«Неспящие в Чикаго»

Неспящие в Чикаго (fb2) - Неспящие в Чикаго [An Heir for the Billionaire] (пер. Леонид Анатольевич Игоревский) 423K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кэт Кэнтрелл

Кэт Кэнтрелл Неспящие в Чикаго

Глава 1

Если в мире и было высшее возмездие, то Саттон Лазарус Винчестер его получил.

Прислонившись к стене больничной палаты, Нора не могла поверить в то, что ее когда-то несокрушимый отец умирает от рака легких. Казалось, она должна была испытать облегчение. Его тираническое правление почти закончилось. Человек, который не потрудился отвести свою дочь к алтарю в день ее свадьбы, лежал теперь бледный и изможденный на больничной койке, будто душа уже покинула его.

Но облегчение не приходило. Нора прилетела домой, в Чикаго, надеясь помириться с отцом в его последние дни. И теперь, когда она пришла сюда, слабая искра надежды окончательно потухла. Эта задача была невыполнимой.

– Неужели мы ничем не можем ему помочь? – шепотом обратилась Нора к своим сестрам, Еве и Грейси, которые стояли поодаль от нее.

– Мы сделали все, что от нас требуется, – прошептала Ева в ответ. – Я попросила другого доктора подтвердить заключение онкологов, лечащий врач была недовольна, но мне требовалось подтверждение.

Ева всегда была рациональной и ответственной. Как старшая сестра, она вникала во все дела семьи и ничего не упускала из виду.

– Ты хотела увидеть смертный приговор отцу собственными глазами? – нисколько не возмутившись, спросила Нора.

Саттон терроризировал всех трех дочерей, но лишь Нора нашла в себе силы вырваться из-под его гнета и уехать в Колорадо, за тридевять земель, отказавшись от денег и возможности наслаждаться роскошной жизнью.

Ева нахмурилась:

– Я хотела убедиться в том, что это не фальсификация. Не исключаю возможность, что мерзавец Ньюпорт заплатил какому-то врачу, чтобы тот составил ложное заключение.

– Неужели ты действительно думаешь, что Карсон нашел кого-то, кто согласился бы сделать это? – спросила Грейси.

По ее тону было ясно, что она не испытывает неприязни к человеку, который, как недавно выяснилось, был их сводным братом.

Полная противоположность Еве, Грейси всегда видела в людях только хорошее. У младшей из сестер было доброе сердце. Она не разозлилась даже тогда, когда обнаружилось, что у их отца есть внебрачный сын от одной из его любовниц, и этот сын – не кто иной, как их главный конкурент в бизнесе, Карсон Ньюпорт.

Теперь, когда Нора увидела отца, она могла подумать и о Карсоне, встреча с которым была второй целью ее приезда в Чикаго. Нору совершенно не волновали деньги Саттона и то, что Карсон Ньюпорт захочет заполучить их себе. Пусть в этой битве участвуют Ева и Грейси. Но Карсон был ее братом, и ей было интересно познакомиться с ним. Конечно, Нора не хотела, чтобы сестры лишились своего наследства. Для них оно много значило, даже если это наследство было не чем иным, как наградой за то, что они так долго оставались преданными дочерьми главы империи.

– От него можно ожидать чего угодно! Ради денег люди готовы пойти на обман, и доктора не исключение, – ответила Ева, нетерпеливо перекинув через плечо свои золотисто-медовые волосы.

Они были длиннее, чем помнила Нора, но ведь они с сестрой давно не виделись. Со времени смерти Шона…

При мысли о безвременной смерти мужа ее охватило горе, до этого глубоко запрятанное внутри. Шон погиб в Афганистане. Когда хмурый связист сообщил о случившемся, время для нее словно остановилось. Часть ее души умерла навсегда.

С того страшного дня прошло два года, но мучительная боль потери не утихала в ее сердце. Шон никогда не увидит Деклана… Доброго и озорного мальчугана, их чудесного сыночка, ставшего для нее воплощением их любви. Благодаря Деклану Нора нашла в себе силы жить дальше. Мысли о нем не позволяли ей погрузиться в пучину отчаяния. Она знала, что должна сделать все, чтобы детство сына было счастливым, а потому дала себе обещание не унывать, не позволять грустным мыслям омрачать ее дни и ночи, радоваться жизни во всех ее проявлениях и надеяться на лучшее.

Нора сделала глубокий вздох и незаметно смахнула набежавшую слезу.

В палату вошла женщина в старомодных очках в роговой оправе и строгим пучком на голове. Сверившись с записями в своем блокноте, женщина взглянула на сестер:

– Я доктор Уайльд. Мы еще не знакомы. – Обойдя кровать, доктор подошла к Норе и протянула ей руку. – Должно быть, вы та сестра, которая переехала в…

– В Колорадо. Да, я Нора О’Мейли.

Нора сменила фамилию, как только они с Шоном поженились, и ничто не смогло бы заставить ее снова взять эту фамилию, даже постановление конгресса.

– Значит, это правда? Мой отец умирает и ему уже ничем нельзя помочь?

Доктор Уайльд склонила голову:

– Мне очень неприятно это говорить, но да. Это правда. Опухоль неоперабельна, а химиотерапия лишь ускорит его смерть. Он слишком слаб. Ему осталось жить пять месяцев, не больше. Простите, мне очень жаль.

Доктор взглянула на монитор аппарата жизнеобеспечения, сделала запись в блокноте и покинула палату.

Нора опустилась на кушетку и закрыла лицо ладонями. Грейси заняла место справа от нее и обняла за плечи. Ева села на край кушетки и принялась поглаживать ее ладони. Прогноз доктора оказался хуже, чем она предполагала. Пять месяцев. Это слишком мало. Разве сможет она найти в себе силы за столь короткое время простить отца за то, что он никогда не любил ее?

Узнав от сестер диагноз, она поняла, что смерть Саттона неизбежна, а потому заставила себя купить билет на самолет и отправиться в Чикаго, хотя предполагала, что поездка с двухгодовалым ребенком не будет легкой. И все же она хотела во что бы то ни стало помириться с отцом и…

В палату заглянула Валери, личный помощник отца.

– Мистер Винчестер еще не проснулся? – спросила она. – Я могу привести Деклана, если вы хотите.

…Познакомить отца с его внуком. Это было третьей целью поездки.

Это решение было трудным. Саттон источал вокруг себя такой яд, что он проникал во всех, кто окружал его, и она не хотела, чтобы этот яд коснулся ее сына. Но отец умирал, и Нора надеялась, что на смертном одре его сердце смягчится, он сможет примириться со всеми и спокойно уйти.

– Нет, он все еще спит. Я сама приведу Деклана, а ты можешь передохнуть.

Валери предложила отвести малыша в кафетерий, раздобыть соленых крекеров и желе – единственное, чего он сейчас хотел. Он отказался есть фруктовые снеки и банановые чипсы, которые Нора положила в свою дорожную сумку, хотя дома никогда не отказывался от них.

Деклан вбежал в палату, и сердце Норы дрогнуло – так было всегда, когда она видела копну его рыжих волос. Он был так похож на Шона…

Нора высвободилась из объятий сестер, пожала руку Еве, улыбнулась Грейси и обратилась к сыну:

– Эй, крошка Боб! Ты нашел желе?

Деклан кивнул и решительно направился к кровати деда. Внимание мальчика привлекли приборы, мигающие огоньками. Пальчики Деклана потянулись к заманчивым кнопкам. Нора подхватила его на руки и поцеловала в голову.

– Не так быстро, мистер Любопытный. Помнишь, я рассказывала тебе сказку о любопытном котике?

Деклан мяукнул, как котенок.

Он был такой забавный и хорошенький. Сердце Норы болело оттого, что Шон не мог видеть, как растет их сын, как быстро всему обучается, как спит, высунув одну ногу из-под одеяла, – так же, как он когда-то…

Нора поспешно вывела сына из больничной палаты, пока никто не увидел слезу, скатившуюся по ее щеке. Шон погиб почти два года назад. Ей надо было бы уже смириться с этой потерей и найти себе кого-нибудь, кто скрасил бы ее одиночество. Но она и представить себе не могла, что рядом с ней будет кто-то другой, а не Шон, в которого она влюбилась с первого взгляда еще в студенческие годы, увидев на футбольном матче.

Ей надо было успокоиться и взять себя в руки, и Нора нашла тихий уголок с двумя креслами, вдали от главного коридора. Они с Декланом уселись в кресла, вернее, уселась она, а Деклан, посидев несколько секунд, сполз с кресла и стал вертеться на полу, словно заведенный. Нора улыбнулась:

– У тебя проблемы с подгузниками, крошка Боб?

Так прозвал его Шон, увидев снимок УЗИ, который показала ему Нора по скайпу. И даже после того, как он родился, она не перестала его так называть, потому что Деклан все еще был похож на бобовое зернышко, когда сворачивался калачиком под коричневым одеялом, которое подарила ему бабушка, мать Шона.

Деклан ничего не ответил ей, он слишком был занят тем, что протирал больничный пол своими штанишками. Нора вздохнула, решительно встала и повела сына мыть руки, пока тот не успел засунуть их в рот. Конечно, региональный госпиталь «Мидвест» был первоклассным учреждением, но лучше было перестраховаться.

– Миссис Винчестер? – Молодая медсестра остановилась возле Деклана. К ее халату была прикреплена табличка с именем «Аманда».

– О’Мейли, – поправила Нора. – Но да, я одна из Винчестеров.

Медсестра улыбнулась:

– Здесь есть семейная комната, если хотите, я провожу вас туда.

– О да, конечно.

И как она могла забыть о том, что все Винчестеры обладают особыми привилегиями, и благодаря богатству Саттона даже в госпитале могут наслаждаться приватностью и повышенным комфортом.

Аманда набрала код на замке и открыла дверь. Просторная комната, обставленная мягкой мебелью, была необычайно уютной, на одной из стен мерцал огромный телевизор с плоским экраном, но внимание Норы приковал длинный стол в центре комнаты – на нем было столько еды, что ее хватило бы на четыре семьи Винчестер. Судя по логотипу на упаковке, еду доставили из нового аргентинского ресторана «Игуасу». Два официанта в униформе с помощью специального устройства подогревали блюда на серебряных подносах, в воздухе витали умопомрачительные ароматы жареного мяса, запеченных овощей и экзотических фруктов.

– Что все это значит? – спросила Нора Аманду.

– Кто-то послал это для вашей семьи. Ах да, – Аманда опустила руку в карман и достала небольшой конверт, – для вас есть записка.

Заинтригованная, Нора взяла конверт, другой рукой подхватив Деклана, который завороженно смотрел на голубое пламя горелки, поставленной под подносом с едой.

– Спасибо.

Аманда написала на листочке набор цифр для кодового замка, а затем, весело махнув рукой, исчезла за спинами официантов. Усевшись в глубокое мягкое кресло, Нора посадила к себе на колени Деклана, чтобы он не смог улизнуть от нее, а затем вскрыла конверт.

Записка, напечатанная на компьютере, была очень короткой:

«Хорошая еда помогает преодолевать трудности».

Внизу стояла подпись: «Искренне ваш». Имя указано не было.

Прищурив глаза, Нора вновь перечитала эту фразу. В памяти ее что-то шевельнулось, и вдруг она вспомнила. Эту фразу любил повторять ее друг, Рейд Чемберлен.

Нора не вспоминала о нем тысячу лет. Рейд, его брат Нэш и их сестра София ходили в ту же частную школу, что и девочки Винчестер. Рейд с Норой были ровесниками и учились в одном классе. Их родители вращались в высших кругах чикагского общества, и дети, естественно, тоже присутствовали на скучных взрослых мероприятиях. И им волей-неволей приходилось общаться друг с другом. Норе, казалось бы, следовало подружиться с Софией, но этого не произошло. Предметом ее восхищения всегда был Рейд.

Они часто совершали разбойничьи налеты на кухню дома его родителей и объедались закусками для гостей и сладостями, пока слуги не прогоняли их прочь, или бегали вместе по обширным садам поместья Чемберленов, играя в прятки с братьями и сестрами. Забравшись на высокое дерево, они с Рейдом тихо давились от смеха, наблюдая за тем, как Нэш и Грейси безуспешно пытаются найти их.

Но, когда Рейд подрос, он стал общаться с другими ребятами из респектабельных семейств Чикаго, отодвинув Нору на задний план. А потом он сдружился с теми, кто превыше всего ценил деньги, престиж и скоростные автомобили. Нора ни в чем не винила его. Девяносто девять процентов людей в ее жизни придерживались убеждения: «Выигрывает тот, у кого больше игрушек». Их пути разошлись. Так бывает.

До нее доходили слухи, что Рейд Чемберлен увеличивает свое богатство, развивая гостиничный бизнес. Он доминировал не только на рынке Чикаго, но и в других городах.

Конечно, не Рейд прислал эти угощения. Они не общались с ним много лет, а шутливые слова «искренне ваш» ничего особенного не значили. Они говорили их друг другу, передразнивая взрослых. Множество людей могло употребить эту фразу.

Нора отправила эсэмэску Еве, и через несколько минут в комнату явились остальные Винчестеры, чтобы взглянуть на шведский стол, предоставленный неизвестным благодетелем. Нора была очень голодна. Она положила на тарелку Деклана картошку фри – другой детской еды на столе не было, – а сама накинулась на южноамериканские специалитеты. На подносах были разложены дымящиеся аппетитные блюда: аргентинский стейк с соусом чими-чурри, пирожки эмпанадас, овощи-гриль, различные сыры, в плетеной корзине красовались диковинные фрукты.

Нора попробовала все понемногу, чтобы вернуться к тому, что ей понравилось больше всего. Ева и Грейси не отставали от нее, попутно делая предположения, кто же этот неизвестный друг, но даже после второго подхода подносы с едой выглядели так, будто к ним еще никто не прикасался.

– Еда превосходная, – сказала Нора. – Но ее слишком много. Давайте поделимся с персоналом.

– Отличная мысль, – с энтузиазмом поддержала ее Грейси. – У них такая тяжелая работа. И не думаю, что они часто ходят обедать в такой дорогой ресторан, как «Игуасу». Я была там однажды – и еда и цены там впечатляющие.

Нора была заинтригована. Кто же заказал еду для их семьи в таком дорогом ресторане? Кто-то из партнеров отца? Люди уважали Саттона, потому что он был могущественным дельцом, и, конечно, ему дарили подарки, но вряд ли кто-то ценил его настолько, что решил проявить чуткость и заботу к его семье, когда тот стал беспомощным. Еще более заинтригованная, Нора нащупала записку в кармане.

Врачи, медсестры и сиделки устремились в гостевую комнату, радуясь предстоящему угощению и выражая благодарность сестрам Винчестер. Шум еще больше усилился, когда люди уселись за стол и принялись за еду. У Норы разболелась голова – накопившаяся усталость и непростой перелет давали о себе знать.

Деклан на другом конце комнаты взобрался на колени к Грейси, и она рассмеялась, когда он стащил с ее тарелки картошку фри, явно не удовольствовавшись той порцией, которую дала ему мать. Деклан был в надежных руках, и у Норы появилась возможность уделить несколько минут себе.

Поймав взгляд Грейси, она показала ей пять пальцев, кивнув головой на дверь, и проговорила: «Пять минут?»

Улыбнувшись, Грейси махнула ей рукой.

Нора отправилась в дамскую комнату и там умыла лицо холодной водой. С запозданием она подумала о том, что в семейной комнате, вероятно, имелась отдельная ванная комната. Но Нора уже давно отвыкла от образа жизни богатых. Впрочем, с раннего детства она не испытывала тяги к роскоши и никогда не злоупотребляла своим привилегированным положением. К великой досаде своей матери, она не воспользовалась обширными связями семьи, чтобы обеспечить себе место в самом престижном учебном заведении страны, и вместо этого поступила в государственный Мичиганский университет. Там она встретила Шона, значит, это была ее судьба…

Нора почему-то снова вспомнила о Рейде. Он поступил в Йель, если она ничего не путала. Она совсем не следила за ним, но частная школа, в которой они учились, была такой небольшой, что всем все было известно.

Нора перечитала записку. Может, действительно Рейд прислал им это шикарное угощение? Ей надо поблагодарить его за это. Грейси и Ева, конечно, тоже знали Рейда, но, в отличие от Норы, они никогда не сближались с кем-то из детей Чемберленов.

Но зачем Рейду понадобилось совершать этот добрый поступок, не раскрывая себя? Вдруг ей захотелось выяснить, действительно ли это был друг ее детства. Это было просто любопытство, и ничего более.

Нора была находчивой женщиной. Ведь она ушла из богатой семьи, отказавшись от родительских денег, и скромно жила в Колорадо на пенсию, которое государство платило ей за погибшего мужа. И ей приходилось быть изобретательной и настойчивой.

Достав телефон, она нашла сайт ресторана и набрала его номер. В трубке послышался вежливый женский голос:

– «Игуасу». Чем могу вам помочь?

– Это… миссис О’Мейли из офиса мистера Чемберлена. – Нора скрестила пальцы. Она терпеть не могла врать, но конечная цель оправдывала эту маленькую ложь. – Мистер Чемберлен желает убедиться в том, что заказ был доставлен семье Винчестер в региональный госпиталь.

– Да, конечно, секунду подождите, я сейчас проверю.

В трубке раздалась музыка, а Нора, усмехнувшись, стала ждать. Оказывается, это было так просто.

Музыка прервалась, когда девушка вновь вышла на линию:

– Миссис О’Мейли? Да, еда была доставлена и, как было указано, записка отдана Норе Винчестер. Пожалуйста, передайте мистеру Чемберлену, что мы очень рады, что он выбрал наш ресторан, и надеемся на дальнейшие заказы.

Поблагодарив, Нора повесила трубку. Она была в замешательстве. Рейд не только отправил им еду, он велел передать записку именно ей.

Зачем Рейд сделал это?

После долгого перелета и встречи с отцом, лежавшим на госпитальной койке, Нора почувствовала невероятную усталость. Ей захотелось уехать домой, чтобы спрятаться от всего мира.

Жизнь, словно бурная река, несла лодку ее жизни, ударяя о валуны проблем и каменные утесы трагедий, а она не могла ни на что повлиять. Ей оставалось только стойко переживать беды и приспосабливаться. Сейчас настало время сделать что-нибудь позитивное. Например, поблагодарить своего старого друга за проявленную им доброту.

Глава 2

Грейси вызвалась присмотреть за Декланом в поместье Винчестеров, где остановилась Нора, и вызвала такси для ее загадочной поездки. Секретность не была в характере Норы, но она не хотела пока говорить сестрам о том, к кому едет – по крайней мере, до тех пор, пока не выяснит цель доброго жеста анонимного дарителя.

Перед тем как отправиться в офис Рейда Чемберлена, Нора прочла в Интернете несколько статей о нем, чтобы иметь хоть какую-то информацию о друге детства. Все статьи, которые ей удалось найти о Рейде, указывали на то, что он стал совсем другим человеком. В Сети нашлось лишь одно фото, где он выходит из черного автомобиля и устремляется к дверям одного из своих отелей, отвернувшись от камеры. В объектив папарацци попал только его профиль, однако было видно, насколько сильно его раздражают фотографы.

Подпись под фото гласила: «Миллионер-отшельник Рейд Чемберлен».

Отшельник? Рейд? Он был душой компании, насколько помнила Нора. Черт возьми, ведь именно поэтому они расстались – он стал настолько популярным, что ему не хватало времени на общение с ней.

Чрезвычайно заинтригованная, Нора взглянула в окно, когда такси остановилось, и водитель в униформе открыл дверь. Выйдя наружу в самом сердце делового района Чикаго, Нора запрокинула голову.

Над ней возвышался Метрополь-отель, небоскреб из стекла и стали, устремившийся вершиной в небо. Боже мой! Это и есть офис Рейда? В одной из статей она прочитала, что архитектором отеля был Нэш Чемберлен, брат Рейда. Нора преисполнилась уважением к Нэшу – здание было потрясающим!

Охваченная восторгом, Нора прошла сквозь вращающиеся двери и направилась к стойке администратора, радуясь тому, что впервые за долгое время надела туфли на высоком каблуке и строгий брючный костюм. Администратор приветливо улыбнулся ей. В голове Норы лихорадочно закрутились мысли. Позвонить в ресторан «Игуасу» и представиться помощницей Рейда было легче легкого, а объяснить цель своего визита строгому господину, вопросительно смотревшему на нее, было сложнее. Ей следовало заранее продумать свои слова.

А что, если Рейда нет на месте? Или он не захочет видеть ее? Он может даже разозлиться, что она выследила его.

Ну и что из того, что разозлится? Она пришла сюда, чтобы просто поблагодарить его. Нора выпрямила плечи. Никаких оправданий.

– Мне хотелось бы увидеть мистера Чемберлена. Скажите, что его хочет видеть Нора О… Винчестер. – И она даже не запнулась, выговорив свою девичью фамилию. – Прямо сейчас.

Какая же она была наглая! В статьях Рейда называли замкнутым и нелюдимым, а она притащилась сюда, решив, что он примет ее без вопросов? Это была безумная идея.

Администратор кивнул:

– Конечно, мисс Винчестер. Он вас ждет.

Нора была ошеломлена. И это было уже второй раз за этот день.

– Благодарю вас… – только и сумела проговорить Нора.

Администратор нажал на кнопку звонка, и рядом с ней появился молодой человек в строгой желто-оранжевой униформе. Нора успела заметить, что эти цвета преобладали и в отделке отеля.

– Уильям проводит вас к лифту и покажет, где находится офис мистера Чемберлена, – сказал администратор.

Нора смиренно направилась за юношей, утопая каблуками в мягком ворсе дорогих ковров, покрывавших пол из темного дерева. Когда они вошли в лифт, коридорный нажал кнопку двадцать седьмого этажа.

– Двадцать седьмой и двадцать восьмой этажи – личные владения мистера Чемберлена. Только особо важные персоны имеют доступ в пентхаус, – сообщил Уильям с улыбкой. – У мистера Чемберлена давно не было гостей, – доверительно добавил молодой человек.

Только особо важные персоны. И Нора Винчестер одна из них. А что произошло бы, если бы она представилась как Нора О’Мейли? Может, администратор вежливо выставил бы ее за дверь?

Занервничав, она незаметно поправила волосы перед зеркалом. Сегодня утром она уложила свои светлые волосы в пучок, отправляясь в аэропорт, и несколько прядей свободно падали на лицо. Смотрелось неплохо.

Глупая. Какое значение имело то, как она выглядит сейчас? Рейд вывел ее из равновесия, сказав своим служащим, что ждет ее.

Лифт звякнул, и Уильям провел ее в приемную, где за столом сидела полная женщина с седыми волосами. При виде Норы она немедленно закрыла свой компьютер.

– Должно быть, вы мисс Винчестер, – любезно сказала она. – Мистер Чемберлен ожидает вас в кабинете.

С чрезмерной поспешностью секретарша провела ее сквозь ряд стеклянных дверей до холла в конце коридора, а затем незаметно исчезла.

Нора вошла в кабинет и увидела Рейда, сидевшего за большим стеклянным столом.

Время словно остановилось, когда их глаза встретились.

Нора перестала дышать, ощущая каждым нервом присутствие Рейда Чемберлена.

Он встал, не сказав ни слова, и направился к ней. С каждым шагом магнетическое притяжение, исходящее от него, усиливалось. Рейд возмужал и, кажется, стал еще красивее. Темно-серый отлично скроенный костюм подчеркивал широкие плечи и всю его рослую, мускулистую фигуру. Волевой подбородок, покрытый трехдневной щетиной, и даже слегка растрепанные каштановые волосы – все в его облике говорило о силе и власти.

И вот он приблизился настолько, что Нора смогла разглядеть золотистые искорки в его карих глазах и уловить исходящий от него волнующий аромат с нотками цитруса и экзотических пряностей.

– Привет, Нора.

Рейд протянул ей руку. На секунду показалось, что он сейчас обнимет ее, прижмет к себе или… что-то в этом роде. Но вместо этого он подошел к двери и закрыл ее изнутри, слегка соприкоснувшись с Норой плечами.

Щелчок дверного замка заставил ее внутренне вздрогнуть, но Нора не подала виду. Неужели он задумал что-то такое, чего не должны видеть другие? Сердце замерло в груди.

– Привет, Рейд.

Скрестив руки, он прислонился спиной к двери и внимательно посмотрел на нее.

– Ты получила записку?

– Да.

Нора импульсивно вытянула руку, желая прикоснуться к нему, чтобы выразить свою благодарность, но в лице Рейда мелькнуло нечто угрожающее, и это остановило ее. Прикасаться к нему было опасно, ведь он мог неправильно истолковать ее жест.

Неужели простое выражение благодарности может быть таким… эмоционально заряженным? Нора уронила руку, и Рейд проследил за ней взглядом.

– Что я могу сделать для тебя? – коротко спросил он.

Он был уже не тем мальчиком, каким она его помнила. Мальчишеское оставалось в его позе, ресницы были такими же длинными, как раньше, но взгляд его стал непроницаемым, будто он отгородился от мира каменной стеной. Норе всегда нравилась его улыбка. Но сейчас она отсутствовала.

Этот мужчина был сказочно богат, но это, похоже, не делало его счастливым.

И что же он мог для нее сделать в самом деле? Наверное, не так уж и много. Скорее, она сможет сделать что-то для него…

– Ты можешь улыбнуться мне, Рейд.

* * *

Поразительно, но уголки его губ дрогнули. Рейд постарался подавить улыбку, потому что Нора Винчестер не должна была подумать, что она сможет командовать им спустя столько лет после их последней встречи.

И, кроме того, Рейд вообще не улыбался. Улыбка – для людей с легким характером, которые могут позволить себе подобные вещи. А он не улыбается. И его это устраивает.

Когда он увидел Нору, вошедшую в его кабинет, он будто перенесся, всего на мгновение, в дни беспечной юности. Воспоминания нахлынули как волна, набежавшая на морской берег, но тут же растаяли, и его душу вновь окутал мрак.

Это звучало чересчур трагично, даже для него самого. Именно поэтому Рейд старался не думать о своей тоскливой жизни, а вместо этого работал по восемнадцать часов в сутки, так что по вечерам падал в кровать без сил и мгновенно засыпал. Когда спишь как мертвый, ты ни о чем не думаешь. Не лежишь без сна, размышляя о том, какие решения ты принял, и проклиная себя за то, что не способен сделать то, что должен – стать отцом для своих осиротевших племянников.

Появление Норы не могло ничего изменить. Но все же изменило, и Рейд не знал, что ему с этим делать.

Сначала он ощутил беспокойство оттого, что Нора выследила его. Но еще больше его беспокоило то, что он с нетерпением ждал ее прихода. Так, как давно ничего не ждал.

– Улыбаются политиканы и люди, имеющие тайные планы, – наконец сказал он.

Напряжение между ними возросло еще больше. Нора была так же заинтригована им, как и он ею. Рейд не мог разгадать мыслей своего противника. А в том мире, где он жил, каждый человек был для него противником, даже Нора Винчестер – та женщина, которую он не видел пятнадцать лет и которая, судя по всему, расценила его записку как приглашение вторгнуться в его личное пространство.

– Надо же! А у тебя нет тайных планов? – Нора скрестила руки на груди, будто передразнивая его. – А зачем ты написал эту записку?

– Так принято – прилагать записку к подаркам, – ответил Рейд, снова пытаясь подавить улыбку. Он не ожидал, что взрослая версия Норы так понравится ему. И что теперь ему делать с ней?

Когда его помощник позвонил в ресторан «Игуасу», чтобы проверить, доставлен ли заказ, он узнал, к своему удивлению, что какая-то неизвестная женщина из «его офиса» уже сделала это. Связавшись с госпиталем, Рейд удостоверился, что Нора получила его записку. Ему не стоило труда догадаться, что она поняла, кто прислал еду, и в скором времени явится сюда. И он был прав.

– Ага. И принято использовать шутку, известную только двоим, чтобы потом притворяться, что ты совсем не ожидал, что я пойму, кто послал угощение?

Ее красивые полные губы изогнулись в соблазнительной улыбке, и это означало гораздо больше, чем ее слова. Она шутила с ним. Может быть, даже заигрывала. Женщины обычно с ним не флиртовали. Они прямо выражали свое намерение, приглашая его к себе в постель еще до того, как он узнавал их фамилии.

На некоторые предложения он соглашался. Он не был аскетом. Но ни с одной из них он не вел долгих разговоров и больше не встречался. Так он стал вести себя после того, как его отец совершил самоубийство, прихватив на тот свет жену и дочь.

Нора была первой. Во многих отношениях. Его тело встрепенулось, отреагировав на нее. Нора была близко, он мог прикоснуться к ней, но не сделал этого. Пока. Сначала ему надо справиться со своей реакцией на нее. И после этого, возможно, он тоже не станет к ней прикасаться. Нора явно пришла сюда не для того, чтобы быть соблазненной генеральным директором «Чемберлен групп». Но это не означает, что от этой идеи надо отказаться вообще. Это означает, что он должен все продумать, прежде чем покусится на подругу детства.

– Ты обвиняешь меня в том, что я намеренно привлек твое внимание этой подписью в записке? – Рейд давно не наслаждался разговором с женщиной. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз это было.

Ее глаза сузились.

– Ты отрицаешь это?

Искренне ваш. Лет десять он не употреблял эту фразу. И как Нора вспомнила эту шутку? Или лучше надо было задать себе такой вопрос: зачем он поставил эту подпись в записке?

Может быть, он хотел, чтобы так все и произошло.

Когда Рейд услышал о болезни Саттона Винчестера, его смертельном диагнозе, он в первую очередь подумал о Норе. Они давно не общались, но она сыграла важную роль в его детстве, помогла обрести уверенность мальчику, пытавшемуся преодолеть трудности в отношениях со своими родителями. Рейд с теплотой вспоминал о Норе Винчестер, но он так и не отблагодарил ее за то, что она столько лет веселила и развлекала его, как в школе, так и на вечеринках.

Его подарок отчасти выравнивал баланс. Рейд не любил быть кому-то обязанным.

И он, конечно, прислал этот подарок не для Винчестера. Рейд и пальцем бы не пошевелил ради старика. Пусть он идет к черту. Рейд не скоро забудет о том, что «Чемберлен групп» в один момент оказалась на грани краха по милости Саттона Винчестера.

– Это угощение я прислал в память о прошлом. И ничего более. – Рейду не пришлось притворяться. – Вообще-то я не думал, что ты лично явишься ко мне со словами благодарности, и давай оставим это.

Она рассмеялась, и этот задорный смех окатил его сердце горячей волной, пробудив воспоминания. Нора – давняя подруга, а для человека, у которого мало друзей, это много значило. У него была история с этой девчонкой… с этой привлекательной молодой женщиной. История, о которой вспоминаешь с нежностью и теплотой. Нора знала его сестру, Софию, и одно это отличало Нору от всех других.

Да, он не мог отпустить ее, не притронувшись к ней. Рейд давно признал, что он эгоист и что он хочет большего от Норы, но…

– Ты явно меня ожидал. – Нора окинула его взглядом с головы до ног. – Твой персонал сразу же впустил меня. Как ты догадался, что я приеду?

– Странно, что ты меня об этом спрашиваешь. Ведь ты сама раскрыла себя. Мой администратор позвонил в «Игуасу» и узнал, что миссис О’Мейли из моего офиса уже интересовалась, доставлен ли заказ.

Нора ощутила, как лицо заливает краска стыда.

– Ну да, ты не подписал записку. Но ведь только ты один мог сделать этот красивый жест?

– Я не делаю красивых жестов, – поправил он. – И я не предполагал, что ты раскроешь меня. – А фамилию О’Мейли ты используешь для того, чтобы совершать неблаговидные поступки?

Рейд не мог удержаться, чтобы не подразнить ее, хотя ему было ясно, что лживость не в ее характере. Но он так давно не заигрывал с женщинами, что ему захотелось переброситься с ней парой острот.

Но только с ней.

Ни одна другая женщина не вызывала в нем подобных чувств. С ней он чувствовал себя привлекательным и раскрепощенным. Рейд был рад, что она выследила его.

– Да, – дерзко сказала она. – Эту фамилию я использую для всех своих темных делишек. Я поменяла фамилию, когда вышла замуж.

Рейд ощутил острое разочарование. Почему? Неужели он действительно собирался прижать Нору спиной к двери и попробовать, каковы на вкус ее соблазнительные пухлые губы? Нет, это было несерьезно. Так почему ему стало так неприятно, когда он узнал о ее замужестве?

Смешно. Он не должен думать о ней подобным образом. Она была его подругой детства, и скоро она исчезнет из его жизни навсегда. Так будет лучше. И совершенно не имеет значения, замужем она или нет. Конечно, замужем. Такая красивая женщина, наделенная чувством юмора и добротой, не могла оставаться одинокой.

Его чувственный всплеск слегка поугас. Но не совсем. Улыбка Норы поразительным образом действовала на него, и, похоже, он не мог противиться ей.

– Прими мои запоздалые поздравления, – учтиво произнес Рейд. – Я не слышал об этом.

– А ты и не мог слышать. Шон служил в Форт-Карсоне в Колорадо. Мы поженились на военной базе. Представляешь, в какой ужас это привело мою мать? Церемония была скромной, без огласки, и это было семь лет назад. – Нора отмахнулась от нахлынувших воспоминаний. – Это давняя история. Теперь я вдова.

– Прими мои соболезнования, – произнес Рейд машинально.

Нора – вдова? Он всмотрелся в ее лицо, пытаясь понять, что скрывается за ее непроницаемым взглядом. Нора произнесла эти слова так спокойно, будто пережила свое горе и двигалась дальше. Как ей это удалось? Если это так легко, почему же он сам не может преодолеть боль и справиться с потерей?

Призраки Софии и матери до сих пор преследовали его, и Рейд не знал, смог бы он так же спокойно сообщить об их смерти, как это сейчас сделала Нора. Боль все еще была слишком острой, и он не планировал делиться своими чувствами даже с подругой детства. Ему следовало указать ей на дверь. Но почему-то он не спешил отпускать ее, ему хотелось узнать о ней больше. Ее присутствие странным образом одновременно успокаивало и… возбуждало его. Ему хотелось продлить это необыкновенное чувство.

– Спасибо, – сказала Нора, кивнув. – Спасибо за соболезнования и за угощение. Мне хотелось бы отблагодарить тебя. Поболтать с тобой. Позволь мне пригласить тебя на ужин.

Хуже ничего нельзя было придумать. У него была репутация одинокого холостяка, и он вызвал бы всеобщее любопытство, если бы заявился в ресторан в компании женщины в таком маленьком городке, как Чикаго.

– Я не показываюсь в общественных местах. Почему бы нам не поужинать у меня? Я живу этажом выше. Мой личный повар прекрасно готовит.

Нет, это была плохая идея. Он и Нора за закрытыми дверями. Нетрудно представить, к чему это могло бы привести. Вероятнее всего, он заключил бы ее в свои объятия еще до того, как подали горячее, в надежде раскрыть тайну ее души. Особенно ту ее часть, которая касалась преодоления боли.

Но предложение было сделано, и он не должен жалеть об этом. Хотя, возможно, он пожалеет об этом потом. Никто не переступал порог его дома, за исключением некоторых служащих, которым он хорошо платил, чтобы те держали язык за зубами.

Но подобная скрытность лишь порождала всевозможные слухи о том, что творится в «берлоге», как сплетники называли его апартаменты. Ходили слухи, что за закрытыми дверями совершаются незаконные сделки и что туда приводят невинных девушек, чтобы ублажать его невоздержанную похоть.

Но правда была гораздо более мрачной. Охваченный мучительным чувством вины оттого, что он не смог спасти свою мать и Софию, Рейд держался в стороне от людей и не выходил из дому.

Дистанция, которую он сохранял между собой и окружающим миром, помогала ему не сойти с ума. Люди не догадывались о том, что он потерял часть своей души и она уже никогда не восстановится. Пустота внутри его была наполнена чернотой, которая иногда закипала и выливалась на поверхность, как густая черная нефть, загрязняющая все на своем пути. Окружающие не понимали этого. А он не хотел ничего объяснять.

– Ты не появляешься в обществе? – В глазах ее вспыхнуло любопытство. – Я читала, что ты замкнутый и нелюдимый. Я подумала, что журналисты преувеличивают. Тот парень, с которым я дружила, совсем не был замкнутым.

– Все со временем меняется. Я владелец многомиллиардной империи, у меня нет времени на светскую жизнь.

– Звучит тоскливо. Однако ты без раздумий согласился на ужин. Похоже, ты хочешь приударить за мной.

– Это всего лишь ужин, – возразил Рейд, но по выражению лица Норы он понял, что она не поверила ему.

– О, не надо, Рейд, – рассмеялась Нора. – Мы же взрослые люди. Загадочная записка, запертая дверь… Наша встреча больше похожа на свидание.

Взглянув на дверь, Рейд собрался объяснить ей, что он оберегает свою частную жизнь, и ничего более, но обнаружил, что уголки его губ предательски ползут вверх – улыбка расплывалась на лице против его воли.

– Ну хорошо, свидание.

Тогда это было его первое свидание. Потому что Рейд Чемберлен ни с кем не встречался.

По крайней мере, с тех пор, как отец убил самых близких ему людей, и Рейду пришлось признать, что он имеет генетическую связь с монстром…

Глава 3

Классическое черное платье, которое Нора выбрала для свидания с Рейдом, – или, скорее, Ева и Грейси выбрали его для нее – нельзя было назвать скромным. Платье облегало каждый изгиб ее тела, глубокое декольте соблазнительно обнажало грудь.

– Нет, я не могу это надеть, – заявила Нора, глядя на свое отражение в зеркале.

– Можешь – и наденешь! – возмутилась Ева. – Я всего один раз его надевала. Никто не узнает, что это мое платье.

Нора придирчивым взглядом окинула свое отражение в зеркале. С одной стороны, ей нравилось, как она выглядит в этом платье. С другой стороны, ее несколько пугало то, что могло произойти после обеда, хотя она и думать не должна была об… этом, ведь у нее есть Деклан. И поэтому все для нее становилось в десять раз сложнее, даже такая простая вещь, как обед с другом детства.

Но этот друг смотрел на нее так, что мурашки пробегали по ее коже. До сих пор она представить себе не могла, как приятно быть объектом мужского внимания. Шон любил ее, и, конечно, рядом с ним она ощущала себя желанной, но сейчас было нечто другое. Нечто с оттенком порочности. Это волновало и пугало ее одновременно.

Нора прошлась перед большим зеркалом в гостевом доме ее отца. Ох! Во время ужина ей не следует наклоняться, иначе Рейд увидит в вырезе ее декольте больше, чем следует!

Ева застегнула на шее Норы цепочку с подвеской в виде грозди драгоценных камней.

– Изумительно! Украшение привлечет внимание к твоей груди.

– Эта подвеска напоминает большую стрелу, указывающую на мой бюст. – Нора попыталась укоротить цепочку, но Ева отобрала у нее украшение и снова закрепила на шее так, что один драгоценный камешек упал прямо в ложбинку между ее грудей.

– Да. Ведь это не свидание с парнем, с которым ты познакомилась в церкви, – сказала Ева. – Ты красива и у тебя есть что предложить. Дай ему это понять и не упусти свой шанс!

Грейси кивнула с одобрением, а Нора поспешила заверить сестер:

– У нас этого не будет. Ведь мы старые друзья.

– Ну да, конечно, я тоже давно знаю Рейда, но он почему-то никогда не приглашал меня на свидание, – с притворной обидой проговорила Ева, поправляя прическу Норы.

Ева права, эта встреча – не что иное, как свидание. Было ясно, что между нею и Рейдом возникло какое-то чувство, а, значит, ужин двух друзей детства может закончиться… Бог мой, чем обычно заканчиваются свидания?

Нору охватило волнение.

Она уже сто лет не ходила на свидания! Она ни с кем не встречалась с тех пор, как познакомилась с Шоном десять лет назад. И на это свидание она согласилась пойти лишь потому, что Рейд был ее другом. Другом, в которого она была влюблена…

Да и Рейд смотрел на нее вовсе не по-дружески. Нора поежилась. В его темном загадочном взгляде таилось… желание?

Нора опустилась на мягкий табурет у туалетного столика и прошлась кистью для румян по скулам. Сегодня вечером она узнает, какие чувства он к ней испытывает. Нора не сомневалась, что ей удастся заглянуть в темную бездну его карих глаз и разгадать, что творится в душе Рейда.

Внезапно на нее накатила очередная волна беспокойства.

А если он будет настойчив, сможет ли она ответить ему? Ведь у нее не было секса почти два года. А что, если она забыла, как все это делается? О-о-о…

Нора приложила ладони к пылающим щекам и постаралась убедить себя, что ей не стоит переживать по этому поводу. Ничего такого не будет. Рейд не какой-нибудь ловелас, которого в отношениях с женщинами интересует только секс. Он совсем другой. Он стал более мрачным и скрытным. И у нее возникло впечатление, что он нуждается в близком человеке, а именно – в ней. У них была история. Может быть, именно поэтому она и согласилась пойти к нему на свидание.

Заметив, что Нора не находит себе места от беспокойства, Грейси поинтересовалась:

– Волнуешься? О, я бы тоже нервничала перед свиданием с таким мрачным парнем!

– Вовсе он и не мрачный! – парировала Нора.

– Дорогая моя, ты слишком давно не была в Чикаго. – Ева поправила выбившуюся из прически Норы непокорную прядь. – Поверь мне, я пересекалась с ним несколько раз, когда стала вращаться в кругах деловой элиты. Он был со мной очень сдержанным. И так он ведет себя с каждым. За исключением тебя, полагаю.

– У него в руках многомиллиардная компания, – слабо возразила Нора. – И ты лучше меня знаешь, что в мире больших денег следует держать ухо востро и не открывать душу перед первым встречным.

Покачав головой, Грейси сказала:

– Веди себя осторожно. Моя маникюрша убеждена, что он откупается от женщин, с которыми был близок. Говорят, что у него… необычные пристрастия. Я имею в виду то, что происходит в его постели. Это нельзя обсуждать в приличном обществе. И поэтому он хорошо платит своим бывшим любовницам, чтобы те молчали.

– Это просто слухи, – фыркнула Нора, но ее пульс учащенно забился.

К несчастью, у нее было богатое воображение, и она сразу же представила себе Рейда Чемберлена в обнаженном виде.

– Это будет встреча старых друзей, – решительно заявила Нора, усилием воли отбросив неуместные мысли. Что бы ни происходило в его спальне, она об этом никогда не узнает. – Вот и все. Я мать. А матери не разжигают фантазии мужчин.

В первую очередь она должна думать о Деклане. Разве может она позволить себе завести любовника, если ее двухгодовалый сын до сих пор просыпается среди ночи и зовет мать? Это будет просто приятная дружеская встреча, и она хоть ненадолго сможет отвлечься от мыслей о тяжелой болезни отца и о скандале вокруг его наследства.

Ева повернула Нору лицом к зеркалу.

– Дорогая моя, это тело создано для того, чтобы возбуждать мужчин, – сказала Ева, подняв бровь. – Мужчин притягивает не только то, что имеется здесь, – она приложила палец ко лбу Норы, а затем провела ладонями по талии и бедрам Норы, обрисовав ее соблазнительный силуэт, подчеркнутый обтягивающим платьем, – но и все остальное!

– В любом случае я буду дома к десяти часам, – обещала Нора. – Самое позднее – к одиннадцати.

Поцеловав Деклана на прощание, она оставила его в надежных руках Грейси. Они помахали Норе вслед и уселись смотреть мультфильмы.

По дороге в Метрополь-отель у нее вновь разыгралось воображение. Если у Рейда необычные пристрастия, означает ли это, что она должна сказать ему «нет»? От этих мыслей Нору охватила нервная дрожь, и она глубже втиснулась в сиденье такси, убеждая себя в том, что Рейд, славный парень из ее детства, не мог превратиться в извращенца, который заставляет женщин подчиняться его сексуальным прихотям.

Кроме того, ее сердце по-прежнему принадлежит Шону. И даже если между нею и Рейдом что-то произойдет, будущего у этих отношений быть не может. Все останется в прошлом в тот момент, когда она вернется в Колорадо.

Когда администратор вызвал коридорного, чтобы тот проводил ее в пентхаус, – на этот раз это был другой юноша – Нора на миг перестала дышать, оказавшись в кабине лифта. Это был путь в неизвестное, к которому она не была готова. Нора не знала, чего ей ожидать.

Ты дурочка. Ведь ты не знаешь, правдивы ли слухи, которые распространяют о нем. Даже если Рейд собирается не только поужинать с ней, но и… он ведь не сделает ее пленницей. И если она так боится, она еще может повернуть назад.

Двери лифта открылись, и Нора оказалась в небольшом холле с ослепительно-белым мраморным полом перед дверью в пентхаус.

– Желаю вам хорошо провести время, мадам, – сказал коридорный, и двери лифта бесшумно закрылись за ним.

Дверь открылась, как только Нора подняла руку, чтобы постучать. Перед ней стоял Рейд. По-прежнему небритый и бесподобно красивый в элегантном черном костюме.

– Привет, Рейд, – произнесла Нора срывающимся от волнения голосом.

Он медленно окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом. Когда его глаза остановились на ее полуобнаженной груди, Нора с трудом сдержала себя, чтобы не прикрыть ее руками.

– Это платье свидетельствует о том, что я ждал не напрасно, – наконец сказал Рейд.

– Ждал чего? – Нора нахмурилась, пытаясь скрыть волнение. Двух секунд не прошло, как он уже начал ее соблазнять. – Я не опоздала. Я пришла вовремя.

В его глазах блеснула искорка смеха, но губы не улыбались.

– По моим подсчетам, я ждал пятнадцать лет.

О боже. Неужели все эти годы он испытывал к ней чувства? Как и она к нему…

Но вряд ли он это имел в виду. Ведь он за ней даже не ухаживал.

– О чем ты говоришь? Ты перестал замечать меня после того, как на шестнадцатилетие родители подарили тебе «порше»!

Скрестив руки на груди, Рейд прислонился спиной к двери.

– Может быть, продолжим этот спор за столом, а не здесь, стоя в холле?

– Ты меня еще не пригласил войти.

– Я был занят.

Рейд еще раз окинул ее пронизывающим взглядом. Очевидно, он не спешил впустить ее в свое жилище.

Внезапно Нора догадалась, что, возможно, он растерян и взволнован не меньше, чем она. Он пригласил ее сюда и, кажется, пока еще не знает, что ему делать с ней. Может быть, ей следует помочь ему?

– Мне хочется пить, – сказала Нора с ледяной ноткой в голосе. – Уж если ты не готов развлекать меня, то хотя бы налей бокал вина.

Некое подобие улыбки появилось на его лице.

– Прости. Мне нечасто приходится развлекать женщин, и мои манеры ужасны. Пожалуйста, проходите, миссис О’Мейли.

С этими словами он посторонился и подал ей руку.

Когда их руки соприкоснулись, по ее телу пробежала дрожь. Слегка взволнованная, она позволила Рейду провести ее в апартаменты.

За ней захлопнулась дверь, отрезав их от внешнего мира. Нора оказалась в огромной гостиной с окнами вместо стен от потолка до пола. Из пентхауса открывался невероятный вид на ночной Чикаго, освещенный яркими разноцветными огнями.

– Ах! – воскликнула она, и Рейд крепче сжал ее руку. – Потрясающий вид!

Неоновый блеск, стекло и сталь – насколько мог видеть глаз. Перед ней расстилался целый мир, но они с Рейдом были здесь, высоко над всеми.

– Полностью с тобой согласен, – тихо сказал он, и Нора взглянула на него.

Рейд отвел взгляд от декольте Норы и посмотрел ей в глаза. Нора поняла, что он имел в виду, и на ее лице, шее и груди начали проступать красные пятна. Она снова почувствовала себя неловко в этом откровенном платье.

– Ты обещал мне бокал вина.

– Да. Пойдем со мной.

Явно не желая отпускать ее руку, он повел ее к небольшой барной стойке, на которой стояли откупоренная бутылка вина и два бокала. Отсюда можно было видеть столовую, где был накрыт длинный стол на двоих.

– Твои слуги на славу потрудились, – отметила Нора, когда Рейд наконец отпустил ее руку, чтобы разлить по бокалам красное вино.

– Я отпустил своих слуг на ночь, – сказал Рейд, поднимая бокал. – За старых друзей.

Нора отпила большой глоток, едва осознавая, что делает. Рейд не сводил с нее глаз с того момента, как увидел ее. Они были одни, и это было так странно и так… чудесно.

Жизнь Норы, одинокой матери и вдовы, не была легкой. Она считала себя в чем-то ущербной, а Рейд заставил ее почувствовать себя красивой и желанной, и ей не надо было винить себя за то, что ей нравилось это.

– Расскажи мне о чем-нибудь, – вдруг промолвила Нора, вспомнив о том, с чего начался их разговор возле лифта. – Ты сказал, что ждал меня пятнадцать лет. Что ты имел в виду?

Рейд склонил голову, и несколько прядей упали ему на лоб. Норе нестерпимо захотелось провести рукой по его волосам, но она сдержала свой порыв.

– Наша дружба для меня много значила. Я никогда не говорил тебе об этом.

– Все нормально, Рейд. Мы с тобой нашли других друзей и стали жить дальше.

– Ты нашла. А я нет.

Нора не могла поверить в это:

– Ты ни с кем не подружился? Но ты всегда был душой компании, вы с друзьями гоняли на автомобилях, играли в футбол, развлекались в ночных клубах. Или мне так казалось?

Рейд пожал плечами:

– То время прошло.

Значит, все было не так? Сердце Норы сжалось.

– Неужели ты уже тогда был отшельником?

Лицо его омрачилось.

– В некотором роде. Мне никогда не нравилось общаться с людьми.

– За исключением меня.

Дерзко. Бесстыдно. Но она уже сказала это. Они ходили вокруг да около, и ей хотелось, чтобы этот вечер наконец начался.

Их взгляды встретились. Рейд отпил вина, не подтвердив и не опровергнув ее слова.

Будь напористой – или отправляйся домой, в очередной раз повторила про себя Нора и продолжила задавать неловкие вопросы:

– Именно поэтому ты пригласил меня на ужин? Потому что ты одинок?

– Одиночество и желание одиночества – это не одно и то же, – возразил Рейд.

– Это не ответ на мой вопрос.

* * *

Нора была так близка, что Рейд ощущал нежный аромат, исходящий от ее волос, уложенных в простую, но элегантную прическу. Ему захотелось прикоснуться к ним, пропустить сквозь пальцы шелковистую волну, насладиться мягкостью и блеском золотисто-медовых прядей.

Этот ужин был ошибкой.

Он напрасно думал, что они невинно побеседуют, вспомнят прошлое, поговорят о детстве – о тех благословенных временах, когда мир вокруг него еще не обрушился.

Но вместо этого вот уже десять минут он отчаянно борется с собой, подавляя в себе желание схватить Нору и сжать ее в своих объятиях. Ему хотелось ощутить ее тело, увидеть, что скрывается под этим черным платьем, так соблазнительно облегающим ее фигуру. Но не мог же он наброситься на нее у дверей и подтвердить тем самым слухи о своем развратном поведении, которые он и не думал опровергать. Его это забавляло. С Норой так нельзя. Следовало хотя бы угостить ее обещанным ужином. Однако из-за охватившего его желания ему совсем не хотелось есть, его взгляд то и дело останавливался на ее полуобнаженной груди.

Наверное, сейчас надо было вспомнить какие-то правила хорошего тона, но он, черт возьми, ничего не мог с собой поделать.

Дело в том, что у него слишком давно не было женщины. Ему не терпелось утолить разыгравшееся желание. Может быть, тогда ему удалось бы хотя бы отчасти восстановить душевное равновесие. Сейчас он был так возбужден, что вел себя просто глупо. Но подругу детства нельзя просто взять и затащить в постель. Нора Винчестер-О’Мейли рассчитывала провести приятный вечер в его компании, и ради нее он готов взять себя в руки.

– Ты права, – сказал Рейд. – Я не ответил на твой вопрос. Я пригласил тебя на ужин, потому что хотел поблагодарить за то, что ты была мне хорошим другом. Я у тебя в долгу.

Нора была разочарована, но ей удалось это скрыть.

– Значит, ты пригласил меня на ужин, чтобы поблагодарить?

– Да, именно так.

Это должно было рассеять чувственное напряжение, возникшее между ними. Таково было намерение Рейда.

Нора улыбнулась ему, и улыбка осветила ее лицо, согрев его сердце, которое окаменело в тот день, когда рухнул самолет. Эта авиакатастрофа изменила все.

– Я чувствую себя вполне отблагодаренной. А ты? – спросила она.

– За что меня благодарить?

– За угощение, глупый. – Нора уперла руки в бока. – Ведь я сама пригласила тебя на ужин, помнишь?

Да, он помнил. Они были старыми друзьями, не более того. Нора первой назвала этот ужин свиданием, но это, по-видимому, для нее ничего не значило. В отличие от него.

– Каждый человек заслуживает того, чтобы его должным образом отблагодарили. – Осушив свой бокал, Рейд потянулся за бутылкой. Еще один глоток красного вина привел его в равновесие. – Ты голодна?

– Все зависит от того, что ты приготовил на ужин.

Они встретились взглядами, и Рейд понял, что Нора имеет в виду нечто иное. Улыбка исчезла с ее лица, они пристально смотрели друг на друга. Влечение, которое они испытывали, было очевидным. Может быть, он неправильно вел себя и лучше было бы сразу отдаться охватившему их желанию?

Но Рейд понимал, что, если это произойдет, он потеряет то, что так жаждал иметь, – дружбу.

Глава 4

Рейду удалось справиться со своим бурным желанием и проводить Нору в столовую. Может быть, во время ужина он поймет, чего же он хочет от этого вечера. И как ему добиться своей цели.

Так как слуги были отпущены, Рейд взял на себя роль радушного хозяина. Он поставил на стол из тикового дерева стеклянную супницу и предложил Норе отведать гаспаччо.

– Выглядит потрясающе, Рейд, – сказала Нора и с энтузиазмом принялась за еду.

Рейд наблюдал за тем, как она ест. Здоровый аппетит Норы пробуждал в нем мысли о ее ненасытности в постели. Он почувствовал, что снова заводится.

Рейд боролся с собой, пытаясь принять решение: дружба или секс? Ему надо было думать быстро.

– Похоже, тебе понравилось? – спросил Рейд без оттенка иронии, когда Нора, отправив в рот последнюю ложку супа, задержала ее в своих карамельно-розовых губах.

– Очень вкусно. У тебя прекрасный повар. – Нора с драматизмом вздохнула. – Мне бы тоже хотелось такого иметь. Я готовлю сама, и это совсем не трудно. Но иногда хочется, чтобы обед приготовил кто-то другой.

– А почему ты не наймешь повара? – спросил Рейд. – Он помог бы тебе контролировать содержание калорий в продуктах.

– Когда это ты стал заботиться о здоровой пище?

– Когда понял, что, если не буду следить за тем, что я ем, отправлюсь на тот свет раньше, чем рассчитываю.

Это звучало банально и несколько странно для мужчины в его возрасте, но Рейд относился к этому очень серьезно. Человеку, не обремененному семьей или серьезными отношениями, требуется хобби. Рейд сосредоточился на здоровом образе жизни и без устали совершенствовал свое тело. Он даже как-то нанял персонального диетолога, но скоро уволил его, поняв, что знает больше, чем «профессионал».

Оставаться здоровым – было скромной данью его умершим матери и сестре. Их жизни прервались слишком рано, поэтому Рейд решил жить долго. А для этого он должен был находиться в хорошей форме.

– Прекрасные слова. Если бы только это было так просто, как ты сказал. – Нора грустно улыбнулась. – Но мой банковский счет не позволяет мне оплачивать услуги повара.

Рейд слегка опешил:

– Что случилось с состоянием твоего отца?

Неужели Саттон обанкротился из-за скандала с новоявленным внебрачным сыном? Вряд ли. По крайней мере, Рейд ничего не слышал об этом. Он знал, что Карсон Ньюпорт желает получить львиную долю наследства Винчестера. Вероятно, ему были нужны не только деньги – им руководила жажда мести. А это было постыдным делом. Винчестер, конечно, получил бы по заслугам, но Нора не должна быть втянута в эту историю.

Хотя, возможно, Ньюпорт уже наложил лапы на ее долю наследства?

Нора покачала головой:

– Нет, ничего не случилось. Деньги отца в сохранности. Просто я не должна ничего получить. Когда я уехала из Чикаго, я лишилась всего. И в том числе – своего имущества.

– Неужели? Ты отказалась от своей доли наследства? – Рейд был удивлен.

– Да. Мне не нужны эти деньги. Они запачканы кровью людей, над которыми долгие годы издевался мой отец. И деньги к тому же – источник зла, верно? – Нора с философским видом пожала плечами. – Мне гораздо лучше без них.

– Любовь к деньгам – источник зла, – машинально поправил ее Рейд. Почти все неверно цитировали эту известную фразу. – Нельзя позволять, чтобы деньги правили тобой. И превращали тебя в ужасного монстра, одержимого жаждой получить еще больше.

– Ты говоришь о моем отце?

На самом деле он говорил о своем отце. Рейд задумчиво смотрел на Нору несколько секунд, затем честно ответил:

– Нет. Но к нему это тоже относится.

Саттон Винчестер был из того же теста, что и Джон Чемберлен. Только отец Норы не соблаговолил еще избавить мир от своего злобного присутствия, как это сделал отец Рейда.

– О, ты имел дело с моим отцом?

Ее грустная улыбка говорила о том, что она прекрасно знала, каким подлецом был ее отец, однако это не значило, что Рейд должен был откровенно высказать ей свое мнение о нем. Каков бы ни был сценарий этого вечера – расставание или новая дружба старых друзей, – в любом случае сейчас не время для обсуждения отца Норы.

– Можно сказать, что у нас стабильное перемирие, он останется в своем углу, я – в своем.

Это был корректный способ закончить этот разговор. Потому что в сфере бизнеса Винчестер применял недозволенные приемы.

Он пытался опорочить репутацию «Чемберлен групп», распуская слухи о том, что Рейд связан с мафией. У Винчестера была злоба. У Рейда – терпение, влияние и деньги. И он в конце концов победил.

– Мой отец поощряет тех, кто ценит деньги превыше семейных ценностей, – сказала Нора не колеблясь. – И отчасти поэтому я ушла от него. Я устала от праздной светской жизни. Моя так называемая полезная деятельность сводилась к участию в фотосессиях для глянцевых журналов и присутствию на благотворительных вечерах. Да, у меня были деньги, но, как известно, истинные ценности не продаются и не покупаются.

Наполнив бокалы, Рейд подал главное блюдо – холодную телятину и пасту, – а затем вернулся к их разговору.

– Деньги – это средство для улучшения жизни.

– По тебе этого не скажешь, – возразила Нора, поднимая бокал. – Ты заключил себя в эту драгоценную тюрьму, обложенную деньгами. Я тоже была богата, но деньги не принесли мне счастья.

А что она скажет, если он согласится с ней? Если скажет, что деньги ничего не дали ему? Они разрушили душу его отца, погубили семью. Отец никогда не проявлял к нему отцовских чувств, а в тот роковой день он посадил жену и дочь в личный самолет, стоивший три миллиона долларов, и устроил преднамеренное крушение.

Рейда на борту не было. Он был слишком занят зарабатыванием денег.

Его пугало то, что они с отцом были очень похожи. Ты можешь убежать на край света, но не можешь избавиться от своих генов. Поэтому Рейд не колеблясь сказал «нет», когда Нэш предложил ему взять близнецов Софии. Рейд не годился на роль отца. Он был просто не готов к этому.

Деньги не избавили его от сердечной боли. Они всего лишь помогли ему создать то, что Нора назвала «тюрьмой». Для него это было убежищем.

– Мне нравится быть одному, – наконец сказал он. – Деньги позволяют жить так, как мне хочется, и это позволяет мне избавляться от присутствия людей в любой момент, когда я захочу.

– Это предупреждение? – Нора ослепительно улыбнулась, и от этой улыбки у Рейда все дрогнуло внутри. – Мне надо хорошо вести себя, иначе ты выставишь меня за дверь?

Нет, он совсем не собирался это делать. В данный момент ему хотелось только одного: ощутить вкус ее губ. Наверное, она превосходно целуется, подумал он.

– Это просто факт, – произнес Рейд охрипшим голосом. – Понимай это как хочешь. Хотя, честно говоря, некоторые люди, переступавшие мой порог, даже заключали пари насчет того, как быстро я их выставлю.

– Хм… – Нора окинула его взглядом, от которого кровь вскипела в жилах. – Значит, ты хочешь сказать, что случай со мной уникален?

– Исключительно.

Нора отложила вилку. Она насытилась. Рейд же был, как никогда, голоден.

Словно прочитав его мысли, Нора склонилась над столом и приблизила к нему свое лицо, обдав его запахом ванили и клубники:

– Я слышала о тебе нечто противоположное.

Рейд чуть не потерял голову. Другие женщины источали запах едва прикрытого соблазна, приглашая его к плотским утехам. Нора пахла тем, с чем он давно не сталкивался, – невинностью. Он хотел ее так, как не хотел никого в своей жизни.

– Правда? – пробормотал он. – Что же ты слышала?

Люди распускали слухи о его сексуальной жизни, называя его извращенцем, и если Нора пришла для того, чтобы испытать запретное наслаждение, то ей придется уйти ни с чем.

– Ничего, чему бы я поверила.

Она простодушно взглянула на него, согрев своим взглядом.

– Правда?

Нора пожала плечами:

– Я знаю тебя. А те, кто распространяют эти слухи, – нет.

Наверное, это было правдой. Они были друзьями, доверявшими друг другу, и товарищами в шалостях. Похоже, она до сих пор воспринимала его так, как никто другой. Это укрепляло их связь, и Рейду нравилось, что между ними было нечто большее, чем просто физическое влечение. Ее невинность и сила духа освежающе действовали на него.

Но вдруг он почувствовал парадоксальность этой ситуации. Вопрос был не в том, окончится ли этот вечер дружбой или постелью, а в том, что он хотел и того и другого.

* * *

Нора затрепетала всем телом под пристальным взглядом Рейда.

В других обстоятельствах она съела бы сочный кусок телятины с превосходной пастой, а не стала бы пить третий бокал вина, что могло привести ее к беде.

Потому что ей очень хотелось поцеловать Рейда.

Он прятал от нее глубины своей души. Нора догадывалась, что за его загадочным взглядом скрывается боль, и ей так хотелось развеять ее. Пусть он снова будет счастлив. Разве это плохо – воображать, что она сможет сделать это?

Когда он поднял свой бокал, она заметила, что он почти ничего не ел. Слишком был занят разговором или просто не был голодным? Покачав вино в бокале, Рейд взглянул на нее, и в его горячем взгляде было нечто, что ей хотелось бы разгадать. Однако она не знала, как ей к этому приступить.

– Наверное, ты единственный человек на свете, который может сказать, что знает меня, – наконец произнес Рейд.

Нора хотела отделаться шуткой, но она была слишком удивлена его откровенностью, чтобы острить.

– Я думала, ты будешь спорить со мной. Скажи, что это было «много лет назад».

– Да, – кивнул Рейд в знак согласия. – Но я не забыл о том, какой крепкой была наша дружба. Мы никогда не ссорились. Я ничего от тебя не скрывал. У нас было нечто настоящее, что я по глупости потерял.

Нора была потрясена. Она стала жить своей жизнью, но это не значило, что она не горевала о потере друга.

– Это было давно, – машинально повторила она. – Что было, то быльем поросло.

– Ты оказала мне честь. – Рейд встал и протянул ей руку. – И так как я хочу по-прежнему быть с тобой честным, скажу тебе, что я потерял аппетит. Пойдем со мной.

Сердце Норы учащенно забилось. Она протянула Рейду руку, и он помог ей подняться. Сладкое предчувствие охватило ее, стеснив грудь и вызвав жар внутри. Колени ее слегка дрожали, когда она шла по узкой ковровой дорожке, ведущей из столовой в гостиную, откуда открывался потрясающий вид на Чикаго. Эту красоту мог затмить собой лишь красивый мужчина, слегка ласкающий ее ладонь своим большим пальцем.

Остановившись возле окна, он отпустил ее руку, взял за плечи и развернул лицом к городу. Их отражения в стеклянной стене растворялись в неоновом сиянии Чикаго. Нора увидела, как Рейд склонил к ней голову.

– Мне нравится эта картина, – прошептал он ей на ухо. – Твое отражение сливается с огнями города.

Его дыхание коснулось ее чувствительной кожи, отчего по телу пробежали мурашки. Нору охватили невероятные чувства. Она знала, к чему это приведет, но не испытывала беспокойства. Она знала, что может доверять Рейду, и потому отдалась ощущениям.

– Мне тоже нравится эта картина, – сказала Нора. – И если уж мы с тобой откровенны, то я думаю, что эта картина будет выглядеть еще лучше, если ты поцелуешь меня.

Рейд слегка придвинулся к ней, и это было единственным знаком того, что он ее услышал. Затем он запустил пальцы в ее волосы, убрал их со спины и прикоснулся губами к ее плечу.

У Норы подогнулись колени, и она, застонав, уперлась руками в стекло. Она видела его отражение – Рейд целовал ее плечи и шею, нежно покусывая кожу. Нора склонила голову, поддаваясь ему, но продолжала смотреть на их отражение.

Это еще больше возбуждало ее. В этом было нечто нереальное и фантастическое.

Рейд накрыл ладонями ее грудь и прижался к ней сзади. Она ощутила его эрекцию. Твердый член, упиравшийся в ее ягодицы, откровенно говорил о намерениях Рейда. И если она не готова к этому, она сейчас же должна сказать «нет». Игра, рассчитанная на то, чтобы вызвать у него улыбку, превратилась в нечто иное и вышла из-под ее контроля.

На мгновение Нору охватили сомнения, но возбуждающие прикосновения Рейда были столь многообещающими, что ей захотелось продолжения. Зачем ей отказываться от страстной ночи с мужчиной, который впервые за долгие годы пробудил в ней желание? В близости мужчины и женщины по обоюдному желанию нет ничего постыдного. Ведь оба понимают, что это всего лишь любовное приключение. Нора знала, что ее сердце навсегда останется закрытым, но ведь ее тело не было заперто на замок?

Она знала, что настало время вновь почувствовать себя женщиной, и эта ночь с Рейдом станет первым, но далеко не последним любовным приключением в ее новой жизни.

– Рейд, – выдохнула она, и он плотнее прижался к ней всем своим могучим телом.

Запустив пальцы в волосы, он повернул ее голову к себе и впился губами в ее губы, проник языком в ее рот. Нора не осталась безучастной, их языки сплелись в страстном танце. Этот поцелуй потряс ее, наполнив невыразимым ощущением блаженства. Нора упиралась руками в стеклянную стену, но ей с трудом удавалось сохранять равновесие. Рейд просунул колено между ее ног, коснувшись того места, которое больше всего жаждало его прикосновения. Выгнув спину, Нора еще теснее придвинулась к нему.

Рейд расстегнул ее платье до талии и обхватил ладонью ее ягодицы. Рука Рейда была такой горячей и настойчивой, что Нора вскрикнула.

– Ты такая отзывчивая, – прошептал он, прикоснувшись губами к ее ключице, и продолжил поглаживать ее бедра и ягодицы.

Нора беспомощно повиновалась ему, дрожа всем телом от сладкого возбуждения.

Его правая рука переместились на ее живот, затем, поиграв с краем трусиков, скользнула ниже и обхватила нежную плоть под ними. Нора судорожно глотнула воздух, когда его пальцы проникли в ее жаркое лоно, а затем, переместившись чуть выше, нащупали напрягшийся бугорок клитора и принялись ласкать его.

Все это было перевернуто с ног на голову. Когда мужчина соблазняет женщину, он двигается сверху вниз и они находятся лицом друг к другу.

С Рейдом все было наоборот. Нору чрезвычайно возбуждало то, что она смотрела при этом на свое отражение в окне. Может быть, об этом шептались люди, когда распространяли слухи о его необычных пристрастиях?

Рейд безжалостно приподнял ее выше, и она простонала его имя. На секунду Нора прикрыла глаза, но тут же открыла их, когда Рейд, спустив с плеча бретельку платья, обнажил ее грудь. Нора увидела в отражении, как напрягся ее сосок. В поисках опоры Рейд прижал ее к стене, и грудь Норы соприкоснулась со стеклом. Ощутив холодную поверхность разгоряченной кожей, Нора содрогнулась всем телом. Движения его пальцев стали еще более интенсивными. Возбуждение достигло апогея, она уже не могла это выносить…

Откинувшись назад, Нора выкрикнула его имя, когда мощный оргазм потряс ее. Она бы непременно упала, если бы Рейд не обхватил ее за талию. Он поддерживал ее, прижимая к себе, а она смотрела на себя, полуобнаженную, и свой оргазм, отраженный в стеклянной стене.

Это был самый потрясающий эротический опыт в ее скромной жизни, и она страстно желала продолжения.

– Это было чудесно, – прошептал ей на ухо Рейд, когда она немного отдышалась. Слегка отодвинувшись от нее, он наконец повернул ее к себе. – Теперь моя очередь.

Едва дыша, Нора смотрела на него. Ей стало стыдно. Она только что испытала самый сильный оргазм в своей жизни, а он, похоже, не получил никакого удовлетворения. Ей хотелось отблагодарить его. Не дожидаясь его согласия, Нора взяла его за подбородок и привлекла к себе.

Рейд подался к ней, и губы их слились в жарком поцелуе. Нора расстегнула его ремень и, запустив руку под брюки, обхватила ладонями ягодицы.

Рейд издал стон, не отрываясь от ее губ. Поцелуй стал еще более страстным…

Би-и-п.

Нора услышала знакомый звук и отпрянула от Рейда.

– Это мой телефон?

Рейд заморгал:

– Мой телефон отключен.

Конечно, это был ее телефон. Рейд отключил свой, чтобы посвятить этот вечер ей, но Нора не могла сделать то же самое. Деклан мог заболеть, с ним могло что-то случиться.

– Прости. Мне надо проверить, – произнесла Нора, высвобождаясь из объятий Рейда.

Желание доставить ему удовольствие – такое же, какое он доставил ей, – было необычайно сильным, но сперва нужно было убедиться, что с сыном все в порядке.

Нора не сразу нашла свою сумочку. Она лежала на барной стойке. Порывшись в сумке и выудив телефон из самых глубин, Нора взглянула на экран, на нем высветилось имя Грейси. Сердце Норы дрогнуло.

Она тут предается плотским утехам, а с ее сыном что-то случилось! Одинокие матери не должны ходить на свидания до тех пор, пока их дети не подрастут! Это было непростительно. Но, когда Нора прочитала сообщение, она с облегчением вздохнула.

– Прости, – сказала она Рейду через плечо. – Деклан впервые ночует в незнакомом месте. Сестра сообщила, что он спокойно уснул, без всяких проблем.

Слава богу! Растревоженное сердце не утихало, пока она писала ответ сестре. Стрелки часов перевалили за десять, к этому времени Нора обещала вернуться домой. Грейси, наверное, подумала, что Нора уже едет домой на такси.

Как хорошо, что их прервали. Это сумасшествие с Рейдом было недопустимо. Как только он прикоснулся к ней, она мгновенно забыла о своих обязательствах.

Спрятав телефон в сумку, Нора взглянула на Рейда. На его лице застыла непроницаемая маска отчуждения.

– Кто такой Деклан? – ровным голосом спросил он.

Горячий и страстный мужчина, который ласкал ее несколько мгновений назад, бесследно исчез. Перед Норой стоял человек с жестким, безжалостным лицом.

– Деклан – мой сын. Ему два года.

Лицо Рейда не дрогнуло, но стало еще более мрачным.

– Ты намеренно скрыла от меня этот факт?

– Зачем мне это скрывать? – Нора смущенно рассмеялась. Неужели она ни разу не упомянула о Деклане? Он был светом ее очей, радостью ее жизни. Но ведь они с Рейдом толком не поговорили, ничего не рассказали о себе. – Я никогда ни от кого этого не скрывала. Мы с Шоном были женаты пять лет. И у нас в браке родился сын. Это совершенно нормально.

– Этот ужин был ошибкой, – прервал ее Рейд и, взяв за локоть, повел к двери.

Нора чуть не расплакалась, почувствовав его жесткую руку. Вырвавшись от него, Нора воскликнула:

– Что с тобой случилось, Рейд?! Я перестала быть привлекательной, потому что ты узнал, что у меня есть ребенок?

– Да.

Нора смотрела на него во все глаза.

– Это смешно. Многие женщины остаются очень привлекательными, имея детей.

– Я с такими не встречаюсь, – сказал он. – И с тобой тоже не намерен встречаться. Дети срывают сделки.

– Я даже не знала, что мы с тобой заключили какую-то сделку. – Нора скрестила руки на груди, стараясь сдержать свои эмоции. – Я думала, мы расстанемся, когда я вернусь в Колорадо. Возможно, мы провели бы с тобой одну или две ночи, и все. Какое отношение к этому имеет мой сын?

Но Рейд не собирался ей ничего объяснять. Сжав губы, он указал ей на дверь. И все их теплые дружеские чувства, все милые детские воспоминания мгновенно исчезли. Нора почувствовала себя униженной и даже в чем-то обворованной, но не собиралась показывать это ему. Этот угрюмый незнакомец не был тем человеком, которого она когда-то знала.

– Что ж, похоже, твоя репутация сексуального маньяка сильно преувеличена. – Повернувшись, Нора направилась к двери, чтобы Рейд не увидел, как ее лицо исказилось от боли. – Не волнуйся. Я никому не скажу, что ты слишком противный, чтобы с тобой спать, – бросила она через плечо, с силой захлопнув за собой дверь.

Глава 5

Сотрудники Рейда с удовольствием отпустили его на пару дней. Они уважали его одиночество, к тому же, отсутствуя на работе, Рейд не вымещал свой гнев на тех, кто случайно попадался ему под руку.

Рейд вышел из лифта на сорок седьмом этаже и выругался: табличка в холле, приветствующая гостей, упала на пол. Уже в третий раз за это утро Рейд ощущал острый приступ раздражения: в первый раз он взорвался, когда застрял в пробке и едва не опоздал на совещание, затем пришлось вразумлять этих упертых ослов, его партнеров, не желавших идти на компромисс, и вот теперь эта чертова табличка.

Рейд ворвался в приемную офиса Метрополь-отеля.

– Миссис Грант.

Администратор взглянула на него из-за компьютера.

– Мистер Чемберлен.

Миссис Грант была единственной, кому он позволял дерзко разговаривать с собой, потому что она была незаменимым работником.

– Позвоните в службу эксплуатации номерного фонда. Табличка с приветствием гостей упала на пол. И заодно спросите их там, хотят ли они получить свою зарплату. Недопустимо содержать отель в таком отвратительном состоянии. Мы лишимся своих клиентов, если они выберут другие отели. Что вы так смотрите на меня?

Миссис Грант смотрела на него без страха, скорее снисходительно.

– Вы закончили?

– Я только начал, – бросил он.

– Вы хотите в одиночку обслуживать этот отель?

– О чем вы говорите? В службе эксплуатации полно людей, там работает сто человек…

– Скоро их будет гораздо меньше, и, в конце концов, вы останетесь один, – спокойно прервала его она. – Сегодня уже два человека уволились. И я не буду звонить в службу эксплуатации. Разберемся сами. Пойдемте, я научу вас, что делать.

Поднявшись из-за стола, миссис Грант кивнула в сторону холла.

Неужели всем так нравится его мучить? После этой изнуряющей и безрезультатной встречи, которая отняла у него массу времени, ему хотелось только одного: уединиться в своем кабинете, где он смог бы хоть немного расслабиться.

Женщина открыла матово-стеклянные двери и держала их до тех пор, пока Рейд с тяжелым вздохом не последовал за ней.

Миссис Грант, нарочито округлив глаза, подошла к валявшейся на полу табличке, подняла ее и прикрепила на место.

– Вот видите? И не надо вызывать никого из службы эксплуатации, мистер Чемберлен. Эту проблему мог бы решить даже маленький ребенок.

Маленький ребенок. Это не было намеком, потому что миссис Грант понятия не имела о том, что произошло между ним и Норой два дня назад, но Рейду не понравилось это. Он усиленно пытался забыть о Норе Винчестер – или Норе О’Мейли, или как она там себя называла, – и напоминание о ней, даже косвенное, больно ранило его.

– Вы правы, – сердито согласился он. – Эту проблему я мог бы решить сам, но остальные вопросы…

– Часть рабочего процесса. Все решаемо. Все поправимо. Безвыходных ситуаций не бывает. – Женщина пригладила лацканы своего невзрачного костюма и строго взглянула на него. – Что с вами происходит в последние дни? Вас что-то беспокоит?

Откуда она знает? Рейд с подозрением взглянул на нее.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

– Полно, мой дорогой. Мы оба прекрасно понимаем, что под вашей суровой внешностью скрывается лапочка и душка. Кто-то огорчил вас, и вам надо справиться с этим, пока еще не поздно. Вы нуждаетесь в дружеской поддержке.

С чего вы взяли?

Рейд чуть не сказал это вслух. Но ведь миссис Грант была права.

Он уклонился от сочувственного взгляда помощницы.

– Сожалею. Признаюсь, я был немного резок.

– Почему бы вам сейчас не пойти домой? – предложила она. – Уже почти пять часов. Я знаю, вы любите работать допоздна, но ваша империя не рухнет, если вы уйдете с работы на пару часов раньше.

Рейд кивнул, но только потому, что желал скрыться от всевидящего ока миссис Грант.

– Тогда хорошего вам вечера.

Его помощница проверит почту и примет звонки. Миссис Грант была прекрасным администратором, и Рейд ценил ее за то, что в его отсутствие она умела держать корабль на плаву и вести его в нужном направлении.

Но когда он вошел в свои апартаменты, он внезапно почувствовал едва уловимый запах ванили и клубники. И сразу же воспоминания нахлынули на него. Нора в его объятиях – горячая, раскованная, изнывающая от страсти, – и ее обнаженное тело, отраженное в стеклянной стене.

Да, он не должен был вымещать злость на своих служащих. Но какое разочарование он испытал, когда узнал о том, что у Норы есть ребенок! И хорошо, что узнал. Ему нравилось быть одному. Женщина усложнила бы его жизнь, а ему это было не нужно.

Рейд отвернулся от стеклянной стены и, подойдя к бару, достал бутылку «Далмора» пятнадцатилетней выдержки. Но, даже когда виски обожгло его горло, обдав тягучим конфетным запахом алкоголя, Рейд не смог перестать думать о женщине, которую два дня назад чуть не уложил в свою постель.

Не уложил, благодаря счастливой случайности, раскрывшей ее ложь.

Она сказала ему, что была замужем, и сказать ей это не составило труда. Но почему-то она не стала говорить ему о том, что у нее есть маленький сын. Вдова – это он еще мог перенести. Мать – нет. Рейд не выносил детей. Он не мог избавиться от чувства вины по поводу того, что не способен о ком-либо заботиться. И если бы он хотел убедиться в том, каким мерзким отцом он мог бы быть, взял бы себе близнецов Софии, когда ему предлагали сделать это.

Виски оказал на него противоположный эффект. Вместо того чтобы затуманить голову, алкоголь обострил мысли, обратив их к Фиби и Джуду. Его племянница и племянник – близнецы, были почти неотличимы друг от друга и очень похожи на Софию, их мать.

Настроение Рейда совсем упало.

Эту тяжесть было невыносимо нести одному. Охваченный угрызениями совести, которые с каждым днем становились все мучительнее, Рейд схватил телефон и набрал номер Нэша. Брат ответил немедленно:

– Рейд. С тобой все в порядке?

В голосе Нэша прозвучала тревога, и Рейду стало еще хуже. Он острее почувствовал вину за все свои поступки: за то, что не смог уберечь сестру и мать, что не смог поступить так, как Нэш, что бесцеремонно выпроводил Нору за дверь и так грубо обращался со своими сотрудниками последние несколько дней.

– Да, все нормально. Ты считаешь, что если я позвонил, то со мной что-то не так?

Нэш ни секунды не колебался.

– Ну да, обычно так и бывает. Но если ты позвонил просто так, тогда хорошо. Как поживаешь?

Мне одиноко.

Рейд выругался про себя. С чего он это взял, черт возьми? Нора здесь ни при чем. Ему нравилось быть одному. Однако он наслаждался общением с ней. В ее присутствии тьма в его душе становилась… переносимой. И даже более того. Эта тьма рассеялась, когда Нора поцеловала его и открылась перед ним, приглашая в свое тепло.

– Нормально, – солгал Рейд. – Как близнецы?

– Ох, их как будто трое. Наверное, так будет продолжаться, пока им не исполнится восемнадцать лет. – В трубке раздался смех Нэша. – Джина грозится отдать их в военную школу, но, конечно, они воспринимают эту идею как какую-то веселую игру. «Мы научимся стрелять из пистолета»? – спрашивают они.

– И Фиби тоже? – Рейд уселся на диван, с которого можно было любоваться Сирс-тауэр, и, прижав трубку к уху плечом, потянулся за бутылкой виски, стоявшей на кофейном столике. – Это как-то странно для девочки.

Рейд почувствовал сквозь пространство, что Нэш слегка пожал плечом.

– На прошлой неделе она хотела быть ниндзя. Разве ты не помнишь, что София никогда не интересовалась всякими «девчачьими играми». Фиби хочет делать то, что делает Джуд. Приезжай к нам. Сам увидишь.

Конечно, он должен был приехать. Увидеть своих племянников, так похожих на Софию. Но он не мог. Дети в очередной раз напомнили бы ему, что он не мог дать им то, в чем они так нуждались. Он не смог стать им отцом, потому что у него отсутствовало… нечто. На месте способности заботиться о ком-то зияла огромная дыра. Это была генетическая предрасположенность, но дыра стала еще глубже и шире, когда его родные погибли. И Рейд теперь ни о ком не будет заботиться, никого не будет любить – так, как он любил своих мать и сестру.

Он не мог рисковать. Ни с детьми Софии, ни с ребенком Норы. Даже с ней самой.

– «Чемберлен групп» находится на переходной стадии, поэтому мне будет трудно оторваться от дел, – объяснил Рейд, хотя сердце его сжалось от столь откровенной лжи. «Чемберлен групп» всегда преуспевала, независимо от того, что происходило внутри компании.

– Ты всегда это говоришь. – Нэш поговорил с кем-то в комнате, прикрыв рукой трубку. Затем, уже громко, сказал: – Джина передает тебе привет и спрашивает, видел ли ты кого-нибудь.

– Что? Почему она это спрашивает? – Неужели жена его брата узнала о его встрече с Норой? Может быть, Нора уже разболтала об этом кому-нибудь? Но вряд ли она такая опрометчивая. – Я ни с кем не виделся, а в прессе любят раздувать истории о моей личной жизни. Джина обо мне что-то прочитала? Спроси ее где?

– Расслабься. В прессе о тебе ничего не писали. Мне нужно сказать тебе об этом, потому что я знаю, как ценишь ты свою независимость. У Джины есть подруга, с которой она хочет тебя познакомить, если ты ни с кем не встречаешься. Вот и все.

Рейд вздрогнул, представив себе, что какая-то незнакомая женщина, а не Нора, сидит за его большим столом, пьет из его бокала и призывно смотрит на него.

Нет. Он никогда не приводил женщин к себе домой, а теперь Нора незримо присутствовала в каждом уголке его квартиры. Все-таки одному жить лучше.

– Очень мило. Скажи ей спасибо, но нет. Я сейчас очень занят.

– Значит, ты все-таки с кем-то встречаешься. – Нэш рассмеялся. – Мне показалось, что ты чересчур разволновался, услышав этот простой вопрос. Так кто же она?

– Нет, не встречаюсь. – Рейд вздохнул. Кого он пытался обмануть? Он пребывал в таком ужасном настроении, потому что жалел, что все так закончилось. Потому что хотел совсем другого развития событий, но не мог проигнорировать холодные и жесткие факты. – Но только потому, что я узнал, что у нее есть ребенок.

– Ты все еще придерживаешься этого глупого принципа? Подумай, чего ты лишился! Дети – это прекрасно, и если ты любишь эту женщину, то тебе следует познакомиться с ее ребенком. Что в этом плохого? И если бы ты понял, что совершенно не выносишь детей, ты сказал бы ей об этом и подвел бы черту. По крайней мере, ты попытался бы.

– Это не так просто.

«Никаких детей!» – было его лозунгом. Но Рейд использовал его как инструмент, ограждающий его от отношений, которые могли перерасти в нечто большее, чего он совсем не желал.

И сейчас его мучило чувство вины. Он должен был извиниться перед Норой, как минимум. Он вел себя недопустимо по отношению к ней, тем более что никто из них и не думал о длительных отношениях. Она сама сказала, что проведет с ним одну или две ночи, а потом уедет из Чикаго. И ребенок в этом случае не помеха, ведь они живут в разных городах.

– Почему? – спросил Нэш.

– Я сказал ей такие слова, которые, наверное, не должен был говорить. И она, возможно, даже не ответит на мой звонок.

– Тогда не звони ей, – посоветовал Нэш. – Поезжай к ней с огромным букетом цветов и скажи, что ты был ослом.

Рейд подавил в себе угрюмый смешок.

– Ты думаешь, это поможет?

– Джина так энергично кивает, что голова сейчас оторвется от шеи.

Рейду стало немного легче.

– Спасибо. Я попытаюсь это сделать.

Нора пробудила в нем чувство жизни. И ему хотелось снова ощутить себя живым. Если Нора примет его извинения, может быть, у него это получится.

* * *

Саттон Винчестер не спал.

Нора подумала, что было бы лучше, если бы он спал. Тогда бы она могла притвориться, что их примирение состоялось. Но об этом не следовало и мечтать.

Когда отец потребовал привести к нему Деклана, Нора с надеждой ждала проявления хоть каких-то родственных чувств. И конечно, он сказал то, что она меньше всего хотела услышать. Отец заявил, что ее сын совсем не похож на Винчестера и виновата в этом она, потому что вышла замуж за ирландца. Затем последовал упрек по поводу того, что она не использовала чек на значительную сумму, который Саттон отправил ей на обучение ее внука. Потому что Винчестеры должны были получать образование только в частных школах. И дальше в этом духе.

Все ее надежды рухнули. А после свидания с Рейдом у Норы уже не было сил справляться с тяжелыми ситуациями. Из больничной палаты отца она вышла молча, ведя за руку Деклана.

Оказавшись в холле, она попыталась отдышаться, но вокруг сновали люди в белых халатах, и Нора завернула за угол. Отсюда ей была видна ниша в коридоре, и в ней мелькнуло знакомое лицо.

Ева. И она была не одна. Рядом с ней спиной к Норе стоял какой-то мужчина. Она не видела его лица, но длинные светлые волосы и властная осанка говорили о том, что это либо Брукс, либо Грэм Ньюпорт, один из сводных братьев-близнецов Карсона. Она встречалась с ними вчера, но мимоходом, поэтому не могла бы сейчас их различить.

По лицу сестры Нора поняла, что они ведут напряженный разговор. Заинтригованная, она некоторое время смотрела на них. Нора не слышала, о чем они говорят, но по их жестам догадалась, что они о чем-то спорят.

Что там происходит? Может быть, Ева задумала подговорить кого-то из близнецов раскрыть козни Карсона? Сестра была в ярости оттого, что Карсон хотел наложить лапу на их наследство. Может быть, Ева надеялась, что один из братьев заставит Карсона отступить назад?

Деклан потянул Нору за юбку, прося взять его на руки. Подхватив мальчика, Нора прижала его к себе. Вот что сейчас было самым главным в ее жизни. Самое драгоценное для нее существо сидело сейчас у нее на руках, и Нора готова была защищать сына от всех бед и невзгод, пока у нее хватит сил. Такие люди, как ее отец, могли испортить его, а такие люди, как Рейд, – больно обидеть. И она будет беречь и защищать его одна. Ничего не изменилось. И почему ужин с Рейдом показался ей началом чего-то нового? После того как он указал на дверь, Норе показалось, что весь мир вокруг нее обрушился.

– Как жаль, что дедушка оказался таким плохим, – прошептала Нора, уткнувшись лицом в шею сына. – Но мы с тобой будем держаться, да?

– Хочу домой, – сказал ей Деклан.

– Да, скоро поедем, – обещала Нора, и сердце ее сжалось при мысли о том, что там, в далеком Силвер-Фоллс, их встретит пустой дом.

Она хотела провести ночь с Рейдом и вовсе не рассчитывала на что-то серьезное. Ей хотелось хоть ненадолго вновь почувствовать себя женщиной, а не только матерью и вдовой. Но Рейд так изменился, что она с трудом узнавала его. Этот новый Рейд ей совсем не нравился.

Нора направилась к лифту и по пути к нему повстречала Грейси.

– Ах вот ты где! – воскликнула она, остановившись. – Я искала тебя, хотела спросить, не хочешь ли ты со мной и Евой посмотреть какой-нибудь фильм сегодня вечером. Это сидение у больничной койки убивает меня. Давайте устроим девичник!

– Да, конечно! – Нора обрадовалась, что ей не придется в одиночестве коротать этот вечер. – Приходите в гостевой дом, я уложу Деклана спать, и мы что-нибудь придумаем.

– Отлично. – Грейси оглядела ярко освещенный коридор. – Ты видела Еву? Я написала ей сообщение, но она не ответила.

– Я здесь. – Ева, запыхавшись, остановилась возле Норы, щеки ее ярко горели. – Я была… э-э-э… у меня были переговоры по телефону. А что такое?

Нора невольно подняла бровь, услышав эту откровенную ложь, но не стала ничего говорить. Эту информацию – о том, что сестра ее что-то затеяла с членами вражеского лагеря, – она прибережет до нужного момента.

– Мы с Грейси хотим устроить вечером кинопросмотр. Ты как?

– Замечательно. – Ева кивнула, но взгляд ее устремился куда-то вдаль, через плечо Норы, будто она кого-то искала. – В восемь вечера?

Они условились о времени, и Нора нажала кнопку лифта. Она улизнула из больницы, сославшись на то, что Деклану пора спать. Это было действительно так, но Норе надо было еще прийти в себя после тяжелого разговора с отцом.

Войдя в гостевой дом, Нора почувствовала, что не сможет расслабиться, хотя тело изнемогало от усталости. Тревожные мысли одолевали ее, не давая покоя. Она стала думать о том, что по возвращении домой ей придется искать работу. Прошло два года с тех пор, как погиб Шон, а вместе с ним погибла и ее мечта – быть домохозяйкой и воспитывать детей. До замужества Нора занималась созданием сайтов, но не успела найти постоянную работу. У Грейси были художественные способности, и она нашла себя в модной индустрии. Нора тоже могла бы проявить себя в этой области. Так что, может быть, что-нибудь и для нее найдется.

День тянулся долго, и Нора с нетерпением ждала вечера, чтобы провести его с сестрами. Они всегда были близки, пока Нора не уехала в Колорадо, и тогда у каждой из них появился свой круг друзей, а расстояние не позволяло им часто встречаться. А Норе так хотелось снова ощутить эту близость, будто не было этих прошедших лет.

Накормить Деклана было трудным делом, и он ковырялся в еде дольше, чем обычно.

– Ешь свои морковные котлеты, – сказала Нора и указала на пакет с фруктовыми сладостями, который она отложила в сторону, но так, чтобы Деклан видел его. – Десерт – для мальчиков, который съели свой обед.

– Нет. Хочу сейчас. – Деклан был очень упрямым, ирландские гены давали о себе знать.

– Сначала морковные котлеты, потом сладости.

Нора попробовала разогретую в микроволновке лапшу с курицей по-азиатски в фабричной упаковке. Еда была отвратительной. Ни лапшой, ни курицей это блюдо даже и не пахло. Нора вспомнила замечание Рейда о том, что лучше иметь своего повара.

Если бы.

Это была еще одна причина, почему им не следовало встречаться. У этого человека слишком много денег, и он имеет смутное представление о том, как живут простые смертные. Не каждый может позволить себе нанять повара, чтобы тот выполнял любую его прихоть.

Если бы Нора приняла грязные деньги Саттона Винчестера, она могла бы жить припеваючи, забыв о скромном пособии, которое каждый месяц присылало ей министерство обороны. Но это было бы предательством по отношению к Шону, отдавшему жизнь за свою страну. Она не могла поступить так с любимым человеком.

И хотя Деклан устроил целый спектакль за обедом, он все-таки съел морковные котлеты. Получив фруктовые сладости, малыш в конце концов успокоился. И даже без всяких возражений пошел купаться, а затем лег в кроватку.

Вечер с кино мог начинаться.

Но когда Нора пришла в гостиную, она увидела, что телефон ее светится. Ей пришло сообщение от Евы: «Девичник отменяется (((».

Что случилось? Нора написала сестре: «Любовное свидание?»

Ответ пришел очень быстро, будто сестра сидела на телефоне. «Нет, конечно! Почему ты так подумала? Это смешно. Мы с Грейси решили остаться в больнице с отцом».

В больнице… Там, где она так оживленно беседовала с одним из братьев Ньюпорт.

Нора отправила еще одно сообщение: «Идешь на свидание?»

«Нет».

Ну хорошо. Этот краткий ответ еще больше возбудил ее любопытство. Но почему отказалась Грейси? Совершенно непонятно. Норе стало очень грустно оттого, что этот вечер она вновь проведет в одиночестве. Она знала, что теперь не будет спать всю ночь, мучаясь от горьких мыслей. Так было всегда, когда она горевала о потере близкого человека. Но ведь она решила для себя, что одиночество – это ее удел. Разве может она вновь в кого-то влюбиться? Не может. Поэтому она останется одинокой до конца своей жизни.

Вообще-то ей было неплохо одной. Но не сейчас, когда сорвалась встреча с ее сестрами.

Нора собралась уже написать Грейси, чтобы спросить ее, что случилось, когда зазвонил домофон. Это был Джордж, привратник отца. Он сказал, что к Норе кто-то пришел.

С облегчением Нора отложила телефон, так и не отправив сообщение сестре.

– Да, я жду гостей.

Ведь Грейси не отменила встречу. Может быть, Ева использовала ее как прикрытие, забыв договориться с ней, и Грейси теперь раскроет проделки Евы. Как бы то ни было, Нора была счастлива, что этот вечер проведет не одна.

Сияя улыбкой, она рывком открыла дверь. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица.

На пороге стоял Рейд Чемберлен с трехколесным велосипедом в одной руке и с огромным букетом цветов в другой. Таких красивых цветов Нора никогда не видела.

Она заморгала, но видение не исчезло.

– Что ты здесь делаешь?

– Я пришел извиниться перед тобой.

Их взгляды встретились, и Нора застыла на месте. В памяти мгновенно всплыло то, что произошло между ними в его апартаментах. Нора будто почувствовала прикосновение его рук, и ее колени подогнулись.

Но она устояла. Нора не желала показывать Рейду, как сильно он на нее воздействует. Он был таким непредсказуемым. Сначала проявил к ней теплые дружеские чувства, а потом словно отгородился каменной стеной. Этот человек не хотел иметь дела с ее сыном, а значит, и с ней. Нора больше не могла доверять ему.

Рейд протянул ей красный велосипед.

– Это подарок твоему сыну. Пожалуйста, прими его. Это тебя ни к чему не обязывает.

Тот факт, что он сначала вручил ей велосипед, а не цветы, мгновенно рассеял гнев, начинавший закипать в груди. Она согласилась принять подарок для сына.

– Спасибо. Деклан будет очень рад, он активный мальчик и с удовольствием будет кататься. Это очень милый жест.

Нора внесла блестящий красный велосипед в дом и поставила слева от двери. Он оказался тяжелее, чем она думала, а Рейд с такой легкостью удерживал его одной рукой.

– Я не делаю милых жестов, – напомнил ей Рейд.

А ведь она действительно не знала, что движет им, о чем он думает, почему так часто меняет настроение.

– Хорошо. – Скрестив руки на груди, чтобы сдержать волнение, охватившее ее при звуке его голоса, Нора окинула его вопросительным взглядом. – Ты, наверное, хочешь чего-то. Чего?

– Я пришел просить прощения. Вчера вечером я вел себя отвратительно. Я сожалею об этом.

Губы Норы дрогнули в едва заметной улыбке.

– За что ты просишь прощения? За то, что довел меня до оргазма, или за то, что выставил вон?

Призрак улыбки исчез с его лица.

– Я не собирался просить у тебя прощения за то, что доставил тебе удовольствие. Это было чудесно.

Щеки Норы заметно порозовели. Что это – смущение или желание?

– Но ведь мы не дошли до тебя. Нас прервали…

– Ты ошибаешься. Я получил такое же удовольствие, как и ты. И готов сделать это снова, в любое время, в любом месте.

Нора содрогнулась. Она нравилась ему, и он наслаждался, наблюдая за тем, как он ласкал и возбуждал ее. Но это не должно было ее так волновать. Ведь между ними многое оставалось недосказанным.

– Я не понимаю, зачем ты пришел, – тихо проговорила она. – Ведь ты сказал, что не встречаешься с женщинами, у которых есть дети.

– С тобой я сделаю исключение, если позволишь.

Его пронизывающий взгляд говорил гораздо больше, чем слова. Рейд хотел ее и был готов нарушить свои правила. Только ради нее. Ей стало стыдно оттого, что она так быстро обрадовалась этому.

Ей нужно выяснить, что произошло между ними и что могло бы произойти. И это надо было сделать прежде, чем она успела совершить непоправимый поступок. Снова.

– А мне не нужно никаких исключений из правил. Особенно когда дело касается моего сына. Я хочу понять твои намерения.

Ей надо было понять Рейда.

Он протянул цветы Норе и ждал, пока она их не взяла.

– Я хочу извиниться перед тобой, – повторил он. – И могу объяснить тебе, почему я не встречаюсь с женщинами с детьми. И почему, несмотря на свои принципы, стою на твоем пороге. Но, если ты не впустишь меня, я уйду.

Нору тронула его искренность.

– Проходи. И раз уж мы с тобой говорим начистоту, то скажу тебе, что мой сын здесь. Сейчас он спит, но в любой момент может проснуться и потребовать воды, крекеров, какую-нибудь игрушку и, возможно, чтобы ему почитали книжку прямо сейчас.

– Считай, что я предупрежден.

Рейд не колеблясь переступил порог, когда Нора широко распахнула перед ним дверь. Он внимательно осмотрел богато обставленный дом с бесценными картинами на стенах и мраморным полом, но ничего не сказал. Вместо этого он повернулся к Норе, и вдруг ей показалось, что холл с высокими потолками стал очень тесным.

– Твоего сына зовут Деклан? – неожиданно спросил Рейд. – Мне хотелось бы правильно его называть.

– Да. – Помедлив, она добавила: – О’Мейли.

– Я помню. Его отец был убит при исполнении служебных обязанностей.

У Норы внезапно образовался ком в горле. Она кивнула, потому что потеряла дар речи. Разве она говорила ему об этом?

– Об этом твой сын не должен забывать. – Рейд взял Нору за руку и пожал ее ладонь. – Мне хочется с тобой поговорить. Может быть, присядем?

Атмосфера накалялась с каждой минутой. Нора попыталась разрядить обстановку.

– Открыть бутылку вина?

Он кивнул:

– Конечно. Это поможет расслабиться.

– Ты смущаешься? – спросила Нора, отчаянно пытаясь вернуть разговор в спокойное русло. Она направилась к маленькому бару, расположенному в дальнем конце гостиной. – Ведь мы прошли с тобой эту стадию.

– Вино для тебя.

На лице Рейда вновь мелькнуло подобие улыбки, которое оказывало непостижимое воздействие на нее.

Нора открыла бутылку вина, которую собиралась выпить с Грейси и Евой. По крайней мере, сейчас она была не одна. А чем обернется эта встреча, радостью или болью, потом будет видно.

Глава 6

Взяв бокал из рук Норы, Рейд сделал большой глоток. Он сказал, что вино для нее, но ему тоже требовалось выпить. Рассказать о том тяжелом периоде было нелегко, однако Рейду нужно было это сделать. Он обещал объяснить ей свое поведение.

Он никогда никому не рассказывал об этом. Многие женщины пытались понять его переменчивое настроение и желание оставаться одному, но им не удавалось это сделать. А он радовался этому. Никому не удавалось проникнуть в его душу.

Но теперь, впервые за все время, он хотел открыть свое сердце женщине, которую обидел, а затем выставил вон. А она, вместо того чтобы злиться на него, сидела теперь рядом с ним на кожаном диване в тонкой футболке, прелестно обтягивавшей ее высокую грудь.

Когда она пришла к нему в дом в своем маленьком черном платье, он онемел от изумления. Ему пришлось признать, что такая Нора нравилась ему больше всего. Но он ошибался.

Теперь она была одета в домашнюю одежду. Рядом с ней ему было хорошо – спокойно, тепло, уютно. И ему хотелось всецело отдаться этому ощущению. В этой женщине вибрировала такая свежая чувственная энергия, что Рейд не мог отвести от нее глаз. Да и не хотел.

– Чтобы быть до конца откровенной, – произнесла Нора, пока он не успел открыть рот, – скажу тебе, что я очень рада, что ты пришел ко мне. В последнее время я люблю все контролировать, и мне приятно знать, что я побудила тебя прийти ко мне.

От этих слов у Рейда внезапно разыгралось воображение. Он нисколько не возражал против того, чтобы Нора проявила инициативу.

Он представил себе, как она ложится на него – совершенно обнаженная – и, откинув голову назад, начинает гладить его своими пальчиками. Рейд ощутил прилив возбуждения, но, не желая поддаваться искушению, решительно отогнал мысли о сексе. Ему нельзя было думать об этом сейчас, ведь он хотел рассказать ей о своей жизни, а не использовать близость как предлог избежать откровенности. До сих пор он так и поступал.

Рейд прокашлялся:

– Я рад, что ты откровенна со мной. Со своей стороны я хочу признаться в том, что совершил ошибку в отношении твоего сына.

Брови Норы сдвинулись.

– Я намеренно ничего не скрывала от тебя. Никогда не думала, что в этом может быть проблема. Многие люди в возрасте тридцати лет имеют детей. Подожди… – Внезапно Нора положила ладонь на его руку и с нарочитой серьезностью произнесла: – Ведь ты наверняка знаешь, как делаются дети?

Рейд улыбнулся, не успев сдержать улыбки, и Нора мгновенно засияла в ответ. И это взволновало и смутило его, потому что он не знал, закончится ли их примирение сексом.

Он был бы счастлив, если бы Нора приняла его извинения – и они снова стали друзьями. Потому что этого он тоже хотел.

– Ты так редко улыбаешься, Рейд. – Нора не отнимала своей руки, и от этого тепло разлилось по его телу. – Мне так недоставало ее. У тебя такая прекрасная улыбка, пожалуйста, улыбайся почаще.

– Я думал, что уже навсегда разучился улыбаться. Я пришел, чтобы вручить тебе цветы, подарить подарок Деклану и объясниться с тобой. Улыбка не входила в эти планы.

– Тогда считаю это бонусом. – Нора отпила вина, взглянув на него поверх бокала. – А какие у тебя были планы? Ты хотел спеть и станцевать мне по поводу того, как ты любишь свою свободу, а дети лишь мешают тебе? Мы начнем с того, на чем остановились тогда, в твоей квартире?

– Неужели ты действительно хочешь этого?

Нора снисходительно улыбнулась:

– Конечно. Я уже большая девочка. И я могу понять, что тебе не нравятся дети, когда ты честно говоришь об этом. У меня нет никаких радужных заблуждений насчет нашего будущего. Мы испытываем влечение друг другу, вот и все. Так зачем ходить вокруг да около?

– Затем, – произнес он, – что это неправда. Я не… Я не имею ничего против детей. Проблема… во мне.

Горло у него сжалось так, что ему стало трудно дышать. Глоток вина не помог.

– Эй.

Сжав его руку, Нора ждала, пока он не взглянул на нее.

– Если это не так, то я прошу прощения. – Нора пристально смотрела на него. В ее карих глазах мелькнула тревога. – Тогда расскажи мне, в чем дело. Если хочешь, конечно.

Он хотел. Но как объяснишь то, что было скрыто так глубоко? Нора, возможно, была самым добрым человеком на свете, но вряд ли она сможет легко принять то, что он собирался ей рассказать. Рейд представил себе, как потухнет свет в ее глазах, когда она узнает о проблемах, терзавших его душу. Но она должна знать правду.

– Ты слышала что-нибудь о Софии? – выдохнул Рейд. Ему надо было с чего-то начать.

Рука Норы замерла.

– Нет.

– Она умерла. – Прозвучало очень резко. Но как еще сказать? Смерть всегда была жестокой. – Два года назад. Вся моя семья погибла в авиакатастрофе. На борту не было только меня.

– О, Рейд… – Глаза Норы наполнились слезами. – Я не слышала. Мне так жаль.

– Нэш чудом выжил.

Врачи долго боролись за его жизнь, и, когда он очнулся, преодолев страдания и боль, он узнал о том, что погибли все, кроме него. Некоторое время его мучило чувство вины, но Нэш преодолел его, а Рейд – нет.

– И больше никто? – тихо спросила Нора, хотя по ее омрачившемуся лицу было видно, что она уже знает ответ.

– Нет. Все погибли. У Софии осталось двое детей – мальчик и девочка, близнецы. Ее бывший муж устранился от этой проблемы, поэтому дети до сих пор не имеют семьи.

Нора покачала головой, и слезы потекли по ее щекам.

– Ужасно. Сколько им было, когда это случилось?

– Они были совсем маленькими.

Горло его сжалось. Крошечные беспомощные дети, им было всего лишь год. А он оставил их в этот черный час. О матери и сестре он страшно горевал, но не об отце. На месте катастрофы нашли черный ящик, и, когда его расшифровали, следователи сообщили, что Джон Чемберлен признавался во всех своих грехах и говорил, что хочет забрать с собой в могилу свою жену и дочь.

Нора крепко сжала его ладонь. Рейд взглянул на их переплетенные пальцы, и теплая волна разлилась по его груди. Это было безмолвным утешением, которое он не заслужил.

Рейд отдернул свою руку, чтоб не привыкнуть к ее теплу. Он обещал сказать Норе правду, но пока был далек от этого.

– Мы с Нэшем не знали, что делать. Мы оба были неженаты, и оба делали карьеру. Что мы знали о воспитании детей? Мы решили, что не отдадим их чужим людям, но мысль о том, чтобы стать им отцом, не нравилась мне.

Это было мягко сказано.

– Конечно, не нравилась! – горячо поддержала его Нора. – Ты только что потерял своих родных, а в состоянии горя невозможно принимать какие-либо решения. Я знаю это. Поверь мне.

– Нет. – Он встретил с тоской ее взгляд, готовясь сказать слова, которые должны были погасить ее горячее сочувствие к нему. – Ты не знаешь. И наверное, не поймешь. Я покинул их. Я не хотел быть им отцом. Я не способен любить и опекать кого-то, и у меня не было никакого желания учиться этому. Я живу для самого себя. Я отказался взять детей своей сестры и возложил все проблемы на Нэша.

Лицо Норы не изменилось. А должно было измениться. Ведь она молча кляла его всякими словами, узнав о том, какой он мерзавец. И ведь это было правдой.

Но она промолчала, улыбнувшись, и две слезы скатились по ее щеке. Что-то дрогнуло в его груди, и Рейд почувствовал, что и на его глаза навернулись слезы. Он заморгал, силясь совладать с эмоциями. Для жалости здесь не было места, он принял бы только осуждение. На большее он не имел права.

– Что было потом? – тихо спросила она.

– Нэш взял детей к себе, – охрипшим голосом произнес Рейд. – Он оказался сильнее меня. А я… не смог. Я эгоист. И я стал работать с утра до ночи, потому что самым важным для меня была моя корпорация. Именно поэтому я не полетел тогда на самолете. Я поехал на деловую встречу, которую не мог пропустить.

Он должен был тогда полететь. Нэш настаивал на этом. Но если бы они тогда оба оказались в этом самолете, ситуация сейчас была бы совсем другой.

– Чувство вины убивает, – констатировала Нора.

Рейд был ошеломлен.

Нора попала прямо в точку. Она слишком много пережила, многое видела и все понимает.

– Рейд, посмотри на меня, – властно сказала она, и он повиновался ей.

Отобрав у него бокал, Нора поставила его на кофейный столик и, взяв Рейда за подбородок, поцеловала в губы. Это был нежный и долгий поцелуй, не имевший отношения к сексу. Это было отпущение грехов.

Но Рейд этого не хотел.

Однако его холодное сердце стало таять от ее светлой доброты. Он жадно ответил на ее поцелуй, и его руки, невольно поднявшись, обняли ее и прижали к себе.

Прервав поцелуй, Нора прижалась щекой к его щеке.

– Все в порядке, – прошептала она. – Я не оттолкну тебя.

– А надо бы, – резко сказал Рейд и еще крепче обнял ее. – Ты должна выставить меня за дверь, как это сделал я.

– Почему? Потому что ты принял решение, о котором сейчас жалеешь? Но кто от этого застрахован?

– Я должен был…

– Прекрати спорить со мной! – прервала его Нора, нахмурившись. – Послушай меня. Тебя нельзя считать плохим человеком только потому, что ты отказался взять к себе детей Софии. Дети – это огромная ответственность, и разумные люди должны хорошо подумать, смогут ли они выполнять родительские обязанности, прежде чем связывать себя детьми.

Рейд покачал головой:

– Ты будто не слышишь меня. Я отвернулся от своего родного человека, своей сестры. И это непростительно.

Нора в нетерпении взмахнула руками.

– Разве детей бьют в доме Нэша? Они голодают там?

– Нет. Он нанял хорошую няню, а потом влюбился в нее. Джина – самая лучшая мать для этих детей.

– Вот видишь? – Нора уперла руки в бока. – Все произошло так, как и должно было произойти. Некоторые люди называют это судьбой. А ты слишком долго хандрил по этому поводу.

– Хандрил?

На лице Рейда отразилось замешательство. Да, он имел репутацию мрачного и угрюмого человека. Одинокого и загадочного. Но он никогда не страдал хандрой.

– Возможно, – прошептала она с нежной улыбкой, погладив пальцем его руку, – «хандрил» не совсем подходящее слово, но тебя мучило чувство вины оттого, что этот самолет потерпел крушение и ты не взял на себя заботу о детях. Разве София стала бы злиться на тебя за то, что в итоге все так получилось? Если бы она стояла сейчас перед тобой, неужели она ударила бы тебя по щеке и сказала, что ты мерзкий брат?

– Может быть, да. – Когда Нора в отчаянии сдвинула брови, он пожал плечами. – А может быть, и нет. Мне кажется, она одобрила бы Джину. Но от этого я лучше бы не стал.

Он бы не перестал быть эгоистом и не стал бы хорошим отцом. Такая женщина, как Нора, была не для него по многим причинам. Она заслуживала большего. И что бы она ни говорила, это не могло ничего изменить.

– Ты не должен так думать.

– Как? Что это – моя вина? – Угрюмо рассмеявшись, Рейд покачал головой. – Но это моя вина. Я мог бы что-нибудь сделать. Я мог бы спасти Софию и свою мать. Если бы я был там, а не в Метрополе.

Работа всегда была его страстью, а после стала убежищем. Местом, где он прятался от своих грехов. И мир, похоже, вполне благополучно крутился без него, поэтому он принял правильное решение, удалившись от светской жизни.

Нора с состраданием взглянула на него, крепко сжав его пальцы.

– Если бы ты был там, то ты погиб вместе с ними. Это тоже судьба. Потому что, если бы ты погиб, сейчас не сидел бы рядом со мной.

Что-то переменилось в атмосфере, когда взгляды их надолго встретились.

– Нет, не сидел бы. – Но Рейд сомневался, что это было бы хорошо. Он пришел сюда в надежде на то, что Нора примет его извинения и они восстановят дружеские отношения, а получилось так, что она вскрыла его больные места своими чуткими вопросами. – Мне надо идти.

– И не пытайся от меня скрыться. – Нора крепко сжала его руку, пригвоздив ее к кожаному дивану. – Мы только начали. Я так рада, что ты пришел сюда. Ведь я ни с кем не встречалась после смерти Шона. А с тех пор прошло два года. И теперь я наслаждаюсь нашим свиданием.

– Ты… наслаждаешься? А чем конкретно? Тем, что я заставил тебя расплакаться или когда признался тебе, что для меня бизнес важнее семьи? Я эгоистичный трудоголик, который никогда не сможет быть отцом, а это означает, что ты должна немедленно прогнать меня, пока я не причинил тебе боль.

Нора возмущенно фыркнула:

– Прекрати. Ты говоришь так, будто работа автоматически делает тебя плохим отцом. Отец Деклана служил на другом континенте. Ты думаешь, они часто виделись? Но мы собирались найти выход из этой ситуации. Именно так ты поступаешь, когда у тебя есть дети. Ты импровизируешь. Идешь на компромиссы. Придумываешь разные выходы. Потому что дети стоят этого.

Лицо Норы расцветало, когда она говорила о своем сыне. Вот чего не было у Рейда – отцовского чувства к детям Софии. Они были чудесными, конечно. Но он не испытывал к ним безусловной любви, как Нора к Деклану.

– Я не создан для того, чтобы быть отцом, – проговорил Рейд.

Нора должна понять это прежде, чем между ними что-нибудь произойдет.

– Ты недооцениваешь себя, – возразила она. – Когда это случится, ты обнаружишь, что способен любить детей.

– «Чемберлен групп» для меня на первом месте, – жестко сказал он. – У меня нет никакого желания становиться отцом, поэтому я им не стану. И именно поэтому я не встречаюсь с женщинами, имеющими детей. К чему это может привести?

– Ты точно так же можешь сказать, что не будешь встречаться с бездетными женщинами, потому что когда-нибудь кто-нибудь из них может забеременеть от тебя и родить ребенка, – заметила Нора.

Этого Рейд боялся больше всего.

– Да, это так. Поэтому я не завожу отношений с женщинами.

– За исключением меня.

Рейд кивнул:

– Ты исключение из правил.

– Это кажется невероятным, учитывая твою репутацию. Возможно, это все неправда, но ведь слухи на чем-то основываются.

Намек был ясен. Рейд догадался, что эти слухи весьма заинтриговали ее. Эта мысль возбудила его, вопреки всему.

– Конечно. – Взяв Нору за подбородок, он поднял ее лицо, чтобы взглянуть ей в глаза. Она не отодвинулась от него и твердо встретила его взгляд. И Рейд восхитился силой ее характера. – Я много занимаюсь сексом. Несколько часов этого удовольствия время от времени мне просто необходимы, чтобы держать себя в тонусе. Но мои партнерши знают о том, что второго раза не будет.

Нора дерзко улыбнулась:

– Но сегодня ты пришел ко мне. Можно считать, во второй раз?

– Да. И третий.

Лицо ее вспыхнуло, когда до нее дошел смысл его слов. И Рейд почувствовал возбуждение, которого не должно было быть. По крайней мере, так скоро. Но тело его реагировало по-своему. В ушах его застучало, а кровь быстрее заструилась по венам.

– Я тоже веду свой счет, – прошептала Нора. – Скажу откровенно, я рассчитывала провести с тобой всего лишь несколько часов. Скоро я улечу в Колорадо, а в Чикаго больше не вернусь. Сегодня я нужна тебе. А ты нужен мне. И в этом нет ничего сложного.

Действительно, все предельно просто. Секс без обязательств, что может быть лучше? Рейд ругал себя за то, что упустил свой шанс, когда Нора пришла к нему домой. Это была глупость с его стороны. Красивая, страстная женщина была готова отдаться ему, а он выставил ее за дверь.

Вообще, ему нравилось быть одному. Но сегодня ему было хорошо с Норой.

– Я нужен тебе?

– Да, – произнесла Нора шепотом. – Ведь не только ты до сих пор переживаешь потерю.

Рейд молча протянул ей руку, и Нора сжала ее. И когда их пальцы соприкоснулись, ее словно пронзил электрический ток. В этот момент они оба ощутили некую духовную связь. Возможно, она присутствовала с самого начала, но Нора не сразу распознала ее. Это было соединением двух родственных душ, отчаянно искавших и, наконец, нашедших друг друга.

Это было гораздо больше, чем встреча давно не видевших друг друга старых друзей. Потому что они уже были совсем другими людьми. И сегодня они общались на ином уровне.

Рейд смотрел на нее, не отводя глаз. В них были страсть, желание и что-то еще, неведомое ей. Нора почувствовала, что вся горит под его взглядом, задыхаясь от нарастающего возбуждения.

Ей должно быть стыдно. Она представить себе не могла, что может вот так просто отдаться мужчине, за которого не собирается выходить замуж, в которого не намерена влюбляться и с которым больше не собирается встречаться. Она хотела отдаться ему в прошлый раз, и ее тело жаждало сделать это сейчас.

Но когда Рейд прикоснулся к ее щеке, Нора поняла, что их связывает не только обоюдное желание. Ощутив его тепло, она поняла, как много у них общего. Она нуждается в нем, чтобы избавиться от одиночества, чтобы почувствовать себя живой. Ей хотелось разделить с ним не только боль. Ей хотелось разделить с Рейдом удовольствие. А потом – как знать! – они могли бы помочь друг другу в чем-то ином. У них не может быть общего будущего, но сегодняшняя ночь, возможно, повлияет на судьбу каждого из них. О, Нора искренне надеялась на это.

Волнистые волосы Рейда манили ее, и Нора запустила пальцы в его непокорные пряди. Он вздрогнул, откинувшись назад, и сжал ее в своих объятиях. Забыв о тяготах жизни, они погрузились в наслаждение. И это наслаждение они могли найти только в объятиях друг друга.

Однако Нора считала, что в этом отношении счет у них был неравным. Она была должна ему умопомрачительный оргазм – такой, о котором он давно мечтал.

Их губы слились в жадном поцелуе. Язык Рейда проник в ее рот, а его рука скользнула под футболку Норы и прикоснулась к ее груди через кружевной бюстгальтер.

Нора застонала от наслаждения. Привстав, она перекинула ногу через его бедро и устроилась на его коленях лицом к нему. Его напрягшийся член уперся в самый низ ее живота. Рейд молча взглянул на нее горящими от желания глазами. Он хотел ее.

– Так лучше? – прошептала Нора.

Он обнял ее за талию и прижал к себе, чтобы она сильнее почувствовала его эрекцию. Небывалое наслаждение охватило ее, и Нора, изогнувшись, откинула голову назад.

– Да, гораздо лучше, – прошептал Рейд, прижавшись губами к ее шее.

Сначала он покусывал ее, затем впился страстным поцелуем в нежную кожу. Должно быть, утром будут синяки. И хорошо. Нора хотела, чтобы ночь любви оставила след на ее теле. Это будет физическое напоминание о том, что у них было.

Но она не готова была отдаться ему, принять его ласки, которые он готов был излить на нее. С трудом прервав поцелуй, Нора схватила Рейда за руки.

– Стой. Не шевелись.

Он поднял брови:

– Почему?

– Вчера вечером я была звездой экрана, а ты был на вторых ролях. Сейчас настала твоя очередь.

Рейд был заинтригован.

– Сгораю от любопытства.

Он принял этот вызов.

Глава 7

Теперь этот мужчина был полностью в ее власти. Конечно, Нора понимала, что это могло длиться только до тех пор, пока он этого хотел, но сейчас Рейд не собирался высвобождаться из ее объятий.

– Ты будешь делать только то, что я тебе велю, – теснее прижимаясь к нему, прошептала Нора, ощущая, как его член упирается в ее лоно. – И если я прикажу тебе не дотрагиваться до меня, ты должен повиноваться, если хочешь доставить мне удовольствие.

– Да, – прошептал он, и в его низком голосе прозвучала такая страсть, что Нора вздрогнула. – Я хочу доставить тебе удовольствие и сделаю все, что ты потребуешь.

Услышав эти слова, Нора почувствовала невероятное возбуждение. Такой мужчина, как Рейд Чемберлен, – сильный и властный, – был полностью в ее распоряжении. А ведь она мечтала о нем, когда была девочкой, хотя ее детские фантазии были совсем невинными. Она представляла себе, как Рейд целует ее под новогодней елкой на Рождество в доме ее родителей или сжимает ее руку на футбольном матче.

Теперь ее фантазии были совсем другими. Рейд стал взрослым мужчиной, красивым и мужественным, с необычными сексуальными пристрастиями, если верить слухам. И Нора получила разрешение делать с ним все, что хочет.

Это должно было испугать ее. Но не испугало.

– Позволь мне раздеть тебя, – сказала она.

Решительно и откровенно. Ей нравилось быть такой – бесстыдной и раскрепощенной.

Он поднял руки, сдаваясь, и Нора, не сводя с него глаз, расстегнула первую пуговицу. Засунув руку в ворот рубашки, она прикоснулась к его груди, поросшей жесткими волосками, затем расстегнула вторую пуговицу.

Рейд блаженно закрыл глаза, когда она погладила выпуклые мышцы его груди, и Нора еще больше возбудилась. Распахнув его рубашку, она ахнула от восхищения, увидев бронзовый мускулистый торс Рейда. Его тело было совершенным.

– Мне нравится, когда ты так смотришь на меня, – сказал Рейд и сжал ее ягодицы.

Что еще ему могло бы понравиться? У нее был всего один мужчина – ее муж, и, конечно, им было хорошо в постели. Но это было совсем другое.

Рейд был другим. А это означало, что и она могла быть другой. У нее появился шанс поэкспериментировать, не боясь осуждения. Это была связь на одну ночь. Здесь не было правил и ограничений. С самого начала эти отношения были непредсказуемыми и волнующими.

Нора страстно поцеловала Рейда. Его твердые губы мгновенно смягчились под ее поцелуем, и он полностью сдался ей, разрешив Норе исследовать его сколько душе угодно. Проведя языком по его губам, Нора раскрыла их и проникла в рот, чтобы попробовать его на вкус. Вино и мужчина смешались на ее губах, вскружив ей голову. Соски напряглись под бюстгальтером, желая вырваться на свободу.

Не сейчас. Этот первый раунд был посвящен Рейду, а не ей.

Действуя инстинктивно, она прервала поцелуй, стащила с Рейда рубашку, затем расстегнула ремень и нежно провела рукой по его напрягшейся плоти через ткань брюк. Рейд судорожно глотнул воздух. Настала его очередь. Она могла довести его до оргазма и собиралась сделать это.

Расстегнув молнию и приспустив его брюки, она высвободила его роскошный член. Большой и твердый, он был так близко от ее губ, что Нора, не удержавшись, облизнула его.

Мощный и напряженный, он пульсировал под ее языком. Обхватив рукой у основания, Нора взяла его член в рот. Застонав, Рейд сжал ее плечи и слегка наклонил ее голову. По телу Норы пробежала дрожь. Закрыв глаза, она стала самозабвенно посасывать и облизывать горячую твердую плоть.

Рейд приподнял бедра, глубже войдя в ее рот, и Нора принялась безжалостно и бесстыдно трудиться над ним до тех пор, пока Рейд не замер, издав гортанный звук, и не извергся в ее рот. На его лице отразилось блаженство. Нора была очень довольна собой.

Вытерев губы, она подождала несколько минут, пока Рейд не пришел в себя, и снова села рядом с ним на диван.

– Это было потрясающе.

Его карие глаза сияли от удовольствия.

– Теперь моя очередь.

Запустив пальцы в ее волосы, он медленно откинул ее голову назад, и она покорно повиновалась ему. Рейд прикоснулся губами к ее плечу и прикусил зубами нежную кожу. Нора вздрогнула, но тотчас же к этому месту прикоснулись его губы, и это было невыразимо приятно.

Нора даже представить себе не могла, что ее плечо может быть эрогенной зоной, но теперь она знала об этом. Когда Рейд облизал языком эту чувственную точку на плече, Нору будто пронзил электрический ток. Это было уникальное ощущение. Нечто подобное она испытывала, когда смотрела на свое отражение в окне.

От этих воспоминаний она ощутила прилив возбуждения, и ее трусики стали влажными. Нора сжала бедра, пытаясь справиться с этим ощущением, но это не помогло.

Рейд взглянул на нее и заметил ее дискомфорт.

– Не забывай, что командуешь ты.

Разве могла она об этом забыть? Если она хотела, чтобы он прикоснулся к ней, она должна была сказать ему об этом. Нора расстегнула молнию на своих джинсах и, стянув их с себя, легла на диван.

– Я хочу, чтобы ты поцеловал меня сюда.

Она поддела пальцами край кружевных трусиков и медленно освободилась от них.

Рейд окинул ее горящим взглядом, и на его губах заиграла улыбка. Не говоря ни слова, он раздвинул ее колени. А затем… Нора содрогнулась всем телом, когда его язык прикоснулся к ее клитору. Невыразимая волна удовольствия захлестнула ее.

Рейд начал целовать, лизать и покусывать ее нежную плоть, а его пальцы проникли внутрь. На этот раз глубже. Рейд поглаживал ее изнутри и ласкал языком снаружи. Нора парила в облаках, поднимаясь все выше и выше, изнемогая от напряжения, возраставшего с каждой секундой. Это было самое сладостное ощущение в ее жизни.

Когда Нора почувствовала приближение оргазма, она приподняла свои бедра навстречу ему, а он еще сильнее впился губами в ее разгоряченную плоть. Перед глазами у нее все поплыло, и Нора сдавленно вскрикнула.

Пальцы Рейда продлили ее оргазм, отняв у нее последние силы. И наполнив ее новой энергией. Его губы сотворили с ней чудеса. Такого наслаждения Нора никогда не испытывала, но все же она хотела большего.

– Пойдем к тебе в постель, – охрипшим голосом сказал ей Рейд, пока она еще не пришла в себя. – Я хочу войти в тебя.

И Нора тоже хотела этого. Сейчас.

Подхватив на руки дрожащую от страсти женщину, Рейд понес ее через гостиную. Повинуясь ее безмолвным жестам, он нашел спальню. Бережно положив Нору на кровать, Рейд достал из заднего кармана два презерватива и быстро разделся.

Нора смотрела на него чувственным и выжидающим взглядом.

Нежно приподняв ее, Рейд снял с нее футболку. До сих пор они слишком спешили, сгорая от страсти, и об одежде даже и не думали.

Теперь он хотел видеть ее. Рейд расстегнул бюстгальтер Норы, и ее округлые матовые груди обнажились. Не удержавшись, он дотронулся до ее соска. На ощупь он был как бутон цветка. Рейд дотронулся до другого ее соска, и Нора, застонав, выгнула спину, когда он погладил их и мягко сжал пальцами.

– Рейд, – выдохнула она.

– Да? Ты чего-то хочешь?

– Тебя.

Нора застонала, когда он взял в рот ее сосок. Это было божественно. Рейд слегка прикусил его. Ей нравилось, когда было немного больно, и она придвинулась к нему, чтобы сосок проник глубже в его рот. Нора содрогнулась от новой волны возбуждения. Этот ответ на легкое покусывание… был невероятным. Рейд был счастлив, что доставил ей такое удовольствие.

И ему не терпелось узнать, что еще ей нравится.

Перевернув ее, он поставил ее на колени, спиной к себе, и раздвинул ее ноги. Ему открылись все ее потайные места.

– Я хочу видеть тебя, – прошептал Рейд, приблизив лицо к тому месту, которое несколько минут назад он так нежно и умело ласкал. Но тогда он фокусировался на том, чтобы доставить удовольствие ей. А теперь он наслаждался сам.

Ему открылась дивная картина. Такая дивная, что его член мгновенно затвердел. Гораздо быстрее, чем он ожидал.

Нора качнула бедрами, прижимаясь влажной плотью к его губам, и он проник языком внутрь. Почувствовав ее сладостный вкус, Рейд нащупал пальцами напряженный бугорок ее клитора, и Нора, выгнув спину, уткнулась лицом в покрывало. Она была горячей и влажной, готовой принять его.

– Рейд, пожалуйста, – всхлипнула она, и он, едва владея собой, надел презерватив и обхватил ее ягодицы.

В этой позе Нора была роскошна. Спина ее была шелковисто-гладкой. Рейд неспешно вошел в нее, наблюдая за своими действиями. Ее гладкое упругое лоно мгновенно приняло его – и Нора тихо вскрикнула, когда он придвинул ее к себе. Он медленно вышел и снова вошел.

Нора была потрясающая.

Что-то дрогнуло в его груди, и тепло разлилось по всему его телу. Но это не было жаром страсти. Это было нечто другое, расплавлявшее лед в его душе. И это могла сделать только Нора.

Он видел картину их соединения, и это неимоверно возбуждало его. Рейд перестал сдерживать себя и стал двигаться быстрее, совершая глубокие сильные толчки. Когда ее упругие внутренние мышцы крепко сжали его член, Рейд излился в нее. Они достигли оргазма одновременно, не сдерживая сладостных стонов.

Заключив Нору в объятия, Рейд перевернулся вместе с ней, и они в изнеможении растянулись на кровати. Нора прижималась к нему своим горячим телом, и он не хотел ее отпускать. Может быть, никогда. Рейд лежал, не в силах пошевелиться, прижимаясь грудью к спине Норы. Он не мог думать ни о чем.

Как им удалось этого достичь?

У своих прежних любовниц Рейд не задерживался. Надевал брюки и направлялся к выходу. Но с Норой было совсем по-другому. Вместо того чтобы встать и уйти, он крепче обнял ее и прижался губами к ее виску. Он все еще был внутри ее и не желал менять положение.

Но ему нужно было уходить. Он должен был уйти.

Нора теснее прильнула к нему, и Рейд не смог ослабить объятия.

– У меня есть еще одна бутылка вина, – прошептала она. – И несколько дисков с романтическими комедиями, я специально купила их для сегодняшнего вечера. Ты хочешь посмотреть «Дневник Бриджит Джонс»?

– Конечно.

Это было ошибкой. Какого черта он согласился? Ему не стоило здесь задерживаться.

– Правда? – Повернувшись, Нора взглянула на него через плечо с таким изумлением, будто он вдруг заговорил на суахили. «Дневник Бриджит Джонс» мужчины обычно не смотрят.

Рейд выругался про себя. Нора тоже ждала, что он сейчас уйдет. Они не были парой, которые нежатся в постели после секса, пьют вино и засыпают в объятиях друг друга. Наверное, она предложила ему посмотреть фильм просто из вежливости.

«Возьми себя в руки, Чемберлен».

– Хотя, пожалуй, в другой раз. Завтра у меня раннее совещание.

Лицо Норы омрачилось.

– О, я так и знала. Да, я знаю, мы договорились, что…

Прижавшись губами к ее губам, Рейд заставил Нору замолчать.

– Забудь об этом. Я ничего тебе не говорил. Давай выпьем вина и посмотрим фильм.

– Хорошо. Только сначала проверю Деклана. Я быстро.

И вот неожиданно для самого себя Рейд обнаружил, что сидит на ее кровати, облокотившись на подушки, и смотрит фильм об одной взбалмошной англичанке, которую, он мог поклясться, играла актриса совсем не британского происхождения. Но Нора смеялась так звонко и часто, что смех ее вибрировал в его теле, и Рейду это очень нравилось.

Когда фильм закончился, Нора взглянула на него:

– Это самое прекрасное свидание в моей жизни.

От этого признания что-то дрогнуло в его душе, и Рейд не знал, что с этим делать. Разве это было свиданием? Впрочем, ему не с чем было сравнивать, а Нора была замужем, и, наверное, у нее было множество свиданий с будущим мужем. Но что же такого сделал Рейд, что это свидание стало для нее самым прекрасным в жизни?

У них был непревзойденный секс без всяких барьеров и ограничений, но это ничего не меняло. Этот вечер был самым чудесным свиданием в его жизни, как и у Норы.

Жаль, что они больше не встретятся.

– Мне надо идти.

Нора села на кровати.

– Ты говоришь об этом в который раз, но не уходишь. И если ты стесняешься сказать, то я сама предлагаю тебе остаться со мной на ночь.

На всю ночь? Горло его сжалось. Похоже, его охватила паника.

– Это не в моих привычках.

– Поверь мне, это не типично и для меня. Но… – Голос ее сорвался, и лицо ее стало таким несчастным, что Рейд не мог это вынести.

Приподняв ее подбородок, он заставил ее взглянуть ему в глаза.

– В чем дело?

– Я просто не хочу оставаться одна. – Нора сложила руки у груди в умоляющем жесте. – Пожалуйста, останься.

– Я никуда не ухожу.

И в тот момент, как это сказал, он сразу же пожалел о своих словах. Что с ним происходит, черт возьми? Такое ощущение, что слова не повинуются его разуму.

Нора улыбнулась, и Рейд сразу же перестал себя ругать. Она не хотела оставаться одна, и он, впервые в своей жизни, тоже. По крайней мере, он останется с ней, пока она не уснет. И тогда он сможет тихо выйти за дверь.

Рейд снова привлек ее к себе, радуясь тому, что остался. И кто мог обвинить его в этом, когда в воздухе витал такой дразнящий запах ванили, клубники и секса? Мысль об уходе была ему ненавистна. Но ему придется уйти. Это была всего одна ночь. И она закончилась.

Выключив телевизор, он осторожно высвободился из объятий Норы. Она пошевелилась, положила руку под голову, но не проснулась. Рейд накрыл ее обнаженное тело, взглянув на красные пятна на ее плече и шее. Он был рад, что на теле Норы запечатлелись следы этой страстной ночи.

Между ними все кончено, снова напомнил себе Рейд. Почему же он до сих пор стоит возле ее кровати и смотрит, как она спит, обессиленная после потрясающего секса? Потому что ему хочется улечься рядом и проснуться вместе утром, и снова заняться с ней любовью.

Но ведь не он говорил ей об одной ночи. Она сама настояла на этом.

Выйдя в гостиную, Рейд нашел свои брюки, трусы и рубашку, но ремня не обнаружил. Взглянув на темный коридор, ведущий к спальне Норы, он рискнул включить свет, чтобы найти пропажу.

– М-м-ма-р… М-м-ма-р…

Что это такое, черт возьми? Рука Рейда замерла, прикоснувшись к выключателю.

Он оглянулся назад. Крошечный рыжеволосый мальчик, одетый в пижаму с динозавром на груди, стоял посреди гостиной. И смотрел на него.

Сердце Рейда забилось.

– Э-э-э… Привет.

Это был Деклан. Кто же еще. Рейд быстро прокрутил в уме все, что Нора рассказала ему о сыне. Он любит книжки с картинками, лоскутные одеяла, и он… сколько ему лет? Два года? Но разве может такой маленький мальчик бродить по незнакомому дому один?

– Ма-ма-рр…

– Эй, приятель. Иди ложись спать. Здесь нет ничего интересного.

Мальчик не сдвинулся с места. И что теперь?

– Ма-а-а-р…

Рейд вздохнул.

– Не понимаю! Скажи по-человечески…

Но мальчик, конечно, боялся заговорить с незнакомым мужчиной, оказавшимся в гостиной в… – Рейд взглянул на каминные часы – в половине второго ночи. Впрочем, он и сам с трудом находил общий язык с малознакомыми людьми.

Рейд оценил расстояние до входной двери. Достаточно сделать несколько шагов – и он свободен. В этот момент он увидел, что в глазах малыша сверкнули слезы. Рейд выругался про себя, едва успев прикусить язык.

– Что случилось… Деклан?

Может быть, мальчик, услышав свое имя, немного успокоится? Рейд почувствовал слабость в коленях. Конечно, ему нельзя уйти, оставив мальчика в таком смятенном состоянии. Кроме того, он должен быть уверен в том, что мальчик не выйдет вслед за ним на улицу, не включит плиту и не станет смотреть по телевизору какой-нибудь взрослый фильм.

Входная дверь была так близко, но в то же время так далека.

– М-мар, м-мар! – настаивал Деклан.

Слезы потекли по его щекам.

Нора. Только Нора могла здесь помочь. Мальчик явно нуждался в матери, которая могла понять его детский язык.

Но она спала. Если он разбудит ее, придется остаться на ночь. А он не мог этого допустить, как бы ни хотел.

Взглянув еще раз на дверь, Рейд посмотрел на коридор, откуда пришел Деклан.

– Пойдем найдем твою комнату, хорошо? Мы справимся с этим.

Поразительно, но Деклан кивнул. Однако не сдвинулся с места. Рейд стал осторожно приближаться к нему, будто пытаясь поймать бездомную собаку. Вытянув руку, он старался сохранить зрительный контакт.

Малыш смотрел на него, не отводя глаз.

И в тот момент, когда Рейд подошел к нему на расстояние двух шагов, Деклан вытянул руки и обхватил его ногу. Крепко. Словно осьминог присосками.

О боже, нет. Рейд застонал. Что теперь делать?

– Пойдем, малыш. Отпусти меня, – пробормотал он, не зная, как его оторвать от себя. – Деклан! – Рейд подождал, пока мальчик не взглянул на него. – Отпусти меня, иначе я не смогу ходить.

На самом деле это было не так. Рейд сдвинул ногу в сторону коридора – и Деклан сдвинулся вместе с ним. Вот в чем секрет. Рейд шагнул. И Деклан шагнул. В конце концов, они прошли таким образом половину коридора, где Рейд остановился, задумавшись. Где комната мальчика? Перед ним было три двери, за одной из них спала Нора. В комнате напротив горел ночник. Похоже, это то, что он искал.

Сделав еще несколько шаркающих шагов, Рейд заглянул в детскую – у одной стены стояла белая кроватка с высоким бортиком, у другой – старинный письменный стол. На полу лежало лоскутное одеяло, украшенное фигурками зверей.

Эта комната, казалось, была создана для маленького мальчика, но он не отпустил ногу Рейда и не бросился в свою кроватку, вопреки его ожиданиям.

– Вот твоя комната, Деклан, – прошептал Рейд.

Деклан еще крепче вцепился в него.

Ну хорошо.

Рейд втащил мальчика за собой и прикрыл дверь.

– Мы с тобой поговорим, как мужчина с мужчиной.

Рейд медленно опустился на ковер у кроватки. И как только он сделал это, Деклан уселся рядом с ним, отпустив наконец его ногу. Малыш уже не плакал. Значит, это была победа.

– Может быть, ты ляжешь спать? – осторожно спросил Рейд, взглянув на кроватку.

Вместо этого Деклан подполз поближе, а затем забрался на колени к Рейду – так легко, будто делал это сотни раз.

Рейд застонал. Мальчик больно пнул его ногой в косточку ниже колена. Ну ладно, все нормально. Он это вынесет, возможно. Рейд попытался убаюкать Деклана, но тот был на удивление тяжелым, и вскоре его нога стала затекать. Рейд осторожно взял Дек лана за плечи и приподнял вверх, чтобы удобнее усесться. Неожиданно малыш развернулся и забрался к Рейду на руки.

Ого! Рейд мог поклясться, что мальчик слишком велик для того, чтобы уместиться у него на руках, но он вполне уместился. Теперь у Рейда появилась возможность отнести его в постель.

Рейд встал и, перегнувшись через высокий бортик кроватки, уложил Деклана на матрас.

Малыш тут же поднялся и вцепился в изголовье кроватки.

– М-ма-р!

Рейд вздохнул.

– Ты это серьезно? Давай ложись. Пожалуйста.

– Мар!

– Что значит это слово? – Рейд в растерянности смотрел на Деклана. – Может быть, так зовут твою плюшевую игрушку?

Деклан перекинул ногу через бортик, явно собираясь повторить побег.

– О нет, не надо. – Рейд опустил ногу Деклана и указал ему на матрас. – Мы в кроватке. И мы отсюда не уйдем до утра.

Впрочем, до утра Рейд здесь не собирался оставаться. Если он вовремя не смоется, ему придется утром пить с Норой чай и мило беседовать о том, каким терпеливым папочкой он оказался.

Сердце его похолодело. Он не был рожден, чтобы стать отцом. И он сказал об этом Норе. Наверное, ему надо притвориться, что он не видел Деклана и убраться отсюда при первой возможности.

Деклан засунул два пальца в рот.

– М-м-мар.

Но сейчас это слово прозвучало как-то иначе, чем прежде. Внезапно оно обрело значение. Рейд нахмурился:

– Тебе приснился кошмар?

Две слезы скатились по лицу мальчика, и он кивнул. Прогресс. Если не считать того, что в целом ситуация ухудшилась. Ночной кошмар. Бедный малыш. Только бесчувственная скотина может оставить ребенка после такого признания.

Но что он мог сделать?

И Рейд, не успев хорошенько подумать, подхватил ребенка на руки, вытащив его из этой тюрьмы, и лег вместе с ним на пол, на мягкий ковер, подложив под голову плюшевого слона. Малыш уткнулся лицом в его плечо.

Где-то в глубине сознания всплыл мотив давно забытой колыбельной, которую пела ему мать, и вскоре Рейд обнаружил, что тихо напевает ее, поглаживая Деклана по спине. Именно так, как это делала мать.

Боже, как он скучал по матери. У нее, конечно, были свои недостатки, но она любила Рейда без всяких оговорок, таким, какой он есть, а он уже забыл о том, что это такое – безусловная любовь.

Неизбывная печаль охватила его. Она была почти невыносимой. Ему следует убираться отсюда, пока он совсем не раскис. Кроме того, воспоминания о матери неразрывно были связаны с отцом… а это еще раз напомнило Рейду о том, какие гены были в нем заложены.

Такие, как он, не имеют права заводить детей и воспитывать чужих.

Лицо Рейда исказилось от боли, но он заставил себя лежать рядом с Декланом на ковре, пока тот не уснул. Ресницы малыша опустились на щеки, дыхание стало тихим и ровным. Деклан спал.

Теперь Рейд мог уйти со спокойной совестью. Он вышел за дверь и облегченно вздохнул.

Дети… Для него это непосильная ноша.

Глава 8

– Что случилось?

Нора рывком открыла дверь, за которой спал Деклан. Дверь была широко открыта, когда Нора проверяла сына перед тем, как пойти смотреть с Рейдом фильм. Она всегда оставляла дверь открытой, чтобы слышать, не позовет ли ее мальчик посреди ночи.

Деклан лежал на полу, подложив под голову руку. Он спал.

Сердце подпрыгнуло к горлу, и Нора, застыв на месте, в оцепенении смотрела на своего спящего сына. Деклан начал выбираться из кроватки еще дома, несколько недель назад, но потом утратил к этому интерес. Нора решила, что мальчик позабавился – и забыл об этом. Но она, как видно, ошибалась. Должно быть, он сам закрыл дверь, но как он сделал это, не разбудив ее, было загадкой.

Слава богу, что он не пришел к ней в комнату этой ночью.

Щеки ее покрылись красными пятнами. Если бы сын увидел ее с Рейдом, это могло бы травмировать его на всю жизнь.

Но это сейчас не имело значения, потому что Рейд, должно быть, ушел до того, как Деклан исполнил свой номер, достойный Гудини. И это было очень хорошо. Случилось то, чего Нора ожидала. Их единственная ночь подошла к концу, оставив ей лишь воспоминания. Они будут греть ее долго, возможно, всю оставшуюся жизнь. Секс у них был потрясающий, и это было неудивительно. Но Рейд пробудил в ней невиданные чувства. Он заставил ее почувствовать себя красивой. Привлекательной. Драгоценной. И это было совершенно неожиданно.

И если Нора слегка опечалилась, когда проснулась утром и не обнаружила его рядом с собой, – Рейд ушел, даже не попрощавшись с ней, – то об этом никто не узнает. Ей не пришлось просить его остаться, и Рейд оставил ей возможность сохранить лицо. Если бы они проснулись вместе, это означало бы какое-то продолжение отношений, а этого быть не могло.

Деклан открыл глаза:

– Па-па.

– Что такое?

В лексиконе сына появилось новое слово.

– Папа.

– Папа? О, милый. – Нора закрыла глаза. Именно этого слова она старалась избегать в разговорах с сыном. – Твой папа на небесах. Остались только мы с тобой.

А что она могла еще сказать? Это была холодная жестокая правда.

– Папа, – повторил Деклан и указал на дверь.

– Прости, крошка Боб. Там нет папы.

Поднявшись с пола, Деклан отправился на поиски. Стал ходить по гостиной, заглядывая во все углы, а Нора следовала за ним. Она терялась в догадках.

Может быть, Деклан каким-то образом увидел Рейда вчера вечером, и поэтому его воображение так разыгралось? Нет, он не видел его. А что, если Деклан увидел, как его мама целует какого-то мужчину? Может быть, тогда он захотел иметь своего папу.

Сердце Норы готово было вырваться из груди, когда Деклан, отказавшись от своих поисков, в конце концов плюхнулся на ковер перед телевизором. Лицо его было унылым. Он отказался завтракать, играть в плюшевые игрушки, которыми Нора пыталась его отвлечь, и смотреть свои любимые мультфильмы. Нора будто натыкалась на каменную стену.

К десяти часам утра Нора готова была рвать на себе волосы. Сестры дважды звонили ей из госпиталя, интересуясь, куда она подевалась. Она собиралась поехать к ним, но эти поиски «папы» выбили ее из колеи.

– Хорошо, крошка Боб. Хватит разыгрывать этот спектакль. Мы сейчас поедем к дедушке, и, пожалуйста, веди себя хорошо. – Это было все равно что говорить ветру, куда он должен дуть. Бессмысленно.

Кое-как она вывела мистера Не Хочу из дома и усадила в такси. За окном мелькали улицы Чикаго. Нора вздрогнула, увидев вдалеке величественное высотное здание – Метрополь-отель. Где-то там внутри был Рейд. Вспоминал ли он о том, какую чудесную ночь они провели?

Но ей нельзя было думать о нем. Он ясно дал ей понять, что у них нет будущего. И Рейд Чемберлен меньше всего годился на роль того, кто мог бы заполнить пустоту в ее жизни.

То есть в жизни ее сына, поправила она себя. В ее собственной жизни не было пустот. Ее жизнь была наполнена материнскими заботами и тяжелой болезнью отца. Рейду она сказала, что уезжает через несколько дней, но на самом деле Нора не знала, когда вернется в Колорадо.

Отец умирал. И она никогда не простит себя, если уедет, не помирившись с ним.

* * *

Когда Нора вошла в палату, отец не спал.

– Привет, папа.

Изможденный и бледный, отец выглядел на двадцать лет старше того человека, которого она помнила. Сердце Норы сжалось от боли.

– Нора. – Голос отца сорвался на хрип, но все же в нем прозвучала властная нотка. – Ты поздно пришла.

В ответ она могла бы так много сказать ему, но все это не привело бы к примирению. Поэтому Нора улыбнулась в ответ, потому что это у нее получалось лучше всего – притворяться, что у нее все хорошо, и принялась говорить – не с отцом, а сама с собой, – потому что, если она позволила бы ему вставить слово, он сказал бы что-нибудь неприятное. Нора рассказала ему о скромном доме, в котором они поселились, и маленьком городке Силвер-Фоллс, куда она переехала после смерти Шона, потому что больше не могла жить в Колорадо-Спрингс. Слишком тяжелые воспоминания навевали эти места.

Забравшись на колени к Норе, Деклан смотрел на дедушку.

– Па.

– Называй меня дедушкой, – сказал Саттон, нахмурив брови. – Или вообще ко мне не обращайся.

Похоже, у отца пробуждалась энергия, когда надо было кого-то приструнить.

– Боже мой, папа. Деклану нет еще и двух лет. – Нора встала, подхватив Деклана на руки. С каждым днем делать это было все труднее, потому что мальчик рос как на дрожжах. – Так как оба мы не соответствуем твоим высоким стандартам, мы избавляем тебя от нашего присутствия.

Она так стремительно вышла из палаты, что едва не сбила с ног Еву прямо за дверью.

– Куда ты направляешься? – спросила сестра, нахмурившись. – Ты здесь была не больше часа.

– Не начинай.

Однако Нора почувствовала себя виноватой. Может быть, она поспешила, так резко покинув палату отца? Ей надо либо принять его таким, какой он есть, либо умыть руки, отказавшись от идеи примирения.

Обе перспективы были невеселыми. Нора вздохнула:

– Ну хорошо. – Она поставила Деклана на пол, чтобы руки немного отдохнули. Ей нужны были силы, чтобы продолжать битву с отцом. – Да, я мало побыла у отца. Я исправлю это.

Стиснув зубы, она вернулась обратно. На этот раз она просидела с отцом девяносто две минуты, показавшиеся ей вечностью. Для Деклана это тоже было испытанием, потому что он от скуки перевернул поднос с медицинскими инструментами, дважды включил и выключил верхний свет и нажал кнопку вызова медсестры. Та стала забавлять его, разговаривая с ним по громкой связи, и разрешила нажимать кнопку столько, сколько он захочет.

Саттон был необычайно милостив, он даже вздремнул во время всей этой шумихи.

– Мне нужно… – Броситься вниз головой с моста. Нора ущипнула себя за руку. – Мне нужно выйти в туалет. Сейчас вернусь.

Ева стала занимать Деклана, достав зеркальце из косметички.

– Посмотри, какой мальчик! Ой, нет мальчика! Куда подевался?

Увидев, что Деклану понравилось играть с зеркальцем, Нора решила пойти не в дамскую комнату, а в кафе, чтобы выпить чашку кофе. Бессонная ночь давала о себе знать.

Наверное, от усталости ей привиделся мираж: из лифта вышел тот, кто и был причиной ее изнеможения, с огромной плюшевой лошадкой в руках.

Рейд взглянул на нее через весь коридор, и на его лице расцвела улыбка.

Колени Норы подогнулись.

– Что ты здесь делаешь? – сердито прошептала она, когда Рейд приблизился к ней.

Рейд увел Нору в нишу, где они могли спокойно поговорить. В этой нише Нора недавно видела Еву и одного из братьев Ньюпорт. И если сейчас кто-то увидит их, мгновенно поднимутся слухи.

– Я беспокоюсь о твоем отце, – заявил он с обезоруживающей улыбкой.

– Конечно, беспокоишься.

Рейд обнял ее, и Нора растворилась в его объятиях. Пряный мужской аромат, исходивший от него, кружил голову. Не в силах противиться желанию, Нора приподнялась на цыпочки и поцеловала его. Рейд с удивлением взглянул на нее, а затем еще крепче прижал к себе.

– Правда, я беспокоюсь, – настойчиво сказал Рейд, обдав дыханием ее шею. – Саттон – связующее звено в бизнесе Чикаго. И в деловых кругах всем известно о состоянии его здоровья. Я решил навестить его. И тебя тоже. Посмотреть, как ты держишься.

– Со мной все в порядке.

– Скажи это тому, кто тебя не знает, дорогая. Говори, как есть.

Что-то дрогнуло внутри ее под пристальным взглядом его карих глаз.

– Он чудовище, ну что тебе еще сказать? Болезнь магически не превратила его в прекрасного человека или хорошего отца.

– Тсс… – Рейд прижал ее голову к своему плечу.

Нора прильнула к его мускулистой груди, и две слезы, скатившиеся по щекам, упали на его темный костюм.

– Ты ушел сегодня утром.

– Да.

– Но ты пришел в больницу. Ведь ты не любишь появляться в общественных местах.

– Нет, не люблю.

Запустив пальцы в ее волосы, он стал ласково поглаживать их, успокаивая и утешая. Норе показалось, что земля уходит из-под ног.

– Ты пришел ко мне. Почему?

Рейд заглянул в глаза Норы.

– Ты знаешь почему. Мы еще не закончили. Я хочу видеть тебя, даже в те несколько дней, что остались до твоего отъезда. Не гони меня.

Нет. У нее была слабая воля. Она должна добиться того, чтобы он сам захотел уйти.

– Мы договорились, Рейд. Одна ночь. Ты сам это сказал. Иначе куда это нас заведет?

Рейд прикрыл глаза, и, когда открыл их, Нора увидела в них уязвимость, прежде глубоко запрятанную.

– Да, договорились. Но проблема в том, что я не могу сдержать свое слово. Мне кажется, нам надо отдаться нашему влечению, и все. Я не могу работать. Я все время думаю о тебе. Давай проведем несколько дней вместе, а потом решим, что делать дальше.

Нора покачала головой:

– Рейд, давай начистоту. У меня есть сын. О нем я думаю в первую очередь, когда принимаю какие-то решения. Я не хочу бездумно резвиться с тобой, как это делают подростки, занимаясь сексом в лифте.

– Я совсем об этом не думал… Но теперь думаю.

Нора почувствовала, как щеки ее покраснели.

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– Но ты не знаешь, о чем говорю я.

Нора была заинтригована, но не спешила сдаваться.

– Это не имеет значения. Я мать. А ты не испытываешь никакого интереса к детям. Поэтому мы находимся с тобой на разных планетах.

– Даже если я имел в виду, что я хочу провести время не только с тобой, но и с Декланом? – Рейд поднял с пола плюшевую лошадку.

– О чем ты говоришь? Ты хочешь провести время со мной и с моим сыном?

Рейд кивнул, будто это был ответ на все их проблемы.

– Сходим вместе в зоопарк Линкольна. Там есть жирафы. Наверное, Деклану они понравятся.

О нет. Деклану нельзя показывать Рейда после того, как сегодня утром он искал в гостиной своего «па». Эта сцена была душераздирающей.

– Да, он очень обрадуется.

Что с ней происходит? Скажи «нет»! Прямо сейчас.

Но лицо Рейда осветилось такой сияющей улыбкой, что Нора забыла о том, как ее зовут, и вообще перестала дышать.

– Значит, завтра? У нас будет прекрасный день!

Нора кивнула. Боже, на что она согласилась?

* * *

Нора должна была послать его куда подальше, когда он пришел вчера в госпиталь. Он до сих пор не понимал, почему она этого не сделала. Это сберегло бы их нервы. Ведь им все равно придется расстаться, и теперь сделать это будет еще труднее.

Тайком Рейд наблюдал за тем, как Нора руководит его шофером, устанавливавшим детское кресло на заднем сиденье лимузина. Наверное, у него был опыт в этом деле, или боги благословили эту поездку в зоопарк, – но сиденье волшебным образом встало на место, и Нора с Декланом уселись в машину легко, без всякой суеты.

И это было хорошо. Рейд вытер вспотевшие ладони о свои брюки цвета хаки. Неужели нервы?

Но ведь он редко появляется в обществе. И он уже рискнул, приехав вчера в госпиталь. До сих пор ему удавалось скрываться от прессы, а теперь он сам добровольно вызвался поехать в зоопарк, куда стекаются толпы туристов. Журналисты, похоже, очень обрадуются тому, что «самый загадочный холостяк Чикаго» появится на людях с какой-то женщиной, да еще и с ребенком.

Он должен был заранее подумать об этом.

Но сейчас он сидел рядом с Норой на кожаном сиденье, и их бедра соприкасались. Рейд отогнал от себя все неприятные мысли. Что сделано, то сделано.

– Спасибо тебе, – шепнула Нора Рейду.

– Мы еще не доехали до зоопарка. Может быть, Деклану и не понравится. Прибереги свои благодарности на потом.

Нора взглянула на него своими теплыми карими глазами.

– Я действительно очень благодарна тебе. На некоторое время я забуду о госпитале и с удовольствием посмотрю на жирафов.

Рейд не смог сдержать улыбку.

– Но давай договоримся о правилах нашей прогулки.

Нора поджала сексуальные губы.

– Какие правила? Наверное, ты хочешь знать, где все время будет находиться твоя маленькая экскурсионная группа?

– Да. Это первое правило, – ответил Рейд. Он взял Нору за руку, и пальцы их переплелись. – Поэтому мы должны будем держаться за руки, чтобы не потерять друг друга в толпе.

Ее гладкая, нежная кожа обжигала его ладонь, и салон лимузина наполнился чувственным напряжением. Но это напомнило Рейду о том, что пожатие рук – это максимальная степень интимности, которую они могли позволить себе в присутствии ребенка. И как людям с детьми удается найти время остаться наедине?

Может быть, во время прогулки он в конце концов поймет, с какой целью затеял все это, и, если поход в зоопарк обернется неудачей, тогда Рейд с чистой совестью скажет Норе о том, что у них ничего не получилось. Но, как бы там ни было, он намеревался провести эту ночь в ее объятиях. Прогулка в зоопарк имела и эту цель, и Рейд не стыдился это признать.

– Правило номер два – все должны веселиться, – сказал Рейд. – Поэтому предупреждаю: кто не будет веселиться – того высадим из машины.

Нора рассмеялась:

– Хотелось бы знать, как ты будешь измерять уровень веселья. У тебя в кармане лежит весельеметр?

– Зачем так много вопросов? – Рейд сжал ее руку. – Ты не доверяешь мне?

Глаза Норы блеснули, когда она взглянула на него.

– Я бы доверила тебе свою жизнь, Рейд. Но ты прости меня, если я скептически к тебе отношусь. В каждом нашем разговоре ты упоминаешь о том, что не хочешь иметь дела с детьми. Поэтому, конечно, я не сразу могла решиться принять твое предложение о поездке в зоопарк.

Это кольнуло Рейда больнее, чем он ожидал, тем более что это было правдой. Но это было еще не все.

– Я пытаюсь… изменить свои взгляды. Потому что ты достойна этого.

Взгляд ее потеплел.

– Ты даже не представляешь, как много это значит для меня!

– Слова о том, что ты для меня – особенная? – Рейд покачал головой, слегка обескураженный этой фразой. – Так мы остановились на том, что правило номер два – это веселиться. А правило номер три – это…

– Не уходи от темы разговора. – Нора погладила пальцем его ладонь, будто извиняясь за то, что прервала его. – Весели меня. Я слишком долго жила в одиночестве, и сегодня самое лучшее свидание в моей жизни – второе по счету.

Рейд приложил ее ладонь к своим губам.

– Ты очень впечатлительная. Наше свидание только началось.

Нора опустила ладонь на его колено.

– С нетерпением жду продолжения.

Водитель остановил лимузин перед входом в зоопарк Линкольна и, выйдя из машины, достал из багажника коляску малыша. Нора расстегнула ремни на кресле Деклана, и Рейд помог им выйти из машины. Мальчика усадили в коляску, и все направились к главному входу. Коляску вез Рейд.

Глава 9

Когда Деклан в четвертый раз сказал «жраф», Нора чуть не расплакалась от умиления. За последние несколько дней словарный запас ребенка значительно увеличился. Это было просто чудом, потому что мальчик говорил с трудом. И посещение зоопарка, похоже, запустило его речевые механизмы.

За эти два дня Рейд сделал для Деклана больше, чем отец для нее за всю ее жизнь. Благодарность Норы не имела границ. То, что начиналось как встреча со старым другом, превращалось в нечто большее.

Нора почувствовала трепет в груди, когда Рейд обернулся и взглянул на нее. В его глазах искрился смех.

– Что тебя так развеселило? – спросила она.

– Деклан сказал, что эту обезьянку зовут Джордж.

Нора улыбнулась:

– Так зовут обезьянку в одной из его книжек. Любопытный Джордж. Деклан тоже любопытный, а иногда он бывает очень упрямым. Не понимаю, откуда в нем это.

Они вышли из павильона приматов, и Рейд указал на вывеску на ограде соседнего вольера.

– Зебры. Пойдем туда.

Он направился к зебрам, и Нора, затаив дыхание, последовала за ним. Она наслаждалась этим днем, как велел Рейд, но не потому, что Нора старалась следовать его правилам. Просто Рейд делал все, чтобы доставить ей удовольствие. Он достал телефон лишь однажды, когда они завтракали, и больше не отвечал на звонки. Все его внимание было сосредоточено на Деклане. И это было удивительно.

Когда они, наконец, уселись в лимузин – усталые, но счастливые, – Рейд крепко сжал ее руку.

– Военно-морской пирс. Завтра. Не заставляй меня умолять тебя.

– Что? – Нора с изумлением уставилась на него. – Ты хочешь прогуляться с нами в этом чудесном парке? Завтра? Но ведь ты говорил, что у тебя много дел.

– Работа подождет. – На его лице вспыхнула улыбка, которая произвела на Нору такое же впечатление, как и вчера, в больничном коридоре. Ей показалось, будто ее ударили в солнечное сплетение. – Ты скоро уедешь, и я хочу провести эти дни до отъезда с тобой. С тобой и Декланом, – добавил Рейд. – А я потом наверстаю упущенное.

Нору охватило чувство вины. Сама того не желая, она ввела его в заблуждение.

– Я еще не могу сказать конкретно, когда уеду. Пока отец находится в таком состоянии, я не буду покупать обратный билет… – Нора отвела глаза в сторону. – Поэтому, пожалуйста, занимайся работой. А нас больше не надо развлекать.

– Нора. – Рейд заглянул ей в глаза. – Я не развлекаю тебя. Тебе не нужен экскурсовод в родном городе. Не глупи. Я провожу время с тобой и Декланом, потому что я этого хочу.

Его откровенность убедила ее, а так как Норе очень не хотелось снова сидеть в больнице, она кивнула:

– Тогда мы с удовольствием соглашаемся. Правда, Деклан?

Малыш сонно кивнул, прислонился головой к спинке сиденья и через секунду уснул. Когда они приехали, Рейд взял его на руки, внес в дом и бережно уложил в кроватку.

– Такое ощущение, что ты делаешь это не в первый раз, – сказала Нора с улыбкой, когда он закрыл дверь детской.

Рейд смутился. Действительно, ему уже приходилось укладывать Деклана в кроватку. Но это был их маленький секрет.

– А теперь будет продолжение, – прошептал он, подхватив Нору на руки, словно Ретт Батлер из «Унесенных ветром».

Нора, не дыша, уткнулась лицом в его шею. Рейд внес ее в спальню и ногой закрыл за ними дверь. Его пылающий взгляд красноречиво говорил о том, какое «продолжение» у них будет.

– Оказывается, ты ловко укладываешь в кровать не только малышей, но и их мам, – игриво заметила Нора, предвкушая бешеную скачку. Но, к ее удивлению, Рейд выбрал совсем другой стиль: медленный и чувственный.

Нора наслаждалась сказочными ощущениями, когда Рейд целовал ее долго и глубоко, лаская даже с каким-то благоговением. Когда наконец он вошел в нее с истязающей неспешностью, Нора чуть не расплакалась от блаженства.

Расплакалась. Ведь это был всего лишь секс, зачем же плакать! Но, взглянув на Рейда, она поняла, что он испытывает подобные чувства. Встретившись с ней взглядом, он улыбнулся, и эта улыбка преобразила его.

И ее тоже. Теперь они были не просто старыми друзьями. Между ними возникла духовная связь, и Нора больше не могла сдерживаться. Сердце ее взорвалось от чувств в то же мгновение, что и тело. Она растворилась в этом мужчине.

Издав стон, Рейд последовал за ней, а затем так крепко обнял ее, будто не собирался никогда отпускать.

Но ему придется это сделать.

* * *

Рейд постучал в дверь гостевого дома Винчестеров уже в третий раз за три дня. Сегодня ему предстояло посетить скучный благотворительный вечер, и Нора согласилась сопровождать его. Их совместное появление на официальном мероприятии, конечно, вызовет волну слухов, но Рейд, кроме Норы, никого не мог представить рядом с собой. И это тоже становилось привычкой, с которой надо было расставаться, но Рейд не знал, как это сделать.

Когда Нора открыла дверь, у него перехватило дыхание.

– О-о-о! – только и мог произнести Рейд.

– Тебе нравится? – спросила она.

Нора покружилась перед ним, взметнув длинную юбку. Темно-синее платье без бретелек открывало ее точеные плечи и красиво облегало роскошную грудь. Волосы были уложены в высокую прическу, лишь несколько прядей обрамляли лицо. На шее в лучах заходящего солнца сверкало ожерелье с сапфирами такого же глубокого синего цвета, как и платье.

Но этот блеск бледнел в сравнении с ней самой.

– Ты прекрасна! – прошептал Рейд, не в силах положиться на свой голос.

Удовлетворившись его ответом, Нора махнула рукой Грейси, которая в это время играла в гостиной с Декланом на его лоскутном одеяле.

– Мы ушли. Вернемся в десять.

– Так я и поверила, – отозвалась Грейси. – Я взяла с собой пижаму и зубную щетку, так что не волнуйтесь, я останусь здесь до утра. Повеселитесь как следует!

Нора закрыла дверь, и они остались одни на крыльце. Рейд сглотнул. Его вновь охватило волнение. Сегодня им предстоит впервые выйти в свет вместе, и, конечно, от глаз репортеров и городских сплетников не укроется то, что с Норой его связывает не просто давняя дружба, а нечто большее. И все же Рейд надеялся, что их совместное появление на публике останется незамеченным, но, когда лимузин подкатил к главному входу Чикагского музея естественной истории, эта надежда рассыпалась в прах. На площадке перед музеем собралась толпа зевак, количество репортеров с камерами было устрашающим.

– Ты готова к этому? – спросил он Нору.

– Нет, не готова, – призналась она. – Чувствую себя не в своей тарелке. Боюсь, я испорчу твою репутацию.

– Как бы не так! Ты улучшишь мою репутацию только потому, что будешь находиться рядом со мной, – сказал Рейд. – Я говорю о том, готова ли ты, что завтра твое имя будет у всех на слуху?

Ему была ненавистна мысль о том, что их жизнь выставят напоказ перед незнакомыми людьми. В Интернете непременно появятся фото с какими-нибудь дурацкими подписями, типа «Миллионер-отшельник покорил дочь чикагского короля недвижимости».

До сих пор им с Норой удавалось держаться подальше от любопытных глаз, но это не могло длиться вечно. Как только машина остановится у края красной ковровой дорожки и шофер откроет перед ними дверь, они сразу же окажутся под прицелом фотокамер.

– Я-то готова. Но, увы, именно ты пострадаешь больше всего. Я уеду домой, и все забудут обо мне. – Нора взмахнула рукой. – Именно поэтому я и уехала из Чикаго. Мне никогда не нравилось находиться в центре внимания.

Каково это – уехать в другой город? Этот сценарий Рейд никогда не рассматривал, но теперь задумался над этим. Сейчас ему показалось это очень заманчивым. Это был прекрасный способ скрыться от слухов и сплетен, распускаемых о нем.

Конечно, он не мог управлять своей империей, находясь вдалеке от головного офиса. Другие люди могут работать удаленно, но не Рейд – он просто не мог жить без своих отелей. И все же мысль о побеге занимала его все больше, когда он шел рука об руку с Норой по красной ковровой дорожке, заслоняя глаза от ослепляющих вспышек фотокамер. Рейд вздохнул с облегчением, когда они наконец вошли в музей. Массивные двери закрылись за ними, и уличный шум мгновенно затих.

В холле звучала музыка. Рядом с парой слонов – старейшими экспонатами музея – был установлен рояль, за которым восседал всемирно известный пианист. По залу прогуливались представители чикагской элиты, обсуждая сделки. Здесь крутилось больше денег, чем на Великолепной миле[1] в канун Рождества.

– Ева тоже где-то здесь, – сказала Нора, обводя глазами толпу.

– Вон она. – Рейд кивнул в сторону танцевальной площадки. – Танцует с Грэмом Ньюпортом.

Площадка находилась достаточно далеко от главного входа, но даже с этого расстояния было видно, каким собственническим жестом обнимает Ньюпорт Еву. Удивительно, но вопреки драме, разыгравшейся из-за наследства Винчестера, у них, по всей видимости, были теплые отношения. Партнеры так тесно прижимались друг к другу, что между ними нельзя было просунуть и листа бумаги.

Похоже, не только Нора сегодня выставила напоказ свою личную жизнь.

– О-о! – Нора вгляделась в сестру с изумлением на лице. – Между ними что-то происходит, то, что Ева отказывалась признавать. Она так скрытничала по поводу этого, но теперь не сможет отпираться.

– Конечно, не сможет, особенно тогда, когда мы будем танцевать рядом с ними. – Эта мысль очень понравилась Рейду, потому что ему страшно хотелось заключить Нору в свои объятия. Запах ванили и клубники сводил его с ума еще с того момента, как они уселись в лимузин. – Ты, конечно, хочешь потанцевать?

В ответ Нора широко улыбнулась.

– Ты уверен, что это Грэм? – спросила она Рейда, когда он повел ее к танцевальной площадке. – Я не слишком хорошо знаю близнецов, чтобы их различать.

– А я знаю, – коротко промолвил Рейд без дальнейших объяснений.

Он не раз встречался с братьями, они вращались в одних и тех же кругах. Несомненно, это Грэм. Скрытный и сдержанный, в отличие от горячего, болтливого Брукса.

Ситуация осложнялась тем, что именно Грэм флиртовал с сестрой Норы. И если у него были какие-то грязные намерения, то за ними, конечно, стоял Брукс. Рейд мог поклясться в этом.

Но все его мысли мгновенно испарились, когда он обнял и прижал к себе Нору.

– Мы впервые танцуем, – прошептал Рейд. – Мне это нравится.

– И мне тоже.

Она вгляделась в его неподражаемые карие глаза, которые стали теперь мягче и теплее, и ее охватило блаженство.

Сердце Рейда дрогнуло, уже не в первый раз. Нора скоро уедет. Мысли об этом вызывали острое чувство досады. У этих отношений не могло быть продолжения. Он скоро попрощается с ней. Обычно слово «прощай» он говорил с необыкновенной легкостью, но сейчас не мог представить себе, как будет делать это.

Впрочем, сегодня прощания не будет. Грейс дала им понять, что они могут гулять до утра. И Рейд собирался воспользоваться ее предложением.

Ева и Грэм наконец заметили Рейда и Нору, танцевавших рядом с ними. Удивительно, как они смогли оторваться друг от друга? Парочка в испуге вздрогнула, будто их застали за рисованием граффити на стенах павильона в Миллениум-парке.

– О, привет, Нора, – сказала Ева, скрестив руки на груди. – Я даже не знала, что ты уже приехала. – Она была явно недовольна вмешательством.

– Да, похоже, ты очень занята. – Нора кивнула на ее партнера по танцам. – Привет, Грэм. Рада снова тебя видеть, особенно за стенами госпиталя.

Ева покраснела, что было неожиданно для такой серьезной и уверенной в себе девушки. Даже в детстве она была решительной и властной, и Рейд всегда восхищался этим. Мужчины обменялись рукопожатиями. Нора пристально разглядывала сестру и ее спутника. Ева смущенно молчала.

На застывшую посреди танцплощадки группу чуть не налетела какая-то пара.

– Пожалуй, я пойду в бар, – громко сказала Ева. – Спасибо за танец, Грэм.

На секунду Ньюпорт застыл в нерешительности. Рейд похлопал его по плечу, побуждая следовать за Евой, и тот, выйдя из оцепенения, направился в бар за своей дамой.

Рейд ухмыльнулся и продолжил танцевать с Норой. Его совершенно не волновало то, что было у Евы с Ньюпортом, однако реакция парочки его позабавила.

Рейд кружил в танце свою обворожительную спутницу, наслаждаясь близостью ее жаркого, отзывчивого тела, вдыхал аромат волос, словно ненароком прикасался губами к виску Норы. Ему хотелось, чтобы это длилось вечно. Он хотел наслаждаться Норой как можно дольше и не думать о разлуке, которая уже маячила на горизонте.

За обедом он и Нора предсказуемо оказались за одним столом с Евой и Грэмом. К ним присоединились Брукс и его подруга, модель из Венгрии, едва говорившая по-английски. Но Брукс и Грэм мало беспокоились о том, что она совсем не участвует в разговоре, их интересовала другая, весьма горячая тема – отец Норы, его деньги, а также их сводный брат, общий с сестрами Винчестер.

Говяжьи ребрышки и лобстер были очень неплохи, поэтому Рейд, покончив с ужином, слегка разомлел и лишь прислушивался к общему разговору, пока Брукс не сообщил, что он обратился к своему старому другу, адвокату, чтобы тот помог ему бороться против Саттона.

Вспыхнув, Нора положила вилку на тарелку.

– Ты нанял адвоката, чтобы бороться с моим отцом? Почему?

– Потому что Винчестер замыслил что-то. Когда мы получили отрицательный тест на отцовство, он признал, что не является нашим отцом, но потом замолчал. Он знает, кто наш отец. И я хочу вытрясти из него правду, – сказал Брукс. – И Карсон тоже в этом заинтересован, потому что он наследник. Независимый адвокат сможет помочь нам в этой ситуации.

– Карсон – не наследник, – нахмурившись, сказала Ева. – Он не упомянут в завещании, и родство с Винчестерами автоматически не дает ему никаких прав на наследство.

Нора нахмурилась, и стало ясно, что этот разговор ей очень неприятен. Рейд сжал ее руку под столом, а все собравшиеся, вмиг забыв о еде, стали жарко спорить.

– Мы так не думаем, – возразил Грэм. – Наш друг Джош Колхаун – юрист, и он может внести ясность в это дело. Ты не можешь отстранять нас от того, что по праву принадлежит нам.

– И что же вам «по праву» принадлежит? – Ева сердито взглянула на мужчину, с которым она только что танцевала. – Карсон не жил в нашей семье. Поместье нашего отца принадлежит тем, кто с детства страдал от его жестокого обращения.

Брукс вспыхнул:

– Ты думаешь, что Карсон не страдал от эгоизма Винчестера? Этот подлец знал о том, что у него есть внебрачный ребенок, и ни разу не попытался заявить о своем отцовстве.

– Ему повезло, – бросила Ева. – Мне иногда хотелось, чтобы отец забыл о том, что я его дочь. Но я вам еще раз говорю: миллионы Карсона принадлежат мне, Грейс и Норе. И точка.

– Прекратите! – Нора резко вскочила из-за стола, и люди за соседними столиками с любопытством взглянули на них. Перед ними разыгрывалась семейная драма. По залу пронесся легкий шепоток. – Эти споры ни к чему не приведут. Мы не можем запретить вам обращаться к адвокату, поэтому вы, мальчики, можете делать что хотите. Но избавьте меня от этого. Ведь это только деньги, и мне ничего не нужно.

С этими словами Нора направилась к выходу из зала. Рейд кивнул обескураженной компании и последовал за ней. Он нашел Нору в холле, в дальнем углу. Сердце Рейда сжалось при виде ее слез, и он поспешил заключить ее в свои объятия.

Нора прижалась к нему, тихо всхлипнув.

– Ты не рассердишься, если мы уйдем? – Голос Норы был приглушенным, потому что она прижималась лицом к его плечу. – Я понимаю, что моя семья испортила тебе этот вечер, но…

– Никто не испортил мне этот вечер, – прервал он ее. – Если ты хочешь уйти, мы уйдем.

– Спасибо. – Прерывисто вздохнув, Нора улыбнулась ему сквозь слезы. – У тебя уже выработалась привычка вытаскивать меня из тяжелых ситуаций. Я безмерно благодарна тебе за это.

– Я счастлив быть твоим рыцарем в сверкающих доспехах, – с улыбкой произнес он, взглянув в ее глаза, полные слез.

Его охватило замешательство, ведь он не знал, что ему дальше делать. Потому что если в конце дня он не попрощается с ней, это будет крайне эгоистично с его стороны.

Но вечер еще только начинался, а Рейд не был святым, поэтому, воспользовавшись предложением Грейси посидеть с Декланом, он повез Нору к себе домой. Они занялись любовью в его постели, и он удивил ее, спросив, не хочет ли она остаться у него на ночь. Рейд очень этого хотел. Он нарушал свои правила налево и направо. Почему бы ему не нарушить их еще раз? Ведь разлука гналась за ними, как бешеный пес.

Но Нора покачала головой:

– Я никогда не оставляла Деклана на ночь одного. Конечно, я понимаю, что когда-нибудь мне придется сделать это, но я не спешу.

Рейд позволил ей уйти. В своей постели он спал один, зато правила его были не нарушены, хотя и не по собственной воле.

Утренние новости живо напомнили ему о том, в какой ситуации он оказался. На главных новостных страницах была размещена фотография, сделанная в тот момент, когда они выходили из лимузина. В тексте не было никаких намеков на его сексуальные пристрастия или репутацию плейбоя, но теперь его не называли отшельником. Вместо этого был поставлен вопрос, который потряс его до глубины души: «Самый завидный холостяк Чикаго покинул брачный рынок?»

Неужели кто-то понял прежде него, что он влюбился в Нору?

Глава 10

После благотворительного вечера тянулись унылые дни. Рейд не звонил Норе, он лишь присылал ей сообщения по телефону. Нора остро ощущала его отсутствие, зная, что Рейд думает о ней так же часто, как и она о нем.

Деклан каждый день устраивал игру с поисками «папы», и это расстраивало ее. Нора поймала себя на том, что грезит о спокойной жизни – без всяких сложностей, сердечных мук и смертельных диагнозов. Несомненно, Рейду пора было возвращаться к работе, а ей – к тому, зачем она приехала в Чикаго.

Нора добросовестно выполняла свой дочерний долг – каждый день ходила в больницу к отцу, хотя теперь ей приходилось пробираться сквозь толпу репортеров, постоянно охотившихся за ней. Скандал с наследством отца, раздутый Карсоном, и их фотография с Рейдом на благотворительном вечере вновь сделали ее объектом всеобщего внимания, а Нора терпеть этого не могла. Именно поэтому она уехала в Колорадо.

– Пойду выпью кофе, – сказала она помощнице Саттона после очень долгого дня, когда ее отец бодрствовал дольше обычного.

Ее утомили его бесконечные наставления по поводу того, как ей надо воспитывать Деклана, и требования вернуться назад в Чикаго и вести себя «как Винчестер».

Ее возражения – что она О’Мейли и поэтому не подвластна тирании отца – были безуспешны.

Валери кивнула Норе:

– Ева сидит в семейной комнате уже почти час. Может быть, ты заглянешь к ней и проверишь, все ли у нее в порядке.

– Конечно.

Нора, вздохнув, набрала код на двери семейной комнаты. Когда она вошла, ее окутал аромат свежесваренного кофе. Он был таким дразнящим, что Нора не раздумывая направилась к буфету. Она плохо спала ночью, проснулась очень рано и весь день пребывала в ступоре. Это было не похоже на нее, и Нора объяснила это тем, что вынуждена находиться в Чикаго, в городе, с которым было связано слишком много неприятных воспоминаний. Но у нее было чувство, что причина крылась гораздо глубже. Ее бессонница была как-то связана с Рейдом, но Нора не хотела это признавать.

Иногда ее охватывало ощущение, что она предала Шона, но думать об этом было невыносимо, и Нора отметала от себя эти мысли.

Ева сидела в кресле-качалке возле окна, с чашкой кофе в руках и время от времени поглядывала на улицу в сторону парковки.

– Высматриваешь своего любимого? – спросила Нора вместо приветствия.

Ева резко повернулась и нахмурила брови:

– Что это значит?

– Да ты, я смотрю, в дурном настроении! Не иначе, как отравление любовным зельем, – съехидничала Нора.

– Не будь такой ядовитой, тебе не идет, – посоветовала Ева, поморщившись. – Если у тебя день не задался, не стоит придираться к другим. В чем дело? Рейд перестал звонить? Это и должно было случиться. Женщины отскакивают от него, словно теннисные мячики. И никто надолго возле него не задерживается.

– Эй, оставь Рейда в покое!

Неужели так оно и было? Сердце Норы горестно сжалось.

Хуже всего было то, что Ева поняла это прежде Норы. Но это не имело значения. Нора была готова к расставанию. Рано или поздно у них должно было все закончиться. Так почему бы и не сейчас?

– Мы не пара, – сказала Нора более решительно. – Мы просто старые друзья.

– Да, конечно. И поэтому у тебя такое отвратительное настроение.

– У меня нормальное настроение! Это ты терзаешься от любовных переживаний.

Вздрогнув, Ева отвернулась и стала пить кофе, делая вид, что это ее совсем не задело.

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

Нора с вызовом взглянула на сестру:

– Хочешь, я произнесу это имя вслух? Г-р-э…

– Между мной и Грэмом ничего нет, – гневно возразила Ева, но Нора подметила, что взгляд ее на секунду стал виноватым. – Да, я танцевала с ним на этом дурацком благотворительном вечере, но ведь не обо мне распускают сплетни!

Нора рассмеялась, но смех получился натянутым.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что кому-то интересны наши отношения.

Ева молча достала свой телефон, набрала в интернет-поисковике имя Норы и протянула телефон сестре.

Сердце Норы бешено колотилось, пока она просматривала фотографии и заметки об их первом совместном выходе в свет в бесчисленных сетевых изданиях; в комментариях к ним какие-то совершенно незнакомые люди обсуждали ее личную жизнь, рассуждая о том, действительно ли ей нравится извращенный секс или она только притворяется, чтобы удержать этого загадочного и нелюдимого холостяка, строили догадки о том, появится ли в следующий раз избранница Рейда Чемберлена с помолвочным кольцом на руке.

Она покачала головой:

– Пусть лучше люди занимаются своими делами, чем болтают о таких пустяках. Неужели это представляет для них интерес: будет ли Рейд оставаться в списке завидных женихов? Кроме того, как ты сказала, он уже, наверное, забыл обо мне. О чем тогда говорить!

Нора развернулась к буфету, чтобы налить себе чашку кофе, в которой нуждалась как никогда, однако ее руки дрожали так сильно, что она не могла справиться с кофейником.

Если Рейд найдет время, чтобы встретиться с ней, она откажет ему. Должна отказать. Ей совсем не хотелось, чтобы пресса прознала про Деклана, а это было неизбежно, ведь рано или поздно журналисты выведают, что она одинокая мать, и тогда они вволю посудачат о том, поступится ли Рейд своей свободой ради чужого ребенка.

Когда звякнул телефон, она сначала не хотела вынимать его из кармана. У нее не было настроения читать очередные шутливые послания Рейда.

Но это было не шутливое послание.

«Я внизу. Хочу увидеть тебя».

Да, ей тоже хотелось его увидеть. Отчаянно.

«Где?»

«У меня в машине. Спустишься? Я не позволю никому сфотографировать нас».

– Мне надо выйти. Сможешь посидеть с отцом? – бросила Нора на бегу.

В ответ она услышала приглушенный стон Евы.

В лифте она постаралась взять себя в руки и подготовиться к серьезному разговору. Она должна сказать ему, что между ними все кончено. Сейчас.

Выйдя на улицу, Нора нырнула в лимузин, прикрывая лицо от назойливых папарацци, день и ночь карауливших у госпиталя. Как только дверца автомобиля захлопнулась, Рейд заключил ее в объятия, и Нора даже не успела вскрикнуть в знак протеста. Разум ее мгновенно помутился, когда его губы коснулись ее губ.

О да. Она так скучала по нему! Скучала по его запаху, по его сильным рукам. И она не могла оторваться от него.

Руки Рейда спустились к ее талии, проникли под джемпер, скользнули по обнаженной коже.

Собрав остатки воли, Нора уперлась ладонями в его грудь.

– Подожди, – задыхаясь, приказала она. – Я хочу сказать тебе кое-что, прежде чем моя одежда окажется на другом сиденье.

Рейд ухмыльнулся:

– Ты хочешь исполнить стриптиз? Хорошо. Если ты настаиваешь – давай.

Нора с трудом сдержала смех. И как ему удалось так легко рассмешить ее? Ведь она была настроена на серьезный разговор…

– Но сначала мы поговорим.

– Я понял. – Рейд выпустил ее из объятий, досада отразилась на его лице. – Прости. Я не звонил тебе, потому что у меня было много работы.

Нора отмахнулась, будто это не имело значения. Наверное, так оно и было.

– И это хорошо. У нас будет повод расстаться. О нас снова распускают слухи, и ты наверняка знаешь об этом. Именно это я хотела обсудить с тобой. Мы не должны больше видеться.

– Я тоже так думал, – признался Рейд. – И я пытался расстаться с тобой. И не общался с тобой все это время. Но мне дается это очень тяжело.

И ей тоже было тяжело. Но они все равно должны расстаться.

– Мы должны постараться. Журналисты преследуют меня, дыша мне в спину, и мой отец…

Внезапно весь этот ужасный день обрушился на нее, и голос Норы сорвался.

Рейд обнял ее своими сильными руками, и она не оттолкнула его, потому что сейчас больше всего нуждалась в утешении. Нора перестала сдерживать слезы, застилавшие глаза, и расплакалась, уткнувшись в грудь Рейда. Он прижал ее к себе и, поглаживая по спине, шептал слова утешения. Выплакав все слезы, Нора впервые за много дней спокойно вздохнула.

– Что тебе сказал отец? – спросил Рейд, и беспокойство в его голосе тронуло ее до глубины души.

– Ничего особенного. Он был в своем духе. Просто сегодня на меня это сильно подействовало, потому что…

– Потому что меня не было рядом, – закончил за нее Рейд, и в голосе его послышалось сожаление. – Ты могла бы сама мне это сказать. Я оставил тебя в тяжелой ситуации и перестал звонить. Но теперь я здесь. Позволь мне позаботиться о тебе.

– Я очень благодарна тебе за сочувствие, но я уже давно сама забочусь о себе, – гордо произнесла Нора.

Откинувшись назад, Рейд одарил ее снисходительной улыбкой, однако в глубине его карих глаз таилась тревога.

– Тебе надо бросить все это. Я не шучу. Ты позволяешь отцу издеваться над собой. Ты ничего ему не должна, и эти бдения возле больничной койки убивают тебя. Почему ты до сих пор не уехала из Чикаго?

– Потому что… – Нора не знала, что сказать. Почему она все еще здесь, в этом мрачном, холодном городе? Точно не из-за отца, который не собирался становиться другим человеком, которого она волшебным образом могла бы простить. О боже. Неужели она хотела быть ближе к Рейду? – Потому что…

Он мягко улыбнулся:

– Почему ты не едешь домой?

Домой. Это слово пронзило ее сознание. Да, она хотела вернуться домой.

– Я не могу уехать домой. Отец умирает. Моя семья…

– С ними все будет хорошо. Ты сказала, что у него в запасе есть еще несколько месяцев. Если ты будешь сидеть рядом с отцом, ты не вылечишь его, Нора, – произнес Рейд, разминая сильными пальцами ее затекшие плечи и шею. – Ты сказала, что у тебя еще нет обратного билета. Позволь мне отвезти тебя домой. У меня есть частный самолет.

С трудом сглотнув, Нора подавила в себе слово «да».

– В этом нет никакой необходимости. Я полечу коммерческим рейсом.

– Но зачем? Позволь мне позаботиться о тебе, – настаивал Рейд. – Я хочу этого. Позволь. Если не ради тебя, то ради Деклана.

Нора не ожидала, что Рейд использует этот козырь. На мгновение она растерялась, но тут же ее охватила радостная мысль: ей не придется лететь в набитом людьми самолете с двухгодовалым сорванцом!

Она сможет уехать домой, избавиться от назойливого внимания прессы и больше не ходить в больницу к отцу, помириться с которым невозможно.

Зачем же тогда отказываться от любезного предложения, сделанного ей старым добрым другом?

– А что, если я понадоблюсь отцу? – произнесла Нора нерешительно, понимая, насколько слаб этот аргумент.

Рейд хмыкнул:

– Саттону может понадобиться только пинок в зад. И это все, что я могу сказать по этому поводу. Если ты действительно им понадобишься, они позвонят тебе. Поезжай домой, отдохни немного, а потом вернешься, если это тебя так беспокоит.

– Тебе легко говорить. – Нора улыбнулась, чтобы скрыть свою боль. – У меня нет частного самолета, чтобы в любой момент отправиться куда пожелаешь.

– Тогда я останусь с тобой, пока ты не захочешь вернуться, – невозмутимо промолвил Рейд.

– Что значит – останусь с тобой? В Колорадо? – Нора была ошеломлена. – Рейд, это безумие!

Но это было именно то, чего она хотела.

– Безумие – жить в Чикаго, когда за тобой охотятся журналисты. Мне очень жаль, что тебе тоже досталось. Но я предупреждал тебя. – Рейд сжал ее ладонь. – Уехав в Колорадо, мы не сможем разрешить наши проблемы, но мы хотя бы на время сбежим от них!

– Но мы не… То есть ты и я…

– Не надо так сильно задумываться, Нора. – Не сводя с нее глаз, Рейд поднес ее руку к своим губам. – Давай сбежим вместе. Хотя бы ненадолго. Будем сумасшедшими, раскованными, позабудем о делах и проблемах. Будем наслаждаться каждым моментом. Мы так редко позволяем себе это.

Его предложение было таким заманчивым! Реальная жизнь так давила на Нору, что она уже забыла о том, что это такое – «наслаждаться моментом». Рейд это прекрасно понимал, поэтому и предлагал ей расслабиться.

Не соглашайся. Не соглашайся!

Но… почему бы ей не согласиться?

Ведь он не предлагал ей выйти за него замуж. И не собирался остаться у нее на всю жизнь. Почему бы не отложить расставание с дорогим ей человеком?

– Хорошо. Отвези меня домой.

Скоро ей придется расстаться с ним. Но не сегодня. И их расставание, как надеялась Нора, не будет душераздирающим. Ей просто надо подготовиться к этому.

* * *

Когда Рейд проснулся, он ощутил запах ванили и клубники. Этот запах не покидал его и во сне.

Он открыл глаза и сощурился от утреннего солнца. Нора лежала в его объятиях – обнаженная, соблазнительная, прекрасная. Целовать ее спящую стало такой же потребностью, как и дышать, и Рейд не колеблясь наклонился к ее губам. Ведь они решили быть «сумасшедшими» и делать все, что им захочется. Он проигнорировал голос разума, твердивший ему, что он позволил этой женщине слишком крепко зацепить себя.

Ощутив прикосновение его губ, Нора отозвалась на его поцелуй, и ее тело встрепенулось в его объятиях. Его напряженный член уперся в ее спину, а руки обхватили груди с затвердевшими от возбуждения сосками. Осыпая поцелуями ее шею и плечи, Рейд погрузился в блаженство ее тела. Нора приняла его глубоко, затем еще глубже. Они принялись двигаться в такт, приближаясь к вершине наслаждения. Разрядка была не только физической. Рейд не смог бы описать словами свои ощущения. Нора наполнила его собой, не оставив места для горя, которое так долго жило в нем.

И как ему удалось убедить ее позволить ему остаться у нее дома в Колорадо? Рейд не знал. Он знал только то, что не сможет больше оставаться без нее. Он хотел исследовать свои новые чувства, которые были такими большими и важными, что он не мог найти им названия. Но сейчас он был на небесах.

Они только начали жить настоящим моментом, следуя принципу «здесь и сейчас», и Рейд не желал думать о том, что ждет их впереди.

В конце концов, они выбрались из кровати, оделись и позавтракали за расшатанным сосновым столом в кухне Норы. Дом у нее был просторный, в деревенском стиле, построенный в первой половине прошлого века. Рейд не переставал удивляться, как Норе удавалось содержать такой большой дом в приличном состоянии на скромную пенсию мужа. И все же дом нуждался в ремонте – крыша кое-где протекала, ступени крыльца жалобно скрипели, пол в кухне и комнатах нуждался в обновлении. Материальная поддержка со стороны отца могла бы облегчить Норе жизнь, но она предпочитала обходиться своими средствами. Рейд был полон решимости устранить неполадки в этом уютном доме и мысленно уже подбирал цвет для покраски внешних стен.

Рейд пил кофе и просматривал в своем айпаде заголовки новостей. Нора весело болтала, уплетая овсянку. Деклан сидел на своем высоком стульчике, внимательно глядя на Рейда, будто оценивая этот новый элемент в привычной обстановке. Когда он принялся за завтрак, который мать поставила перед ним, Нора встала и заявила, что у нее в прачечной скопилась уйма нестираных вещей.

Все было так по-домашнему, по-семейному. И Рейду нравилось это. У него никогда не было семьи в истинном смысле этого слова, и он всегда стыдился этого. В его жизни была огромная дыра, но здесь, в доме Норы, его переполняли неведомые ранее ощущения, Рейд чувствовал, что обретает семью. Точнее, становится частью маленькой семьи Норы.

– Тебе помочь? – спросил он.

Нора усмехнулась:

– А ты знаешь, как выглядит стиральная машина?

– Конечно, я видел ее множество раз, – весело ответил он. – В рекламе по телевизору.

– Мне будет гораздо легче, если ты останешься здесь с Декланом и проследишь, чтобы он не перевернулся на стуле. – Нора с любовью потрепала его рыжую голову. – Он становится настоящим скалолазом – да, крошка Боб?

– Боб, – как эхо, повторил Деклан, засунув в рот еще одно колечко из овсяной муки.

– Ты можешь привести его вниз, когда он позавтракает, – сказала Нора через плечо, спускаясь по лестнице в цокольный этаж.

Рейд и Деклан посмотрели друг на друга.

– Остались мы с тобой вдвоем.

Деклан кивнул:

– Па-па.

Рейд заморгал:

– Угу…

Очевидно, Деклан сделает собственные выводы насчет того, почему он живет в их доме.

– Нет, я не твой папа. Но он был хорошим человеком. Он воевал за нашу свободу в другой стране и не смог вернуться домой.

Сказав эти слова, он на секунду онемел от волнения. Потеря мужа была для Норы трагедией, но она сумела справиться с ней. Овдовев, она все же сумела создать в своем доме теплую и уютную обстановку, с этими милыми магнитиками на холодильнике и разбросанными в гостиной игрушками.

Нора не позволила горю овладеть собой, и это было потрясающе. Рейду хотелось поучиться у нее.

– Па-па, – повторил Деклан, указав рукой на него.

Рейд покачал головой:

– Нет, приятель. Конечно, той ночью я убаюкал тебя, но это не значит, что я смогу это снова сделать. На самом деле я умею только руководить людьми, то есть говорить им, что надо делать. Но они взрослые люди, и я плачу им, чтобы они слушали меня. Я…

Он умолк, потому что Деклан вряд ли мог понять, какой трудной была для него эта тема.

Тем более что он сам это не понимал. Он молча смотрел на рыжего мальчика, сидевшего возле него на высоком стульчике. Этот малыш проник в тот ограниченный круг людей, о которых Рейд заботился, но в этом не было ничего хорошего. Деклану и Норе был нужен человек, который мог предложить им гораздо больше, чем угрюмый нелюдим, считавший часы, чтобы поскорее вернуться в свою берлогу и снова закрыться от всего мира.

Но сейчас эта перспектива не казалась ему такой заманчивой.

В апартаментах Рейда не было такой уютной атмосферы, как в доме Норы. Обстановка в его жилище была строгой и функциональной. И она вполне удовлетворяла его, пока он не оказался в доме Норы и не ощутил разницу.

Казалось, в ее доме даже стены излучали тепло, и Рейд хотел наслаждаться всем этим как можно дольше. Пока Нора позволит ему. Его апартаменты и работа в «Чемберлен групп» были не сравнимы с тем, что он сейчас имел: любовницу и друга в одном лице. Как часто говорила Нора, на деньги нельзя купить счастье, и Рейд сейчас наглядно убедился в этом.

Нора вернулась в кухню.

– Загрузила машину первой порцией, а сейчас еще нет девяти! Это мой личный рекорд.

Ее сияющая улыбка была для него наградой, которую он с радостью принял.

Звякнул телефон. Вздрогнув от неожиданности, Нора взяла аппарат со стола, прочитала сообщение и нахмурилась.

– Ева пишет, что отец хочет поговорить со мной по скайпу. По телефону он не хочет разговаривать. – Нора тяжело вздохнула и добавила: – Наш папочка обожает создавать проблемы.

– Тогда не соглашайся на это, – посоветовал Рейд, и Деклан бросил свою игрушку на пол в знак согласия.

– Тогда он сорвет зло на Еве и Грейси. Это его методы. Лучше я соглашусь, он явно что-то задумал.

Нора принесла из спальни свой маленький планшет, поставила его на стол и нажала кнопку вызова. Через секунду на экране появилось лицо сестры.

– Спасибо, Нора. Вот папа. – Ева повернула экран на Саттона.

Увидев изможденное лицо старика, Рейд испытал шок. Он знал, что Саттон Винчестер смертельно болен, но лицо его так сильно изменилось, что Рейд с трудом узнал его. Отец Норы не видел его, потому что она повернула экран на себя.

– Нора! – раздался властный голос отца. – Я возмущен, что ты оставила семью в такое тяжелое время.

Рейд вскочил со стула, борясь с желанием выхватить планшет из рук Норы и высказать Саттону все, что он о нем думает. Он сдержал порыв и встал рядом с Норой.

– Отец, мы уже говорили с тобой насчет этого. – Голос Норы слегка дрожал. – Я приеду к тебе, если в этом будет срочная необходимость, а сейчас мне надо подумать о себе и своем сыне. Для меня он важнее всего.

Саттон закашлялся. Он кашлял долго, и, когда приступ прошел, он взглянул на Нору.

– Наверное, в этом замешано Сатанинское отродье, да?

Так ее отец прозвал Рейда, когда узнал, что Нора встречается с ним.

– Его зовут Рейд, и оставь его.

Нора взглянула на Рейда, который стоял за ее спиной, положив ей руку на плечо.

– Вы так считаете? – спокойно спросил он Винчестера.

Рейд был согласен с этим прозвищем. Его собственный отец, несомненно, сейчас горел в аду, пытаясь свергнуть с трона дьявола.

– Чемберлен! – злобно прорычал Винчестер. – Так как моя дочь не прислушалась к моим предостережениям, я взываю к твоей чести, если она еще у тебя есть. Оставь Нору. В тебе течет кровь, которая принесет ей только боль и страдания. Если Нора добровольно не захочет расстаться с тобой, уйди из ее дома сам.

– Отец, достаточно! – Плечи Норы задрожали под его рукой. – Ты понимаешь, о чем ты говоришь? Как ты смеешь вторгаться в мою жизнь и порочить человека, от которого я вижу только добро?

Добро? Это было несколько преувеличенно, но, лишь только Рейд собрался послать старика ко всем чертям, тот откашлялся.

– Ты ведешь себя необдуманно, Нора. У тебя есть сын, о котором надо заботиться. Если ты примешь неверное решение, Деклан окажется под пагубным влиянием этого человека!

– Мое неверное решение состоит в том, что я согласилась на этот разговор, – мрачно сказала Нора. – Но уж если мы заговорили об этом, то мне хотелось бы знать: что, на твой взгляд, может случиться с Декланом, если он будет общаться с Рейдом?

В этом вопросе ничего хорошего не было, но раз уж Нора задала его, Рейд с интересом ждал ответа.

– Этот человек – жестокий и беспощадный, – заявил Винчестер, будто Рейд не стоял рядом с Норой и не слышал его. – Не только в своем бизнесе, но и в личных отношениях. Разве тебе не известна его отвратительная репутация? Он расчетливый, бездушный и холодный. Такой человек не должен приближаться к моему внуку. Я запрещаю.

Это было сказано без всяких обиняков, и слышать это было больно. Но Винчестер говорил правду. Рейд не годился на роль отца, и Винчестер понимал это так же ясно, как и Рейд.

– Рейд, – сказала Нора, не оборачиваясь. – Скажи моему отцу, какая у Деклана любимая игрушка.

– Жираф.

Мальчик спал с плюшевым жирафом, которого Рейд купил ему в зоопарке, и везде носил его с собой, будто это был не жираф, а драгоценный камень.

– Когда он ложится спать?

– В восемь часов. Но он также спит после обеда. – Рейд об этом прекрасно знал, потому что они с Норой редко упускали возможность воспользоваться этим временем.

Продолжая смотреть на отца, Нора обратилась к Рейду:

– А что он ест на завтрак?

– Овсяные колечки.

Диалог больше походил на веселую игру, правда, лицо Винчестера становилось все мрачнее и мрачнее.

– А теперь твоя очередь, папа. – Нора скрестила руки на груди. – Если ты сможешь ответить хотя бы на один из этих вопросов в отношении меня, когда мне было два года, я последую твоему совету. Подожди, я даже упрощу задачу. Ты можешь рассказать не только обо мне, но и о Еве или Грейси. Пожалуйста. Сделай одолжение.

Винчестер выругался, а на лице Рейда расплылась улыбка, которую он и не пытался скрыть.

– Я так и думала, – сказала Нора. – Ты видел, как легко Рейд ответил на все эти вопросы? Потому что он проводит время с Декланом. Он старается. Он для моего сына в большей степени отец, чем ты был для меня. Наш разговор окончен.

Нора отключила скайп и уткнулась лицом в грудь Рейда. Он стал нежно массировать ее плечи, надеясь утешить, хотя и сам он пребывал в замешательстве. О чем говорила Нора? Что она имела в виду?

Но ведь он действительно заботился о Деклане. Мальчик был забавным, добрым, живым и смышленым. Он был частью Норы. Как же его не любить?

И все же Рейд считал, что знание распорядка дня Деклана и его пристрастий еще не значило, что он способен стать ему отцом. Однако Нора, похоже, думала по-другому, иначе не стала бы устраивать ему этот показательный допрос.

– Прости, – пробормотала Нора. – Мне не надо было втягивать тебя в это. Я…

– Ничего страшного, – поспешно оборвал ее Рейд, опасаясь, что Нора скажет нечто такое, что пошатнет его мир. Этот разговор следует замять, пока не поздно. – Ты молодец!

Деклан стал стучать ногами по пластиковой подножке своего стула.

– Па-а-па.

И Рейд не знал, что ему делать с этим.

Глава 11

После неприятного разговора с Саттоном Винчестером Рейду хотелось развеяться, поэтому он предложил Норе нанять круизный катер и прокатиться по заливу. Маленький городок Силвер-Фоллс, где жила Нора, был расположен к юго-западу от Денвера, у подножия Скалистых гор. С залива открывались потрясающие виды на город и покрытые лесом горы.

Силуэты Чикаго тоже были красивы, но Рейду хотелось полюбоваться и местными пейзажами, к тому же в компании сногсшибательной блондинки. Капитан круизного катера приветствовал их на борту, затем ознакомил с правилами безопасности и снабдил оранжевыми спасательными жилетами. Норе пришлось потрудиться, чтобы надеть жилет на своего непоседливого сынишку, который не желал стоять спокойно. Команда сновала по палубе, готовясь к отплытию.

Волосы Норы развевались на ветру, когда катер, набрав скорость, устремился к выходу из залива. Деклан подставил лицо ветру, будто собака, выглядывавшая из машины.

Это был чудесный способ снять напряжение, не ослабевавшее после разговора с Саттоном. Нора, похоже, не заметила, как он подавлен, а если и заметила, то ничего не сказала. Может быть, она тоже думала о разговоре и жалела о том, что сказала отцу. Хотя не должна была жалеть. Ведь она не знала, что Рейд имеет порочную наследственность, из-за которой он не имел права становиться отцом.

Деклан подбежал к борту и, уцепившись за поручни, стал смотреть на воду со счастливой улыбкой. Эта картина пронзила Рейда до глубины души. Какое это счастье – видеть улыбку на лице ребенка! Бедный мальчик потерял отца, и дед его был смертельно болен. Эту прогулку Рейд затеял для того, чтобы развеять свои тяжелые мысли, но красочные виды природы не могли принести ему столько тепла, сколько счастливые лица Норы и Деклана.

Нора приблизилась к Рейду, не сводя глаз со своего сына.

– Спасибо тебе за все. Это так здорово!

Рейд улыбнулся ей в ответ:

– Спасибо тебе за то, что ты сказала отцу.

– Пожалуйста. Ты согласен с тем, что я сказала? Целый день я ждала, что мы с тобой обсудим это.

Рейд отвел глаза. Нора была права. Он избегал разговора об этом.

– Ты не должна была так говорить обо мне лишь для того, чтобы приструнить своего отца.

– Да, не должна. Это правда. – Нора положила ладонь на его руку. – Ты прекрасно влияешь на Деклана, и он любит тебя. Я знаю, ты думаешь, что не годишься на роль отца, но я вижу, что годишься.

Рейд похолодел. Настало время сказать ей все начистоту. Конечно, он ответил на вопрос о том, что ест Деклан на завтрак, но это не избавляло его от пагубной наследственности Чемберленов.

– Я не испытываю никакой ненависти к детям. Деклан замечательный мальчик. Но во мне есть нечто, что надо преодолеть…

– Разве мы не сможем вместе сделать это? – Нора пристально смотрела ему в глаза. – У тебя… у нас все получится! Мне нравится, что ты продумываешь свои шаги. Это ценное для отца свойство. Ты осмотрительный, а значит, никогда не допустишь ошибки. К тому же у тебя доброе сердце, в этом отношении ты превосходишь моего отца.

Рейд открыл рот, чтобы возразить, и не смог выговорить ни слова. Он действительно любил Деклана. И Нору. Как это получилось? Он мог поклясться, что утратил способность любить и заботиться о ком-то после трагедии. Но, оказывается, он ошибался. Может быть, он ошибался в чем-то еще?

Рейд откашлялся:

– Спасибо. Мне очень жаль, что отец твой такой мерзавец.

Рейд много чего хотел еще сказать, но его обуревали эмоции, не дававшие ему правильно сформулировать мысль.

– Наверное, ты думаешь, что лучше бы мне ненавидеть его. Но я не могу. – Нора прикусила губу, взглянув на Рейда. – Он по-прежнему мой отец, несмотря на все гадости, которые совершил за много лет. Несмотря на ужасный ультиматум, который он выдвинул утром насчет тебя, он мой отец, и я все еще люблю его. Может быть, я безумная?

– Нет.

Рейд обнял ее и прижал к себе, словно хотел согреться ее теплом.

Нора была нужна ему.

Только что она описала суть безусловной любви – того, что он едва понимал, но хотел понять. Нора открыла перед ним возможности вдохнуть жизнь в его тоскливый мир. Она пролила свет на его мрачное существование. Расшатала его косные убеждения.

Если Саттон Винчестер, этот чудовищный человек, все еще был любим своей дочерью, то, наверное, планка отцовства не столь высока, как думал Рейд. Разве не был он успешен во всех делах, за которые брался? Почему же он так категоричен насчет ущербности своей ДНК? Нора смогла преодолеть дурную наследственность и стала прекрасной матерью. И он, конечно, если постарается, будет лучше, чем ее отец… и его собственный.

А если это так, то, может быть, он нашел в Норе то, за что должен держаться обеими руками, – семью.

– Я так рада, что нашла тебя, – сказала она, еще крепче прижимаясь к нему. – Я даже представить себе не могла, куда заведет нас мое желание найти тебя, когда ты прислал в больницу угощение. Я счастлива, что мы вместе, и благодарна тебе за все, что ты делаешь для меня и Деклана. Я так долго справлялась с тяготами жизни в одиночку, что уже забыла о том, как сильно нуждаюсь в близком человеке, готовом прийти мне на помощь.

Сердце Рейда замерло от восторга. Их мысли совпадали настолько, что в этом было нечто сверхъестественное. Или, возможно, это была судьба.

Надежда охватила его, переполнив сердце, и Рейд взволнованно откашлялся. Он хотел сказать Норе, что случилось чудо. Это чудо позволит им написать другой финал в их любовной истории. Горе и мрак, так долго довлевшие над ним, не позволяли ему заботиться о ком-то… И он устал от одиночества. И сейчас у него появилась возможность заботиться о Деклане и Норе, и это, наверное, восполнит то, что он не успел сделать для Софии и матери.

В этот момент ветер внезапно поменял направление. Катер резко затормозил, будто ударился о каменную стену.

Деклан потерял равновесие.

Рейду показалось, что время застыло, будто в фильме с замедленной съемкой. Упав, как подкошенный, мальчик с громким стуком ударился лбом о палубу. Его рыжие локоны разметались, и затихший ветер больше не трепал их.

Вскрикнув, Нора бросилась к сыну. Она склонилась над ним, приподняла его неподвижное тело.

Сердце Рейда подпрыгнуло к горлу. Он не мог дышать. Не мог двигаться. Руки у него онемели. Заставив себя подняться со скамьи, он пошел вслед за Норой, чтобы сделать… что-нибудь.

Капитан закричал, отдавая приказы команде, кто-то из членов экипажа присел возле Деклана и стал разговаривать с Норой, проверяя пульс малыша. На лбу Деклана выступила кровь. Человек из экипажа спросил Нору, может ли он наложить повязку на рану, чтобы остановить кровь. Нора в ответ лишь заплакала. Она не скрывала слез.

Сердце Рейда сжалось. В этом была его вина. Деклан был слишком маленьким, слишком хрупким, чтобы свободно разгуливать по такому большому судну. Настоящий отец не допустил бы этого, и он помог бы своему ребенку, если бы тот получил травму. Но Рейд не знал, что ему надо делать, потому что не был отцом Деклана.

Саттон сразу понял, что Рейд не способен быть отцом. Нора должна была прислушаться к его предостережениям. Старик Винчестер знал, что скоро умрет и больше не сможет опекать ее, и напоследок решил проявить заботу. Это было совсем не типичное для него поведение.

Рейд не мог игнорировать мнение старого человека. И если Нора не прислушалась к нему, то это сделает Рейд. Он уйдет из жизни Норы и Деклана, пока не причинил им еще больше страданий. Потому что он слишком сильно любит их обоих.

Катер вернулся в порт. На берегу их ждала «скорая помощь», как только катер был пришвартован, медики в темно-синих костюмах поднялись на борт.

Нора не сводила глаз с Деклана, когда врачи осматривали его. Они сказали, что ребенок нуждается в госпитализации и сопровождать его могут лишь близкие родственники. Нора кивнула, наконец взглянув на Рейда, будто только сейчас осознала, что он тоже находится здесь. Лицо ее было заплаканным и несчастным, и при виде этого у Рейда больно сжалось сердце. В этом была его вина – он должен был следить за ребенком, а он проявил такую беспечность…

Он мог оправдать себя тем, что не имел никакого опыта общения с детьми и не знал, как с ними обращаться. Но если ты чего-то не знаешь и это важно для тебя, тогда ты учишься этому. Почему же он не научился?

Потому что он пытался использовать свой короткий роман с Норой, чтобы избавиться от одиночества. Он был эгоистом и думал только о себе.

Настало время это изменить.

– Мне очень жаль, Рейд, – прошептала Нора с болью в голосе, – медики сказали, что ты не можешь ехать вместе с нами, но ты можешь взять такси. Мне надо идти.

Сжав руку Норы, Рейд помог ей сесть в салон, и водитель закрыл за ней дверцу. «Скорая» уехала, увозя с собой единственных людей, которые впервые за долгие годы смогли вызвать у него улыбку.

Тоска и сожаление охватили его, вытеснив тепло и радость, переполнявшие его душу все эти дни рядом с Норой. Ему нельзя было приезжать сюда и допускать, чтобы тьма, царившая в нем, вырвалась наружу и причинила боль самым близким для него людям. И уж конечно, он не должен был привозить Нору сюда на своем личном самолете, чтобы потом остаться вместе с ней. Потому что он эгоистически желал иметь семью, но не собирался ничего отдавать взамен.

Это можно было легко исправить. Самолет, на котором они прилетели, до сих пор находился здесь и в любой момент он мог вылететь обратно в Чикаго. Главное, чтобы Нора не поняла, как больно ему было оттого, что он осознал, что не достоин ее и что Деклан не заслуживает такого отца.

* * *

Рейд не приехал в больницу, и Нора понимала почему. Едва держась на ногах, она открыла дверь своего дома, другой рукой прижимая к себе спавшего Деклана. На лбу малыша были швы, и ей ни в коем случае нельзя было их задеть.

– Рейд, – тихо позвала Нора и покачала головой, не дождавшись ответа.

Этот большой и сильный мужчина был трусишкой, и ему надо было показать Деклана, чтобы тот убедился, что с мальчиком все будет в порядке. Если он не увидит это собственными глазами, то так и будет прятаться от пугающих сторон жизни.

Это было шагом назад. Совсем маленьким. Медленно, но уверенно Рейд приходил к убеждению, что дети – не такие уж страшные существа, но это небольшое происшествие, вероятно, сильно напугало его. Шишка на голове Деклана со временем пройдет. Как проходят бесчисленные синяки и ссадины на детских коленках. Нора надеялась, что Рейд найдет в себе мужество поверить в это, и тогда они смогут откровенно поговорить друг с другом о всяких страхах и неудачах и потом, возможно, порадуются победе.

Но сначала надо было заняться Декланом. Нора раздела его и уложила в кроватку с его плюшевым жирафом, накрыла лоскутным одеяльцем. Мальчик не пошевелился, очевидно, утомленный переживаниями этого непростого дня.

Уложив сына, Нора отправилась искать Рейда. Дом был темным и тихим. Рейда здесь не было.

Нахмурившись, Нора оглядела свою спальню и обнаружила, что чемодан Рейда исчез. На кухне она нашла записку. На сложенном вчетверо листе бумаги было написано ее имя.

Нора развернула лист. Строчки расплывались перед глазами. Их было совсем немного, но и этого было вполне достаточно, чтобы разорвать ее сердце.

«Это моя вина, что Деклан упал. И лучше мы расстанемся сейчас, пока не случилось худшее».

Нору охватил гнев, горячий и яростный. Этот… мужчина. Как он посмел оставить ее, когда она так нуждалась в нем? Она справилась с паникой и смогла сдержать слезы, пока доктор накладывал швы на рану ее ребенка, но лишь потому, что она должна была это сделать. Но в больничном коридоре, охваченная горем, она еле держалась на ногах, и ей так нужен был Рейд, который мог бы поддержать ее. Нора так устала от того, что ей все время приходилось держать себя в руках, а рядом не было сильного человека, на которого она могла бы опереться.

И почему она всегда влюбляется в мужчин, которые уходят от нее? Сначала она влюбилась в человека с такой сильной тягой к перемене мест, что он пошел в армию, чтобы утолить ее. Он заплатил за это слишком высокую цену… Нора не винила Шона за то, что он сделал такой выбор, она жалела лишь о том, что не попрощалась с ним, и это было самым большим сожалением в ее жизни.

А что касается Рейда, то он уехал, оставив ей записку. Это было… непростительно. Она не желала мириться с этим. Шон покинул ее навсегда, его не вернуть… Но Рейда она не отпустит! Она вернет его во что бы то ни стало. Или хотя бы попытается.

* * *

Рейд вылетел в Чикаго коммерческим рейсом. Свой самолет он оставил на частном аэродроме недалеко от Силвер-Фоллс – на тот случай, если Норе понадобится срочно вылететь в Чикаго.

И такой случай настал.

Утром она уложила вещи в чемодан. Собрать Деклана было труднее, потому что малыш капризничал: голова у него все еще болела. Но Нора все-таки собралась, и самолет Рейда доставил их в Чикаго еще до обеда. Сразу по приезде Нора позвонила Грейси, и та, бросив все, примчалась в аэропорт и забрала Деклана к себе. Нора готовилась к встрече, на которой не должно быть свидетелей.

Нора вошла в холл Метрополь-отеля и столкнулась лицом к лицу с миссис Грант, администратором Рейда.

– Я пришла к мистеру Чемберлену. Он ждет меня.

Это не было ложью. Он точно ждет ее. И если он думает, что ему удалось отделаться от нее этой запиской, то сильно заблуждается.

– О-о! – Миссис Грант округлила глаза. – Да, пожалуйста, проходите.

Нора намеревалась быть сдержанной и отстраненной, но, не совладав с эмоциями, ворвалась в кабинет Рейда как разъяренная фурия. Увидев неподдельный шок на его лице, она остановилась как вкопанная.

Его присутствие подействовало на нее сильнее, чем тогда, когда она впервые пришла сюда. В его карих глазах сквозили скрытая боль и глубоко запрятанное желание. Его тело, как знала она по личному опыту, было горячим и нежным. И сердце ее было заполнено им.

Они прошли полный круг. Несколько недель назад она искала старого друга. Сейчас она искала мужчину, которого любила. И только теперь Нора поняла, что было причиной ее гнева.

Она любила Рейда. Как он посмел так небрежно обращаться с ее чувствами? Разве он не понял, как трудно ей было вновь открыть свое сердце?

У Норы задрожали ноги, но она овладела собой и, решительно подойдя к Рейду, вырвала из его рук телефон.

– Тебе перезвонят, – сказала она, бросив трубку через плечо. – Ты уехал и оставил всего лишь записку? Так не годится. Скажи мне прямо в лицо, что между нами все кончено, и я, возможно, поверю тебе. Но ты не скажешь мне этого, потому что знаешь: мы даже не приблизились к концу.

– Нора. – Рейд растерянно смотрел на нее. – Что ты делаешь здесь? С Декланом все в порядке? Или что-то случилось с твоим отцом?

– Нет, с отцом ничего не случилось, и Деклан в порядке. Я только что сказала тебе, зачем пришла.

Рейд встал из-за стола, обошел его и вплотную приблизился к ней. Но все же их разделял невидимый барьер, который Нора жаждала разрушить. Однако прежде она должна была понять.

– Я хочу услышать лично от тебя, что происходит в твоей голове. Мы с тобой не просто спим вместе. У нас возникли отношения, нравится тебе это или нет. Я думала…

Она запнулась, увидев, что лицо Рейда омрачилось.

– Что ты думала? – Голос его стал угрожающе тихим. – Что между нами что-то было? Что я, быть может, воспылал к тебе чувствами?

– Да. – Нора не могла отвести от него глаз. – Скажи мне, что я не права. Скажи это вслух.

Рейд не торопился с ответом. Он молча сверлил ее глазами, лишая Нору остатков самообладания.

– Ты права. – Эта фраза неожиданно громко разнеслась в воздухе, вызвав у нее дрожь. – Именно поэтому я ушел. Потому что я слишком сильно за тебя переживаю, чтобы причинять тебе боль.

– Что ты сказал? – прошептала Нора, почувствовав, как ее сердце рассыпается на части. – Ты… ушел, потому что испытываешь ко мне чувства?

– Я не мог… – Рейд покачал головой. – Именно поэтому я оставил записку. Я недостоин тебя.

– Рейд, – Нора всхлипнула, – это нелепо. Ты – самое лучшее, что появилось у меня за два долгих года одинокой и серой жизни. Ты нужен мне. А ты ушел. Вот что причиняет мне боль.

Взгляд его вспыхнул, и Рейд едва не переступил невидимый барьер, разделявший их. Но все-таки остался на месте.

– Прости. Я пытался уберечь Деклана. И тебя. Я причинил вам достаточно боли.

– Уберечь от чего? От себя? – Нора попыталась рассмеяться, но смех застрял в ее горле. – С Декланом все в порядке. Дети часто получают травмы. Но они не такие хрупкие, как тебе кажется. Однако я не думаю, что именно из-за этого ты ушел. Ты ушел из-за того, что произошло между нами.

К ее изумлению, Рейд кивнул.

– Да. Я правильно сделал. Я не собирался влюбляться в тебя и знал о том, что мы скоро расстанемся.

Нора чуть не застонала от парадоксальности этой ситуации. Впервые Рейд принял зрелое решение, и оно оказалось ошибочным.

– Но я не хочу с тобой расставаться! Давай вместе сходить с ума друг от друга. Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. – Голос Норы окреп, она больше не желала скрывать свои чувства. – Я люблю тебя, Рейд, и не уйду, пока ты не скажешь, что любишь меня.

Для наглядного подтверждения своих слов Нора уселась на его стол, скрестив на груди руки.

Она не уйдет отсюда, пока он не отдаст ей свое сердце.

Рейд колебался, казалось, целую вечность, затем сделал шаг навстречу и неожиданно подхватил ее на руки. На секунду Норе показалось, что он вынесет ее за порог и захлопнет дверь перед ее носом, но Рейд прижал ее к себе и стал целовать. Он целовал ее так страстно, что Нора едва могла дышать.

Казалось, их тела и души соединились в единое целое. Они оба почувствовали это. И оба этого хотели. Они приняли это, несмотря на все противоречия.

Когда Рейд наконец отпустил ее, Нора глотнула воздух.

– Прости, – прошептал он. – Мне не надо было делать это. Это нечестно. Ты должна уйти.

– Нет, – нахмурилась она. – Я не позволю тебе решать это за меня. Я хочу видеть тебя в своей жизни. И в жизни Деклана. Нам обоим нужно это.

Он пронзил ее глубоким взглядом.

– Я не знаю, что это такое – быть отцом. А что, если во мне есть какой-то изъян, который я не смогу в себе искоренить?

– Никто не застрахован от ошибок. Мне тоже приходится всему учиться, и в этом ты можешь мне помочь. Просто будь со мной рядом – как мой любовник, который может развеять тяготы дня. Как мой партнер. Ведь в этом смысле ты знаешь, как себя вести.

Да, он знал. А она понимала, как важно было ободрять его и говорить ему о том, как много он для нее значит.

– Понятно, почему Деклан такой упрямый. Он пошел в свою мать. Уж если она что задумает, то обязательно добьется своего.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – сдержанно возразила Нора, почувствовав, что пульс ее учащенно забился. – Я не упрямая. Я просто знаю, чего хочу. Я хочу тебя, Рейд Чемберлен.

Рейд улыбнулся, и эта улыбка была такой искренней, что Нора поняла: у них все будет хорошо.

Эпилог

Нора не могла сдержать смеха, наблюдая за тем, как Рейд, посадив Деклана на плечи, скачет галопом по гостиной своего пентхауса. Он ржал, как лошадь, и это было очень смешно. Рейд часто придумывал разные игры для ее сына, и каждый раз, когда Рейд изобретал что-то новое, Нора еще больше влюблялась в него.

Совсем скоро Деклан станет сыном Рейда. Они уже подготовили документы об усыновлении.

Рейд забросил дела «Чемберлен групп», чтобы выучить все, что должен знать ответственный отец. Он хотел успеть сделать это к моменту официального усыновления. Кажется, Рейд не понимал, что «официальное усыновление» состоялось в тот момент, когда Деклан впервые назвал его «папой».

Еще до свадьбы Рейд и Нора договорились распределять свое время между Чикаго и Силвер-Фоллс, по крайней мере, до начала года. В будущем они планировали купить более вместительный дом в Скалистых горах, потому что мечтали иметь кучу детей. Но сейчас Нора должна была находиться в Чикаго.

Она перевела взгляд на огни большого города. Чикаго был великолепен. Нора не переставала восхищаться строгой красотой этого открытого всем ветрам города. Переехав к Рейду, в его квартиру с огромными панорамными окнами, и любуясь знакомыми с детства силуэтами небоскребов, расцвеченными мириадами золотых огней, Нора с каждым днем все сильнее влюблялась в родной город.

После возвращения в Чикаго она стала проводить в больнице по меньшей мере три дня в неделю, разговаривая с отцом. Удивительно, но ее сумасбродный отец кардинально поменял свое мнение о Рейде без всяких объяснений. Он слышал о том, что Рейд доверил управление корпорацией Нэшу, чтобы проводить больше времени со своей новой семьей. Саттон одобрил это.

Конечно, это не могло восполнить недостаток отцовской любви, от которого Нора страдала многие годы, но она постепенно освобождалась от обиды и гнетущей печали в ожидании неминуемого ухода отца в мир иной. Любовь Рейда поддерживала ее. Она знала, что благодаря ему она легче перенесет очередную невосполнимую потерю.

Нора смахнула набежавшую слезу и взглянула на своих мальчиков. Рейд с Декланом сидели на полу и над чем-то смеялись. Рейд строил смешные рожицы, а Деклан заливался от смеха. Душа ее расцвела при виде этой картины. Какое счастье, что она смогла найти мужчину, который полюбил ее сына так же сильно, как она!

– В чем дело?! – воскликнула она. – Веселитесь без меня?

– Ни в коем случае, – сказал Рейд улыбнувшись. – Хотите присоединиться к нам, миссис О’Мейли?

Все эти дни Рейд пребывал в приподнятом настроении, и это очень радовало ее.

– Не забывай, что теперь я миссис Чемберлен, приятель, – напомнила ему Нора.

Она поклялась больше не менять своей фамилии, но это было до того, как она встретила этого мужчину. Теперь она хотела быть единой с ним во всех отношениях.

Он был ее другом. Ее любовником. Ее мужем. И скоро он станет законным отцом ее ребенка.

И она никогда не отпустит его.

Примечания

1

Великолепная миля (Magnificent Mile – англ.) – район Чикаго, протянувшийся вдоль Мичиган-авеню, средоточие дорогих магазинов, ресторанов, отелей и офисов компаний. (Примеч. ред.)

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg