«Волшебная ночь в Риме»

Волшебная ночь в Риме (fb2) - Волшебная ночь в Риме [Newborn on Her Doorstep - ru] (пер. Анна Евгеньевна Прохорова) 708K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Элли Даркинс

Элли Даркинс Волшебная ночь в Риме

© 2015 by Ellie Darkins

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

* * *

Глава 1

Лили засунула карандаш за ухо и направилась к двери. Она почти закончила создание срочного проекта сайта, потратив на это целый день, выполняя все пожелания клиента, и была рада, что справилась с работой, несмотря на хаос в доме. Даже сейчас слышались удары молотков и звуки других непонятных инструментов на кухне, где строители ломали старую мебель, готовясь к расширению помещения.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Взглянув на часы, Лили обнаружила, что так ни разу не передохнула, усевшись за работу в шесть утра. Ей просто жизненно необходима чашечка кофе, строители тоже наверняка не откажутся от бодрящего напитка.

Бросив взгляд в окно, она заметила отъезжающее от дома такси, хотя за матовым стеклом входной двери никого не было. Странно. Она распахнула дверь. Действительно, никого.

Дети шалят? Лили прожила здесь почти всю жизнь и не помнила ни одного случая, когда кто-то звонил в дверь и убегал, и уже собралась захлопнуть дверь, когда ее внимание привлек писк котенка. Она опустила глаза.

Это был не котенок.

В углу крыльца, защищенная от прохладного весеннего ветра, стояла переносная плетеная детская кроватка, а в ней, туго завернутый в желтое одеяльце, так, что можно было рассмотреть только розовый носик и глазки, лежал младенец.

Лили инстинктивно опустилась на колени и подхватила кроватку с пола, пристроив ее на плече. Поправив одеяльце, подошла к главным воротам, оглядевшись по сторонам в поисках того, кто мог оставить ребенка у порога.

Никого.

Она повесила кроватку на руку, пытаясь понять, что происходит. Мозг лихорадочно работал в поисках причины этого неожиданного явления. Внезапно из кроватки раздалось шуршание бумаги. Отогнув уголок одеяльца, Лили обнаружила записку. Почерк в точности как у нее. Ошибки быть не могло.

«Пожалуйста, присмотри за ней».

Вот и ответ на все ее вопросы.

Лили снова подошла к воротам, надеясь разглядеть такси. Если бы только она успела догнать сводную сестру, пока та не совершила непоправимый поступок. Но такси уже скрылось из вида.

Лили стояла на дорожке, не в силах сдвинуться с места, не зная, бежать ли за помощью или занести малышку в дом. В какие неприятности угодила сестра, если отважилась на такой поступок? Неужели решила оставить ребенка навсегда? Или же вернется через несколько минут и все объяснит?

Глубоко вздохнув, Лили взглянула в чистые голубые глаза крошечной племянницы и влюбилась с первого взгляда.

Его шаги четко отпечатывались на тропинке, и это размеренное движение помогало отмести в сторону мысли, эмоции, причины и оправдания. Он чувствовал лишь четкий ритм своих шагов и собственное дыхание в такт движению.

Солнце осушало росу на траве у обочины дороги, последние местные жители торопились на станцию.

Он всегда точно подмечал подобные вещи, как и восхищенные взгляды двух женщин, мимо которых пробежал. Но все это не имело значения. Лишь утром он сумел сконцентрироваться на том, чего действительно хотел. Поэтому никакой музыки, никаких восхищенных взглядов. Только он и дорога. Ничто не могло испортить то короткое время, когда он отгораживался от опасностей и ужасов этого мира, больших и малых, с которыми часто приходилось сталкиваться на работе.

Завтра он сможет найти уединенную тропинку в Ричмонд-парк, а сегодня утром ловко маневрировал между столиками кафе и прохожими, читая названия улиц в поисках адреса, который прислала сестра. Она получила мебель и оставила ключи от его новой квартиры у подруги, которая работала на дому.

Он завернул за угол и оказался на тихой боковой улочке. Неожиданно раздавшийся отчаянный вопль младенца вывел его из состояния покоя, он споткнулся, угодив ногой в тротуарную щель. Попытался бежать, но обнаружил, что это невозможно. Тогда решил считать номера домов, пытаясь не обращать внимания на пронзительные детские вопли. Но чем больше считал, тем сильнее нарастало ощущение неизбежности. Чем ближе подходил к тому месту, откуда доносился крик ребенка, тем сильнее хотелось сбежать, хотя он понимал, что это невозможно.

Размеренный ритм и сосредоточенность на этот раз покинули его. Тело не слушалось, не в силах противостоять крикам младенца, раздиравшим барабанные перепонки. Увидев слева поворот на другую улочку, он на мгновение пожелал свернуть, скрыться, но ноги перестали повиноваться. Он ускорил шаг, направляясь к оцепеневшей женщине с кричащим младенцем, стоявшей на крыльце одного из домов.

Бросив взгляд на номер дома, он понял, что это именно тот адрес. Сестра отправила его в дом с ребенком, даже не предупредив.

– Привет, – осторожно обратился он к женщине, медленно приближаясь к дому. «Кажется, ее зовут Лили», – подумал он. – У вас все в порядке? – Невозможно удержаться от этого вопроса, ведь она стояла с плачущим ребенком на руках словно оглушенная.

Ее светлые волосы, собранные в хвост, сверкали в лучах яркого солнца. Голубые глаза, большие и чистые, выражали такой ужас, что он замер на месте.

Она непонимающе уставилась на него, он всем своим видом демонстрировал, что не причинит ей вреда.

– Я Ник. – До него дошло, что она понятия не имеет, кто он такой. – Доминик. Брат Кейт. Она сказала, чтобы я зашел за своими ключами.

– О боже! Я совершенно забыла.

Однако она не двинулась с места. Окинула медленным взглядом его футболку, спортивные шорты и, задержавшись на стройных ногах, снова посмотрела ему прямо в глаза. Несмотря на отчаяние и смятение, он заметил, как в ее глазах вспыхнуло любопытство.

– У вас все в порядке?

Ее поза и ошеломленное выражение лица говорили об обратном.

– О, все хорошо.

Он видел, каких усилий ей стоит натянуть на лицо веселую улыбку, но это не помогло полностью замаскировать страшное беспокойство, снедавшее ее. Эта скрытность вызвала у него невероятное любопытство, желание узнать, что же таится в глубине души этой женщины.

– Моя сестра, – начала она с напускной беспечностью, – никогда не предупреждает заранее, что мне надо посидеть с ребенком.

«В ее словах не более пяти процентов правды», – решил он и вдруг ощутил, что хочет глубже заглянуть в ее глаза, выведать секреты, все то, о чем она не желала говорить вслух. Неужели здесь скрывается подвох? Неужели его сестра все специально подстроила? Нет, едва ли Кейт могла быть такой жестокой и намеренно втянуть его в историю с последствиями. Однако ему отчаянно хотелось узнать как можно больше об этой женщине. Распутать клубок ее тайн. Тем не менее он больше не может игнорировать крики ребенка, нечего и думать о продолжении знакомства. Надо немедленно уйти от этой женщины и крошечного вопящего комочка. Уйти, пока не затянуло слишком сильно в непонятную историю, пока не открылась рана десятилетней давности, почти уже переставшая болеть.

И все же нельзя просто так оставить человека в беде, бросить ребенка, как бы тяжело ни было. Он понял это во время первой поездки в Индию, когда ему довелось увидеть детей-рабов, шьющих одежду, которую затем продавали в фешенебельных британских кварталах. Он не мог уйти, ничего не сделав, не попытавшись помочь несчастным людям.

Теперь, десять лет спустя, благотворительное общество, основанное им, помогло спасти сотни, тысячи детских жизней, освободить от нищеты и рабского труда. Вот и сейчас он просто не в состоянии выносить плач этого ребенка.

Несчастным детям, кем бы они ни были, где бы ни жили, необходима помощь. Он наконец заставил себя взглянуть на плачущую малышку и понял, что опасения не напрасны. Он попал в серьезную переделку, и все мысли о том, чтобы уйти, бессмысленны. Это новорожденный младенец, вероятно, всего несколько часов от роду, беспомощный, уязвимый и, судя по выражению лица Лили, абсолютно нежданный.

Ребенок взял новую ноту, Лили принялась бодро трясти его. Он догадался, что у нее не было того, чего хотел малыш.

– Ваша сестра оставила молоко? Или молочную смесь?

Она подняла голову и встретилась с ним взглядом, ее глаза по-прежнему скрывали истинные чувства. В странном выражении лица таилось нечто опасное и привлекательное, что влекло к ней помимо его воли. Он чувствовал, как постепенно их начинают скреплять невидимые узы. И главная причина – история с младенцем. Это было опасно, он не хотел иметь ничего общего с происходящим, однако остался.

– Сестра попросила меня купить молочную смесь. – Она, очевидно, придумывала на ходу. – Спасибо, что зашли, но мне надо в магазин.

Свои следующие слова он обдумывал очень тщательно, понимая, что не должен спугнуть ее, видя по ошеломленному лицу, что она еще не до конца поняла, в какое сложное положение попал младенец. Кому только пришло в голову оставить новорожденного ребенка с родственницей, которая не ожидала ничего подобного? В этой истории все очень непросто. Он подозревал, что здесь скрываются непонятные и неизвестные им обоим подробности.

– Малыш очень громко кричит. Как насчет того, чтобы подстраховаться и показать его врачу? В больнице за углом есть поликлиника.

Услышав это, Лили заставила себя встряхнуться, расправила плечи и крепче прижала к себе девочку. Заметив страх и замешательство, он вдруг отчаянно захотел обнять Лили, обнадежить, что все будет хорошо. Но он последний, кто может обещать нечто подобное, поскольку сам не очень-то в это верил.

– Возможно, вы правы. – Она пошла к садовой калитке. – Ключи Кейт лежат в верхнем ящике комода в холле. Можете сами захлопнуть дверь, когда будете уходить?

И вышла на улицу, крепко прижимая к себе плачущего ребенка. Он взглянул на дом и заколебался. Ему нужны ключи, но нельзя оставить дом открытым. Лили не взяла с собой ни сумочку, ни кошелек, а что, если у нее нет ключей? Поэтому выбора нет, надо забрать свои ключи и, взяв ее сумочку, бежать за ней на крики младенца.

Он просто хотел убедиться, что с ребенком все будет хорошо.

– Я пойду с вами, – заявил он, догнав Лили.

Эти слова сорвались с губ прежде, чем он успел подумать. С самого начала ему не хотелось принимать близко к сердцу эту маленькую семейную драму, но это все-таки произошло. Возможно, он ошибался, но интуиция и косвенные улики свидетельствовали о том, что ребенка бросили, а значит, и ему, и его матери может угрожать опасность.

Ник пытался думать исключительно о ситуации с младенцем, отгоняя мысли о том, как все могло сложиться, если бы они с Лили встретились при других обстоятельствах. Ему следует позвонить Кейт. И возможно, в полицию, только полицейские смогут разузнать, все ли в порядке с матерью младенца. Но он не мог отделаться от интереса к Лили. Она обладала волшебной силой обаяния, которая влекла его к себе и одновременно отталкивала, пробуждая горячее любопытство.

Глава 2

Лили не сводила глаз с Ника, прислонившегося к стене у двери. Он то и дело поглядывал на дверь, словно напоминая себе, что может уйти в любой момент. Интересно, почему он до сих пор здесь?

В обычных обстоятельствах она сказала бы, что привлекательный мужчина, без вредных привычек, сдержанный и серьезный, может появиться в ее жизни когда пожелает, если у нее будет возможность внимательнее рассмотреть его стройные бедра. Но сейчас явно неподходящий момент.

У нее нет времени разглядывать мужчину и отвечать на его вопросы. Сейчас она могла думать лишь о сестре Хелен, ее новорожденном ребенке и о том, что можно для них сделать.

Лили мерила шагами комнату, поглядывая на малышку и пытаясь понять, что делают врачи. Неужели с племянницей что-то не так? Если б все было в порядке, ей уже непременно сообщили бы. Она не хотела отдавать девочку врачам, но выбора не оставалось.

Для нее уже стало привычным делом отпустить ситуацию и наблюдать издалека. Отца Лили потеряла еще до своего рождения – он нисколько ею не интересовался. Мать умерла, когда ей исполнилось тринадцать, и с того момента сестра с каждым днем стала все больше отдаляться от нее. Лили хотела семью, заботиться о сестре, но, видимо, слишком много просила у неба.

Теперь кто-то позвонил в полицию, и сестра, которая сейчас далеко от нее, оказалась в еще большей беде. Лили старалась не думать о том, что могло произойти. Страшно представить, что Хелен нужна помощь, а она где-то далеко и совсем одна. Если полиция сможет ей помочь, Лили согласна сотрудничать с властями.

Она снова принялась ходить по комнате и всякий раз, проходя мимо ребенка, вытягивала шею, пытаясь разобрать, что происходит.

– Нам необходимо провести пару тестов, – сказал врач.

Почему же они так долго этим занимаются?

Лили быстро взглянула на Ника и тут же отвела взгляд. Странно, почему она раньше никогда не встречалась с братом Кейт? Обычно лучшие подруги рассказывают друг другу о своих симпатичных братьях. И она вдруг вспомнила, как Кейт упоминала о его отъезде за границу. Он занимался благотворительностью, помогая детям, работающим на заводах в странах третьего мира. Недавно его переманила одна из крупных торговых компаний-конкурентов, и теперь он должен был возглавить совет директоров, разбираясь с их каналами поставок. Привлекательный, добрый и перспективный. Редкое исключение из правил.

Правда, было в нем нечто такое настораживающее, странное напряжение в теле и голосе наводило на мысль, что у этого человека есть тайны и в них ей лучше не вторгаться. Интуиция подсказывала держаться от него подальше. Этот мужчина не для нее. Предупреждение довольно серьезное.

Ник подошел к ней:

– Постарайтесь успокоиться. Я уверен, все в порядке, просто врачи хотят лишний раз в этом убедиться.

Лили закусила губу и кивнула в ответ, понимая, что он прав. Он указал на кресло и, откашлявшись, пристально посмотрел ей в глаза.

Она продолжила расхаживать по комнате в ожидании новостей, потом услышала пронзительный детский крик и ринулась к кровати, чтобы схватить малышку. Врач, уколовший младенца в пятку иголкой, едва взглянул на нее:

– Простите, мы еще не закончили.

– Но вы делаете ей больно!

Лили подхватила малышку на руки, осторожно стерев капельку крови с пяточки, и что-то нежно зашептала, укачивая ее в своих объятиях. Оказавшись на руках, девочка перестала плакать и уткнулась носиком в грудь. Лили крепче прижала ее к себе, инстинктивно заслоняя от врача, который сделал больно, и почувствовала, как постепенно расслабляется маленькое тельце. Она поцеловала малышку в лоб и, прижавшись к ней, вдохнула удивительный детский запах. Радуясь, что сумела успокоить девочку, взглянула на врача. Заметив его недовольное лицо, Лили перешла в наступление:

– Я ее тетя. Вы уже закончили свои тесты? Мне кажется, с нее достаточно и этого.

Она не спускала с врача пристального взгляда, пока тот не признал, что они выяснили все, что требовалось. В этот момент Лили заметила Ника, который с посеревшим лицом застыл около двери.

– Когда она вскрикнула, – пробормотал он, – я подумал…

«Судя по всему, безумно испугался», – поняла она и шагнула к нему навстречу, чтобы приободрить.

– С ней все в порядке. С нами все в порядке, – заверила она ласковым тоном, каким разговаривала с малышкой, и развернула к нему ребенка. – Смотрите, она успокоилась.

Из его груди вырвался вздох облегчения. Лили заметила, как схлынуло напряжение, силы покинули его. Она заглянула ему в глаза, ища ответ, однако уловила лишь боль. Давнюю боль, с которой он долгие годы жил и свыкся настолько, что перестал замечать. Пока не услышал крик ребенка. В этот миг боль пронзила его сердце с новой силой.

Ей захотелось успокоить его так же, как малышку, стереть страдальческие складки с лица и унять боль в душе. Но что-то подсказывало: если она обнимет мужчину, покоя ему уже не видать. Лили прижалась к стене, стараясь сократить расстояние между ними.

– Вы в порядке? – спросила она.

– Да.

Ответ прозвучал сухо и неожиданно резко. Она увидела, как страх и боль в его глазах медленно исчезли, лицо сделалось непроницаемым.

– Мне необходимо выпить кофе. Не составите компанию в буфете? Мы здесь уже очень давно.

И оставить малышку с незнакомыми людьми?

– Нет, спасибо. Не хочу оставлять ее одну.

Он окинул ее пристальным взглядом:

– Хорошо, схожу один.

Теперь он выглядел гораздо лучше, так же как у нее в саду, загорелый, подтянутый и мускулистый. Ни намека, что вот-вот сползет по стене, лишившись чувств от страха.

Когда он вернулся с кофе и пирожным, от него исходила уверенность, хотя взгляд был по-прежнему непроницаем. «Отлично, – подумала Лили. – Непроницаемость – прекрасная защита. Если мы оба станем вести себя осторожно, борясь с бешеным притяжением, возникающим между нами, возможно, все закончится благополучно».

– Мне пора. Я обещал встретить Кейт, а она не отвечает на звонки, поэтому не могу отменить встречу. Не хочу заставлять ее ждать.

И он ушел. Очевидно, испытывая огромное облегчение. Она вежливо поблагодарила его, но горько вздохнула, когда он скрылся за дверью.

Глава 3

Кейт ворвалась в процедурный кабинет, окруженная аурой драматического персонажа. Лили расплылась в улыбке при виде лучшей подруги. Если кто-то и мог ей помочь разумно разобраться в этой истории, так только Кейт. Подруга обладала способностью в любых ситуациях докапываться до правды.

– Возвращаюсь я из суда, забегаю к брату в его новую квартиру, а он рассказывает мне эту безумную историю о твоей дорогой сестрице, новорожденном младенце и больнице. Я и понятия не имела, что происходит, потому решила сразу приехать сюда и лично узнать все подробности от тебя. Объясни мне, Лили! Откуда взялся этот несчастный младенец? Что ты делаешь здесь? И почему мой брат становится таким уклончивым, стоит лишь произнести твое имя?

Лили не смогла удержаться от смеха. Кейт, как всегда, сумела все упростить и разложить по полочкам.

– Это ребенок Хелен. Она оставила девочку у моего порога вместе с запиской. А твой брат как раз пришел за своими ключами, проводил нас сюда и ждал, когда закончится осмотр.

Ей редко доводилось видеть, чтобы Кейт лишалась дара речи, но подруга неожиданно упала на стул и умолкла. Лили почти удалось прочесть ее мысли по глазам. Разум адвоката уже просчитал ситуацию. Обдумав все сказанное и предположив то, что могла утаить Лили.

– Ладно, расскажи все еще раз. И на этот раз в подробностях.

Лили вздохнула, подумав, сколько раз еще придется рассказывать о том, что произошло. Но когда заговорила о Нике, осеклась на полуслове и умолкла.

– Ник зашел забрать ключи как раз в тот момент, когда я стояла с ребенком, не зная, что делать. Он предложил нам прийти сюда и показать девочку врачам.

– И остался ждать с тобой? Сколько прошло времени?

Лили взглянула на часы:

– Кажется, пара часов.

Кейт шумно выдохнула, Лили вскинула брови:

– Что?

– Ничего, ничего.

Лили знала ее достаточно хорошо и поняла, что подруга что-то недоговаривает.

– Как бы не так. Определенно за этим что-то кроется.

Кейт, прежде чем заговорить, долгое время смотрела на нее.

– Кое-что кроется, – грустно согласилась она. – Но это не моя тайна. Мы можем не говорить об этом?

Лили кивнула. И хотя ей было любопытно, мрачный тон подруги, столь ей несвойственный, послужил предупреждением. Не стоит больше ни о чем расспрашивать.

– Итак, ты и мой брат остались вдвоем и…

– Не совсем так. – Лили неожиданно догадалась, куда клонит Кейт. – Не думаю, что он вообще хотел сюда идти. Выглядел так, словно вот-вот бросится наутек.

– Так почему же не сбежал?

Кейт, как всегда, удалось сразить ее наповал всего одним вопросом, на который она не могла найти ответа.

– Понятия не имею.

– Зато у меня есть пара вариантов, – хитро улыбнулась Кейт. – И что теперь будет с ребенком?

Тоже нет ответа.

Наверняка полиция и врачи договорятся между собой и за ребенком приедут социальные работники. Но она не собирается отдавать племянницу на попечение посторонних людей, поскольку в состоянии сама позаботиться о девочке. Она работает на дому и строит свой рабочий график по собственному усмотрению. В работе специалиста по созданию веб-сайтов ее привлекала именно возможность совмещать работу и домашние обязанности. Она смогла бы работать и заботиться о малышке, создавая ей домашний уют.

– Девочка будет жить со мной. – Лили на мгновение оторопела от собственной прямоты и слегка сдала назад. – До тех пор, пока мы не найдем Хелен.

– Отлично. А затем отдадим ее женщине, которая все эти годы жила неизвестно где и неизвестно чем занималась?

– Хелен – ее мать.

– Ну да, и ясно дала понять, кто должен заботиться о ее дочери. Я не говорю, что забрать малышку домой плохая идея, ведь она твоя племянница. Конечно, ты хочешь заботиться о ней. Но должна предупредить: это может стать более серьезной обязанностью, чем просто работать няней. Ты готова к этому?

Готова ли она к семье? Да именно этого она сильно хотела все эти годы. После смерти матери Лили повезло. Она попала в приемную семью, где ей постепенно помогли справиться с горем и научили жить дальше. Ей повезло гораздо больше, чем сестре, которая в свои шестнадцать лет решила, что сможет сама о себе позаботиться.

Сначала они часто переписывались, но со временем письма приходили все реже, и теперь Лили не надеялась получить от сестры даже открытку на Рождество. Больше всего на свете ей хотелось иметь собственную семью. Она мечтала воссоздать тот островок счастья, который был у них с Хелен до гибели мамы. Она даже подумывала о том, что можно предпринять для ее создания. Помня о собственном опыте в приемной семье, она хотела предоставить свой дом детям, нуждающимся в заботе.

В восемнадцать лет она вернулась в старый семейный дом, показавшийся одиноким и пустым.

Маме удалось сохранить его для них с сестрой, но Лили не с кем было разделить этот дом. Но и в голову не могло прийти, что однажды ей вручат новорожденного младенца и предложат стать матерью.

– Мы должны найти Хелен, – сказала она. – Пока я могу думать только об этом.

– В этом плане есть один небольшой изъян, – заметила Кейт.

– Только один? – Лили пыталась шутить.

– Твой дом. Сейчас он превратился в стройплощадку и, если я не ошибаюсь, не подходит для малышки, не важно, останется она на время или насовсем.

У Лили вытянулось лицо. В пылу неожиданных событий она совсем забыла о беспорядке в доме. Да, сейчас она никак не могла забрать ребенка. А если не сможет позаботиться о племяннице, остается только один вариант – позволить социальным службам отдать ее в чужую семью. У Лили все сжалось внутри при мысли, что она потеряет еще одного родного человека, и пропасть между ней и Хелен станет глубже.

– Не делай такое лицо, – заявила Кейт. – Здесь нет ничего ужасного. Мы все можем уладить.

– Ты очень добра, – Лили напряженно искала решение проблемы, – но в твою квартиру едва ли удастся впихнуть еще один диван для меня. Я не уверена.

– Не в моей! Конечно нет. Там мы просто потеряем ребенка под стопками документов. Идеальное место для малышки – квартира Ника.

У Лили перехватило дыхание.

– Квартира Ника? Это невозможно.

Жить под одной крышей с этим мужчиной. Да, Лили влекло к нему с невероятной силой, и одновременно пугало это притяжение. От одного его присутствия по коже бежали мурашки.

– Тебе стоит увидеть его квартиру. Это просто смехотворно. Она в пентхаусе, естественно, с видом на реку. Он сказал, это неплохое вложение для отступных, которые ему выплатили, а также для лондонской недвижимости. Впоследствии он сможет получить неплохую сумму, если решит продать квартиру. Но я думаю, он приобрел этот дворец в память о том, как последние десять лет ночевал в тесных хостелах. Она огромная, и ты будешь его редко видеть.

Но даже мысль о квартире с видом на Темзу не могла убедить жить рядом с мужчиной, который заставлял ее сгорать от желания. Лучше всего держаться от него подальше. Но разве у нее есть выбор, когда речь заходит о племяннице. В данном случае нельзя быть излишне привередливой. И потом, возможно, страхи на его счет беспочвенны.

– Ник никогда не…

– Следующие несколько месяцев он проведет в разъездах. Думаю, улетит уже завтра. Повторяю, вы будете редко видеться. И если человек, который десять лет проповедовал мне милосердие и любовь к детям, не имеет милосердия в своем сердце и не готов приютить брошенного младенца на пару месяцев, я отрекусь от него. – Вряд ли Ник всерьез воспримет подобную угрозу. – И разгромлю его милую квартирку.

– Хорошо, спроси его, – наконец согласилась Лили. А что еще оставалось?

На мгновение между ними повисла неловкая тишина, которую первой нарушила Кейт:

– Ну, есть ли у этого крохотного создания какое-нибудь имя?

– Хелен ничего не сказала.

– Но это неправильно, согласна? Ей с самого начала пришлось несладко, поэтому сейчас мы должны придумать для нее что-нибудь лучше чем просто Малышка. Итак, давай назовем ее в честь поп-звезды или какой-нибудь звезды мыльных опер. А может быть, стоит выбрать имя, известное в Голливуде?

Лили вскинула бровь.

– Поняла, мое предложение тебе не нравится. А что ты предлагаешь?

Лили пристально взглянула на девочку, пытаясь придумать подходящее имя.

– Посмотри на нее. Она такая хорошенькая, розовощекая, свежая, нежная. Как цветок. Роза. Как насчет Рози?

– Идеально подойдет, – согласилась Кейт. – Малышка Рози, добро пожаловать в мир.

Ноги Ника отбивали мерную дробь по тротуару, а он безуспешно пытался не вспоминать о Лили Бейкер. С того момента, как увидел, Ник только и думал о ней и, чтобы справиться с наваждением, без конца пытался себя чем-нибудь занять – работой, делами, спортом. Но, несмотря на отчаянные попытки, ему не удавалось вновь отгородиться от всего в своем безопасном внутреннем мирке.

А тут еще и сестра подливала масла в огонь, постоянно рассказывая, как поживают малышка и ее тетя. Неужели думает, он ничего не понимает? Воображает, что незаметно управляет им? Но ведь он и в самом деле хотел знать, как дела у малышки. Кейт сообщила, что с девочкой все в порядке, врачи не обнаружили ничего серьезного, однако он, как никто другой, знал, как хрупка человеческая жизнь и как легко может прерваться.

Повернув к дому, Ник попытался следовать в привычном ритме, но ноги не слушались, и он изо всех сил понесся вперед. Едва он вошел в квартиру, как зазвонил мобильный. Кейт, как обычно, представила подробный отчет. Никаких известий о пропавшей сестре. Ребенок, судя по всему, неплохо себя чувствует в больнице. Но что-то здесь не так. Что это значит «неплохо чувствует себя в больнице»? Если с девочкой все в порядке, она должна находиться не в больнице, а дома, в своей кроватке. На этот раз Кейт ничего не сказала о Лили. Может быть, намеренно?

Он не знал, как спросить о ней у сестры, не вызывая подозрений. Не мог просто сказать: «А как поживает тетя девочки? Та, с нежной кожей, интересным лицом и пылкой независимостью? Как она поживает?»

Ему отчаянно хотелось узнать о Лили. Она словно растворилась в его душе, теперь все мысли были в какой-то степени связаны с ней. Определенно это ему совсем ни к чему. Единственный способ, который поможет не думать об этой женщине и ее племяннице, – получить ответы на все вопросы.

Войдя в больничную палату, Ник сразу увидел ее. Следовало догадаться, что она проведет здесь всю ночь. Точнее, две ночи. Лили съежилась на стуле, волосы спутанной массой свисали вниз, хотя на лице застыло умиротворенное выражение, сильно отличавшееся от встревоженного лица, которое он видел у нее два дня назад.

Он постучал, желая избежать вопросов, которые непременно возникли бы, если бы она поняла, что он разглядывал ее спящую. Лили резко выпрямилась, рука инстинктивно потянулась к кроватке. Она быстро взглянула на ребенка. И лишь убедившись, что малышка не проснулась, обернулась к двери. Ее глаза расширились от удивления, и Ник понял, как беззащитна она была, увидев его сразу после пробуждения. Выражение лица постепенно изменилось, когда она с явным удовольствием окинула взглядом его фигуру.

Ник сразу почувствовал ее интерес, у него все сжалось внутри. Однако он ни в коем случае не хотел выдать свою реакцию. Наконец Лили посмотрела ему в глаза, и он заметил, как к ней возвращается прежняя уверенность. Она распрямила спину, лицо сделалось невозмутимым.

Разумная, думающая часть заставила его вздохнуть с облегчением. Он был рад, что она так же настороженно относится к силе притяжения, струящейся и вспыхивающей между ними, заставляя чувствовать взаимное безумное влечение. И хотя она ему нравится, он ни за что не предпримет никаких шагов к сближению. Не тот он человек, который нужен ей. Она непременно встретит другого мужчину, который станет отцом для ее малышки, на которого можно положиться. А он ничего не может ей предложить.

А душа тем временем кричала, пытаясь убедить его сделать все, чтобы нежное мечтательное выражение вновь озарило ее лицо.

– Доброе утро, – произнес он гораздо оживленнее, чем собирался. – Я принес кофе. Знаю, что персонал здесь ужасный.

– Доброе утро. Спасибо.

Ее голос был таким же настороженным, как и глаза, и он догадался, что она тоже опасалась, что они больше никогда не увидятся. Интересно, она тоже постоянно о нем думает или нет? Он решил, что нет, конечно. С какой стати? Все ее мысли о ребенке, и, вероятно, сейчас в жизни не осталось места для других дел, кроме бутылочек с молоком, подгузников и сна.

При звуке ее голоса малышка заворочалась в кроватке. Лили машинально погладила ее по щеке.

– Как она?

– Все хорошо, просто прекрасно. Врачи сказали, что сегодня я смогу забрать ее домой.

Домой. Значит, все решено. Кейт права, Лили станет заботиться о девочке, как просила ее сестра. Он поступил правильно, не поддавшись притяжению, возникшему между ними. Точно знал, что никогда не сможет завязать серьезные отношения с женщиной с ребенком. Он просто больше не сможет пережить боль, которую когда-то довелось испытать.

И даже если сестра Лили вдруг вернулась бы, он не мог представить, что Лили не захочет иметь собственных детей. Видел, с какой нежностью она смотрит на племянницу. В этом взгляде безошибочно угадывался сильный материнский инстинкт.

– Отлично. Я рад, что с ней все в порядке. – Он почувствовал неловкость, не зная, что делать дальше. Лили наверняка удивилась, зачем он пришел. Или нет. Возможно, заметила его неподдельный интерес.

Хотя, не исключено, он придумал себе это притяжение, вообразил, как расширяются ее глаза, стоит ему оказаться рядом, она краснеет, когда они случайно встречаются взглядами. Возможно, она видела в нем лишь отзывчивого человека, который захотел поддержать ее своим присутствием. Ах, если бы она только знала, как когда-то он подвел людей, которые больше всего на свете нуждались в его поддержке. Он взглянул на табличку над кроваткой и увидел, что у девочки появилось имя.

– Рози? – Он удивился. Кейт и словом не обмолвилась об этом.

– Мне кажется, это имя ей подходит. – Лили пожала плечами. – Но это пока не официально. Если Хелен не понравится имя…

– Чудесное имя.

– Послушайте, мне неудобно просить, ведь вы и так столько делаете для нас… – Лили взглянула на дверь. Ник замер в ожидании. Ему вдруг захотелось исчезнуть. Но он снова заговорила, и он понял, что бежать уже слишком поздно. – Всего на пятнадцать минут, пока я приму душ. Медсестры, конечно, заглядывают сюда, но я не хочу оставлять ее одну и знаю, что могу доверить вам девочку.

Ком подкатил к его горлу, он не смог выдавить из себя слово «нет». Он не доверял себе заботу о детях с того самого утра, когда обнаружил в кроватке окоченевшее тело своего сына. Но безграничное доверие на лице Лили тронуло его сердце. Он и представить себе не мог, что подобное еще возможно. И больше всего на свете хотел, чтобы у ребенка, маленькой Рози, все было хорошо. Ведь, в конце концов, именно за этим он явился сюда. Да, он вполне может посидеть пятнадцать минут с девочкой, обеспечивая ее безопасность, пока Лили будет заниматься своими делами.

– Конечно, идите. Вам надо привести себя в порядок.

У нее вытянулось лицо. О боже, он вовсе не это имел в виду. Хотя только что сказал: «Ты ужасно выглядишь». Не так ли? Что в этой женщине заставляет чувствовать и вести себя как идиот?

Он попытался пойти на попятный:

– Простите, я вовсе не это хотел сказать. Вы прекрасно выглядите. Я имел в виду… просто хотел сказать, что вы две ночи подряд провели на этом стуле и, готов поспорить, ужасно устали. Но выглядите вы потрясающе.

Это объяснение тоже вышло неудачным. Однако Лили весело улыбнулась, очевидно, наслаждаясь его смущением и скованностью.

Подозрительный звук и неприятный запах, разлившийся по комнате, заставили Ника прервать поток извинений. Он взглянул в глаза Лили, и они оба расхохотались.

– Ну что ж, если поменяете подгузник, возможно, я смогу вас простить.

Возразить он не успел, она вышла, оставив его один на один с малышкой. Он не ожидал такого поворота, поскольку согласился всего лишь посидеть со спящей девочкой пятнадцать минут, но делать нечего, пришлось взять подгузники и действовать по наитию.

Ник сощурил глаза, стараясь не разглядывать розовые щечки и крохотные пальчики Рози. Ему нужно сосредоточиться на своем задании, не думая о том, что в этом крохотном тельце горит новая жизнь, озаренная множеством возможностей, и это всего лишь в семи фунтах веса, крохотных пальчиках, животике и чудесном детском запахе. И он не должен вспоминать о сыне.

Вдруг Рози заворочалась. Застегнув кнопки на ползунках и вымыв руки, Ник принялся молиться про себя, чтобы она не расплакалась. Но вот ее лицо сморщилось, на глазах показались слезы, и отчаянный заунывный плач огласил комнату. Ник зажмурил глаза, подложив руку ей под головку, а другой придерживая под спинкой, пристроил ее на плечо, шепча ласковые слова в надежде, что это поможет успокоить малышку. Он старался вообще ни о чем не думать, слегка укачивая девочку, ожидая, когда она перестанет плакать. И изо всех сил старался не вспоминать, как впервые взял на руки своего сына Макса.

Или последний раз.

Подумав об этом, Ник чуть сильнее прижал к себе Рози, словно пытаясь защитить эту бесценную хрупкую жизнь. Постепенно громкий плач сменился всхлипываниями, и она уткнулась носиком в его плечо, пытаясь найти грудь. Ник оглядел комнату в поисках бутылочки с молочной смесью. «Можно спросить у медсестер», – решил он.

Положил Рози на руку и вздрогнул, неожиданно вспомнив, как когда-то вот так же держал сына. В дверях он столкнулся с Лили. Она заметно посвежела после душа, влажные волосы обрамляли ее лицо без макияжа. При взгляде на нее у Ника перехватило дыхание.

Теперь бесполезно убеждать себя, что его интересовало лишь благополучие Рози. Все гораздо сложнее. Все дело в Лили. Он просто не может перестать думать о ней. В этом-то и проблема. Если бы они встретились хотя бы за день до появления ее сестры с ребенком, он без колебаний отдался бы во власть соблазна, с удовольствием бы насладился тем, какой свежей и нежной выглядела Лили после душа. А душ она бы принимала в его квартире и спала бы в его постели.

Все в ней вызывало у него восторг. Но она без раздумий взяла на себя ответственность за дочь сестры. И потому он понимал: им никогда не быть вместе. Глядя, как Лили смотрит на Рози, Ник чувствовал, что она рождена быть матерью. Она хотела семью, а он никогда не сможет ее дать и не посмеет просить, чтобы она пожертвовала своей мечтой ради него. О мимолетной интрижке тоже не может быть речи. Ник никогда не сможет до конца насладиться ее вкусом, а если начнет влюбляться, как потом заставить себя остановиться? Кроме того, он опасался, что сестра разозлится, если он станет путаться с ее лучшей подругой.

– Я хотел найти бутылочку со смесью.

– Не стоит. Я вижу, вы не удержались и взяли ее на руки? Ничего удивительного, ее так и хочется потискать.

– Вовсе нет, – резко ответил он. – Просто она плакала. Вот, возьмите ее. – Он практически всучил ей малышку, встревоженный тем, как быстро привык к забытой роли и как приятно держать ребенка на руках.

– Что-то не так? – настороженно глядя на него, спросила Лили. – Я не возражаю, чтобы вы подержали ее.

– Я знаю. – Ник медленно перевел дух, борясь с желанием выскочить из комнаты и понимая, что должен как-то объяснить Лили свою резкость. Ему ужасно не нравился ее настороженный, подозрительный взгляд. – Просто я не умею обращаться с детьми.

Лили взглянула на Рози, которая выглядела довольной и счастливой.

– А по-моему, у вас все отлично получается.

В комнате повисла неловкая тишина, казалось, Лили пыталась подобрать слова, чтобы разрядить обстановку. Внезапно ему захотелось бежать. Ее лицо сделалось серьезным, и Ник подумал, что, возможно, она догадалась о его прошлом, хотя, возможно, Кейт все разболтала. Его сердце бешено забилось, когда он вспомнил, как неоднократно попадал впросак из-за этого. Разговоры мгновенно затухали, а следом прекращались и отношения.

– Ник, я не знаю, как и благодарить вас за то, что поддержали нас два дня назад. И Кейт сказала мне…

Не успел он осознать, что происходит, как потянулся к ней, чтобы не дать произнести эти слова. Не желал выслушивать, что именно рассказала Кейт, а она наверняка поведала, что он потерпел провал и как отец, и как муж.

Ник был готов на что угодно, лишь бы Лили не произнесла этих слов.

Он приник к ее губам, коснувшись пальцами ее щеки, и на мгновение представил, что произошло бы, если бы она приоткрыла губы ему навстречу, нежно прильнула бы к нему в ответном порыве. Если бы этот поцелуй стал не мольбой о пощаде, а чем-то страстным и соблазнительным. Но он тут же отпрянул, не дожидаясь ответа.

– Простите. – Он был не в силах смотреть в ее смущенное лицо, и поспешил к двери. – Мне не следовало этого делать.

Лили ошеломленно замерла посреди палаты, одной рукой прижимая к себе ребенка, а в другой держа бутылочку со смесью. Что, черт подери, произошло? Она лишь собиралась поблагодарить за то, что он позволил им пожить в его квартире до тех пор, пока не закончатся строительные работы в ее доме. Но испуганный взгляд заставил ее замолчать, а поцелуй – перестать думать.

Ей с самого начала было сложно представить свою жизнь в его квартире. Ну и как она сможет жить там после поцелуя, который пробудил горячие фантазии, а она изо всех сил пыталась от них избавиться? Будь у нее выбор, она непременно за него ухватилась бы. Но Кейт права. Это единственный шанс, и поцелуй не в силах ничего изменить.

Она вспомнила лицо Ника, когда он укачивал Рози на руках, словно это для него самое естественное занятие на свете. Очевидно, ему и раньше приходилось иметь дело с детьми. Возможно, у него был ребенок, и именно в этом кроется причина его затаенного страха и боли? Она решила, что лишь потеря ребенка способна навсегда запечатлеть в глазах человека такое горе. Если в его душе столь ужасная и опустошающая боль, почему он позволил ей жить в своей квартире?

Она обернулась на стук в дверь, полагая, что Ник вернулся отменить приглашение, сказать, что ей не место рядом с ним. Но это оказалась сотрудница социальной службы. Женщина улыбнулась ей.

Глава 4

Поднимаясь в лифте на последний этаж в пентхаус, Лили прислонилась к стене и взглянула на Рози, спящую в коляске. Она не могла окончательно поверить, что все-таки решилась на этот шаг. Но Кейт пообещала, что Ник не будет против. На следующей неделе он собирался в деловую поездку, и у нее достаточно времени, чтобы обжиться на новом месте. И совсем не будет времени вспоминать о нем. Или о том поцелуе.

И о чем он только думал? Наверное, как и она, ни о чем. Возможно, прикосновение к ее губам изгнало из его головы все разумные мысли и привело их обоих в полное замешательство.

По крайней мере, с документами и официальной стороной вопроса по опеке над девочкой вопросов не возникло. Оставалось оформить несколько официальных бумаг и доказать, что после рождения ребенка Хелен получила необходимую медицинскую помощь – физическую и психологическую. К счастью, об уголовном наказании из-за оставления ребенка речи не возникло. Речь шла исключительно о благополучии Хелен и Рози.

Горы раскрытых пакетов и коробок загромождали холл, превращая изысканные холостяцкие апартаменты в ничем не примечательную, забитую разным хламом квартиру. Кейт опередила ее и забрала все покупки, пока Лили находилась в больнице с Рози. Впереди их ждало много дел, чтобы сделать квартиру пригодной для новорожденной крошки.

Она заглянула в гостиную и с трудом сдержала восторженную дрожь при виде роскошной кожаной мебели, обилия дымчатого стекла и хрома. Все здесь сверкало. Лили подумала, не сошел ли Ник с ума, пустив ее с ребенком в такую роскошную квартиру. Одно она знала точно: даже если Рози станет себя вести безупречно, ей будет нелегко поддерживать идеальный порядок в этом дворце.

– Кейт? Ты здесь?

Голос Кейт раздался из другого конца холла:

– Здесь! Как раз воюю с детской кроваткой.

Лили направилась на звук недовольного бормотания подруги и обнаружила ее в роскошной спальне. В проходе между дверью и огромной кроватью с горой подушек виднелась кудрявая голова Кейт, склонившаяся над перекладинами наполовину собранной кроватки.

– И кто побеждает?

– Зависит от того, кто ведет счет в этой игре. – Ответ сопровождался новым взрывом брани.

Лили закрыла ушки Рози и шикнула на подругу.

– Прости, Рози! – воскликнула Кейт, отбросив наконец отвертку и выбираясь из россыпи плоских деталей для кроватки. – Как наши дела? – Она обняла Рози и поцеловала Лили в щеку.

– Она в порядке. Никаких отклонений. Спасибо, что помогла нам.

– Не говори ерунды. Это пустяки. Ну а теперь почему бы тебе не положить ребенка и не помочь мне?

– Пойду схожу за ее переносной кроваткой. Посмотрим, поместится ли Рози в ней.

Выйдя в холл, Лили вдруг заметила темную тень мужчины прямо перед ней и отпрыгнула к стене.

– Ник? – Она чуть крепче прижала к себе Рози.

Он приблизился к ней. Она заметила на его лице удивление и страх.

– Лили, какого черта?

– Кейт!

Она не поняла, кто из них первым позвал Кейт, но Лили вдруг стало ясно, что Ник и понятия не имел, что она окажется здесь. Смущение окрасило ее щеки в пунцовый цвет. Кейт и ей должна была все объяснить.

Появившись в дверях, подруга напустила на себя невинный вид.

– Какого черта она здесь делает?

Лили взглянула на Ника, неприкрытая злоба в его голосе вызвала у нее почти физическое отвращение. Она удивилась не меньше, увидев его в квартире, ведь Кейт обещала, что его не будет в городе по меньшей мере неделю, но гнев стал полной неожиданностью и сильно обидел ее.

– Ник, не смей так говорить о Лили, – укорила Кейт. – Обещаю, я все объясню. Ты ведь не должен был прийти.

– Это мой дом. Куда мне еще идти?

– Ну, для начала ты должен был улететь в Индию. А потом в Бангладеш. И в Рим. А потом…

– А я вот решил провести пару недель в офисе, прежде чем уехать за границу. Отложил поездку. И не должен ничего никому объяснять, ведь это не я здесь не на своем месте.

Он многозначительно взглянул на Лили.

– Послушай… – Кейт включила свой хорошо поставленный голос адвоката. Лили вдруг почувствовала жалость к Нику. Когда подруга начинала разговор таким тоном, не оставалось сомнений, что все выйдет так, как она хочет.

Хотя теперь не имело значения, как Кейт собиралась представить ему ситуацию. Лили не могла оставаться в этой квартире, выносить яростные взгляды, которые он метал на нее и на свою сестру.

– Дело вот в чем. Лили необходимо где-то жить. Она не может вернуться домой с Рози, пока там нет кухни и задней стены. Там холодно и сыро. А у тебя огромная квартира, которая должна была пустовать всю следующую неделю. И даже если ты останешься дома, здесь хватит места на огромную семью.

Ник открыл рот, чтобы возразить, но Кейт подняла руку, прерывая его:

– Теперь у тебя, мистера Гуманиста, который провел последние десять лет, спасая детей, работающих на фабриках, появилась возможность воплотить в жизнь собственные проповеди у себя дома. Хочешь быть благодетелем – начинай с собственного дома, ты ведь знаешь.

Услышав избитое выражение, Лили закатила глаза и краем глаза увидела, как Ник слегка ухмыльнулся. Когда наконец она нашла в себе смелость взглянуть на него, заметила, что злость исчезла и он весело улыбнулся сестре:

– О, ты великолепна. Очень хороша. Надеюсь, тебе достойно платят.

– И я того заслуживаю. Ну а теперь, когда ты дома, я не собираюсь вмешиваться не в свое дело. – Она сунула ему в руку отвертку. – Я оставлю вас наедине, чтобы бы все обсудили.

Лили не успела и слова вымолвить, как Кейт выскочила за дверь, оставив ее с ребенком на руках, а Ника с отверткой.

– Мне так жаль. – Она торопливо укладывала Рози в кроватку. – Кейт сказала, что вы согласились, но мне следовало догадаться. Я соберу вещи, вызову такси, и мы уедем.

Ник смерил ее долгим пристальным взглядом. Она изумленно наблюдала, как разнообразные чувства на его лице сменяют друг друга. Сначала напряженные морщины избороздили лоб, он прищурился, затем лицо разгладилось, словно он смирился с неизбежным.

– И куда вы поедете?

– О-о… – Лили махнула рукой. Может, он не догадается, что она понятия не имеет, что делать дальше. – К себе домой, конечно. Все не так уж плохо. Не сомневаюсь, я что-нибудь придумаю.

– Что именно?

– Поживем в гостинице. – Лили придумывала на ходу. – Возможно, сниму квартиру на время.

Он глубоко вздохнул и, улыбнувшись, медленно покачал головой:

– Оставайся здесь.

– Ник, я не могу.

– Кейт права. Вам с девочкой надо где-то жить. А у меня полно места.

Лили окатила теплая волна облегчения. На какое-то мгновение она подумала, что окажется на улице и не сможет дать Рози уютный дом, который ей так необходим. Только эта мысль заставила ее проглотить гордость и согласиться на его предложение, которое, конечно, казалось ужасным.

– Спасибо. Обещаю, мы не будем вам докучать.

Лили стояла посреди кухни, внимательно разглядывая множество кнопок на кофеварке эспрессо, встроенной в стену. Она уже вскипятила чайник, опасаясь многочисленных хромированных рычажков и кнопок кофемашины, но, не обнаружив банки с кофе, поняла, что все-таки придется вступить в бой с этим чудовищем. Попыталась повернуть блестящий рычаг влево и резко отпрыгнула назад, когда из носика, спрятанного внизу, вырвалась струя пара. Слава богу, Рози спокойно спала в своей комнате.

Неожиданно над ее плечом промелькнула мужская рука и вернула рычаг в прежнее положение. Пар исчез, а ее раскрасневшееся лицо покрылось испариной.

– Вот здесь, – объяснил Ник, забирая у нее чашку. – Давай покажу.

– Спасибо. – Лили прислонилась к кухонной стойке.

Оба явно чувствовали себя неловко. Она ничего не могла с собой поделать, снова и снова вспоминая поцелуй в больнице. Как прижались к ее губам его губы, словно, даже целуя ее, он все еще боролся с собой. Лили не сомневалась: Ник осознавал, что поступает неправильно. И все же сделал это. Теперь они под одной крышей, и, очевидно, им придется делать вид, будто ничего не произошло. Но даже если они не станут об этом говорить, воспоминания о поцелуе витают в воздухе. Они оба чувствуют себя неловко в присутствии друг друга.

Возможно, стоит нарушить молчание, разрядить обстановку. Неожиданно из комнаты раздался плач Рози.

– Иди к малышке. А я приготовлю кофе.

Неужели? Он приглашает ее выпить с ним по чашечке кофе, как взрослые люди? А если она согласится, станет ли он вспоминать о поцелуе? А она? Они не могут и дальше вести себя так, будто ничего не произошло. Рядом с ним Лили чувствовала себя не в своей тарелке, и так будет до тех пор, пока они обо всем не поговорят. Возможно, на это он и надеялся. Рассчитывал все повернуть так, чтобы у нее не осталось выбора, только уйти. И он спокойно зажил бы в своем доме, не выглядя при этом страшным Серым Волком из известной сказки.

Лили вернулась на кухню с малышкой и принялась готовить для нее бутылочку. Ник внимательно наблюдал за ними, понимая, что истинный джентльмен должен предложить помощь, но не мог найти в себе сил соответствовать этому идеалу.

– Как хорошо, что у нас появилась возможность посидеть и поговорить. Я хотел извиниться за то, что произошло на днях. За тот поцелуй. И за свое поведение. Я знаю, что вел себя грубо.

– Все в порядке, – начала Лили, но он поднял руку, останавливая ее.

Нику не давали покоя воспоминания о замешательстве, отразившемся на ее лице, и он понимал, что, если они станут жить вместе, пусть временно, она должна знать, что этот поцелуй был ошибкой. И не надеяться на продолжение.

Они знакомы всего несколько дней, но после внезапного и странного расставания в больнице Ник не винил Лили в том, что она неправильно истолковала поцелуй. За ним не скрывается ничего серьезного. Она заслуживала лучшего. Заслуживала мужчину, который мог бы дать ей больше, чем он. Особенно теперь, когда в ее жизни появилась Рози, Лили имеет право требовать большего. Встретить человека, который поддержит ее семью, что бы ни случилось. А его жизнь уже успела проверить, и он оказался абсолютно никчемным человеком. Будет справедливо, если она узнает, как на самом деле обстоят дела.

– Прошу тебя, я хочу все объяснить.

Она слегка нахмурила брови, осознавая, что им предстоит не слишком приятный разговор. Тяготила мысль, что он может причинить ей боль, но он заставил себя продолжить ради их общего блага.

– Тебе незачем что-то объяснять, но я выслушаю тебя, если хочешь.

Она взглянула на кухонную стойку, а когда нервно взяла свою чашку, в каждом движении чувствовалось напряжение. Беспокойство на ее лице многое объясняло. Не иначе, наверняка прознала о его прошлом. Догадалась наконец, как трудно ему находиться рядом с Рози. Неужели она поняла, что они даже друзьями быть не могут?

«Естественно, друзьями вряд ли удалось бы остаться», – подумал он, глядя, как она проводит рукой по своим волосам, отчаянно желая прикоснуться к ним и узнать, такие же они шелковистые на ощупь, как кажется. С того дня, как поцеловал ее, Ник каждую ночь вспоминал ее губы, представлял нежную кожу и упругое тело.

Он смотрел на Лили, не смея взглянуть на малышку у нее на руках, боясь, что вновь захлестнет острая боль от одного лишь взгляда на Рози, от мысли, что она находится рядом с ним. Чистый взгляд голубых глаз Лили не позволял солгать или отступить. Ник понимал, что под этим открытым искренним взглядом ему придется говорить правду и только правду.

– Я должен кое-что тебе рассказать, – начал он.

Голос сделался хриплым, и Ник почувствовал, как холод сковал грудь. Он не представлял, как произнести то, что хотел ей сказать. Как он мог поведать о самых ужасных днях своей жизни женщине, о существовании которой он еще неделю назад понятия не имел.

– Я знаю, что между нами что-то происходит, по крайней мере, у меня возникли к тебе какие-то чувства. Но ты должна знать, что больше я не позволю себе как-то их проявить.

Он старался говорить ровным голосом, не выдавая эмоций, как обычно разговаривал с людьми, живущими и работающими в невыносимых условиях. Ник опустил глаза, не в силах выдерживать ее сочувствующий взгляд. А что, если он все неправильно понял и между ними ничего не произошло? Что, если он сам придумал это причиняющее боль, невероятное притяжение между ними? Ведь он не дал ей возможности ответить на его поцелуй. Ник рискнул взглянуть на нее. Лили закусила губу, и на ее лбу залегла задумчивая складка. Но он не мог понять, что именно выражало ее лицо. Это не разочарование. И не удивление.

– Все в порядке, Ник. Тебе больше не надо ничего объяснять.

– Нет, я должен.

Он хотел, чтобы она знала, хотел признаться в своих чувствах, хотя бы раз в жизни. Хотел, чтобы Лили поняла, что не она виновата в том, что он вынужден держаться от нее подальше. Впервые в жизни Ник страстно желал, чтобы она смогла его понять. Он никогда ни перед кем не открывал душу, не рассказывал о том, что произошло. Но теперь, столкнувшись с последствиями сделанного много лет назад выбора, он хотел рассказать о том, что чувствовал тогда и чувствует сейчас.

– Я хочу все тебе объяснить. Послушай, дело не в тебе, Лили. – Он сморщился от отвращения, произнеся эту шаблонную фразу. – Дело в Рози. В том, как ты смотришь на нее. У меня никогда не будет детей, Лили. И поэтому я не могу вступать ни в какие отношения с женщиной.

– Ник, мы едва знакомы. Тебе не кажется, что ты…

Он слишком далеко забегает вперед. Конечно, так и есть. Но если немедленно не положить этому конец, неизвестно, что может произойти потом. Ему необходимо произнести вслух то, что его беспокоит. Он должен услышать собственные слова, чтобы сжечь за собой все мосты и потерять всякую возможность когда-нибудь сблизиться с Лили.

– Возможно. Возможно, я делаю множество поспешных выводов и, возможно, все неправильно понимаю. Но дело в том, Лили, что я никогда не захочу иметь детей. Никогда. И, думаю, несправедливо будет обнадеживать тебя, принимая во внимание нынешнюю ситуацию.

Он поспешно взглянул на Рози и, ощутив, как болезненно сжалось сердце при виде ее круглых щечек и серьезного взгляда, понял, что все делает правильно. Гораздо легче все свалить на ребенка. Конечно, во многом это действительно связано с малышкой. Но здесь скрывалось нечто большее, нечто, чего он не в силах озвучить. Поступки, которых он так долго стыдился, не осмеливаясь даже думать о них, не то что рассказывать кому-то.

– Ну что ж, спасибо, что сказал мне.

Лили снова потеребила в руках кофейную чашку, взволнованно раскачивая так, что часть темной жидкости перелилась через край. Он обидел ее, а на что еще он мог рассчитывать, рассказав только половину истории? Умудрился порвать отношения с женщиной, с которой даже не успел повстречаться.

– Лили, прости, я не очень ясно выражаюсь. Просто мне трудно говорить о причине, по которой я не хочу иметь детей. У меня уже был ребенок. Я потерял сына, и это разбило мое сердце. Вот потому никогда не рискну снова стать отцом, в противном случае не выдержу, если все повторится.

Если она собирается принять вызов и растить племянницу, не думая о том, что ждет их в будущем, ей нужен человек, на которого она сможет положиться. Человек, который поддержит ее, что бы ни произошло. Никогда не отвергнет ее. А он не сумел этого сделать, когда умер Макс, не поддержал любимую женщину и потерял ее так же, как и сына.

Между ними повисла звенящая тишина, и Ник вдруг осознал, что почти прокричал свое признание. Лили выронила бутылочку, Рози недовольно запищала. Но он не сводил глаз с Лили, видя, как постепенно она начинает осознавать серьезность его слов.

Она протянула руку и сжала его ладонь. Ему следовало отдернуть руку. Ведь именно поэтому рассказал все, объяснил, почему не хочет сближаться с ней. Но он не смог. Вместо этого изо всех сил ухватился за ее руку, словно пытаясь удержаться на плаву в настоящем, не утонув при этом в воспоминаниях.

Теперь, когда она все узнала, опасность миновала. Теперь она станет вести себя так же осторожно, как и он. Ник просто хотел закончить разговор, убедиться, что она больше не думает, будто в чем-то виновата. Если бы не появилась Рози, а у него никогда не было сына… Впрочем, сейчас уже бесполезно об этом думать. Какой смысл во всех этих «если бы» и «возможно»?

– Ник, мне очень жаль. Не знаю, что сказать, но хотелось бы узнать больше о твоем сыне. Если ты, конечно, найдешь в себе силы рассказать.

Ник глубоко вздохнул и сжал лоб ладонями, затем поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде она увидела боль утраты, тоску и смятение.

– Это ничего не изменит.

Лили вновь коснулась его руки, пытаясь хоть как-то утешить, понимая, что это не в ее силах.

– Я знаю, но, если захочешь выговориться, я готова выслушать тебя.

Ник еще некоторое время пристально смотрел на кухонную стойку и наконец, слегка покачав головой, заговорил:

– Мы познакомились с Клэр на первом курсе на университетской вечеринке. Я был девятнадцатилетним наивным юношей. Мы сразу понравились друг другу и скоро стали неразлучны. Никто из нас не задумывался тогда о будущем. Нам было весело, и мне казалось, что я влюбился в нее.

Лили поразила собственная ревность к тому, что произошло десять лет назад, она с трудом проглотила подкативший к горлу тошнотворный ком, вызванный его признанием.

– Мы были юны, беспечны и влюблены и вели себя опрометчиво, не думая о последствиях.

Несложно догадаться, куда он клонит, но, зная, что история закончилась трагически, Лили ощутила ужас, ожидая, что Ник скажет дальше.

– Когда Клэр сообщила, что беременна, я был потрясен. Всего несколько месяцев назад мы жили со своими родителями, а теперь сами собирались стать родителями. Однако когда первое потрясение прошло, мы очень обрадовались.

Его голос сорвался, Лили сжала ему руку. В ее прикосновении не было ничего чувственного, ничего романтичного. Она всего лишь хотела утешить, подарить надежду на лучшее.

– К моменту рождения ребенка мы стали жить вместе и даже поговаривали о свадьбе. Таким я был тогда – почти помолвленный девятнадцатилетний юнец, у которого скоро родится ребенок.

Его глаза расширились, на лице отразилась усталость, словно он не понимал, как произошло, что жизнь, о которой он рассказывал, давно рассыпалась на мелкие кусочки.

– День, когда родился Макс, стал самым счастливым днем в моей жизни. Как только я взял сына на руки, сразу понял, что люблю его. Когда вам говорят об этом другие, вы не верите, пока сами не испытаете этот восторг. Этот крохотный человечек был безупречен. Целых три недели мы были идеальной маленькой семьей. Я купал его, менял подгузники, кормил и просто сидел рядом и вдыхал его запах, глядя, как он спит. Еще никогда прежде я не был столь одержим другим человеком. Никогда не держал на руках нечто более драгоценное.

Его лицо должно было светиться от воспоминаний. Он должен был источать счастье, вспоминая самые светлые мгновения своей жизни. Но он мрачнел с каждой минутой, его голос срывался, и Лили, затаив дыхание, приготовилась к самому худшему.

– Однажды, когда ему было всего три недели от роду, мы проснулись от яркого солнечного света, льющегося в окно спальни, и сразу поняли, что случилась беда. Он не проснулся, как обычно, рано, чтобы потребовать еду. А когда я подошел к его кроватке…

Не нужно было ничего объяснять. На мгновение Лили пожалела, что он вообще коснулся этой болезненной темы. Но он не стал ничего скрывать, и ему не нужна была жалость. Его сердце было разбито вдребезги, и эту ужасную боль он пронес через всю жизнь. Лили не могла разделить с ним эту боль, но искренне желала помочь хотя бы немного смягчить ее. Она готова на что угодно, лишь бы маска отчаяния спала с его лица.

– Он был мертв. Уже окоченел. Я схватил его на руки, принялся звать Клэр. Не отпускал его, пока не приехала скорая, но они уже ничем не могли помочь. И я ничем уже не мог ему помочь. Тогда мне все постоянно об этом говорили. Много дней и недель после того дня. А потом начали забывать. А возможно, думали, что я начал забывать. Но я ничего не забыл, Лили.

Ник поднял голову и впервые с начала разговора прямо посмотрел ей в глаза. И в этом взгляде Лили прочла твердую решимость.

– Я никогда не смогу забыть. И когда вижу Рози…

Теперь стало ясно, почему он отворачивался от малышки, старался не приближаться к ней. Лили вспомнила потрясенное лицо Ника, когда ему пришлось взять Рози на руки. Видя ее, как и любого другого младенца, он испытывал невыносимую боль. Конечно, в его будущем не найдется места для семьи, для детей. Теперь она поняла, почему он так боролся с притяжением, возникшим между ними. Старался защититься от новых страданий. Но ей не стало легче от того, что теперь она знала, почему между ними невозможны серьезные отношения. Понимание причиняло боль.

Но он еще не закончил свою историю.

– А Клэр?

Ник уронил голову на руки, и Лили поняла, что он прячет слезы. Прошло некоторое время, прежде чем он снова заговорил:

– Мы были раздавлены горем. Какое-то время старались справляться вместе. Но волшебство, что свело нас, рассеялось со смертью нашего сына. Она хотела моего тепла. Я не мог ей ничего дать. Пару лет назад я встретил ее, не догадаешься где, в супермаркете. Она покупала тушеную фасоль. Мы вежливо поздоровались, а что еще мы могли сказать друг другу? «Помнишь, как мы потеряли сына, наш мир развалился на части и никогда уже не станет прежним»? «Помнишь, как ты хотела, чтобы я был рядом, помог тебе пережить горе, а я не смог»?

Лили с трудом подавила рыдание. Она не могла представить, да никогда и не желала представлять, через что прошел этот мужчина. Ей хотелось обнять его, утешить, сделать все, что в ее силах, чтобы избавить его от этой боли, но она понимала свое бессилие. Уже нельзя исправить того, что случилось, утолить его боль. Она могла лишь оставаться рядом с ним, если он этого захочет.

Но он не хотел.

– Так что теперь ты знаешь, почему я боюсь приближаться к Рози и почему мы никогда не сможем сблизиться с тобой. Я не смогу еще раз пройти через эту боль, Лили. Одна мысль об этом сводит меня с ума. Как я смогу пережить еще одну такую потерю?

Лили не знала, что ответить. Конечно, она могла сказать, что шансы на то, что подобная трагедия произойдет второй раз, ничтожно малы, но она ничего не могла обещать. И никто не мог. И как она могла обвинять его в том, что он желал обезопасить себя от страданий?

Лили ничего не сказала, когда Ник встал из-за стола, лишь протянула ладонь и нежно коснулась его руки:

– Спасибо. За все. И я желаю тебе всего самого хорошего, Ник, правда. Я надеюсь, что однажды ты обретешь свое счастье.

Глава 5

Прошло три недели с тех пор, как сестра оставила у ее порога свой маленький сюрприз, но у Лили так и не появилось о ней никаких новостей. Социальные службы, похоже, были очень довольны, что тетя отлично заботится о девочке, и заваливали ее ворохом разнообразных документов. Сначала она думала, что это временное явление, однажды Хелен позвонит и потребует свою дочь назад. Но до сих пор от нее не было никаких известий.

И ни слова от Ника. Не то чтобы она многого ожидала после того разговора, но ей казалось странным жить с человеком, который всего лишь желает доброго утра. Какая-то ее часть надеялась, что он изменится, попробует рискнуть и начать с ней новые отношения. Но потом она вспоминала его лицо, когда он рассказывал ей о смерти сына, и понимала, что все надежды напрасны. Он не станет рисковать своими чувствами.

Лили подняла голову от подушки и взглянула на Рози, мирно спавшую в кроватке после очередного кормления в шесть часов утра. Лили прислушивалась к ее тихому спокойному дыханию. Рози была почти того же возраста, что и сын Ника, когда он умер. Проведя с ней три недели, Лили не представляла жизни без малышки, понимая, какую боль ей придется испытать, если ее разлучат с девочкой.

А вдруг Хелен захочет вернуть себе дочь? Как она посмеет разлучить мать с ребенком, зная, какую боль причиняет уход самых близких людей?

Она откинулась на подушки и закрыла лицо руками, отгораживаясь от всего мира, устав от бесконечных мыслей, кружащихся в голове. Конечно, хотелось быть уверенной в том, что Хелен жива и здорова, но что, если в этом случае придется вернуть сестре Рози? Смириться с тем, что Хелен опять уедет, а она останется одна и будет скучать по племяннице, как уже много лет скучала по семье?

Но когда Лили пыталась напомнить себе, что не она мать ребенка, ситуация начинала запутываться еще больше. Ведь Хелен не просто вышла пройтись по магазинам, а Лили не обычная тетя, которую попросили посидеть с ребенком. Она стала ее законным опекуном. Сестра сама все запутала, и Лили не представляла, что будет делать, если в один прекрасный день все встанет на свои места.

Мысли не отпускали, она села на кровати и потянулась за пеньюаром. Лили знала, что, если Рози уснула, ей тоже следует поспать, но сегодня утром она не могла позволить себе такую роскошь. Ей удалось отложить пару заказов, в общих чертах рассказав клиентам, что произошло, но невозможно вечно откладывать работу.

У нее остались варианты бета-дизайна[1] для двух сайтов, которые необходимо довести до совершенства, и, пока Рози спала, она должна была воспользоваться этим временем и поработать. Кроме того, прошлым вечером она не помыла посуду, холодильник опустел, а когда девочка проснется, ей надо будет сменить подгузник, переодеть и накормить. Лили металась как белка в колесе и, несмотря на щедрую помощь Ника, иногда ощущала себя словно в пелене бесконечных забот с момента появления Рози. Конечно, это радостные, хотя одновременно и утомительные заботы.

Она поплелась на кухню и включила чайник, правда, еще не до конца проснулась, чтобы бороться с кофемашиной. Понимая, что ей потребуется крепкий кофе, вдруг подумала, как матери, кормящие грудью своих младенцев, справляются с трудностями первых месяцев жизни новорожденных без кофеина. Она чувствовала себя так, будто болтается на волнах, из последних сил держа голову над водой, а ведь не она рожала ребенка.

Чайник закипел, и сквозь его бодрое бурление до нее донесся звонок мобильного в спальне. Лили ринулась в комнату, надеясь, что успеет ответить, прежде чем звонок разбудит ребенка.

Когда она ворвалась в комнату, Рози уже тихо попискивала. Лили подхватила ее на руки, прежде чем ответить на звонок.

– Алло? – произнесла она как можно тише, укачивая Рози в напрасной надежде, что малышка снова уснет.

Социальная работница сообщила последнюю новость. Лили не знала, как реагировать. Почему она не продумала ответ заранее? Как часто за последние три недели она вспоминала о сестре, представляла, что та снова захочет вернуться в семью, и вот теперь все это свершилось. Она желала увидеть Лили и свою дочь сегодня утром.

– Хорошо. Я принесу ей Рози.

Она повесила трубку, и на глаза сразу навернулись слезы. Глупые слезы. Из-за постоянного недосыпа она уже не могла понять, что разумно, а что нет. Сейчас ей просто необходима Кейт с ее деловым взглядом на мир, особенным даром разбираться в путанице событий и моментально докапываться до истины.

Лили набрала номер подруги.

– Ну же, возьми трубку! Возьми трубку! – Она направилась на кухню, продолжая слушать гудки. – Ну же, Кейт. Пожалуйста, ответь!

– Ты в порядке?

Это была не Кейт. Услышав голос Ника, Лили резко обернулась, и слезы выступили у нее на глазах. Слишком серьезная семейная драма. И к тому же она почти не спала.

– Ты не знаешь, где твоя сестра?

– Я не уверен, хотя знаю, что на этой неделе состоится процесс по делу Джексона. Возможно, она сейчас в адвокатской конторе или в суде. У тебя все в порядке? Как Рози?

– С ней все отлично, – заверила его Лили, по-прежнему не переставая плакать.

Она крепко прижимала к себе Рози, материнский инстинкт подсказывал, что она должна во что бы то ни стало защитить малышку. Но это не означает скрывать девочку от родной матери, если та хочет с ней увидеться.

– Послушай, мне надо уйти. Не мог бы ты найти Кейт и попросить ее встретиться со мной в больнице как можно скорее.

Ник мерил шагами больничный коридор, сотый раз спрашивая себя, что он здесь делает. Его переполняло стойкое ощущение дежавю. Всего пару недель назад он точно так же ходил по этому коридору, задавая себе тот же вопрос.

Лили.

Тогда причиной являлась она, сейчас происходило то же самое. Ее голос, звучавший так тихо и испуганно, был полон неистового желания защитить Рози. «Найди Кейт», – просила она.

Но ему не удалось выполнить ее просьбу. Тогда Кейт была занята очередным делом, и нельзя предугадать, когда она выйдет на связь. В такие моменты она полностью посвящала себя клиенту. Не сумев дозвониться до сестры, он не в состоянии бросить Лили одну. Она вела себя очень мужественно, но в ее голосе сквозила беспомощность, и он не мог закрыть на это глаза. Ее поведение – сила в сочетании с нежностью и ранимостью – вызывало у него желание находиться рядом с ней. Она наверняка могла бы справиться со всем сама, это сомнений не вызывало, однако Ник не хотел оставлять ее одну.

Он был рад, что ее сестра жива и здорова, зная, как Лили беспокоилась о ней, как надеялась, что Хелен вернется домой.

Лили вышла из ванной с Рози, раскрасневшейся после купания. На ее лице застыл страх. Когда они прошли полпути по коридору, неожиданно даже для самого себя Ник вдруг машинально обнял ее за плечи. Прижав к себе, ощутил, что она дрожит.

– Сюда. – Он указал в сторону кресел у стены. – Не хочешь присесть, отдышаться? Хелен никуда не уедет, и Рози тоже.

Лили уселась в кресло, он убрал руку, внезапно осознав, что перешел границу дозволенного.

– Хочешь поговорить об этом?

Лили покачала головой, но тем не менее заговорила:

– Хелен была здесь с того момента, как оставила Рози у меня. Она не хотела встречаться с нами, но теперь поняла, что готова к этой встрече.

– А вы с Рози, вы готовы?

Некоторое время Лили молчала.

– Она моя сестра. И мама Рози. Она – часть моей семьи. Я не хочу ее терять.

– Но теперь ты принимаешь решения за малышку. Хелен сама тебя об этом попросила. Если ты не готова…

– Я готова. – В ее голосе неожиданно прозвучала стальная решимость. – Однако сначала хочу пообщаться с Хелен наедине, чтобы решить, готова ли я к ее встрече с дочерью. Не могу дозвониться до Кейт, а здесь больше никого нет. Я знаю, мне не следует просить. После нашего разговора.

– Все в порядке. – Эти слова удивили его. Он тоже был готов согласиться, что ей не следовало просить, это слишком, он не может. Но взглянул на Рози, на ее тетю и понял, что эта семья стала ему дорога. Лили стала ему дорога. И теперь он просто не может делать вид, что они не имеют к нему никакого отношения.

Это стало невозможным с того момента, как он увидел Лили на крыльце ее дома с ребенком на руках и яростным желанием защитить малышку. Это стало невозможным, когда он рассказал о самых тяжелых и болезненных моментах своего прошлого в надежде отпугнуть ее, в надежде, вновь испытав боль прошлого, отпугнуть самого себя. Но ничего не помогло. Все это время он задавался вопросом, что же он сделал. Как собирается жить, бесконечно сожалея, что не удержал Лили? Спрашивал себя: неужели ему не хватит смелости попытаться отказаться от прошлого и начать новую жизнь?

И вот теперь, когда осмелился обнять ее, он наконец нашел ответ. У него нет выбора. Его чувства к Лили уже не исчезнут. Попытки убедить ее и себя тоже, что им стоит держаться друг от друга подальше, не в состоянии утолить боль, она лишь усилится. Отказавшись от Лили, он сделает свою и без того пустую жизнь бессмысленной.

– Я побуду с Рози.

– Ты уверен?

Ник заметил недоверие на ее лице, и, когда кивнул, ему показалось, что ее лицо озарила надежда и предчувствие чего-то нового. Он улыбнулся в ответ. Позже им явно будет о чем поговорить.

– Все в порядке. А сейчас тебе надо идти к сестре.

Лили помедлила у двери, терпеливо ожидая, когда сестра будет готова, каждый день надеясь, что та вернется в их жизнь, при этом одновременно испытывала ужас при мысли, что Хелен заберет Рози и увезет с собой. И тогда она потеряет племянницу, которая почти уже стала ее дочерью, и сестру.

Она глубоко вздохнула и распахнула дверь.

Сестра лежала в постели, бледная и осунувшаяся. Лили вдруг почувствовала, как страх улетучился. Пока они вместе, все остальное абсолютно не важно. Она так надеялась, что однажды удастся связаться с Хелен. И сейчас была счастлива, что та наконец вернулась к ней.

– Лили?

Она не сразу поняла, что Хелен не спит, и протянула к ней руку со слезами на глазах.

– Я так рада тебя видеть! – воскликнула она.

Хелен шмыгнула носом, настороженно глядя на сестру:

– Я думала, ты злишься на меня.

– Я не сержусь. Я так волновалась. И невероятно рада, что ты в порядке.

– А как быть с моим поступком?

– Не будем сейчас об этом говорить. Сейчас самое главное, чтобы ты поправилась. А об остальном поговорим позже.

Слезинка скатилась по щеке Хелен. Лили осторожно вытерла ее кончиком пальца.

– Я знала, что не смогу позаботиться о ней, – продолжала Хелен, слезы капали одна за другой.

И хотя Лили утешала ее, убеждая поговорить обо всем позже, Хелен продолжала говорить, словно слова скрывались за разрушающейся плотиной и уже невозможно было остановить их поток.

– В том доме, где я жила, было небезопасно. И для меня, и для нее. Мне ничего другого не оставалось, Лили. Я знала, что с тобой ей будет лучше.

– Ты поступила правильно, – уверяла Лили. – И с твоей дочерью все в порядке. Она здорова.

В это мгновение плотину прорвало, и слезы хлынули из глаз Хелен.

– Я… была… так… напугана. – Она с трудом произносила слова между рыданиями. – Оставив ее с тобой, я поняла, что не могу вернуться туда, где жила, но и к тебе я тоже не могла прийти.

– Все не так, Хелен. Ты можешь вернуться домой в любое время. Этот дом не только мой, но и твой. И я знаю, что мы обе желаем Рози только добра.

– Рози?

Лили резко умолкла. Она не хотела называть девочку по имени, понимая, что взяла на себя слишком много, придумав имя вместо матери. Но больше некому было это сделать.

– Если тебе не нравится…

– Нет, это чудесное имя. Мне нравится. – Хелен постепенно успокаивалась. – Значит, я оказалась права. Именно ты сможешь позаботиться о ней, Лили. Я понимаю, что поступила неправильно, бросив ее и сбежав, но не ошиблась. Я не смогу растить ее.

Лили глубоко вздохнула, ощущая тончайший лед под ногами и понимая, что один неверный шаг навсегда разрушит ее отношения с сестрой и лишит Рози.

– Ты еще не совсем здорова, – мягко увещевала она. – Не стоит вот так сразу принимать серьезные решения. У нас еще будет много времени, чтобы все обсудить.

Хелен кивнула, на ее лице появилось умиротворенное выражение впервые с того момента, как Лили увидела ее.

– Я хочу быть частью ее жизни и твоей тоже, если ты меня примешь. Но я не передумаю. Ты – лучшая мать для Рози. А я не готова стать матерью, Лили. И возможно, никогда не буду готова. И решения своего не изменю.

Лили сжала ее руку, не зная, что сказать.

– И возможно, однажды я захочу вернуться домой, но не сейчас, Лили. Я не смогу этого сделать, пока не почувствую себя по-настоящему хорошо, а для этого потребуется некоторое время.

– Я могла бы…

– Я знаю, ты готова на все для нас, Лили. Но ты и так уже много делаешь. Мне будет лучше в одиночестве, поскольку просто необходима свобода.

Свобода? Сколько же еще ей понадобится этой свободы? Все эти годы у нее была неограниченная свобода, и вот чем все закончилось. Она оказалась там, где невозможно жить с собственным ребенком, о котором она даже не в состоянии позаботиться.

– Ты сделаешь это? Ты позаботишься о Рози?

У Лили на это существовал только один ответ:

– Конечно позабочусь. Знаешь, она сейчас здесь. Если хочешь, можешь взглянуть на нее.

На мгновение лицо Хелен исказилось от боли.

– Я думала, что готова, но нет, я не могу, Лили. Мне будет слишком больно увидеть ее. Ну так что ты скажешь? Я говорю не о нескольких неделях или месяцах, Лили. Я должна знать, что она будет в безопасности навсегда. А я смогу сосредоточиться на том, чтобы преодолеть свои проблемы без лишнего давления. Я знаю, это звучит эгоистично.

Вовсе нет. Возможно, это самое самоотверженное заявление, которое приходилось слышать Лили. Потому что на лице Хелен она видела неподдельную тоску и любовь. Она оставила Рози не потому, что та была для нее обузой или слишком много кричала. Она сделала это потому, что искренне любила дочь. Она разбила свое сердце, чтобы дать ребенку лучшее начало в жизни, и как можно осуждать ее за этот поступок?

– Здесь нет ничего эгоистичного. Конечно, я позабочусь о Рози. – Ее голос звучал глухо, когда она произнесла эти слова. – Я люблю ее, Хелен. Не беспокойся. Я все сделаю ради нее.

Услышав эти слова, Хелен немного расслабилась, и Лили почувствовала, что сейчас ей необходимо побыть одной.

Она стиснула руку сестры:

– Я приду снова, когда ты будешь готова. А теперь отдыхай.

– Спасибо, сестра. – Хелен постепенно погружалась в забытье. – Я всегда знала, что из тебя выйдет замечательная мама.

Выйдя в коридор, Лили прислонилась лбом к стене и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя, прежде чем вернуться к Рози, не желая, чтобы малышка почувствовала ее огорчение.

Обернувшись, она увидела, что девочка лежит не в своей переносной кроватке, а на коленях у Ника, а тот кормит ее из бутылочки. Лили не смогла сдержать улыбку. Разговаривая с сестрой, она совсем забыла, что Ник остался с Рози. Забыла ужас на его лице, когда попросила присмотреть за Рози, хотя и понимала, что не следовало этого делать. Однако, взглянув на него, не заметила ни страха, ни паники. Вместо этого она ощутила нечто совершенно новое, и это ощущение вселяло надежду.

Глядя, как он держит малышку, Лили пыталась понять, что это значит. После того, как он рассказал душераздирающую историю о смерти сына, казалось, они выяснили все, раз и навсегда закрыли тему о собственных чувствах и совместном будущем. И вот теперь все оказывается совсем наоборот.

– Спасибо, что помог. – Она уселась рядом с ним. – Я могу взять ее, если хочешь.

– Она прелестна. Пусть допьет свое молоко.

Судя по его словам, он чувствовал себя вполне комфортно, хотя поза и движения свидетельствовали об обратном. Ник сидел неестественно прямо, плечи и руки были сильно напряжены, но Рози на его коленях чувствовала себя прекрасно и при этом не сводила с него пристального взгляда больших голубых глаз, сосредоточенно поглощая молоко.

«Как жаль, что я не могу вот так же смотреть на него, – подумала Лили, – не пряча свои чувства, не отводя взгляда, когда он смотрит на меня». Насколько простой, должно быть, Рози казалась жизнь, малышка и не представляла, какое влияние оказало ее рождение на всю семью.

– Как все прошло? – спросил наконец Ник.

Лили глубоко вздохнула:

– На самом деле я не знаю, что сказать, мне просто не с чем сравнивать. Но, думаю, неплохо.

– Это хорошо.

– Хорошо, что она желает измениться. Правда, мне предпочтительней, чтобы она вернулась домой и позволила заботиться о себе. Я долгие годы на это надеялась.

– Но ты беспокоишься о том, что будет с Рози, если твоя сестра поправится?

Лили кивнула, чувствуя, как к горлу подкатил ком.

– Знаешь, я не могу точно предсказать, что произойдет. – Ник заговорил ласково и неторопливо. – Но мы все желаем Рози только добра.

Лили снова кивнула, пока не в силах говорить.

Сначала она искренне верила в то, что станет заботиться о Рози только до возвращения Хелен. Но теперь не смогла бы спокойно смотреть, как кто-то другой поет малышке колыбельные, утешает ее, когда она плачет. Она немного ревновала девочку даже к Нику, который кормил ее из бутылочки.

– Словом, ты возвращаешься домой?

– Я думала немного прогуляться по парку, пока светит солнце. Думаю, нам с Рози не помешает свежий воздух. Ох уж этот больничный запах.

– Я составлю вам компанию, если не возражаешь.

Глава 6

Прогуливаясь по парку в компании Лили и Рози, Ник не мог отделаться от ощущения, что стал частью чьей-то жизни. Для окружающих они выглядели как обычная семья. Любящие муж и жена, неспешно прогуливающиеся со своим ребенком, разговаривая, строя планы на будущее. Когда-то он действительно так жил, и эта жизнь оставила в его душе такую глубокую рану, что он поклялся никогда больше не создавать семью.

До тех пор, пока не встретил Лили и не смог не думать о ней. Теперь настал момент, когда он должен принять решение. Он поведет себя нечестно по отношению к Лили, если сначала оттолкнет ее, а потом переменит мнение. Если он собирается воспользоваться этим неожиданным шансом, ему необходимо признаться в этом ей.

– Итак, – начал он, когда они вышли из парка, – есть какие-то планы насчет обеда?

На ее лице мгновенно промелькнуло замешательство.

– В холодильнике есть кое-какие остатки. Хочу состряпать что-нибудь простое. А может быть, заказать что-нибудь на дом?

Когда она наконец взглянула на него, Ник прочитал в ее глазах неуверенность и мысленно отругал себя за неудобства, которые, вероятно, доставил ей в последние несколько дней. Он отлично знал, каким вспыльчивым и одновременно холодным может быть. Ему хотелось протянуть руку и ласково разгладить морщинки озабоченности на ее лице. Однако вместо этого ободряюще улыбнулся, призывая ее рискнуть пригласить его на ужин.

– Мы могли бы заказать что-нибудь вместе, – предложила Лили наконец.

– С удовольствием, – тут же радостно согласился Ник.

Взяв еще кусок пиццы, Ник обратился с вопросом, который не давал ему покоя с тех пор, как они вышли из больницы:

– А твоя сестра поделилась своими планами насчет Рози?

– Еще слишком рано говорить об этом. Не думаю, что она пока в состоянии принимать серьезные решения. Но…

– Но?..

– Она хочет, чтобы я постоянно заботилась о малышке. Если я не захочу или не смогу, не представляю, что тогда произойдет. Думаю, ее отправят в приют.

– И как ты к этому относишься?

– К тому, что Рози отправят в приют? – Она поборола приступ паники и отвращения, напоминая себе, как социальные работники убеждали ее в том, что изо всех сил стараются не разлучать детей с семьями. И Рози заберут в приют лишь в крайнем случае. – На самом деле при одной мысли об этом мне становится тяжело дышать.

Ник пристально посмотрел на нее, и она опустила глаза под этим испытующим взглядом. Казалось, будто он видит ее насквозь.

– Наверняка найдется много патронатных семей, которые с удовольствием приняли бы опеку над ней. И много пар, которые захотели бы удочерить. По телевизору часто рассказывают всякие ужасы о приемных семьях, но в жизни всякое случается. Думаю, Рози найдет любящую семью, если вы с Хелен решите, что так для нее лучше.

Лили покачала головой, несколько мгновений не в силах вымолвить ни слова. Наконец, глубоко вздохнув, медленно заговорила:

– Но ей необходимо жить в своей семье. Я должна заботиться о ней.

– Почему-то мне кажется, что в этой истории есть какая-то тайна.

– Что ты имеешь в виду? Я просто хочу заботиться о своей семье.

– Ты не можешь одна взваливать на себя всю ответственность.

Ник снова говорил медленно и осторожно, Лили чувствовала в его словах скрытый подтекст. Он считал, что она ведет себя неразумно, ее надо отвлекать, как пьяного человека, который вот-вот все разнесет на своем пути. Что ж, если он продолжит в том же духе…

– Иногда человеку полезно признать, что ему нужна помощь.

– Спасибо тебе огромное, но мне не нужна помощь, чтобы заботиться о племяннице. Очень жаль, если ты хотел услышать от меня другое и надеялся, что однажды я проснусь, абсолютно свободная от этого ребенка. Я пока не планировала иметь детей, но теперь ответственна за нее и ни за что не отдам чужим людям.

Ник поднял ладони вверх и выпрямился на стуле, на его лице отразилось неподдельное удивление.

– Эй! Остынь, Лили. Я вовсе не это имел в виду. При этом не собираюсь лгать и говорить, что с Рози будет легко. Однако у меня и в мыслях не было предложить тебе отказаться от нее. Я бы такого не хотел.

– В таком случае чего же ты хочешь? Я признаю, что сейчас изо всех сил стараюсь удержаться на плаву. Когда мы последний раз разговаривали, ты ясно дал понять, что я для тебя не более чем квартирантка, к тому же не совсем желанная. А теперь все вдруг резко изменилось, и вот уже мы прогуливаемся по парку и вместе обедаем. Почему?

Лили не собиралась нападать на него, но он с самого начала развеял романтические и эротические фантазии, а теперь все неожиданно странно переменилось. Раньше она сдерживалась, стараясь загнать чувства в дальние уголки души, и у нее это вполне неплохо получалось. Они оба взрослые люди. И если у него к ней возникли чувства, пусть ведет себя по-мужски и открыто скажет о них.

– Видишь ли, я не могу заставить себя не хотеть этого, хотя и пытался, Лили. Пытался за нас обоих. Однако я не тот, кто тебе нужен. Я старался держаться в стороне, полагая, что так будет лучше для нас, повторюсь, я не тот человек, с которым ты должна связать жизнь. Но что-то толкает нас навстречу друг другу, и я не знаю, сколько еще смогу сопротивляться этой силе.

Что ж, довольно откровенно.

Лили замерла, не донеся кусок пиццы до рта. Конечно, она надеялась на его искренность и честность, но никак не ожидала, что он будет настолько откровенен. Неограниченная власть его слов притягивала и одновременно отталкивала ее. Он ведь всего лишь сказал, что не уверен, готов ли к отношениям, поскольку серьезно рисковал ее и своими чувствами. Лили сомневалась, что вообще хочет вступать в эту игру. Хорошо ли он все обдумал?

– Я не уверена, Ник. У меня едва хватает времени и сил думать о чем-то, кроме следующего кормления и смены подгузников. Вопрос в том, смогу ли вообще помыслить об отношениях. И, надеюсь, ты понимаешь, что мы с Рози неотделимы друг от друга, правильно? Я не знаю, что произойдет с Хелен в будущем. Буду ли я заботиться о Рози всю следующую неделю, месяц или оставшуюся жизнь. Здесь нет никаких гарантий. – Она медленно и глубоко вздохнула. – Прости, но сейчас я не в состоянии думать об отношениях. Если ты захочешь остаться друзьями, я с радостью.

Он окинул ее долгим, пристальным взглядом и тоже вздохнул:

– Конечно. Ты права. Остаться друзьями тоже неплохо. Я согласен.

– Это именно то, чего я хочу. – Лили осторожно улыбнулась ему, чувствуя, что понемногу успокаивается.

– Представь себе, какая это большая честь для меня. Кстати, а как насчет того, чтобы перестать анализировать наши отношения и просто сменить тему? Если мы собираемся дружить, разговор за бокалом вина и вкусной пиццей вполне поможет лучше узнать друг друга.

– Согласна. Итак, Доминик Джонсон, чтобы хорошенько узнать друг друга, расскажите мне для начала что-нибудь, чего я еще не знаю о вас. Давайте для разнообразия поговорим о чем-нибудь вполне обыденном.

В ожидании ответа она откусила кусок пиццы, пытаясь расслабиться. Однако сейчас ее больше всего на свете интересовали не его рассказы, а он сам. Его запах, близость и то, как ему удалось разрушить все защитные барьеры, которые она пыталась построить между ними.

– Мне особенно и нечего рассказывать.

Его слова вернули ее с небес на землю, и она принялась внимательно слушать, стараясь совладать с нетерпением.

– В детстве мы с Кейт жили с родителями в пригороде Манчестера. У меня было ничем не примечательное детство. Мы с сестрой до сих пор регулярно собираемся по воскресеньям на обед в родительском доме.

– Как мило! – воскликнула Лили. Она прекрасно знала, насколько это мило, потому что неоднократно бывала там вместе с Кейт. – Тебе очень повезло, – заметила она.

Он кивнул в ответ.

– А как насчет тебя?

Лили глубоко вздохнула, слишком поздно спохватившись, что и ей придется откровенничать в ответ на его откровенность. Желая узнать что-нибудь незначительное о его жизни, она теперь вынуждена рассказывать о самых болезненных моментах своего детства.

– Ну уж нет. – Она покачала головой, лихорадочно размышляя, как направить разговор в другое русло. – Я еще не закончила допрос.

Лили пыталась придумать тему для разговора, не связанную с ее близкими и не выдавшую ее собственную неудачу в попытке сохранить семью.

– Как ты начал заниматься благотворительностью? Почему решил посвятить свою жизнь улучшению уровня жизни детей, работающих на фабриках? Это достаточно неожиданный и серьезный шаг.

Он ласково улыбнулся, очевидно, не желая больше оставаться объектом ее вопросов.

– Это никогда не было выбором. Я много путешествовал после смерти Макса, и меня ужасали многие вещи. Мне незачем было возвращаться домой, именно так я себя чувствовал в тот момент. Вот я и остался и попытался как-то помочь людям.

– И все оказалось именно так, как ты ожидал?

– Все было хуже и одновременно лучше. Я видел такое, что очень хотелось бы забыть, и одновременно видел, как благодаря моей работе удалось спасти множество человеческих жизней. Но больше всего в этой деятельности привлекало то, что она полностью поглощала меня, выматывала физически и морально. Не оставалось времени и сил, чтобы думать о чем-то другом. Именно то, что мне требовалось в тот момент.

– А теперь? Работа по-прежнему полностью поглощает тебя? – Судя по всему, в его жизни не оставалось места ни для кого и ни для чего, кроме работы.

– Тогда, когда я сам того пожелаю. – Ник внимательно поглядел ей в глаза. – Еще недавно таких дней было много. Правда, честно говоря, так не могло больше продолжаться. Это стало одной из причин, почему я предпочел работать в Лондоне. Я понимал, что просто не выдержу. И знал, что родители хотели, чтобы я жил ближе к ним. Последние десять лет я провел, стараясь изменить это общество снаружи, но теперь решил, что стоит попробовать начать изменения изнутри.

Лили пристально смотрела на него, пытаясь угадать, не она ли явилась одной из причин, благодаря которой он вдруг решил внести изменения в свою жизнь. Или же ему просто не хотелось оставаться один на один со своим горем?

Лили откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу, заметив явный интерес Ника к последнему кусочку пиццы.

– Я наелась, – объявила она. – Можешь доедать.

Они непринужденно молчали, пока Ник ел. Лили улыбнулась ему, почувствовав неожиданное смущение и усталость. Ночные кормления Рози и постоянный недосып сильно выматывали. Хотя она совсем не желала в этом сознаваться, сейчас ей больше всего хотелось добраться до своей подушки, при этом она понимала, что стоит только прилечь, как Рози проснется и захочет есть.

На мгновение она представила Ника под одеялом рядом с собой, как его голова будет лежать на подушке рядом с ней, когда она проснется утром.

Эти мысли наверняка отразились на ее лице, потому что Ник вскинул бровь.

– Что? – спросил он. – Я что-то пропустил?

– Ничего существенного! – чересчур поспешно выпалила Лили. – Ничего.

– И все-таки что-то здесь не так. – Ник внимательно смотрел на нее. – Тем не менее, если не хочешь рассказывать, ничего страшного.

– Отлично. Я так и поступлю.

Ник расхохотался:

– Это нечестно. Я хочу знать, о чем ты думала!

– А я не скажу.

Однако он и не думал сдаваться.

– В таком случае я буду толковать твой взгляд на свой лад, и ты ничего не сможешь сделать.

Лили со смехом покачала головой:

– Ладно, достаточно. – Ее настроение явно улучшилось. – Я иду спать.

Он вышел в коридор вместе с ней. Она немного помедлила около своей двери.

– Все было замечательно. – Она ощутила внезапное волнение, не в силах вымолвить ничего, кроме этого тривиального замечания.

Ник улыбнулся, и улыбка эта оказалась вполне искренней. Возможно, он сумел прочитать ее мысли.

– Я рад, что мы поговорили.

Значит, он тоже решил позволить себе банальное замечание. Но с какой целью? Или он тоже чувствует себя не в своей тарелке?

Лили взялась за дверную ручку, но стоило сжать прохладный металл, как она ощутила теплое прикосновение к своей щеке. От удивления у нее перехватило дыхание. Ник слегка подтолкнул ее, заставив взглянуть на него, и сделал шаг к ней навстречу. Жар, исходивший от него, сократил расстояние между ними, опаляя ее кожу. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его глаза переполняло множество чувств: желание, страсть, облегчение, надежда. Все они отражались и в ее сердце. Но сейчас не самое лучшее время. Лили не обманывала его, говоря, что в настоящий момент способна лишь на дружбу.

Она зажмурилась и, привстав на цыпочки, слегка коснулась губами его щеки. Жесткая щетина слегка поцарапала ее нежную кожу, и она на мгновение прижалась щекой к его щеке, вдыхая его запах и убеждая себя, что даже если затащит его в свою постель, то провалится в глубокий сон еще до того, как он успеет снять рубашку.

Ник нежно обхватил ее за талию и слегка прижал к себе. В этом движении чувствовалось понимание, а не приказ. Лили глубоко вздохнула, прижавшись лбом к его плечу, и наконец опустила дверную ручку.

– Спокойной ночи?

В прощальных словах Ника по-прежнему звучал вопрос. Лили улыбнулась:

– Спокойной ночи.

Глава 7

Едва он вошел в дом, как мимо него промчалась Лили. На ней не было рубашки.

– Все в порядке? – крикнул он ей вслед, понимая, что должен немедленно отвести взгляд от изгибов ее талии и обнаженной нежной кожи, но обнаружил, что моральные устои не настолько идеальны, как он привык считать. Свет как-то по-особенному падал на ее кожу, и казалось, будто она светится и искрится.

– Прости, – бросила она через плечо и забежала в свою спальню. – Вот уж эффектное появление. Я сейчас оденусь.

Рози лежала в детском кресле-качалке на кухне, держа в ручках бутылочку с остатками смеси, и, как догадался Ник, пролила большую часть смеси на себя и Лили, пока та вытирала ее бумажными кухонными полотенцами. Лили внезапно обернулась, и он отвел взгляд, не в силах смотреть на нее. Он по-прежнему видел перед своим мысленным взором ее обнаженную кожу, округлость плеча, изгиб талии.

Нет. Любоваться ее плечами – куда ни шло, но существуют границы, которые переходить не следует.

Ник смотрел на Рози и струйку молока, стекающую по ее подбородку. С наигранным недовольством схватил муслиновую тряпочку и принялся вытирать молоко с абсолютно невозмутимым видом. Не было необходимости вытаскивать ее из кресла, но Ник не мог оставить ее мокрой. Если собирался больше времени проводить с Лили, он не мог не обращать внимания на малышку.

Через несколько минут на кухню вошла Лили. Она натянула тенниску, которая скрыла от его взгляда все пикантные подробности ее тела.

– Спасибо, что помог. Я было сама взялась за это, но сделала только хуже. В конце концов, мы оба перепачкались.

– Все в порядке. – Он протянул ей тряпочку, вновь перекладывая на нее ответственность. Его взгляд был прикован к вырезу тенниски, где ключица плавно сливалась с плечом и с нежной кожей ее шеи.

Лили прижала к себе светловолосую головку Рози, и Ник отвел взгляд. Представил, как чудесно было бы оказаться на месте Рози, прижаться губами к нежной коже за ухом Лили и вдохнуть ее запах, как сейчас это делала Рози.

Всю следующую неделю, пропадая на работе по четырнадцать часов, Ник только и думал о том мимолетном поцелуе в щеку, о прикосновении ее нежной теплой кожи, фруктовом аромате шампуня и о жаре, исходящем от нее и словно обволакивающем его. Долгие одинокие ночи он строил планы, которым не суждено осуществиться. Грезилось вновь столкнуться с ней в том месте, где оборвался поцелуй, снова прижаться щекой к ее щеке, но на этот раз развернуть ее к себе лицом, приникнуть к губам, подхватить на руки и броситься в ее спальню, на кушетку или к кухонному столу.

– Мне очень жаль. Я пообещала, что приготовлю ужин, а сама еще и не начинала! – воскликнула она, качая Рози, заодно пытаясь убрать бумажные салфетки и муслиновые платки и грязную посуду, оставшуюся после завтрака, с кухонной стойки. – Представь, я даже не заметила, как быстро пролетело время.

Рози никак не желала успокаиваться. Пришлось Нику самому доставать продукты из холодильника и пытаться придумать, что бы такое приготовить на ужин.

– Не стоит. – Лили пыталась его отговорить, продолжая укачивать Рози. – Я скоро освобожусь.

– Не беспокойся, позволь мне все сделать самому. Я люблю готовить.

Лили удивленно взглянула на него.

– Скрытые таланты?

Ник приблизился к ней, взял у нее салфетку. Она на мгновение перестала укачивать Рози. Впервые с момента того короткого поцелуя она взглянула ему в глаза, и он утонул в этом взгляде.

– Ты еще многого не знаешь.

Теперь ей захотелось все узнать, выведать его тайны.

– Я не сомневаюсь, что ты предпочел бы не появляться в доме, где живет незнакомая женщина и ребенок, который постоянно срыгивает, и где даже не пахнет ужином.

– Все не так уж плохо, – с улыбкой ответил он.

«Что правда – то правда!» – вдруг понял Ник, произнеся эти слова. Он хотел ее любую, с вечно срыгивающим ребенком и прочими проблемами. В противном случае, если бы не эта ситуация, она была бы совсем другой. Не той женщиной, которая заботится о беззащитном ребенке. Не той женщиной, которая думает не о том, как прежде всего накормить младенца, а о своей внешности. И она, именно такая, привлекала его.

Он бросил взгляд на макушку Рози, которая уткнулась в плечо Лили и недовольно засопела, когда ее перестали укачивать. Если он хочет находиться вместе с той женщиной и чтобы Лили стала именно той, ему необходимо научиться терпению. И если уж эти несколько недель его чему-то и научили, так это ждать Лили.

– Ты нужна ей. Я приготовлю ужин. А когда она заснет, мы можем…

Лили снова взглянула на него, на этот раз на ее щеках появился румянец, и она улыбнулась:

– Мы можем поесть. И поговорить.

Робкая улыбка сделалась широкой и понимающей.

Ник принялся резать лук, изо всех сил стараясь отвергнуть попытки Лили помочь ему. Через десять минут в кастрюле на плите уже булькал соус. Ник отобрал у Лили деревянную ложку, которой она хотела помешать аппетитную жидкость.

– Разве ты не слышала пословицу «У семи нянек дитя без глазу». Не мешай. – И, пригрозив, что испачкает ее чистую футболку ложкой в соусе, сумел выпроводить из кухни.

Наконец, после того как она еще дважды заглянула на кухню, чтобы проверить, не требуется ли ему помощь, а Рози наконец заснула, они уселись за стол. Между ними завязалась непринужденная беседа.

Ник рассказывал о встречах с клиентами, делился своими планами на открытие производства новой товарной линии. Они заговорили и о ее жизни, но Лили удалось уклониться от многих его вопросов.

Он пытался понять, неужели она изо всех сил старается защитить его, оградить от Рози, понимая, что общение с ребенком причиняет ему боль.

Он не помнил, кто из них предложил посмотреть фильм, но, сидя вместе с ней в темноте на кушетке, жалел о том, что согласился на это.

Ник снова чувствовал себя подростком. Выбрав комедию, старательно избегая и намека на романтичность, они вели себя безнадежно наивно. И как наивный пятнадцатилетний мальчик, которого смутно помнил, он разрабатывал тактику поведения. Как нарушить молчание и придвинуться ближе? Он пытался угадать, действительно ли она смотрит фильм или, как и он, думает о чем-то совершенно другом.

Они условились быть друзьями, но, торча в офисе с утра до вечера, давая ей свободу и время подумать, Ник лишний раз убедился, что остаться друзьями будет очень нелегко. Особенно зная, что ее влечет к нему, как его к ней. Ведь она не стала этого отрицать. Просто сказала, что сейчас неподходящее время. Интересно, когда оно вообще будет подходящим? Скучала ли она по нему все эти дни? Обдумывала ли раз за разом их столь взрослое непростое решение сохранить платонические чувства?

Ник искоса взглянул на Лили, и она обернулась к нему. Ее губы приоткрылись, слова застыли на кончике языка.

– Я просто хотела принести выпить. Ты чего-нибудь хочешь?

Ее щеки снова порозовели. Ник подумал, на самом ли деле она собиралась сказать именно это. Но самое главное заключалось в том, что она поставила фильм на паузу, сдвинув ситуацию с мертвой точки. Он проводил ее взглядом и откинулся на подушки. Как дотерпеть до конца фильма? Это мучение. Невыносимое мучение. Лили наверняка тоже чувствует повисшее между ними напряжение. Интересно, ей тоже не дает покоя притяжение, возникшее между ними?

Она вышла из кухни, неся два стакана и с трудом удерживая тарелку с пирожными. Откинула назад волосы, демонстрируя стройную шею. Ему пришлось собрать в кулак остатки воли, чтобы не закинуть руку на спинку дивана и ощутить шелковистую нежность ее обнаженной кожи. Он понимал: если отважится на это, весь его жизненный опыт станет ничем по сравнению с этим запретным прикосновением. В этом случае он вряд ли сможет думать о чем-либо другом, кроме своего безумного желания обладать ею.

Она повернулась к нему, и когда он глубоко вдохнул воздух, сразу ощутил ее запах – свежий и фруктовый. Лили улыбнулась, и эта улыбка наполнила его решимостью. Ей нужна от него лишь дружба. Он никогда не сможет стать для нее надежным партнером, мужем. Они поступают правильно.

Но, закрыв глаза, Ник представил, как ее ладонь касается его щеки, притягивая его к себе, язык дразнит, проникая сквозь его губы и сводя с ума, как он запускает руку в ее волосы, склоняя набок ее голову, и ласкает щеку. Он почти услышал, как она застонала, когда он посадил ее к себе на колени. И этот восторженный стон проник в него до глубины души.

Но даже в фантазиях скрывалось напряжение: неуверенность, страх, что он не сумеет побороть страсть. Ник открыл глаза, увидел, как Лили смотрит на него с другого конца кушетки, и понял, что его фантазии полностью отразились на его лице и других частях тела.

– Ник…

– Не надо. – Он поднял руку, останавливая ее. – Ничего не изменилось с тех пор, как мы все обсудили. Кроме того, что я не могу не думать о тебе. Однако это не важно. Мы все делаем правильно. Я понимаю. Когда-нибудь Рози понадобится отец или человек, который хоть как-то сможет его заменить. Ты встретишь достойного мужчину, и он подарит тебе настоящую семью. Ты этого заслуживаешь.

Но он не сможет быть таким мужчиной.

– Неделя выдалась утомительной. – Он притворно зевнул. – Думаю, мне пора спать.

И с этими словами выскочил из комнаты. Лили изумленно посмотрела ему вслед.

Глава 8

– Итак, мисс. Вы объясните мне, что происходит? Дело в том, что Ник стал до безобразия скрытным. Я не понимаю, что с ним творится.

– Но и я понятия не имею, о чем ты.

– А, ну да, конечно же, черт возьми. Вы глаз друг с друга не сводите с тех пор, как он появился у тебя на пороге. Я могу простить его за то, что он не рассказывает, что происходит. Он мой брат и, в конце концов, мужчина, который раздражал меня, сколько я себя помню. Для него это как предназначение свыше. Но ты моя лучшая подруга, и в твоей жизни появился новый мужчина, а ты ничего не рассказываешь. Друзья так не поступают.

Лили застонала, водружая коляску на тротуар.

– Чудесная прогулка в парке, – не унималась Кейт. – Свежий воздух и непринужденная беседа. – С тех пор как Рози появилась в жизни Лили, они едва успели перекинуться парой фраз. Кейт не осознавала, что всеми силами желала сейчас вы удить информацию о своем брате.

Что ж, если она так этого хочет.

– Ну, если ты желаешь узнать подробности безумного и жаркого секса с твоим братом, так бы и сказала. Надеюсь, сегодня днем ты абсолютно свободна. Потому что у твоего брата огромная жизненная сила и воображение.

Кейт пронзительно взвизгнула, и пожилая пара у пруда неодобрительно покосилась в их сторону, а голуби с шумом вспорхнули с тропинки.

– Это все отвратительно. Я не желаю выслушивать подробности. Но ты занималась неприличными вещами с моим братом и даже не рассказала мне. Вот о чем мы должны поговорить.

Лили расхохоталась при виде ужаса, застывшего на лице подруги.

– Успокойся, Кейт. Не было ничего неприличного. Я пошутила.

– Ты! Ах, я убью тебя. И его. И не знаю, что доставит мне большее удовольствие. Так, значит, ничего не было?

– Ничего.

И это абсолютная правда. Но то, что они оба думали о том, что это могло произойти, в счет не шло.

– Тогда почему ты покраснела?

Вот черт, белоснежная кожа всегда выдавала ее с головой.

– Я знаю, что ты ему нравишься.

Лили глубоко вздохнула:

– Я тоже знаю. Но все гораздо сложнее, чем кажется.

– Он тебе не нравится?

– Конечно, он мне нравится. Ты ведь знаешь твоего брата, не так ли? Высокий, красивый, добрый, настоящий спаситель мира.

– Тогда в чем проблема?

В чем проблема? А проблема в том, что теперь она полностью ответственна за крошечного младенца, и у нее даже не было обычного девятимесячного периода подготовки. Проблема в том, что Ник до сих пор страдает из-за смерти сына и не может спокойно смотреть на Рози. Проблема в том, что стоило ей присесть, и она тут же начинала клевать носом от усталости и не представляла, сколько еще выдержит подобную жизнь. Все это для нее чересчур.

И он еще не все ей рассказал. Боялся не только Рози. Когда он смотрел на Лили, она читала в его глазах сомнение. Ник сказал, что не подходит ей, но она не понимала почему. Одно дело, если он не желал жить вместе с ребенком, но ведь причина заключается в другом. Он предупредил, чтобы она держалась от него подальше, словно не доверял самому себе.

Но для нее это предупреждение стало почти невозможным. Лили просто не желала об этом думать. От постоянного недосыпа она стала похожа на зомби, и все ее мысли были сосредоточены исключительно на Нике.

– Мы просто друзья, это все, что мы пока можем себе позволить. Честно, Кейт, если бы у меня было что тебе рассказать, я не стала бы ничего скрывать. Но пока мы и сами не совсем во всем разобрались.

Кейт смерила ее пристальным взглядом, затем ее лицо смягчилось, и Лили поняла, что подруга сдалась и допрос окончен. До поры до времени.

– А как дела у Рози? Есть вести от Хелен?

– Пока ничего нового, она все еще в клинике и уже чувствует себя неплохо. Социальные работники, судя по всему, рады, как все обернулось с ребенком. Как только они решат, что Хелен по-настоящему окрепла, чтобы принять окончательное решение, думаю, нам предстоит пройти через очередную бумажную волокиту.

– И ты по-прежнему уверена, что поступаешь правильно?

– Я не представляю, какое еще решение здесь можно принять. Она – моя семья. Мы должны быть вместе.

Кейт пристально посмотрела на нее:

– Я знаю, ты скучаешь по маме и сестре, но это не означает…

Лили замерла на месте и подняла руку, останавливая Кейт:

– Прошу тебя, не надо. Поверь мне, я думала об этом. Снова и снова спрашивала себя, правильно ли поступаю, и поняла, что сделала единственный правильный выбор. Я хочу этого. Я люблю Рози, и нам хорошо вместе.

– Да, конечно, она очаровательна. И я не имею права винить тебя. Малышка стоит того, чтобы перевернуть твою жизнь с ног на голову.

Лили заглянула в коляску, где уже целый час крепко спала Рози. И как она могла отказаться от нее?

Она покормила Рози, сменила подгузник и уложила спать, как вдруг открылась входная дверь. Затаив дыхание, Лили на цыпочках вышла из спальни, чтобы не разбудить Рози. В коридоре стоял Ник с букетом цветов. Он улыбнулся ей:

– Привет.

Он наклонился, чтобы по-дружески поцеловать ее в щеку. Лили ощутила легкий запах его одеколона и тепло его тела.

– Привет. Отлично выглядишь. Ты что-то сделала с волосами?

Лили точно знала, что на ее волосах осталось вчерашнее молоко, а еще она натянула на себя ту же тенниску, которую бросила на кровать вчера вечером. Какой джентльмен.

– Как продвигаются дела? Тебе удалось навести порядок на своем столе за выходные?

Он бесконечно работал и путешествовал с тех пор, как вернулся в Лондон, и прошлым вечером объявил, что готов сделать передышку. Предложил провести день, осматривая достопримечательности, и предложил ей стать его гидом.

– Все улажено. Я свободен до понедельника. А ты уже освободилась? – Он сунул ей в руки букет. – Я рассчитываю, что ты скажешь «да», а эти цветы – в качестве благодарности за твое согласие.

Лили подумывала об этом. Несколько часов на свежем воздухе, в одном из парков, а еще можно было бы посетить Тауэр или «Лондонский глаз»[2] – известные городские достопримечательности.

– Конечно, мы свободны. У меня есть время переодеться?

– Целый час до того, как приедет машина. Этого достаточно? Я еще могу позвонить и все отложить.

– Часа вполне хватит.

Лили оставила Ника на кухне, сама ринулась в душ, а затем выбрала свежую блузку и джинсы. Рози мирно посапывала в своей кроватке, и Лили бросила взгляд на часы, прикидывая, когда девочка проснется для очередного кормления. Та спала уже целый час, а значит, может проснуться, как раз когда придет машина. Не слишком удачный вариант.

Возможно, стоит попросить Ника немного подождать, но он и так уже видел, сколько усилий ей приходилось прилагать. Она просто не хотела признаваться, что часа недостаточно, чтобы два человека собрались на прогулку. Ничего не поделаешь, придется разбудить Рози чуть раньше и покормить перед отъездом. К счастью, после кормления она обычно сразу засыпала.

Взбодрившись после душа, Лили устремилась на кухню и обнаружила, что Ник загружает посуду в посудомоечную машину.

– Ник! Не надо! Оставь посуду, я займусь ею после возвращения.

– Мне не трудно, – настаивал он, в то время как она собирала стерилизованные бутылочки и коробки с сухой молочной смесью, пытаясь рассчитать, сколько им понадобится на весь день.

Несмотря на ее протесты, Ник закончил мытье посуды, и за двадцать минут до прибытия машины беспорядок, царивший на кухне, был ликвидирован.

– Итак, я могу еще чем-нибудь помочь?

– Нет. Сейчас мне надо быстро покормить Рози, и можем ехать.

Лили слегка приоткрыла занавески в спальне, чтобы впустить в комнату немного света, и осторожно вытащила Рози из кроватки, нежно поглаживая ее по спинке и по пяточкам. Когда малышка приоткрыла глазки, Лили приблизила к ней лицо и улыбнулась.

– Доброе утро, соня, – прошептала она. – Пора подкрепиться, а потом мы отправляемся навстречу приключениям!

Она захватила из кухни бутылочку и устроилась в большом уютном кресле в гостиной, где Ник включил негромкую музыку.

– Могу ли я узнать, какая у нас программа на сегодня? – спросила Лили, когда Рози принялась за свою бутылочку.

– Конечно, я могу рассказать все сразу, но я думаю, лучше пусть это будет сюрприз.

Лили улыбнулась. Она не помнила, когда последний раз для нее устраивали сюрпризы, и после нескольких недель, подчиненных требованиям новорожденной малышки, мысль о том, что кто-то устроит для нее день, полный беззаботных удовольствий, невероятно обрадовала ее.

– Звучит восхитительно. Хотя не представляю, как могу стать гидом, если не знаю, куда мы идем.

– Скажу только, что тебе не стоит об этом беспокоиться. Ты и так много сделала, согласившись посетить вместе со мной самые известные достопримечательности. И готовить сегодня тоже не надо.

Лили расстроилась, когда Рози срыгнула почти все выпитое молоко, но сумела вовремя прикрыться полотенцем, не испачкав чистую рубашку. Она попыталась снова сунуть малышке бутылочку, но та отвернулась и сжала губки. Лили слегка вздохнула. Возможно, это не лучшая идея разбудить ее пораньше, чтобы накормить. Похоже, Рози не нравилась спонтанность.

Лили приподняла ее и потерла ладонью между лопатками, надеясь, что она отрыгнет воздух и согласится допить остатки молока.

– Все в порядке? – поинтересовался Ник, когда она недовольно вздохнула.

– Ничего страшного. – Лили не желала признавать свою ошибку.

– Не стоит так торопиться. Мы можем отослать машину.

– Все в порядке, честно. – Теперь уже все равно ничего не исправишь.

Она снова предложила Рози бутылочку, но та наотрез отказалась от молока, и Лили поняла, что несправедливо впихивать еду, когда ребенок все еще хочет спать. Молча ругая себя за то, что не попросила Ника немного изменить планы, она принялась снова укачивать Рози, гадая, когда та проснется в следующий раз и захочет есть. Она не могла отделаться от мысли, что в тот день играла в русскую рулетку с их долгожданными планами на отдых.

Едва Рози уснула, как раздался звонок в дверь. Лили на мгновение затаила дыхание от ужаса, что малышка проснется, но, похоже, девочка спала крепко. Лили аккуратно уложила ее в детское креслице и отнесла в холл, удивляясь, какой тяжелой стала еще недавно невесомая малютка.

Ник открыл дверь водителю в элегантной униформе, Лили на мгновение удивилась. Он говорил о «машине», и она решила, что он имел в виду такси, но, похоже, Ник несколько иначе решил подойти к осмотру достопримечательностей. Она бросила взгляд на легкие парусиновые туфли, которые собиралась натянуть, и подумала, что, возможно, стоит переодеться во что-нибудь более элегантное.

– Мне переодеться? Я не имею понятия, чем мы займемся, но если я должна выглядеть…

– Ты и так безупречно выглядишь, – ответил он, и, хотя улыбнулась, Лили по-прежнему чувствовала себя не в своей тарелке.

Она смотрела в окно, когда машина устремилась к реке, пытаясь угадать, куда они направляются. Они миновали два парка, о посещении которых она подумывала, и к тому времени, как машина выехала к пристани, Лили признала свое поражение, понятия не имея, куда они едут.

– Мы приехали? – спросила она, Ник улыбнулся в ответ. – И что мы будем делать?

– Потерпи и увидишь, – ответил он с мальчишеским задором. – Тебе непременно понравится.

Она достала из машины кресло Рози и взглянула на Ника, надеясь на подсказку. Он кивнул в сторону моря, где у причала была пришвартована изящная белоснежная яхта.

– Мы поплывем на яхте? – ахнула она.

– Непременно.

Он едва не прыгал от радости. Лили прекрасно его понимала. Яхта поражала великолепием, безупречной плавностью линий, ее палубы были вычищены и надраены до блеска. Сквозь стеклянный купол Лили заметила, что в каюте, отведенной под столовую, накрыт стол, сервированный сверкающим хрусталем и серебряными столовыми приборами. Казалось, здесь готовились к роскошному приему гостей.

– Возьмете коляску, мадам? – спросил водитель, открывая багажник.

Она окинула взглядом трап и палубы яхты и на какую-то долю секунды в ужасе представила, как коляска стремительно катится к ограждениям палубы.

– Лучше я воспользуюсь слингами.

Ник достал из багажника сумку с вещами и повесил на плечо. Поднявшись по трапу, протянул ей руку. Едва его пальцы коснулись ее ладони, она ощутила приятное тепло и вынуждена была строго напомнить себе о разумном решении остаться друзьями, которое они приняли. Но теперь, увидев великолепную яхту и роскошный стол, подумала, что их прогулка больше похожа на свидание, чем на встречу двух приятелей, решивших пошататься по городу.

– Добро пожаловать, сэр, мадам и маленькая мисс. Мы рады приветствовать вас на борту. Ланч будет подан через полчаса. А пока вы можете прогуляться по палубам или выпить шампанского в баре на верхней палубе.

Лили улыбнулась мужчине, когда он вежливо удалился, хотя ее не покидало легкое беспокойство. Ланч, бар с шампанским! Она думала о сэндвичах из закусочной, когда Ник впервые упомянул о прогулке и осмотре достопримечательностей, и сейчас ей пришло в голову, что он возлагал на этот день серьезные надежды. Это все больше и больше начинало напоминать изысканное соблазнение.

Лили взглянула на Ника, надеясь разгадать его планы. Но он лишь ослепительно улыбался.

– Ник, это потрясающе! – воскликнула она. – Правда, немного неожиданно.

– Я знаю. Знаю. Это немного чересчур. Но мне хотелось взглянуть на Лондон с воды, и мой новый помощник сказал, что на борту непременно подадут еду. Нет ничего плохого в том, что мы немного побалуем себя, не так ли?

Она пыталась уловить двусмысленность, но не обнаружила ничего подозрительного ни в его словах, ни во взгляде. Ее беспокойство казалось напрасным. И неудивительно. Ник сам начал готовить для них еду, и, естественно, ему захотелось попробовать чего-нибудь более изысканного.

– Итак, с чего начнем? Прогуляемся по палубам или заглянем в бар?

Лили немного подумала, соизмеряя легкое покачивание яхты под ногами и тяжесть ребенка у нее на руках.

– Думаю, с прогулки, – с улыбкой ответила она.

Они прошлись по палубам, восхищаясь роскошным судном, где в каждой мелочи чувствовался безупречный вкус, и все было подчинено удобству и надежности. Отполированные хромированные поручни и почти незаметные стеклянные панели ограждали их от водной поверхности, но чем выше они поднимались, тем сильнее у Лили кружилась голова и дрожали ноги.

Когда она остановилась на самой вершине лестницы, Ник обеспокоенно взглянул на нее.

– Ты в порядке? – Он нежно обнял ее за плечи.

– Все отлично, – откликнулась она, сбрасывая его руку.

Ей становилось все труднее сосредоточиться, приходилось прилагать огромные усилия, чтобы удержаться на ногах.

У Ника на мгновение вытянулось лицо, и Лили поняла, что задела его чувства. Открыла рот, сама не зная, что сказать. К счастью, в этот момент к ним приблизился одетый в ливрею стюард и попросил спуститься в столовую. Быстро взглянув на Ника, Лили бросилась вниз по лестнице, радуясь возможности немного прояснить мысли.

И дело не в том, что она отвергала его помощь. Ей было так приятно ощущать прикосновение его руки. Но в этом-то и заключалась проблема. Слишком уж приятно. Она боялась забыть об их разумном и взрослом решении остаться только друзьями. Хотя его прикосновение не таило в себе ничего предосудительного, он всего лишь попытался ей помочь. Все усложняло ее чересчур сильное влечение, и всякий раз, как он приближался к ней, она подпрыгивала, словно кошка.

В столовой было около дюжины столов, накрытых на две персоны с горящим серебряным канделябром и свежими розами в хрустальной вазе.

– Ничего себе! – воскликнул Ник у нее за спиной. – Это…

Лили обернулась взглянуть на него, не совсем понимая внезапную дрожь в его голосе.

«Продолжай», – безмолвно потребовала она. Столовая была окружена аурой «романтичности», и Лили изо всех сил боролась с собой, желая увидеть, как они сумеют остаться друзьями, если он без предупреждения окутает ее этой романтикой. Интересно, чего он на самом деле хочет от нее, полагая, что именно это и есть «дружба»?

– Это так неожиданно, – пробормотал он.

В свете мерцающих свечей было трудно разглядеть, однако ей показалось, что на его щеках появился румянец. Она облегченно вздохнула. Отлично, значит, беспокоиться не о чем. Он задумывал не грандиозный план обольщения, а всего лишь ланч. Ну, правда, несколько более романтичным, чем оба ожидали.

Лили наблюдала, как другие гости рассаживаются за своими столиками, когда их подвели к столику у окна в углу салона. Сквозь огромные, от пола до потолка, окна в комнату лился солнечный свет, отбрасывая причудливые узоры от хрусталя и столовых приборов.

Ник засунул сумку под стол, а Лили осторожно подвинула головку спящей Рози. Малышка спокойно спала во время прогулки на яхте, и она взглянула на часы, пытаясь угадать, когда та проснется.

Лили заметила, что Ник решительно уставился в окно, и постаралась повернуться так, чтобы он не видел Рози.

– Что ж, начнем. – Он указывал на окно. – Что мы отсюда видим? Не могу не воспользоваться моментом, когда нахожусь в обществе коренной жительницы Лондона.

– И как это тебе удалось ни разу не посетить достопримечательности Лондона? – удивленно спросила она. – Понятно, ты в постоянных разъездах и за последние пару месяцев посетил шесть разных городов, но твоя сестра ведь долгие годы живет здесь. Ты ведь не станешь просить меня показывать тебе Оксо-Тауэр[3], не так ли?

– Ни в одном из этих городов у меня не было гида. Или времени на подобный туристический ланч. Что могу сказать? Возможно, я слишком много времени уделял работе и совсем забросил развлечения.

– Ну, в таком случае сегодняшний день мы полностью посвятим развлечениям. Что еще ты запланировал для нас?

– Это пока секрет.

Она расхохоталась и тут же почувствовала, как Рози принялась тереться головкой о ее грудь. Все ясно, малышка вот-вот проснется и потребует свою бутылочку. Лили уже собиралась предложить поискать способ приготовить молочную смесь, как в зал вошел метрдотель. Вскоре появилась команда официантов с разнообразными блюдами. Лили принялась торопливо рыться в сумке и наконец вытащила бутылочку и коробку с молочной смесью.

– Простите, – обратилась она к одной из официанток, когда та поставила перед ними блюда, – не могли бы вы принести мне немного горячей воды, чтобы разогреть бутылочку?

Девушка смерила Рози взглядом, в котором смешались ужас и презрение. Похоже, в роскошной столовой яхты не привыкли к посетителям моложе одного года.

– С ней все в порядке? – спросил Ник, когда Рози принялась подвывать, как недовольный котенок.

– Думаю, она просто проголодалась. – Лили потирала ей спинку, пытаясь успокоить малышку.

Если бы только неугомонная племянница согласилась выпить холодную бутылочку, но она уже пыталась раньше, и это не увенчалось успехом. Лили снова попробовала, надеясь, что Рози проголодалась настолько, что не заметит обмана. Но малышка скривилась и выплюнула молоко. Придется ждать, когда принесут горячую воду. Давно надо было приобрести небольшой подогреватель для бутылочек.

Когда двери в столовую распахнулись, Лили надеялась увидеть официантку с горячим чайником, спешащую к их столику. Это и была официантка, только она принялась расставлять бутылки с вином и бокалы на столике рядом с входом на кухню. В этот момент Рози издала пронзительный вопль, и все в столовой, включая Ника, повернулись в ее сторону.

– Возможно, мне лучше выйти с ней отсюда. Всего на несколько минут, пока она не успокоится.

– Если ты считаешь, что так будет лучше… – На лице Ника промелькнуло легкое беспокойство. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Если бы ты сумел разогреть эту бутылочку, было бы замечательно. Ты ведь не станешь возражать?

Она бы сделала это сама, просто ворвалась на кухню и нашла чайник, но, судя по недовольным взглядам собравшихся в столовой людей, Лили поняла, что лучше поскорее убраться восвояси.

– Конечно. Я кого-нибудь попрошу. Хочешь, принесу тебе бутылочку? Или вернешься?

Ей следовало что-то ответить. Однако в этот момент она подумала: «О чем он просит? Ведь уже делал такое раньше, у него уже был опыт отцовства, к которому он наверняка готовился, посещая специальные курсы для будущих родителей».

Лили толкнула тяжелую дверь и поспешно выскочила на палубу, с жадностью вдохнув бодрящий морской воздух. Медленно выдохнула, закрыв глаза и пытаясь унять мечущиеся мысли, понимая, что это поможет Рози успокоиться.

Интересно, в столовой ее слышно по-прежнему? Она робко посмотрела на окна. Слышали или нет, похоже, она все еще вызывала любопытство, судя по многочисленным взглядам гостей. Правда, сейчас она уже не понимала, каким должен быть нормальный уровень шума, потому что барабанные перепонки просто лопались от пронзительного крика.

Лили закатила глаза, пытаясь не обращать внимания на неодобрительные взгляды. Будто никто из них никогда не имел дела с голодным младенцем. Она с улыбкой взглянула на Рози, решив сохранять хорошее расположение духа, несмотря на ее крики. Ласково разговаривая с малышкой, она и не заметила, как Ник вышел из-за стола и неожиданно появился в дверях с кружкой, полной горячей воды, и бутылочкой.

Какой герой. Ей следовало расцеловать его в награду.

Хотя, если честно, это она последние дни постоянно совершала нелепые ошибки. Но сейчас Лили была просто счастлива видеть его рядом. Она смотрела на него так, словно он нес Священный Грааль.

– Вот бутылочка, – объявил он, закрыв за собой дверь, и отдал ей кружку.

Лили подумала, что он тут же вернется в столовую, но он уселся рядом с ней, заложив руки за спину. Рози наконец умолкла, занявшись своей бутылочкой.

– Почему бы тебе не вернуться в столовую и не поесть? Несправедливо, если мы оба пропустим ланч.

– Мне все равно.

– Серьезно, иди и поешь. Теперь Рози довольна, я скоро вернусь.

Он немного помедлил, затем встал и направился к двери. Лили откинулась на скамейку и на мгновение закрыла глаза, отдаваясь на волю ритмичного покачивания яхты. Услышав, как снова распахнулась дверь, открыла глаза и увидела Ника с бокалами и тарелками.

– Рози, судя по всему, решила устроить пикник здесь, будет справедливо, если мы к ней присоединимся, – заявил он с улыбкой.

Лили осторожно заглянула в столовую и увидела, что теперь на них смотрит с неодобрением еще большее количество людей.

– Открывай рот.

Перед ее носом появилась вилка с кусочком изумительной тарталетки. Она помедлила, встретившись взглядом с Ником, предлагавшим ей еду. Определенно это слишком уж интимно для друзей. Но, ощутив на руках вес Рози, она напомнила себе, что здесь нет ничего романтичного, а всего лишь необходимость, и открыла рот. Губы сомкнулись вокруг прохладных зубцов вилки.

Лили закрыла глаза, хотя это выглядело старомодно и чувственно. Но смотреть в этот момент в глаза Нику было еще опаснее. Ощутив изысканный вкус бальзамического уксуса, она улыбнулась. Когда еда настолько хороша, зачем отвлекаться на что-то другое?

Она уселась лицом к воде, наслаждаясь знакомым видом города и незнакомыми звуками и запахами яхты. Рука Ника по-прежнему оставалась на спинке скамейки, но Лили не отодвинулась. Как легко и приятно было сидеть вот так, наслаждаясь мгновениями тишины и вкусной едой.

Наконец, когда тарелки опустели, а Рози расправилась с бутылочкой, Ник кивнул в сторону столовой:

– Думаю, мы можем рискнуть вернуться.

Глава 9

Он взглянул на Рози. Похоже, девочка снова засыпала.

– Думаю, нам ничего не угрожает. – Лили отставила бутылочку, подняла Рози на плечо и принялась поглаживать ее по спинке.

– Позволь мне, – предложил Ник и потянулся к малышке.

Он не собирался этого делать, поскольку уже решил для себя, что сможет попробовать построить отношения с Лили, только если станет держаться подальше от Рози. Но едва ли он мог пригласить их на прогулку и надеяться, что им не потребуется его помощь. «Так поступил бы любой друг», – убеждал он себя. В дружбе часто приходится переступать через себя. Принимать другого человека таким, какой он есть. Порой бывает нелегко, приходится раскрывать свою душу и терпеть боль ради кого-то другого, кто тебе доверяет.

Да, они решили не начинать серьезные отношения, но если собрались остаться друзьями, он станет хорошим, надежным другом.

Ник положил малышку на плечо, и они отправились в столовую. В это мгновение он вдруг ощутил удивительный детский запах, словно вернувший его на десять лет назад, в самый счастливый и сложный период жизни. Он закрыл глаза и замедлил шаг, но потом заставил себя идти дальше, оттолкнув боль прошлого и напоминая себе, что Рози не Макс, а Лили не Клэр.

Когда они подошли к своему столику, как раз подали горячее. Ник осторожно уселся на свое место вместе с Рози, уютно устроившейся у него на плече.

– Как аппетитно все это выглядит, – заявила Лили, взглянув на безупречное розоватое мясо ягненка и политый растопленным маслом картофель. Она потянулась за ножом и вилкой, но вдруг остановилась. – Может быть, мне забрать Рози?

– Если хочешь, забери. – Ник старался не перейти невидимую грань между ними. – Но она мне не мешает.

Лили снова взглянула на Рози и на мгновение задумалась:

– Да, ты прав. Не стоит ее беспокоить, когда она заснула.

Ник взял вилку, не представляя, как одной рукой сумеет справиться с куском ягненка.

– Вот так! – воскликнула Лили с улыбкой и озорным блеском в глазах и прижала мясо вилкой к тарелке, пока он резал его своим ножом. Поймав потрясенный взгляд метрдотеля, Лили расхохоталась. – Не думаю, что когда-нибудь раньше вызывала такой переполох в обществе, – зашептала она.

Ник расхохотался в ответ, с облегчением чувствуя, как постепенно исчезает напряжение, повисшее в воздухе.

– Мне кажется, мы оказываем ему услугу. Должно быть, он ведет уединенную жизнь, в которой ничего не происходит, поэтому наше поведение его так удивляет. Возможно, нам стоит удивить его еще сильнее. Дать какой-нибудь повод для еще большего неодобрения.

О, неужели ему понравилось ее замечание по поводу метрдотеля. По его коже побежали мурашки, он широко улыбнулся и наклонился к ней через стол:

– И о чем же ты подумала?

Лили покраснела.

Господи, ее охватило невероятное волнение, когда надежно скрытое желание окрасило щеки, словно яркие акварельные краски влажную бумагу.

– Я… я… я не задумывалась серьезно над этими словами. – Она наконец скромно улыбнулась.

Он снова расхохотался, чувствуя, как расслабляются напряженные плечи, и откинулся на спинку стула, радуясь, что все снова встало на свои места. А ведь в какое-то мгновение он ощутил легкое притяжение и желание, возникшее между ними еще в первые минуты их знакомства.

– Возможно, я спрошу тебя об этом в другой раз, – заявил он, не в силах противостоять силе искры, проскочившей между ними. – Когда мы окажемся в более уединенном месте.

Она взглянула на него из-под ресниц, и ему показалось, что этот взгляд был намеренно игривым.

– Возможно, я поразмыслю над этим сегодня вечером.

На мгновение между ними разлилась теплая и уютная тишина. Он смотрел на нее с чувственной нежностью, которая говорила больше, чем любые прикосновения.

Тихий вздох малышки у него на руках, о которой он почти забыл, привлек внимание. Ник улыбнулся ей. Его так увлек разговор с Лили, что он совсем забыл о своих попытках противостоять обаянию этих круглых щечек и голубых глаз.

– Прости, крошка Рози. – Он погладил девочку и переложил на другое плечо. – Похоже, мы совсем про тебя забыли.

Лили улыбнулась ему, но, откусив еще кусочек картофеля, отложила вилку и нож:

– Это было потрясающе, честно. Никогда не ела ничего вкуснее.

– Согласен, – откликнулся он, с тоской взглянув на своего ягненка.

– Я возьму ее, – заявила Лили тоном не терпящим возражений. – Ты совершишь большую ошибку, если не съешь все до последней крошки.

Глава 10

Когда они подплыли к причалу, яхта замедлила ход. Лили почти явственно услышала всеобщий вздох облегчения. Но ей было все равно. Они втроем снова прекрасно провели время на палубе, когда Рози вздумала капризничать во время десерта, и Лили думала о том, что на свежем воздухе ей гораздо комфортнее, чем в столовой, где горели свечи и они с Ником вели беседы о романтике, которой совершенно точно не будет места в их жизни.

В глубине души ей хотелось объяснить другим гостям, что ее много раз посещали мысли о том, что, будь она родной матерью Рози, у нее все получалось бы гораздо лучше. Она вела бы себя увереннее с ребенком, чьи требования довольно просты, если ничего не усложнять, и, похоже, всем вокруг известны. Она не могла винить этих людей за их недовольство. Несомненно, они щедро заплатили за свой ланч и никак не ожидали, что их приятную трапезу станет нарушать плачущий младенец. Но их молчаливое осуждение причинило ей боль.

По крайней мере, у нее хотя бы есть товарищ по несчастью.

Сегодня Ник взял девочку на руки. Предложил свою помощь, а потом ласково разговаривал с ней и укачивал ее, пока та не успокоилась. Но его лицо омрачала тень былой боли и сомнений. Лили понимала, что здесь не может быть и речи ни о какой романтике. Ничто так не выводило его из равновесия, как напоминания о том, что когда-то он сам был отцом.

– Эй, ты в порядке? – ворвался Ник в ее размышления. – Такое ощущение, будто ты где-то очень далеко.

У пристани их дожидалась машина, и теперь они пробирались по оживленным улицам Лондона, чтобы посетить еще одно знаменитое место.

Машина остановилась около Тауэра. Лили вопросительно взглянула на Ника, не в состоянии скрыть глубокий вздох ужаса. Последний раз она была в Тауэре несколько лет назад, и ей пришлось с трудом прокладывать себе дорогу сквозь толпы туристов, проталкиваться к месту пикника и изо всех сил напрягать слух, чтобы услышать голос солдата охраны. Она с ужасом представила, каково это будет с Рози на руках.

– Мы приехали, – с улыбкой объявил Ник.

Он подал ей руку, помогая выйти из машины, а затем достал Рози из детского креслица. Он тут же вручил ей малышку, но Лили заметила, что вел он себя не так скованно, как раньше.

У ворот их встретил лейб-гвардеец дворцовой стражи, и, проходя внутрь, она вдруг поняла, как все здесь изменилось с прошлого раза. Оглядевшись, Лили поняла, в чем дело. Вокруг не было ни души. И как Нику удалось это устроить?

Гвардеец выпятил грудь и, развернувшись к ним, начал свой отточенный до мельчайших подробностей рассказ, приглашая их в крепость и королевский дворец ее величества, лондонский Тауэр.

– Его история насчитывает тысячу лет, сэр, мадам. Все это невозможно осмотреть и за неделю. Что бы вы хотели увидеть? Военный арсенал? Тюрьму? Сокровищницу британской короны?

У Лили невольно перехватило дыхание при упоминании о драгоценностях. День, когда она подростком оказалась в сокровищнице британской короны, был скомканным и утомительным. Она умудрилась оказаться за кем-то с огромным рюкзаком и не сумела разглядеть корону.

Она взглянула на Ника, который расхохотался в ответ.

– Похоже, нас интересуют королевские драгоценности, – объявил он гвардейцу.

– Ты правда согласен? Я пойму, если бриллианты – это не твое.

– Но это выражение на твоем лице как раз мое, – тихо заметил он, когда гвардеец осторожно отошел в сторону. – И если ключ к этому – бриллиант…

Ник умолк, но не сводил с нее пристального взгляда. Он говорит о бриллиантах? Интересно, сам-то понимает, о чем речь? Конечно, он наверняка не имел в виду бриллиант, с которым невеста идет к алтарю, а потом живет долго и счастливо вместе с любимым мужем. Но если в его словах не было скрытого смысла, почему он не отвел взгляд? Зачем прикоснулся к ее лицу, словно пытаясь угадать, ощутить то, что она скрывала?

Он опустил руку и нежно прикоснулся к затылку Рози, а Лили обхватил за талию и прижал к себе. Она закрыла глаза, когда он наклонился к ней, и ощутила легкое нежное прикосновение его губ к своим губам. На мгновение почувствовала, что не может пошевелиться, ответить на поцелуй или оттолкнуть его. В это мгновение она не знала, чего хотела, чего боялась больше всего. Дело в том, что этот поцелуй был необычным, не похожим на первый отчаянный поцелуй в больнице или печальный дружеский поцелуй в щеку. Этот нынешний дал начало чему-то новому. Чему-то большему. Серьезному. Пугающему.

Зажатая между ними Рози громко пискнула. Ник немного отстранился, его улыбка была подобна спокойному мерцанию свечи, но она ослепляла сильнее, чем лучи яркого солнца.

Он подозвал гида и сообщил ему, что они готовы к экскурсии.

Рози принялась хныкать, когда они направились к сокровищнице британской короны. Гид остановился.

– Ой, девочка, кажется, не в духе? Ей примерно столько же, сколько и моей внучке, а у той, доложу я вам, довольно громкий голос. Может быть, вы хотите посидеть с ней где-нибудь, пока она не успокоится?

– Спасибо, скорее всего, она просто устала. Думаю, если мы пойдем дальше, она постепенно уснет.

– Конечно. Маме всегда виднее, – ответил гид и подмигнул. – Хотя, если хотите знать мое мнение, – он окинул Лили внимательным взглядом, – настало время папе взять ее на руки.

Он продолжал что-то говорить, но Лили уже не слышала. Она не сводила глаз с Ника, у которого вытянулось и побледнело лицо. Мало-помалу он взял себя в руки. Его взгляд сделался спокойным, и он разжал стиснутые зубы.

– Да, – отозвался он, когда Лили краем уха уловила что-то о полковнике Бладе в 1671 году. – Он прав. Моя очередь.

И протянул руки к ребенку. Лили выразительно взглянула на него, безмолвно спрашивая: «Ты уверен?» Он взял Рози на руки и поднял ее к подбородку, а затем наклонился и поцеловал в макушку. На мгновение закрыл глаза, и Лили поняла, что он вспоминает. После этого он взглянул на нее с бодрой улыбкой, схватил за руку и слегка сжал.

Они последовали за гидом. Лили пыталась слушать его рассказы, впитывать новую информацию, но на самом деле ей всего лишь хотелось смотреть. И не на бриллианты, золото или старинные предметы роскоши. Хотелось смотреть на Ника с Рози. Видеть, как ему удается противостоять своей боли и прошлому, как он изо всех сил старается двигаться вперед. И он делал это ради нее.

Когда они вышли из сокровищницы королевской короны, уже начинало смеркаться. Зажженные фары освещали Тауэрский мост, а по берегам реки сновали толпы туристов, завершавшие свои экскурсии, смешиваясь с загородными жителями, торопящимися к своим семьям.

– Прогуляемся вдоль реки, прежде чем вернуться домой? – предложил Ник. – Сначала я хотел предложить поужинать, но…

Лили расхохоталась, вспомнив, что они провели в ресторане на яхте всего лишь полчаса. Прошло несколько часов, и теперь морской круиз казался смешным эпизодом. Поужинать она хотела на диване. Блюда высокой кухни, удостоенной мишленовских звезд, конечно, великолепны, но это невозможно вкушать в пижаме. Или, как оказалось, в компании грудного младенца. Зато сэндвич с сыром в домашней обстановке – совсем другое дело.

– Думаю, лучше скорее уйти, пока мы обогнали остальных туристов. Ланч был во многом незабываем, но Рози уже пора в свою кроватку. Хватит ей эмоций на сегодня.

– Понимаю. В таком случае пора возвращаться.

Лили кивнула, внезапно почувствовав тревогу.

Перспектива провести вечер вдвоем в его квартире вдруг показалась невыносимой. Этот поцелуй. Ей некуда будет скрыться от воспоминаний о нем, стоит им только вернуться домой.

Сидя в машине, пробиравшейся по запруженным транспортом улицам, она думала только о плотно закрытой двери своей спальни, в которую пока еще не впускала Ника. Она осторожно взглянула на него, надеясь, что ее чувства не отражаются на лице. Неужели они снова будут говорить об этом? Забудут о своих намерениях вести себя разумно и оставаться друзьями? Сегодняшний поцелуй лучше всяких слов выразил их невысказанные чувства.

Но Лили молчала. И Ник тоже. Молчали в машине, в лифте, молчали, когда Рози уснула, а они остались вдвоем в гостиной. Хотя теперь уже ничто не мешало начать разговор, которого оба раньше избегали.

Ник глубоко вздохнул, потирая затылок. На какое-то мгновение Лили показалось, что она сама себе все надумала, возможно, его вполне устраивало и такое положение дел?

Она осторожно взглянула на него, и сомнения рассеялись. Огонь в глазах лучше всяких слов свидетельствовал о его чувствах, которые были гораздо сильнее дружбы. Она ощутила, как этот огонь проник в глубины ее лона, опаляя изнутри, и на лице расцвела улыбка. Он нежно притянул ее к себе и коснулся ладонью бедра.

– Думаешь, это хорошая мысль? – Она заранее знала ответ, но понимала, что это их не остановит.

– Ужасная. – Ник коснулся ее щеки. – Хочешь остановиться?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расхохотаться ему в лицо. Остановиться? Как можно остановиться? Они всеми силами пытались этого избежать и уже говорили раньше о том, почему это плохая мысль. Глядя ему в глаза, она по-прежнему видела нерешительность, словно он и сам до конца не верил в то, что стоит переступить черту. Но остановиться?

– Нет.

– Все, о чем мы говорили, Лили, никуда не исчезло. Я не изменился, как и то, что случилось в моей жизни.

– Я знаю. Но с этим надо что-то делать. Не обращать внимания на то, что между нами происходит? Я не могу, Ник. Это сильнее меня. Это слишком серьезно. Давай просто пустим все на самотек. Никаких гарантий. Никаких обещаний. Просто перестанем бороться.

Его губы накрыли ее губы, не дав ей договорить, и она поняла, что пути к отступлению отрезаны. Какими безумцами они были, думая, что смогут жить вместе и делать вид, что ничего не происходит, противостоять бешеному влечению, вспыхнувшему между ними с момента их первой встречи.

Прижавшись спиной к столику, Лили полулежала на диване, свесив ноги на пол, и думала о том, насколько было бы легко окончательно отдаться на волю страсти. Позволить Нику овладеть ею прямо здесь, грубо и необузданно, и посмотреть, что из этого получится.

Но когда он коснулся чувствительной кожи под ее коленями, приподнимая их так, чтобы она смогла обвить ногами его талию, поняла, что не желает, чтобы все случилось так быстро и просто.

– Ник, – задыхаясь, прошептала она ему на ухо, не в силах говорить внятно.

Он нежно опустил ее на столик и, хотя его дыхание по-прежнему было неровным, слегка отодвинулся, давая ей столь необходимое пространство, чтобы прийти в себя. На его лице застыл молчаливый вопрос.

– Не торопись. – Лили наконец обрела дар речи. – Это было… Я хочу увидеть, как все произойдет, только не торопись. Не надо так быстро.

Она не верила, что смогла озвучить это, но, произнося слова, уже почти пожалела, что ей не хватило смелости. Не могла она окончательно отрешиться от доводов разума. Даже если они решили прекратить борьбу с собственными чувствами, это не означало, что ей позволительно вести себя так глупо. Пока что их не ждет впереди ничего хорошего, потому что не так-то легко забыть о причинах, по которым они с самого начала решили не вступать в серьезные отношения.

Им придется жить с воспоминаниями Ника, от которых в его глазах появлялась тоска в самые неожиданные моменты. Как бы им того ни хотелось, все очень непросто. И пока они не будут полностью уверены друг в друге, она не сможет переступить черту.

Глава 11

Ввоскресенье утром Лили проснулась от ярких солнечных лучей, пробивающихся через занавески, и услышала, как Рози весело гукает в своей кроватке. Она взглянула на противоположную стену, пытаясь представить Ника, раскинувшегося на огромной кровати, которую она видела однажды, тайком заглянув в его спальню. Она могла бы сейчас лежать рядом с ним, а не представлять, как он обнимает ее за талию, прижимается своим горячим телом к ее спине и они вместе засыпают.

Если бы только ей удалось забыть о благоразумии прошлой ночью.

Но, ругая себя, она тем не менее радовалась, что поступила именно так. Конечно, рассвет в объятиях Ника казался ей совершенством. А как насчет завтрака? Ланча? Разговоров, которых у них еще не было? Вещей, которые им необходимо сказать друг другу, прежде чем они поймут, смогут ли эти отношения перерасти во что-то более серьезное и настоящее.

Она услышала шаги в коридоре и, когда они приблизились к ее двери, затаила дыхание, представив, что, возможно, Ник захочет возобновить то, что началось вчера с поцелуя. Но шаги удалились, и она услышала, как хлопнула входная дверь, повернулся ключ в замке. Тишина.

Он просто ушел! Не сказав ни слова! По спине пополз неприятный холодок. Но Лили заставила себя вылезти из постели и направилась на кухню, решив не забивать себе голову мыслями о его странном поведении. Он часто выходил на пробежку в это время, пока на улицах мало людей. Но сегодня воскресенье и, мало того, сегодня утро после того поцелуя, и ей необходимо многое сказать, а она даже не знает, с чего начать. Возможно, именно этого он избегает?

Поставив на плиту чайник и насыпав в бутылочку детскую смесь, Лили покачала головой. Кто сказал, что Ник чего-либо избегает?

Когда в половине одиннадцатого он вошел в квартиру в спортивном костюме, Лили как раз уложила Рози спать и подумывала о том, чтобы тоже прилечь отдохнуть. Но, увидев стройные ноги Ника в коротких шортах, передумала.

– Хорошо пробежался? – Она так до конца и не избавилась от опасений, что он ушел раньше, избегая встречи с ней. Но он улыбался, просто светился от счастья, наливая кофе.

– Просто отлично. А как ты? Удачное утро?

– Молоко, подгузники, сон. Все как обычно. – Она улыбнулась, услышав в своем голосе мечтательную радость. Конечно, это непростая работа, но она едва ли могла бы сейчас представить более важную и нужную работу, чем забота о малышке.

– Я забежал в офис, – сообщил он, ставя перед ней чашку с кофе. – Пока бегал, в голову пришла блестящая идея.

Лили вскинула брови:

– Что за идея?

– Какие у тебя планы на эту неделю?

Она немного подумала. Необходимо закончить небольшой проект по дизайну сайта и отправить клиенту, ну а дальше все как всегда. Молоко, подгузники, сон.

– Все как обычно.

– Тогда поехали со мной в Рим.

Он продолжал говорить, но она не могла вникнуть в смысл его слов, пытаясь осознать первую фразу. Путешествие в Рим с человеком, в которого она почти влюбилась? Как можно отказаться? Да и почему нужно отказываться?

Ник сжал ее ладонь:

– Лили? Ты меня слышишь?

– Я. Да. Прости. Мне кажется, это просто потрясающая идея, но…

Она как во сне произносила эти слова, хотя реальный мир уже обрушился на нее.

– Ты беспокоишься из-за формальностей и Рози? Я тебя понимаю. Но у нее будет все необходимое. Конечно, существуют некоторые сложности с перелетом таких маленьких детей, но мы все уладим.

– У нее даже паспорта нет.

– Да. А мы завтра закажем ей паспорт. Если, конечно, ты решишь, что хочешь этого. В самолете у нее будет специальная кроватка и в твоем номере в отеле тоже. Детская смесь, подгузники. Я уже заказал коляску и детское кресло в машину, как здесь, чтобы Рози было удобно. Мне кажется, я все продумал и все разузнал у менеджера отеля. Мы можем даже пригласить няню, если захочешь. Лили откинулась на спинку стула, открыв рот от удивления.

– Я даже не знаю, что сказать.

– Скажи «да!» – с мальчишеской горячностью воскликнул Ник. – Ты была в Италии?

– Нет, никогда не была в Италии. – Она пыталась уловить смысл происходящего. – Но не уверена, что готова решиться на такую поездку. Мне надо все хорошенько обдумать.

– Ты можешь все хорошенько обдумать, но, клянусь, все уже предусмотрено. Вместо этого ты могла бы подумать о Риме. Кофе за столиком на веранде, настоящая итальянская кухня, шопинг.

– Умеешь ты убеждать. Твоя компания обрела ценного сотрудника.

– Что могу сказать, я всего лишь человек. А теперь перестань менять тему. Если тебе нужно время подумать, прекрасно.

Станет ли она думать об этом? Или же попытается отказаться от его предложения? Рим. Не каждый день представляется такая возможность. А случай внезапно сорваться и поехать вместе с Ником в этот романтический город вообще может никогда больше не представиться. Глупо отказываться от такого предложения.

– Хорошо, я согласна. С удовольствием поеду. – Она почувствовала, как улыбается, ощутила разливающееся по телу удивительное тепло, наполняющее радостью ее сердце. – Рим, Ник. Ты не представляешь, как я счастлива!

* * *

Ник наблюдал, как Лили радуется предстоящей поездке в Рим, довольный, что сумел уговорить ее ехать с ним. Сегодня утром ему пришла в голову эта чудесная идея, и он не находил покоя, пока не выяснил все детали. Он еще некоторое время назад запланировал эту поездку, собираясь встретиться с поставщиком тканей, с которым сотрудничал уже несколько лет. А теперь, когда они с Лили решили проверить, к чему может привести притяжение, возникшее между ними, нельзя упускать такую возможность, как поездка в Рим вдвоем.

На какой-то краткий миг у него возникло желание позвонить ее сестре и попросить посидеть с Рози. Но он остановил себя. Ему нужны Лили и все, что с ней связано. Он не мог, просто не хотел притворяться, что Рози не имеет отношения к их жизни. Он сделал несколько звонков, попросил нужных людей об услуге и решил почти все вопросы по поездке еще до прихода в офис.

– Ты мне почти ничего не рассказывала о своей семье, – заметил он, когда они исчерпали все темы, связанные с Италией.

– Особенно нечего рассказывать. – Лили пожала плечами, хотя грусть, омрачившая ее взгляд, говорила об обратном.

– Я знаю, как ты переживаешь, что вы с сестрой не близки.

Ник не понимал, зачем продолжает говорить об этом. Возможно, потому, что сам хотел сблизиться с Лили, по-настоящему узнать ее. Он открыл ей самые ужасные моменты своей жизни, а сам о ней почти ничего не знал. Как они могли пытаться сблизиться, стать больше чем просто друзья, если он знает о ней так мало?

– Это правда, – призналась Лили. – Но, возможно, теперь все изменится.

– У вас вышла серьезная размолвка?

Она покачала головой, отпив кофе. Случайная капля упала ей на нижнюю губу. Ник как завороженный смотрел, как Лили медленно слизнула ее.

– Ничего серьезного.

– А как к этому относятся твои родители?

У нее резко перехватило дыхание, хотя она изо всех сил пыталась это скрыть. Он понял, что переступил запретную черту.

– На самом деле моих родителей нет. Отца я никогда не знала, а мама умерла, когда мне было двенадцать лет.

Ника словно изо всех сил ударили под дых, настолько его пронзила боль за Лили. В то же время он сам хотел бы ударить себя за то, что разбередил ее рану. И зачем только понадобилось ворошить ее прошлое? Если бы она хотела поговорить о своей семье, сама завела бы этот разговор. Правда, ему показалось, что Кейт что-то рассказывала о семье Лили. Если это не ее сестра или родители, кто эти люди?

– Прости, Лили. Не надо было мне совать нос куда не следует. Нам не надо…

– Все в порядке. Я не возражаю против того, чтобы поговорить об этом. На самом деле хорошо, когда иногда кто-нибудь напоминает о маме. Она была доброй и веселой. Этого недостаточно, чтобы описать ее, но я не знаю, как еще… – Лили осеклась и подперла голову рукой, склонившись над столом. – В детстве все было чудесно, но теперь я начинаю понимать, каково это – растить ребенка одной.

Она до сих пор не представляла, как маме это удавалось. Посвящая каждый день уходу за маленькой Рози, она испытывала все большее уважение и признательность к матери. Глядя на собственные усилия, порой задумывалась, почему у нее все было так непросто.

– И у меня была старшая сестра, которая помогала присматривать за мной. Но потом мама погибла в автомобильной катастрофе, и все изменилось.

– Мне так жаль.

Ник не мог поверить, что до сих пор не узнал об этой трагедии ее жизни. Ведь она позволяла ему рассказывать о его собственной потере и горе, ни словом не обмолвившись, что сама потеряла дорогих людей.

– Все не так уж плохо, – заметила Лили, взглянув на него и слегка улыбнувшись. – Было время, когда все казалось ужасным. Но меня отдали в прекрасную семью, и эти люди помогли мне пережить смерть мамы. Вспоминать о ней с любовью, представлять, какой чудесной семьей мы когда-то были. Мне очень повезло, что я обрела людей, которые искренне любили меня и заботились обо мне.

Ника восхищало ее самообладание, но он чувствовал, что история с сестрой гораздо сложнее.

– А Хелен?

– Хелен старше меня. Ей было шестнадцать лет, когда умерла мама, и она оказалась слишком взрослой для приемной семьи. Конечно, ей было очень больно. После гибели мамы она словно пыталась доказать всему миру, что ей никто не нужен. Хотела жить по-своему и заботиться о себе самой. Моя приемная семья всегда была рада ее видеть, мы все хотели, чтобы она жила с нами, но она этого не желала. Мы с Хелен сводные сестры, и со смертью мамы та половина родства, которая объединяла нас, похоже, просто перестала существовать.

Ник снова попытался выразить сожаление, сочувствие, но он так часто произносил эту фразу, что теперь она начинала приобретать вкус банальности. Он не представлял, как удалось Лили переносить эти ужасные удары судьбы и не разучиться улыбаться, вспоминая о своей любимой семье, которой больше не было на свете. Когда он потерял сына, а потом жену, ему казалось, что мир рухнул в одночасье. Словно солнце перестало согревать его своим теплом. Он больше не чувствовал, что живет. А Лили, несмотря на страшное горе, продолжила идти вперед.

– Вы не общались?

– Мы пытались. Я пыталась. Писала ей. Сначала письма, потом сообщения по электронной почте. Иногда она отвечала, иногда нет. В конце концов мои письма стали возвращаться, а сообщения в Интернете не доходили до нее. Иногда она писала пару строк, но это были сухие сообщения. Мне стало понятно, что без меня ей гораздо проще, думаю, я напоминала ей о страшной потере, которую она пережила.

– Но, попав в беду, она пришла именно к тебе. Значит, доверяет и любит.

– Я много думала об этом. И так и не смогла ее до конца понять. Но мне не кажется, что она оставила Рози со мной, потому что любит меня. Возможно, все дело в том, что мы родственники. Возможно, она не хотела, чтобы Рози оказалась в приюте. Ну, или просто не смогла до конца понять, чего вообще хочет для нее. Вероятно, думала, что, оставив малышку со мной, сможет вернуть ее, если передумает. И не важно, кто я для нее, дело лишь в том, что у нас одна мать.

– О, Лили… – Он накрыл ее ладонь своей ладонью и нежно стиснул пальцы. – Не могу поверить, что это правда. Мне кажется, она знает, какой ты необыкновенный человек и позаботишься о ее дочери, не задавая лишних вопросов. Подаришь ей самое счастливое детство, которое осталось в памяти Хелен.

– Возможно.

Лили улыбнулась, хотя Ник заметил блестевшие в ее глазах слезы.

– А как идут дела с… – Он даже не знал, как назвать это. Ситуация с Рози? – С вопросом об опекунстве. Есть новости от соцработников?

Лили объяснила, как обстоят дела. Похоже, скоро она станет единственным опекуном Рози. Ник не мог понять, что почувствовал в этот момент. Он пытался разобраться в мешанине страха, волнения, восторга и любви, переполнявших его душу.

Не уверенный, что смог бы признаться в этом Лили, он оставался честным с самим собой. В начале их знакомства, когда только начинал узнавать ее, он убедил себя, что опекунство всего лишь дело времени, несмотря на ее сильную привязанность и искреннюю заботу о Рози. Он тешил себя иллюзиями, что однажды мать Рози одумается и вернется, а Лили снова станет просто тетей, и малышка отойдет для нее на второй план. И больше ничто не будет стоять между ними.

Но теперь он понимал, что все будет иначе. Но уже слишком поздно пытаться остановить себя и не влюбляться в нее. А что произойдет, когда он упадет с небес на землю? Ник попытался вообразить, во что превратится его жизнь, и ощутил ледяной ужас. Он хотел представить все возможные сценарии развития их отношений, но страх сковывал разум.

Ник взглянул на нее и заметил, как она смутилась под его пристальным взглядом, опустила глаза и принялась торопливо пить кофе. Она по-прежнему не доверяла ему, и у нее были на то причины. Она заслуживала любимого человека, которого ничто не сдерживает, который готов на серьезные обязательства ради нее, а Ник пока сомневался, что он именно такой человек.

Впервые за это время он задал себе вопрос: а правильно ли поступил, пригласив ее в Рим и, возможно, дав ей ложную надежду? Но нет. Рим – это совсем другое. Поездка поможет им лучше узнать друг друга, но не свяжет никакими обязательствами.

* * *

У нее в запасе всего лишь три дня, а она только сейчас задумалась о том, чтобы сделать восковую эпиляцию. Лили взглянула на часы. Безнадежно. Через полчаса Ник вернется с работы, а ей еще готовить ужин. И самое главное, большинство продуктов еще не куплено. К тому же Лили пропустила время купания Рози, и теперь придется укладывать ее позже.

Удивительно, как быстро пролетели эти три дня. И как это она не смогла сделать такую простую вещь, как ужин? С тех пор как Рози появилась в ее жизни, все, чего ей хотелось, – это быть хорошей мамой. Тетей. Сестрой. Создать семью для Рози и для себя. Но всякий раз, когда ей казалось, что все начинает складываться благополучно, она оказывалась в эпицентре новых напастей. И она чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Лили уже раздела Рози и собиралась нести ее в ванную, как вдруг услышала, что открывается дверь. Чертыхнувшись про себя, она завернула малышку в полотенце и направилась к двери. Этим вечером она хотела вовремя уложить Рози, чтобы та заснула до прихода Ника и они смогли бы вдвоем спокойно насладиться ужином перед завтрашним путешествием. Но девочка слишком долго спала днем, поэтому поздно поела и все никак не могла угомониться. Вдобавок Лили не успела ее искупать.

Ник вошел в квартиру, и ее напряжение как рукой сняло. На его лице расплылась широкая улыбка, образовав чудесные морщинки вокруг глаз. Он наклонился и без колебаний поцеловал ее.

– Привет, – выдохнула она, закрыв глаза, наслаждаясь чудесным моментом.

А когда снова взглянула на него, увидела, что этот мужчина не просто невероятно хорош собой и обаятелен, но к тому же принес пакеты, наполненные продуктами, и бутылку красного вина. Она вскрикнула от восторга, зарывшись лицом в полотенце Рози.

– Я прервал купание! – воскликнул он, догадавшись, что происходит. – Решил прийти пораньше и приготовить ужин. Не мог дождаться, когда приеду к тебе, и решил начать наш отпуск уже сегодня.

И здесь не было никаких игр, никакого подтекста.

– Вы, леди, отправляйтесь в ванную, а я пока займусь ужином.

Лили открыла было рот, чтобы заспорить, ведь это она обещала приготовить ужин и купить вино, желая таким образом отблагодарить его за предстоящую поездку.

– Ты настоящий герой! – воскликнула она, отвечая искренностью на искренность. – Истинный герой. Ты точно хочешь это сделать?

– С большим удовольствием. – Он уже открывал ящики и дверцы буфета, выкладывая содержимое пакетов на стол.

Лили закрыла дверь ванной и проверила температуру воды, радуясь тому, что та не успела остыть и ей не придется снова наполнять ванну. Она опустила Рози в воду и сделала пену, отвлекая малышку мыльными пузырями, пока мыла ей голову. Потом она протерла ей лицо кусочком фланелевой ткани, чтобы смыть остатки молока.

Все это время Лили думала о мужчине на кухне, пытаясь представить, чего он ждет от этого вечера и насколько хорошо к нему подготовился. Вспоминал ли он их предыдущие разговоры, как она? Думал ли о том, когда можно будет сделать следующий шаг в их отношениях? Когда «не так быстро» станет просто невозможным?

И каким будет этот следующий шаг?

Конечно, она надеялась, что они займутся любовью, но для нее это невозможно без определенных условий. Ведь это серьезный шаг. А вдруг Ник не испытывает тех же чувств?

Надев пижаму на чистенькую Рози, Лили вынесла ее из ванной, жалея, что сама не может похвастаться подобным ощущением свежести. К сожалению, она знала, что выглядит не лучшим образом. И хотя не видела пятен на своей тенниске, по закону воспитания детей где-нибудь они непременно должны были оказаться.

Когда Лили вошла на кухню, Ник еще готовил, но, похоже, у него все было под контролем. Она пыталась вспомнить то время, когда жизнь принадлежала ей одной, когда она была абсолютно уверена в том, что делает, и отлично справлялась со своей работой. Теперь ее жизнь до Рози маячила где-то далеко в тумане.

Этот парадокс вызывал досаду. Она больше всего на свете хотела объединить свою семью, доказать, что может быть матерью, сестрой и тетей, но ничего не клеилось. Чем больше она старалась доказать, что способна это сделать, стать главой семьи, тем стремительнее начинали развиваться события и почва уходила из-под ног.

Ник перестал помешивать соус в кастрюльке и быстро поцеловал ее. Лили, плюхнувшись на стул, взглянула на него.

Щелкнул чайник, и она заметила бутылочку и банку с детской смесью, которые он приготовил заранее.

– Я подумал, если взрослые голодны, Рози тоже может проголодаться.

Он уронил деревянную ложку и теперь стоял, прислонившись к кухонной стойке, засунув руки в карманы. Лили внимательно посмотрела на него, подмечая едва заметные перемены в позе. Почувствовала легкое напряжение, теперь он вел себя более скованно. «Все еще старается, все еще борется», – решила она. Но он и так уже много сделал для нее. Не только вызвался помочь с ужином, но даже приготовил бутылочку. Нельзя осуждать его за то, что он не мог до конца преодолеть себя. Несомненно, Ник заслуживает уважения за свои старания.

– Итак, что у нас на ужин? – поинтересовалась Лили, усаживая Рози в детское кресло-качалку и принимаясь готовить смесь.

– Боюсь, ничего изысканного. Ньокки[4], панчетта[5], сливочный соус, немного салата. Я принес домой немного Италии.

– Ты великолепный бог домашнего очага, – заявила она с улыбкой, надеясь, что он не заметит ее замаскированной горечи от того, что до первого серье зного испытания в жизни это были ее роль, ее талант.

Должно быть, Ник видит, как она выбивается из сил. Вероятно, догадался, что она не сможет приготовить ужин. А она даже не пыталась поразить его своими талантами примерной жены, ожидающей мужа с работы. Ограничилась лишь чипсами в духовке.

Вероятно, тревога отразилась на ее лице, потому что Ник вдруг отошел от кухонной стойки, обнял ее за талию и прижал к себе. Неожиданно расчувствовавшись, Лили опустила глаза, не желая показывать, насколько расстроена, что до сих пор все делает неправильно.

– Прости, если я что-то сделал не так. Просто хотел, чтобы мы провели приятный вечер вместе. Я так этого ждал и меньше всего хотел обременять тебя новыми заботами и тревогами.

Он обхватил ладонью ее щеку. Откликнувшись на тепло, исходившее от него, Лили медленно подняла глаза.

– Я не критиковал тебя и не осуждал. – Он наклонился ниже и быстро поцеловал ее в губы. – Ты так много внимания уделяешь Рози, и я просто хотел внести свою лепту.

Еще один поцелуй. Лили ощутила, как слабеет, становясь мягкой и податливой от его прикосновений.

Ник слегка отодвинулся и прикоснулся лбом к ее лбу.

– Я мечтал об этом весь день. На самом деле каждый день, – признался он. – Самое меньшее, что могу для тебя сделать после трех бессонных ночей, – это приготовить ужин.

Лили улыбнулась. Надо отдать ему должное, он чертовски хорош.

– Спасибо. Чудесная мысль. И кстати, я тоже думала о тебе. Один или два раза.

Ник весело улыбнулся и чмокнул ее в щеку.

Он сдержал слово, и как только Рози уснула, накрыл стол на двоих, зажег свечи, выложил на тарелку Лили огромную порцию ньокки и налил вина в бокалы.

– Это просто невероятно! – воскликнула Лили, усаживаясь за стол.

– Ничего необычного, – скромно улыбнулся Ник. – Всего лишь ньокки и соус.

– Ньокки, соус, отличное вино и чудесная компания. Я словно оказалась в незнакомой стране, и это божественно.

– Что ж, за это можно и выпить. – Он поднял свой бокал, чокаясь с ней. – Итак, что произошло в мое отсутствие?

Последние два вечера он допоздна засиживался в офисе, чтобы убедиться, что все готово для путешествия.

– Ну, у меня есть две важные новости. Во-первых, сегодня Рози впервые подняла головку. Во-вторых, показалось, что она мне улыбнулась. Однако это всего лишь были газы. Я так разволновалась! – Лили расхохоталась, представив его реакцию на ее рассказ.

– Я уверен, это была улыбка, – заявил Ник. – Иначе и быть не может, ведь у нее такая замечательная тетя, которая так о ней заботится.

Лили покраснела и скромно улыбнулась, можно было подумать, ее смутила похвала, но он догадывался, что это всего лишь видимость.

– А ты успела закончить свою работу?

– Да, но с большим трудом, – призналась Лили. – Теперь все готово. Следующую пару недель у меня нет ничего в плане, и я могу полностью посвятить себя Рози. Скоро наверняка начну скучать по работе и захочу, чтобы жизнь подбросила мне новые испытания. Другие, – уточнила она на случай, если он не понял, что Рози стала ее главным олимпийским испытанием. – А пока собираюсь брать небольшие заказы, чтобы не отвыкнуть от работы и продолжить оттачивать свои навыки.

– Я впечатлен.

Лили в ответ лишь пожала плечами.

– Нет, я серьезно. – Он коснулся ее руки, когда она вновь попыталась отмахнуться от его слов. – Я правда восхищаюсь тем, как тебе удается для всего находить время.

Лили расхохоталась:

– О, это очень легко. Ты еще забыл о стирке, уборке и…

– И других важных вещах. Как я уже заметил, ты невероятная женщина.

Лили подняла руки и покачала головой:

– Правда, это все, на что я способна. Лучше нам сменить тему, или я стану несносной. А как насчет тебя? Ты все успел уладить?

– Все что необходимо. Завтра нам останется только сесть в машину.

А затем принять важные решения, касающиеся их совместного будущего.

Об этом они не говорили, но за последние два дня Лили поняла, что именно их ждет во время поездки в Рим. Предстоит понять, кем они хотят стать друг для друга. На что готовы пойти ради своих отношений, и существует ли надежда, что эти отношения перерастут в нечто серьезное.

Они еще долго сидели и пили кофе, не торопясь отправляться в постель.

Заметив, что Лили тайком зевает, Ник встал и убрал последние блюда.

– Ты выглядишь усталой, – бросил он через плечо. – Я тоже хочу спать. Пора ложиться.

Итак, он не собирается предложить ей провести с ним ночь. Что ж, стоит ли удивляться? Ведь это она попросила не торопиться в тот вечер, когда они едва не потеряли голову. Пожалуйста, теперь они играют по ее правилам.

– Ну, если ты так хочешь. – Она попыталась придать голосу соблазнительности.

Но, похоже, он уже все решил.

– Завтра рано вставать. Лучше сразу лечь спать. – Это он так сказал, но складки на лбу подсказали ей, что он с трудом сдерживается.

– Конечно. – Она поднялась, но легкая дрожь в ногах выдавала скрытые чувства.

Ник тоже встал и осторожно обхватил ее за талию:

– Все не так, как ты думаешь.

Лили удивила эта внезапная откровенность. А казалось, они пытались понять, получится ли создать совместное будущее. Если они не начнут открыто и честно говорить друг с другом на заре своих отношений, о какой надежде может идти речь?

– Не думай, что я не хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Да я каждый день представляю, как это происходило бы между нами. – Румянец окрасил ее щеки, и Ник нежно провел пальцем по ее лицу, коснулся губами ее щеки. – Но как только это произойдет, я стану твоим безраздельно, Лили. Целиком и полностью буду принадлежать тебе. Нам надо о многом подумать, многое решить. Давай не будем торопиться. У нас впереди еще много времени.

Она кивнула, и теперь ее улыбка стала искренней, хотя и немного настороженной.

Он проводил ее до спальни и схватил за руки, когда она взялась за дверную ручку.

– Настало время пожелать друг другу спокойной ночи. – Он притянул ее к себе, нежно лаская кончиками пальцев ее руки. Обнял ее за талию. Теперь воцарившуюся тишину нарушало только их прерывистое возбужденное дыхание.

Ник склонил голову и нежно коснулся губами ее губ, словно пробуя на вкус. Лили улыбнулась и, резко прижавшись к нему, отпрянула в сторону, снова прижалась и снова отпрянула, словно дразня. Тогда он обхватил ее одной рукой за затылок, а другой за талию и прижал к двери. Он страстно желал большего, чтобы она полностью подарила ему всю себя, перестала дразнить, отдавшись на волю страсти, а взамен получила его всего без остатка.

Она приоткрыла рот и коснулась кончиком языка его языка. Он глухо застонал, сжав кулак у нее за спиной. Откинулся назад и улыбнулся, глядя в ее раскрасневшееся лицо. Слегка усмехнулся.

– О, как же ты хороша, – восхитился он. – Поистине хороша. Однако до завтра.

Лили кивнула, закусив губу.

– Если ты уверен, тогда, конечно, до завтра.

– Еще никогда в жизни я так не сомневался. – В его голосе послышалось легкое раздражение, когда он попытался снова прижать ее к себе.

Лили уперлась ладонями в его грудь и слегка оттолкнула.

– Нет, я не воспользуюсь своим преимуществом, – заявила она и добавила более серьезно: – Ты прав. Я хочу, чтобы мы оба были уверены в том, что делаем.

Ник кивнул, разум постепенно возвращался к нему.

– Значит, до завтра?

– Я буду ждать.

Глава 12

Лили поднесла к губам изящную чашечку, наслаждаясь божественным вкусом и ароматом кофе эспрессо. Ник еще не вернулся в номер, но кофейный аромат был столь соблазнительным, что она просто не смогла удержаться. В ее жизни столько всего произошло, и просто не хватало времени поразмыслить над решением Ника отправиться в постель в одиночестве прошлой ночью.

Конечно, это поступок джентльмена, кроме того, в глубине души Лили понимала, что он принял правильное решение. Слишком много поставлено на кон, ускорив события, они могли оба пострадать. Но ничего. То, что она отчаянно тосковала по нему с прошлой ночи, не должно отразиться на неторопливом развитии отношений.

Что ж, если она сумеет скрасить свое женское разочарование, наслаждаясь комфортом роскошного номера в пятизвездочном отеле на площади Испании, это уже неплохо. Лили бродила по огромному номеру, восхищаясь картинами и изящ ными столиками. Все здесь отличалось изысканностью и шиком, нигде прежде она не видела ничего подобного, уж тем более никогда не жила в таких номерах. Рози крепко спала с тех пор, как они выехали из аэропорта. Ник сдержал свое слово, подготовил все необходимое, и их путешествие от дома до отеля не было омрачено капризами малышки и неприятными неожиданностями.

Лили заметила две двери в другом конце комнаты и направилась к одной из них, все еще немного потрясенная великолепием номера. Взялась за ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Распах нув ее, она почувствовала себя так, будто тайком подглядывает за чужой жизнью. Большая, точнее сказать, огромная кровать с шелковым балдахином, застеленная белоснежными простынями, располагалась в самом центре. Чья это комната?

Ее? Ника? Заметив в углу детскую кроватку, тут же получила ответ на свой вопрос. Это ее комната. И Рози. В этот момент она пожалела, что малышка спит и она не может разделить с ней свой восторг, покружиться по номеру в радостном танце, показать девочке роскошь, в которой та пока еще не разбирается.

Однажды Лили уже разбудила ее раньше положенного срока, ничем хорошим это не закончилось. Она отпила глоток кофе, удивляясь, куда подевался Ник. Он, по его словам, собирался переговорить с менеджером отеля. Для них уже приготовили кофе, фрукты и булочки. Сначала Лили решила дождаться его, чтобы перекусить вместе, но теперь передумала. Уж если он оставил ее здесь в одиночестве, сам виноват.

Она выбрала самую маленькую булочку на блюде, как вдруг дверь распахнулась, и появился Ник.

– Приятно видеть, что ты уже устроилась! – воскликнул он, бросив сумку на кушетку, и направился к столику взять булочку. – Эта выпечка просто неподражаема. – Ник моментально проглотил крохотное лакомство. – Стоит того, чтобы лететь сюда.

– И кофе тоже весьма неплох, – заметила Лили и улыбнулась. – И номер вполне себе ничего.

Он ошеломил ее, стремительно поцеловав в губы:

– Я рад, что тебе все понравилось. Раньше я не останавливался в этом отеле, но слышал хорошие отзывы.

– Так это не твоя обычная берлога?

– Нет, обычно я останавливаюсь в более простых отелях. Но я обещал вам, девочки, приключения в Риме и не думаю, что пансион Нонны Лючии подошел бы для этого.

– Нонна Лючия?

– Она присматривает за мной, когда я оказываюсь в Риме, и, похоже, вообще обожает за кем-то ухаживать.

– А она не обидится, что мы остановились не у нее?

– На самом деле я уже сообщил ей об этом. Знал, что она непременно обидится, если узнает об этом случайно. Я объяснил, что приехал с подругой и нам надо немного больше места. Она кивнула с понимающим видом и сказала: «Конечно». Возможно, она неправильно меня поняла.

Лили расхохоталась, придя в восторг от его рассказа.

– Ты познакомишь меня с ней?

– Если захочешь. Она будет рада нас видеть. Я только что говорил с менеджером по поводу ужина, он поинтересовался, что мы желаем, но если предпочитаешь не ходить на этот ужин…

Лили вспомнила изысканный ланч на яхте и ни секунды не колебалась с ответом:

– С удовольствием. Хочу увидеть, как проходит твоя жизнь во время путешествий. Если это не только пятизвездочные отели и божественный кофе.

– О, Нонна готовит бесподобный кофе. Я позвоню и предупрежу, что мы придем вечером, если ты точно уверена, что не хочешь пойти куда-нибудь еще.

– Я уверена.

– В таком случае вопрос с ужином решен. А чем мы займемся пока? Останемся здесь или отправимся на прогулку по городу?

Лили окинула взглядом комнату, бросила взгляд на огромную кровать и внезапно запаниковала:

– Давай отправимся на прогулку. Не хочу зря терять ни минуты путешествия.

– Отлично. А как насчет Рози? Я не хочу будить ее, если она не готова. Однако в Риме сложно гулять с коляской. Где-то здесь должны быть слинги.

Лили раздирали противоречия, она не знала, что делать. Не хотелось будить малышку и потом весь день терпеть ее плохое настроение, но их ждал Рим, да и ей ужасно хотелось увидеть город. Она взглянула на часы, прикидывая, сколько еще проспит девочка. Возможно, еще полчаса.

– А как тебе такое предложение. Мы поднимемся на террасу на крыше отеля, я могу взять переносную кроватку. Посмотрим на Рим сверху, а когда Рози проснется, спустимся вниз.

– Чудесно.

Час спустя малышка проснулась и, переводя взгляд с Ника на Лили, ждала, кто из них первый возьмет ее на руки. Лили первая бросилась к ней, склонившись над кроваткой, которую Ник поставил в тенистый уголок террасы, и подхватила на руки.

– Как считаешь, что она обо всем этом думает?

Лили расхохоталась:

– Она еще спала, когда мы выехали из аэропорта! Но я уверена, ей все понравится, как и мне.

– Тогда, возможно, стоит найти слинги и выяснить это?

Лили усадила Рози в слинги, и они вышли из отеля в жаркий летний день. Солнце палило нещадно. На террасе, увитой стеблями ползущих растений, было тенисто, зато на улице от палящих лучей яркого солнца их с Рози бледную кожу защищала только ее шляпа с широкими полями.

– Ты в порядке?

– Я и не думала, что здесь так жарко. – Лили обмахивала лицо.

– В таком случае не станем гулять по большим улицам. – Ник увлек ее на петляющую между домов боковую улочку, в сторону от главной улицы.

Лили вздохнула с облегчением, когда они бродили в тени домов, а гудки и шум машин и мопедов остались далеко позади.

– Так лучше?

– Замечательно. – Она сжала его ладонь, когда они прошли мимо сонного безлюдного ресторанчика, владельцы которого, вероятно, свято соблюдали время сиесты.

– Итак, что ты хочешь увидеть? Колизей? Ватикан? Фонтан Треви? Можем начать с чего захочешь.

– Все так заманчиво.

– И?..

– Сейчас тоже очень хорошо.

Узкая улочка петляла между восхитительно пахнущими булочными и традиционными итальянскими тратториями. Вскоре они очутились в узком проходе, испещренном солнечными зайчиками, с жилыми домами по обеим сторонам, яркими балкончиками и цветами, обвивающими стены.

– Такой Рим я себе не представляла. Но больше всего радует в этом путешествии, – она закусила губу, пытаясь собраться с силами, признаться, памятуя, каким искренним он был прошлым вечером, и поняла, что ничего не должна от него утаивать, – что я буду рядом с тобой. И не важно, пойдем мы в Колизей или просто станем прогуливаться по этим улочкам. Если честно, это самая удивительная улочка, которую я когда-либо видела. Но и это не важно, главное, что мы вместе.

Лили пристально посмотрела на Ника, пытаясь угадать, как он воспринял ее слова. Но выражение его лица оставалось непроницаемым. Он без лишних слов наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Их тепло и вкус были ей удивительно знакомы. С каждым поцелуем она чувствовала себя все более свободно, жар внизу живота нарастал, заставляя сгорать от желания. Кончики его пальцев ласкали ее шею и ключицы, ей хотелось прижаться к нему изо всех сил. Однако она вспомнила, что этому препятствует Рози, физически и эмоционально.

Улыбнувшись, Лили отстранилась. Ник несколько секунд смотрел ей в глаза, а потом, не отводя взгляда, медленно наклонился, поцеловал Рози в макушку и снова пристально взглянул на Лили:

– Мне хотелось бы пообещать тебе, Лили. Сказать, что я стану тем мужчиной, который тебе нужен. Но я не могу.

Лили замерла, не желая нарушать важность момента и понимая, что Ник еще не все сказал.

– Я уже проходил через это. Пытался быть мужем, поддерживать мою любимую женщину и семью, но это не привело ни к чему хорошему.

– Ник, ты не можешь винить себя в том, что произошло с Максом.

– Если бы только в этом. Дело не только в Максе. Я подвел Клэр. После смерти сына она нуждалась в моей поддержке. Ей нужен был любимый человек, который бы ее утешил, разделил с ней горе. Помог преодолеть несчастье. А я не смог.

– Каждый преодолевает горе по-своему.

– Это не оправдание. Ей нужна была моя помощь, что-то совсем простое, а я ничем не смог помочь. Это я виноват, что наши отношения разрушились после смерти Макса. Моя вина в том, что мы расстались, когда она была на грани отчаяния. Ты должна об этом знать, Лили, прежде чем решишь продолжать отношения. Если, не дай бог, ты потеряешь Рози, я не обещаю, что смогу поддержать тебя. Ты заслуживаешь человека, который сможет это сделать.

Лили некоторое время пристально смотрела на него, дрожала с головы до ног, хотя на улице стояла тридцатиградусная жара. Так вот что он скрывал. Оказывается, это и есть та самая темная сторона его души, которую она никак не могла постичь.

– Я не верю, что во всем виноват ты. Не сомневаюсь, ты старался изо всех сил.

– Ты права, я старался. – На этот раз его голос прозвучал спокойнее. – Старался, да, но этого оказалось недостаточно. Ты мне нравишься, очень нравишься. И я не хочу бороться с этим чувством.

Но если мы решимся на продолжение отношений, ты должна знать, чего от меня можно ожидать.

Лили обхватила ладонями его лицо и, привстав на цыпочки, поцеловала в губы.

– Я доверяю тебе. За эти несколько недель ты сделал для меня больше всех, кого я знаю. Можешь говорить что хочешь, но, если в моей жизни случится беда, я хочу, чтобы ты был рядом. И что бы ты ни рассказывал мне о своем прошлом, я не изменю своего мнения.

На мгновение его лицо немного смягчилось. Лили показалось, что она смогла достучаться до его сердца.

– Я хочу этого, хочу, чтобы наши чувства стали серьезными. Нет, не сидеть сложа руки и ждать, что произойдет. Я говорю о трудной работе, которая нам предстоит, чтобы сделать друг друга счастливыми.

Ник на мгновение закрыл глаза, потом наклонился и быстро и нежно поцеловал ее.

– Может быть, пойдем? – Он взял ее за руку и двинулся в сторону арки в конце улочки, залитой ярким солнечным светом.

Лили промолчала, понимая, что он все еще борется со своими чувствами.

– Не представляю теперь, как я мог думать о том, чтобы перестать.

Лили закусила губу, не зная, как понимать эту загадочную фразу.

– Перестать влюбляться в тебя.

Она осторожно взглянула на него и увидела, как светятся его глаза. В них застыли слезы, но Лили увидела и кое-что еще. Его взгляд озарял свет – яркий и радостный. Глаза лучились улыбкой, которая пока еще не успела расцвести на губах.

– Ты уверена, что не хочешь выйти из игры? Если что, я пойму.

– Я никуда не собираюсь уходить. А ты-то сам уверен, что готов к этому? Я ведь не одна, ты не забыл?

– Знаю. Не представляю, как я думал, что могу влюбиться в тебя, не влюбившись в Рози. Пытался, но у меня ничего не вышло. Я хочу тебя со всем, что у тебя есть. И в том числе с любовью к Рози.

– И тебя это не беспокоит?

По его собственному признанию, он пытался с этим бороться, пытался изо всех сил. И почему теперь он так уверен, что все изменилось?

– Не стану лгать и говорить, что мне уже не больно. Иногда, глядя на Рози, такую крепенькую, розовощекую и здоровую, я вспоминаю о сыне и обо всем, что мы потеряли. Но уже слишком поздно, Лили. Она стала частью тебя, и я чувствую, что постепенно она становится и частью меня.

Лили тоже влюблялась в него и понимала это. У чувств, которые зрели между ними последние несколько недель, существовала единственная конечная точка. Она улыбнулась ему и заметила, как его лицо смягчилось от облегчения, когда она приподнялась на цыпочки и поцеловала его, крепко прижавшись губами к его губам, пытаясь выразить свои чувства, для которых не нашлось слов.

Держась за руки, они побродили по городу еще пару часов. Рози то дремала, то просыпалась и глазела вокруг из слингов. Фонтан Треви, вокруг которого толпилось множество туристов, поразил ее своим великолепием, а кофе в маленьком кафе на площади был горячим и крепким. Все вокруг казалось идеальным еще и потому, что Лили видела радостный свет в глазах Ника. У нее кружилась голова, когда они украдкой обменивались легкими прикосновениями и поцелуями, была счастлива, видя нежность в его глазах, чувствуя его близость и вспоминая признание в чувствах к ней.

Рози утомилась и принялась капризничать, им пришлось вернуться в отель. Уложив ее в переносную кроватку, которая с легкостью трансформировалась в коляску, они смогли спокойно отправиться на ужин. Лили вышла в гостиную, слегка волнуясь из-за того, что придется остаться наедине с Ником после всего, что было сказано и решено. Она увидела, что он удобно расположился на диване и разливает по бокалам что-то восхитительно холодное и искрящееся.

– Начнем вечер с шампанского, – объявил он, увидев Лили. – Нонна ждет нас через час, но, возможно, если тебе необходимо больше времени…

Лили взглянула на часы:

– Думаю, Рози проспит еще два часа, и, если мы не будем ее беспокоить, все пройдет идеально. У нас достаточно времени, чтобы принять душ и переодеться.

Ник вскинул бровь:

– Знаешь, ты и без того замечательно выглядишь.

Лили не смогла удержаться от смеха. Должно быть, он действительно потерял голову, прекрасно зная, что ее тенниска перепачкана детской смесью, а во время их прогулки с нее сошло семь потов и она пахла совсем не так, как подобает истинной леди.

– И не надо так на меня смотреть, – укоризненно заметил он. – Ты могла бы прямо так выйти из отеля. Все женщины Рима провожали бы тебя завистливыми взглядами.

– Лесть открывает любые двери.

Она обронила эти слова не подумав и с усмешкой отпила глоток вина. Поставив бокал на столик, встретилась взглядом с Ником, увидела, что в его глазах полыхает страсть, которую они оба с трудом сдерживали весь день.

– Час? – Она мысленно представляла все, что они могли бы сделать за это время, обдумывая все возможности, открывавшиеся перед ними сейчас, после взаимного признания.

– Часа недостаточно для того, о чем я думаю. – Его глаза были полны чудесных обещаний. – Думаю, сначала надо хорошенько подкрепиться.

Прозвучало довольно обнадеживающе. Впереди их ждал вечер, для которого необходимы силы.

Ник заключил ее в объятия. Нежно провел одной рукой по спине и обхватил затылок, а другой за талию крепко прижал к себе.

Лили тихо вздохнула, думая о том, что в тишине и уединении роскошного номера им едва ли удастся не потерять голову. Она обхватила ладонями его мужественное лицо, с удовольствием ощущая прикосновение жесткой щетины к ее нежной коже. Погладила его щеку и коснулась губ. В ответ он стал целовать ее пальцы.

Лили медленно провела по его нижней губе и коснулась ямочки на подбородке. И теперь, когда она уже достаточно хорошо изучила каждую черточку его лица, привстала на цыпочки и принялась целовать. Легкие нежные поцелуи дразнили и одновременно обещали сладостные мгновения, но ей хотелось как можно дольше растягивать это невероятное удовольствие. У них впереди целая ночь, чтобы узнавать друг друга. Не стоит торопиться. Она не должна упустить ни секунды этого драгоценного опыта.

Долгие годы Лили ждала, мечтая о том, когда же настанет ее время создать собственную семью. И вот теперь, когда обрела ее, хотела запечатлеть каждое мгновение, насладиться каждым ощущением. Наконец она коснулась его губ и нежно поцеловала, сначала верхнюю, потом нижнюю губу. Пальцы Ника сплелись в ее волосах, он не торопился прижать ее к себе, взять то, что она еще не была готова предложить.

Его тело звенело от напряжения, как тугая тетива, и с каждым ее прикосновением он чувствовал, как сильнее напрягаются мышцы, а руки все теснее обнимают ее талию. Лили нежно коснулась чувствительной кожи у него за ухом, Ник застонал. Она не смогла больше противиться искушению и прильнула к губам, наслаждаясь его возбуждением, чувствуя желание каждой клеточкой своего тела. Он держался невероятно стойко, надо это признать. Говорил, что им следует подождать. Ну, значит, так тому и быть. Правда, она только начала исследование, судя по ее подсчетам, у них в запасе еще сорок минут.

Когда их языки сплелись в диком танце, огонь, который она разожгла в его теле, вырвался наружу. С безумной страстью, которую она и раньше замечала в его глазах, он завладел ее губами, судорожно лаская тело. Одной рукой он обхватил ее за ягодицы, поглаживая, лаская и одновременно прижимая к себе. Другая рука скользнула от шеи к груди. Пальцы слегка сжали ее сосок, и она застонала, наконец испытывая все те ощущения, о которых мечтала последний месяц.

Внезапно Ник оборвал поцелуй и слегка отодвинулся назад:

– Ты настоящая соблазнительница.

Лили обворожительно улыбнулась, пока он, тяжело дыша, снова пытался обрести дар речи.

– И чуть позже тебя ждет расплата. А пока я предлагаю принять холодный душ и собираться на ужин.

– Ну вот, испортил все удовольствие.

Тем не менее Лили не чувствовала разочарования, наслаждаясь своей властью над ним, прекрасно понимая, что их ждет по возвращении домой. Ожидание не смогло укротить ее страсть, лишних два часа сделают ее еще более острой.

Лили не знала, чего ожидать от пансиона Нонны. Когда они проходили по ярко освещенным улочкам района Трастевере, ее охватил страх, что скоро они окажутся в одном из дорогих ресторанов, где она снова будет чувствовать себя неловко. Или же в одной из тратторий, предназначенных для обычных туристов, с пластиковыми овощами, украшающими интерьер, и показным добродушием персонала. Но стоило войти в пансион Нонны, как страхи тут же улетучились.

Лили не ощутила ни показной вычурности, ни напыщенности. Все здесь было как дома. Стоило переступить порог, как Лили оказалась в объятиях тучной матроны, которая расцеловала ее в обе щеки. Ник в это время катил коляску по вымощенному крупными камнями дворику, оставив Лили один на один с неожиданным дружеским натиском Нонны.

– Bella[6], ты подруга Нико. Я так рада тебя видеть! – восклицала Нонна, снова целуя Лили.

– Синьора Лючия, рада с вами познакомиться.

– Тсс, зови меня просто Нонна, как и мой Нико.

В этот момент Ник вместе с коляской преодолел ступеньки, и внимание Нонны тут же переключилось на малышку. Она склонилась над коляской и проговорила громким шепотом:

– А вот и твоя малышка. Красавица. Нико рассказывал, а теперь я и сама вижу. Красавица, как и мама.

Лили зарделась, смутившись от комплимента и из-за возникшей путаницы, и не успела поправить Нонну. Ник внезапно обнял ее за плечи. Это прикосновение было ободряющим и таким естественным, что она с удовольствием прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, и забыла обо всем.

Нонна снова склонилась над коляской. Лили затаила дыхание, надеясь, что малышка не проснется и не будет потом хныкать весь ужин. Однако Нонна лишь осторожно погладила ее щечку и что-то нежно залепетала по-итальянски.

– Пойдемте, я приготовила чудесный столик для прекрасной семьи! – воскликнула она и повела их к столику, накрытому для двоих, в уютном уголке зала.

На безупречно отутюженной скатерти мерцала зажженная свеча в подсвечнике. Нонна придвинула к столу скамью для кроватки.

– Когда она проснется, непременно позовите меня, я приду посмотреть на нее, хорошо?

Лили была растрогана столь радушным и теплым приемом, от избытка чувств на ее глаза навернулись слезы.

– Ты не поправила ее, – заметил Ник подчеркнуто будничным тоном. Лили поняла, что он имеет в виду замечание Нонны о маме малышки.

– Я просто не знала, что сказать, как объяснить. А потом ты отвлек меня.

– Я? А что я сделал?

– Просто обнял меня за плечи. И я сразу обо всем забыла.

– Обнял? После того, что сегодня со мной вытворяла, ты смогла забыть обо всем на свете, потому что я всего лишь обнял тебя за плечи?

Лили расхохоталась:

– Возможно, твоя рука вызвала у меня кое-какие воспоминания. Что она обо мне подумала? Мама с новорожденным младенцем пришла на ужин с мужчиной, который вовсе не отец ее ребенку. Постой, она знает, что ты не отец Рози, ведь так?

Ник отпил глоток просекко:

– Она знает. Думаю, тебе, как и мне, понятно, что вы обе ей очень понравились. Ей все равно, как Рози появилась в твоей жизни, так же как и мне. Она видит, что ты любишь ее как родная мать.

– Но ведь я не родная мать. Все это время мы вместе, привыкая друг к другу, любя друг друга. Но это может обрушиться в один момент. Например, мы можем вернуться в Лондон и обнаружить, что ситуация изменилась. Я могу потерять Рози, и что тогда?

– Во-первых, я уверен, как бы ни сложилась жизнь Хелен, ты никогда не потеряешь малышку окончательно. Думаю, сестра любит тебя и Рози и понимает, что будет лучше, если с ней останешься ты. Если завтра Хелен объявится и заберет Рози, мы попытаемся справиться с этим вместе.

Лили глубоко вздохнула, стараясь расслабиться. Она не понимала, откуда возник этот внезапный страх и мрачные опасения. Возможно, все дело в ощущении неизбежности. Ей казалось, что теперь, когда одна сторона жизни начинала налаживаться и они с Ником, похоже, нашли путь к счастью, другая сторона непременно должна была дать трещину. Все слишком уж идеально, чтобы быть правдой. Добрый красивый мужчина, романтическое путешествие в Рим, чудесная племянница, которую она уже считает дочерью.

– Ты в порядке? – Ник озабоченно нахмурился.

Лили кивнула, решительно отгоняя плохие мысли. Ведь все так замечательно. Непростительно портить столь прекрасный вечер из-за каких-то непонятных дурных предчувствий. Не существует такой вещи, как карма. Вселенная просто не может наказать ее, отнять Рози за то, что она обрела счастье с Ником.

– Как все великолепно. – Она, оглядевшись по сторонам, быстро поцеловала его. – Извини, просто немного переволновалась. Думаю, я еще до конца не знаю, кем стала для Рози – мамой или тетей. Потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что думают другие люди.

– Не имеет значения, что думают другие. Важно лишь то, что вы с Рози счастливы.

– Да, это так. Безмятежно счастливы. Сегодня идеальный день, Ник. Я не знаю, как тебя благодарить.

– У меня появились кое-какие идеи. – Он дерзко улыбнулся. – И не стоит меня благодарить. Твое общество сегодня для меня самая большая награда.

Лили улыбнулась и обернулась, услышав, как Рози завозилась в кроватке.

– Она скоро проснется?

– Возможно, если захочет есть, но так же быстро уснет, если ее укачать.

– Она так меняется на глазах.

Лили коснулась его руки, понимая, что он снова думает о Максе. Но он не нахмурился как обычно, когда их взгляды встретились. На его лице застыло сентиментальное и восторженное выражение, которое обычно бывало у нее, когда она говорила о Рози.

– Знаешь, так приятно наблюдать за ней. Мне очень повезло, что я стал частью вашей жизни.

– И нам тоже очень повезло. Я знаю, как нелегко тебе это далось, но твое присутствие рядом со мной последние несколько недель… Не знаю, что бы я делала без тебя.

– Ты бы прекрасно справилась. Но ты права. Хорошо, когда есть человек, который может разделить с тобой жизнь.

– Я рада, что ты так думаешь. – Лили пыталась разрядить обстановку. – Слушай, мне надо ненадолго отлучиться в туалет. Побудешь с ней минутку?

До сегодняшнего дня она внимательно наблюдала за его реакцией на просьбу остаться с Рози. Но теперь Лили знала, что он полностью доверяет ей, не станет скрывать своих чувств и непременно выскажется, если она потребует от него невозможного.

– Конечно.

Он притянул ее к себе и торопливо поцеловал, когда она проходила мимо него. Лили переполняло ощущение приятной теплоты и благополучия.

Вернувшись в обеденный зал, она обнаружила, что за их столом сидит Нонна, а у нее на коленях расположилась Рози. Малышка пила из бутылочки и наслаждалась всеобщим вниманием. Лили встала рядом с Ником. Увидев ее, Нонна тут же встала, уступая место.

– Я просто не могла устоять перед такой очаровательной малышкой. Нико сказал, что она проголодалась, вот я и решила ее покормить. Мне так хорошо с ней. Кажется, я так бы и сидела с этой куколкой вечно.

– Надеюсь, она не доставила неудобств? – забеспокоилась Лили.

– Никаких, – заверил Ник. – Нонна просто не могла устоять. Все в порядке?

Лили кивнула. Все просто замечательно, лучше и быть не может!

В этот момент из кухни донесся громкий крик. Ник и Лили одновременно протянули руки навстречу Нонне, чтобы взять малышку.

Лили уже почти ощущала ее вес у себя на руках. Неожиданно Нонна передала Рози Нику. Лили оставалось лишь наблюдать, как Рози довольно устроилась у него в объятиях.

– Ах! Сразу видно, папина дочка. А теперь мне пора на кухню, но, если она будет плакать, я приду и возьму ее на ручки. Вам обоим надо спокойно поужинать. И о многом поговорить, – глубокомысленно изрекла Нонна и удалилась в сторону кухни.

Лили смотрела ей вслед, приоткрыв рот от удивления.

– Что я могу сказать? – со смехом заметил Ник. – В Нонне таится недюжинная сила. Обычно я опасаюсь с ней спорить. Но думаю, она от тебя без ума.

– Возможно, и без ума, – согласилась Лили. – Ты даже не вздрогнул, когда Нонна назвала тебя папой.

Ник глубоко вздохнул, и Лили поняла: он собирается сказать что-то важное.

– Знаешь, я думал, что у меня больше никогда не будет детей, но, когда Нонна назвала меня папой, не ощутил ни страха, ни тревоги. Вместо этого подумал о том, что, возможно, мне бы понравилось быть отцом. И возможно, однажды это произойдет.

Лили лишилась дара речи. Она хотела отпить вина из своего бокала, но рука застыла, и она не могла пошевелиться. Неужели он предлагает создать семью? С ней? На мгновение она вдруг представила их втроем, потом вчетвером. Господи, а возможно, и больше! Но внезапно она ощутила легкий приступ паники. Все разворачивалось слишком стремительно, и вообще, еще слишком рано говорить о таких серьезных вещах.

– Я не имел в виду прямо сейчас, – успокоил Ник, догадавшись, о чем она думает. – Просто хотел сказать, что, возможно, настанет день, когда я снова этого захочу. Дело в том, что раньше я об этом даже не задумывался.

Лили наконец смогла отпить вина и попыталась успокоиться.

– Я очень рада, если мы с Рози тебе в этом помогли.

Ей показалось, что из ее уст эта фраза прозвучала весьма банально, и не могла понять, откуда вдруг возникла эта странная, холодная, вежливая отстраненность, отдалившая ее от Ника.

А не сама ли она хотела, чтобы Ник захотел создать семью? В глубине души мечтала, чтобы он стал частью ее семьи. Ну и в чем же тогда дело? Они должны лучше узнавать друг друга, пытаться строить отношения.

Лили часто задумывалась о браке, о муже. О партнерских отношениях в семье. Однако сейчас ей впервые пришло в голову, что она так никогда до конца и не понимала, насколько это высокая ответственность. Никогда не задумывалась, как сложно создать собственную семью. С тех пор как Рози появилась в ее жизни, она стала для нее всем, но теперь придется свыкнуться с мыслью, что для развития новых серьезных отношений необходимо разделить любовь Рози с кем-то еще.

Она хотела доказать прежде всего самой себе, что все способна сделать сама. Хотела построить семью и сплотить ее вокруг себя. А что, если у нее ничего не получится? Или однажды Рози отвернется от нее?

Принесли блюда. Лили принялась за еду, наблюдая за Ником и Рози и пытаясь отделаться от внезапно нахлынувшей ревности, понимая, что это просто нелепо. Она натянула на лицо улыбку, не желая, чтобы он догадался, что она все никак не может смириться с мыслью, что Рози так охотно пошла к нему на руки. «Это всего лишь одна бутылочка, – напомнила она себе. – Не соревнование за внимание Рози или что-то еще в этом духе. Всего лишь бутылочка».

Рози с энергичным бульканьем допила молоко, и знакомый звук вывел Лили из напряженного оцепенения.

– Хочешь взять ее? – немного нерешительно поинтересовался Ник.

Что ж, возможно, ей не удалось скрыть свои страхи, несмотря на все старания.

– Если хочешь, можешь посидеть с ней еще. – На этот раз она была абсолютно честна.

Ну а почему надо запрещать им немного побыть вместе? Рози заслуживала этого внимания, радостную улыбку Ника и уютное тепло его рук. «Между ними возникла незримая связь», – догадалась Лили, и это обрадовало ее.

– Ты расскажешь сестре об этой поездке? – спросила она, удивляясь тому, что Кейт не звонит, чтобы узнать, как у них дела.

– Ну, все произошло так стремительно! – воскликнул Ник с напускной невинностью. – Я всего лишь успел сказать ей, что мне надо уехать. Честно, просто не было времени сообщить, что вы тоже едете со мной.

– Из чего я делаю вывод, что ты просто испугался признаться ей?

Ник расхохотался.

– Женская способность задавать каверзные вопросы не знает границ! – воскликнул он и поднял руки, словно защищаясь. – Я не настолько силен, чтобы отважиться на подобную дискуссию с сестрой.

– О, ничего себе, спасибо тебе большое! Значит, мне придется отдуваться за тебя, когда мы вернемся домой?

– А может так случиться, что она просто не узнает об этом? – с надеждой спросил Ник.

– Боюсь, невозможно. Ты прав, она все сразу чувствует, и если узнает, что я утаила от нее эту поездку, мне точно не поздоровится. Так что не стоит и пытаться. Она простит тебя, ведь ты ее брат. Но мне точно не приходится рассчитывать на ее снисхождение.

Ник расхохотался:

– Вот в этом я совсем не уверен. Мне пришлось вытерпеть множество ее нотаций, и могу сказать: она больше беспокоится о тебе, чем обо мне.

Лили хорошо представляла, о чем он говорит. Кейт и раньше всегда защищала своих друзей, а с тех пор, как появилась Рози и жизнь Лили усложнилась во много раз, Кейт с ума сходила от беспокойства. Она пыталась убедить подругу, что нет причин для волнения, но, похоже, Кейт твердо решила стать защитницей жизни Лили.

Остаток вечера разговор протекал свободно, лился как вино в бокалы. Когда Нонна подала им кофе, а сама принялась радостно щебетать над Рози, от былого напряжения не осталось и следа. Естественно, оно не исчезло совсем, просто теперь это было совсем другое напряжение.

Томительное ощущение заставляло Лили прижиматься к Нику, когда он катил коляску в отель. Терзаемая этим сладким напряжением, она привстала на цыпочки и украдкой прижалась к его губам в лифте отеля. А когда они наконец оказались в своем номере, слегка отпрянула от него, стесняясь собственной страстности.

Поцелуй в лифте разжег страсть Ника, и в тот момент, когда они наконец захлопнули за собой дверь номера, он обнял ее и изо всех сил прижал к своему разгоряченному телу. Наслаждаясь мягкими женственными изгибами ее тела, он приник к ее губам, и от его горячего поцелуя у Лили перехватило дыхание.

Под натиском удивительных ощущений, охвативших ее, от робости и смущения не осталось и следа. Его бедра страстно прижимались к ее бедрам, руки ласкали ее волосы, прохладная деревянная поверхность двери, к которой она прижалась спиной, приятно контрастировала с жаром, исходившим от его тела. Он уткнулся лицом в ее шею и, нежно поцеловав чувствительную кожу у нее за ухом, слегка укусил за плечо.

Лили застонала, не в силах больше держаться на ногах, и изо всех сил уперлась спиной в дверь, полностью сосредоточившись на Нике, целуя, лаская, дразня его обнаженную кожу.

Но из коляски, стоявшей посреди комнаты, вдруг раздалось громкое сопение, вернувшее их с небес на землю.

Лили мгновенно замерла, Ник тут же отпрянул, вопросительно глядя на нее.

– Прости, – выдохнула она, пытаясь объяснить ему причину своего неожиданного поведения и ловя ртом воздух. – Я почти забыла.

Действительно, как она могла забыть, что Рози рядом? Забыть, что несет ответственность за крохотное человеческое существо, и отдаться на волю своих собственных желаний?

Правда, Ник нисколько не был озабочен или удивлен, что из-за своей страсти она забыла о Рози.

– Не волнуйся, – успокоил он, снова целуя ее в губы, на этот раз более спокойно. – Она уснула, и с ней все в порядке. Ты не сделала ничего плохого.

Лили глубоко вздохнула, радуясь тому, что в ее жизни появился этот понимающий и умный мужчина. Человек, который чувствовал ее страхи гораздо лучше, чем она сама.

– Почему бы тебе не уложить ее в кроватку? Не спеши, – добавил он, и его глаза соблазнительно потемнели. – Я никуда не денусь.

«Не спеши». Зачем он только это сказал? Похоже, она надолго застряла в своей спальне. Ник нетерпеливо расхаживал по гостиной, ожидая ее появления. Он слышал, как Рози тихо хнычет, и догадался, что девочке не понравилось, когда Лили переложила ее из теплой коляски в прохладную кроватку. «Засыпай скорее», – безмолвно умолял он малышку, отчаянно желая вернуться к неожиданно прерванному приятному занятию.

Ник налил вина, чтобы хоть чем-то себя занять, хотя знал, что они к нему не притронутся. Он за весь вечер выпил лишь один бокал, а Лили и вообще едва пригубила свой.

Наконец дверь в спальню Лили распахнулась. Резко обернувшись, он увидел, как она осторожно закрывает ее, в последний момент снова взглянув на Рози, чтобы убедиться, что та спит. Дверная ручка тихо щелкнула, и они наконец остались наедине.

Ник буквально заставил себя не двигаться с места, не броситься к ней, чтобы страстно прижать к стене, как сделал это раньше. Он действовал быстро, слишком стремительно, когда они вернулись в номер, но закончилось все тем, что она почувствовала неуверенность и тревогу. Ему больше нельзя так рисковать. Он обязательно дождется, когда Лили сама приблизится к нему, как уже делала, когда они отправились на ужин, дразня его поцелуями и нежными прикосновениями.

Лили прошла по комнате и остановилась напротив него, но не подходила слишком близко. Ник не двинулся с места, решив ждать, когда она сама коснется его, и никак иначе. Лили опустила глаза. Ему нравилась ее робость, возобладавшая над страстью, отражавшаяся сейчас в позе и выражении лица. Неужели она сомневается? Одному Богу известно, сколько он вытерпел за последние несколько недель. Но сегодня вечером все будет иначе. Он не отступит после того, как признался ей сегодня в своих чувствах.

Не в силах больше сдерживаться, он шагнул к ней и нежно коснулся губами ее щеки.

– Все в порядке? – мягко спросил он.

– Все просто чудесно, – ответила Лили, наконец подняв глаза.

Ее улыбка была смелой, хотя и не до конца искренней. «Ее по-прежнему что-то беспокоит», – понял Ник.

– В чем дело? – Он потянул ее за руку, пока она не плюхнулась рядом с ним на диван.

– Ничего страшного. Просто сложно пытаться выбирать между тем, что важно для Рози, а что для меня.

– Это не взаимоисключающие вещи, ты же знаешь, – ласково успокоил он.

– Я знаю. Но когда мы вошли в номер, я просто ни о чем не думала. Вообще. Могло произойти все что угодно, а я бы и внимания не обратила.

Самодовольная улыбка на мгновение тронула его губы и тут же исчезла.

– Это неправда, Лили, – напомнил он. – Стоит Рози только пискнуть, и ты уже тут как тут. Ты вполне в состоянии хорошо заботиться о малышке и одновременно жить собственной жизнью. Поверь мне! – воскликнул он, обнимая ее за плечи. – Ты замечательно справляешься. Но если сейчас захочешь уйти в свою комнату и лечь спать вместе с Рози, я пойму.

Некоторое время Лили задумчиво молчала.

– Это не то, чего я хочу, – произнесла она наконец, ее голос слегка дрожал. – Я знаю, чего хочу. Тебя.

Ник вздохнул с облегчением. Он и в самом деле отпустил бы ее, если бы она того пожелала. Поцеловал на ночь и не двинулся бы с места, когда она закрыла бы за собой дверь спальни. Но господи, как же он рад, что этого не произошло.

Он обнял ее за плечи, чтобы приободрить, а когда его пальцы коснулись ее нежной кожи, ласковое прикосновение из успокаивающего превратилось в чувственное. Ник ощутил легкое покалывание в кончиках пальцев, словно по коже прошла волна электрического тока.

Лили обернулась к нему. Он осознавал, что следующий шаг должен быть именно за ней. Если у нее оставались сомнения, до сих пор оставались сомнения, он поймет и не станет торопить.

Медленно и как бы нехотя Лили придвинулась к нему, пока ее губы не приблизились к его губам, и осторожно ухватила зубами его нижнюю губу. Ему хотелось, чтобы она укусила его. Ник с удовольствием представлял ее теплый и влажный рот.

Она перевела взгляд на его губы и осторожно провела кончиком большого пальца по нижней. Он приоткрыл их, словно приглашая ее, она наконец наклонилась к нему. Однако не сдалась на милость победителя, одержав победу и наслаждаясь собственной властью, целуя и лаская его.

Ник обхватил ладонями ее бедра, прижимая к себе, и услышал приглушенный удовлетворенный стон, сорвавшийся с ее губ. Теперь, когда больше не существовало никаких ограничений и они могли позволить себе все, о чем так долго мечтали, их переполняло невероятное опьяняющее ощущение восторга. Ник снова потянул ее к себе, пока она не оказалась у него на коленях и не обхватила его руками за шею. Не в силах больше сдерживаться, он встал, с легкостью подняв ее на руки, словно она весила не больше перышка, и поспешил в свою спальню.

На мгновение она слегка отпрянула от него и заглянула ему в глаза.

– Так – да? – Он всем своим существом надеялся, что правильно понял ее.

– О боже, да! Да! – хрипло зашептала Лили, едва дыша. – Да!

Глава 13

Она приоткрыла глаза и бросила взгляд на часы на прикроватной тумбочке. Было почти шесть. Рози скоро проснется. Лили не хотела, чтобы она просыпалась одна в незнакомом месте. Она осторожно выбралась из-под руки Ника, стараясь не разбудить его, и набросила на себя первое, что попалось под руку из одежды. Выскользнув из комнаты, осторожно прикрыла за собой дверь.

Когда она вошла в свою спальню, проснувшаяся Рози приветствовала ее радостным лепетанием из своей кроватки.

– Доброе утро, солнышко, – прошептала Лили, подходя к малышке. – Ты помнишь, что у нас каникулы?

Потом она позвонила по телефону, заказала в номер горячую воду и принялась рыться в сумке Рози в поисках детской смеси и бутылочки.

Когда в дверь осторожно постучали, Лили забрала у горничной горячую воду и приготовила малышке завтрак. Теперь она не знала, чем еще заняться. Ночью, покормив Рози в кроватке, она забиралась в постель к Нику, и все продолжалось по второму, а потом по третьему кругу. А что, если Ник проснулся и увидел, что ее нет? Ей казалось, что это станет неправильным началом дня. Но принести Рози в постель, значит, во всеуслышание объявить их семьей. Лили не уверена, что они к этому готовы.

«Надо вернуться к нему», – в конце концов решила она. Возможно, это неправильно, но стоит проверить. А забираться в свою холодную постель ей тоже совсем не хотелось.

Лили на цыпочках вернулась в спальню Ника, стараясь не разбудить его, и осторожно забралась под одеяло, умудрившись не уронить ни малышку, ни бутылочку.

Она удобно устроилась на подушках и огляделась. «Вот оно, счастье», – подумала она. Красивая малышка, чудесный мужчина рядом. Именно так она всегда и представляла себе воскресное утро дружной семьи. Правда, их пребывание здесь несколько необычно, да к тому же сегодня четверг, а не воскресенье, но ей все равно.

Лили с трудом сдерживалась, чтобы не прикоснуться к Нику. В голове мелькнула мысль: «Интересно, можно ли его разбудить взглядом». Очевидно, нет. Правда, Рози, в отличие от Лили, совершенно не беспокоилась, что разбудит Ника, и была рада это сделать, издавая булькающие звуки, набрав полный рот молока. Лили попыталась вытереть ей рот, не беспокоя его, но почувствовала, как зашевелилась рука под простыней и поняла, что Рози сделала то, на что она сама никогда не осмеливалась.

Лили наблюдала, как постепенно Ник пробуждается от сна. Ленивая улыбка тронула его губы, когда он понял, что она здесь. Как знать, возможно, он вообще забыл об этом. Хотя она не представляла, как можно не помнить о событиях прошлой ночи, которые навсегда останутся в ее памяти. Но его лицо вытянулось, стоило заметить Рози. Он приподнялся на подушках, моргая и потирая заспанные глаза руками.

– Доброе утро.

Тем не менее голос прозвучал хрипло и недружелюбно. Лили инстинктивно плотнее завернулась в одеяло, внезапно почувствовав себя неуютно под его насмешливым взглядом. Интересно, проблема в ней или в Рози? Хотя прекрасно знала ответ на этот вопрос. Он счастлив видеть ее, просто, увидев малышку, сразу окаменел. Теперь лицо вытянулось и у Лили.

– Прости, мы не хотели тебя будить.

Она сожалела, что они разбудили его, при этом не понимая, за что еще должна извиняться перед ним. Ведь это он сказал, что абсолютно готов к дальнейшему развитию отношений. Дескать, долго боролся с собой, но хочет, чтобы Лили и Рози стали частью его жизни. Неужели он думал, что сегодня утром она тихо проскользнет обратно в свою постель, словно ничего не произошло? Или оставит Рози в другой комнате и притворится, что ребенок не имеет никакого отношения к ее жизни?

Между тем Ник попытался улыбнуться, но было уже поздно. Настроение оказалось безнадежно испорчено. Их отношения трещали по швам, и Лили понимала: даже если он сейчас начнет снова уверять ее, что готов к серьезным шагам, она не поверит. Он был гораздо счастливее, если бы не обнаружил их с Рози в своей постели. От этой мысли сердце Лили разрывалось на части.

– Нет, все в порядке, просто немного неожиданно, вот и все.

Неожиданно? А следовало бы этого ожидать. Как он мог решить стать частью ее жизни, если совсем не понимает ее? А если все-таки понимает, мог бы и предугадать это утреннее появление.

Проснувшись на рассвете, Лили не представляла, что ей готовит это утро, почувствуют ли они неловкость, или естественная, как дыхание, близость прошлой ночи не покинет их и сегодня. Но меньше всего она ожидала подобного поворота событий. Лили с тоской наблюдала, как Ник торопливо выбрался из постели и натянул спортивные шорты.

– Думаю, мне надо воспользоваться утренней прохладой, – заметил он, избегая смотреть ей в глаза. – Сейчас самое время для пробежки, пока еще не так жарко. Ты не возражаешь?

Какая разница, что она думает? Совершенно понятно, что он уйдет в любом случае.

Когда дверь в ванную захлопнулась, Лили взглянула на Рози и глубоко вздохнула. Вчера вечером все было просто идеально и правильно. Ей показалось, что даже слишком хорошо, чтобы это могло быть правдой.

Ник считал вдохи и выдохи, постепенно приноравливаясь к вымощенным булыжником мостовым, стараясь не заблудиться в лабиринте городских улиц и переулков. Сегодня, возможно, он совершил самый трусливый поступок в своей жизни, и сколько бы он ни бежал, все равно не удавалось избавиться от чувства стыда. Взгляд Лили разбил ему сердце. В нем Ник заметил смесь печали и замешательства.

Он ускорил шаг и взглянул на часы: отсутствует уже сорок пять минут. Чувство вины обожгло еще сильнее, казалось, кто-то изо всей силы ударил его ножом в живот. Ему следует вернуться. А что он ей скажет?

Ник видел ее лицо. Как снова заставить ее поверить, что все слова, сказанные вчера, правда? Когда признался, что влюбляется в нее и хочет видеть их с Рози в своей жизни, он был абсолютно искренен и думал, что понимает, к чему следует быть готовым.

Но, проснувшись сегодня утром и еще не придя в себя окончательно после глубокого сна, Ник растерялся, обнаружив их обеих в своей постели. На мгновение он увидел совсем другого ребенка и совсем в другой постели. И воспоминание об иной реальности, в которой он вдруг проснулся, на мгновение сковало болью его сердце.

Все оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал, но это не означает, что он собирается сдаваться. Он будет бороться. Изо всех сил. Однако как доказать Лили, что он не обманывает ее? Он ведь уже сказал, что не знает, сможет ли она положиться на него в трудный момент, и вот пожалуйста – сбежал от нее, тем самым доказав, что так оно и есть. Вот так просто, смылся, как жалкий трус. Получил от нее то, что хотел, и оставил одну в своей постели, а сам оделся и ушел.

Ник повернул обратно к отелю, думая о том, что его ожидает. Возможно, она уже собрала вещи. Или, хуже того, в номере уже никого нет, исчезла из шкафа ее одежда, опустела в ванной ее полочка.

Ник вошел в номер и с облегчением услышал, как Лили поет в своей спальне, а Рози лепечет в ответ. В мелодии сплелись ритмы детских песенок и лирических баллад. Рози явно пребывала в восторге.

Вдохновленная своим успехом, Лили запела еще громче. Дверь оказалась открыта, он прошел в гостиную и прислонился плечом к дверному косяку, наблюдая, как она танцует и гримасничает, чтобы развеселить малышку. Несмотря на свое мрачное настроение, он не мог удержаться и улыбнулся.

Однако Ник понимал, что вторгается в ее личное пространство, и потому откашлялся, чтобы привлечь внимание. Лили тут же перестала петь и, обернувшись к нему, залилась краской:

– Ты вернулся.

– Да. Мне очень жаль, что я вот так ушел.

Она опустила глаза, но он успел заметить вспыхнувшую в них боль. Да, предстоит долгое объяснение с ней. Многое придется исправить. Несколько недель подряд они действовали неторопливо, постепенно учась доверять друг другу, и вот теперь одним неверным и резким движением он разрушил все, что они построили с таким трудом. А ведь всего-то и надо было остаться, попытаться объяснить ей, что с ним происходит. Неужели разрыв с Клэр так ничему его и не научил?

– Ты проголодалась? Думаю, мы могли бы заказать завтрак в номер. Я понимаю, что огорчил тебя, и, думаю, нам надо поговорить.

Лили некоторое время молчала. Вытащив Рози из кроватки, прижала ее к груди. Ее руки крепко обхватили малышку, и Ник понял, что таким образом она пытается успокоить себя, а не Рози.

– Хорошо. – Она наконец нарушила молчание. – Я что-нибудь закажу, пока ты будешь принимать душ.

Ник торопливо отправился в душ. С одной стороны, хотелось отложить разговор, тот момент, когда придется снова взглянуть в глаза Лили и понять, как сильно ее обидел его эгоизм. Однако несправедливо заставлять долго ждать, когда он явится к ней с извинениями и объяснениями. С этими мыслями Ник схватил полотенце и принялся вытираться.

Мягкое прикосновение ткани к телу напомнило о нежных ласках Лили прошлой ночью, обо всех невероятных ощущениях, которые она в нем пробудила. Тогда его желание разгорелось с такой силой, что даже легкое прикосновение простыни к спине обостряло разгоряченные чувства до предела, заставляя потерять голову.

Ник взглянул на часы и направился к шкафу. На сегодня у него запланированы деловые встречи, но мысль о том, что через час придется уйти, не зная, уладили они все или нет, причиняла невыносимую боль.

Когда он вернулся в гостиную, официант накрывал столик у окна, выкладывая на блюдо булочки, холодное мясо и разливая в чашки восхитительно пахнущий кофе. Лили стояла у окна, глядя на город, по-прежнему держа на руках Рози. Малышка ухватила в кулачок прядь ее волос, и Лили пыталась осторожно освободиться от ее цепкой хватки.

Она обернулась, вероятно услышав его шаги. Улыбка тут же слетела с ее лица. Она выглядела настороженно, словно готовясь защищаться.

– Все очень аппетитно, – сказал он и тут же возненавидел себя за то, что пытается увильнуть от главной темы, рассуждая о пустяках.

Лили просто кивнула, ничего не ответив, и, устроив Рози в детском кресле-качалке около сто ла, уселась сама.

– Лили, прости меня. – Он едва дождался, пока официант выйдет из комнаты. – Я не должен был сбегать. У тебя есть все основания сердиться на меня.

Она кивнула, но это не облегчило чувство вины, раздиравшее его изнутри.

– Мне надо было остаться и поговорить с тобой, объяснить, что я чувствовал.

Лили посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. Именно этого он и боялся. Именно об этом предупреждал. Все ясно, он разочаровал ее.

– Правильно. Надо было.

Отлично. Она не собирается помогать ему. А он этого и не заслуживает. Надо было предвидеть, как его поступки повлияют на нее. Именно этого он хотел. Стать любовником и партнером Лили. И возможно, если удастся исправить ошибку, стать для нее еще кем-то более значимым. Исправить все можно, лишь отдав всего себя, без остатка.

– Почему ты ушел?

Ник попытался подобрать правильные слова, чтобы выразить свои чувства, объяснить, что ему стало больно, но в этом нет ее вины.

– Просто, едва проснувшись, я увидел вас с Рози. И меня захлестнули воспоминания.

Ее лицо смягчилось, и он почувствовал огромное облегчение, накатившее как волна. Она все поняла. В глубине души он знал, что Лили поймет его. Она не была бы собой, если бы не умела сопереживать страданиям других людей. Но это не означает того, что он поступил правильно. Ему следовало поговорить с ней, рассказать о своих чувствах, а не пытаться сбежать от боли и от нее. А ведь именно так он поступил, когда они только познакомились. Если не сумеет доказать ей, что все изменилось, если сам не изменится, о каком совместном счастье можно мечтать!

Лили кивнула:

– Я понимаю.

Возможно, она действительно понимала его. Но это не означало, что она его простила. Лили взяла булочку, и он понял, что обида еще теплится в ее душе.

– Между прочим, ты мог бы попросить меня о помощи, поддержке. – Она смерила его пристальным взглядом, прежде чем заговорить снова. – Кто мы друг другу, если не можем это сделать?

«Кто мы друг другу?» Если честно, он не знал ответа на этот вопрос. Неужели он настолько наивен, думая, что они смогут построить отношения исходя исключительно из благих намерений. Возможно, в их жизни было слишком много печального опыта, слишком много боли. В конце концов, он уже однажды не прошел проверку на прочность. Но выяснить, кто они друг для друга, можно, лишь рискнув начать все сначала.

– Именно поэтому мы с Клэр… – начал он. – Я не мог разговаривать с ней. А она нуждалась во мне. Я пытался. Но не смог.

Лили раздраженно вздохнула:

– Я не хочу снова выслушивать, что ты отверг Клэр, не пожелав говорить с ней о своих чувствах. С ее стороны было несправедливо заставлять тебя горевать именно так, как того желала она. А сегодня утром я не собиралась заставлять тебя делать то, что тебе не нравится. Но вместо того, чтобы все выяснить, ты решил сбежать. Ты не обязан рассказывать мне о чувствах к твоему сыну, но, если мы не найдем способ открыто говорить друг с другом, у нас ничего не сложится.

Услышав эти слова, Ник остановился посреди комнаты. Он ни разу не задумывался, что, возможно, существуют и иные причины трагедии, которая произошла в его прошлых отношениях. Не исключено, что не он один во всем виноват. Если бы то же самое можно было сказать и о сегодняшнем утре.

Краем глаза он взглянул на часы на стене и тихо выругался.

Лили проследила за его взглядом.

– Твоя деловая встреча! – внезапно вспомнив, воскликнула она.

– Я не могу просто так сейчас уйти.

– Но тогда ты опоздаешь. И произведешь на людей негативное впечатление. Если не подпишешь этот контракт, какой вообще смысл в нашей поездке? Тебе надо идти.

«Какой смысл в нашей поездке?» Неужели она не видит, что всему виной его желание выкроить для них время, чтобы лучше узнать друг друга? Правда, у него, как всегда, ничего не вышло. Но все равно главной причиной этого путешествия были они, а вовсе не бизнес.

Лили уже направилась в свою комнату. Нику без слов стало понятно, что его она с собой не приглашает.

Глава 14

Дверь номера захлопнулась за Ником. Лили глубоко вздохнула. От разочарования? От облегчения? Она и сама не знала. Ее сердце пронзила острая боль, когда он ушел из номера сегодня рано утром, и эта боль не утихла до сих пор. Его возвращение и извинения ничуть не помогли. И дело не в том, что она не простила его, Лили прекрасно понимала, что ему очень больно, и очень сочувствовала. Но вместо того, чтобы попросить ее разделить с ним эту боль, попытаться вместе преодолеть воспоминания прошлого, он отвернулся от нее. Просто сбежал.

Целые сутки в Риме. Слава богу, их пребывание здесь почти закончилось. К тому времени, когда Ник вернется со встречи, ей надо собрать сумки и подготовиться к отъезду. У них не будет времени уладить свои разногласия до отъезда, и при мысли, что воспоминания о чудесном вчерашнем дне безнадежно испорчены, ее плечи печально поникли.

Рози снова уснула, и Лили старалась двигаться бесшумно, собирая вещи в сумки и чемоданы, проверяя, не осталось ли чего-нибудь в ванной и под кроватью.

Малышка издала странный звук во сне, которого Лили прежде не слышала. Она оставила сумки и подошла к кроватке. Однако девочка не проснулась полностью и снова затихла. Лили еще некоторое время стояла около кроватки, с тревогой глядя на нее. «Все дело в разногласиях с Ником», – решила она. Поэтому везде мерещатся неприятности.

Однако Рози вновь издала тот же странный звук. На этот раз Лили подошла к кроватке, чтобы проверить, не жарко ли ей. В комнате работал кондиционер, термометр показывал идеальные восемнадцать градусов, но кожа ребенка оказалась слишком теплой и влажной. Лили откинула одеяло, оставив Рози под одной простыней, достала детский градусник из аптечки, которую привезла с собой.

Оказалось, у Рози немного повысилась температура. Возможно, она простудилась. Лили старалась не паниковать раньше времени. В аптечке нашелся детский парацетамол, и она разбудила малышку, чтобы дать ей лекарство. Рози лишь слегка приоткрыла глазки, но проглотила лекарство с ложки. Ласково укачивая ее на руках, Лили заставила себя успокоиться и просто понаблюдать за развитием событий.

Вскоре Ник вернулся с деловой встречи, и по его лицу Лили поняла, что все прошло удачно. Хоть какая-то удача, в конце концов. Да и парацетамол сделал свое дело, снизив температуру. Малышка снова спокойно заснула.

Пока Ник отсутствовал, приходила горничная и упаковала его вещи, поэтому к его возвращению все было готово к отъезду. Они стояли посреди гостиной с чемоданами в ожидании носильщика, и Лили вдруг подумала, доведется ли им когда-нибудь снова испытать восхитительную близость, случившуюся между ними вчера. Возможно, она слишком бурно отреагировала, когда Ник ушел сегодня утром, но между ними стояли не только ее печаль и разочарование. Все гораздо сложнее. При первой же сложности, возникшей в их жизни, Ник решил сбежать, даже не попытавшись совместно решить проблему.

Еще вчера они были полны оптимизма и строили планы на будущее, прекрасно зная о трудностях, с которыми предстоит столкнуться, но они были готовы противостоять им вместе. Сегодняшнее утро в одночасье разрушило все иллюзии.

Ник желал оставаться со своими страхами один на один, и она должна поступить так же.

Лили изо всех сил старалась стать хорошей матерью для Рози и знала, что вполне справится одна, и ей не нужен Ник, чтобы скрепить их с Рози маленькую семью. Просто она не должна об этом забывать. Помнить, что самое главное для нее сейчас – быть хорошей матерью. А все остальное не так уж и важно. И если это означает, что ей придется защитить Рози от человека, который не готов принять ее, она сделает это без колебаний, как бы больно ни было.

Недолгий перелет прошел без происшествий, путешествие скрашивало обаяние Ника и билеты в первый класс. Он и на этот раз все тщательно предусмотрел, персонал на борту самолета был готов выполнить любой каприз Рози, хотя большую часть полета она крепко спала. Лили положила парацетамол и градусник в сумочку и внимательно наблюдала за девочкой, чтобы не упустить признаков более серьезного недомогания, чем простуда.

Ник постоянно спрашивал, все ли у нее в порядке, все ли хорошо с Рози и может ли он что-нибудь сделать для них. Но Лили лишь улыбалась в ответ и отвечала: нет, спасибо, стремясь полностью сосредоточиться на Рози. Пока малышка плохо себя чувствует, в ее голове нет места для размышлений о ледяной пустоте, возникшей между ними.

В зале приема багажа Рози внезапно начала тихо плакать, и как Лили ни старалась ее успокоить, укачивая и расхаживая с ней туда-сюда по всему залу, ничего не получалось. Она снова принялась мерить ей температуру, и как только высветился результат на два градуса выше предыдущего, она тут же схватилась за телефон.

Набрала номер неотложной помощи и, закусив от волнения губу, ждала, когда примут звонок. Ник провел ее через здание аэропорта к такси, пока она отвечала на вопросы оператора, рассказывая, какая у Рози температура и какой сонной она стала.

Машина выехала из аэропорта, но Лили этого даже не заметила. У нее не было времени и сил, чтобы обратить внимание на окончание их путешествия. Она буквально приклеилась к телефону, взгляд метался между Рози и градусником. Она случайно взглянула на Ника и заметила, что он выглядит совершенно изможденным. «Ничего удивительного, – подумала Лили, – учитывая, через что ему пришлось пройти».

Но она должна сосредоточиться на Рози. Забыть о страданиях Ника и думать только о своей девочке.

Наконец, когда бесконечный список вопросов иссяк, оператор заговорила успокаивающим, ровным голосом, от которого Лили пришла в ужас.

– Теперь, когда я знаю, что вы в такси, предлагаю вам ехать в ближайшую больницу, в отделение неотложной помощи. Если вы скажете, где находитесь, я подскажу, куда ехать. Или, если хотите, вышлю за вами машину скорой помощи.

Лили раньше не представляла, каково это, когда от ужаса буквально замирает сердце, но в этот момент была готова поклясться, что жизнь в ней замерла. Она не дышала, кровь застыла в жилах, и она словно впала в какое-то странное оцепенение.

– Лили, милая, ты меня слышишь?

Она кивнула, снова обретая дар речи, спросила водителя, где они находятся, и назвала адрес оператору. Поблагодарила за помощь и отключилась. Потом обернулась к Рози, которая выглядела сонной, но все еще хныкала в своем креслице.

– Лили?

Она с трудом заставила себя взглянуть на Ника, понимая, что сейчас главное не спускать глаз с ребенка. Она должна полностью посвятить ей свое внимание. Она не вынесет, если потеряет еще одного члена семьи. А если это случится, виновата будет только она одна. Она одна несет ответственность за жизнь Рози и должна сделать все, чтобы малышке стало лучше. Если у нее ничего не получится, она потеряет не только Рози. Как она сможет смотреть в глаза сестре, если позволит малышке умереть?

– Лили, что происходит? – не унимался Ник.

Она обернулась, но не смогла посмотреть ему в глаза. Вместо этого уперлась взглядом в его челюсть, заметила, как играют желваки на скулах и как сильно побледнело лицо. Несмотря ни на что, нельзя позволять себе беспокоиться об этом сейчас, о ком-то еще, кроме Рози.

– Мы должны ехать прямо в больницу. Врачи пока не знают, что с ней не так, поэтому хотят осмотреть как можно скорее.

– Осталось три минуты, – сообщил таксист. – Больница совсем рядом, и сейчас нет пробок.

Лили не могла расслабиться ни на секунду. Она должна быть бдительной и внимательной, думать только о своей маленькой девочке.

Ник коснулся ее руки и нежно сжал ее:

– Лили, я уверен, это всего лишь мера предосторожности. С Рози все будет хорошо.

Она открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. На глазах выступили слезы, угрожая хлынуть потоком. Она не может позволить себе подобной слабости. Только не здесь и не с ним. Лили не желала видеть его искаженные от страха черты. Она должна нести ответственность за свою семью, заботиться о своих близких. Ник сначала рассказал, а сегодня утром еще и доказал, что не поддержит ее, если в их жизни наступят трудные времена.

Она расстегнула ремень безопасности и взялась за ремешки детского кресла, готовясь сразу же вытащить Рози из машины, как только такси подъедет ко входу в приемное отделение больницы.

Внимание привлек щелчок расстегиваемого ремня Ника, и она взглянула на него.

– Тебе не стоит идти с нами.

– Все в порядке, – заверил он, хотя безумный ужас, написанный на его лице, свидетельствовал об обратном.

– Нет. – Лили глубоко вздохнула, понимая, что должна это сделать ради племянницы, своей семьи, самой себя. – Я в состоянии все сделать сама, – твердо добавила она.

Ник ошеломленно смотрел на нее. «Неужели на его лице появилось облегчение?» – подумала она. Должно быть, так и есть. Ему не нужна семья, он никогда не желал разделять с близкими людьми боль и страдания, которые могли поджидать за углом. Зачем заставлять его разделить ее проблемы, и не стоит идти в больницу с человеком, который в любой момент может ее бросить и сбежать. Лучше все решить прямо сейчас. Закончить отношения и знать, что она может рассчитывать только на себя. И с этой мыслью отправляться в больницу.

– Я пойду с тобой, Лили. Ты не должна оставаться одна.

Но она не желала, чтобы он шел с ней из чувства долга, изображая, что делает это из лучших побуждений. Да, она втайне мечтала, чтобы он оказался рядом, как ее вторая половинка, как половинка Рози. Потому что они семья. Но он не хотел впускать их в свою жизнь, а ее это совсем не устраивало. Это ни к чему, ни ей, ни ребенку.

– Нет! – закричала она, и слезы покатились по ее щекам. – Мы и сами прекрасно справимся. И не только сегодня. Мы ошиблись, Ник. У нас никогда ничего не получится. Лучше признать это сейчас, пока все не зашло слишком далеко. Ты ведь знаешь, что я права. И в глубине души не хочешь идти с нами в больницу. Прости, но так будет лучше. Все кончено, Ник.

Когда машина резко остановилась, Лили торопливо вытащила Рози из детского кресла. Водитель распахнул для нее дверцу, и она помчалась ко входу в приемное отделение, не сводя глаз с личика Рози, не желая оборачиваться назад.

Глава 15

Лили отперла дверь квартиры Кейт, обнимая Рози, которая наконец спокойно уснула. Раньше она никогда не пользовалась этим ключом без разрешения, но теперь ей просто некуда пойти, пока в ее доме вовсю идет ремонт, а между ней и Ником все кончено.

Прошло уже целых два дня. Ей хотелось свернуться калачиком, как Рози, отгородиться от всего мира и спокойно уснуть. Последние семьдесят два часа были полны леденящего кровь ужаса и бесконечного ожидания, пока врачи брали кровь, анализы и тихо переговаривались между собой.

Все это продолжалось до сегодняшнего утра, пока молодой улыбчивый доктор не сообщил ей главную новость. Все в порядке. Они подозревали менингит, о чем и сообщили, когда Лили приехала с Рози в больницу, и взяли множество анализов. Но все результаты оказались отрицательными. Похоже, Рози подцепила обычный грипп, и через три дня лечения они были рады сообщить, что девочка пошла на поправку.

Уложив малышку в переносную кроватку, Лили включила телефон, с ужасом пытаясь угадать, что ее ждет. Пару раз звонил Ник, передав впоследствии эстафету Кейт. Но Лили совершенно не представляла, что сказать. Когда у телефона разрядилась батарейка, она вздохнула с облегчением.

Но теперь, когда Рози пошла на поправку, Лили понимала, что должна о многом подумать. И извиниться перед некоторыми людьми. Кейт, например, придет в ярость из-за того, что она почти сутки не выходила на связь. А Ник?

Лили недоумевала, что можно ожидать от него. Кстати, возможно, вообще ничего. Вспоминая их поездку в такси, сгорала от стыда за свое поведение. Теперь она понимала, что вела себя так же, как он, в точности повторив все ошибки, за которые сама же критиковала его в то злополучное утро в Риме. Она не стала говорить с ним о том, что так ее пугало, ничего не попыталась ему объяснить. Вместо этого объявила, что справится сама, и просто бросила его.

Но еще хуже становилось при мысли, что ему тогда и так было не сладко. Страдания Рози, поездка в больницу, полное неведение. Сколько же, должно быть, всплыло в его памяти ужасных воспоминаний. Вместо того чтобы попытаться помочь или хотя бы понять, она оттолкнула его.

Лили включила чайник, надеясь, что кофе поможет скрасить этот ужасный день хоть чуточку, и в этот момент услышала, как в замке поворачивается ключ. Кейт возвращается с работы. «Или это Ник?» – недоумевала она, ощутив резкий укол вины. Возможно, у него есть ключ от квартиры сестры.

На мгновение ей пришла в голову безумная мысль незаметно скрыться через черный ход. Однако лучшая подруга и ее брат столько помогали ей за последние несколько недель, оказавшихся самыми трудными в жизни, что было бы просто жестоко оттолкнуть их сейчас. Конечно, ее пугала возможность снова увидеть боль Ника и столкнуться с осуждением Кейт, но Лили понимала, что не сможет вечно прятаться.

Она с облегчением вздохнула, когда в дверном проеме появились кудряшки Кейт.

– Лили! – вскричала Кейт. – Ты до смерти меня напугала.

И она стиснула ее в крепких объятиях. Объяснения Лили утонули в копне густых кудрявых волос подруги.

Слегка отодвинувшись, Кейт окинула ее придирчивым взглядом:

– Конечно, ты должна находиться здесь, какая я глупая. Как твои дела? – По ее тону Лили поняла, что Кейт не ждет ответа на вопрос. – Догадываюсь, не очень, судя по всему, что я успела услышать. Рози в порядке?

Лили кивнула, потрясенная таким неожиданным проявлением доброты, даже утратила дар речи. А ведь она ожидала совсем другого.

– Сейчас я хочу кофе с булочками, а потом мы поговорим, – продолжала Кейт, увлекая Лили обратно на кухню. Чайник как раз вскипел. Кейт достала из буфета чашки. – Мой дорогой братец ходит с кислой миной, да и ты выглядишь не лучше. Если никто из вас не знает, как пользоваться телефоном или вести разговор, хотя живете в цивилизованном мире, мне придется перехватить инициативу в свои руки.

Лили уселась на стул и открыла рот, чтобы ответить.

Кейт остановила ее, погрозив пальцем.

– Ну уж нет. Сначала говорю я. А ты сидишь как послушная девочка и слушаешь, что я хочу сказать. А я хочу сказать, что ты ведешь себя глупо, отталкивая моего брата. И он ведет себя не менее глупо, потому что каким-то образом умудрился разочаровать тебя и испортить романтическую поездку в Рим. А потом вы оба друг перед другом извинитесь. Надо сказать, ваши мрачные физиономии уже сводят меня с ума. Тебе все понятно?

Лили не оставалось ничего другого, как кивнуть и взять чашку с кофе, которую Кейт поставила перед ней. От чрезмерного энтузиазма подруги часть горячей черной жидкости выплеснулась через край.

Несмотря на бурные эмоции и настойчивое желание все высказать, Кейт умолкла и спокойно выслушала рассказ Лили о том, что произошло в Риме. Лили постаралась максимально обойти тему секса с ее братом, сосредоточив внимание на том, что «мы думали, что у нас все серьезно, а он взял и сбежал от меня».

Она уже не в первый раз пожалела, что влюбилась именно в брата своей лучшей подруги. Возможно, в ином случае смогла бы спокойно высказать все свое недовольство и разочарование, обиды на Ника. Но, зная, как сильно Кейт его любит и считает хорошим человеком, она просто не смогла себе этого позволить.

Теперь Лили понимала: они оба виноваты в том, что их отношения разрушились, не успев начаться. Да, Нику не следовало убегать от нее в то утро, не сказав ни слова, особенно после того, как они впервые занимались любовью. Но и она не должна была нарушать его личного пространства. Ведь прекрасно знала, что на преодоление настоящего горя требуется много времени и сил, а бывает так, что грустные воспоминания возвращаются в самый неподходящий момент. Ей следовало понять, что события того утра застали его врасплох не меньше, чем ее.

И невозможно отрицать, что, оттолкнув его в тот момент, когда он не меньше, чем она, переживал за Рози, она поступила жестоко. Хотелось надеяться, что он сумеет ее простить.

– Итак, вы оба повели себя как идиоты, ты это хочешь мне сказать?

И снова Кейт удалось втиснуть их сложные, наполненные горестями отношения в одно-единственное предложение.

Лили кивнула:

– Хотя мне кажется, что я гораздо хуже.

– Вы оба хотите все исправить. Но торчите по домам и страдаете, вместо того чтобы попытаться помириться. Ведете себя абсолютно одинаково. Ты знаешь, он ведь тогда не уехал из больницы. Спал первые две ночи на стульях в приемном отделении неотложки. Уехал только после того, как ты прислала сообщение, что с Рози все в порядке, а я передала ему. Он хотел быть там. Так, на всякий случай.

Лили уронила голову на руки, чувствуя, как замирает от тоски сердце, и стыдясь своего поступка, одновременно радуясь преданности Ника, не оставившего их с Рози в беде.

– И что мне теперь делать?

– Ты хочешь его вернуть? Правда?

Лили удивилась, почему Кейт задает такой вопрос после всего, что она рассказала, объяснила, что испытывает к ее брату, и как сожалеет о собственной глупости. Но в словах подруги она уловила нечто большее, чем намек на сестринскую заботу, и поняла, что должна немедленно принять окончательное решение. Если она скажет «да», свяжет себя прочными узами не только с Ником, но и с его семьей. Пообещает двум самым дорогим для нее людям, что не покинет их и не причинит им боли.

– Да, – серьезно ответила она. – Я хочу, чтобы мы снова попытались быть вместе.

Кейт наклонилась и обняла ее со странной, не свойственной ей нежностью. Та же нежность прозвучала и в ее словах:

– Рада это слышать. Ну а теперь иди в мою комнату и поспи, ты выглядишь просто ужасно. А завтра снова поговорим обо всем.

Лили почувствовала, как тело наливается свинцовой тяжестью. Последние дни она почти не спала, и теперь усталость давала о себе знать. Она понимала, что Кейт права. Ей необходимо отдохнуть, набраться сил. А когда Рози окончательно поправится, она позвонит Нику, попросит у него прощения, и тогда станет ясно, можно ли еще спасти счастье, которое они испытали в Риме.

Шли дни. Лили, как обычно, укачивала Рози. Стараясь не беспокоить малышку, лежавшую у нее на коленях, она потянулась к телефону. Пришло сообщение от Кейт.

«У меня есть план. Буду дома через час, непременно дождись меня».

Лили взглянула на спящую девочку и в очередной раз подумала, как хорошо, что с ней все в порядке, она жива и здорова, доктора сказали, что нет никаких причин для беспокойства, температура больше не поднималась. Рози ела и спала как раньше. Правда, Лили, которую все еще преследовал страх за жизнь малышки, не укладывала ее сразу в кроватку, а предпочитала укачивать на руках.

«Должно быть, именно так себя чувствовал Ник», – вдруг подумала Лили, не в силах избавиться от страшного осознания того, как легко можно потерять ребенка и как ужасно каждый день ощущать пустоту, образовавшуюся после этой страшной потери.

Раздался звонок в дверь, и она тихо чертыхнулась, злясь на Кейт. Ну как могла взрослая женщина, успешный адвокат, ежедневно забывать ключи?

Она положила Рози в кроватку, стараясь не разбудить, и направилась к двери. Распахнула дверь и, не оглядываясь, собралась вернуться в комнату, как вдруг поняла, что ошиблась. Узкие плечи Кейт не могли полностью заслонить солнечный свет. Хрупкая фигура не в состоянии отбрасывать большую мужественную тень.

– Ник?

Глава 16

– Привет.

В это мгновение он понял, что поступил правильно: позаимствовал телефон сестры, отправил сообщение – и вуаля, пришел сюда. Ее голос возродил в его памяти воспоминания об их единственной ночи в Риме, о прогулках по городу, о его признании в своих страхах и о том, как она заверила, что доверяет ему. То, что они обрели, слишком важно, и он не собирался сдаваться без боя.

Правда, возможно, Лили устала бороться. Она выглядела усталой. Синяки под глазами, бледное лицо, мятая футболка. Но все это не имело никакого значения, поскольку он заглянул ей в душу, а она прекрасна.

И как они умудрились потерять свое счастье? Он снова подумал о той ночи в Риме. Сколько ночей минуло с тех пор? Четыре? Пять? Казалось, прошла целая вечность. А как все было чудесно тогда. Он держал в объятиях любимую женщину, которая была спокойна, счастлива и довольна жизнью. Да и он наконец смог почувствовать умиротворение после десяти лет мучительного бегства от воспоминаний.

И надо же, сам все испортил в мгновение ока, проснувшись утром, оттолкнул ее. Его слабость разрушила все прекрасное, что они испытали вместе, и он запутался, пытаясь понять, кто они теперь друг для друга.

Ему было так больно видеть, как она страдает, как страдает Рози, и его парализовал ужас при мысли, что он потеряет их обеих. Не следовало соглашаться, когда Лили сказала, что сама со всем справится. Он должен был настоять на том, что знает эту боль, этот страх, и будет проще, если они рука об руку пройдут через все испытания. А он лишь ждал, слоняясь по приемной больницы, пока не узнал, что Рози стало лучше.

– Входи, – пригласила Лили, хотя в ее голосе слышалась неуверенность.

Но он прошел следом за ней на кухню. Он не мог уйти, пока все между ними не будет как прежде. Пока она не узнает, что понял он, сидя в больнице в ожидании новостей, желая быть рядом на случай, если понадобится ей. Он полюбил ее! Именно поэтому и не мог вернуться в свою огромную пустую квартиру. Именно поэтому все эти дни в его сердце царила давящая пустота, и он не мог спать, не мог ни на чем сосредоточиться, пока наконец не принял решение прийти сюда и бороться за свою любовь. Ему оставалось лишь надеяться, что Лили тоже этого хочет.

Ник некоторое время молча смотрел на нее, словно вспоминая любимые черты, цвет волос, линию носа и улыбку. Понимает ли она, как сильно он по ней соскучился? Как соскучился по Рози? По шуму и беспорядку, который они устраивали у него дома?

Лили склонилась над столом, и он вдруг понял, что, потерявшись в своих эмоциях, не проронил пока ни слова. Она выглядела неуверенно, словно в ней не осталось больше никаких сил, и Ник вдруг ощутил, как его злость на нее постепенно тает. Ник некоторое время негодовал на нее за то, что она не отвечала на его сообщения, и не знал, жива Рози или нет, но теперь, глядя на нее, понял, какие эмоциональные потрясения ей пришлось пережить за последние несколько дней. И ему нельзя тратить силы на гнев.

– Значит, это ты прислал сообщение? – дрожащим голосом спросила она.

– Я сомневался, что ты захочешь встретиться. Прости.

– Я бы встретилась с тобой, да и сама хотела позвонить, поговорить. Но после того, как себя вела, я не могла.

– Еще как могла. Ведь именно этому ты меня учила, не так ли? Мы должны поддерживать друг друга всеми возможными способами. Я поддержу тебя, если позволишь, Лили. Как малышка? – спросил он наконец и неожиданно почувствовал, как хочет увидеть ее и убедиться, что с ней действительно все в порядке.

Оказалось, не только Лили стала частью его души, и он знал, что это навсегда.

Последние несколько дней в его сердце царила пустота, тоска по своей второй половинке. Без нее он не чувствовал себя единым целым. Сначала он думал, что грустит из-за нахлынувших воспоминаний, и становилось не по себе при мысли о еще одних похоронах, о маленьком белом гробике. Но когда тоска не покинула его и после известия о выздоровлении Рози, Ник понял, что причина в другом.

Зная, каково это – жить без нее, он вдруг почувствовал, насколько глупо копить гнев в своей душе. Зачем рисковать своим счастьем? Почему бы не попытаться все исправить?

Ник посмотрел в глаза Лили, пытаясь вложить всю свою душу в этот взгляд. Все, что он чувствовал, о чем думал, на что надеялся и чего боялся с тех пор, как они расстались. Но и этого оказалось мало. Он должен убедиться, что она поняла его.

– Прости меня. Прости за то, что ушел от тебя тогда утром. Мне так жаль, что ты не поверила, что можешь положиться на меня, когда заболела Рози. Жаль, что мне понадобилась целая неделя, чтобы прийти к тебе и произнести эти слова. Я люблю тебя и хочу все исправить.

Лили некоторое время пристально смотрела на него. Он не знал, что она ожидала услышать, но, судя по ее лицу, его признание стало для нее неожиданностью.

– Это мне стоит извиняться. Не следовало так строго судить тебя, когда мы были в Риме. И не следовало отталкивать, когда заболела Рози, но просто тогда я еще была на тебя сердита.

– Ты не должна извиняться! – воскликнул он, взяв ее за руку, и слегка улыбнулся, когда она позволила прикоснуться к себе. – Ты так за нее беспокоилась, поэтому в тот момент должна была делать то, что считала нужным.

– От этого мое поведение не становится лучше.

Ник пожал плечами:

– Мы не можем изменить того, что произошло, наших слов или поступков. Но если ты хочешь, мы можем простить друг друга. И попробовать еще раз, стараясь изо всех сил.

Она улыбнулась, хотя улыбка по-прежнему выглядела неуверенной.

– Мне бы этого хотелось.

– Но я не могу обещать, что таких дней, как в Риме, больше не повторится, – предупредил он. – Будут времена, когда я стану грустить. Смотреть на Рози и вспоминать Макса. В жизни никогда не бывает все гладко, как бы нам этого ни хотелось.

Лили кивнула:

– А я не могу обещать тебе, что больше никогда не стану совершать ошибок. Нужно еще ко многому привыкнуть в своем материнстве, и, возможно, мне понадобится помощь. А иногда захочется побыть одной.

– Я могу пообещать, что всегда буду любить тебя, всегда хотеть тебя, желать, чтобы вы обе присутствовали в моей жизни.

– Тогда я обещаю не забывать об этом. Даже когда сердита или расстроена. Я люблю тебя, Ник.

Слеза скатилась по ее щеке. Ник протянул руку и смахнул ее. Оставалось надеяться, что это последняя слеза, которую она пролила из-за него.

В этот мгновение Рози вскрикнула, и Ник улыбнулся.

– Можно мне? – попросил он.

Лили кивнула. Вынув малышку из кроватки, он вернулся в комнату и устроился на диване рядом с Лили.

– С ней действительно все хорошо?

– Она совершенно здорова. Врачи просто хотели удостовериться в этом. И совершенно правильно поступили. Но то, что я пережила за эти семьдесят два часа, и вспоминать не хочется. Не будем больше говорить об этом.

– Главное, что с Рози все в порядке. И с нами.

Он осторожно обнял ее за плечи и ощутил удивительное спокойствие, когда она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его шею, и глубоко вздохнула. Ник жалел, что они не у него дома, а в квартире сестры, куда та могла в любой момент войти.

Воспользовавшись этим временным уединением, он поцеловал Лили в макушку. Когда она подняла голову и взглянула на него, он прильнул к ее губам в долгом поцелуе, вкладывая в него все чувства, обуревавшие его последнюю неделю. Лили застонала, приоткрыв губы, и он ощутил ее любовь и желание.

Их маленькая семья из трех человек уютно устроилась на диване, и в этот момент в его голову пришла мысль. И вопрос.

Эпилог

Лили взглянула в зеркало. Все оказалось совсем не так, как она когда-то себе представляла. Она-то ведь всегда думала, что в день своей свадьбы пойдет к алтарю, выглядя как одна из роскошных невест в свадебных журналах. Однако и представить себе не могла, что сделает это на девятом месяце беременности.

День, когда они узнали, что Лили беременна, стал самым счастливым в их жизни. А когда принялись подбирать дату свадьбы, выяснилось, что все гораздо сложнее, чем они думали. Все ближайшие удобные даты в муниципалитете и в церкви оказались заняты. Выяснилось, что необходимо планировать свадьбу за несколько месяцев. Тем не менее совершенно нелепо менять дату свадьбы только ради того, чтобы Лили смогла приобрести свадебное платье необходимого размера.

Раздался стук в дверь, на пороге появилась улыбающаяся Кейт с Рози на руках.

– Как поживает наша прекрасная невеста? Надеюсь, лучше, чем мой брат. Бедняга так волнуется, что даже есть не может. Если честно, не понимаю, чего он так беспокоится. Ведь в твоем положении ты не можешь быстро бегать. Если бы ты попыталась сбежать, он непременно догнал бы тебя и приволок обратно.

– И тебе тоже привет. – Лили расхохоталась, взяв из рук Кейт бокал с шампанским и поцеловав ее в щеку. – Я отлично себя чувствую. Лучше чем отлично. Я ужасно счастлива и не могу дождаться, когда официально стану твоей сестрой. Когда мой выход?

Кейт взглянула на часы в своем телефоне:

– Через три минуты. Так, все ли мы приготовили? Старое, новое, вещь, взятую в долг, голубые ленты?[7]

Лили кивнула. Она и не думала, что ей понадобятся все эти вещи. У нее и без того уже все было. Ведь она обрела настоящую семью.

– Тогда начинаем.

Лили вошла в церковь и увидела Ника, ожидающего у алтаря. Ее волнение как рукой сняло. Еще никогда она не была так счастлива и влюблена, никогда не чувствовала себя так прекрасно, как в этот момент.

Обернувшись к гостям, она увидела во втором ряду Хелен, прижимающую к глазам платок. Сестра хорошо выглядела, гораздо лучше, чем когда они виделись с ней последний раз. Хелен пыталась осторожно сблизиться с Рози и начала следить за своим здоровьем.

Кейт подошла к алтарю, держа на руках Рози, и когда Лили присоединилась к ним, вся семья наконец оказалась в сборе. В этот момент Лили подумала, что ей невероятно повезло, и, произнеся: «Я согласна», уже знала, что это самый чудесный момент в ее жизни.

Сноски

1

Приставка бета свидетельствует о том, что работа над дизайном еще не закончена. (Здесь и далее примеч. пер.)

(обратно)

2

«Лондонский глаз» – одно из крупнейших колес обозрения в мире.

(обратно)

3

Оксо Тауэр – башня на южном берегу Темзы, с которой виден весь Лондон.

(обратно)

4

Ньокки – итальянские клецки, обычно овальной формы.

(обратно)

5

Панчетта – разновидность бекона.

(обратно)

6

Милая (ит.).

(обратно)

7

Согласно старинному свадебному обычаю, в облачении невесты должно быть несколько обязательных вещей: одна старая вещь (подтяжка для чулок), которую дает невесте женщина, счастливая в браке, новая вещь – свадебный подарок, вещь, взятая в долг, которую после свадьбы необходимо вернуть.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg