«Идеальная фиктивная жена»

Идеальная фиктивная жена (fb2) - Идеальная фиктивная жена [A Virgin for a Vow] (пер. Н. С. Сацюк) 574K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мелани Милберн

Мелани Милберн Идеальная фиктивная жена

Глава 1

Эбби Харт держала в руках приглашение на бал и с тревогой думала о том, что у нее остался всего один день, или двадцать четыре часа, или тысяча четыреста сорок минут, или восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд, чтобы найти «жениха», иначе ей конец.

Это событие, на которое люди ждали пригласительных билетов по три-четыре года, она считала самым значимым в своей карьере.

В редакции журнала, где работала Эбби, было много сотрудников постарше ее, которые никогда не получали личного приглашения от организатора этого престижного благотворительного бала посетить торжество в качестве «почетного гостя». Об отказе не могло быть и речи. Фелисити, ее начальница, настояла, что фанатам Эбби пора познакомиться с ее женихом, и последняя понимала, что, если придет одна, то можно сразу писать заявление об уходе.

Все думали, что Эбби помолвлена с другом детства. Только у нее не было никакого друга детства, потому что у нее и детства нормального не было, ведь она болталась по приютам и приемным семьям с тех пор, как ей исполнилось пять лет.

— Эбби, ты до сих пор не отправила ответ на приглашение? Разве ты не должна была написать его еще неделю назад?

Эбби подняла глаза и встретила удивленный взгляд Сабины из отдела моды.

— Знаю, — притворно улыбнулась она. — Но я пока не получила ответ от моего жениха. Он… очень занят прямо сейчас. Гора дел на работе, знаешь ли, и…

— Но он пойдет с тобой? Будет настоящий аншлаг, ведь все с нетерпением ждут встречи с твоим загадочным мистером Совершенство. Мне нравится, что ты всегда называешь его так в своей колонке и в блоге. Ты создала вокруг него такой ореол таинственности, что он, похоже, стал самой большой лондонской загадкой.

У Эбби получалось хранить своего мистера Совершенство в секрете только потому, что никакого мистера Совершенство на самом деле не существовало. Она вела блог в Интернете и еженедельную колонку в модном журнале об отношениях, давала советы о том, как вести себя на свидании, как найти и сберечь настоящую любовь. Помогала людям обрести их собственную сказку со счастливым концом. Сотни тысяч читателей и миллионы подписчиков в Твиттере искали у нее совета и поддержки.

Эбби судорожно сглотнула.

Да, именно так. Миллионы.

И все эти люди верили, что она счастливо помолвлена со своим идеальным мужчиной. Эбби даже носила помолвочное кольцо в знак доказательства. Конечно, не с бриллиантом, а с цирконием, но подделка была настолько хороша, что за последние два с половиной года, что она его носила, никто ничего не заметил.

— Конечно, мы появимся на балу вместе. Он бы никогда не подвел меня. — Иногда Эбби пугало то, как хорошо у нее получалось врать.

— Как бы мне хотелось попасть туда. — Сабина вздохнула так печально, что ей бы позавидовала сама Золушка. — Я до смерти хочу познакомиться с ним. Наверное, Фелисити мечтает о том же, раз ты будешь сидеть с ней за одним столом. Всем хочется увидеть этого невероятно романтичного парня, на фоне которого блекнут все остальные.

Эбби продолжала улыбаться и лихорадочно соображала, с кем пойти на этот чертов бал.

И тут раздался сигнал ее телефона. Пришло сообщение от Эллы Шелвертон, ее лучшей подруги.

А ведь у Эллы имелся старший брат!

Ну конечно же! Какая блестящая идея. Но согласится ли он пойти с ней? Эбби видела его в последний раз полгода назад, когда он был сам не свой, и это еще мягко сказано. В тот вечер, когда Эбби заскочила к Люку, чтобы завезти что-то из вещей Эллы, которые та оставила у нее накануне, он был настолько не в себе, что ей пришлось помогать ему добраться до кровати. Он что-то бессвязно бормотал, а потом схватил Эбби за руку, и она подумала, что он потянет ее за собой в постель, но он всего лишь коснулся ее лица, словно перед ним была хрупкая орхидея, закрыл глаза и отключился. Но Эбби до сих пор приходила в волнение, стоило ей вспомнить тот эпизод.

— Это твой жених пишет? — поинтересовалась Сабина. — Что он говорит? Пойдет он на бал или нет?

Эбби тут же прикрыла экран рукой.

— Одно из моих правил гласит: никогда не показывай послания любимого своим друзьям. Они слишком личные.

Сабина снова тяжело вздохнула:

— Как жаль, что мне нечего показать. Эбби, какая же ты счастливая!

— Ненавижу читать мораль, но именно это и есть моя работа. Так что тебе придется выслушать меня. Сабина, ты замечательный человек, который заслуживает счастья, как и все остальные, и не должна позволить отношениям с человеком, который изменил тебе дважды…

— Трижды.

— Пусть так, но неудачные отношения с этим идиотом не должны помешать тебе встретить по-настоящему любящего и заботливого человека, который ждет не дождется такую потрясающую девушку, как ты.

— Неудивительно, что в Лондоне никто лучше тебя не пишет об отношениях, — просияла Сабина. — У тебя всегда найдется идеальный ответ.

Эбби долго думала, но решила все же не звонить Люку, чтобы не дать ему возможности придумать отговорку и отказаться от встречи с ней. Элла поклялась, что ничего не скажет брату, и с восторгом заявила, что ей очень хочется, чтобы Люк пошел на бал вместе с Эбби. Ведь она очень сильно переживала за брата и мечтала, чтобы тот наконец вернулся к нормальной жизни и начал хотя бы изредка выходить в люди.

Люк держался на расстоянии с окружающими, а уж Эбби так вообще не подпускал к себе. Поэтому она не могла понять, почему в тот вечер он повел себя так неожиданно.

Эбби приготовилась к встрече заранее. Зная, что Люк сходит с ума по домашней выпечке, она появилась на пороге его дома с коробкой печенья с шоколадной крошкой и орехами макадамия, все еще теплого после духовки.

Хоть бы он открыл дверь.

Эбби сжала коробку под мышкой и, держа в другой руке зонт, в пятый раз нажала на кнопку звонка. Она поморщилась от неприятного ощущения ледяных капель, брызгающих ей на щиколотки. Она знала, что Люк дома, потому что в его кабинете и в гостиной горел свет.

А может, он не один…

Хотя нет.

После смерти Кимберли Люк ни с кем не встречался. Правда, он и раньше не был заядлым тусовщиком, но после того, как пять лет назад его девушка погибла в автокатастрофе, он стал еще большим затворником.

Наконец Эбби услышала шаги за дверью и убрала пальцы со звонка.

— А, это ты… — появившись на пороге, мрачно буркнул Люк.

— Я тоже рада видеть тебя, — сказала Эбби. — Можно войти? Тут на улице сыро и холодно.

— Конечно, — кивнул он, но на его лице отразилось откровенное недовольство.

Эбби не стала обращать внимание на такой холодный прием и шагнула за порог, складывая зонтик и разбрызгивая капли дождя по ковровой дорожке с мягким длинным ворсом, в которой можно было увязнуть по колено. Может быть, даже по самую шею.

— Я помешала тебе?

— Я работаю над одним проектом…

— Но в жизни есть чем заняться помимо работы, — не дала договорить ему Эбби, оглядываясь по сторонам в поисках местечка, где можно было пристроить зонт.

— Давай сюда, — уныло протянул ей руку Люк. — А то еще разобьешь мне окно.

— Я умею себя вести, — прищурилась Эбби. — Просто твой дом всегда такой идеальный, что кажется, будто я попала на картинку из журнала.

Люк аккуратно, не проронив ни одной капельки воды, поместил ее зонтик на подставку у двери. Изумительно.

— А Элла не с тобой?

— Этим вечером у нее собрание в школе. Я подумала, что могу заглянуть к тебе без нее. Чтобы… м-м-м… посмотреть, как ты.

— Как видишь, я в полном порядке.

Повисла тягостная тишина.

Может, Люк думал о Том Вечере. А может, он никогда и не вспоминал, как нежно касался ее щеки и смотрел на нее так, словно собирался поцеловать.

Он разглядывал Эбби подобно научному сотруднику, изучающему статью, написанную очень сложным языком. И от его пристального взгляда ей каждый раз становилось не по себе. Словно он искал того напуганного, брошенного ребенка, которого она прятала в себе на протяжении многих лет.

И которого никто никогда не видел.

— Эбби, — осторожно начал Люк. — Я очень занят и…

— Возьми, — не дала договорить ему Эбби, протягивая коробку с печеньем. — Я испекла его для тебя.

Он взял коробку так, словно в ней была бомба.

— В честь чего?

— Это твое любимое печенье.

Люк чуть ли не закатил глаза и, вздохнув, положил коробку с печеньем на отполированный до блеска стол из орехового дерева, стоявший в прихожей. Потом он провел Эбби в гостиную и жестом пригласил ее присесть на диван, а сам остался стоять, давая понять, что у него очень мало времени.

— Так что ты хотела?

— Тебе не кажется, что ты ведешь себя немного невежливо? Только потому, что я заглянула к тебе и привезла твоего любимого печенья, ты решил, что я жду чего-то взамен, — с обидой ответила Эбби, и его взгляд на секунду задержался на ее надутых губах.

Потом Люк снова посмотрел ей прямо в глаза, и у нее перехватило дыхание от волнения. Он прокашлялся и потер подбородок. Обычно Люк был идеально выбрит, но сегодня он удивил Эбби своим нарочито неухоженным, но от этого не менее привлекательным, внешним видом.

Она поклялась себе, что не будет увлекаться Люком Шелвертоном, ведь он был старшим братом ее лучшей подружки, но стоило ей посмотреть на него, как ее мысли тут же меняли направление.

Эбби молча любовалась его темно-синими глазами, обрамленными черными густыми ресницами и его взъерошенными темно-каштановыми волосами. Люк обладал потрясающей фигурой: широкоплечий, с узкими бедрами и плоским мускулистым животом, он мог свести с ума любую женщину. При виде его Микеланджело тут же схватился бы за резец и мрамор.

— Послушай, насчет того вечера… — начал Люк.

— Но я хочу поговорить не о том вечере, — в который раз перебила его Эбби. — А о другом. О самом важном вечере в моей жизни. Люк, я нуждаюсь в твоей помощи. Мне нужен жених на один вечер, — выпалила Эбби и вся съежилась, ожидая его реакции.

Люк бросил на нее потрясенный взгляд, а потом выдохнул и направился к шкафчику с напитками.

— Будем считать, что я ничего не слышал. Может, выпьешь чего-нибудь перед тем, как уйти?

Эбби уселась на диван, закинув ногу на ногу. Она решила, что не уйдет, пока не добьется своего.

— Я бы выпила красного вина.

Эбби попыталась взять протянутый бокал так, чтобы не коснуться пальцев Люка, но получилось, что они оба отпустили его, и он упал на ее новенькую ярко-голубую кофточку. Ладно, не новую — Эбби купила ее в секонд-хенде за смехотворную цену, — но она была из кашемира.

— Ой! — Она вскочила, чуть не сбив с ног Люка и разбрызгав вино по ковру бежевого цвета и по дивану. — О нет…

Он схватил ее за руку и помог удержаться на ногах. И ощущение его пальцев, впившихся в ее кожу, было подобно электрическому разряду. Люк словно почувствовал то же самое, потому что тут же отпустил руку Эбби и достал из кармана белый носовой платок. На долю секунды ей показалось, что он собирается промокнуть винное пятно, расплывшееся у нее на груди, но потом он, видимо, передумал и вручил платок ей.

— Можешь не волноваться насчет ковра и дивана. Они обработаны средством против пятен, — сипло бросил Люк.

Эбби прижала платок к груди, стараясь не замечать, как близко к ней стоит Люк. Она могла чувствовать едва уловимые нотки лайма его лосьона и различала точки пробивающейся щетины на его подбородке. И ей вдруг захотелось коснуться их кончиками пальцев, чтобы проверить, были ли они такими же колючими, как на вид.

Эбби оттянула кофточку от груди и начала промакивать винное пятно.

— У тебя найдется что-нибудь из одежды, чтобы я могла снять кофту и застирать ее?

— Разве ты не можешь просто набросить пальто?

— Эта кофта стоила мне недельного заработка. — Она не собиралась признаваться, что купила эту вещь в секонд-хенде. — А про бюстгальтер я вообще молчу. — Что касалось ее белья, оно действительно стоило немалых денег, потому что она не могла носить чужое. Эбби и так проходила почти все свое детство в обносках.

— Поверить не могу, — поморщился Люк.

— Чему ты удивляешься? Я ведь работаю в модном журнале и мне приходится одеваться по последней моде. Я не могу носить тряпки из прошлогодних коллекций.

— А разве тебе не дают что-то вроде бесплатных образцов моделей или какие-нибудь скидки?

— Я не заведующая отделом моды.

— Ладно, иди за мной, — вздохнул Люк, вышел из гостиной и направился в ванную. — Подожди здесь, а я пока схожу наверх и поищу что-нибудь для тебя.

Эбби закрылась в ванной, сняла кофточку и поморщилась, увидев, во что превратился ее белоснежный бюстгальтер. Ну почему она выбирала белый цвет, если можно было купить красный?

Потому что была девственницей?

Она снова поморщилась, и ее мысли вдруг приняли неожиданный оборот.

Интересно… а когда Люк в последний раз занимался сексом? Были ли у него девушки после Кимберли? Пять лет — слишком долгий срок для воздержания, если до этого у тебя была регулярная половая жизнь.

Тем более такому соблазнительному мужчине, как Люк Шелвертон, не составляло особого труда найти себе любовницу. Хватало одного его взгляда, чтобы женщины слетались к нему как мухи на мед.

Когда он постучал в дверь ванной, Эбби прикрылась полотенцем и открыла дверь.

— Он слишком большой, но у меня нет ничего твоего размера, — сказал Люк, протягивая ей трикотажный свитер такого же цвета, как его глаза.

— Элла говорила, что у тебя осталось что-то из вещей Кимберли, — ответила Эбби, прижав свитер к груди поверх полотенца.

Глаза Люка превратились в две сверкающие льдинки.

— Это вы с Эллой придумали идею с женихом на один вечер?

— Нет. Это была целиком моя идея, но твоя сестра поддержала меня. Она сказала, что тебе давно пора хоть немного отвлечься от своей работы. А поскольку вы с Эллой — единственные люди, которые в курсе того, что у меня нет никакого жениха, ты один можешь мне помочь.

— А как насчет твоих родных? Разве они ничего не знают?

О семье Эбби тоже врала. Она даже Элле не сказала правду о своем происхождении. У Эбби не было родственников, и она не хотела, чтобы ее друзья, и тем более ее почитатели, узнали, что в детстве ей пришлось сменить несколько приютов и приемных родителей. Последняя семья, в которой она оставалась, была самой нормальной, но и они не стали поддерживать отношения со своей подопечной после того, как она стала совершеннолетней.

Даже фамилия Эбби была не настоящей, потому что в ее шкафу было больше скелетов, чем одежды. Ей не хотелось, чтобы кто-то запустил ее настоящее имя в поисковик и узнал о том, что ее мать была подсевшей на иглу проституткой, а отец сидел в тюрьме за вооруженное нападение. Эбби не смогла бы еще раз пережить этот позор и напоминание о том, что она была нелюбимым и нежеланным ребенком.

Есть вещи, которые лучше держать при себе.

— Конечно, они знают, — уклончиво ответила Эбби, не выдержав взгляда Люка. — Но они ничем не могут помочь. Ты единственный, на кого я могу рассчитывать.

— Эбби, мне очень жаль, но тебе придется подыскать кого-нибудь другого.

Она забыла о том, чтобы прикрыть свой забрызганный вином бюстгальтер и протянула Люку обратно его свитер.

— Послушай, Люк, я знаю, что последние пять лет были непростыми для тебя, очень даже непростыми, но разве тебе никогда не хотелось просто выйти куда-нибудь и провести вечер, как все нормальные люди?

Он задержал взгляд на ее груди, а потом снова посмотрел ей в глаза.

— А что нормального в том, чтобы притворяться перед миллионами людей, что ты состоишь в отношениях, которых на самом деле даже не существует?

Эбби схватила свою кофточку и принялась натягивать ее на себя так резко, что чуть не порвала рукав.

— Я скажу тебе, что такое нормально, — высунув голову из воротника, бросила она, не заботясь о том, в какой беспорядок пришли ее вьющиеся волосы. — Нормально помогать своим друзьям, когда они оказываются в сложной ситуации. Но ты после смерти Кимберли продолжаешь отталкивать всех, что очень печально, потому что только родные и друзья могут помочь тебе пережить трагедию. Люк, в тебе нуждаются Элла и твоя мама. И я тоже.

Он так сильно сжал губы, что между ними не проскользнула бы даже почтовая марка.

— Думаю, ты сказала достаточно.

О нет. Эбби не собиралась сдаваться, потому что у нее не было другого выхода.

— Я рискую карьерой. Я не могу появиться на балу одна. Там будет половина самых влиятельных пар Лондона. Если узнают, что я выдумала своего жениха, меня тут же уволят. А я так хочу помочь собрать деньги для детей из неблагополучных семей. Я хочу как-то повлиять на этот мир, сделать его лучше. Там будут спонсоры, которые готовы заплатить сотни, а может, и тысячи фунтов, чтобы увидеть меня с моим женихом. Люк, ты должен выручить меня. Ты должен пойти со мной. Должен!

Он медленно покачал головой, словно перед ним стоял раскапризничавшийся ребенок.

— Нет.

Эбби в отчаянии закрыла глаза. На балу соберется столько важных персон. Там будут звезды, знаменитости, влиятельные люди и даже представители королевских кровей. Может быть, туда приедет даже сама королева. Она ведь появилась на Олимпийских играх, так почему бы ей не посетить Весенний бал?

Если Эбби окажется без жениха, она лишится шанса сделать хоть что-нибудь для детей, которые, как и она, родились в неблагополучных семьях. Ей было невыносимо больно при мысли о том, что бедные малыши лишатся вещей, которых была лишена она сама.

Она вышла из ванной и вернулась в гостиную за сумкой и телефоном.

— Ладно тогда. Я считала тебя другом, но, судя по всему, я ошибалась.

Лицо Люка оставалось безучастным.

— Ты надела кофту задом наперед.

Эбби глянула на себя и сдержалась, чтобы не застонать от злости. Ну почему она всегда такая неуклюжая рядом с ним? Своим дурацким поведением она превращала серьезный разговор в какой-то фарс. Эбби отложила телефон в сторону и, вытянув руки из рукавов, повернула кофту, и потом снова засунула их обратно.

— Мистер Совершенство, теперь ты доволен?

Она назвала его мистером Совершенство?

Люк скользнул взглядом по ее губам и быстро отвел его в сторону, словно сражался с каким-то внутренним демоном и только что одержал победу.

— Почему ты не рассказала Элле о том вечере?

— Откуда ты знаешь, что я не рассказала?

— Тогда бы Элла точно как-то прокомментировала случившееся.

— Я не хотела, чтобы она узнала, что ты топишь свою печаль в алкоголе, — вздохнула Эбби. — Она и так беспокоится о тебе.

— Я не был пьян, — удивился Люк и секунду помедлил. — Просто у меня болела голова.

— Но там стоял пустой стакан из-под вина, — нахмурилась Эбби.

— Я выпил немного, когда пришел с работы, и вино вызвало сильный приступ мигрени. У меня случаются такие время от времени.

Интересно, а его сестра и мать знают, что его мучают приступы головной боли? Вообще кто-нибудь знает об этом? Эбби посмотрела на губы Люка и тут же отвела глаза. Неужели он в самом деле хотел поцеловать ее?

— Ты вообще ничего не помнишь из происходившего тем вечером?

— Почти. Я… я не сделал ничего такого?

— Хочешь спросить, не приставал ли ты ко мне?

— Пожалуйста, скажи, что ничего такого не было, — встревожился Люк.

— Может, если ты поцелуешь меня еще раз, то вспомнишь, было что-нибудь или нет.

Ей казалось, что она сошла с ума. Но эти слова слетели с ее языка не просто так. Эбби хотелось, чтобы Люк поцеловал ее.

С того самого вечера она мечтала о настоящем поцелуе с ним, а не таком, который почти случился.

Эбби стояла и смотрела на чувственный рот Люка и думала о том, какие ощущения можно пережить, когда его губы прильнут к ее губам. Каким на вкус окажется его поцелуй? Соленым с привкусом кофе или мяты или, может быть, даже с капелькой первоклассного бренди? У Эбби кругом пошла голова, когда она представила, как Люк обнимает ее за плечи и, притягивая к своей широкой груди, жадно набрасывается на ее рот.

Да, именно набрасывается, как один из сумасбродных героев из исторических сериалов, которые она так любила смотреть в дождливые воскресные дни.

Люк подошел ближе и взял ее за подбородок. После того самого вечера он никогда не касался ее, и она, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Пространство между их телами буквально пульсировало магнитной энергией, искрившей в воздухе подобно невидимым электрическим разрядам.

Люк удерживал ее взгляд, и она ощутила, как внизу ее живота поднялась жаркая волна. Он стоял от Эбби так близко, что она могла рассмотреть каждую ресничку, обрамляющую его колдовские лазуритовые глаза, и его зрачки, расширенные и темные, похожие на бездонные чернильные океаны.

— Читай по губам, — отчеканил Люк. — Я не поеду с тобой на бал. Понятно?

Эбби не просто читала по ним, она изучала их так, словно готовилась к итоговому экзамену, и ей казалось, что она никогда в жизни не видела ничего более прекрасного.

Правда, эти губы никогда не улыбались, и Эбби не могла вспомнить, когда в последний раз видела, чтобы они дрогнули хотя бы в едва заметной улыбке. Но, с другой стороны, она всегда тайно восхищалась задумчивой серьезностью Люка Шелвертона.

Черт, ей придется уговорить его, ведь на кон поставлена ее карьера. Ее репутация. И под угрозой срыва сбор пожертвований для нуждающихся детей.

Эбби набрала в легкие побольше воздуха и пристыженно глянула на Люка из-под ресниц.

— Ладно. Может, я немного приврала. Ты не целовал меня. Ты даже не пытался, но…

— Тогда почему ты это сказала? — Люк убрал руку и нахмурился так сильно, словно собирался попасть в Книгу рекордов Гиннесса.

— Не знаю… — Эбби густо покраснела и подумала, что могла бы и сама поставить мировой рекорд.

— Не знаешь? — резко переспросил Люк.

— Мне кажется, — прикусила губу Эбби, — я была немного потрясена, что увидела тебя в таком состоянии тем вечером. По глупости я поспешила с выводами и решила, что ты пьян.

— Но зачем ты заставила меня поверить, что я приставал к тебе, если я даже не прикасался к тебе?

— Ну, вообще-то прикасался.

— Как?.. — Казалось, ее слова потрясли его до глубины души.

— Ты обнял меня за талию, когда я помогала тебе добраться до кровати. И ты положил мне голову на плечо и смотрел на меня так, словно собирался поцеловать.

Эбби не решилась напомнить ему о том, как он провел кончиками пальцев по ее лицу.

— Тебе не кажется, что есть большая разница между тем, чтобы собираться что-то сделать и делать?

Эбби посмотрела на его мрачное лицо и часто заморгала, чтобы не дать воли слезам. Она запрещала себе плакать на протяжении многих лет, но сейчас оказалась очень близка к тому, чтобы разрыдаться.

— Пожалуйста, Люк, не заставляй меня ползать перед тобой на коленях. Прости за эту маленькую невинную ложь. Мне не следовало заставлять тебя думать, что ты чуть не поцеловал меня. Но от этого бала зависит так много. Всего один вечер, и потом я больше никогда и ни о чем не попрошу тебя. Клянусь.

— Но почему ты придаешь этому событию столько значения?

— Я понимаю, что для такого занудного инженера, как ты, моя карьера может показаться бессмысленной, но так уж получилось, что мне нравится работать в журнале о сплетнях и скандалах. Завтра вечером состоится самый большой ежегодный благотворительный бал. Там будут проводиться аукционы, и они должны собрать тысячи фунтов для детей, которые относятся к группе риска. Люди ждут по три-четыре года, чтобы попасть туда. Я не могу не пойти туда, потому что меня тут же уволят, когда узнают, что все это время я притворялась, будто помолвлена с кем-то. И тем более я не могу появиться там одна, так как я со своим женихом попала в номинацию самых популярных и влиятельных пар этого года.

— Тебе придется в конце концов признаться, что ты ни с кем не встречаешься, — мрачно заявил Люк.

Эбби понимала, что когда-нибудь ей придется объявить об их расставании. Она могла бы даже написать в своем блоге пару советов, как правильно разорвать отношения. Но не признаваться же ей в том, что она до сих пор одна и у нее никогда не было секса.

— Неужели ты не понимаешь? Мне нужно, чтобы кто-то притворился моим женихом, чтобы я могла порвать с ним. Потом я найду себе кого-нибудь настоящего. Может быть, попытаюсь применить что-нибудь из собственных советов по поводу того, как вести себя на свиданиях. Но сначала мне нужно появиться на этом балу.

Люк закатил глаза и, открыв дверь гостиной, многозначительно посмотрел на Эбби.

— Прошу прощения, но меня ждет работа.

— Люк, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне. Всего пару часиков. Ты сможешь уйти раньше, если захочешь. Никто ничего не заподозрит. Только подумай о бедных маленьких детишках, которым ты поможешь. Ты в буквальном смысле изменишь их жизнь, если два часа побудешь моим женихом.

Он посмотрел на нее таким долгим взглядом, что она мысленно начала сочинять заявление об уходе. Но потом Люк вздохнул и нехотя кивнул:

— Ладно. Твоя взяла. Но только на два часа. И впредь не проси меня ни о чем подобном.

Эбби охватила такая радость, что она с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею и не расцеловать, чего ей очень хотелось.

— Хорошо. Хорошо. Конечно же. Ты мне нужен всего на один вечер. Клянусь.

Они быстро обсудили детали завтрашнего вечера, и Люк проводил ее до дверей.

— И еще одно, — буркнул он, и Эбби вопросительно вскинула бровь. — Я притворюсь тем, кого на самом деле не существует, но на большее можешь не рассчитывать. Понятно?

Эбби не могла понять, на что он намекает.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я на самом деле хочу, чтобы ты женился на мне, потому что это просто нелепо.

— Рад слышать, — мрачно кивнул Люк и добавил: — До завтра, Золушка.

Глава 2

Закрыв дверь за Эбби, Люк громко выругался. Черт бы побрал эту девицу. Как ей удалось уговорить его согласиться на эту аферу? Может, она околдовала его? Люк не ходил на балы. Не посещал вечеринки. И даже не ужинал в ресторанах, делая исключения только ради деловых ужинов.

И уж точно он не ходил на свидания.

После смерти Кимберли Люк не стремился завязывать новые отношения. Хотя иногда ему хотелось найти себе кого-нибудь, но он быстро подавлял это желание. Люк считал себя безнадежным в плане отношений с девушками. Взять хотя бы ту же Кимберли. А ведь он старался, потому что с таким отцом, который менял любовниц как перчатки, ему хотелось доказать себе, что он слеплен из другого теста. Но попытки стать хорошим партнером для Кимберли не увенчались успехом, и Люк не чувствовал себя готовым переводить их отношения на новый уровень. Кимберли несколько раз в неделю оставалась у него на ночь и даже перевезла к нему некоторые из своих вещей и туалетных принадлежностей, но ему не хотелось, чтобы она переезжала к нему насовсем. Люк не имел ничего против брака и понимал, что однажды обязательно женится, если встретит подходящего человека.

Время показало, что Кимберли не была тем самым человеком, но через несколько часов после того, как он порвал с ней, она погибла.

И теперь при мысли о том, чтобы снова с кем-то встречаться, Люку становилось дурно. Казалось, что ему на шею забрасывают петлю и затягивают ее все туже и туже.

А что касается Эбби… Что ж, с ее стороны было очень мило заглянуть к нему, чтобы справиться о его самочувствии. И Люк испытывал благодарность за то, что она не стала пугать его мать и сестру тем, что он якобы «пил». Эбби в тот раз заехала, чтобы отдать вещи Эллы, которые та забыла у нее накануне. Люк жалел, что почти ничего не помнил о том вечере, но дни рождения Кимберли всегда проходили тяжело и вызывали у него приступы сильной головной боли. Всегда. Он вернулся от родителей Кимберли, которые приготовили торт со свечами и даже подарки для своей дочери, которые она никогда не откроет.

Они всегда приглашали его, и он всегда ехал из чувства уважения. Долга.

И вины.

Люк жалел, что открыл дверь Эбби. Прошло всего полчаса, как он вернулся домой и по глупости выпил полбокала вина, чтобы немного расслабиться, но тут на его голову, подобно кувалде, обрушилась сильнейшая мигрень.

Но он хорошо помнил, как Эбби появилась на его пороге с лучезарной улыбкой, которая отсвечивала в ее изумительных ярких глазах, и посмотрела на него снизу вверх подобно миленькому спаниелю.

А еще Люк помнил ее губы.

Он ни на секунду не забывал их. Даже если бы его погрузили на сто лет в искусственную кому, он бы все равно помнил их. Боже правый, что они с ним творили… Люка все время тянуло посмотреть на эти пухлые губы. И он постоянно представлял, что произойдет, если прильнет к чувственному рту Эбби, черт бы его побрал. Люк злился, потому что мыслями о поцелуе дело не заканчивалось, и он начинал думать о близости. С ней.

Что было просто недопустимо, потому что она считалась лучшей подругой его младшей сестры.

Люк страшился новых отношений и не собирался пересекать эту черту.

Да и как он мог расслабиться рядом с другим человеком, если до сих пор не пришел в себя после трагической гибели Кимберли? Ведь то, что он не любил ее, еще не значило, что он не сожалел о ее смерти. Каждый божий день Люк думал о тех вещах, которые больше недоступны ей, и о Питере и Тане, ее родителях, чью потерю он никогда не сможет возместить.

Он не хотел еще раз пережить подобное и решил избегать серьезных отношений, чтобы не причинить никому боли.

Но что ему делать с Эбби?

Люк смутно помнил, как в тот вечер ее каштановые волосы щекотали ему лицо, когда он положил ей свою раскалывающуюся голову на плечо. Волосы Эбби пахли весенними цветами, а ее прикосновения…

Люк не мог сказать с уверенностью, кто к кому притронулся первым, но какая разница. Важно то, что Люк не мог забыть, что он почувствовал, прикоснувшись к ее коже, нежной, словно лепесток цветка магнолии. А на носу Эбби он заметил россыпь крошечных веснушек, которые напомнили ему шоколадную крошку на пенке капучино.

Может, он и не поцеловал ее, но прекрасно помнил, что ему очень хотелось прильнуть к ее губам. Разве можно было забыть такой чувственный рот, с мигренью или без нее? Люк только и думал о нем и представлял, как держит Эбби в своих объятиях, как ласкает и целует ее.

И разрази его гром, занимается с ней любовью.

Люк не мог сказать точно, почему все-таки согласился сыграть роль ее жениха. Хотя… Слезы Эбби пробудили в нем какое-то чувство тревоги. Ему вдруг стало страшно, что она расстроится и пойдет и сделает какую-нибудь глупость…

Но нет. Эбби была не такой, как Кимберли. Она отличалась прагматизмом и находчивостью, а еще несгибаемостью. Ее слезы были вполне уместными, если учесть, что этот бал мог стоить ей карьеры. Все, что требовалось от Люка, — это выкроить для Эбби два часа своего драгоценного времени, и он не возражал, что с него причитается, после того как полгода назад она повела себя словно сестра милосердия Флоренс Найтингейл.

Только Люк с трудом представлял, как будет справляться с ролью ее мистера Совершенство.

* * *

Эбби пыталась застегнуть молнию на своем вечернем платье, когда услышала, как к дому подъехал Люк. Она собрала подол платья и выскочила из спальни, чтобы открыть ему дверь. Эбби никогда раньше не видела Люка в смокинге. Даже в повседневной одежде он был настолько потрясающим, что своей внешностью мог остановить уличное движение. Но в смокинге он мог бы остановить воздушное. А может быть, даже космическое.

У Эбби перехватило дыхание, и она несколько раз тяжело сглотнула.

— П-привет… Я не могу застегнуть молнию. Не поможешь?

— Поворачивайся, — кивнул Люк, заходя в дом и закрывая за собой дверь.

Эбби перестала дышать, когда он начал застегивать ей молнию, мягко касаясь костяшками пальцев ее обнаженной спины. По ее телу прокатилась легкая дрожь, отдаваясь пульсацией внизу живота, словно ее тело почувствовало что-то в его теле — что-то первобытное и чувственное. Если бы Эбби наклонилась чуть назад, она оказалась бы прижатой к его груди, бедрам… И всему остальному.

— Молния захватила кусочек ткани, — сказал Люк и продолжил возиться с застежкой. Он слегка наклонился, и Эбби ощутила кожей не только прикосновение его пальцев, но и его теплое дыхание.

Она подавила внутреннюю дрожь и задержала дыхание, чтобы Люку было легче справиться со своей задачей. Воображение Эбби рисовало то, как Люк скользит руками вниз по ее спине, поглаживая изгибы ее тела, лаская ее ягодицы и засовывая пальцы между ее ног…

Наконец молния поддалась.

— Готово, — бросил Люк и отошел в сторону.

Никогда в жизни Эбби не приходила в такое крайнее возбуждение и переживала, что на ее лице могут отразиться ее непристойные мысли.

— М-м-м. У меня тут есть для тебя еще кое-что… Сейчас принесу.

Эбби вернулась в спальню и взяла там подвеску с фальшивым бриллиантом.

— Очень искусная подделка. Лично я бы никогда не заметила разницу.

— Кто подарил ее тебе?

— Ты.

— То есть? — вскинул брови Люк.

— Ну, не как Люк Шелвертон, а как мистер Совершенство. Мой жених.

— Ты серьезно? Ты покупаешь какие-то вещи и делаешь вид, что их подарил человек, который существует только в твоем воображении?

— А что тут такого? Я делаю это ради хорошего дела. Я помогаю людям сделать их личную жизнь счастливее.

— Тогда как у самой нет никакой личной жизни, — сухо заметил Люк.

— Кто бы говорил, — развернулась Эбби. Ее волосы были собраны в высокую прическу, и прикосновение его пальцев к ее шее невероятно возбуждало ее. — Откуда ты знаешь, что у меня нет личной жизни? — спросила она и снова повернулась, когда Люк застегнул ей колье. — Может, у меня десятки тайных любовников.

— И ни одного из них не удалось уболтать пойти с тобой на бал, — пожал плечами Люк.

Эбби не собиралась объяснять, почему в свои двадцать три года она ни с кем не встречалась и почему у нее никогда не было секса. Даже Элла не знала всей истории. А как рассказать лучшей подруге, что ее мать была героиновой проституткой? И то, что Эбби слышала, как мать обслуживала клиентов в соседней комнате — а когда ей не было и трех лет, то и в той же самой, где спала Эбби, — серьезно повлияло на ее сексуальное развитие? Она целовалась всего пару раз, и никогда дело не заходило дальше поцелуев. Эбби даже задумалась: не фригидна ли она.

— Я встречалась с одним человеком, но потом получила работу в этом журнале, на которую, если честно, совсем не рассчитывала. Из всех кандидатов я была самой некомпетентной, но они почему-то выбрали меня. Я написала первые несколько колонок о мальчике, с которым дружила в детстве, и читатели каким-то образом решили, что он существует в самом деле. И так как им очень нравилось читать о нем, я продолжила развивать эту тему.

— Как долго ты работаешь там?

— Два с половиной года.

— И все это время ты притворялась, что?.. — еще больше удивился Люк.

— Знаю, это может показаться настоящим безумием. Возможно, так оно и есть. Но я так сильно хотела получить эту работу, что готова была пойти на все ради нее.

— На все?

— Ну, может, не на все, — прикусила губу Эбби. — Но притворяться, что я помолвлена с парнем, который подходит мне по всем пунктам, оказалось очень легко. Такие мужчины ведь существуют, не так ли? Люди в самом деле женятся и получают свою сказку.

— Но половина из этих сказок заканчивается разводом.

— То, что твои родители прошли через ужасный развод, еще не значит, что…

— Если мы не поторопимся, два часа, которые я выделил для тебя, могут закончиться до того, как мы доберемся до места, — не дал ей договорить Люк, звякнув ключами от машины и бросив на нее предупреждающий взгляд.

— Если бы Кимберли не погибла, вы бы поженились? — не сдавалась она.

— Эбби…

— Прости. Я слишком назойливая? Мне просто интересно, как долго вы встречались.

— Три года, — процедил Люк.

— Вы когда-нибудь говорили о свадьбе?

Он стиснул челюсти и сердито посмотрел на нее.

— Послушай, ты хочешь, чтобы я отвез тебя на этот чертов бал или нет?

Эбби не просто так оказалась в журналистике. Все знали ее способность добывать любую информацию. Она умела разговорить человека так, что ей не приходилось рассказывать о себе самой.

— Ты любил ее?

Люк распахнул дверь и кивнул в сторону выхода:

— Вперед.

— Ты сердишься на меня или на жизнь в целом? Горечь может…

— Только не надо устраивать мне тут сеансы любительской психотерапии. Оставь эти разговорчики для тех дурачков, которые ловятся на них.

— Просто мне кажется, что тебе не очень хочется говорить о твоих взаимоотношениях с…

— Я не любил ее, понятно? — Люк шумно вздохнул, словно пытался успокоиться, и потер лицо рукой. — И нет, я не собирался жениться на ней.

— Но ты до сих пор не можешь забыть ее.

— Она была чудесной девушкой, — скривился в улыбке Люк. — И не заслуживала, чтобы ее жизнь оборвалась так быстро.

— Уверена, она бы не возражала, если бы ты вернулся к нормальной жизни. — Эбби легонько тронула его за рукав. — Ты не обязан оплакивать ее до конца своих дней.

Он посмотрел на нее так, что ее вдруг охватила внутренняя дрожь.

— Предлагаешь себя в качестве замены?

— Конечно нет, — отпрянула Эбби. — Ты не в моем вкусе.

— Недостаточно идеален для тебя? — насмешливо спросил Люк.

— Нет ничего плохого в том, чтобы желать для себя самого лучшего. Особенно это касается женщин. Они всегда довольствуются второсортным или достаточно хорошим, вместо того чтобы стремиться заполучить идеал. Почему мы должны идти на компромисс в том, что касается такого важного пункта, как спутник жизни?

— Но пока единственный идеальный спутник, которого ты встретила, живет только в твоем воображении.

— Пока, — кивнула Эбби. — Но я не теряю надежды, что встречу такого в реальной жизни.

— Желаю удачи, — фыркнул Люк.

Он помог Эбби забраться в машину и изо всех сил старался не пялиться на ее декольте. Вечернее платье изумрудного цвета обтягивало ее тело словно перчатка, подчеркивая его соблазнительные изгибы и заставляя гормоны Люка отплясывать в диком танце. Фальшивое бриллиантовое колье — а он мог распознать подделку за версту — находилось как раз над ложбинкой ее не прикрытой бюстгальтером груди. И он сгорал от желания прикоснуться губами и языком к этой ароматной впадинке и слегка куснуть соски под тонкой шелковой тканью. Свои вьющиеся волосы Эбби собрала в кажущуюся небрежной прическу, которая тем не менее выглядела очень элегантно. Она эффектно накрасила глаза, но больше всего внимание Люка привлекали ее накрашенные блеском пухлые губки, сводившие его с ума.

Он уселся за руль, сдерживаясь, чтобы не потянуться к Эбби и не положить руку на ее прикрытое тонким шелком бедро. Интересно, она надела белье под это платье или нет? Одной мысли об этом хватило, чтобы у него остановилось дыхание, словно кто-то сжал со всей силы его горло.

— Ты в порядке? — обеспокоенно посмотрела на него Эбби.

— Ага, — кивнул Люк, разжав и сжав руки, покоившиеся на руле.

— Просто ты издал такой странный звук… словно у тебя что-то болит. Надеюсь, у тебя нет очередного приступа мигрени?

Чудесный предлог, чтобы отказаться от этой дурацкой затеи с балом. Только Люк привык держать свое слово. К тому же два часа — не такая уж большая жертва.

— Нет. Просто думаю о том, что придется вести все эти светские разговоры ни о чем. Не люблю это дело.

— Не беспокойся. Музыка будет такой громкой, что ты не сможешь расслышать собственные мысли.

Очень хорошо, потому что ему совсем не хотелось думать о том, о чем он думал, глядя на ее зеленое платье. Люк представлял, что почувствует, когда обхватит ее грудь своими ладонями, а потом губами. И что будет, когда соблазнительные ножки Эбби окажутся у него на бедрах. И что почувствует она сама, когда он…

Люк поморщился и прогнал прочь эти мысли. В конце концов, он не искал серьезных отношений. И несерьезных тоже. И ему не следовало забивать себе голову фантазиями об Эбби Харт, считавшей своей миссией подарить окружающим сказку со счастливым концом. Люк до сих пор не мог свыкнуться с тем, что она обманывала своих читателей и подписчиков романом с выдуманным персонажем. А ее перфекционизм просто зашкаливал, потому что на планете Земля не было человека, который мог соответствовать списку ее требований. А что касалось Люка, он не стал бы даже пытаться.

Однажды он уже пробовал построить серьезные отношения, что не привело ни к чему хорошему.

— Люк? — нерешительно начала Эбби, играя застежкой на своем клатче.

— Что?

— Есть пара вещей касательно наших отношений, которые ты должен знать… Ну, то, что я рассказывала о тебе своим читателям.

— А поконкретнее?

— Например, то, как ты делал мне предложение, — прикусила губу Эбби.

Люку на секунду захотелось, чтобы его пристрелили. Он даже не представлял, что могло нарисовать ее дикое воображение.

— Как я… Что? — Он не смог заставить себя повторить эти слова.

— Ты отвез меня в Париж на выходные и снял для нас пентхаус в одной из самых дорогих гостиниц. Ты позаботился о том, чтобы наш номер был усеян лепестками роз. А рядом с кроватью стояло ведерко с бутылкой шампанского, а в хрустальной вазе лежала политая шоколадом клубника.

— И?.. — Люк подозревал, что так легко не отделается. Париж, шампанское, клубника и лепестки роз не выходили за пределы разумного. Но в случае с Эбби разумных границ просто не существовало.

— Ну-у… — протянула она, и у него пошел холодок по спине. — Ты опустился на одно колено и сказал, что я твоя единственная и что ты любишь меня больше жизни. Потом ты достал коробочку с кольцом и предложил выйти за тебя замуж. У тебя на глазах выступили слезы, — продолжила Эбби. — По правде говоря, ты плакал. Мы оба плакали, потому что были очень счастливы, и…

— Ради всего святого, — бросил Люк. — Я не помню, когда плакал в последний раз.

Эбби бросила на него удивленный взгляд.

— Знаю, что некоторым мужчинам непросто выражать свои эмоции, но разве ты не плакал, когда погибла Кимберли?

— Нет.

— Вот как… — обеспокоенно нахмурилась Эбби.

Люк чувствовал себя виноватым за неспособность испытывать подобные эмоции. Когда ему сказали, что Кимберли попала в аварию, он буквально оцепенел. Ему казалось невозможным, что женщины, которая была в его доме всего пару часов назад, больше нет в живых. Люк взял в руки бокал и онемело посмотрел на следы красной помады, которые оставила на нем Кимберли. Как могло случиться, что она погибла? Чтобы помочь ее убитым горем родителям, Люк частично взял организацию похорон на себя, и он же обзванивал родных и знакомых Кимберли, чтобы сообщить им ужасную новость. Он действовал на автопилоте. Говорил и делал правильные вещи, но ему казалось, что между ним и остальным миром выросла непробиваемая стена из стекла.

И она до сих пор никуда не делась.

— Ее родители и так были убиты горем, так что мне приходилось держаться ради них.

— Но когда ты остался один? Неужели ты не плакал?

— Не все люди дают волю слезам, когда случается что-то плохое, — процедил Люк. — Можно по-разному выражать свое горе.

— Но слезы исцеляют, — возразила Эбби. — И тебе не следует их стесняться только потому, что ты мужчина. Это бред, когда говорят, что слезы причиняют мужчинам больше вреда, чем пользы. Я считаю, что каждый должен обладать способностью плакать, несмотря на свой пол.

Люк пристроился в хвост очереди из автомобилей, ожидающих, когда им помогут припарковаться у входа в дорогой отель, где проходил благотворительный бал.

— Ладно, Золушка. О чем еще мне следует узнать до того, как мы выйдем из машины?

— М-м-м… — Эбби слегка покраснела.

— Выкладывай.

Она нервно облизнула губы, и Люк почувствовал, как тяжелеет его плоть.

— Ты все время признаешься мне в любви. На публике.

Люк не мог вспомнить, когда в последний раз говорил своей матери и сестре, что любит их, не говоря уж о ком-то другом. Он не был многословным и, в отличие от своего отца, сыпавшего пустыми обещаниями, предпочитал словам поступки.

— Л-ладно.

— И ты называешь меня разными ласковыми словечками. Такими как «дорогая», «малышка», «любимая».

Черт. В этом деле он тоже был далеко не мастер, но, видимо, придется смириться.

— Понятно.

— А еще целуешь меня, — пробормотала Эбби. — Много.

Люку вдруг стало очень тесно в штанах. Одного взгляда на ее губы было достаточно, чтобы он начинал терять голову. А что будет, если он на самом деле поцелует ее?

— У меня не очень хорошо получается показывать свои чувства на публике.

— У нас нет выбора.

Черт бы ее побрал. И во что он только ввязался?

— И ты не будешь возражать, если я поцелую тебя?

Эбби взглянула на его губы, а потом снова посмотрела ему в глаза.

— Может, нам следует немного попрактиковаться, чтобы не выглядеть зажатыми.

Вот теперь он не мог оторвать взгляд от ее губ.

— Где? Прямо здесь, в машине?

— У нас есть немного времени, пока очередь дойдет до нашей машины. Перед нами еще много автомобилей.

Люк боялся потерять самообладание. В конце концов, он не целовался целых пять лет.

— Ты в самом деле считаешь, что в этом есть необходимость?

Эбби придвинулась к нему так близко, что он мог ощутить ее дыхание на своих губах.

— Люк, поцелуй меня.

Он провел ладонью по ее щеке, чувствуя, как кровь бешено пульсирует в его венах и как упирается в молнию его отяжелевшая плоть. А потом Люк осторожно притянул Эбби к себе, намереваясь слегка коснуться ее губ. Но они оказались такими мягкими и пухлыми и вкусом напоминали ему клубнику или вишню. Эбби тихо застонала и шире открыла рот, впуская в себя его язык.

Люку хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Он мог бы целовать ее до самого утра. Эбби сводила его с ума легкими прикосновениями своего язычка, и его возбуждение росло с каждой секундой, готовое в любой момент сорваться с цепи.

Люк жадно впивался в ее губы, сжимая ее затылок, чтобы еще больше углубить поцелуй. Эбби обвила руками его шею, и ее едва слышные стоны грозили лишить его остатков самообладания. На протяжении многих лет, а может быть, и вообще никогда, он не возбуждался так от одного лишь поцелуя. Эбби двигала губами в одном с ним чувственном ритме, который эхом отдавался в его разгоряченной крови. Аромат ее духов кружил ему голову, а ее соблазнительная грудь прижималась к его груди, лишая способности мыслить здраво.

Снаружи машины вдруг послышался гул голосов, и Люк нехотя оторвался от губ Эбби. Потом последовали вспышки камер, ослепительные, как летние грозовые молнии.

Эбби отстранилась и сдержанно улыбнулась. Ее губы были чуть припухшими после поцелуя, а щеки слегка раскрасневшимися.

— Ого. Кто бы мог подумать?

«Кто бы говорил, радость моя», — подумал Люк.

— Пожалуйста, только не говори, что в завтрашних газетах появится снимок нашего поцелуя.

— Прости, — поморщившись, прикусила свою прелестную верхнюю губу Эбби.

Глава 3

Эбби все еще пыталась собраться с мыслями, когда Люк помогал ей выйти из машины. Ее губы слегка покалывало, а внизу живота ощущалась неуемная пульсация. Эбби целовалась и раньше, но никогда в жизни не переживала ничего подобного. В ней бушевало такое пламя, что она забыла, кто она и где находится. Но что еще более удивительно… они с Люком целовались очень естественно, словно занимались привычным делом. Как будто их губы инстинктивно понимали, что нужно делать, чтобы доставить удовольствие друг другу.

Журналисты подступились ближе, и Люк обнял Эбби за талию, словно пытался защитить ее. Она улыбнулась ему, и ее сердце замерло, когда он улыбнулся ей в ответ. Его улыбка отразилась в его глазах так, как никогда раньше, и он стал выглядеть моложе своих лет, более беззаботным, менее серьезным и сдержанным.

— Готова?

— Ага, — нерешительно кивнула Эбби. — Добро пожаловать на минуту славы.

Затворы камер щелкали так оглушительно, словно залпы военных орудий. Рядом с Эбби возник один из журналистов и протянул в ее сторону руку с диктофоном.

— Все сходят с ума от желания узнать, кем же является ваш мистер Совершенство. Может, представите его?

— Конечно, — лучезарно улыбнулась Эбби. — Знакомьтесь, это мой жених, Люк…

— Эй. Это ведь тот самый Люк Шелвертон? — не дал ей договорить другой журналист. — Он занимался разработкой уникальных технологий, которые произвели революцию в мире комплексной нейрохирургии во всем мире.

Люк слегка улыбнулся, услышав такие похвалы в свой адрес.

— Все верно.

— А когда вы планируете пожениться? — посыпались градом вопросы. — Мы услышим звон свадебных колоколов этим летом?

Эбби не нашлась что ответить, но ей на выручку пришел Люк.

— Мы держим дату нашей свадьбы в секрете, из соображений приватности.

— Не дадите ли парочку советов насчет взаимоотношений с мужской точки зрения?

— Просто оставайтесь собой, — бросил в ответ Люк и повел Эбби ко входу в гостиницу.

— Может, самый романтичный мужчина Лондона подскажет, как ухаживать за своей возлюбленной? — не унимались журналисты.

Люк сжал руку Эбби, словно давал понять, что расквитается с ней за происходящее позже.

— Нужно смотреть ей в глаза, когда она разговаривает с вами. И слушать ее.

— Воспользуюсь твоими советами в следующей колонке, — бросила Эбби, когда они наконец ускользнули от толпы журналистов. — В наши дни все настолько заняты своими телефонами, что почти не смотрят в глаза друг другу.

— За вами должок, юная леди, — улыбнулся Люк.

— Прости, — расплылась в улыбке Эбби. — Хотя должна заметить, что ты великолепно справляешься со своей ролью. И тебе, серьезно, стоит поразмышлять над тем, чтобы вести свою собственную колонку.

— Даже не думай, — искоса взглянул на нее Люк.

А Эбби думала о многом. О том, какой теплой и сильной была его рука, обнимающая ее за талию. Как малейшее движение его пальцев пробуждало в ней страсть, которая волнами перекатывалась по ее телу и опускалась к низу ее живота.

И она не могла выбросить из головы их поцелуй. Как могли губы, которые никогда не улыбались, оказаться настолько страстными? Эбби знала, что обжигающий поцелуй Люка, от которого все ее тело пришло в неимоверный восторг, навсегда отпечатался на ее собственных губах.

Она посмотрела на его чувственный рот и заметила следы своего блеска для губ. Приподнявшись на цыпочки она потянулась к нему и вытерла их.

— На твои губах осталось немного блеска.

Глаза Люка потемнели, и он удерживал взгляд Эбби, словно мысленно прокручивал в голове каждое мгновение их поцелуя. Он посмотрел на ее губы и чуть задержался на них, прежде чем снова заглянуть ей в глаза.

— Я говорил, что ты сегодня выглядишь просто потрясающе?

— Нет, но…

— Ты ослепительно красивая, — продолжил он. — Здесь нет ни одного мужчины, который не пожелал бы оказаться на моем месте.

Эбби понимала, что Люк осыпал ее комплиментами, потому что рядом находились другие гости. Конечно же, они ожидали, что ее жених будет говорить ей приятные вещи, и он справлялся со своей ролью чертовски хорошо. Но как бы ей хотелось, чтобы Люк в самом деле считал ее самой красивой женщиной на этом балу, прямо как настоящей Золушкой.

Наверное, она сошла с ума, что осмелилась мечтать о подобных вещах. Но слова Люка прозвучали так искренне…

— Спасибо, — улыбнулась Эбби. — Жаль только, что в этом платье я не смогу поесть нормально. Моя молния просто не выдержит.

— Эбби! — К ним подошла Фелисити Кирби, главный редактор журнала, и окутала их облаком дорогого экзотического парфюма. — Наконец-то мне посчастливилось увидеть твоего восхитительного мистера Совершенство. — Она лучезарно улыбнулась Люку и протянула ему руку: — Мы бы хотели взять у вас интервью. Мистер Шелвертон, вы занимаетесь потрясающим делом. Один мой друг рассказывал, что жизнь его знакомой была спасена благодаря одной из ваших технологических разработок, с помощью которой проводятся операции на головном мозге. Я попрошу, чтобы с вами связался кто-нибудь из наших сотрудников. Эбби даст мне ваш номер телефона, и мы…

— Исключено. Я не даю интервью, — остановил ее Люк.

Фелисити взглянула на него с таким недоумением, как будто он заявил, что не дышит кислородом.

— Но все хотят узнать о вашем романе с Эбби. И о том, как вам удавалось так долго держаться в тени. Ваш рассказ стоит двухстраничного разворота. Теперь, когда мы узнали, кто вы такой, нам хочется услышать вашу версию. В колонке для гостей вы можете дать пару советов для лондонских мужчин касательно свиданий. Это было бы потрясающе.

— Прошу прощения, но мне это неинтересно.

— Радость моя, убеди его. — Фелисити перевела взгляд на Эбби. — Он притягивает читателей как магнит. И он такой привлекательный! Теперь понятно, почему ты прятала его все это время. Я бы тоже не захотела делиться им.

— Я посмотрю, что можно сделать, — натянуто улыбнулась Эбби.

Как только Фелисити отошла в сторону, Люк обнял Эбби за талию и, наклонившись к ее уху, отчетливо прошептал:

— Мне повторить еще раз?

— Нет. Я все поняла, — закатила глаза Эбби. — Никаких интервью.

— Мне нужно выпить, — вздохнул Люк.

Она схватила его за руку и потащила к официанту, несшему поднос с напитками.

— Мне тоже.

* * *

Несколькими минутами позже Люк стоял рядом с Эбби, держа в руках бокал с шампанским, пока она щебетала с другими гостями в ожидании главного события этого вечера. Он время от времени вставлял пару слов, но потом понял, что лучше помалкивать. Потому что ему приходилось играть роль, прочитав всего лишь половину сценария. Эбби выставила его перед своими читателями в самом выгодном свете. Но разве мог он назвать себя экспертом в том, что касалось романтических отношений? Люк, сам того не желая, испортил отношения со всеми девушками, которые у него были, и не собирался повторять ошибки, из которых извлек уроки, усвоенные с таким трудом.

А что до интервью с ним… Пусть даже не мечтают. Он согласен говорить только о работе, но никак не о личной жизни. Люк мог рассказывать о своих проектах часами, но обычно поручал это дело своим сотрудникам. Ему нравилось оставаться в тени и спокойно делать свою работу. Вот в чем он считался настоящим экспертом, а не в том, чтобы дефилировать на балу и обмениваться банальностями с людьми, с которыми у него не было и никогда не будет ничего общего.

Но Люк не мог не признать, что Эбби выглядела этим вечером сногсшибательно, и ему нравилось ловить на себе завистливые взгляды других мужчин. А еще его приводило в восторг то, как ее тело соприкасалось с его в многолюдном фойе рядом с банкетным залом. Люк не убирал руку с ее талии, и, когда Эбби время от времени поднимала на него глаза и улыбалась, то, что было крепко запертым в его груди, начинало понемногу приоткрываться.

И он до сих пор ощущал вкус ее поцелуя…

Фруктово-сладкая нежность ее губ заставила Люка желать большего. И подобно остальным мужчинам, присутствующим на балу, он не мог оторвать глаз от декольте Эбби. Хотя среди гостей было полно женщин с не менее соблазнительной грудью, Люк, словно зачарованный, не сводил глаз с Эбби.

— Давай посмотрим, что представлено для негласного аукциона, — предложила Эбби. — Вдруг тебе что-нибудь приглянется.

Если честно, единственное, что приглянулось Люку на этом балу, — это сама Эбби. Он задумчиво посмотрел на лоты, среди которых имелось несколько настоящих предметов искусства, но ни один из них не вызвал его интереса. У Люка было столько денег, что он мог купить себе что угодно и когда угодно, и он был счастлив пожертвовать деньги просто так.

А вот Эбби заинтересовалась одним из лотерейных выигрышей. Она стояла и с завистью смотрела на представленную для какого-то счастливчика недельную поездку на двоих на частный остров в Средиземном море.

— Черт возьми, как бы мне хотелось выиграть эту поездку! — Она указала на снимок с белым песчаным пляжем и шикарной виллой. — Я бы с радостью понежилась недельку на частном пляже. И представила бы себя достаточно богатой для того, чтобы владеть собственным островом!

Люк часто подумывал о том, чтобы купить себе островок, где можно было бы укрыться от тревог и стрессов повседневной жизни и куда за ним не последует не покидающее его чувство вины. Он даже как-то посмотрел парочку в Интернете, потому что мысли о теплом песке, серфинге и уединении были очень соблазнительными.

Почти как Эбби.

— Чудесное место для медового месяца, не так ли, Эбби? — спросила одна из ее сотрудниц, проходивших мимо.

Эбби мило улыбнулась ей и повернулась к Люку:

— Чтобы выиграть эту поездку, не надо ничего делать, достаточно попасть на этот бал. Правда, круто? В банкетном зале под стульями приклеены номера. Победителя объявят в полночь.

— А с кем бы ты поехала в случае выигрыша? — не удержался Люк, потому что Эбби смотрела на этот лот с такой тоской в глазах.

— Я не выиграю, — иронично рассмеялась она. — Я никогда ничего не выигрывала.

Дверь в банкетный зал наконец открылась, и Эбби ахнула, увидев потрясающие декорации. Она в восторге схватила Люка за руку, напомнив ему маленького ребенка, который впервые зашел в магазин сладостей. Зал буквально утопал в цветах, а на сцене играла живая музыка. На столах поблескивали хрустальные бокалы и серебряные столовые приборы.

За ужином Люку приходилось поддерживать светскую беседу, и он с облегчением вздохнул, когда снова зазвучала музыка, потому что он истощил весь свой репертуар. Взяв Эбби за руку, Люк поднялся с места.

— Потанцуем?

Ее улыбка была словно проблеск солнца среди унылого зимнего дня.

— С удовольствием. — Она поднялась со стула и наклонилась к нему. — Кстати, я всем говорю, что ты первоклассный танцор.

«Как это похоже на тебя», — мысленно закатил глаза Люк.

— Будем надеяться, что я никого не разочарую.

Когда Эбби шагнула на танцпол, Люк повернулся к ней и прижал ее к себе, и ее тело тут же ожило. У нее перехватило дыхание, словно она поднималась по ступенькам. Сотням и сотням ступенек.

Она не ошиблась, когда сказала, что он потрясающе танцует. Его тело двигалось в одном ритме с ее телом, словно они тренировались для соревнований по танцам. Даже шлейф ее платья не мешал, когда Люк кружил ее по танцполу. Он ни разу не наступил на него сам и не позволил сделать этого другим.

Эбби давно ни с кем не танцевала. С тех пор как она начала притворяться, что состоит в отношениях, она лишилась возможности ходить на вечеринки, потому что не могла найти разумных оправданий тому, почему с ней не было ее жениха. Эбби посчитала, что намного проще вообще никуда не ходить. Последние несколько лет она даже в ресторанах не ужинала, разве только с кем-нибудь из подружек. Эбби прилагала столько усилий, чтобы казаться нормальной, а все закончилось тем, что она оказалась на обочине. Совсем как в детстве.

Но теперь, в объятиях Люка, Эбби вдруг поняла, чего ей не хватало все это время. Было весело притворяться парой, вместе пить и есть и танцевать под чудесную музыку. Но еще больше ей понравилось то, что у них с Люком появилась своя тайна, что только добавляло их отношениям какой-то особой интимности. Окружающие верили, что она и Люк безумно влюблены друг в друга и считали их любовниками.

Так почему бы ей не закрутить роман с ним?

Эбби считала случайный секс неприемлемым, особенно когда ее мать занималась не то что случайным, но беспорядочным, и за деньги. Но разве сможет она почувствовать себя нормальной, если будет оставаться девственницей и в тридцать лет? Или в сорок? А может, даже в девяносто? Но если она переспит с Люком, эта проблема решится сама собой. И тогда она сможет поставить галочку в графе «Нормальная».

Чем дольше Эбби размышляла над этой идеей, тем больше она ей нравилась.

Оставалось убедить Люка.

Люк повел ее в танце чуть в сторону, избегая столкновения с какой-то слишком восторженной парой, и еще крепче прижал к себе.

— Когда мы можем уйти?

— Разве тебе тут не нравится?

— Золушка, твое время почти истекло, — скривился в улыбке Люк.

Эбби прикусила губу и насупилась. Но она не собиралась сдаваться.

— Что-то не так?

Она снова подняла на него глаза и, набравшись храбрости, спросила:

— Может, мы сходим куда-нибудь поужинать?

— Зачем?

— Потому что я не наелась.

— Но у нас только что был ужин из четырех блюд, и ты съела мой десерт.

Эбби посмотрела на чувственный рот Люка, и ей захотелось еще больше его поцелуев. Ей хотелось упиваться ими, и утром она бы точно ни о чем не пожалела.

— Я еще не готова ехать домой. Я лет сто никуда не выходила… Так же как и ты. Так почему бы нам не оторваться по полной?

— Эбби.

Она закрыла глаза и тихо вздохнула:

— Ладно. Ладно. Поняла. Мое время подошло к концу, и ты хочешь вернуться домой к своей работе. Забудь о том, что я только что сказала.

Эбби начала высвобождаться из его объятий, но он остановил ее.

Люк притянул ее обратно к себе, и его бедра соприкоснулись к ее бедрами так, что она забыла, как дышать. Он стоял и смотрел на Эбби, но скорее задумчиво, а не как обычно с неодобрением.

— Разве тебе не хочется подождать розыгрыша поездки на остров?

— Я с трудом могу выиграть в споре, так что уж говорить о таком призе. Хотя я ведь не предлагала тебе чего-то, что могло бы нарушить какие-то твои правила. Обычный ужин, ничего больше.

Люк скользнул взглядом по ее губам, а потом кивнул:

— Ладно. Ужин так ужин.

Он отвез Эбби в какой-то модный ресторан в нескольких кварталах от гостиницы, где проходил бал. Люк бывал в этом месте несколько раз, встречаясь здесь со своими деловыми партнерами, и ему нравилась здешняя атмосфера. В этом ресторане, помимо коктейлей и других напитков, подавали восхитительный кофе и десерты.

Эбби полистала меню и откинулась на обитую бархатом спинку кресла.

— Я выбираю «Секс на пляже».

Люк вскинул бровь и позволил себе пошутить:

— Тебе не кажется, что на улице немного прохладно для этого дела?

Эбби слегка покраснела.

— А ты когда-нибудь занимался сексом на пляже?

Люк почти целый вечер старался не думать о сексе, особенно с Эбби.

— Парочку раз.

Она подалась вперед и положила руки на колени.

— Можно, я расскажу тебе один секрет? — почти шепотом спросила Эбби.

Люк пытался не смотреть на ее губы, чтобы не представлять, как они осыпают поцелуями его тело, опускаясь все ниже и ниже. Он пытался держать себя в руках, но, черт подери, он был всего лишь человеком.

— Выкладывай.

Эбби моргнула несколько раз, а потом облизнула губы, и Люку стало трудно дышать. Она отвела взгляд и покраснела еще больше.

— Забудь. Мне кажется, я выпила слишком много шампанского.

Люку вдруг стало интересно, почему она не смотрит ему в глаза. Что за секрет она хотела ему поведать? Может, что-то еще более невероятное из выдуманных ею «отношений» с ним?

— Так что ты хотела рассказать мне?

Эбби поджала губы и тяжело сглотнула.

— Я… Я никогда не занималась сексом. — Потом она зажала рот руками, словно пожалела о том, что сказала. — Бог мой. Не могу поверить, что я говорю о таких вещах.

— Ты хотела сказать, что никогда не занималась сексом на пляже?

Она убрала ладони ото рта и посмотрела куда-то в сторону.

— Вообще нигде, — едва слышно ответила Эбби.

— То есть… Хочешь сказать, что ни с кем не спала? Ты это имеешь в виду?

Она поджала губы и кивнула.

— Ты девственница? — подавшись вперед, переспросил Люк.

— Ага.

Он в изумлении откинулся на спинку кресла.

— Ты шутишь?

— Не-а, — покачала головой Эбби.

Она была девственницей? Эбби Харт, эксперт по взаимоотношениям, была девственницей? Но почему она до сих пор избегала близости? Ведь ей исполнилось двадцать три года. Большинство современных девушек лишаются невинности намного раньше, если только они не хранят ее из религиозных соображений.

— Но почему? — недоуменно бросил Люк.

Эбби пожала плечами и посмотрела на тарелку с солеными орешками. Она взяла один, забросила себе в рот, прожевала и проглотила. Потом потянулась за следующим.

— Ты знаешь, что почти невозможно ограничиться всего одним орешком? Я проверяла на собственном опыте. Попробуй.

— Эбби, посмотри на меня, — сказал Люк, отодвигая от нее тарелку с орешками.

Она медленно подняла глаза и облизнула соленые крошки со своих губ. Люк с трудом сдержался, чтобы не застонать. Он все время думал о том, чтобы ее язык проделал то же самое с ним.

— Я знаю, это может показаться немного странным, но я никогда не чувствовала себя эмоционально готовой к близости… До этого момента.

— До… этого момента? — Люку казалось, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Я пыталась несколько раз, но потом останавливалась из-за боязни сделать что-то не так и выставить себя полной идиоткой… — Эбби заправила прядку волос за ухо и посмотрела ему в глаза. — Но я подумала, что если наш секс будет похожим на наш танец, то нам будет хорошо в постели.

— Еще одна из твоих теорий?

— Ну да. Ведь я еще не опробовала ее на практике, но именно об этом я и хочу поговорить. — Она неуверенно улыбнулась. — Так что скажешь? Ты согласен?

Люк никак не мог собраться с мыслями, потому что активизировались все части его тела, кроме головы. Он не хотел нажить себе проблем, переспав с Эбби. Помимо того что она была лучшей подружкой его младшей сестры, она доставляла одни только хлопоты.

Но Люк очень хотел ее. Он хотел ее так сильно, что готов был взорваться. Никогда в жизни он не переживал такого возбуждения. Даже в юности.

Но это не значило, что он позволит себе наброситься на нее.

Люк не связывался с девственницами. К тому же Эбби ждала идеального рыцаря на белом коне и в своей колонке писала о счастье в отношениях с надежным партнером.

А он не мог предложить ей ничего подобного, потому что не искал серьезных отношений.

Он подался вперед и взял ее руки в свои.

— Эбби, послушай…

— Мы не обязаны говорить об этом Элле, — перебила его Эбби. — Она даже не знает, что я девственница.

— Не знает? — потрясенно посмотрел на нее Люк. — Но мне казалось, что вы лучшие подруги.

— Да, — опустила глаза Эбби, — но мы знаем друг друга только последние четыре года. Есть такие вещи, которыми нельзя поделиться даже с лучшей подругой.

Люк понимал, о чем она говорила, потому что вел себя точно так же.

Он легонько сжал ладони Эбби, заставив ее снова посмотреть ему в глаза.

— И все же почему ты не рассказала ей?

Ее лицо помрачнело, и она высвободила руки из его ладоней.

— Послушай, если ты не согласен, давай оставим все как есть. Я найду кого-нибудь другого. Рано или поздно такое случится.

Его внутренности сжались. Что значит — она найдет себе другого? Какого-то незнакомца, которого подцепит в каком-нибудь баре? Или на сайте знакомств? Насколько хорошо его сестра знала Эбби Харт? Вообще кто-нибудь знал ее по-настоящему? Как она умудрилась дотянуть до двадцати трех лет, не потеряв девственности? Она ведь была такой привлекательной, соблазнительной и очень забавной. У нее наверняка не было отбоя от кавалеров.

Черт, если потерять бдительность, то можно начать предлагать себя.

Когда к ним подошел официант, у Люка отлегло от сердца, когда Эбби вместо того коктейля заказала чашку чаю. С одной стороны, он обрадовался, что она не будет пить напиток, названный в честь секса на пляже, но с другой — он чувствовал себя как-то неспокойно.

Люк подождал, когда официант удалится, и продолжил разговор:

— Мне кажется, тебе следует хорошенько подумать, прежде чем заниматься сексом с абсолютно незнакомым тебе человеком. Внешность, знаешь ли, очень обманчива, и можно напороться на какого-нибудь подонка.

— Оставь свои лекции для младшей сестры, — буркнула Эбби и зачерпнула пригоршню орешков. — Я не дам себя в обиду.

Люк боялся думать о том, что она ему предлагала, потому что его тело буквально сошло с ума, и он с трудом сохранял самообладание.

— Ты точно не хочешь заказать к чаю какой-нибудь десерт?

— Я уже не голодна, — смахнула с пальцев соль Эбби. — Я объелась орешков.

У Люка появилась собственная теория. Эбби была в точности, как те самые орешки. Заняться с ней любовью один раз будет абсолютно недостаточно.

Внутри клатча Эбби пискнул телефон. Она достала его, и ее глаза округлились, став размером с блюдца.

— О господи…

— Что случилось? Дурные новости?

Она подняла глаза и расплылась в улыбке:

— Ты не поверишь. Ты выиграл поездку на остров.

Глава 4

Подумать только, Люк выиграл именно тот приз, о котором она мечтала. Ну что за несправедливость? Он мог позволить себе отдохнуть где угодно, возможно, даже на своем собственном острове.

Черт, вселенная уже два раза посмеялась над ней. Сначала Люк отказался иметь с ней дело, а теперь еще этот выигрыш. Эбби испытывала разочарование. Может, не следовало говорить ему о том, что у нее не было секса? Но этот восхитительный вечер и шампанское совершенно задурманили ей мозги и развязали язык.

И о чем она только думала?

Хотя речь шла не о здравом смысле. А о чувствах.

Этим вечером Эбби впервые в жизни переживала подобные эмоции. У нее кружилась голова, когда она представляла себя любовницей Люка. Эбби думала о том, какое удовольствие могут приносить его жаркие поцелуи, как его руки могут ласкать ее тело, как он может овладеть ею и подарить ей самое величайшее из наслаждений. Она пыталась справиться собственными силами, но никогда не испытывала настоящего удовлетворения.

Эбби чувствовала, что близость с Люком никогда бы не разочаровала ее. Его поцелуй пробудил в ее теле неуемное желание, похожее на первобытное чудовище, которое мог приручить только Люк.

Эбби развернула телефон и показала ему сообщение от Фелисити, ее главного редактора.

— Видишь? Твой номер оказался счастливым. Они написали мне, потому что не знают, как с тобой связаться.

— Они могут передарить эту поездку кому-нибудь другому?

— Ты не хочешь ее?

— Не так сильно, как ты, — бесстрастно ответил Люк.

Эбби еще раз прочитала сообщение, напрасно надеясь на то, что они могли перепутать номера кресел.

— Это предложение действительно в течение одного месяца.

— А его можно передать кому-то другому?

— То есть?

— Могу я подарить его тебе, вместо того чтобы ехать самому?

Очень мило с его стороны, но как Эбби могла поехать на частный остров в одиночку? Она бы только еще больше почувствовала себя изгоем. К тому же на работе все будут ожидать, что она отправится туда с Люком и будет вести блог о том, как они отдыхают, и выставлять в Интернете их общие снимки. Ведь люди не поймут, если она поедет туда с кем-нибудь из подружек. Но Люк отказался от любовной интрижки с ней и тем более не захочет ехать с ней на остров.

— Спасибо, Люк, ты очень добр, но, даже если бы поездку можно было передарить, я бы не смогла поехать туда.

— Почему?

— Я не могу отправиться туда одна, — вздохнула она.

— Даже не думай, — помрачнел Люк.

— О чем? — делано удивилась Эбби.

— Я не поеду с тобой на этот чертов остров. Эбби, мы договаривались. Два часа давно прошли.

— Но это всего на одну неделю. И я всегда мечтала побывать на частном острове. На любом острове. Я давно толком не отдыхала, и было бы здорово остановиться на шикарной вилле и…

— Езжай с кем-нибудь из подружек. Например, с Эллой.

— Элла не сможет сорваться в отпуск среди учебной четверти, она слишком ответственный педагог. И в любом случае я не смогу поехать с кем-то из друзей. Все ожидают, что я отправлюсь на остров с тобой, тем более что ты выиграл поездку. Как я объясню всем, что ты не поехал со мной?

— У тебя очень богатое воображение, что-нибудь придумаешь.

Его сарказм больно ранил.

— Ты отказываешься только из-за того, что я наговорила тебе?

— Я отказываюсь потому, что считаю идею совместной поездки бредовой.

— А что в ней бредового? — Неужели она была такой омерзительной, что ему претила сама мысль о том, чтобы заняться с ней сексом? Может, она неправильно истолковала его поцелуй или прикосновения?

Или его возбуждение?

— Эбби… — вздохнул Люк. — Я не отрицаю, что считаю тебя привлекательной. Но это не значит, что я пойду на поводу у своих чувств.

— Но почему нет? — Эбби надеялась, что сможет выиграть этот спор в качестве компенсации за то, что не выиграла поездку на остров. — Почему моя девственность для тебя такая проблема? Мне все равно когда-нибудь пришлось бы заняться сексом. И лучше с тобой, кого я знаю лично, а не с каким-то абсолютно чужим мне человеком.

— Ты и я? Что за бред, — напрягся Люк. — Ты мечтаешь о браке и всем, что с ним связано. А я не хочу жениться. Ни на тебе, ни на ком-то другом.

— Все из-за развода твоих родителей? Элла рассказывала, как это было ужасно.

— Ага, — скривился Люк. — Что может быть хуже того, когда твой отец внезапно заявляет, что у него есть любовница и внебрачный ребенок, за день до твоего пятнадцатилетия. Но я сейчас не об этом. Я не хочу сложностей, которые влекут за собой серьезные отношения.

— Но с чего ты взял, что я жду от тебя чего-то долговременного? Просто я больше не хочу быть девственницей. Я стесняюсь своей невинности. Правда. Вот почему я не рассказала свой секрет Элле. Я чувствую себя какой-то извращенкой из-за того, что у меня еще не было секса.

— Прости, но я ничем не могу тебе помочь. — Люк одним глотком выпил свой кофе и с грохотом поставил чашку на стол.

Эбби скрестила ноги и надула губы.

— Извини, мне нужно реанимировать свое истекающее кровью самолюбие.

— Я не хотел обидеть тебя. — В глазах Люка промелькнула обеспокоенность. — Только подумай. Как мы объясним это Элле?

— Думаю, она пришла бы в восторг, если бы ты в конце концов хоть немного отвлекся от своей работы.

Выражение его лица напоминало ей зашторенное окно.

— Я управляю международной компанией. У меня нет времени на…

— Неудивительно, что у тебя случаются мигрени, — не дослушала его Эбби. — Ты перегружаешь себя работой. У меня есть теория насчет трудоголиков. Они работают с утра до ночи, потому что не хотят думать о том, чего им не хватает в жизни.

— Что ж, у меня тоже есть небольшая теория, — буравя ее взглядом, бросил Люк. — Люди, которые притворяются кем-то, кем они на самом деле не являются, поступают так, потому что боятся, что окружающим не понравится их настоящая версия. — Он поднялся с места и прихватил свой смокинг. — Пойдем. Уже пора.

Всю дорогу до своего дома Эбби хранила молчание. Люк тоже погрузился в собственные мысли. Кто дал ему право судить ее, ведь он почти ничего не знал о ней? Люк понятия не имел, что пришлось пережить Эбби, когда ее бросали из одного приюта в другой, и она не знала, когда окажется в следующей приемной семье, за чем последуют смена школы и попытки подружиться с людьми, у которых уже были друзья.

Эбби всю жизнь старалась вписаться в окружающую ее обстановку.

Быть нормальной.

Да, Люку пришлось нелегко, когда развелись его родители, но по крайней мере его отец не пытался никого убить. А его мать не спала с мужчинами за деньги, когда рядом находилась ее маленькая дочь, и не умерла от передозировки наркотиков.

Таковой была история жизни Эбби. И этот сценарий она не могла переписать, как бы ни старалась. Так кто дал Люку право критиковать ее? Эбби нравилось быть тем, кем она была, и она считала себя хорошим человеком. У нее были друзья, работа и крыша над головой.

Но когда автомобиль Люка завернул за угол улицы, где жила Эбби, последний пункт из вышеперечисленных оказался под вопросом. Рядом с ее домом стояли две полицейские машины, одна «скорая» и машина газовой службы, а еще толпа зевак, которых сдерживали полицейские.

— Бог мой, ч-что происходит? — испугалась Эбби.

Люк опустил окошко, когда рядом проходил один из полицейских, и задал ему тот же вопрос.

— Возникла серьезная утечка газа, — ответил мужчина. — Жителей дома эвакуировали до дальнейших распоряжений. Этот участок дороги закрыт. Вам придется ехать в объезд.

— Но я живу в этом доме! — воскликнула Эбби.

— Пока проблема не будет устранена, вы не можете вернуться к себе, — твердо заявил полицейский.

— И сколько мне придется ждать?

— Пока не ясно. Но вы можете зайти на сайт газовой компании и уточнить.

— Но там мои вещи и одежда.

— Прошу прощения, но вход сюда запрещен до дальнейшего выяснения обстоятельств.

— Великолепно, — поникла Эбби. — Теперь я еще и бездомная.

Люк закрыл окошко и направил машину по объездному пути.

— Я сниму для тебя номер в гостинице. Пока все не утрясется, поживешь там.

— Я не могу позволить себе жить в гостинице, — возразила Эбби. — И я отказываюсь, чтобы ты платил за нее, если это то, о чем ты подумал.

— Тогда позвони Элле. Она могла бы принять тебя на несколько дней.

Люк свернул на какую-то парковку и остановился.

— Мне оттуда слишком долго добираться на работу, — прикусила губу Эбби.

— А почему ты не поедешь к своим родным? Разве они живут не в Лондоне?

Она молча уставилась в окно. Во времена трудностей ей приходилось сталкиваться с тем, насколько ее жизнь отличалась от жизни окружающих, ведь у нее не было надежной гавани, где она могла бы скрыться и переждать шторм.

Она оставалась абсолютно одна в этом мире.

— Я не могу остановиться у них. Там слишком мало места.

Эбби почувствовала, как Люк помрачнел.

— Мне кажется, ты говорила Элле, что твои родители живут в большом поместье в…

— Я врала, понятно? — искоса взглянула на него Эбби. — Они живут в муниципальной квартире в Бирмингеме.

— Но зачем ты врала?

— Потому что… потому что они мне даже не родные… Они моя приемная семья.

В машине воцарилась тишина, которую нарушало только урчание мотора.

— Приемная? — обеспокоенно переспросил Люк. — А где твои настоящие родители?

— Поверь мне, ты не захочешь знать правду.

— И сколько ты прожила в приемной семье? — еще больше помрачнел Люк.

— В последней где-то шесть с половиной лет. Они единственные, с кем я жила так долго. До этого были еще две семьи, четыре и два года соответственно, а еще раньше случались семьи, где я оставалась всего по нескольку месяцев… Я попала в детский дом в пять лет. — Эбби не стала говорить, что пожила еще полгода с отцом, до того как его арестовали.

Она предпочитала не вспоминать это время.

Люк посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Хотя он и не знал ее по-настоящему. Эбби постаралась сделать так, чтобы из ее теперешнего окружения никто ничего не знал о ее прошлом. Но теперь, когда она рассказала Люку правду, ей показалось, будто груз, который она таскала на себе все эти годы, стал чуть легче.

— Ты рассказывала об этом Элле?

Эбби покачала головой:

— Я думала сказать… много раз. Но так и не решилась.

— Она обидится, когда узнает, что ты не говорила ей правду.

— Не спорю… Но тебе ли не знать, какая Элла сверхзаботливая. Мне не хотелось, чтобы она начала суетиться вокруг меня, пытаясь компенсировать мне мое паршивое детство. Я всего лишь хотела быть как все. Нормальной.

— Что бы это ни значило, черт подери, — угрюмо заметил Люк.

Снова повисла гнетущая тишина.

Люк начал барабанить пальцами по рулю, задумчиво глядя на моросящий за окном дождик. Он снова завел машину и потом повернулся к Эбби:

— Можешь пожить пока у меня.

— Ты не против? — удивилась она.

По его взгляду было понятно, что он очень даже против, но тон его голоса прозвучал ободряюще.

— Все в порядке. В любом случае я появляюсь дома только ближе к ночи.

— Люк, это очень мило с твоей стороны. Надеюсь, я задержусь у тебя ненадолго.

И обещаю, что не буду слишком сильно обременять тебя.

Он тихо заворчал, как будто ее обещание было само собой разумеющимся.

— Но — просто чтобы внести ясность — ты будешь спать в другой спальне.

Спустя некоторое время Люк открыл дверь своего дома и проводил Эбби внутрь. Пригласив ее к себе, он получил возможность узнать ее чуточку лучше. По крайней мере, Люк мотивировал свой поступок именно так. Он понимал, что ему придется непросто, пока Эбби будет ночевать у него. Дом был достаточно большим, но ему следовало быть в два раза больше Букингемского дворца, чтобы Люк мог чувствовать себя в безопасности.

То, что Эбби рассказала ему о своем детстве, повергло его в шок. Люк не мог понять, почему она ничего не рассказала его сестре, Элле. Кем были родители Эбби и почему ее забрали в приют в столь раннем возрасте? От мысли о том, что она могла пережить насилие, ему становилось дурно. Может, ее ужасное прошлое было причиной, по которой Эбби так решительно настроилась попасть на сегодняшний бал, чтобы собрать денег для нуждающихся детей? Теперь Люк казался противным самому себе за то, что так долго отказывался помочь ей.

Прошлое Эбби и то, как долго она хранила его в секрете, напомнили ему о собственном поведении. Люк не мог винить ее за то, что она не решалась рассказывать людям вещи, за которые ее могут осудить. Окружающим всегда было дело до того, кто твои родители, где ты учился, твой акцент, твои доходы, машина, на которой ты ездишь, и дом, в котором ты живешь. И даже кто твои друзья.

Люк теперь понимал, почему ее так очаровали те шикарные каникулы на частном острове. И он с печалью думал о том, что у нее в жизни никогда не было ничего подобного. Он, по крайней мере, знавал счастливые времена в кругу семьи, пока отец не потряс всех своей новостью о том, что ведет двойную жизнь. После развода родителей из его каникул исчезла радость. Мать почти все время плакала или завистливо смотрела на пары, которые прогуливались, держась за руки. Элла, младше его на девять лет, теперь цеплялась за него, потому что из ее жизни исчез отец, которого она обожала и у которого для нее теперь совсем не находилось времени. Так что у Люка прибавилось хлопот, и его юношеские годы не были такими беззаботными, как у его сверстников.

Люк закрыл входную дверь и бросил удрученный взгляд на Эбби, с ее поникшими плечами и выбившимися из прически завитками, обрамлявшими ее сердцевидное личико. Сегодняшний, такой важный для нее вечер закончился тем, что ее квартира оказалась временно непригодной для жилья. Люку вдруг стало жалко ее, и ему захотелось обнять ее, но он сдержался, потому что боялся, что тогда не найдет в себе силы отпустить ее.

— Устала?

— Очень. Но я ума не приложу, что мне делать с одеждой.

Люк пришел бы в восторг, если бы на ней вообще не было одежды. Никогда…

— Мы можем решить этот вопрос завтра. Вдруг они разрешат тебе зайти в дом и взять что-нибудь из вещей.

— Но ведь у тебя есть одежда Кимберли. Может, я могла бы…

— Она не подойдет тебе по размеру.

— Элла когда-то показывала мне ее фото. Кимберли была очень красивой и очень стройной, не так ли?

— Я не это имел в виду, — мысленно закатил глаза Люк. Ну почему женщины так переживают по поводу своего веса? У Эбби было шикарное, соблазнительное тело, и Люку стоило немалых усилий держать свои руки при себе. Конечно, она была не такой худощавой, как Кимберли, но Люка всегда раздражала одержимость последней быть тоненькой, как тростиночка. Это была одна из многих причин, по которой он решил порвать с ней. Люк не мог смотреть, как Кимберли водит вилкой по тарелке, но так и не прикасается к еде. И ему показалось очень милым то, как сегодня вечером Эбби разделалась не только со своим десертом, но и с его тоже.

— В любом случае у меня всего пара ее вещей. Я собирался отвезти их ее родителям, но так и не решился.

— Может, потому, что ты пока не готов отпустить ее по-настоящему? — задумчиво спросила Эбби.

Люк ничего не ответил и прошел в дом, развязывая на ходу галстук.

— Пойдем, я дам тебе зубную щетку и покажу твою ванную.

Эбби последовала за ним наверх и не могла не заметить, что Люк решил отвести ей самую дальнюю от его спальни комнату. Еще одна пощечина ее самолюбию. Неужели он думал, что она проберется к нему ночью и попытается соблазнить его?

— Тебе нужно что-нибудь из одежды для сна? Футболка или что-то другое?

— Не беспокойся. Я могу спать в… Вообще-то я не ношу нижнего белья. Не люблю, когда его видно под платьем.

Черт! Зачем она говорит такие вещи?

Люк задержался на ней взглядом, словно представлял ее обнаженной под этим вечерним платьем. Но потом он пару раз моргнул, будто пытался избавиться от возникшего перед ним образа.

— Понятно. Ладно, я ухожу, а ты располагайся. Доброй ночи.

Эбби закрыла за ним дверь и, прислонившись к ней, шумно вздохнула. Разве можно было еще откровеннее дать понять, что он не хотел ее? Большинство на его месте с радостью воспользовались бы шансом заняться сексом без всяких обязательств.

Так что же с ней было не так?

Неужели она была настолько отвратительной, что Люку становилось дурно при мысли о близости с ней? Или все дело в нем самом? Может, он до сих пор переживал потерю своей девушки и даже думать не хотел о том, чтобы заняться любовью с кем-то другим?

Но Люк ведь сказал, что не любил Кимберли. Тогда почему он так долго оставался один?

Почему до сих пор казнил себя за ее гибель?

Глава 5

Эбби настолько устала, что едва ее голова коснулась подушки, как она тут же уснула. Но среди ночи она вдруг проснулась, не понимая, где находится. Из-за своего кошмарного детства Эбби плохо спала, и на протяжении многих лет, оставаясь в разных приютах и приемных семьях, она вскакивала по ночам от малейшего звука, и ее сердце начинало бешено колотиться.

Она ощутила мягкость матраса, на котором утопала словно в объятиях, и расслабленно выдохнула. Хорошо, что завтра выходной и ей не придется идти на работу в вечернем платье.

И тут снова послышался какой-то странный звук.

Эбби села на кровати и прислушалась. Может, ей показалось?

Она опять легла, пытаясь успокоиться. Дом Люка представлял собой надежную крепость. Возможность того, что в ее комнату проникнет грабитель в маске, равнялась появлению здесь самого Люка, который вошел бы и сказал, что передумал и хочет переспать с ней.

Эбби закрыла глаза, но сон куда-то подевался, и ее вдруг начала мучить жажда. Она отбросила одеяло и обвернулась пушистым банным полотенцем, которым вытиралась после душа.

Выйдя на цыпочках в коридор, Эбби заметила тоненькую полоску света под дверью спальни Люка. Она остановилась рядом с ней и снова прислушалась. За дверью раздался стон, а потом звук чего-то грохнувшегося на пол.

— Люк? — тихо постучала она. — Ты в порядке?

Он сдавленно чертыхнулся в ответ, поднялся и открыл дверь с перекошенным от боли лицом. Эбби судорожно вздохнула, увидев, что на нем не было ничего, кроме хлопковых пижамных брюк, чуть приспущенных на бедрах. И несмотря на его нездоровый вид, Эбби решила, что никогда в жизни не видела ничего настолько сексуального.

— Я в порядке, — буркнул он. — Возвращайся к себе.

— Но я же вижу, что тебе плохо. Ты выглядишь просто ужасно.

Как она могла только подумать, что он был пьян в тот вечер, полгода назад. Ведь было очевидно, что ему плохо. Эбби стало ужасно стыдно, потому что она тогда сделала поспешные выводы и осудила Люка.

Он прислонился лбом к дверному косяку, словно у него не было сил держать голову прямо.

— У меня всего лишь болит голова. И все пройдет, как только подействуют таблетки.

Эбби никогда не мучилась мигренями, но она достаточно много читала о них, чтобы знать, какими мучительными они могут быть. Человеку в таком состоянии невыносим малейший звук или проблеск света, и самым лучшим решением было найти тихое темное место и подождать, пока утихнет боль. Эбби взяла Люка за руку и, не обращая внимания на его слабый протест, повела его обратно к кровати.

— Ложись, — тихо приказала она. — Я сделаю тебе компресс.

Удивительно, но он не стал возражать и послушно лег на кровать, вытянув ноги. А Эбби сходила в ванную и намочила полотенце в холодной воде. Вернувшись, она села на край кровати и мягко положила полотенце Люку на лоб. Он что-то промычал в знак признательности, но его глаза оставались закрытыми.

Спустя некоторое время Эбби заметила, что он задремал и его тело постепенно расслабилось. Она решила остаться, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.

Ее собственные глаза начали наливаться тяжестью, и ей захотелось прилечь хотя бы на пару минуточек. Желание оказалось настолько непреодолимым, что Эбби не нашла сил противиться ему.

Она посмотрела на огромную кровать Люка, которая была не то что королевских размеров, а даже императорских. Тут могли бы поместиться футбольная команда и еще несколько болельщиков.

Люк бы даже не заметил, что она лежала в ней.

Эбби осторожно отодвинула край одеяла и скользнула под него, забившись в самый дальний угол кровати. Ей показалось, что она оказалась в теплом коконе и, закрыв глаза, почувствовала, как усталость в ее теле понемногу исчезает.

Люк тихо засопел и отвернулся от нее в другую сторону. Эбби задержала дыхание, и ее сердце гулко стучало, пока она ждала, чтобы Люк уснул наверняка. Потом она закрыла глаза и незаметно провалилась в сон…

Эбби проснулась и обнаружила, что лежит в объятиях Люка. Судя по яркому солнечному свету, проникающему в щели между шторами, давно наступило утро. Интересно, который час? И как долго она спала?

Черт! До нее вдруг дошло, что она спала в кровати Люка!

И к тому же абсолютно голая!

Осторожно проведя ступней по кровати, она попыталась найти свое полотенце, но тщетно.

Эбби не могла понять, почему лежит прижатой к Люку. Может, она во сне приставала к нему? Но если бы такое случилось, она бы все помнила. Эбби могла иногда забыть купить молока или хлеба или положить немного денег на кредитку, но она бы никогда не забыла физической близости с Люком.

Эбби закрыла глаза и попыталась вспомнить, что было после того, как она прилегла рядом с ним на кровать. Все напрасно. В голове было пусто… оставался разве что тот восхитительный сон, где кто-то целовал ее плечо. А после колючего поцелуя кто-то, словно лев, провел языком по ее обнаженной коже, отчего она внутренне затрепетала.

Прямо сейчас Эбби затылком ощущала равномерное дыхание Люка и чувствовала, как вздымается его грудь, прижатая к ее лопаткам. Она лежала, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить его, потому что не сомневалась, что он тут же вскочит с кровати, когда увидит, что он тут не один.

Эбби нравилось происходящее, и она находила эту сцену очень уютной, а еще полной соблазна и немного развратной. Ей нравилось лежать в чьих-то объятиях, когда ее прижимали к себе, словно она представляла собой что-то особенное и очень дорогое. Тело Люка было сильным и мускулистым, а ее — мягким и нежным, отчего она чувствовала себя как никогда женственной. Даже ароматы их тел отличались друг от друга, но их смесь необыкновенно возбуждала.

Люк во сне тихо заурчал и прижал ее к себе еще ближе. Он потерся лицом о ее затылок, и она задрожала, ощутив колючесть его покрывшегося за ночь щетиной подбородка.

Эбби закрыла глаза, пытаясь подстроиться под равномерное дыхание Люка, чтобы уснуть, но у нее плохо получалось, потому что ее сердце грохотало, словно мотор старого грузовика.

Люк положил ногу ей на бедро, и она оказалась еще крепче прижатой к нему. Ощутив ягодицами его утреннюю эрекцию, Эбби подумала о том, что никогда в жизни не переживала ничего более эротичного и восхитительного. Внизу ее живота разлилась сладкая нега, а ее груди покалывало в тех местах, где их касалась покрытая курчавыми волосками рука Люка.

— М-м-м… — Его сонный голос был не менее сексуальным.

Эбби задавалась вопросом, как долго удача будет на ее стороне, как вдруг Люк отпрянул от нее и громко выругался.

— Какого черта?!

Она повернулась и увидела гримасу ужаса, застывшую у него на лице. Ее самооценка тут же упала ниже плинтуса.

— Что я делал? — резко спросил он. — Мы с тобой… Скажи, мы… Я не…

— Люк, ничего не было, — расстроилась Эбби. — Похоже, когда мы уснули, нас каким-то образом притянуло друг к другу.

Он отбросил одеяло в сторону и поднялся с кровати.

— Почему ты спишь… голая в моей кровати? — мрачно бросил он.

Люк с таким выражением сделал акцент на наготе Эбби, что ей стало еще больше не по себе.

Она завернулась в одеяло и села на кровати.

— Я беспокоилась о тебе и не хотела бросать одного, пока не удостоверилась, что ты уснул. И каким-то образом я…

— Подумала, что можешь сбросить одежду и прыгнуть ко мне в постель? — съязвил Люк. — Эбби, ради всего святого. Я мог… — Он провел рукой по волосам и стиснул зубы, словно ему было невыносимо говорить о том, что он мог сделать.

— Я была завернута в полотенце. Огромное. Но оно слетело. — Эбби взглянула в изножье кровати и заметила там какой-то ком. — Вот оно. Видишь. Наверное, оно слезло, когда мы…

— Когда мы что? — Его глаза метали молнии. — Эбби, черт подери, я мог сделать тебе больно.

— Ты не сделал ничего такого, чего я не хотела. Мне понравилось, как ты меня обнимал. До тебя никто этого не делал. А еще мне понравилось, как твое тело прижималось к моему. Я…

— Хватит, — оборвал ее Люк и поднял руку, словно пытался остановить дорожное движение. — Достаточно. Ничего такого не будет.

— Люк, но между нами уже что-то происходит, — поправив одеяло на груди, возразила Эбби. — Ты хочешь меня.

— Это естественная реакция. По утрам такое случается со всеми мужчинами. Так что не придавай этому значения.

И тогда она решила проверить одну из своих маленьких теорий. Эбби свесила ноги с кровати и поднялась, позволив одеялу сползти и открыть добрую половину ее груди. Люк тут же посмотрел на открывшиеся его взгляду прелести и судорожно сглотнул.

— Тогда мне лучше уйти. — Она прошла мимо него, но он схватил ее за руку и остановил. Эбби обернулась и посмотрела ему в глаза. — Неужели я совсем не привлекаю тебя?

— Почему же, — нахмурился Люк. — Меня тянет к тебе, но…

— Тогда почему ты отталкиваешь меня? — приблизилась к нему Эбби. — Я хочу тебя.

Люк тут же отпустил ее руку.

— Ты хочешь большего, чем я могу тебе дать.

— Но я прошу тебя заняться со мной сексом, а не жениться на мне и сделать мне детей. Почему ты даже думать не хочешь о том, чтобы закрутить со мной роман?

— Просто я не хочу, чтобы то, что происходит между нами, как-то сказалось на твоей дружбе с моей сестрой. И не хочу, чтобы пострадали мои с ней отношения.

— Ничего такого не случится, — возразила Эбби. — Элла знает, что ты сопровождал меня на балу. Она наверняка уже увидела наши вчерашние фото. Твоя сестра будет счастлива, что ты наконец выбрался куда-то. А еще она будет рада за меня.

— А что потом? Я знаю, что чем дольше мужчина и женщина занимаются сексом, особенно если этот секс доставляет обоим полное удовлетворение, тем тяжелее им расстаться. Особенно это касается женщин.

По его выражению лица Эбби поняла, что он что-то недоговаривает.

— Давай тогда установим сроки? Мы можем составить договор.

Люк хотел было что-то ответить, но, видимо, передумал и раздраженно вздохнул.

— Пожалуйста, оденься. Мне трудно соображать, когда ты стоишь передо мной в таком виде.

Эбби провела ладонью по его груди вниз и остановилась над поясом его приспущенных на бедрах брюках от пижамы.

— Ты правда хочешь, чтобы я оделась? — соблазнительно прошептала она.

Он тяжело сглотнул и немного резко схватил ее за талию.

— Нет, черт подери, не хочу.

С этими словами Люк склонился над ней и жадно набросился на ее губы.

Она прижалась к нему еще сильнее, и ее едва прикрытые груди буквально смяло его грудью, ощущение курчавых волосков которой только усилило ее возбуждение. Одеяло скользнуло на пол, но Эбби не обращала на это никакого внимания, потому что сгорала в пожиравшей ее страсти Люка. Его возбужденная плоть упиралась в нее, словно теперь чувства одержали верх над разумом. Люк проник языком в ее рот и эротично заскользил по ее языку, отчего ее желание еще больше усилилось.

Он сдавленно застонал, словно что-то глубоко внутри наконец дало трещину. Одной рукой Люк обхватил Эбби за ягодицы, а другой обнял ее за затылок, запустив пальцы в густую копну ее волос.

Но тут поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался.

Люк отстранился от Эбби и выпустил ее из своих объятий. На его лице отражалась страсть вперемешку с отвращением.

— Этого не должно было случиться. Извини.

Но Эбби ни о чем не жалела. Правда, теперь Люк ударил по ее самолюбию с такой силой, что она сомневалась, что сможет оправиться. Эбби не могла сказать с уверенностью, кому предназначалось выражение отвращения на его лице — ему самому или ей?

Она предложила ему себя, но он решительно отверг ее. Может, его и влекло к ней на уровне чувств, но его разум сопротивлялся изо всех сил.

А вот Эбби желала его всем своим естеством.

Избегая его взгляда, она подняла одеяло с пола и завернулась в него.

— Я приму душ. Увидимся внизу.

— У меня гора работы.

— Ты обычно работаешь по субботам? Хотя можешь не отвечать. Конечно, ты занят, потому что в твоей жизни нет ничего, кроме работы, — хмыкнула Эбби. Ей отчаянно хотелось, чтобы он увидел, какой глупостью было его воздержание.

— Я ведь сопровождал тебя на балу?

— Тебе там понравилось, — выразительно посмотрела на него Эбби. — Разве я не права? Люк, ну же, признайся, что ты хорошо провел время.

— Это мероприятие имело значение для тебя, поэтому я поехал туда, — безразлично пожал плечами Люк. — Вот и все.

— А как насчет поцелуя?

— А что с ним?

— Хотя их на самом деле было два. Один вчера в машине и вот этот. Мне показалось, что ты тоже получил удовольствие.

Он чуть скривил губы, словно хотел стереть с них память об этих поцелуях, и от его взгляда повеяло ледяным холодом.

— Я вернусь домой около шести, — бросил Люк и направился в ванную.

— Ты ничего не забыл?

— Ты о чем?

— Мне нечего надеть. — Эбби указала жестом на одеяло, в которое была завернута.

— Надень платье, в котором была на балу.

— Ты что? — закатила глаза Эбби. — Это позор — появиться на публике в вечернем платье среди бела дня. Еще и на следующее утро после события, на которое его надевала. Я сгорю со стыда.

Казалось, Люк потерял способность говорить. Он открывал и закрывал рот, словно вел с собой какой-то внутренний спор.

— Ладно, я покажу тебе вещи Кимберли, и, может, тебе что-нибудь подойдет.

Но когда он раздвинул дверцы своего огромного шкафа от пола до потолка, с одной его стороны, на приличном расстоянии от его собственных рубашек и брюк, на вешалках висело всего несколько женских вещей.

— Можешь приступать, — бросил он и шагнул в сторону, как будто один вид одежды Кимберли причинял ему боль.

Эбби развернула несколько вешалок, но ей показалось немного жутковато носить вещи умершей женщины, хоть они и были очень красивыми и очень дорогими. Интересно, что думал Люк, когда сравнивал купленную на распродажах одежду Эбби и вот эти шикарные наряды?

— Извини, — вздохнула она и сделала шаг назад. — Но, мне кажется, я не смогу надеть их. — Эбби повернулась к Люку и заглянула ему в глаза: — Зачем ты хранишь их? Почему не уберешь в коробку или в какой-нибудь ящик?

Люк закрыл шкаф, выражение его лица оставалось непроницаемым.

— У меня не было времени.

— Но уже прошло пять лет…

— Когда-нибудь я решу этот вопрос.

— Когда переедешь в дом для престарелых? — сыронизировала Эбби. — Мне кажется, что это неправильно хранить их так долго. Ты все время живешь прошлым…

— Поверить не могу, что именно ты читаешь мне лекции о том, что мне делать с моей жизнью.

Эбби прекрасно понимала, что в его случае сработал защитный механизм, и отступила.

— Люк, прости за любопытство. Это не мое дело, но почему ты до сих пор хранишь ее вещи? И ты абсолютно прав. У меня нет никакого права критиковать твой образ жизни, когда моя собственная — сплошной бардак.

Он вдохнул, а потом сдержанно выдохнул:

— Я храню их, чтобы помнить.

— Ее? Кимберли?

Люк развернулся и подошел к окну.

В комнате воцарилась тишина, похожая на неожиданную музыкальную паузу. Публика замерла и ждала, ждала, ждала, когда прозвучит следующая нота.

Эбби хотелось подтолкнуть Люка к разговору, но она знала, что будет лучше, если он сам заговорит.

— Кимберли погибла в тот вечер, когда я порвал с ней.

— О нет… — судорожно выдохнула Эбби, сердце которой мучительно сжалось. — Мне так жаль…

Когда Люк повернулся к ней, на его лице отражались сожаление и угрызения совести.

— Я думал о том вечере сотни тысяч раз. Что было бы, скажи я все по-другому или дождись другого дня или даже недели. Может, тогда она была бы жива.

— Ты… считаешь себя виноватым в ее смерти? — потрясенно посмотрела на него Эбби. — Но…

— А разве ты на моем месте чувствовала бы себя по-другому? — напрямую спросил Люк.

Ей нечего было возразить, потому что она сама до сих пор чувствовала себя ответственной за смерть матери.

— Люк… Я прекрасно тебя понимаю. И мне очень жаль, что ты так долго живешь с этим чувством вины. Наверное, это невыносимо.

Его лицо немного прояснилось, словно участливые слова Эбби немного сняли его внутреннее напряжение.

— Я до сих пор чувствую себя виноватым за то, как порвал с ней. Как вообще строил наши отношения.

— Ты был счастлив с ней?

— Не особо, — вздохнул Люк. — Мы встретились, когда я как раз разбирался с очередным из впечатляюще неудачных браков отца, а Кимберли приходила в себя после длительных отношений. Анализируя прошлое, я понимаю, что мы оба были не готовы начинать что-то новое. Но мы все же сошлись, и наши отношения со стороны казались более стабильными, чем были таковыми на самом деле. Мне кажется, я стремился к тому, чтобы окружающие думали, что у нас с Кимберли все хорошо, и не посчитали, что я меняю партнерш как перчатки и не способен построить серьезные отношения.

— Но вы были вместе три года. Никто не осудил бы тебя, если бы ты порвал с ней через два года или даже год спустя.

— Знаю, но я никак не мог найти подходящего случая. Пару раз я был близок к тому, чтобы расстаться с ней, но первый раз Кимберли узнала, что ее бывший женился, а потом — что он стал отцом. Она очень переживала.

— О, Люк, мне кажется, ты был потрясающим партнером.

— Я такой, — горько улыбнулся он. — Настоящий мистер Совершенство.

Эбби решила поделиться с ним своей виной, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Потому что ничто так не отдаляло человека от окружающих, как чувство вины. Уж она то знала: ведь она стала лучшей выпускницей Академии Вины.

— А я все время корю себя за то, что не спасла свою мать, и она умерла прежде, чем я смогла помочь ей.

— Я не думал, что она умерла. А что с ней случилось?

Эбби не знала, стоит ли ей делиться своим прошлым. Что, если Люк начнет относиться к ней по-другому? Но потом она все же решилась рассказать правду.

— Передозировка героином. Она вставила иглу в вену и умерла в соседней комнате.

У Люка от шока глаза полезли на лоб.

— Сколько лет тебе было?

— Пять. Но я все прекрасно помню. Я всегда винила себя за случившееся. Может, я была трудным ребенком и матери было сложно справляться со мной? Может, именно я довела ее до того, что она накачала себя наркотиками?

— Ради всего святого, тебе было всего пять лет, — отмахнулся Люк. — Это была ее обязанность заботиться о тебе. И что бы ты могла сделать?

— Может, чуть раньше пойти в ее комнату… — Эбби часто заморгала, стараясь не вспоминать тот день. Но хоть она и была тогда совсем еще ребенком, в ее памяти навсегда отпечаталось то, как, выйдя из своей спальни на следующее утро, она увидела мать, лежавшую на том потрепанном коврике.

Люк подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Эбби, посмотри на меня.

Она медленно подняла глаза и посмотрела на него.

— Несмотря на то что я была совсем маленькая, я многое помню из того вечера накануне ее смерти. Я устала и проголодалась, а мама была очень взволнованна и настаивала, чтобы я легла спать раньше обычного. Она часто закрывала меня, когда… В любом случае она, наверное, укололась, когда сидела на полу рядом со своей кроватью, потому что на следующее утро я нашла ее именно там. Если бы я знала, что она сделала, я бы встала раньше. Вот с чем мне приходится жить. Я могла спасти ее. Ирония заключается в том, что дверь в мою спальню была даже не заперта. Я подумала, что она закрыла меня как обычно. Пошла спать и уснула, зная, что с матерью лучше не спорить, чтобы не получить трепку. И когда я вышла утром, я думала, что она спит, но она не спала…

— О, Эбби. — Люк обнял ее и крепко прижал к себе, чтобы утешить, словно она была тем миленьким испуганным ребенком.

«О, Эбби» — это было все, что он сказал. Но в этих двух словах скрывались понимание и сочувствие, которые, как Эбби поняла только теперь, она ждала услышать всю свою жизнь.

Немного погодя Люк отстранился и с нежностью посмотрел на нее:

— Ты не должна винить себя.

— Ты тоже.

Он скривился и снова выпустил ее из своих объятий.

— Что ж, делай, как я проповедую, но не как поступаю сам. Знаю, я лицемер. — Он сходил в ванную и вышел со своим халатом. — Вот. Накинь.

Эбби взяла халат и пошла в ванную, чтобы одеться. Она ожидала, что Люк уйдет, но, вернувшись обратно, обнаружила его стоящим у окна.

— Люк? — Она медленно подошла к нему и обняла сзади за талию.

Он положил ладони ей на руки, и она подумала, что он оттолкнет ее. Но вместо этого Люк повернулся и прижал ее к себе.

— Это просто безумие.

Он посмотрел на ее губы, словно не в силах контролировать себя, а потом жадно прильнул к ним.

Глава 6

Эбби закрыла глаза, наслаждаясь пылким поцелуем Люка и отвечая ему с не меньшей страстью. Ее тело ожило, когда его язык проник в ее рот, сталкиваясь в эротическом танце с ее языком, отчего низ ее живота запульсировал, требуя немедленного удовлетворения.

Теперь Эбби понимала, почему до сих пор оставалась девственницей. Никто и никогда не возбуждал ее до такой степени. Ни с кем она не чувствовала себя такой желанной. И речь шла не только о теле. В Люке она нашла понимание и ощутила себя в безопасности.

Не отрываясь от ее губ, он медленно подвел ее к кровати, и прикосновения его бедер к ее бедрам еще больше усилили ее желание. Никогда в жизни Эбби не переживала ничего подобного, целуясь с мужчиной. Все самые интимные зоны ее тела с нетерпением ждали его прикосновения. Она чувствовала, как набухает и пульсирует ее сердцевина, даруя ей мучительное наслаждение.

Люк уложил ее на кровать и лег рядом, медленно проводя рукой по ее телу, начиная от груди и опускаясь вниз к бедру, а потом обратно. Потом он склонился над ней и начал обводить языком один из ее сосков, отчего она выгнулась, словно кошка, которая наслаждается, когда ее гладят.

Потом он слегка пососал его, и Эбби не сдержала возглас удовольствия.

— Ты прекрасна, — прошептал он, целуя ее в губы. — Вся, с головы до ног.

Эбби не привыкла к комплиментам, но с Люком она чувствовала себя на удивление комфортно. Не потому ли смогла появиться перед ним в полуобнаженном виде?

— Осторожно, а то я зазнаюсь, — улыбнулась Эбби и осторожно обхватила рукой его отяжелевшую плоть, придя в восторг при мысли, что смогла возбудить его до такой степени.

Он застонал и убрал ее руку.

— Я не хочу торопить события. Торопить тебя.

Эбби казалось, что она уже готова к близости с ним, но, когда он снова начал ласкать ее грудь, ее тело запело, словно оперная дива. Потом Люк начал осыпать поцелуями ее живот и засунул кончик языка в ее пупок, и ее буквально обожгло огнем.

— Я хочу ощутить твой вкус, — чуть хрипло сказал он, и Эбби даже не подозревала, что может так сильно заводиться от мужского голоса.

Она читала о такого рода ласках, но никогда не думала, что переживет их на собственном опыте. Эбби боялась, что слишком застесняется, будучи настолько открытой перед своим партнером. Но, к ее большому удивлению, она чувствовала себя естественно, и ей казалось, что она хотела и нуждалась именно в этом, и каким-то образом Люк угадал ее пожелания.

Он поцеловал низ ее живота, давая ей время привыкнуть к тому, что он находился так близко от самой интимной части ее тела. Потом он мягко раздвинул атласные складки языком, и Эбби задрожала от охвативших ее чувств. Люк проник чуть глубже и начал ласкать ее набухший от возбуждения клитор, отчего ее тело окутала сладкая нега.

Оргазм обрушился на нее неожиданно, подобно урагану, сметавшему все на своем пути, в вихре кружа все ее чувства, закручивая их, подбрасывая и сотрясая, пока все ее тело не начало содрогаться. Потом ее дыхание снова выровнялось, и ей показалось, что ее тело настолько расслабилось, что оно превратилось в жидкость.

— С ума сойти. Поверить не могу. Это просто потрясающе. Ух ты, ух ты, ух ты.

Люк снова поцеловал ее в губы, и она ощутила свой собственный мускусный вкус, что привело ее в неимоверный восторг. Это только добавило происходящему еще большей интимности, благодаря которой Эбби показалось, что в ее отношениях с Люком что-то изменилось.

В них появилось нечто особенное и неповторимое, чему нельзя было противостоять.

Люк снова принялся ласкать ее грудь, словно никак не мог насытиться.

— Разве ты не собираешься?.. — спросила Эбби, чувствуя бедром прикосновение его возбужденной плоти.

— Я пытаюсь сбавить обороты.

— В этом нет никакой необходимости. Я готова к большему. — Ее тело буквально кричало о том, чтобы соединиться с его телом в самых интимных объятиях, которые только знало человечество.

Люк обхватил ладонями ее лицо и заглянул ей в глаза:

— Ты уверена?

— Люк, пожалуйста, я хочу тебя.

Он судорожно вздохнул и нежно провел пальцем по ее нижней губе.

— Твой рот так и напрашивается на поцелуи. Я давно мечтал поцеловать тебя.

— Как давно? — просияла Эбби.

— Помнишь, когда Элла впервые познакомила нас?

— Да.

Эбби все прекрасно помнила. Ей тогда исполнилось девятнадцать, и она пыталась встать на ноги и обрести самостоятельность. Она только поступила на факультет журналистики и познакомилась с Эллой в книжном магазине, где подрабатывала, чтобы оплатить свою учебу. Они разговорились о любимых книгах и вскоре стали встречаться, чтобы выпить кофе и поболтать обо всем на свете, словно дружили с самого детства. Конечно, Эбби не рассказала Элле о своем прошлом, потому что не хотела, чтобы в ее настоящем присутствовали родственники, которых она стеснялась и которых никогда бы не выбрала, если бы у нее была такая возможность.

— Элла притащила меня к тебе, чтобы познакомить нас.

— Но я был не в настроении, чтобы встречать гостей.

— Это уж точно, — не стала спорить Эбби. — Ты мне совсем не понравился. Я подумала, что ты замкнутый и неприветливый.

Люк снова провел пальцем по ее нижней губе, не сводя с нее глаз.

— Я не всегда был таким… По крайней мере, не таким ужасным. Но когда ты улыбнулась мне в тот день, я почувствовал себя столетним стариком.

Эбби скользнула ладонью по его груди, опускаясь к низу его живота.

— Ты мне не кажешься стариком.

— И все равно ты слишком молода для меня, — улыбнулся Люк.

— Я младше тебя всего на девять лет и я достаточно зрелая для моего возраста. Или, по крайней мере, мне нравится так думать. — Эбби считала себя взрослой, потому что с детства не рассчитывала на помощь старших и привыкла полагаться только на себя.

Люк поцеловал кончик ее носа и улыбнулся.

— Ты юная и непосредственная. Словно веришь, что жизнь должна быть веселой и счастливой, и ты сделаешь все, чтобы так оно и было.

— Это называется позитивным мышлением. Нужно смотреть вперед и не оглядываться назад.

Он пристально посмотрел в ее глаза, словно пытался разглядеть что-то.

— Эбби… — Люк мягко провел пальцем по ее щеке. — Ты должна понимать, что у нас нет будущего. Я не могу тебе ничего обещать.

Чего он боялся? Влюбиться в нее? Но ведь Эбби тоже рисковала. Вступая с ним в отношения, она могла остаться с разбитым сердцем.

— Мы можем установить сроки, — повторила свою озвученную ранее идею Эбби. — Запрограммируем наши телефоны, и потом «пинг» — и конец романа.

— Скажи, что ты пошутила.

— Не-а. Я ведь вижу, что ты напрягаешься из-за того, что боишься, что я потребую каких-то серьезных отношений. Так почему бы нам не назначить дату расставания?

— Звучит немного… цинично.

— Не цинично, а практично, — поправила его Эбби. — Я серьезно. Давай установим сроки. А я потом напишу об этом в своей колонке. И назову ее «деловой любовный роман» или «короткий роман без слез».

Люк нахмурился и начал отодвигаться в сторону.

— Мне кажется, это не очень хорошая идея.

Эбби остановила его, взяв за руку.

— Значит, ты доставил удовольствие мне, но сам остался ни с чем? Разве это справедливо?

Люк накрыл ладонью ее руку и стиснул губы.

— Ладно. Ровно через неделю, договорились?

Всего одна неделя? Эбби надеялась не то что на две или три недели, она мечтала провести с ним пару месяцев, а еще лучше пару лет.

— Договорились.

Люк пристально посмотрел на нее, а потом склонился над ней и поцеловал с такой страстью, что кровь забурлила в ее венах.

Потом он оторвался от ее губ и открыл ящик комода, чтобы достать презерватив. Эбби показалось трогательным, что ему пришлось пошарить там, прежде чем он нашел его. То, что у него давно не было женщины, делало ее еще более особенной. Их связь была для нее важным шагом, так же как и для него. Они приняли на себя обязательство встречаться одну неделю. И у Эбби создалось впечатление, словно они были на равных. Два человека, которые искали чисто физической близости.

— Надеюсь, срок годности не истек, — засомневался Люк, глядя на блестящую упаковку на его ладони. — Ты предохраняешься?

— Я принимаю противозачаточные таблетки, чтобы отрегулировать свой цикл. Не люблю, когда критические дни начинаются в самый неподходящий момент. Так что я предпочитаю подстраивать их под свой образ жизни.

Люк разорвал шуршащую упаковку, надел презерватив и, опираясь на локти, улегся между ног Эбби.

— Ты не передумала? Еще не поздно остановиться.

Эбби обхватила его лицо ладонями и заглянула ему в глаза.

— Что из слов «я хочу тебя» тебе непонятно?

— Ладно, — улыбнулся Люк. — Я понял. Ты хочешь меня, но вряд ли настолько же сильно, как я тебя.

— Попробуй — и увидишь.

Она машинально придвинулась к нему, словно ее тело само знало, что и когда нужно делать.

Люк раздвинул ее влажные складки и погрузил в них один палец. Убедившись, что не причинил ей дискомфорта, он добавил еще один, двигаясь очень осторожно, словно она представляла собой какую-то драгоценность.

— Как ты?

— Я чувствую себя восхитительно, — судорожно выдохнула Эбби.

Люк навис над ней и начал медленно входить в нее, давая ее телу время привыкнуть к его вторжению. Эбби ахнула от удовольствия, но он принял ее возглас за боль и подался назад.

— Больно? — взволнованно спросил Люк.

— Нет. Просто я не ожидала, что мне будет так хорошо.

Он снова подался вперед и медленно погрузился в нее, пока она не приняла его всего без остатка. А затем Люк начал двигаться, и от его неторопливых толчков по ее телу расходились волны наслаждения. Его ласки не были такими настойчивыми, как в первый раз, когда он довел ее до оргазма, но эти ритмичные движения доставляли не меньшее удовольствие. Эбби была близка к тому, чтобы окончательно потерять самообладание, но она все еще не достигла той точки невозврата.

И тогда Люк просунул руку между их телами и начал ласкать ее своими пальцами. Наслаждение, которое испытала Эбби, оказалось настолько острым, что она забилась под ним, всхлипывая и судорожно выдыхая.

Люк подождал, пока она достигнет своего пика, и сделал несколько резких толчков, словно больше не мог сдерживаться, и, наконец, дал волю своим чувствам.

А потом воцарилась тишина. Эбби никогда в жизни не знала ничего подобного и зажмурилась от восторга, переживая чувство глубокого покоя, которое окутало ее тело, словно пушистый мягкий плед…

Люк не мог оторвать глаз от Эбби, спавшей рядом с ним. Одна ее рука лежала у него на пояснице, а другая сверху, на его бьющемся с глухим стуком сердце. Люк испытывал двоякие чувства по поводу того, что только что произошло между ними. Но тем не менее не мог заставить себя пожалеть о том, что занялся любовью с Эбби. Ни с одной женщиной он не переживал того, что пережил с ней, когда держал ее в своих объятиях, овладевал ею и вел ее к первому оргазму с партнером.

Люк сомневался, что все было настолько по-другому только потому, что Эбби была девственницей. Хотя благодаря ее невинности он почувствовал себя привилегированным и удостоенным особой чести из-за того, что Эбби выбрала его стать ее первым мужчиной. И он знал наверняка, что никогда не забудет их первой близости.

А потом между ними все закончится, и она продолжит жить своей жизнью и повстречает своего мистера Совершенство. Если только такой мужчина существует в природе.

Люка потрясло то, что он проснулся рядом с Эбби, но его тело отметало все доводы здравого смысла и насмехалось над его решением держаться от нее подальше.

Одному богу известно, что скажет Элла, когда узнает об их любовной интрижке длиной в одну неделю. Сестра годами — по крайней мере, последних четыре — приставала к нему, чтобы он нашел себе кого-нибудь. Она даже не подозревала, что за это время Люк сделал пару попыток начать ходить на свидания. Но он быстро охладевал, потому что чувствовал себя неспособным строить серьезные отношения, где ему придется нести ответственность за чувства другого человека.

Он собственными глазами видел, что творилось с матерью, когда отец ушел из семьи. Люк не мог ничем помочь ей, и это чувство беспомощности осталось с ним навсегда. Он переживал, что мать так и не смогла восстановиться после пережитой сердечной травмы, и чувствовал себя ответственным за то, чтобы сохранить единство между оставшимися членами семьи. Люк старался поддерживать мать в хорошем настроении, что до сих пор требовало немалых усилий. Она больше не вышла замуж, и он не мог осуждать ее. Его тоже слишком потрясло предательство отца, когда он оставил свою семью, о которой отзывался на людях с такой любовью и обожанием.

Эбби прижималась к нему словно маленький щеночек, и он начал гладить ее каштановые волосы, вдыхая аромат ее тела и запах их близости. Люк все еще сомневался, не наделал ли он глупостей, когда позволил их отношениям стать интимными, пусть даже всего на одну неделю. Встречаясь с ней, он всегда держался отстраненно. И когда бы Элла ни приезжала к нему с Эбби, он действительно вел себя не очень дружелюбно по отношению к подруге своей сестры. Потому что когда Эбби улыбалась, ее глаза сияли, и внутри Люка начинали происходить странные вещи, которых он боялся.

Она была открытой, а он — закрытым, она — теплой, он — холодным, она — забавной и оптимистичной, а он — мрачным и незыблемо пессимистичным.

Но каким-то образом Эбби удалось пробраться сквозь его защитные стены. Его влекло к ней с непреодолимой силой, и удовольствие, которое он получил в ее объятиях, казалось умопомрачительным. Люк сомневался, что когда-нибудь переживал что-либо подобное. А может, все дело в том, что у него слишком долго никого не было? Он занимался любовью словно в первый раз, но все было намного лучше, потому что первая его близость оказалась скомканной и неуклюжей и закончилась слишком быстро.

В этот раз сладкая нега еще долго не покидала его тело. Он по-прежнему ощущал приятную расслабленность, которая отзывалась в его плоти подобно далеким раскатам грома.

Эбби прижалась к нему еще крепче, и в нем с новой силой пробудилось желание. Она открыла глаза и лучезарно улыбнулась.

— Эй, мне все приснилось или это случилось на самом деле?

Люк убрал прядку волос с ее лица, стараясь сохранять сдержанное выражение лица.

— Тебе не приснилось.

— Ты уже пожалел об этом, не так ли? — чуть нахмурила брови Эбби.

Он нежно провел кончиком пальца по ее нижней губе.

— Просто я не хочу, чтобы ты придавала случившемуся слишком много значения.

— То есть ты боишься, что я увижу в этом что-то большее, чем секс?

— Роман длиной в одну неделю — это всего лишь роман длиной в одну неделю, а не навсегда, — осторожно заметил Люк.

Эбби тихо рассмеялась:

— Мне кажется, ты не уверен, кто из нас двоих быстрее забудет о нашей договоренности.

Действительно. Люк и так перешел границы, которые выстраивал вокруг себя с таким упорством. Он уступил зову плоти, которому долго сопротивлялся или не обращал внимания, или был слишком занятым, чтобы позволить главенствовать в его жизни.

Теперь, когда все случилось, он не мог изменить прошлое.

Их близость, такая необыкновенная и такая особенная, навсегда останется в их памяти. И Люк надеялся, что Эбби никогда не сможет пережить в объятиях другого мужчины то, что переживала с ним. Впрочем, о себе он думал то же самое.

— Я знаю, на что способен, и могу сказать с точностью, что меня не интересуют серьезные отношения.

— Но эта неделя будет исключительной, не так ли?

— Даже не сомневайся. Даю тебе слово.

— А я тебе свое, — улыбнулась Эбби. — Мне кажется, что это подло обманывать другого человека. Почему не быть честным и не признаться, что ты несчастлив в отношениях с ним? По-моему, так будет справедливее.

— Не могу не согласиться, — кивнул Люк. — Моя мать даже не подозревала, что отец обманывал ее. Всего за месяц до того, как все открылось, он отвез ее в чудесный ресторан, чтобы отметить семнадцатую годовщину совместной жизни. А за неделю до этого он даже подарил ей букет цветов.

— Как жестоко, — осуждающе бросила Эбби. — Что он за человек? Садист какой-то?

— Знаешь, я почти не общаюсь с ним. Мне противно слушать, как он хвастается своими похождениями и самыми последними завоеваниями, особенно когда я знаю, как ужасно он обошелся с предыдущими пассиями.

Она нежно погладила его по щеке.

— Люк Шелвертон, ты чудесный человек и очень порядочный. И твои моральные стандарты могут посрамить таких людей, как твой или мой отец.

Он обратился весь во внимание, когда Эбби упомянула своего отца. Его потрясло до глубины души то, что она рассказала ему о своей матери. Вчера Эбби увиливала от разговора о своих родителях, и Люка тронуло то, что она доверилась ему и поведала свою тайну.

— Значит, он жив? Ты видишься с ним?

Она опустила глаза и провела кончиками пальцев по его правой ключице, словно собиралась с духом.

— Я не видела его с тех пор, как мне исполнилось шесть с половиной лет. — Эбби запнулась и снова посмотрела Люку в глаза. — В службе опеки считали, что для меня будет лучше поддерживать связь с отцом после того, как умерла моя мать. Хоть они уже не жили вместе и я не видела его месяцами.

У Люка в голове не укладывалось, какое отчаяние и ужас мог пережить маленький ребенок, обнаружив мертвую мать, лежащую на полу, а потом оказавшись с отцом, которому до нее не было никакого дела.

Его сердце мучительно сжалось из-за того, что Эбби пришлось так страдать, потому что ее родители оказались неспособными любить и защищать ее.

Люк нежно прикоснулся ладонью к ее щеке и пристально посмотрел ей в глаза.

— Мне так жаль, что тебе пришлось пережить такие ужасные вещи.

Она улыбнулась в ответ, но в ее глазах светилась печаль.

— Я редко вспоминаю прошлое, и теперь мне кажется, что эта история произошла не со мной, а с кем-то другим.

— Ты ничего не рассказала Элле, потому что переписала ее, чтобы сделать менее болезненной?

— Менее болезненной и не такой позорной. Когда мне исполнилось шесть, отца упекли за решетку. Он чуть не убил кого-то из своих подельников по продаже наркотиков. Я уверена, что это он подсадил мать на героин. Долгое время никто не знал, что отец руководил наркокартелем, и он постарался убедить всех, что проблемы не у него, а у матери, и выставлял себя брошенным мужем с маленьким ребенком на руках. И власти какое-то время верили ему.

— Ты испытывала чувство привязанности к нему, когда он забрал тебя к себе?

— Я ненавидела его, — покачала головой Эбби. — Он отличался ужасным характером и обращался со своей последней подружкой как с рабыней. Отец заставлял ее присматривать за мной, чего ей очень не хотелось, и она вымещала всю свою злобу на мне. Он забрал меня к себе только для того, чтобы обелить свою репутацию в глазах социальных служб, которые навещали нас. Мне было ужасно плохо с ним, и я вечно ревела, когда к нам приходил социальный работник. Отец всегда оправдывался и говорил, что я плачу, потому что не хочу, чтобы меня отнимали у него. А я была слишком напугана, чтобы сказать правду, потому что боялась, что поверят ему, а не мне. Он умел убеждать. И если бы они не поверили мне и я осталась с ним, я знаю, что он наказал бы меня. Я чувствовала себя такой беспомощной.

Люк прижал ее к себе еще крепче, словно хотел компенсировать те ужасы, которые ей пришлось пережить. У него были проблемы с собственным отцом, но его никогда не заставляли мотаться по приютам, как какую-то посылку. Рядом всегда находилась любящая мать, и с ней он чувствовал себя в полной безопасности. А еще у него была сестра, которая тоже прилагала все усилия, чтобы в их семье все было в полном порядке.

Но Эбби страдала почти все свое детство, и Люк поражался, как ей удалось стать таким открытым, дружелюбным и позитивным человеком. Она заслуживала намного больше того, что у нее было. Может, ему следовало что-нибудь придумать и хотя бы немного компенсировать всю ту сердечную боль и отчаяние, которые она пережила?

Он мог бы отвезти ее на тот остров и целую неделю баловать ее и обхаживать как настоящую принцессу. Да и самому Люку не мешало бы отдохнуть, и у него появится прекрасная возможность узнать Эбби еще лучше. Кроме того, ее квартира до сих пор оставалась непригодной для жилья, и такая ситуация могла продлиться еще несколько дней. Так что проблема решалась сама собой.

Люк отключил сигнал тревоги, посылаемый здравым смыслом. Что страшного случится, если они проведут вместе всего одну неделю? Он ведь не обещал ей строить совместное будущее.

Люк накрутил на палец волнистую прядку Эбби и заглянул в ее лучистые карие глаза.

— Было бы обидно не воспользоваться счастливым билетом, который я выиграл.

— Ты серьезно? — просияла она.

— Я не против немного понежиться на солнышке, — улыбнулся Люк. — Мне, конечно, придется отменить несколько деловых встреч, но…

— О, Люк, спасибо, спасибо, спасибо! — Она несколько раз поцеловала его, распаляя еще сильнее. — Будет здорово. Целый остров в нашем с тобой распоряжении.

— Сколько времени тебе понадобится на сборы?

Эбби тут же поникла.

— Я не могу попасть к себе домой, чтобы взять что-нибудь из вещей. И мне не хотелось бы надевать одежду…

— Никаких проблем, — не дал ей договорить Люк. — Я выйду и куплю тебе что-нибудь, чтобы мы могли потом пройтись по магазинам и докупить остальное.

Эбби прикусила губу и отвела глаза.

— Мне кажется, я буду чувствовать себя не очень комфортно, если ты будешь покупать мне одежду.

Люк взял ее за подбородок, чтобы она посмотрела ему в глаза.

— Послушай меня. Я хочу побаловать тебя. Может быть, мне это доставит еще больше удовольствия, чем тебе. Так почему бы тебе не привнести немного радости в скучную и занудную жизнь трудоголика?

В ее глазах появился озорной блеск.

— Я вся в твоем распоряжении.

Она придвинулась ближе и, обвив его шею руками, почти коснулась его губ.

Люк не стал медлить и жадно прильнул к ее губам, чувствуя, как по его телу медленно растекается бурлящая лавина страсти. Он провел рукой по низу ее живота, и она, тихо вздохнув, открылась ему, отчего он пришел в еще более сильное возбуждение.

Люк ласкал ее грудь, сжимая ее в ладонях и проводя большими пальцами по набухшим соскам. Потом он осыпал ее поцелуями, обводя языком вокруг сосков и слегка покусывая их. Эбби затаила дыхание и выгнула спину. Потом она опустила руку к низу его живота и обхватила пальчиками его отяжелевшую плоть, которая пульсировала от мучительного желания.

Эбби принялась осыпать поцелуями его шею, опускаясь все ниже и ниже, и Люк, судорожно вздохнув, положил руку ей на плечо.

— Ты не обязана…

Она подняла глаза и бросила на него нерешительный взгляд.

— Но ты сделал это для меня. Разве ты не хочешь, чтобы я?..

— Эбби. — Люк потянулся к ней и коснулся ладонью ее щеки. — Я не хочу, чтобы ты делала что-то только потому, что считаешь себя обязанной. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно во всем, чем мы с тобой занимаемся.

— Но мне хорошо. По правде говоря, ни с кем и никогда мне не было так хорошо, как с тобой… Никому, кроме тебя, я не рассказывала о своем детстве. Вот насколько мне комфортно с тобой.

Слова Эбби тронули его до глубины души. А еще они привели его в невероятное возбуждение, и он пытался удержать свое самообладание, рвавшееся на волю, словно дикий скакун, которого пытаются связать шелковой нитью. Люк нежно провел большим пальцем по щеке Эбби, удерживая взгляд ее открытых лучистых глаз.

— Ты уверена, что хочешь этого?

Эбби снова потянулась к нему и начала ласкать его плоть именно так, как ему хотелось, словно она знала секрет, как распознать язык его тела.

— Я хочу, чтобы ты испытал такое же наслаждение, как и я.

Одна его часть настаивала на том, чтобы остановить Эбби прямо сейчас, но другая — первобытная и чувственная, которая находилась в клетке на протяжении слишком долгого времени, — хотела, чтобы его плоть ощутила прикосновение ее губ, ее языка. И это желание доводило его до безумия.

Эбби не стала ждать, пока он начнет отговаривать ее, потянулась за презервативом и разорвала шуршащую упаковку. Эбби чуть сползла вниз и стянула с Люка его пижамные штаны, но перед тем, как надеть на него презерватив, она склонилась и дохнула на его отяжелевшую плоть. Ее теплое дыхание было легким, словно касание крылышек мотылька, и оно невероятно возбуждало.

— Дай мне презерватив, — сипло выдавил Люк, но Эбби убрала руку за спину.

— Я сама. Я когда-то делала это на уроке полового воспитания. Но должна тебе сказать, ты совсем не похож на кабачок.

— Рад это слышать.

Как только презерватив оказался на своем месте, Эбби склонилась и мягко коснулась плоти Люка своим язычком, подобно тому, как котенок лижет молоко. Потом она обхватила его своими пухлыми губками и начала двигаться вверх-вниз, и Люк задрожал от удовольствия, пытаясь сохранить остатки самообладания и продлить восторг, который испытывал, наблюдая, как она ублажает его.

Но наслаждение оказалось слишком сильным, чтобы сдерживаться. И тогда Люк закрыл глаза, и его захлестнула волна блаженства…

Глава 7

Эбби никогда в жизни не видела ничего более эротичного, чем Люк, полностью отдавшийся на ее милость. Его гортанные стоны и то, как задрожало его тело, доставили ей неимоверное удовольствие, словно его оргазм каким-то образом был подключен к чувствительному радару в ее собственном теле.

Сбивчиво дыша, Люк поднес к губам ее руку и начал по очереди целовать каждый пальчик.

— Похоже, это был тот еще урок по половому воспитанию, — улыбнулся он.

Эбби захохотала и легла на него сверху, играя с завитками его темно-каштановых волос.

— Мне нравится, когда ты улыбаешься. — Она обвела кончиком пальца вокруг его губ, и ее кожа цеплялась за его щетину, как шелк за наждачную бумагу. — Оказывается, за строгим фасадом прячется довольно веселый человек.

Он делано нахмурился и, перевернув Эбби, уложил ее на спину и прижал весом своего тела.

— Строгим? — Его глаза весело блестели. — Значит, вот каким ты считаешь меня?

Эбби задрожала от удовольствия, ощутив, как к ее бедру прижимается его возбужденная плоть. Она обвела кончиками пальцев его черные брови и разгладила морщинку, которая пролегла между ними.

— Мне нравится, когда ты улыбаешься, а не хмуришься. Тогда к тебе не так страшно подойти.

Люк улыбнулся и достал еще один презерватив.

— Мне придется пополнить запасы, а то у нас возникнут проблемы.

Но Эбби видела проблему совсем в другом. Она боялась, что слишком привяжется к Люку. Она пошла на риск, сблизившись с ним, но по глупости понадеялась, что ее сердце останется нетронутым. Секс с Люком не был обычным физическим соединением двух тел ради достижения оргазма. Между ними зарождалась какая-то более глубокая связь, и с каждой близостью она все больше крепчала.

Люк был ее первым мужчиной, который научил ее принимать и дарить удовольствие. И он отвечал на ее ласки так, словно одного ее прикосновения хватало, чтобы выпустить на свободу первобытные желания, которые он так долго сдерживал.

Люк повернулся на бок и надел презерватив, давая Эбби прекрасную возможность поглаживать его грудь и покрытый соблазнительным загаром живот. Потом он снова уложил ее на спину и начал ласкать ее грудь, посасывая ее и нежно покусывая, отчего ее тело начало петь от удовольствия.

— Не мучай меня, — с мольбой прошептала она. — Я хочу тебя прямо сейчас.

Он мягко раздвинул ее складки и вошел в нее с громким стоном. И Эбби с готовностью обвила ногами его бедра, чтобы он мог погрузиться в нее еще глубже. Ее чувствительный бугорок набух от плавных скользящих движений его тела, но их было недостаточно, чтобы она содрогнулась от экстаза, который, подобно шторму, нарастал внизу ее живота.

Люк потянулся к ее сердцевине и начал ласкать ее, словно маэстро, играющий на скрипке Страдивари. И Эбби в считаные секунды оказалась на вершине наслаждения, судорожно выдыхая и содрогаясь от сотрясшего ее тело оргазма.

Вернулась она в реальность, когда Люк начал ускорять темп, погружаясь в ее тело быстрее и глубже, приближаясь к собственной нирване. Он судорожно выдохнул, а потом, опустошив себя серией толчков, рухнул на Эбби, уткнувшись лицом в ее шею.

Эбби перебирала прядки волос Люка, прислушиваясь, как выравнивается его дыхание, а его вздымающаяся грудь, прижатая к ее груди, дарила ей чувство близости, которое она не переживала ни с кем и никогда.

Люк повернулся и потерся носом о мочку ее уха.

— Ты потрясающая. Ты знаешь об этом, не так ли?

Эбби тоже повернулась, чтобы заглянуть в его глаза.

— Я думала то же самое, только о тебе. Значит, моя теория оказалась правильной.

— И что же это за теория? — поинтересовался Люк, кончиком пальца проводя по ее губам.

— Теория танцев, — ответила она. — Если пара прекрасно ладит на танцполе, значит, партнерам будет хорошо и в постели. Что мы только что и доказали.

Ее сердце буквально таяло от его улыбки.

— Может, у тебя есть еще какие-то теории, которыми ты хочешь поделиться с таким скептиком, как я?

— Считаешь меня глупенькой?

Люк прильнул к ее губам и подарил ей полный страсти поцелуй.

— Я считаю тебя красивой и забавной и собираюсь снова заняться с тобой сексом. Если только ты не предпочтешь танцы?

— С танцами можно подождать, — притянула его к себе Эбби.

Спустя некоторое время она приняла душ и села ждать Люка, который поехал купить ей что-нибудь из одежды. Ее волновала мысль о том, что он будет выбирать ей нижнее белье, зная, что потом снимет его с нее, когда они снова займутся любовью.

Эбби отправилась бродить по дому, чувствуя небольшое осуждение за то, что совала нос в личную жизнь Люка, но ей хотелось узнать его получше. Он был словно захватывающая книга, которую она начала читать и не могла оторваться. Эбби удалось вывести его на разговор о Кимберли… Хотя рассказом о своем прошлом она не дала ему договорить. Или он сам решил избежать дальнейших расспросов и воспользовался ее же методом, переключив внимание с себя на нее?

Но Эбби не жалела, что рассказала ему правду о своем происхождении. Потому что Люк, как и его сестра, оказался надежным и заслуживающим доверия. А это значило, что ее ждал откровенный разговор с Эллой.

Подруга словно услышала ее мысли и тут же позвонила.

— Привет, я как раз хотела набрать тебя, — улыбнулась Эбби.

— Это правда? — не дала ей договорить Элла, и, судя по тону ее голоса, она была вне себя от радости. — Люк все-таки пошел с тобой на бал?

— Да, мне удалось уговорить его.

— Зачем я спрашиваю, — захохотала Элла. — Я ведь видела фотографии со вчерашнего вечера. Они по всему Твиттеру. Из вас получилась потрясающая пара.

— Вечер удался на славу. И оказалось, что твой брат превосходно танцует.

— О. Мой. Бог, — не поверила своим ушам подруга. — Тебе удалось уговорить его потанцевать? В самом деле?

— Да. Мы чудесно провели время, а потом даже поужинали вместе.

— Ты серьезно? — обрадовалась Элла. — А чем еще вы занимались?

Эбби замолчала. Как она могла сказать о том, что произошло между ней и Люком?

— О. Мой. Бог, — повторила Элла. — Только не говори, что ты переспала с моим братом?

— Ну-у-у…

— Но это же здорово! — завизжала подруга. — После Кимберли он вообще ни на кого не смотрел. Я знаю наверняка. Он даже на свидания не ходил. Ты молодец.

— То есть… ты не против?

— Ты о чем? Почему я должна возражать? Я была бы счастлива, если бы вы двое…

— Поумерь свой пыл, — нахмурилась Эбби. — Это всего лишь мимолетное увлечение.

— Да ладно, — не поверила ей Элла. — Ты не из тех девушек, которые заводят случайные связи. Иначе ты бы уже с кем-то встречалась. Я ведь знаю, что у тебя никого нет. А ты уверена, что поступаешь правильно? Здорово, конечно, что Люк вернулся к нормальному образу жизни, но времени мало, чтобы вы…

— Элла… есть много вещей, которые ты не знаешь обо мне.

— Ты говоришь о своем детстве?

— А что тебе известно о нем? — всполошилась Эбби.

— Только то, что ты не любишь говорить о своей семье. Ты всегда меняла тему разговора или подводила меня к тому, чтобы я рассказывала о себе. Я видела, что и с другими ты ведешь себя точно так же. Ты все время переключаешь внимание с себя на своего собеседника.

— Но почему ты ничего не говорила мне?

— Потому что я поняла, что ты не готова к разговору. Ты не близка со своими родными, не так ли?

— Дело в том, что они мне не родные. — Эбби печально вздохнула и поведала подруге грустную историю своего детства.

И в точности, как в тот раз во время разговора с Люком, груз, который она таскала на своих плечах, стал немного легче.

— Жаль, что ты не поделилась со мной раньше, — с теплотой в голосе ответила Элла. — Бедняжка. У тебя было такое ужасное детство. Но теперь я понимаю, почему ты не находила в себе сил говорить о своем прошлом, даже со мной. Ты молодец, что поделилась с Люком. Он всегда умел выслушать. И знаешь, я очень рада, что вы решили быть вместе, пусть даже не надолго.

— Ты точно не против?

— А почему я должна возражать?

— Вдруг этот роман усложнит наши отношения в будущем? Когда все закончится и мы все втроем встретимся, будем чувствовать себя неловко.

«В особенности я», — подумала Эбби.

— Ты смотри на это дело с другой стороны. Ваш роман поможет Люку вылезти из своей скорлупы и вернуться к нормальной жизни. — Элла запнулась, а потом продолжила: — Но тебе следует быть осторожнее. Ты понимаешь, о чем я. Не стоит надеяться, что…

— Не беспокойся обо мне, — с уверенностью, которой она совсем не чувствовала, заявила Эбби. — Мы согласились, что расстанемся через неделю. За это время никто из нас не успеет влюбиться.

— Не уверена, что такие вещи можно предугадать, потому что…

— Давай поговорим уже о тебе, — предложила Эбби. — Как дела в школе?

— Эбби, ты снова за свое. Опять переводишь разговор на другую тему. Но я не собираюсь настаивать, я просто прошу тебя быть осторожной. Люк боится серьезных отношений. Я думаю, все из-за нашего отца.

— Но он совсем не такой, как его отец.

— Нет, но это не значит, что он вдруг решит остепениться, — предупредила ее Элла. — Мой брат упрямый как осел.

— Я в курсе, — не сдержала улыбку Эбби.

Люк купил для Эбби несколько нарядов и нижнее белье, но по дороге домой его начали одолевать сомнения. Секс с ней доставлял ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Люк никогда не испытывал ничего подобного, но его не покидало чувство тревоги по поводу того, что он вышел из зоны комфорта.

И зашел слишком далеко…

Подпуская к себе другого человека настолько близко, он словно бередил старые раны и готовился пережить новую боль. Конечно, пока ничего страшного не случилось. Но кто знает, что ждало его впереди? Люк будто ступал по льду и не мог сказать с уверенностью, в каком месте он толстый, а в каком тонкий, так что каждый шаг таил в себе смертельную угрозу.

Эбби пробралась сквозь его защитные стены, подобно человеку, прокравшемуся на место преступления, пока криминалисты стояли повернутыми к нему спиной. Люк рассказал ей вещи, которыми не делился ни с кем и никогда. Но ведь и она поделилась с ним своим прошлым, которого до сих пор стеснялась.

Ее откровенность заставила Люка почувствовать себя человеком, которому доверяют. Эбби открыла ему правду, прятавшуюся за выдуманной историей о беззаботной жизни, оказавшейся иллюзией.

И он не смог устоять перед ней. Сначала Люк согласился сыграть роль ее жениха, а теперь собирался отвезти ее на романтические каникулы для двоих, словно это был их дурацкий медовый месяц.

И о чем он только думал?

Но в том-то то и заключалась проблема. Рядом с Эбби его здравый смысл замолкал, и верх брало тело. Обуреваемое страстями, оно сминало его силу воли, как бульдозер картонную коробку.

Эбби оказалась для Люка тем самым соленым орешком. Ему хотелось обладать ею все больше и больше, потому что он никак не мог насытиться ею.

И на протяжении следующей недели Люк даже не собирался противиться этой страсти.

Эбби впервые ходила по магазинам, когда кто-то другой оплачивал все ее покупки. У нее самой постоянно не хватало денег. Она понимала, что не может винить в происходящем свое прошлое, потому что видела, как некоторые из приемных семей, в которых она жила, умело справляются с небольшим бюджетом и умудряются покупать не только продукты и все необходимое, но и предметы роскоши. Эбби каждый раз собиралась отложить немного денег, но потом вечно что-то случалось: приходил очередной счет, кто-то из знакомых попадал в затруднительное положение, или она испытывала необходимость пожертвовать какую-то сумму, потому что понимала, что кто-то нуждается больше, чем она.

Но когда Люк повел ее по магазинам, ей не пришлось опустошать свою кредитку. Он позаботился обо всем и оказался на удивление очень толковым помощником. А еще он нес все ее сумки.

Когда они зашли в отдел, где продавались купальники, Эбби провела рукой по вешалкам с бикини и подумала, хватит ли ей смелости надеть что-то подобное. Обычно она носила слитный купальник, в котором прятала свой бледный живот.

— Может, примеришь что-нибудь? — спросил Люк.

— У меня неподходящая фигура, — помрачнела Эбби. — Я буду чувствовать себя неловко.

— Но на острове никого не будет, кроме нас, так чего тут стесняться?

— Не знаю… — вздохнула она.

— Сейчас. — Люк потянулся через ее плечо и снял с вешалки три купальника: черный, ярко-розовый и еще один, канареечного цвета. — Ты будешь выглядеть потрясающе в любом из них.

— Ты правда так думаешь? — нерешительно взглянула на него Эбби.

Люк наклонился и прошептал ей на ухо:

— Лично я предпочитаю, чтобы ты ходила голышом, но да, я считаю, что тебе пойдут все три. А теперь марш в примерочную.

Эбби внутренне затрепетала, услышав его комментарий, а потом с улыбкой отсалютовала:

— Да, сэр.

— Проказница, — сверкнул глазами Люк и шлепнул ее по попе.

Эбби проследовала в примерочную и сбросила одежду, пытаясь посмотреть на свое тело глазами Люка. В подростковом возрасте ее мальчишеская фигура вдруг стала женственно округлой, но Эбби оказалась не готова к тому, какое впечатление начала производить на представителей противоположного пола. Их комментарии и сальные взгляды напомнили ей о клиентах матери, и она стала стыдиться своего тела, вместо того чтобы гордиться им.

Но когда на нее смотрел Люк, она не смущалась. Почти с первой встречи с ним ее тело оживало в его присутствии. И то, как он поглядывал на ее губы, дарило тайную надежду, что, несмотря на его неприветливость, он все-таки находит ее привлекательной.

Эбби повертелась перед зеркалом, а потом примерила все три купальника.

— Ну как? — спросил Люк, когда она вышла из примерочной.

— Мне понравились все, но…

— Отлично, — не стал слушать дальше Люк. — Мы возьмем все. — Он забрал у нее купальники и передал их продавцу. — Заверните, пожалуйста.

Молодая девушка улыбнулась Эбби:

— Ух ты, у вас действительно идеальный жених. Знаете, я всегда с удовольствием читаю вашу колонку в журнале, потому что ваши советы всегда в точку, — сказала она и протянула ей пакет.

— Спасибо, — кивнула Эбби, берясь за ручки из шелковых лент.

— Ой, а это ваше помолвочное кольцо? — Глаза девушки восторженно заблестели. — Какое красивое. Надеюсь, вы будете счастливы вместе. Хотя, по-другому и быть не может, потому что вы идеальная пара.

— Может, выпьем кофе? — глядя на Эбби, предложил Люк, и она с радостью ухватилась за протянутую ей руку, чтобы поскорее убраться из этого магазина.

— Я бы выпила чего-нибудь покрепче.

— Ты такая чудная, — улыбнулся он. — Я имею в виду то, что ты носишь кольцо с фальшивым бриллиантом, выдавая его за настоящий.

— Какая уж есть, — буркнула Эбби.

— Эй, — нахмурился Люк и коснулся ее щеки. — Ты что, обиделась? Радость моя, я ведь не смеюсь над тобой. Мне нравятся твои причуды.

— Ты только что назвал меня «радость моя», — выдавила Эбби.

Он тут же убрал руку.

— А что здесь такого? Мы ведь договорились, что на публике я должен называть тебя ласкательными словечками, вроде «дорогая», «малышка», «сладкая моя».

— Да…

— Но?

— Я просто не ожидала, что ты пойдешь на это, — пожала плечами Эбби.

— Почему?

— Ты не из тех, кто болтает впустую.

— За что спасибо моему отцу. — Люк снова взял ее за руку и повел по улице. — Он был человеком слова, но не дела. Иногда я недоумеваю, что моя мать нашла в нем. Мне кажется, он совсем не подходит ей.

— Среди моих читателей находится много таких, которые влюбляются не в того человека. Создается впечатление, что некоторые женщины запрограммированы выбирать самого худшего из всех возможных партнеров. А некоторые делают это по нескольку раз подряд.

— Думаю… — Люк запнулся, а потом продолжил: — Мне кажется, она до сих пор любит его, несмотря на то, как он обошелся с ней. Я не понимаю, почему так. И кто поймет?

«Женщина, которая любит», — про себя ответила Эбби.

— Мне кажется, объяснить взаимное влечение невозможно, — сказала она. — Когда оно наносит удар, ты уже ничего не можешь сделать, чтобы увернуться.

Глава 8

Пройдя еще немного вдоль по улице, они оказались перед эксклюзивным коктейль-баром, куда Эбби давно мечтала попасть, но ее скромный бюджет не позволял такой роскоши.

Люк провел ее внутрь, и они уселись на обитом бархатом диванчике.

Эбби с восторгом оглядывалась по сторонам, и ей хотелось ущипнуть себя.

— Чего тебе хочется? — спросил Люк, пододвинув к ней меню. — Какой-нибудь коктейль с солеными орешками или что-то более существенное?

«Больше всего я хочу тебя», — мысленно ответила Эбби.

— Бог мой, это потрясающее место. Ты только посмотри, что у них тут в меню. Названия некоторых коктейлей я вижу впервые в жизни. Нужно обязательно попробовать их. Думаю, моя диета может подождать еще немного.

— Если я еще раз услышу от тебя слово «диета», — строго взглянул на нее Люк, — я не ручаюсь за последствия.

— Ты не доверяешь им?

— Во-первых, они неэффективны. Большинство людей теряют вес, но стоит им бросить это дело, как вес снова возвращается, и иногда они набирают даже больше килограммов, чем сбросили. И во-вторых, ты выглядишь красивой именно такая, какая есть.

— Спасибо. — Эбби потянулась к нему и взяла его за руку. — Мне не нравилось мое тело.

Люк сжал ее руку своими теплыми сильными пальцами, и по ее телу прокатилась волна желания.

— Оно у тебя восхитительное.

Эбби улыбнулась, но ее улыбка тут же погасла. Эбби опустила глаза и посмотрела на их руки. Как было бы здорово, если бы на ее пальце красовалось не это дурацкое кольцо, которое она купила себе сама, а то, которое подарил бы ей Люк.

Немного погодя официант принес им их напитки и тарелку со всякими вкусностями. Эбби сделала пару глотков и почувствовала, как алкоголь ударил ей в голову. А может, ее пьянило то, что Люк смотрел на нее так, словно вспоминал каждую секунду их близости. Эбби отвела взгляд и опустила глаза.

— Наверное, то, что рядом со мной не было любящих родителей, сказалось на моей самооценке.

— Определенно.

— Знаешь, я всегда немного завидовала Элле, — вздохнула Эбби. — Расти хотя бы с одним из родителей, который знает, что такое забота о детях, и иметь старшего брата, — это же так здорово. Вот почему я скрывала от нее правду о своем прошлом. Но, насколько мне известно, той девочки с выдуманными родителями больше не существует.

— Думаю, ты недооцениваешь Эллу, и я понял, о чем ты говоришь, — кивнул Люк, а потом вдруг помрачнел. — А я никому, кроме тебя, не рассказывал, что в тот вечер порвал с Кимберли.

Эбби отставила свой коктейль в сторону.

— Думаешь, она с кем-то поделилась случившимся? Перед тем как?..

— Не могу сказать с уверенностью. После того, как она уехала от меня, и до того, как она попала в аварию, прошло несколько часов. Она могла просто сидеть в машине и плакать.

Эбби понимала, почему Люк так сильно казнил себя за смерть Кимберли. Как он мог признаться кому-нибудь, что порвал с ней за два часа до ее трагической гибели? Это принесло бы родителям бедной девушки еще больше страданий. И если бы он даже сказал им правду, разве не стал бы после этого осуждать себя еще больше? Пары расходятся каждый день. Каждую минуту или секунду по всему миру люди рвут отношения. Разве Люк знал, что после разрыва с ним Кимберли погибнет в автокатастрофе? Такое невозможно предугадать.

И в случившемся определенно не было его вины.

Но его признание помогло Эбби понять, какое чувствительное сердце пряталось за его маской безразличия. Люк переживал, что родители Кимберли будут страдать еще больше, когда узнают, что он больше не хотел встречаться с их дочерью.

— Она была очень расстроена, когда уезжала от тебя?

— В том то и дело. Знаешь, я до сих пор не могу понять, что это было. Кимберли не казалась мне огорченной. Словно она знала, что я собирался порвать с ней. Я даже подумал… Мне так показалось… Даже не знаю… У нее словно от сердца отлегло. Но с другой стороны… — Люк задумчиво покачал головой. — Может, я просто не почувствовал, что с ней творилось. Я продолжаю себя спрашивать, слышал ли я ее вообще?

— Возможно, за эти два часа она успела поговорить с кем-нибудь из своих друзей, — предположила Эбби. — Когда женщины огорчены, они поступают именно так. Они ищут поддержки у своих подружек.

— Если и так, то никто из них ничего не сказал ни на похоронах, ни после них, — ответил Люк. — Теперь ее родители смотрят на меня как на убитого горем жениха своей дочери, который не может пережить случившуюся с ним трагедию. — Его губы скривились в улыбке. — И кажется, думая так, им становится легче. Они находят утешение в том, что кто-то, кроме них, до сих пор опустошен ее гибелью.

— Но ты в самом деле по-прежнему оплакиваешь ее. Это ведь процесс, а не временные рамки. Ты переходишь на новый уровень, когда готов к нему. У некоторых людей уходят годы, чтобы справиться со своим горем, у других целая жизнь, а некоторые так и не могут смириться со своей потерей. Правил, как вести себя в подобных ситуациях, не существует.

— Теперь я понимаю, почему ты получила эту работу. На этих красивых плечах держится очень мудрая голова.

Эбби отмахнулась от его комплимента и глазами указала на последнюю оливку, лежавшую на тарелке.

— Будешь?

— Она твоя, — улыбнулся Люк и пододвинул к ней тарелку.

В понедельник утром он первым делом отправился в свой лондонский офис, чтобы внести изменения в свое расписание, в процессе чего не присущая ему спонтанность вызвала у сотрудников небольшой сердечный приступ. Странно, но, кажется, никого из них не удивило то, что он «помолвлен» с Эбби Харт. Они, как и все остальные, с легкостью поверили в этот обман.

— Люк, я всегда считала тебя темной лошадкой, — заметила Кей, его личная помощница средних лет. — Но я очень рада за вас двоих. И я обожаю читать колонку, которую ведет Эбби. В прошлом году ее совет помог мне избежать развода с Джоном.

— Я не знал, что у вас проблемы? — удивился Люк.

— Я хотела бросить мужа, потому что он прекратил помогать мне по дому и просто сидел на диване перед телевизором. Но у Эбби я прочла, что большинство пар не разводятся из-за корзины грязного белья. Зачастую проблема кроется глубже. Она точно угадала, предположив, что дело может касаться денег. Бедняга Джон переживал по поводу проблем на работе, что загоняло его в депрессию. Он стыдился сказать мне правду, и, если бы не Эбби, я бы так ничего и не узнала. Эта девочка — просто гений.

— Она очень особенная, правда? — не сдержал улыбку Люк.

— Я не помню, когда в последний раз видела тебя улыбающимся, — просияла Кей. Потом она чуть подалась вперед, и ее взгляд стал серьезным. — Наверное, ты хранил ваши отношения в секрете из чувства уважения к родителям Кимберли. Но они должны порадоваться за тебя. Ведь прошло целых пять лет.

Как обычно, стоило ему подумать о родных Кимберли, как все внутри у него сжалось. Люк позвонил им и объяснил, что его помолвка с Эбби ненастоящая и что он просто оказывает ей помощь. Он ничего не рассказал самой Эбби, потому что она настаивала, чтобы никто не узнал, что ее жених — чистой воды выдумка. Но Люк не мог позволить, чтобы родители Кимберли узнали о его «помолвке» от кого-то другого, особенно со страниц газет.

— Да, я сказал им.

— Знаешь, — улыбнулась Кей, — я до сих пор не могу понять, как вам удавалось хранить ваши отношения в секрете так долго? Это выводит выездку темных лошадок на совершенно новый уровень.

— Поверь мне, это было нелегко, — сдержанно ответил Люк.

По дороге домой, где его ждала Эбби, чтобы отправиться в аэропорт, Люк проходил мимо элитного ювелирного салона. Он остановился и чуточку помедлил у витрины, понимая, что ведет себя самым неприсущим ему образом. Но он не мог выбросить из головы тот случай, когда Эбби показывала продавщице в магазине свое колечко и как сильно засмущалась при этом. Почему бы не купить ей что-нибудь такое, что ей не стыдно будет надеть? Люк хотел порадовать ее, а еще избавиться от угрызений совести, мучивших его за то, что он установил такие короткие сроки для их любовного романа. Он открыл дверь салона и попросил показать ему подвеску с бриллиантом с витрины. И как только подвеска была куплена, он продолжил свой путь домой.

Если честно, Люк не ожидал, что будет с таким нетерпением ждать этой поездки. И дело не в том, что он не отдыхал лет сто. Он не мог дождаться, когда останется на частном острове вдвоем с Эбби. У них был потрясающий секс, и Люк заводился, стоило ему только представить ее в своей постели. А еще ему было весело с ней. Она смешила его, а он не мог вспомнить, когда улыбался в последний раз до того, как она ворвалась в его жизнь и потребовала, чтобы он стал ее мистером Совершенство.

Люк, конечно же, считал себя далеким от идеала, особенно в том, что касалось личных отношений, но ему нравилось играть роль ее жениха, потому что это давало ему свободу делать и говорить вещи, которые обычно смущали его.

Он не был чувствительной и особо общительной персоной и предпочел бы разрабатывать какой-нибудь автомат со сложными функциями, чем вести беседу с живым человеком. По крайней мере, первого можно было запрограммировать, чтобы он выполнял его команды.

Но в компании Эбби Люк чувствовал себя расслабленно, и ему нравилось то, что они такие разные. Ему нравились ее смех и ее позитивный настрой. Ее находчивость временами казалась ему немного безумной, взять хотя бы то, что она притворялась, будто встречается с человеком, которого никогда не существовало, а потом давала дельные советы, как вести себя в отношениях. Не говоря уже о том, что она предложила установить срок, когда должен закончиться их короткий роман.

Люк хотел, чтобы следующая неделя запомнилась Эбби на всю жизнь и чтобы она хоть как-то компенсировала ее несчастливое детство. Он собирался баловать ее, давая ей возможность почувствовать себя настоящей принцессой и наслаждаться каждой секундой этих жарких деньков.

Глава 9

Увидев частный остров и шикарную виллу, Эбби решила, что в реальности они даже лучше, чем на картинке. С террасы открывался потрясающий вид на поблескивающий на солнце голубой океан и окаймлявший его пляж с белоснежным песком. На другой стороне дома была еще одна терраса с огромным бассейном и не менее потрясающим видом на океан. Вокруг виллы раскинулся небольшой сад, а в воздухе витал слегка острый аромат растущей в глиняных горшках герани ярко-красного цвета.

Теплый чуть солоноватый ветерок ласкал лицо Эбби, когда она подняла его навстречу солнцу. Она на секунду закрыла глаза, прислушиваясь к крикам морских чаек, звучащим вдалеке, и щебету птиц, прятавшихся в густых кронах деревьев, окружавших виллу. Открыв глаза, Эбби обнаружила, что Люк с улыбкой наблюдает за ней.

— Почему ты так смотришь? — вдруг засмущалась она.

Он слегка потянул ее за волосы, собранные в хвостик.

— Тебя так легко впечатлить.

— А разве можно остаться равнодушным ко всей этой красоте? Место просто сказочное. Прости, что я немного ошеломлена, но я никогда раньше не бывала на частном острове. И никогда в жизни не видела ничего подобного. Эта вилла наверняка получила несколько архитектурных премий.

— Место довольно сносное, — пожал плечами Люк.

— Довольно сносное? Ну ты даешь! Ты мастер сдержанных высказываний. Хотелось бы мне посмотреть, что может впечатлить тебя.

— Меня можешь впечатлить ты в одном из тех купальников, которые мы купили, — сверкнул глазами Люк.

— Это можно устроить, как только я распакую вещи, — улыбнулась Эбби, чувствуя, как внизу ее живота поднимается горячая волна.

Она до сих пор не могла поверить, что они проведут неделю на острове вдвоем. Управляющий домом, садовник и люди, которые смотрели за бассейном, ушли в отпуск. Но в доме оставался набитый едой холодильник и несколько бутылок вина и шампанского. Капитан катера, доставившего Люка и Эбби на виллу, сказал, что в середине недели им привезут свежие фрукты и овощи.

Эбби последовала за Люком в дом и восторженно ахнула, увидев выложенные отполированным мрамором стены и полы и свисавшую с потолка люстру с кристаллами Сваровски, в которых, словно в мерцающих бриллиантах, отражался солнечный свет. Огромные окна выходили на все четыре стороны виллы, делая ее еще более просторной и впечатляющей. Три окна выходили на океан, а четвертое — на густой лес в другом конце острова.

Люку вручили план помещений, но Эбби слишком не терпелось осмотреть место, где они будут жить, и она отправилась в путешествие. Из разных концов дома то и дело долетали ее восхищенные возгласы.

— Люк, ты только посмотри. — Эбби указала жестом на прекрасно оборудованную кухню и столовую, выходившую на террасу, наполненную ароматом цветущего жасмина. — Я буду готовить нам что-нибудь вкусненькое. И мы можем есть на улице в любое время.

— Это каникулы. Ты не обязана готовить.

— Но я хочу. — Эбби с завистью смотрела на шикарные кухонные приборы и бесконечные мраморные столешницы, по сравнению с которыми ее кухонька казалась обувной коробкой. Причем с детской обувью. Потом она открыла кладовую и потрясенно ахнула. — Боже правый, да здесь можно машину поставить. — Эбби закрыла дверь и широко улыбнулась. — Я слишком много восторгаюсь?

Люк расплылся в улыбке, от которой ее сердце забилось в два раза быстрее.

— Иди сюда.

Она подошла к нему, и у нее перехватило дыхание, когда он взял ее за затылок и заглянул ей в глаза.

— Я не хочу, чтобы мы теряли время, пока ты, как рабыня, будешь корпеть над горячей плитой.

Она обвила руками его шею и прильнула к его мускулистому телу.

— Значит, ты предпочитаешь, чтобы я, как рабыня, корпела над твоим горячим телом?

— Я не смог бы выразиться лучше, — сипло ответил Люк и, обхватив ее за бедра, прижал к себе. Потом он склонился над ней и жадно прильнул к ее губам в долгом головокружительном поцелуе.

Эбби тихо вздохнула, переплетая свой язык с его языком и сходя с ума от желания. Люк начал медленно снимать с нее одежду, словно разворачивал подарок, которого очень долго ждал.

— Я хочу тебя, — прижимаясь губами к ее шее, прошептал он.

— Может, я сначала приму душ… — предложила Эбби, почувствовав себя с дороги потной и липкой.

— Я придумал кое-что получше. — Люк взял ее за руку и вывел на террасу, где в солнечных лучах поблескивал казавшийся бесконечным бассейн.

Он достал два полотенца и положил их на шезлонги, рядом с которыми в бутылочке стоял солнцезащитный крем.

Люк сбросил оставшуюся одежду и посмотрел на Эбби с такой неприкрытой страстью, что у нее задрожали колени.

— Ты когда-нибудь купалась голышом?

— Не-а. Я всегда слишком стеснялась таких вещей.

Он подошел к ней и начал стягивать с нее нижнее белье, осыпая ее тело жаркими поцелуями.

Ощущение солнца на обнаженной коже возбуждало само по себе, но вместе с поцелуями и умелыми ласками Люка оно завело Эбби с полуоборота.

— Ты уверен, что нас никто не увидит? — спросила она, поглаживая его мускулистую грудь.

— Мы абсолютно одни на этом острове.

Она нервно посмотрела в сторону океана.

— А если там где-нибудь плавает яхта с огромным телескопом…

— Эбби, — успокаивающе прошептал Люк. — Ты со мной в полной безопасности. Я бы не привез тебя сюда, если бы знал, что за нами будут следить.

Эбби прогнала мысль о том, что ей могла грозить другая опасность. Но она ведь не могла влюбиться в Люка за такой короткий срок. Они так не договаривались. Эбби просто перепутала потрясающий секс с любовью. Она сама не раз писала в своей колонке об этой классической ошибке, особенно со стороны женщин, когда великолепный секс принимали за серьезные чувства, а потом, когда новизна в отношениях проходила, обнаруживалось, что людей, кроме сексуального влечения, ничего и не связывало.

Люк взял солнцезащитный крем и намазал спину и плечи Эбби, а потом вручил флакончик ей, чтобы она намазала и его тоже. Затем он снова притянул ее к себе и, обхватив руками за ягодицы, поцеловал ее так страстно, что у нее пошла кругом голова. Оторвавшись от ее губ, Люк проложил дорожку из поцелуев к ее груди, мягко покусывая и посасывая ее возбужденные соски и заставляя Эбби тихо стонать от удовольствия.

Потом он поднял голову и кивнул в сторону бассейна.

— Охладимся?

— Может, останемся здесь, где неглубоко?

— Боишься воды?

— Ну-у… Скажем так, каждый раз, когда я пытаюсь плыть, мне бросают жилет и вызывают команду спасателей. В детских домах, куда меня помещали, в расписании не было уроков плавания.

— Значит, научим тебя плавать здесь.

— Элла говорила, что, когда ты учился в школе, ты завоевал кучу медалей, но потом, после развода родителей, бросил плавание.

— Ага, — помрачнел Люк. — Мне стало не до того.

— Потому что ты был слишком занят заботами о матери и сестре?

— Не пойми меня неправильно. Мне нравилось присматривать за Эллой. Она была славным ребенком и не причиняла лишнего беспокойства. Просто мне не хватало юношеских развлечений, и я чувствовал себя немного изгоем. Кому, как не тебе, знать, о чем я говорю.

— Ты прав. Но я считаю, что ты очень помогал Элле и своей маме. Им с тобой повезло.

— Давай окунемся, пока ты не растаяла, — сменив тему, улыбнулся Люк.

Эбби в самом деле таяла от его ласк и от его полных страсти взглядов. И когда она шагнула в бассейн, вода приняла ее в свои прохладные объятия, окутав, словно шелком, ее обнаженную кожу.

Может, плавать не так уж и страшно?

Люк притянул ее к себе и прижал к своей отяжелевшей плоти.

— Есть только одна проблема, когда занимаешься любовью в воде.

— Как надеть презерватив?

— Ага.

— Мы могли бы обойтись без него… — прикусила губу Эбби.

Люк пристально посмотрел на нее, а потом покачал головой:

— Нельзя. Слишком рискованно.

Он очень ответственно подходил к этому делу. Эбби тоже всегда настоятельно рекомендовала своим читателям заниматься безопасным сексом, но втайне желала, чтобы Люк расслабился и ради нее сделал исключение из правил.

— Потому что мы будем встречаться всего одну неделю? — Она постаралась не допустить, чтобы в ее голосе прозвучала горечь, но у нее не очень получилось.

Люк шумно вздохнул и провел ладонью вниз по ее руке.

— Эбби… Подумай сама. Если ты забеременеешь…

— Знаю, знаю, знаю, — не дала ему договорить Эбби. — Для тебя это будет настоящей катастрофой.

— И для тебя тоже, не так ли? — нахмурился Люк.

Эбби хранила непроницаемое выражение лица, а сама вдруг представила, что держит на руках малыша — крошечного темноволосого ангела с ярко-синими глазами. Она заморгала и делано улыбнулась.

— Конечно, и для меня тоже. Я ведь занята карьерой. Я не хочу рожать, пока мне не исполнится лет двадцать семь, а то и позже.

Люк настороженно посмотрел на нее, словно сомневался, стоит ли ей верить.

— Твои противозачаточные надежные, но я не хочу рисковать.

— Люк, все в порядке. Я ведь написала горы колонок касательно этого вопроса. Так легко поддаться порыву страсти и потерять голову, а потом уже ничего нельзя изменить. Я получаю душераздирающие письма от своих подписчиков, которым приходилось иметь дело с нежелательной беременностью и которые после случившегося оставались одни. Ты ответственный и здраво рассуждаешь, и я благодарна тебе за это.

Люк мягко заправил прядь волос ей за ухо.

— Значит, сначала научимся плавать, а потом займемся остальным.

Люк оказался превосходным тренером, и час спустя Эбби хоть и не могла замахнуться на олимпийское золото, но уже спокойно переплывала бассейн без того, чтобы набрать полные легкие воды.

Она сделала еще один заплыв и взглянула в сторону Люка.

— Ну как, я справилась? Я уже потеряла счет, сколько раз я переплыла этот бассейн.

— Думаю, на сегодня достаточно. К тому же я боюсь, что ты можешь обгореть на солнце. Кажется, водой смыло весь крем.

— Я посижу немного в тенечке, а ты поплавай. А то ты возился со мной и не получил никакого удовольствия.

Спустя некоторое время Люк вылез из бассейна. Его совершенно не смущала собственная нагота, но ведь и Эбби рядом с ним тоже чувствовала себя естественно. И физически, и эмоционально. Она рассказала Люку о себе больше, чем кому-либо другому, потому что он умел выслушать, а может, потому что он тоже страдал. Что бы там ни было, у них оказалось что-то общее, что сближало их.

Люк подошел к шезлонгу, на котором лежала Эбби и уселся у ее ног. Он стряхнул головой, и капли воды разлетелись во все стороны.

— Эй! — рассмеялась Эбби. — Отойди от меня.

Он навис над ней, положив ладони по обеим сторонам ее талии.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел?

Эбби провела ладонью по линии его подбородка и заглянула в его бездонные глаза. Нет, она ни за что не отпустила бы его, потому что ей хотелось быть к нему как можно ближе. Эбби задумчиво посмотрела на его губы и очертила их кончиком пальца, стараясь запечатлеть в памяти их сексуальный изгиб.

— У тебя красивый рот. Такой сильный и такой мужественный, но вместе с тем очень мягкий.

Люк обхватил ее палец губами и слегка пососал, что не раз проделывал с ее грудью.

— А мне нравится твой, — сказал он, выпустив ее палец изо рта. — Как ты, наверное, успела заметить.

Ее губы дрогнули в улыбке.

— Как думаешь, когда закончится эта неделя, мы сможем остаться друзьями?

— Конечно, — наморщил лоб Люк.

— Просто… такие вещи иногда усложняют все…

Он взял ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза:

— Ты передумала?

— Нет. Я лишь хочу сказать, что потом приходится сталкиваться со своими бывшими на каких-то семейных встречах и все такое. Элла — почти как родная для меня, и ты тоже, так что…

— Я не вижу, о чем тут волноваться. — Люк поднялся так резко, что чуть не перевернул ее вместе с шезлонгом. — Мы взрослые люди и решим этот вопрос по-взрослому.

— Не понимаю, почему ты так взвился. Я просто переживаю, как наш роман скажется на наших дальнейших отношениях.

— Ты пытаешься испортить наш отдых? — Глаза Люка метали молнии. — Если так, то у тебя получилось. У нас есть всего несколько дней. Давай не будем тратить их на переживания о том, как мы будем смотреть друг другу в глаза на Рождество или Пасху, ладно?

— Прости… — прикусила губу Эбби.

Он шумно вздохнул и снова присел рядом с ней. Взяв ее руку, Люк прижал ее к своим губам.

— И ты меня прости. — Его взгляд снова смягчился. — Я не должен был говорить так резко. Извини.

— А мне не следовало доставать тебя.

Люк заправил еще одну прядку ей за ухо.

— У тебя нос покраснел.

— Я завидую тебе, что ты можешь загорать без слез, — скривилась Эбби. — Моя кожа сначала краснеет, а потом облазит. И появляется еще больше веснушек.

— Они такие миленькие, — сказал Люк и провел кончиком пальца по ее носу.

Эбби улыбнулась и коснулась его губ.

— Ты собираешься завершать то, что начал до нашего урока плавания?

Люк поднялся с шезлонга и потянул ее за собой.

— Я не против заняться сексом под открытым небом, но боюсь, ты обгоришь и наши каникулы будут испорчены. Пойдем в дом.

— Заманчивое предложение.

— Еще бы, — улыбнулся он и жадно поцеловал ее в губы.

Люк открыл глаза и сладко потянулся. Он немного задремал после бурного секса с Эбби и очень удивился, когда взглянул на часы и обнаружил, что проспал несколько часов. Услышав громыхание посуды внизу на кухне, он улыбнулся. Люк отличался чисто функциональным подходом к еде. Он ел, чтобы утолить голод, и останавливался, когда испытывал чувство сытости. Наверное, так сложилось из-за того, что он долгое время жил один.

Люк мысленно вернулся к разговору с Эбби у бассейна. Он не мог понять, зачем она начала говорить о том, что они неминуемо будут сталкиваться в будущем. Может, Эбби хотела, чтобы он подумал о том, что она под конец встретит кого-нибудь другого, и начал ревновать? Но с чего ему ревновать ее? Как только закончится их короткая любовная интрижка, у нее будет полное право продолжать жить своей жизнью.

Они ведь договорились встречаться всего одну неделю.

Но Люку стало не по себе, когда он представил, что встретит ее с другим парнем. Может, ему придется присутствовать на их свадьбе? Стоять и смотреть, как кто-то другой клянется любить ее и хранить ей верность до конца своей жизни?

Ни за что.

Люк спустился вниз и увидел, что Эбби накрывает на стол на террасе с видом на океан. Она надела один из сарафанов, которые он купил для нее, и собрала волосы в небрежный пучок.

— Выспался? — улыбнулась Эбби. — Я поднималась к тебе час назад, но ты крепко спал.

— Нужно было разбудить меня.

— Ой-ой, ты опять хмуришься, — рассмеялась она. — Может, тебе следовало поспать еще немного?

Люку хотелось сказать, что ему скучно лежать в кровати одному, без нее. Но тогда Эбби поймет, что он нуждается в ней.

— Чем я могу помочь тебе?

— Можешь открыть вино. Или лучше шампанское?

— А чего тебе хочется больше?

— Шампанского, — просияла Эбби. — Это мои первые каникулы на частном острове. Точнее, это твои каникулы, не я ведь получила это приглашение.

— Я рад, что смог приехать сюда с тобой и что тебе здесь нравится.

— Знаешь… — замялась Эбби. — Я хочу попросить у тебя кое-что…

— Выкладывай.

— Мне написала Фелисити. Она хочет, чтобы я выложила несколько фотографий нашего отдыха в соцсетях.

— Нет, — сразу же ответил Люк.

— Но что тут такого ужасного?

— Ты можешь выставлять свои фотографии сколько угодно, но, пожалуйста, не надо меня вмешивать в это дело. Я не хочу, чтобы мои снимки появились в прессе.

— На балу ты не возражал.

— Это совсем другое.

— А в чем тут разница? Ты и тогда, и сейчас притворяешься моим женихом. Так что случится, если в прессе появится еще парочка наших фотографий?

— Эбби, наши отношения не настоящие. Нет никаких «мы».

Она поморщилась, словно он ударил ее.

— Но ведь наш роман настоящий… или нет?

— Да. Но только одну неделю.

— Ладно, — сложила руки на груди Эбби. — Но я просто не могу понять, почему ты делаешь проблему из того, чтобы выложить пару снимков в Интернет.

— Послушай, тебе, может, и нравится делиться своей личной жизнью со всем земным шаром, а мне нет. Как только ты выкладываешь что-то в Интернет, это уже нельзя вернуть обратно. Оно остается там навсегда.

— Я не подумала о родителях Кимберли, — вдруг смутилась Эбби. — Наверное, им было бы неприятно…

— Дело не в них. Они знают, что наша помолвка ненастоящая.

— Ты сказал им? — всполошилась Эбби.

— Иначе они узнали бы о нашем романе из прессы. А я не хотел ранить их чувства.

— А как насчет моих чувств? И моей работы? Что будет, если они расскажут кому-нибудь, что наши отношения — всего лишь выдумка? Что тогда? Ты об этом подумал? Если журналисты что-нибудь пронюхают, моя карьера полетит ко всем чертям. Как ты мог так поступить, не посоветовавшись со мной?

Люк тяжело вздохнул. Вот почему он избегал серьезных отношений. Он ранил чувства людей, сам того не зная.

— Послушай, я согласен, что поступил неправильно и сначала надо было обсудить этот вопрос с тобой. Но они никому ничего не расскажут.

— Очень надеюсь, иначе я тебя никогда не прощу. — Эбби запнулась, а потом вопросительно посмотрела на Люка. — Значит… никаких фото? Это твое окончательное решение?

— Я всего лишь хочу, чтобы моя личная жизнь оставалась личной.

— Но что мне сказать Фелисити?

— Можешь сказать ей правду.

— Но тогда я могу потерять работу.

— Но ведь когда-нибудь тебе придется признаться.

— Знаю. Я собираюсь написать разоблачительный пост. Но не переживай. Тебя я ни в чем обвинять не буду. Я напишу, что наши отношения распались по моей вине.

Люк подошел к ней и положил руки ей на плечи.

— Я предлагаю компромисс. Давай я сфотографирую тебя.

— В таком случае фото должны быть просто сногсшибательными.

— Обещаю, — улыбнулся Люк и поцеловал ее в лоб.

Глава 10

После ужина Эбби сидела с Люком на террасе при свете луны. Вечером он сделал несколько снимков, и все они оказались очень даже хорошими. А некоторые так даже потрясающими.

Но Эбби расстраивалась из-за того, что он не захотел быть рядом с ней на этих фотографиях, что еще раз напомнило о его нежелании строить серьезные отношения. А Эбби по глупости надеялась, что он передумает. А ведь она писала о подобных ситуациях сотни раз. Женщины верят, что могут изменить мужчин, и почти всегда дело заканчивается разбитым сердцем. Ведь люди меняются только тогда, когда они сами хотят измениться.

— Еще шампанского? — предложил Люк.

— Думаю, хватит, — прикрыла ладонью свой бокал Эбби. — Я уже и так захмелела.

Она боялась, что напьется и начнет говорить вещи, которые повергнут его в шок. Если у нее развяжется язык, она признается Люку в любви и скажет, что мечтает выйти за него замуж и родить ему детей.

Он откинулся на спинку кресла и посмотрел на залитый лунным светом океан.

— Отсюда не хочется уезжать.

— И не говори, — вздохнула Эбби, вспоминая свою крошечную квартирку с тоненькими стенами, за которыми слышалась ругань соседей или громко включенные телевизоры. В этом раю она не слышала ничего, кроме отдаленных криков чаек и шепота ветра в густых кронах деревьев.

А еще тиканья часов, которые начали отсчитывать обратное время…

Немного погодя Люк сунул руку в карман и достал оттуда квадратную коробочку.

— Это для тебя.

— Что это? — с замиранием сердца спросила Эбби.

— Открой — и увидишь.

Она открыла коробочку и увидела на бархатной подушечке шикарную подвеску с бриллиантом.

— Бог мой…

Она взяла в руки цепочку из белого золота, и бриллиант сверкнул своими гранями так, словно кто-то достал звезду с ночного неба.

— Какой красивый кулон. В жизни не видела ничего более изумительного.

Эбби оторвала взгляд от украшения, пытаясь совладать с бурей охвативших ее эмоций. Никто и никогда не делал ей таких восхитительных подарков. И дело не в том, что подвеска стоила баснословных денег, Эбби тронуло то, что Люк выбирал это украшение специально для нее. Как будто считал, что она достойна этого красивого, неподвластного времени бриллианта.

— Но я не понимаю… Зачем ты купил его для меня?

Он расслабленно пожал плечами:

— Я проходил мимо ювелирного салона и увидел эту подвеску в витрине.

Эбби снова посмотрела на украшение и попыталась сдержать слезы. Она сглотнула и прижала подвеску к груди, пытаясь совладать с охватившими ее чувствами.

Люк подался вперед и взял ее за руку:

— Почему ты плачешь? Тебе не понравилась подвеска? Мы можем поменять ее на что-то другое, если ты…

— О, Люк, — сквозь слезы рассмеялась Эбби. — Она изумительна. Я плачу потому, что никто не делал мне таких потрясающих подарков. Я привыкла к обноскам или презентам из магазинов подержанных вещей. Это очень щедрый жест с твоей стороны, но, пожалуйста, прекрати тратить столько денег на меня.

Люк поднялся из-за стола и помог ей надеть подвеску. Эбби внутренне затрепетала, ощутив прикосновение его пальцев. Справившись с застежкой, Люк поцеловал Эбби в макушку и снова сел за стол.

— Это всего лишь побрякушка. Подарок на память обо мне.

В который раз Люк напоминал ей, что сказка, в которой она оказалась, скоро подойдет к концу.

— Наверное, я долго не смогу тебя забыть. Последние несколько дней… они были самыми потрясающими в моей жизни.

Люк посмотрел на нее, и его губы дрогнули в улыбке.

— Я рад, что ты хорошо проводишь время. Ты заслуживаешь этого.

— А ты хорошо проводишь время?

Он взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее пальцами.

— Мне настолько хорошо, что будет трудно возвращаться к работе.

— Может, тебе следует запланировать еще несколько недель отдыха? — сжала его руку Эбби.

Люк повернул ее ладонь и начал чертить на ней круги, и нежные прикосновения его пальцев зажгли ее кровь.

— Может быть. — Затем он снова посмотрел ей в глаза. — До того, как развелись родители, я очень любил ездить на каникулы. Но потом… все стало по-другому. Мама пыталась держаться, но стоило ей увидеть какую-нибудь парочку, на ее глаза тут же наворачивались слезы. Было очень больно смотреть, как она страдает. Теперь мы редко видимся, потому что я вечно завален делами.

— Может, все потому, что ты сам так захотел. Ты управляешь очень успешной компанией. Так почему бы тебе не делегировать власть, чтобы найти время для личной жизни? Делать всю работу самому вредно для здоровья.

— Но я люблю свою работу, — нахмурился Люк.

— Но, может, тебе нравятся и другие вещи? Но как ты узнаешь об этом, если не выделишь для них время?

— Ладно, мисс Харт. У нас еще есть несколько дней в запасе, чтобы вы научили меня расслабляться. Вы готовы?

— Вызов принят, — с улыбкой ответила Эбби и хлопнула ладонью по его открытой ладони.

* * *

Люк замечательно проводил время, расслабляясь в компании Эбби. Он так давно не веселился, что почти забыл значение этого слова. А еще он забыл поставить телефон на зарядку и вспомнил о нем за два дня до отлета с острова. Но когда Люк подключил его, он ужаснулся, увидев лавину пропущенных звонков из лондонского офиса. Позвонив Кей, он узнал, что с одним из главных проектов, над которым он работал, возникли серьезные проблемы. Но что еще больше потрясло Люка, так это то, что ему вдруг захотелось вырвать зарядку из телефона и наплевать на все эти сообщения и звонки.

— Тебе нет нужды бросать все и возвращаться обратно в Лондон, — успокаивала его Кей. — Дело может подождать день или два. Мы просто подумали, что лучше поставить тебя в известность, на случай…

— Конечно, мне нужно возвращаться, — перебил ее Люк. — Я отвечаю за этот проект. Я знаю все коды и смогу устранить ошибку. Я не могу позволить, чтобы все сорвалось на последней стадии. Я возвращаюсь ближайшим рейсом.

— А как же ваш с Эбби отпуск? Разве тебе не хочется остаться? Ты мог бы отправить инструкции по почте или по скайпу.

Люку действительно не хотелось покидать этот чертов остров и бросать Эбби одну. Но у него не было выбора. Потом порвать с ней будет еще сложнее.

Черт, и о чем он только думает? Нельзя ведь бросить все и слоняться по пляжу, устраивать пикники и заниматься любовью под куполом ночного неба. Такие вещи должны переживать другие люди. Те, которые не тащили на себе груз вины. К тому же Люк совсем забыл, что у него есть обязанности и он должен позаботиться о сотрудниках, работавших под его руководством.

— Нет, — отрезал он. — Я возвращаюсь. Это дело намного важнее отдыха.

— Что случилось? — испугалась Эбби, увидев Люка с телефоном и дорожной сумкой в руках. Она как раз приготовила ужин и накрывала на стол.

— Эбби, прости, но на работе возникли серьезные проблемы. Мне необходимо вернуться раньше. Я вызвал катер. Он будет здесь через полчаса.

У нее упало сердце.

— А как же я?

— Ты можешь побыть тут одна. Нет смысла возвращаться со мной прямо сейчас, потому что я все равно следующую неделю проторчу в офисе.

— Но что я буду делать тут совершенно одна?

— Я попрошу, чтобы кто-нибудь приехал к тебе. Кто-то из персонала или…

— Из персонала? — Эбби не могла поверить своим ушам. — Но почему я должна оставаться здесь с кем-то из персонала, если я хочу быть с тобой?

— Послушай, — натянуто бросил Люк. — У меня сейчас нет времени, чтобы…

— Так найди его. Это важно для меня. Ты не можешь просто так взять и уехать в Лондон. Неужели эти дни, которые мы провели здесь, ничего для тебя не значат? И я тоже ничего для тебя не значу?

— Эбби, — нетерпеливо ответил Люк. — Если ты переживаешь из-за того, что скажут люди, можешь не волноваться. Меня нет ни на одной из твоих фотографий, так что они даже не подозревают, что я тут с тобой.

— Но я знаю. Я буду сидеть здесь и думать о том, как мне хочется, чтобы ты был рядом… потому что я люблю тебя, — выпалила Эбби.

Люк отпрянул, словно она залепила ему пощечину.

— Прекрати. Немедленно.

— Нет, — спокойно возразила Эбби. — Я больше не могу притворяться. Я люблю тебя. И за эти несколько дней мои чувства к тебе стали еще крепче. Я не хочу, чтобы мы расставались. Я хочу быть с тобой всегда.

— Я ведь предупреждал, чтобы ты не строила планы на совместное будущее.

— Но мне кажется, что ты хочешь того же, что и я. Просто ты думаешь, что не заслуживаешь счастья из-за того, что случилось с Кимберли.

— Кимберли тут ни при чем. Ты меняешь условия игры, потому что здорово проводишь время, но, Эбби, наши отношения ненастоящие. И были такими с самого начала. Просто обман, и я по глупости ввязался в это дело, потому что…

— Если ты скажешь, что пожалел меня, я заору так, что повылетают стекла из окон. Мне не нужна твоя жалость. Я хочу твоей любви.

Тут зазвонил телефон, и Люк поставил сумку на пол.

— Не отвечай, — попросила Эбби. — То, что происходит здесь и сейчас, намного важнее этого дурацкого звонка.

Люк сердито взглянул на нее и отвернулся, чтобы ответить.

— Да, я уже в пути. Да. Все под контролем. — Он положил трубку и убрал телефон в карман брюк. — Мне пора. Меня ждут люди.

Люди, которые были для него важнее, чем она. Люк не сказал этого вслух, но все было понятно и без слов. Он решил бросить ее тут одну и даже не предложил поехать вместе с ним. А почему? Ведь она собралась бы за пару минут.

— Люк, ты ведь не был здесь со мной по-настоящему. И то, что ты отказался фотографироваться, только доказывает мою правоту. Я могла с таким же успехом сидеть тут с твоей картонной копией, потому что ты был со мной только внешне, а не сердцем. Ты закрыл ту часть себя, которая мечтает о привычных для других вещах, — о любви, привязанности, семье, будущем — и выбросил ключ.

— Эбби.

— Только не надо читать мне лекции, — оборвала его Эбби. — Я ненавижу, когда ты начинаешь говорить таким наставническим голосом. Почему ты не предложил вернуться в Лондон вместе? Нет, можешь не отвечать. Я сама скажу. Ты хочешь побыстрее порвать эти отношения, не так ли?

— Если на то пошло, я никогда их и не хотел, — холодно заявил Люк.

И тогда все надежды Эбби рассыпались вдребезги. Каждое его слово, словно кинжал, вонзалось в ее сердце, и она с трудом могла дышать.

— Что ж, значит, все кончено. Извини, что причинила тебе столько беспокойства. — Она расстегнула подвеску и положила ему на ладонь. — Забирай. Коробочка наверху. Но ты вряд ли станешь ждать, пока я пойду и принесу ее, а заодно и те вещи, которые ты купил для меня?

— Мне ничего не нужно, — сквозь зубы процедил Люк. — Это подарки.

— Ах да, за оказанные услуги. — От ее взгляда повеяло таким холодом, что мог замерзнуть даже Меркурий. — Спасибо за то, что помог мне. Уверена, следующий мой парень окажется таким же невероятно щедрым.

Его глаза полыхнули огнем, но он сдержался.

— Желаю хорошо провести оставшееся время на острове.

— Не волнуйся, — с вызовом бросила Эбби. — Уж я постараюсь.

Его рейс немного задержали, так что когда он добрался до офиса, один из его сотрудников успел обнаружить проблему и решить ее. Люку бы успокоиться, что его проекту стоимостью миллионы долларов больше ничего не грозит, но ему не давали покоя слова Эбби.

Он ни на секунду не поверил, что она любит его. Она просто боялась потерять работу и не хотела, чтобы окружающие узнали, что она обманывала их.

Его первой ошибкой было то, что он ввязался в эту аферу, а второй — то, что отвез Эбби на тот чертов остров. Они так весело проводили время, что Люк немного потерял голову. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько расслабленным.

Но это не значило, что он хотел, чтобы их отношения продолжались дальше. Конечно, он не раз подумывал о том, чтобы продлить их. А почему нет? Но даже тогда Люк понимал, что не сможет дать Эбби того, о чем она мечтала. То же случилось и с Кимберли, и с остальными девушками, с которыми он встречался.

Так почему с Эбби все должно быть по-другому?

Ему не нужна была сказка, о которой она мечтала. Пусть и дальше играет в психолога и говорит, что Люк загрузил себя работой и закрыл свое сердце на замок. Да, закрыл и чувствует себя превосходно, потому что у него больше не возникает таких проблем, как в прошлом.

Он не хотел ничего.

Ни жены.

Ни детей.

Ни обязательств.

Эбби не имела права настаивать на том, чтобы он бросил все, над чем столько трудился, ради нескольких дней на острове. Люк понимал ответственность возложенных на него обязательств. Он отвечал за сотрудников, которым должен был обеспечить зарплату, клиентов, зависевших от того, насколько удачно осуществится его новый проект.

Но ведь он мог вернуться в Лондон позже…

Люк отмахнулся от этой мысли. Телефонный звонок из офиса послужил удачным предлогом прервать глупые фантазии Эбби. Он правильно поступил, вернувшись назад. Конечно, правильно. Их отношения и так зашли слишком далеко. И Люк даже нарушил собственное правило, позволив ей остановиться у него в доме. И ему не следовало покупать ей ту дурацкую подвеску. Ну почему женщины придают столько значения побрякушкам? Эбби тут же сделала поспешные выводы, а он всего лишь хотел подарить ей что-нибудь нормальное вместо той подделки, которую она носила.

Люк вышел из своего кабинета и столкнулся с Кей.

— Наверное, пожалел, что поспешил обратно? — спросила она. — Эбби очень расстроилась, что тебе пришлось вернуться раньше положенного?

Люк тяжело сглотнул. Он не собирался рассказывать о том, что случилось на острове. И тем более он не привык делиться своей личной жизнью. Это была прерогатива Эбби.

— Она осталась.

— Ты улетел без нее? — Кей смотрела на него так, словно он оставил Эбби на Луне без скафандра. — И бросил ее одну?

— А что тут такого? — пожал плечами Люк. — У нее не было срочных дел, как у меня.

— Но почему она не вернулась вместе с тобой?

— Я не предложил ей.

— Но почему, черт подери? У тебя тиф или какая-то другая зараза?

— Все… не так просто, — выдавил он.

Кей скрестила руки на груди и посмотрела на него с осуждением, как мать, которая отчитывает своего ребенка за проваленный экзамен.

— Ты все испортил, не так ли?

— Может, хватит меня допрашивать? — нахмурился Люк. — Я плачу тебе за работу, а не за то, чтобы ты вмешивалась в мою личную жизнь.

— До Эбби у тебя не было личной жизни. Она — лучшее, что когда-либо случалось с тобой. А я никак не могла взять в толк, почему тебя не было на фотографиях, которые она выставляла в Интернете. Надеюсь, ты не торчал все время в телефоне. Мы старались, чтобы все работало как часы и ты мог отдохнуть, но когда возникли проблемы…

— А что плохого в том, что я пытаюсь оградить свою личную жизнь? — раздраженно спросил Люк. — Я не хочу, чтобы весь мир знал, когда я последний раз пил кофе и что ел на завтрак.

— Но таким образом ты общаешься с людьми.

— Неужели? Тогда я предпочитаю более старомодный способ общения.

— Который был очень эффективным на протяжении последних пяти лет, — сухо заметила Кей.

Люк бросил на нее сердитый взгляд и открыл дверь в свой кабинет.

— Я знал, что тебе не следовало повышать зарплату.

— Хочешь, чтобы я вернула тебе деньги?

— Оставь их, а также свое мнение при себе, — отрезал он. — Понятно?

Кей отсалютовала и щелкнула каблуками:

— Да, сэр.

Эбби летела в Лондон на следующий день в таком дурном настроении, что стюардессы обеспокоились, все ли у нее в порядке. Она вытерла бегущие по щекам слезы и сказала, что у нее аллергия. Эбби прошла таможню, и при виде воссоединившихся пар ее сердце так мучительно заныло, что она испугалась, что оно может не выдержать.

Ну почему Люк не смог полюбить ее? Почему не захотел остаться с ней? Почему бросил ее одну, как делали все те, кого она когда-то любила?

Эбби не могла оставаться на острове без него. Потому что каждый уголок напоминал о том времени, которое они провели вместе. Теперь у нее не осталось ничего, кроме воспоминаний. У Эбби даже не было совместных с ним фотографий, потому что он отказался позировать с ней. Она украдкой сфотографировала Люка несколько раз, когда он не видел, но ни на одном снимке они не были вдвоем. Как будто она выдумала эти каникулы на острове, и это был всего лишь мираж.

Как и вся ее жизнь…

Эбби больше не могла избегать смотреть правде в глаза. Годами она пряталась за паутиной лжи и показывала людям себя такой, какой ей хотелось быть, а не какой она была на самом деле. За маской добившегося успеха человека скрывалась одинокая молодая женщина из неблагополучной семьи, которая мечтала о сказке.

Но ее прекрасный рыцарь заточил себя в башню самоосуждения, и Эбби не могла ничего сделать, чтобы вызволить его оттуда. Ей не следовало даже пытаться. Если бы она изначально сказала правду, она бы не осталась с разбитым сердцем. Так часто она давала советы людям в своей колонке, но сама не воспользовалась ни одним из них.

И вообще, какое право она имела учить людей жизни, если ее собственная представляла собой настоящий хаос? Вся ее жизнь была ложью, и с этим следовало что-то делать.

Прямо сейчас.

И прямо здесь.

Эбби достала свой телефон и начала набирать текст. Фелисити, возможно, возненавидит ее и даже уволит за эту колонку, но, по крайней мере, Эбби больше не будет жить в паутине обмана.

У Люка перед глазами стоял остров, его залитый солнцем пляж, бухта и скала, с которой они с Эбби ныряли в прозрачную океанскую гладь. Это место, отрезанное от остального мира, казалось настоящим раем, где они были наедине с природой. Люк не мог забыть потрясающе вкусную еду, которую готовила Эбби, и неторопливые ужины, когда они вдвоем устраивались под звездным куполом неба и пили шампанское.

Но больше всего у него из головы не шла сама Эбби.

Днем и ночью он думал только о ней одной. Люк закрывал глаза и ощущал, как его касаются ее нежные руки. Он чувствовал своей кожей ее губы и ее язык. Ее улыбка отпечаталась у него на сердце, и, каждый раз, когда Люк представлял ее, в его груди что-то мучительно сжималось.

Когда он возвращался из офиса, ему казалось, что его дом становится все более пустым. Даже работа теперь не приносила такого удовольствия, как раньше. Особенно когда Кей постоянно покачивала головой и, встречаясь с ним взглядом, закатывала глаза.

Она больше не читала ему лекций, но, когда он ушел в тот день с работы, он обнаружил на экране ее компьютера последнюю колонку Эбби. Люку до сих пор удавалось устоять перед искушением, чтобы не прочитать, какую еще ложь придумала Эбби. Но в этот раз он не сдержался. Текст оказался коротким, но искренним и очень откровенным. В нем Эбби рассказала о том, что она росла в детских приютах, потому что у родителей были проблемы с наркотиками и алкоголем. Она призналась, что ей отчаянно хотелось быть такой, как все. В общем, она написала все то, что рассказывала Люку, пока они были вместе.

Он понимал, чего ей стоило сделать подобное признание. Ее поступок был смелым и заслуживал уважения, потому что своей статьей она попыталась помочь людям, которые боролись с теми же проблемами, что и ее родители, чтобы они не чувствовали себя осужденными и знали, что выход есть. Эбби также сказала, что глубоко сожалеет о том, что ее помолвка с мистером Совершенство была обманом, потому что совершенных партнеров не существует. Единственное, о чем можно мечтать, — это самому быть самым лучшим партнером, а любовь позаботится об остальном, если только повезет найти человека, который полюбит тебя.

Люк прочитал эту строчку дважды, и его взор вдруг затуманился.

«Если только повезет достаточно для того, чтобы найти человека, который полюбит тебя».

Эбби любила его. Так почему он не поверил ей? Может, потому что боялся, что ее чувства окажутся недолговечными или кто-то отнимет их у него? Но ведь он сам отказался от них. Встретив девушку, которая полюбила его, он взял и бросил ее одну. Когда на работе возникли проблемы, он даже не предложил ей вернуться вместе с ним в Лондон. Он посчитал работу важнее, чем Эбби.

Но ведь именно Эбби представляла главную ценность в его жизни.

И последние несколько дней только послужили тому доказательством. Без Эбби все вокруг стало серым и мрачным, и Люк вдруг испугался, что навсегда потерял ее.

Ему захотелось увидеть ее немедленно, но сначала следовало решить вопрос, с которым он тянул несколько лет. Он поспешил домой, чтобы собрать вещи Кимберли, и написал сообщение ее родителям.

Люк сложил все наряды Кимберли в картонную коробку, медленно закрыл крышку так, словно закрывал одну из глав своей жизни.

Через несколько минут пришло сообщение от родителей Кимберли, которые писали, что могли бы заскочить на минутку и забрать вещи своей дочери.

Таня и Питер приехали через час, который показался ему вечностью.

— Входите. — Люк поздоровался с ними и пригласил их в дом, неловко обнявшись с ними и пожав им руки.

Таня выглядела так, словно недавно плакала, но тут не было ничего необычного.

— Люк… я хотела поговорить с тобой. Думаю, настало время сказать правду о том, что случилось в тот вечер, когда… погибла Кимберли. — Питер взял ее за руку и ободряюще сжал. — Дело в том… — Таня тяжело сглотнула. — Кимберли собиралась порвать с тобой. Ей понравился другой человек, но у нее не хватало смелости признаться тебе. Она не изменяла тебе. Я знаю это наверняка. Просто не могла решиться уйти от тебя, потому что ты всегда был очень добр к ней. Думаю, единственной причиной, по которой она не сказала тебе правду, было то, что ей казалось, будто она предает тебя, влюбившись в другого человека, но все еще находясь в отношениях с тобой.

Люк не мог поверить своим ушам. Кимберли собиралась бросить его? Неудивительно, что он чувствовал, будто их отношения изжили себя. Но Люк всегда винил только себя.

— Но почему вы не сказали мне об этом раньше?

Таня смущенно опустила глаза.

— Мне казалось, что ты будешь очень сильно страдать, когда узнаешь, что она полюбила кого-то другого. Ты всегда относился к ней по-доброму и проявлял терпение. А я знаю, что у моей дочери характер был не из легких. До встречи с тобой Кимберли пережила сокрушительную сердечную травму, и в тебе она увидела надежного человека, которому можно довериться и который мог позаботиться о ней. Но под конец ей захотелось большего. Она хотела того же, что и все остальные. Настоящей любви.

Значит, они думали, что Люк любил их дочь, и он не видел смысла в том, чтобы разубеждать их.

— Спасибо, что сказали, — ответил он.

— Мы переживали, когда узнали, что ты расстался с Эбби Харт, — сказала Таня. — Я обрадовалась, что ты наконец встретил хорошего человека. По-настоящему обрадовалась. Я думала, что буду расстраиваться, но нет. Но я почувствовала себя ужасно, когда узнала, что вы больше не вместе. И тогда я подумала, может, к вашему разрыву причастно то, что случилось с Кимберли. И я больше не могла тянуть и решила открыть тебе правду, которую следовало сказать еще тогда. Может, моя дочь и не любила тебя так, как ты ее любил, но она любила тебя. Просто это была не та любовь.

Люк тепло обнял ее, а потом потянулся к Питеру и обнял и его тоже. Так они постояли молча втроем и почтили память Кимберли.

И впервые за пять лет Люк почувствовал, как с его плеч свалился непомерный груз.

Эбби приготовилась к катастрофе, которую ожидала после своих признаний, но случилось обратное. Ее почтовый ящик буквально завалили письмами поддержки и ободрения, а Фелисити даже заикнулась о повышении зарплаты.

Но Эбби все равно оставалась в подавленном настроении.

Элла звонила ей каждый день после ее возвращения с острова. Но, к большому удивлению Эбби, она ни разу не заикнулась о своем брате, сказав, что не собирается принимать ни одну из сторон и что они оба взрослые люди и сами решат свою проблему.

Только Эбби боялась, что Люк может так и не разобраться с теми вещами, которые лишали его нормальной жизни на протяжении пяти долгих лет. И ей не хотелось думать о том, что он может до конца своих дней оставаться одиноким.

Хотя, может, ее ждало то же самое?

Ведь Эбби не желала видеть рядом с собой никого, кроме Люка. Он был ее мистером Совершенство, которому стоило всего один раз нахмуриться, чтобы похитить ее сердце.

Она тяжело вздохнула и с удивлением посмотрела на Сабину, вошедшую в ее кабинет с огромным букетом роз.

— Это тебе.

— Мне? — удивилась Эбби.

— Ага. И это еще не все, — подмигнула Сабина. — У тебя за дверью целый цветочный магазин. И фруктовая лавка.

— Ты о чем?

— О клубнике. Покрытой шоколадом. А еще есть шампанское. Бутылок десять.

У Эбби задрожали колени.

— Кто их прислал? — выдавила она.

И тут на пороге появилась высокая мужская фигура.

— Это от меня, — сказал Люк и, стремительно приблизившись к Эбби, опустился перед ней на одно колено. — Радость моя, прости меня. Я был таким дураком. Не могу поверить, что мог оставить тебя на острове совершенно одну. Это было просто ужасно с моей стороны. Умоляю тебя, прости меня. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить то, что испортил. Я даже куплю этот чертов остров, чтобы мы могли вернуться назад и провести настоящие каникулы. И я не буду вести себя как идиот и бросать все, словно работа — это единственное, что меня заботит. Эбби, ты для меня главнее всего. Я люблю тебя.

Эбби почти ничего не видела из-за слез.

— О, Люк, — обнимая его, сказала она. — Конечно же я прощаю тебя. Я безумно хотела услышать от тебя эти слова. Я так сильно люблю тебя, что готова взорваться.

Он улыбнулся так нежно, что ее сердце забилось в два раза сильнее.

— Ты любовь всей моей жизни. Я не могу жить без тебя. Эбби, ты выйдешь за меня, чтобы сделать самым счастливым человеком на земле?

Эбби всхлипнула и расплылась в улыбке. Разве можно было услышать еще более искреннее предложение руки и сердца от влюбленного человека?

— О, дорогой, конечно же я выйду за тебя. Но с чего ты вдруг передумал? Мне казалось, что ты…

— Мне стыдно за то, как я отталкивал тебя, ведь с самой первой нашей встречи мне хотелось только одного: чтобы ты была рядом. Радость моя, я люблю тебя. Наверное, я влюбился в тебя еще во время нашей первой встречи, когда ты улыбнулась мне.

— Бог мой, я поверить не могу, что ты сделал мне предложение на виду у всех, — сказала Эбби и посмотрела на собравшихся у ее кабинета сотрудников, включая Сабину, которая наблюдала за происходящим с мокрыми от слез глазами, словно смотрела какую-то мелодраму.

— Мне все равно, что на нас смотрят. Они даже могут снимать видео и выкладывать его в Интернет. Я хочу, чтобы все знали, как сильно я люблю тебя.

Эбби даже не подозревала, что можно быть настолько счастливой. Люк любил ее. Он хотел жениться на ней. И ее мечта, ее сказка стала реальностью.

Люк встал и притянул ее к себе.

— Я хочу, чтобы ты была рядом со мной до конца моих дней. — Он прижал ее руку к своей груди, чтобы Эбби услышала, как громко стучит его сердце. — Я не могу обещать тебе идеальной жизни. Я даже не могу обещать тебе, что буду идеальным мужем, но я могу пообещать любить тебя и заботиться о тебе до самой смерти. — Он искоса взглянул на собравшуюся толпу зрителей. — Наверное, они ждут, чтобы мы скрепили эту клятву поцелуем. Что скажешь?

— Я не против, — улыбнулась Эбби и потянулась к его губам.

Эпилог

Год спустя…

Эбби вышла на залитую солнцем террасу, где ее ждал Люк. Остров, на котором они когда-то отдыхали вместе, теперь принадлежал им. Люк настаивал, что это его свадебный подарок.

Они с Люком не были идеальной парой, но любовь друг к другу покрывала множество их недостатков. Теперь ее ужасное прошлое казалось таким далеким. Любовь, которую Люк буквально изливал на нее, более чем компенсировала все то, что ей пришлось пережить в детстве. Ни дня не проходило без того, чтобы он не признался ей в любви. И он всегда говорил о своих чувствах первым и доказывал свою любовь на деле. Например, он не обращал внимания на звонивший телефон, когда Эбби делилась с ним чем-то важным, а иногда и какими-то пустяками. Люк сделал так, что она чувствовала себя самым главным человеком в его жизни, и она ценила его за такое отношение.

Эбби держала за спиной тест на беременность и с улыбкой смотрела на Люка.

— Что читаешь? — поинтересовалась она, глядя на книгу, лежавшую у него на коленях, а потом наклонилась и поцеловала его в макушку.

Люк поймал ее за руку и притянул к себе, быстро отложив книгу в сторону.

— Так, кое-что по работе, но ты намного интереснее, — ответил он и тут же нахмурился. — Эй, а что это ты прячешь за спиной?

— Угадай, — расплылась в улыбке Эбби. — Люк, у нас будет ребенок.

Он тяжело сглотнул, и на его глазах заблестели слезы.

— О, дорогая. Это чудесная новость. Я поверить не могу. У нас будет ребенок. — Он радостно рассмеялся и, нежно притянув ее к себе, поцеловал. — Уверен, из тебя получится превосходная мать.

— А ты будешь потрясающим отцом. Знаешь, я очень рада, что ты помирился со своим отцом.

— Он далеко не идеальный, — улыбнулся Люк, — но он старается.

— Может, дедушка из него получится неплохой. Иногда такое случается.

Люк нежно коснулся ее щеки, и его глаза засветились такой любовью, что у Эбби перехватило дыхание.

— Радость моя, ты помогла мне измениться в лучшую сторону, и благодаря тебе я научился понимать людей, принимать их и прощать.

— Ты тоже многому научил меня, — заверила его Эбби. — Например, честно говорить о том, чего я хочу. А прямо сейчас я хочу тебя.

Люк прильнул к ее губам и прижал ее к себе еще крепче.

— Прекрасно. Потому что наши желания совпадают.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg