«Искры незабываемых чувств»

Искры незабываемых чувств (fb2) - Искры незабываемых чувств [Indebted to Moreno] (пер. А. А. Стоян) 812K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кейт Уолкер

Кейт Уокер Искры незабываемых чувств

Indebted to Moreno

© 2016 by Kate Walker

«Искры незабываемых чувств»

© «Центрполиграф», 2018

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2018

Пролог

Почти полная луна висела в ночном небе. Свет ее был холоден и неприветлив. Роуз выскользнула за дверь и с предельной осторожностью закрыла ее. Она внутренне содрогнулась, услышав скрип старых петель, и замерла от ужаса, ожидая, что кто-нибудь проснется наверху и побежит за ней, как ее отчим три месяца назад. Но в доме было по-прежнему тихо. Не слышно ни шороха, будто там никто и не обитал. Однако ей было прекрасно известно, что за обветшалыми окнами с потрескавшимися стеклами на верхнем этаже спят шесть человек.

Лунный свет показывал ей дорогу к шоссе, заросшую сорняками и усыпанную жестяными банками из-под пива и пластиковыми пакетами с мусором. Охвативший девушку страх требовал от нее бежать сломя голову, но голос разума подсказывал, что надо передвигаться тихо, чтобы не шуметь и никого не разбудить. У Роуз сердце замирало при мысли о том, что сейчас позади нее раздастся какой-нибудь шум, ее окликнут, и этот крик заставит всех проснуться и броситься в погоню за ней.

Включая одного очень опасного человека.

Роуз задрожала, думая о мужчине, который оставался в доме. О мужчине, которого еще совсем недавно она считала своим спасителем. Ей необходимо расстаться с ним, или ее жизнь пойдет под откос.

Горькая ирония заключалась в том, что когда-то этот заброшенный дом показался ей убежищем, которое защитит ее от навязчивого внимания мерзкого отчима. А теперь девушка осознала, что на самом деле угодила из огня да в полымя.

– О, Джетт… – сорвалось с ее губ.

В памяти Роуз невольно всплыла картина: его крепкое тело, лежащее на пыльном деревянном полу спальни, которую они называли своей. Джетт всегда спал в одной и той же позе, положив руки под голову. Они заменяли ему подушку. Длинные иссиня-черные волосы наполовину закрывали его лицо. Они обычно сразу же проваливались в сон после страстной ночи любви. Но хватало одного неловкого движения или едва слышного шороха, как он немедленно просыпался.

Когда Роуз, практически не дыша, выбралась из-под одеяла, Джетт зашевелился в полудреме, а затем приподнялся. Она пробормотала, что ей надо отлучиться в туалет, и только тогда он снова лег и закрыл глаза.

– Не задерживайся, – прозвучал короткий приказ.

И хотя Роуз знала, что он ее не видит, она все-таки покорно кивнула, отчего длинная прядь великолепных огненно-рыжих волос упала ей на лицо.

– Всего на минутку, – выдавила она, хотя прекрасно знала, что это ложь, что больше они никогда не увидятся. У нее есть только один шанс выбраться отсюда, пока все не полетело к чертям. Нельзя упустить его.

И все же, пока Роуз бежала по заброшенной дороге, странное двойственное ощущение как будто разрывало ее сердце. Горькое чувство потери смешивалось с осознанием того, что все, казалось бы, обретенное ею за последние три месяца, на самом деле было всего лишь иллюзией.

А что, если… Нет, никаких «если». У нее нет будущего с этим мужчиной, в которого она, глупая, по уши влюбилась, которому отдала свою душу и тело. Роуз слишком поздно узнала всю правду о нем.

Стоило сразу догадаться, что перед ней вовсе не рыцарь на белом коне, когда Джетт подобрал ее на улице. Но в тот момент Роуз было так одиноко, что она с благодарностью приняла его помощь. Однако оставаться с ним она больше не желала. Ведь у нее появились веские доказательства того, что он имеет непосредственное отношение к торговле наркотиками. И из-за этого погиб один из их стаи. Девушка содрогнулась при мысли об этом.

Именно поэтому Роуз должна была немедленно покинуть заброшенный дом, бежать как можно дальше и не оглядываться.

До Роуз донесся шум подъезжающих машин. Полицейские уже прибыли, получив от нее наводку. Ее жизнь здесь закончилась.

Ноги сами уносили Роуз от обветшавшего здания, которое несколько месяцев служило ей домом. Легкие девушки горели от быстрого бега, когда она свернула налево и притаилась в чаще леса. Вереница полицейских машин остановилась у крыльца.

Все кончено… Но истина заключалась в том, что ничего на самом деле и не начиналось. Глупая наивность сыграла с ней жестокую шутку, заставив поверить в то, чего никогда не было. Иллюзии рассыпались в прах и погребли Роуз под обломками.

Глава 1

Найро Морено спустился по трапу своего личного самолета и недовольно нахмурился, когда порыв холодного ветра ударил ему в лицо, а дождь пошел еще сильнее.

– Проклятье! – выругался он, поднимая воротник куртки. Ветер подхватил слово и унес его ввысь, к серому безрадостному небу. – Как же здесь холодно!

Хотя чего можно ожидать от Англии? Казалось, погода стала еще более неприветливой специально к его приезду, чтобы напомнить ему, как сильно ненавидит он эти места.

Когда-то Найро надеялся, что здесь, в Лондоне, ему удастся наконец-то начать жизнь заново, но все закончилось печально, а его сердце было безжалостно разбито.

Его невольно охватили горькие воспоминания. В том чертовом доме тоже всегда было холодно, кроме тех ночей, когда ему удавалось уговорить Рыжую забраться в его старый спальный мешок.

Леденящее душу предательство… Безжалостное сердце той, которую он считал доброй и нежной… Рыжая оставила Найро без ничего и исчезла, растворившись в ночи.

«Что ж, скатертью дорожка», – подумал мужчина, усаживаясь в автомобиль, который ожидал его, и прогоняя назойливые призраки прошлого. У него не было намерения разыскивать ее. Все его силы и время были направлены на то, чтобы вернуть контроль над своей жизнью и воссоединиться с семьей. Жестокий поступок Рыжей чуть не лишил его этой возможности, поэтому Найро не позволял себе даже думать о ней. Он получил второй шанс и не собирался его упустить. Поездка в Лондон станет последним шагом к цели, которую он сам перед собой поставил.

– Дакре-стрит, – сказал Найро водителю, когда тот спросил, куда его отвезти. Оставалось только надеяться, что водитель знает, где находится эта улица.

Он откинулся на спинку сиденья, смахнув мокрые волосы со лба. Ему нужно выполнить свою задачу и сдержать обещание, данное Эсмеральде. Самое важное для него сейчас – счастье его маленькой сестренки. И он готов на все, лишь бы ее желание осуществилось.

Луиза выбрала самый неудачный момент, чтобы заболеть и не явиться на работу. Роуз вздохнула и заправила за ухо прядь темно-рыжих волос, которая выбилась из аккуратно заплетенной косы. Если судить по беспорядку в приемной, ее обычно организованная и расторопная помощница плохо почувствовала себя еще вчера. Документы и вещи валялись как попало, а на страницах блокнота, где записаны детали предстоящей встречи, красовались пятна от кофе.

Впрочем, Роуз и так все прекрасно помнила. Эта встреча была назначена еще неделю назад. С ней связалась по телефону женщина, говорившая с сильным иностранным акцентом. Она представилась секретарем Найро Морено.

– Найро Морено… – пробормотала Роуз себе под нос, вглядываясь в размытые строчки в блокноте. Представитель семьи испанских аристократов, старший сын, по словам его секретаря. И он хочет поговорить с ней о подвенечном платье?

Она собиралась узнать побольше об этом испанце с помощью Интернета, но ее мать так плохо чувствовала себя прошлым вечером, что Роуз пришлось все внимание сосредоточить на ней.

Когда по электронной почте пришло письмо, подтверждающее встречу, Роуз несказанно обрадовалась. Похоже, сама судьба пришла ей на выручку. Забота о матери измотала молодую женщину, выжав из нее все соки. Из-за скандала, связанного с ее свадьбой, которая так и не состоялась, заказов у нее не было. Арендная плата за помещение, где располагался бутик, была просрочена, как и плата за квартиру. Но если Морено действительно выберет ее в качестве модельера подвенечного платья для его сестры, а также нарядов для подружек невесты, которых, кажется, будет не меньше дюжины, это спасет ее от разорения. Такой заказ восстановит репутацию Роуз, поможет ей преодолеть финансовые трудности и, возможно, даже поспособствует выздоровлению матери.

Джой прошла через долгую и тяжелую борьбу с раком, который у нее обнаружили год назад. Химиотерапия и операция истощили ее силы, и только сейчас она стала понемногу поправляться. Малейший стресс губителен для нее. Роуз боялась, что может потерять маму теперь, когда их отношения, такие непростые десять лет назад, начали налаживаться.

Потенциальный клиент должен вот-вот появиться. Нетерпеливо постукивая авторучкой по столу, Роуз нахмурилась, глядя в окно на сильный дождь, не прекращающийся с самого утра. Не лучший день, чтобы нарисовать в воображении картину летней свадьбы.

Джетт ненавидел такую погоду, потому что старый особняк не отапливался. Поэтому во время ненастья они грелись в объятиях друг друга…

Всплеск воспоминаний затуманил на мгновение разум женщины, авторучка выскользнула из ее руки, упала на пол и закатилась за шкаф.

– Черт!

Встав на четвереньки, Роуз пошарила рукой под шкафом, пытаясь отыскать авторучку. Именно в этот момент позади нее послышался стук закрывающейся двери. Ворвавшийся в приемную поток холодного влажного воздуха возвестил о том, что кто-то пришел.

– Извините! Всего минутку.

– Хорошо.

Какой глубокий томный голос с интригующим акцентом! Ну конечно, это же испанский аристократ. Как его там зовут? Найро…

Со стыдом осознавая, как ужасно она выглядит в такой нелепой позе – в узкой юбке, обтягивающей зад, выставленный напоказ, – Роуз наконец достала ручку, но, прежде чем подняться на ноги, успела стукнуться головой о шкаф.

Найро был вовсе не прочь подождать. Ему понравилось зрелище. Округлая попка покачивалась из стороны в сторону, пока ее хозяйка что-то искала на полу. Скрестив руки на груди, он прислонился к двери, любуясь прекрасным женским телом и чувствуя, как его пульс набирает темп.

Ему и в голову не приходило, что во время вынужденной поездки в Англию выдастся приятная возможность предаться плотским утехам. Слишком много всего еще предстояло сделать дома, в Испании, учитывая требования семьи жениха, и Найро отвел себе лишь пару дней, чтобы отдохнуть от непрекращающегося хаоса, в который вылилась подготовка к свадьбе века.

Теперь же, неожиданно столкнувшись с незнакомой соблазнительницей, он решил пересмотреть длительность своего пребывания в Лондоне. Слишком долго Найро приходилось отказывать себе в удовольствии разделить с женщиной постель. Смерть его отца, неустанная и изнуряющая работа, необходимая для процветания семейной усадьбы и бизнеса, а также помолвка Эсмеральды и предстоящая свадьба отнимали у него все время и силы.

Неожиданная перспектива короткой интрижки в сером промозглом Лондоне показалась ему вполне привлекательной.

– Нашла!

Радость в голосе женщины заставила Найро улыбнуться. Но улыбка тут же сползла с лица мужчины, когда хозяйка бутика повернулась к нему лицом.

Рыжие волосы. Его проклятие. Хотя они темные, с медным отливом, а не огненно-рыжие, как у девушки, которая преследовала его в сновидениях…

Рыжая…

Это прозвище эхом пронеслось в его голове, грозясь всколыхнуть давно погребенные обломки прошлого. Найро упорно отталкивал эти воспоминания, пока приводил в порядок свою жизнь, восстанавливая разрушенные связи. Меньше всего ему хотелось снова стать одержимым мыслями о том времени, когда он жил в Лондоне… при совершенно других обстоятельствах.

«Оранж» – так называется бутик, который Эсмеральда просила найти. Это название напомнило Найро о полном боли прошлом.

– Простите, я… Ой! – воскликнула незнакомка, чем вывела его из состояния глубокой задумчивости.

Видимо, она слишком резко подняла голову и ударилась об угол шкафа. Найро тут же подошел к ней и протянул руку:

– Позвольте мне помочь…

«Этот голос будто создан для того, чтобы сводить женщин с ума», – пронеслось в голове Роуз.

От прикосновения сильной твердой руки по ее телу словно пробежал разряд электрического тока.

– С-спасибо.

От неожиданного удара и боли у нее на глазах выступили слезы, и она быстро-быстро заморгала, чтобы вернуть четкость зрения. Мужчина властно развернул ее к себе, причем так быстро, что Роуз чуть не упала ему на грудь. Все же ей удалось восстановить равновесие и удержаться на ногах.

Ее тут же бросило в жар от близости крепкого мужского тела и его соблазнительного аромата – мускуса с цитрусовыми нотками и едва уловимой примесью дождя и свежести, которые он принес с собой с улицы.

Вдруг сознание Роуз невольно сконцентрировалось на одном слове, на одном мужчине, на одном воспоминании.

Джетт… Это имя ворвалось в ее мысли непрошеным гостем.

Нет! Почему она о нем вспомнила? Прошло десять лет с тех пор, как Роуз убежала из полуразрушенного дома, который стал прибежищем для таких же беспризорников, как и она. За эти годы ей удалось собрать свою жизнь по кусочкам и добиться определенного успеха. Все-таки к ней приехал испанец-аристократ, чтобы заказать подвенечное платье.

Этот заказ ей очень нужен. В бутик Роуз впервые поступило предложение из-за границы. До этого ее услугами пользовались в основном только жители близлежащих районов Лондона. Если не считать платья, которое она сшила для своей подруги Марины Марриот, ставшей женой восходящей звезды кинематографа.

– Я в порядке…

Роуз хотелось, чтобы ее голос звучал более уверенно… и чтобы она догадалась отпустить его руку намного раньше.

– Отлично.

И снова его до невозможности сексуальный голос возродил воспоминания о парне, который говорил с подобным экзотическим акцентом. Но Джетт ни за что не надел бы такой костюм, а незнакомец выглядит в нем потрясающе. Очевидно, костюм сшили на заказ, потому что он великолепно подчеркивает все достоинства его мужественной фигуры: широкие плечи, накачанную грудь и длинные мощные ноги, на которых красуются начищенные до блеска стильные туфли. Так же как и она, Джетт всегда ходил в одном и том же. Роуз, спасаясь от домогательств отчима, сбежала из дома в футболке и джинсах и, кроме этих вещей, ничего не имела при себе, когда ее приняли в стаю.

Наконец четкость зрения вернулась к ней, и она разглядела точеные черты лица самого красивого мужчины, которого ей когда-либо приходилось видеть. Глаза цвета темного янтаря, обрамленные удивительно густыми черными ресницами, впились в нее. Взгляд мужчины был непроницаем. Роуз буквально зачаровали его высокие скулы и легкая щетина, затеняющая волевой подбородок. Чуть приоткрытые чувственные губы испанца будто приглашали поддаться соблазну. И Роуз вспомнила, какие они на вкус…

Казалось, мир перевернулся. Голова у нее пошла кругом.

– Джетт…

На этот раз она даже не пыталась сдержаться. Слово слетело с ее губ на одном дыхании, когда Роуз поняла, кто стоит перед ней.

Тот, кто преследовал ее по ночам. Даже когда она много лет назад убежала из полуразвалившегося дома, он все равно остался с ней, в ее мыслях и приходил во снах, от которых Роуз просыпалась вся в поту и с бешено колотящимся сердцем. Тот, кого ей пришлось сдать полиции, когда она узнала, каким способом он добывает деньги.

– Джетт? – ледяным тоном повторил незнакомец и нахмурил густые брови.

Его прекрасные глаза сузились, а губы превратились в тонкие напряженные ниточки, когда он сделал шаг назад.

– Рыжая… Я не знал, что ты здесь работаешь.

Возможно, эта реплика означает, что Джетт появился в бутике совершенно случайно. Что он не выслеживал ее. Впрочем, зачем ему заниматься ее поисками спустя столько лет? Однако эта мысль не успокоила трепещущее сердце Роуз. Сотни бабочек внизу живота яростно запорхали. Итак, Джетт вовсе не искал ее. Это всего лишь превратность судьбы.

Но ударение на слове «ты» испугало ее. Роуз вдруг осознала, что находится с ним в офисе наедине. Даже Луизы нет. Напряжение сковало ее плечи и спину.

– А я не знала, что ты работаешь на Найро Морено.

Неожиданно уголки его губ дернулись вверх, изображая что-то похожее на улыбку, которая, впрочем, была абсолютно лишена тепла и больше походила на хищный оскал. Его взгляд будто пригвоздил Роуз к месту.

– Не работаю… Я и есть Найро Морено. Я должен встретиться здесь с мисс Кавальеро. А что такое, Рыжая? – Улыбка мужчины становилась все шире. – Ты подумала, что я пришел сюда, чтобы увидеть тебя? Что я искал тебя все эти годы?

Найро понял, что угадал ход ее мыслей. Это было написано на ее красивом личике. Та юная девушка, которую он не мог забыть, в свое время обещала стать настоящей красавицей, но Найро и предположить не мог, что она превратится в столь сексапильное и обворожительное создание.

Упругая попка, которую он успел оценить чуть раньше, была всего лишь частью идеальной женственной фигуры, все прелести которой подчеркивали кружевная блузка кремового цвета и темно-синяя облегающая юбка. Волосы – когда-то огненно-рыжая копна, давшая ей прозвище, – заметно потемнели, стали золотисто-каштановыми, но некоторые пряди по-прежнему были яркими. Миндалевидной формы зеленые глаза теперь казались еще более раскосыми благодаря легкому макияжу.

Какого черта она появилась на его пути? Ведь из-за нее чуть не разрушилась его жизнь. Десять лет назад, будучи наивным пареньком, Найро готов был потерять все ради нескольких коротких ночей любви и впустить Рыжую в свое сердце. Но девушка предала его, продемонстрировав, что их чувства ничего для нее не значат.

– У меня и так ушло на это слишком много времени, ты не считаешь? Зачем мне снова искать встречи с тобой? Не волнуйся, Рыжая, я пришел, чтобы поговорить с твоим боссом.

– С моим боссом?

– С мисс Кавальеро. Владелицей этого бутика и модельером…

Он взмахом руки указал на два подвенечных платья, надетые на манекены, стоящие в углу офиса. «Получается, он уверен, что я здесь всего лишь секретарь», – с облегчением подумала Роуз. Но Джетт… то есть Найро, собирается сделать крупный заказ…

Нет, нет, нет! Она не может и не будет работать на него. Пусть заказ сулит ей успех и прибыль, но никакие деньги не окупят необходимость проводить с ним время. Судя по всему, изначально он не намеревался поквитаться с ней, однако сейчас ему даже трудно вежливо разговаривать.

Как же ей выпутаться из этого?

– Так где же она?

Вопрос прозвучал так резко и надменно, что по спине Роуз пробежал холодок. Ей стало не по себе от нескрываемой злости сверкающей в его темно-янтарных глазах.

На мгновение желание поставить его на место, объяснив, что она и является тем модельером, ради которого он прилетел в Лондон, вступило в борьбу с чувством самосохранения. Надо поскорее избавиться от него, иначе новое вторжение Джетта в ее жизнь опять приведет к катастрофе.

– Она не придет. Ее матери стало плохо.

Что ж, почти правда…

– Почему мисс Кавальеро не предупредила меня? – Его голос дрогнул от негодования. – Профессионалы так себя не ведут.

– Это непредвиденная ситуация. Ей позвонили, и она сразу же уехала.

– Понятно.

Найро нетерпеливо сдвинул манжету белоснежной рубашки и взглянул на часы. Человек, которого Роуз знала когда-то, никак не мог позволить себе роскошные платиновые часы.

Если, конечно… Ее пронзил страх, напомнивший о том, почему именно она спасалась бегством в ту роковую ночь.

– Я уверена, она с тобой свяжется…

…когда придумает какую-нибудь отговорку.

Какую-то причину, по которой не сможет принять заказ. Сейчас ее мозг не силах помочь ей в этом. Поэтому надо отделаться от этого человека и сделать все, чтобы они больше никогда не встретились.

– Я буду ждать ее сообщения.

В его тоне прозвучала настоящая угроза, и Роуз с опаской затаила дыхание.

– Я передам ей, – чуть ли не пропищала она.

Избегая взгляда Найро, Роуз поспешила к двери, нарочно стараясь держаться подальше от него, чтобы случайно не прикоснуться к его рукам, которые сейчас лежали на ремне из гладкой кожи, опоясывающем талию мужчины. Ни в коем случае нельзя вспоминать, как когда-то эти длинные пальцы ласкали ее.

– Не забудь.

Найро наблюдал за этой новой Рыжей, решительно марширующей к двери. Вот она рывком открывает ее и стоит напряженная, мечтая поскорее выставить его за порог. Он силился напомнить себе о том, что эта хрупкая девушка запятнала его имя именно тогда, когда он – тогда его знали как Джетта – пытался вернуть уважение своего отца. Но вместо этого Найро вспоминал, какой нежной была ее кожа, каким теплым тело, когда он обнимал ее на полу в пустой комнате заброшенного дома. От Рыжей по-прежнему исходил ее неповторимый удивительный аромат, спрятанный под нотками изысканного парфюма. Этот аромат снова пробудил в нем голод, который Найро столько лет безуспешно пытался заглушить, несмотря на огромное количество любовниц.

– Как только я ее увижу, – отозвалась Рыжая, взглядом давая ему понять, что пора уходить.

Ей не терпелось избавиться от него, и именно поэтому ему все сильнее хотелось задержаться.

Волна воспоминаний поглотила и ее тоже. Это читалось в ее потемневших глазах с расширенными зрачками. Дыхание давалось Рыжей с трудом, и Найро заметил, как бешено пульсирует жилка на ее тонкой шее.

– Твоя хозяйка всегда настолько необязательна? – поинтересовался он ледяным тоном, с извращенным удовольствием уловив, как дрогнули ее губы.

Как это возможно? Оказывается, он до сих пор не забыл вкус этих губ, которые когда-то с нежностью целовали его.

– Ей иногда трудно распределять свое время из-за непредвиденных обстоятельств.

– Она так занята, что готова потерять выгодный заказ? – с вызовом поинтересовался Найро.

Всего несколько минут назад Роуз считала, что предложение Найро – настоящий подарок судьбы, преподнесенный ей в красивой упаковке с золотой ленточкой. Но, открыв коробку, она обнаружила там горсть пепла, в которой притаилась ядовитая змея, готовая напасть в любую минуту.

К сожалению, придется отказаться от этого контракта. Но сначала надо выпроводить Джетта из магазина, изгнать его из ее личного пространства, чтобы все обдумать и найти выход, который не разрушит ее профессиональную репутацию раз и навсегда.

– Я не могу ничего об этом сказать. Поэтому, если ты не возражаешь… Я тебя не задерживаю.

У нее затряслись колени при виде дьявольской улыбки, появившейся на его лице.

– Мы же только что нашли друг друга, – запротестовал Найро. Его тон был полон желчи.

– Не думаю, что ты скучал по мне.

Ее слова прозвучали так, будто она сожалела об этом. Только этого не хватало! Но смелость покинула молодую женщину, опустошив и обессилив ее. Роуз действительно боялась того, что может произойти, если она начнет дерзить ему.

– Рада бы сказать, что приятно снова тебя увидеть, но это неправда. Поэтому прошу тебя уйти. Вечером планируется мероприятие – дефиле свадебных платьев, – и мне надо к нему подготовиться.

Желание Роуз избавиться от него раздражало Найро. В прошлом она дарила ему совершенно иные чувства. Тогда он позволил ей проникнуть в его сердце и испытывал к ней такую нежность, на которую был способен только по отношению к Эсмеральде.

Искушение заупрямиться и не двигаться с места, чтобы позлить ее, не давало ему покоя. Однако его тут же осенила другая мысль. Не стоит торопить события. Не сейчас. Теперь ему известно, где найти Рыжую. Лучше немного подождать и разузнать о ней побольше. А затем разрушить ее жизнь так же, как она разрушила его, оставив после себя одни руины.

Найро резко кивнул в ответ на ее просьбу. Ее плечи немедленно опустились от облегчения, а поджатые губы слегка расслабились.

– Передай мисс Кавальеро, что я пришел вовремя. И что я жду незамедлительного назначения новой встречи.

Он выполнит просьбу сестры как можно скорее и закажет модельеру платье ее мечты, а затем бросит все свои силы на достижение новой, неожиданно появившейся цели – сведения счетов с Рыжей.

Прошлое, полное боли, снова обожгло Найро воспоминаниями. Непокорство в ее изумрудных глазах толкнуло его к краю пропасти, лишив самообладания. От него не укрылось то, как напряжена каждая мышца ее стройной фигурки, как нервно вздымается и опускается ее высокая грудь под тонким кружевом.

– Рыжая…

Если бы он только знал, как она ненавидит это прозвище! Роуз не могла глаз отвести от него. Взгляд Найро будто прожигал ее насквозь. Вдруг он медленно поднял руку и прикоснулся к ее лицу. Подушечки его пальцев мягко легли на щеку Роуз.

– Я никогда не предполагал, что увижу тебя снова. Забавно встретиться вот так.

Забавно? Она часто мечтала об этом в прошлом, но одновременно впадала в ужас при мысли об их встрече.

– Но должен сказать тебе, я уже не тот, каким был раньше.

– Я вижу. Если, конечно, Морено твое настоящее имя, – парировала Роуз.

– Морено – фамилия моей семьи. – Вдруг его лицо помрачнело. – Они отпустили меня… За неимением доказательств моей вины.

Тон разговора изменился, он стал похож чуть ли не на беседу двух старых знакомых, но ожесточенность во взгляде Найро ясно говорила о том, что это всего лишь притворство. В этом человеке не осталось ничего от того дикого Джетта с длинными волосами, который украл ее сердце, а потом безжалостно растоптал его. Действительно ли он член семьи испанских аристократов, или богатство – плод его собственных трудов? Пусть не нашлось доказательств его вины в том преступлении, в котором Роуз его подозревала, но он явно прошел долгий путь, прежде чем достичь успеха, а это свидетельствует о хладнокровии и расчетливости, присущим далеко не всем людям.

– Ты не должна никому рассказывать о тех временах, когда мы познакомились, – прозвучал категоричный приказ, в котором угадывалась угроза. Найро предупреждает ее. Ничего хорошего ей ждать не стоит, если она приоткроет завесу тайны, которую он предпочитает скрывать. – Даже мисс Кавальеро.

– Сомневаюсь, что ей это будет интересно. Я никому ничего не скажу.

– Правильно. Не смей.

Палец скользнул по ее щеке, прошелся по подбородку и замер у уголка губ. Глаза из-под полуопущенных ресниц с любопытством изучали выражение ее лица. Роуз хотела отвернуться и отойти от него, но в то же время это ничего не значащее прикосновение будто вернуло ее в прошлое, когда его руки ласкали ее кожу.

Нет, нельзя вспоминать об этом!

– Убери руку, – прошипела молодая женщина. – Я не давала тебе разрешения трогать меня и…

Она не договорила, сбитая с толку неожиданным бархатным смехом, вызванным ее словами. Найро намеренно продолжал гладить ее щеку.

– Перестань! – На этот раз Роуз резко отдернула голову.

– К чему так драматизировать? Помнится, раньше ты умоляла меня дотронуться до тебя.

– Какая у тебя хорошая память.

– Некоторые вещи не забываются, – протянул Найро, перестав улыбаться.

– Неужели? Не могу сказать о себе того же. Я непременно передам мисс Кавальеро твои слова.

Молодая женщина говорила с трудом, потому что ее охватило жгучее желание поддаться отклику, вспыхнувшему в теле всего лишь от одного легчайшего прикосновения. Ее ноги стали ватными, когда Роуз наконец нашла в себе силы посмотреть в его горящие глаза.

– Я все ей скажу.

– Кроме того, что ты знала меня раньше.

Как ему удается наполнить зловещим холодом каждый слог? Отчим, от которого Роуз сбежала, мог кричать, угрожать и крушить все вокруг себя, но ему никогда не удавалось по-настоящему запугать ее. А от тихой спокойной речи этого человека у нее все внутри переворачивалось от страха.

– Конечно, – с трудом выдавила она.

На миг его рука повисла в воздухе, и Роуз показалось, что сейчас присутствие духа окончательно покинет ее. Но рука плавно опустилась.

– До встречи, Рыжая.

Найро решительно шагнул на улицу, под дождь, даже не оглянувшись.

– Надеюсь, не до скорой, – пробормотала Роуз ему в спину и без сил сползла по стенке на пол, отпустив дверь. Та с грохотом захлопнулась.

Его больше здесь нет. Она снова в безопасности. Пока что.

Это всего лишь короткая передышка. Совсем скоро ему станет известно, что она и есть мисс Кавальеро. И тогда он непременно вернется. Необходимо любыми способами воспрепятствовать этому, не допустить его вторжения.

Ее рука судорожно коснулась щеки, которая еще хранила воспоминание о тепле его пальцев. Странно, что там не осталось отметины. Ведь это уже не в первый раз. Однажды он поставил на ней клеймо, привязав к себе стальными цепями чувств, от которых она так и не освободилась. Сейчас этот человек может с легкостью перевернуть ее жизнь с ног на голову, и бегство ей не поможет.

Глава 2

Нельзя было позволять себе прикасаться к ней.

Найро втиснул машину на ближайшее свободное место на парковке и с нехарактерной для него резкостью ударил по тормозам. Его внимание ни на чем не задерживалось, словно он балансировал на грани безумия. Пальцы все еще горели от прикосновения, минутного слияния кожи с кожей. Если бы Найро поднес руку к лицу, то смог бы уловить удивительный аромат этой женщины, смешанный с легким цветочным парфюмом.

Облако аромата Роуз окутало Найро, как только он понял, кто она такая. То же самое произошло, когда они впервые стали любовниками. Каждый день Рыжая мылась холодной водой, потому что водопровод в развалюхе, которую они называли домом, не работал. И чистый свежий запах ее тела наполнял их убогую маленькую комнатку.

Он каждое утро просыпался рядом с ней, и это давало ему стимул жить дальше, несмотря на превратности судьбы, выпавшие на его долю. У нее тоже были свои проблемы. Роуз сбежала от агрессивного любвеобильного отчима и слабой матери, которая не смогла защитить дочь. Близость с Рыжей утешала его, дарила ему надежду. Найро даже подумывал о том, чтобы изменить свою жизнь ради нее.

Мужчина судорожно распахнул дверь в здание, где должен был проходить показ, стараясь не думать о том, сколько боли принесло ему исчезновение Рыжей. Теперь он не желал иметь ничего общего с этой женщиной и в то же время не мог избавиться от навязчивых мыслей о ней. Ее поступок, несомненно, заслуживает наказания. Но стоит ли мстить ей сейчас, когда Найро наконец обрел душевный покой? Зачем снова рисковать и заходить в клетку со львом?

Шум множества голосов подсказал Найро, куда надо идти, и вскоре он подошел к стеклянной двери. Его накрыла волна запахов – опьяняющая сладковатая смесь большого количества разнообразного парфюма. Большой зал наполняли женщины на любой вкус: молодые и в возрасте, высокие и миниатюрные. Повсюду стояли цветы, а в центре зала – небольшой подиум, конец которого скрывался за бархатным занавесом цвета бургундского вина.

– А сейчас, дамы, мы представим вам наш сюрприз…

Это голос сразу же показался ему знакомым, и Найро выругался себе под нос. Потому что голос принадлежал Рыжей. Если Найро, увидев ее в бутике, отметил, что она превратилась в красивую женщину, то сейчас в этом не осталось ни малейших сомнений. На ней было элегантное шелковое платье без рукавов бирюзового цвета, которое подчеркивало каждый изгиб ее идеальный фигуры. На длинных стройных ногах были туфли на высоких каблуках в тон наряду. Ее безукоризненный облик моментально вызвал в теле мужчины примитивную реакцию, которую он пытался подавить усилием воли, крепко сжав кулаки.

Найро потратил массу сил на то, чтобы изгнать ее из своих мыслей, но оказалось достаточно одного взгляда, одного прикосновения, чтобы все вернулось на круги своя. Рыжая очаровала его, когда была несформировавшимся подростком, сейчас же, став зрелой женщиной, она пробудила в нем неукротимую страсть, неведомую ему до сих пор. Вдруг перед его глазами всплыла картина из прошлого: Найро приподнимает ее ногу и начинает целовать, продвигаясь все выше, к бедрам…

Infierno! Яркое эротическое воспоминание завладело его сознанием настолько, что плоть начала твердеть. Найро помотал головой, будто пытался вытрясти из памяти обрывки их любовных игр, и привлек этим внимание стоящих возле него женщин. По выражению их лиц и округленным глазам было понятно, что они не ожидали встретить представителя сильного пола на этом чисто женском мероприятии.

Он сделал вид, что не замечает изумленных взглядов, направленных на него, и сосредоточился на той, что руководила дефиле, стоя на подиуме. Ее золотисто-каштановые волосы блестели под лучами софитов.

– Как я и обещала, вот сюрприз для вас – эксклюзивный показ моей новой весенней коллекции.

«Моей коллекции»… Эта фраза обескуражила его. Какой же он дурак! Найро настолько поразила неожиданная встреча с человеком из его темного прошлого, что он не смог сложить два и два и не заметил очевидного. Рыжая… Ее бутик называется «Оранж»…

Бархатный занавес поднялся, и на подиум вышла модель, каждый шаг которой сопровождался аханьем публики, выражающей восторг и восхищение. Высокая грациозная девушка демонстрировала впечатляющее платье из шелка и кружев. Наряд, достойный сказочной принцессы.

Но Найро взглянул на него лишь мельком. Его вниманием безраздельно завладела женщина, стоящая в сторонке и рассказывающая о крое, тканях и приталенном фасоне.

Значит, Рыжая и Роуз Кавальеро – одна и та же женщина, являющаяся талантливым дизайнером, которого пожелала заполучить его сестра. И именно ее ему необходимо привезти с собой в Испанию.

Вдруг стены зала начали как будто давить на него. Найро стало трудно дышать воздухом, перенасыщенным парфюмом. Он мысленно перенесся в старинный замок своего отца, именовавшийся Замком Сердца. В юности ему часто приходилось испытывать там чувство загнанности, когда мачеха требовала, чтобы пасынок познакомился с ее подругами – женами и дочерьми знакомых семьи, причем некоторые из них были любовницами его отца. Они окружали Найро, не давая прохода, как хищные птицы с ярким оперением. Но благодаря им он научился отличать искренность от лицемерия. По крайней мере ему так казалось. Однако он не разглядел то, что скрывалось в изумрудных глазах Рыжей.

– А для невесты в возрасте подойдет вот этот сдержанный образ… – продолжал звучать чистый, уверенный голос.

Черт, она обманула его даже сегодня утром, выдав себя за секретаря Роуз Кавальеро. У нее была возможность все ему объяснить, но она намеренно ввела его в заблуждение, а затем отказалась от сотрудничества, прислав короткое электронное письмо. Мисс Кавальеро принесла свои извинения за все невольно доставленные неудобства и сообщила, что, к сожалению, не сможет встретиться с ним из-за плотного графика и из-за болезни ее матери. У нее совершенно нет времени для дополнительных заказов. Вежливое, но не очень убедительное послание, больше похожее на отписку, могло означать только одно – ей есть что скрывать.

– А вот главный наряд моей весенней коллекции…

В зале раздались поощрительные возгласы, и Найро невольно взглянул на подиум. Теперь он наконец понял, почему Эсмеральда хотела, чтобы именно этот дизайнер придумала для нее подвенечное платье. Если все манекенщицы выглядят так бесподобно, какое преображение ожидает его сестру? Скромная стеснительная девушка превратится в настоящую красавицу, и это придаст ей уверенности в себе. Она будет чувствовать себя на равных рядом с требовательной и щепетильной родней принца Оскара.

Найро вспомнил, как выглядела Эсмеральда, когда он вернулся из Аргентины, где отрабатывал наказание за проступки молодости. Его сестра всегда отличалась миниатюрностью, но тогда Найро даже боялся обнять Эсмеральду, опасаясь что-нибудь сломать ей. Затем последовали долгие месяцы лечения от страшного недуга – анорексии. Борьба за здоровье, точнее, за жизнь давалась девушке с трудом, но все же ей стало лучше, и она перестала издеваться над собственным организмом, лишая себя еды.

Найро был готов на все, лишь бы уберечь ее от малейшего расстройства, которое может спровоцировать рецидив. Поэтому Роуз Кавальеро поедет с ним.

И когда Рыжая окажется в его полном распоряжении в замке в Андалусии, он доведет до логического конца их прерванные отношения и утолит вожделение, а затем она узнает, как это больно, когда тебя бросают.

Прислонившись к стене, Найро скрестил руки на груди и терпеливо ждал, когда можно будет поговорить с ней.

Роуз была настолько занята, постоянно проверяя, все ли в порядке, что у нее не нашлось даже минутки, чтобы окинуть взглядом собравшуюся толпу. К счастью, все текло без сучка без задоринки. Наконец, когда все модели вышли на финальное дефиле, она перевела дух и посмотрела на благодарных зрителей своего шоу.

И среди них стоял он.

Его невозможно было не заметить, и не только потому, что Найро Морено был единственным мужчиной среди присутствующих в зале. Одетый в черный деловой костюм, он явно не вписывался в обстановку, как черная большая птица, окруженная пестрыми пичугами. Похоже, ее попытка отказаться от сотрудничества с ним с помощью электронного письма не увенчалась успехом. И теперь уже ничто не поможет ей скрыть, кто она на самом деле.

– Мисс Кавальеро!

Роуз запоздало поняла, что замерла, стоя на подиуме. Выкрики восхищенных зрительниц вывели ее из состояния оцепенения. Она тряхнула головой, сдерживая нарастающую панику. В первые ряды пробрались особые гости – журналисты, которых пригласили в надежде на то, что они опубликуют хвалебные рецензии на новую коллекцию в своих изданиях. И тогда, возможно, у нее появится достаточно заказов, чтобы оплатить аренду магазина на следующий год и сохранить квартиру, в которой она живет вместе с матерью. Их отношения только недавно наладились, и ей не хотелось, чтобы Джой возвращалась в свой пустой дом.

С трудом оторвав взгляд от темной фигуры в глубине зала, Роуз натянула на лицо уверенную улыбку и обратилась к одному из журналистов, представлявшему известный глянцевый журнал:

– Может быть, у вас есть какие-то вопросы? Я с радостью на них отвечу…

– Рада это слышать, – вмешалась в разговор блондинка, стоявшая рядом с ним.

Роуз пала духом, потому что знала, кто эта женщина и чего от нее можно ожидать.

– Вы не считаете, что есть некоторая ирония в том, что вы презентуете свою новую коллекцию моделей, олицетворяющих вечную любовь, хотя сами понятия не имеете, что это такое?

Каждое слово Джералдин Сомерсет – женщины, которой все пророчили роль жены Эндрю – было пропитано едким сарказмом.

– Я не понимаю вас.

– А я уверена, что понимаете.

Джералдин взяла газету, лежащую на стуле, и, развернув ее, подняла высоко над головой, чтобы все могли прочитать заголовок статьи: «Сказка о вечной любви или о сбежавшей невесте?»

Роуз прекрасно знала эту статью, которую какой-то доброжелатель подсунул в ее почтовый ящик неделю назад. К нескольким абзацам текста присовокуплялись фотографии, сделанные после расторжения помолвки. На одной из них был запечатлен Эндрю, стоящий с поникшей головой. На другой – Роуз, твердым шагом направляющаяся в свой бутик.

– Готовы ли вы приобрести подвенечное платье у женщины, которая отменила собственную свадьбу за три дня до назначенной даты? – вопрошала Джералдин пафосным тоном. – Доверите ли вы подготовку к самому важному дню вашей жизни – или жизни вашей дочери – той, которая, не задумываясь о чувствах жениха, бросила его чуть ли не у алтаря?

– Все произошло не так, – пыталась защититься от нападок Роуз, но блондинка только еще сильнее затрясла газетой, отмахиваясь от ее слов.

– Сказка о вечной любви или о сбежавшей невесте! – объявила Джералдин, очевидно испытывая гордость за то, что придумала такой хлесткий заголовок.

Сомерсет удалось добиться поставленной цели – настроение зрительниц испортилось. Восторг и одобрение уступили место перешептываниям и порицающим взглядам. Гостьи вставали со своих мест, торопясь покинуть зал.

– Это не имеет никакого отношения к моей работе! – сделала попытку переубедить их Роуз, но это было так же бесполезно, как встать на пути у лавины. Мнение изменилось явно не в ее пользу.

Вдруг она осознала, что за этой унизительной сценой наблюдает Найро Морено, и бросила в его сторону беспокойный взгляд. Он все еще стоял поодаль, у стены. Его прищуренные глаза изучающе смотрели на подиум, а лицо приобрело поистине угрожающее выражение.

– Эта женщина приносит несчастье, разрушая все, к чему прикасается, – не унималась Джералдин. Ее голос порой срывался на истерический крик. – Кто захочет иметь с ней дело?

– Я!

Четкий и громкий ответ немедленно заставил всех замолчать и затаить дыхание. Присутствующие расступились, уступая ему дорогу и с любопытством наблюдая, как он с грациозностью тигра прошел вперед. Даже Джералдин покинул ее боевой дух, и она, словно загипнотизированная, не сводила с него глаз.

Роуз прекрасно ее понимала. Найро принадлежал к тому типу мужчин, которые с легкостью становятся центром всеобщего внимания, стоит им только появиться.

– Я хочу, – повторил Найро и, выхватив газету из рук Джералдин, смял ее. Каждое его движение выражало презрение. – Я хочу, чтобы мисс Кавальеро сшила платье для той, которая мне очень дорога. Любой, у кого есть глаза, пожелал бы того же самого. Только слепец может не увидеть, насколько она талантлива и профессиональна. Я – мужчина и не очень разбираюсь в моде… – Он пожал плечами, будто немного смутился.

Джетт, которого Роуз знала, никогда не признался бы, что в чем-то не разбирается, ни за что не продемонстрировал бы слабость. Но эта фраза сработала. Женщины, окружавшие Найро, понимающе заулыбались. Он заручился их симпатией в мгновение ока.

– Но даже я вижу, что ее наряды – произведения искусства, – добавил он.

Невероятно, но ему удалось остановить волну неодобрения, которая грозила захлестнуть Роуз.

– Мисс Кавальеро…

Найро подошел ближе и протянул женщине руку. Она с удивлением уставилась на нее, не сразу поняв, что он хочет помочь ей спуститься с подиума.

Ей нужна помощь. Нужна его поддержка. Но стоило его пальцам сомкнуться вокруг ее кисти, как Роуз словно перенеслась в прошлое, когда она была глупым подростком, которым управляли всплески гормонов, и впервые встретила Джетта. В те годы одного его прикосновения было достаточно, чтобы ее тело начинало изнывать от желания принадлежать ему.

Сейчас произошло то же самое. Роуз почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Теперь мы можем поговорить о платье для моей сестры?

Она осознавала, что все на них смотрят и что у нее может быть только один ответ. Он спас ее репутацию, ее бизнес, а громкий стук двери свидетельствовал о капитуляции Джералдин, которая покинула зал.

Роуз не могла отделаться от ощущения дежавю. Однажды этот мужчина уже показался ей спасителем, хотя на самом деле представлял собой очень серьезную опасность. Неужели она спасена, но при этом загнана в угол? Возможно ли, что настойчивость Найро вызвана исключительно тем, что его сестра должна получить прекрасное платье, или это всего лишь предлог, который позволит ему воплотить в жизнь какой-то изощренный план мести?

Она оказалась между молотом и наковальней. У нее нет выбора, и придется дать такой ответ, которого от нее ждут и Найро, и публика.

– Мисс Кавальеро?

Его голос звучал мягко и спокойно, но, когда Роуз наконец взяла себя в руки и посмотрела ему в глаза, она увидела в них стальной блеск, который предупреждал, что не стоит ему перечить. А если это все же произойдет, он тут же превратит миссию по спасению в карательную акцию.

У нее полно проблем, а он предлагает решить некоторые из них, но при этом на нее обрушатся неприятности совершенно иного рода. И она не знает, удастся ли ей справиться с ними.

Из огня да в полымя. Но что ей остается делать?

– Конечно, сеньор Морено… – Ее губы растянулись в неестественной улыбке. – С радостью.

Глава 3

Хотя Найро и заявил, что хочет поговорить с ней о дизайне подвенечного платья сестры, однако он не проявлял никакого желания обсуждать это немедленно. Вместо этого он ждал, терпеливо и учтиво улыбаясь, пока Роуз разговаривала с женщинами, которые хотели заказать у нее платья для себя или своих дочерей. Поддержка Морено, видимо, оказалась достаточной, чтобы убедить их: наряды от «Оранж» – то, что им нужно.

Что, впрочем, неудивительно. Ведь, когда Роуз провела короткий, однако эффективный поиск в Интернете, она обнаружила, что свадьба его сестры обещает стать событием года. Эсмеральда Морено готовилась стать членом влиятельной семьи австрийских аристократов. Принц Оскар Шлиберг был старшим сыном герцога Леопольда, поэтому к его бракосочетанию относились как к торжественному мероприятию государственного масштаба. У Роуз голова пошла кругом при мысли о том, какую рекламу получит ее бизнес, как возрастет ее авторитет среди модельеров, если на невесте будет платье, созданное ею.

Судя по всему, начало успеху положено уже сейчас, поскольку она составляет список потенциальных клиенток, побывавших на сегодняшнем показе.

– Кажется, все прошло довольно успешно, – протянул Найро бесстрастным тоном, когда за дверью скрылась последняя гостья шоу.

– «Успешно» – это преуменьшение, – рассеянно проговорила Роуз.

Она была так поглощена составлением списка, что не заметила его, молчаливого наблюдателя, присевшего на край подиума. Его фигура, облаченная в черный костюм, отчетливо выделялась на фоне серебристо-белого декора. Как она могла подумать, что он ушел? Найро помог ей исходя из личной выгоды, а теперь намеревается получить от нее ответную услугу.

По коже женщины пробежал холодок, когда он спрыгнул с подиума и направился к ней. Как жаль, что все так быстро покинули зал и оставили ее одну.

– Спасибо за помощь. Я очень ценю это.

Найро молча кивнул, принимая благодарность.

– Однако за все в жизни надо платить.

Ну, конечно. Ведь перед ней Найро Морено – человек, превратившийся из нищего беспризорника, которого Роуз когда-то знала, в состоятельного аристократа. Он ничего не станет делать просто так.

– Платить?

– Не стоит так пугаться, – подтрунивал над ней Найро. – Я не собираюсь требовать твое тело, как какой-то феодал, обладающий правом первой ночи.

Его насмешка обожгла ее, как едкая кислота.

– Да и какой в этом смысл, правда? – продолжал он. – Между нами и так уже все было, не правда ли, querida?

При напоминании о том, что когда-то они были любовниками и что он лишил ее девственности, у Роуз чуть не подкосились ноги, поэтому она ухватилась за спинку ближайшего стула, чтобы не упасть. Она отдалась Джетту без раздумий и колебаний, ослепленная страстью.

– На эти грабли я уже наступала, – бросила молодая женщина и тут же пожалела о своем чересчур агрессивном тоне.

Пусть сегодня он заступился за нее и практически спас ее бизнес от краха, но с такой же легкостью Роуз может пойти на дно из-за Найро. Все новые клиенты по его совету могут отказаться от ее услуг в мгновение ока, если он решит ей насолить.

Не стоит забывать, что теперь ей приходится иметь дело не с Джеттом. Статный и мускулистый мужчина сильно отличается от того долговязого худощавого юноши. К тому же теперь он благодаря богатству занимает высокое социальное положение. У него есть сестра, помолвленная с австрийским аристократом, и имение, которое, если верить информации, полученной в Интернете, по роскоши и размерам не уступает недвижимости будущих родовитых родственников. Как ему удалось добиться успеха в жизни, Роуз было неизвестно. Но ее по-прежнему пугали воспоминания о том, каким способом он собирался зарабатывать деньги десять лет назад. Джетта, которого Роуз, как ей тогда казалось, полюбила на всю жизнь, больше не существует.

Хвала небесам, что эта влюбленность, больше похожая на наваждение, прошла! Но раны прошлого предупреждали ее о том, что не следует сейчас рубить сплеча. Ясно, что Найро Морено привык получать все, что пожелает. Если она будет с ним слишком резка, ей несдобровать.

– Querida… – повторила Роуз с сарказмом. – С чего вдруг ты поселился в Испании и употребляешь испанские словечки?

– Не вдруг, – поправил он ее. – Я жил в Испании. В Андалусии расположено мое родовое поместье. Поэтому я с рождения говорил на испанском языке.

– Ты ни разу не заговорил по-испански, когда мы… в заброшенном доме…

– Верно. Я не хотел, чтобы кто-нибудь догадался, откуда я родом.

То, что Найро приравнял ее ко всем, от кого скрывал свое происхождение, и то, что он заговорил с ней на родном языке впервые, да еще холодным циничным тоном, сильно задело молодую женщину.

– Ты тоже не все говорила, – заметил Найро. – Скажи-ка, когда мисс Браун, которую все называли Рыжей, превратилась в Роуз Кавальеро?

В демонстрационном зале неожиданно стало холодно, будто отключили отопление. В ее голове снова раздался голос матери в тот день, когда Роуз пришла к ней в больницу, после того как Джой чуть ли не до полусмерти избил Фред Браун.

– Я сама во всем виновата, дорогая, – призналась мать. – Никогда не могла устоять перед симпатичным лицом и соблазнительным телом. И я верила, что он станет для меня надежной опорой…

Разве не то же самое случилось с ее дочерью, когда та повстречала Джетта?

– Роуз мое настоящее имя. А Браун – фамилия отчима. Ты знаешь, почему я избавилась от нее при первой же возможности. Когда я вернулась к матери и наше общение понемногу начало налаживаться, она рассказала мне, что моим отцом был итальянский художник, с которым она познакомилась на отдыхе, – Энцо Кавальеро.

Еще один красивый мужчина, вскруживший ее матери голову и бросивший при первых же трудностях. Джой пыталась связаться с ним, когда узнала, что беременна, но Энцо так ни разу и не ответил ей.

– Но не тебе меня в чем-то упрекать, сеньор Морено. Ты тоже скрывал свое происхождение.

Легкий кивок стал единственной его реакцией на эту колкость.

– Джетт – прозвище, которое ребята из нашей стаи мне дали. Оно приклеилось, вот и все.

Но Роуз вовсе не хотелось углубляться в прошлое. В ее настоящем и так появилось слишком много проблем, требующих решения.

– Ну, во что мне обойдется твоя помощь? – спросила она напрямик, пытаясь скрыть, насколько его слова уязвили ее.

Роуз не сомневалась, что Найро ожидает от нее требований объяснить, почему он никому не раскрыл правду и не сказал, откуда он родом. Поэтому она намеренно не задавала подобные вопросы, желая немного позлить его.

– Кроме создания платья для твоей сестры, конечно.

Жесткая ухмылка на его лице предупреждала, что он потребует от нее намного больше, чем услуги дизайнера. Однако его ответ ее удивил.

– Ты должна будешь покинуть Лондон и жить со мной в течение месяца… – Ухмылка стала еще неприятнее, когда он увидел испуганное выражение ее лица. – О нет, не в этом смысле. Сомневаюсь, что кто-то из нас хочет воскресить прошлое. Ты поедешь со мной в Испанию, познакомишься с Эсмеральдой. Ты будешь обсуждать с ней все детали, связанные со свадьбой: ее наряд, платья подружек невесты, костюм мальчика-пажа, который будет нести ее шлейф… и все остальное.

– Я не могу, – поспешно воспротивилась Роуз, радуясь тому, что у нее есть веская причина отказать Найро.

У нее не было ни малейшего желания проводить с ним больше времени, чем это потребуется. Она готова создать платье для его сестры, иначе ее бизнес понесет сокрушительные потери. Но вихрь воспоминаний грозится окончательно выбить ее из колеи, поэтому стоит приложить все усилия, чтобы их общение свелось исключительно к работе.

– Я не лгала, когда сказала, что моя мать болеет.

Он тут же нахмурил брови, и она поняла, в какое русло свернет их беседа. Найро – единственный человек, который знал об ужасном отношении к ней отчима и о том, что ее мать встала на сторону мужа, когда юная Роуз обвинила его в домогательствах. Именно поэтому девушка убежала из дома… а после оказалась в объятиях парня по имени Джетт.

Тогда Найро вызвал у нее доверие и сохранил в тайне ее секрет. Возможно, поэтому она без памяти в него влюбилась, пока не открылась горькая правда о человеке, которому принадлежало ее сердце.

– И ты согласна поставить под угрозу свой бизнес ради нее?

«Ради той, которая не поверила тебе и не встала на твою защиту, когда ты в этом нуждалась?» – вот что на самом деле означал его вопрос. Роуз понадобилось очень много времени, чтобы простить мать и восстановить с ней отношения.

– Она моя мать.

Ее слова не убедили Найро.

– Разве она поступила как мать, когда поддержала твоего отчима, а не тебя?

В голосе Найро появились новые, жестокие, нотки, поэтому Роуз поспешила успокоить его:

– Она искренне сожалеет о своем поступке. Она была очень напугана и не хотела снова стать матерью-одиночкой. Без денег, без поддержки.

Поэтому Джой искала спасение в мужчине, в любом мужчине. А Фред Браун к тому же отличался привлекательной внешностью, способной пленить женщину. Но за красивым фасадом скрывалось животное. Размышления об этом терзали Роуз, потому что однажды она сама повторила судьбу матери.

– Когда мы снова встретились, она находилась в жутком состоянии. Браун относился к ней, как к груше для битья, вымещая на ней злобу из-за того, что я убежала.

– Поэтому она плохо себя чувствует?

– Нет. У нее рак груди. Она недавно перенесла операцию и сейчас восстанавливается. Ей лучше с каждым днем, но я не могу уехать…

– В таком случае я обеспечу ей необходимый уход, – отмахнулся от ее возражений Найро. – Круглосуточная сиделка позаботится о ней.

Одна только мысль о том, что Джой будет окружена заботой профессионала, несказанно обрадовала Роуз, и ей захотелось согласиться не задумываясь. Она чувствовала себя очень виноватой из-за того, что не уделяла должного внимания матери и оставляла ее в квартире одну на целый день. Необходимость самой себя содержать, находить деньги, чтобы не остаться без крыши над головой, заставили ее полностью сконцентрироваться на работе. Однако неприятное предчувствие не оставляло молодую женщину. Почему Найро так много требует от нее и одновременно помогает?

– Но я работаю только в своем бутике.

Все происходило слишком быстро. Еще вчера она не знала о существовании Найро Морено и уж тем более не подозревала, что он окажется тем человеком, с которым в прошлом ее связывали непростые отношения.

– Ты полетишь со мной в Испанию!

– А если я не соглашусь?

– В таком случае… я уверен, что Джералдин подскажет мне, к какому дизайнеру следует обратиться.

Тяжелый взгляд свидетельствовал о том, что Найро не шутит. И если он действительно так поступит, ее бизнес пойдет ко дну, а репутацию уже не восстановить.

– Но почему твоя сестра не может сама встретиться со мной и все обсудить? Я привыкла к такому ведению дел. Так происходит с каждым клиентом.

– Эсмеральда не просто еще один клиент. Ее свадьба должна быть идеальной.

Похоже, его сестра – избалованная капризная принцесса. Но как Роуз может отказаться от предложения, которое выведет ее на новый уровень как модельера? После этого все наверняка забудут о несостоявшемся браке с Эндрю и отнесутся к ней без предвзятости.

Сколько на это уйдет времени? Около месяца, по словам Найро. Возможно, меньше. Неужели она не справится с этим? К тому же ей, скорее всего, не придется даже пересекаться с ним. Мужчин обычно совершенно не интересует подготовка к свадьбе, и они стараются держаться подальше от суматохи.

– Ты действительно наймешь для моей матери сиделку?

– Если понадобится, то да. Я знаю одно агентство… – Найро назвал престижное агентство по подбору персонала. Роуз никогда бы не смогла позволить себе их услуги. – Ты сама можешь выбрать подходящую кандидатуру. Я назначу собеседования на завтра, если тебя это устраивает.

Ее ошеломили его щедрость и внимательность. Неужели он готов на столь многое ради нее? Роуз чуть не рассмеялась от собственных мыслей. Найро просто выполняет просьбу своей сестренки, маленькой капризной принцессы.

– Я понимаю, почему ты боишься оставить мать, – внезапно добавил он. – Моя сестра тоже едва оправилась от тяжелой болезни. Поэтому она не прилетела со мной в Лондон.

– О, мне очень жаль слышать это.

Ей вдруг стало неловко и стыдно. Ведь благодаря Эсмеральде Найро сделал ей предложение, от которого зависит ее будущее как модельера.

– Я с нетерпением буду дожидаться того момента, когда смогу обсудить с ней платье, о котором она мечтает. И сделаю все, чтобы ее наряд всех поразил.

– Я очень ценю это, спасибо, – поблагодарил ее Найро немного хриплым голосом.

Что-то изменилось в его лице. Черты стали мягче, глаза посветлели.

– Нет, спасибо тебе!

У Роуз закружилась голова от облегчения, и, не отдавая себе отчета, она подошла к нему и поцеловала в щеку.

Мимолетный невинный поцелуй выражал только благодарность и больше ничего. Но как только ее губы ощутили тепло кожи Найро, ее особый вкус, она поняла, что одним поцелуем дело не ограничится.

Зажженную спичку словно бросили в стог сена, и все внутри нее запылало. Когда-то любое их соприкосновение – даже мимолетное, случайное, – заканчивалось диким неуправляемым соитием. Ни Джетт, ни Рыжая не могли сопротивляться силе, которая притягивала их друг к другу, как два магнита. Возбуждение, словно инфекция, тут же проникло в кровь женщины. Роуз начало лихорадить. Если бы Найро не схватил ее за плечи, она упала бы.

– Рыжая… – Его низкий глубокий голос подтвердил то, чего она так боялась и на что в глубине души надеялась.

Страсть между ними все еще жива. Искры, которые когда-то вспыхивали от одного взгляда, не угасли. Это напоминало уснувший вулкан, внутри которого снова забурлила лава, готовая извергнуться в любой момент и накрыть их обоих безудержным обжигающим потоком.

– Роуз… – поправил себя Найро. Его голос звучал так, будто ему тяжело говорить и даже дышать.

И в тот же миг его голова наклонилась, а губы впились неистовым, почти остервенелым поцелуем в ее губы. Рот Роуз приоткрылся, и она ощутила легчайшее прикосновение его языка, дразнившего ее. Пространство и время перестали существовать. Десяти лет разлуки как будто и не было. Роуз снова стала юной девушкой, бросившейся с головой в омут наслаждений, о существовании которых она раньше не догадывалась.

Казалось, кто-то открыл дверь и впустил солнечный свет, который озарил все вокруг. Роуз прильнула к сильному мужскому телу, и ее руки потянулись, собираясь обнять его…

– Нет! – Он грубо выругался и прервал поцелуй, вырвав ее из плена фантазий.

Найро словно окаменел. Роуз почувствовала, что он смотрит на нее, и усилием воли заставила себя встретиться с его взглядом.

Острое желание преобразило его глаза, расширив зрачки так сильно, что вокруг них осталась лишь тонкая золотистая каемка. Но, несмотря на это, Найро сейчас находился очень далеко от нее – на другом конце планеты.

Его руки бесцеремонно отстранили Роуз, отвергая возможность сближения.

– Нет! – повторил раскатистый голос. – Этого не будет. Я не хочу.

«Лжец», – вертелось на языке у Роуз. Неужели он способен отрицать, что их поцелуй породил в нем яркий отклик? Но она все же сдержалась и не стала обвинять Найро во лжи. Однако ей хотелось хоть немного поддеть его.

– К чему так драматизировать? Это всего лишь поцелуй.

Найро не мог не улыбнуться такому ответу, потому что Роуз повторила его собственные слова, сказанные при их первой встрече в бутике. Все-таки она остроумна и находчива. Но то, что произошло между ними сейчас, никак нельзя назвать «всего лишь поцелуем».

Вкус ее губ все еще ощущался на кончике его языка. Каждая клеточка в теле пульсировала от чувственной одержимости. Затвердевшая плоть мешала мужчине ясно мыслить. Но если он сию же минуту не возьмет себя в руки, то поддастся животным желаниям тела, которые требуют немедленно повалить ее на пол и придавить всем своим весом.

И она позволила бы ему это сделать. Может быть, она шипела и царапалась бы, как недовольный котенок, но в ее глазах отчетливо читается приглашение отдаться внезапному порыву.

– Мне ничего подобного от тебя не нужно, – сказала Роуз.

– Надеюсь, потому, что ничего подобного ты от меня не получишь.

Роуз вздернула подбородок чуть выше, стараясь скрыть горькое разочарование. Однако широко распахнутые глаза и подернутый пеленой взгляд подсказывали ему, что она так же возбуждена, как и он. Найро до сих пор помнил, как выглядела Рыжая, когда в ней просыпался голод по его ласкам.

– Я сошью платье для твоей сестры, и на этом все. Мы заключаем обычное деловое соглашение.

– Деловое соглашение мне подходит, – кивнул Найро и протянул ей руку.

Роуз приняла ее и уверенно пожала, но едва заметное подрагивание пальцев выдавало ее волнение. От Найро не укрылось, с какой медлительностью она провела языком по пересохшим губам и как трудно ей было глотать.

Он мог овладеть ею прямо здесь и сейчас. Но надо ли торопиться после стольких лет ожидания? Шальной пульс, бившийся в висках, утверждал, что игра стоит свеч, однако та часть рассудка, которая еще была способна объективно оценивать ситуацию, убедила Найро, что лучше повременить. Если проявить терпение, можно получить гораздо большее удовлетворение. Ожидание доведет ее до точки кипения. И он испытает настоящий триумф, когда Роуз снова будет принадлежать ему. А потом он отплатит ей той же монетой и бросит ее.

– Тебя подвезти домой? – Ему едва удавалось говорить спокойно.

– Нет, спасибо. Мне надо немного прибраться здесь. За мной приедет такси.

– Тогда увидимся завтра. Я позвоню в агентство и договорюсь о собеседованиях.

– Прекрасно.

На лице женщины заиграла фальшивая улыбка, которая не отражалась в глазах, избегавших его взгляда. Но Найро слишком хорошо знал Роуз Кавальеро. Если она усиленно пытается продемонстрировать, что ничего не чувствует, значит, ей действительно есть что скрывать.

Ему не составит труда исподволь, постепенно разжечь в ней желание. Он видел разочарование в ее глазах, когда их поцелуй прервался. Огонь между ними по-прежнему неистово горит. Возможно, даже разгорелся с новой силой. Страсть взрослых мужчины и женщины не идет ни в какое сравнение с тем, что испытывали в прошлом два незрелых юнца.

– Тогда до завтра.

Найро Морено, очевидно, не принадлежит к тем, кто ждет у моря погоды. Он пришел к ней и быстро добился того, чего хотел. Похоже, его поездка в Лондон в самом деле не предлог, чтобы втереться к ней в доверие.

Почему она так глупа? Он четко дал понять, что не хочет ее. И это, несомненно, облегчит их вынужденное общение. Она поедет с Найро в Испанию и будет жить с ним под одной крышей. Бояться ей нечего. Все оказалось достаточно просто, потому что она для него ничего не значит.

Но почему вместо облегчения и чувства свободы ее сердце переполнено горькими сожалениями?

Глава 4

– Послушай, ты должна рассказать мне о свадьбе.

– Что?

Роуз оторвала взгляд от эскиза, который рисовала в рабочей комнате, отведенной для нее в замке, и увидела Найро, стоящего на пороге. Это был первый раз, когда он заговорил с ней, с тех пор, как они приехали сюда, и Роуз была благодарна ему за то, что он не беспокоил ее. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя после столь неожиданных переме н.

С появлением Морено все перевернулось с ног на голову. Всего неделю назад Роуз полностью утратила контроль над своей жизнью и вынуждена была сдаться на милость этого нетерпеливого человека.

Найро ненавидел ждать. Он невероятно быстро нашел сиделку для Джой и незамедлительно поселил ее в крошечной квартирке, в которой ютились мать и дочь, а затем усадил Роуз в машину с шофером и увез в аэропорт, откуда частный самолет доставил их в Андалусию. Роуз казалось, будто она очутилась в каком-то другом измерении, а не на юге Европы. Ее рабочая комната, окна которой выходили во внутренний двор с бассейном, была чуть ли не в два раза больше ее лондонской квартиры, а спальня с лепными потолками и мраморным полом, где ее поселили, – размером с бутик «Оранж».

Больше всего в этой комнате молодую женщину привлекал просторный балкон с видом на сады и реку. Но у нее не было времени насладиться окружающей ее красотой или поплавать в бассейне. Роуз приехала сюда работать. Все свое время она посвящала только делу, надеясь, что, возможно, ей удастся уехать отсюда немного раньше.

– Я не думала, что тебе будет интересно. Но вот, посмотри…

– Не это. – Найро отмахнулся от эскизов и образчиков тканей, которые она ему протянула. – Я имею в виду ту свадьбу, которая у тебя так и не состоялась. С лордом… как его там?

– Эндрю, – неохотно подсказала Роуз.

– Да, лорд Эндрю Холден, которого ты бросила у алтаря.

– На самом деле мы расстались за три дня до церемонии.

Этот разговор ее взволновал. Она очень не хотела рассказывать о тех событиях Найро, ведь именно воспоминания о нем сыграли тогда не последнюю роль.

– С чего такое любопытство?

– Потому что Оскар и его родители несколько озадачены.

Она видела принца, герцога и герцогиню Шлиберг всего один раз, но сразу поняла, почему для Найро так важно, чтобы свадьба прошла безукоризненно. Их стремление соблюдать правила приличия и не ударить лицом в грязь перед общественностью означало, что на меньшее они просто не согласны. Понятно, почему сестра Найро их немного побаивалась.

Эсмеральда была на девять лет моложе брата и походила на него только темным цветом волос и золотисто-карими глазами. Ей недоставало внутренней силы и уверенности в себе. Девушка отличалась миниатюрным телосложением, слишком быстро говорила, иногда заикаясь, и слишком сильно переживала по любому поводу. Эсмеральда явно не походила на избалованную капризную принцессу. Это было ранимое создание, которое отчаянно стремилось всем угодить.

– Перестань, ведь я всего лишь модельер! – вспылила Роуз. – Когда наступит важный день, меня здесь уже не будет.

По крайней мере она на это надеялась. Потому что жизнь в страхе от того, что Найро может появиться в любую минуту, доведет ее в конце концов до нервного срыва. Встретиться с кем-то в огромном замке не так уж и просто, однако Роуз то и дело на него натыкалась. Она чувствовала себя, как затравленный зверек, постоянно готовый к тому, что на него нападут. В то время как Найро вел себя учтиво и отстраненно.

«Этого не будет», – предупредил он ее в день показа коллекции и, похоже, собирался сдержать обещание.

И все же в его присутствии Роуз всегда напрягалась, ощущая себя так, будто за ней тайком подглядывают. Но еще хуже было то, что она и сама украдкой бросала на него взгляды, любуясь высокой фигурой, блеском темных волос на солнце, наслаждаясь звуками его низкого голоса, обворожительным акцентом и запахом кожи с нотками цитрусового аромата. Она снова попала в плен чар Найро, как и тогда, десять лет назад. И с каждым днем это наваждение становилось все невыносимее, оно мешало ей трезво мыслить и спокойно спать по ночам.

К сожалению, Роуз не могла использовать болезненное состояние матери как предлог для срочного отъезда. Сиделка, найденная с помощью Найро, была выше всяческих похвал. «Мой ангел-хранитель», – говорила о ней Джой. Женщины стали настоящими подругами, и кроме медицинской заботы Бонни заполнила пустоту в жизни Джой, став для нее прекрасной компаньонкой. Они обменивались рисунками для вышивания, вместе читали книги, готовили. Роуз понимала, что просто не имеет права лишать мать счастья.

К тому же во время их последнего разговора по телефону она уловила новые нотки в тоне Джой. Ее голос звучал жизнерадостно, чувство вины, которое всегда присутствовало в нем после воссоединения с дочерью, сменилось надеждой.

Они давно решили оставить позади темное прошлое, однако угрызения совести продолжали мучить Джой, особенно из-за того, что ее дочь была вынуждена много работать, чтобы свести концы с концами. Теперь же каждое слово, каждая фраза были озарены облегчением и радостью, которые испытывала пожилая женщина, узнав об успехе Роуз и о ее новом выгодном заказе.

– Все не так просто, – сказал Найро. – Твое появление в замке спровоцировало интерес со стороны прессы. Я должен знать, как вести себя, если папарацци окружат нас и попытаются сделать фотографии. Похоже, ты для них даже более лакомый кусочек, чем Эсмеральда и ее свадьба. Им интересно, действительно ли сбежавшая невеста приносит неудачу.

– Это глупости! Ты сам знаешь.

– Но я видел, как отреагировала публика на твоем показе при упоминании об этом, – заметил он.

– Потому что там была Джералдин, которая жаждет настроить всех против меня. Ее на свадьбе Эсмеральды не будет.

– Зато ты там будешь. Не надейся, что тебе удастся уехать раньше. И если твое прошлое привлечет толпу папарацци, то этот день, самый прекрасный в жизни моей сестры, превратится для нее в пытку.

– Тебе стоило подумать об этом, прежде чем привозить меня сюда.

«Как у тебя хватает наглости говорить об этом? Не у одной меня есть прошлое, которое я не люблю обсуждать», – хотела бросить ему в лицо Роуз, но вовремя спохватилась, вспомнив, какую жестокую роль она сыграла в жизни Найро. Не стоит ворошить осиное гнездо и ставить под угрозу свой бизнес.

Но эхо тех времен дало о себе знать, как только они прибыли в замок. Выбравшись из машины, Роуз восхищенно уставилась на величественное золотистое здание, огромные окна которого отражали закатное солнце.

– Это все твое? – ахнула она.

– Сейчас да, – сухо ответил Найро. – Я унаследовал его после смерти отца. А что? – Он окинул ее строгим взглядом. – Думаешь, я купил его на деньги, полученные от моих грязных делишек?

Найро впервые нарушил их негласный договор не касаться этой темы.

– Я никогда… – собираясь с мыслями, начала Роуз, но в этот момент открылась огромная входная дверь и к ним подбежала возбужденная Эсмеральда, которая тут же бросилась обнимать брата.

Им так и не удалось договорить, но Роуз понимала, что рано или поздно это должно произойти.

– Ты наверняка знал о возможных последствиях моего приезда сюда, – с укором заметила молодая женщина. – У тебя была возможность избежать неприятностей, связанных со мной, если уж ты не хочешь огорчить семью Оскара. Но вместо этого ты в присутствии большого количества людей, среди которых находились и журналисты, заявил, что я стану дизайнером подвенечного платья твоей сестры. Зачем?

Найро и сам не раз задавал себе этот вопрос. Ему следовало тогда уйти, оставив ее на съедение Джералдин и остальным. Он нашел бы другого модельера для Эсмеральды и не увяз бы в непроходимом болоте проблем и болезненных воспоминаний. Но в те минуты он осознал, что не в состоянии отказаться от возможности закончить их историю.

– Ты та, кого выбрала Эсмеральда. К тому же мне не нравятся выскочки. Джералдин стремилась переключить все внимание на себя. Мне доставило удовольствие не позволить ей сделать это.

Отчасти это была правда. Однажды Найро уже был свидетелем подобного поведения. Его молодая мачеха ужасно относилась к маленькой Эсмеральде, чувствуя в ней соперницу. Она боролась с девочкой за внимание его отца. Поэтому Найро не мог оставаться в стороне, когда несносная англичанка решила устроить скандал после показа. И еще, несмотря на то что Роуз предала его и бросила, несмотря на то что она не имела ничего общего с Рыжей, которая когда-то стала очень близким ему человеком, Найро с удовольствием отмечал ее старые, едва уловимые привычки. Она по-прежнему закусывала губу, если нервничала, и теребила край рукава, если ее мысли витали где-то далеко. Поэтому он поддался порыву и встал на ее защиту.

– Все пророчили ей и Эндрю счастливый брак, пока он не встретил меня. – Роуз вздохнула. – Джералдин просто хотела свести со мной счеты.

– Странно, но она не радовалась тому, что лорд вернулся на ярмарку холостяков.

– Эндрю не хотел снова сближаться с Джералдин, – смущенно объяснила Роуз. – Когда мы с ним познакомились, он искал предлог для разрыва с ней. Я помогла ему.

– Ты хочешь сказать, что он тебя не любил?

– Нет. – Ее голова качнулась из стороны в сторону, и золотисто-каштановые волны упали на плечи женщины. – Наоборот. Он был от меня без ума.

– Что же произошло? Почему ты отменила свадьбу?

– Эндрю немного… одержим мною. – Ей было неловко рассказывать это Найро. Как он может поверить в то, что Эндрю был ей предан и обожал ее, если для него самого Роуз не имела никакого значения и ему с легкостью удалось забыть ее? – В конце концов я осознала, что не могу ответить на его чувства.

– За три дня до свадьбы, – рассеянно пробормотал Найро.

– Я знаю, знаю! Я ужасно чувствую себя из-за этого. Я так перед ним виновата!

Чтобы скрыть от него, что ее лицо запылало от стыда, Роуз отвернулась, делая вид, будто что-то ищет на столике, стоящем рядом. Она ни за что не признается Найро, что изо всех сил старалась проникнуться чувствами к Эндрю. Их не тянуло друг к другу, они ни разу не занимались любовью. Роуз считала, что всему свое время. Но в один прекрасный день она начала разбирать вещи, готовясь к переезду в роскошную квартиру, которая должна была стать ее новым домом, и наткнулась на старую запыленную коробку.

В ней хранилась единственная фотография, на которой были запечатлены Рыжая и Джетт. Однажды у них появилась пара фунтов, и они отправились в парк аттракционов. Тот день был наполнен радостью и смехом, Роуз хотелось сохранить воспоминания о нем навсегда. Поэтому она затащила Найро в фотобудку, несмотря на его протесты.

Как Роуз могла выйти замуж за Эндрю или за кого-то еще, если ни с кем не испытывала такой бури эмоций? Она отдалась бы другому только в том случае, если ее чувства к нему хотя бы отчасти можно было сравнить с теми, что когда-то переполняли ее юное сердце. И эти чувства были все еще живы.

– Мне не стоило соглашаться на его предложение. Наша помолвка была ошибкой.

– Почему? – полюбопытствовал Найро. – Со стороны может показаться, что Эндрю Холден – идеальный вариант.

– Неужели? Почему? – бросила она через плечо.

– Хорош собой, высок, успешен, с положением в обществе. Богат…

Роуз мгновенно развернулась к нему. Ее глаза заблестели ярче обычного.

– Ты думаешь, что я собиралась выйти за Эндрю из-за его денег?

Найро не стал оправдываться и пожал плечами:

– Разве не все женщины так делают?

Так поступили и его мать, и мачеха. Его отца легко было очаровать милым личиком и сексуальной фигурой. Причем он каждый раз считал себя настолько влюбленным, что даже не задумывался о составлении брачного договора. Две жены обобрали его практически до нитки, а затем отправились на поиски новой жертвы, которая могла бы предложить им больше. Первая сеньора Морено бросила своих собственных детей, потому что забота о них не вписывалась в ее беспечный образ жизни, состоящий из вечеринок и интрижек. А вторая, Кармен, сделала все, чтобы испортить отношения Рауля с сыном.

Найро поклялся себе, что никогда не доверится женщине, как это делал отец. Единственная причина, по которой он в прошлом был готов нарушить эту клятву, стояла сейчас перед ним. Но ему удалось избежать этого. По крайней мере ему хватило ума не рассказывать Рыжей о сложностях в его семье, хотя в то Рождество Найро собирался поделиться с ней своими планами примирения с отцом. Но Рыжей все же удалось поживиться после их расставания, ведь она получила денежное вознаграждение за донос на него в полицию.

– Но не я! – В Роуз взыграло негодование.

– Твой бизнес идет ко дну. У тебя куча долгов.

Ее зеленые глаза округлились от удивления.

– Откуда тебе это известно?

Найро не сдержал улыбку, больше походившую на неконтролируемое подрагивание уголков губ. Неужели она так и не поняла, каким человеком он стал?

– Я тщательно проверяю всех, с кем собираюсь иметь какое-либо дело. Если мне требуется информация, я легко получаю ее. Бракосочетание с лордом решило бы твои финансовые проблемы?

– Наверное, да. Но разве мой отказ от свадьбы не свидетельствует о том, что я не собиралась использовать Эндрю?

Найро пришлось признать ее правоту. Но почему Роуз все же отменила свадьбу? Он как будто снова оказался на том показе, наблюдая, как Джералдин размахивает газетой со скандальным заголовком перед испуганной и растерянной Роуз. В тот момент ее бледное лицо и погасшие глаза напомнили ему Рыжую, которую Найро однажды встретил на Трафальгарской площади в Лондоне.

– Моя жизнь была бы намного проще, если бы я стала леди Холден. Мне не пришлось бы волноваться из-за нехватки денег.

– Насколько я помню, ты всегда мечтала о браке и семье… – Последние его слова были больше похожи на грозное рычание.

«Я не верю в любовь и преданность, – услышал Найро собственный голос. Он сказал это много лет назад. Став свидетелем того, какой катастрофой обернулись оба брака его отца, он не мог думать иначе. – Я никогда не женюсь. Если наши взгляды в этом вопросе не сходятся, тебе лучше поискать кого-нибудь другого».

Какая ирония! Когда он узнал о том, что именно это Роуз и сделала – нашла другого, согласилась выйти за него замуж, – его мир будто пошатнулся. Именно поэтому Найро вмешался в скандал и поставил Джералдин на место. Его разозлила мысль о том, что Роуз может принадлежать другому мужчине, и он решил во что бы то ни стало снова завладеть ею. И не собирался отпускать ее, пока не рассеются чары, с помощью которых эта женщина околдовала его.

– Да, – призналась Роуз. – Но это был бы несчастливый брак. Я не могла дать Эндрю то, чего он заслуживает. Я слишком поздно это осознала, но лучше так, чем выйти замуж и жить во лжи.

Ее объяснения казались разумными и убедительными. Но все же она избегала его взгляда, пытаясь что-то скрыть.

В комнату вбежала Эсмеральда и радостно затараторила:

– Ты закончила эскизы, Роуз? Покажешь мне?

– Да, конечно…

Роуз протянула ей блокнот с рисунками, и только сейчас Найро заметил, что, держа его в руках во время непростого разговора, она очень сильно измяла бумагу, и ей пришлось немного разгладить листы, чтобы его сестра могла рассмотреть рисунки.

– Если мы закончили… – Ее глаза посмотрели на Найро, а тонкая бровь вопросительно изогнулась.

Увидев это, Эсмеральда оглянулась.

– И ты здесь, братец! Только не говори мне, что тебя вдруг заинтересовали наряды подружек невесты. Тебе любопытно взглянуть на мое платье, но никто, кроме меня и Роуз, не увидит его до дня свадьбы. Это наш с ней секрет.

– Ну что ты! Я и не думал ничего выведывать за твоей спиной.

Роуз не могла поверить, насколько изменился его тон при общении с сестрой. Сколько в нем тепла и любви и никакой отстраненности или упреков!

– Не смею вам мешать, дамы, – протянул Найро. – Мы закончили. Пока что. Продолжим наш разговор позже.

Это обещание или угроза? Найро подошел к сестре и, нежно поцеловав ее в лоб, покинул комнату. Сердце Роуз мучительно заныло при виде этого искреннего ласкового поцелуя. Когда-то она думала, что тоже дорога ему.

Нет, к ней он никогда не проявлял нежность. Их отношения основывались только на физическом влечении, сила которого оказалась непреодолимой для них обоих. Возможно, ей просто почудилась забота с его стороны, когда Найро подошел к ней в ночь их знакомства. Роуз сидела на каменных ступенях на Трафальгарской площади, промокшая и несчастная. У одного ее ботинка оторвалась подошва, волосы слиплись от влаги. Наверное, ему просто стало жалко ее.

– Так что же, мне можно взглянуть на эскизы? – вмешалась в поток ее воспоминаний Эсмеральда, осторожно отбирая у женщины блокнот.

Роуз с благодарностью посмотрела на юную девушку, полную надежд, которая вырвала ее из плена тяжелого прошлого.

– Это невероятно! Maravilloso! Возможно, стоило показать эскизы моему брату. Тогда он понял бы, почему я настаивала на том, чтобы именно ты стала моим модельером.

Как она только могла подумать, что Эсмеральда – эгоцентричная кукла? Ведь на самом деле сестра Найро отличалась добротой, простодушием и очень любила своего брата, который окружал ее заботой и вниманием.

– Они произвели бы впечатление даже на него, – продолжала радостно щебетать невеста. – Даже его убедили бы в том, что романтика все-таки существует.

– Разве твой брат не романтик? – с нарочитой легкостью спросила Роуз. – Он живет среди всей этой красоты… – Она взмахнула рукой, указывая на великолепный замок, на живописный вид за окном, где негромко журчала река, по водной глади которой скользили солнечные лучи.

– О нет, – покачала головой Эсмеральда. – Он слишком занят, чтобы любоваться природой или нашим домом. Ему пришлось очень много работать, чтобы мы не потеряли замок.

– А это могло случиться?

– Мы чуть не потеряли все, – откровенно призналась девушка. – Наш отец серьезно заболел, и дела шли хуже некуда. Но, к счастью, Найро вернулся из Аргентины и взял все на себя.

– Из Аргентины?

Значит, вот где Найро скрывался после того, как их стаю разогнала полиция.

– Да, там у нас тоже есть имение. Брат возродил его, потому что упорно трудился.

– Получается, у него нет времени на романтику? – предположила Роуз.

– Да. Но я знаю, что он встретил кого-то очень давно, в Лондоне. – Голос Эсмеральды задрожал от возмущения. – Жестокая ведьма разбила ему сердце и предала его не моргнув глазом! Если бы я ее встретила, то…

У Роуз все поплыло перед глазами, и она не дослушала фразу. Неужели Эсмеральда говорит о ней? Найро рассказывал Роуз, что оказался в Лондоне без гроша в кармане из-за жуткой ссоры с отцом, и добавил, что за всем этим стояла женщина. Возможно, его сестра что-то напутала и Найро оставил эту ведьму в Испании?

Или, может быть, он встретил в Англии кого-то еще… Мысль о том, что в его жизни была женщина, к которой он испытывал сильные чувства и которую подпустил так близко к себе, что она разбила ему сердце, душила Роуз.

Конечно же Эсмеральда не имела в виду ее. Из глубин сознания всплыло воспоминание, не дававшее ей покоя: Найро обнимает Джули, девушку Джейсона, который жил вместе с ними в заброшенном доме. Светлые локоны девушки лежат на его плече. В тот момент Роуз чуть не обезумела от бешеного приступа ревности…

Шорох, доносившийся из коридора, заставил ее поднять голову. В зеркале на стене виднелась темная фигура Найро, маячившая в полутемном коридоре. Похоже, он подслушивал их разговор с Эсмеральдой. Их взгляды на мгновение скрестились, как две рапиры. У Роуз застыла кровь в жилах при виде мрачных теней в его глазах. Затем мужчина бесшумно развернулся и пошел прочь.

Глава 5

Роуз сидела во внутреннем дворике у бассейна, опустив ноги в воду, и работала над эскизами. Лучи солнца скользили по ее обнаженным рукам. Карандаш легко и непринужденно летал по бумаге, добавляя кружевные вставки и витиеватые узоры. Волосы упали ей на лицо, и медные пряди казались ярче и насыщеннее.

Как и во время их самой первой встречи в Лондоне, Найро поразил цвет ее волос. Их блеск особенно был заметен в тот серый дождливый вечер. Влажные локоны Роуз прилипли к лицу и шее. Она сидела на ступеньке, вытянув вперед длинные худые ноги, обтянутые черными джинсами. Ее голова склонилась к груди, как и сейчас. Но тогда это был признак уныния, а не сосредоточения на творчестве.

Рыжая едва держалась на ногах, когда он поднял ее с холодного бетона. Она рассказала ему, что убежала из дома, от жестокого отчима-тирана, и не успела ничего прихватить с собой, кроме пары вещей. Что она не ела уже два дня, потому что отчим заблокировал кредитную карту, которую когда-то сам дал ей. С помощью этого подарка негодяй рассчитывал заручиться благосклонностью девушки, когда пробирался ночью в ее спальню…

– Buenas noches. – Найро откашлялся, прочищая горло.

Роуз тут же вскочила на ноги и уставилась на него.

– Давно ты тут стоишь?

– Не очень. Но ты так увлеклась рисованием, что я не посмел тебя побеспокоить. Разве ты не должна спрятать это от меня? – Он указал на блокнот. На бумаге уже просматривались очертания восхитительного розового платья. – Ведь никто не должен видеть твое творение до дня свадьбы.

Его насмешливый тон смутил Роуз, и она поспешно захлопнула блокнот.

– Это наряд подружки невесты. У нас уже было несколько примерок. Сейчас мне надо заняться набросками для других заказов. Женщины, которые присутствовали на том показе… Я очень благодарна тебе за спасение моей репутации.

Найро хотелось бы, чтобы Роуз выразила свою благодарность как-то иначе. Более страстно, например. Но все же это лучше, чем застывшая маска на ее лице, которая появлялась каждый раз, когда они оставались наедине.

Придерживаться решения подождать ему становилось все труднее. Находиться рядом с ней и не иметь возможности прикоснуться – настоящая пытка. Найро не мог спать по ночам, представляя, как Роуз лежит на высокой кровати в своей спальне или нежится в ванне с ароматическими маслами. Он узнавал о ее появлении по особым тихим шагам и по едва уловимому запаху, который, казалось, поселился в каждом углу замка и преследовал его.

При виде ее грациозной походки, плавных движений бедер и груди у него перехватывало дыхание, а пах терзала ноющая боль. Найро считал, что избавился от навязчивых эротических снов с Роуз в главной роли, но с ее появлением в замке они возобновились. И он снова просыпался весь в поту, запутавшись в простынях.

Найро был готов проклинать себя за то, что привез Роуз в Испанию. Сейчас на ее фарфоровом личике не было ни следа косметики, густые черные ресницы обрамляли изумрудные глаза. И он мог думать только об одном: как сильно ему хочется поцеловать ее и заставить отвечать на его ласки. На длинных изящных пальцах Роуз виднелись пятна акварели, которые она использовала для эскизов… Однажды они покрылись черной пылью, когда за неделю до Рождества Рыжая пыталась разжечь в камине уголь, подобранный на улице.

– Наверное, стоило потерпеть и развести огонь в праздник, – оправдывалась она, протягивая замерзшие руки к слабым язычкам пламени. – Но я не могла ждать…

Именно в тот момент Найро твердо решил изменить свою жизнь, чтобы предложить Роуз лучшее будущее. Но сочельник он провел в полиции, а затем все полетело под откос. Его чуть не лишили чести и семьи. Даже сейчас ему было больно вспоминать, как это отразилось на его сестре.

– Я только что разговаривала со своей матерью, – сказала Роуз. – Я звоню ей каждый вечер, и Бонни – ее сиделка – просто подарок небес. Маме становится лучше с каждым днем.

Когда заболел отец Найро, трудно было переоценить ту помощь, которую оказали ему медсестры. Он не представлял, как без них смог бы совмещать заботу о тяжелобольном человеке и необходимость спасти от краха семейный бизнес. А Роуз взвалила все на свои плечи.

– Я рад за тебя.

– Рад? – Она уловила нотки сарказма в его голосе. – Ты очень помог моей матери. Я счастлива, что у нее все хорошо.

– Как тебе удалось простить ее?

– Она же моя мама.

– Но ты убежала от нее.

– Нет! – Роуз упрямо помотала головой. – Не от нее, а от ее мужа.

– Она сама выбрала его и не смогла защитить тебя, – настаивал Найро.

– Да, – неохотно согласилась молодая женщина. – Но она боялась его.

– А ты – нет?

– Я видела, что Фред Браун сделал с ней. Синяки по всему телу и лицу… сломанные ребра.

Роуз хотелось, чтобы Найро ее понял. Отчасти так и случилось. В прошлом Джой казалась ему таким же ничтожеством, как и его мстительная мачеха. Вот почему Найро огорошило известие о том, что теперь мать и дочь живут вместе и Роуз из кожи вон лезет, чтобы поддержать больную женщину. Но разве он сам не забыл все старые обиды, когда здоровье его отца пошатнулось?

«Я надеялся, что Кармен заменит тебе и Эсмеральде мать», – сокрушался хриплым голосом Рауль. В это можно было бы поверить, если бы его вторая жена до свадьбы не исполняла эротические танцы в казино, где отец любил спускать деньги.

– Во всяком случае, я рад, что помог. Как твоя мать чувствует себя?

– К ней возвращаются силы и спокойствие. В ней появилась какая-то легкость. Будто в нее вдохнули новую жизнь. Я не знаю, как тебя благодарить!

– Что ж, у меня есть идея на этот счет. Эсмеральда уехала, чтобы провести вечер с женихом и его родственниками, поэтому я зашел спросить… Не хочешь ли поужинать со мной?

– О, не стоит. – Роуз прижала ладонь к столику, чтобы скрыть дрожь в руках. – Меня вполне устроит тихий, спокойный вечер наедине с тарелкой супа.

– Нет, так дело не пойдет, – настаивал Найро. – Я понимаю, ты приехала сюда работать, но ведь и отдыхать хоть немного нужно. Дай мне шанс отблагодарить тебя.

– З-за что? – Роуз так удивила теплота в его голосе, что она начала заикаться.

Похоже, у нее нет выбора. Придется согласиться. Отказ он воспримет как проявление грубости и неуважения. К тому же, когда Найро так улыбается, она почти забывает, что перед ней человек, который в прошлом занимался торговлей наркотиками и жестоко обманул ее доверие. Куда же делся тот парень? Возможно, просто скрывается за фасадом респектабельного сеньора Морено.

К тому же это всего лишь ужин, а не свидание.

– Тебе нечего бояться, – с предельной точностью угадав ее мысли, добавил Найро.

– Я и не боюсь, – огрызнулась Роуз, но его улыбка стала только шире. – Хорошо, я согласна, – сдалась она и принялась складывать в папку эскизы. – Надеюсь, ты не против, если я не стану переодеваться к ужину. Я немного устала и…

Смех Найро не дал ей договорить.

– Я не такой, как чопорные Шлиберги. Я не считаю, что необходимо менять наряды перед каждой трапезой. Для нас с тобой это возможность отдохнуть от всех формальностей и условностей.

– Просто великолепно! – воскликнула с искренним облегчением Роуз.

Собрания за огромным обеденным столом в роскошной столовой стали для нее настоящим испытанием. И у молодой женщины, откровенно говоря, уже не осталось новых нарядов, чтобы выглядеть на достойном уровне.

– Мне хочется чего-то простого и незатейливо. Омлета или тостов с сыром.

– Или картофеля фри? – прозвучало непринужденное предложение, которое тут же пробудило воспоминание, до сих пор согревавшее ей душу.

За неделю до Рождества им удалось найти подработку, и на полученные деньги они купили картофель фри в дешевом кафе. В тот день, несмотря на все трудности и лишения, без настоящей крыши над головой, Роуз была по-настоящему счастлива рядом с парнем, в которого по уши влюбилась. А через несколько дней ей открылась страшная правда о Джетте, когда он заявил, что вытащит их обоих из этой дыры.

– Я больше его не ем, – с трудом выдавила Роуз. – В нем слишком много жира.

Ей тут же пришлось пожалеть о своих словах, потому что взгляд Найро беззастенчиво пробежался по ее бедрам и талии.

– У тебя нет необходимости беспокоиться об этом, Рыжая, – протянул он, словно пытался вызвать у нее возмущение столь недвусмысленным взглядом. – Прекрати напрашиваться на комплименты.

– Я не напрашиваюсь! И меня зовут Роуз. Никто больше не зовет меня Рыжая.

– Но ты навсегда останешься для меня Рыжей.

Она не поняла, что он хотел этим сказать, и у нее не было времени подумать об этом, потому что Найро развернулся и зашагал к дому.

– Хорошо, никакого картофеля фри. Сойдемся на омлете.

Роуз последовала за ним, но растерялась, заметив, что они направляются не в столовую, а в холл, где находился главный вход.

– Подожди. – Она пыталась отдышаться после быстрой ходьбы. – Куда мы идем?

Найро не стал вдаваться в объяснения, а просто взял ее за руку и вывел на улицу. Они завернули за угол замка и оказались перед дверью, которую Роуз еще не приходилось видеть.

– Что здесь? – поинтересовалась она, пока Найро отпирал дверь ключом.

– Мои личные апартаменты.

Удивленная женщина переступила через порог и оказалась в коридоре с высокими потолками. Чуть дальше начиналась винтовая лестница, ведущая на второй этаж. В проеме арки, украшенной лепниной, виднелась гостиная с полированным паркетным полом, пестрыми коврами и мягкими красными диванами. У стен стояли несколько шкафов с книгами. Несмотря на то что уже смеркалось, пространство было наполнено светом, проникающим сквозь высокие стрельчатые окна. Все вокруг выглядело очень уютным, домашним. Здесь отсутствовала претенциозность парадных комнат замка, походивших на музейные залы.

Это объясняло, где находился Найро, когда не присутствовал на общих обедах в парадной столовой. Роуз предполагала, что он уезжал в город по делам или ради развлечений с какой-нибудь длинноногой красавицей, как утверждали в желтой прессе. Она и представить не могла, что у него есть в замке своя отдельная территория.

Найро с умилением наблюдал за растерянным личиком Роуз, которая осматривалась вокруг. Еще никогда он не приводил сюда женщин. Свидания с любовницами проходили либо в доме пассии, либо в номерах дорогих гостиниц. Эти апартаменты принадлежали только ему. Они стали для него священной обителью, где Найро после возвращения из Аргентины мог скрываться от новых любовниц своего отца, которые частенько проводили время в замке. Здесь мужчина отдыхал душой и телом от стресса, копившегося в нем из-за фанатичной преданности работе, когда он пытался спасти семейный бизнес от банкротства.

Найро не понимал, какого черта он привел сюда Роуз. Возможно, его терпение лопнуло. Хватит ждать! Ему безумно хотелось остаться с ней наедине, без Эсмеральды, Оскара и его родителей. Чувства, которые она пробуждала в нем, не были предназначены для чужих глаз.

– Налей себе бокал вина, и давай поболтаем, пока я буду готовить в кухне.

– Ты готовишь? Правда?

– Чтобы сделать омлет, не надо обладать выдающимися кулинарными способностями.

Окружающая обстановка, в которой преобладали теплые оттенки, располагала к легкому дружелюбному общению.

– Налей и мне бокал! – крикнул Найро из кухни.

Заприметив на столе бутылку коллекционного красного вина, Роуз откупорила ее и с удовольствием вдохнула терпкий аромат.

Затем она направилась туда, откуда только что донесся голос, но вдруг остановилась на полпути. Готовы ли они распутать клубок противоречивых эмоций, которые вызывает в них общее прошлое? Роуз решительно сделала шаг вперед. Пора положить конец всем недомолвкам и поговорить начистоту. Но неожиданно, как гром среди ясного неба, ее поразило открытие: этот дом ей знаком!

Однажды зимней ночью, когда снежные заряды бомбардировали окна, заставляя дребезжать стекла, а они грелись в объятиях друг друга, пытаясь спастись от холода, Роуз во всех подробностях выложила Джетту свои страхи и горести. Она поведала ему не только о жизни в доме отчима, но и о том, что было раньше. Как они с матерью скитались, снимая ненадолго комнату где придется, а иногда вынуждены были ночевать на улице. Именно поэтому Фред Браун с его милым домиком в пригороде показался ее матери удачным выбором.

Чтобы как-то отвлечь и развеселить ее, Джетт принялся описывать, как выглядел бы дом его мечты. Эти апартаменты являлись очень точным воплощением его фантазий.

В кухне уже кипела работа. Найро достал из холодильника перец и лук и уверенно нарезал их полукольцами.

– Вино… – выдохнула Роуз, поставив бокал рядом с ним.

Она не могла не смотреть на сильные руки, обнаженные по локоть, поскольку Найро подвернул рукава своей белоснежной рубашки. Ее завораживало то, как перекатываются от быстрых движений мышцы под оливковой кожей, усеянной вьющимися черными волосками.

– Что такое? – спросил он, заметив ее рассеянный взгляд, блуждавший по его рукам. – Видишь не то, что предполагала?

– Я… – Роуз опешила.

Выпрямившись, Найро вытянул руки ладонями вверх.

– Никаких царапин или синяков. Чистая, гладкая кожа. Не похоже на руки наркомана, не так ли?

Роуз растерялась и, не зная, что ответить, словно кролик, загипнотизированный змеей, смотрела ему в глаза, потемневшие от ярости, которую он с трудом сдерживал.

– Или ты думаешь, что я не кололся, а нюхал?

– Нет, нет! Я никогда ничего такого не думала, – принялась оправдываться она. – Мы проводили все время вместе. Я видела, как ты одевался и… раздевался. Я прекрасно знала, что ты не употребляешь наркотики!

Найро цинично рассмеялся и покачал головой. Его смех, казалось, царапал ее кожу, словно наждачная бумага.

– Но ты была уверена, что я поощряю чужие пагубные привычки, чтобы заработать большие деньги.

Если бы Найро повысил голос или накричал на нее, Роуз незамедлительно попятилась бы к выходу. Но тон его оставался непосредственным, даже небрежным, будто они обсуждали какие-то пустяки.

Наступил момент, которого она так боялась. Роуз понимала, что им придется разворошить прошлое и все его грязные тайны станут явными. Этого не избежать. Но последняя пара недель была наполнена необыкновенным спокойствием и умиротворением, и она начала надеяться, что времена Рыжей и Джетта уже не имеют никакого значения.

Кого она пыталась обмануть? Тот период оставил в ее сердце глубочайшие раны, а появление Найро доказало, что они даже и не думали затягиваться. Но почему же он так долго ждал, прежде чем начать этот разговор?

– Тем не менее, – продолжал Найро, – ты готова смириться с моим криминальным прошлым и согласилась выполнить заказ, несмотря на столь невысокое мнение обо мне.

– Я видела тебя, – прошептала Роуз.

Он бросил нож на стол, отказавшись от идеи что-то приготовить.

– Что ты видела?

– Тебя и Джули.

– Кого?

В памяти Найро не сразу всплыл образ грудастой блондинки, которая встречалась с Джейсоном, но при этом не стеснялась заигрывать с ним. Каждый раз, когда Джейсон и Роуз отсутствовали, Джули не давала ему прохода, гладила его по лицу и даже пыталась поцеловать.

– Она для меня ничего не значила.

– Ничего? Я видела, как вы целуетесь, – с вызовом бросила Роуз.

– Не придумывай.

Найро снова взял нож и продолжил нарезать перец. В каждом его движении сквозило раздражение.

– Все было не так. Это она меня целовала.

– А ты отбивался как мог, да? – с презрением прошипела она.

Наконец Найро понял, о чем идет речь. Тогда он пытался уговорить Джули бросить Джейсона и уйти из стаи. Девушка сказала, что согласна, но только при условии, что он уйдет с ней. Он напомнил Джули, что у него уже есть подруга.

– Нет. Но по крайней мере, она меня не предавала.

– Неужели ты думаешь, что я могла смотреть на это спокойно и…

– И что, Рыжая?

Нож вонзился в разделочную доску так глубоко, что Найро понадобилось приложить силу, чтобы выдернуть его.

– Хорошо. Я поцеловал ее. Если это все, в чем ты можешь меня обвинить…

Неужели Роуз бросила его только потому, что он утешал Джули? Или их отношения не представляли для нее никакой важности и поэтому она повернулась к нему спиной и исчезла?

– Значит, ты не давал ей героин?

– Что?!

Лезвие ножа снова вонзилось в дерево, и его рука так крепко сжала ручку, что побелели костяшки пальцев. Найро не мог даже посмотреть в ее сторону. Один взгляд – и он утратит последнюю каплю самообладания.

– Ты дал ей наркотики.

Опять перед его глазами появилась заплаканная Джули, тянувшаяся к нему в надежде на поцелуй. Найро позволил их губам соприкоснуться на мгновение, несмотря на то что не хотел этого.

– Тебе надо уйти отсюда и начать все заново, – убеждал он ее чуть позже. – Я тоже здесь не задержусь. – Затем Найро разжал ее кисть и схватил прозрачный пакетик с наркотиком. – Перестань колоться. Если тебе это удастся, я помогу тебе устроиться в другом, лучшем месте.

Возможно ли, что Роуз интерпретировала то, что увидела, совершенно по-другому? Неужели она решила, что он снабжает Джули героином? Тогда у нее действительно имелись веские основания для похода в полицию. В том заброшенном доме происходили ужасные вещи. Один из их стаи погиб от передозировки. Именно поэтому Найро собирался забрать оттуда Рыжую. Но как Роуз могла подумать, что за всем этим стоит он? Почему она ни о чем его не спросила, не потребовала объяснений?

Так же как и его отец, Роуз поверила собственным домыслам. Поверила тому, как все это выглядело со стороны. И ей даже в голову не пришло задать ему один-единственный вопрос, поинтересоваться, правда ли это.

– Я ничего ей не давал. Ничего.

Найро поднял голову и буквально прострелил ее взглядом. Когда-то это прекрасное лицо значило для него очень много. Но Рыжая оказалась не той, кем он ее считал. С момента своего появления в стае она наполнила его жизнь смыслом, вдохновила на то, чтобы найти свой путь. Но он был для нее всего лишь ничтожным презренным бандитом. Наркоторговцем.

– Неужели ты действительно считала, что я продаю героин?

Глава 6

– Скажи мне правду. Ты так считала?

Ответ легко было предугадать по выражению ее лица.

– Я видела героин в твоей руке, а потом ты неожиданно заявил, что у тебя есть деньги.

«У меня есть план. Мы выберемся отсюда. Только дай мне пару дней, чтобы собрать деньги», – решительно сказал он ночью. Да, возможно, его слова можно было истолковать по-разному.

– Я был уверен, что мы уйдем оттуда вместе. Но ты не захотела ждать. Ты убежала и сказала, что я…

– Я не могла иначе, Джетт…

Невероятно! Роуз снова обращается к нему, используя давнее прозвище.

– Я не могла позволить, чтобы…

– Что, мисс Кавальеро? Договаривай, – приказал Найро.

– Джетт, Тоби умер от передозировки. Я не хотела, чтобы кто-нибудь повторил его судьбу.

– Ты… infierno! – выругался он, закрыв глаза. Резкая боль заставила его на время забыть о ярости.

– О, Найро! – воскликнула Роуз, подлетела к нему и дотронулась до его пальца, порезанного острием ножа.

Она потянула его за руку к раковине и, включив воду, смыла кровь. Затем взяла несколько салфеток и прижала их к глубокой ране.

– У тебя есть аптечка? – спросила Роуз, стараясь не выдать свое беспокойство.

– Второй ящик сверху. – Найро мотнул головой в сторону стола.

Молодая женщина порылась в ящике и нашла пачку одноразовых пластырей. Вернувшись к нему, она осторожно убрала салфетки и наклеила пластырь, а после еще и перевязала палец бинтом для надежности.

– Gracias.

Кровотечение было остановлено, рана обработана, однако Роуз продолжала держать его руку. Их пальцы слегка переплелись.

– Спасибо, – повторил Найро по-особому хриплым голосом.

Роуз утопала в его прекрасных глазах и чувствовала, как от их соприкосновения по ее телу пробегают электрические разряды.

– Выслушай меня… Я не продавал наркотики Джули или кому-нибудь другому. Веришь ты или нет, но это правда. Я бы ни за что не опустился до такого.

Найро не мог предоставить ей никаких доказательств, но Роуз не сомневалась в истинности его слов. Осознание этого было для нее равносильно звонкой пощечине. Как она могла так ошибаться?

Когда смысл сказанного Найро окончательно дошел до нее, сердце женщины будто раздробили на сотни частей, превратив в кровавое месиво. Только сейчас она поняла, как боялась – не только Джетта, но и всех.

Отчим, а затем и мать причинили Роуз много боли. Поэтому в ее душе поселился безотчетный страх того, что остальные поступят с ней так же. Даже Найро.

Ей казалось, что в ее сердце живет любовь к Джетту, но доверяла ли она ему? Может ли любовь существовать без полного доверия? Неужели она потеряла того, кто был ей так дорог, из-за необоснованных опасений?

Возможно, недоверие к Джетту возникло потому, что он никогда не говорил о своих чувствах к ней.

– Но полиция…

– Да, полиция приезжала. Ты же сама ее вызвала, не забыла?

Его янтарные глаза сверлили ее, а Роуз снова погрузилась в воспоминания. В ту ночь, в сочельник, она не смогла заставить себя убежать далеко и, спрятавшись в кустах, наблюдала за происходящим. Найро затолкали в машину и увезли в полицейский участок.

– Нет, – сказал Найро, по ее лицу поняв, о чем она думает. – Меня не арестовали. Они обыскали дом и всех допросили. Но у них не нашлось причин для моего задержания. Тебе стоило остаться. Узнала бы много нового.

В какой-то момент Джетт, уже сидя в машине, оглянулся и всмотрелся в темноту через заднее стекло. Роуз тут же отпрянула в тень, но…

– Ты видел…

– Да, – бесстрастно подтвердил он.

Найро знал, что именно из-за ее звонка приехала полиция и всех забрала.

– Я должна была… Совесть не позволила мне…

– Что не позволила? После твоего гнусного отчима ты во всех видела злодеев? Даже во мне?

– Наверное… – пролепетала Роуз дрожащим голосом.

– Они сразу же меня отпустили. У меня не нашли ни порошка, ни шприцев. Это Джейсон распространял наркотики. Получается, ты свои деньги не заработала.

– О чем ты? – поразилась она.

Его красивый чувственный рот изогнулся в хищном оскале. Роуз пыталась вырвать руку, но пальцы Найро, как стальные тиски, сжали ее.

– Я о награде, которую родители Тоби предлагали тому, кто поможет найти виновного в его смерти. Не потому ли ты так решительно действовала в ту ночь?

– Нет!

Она снова предприняла попытку высвободить руку, но Найро привлек ее к себе. Их тела прижались друг к другу, и он склонил голову, чтобы разглядеть, какие секреты таят ее глаза.

– Я не стала бы…

– Знаешь, querida, – лениво протянул Найро, – я хотел бы поверить тебе.

– Но не веришь. Ты предпочитаешь считать, что я предала тебя из-за денег.

Он небрежно пожал плечами.

– Это дела давно минувших дней. Я уже и забыл. Но признаться честно, я не чувствовал себя преданным, потому что меня это ни капли не задело. Мне было наплевать, – нанес он ей сокрушительный удар.

Но Роуз не собиралась так просто сдаваться и воинственно вздернула подбородок:

– То есть ты думаешь, что я могла уйти от тебя только из-за желания поживиться? Тебе не приходило в голову, что я поняла, что хочу чего-то большего? Хочу не выживать, а жить. Но это было невозможно в таком гиблом месте и рядом с таким, как ты.

– Ты лжешь сама себе, – молниеносно парировал Найро. – Вся твоя жизнь прошла во лжи, включая этого лорда Эндрю и ваш несостоявшийся брак.

Найро притронулся лбом к ее лбу и продолжал говорить. Их губы находились всего в паре дюймов друг от друга, и теперь они, можно сказать, дышали одним воздухом.

– Между нами сразу вспыхнула страсть. Поэтому я подобрал тебя на площади. Поэтому ты потеряла невинность со мной. За десять лет ты не встретила никого, кто пробудил бы в тебе подобное безумство.

– Неужели? – Роуз непокорно вскинула голову, но от этого их губы оказались совсем близко. – Ты уверен?

Женщина балансировала на краю пропасти. Достаточно одного легчайшего порыва ветра – и она полетит вниз, увязнув в зыбучих песках непреодолимой страсти, уже достигшей опасного уровня. Разум вступил в неравную схватку с желаниями плоти, от которых у нее в ушах шумела кровь.

Роуз надеялась, что Найро сам сделает первый шаг. Но если она сейчас струсит, то завтра сильно об этом пожалеет.

– Я знаю это, – заявил он. – Если бы ты нашла мужчину, который смог дать тебе то, что давал я, теперь ты была бы с ним. Но такого мужчины не нашлось. Итак, готова ли ты признать очевидное или будешь все отрицать?

Найро требовал этого не только от Роуз, но и от себя. Он силился посмотреть правде в глаза и оценить, как прошли десять лет без нее. За это время в его постели побывало много женщин, но ни одна из них не смогла сравниться с Рыжей. Плотские утехи с любовницами никогда полностью не удовлетворяли его.

Он использовал женщин, чтобы утолить примитивный голод, но каждый раз покидал их с чувством досады. Никто не мог заполнить пустоту внутри его. Поэтому со временем он сдался и направил все свои силы на работу. Преданность делу отвлекала его. Поначалу Найро убеждал себя, что поступает так, стремясь заслужить прощение отца и вернуть его уважение. Но причина крылась в ином: мужчина так и не смог стереть из памяти ощущения, испытанные с Рыжей.

Вот почему он не хотел отпускать ее сейчас. Ему необходимо было пересытиться ее мягким, податливым телом, чтобы наконец излечиться от этой болезненной одержимости и двигаться дальше.

– Нет, – разорвал тишину еле слышный шепот.

Простое короткое слово повергло Найро в шок.

– Повтори, что ты сказала.

– Я не могу отрицать.

Если бы голос Роуз дрогнул от нерешительности, Найро отпустил бы ее, отошел бы на безопасное расстояние и вернулся бы к приготовлению ужина. Он жаждал обладать ею, однако ему было нужно, чтобы Роуз полностью сдалась. Чтобы снова, как десять лет назад, она жаждала его поцелуев и ласк. На меньшее Найро не был согласен. Он прошел все круги ада, сдерживая себя, с тех пор как Роуз приехала в замок. И теперь в его ушах стоял звон от головокружительного возбуждения. Каждая частичка его тела изнывала от желания.

– Ох, как мне хотелось бы сказать, что я больше не чувствую притяжения между нами. Но это было бы ложью…

Его глаза закрылись на мгновение, скрыв потрясение, вызванное ее словами.

– Так в чем же дело? – мягко спросил Найро. – Чего ты хочешь?

Знает ли он, какой пыткой является для нее близость с ним? Ощущать на своей коже его горячее дыхание… вдыхать его запах… растворяться в тепле его тела, которое прижимается к ее телу? У Роуз пересохли губы, и она облизнула их, готовясь дать ответ. Его глаза завороженно наблюдали за этим.

– Я…

Но слова не находились. Роуз не знала, как выразить силу своего желания.

– Я… О, Найро… Поцелуй меня! Поцелуй меня немедленно! – выдохнула она, больше не стесняясь своей слабости.

Глава 7

Непонятно, кто сделал первый шаг. То ли Роуз немного приподняла голову и сократила расстояние между их губами, которые тут же слились в поцелуе. То ли Найро поспешил подчиниться, чтобы заглушить ее возможные попытки отказаться от своих слов.

Но Роуз и не думала сопротивляться тому голоду, который съедал ее изнутри с того дня, когда Найро появился в ее бутике. Она словно ждала, как Спящая красавица, поцелуя принца, который разбудит ее и вернет к жизни.

Принц? Нет, Найро вовсе не принц, и уж тем более не рыцарь в сияющих доспехах, как Роуз подумала в день их знакомства. Он никогда ничего ей не обещал. У их сказки не будет счастливого конца. Но ей наплевать.

Его грубый требовательный поцелуй вынудил ее широко открыть рот, и их языки сошлись в поединке, лаская друг друга. Рука Найро спустилась к ее талии и сжала край блузки. Женщину прошибла дрожь. Ее грудь плотно прижалась к его гранитным мышцам. Роуз почувствовала, как что-то твердое упирается в низ живота, и по телу ее побежали мурашки от предвкушения.

Ослепленная страстью, она едва заметила, что ее ноги оторвались от пола. Найро приподнял Роуз. Ее руки сомкнулись на его затылке, а пальцы вцепились в волосы. Эмоции, как волны неспокойного моря, одна за одной накрывали ее.

– Это нельзя отрицать или забыть, – пробормотал Найро и одним движением разорвал ее блузку. Пуговицы с едва слышным звоном посыпались на пол.

– Нельзя, – эхом откликнулась Роуз, не зная, что еще сказать.

Ее сознание потеряло связь с реальным миром и снова вернулось туда, где существовали только она, он и дикий жар, который разрушал все барьеры между ними.

Ее пальцы потянулись к лицу Найро. Нежную кожу подушечек покалывала однодневная щетина, покрывающая его подбородок. Роуз не верилось, что она снова может прикасаться к нему и целовать – свободно, как прежде. Казалось, если она откроет глаза, то перед ее взором предстанет не безупречная современная кухня, а их комнатка в заброшенном доме. Пусть там было холодно и грязно, но для нее это было особенное место. Потому что там Роуз влюбилась в Джетта, и жестокая правда о нем еще не разрушила ее наивные иллюзии.

– Нельзя, нельзя… – шептала она, обхватив ладонями его лицо. Ее язык смело прошелся по губам мужчины, пробуя его на вкус.

Но неожиданно Найро отстранился, вынул руки из-под ее блузки и снял Роуз со стола, на который посадил ее минутой ранее.

– Нет.

Она не поверила своим ушам.

– Нет, – повторил он. – Не здесь, не так…

«Да где угодно! Только не останавливайся!» – хотелось прокричать ей.

Но затем, к великой радости Роуз, Найро подхватил ее на руки и понес к двери.

– Я поклялся себе, что когда это произойдет снова, то обязательно в нормальной спальне, – пробормотал он, уткнувшись в копну золотисто-каштановых волос, – а не в каком-то старом спальном мешке на жестком полу.

«Но меня все устраивало тогда, – промелькнуло в голове женщины, пока он нес ее в спальню. – Я настолько была влюблена в тебя, что не замечала неудобств».

Когда Найро уложил Роуз на широкую мягкую кровать, застеленную шелковыми простынями, прохлада которых остудила разгоряченное тело, ее вдруг начали терзать сомнения. Но они мгновенно испарились, как только он снова оказался рядом. Его руки заскользили по ее спине и ловко расстегнули кружевной бюстгальтер.

Всего один миг – и тело Роуз опять молило о ласке. Она откинула голову назад, чтобы Найро мог беспрепятственно целовать ее шею и плечи. Но его губы постепенно спустились ниже, к ложбинке между грудями. Роуз выгнула спину, предлагая ему себя, и Найро принял этот подарок, начав посасывать и слегка покусывать тугие соски. Его ласки будоражили женщину, усиливая ее непреодолимое желание.

– О, Найро, – задыхаясь, простонала она. Руки Роуз блуждали по его плечам и наконец принялись нетерпеливо расстегивать рубашку. – Я хочу…

– Я знаю, querida… – Его шепот смягчили искорки смеха.

Найро умиляли поспешность и настойчивость Роуз, однако он продолжал дразнить ее.

Не выдержав сладкой пытки, она неловко расстегнула молнию на своих джинсах и спустила их к лодыжкам, а затем он помог ей окончательно избавиться от них. Желание принадлежать ему порабощало Роуз. Из-за собственной глупости она потратила слишком много времени впустую, лишила себя невообразимого счастья.

Теперь она окончательно осознала, почему разорвала помолвку с Эндрю, почему их брак стал бы непоправимой ошибкой. Ни он, ни кто-либо еще не мог заставить ее испытывать такое безудержное желание. Роуз никогда не хотела, чтобы кто-то другой овладел ею.

– Рыжая… Роуз… momento… – Подрагивающий голос Найро выдал, какую отчаянную борьбу он ведет, пытаясь сохранить самообладание.

– Нет, – воспротивилась Роуз, стремясь увлечь его за собой в водоворот искушения.

Ее пальцы поспешно расстегнули его ремень и прошлись по внушительной выпуклости, спрятанной под тканью. Но когда она расстегнула его брюки, Найро остановил ее.

– Роуз! – прохрипел он укоризненно. – Мы должны… Не забывай о предохранении.

Конечно! Если его что-то и беспокоило всегда, так это наличие презервативов, которые он умудрялся доставать, даже несмотря на их стесненные финансы.

– Эндрю и я… – вдруг решила признаться Роуз, когда Найро, приподнявшись, потянулся к прикроватному столику. – Я хочу, чтобы ты знал… мы никогда…

Недосказанная фраза повисла в воздухе. Найро снова прильнул к ней и принялся осыпать ее лицо поцелуями с еще большей жадностью. Затем он разорвал блестящий пакетик и попытался справиться с задачей, но у него не получалось, потому что пальцы не слушались его.

– Черт! Помоги мне… – скомандовал мужчина, и Роуз, послушно выполняя приказ, ощутила всю силу его эрекции.

После этого Найро быстро уложил ее на спину и лег сверху, придавив тяжестью своего тела. Его нога широко раздвинула ее бедра. Роуз зажмурилась в ожидании, откинув голову на подушки.

– Нет, открой глаза. Смотри на меня! Я хочу, чтобы ты запомнила каждое мгновение, – добавил он, когда она повиновалась.

Их взгляды встретились, и одним уверенным движением Найро вошел в нее до упора. Из груди Роуз вырвался восторженный крик. Ее пальцы крепко обхватили плечи мужчины, а ногти вонзились в его кожу.

Когда Найро начал двигаться, Роуз ни в чем не уступала ему, подстраиваясь под лихорадочный ритм. С каждым новым толчком ее лоно принимало его все с большей горячностью. Их тела сплелись в диком первобытном танце. Они доводили друг друга до исступления. Окружающий мир померк, пока их тела приближались к заветному пику. И когда этот момент наконец наступил, они одновременно достигли умопомрачительного экстаза…

Найро проснулся на рассвете, когда первые несмелые лучи солнца рассеяли мрак в спальне, осветив женщину, которая лежала рядом с ним. Ее золотисто-каштановые волосы рассыпались по подушке, а щека прижалась к его плечу.

Его тело ныло от неземного наслаждения, и одного взгляда на ее пышную грудь, широкие бедра и темные завитки волос, спрятанные между ними, хватило, чтобы он снова почувствовал прилив возбуждения.

Это был лучший секс в его жизни – то физическое единение, которое Найро так долго искал. И мог обрести только в объятиях Рыжей. Несмотря на свою неопытность в то время, лишь она одна могла подарить ему абсолютное блаженство.

Среди ночи Найро пошел в кухню и принес фрукты и вино – в виде компенсации за так и не приготовленный омлет. Они кормили друг друга виноградом и персиками и время от времени упивались сладкими поцелуями. Роуз нечаянно пролила на грудь немного вина, и Найро, не мешкая, принялся слизывать терпкие капельки с ее кожи. При каждом движении его языка тело женщины подрагивало, а с губ слетали томные стоны.

– Что происходило с тобой после побега из заброшенного дома? – спросил он глубокой ночью, когда темнота полностью скрыла их лица. – Куда ты пошла? Вряд ли обратно, в дом отчима.

– Ни за что! Никакая сила не заставила бы меня вернуться к нему. Но я связалась с матерью. Позвонила ей, когда Браун был на работе. – Голос Роуз звучал хрипло от натиска эмоций, вызванных воспоминаниями. – Она наконец поняла, что за человек ее муж, и, как и я, хотела убежать. Мы договорились встретиться, но Джой не пришла… потому что попала в больницу.

Роуз сделала еще один глоток вина, будто надеялась, что алкоголь поможет ей продолжить рассказ.

– Браун избил ее до полусмерти. Когда маме стало легче, мы решили уехать. Но у нас не было денег, потому что всеми финансами управлял он. Мы обратились за помощью в социальную службу. Нам предоставили крохотную квартирку в другом городе, и мы перебивались случайными заработками то тут, то там.

Ее смелость вызывала у Найро восхищение.

– А как ты стала модельером?

– Мы с мамой устроились на работу в супермаркет, раскладывали продукты на полках. Когда выдавалось свободное время, я посещала вечерние занятия по рисованию. Потом мама нашла хорошую работу, а я подала заявку на поступление в колледж и получила стипендию. Я устроилась на полставки в ателье и начала чинить и подшивать одежду. Затем сшила несколько платьев по своим эскизам для знакомых. Им понравилось. Я набралась смелости и отослала свое портфолио в дом мод. Меня приняли, и там я очень много трудилась и набивала руку. Мне крупно повезло, потому что удалось найти помещение, которое сдавалось за невысокую цену. Так у меня появилось собственное дело. А потом… мама заболела раком, а я познакомилась с Эндрю… и все пошло наперекосяк, – с грустью вздохнула Роуз.

– Ты никогда не спала с ним? – спросил Найро, будто не до конца верил в это.

– Нет. Как бы странно это ни звучало, хотя я и сказала ему «да», но, честно говоря, не хотела выходить за него замуж. Я думала, что мне нужна стабильность, которую я получила бы в браке с ним. Но на самом деле мне необходимо что-то другое.

Найро со звоном поставил бокал на столик.

– Тебе нужен плохой парень, с которым вечно попадаешь в неприятности? – со злой насмешкой произнес он.

– Нет! Я ошиблась, так ошиблась… Мне не следовало…

– Следовало! – прорычал мужчина. – Если ты подозревала, что кто-то промышляет торговлей наркотиками, то, конечно, надо было сообщить в полицию.

– Да, у меня появились подозрения. – Ее рука потянулась к Найро. – Но я оказалась не права.

Нежное прикосновение Роуз успокоило его. Он склонился над ней и ласково поцеловал, будто просил прощения за резкие слова. И Роуз конечно же простила, ответив на поцелуй. Она опустилась ниже и прижалась к Найро, с ликованием исследуя его тело. Уже через несколько мгновений любовников снова окутало волнующее забвение, поглотившее их без остатка…

На рассвете Роуз по-прежнему лежала рядом с ним, прекрасная в своей наготе. Но что-то все же остановило Найро, когда он протянул руку, чтобы вновь ощутить тепло ее кожи, хотя страсть искала выхода.

Собственно, кто эта женщина? Все то же невинное существо, которое стало для него утешением в старом неприветливом доме? Но ведь это она натравила на него полицию и сбежала, даже не подумав о последствиях. Пусть ему не предъявили никаких обвинений, однако скандал чуть не поставил крест на его судьбе. Отец мог никогда не простить его после такого, и Найро не вернулся бы в замок, не увидел бы снова свою любимую сестру.

Роуз вздохнула и, не просыпаясь, повернулась на другой бок. Он убрал руку подальше от нее, перебарывая искушение.

Неужели она действительно не знала о награде, объявленной родителями Тоби? Все это время он считал, что за ее предательством стояло исключительно стремление получить деньги. Такого же мнения придерживался и Джейсон, который после ареста осыпал Рыжую проклятиями.

Пытаясь разобраться в своих мыслях, Найро резко поднялся. А вдруг Роуз действительно не было известно о вознаграждении? Одной неправильно истолкованной сцены ей оказалось достаточно, чтобы поверить в то, что Найро способен торговать героином. А потом Роуз обманула его в ту ночь, когда он решил отправиться к отцу и обсудить возможность возвращения в семью. «Не уходи», – просила Рыжая, прижимаясь к нему всем своим соблазнительным телом и покусывая мочку уха.

Его плоть затвердела при одном воспоминании об этом, и он едва смог застегнуть молнию на брюках. Инстинкты приказывали остановиться, сбросить одежду и вернуться в постель…

– Найро… – раздался тихий голос за его спиной.

Он вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, посмотрел на сонную, слегка нахмурившуюся Роуз.

Она приподнялась, и простыня соскользнула с груди, на которой виднелись следы, оставленные его остервенелыми поцелуями.

– Не надо. Иди сюда, – прошептала женщина. Найро понимал, что ему не хватит хладнокровия, чтобы уйти. – Пожалуйста…

Он застонал, проклиная собственную слабость, и, стянув брюки и майку, лег в постель. Ее тонкие руки заключили его в объятия, а их губы снова и снова упивались поцелуями. Надвигалась еще одна жаркая волна чувственности, в которой они оба были готовы захлебнуться.

Глава 8

Роуз поняла, что совершила глупость, когда покидала апартаменты Найро.

Их соитие было особенным, полным страсти, которую ей еще никогда не приходилось испытывать. Его поцелуи будто вдыхали в нее новую жизнь, а каждое прикосновение прожигало насквозь. Наконец они снова провалились в сон, изнемогая от усталости.

Утром Роуз с трудом открыла глаза и, поспешно натянув смятую одежду, направилась к выходу из спальни.

Ей казалось, что она идет бесшумно. Звук ее шагов заглушал толстый ковер. Но стоило ей дойти до двери, как Найро открыл глаза.

– Что ты делаешь?

Его голос звучал приглушенно из-за того, что он головой зарылся в подушки, но от нее не укрылась резкость тона.

– Мне пора уходить! Иначе меня увидит кто-нибудь из прислуги. Или Эсмеральда. Или, что еще хуже, герцогиня Маргарет, которая всегда просыпается рано. Ты хочешь, чтобы они узнали о… нас?

Существует ли для них вообще понятие «мы»? Или это всего лишь развлечение на одну ночь, которое никогда больше не повторится? И которое придется от всех скрывать, как грязный секрет.

Если бы тогда, много лет назад, Роуз прижалась к нему покрепче и не убежала из стаи, узнала бы она, что ошибалась? Если бы она спросила у него, он рассказал бы ей, что?..

– Джетт… – То был едва уловимый шепот. Вряд ли Найро услышал ее.

Он потянулся и посмотрел на Роуз.

– Да, ты права. Тебе лучше уйти, – бросил он пренебрежительно и с силой втянул в себя воздух, что свидетельствовало о смене настроения. – И меня зовут Найро. Джетт, как и Рыжая, – всего лишь выдумка.

– Конечно…

Теперь ей просто необходимо было как можно скорее убраться из его спальни, потому что эмоции окончательно вышли из-под контроля, и Роуз хотелось разрыдаться от безнадежного отчаяния, охватившего ее.

Она осознала ошибку, совершенную в прошлом, и решила, что следует прямо спросить у Найро о его чувствах, о том, что произошло между ними. Его ответ не оставил ни капли сомнений: ничего особенного их не связывает. Только животная страсть, которая захлестнула вчера обоих и лишила рассудка.

Больше он ничего не собирается предложить. И если ей хватит сил принять это и не надеяться на большее, то следует скрывать от него свои истинные эмоции. Насильно мил не будешь.

– Увидимся позже… – бросила Роуз с невозмутимым видом.

Кое-как она спустилась по винтовой лестнице, судорожно хватаясь за перила и стараясь прогнать подступающие слезы. Но все же они затуманили зрение Роуз. Она едва разбирала, куда идет, однако ей удалось добрести до главного входа в замок. Неожиданно яркая вспышка, непонятно откуда взявшаяся, ослепила женщину. Потом еще одна. И еще.

Вспышки мелькали то тут, то там, тревожа тихое раннее утро.

«Точно так же было и десять лет назад», – подумал Найро, не сводя глаз с закрывающейся за Роуз двери. Только тогда он почти не заметил, как она выскользнула из его объятий, и, конечно, не мог предположить, что она пропала навсегда.

Вернется ли Роуз на этот раз? Хочет ли он, чтобы она осталась?

Одно ясно наверняка: их история еще не закончена. Половина кровати, на которой спала она, быстро остывала. Найро не хотелось, чтобы Роуз уходила. Его не беспокоило, что ее могут увидеть Шлиберги. Но она, судя по всему, думала иначе и боялась этого.

Естественно, Маргарет не обрадуется, узнав, что Найро провел ночь с Роуз, но сможет смириться с этим. Если, конечно, это не повлияет на подготовку к свадьбе, что вполне возможно, учитывая реакцию герцогини на разорванную помолвку Роуз.

Но правда заключалась в том, что Найро еще не был готов рассказывать о своих отношениях с ней. Роуз, наверное, решила, что он переживает из-за того, как отнесутся к этому чопорные Шлиберги. Но дело было не в них, а в Эсмеральде. Если маленькая сестренка узнает, что Роуз его любовница, то одного взгляда на брата ей будет достаточно, чтобы прочитать на его лице затаенные глубокие чувства.

Неприятное ощущение свело живот судорогой, и он тут же сел на кровати, уставившись в зеркало на стене. Найро вглядывался в собственные глаза, пытаясь понять, каким его сейчас видит мир. Десять лет назад на его лице застыла маска злости, потому что его предали.

«Не задерживайся», – сказал он Роуз тогда, и та пообещала, что отлучится всего на минуту. Найро не сомневался, что все будет хорошо, что Рыжая, милая, нежная Рыжая, любит его. Однако, как оказалось, она использовала его страсть к ней, чтобы удержать в заброшенном доме до тех пор, пока за ним не приедет полиция.

Но так ли все было? Запустив пальцы в волосы, Найро взглянул на прошлое с иной точки зрения. В то время он еще не оправился после того, как отец вышвырнул его из замка, поверив своей второй жене, оклеветавшей пасынка. В его отношении к окружающим появились настороженность и предвзятость. Поэтому Роуз стала для Найро еще одной вероломной женщиной, которая очернила его имя в глазах родных. То был последний взмах зазубренного клинка, который разрезал невидимые нити, связывающие их сердца, и уничтожил шанс превратить их отношения в нечто более серьезное.

Но Найро ничего не рассказал Роуз о своих планах. Если бы он попросил ее остаться до Рождества, если бы объяснил, что собирается вернуться в семью, как поступила бы она?

Он откинул простыни и, встав с кровати, натянул джинсы и майку. Этим утром ее голос звучал очень тихо, сдавленно. Будто она была огорчена чем-то или расстроена. Найро бросился к лестнице. Возможно, стоило остановить ее, поговорить с ней начистоту. Может быть, еще не все потеряно…

Он замер, увидев Роуз у главного входа. Ее растерянное лицо освещали сотни вспышек фотокамер.

– Сеньорита Кавальеро…

– Мисс Кавальеро…

На нее посыпался град вопросов. Некоторые на английском языке, некоторые – на испанском. Она закрыла лицо рукой, защищаясь от ослепительного света. Затворы камер беспрерывно клацали.

– Улыбнитесь нам, Роуз! Поговорите с нами!

– Что вы хотите?

Однажды ей уже пришлось пройти через это, когда она разорвала помолвку с Эндрю за несколько дней до свадьбы. Папарацци не давали ей прохода, поджидая ее у выхода из бутика, и всячески пытались выведать любые детали ссоры несостоявшихся молодоженов.

– Когда все началось? Давно ли вы вместе?

– Каково это – пополнить длинный список пассий Морено? Вы из-за него бросили лорда Эндрю?

– Вы научите сеньориту Морено, как убежать от жениха в самый последний момент?

– Нет, вовсе нет!

Роуз пыталась протиснуться сквозь толпу репортеров и фотографов, которые обступили ее и толкали, лишая равновесия. Если бы не сильные руки, которые неожиданно крепко взяли ее за плечи и помогли устоять, она точно упала бы.

Найро прижал Роуз спиной к себе, и мощь, исходящая от его тела, придала ей уверенности. Рядом с ним она почувствовала себя защищенной, в полной безопасности. Журналисты радостно отреагировали на его появление, и шквал вспышек обрушился на них с новой силой.

Роуз ощутила, как Найро сделал глубокий вдох, а затем услышала его спокойный невозмутимый голос, адресованный ее мучителям:

– Джентльмены… Прошу вас, прекратите надоедать моей невесте.

Что?! Она, наверное, ослышалась. Волна потрясения пробежала и по своре папарацци. Они застыли и молча пожирали пару взглядами.

– Я… – еле выговорила она, намереваясь хоть как-то прояснить это недоразумение.

Но Найро сильнее сжал плечи молодой женщины и склонил голову, чтобы чмокнуть ее в щеку.

– Позволь мне избавиться от них, – едва слышно прошептал он.

– Найро… – раздался тихий протест, но он заглушил его поцелуем в губы.

Долгий нежный поцелуй вверг Роуз в состояние полного недоумения. После этого до нее долетели лишь обрывки короткой речи, с которой Найро обратился к толпе репортеров: «Да, все произошло очень быстро… Я влюбился в Роуз, как только ее увидел, но не хотел, чтобы моя помолвка помешала свадьбе сестры… Все внимание должно достаться Эсмеральде… Нет, кольцо мы еще не выбрали, но в моей семье существует традиция…»

Роуз пыталась разобрать, как он отвечает на вопросы, но ей мешал гул в голове. Однако после неожиданного появления журналистов и прихода Найро, который принял ошеломляющее решение, чтобы объяснить ситуацию, она уже сомневалась в том, стоит ли верить собственным ушам. Одно ясно наверняка: репортерам пришлась по душе история, которую им рассказали. Если сейчас она вмешается и опровергнет слова Найро, это только ухудшит дело.

Поэтому Роуз ничего не оставалось, кроме как стоять рядом с мужчиной, крепко обнимающим ее за талию, и наблюдать, как он предоставляет охотникам за скандалами то, чего они жаждут, – сенсацию, достойную первой полосы, и фотографии новоиспеченной пары.

Роуз уже представляла заголовки газет: «Испанский аристократ женится на сбежавшей невесте!»

– Улыбайтесь! – продолжали кричать люди вокруг, и она покорно натянула на лицо дежурную улыбку.

Роуз понимала, почему Найро это сделал. Ему хотелось защитить ее и спасти от навязчивого внимания папарацци, которые застигли ее врасплох. Его не испугало даже то, что способ, выбранный им, приведет к тому, чего он так опасался и что ненавидел. Его имя долго не будет сходить со страниц светской хроники. Оставалось надеяться, что Шлиберги отнесутся с пониманием к влюбленным, которых поймала на горячем вездесущая пресса, хотя они делали все возможное, чтобы скрыть свои отношения в преддверии свадьбы Оскара и Эсмеральды.

– Благодарю за внимание, господа…

Похоже, Найро удалось удовлетворить любопытство папарацци. Они начали поспешно убирать фотокамеры, чтобы как можно быстрее написать статьи, посвященные свежей сенсации. Роуз почувствовала, что ее схватили за руку и потащили к главному входу. Открыв массивную дубовую дверь, Найро завел ее в холл и прислонился к стене. Из его груди вырвался тяжелый вздох, в котором смешались облегчение и злость.

– Надеюсь, теперь они оставят нас в покое, – пробормотал он.

– Оставят в покое? – воскликнула Роуз, будучи не в силах справиться с эмоциями, обуревавшими ее. – С какой стати им это делать, если ты осчастливил их новостной бомбой? Они захотят узнать больше, покопаются в каждой детали этой выдуманной истории…

– Я лишь сказал, что мы помолвлены.

Найро посмотрел на Роуз с таким удивлением, будто у нее выросла вторая голова. «Лишь»… Он с такой легкостью отмахнулся от их отношений! Для него это ничего не значит – просто он нашел практичный способ решить неожиданно возникшую проблему. Его не волновало мнение Роуз по этому поводу, ему не требовалось ее согласие. Она снова станет героиней желтой прессы, а ему придется поведать семье об их «любви», но на самом деле она по-прежнему останется для Найро постыдным секретом, который он предпочитает от всех скрывать.

– Помолвлены! – повторила Роуз. – Зачем ты это сделал?

– Из-за Шлибергов, конечно. – По выражению лица Найро было ясно, что его поражает ее непонятливость. – Если мы объявим, что собираемся пожениться, они примут это. Но если между нами обычная интрижка, ничем хорошим дело не закончится… – Его губы скривились, и он замолчал, покачав головой.

– А что будет после свадьбы твоей сестры, когда мне надо будет возвращаться в Лондон? – В ее голосе появились хриплые нотки.

Найро небрежно пожал плечами:

– Мы разорвем помолвку.

– Но это так… сложно. – Роуз с трудом нашла подходящее слово.

Хотя оно ни в коей мере не выражало то, что творилось у нее на душе. Однажды ей уже пришлось расстаться с этим человеком, и после этого ее ждал настоящий ад. Попытка избавиться от воспоминаний о нем толкнула ее в объятия Эндрю, однако забыть Найро так и не удалось. Роуз приобрела репутацию сердцеедки, хотя на самом деле именно ее сердце разрывалось при мысли о том, что ей не суждено никого полюбить после Найро.

Ей безумно не хватало его, даже когда она верила, что он торговец наркотиками. А теперь, когда события прошлого были правильно интерпретированы и вскрылась ее ужасная ошибка, что она испытывает к этому человеку?

Хотя какой смысл разбираться в собственных чувствах, если Найро четко дал ей понять: у них всего лишь мимолетный роман. В юности они были лишены возможности дождаться, когда пламя страсти угаснет естественным образом, и вожделение все еще притягивает их друг к другу с неодолимой силой. Ее влюбленность в Найро со временем обрела черты чего-то более грандиозного, всеобъемлющего и превратилась в настоящую любовь зрелой женщины к мужчине.

А Найро? Неужели он планирует удовлетворить свой сексуальный голод, пресытиться ею и расстаться? Жестокая боль, сдавившая грудь, подсказывала Роуз, что это так, причем случится довольно быстро.

– Надеюсь, ты не думала об этом. Поверь, тебе не придется лгать.

О какой лжи говорит Найро? Возможно, он начал догадываться о ее чувствах к нему, написанных на ее лице.

– Ты боишься, что, когда мы расстанемся, все снова будут обвинять тебя в том, что ты бросила жениха у алтаря.

Роуз с облегчением выдохнула:

– Да, ты прав.

Она с радостью уцепилась за возможность скрыть от него правду.

Вдруг Найро протянул руку и нежно погладил Роуз по щеке, а затем мягко приподнял пальцами ее подбородок. Выражение его лица потеплело, и на нем заиграла тень улыбки.

– Не волнуйся, querida. Я возьму всю вину на себя. Когда придет время, у тебя будет достаточно причин бросить меня. Все знают, что я закоренелый холостяк. Тебе надо будет только вести себя, как невесте, разочаровавшейся в женихе. Люди встанут на твою сторону.

Роуз потупила взор, боясь, что он может что-то прочитать в ее глазах. К чему так бестактно подчеркивать, что он не может дождаться того дня, когда отделается от нее? Но разве стоило рассчитывать на что-то другое? Это все тот же мужчина, который в прошлом беззастенчиво объявил, что любовь, привязанность и уж тем более брак не входят в его планы. А сейчас он просто еще раз повторил то же самое, только в более деликатной форме.

– Прекрасно.

Роуз даже не старалась, чтобы это прозвучало убедительно.

Найро насторожился. Он предложил ей выход из затруднительного положения, в котором они оба оказались по случайности, но Роуз, по всей видимости, наплевать на его попытки спасти ее репутацию.

Он побежал за ней, чтобы поговорить, признать, что в прошлом они оба допустили много ошибок, и виной тому их непростая юность. Он хотел убедить Роуз, что настоящее может быть другим. Но стоило ему увидеть ее в окружении своры папарацци, как Найро тут же понял, что не позволит сделать из нее объект насмешек для таких, как Джералдин.

– Что ж, по крайней мере, нам не придется проходить через скандальный развод, – беспечно откликнулась Роуз. – Тогда Шлиберги точно расстроились бы.

Ее дерзкий ответ вызвал у Найро приступ раздражения. Он до боли стиснул зубы, чтобы подавить его.

– Этого уж точно не произойдет.

Ему остается довольствоваться тем, что у них есть сейчас. Десять лет назад он слишком поторопился, рассказав отцу о том, что нашел девушку, ради которой хочет изменить свою жизнь к лучшему. Найро стремился доказать Раулю, что готов остепениться и снова стать частью семьи. Он верил, что Роуз будет с ним. В те времена судьба преподнесла ему тяжелый урок – ничего нельзя принимать на веру.

– Наши отношения я охарактеризую как безрассудную ошибку. Мы погорячились, но вовремя спохватились и решили расстаться. Надеюсь, моя семья поверит в это, иначе…

– Ты так сильно печешься об Эсмеральде. Что породило эту одержимость?

– Что плохого в том, чтобы желать своей сестре счастья? – прорычал Найро. – Так ведет себя любой заботливый брат.

– Возможно, – согласилась Роуз. – Но мне кажется, что ты готов абсолютно на все ради нее. Даже объявляешь о фиктивной помолвке, чтобы ублажить семью ее жениха.

Что-то промелькнуло в его глазах цвета темного янтаря. Гнев? Или нечто иное?

– Когда я ушел из дома, Эсмеральда была еще совсем малышкой и нуждалась во мне. Когда я вернулся… когда отец позволил мне вернуться, я пообещал себе, что больше не подведу ее.

– Подведешь? – Это показалось ей странным. Роуз видела, как Эсмеральда смотрит на брата. Так не смотрят на человека, который причинил боль. Она даже завидовала их тесной связи, которая зиждилась на любви и полном доверии. – В чем ты провинился перед ней?

Слишком личный вопрос. Его лицо превратилось в маску из гранита. С какой стати Найро откровенничать с ней? Ведь Роуз когда-то не решилась довериться ему. Горькое сожаление снова нахлынуло на женщину. И все же она чувствовала, что обязана добиться ответа.

– Что ты имел в виду, когда сказал: «Отец позволил мне вернуться»? Мне пришлось сбежать от отчима, и я не собиралась возвращаться обратно. Ты же говорил мне, что ушел по собственной воле.

Никакой реакции. Никакого изменения в его напряженном взгляде. Вдруг у нее появилось желание растормошить Найро, чтобы узнать правду.

– У тебя же было все хорошо: настоящий замок, состоятельные родители.

– Ха! – не выдержал Найро и рассмеялся. Смех был настолько циничен, что у нее внутри все похолодело. – Хорошая шутка.

– Почему? Разве это не так?

– В моих мечтах – да. Но…

– Что «но»? – решительно потребовала ответа Роуз, когда он замолчал и отвернулся к окну, за которым солнечные лучи пронзали невесомый рассветный туман.

– Что случилось? Расскажи мне.

Глава 9

– Нечего рассказывать. – Найро повернулся к ней с абсолютно пустым выражением лица. – Это уже не имеет никакого значения.

Все в прошлом, – отчеканил он.

Если Найро хотел, чтобы Роуз поверила ему, ему следовало быть более убедительным. Весь его вид говорил о том, что мужчина отчаянно пытается эмоционально отдалиться от того, что съедает его изнутри. Каждая мышца в его теле будто окаменела. Человек, стоящий перед Роуз, превратился в мраморную статую.

– Возможно, это дела давно минувших дней. Но ты это не отпустил, если переживаешь до сих пор.

Она осторожно погладила пальцами его щеку, чувствуя, как подрагивают мускулы под кожей. Роуз хотелось утешить Найро, прикоснувшись к нему губами, но она не осмелилась. Интуиция подсказывала ей, что он ответит на ее поцелуй с той жгучей страстью, которая вспыхнула между ними ночью. И хотя молодая женщина жаждала снова оказаться в его постели, забыться в пучине головокружительных удовольствий, она понимала: если это произойдет сейчас, Найро никогда не расскажет ей правду, не впустит в мрачные уголки своего сердца.

– Расскажи мне, – мягко повторила Роуз.

– Ты и так уже все знаешь.

– Перестань! Ты поведал мне только часть истории. Почему ты думаешь, что…

Она умолкла, осознав, что их разговор может, как вчера, опять перерасти в спор. В прошлом Роуз была так наивна и глупа, что призналась ему в любви, хотя ничего о нем не знала. Но мужчина, которым он стал… Он заботился о своей сестре, упорно трудился, чтобы завоевать уважение отца, и сегодня пришел ей на помощь, не задумываясь.

– Ты говорил мне, что поссорился с отцом и ушел из дома.

– Он выгнал меня.

Вдруг Найро всплеснул руками. Это означало капитуляцию. Поток слов было уже не остановить.

– Несчастливый брак моих родителей продлился недолго. Мать вышла замуж из-за денег и считала, что выполнила свой долг, когда родила наследника. Меня. Двое детей показались ей слишком большой обузой, поэтому она бросила нас после рождения Эсмеральды.

– Она ушла, когда тебе исполнилось девять лет?

Резким кивком Найро выразил не только согласие, но и глубокую затаенную злость.

– Нас, конечно, опекали няни, и у моего отца было много женщин, но никто из них не задерживался надолго. Они помогали ему прожигать деньги, а затем исчезали. Но отец все-таки женился во второй раз. Моя юная мачеха попыталась соблазнить меня. В ту ночь я немного выпил по глупости и не сразу понял, что она задумала. Но когда нас застукали в компрометирующей ситуации, мачеха заявила, что это я приставал к ней. Отец приказал мне убираться вон из дома.

К Найро вернулось самообладание, и он принялся бесстрастно констатировать факты:

– Он лишил меня финансовой поддержки, угрожал оставить без наследства и предупредил, что больше никогда не захочет меня видеть. Я тоже не горел желанием жить в замке, если мои слова ничего не значат для него. Он поверил мачехе, а не мне.

Роуз внутренне содрогнулась, услышав признание Найро. Неудивительно, что его разгневало то, что она не поверила ему. Учитывая, что оба родителя бессердечно предали Найро, стало понятно, почему ему так трудно простить ее. В сердце Роуз снова зародилось желание прикоснуться к нему, поддержать, но эмоциональная пропасть между ними только разрасталась.

– Поэтому я отправился в Лондон, а затем примкнул к стае.

В это мгновение Роуз, к своему изумлению, заметила безрадостную улыбку на его лице.

– На самом деле та развалюха, в которой мы жили, принадлежала моей семье, пока отец не забросил ее из-за финансовых проблем. Мне нравилась идея устроить в его доме пристанище для беспризорников. Я был уверен: если бы отец узнал об этом, пришел бы в ярость.

У Найро вырвался жуткий тихий смешок, от которого Роуз невольно поморщилась.

– Мне стоило догадаться, что отец почти растратил состояние семьи. Он развелся с Кармен, о чем я на тот момент не догадывался, и она отсудила в свою пользу половину всего, что ему принадлежало. Но тогда, в то Рождество, я решил, что пора восстановить сожженные мосты. Я связался с отцом и предложил ему перемирие. Мне пришлось сильно постараться, чтобы он согласился хотя бы просто поговорить со мной.

Найро снова пожал широкими плечами, скрывая от нее то, о чем Роуз и сама могла догадаться. Ее поступок, несомненно, усугубил ситуацию. Сеньор Морено узнал о наркотиках и об аресте, о том, что кто-то умер и его сын имеет к этому какое-то отношение.

– Мне жаль. – Что еще могла она сказать? – Так жаль.

Его глаза потемнели, но, к ее удивлению, Найро энергично потряс головой, не принимая ее извинения.

– Что тебе оставалось делать? Только так ты могла бы остановить торговлю наркотиками, в которую ввязался Джейсон. Я сам собирался поступить так же, но после того, как мы с тобой уйдем оттуда.

Роуз настолько поразило признание Найро, что она хотела перебить его и спросить, не послышалось ли ей. Но он продолжал говорить спокойным, размеренным тоном:

– Когда мне разрешили вернуться домой, мачеха уже испарилась. Она бросила и отца, и Эсмеральду. Моя сестренка снова потеряла мать. Женщина, которая подарила нам жизнь, бросила ее сразу после рождения. Когда Эсмеральде исполнилось всего девять лет, ей снова пришлось пройти через это. Отец почти не уделял девочке внимания, потому что все время уходило у него на развлечения. Я пообещал себе, что позабочусь о сестре, однако отец в качестве наказания отослал меня в наше имение в Аргентине.

– Эсмеральда говорила мне, что ты возродил это место благодаря упорному труду. Чем ты там занимался?

Наконец его лицо немного просветлело.

– Я превратил имение в прибыльный бизнес. Люди проводили там досуг, катаясь на лошадях и дегустируя вино. Еще я организовал что-то вроде галереи, в которой местные художники смогли выставлять и продавать свои работы. Отцу пришлось не по душе, что имение стало развлекательным центром, однако он был не прочь воспользоваться возрастающими с каждым годом доходами, которое оно приносило.

– Ему следовало признать, что ты поступаешь верно, и разрешить тебе вернуться домой.

– Да. Но к тому времени, когда это наконец произошло, Эсмеральда изменилась до неузнаваемости. Она постоянно чувствовала себя беспомощной и никому не нужной из-за семейных неурядиц, поэтому установила жесткий контроль над тем, что ей подвластно – над собой.

– Меня посещали мысли, что, возможно, у нее расстройство пищеварения… Эсмеральда страдала анорексией? – выдохнула ошарашенная Роуз.

Юная девушка казалась такой хрупкой, будто могла рассыпаться от легчайшего прикосновения.

Если она выглядит так сейчас, спустя какое-то время после выздоровления, то в какой опасности находилось ее здоровье тогда?

– Она чуть не умерла, – подтвердил подозрения Роуз равнодушный голос.

– Я понимаю, – сочувственно кивнула она, имея в виду не только болезнь его сестры. Теперь ей стало ясно, почему Найро с таким рвением заботится о репутации семьи и об Эсмеральде.

С раннего детства брат и сестра могли рассчитывать только друг на друга, потому что их бросила родная мать. Очевидно, ее предательство больнее ударило по Найро, ведь он был старше Эсмеральды и понимал, что происходит.

Вот почему он с такой ненавистью отреагировал на рассказ Роуз о собственной матери, которая не поддержала и не защитила ее. Вот почему у него в голове не укладывалось, что Роуз с легкостью, по его мнению, простила ее. Но ради сестры Найро переступил через свою гордость, пошел на примирение с отцом и отработал свое наказание в Аргентине.

«Не только ради сестры», – прошептал внутренний голос. Он собирался позаботиться и о ней тоже, однако страхи Роуз взяли верх и заставили ее спасаться бегством. Как она могла бросить нечто невероятно ценное и прекрасное только потому, что боялась повторить судьбу своей матери?

«Жестокая ведьма разбила ему сердце и предала его не моргнув глазом», – прозвучали в ее голове слова Эсмеральды. Что, если сестра Найро не ошибается и в действительности именно так все и было?

Что, если он по-настоящему дорожил Роуз? Но она все разрушила собственными руками. И теперь его интересует исключительно удовлетворение страсти, которая снова бросила их в объятия друг друга.

Страсть ему пришлось прикрыть более или менее приемлемым объяснением и объявить об их помолвке.

– Я не могу, – пробормотала Роуз.

Найро повернулся к ней. Его пристальный взгляд дал ей понять, что он услышал ее и понял, о чем идет речь.

– Ты должна.

– Нет. Я скажу всем, что это ложь, и уеду…

Это освободит его от необходимости притворяться. Но почему же Найро не обрадовался?

– Если так, я разорву наш контракт. Я все еще могу отказаться от твоих услуг и найти другого модельера, который закончит работу.

– Ты не посмеешь! – с ужасом воскликнула Роуз. – Ведь свадьба Эсмеральды состоится совсем скоро.

– Посмею, – заверил ее Найро. – Надеюсь, ты воздержишься от опрометчивого шага и не объявишь всем, что наша помолвка – выдумка. Клянусь, твое признание повлечет за собой еще один скандал, за подробностями которого папарацци будут охотиться, как изголодавшиеся гиены.

Найро убежден, что обязан загладить свою вину перед сестрой, ведь он оставил ее, когда она больше всего в нем нуждалась. Поэтому он готов заплатить за это любую цену, даже связать себя отношениями, которые ему противны.

– Я не позволю тебе все испортить, – отрезал он.

Роуз и самой претила эта идея. Она прониклась глубокой симпатией к Эсмеральде и не желала расстраивать ее.

– Хорошо.

Осталось потерпеть всего пару недель, а затем… Сердце женщины сжалось при мысли о том, что ее ожидает в будущем.

– Отлично! Заказ, а вместе с ним и щедрый гонорар остается за тобой.

Как будто это все, что ее волнует! Но ведь Роуз сама решила не признаваться Найро в своих чувствах.

– Я согласна.

– Ради Эсмеральды?

– Конечно, – сказала она. – Она и Оскар – прекрасная пара. И я ни в коем случае не хочу испортить их праздник.

Почему Найро так сильно стиснул челюсти, что начал подрагивать мускул на его щеке?

– Ты мне не веришь? – решила уточнить Роуз.

Он сверлил ее взглядом и ничего не отвечал.

– О, верю, – протянул он наконец и, неловко пройдясь рукой по волосам, направился к холлу.

– Это ради тебя, – неожиданно для самой себя произнесла Роуз.

Она с радостью забрала бы свои слова обратно, но вдруг заметила, как застыла его спина, будто пуля впилась между лопатками. Найро медленно повернулся и спросил:

– Что? Как это понимать?

– Я надеюсь, когда ты увидишь, как Эсмеральда выходит замуж за того, кого любит, то ощутишь облегчение. Твой долг перед ней и даже перед твоим отцом будет выполнен.

– Ты думаешь, что все дело в этом?

– Я знаю, что права. И надеюсь, что моя помощь тебе хоть немного искупит мою вину. Я подозревала тебя в торговле наркотиками. Думала, что именно с помощью этого ты достанешь деньги, на которые мы сможем убежать из заброшенного дома.

– Ты не рассказала мне о своих страхах и даже не спросила, так ли это на самом деле. – Заслуженное обвинение полоснуло ее сердце, как острый кинжал. – Но я тоже скрыл от тебя правду, – добавил Найро.

– Да, – удрученно вздохнула Роуз. – Я думала, что люблю тебя, но тогда еще не понимала значение этого слова.

Теперь она познала это чувство сполна, однако не могла раскрыть свою тайну. Не потому, что не доверяла Найро, а потому, что ее любовь ему не нужна.

– Любовь невозможна без доверия.

– Мы были очень молоды и глупы, – грустно улыбнулся он. – Нам еще многое предстояло узнать и повзрослеть.

Роуз молча кивнула и поджала губы, боясь, что у нее вырвутся слова, которые все испортят.

– Нам во что бы то ни стало надо защитить Эсмеральду от угрозы, которая нависла над ее свадьбой, – выпалила она, чтобы хоть как-то разрядить накаленную обстановку. – А потом мы разорвем помолвку. Ты обещал…

– Я обещал, что никто не обвинит тебя в нашем расставании, – подсказал Найро стальным тоном. – И я сдержу обещание.

– Хорошо. – Роуз собрала все свои силы в кулак и даже сумела улыбнуться. – После этого мы сможем наконец распрощаться, зная, что ничего друг другу не должны.

«Скажи нет, – мысленно молила она Найро. – Скажи, что ты не хочешь, чтобы все закончилось». Даже если бы он предложил ей оставаться его любовницей, пока ему не наскучит их роман, Роуз согласилась бы не задумываясь.

Но между ними повисла тяжелая тишина, которая огорчала и раздражала ее. Наконец Найро медленно кивнул:

– Да, это лучшее решение.

– Раз так, будем придерживаться нашего плана.

Роуз улыбнулась онемевшими губами и протянула ему руку, будто они снова заключили деловое соглашение. У нее перехватило дыхание, когда его рука крепко сжала ее кисть.

– Нет! – решительно объявил Найро и притянул ее к своей широкой груди. – Для всего мира мы теперь обручены, так почему бы не воспользоваться этой ситуацией?

Сказав это, он взял в плен ее губы, их языки отчаянно переплелись, дразня друг друга.

– Я хочу тебя, и если ты посмеешь утверждать, что это не взаимно, то солжешь.

Роуз на пару секунд лишилась дара речи. Если Найро больше ничего не может ей предложить, она не должна упускать возможность испытать хотя бы несколько мгновений счастья.

Поэтому молодая женщина оставила тщетные попытки говорить или думать и позволила ему окутать ее теплом манящих объятий.

– Да, я хочу тебя. Хочу… этого, – прошептала она.

Сколько бы это ни продлилось.

Глава 10

– Великолепно…

Роуз вздрогнула от неожиданности. Склонив голову над мягким розовым шелком и подгоняя платье по длине с помощью булавок, она не замечала, что Найро вошел в комнату, пока он не наклонился и не поцеловал ее в щеку.

Не зная, что ответить, Роуз лишь кивнула и с еще большим усердием принялась трудиться над нарядом подружки невесты. Хотя настоящая невеста не так должна встречать жениха, который только что вернулся из поездки.

Найро отсутствовал несколько дней, и Роуз ужасно соскучилась. На ее плохое настроение влияло и осознание того, что свадьба Эсмеральды приближается, а значит, и расторжение фиктивной помолвки не за горами. Тогда ей надо будет собрать свои вещи и уехать отсюда навсегда.

– Вы со мной согласны, Маргарет? – обратился Найро к матери Оскара.

Герцогиня взяла на себя обязанность следить за всеми приготовлениями к важному дню. Ни одно решение не принималось без ее участия. Она одобрительно улыбнулась.

– Платье восхитительно, не правда ли? Ваша дочь, подружка невесты, будет выглядеть в нем превосходно, – добавил он.

После того как Найро объявил всем об их помолвке, обстановка в замке изменилась к лучшему. Общение стало более простым и душевным. Эсмеральда пришла в восторг оттого, что ее обожаемый брат и новая подруга влюбились друг в друга. И даже чопорные герцог и герцогиня немного оттаяли.

Но положение Роуз это не облегчало. Скорее наоборот. Каждое слово, каждый взгляд, каждая улыбка мучили ее, потому что зиждились на лжи и обмане. Ей было пугающе легко изобразить, что она без ума от Найро. Молодая женщина безумно боялась выдать себя и свои чувства. Однако Роуз прекрасно понимала, что мягкость в его голосе, когда он к ней обращался, нежные прикосновения его рук и легкие поцелуи – всего лишь игра. Игра, в которой Найро явно преуспел, несмотря на то что ничего к ней не испытывает. А ее при этом разрывали эмоции, которые не находили выхода. Сердце Роуз будто истекало кровью от сотни глубоких ран.

Самым ужасным было то, что она ни с кем не могла поговорить об их отношениях.

«Отношениях? Прекрати тешить себя иллюзиями», – издевался над ней жестокий внутренний голос. Розовый шелк выскользнул из ее рук, и она прижала к губам палец, который нечаянно проткнула булавкой.

Правда была спрятана за семью печатями, как постыдный секрет, хотя с каждым днем к ней в этом доме относились с возрастающей симпатией. Казалось, Роуз действительно становилась членом семьи.

– Осторожно! Не запачкай платье.

Найро аккуратно отложил наряд, чтобы на материал не попала капелька крови. Затем его широкая ладонь скользнула по ее шее и, спустившись чуть ниже, легла на спину. По телу молодой женщины тут же побежали сладкие мурашки.

– Приходи ко мне сегодня ночью, – раздался шепот у ее уха. – В одиннадцать…

После этого Найро сразу же ушел, лишив Роуз своего тепла. Ее сердце содрогнулось от ощущения потери. Она подсознательно завидовала счастью Эсмеральды. Юная девушка имела возможность открыто выражать свою любовь к Оскару, в то время как Роуз приходилось прятать свои истинные чувства и лишь чуть-чуть демонстрировать их окружающим, чтобы фарс, который разыгрывали она и Найро, не разоблачили. Тем не менее он был уверен, что даже эти ненавязчивые знаки любви – притворство с ее стороны.

Какая горькая ирония!

В прошлом она сбежала от Найро, считая, что существуют препятствия, которые не преодолеть одной лишь силой любви. Но сейчас, когда ее душа познала всю глубину этого чувства, Роуз безумно хотела оставаться с ним как можно дольше. Однако финал неумолимо приближался.

Возможно, из-за осознания недолговечности их связи или потому, что он долго отсутствовал, Найро с особым нетерпением ждал Роуз у себя. Стоило ей переступить порог его апартаментов, как он подхватил ее на руки и отнес в спальню, где уложил на огромную постель и начал раздевать. Его губы осыпали ее тело жаркими поцелуями, после которых кожа женщины продолжала пылать от наслаждения.

Когда его затвердевшая плоть скользнула во влажное лоно, Роуз словно поплыла по волнам сладострастия. От бешеного пульса, стучавшего в висках, ее голова кружилась. Все ее естество словно растаяло, обмякло, и в нем билось единственное желание – слиться с Найро воедино.

В ту ночь Роуз пережила фантастический оргазм. Она словно перенеслась в другое измерение, где не существовало ничего, кроме нее, этого прекрасного мужчины и удивительных ощущений, которые они дарили друг другу.

Ей понадобилось много времени, чтобы вернуться к реальности. Роуз долго лежала на его теплой груди, прислушиваясь к сбивчивому дыханию Найро и к его лихорадочному сердцебиению, которые постепенно приходили в норму.

– На этот раз получилось как-то по-особенному, – не сдержалась молодая женщина. Он тут же напрягся, его мускулы стали твердыми, и воцарилась неловкая тишина. – Глупо было надеяться, что ты согласишься со мной, – добавила она, пытаясь скрыть обиду.

– Ты права, – наконец тихо порговорил Найро. – Да и как может быть иначе? Секс с тобой – лучший в моей жизни.

Он попытался сделать ей комплимент, но его слова раздосадовали Роуз. Неужели для него важен только секс?

– Неправда, – выпалила она и сразу же пожалела об этом.

– Что? – Найро, прислонившись к спинке кровати, пристально посмотрел на нее. – Что ты имеешь в виду?

Роуз приподнялась, прикрыв свое прелестное тело простыней, и подогнула колени. Она старалась не обращать внимания на его строгий взгляд.

– В твоей молодости наверняка был кто-то особенный, – с едва заметной вопросительной интонацией произнесла она.

– Нет. Никого. – Найро решительно помотал головой.

– Но Эсмеральда говорила…

Его красивый рот, который совсем недавно заставлял ее задыхаться от наслаждения, скривился.

– Моя сестра – безнадежный романтик. К тому же в то время она была так мала, что ничего не понимала. А сейчас она смотрит на все сквозь розовые очки собственной влюбленности, не догадываясь, что связь мужчины и женщины не всегда приводит к алтарю.

Небрежно брошенная циничная фраза побудила Роуз подтянуть простыню повыше, словно ткань могла защитить ее.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты забыла, что сама была в таком положении. Тебе ли не знать?

– Потрудись объяснить, – настаивала Роуз.

На его лице появилась знакомая жестокая улыбка, от которой у нее внутри все сжалось.

– Что тут объяснять? Все просто, – объявил Найро ледяным тоном. – Мы оба стали жертвами гормонального всплеска.

Его пальцы погладили ее по плечу и спустились ниже, однако простыня помешала ему продолжить ласки. Их взгляды пересеклись, и она заметила, как потемнели глаза Найро.

– Так и было, – подтвердила Роуз, скрыв дрожь в голосе. – Мы повзрослели, но ничего не изменилось.

Что-то произошло с его лицом. Воздух, казалось, был готов вот-вот заискриться от напряжения между ними.

– Для тебя точно все так и было? – уточнил он.

Тоска разъедала ее душу, и Роуз пришлось признать, что слабая надежда, недавно появившаяся у нее, умерла.

– Конечно, – с нарочитой небрежностью отозвалась она.

Роуз молилась о том, чтобы Найро простил ее за то, что она позвонила в полицию, и ее желание осуществилось. Он вроде бы с пониманием отнесся к ее наивности и глупости. Ей казалось, что это признак великодушия. Но, скорее всего, Найро с легкостью простил ее только потому, что ему наплевать на нее. Ему все равно, что Роуз обвинила его в торговле наркотиками и сбежала.

– Гормональный всплеск и больше ничего, – добавила она, хотя ложь обжигала ей язык, как кислота.

Чтобы унять желание открыть ему свою душу, Роуз выбралась из постели. Нужно отдалиться от Найро – хотя бы физически.

– Я умираю от голода, – бросила женщина через плечо и, придерживая простыню, которая все время норовила сползти, направилась к двери. – Хочешь что-нибудь?

– Ты знаешь, чего я хочу, – прорычал он и, к ее удивлению, последовал за ней в кухню, набросив черный махровый халат.

– Куда ты уезжал на этот раз? – спросила Роуз позже, удобно устроившись на софе с яблоком в руке.

– В Лондон. Подписывал там деловой контракт.

Найро принес для них два бокала вина и устроился в красном бархатном кресле, вытянув ноги.

– Твоя мать выглядит гораздо лучше, – добавил он.

– Ты навещал ее? – Эта новость ошеломила женщину.

– Мне показалось неправильным – быть в Лондоне и не зайти к ней. У нее все хорошо. Они с Бонни подруги не разлей вода. Джой передавала тебе привет.

– Спасибо. Это очень мило с твоей стороны. Я никогда не думала, что…

Но Найро остановил ее и покачал головой:

– Я никогда не простил бы себе, если бы не успел помириться с отцом. Я хотел снова стать членом семьи. Поэтому я забыл о гордости и, как блудный сын, вернулся.

– Я тоже. – Роуз положила яблоко на столик. Она перестала притворяться, что сейчас ее волнует еда. – Мне кажется, что моя мать всю жизнь искала одного – чувства причастности, эмоциональной близости с кем-то.

Лицо Найро неожиданно потеплело и расслабилось.

– Я кое-что тебе привез. – Он махнул в сторону комода, стоящего у двери. – Подарок.

– Не стоило…

– Какой из меня жених, если я не подарю своей невесте небольшой сувенир в честь воссоединения после нескольких дней разлуки?

Встав с софы, Роуз подошла к комоду, прижав к груди простыню, край которой волочился по полу.

– Здесь? – Ее рука легла на портфель.

– Там нет замка. Открой и посмотри, – предложил Найро.

– На что смотреть? – растерялась она.

– Сверток из художественной галереи.

Роуз достала подозрительно тонкий бумажный пакет, на котором красовалось название одной из лондонских галерей.

– Это? – Она помахала пакетом.

Внутри оказалась открытка с ярким абстрактным рисунком. Алый, золотой и ее самый любимый цвет, бирюзовый, смешались в причудливом интересном узоре.

– Прелесть! – отозвалась Роуз, но ее не покидало ощущение, что за этим подарком кроется нечто большее. – Открытка очень красивая, но…

Она подняла глаза и обнаружила, что Найро стоит возле нее.

– Переверни ее.

На обороте, в левом верхнем углу, виднелась надпись. Роуз поднесла открытку ближе, чтобы разобрать слова. Неожиданно комната поплыла перед ее глазами, и полились слезы.

– Rosa in tramonta… Энцо Кавальеро… – прочитала Роуз вслух, с трудом сдерживая рыдания. – Мой отец…

Бросившись Найро на грудь, она горько заплакала. Открытка упала на пол. А он обнял женщину и ждал, когда уляжется буря эмоций.

– Эй, – прошептал Найро. – Я хотел сделать тебе приятно…

– Мне приятно, – всхлипнула Роуз. – Очень…

– Отлично. – Он смахнул слезы с ее лица.

Она наконец успокоилась и улыбнулась, глядя ему в глаза.

– Спасибо, – от всего сердца поблагодарила Роуз.

– Мне только жаль, что… – Найро запнулся и не ответил на ее улыбку.

Он поднял открытку и указал пальцем на даты. Не сразу догадавшись, что они означают, она нахмурилась. Через секунду Роуз осенило: Энцо Кавальеро умер очень молодым, еще до ее рождения.

К горлу снова подступил ком, и она лишь закивала, сжимая открытку.

– Вот почему моя мать не могла с ним связаться. – Ее голос зазвучал громче и спокойнее. – Но зато теперь она поймет, что он не бросил ее и… меня. Ты рассказал ей?

– Я подумал, что ты, наверное, захочешь сделать это сама.

Так и есть. Роуз не могла дождаться того дня, когда она покажет Джой открытку.

Как бы сложилась жизнь ее матери, да и ее собственная, если бы Энцо не умер так рано? Возможно, она не убежала бы от Найро, если бы у нее была стабильная семья, где любовь и доверие идут рука об руку. Но в таком случае ей вообще не пришлось бы уходить из дома, ведь Фред Браун не познакомился бы с Джой. Тогда она не встретилась бы с Найро… Противоречивые мысли озадачили ее. Может быть, все происходит так, как должно, и не стоит ломать голову, мечтая о другой судьбе?

– Спасибо тебе, – повторила она искренне, держа его за руку.

Когда слезы высохли и к ней вернулась четкость зрения, Роуз бросила взгляд на портфель и увидела то, что лежало под бумажным пакетом на самом дне.

– Это… это же тот самый дом… – пробормотала она, взяв в руки фотографию. – Наше прибежище.

Только теперь он выглядел иначе. Огромное здание снова предстало в своем первозданном блеске. Исчезли все следы запустения.

– Что это?

На стене у двери виднелась вывеска. «Клиника “Эсмеральда”», – гласила надпись на ней.

– Больница для девушек, которые страдают анорексией, – смутившись, ответил Найро.

Но он не смотрел на Роуз. Его вниманием завладела фотография. Вглядывается ли Найро, как и она, в окно на втором этаже, будто призраки людей, которые когда-то жили там, могут появиться за стеклом?

– Мне этот дом не нужен, поэтому я решил, что он должен принести хоть какую-то пользу. Девушки будут получать медицинскую и психологическую помощь. Они даже смогут жить там под наблюдением врачей, пока им не станет лучше.

– Какая замечательная идея!

На этот раз, когда Роуз, полная радости и энтузиазма, заключила Найро в объятия, она почувствовала напряжение в его теле, которое не сразу прошло.

– Я рад, что ты так считаешь.

Мгновение спустя его большая теплая ладонь легла ей на спину между острыми лопатками. Нежность прикосновения пробудила в Роуз неописуемые ощущения. Ею овладело не сексуальное возбуждение, а чувство единения с Найро. Казалось, она обрела дом, который наконец нашла после стольких лет скитаний.

– Найро, – прошептала женщина еле слышно, – у тебя есть ее фотография?

Она не успела уточнить, кого имеет в виду. Найро все понял, сразу же взял смартфон и пролистывал фотографии, пока не нашел нужную. Он передал смартфон ей.

– Это Эсмеральда?

Роуз не верила своим глазам. Она с трудом узнала болезненно-хрупкое создание в маленькой, но крепкой девочке с огромными темными глазами и кудряшками.

– Сколько ей лет?

– Здесь – девять. Я сфотографировал ее перед тем, как…

Перед тем как отец выгнал его из дома, поверив интриганке мачехе, оклеветавшей пасынка.

У нее на языке вертелся неприятный вопрос, который Роуз все же осмелилась задать:

– Эта женщина, Кармен… сказала Эсмеральде, что она толстая?

Выражение лица Найро было красноречивее любых слов. В его глазах промелькнула жуткая ненависть.

– Как она посмела?!

Но Найро не желал вспоминать страшную женщину, которая, по мнению отца, могла заменить им мать. Роуз взяла его за руку и усадила рядом с собой на софу.

– Ты не должен винить себя в том, что Эсмеральда заболела.

Его рука дернулась, но пальцы Роуз лишь крепче сжали ее.

– Твои родители и мачеха виноваты в этом.

– Но если бы я был с ней…

– Если бы твой отец поверил тебе, ты был бы с Эсмеральдой. – В ее голосе чувствовалась уверенность. – Ничто другое не смогло бы разлучить вас.

Несколько долгих минут Найро молчал, уставившись в одну точку.

– Gracias, – выдавил он через силу. – Muchas gracias.

Ему можно было не говорить это. Благодарностью для Роуз служило то, что Найро с ней и обнимает ее. Как же ей хотелось, чтобы это не заканчивалось! Он все-таки высвободил руку, но лишь для того, чтобы прикоснуться к ее тонким пальцам. Его взгляд задержался на левой руке Роуз, и она догадалась, о чем он думает.

– Нет! Мне не нужно кольцо… Я не хочу… – Она надеялась, что говорит твердо и уверенно.

– Эсмеральда уже спрашивала об этом. Так полагается, – пробурчал Найро.

Больше ей не вынести. Она и так держится из последних сил, боясь струсить и вылететь в Лондон ближайшим рейсом.

– Пусть полагается. Пусть это традиция, но ведь наша помолвка – это ложь!

Роуз подалась вперед и села Найро на колени, чтобы отвлечь его единственным доступным ей способом.

– Кольцо – это символ преданности, – не отступала она, поцеловав его щетинистую щеку, затем ее губы стали продвигаться ближе к его рту. И мгновенная реакция в теле мужчины не заставила себя долго ждать. – Символ слияния двух сердец, связанных любовью. Но у нас этого нет и в помине.

Ее руки ласкали кожу Найро, плавно переходя от шеи к плечам и спускаясь ниже. Она не сомневалась, что это вызовет в нем отклик, который положит конец любым разговорам. Из его груди вырвался стон, и Роуз поняла, что добилась своей цели, хотя в глубине души надеялась проиграть этот спор, надеялась, что Найро убедит ее в обратном. Но ее надежды не сбылись.

Слегка потянув за простыню, он сорвал ее и жадным взглядом впился в пышную грудь молодой женщины.

Его рука прошлась по округлым бедрам Роуз, затем поднялась выше и обхватила полушарие груди, осторожно исследуя мягкую плоть. Одним из пальцев Найро слегка надавил на сосок и, будто загипнотизированный, наблюдал, как он становится грубее, тверже. На его лице блуждала довольная улыбка, пока он не склонил голову и не обвел языком тугой темно-розовый бутон. Роуз испустила томный стон. Она застонала громче, когда он принялся покусывать ее нежную кожу.

– Я никогда не знал, что такое любовь, – проворковал он, заставляя женщину извиваться от нетерпения. – Никогда не хотел ее. Если на свете существуют такие вещи, как прекрасный секс, кому вообще нужна любовь?

– Никому, – выдохнула Роуз. – Нельзя и мечтать о большем.

Она снова лгала. Ей хотелось куда большего, чем просто бурного соития, от мужчины, который определил их отношения как «всплеск гормонов». Ей хотелось провести с Найро вечность. Хотелось, чтобы он впустил ее в свое сердце, чтобы он боготворил ее.

Но страсть сделала ее настолько беспомощной, что она не могла отказаться от тех жалких крох, которые Найро мог предложить ей. Роуз была готова на все, лишь бы хоть на короткое мгновение почувствовать, что она важна для него.

Поэтому она не сопротивлялась, когда Найро уложил ее на софу и его могучее тело нависло над ней. Она не остановила мужчину, когда его рука властно раздвинула ее бедра. А затем его пульсирующая плоть резко вошла в нее, сотрясая средоточие ее женственности.

Роуз с готовностью принимала каждое его движение, чувствуя, как он проникает в нее все глубже и глубже. Она будто превратилась в оголенный нерв – настолько яркими были ощущения, которые сводили ее с ума.

– Да! – кричала Роуз, обвивая ногами его талию. – Да!

Завтра будет завтра. Ни к чему страдать заранее. Здесь и сейчас они вместе. «Если на свете существуют такие вещи, как прекрасный секс, кому вообще нужна любовь?» – промелькнули в ее голове слова Найро.

Если она будет повторять их достаточно часто, то, может быть, начнет верить в них.

Глава 11

– Розалита, сегодня потрясающий день! Абсолютно все делали мне комплименты по поводу моего прекрасного платья!

Эсмеральда присовокупила к словам крепкие дружеские объятия, которые чуть не задушили Роуз.

– Только представь – скоро ты тоже пойдешь к алтарю!

К сожалению, это неправда. Венчание в церкви, клятвы молодоженов, обещания вечной любви и преданности обернулись для Роуз невыносимой мукой. И еще одна вещь усугубила ее депрессивное состояние, как будто фальшивой помолвки было недостаточно.

На пышном банкете в честь бракосочетания Эсмеральды и Оскара Роуз пришлось делать вид, что она безумно счастлива, принимая поздравления гостей. У нее раскалывалась голова и болели мышцы лица от неестественно широкой улыбки, с которой Роуз всех благодарила. Последним ударом стало письмо, доставленное сегодня утром. Молодая женщина нашла его на комоде в своей спальне. Она вернулась туда, покинув апартаменты Найро и едва успевая ко времени, когда Эсмеральда должна была одеваться к венчанию. Это послание выбило ее из состояния душевного равновесия на целый день.

Роуз не могла смотреть в огромные золотисто-карие глаза юной невесты, зная, что прочитает в них немой вопрос. Поэтому она перевела взгляд в глубину зала, делая вид, что любуется нарядными гостями. Но все стало только хуже, когда в зал вошел Найро в элегантном смокинге и направился к ним.

Роуз надеялась, что ей удастся избегать его сегодня, по крайней мере пока она не приведет в порядок свои мысли и чувства. Но этого не произошло. Проблемы начались уже с утра, когда Эсмеральда попросила ее подежурить у входа в церковь – на случай, если понадобится подправить подвенечный наряд, перед тем как брат поведет ее к жениху.

– Не могу дождаться, когда ты станешь моей сестрой!

Роуз ненавидела себя за то, что врет Эсмеральде. Совсем скоро правда выплывет наружу, и девушка, которая стала ей дорога, очень огорчится. Теперь, когда сестра Найро наконец вышла замуж и он достиг поставленной цели, конец фарса не за горами. А вырезка из газеты, лежавшая в том конверте, вместе с фотографией, которая вызывала у нее горько-сладкие воспоминания, только подтверждала то, что время, отведенное ей, неумолимо истекает.

– Мы не хотим торопиться, – сделав над собой усилие, откликнулась Роуз, спиной чувствуя приближение Найро.

– Не хотите торопиться? – звонко рассмеялась Эсмеральда, посмотрев на брата. – Перестаньте! О какой спешке вы говорите? Ведь ты, братец, даже не подарил моей дорогой Роуз кольцо.

Роуз покосилась на него, и ее взгляд пересекся с его колючим взглядом, похожим на проволоку заграждения. Вспомнил ли он о ночи, когда она сказала ему, что не станет носить украшение, которое будет символизировать их ложь?

– Мне не нужно кольцо, – поспешно вставила Роуз. – Честно говоря, я не…

Но Эсмеральда стояла на своем.

– Я не понимаю тебя… – Она кивком указала на брата. – Сейчас, когда тебе посчастливилось встретить человека, которого ты полюбила, разве ты не хочешь, чтобы весь мир узнал об этом? Мне это кажется таким естественным!

– Сестренка, не все разделяют твои взгляды на романтическую любовь.

Как и всегда, обращаясь к сестре, Найро говорил необычайно тепло и задушевно. Роуз больно задело осознание того, что по отношению к ней он проявляет нежность только в том случае, если рядом кто-то есть, чтобы создать видимость любовных отношений между ними. Всего лишь видимость…

С безнадежностью в сердце она поднесла к губам бокал, надеясь, что глоток холодного шампанского спасет ее от мучительной сухости в горле. В груди молодой женщины поселилась нестерпимая тяжесть, которая мешала ей дышать. Впервые она ощутила ее, когда смотрела, как Найро ведет Эсмеральду к алтарю.

Пусть это свадьба его сестры, но образ Найро в классическом черном костюме под руку со стройной невестой в изумительном платье из белых кружев, с фатой, волнами ниспадающей с ее головы, взбудоражил воображение Роуз. Наверное, именно так он будет выглядеть во время собственного бракосочетания. Кто станет его избранницей, остается загадкой. Ясно одно – это будет не она.

– Я пришел, чтобы сообщить, что твой муж ищет тебя, сестренка. А мне придется украсть у тебя свою невесту. Нам надо поговорить.

При упоминании Оскара Эсмеральда тут же развернулась и упорхнула к нему, даже не дослушав Найро. Роуз осталась наедине с мужчиной, чье присутствие заставляло ее дрожать как осиновый листок.

– О чем поговорить? – спросила она прямо, хотя знала, что не добьется от него ответа в присутствии стольких людей.

– Не здесь. – Ни выражение его лица, ни тон не выдавали никаких эмоций. – Пойдем со мной.

Крепко взяв Роуз за руку, Найро повел ее к выходу, даже не удосужившись оглянуться и проверить, готова ли она следовать за ним. Конечно, Роуз покорно пошла. Иначе он потащил бы ее.

Как много разговоров, которые за короткое время меняли жизнь человека, начиналось с фразы «нам надо поговорить»! И обычно изменения эти были только к худшему. Они вышли из зала, оставив за закрытой дверью празднующих гостей, чьи голоса и веселый смех превратились в едва различимый гул. Вдруг замок показался Роуз холодным и пустым. Чужим. Только сейчас она осознала, что он стал дорог ей. Не из-за просторных покоев и роскоши, но потому, что за последний месяц она почувствовала здесь себя как дома. Ей было хорошо и спокойно. Ночи, проведенные с Найро, делали это жилище еще более уютным и желанным. Роуз сразу же запретила себя об этом думать, потому что совсем скоро ей придется покинуть рай.

Пришло время расставания. Возможно, разговор с Найро будет последним. Тем не менее Роуз лелеяла хрупкую надежду, что этот момент настанет не так скоро. Чернила еще не высохли на свидетельстве о браке Эсмеральды. Но неужели ее брат торопится вернуть себе драгоценную свободу? Что ж, она не станет умолять его подождать. Роуз прекрасно знала, что у их соглашения имеется срок действия. Поэтому надо найти в себе силы, чтобы уйти с гордо поднятой головой.

«Я возьму всю вину на себя. Тебе надо будет только вести себя, как невесте, разочаровавшейся в женихе», – вспомнились ей слова Найро.

С этим у нее сложностей не возникнет. Ей не придется притворяться, что ее сердце разбито. Ведь оно действительно не выдержит еще одной разлуки с ним. На этот раз – навсегда. Роуз оставит ему осколки своего сердца и потратит всю оставшуюся жизнь на то, чтобы справиться с болью, которая разрывает на ее части.

– Здесь…

Библиотека располагалась в другом крыле замка, далеко от зала, где проходил банкет. Дверь в комнату запиралась на замок, и они могли спокойно уединиться. Найро считал, что нашел отличное место… Если для таких разговоров вообще можно найти подходящее место.

Он понимал, что выбрал самое неудачное время, но больше молчать не мог. Ему хотелось как можно скорее положить конец нескончаемой череде лжи.

Сегодняшний день стал для него последней каплей. Найро любовался Эсмеральдой, которая светилась от счастья и любви. В ее глазах мерцали радостные искорки. Он чувствовал, как слегка подрагивали пальцы сестры от благоговейного трепета, когда он взял ее под руку. Но стоило ей увидеть Оскара, как дрожь тут же улетучилась и уступила место ослепительной улыбке на ее личике.

Именно эта улыбка потрясла мужчину до глубины души. На один сумасшедший, необъяснимый миг Найро представил, что это он стоит у алтаря и ждет свою невесту – Роуз…

Возвращение к действительности было подобно удару в солнечное сплетение. Это вынудило его признаться самому себе, что так больше продолжаться не может.

Если он ничего не предпримет, его жизнь, как и десять лет назад, превратится в ад. Неужели он не извлек никаких уроков из прошлого? Именно в тот момент Найро принял решение при первой же возможности поговорить с Роуз.

Но теперь в тишине библиотеки, запертой на ключ, вдали от любопытных глаз и ушей, он не мог подобрать подходящие слова.

– Неужели все настолько плохо, что тебе необходимо запирать меня? – Улыбнувшись, Роуз прервала затянувшееся молчание вопросом, который следовало воспринимать как шутку.

– Я просто не хочу, чтобы нам кто-нибудь помешал.

Хотя вряд ли она останется здесь после того, как выслушает его. Она пришла сюда не по своей воле, и похоже, ей уже не терпится уйти.

Хотя больше всего на свете Найро мечтал о том, чтобы удержать ее.

Он понял, что пропал, в тот момент, когда Роуз подошла к Эсмеральде, чтобы поправить ее наряд, пока они стояли на ступенях церкви. Все, кто видел невесту, осыпали ее комплиментами. Но для Найро во всей Испании, а может, и во всем мире существовала только одна женщина.

На Роуз было шелковое платье цвета темного золота, украшенное кружевом на рукавах и лифе, ее золотисто-каштановые волосы были уложены на темени в небрежный узел, из которого были выпущены несколько локонов, танцующих на ветру. Роуз практически не пользовалась косметикой, но легкий макияж сделал ее еще привлекательнее: зеленые глаза стали ярче благодаря мерцающим теням для век, а губы выглядели более соблазнительно от блеска, который переливался на свету.

Откуда он нашел в себе столько самообладания, чтобы не подлететь к ней и не впиться в ее губы поцелуем? Это было непонятно. Призвав на помощь всю силу воли, Найро подавил зарождающееся возбуждение.

Но оно вновь охватило его сейчас, потому что Роуз подняла руку, вытащила заколку, которая поддерживала прическу, и, бросив ее на стол, тряхнула головой. Роскошные волосы живописными волнам рассыпались по ее плечам.

– Я знаю, зачем ты меня сюда привел, – объявила она взвинченно.

– Неужели?

Найро считал, что ему достаточно хорошо удавалось скрывать свои истинные чувства в течение всего дня. Но тут он увидел, как Роуз достает что-то из маленькой лакированной сумочки, которая дополняла ее наряд. Это была смятая газета.

Она разгладила бумагу и положила ее на стол перед ним. Но в этом не было необходимости. Найро знал, что Роуз собирается показать ему – ту самую фотографию, от которой у него чуть не случился сердечный приступ, когда он увидел ее утром в газете.

– Ах, это, – произнес Найро бесцветным голосом.

– Да, именно.

Длинные узкие пальцы с бледно-розовыми ногтями опять потянулись к бумаге, и от него не укрылась легкая дрожь в них. Затем Роуз уставилась на него. Ее зеленые глаза напоминали неспокойную водную гладь глубокого озера.

– Ты ведь об этом хотел поговорить, не так ли?

Ее тон невольно заставил его поморщиться.

Она выглядела чересчур раздраженной.

– Отчасти.

Односложные ответы Найро действовали Роуз на нервы. Но, к ее удивлению, в его поведении ничто не говорило о ярости, с которой она готовилась столкнуться. Или, может быть, его навыки притворства с каждым днем совершенствуются?

Она снова разгладила газету, чтобы лицо на фотографии стало лучше видно.

Ее собственное лицо.

Это был маленький старый снимок. Фотографии таких размеров обычно используют для документов. А еще их делают в фотобудках за пару фунтов. То была копия той самой фотографии, которую они с Найро сделали когда-то в парке аттракционов. Найро улыбался в камеру, а Роуз игриво целовала его в щеку.

Ее напечатали в газетах Англии и Испании под заголовком «Ура! Влюбленные воссоединились после долгой разлуки».

В статье рассказывалось о том, что испанский миллиардер Найро Морено был знаком со своей прекрасной невестой, модельером Роуз Кавальеро, задолго до их недавней помолвки. Дальше повествовалось о том, при каких обстоятельствах познакомилась пара и где прошла их бурная юность – в заброшенном доме, который облюбовали бродяги. Фотография особняка тоже прилагалась. Однако выглядел он теперь как новый, потому что недавно там провели ремонтные работы. Никакого упоминания о том, для какой цели восстановили здание.

Раскопали журналисты и историю о наркотиках, изложив детали полицейского расследования. Только в самом конце они приписали, что с Найро были сняты все обвинения.

Роуз понимала, что эта статья приведет Найро в бешенство. И конечно же он в порыве гнева подумает, что это она предоставила информацию прессе. Весь день прошел в ожидании взрывной реакции.

– Расскажи мне.

Найро не приказывал, а просил. Без злобы, без обвинений. Его голос звучал так, будто он потерял что-то бесценное.

Нервно сглатывая, Роуз собиралась с духом. Она чуть не испортила ему жизнь, потому что не посчитала нужным поговорить с ним откровенно. Больше такая ошибка не повторится.

– Эта фотография… – Слова давались ей с трудом. – Я не…

– Я знаю, что ты ни при чем. Но в каком-то смысле мне хотелось бы, чтобы в этом была виновата ты.

– Что?!

Все мысли вылетели у нее из головы. Она непонимающим взглядом уставилась в затуманенные темно-янтарные глаза, которые стали непроницаемыми.

– Журналисты раздобыли фотографию и все эти подробности не от тебя. Я знаю это точно. Ты не могла так поступить. Ты никогда не причинила бы боль тому, кого любишь.

Роуз почувствовала себя так, будто тяжелая ноша свалилась с ее плеч. Но откуда Нейро узнал о ее чувствах? Как догадался? Неужели она чем-то выдала себя? Однако секундное облегчение снова сменилось волнением. Если ему все было известно, то почему он выглядит таким разочарованным?

– Ты никогда не навредила бы Эсмеральде в столь важный для нее день.

Происходившее не укладывалось в ее голове. Роуз пошла за ним, предполагая, что сейчас разразится буря, что Найро прикажет ей немедленно собрать вещи и убраться из замка. Но перед ней стоял абсолютно спокойный человек с бледным лицом. Кто он, этот новый Найро, и чего хочет от нее?

– Я не понимаю.

У нее подкосились ноги, она тяжело опустилась в кресло, стоявшее неподалеку, и сжала подлокотники. Но лучше бы Роуз этого не делала. Темная массивная фигура Найро нависла над ней, заставив ее почувствовать себя маленькой и беззащитной.

– Какое отношение к этому имеет Эсмеральда?

В его застывшем лице наконец произошла перемена. Темные брови слегка насупились.

– Это же очевидно. Я знаю, как тесно вы общаетесь с Эсмеральдой. Она тебе дорога. Ты не поступила бы так подло по отношению к ней.

Ей хотелось улыбнуться или даже рассмеяться. Или уткнуть голову в подушку и рыдать, пока к горлу не подступит тошнота. А лучше все сразу. Победу одержало первое, и из груди женщины вырвался сдавленный истерический смешок. Его эхо разнеслось по элегантной библиотеке.

– Ты считаешь, что я не поступила бы так ради твоей сестры?

На лице Найро были написаны растерянность и непонимание.

– Конечно. А ради кого еще?

– Разве ты не знаешь?

Как только вопрос слетел с ее губ, Роуз почувствовала, как огромная, острая, до ужаса холодная сосулька возилась в ее сердце. Естественно, он не знает. Найро оценил, как она относится к его сестре, но не к нему. Либо он слеп, либо просто не желает видеть очевидное.

И вдруг ее осенило. Что ж, вполне разумное предположение, которое способно все объяснить. Это она слепа. Найро обещал, что предоставит причину для разрыва помолвки. Причем причина будет достаточно веской в глазах окружающих.

– Послушай! Я знаю, что ты хочешь с этим покончить! – воскликнула молодая женщина.

Она поднялась, отбросив желание сохранить хорошую мину при плохой игре. Теперь слишком поздно волноваться о том, как он расценит ее поведение.

– Не считаешь ли ты, что можно было бы хоть немного подождать? Проявить благоразумие. Этот день должен стать для Эсмеральды идеальным от начала и до конца. Она так счастлива… Почему ты думаешь, что, если мы объявим о разрыве, это не испортит ей настроение? Почему именно сегодня?

– Сегодня или никогда, – с нажимом произнес Найро. – Другого выхода нет. Я больше не могу так жить. Не могу постоянно лгать.

Глава 12

Роуз не представляла, чего ему стоило все время лгать. Притворяться. Вернее, выражать свои чувства, но при этом позволять ей думать, что, с его стороны, это всего лишь игра, спектакль, призванный убедить окружающих.

Как там говорят? Притворяйся, пока не поверишь в это сам? Разве не из-за этого последние несколько недель стали для него невыносимыми? Найро так долго притворялся, что Роуз ничего не оставалось делать, как поверить в то, что он прекрасный актер и лишь соблюдает условия их договоренности. Но больше он выдержать не мог.

Однако все пошло не так.

В глубине души Найро надеялся, что после того, как он покажет Роуз, что полностью ей доверяет, их отношения изменятся. Уверенность в том, что не она послала их фотографию и историю в газету, ничто не могло пошатнуть. У него был другой подозреваемый. Все нити тянулись к Джейсону, который никогда не гнушался нагреть руки на чужом несчастье. Непонятно одно – как ему удалось достать снимок?

Впрочем, кто является виновником скандала, сейчас не имело значения. Важно то, что он убежден: Роуз ни при чем. Возможно, впервые в жизни Найро доверился человеку – женщине, – который не принадлежал к его семье. Он привел ее в библиотеку, чтобы открыть ей душу, и ожидал, что это заставит ее пересмотреть их соглашение, отказаться от расставания.

Но его надежды не оправдались. Горький смех, обжигающий горло, вызвал у него приступ кашля, и Найро прижал ладонь ко рту, удерживая те слова, которые просились наружу. Слова, которые Роуз не желала слышать.

– Больше никакой лжи! – произнес он наконец, стараясь, чтобы в его голосе появились те же стальные нотки, с которыми она бросила ему: «Я знаю, что ты хочешь с этим покончить!»

Роуз с трудом разобрала, что сказал Найро, из-за приступа кашля или смеха, сдавившего ему горло. Разве в их ситуации есть хоть что-то смешное?

Но она вспомнила, как только что сама расхохоталась, поскольку ее нервы были на пределе. Хотя на самом деле ей хотелось согнуться пополам и рыдать.

«Я знаю, что ты ни при чем. Но в каком-то смысле мне хотелось бы, чтобы в этом была виновата ты», – прокручивала в голове их разговор Роуз, пытаясь разобраться, что означает столь странная фраза.

Слишком поздно молодая женщина поняла, что говорит вслух. Найро тут же кивнул, его губы скривились, будто он съел что-то кислое, а руки нервно прошлись по волосам, растрепав их.

– Я глупец, правда? – ошарашил ее мужчина. – Слепой сумасшедший глупец. Но я в какой-то момент поверил.

Взъерошенные волосы, пряди, упавшие на лоб, придавали Найро такой юный и беззащитный вид, что у Роуз защемило сердце. Ей не хватало смелости задать вопрос, но она понимала, что должна это сделать. У нее может не быть другой возможности.

– Но почему? – Голос Роуз дрожал от переизбытка эмоций. – Как ты мог поверить в то, что я отослала фотографию в газеты?

Найро прислонился к огромному дубовому столу, стоящему посреди библиотеки, уставившись на свои туфли и качая головой.

– Это объяснило бы, почему ты столько лет хранила снимок.

– Тебе все еще нужны какие-то доказательства? Продолжаешь во всем искать скрытые мотивы?

Как она могла так сглупить? Она впустила в свое сердце этого человека и выдавала желаемое за действительное, наделяя его слова иллюзорным значением.

– Роуз, нет…

Найро приближался к ней, протягивая руку. Но Роуз раскрыла свою сумочку и, вытащив из нее что-то, бросила на стол. Это докажет ему, что оригинал фотографии по-прежнему у нее.

– Мне не нужны никакие доказательства. Я знаю правду.

– Неужели? – Роуз собиралась выразить недоверие и сомнение, однако это позвучало как вопрос.

– Я знаю. Потому что…

Он сунул руку в карман брюк и вытащил черный кожаный бумажник. Открыв его, Найро достал еще одну черно-белую фотографию, на которой были запечатлены Джетт и Рыжая. Девушка смотрела в камеру, улыбаясь до ушей, а молодой парень целовал ее в щеку.

– Ты… – Роуз не нашлась, что сказать. Она была не в силах оторвать взгляд от двух снимков, теперь лежащих рядом на столе. Они были сделаны в один и тот же день.

Найро хранил молчание и ждал ее реакции. Неожиданно в душе Роуз затеплился слабый луч надежды.

– Ты сохранил ее… Но почему?

– Потому что не хотел тебя забывать. Когда я увидел статью и поспешно обвинил в публикации тебя, то подумал, что ты тоже не рассталась с ней – и по той же причине.

Пораженная Роуз увидела, как подрагивают мужские пальцы, прикоснувшиеся к двум снимкам.

– Но я быстро осознал, что ты ни в чем не виновата.

Найро доверяет ей. Это откровение все перевернуло в ее душе. Чтобы хоть немного прийти в себя после столь невероятного открытия, Роуз сменила тему разговора:

– Как ты думаешь, кто это сделал?

– Кто рассказал все журналистам? Предполагаю, что Джейсон. В ту ночь, когда приехала полиция, он пообещал, что отомстит и тебе, и мне. Наверное, решил таким образом рассорить нас.

– Рассорить нас? – повторила Роуз. – Но разве есть «мы»?

– Как ты можешь в этом сомневаться? Посмотри… – Его палец указал на снимки.

На них она выглядела очень счастливой и жизнерадостной, хотя тогда ее жизнь нельзя было назвать легкой.

– Тот день, который мы провели в парке аттракционов, стал для меня началом новой главы, – признался Найро. – Именно тогда я принял решение позвонить отцу и сказать, что готов попросить у него прощения.

– Но ведь ты не сделал ничего предосудительного. За что же извиняться?

– Я хотел начать все с чистого листа. Хотел предложить тебе что-то большее, чем грязная комната в старом доме. Я решил забрать тебя с собой в Испанию, привезти в замок. Здесь у тебя появился бы настоящий дом. Ради всего этого я готов был извиниться, лишь бы задобрить отца.

– А я все разрушила, – упавшим голосом проговорила Роуз.

Горькое сожаление заковало в тиски ее сердце.

– Я виноват во всем не меньше твоего, – поспешно возразил Найро. – Я недостаточно доверял тебе. Не назвал свое настоящее имя, не рассказал, откуда я родом, какая у меня семья. Ты ничего не знала о моих надеждах и страхах. Я никогда не был честен с тобой до конца. Я умалчивал о моих чувствах к тебе. Так же как и сейчас.

– Как и сейчас? – Роуз не поняла, что это означает, и не разрешила себе строить догадки.

– Когда я увидел, как на тебя набросились папарацци, то испугался, что ты не выдержишь такого давления, не захочешь снова стать героиней скандальных статей. И уедешь. Навсегда.

– Но ты меня спас.

– Нет! – прорычал Найро. – Я жаждал удержать тебя, но струсил и не стал ничего объяснять. Поэтому я вынудил тебя согласиться на фальшивую помолвку и внушил тебе, что этот фарс необходим ради спокойствия Эсмеральды. Я хотел, чтобы ты осталась и дала нам еще один шанс. Но с какой стати тебе это делать, если я ни разу не обмолвился о том, что у меня на сердце?

– Что ты испытываешь ко мне?

Одному Богу известно, сколько храбрости понадобилось Роуз, чтобы задать вопрос, мучивший ее более десяти лет. Она внутренне пыталась подготовить себя к тому, что ответ убьет ее.

Найро жадно втянул носом воздух и снова прикоснулся к фотографиям, будто они давали ему силу или могли принести удачу.

– Я решил, что сначала надо разобраться со свадьбой Эсмеральды, а потом у нас появится возможность побыть вдвоем, ни о чем не беспокоясь.

Побыть вдвоем… Звучит неплохо. Но Роуз было нужно что-то большее. Будущее с Найро. Она убеждала себя, что ее устраивает положение временной любовницы, но, увидев сегодня Эсмеральду у алтаря, Роуз поняла, что хочет все или ничего.

– Но мы же договаривались…

– Я помню. И я сдержу свое обещание, если потребуется. Если ты все еще хочешь, чтобы появился повод для разрыва помолвки, то так тому и быть. Но не проси меня делать вид, что я люблю кого-то другого. Я не соглашусь на это. Притворяться, что ты мне не нужна, выше моих сил. Я не пойду на это даже ради тебя. – Найро лихорадочно помотал головой, чтобы подкрепить свой отказ. – Я не стану снова лгать даже для того, чтобы вернуть свободу той, кого люблю.

Неужели у нее начались слуховые галлюцинации? Сердце женщины отчаянно затрепетало, как птица, бьющаяся о железные прутья клетки.

– Я не могу тебя отпустить. Я знаю, что ты осталась только ради Эсмеральды, но…

Найро отбросил прядь со лба, и резкость его движения свидетельствовала о том, что сдержанность покидает мужчину.

– Не только ради нее. Неужели ты не видишь, что…

– Ты любишь мою сестру, – перебил ее Найро.

– Конечно, это так. Твоя сестра удивительно милая девушка, – мягко согласилась Роуз. – Но я люблю ее еще и потому, что она член семьи человека, который для меня бесценен. Которого я люблю больше жизни.

– Кто это? – послышался судорожный хрип.

Вдруг глаза Найро просветлели, мрачные тени в них рассеялись. Они смотрели на Роуз с искренним обожанием. От этого взгляда ее сердце будто расправило крылья и взмыло ввысь, оторвав Роуз от земли.

– Зачем задавать такие глупые вопросы? Ведь ясно как божий день, что я люблю тебя всей душой.

Теперь дело было за Роуз. Она первая сделала шаг навстречу, но не успела опомниться, как Найро подбежал к ней и обнял. А затем их губы слились в нежном чувственном поцелуе.

О большем Роуз и мечтать не могла. Все, чего так жаждало ее сердце, исполнилось. Она в объятиях мужчины, которого любит. И он испытывает к ней то же самое. Если бы Роуз поймала золотую рыбку, то затруднилась бы назвать три желания.

Найро неспешно прервал поцелуй, будто о чем-то вспомнил, и достал из кармана кожаную коробочку. На ней виднелись потертости, а кое-где и царапины, говорившие о ее преклонном возрасте.

– Эсмеральда постоянно напоминает мне, что я должен подарить тебе кольцо. Конечно, ты просила меня не делать это, но сейчас все по-другому. – Мужские пальцы крепко сжали коробочку. – Я взял это с собой, чтобы сделать тебе предложение как полагается. Попросить тебя оказать мне честь и стать моей женой. Но теперь… – Он на секунду закрыл глаза и тряхнул головой. – Это кольцо я должен надеть тебе на палец согласно традиции. Его передают из поколения в поколение. Мой отец подарил его моей матери, но их брак принес всем одни несчастья. Не думаю, что тебе захочется носить кольцо с такой историей…

– О, Найро…

Роуз тронули его забота и внимание. Он хотел вручить ей фамильное кольцо, но волновался, что оно принесет неудачу и они закончат, как его родители, которые не сдержали ни одной свадебной клятвы.

– Но ведь раньше кольцо принадлежало кому-то еще, не так ли?

Найро медленно кивнул, не сводя с нее горящих глаз.

– Мой дедушка подарил его бабушке, и они прожили в счастливом браке шестьдесят лет. Как и их родители.

Роуз радостно улыбнулась:

– Значит, его история не так уж плоха. Мы можем снова превратить это кольцо в символ любви и счастья.

Его лицо немедленно просияло. Найро открыл коробочку и показал Роуз удивительной красоты бриллиантовое кольцо.

– Мы можем, и так оно и будет, mi amor, – провозгласил он с непоколебимой уверенностью, которая передалась и Роуз. – Все, что я хочу, – провести с тобой остаток своих дней и дарить тебе счастье, если ты мне позволишь.

– Да, да! – воскликнула Роуз и бросилась ему на шею.

Найро обхватил ладонями лицо любимой и скрепил поцелуем их новый договор – жить вместе долго и счастливо.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg