«Дерзкое желание»

Дерзкое желание (fb2) - Дерзкое желание [A Royal Vow of Convenience - ru] (пер. Анна Александровна Ильина) 803K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Шэрон Кендрик

Шэрон Кендрик Дерзкое желание

Глава 1

Стоял оглушительный грохот — с безоблачного голубого неба спускался вертолет. Софи не могла скрыть беспокойства.

— А вот и он, — резко сказал Энди, когда перестали вращаться лопасти вертолета. — Не надо так волноваться, Софи. Рейф Картер — крутой босс, но он не кусается. Он просто не выносит дураков. И пока ты помнишь об этом, все будет в порядке. Поняла?

— Поняла, — послушно повторила Софи.

Но у нее все равно сдавило горло от напряжения, когда Энди побежал к вертолету, в открытой дверце которого только что появился высокий мужчина. Он тут же начал приглаживать пальцами темные, взъерошенные ветром волосы. Остановившись на секунду, мужчина посмотрел на горизонт и покачал головой, когда блондин в строгой синей униформе попытался привлечь его внимание. Он спрыгнул на пыльную землю, а Энди оставалось только молча смотреть ему в спину, уныло ссутулившись.

Софи сильнее запаниковала, но теперь к волнению примешивалось и другое чувство. Ее сердце билось чаще, пока она наблюдала, как Рейф спокойно оглядывает территорию. Она обратила внимание на его гордый профиль и решительный подбородок.

Даже с такого расстояния она видела, какое у него мускулистое тело. В безупречном костюме он выглядел модным городским жителем и совсем не вписывался в пыльную обстановку необжитого района Австралии, как и его дорогой вертолет. Все детали в его образе говорили о том, что он миллиардер и владелец одной из крупнейших мировых телекоммуникационных компаний. Скотоводческая ферма — просто хобби. Рейф Картер. Даже его имя и фамилия звучали сексуально. Софи слышала, как о нем сплетничают другие сотрудники, но старалась не проявлять любопытства.

Софи очень быстро поняла, что если она хочет сохранить свое имя в тайне, то лучше вести себя как можно скромнее и тише. Ей следует надевать рабочую одежду и держаться в тени. И не задавать вопросов о владельце этого имущества и обширных земель. Она только знает, что он богат. Очень богат. Он любит самолеты, искусство, красивых женщин и сельскую местность Австралии, куда приезжает, когда ему заблагорассудится. От предвкушения у Софи покалывало грудь. Она просто не ожидала, что Рейф окажется таким… невероятным.

Софи наблюдала, как Энди прошел вперед и поприветствовал Рейфа, прежде чем пойти к дому. Вертолет поднялся в небо. На веранде было жарко даже в такой ранний час. Иногда Софи казалось, что она живет в гигантской сауне. Она вытерла вспотевшие ладони о хлопчатобумажные шорты и вновь мысленно укорила себя за сильное волнение.

Софи стало любопытно, почему с прибытием Рейфа Картера ей показалось, будто ее мир вот-вот рухнет. Вероятно, она боялась, что он, в отличие от остальных, поймет, кто она такая. Что узнает, как она проехала огромное расстояние, чтобы укрыться в необжитой местности Австралии от привилегированного существования и вести более спокойную жизнь. Она никогда не встречалась с Рейфом, но, скорее всего, он видел ее фотографии в прессе. А что будет, если он все-таки ее узнает?

Перед Софи промелькнул ряд тревожных сценариев, и она решительно сжала кулаки. Ее не должны вычислить. Она этого не позволит. Впервые в жизни она наслаждается простыми радостями жизни и плодами честной напряженной работы и верит в светлое будущее. Никто не знает, кто она такая, и никому нет до нее дела. Никто не отслеживает каждое ее движение. Она сама по себе, а это одновременно сложно и захватывающе. Но рано или поздно это закончится. Софи понимала, что ее брат поставил ей ультиматум, и ее время стремительно убегает. Он требует, чтобы она вернулась в Изолаверде — желательно к Рождеству, но самое позднее — в конце февраля, на девятнадцатый день рождения ее младшей сестры. Через пару месяцев все закончится, и Софи будет скучать по ощущению спокойствия и свободы, которую она узнала в этом захолустье. Ей придется вернуться в мир, из которого она сбежала, и встретиться лицом к лицу со своим будущим, но она собиралась сделать это на собственных условиях. Она хотела уехать из Австралии так же, как сюда приехала, — без суеты и лишнего шума.

Покинув жаркую веранду, Софи поспешила на кухню. Там был кондиционер. Обмахивая лицо рукой, она услышала тяжелую мужскую поступь и постаралась не волноваться.

— Софи? Иди представься боссу.

Услышав отчетливый австралийский акцент Энди, она поняла, что уже слишком поздно для размышлений. Управляющий фермой вошел на кухню, улыбаясь, а следом за ним — мрачный хозяин. Софи смотрела на Рейфа во все глаза, хотя воспитание запрещало ей рассматривать человека так пристально.

Вблизи Рейф был еще привлекательнее. Его суровое лицо оказалось поразительно красивым, как и его тело. Но его физическое совершенство подкреплялось аурой опасности, отчего Софи сразу засмущалась. Ей стало интересно, знает ли он, какое впечатление производит на женщин. Догадывается ли он, что у нее пересохло во рту, а ее соски напряглись и уперлись в грубую ткань дешевого бюстгальтера? Она задалась вопросом: как ему удается так сногсшибательно выглядеть в деловом костюме? Словно прочитав ее мысли, Рейф снял пиджак, и она увидела его широкие плечи и мускулистый торс.

Софи посмотрела в его серо-стальные глаза. Прищурившись, Рейф оглядел ее с головы до ног. Софи приказала себе не возмущаться, потому что она не привыкла, что мужчины рассматривают ее подобным образом. Никто никогда не смотрел на нее так откровенно. Как будто имел полное право это делать. Она сглотнула.

— Рейф? — Энди указал рукой на Софи. — Это Софи. Та женщина, о которой я вам говорил. Она готовила нам еду почти полгода.

— Софи?..

Рейф заговорил впервые с момента приезда. Его вопрос показался Софи темной шелковой лентой, которую он резко бросил в ее сторону. Рейф Картер вопросительно поднял брови, и Софи нервно улыбнулась. Она знала, что не должна казаться нерешительной, чтобы себя не выдать. Она обязана ответить быстро, словно привыкла представляться работодателю, и не показывать, как ее привлекает его глубокий, бархатистый голос. И его парализующий пристальный взгляд.

— Меня зовут Софи Дукас, — сказала она, назвавшись фамилией своей бабушки-гречанки, зная, что никто не задаст ей лишних вопросов, ведь документы она так никому и не показывала.

Взгляд серых глаз Рейфа стал еще пронзительнее.

— Необычная фамилия, — заметил он.

— Да. — Отчаянно желая сменить тему, Софи откашлялась и заставила себя улыбнуться. — Должно быть, вас мучает жажда после полета. Хотите чаю, мистер Картер?

— Я думал, вы никогда не спросите, — ответил он, растягивая слова. — Зовите меня по имени.

— Рейф, — повторила она, слыша неодобрение в его прохладном тоне. «Соберись! Он твой босс, и ты должна ему угождать». — Правильно. — Она заставила себя улыбнуться. — Я сейчас же приготовлю чай. А вы, Энди, хотите чаю?

— Нет, спасибо. — Управляющий покачал головой. — Я подожду утреннего перерыва. Я жду вас на улице, Рейф. Я быстро покажу вам ферму.

В голове Софи стремительно кружились мысли, когда Энди вышел, оставляя ее наедине с Рейфом Картером. И хотя Софи ежедневно готовила чай, сейчас она чувствовала себя сжатой пружиной. Пока она возилась на кухне, Рейф следил за каждым ее движением. Взгляд его серых глаз походил на лазер. Софи взяла чайник, который почему-то показался ей очень тяжелым. Заваривая чай, она размышляла о том, почему Рейф торчит на кухне. Энди говорил, что Рейф не появится на ферме до весны. К тому времени она уже уехала бы с фермы, оставляя о себе смутные воспоминания. Никто не ждал приезда Рейфа за несколько недель до Рождества.

Софи взяла чашку с комода. Было так просто забыть о Рождестве в этом экзотическом и жарком районе Австралии, с его пышной растительностью и повышенной влажностью, а также птицами и животными, которых Софи видела только в документальных фильмах о природе. Тем не менее управляющий потребовал, чтобы она украсила усадьбу к Рождеству бумажными гирляндами и пластиковым остролистом и поставила дешевую елку из мишуры, купленной в местном магазине. Украшения произвели на нее такое странное впечатление, что она забыла о том, как выглядят рождественские декорации у нее на родине.

Но теперь знакомые образы вернулись, и Софи размышляла о Рождестве в своем доме в Изолаверде. Она представляла глинтвейн и позолоченные блюда со сладкими угощениями. Она думала об огромной елке, которая занимала почетное место в дворцовом тронном зале. Елка украшалась настоящими свечами, которые зажигали легионы преданных Софи слуг. А под праздничным деревом лежала огромная куча подарков, которые она и ее брат ежегодно раздавали городским детям. Софи вспомнила их нетерпеливые взгляды и внезапно почувствовала себя одинокой и беспомощной. Она знала, что может в любой момент уехать домой, но пока не хотела этого делать. Не сейчас. Она еще не решила, как ей жить дальше…

Софи быстро заварила чай, надеясь, что Рейф выпьет его на улице или в своих апартаментах, находящихся далеко от кухни. Ее сердце сжалось, когда он прислонился узкими бедрами к подоконнику с таким спокойным видом, будто никуда не собирается. И в отличие от большинства людей, он словно наслаждался затянувшимся молчанием. Разве он не понимает, что она с трудом сдерживает волнение, хотя привыкла к тому, что на нее все время пялятся? Пристальные взгляды прежде не производили на нее такого сильного впечатления. У нее покалывало грудь, а внизу живота разлилось тепло…

«Притворись, что он один из незнакомцев, с которыми ты привыкла общаться. Обменяйся с ним парой вежливых слов».

— Вы прилетели из Англии сегодня? — Софи налила молоко в фарфоровый кувшин.

Рейф не улыбнулся в ответ.

— Нет. У меня была долгая поездка в восточную Азию, и я приехал в Брисбен вчера. Я находился так близко от фермы, что было бы глупо сюда не заехать. — Его серые глаза блестели. — Кстати, я живу вовсе не в Англии.

Она встретила его решительный взгляд.

— Но я думала…

— У меня английский акцент?

Она слабо улыбнулась:

— Ну да.

— Говорят, человек навсегда сохраняет акцент той местности, в которой родился, но я давно не живу в Англии. На самом деле уже много лет. — Рейф нахмурился. — И… я не могу понять, какой акцент у вас. По-моему, я никогда не слышал ничего подобного. Вы гречанка?

Софи отвлекла его, подняв кувшин и улыбнувшись:

— Молоко? Сахар?

— Ничего, спасибо.

Она передала Рейфу чай, обращая внимание на то, как он выставил ноги, и темный материал его брюк обтянул его мощные бедра. Прежде она не смотрела на мужчин с таким явным интересом. Это было не в ее характере. Подобное поведение сразу бы заметили журналисты, которые следили за каждым шагом Софи с самого ее рождения. Даже мужчина, с которым она была помолвлена, — один из самых сексуальных мужчин мира — не провоцировал у нее такого страстного интереса, от которого дрожали пальцы рук.

Стараясь успокоиться, Софи принялась убирать воображаемые крошки со стола.

— А где вы живете? — спросила она.

— В основном в Нью-Йорке, хотя я постоянно жил здесь, когда купил ферму. Но я часто езжу по делам в разные города. — Рейф отпил чай и насмешливо посмотрел на Софи поверх края чашки. — Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Простите? — Софи озадаченно взглянула на Рейфа, потому что думала, что он забудет о своем вопросе. — О чем вы меня спросили?

— Вы гречанка?

Софи не хотелось лгать, но если она скажет правду, то выдаст себя. Он начнет задавать ей другие вопросы. И что она ему ответит?

«Я принцесса, которая больше не хочет быть принцессой. Я женщина, воспитанная во дворце, которая никогда не сталкивалась с реальной жизнью. Женщина, которую обидели и унизили. Которая сбежала, чтобы выяснить, сумеет ли она выжить без посторонней помощи».

Она посмотрела на него в упор. Его глаза холодно сверкнули.

— Моя бабушка была гречанкой. И греческий мой родной язык.

— Вы говорите еще на каких-нибудь языках?

— На английском, разумеется.

— Разумеется. — В его взгляде снова мелькнуло недоверие. — И все?

Она облизнула нижнюю губу.

— Я говорю по-итальянски и по-французски.

— Ну, разве вы не умница? — мягко спросил Рейф. — У вас много талантов для человека, который несколько месяцев жарил стейки и намазывал маслом хлеб для работников фермы.

— Я не знала, что языковые навыки могут помешать повару в работе на ферме, мистер Картер.

Их взгляды встретились, и Рейф постарался не реагировать на внезапный вызов в ее глазах, поэтому посмотрел на ее высокую грудь. Он осознавал, что Софи морочит ему голову, но не понимал почему. Он нахмурился. Сейчас он многого не понимал. Многие молодые женщины приезжали из-за рубежа на работу в отдаленные районы Австралии, но он никогда не сталкивался с кем-то вроде Софи Дукас. Он задался вопросом: что она здесь делает? Она напомнила ему алмаз в пыли. Энди сказал ему, что поначалу она ничего не умела, но была готова учиться. Рейфу стало интересно, отчего его грубоватый управляющий нанял женщину без элементарных навыков работы, однако теперь он начинал его понимать.

У Рейфа внезапно пересохло в горле. Просто Софи была красавицей. Настоящей красавицей. Она обладала вовсе не той привлекательностью, которая появляется после искусного макияжа или пластических операций. Что-то подсказывало ему, что Софи даже не пытается выглядеть как-то по-особенному. У нее были высокие скулы и голубые, как небо Квинсленда, глаза, а темные блестящие волосы были завязаны в хвост. Она не красилась, ее ресницы и так были черными. А ее губы… Ох, одного взгляда на них было достаточно, чтобы в сознании возник миллион похотливых фантазий.

У Софи была отличная фигура. Даже дешевая белая футболка и ничем не примечательные хлопчатобумажные шорты не скрывали ее длинные ноги и соблазнительные ягодицы. Софи двигалась с естественной грацией танцовщицы. Она была очень соблазнительной женщиной, и Рейф отлично понимал, как отреагировал Энди, когда впервые ее увидел.

Однако Энди сообщил Рейфу, что Софи держится отстраненно. Она не из тех иностранок, что наслаждаются жизнью по полной, в том числе сексом. Очевидно, она не флиртовала с мужчинами и не намекала на то, что с ней можно провести ночь. Управляющий говорил, что она выглядит настороженной и может быть по-настоящему недоступной, поэтому никто не осмеливается к ней подходить. Рейф нахмурился. Софи напоминала ему шалашника, который однажды по ошибке залетел в дом; его красивые крылья бились об оконное стекло, когда он пытался выбраться из неожиданной ловушки.

Рейф снова отпил чаю. Софи все сильнее интриговала его. Он чувствовал, как она старается от него отстраниться. Он привык, что женщины ему уступают.

Но Софи Дукас ведет себя иначе. Он не понимал, почему она такая скрытная. И не знал, виновата ли ее отстраненность в том, что он сейчас испытывает страстное желание.

— Нет, — сухо признался он. — Ваши языковые навыки заслуживают похвалы, даже если у вас не было шансов применить их в этой местности. — Он немного подвинулся. — Насколько я понимаю, мы с вами будем жить в одном доме.

Софи смутилась.

— Не обязательно. После приезда сюда я жила в дальнем конце хозяйского дома. Энди сказал, что та часть дома пустует и там намного прохладнее. Но теперь, когда вы вернулись…

Она посмотрела Рейфу прямо в глаза без какого-либо намека на заигрывание, какого он ожидал бы от любой другой женщины в подобных обстоятельствах.

— Я могу переехать в другой дом, — натянуто продолжала она. — Я не хочу вас стеснять.

Рейф едва сдержал улыбку. Нет, она определенно с ним не флиртует. Черт побери. Он не помнил, когда с ним такое бывало в последний раз.

— Не надо, — сказал он. — Дом достаточно большой для двух человек. Я уверен, мы не будем попадаться друг другу на глаза. И потом, я останусь на ферме всего на одну ночь. Кстати. — Он прислонился спиной к окну и оценивающе взглянул на Софи. — Я не припомню, чтобы Энди говорил, как долго вы собираетесь здесь работать.

Рейф наблюдал за тем, как меняются ее поза и жесты. Софи взяла со стола чайную ложку и отнесла ее в раковину, словно ложка могла взорваться, если бы она быстро не положила ее в миску с водой.

— Я… еще не решила, — произнесла она, стоя к нему спиной. — Скоро. Наверное, сразу после Рождества.

— Но разве ваша семья не будет скучать по вас в праздники? — намекнул он. — Или вы не отмечаете Рождество?

Софи повернулась к Рейфу, и он заметил, как она побледнела. Ее голубые глаза потемнели, она вдруг стала почти беспомощной, и Рейф внезапно почувствовал укол совести, словно он совершил плохой поступок. Потом он напомнил себе, что просто задал ей откровенный вопрос. И как работодатель он имел на это полное право.

— Да, я его праздную, — тихо ответила она. — Но моих родителей нет в живых.

— Простите.

Она опустила голову:

— Ничего.

— У вас нет братьев и сестер?

Софи удивилась настойчивости Рейфа. Она не привыкла к подобным расспросам. Ей хотелось бы знать, почему ему так интересна ее жизнь. Возможно, он понял, что его управляющий не был дотошным, когда проводил с ней собеседование. Или причина в другом? Она уставилась на чайник, ее взгляд стал расфокусированным. Она невинна, но не глупа. Она заметила, каким взглядом одарил ее Рейф, войдя на кухню: удивление в его глазах быстро сменилось одобрением. Он быстро, но очень внимательно оглядел ее лицо и тело. Он вряд ли так таращился бы на нее, если бы знал, кто она такая.

Интуиция не подвела Софи. Она встревожилась, когда впервые увидела Рейфа, но не поняла почему. Теперь до нее дошло. Пока он так смотрит на нее, она чувствует себя инопланетянкой. Это ощущение не имело ничего общего со страхом быть узнанной, но оно все равно тревожное. У нее внезапно отяжелела грудь, внизу живота возник жар, а кожу стало покалывать.

Софи поняла, что испытывает желание к Рейфу Картеру. Страстное и настоящее желание, от которого ее сердце бьется так часто. Ей стало интересно, что она почувствует, если Рейф Картер прикоснется к ней. Если дотронется длинными загорелыми пальцами до ее чувствительной кожи, которая уже жаждет его ласк. Она никогда не испытывала ничего подобного. Ни с одним мужчиной.

Даже с Лючано.

Софи стало стыдно.

Она поняла, что Рейф по-прежнему ждет ее ответа, поэтому она приложила все силы, чтобы вырваться из эротического тумана своих желаний.

— У меня есть младшая сестра и брат.

— И они не будут ждать вас дома? — спросил он.

Софи покачала головой. Уехав из Изолаверде, она позвонила своему брату, Мирону, сообщила, что у нее все в порядке, и попросила его никого не посылать на ее поиски. Она сказала ему, что ей надо отдохнуть после случившегося, и до сих пор он внимал ее просьбе. Изредка выходя в Интернет и просматривая новостные ленты, она не встречала официальных подтверждений своего внезапного исчезновения и того, что младшая сестра, Мэри-Белл, взяла на себя все ее обязанности. Возможно, Мирон понял, что гордость Софи задета, и ей необходимо уединиться и зализать раны после того, как ее публично отверг мужчина, за которого она собиралась замуж. Что она с радостью снова возложит на себя все обязанности принцессы, просто ей надо немного времени, чтобы собраться с мыслями. А может быть, он слишком занят управлением островного королевства, чтобы уделять Софи много внимания. Он очень серьезно относился к обязанностям короля Изолаверде и давным-давно искал подходящую невесту.

— Я даю тебе ровно шесть месяцев свободы, — отрезал Мирон в телефонном разговоре с Софи. — Если ты не вернешься домой к февралю, я пошлю за тобой поисковую группу. Не делай глупостей, Софи.

Вспомнив брата, который ее контролировал, Софи повернулась и встретилась с пытливым взглядом Рейфа Картера. Она понимала, что не должна позволять ему лезть в ее жизнь.

— А как пройдет ваше Рождество? — спросила она. — Вы будете сидеть у елки со своей семьей, верно? Будете есть крекеры и петь старинные рождественские песенки?

Его лицо застыло, и Софи увидела боль в глубине его глаз. Она моргнула. Она не представляла, что такой властный человек умеет страдать.

— Такое Рождество существует только в сказках, — сказал он внезапно резким и циничным тоном. — А в сказки я не верю.

Рейф стремительно встал, отошел от окна и вдруг оказался к Софи так близко, что она могла к нему прикоснуться. На его подбородке выступила темная щетина, хотя он наверняка брился всего несколько часов назад. Она снова почувствовала желание.

— Что с вами? — спросил он. Его серо-стальные глаза в обрамлении черных ресниц сверкнули, когда он посмотрел на ее пальцы. — У вас дрожат руки. В чем дело, Софи? Вас что-то беспокоит?

Она подозревала, что он точно знает причину ее беспокойства, но скрыла смущение, покачав головой.

— По правде говоря, — произнесла она, — я начинаю нервничать, если кто-то смотрит на меня, пока я работаю, особенно если это мой босс. Я собираюсь приготовить мужчинам обед, вы ведь знаете, какие они голодные. — Софи быстро улыбнулась, надеясь, что скрыла за улыбкой свои чувства. Она полагала, что Рейф не заметил, как ее соски напряглись, а щеки покраснели. — Поэтому, если вы позволите…

— У меня возникло отчетливое ощущение, что меня прогоняют, — вкрадчиво сказал он. — Такое случается впервые. Тем не менее я ценю вашу преданность работе, поэтому ухожу.

Не дойдя до двери, Рейф обернулся и взглянул на Софи не как любопытствующий босс, а как миллиардер и владелец фермы, знающий свои права.

— Я не против того, чтобы вы жили в одном доме со мной, если только вы не будете мне мешать. Поэтому, пожалуйста, не считайте, будто вы должны искать меня или вовлекать в разговор, особенно если я работаю. — Рейф заговорил жестче: — Я определенно не желаю слушать ваши восторги по поводу того, как светит солнце, или ваши вопросы о том, как я проведу день. Понимаете?

Софи встретила его пронизывающий взгляд, думая о том, что так грубо с ней еще никто не разговаривал. Вовлекать его в разговор? Да она скорее заговорит с одним из здоровенных жуков, которые каждое утро залетают на веранду! Однако она сдержала эмоции и кивнула.

— Конечно, — натянуто ответила Софи.

Она обрадовалась, когда за Рейфом захлопнулась дверь. Он был самым высокомерным человеком, которого она когда-либо знала. Намного высокомернее ее брата. Однако он все равно был очень привлекательным. На миг закрыв глаза, Софи напомнила себе о том, что ведет себя в его присутствии слишком неестественно. Он ее босс. И она не имеет права им увлекаться.

Однако, несмотря на свои лучшие намерения, Софи подошла к окну и увидела, как Рейф шагает по двору.

Темно-красные лучи утреннего солнца ласкали его черные волосы. Глядя на его решительную походку, Софи почувствовала такое сильное желание, что ей пришлось вцепиться руками в подоконник, чтобы не упасть.

Внезапно Рейф Картер обернулся, увидел, что Софи пристально смотрит на него, и лениво растянул губы в самодовольной улыбке.

Глава 2

Если ваш босс торчит возле вас дольше положенного, то это становится настоящей пыткой. Софи энергично перемешивала в миске тесто для пирога, когда Рейф направился к дому. Пытка. Почему он живет на ферме уже четыре дня, хотя сказал, что останется только на ночь? Ведь такой крупный бизнесмен должен быть постоянно занят. Но он помогает своим работникам чинить забор и сгонять скот, а вечерами смотрит на закат, стоя у дома с бутылкой холодного пива. Софи сглотнула.

С учащенно колотящимся сердцем она наблюдала, как он подходит к дому. На нем были потертые джинсы, облегающие мускулистые ноги, и обтягивающая черная футболка, из-под которой виднелись кубики его пресса и мускулы рук и плеч.

Софи смутилась. Каждый раз, когда он попадался ей на глаза, она испытывала непривычные ощущения. У нее тяжелела грудь, а внизу живота появлялось томительное тепло. Подобного с ней еще не бывало. Софи старалась убедить себя, что это происходит потому, что она находится в непривычном ей месте и по-новому воспринимает свое тело. Она пыталась попадаться на глаза Рейфу как можно реже. Она сразу уходила, как только видела его вдали. Но ничего не помогало. Софи просто не могла перестать думать о нем.

Открыв дверь, Рейф вошел на прохладную кухню. Черные и влажные завитки волос обрамляли его суровое лицо, на его футболке красовалось пятно пота, спускающееся в пояс его джинсов. Поставив миску на стол, Софи заставила себя взглянуть на Рейфа. Почему она не может просто смотреть на его чувственные губы, не задумываясь, каковы они на вкус?

— Чем я могу быть вам полезна, Рейф?

— Помимо того, что вы смотрите на меня так, будто желаете, чтобы я скрылся с глаз долой? — спросил он.

— Я уже говорила, — сухо заметила она, — что смущаюсь, когда кто-то наблюдает за моей готовкой.

— Да, вы говорили, — тихо ответил Рейф. — Ну, вам не придется терпеть мою компанию очень долго, потому что завтра утром я уезжаю.

— Ой. — Софи постаралась скрыть непонятное разочарование. — Правда?

— Да. Я навсегда исчезну из вашего поля зрения. — Пауза. — Я предлагаю приготовить мужчинам особенный ужин. Устройте им ранний рождественский праздник. Это будет моя своеобразная благодарность за их напряженный труд в течение года. Мы могли бы открыть хорошее вино, а потом поехать в Корквилль. — Его глаза блестели. — У вас получится, Софи?

Когда Рейф смотрел на нее так, ей казалось, она не способна ни на что, кроме как упасть к его ногам. Но ей все же удалось кивнуть.

— Конечно!

Остаток дня Софи металась по кухне и читала онлайн-рецепты, готовя для мужчин традиционный рождественский ужин, но ее мысли были заняты тем, что ей надеть. Хотя она приехала на ферму, чтобы готовить и подавать еду, ее дешевые платья и бесформенные шорты не подходили для праздничного ужина. Но она не понимала, с чего вдруг решила принарядиться. Вероятно, ей хочется, чтобы Рейф Картер увидел в ней настоящую женщину, а не серую мышь, какой она старалась быть.

Софи с тоской смотрела на единственное подходящее платье в гардеробе, которое она привезла из Изолаверде. Сшитое ее любимым модельером, платье было обманчиво простым; ей нравилась мягкая голубая хлопчатобумажная ткань, которая подчеркивала цвет ее глаз. И ей нравился облегающий лиф и короткая юбка, ласкающая голые ноги при ходьбе. Софи надела платье, открытые туфли с ремешками, накрасила глаза и нанесла блеск на губы. Она оставила волосы распущенными, но заколола отдельные пряди, отведя их от лица, чтобы властный Рейф Картер не читал ей нотаций о правилах гигиены и безопасности во время готовки.

До ужина оставался всего час, когда Софи рванула в соседний городок Корквилль, где Эйлин Донахью, владелица местного магазина, посмотрела на нее с любопытством.

— Я слышала, босс вернулся, — сказала она, когда Софи поставила на прилавок коробку с монетками из темного шоколада.

Софи кивнула:

— Это верно. Но завтра он уезжает.

— Жаль. В нашем городе не помешает еще один красавчик вроде Рейфа Картера. — Эйлин хитро улыбнулась.

Софи удалось сохранить нейтральный тон.

— Так говорят.

— У него появилась постоянная женщина?

— Я не знаю, миссис Донахью.

— Да. Я слышала, он все время меняет любовниц. — Проницательная владелица магазина прищурилась. — Приятно видеть вас в платье. Вы изменились.

Слова Эйлин отрезвили Софи. Ее пальцы застыли, когда она вытащила из кошелька банкнот.

Она понимала, что рискует выдать себя после нескольких месяцев анонимности только потому, что захотела произвести приятное впечатление на босса.

Быстро взяв шоколад, Софи, с пересохшим от тревоги горлом, выехала из Корквилля. Эйлин в самом деле смотрела с подозрением или у Софи развивается паранойя?

Софи заканчивала накрывать на стол, когда подняла голову и увидела Рейфа, стоящего в дверном проеме. Ей стало интересно, давно ли он стоит там, наблюдая за ней. На нем были темные брюки и шелковая рубашка с расстегнутым воротником. Он выглядел свежим и привлекательным. И он смотрел на нее так, что от волнения ее сердце чуть не выскочило из груди.

— Так-так-так. — Рейф тихо присвистнул, когда она положила сложенную салфетку на стол. — Софи Дукас преобразилась.

— Простите? — Она сделала вид, что не понимает, о чем он говорит.

— Симпатичное платье. Распущенные волосы. Макияж.

— Вам не нравится?

Его губы изогнулись в опасной и хищной улыбке.

— Не напрашивайтесь на комплименты, Софи. Вы прекрасно выглядите. А ваше платье… просто великолепно.

Схватив другую салфетку, она отвернулась:

— Спасибо.

Рейф нахмурился, задумавшись, почему ее резкий ответ на простой комплимент так его озадачивает. Словно Софи не привыкла к тому, что ей говорят, как хорошо она выглядит. Хотя в Софи Дукас его озадачивало абсолютно все, и он не понимал почему. Он огляделся, замечая цветы, свечи и накрахмаленную белую скатерть, которую она где-то нашла. На потолке были развешаны бумажные гирлянды, на пластиковой елке мерцали огоньки. Обстановка казалась кричащей, но по-домашнему приятной. Софи определенно постаралась создать в комнате уют и комфорт. У Рейфа внезапно сжалось сердце, потому что в основном в «Пунбарре» он занимался напряженной работой и наслаждался близостью к природе. Он не должен думать о комфорте.

Рейф задержался на ферме, потому что боялся возвращаться в Англию на крестины сына своего сводного брата. Обычно Рейф не появлялся на семейных торжествах — по личным причинам, — поэтому никто не поверил, что он вообще согласился быть на крестинах. Честно говоря, он сам в это не верил. Он сглотнул подступившую к горлу горечь. Он понимал, что всплывут мрачные и горькие воспоминания, но убедил себя, что не может их вечно избегать. Вероятно, ему надо просто пережить эту боль.

Через три дня ситуация на ферме усложнилась. Рейф понял, что недооценил «Пунбарру». Вместо мира и спокойствия, которые всегда сопровождали его на ферме, появилось волнение от присутствия Софи Дукас — женщины, отказывающейся с ним флиртовать. Женщины, которая избегала его, что удивляло и разочаровывало.

Рейф попытался сосредоточиться на бутылке вина, которую откупоривал, но снова и снова поглядывал на Софи. Он не может перестать думать о ней, потому что она бросает ему вызов? Он уже видит во сне страстные эротические сцены с ее участием. Она в курсе, что они понравились друг другу, но не предпринимает ничего, что делали бы на ее месте большинство других женщин. Она не попадалась ему на глаза, завернутая в полотенце. Она не вскрикивала по ночам от «кошмаров», приглашая Рейфа в свою спальню. Она просто выполняла свою работу. И старательно избегала с ним встреч.

Человек — странное существо, в этом можно не сомневаться. Если ты привык, что женщины бросаются тебе на шею, рано или поздно тебя обязательно привлечет недосягаемая недотрога. На самом деле Рейф никогда не оказывался в подобной ситуации. Он задавался вопросом, надо ли ей постоянно суетиться у кастрюль с кипящим варевом, и обнаружил, что почти ненавидит Энди и других работников, садящихся за стол. Во время ужина в комнате стоял надоедливый аромат лосьона после бритья, которым специально надушились работники фермы. В конце концов, у Рейфа начали сдавать нервы.

Он с удивлением и раздражением наблюдал, как мужчины хвалят ее готовку. Как только она заговаривала с ними или приносила новое блюдо, держа его у великолепной груди, работники вели себя как косноязычные подростки.

Рейф почти ничего не ел и не пил. Когда работники разошлись, Энди повернулся к Софи:

— Ты пойдешь с нами в паб, Софи? Мы хотим угостить тебя пивом за такой вкусный ужин.

Улыбаясь, она покачала головой:

— Нет, спасибо. Я приберусь на кухне и лягу спать пораньше.

Рейф заметил, как она насторожилась, когда все разошлись, и они остались в комнате вдвоем. Софи нервно облизнула нижнюю губу.

— Вы не пойдете в паб с остальными? — преувеличенно радостно спросила она.

Рейф покачал головой:

— Нет. Завтра у меня трудный день. — Рейф едва заметно улыбнулся. — И потом, я помешаю им веселиться.

— Ой. Верно. Простите, но я буду заниматься делами. — Она с грохотом собрала тарелки и понесла их на кухню.

Рейф заложил руки за голову, понимая, что должен уходить. Ему надо лечь спать и подготовиться к крестинам Оливера, на которых обязательно появится Шарла. Проблема в том, что он не желает никуда уходить. Не сейчас, когда так удобно наблюдать за Софи, убирающей посуду. Она хлопотала у стола, старательно избегая взгляда Рейфа. Он мог смотреть на нее, не боясь осуждения. Его взгляд задержался на ее стройных икрах и на том, как голубой хлопок платья облегает ее упругие ягодицы. Рейф обнаружил, что идея заняться сексом с Софи становится навязчивой.

Рейф старательно избегал отношений со своими сотрудницами. Он насмотрелся, как его друзья и коллеги страдают после того, как закрутят роман с персоналом. Прежде сдержанная, сотрудница становится нахальной и скандальной, как только окажется в постели босса, а потом узнает, что он не наденет ей на палец обручального кольца с большим камнем. Даже если с самого начала говорить женщине, что не будет ничего серьезного, она не поверит. Любая считает, что будет для мужчины единственной и неповторимой. И как избавиться от гнева отвергнутой любовницы, если постоянно видеть ее мстительный взгляд с противоположного конца зала заседаний или наблюдать, как ее ухоженные пальчики плавно скользят по клавиатуре компьютера?

Или когда она, перегнувшись через стол, берет ложку, и аромат ее духов сводит с ума. Как сейчас с Софи.

Рейф приказал себе не таращиться на ее грудь. И прекратить фантазировать о том, как запустит пальцы в ее трусики и начнет ласкать ее между ног.

— Вы хотите кофе, Рейф? — спросила она.

Встретив ее вопросительный взгляд, Рейф поерзал на стуле.

— Нет, — ответил он резче, чем хотел. — Я не хочу больше пить. Сядьте. Вы работали весь вечер. Вы ели что-нибудь?

— Честно говоря, я не голодна. Я поела перед тем, как подавать ужин.

— Тогда поешьте шоколада. Ни одна женщина не устоит перед этим лакомством.

— Мне нужно делать уборку.

— Вы почти все убрали. Отдохните. Это приказ. Ради бога, Софи, расслабьтесь. Неужели я предлагаю вам что-то возмутительное?

Софи осторожно подошла к стулу, на который указывал Рейф. Сердце едва не выскакивало у нее из груди. Расслабиться? Он, наверное, шутит. Она чувствовала себя мышью, которая посмотрела вверх и увидела, как над ее головой захлопывается металлическая мышеловка. Немного странное ощущение для человека, которого всю его жизнь представляют незнакомцам, и он непринужденно с ними беседует. Но на этот раз она нервничает в компании мужчины, который наливает ей вино, хотя, как она заметила, сам едва притронулся к своему бокалу за весь вечер.

— Держите. — Рейф подтолкнул бокал через стол в ее сторону.

Отпив вина, она обрадовалась тому, как тепло разливается по жилам.

— Отличное вино.

— Конечно. Австралия производит одни из лучших вин в мире. — Его глаза блестели. — А еще у нас есть дикая природа, при виде которой перехватывает дух.

Софи взболтала вино, наблюдая, как оно окрашивает стенки бокала.

— Судя по всему, вы ее любите, — сказала она. — Я имею в виду, страну.

— Люблю. — Он пожал плечами. — И всегда любил.

Софи посмотрела ему прямо в глаза:

— Поэтому вы купили ферму так далеко от Англии?

Рейф не ответил на ее вопрос сразу, потому что давно об этом не задумывался. То, что сначала было убежищем от проблем, стало одним из любимых мест проживания. Он всегда упивался экстремальными условиями жизни сельской местности Австралии и каждый раз, приезжая сюда, — а сейчас все реже и реже — он наслаждался. Ему требовался упорный физический труд, чтобы исцелить израненные сердце и душу. Ни одно из мест проживания он не считал своим настоящим домом. В детстве уютного дома у него не было, так почему же что-то должно измениться, когда он повзрослел? Он вечно скитался и по опыту знал, что женщин очень привлекает такая категория мужчин.

Рейфу стало любопытно, нравятся ли такие мужчины Софи. Не потому ли она так смотрит на него сейчас: ее голубые глаза затуманились от пламени свечей, а удивительные губы слегка разомкнулись, словно в ожидании поцелуя? И желание ее поцеловать стало почти нестерпимым.

— По-моему, я должен проводить с вами собеседование, а не наоборот, — язвительно заметил он.

— Значит, я на собеседовании? — Софи поставила бокал на стол. — Я думала, что уже получила работу.

— Да, вы работаете. Тем не менее, — произнес он и откинулся на спинку стула, — когда я спросил Энди о вашем прошлом, оказалось, что он ничего о нем не знает. Проведя несколько дней в вашей компании, я понял, что он не врал. Вы загадка, Софи.

— Я считала, что обязана кормить людей, а не развлекать их историями моей жизни.

— Верно. — Рейф нахмурился. Ей не удалось скрыть за беспечностью внезапную настороженность. — Тем не менее, судя по всему, когда вы сюда приехали, вы не знали, как пользоваться сковородкой.

— Я быстро научилась.

— И вы не умели пользоваться посудомоечной машиной.

Она пожала плечами:

— Здесь установлена промышленная посудомоечная машина.

— И вы смотрели на консервный нож так, словно он только что прилетел из космоса.

— Черт побери, — усмехнулась Софи. — И долго вы обсуждали меня с Энди?

— Довольно долго.

— И вы сделали выводы?

— Сделал.

— Какие же?

Он вытянул ноги.

— Я считаю, вы никогда прежде не занимались грязной работой, — тихо заметил он. — И возможно, вы вели привилегированную жизнь.

Софи напряглась. Ее восхищение его проницательностью сменилось страхом. Больше всего она боялась, что этот сдержанный и умный англичанин догадается о ее притворстве.

Она решила защищаться, бросив ему вызов, поэтому вопросительно подняла брови.

— Ни один мужчина на ферме, включая вас, не жалуется на мою работу, верно?

Его глаза сверкнули.

— Мои вопросы беспокоят вас, Софи?

— Честно говоря, не столько беспокоят, сколько нагоняют тоску. — Софи удивленно подняла брови. — Разве вы не говорили мне в день приезда, что предпочитаете, чтобы я вам не докучала? Что вы не хотите, чтобы я вовлекала вас в разговор.

— Я так сказал?

— Да, вы именно так и сказали, — тихо произнесла Софи. — А теперь заставляете меня с вами разговаривать!

— А может быть, я изменил свое мнение. Возможно, мне интересно, почему молодая и красивая женщина прячется в захолустье, ни с кем не созваниваясь и не получая писем по электронной почте.

Она замерла:

— О чем вы говорите?

— Энди сообщил, что вы не пользуетесь мобильным телефоном. Вы не получили ни одного электронного письма с тех пор, как сюда приехали. И вы очень редко пользуетесь Интернетом.

— Я не подозревала, что за мной следят, — недовольно сказала Софи. — Никого не касается, как я живу.

— Конечно. Но меня всегда интриговали люди, которые не хотят говорить о себе.

И Софи вдруг поняла, почему так произошло. Рейф Картер привык провоцировать людей на откровенность, и они рассказывали ему обо всем, что он хотел знать. Ей было невдомек, как он отреагирует, если она откроет ему всю правду о себе. Если сообщит, кто она на самом деле. Что-то подсказывало Софи, что он не будет лебезить перед ней, как большинство людей перед королевскими особами. Ей казалось, что он будет вести себя по-прежнему, и эта перспектива ее очень прельщала.

Но она не могла рисковать. Как только Рейф узнает, кто она, все изменится. Возможно, он рассердится, что она не упомянула об этом раньше. А вдруг он случайно скажет о ней своему другу, а тот разболтает все другим знакомым?.. Тогда случится катастрофа.

Однако не только реакция Рейфа заставляла Софи скрытничать. Она не желала так быстро уезжать из Австралии, где вела обычную жизнь.

— Что именно вы хотите знать? — спросила она.

Поставив бокал на стол, Рейф откинулся на спинку стула, обдумывая вопрос Софи, хотя в глубине души уже знал ответ. Ему не нужны факты. Он хочет Софи. Он жаждет ее с того самого момента, когда она впервые посмотрела на него большими голубыми глазами. Он хотел припасть к ее удивительным губам в страстном поцелуе. Снять с нее это хлопчатобумажное платье и насладиться ее телом. Услышать, как она с придыханием произнесет его имя, когда он ею овладеет.

Рейф поерзал на месте, чтобы избавиться от напряжения, и понял, что ведет себя как потерявший голову перевозбужденный подросток. Что на него нашло? Завтра он уезжает, а через неделю даже не вспомнит ее имя.

— Все нормально, Софи. Вы правы. Я не должен вмешиваться в вашу жизнь. — Внезапно он улыбнулся. — Но следует отметить, что вы отличный работник.

Софи моргнула: ей были приятны слова Рейфа. Обычно люди делали ей комплименты с какой-то целью. Например, чтобы расположить к себе. Но похвала Рейфа была искренней. Он не знал, что Софи принцесса.

И вдруг она поняла, что должна уйти до того, как услышит от него очередной комплимент и плюхнется на спину, как щенок, желающий, чтобы ему погладили живот. Софи встала, ее стул громко царапнул деревянный пол.

— Спасибо за похвалу, — сказала она. — И чтобы не разочаровывать вас, я пойду и приберусь на кухне.

Софи направилась на кухню и принялась мыть стаканы, чувствуя разочарование оттого, что Рейф пожелал ей спокойной ночи и ушел. Без него комната опустела. Софи приуныла. А чего она хотела? Чтобы он обнял ее и начал целовать?

Да. Она хотела именно этого.

Испытывая разочарование, она ушла в свою комнату, быстро приняла душ и улеглась в постель. Завтра ей рано вставать. Но, несмотря на тяжелую работу, она долго всматривалась в темноту. Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой Рейфа. Его лицо с резкими чертами и мускулистое тело. Его серые глаза, которыми он оглядывал ее с головы до ног. Поворочавшись с боку на бок, она наконец встала.

Подойдя к окну, Софи увидела луну на ясном небе и мерцание воды в бассейне. Ей вдруг захотелось поплавать. Если она будет осторожна, то никому не помешает. Она освежится и вдоволь поплавает, а потом снова ляжет спать.

Надев купальник и шлепанцы, Софи тихо вышла на улицу. Включив прожекторы у бассейна, она оглядела воду, стараясь увидеть в ней вездесущих тростниковых жаб, которые иногда там плавали. Тишина нарушалась только призрачными стонами кроншнепа на дальнем дереве.

Нырнув, Софи принялась энергично плавать. Она привыкла к часовым тренировкам в бассейне во дворце. Она плавала, пока не испытала приятную усталость. Лежа на спине, она услышала всплеск и, посмотрев на другой конец бассейна, замерла, когда увидела мощное мужское тело, плывущее ей навстречу. Она затаила дыхание, когда Рейф появился прямо перед ней. Мокрые волосы прилипли к его голове, а мускулистый торс освещался серебристым лунным светом.

— Рейф! — Сердце едва не выскочило у нее из груди. — Вы до смерти меня напугали!

— Кого вы ожидали увидеть?

— Тростниковую жабу! — в ярости объявила Софи.

— Ну, я довольно большая жаба. — Он улыбнулся.

Рейф снова нырнул под воду и несколько раз переплыл бассейн туда и обратно. Софи с неохотой признала, что ей нравится за ним наблюдать. Внезапно он снова появился рядом с ней и тряхнул головой, отчего капельки воды упали на ее кожу.

Запрокинув голову, он посмотрел на звезды:

— Красиво, правда?

Софи заставила себя проследить за его взглядом. Она попыталась сосредоточиться на сверкающих созвездиях над головой, хотя ей хотелось разглядывать его роскошное мокрое тело. Рейф был так близко. Очень близко. К ее испугу примешивалось волнение. Софи казалось, что она стоит на краю пропасти.

— Очень красиво, — сказала она и вздрогнула, хотя совсем не замерзла. Внезапно Софи по-настоящему испугалась своих желаний. — Холодает. Я пойду в дом.

— Пожалуйста, не прерывайте свое плавание из-за меня, — тихо произнес Рейф. Его глаза сверкнули из-под опущенных век. — Мне не хотелось бы думать, что я прогнал вас, или что вас беспокоит мое присутствие.

Конечно, Софи волновалась в его присутствии. Рейф должен об этом знать. Хотя его голос внезапно стал тихим, напряжение, которое росло между ними прошедшие несколько дней, сейчас достигло максимума. Дыхание Софи стало поверхностным, в ее жилах бурлила кровь. Она увлекалась Рейфом и не делала ничего, чтобы это остановить.

Она сглотнула.

А почему бы ей не уступить своим желаниям, которые почти сводят ее с ума?

Софи никогда не переживала подобный опыт. Она ни разу не плавала в бассейне поздно ночью даже с принцем, за которого собиралась выйти замуж. На самом деле она никогда не оставалась наедине с полуголым мужчиной, потому что в Изолаверде она жила, соблюдая средневековые традиции. Ей стало интересно, что сказал бы Рейф Картер о ее неопытности в любви. Хотя какая разница?

Впервые в жизни ей не следует соблюдать протокол, и она прекрасно понимает, что второй такой возможности у нее не будет. Ее время в Австралии ограниченно, и она мчится в неизвестное будущее со скоростью циклона, который угрожает обрушиться на этот самый регион. Казалось, все, что происходило с ней прежде, рушится под властью природы и страсти, которую пробуждает в ней полуобнаженное мужское тело.

Софи перевернулась и приподнялась из воды так, чтобы были видны ее соски. Однако Рейф не смотрел на ее грудь. Он вглядывался в ее лицо, и она уставилась на него в упор.

— Рейф? — неуверенно позвала она, но он приказал ей молчать, покачав головой.

— Иди сюда, — хрипло потребовал он.

Софи знала, что Рейф поцелует ее, еще до того, как он притянул ее к своему твердому, мускулистому телу. Она с силой прижалась грудью к его груди и ощутила тепло его дыхания, когда он поцеловал ее в губы. Ее веки затрепетали, когда он углубил поцелуй и большим пальцем коснулся ее напряженного соска через купальник. Софи простонала от непривычного удовольствия. Потому что никто никогда не прикасался к ней раньше. Рейф опустил руку и погладил ее живот, а потом запустил пальцы у нее между ног.

— Рейф? — Она выдохнула у его губ, извиваясь. — О, Рейф.

Ее прерывистые слова развеяли чувственный туман, и Рейф убрал руку. Его взгляд стал нечитаемым, а лицо посуровело.

— Я хочу заняться с тобой сексом, — произнес он прерывистым тоном. — И ты тоже этого хочешь. Но ты должна кое-что запомнить.

Ее сердце стучало так громко, что она боялась упасть в обморок.

— Что именно?

— Ты моя работница, — прямо заявил он, — а я обычно не связываюсь со своим персоналом.

Охнув, Софи облизнулась:

— Ну, по крайней мере, честно.

— Честность ни при чем, Софи, — сказал он. — Если мы будем близки, то только на моих условиях.

Софи встретилась с ним взглядом.

— Какие у тебя условия?

— Одна ночь. И все. — Он жадно оглядел ее тело. — Никаких свиданий. Никаких обещаний. Ни сообщений по электронной почте, ни рождественских подарков, ни неожиданного приглашения в Нью-Йорк. И никакой влюбленности, потому что я не верю в любовь. Завтра я уезжаю, и мы навсегда расстанемся. Ты меня понимаешь?

Софи покусывала губы, размышляя над его словами. Она оказалась в водовороте страстей, и ей не хотелось слушать доводы рассудка.

Она всегда играла по правилам и делала то, что ей следовало делать. И к чему это привело? Ее бросил обожаемый ее подданными принц, и она стала настоящим посмешищем. Софи возвели на пьедестал с самого рождения. Она принцесса. Люди могли смотреть на нее, но не имели права к ней прикасаться. Но Рейф ее коснулся. Она посмотрела на него. Рейф не подозревал, кто она, и ему на это наплевать. Она видит желание в его глазах и его напряженное от возбуждения тело. Он хочет ее. Не принцессу Софи. А обыкновенную женщину по имени Софи. Более того, она тоже его хочет. Не как миллиардера в блестящем вертолете, а как обычного мужчину, который станет первым в ее жизни.

— Я понимаю, — тихо произнесла она.

Рейф нахмурил мокрые брови:

— И это твой ответ?

Она пожала плечами:

— Вероятно, я хочу того же самого, Рейф. Только одна ночь. Никаких обязательств.

Его серебристо-серые глаза хищно сверкнули, когда он опустил голову, чтобы поцеловать ее снова. На этот раз его поцелуй был требовательнее и откровеннее, и она затрепетала от страсти. Когда он поднял голову, его глаза затуманились от вожделения.

— Тогда какого черта мы ждем? — грубо произнес он и властно обхватил ее рукой за ягодицу.

Глава 3

Рейф вытащил Софи из бассейна, поставил на кафельный пол и кончиками пальцев отвел мокрые пряди волос от ее лица.

— Пошли в дом, — произнес он срывающимся голосом.

Софи колебалась. Она боялась, что вдали от лунного света волшебная атмосфера разрушится, и она не вынесет того, что произойдет.

— Зачем нам идти в дом? — прошептала она.

Он тихо рассмеялся:

— Могу показаться старомодным, но я предпочел бы, чтобы наша первая близость была вдали ото всех. Вероятно, тебя возбуждает перспектива быть пойманной, но ты не волнуйся. Я постараюсь, чтобы ты не забыла сегодняшнюю ночь. — Опустив голову, он провел губами по ее рту. — Кроме того, здесь у меня нет презервативов.

Софи смущенно замолчала. Она позволила Рейфу взять себя за руку, и они прошли через боковой вход в ту часть дома, в которой она не бывала раньше. Там располагались апартаменты Рейфа. Ее мокрые ноги касались холодного мраморного пола, когда она огляделась, изумленно моргая и думая, будто уснула и проснулась в другой стране. Она увидела роскошь и пышность, какую вряд ли встретишь в доме необжитой местности Австралии. Софи старалась внимательно разглядеть комнаты, через которые он ее проводил. В кабинете находились редкие старинные книги, а в огромной гостиной на стенах висели картины с изображением красивой сельской местности, которую так полюбила Софи.

Но ее восхищение прошло, как только Рейф провел ее в ванную комнату, такую же большую и роскошную, как и во дворце Изолаверде.

— Вот это размер! — изумленно произнесла Софи.

Рейф спустил с ее плеча бретельку купальника, и его глаза лукаво сверкнули, когда он взглянул на свою возбужденную плоть.

— Ты на что-то намекаешь? — спросил он.

Софи взмолилась, чтобы он не заметил румянец на ее щеках и не обнаружил, что она неопытна.

— Я говорила о твоих апартаментах, — упрямо ответила она.

Он спустил с ее плеча вторую бретельку.

— Неужели ты не приходила сюда, пока меня здесь не было?

— Нет. Я… Ох. — Она прикусила губу, когда он потянул вниз мокрую ткань купальника, обнажая ее грудь. — Я сюда не приходила.

Наклонившись, Рейф поочередно коснулся губами ее холодных сосков, а потом слегка их прикусил. Софи посмотрела вниз и заметила, как его темные волосы контрастируют с ее бледной кожей. По ее телу разлилось удовольствие, когда она запустила пальцы в его влажные кудри.

Стянув с Софи купальник, Рейф снял с себя плавки, а потом насухо вытер ее полотенцем. Не успела она опомниться, как он подхватил ее на руки, отнес в просторную спальню и уложил на большую кровать. Отчасти Софи чувствовала себя жертвенным агнцем, лежа на простынях под серебристым лунным светом, но усиливающееся желание избавило ее от сомнений. Кроме того, Рейф был настоящим красавцем. Мускулистый и сильный, с длинными натренированными ногами и узкими бедрами. Кожа его ягодиц была чуть светлее, чем на остальном теле.

Софи облизнулась. Она никогда не видела голого мужчину, если не считать знаменитых статуй в Национальном музее Изолаверде. Но эти обнаженные мужчины были сделаны из мрамора, и, как правило, их плоть прикрывал фиговый листок. Она подумала, что Рейфу понадобилось бы несколько листьев, чтобы закрыть интимную часть тела. Когда он подошел к ней, она стала еще нетерпеливее.

— Ты только посмотри на себя, — произнес он прерывающимся голосом, медленно проводя кончиком пальца от ее шеи к пупку. — Разве ты не великолепна?

Софи вздрогнула от удовольствия:

— Правда?

— Ты отлично это знаешь. Должно быть, тебе говорили об этом миллионы мужчин.

Его замечание вернуло Софи в реальность. Сейчас она хотела чувствовать, а не думать. Она жаждала ощутить прикосновения Рейфа и отдаться ему, ведь ему было все равно, что она принцесса, его влекло к ней как к женщине.

Софи обняла Рейфа за шею и посмотрела на него снизу вверх.

— Я не желаю сейчас говорить о других мужчинах, — честно призналась она.

Решительно улыбнувшись, Рейф собственнически обхватил ее грудь рукой и немного передвинулся, чтобы Софи почувствовала его возбуждение.

— Я тоже, — произнес он.

Он начал медленно поглаживать ее тело кончиками пальцев. Софи ахнула, когда его большой палец коснулся ее напряженного соска, но через несколько секунд она уже ожидала более острых ощущений. Каждая его ласка дарила ей почти невообразимое удовольствие, она слышала, как Рейф смеется, когда она громко зовет его по имени. Ее тело словно открывалось для него, ощущения наполняли ее с неумолимой ритмичностью, и Софи беспокойно поерзала. И хотя Рейф почувствовал ее нетерпение, он не стал торопиться. Он ласкал Софи, и она извивалась под ним; хотя очень хотела изучить его тело, она постеснялась к нему притрагиваться. Она боялась сделать что-нибудь неправильно. Вдруг она развеет чувственную магию своими неумелыми ласками?

Ожидая его поцелуя, Софи приподняла бедра и почувствовала, как его возбужденный член уперся ей в живот.

Тихо выругавшись, Рейф отстранился от Софи и полез в ящик тумбочки. Она напряглась, когда он открыл маленький пакетик. Она едва могла поверить в то, что происходит. Долгие годы она хранила невинность для мужчины, которого для нее выбрали родители, и сейчас собиралась лишиться девственности в австралийской глубинке со своим работодателем. Этот человек ничего ей не обещал и презирал любовь. Но Софи на это наплевать. Казалось, она жила в темной пещере, которая сейчас осветилась чем-то блестящим и красивым, и отныне ее жизнь изменится.

Софи наблюдала, как Рейф надевает презерватив, а потом поднимает глаза и одаривает ее лукавой улыбкой. Инстинкт оказался сильнее уколов совести, поэтому Софи снова обняла его за шею. Она твердила себе, что ей надо избавиться от невинности и пополнить ряды настоящих женщин. Ничего больше. Так поступают обычные современные люди. Двое встречаются, их тянет друг к другу, и они, в конце концов, занимаются сексом.

Рейф опустился на Софи, и она немного оробела, когда он устроился у нее между ног. Он вошел в нее, и она громко охнула. На секунду он замер, поднял голову и с неверием на нее уставился:

— Ты?..

— Да, — выдохнула она и передвинула бедра, побуждая Рейфа войти в нее глубже. — Но не останавливайся, Рейф. Пожалуйста, продолжай.

Сдавленно простонав, он резче вошел в нее. Разве он мог остановиться, когда Софи принялась покрывать страстными поцелуями его плечо? Он понимал, что должен сделать эту ночь незабываемой для Софи. Он ее первый мужчина. С трудом сдерживаясь, он начал пальцем ласкать ее между ног. Она вскрикивала все громче и громче.

— Молчи, — приказал Рейф. — Я не хочу, чтобы ты перебудила работников.

Но Софи его не слушала. Поцеловав ее в губы, он лишь усилил ее удовольствие, и она закричала от восторга. Обмякнув, Софи стала похожа на тряпичную куклу. Рейф немного отстранился, чтобы не видеть ее глаз и взъерошенных волос.

Девственница! Рейф в изумлении покачал головой. Кто бы мог подумать, что Софи так охотно согласится на секс без обязательств? Она была так возбуждена, что он мог бы овладеть ею прямо в бассейне. Или в саду. Или на кухонном столе, где она каждое утро намазывала хлеб маслом. Он не понимал, почему она вела себя с ним так непринужденно и почему не предупредила его, что у нее никогда не было мужчины.

Рейф подумал, что такого удивительного секса у него никогда не было.

— Ты полна сюрпризов, — произнес Рейф. — Чем еще ты меня удивишь?

Софи застыла, когда поняла, что он, вероятно, задал ей волнующий вопрос в нынешних обстоятельствах. Что бы он сказал, если бы узнал о ней всю правду? Она не решалась открыть глаза, боясь себя выдать.

Софи сглотнула.

Она чувствует себя удовлетворенной и довольной. Она немного смущается, но все равно испытывает странную самоуверенность. Она сделала это, и ей понравилось. У нее был секс! Она испытала оргазм! Несмотря на привилегии и необычное воспитание, Софи ничем не отличалась от любой другой женщины, и эта мысль ее обнадеживала. Она почувствовала себя сильнее. Ей казалось, что теперь она добьется всего, чего пожелает. Рейф ласкал ее так, как она и мечтать не могла. Он не испытывал к ней благоговения, не относился как к фарфоровой кукле. Он обращался с ней как с желанной женщиной. Софи не привыкла к физическому контакту. Она не видела родительской ласки. Королева всегда появлялась перед ужином, изысканная и разодетая, а одна из дворцовых нянь приводила детей, чтобы они поцеловали мать перед сном и пожелали ей спокойной ночи.

Софи вздохнула, передвинувшись на смятой простыне. Она не знала, то ли ей накрыться этой простыней и погрузиться в счастливые размышления, то ли танцевать по комнате от восторга. Сильнее всего ей хотелось прикоснуться кончиками пальцев к шелковистой коже Рейфа и заставить его снова ее поцеловать. Она хотела, чтобы он перестал смотреть на нее с осуждением и любопытством.

Открыв глаза, Софи увидела перед собой человека, который всего несколько минут назад был глубоко внутри ее. Он был прежним, но все равно выглядел как-то иначе. Его смуглое тело четко вырисовывалось на смятых белых простынях. У нее замерло сердце.

Софи облизнулась.

— Это было…

— Ничего не говори, — жестко и цинично протянул Рейф. — Удивительно? Замечательно? Как правило, женщины говорят, что у них был лучший секс в жизни, но в твоем случае такое заявление неуместно. Потому что ты никогда не занималась сексом прежде.

Софи замерла, думая, что Рейф неудачно пошутил, заговорив с ней о своих бывших любовницах в такое время. Вглядевшись в его лицо, она не нашла там ни намека на юмор и поняла, что он рассержен. Она с трудом сдержала разочарование.

— Ты недоволен, Рейф? Тебе неприятно, что я девственница?

— Это то же самое, что садиться в машину к человеку, не зная, что он еще не умеет водить.

Его резкие слова разрушили остатки блаженства, и Софи уставилась прямо перед собой на незнакомую стену спальни, залитую лунным светом.

— Спасибо за сравнение, — резко сказала она.

— Почему ты не занималась сексом раньше? — спросил Рейф и покачал головой. — Ты молодая, красивая и страстная. На дворе двадцать первый век.

Софи сглотнула. Пусть сейчас двадцать первый век, но она королевская особа и с рождения была помолвлена с принцем. И она была обязана оставаться девственницей до первой брачной ночи.

Но все обернулось кошмаром. Если Софи будет пытаться убедить Рейфа в том, что она в общем-то нормальный человек, ей придется вспоминать неприятное прошлое: она принцесса с неизвестным будущим.

Внезапно в ней взыграла гордость.

— Может быть, я просто ждала подходящего мужчину, — невинно произнесла Софи, наблюдая, как он садится в постели и быстро закрывает нижнюю часть тела смятой простыней. Она заметила, что Рейф снова сильно возбужден, и испытала настоящий триумф.

— По-моему, нам надо кое-что выяснить, Софи, — сказал он. На его виске неистово пульсировала жилка. — У нас был удивительно хороший секс. У тебя мало опыта, поэтому поверь мне на слово. — Пауза. — Но факт остается фактом: я против любых обязательств. У бассейна я говорил с тобой серьезно. Ничего не изменится.

Софи широко раскрыла глаза и охнула.

— Я не желаю, чтобы у тебя были какие-то неоправданные ожидания, вот и все. Я не из тех, кто сходил бы с ума от того, что ты оказалась девственницей. Я не собираюсь кричать об этом на весь мир и восторженно бить себя кулаком в грудь. Все, что произошло, не имеет значения ни для меня, ни для тебя. Извини за откровенность, но она позволяет избежать любых недоразумений. Я не ищу постоянную партнершу, а даже если бы я ее искал, то это была бы не ты. Я честен с тобой. Мы слишком разные, — прибавил Рейф почти нежно. — Ты повар, а я известный во всем мире бизнесмен. Подумай об этом. — Рейф неуверенно улыбнулся. — У нас нет будущего.

О, какой высокомерный человек! Софи поборола желание взять в руки любой твердый предмет и швырнуть им в Рейфа. Но спустя несколько секунд она убедила себя, что необдуманный поступок не улучшит ситуацию. По крайней мере, благодаря его откровенности она скорее приняла решение. Она ни в чем не признается этому англичанину. Она ничего не расскажет ему о себе. Зачем? Он так стремится поскорее от нее избавиться.

Софи по-королевски самоуверенно уставилась Рейфу в глаза.

— Я думаю, ты льстишь себе, — холодно сказала она, встала с постели и подняла с пола брошенное полотенце. — Я согласна со всем, что ты мне сообщил. Я просто впервые занималась сексом, и мне понравилось. Я благодарна тебе, но будь уверен, я не жду, что ты возьмешь на себя обязательства. Я говорила об этом еще у бассейна. Наверное, мне нужно было предупредить тебя о том, что я девственница, но я не хотела разрушить приятную атмосферу. А раз ты известный во всем мире бизнесмен и завтра улетаешь отсюда, то тебе нужно хорошенько выспаться. Поэтому я ухожу. Спокойной ночи, Рейф. — Она одарила его улыбкой. — Сладких снов.

Софи испытала совсем другое удовлетворение, когда увидела ошеломленное выражение лица Рейфа Картера перед тем, как повернулась и вышла из его спальни.

Глава 4

Рейфа разбудил настойчивый виброзвонок телефона. Сдержав стон, он взял трубку. Посмотрев на мигающий экран, он увидел, что звонит Уильям — один из его помощников в Нью-Йорке. Рейф нахмурился. Уильям находился в другом часовом поясе и имел право звонить боссу в такой час только в случае крайней необходимости.

— Рейф?

— А кто еще? Сейчас пять часов утра! — ответил Рейф и помрачнел, увидев купальник Софи на полу ванной комнаты. Ее лицо преследовало его несколько часов, он беспокойно уснул только на рассвете.

Сев, Рейф крепче обхватил телефон рукой.

— Я ведь просил меня не беспокоить. Если только не крайние обстоятельства! — рявкнул он.

Помощник посерьезнел:

— Дело срочное, Рейф.

Рейф замер. Хотя он вырос в неблагополучной семье, родня есть родня. Вероятно, кто-то из родственников заболел, поэтому Уильям ему и звонит. Это может быть Амбер или кто-то из сводных братьев Рейфа.

— В чем дело? — спросил Рейф. — Кто заболел?

— Никто.

— Что тогда? — нетерпеливо произнес Рейф.

Через долю секунды Уильям ответил:

— Все дело в девушке, которая работает у вас на ферме.

— Софи? — мгновенно отозвался Рейф, а потом выругался на себя за то, что так быстро вспомнил ее имя. — Повариха.

— Она не повариха.

— Она не специалист мирового уровня, но готовит довольно неплохо, поверь мне.

— Она принцесса.

Помолчав, Рейф спросил:

— Уильям, ты пьян?

— Она принцесса из Изолаверде, — настаивал его помощник. — Это одна из богатейших стран мира. Золото, алмазы, нефть, природный газ, уран. Они ежегодно проводят у себя международную яхтенную гонку. У них даже…

— Я понял, Уильям. И я слышал об этом. Что дальше?

— Она молодая и красивая.

— Факты?! — рявкнул Рейф.

— Она была помолвлена с принцем Лючано из Мардови. Его чаще называют Люка. Он живет на соседнем острове в Средиземном море, они знают друг друга с детства. Непосредственно перед помолвкой он обрюхатил портниху-англичанку. Был жуткий скандал. Принц был вынужден жениться на портнихе и расстаться с принцессой Софи. И после этого она исчезла.

— Исчезла? — медленно повторил Рейф, судорожно обдумывая слова помощника. Вчера вечером он занимался сексом с принцессой-девственницей.

— Как дымка. Она сбежала. Вернее, улетела. На самом деле никто не знал об этом, потому что ее брат запретил об этом говорить. И никто не знал, где она. По крайней мере, до сих пор. Теперь известно, что она на ферме «Пунбарра», Рейф.

— Как?.. — Рейф сделал глубокий вдох. — Как, черт побери, об этом узнали?

— Похоже, Эйлин Донахью, владелица магазина в Корквилле, вчера узнала Софи. Она заявила, я цитирую, что Софи «принарядилась и показалась ей знакомой». Потом она зашла в Интернет и поняла, что не ошиблась. Софи принцесса. Эйлин обратилась в газету в Брисбене, и я боюсь представить, что будет дальше. Журналисты провели расследование, и я звоню, чтобы сообщить, что на пороге вашего дома совсем скоро появятся представители мировой прессы.

Рейф так сильно сжал телефон, что хрустнули костяшки пальцев.

— Этого не должно случиться, Уильям, — тихо сказал он. — Я не желаю, чтобы здесь устраивали цирк. «Пунбарра» — уединенное место. Единственное место в мире, где я спокоен. Я хочу, чтобы ты покончил с этой историей. Немедленно.

— Я не понимаю, как это возможно, босс. Журналисты уже в пути.

— Ну, тогда просто вытащи меня отсюда до их приезда, — холодно сказал Рейф.

Помолчав, Уильям произнес:

— Я узнаю, что смогу сделать.

Рейф выругался, закончив разговор, и поборол желание раздавить телефон в руке. Отбросив простыню, он встал с постели, пытаясь успокоиться и думать рационально, хотя ему хотелось разыскать Софи Дукас и хорошенько ей всыпать. На него накатилась новая волна гнева. Мало того что она сохранила свою невинность в секрете, так еще и утаила свое происхождение. Принцесса в бегах! Настоящая интриганка.

Рейфа захлестнули злость и обида, он по-прежнему ощущал запах ее кожи и вкус ее губ. Он возбуждался от одной мысли о Софи. Приняв холодный душ, он побрился, надел рубашку и брюки и отправился на поиски принцессы.

Было шесть часов утра, в доме стояла тишина. Пройдя по тихим коридорам, он постучал в дверь ее комнаты. Софи уже была одета и сразу открыла дверь. При виде Рейфа она немедленно насторожилась. На ней были бесформенные хлопчатобумажные брюки и футболка. Он мог думать только о том, как прекрасно ее обнаженное тело.

— Рейф? — Софи прижала пальцы к горлу, где часто пульсировала жилка.

— О, не волнуйся, — сказал он, презрительно скривив губы. — Я пришел не ради секса.

— А зачем еще?

Она с вызовом вздернула подбородок, и Рейф задался вопросом, почему сразу не понял, что Софи особенная. Впервые увидев ее, он подумал о ней как об алмазе в пыли, и оказался прав. Происхождение и статус сквозили в каждом ее жесте и манере держаться, в безупречной коже и лице в форме сердца, густых волосах. Она принцесса. Сбежавшая принцесса-девственница, выбравшая Рейфа в качестве своего первого любовника.

Зачем?

— Я стараюсь привыкнуть к тому, что произошло прошлой ночью, — произнес Рейф. — К тому, что ты позволила фактически незнакомцу лишить тебя девственности. Мне интересно, что еще ты забыла о себе сообщить.

Софи замерла. Что-то в его взгляде сказало ей, что ее игра окончена и фальшивая свобода закончится через несколько драгоценных секунд. Она пыталась уверить себя, что в этом ее убеждает собственная совесть. Что Рейф не узнал, кто она на самом деле, потому что это невозможно.

— Что, например? — беспечно поинтересовалась она.

Рейф шагнул к ней.

— О, дорогая, — мягко произнес он. — Почему женщины никогда не отвечают прямо? Почему они всегда обманывают? Я дал тебе шанс сказать мне правду, но ты от него отказалась. Я говорю о том, что ты принцесса, и мировая пресса знает о твоем местонахождении.

— Нет, — прошептала она и прижала пальцы к губам.

— Да, — мрачно сказал он.

Она покачала головой:

— Они не могут знать. Я прожила здесь несколько месяцев, и меня никто не беспокоил. Как… как обо всем стало известно?

— Судя по всему, тебя выдала владелица магазина в Корквилле.

Софи едва не расплакалась. Как она могла быть такой глупой? Почему она в тот день не надела невзрачную одежду и не спрятала волосы под большой шляпой? Потому что на ферму вернулся Рейф Картер, и ей захотелось его удивить. И поэтому она надела платье, накрасила глаза и оставила волосы распущенными. Тщеславие и желание понравиться мужчине спровоцировали ее падение. Она сама во всем виновата.

Но сожаление Софи было мимолетным.

— Жаль, — ответила она.

— Поздновато сожалеть, — отрезал Рейф.

— А что я должна сказать? — Софи направилась обратно в спальню. — Извини. У меня много дел.

Рейф прошел за ней и схватил ее за запястье. Несмотря на смущение и страх, она по-прежнему трепетала от его прикосновения. Она хотела, чтобы он ее обнял. И поцеловал.

— Я не понимаю, как ты сюда попала! — рявкнул Рейф. — Принцесса приехала из Изолаверде на восточное побережье Австралии, и никто об этом не узнал.

Софи отдернула руку и уставилась на слабый отпечаток его пальцев на своем запястье. Сейчас ее путешествие сюда казалось сном. Сценами из приключенческого фильма.

— Мужчина, за которого я должна была выйти замуж, связался с другой женщиной, и она от него забеременела.

— Об этом мне сообщил мой помощник.

Софи в смятении поджала губы, испытывая знакомое неприязненное ощущение: люди часто болтали у нее за спиной.

— Разразился крупнейший за последние годы скандал, о нем говорили все, кому не лень, — продолжала она. — Мне стало невыносимо находиться на острове, поэтому я уехала. Без телохранителей, компаньонок и всех тех, кто постоянно вокруг меня суетился. Я просто хотела побыть одна впервые в жизни, зализать раны и решить, что делать дальше. Но сильнее всего я хотела почувствовать себя обычным человеком. Избавиться от королевских привилегий и сделать что-то самой.

— Психология меня не интересует, — холодно произнес Рейф. — Мне необходимы факты.

— Мой брат уехал на охоту, — спокойно продолжила Софи. — Я оставила ему записку и попросила меня не искать. А потом я уговорила одного из дворцовых пилотов переправить меня на Западное побережье США.

Он нахмурился:

— Как ты, черт побери, его уговорила?

Она пожала плечами:

— Об этом нетрудно догадаться.

— Не сомневаюсь. И тебе не пришлось платить ему много денег, — цинично ответил Рейф. — Если бы кто-нибудь узнал о том, что он сделал, то его летная карьера закончилась бы.

— Я его не шантажировала! — возмутилась Софи. — Он был рад мне помочь.

— И что случилось дальше? — твердо спросил Рейф.

— Он отвез меня в небольшой калифорнийский порт и познакомил со своим другом по имени Трэвис Мэтьюз, у которого была достаточно большая лодка, чтобы пересечь Тихий океан. И я это сделала.

Рейф смотрел на Софи в недоумении:

— Ты пересекла Тихий океан?

— Я комфортно себя чувствую в море. — Она принялась оправдываться. — Я люблю морские путешествия. На лодке был экипаж из шести человек, а я оказалась седьмой. Мы плыли несколько недель. Это был…

Когда ее голос дрогнул, Рейф нахмурился:

— Что?

Софи сглотнула. В путешествии она успокоила свое уязвленное самолюбие. Она упивалась красотой бескрайнего океана и яркими звездами на ночном небе. И чувством свободы, которого никогда не знала раньше.

Софи смотрела на скульптурные линии лица Рейфа, в его серо-стальные глаза, которые прошлой ночью потемнели от страсти, но сегодня сверкали от ярости.

— Это был интересный опыт, — сказала она.

— А что ты сделала, оказавшись в Австралии?

Она пожала плечами:

— Мы бросили якорь в Кэрнсе, и оттуда Трэвис отвез меня на твою ферму. По дороге я заехала в магазин и обновила свой гардероб.

— Уцененная одежда? — сухо произнес Рейф и язвительно оглядел ее наряд.

— Именно так. В ней меня никто бы не узнал. — Она машинально потерла край дешевой футболки большим и указательным пальцами. — И знаешь что? Это тоже было освобождением. Я надела точно такую же одежду, как у кассирши в магазине, и почувствовала себя обычным человеком, впервые в жизни.

Рейф покачал головой.

— Если не считать, что у большинства кассирш нет многомиллионных целевых фондов на маленькие приключения, — язвительно заметил он, а потом вдруг спросил: — Ты знала, что ферма принадлежит мне?

Софи медлила с ответом, ей стало неловко.

— Почему ты спрашиваешь?

— Хватит лгать, Софи, — отрезал он. — Просто скажи мне правду.

— Да, я слышала о твоей ферме.

— От кого?

Софи пожала плечами:

— От человека, за которого должна была выйти замуж. Его зовут принц Люка. Муж твоей сестры Амбер, который работает арт-дилером, однажды продал ему картину. Люка рассказывал мне о Коналле Девлине, который вошел в семью Картер, и о том, что вы все разбросаны по миру. Он отметил, что ты крупнейший предприниматель и у тебя огромная ферма в Австралии.

— И тебе понравилось то, что ты узнала обо мне? — высокомерно уточнил Рейф.

— Едва ли, — холодно ответила она. — Меня привлек тот факт, что ты никогда сюда не приезжаешь. Из разговора с Трэвисом я узнала, что на многих крупных фермах работают поварихи, и мне не помешало бы научиться готовить.

— Но у нас уже был работник, — заметил Рейф.

Софи слегка покраснела.

— Я знаю. Я пригласила ее на бокальчик вина и…

— Позволь мне угадать. Ты предложила ей деньги, чтобы она уехала раньше установленного срока?

Софи кивнула:

— Верно.

— О, Софи, как ты заблуждаешься, — тихо сказал Рейф. — Несмотря на свои похвальные заявления о желании быть как все, ты добиваешься своего, просто подкупая нужного человека.

— А ты никогда не делал ничего подобного?

Рейф замер, увидев вызов в ее глазах, и почувствовал неуместное сожаление. Как бы она отреагировала, если бы он сказал ей, что самое желанное на свете он не сможет купить за деньги.

Рейф покачал головой.

— Это твоя история, а не моя, — с горечью произнес он. — Давай закончим разговор.

— Я сказала тебе все, что ты должен знать. — Софи вытащила с верхней полки шкафа огромный рюкзак и бросила его на кровать. — Просто утешься тем, что тебе больше не придется меня терпеть!

— И что ты сейчас делаешь?

— А как по-твоему? Я ухожу. Я не могу здесь оставаться. — Она открыла ящик, вытащила оттуда стопку футболок и начала бросать их в рюкзак. — Если я останусь, у тебя будет из-за меня слишком много хлопот.

— О, пожалуйста, не пытайся меня разжалобить. Я не думаю, что ты уезжаешь, чтобы избавить меня от проблем, маленькая мисс Принцесса.

Услышав насмешку в голосе Рейфа, Софи подумала о том, как он прикасался к ней прошлой ночью. Рядом с ним она чувствовала себя такой желанной и защищенной. Ей казалось, что она способна на все. Она вспомнила, как дрожала от восторга, когда он ласкал ее кожу кончиками пальцев и губами. Как она задыхалась от удовольствия, когда он входил в нее. Рейф Картер оказался идеальным любовником, но сейчас он смотрел на нее как на ничтожество.

То, что случилось прошлой ночью, было для Софи не просто сексуальным освобождением. Она отдалась Рейфу по доброй воле, и поэтому теперь она имела полное право относиться к нему как к равному и требовать от него такого же отношения.

— Разве справедливо критиковать меня за то, что я родилась принцессой? От меня это не зависело.

— Ты бы предпочла, чтобы я критиковал тебя за обман? За то, что не сказала мне, кто ты на самом деле?

— Но я не могла тебе открыться, — просто ответила она. — Если бы я призналась тебе, то не смогла бы оставаться на ферме. Ты отлично понимаешь, что все изменилось бы.

— Если бы ты сказала мне о том, что у тебя нет сексуального опыта… — его глаза сверкали, — тогда я, по крайней мере, смог бы решить, желаю ли я стать твоим экспериментальным любовником в этом большом кругосветном приключении.

— Все не так! — в ярости закричала Софи.

— Нет? Ты выбрала меня потому, что мы страстно захотели друг друга менее чем через неделю после знакомства?

— Я не анализировала эту вспышку страсти. Я просто плыла по течению. И потом, не забывай, в том, что произошло, участвовали мы оба, — спокойно сказала она. — Или ты предпочитаешь забыть о своей роли?

— Так что же произошло? Я оказался подходящим объектом, Софи? — Он начал загибать пальцы. — Богатый, холостой, страстный. Идеальный кандидат, чтобы подарить удовольствие отвергнутой принцессе.

Бросив ремень поверх футболок, Софи подняла голову, с трудом сдерживая гнев.

— Ты ублюдок, — прошептала она дрожащим голосом, но Рейфа Картера ничуть не потрясло ее первое в жизни публичное ругательство. Он продолжал смотреть на нее с горьким цинизмом.

— Да. Некоторое время я был именно тем, кем ты меня назвала. — Рейф растягивал слова. — Мой отец женился на моей матери только через три дня после моего рождения. Как выяснилось, им вообще не следовало жениться.

В его кармане завибрировал телефон. Он ответил на звонок, а Софи продолжила складывать вещи в рюкзак.

— Куда ты поедешь? — поинтересовался он, закончив телефонный разговор.

— Я еще не подумала.

— Ну, начинай думать! — Рейф рассердился. — Сейчас ты не защищена своим королевским статусом, Софи. Ты находишься в центре Квинсленда, где мало транспорта. И тебе не выбраться отсюда, сколько бы денег ты ни заплатила. Звонил мой помощник. Он передал, что твое присутствие на моей ферме спровоцировало большой интерес. Особенно всполошились мои конкуренты из-за того, что я как раз собирался принять предложение одного из крупных малазийских сотовых операторов. — Он скривил губы. — Поэтому спасибо тебе большое.

— Я сожалею, что мое бегство повлияло на тебя, потому что так не должно было случиться, — произнесла она. — Но я скоро исчезну из твоей жизни, Рейф. И ты сможешь забыть все, что произошло. Ведь ты хотел именно этого, да?

Она застегнула рюкзак и отвела спутанные волосы от пылающих щек. Рейф тут же вспомнил события прошедшей ночи.

— Если бы все было так просто, — проворчал Рейф. — Что, по-твоему, произойдет с моей репутацией, если я оставлю тебя здесь на растерзание журналистам?

— При чем тут твоя репутация?

— Если тебе наплевать на мою репутацию, моя милая, то мне совсем не наплевать на нее. И поэтому я не позволю тебе уехать отсюда одной.

Софи с вызовом подняла подбородок:

— Ты мне приказываешь?

— Ну, по крайней мере, сейчас ты меня правильно понимаешь. — Он вперился в нее взглядом. — В чем дело, маленькая принцесса? Ты не привыкла к тому, что кто-то указывает тебе, как поступить?

Софи посмотрела на дверь у него за спиной, словно собиралась рвануть из комнаты.

— К твоему сведению, мне всю мою жизнь говорят, что я могу и что не могу делать. И я впервые смогла решать самостоятельно. Поэтому, пожалуйста, не беспокойся о моей личной безопасности, Рейф. Я могу вызвать сюда телохранителей из Изолаверде.

— И как долго это продлится? — спросил Рейф. — Даже если твои телохранители знают, как выживать в здешней местности, в чем я сомневаюсь. Все может окончиться полным фарсом, если они пострадают от теплового удара или испугаются какого-нибудь неизвестного им животного. Ты этого хочешь?

Софи прикусила губу. Она не знала, чего хочет. Она желала повернуть время вспять и оказаться в объятиях Рейфа. И снова почувствовать себя обычной женщиной. Но этого никогда не произойдет.

— Я не знаю, — призналась она, и ее голос надломился.

Рейф застыл на месте, не готовый к ее неожиданной уязвимости. Он угрюмо напомнил себе, что Софи притворяется. Она ему лжет. И пока ее жених-плейбой не предал ее, у нее, вероятно, было все, что она хотела.

— Ты поедешь со мной, — заявил Рейф после того, как неторопливо все обдумал. — Мы, вероятно, окажем друг другу услугу.

— Куда ехать? — Она с подозрением прищурилась. — И что за услуга?

Рейф уставился на ее пухлый рюкзак, когда решил превратить сложную ситуацию в преимущество. Ему будет не так неприятно видеть Шарлу, если он приведет Софи на крестины своего племянника. Поскольку прекрасная принцесса легко затмит одну из самых известных в мире супермоделей.

— В Англию, — ответил он. — Я должен присутствовать на крестинах. Картеры впервые за долгое время собираются вместе, что не так уж меня и радует.

— Почему?

— Не твое дело, — огрызнулся Рейф. — Скажем так, я никогда не любил воссоединение семей. Ты пойдешь со мной на крестины. Тебя вывезут отсюда, и ты отвлечешь от меня часть ненужного внимания на крестинах.

— Но я не желаю ехать в Англию на крестины и тем более сопровождать тебя.

— Нет? А что ты будешь делать?

Софи попыталась найти подходящий ответ, но с замиранием сердца поняла, что варианты ограничены. Она не хотела возвращаться домой сейчас, когда народ ее страны станет по-прежнему смотреть на нее с сочувствием. В Изолаверде она будет одинока, особенно в рождественские праздники. Вероятно, пока она путешествует с Рейфом, пресса на время оставит ее в покое, и она решит, что ей делать дальше. Ведь она доказала, что способна справиться с тяжелой работой и быть находчивой. Она молода и сообразительна, и перед ней лежит весь мир. Почему бы не воспользоваться возможностью и не решить, какую жизнь она предпочитает?

Софи встретила сердитый взгляд серо-стальных глаз Рейфа и подумала о его грубостях. Многие его слова причинили боль, но с ним она почувствует себя в безопасности. Не из-за того, что они были близки прошлой ночью, а потому, что Рейф сильный и властный. Такой человек способен защитить и пробудить к себе интерес, хотя ты понимаешь, что последнее тебе нужно меньше всего.

Софи не сдержала чувственный трепет в теле, но приложила все силы, чтобы не зациклиться на этом. В предложении Рейфа был смысл, но она должна быть осторожной. Она просто поедет с ним. Она не должна ожидать от Рейфа того, что он никогда не сможет ей дать. Хотя вчера ночью он подарил ей сказочное блаженство, сегодня утром в его глазах читался лишь холод.

И Рейф из другого мира.

И пусть его мнение о любви не имеет значения, Софи почему-то было обидно, что он не верит в искреннее чувство.

Глава 5

Находясь на высоте сорок тысяч футов над Южно-Китайским морем и желая прервать многочасовое молчание, Софи повернулась к мрачному Рейфу, сидящему рядом с ней.

— Я удивлена, что у тебя нет телохранителей, — сказала она.

Рейф поднял голову от документов и прищурился, явно раздраженный тем, что его отрывают от работы, в которую он погрузился сразу после взлета.

— На кой черт мне телохранители?

Софи обвела рукой роскошную обстановку его частного самолета:

— Ты путешествуешь как король. Ты очень богат. Не боишься, что тебя похитят и отберут огромное состояние?

Серые глаза Рейфа сверкнули.

— У меня черный пояс по карате и дзюдо, — вкрадчиво ответил он. — Пусть попробуют.

Софи задумалась над его словами, а он снова уткнулся в документы. Она смотрела на белые облака в иллюминаторе самолета. Поездка из «Пунбарры» проходила так гладко, что иногда Софи казалось, будто ее снова сопровождает королевский конвой. Она с грустью попрощалась с австралийской фермой, где все относились к ней как к обычному человеку. Для работников фермы она была обыкновенной женщиной, которая научилась готовить еду, мыть полы шваброй и пользоваться посудомоечной машиной. Она боялась открыться Энди и другим работникам, зная, что после этого все изменится. Но Софи ошиблась: они вели себя по-прежнему и лишь угрюмо сообщили ей, что сожалеют о ее отъезде. Когда автомобиль покидал «Пунбарру», слезы жгли глаза Софи. Ей казалось, что она оставляет мир и свободу, которых у нее больше не будет.

Они с Рейфом прилетели в аэропорт Брисбена, где уже заправлялся частный самолет Рейфа. Он заставил Софи позвонить брату и передать ему, что она летит в Англию под надежной защитой. Мирон разозлился, но все же испытал облегчение, поговорив с сестрой и оставив ее «в надежных руках». И вот теперь они летят в Великобританию, и происходящее кажется Софи нереальным. Она встретится с семьей человека, который явно терпеть ее не может, и она не имеет ни малейшего понятия, что собирается делать дальше.

Софи приуныла. Все было прекрасно, пока Рейф не заявился в «Пунбарру». Она думала, что проживет там еще пару месяцев и примет важные решения о своем будущем. Но их близость изменила все. Следует ли просить его переправить ее в Изолаверде после крестин? Она посмотрела на его горделивый профиль и откашлялась.

— Думаю, тебе лучше рассказать мне что-нибудь о своей семье.

Он поднял голову и взглянул на Софи не слишком дружелюбно:

— Что именно?

— Например, о том, как будут проходить крестины. Что-то в этом роде.

Обычно Рейф не разговаривал на личные темы. К тому же он был не в настроении общаться с Софи. Он по-прежнему на нее сердился за то, что она обманула его.

Тем не менее тело отказывалось слушать доводы разума. Рейф мог думать только о том, что хочет заниматься с ней сексом при дневном свете, проникающем в салон самолета через иллюминаторы.

Отмахнувшись от эротических мыслей, он встретил ее вопросительный взгляд.

— Это крестины моего племянника, — кратко сообщил он.

— Понятно. А кто его родители: брат или сестра?

— Мой сводный брат. Один из них.

— Понятно. И сколько у тебя братьев?

С трудом сдержав раздраженный вздох, Рейф отложил в сторону шариковую ручку.

— Три. По крайней мере, я знаю о троих. И сводная сестра, Амбер.

— Так много… Как так получилось?

Сначала Рейф хотел огрызнуться, но потом вспомнил, что привилегированная жизнь, вероятно, защищала Софи от проблем в отношениях между мужем и женой.

— Мой отец любит женщин, — пояснил он. — Амброс Картер был настоящим бабником и женился четыре раза, поэтому у меня так много сводных братьев и сестер. Это Амбер, Чейз, Джанлюка и Ник. Мы едем на крестины ребенка Ника и его жены, Молли.

— И они все приедут?

— Все, кроме Чейза. Он в Южной Америке, на полпути вверх по Амазонке. Оба родителя Молли мертвы. — Через долю секунды он прибавил: — Но там будет ее сестра-близнец. Как я уже сказал, в нашей семье все сложно.

— Хорошо. — Софи посмотрела ему в глаза. — А у твоего отца, Амброса, хорошие отношения со своими детьми?

— Смотря, как часто матери позволяли ему общаться с детьми. — Он слабо улыбнулся. — Потому что благополучие ребенка в первую очередь зависит от его матери, не так ли? И женщина, которая выходит замуж за человека из-за толщины его кошелька, не ставит на первое место благополучие своего ребенка.

Софи колебалась:

— Твоя мать была такой?

— Можно сказать и так. — Он горько рассмеялся. — Моя мать была первой охотницей за миллионами.

— Прости.

— За что? Я с этим смирился.

— Тебе было… трудно?

На мгновение Рейф решил игнорировать наводящие вопросы Софи, но потом напомнил себе, что давно свыкся со своим прошлым. Он пожал плечами:

— Почти всегда она вела себя легкомысленно, и я часто был предоставлен сам себе. Но ты, наверное, меня не поймешь.

— Почему ты так решил?

— Я думаю, ты всегда была защищена от негатива.

Софи ненавидела предположения, которые люди строили по поводу ее жизни. Словно богатство, сопровождающее ее королевский статус, делало Софи невосприимчивой к душевной боли и переживаниям. Неужели так трудно понять, что жизнь большинства людей похожа?

— Да, я просто бедная маленькая богатая девочка, — сказала она. — Расцарапай мне кожу, и она начнет кровоточить маслом.

— Если ты пытаешься меня разжалобить, то у тебя ничего не получится, Софи.

— По-моему, тебя вообще невозможно разжалобить, — отрезала она. — Все думают, что так легко быть принцессой. Будто ты целыми днями расхаживаешь в бриллиантовой короне.

— Бедняжка, — с издевкой произнес Рейф.

Софи сердито посмотрела на него. Ей хотелось заставить его увидеть реальность и понять, что не так уж сладка была ее жизнь.

— Представь, что ты никуда не можешь пойти неузнанным, — сказала она. — Каждый слушает то, что ты говоришь, чтобы высказать о тебе собственное мнение своим друзьям или журналистам. Представь, что люди отслеживают каждое твое движение. Анализируют твои действия. Оценивают тебя. Они как одержимые следят за твоим весом. Выясняют, где ты купила свой наряд и сколько он стоит, и решают, идет ли тебе этот цвет, а потом пишут об этом целую статью. Представь, все знают о том, что ты хранишь себя для сказочного принца, а он в последний момент уходит к другой и зачинает с ней ребенка.

— Я могу себе представить, что это трудно, — признал Рейф.

Она уставилась на свои обнаженные руки, а потом снова встретилась взглядом с Рейфом.

— Представь, как какая-нибудь милая женщина, у которой ты купил сережки, вывешивает твою фотографию на своем сайте для продвижения собственного бренда.

— О, это я могу легко себе представить, — произнес Рейф, и его голос внезапно посуровел. — Я знаю, что такое, когда человек оказывается не тем, за кого себя выдает.

Софи встретила обвинение в его взгляде.

— По-моему, я объяснила, почему не сказала тебе, кто я такая.

— Я просто поражен, что поверил тебе, — сказал он. — Странно, но я подумал, что ты не похожа на других женщин, которые лгут и изворачиваются. Поэтому, возможно, пришло время обращаться с тобой так, как любят женщины…

Софи не понимала, что Рейф собирается делать, пока он не усадил ее себе на колени. Она округлила глаза, почувствовав его возбужденную плоть.

— Рейф? — неуверенно выдохнула она.

— Тебе нравится? — Он усмехнулся.

Она хотела ответить отрицательно, но не могла, хотя ей не нравился взгляд Рейфа. Горячий порыв желания, наполнивший ее тело, заставил забыть о его гневе и насмешке. Ей хотелось просто прижаться к его пульсирующей плоти, которая дарила ей столько удовольствия прошлой ночью.

— Рейф? — с трудом выдавила она.

— Тсс. Тебе не надо ничего говорить.

Рейф специально передвинулся, чтобы Софи сильнее почувствовала его возбуждение, и у нее пересохло в горле.

— Я все еще очень злюсь на тебя, Софи, — тихо сказал он. — Но я хочу тебя. Ты чувствуешь силу моего желания?

Она сглотнула:

— Да…

— И ты тоже меня хочешь? Хотя ты очень стараешься это отрицать.

Софи поняла, что не сможет его оттолкнуть.

— Да, — процедила она сквозь зубы.

— Тогда нам надо что-то с этим делать, верно? И очень быстро.

— Экипаж…

— Не забивай свою хорошенькую головку мыслями об экипаже. Персонал отлично обучен и не побеспокоит меня, если я их не вызову. Ты удовлетворена?

Рейф потянул вверх ее футболку, открывая взору хлопчатобумажный бюстгальтер, купленный в магазине уцененных товаров. Софи ахнула, когда он провел большим пальцем по ее напряженному соску через ткань бюстгальтера, нетерпеливо снял ее футболку через голову и бросил в сторону.

— Ты всегда занимаешься сексом в самолетах? — спросила Софи.

Его рука застыла на застежке ее бюстгальтера, а его глаза потемнели от более сильного чувства, чем обычное желание.

— Не задавай вопросов, — ответил он. — И не строй предположений. Просто наслаждайся, поняла?

Софи вдруг стало на все наплевать. Какая разница, сколько женщин было прежде в объятиях Рейфа? Она просто хотела получить незабываемое удовольствие второй раз в жизни.

— Да, — прошептала она. — Да.

Ничего не говоря, Рейф расстегнул пуговицу ее джинсов и потянул молнию вниз, а потом запустил пальцы под эластичные края ее трусиков. Пальцем он начал ласкать ее между ног, и Софи громко вскрикнула.

— Нет! — Он остановился. — У меня надежный персонал, но я не желаю устраивать здесь шоу. Не надо так громко стонать, — выдавил он. — Либо ты наслаждаешься в тишине, либо впереди у нас весьма разочаровывающее путешествие.

Слова Рейфа показались Софи настолько возмутительными, что ей даже захотелось предложить ему забыть о своей затее, но ощущение от его пальцев на ее возбужденной плоти было гораздо более приятным. Софи забыла об остатках гордости. Словно почувствовав капитуляцию Софи, Рейф ловко уложил ее на пол самолета и потянул ее трусики и джинсы к лодыжкам. Она ждала, что он снимет их, но Рейф покачал головой в ответ на ее невысказанный вопрос:

— Нет. Джинсы останутся. Так ты не сможешь широко развести ноги. — Он расстегнул свои джинсы, надел презерватив и устроился у нее между ног. — Ты должна попробовать быстрый секс.

Рейф резко и глубоко вошел в нее, и Софи вцепилась руками в его широкие плечи. Рейф был почти полностью одет, но это только раззадорило Софи. Джинсы ограничивали ее движения, что лишь усиливало ее возбуждение. Она была пленницей Рейфа. Пленницей по собственному желанию.

Софи подняла лицо, желая, чтобы Рейф поцеловал ее в губы и заглушил крик, готовый вырваться из ее горла. Ей просто нравилось с ним целоваться. Пусть это было обычной иллюзией, но от его поцелуев она чувствовала себя желанной. Внезапно ее тело задрожало, а Рейф резко простонал, делая заключительные толчки.

Софи ждала, что он несколькими примиряющими фразами положит конец их стычкам. Что он признается, что секс был фантастическим. Снова. Он говорил ей, что у нее нет опыта, чтобы сравнивать, но она была уверена: их близость восхитительна.

— Приведи себя в порядок, — тихо произнес Рейф и легонько шлепнул ее по голым ягодицам. — А я попрошу принести кофе.

Софи почувствовала жгучее разочарование, но своих эмоций не показала, а молча взяла рюкзак и прошла в одну из ванных комнат в дальнем конце салона. Она появилась спустя некоторое время с прической и в чистой футболке, заправленной в джинсы. Рейф холодно и быстро оглядел ее с головы до ног.

— Тебе нужен наряд для церемонии, — сказал он. — Я не думаю, что у тебя есть что-то подходящее в рюкзаке.

— Нет. — Софи заставила себя улыбнуться, печалясь о том, что Рейф смотрит на нее так холодно. — Мои шелковые и атласные платья остались во дворце.

Рейф кивнул и потянулся к телефону:

— В таком случае я позвоню одному из моих помощников и прикажу привезти подходящую одежду прямо к самолету. Я надеюсь, ты найдешь, чем развлечься до конца полета. Не надо смотреть на меня своими голубыми глазами и задавать личные вопросы. Мне нужно работать, а ты меня отвлекаешь, Софи.

Глава 6

Самолет приземлился только за полночь. Пересев в лимузин, Рейф и Софи направились к особняку его брата в Котсуолде.

Софи смотрела в окно машины на ночную сельскую местность Англии, думая, что в любой другой раз насладилась бы завораживающим зрелищем снежных полей, особенно после жаркой Австралии. Но сейчас она просто радовалась тому, что окна большого дома, расположенного впереди, темны. Это означает, что все легли спать. К счастью, Софи не была уверена, что готова к встрече с родственниками Рейфа. И она подозревала, что он нарочно настоял на том, чтобы они по пути поужинали в небольшом пабе. Возможно, он старался отсрочить неизбежную встречу с собственной семьей, потому что не знал, как представить Софи своей родне. Она впервые попробовала английскую еду, с удовольствием съела пастуший пирог по рекомендации владельца паба и выпила теплого пива по настоянию Рейфа.

Софи переоделась в изысканное кашемировое платье, которое облегало ее фигуру, и красивые кожаные сапоги. Она пялилась прямо перед собой, понимая, как радовалась своей простой жизни в Австралии.

— Ты в порядке? — спросил Рейф, когда автомобиль плавно остановился у дома.

— На самом деле нет. Я ужасно нервничаю, — честно призналась Софи.

— Да? — Он прищурился. — Но ты годами встречалась с сотнями незнакомых людей.

Вероятно, с тысячами незнакомцев. Но ни разу при нынешних обстоятельствах. Чаще всего люди знали, кто она такая, и заранее готовились к встрече. И они всегда были предельно вежливы с принцессой. Софи снова посмотрела в окно. Спящий дом показался ей иллюзией, потому что, как только автомобиль остановился, открылась входная дверь и появилась женщина. Ее седеющие волосы были почти одного цвета с серой униформой. Софи сразу увидела в открытую дверь гигантскую елку, доминирующую в большом и внушительном зале, обитом деревянными панелями.

Рейф улыбнулся, когда женщина в униформе шагнула вперед.

— Софи, познакомься с Бернадетт, нашей экономкой, — сказал он. — Она служит разным членам нашей семьи многие годы. И если бы не ее благородство, она заработала бы целое состояние, описывая подвиги печально известной семьи Картер. Верно, Бернадетт?

— Конечно, но кто бы захотел читать о вас так много? — ответила Бернадетт с мягким ирландским акцентом. — Но где твои манеры? Кто эта красивая молодая леди?

Рейф представил ее просто как Софи, и Бернадетт не стала задавать лишних вопросов. По крайней мере, Софи сможет непринужденно разговаривать с экономкой. После работы на ферме Рейфа она научилась общаться с простыми людьми и очень этому радовалась.

— Уже все приехали? — спросил Рейф.

— Нет. Вы первые. — Бернадетт закрыла тяжелую дубовую дверь. — Кое-кто прилетит завтра. Твой отец решил приехать на внедорожнике, поэтому доберется сюда без проблем. Звонила Шарла и сообщила, что прилетит на вертолете сегодня примерно в полдень.

Шарла.

Имя показалось Софи смутно знакомым, но ее внимание привлекла внезапная напряженность Рейфа. Она подняла глаза и увидела его суровое лицо и мрачный взгляд. Он показался ей незнакомцем.

Но Софи тут же напомнила себе, что она и правда ничего о нем не знает. Они просто переспали, и он пробудил в Софи желания, о которых она не подозревала.

Чувствуя неловкость, Софи поднялась с Рейфом по парадной лестнице в огромную спальню с кроватью, застеленной парчовым покрывалом в темно-бордовых и золотых тонах. У кровати стояла большая бронзовая ваза с малиновыми розами, бархатные шторы на огромных окнах были задернуты. В большом камине потрескивал огонь, и отблеск его пламени отражался в потолочной люстре. Обстановка в комнате казалась почти средневековой. Софи сняла пальто и повесила его в старомодной шкаф, а потом медленно повернулась к Рейфу.

— Кто такая Шарла? — спросила она.

Рейф что-то читал в своем мобильном телефоне и не поднял головы, когда ответил:

— Ты, наверное, слышала о ней. Раньше она была моделью.

Софи кивнула, поняв, почему имя этой женщины показалось ей знакомым.

— Ты имеешь в виду ту самую Шарлу? — произнесла она. — Супермодель с бесконечными ногами, которая вышла замуж за рок-звезду?

— Она самая. — Рейф поднял голову и равнодушно посмотрел на нее серыми глазами. — Только она больше не замужем.

— Понятно. — Софи взглянула на него. — А зачем она приедет сюда? Я думала, соберется только твоя семья.

— Она член семьи. — Помолчав, он прибавил: — Она сестра-близнец Молли, хотя я не считаю ее родственницей.

Софи хотелось узнать, кем он считает Шарлу. Почему резкость внезапно исказила его голос и отчего он напрягся, когда Бернадетт упомянула имя супермодели? Но это не ее дело. Она здесь, чтобы оказать Рейфу услугу. Да, они занимались сексом в самолете, но это не значит ничего. Рейф не оттолкнул ее после, но держался с ней холодно. Вернее, безразлично. Поэтому секс с Рейфом не дает Софи права копаться в его мыслях и чувствах.

Софи выглянула за тяжелую бархатную штору. Шел сильный снегопад, на земле образовались большие сугробы. Рейф включил одну из прикроватных ламп, и Софи осторожно наблюдала в оконное стекло за тем, как он двигается по элегантной комнате. Рейф держался с ней так отстраненно. Он не прикасался к ней в машине, и теперь она должна ночевать с ним в одной кровати. И она понятия не имела, что они будут делать. Как поступают другие женщины в подобной ситуации?

Софи сняла резинку с волос и распустила их по плечам.

— Что ты сказал им обо мне? — спросила она.

— Ничего. Я сообщил брату, что приеду с женщиной, вот и все. Они узнают тебя, когда увидят. — Его глаза блестели. — Учитывая твою большую любовь к таинственности, ты вряд ли захочешь, чтобы я заранее предупредил их о том, кто ты.

— А они не удивятся, что ты приехал с беглой принцессой?

Рейф едва заметно улыбнулся:

— Я вырос в необычной семье, Софи. У нас странности считаются нормой, а правила постоянно нарушаются. Родственники могут сделать замечание, но не станут сильно удивляться. И не волнуйся, тебя не побеспокоят и не станут задавать предсказуемые вопросы. — Он мягко прибавил: — Уже поздно. Ты не собираешься ложиться?

Его слова испугали Софи. Странно, если вспомнить, как она лежала на полу самолета в спущенных до лодыжек джинсах. Разволновавшись, Софи отправилась в ванную комнату. Среди привезенной к самолету одежды ночной рубашки не оказалось, поэтому Софи надела трусики и футболку. Рейф удивленно поднял брови, когда она вернулась и быстро забралась в постель. И все же он ничего не сказал, направляясь в ванную комнату.

Выключив лампу, Софи, дрожа, лежала под одеялом, слушая плеск воды. Минуты тянулись мучительно долго. В конце концов, свет в ванной комнате погас, и обнаженный Рейф вернулся в спальню.

— Почему ты прячешься от меня в темноте? — спросил он.

— Я не прячусь.

— Разве нет? — немного весело произнес он. — Ты стала меня стыдиться, Софи?

— Конечно нет. — Как сказать ему, что ситуация казалась странной? Софи не хотела включать свет, потому что не знала, что сказать или делать. Она не понимала, куда подевалась та женщина, что так раскованно вела себя в самолете. Почему она вдруг стала скопищем всевозможных страхов? Кровать прогнулась под тяжестью тела Рейфа, и Софи затаила дыхание, услышав шорох постельного белья.

— Ты устала после перелета?

— Немного, — сказала она с надеждой, решив, что сон избавит ее от напряжения, которое росло с каждой секундой даже от малейшего звука. Лучше всего закрыть глаза и уснуть, а утром встать свежей и готовой к событиям нового дня.

Но сон не приходил. Софи лежала, боясь пошевелиться и прикоснуться к мускулистому телу Рейфа. Она не понимала, как переживет эту ночь. Внезапно Рейф тихонько рассмеялся.

— Я знаю, что ты не спишь, — уверенно заявил он.

— Откуда? — рассерженно спросила она и только потом поняла, что выдала себя.

— Ты пытаешься выровнять дыхание, но спящие люди дышат иначе.

— О, ты просто настоящий эксперт по женскому дыханию в постели.

— У меня есть некоторый опыт.

— Я не сомневаюсь, — сказала она.

Рейф обхватил ее рукой за талию, и Софи замерла.

— Расслабься, — тихо произнес он и другой рукой обхватил ее грудь. — Лежи и думай об Изолаверде.

Неожиданно Софи захихикала:

— Ох. — Его большой палец задел ее сосок, и она сглотнула. — Ты невыносим.

— Так говорят. Разве тебе не полегчало? — Он провел рукой по ее животу, потом его пальцы скользнули ниже. — Зачем ты надела трусики? Они могут порваться.

— Рейф, — хрипло произнесла она.

— Тсс. Что я только что сказал?

— Я… не помню.

— Постарайся вспомнить.

Стянув с нее трусики, он стал ласкать Софи между ног. В комнате слышалось только ее прерывистое дыхание.

— Рейф? — снова позвала она, и от вожделения ее голос надломился.

— Что?

Постанывая, она вонзила ноготки в его плечи.

Софи приподняла бедра, ее тело содрогалось, когда Рейф опустил голову и поцеловал ее в губы. Она почувствовала сладкое тепло, когда реальность разлетелась на бесчисленные, нестерпимо яркие фрагменты. И уже через несколько мгновений Софи погрузилась в чувственное оцепенение. Позже она лежала, ощущая приятную усталость и удовлетворение.

— Ты должен научить меня… — Софи не договорила, застыдившись.

— Как доставить мне удовольствие? — спросил Рейф.

Она облизнула сухие губы:

— Да.

— Спи, Софи, — почти нежно произнес Рейф, отвел прядь волос от ее щеки и быстро поцеловал Софи в нос. — Спи.

Глава 7

Проснувшись следующим утром, Рейф только через минуту понял, где находится, — привычная ситуация для того, кто часто путешествует по миру. Как правило, ему нравилось чувство неопределенности. Он любил переезжать с места на место. Большинство людей боятся перемен, но он не из их числа.

Рейф не лгал, когда отмахнулся от сочувствия Софи в ответ на его заявление о том, что мать была охотницей за миллионами. Его это не ранило. Он просто не знал другой жизни. Он привык к тому, что от него отмахиваются, как только у его гламурной мамаши появляется очередной любовник. Рейф проводил школьные каникулы в больших и пустых номерах отеля, пока его мать гуляла по городу. Он научился заказывать еду в номер и укладывался в постель, когда по телевизору заканчивали показывать мультфильмы. Смирившись со своим существованием, он создал броню вокруг своего сердца. Поначалу броня была шаткой, но со временем можно научиться отлично контролировать эмоции.

Рейф оглядел спальню, понимая, что находится в доме своего брата в Котсуолде. Потом он испытал приятное и сильное чувство удовлетворения, которое бывало у него после особенно хорошего секса. Он повернул голову и обнаружил, что Софи рядом нет.

Он лениво потянулся, а потом напрягся, прислушиваясь, не включена ли вода в ванной комнате. Вероятно, Софи приводит себя в порядок. Но в ванной комнате было тихо. Врезав кулаком по подушке, он положил ее под голову и подумал, что так, может быть, даже лучше. Ей не придется лежать, прильнув к нему, как делали его прежние любовницы, и медленно поглаживать пальцем его живот.

Рейф и Софи занимались любовью до рассвета. Два обнаженных человека вели себя так естественно, словно были созданы друг для друга. Он уставился на потолок, в котором отражались световые блики и тени, отбрасываемые старинной люстрой.

Рейф на секунду закрыл глаза. Во время близости Софи заговорила по-гречески мягким и ласковым тоном. Рейф сразу насторожился, потому что знал, что, если женщина так ведет себя, стоит ждать неприятностей. Он надеялся, что ее неопытность не позволит ей спутать чувства с сильным удовольствием. Остается верить, что ему не придется говорить ей о том, что бесполезно ждать от него любви.

Отбросив смятые простыни, Рейф встал с кровати, подошел к окну и моргнул, глядя на улицу. Он теперь так редко бывал в Англии, что забыл, каким красивым может быть снег в сельской местности. Секунду Рейф стоял не двигаясь, глядя на пейзаж, который казался почти неузнаваемым: длинную дорогу и остальные известные достопримечательности, покрытые толстым слоем снега. Должно быть, снег шел всю ночь. Даже сейчас с неба падают густые хлопья снега. Стояла белая мгла, какая бывает только на горнолыжном курорте, и Рейф прищурился, глядя на тяжелые облака. Сегодня не самый лучший день для крещения ребенка.

Софи не вернулась к тому времени, когда Рейф принял душ и оделся. В одиннадцатом часу он спустился по лестнице и услышал голоса из столовой. Он прошел по длинному коридору и оказался не готов к тому, что увидит.

В центре комнаты сидела Софи, скрестив ноги, у большой сверкающей елки и играла с племянником Рейфа. Она подняла ребенка высоко в воздух, а потом привлекла его к себе, потерлась носом о его животик и тихонько прорычала. Малыш захихикал от восторга. Рядом, наблюдая за ними, сидела горделивая мать ребенка, Молли.

Рейф не ожидал, что у него так болезненно сожмется сердце при виде того, как Софи играет с ребенком. То ли он громко вздохнул, то ли резко переступил с ноги на ногу, но обе женщины обернулись и посмотрели на него. Он заметил, как смутилась Софи и опустила ребенка к своему плечу. Однако малыш тут же заставил ее забыть о неуверенности, потому что игриво взмахнул пухлым кулачком, требуя продолжения игры.

— Рейф! — Молли поднялась и, широко улыбаясь, пошла к нему с раскрытыми объятиями. — Вот и ты. Проснулся наконец! Как приятно тебя видеть. Кажется, Софи очень полюбила Оливера. — Она наклонила голову. — Ты такой противный. Почему ты не сказал нам, кто с тобой приедет?

Рейф напрягся, но продолжал улыбаться:

— Потому что Софи предпочитает не говорить о том, кто она, да, Софи? — Он одарил ее насмешливым взглядом, обнимая невестку. — И потом, наша новая гостья, судя по всему, чувствует себя здесь как дома. Она быстро сходится с людьми. Где Ник?

— Ушел, чтобы поговорить с викарием и выяснить, как сильно замело дороги. Больше никто не приехал, но все пообещали прибыть в ближайшее время. — Молли взяла ребенка у Софи. — Я уложу его поспать до того, как начнется веселье. Ты здорово с ним играла, Софи, спасибо.

— Я рада, — ответила Софи. — Малыш великолепен.

— Я знаю, хотя я очень ревнивая мать! — Молли широко улыбнулась. — Я должна признаться, что мне приятно встретиться с одной из подружек Рейфа, о которых мы читаем только в газетах.

Софи почувствовала, что в комнате наступила гнетущая тишина, как только Молли унесла ребенка. Рейф смотрел на нее сверкающими глазами из-под ресниц, и ей показалось, что он затаил обиду. Потому что атмосфера между ними вдруг стала враждебной.

— Мне понравилась твоя невестка, — сказала Софи.

— Я уверен, она будет рада, что ее оценила королевская особа, — грубо ответил он. — Может, разумнее было подождать меня, чтобы мы вышли к завтраку вместе?

Он смотрел на нее исподлобья, и Софи показалось, будто она сидит на скамье подсудимых. Да, вероятно, ей следовало подождать Рейфа, но ей хотелось поскорее уйти от него сегодня утром. Ей требовалось собраться с мыслями и вернуть свои чувства в нормальное русло. Она боялась, что он откроет глаза и увидит, как она задумчиво смотрит на него. Она хотела ласкать его тело кончиками пальцев. И никогда не останавливаться, потому что их близость прошлой ночью была…

Софи сглотнула. Их секс был невероятным. Он отличался от их первой близости или близости на самолете. Софи не догадывалась, что ей может быть хорошо. Она чувствовала, что они с Рейфом стали одним целым.

Софи вспомнила, как Рейф обнимал ее и как она обрадовалась, когда он притянул ее к себе. Он целовал ее неторопливо, словно им принадлежало все время в мире. Будто он желал насладиться каждым прикосновением. А когда он наконец вошел в нее, его проникновение было таким глубоким, что у Софи перехватило дыхание, и она позвала его по имени. Она тихо говорила и говорила, пока он приближал ее к, казалось бы, бесконечному оргазму. Софи не хотела ничего говорить, но слова сами срывались с ее губ. Она не знала, понимает ли он по-гречески. Она искренне надеялась, что он не знает этого языка. Хотя, возможно, он догадался, что она говорит ему нежности, потому что уставился на нее с сердитым укором.

— Я думала, будет проще, если я представлюсь сама, и тебе не придется объясняться. — Софи пожала плечами. — Я должна сказать, что Молли и твой брат отреагировали на меня очень спокойно. Кроме того, — прибавила она, когда выражение его лица нисколько не смягчилось, — я не хотела тебя беспокоить. Ты спал как ребенок.

— В самом деле? — Рейф выгнул темные брови. — Похоже, ты одержима детьми.

— Я просто играла с твоим племянником, Рейф, — процедила она сквозь зубы. — Обычно так поступают люди, когда впервые видят ребенка. Что я сделала неправильно?

— Ты сказала им, почему сюда приехала?

— Да. Я объяснила, что скрываюсь от прессы и ты мне помогаешь. Я правильно поступила? Следовало ли мне обсудить с тобой перечень правильных ответов? Может быть, тебе следует написать мне несколько рекомендаций.

Рейфу не пришлось отвечать, потому что в дом вошел Ник. Его сводный брат стряхивал хлопья снега с лица и волос.

Высокий, как Рейф, и почти такой же красивый, Ник Картер обладал черными волосами и правильными чертами лица. Софи наблюдала, как братья здороваются.

— Как дороги? — спросил Рейф.

— Все замело, — мрачно заметил Ник. — Закрыли все крупные аэропорты.

— Ты шутишь?

— К сожалению, нет. Я не решаюсь сообщить об этом Молли.

— Нельзя ли перенести крестины?

— В это время года? Постоянно идут рождественские службы, и у викария совсем нет свободного времени. — Ник поморщился. — Не получится. Большинство гостей не успеют приехать вовремя. Только отец.

— И Шарла, конечно, — произнес Рейф через долю секунды. — Она прилетит на вертолете.

Что-то в его голосе снова заставило Софи насторожиться. Нечто, что обеспокоило ее прошлой ночью, хотя она не понимала причину этого. Почему Рейф так нервничает из-за Шарлы? Хотя, вероятно, Софи раздувает из мухи слона, потому что она не привыкла к частным разговорам. Шарла, наверное, так же красива, как ее сестра-близнец, а Молли просто восхитительна.

За завтраком Софи мило болтала, пока Рейф ел яичницу-болтунью, а Ник пил крепкий кофе. Когда Ник сказал, что ему надо поговорить с Молли, Рейф предложил Софи подняться наверх. Софи кивнула, с трудом сдерживая волнение. Он был очень груб с ней, и она должна помнить об этом.

Вернувшись в комнату, Софи увидела, что кровать застелена, а в камине разожжен огонь. На подоконнике стоял большой кувшин с ветками падуба, которые резко выделялись на фоне белого снега за окном. Все выглядело красивым и почти умиротворенным, однако Софи совсем не чувствовала себя спокойно, когда Рейф закрыл за собой дверь. Она пошла к туалетному столику, села перед зеркалом и начала распускать волосы.

Она видела, как Рейф хмурится, словно он не ожидал от нее такой реакции. Подойдя, он положил руки ей на плечи и стал их поглаживать. Софи сразу захотелось обмякнуть, но она приказала себе быть стойкой.

— Не надо, — сказала она.

— Ты уверена?

Вопрос Рейфа прозвучал высокомерно, потому что в его тоне слышалось искреннее удивление.

— Да, я уверена. — Встретившись с ним взглядом в зеркале, она взяла расческу и принялась расчесывать волосы.

— Тебе уже наскучил секс? — поинтересовался Рейф.

Она хохотнула:

— Не лукавь, Рейф. Я уверена, любая женщина сочтет тебя физически привлекательными, но мои эмоции не включаются и не выключаются по приказу.

— А зачем в сексе эмоции? — беспечно произнес он.

— Ну, тогда поговорим о простых манерах. — Она отложила расческу и повернулась к нему. — Совсем недавно ты был холоден со мной, обвинял меня. Неужели ты считаешь, что, войдя в спальню, я должна упасть в твои объятия?

Казалось, Рейфа ошеломила ее откровенность.

— Похоже, тебе очень уютно в моей семье, — заметил он.

— И что? Ты предпочел бы, чтобы я держалась отстраненно? Разве ты не понимаешь, какого поведения от меня ожидают? Мне было по-настоящему приятно встретить людей, которые отнеслись ко мне нормально. С которыми я чувствовала себя комфортно и спокойно. Их не волнует, что я принцесса. Что тебе не нравится?

— Я просто не хочу, чтобы у них сложились ложные представления о наших отношениях, — проворчал Рейф.

— О, я бы не стала об этом волноваться. — Софи отрывисто рассмеялась. — Я уверена, твое отношение ко мне убедит их в том, что у нас с тобой нет будущего. Просто жаль, что ты пытаешься разрушить настоящее. У тебя есть отличный шанс жить своей жизнью.

На мгновение Рейф замер, будто собирался возразить, но потом передумал и прищурился:

— По-твоему, я это делаю?

— Да. — Она слышала громкий стук своего сердца и понимала, что не может избегать вопроса, который давно хотела задать. — У тебя были отношения с Шарлой?

Через долю секунды он спросил:

— Почему ты так решила?

— Я задала тебе простой вопрос, Рейф. Будет достаточно ответить «да» или «нет».

Рейф, услышав ее настойчивость, уставился в ее блестящие голубые глаза и на соблазнительные, пухлые, слегка приоткрытые губы. Он мог бы ей солгать. Софи сама не была с ним до конца честной. Правда, после разговора в самолете Рейф понял, почему она так неохотно раскрывала свою личность. Даже девственность стала для нее тяжким грузом, потому что она хранила себя для человека, который в конечном счете предпочел ей другую женщину.

Ему не обязательно вдаваться в подробности. Он может изложить лишь голые факты.

— У нас были отношения, давно. — Рейф глубоко вдохнул. — Более десяти лет назад на самом деле. Мы были вместе меньше года.

— И вы…

— Хватит, Софи, — сказал Рейф резко. Он вдруг понял, что ему по-прежнему больно вспоминать прошлое, которое он старался забыть. — Ты задаешь слишком много вопросов.

Увидев замешательство и неуверенность на лице Софи, он опешил. И хотя он знал, что не должен прикасаться к ней, пока она пытается влезть к нему в душу, что-то заставило его уступить желанию. Вероятно, он искал утешения или старался забыться. Подняв Софи, он обхватил руками ее ягодицы и крепко прижал к своему возбужденному члену. Она округлила глаза, и он уже был готов услышать ее отказ, когда наклонил голову, чтобы ее поцеловать. Рейф думал, она отстранится и потребует рассказать о Шарле, потому что любопытство свойственно любому человеку, особенно женщинам.

Но Софи этого не сделала. Она интуитивно поняла, чего хочет Рейф, и слегка разомкнула губы. Когда он жадно припал к ее губам, она поцеловала его в ответ со всей страстью.

— Софи…

— Тише, — тут же ответила она, крепко прижимаясь грудью к его груди. — Просто сделай это.

Ее неожиданный ответ только усилил его страсть, и Рейф стянул с нее кардиган через голову, не желая возиться с малюсенькими пуговицами. Он провел ладонью по ее напряженному соску через шелковую ткань бюстгальтера. Софи вздрогнула, а потом стала расстегивать ремень его брюк. У него пересохло во рту. Пусть Софи новичок в сексе, но она отнюдь не застенчивая. Ему понравилось ее одобрительное восклицание, когда она потянула вниз молнию его джинсов и обхватила рукой его возбужденный член. Но когда она принялась его поглаживать, Рейф быстро тряхнул головой, желая ее остановить.

Подхватив на руки, он уложил Софи на кровать, раздел ее и принялся ласкать. Вскоре она восторженно вскрикивала, а он, слушая Софи, понимал, что теряет остатки самообладания.

После Рейф повернул голову и посмотрел на Софи, которая лежала на спине, закрыв глаза. Его голос звучал так, словно Рейф говорил издалека.

— Тебе было хорошо?

— Да. — Ее веки распахнулись. Она улыбнулась. — Разве ты не заметил?

Рейф уставился в потолок. Он вел себя как… Он покачал головой. Если бы несколько минут назад в комнату вошел грабитель, Рейф его бы не заметил. Он не понимал, как Софи Дукас, с которой он занимался сексом всего несколько раз, его околдовала. Приподнявшись на локте, он посмотрел на часы, игнорируя возбуждение. Он зевнул.

— Я должен помочь брату очистить дорогу от снега.

— Я могу вам помочь?

Рейф повернулся и взглянул на Софи. Блестящие волосы падали на ее голые плечи и покрасневшее лицо.

— Ты? — спросил он.

— Что такого необычного я предложила?

— Ты серьезно?

— Совершенно серьезно. В чем дело, Рейф? По-твоему, принцесса не вынесет тяжелую физическую работу? — Ее голубые глаза сверкнули. — Я проехала полмира, чтобы добраться до «Пунбарры». Ты с удивлением узнал, что я переплыла Тихий океан. Поэтому чистка снега будет парой пустяков.

Глава 8

Одно дело — не волноваться из-за бывшей подружки своего любовника после того, как пережила с ним страстную близость, и совсем другое дело — сидеть прямо напротив нее в церкви. Шарла была одной из красивейших женщин мира, и Софи мгновенно поняла, почему Рейф ею увлекся.

Софи попыталась сосредоточиться на малыше Оливере, закутанном в белую шаль, а не пялиться на красотку Шарлу, однако та притягивала взгляды словно магнитом. Софи встречала немало красавиц, но Шарла выделялась из всех них. Она подумала: до чего странно, что сестры-близнецы выглядят так по-разному. Молли была очень хорошенькой, с белокурыми волосами, бледной кожей и большими зелеными глазами. Шарла обладала теми же характеристиками, но выглядела гораздо привлекательнее.

Волосы Шарлы имели оттенок темного золота и спускались до талии. На ней были короткие кожаные шорты и черные сапоги выше колен. Этот причудливый наряд дополнялся жакетом от Шанель и странноватой шляпкой с черными и темно-розовыми перьями. Он должен был смотреться нелепо на семейных крестинах в маленькой деревенской церкви, и в некотором смысле так и было, однако в общем он казался красивым и оригинальным. В голубом кашемировом жакете и юбке Софи чувствовала себя пуританкой.

Софи мельком взглянула на Рейфа, но он держался холодно. Трудно было поверить, что еще совсем недавно они занимались любовью. Тогда он был страстным и жизнерадостным, а теперь казался вырезанным из темного камня. Черное пальто подчеркивало его широкие плечи и черные волосы. Софи была уверена, что Шарла — причина его сдержанности. Она хотела расспросить его о ней, но промолчала, боясь, что он отстранится еще больше.

Софи заметила странный взгляд Шарлы, когда та плавно вошла в старинную церковь с высокими серыми стенами и полом из плитняка. Нормально ли так смотреть на бывшего любовника? Софи не знала. Наверное, в один прекрасный день, встретившись с Рейфом, она тоже так на него посмотрит.

Помимо крестных, в церкви присутствовал только отец Рейфа, Амброс. Это был очень высокий седой мужчина с проницательными глазами, которые унаследовали от него оба сына. Софи подумала, что когда-нибудь Рейф будет выглядеть как и его отец сейчас. Когда они шли по усыпанной солью дорожке обратно к дому, Амброс по секрету сообщил Софи, что он недавно расторг помолвку с молодой инструкторшей по йоге.

— Мне очень жаль, — осторожно ответила Софи, не совсем уверенная в том, что уместно обсуждать любовные романы с отцом Рейфа. Обычно люди относились к ней доверительно, но ни один из них не пустословил.

— Да, — задумчиво сказал Амброс. — После четырех неудачных попыток я решил признать, что из меня никудышный муж. Я всегда думал, что Рейф зря избегает брака, но, возможно, я ошибался. — Он озорно ей улыбнулся. — Он ни разу не приводил свою женщину на семейные мероприятия. И я бы солгал, если бы заявил, будто не удивился тому, что он привез с собой прекрасную принцессу.

Софи предоставилась возможность откровенно рассказать о своих отношениях с Рейфом и сказать, что она приехала только благодаря обстоятельствам, но что-то ее остановило. Она убедила себя, что бессмысленно начинать разговор, который спровоцирует любопытство и вопросы.

Ей нравилось быть любовницей Рейфа. Она не желала заканчивать с ним отношения раньше срока.

Поэтому она ничего не сказала Амбросу о своей роли в жизни его сына. Она не сообщила ему, что до сих пор не приняла решения о своем будущем. Она просто улыбнулась и отметила красивую обстановку. И это было правдой. На двух елках сверкали радужные гирлянды, зажженные высокие красные свечи мерцали на широком камине, украшенном зелеными гирляндами. Приглашенные певцы исполняли старинные рождественские песенки. Бернадетт и молодые девушки, вызванные из деревни, подавали напитки и еду.

Софи подумала о полном отсутствии формальностей, несмотря на то что Ник Картер был очень успешным человеком. Ее жизнь в Изолаверде была совсем другой. Там следовало тщательно соблюдать протокол. А здесь не требовалось следовать графикам, разработанным с точностью до секунды. Более того, Софи не пришлось надевать ювелирные украшения. Она чувствовала себя свободно и естественно.

Софи посмотрела на Рейфа, который разговаривал с отцом, и подумала, до чего он великолепен на фоне рождественской елки. Она старалась не думать о его мощном теле, скрытом под темно-серым костюмом. Софи снова заметила, как он напрягся, когда к нему подошла Шарла, уже без шляпки и жакета, ее загорелые руки светились от пламени камина. Они обменялись краткими и напряженными фразами, и Шарла, сердито сверкнув глазами, заявила, будто ей надо позвонить.

Софи увидела, как Молли шагнула к Рейфу и протянула ему племянника. Рейф выразительно покачал головой, но Молли рассмеялась и усадила ребенка ему на руки. Рейф словно окаменел. При виде напряженного выражения его лица по спине Софи пробежал холодок. Она посмотрела на Рейфа с беспокойством. Что с ним? Неужели он действительно так не любит детей, что даже не может подержать одного из них на руках пару минут?

Рейф почувствовал, как ребенок ерзает у его груди, и его сердце словно пронзило кинжалом. На его лбу выступили капельки пота, и он испытал непреодолимое желание куда-нибудь сбежать. Хотя он был вынужден признать, что у него симпатичный племянник. И все же Рейф никак не мог избавиться от сожаления и вины, которые бушевали в его душе. Именно по этой причине он никогда не брал на руки малышей. Они пробуждали в нем неприятные воспоминания.

Оливер почувствовал напряжение Рейфа и скривился, будто собираясь расплакаться.

— Покачай его немного, — посоветовал Амброс, и Рейф бросил на него молчаливый взгляд поверх кудрявых волос Оливера.

— Откуда ты знаешь, как обращаться с детьми? — спросил Рейф, пытаясь повторить манипуляции, которые сегодня утром проделывала с ребенком Софи. — Ты не возился со своими детьми. Помнишь, как однажды ты неожиданно явился, и Чейз решил, что ты почтальон?

— Я знаю-знаю. Я принимаю все обвинения. Я был плохим отцом. — Амброс вздохнул. — Я женился слишком молодым и слишком часто вел себя как дурак. Но, по крайней мере, ты сумел выбрать себе жену, и у тебя есть шанс быть счастливым. — Он посмотрел на другой конец комнаты. — Она очень красивая.

Рейф застыл, когда дверь распахнулась и в комнате снова появилась Шарла. Он думал о том, что она сказала ему раньше.

— Шарла? — Рейф скривил губы.

— Нет, не Шарла. — Амброс фыркнул. — Она похожа на тепличное растение, требует постоянного ухода и остается чертовски непредсказуемой. Я говорю о твоей голубоглазой принцессе, которая, несмотря на свое воспитание, кажется совершенно обычным человеком.

Рейф открыл рот, чтобы заявить, что Софи не его принцесса, но что-то его остановило. У него определенно не было права выносить окончательное суждение о принцессе, но в душе он согласился с отцом. Софи была удивительной, и не только потому, что не щеголяла своим титулом. Или потому, что поразила их всех, когда копала лопатой ледяной сугроб, надев старую лыжную форму Молли и ужасную шерстяную шапку. Или даже потому, что она оказалась замечательной любовницей.

Оливер начал извиваться в его руках, и Рейф снова поднял его в воздух. Ребенок довольно заворковал. Серые глаза малыша уставились на Рейфа, и он испытал мощное необъяснимое чувство гордости, глядя на нового члена семьи Картер.

— Ты собираешься обзаводиться детьми? — спросил Амброс и покосился в сторону.

— Нет, — ответил Рейф, когда Оливер протянул пухлые пальчики к его лицу. Казалось, малыша очаровала крошечная расщелина на подбородке Рейфа, характерная для всех мужчин Картер.

— А кому ты оставишь свое состояние, если у тебя не будет собственных детей? — продолжал Амброс.

Рейф уставился в доверчивые глаза ребенка, пытаясь не замечать внезапную боль в сердце.

— Есть множество благотворительных организаций, которые с радостью извлекут пользу из моего богатства.

— Но это не то же самое, — произнес Амброс. — Поверь мне, голос крови очень важен. В конце концов, дети — самое главное в жизни.

Внезапное заявление отца заставило Рейфа понять, что старик задумался о возможной смерти, и это подействовало на него отрезвляюще. Рейф вспомнил тосты, которые произносил Амброс, и внезапно его накрыло волной пустоты и бессмысленности. Вероятно, в один прекрасный день он вот так же будет стоять в комнате, как его отец. Только у него не будет взрослых детей. Он останется одиноким стариком, которому некому завещать свое огромное состояние.

Рейфу показалось, что на него надвигаются стены. Он зашагал в сторону Софи, которая разговаривала с одним из крестных. Обняв за талию, он увел ее от собеседника, желая забыться рядом с ее разгоряченным телом и избавиться от призраков прошлого.

— Пошли наверх, — сказал он у ее волос, которые так приятно пахли.

Она отпрянула от него и подняла брови:

— Разве вежливо уходить прямо сейчас?

— Уходим немедленно.

Софи медлила, удивляясь его властности и задаваясь вопросом, всегда ли он добивается своего. Но она устала от злобных взглядов Шарлы, хотя эта модель была воплощением вежливости, когда их представили друг другу.

Софи не сказала ни слова, пока они не вошли в свою комнату, где она сняла светло-голубую накидку и положила ее на стул.

— Зачем ты у всех на глазах увел меня до окончания вечеринки? — спросила она. — Чтобы позлить Шарлу?

Рейф нахмурился:

— Что это значит?

Софи уставилась в окно на черную извилистую дорогу, которую помогала расчищать, а потом встретила взгляд Рейфа из-под опущенных век.

— У меня нет опыта общения с бывшими любовниками, но я давным-давно наблюдаю за людьми. — Она глубоко вдохнула. — Ты расстался с ней много лет назад, но между вами по-прежнему что-то происходит. Что она тебе сказала?

— Не твое дело.

— Я предвидела этот ответ. В чем дело, Рейф? Ты до сих пор в нее влюблен?

Он сжал кулаки.

— Я влюблен в Шарлу? — резко спросил он. — Ты свихнулась?

— А что тогда? — упорствовала она. — Ты же к ней неравнодушен.

— Неравнодушен? Ну да, ты же эксперт. — Он шагнул к ней. — Ты хочешь знать, что она сказала? Ты? Тебе полегчает, если я сообщу, что она откровенно заявила о том, как хочет вернуться в мою постель?

Софи вздрогнула.

— И это все?

Сколько еще вопросов она задаст? Рейф хотел сказать Софи, чтобы она не лезла не в свои дела, или заставить ее замолчать поцелуем. Но слова Амброса и память о ребенке, ерзающем на его руках, сломали стену, которой он так долго отгораживался ото всех. Рейф горько рассмеялся, резко снял галстук и повесил его на стул.

— Ты хочешь знать правду о моих отношениях с ней? — спросил он.

Рейф увидел едва заметное волнение в глазах Софи. Она кивнула.

— Да, — тихо сказала она. — Хочу.

Присев в кресло у пылающего камина, она посмотрела Рейфу в лицо. Хотя он ни с кем никогда не откровенничал, он нутром чуял, что может довериться Софи. Он понимал, что она способна быть ненавязчивой, как требовало ее воспитание, но сейчас она желает знать правду. Софи откровенно и смело смотрела ему в глаза. Решимость Рейфа таяла, и у него становилось все тяжелее на душе. Ему стало трудно дышать. Если он думал, что время уменьшило его печаль, то ошибался. Вероятно, в самом деле пришло время обо всем рассказать.

Рейф прерывисто вдохнул.

— Мой брат Ник встречался с Молли несколько лет, прежде чем они поженились. Я познакомился с Шарлой на вечеринке, когда нам обоим было чуть за двадцать. Я окончил университет и несколько лет занимался телекоммуникационным бизнесом, а она уже несколько раз появилась на обложках модных журналов. И моя, и ее карьера шли в гору. Во многих отношениях у нас с ней был очень выгодный союз.

— Выгодный? — осторожно спросила Софи. — Странное определение.

— Лучше не придумаешь. Я был молодой и задиристый, а она горячей. Я думал, мы оба давали друг другу то, что нам больше всего требовалось.

— Ты имеешь в виду секс? — уныло спросила она.

— Я имею в виду секс, — повторил он, уставившись на нее. — Прости, если это оскорбляет твои чувства, Софи, но это правда.

Рейф заметил, как Софи прикусила нижнюю губу, словно обдумывая его слова. И наверное, у него появилась возможность остановиться и сменить тему. Но Рейф уже не мог молчать и продолжал откровенничать.

— Я был честен с ней с самого начала и сказал, что если она хочет постоянных отношений, младенцев и свадебных колоколов, то пусть поищет другого мужчину, — произнес он. — Мы оба были очень молодыми и покоряли мир. Я помню, как она рассмеялась, когда я заявил ей, что дверь открыта, и она может уйти в любое время. Но она этого не сделала.

Рейф молча уставился на Софи, которая выдержала его взгляд и продолжала смотреть на него ярко-голубыми глазами. И мрачные воспоминания нахлынули на него с новой силой.

— Однажды Шарла спросила меня, не хочу ли я поменять свое мнение. Не кажется ли мне, что я смогу ее полюбить и жениться на ней. Честно говоря, я смутился. Я думал, мы с ней понимаем друг друга, и спросил, зачем она все это мне говорит, и я помню, как она на меня посмотрела. Она заявила, что женщине хочется знать о подобных вещах. Я думал, она практичный человек. Я знал, что за ней ухлестывает рок-звезда, и я сказал ей, что любви она не дождется и может уходить от меня, с кем угодно. А потом…

Его голос дрогнул. То ли от шока, то ли от удивления.

— Что, Рейф? — прошептала Софи. — Что случилось?

Он сглотнул. Ему показалось, что по его горлу спускается шар из колючей проволоки.

— Она забеременела от меня, — ответил он. — Но мне об этом не сказала. Она не дала мне шанса изменить мое мнение или прийти к взаимовыгодному согласию. Я ни о чем не подозревал. После она сообщила мне, что сделала.

— О нет. — Софи побледнела, когда поняла, что на самом деле произошло. — Ах, Рейф.

— Да. — Он смотрел на Софи совершенно спокойно, потом его голос дрогнул. — Она убила моего ребенка.

Сердце Софи болезненно сжалось, когда она услышала хрипотцу в его голосе. Ей хотелось вскочить со стула и крепко обнять Рейфа. Прикоснуться к его лицу со всей нежностью, какой она обладала, и избавить его от горя. Но что-то удержало ее. Интуиция подсказала ей не совершать с Рейфом неожиданных поступков. Он ей доверился. Он раскрыл ей мрачную тайну, которая мучает его до сих пор. Разве недостаточно просто быть с ним понимающей, доброй и спокойной? Бурное проявление эмоций не поможет никому, особенно Рейфу.

— Мне так жаль, — прошептала Софи.

— Да. Мне тоже. — Он сглотнул и резко прибавил: — Я бы поддержал ее. Дал бы ей денег. Даже женился бы на ней. Сделал бы все, что она от меня требовала. Но она лишила меня шанса.

— Ты был бессилен что-либо изменить, — медленно произнесла Софи. — Человек всегда попадает в подобные ситуации. Шарла не хотела, чтобы ты о чем-нибудь знал, и ты ничего не мог с этим поделать. Ты честно ответил на ее вопросы, потому что не знал, отчего она их задает.

— Вероятно, мне следовало догадаться, — с горечью ответил он.

— Но прежде у тебя не было такого рода отношений, верно? Отношения складываются хорошо только тогда, когда обе стороны ведут себя откровенно и искренне. После разрыва с ней ты уехал из Англии?

Рейф кивнул:

— Я не мог дождаться, когда уеду и оставлю в прошлом прежнюю, плохую жизнь. Я отправился в Австралию и там начал жить заново. Я открыл офисы в Брисбене и купил скотоводческую ферму. Я просто оказался в нужном месте в нужное время, потому что в стране требовались новые технологии. Деньги полились ко мне рекой, работа отвлекала от размышлений. Но каждую свободную минуту я старался проводить в «Пунбарре», работая на земле.

Рейф, как и Софи, сбежал от прежней жизни. Он работал на земле под палящими лучами солнца, чтобы не вспоминать прошлые обиды.

Софи догадалась, почему он так редко приезжает в Англию и почти не видится со своей семьей. Шанс нарваться на двойника Молли приводил его в ужас. Она подумала о том, что Рейф рассказал о своей матери. Ему не везло с женщинами. Неудивительно, что он избегает обязательств и считает женщин только сексуальными игрушками.

Но сегодня он откровенно сообщил ей о своем тяжелом прошлом. Означает ли это, что он готов от него избавиться?

— Рейф?

— Нет, — резко ответил он. — Я больше не хочу об этом говорить, Софи. Ты понимаешь?

О, Софи его понимала. Она кивнула, и он пошел в ее сторону. По его темному взгляду она поняла, что он жаждет избавиться от гнева и разочарования. Он решил использовать ее, чтобы изгнать из памяти горькие воспоминания о женщине. Но Софи было все равно, когда он прижал ее к себе и поцеловал.

Поначалу его поцелуй был резким, но, как только Софи запустила пальцы в волосы Рейфа, он стал целовать ее нежнее. Они принялись раздевать друг друга. Ковер перед пылающим камином был не слишком мягким, но Софи не возражала. Она ощущала только тепло пламени на обнаженной коже, когда их тела соприкоснулись. Ничего не говоря, она уселась на Рейфа верхом. Ее неуверенность испарилась, как только она увидела удовольствие на его лице. Разведя пальцы рук, он поигрывал с ее напряженными сосками. Они двигались в унисон, приближая мощную развязку, и Софи что-то громко выкрикнула по-гречески.

Должно быть, Софи уснула, потому что, открыв глаза, обнаружила, что Рейф накрыл их обоих одеялом, а его обнаженное тело прижимается к ее голой спине. Секунду она наслаждалась ощущением его теплого тела и тем, как он обнимает ее рукой за бедро. Она вспомнила о том, что он рассказал ей о своем прошлом. Она не знала, доверился ли он ей намеренно, или просто она слишком размечталась. Не важно. Будущее может подождать. Лежа рядом с Рейфом, она чувствовала себя почти как в раю. Она уже начинала засыпать, когда в дверь спальни громко постучали.

— Рейф? — позвал Ник.

— Уходи, — пробормотал Рейф. Его теплое дыхание касалось ее затылка.

— Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.

Тихо выругавшись, Рейф поднялся, надел джинсы и направился к двери, за которой стоял его сводный брат. Рейф не пригласил его в комнату, поэтому Софи не слышала, о чем они говорят. Наконец Рейф тихо закрыл дверь и вернулся к Софи.

Она посмотрела ему в лицо и увидела, что он мрачный и сдержанный, как прежде.

— Что случилось? — спросила она.

Он угрюмо ответил:

— Моему брату позвонил владелец местного паба. Снег начал таять, и в город приехали мужчина и женщина. Он думает, что они журналисты.

Софи села, держась за одеяло.

— Как?..

Рейф пожал плечами:

— Я подозреваю, Шарла сообщила им о тебе. По неосторожности или намеренно, я не знаю. Вопрос в том, что мы будем делать.

Софи покачала головой:

— Есть только один способ решить проблему, и я не могу откладывать решение навсегда. Наверное, пора прекратить убегать. — Она вцепилась пальцами в одеяло, плотнее прижимая его к груди. — Надо сообщить Мирону, что я взрослый человек и могу сама принимать решения. Он должен знать, что я хочу сама спланировать свое будущее.

Рейф прищурился:

— И ты уже знаешь, какое это будет будущее?

— Еще нет. Я просто надеялась…

— На что ты надеялась?

Софи пожала плечами:

— Я не знаю. После моей довольно успешной борьбы за независимость мне не хотелось бы, чтобы во время возвращения домой меня преследовала пресса. Я надеялась, что мне удастся контролировать события.

— Если только ты откажешься сотрудничать с прессой, — произнес Рейф, растягивая слова.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему ты позволяешь этим проклятым журналистам загонять себя в угол? — спросил он. — Зачем тебе возвращаться раньше запланированного срока?

— Ситуация сильно усложнилась, когда ты неожиданно вернулся в «Пунбарру». У меня нет альтернативы, Рейф. Я не могу здесь оставаться. И я не могу появиться еще где-нибудь накануне Рождества с кучей алчных журналистов на хвосте.

Помолчав, Рейф произнес:

— Ты можешь поехать со мной на Рождество в Нью-Йорк.

Софи запретила себе надеяться, встретив его взгляд из-под опущенных век.

— Но у тебя свои планы…

— Я могу их изменить. Я обязательно отправлюсь в Вермонт перед Новым годом, чтобы покататься на лыжах. Нью-Йорк — самый анонимный город в мире, и я прикажу своим специалистам по связям с общественностью сделать так, чтобы тебя никто не беспокоил.

— Я не знаю, — произнесла Софи, с трудом сдерживая волнение.

— На праздники в городе красиво, — тихо продолжал Рейф. — И я думаю, нам надо еще не раз заняться любовью до того, как я буду готов с тобой расстаться. Я не предлагаю тебе дом, Софи. Только временное пристанище.

Улыбка Софи не дрогнула, хотя откровенное заявление Рейфа не оставило у нее никаких сомнений по поводу его чувств к ней. Но, конечно, гораздо лучше договориться обо всем заранее. Рейф предложил ей решение проблемы, не так ли? Помощь в виде рождественских каникул в городе, в котором она никогда не бывала, вместо скандального возвращения домой.

— Я бы хотела поехать, — тихо произнесла она.

— Хорошо. Я прикажу подготовить самолет. — Его глаза сверкнули, когда он расстегнул джинсы и подошел к ней. — А теперь сними одеяло.

Глава 9

Пентхаус Рейфа располагался высоко над нью-йоркскими улицами, вдали от транспортного шума. Он выбрал эту квартиру только из-за ее изолированности, а также потому, что в ней никто его не видел и не слышал. И он всегда жил в пентхаусе один.

До настоящего времени.

Он посмотрел на спину Софи на фоне Манхэттена, пока она разглядывала людей внизу, похожих на муравьев. Его дом, его пространство, его жизнь. Его неприкосновенная крепость. Люди редко приходили к нему в гости, потому что он не был радушным хозяином. Он предпочитал приглашать гостей на ужин в ресторан. Точно так же он поступал с любовницами. Он был избавлен от неприятного утреннего расставания с женщиной, которая хотела у него остаться.

Почему же он пригласил сюда Софи? Рейф оглядел ее гладкие босые ноги. Он чувствовал себя отчасти виноватым в прибытии журналистов в Котсуолд. А сексуальное влечение между ним и Софи было дополнительным стимулом. Кроме того, он ей доверился. Он рассказал ей о том, о чем не говорил никому. Воспоминания всколыхнули чувства, которые оставили зияющую пустоту в душе. Он думал, что, раскрыв ей секреты, избавится от тоски, но он ошибся. Он твердил себе, что ему просто нужно время. И что присутствие Софи в его доме — способ подстраховаться. Он словно боялся, что она выболтает его секреты.

Рейф почувствовал возбуждение, когда она переступила с ноги на ногу. Сегодня утром на Софи одна из его рубашек, едва прикрывающая ее ягодицы. Упершись рукой в бедро, она смотрит, как снег заметает городские улицы. Эта поза отлично демонстрирует ее длинные ноги. Он подозревал, что Софи хорошо об этом известно, несмотря на ее неопытность в сексе. Он с одобрением подумал, что она быстро всему учится. Она научилась раздеваться и дразнить его лучше любой профессиональной стриптизерши.

В паху Рейфа пульсировало от возбуждения, когда он подошел к ней и обнял за талию. Отодвинув в сторону влажные темные волосы, он неторопливо поцеловал ее шею.

— Хорошо поплавала? — тихо спросил он.

— Да. И ради этого мне пришлось просто спуститься на лифте.

— Приятно иметь бассейн на первом этаже.

— Да. Рейф? — неуверенно произнесла она, когда он стал поглаживать ее грудь через хлопчатобумажную ткань рубашки. — Ты понимаешь, что я стою у окна?

— Понимаю. Ты на двадцатом этаже.

— Кто-нибудь может подсматривать в бинокль.

— У оконных стекол зеркальное покрытие, — сказал он, опуская руку. — А это означает, что нас никто не увидит. Хотя, если это тебя заводит, ты можешь думать, будто кто-нибудь наблюдает, как я запускаю пальцы тебе между ног.

— Ты… — она ахнула, когда он коснулся ее между ног, — неисправим.

— Правда? — Он продолжал ее ласкать, когда она беспомощно запрокинула голову.

Он почувствовал, как у нее подкашиваются ноги, и подумал, не отнести ли ее на кровать. Но Софи быстро пришла в себя и повернулась к нему лицом. Она раскраснелась, на ее губах играла легкая улыбка, когда она провела ладонью по его члену.

— О. — Она почти застенчиво прикусила нижнюю губу, поглаживая его. — Ты такой возбудимый, Рейф Картер.

Он тихо и победоносно рассмеялся:

— Неужели?

Она расстегнула молнию его джинсов, и он прерывисто вздохнул, когда она опустилась перед ним на колени и стала ласкать его пальцами, а потом коснулась его губами.

— Софи…

Она не останавливалась. Рейф многому ее научил. Она хотела навсегда запомнить все, что между ними происходило. Однако время неумолимо бежало.

Все мысли вылетели у нее из головы, когда он обхватил руками ее голову. Она чувствовала, что он на грани. Открыв глаза, она посмотрела вверх. Его глаза потемнели от удовольствия, но его руки были нежны, когда он поднял ее на ноги и повел в ванную комнату, где включил теплый душ.

— Где ты хочешь пообедать? — спросил он, густо намыливая ее.

— Я бы пошла в тот замечательный ресторан в Грамерси.

— Тогда пойдем туда.

— А тебе не придется бронировать столик? — спросила она.

— Мне никогда не приходится это делать, — продолжая ее намыливать, хищно улыбнулся он.

Они побывали в изысканном ресторане с видом на заснеженный сад во внутреннем дворе, а потом отправились в картинную галерею в Челси, где выставлялись скульптуры друга Рейфа. Софи пила шампанское и беседовала со скульптором. Она решила, что ей нравится Нью-Йорк — город, в котором можно затеряться. Она полюбила его почти так же сильно, как «Пунбарру». У нее екнуло сердце. Два места, где она чувствовала себя как дома, обладали схожей чертой.

И в Нью-Йорке, и в Австралии она была с Рейфом.

Она посмотрела через галерею на Рейфа, который изучал скульптуру, задумчиво потирая большим пальцем подбородок. Потрясающе красивая блондинка в фиолетовом бархатном пальто пыталась поймать его взгляд.

Софи подумала о том, как будет жить, когда вернется в Изолаверде. В один прекрасный день эта блондинка или какая-нибудь другая женщина поедет с Рейфом в его великолепный пентхаус и будет заниматься с ним тем, чем сейчас занимается Софи.

Сердце Софи сжалось, когда она поставила бокал на поднос проходящей мимо официантки. С каждым днем она испытывала к Рейфу все более собственнические чувства. Неужели она начинает его ревновать к будущей потенциальной любовнице? Софи боялась себе в этом признаться, но ее чувства к Рейфу усиливались с каждой минутой. Ни он, ни она не могли этого предвидеть, когда обговаривали условия своих отношений.

Ей было любопытно, заметил ли Рейф, что ее отношение к нему смягчилось. Интересно, удается ли ей скрывать растущие чувства? Она подозревала, что он оттолкнул бы ее, если бы о чем-то догадался. Ведь он предупреждал ее с самого начала.

Она пыталась понять, когда к ее страсти примешалась нежность, а потом затосковала о будущем, в котором они с Рейфом никогда не будут вместе. Вероятно, это произошло в тот момент, когда он стал защищать ее от журналистов. Или привез в Нью-Йорк. Или когда занимался с ней сексом то страстным и быстрым, то неторопливым и нежным.

Софи сглотнула. Она точно знала, когда это произошло. Она полюбила его в тот момент, когда он раскрыл ей свою душу и с болью в глазах рассказал о потерянном ребенке. В ту секунду она увидела его уязвимым, хотя прежде считала, что такому человеку, как Рейф, несвойственна беспомощность. И с тех пор все изменилось. Однако она не желала подобных изменений.

Потому что она не имела права влюбляться в Рейфа Картера.

Рождественским утром Софи проснулась первой, оделась, а потом стала хлопотать на кухне. Она довольно улыбнулась, разбивая первое яйцо в чашу. Шесть месяцев назад она не умела держать в руках сковородку, а теперь готовит лучший омлет на Манхэттене. Ну, так говорит Рейф. Она напевала себе под нос, когда он вышел из спальни в трусах-боксерах. Его рука, которой он приглаживал спутанные волосы, замерла.

Он оглядел Софи:

— Боже правый. Что это?

Она повернулась на месте:

— Тебе не нравится?

Рейф сразу возбудился. Софи была воплощением чувственной фантазии. Она стояла перед Рейфом в короткой сорочке из алого шелка, отороченной искусственным белым мехом. На ней были крошечные алые трусики и шапка Санты.

— Санта, — пробормотал он, — иди-ка сюда.

— Это мой рождественский подарок тебе, — сказала она, подошла и обняла его руками за шею. — Я не знала, что подарить человеку, у которого все есть.

— Лучший подарок, который я получал, — произнес он прерывающимся голосом. — И я сейчас его разверну.

Они завтракали остывшим омлетом, а потом гуляли под снегопадом в Центральном парке, прошли вдоль Гранд-Арми-Плаза и зашли в Брайант-парк. Щеки Софи раскраснелись. Когда они вернулись домой, Рейф приготовил стейк и салат. Они поели у маленькой елки, которую сами нарядили. Когда они убрали посуду, Рейф вручил Софи пакет, завернутый в бумагу с изображением листьев падуба.

— С Рождеством, Софи! — сказал он.

Дрожащими пальцами она открыла подарок, и, несмотря на то что он был, вероятно, самым недорогим из тех, которые она получала, она не помнила, чтобы так радовалась. Это был стеклянный шар со снегом. Миниатюрная копия рождественской елки у Рокфеллеровского центра.

— О, Рейф, — произнесла она, сдерживая эмоции. — Прекрасный шар.

— Чтобы ты вспоминала о Нью-Йорке, — сказал он, — когда вернешься в Изолаверде.

— Да.

Слово повисло между ними, как тяжелый камень. Софи стало интересно, какой будет ее жизнь. У нее тоскливо сжалось сердце при мысли о расставании с Рейфом. Она попыталась представить себе, как просыпается утром и не находит его рядом с собой.

— Ты уже решила, что будешь делать дальше? — Его вопрос вырвал ее из беспокойных размышлений. — Ты будешь и дальше разрезать ленточки и стягивать занавес с бронзовых мемориальных досок?

— Моя жизнь должна измениться. — Софи заставила себя думать об обязанностях принцессы. — Просто я не желаю оставаться молчаливой куклой. Я хочу больше работать с благотворительными организациями и найти для себя ту роль, которая меня удовлетворит.

— Ты говоришь о делах, Софи, — произнес он. — А как насчет личной жизни?

Она уставилась на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Разве это не очевидно? Разрыв с Люкой сильно повлиял на тебя? Ты не хочешь выйти замуж и родить детей?

Софи передвинулась на диване, вздрогнув, словно Рейф царапнул ногтями по ее открытой ране. Она поняла, что никто никогда не задавал ей такого личного вопроса. Никто не осмеливался этого сделать. Его слова задели ее за живое. Они заставили ее желать невозможного, поэтому она заговорила с ним откровенно.

— Конечно, я этого хочу. Большинство женщин этого хотят, — объяснила она тихо и слегка покраснела, потому что поняла, что желала бы выйти замуж только за Рейфа. — Но из-за различных препятствий я вряд ли когда-нибудь это получу.

— Какие препятствия? — спросил он.

Она тщательно подбирала слова:

— Ну, знакомство с мужчиной чревато трудностями. У меня все получится, если я выйду замуж за подходящего человека, а перечень подходящих принцев не такой уж большой. — Софи раскраснелась, глядя на снежные хлопья за окном. — Во всяком случае, все это в моем будущем, которое начинается завтра. Я поеду домой, а ты будешь кататься по склону заснеженной горы в штате Вермонт. Повезло тебе. Ты не забыл о поездке?

— Нет, я не забыл, — ответил он, повернулся и встретился с ней взглядом. — Но прямо сейчас мысль о катании на лыжах прельщает меня меньше, чем секс с тобой до конца дня.

— Ты решил сполна воспользоваться несколькими часами, что у нас остались? — беспечно спросила она.

— Нет. Не только это.

Его голос посуровел, и Софи в замешательстве наморщила нос.

— Что тогда? — спросила она.

Рейф покачал головой и откашлялся.

— А если я предложу тебе альтернативное решение? Нечто, что не заставит тебя вернуться к прежней жизни. Решение, которое удовлетворило бы нас обоих.

Она вытаращилась на него:

— Я не понимаю.

— Тогда слушай. — Пауза. — Я много думал о том, что Амброс сказал мне на крестинах.

Он встретил вопросительный взгляд ее голубых глаз, и только тогда до него дошло, что он собирается сделать. От осознания того, что он предложит ей то, чего избегал всю жизнь, у него сжалось сердце. Но страх его не остановил. Он вспомнил, как держал на руках маленького племянника, ощущал его теплый, молочный запах. Чувствовал щекой касание его вьющихся волос. Он не забыл внезапную волну тоски и осознание того, что только собственный ребенок избавит его от негативного прошлого.

— Мой отец спросил, кому я оставлю свое состояние, и я ответил, что планирую отдать его на благотворительные цели, — сказал Рейф. — Но в тот момент я понял, что хочу того, чего у меня никогда не было.

— Я не понимаю, — прошептала она.

Помолчав, он произнес:

— Мне нужна семья. Настоящая семья.

Софи наклонилась вперед и взяла его за руку.

— Объясни, — прошептала она.

Рейф услышал громкий стук своего сердца и заговорил, ничего не боясь:

— У меня есть братья и сестра, но я рос, не общаясь с ними. Мой отец вышвырнул мою мать из дома за ее поведение, и мы с ней долгие годы не встречались с остальными членами клана Картер.

— Из-за ее поведения?

Он скривил рот:

— Готова ли ты услышать правду, Софи? Ты не будешь шокирована? Моя мать любила мужчин. Очень любила. Даже больше, чем следовало бы. — Он умолк и поджал губы. — Любила их гораздо сильнее меня.

— О, Рейф.

Он покачал головой, заставляя ее молчать:

— После развода она не искала нового мужа, потому что мой отец обеспечил ей отличное содержание. Она стала развлекаться и заводить страстных молодых любовников.

Софи кивнула, обдумывая его слова.

— А чем в это время занимался ты? — спросила она.

Он пожал плечами.

— Обычно я в одиночестве торчал в гостиничных номерах, — сказал он. — Наблюдал, как она щеголяет в очень облегающем платье, держа в руке второй или третий бокал мартини. Иногда она возвращалась ночью, но часто не появлялась до утра. Я не смогу подсчитать количество незнакомцев, с которыми я сталкивался на следующий день в комнате, заполненной пустыми бутылками из-под шампанского и окурками. — Слова быстро срывались с его губ. — Большинство детей ненавидят школу-интернат, но я любил ее, потому что там было безопасно. Там царили порядок и размеренность. Я боялся только каникул.

— Неудивительно, — произнесла она и встретилась с ним взглядом. — Но зачем ты мне об этом рассказываешь?

Рейф смотрел в ее ярко-голубые глаза:

— Как только я взял на руки малыша Ника и Молли, я понял, чего мне не хватает. Я осознал, что я хочу того, чего у меня никогда не было. Мне нужна семья. — В его голосе слышалась хрипотца. — И по-моему, я мог бы создать семью с тобой.

Сердце Софи забилось чаще. Она не знала, то ли ей радоваться, то ли смущаться. Она не осмеливалась надеяться, что чувства Рейфа к ней изменились. Неужели он намекает ей на будущее, о котором она тайно мечтала? Она взмолилась, чтобы ее мечты не рухнули.

— Со мной?

Рейф кивнул:

— Да, с тобой. Ты говорила, что однажды хочешь завести семью. Ну, я тоже этого хочу. Ты назвала мне причины, по которым такого может не произойти, а я называю тебе причины, почему у нас все получится. Я не могу предложить тебе любовь, но, возможно, это и не нужно, потому что ты довольно прагматичная женщина. Ты сказала мне, что не любила Люку, но ты, очевидно, готова признать, что браки по расчету бывают очень успешными.

— Брак? — осторожно переспросила она.

— Да, — согласился он, и его голос стал глубже. — Потому что я не вижу другой альтернативы.

— Ты женишься на мне, чтобы реализовать свою мечту о семье?

— Ты тоже мечтаешь о семье, — заметил он. — И нет, не только поэтому. Есть много других причин, почему у нас могут сложиться хорошие отношения. Мы подходим друг другу, Софи, и ты об этом знаешь.

Софи была настолько потрясена, поняв, что она сильно заблуждалась. Она думала о любви, а Рейф был определенно зациклен на сексе.

— В постели, ты имеешь в виду?

— Да, в постели. Я никогда не хотел так сильно, как тебя, ни одну женщину. Мне достаточно просто посмотреть на тебя… Ну, ты в курсе, что со мной происходит, когда я смотрю на тебя. — Рейф улыбнулся. — Но это больше, чем секс. Ты мне не надоедаешь и не заставляешь меня развлекать тебя. И если ты согласишься выйти за меня замуж, я обещаю быть тебе верным, в этом я клянусь. Я стану тебе хорошим мужем и достойным отцом нашим детям. Я поддержу тебя во всех твоих начинаниях. — Его глаза сверкали, как ртуть. — Что ты ответишь? Ты будешь моей женой, Софи?

Это непростой вопрос. И Софи знала, что не следует торопиться с решением, а тем более показывать, что творится в ее голове. Она часто думала, что королевское воспитание отлично подошло бы для будущего профессионального игрока в покер. Хотя ей никогда не хотелось играть в азартные игры, она бы неплохо сыграла прямо сейчас.

Поэтому она скрыла горькое разочарование по поводу того, что Рейф не испытывает к ней любви. Вероятно, она просто заблуждалась, думая, будто он начал ухаживать за ней, и все только потому, что ее собственные чувства к нему изменились. Ведь он с самого начала предупредил ее, что не верит в любовь. Теперь, узнав о нем больше, она понимала, почему он так себя ведет. Она понимала, отчего он не доверяет людям и до сих пор не женат. У него было несчастливое детство, а богатство его родителей, вероятно, только ухудшило ситуацию. Если бы его бросила мать и он остался бы один в каком-нибудь грязном районе в многоквартирном доме, то вмешалась бы полиция. Но пока мальчик находился в номерах роскошных отелей, до него никому не было дела.

А потом его ждало еще одно предательство — даже более страшное. Его предала Шарла. Возможно, ребенок поможет Рейфу смириться со страшной потерей в прошлом.

Софи посмотрела в его серые глаза. Он поклялся быть ей верным, и она поверила ему. Он не сделает того, что сделал Люка, и не изменит ей с другой женщиной. Уже в детстве он узнал, как тяжело переживать неверность, и не желал бы это повторять. У него ни разу не было шанса создать собственную семью, однако именно семьи ему не хватало больше всего. Этот сильный человек с огромным финансовым состоянием больше всего на свете хочет, чтобы у него родился ребенок.

И Софи этого хочет.

Она желает родить от Рейфа.

Кто сказал, что брак по расчету обязательно закончится неудачно? Кое-кто считает романтическую любовь недостижимым идеалом, и, вероятно, он прав. Родители Софи поженились по расчету, и у них был долгий и счастливый союз. Почему же она не может создать такой союз с Рейфом? Товарищеские отношения, секс и чувство безопасности. Уж лучше не иметь никакой любви, чем притворяться, что любишь, верно? И потом, любовь может прийти с годами…

Она посмотрела на него:

— А что я смогу делать, став твоей женой?

Его серые глаза заблестели.

— Ты можешь делать все, что взбредет тебе в голову, Софи. Просто подумай, чего ты добилась в «Пунбарре».

— Ты имеешь в виду то, как я прогрессировала от неспособности пользоваться консервным ножом до приготовления пирога, который ты, по-видимому, описал Энди как «обычный»?

Рейф рассмеялся:

— Он не должен был говорить тебе об этом. Я просто не люблю пироги. Но ты способна сделать что угодно.

Наконец Софи сдалась. Она испытывала то же самое чувство, какое посещало ее, пока она рассматривала звезды на океанской яхте во время путешествия в Австралию. То же удивление и… надежду. Никто и никогда не говорил ей таких обнадеживающих слов, а Рейф сделал это искренне.

— Тогда да, я выйду за тебя замуж, — тихо произнесла она. — И создам с тобой семью и буду тебе верной и честной женой. Потому что, по-моему, ты прав. Я думаю, мы с тобой подходим друг другу во многих отношениях.

Он вгляделся в ее лицо.

— У нас будет хорошая совместная жизнь, Софи, — сказал он. — Я это тебе обещаю.

От его улыбки в ее душе забурлили эмоции. Однако избыток эмоций опасен. Ей надо помнить об этом. У них все получится, если она не будет строить иллюзий. Поэтому Софи глубоко вдохнула и лучезарно улыбнулась.

— Да, ты прав, — произнесла она.

— А разве не принято скреплять помолвку поцелуем? — Он поднял ее на ноги и опустил голову. Их губы почти соприкасались. — И еще я должен купить кольцо, достойное принцессы.

Софи с укором провела пальцем по его губам, хотя по ее телу пробежал чувственный трепет.

— Не так быстро, — сказала она. — Кольцо кольцом, но, чтобы жениться на такой, как я, надо соблюдать протокол. Тебе придется приехать в Изолаверде и попросить моей руки у моего брата.

Глава 10

Сердце Софи колотилось как сумасшедшее, когда она входила с Рейфом в тронный зал дворца в Изолаверде. Она слышала, как высокие каблуки ее туфель стучат по мраморному полу. Они шли мимо прекрасных портретов ее предков к возвышению в дальнем конце зала.

Софи казалось, что прошла вечность с тех пор, как она была здесь в прошлый раз. Она всегда восторгалась великолепной обстановкой тронного зала. Именно здесь короновался ее брат после внезапной смерти их отца. Именно тут их убитая горем мать сидела у гроба покойного короля.

Как только с тяжелым стуком закрылись двойные двери, Софи подумала о том, что произошло в ее жизни с тех пор, как она в последний раз виделась с братом. Калифорния и пересечение океана. Жара и пыль австралийской глубинки. Тихий снегопад Котсуолда, праздничный блеск Нью-Йорка. И теперь она вернулась домой, на свой остров, немного ощущая себя иностранкой на родной территории вместе с человеком, который приехал просить у короля ее руки.

Когда они заняли свои места, Софи задалась вопросом, ослеплен ли Рейф великолепием двойного трона, в котором сверкали алмазы, рубины и изумруды размером с яйца чаек. Один трон пустовал, потому что предназначался для будущей жены короля, которую ему так нелегко найти. Ходили слухи, что королевская любовница не позволяет ему выбрать себе спутницу жизни. Не в первый раз Софи подумала о неравенстве принцев и принцесс. Мирон мог заводить сколько угодно любовниц до брака, а она была обязана сохранять девственность до первой брачной ночи. Разве это справедливо? Софи облизнулась, глядя на внушительную фигуру своего брата и его суровое лицо. Он сидел, скрестив ноги и откинувшись на спинку трона с беспечностью человека, родившегося править.

— Как я понял, вы обеспечили убежище и защиту моей сестре, — без предисловий произнес король. — За что я должен выразить вам свою признательность и благодарность. Вас достойно вознаградят за услуги. Принцесса, несомненно, своевольничает, но сейчас она дома, и все вернется на круги своя. Я постараюсь исполнить ваши пожелания, мистер Картер. Что вы хотите: земли или деньги? — Он усмехнулся. — В пределах разумного, конечно.

Рейф улыбнулся в ответ.

— Для меня большая честь получить предложение вашего величества, — дипломатично сказал он. — Но мне было нетрудно обеспечить вашей сестре защиту, и, на самом деле, она превосходно заботилась о себе сама многие месяцы. Мои работники на ферме уверяли меня, что она была лучшим поваром.

Голубые глаза короля рассерженно сверкнули.

— У меня нет ни малейшего желания представлять себе принцессу в роли служанки. Давайте лучше обсудим ваше вознаграждение.

— Но, ваше величество, — вкрадчиво произнес Рейф, — у меня нет ни потребности, ни желания получать финансовое вознаграждение. Я не хочу принимать оплату за то, что приносило мне удовольствие.

Нервничая, Софи поборола желание пожевать внутреннюю сторону губы. Рейф не понимает, что не должен отвергать предложение Мирона, если хочет, чтобы король был на его стороне.

Секунду стояла тишина, пока мужчины вели молчаливое противоборство.

— Как вам угодно, — в конце концов сказал Мирон, не в силах скрыть очередную вспышку раздражения, когда понял, что Рейф не собирался отступать. — Вы натолкнули меня на мысль, что я, вероятно, был не слишком внимателен во время нашего знакомства. Вы говорите, что хотите жениться на моей сестре? — Он поднял брови и покачал головой. — Боюсь, это невозможно. На то есть причины. И я уверен, что мне не придется их озвучивать.

Рейф кивнул, а затем очень неторопливо протянул руку и накрыл ладонью руку Софи. Она задалась вопросом, сделал ли он это для того, чтобы король не видел, как у нее дрожат пальцы.

— Я отлично понимаю ваши сомнения, ваше величество, — произнес Рейф. — Потому что Софи ваша сестра. Вы любите ее и заботитесь о ее благополучии. Очевидно, я не подхожу на роль ее супруга, потому что во мне нет королевской крови. Но у меня есть огромное финансовое состояние, а также власть и средства, чтобы защитить принцессу, как она была защищена до настоящего времени. Вам не надо опасаться по поводу ее будущего.

— Это не довод, — огрызнулся Мирон, выпрямил ноги и сел прямо. — Я собирал о вас сведения.

— Конечно, вы их собирали, — спокойно ответил Рейф. — На вашем месте я сделал бы то же самое.

Мирон помрачнел.

— Мягко говоря, ваша семья… неблагонадежна.

— Я не отрицаю, что у нашей семьи достаточно запутанная история, — сухо сказал Рейф. — Но я не причиню вреда вашей сестре, и никакие ваши доводы не изменят моего решения. Потому что я женюсь на ней в любом случае. Хотя было бы лучше, если бы вы нас благословили. — Он крепче сжал руку Софи. — В Нью-Йорке я поклялся принцессе быть ей верным и честным супругом, и я повторяю эту клятву сегодня в вашем присутствии. Я стану ей лучшим мужем.

Софи показалось, что сейчас она упадет в обморок. Никто и никогда так не разговаривал с Мироном. Никто. И никто никогда не прерывал короля, как это делал Рейф. Она смотрела в лицо брата, ожидая увидеть намек на кипящий гнев, которого старались остерегаться его придворные, но, к ее удивлению, в глазах короля отразилось только разочарование, постепенно сменившееся смирением.

— Вы сильный человек, Картер, — медленно произнес Мирон. — А женщине нужен сильный мужчина. Очень хорошо. Я разрешаю вам жениться на моей сестре. И я даю за ней щедрое приданое.

— Нет, — решительно ответил Рейф. — Софи не нужно приданое. Она возьмет с собой только кое-какие сентиментальные побрякушки или что-то подобное, но не более того.

Кое-какие сентиментальные побрякушки?

Впервые с тех пор, как приняла предложение Рейфа, Софи почувствовала слабое опасение, когда Мирон встал с трона. Она наблюдала, как двое мужчин пожимают друг другу руки, словно заключая коммерческую сделку. И мысль об этом теперь прочно укоренилась в ее голове, хотя она упорно от нее отмахивалась. Разве брак с Рейфом не будет сделкой? Она вздрогнула. Она только что стала свидетелем своего рода сражения между двумя альфа-самцами, каждый из которых привык поступать по-своему.

Теперь она поняла, что если бы Рейф спасовал под тяжестью высокомерия ее властного брата-короля или с жадностью принял его вознаграждение, то тот никогда не благословил бы их брак. Мирон нашел бы способ их разлучить. Он угрожал бы уничтожить компанию Рейфа или заказал специальное расследование и обнаружил бы нечто криминальное в его прошлом. Она не сомневалась в этом, потому что Мирон был в ярости, когда принц Люка объявил, что не может на ней жениться. Он злился из-за того, что его сестру бросили, но не было никаких сомнений, что он счел поступок Люки оскорблением королевского дома Изолаверде.

Но Рейф не испугался. Он показал себя властным и неукротимым человеком. Он противостоял Мирону, как не осмеливался противостоять никто, и он выиграл битву, словно сорвав большой куш в карточной игре.

Вонзив ноготки в свои ладони, Софи приказала себе не мечтать о невозможном. Она должна мыслить разумно вместо того, чтобы пытаться испортить себе удовольствие до его начала. Ведь она получила то, чего хотела, да? Она хотела стать женой Рейфа, который помог ей почувствовать себя по-настоящему живой. Он пробудил в ней чувства. Он заставил ее верить, что она способна добиться всего, чего захочет. Если бы он не сказал ей этого в Нью-Йорке, она не прыгала бы от восторга, когда они летали на ее остров. И да, Рейф четко предупредил ее о своих чувствах к ней. Он не обещал ей любовь и романтику. Он не лгал и не притворялся, что испытывает к ней чувства, которые ему чужды. Поэтому она должна быть ему благодарна.

Однако, когда Мирон встал и собрался уходить, меньше всего Софи хотелось думать о благодарности.

— Спасибо, Мирон, — сказала она, понимая, что в ее голосе мало радости. Внезапно ей стало на все наплевать.

— Я приказал разместить Рейфа в посольских апартаментах, — произнес Мирон. Его глаза сверкнули. — Хотя вы жили вместе в Нью-Йорке, я предлагаю не шокировать персонал дворца внезапными кардинальными изменениями. Твой будущий муж простолюдин, поэтому пусть он немного привыкнет ко дворцу. Я считаю, что вам лучше не жить в одной комнате до свадьбы. Будем соблюдать традиции. Я думаю, все надо делать постепенно.

Софи взглянула на Рейфа, ожидая от него возражений. Человек с таким здоровым сексуальным аппетитом счел бы старомодным и неуместным проживание в отдельных комнатах. Но, к ее удивлению, он просто кивнул.

— Я совершенно с вами согласен, — сказал он.

— Хорошо. И вы окажете мне честь, если станете моим гостем на ежегодном балу по случаю Нового года, который мы устраиваем во дворце. Это будет самым подходящим временем, чтобы познакомить вас с элитой Изолаверде. Мы объявим о вашей помолвке первого января. — Мирон посмотрел прямо в глаза Рейфа. — Если вы тоже с этим согласны.

— Абсолютно, — ответил Рейф. — Я польщен.

Когда король вышел из тронного зала, Софи никак не могла отделаться от разочарования, вспоминая, как мужчины разговаривали о ней, словно об объекте сделки. Внезапно она почувствовала, будто ее вернули к знакомой ей роли принцессы, жизнь которой ограничена определенными правилами. Словно жесткая королевская мантия опустилась ей на плечи и угрожает ее задушить. Казалось, что женщина, которая устроила шоу, готовя омлет и надев легкомысленный наряд Санты, принадлежит к другой жизни.

Она прошла с Рейфом и слугами по лабиринту дворцовых коридоров до роскошных посольских апартаментов, и, когда они отправили слуг восвояси и остались одни, он ее обнял. Если раньше она ощущала себя в его объятиях как на седьмом небе, то сейчас не могла избавиться от мысли, что все происходящее неправильно.

— Итак, — произнес он, поглаживая ее грудь большим пальцем. Его дыхание касалось ее губ. — Что мы будем делать дальше? Есть идеи?

Софи сглотнула:

— Мы должны готовиться к ужину, а мои апартаменты находятся в противоположном конце дворца, поэтому мне лучше… Я лучше пойду.

— Ужин может подождать, — пробормотал он, проводя рукой по ее спине и обхватывая пальцами ее ягодицу.

Обычно в такой момент Софи обмякала в его руках, кровь начинала бурлить в ее жилах, а кожу покалывало от предвкушения. Но сейчас она была напряжена и у нее не было никакого желания вести себя легкомысленно. Ей казалось, что за ними наблюдают. Что их подслушивают. Ей стало интересно, не крутятся ли слуги у двери посольских апартаментов, желая знать, занимается ли принцесса любовью с простолюдином. Она застыла. Пальцы Рейфа казались ей чужими, когда он расстегнул пуговицы на ее блузке и распахнул ее. Она чувствовала, будто все это происходит с кем-то другим, когда он расстегнул ее бюстгальтер спереди, обнажая грудь.

— Ужин не может ждать. — Софи сглотнула, глядя, как его загорелые пальцы резко выделяются на фоне ее бледной кожи. Он поглаживал ее грудь, но на этот раз ее колени не подогнулись, а соски не напряглись. На этот раз Софи не почувствовала ничего. — Тебе следует привыкнуть к тому, — прибавила она, — что ужин подается ровно в восемь часов, и опоздание будет расцениваться как оскорбление короля.

— И что? У нас еще пара часов. — Он уткнулся носом в ее шею, потом лениво ее поцеловал. — У нас много времени для того, что я задумал. Я несколько часов не занимался с тобой любовью, Софи, и мне кажется, что меня отвергают. Но если у нас мало времени, как ты говоришь, может, мы не будем заморачиваться и ложиться в постель? Давай сделаем это… прямо здесь?

Софи не могла его остановить. Она сказала себе, что не желает его останавливать, и это было правдой. Потому что она думала, что привычная страсть вернется, как только Рейф ею овладеет. Поэтому она позволила ему прижать себя к стене, стянуть с нее трусики и помогла ему расстегнуть брюки.

Когда Рейф вошел в нее, она сделала так, как делала всегда. Обхватив его ногами, она уткнулась лицом ему в шею. Однако сегодня она не могла освободиться от незначительного чувства вины. Она всегда считала себя такой, какой ее видели остальные люди. Именно так ее воспитали.

Мать постоянно говорила Софи чопорным тоном, что за ней всегда может кто-нибудь наблюдать.

И вот теперь принцесса прижата к стене, трусики спущены к ее лодыжкам, а Рейф снова и снова входит в нее.

Почувствовав его дрожь, она мягко зашептала по-гречески, а потом жадно и страстно поцеловала Рейфа в губы, желая скрыть, что на этот раз не испытала удовольствия.

Секунду оба молчали. Как только Рейф успокоился, она высвободилась из его объятий. Софи наклонилась, чтобы поднять трусики, и волосы упали на ее покрасневшее лицо.

— Я пойду, — сказала она. — И… устроюсь в своей комнате.

— Конечно.

Рейф сдержанно поглядывал на нее, когда она надела бюстгальтер, застегнула блузку и поправила прическу. Он не произнес больше ни слова, когда она направилась в собственные апартаменты. Увидев знакомые комнаты, она ничуть не успокоилась после близости с Рейфом. Ее страшило, что она вообще ничего не почувствовала. Вероятно, вкус свободы, который она узнала, заставляет ее ощущать себя чужой во дворце, в котором она выросла.

Софи смотрела на белую кровать с балдахином и на позолоченный потолок, который в детстве казался ей таким высоким. Она взяла в руки фотографию своих родителей. Они были сняты на балу до рождения Софи. На ее матери было ослепительное ожерелье с рубинами и бриллиантами, которое Софи надела бы, если бы вышла замуж за принца Люку. Это ожерелье в настоящее время принадлежит другой женщине…

Положив фотографию на стол, она приняла душ, чтобы избавиться от запаха Рейфа, а потом подошла к шкафу. Роскошная одежда так резко отличалась от дешевых шортов и футболок, которые Софи носила в «Пунбарре», где она общалась с простыми людьми и чувствовала себя обычным человеком. Надев светло-голубое платье из струящейся ткани, она вышла к ужину.

Ужин накрыли в государственном банкетном зале, обстановка которого представляла дворец во всей его красе. В сверкающих хрустальных вазах стояли желтые и кремовые розы, в центре стола были расположены высокие золотистые свечи. Софи стало неловко в такой очевидной роскоши, и она попыталась избавиться от ощущения, будто попала на шоу. Сидя рядом с Мироном, она ощущала, что он прилагает большие усилия, чтобы быть с ней вежливым. Она думала, что он снова отругает ее за стремительный побег, однако он вдруг спросил ее о жизни в «Пунбарре», и она с трудом сдержала тоску в голосе. Софи испытала неоспоримое облегчение от отношения короля к ней. Вероятно, король радовался, что вскоре сбудет с рук непослушную младшую сестру и передаст ее на попечение властному мужчине.

Рейф сидел между Мэри-Белл и премьер-министром Изолаверде. Софи наблюдала, как Рейф очаровывает ее младшую сестру и высокопоставленного политика, который недавно одобрил расширение всемирно известного океанографического музея. Кто бы мог подумать, что Рейф такой специалист по морской жизни и занимался дайвингом на Галапагосских островах? Она сидела и слушала, как он смешит ее сестру. Поверх края золотого бокала Софи увидела, что Рейф улыбается в ответ на заявление премьер-министра, и ее сердце заколотилось чаще. Рейф выглядел таким великолепным и одновременно казался таким далеким. Он ни разу не бросил на нее многозначительный взгляд через длинный стол. Ни разу лукаво ей не улыбнулся. И кто в этом виноват? Ей стало интересно, заметил ли Рейф отсутствие у нее реакции во время близости, или он ничего не заметил, захваченный страстью. Ей хотелось знать, должна ли она была сымитировать оргазм. Однако они договорились, что между ними всегда будут честные отношения.

Вот только тогда ей совсем не хотелось быть с ним честной. Ей казалось, будто она скрывает от него самое важное. Словно она догадывалась, что его поразит направление ее мыслей.

Когда ужин закончился, и слуги проводили Софи и Рейфа в отдельные апартаменты, она не почувствовала себя лучше. Рейф быстро поцеловал ее перед сном. Что еще он мог сделать, когда за ними наблюдали все вокруг?

Софи улеглась в прохладную кровать, задаваясь вопросом, проберется ли к ней Рейф сегодня ночью через огромный дворец, чтобы они исправили то, что получилось у них не слишком хорошо сегодня днем. Она уставилась в потолок, думая, что сегодня они впервые спят порознь после того, как сблизились у бассейна в лунную ночь. То ли эти холодные позолоченные стены заглушили ее физическую реакцию на Рейфа, то ли ей было трудно избавиться в одночасье от строгого воспитания.

В конце концов Софи погрузилась в беспокойный сон, думая о том, как первого января Рейф наденет ей на палец сверкающее обручальное кольцо.

Она никак не могла отделаться от мысли, что все происходящее неправильно.

Глава 11

Оркестр играл, расположившись под изогнутыми сводами галерей бального зала. Рейф огляделся. Стоял низкий гул голосов, время от времени слышались смех аристократов и мелодичный звон бокалов с шампанским. Даже для человека, привыкшего к пышным мероприятиям, новогодний бал в Изолаверде показался Рейфу чем-то невероятным.

Он чувствовал, что на него все смотрят. Все, за исключением Софи. Она избегала его взгляда, насколько это было возможно. Он задавался вопросом, помнит ли она тот неудовлетворительный эпизод их вчерашней близости, когда она казалась куском льда в его руках. Рейф поджал губы, потому что никогда прежде ни одна женщина не оставалась равнодушной в его объятиях, особенно после того, как он ею овладевал. А Софи не какая-то приходящая любовница, о которой легко забыть или подумать, что, возможно, они просто несовместимы. Рейф покачал головой, когда официант предложил ему шампанское. Он обещал жениться на Софи и понимал, что это на всю жизнь.

Блондинка средних лет, обвешанная изумрудами, даже не пыталась скрыть свой интерес к нему. Хотя Рейф привык к откровенным взглядам женщин, сейчас он почувствовал себя не в своей тарелке. Он знал, что каждое его движение отслеживается, каждое его замечание принимается к сведению и анализируется. Похоже, королевские особы вынуждены соблюдать все эти проклятые правила и следовать бесконечным протоколам, находясь во дворце, который походит на гигантское учреждение. Вероятно, Софи тревожится оттого, что вернулась на знакомую территорию. Иначе Рейф не понимает, куда подевалась прежняя страстная Софи.

Он посмотрел на нее через бальный зал. Она была здесь самой красивой женщиной. В ее темных волосах сверкали сапфиры, на ней было темно-синее платье, облегающее ее стройную фигуру. Она держалась прохладно и отстраненно, приветствуя знатных гостей, и Рейф снова почувствовал неуверенность.

Он попросил Софи стать его женой, но не мог отрицать, что его одолевают сомнения с тех пор, как они приехали в Изолаверде. В Нью-Йорке все казалось до смешного простым. Рейф был в восторге. Он нашел женщину, компания которой его не раздражает, и был ошеломлен, как хорошо ему с ней в постели. Они оба откровенно рассказали друг другу о своем прошлом, и, казалось, неприятные воспоминания начинают меркнуть. Софи заявила, что хочет семью и брак, поэтому Рейф предложил ей выйти за него замуж. А вишенкой на торте, по его мнению, было то, что ни он, ни Софи не гнались за иллюзией под названием «любовь».

В шумном Нью-Йорке было легко забыть, что Софи принцесса. Однако ничто не изменит его решения. Он желает, чтобы у него родились дети. Вот только он вряд ли учел, что все дети, рожденные Софи, будут иметь королевский титул. Как только они родятся, на них возложат огромные обязанности. Готов ли Рейф обречь своих детей на жизнь у всех на виду?

Софи шла в его сторону, и он видел, как люди застывают перед ней в реверансе.

— А вот и ты, — сказала она.

— Вот и я. — Он посмотрел в ее глаза. — Потанцуй со мной.

Она кивнула и едва заметно улыбнулась, когда Рейф ее обнял. Оркестр заиграл медленный и чувственный вальс. Он ощущал новый аромат ее кожи — теплый и пикантный — и чувствовал, как его сердце забилось чаще.

— Тебе весело? — спросил он.

— Конечно! — радостно ответила она. — А тебе?

— Ты, безусловно, очень стараешься веселиться, — сухо сказал он.

Софи не поняла, что он имеет в виду. Она взглянула на жесткое лицо Рейфа, однако не поняла, о чем он думает. Она вспомнила, каким неприступным он выглядел весь сегодняшний вечер, хотя она пыталась убедить себя, что ей мерещится. Однако в глубине души Софи понимала, что не ошибается. Отношения между ними стали натянутыми после неудачного секса в его апартаментах. Они это не обсуждали, потому что ни один из них ни в чем не признался. А она в душе надеялась, что Рейф ничего не заметил, думая только о своем удовольствии. Но правда заключалась в том, что с тех пор Рейф к ней не прикасался.

Тем не менее, хотя его невнимание избавило ее от страха невосприимчивости в тот день, она не переставала бояться того, что между ними происходило сейчас. И ее опасения только усиливались. У нее скрутило живот, пока они двигались по танцполу. Она вдруг подумала, что, возможно, вообще не умеет испытывать сексуальное удовольствие. Она читала об этом. Женщины, которые по каким-либо причинам запрещают себе чувствовать, оставляют своих партнеров разочарованными.

И Софи не глупа. Есть много причин для того, чтобы в ее отношениях с Рейфом возникла трещина. И это не только потому, что они не занимаются сексом. Она видела выражение лица Рейфа, когда он не знал, что она за ним наблюдает. Он напоминал ей человека, идущего по зоопарку и осматривающего зверей с кривой усмешкой и слегка недоуменным взглядом. А вдруг он передумал жениться на ней после того, как увидел ее в привычной для нее обстановке королевского дворца?

Софи посмотрела на его подбородок, покрытый темной щетиной, и задала вопрос, которого боялась:

— Ты по-прежнему рад, что завтра объявят о нашей помолвке?

Он одарил ее нечитаемым взглядом:

— Я дал твоему брату клятву, верно? И я никогда не отказываюсь от своих слов.

Однако от его ответа Софи не успокоилась. Это было самое равнодушное признание, какое она когда-либо слышала! Танец закончился, и местный дворянин, которого она знала с детства, пригласил ее танцевать. Улыбнувшись, Софи покачала головой и взяла бокал пунша с подноса проходящей мимо официантки. Но пить ей хотелось еще меньше, чем танцевать. Она взяла бокал, чтобы отвлечься и понаблюдать, как Рейф направляется к красотке, чтобы пригласить ее на танец.

Красоткой оказалась герцогиня — утонченная блондинка, которая сидела рядом с Рейфом на ужине до бала, и она сразу же приняла его предложение потанцевать. У Софи екнуло сердце. Ничего удивительного, что герцогиня пошла с ним танцевать. Какая женщина не захочет, чтобы ее обнимал Рейф Картер? Пусть у него нет королевского титула, он все равно самый привлекательный мужчина в этом переполненном зале. Софи смотрела, как он ведет герцогиню в танце, задаваясь вопросом, не показалось ли ей, что Рейф выглядит более расслабленным, чем во время танца с ней. Но разве можно его в чем-то винить? Не слишком большое удовольствие танцевать с женщиной, которая внезапно стала ледышкой в его руках.

Софи старалась не реагировать, но не могла побороть ослепляющую ревность, пока наблюдала, как Рейф прижимает к себе другую женщину. Она приказала себе образумиться. Все происходящее совершенно невинно. И Рейф ни в чем не виноват. Ну, это если рассуждать логически. Софи верила его клятве верности так же, как тому, что он ни за что не откажется от данного слова.

Но это было до того, как она ничего не почувствовала в его объятиях, верно? Перед тем, как он осознал, что такое жениться на принцессе и с помпой войти в королевскую семью Изолаверде.

Софи показалось, что кто-то вцепился пальцами в ее горло. Она отвернулась и спряталась за высокой мраморной колонной. Прислонившись спиной к стене, она совсем раскисла. Получается, ничего не изменилось. Несмотря на все ее дерзкие попытки стать независимой, все вернулось на круги своя. Она связывает свое будущее с человеком, который обещал ей выгодный брак без любви. Как когда-то обещал Люка.

И она снова оказалась в ловушке!

Только на этот раз ситуация хуже.

Намного хуже.

Софи всегда знала, что ее чувства к Люке прохладные, потому что у них не было шанса как следует познакомиться друг с другом. Но Рейфа она отлично знает. Лучше любого другого человека. Она его любовница. Она делит с ним постель. Она готовила ему еду, и он готовил ей еду. Она лежала на подушках в его кровати в Нью-Йорке, пока он осторожно массировал ее плечи, а потом овладевал ее истомившимся от желания телом. Он водил ее на вечеринки и шоу. Они вместе ходили по магазинам и часто гуляли по заснеженным улицам Нью-Йорка. И если быть до конца откровенной, Софи влюбилась в Рейфа.

Оркестр заиграл быстрый фокстрот, и Софи приказала себе не паниковать. Завтра Рейф наденет ей на палец кольцо с огромным рубином и бриллиантом, которое они выбрали вместе на Мэдисон-авеню, и народ Изолаверде порадуется, что их принцесса в конце концов выходит замуж и будет счастлива.

Будет ли она счастлива?

Софи по-прежнему чувствует себя немой, послушной принцессой, которая думает, что не проживет без покровительства властного мужчины. Получается, она так же старомодна, как один из древних доспехов, стоящих у входа в дворцовый зал! Как она могла позволить себе потерять голову и раскрыть свою душу, зная, что ее ждут страдания? Как она могла согласиться выйти замуж за Рейфа, если они договорились сойтись, отказавшись от любви?

В ее голове кружились беспокойные мысли, но она приказывала себе улыбаться и вела себя так, как ей следовало. Она танцевала с премьер-министром, с несколькими герцогами и приехавшим в гости шейхом. Она даже снова танцевала с Рейфом, стараясь не задавать ему резких ревнивых вопросов о его многочисленных партнершах по танцам.

И тут она поняла, какое будущее ее ждет. Ее ожидает жизнь с человеком, который ее не полюбит. На Рейфа будут смотреть женщины, желать его и, возможно, флиртовать с ним.

А ей придется исподтишка наблюдать за этим, не смея показать ему свои чувства, потому что их брак не будет основан на любви.

— Расслабься, — сказал Рейф, поглаживая большим пальцем ее талию.

— Я стараюсь, — ответила она.

— Постарайся получше. — Он улыбнулся. — Потому что скоро все закончится.

Решение, которое Софи старательно откладывала, уже не могло ждать. Ей стало интересно, догадывается ли Рейф, до чего устрашающе точны его слова. Она внезапно осознала, что больше не может притворяться. Рано или поздно надо остановиться и посмотреть правде в глаза. Она не может стать женой Рейфа на тех условиях, которые он ей предложил. Она обязана остановить его ради обоюдной пользы. Она сглотнула.

— Рейф? Мне надо поговорить с тобой.

— Говори, — ответил он.

— Нет. Не здесь. Тут слишком людно. Нам необходимо уединиться. Пожалуйста. — Она колебалась. — Это важно.

Он отошел от Софи и посмотрел на нее в упор серебристо-серыми глазами.

— Но бал не закончился, — заметил он.

Его слова прозвучали как выговор. Парадоксально. Простолюдин дает принцессе урок этикета.

— После того как закончится фейерверк и мой брат уйдет, я жду тебя в рубиновой гостиной, — произнесла Софи и затаила дыхание. — Ты знаешь, где это?

Он кивнул и взглянул на нее задумчиво:

— Конечно.

Каким-то образом Софи пережила оставшуюся часть вечера. В полночь в зале открыли балконные двери, и все гости вышли на террасу. По всему острову забили церковные колокола, знаменуя наступление Нового года. Это всегда был праздник, но сегодня Софи испытывала горечь, думая о том, что ждет ее впереди. На ее глазах выступили жгучие слезы, когда она увидела, как в небе распускаются цветы фейерверка. Серебристые, золотистые и розовые всполохи отражались в темных сверкающих водах Средиземного моря. Она слышала дружные возгласы завсегдатаев новогодних балов, стоящих на террасе. Фейерверк жужжал и свистел в воздухе, но Софи было отнюдь не до веселья.

А потом она стала дожидаться ухода Мирона. Уходить с бала разрешалось только после того, как его покинет король. Наконец Мирон что-то прошептал на ухо потрясающе красивой рыжеволосой женщине и вышел. Через несколько секунд рыжеволосая красотка последовала за ним.

Сердце Софи бешено колотилось, пока она пробиралась в восточное крыло дворца. Рубиновая гостиная была одним из ее любимых мест во дворце. Ее декором занималась покойная мать Софи, которая очень любила красный цвет и рубины. Стены и пол были оформлены в спокойных оттенках темно-розового цвета, а декоративный потолок с орнаментом был золотым. В этой гостиной человек поневоле становился эмоциональнее, и, вероятно, Софи неправильно выбрала помещение для разговора с Рейфом. Однако тут было тихо: гостиная находилась вдали от шума и суеты.

Войдя, она увидела, что Рейф уже там. Высокий и великолепный, он стоял у мраморного камина, настороженно глядя на дверь.

— Зачем такая скрытность? — спросил он.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться:

— Я позвала тебя, чтобы сказать тебе, что я не могу выйти за тебя замуж, Рейф.

Она вгляделась в его лицо, стараясь угадать реакцию Рейфа. Однако его мрачные черты были непроницаемыми. И вдруг все показалось Софи значительно проще. Она убедилась, что поступает правильно, потому что Рейф, судя по всему, может включать и выключать эмоции по собственному желанию. Человек, который был с ней в Нью-Йорке, исчез. Он казался ей более чужим, чем даже в день их знакомства.

— Я хотела сказать тебе сегодня, — она уставилась ему в глаза, — чтобы о нашей помолвке не объявляли.

На его лице не было никаких эмоций, когда он спросил:

— Почему? — Потом он помрачнел. — Неужели неудачный секс стал причиной твоего побега?

— Это основная причина, да.

Он бросил на нее еще один нечитаемый взгляд:

— Ты хочешь, чтобы я запер дверь и доставил тебе удовольствие? Так тебе будет легче?

У Софи покраснели щеки.

— Нет, конечно нет. Дело не только в этом.

— А в чем еще?

Она прикусила губу. Она могла бы с легкостью заявить, что передумала и вообще не желает выходить замуж. Она могла бы даже притвориться, будто ей нравится дворцовая жизнь и она очень сожалеет, что сбегала из страны. Однако она подозревала, что Рейф догадается о ее вранье.

— Потому что мы с тобой хотим разные вещи, — сказала она.

Он поднял бровь:

— Я думал, мы все обсудили и решили, что хотим одного и того же. Нам обоим нужна семья. Разве мы не об этом договорились, Софи?

И тут Софи поняла, что обязана говорить только правду, какой бы трудной она ни была.

— Я не могу выйти за тебя замуж, Рейф, потому что я в тебя влюбилась, — произнесла она. — И я вижу, что тебя это ужасает.

— Потому что любовь не была частью нашей сделки, — выдавил он.

— Я понимаю. — Она облизнулась. — Ты в самом деле думаешь, что я хочу чувствовать себя подобным образом? Я этого не желаю, и я буду с тобой откровенной. Я лгала тебе о том, что мне не нужна любовь, и, по-моему, ты понял мои причины так говорить. Но я не хочу делать это снова. А так как наши отношения должны базироваться на честности, то ты обязан меня выслушать. Правда в том, что я люблю тебя, Рейф. Я очень старалась запретить себе влюбляться в тебя, но я ничего не смогла с собой поделать.

Она смотрела ему прямо в лицо, желая, чтобы Рейф что-то сказал, но он молчал.

— Только что-то подсказывает мне, что любовь неуместна в браке по расчету, — неуверенно продолжала она. — Я думала… Я думала, что смогу быть практичным человеком, но я ошиблась. Я не собираюсь довольствоваться малым. Назови меня глупой и романтичной, но я предпочитаю верить в любовь, даже если ее никогда у меня не будет.

Рейф кивнул, как учитель математики, которому только что показали решение сложного уравнения. Софи ждала, что ее слова найдут хотя бы малейший отклик в его душе. Она надеялась, что он скажет ей, будто сам верит в любовь. Она не сводила глаз с его лица и наблюдала, как меняется его выражение.

— Я откровенно сказал тебе, что не верю в любовь, — произнес Рейф. — И ты знаешь почему? Потому что любовь ничто. Ничто. Я видел жадность, похоть и амбиции, которые выдают за любовь. Ты в самом деле думаешь, что твои слова коренным образом изменят мое отношение к этому чувству, Софи? По-твоему, я изменюсь только потому, что ты смотришь на меня красивыми голубыми глазами и говоришь то, что я никогда не желал слушать?

Софи почувствовала, как в ее душе гаснет искорка надежды. Ей показалось, что она сломлена. Ей захотелось упасть на колени и позволить мрачным эмоциям обрушиться ей на голову. Она хотела этого. Но она не могла раскисать. Она расстанется с Рейфом, и ее сердце будет разбито, но она сохранит собственное достоинство.

— Нет, Рейф, — тихо сказала она. — Я так не думаю, хотя я солгу, если скажу, что не надеялась на это. Я думала, ты поверишь, что чувства могут возникнуть, если позволить им это. — Она встретила его ледяной взгляд и кивнула. — Мы должны сказать королю, чтобы о нашей помолвке не объявляли. Мы обязаны покончить с этим прямо сейчас. Ну, не сегодня, очевидно. Но первым делом завтра утром.

— Мне следует пойти к твоему брату и сказать ему, что моя клятва ничего не стоит? — спросил Рейф.

— О, не беспокойся. Я сама ему все скажу. Я прослежу за тем, чтобы он узнал, что ты не нарушал своего драгоценного обещания и во всем виновата только я. Мне не стоило соглашаться на брак с тобой.

— Еще один брак распался до того, как молодожены дошли до алтаря, — заметил Рейф. — Тебе не все равно, что твоя репутация пострадает, Софи?

— Лучше немного помучаться от последствий задетой гордости, чем всю жизнь разочаровываться, — выпалила она. — Я не желаю скрывать свои чувства из-за страха, что ты ошибочно примешь их за похоть, жадность и амбиции. — Она коснулась ладонью пучка, проверяя, достаточно ли пристоен ее внешний вид для общения со слугой, которого она может встретить по пути в свои апартаменты. Вздернув подбородок, Софи бросила на Рейфа прощальный взгляд. — Твои слова бывают жестоки, Рейф, но, по-моему, я должна благодарить тебя за откровенность. Потому что в данный момент, по крайней мере, мне легко не любить тебя.

Глава 12

Рейф обладал всем, что пожелает. Однако этого было ему недостаточно.

Он мерил шагами свою квартиру на Манхэттене, за окнами которой сверкали огни небоскребов. После отъезда из Изолаверде он вернулся к прежней жизни. Он заключал сделки, работал и ходил на вечеринки. А вчера вечером он даже пригласил женщину в театр.

Остановившись, Рейф прерывисто вздохнул. Должно быть, та женщина решила, что он сошел с ума. Успешная и красивая, она откровенно заявила ему, что хочет с ним переспать.

Но при одной мысли об этом у него похолодело внутри. Ему стало тошно при мысли о том, что он будет прикасаться к кому-то, кроме Софи.

Черт бы ее побрал!

Он снова зашагал по комнате. Почему, черт побери, он не перестает думать о Софи, несмотря на свое убеждение, что они правильно сделали, расставшись? Потому что, если он не даст Софи того, что она действительно хочет, ни один из них не будет счастлив.

Он вспоминал ее лицо. Ее глаза, голубые, как небо Квинсленда. Ее темные локоны, украшенные сапфирами, и взъерошенные волосы, падающие на обнаженные плечи. Ее прохладную улыбку в день его отъезда из Изолаверде. Он думал, что она холодна с ним из-за брата, который наблюдал за ними и был явно раздражен неожиданным поворотом событий. Но потом Рейф понял, что Софи не притворялась. Она не смотрела на него с упреком. Только со спокойным достоинством, о котором он думал по пути в Америку и о котором думает до сих пор.

Он не понимал, что ему делать.

Он поджал губы.

Перед ним стоит проблема. И пора ее решать.

Яркий солнечный свет проникал в зал для завтраков во дворце Изолаверде. Король откинулся на спинку стула и посмотрел на свою сестру.

— Ты не хочешь сегодня съездить в Ассименьос-Бич? — сказал Мирон.

Софи оттолкнула от себя тарелку с наполовину съеденным грейпфрутом и заставила себя улыбнуться. Она надеялась, что Мирон не заметит, как ей тоскливо. Он был не из тех, кто привык анализировать мимику женщин, особенно мимику сестер. Вероятно, ему вообще нет дела до того, счастлива Софи или несчастна.

— А надо бы? — спросила она.

— Может быть. Я подумываю построить там дом, — произнес король. — И хотел бы услышать твое мнение по этому поводу.

— Мое мнение?

— Конечно. Почему нет?

Софи открыла рот, чтобы сказать, будто она не уверена в том, что ее мнение в данный момент будет объективным, но потом быстро сомкнула губы. Потому что Мирон стал с ней советоваться. Разве она не этого хотела? Он не виноват, что у нее дурное настроение. Поэтому она отправилась в свою комнату, затянула волосы в хвост и надела соломенную шляпу. Никто не виноват в том, что она грустит, кроме…

Софи посмотрелась в зеркало, замечая, как у нее заострились скулы, а под глазами залегли темные круги. Она должна перестать думать в этом ключе. Она не может обвинять Рейфа. В самом деле, не может. Он был честен с ней с самого начала. Если кто и виноват, то только она, потому что она не захотела довольствоваться тем, что он ей предлагал. Он не верит в любовь, но она продолжала требовать от него любви. Она вела себя как клиент, зашедший в рыбный ресторан и требующий подать ему мясо.

Однако у нее полно шансов. Пусть у нее был очередной неудачный роман, но зато многое изменилось. Она становилась сильнее с каждым днем. Иногда ей даже удавалось не думать о Рейфе целых пятнадцать минут, но потом она снова его вспоминала и понимала, чего лишилась. Нет, она ничего не лишилась, в отчаянии напоминала она себе. Она не теряла Рейфа. Она просто отказалась от того, что в конечном счете принесло бы ей вред и страдания. Зачем ей брак с нелюбящим мужем? Софи стала сильной, и в один прекрасный день она поблагодарит судьбу за эту силу.

Мирон согласился дать ей больше королевских полномочий и возложить на нее больше ответственности. Он даже согласился, чтобы Софи уехала за границу и сделала там карьеру. Потому что после отъезда Рейфа, выплакав все глаза, Софи поняла, что ей надо думать о собственной жизни, а не убегать, чтобы в очередной раз переплыть на лодке Тихий океан. Она не должна позволять властным мужчинам управлять ее судьбой и перемещать ее с места на место, как фигуру на игровом поле. Поэтому она пошла к Мирону и сообщила ему, что планирует поступить на парижские кулинарные курсы в конце весны.

И Мирон кивнул и согласился!

Может быть, независимость никогда не была проблемой, размышляла Софи, усаживаясь за руль своей машины, которую подогнали к парадной двери дворца. Может быть, ей просто следовало сделать то, что она хочет, с самого начала. Проблема в том, что она, по сути, не знала, чего хочет, пока не встретила Рейфа. Но теперь она хочет совсем другого — всего того, что не имеет к нему никакого отношения.

Вспомнив его непроницаемый взгляд, она направилась по прибрежной дороге в восточную часть острова. Небо было бледно-голубым, резко контрастирующим с гораздо более темным оттенком небосвода Средиземноморья впереди. На обочинах цвели ранние весенние бело-желтые цветы, которые назывались «Звезда Изолаверде». Софи взглянула в зеркало заднего вида на автомобиль своего телохранителя. Он держался от нее дальше обычного, словно предоставляя ей сегодня больше свободы действий.

Ассименьос-Бич был самым живописным местом острова. Там находился пляж с белым песком, которым пользовались только члены королевской семьи и их гости. Кристально чистая вода набегала на берег. Софи припарковала автомобиль и начала карабкаться по песчаному склону, вспоминая, как в детстве играла на этом пляже с Мироном и Мэри-Белл под широкими зонтами.

Ее парусиновая обувь проваливалась в мягкий песок. Софи подняла голову и увидела яхту, лениво раскачивающуюся на воде от ветра. Опытным взглядом она оглядела красивые изогнутые линии лодки и заметила отблеск солнечных лучей на лакированных деревянных настилах. Она прищурилась, увидев, что на пляже, недалеко от яхты, стоит человек.

Она сразу узнала Рейфа. Ей не надо было видеть его широкие плечи, или мускулистые руки, или черные волосы, поблескивающие в солнечном свете. Она почувствовала его присутствие. Каждая клеточка ее тела напряглась от восторга. Софи поборола желание разуться и побежать к нему, раскинув руки.

Потому что между ними все кончено, и она не знает, зачем он появился на этом пляже, дразня ее. Неужели он придумал какую-то сложную шараду, чтобы ее брат позволил ему приехать сюда? Скорее всего, так и было. Она говорила себе, что правильно делает, сердясь на него. Злость помогала ей оставаться сосредоточенной. Потому что между ними все кончено.

И все же зачем он приехал?

Год назад Софи вернулась бы в машину и на всех парах укатила во дворец. Потому что независимо от того, что внезапно задумал Рейф с ее братом, он не сможет добраться до принцессы, если она наотрез откажется с ним видеться. Однако теперь она не собирается убегать.

Разувшись, Софи направилась к Рейфу. Чем ближе она подходила к нему, тем чаще колотилось ее сердце.

— Привет, Рейф! — сказала она, когда оказалась к нему достаточно близко, чтобы он ее услышал.

— Привет, Софи!

Дыхание Рейфа было сбивчивым, когда она остановилась прямо перед ним, избегая его взгляда. Она смотрела на море, словно предпочитала разглядывать яхту, а не Рейфа.

— Чья это лодка? — спросила она.

— Твоя. Я купил ее для тебя.

Она повернулась и в ярости на него посмотрела:

— Ты купил мне лодку? Что это: эквивалент букета цветов от миллиардера?

— В некотором смысле. Еще это самая красивая лодка, какую я когда-либо видел, и, по-моему, она отлично тебе подойдет. Я договорился с твоим братом…

— Об этом я сама догадалась, — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Я хочу знать, что ты здесь делаешь. Почему ты появился на закрытом семейном пляже без предупреждения?

Это был самый трудный вопрос, который когда-либо задавали Рейфу, но он понимал, что должен дать правильный ответ, иначе все рухнет. Он хотел обнять Софи и поцеловать ее, показывая поцелуем, как сильно он по ней соскучился. Но это было бы несправедливо. Даже если бы она позволила ему поцеловать себя. Хотя, судя по выражению ее лица, она будет сопротивляться. Ей необходимо услышать его признание.

— Я здесь, потому что я скучаю по тебе, — сказал он. — Потому что я был дураком. Упрямым и невообразимым.

Софи гневно покачала головой.

— Я не обязана слушать эту чушь, — прошипела она. — Ты принял решение, поэтому держи слово! Я привыкла жить одна, и ты мне не нужен.

— Правда? — спросил он. — Тогда тебе очень повезло, Софи, потому что я без тебя не могу. Я без тебя никто. Передо мной весь мир. Я могу поехать куда угодно. В Нью-Йорк, в «Пунбарру», даже в Англию. Но я не желаю ехать туда без тебя.

— Хватит. Уходи, Рейф, — устало сказала она. — И забирай с собой свои бессмысленные слова.

— Если ты действительно этого хочешь, то я уйду. — Он прищурился. — Но прежде выслушай меня. Ты можешь просто меня выслушать?

Он чувствовал ее сомнения. Она отвернулась, чтобы снова посмотреть на воду.

— Поторопись, — резко сказала она. — Потому что я хочу уехать отсюда.

Рейф глубоко вдохнул.

— Я никогда не верил в любовь. Я даже не верил, что она существует.

— Я помню, — язвительно заметила она. — Ты считал, что под любовью прячутся похоть и жадность.

— Да, верно. Я считал, что любовь порождает хаос, — продолжал он. — И это заставило меня контролировать собственную жизнь и судьбу. Поэтому я избегал эмоциональных потрясений, и у меня это отлично получалось. Пока я не встретил тебя.

— Не надо. — У нее двигались желваки. — Не говори мне о том, во что ты не веришь.

— Я не буду. Я делаю это признание, потому что очень хочу вернуть тебя, Софи. Мне нравится в тебе абсолютно все. Ты изменила мою жизнь, не прилагая к этому никаких усилий. Ты заставила меня довериться тебе. Ты заставила меня понять, что избавиться от неприятных воспоминаний можно, только если расскажешь о них кому-нибудь. Ты была такой красивой и отзывчивой любовницей. Упрямые работники на моей ферме очарованы тобой, потому что ты, несмотря на свое происхождение, расположила их к себе. Я боролся изо всех сил, но я проиграл эту битву, потому что я люблю тебя, Софи.

— Я не верю тебе, — сказала она.

— Невозможно любить по выбору, — упорствовал он. — Но даже если бы мне пришлось выбирать, я выбрал бы тебя. Даже если ты не захочешь видеть меня снова, я ни за что не пожалею, что полюбил тебя, Софи. Рядом с тобой я ожил. С тобой я научился радоваться. И я ужасно по тебе скучаю.

Он увидел в ее глазах блеск невыплаканных слез, и вдруг ему в голову пришла невыносимая мысль. Может быть, он действительно потерял шанс снова сойтись с ней из-за своего высокомерия и страха. У него болезненно сжалось сердце, а потом Софи заговорила.

— Всю свою жизнь я стою на пьедестале, как какая-нибудь мраморная статуя, — произнесла она. — Когда ты занимался со мной любовью, я чувствовала себя настоящей женщиной. Только потом я поняла, что ты установил все эти правила и рекомендации о том, что мне позволено делать и говорить. Я не имела права любить тебя, но, по-видимому, мне позволялось бы любить наших детей. Однако любовь нельзя загонять в рамки. Она должна расти, Рейф. Мы должны любить друг друга сильнее с каждым днем.

— Мне нужна твоя любовь, — тихо сказал он, но она покачала головой.

— Что делать, если я окажусь фригидной? — спросила она. — А вдруг я ничего не почувствую в твоих объятиях?

— Ты так думаешь?

— Мне важно твое мнение, Рейф.

— Я думаю, в тот день ты просто разволновалась оттого, что вернулась во дворец. Поэтому я решил на время оставить тебя в покое.

Ее голос дрогнул.

— Я думала, ты бросил меня, — сказала она.

— Я бросил тебя? Ты сошла с ума? Мы просто немного отдалились друг от друга, соблюдая дворцовый протокол.

Он встретил ее взгляд и задался вопросом, видит ли Софи тоску в его глазах. Она до сих пор не прикоснулась к нему.

— В следующем месяце я еду в Париж, — сказала она. — Я поступаю на кулинарные курсы, чтобы отшлифовать те навыки, которые я приобрела в «Пунбарре».

— Я могу приехать в Париж и работать оттуда.

— А если мне вдруг захочется расправить крылья и какое-то время жить сама по себе? — спросила она.

— Тогда я подожду, когда ты будешь готова вернуться ко мне.

— Ты так уверен, что я к тебе вернусь?

— Я готов рискнуть, — ответил он.

Она посмотрела на него:

— У тебя готов ответ на любой вопрос, Рейф Картер?

— Я надеюсь, что это так, — сказал он и вдруг посерьезнел. — Мне кажется, сейчас я борюсь за свое будущее. Я просто прошу тебя дать мне шанс, Софи. Шанс поступить правильно. Шанс доказать тебе, как много ты для меня значишь.

Софи поджала губы, но он чувствовал, что она смягчилась.

— Если ты когда-нибудь меня обидишь…

— Я никогда тебя не обижу, — пообещал он. — Я буду любить и лелеять тебя до конца своих дней. Если только ты… — Он умолк и сглотнул. — Если только ты тоже обещаешь меня не обижать.

— О, Рейф. — По ее лицу потекли слезы, и она смахнула их и покачала головой. — Я никогда не причиню тебе боли, — прошептала она. — Никогда.

Глаза Рейфа покалывало от слез, когда он обхватил ее лицо. На него нахлынули такие эмоции, что ему показалось, будто земля уходит у него из-под ног. Все вокруг замерло, когда их взгляды встретились.

— Ты хочешь встретить закат на яхте? — с нежностью спросил он.

Она улыбнулась и подняла к нему лицо:

— До заката у нас еще есть время. Я хочу тебя поцеловать.

Эпилог

Ночную тишину прорезало жалобное стенание, и Софи лениво перевернулась и прижалась к Рейфу.

— Это кроншнеп, — сонно пробормотала она. Ее теплое дыхание касалось его груди.

— Молодец. — Он поцеловал ее в макушку. — Скоро ты станешь членом австралийского орнитологического общества.

— Не смейся надо мной, — возразила она. — Я знаю много о местных пернатых. Я легко распознаю шалашника.

Он поцеловал кончик ее носа.

— Только потому, что у него оперение такого же цвета, как твои прекрасные глаза.

— О, Рейф, — прошептала она и прильнула к нему. — Я так тебя люблю.

— Ну и хорошо, — уверенно ответил он, хотя к его горлу внезапно подступил ком. — Потому что я тоже люблю тебя.

Он притянул ее к себе, размышляя о трех прошедших годах, которые были насыщены событиями. Они пережили немало интересных моментов, прежде чем принцесса Софи из Изолаверде наконец согласилась стать его женой. Она в самом деле отправилась на кулинарные курсы в Париж, и Рейф быстро открыл там филиал компании Картеров и снял дом неподалеку.

Софи окончила знаменитую кондитерскую школу с отличием, и вскоре они поженились. Их обвенчали в соборе Изолаверде. На церемонии присутствовали представители королевских семей, магнаты и кинозвезды. Однако Рейфу не было дела до всех этих гостей, потому что он смотрел только на свою красавицу невесту. Она была в рубиново-бриллиантовом ожерелье, принадлежавшем ее матери. Рейф отдал его Софи за день до их свадьбы, и она приняла его с глазами полными слез и дрожащими губами. Рейф был готов заплатить любую цену, чтобы выкупить ожерелье у принца Люки, но тот настоял на том, чтобы отдать ожерелье бесплатно.

— Оно ваше, — хрипло произнес Люка. — Оно всегда предназначалось для Софи.

Между Софи и человеком, за которого она когда-то собиралась замуж, сохранились теплые отношения, поэтому Люка и его жена, Лиза, были приглашены на королевскую свадьбу. На ней присутствовали Амбер и Коналл, Ник, Молли и Оливер. Чейз наконец-то образумился и выбрался из амазонских тропических лесов, чтобы приехать на свадьбу брата. Джанлюка тоже был там. Приехала даже Бернадетт, и Амброс удивил всех гостей, большую часть вечера танцуя с экономкой.

А когда Рейф, посмеиваясь, поинтересовался, есть ли между ними какая-то романтическая привязанность, Бернадетт заставила его замолчать строгим взглядом.

— Ничего нет! — объявила она. — Он говорит только о своей подагре!

После свадьбы Рейф спросил Софи, где она хочет жить, и сообщил, что они могут поехать, куда она пожелает. Ее ответ очень его удивил. Хотя они время от времени жили в Европе и Америке, чаще всего они появлялись в «Пунбарре», где были высокое небо и чистый воздух. Это было единственное место, где Софи чувствовала себя по-настоящему свободной. И Рейф чувствовал то же самое. Теперь они жили на ферме со своим первенцем — красивым мальчиком по имени Мирон-Амброс Картер.

Но прежде, чем забеременеть, Софи экспериментировала со всем, что она узнала на курсах в Париже, и добавляла в рецепты ингредиенты по собственному усмотрению. Так появилась ее книга «Принцесса выпечки». Ее вторая поварская книга вышла совсем недавно, получила большое международное признание и стала бестселлером. Прибыль от продажи книги пошла в благотворительный детский фонд в Изолаверде. Несмотря на уговоры журналистов, Софи отказалась от всех предложений делать собственное телешоу. Она не желала проводить много времени вдали от своей семьи.

Рейф погладил ее волосы, лежащие на его груди. Семья. И любовь. Все так просто. Он вздохнул. Разве можно желать чего-то еще?

— Который час? — пробормотала Софи, обнимая его.

До рассвета оставалось несколько часов.

— Сейчас самое время меня поцеловать, — хрипло произнес Рейф.

И Софи в темноте охотно подняла к нему лицо.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg