«Незапланированное счастье»

Незапланированное счастье (fb2) - Незапланированное счастье (пер. А. Ю. Ткачева) (Белларо - 3) 886K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Сорейя Лейн

Сорейя Лейн Незапланированное счастье

Глава 1

Поппи Картер стояла в центре новой классной комнаты, сцепив руки за спиной, стараясь остановить в них дрожь. Может быть, она взвалила на себя непосильную ношу? Сможет ли она справиться с возложенной на нее ответственностью?

Парты с водруженными на них стульями были расставлены впритык к стенам по всему периметру комнаты. Это ведь школа, дети должны приходить сюда с радостью. Где же яркие, жизнерадостные цвета? А ведь завтра начинается новый учебный год!

Тяжело вздохнув, Поппи прошла к учительскому столу, отодвинула стул и устало на него опустилась. Ей никогда не приходилось сталкиваться с такими проблемами, раньше она всегда работала в школах с хорошим финансированием. Эта же школа была под угрозой закрытия, поэтому отсутствие какого-либо оформления классных кабинетов не имело никакого значения.

Поппи положила голову на стол и прижалась щекой к его прохладной поверхности. Она хотела начать свою жизнь с чистого листа на новом месте, ей хотелось наконец-то найти покой. Именно поэтому она и переехала сюда.

— Здесь есть кто-нибудь?

Поппи испуганно подпрыгнула на месте. Одно из двух: либо в этой мрачной, старой комнате обитали духи, чьи голоса она сейчас услышала, либо в школе был кто-то еще.

— Есть кто?

Низкий мужской голос звучал все ближе и ближе, пока наконец в дверях не появилась сильная мужская фигура, занимающая практически весь дверной проем.

— Здравствуйте, — тихо сказала Поппи, посматривая на открытое окно, на всякий случаи сразу планируя пути отхода.

— Я вовсе не хотел вам мешать. — Уголки губ мужчины приподнялись в улыбке, затем в знак приветствия он прикоснулся к полям своей шляпы и сделал шаг внутрь классной комнаты. — Просто недавно здесь было неспокойно, поэтому я зашел, чтобы убедиться: не затеяли ли детишки каких-либо шалостей?

Поппи сглотнула, затем закивала:

— Наверное, мне тоже не разрешено быть здесь, но я хотела хорошенько осмотреться и узнать, не нужно ли что-либо сделать до начала завтрашних занятий.

Она подняла голову и наткнулась на взгляд теплых карих глаз, в которых появилось выражение нежности. А на одной его щеке показалась ямочка, когда мужчина по-настоящему улыбнулся ей.

— Тогда я полагаю, вы знаменитая мисс Картер?

Поппи не могла сдержать свою ответную улыбку.

— Если вы уберете из этого предложения слово «знаменитая», то будете правы: можете звать меня просто Поппи.

Мужчина усмехнулся, затем снял шляпу и, сделав еще один шаг вперед, протянул Поппи руку. Кожа на его ладони была грубая и слегка шершавая, как у любого мужчины, тяжело работающего на земле. Вблизи он показался ей еще более прекрасным — с широкими плечами и сильной, мускулистой фигурой. Черты его лица были словно высечены из камня, и Поппи никогда не видела настолько темных карих глаз, казавшихся черными…

Она неуверенно кашлянула, затем сложила перед собой руки в замок.

— Харрисон Блейк, — представился мужчина. — Мои дети ходят в эту школу.

Значит, он счастливо женат и с детьми… И отсутствие кольца на его пальце ни о чем не говорит. Работники на ранчо обычно не носят кольца, особенно когда они заняты делом.

— Сколько у вас детей? — спросила она.

Харрисон снова счастливо улыбнулся:

— Двое. Кэйт и Алекс. Они сейчас ждут меня в грузовике.

Поппи посмотрела в окно и заметила на стоянке его машину.

— Я как раз собиралась вернуться домой за материалами. Вы не против, если я с ними познакомлюсь?

Харрисон пожал плечами, затем надел шляпу и сделал несколько шагов назад. Его ботинки громко бухали по деревянному полу. Нахмурившись и задумчиво искривив губы, он посмотрел на нее. Поппи потянулась за своей сумкой и повесила ее на плечо.

— Мисс Картер, почему вы решили приехать сюда?

Поппи вовсе не хотелось отвечать на этот его вопрос, но уже завтра, как только родители начнут приводить своих детей в школу, она услышит его множество раз.

— Мне нужно было поменять свою жизнь, — честно ответила она, пусть это была лишь малая часть всей правды. — Я увидела объявление: в Белларо требуется учитель. И я подумала: может, это и есть мой шанс начать жизнь с чистого листа?

Поппи, не замедляя шага, прошла по маленькому коридору к главному выходу из школы.

— А просто изменить прическу вам было недостаточно?

Поппи резко развернулась на месте. Этот мужчина, ничего про нее не зная, решил, будто все ее проблемы можно решить, просто изменив прическу? Неужели она похожа на капризную девицу с глупыми придуманными проблемами, которые способна развеять покупка новой помады?

— Нет! — возмущенно ответила она. — Мне хотелось начать делать что-то важное, что-то значимое. И я подумала: жителям этого маленького города необходимо, чтобы школа была открыта. Но, быть может, я ошибалась?

— Для нас сейчас нет ничего важнее того, чтобы школа продолжала работать. Но что, если вы передумаете? Ведь это наш последний шанс. А если мы выбрали не того человека, то потеряем не только школу, но с ней и весь город. — Он тяжело вздохнул. — Уж простите меня, но вы производите впечатление женщины, которая не может провести и недели без посещения магазинов одежды и салонов красоты.

Поппи позволила ему открыть для нее дверь школы, затем быстро и уверенно направилась в сторону машины Харрисона. Она хотела встретиться с его детьми. Сейчас только знакомство с маленькими учениками способно охладить ее пыл…

Поппи сглотнула, затем глубоко вздохнула.

— Очень скоро вы узнаете: я понимаю, как важна школа для этого города. И пожалуйста, больше не делайте вид, будто вы что-то знаете обо мне. Я достаточно понятно объяснила?

Ей показалось, она заметила еле уловимую улыбку на лице Харрисона.

— Понятнее некуда. — Харрисон ускорил шаг и пошел впереди нее.

Харрисон знал: он повел себя неправильно. Наверное, ему не стоило так резко и откровенно говорить с новой учительницей, но ставки были высоки. Если она захочет уехать, то можно считать, что их маленький город обречен. Он сразу рассказал ей всю правду, какой бы нелицеприятной она ни была. Если мисс Картер передумает оставаться, нужно будет очень быстро найти ей замену. Существование школы жизненно важно для их городка Белларо. Если школу закроют, все пойдет насмарку.

Харрисон открыл заднюю дверцу машины:

— Дети, это ваша новая учительница.

Они тут же повернулись в его сторону — белокурые, голубоглазые. И оба так похожи на свою мать. И это единственная причина, почему он еще не ненавидел женщину, которая дала им жизнь.

— Меня зовут мисс Картер. Ваш отец зашел в классную комнату, как раз когда я думала, как бы украсить в ней стены.

— Украсить? — удивленно спросил он.

Поппи улыбнулась:

— Я ведь не могу заниматься со своими маленькими учениками в комнате с холодными и мрачными стенами, как в больнице. У меня немного времени, но надеюсь, утром эта комната будет выглядеть достойно.

— Вы собираетесь украсить классную комнату?

Харрисон улыбнулся, услышав вопрос своей дочери. Кэйт поначалу вела себя скромно с малознакомыми людьми, но ее любопытство быстро перевешивало всякое стеснение.

— Я хочу, чтобы завтра на занятиях было весело и интересно, а это значит: на твоем лице должна появиться улыбка, как только ты зайдешь в класс утром.

Возможно, учитель из мисс Картер и правда хороший, но это ничего не значит. Как долго она останется в их городке?

— Если вам нужна помощь… — неожиданно для себя произнес он.

Поппи вежливо улыбнулась:

— Спасибо, мистер Блейк, но я справлюсь со всем сама.

Харрисон подошел к дверце со стороны водителя:

— Сгораю от нетерпения завтра увидеть, как же у вас получится преобразить комнату.

Поппи закрыла заднюю дверцу, затем наклонилась ближе к окну машины.

— Разве не ваша жена привезет завтра детей в школу?

Харрисон холодно ей улыбнулся:

— Нет, это сделаю я.

— Дети, увидимся завтра утром, — произнесла Поппи и, повернувшись, зашагала к школе.

Харрисон прикоснулся к полям шляпы, затем вырулил на дорогу, наблюдая за учительницей в зеркале заднего вида.

Поппи остановилась и смотрела вслед удаляющейся машине, придерживая одной рукой длинные волосы, развевающиеся на ветру, другой рукой заслоняя глаза от яркого солнца.

— Папа, может быть, нам нужно помочь нашей учительнице?

Харрисон тяжело вздохнул, затем посмотрел на свою дочку.

— Я думаю, с ней все будет нормально, Кэйт, — сказал он.

— Но ведь классная комната — такая большая!

Харрисон не отрываясь смотрел вперед, на дорогу. Последнее, что ему нужно, так это беспокоиться о новой учительнице. На ранчо его ожидает куча дел, которые займут весь остаток дня. Но, возможно, его дочка все-таки в чем-то и права. Если он хочет, чтобы учительница не покинула город, ему стоит помочь ей обустроиться. Им всем нужно проследить за тем, чтобы она почувствовала себя в Белларо как дома.

— Ну хорошо, немного попозже мы заедем в школу и узнаем, нужна ли вашей учительнице какая-нибудь помощь. Как вы на это смотрите?

— Классно! — Кэйт заговорщицки толкнула младшего брата локтем. — Мы можем пригласить ее на ужин и помочь ей украсить стены.

Харрисон решил промолчать. Помочь мисс Картер украсить стены классной комнаты? Возможно. А вот пригласить ее на ужин? Этому не бывать!

Глава 2

Окружающие всегда считали Харрисона сильным мужчиной. Он тяжело работал на своей земле, умел охотиться и, если бы оказался в условиях дикой природы, смог бы защитить свою семью от всех ненастий. Но вот отказать семилетней дочери Харрисон не мог.

— Папа, я думаю, ей понравится вот этот.

Он посмотрел вниз на кроху дочку и постарался выглядеть как можно грозно:

— Я не собираюсь покупать для нее пирог.

Кэйт обвила маленькими ручками его ногу в темно-синих потертых джинсах:

— Но, папочка, какой же это будет пикник без пирога?

— Мы не устраиваем никакой пикник!

Дочка весело захихикала:

— Ну, в какой-то степени у нас будет пикник.

Харрисон посмотрел на пирог, который действительно выглядел аппетитным, к тому же деньги от его продажи пойдут на благотворительность. Но какие выводы можно будет сделать, если он объявится помогать учительнице еще и с пирогом? Одно дело — заявиться с обычным ужином — булочками, кетчупом и сосисками. Так он мог бы заняться приготовлением барбекю, пока дети помогали бы своей новой учительнице. Но прийти с пирогом — это уже слишком!

— Папочка?

— Ну хорошо, мы возьмем этот пирог. Но даже не надейся, что мы проведем в школе весь вечер. Мы поможем учительнице, поужинаем, затем сразу вернемся домой. Ты поняла?

Кэйти тут же лучезарно улыбнулась, и он не мог сдержать ответной улыбки.

— Пойдем, Алекс, — позвал Харрисон.

Сын появился из ближайшего торгового ряда, и они все вместе направились к кассе. Харрисон знал пожилую миссис Джонс с самого своего детства. Сколько себя помнил, он покупал продукты в их с мужем небольшом магазине.

— Что же вы сегодня делаете в городе?

Харрисон стал выкладывать продукты из корзины на прилавок.

— Нужно завершить несколько дел, которые не требуют отлагательств.

— А еще мы собираемся навестить нашу новую учительницу, — объявила Кэйти.

— Так, значит, вы уже успели познакомиться с мисс Картер?

Харрисон нахмурился. Ему не нравилось, когда его жизнь становилась предметом обсуждения.

— Мы поможем ей украсить классную комнату, не так ли, дети?

Кэйти и Алекс согласно закивали, в то время как Харрисон оплатил покупки и забрал их с прилавка.

— Поппи Картер! Она показалась мне ярким лучиком света, когда зашла сегодня утром в наш магазин.

Харрисон вежливо улыбнулся. Эти слова только заставили его чувствовать себя виноватым за то, как он ранее разговаривал с учительницей. Да, повел он себя с ней грубо. Это было совершенно для него нехарактерно, и сейчас, немного поостыв, Харрисон начал понимать: Поппи совершенно не заслужила такого отношения к себе.

— Так что ты думаешь?

Харрисон поднял глаза на миссис Джонс:

— О чем вы?..

— Есть ли у нее муж? Сьюзи Крафт заметила след от обручального кольца на ее пальце. Но это не наше дело, переехала она в город с мужем или без него, — продолжала пожилая женщина. — В нашем объявлении о работе было лишь написано: мы можем предоставить человеку шанс на новую жизнь. И именно это мы ей и предлагаем, не так ли?

Харрисон в замешательстве приподнял одну бровь. Миссис Джонс любила посплетничать.

— Я думаю, нам нужно подождать. Пусть мисс Картер почувствует себя у нас в городе достаточно комфортно, а потом уже расскажет что-то о себе.

Кого вообще волновало, была ли она замужем? И если да, то где сейчас ее муж? Харрисона беспокоило одно: чтобы новая учительница обращалась с детьми с добротой, давала им знания и оставалась в городе.

— Спасибо, — сказал Харрисон, отходя от прилавка и неся пакеты с покупками в сторону выхода из магазина. — Еще увидимся на неделе.

Поппи уже начинала думать, что взяла на себя слишком много. Стены комнаты были абсолютно голыми и невероятно мрачными. Она даже не знала, с чего начать.

Поппи тяжело вздохнула, затем собрала свои волосы в высокий хвост. Она уже приготовила достаточное количество оранжевых звезд, которые вырезала из бумаги, и собиралась прикрепить к одной из стен. Другую же серую стену она планировала украсить огромными сердечками и звездами из серебряной блестящей бумаги, затем нарисовать контур дерева, чтобы дети постарше смогли помочь ей его разукрасить. Также у нее были заготовлены наклейки животных и птиц, которые ее маленькие ученики могут разместить на ветках дерева. Но в основном ей конечно же придется надеяться на собственные художественные способности. И тратить свои деньги, которых у нее было гораздо меньше, чем раньше. По крайней мере, в этом городе ей практически не на что их тратить. Только на закупки продуктов в местном магазинчике, и один доллар в месяц за домик, который она снимала.

— Еще раз здравствуйте.

Поппи подпрыгнула на месте. Опять Харрисон Блейк! На этот раз он привел с собой своих детей.

— Привет, — сказала она, поднимаясь с места и немного потянувшись, чтобы ослабить напряжение в затекшей спине. — Что вы, ребята, здесь делаете?

Харрисон, растянув губы в улыбке, протянул два пакета:

— Мы принесли дары.

Поппи улыбнулась детям. Так, значит, таким образом он решил перед ней извиниться?

— Вы ведь вернулись не для того, чтобы помочь мне? — спросила она своих маленьких учеников, затем села на корточки, прекрасно зная: дети решатся подойти к ней, если она будет находиться с ними на одном уровне.

И это сработало. Оба ребенка медленно подошли поближе.

— А теперь давайте узнаем, хорошо ли я вас помню, — сказала она. — Тебя зовут Алекс, — она указала на девочку, — а тебя — Кэйти, верно?

Дети засмеялись.

— Нет! — сказала Кэйти, хихикая. — Меня зовут Кэйти, а его Алекс.

Поппи засмеялась вместе с ними, затем подняла глаза на их отца:

— Наконец нам удалось с этим разобраться. Только представьте, если бы завтра я вас перепутала.

Пока дети оглядывали комнату, Поппи подошла к Харрисону. Она не привыкла долго держать на кого-то обиду. К тому же трудно было не улыбаться, когда дети казались такими счастливыми и радостными.

— Так что же там в пакетах? — спросила она.

— Дары в знак примирения, — ответил Харрисон, прислонившись плечом к двери и наблюдая за ней. — Вы можете составить нам компанию за ужином?

Теперь Поппи задумчиво нахмурилась:

— Это была ваша идея?

Харрисон вздохнул, затем улыбнулся.

— Нет, это предложение моих детей, но оно и правда отличное.

Поппи не собиралась и дальше его мучить.

— Я просто шучу. В любом случае мне приятно. И я действительно проголодалась.

Харрисон протянул ей пакеты с продуктами:

— Мне на ум сейчас пришла одна не очень хорошая мысль… Возможно, вы вегетарианка?

— К сожалению, нет. — Поппи забрала у него пакеты и поспешила поставить их на учительский стол. — В магазине используют бумажные пакеты, это здорово!

— Потому что пластик, по мнению миссис Джонс, — величайшее зло. — Осматривая продукты, Поппи увидела пирог. — Вот это настоящий дар в знак примирения!

Кто-то прикоснулся к ее ноге, и она посмотрела вниз.

— Это я захотела принести вам пирог, — объявила Кэйти. — Папа отказывался, но…

— Хм. — Харрисон громко прочистил горло, затем положил ладонь на плечо дочери. — Может, пока вы будете помогать мисс Картер, я подготовлю огонь для барбекю?

Поппи улыбнулась и, взяв Кэйт за руку, отвела ее к столу, где были разложены все материалы для украшения комнаты.

Да, маленькая дочка вила из Харрисона веревки…

Поппи посмотрела через плечо, как Харрисон направился к выходу из кабинета, держа под мышкой пакет с продуктами, из которых собирался приготовить им ужин.

И Поппи была уверена: сейчас он гадал, как так получилось, что дочь уговорила его прийти в школу и поужинать с их новой учительницей?

Харрисон начинал осознавать: ситуация выходит из-под контроля. Единственным столовым прибором, который он прихватил с собой, были старые щипцы.

Харрисон поднял глаза и увидел, как дети бегут в его сторону. На улице было еще достаточно светло, но уже скоро тени сумрака положат конец жаркому дню. Ему всегда было по душе это время, когда он обычно возвращался домой, к своим детям, чтобы найти покой после долгого тяжелого дня на ранчо.

Затем он заметил Поппи, шедшую позади детей.

— Они просто сгорают от нетерпения, — громко сказала она. — Их животы урчат, будто они неделю ничего не ели!

Харрисон неосознанно улыбнулся в ответ на ее слова. Что же такого особенного было в этой женщине? Она заставляла его глупо улыбаться, словно он был самым счастливым мужчиной на земле.

— Папа, уже все готово? — Алекс нетерпеливо смотрел на него, как будто бы умирал с голода.

— У нас возникли некоторые технические проблемы, но, если вы готовы поужинать без тарелок и вытирать руки о траву, — он кивнул в сторону заросшей лужайки перед школой, — тогда все нормально.

Поппи подошла ближе, взяла пакет с булочками и раздала каждому ребенку.

— Я за! — сказала она. — Ты хочешь кетчуп на булочку или на сосиску?

— И так, и так, — ответила Кэйти.

— Что ж, хорошо.

Харрисон старался не смотреть на Поппи, но он ничего не мог с собой поделать. Даже его дети вели себя с ней так, как будто знали ее всю свою жизнь.

Харрисон прочистил горло, затем передал Поппи первую сосиску, которую она обильно полила кетчупом. Если бы он только не смотрел как зачарованный на ее пухлые губы, уголки которых были приподняты в радостной улыбке, на ее прекрасные глаза, которые сияли, когда она разговаривала с детьми, или же на волосы, убранные в хвост, который лежал на ее плече так близко к полным грудям… Конечно, он находил Поппи привлекательной, но это не имело никакого значения. Харрисон пообещал себе: с женщинами покончено! Лучше уж он будет один до конца своих дней.

— И что же мне нужно знать о городе Белларо? — спросила Поппи.

Харрисон моргнул, затем посмотрел на нее, которая слегка склонила голову.

— А что вы хотите узнать?

Поппи приготовила хот-дог для Алекса, затем сделала один себе и присоединилась ко всей компании на лужайке. Трава здесь уже пожелтела, да и вообще требовала серьезного ухода, но Поппи не выказала никакого недовольства и присела рядом с ними.

— Так что же случилось с этим местом? — спросила она Харрисона.

— Хотите узнать, есть ли в городе привидения? Или какое жуткое кровавое преступление заставило многих жителей уехать отсюда?

Харрисон говорил серьезным тоном, но игривые огоньки в его глазах заставили Поппи засомневаться: уж не подшучивает ли он над ней?

— Что ж, хочу вам сказать: прежде чем переехать сюда, я часами искала информацию об этом месте в Интернете, но не смогла найти ничего интересного. И если жители этого города что-то скрывают, вряд ли вы так просто рассказали бы мне об этом.

Харрисон засмеялся, и Поппи, как ни старалась, не смогла не улыбнуться ему в ответ.

— Хотите знать правду?

Поппи закивала, затем, проследив за его взглядом, заметила, как дети перешептываются и указывают на что-то в высокой траве.

Харрисон посмотрел куда-то вдаль.

— В наше время трудно привлечь свежую кровь в такие маленькие города, как наш, а большинство молодых людей, которые выросли в Белларо, уезжают отсюда. Такая ситуация сейчас во всех городках в глубинке. — Он поднял на нее глаза. — Я остался здесь, потому что не хочу покидать землю, которая принадлежала нашей семье на протяжении многих лет. Это так правильно — знать историю места, в котором родился, и ходить по земле, по которой ходил когда-то твой дед, твой прадед… Этот город очень много значит для меня.

Поппи понимающе кивнула.

— Все люди, с которыми я здесь встретилась, с любовью говорят о Белларо, — честно ответила она. — И если бороться за этот город, он будет существовать.

Харрисон пожал плечами:

— Как бы мне хотелось быть таким же уверенным как вы, но знаете что? — Он тяжело вздохнул. — Я не должен был так с вами разговаривать… Если вы решите уехать, то школа закроется. И тогда придет конец нашему городу. — Он громко выдохнул. — Это нелегкая работа — учить детей от пяти до одиннадцати лет, но, если вы все-таки останетесь, люди в этом городе будут вам благодарны.

На этот раз тяжело вздохнула Поппи. Ей вовсе не хотелось испытывать это давление, новый груз, который свалился на ее плечи. До того как она переехала сюда, на ней лежала ответственность практически за все. И вот теперь ситуация, кажется, повторяется… А ведь она всего-навсего хотела найти тихое, спокойное место, где бы смогла собраться с мыслями и понять, как жить дальше.

— Простите, я, наверное, сказал лишнее?

Поппи улыбнулась, заметив его виноватое выражение лица:

— Все нормально. Вы просто говорили со мной откровенно, и я рада этому.

Дети, закончив с едой, уже начали теребить их:

— Мы можем вернуться в школу и закончить украшать стены?

— Конечно же!

Поппи поднялась с травы и протянула руку Харрисону, чтобы помочь ему встать. И это соприкосновение их рук, свет в его глазах, когда их взгляды на мгновение встретились, вызвали головокружение. Она почувствовала приятную дрожь во всем теле.

— Давайте встретимся в классной комнате после того, как я здесь немного приберусь?

Поппи высвободила свою руку из его широкой ладони, чувствуя себя неловко под пристальным взглядом Харрисона.

— Пойдемте, дети.

Она положила руку на плечо Алекса, и они все вместе отправились в школу.

— Вот это да!

Поппи посмотрела вниз. Она стояла на стуле, держа в зубах бумажные звезды, которые прикрепляла к стене. С потолка уже свисали такие же звезды на нитках, но она хотела также закрыть пятна и неровности на стене.

— Ваши дети — настоящие пчелки-труженики, — пробормотала она.

— Да, маленькие работники, которые уже совсем выдохлись, — ответил Харрисон.

Поппи посмотрела в его сторону. Харрисон держал сонного сына на руках.

— Уже поздно. Вам пора домой. Я справлюсь здесь одна. — Стул под ней зашатался, но она быстро нашла равновесие.

— А если мы подвезем вас?

Поппи покачала головой:

— До моего дома совсем недалеко. Со мной и правда будет все в порядке. Мне хотелось бы, чтобы завтра, когда дети вернутся в эту классную комнату, на их лицах были бы улыбки, — продолжала Поппи. — Мне нужно украсить блестками очертания сердец и очертить ими рамку на другой стене. Хочу записать там имена детей их любимыми цветами, когда они придут утром.

Она услышала, как Харрисон тяжело вздохнул. Он опустил сына на пол и взял со стола маркер с блестками.

Поппи посмотрела на бумажные звезды, которые держала в руках, и прикусила нижнюю губу.

— Вот так делать? Большой контур?

— Да, именно так, — ответила она, изо всех сил стараясь сдержать смех.

Поппи спустилась со стула, задвинула его к столу, затем, взяв серебряный маркер с блестками, стала украшать противоположную от Харрисона стену.

— Папа, мы ведь не попробовали пирог, — произнесла сонная Кэйти.

Поппи совсем забыла про пирог. Она сделала несколько шагов назад, чтобы посмотреть на стену на расстоянии и оценить результат их работы. Завтра утром ее новые ученики могут помочь ей украсить кабинет, но на сегодня работа здесь закончена.

— Как вы смотрите на то, чтобы мы завершили наше дело и наградили себя за наши старания кусочком пирога? Что скажете? — спросила она.

Харрисон передал ей маркер, наблюдая за тем, как устало кивают на ее слова его дети.

— Только вот у нас нет ножа…

Поппи подмигнула ему:

— У меня есть перочинный ножик. Он ведь подойдет, верно?

Она достала нож и осторожно передала его Харрисону.

— Что ж, давайте съедим каждый по большому кусочку. Я думаю, мы это заслужили.

Возможно, ей удастся как-то отвлечься? Потому что, если даже общение с мужчинами больше не приносит ей радости, этот недостаток легко восполнит шоколад.

Глава 3

— Спасибо, что подвезли. — Поппи вылезла из машины и закрыла за собой дверцу, затем помахала детям, устроившимся на заднем сиденье.

— Я провожу вас до двери.

— Спасибо, но со мной все будет в порядке. Я ведь живу не в большом городе, где можно подвергнуться опасностям на каждом шагу, — пошутила она.

Шутка оказалась неудачной. По выражению лица Харрисона она поняла: он не нашел ее слова забавными.

— Я привез вас домой и должен проводить до двери. Меня так воспитали. Быть может, я немного старомоден, как и все люди в этом городе. Скоро вы это поймете, мисс Картер.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть старомодным, — ответила она. И Поппи правда так считала, просто она не привыкла к галантному обхождению со стороны мужчин. — Если речь, конечно, не идет о состоянии водопроводных труб.

Харрисон тут же нахмурился:

— У вас какие-то проблемы с этим домом?

Поппи махнула рукой:

— Из душа вода течет маленькой струйкой и очень быстро становится холодной.

— Я посмотрю, смогу ли что-нибудь с этим сделать.

— Не волнуйтесь, я вообще не должна была ничего вам говорить! Все хорошо.

Харрисон стоял в нескольких шагах от нее — ковбойская шляпа на голове, суровое выражение лица.

— И все-таки надо посмотреть, в чем там проблема. Возможно, мне удастся сделать это на этой неделе.

— Ну, только если вам не сложно…

— Мне не сложно, — ответил Харрисон. — Вы позаботьтесь о моих детях в школе, а я прослежу за тем, чтобы этот дом не обрушился вам на голову. Согласны?

— Согласна. А сейчас вам лучше побыстрее отвезти детей домой. Спасибо за помощь.

Харрисон почтительно прикоснулся к полям своей шляпы, повернулся и направился к машине.

Поппи, открыв входную дверь, прислонилась к ней, наблюдая за тем, как Харрисон сел в машину и выехал на дорогу. Она старалась не думать о том, каким привлекательным был этот мужчина.

Зайдя в дом, Поппи закрыла входную дверь на замок.

Она прошла по коридору до холодильника, достала пакет с молоком и перелила его в маленькую кастрюльку. В доме не было микроволновки, поэтому ей предстояло приготовить для себя горячий шоколад старым дедовским способом.

Услышав какой-то скрежет, Поппи застыла на месте. Она схватила со стола котелок и стала на цыпочках красться к задней двери дома. Она закрыла на замок и эту дверь, но… Откуда-то еще раз раздался скрежещущий звук. Поппи отодвинула маленькую занавеску на двери и включила наружный свет. Если во дворе кто-то был, кого она вообще может позвать на помощь?

Это оказалась всего лишь кошка. Поппи положила на пол котелок, который все еще держала в руке, открыла дверь и посмотрела на освещенный задний двор.

— Ты голодный? — спросила она.

Поппи оставила дверь открытой, и вернувшись к пакету с молоком, налила немного в маленькую тарелочку, которую поставила недалеко от задней двери, и стала ждать, что же случится дальше. Прошло совсем немного времени, и черный кот медленно и осторожно, обнюхивая воздух вокруг себя и смотря по сторонам, прошел по деревянному полу к тарелке. Поппи закрыла дверь на замок. Кот был худой и одичалый, и она уж точно не собиралась выгонять бедное животное на улицу.

— Хочешь спать в моей кровати?

Кот поднял на нее глаза, все еще продолжая лакать молоко из тарелки, а Поппи вернулась к кастрюльке, которая стояла на плите, и добавила туда кусочки шоколада, чтобы они расплавились в кипящем молоке.

— Я думаю, тебе и мне будет хорошо в этом доме, — продолжала она разговаривать с котом. — Если только, конечно, ты не решишь уйти от меня к кому-то помоложе. Тогда я точно буду знать: хуже моя жизнь уже быть не может.

Кот конечно же молча продолжал лакать молоко.

Известно: черные кошки приносят неудачу. Что-что, а в последнее время с ней произошла целая череда сплошных неудач. Может, она уже истратила свой лимит неприятностей и боли?

— Пойдем, киска, — сказала она, наливая горячий шоколад себе в кружку. — Нас ожидает уютная, теплая постель.

Харрисон выехал на пыльную дорогу, которая вела к ранчо его семьи. Он посмотрел в зеркало заднего вида: Кэйти и Алекс спали на заднем сиденье грузовичка. Их никак не тревожило гудение мотора и движение машины на неровной дороге. Все, о чем мечтал Харрисон, — это счастье его детей. Сегодня они все вместе неплохо провели вечер. Харрисон старался выбросить из головы образ их новой учительницы, но ничего не получалось. Она была доброй, милой, вежливой, а также самой красивой женщиной, которую он видел за долгое время. Но что-то в ней его настораживало.

Она вряд ли останется в их маленьком городке. Только те, кто родился и вырос в глубинке, могут жить в этом всеми забытом месте. К примеру, его жена не выдержала и не смогла здесь задержаться. А уж если даже мать не согласилась остаться в этом городе, чтобы заботиться о своих собственных детях, то почему Поппи Картер останется ради чужих детей? Харрисон ожидал, что на объявление откликнется пожилая женщина, располагающая большим количеством свободного времени. А Поппи оказалась красавицей моложе тридцати лет, с длинными прямыми волосами и яркими голубыми глазами. Казалось, такая прекрасная современная женщина должна проводить свободное время с друзьями и посещать магазины. Но, возможно, он к ней несправедлив? Если Поппи нравится красиво и элегантно выглядеть, это ведь не значит, что ей стает скучно в их городке. К тому же он почти ничего о ней не знал. Быть может, у нее есть свои скелеты в шкафу и она переехала в глубинку в попытке убежать от своей прежней жизни?

Харрисон остановил машину возле своего дома, вылез из нее, открыл входную дверь в дом, затем вернулся, чтобы отнести детей на руках в их спальни. Им, может быть, уже и было пять и семь лет, но для него они всегда останутся малышами. Ведь Харрисон вырастил их совсем один. Он собирался сделать все возможное, чтобы школу в их городе не закрыли. Харрисон даже не рассматривал вариант с частными школами-интернатами — по крайней мере, до тех пор, пока они не будут учиться в старшей школе. Мать оставила их, и он не хотел, чтобы они даже на мгновение подумали, будто и ему они тоже не нужны. Это ведь его дети, его плоть и кровь, и он готов на все, чтобы защитить их от всех невзгод.

Старая миссис Джонс права. С появлением Поппи, казалось, их маленький тихий город стал более солнечным. Такого яркого и светлого человека здесь явно не хватало. Но он должен помнить: на кону стояло не только будущее его детей, но и судьба всего города.

Поппи Картер могла стать либо настоящим спасением для Белларо, либо последним смертельным ударом для города.

Харрисон встряхнул головой, чтобы избавиться от этих мыслей, затем включил телевизор, поудобнее устроившись на диване. Возможно, он читал слишком много сказок на ночь для Кэйти… Почему-то он начал надеяться: Поппи прибыла в их город не случайно.

Поппи с трудом справлялась с нервами. Сегодня за завтраком она практически ничего не съела из-за волнения. Поппи сидела за своим учительским столом и нервно постукивала пальцами по его деревянной поверхности. Она посмотрела на стену в другом конце кабинета и улыбнулась, вспомнив, как большой и сильный Харрисон орудовал ее маркером с блестками, помогая украшать стены. За все время работы учителем Поппи встречала достаточно много хороших отцов, но она не могла и представить, как большой и сильный мужчина без всяких возражений поможет ей нанести блестки на бумажные сердца.

Звук захлопывающейся дверцы машины заставил ее очнуться от своих мыслей. Вот и настало время. Ее первый день работы учителем в школе в маленьком городке Белларо.

Поппи поднялась с места, пересекла комнату, затем открыла дверь в кабинет нараспашку и стала ожидать прибытия своих первых учеников. В ее сторону шла с улыбкой на лице мама с тремя детьми, бегущими впереди нее.

— А ну-ка, сбавьте обороты!

Поппи улыбнулась на то, как отчитывала своих ребят мама. Дети тут же остановились на месте как вкопанные, еще до того, как они добежали до входа в кабинет.

— Здравствуйте, дети. Меня зовут мисс Картер, и я ваша новая учительница.

Три мальчика подняли на нее глаза, не сказав ни слова, но по их ухмылкам Поппи сразу поняла: с ними ей будет ох как непросто!

— Здравствуйте.

Поппи подняла руку.

— Вы, должно быть, рады началу учебного года, — сказала она, прикоснувшись на мгновение к плечу мамы мальчиков. — Я понимаю, заботиться о трех мальчиках — это совсем не простое дело.

— Я только надеюсь, их безобразное поведение не заставит вас покинуть наш город. Если бы мне нужно было следить за двадцатью детьми каждый день, я бы давно сошла с ума.

Поппи покачала головой:

— Мне нравится моя работа, поэтому не беспокойтесь! Детские шалости вряд ли испугают меня. — Она посмотрела на школьный двор и заметила знакомый грузовичок, подъезжающий к зданию. — К тому же я слышала, миссис Лейн один раз в неделю работает учителем. — Поппи взмахнула рукой: — А вот и семья Блейк!

Мама мальчиков проследила за ее взглядом:

— Вы уже успели встретиться с Блейками?

Как ни старалась, Поппи не могла оторвать от Харрисона взгляда. Она наблюдала за тем, как он развернулся на водительском месте, чтобы поговорить со своими детьми, которые сидели сзади, затем вылез из машины и помог им выбраться.

— Я еще незнакома с миссис Блейк, но оба ребенка такие милые!

Поппи не могла не смотреть на Харрисона, когда он направился в сторону школы, держа в руках рюкзаки своих детей. Его взгляд также был прикован к ней. Кэйти шла впереди него, Алекс держался ближе к своему отцу.

— О, дорогая, нет никакой миссис Блейк, — ответила женщина. — Харрисон у нас «Отец года». Его жена оставила их, когда Алексу было только несколько месяцев. Он один воспитывает детей.

Поппи сглотнула. Этот сексуальный и привлекательный мужчина не женат?!

Она тут же отвела от него взгляд и обратила все свое внимание на женщину:

— Простите, как ваше имя?

— Пэт. А моих мальчиков зовут Скотт, Джон и Сэм. — Женщина улыбнулась, затем сделала несколько шагов назад. — Было приятно с вами познакомиться. До встречи!

Поппи помахала ей на прощание, затем повернулась, чтобы встретить следующих прибывших в школу — Харрисона и его детей. Кэйти поприветствовала ее и сразу же зашла в кабинет, Алекс же, напротив, остался стоять с отцом.

— Доброе утро, — улыбаясь, сказала Поппи. — Как у тебя дела, Алекс?

Мальчик застеснялся, но улыбнулся ей в ответ.

— В прошлом году он провел в школе только один семестр, и поэтому для него все еще здесь непривычно, — пояснил Харрисон.

Поппи присела на корточки, радуясь возможности быть ближе к сыну Харрисона, нежели к возвышающемуся над ними отцу мальчика.

— Малыш, — сказала она нежно, немного приподняв подбородок малыша. — Я буду присматривать за тобой весь день, поэтому нет никакой причины бояться. Если хочешь, ты даже можешь сидеть рядом со мной.

Алекс закивал.

— Почему бы тебе не пойти поиграть с другими детьми? — спросила его Поппи.

Алекс обнял отца за ногу, потом зашел в кабинет.

— Спасибо, — хрипло произнес Харрисон.

— Нет проблем. Это ведь моя работа.

Они какое-то время простояли молча. Поппи не часто встречала таких отцов. Теперь понятно, почему он не особенно спешил вчера домой, ведь там его не ждала жена…

Еще одна машина подъехала к зданию школы, и из нее стали выбираться дети.

— Мне лучше бы вернуться в класс, — сказала Поппи.

Харрисон на прощание коснулся пальцами полей своей шляпы.

— И еще раз спасибо за помощь, — добавила она.

Харрисон успел сделать несколько шагов назад, а затем остановился и поднял на нее глаза:

— Я выясню, в чем проблема с водопроводом в вашем доме. После занятий, когда приеду забирать детей…

Поппи сглотнула. Может быть, она начала так нервничать, потому что теперь знала: он не женат.

— Вы, должно быть, мисс Картер?

Поппи моргнула и отвернулась от мужчины, который направлялся в сторону своего грузовика.

Она была учительницей, и это ее первый день в школе. Ей еще предстоит встретиться с родителями своих новых учеников. И ей еще предстоит увидеться с Харрисоном после занятий, когда он окажется в ее доме.

Глава 4

Поппи присматривала за Кэйт и Алексом. Харрисон задерживался только на несколько минут. Всех остальных учеников родители забрали вовремя, поэтому Поппи теперь нежилась на солнышке перед школой в приятной компании.

— Вот он! — закричал Алекс и побежал по лужайке, размахивая руками.

Харрисон быстро вылез из машины и подхватил сына.

— Извините меня, Поппи, — сказал он, проводя рукой по своим волосам, как будто бы только сейчас осознавая, что на нем не было шляпы. — Мне пришлось решать проблему с одним очумевшим быком…

— Папа! — возмущенно сказала Кэйти, уперев руки в боки. — Ты сказал плохое слово, — прошипела она. — И к тому же это наша учительница, ты должен называть ее мисс Картер.

Харрисон виновато закивал, как будто бы признавая: его дочь абсолютно права. Но когда он посмотрел на Поппи, в его глазах горели игривые огоньки. Ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы не рассмеяться.

— В общем, суть моей истории: бык хотел прорваться к дамам, но я не мог ему этого позволить, — рассказывал Харрисон.

На этот раз Поппи не смогла удержать смех. Трудно представить: она стоит рядом с настоящим ковбоем, хотя до этого никогда и не видела ранчо.

— Вы даже себе не представляете, насколько это забавно?

Харрисон в замешательстве посмотрел на нее:

— Может быть, забавно слушать эту историю сейчас, но, когда мне пришлось столкнуться с быком весом в три тысячи фунтов, да к тому же разъяренным, мне было совершенно не до веселья.

Они все вместе направились к грузовику.

— Харрисон, поймите, единственное мое столкновение с природой случилось, когда в одном из моих классов завелись муравьи, — сказала Поппи. — Поэтому мне как настоящему городскому жителю эта история кажется забавной. К тому же весьма необычной.

Поппи заметила, что лицо Харрисона помрачнело. Неужели она сказала что-то не так?

— Хотя, к слову о дикой природе… Вчера я завела себе кота. Может быть, я начинаю потихоньку привыкать к жизни в глубинке.

Харрисон открыл дверцу переднего сиденья грузовичка, затем указал Кэйти, чтобы та села на заднее сиденье.

— Говорите, завели кота? Но в нашем городе нет никаких зоомагазинов или питомников для животных.

Поппи закатила глаза, тайно желая, чтобы он не стоял к ней так близко. Харрисон был на голову выше нее, и она не могла перестать смотреть вверх, в его темно-карие глаза, по цвету напоминающие горячий шоколад. Ей нужно очнуться от грез.

— Прошлой ночью я услышала в доме какой-то шум, на пороге оказался черный кот, как будто это был его дом и он хотел зайти внутрь.

— Это была дикая кошка? — спросил Харрисон, затем указал Поппи на свою машину: — Я довезу вас до вашего дома и посмотрю, в чем проблема с вашим водопроводом.

Щеки Поппи залились румянцем. Что же было в этом мужчине, заставляющее ее чувствовать себя так неуверенно рядом?

— Я не думаю, что дикая кошка провела бы ночь у меня в кровати, — ответила Поппи, опустив глаза на его руку, держащую рычаг переключения скоростей.

Его кожа была загорелой от многих часов, проведенных на палящем солнце, плечи и руки были мускулистыми от тяжелой работы.

Поппи постаралась не думать о нем и сконцентрироваться на дороге впереди нее.

— Если быть точным, этот кот спал на моей подушке.

На заднем сиденье дети разговаривали между собой, но Поппи слушала только их отца.

— Как же вас легко провести, вы знаете об этом? — Когда Харрисон смеялся, в уголках его глаз появлялись морщинки, которые делали его улыбку еще привлекательней. — Но вам предстоит еще многому научиться, чтобы стать настоящим жителем глубинки. — Он пожал плечами. — Странно, кот просто так появился у вас на пороге… Он, должно быть, чей-то.

— Я сказала коту: он может остаться у меня, но на всякий случай оставила одно окно открытым, чтобы он мог уходить и приходить, когда захочет.

— Вы дали ему имя?

— Счастливчик, — ответила Поппи. — Не верю в грубое заблуждение, будто черные кошки приносят неудачу. А этому коту действительно повезло: он встретил меня и мой холодильник.

— Теперь это ваш кот, — улыбаясь, произнес Харрисон. — Вы дали ему имя, значит, он ваш! Так всегда происходит.

Харрисон лежал на спине под мойкой, пытаясь затянуть соединение на трубе.

— Харрисон?

Черт! Погрузившись в свои мысли, он совсем не ожидал, что кто-то войдет в комнату. Резко дернувшись, Харрисон ударился головой об мойку.

— С вами все в порядке? Вы не ушиблись?

Харрисон тихо выругался, затем вылез из-под мойки. Он прикоснулся к своему ушибленному лбу:

— Крови нет, значит, выживу.

Он поднял глаза на Поппи, которая стояла в дверях.

— Я… хм… подумала: не захотите ли вы остаться на ужин? Вы уже долго здесь работаете, и я думаю, дети проголодались…

— Я собираюсь закончить начатое.

— Я действительно вам благодарна, но…

— Хорошо. — Харрисон пожал плечами. — После того как я справлюсь с этими трубами, ужин будет кстати.

Поппи улыбнулась:

— Что ж, тогда договорились. Пойду скажу детям: вы остаетесь на ужин.

Поппи развернулась на месте и вышла из ванной комнаты, а Харрисон, сидя на полу, продолжал провожать ее взглядом. Все-таки было в ней что-то, не дававшее ему покоя. Что заставило его не думая предложить свою помощь в починке водопровода, согласиться на ужин… И это была загадка, которую ему не хотелось разгадывать. Поппи была просто учительницей его детей, новый житель в их маленьком городе, и ничего больше. Серьезные отношения с женщиной не входили в планы Харрисона. Тогда почему он продолжал сидеть на полу, не отводя глаз от ее удаляющейся фигуры?

Поппи посмотрела на детей, лежащих на животе со скрещенными ногами и смотрящих телевизор. Она уже угостила их сэндвичами и соком и теперь готовила для них ужин.

Конечно, Поппи не привыкла жить в таких условиях — в стареньком домике с небольшой кухонькой, но здесь было уютно. Ей нравилось самой готовить ужин, ее первый день в школе прошел успешно, и ей начало казаться: наконец-то она встала на правильный путь.

— Как вкусно пахнет!

За ее спиной послышался низкий сексуальный голос, который заставил ее застыть на месте.

Этот голос будоражил ее так же, как и присутствие самого Харрисона.

— Никаких изысков, просто спагетти, — сказала она, продолжая помешивать соус.

Она услышала, как Харрисон зашел на кухню, почувствовала его властное присутствие в этой маленькой комнате.

— Пахнет очень аппетитно!

Поппи краем глаза заметила, как он подошел ближе и встал рядом с ней. Харрисон заглянул в кастрюльку на плите, затем взял деревянную ложку и перемешал содержимое.

— Чеснок и бекон, — ответила Поппи, отодвигаясь немного от него, страстно желая увеличить расстояние между их телами. Лишь бы ее сердце прекратило так бешено биться в его присутствии!

— Я просто обжарила бекон, затем добавила его в соус и подам все это со спагетти.

Харрисон кивнул, положил деревянную ложку на подставку и стал наблюдать за тем, как Поппи готовила.

— На кухне все работает как надо? — спросил он.

— Да, здесь все хорошо, — медленно ответила она.

— Вы, кажется, не очень-то в этом уверены?

Но Поппи была уверена в одном: она не сможет долго выдержать его взгляд на себе. Лучше бы он решил пойти посмотреть телевизор со своими детьми, тогда она сможет сконцентрироваться на приготовлении ужина.

— Нет, правда. Все на кухне работает как надо.

— Просто все здесь не такое, к чему вы привыкли?

Поппи тяжело вздохнула, затем пожала плечами:

— Раньше я жила в современной квартире с великолепной кухней. Но я не была там счастлива, и мне все равно, где готовить — пусть и на маленькой простой кухне. — И это было абсолютной правдой. — Главное — у меня есть работа, которую я люблю, и я могу каждое утро просыпаться с улыбкой.

Харрисон продолжал смотреть на нее, но теперь выражение его лица стало более мягким. В его взгляде появилась какая-то нежность, как будто бы он прекрасно понимал, о чем она пыталась ему сказать.

— Да, неплохо просыпаться каждый день с улыбкой, — произнес он.

Поппи посмотрела в сторону. Когда она решила переехать в этот маленький город, она пообещала себе: ее прошлое останется позади. Ей не хотелось, чтобы жители Белларо узнали о ее жизни.

— Что у нас на ужин? — спросила Кэйти, вбегая в комнату, затем остановилась около плиты и на цыпочках стала заглядывать в кастрюлю.

— Спагетти с мясным соусом, — ответила Поппи, подталкивая девочку из кухни. — Пойди посиди со своим братом еще несколько минут, и ужин будет готов.

Кэйти улыбнулась и убежала.

— Вы сказали, будто не готовите ничего изысканного, — сказал Харрисон, указывая на соус в кастрюльке, — но для детей это настоящий подарок — провести ужин в каком-то другом месте, а не как обычно на ранчо.

Поппи сглотнула, почувствовав ком в горле. Надо решаться: либо сейчас, либо никогда.

— Так, значит, нет никакой миссис Блейк? — спросила она, прекрасно зная, какой получит ответ.

— Нет, — тут же сказал Харрисон. — Нет никакой миссис Блейк, если, конечно, вы не имеете в виду мою мать.

Ох, как бы она хотела, чтобы ее вопрос ничего не значил, но они оба знали: это не так. Поппи не могла понять, почему ей так важно было узнать на него ответ. Возможно, ей просто нужно было услышать это из его уст.

Соус. Ей нужно выбросить из головы все посторонние мысли и начать думать о приготовлении ужина.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — Его мягкий, низкий голос заставил ее кожу раскраснеться.

— Я была бы вам благодарна, если бы вы расставили на стол тарелки, — сказала Поппи, кивнув в сторону шкафчика с посудой. — И если честно, мне бы хотелось отметить мой первый день в школе бокалом вина.

К тому же несколько глотков «совиньон блан», которое она припасла в холодильнике, помогут успокоить нервы.

— Бокалы? — спросил Харрисон, относя тарелки к столу.

Поппи вздохнула:

— Все еще не распакованы. Подождите-ка, попробуйте посмотреть в нижней коробке в кладовке. Я не могу отойти от плиты и оставить соус без присмотра.

Широкими шагами Харрисон пересек кухню…

— Эта коробка?

Поппи кивнула:

— Да.

Поппи оторвала от него свой взгляд и попыталась сосредоточиться на приготовлении ужина. Сняв кастрюльку с соусом с плиты, она вылила ее содержимое на спагетти, которые уже сварились, и тщательно перемешала. Это было одно из ее любимых блюд. Неужели семейству Блейк не понравится ее стряпня?

Харрисон налил вино в два бокала, которые нашел в коробке, затем направился в гостиную:

— Пойдемте, ребята, ужин готов.

На коленях Кэйти сидел черный кот. Девочка медленно гладила его, и довольное урчание было слышно с самого входа в комнату.

— Отпусти этот блохастый мешок и пойдем садиться за стол, — сказал Харрисон, стараясь не улыбаться, когда заметил гневный взгляд дочери. — Хотя сначала тебе стоит помыть хорошенько руки.

— Все хорошо, Счастливчик, — ласково прошептала она коту. — Не слушай его, понятно?

Кэйти аккуратно опустила животное на пол, как будто кот был сделан из невероятно хрупкого материала. Затем она выпрямилась и пробежала мимо него на кухню.

— Счастливчик — не блохастый мешок, — прошипела она.

— Я просто пошутил, малыш. Теперь пойдите помойте руки и присоединяйтесь ко всем за столом.

— Все готово, — сказала Поппи.

Харрисон поспешил забрать у нее последнюю тарелку, их ладони соприкоснулись.

— Давайте я заберу у вас это.

Поппи подняла на него глаза, затем ее взгляд быстро метнулся к тарелке, затем снова на него, как будто она не могла сообразить, как бы ему ответить.

— Спасибо, — наконец смогла произнести она, убирая с лица выбившуюся прядь волос за ухо.

Харрисон чувствовал себя комфортно в доме этой женщины.

То, как поступила с ним его жена, сколько боли она принесла ему, Харрисон никогда не забудет. Но теперь он не должен чувствовать себя виноватым здесь, в компании молодой учительницы, переехавшей в их маленький город. Ему просто нужно убедиться: его дети не получат еще большие душевные травмы, и тогда все будет в порядке.

— Кэйти умеет находить общий язык с животными, — произнесла Поппи.

Она подошла к столу, взяла бокал с вином и сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом. Харрисон выдвинул свой стул, но подождал, пока она первая займет свое место. Дети появились в комнате и сразу же уселись на свои стулья.

— Кэйти любит животных, как никто другой, — рассказывал он Поппи, улыбаясь дочери, сидевшей на другой стороне стола. — Я иногда подшучиваю над ней по этому поводу, но она действительно легко находит с ними общий язык.

Поппи потянулась за тарелкой Алекса и стала накладывать на нее еду.

— Тебе нравится помогать своему отцу на ранчо, Кэйти?

Девочка закивала:

— Да, но мне не нравится, когда приходит время рождения детенышей. У некоторых малышей нет мамы, потому что они такие же, как я, вот только папы у них тоже нет.

Харрисон застыл, все его мышцы напряглись. Как бы он ни старался, он не мог подавить в себе злость, которую вызвали слова его маленькой дочки.

— Именно поэтому у нас так много маленьких телят, — произнес он, стараясь успокоиться. — Потому что Кэйти хорошо за ними ухаживает.

— Так, значит, ты помогаешь выкармливать телят? — спросила Поппи.

Если она и заметила всплеск эмоций в его взгляде, то посчитала нужным не обращать на это внимания.

— Папа разрешает мне кормить их из бутылочки, и мы каждому даем имя, — сказала Кэйти, улыбаясь Поппи, которая передавала ей тарелку.

— Да, поэтому у нас так много маленьких телят, — объяснил Харрисон, также улыбаясь своей дочери. — Всегда говорю своим детям: как только вы даете кому-нибудь имя, сложно с ним прощаться.

— Потому что из них делают стейки, — объявила Кэйти.

Поппи встретилась взглядом с Харрисоном.

— Точно. — Он накрутил на свою вилку немного спагетти и попробовал их. — Это блюдо на вкус так же великолепно, как и ароматно.

Она улыбнулась, затем торжественно подняла свой бокал вина:

— Я хотела бы сказать тост перед тем, как мы приступим к еде.

Харрисон прикоснулся салфеткой к губам, затем последовал ее примеру:

— Конечно.

— За мой первый день в школе и завести новых друзей!

— И за то, что сегодня я смог справиться с огромным быком. — Он подмигнул Поппи, сидящей напротив него за столом, и сразу же пожалел об этом.

Какого черта он так себя ведет?

Поппи теперь не отводила глаз от своей тарелки, сосредоточившись на еде, и Харрисон чувствовал себя полным придурком. Зачем он смущает ее? Особенно после того, как она так радушно пригласила их остаться на ужин.

— Так какое впечатление у вас сложилось о Белларо? — спросил он, пытаясь выбрать нейтральную тему для разговора. — Как вы и представляли себе этот город?

Поппи засмеялась, ладошкой прикрывая рот. Харрисон продолжал есть, в ожидании ее ответа, пропуская мимо ушей разговор между Кэйти и Алексом. Но успел уловить: они обсуждали имя для нового теленка.

— Я и не предполагала, как здесь тихо и спокойно, — откровенно ответила Поппи.

— Вы не приезжали сюда до того, как согласились на работу? — спросил Харрисон.

— Я просто решила послушать свою интуицию, которая говорила мне: переехать в этот город будет правильным решением. К тому же мне сказали: на эту должность больше нет кандидатур, и мне даже не пришлось с кем-то соперничать.

И все-таки Харрисон заметил: тема ее переезда в их город затронула какой больной нерв, но Поппи, как могла, старалась отшутиться.

— В то время я решила: небеса дали мне знак, потому что мне было необходимо уйти… — Она замолчала на полуслове.

— Я не хотел лезть не в свои дела, — смущенно произнес Харрисон, прекрасно понимая: у каждого свои секреты, свои воспоминания, которые хотелось оставить в прошлом.

— Вы не сделали ничего подобного, — поспешила ответить Поппи, проводя кончиками пальцев под глазами, пытаясь остановить слезы. — Такие вопросы мне еще будут задавать, хотелось ответить на них честно.

Неужели она преступница? Может быть, было что-то в ее прошлом, о чем бы им стоило знать перед тем, как брать новую учительницу на работу?

Харрисон продолжил есть, стараясь чем-то себя занять. Но голодным он уже себя не чувствовал: разговор с Поппи окончательно перебил его аппетит.

— Прошлый год был для меня весьма сложным, — призналась она, теребя край салфетки, но продолжая мужественно смотреть ему в глаза. — Что ж, мой муж влип в большие неприятности, и я потеряла все, что нажила.

Неужели она была замужем?!

— Вы… замужем?

Поппи поморщилась:

— К сожалению, да.

Ух ты! Такого Харрисон не ожидал.

— Так, значит, ваш муж не присоединится к вам здесь?

Поппи рассмеялась, но ее смех не казался счастливым.

— Давайте просто остановимся на одном: мой переезд сюда связан как раз с тем, что мне нужно было от него уехать. — Поппи покачала головой, потом посмотрела на детей. — Когда-нибудь, может быть, я расскажу вам всю правду.

Возможно, у них было больше общего, чем Харрисон полагал?

— Мы даже можем обменяться историями счастливой семейной жизни и радостями развода, — пошутил он.

Вот только если она ушла от своего мужа точно так же, как от него ушла жена…

— Поверьте, мои истории будут одними из наиболее захватывающих.

Харрисон усмехнулся и ответил:

— Мои тоже.

Поппи стояла у порога своего дома и махала Харрисону, разворачивающему машину, чтобы отправиться домой.

Вечер был чудесным, и она была рада их совместному ужину, но переживала по поводу их разговора.

Мысли плавно потекли в прошлое… После всей той боли, которую Крис ей принес, после всей его лжи… Поппи поежилась, затем зашла в дом, закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и медленно сползла на пол.

Мужчина, с которым она собиралась провести всю жизнь, единственный человек, которому она доверяла, как никому, настолько сильно ее ранил…

Слезы медленно потекли по щекам, закапали с подбородка. Тело охватил леденящий холод, который приходил к ней всякий раз, когда она думала о Крисе.

Теперь Поппи была совсем одна. А внутри кровоточили раны, которые невозможно залечить. Она потеряла свою роскошную квартиру, своего мужа и все, заработанное тяжелым трудом. Теперь Поппи хотелось начать все с чистого листа и не отчаиваться. Муж не смог отнять у нее будущее. Поэтому она сможет найти в себе силы идти дальше.

— Я здоровая. Я работаю учительницей, — прошептала Поппи со все еще закрытыми глазами.

Услышав мяуканье, она открыла глаза, немного поморгав, чтобы избавиться от пелены слез. Кот сидел рядом и смотрел на нее, как будто пытался понять, почему Поппи сидит на полу в коридоре.

— И я мама, — шепотом добавила она, поднимаясь на ноги, затем беря Счастливчика на руки. Даже несмотря на то, что теперь она была мамой кошки, а не ребенка, которого с любовью носила под сердцем. — Лучше уж кот, чем вообще никто, — сказала она своему пушистому другу.

Глава 5

Харрисон тихо выругался, когда его собака отбежала от него, не подчиняясь команде. Он хотел было накричать на нее, но вовремя остановил себя. Если у тебя паршивое настроение, не стоит вымещать его на собаке.

— Отойди назад, — скомандовал он.

Собака посмотрела на него, затем точно выполнила команду. Харрисон стал медленно прохаживаться, ожидая, пока собака заведет в загон все стадо коров, затем закрыл за последней ворота.

— Хорошая девочка, — ласково сказал он, погладив собаку по голове, когда та присела около него. — Ты хорошо поработала.

Харрисон присел на траву, вытянув вперед ноги. Собака тут же легла рядом с ним. Харрисон прекрасно понимал, почему у него такое хмурое настроение — потому что одна молодая учительница не выходила у него из головы. К тому же его дочь будет вне себя, когда вернется домой.

Он никогда больше не попросит ее помочь ухаживать за скотом. Поначалу ему казалось это хорошей идеей, возможностью провести время с дочкой, научить ее некоторым секретам работы на ранчо.

Харрисон глубоко вздохнул, затем положил ладонь на голову собаки и начал ласково ее гладить. Эта собака была для него своего рода антидепрессантом, она просто любила его и никогда не просила ничего в ответ.

— Пойдем, девочка. Время обедать.

Затем нужно будет забрать детей из школы, и Харрисон собирался сделать это как можно быстрее, не задерживаясь ни для каких разговоров. Поппи была великолепной учительницей, дети просто обожали ее, и надо признать: и ему она тоже нравилась. Но не стоит проводить с ней время, это не приведет ни к чему хорошему. Харрисон только начнет сомневаться в тех обещаниях, которые он сделал сам себе несколько лет назад, поэтому ему лучше держаться подальше от Поппи. Пока еще не поздно, ведь в его голове еще не начали появляться разные глупые идеи, такие как, к примеру, пригласить Поппи на ужин.

* * *

Поппи сидела за своим столом, делая вид, будто не замечает, как девочки в ее классе начали перешептываться и передавать записки. Она не собиралась портить им веселье, по крайней мере пока, — ведь они уже успели сделать задания, которые она им дала. К тому же она сейчас летала в облаках. Конечно, ее мечтания были бесплодны и даже опасны, но она ничего не могла с собой поделать.

Харрисон Блейк. Почему она не может забыть прикосновение его руки? Или же выражение его глаз, когда он разговаривал со своей дочерью? Или холодный тон его голоса, когда он объявил: нет никакой миссис Блейк? Ведь только пару месяцев назад все ее мысли были забиты планированием свадьбы, раздумьем над тем, выбрать ли ей белое или кремовое платье, она листала журналы для невест. Теперь же за душой у нее практически не было ни гроша, а сердце было разбито на миллионы осколков. И все-таки она не могла не думать о прекрасном хозяине ранчо, которого встретила пару дней назад.

Поппи улыбнулась.

— Почему вы смеетесь?

Поппи подняла глаза. Девочки теперь смотрели на нее. Они больше не обменивались записочками, и все их внимание было направлено на учительницу.

— Я не смеюсь. Я улыбаюсь, потому что чувствую себя здесь хорошо, — ответила она, немного покраснев оттого, что ее застали врасплох. К тому же Кэйти смотрела на нее очень внимательно. Поппи совсем не было нужно, чтобы маленькая девочка узнала о мечтах своей учительницы.

— Эта школа отличается от той, в которой вы раньше работали? — спросила одна из ее учениц постарше, Мэри.

— Отличается, — ответила Поппи, поднимаясь, затем прошлась перед своим столом и присела на его край. — Школа, в которой я преподавала раньше, находилась в центре большого города, вся огороженная, внутренний двор заасфальтирован. Чтобы забрать детей после уроков, родителям нужно было пройти за ворота школы и расписаться за получение каждого ребенка.

Да, жизнь в большом городе и не могла быть похожей на расслабленную, спокойную обстановку в Белларо, где все родители знали друг друга по имени.

— А здесь лучше? — спросил другой ученик.

— Я бы не переехала сюда, если бы не думала: здесь мне будет лучше. А сейчас я могу сказать вам: здесь даже намного лучше, чем я думала.

Внимание всех детей в классе теперь было приковано к Поппи, и она не могла не улыбнуться, заметив их радостные лица.

— Ну, хватит разговоров обо мне! Сейчас время для ваших сочинений. Начнем с самого старшего и будем двигаться к младшему, хорошо?

Поппи попросила Коннора, самого старшего ученика, чтобы он вышел к доске.

Она не обманывала детей, когда говорила: в этом городе и в этой школе она чувствовала себя лучше. Если не обращать внимания на ее старый домик, жизнь здесь была практически идеальной.

Зазвонил телефон, и она оглянулась. Поппи даже не знала о существовании в классе телефона. В этом городе сигнал проходил плохо, и все хозяева ранчо пользовались спутниковыми телефонами.

— Кто-нибудь знает, где находится телефон? — спросила она.

Несколько детей подняли руки и указали налево.

— В шкафу?

В шкафу на стене и правда оказался старый телефонный аппарат. Она подняла трубку.

— Здравствуйте, это школа Белларо, — неуверенно произнесла она.

— Поппи, это Харрисон.

Харрисон?

— Все в порядке? — Она услышала в трубке его частое, напряженное дыхание, и ее сердце начало тревожно биться, ускоряя свой ход.

— Нет, я получил ужасные новости. Мне нужно уехать в Сидней, как только я дам распоряжения по поводу скота.

— Сидней? Я не понимаю…

Голос Харрисона был растерянным.

— Поппи, у моего отца случился инфаркт, и мне нужно быть в больнице. Я пытаюсь найти кого-нибудь, кто бы смог присмотреть за моими детьми, и хотел узнать, не могла бы ты сегодня немного задержаться с ними после школы?

— О, Харрисон, мне так жаль… — В глазах Поппи появились слезы.

В ее жизни тоже однажды был один обычный день, не предвещающий ничего плохого, но в ее квартире раздался звонок, после которого жизнь уже не стала прежней. Тогда ей сообщили: ее отец скончался после сердечного приступа.

Харрисон какое-то время молчал на другом конце линии, но она слышала его тяжелое дыхание, как будто бы он что-то быстро делал. Наверное, собирал вещи?

— Харрисон?

— Прости, я просто…

— Я присмотрю за ними, — сказала она. — Не беспокойся о детях. Я согласна тебя выручить.

Он какое-то время молчал, но после долгой паузы все же ответил:

— Поппи, я не могу тебя об этом просить. Ты их учительница, к тому же ты практически меня не знаешь.

— Ты и не просил меня, я сама предложила. И я достаточно хорошо тебя знаю. — Она говорила тихо, понимая: ученики слышат их разговор. — Ты был добр ко мне и уже два раза приходил мне на помощь. Я обожаю твоих детей, поэтому просто езжай и ни о чем не беспокойся.

— Ты уверена? — Его голос был низким и слегка хриплым, но уверенным, командным. Конечно же он был расстроен и очень спешил, но даже сейчас Поппи могла слышать в его голосе силу. — Я позвонил не для того, чтобы попросить тебя присмотреть за детьми.

— Просто расскажи мне, как добраться до ранчо, оставь ключи и отправляйся по своим делам.

— Ты хочешь провести это время на ранчо?! — спросил он, не скрывая удивления.

— Разве так не будет проще? Дети будут в привычной для них обстановке, рядом со своими вещами.

— На ранчо собаки и куры и…

Поппи рассмеялась.

— Я приехала из другого города, а не с другой планеты, — ответила она. — У меня нет проблем с общением с животными. Да и дети помогут мне со всем разобраться.

И пока она говорила ему все это, в голове у нее вертелась мысль о том, на что она вообще подписалась. Но какой у нее был выбор?

— Я остановлюсь у школы по дороге из города, попрощаюсь с детьми, отдам тебе карту, на которой отмечу, как добраться до ранчо, — сказал Харрисон после долгой паузы. — Я прослежу за тем, чтобы рабочие на время взяли к себе домой всех собак, и за тем, чтобы в мое отсутствие вся работа на ранчо продолжалась своим ходом. На территории ранчо, в маленьком коттедже, живет семья, и есть рабочие, которые занимаются хозяйством полный день, поэтому тебе не придется ни о чем беспокоиться.

После того как Поппи попрощалась с Харрисоном, ей понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Она посмотрела на свои наручные часы. До конца школьного дня оставалось сорок пять минут, поэтому у нее еще было время, чтобы собраться с мыслями, перед тем как дети узнают: их дедушка чувствует себя не очень хорошо, и поэтому их отцу нужно уехать. Она не знала, как долго Харрисон будет отсутствовать, как долго ей придется жить на ранчо. Но, как бы там ни вышло, она готова ему помочь.

И уж если позволить быть откровенной с самой собой, Поппи не хватало одного ощущения — быть частью семьи. Ей не нравилось жить одной в доме, ведь она привыкла каждый день находиться в окружении людей. К тому же жизнь на ранчо Харрисона будет своего рода отпуском, ее первым настоящим впечатлением об австралийской глубинке.

Поппи глубоко вдохнула, затем закрыла дверку шкафа. Все дети неотрывно на нее смотрели, без сомнения гадая, с кем же она только что разговаривала и что случилось. Но Поппи не собиралась ничего говорить Кэйти и Алексу до того, как приедет их отец, потому что только он имеет право рассказать им о произошедшем.

— Так, давайте вернемся к прочтению ваших сочинений. Кто первый?

Поппи села за свой стол, растянула губы в фальшивой улыбке, чтобы не волновать детей. На самом деле она была ужасно испугана. Ведь Поппи согласилась помочь Харрисону и его замечательным детям, и только сейчас она начала полностью обдумывать сложившуюся ситуацию.

Она провела ладонью по своему плоскому животу. Если бы не случился выкидыш (так она беременная или нет?), уже скоро она смогла бы держать на руках своего ребенка, смогла бы создать свою собственную семью…

Поппи пыталась себя убедить: еще не все потеряно, когда-нибудь она сможет стать матерью, вот только она не была уверена, что встретит мужчину, которому сможет доверить свое сердце.

Харрисон поцеловал волосы своей дочери, затем крепко обнял маленького сына:

— Меня не будет всего пару дней. Мне нужно добраться до Сиднея, посетить больницу, и сразу после этого я вернусь домой.

Он так ужасно себя чувствовал, потому что ему приходилось их покидать, но какой еще у него был выбор? Харрисон любил своих родителей, он был единственным их ребенком, и он просто не мог дать умереть своему отцу, не сказав ему, как сильно его любит. Он никогда раньше не говорил ему таких слов, поэтому не мог упустить шанс наконец-то честно признаться отцу в любви.

— Пока вашего отца не будет, мы устроим настоящее веселье, — сказала Поппи детям, улыбаясь. — Будем есть вкусную еду и допоздна смотреть телевизор.

Харрисон закивал:

— Вы не успеете и глазом моргнуть, как я буду дома. Это всего в пяти часах езды отсюда, и если я действительно зачем-то вам понадоблюсь, то смогу быстро вернуться.

Дети выглядели грустными. Но теперь, по крайней мере, они стали лучше понимать ситуацию — после того как Харрисон объяснил им, почему они не могут поехать с ним. Его малыши сейчас испуганы, но он оставлял их в надежных руках.

— Ты уверена? — спросил Харрисон, наверное, уже в десятый раз.

— Конечно!

Поппи, солнечно улыбаясь, подошла к нему и распахнула свои объятия, и Харрисон не мог сопротивляться. Просто не мог. Потому что сейчас он чувствовал себя таким одиноким… К тому же боль, которую он испытывал при мысли об отце, прикованном к больничной койке, была настолько сильной…

— Иди сюда, — сказала Поппи, обнимая его крепко. — Все будет хорошо, Харрисон.

Он пробормотал что-то неразборчивое в ее шелковистые волосы, но даже сам не знал, что пытался сказать. Но как это было восхитительно — держать ее в своих руках! Поппи была такой мягкой и женственной, такой хрупкой…

— Спасибо, — прошептал он.

— Я когда-то оказалась в таком же положении, как ты, и поэтому знаю, каково тебе сейчас, — сказала она, прижав его к себе еще раз, затем сделала небольшой шаг назад.

Харрисон посмотрел в ее чистые голубые глаза, заметив, как короткие прядки волос красиво обрамляли лицо. Ее улыбка привлекала его, и он не мог заставить себя убрать руки с ее талии. Харрисон начал медленно склоняться к ней, но вовремя остановился, бросив взгляд на детей.

— Хм. — Он прочистил горло, затем сделал несколько шагов от нее. — Мне, пожалуй, пора ехать. Вы двое ведите себя хорошо и не доставляйте хлопот мисс Картер, слышите?

— Поппи. — Услышав ее голос, он поднял глаза. — Сейчас я уже не просто учительница твоих детей, вне школы можешь называть меня Поппи.

Одно из двух — либо решение пригласить ее в его дом, попросить позаботиться о детях, обратиться к ней в отчаянное время было самым глупым в его жизни, либо… самым правильным. Но он пока еще не знал ответа на этот вопрос, ему еще нужно научиться справляться со своим влечением к ней. Потому что они никогда не смогут быть больше, чем друзьями.

— Люблю вас, — сказал Харрисон, посмотрев сначала на Кэйти, потом на Алекса.

Они стояли по обе стороны от Поппи, выглядели испуганными, но такими отважными! Харрисон направился к своему грузовичку.

— Езжай осторожно и позвони нам, когда будешь на месте! — окрикнула его Поппи.

— Забавно, я сказал то же самое своим родителям, когда они уезжали. Они отправились в путешествие по Австралии, хотели посетить все знаменитые места, а только успели доехать до Сиднея.

На мгновение их взгляды встретились. В ее глазах было столько понимания и сочувствия.

Харрисон сел за руль, в последний раз помахал на прощание в окно и завел машину.

Глава 6

Поппи осмотрелась по сторонам. Здесь, на кухне, она чувствовала себя рыбой, выброшенной на берег. Было так странно среди чужих вещей.

— Ребята, что бы вы хотели на ужин? — спросила она, схватившись за дверцу холодильника.

Алекс не отрываясь смотрел на экран телевизора, а Кэйти быстро подошла к ней.

— В холодильнике полно еды, — объявила она. — Папа действительно хорошо готовит.

А вот это интересно! И почему Поппи решила, будто Харрисон практически ничего не смыслил в готовке, как и многие мужчины?

Поппи открыла холодильник. Внутри и правда было полно продуктов — различные овощи, фрукты, консервы.

— Выходит, ваш отец просто проявлял свою вежливость, когда сказал, будто ужин, который я приготовила, был вкусным? — Она чувствовала себя сейчас настоящей идиоткой, вспомнив о том, как рассказывала ему о своей готовке. — А что ваш папа обычно готовит на ужин?

Кэйти пожала плечами, затем достала из холодильника пакет с апельсиновым соком.

— Он готовит острую еду, — ответила она, вставая на маленький стульчик, чтобы достать из верхнего шкафчика чистый стакан. — Когда папа учился в университете, его соседом по общежитию был таиландец, и он научил его готовить тайскую еду.

Поппи не смогла сдержать улыбку. Значит, тайская еда.

— Так, значит, вареные овощи запрещено готовить?

— Фу! — Кэйти скорчила рожицу, затем взяла свой стакан с соком. — Вы хотите увидеть наш огород?

Поппи вопросительно приподняла одну бровь:

— У твоего отца есть огород?

Как у него вообще на все это хватает времени?

Кэйти опустила свой стакан на стол, взяла Поппи за руку и повела ее через комнату.

— Ну, это скорее огород моей бабушки. Она приходит сюда, чтобы за ним ухаживать, к тому же мы помогаем папе его поливать. И нам приходится есть овощи с этого огорода, потому что бабушке они не нужны, дома у нее свой огород. — Кэйти указала за окно. — Но папа говорит: сад его, потому что он сам посадил там все деревья. А вы хотите увидеть мою комнату?

— У вас у каждого есть своя собственная комната?

— Да, — сказала Кэйти и поскакала впереди Поппи. — А это комната папы.

Поппи вновь ощутила: она словно не должна быть здесь.

— Дорогая, а где находится комната для гостей?

Кэйти резко развернулась:

— Ох, у нас нет комнаты для гостей! Или, точнее, она есть, но в ней нет кровати, поэтому вы можете спать в комнате папы.

О господи! Одно дело — оказаться в доме Харрисона, другое — в его кровати.

Поппи прочистила горло, ее щеки налились румянцем.

— Или я могу переночевать в твоей комнате?

Кэйти весело засмеялась, затем юркнула в открытую дверь. Поппи последовала за ней.

— Мне не разрешено спать на верхней полке, но вы можете, если хотите.

Поппи тяжело вздохнула. Значит, выбор у нее был: или холостяцкая кровать Харрисона, или верхняя полка детской двухъярусной кроватки…

— Все в порядке, я устроюсь на кровати твоего отца.

Кэйти начала оживленно рассказывать о своих игрушках, перемещаясь по комнате, как будто бы Поппи была ее новой подружкой, которой нужно было все показать. А Поппи думала о том, что ей предстоит спать в спальне Харрисона, на простынях, на которых все еще остался его запах…

Она покачала головой, пытаясь выбросить мысли о нем.

Спал ли он обнаженным?

— Я думаю, нам нужно вернуться к Алексу, — предложила Поппи, страстно желая оказаться на некоторой дистанции от спальни Харрисона.

К тому же ей пора уже было готовить ужин. И прекратить думать о мужчине, которому принадлежал дом, и там она собиралась провести следующие несколько дней.

— А папа рассказывал вам про семью местных аборигенов, которая живет в коттедже? — спросила Кэйти.

Поппи нахмурилась:

— Он не говорил ничего об их происхождении.

Об исконных жителях Австралии Поппи знала совсем немного.

— Они правда классные, — продолжала Кэйти. — Вам стоит с ними познакомиться.

— А в этой семье есть дети?

— Да, два мальчика. Они одного со мной возраста. Но они не ходят в школу.

Поппи действительно нужно будет встретиться с ними. Почему родители решили не отдавать своих детей в школу?

Вернувшись в гостиную, она увидела: Алекс все так же прикован к телевизору.

— Пойди поиграй еще немного со своим братом, а я приготовлю для нас ужин, хорошо? — предложила она Кэйти.

Ее новая маленькая подружка быстро направилась в комнату к своему брату, оставив Поппи стоять одну. Поппи сейчас просто необходима пара минут в тишине.

Позже ночью оба малыша лежали вместе с ней в кровати, крепко прижавшись друг к другу, а она была настолько уставшей… Вот только Алекс все еще всхлипывал после того, как рыдал навзрыд на ее подушке. Ей даже не пришлось беспокоиться о том, что она проведет ночь в постели Харрисона. У нее не было времени насладиться мускусным запахом, исходившим от простыней, когда к ней в постель забралась заплаканная Кэйти, которую нужно было успокоить. Затем она услышала испуганный крик Алекса и тут же помчалась к нему со всех ног. Бедный маленький мальчик скучал по своему отцу.

— Он умрет? — прошептал Алекс, имея в виду дедушку. — Неужели он исчезнет точно так же, как моя мама, и никогда больше не вернется?

Поппи прижала мальчика к себе сильнее, чтобы он смог почувствовать ее тепло и заботу.

— Милый, не надо думать, будто кто-либо тебя покинет, — ласково сказала Поппи. — Почему бы тебе не рассказать мне, что ты будешь делать, когда вернется твой дедушка?

Алекс еще раз шмыгнул носом, обвил руками ее шею:

— Я хочу что-то для него сделать. Что-то классное.

— Может быть, плакат? — спросила она тихим голосом, чтобы не разбудить спящую Кэйти.

— Да. И повесить его над входной дверью, а еще открытку.

— Поппи?

Услышав, как Алекс называет ее по имени, она улыбнулась. Во время ужина он перестал обращаться к ней как к мисс Картер. Она прижала к себе малыша сильнее, чтобы дать ему знать: она его слышала.

— Ты приятно пахнешь.

Поппи нежно поцеловала его волосы. Каким же он был милым ребенком!

— К тебе приятно прижиматься. Наверное, так же, как к маме.

Теперь она уже с трудом сдерживала слезы. Этот мальчик просто разбивал ее сердце…

— Я думаю, нам надо попробовать заснуть, — прошептала она, бросив взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Уже было за полночь, а она еще ни разу не сомкнула глаз. — Давай укроемся одеялом получше и закроем глазки, хорошо?

Дети не притворялись, в их словах и действиях не было никаких скрытых мотивов. Кэйти и Алексу было комфортно с ней в одной постели, они верили: она сможет о них позаботиться, сможет их успокоить.

И вот именно поэтому ей так сильно хотелось быть матерью! Именно поэтому она все еще чувствовала боль от потери своего ребенка, которого с любовью носила под сердцем. Когда Поппи была уже на шестнадцатой неделе беременности, она поверила: самое страшное позади, на этот раз все будет хорошо. Она с нетерпением ждала возможности узнать будущий пол ребенка, ожидая того момента, когда сможет купить розовые или голубые вещи для своего малыша. А потом случился выкидыш. Врачи сказали: это произошло из-за того стресса, который она испытывала во время развода и потери всех своих сбережений.

Поппи часто заморгала, пытаясь остановить слезы, которые подступили к ее глазам. Лежа в кровати с этими крохами, она начинала понимать: не столь важно иметь своих биологических детей. Она была бы счастлива стать мамой и для этих детей, просто потому, что любила их и чувствовала их ответное тепло. Но у них уже был отец, и Поппи ничего не знала о ситуации с их матерью. К тому же она не имела никакого права влезать в их семейные дела. Поппи просто была их учительницей и другом их отца. И ей не стоило забивать свою голову глупыми мечтаниями о том, какой бы была ее жизнь, если бы она была для них чем-то бОльшим…

Глава 7

Поппи валилась с ног от усталости. Последние две ночи она почти не спала, успокаивая детей, следя за тем, чтобы им было комфортно. В дневное время она преподавала в школе, поэтому сильно уставала. Но на заднем сиденье ее машины сидели два голодных малыша, которые оживленно рассказывали ей о том, что хотят ей показать, когда они вернутся домой на ранчо. Они пересекли почти пересохшую реку. Вдоль дороги открывался прекрасный пейзаж нетронутой природы с низкими кустарниками, смягчающими мощь огромных деревьев.

Дом. Это место стало для нее домом.

— Это же папа!

Сердце Поппи учащенно забилось. Ведь перед тем, как вернуться, Харрисон позвонил бы и предупредил!

— Где?

— Это его грузовик, — сказала Кэйти, склоняясь вперед. — Вон там.

Она указала рукой, и Поппи наконец увидела. Харрисон действительно вернулся. Или, по крайней мере, перед домом стоял его грузовик, а это значит — и он сам где-то поблизости.

О боже! Поппи оставила свои косметику и одежду в его спальне, поэтому, когда он… Она нервно сглотнула. Но какой смысл сейчас переживать, они ведь оба были взрослыми людьми. Если он и видел ее белье, это ведь не конец света.

— Где, вы думаете, он сейчас? — спросила Поппи.

Но дети уже ее не слушали, они прижались носом к стеклу машины и жадно выискивали глазами своего отца. Как только машина остановилась, они пулей вылетели из нее и побежали к входной двери дома.

Поппи решила немного подождать и, сидя в машине, привести свои чувства и мысли в порядок.

Харрисон был красивым, сексуальным, одиноким, но этот мужчина… не для нее. По крайней мере, Поппи пыталась себя убедить в этом.

Наконец она выбралась из машины, прихватив мясной пирог, который ранее купила в местной пекарне. Набравшись мужества, Поппи направилась к входной двери дома. Теперь она могла слышать голоса, доносящиеся изнутри, и громче всех звучал низкий, чувственный голос Харрисона.

— Привет, — произнесла она, заходя на кухню. Она не хотела стоять за порогом и подслушивать их разговор, поэтому объявила о своем приходе. — Надеюсь, ты приехал раньше, потому что у тебя хорошие новости?

Харрисон улыбнулся: казалось, огромный камень упал с его плеч.

— Оказалось, отец даже и не знал о своем критически высоком уровне холестерина, а если и знал, то ничего не сказал об этом маме. Сердечный приступ произошел из-за блокированной артерии.

— Но теперь ему будет лучше? — спросила она.

— Отцу нужен отдых, чтобы восстановиться, но с ним будет все в порядке. — Харрисон улыбнулся детям. — Он велел мне быстрее возвращаться к этим сорванцам, поэтому я и дома.

— Его еще долго будут держать в больнице?

— Я как раз рассказывал об этом детям, — сказал он, переводя взгляд с Поппи на своих малышей. — Я собираюсь обратно в город и на этот раз забираю их с собой. Когда отца выпишут из больницы, мы все вместе вернемся домой. Мама, конечно, переживает, но по дороге мы остановимся в Парксе, отец должен будет пройти обследование у местного доктора.

Поппи с трудом продолжала улыбаться. У нее не было никакого права чувствовать себя расстроенной и одинокой.

— Я пытался объяснить детям: их дедушке пришлось поставить стенты, металлические трубки…

— Как ужасно! — объявила Кэйти, перебивая своего отца и корча рожицу.

— Может быть, это и ужасно, но таким образом вашему дедушке спасли жизнь, — сказал Харрисон, поднимая дочку на руки и усаживая на кухонную тумбочку рядом с ее братом.

— Врачи поставили стенты в руку? — спросила Поппи.

Харрисон кивнул:

— Да, сначала ему прописали определенные препараты, потому что его артерия была слишком сильно забита, затем поставили стенты. Это весьма необычно. — Харрисон приподнял одну бровь, только сейчас осознав, что Поппи немало знает о сердечном приступе. — Откуда у тебя такие сведения?

Поппи пожала плечами, затем поставила пирог на стол и, не зная, чем еще себя занять, налила себе стакан воды. Вообще-то после такого долгого и тяжелого дня ей хотелось выпить крепкого кофе.

— У моего отца тоже был сердечный приступ, но после него он так и не оправился. После тройного шунтирования возникли осложнения.

Харрисон напряженно улыбнулся:

— Мне очень жаль. Я понимаю, в случае с моим отцом мы должны благодарить Бога.

— Не кори себя за то, что твой отец смог поправиться, Харрисон.

Дети молча слушали их разговор. Поппи заметила: Харрисон пытается их отвлечь, поднять им настроение.

— Ну что, кофе для всех? — спросил он.

— Папа, нам же нельзя кофе! — завизжала Кэйта, когда он обхватил ее за талию и поставил на пол.

То же самое он проделал и с Алексом.

— Тогда кофе для меня и Поппи. А вы будете апельсиновый сок?

Кэйти и Алекс радостно захихикали, подпрыгивая на месте.

Поппи наблюдала за тем, как Харрисон налил детям в бокалы сок, затем достал банку с печеньем и разрешил им взять несколько штук.

— Почему бы вам, ребята, не перекусить на свежем воздухе, а потом немного поиграть? Мы скоро к вам присоединимся.

Поппи молча смотрела, как дети побежали на улицу. Какие же это были милые и счастливые создания!

— Ты ведь осознаешь, какие замечательные дети тебе достались, правда?

Харрисон засмеялся:

— Да, я понимаю. Конечно же иногда кажется: все маленькие дети одинаково прекрасны, но мои и правда чудесные.

Теперь уже Поппи засмеялась:

— Ты серьезно? Такие дети не так часто встречаются, а я, уж поверь мне, общалась со многими детьми.

Харрисон внимательно на нее смотрел, но что-то в нем изменилось, теперь он вел себя с ней как-то иначе. Теперь в каждом его движении прослеживалось напряжение.

— Я и не знаю, как тебя благодарить, — сказал он, наливая в кружки кофе, затем передал ей одну. — Мне было очень важно вовремя оказаться в больнице. Слава богу, дети не видели своего дедушку таким, как видел его я, — бледного, словно призрак, подключенного к аппаратуре.

Поппи прекрасно знала, о чем он говорил.

— В первую ночь они были очень расстроены, беспокоились о дедушке, хотели, чтобы ты был рядом, но мы со всем справились. У тебя правда замечательные дети!

Харрисон сделал глоток кофе, все еще не отрывая от Поппи взгляда:

— Уезжая к отцу, я не успел рассказать, что и где расположено в доме и в какой комнате ты можешь переночевать.

Поппи зарделась.

— Я… я надеюсь, ты не против? Я спала в твоей постели…

Ну вот, она сказала это! К тому же Харрисон наверняка уже был в своей спальне и заметил там ее вещи.

— Все нормально. Я не хотел, чтобы ты спала на маленькой детской кроватке. Извини, не успел сменить простыни на своей кровати.

Поппи нервно сглотнула. Именно на простынях остался запах его лосьона после бритья. Этот аромат сводил ее с ума…

— Все хорошо, правда, — сказала Поппи.

— Что ж, в любом случае я оставил свои вещи в гостиной и не заходил в спальню — на случай, если ты оставила там свои личные вещи.

Сердце Поппи тут же замедлило свой ход. От ее смущения не осталось и следа.

— И когда вы собираетесь уезжать? Я надеюсь, ты не думаешь вести машину сразу после такой долгой, тяжелой поездки?

— Завтра, — сказал Харрисон. — Мы поедем завтра, чтобы у детей было несколько свободных от школы дней.

Поппи пожала плечами:

— Тогда заезжай завтра в школу, если хочешь захватить для них материал для чтения.

— Поппи?

Харрисон стоял позади нее, она физически ощущала его близость. Он слишком близко — непростительно близко для мужчины, которого она считала просто другом.

— Иногда мне кажется, я могу смотреть часами на то, как они играют, — произнес Харрисон низким голосом. — Они спасают меня от мыслей о том, насколько ничтожна моя жизнь.

Поппи не нашла что сказать ему в ответ. Именно из-за общения с детьми она так любила свою работу! Детей она просто обожала.

Внезапно она напряглась. Харрисон положил руку на ее плечо, и это прикосновение было таким нежным и теплым… Поппи продолжала невидящим взглядом смотреть в окно, ощущая всем своим естеством его прикосновение. Как же она желала не ощущать тех эмоций, которые так внезапно охватили ее!

— Спасибо тебе, Поппи. — Харрисон ласково сжал ее плечо, а она, закрыв глаза, старалась расслабиться и найти в себе силы повернуться к нему. А он продолжал стоять неподвижно, как будто бы ожидал от нее каких-то действий. — Когда их мать уехала, на них обрушилось столько душевной боли, столько переживаний… Поэтому я стараюсь не подпускать к детям посторонних. Другое дело — ты. И я очень благодарен тебе за помощь.

Поппи медленно повернулась, его рука соскользнула и коснулась ее бедра. Харрисон стоял неподвижно и внимательно на нее смотрел.

— Мне пора идти, — пробормотала Поппи тихо.

Харрисон медленно поднял руку и нежно прикоснулся к ее подбородку. Поппи решила не слушать свой внутренний голос, который оповещал ее об опасности, она просто не могла остановиться.

Харрисон склонился над ней, теперь его взгляд был обращен на ее пухлые губы. Прикосновение его ладони было теплым, оно посылало маленькие электрические сигналы по всему ее телу. И наконец он поцеловал ее — нежно и чувственно. Поппи захотелось застонать от удовольствия, но она продолжала стоять неподвижно, боясь: стоит ей только шелохнуться, он прекратит этот поцелуй…

Но Харрисон не прекращал целовать ее. Обхватив другой рукой затылок Поппи, он притянул ее еще ближе к себе, скользнув языком между ее приоткрытых губ, углубляя поцелуй. Еще никогда она не ощущала столько нежности и столько ласки в одном поцелуе.

Внезапно Харрисон стал медленно отстраняться, а Поппи все продолжала к нему тянуться, желая продолжения прикосновений его губ. Но Харрисон положил руки на плечи Поппи, удерживая на месте, как будто бы все с самого начала произошло по ее инициативе.

— Я не знаю, как это получилось, — произнес он тихим, слегка охрипшим голосом.

Она тоже не знала ответа на этот вопрос.

— Папа!

Услышав голос Кэйти, Поппи тут же поспешила отстраниться от Харрисона. Она не хотела, чтобы кто-то из его детей застал их в объятиях друг друга. Ситуация и без того была достаточно сложной.

Харрисон прочистил горло:

— Мы здесь, дорогая.

Они смотрели друг другу в глаза, не произнеся ни слова, и Поппи придумывала кучу фраз, которыми бы она могла начать разговор, но так и не смогла решиться сказать хотя бы слово.

— Мне правда пора идти, — наконец пробормотала она.

Харрисон криво улыбнулся:

— Не хочешь остаться на ужин?

Как же ей этого хотелось! Но сейчас ей нужно собраться с мыслями, установить между ними дистанцию. Ей нужно понять, что творится с ее жизнью. Подумать над тем, что между ними произошло.

— Харрисон… — начала Поппи, не зная, как описать свои чувства.

— Папа, мы видели полевую мышь! — закричала Кэйти.

Харрисон еще одно долгое мгновение смотрел на Поппи, затем перевел взгляд на свою дочку:

— Может быть, покажете мне, где вы ее видели? Пока Поппи собирает свои вещи.

Какая-то часть Поппи была ему благодарна: он тактично давал ей время побыть наедине со своими мыслями, но другая часть умоляла его попросить ее остаться.

— Ты действительно не хочешь остаться на ужин?

— Мне правда пора, — сказала она, поправляя на плече сумку со своими вещами. — Не хочу ехать на машине, когда будет уже темно, да и Счастливчик уже по мне соскучился.

— Давай я провожу тебя, — сказал Харрисон.

Ему нужно было поговорить с ней с глазу на глаз до того, как она уедет, потому что после поцелуя их отношения стали сложными и запутанными. Почему он вообще позволил себе эту слабость? Он же уверял себя, будто не готов к серьезным отношениям. Но все же поддался на соблазн, и теперь ему нужно иметь дело с последствиями.

— Со мной правда все в порядке, — сказала Поппи, но он не верил ее фальшивой улыбке. — Дети, хорошей вам поездки в Сидней!

После того как она попрощалась с детьми, Харрисон прошел с ней в прихожую и открыл входную дверь. Движения Поппи были скованными, как будто она боялась ненароком прикоснуться к нему. Харрисон сделал шаг назад, и она незамедлительно направилась к своей машине.

— Поппи, по поводу того, что произошло… — начал было он.

— Тебе не надо ничего мне говорить, Харрисон! — перебила его она.

Он засунул руки в карманы джинсов, наблюдая за тем, как Поппи забросила сумку с вещами на заднее сиденье машины, избегая смотреть ему в глаза.

— Это была просто минутная слабость, нам незачем вообще это обсуждать, — добавила она.

Если все в порядке, тогда почему Поппи так спешила поскорее отсюда уехать?

— Поппи, прости меня, — произнес Харрисон. Ему было необходимо как-то спасти их дружбу. — Я уверен: ты, как и я, не спешишь сейчас заводить… серьезные отношения. — Он замолчал, явно боясь своими словами выкопать себе яму побольше. Но у него ничего не получалось, ситуация становилась все хуже и хуже. — Я хотел сказать: ты очень красивая, просто замечательная женщина… но мне не хотелось вводить тебя в заблуждение.

Теперь Поппи выглядела еще более смущенной.

Она напоминала ему олененка, смотря на него в таком замешательстве, как будто он объявил: вот сейчас собирается сварить и съесть ее кошку.

— Тебе не нужно извиняться, Харрисон, — после молчания сказала она. — Что произошло, то произошло. И я с тобой согласна. Мы друзья, и нам сейчас не надо осложнять отношения.

Харрисон еще глубже засунул руки в карманы, затем проследил взглядом за тем, как удаляется ее машина.

Поппи была доброй, милой, невероятно красивой. И после всего того, что она для него сделала, он умудрился поставить ее в неловкое положение. А потом еще наговорил всякой чепухи, когда пытался объяснить свое поведение. Но проблема ведь не в том, что он сделал, а в том, как она отреагировала на его действия. Сначала он просто хотел прикоснуться к ней, затем не смог сдержаться. А как только их губы соприкоснулись, он уже ничего не смог с собой поделать. И если бы дочка не позвала его…

Харрисон смотрел на дорогу до тех пор, пока машина Поппи не скрылась из вида, а затем направился обратно домой.

Он разогрел пирог, который Поппи оставила на столе, и подал его в качестве ужина. Затем стал собирать их вещи в поездку. Нужно было лечь пораньше, чтобы завтра с новыми силами отправиться в Сидней. Он хотел поехать рано утром, чтобы дети могли сесть в машину в своих пижамах и заснуть снова на заднем сиденье. Таким образом, они смогут добраться до города уже к обеду. К тому же Харрисону необходимо обзвонить своих работников и организовать работу на ранчо на неделю вперед.

Поппи… Он не увидит Поппи целую неделю? Эта мысль засела у него в голове. Еще две недели назад Харрисон даже не знал ее имени, а теперь он чувствовал, как будто знает Поппи всю свою жизнь. Поэтому время, проведенное вдали от нее, пойдет ему только на пользу, позволит собраться с мыслями. Харрисону необходимо держаться от нее на некотором расстоянии.

Глава 8

Поппи осмотрелась в саду. С чего же начать?

Никогда раньше она не держала в руках газонокосилку. Перспектива познакомиться с этой работой не очень-то ее радовала, но ей ничего не оставалось делать.

Поппи печально посмотрела на газонокосилку, затем тяжело вздохнула. Она досталась ей практически бесплатно от родителей одного из ее учеников, и казалось, этот агрегат не видел работы уже много лет. Трава же на ее лужайке была настолько высокой… Может, ее никогда и не подстригали?

— Ну что ж, приступим, — пробормотала Поппи, затем стала толкать газонокосилку.

Уже через пять минут она взмокла от пота, а лужайка выглядела так, как будто ее пытались подстричь мачете. Единственный плюс всей этой тяжелой работы — она не могла одновременно думать о Харрисоне. А теперь, когда Поппи была уставшая и измученная, мысли опять обратились к нему.

Почему он поцеловал ее? Почему вообще смотрел так? В одно мгновение, казалось, Харрисон явно испытывал к ней страсть, а уже в другое перечислял причины, по которым они не могут быть вместе. Но если быть честной, Поппи рассуждала точно так же, как и он, она так же металась и сомневалась. Сначала она страстно желала, чтобы Харрисон поцеловал ее, потом ей становилось страшно от своих мыслей и желаний. Он может сделать ей больно, с ним может произойти то же самое, что произошло с ней в прошлый раз… Но ведь не все мужчины одинаковы! Харрисон действительно хороший человек.

Зазвонил телефон. Поппи побежала в дом и немедленно схватила трубку:

— Алло?

— Привет, это я! — Звонила ее сестра.

Поппи потянула за длинный провод телефона и присела на кухонную тумбу.

— Ты даже себе не представляешь, насколько мне нужно было услышать твой голос, — сказала Поппи, тяжело вздохнув.

— Тебе стало скучно в этой глуши?

— Как же мне не хватает твоего сарказма!

Сестры уже долгое время жили в разных городах, но постоянно созванивались по дороге на работу, вечером после долгого дня, в общем — в любое время.

— Расскажи мне самое интересное. Есть ли в этом городе одинокие красавчики?

— Ты не поверишь, они здесь есть!

Кэлли восторженно вскрикнула:

— Я так и знала! Ах ты, маленькая плутовка!

Поппи начала наматывать телефонный провод на палец, чувствуя себя снова подростком.

— Я не готова к серьезным отношениям, Кэлли. И ты это прекрасно знаешь.

— Кто говорит про серьезные отношения? Тебе нужен горячий, необузданный секс!

Поппи покраснела. Ее сестра никогда не отличалась скромностью в высказываниях.

— Все не так просто, — постаралась объяснить она. — Его дети — мои ученики, мы стали настоящими друзьями, к тому же это маленький город, в котором все обо всех знают, тебе понятно?

— Когда вы в следующий раз встретитесь?

Поппи вздохнула:

— Он уезжал из города, но сегодня миссис Джонс сказала: Харрисон этим утром появился в продуктовом магазине.

— Придумай какой-нибудь предлог, чтобы увидеться с ним. Ты заслуживаешь счастья, правда? Не все мужчины мерзавцы, Поппи. И даже если он окажется таковым, ты всегда можешь без зазрения совести его бросить.

Конечно, сестре было легко говорить! Она не успела обжечься в любви. Сестра просто уходила от своих любовников раньше, чем они смогли бы причинить ей боль.

— Он живет достаточно далеко, к тому же…

— Я сказала: придумай предлог, чтобы увидеться с ним, а не отговорки, чтобы избавиться от меня. Послушай, мне пора идти. Обязательно позвони мне завтра и расскажи, как прошла встреча с красавчиком, — сказала Кэлли. — Пока.

Поппи повесила трубку и продолжила сидеть на кухонной тумбе, покачивая ногами. Ее кот, решив к ней присоединиться, сел рядом и стал смотреть в окно.

— Даже не смей смеяться над моим газоном! — грозно предупредила Счастливчика Поппи.

После разговора с сестрой ее уже не очень-то заботило состояние травы. Она была полностью согласна с мнением сестры. Какой же предлог можно придумать, чтобы приехать на ранчо? И что, если она не хочет, чтобы их отношения стали больше чем дружескими? Ведь только недавно она начала оправляться от сердечных ран, разбитых надежд. Харрисон ей действительно нравился, но… она не была готова к связи на одну ночь. А он дал ей четко понять: в ближайшем будущем вовсе не собирается заводить серьезных отношений. Поэтому ей придется оставить мысли о нем.

Но для начала Поппи хотела дать ему шанс. Она либо делала очередную ошибку, либо брала на себя риск, который мог в лучшую сторону перевернуть всю ее жизнь.

Она посмотрела в окно — начинался дождь. Возможно, это плохой знак. А может быть, она просто искала предлог, чтобы не ехать на ранчо?

* * *

С неба лило как из ведра, словно небеса разверзлись и решили всех наказать. Дворники в ее машине от сильного напора дождевых струй уже не работали. Какой же дурацкий она придумала план! Кто вообще навещает кого-то в такую погоду? Правда, Поппи решила последовать совету своей сестры, когда на улице дождь еще не был таким сильным. Предлог, который она придумала, чтобы поехать на ранчо, был более-менее правдивым. Поппи собиралась навестить семью местных жителей. И если в конечном итоге ей удастся провести какое-то время с Харрисоном, это будет очень даже неплохо.

Кэйти рассказывала ей: на территории ранчо живет семья с двумя детьми… А ведь Поппи местная учительница, и это ее обязанность — охватить всех местных детей учебой в школе.

Поппи прищурилась, пытаясь разглядеть дорогу. Какая-то машина двигалась в ее сторону. Поппи замедлила ход, боясь из-за плохой видимости чего-то не заметить. Встречная машина ехала на большой скорости, с зажженными передними фарами. Может быть, это машина Харрисона?

И это действительно был его черный грузовик, который, подъехав к ней, сбавил скорость.

Теперь Поппи ощущала себя настоящей идиоткой. Она сможет только что-то невнятно пробормотать о том, зачем вообще вышла из дому в такую погоду. Как же не везет! Поппи придумала такой замечательный предлог заехать на ранчо, но не знала, что сказать, когда ее застанут в дороге.

Машина Харрисона остановилась, и он опустил стекло в окне. Она сделала то же самое.

— Привет, — громко произнесла Поппи.

— Что ты здесь делаешь? — откликнулся Харрисон. Его мокрые волосы прилипли к лицу.

Она заметила: дети сидят на заднем сиденье.

— Я понимаю, это глупо, учитывая погоду, но я хотела навестить семью местных жителей, которая живет на территории ранчо. Мне сказали, дети учатся дома, и я хотела узнать, не нужна ли им моя помощь.

Харрисон не стал ее расспрашивать дальше. Возможно, через пелену дождя он не заметил румянца на ее лице.

— У нас бурлит даже обычно пересохшая речка. Должно быть, скоро начнется настоящий ливень.

Да, она выбрала просто замечательное время!

— Я заеду как-нибудь в другой раз, — сказала Поппи, коря себя за то, что последовала совету сестры.

— Ты не сделаешь мне одолжение?

— Конечно! — Из-за шума дождя ей приходилось кричать.

— Я хочу отвести детей к своим родителям, чтобы спокойно разделаться с последствиями этой бури, перегнать скот дальше в горы до того, как река перельется через берега.

Поппи не нужно было спрашивать дважды.

— Усаживай их на заднее сиденье, — кивнула она. — Я сама их довезу.

— Ты уверена?

— Да.

По крайней мере, она может быть полезной. Возможно, теперь Харрисон забудет о ее сумасбродной попытке навестить семью на ранчо в такую паршивую погоду?

Харрисон вылез из автомобиля, перенес на заднее сиденье ее машины сначала Кэйти, потом Алекса.

— Привет, ребята, — сказала Поппи.

Дети заулыбались, немного стесняясь ее — после того как они не виделись целую неделю.

— Я тебе должен… снова, — сказал Харрисон, стоя около ее окна под дождем.

— Да все нормально! Я довезу их куда надо, а затем сразу направлюсь домой.

Он рассказал ей, как добраться до дома его родителей, затем сел в свой грузовик, развернул его и поехал обратно на ранчо.

Поппи глубоко вздохнула, а затем развернула машину.

— Дети, вы знаете, куда мы сейчас едем?

— Да, — ответила Кэйти. — Туда несложно добраться.

Поппи улыбнулась им в зеркало заднего вида, проверила, чтобы их ремни были пристегнуты.

И она еще собиралась соблазнить их отца! Ведь тайной причиной ее приезда было именно общение с ним. Но у Поппи лучше получалось взаимодействовать с его детьми.

Поппи остановила машину возле большого здания, расположенного совсем недалеко от ее дома. Городок был маленьким, и в принципе здесь все располагалось близко, но сейчас Поппи уже выехала за черту города. Дом родителей Харрисона показался ей самым красивым в Белларо.

— Мы на месте? — спросила она.

Кэйти закивала:

— Да!

— Ну, хорошо, пойдемте, — сказала она детям, взяла их сумку с вещами и выскочила из машины.

Входная дверь отворилась еще до того, как они достигли порога. Навстречу им вышла пожилая красивая женщина с седыми, аккуратно убранными в пучок волосами.

— Быстро заходите внутрь, — сказала она, улыбаясь детям, когда они забегали в дом. — А вы, должно быть, мисс Картер?

Поппи протянула ей для рукопожатия руку:

— Для детей — да. Называйте меня просто Поппи.

— Приятно наконец встретить вас. За прошлую неделю я так много про вас узнала.

Много про нее… узнала?

— Надеюсь, все только хорошее?

Что еще она могла сказать в ответ?

— Конечно же. А теперь, дорогая, я бы пригласила вас зайти, но мой сын позвонил мне и сказал: возникли срочные дела. Он хочет, чтобы я поехала, но… — Пожилая женщина тяжело вздохнула.

Сердце Поппи беспокойно забилось.

— С ним все в порядке? — Конечно, мать Харрисона не стала бы спокойно стоять на пороге и вести с ней беседу, если бы с ее сыном случилось что-то ужасное.

— Вы когда-нибудь принимали роды?

Что?!

— Хм… я не могу сказать про собственный опыт принятия родов, но я присутствовала при рождении обоих детей моей лучшей подруги.

— Слава богу. — Мать Харрисона протянула руку и положила свою ладонь на плечо Поппи. — Харрисон когда-нибудь рассказывал вам о семье местных жителей, которая живет на территории ранчо?

Поппи старалась изо всех сил не покраснеть снова.

— Да, поэтому я и направлялась сегодня на ранчо. Я хотела с ними встретиться. — Чем чаще она это говорила, тем лучше у нее получалось.

— Что ж, у матери семейства начались роды на несколько недель раньше планируемого. Харрисон очень о ней беспокоится. А ведь ее муж без всяких проблем сам принимал роды их двоих детей.

— Так вы просите меня вернуться на ранчо и помочь принять роды? — Поппи глубоко вздохнула. — Я…

Что она может ответить? У женщины начались схватки в глуши во время проливного дождя, поэтому она просто не имеет права отказать ей в помощи.

— Харрисон сказал: он встретит меня у реки, но я уверена… мой сын скорее будет рад увидеть вас на моем месте. Через реку вы переберетесь на вертолете.

И это происходит с ней на самом деле? Теперь у нее появилась отличная возможность провести с Харрисоном время. Но Поппи была настолько испугана и взволнована, что у нее даже тряслись ноги.

— Что ж, я думаю, это неплохая возможность проявить себя полноправным членом общества этого города, не так ли? — еле выдавила она из себя, все же стараясь не показать, насколько ей в действительности было страшно.

Вот тебе и тихий вечер в компании Харрисона, о котором она так мечтала!

— Молодец! Теперь садитесь быстрее в машину и осторожнее на дороге.

Улыбнувшись пожилой женщине, Поппи направилась к своей машине.

Глава 9

Вертолет Харрисона повис в воздухе. Он пытался оказаться как можно ближе к машине Поппи, чтобы ее остановить. Погода была отвратительной, но, признаться, он летал и при менее подходящих условиях. Сейчас ему нужно было убедиться: Поппи не подвергнет свою жизнь опасности, остановившись слишком близко к бурной реке.

Одно из двух — либо она сама предложила пойти на помощь вместо его матери, либо мать попросила ее поехать, видя в этом возможность реализовать свой своднический план.

Харрисон заметил: машина Поппи остановилась, но сама она не стала выбираться наружу, и он не был уверен, заметила ли она, как он ей машет из вертолета. Дождь все еще продолжал идти, но ветер уже не был таким сильным, поэтому он решил: безопаснее приземлиться.

Харрисон выбрался из кабины вертолета и побежал в сторону машины Поппи. Она выбралась из салона, держа куртку над головой, чтобы как-то защититься от дождя. Харрисон приобнял ее за плечи, и они вместе побежали к вертолету. Не было никакого смысла разговаривать, пока они не укроются в кабине.

Харрисон открыл дверцу, помог Поппи забраться внутрь, затем обогнул вертолет и, закрыв за собой дверцу, тут же повернулся к Поппи.

— Мы продолжаем встречаться при весьма необычных обстоятельствах, — пошутил он, заметив на ее лице улыбку.

— Я стараюсь думать об этой ситуации как о возможности закалить свой характер, — ответила Поппи. — И ученикам своим я говорю то же самое.

Харрисон помог ей устроиться в кабине удобнее и пристегнуть ремни безопасности. Он передал ей наушники.

— Надень их. Мне нужно поднять эту птичку в воздух сейчас, пока это еще безопасно, и мы сможем разговаривать через наушники.

Харрисон также надел другую пару наушников, затем сосредоточил все свое внимание на том, чтобы взлететь. Он прекрасно знал, что сейчас очень важно не отвлекаться и не допускать никаких ошибок.

— Мы вскоре приблизимся к амбарам, — объявил он, затем поднялся в воздух и пересек реку. — Там стоит мой грузовик.

— Как же страшно!

Харрисон посмотрел на Поппи:

— С тобой все в порядке? — Он боялся, что Поппи станет паниковать до того, как они приземлятся. — Меньше чем через минуту мы сядем.

— Я в порядке, — ответила Поппи, но ее голос дрожал. Даже через наушники было слышно, что она боится. — Просто… — Она не смогла закончить фразу.

— Обычно в это время года река мельчает, но дождь, который начался выше по склону, ее наводнил. Земля была слишком сухой, поэтому река быстро вышла из берегов. — Харрисон пытался успокоить ее, отвлечь. Он обожал полеты, но понимал, что многие люди боятся подниматься на большую высоту. Особенно на вертолете. — А зимой обычно нас затопляет на несколько недель, ты можешь в это поверить?

Поппи молчала, но он надеялся, что, слушая его голос, она начинала потихоньку успокаиваться.

— Ну вот и все, мы уже приземляемся.

Харрисон аккуратно остановил вертолет, несмотря на дождь и ветер, которые заметно усложняли процесс. Один из его помощников на ранчо уже ожидал их. Мужчина склонил голову и побежал в сторону вертолета, чтобы помочь. Харрисон выбрался из кабины, затем помог Поппи выйти, взял ее за руку, после чего они вместе побежали к его грузовику.

— Я на минутку, хорошо?

Не дождавшись ее ответа, он вернулся к вертолету, и они вместе с помощником закрепили винты специально приготовленными веревками, затем накрыли пологом кабину.

— Спасибо, Чад! — прокричал Харрисон.

Помощник промок до самых костей, но все же подбежал к Харрисону.

— Эй, босс, Салли уже родила. Это случилось, когда ты уехал за помощью. Позвонил Рокки и сообщил об этом.

Харрисон указал на амбар, и они поспешили внутрь.

— Она родила? Уже?

— Да, Рокки сразу направился в коттедж, как ты ему и сказал. Он говорит, что ребенок появился быстрее, чем его двое старших детей.

— И они держат ситуацию под контролем? Им не нужна помощь?

— Нет, он сказал, что все в порядке. Он позвонит, если будет нужна помощь твоей матери. — Мужчина засмеялся. — Но, как я заметил, ваша спутница уже помогла.

Харрисон хмуро на него уставился:

— Она вовсе не моя спутница, как ты выразился, Чад, а учительница моих детей.

В ответ его помощник только засмеялся, и Харрисон недовольно покачал головой. Видимо, он совсем распустил своих работников, если они могли так свободно подшучивать над ним.

— Как скажете, босс.

Харрисон направился из амбара, но внезапно развернулся.

— И кто у них родился?

— Девочка, — отозвался Чад, удаляясь в глубину амбара.

— Эй, можешь сказать всем ребятам, что на сегодня рабочий день закончился. Обсохните и согрейтесь, пока не простудились. И не забудьте покормить собак.

Склонив голову, Харрисон поспешил к своему грузовику. Теперь, когда стало известно, что ребенок уже родился, Поппи могла уезжать. Но он не собирался снова поднимать вертолет в небо, а река была слишком глубокой, чтобы можно было пересечь ее на грузовике. А это значит, что Поппи придется остаться с ним на ночь.

Харрисон заметил, что она наблюдает за его движениями из окна машины, затем открыл дверцу и забрался внутрь.

— У меня есть хорошая новость, — сказал он, улыбаясь.

Поппи мысленно осуждала себя за то, что в очередной раз послушала сердце, а не разум. К тому же она промокла до нитки и замерзла и вряд ли выглядела привлекательно. Теперь она застряла на ранчо Харрисона на неопределенное время, поэтому ей нужно быстрее справиться со своим смущением. Как жаль, что весь ее первоначальный план пошел насмарку.

— Так как поживает твой отец? — спросила Поппи, не находя другой темы для начала разговора.

— Отлично. Он идет на поправку, — ответил Харрисон.

На некоторое время воцарилось молчание.

— Я остановлюсь прямо у дома, — сказал Харрисон. — Но мы так сильно вымокли, что это вряд ли имеет какое-то значение.

Поппи не осмеливалась посмотреть на свое отражение в зеркале, даже когда она была в грузовике одна, потому что в любом случае она никак не смогла бы исправить положение. Если только стереть разводы от туши под глазами.

— Хорошо, иди первой. Только осторожно, не поскользнись на досках.

И если бы он не предупредил ее, она бы точно упала. Поппи быстро взобралась по ступенькам. Харрисон двигался прямо за ней. На мгновение их тела соприкоснулись, но он быстро сделал шаг назад.

— Прости, — сказал он, открывая входную дверь. — Дом открыт. Я не думаю, что кто-то решит нас обворовать.

Поппи засмеялась, но ее смех прозвучал неестественно. Она все еще была потрясена.

Она зашла внутрь дома, подождала, когда Харрисон включит свет, и только потом заметила, что с нее уже натекла огромная лужа воды. Поппи радовалась тому, что догадалась надеть сверху куртку, и поэтому ее футболка была не такой мокрой, как джинсы. Но она не собиралась их снимать.

— Я заливаю водой твой пол.

— Это точно, — засмеялся Харрисон, предусмотрительно одевшийся в водонепроницаемый костюм. — Я хочу пойти принять душ и переодеться. Я могу что-нибудь для тебя принести? Ты ведь знаешь, где находится гостевая ванная комната? Можешь тоже принять душ.

Поппи покачала головой:

— Нет, спасибо. Я просто… Отправляйся в душ, а я просто попробую как-то высушить свою одежду.

Поппи наблюдала за тем, как он снял куртку, свитер и носки, затем подвернул джинсы и направился в ванную комнату.

— Я разведу огонь, чтобы здесь стало теплее, — сказал он, уходя.

Поппи надеялась, что ей не придется снимать с себя слишком много одежды. Она слушала, как Харрисон подбрасывает дрова в очаг, как начинает шипеть пламя. Закончив разжигать огонь, он направился в ванную комнату. Она сняла свои ботинки и носки, затем стянула с себя мокрый свитер и понесла свои вещи в гостиную, где горел огонь. Вода ручьем текла с ее джинсов, поэтому она решила подвернуть их. Хорошо, что она взяла с собой свою сумочку, хотя там было только несколько салфеток, блеск для губ и тушь для ресниц. Еще раз обдумав сложившуюся ситуацию, Поппи решила все же воспользоваться ванной комнатой. Там она могла бы привести себя в порядок, выжать воду из своих джинсов. Она боялась, что мокрая майка слишком обтягивает грудь, и решила проверить это. Поппи вообще не рассчитывала, что кто-то увидит ее в таком виде. Если бы только телефон работал, она бы позвонила сестре и попросила совет, но сотовый телефон в Белларо был бесполезным гаджетом.

Поппи услышала, как вода в трубах зашумела и тут же затихла. Она поняла, что Харрисон вышел из душа. Совсем скоро ей предстояло вновь остаться с ним наедине… на всю ночь.

Харрисон слышал тихие шаги Поппи в гостиной. Он надел рубашку и, зайдя в комнату, заметил, что она стоит возле огня и рассматривает фотографии, расположенные на каминной полке.

— Согрелась?

— Да, — ответила она, поворачиваясь к нему.

Она была очень красивой, он не мог этого отрицать, даже всеми силами пытаясь не думать о ней. Но после их поцелуя… Он постарался выкинуть эти мысли из своей головы. Ведь не имело значения, насколько сильно она ему нравится. Между ними возможна только дружба.

— Это твоя жена? — спросила Поппи.

— Бывшая, — резко ответил он, сразу же пожалев о том, что ответил так быстро и с такой горечью.

— Она очень красивая, — сказала Поппи, внимательно рассматривая фото. — Очень благородно с твоей стороны, что ты поставил эту фотографию после всего того… Я уверена: это было непростым решением.

— Дети не виноваты, что мать бросила их, но она подарила им жизнь. — Он замолчал, смотря на Поппи. — Я никогда не мог понять, как она могла так поступить, но сейчас я думаю, что она просто считала себя плохой матерью, недостойной их любви.

Поппи внимательно на него смотрела, забыв о фотографии.

— Конечно, это не мое дело, но я не понимаю, как женщина может отказаться от своих детей. Уйти и оставить свою плоть и кровь — это так…

— Жестоко? — закончил он, и при этом на его лице появилось выражение грусти. — Говори как есть.

Только несколько мгновений назад он чувствовал себя уставшим, но счастливым. Сейчас же он ощущал некоторое раздражение из-за того, что они начали обсуждать его прошлое, о котором он старался не вспоминать.

— Несколько дней назад я сказал тебе, что не готов к серьезным отношениям, что я не могу позволить, чтобы мы стали больше чем друзьями, — сказал он, посмотрев ей в глаза, — и теперь ты понимаешь почему. Я не могу допустить, чтобы кто-то еще причинил боль моим детям. И не важно, что это за человек. Поэтому я не могу ни кого пустить в мою жизнь. Семья для меня — самое главное.

Поппи тяжело вздохнула. По выражению ее лица Харрисон понял, что в чем-то она была с ним не согласна.

— Поверь мне, я тоже с трудом начинаю доверять людям. Но, быть может, нам нужно двигаться дальше и оставить позади свои страхи.

— А может быть, нам не нужно ничего менять, — ответил он, чувствуя злость. — Так мы сможем уберечься от совершения новых ошибок.

Глава 10

— Я не твоя бывшая жена, Харрисон, поэтому ты не имеешь права говорить со мной в таком тоне.

Он раздраженно уставился на Поппи, она могла ощущать его злость. Он с силой сжал челюсти.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — напряженно произнес он. — Я стараюсь быть с тобой откровенным. Но ты не понимаешь, насколько жестоким был ее поступок.

Поппи прекрасно понимала Харрисона и, не скрывая своего раздражения, хотела поделиться с ним своими мыслями.

— Я знаю только, что она тебя бросила и что ты вырастил детей в одиночку. Если ты хочешь мне еще что-то рассказать, я внимательно слушаю, — сказала она спокойно. Она чувствовала раздражение Харрисона и не могла простить ему подобный тон. — Я хочу сказать, что…

— Моя жена оставила меня так легко, как будто наши клятвы у алтаря ничего не значили, — перебил он Поппи, и его голос при этом был еле слышен. — Мне плевать, что она оставила меня, но мне больно оттого, что она оставила наших детей. И не думай, что сейчас эта боль прошла, я видел непонимание и замешательство на лицах моих детей, когда пытался объяснить им, почему она не захотела с нами остаться… И не имеет значения, что я вполне могу и сам о них позаботиться. Они никогда не поймут, почему мать так с ними обошлась. — Харрисон покачал головой. — Что, ты думаешь, чувствует твой муж? Что он подумает, когда узнает… — Харрисон замолчал.

— Когда узнает что? — спросила она, прекрасно зная, что он имел в виду.

— Если он узнает, что ты ему изменяла? Что мы… целовались?

Поппи громко засмеялась:

— Ты думаешь, что это я ему изменяла? — Ох, если бы он только знал хотя бы часть правды.

Харрисон продолжал напряженно на нее смотреть, как будто прожигая своим взглядом. Поппи не понимала, почему он решил выместить свою злость на ней, почему разговаривал с ней так, как будто бы она виновата во всей этой ситуации.

— Настоящая измена — это когда ты видишь своего мужа в постели с другой женщиной, — уверенно сказала Поппи. Она не хотела показаться слабой в глазах Харрисона и все же не могла сдержать эмоций. — Ах нет, прости, поправка — в моей постели, — добавила она. — Я застала его голым в постели с другой женщиной. Я узнала о его изменах только потому, что в этот день решила не задерживаться на работе и не проверять тетради учеников, а вернуться домой пораньше. Если ты хотел услышать о настоящей неверности, вот отличный пример.

Выражение лица Харрисона смягчилось: исчезла злоба, яростный огонь во взгляде потух. Он обвинил Поппи в неверности? Назвал изменщицей? Только потому, что она еще не получила по почте бумаги о разводе?

— С моим семейным положением все уже давно решено, Харрисон. И теперь ты понимаешь, что это мой муж, а не я, решил разрушить наши отношения.

Поппи заметила, что он нервно сглотнул. Она наслаждалась его замешательством, потому что несколько минут назад он позволил себе недопустимый тон.

— Поппи, прости меня. Я не знал всей правды и не должен был ничего говорить, — произнес он уверенно.

Поппи пожала плечами:

— Жена принесла тебе много боли. Я все понимаю. Но это вовсе не значит, что браки рушатся только по вине женщин.

Харрисон стоял неподвижно.

— Мой муж не только изменял мне, Харрисон, он забрал все, что у меня было.

— Я не понимаю, о чем ты.

Поппи подняла глаза на лампу на потолке, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Она хотела остановить слезы, которые застыли у нее в глазах, но не знала, хватит ли у нее на это сил.

— Всю свою жизнь я много и усердно работала, чтобы иметь хороший дом, возможность периодически баловать себя какими-нибудь предметами роскоши. Мой отец умер и оставил мне половину всего, что имел. Я и моя сестра получили одинаковые части его поместья. И я не потратила впустую ни цента, потому что помнила, как тяжело ему доставались деньги.

Харрисон продолжал смотреть на Поппи, но в его взгляде появилась нежность. Казалось, он понимал ту боль, которую она сейчас испытывала, и сожалел, что так несправедливо выместил на ней свою злость.

— Мы с мужем прожили несколько лет в браке, я познакомилась с ним, когда мы еще учились в школе, но я понятия не имела, что он азартный игрок, — призналась Поппи. Она была готова рассказать Харрисону всю правду. — Оказалось, что он задолжал огромную сумму денег, и я об этом ничего не знала. И поскольку все, что мы нажили, было нашим совместным имуществом, — Поппи пожала плечами, затем тяжело вздохнула, — мы потеряли наш дом, машины и все наши сбережения. Я даже не заметила, как он опустошил мой банковский счет. И все потому, что безгранично ему доверяла.

— Ох, Поппи, мне так жаль.

Она снова перевела взгляд вверх, часто моргая и пытаясь остановить слезы.

— И именно поэтому я переехала сюда, я хотела начать все с чистого листа и забыть обо всем, что со мной произошло.

— Я не должен был так с тобой разговаривать. Прости меня, я… — Харрисон растерянно замолчал, как будто не знал, что сказать, чтобы как-то ее успокоить и поддержать.

Поппи опустила плечи.

— Теперь ты знаешь все мои тайны, — сказала она. — Я почти в разводе, за душой у меня ни гроша. Я прожила несколько лет, не имея ни малейшего понятия, что мой муж растрачивает семейный бюджет и к тому же спит с нашей соседкой.

— Не думал, что у нас так много общего, — сказал Харрисон, и казалось, его слова помогли унять ее дрожь.

— Ну да, — пробормотала Поппи, складывая ладони на груди.

Но было уже поздно. Харрисон успел заметить, что ее руки дрожали. Он сделал шаг к ней навстречу, взял ее ладони в свои, переплетая пальцы.

— Ты знаешь, что мне непонятно? — спросил он, медленно притягивая Поппи к себе. Она не сопротивлялась его напору.

— Что? — прошептала она, смотря вниз на их переплетенные пальцы.

— Зачем твоему мужу понадобилось заводить любовницу, когда у него была ты? Самая прекрасная женщина на свете.

Поппи ни на мгновение не поверила Харрисону, но его слова все же заставили ее улыбнуться.

— Я тебе не верю, но спасибо, — сказала она, наконец осмелившись поднять на него глаза, но сразу же пожалев об этом своем решении: его взгляд был чарующим, гипнотизирующим, и она не в силах была от него оторваться.

— Я могу продемонстрировать тебе доказательство своих слов, — произнес Харрисон низким, хриплым голосом. Поппи была не в силах сопротивляться.

Он медленно поднял свои руки и нежно обхватил ее лицо. Поппи молча и покорно подчинялась ему.

Харрисон склонил к ней голову, опустив взгляд на ее губы. Она сделала то же самое. Их губы были настолько близко, что она чувствовала, что теряет контроль над собой. Она ощущала его теплое дыхание на своей коже, но Харрисон не торопился, как будто бы ждал ее согласия, окончательного решения.

«О, черт возьми, да». Сгорая от желания, Поппи сделала шаг навстречу.

Их тела соприкасались, а губы слились в поцелуе, который заставил ее задохнуться от страсти. Поппи прижалась к Харрисону сильнее, обвив его шею руками. Она ласково перебирала пряди его волос. Харрисон обхватил ее талию сильнее, прижимая к себе, полностью отдавшись безумному желанию.

Да, после неудачного брака Поппи решила держаться от мужчин подальше. Но Харрисон Блейк не покидал ее мысли с первого дня пребывания в городе, и ей просто нужно как-то освободиться от его чар. Возможно, им обоим не нужны серьезные отношения и достаточно провести вместе всего одну ночь, чтобы расстаться навсегда.

Харрисону казалось, что он сходит с ума. Это было единственным объяснением, почему он не мог перестать целовать Поппи, хотя прекрасно понимал, что они должны остановиться немедленно. Ее губы были пухлыми и мягкими, и он не мог удержаться от прикосновения к ним. Он проводил ладонями по ее талии, бедрам, гладил ее нежную шею…

— Остановись, — тихо сказала Поппи, тяжело дыша.

Харрисон тут же отстранился, сделав шаг назад.

Поппи попросила его остановиться, и он тут же это сделал. Без всяких вопросов. Но…

— С тобой все в порядке? — хрипло спросил Харрисон.

Поппи закивала, как будто пыталась убедить саму себя, что с ней правда было все в порядке.

— Просто…

Она замолчала, прикоснувшись пальцами к своим губам, словно только сейчас понимая, что наделала.

— Я не уверена… точнее, думаю, что не готова… к этому.

— Поппи, сейчас сомнения ни к чему. И я так же растерян, как и ты.

— Тогда почему мы это делаем? — спросила она, встретившись с его взглядом. — Просто потому, что нас влечет друг к другу?

Харрисон невольно улыбнулся, не в силах скрыть своих истинных эмоций. Поппи была абсолютно права. Он не хотел сейчас начинать отношения, но все же влечение к ней было неподдельным. Он думал о Поппи каждый день. И если этот поцелуй случился, с этим уже ничего не поделаешь.

Поппи тоже улыбалась. Посмотрев друг на друга, они неожиданно засмеялись.

— Как получилось, что мы оказались в такой ситуации? — спросила она, положив голову ему на плечо.

— Понятия не имею, — честно ответил Харрисон, целуя ее волосы.

— Может, перекусим? — пробормотала Поппи.

Харрисон глубоко вздохнул.

— Конечно, почему бы и нет.

Сейчас его мысли были заняты отнюдь не едой, но что еще он мог поделать? Они с Поппи вынуждены остаться на ранчо по крайней мере до утра. Ему нужно как можно быстрее собраться с мыслями, забыть о том, что произошло, и снова относиться к ней как к другу.

Поппи выбралась из его объятий и направилась на кухню, а Харрисон не мог оторвать от нее взгляд. Ее мокрый свитер висел на стуле, и сейчас на ней были надеты только джинсы и майка. Эта одежда плотно облегала ее тело, демонстрируя все соблазнительные линии и изгибы.

Харрисон тихо застонал. Самое время прекратить обманывать самого себя и признаться, что он никогда не сможет «дружить» с Поппи. Сначала она раздражала его, но в первую же их встречу она поставила его на место за его грубые слова. И с тех пор он начал внутреннюю борьбу со своим желанием, прекрасно понимая, что, если поддастся ее обаянию, обратной дороги к привычной и спокойной жизни уже не будет.

— Ты идешь? — позвала Поппи из кухни.

Харрисон поспешил к ней. Ведь еда — это лучше, чем ничего, к тому же он знал, что Поппи отлично готовила.

Глава 11

Поппи старалась сосредоточиться на приготовлении обеда, но это было не так просто. Она чувствовала на себе внимательный взгляд Харрисона, знала, что он следит за каждым ее движением, и это заставляло ее… нервничать. Этот мужчина был невероятно красив и сексуален. Она с трудом остановила его ласки, хотя больше всего на свете мечтала о том, чтобы он продолжал ее целовать. С каждой секундой она хотела Харрисона все больше. Даже несмотря на то, что поклялась себе: такого больше не произойдет.

— Где ты научилась готовить? — спросил Харрисон.

— Мне нравится находиться на кухне, и какое-то время я просто обожала телевизионные кулинарные программы. — И это было правдой. Поппи провела много времени перед телевизором. Хотя сейчас, думая об этом, она осознавала, что, наверное, лучше было больше обращать внимания на своего мужа. — Но не спеши радоваться, это всего лишь омлет. Я знаю, что ты хорошо умеешь готовить.

— Все равно пахнет просто замечательно. А я умею готовить только тайскую еду, помнишь?

Послышался неожиданный громкий удар, от которого Поппи испуганно подпрыгнула на месте и выронила из рук сковороду, которая со стуком ударилась о кухонную тумбу.

— Черт! — Ее руку уже начинало саднить и жечь в том месте, где раскаленная сковорода соприкоснулась с кожей, но она ничего не могла видеть. Света в доме не было, и вокруг царила абсолютная тьма.

— Все хорошо, — уверял Харрисон.

Поппи могла его слышать, но не видела и от этого начинала еще больше паниковать. Ведь она привыкла к свету уличных фонарей. В маленьком городке же их не было.

— Подожди минутку, и твои глаза привыкнут к темноте, — сказал он. — В верхнем ящике тумбочки есть фонарик. Я возьму другой, который находится на столике у задней двери.

— Что произошло?

— Электричество отключилось из-за шторма. Должно быть, оборвало провода. Я пойду проверю, а ты пока оставайся здесь.

Поппи вовсе не хотелось сейчас оставаться одной, но Харрисон был прав. Ее глаза медленно привыкали к темноте, она смогла разглядеть очертания тумбочки и найти в ней фонарик. Только после того, как она включила его, она смогла выдохнуть с облегчением и посмотреть на свою обожженную руку при свете. Ожог занимал только небольшую часть кожи на пальце, но он уже начинал саднить и отдавать болью, поэтому Поппи скорее хотелось опустить руку под холодную воду. По крайней мере, это хоть как-то отвлечет ее от мыслей о том, что вся эта ситуация становилась похожа на сюжет фильма ужасов.

Поппи убрала сковороду с края кухонной тумбочки и подставила руку под воду в раковине, задрожав, как только вода попала на покрасневшую кожу.

— У нас действительно проблемы с электричеством.

Поппи повернулась на звук голоса Харрисона, различая в темноте его силуэт, затем, когда он подошел ближе, она стала лучше видеть черты его лица.

— Так, значит, мы на всю ночь останемся без света? — спросила она.

Поппи не знала, что волновало ее больше — тот факт, что они оказались в этом доме без электричества, или то, что ей придется остаться наедине со столь привлекательным и сексуальным мужчиной.

— Подобное случается в этих местах часто, поэтому привыкай. — Харрисон уверенно передвигался по кухне, но, заметив, что она держит руку под водой, остановился. — Что случилось?

— Я обожглась, когда свет выключился, — ответила Поппи.

Харрисон подошел к Поппи и выключил воду. Посветив на ее палец, он внимательно и заботливо осмотрел маленькую ранку.

— Сильно болит? — спросил он.

— Я долго держала руку под водой. Ничего страшного. — Поппи уже почти не ощущала боли. Но, наверное, это было оттого, что присутствие Харрисона действовало на нее магнетически.

— Поппи?

Ее кровь закипела, когда она услышала, с какой нежностью Харрисон произнес ее имя и больше ничего не сказал. Вместо этого он подошел к ней еще ближе, обхватил руками затылок, запустил пальцы в ее волосы и начал целовать с такой страстью, что она не могла больше ни о чем думать, не могла больше сопротивляться. У Поппи просто не осталось на это сил. Не отрываясь от ее губ, он обхватил ее талию, приподнял и посадил на кухонный стол, затем развел ее бедра в стороны и придвинулся ближе. Когда Харрисон выходил на улицу, то попал под дождь, поэтому его лицо и волосы были мокрыми, но для Поппи это не имело никакого значения. Она обвила его талию своими ногами и прижалась к нему еще сильнее, изучая нежными прикосновениями мускулы его спины, рук и плеч.

— На этот раз ты готова? — Он отстранился от нее на секунду, чтобы произнести эти слова, и сразу же стал снова целовать ее, не дав возможности ответить.

Поппи пыталась кивнуть, но ничего не получалось: она сходила с ума от прикосновений его губ и языка — то легких и нежных, то грубых и страстных. Поппи не могла прерваться на разговор. Она мечтала о том, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался.

Внезапно на улице раздался какой-то громкий звук, который заставил ее в панике спрыгнуть со стола прямо в его объятия.

— Что это было?

Шторм не на шутку бушевал, дождь с такой силой бил по крыше, что казалось — она вот-вот рухнет.

— Просто дерево, — ответил Харрисон, осыпая маленькими поцелуями ее шею. Он держал Поппи на руках, прижимая к себе.

Поппи вздохнула и постаралась расслабиться, затем засмеялась, когда он игриво прикусил кожу на ее ключице.

— Не важно, что произойдет, Поппи, — пробормотал между нежными поцелуями Харрисон. Она даже не заметила, что он снова усадил ее на стол. — Я смогу защитить тебя от всего.

Она закрыла глаза и откинула назад голову, ощущая его страстные прикосновения на своей коже и груди и медленно сгорая от удовольствия. Поппи знала, что он говорил правду. Харрисон защитит ее, чего бы это ему ни стоило. Она видела, насколько он добр к свои детям, и поэтому была уверена, что с ним ей ничего не угрожает. Он сделает все, что в его силах, чтобы спасти ей жизнь.

— Я думаю, — прошептал Харрисон, все еще касаясь ее кожи и вновь с жадностью припадая к ее губам, — что нам стоит найти более комфортное место.

Поппи ничего не сказала, только обвила своими руками его плечи. И она еще собиралась оставаться сильной и сопротивляться его чарам?

Харрисон отнес Поппи ближе к огню и аккуратно положил ее на большой кожаный диван. В комнате по-прежнему было очень темно, языки пламени окрашивали тени в темно-красные тона.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы застряли здесь, — сказала Поппи.

Харрисон улыбнулся, затем присел на край дивана, после того как Поппи немного подвинулась и освободила для него место.

— Если бы я не знал правды, я бы мог подумать, что это ты все подстроила.

— Ну да, я призвала Зевса на помощь, и он отключил электричество, — саркастично ответила она.

Харрисон прилег на диван рядом с Поппи, тесно прижавшись к ней. Он наблюдал за тем, как она прикусила нижнюю губу, и в этот момент она показалась ему невероятно соблазнительной.

— Эй, — прошептал он, прикоснувшись к ее лицу, убрав выбившиеся пряли ее волос.

Поппи засмеялась. Ее смех был тихим и заразительным, и он не смог удержаться, чтобы не засмеяться в ответ.

— Несколько лет назад я дал себе клятву, что не впущу другую женщину в свое сердце и в свой дом, — сказал Харрисон. Он никогда еще ни с кем так откровенно не разговаривал. Он боялся причинить себе и детям новую боль, но сейчас решил не скрывать этою от Поппи.

— Мне это знакомо, — тихо произнесла она. — Я приехала сюда, думая, что здесь живут одни деревенские простаки и старики.

Харрисон игриво ударил ее по руке.

— Кого это ты назвала простаком?

Поппи засмеялась, затем снова прикусила нижнюю губу, все еще продолжая смотреть ему в глаза.

— Точно не тебя, — прошептала она.

Поппи немного подвинулась, и их тела соприкоснулись еще теснее. Губы были настолько близко, что уже невозможно было думать ни о чем другом, кроме поцелуя. И на этот раз они уже точно не смогут остановиться.

Харрисон решил наплевать на осторожность. К чему она теперь? Рядом с ним лежала красивая женщина, и каждый ее взгляд и движения говорили о том, что она хочет его так же сильно, как и он ее.

Харрисон провел ладонью по ее талии, бедрам, затем припал к ее губам в страстном и нежном поцелуе. Настойчивые движения его языка заставили Поппи застонать от удовольствия. Через мгновение она не могла уже себя сдерживать. Поппи прижалась к нему сильнее, вцепилась руками в его рубашку, словно беря контроль над всей ситуацией на себя. Харрисон уже очень давно не был с женщиной… пожалуй, слишком давно. Неужели он и правда совсем недавно думал о том, что прекрасно может обходиться без женской ласки? Но что же он тогда чувствовал к Поппи? Ведь общение с ней словно вернуло его к жизни.

Поппи была теплой и мягкой, ее прикосновения — нежные и ласковые — дарили Харрисону невероятное удовольствие. Она отвечала на его страстный поцелуй, и уже было совершенно не важно, кто из них контролирует ситуацию.

Но он все еще продолжал испытывать тревогу. Он боялся снова совершить ошибку — впустить женщину в свой дом, в свою жизнь. После ухода жены у Харрисона не было серьезных отношений — лишь кратковременные увлечения на одну ночь. Но Поппи? Она уже значила для него слишком много.

Поппи удерживала его лицо в ладонях, затем накрыла Харрисона своим телом. Ее длинные густые волосы темным каскадом падали на грудь Харрисона. Она начала целовать его в шею, но он схватил ее за плечи и снова припал к ее губам.

Их поцелуи были страстными и необузданными, тело Поппи — податливым и послушным в его руках. Ее голубые глаза блестели от возбуждения, но всякий раз, встречаясь взглядом с Харрисоном, она закрывала их, едва сдерживая вздох наслаждения.

Харрисон больше не мог медлить. Ему нужно было прикоснуться к ее обнаженной коже, увидеть прекрасное тело, и он больше не желал ждать. Он стянул майку Поппи и улыбнулся, когда она тут же приподнялась и помогла ему быстрее справиться с этой задачей. Сняв майку, она тут же бросила на пол. Харрисону оставалось только снять с нее бюстгальтер — черного цвета, незамысловатого кроя, но тем не менее подчеркивающий ее женственные формы.

— Нет, — прошептала Поппи, когда он потянулся, чтобы расстегнуть его. Поппи покачала головой, и Харрисон остановился на мгновение.

— Почему? — спросил он, потому что ему правда необходимо было это знать. — Тебе не нужно стесняться, Поппи. Я уже говорил тебе, что ты очень красивая.

Поппи загадочно улыбнулась. Она прекрасно знала, что обладает отличной фигурой, но сейчас не могла отказать в удовольствии немного пококетничать с Харрисоном. Трепещущее пламя окрашивало ее белокурые волосы в медные и багровые цвета, она была похожа на видение. Харрисону даже на мгновение показалось, что все происходящее — лишь плод его воображения.

— Сначала ты, — прошептала Поппи. Немного отодвинувшись, она начала стягивать с него футболку. Прикосновения ее рук сменились ласками языка по его разгоряченной коже. Харрисон не мог лежать смирно. Для него это было подобно пытке.

— Ты настоящий чертенок, ты знаешь об этом? — Он резко вздохнул, когда она неожиданно провела зубами по его животу. Он поспешил до конца снять с себя футболку, затем перевернулся таким образом, чтобы теперь Поппи лежала под ним.

— Эй! — запротестовала она.

— Бестия, — прошептал он. Поппи начала извиваться под ним, и он обхватил ее запястья одной своей рукой и прижал к спинке дивана. — И мне это нравится.

Поппи понятия не имела, откуда взялась ее уверенность в себе, но она не собиралась больше тратить время на раздумья. Поначалу она страшилась перспективы оказаться в объятиях мужчины. Но Харрисон был настолько сильным, настолько сексуальным! Каждая его ласка сводила с ума, поэтому у нее не было сил и желания переживать о том, что их ждет после ночи близости.

— Сними это, — хрипло произнес Харрисон, расстегивая пуговицу на ее джинсах и отстраняясь от нее ровно настолько, чтобы стянуть их.

Поппи начала помогать ему снимать одежду, вскоре они остались только в нижнем белье.

Харрисон вновь склонился над ней, и Поппи глубоко вздохнула. На этот раз все его движения были наполнены нежностью. Харрисон прикасался к ней с такой заботой и лаской, как будто она была сделана из хрупкого хрусталя, и одного грубого, резкого движения достаточно, чтобы она разбилась.

— Ты уверена, что хочешь этого? — Голос Харрисона был низким и немного охрипшим.

Поппи кивнула:

— Да.

И это было правдой. Конечно же она все еще волновалась и нервничала, но сейчас она хотела Харрисона и не собиралась этого скрывать.

Они находились на ранчо в глуши, без света, и она была в объятиях мужчины, поцелуи и ласки которого заставляли ее сердце бешено биться. Она больше не могла и не хотела сопротивляться этому безумному влечению. Харрисон смотрел ей в глаза и ждал ее ответа, словно боясь отказа. Поэтому Поппи решила показать ему силу своего желания. Она потянулась рукой назад и расстегнула бюстгальтер, оставшись полностью обнаженной. Глаза Харрисона загорелись, когда он переводил свой взгляд от ее полной груди к сияющим глазам. Поппи обхватила руками его затылок и сильнее прижалась обнаженным телом к его сильной груди.

Затем она начала его целовать: сначала робко и нежно, затем сильнее, буквально впиваясь в его губы. Их тела наполнял огонь желания. Харрисон обхватил рукой ее грудь, и она почувствовала, какой шероховатой была кожа на его ладонях. Поппи начала потихоньку сходить с ума от удовольствия.

Поппи понимала: оказавшись в постели с мужчиной, она нарушает обещание, данное самой себе. Но она была рада, что это происходило именно с Харрисоном.

— Спасибо, — прошептала Поппи.

— За что? — пробормотал Харрисон, немного отстраняясь от ее губ.

— За то, что заставил меня снова почувствовать себя женщиной.

Харрисон улыбнулся и начал медленно стягивать с нее трусики.

— Милая, ты просто не представляешь, как сильно я тебя хочу.

Глава 12

Поппи открыла глаза, несколько раз моргнув, чтобы пробудиться ото сна. Под теплым одеялом она была настолько сильно прижата к Харрисону, что они казались одним целым. Пламя в камине окрашивало комнату в бледно-оранжевый цвет, огонь постепенно погасал, но в комнате было достаточно тепло. Поппи не собиралась вылезать из-под одеяла, чтобы подбросить дров. Она никогда раньше не жила в доме с камином и только сейчас поняла, как приятно смотреть на трепещущее пламя. Запах горящих бревен был также чарующим.

— Красавица. — Харрисон потянулся одной рукой к часам на тумбочке, так как второй он все еще обнимал ее. — Который час?

Она понятия не имела, поэтому просто покачала головой. Склонившись над Харрисоном, Поппи нежно его поцеловала, после чего положила свою голову обратно на его грудь. Не имело значения, сколько сейчас было времени, она не желала нарушать их чарующее единение.

— Это, — произнес он, поцеловав ее волосы, — весьма приятный способ просыпаться.

— Ага, — пробормотала она, все еще не желая подняться.

— К тому же, кажется, дождь закончился, — сказал Харрисон.

Они пролежали какое-то время молча, наблюдая за тем, как лучи утреннего солнца проникают в комнату.

— Электричества все еще нет? Я бы хотела приготовить блинчики и тосты, но без света у меня это вряд ли получится. — Желудок предательски заурчал. — Не могу поверить, что мы так и не прикоснулись к ужину, который я вчера успела приготовить.

— Поппи, мне надо кое-что тебе сказать.

Она тяжело вздохнула:

— Если ты собираешься излить мне все свои страшные секреты, ты выбрал неподходящее время.

Харрисон подвинулся так близко, что они лежали теперь носом к носу. Их тела все еще были прижаты, ноги переплетались друг с другом под одеялом.

— Ничего ужасного, я обещаю, но я думаю, что ты можешь на меня разозлиться.

Что случилось?

— Харрисон, если только ты не изменяешь со мной другой женщине или тайно не снял нас на видео этой ночью, то я думаю, что смогу это пережить. — Если, конечно, то, что он сделал, — что-то более ужасное.

— Это связанно с электричеством. — Теперь Харрисон улыбался, не в состоянии сдерживать себя, и Поппи начала потихоньку догадываться.

— Что насчет электричества? — спросила она.

На лице Харрисона появилось виноватое выражение. Словно его застали в процессе какой-то шалости.

— Что ж, я не обманывал тебя, когда сказал, что электричество отключено и что это связано с обрывом проводов, — ты сама слышала удар.

Поппи приподнялась, немного от него отодвинувшись, удерживая край одеяла у своей груди, пронзая Харрисона взглядом. Он продолжал улыбаться, поэтому она знала, что в его секрете вряд ли было что-то обидное для нее.

— Харрисон?

— Свет в доме отключается достаточно часто, особенно зимой, поэтому у нас есть запасной генератор.

— Давай убедимся, что я поняла тебя, — сказала Поппи.

Он засмеялся в полный голос и не дал ей договорить.

— Я не собираюсь тебя обманывать. Я мог просто нажать на один переключатель, включить генератор, и свет появился бы в ту же секунду, — признался он.

— Харрисон! Ты подстроил все так, чтобы мы остались без света наедине в этом доме. Ты хотел соблазнить меня?

Харрисон протянул руку, чтобы прикоснуться к ее лицу, но она игриво по ней ударила.

— Дорогая, я всего лишь мужчина. В моем доме находится красивая женщина, и у меня появилась возможность держать ее в своих объятиях в темноте…

— Я не могу поверить, что ты мог так со мной поступить, — произнесла Поппи, стараясь сделать так, чтобы ее голос звучал угрожающе. Но ничего не получилось: она не могла злиться на Харрисона.

— Да нет же, ты можешь в это поверить, — сказал Харрисон, не желая выпускать ее из своих объятий, он удерживал ее руки у себя на груди.

— Харрисон, — возмущенно сказала Поппи.

— Что? — прошептал он в ответ низким и чарующим голосом.

Поппи просто закрыла глаза и позволила ему поцеловать себя. Да, он скрыл от нее правду, но в этом не было ничего страшного. Они занимались любовью по обоюдному согласию, и он ни к чему ее не принуждал. К тому же этот Харрисон, расслабленный и игривый, нравился ей гораздо больше.

* * *

Харрисон стоял, закрыв глаза и подставив лицо под напор воды в душе. Вода была горячей, даже обжигающей, но ему не хотелось выходить. Возможно, ему стоило попросить Поппи присоединиться к нему…

Он все же отодвинулся от водяного напора и несколько раз моргнул, чтобы лучше видеть. Их прошлая совместная ночь с Поппи была великолепной. Но он вновь начинал задумываться о том, что совершил огромную ошибку.

Но если он признавал, что это была ошибка, почему тогда ему хотелось позвать ее присоединиться к нему в душе?

Харрисон покачал головой, пытаясь освободиться от тревожных мыслей. Это ведь всего одна ночь, одна сумасшедшая ночь необузданной страсти, которая больше может никогда не повториться. Если только он этого не захочет.

— Харрисон!

Он вновь встал под струю воды, задержав дыхание, затем потянулся и выключил кран. Внутри его теплилась надежда, что их связь с Поппи может перерасти в нечто большее, чем развлечение на одну ночь. И эта надежда постепенно росла. Он понимал: Поппи — замечательная женщина, и если бы он встретил ее десять лет назад, то наверняка решил бы, что наконец нашел свою судьбу. Но в реальности жена бросила его, подала на развод и оставила его с двумя детьми, которые сейчас составляли смысл его жизни. К тому же он поклялся, что сделает все возможное, чтобы оградить их и себя от любой душевной боли и переживаний.

Конечно, возможно, Поппи захочет с ними остаться. Она может провести в городе неделю или несколько месяцев, а потом решит вернуться к своей прежней жизни. Ведь здесь ее ничего не держало, кроме возможности начать все с чистого листа и забыть неудачи прошлого.

— Харрисон?

Голос Поппи звучал все ближе и ближе, как будто она его искала. Харрисон быстро вышел из душа, вытерся полотенцем, затем замотал его вокруг своих бедер.

— Ох, прости. — Поппи показалась в открытой двери ванной комнаты. Увидев его, она покраснела и смущенно опустила глаза. Ее стеснительность поразила Харрисона. Он совсем забыл о своих страхах и сомнениях, и вместо этого все его мысли вновь были о ней.

— После всего того, что было между нами этой ночью, ты вдруг стесняешься видеть меня обнаженным?

Поппи засмеялась, но все еще не смела поднять на него глаза, хотя только полчаса назад они оба лежали под одеялом голые.

— Со мной такого никогда раньше не случалось, — сказала она, сложив руки на груди и наконец встречаясь с ним взглядом.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь что? Давай ты пока оденешься, а я пойду на кухню и приготовлю нам завтрак? — сказала Поппи, медленно поворачиваясь и выходя из комнаты.

Харрисон быстро остановил Поппи, обхватив руками ее плечи. Она застыла на месте, не решаясь повернуться.

— Ты, — произнес он, убрав волосы с ее шеи, затем стал нежно проводить по ней губами, согревая ее кожу своим теплым дыханием, — делаешь что-то со мной. — Харрисон прижал Поппи спиной к своей груди, сжимая ее в своих объятиях. — И я даже не знаю, как у тебя это получается, но каждый раз, когда я хочу от тебя отдалиться, ты только притягиваешь меня ближе.

— Правда? — прошептала Поппи.

— Правда, — ответил он. — Это похоже на колдовство.

Поппи засмеялась, затем развернулась к нему и обвила его шею руками.

— Интересно, но ты так же чарующе действуешь на меня.

Харрисон закрыл глаза, как только почувствовал ее нежный поцелуй, мысленно коря себя за то, что не может сопротивляться ее чарам.

— Ты ведь понимаешь, что мне еще нужно проверить и покормить животных? — сказал он, немного отстранившись.

— Давай позавтракаем, а потом ты сможешь показать мне, как ведутся дела на ранчо, и я смогу помочь, — предложила Поппи. — Согласен?

— Ты хочешь помочь мне по работе?

Она пожала плечами:

— Почему бы и нет? Я ведь не какая-то городская выскочка. Мне просто нужно объяснить, что делать.

Харрисон покачал головой.

— Ну, хорошо, — согласился он.

Поппи улыбнулась, затем оставила его полуголого в ванной комнате, смотрящего ей вслед.

Харрисону казалось, что нечто подобное в его жизни уже происходило. Однажды его жена тоже с восторгом и энтузиазмом желала узнать, каково это — жить на ранчо. Затем словно гром среди ясного неба она оставила записку о том, что не может продолжать так жить. Бросив детей, она ушла ночью и больше не вернулась.

Но Поппи ведь была другой. Она добрая и любящая и никогда бы не оставила своих собственных детей. Но когда-то Харрисон не мог предположить, что его жена поступит таким бесчеловечным образом. А это значит, он совершенно не разбирается в женщинах. И что, если он совершит ту же самую ошибку, вновь доверившись женщине? Разве это стоило того, чтобы разрушить свою жизнь, жизнь Кэйти и Алекса?

Ему нужно поговорить с Поппи. Конечно, та волшебная доверительная атмосфера, которая возникла между ними с тех пор, как они оказались здесь наедине друг с другом, разрушится. Но другого выхода не было. Харрисон не хотел причинять ей боль, но ему необходимо исправить то, что он натворил, и не было никакого смысла и дальше разыгрывать эту комедию.

Поппи убрала тарелки со стола.

— Ты знаешь, мне кажется, после того, что ты учинил вчера ночью, ты вполне заслуживаешь, что часть продуктов в твоем холодильнике испортилась, — сказала она. Ночь с Харрисоном была сказочной, но Поппи до сих пор было не по себе. Он обманул ее, и сейчас она винила себя в том, что так легко поддалась его обаянию.

— Об этом я заранее позаботился, — ответил Харрисон с улыбкой. — Если не открывать дверь холодильника, то с продуктами будет все в порядке в течение двенадцати часов, несмотря на то что нет электричества. Я все предусмотрел.

Тон Харрисона показался Поппи слишком самоуверенным. Она бросила на него испепеляющий взгляд:

— Так что насчет твоих животных? Ты собираешься мне показывать ранчо?

Харрисон посмотрел на нее как-то странно.

— Собираюсь ли показывать? — спросил он. — Я думал, ты предложила свою помощь из вежливости.

Поппи засмеялась.

— Тебя так удивляет тот факт, что я действительно хочу научиться работать на ранчо? Ведь теперь я часть этого города, его полноправный житель, а мои ученики в школе знают больше о жизни в деревне, чем я.

— Ну, хорошо. — Харрисон поднялся с места, потянулся, затем осмотрел Поппи с головы до ног. — Но ты ведь понимаешь, что придется надеть что-то более… — он замялся, — подходящее, чем твоя одежда, верно?

Если Харрисон хотел как-то ее смутить или заставить передумать, то она не собиралась вновь идти у него на поводу.

Поппи подошла к нему ближе, нарушая его личное пространство, и посмотрела Харрисону прямо в глаза. Он хотел ее смутить? Она поступит с ним так же.

— Давай возьмем быка за рога, ковбой, — сказала она, пытаясь изобразить южный акцент.

Выражение его лица оставалось таким же каменным, но она заметила огоньки в его глазах: он явно едва сдерживался от смеха. Затем Харрисон медленно наклонился и нежно прикоснулся к ее губам.

— Ты ведь понятия не имеешь, во что ввязалась, — прошептал он.

— Мы еще посмотрим.

Не отрывая взгляда от Поппи, Харрисон нежно провел ладонями по ее плечам, затем сделал шаг назад.

— Я ведь не специально несколько груб с тобой, — сказал он. — Мне просто не нравится, что ты все время пытаешься измениться. Ты — замечательная и должна принять себя такой, какая ты есть.

Поппи удивленно приподняла бровь:

— Я не пытаюсь измениться, Харрисон. Ты действительно так думаешь?

Он пожал плечами. Его плечи заметно напряглись, и Поппи поняла, что он чувствует себя неловко.

— Я переехала сюда, потому что хотела этого, Харрисон. Потому что мне нужно было начать все с чистого листа, и, если жители Белларо могут дать мне такую возможность, я предпочту остаться здесь надолго.

— Прости меня. — Харрисон отрешенно смотрел в окно, и казалось, что его мысли были где-то далеко.

Поппи продолжала сидеть за столом, теряясь в догадках, что же послужило причиной столь резкой смены его настроения. Недавно им было хорошо и весело вместе, они были просто двумя взрослыми людьми, наслаждающимися совместным времяпрепровождением. Они забыли о своих проблемах и прошлых обидах, которые способны уничтожить на корню любую возможность развития их отношений.

— Я думала, что мы с этим уже разобрались, — тихо произнесла Поппи, удивляясь тому, что он все же ее услышал. — Я не похожа на твою жену, Харрисон.

— Ты думаешь, я не знаю этого? — Его голос был громким и пропитанным болью. Поппи видела его печальным и удрученным, когда он спешил в больницу к своему отцу. Но теперь он выглядел измученным, словно находился в постоянной борьбе со своими внутренними страхами и сомнениями и не знал, как с ними справиться. — Ты совершенно на нее не похожа, Поппи. Абсолютно не похожа. Но сам факт, что в моем доме появилась женщина после того, как я уже фактически смирился с одиночеством…

Поппи пересекла комнату, прикоснулась к плечу Харрисона и повела его за собой.

— Пойдем на улицу и просто насладимся солнечным светом. И ты покажешь мне ранчо, хорошо?

Он кивнул, но в его глазах все еще сверкал злобный огонек.

— Да, ты права, — наконец сказал он.

Обвив рукой его поясницу, Поппи прижалась к его груди. Возможно, ей стоило бы разозлиться и рассказать, как сильно он заблуждается на ее счет. Но ведь Харрисон не пытался обидеть ее или причинить боль. Он просто хотел оградить себя от возможной боли, и она, как никто другой, понимала его намерения.

— Харрисон, ты совсем забыл о своих собаках! Вот только почему они не лаяли под дверью, чтобы их запустили в дом?

Поппи села на корточки и обняла одну из собак, большую и лохматую. Другой пес держался от нее на расстоянии, но она лаской все же смогла привлечь его к себе.

— Моим собакам очень повезло, Поппи. Я не держу их закрытыми в вольерах, за ними ухаживают и хорошо кормят. А прошлой ночью они были в домике для работников, и только утром их выпустили сюда.

Поппи покачала головой:

— Они должны были быть дома, перед камином.

Харрисон провел рукой по своим волосам, затем надел ботинки и куртку.

— Обо мне и так уже ходила слава, что я слишком мягкосердечный хозяин ранчо, поэтому я не собираюсь баловать еще и своих собак.

— Тебя называют слишком мягкосердечным, потому что ты кормишь своих рабочих собак и достойно за ними ухаживаешь?

Он засмеялся, и на этот раз в его глазах сверкали радостные огоньки.

— Местные называют меня так, потому что на заднем дворе я поставил диван для своих собак. Моя дочь просит меня не отправлять на скотобойню маленьких телят, в которых она влюбляется с первого взгляда. Так что, в этих местах такое поведение считается глупым.

Поппи была не согласна с его мнением, но она была рада, что у них появились новые темы для разговора.

— Хорошо, что мне нужно надеть? — сказала она, в последний раз потрепав по шерстке одного из псов.

— Выбирай все, что тебе понравится.

Конечно же Поппи любила одеваться красиво. Харрисон и представить себе не мог, что ей бы не составило труда надеть тяжелые рабочие ботинки и огромный свитер, который был ей велик на несколько размеров.

— Ну вот, я готова, — объявила она, надевая куртку. — Можем идти.

Харрисон понимал, что поступал с Поппи несправедливо, и ему это не нравилось. Он не собирался грубить ей, делать какие-то глупые замечания, но он не мог себя пересилить.

Он сжал ладони в кулаки. Ему не хотелось держаться от нее на расстоянии, но он знал, что это было правильным решением.

— Нам нужно пройти сюда? — Поппи немного опередила его. Она стояла, держа руку на двери в загон.

— Нет! — неожиданно закричал Харрисон. Он тут же подбежал к ней и с силой положил свою ладонь на ее руку, останавливая ее движения. — Нет, — повторил он более мягко на этот раз.

Поппи застыла на месте, ее тело словно окаменело. Он аккуратно убрал ее руку с двери.

— Я не хотел делать тебе больно.

— Со мной все в порядке, — пробормотала она.

Харрисон заметил на ее лице напряженное выражение и понял, что, наверное, в попытках установить между ними дистанцию в общении зашел уже слишком далеко. Но вот только на этот раз его грубость и резкость была оправданной.

— В этом загоне я держу быка, — объяснил он, указывая на двор, расположенный за изгородью. Поппи посмотрела в том же направлении. Харрисон положил руки на ее плечи, демонстрируя свою заботу. — Забор находится под электричеством, но если бы ты прошла в эту дверь… — Он тяжело вздохнул. — Давай даже не будем думать о плохом.

Поппи медленно покачала головой:

— Так, значит, ты спас мне жизнь?

Он улыбнулся, радуясь тому, что и она находила эту ситуацию забавной:

— Да, можно и так сказать.

— Наверное, мне не стоит торопиться. Я просто буду медленно следовать за тобой, чтобы не произошло никакой неприятности, после которой тебе придется меня воскрешать из мертвых.

Харрисон медленно отпустил ее из своих объятий и снова продолжил двигаться вперед. Он не мог перестать о ней беспокоиться: после проведенной вместе ночи это было гораздо сложнее.

— Пойдем в эту сторону, и я покажу тебе маленькое стадо Кэйти, затем мы можем отправиться к реке и посмотреть, насколько опустился уровень воды.

— Возможно, это глупый вопрос, но разве тебе не нужно заниматься животными, которые требуют твоего внимания?

— Это верно, но ранчо очень большое, поэтому мы просто выпускаем скот из загонов, и животные пасутся на огражденных участках земли. В их распоряжении гектары земли, мы просто следим за тем, чтобы с ними было все в порядке, но по сути своей мы просто оставляем их свободно пастись. — Харрисон посмотрел на Поппи, чтобы убедиться, что она не заснула от скуки. — Мы осматриваем владения на вертолете. Я нанял несколько людей, которые постоянно работают на ранчо, и именно они выполняют большую часть работы за меня.

— Ты любишь находиться здесь, не так ли?

Услышав вопрос Поппи, он тут же повернулся к ней:

— Почему ты спрашиваешь?

— Это ведь правда? Я вижу по твоим горящим глазам. Ты всегда с таким трепетом говоришь о ранчо! Не знаю, догадываешься ли ты, но твое лицо светится счастьем, когда ты осматриваешь свои владения.

Харрисон присел на корточки и погладил одну из своих собак.

— Именно поэтому я так ревностно защищаю то, что у меня есть, — сказал он, понимая, что сейчас ему необходимо быть честным. — Я люблю этот городок, потому что я родился и вырос на этой земле, и я хочу, чтобы и мои дети здесь выросли.

На лице Поппи появилось выражение нежности, в ее глазах показались слезы.

— Я понимаю, Харрисон. Не потому, что я родилась на ранчо. Я тоже знаю, каково это — иметь дом и людей, которых ты любишь, а потом потерять все в одночасье и не иметь возможности что-то изменить.

Харрисон постарался улыбнуться, но у него не получилось.

— Я хочу, чтобы ты знала: в тот день, когда мы только познакомились, я был сам не свой. Я все время думал только о том, что мне, возможно, придется продать ранчо и отправить детей в интернат. Эта мысль съедает меня изнутри. Я до сих пор уверен, что рано или поздно ты уедешь отсюда, и тогда… я вновь буду одиноким.

Харрисону хотелось прикоснуться к Поппи и доказать тем самым, как она важна для него. Ему хотелось сказать ей, что он мечтает о том, чтобы она осталась, но не готов признаться в этом.

— Харрисон, я не собираюсь покидать вас. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.

Он и не сомневался в ее благородных намерениях, но, исходя из опыта прошлого, он знал, что плохо разбирается в людях.

— Поппи, прошлая ночь была просто великолепной. — Он закрыл глаза на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Ему хотелось, чтобы его слова звучали уверенно.

— Господи, Харрисон. Мне сейчас кажется, что ты собираешься со мной расстаться.

Он видел, как ее лицо исказила боль, и не мог простить себе, что стал причиной этой боли. Когда они впервые поцеловались, Харрисон пытался начать с ней этот разговор… но сейчас их взаимоотношения вышли на новый уровень.

— Когда я встретил свою бывшую жену, я думал, что нашел ту единственную, с которой проведу остаток своей жизни, — честно признался Харрисон. — Когда мы стали жить на ранчо, она уверяла меня, что ей нравится проводить время в глубинке, затем у нас появились Кэйти и Алекс, и я думал, что все хорошо.

— Что же произошло? — спросила Поппи.

Харрисон прислонился к деревянному забору и перевел взгляд в небо.

— Я знаю, что ей было нелегко, но я не мог предложить ей большее. Она просто ушла, все было кончено. Она оставила записку на кухонном столе, забрала машину и часть своих вещей, и это все. Какое-то время я тешил себя надеждой на то, что она все-таки вернется, ведь она не могла так просто оставить своих детей. Затем меня охватил гнев. Я с ненавистью думал о том, что она так жестоко бросила нас. Ее уход сильно повлиял на Кэйти: девочка постоянно рыдала. Я ненавидел жену и ничего не мог поделать с этой разрушительной эмоцией.

— Но ты ведь справился с этой злостью, — сказала Поппи. — Если бы она продолжала управлять тобой, то ты бы не был тем любящим, заботливым отцом, которым сейчас являешься.

Харрисон кивнул:

— Да, это правда, но злость все еще спрятана где-то глубоко внутри меня. Она никуда не исчезла. — Он сделал глубокий вдох. — Я теперь понимаю, что, возможно, моя жена не была готова к жизни в глубинке и к материнству, но мне больно оттого, что моим детям предстоит вырасти без матери. Я на все готов ради них. Наша семья должна быть единым целым, и тогда никто и никогда не сможет причинить нам боль.

В глазах Поппи появились слезы.

— И поэтому ты готов пожертвовать своей фамильной землей, чтобы переехать в другой юрод, где есть школы.

— Да, и я сделаю это не задумываясь.

Глава 13

Харрисон чувствовал себя разбитым, словно раны, которые за долгое время после ухода жены уже успели затянуться, вновь начали кровоточить.

— Ты знаешь, каково это — держать своего ребенка в руках, смотреть ему в глаза и шептать, что его мама ушла, что она больше никогда не вернется? — произнес Харрисон сдавленным, срывающимся голосом. Боль сжимала его сердце, и он начинал злиться, как разъяренный медведь. — Каково это — всем своим существом любить это дитя, пытаться защитить его от всех напастей? Но не знать, как воспитывать детей в одиночку? Кэйти каждую ночь рыдала так сильно, что мне казалось: ее сердечко вот-вот разорвется.

Харрисон поднял глаза на Поппи и тут же пожалел об этом. Он видел, что она восприняла его боль как свою. Теперь, когда горе и разочарование, долгое время отравлявшие его душу, потоком хлынули наружу, он уже не мог перестать говорить о своей боли. Долгие годы он сдерживался, таил свои истинные чувства глубоко внутри. Ведь времена, когда он остался с двумя детьми на руках, были по-настоящему тяжелыми для него.

— Когда у тебя есть ребенок, тебе хочется, чтобы он был самым счастливым и ни в чем не нуждался. После того как я в течение нескольких часов пытался уложить маленького Алекса спать, я возвращался в свою постель и находил там рыдающую Кэйти. Она скучала по своей матери, и с каждым днем у меня оставалось все меньше сил для борьбы с обстоятельствами. Мне казалось, что я не способен дать детям любовь и заботу, которую они заслуживают.

По щекам Харрисона текли слезы, и он не мог ничего сделать, чтобы остановить их поток.

— Мне нужно было заменить детям обоих родителей, поэтому сейчас я по-прежнему так трепетно и заботливо к ним отношусь. Никак не могу привыкнуть к тому, что самое тяжелое время позади. Я все еще не могу подпустить кого-то близко к себе и своим детям. — Харрисон резко вытер слезы. Он злился на себя за свою слабость, ведь обычно он всегда себя контролировал и не давал волю эмоциям. — Мои дети мне дороже собственной жизни, Поппи, и я — единственное, что у них осталось. И пока они еще маленькие, — Харрисон замолчал, посмотрел на поля, простирающиеся на многие гектары. Заметив маленьких телят, которых так любила Кэйти, улыбнулся, — я должен защищать и оберегать их от всего.

Поппи развернулась, собираясь уйти. Харрисон быстро стер с лица следы слез, все еще коря себя за проявление слабости.

— Прости меня, я не знаю, что на меня нашло.

Поппи не останавливалась, и он схватил ее за руку, пытаясь остановить. Поппи не поднимала глаз, ее голова была опущена, а плечи судорожно подрагивали.

— Мне очень жаль. — Харрисон сам не понимал, почему именно сейчас он вдруг решил выплеснуть на Поппи поток накопившихся переживаний. Вероятно, ей показалось, будто он обвинял ее в чем-то, ведь ни одной живой душе за прошедшие с момента ухода жены годы Харрисон не изливал свою душу. Поппи этого не заслужила. Она помогала и поддерживала его больше, чем кто-либо, за эту последнюю неделю. — Поппи, прости меня, правда, я не знаю, почему я…

Черт, она плакала.

Харрисон взять ее руку в свои, но она по-прежнему избегала его взгляда. Харрисон не сдавался. Как за такое короткое время он умудрился все испортить? Обидеть человека, который меньше всех заслуживает боли?

— Поппи? — Харрисон прикоснулся ладонью к ее подбородку, затем нежно приподнял ее голову, чтобы посмотреть в глаза. Они были полны слез. Харрисон вновь почувствовал укол вины: Поппи плакала из-за него.

— Ты прав, я не знаю, каково это — держать на руках своего ребенка, — произнесла она срывающимся, хриплым голосом. Было заметно, что она едва сдерживает себя от того, чтобы не разрыдаться вслух.

— Я совершенно не хотел тебя обидеть, Поппи. Просто весь этот негатив так долго копился во мне, что я не смог себя контролировать и невольно задел твои чувства.

Поппи некоторое время смотрела куда-то вдаль, но когда наконец заговорила, то посмотрела Харрисону прямо в глаза.

— Но кое-что я отлично понимаю, — сказала она, обняв себя руками, — я знаю, каково это — сильно хотеть ребенка и потерять его. У меня долго не получалось забеременеть, и, когда это наконец произошло, я не смогла его выносить.

Черт возьми! Почему ему не пришло в голову, что у Поппи также есть переживания, о которых она никому не решалась поведать?

— Ты потеряла ребенка?

— У меня было два выкидыша за последние несколько лет. Кто-то может сказать, что, учитывая непростую ситуацию, в которой я оказалась, это даже к лучшему. — Она прочистила горло. — Последний выкидыш случился со мной незадолго до переезда сюда. Вероятно, это произошло из-за стресса и переживаний, через которые я прошла, потому что здоровье у меня всегда было хорошее.

Харрисон нахмурился:

— Моя жена говорила, что хочет иметь детей, Поппи. Но она бросила их, значит, никогда по-настоящему не любила. — Он пытался исправить ситуацию, но казалось, что уже ничего нельзя сделать.

— Твоя жена бросила тебя, но это не значит, что все женщины способны на предательство, Харрисон. И конечно же это не означает, что я оставлю тебя.

Он тяжело вздохнул:

— Я знаю, что ты бы так со мной не поступила, Поппи. Я просто рассказал тебе о переживаниях, о которых не решался никому поведать за эти пять лет.

— Я хочу иметь детей больше всего на свете, Харрисон. Любить их, заботиться о них. Я бы никогда не бросила своих детей, Харрисон.

— Я знаю, Поппи. Я верю тебе.

— Я понимаю, что ты хочешь защитить своих детей, я знаю, что ты замечательный любящий отец, но тебе нужно научиться доверять людям. — Поппи несколько раз моргнула, пытаясь отогнать слезы. Она чувствовала, что с каждой минутой ее уверенность в себе растет. — Конечно, будь осторожен, Харрисон, но не стоит настолько отгораживаться от людей. Однажды вы можете остаться совершенно одни, и к тому времени уже будет поздно что-либо исправить.

Харрисон понимал, что Поппи была права, но все равно что-то мешало ему признаться в этом открыто. Он не мог так просто согласиться с тем, что все эти годы жил неправильно.

— Получается, все это время я жил… ложными убеждениями и принципами?

Поппи коснулась его руки.

— Я знаю, как это больно — в одночасье терять все то, что любишь больше всего на свете. И как тяжело признать собственные ошибки и начать меняться. Но тебе нужно сделать выбор, Харрисон. Нужно понять, что лучше для тебя и твоей семьи. И только тебе это под силу.

— Я знаю, но порою гораздо проще держать всех на расстоянии, нежели рискнуть и довериться кому-то. — Харрисон по-прежнему избегал взгляда Поппи. Он все еще не мог признать, что она была права.

— Прошлая ночь была просто великолепна, Харрисон. Я благодарна тебе за то, что ты показал мне свой дом. Но сейчас мне пора возвращаться.

Харрисон продолжал винить себя за то, что сказал так много лишнего, чем отпугнул Поппи.

— Тебе не обязательно уходить. — Он был не готов прощаться с ней. — Я не хочу, чтобы ты думала…

— Думала что? — спросила Поппи, качая головой. — Что ты не доверял мне только потому, что я — женщина и однажды могу предать тебя так же, как и твоя жена? Харрисон, я тоже знаю, каково это, когда самый близкий человек вонзает тебе нож в спину.

Харрисон закрыл глаза, пытаясь сдержать гнев. Он не должен срываться на Поппи. Ведь это не она предала его и бросила, не она разбила его сердце и оставила его одного воспитывать детей.

— Я не могу измениться, Поппи. Неужели ты думаешь, что мне не хочется избавиться от той обиды и злости, которая съедает меня изнутри, после того как жена оставила меня? Я знаю, что слишком сильно переживаю за своих детей, контролируя их буквально во всем, но ничего не могу с собой поделать. — Он вцепился в волосы, стараясь держать себя под контролем и не давать волю ненависти, которая переполняла его. — Я не хочу так жить. Я такой, какой есть, и мне надо с этим смириться.

В глазах Поппи появился злобный огонек.

— Ты ведь не единственный человек на земле, которого предали, — выпалила она. — Ты думаешь, мне хотелось начинать все заново? Ты считаешь, что мне было просто одной переехать на новое место, чтобы начать все с чистого листа? Я каждый день рыдала, хотя всем и всегда казалась улыбчивой и открытой.

— Я знаю, что ты многое пережила, Поппи, — тихо произнес Харрисон. — Я не хотел сказать, что моя боль сильнее твоей. Я лишь точно знаю, что не изменюсь. Я не смогу жить, как прежде, после того, что случилось со мной и моими детьми.

— А ты постарайся, Харрисон, — прошептала она. — Постарайся.

Развернувшись, Поппи пошла в сторону дома, и на этот раз он не стал ее останавливать. Что еще он мог ей сказать? Он был согласен с каждым ее словом.

Харрисон быстро пересчитал скот в загоне, проверил прочность забора, зашел в амбар, чтобы вывести свой небольшой мотоцикл. Забравшись на него, он направился к реке, проверяя по дороге целостность ограды после шторма. Около реки он остановился, чтобы отметить уровень воды в ней.

Затем он развернул свой мотоцикл и поехал в сторону дома. На машине еще нельзя было переправиться через реку, и, чтобы доставить Поппи к ее автомобилю, ему нужно завести свой вертолет. После приключений прошлой ночи он не думал, что эта идея будет ей по душе. Харрисон зашел в дом, на ходу снимая куртку. Теперь оставалось только придумать, что сказать Поппи.

Глава 14

Поппи остановилась на пороге комнаты Кэйти.

Она не могла заставить себя зайти внутрь. Сразу было понятно, что в этой комнате живет девочка: нежно-розовые стены и белые занавески в яркий горошек. В детстве у Поппи была точно такая же комната. Однажды она хотела бы помочь обустроить жилище в подобном стиле и для своей дочери. Правда, мысль о ребенке, которого она вновь могла потерять, приводила в ужас. Поппи вспоминала, как счастлива была, узнав о беременности, и как затем умирала от боли, когда у нее случились выкидыши. Ее кожа покрывалась мурашками, а сердце сжималось всякий раз, когда она думала об этом. Перед ее глазами всплывали картинки из прошлого: план детской комнаты в нежных тонах, миниатюрные наряды для малыша, которые она купила, когда узнала о своей беременности. А прямо сейчас она стояла у комнаты маленькой красивой девочки, у которой не было мамы. Поппи прекрасно понимала, что наступит время, когда у нее будут дети, ведь проблем со здоровьем не было. Просто сейчас мечты о большой и дружной семье казались ей далекими и несбыточными.

Поппи до сих пор с трудом представляла, как можно бросить своих детей, и она прекрасно понимала Харрисона, его постоянное желание оградить свою семью ото всех невзгод. Но Поппи вовсе не заслужила, чтобы Харрисон так с ней разговаривал. Она всем сердцем хотела стать матерью и сделала все возможное, чтобы подать Харрисону руку помощи, когда он в ней так нуждался. За свою чуткость и доброжелательность Поппи вовсе не ждала награды. Она относилась с неподдельной нежностью и трепетом к каждому своему маленькому ученику, к тому же она была неравнодушна к Харрисону.

По щеке Поппи скатилась слеза, но она тут же поспешила ее стереть. Она достаточно в своей жизни плакала из-за мужчин. Она дала себе обещание больше не связываться с ними, ведь ее бывший муж причинил ей столько боли и страданий.

— Поппи?

Она сжала плечи и развернулась, пытаясь выбросить из головы образ чудесной девичьей комнаты, на которую только что смотрела. Харрисон вернулся в дом, это значит, что настало время уходить. Ей не хотелось больше ни минуты проводить в его присутствии.

Когда вертолет завис над землей, Поппи старалась не смотреть вниз. Им всего лишь нужно было подняться в воздух и перелететь через реку, но после вчерашней ночи она была в ужасе от такой перспективы. Вертолет приземлился мягко и без всяких происшествий, но Поппи все равно продолжала дрожать от страха.

— Не так волнительно, как в прошлый раз?

Поппи подняла глаза на Харрисона и улыбнулась. Она не хотела быть с ним грубой, но после всего случившегося они оба испытывали дискомфорт. Поппи ждала от него сигнала, после которого сможет открыть дверь вертолета и выбраться наружу, низко опустив голову, как он учил ее вчера. Ей не хотелось больше смотреть на Харрисона, касаться его. Она еще не раз горько пожалеет о том, что открылась ему.

— Поппи…

Она тут же покачала головой, уверяя себя, что наконец приняла правильное решение. Пора было ставить точку в их непонятных взаимоотношениях.

— Харрисон, не надо. Пожалуйста… не говори ничего. — Она отчаянно пыталась сохранить самообладание. Ей не хотелось слушать его извинения или очередные оправдания. Она просто хотела вернуться домой. Сесть в машину и уехать как можно дальше от него. Именно вчера во время их напряженного разговора она поняла, что у них вряд ли что-то получится.

— Я просто хотел сказать, что мне жаль.

Харрисон так быстро приблизился к ней, что она даже не успела среагировать на его движения. Внезапно схватив ее за плечи, он начал целовать Поппи с такой страстью, что у нее перехватило дыхание. Харрисон заключил ее в свои объятия, прижимая к своему сильному телу. Поппи хотела оттолкнуть его и освободиться, но у нее не было сил сопротивляться, хотя она прекрасно понимала, что это их последний поцелуй. Харрисон продолжал жадно целовать ее. Казалось, он не мог насытиться поцелуем женщины, которую любил.

Поппи положила руку на грудь Харрисона и попыталась его оттолкнуть, потому что понимала: они в очередной раз совершают ошибку. Им нужно срочно остановиться, пока она еще в состоянии отказать ему.

— Прощай, Харрисон, — сказала она, держа его на расстоянии вытянутой руки.

Развернувшись, Поппи направилась к своей машине, не решаясь в последний раз посмотреть на Харрисона. Ее грудь сдавливали эмоции, в глазах стояли слезы, а сердце разрывалось на части. Она стала копошиться в сумке, пытаясь найти ключи. Харрисон, должно быть, все еще продолжал смотреть ей вслед, потому что шума вертолета не было слышно. Ей казалось, что она может ощутить его взгляд на себе. Харрисон — замечательный семьянин и хороший отец. И может быть, поэтому ее боль была такой непереносимой, ведь последний мужчина, которому она доверилась, не моргнув глазом сказал, что уходит, оставив ее с разбитым сердцем. Его не волновало, что он проиграл все ее деньги, что она потеряла их ребенка, — его совершенно не волновало то, что было связано с Поппи.

Но Харрисон? Он был абсолютной противоположностью ее бывшему мужу. Этот мужчина любил своих детей настолько, что был готов пожертвовать всем ради их счастья и благополучия, но вместе с тем он возвел вокруг своего сердца нерушимые стены, за которыми прятался от боли.

Поппи села в машину и постаралась держать свои глаза опущенными, но не могла. Харрисон все еще стоял на том же месте, где и прежде, на его лице застыло каменное выражение, губы были сжаты в одну линию. Но он все еще продолжал смотреть ей вслед. Поппи повернула ключ в зажигании, молясь, чтобы машина завелась с первого раза, затем медленно выехала на пыльную дорогу, ведущую к ее дому. В зеркале заднего вида она заметила, как Харрисон развернулся и направился обратно к своему вертолету.

Слезы потоком полились, стекая по щекам и набираясь в уголках губ, затем скатываясь и капая на ее свитер. Поппи включила радио в машине погромче, пытаясь заглушить свой внутренний голос, который убеждал ее, что ей нужно вернуться обратно к Харрисону. Она корила себя за то, какой была дурой, что доверила ему свое тело, когда прекрасно знала, что ей не нужно было этого делать, нельзя снова влюбляться в мужчину. Особенно в такого мужчину, как Харрисон Блейк.

Харрисон ожидал приезда своих детей на берегу реки — там, где в этот же день попрощался с Поппи. Ворох пыли дал ему знать о том, что машина его матери уже была рядом, и последнее, что ему сейчас было нужно, — ее расспросы о том, почему он выглядит таким расстроенным. Она ведь все равно не поверит, если он скажет, что на него так негативно влияет перемена погоды.

Как только на дороге появилась машина, Харрисон улыбнулся и помахал своим детям, зная, что они сейчас сидят, прижав нос к окну, ища его глазами. Его мать просигналила ему, и Харрисон улыбнулся еще шире, стараясь убедить себя, что теперь в его жизни все наладится.

— Папочка!

Как только машина остановилась, дети тут же поспешили из нее выбраться. Харрисон расставил руки в стороны, чтобы обнять их.

— Привет, ребята!

И вот они уже оказались в его объятиях. Как раз то, что ему сейчас нужно. Ведь это именно о них он беспокоился больше всего на свете.

— Здравствуй, дорогой.

Харрисон выпрямился, все еще держа детей на руках.

— Привет, мам. — Он радостно засмеялся. — Я бы поцеловал тебя, но не в состоянии.

Она улыбнулась ему в ответ, качая головой:

— Я только сегодня говорила твоему отцу, что ты, наверное, единственный папа на земле, которого так сильно любят его дети. Обычно малышам хочется повеселиться какое-то время вдали от родителей, но эти двое просто сгорают от нетерпения, мечтая поскорее вернуться к тебе.

Услышав слово «родители», Харрисон нервно сглотнул.

— Приятно знать, что меня любят.

Его мать тяжело вздохнула:

— Дорогой мой, ты всегда был любим. Я не думаю, что тебе нужно об этом беспокоиться.

Харрисон пожалел о своих словах.

— Как отец сегодня себя чувствует?

Она улыбнулась:

— Он все утро порывался приехать сюда и помочь тебе.

Харрисон опустил детей на землю, и они тут же побежали посмотреть на реку.

— Не подходите близко к берегу! — крикнул он им вслед.

Затем Харрисон снова повернулся к своей матери, которая смотрела на него нахмурившись и сжав губы, словно раздумывая, стоит ли озвучивать свои мысли.

— Говори уже, — не выдержал Харрисон.

Она тяжело вздохнула:

— Ты ведь знаешь, что я не люблю вмешиваться в твои дела, Харрисон, но та молодая женщина, которая привезла к нам детей вчера, она показалась мне… привлекательной.

— Поппи просто учительница моих детей. — Харрисону вовсе не хотелось сейчас говорить о ней с матерью.

— Дорогой мой, вчера ваши взгляды все сказали за вас. Она для тебя не просто учительница.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой Поппи, мама.

— И не нужно. — Она прикоснулась к его лицу, внимательно всматриваясь в его глаза. — Но на протяжении всех этих лет я наблюдала, как ты ведешь эту внутреннюю борьбу, Харрисон. Ты замечательный отец для своих детей, Харрисон, но я знаю, что кому-то ты также станешь отличным мужем.

Он сделал глубокий вдох, пытаясь справиться с гневом, не желая показать матери свои истинные эмоции.

— Я уже когда-то был мужем, и посмотри, чем это все закончилось.

Он развернулся, чтобы понаблюдать за Кэйти и Алексом, и заметил, как они радостно смеются, играя друг с другом.

— Я не говорю о том, что тебе нужно жениться, но я хочу, чтобы ты был счастлив. И я буду рада видеть тебя с прекрасной женщиной, с которой приятно проводить время.

Харрисон недовольно поморщился:

— Я все понял, мама.

— И ты назвал ее Поппи.

Он вопросительно приподнял бровь:

— И что?

Это ведь ее имя. Что в этом было такого необычного?

— Я просто подумала… прошлую ночь вы провели вместе, и ты перестал называть ее мисс Картер — эти два факта как-то связаны между собой?

— Как ты… узнала?

Его мать засмеялась.

— Мне надо отвести этих двоих домой, — сказал Харрисон, затем нагнулся и поцеловал мать в лоб. — Спасибо, что присмотрела за ними.

— Скоро увидимся, дорогой.

— Попрощайтесь со своей бабушкой! — прокричал он детям.

Они тут же прибежали и набросились на бабушку с объятиями. Как так получилось, что он признался в том, что Поппи осталась с ним на ночь, ведь теперь его мать не успокоится, пока не узнает больше об отношениях сына с молодой учительницей. Теперь Харрисон сожалел о том, что у них с Поппи ничего не получилось. Возможно, мать была права, и он действительно слишком долго был одинок.

— А Поппи сейчас у нас дома? — спросила Кэйти, смотря на него с радостью и задором.

Харрисон сдержался, чтобы не засмеяться. Если бы только жизнь была такой простой.

— Пойдемте, забирайтесь в вертолет.

Усадив детей, он поспешил в кабину пилота. Его дети не в первый раз летали на вертолете, но они все еще радовались, когда он поднимал эту железную птицу в воздух.

— Вторые пилоты, готовьтесь к взлету, — сказал он через наушники.

Дети были надежно пристегнуты ремнями безопасности и продолжали широко улыбаться.

Харрисон поднял вертолет над рекой. Но ему все еще не хотелось возвращаться домой. Ему необходимо как-то развеяться, напомнить себе, почему эта земля была так для него важна. Почему его жизнь была спокойной и счастливой до появления в его жизни Поппи.

— Как вы относитесь к воздушному путешествию по территории нашего ранчо?

Дети смотрели в окно, и их лица выражали счастье. Конечно же в их жизни не хватало материнской любви, но они все равно были окружены лаской, заботой и любовью. Они росли в условиях, которым можно было бы только позавидовать. Быть может, Харрисон был слишком строг к себе. Слишком сильно переживал о том, чего не хватает его детям, совершенно не замечая, что у них есть все для того, чтобы быть счастливыми. Почти все.

Харрисону нравилось летать. Это было его страстью, его легким помешательством, и он давно не наслаждался полетом вместе со своими детьми.

Глава 15

Поппи крепко сжимала конверт, ее руки тряслись, поэтому она была не в состоянии его распечатать.

— Эй, Счастливчик, — сказала она, наблюдая за тем, как кот запрыгнул на стол и стал смотреть на нее своими большими кошачьими глазами, монотонно двигая хвостом из стороны в сторону. Казалось, что он также с волнением ждал момента, когда хозяйка вскроет конверт. — Как ты думаешь, что внутри?

Письмо пришло совершенно неожиданно. Поппи собиралась спокойно пройтись до магазина, по дороге составляя список необходимых на неделю продуктов, но внезапно встретила миссис Джонс, которая рассказала Поппи, что на ее имя пришло письмо.

Поппи сначала тяжело вздохнула, нерешительно положила конверт на стол, затем снова его подняла и наконец нашла в себе силы его открыть.

Вскрыв конверт, она долго не решалась прочитать письмо. На первой странице в заглавии была эмблема и данные юридической конторы в Сиднее, о которой она ничего не знала. Поппи понятия не имела, как ее муж мог позволить себе услуги этой компании. Поппи внимательно просматривала его бумаги. Конечно же он мог обвести вокруг пальца свою нынешнюю пассию, так что та даже не поймет, куда уйдут все ее деньги. Поппи зажмурила глаза, сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.

Перед ее глазами вставали картины прошлого: Крис в постели с ее подругой, опустошенные банковские счета, использованные кредитные карты, дом, который уходит с молотка…

Поппи отбросила болезненные воспоминания, старалась не будить демонов прошлого. Но каждый раз, поддаваясь этим мрачным мыслям, ей казалось, что боль и обида не прошли, и все ее тело охватывала дрожь.

Поппи открыла глаза и натянуто улыбнулась. Возможно, эти документы сейчас, как никогда, кстати, ведь только они связывают ее с прошлым. Поппи — свободная разведенная женщина, и теперь она сможет оставить худшее позади и начать новую жизнь.

Поппи еще раз пробежала глазами по документам, прочитала основные моменты, обратила внимание на подписи.

Она наконец-то была разведена! Она просила быстрого разрешения этой ситуации, и ее молитвы были услышаны.

— Счастливчик, все получилось! — Она вскочила с места, взяла кота на руки и стала танцевать от радости с ним в обнимку по комнате. — Наконец-то!

Кот, взволнованный и недовольный, начал вырываться у нее из рук, но Поппи не стала его отпускать. Потому что именно сейчас ей, как никогда, нужно было ощущать тепло и поддержку. И что поделать, если рядом оказалось только это пушистое животное?

— Нам нужно открыть бутылочку вина, — объявила Поппи, направившись к холодильнику. — Сейчас мне бы хотелось отпраздновать это событие вином.

Она собиралась отметить этот знаменательный в ее жизни день. Она не хотела думать о своем бывшем муже или о Харрисоне. Ей стоит начать заботиться о себе и наконец-то решить, что она собирается делать со своей жизнью теперь, когда прошлое оставлено позади. Ведь теперь она Поппи Картер. Слава богу, что она не стала брать фамилию мужа.

Поппи открыла бутылку вина и, налив себе большой бокал, направилась в гостиную. Ей предстояло провести ночь с бутылкой вина, банкой мороженого и марафоном сериала «Секс в большом городе». После всех переживаний и боли наконец-то она была по-настоящему свободна. И в одиночестве она чувствовала себя вполне комфортно.

* * *

Через какое-то время Поппи взяла в руки бутылку и поняла, что вино закончилось. Она плюхнулась на диван и уставилась в свой бокал: он тоже был пустым.

Теперь ей уже не казалось, что быть одинокой так уж замечательно, к тому же в сериале Биг оставил Кэрри у алтаря, отчего у Поппи стало еще паршивее на душе. Кот, свернувшись клубком, спал у нее под боком — нельзя было сказать, что она осталась в полном одиночестве.

Когда в дверь неожиданно громко постучали, они вместе с котом подпрыгнули от испуга. Кто вообще мог пожаловать к ней так поздно?

Поппи поднялась, держась за спинку дивана, чтобы не потерять равновесие, — все же выпитое вино сказывалось. Обычно она всегда останавливалась после второго бокала. Поппи сначала направилась на кухню, взяла в руки сковороду и пошла к входной двери. Кто-то снова настойчиво постучал в дверь, отчего ее сердце бешено заколотилось. Кто может прийти ей на помощь, если она станет кричать?

Поппи покрепче сжала ручку сковороды, коря себя за то, что так много выпила.

— Кто там? — неуверенно спросила она.

— Это Харрисон.

Зачем он здесь? Она сейчас меньше всего хотела его видеть. Поппи старалась не расплакаться от несправедливости и досады. Ее волосы были растрепаны, тушь немного потекла и размазалась, на ней был надет старый свитер и широкие домашние штаны. Она постаралась быстренько поправить волосы, убрав их в хвост.

— Поппи?

Она повернула дверной замок и медленно открыла дверь.

— Привет.

Харрисон стоял на пороге, освещенном только тусклой, старой, покрытой паутиной лампочкой, висящей над дверью. Его волосы были всклокочены, словно он взволнованно запускал в них пальцы, его взгляд, наоборот, был полон решимости. Харрисон смотрел Поппи прямо в глаза.

— Когда я только выезжал из дому, идея приехать сюда казалась замечательной, — сказал он, засовывая руки в карманы джинсов. — Теперь я начинаю осознавать, что, наверное, мне стоило сначала тебе позвонить.

Поппи вцепилась в открытую дверь, чтобы не упасть.

— С детьми все в порядке?

Он кивнул:

— Все хорошо. Они сейчас спят на заднем сиденье моего грузовика.

— Харрисон, мне нужно кое-что тебе рассказать…

Он перебил ее.

— Мне тоже. Я могу начать?

Поппи крепче вцепилась в дверь, еле держась на ногах из-за сильного головокружения.

— Конечно же.

— Просто… у меня было время подумать. Я чувствую себя так ужасно после нашего разговора!

Поппи прикусила нижнюю губу, в нерешительности глядя на Харрисона. Она не привыкла слышать от мужчин извинения и не знала, как себя следует вести.

— Ты была права. Я боюсь двигаться вперед, мне нужно перестать так сильно беспокоиться о жизни своих детей… ты абсолютно права.

— Все хорошо, Харрисон. Я ведь прекрасно понимаю, что тебе пришлось многое пережить. Ты замечательный отец.

— Но, Поппи, в этом-то и дело.

Харрисон сделал шаг вперед и встал очень близко к Поппи. Он прикоснулся к ее щеке с такой нежностью, к такой лаской, что Поппи совсем растерялась: что он ожидал от нее услышать?

— Я не хочу быть только замечательным отцом. Я хочу почувствовать себя мужчиной, и только с тобой я чувствую себя сильным и уверенным.

По коже Поппи пробежали мурашки, а в животе словно запорхали бабочки. Неужели она действительно слышит эти слова или это просто выпитое вино играло с ней злую шутку?

— Харрисон…

Он прикоснулся пальцами к ее губам, и она тут же замолчала.

— Дай мне закончить, — прошептал он.

Поппи кивнула. Она уже не могла сопротивляться: Харрисон нежно касался ее щеки и стоял слишком близко.

— Я хочу быть с тобой, Поппи. Мне страшно, но я приехал сюда среди ночи, чтобы сказать тебе об этом. — Его голос был таким низким и тихим, что ей приходилось приподниматься, чтобы услышать его. — Я больше не могу держать в себе обиды прошлого и не буду делать вид, что что-то знаю о тебе, я буду судить о тебе только по твоим словам и поступкам. Но ты должна знать: я хочу быть с тобой.

Его образ стал расплываться у Поппи перед глазами, и ей пришлось сильнее схватиться за дверь.

— С тобой все в порядке?

Она покачала головой:

— Нет.

— Мне не стоило приезжать не предупредив. Но я просто… черт возьми, я не знаю, что на меня нашло. Поппи, я не могу прекратить думать о тебе и мне нужно было рассказать тебе, о том, что творится в моей голове и в моем сердце.

— Харрисон?

Он вопросительно приподнял бровь.

— Не то чтобы я не разделяю твои чувства, но…

— Ты хотела сообщить мне о чем-то важном? Прости, Поппи, я начал говорить и не смог остановиться. Ты хотела что-то сказать? — Он осмотрелся, как будто ожидал увидеть кого-то постороннего в ее доме.

— Мне надо рассказать тебе две новости, — пробормотала она. — В доме только я и Счастливчик.

Харрисон молчал.

— Мне наконец-то предоставили официальный развод, — объявила она, чувствуя, как по ее телу растекается приятное тепло от одной мысли о свободе. — Письмо с документами пришло, когда я была у тебя дома. Я забрала их сегодня.

— Это ведь хорошая новость, верно? — осторожно спросил Харрисон, внимательно следя за выражением ее лица.

— О да, это просто замечательная новость.

— Но ты хотела сказать что-то еще?

Она засмеялась, не в силах остановить себя:

— Я очень пьяная.

Харрисон проверил, все ли в порядке с детьми, затем вернулся в дом к Поппи.

— Они все еще спят, — сказал он.

Поппи взяла его за руку, но он высвободился, чтобы обнять ее за талию и помочь удержать равновесие. Ее немного покачивало.

— Ты хочешь занести детей в дом? — спросила Поппи.

— Нет. — Харрисон повел ее в сторону спальни. — Я собираюсь уложить тебя в постель, затем вернуться к грузовику и поехать вместе с ними домой на ранчо.

Если бы уровень воды в реке не понизился так быстро, он не смог бы приехать к Поппи. Ему не хотелось искать предлогов, чтобы сейчас остаться с ней. Харрисон держал Поппи за руку, когда она присела на кровать. Склонившись над ней, он поцеловал ее в лоб. Ее кожа была такой нежной и источала такой сладкий аромат, что он не сразу смог оторваться. Харрисон вновь удивился, как до сих пор мог подавлять безумное влечение к ней.

— То, что ты сказал мне, это правда? — пробормотала Поппи.

Харрисон встал на колени перед ней, взял ее руки в свои.

— Все, что я сказал, — чистая правда. И если завтра утром ты вдруг забудешь эти слова, я скажу их вновь.

Поппи покраснела, на ее щеках и шее появился румянец.

— Я была слишком строга к тебе сегодня, — сказала она. — Я так сильно переживала из-за своего бывшего мужа! Теперь я наконец-то получила документ о разводе. Возможно, всю злость из-за неразрешенной ситуации с бывшим мужем я выместила именно на тебе. — Она тяжело вздохнула. — Ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Харрисон склонился к ней ближе, затем нежно прикоснулся к ее губам.

— Я думаю, нам обоим нужно забыть о прошлом. Если мы не хотим испортить свое будущее, нам следует освободить свое сердце от боли.

Ему никогда не удавалось хорошо произносить речи или говорить о своих чувствах, но Поппи каким-то образом его изменила. Ему хотелось продолжать говорить, чтобы увидеть на ее лице улыбку, вызванную его словами.

— Значит ли это, что у нас есть будущее? — спросила она еле слышно.

— Завтра, — сказал Харрисон, вновь целуя ее. — Наше будущее начинается завтра.

Поппи улыбнулась, затем откинулась на подушку и накрылась одеялом. Ее глаза закрылись, как только она устроилась поудобнее.

— Я захлопну за собой дверь, — сказал Харрисон, прикоснувшись к ее щеке, затем к ее волосам.

Он с трудом заставил себя покинуть Поппи. Пришлось напомнить себе еще раз, что дети находились в машине. Ему так хотелось заснуть в этой кровати, держа Поппи в своих объятиях! Их совместное будущее начнется завтра. Харрисон решил немного подождать.

Глава 16

Поппи улыбнулась, слыша заливистый детский смех. Она читала книжку вслух. Малыши устроились ближе к ней, а дети постарше расположились на полу. Все внимательно и увлеченно ее слушали.

В дверь тихонько постучали. Поппи тут же отвлеклась от чтения и опустила книжку на колени. Дверь в кабинет была открыта, поэтому она могла видеть того, кто стоял в дверях. Это был Харрисон.

Поппи размышляла, когда они смогут увидеться вновь. Утром она была разочарована, потому что им так и не удалось пересечься: Харрисон привез детей в школу и сразу уехал. Она хотела извиниться перед ним за то, что он вчера застал ее в нетрезвом состоянии. К тому же она хотела выяснить: стоит ли относиться серьезно к его вчерашним словам, или он просто решил сыграть с ней злую шутку?..

— Папочка! — Кэйти резко поднялась со своего места и подбежала к своему отцу, обняла его за ноги, а затем вернулась обратно.

Поппи прижала книгу к груди и взволнованно пригладила волосы.

— Привет.

Харрисон нерешительно стоял в дверях, как будто ждал приглашения войти.

— Прошу прощения за то, что прерываю ваш урок, дети, но мне нужно поговорить с мисс Картер.

Поппи пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать рвущуюся наружу улыбку. Харрисон был таким забавным, когда говорил таким важным, официальным тоном…

Она положила книгу, которую держала в руках, на стол, затем подошла к нему.

— Это займет немного времени, — добавил Харрисон.

Поппи понятия не имела, зачем он пришел, но она не собиралась просить его зайти позже. Ей было необходимо выслушать то, что он хотел сказать.

Улыбка Харрисона была яркой и открытой, в ней было столько счастья, что казалось, будто его лицо полностью преобразилось: в уголках его глаз появились морщинки.

Поппи улыбнулась ему в ответ, стараясь выглядеть спокойной, а вовсе не взволнованной, но, кажется, у нее ничего не получалось. Она чувствовал легкое томление внизу живота, словно внутри порхали бабочки.

Харрисон протянул Поппи букет ярких бордовых и розовых полевых цветов, который все это время скрывал за спиной.

— Я бы подарил тебе розы, но до Сиднея очень далеко лететь.

Она засмеялась, не в состоянии больше сохранять спокойствие:

— Ты ведь не нарвал цветы в чужом саду? — Поппи взяла из его рук букет, опустила голову и вдохнула чарующий аромат. Она держала эти скромные цветы так, словно они были самые прекрасные на свете.

— Чтобы ты знала, я собрал эти цветы в своем саду специально для тебя, — тихо сказал Харрисон.

Поппи прекрасно понимала, что их разговор слышали дети и, как бы тихо они ни разговаривали, маленькие ушки все улавливали. Но она не могла заставить себя говорить громче.

— Спасибо, — сказала Поппи. — Ничто так не радует женщину, как цветы.

Харрисон подошел ближе, нежно прикоснулся к руке Поппи, но это простое, невинное прикосновение было чувственным и страстным. Казалось: если они сию же секунду не скажут друг другу самые важные слова в их жизни, произойдет что-то страшное.

— Ты помнишь, что я сказал тебе вчера? — спросил Харрисон.

Поппи кивнула:

— Мне казалось, что это было сном, но…

— Нет, — сказал он, качая головой. — Это был не сон, Поппи. И каждое мое слово было произнесено от чистого сердца. Я не помню, чтобы хоть раз в своей жизни я действовал настолько спонтанно. Я усадил детей среди ночи в машину и приехал к тебе, потому что не мог ждать утра.

Поппи задержала дыхание, не в состоянии поверить его словам. Только несколько месяцев назад она была полностью раздавлена авторитарностью мужчины. Казалось, она больше никогда не сможет доверять. Но Харрисон…

Она готова была открыть ему свое сердце. Потому что знала: Харрисон не разобьет его. Ведь он готов отдать жизнь за тех, кого любит. Он сделает все возможное, чтобы его дети были счастливы. В то время как ее бывший муж… Он думал только о себе, и Поппи сознала это, когда уже было совсем поздно.

— Что это значит? — спросила она, боясь верить его словам. Ей нужно было, чтобы он перестал говорить загадками и сказал правду.

— Это значит, — ответил Харрисон, склоняясь к ней и обхватывая ее лицо обеими руками, — что я хочу начать новую главу своей жизни. Я хочу снова доверять людям и снова хочу любить.

Поппи сглотнула, продолжая смотреть ему в глаза и с нетерпением ожидая, что же он скажет дальше.

— Поппи? — прошептал он.

Затаив дыхание, она кивнула.

— Я хочу быть с тобой.

Она медленно выдохнула, переполненная противоречивыми эмоциями — смесью страха и сумасшедшей радости. Она была взволнована его словами.

— Ты уверен, что мы к этому готовы? — спросила она.

— Я знаю одно: нам нужно попробовать, — ответил Харрисон, нежно гладя ее щеку. — Я не хочу однажды проснуться и пожалеть о том, что не дал нам шанс и это произошло из-за моих страхов и сомнений.

— Хорошо, — пробормотала Поппи, качая головой. — Это хорошо.

— Ты уверена? — спросил Харрисон тихим шепотом.

— Да, — прошептала она в ответ, потянувшись к нему навстречу, когда он прикоснулся к ее губам в нежном, чувственном поцелуе.

Одной рукой он нежно держал ее за талию, другой — гладил щеку…

Послышались смешки, и Поппи тут же сделала шаг назад, несмотря на то что ей так не хотелось покидать его объятия.

— Мне кажется, у нас появились зрители, — сказала она Харрисону, прислонившись своим лбом к его лбу.

— Ребята, шоу закончено, — сказал он, затем послал своей дочери воздушный поцелуй и помахал рукой сыну. — Я вернусь за мисс Картер после уроков.

Поппи наблюдала за тем, как Харрисон покидает школу. Она засмеялась, когда он напоследок подмигнул ей через плечо, затем села в свое кресло и продолжала читать вслух для детей.

— На чем мы остановились? — спросила она, ища место в книге, с которого ей нужно начать читать.

И уже скоро все внимание детей было приковано к истории. А вот Поппи было трудно собраться с мыслями. Даже несмотря на то, что она изо всех сил старалась сосредоточиться на том, что читала, все ее мысли занимал лишь Харрисон. Мужчина, изменивший ее жизнь, неожиданно стал частью ее будущего.

Харрисон стоял на парковке возле школы, прислонившись к кузову своего грузовика. Он прикрывал глаза рукой, чтобы заслониться от яркого солнца. Посмотрев на наручные часы, он увидел, что было уже три часа дня. Осталась только пара минут до того, как он сможет узнать, что на самом деле думала Поппи о его словах. Харрисон никогда еще в жизни не был так испуган. Как же непросто было рисковать, открыть свою душу, сказать о своих настоящих чувствах. Он всегда старался защитить детей от любой душевной боли. Но кое-что он недавно понял: он не может защищать их вечно. После разговора со своей матерью он начал думать, что ошибался в том, как нужно жить. Нужно открываться людям и начать доверять им. Да, жена бессовестно бросила его с двумя детьми, но это не значит, что нужно обвинять во всем всех представительниц женского рода. Особенно Поппи.

Харрисон услышал детский смех и радостные разговоры. Поппи, словно мать-утка, вела за собой отряд своих учеников, и Харрисон не мог оторвать от нее глаз. Ее волосы были распущены и мягко ниспадали на плечи и спину.

У школы собирались родители, кто-то добирался пешком, а кто на машине, но Харрисон продолжал стоять как вкопанный. Он смотрел на женщину, похитившую его сердце. К тому же ей предстояло спасти их город.

Харрисон не спешил, терпеливо ожидая, когда Поппи проводит всех детей. Его собственные дети подбежали к нему и поспешили забраться в машину.

— Я задержусь на несколько минут. — Харрисон был настолько погружен в свои мысли, что даже не сразу поприветствовал детей.

— Папа, то, что произошло сегодня, было немного возмутительно, — сказала Кэйти, высунув голову в окно и прикоснувшись к его спине.

— Почему это? — спросил Харрисон, изо всех сил стараясь не засмеяться. — Неужели вы и ваши друзья в школе никогда не видели, как целуются взрослые?

Она засмеялась:

— Но ты ведь целовал нашу учительницу.

Харрисон посмотрел на детей и заметил, что они улыбаются. Значит, его поступок не так уж их смутил, но он знал, что в ближайшее время ему нужно с ними серьезно поговорить. Теперь они уже не так часто спрашивали про свою мать, но он знал, что наступит день, когда они захотят узнать больше о женщине, которая их родила. Сейчас она все еще присылала открытки детям на праздники. Деньги Харрисон отправлял обратно, а открытки хранил в коробках под кроватями детей на тот случай, если они захотят их прочитать.

— Харрисон.

Поппи произнесла его имя уверенно и решительно, но по ее взгляду он мог сказать, что она волновалась так же, как и он.

— Надеюсь, я не сильно смутил тебя, — сказал Харрисон, выпрямившись и протягивая к ней руки. — По мнению Кэйти, случившееся показалось ей возмутительным.

Поппи взяла Харрисона за руки, улыбаясь. Она подошла ближе и встала на цыпочки, чтобы нежно поцеловать его в щеку.

— Я правда немного смутилась, — тихо произнесла она. — Но в этом не было ничего плохого.

Харрисон обхватил ее за талию, продолжая смотреть ей в глаза. Ему необходимо было узнать, что она на самом деле думает, не посчитает ли она его дураком, после того как он так смело раскрыл ей душу.

— Ты ведь не собираешься оставить нашу школу? — Возможно, ему стоило подумать о таком исходе событий заранее, до того, как он решил признаться Поппи в своих чувствах.

Поппи засмеялась.

— Ты не напугал меня своими словами. Харрисон, — сказала она. — Я не собираюсь убегать, поджав хвост, только потому, что ты открылся мне.

— Это правда? — Он подался вперед, ближе к ней, прижимая ее руку к своему сердцу.

— Как раз наоборот, ты только еще сильнее убедил меня остаться.

Он вопросительно приподнял бровь, отчего Поппи снова засмеялась.

— Я?

— Да, ты, — прошептала она, еще раз поднимаясь на цыпочки и нежно целуя его с улыбкой на губах.

— Так, значит, ты согласна спасти наш город… и меня? — спросил Харрисон.

— Да, думаю, я поступлю именно так.

Харрисон подхватил ее на руки.

— Как нам вообще удалось найти такую учительницу как ты?

Поппи откинула голову назад и засмеялась:

— Продолжай говорить в том же духе, и я никогда не уеду.

— Тогда что ты ответишь, если я попрошу тебя выйти за меня замуж?

Поппи задорно рассмеялась:

— Я тебе отвечу, что нахожусь в разводе только последние двадцать четыре часа, и ты несколько… торопишься.

— Не думал, — пробормотал Харрисон, целуя Поппи в шею. — Тогда как ты смотришь на то, чтобы переехать ко мне?

— Не сейчас, — ответила Поппи, игриво ударив его по руке. — Но я согласна встречаться с тобой.

— Дети, мы едем на пикник, — громко объявил Харрисон, опустив Поппи на землю и открывая для нее дверцу машины. — Я думаю, нам стоит купить один из этих вкусных вишневых пирогов в местной пекарне.

— Правда? — спросила Поппи.

— Конечно, — с улыбкой ответил Харрисон. — Потому что, если ты желаешь, чтобы я за тобой ухаживал, сейчас самое время для нашего первого свидания.

Эпилог

Поппи потянулась, лежа в гамаке, не в состоянии сдержать зевоту. Солнце только сейчас скрылось за тучами, но ей было наиболее комфортно находиться под тенью большого дерева.

— Привет, красавица.

Услышав голос Харрисона, она убрала волосы с лица и начала искать его глазами. Он приближался к ней. Дети еле могли поспевать за отцом.

— Что вы делаете, ребята? — спросила Поппи, стараясь как можно грациознее выбраться из гамака, чтобы его не перевернуть.

Дети радостно улыбались. Поппи подозрительно сощурила глаза, стараясь выглядеть суровой, чувствуя, что они придумали какой-то розыгрыш.

— Почему мне кажется, что вы что-то затеваете?

Харрисон наклонился и прошептал что-то на ухо детям, после чего они рассмеялись, не в силах больше сдерживать переполнявшую их радость.

— Харрисон? — спросила Поппи. — Что же они задумали?

Харрисон подошел к Поппи и, улыбаясь, взял ее за руку.

— Мы хотели бы кое-что у тебя спросить.

Тогда почему они вели себя так странно?

— Хорошо.

— Поппи Картер, — начал говорить Харрисон, глядя на детей. Они тут же подошли ближе и стали слушать отца. — Встреча с тобой — лучшее, что случилось с нами. Мы очень счастливы, что ты есть в нашей жизни.

На глазах Поппи выступили слезы, но она изо всех сил старалась их сдержать, не желая как-то испортить этот чудесный момент. Она не могла описать, как много Харрисон и дети значили для нее. Как сильно они изменили ее жизнь.

Поппи заметила, что Харрисон слегка подтолкнул Кэйти. Поппи с улыбкой посмотрела вниз на маленькую девочку.

— Я рада, что ты с нами, потому что, когда ты рядом, я чувствую, что у меня есть мама, — сказала Кэйти, обнимая отца за ноги и улыбаясь Поппи.

— А мне нравится, что ты с нами, потому что ты готовишь всякие вкусности и всегда обнимаешь меня перед сном или когда я провинюсь, — почти шепотом произнес Алекс.

Харрисон кашлянул, и она тут же подняла на него глаза, качая головой. Поппи прекрасно понимала: признание детей было их личной инициативой и отец ничего им не подсказывал.

— Я тоже рад, что ты с нами, Поппи, — сказал Харрисон. — С твоим появлением наша жизнь заиграла новыми красками.

Она больше не могла сдерживать слезы, они медленно текли по ее щекам.

— Это слезы счастья, — пробормотала Поппи, в спешке их вытирая. Она не хотела, чтобы дети подумали, что она чем-то огорчена. — Просто… мне до сих пор не верится, что я здесь, с вами.

Харрисон сжал ее ладонь. Поппи заметила, что его глаза тоже были полны слез. Таким она его еще никогда не видела. Этот мужественный и смелый человек не привык говорить о своих чувствах и тем более — показывать их.

— Поппи, мы бы хотели кое-что у тебя спросить.

Она удивленно наклонила голову, посмотрев сначала на Харрисона, затем на Кэйти с Алексом.

— Поппи, я не хотел торопить события, но мое сердце уверено в том, что именно ты предначертана мне судьбой, — сказал Харрисон.

— И мы думаем, что ты будешь для нас замечательной мамой, — сказала Кэйти.

Сердце Поппи бешено застучало, стало трудно дышать.

— Поэтому я хотел бы тебя спросить, не окажешь ли ты мне честь стать моей женой, — произнес Харрисон, не отрывая пристального взгляда от Поппи.

Кэйти от радости прыгала на месте, затем подтолкнула своего брата.

— Ах да, — сказал Алекс. — И мы хотим, чтобы ты стала нашей мамой.

Поппи больше не могла сдерживать свои эмоции, ее переполняло счастье.

— Конечно же я согласна, — объявила она, потянувшись и обняв Харрисона. Она нежно поцеловала его, затем откинула голову назад и посмотрела на небо. Возможно, кого-то там и правда волновала ее судьба. — Я согласна стать твоей женой, — сказала она Харрисону, затем наклонилась и раскрыла свои объятия для Кэйти и Алекса. — И я согласна стать вашей матерью. — Дети охотно прижались к ней. — Я обещаю, что буду любить вас вечно и никогда-никогда вас не оставлю. — Она прекрасно понимала всю серьезность этих слов, но была уверена, что сдержит обещание.

Харрисон снова кашлянул, чтобы она обратила на него внимание. На его ладони лежало самое прекрасное кольцо, которое Поппи когда-либо видела. Огромный камень в замысловатой оправе сверкал и переливался на солнце.

— Это кольцо моей прабабушки. Мать многие годы хранила его для меня, — сказал Харрисон. — Благословив, она передала его мне, чтобы я подарил его тебе.

— Ты уверен? — спросила Поппи, когда Харрисон стал надевать кольцо на ее безымянный палец.

— Мы хотим, чтобы ты была частью нашей семьи, Поппи, и навсегда связала с нами свою жизнь. Так что да, я абсолютно уверен.

— Тогда знай, что и я не отступлю от своего решения.

Харрисон заключил ее в объятия, прикасаясь к ней с такой нежностью, словно она была сделана из хрупкого стекла.

— Мы любим тебя, Поппи, поэтому я уверен, что у нас все получится.

— Я знаю, — прошептала она, все еще прикасаясь к его губам. Затем, поцеловав его в щеку, она немного отстранилась.

— Ты спасла нашу школу и… мою жизнь, — сказал Харрисон. — И я никогда этого не забуду. Никогда не стану воспринимать твою доброту как должное.

— Городу, возможно, придется вскоре найти еще одну учительницу, — прошептала Поппи. — Потому что я думаю — такому большому дому нужна большая семья, ты ведь понимаешь, о чем я?

Харрисон засмеялся, затем обнял Кэйти и Алекса.

— Я думаю, что ты абсолютно права, — сказал он, делая шаг вперед, чтобы они все могли дружно обняться.

Поппи закрыла глаза и обняла свою маленькую семью. Сердцем она понимала, что все сделала правильно — переехала в Белларо, встретила Харрисона, начала с ним новую жизнь. Теперь это был ее дом, место, где она наконец-то нашла счастье.

— Когда я возвращался домой, я встретил Салли и Рокки, — сказал Харрисон. — И я пригласил их присоединиться к нам по случаю нашего маленького празднования.

Поппи вопросительно приподняла бровь. В глазах детей загорелись озорные огоньки.

— А ну-ка, расскажите мне, что происходит, — начала настаивать она.

— Папа сказал, что мы устроим маленькую вечеринку, — хихикая, сказала Кэйти.

Поппи посмотрела на Харрисона, но он только пожал плечами.

— Значит, ты нисколько не сомневался, что я отвечу согласием? — игриво спросила она.

Харрисон опустил детей на землю, поднял Поппи на руки, поцеловал ее, затем понес в дом под радостный смех детей, которые побежали с ними следом.

— Мы приготовили шампанское и всякие сладости из пекарни, — признался он. — Ничего особенного, но я подумал, что ты захочешь встретиться с Салли и получить возможность еще немного потискать ее маленькую девочку.

Поппи не могла поспорить с его словами. А когда ее новая подруга появилась в дверях дома, Поппи тут же выбралась из объятий Харрисона и поспешила к ней. Поначалу она думала, что будет чувствовать себя одиноко в Белларо, но все ее сомнения оказались напрасными.

— Привет, малышка, — ласково сказала Поппи маленькой дочке Салли Ариане. Затем она обняла саму Салли. — Тебя я тоже рада видеть.

Молодая женщина улыбнулась и обняла Поппи в ответ.

— Так мы празднуем?

— Конечно. — Поппи засмеялась, затем продемонстрировала подруге свое прекрасное обручальное кольцо. Она взяла на руки Ариану и так была увлечена общением с маленькой девочкой, что не заметила, как столкнулась с Харрисоном. Поппи подняла на него взгляд и увидела в его глазах озорные огоньки: сегодня их ждет бурная ночь.

Пройдет не так много времени, у Поппи и Харрисона появится свой малыш, и они вместе испытают все радости заботы о младенце. Но пока Поппи просто хотелось наслаждаться внезапным счастьем, которое подарила ей судьба.

Сорейя Лейн

НЕЗАПЛАНИРОВАННОЕ СЧАСТЬЕ

Soraya Lane

PATCHWORK FAMILY IN THE OUTBACK

Поппи находилась в объятиях мужнины, который заставлял ее сердце бешено колотиться. Она больше не могла и не хотела сопротивляться этому безумному влечению. Во взгляде Харрисона читалась неуверенность, словно он боялся отказа. Решительно стянув с себя футболку и обнажив аппетитную грудь, Поппи решила доказать ему силу своей страсти…

16+

ISBN 978-5-227-06146-1

ЦЕНТРПОЛИГРАФ®

ЛЮБОВНЫЙ РОМАН

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg