя не понимал этого. В конце нашего единственного свидания меня переполняли не знакомые мне эмоции. Потом начались проблемы с твоим братом, а ты, по правде говоря, больше не захотела меня знать. Я помнил о тебе, проходя через судебные процессы. Я не мог перестать думать о тебе. Когда ты позвонила мне и сказала, что попала в аварию в горах, я понесся к тебе как сумасшедший. И я узнал, что ты меня обманула, чтобы я не появился на гала-вечеринке, дорогая. Я был в ярости и решил мстить.

Он перевел дыхание и покачал головой:

– Хавьер говорил, что я свихнулся, настаивая на том, чтобы ты вышла за меня замуж. И теперь я понимаю, что он прав. Конечно, в то время я этого не осознавал. По правде говоря, мне все становится понятно только теперь, когда я говорю с тобой.

– Правда? – спросила она с едва заметной язвительностью. – Ты похитил и шантажировал меня из-за любви ко мне? Ты хоть представляешь, как это звучит?

Он пригладил рукой волосы.

– Разве ты не знала, что я чокнутый?

– Это все объясняет, – усмехнулась она. – Но если ты любишь меня, почему ты так жестоко расстался со мной?

– Я испугался, – просто ответил он. – Я испытывал к тебе такие чувства, какие не испытывал ни к кому. Это испугало меня. И я побоялся, что ты в меня влюбишься. Я опасался, что, полюбив меня, ты поймешь, какой я на самом деле.

– Я знаю, какой ты, – медленно произнесла она. – И всегда это знала. Даже когда я тебя ненавидела. Я стала лучше понимать тебя, когда узнала о твоих отношениях с отцом. Мы с тобой во многом похожи: два ребенка, жаждущие любви родителя, который отказался ее давать. Я влюбилась в тебя, когда мне было семнадцать лет. Я мечтала выйти за тебя замуж… А потом я выросла и узнал правду о своем зачатии. – Она глубоко вдохнула. – Но ты все это знаешь. Я доверилась тебе. Моя история известна только тебе.

– Ты все это время любила меня? – спросил он в недоумении.

– Все это время. – Она грустно улыбнулась. – Ты был рядом со мной и Бенджамином, когда мы больше всего в тебе нуждались. Ты веселил мою маму, когда она была больна и так слаба, что едва могла поднять голову. Ты приносил радость в нашу жизнь. А в тот день, когда мы ее хоронили, когда мне так требовалась поддержка, ты утешал меня и дал мне силы жить дальше. Конечно, я влюбилась в тебя. Я годами считала свою любовь к тебе юношеским увлечением. А потом я снова встретилась с тобой в Мадриде, и мои старые чувства к тебе ожили.

Когда Бенджамин рассказал мне о контракте, мое сердце разбилось. Я не понимала, как ты мог одновременно помогать нам и предавать нас. Конечно, теперь я знаю, что произошло. Моя любовь к тебе никогда не умирала, Луис. Она всегда была со мной.

Луис вздохнул.

– Хавьер знал.

– О чем ты говоришь?

– Он нарочно не предупредил твоего брата об изменении условий контракта.

– Я знаю об этом, – ответила она.

– Откуда?

Она пожала плечами:

– Бенджамин утверждал, что упомянул условия контракта, который подписывал в тот вечер, но его слова не опровергли. Вот почему он чувствовал себя преданным, как и я.

– Прости.

– Ты не отвечаешь за своего брата, – произнесла она. – А он поплатился за обман. Мне жаль, что ты стал участником этой войны.

– Не надо. Я молчал семь лет и игнорировал интуицию, которая подсказывала мне, что действия Хавьера были преднамеренными.

– На твоем месте я, наверное, поступила бы так же. – Тяжело вздохнув, она поднялась. – Он твой брат. Ты ему верен. Я это понимаю.

Когда она направилась к двери, Луис вдруг понял, что она делает, и встал. Он с такой силой оттолкнул от себя стул, что тот упал.

– Куда ты идешь? – спросил Луис.

– К такси. Я уже опаздываю.

– Ты уходишь?

Она закрыла глаза и кивнула.

– Но… – Он с трудом подбирал слова, не в силах смириться с тем, как развиваются события. Ведь он только что раскрыл Хлое свою душу.

– Я же говорила, что вызвала такси, Луис, – тихо ответила она. – Прости. Я не могу выйти за тебя замуж.

– Ты же сказала, что любишь меня, – возразил он.

– Я люблю тебя, но этого недостаточно. Неужели ты не понимаешь?

– Нет, – спокойно произнес он, очень стараясь побороть нарастающую панику. Коснувшись рукой ее затылка, он прижался лбом к ее лбу. – Я люблю тебя, ты любишь меня, что еще нужно понимать? Ты мое сердце. Последние шесть недель мне казалось, будто что-то внутри меня умерло. А как только я увидел тебя сегодня в зале, я понял, что со мной не так. Я люблю тебя больше всего на свете.

– Прости, – повторила она, отчаянно моргая, высвободилась из его руки и собралась открыть дверь. – Пожалуйста, не подходи ко мне. Мне тяжело. Ты слишком сильно меня обидел. Без тебя я жила как в аду, а ты предлагаешь мне снова все повторить. Я не могу. Я люблю тебя, но я не верю, что ты снова не разобьешь мое сердце. Прости меня.

Готовый спорить, Луис увидел ее взгляд и сомкнул губы.

Он отказался от борьбы, заметив, как сильно обижена Хлоя.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, потом она едва заметно кивнула, расправила плечи и вышла из комнаты.

Прислонившись к двери, Луис слушал стук каблучков Хлои.

И потом он опустился на пол и закрыл лицо руками. Ему казалось, что он проходит все круги ада.

* * *

Хлоя шла так быстро, как позволяли ей туфли на высоких каблуках.

Она попыталась отправить сообщение таксисту о том, что выходит из здания, но пальцы ее не слушались.

Ей надо просто добраться до выхода, сесть в такси и доехать до отеля.

Утром она вернется в Лондон и подаст заявление о приеме на работу в нью-йоркскую балетную труппу.

Напротив нее остановился швейцар.

– Все в порядке, мисс?

– Все в порядке. Почему вы спрашиваете?

Швейцар смутился:

– Вы плачете.

– Правда? – Приложив руку к лицу, Хлоя испугалась, увидев, что она мокрая от слез.

– Чем вам помочь?

– Мне надо добраться до такси.

Как только она произнесла эти слова, ее телефон звякнул. Водитель такси сообщил ей, что в ее распоряжении пять минут, иначе он уедет по другому вызову.

Запаниковав, Хлоя сняла туфли и побежала.

Она не замечала ничего вокруг, пока ей в лицо не ударил теплый воздух улицы.

С трудом переводя дыхание, Хлоя попробовала открыть дверцу такси, но пальцы по-прежнему ее не слушались.

Женщина-таксист открыла окно и что-то сказала Хлое. Но та ничего не слышала из-за шума в ушах. Повернувшись, она посмотрела на великолепный театр и золотой логотип «Балетной компании де Касиллас» вокруг силуэта балерины.

«Балетная компания де Касиллас». Она названа в честь любимой матери двух мальчиков, которые пострадали от жестокости собственного отца.

Балетная компания призвана сохранить память об их матери и продемонстрировать лучшее, что может дать людям балет.

Луис любил свою мать. Спустя двадцать два года после ее смерти он по-прежнему ее любит. Хавьер тоже ее любил. Впервые за несколько месяцев Хлоя почувствовала нежность к Хавьеру, который так много потерял. Который сумел намеренно обмануть своего старинного друга.

Луис не скрывал своих эмоций. Он признался ей в любви.

Он впервые позволил себе открыто говорить о своих чувствах после смерти своей матери.

Он любит Хлою, несмотря на все ее недостатки. И она любит все его лучшие и худшие качества.

Если она сейчас сбежит…

Готова ли она упустить такой шанс?

Хлоя машинально сунула деньги в руку таксиста, не в силах говорить, и извинилась перед ней взглядом. На ватных ногах она зашагала вверх по лестнице и вошла в фойе театра. Слезы застилали ей глаза.

Луиса нигде не было.

Вероятно, он по-прежнему в костюмерной.

– Хлоя?

Она обернулась, слыша любимый голос совсем рядом. Она заметила измученное лицо Луиса.

– В чем дело? – взволнованно спросил он. – Тебе больно?

Она покачала головой, отчаянно пытаясь остановить слезы, которые лились как водопад, и ответить. Подскочив к Луису, она крепко обняла его и прижалась к нему.

Только его врожденная сила помешала им обоим потерять равновесие. Луис крепко обнял ее в ответ и зарылся лицом в ее волосы.

– О, Луис, – всхлипнула она, – прости меня. Я так тебя люблю. Прости, что я причинила тебе боль и…

Две больших руки осторожно обхватили ее лицо, слегка запрокидывая ее голову. Карие глаза, которые она так любила, смотрели на нее с нежностью.

– Моя любовь, – выдохнул он. – Пожалуйста, ни слова больше. Это я во всем виноват.

Она покачала головой и снова расплакалась.

– Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, всей душой. Клянусь, я больше никогда тебя не обижу. Ты моя жизнь, Хлоя, пожалуйста, поверь мне.

– Я тебе верю. Потому что ты тоже моя жизнь. Я не хочу жить без тебя.

– Тебе не придется этого делать, – серьезно пообещал он. – Мы с тобой больше не расстанемся.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Мы всегда будем вместе? – спросила она.

– Всегда.

И они принялись целоваться с такой любовью и страстью, что ни у одного из них не осталось сомнений в искренности их чувств.

Эпилог

Солнце садилось над Карибским морем, как огромный драгоценный камень, и Луис с наслаждением любовался этим великолепным видом.

– Как нервишки, шалят?

Он повернул голову и улыбнулся Бенджамину.

– Я не нервничаю.

Француз выгнул бровь, в точности повторяя мимику своей сестры.

– Ты совсем не волнуешься?

– Нет. Сегодняшнего дня я ждал слишком долго. И по-моему, я лопну от нетерпения, если она заставит меня ждать дольше.

Хлоя настояла на том, чтобы они не торопились обменяться брачными клятвами. Если они собираются сделать это один раз на всю жизнь, она хотела, чтобы все прошло идеально.

Бенджамин рассмеялся:

– Моя сестра бывает очень упрямой.

– Это семейная черта.

– Ага. – Он сверкнул белыми зубами. – И ее наверняка унаследует моя племянница или племянник.

– Она сказала тебе? – спросил Луис.

– Она сказала Фрее, а та передала мне…

Луис рассмеялся.

Хлоя сделала тест на беременность неделю назад и заставила Луиса поклясться, что он никому не расскажет о ее положении до конца первого триместра.

Ему следовало догадаться, что Хлоя не сможет скрыть эту новость от Фреи.

После первых бурных дней, когда они наконец признались в своей любви друг к другу и почти все время занимались любовью, вылезая из постели только для того, чтобы поесть, Луис решился наладить отношения с Бенджамином.

Хлоя попросила свою невестку помочь ей в этом деле. Фрея так очаровалась Хлоей, что простила ей участие в ее похищении Бенджамином. Под напором своей жены и сестры Бенджамин в конце концов сдался и согласился на встречу с Луисом наедине на нейтральной территории.

Естественно, это означало, что Хлоя и Фрея тоже пришли в выбранный отель, и оказались плохими актрисами, когда старались прятаться за меню, сидя за столом в противоположном конце зала.

Луис знал, что именно их присутствие заставило Бенджамина выслушать его. Он отказался брать у Луиса чек на общую сумму невыплаченной прибыли с процентами, попросив его отдать эти деньги на благотворительность. Но он позволил Луису угостить его пивом. И выслушал его.

После трех кружек пива Бенджамин извинился за свои ужасные поступки.

После пяти кружек пива Луис и Бенджамин подшучивали друг над другом.

И вот спустя два месяца Бенджамин стал шафером Луиса, который женится на женщине, укравшей его сердце.

Единственной неприятностью было отсутствие Хавьера.

Брат-близнец Луиса вообще перестал выходить с ним на связь.

Хлоя просила Луиса дать Хавьеру время, но Луис знал своего брата лучше всех.

Хавьер был воплощением максимализма. Он считал, что, выбрав Хлою, Луис предал своего брата. Хавьер не понимал и не принимал выбора Луиса, для которого любовь к Хлое стала всеобъемлющей. Она была нужна ему как воздух.

Наконец Луис забыл о своем обиженном брате-близнеце, потому что на палубе появилась женщина, которую он любил. Она сияла в белоснежном свадебном платье длиной до пола; декольте удачно подчеркивало ее грудь, которая сильнее округлилась из-за беременности. Хлоя держала в руках букет, прикрывая пока еще плоский живот. Ее улыбка была ярче солнца. Даже капитан Бранд, который должен был их поженить, широко улыбался вместе с остальными членами экипажа.

Хлоя даже не попыталась спокойно подойти к Луису. Она опять подскочила к нему, как газель.

Сияющая улыбка не покидала ее лица ни на мгновение, пока они обменивались брачными клятвами. Когда пришло время первого поцелуя молодоженов, Хлоя обняла Луиса и целовала его так долго, что они не заметили начало фейерверка.

С красивой, крепко прижимающейся к нему женой Луис наблюдал за впечатляющим фейерверком и считал себя самым удачливым человеком на свете.

«Луис и Хлоя Касиллас рады объявить о рождении своего первенца – Клары Луизы Касиллас, родившейся утром в пять часов двадцать две минуты.

Мать и дочь чувствуют себя превосходно».

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg