«Свадебный завтрак для холостяка»

Свадебный завтрак для холостяка (fb2) - Свадебный завтрак для холостяка [Her Client From Hell] (пер. Е. А. Гонсалес-Менендес) 2387K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Луиза Джордж

Луиза Джордж Свадебный завтрак для холостяка

Глава 1

Экран компьютера возвестил о том, что на интернет-сайте новый посетитель.

Касси Суит поспешила откликнуться.

«10 августа, 21 час 55 мин

Привет! Чем Угощение от Суит может вам помочь?»

Ответ не заставил себя ждать.

«От клиента JB@zoom.co.uk.

6 сентября мне нужно организовать стол для свадьбы на 50 (пятьдесят) человек (взрослых). Хорошо, если в меню будут блюда для веганов. Ничего сверхъестественного, более того, новомодного или сомнительного.

Вышлите ваши предложения по меню как можно скорее.

Надеюсь, ваша еда лучше, чем ваш веб-сайт.

Дж. Б.».

Ничего себе! Похоже, кому-то всерьез нужна таблетка счастья.

Касси потерла переносицу, закрыла глаза и подумала, за что, черт возьми, ей такое наказание.

Ужасные клиенты. Взять хоть этого JB@zoom. Во-первых, является на ночь глядя, пишет гадости по поводу сайта. Во-вторых, сначала пишет, а потом объясняет, что хотел сказать.

Ужасное настроение. Вместо традиционной вечеринки с девчонками, где можно оторваться на всю катушку, пришлось весь вечер сидеть за компьютером, творить чудеса, чтобы спасти бизнес от катастрофы.

Ужасная жизнь. Вместо того чтобы сообщить этому Дж. Б., куда ему засунуть свои злобные замечания, придется, сладко улыбаясь, дать положительный ответ. Какая-никакая, но работа, а одного взгляда на банковскую выписку хватало, чтобы понять: дело плохо. Значит, выбора нет.

«Кому: JB@zoom.co.uk.

Хорошо, Дж. Б. Как мне вас называть? Мистер? Мисс? Доктор? Преподобный? Лорд?»

Касси с трудом справилась с соблазном добавить «Гоблин».

Поздравляю вас с приближающейся свадьбой!

Мы рады помочь вам. В приложении вы сможете посмотреть праздничное меню и варианты, которые мы предлагаем для веганов, из трех, четырех и пяти блюд. Для получения дополнительной информации прошу вас связаться со мной. С удовольствием отвечу на все интересующие вас вопросы.

Касси.

«Угощение от Суит».

Она снова посмотрела на экран с банковской выпиской. Очень хотелось, чтобы красные цифры почернели. Будь проклята эта фамильная доверчивость! Она так похожа на своего отца Уильяма Суита, определенно унаследовала ген непомерной доверчивости.

Цифры поплыли перед глазами. Еще недавно Касси крепко стояла на ногах в финансовом отношении, и вдруг — бац! Удар под дых. Предательство. Никогда в жизни она больше не поверит мужчине. За исключением разве что банковского менеджера, которому готова не только доверять, но и согласна любить по гроб жизни, если бы он помог выбраться из этой ямы. Хотя, как знать, возможно, банковский менеджер женщина?

Взять хотя бы ее бывшего парня. Пока она сосредоточила все силы на обслуживании, не обращая особого внимания на финансовую сторону бизнеса, он наоткрывал себе счетов. Причем воспользовавшись ее подписью.

Черт! Теперь приходилось расхлебывать последствия. Конечно, проще всего броситься к родным и попросить их о помощи. Но нет. На этот раз она докажет, что они не правы, у нее есть хватка, и она обойдется без них.

Не так, как в случае бизнеса по выгулу собак, впрочем, прогоревшего, как и организация детского досуга или киоск на рынке. Какого черта нужно, чтобы киоски открывались в такую рань? На этот раз она сделает все сама и добьется успеха.

Зазвонил мобильник. Номер не определен.

Касси взглянула на часы и втянула носом воздух. Руки сами собой сжались в кулаки. Где надо находиться, чтобы звонить в такое время? В Южной Африке?

Она постаралась придать голосу максимум твердости.

— Патрик, если это ты, клянусь, я возьму резак и отрежу тебе…

— Эй-эй, леди. Успокойтесь. Положите ваш нож. — Низкий, немного усталый голос с хрипотцой явно не принадлежал бывшему парню. Акцент не то чтобы аристократический, но, несомненно, лондонский. — Я не Патрик. Но даже если бы и был им, все равно бы не признался.

— Поверьте, если бы вы были Патриком, я вытрясла бы из вас душу. — Впрочем, три месяца назад она оставила надежду вновь увидеть и его, и свои деньги.

— О-о? Женщина в беде?

Да. Так она считала. Бывший не столько разбил ей сердце, сколько не оставил в ее душе ни капли веры в людей.

— Кто вы?

— Джек Бреннан. Я только что получил от вас имейл с предложениями по меню.

Кто бы мог подумать? У этого грубияна неожиданно приятный голос.

— О, здравствуйте. Да, у меня прекрасная еда.

Меня многие рекомендуют. Вы посмотрели страничку с отзывами?

— Бегло. Зачем вы сделали сайт таким сложным? Я так и не разобрался. Очень неудобно. Слишком много таблиц, слишком много опций.

Да ну? Мистер Сексуальный Голос в мгновение ока обернулся мистером Самоуверенность и Раздражительность. Может, ее положение не настолько безнадежно, чтобы вдобавок к своему перегруженному расписанию вешать на себя работу с этим типом? Но, увы.

— Спасибо за отзыв. Возьму на заметку и подумаю, как улучшить сайт, когда в следующий раз займусь распределением рекламного бюджета. — То есть, похоже, никогда. Учитывая до сих пор не оплаченный счет, едва ли стоило высовываться и напоминать о себе веб-мастеру. — Полагаю, его можно сделать более упорядоченным.

— Его надо полностью переделать.

«Как и твои манеры».

— Дело в том, что веб-сайтом занимался мой… э-э… бывший бизнес-партнер. Мне потребуется время.

— Очевидно, ваш бывший бизнес-партнер и Патрик — одно лицо?

— Да, он занимался административными вопросами бизнеса. Во всяком случае, так он утверждал. А я шеф-повар.

— «Частные вечеринки», «персональный шеф-повар». Да.

— Прошу вас не делать замечаний по поводу этого пункта. Текст я писала сама, и он мне нравится. — У нее и так почти не осталось ничего, внушающего оптимизм. Не считая чувства собственного достоинства, которое, похоже, тоже начинает проседать.

Но голос! Как этому невеже удается издавать столь манящие звуки? Они обволакивают, словно бархат, наполняя теплом, которого Касси не чувствовала уже давно.

Последнее с особой остротой заставило ее вспомнить, что это бизнес. Неужели до сих пор не поняла, что нельзя смешивать работу и удовольствие? Нет, она не настолько отчаялась, чтобы флиртовать с клиентом, который к тому же собирается жениться. Это просто голос.

— Итак, судя по тому, что звоните так поздно, вы заинтересованы в услугах «Угощения от Суит» для организации свадьбы. Если готовы сотрудничать, я с удовольствием пойду навстречу вашим пожеланиям.

— Не знаю. Это сложно. Нам нужно встретиться, чтобы все обсудить. Времени в обрез. — Касси невольно подумала, что он мог бы с легкостью все объяснить сразу, не оставляя самое важное где-то в скобках. В трубке послышался шум транспорта. Он повысил голос. — Как насчет завтрашнего дня? Днем? Или вечером?

— Сейчас посмотрю. — Касси открыла ежедневник. Она могла бы встретиться с ним между праздничным пятничным ланчем для Зорба и днем рождения трехлетней Ханны или утром в субботу. Получится? Время на сон придется серьезно сократить. И прочие радости тоже.

Что же касается секса, Касси едва не рассмеялась. Секс превратился в смутное воспоминание из прошлого. Черт, ей двадцать шесть, а секс уже воспоминание? Если постараться, она могла бы перепихнуться по-быстрому где-нибудь между тремя и четырьмя утра в среду на следующей неделе. Однако опыт подсказывал, что большинство парней будут не в восторге от такого варианта. Ладно, в любом случае это не те парни, на которых хотелось бы тратить столь ценный час.

Лучше заняться парочкой молодоженов, которым так нужна помощь.

— Я могу встретиться с вами около шести тридцати. Подойдет? Где вы живете? — Касси записала адрес. — Это недалеко от меня. Я тоже в Ноттинг-Хилл. Когда бизнес немного сдулся, мы решили переехать.

Он вздохнул.

— Слушайте, я еду в такси, здесь плохо слышно. Мне не нужна ваша история, меня интересует еда.

— Конечно, конечно. — Ее голос прозвучал раздраженно. Касси не удалось в полной мере овладеть искусством контролировать эмоции. Как, впрочем, и всем остальным, что находилось за пределами кухни. Но она очень старалась. — Обычно я встречаюсь с клиентами в «Бин» на Ноттинг-Хилл-Гейт. Это в двух шагах от кинотеатра. Кафе-бар, своеобразный открытый офис для независимых специалистов. Я забронирую переговорную, и мы сможем поговорить спокойно. При необходимости там можно сделать фотокопии и все прочее. Вас это устроит, мистер Бреннан?

— Прекрасно. — Голос звучал совсем не так грозно, как ему хотелось. — Мне впервые приходится заниматься организацией свадебного завтрака, и я хочу, чтобы все прошло хорошо. Надеюсь, второго раза не потребуется.

— Уверена, что будущая миссис Бреннан будет очень рада это услышать.

— Что? — Автомобильный клаксон и сопровождавшее его проклятие, сказанное далеко не столь глубоким и красивым голосом, прервали разговор. Потом он снова произнес в трубку: — Простите?

Касси медленно сказала:

— Ваша нареченная? Будущая миссис Бреннан? Она придет завтра вместе с вами? Мне кажется, когда счастливая пара вместе осуждает идеи проведения праздника, это позволяет избежать проблем и сэкономить массу времени. Так что я предпочла бы встретиться с вами обоими. Завтра. Идет?

Он помолчал. А потом сказал:

— Никакой будущей миссис Бреннан не существует.

A-а. Так она и знала. Чудесный голос не может принадлежать гетеросексуалу.

— О, простите. Э-э… ладно, тогда приведите будущего мистера Бреннана.

— Нет, нет, нет. Вы неправильно поняли. Я завтра все объясню… Э-э…

— Касси, — напомнила она. Ни жены, ни мужа? — Хм, вы ведь не из тех, кто женится на своем домашнем питомце, вроде игуаны? Хочу сказать, я вовсе не собираюсь никого осуждать, просто не знаю, что едят игуаны.

Он засмеялся. Наконец-то. Неуверенно, неохотно, но засмеялся. Густым бархатным смехом. Или просто поперхнулся? Но что бы это ни было, оно исчезло так же быстро, как и возникло.

— Я не собираюсь жениться ни на мужчине, ни на игуане. Вообще ни на ком. Касси — это сокращенное от Кассандры?

— Это спрашивает человек, который ничего не желает обо мне знать? — Зато теперь ей очень, очень хотелось больше разузнать о нем. Хотя ничего удивительного, что у такого мрачного раздражительного типа нет ни невесты, ни жениха, и добрые чувства к нему питает только какая-нибудь рептилия. Однако ей очень, очень нужны его деньги.

Послышался еще один гудок, и его голос отдалился.

— Тогда до завтра. А, вот еще что.

— Да?

— Оставьте ваш резак дома.

Это был самый странный разговор за всю ее жизнь. Организовать свадебный завтрак для человека, который не собирается жениться? Может быть, его сердце разбито, и он не в состоянии этого пережить? Или его нареченная обитает в потустороннем мире?

Впрочем, ее это совершенно не касается. Она больше не позволит ни одному мужчине снова проникнуть ни в бизнес, ни в сердце. Особенно в сердце.

Джек Бреннан сбежал по ступенькам своего дома в Ноттинг-Хилл и посмотрел на часы. Оставалось еще двадцать минут. Он сам не знал, какого черта делает. Но уж если сумел, как по щелчку, собрать съемочную команду, сопровождавшую рок-группу на двадцати европейских фестивалях, справится и с поставкой каких-нибудь незатейливых сэндвичей.

Нет.

Сердце слегка дрогнуло. На свадьбе Лиззи не место сэндвичам. Будь он проклят, но она заслуживает лучшего. И получит это, нравится ей это или нет. Он просто должен найти время или смелость сообщить об этом.

Джек открыл двери «Бина», и на него обрушилось море звуков. Как всегда в пятницу, кафе было битком набито людьми, пришедшими после работы. Сидячие места отсутствовали, и он мысленно поблагодарил болтливую Касси за то, что она позаботилась забронировать отдельную комнату, потому что обсуждать в такой обстановке подробности праздничных канапе не представлялось возможным. Экзотический пряный запах еды заставил желудок заурчать и напомнил, что Джек ничего не ел. Почти все время после полудня он провозился с очередным фильмом. Еда, как обычно, осталась на потом.

Прошло десять минут, а он по-прежнему стоял на месте, чувствуя, как повышается кровяное давление. Джек не привык подолгу ждать, высматривая кого-то в толпе, да и вообще к тому, чтобы его так подводили, поэтому двинулся к выходу. У Касси Суит был шанс. Если она не в состоянии вовремя явиться на первую встречу, как ей можно доверить дело, в котором ему так важно не оплошать.

Когда пальцы уже легли на ручку двери, она распахнулась, едва не сорвавшись с петель, ворвался какой-то сгусток цвета.

— Мистер Бреннан? Джек? Вы Джек? Я Касси.

— Вы опоздали.

— Знаю. Извините. Я пыталась вам дозвониться, но связь все время прерывалась. — Она сунула руку в большую потертую коричневую сумку, напомнившую Джеку моду тех времен, когда он ходил в школу, и, вытащив телефон, сунула ему под нос. — Меня задержали у клиентки, там праздновали день рождения. Возникли непредвиденные обстоятельства, я просто не могла бросить хозяйку со всеми этими детьми.

По вчерашнему телефонному разговору и тому, что он знал о шеф-поварах, Джек нарисовал себе образ немолодой полной женщины с убранными назад волосами, круглыми красными щеками и маленькими блестящими глазками. Впрочем, большую часть сведений он почерпнул из телевизионного реалити-шоу, где какой-то мужик из Шотландии, отчаянно ругаясь, метался по раскаленной сверкающей кухне, и слащавой мелодрамы 20-х годов про повариху, гнувшую спину над дымящимися кастрюлями. Как же он ошибался! По всем статьям.

Да, глаза у нее блестели. Но губы! Полные, накрашенные чем-то влажным, красным и блестящим, они улыбались и манили. Да, волосы убраны наверх, но держались парой китайских палочек для еды. Рыжие пряди спадали под разными углами, обрамляя лицо.

На щеке что-то блеснуло, какая-то грязь. Джек уже собрался сказать ей об этом. Но в следующий миг пятно исчезло само собой, растворившись в общем хаосе ее внешнего вида.

Да, она не отличалась худобой. Но все изгибы ее тела очень привлекательно подчеркивал яркий свободный топ с красивым рисунком в коричневых, голубых и оранжевых тонах. Что-то старомодное, похожее на одежду цыган, стянутое широким темно-коричневым поясом. Под ним виднелась белая юбка с оборками, доходившая до колена. На ногах коричневые кожаные сандалии без каблука. Какая-то смесь греческой богини и хиппи. Словом, артистическая натура, в голове ветер. Явно не его тип. Хотя и симпатичная. Фарфоровая кожа. И эти волосы. Такие же безумные и неуправляемые, как и вся она.

Джек и без того перегружен, а тут еще это легкомысленное создание в стиле богема-буржуа. Она совершенно не то, что надо. Несмотря на женственные изгибы и волосы… Особенно изгибы…

Он тряхнул головой.

— Сожалею. У вас была возможность. Теперь я ухожу.

— О! Но мы даже не… — Уголки ее рта опустились, ладонь легла ему на руку. — Пожалуйста, не уходите. Я правда пыталась вам дозвониться.

— У меня нет лишнего времени. Нейт говорил, что на вас можно положиться, вы заинтересованы.

У нее сделался такой вид, словно она жонглировала миллионом предметов, а теперь они все разом упали. Однако она продолжала улыбаться, и это подействовало на него как-то странно.

Да, она красива. Но это ничего не значит. И уж точно не имеет значения ее умение готовить. Нейт упоминал о том, что в детстве с ней слишком нянчились, и она мало чем себя утруждала, кроме беготни по вечеринкам, а теперь решила доказать, что чего-то стоит. Кажется, она уже пробовала себя в чем-то другом вроде ухода за детьми или выгула собак, но очень быстро потеряла не только деньги, но и интерес.

Однако Нейт ничего не рассказал про ее бизнес-партнера, как и про желание прибегнуть к помощи резака. Видимо, некоторые вещи Касси от родных утаила. Как ни странно, это делало ее в глазах Джека гораздо интереснее. В чисто профессиональном смысле. Именно темные секреты людей принесли ему кучу денег и репутацию самого жесткого документалиста Британии.

— Значит, это Нейт рассказал вам обо мне? — Два розовых пятна на щеках сделались пунцовыми. — Нейт Мунро? Странно, обычно, чтобы найти поставщика еды, люди пользуются поисковиком в Интернете или рекламой, а не советами всемирно известных рок-звезд.

— Да, это он вас порекомендовал. Хотя сам не знаю, почему обратился к нему. — На самом деле его новый приятель сделал гораздо больше, оказав честь обнажить весьма пикантные подробности своей частной жизни в документальном фильме, претендующем на престижную премию. Это означало, что Джек у него в долгу и обязан потратить на Касси еще пять минут своего драгоценного времени, прежде чем уйти и поискать себе более организованного, пунктуального и не столь сексапильного поставщика.

Ее удивление сменилось раздражением. Эмоции слишком явно отразились на лице. Похоже, она совсем не умеет держать себя в руках. Как можно так жить? Выплескивать чувства по мере появления? Совершенно не контролировать себя? Это всегда вызывало у Джека бесконечное удивление, и именно оно делало его фильмы такими убедительными и достоверными.

— Нейт постоянно сует свой нос в мою жизнь, как и его жена. Она моя сестра. Саша. Сколько раз говорила им, чтобы отстали. Они хотят как лучше, но… — Касси глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Впрочем, вы уже говорили, что моя жизнь вас не интересует.

— Я много знаю про Нейта и совсем немного про его жену, а значит, про вас.

— И не самое лучшее. — Она не улыбнулась. Джек не хотел ничего знать про самое лучшее в ее жизни. Да и про самое худшее тоже. Пять минут истекли. Пока она говорила, ее руки непрерывно двигались. Интересно, есть ли в этом теле хоть одна спокойная молекула? — Значит, вы и есть тот продюсер, который снимает фильмы про рок-музыкантов. Сестра про вас говорила. А Нейт прав, на меня можно положиться. Просто сейчас у меня трудные времена.

— Да, — поспешил вставить он. — Я слышал что-то по поводу резака.

— Я оставила его дома. И думаю, правильно сделала, судя по тому, что вы смотрите так, словно готовы меня прирезать. — Она протянула руку. — Ладно. Давайте сначала. Я Касси Суит, эксклюзивный поставщик продуктов питания. Сейчас немного не в себе. Но готовлю замечательно. И с обслуживанием все будет в порядке. — Она улыбнулась.

— Джек Бреннан. — «Я никогда не бываю не в себе». Он пожал ей руку, теплую и нежную. Непонятно, какого черта он обратил на это внимание.

Касси обвела взглядом толпу и повысила голос.

— Секундочку. Я забронировала переговорную. — Отвернувшись, она заговорила с проходившей мимо официанткой, та пожала плечами и отрицательно покачала головой. — Черт! — Она шумно вздохнула и крепко стиснула ручку сумки. — Они отдали переговорную кому-то другому из-за того, что я опоздала.

Ничего удивительного. И снова на ее лице отразились все переживания. Пора уходить и найти кого-то более профессионального.

— Слушайте. Забудьте. В другой раз. А сейчас я найду кого-нибудь еще.

— Нет. Пожалуйста. Пожалуйста. Неужели вы уходите?

— Да. Как видите, именно это я и собираюсь сделать. — «Иначе ваши проблемы станут моими кошмарами».

— Я поговорю с Фрэнки, это менеджер. Вон он стоит. — Сунув Джеку сумку, она исчезла в толпе. — Фрэнки! Эй, Фрэнки!

Интересно, она может перемещаться на другой скорости? Например, просто быстро, а не со скоростью звука? И что делать с этой ее дурацкой сумкой? Разве что забрать с собой или бросить без присмотра в переполненном баре. Последнее могло закончиться плохо. Нельзя сказать, что она этого не заслужила, но Джеку не хотелось обременять свою совесть. Там и без того хватает всякой всячины.

Через пару минут Касси вернулась, запыхавшись, но с улыбкой.

— Добрый старина Фрэнки. У него во дворе пара свободных столиков, он их придерживает для самых лучших клиентов. Когда речь заходит о еде, я сразу же начинаю чувствовать голод. Так что я заказала кое-что поклевать. У них отличные тортильи со свининой, просто пальчики оближешь. Вы не можете уйти, не попробовав их. К тому же он подаст нам бутылку красного от заведения. Идет?

Она проскользнула мимо Джека, он ощутил запах ванильного сахара и еще чего-то настолько приятного и нежного, что невольно последовал за ним, стараясь не обращать внимания на ее покачивающиеся при ходьбе бедра. По размеру они идеально подходили его рукам. Чер-р-р-рт! Он с трудом сглотнул. М-да, что-то с ним не так.

Или с ней? Будто отказывали тормоза. Она мчалась на сумасшедшей скорости. А теперь и он вовлечен в этот беспорядочный вихрь. Многовато для пяти минут, что он ей отвел. Войдя в маленький внутренний дворик, Джек удивленно моргнул. По стенам вился плющ в сочетании с ярко-красными цветами, землю покрывал белый гравий. На равном расстоянии были расставлены маленькие металлические столики с зажженными свечками. Дворик казался тайным садом, сошедшим с экрана фильмов детства, когда Джек еще верил в красивые сказки о семье и счастье на всю оставшуюся жизнь.

— Впечатляет.

— Рада, что вам понравилось. Я боялась, что вам это покажется чересчур. — Касси подняла руку, жестом изображая кавычки, и в ее улыбке он увиделось лукавство.

Она взглянула на него темно-голубыми большими и искренними глазами, похоже, на мгновение смутилась, но взгляда не отвела. Его сердце ударилось в грудь, он почувствовал, что тонет в этом взгляде, проваливаясь все глубже и глубже, как Алиса в кроличьей норе.

Ее щеки снова вспыхнули, она, тряхнув головой, прервала пробный контакт. Джек почувствовал, что начинает нервничать.

Касси достала из сумки у толстый кремовый блокнот и папку с бумагами.

— Хорошо. Давайте приступим. У нас масса дел. — Когда она открыла папку, налетел порыв ветра и, подхватив верхние листки, поднял в воздух. — О, стоп. Извините. О, нет. Это просто невозможно. Мне очень жаль.

В следующее мгновение она вскочила и принялась гоняться за листками, ловя их по одному, от чего еще несколько прядей выбились на свободу.

Сначала Джек просто смотрел на нее, вскоре ему стало ясно: он либо встанет и поможет, либо просидит здесь весь вечер в ожидании, когда у нее кончится завод.

— Держите. — Он собрал листки и протянул ей.

Касси положила их на стол и придавила большой миской аппетитных маслянистых оливок. Сунув одну из них в рот, уселась напротив него и улыбнулась.

— Не очень вкусные, но сойдет. Спасибо. Сегодня явно не мой день. — Она глубоко и медленно вздохнула, ее движения замедлились до такого состояния, что Джек, наконец, смог уследить за ними. Она снова улыбнулась. Похоже, у нее бесконечный запас улыбок. Вежливых улыбок. Интригующих улыбок. Улыбок, которые не касались глаз. У него возникло впечатление, что она изо всех сил старается выглядеть деловой женщиной и считает, что улыбки этому способствуют. Однако ее доброжелательность не могла убедить его в том, что она сможет ему помочь. А помощь ему требовалась прямо сейчас. Надежная. Хорошо организованная. И добросовестная.

— Э-э… я насчет свадьбы. Вы собираетесь заняться этим сегодня?

— Свадьба. Ну да. — Она наклонилась вперед. Джек снова почувствовал аромат ванильного сахара. Сладкий и нежный. — Расскажите о свадьбе, Джек. Я могу вас называть Джек? Что планируете? Что вам понадобится?

Черт, если бы он знал. Теперь, когда она, наконец, сосредоточилась, до него вдруг дошло, что он ничего в этом не смыслит. Это была дурацкая идея. Надо было сначала спросить, а не совать нос, как удачно описала Касси доброжелательный родственный интерес.

Он заговорил медленно, чтобы было время подумать, а заодно полностью завладеть ее вниманием.

— Как я сказал, свадьба состоится через три недели. Я не могу назвать точную дату, так что к этому мы вернемся. Церемония состоится в муниципальной галерее искусств на Портобелло-Роуд. Это небольшое сообщество друзей. Будет играть ирландская группа. Детали уточняются.

Касси заправила за ухо одну из выбившихся прядей.

— Времени очень мало, но, к счастью, в моем календаре есть свободное время. Скажите, по какой причине вы так затянули вопрос с угощением?

— Я только что вернулся со съемок, у меня немного поменялся график. — И еще он был слишком занят, чтобы обратить внимания на имейлы от Лиззи. К тому же в ее лексиконе отсутствовало слово «помощь». Даже если она отчаянно нуждалась в этом. И почему она просто не рассказала все начистоту, понятно. Но ему хотелось сделать это для нее, чтобы она чувствовала себя счастливой. После всего, что им пришлось пережить, Лиззи заслуживала толику счастья.

Еще одна улыбка.

— Ладно. Думаю, некоторые детали мы можем уточнить позднее. Но лучше, если сразу начнем согласовывать меню, просто чтобы закрыть этот вопрос. Мне бы хотелось иметь представление о молодой паре, об их вкусах и пожеланиях. Возможно, вам запомнилось какое-то угощение, которое вы хотели бы повторить.

— Зачем придавать этому такое значение? Это всего лишь еда, верно? — Джек вдруг понял, что со свадьбами связано великое множество мелочей, о которых он и не подозревал. Собственно говоря, он вообще никогда о них не думал, поскольку никогда не сталкивался. — Я… э-э…

— Хорошо, не беспокойтесь. Давайте посмотрим на это по-другому. — Ее глаза блеснули из-под насупленных бровей. — Расскажите про игуану. Что она любит больше всего?

Впервые за долгое время женщина заставила Джека потерять дар речи.

Глава 2

— Это свадьба моей сестры. Я хочу организовать машину, фотографа и стол. — Джек дошел до предела и дрожал от напряжения.

Касси немедленно захотелось его рассмешить. Или хотя бы заставить улыбнуться. Но она сомневалась, что он оценит, если она ткнет его пальцами под ребра. Он не из тех парней, которые радостно воспринимают массу вещей, не относящихся к разряду серьезных и Очень Важных.

Интересно, какой он? Касси смотрела на него, и у нее захватило дух. Высокий, в серой рубашке с расстегнутым воротом, под которой угадывалось стройное упругое тело с широкими плечами. Она могла бы с легкостью спрятаться за ним целиком. Взъерошенные темные волосы вызывали желание взъерошить их еще сильнее. Глубокие карие глаза смягчали резкую линию скул и квадратный подбородок. Да, красив, как с обложки. Ну и что с того? Внешность еще не делает мужчину. Касси знает по собственному опыту. Этому раздражительному недовольному парню позарез требуется добрая порция смеха. Такого, от которого можно надорвать живот.

Касси отнесла чересчур пристальное внимание к его внешности на счет полного отсутствия личной жизни, к которому она приговорила себя, пока не приведет финансы в относительный порядок. Даже такой исключительно привлекательный мужчина не собьет ее с пути истинного. Ей совсем не хотелось произвести на него впечатление легкомысленной и беспорядочной особы. Но сегодня все наперекосяк.

— Очень мило с вашей стороны. Каким видит ваша сестра свадебный праздник в плане угощения? Что должно быть? Завтрак? Обед в форме застолья? Буфет? Фуд стейшнс? Сколько блюд?

— Уф! Куда столько вариантов? Фуд стейшнс? Что еще за черт? Я просто хочу, чтобы была еда. Хорошая еда. На столе, в помещении. По-моему, это не бином Ньютона.

— Нет.

Процесс грозил затянуться, она на это не рассчитывала. Может, он и красив, но умением поставить себя на место других явно не отличался.

— Но это же свадьба вашей сестры.

— Я прекрасно знаю, можете мне поверить. — Джек покачал головой и поднял руки. У него хватило честности не скрывать смущения. — Ладно. Буду откровенен. Я в этом полный профан. Не спрашивал сестру, что и как она хочет есть. Она не знает, что я этим занимаюсь.

— Что? Она не знает? Как можно заниматься свадебным столом, не посоветовавшись с невестой? — Для этого надо быть человеком, который самое главное пишет в скобках. Впрочем, она промолчала. Честность не всегда к месту. Касси не хотелось лишиться заказа, который мог существенно пополнить ее кошелек.

Он неопределенно пожал великолепными плечами, на которые она обратила внимание исключительно из-за их потенциальной способности носить тяжести. Большие кастрюли. Тяжелые подносы. На свадебном приеме ей может понадобиться помощь.

— Она сказала, что сделает все сама, у нее есть план. Но он ужасен. Я не могу допустить, чтобы он осуществился. — Заметив, что Касси нахмурилась, он поспешил пояснить: — Угощение — мой свадебный подарок. Это сюрприз.

— Ну да. Это точно будет сюрприз. Но не обязательно приятный. Очень мило, что вы хотите ей помочь, тем не менее поступаете неправильно. — Единственное, что Касси знала совершенно точно: родственники очень часто имеют самые лучшие намерения, а на деле все получается далеко не так хорошо. На ум пришло выражение «медвежья услуга». Старое доброе желание совать свой нос в чужие дела. — Возможно, вы не знаете, но женщины имеют определенное представление о том, как должна пройти их свадьба. Это относится и к угощению. А как насчет жениха? У него вы не спрашивали?

— У Каллума? Зачем? Он же мужчина. Ему главное много еды, остальное не важно.

— Боже, я смотрю, вы романтик, мистер Бреннан! А еще говорят, романтика умерла.

Интересно, какой он на самом деле? Слава богу, это всего лишь бизнес, а потому олицетворяет то, от чего она всегда старалась держаться подальше. Слишком властный. Слишком умный. Бесчувственный. Касси всегда старалась выбирать кого-нибудь более покладистого. Правда, надо признать, потом выяснялось, всем им нельзя доверять. Но если бы она снова решилась с кем-нибудь встречаться, а она не собиралась, Джек Бреннан оказался бы в конце списка. А список длинный.

Если уж он так плох, почему внутри ее все вздрагивает при малейшем намеке на его улыбку? Это приводит в замешательство.

Касси сделала удивленное лицо, чтобы скрыть улыбку. Не повезет девушке, которая в него влюбится. Ни тебе ухаживаний, ни походов в дорогие рестораны. Ни прогулок на закате, ни валентинок.

Джек неловко заерзал на стуле, скрещивая ноги.

— Не вижу смысла в том, чтобы тратить время на сладкие сказки. — В глубине его глаз неожиданно мелькнуло что-то, чего она не ожидала увидеть. Обида? Боль? Джек тряхнул головой, и выражение исчезло. — Но я надеюсь, Лиззи счастлива.

— Ровно до тех пор, пока не узнает о вашем намерении испортить ей свадебный праздник. Кстати, когда вы намерены объявить, что лишили ее права распоряжаться столом на собственной свадьбе?

Джек провел рукой по щетинистому подбородку, и его резкие черты приобрели угрожающее выражение. Казалось, он привык все делать по-своему и не принимать возражений. Что ж, на этот раз ему не повезло. Она знала, что качество еды, несомненно, вносит весомый вклад в успех праздника, и не собиралась позволять ему все испортить, а заодно поставить под удар репутацию «Угощений от Суит». Ее бизнес очень зависим от положительных отзывов клиентов, в противном случае вся ее нелегкая работа насмарку.

Его низкий голос стал более жестким. Ясное дело, недовольство усилилось.

— Давайте договоримся сразу, хорошо? Я никого ничего не лишаю, просто хочу освободить время, немного снять стресс и дать возможность получить удовольствие от столь важного для нее дня. — То, как он произнес слово «важного», заставило Касси подумать, что он считает полнейшей глупостью связывать себя на всю жизнь. — Я посвящу ее в свои планы, когда выберу поставщика.

— Вы уже связывались с другими поставщиками?

Уголки его красивых губ поднялись. Казалось, он собирался неохотно улыбнуться, но нет. Интересно, почему?

— Конечно, у меня назначены две встречи на завтрашнее утро, но я могу рассмотреть и другие варианты.

— Не сомневаюсь. Отличная идея. Прекрасный план. Только ни один из них не согласится подписать договор, не имея дополнительной информации, особенно в такие сжатые сроки. Вашей сестре может не понравиться то, что предложу я, не говоря уже о том, что у нее могут возникнуть определенные пожелания.

— Сэндвичи. Пирог с заварным кремом и еще «киноа», нечто совершенно ужасное, по названию больше похоже на тропическую заразу, чем на что-то съедобное. — Джека слегка передернуло. — Если я устранюсь и пущу дело на самотек, это будет самая ужасная свадьба в истории.

— Простите, что говорю вам это, мистер Бреннан, но, если за ее спиной в дело вмешается брат, любящий командовать, это произойдет в любом случае. — Если она не перехватит инициативу, он начнет командовать и ею. Решимость неотделима от занятия бизнесом, верно? — А теперь возьмите это. Я подумала, у вас, возможно, нет времени обсуждать все сейчас, поэтому подготовила предложения в письменном виде. Мы можем обсудить их в следующий раз при условии, что вы пойдете с ними к сестре, расскажете ей обо всем. — С большой осторожностью приоткрыв папку, чтобы бумаги снова не унесло ветром, Касси передала варианты меню, не обращая внимания на мрачный взгляд, брошенный в ее сторону. — Мне уже приходилось обслуживать несколько нестандартных свадеб и тематических вечеринок. Все удалось, правда. Некоторые в восторге от идеи завтрака с оладьями, вафлями, французскими блинчиками, домашним печеньем. На другом конце спектра коктейли, они сейчас в большой моде, а эксклюзивные блюда местного производства просто хит.

— Это что-то вроде заливного угря, пирога с картофельным пюре и прочего? — В его карих глазах сверкнули золотые искорки, казалось бы, весьма привлекательные. В другой жизни. Или у более улыбчивого человека.

— Такой вариант пользуется большим спросом, возможно, он и вас вдохновит. Но если решите остановиться на фуд стейшнс, мне придется нанять еще несколько человек. Невозможно одновременно жарить блюдо на сковороде вок и запекать другое на гриле.

Брови Джека поползли вверх.

— Вы меня действительно удивляете.

— Если выберете этот вариант, могу нанять официантов из кулинарного колледжа. Так можно сэкономить деньги. Хотя семейный стиль нынче тоже в тренде. — Черт возьми, да она просто из кожи вон лезла, чтобы казаться деловой и профессиональной. Но эти глаза!

Уронив бумаги на стол, он покачал головой.

— Вы совершенно сбили меня с толку своим наукообразием. Что значит «семейный стиль»?

— Это когда все сидят за большим столом и передают блюда по кругу от одного к другому. Ну, понимаете, как во время обычного семейного обеда.

— A-а. Конечно. Семейный обед. — Джек опустил глаза, казалось удалившись мысленно куда-то далеко, где он вовсе не был счастлив. Касси почувствовала, как потеплело на сердце. Когда он снова взглянул на нее, его глаза прояснились и любые намеки на чувства исчезли.

— А у вас не найдется готовых вариантов для «чайников»? Например, «Свадьба номер 101».

— Нет. — Она улыбнулась самой ослепительной улыбкой. — Мы считаем, что клиент сам должен сделать выбор.

— «Мы»? Только не говорите, что у вас есть кто-то еще.

— Простите, я, — поправилась она. — У меня новое штатное расписание. Только я одна. И это просто прекрасно. — Если повторять это раз за разом, возможно, так и будет.

— Вы не могли бы сбросить обороты? Снизить скорость до управляемого значения?

— Да, хорошо. — Было бы чудесно. Восхитительно. Необходимо отдышаться и что-нибудь отложить на завтра. До Рождества все равно ничего подобного не светит. Стоит остановиться — и бизнес умрет, а она потеряет квартиру, утратит самоуважение.

Похоже, все висит на волоске. Она пыталась подавить приступ паники, но он накатил так, как порой посреди ночи, когда она просыпалась с холодной тяжестью в груди или смотрела на колонки цифр, в которых так мало смысла. Так или иначе, но надо удержать его на крючке, ведь в перспективе двадцать пять фунтов с носа, помноженные на пятьдесят.

— Я отлично себя контролирую.

— В самом деле? Какую школу общения с клиентами вы посещали? Потребуйте, чтобы вам вернули деньги. — Он погладил рукой подбородок, не отрывая от нее глаз. — По-вашему, опаздывать на встречу хорошо? Лишиться забронированной переговорной хорошо? Заставлять клиента ждать хорошо?

— Нехорошо. — Проклятье. Она держалась из последних сил. — Сегодня я сделала три дюжины пирожных-корзиночек, украсила торт в виде сказочного замка для дня рождения и приготовила угощение для двадцати двух детишек с неуемной энергией. Потом отвезла все это счастливой маленькой клиентке в Килбурн. Она зачем-то выскочила во двор и разбила себе голову. Что было делать? Бросить ее истекать кровью? «Счастливого дня рождения, малютка Ханна. Мне жаль, но я должна уйти, у меня встреча с человеком, который не знает, что ему нужно, даже не сказал сестре, что занимается этим?»

Джек отпил вина, посмотрел на нее и окаменел.

— Нет, конечно.

— Извинение принято.

— О, это не извинение.

— Жаль.

— Так мы не договоримся.

Отшвырнув назад стул, Касси тоже встала и уставилась на него. Вдруг вспомнились фундаментальные правила обслуживания клиентов, которые пытался вдолбить ей Патрик, пока не стащил все деньги. А может, уже и успел.

С тобой они должны чувствовать себя счастливыми. Джек счастливым не выглядел.

Нужно выполнять свои обещания. Она опоздала и упустила переговорную, а ветер унес бумаги. Делай больше, делай лучше. Для Ханны она это сделала. Для Джека Бреннана нет.

Вот оно что. Ни одной галочки, ни по одному пункту. Джек из тех, кто любит расставлять галочки. Он разозлился, и она лишилась заказа. Ура! Дела пошли в гору.

Вести бизнес тяжело. Спасать его еще тяжелее. Касси попыталась улыбнуться. Улыбка не шла. Совсем. Похоже, их больше не осталось.

В этот момент чаша терпения за сегодняшний день, да и всю жизнь, переполнилась. Она уже не сдерживалась.

— Конечно, я волновалась, что заставила вас ждать. Бизнес на первом месте, клиенты для меня все. Вы даже не представляете, как я стараюсь справиться с ощущением, будто меня тащат назад. Я действительно хорошо готовлю, но что могу сделать, если кто-то разбил себе голову. Наверное, мне надо было договориться с вами на другой день, но не хотелось упустить шанс. — Джек собрался что-то сказать, но она опередила. Ее голос звучал все громче и выше, она не могла остановиться. — Теперь приходится все делать самой: принимать заказы, готовить, доставлять. У меня не остается времени следить за мелочами, но, оказывается, эти мелочи очень важны. НДС, налоги.

— Это очень важно. Это движет миром. А теперь прошу меня извинить.

— Нет. Стойте. Подождите. Вы ведь даже понятия не имеете, как трудно доказать людям, что ты чего-то стоишь. Попытаться осуществить свою мечту. А когда она уже почти у тебя в руках, приходит кто-то и лишает тебя всего. У вас когда-нибудь воровали мечту, Джек?

Эти слова, видимо, подействовали. Он резко повернулся и оказался с ней лицом к лицу. Несколько секунд смотрел на нее, от чего ее бросало то в жар, то в холод. Внезапно она почувствовала себя абсолютно голой перед человеком, державшим эмоции скрытыми глубоко внутри.

— Я вас слушаю.

— Мне нужен шанс.

— А мне еда. — «Не ваша история. Я знаю».

— Я умею готовить очень хорошо. — У нее дрожал голос, ему совершенно ни к чему это слышать. Джек, расставшись с ней, наверняка расскажет сестре и ее жениху об очередном ее провале в бизнесе.

Ощутив жжение в глазах, Касси с силой сжала веки. О, ради бога, только не слезы.

Когда она снова открыла глаза, Джек по-прежнему смотрел на нее. Смотрел, и недовольно хмурился. После этой вспышки, он просто обязан был уйти, но она почувствовала облегчение от того, что высказалась. Пусть даже незнакомцу, который явно считал ее сумасшедшей. Наклонив голову, Джек снова сел и жестом предложил ей последовать его примеру.

— Вы не можете никого нанять? Помощницу по хозяйству? Бухгалтера? Администратора?

Касси никого не хотела подпускать к своему драгоценному детищу, кроме того, у нее просто не было денег платить даже за неполный рабочий день.

— Нет, разве что платить пончиками.

— Я слышал, кое-где в мире они служат официальным платежным средством.

Неужели он умеет шутить? Ничто человеческое не чуждо? Удивительно. Приятно. Ей приоткрылась иная сторона его натуры, более мягкая. Интригует. Проклятье!

Она подняла бокал и заметила, что рука все еще дрожит.

— К сожалению, одними пончиками не проживешь.

— Пожалуй, нет. Хотя интересно попробовать. День-другой. — Джек поднял бокал, коснулся руки Касси. Внезапный контакт заставил их на мгновение посмотреть друг другу в глаза. Его взгляд скользнул по ее лицу, губам, шее. Ниже. И каждая часть ее тела отозвалась, словно на зов, вспыхнув огнем. Неожиданным и неуместным.

В глазах Джека блеснуло что-то странное.

Касси убрала руку. Пора прекращать. Она обнажила перед ним душу, теперь с ней творятся непонятные вещи. Разве здесь жарко? Нет, жар изнутри.

— Так, покажите Лиззи меню. Обсудите с ней. Скажите, что я готова предложить другие варианты. С радостью встречусь с ней и с женихом. Позвоните мне потом, и мы продолжим.

— Нет. — Джек потянулся к ее запястью, но она успела отступить. Нет уж. Хватит тактильных контактов. — Покончим с этим сейчас. Всю следующую неделю я пробуду в Рейкьявике, а потом уже поздно. Я должен принять решение.

— Хорошо. У меня тоже нет времени, и я пытаюсь быть с вами честной. Она может возразить, что хочет сделать все сама. Кто знает, возможно, она уже начала делать что-то, и все наши разговоры — пустая трата времени.

— Вы действительно так думаете?

Касси почувствовала себя как кролик, ослепленный фарами. По какой-то причине его настойчивость брала верх над ее решимостью, угрожая сломить. К счастью, в этот момент подоспел Фрэнки с едой. Ну хоть какой-то повод отвлечься от темных глаз и голоса Джека Бреннана. Впрочем…

Глава 3

Так-так. Попался на душевные раны и хорошенькое личико. Не впервые. Хотя, вероятно, не в последний раз. Это точно. Обычно Джек не позволял себе поддаваться на слезливые истории, кроме тех случаев, когда выслушивал их на работе. Тогда чем они слезливее, тем лучше. Слезы и сопли отлично шли на ТВ. Истории, закончившиеся крахом, соперничали с репортажами об автоавариях. Рейтинги зашкаливали. Отлично для карьеры, совершенно лишнее в личной жизни.

Но эти большие распахнутые глаза и дрожащий голос зацепили его. Джек понимал, что значит, когда кто-то крадет мечту. С ним такое случалось не раз, и всегда именно в тот момент, когда она почти становилась явью. Поэтому он перестал мечтать. Утратил всякую надежду на то, что может быть кому-то по-настоящему небезразличен. Ушел с головой в учебу и работу, держался дальше от любых отношений, кроме поверхностных, которые всегда мог разорвать первым.

Так и с этой Касси. Она заслуживает, чтобы не связываться с ней. И ему ничего не стоило встать и уйти. Она немного нервная, пытается что-то говорить с набитым ртом.

— А ваша сестра знает про машину и фотографа?

Он не был уверен, что стоит посвящать ее в детали, и решил ограничиться кратким описанием.

— Все будет просто, без излишеств. Фотографии сделают друзья, я повезу ее на праздник в своей машине. Она — начинающий художник, ее жених — начинающий музыкант. У них нет денег, чтобы бросать их на ветер. Едва хватает на оплату съемной квартиры. А еще моя сестра — кулинар-самоучка, к несчастью, никому не позволяет учить ее готовить. Не удивлюсь, если она наградит нас всех бутулизмом.

— Скорее она убьет вас, когда обо всем узнает. Любой суд ее оправдает.

Джек проигнорировал эту шутку:

— Послушайте. Я хочу, чтобы этот день стал для нее сказочным праздником, о котором она мечтала в детстве. Воздушное белое платье, розы и все такое. И мне бы не хотелось, чтобы все закончилось путешествием в отделение скорой помощи или обращением в страховую компанию.

Касси нахмурилась сильнее:

— Вы всегда так мрачно настроены?

— Мрачно? Хм. Вы не знаете мою сестру. Я предпочитаю быть реалистом. Рассчитывай на худшее и так далее.

— А как же надежда? Пословица гласит: «Рассчитывай на худшее, надейся на лучшее». Верно? — Она пристально посмотрела на него.

Джек надеялся, что возня со свадьбой скоро закончится, и он заживет обычной жизнью, не испытывая чувства вины.

Касси слизнула с руки каплю соуса. Движение языка по загорелой коже, рыжие локоны, обрамляющие лицо, блестящие глаза, виновато подмигнувшие ему, когда он это заметил… Боже. Джек почувствовал возбуждение. Нет, только не это. Она мила. Даже, пожалуй, привлекательна. Но не более того. Он постарался заглушить возникшее ощущение, игнорировать его. Избавиться от тревожного чувства, что она может заметить больше, чем ему хотелось.

Хорошо, что завтра утром он улетает в Исландию. Самое замечательное в его работе — он нигде не задерживался надолго. Это гарантированно спасает от любых душевных привязанностей. Хотя он мог себе позволить телесные контакты, много ли для этого нужно!

— Хочется думать, я найду поставщика, который отнесется ко мне снисходительно, не станет терзать всякими иностранными названиями вроде «фуд стейшнс»?

— По мнению моей мамы, мы часто ищем то, что лежит под носом. Кстати, о мамах. Что насчет матери невесты? Возможно, она тоже хотела бы высказать свое мнение? И отец.

Джек почувствовал, как при упоминании женщины, давшей жизнь ему и сестре, сами собой поднялись плечи. Она ему не мать. Как и череда других женщин, тщетно пытавшихся изобразить то, о чем он так мечтал, но неизменно терпевших неудачу. Близость, ту самую, которую пытались создать Лиззи и Каллум. Джек почувствовал, как чернота, затаившаяся в дальнем уголке сердца, поднимается, грозя заполнить его целиком. Нет. Стоп.

— Мы одни.

Вспыхнувшие на щеках Касси красные пятна стремительно поползли вниз по шее.

— О, конечно. Извините, что влезла.

— Ничего страшного. Так мы закончили? — Он махнул рукой официанту, тот исчез, чтобы принести счет.

— Думаю, да. — Похоже, его резкий тон смутил ее еще больше. Все объясняется просто. Только не для него.

Пока они ждали счет, Джек пытался выйти на нейтральную тему, чтобы нарушить гнетущую тишину. В конце концов, он сам виноват в неловкой ситуации.

— Почему вы решили заняться кулинарией?

— Хотите сказать, моя сестра еще не посвятила вас в мои предшествующие неудачи?

— Саша всегда на вашей стороне, если вас это интересует.

— Да, она очень мила, но временами пытается давить. — Касси слегка улыбнулась. — Иногда очень сильно давить. Как вы на Лиззи.

Джеку вдруг стало стыдно.

— Нет, я не давлю. Довольно трудно на кого-то давить, когда большую часть времени тебя нет в стране. Я постоянно занят: или снимаю, или монтирую. Она говорит, ей меня не хватает. Но я спросил, почему вы выбрали это занятие.

Черт, зачем он взялся объяснять ей свои отношения с сестрой? Знал ведь, похвастаться нечем. Да и затея со свадебным угощением — попытка заполнить этот пробел. Быть хорошим парнем. Хорошим братом. Найти золотую середину между работой и жизнью. Вместо того чтобы работать, работать, работать. Что и стало теперь его жизнью.

Касси пожала плечами, еще одна прядь выбилась из пучка. Теперь его взбунтовавшееся воображение подсовывало картины, как эти яркие рыжие локоны рассыпаются по его постели, по телу. Стоп. Плохая идея.

А она продолжала болтать своим певучим голосом:

— Начнем с того, что после школы я не знала, чем хочу заняться. Перепробовала несколько вариантов, все закончилось неудачей, а я вернулась к тому, что очень люблю еду. И есть, и готовить. Вот и решила начать делать блюда, которые могли бы порадовать других людей. Мама говорит, это проявление моей природной заботливости. Сестра считает, что все из-за моей любви к похвалам. «О, Касси, какой дивный запах… как вкусно… какая ты умница!» Вы ведь тоже падки на похвалу? Признайтесь, мистер Лауреат премий за лучший документальный фильм.

— Я больше горжусь фильмами, чем премиями. Мне важнее процесс, а не то, как оценят результат. Интересные и иногда сомнительные темы.

Ее смех зазвенел в вечернем воздухе.

— Например, скромница сестра. Ей бы понравилось. Нет. Не могу себе представить, как вам удалось уговорить ее сняться в вашем фильме.

— У нее была уважительная причина. Они с Нейтом хотели сделать рекламу своей благотворительной программе. Нам удалось договориться. — Однако во всех разговорах с ним Саша упорно опускала массу деталей. Например, привлекательность своей сестры. Ее раздражающую привычку советовать людям, как жить. Ее необычность, граничащую с сумасшествием. Чувство юмора. — Это было одно из самых сложных интервью в моей практике. Приходилось вытягивать из нее информацию буквально клещами. Но теперь я кое-что знаю о вашей жизни. Про вашего отца.

— Правда? Про папу? — Ее глаза расширились от удивления. — И вы говорите об этом так просто? Большинство людей говорят о нем шепотом. Даже не так. Большинство вообще о нем не упоминают. Как это делается у вас в СМИ? Вы подловили ее в самый неподходящий момент и приперли к стенке? — Она оглянулась через плечо. — Интересно, нет ли здесь скрытых видеокамер?

— Ничего подобного. — Джек чуть не рассмеялся. От него не укрылось, как напряглась ее спина. Значит, эту тему она не могла обсуждать свободно. Кто ее обвинит? Он и не собирался вторгаться на эту опасную территорию. Но так получилось, теперь он не знал, как выбраться.

Касси снова повысила голос:

— Ладно. Значит, вынули очередной скелет из шкафа. Хотя сейчас эту историю и так все знают. Она достаточно долго висела на первых полосах. Впрочем, ваша прямота меня не удивляет, мистер Бреннан. И не задевает, если вы этого добивались.

Вранье. Она напоминает бутылку с зажигательной смесью, готовую взорваться в любую минуту.

Самоубийство отца, преданного своим бизнес-партнером, стало заметным событием, и Джеку не пришлось долго копать, чтобы узнать об этом. Последствия для семьи оказались долгими и мучительными. И теперь завоевать доверие сестер Суит совсем непросто. Саша ясно дала ему это понять. То, что произошло у Касси с бывшим бизнес-партнером, очевидно, особенно тяжело ударило по ее способности доверять людям. Неудивительно, что теперь, пытаясь добиться успеха в бизнесе, она чувствовала себя как танцор на горячих углях. Ей нужна опора в жизни. Что-то свое, принадлежащее ей одной.

— Мне очень жаль. Честное слово. Неудачная тема.

— Да, похоже, у нас обоих есть вещи, которые не хочется обсуждать на деловой встрече, мистер Бреннан. Я спросила о вашей семье, поскольку это имело отношение к делу. Зачем вы затронули мою, не знаю. Куда запропастился счет? — Отодвинув стул, она встала, улыбнулась короткой деловой улыбкой и быстро пошла к двери.

* * *

После недолгих дебатов они согласились поделить оплату поровну, Касси добивалась этого с особой настойчивостью. Джек проводил ее на улицу. Ее открытые руки блестели в свете фонарей. Никогда раньше он не обращал внимания на кожу женщин, кроме тех случаев, когда смотрел через объектив кинокамеры. Как, впрочем, и на глубину их глаз, которые от злости делались темно-синими и начинали мерцать, словно океанская вода, когда она смеялась. Он чувствовал себя каким-то жалким поэтом. А она вся кипела от раздражения.

— Не хотите взять кеб, Касси? Я могу поймать.

— Нет, спасибо. Я пройдусь. Сберегу деньги и окружающую среду. Смотрите, вон такси. Не хотите взять? — Она подняла руку в сторону приближавшегося черного кеба. Тот притормозил рядом с ними. — Позвоните мне, когда поговорите с Лиззи.

— Конечно. — Он ошибся в ней, приняв ее необычность и чувствительность за признаки слабости. Это лишь одна грань. Внутри скрывался стальной стержень и решимость, граничившая с безрассудством. Тем не менее Джек по-прежнему сомневался, что она в состоянии организовать достойный свадебный завтрак без проблем и сюрпризов, и не мог решить, стоит ли ее нанимать. Но разрешить ей идти пешком одной по ночным лондонским улицам не мог. Это не обсуждалось. Он отпустил кеб. — Ладно. Я тоже пройдусь. Мне с вами по пути.

— Я живу по ту сторону Холланд-Парк-авеню, дальше, чем вы, да еще и в стороне.

— Это совсем небольшой крюк. — Рука Касси скользнула по бедру. — Можете не беспокоиться. Я нормально дойду, постоянно так хожу.

— Да, но не стоит этого делать. — Джек знал эти улицы. Слишком много времени провел в соседнем районе, борясь за существование, и не позволил бы женщине идти домой одной. — Это небезопасно. Я же сказал, я вас провожу.

— И это не значит давить? — Ему не требовалось видеть ее лицо, чтобы знать: она выкатила глаза, эта мысль его позабавила. — Ладно, мистер Мачо. Только не забывайте: я зарабатываю на жизнь при помощи ножей. Могу разделать и выпотрошить все, что движется. Что скажете? — Взгляд Касси скользнул по карману его джинсов. — Кошелек или жизнь?

— А вы как думаете? У меня черный пояс ниндзя. — И большой личный опыт уличных драк. Ему пришлось пройти жесткую школу. Плохой мальчик, плохая улица, плохое происхождение. Всякий раз одно и то же. Из огня да в полымя. И всякий раз, когда выяснялось, что он не вышел рылом, приходилось пробивать себе путь кулаками.

Но сейчас перед ней успешный документалист, совавший свой нос в свадебные планы собственной сестры. И это хорошо. Чем меньше она о нем знает, тем лучше. Прошлое сформировало его, но он не позволит уродовать свою теперешнюю жизнь.

По крайней мере, так он себе говорил.

Касси пожала плечами:

— Как знаете. Телохранитель мне не нужен, но можете идти, только не отставайте. У меня дома куча дел, я должна хорошо выспаться, завтра рано утром у меня встреча. — Набросив на плечи кремовую шаль, она бодрым шагом двинулась в сторону Холланд-Парк.

Отнюдь не романтическая прогулка. Впрочем, слово «романтика» никогда не вязалось с его именем. Джек пошел с ней в ногу, что не представляло труда для мужчины, бегавшего марафон.

— Значит, вы выбрали роль персонального шеф-повара. А почему не стали открывать свой ресторан?

— Вы еще здесь? — Она пошла быстрее, шагая мимо открытых магазинов и переполненных пабов. Интересно, она вообще когда-нибудь останавливается? Просто стоп и все. В голове мелькнул образ Касси, в любовной истоме лежавшей у него в постели. Неподвижно. Расслабленно. Глаза закрыты, тело обмякло, дыхание замедлилось.

Временами профессия кинорежиссера играла с ним злую шутку, в голове проносилось слишком много обрывочных образов. Это и наслаждение, и проклятие. В данном случае последнее.

Она продолжала болтать, и напряжение постепенно спадало. Возможно, она просто пыталась удержать его, ведь не секрет, что ей нужна эта работа и его деньги. Так что последнее слово за ним.

— Просто мне нравится встречаться с клиентами не в душном многолюдном ресторане, а в более уединенной обстановке. Наверное, и вы так поступаете, когда создаете свои фильмы. Чем меньше вокруг посторонних, тем больше можно вытянуть из людей.

— И к тому же самое плохое. Я произвел настоящую сенсацию в документалистике, начав снимать хорошие истории. Как ни печально, грязное белье всегда хорошо продается.

— И похоже, его кругом полно. — Касси кивнула. — Бывает, люди забывают, что я рядом. Вы даже не представляете, какие вещи мне приходилось видеть и слышать.

— Я ездил в туры с рок-звездами. Спорим, дам вам сто очков вперед по этой части.

Замедлив шаг, она посмотрела на него. Джек не мог не заметить игривых ноток в ее голосе.

— О! Идет. Отлично. Посмотрим, чья история ужасней.

Это становится интересным.

— И что получит победитель?

Касси подняла голову и какое-то время сверлила его глазами, словно хотела проникнуть в мысли. Странно, это привело его в замешательство. Он мог поклясться, что она поняла, о чем он думал.

— Победитель получает удовлетворение от того, что выиграл.

— Имейте в виду, никакого соревнования не будет. Я выиграю.

— Любите выигрывать? Да, думаю, вы из таких. — Уголки ее губ изогнулись. — И вид у вас такой, будто уже выиграли. А как насчет этого? Однажды я обслуживала обед в доме известного актера. Он находился со своей гостьей наверху, а его жена тем временем наслаждалась моим крем-брюле внизу.

— Что за актер?

Касси сморщила нос.

— Секрет. Я как врач с его клятвой Гиппократа. Только не такая умная. Не такая лечебная.

Джек не мог сдержать клокотавший в груди смех. Она его поражала. Такая теплая, нежная, пахнущая как кондитерский отдел магазина.

— «Лечебная»? Что еще за термин?

— Моя старшая сестра Сьюзи учится на хирурга. Вот она очень лечебная. Ну, знаете, позитивная, внимательная, сострадательная.

Они остановились на переходе и подождали, пока загорится зеленый. Потом свернули направо и пошли по тенистой улице мимо старинной церкви. Это одна из самых симпатичных частей района, немного более обветшалая, чем квартал, но все равно достаточно красивая.

— Ладно. Теперь ваша очередь.

Джек порылся в памяти, перебирая то, с чем сталкивался последние несколько лет. Оказалось, совсем не просто выбрать что-то забавное, шокирующее, но не слишком грязное.

— Треугольники, четырехугольники, обмен женами. Наркотики, алкоголь. Выбирайте любое, и окажется, я это видел или слышал. Что было самое странное? Однажды я ездил на гастроли с группой, где солист имел обыкновение срываться.

— Что вы имеете в виду? Наркотики?

— Нет. Он срывался и что-нибудь громил. Буквально. В каждом городе. Туалеты, ударные установки, стулья. Судя по всему, его увлекала поэзия обломков. — Джек покачал головой. — Хотя да. Скорее всего, это наркотики.

— Это правда? Громил вещи? Чудеса!

— Я выиграл?

— Не знаю. Надо подумать. У меня наверняка должно найтись что-то, чем побить вас. Четырехугольники? М-да. Я даже не хочу знать, как это. — Наконец Касси остановилась возле ряда аккуратных домов с террасами. Окно одного из них украшала яркая цветочная композиция, выделявшаяся на фоне других лишенных воображения цветочных горшков. Как похоже на нее.

Она нетерпеливо рылась в сумке. Уронила ее, вывалила содержимое наружу и принялась, поднимая, совать ему в руки разные предметы. Бумаги, консервный нож, блеск для губ и другие странные вещи, которые с трудом можно было ожидать увидеть в женской сумке. Боже, гаечный ключ! В конце концов она отыскала связку ключей.

— Нашла! Вот они. Номер двенадцать. Первый этаж. Не бог весть что, но это мой дом.

Квартира после ремонта в очень приличном районе. Неудивительно, что она лезла вон из кожи, чтобы заработать на оплату аренды.

— Вы сами оплачиваете жилье?

— Да. Мне всегда хотелось работать дома с… Неважно.

— Вы говорите про того парня, которого хотели разделать резаком? — Черт его знает, зачем ему вздумалось спрашивать об этом, портить первый приятный разговор за весь вечер. Его это совершенно не касалось, в своей частной жизни он обычно старался не вникать в чужую личную жизнь. В отличие от фильмов, которые он любил наполнять драмами, сожалениями и упущенными возможностями. Людям хотелось видеть ложь про счастливый конец, которой изобиловали дешевые романы и романтические комедии. Его сюжеты вселяли надежду, которая почти никогда не оправдывалась. Черт, но это вызывало у телезрителей привыкание. Помогало получать премии.

Касси прикусила нижнюю губу, сверкнула очередной улыбкой, которая, впрочем, выглядела неубедительно.

— Ладно. Спасибо, что проводили. Дальше я сама. Желаю благополучно добраться до дома.

— Он разбил вам сердце? — Она уже сменила тему, но его это не устраивало.

Касси со вздохом сложила в сумку вещи. Моргнула, пытаясь скрыть под маской дежурного дружелюбия горечь, печаль, возможно, даже боль.

— Вовсе нет. Он уничтожил содержимое моего банковского счета, что есть самый страшный грех в моей иерархии грехов. Я это пережила и больше не совершу подобной ошибки.

Джек сомневался.

— Вы уверены? А как насчет сладких романтических историй? Вы же часто обслуживаете свадьбы. Разве вам не положено верить во все это?

— Для кого-нибудь другого — да. Для моей сестры. Для вашей сестры. Только не для этой сестры. — Она ткнула себя пальцем в грудь.

Джек понял: она в это верит, и ему вдруг захотелось заронить в нее зерно сомнения.

Ее сладкий аромат кружил голову. Страстный звук голоса затронул какие-то струны в самой глубине его души. К своему удивлению, он вдруг понял, что ему хочется прижать ее к стене и поцеловать. Повернувшись, чтобы подняться по ступеням, Касси взмахнула рукой.

— Значит, вы позвоните мне, когда обсудите все с Лиззи?

Черта с два он даст ей уйти так просто.

— И кто вы теперь? Монахиня? Неужели не делаете этого время от времени?

— Не делаю чего?

— Я требую приз за победу. — Черт, что он несет? Джеку вдруг стало все равно. Он весь дрожал от желания прижаться к ее губам.

— Что? Мы не договаривались о призе. — Однако то, как жарко сверкнули ее голубые глаза, свидетельствовало о том, что мысль ее заинтриговала. Если бы не это, он бы тут же ушел. Если бы не это. И еще то, что она красивая женщина. И его тянет к ней, как уже давно не тянуло ни к одной женщине. Если не сказать никогда. Из этого следует, что ему надо отпустить ее и уйти самому. Здравый смысл подавал сигналы тревоги. Иди домой! Джек сделал несколько шагов за ней, но, увидев нахмуренные брови, резко остановился. До ее губ оставалось всего несколько дюймов. Оставалось потянуться вперед.

— Джек.

Ага, предупреждение. Очевидное «нет». Но прозвучало как всхлип. Хуже. Как приглашение. Или так и есть? Касси ничего не знала, кроме того, что этот человек пробудил в ней что-то давно уснувшее. Волнующее и пугающее.

Прежде чем она снова успела вздохнуть, Джек оказался перед ней. Она почувствовала жар его тела, в открытом вороте рубашки мелькнул краешек загорелой груди, к которой вдруг очень захотелось прикоснуться. Окружающий мир растворился в тумане, в поле зрения остался только он. Его рука коснулась ее щеки, от легкого прикосновения ее сердце замерло. Пристальный взгляд его глаз вызвал нежданный прилив желания.

Полное безумие. Ей одновременно хотелось дать ему пощечину и поцеловать.

Нет. Нет. Нет.

Да.

Нет. Не может быть. Но чем дольше он смотрел на нее, тем острее ей хотелось рискнуть.

— Что это? — Он погладил ее по щеке. Надо уходить, но под взглядом этих сверкавших глаз ноги буквально приросли к полу.

Касси могла говорить, но голос звучал как чужой, грубый, охрипший от желания. В горле пересохло, рот увлажнился. Она провела пальцами по щеке, на них сверкнули золотые пылинки.

— Это волшебная пыль от сказочного замка. Подождите, я смахну. Неужели вы за весь вечер ее не заметили?

— Волшебная пыль? Мне нравится. Будем считать, что я верю в сказки. Даже если они немного смахивают на безумие. И всегда случаются неожиданно. — Его ладонь сомкнулась вокруг ее руки и отвела в сторону от щеки.

В ушах Касси зашумело. Она открыла рот что-то сказать, но он приложил палец к ее губам, произнеся красивым низким голосом: «Я хочу получить свой приз и выиграть пари, которое заключил сам с собой».

— О-о? Вы о чем?

— Поспорил, что вы хотя бы секунду сможете простоять спокойно.

Джек придвинулся ближе. Касси почувствовала его сбившееся дыхание, от которого низ живота вспыхнул огнем. Вытянула руки, удерживая его на расстоянии, но пальцы вцепились в рубашку, словно повинуясь странному инстинкту, которому невозможно противиться.

— Я могу стоять спокойно.

— Посмотрим. — Его язык коснулся ее нижней губы. Черт возьми, она застыла на месте. Казалось, даже самое легкое прикосновение лишало ее способности двигаться и соображать. Ее глаза закрылись. Его руки легли ей на плечи, язык скользнул по губам, приглашая раскрыться. До боли медленно. Каждая клеточка ее тела встрепенулась, она по-прежнему не шевелилась, только сердце стучало в груди, угрожая вырваться наружу.

Наконец, почувствовав, что больше не в силах сопротивляться, она приоткрыла губы. У него вкус опасности. Но Касси будто только этого и ждала. Шагнула к нему и, обхватив руками за шею, прижались к твердому мускулистому телу. Джек взял в ладони ее лицо, его поцелуй был нетерпелив, но нежен, хотя отнюдь не сладким. В нем был жар и страсть, все, чего она ждала, даже больше. Касси напряглась, внутри все запылало.

Она понимала, это лишь физическое влечение, не более. Но сейчас ощущение сильных теплых рук, обнимавших ее, заставило на мгновение поверить, что она не одинока в целом мире. Заставило ее забыть обо всем, кроме него.

Губы Джека скользнули вниз, покрывая поцелуями ее шею. Касси услышала собственный стон. Он прижал ее еще сильнее; жар, словно жидкая лава, прокатился по всему телу.

— Пойдем наверх, — шепнул он.

Наверх. Прежняя Касси с радостью ухватилась бы за этот шанс. Уже собиралась согласиться, как вдруг холод реальности сковал ее существо. Она поднимется в квартиру, на которую едва зарабатывала, одна и засядет за дела. Она не может позволить, чтобы этот мужчина отвлек ее от поставленной цели. Несмотря на умение целоваться.

Касси отпрянула. Голову заволокло туманом, в котором кружились «хочу» и «должна». Поцелуй выбил ее из колеи, лишив способности мыслить здраво.

— Нет. Послушайте, я не могу. Я должна идти. Одна.

— Да, да. Конечно. — Честно говоря, он тоже был слегка не в своей тарелке.

Касси почувствовала некоторое удовлетворение. Кто бы мог подумать, что поцелуй смутит такого человека, как Джек Бреннан?

Она вздохнула как-то слишком соблазнительно, хотя и не намеревалась.

— Я дала себе слово, что не буду делать этого. Сейчас не время. — Даже если бы она вдруг оказалась в параллельном мире, где могла бы снова довериться мужчине, это точно не он, зажатый любитель командовать. Кто-то… Никто.

— Я не ищу ничего вечного. — Огонь в его глазах начал гаснуть.

Касси пожала плечами, надеясь, что с ней произойдет то же самое, но пламя пылало слишком ярко.

— Я тоже.

Пламя вдруг погасло. Совсем. Сделав шаг назад, он сунул руки в карманы.

— Вы уверены? А поцелуй? Немного удовольствий?

— Уверена. Целиком и полностью. На сто процентов. — Она произносила слова в надежде, что сама в них поверит. Прочувствует.

Джек слегка улыбался, удивленный. Как просто было бы воспользоваться этим шансом. Сказать: да пошло оно все к черту! Поцеловать его, чтобы этот удивленный взгляд стал горящим, сексуальным, удовлетворенным. Как было бы соблазнительно, схватив его за лацканы, затащить к себе в квартиру и забыть про все обещания.

Но Касси повернулась и, заставив себя подняться по лестнице, вошла в квартиру. И там твердо отказалась подойти к окну, чтобы посмотреть, стоит ли он на прежнем месте. Плеснула в стакан бренди на три пальца, отпила, избавляясь от вкуса его поцелуя. Проглотила горсть вишен в шоколаде. Съела вкуснейший кекс. За ним последовал кусок феты. Боже, если так пойдет, она не влезет ни в одно платье. Голый шеф-повар. Ослепительная перспектива! Бесполезно. Джек никуда не делся. Находился здесь с ней. Цифры на мониторе казались совершенно бессмысленными. Что же это такое? Какой-то мрачный злобный парень испортил ей весь вечер, лишил решимости.

Окинув взглядом убогую, но нежно любимую кухню, Касси решила заняться единственным делом, которое гарантированно успокаивало. Принялась взвешивать и смешивать, вручную взбивать яичные белки с сахаром и ванилью, пока руки не заболели, а дыхание, наконец, не успокоилось. Когда кухня наполнилась теплом духовки, в голове прояснилось. Касси поняла, что снова в порядке. Нельзя было разрешать Джеку провожать себя. Нельзя было целовать.

Однако радовало то, что удалось избежать проблем, связанных с любовью на одну ночь. А может, удовольствия быть с тем, кто так настойчив и одновременно забавно смущен. Кто заботится о ее безопасности и кажется воплощением сексуальности. Кто заставил ощутить себя чувственной и желанной. Кого она заинтересовала. Пусть даже на одну ночь. Это ее радовало? Правда в том, что после поцелуя с Джеком Бреннаном она уже ни в чем не уверена.

Глава 4

— Лиззи, мне надо с тобой поговорить. Если ты дома, возьми трубку. Это по поводу свадьбы, стола. Возьми трубку. Лиззи!

Проклятое невезение! Джек стукнул телефоном по подлокотнику сиденья, как раз в тот момент, когда к нему подходила стюардесса. Она посмотрела на него строго, но с интересом, разгладила рукой юбку на бедре, забрала пустой бокал из-под шампанского и влажное полотенце для рук.

Благословенный бизнес-класс.

— Мистер Бреннан, мы выруливаем на взлетную полосу, выключите, пожалуйста, телефон. Как только мы поднимемся на десять тысяч футов, сможете снова воспользоваться вай-фай. Но сейчас…

— Я знаю. — По крайней мере, он сдержал данное Касси обещание. Вернее, попытался. Однако Лиззи работала когда хотела и, погрузившись в свое художество, никогда не слышала звонков. Следующие несколько дней он будет занят на съемках, потом запрется в номере, занимаясь монтажом. Но попробует позвонить еще. В таком деле нельзя ограничиться эсэмэской вроде «Привет, сестренка, я тут решил заняться свадебным угощением, потому что повар из тебя хреновый. Люблю тебя. Брат». Или «Привет, сестренка, я тут занялся свадебным угощением, потому что мне стыдно, что я такой хреновый брат. Люблю тебя».

Слишком уж много придется объяснить, чтобы успокоить назойливое чувство вины.

— Меня зовут Эстелла, если еще чем-то могу вам помочь, нажмите кнопку вызова. — Аккуратно накрашенный палец стюардессы коснулся тыльной стороны его руки, ресницы взметнулись вверх. — Все, что пожелаете.

Джек понял намек. И, отвернувшись, покачал головой. Он ничего не хотел от нее. Что в высшей степени странно, ведь она относилась именно к тому типу женщин, услугами которых он привык пользоваться. Умная, независимая, без комплексов. Серьезная. Контролирующая каждый свой шаг. Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Впрочем, это, возможно, последствия ботокса.

* * *

Очнувшись этим утром от странного прерывистого сна, Джек никак не мог избавиться от ощущения, что поцелуй с Касси — самая большая глупость в его жизни. Тем не менее хотелось повторить. Но в следующий раз по-другому, может быть добившись чего-то большего. Черт, как только зазвонил будильник, он первым делом вспомнил о ней, хотя обычно голова мгновенно наполнялась мыслями о том, что ждет днем, о любимой работе. Даже перспектива эксклюзивного интервью со звездой, известной своей отшельнической жизнью, не смогла затмить образ Касси, когда она уходила. Ее смущенный вопросительный взгляд, на который он не знал ответа.

Никуда не годится. А значит, нельзя допустить подобную ошибку даже с Эстеллой, и уж тем более с Касси.

Джек уставился в иллюминатор. Под облаками исчезал Лондон, а с ним и вчерашний вечер. Нежное прикосновение ее губ. Беспорядочный вихрь, который она вносила всюду, где появлялась, включая его голову. Особенно его голову.

Всю дорогу до ее дома он разрывался между внезапным желанием поддаться соблазну и попыткой справиться с ним. Все потому, что после ее бурной реакции по поводу свадьбы Лиззи у него возникло впечатление, что Касси серьезно относится ко всем сентиментальным штукам, которые он с такой легкостью отвергал. А значит, любая связь с ней чревата душевными ранами, которых Джек стремился избегать любой ценой.

Нет, он перестанет о ней думать. Закроет глаза и начнет кадр за кадром планировать работу, чтобы при встрече с Андресом, звукооператором, чувствовать себя всегда на шаг впереди. Джек гордился тем, что мог оказаться на шаг впереди в любой игре.

Не то что Касси, которая, похоже, постоянно оказывалась игрушкой в руках судьбы и окружающих. Джек все детство провел в атмосфере полнейшего хаоса, смятения и боли и ни за что не хотел снова очутиться в их власти. Ему нравились порядок и определенность во всем.

Он открыл портфель и достал пачку бумаг. Но стоило опустить глаза, внутри все сжалось. Меню «Угощений от Суит». Пахнуло ванильным сахаром.

Ладно. Значит, судьба опять ополчилась против него. Как это типично. Здорово. Джек даже не заметил, как сунул в портфель эту папку. Похоже, Касси играет его сознанием, даже находясь за тридевять земель. Глядя на нескончаемый список блюд, он решил, что должен подготовить рекомендации для разговора с Лиззи. Возможно, если он это сделает, она посмотрит на его вмешательство сквозь пальцы. Однако, просматривая закуски, он с раздражением осознал, что думает не о копченом лососе и сырном ассорти, а о женщине, которая их готовит.

Касси намеревалась находиться с другой стороны кухонной двери, наслаждаясь каждой секундой. Великолепный гала-обед, реки вина, роскошное платье, что тут могло не понравиться? Она поправила ре мешки безумно дорогих, но обалденно красивых серебристых босоножек и посмотрела на большой циферблат над богато украшенным входом в отель. Неужели это правда? У нее свело желудок. Интересно, можно ли считать опоздание на час светским шиком? Подойдя к двери, она протянула швейцару билет.

— Следуйте за мной, мэм. И будьте любезны соблюдать тишину, когда мы будем проходить по залу. Церемония уже началась.

— Извините, извините, — шептала она, протискиваясь за привратником к своему столику. Одновременно с этим она пыталась смотреть на сцену, где какой-то тип молол всякую ерунду по поводу общественной деятельности, чтобы понять, не пропустила ли она вручение премии ее сестре.

— Ваше место, мэм. — Швейцар указал ей место за накрытым круглым столом.

Касси бесшумно скользнула туда, заметив напротив два свободных стула, где наверняка должна сидеть сестра со своим мужем. Она с улыбкой кивнула другим гостям за столом, за исключением мужчины, который, отвернувшись от нее, смотрел на сцену. Он показался ей знакомым. Даже не видя его лица, Касси почувствовала, как каждая клеточка ее тела встрепенулась. Слишком уж хорошо она понимала, кто это.

Джек Бреннан.

Нет. Ее охватили испуг и возбуждение. Если не считать непослушных взъерошенных волос, его внешность являла собой воплощение порядка. Широкие плечи облегал прекрасный костюм, из тех, которые Касси иногда видела на своих клиентах. Одному Господу известно, где их покупают. Теперь она сидела рядом с ним, и воспоминание о поцелуе отразилось на ее щеках появлением двух жарких пятен. Только этого не хватало. Она взяла программку вечера и принялась ею обмахиваться.

Запомни на будущее: всегда просматривай список гостей, которых приглашает Саша.

Она окинула взглядом другие столы в надежде найти свободное место, но не нашла ни одного. Ей вдруг захотелось залезть под стол и отсидеться там, пока он не уйдет. Останавливало только опасение испортить позаимствованное у сестры платье.

Касси оказалась совсем не готова к тому, что увидит Джека. Она собиралась связаться с ним по телефону на следующей неделе, а еще лучше по имейлу и, перекинувшись парой фраз, общаться непосредственно с Лиззи. И что теперь делать с нахлынувшими воспоминаниями и горячей волной, захлестнувшей тело?

«Стоп, прекрати». С силой размахивая программкой, Касси попыталась сосредоточиться на выступавшем. Однако тот, как назло, резко закончил речь, и, когда смолкли жидкие аплодисменты, Джек повернулся к ней:

— Добрый вечер, Касси. Рад, что вы смогли к нам присоединиться.

Какого черта он здесь делает? Это Сашин праздник. Вручение премии за благотворительную деятельность. Ну почему, почему он вдруг влез в ее жизнь? Она положила программку и изобразила на лице самую бесстрастную улыбку, на которую была способна.

— Знаю, знаю, я опять опоздала. И не смотрите на меня так, я этого не вынесу.

— Какую неожиданность преподнесла кулинария на сей раз? Кремовый кризис? Пандемию пирожных? — Хрустящая белоснежная рубашка и темно-синий шелковый галстук придавали ему изысканность, от которой захватывало дух. Судя по всему, несмотря на свой, по обыкновению, раздраженный вид, Джек находил ситуацию забавной.

— Если хотите знать, я заканчивала годовой бухгалтерский отчет, а это не так просто. — На самом деле все оказалось ужасно сложно, и Касси потратила на него гораздо больше времени, чем планировала. Надо было усерднее учиться в школе, вместо того чтобы прогуливать с подружками.

И еще очень хотелось, чтобы финансовая ситуация была не такой скверной, и она могла бы послать Джека Бреннана с его свадебным завтраком ко всем чертям, лишь бы сохранить душевное здоровье и избавиться от воспоминаний о поцелуе. «Катитесь к черту, мистер Джек Бреннан». Но сейчас ей действительно позарез нужны его деньги. Скрестив руки, она самодовольно улыбнулась:

— Все. Я все закончила. Finito.

Он поднял брови то ли удивленно, то ли разочарованно.

— В августе? Разве их сдают не в октябре?

— Конечно. Так что можете меня поздравить. — Касси не видела смысла упоминать о том, что речь шла о прошлогоднем отчете, сдачу которого она просрочила на десять месяцев. По правде сказать, до тех пор, пока утром она не получила последнего напоминания с предупреждением об административных мерах, вопросы, связанные с налогами, болтались в самом конце списка дел. Пришлось действовать оперативно. Теперь, закончив отчет и отправив его, Касси впервые за несколько недель почувствовала некоторое облегчение. Обрадовалась возможности выйти в свет и отдохнуть, а он собирается все испортить. Не может она отдыхать спокойно, когда между ними зависла история с поцелуем. — Разве вы не в Исландии?

— Я пробыл там четыре дня. Вернулся сегодня после полудня и как раз успел сюда. Нейт пригласил меня сто лет назад, не хотелось пропустить. Они с вашей сестрой собрали кучу денег на нужды детей с ограниченными возможностями.

— Хорошо. Только не говорите, что из-за опоздания я пропустила их награждение. Для Саши это очень важно.

— У вас нет часов?

— Мне не нужны часы, мне нужно больше времени в сутках.

Ледяное лицо Джека слегка оттаяло.

— Сегодня вы совсем другая.

Не потому ли, что его глаза скользнули по низкому декольте. То, что он увидел, ему понравилось. Жаль, платье без спинки никак не подразумевало возможности надеть бюстгальтер. Но ничего не поделаешь. Когда она села ровнее и постаралась прикрыть грудь мягкими складками черного шифона, уголки его губ приподнялись.

— Спасибо. — Она вдруг заметила, что уже слишком долго смотрит в его темные глаза.

Джек покачал головой, словно не понял, о чем она говорит.

— Саша и Нейт почти весь вечер пробыли за кулисами. Нейт спел песню и вручил несколько премий. Если у вас найдется время заглянуть в программку, вместо того чтобы использовать ее вместо веера, вы увидите, что они следующие.

— О, отлично. Мне бы не хотелось разочаровать Сашу.

— Не волнуйтесь. Они не знают, что вы опоздали, Кассандра. Расслабьтесь. — Никто никогда не называл ее так. Ни один человек. Это напоминало обращение учителя к провинившейся школьнице. Но черт! Услышав полное имя, произнесенное этим голосом, почувствовав странный трепет внутри и ощутив горячее покалывание желания в самых неподобающих местах, Касси поняла: дело и вправду плохо. Совсем плохо. Джек наполнил бокал шампанским и протянул ей: — Вы пропустили обед, пусть это будет нашим секретом. Я никому не скажу.

Она взяла бокал и сделала глоток, стараясь сосредоточиться на том, как воздушные пузырьки пощипывают горло.

Смешно. Он всего лишь клиент. До него у нее было множество клиентов, и ни один из них не вызывал подобного покалывания внутри.

— Я не хочу иметь с вами общих секретов, Джек Бреннан.

— Вы в этом уверены? — Его пристальный взгляд дразнил. За внешней серьезностью искрились веселье и смех. У нее вновь возникло чувство, что без его ведома наружу не вырвется ни грамма эмоций. Этот человек — воплощение самообладания.

А она разрывается между желанием ударить его и снова поцеловать. Просто чтобы посмотреть на реакцию. Снова увидеть в его глазах золотые искры.

— Да. Совершенно. Никаких общих секретов.

— Но если говорить о том вечере.

— Нет, не будем об этом. Считайте, что ничего не было.

— Чего не было? — Он подсел ближе. Теперь ко всему, что она пыталась не замечать, добавился пряный мужской запах.

— Поцелуя. — Когда она произнесла это слово, взгляд сам собой упал на его чувственный рот, тело вспыхнуло от желания. Она не станет больше целоваться с ним.

Его взгляд стал еще более настойчивым.

— Какого поцелуя?

— Бросьте. Не валяйте дурака.

— И не думал. — Он чокнулся с ней и сделал глоток. — Но просто для справки: это было весьма приятно.

Вау. Стоило ему позволить себе хоть немного вольности, это произвело впечатление. На этот раз весь низ живота запылал огнем.

— Ладно. Что нам подавали на обед? На случай, если Саша спросит.

— Цыпленка под сыром. Картошку в сливочном соусе и вареные овощи. Вкусно.

Касси рассмеялась:

— Вам не приходило в голову стать ресторанным критиком? Или сделать кулинарное реалити-шоу?

— Нет.

— Хорошо. И не делайте. Описание блюд из ваших уст звучит как оскорбление.

— Еда есть еда, как ее ни приукрашивай, — словно теплый летний бриз шепнул голос Джека где-то совсем рядом с шеей.

По телу Касси побежали мурашки.

— Только не говорите это шефам из ресторанов Мишлен, иначе вам пожизненно закроют туда доступ.

— Да, их рассказы о соке из салата и подробные описания ингредиентов слоеных пирожков с мясом — просто какая-то пищевая порнография.

— Ничуть. — Теперь ей казалось, что слова о еде, произнесенные этим голосом, звучат невероятно сексуально. Определенно она сходит с ума.

В зале призвали к тишине, на сцену вышел ведущий. Объявил, что ее сестре вручается премия за благотворительную деятельность. На глаза Касси навернулись слезы. Саша долго боролась за свое счастье, принесла много счастья другим людям. Хотя ее мистер Правильный Мужчина оказался совсем не таким, как она думала, но сестра всегда верила, что правильный мужчина в природе существует. К несчастью, Касси не разделяла ее оптимизма.

После того, как речи закончились, подали шоколадный мусс. Когда она, уронив на лицо выбившуюся прядь, уже собиралась погрузить в него ложку, рука Джека сжала ее запястье.

— Стойте. Волосы. — Он аккуратно взял прядь и, скрутив несколько раз, ловко убрал на место. — Вот так. Теперь она не будет вам мешать.

По телу снова побежали мурашки.

— Спасибо. Похоже, вы в этом специалист.

— Научился, причесывая сестру, когда она была маленькой.

Касси насторожилась. Жест был нежным, невинным и совершенно спонтанным, она не могла сердиться. И хотя понимала тщетность любых попыток вытянуть из него что-то личное, она не смогла удержаться, чтобы не спросить: «Как странно для брата заниматься этим. Почему вы ее причесывали?»

Джек отвел взгляд в сторону, будто задумался, стоит ли отвечать. Когда снова повернулся, его глаза смотрели серьезно. Касси поняла лишь одно: Джек что-то скрывает. Что-то очень болезненное.

— Тсс. По-моему, на сцене кто-то снова собирается говорить.

Снова раздались призывы к тишине, продолжилось вручение премий.

Она искоса взглянула на него. Этот успешный молодой мужчина, за плечами которого череда собственных премий, причесывал когда-то сестру, а теперь организовывает ее свадебный завтрак. Всякий раз, когда Касси пыталась глубже заглянуть в его душу, он мгновенно воздвигал перед ней глухую стену. И правильно делал. Ее совершенно не касается ни его прошлое, ни его настоящее. Касси напомнила себе спросить при первом удобном случае, говорил ли он с Лиззи. И быстрее покончить с этой свадьбой. В конце концов, ее интересует только это.

* * *

Джек стиснул кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Четыре дня за Полярным кругом, и никакого толку. Касси по-прежнему возбуждает его. Ему удавалось кое-как сдерживаться, пока вручение премий не завершилось. Начались танцы. Зазвучала музыка. Через несколько секунд на танцполе появились Нейт с Сашей. Касси смотрела на них. Если бы он хорошенько подумал, мог догадаться, что сегодня она будет здесь. Но с момента, когда он сделал несколько шагов вверх по ступенькам ее дома, способность мыслить рационально куда-то улетучилась и до сих пор не вернулась.

Он был уверен, что она не может выглядеть более привлекательно, чем тогда, в своем цыганском наряде, но и в этом тоже ошибся. Сейчас она казалась ему самой красивой женщиной в зале. Стильная замысловатая прическа подчеркивала нежные скулы и красивую длинную шею. А платье! Черт! Сильно открытое сверху, оно облегало фигуру и спадало вниз многослойной юбкой. Джек тяжело сглотнул. Пальцы так и тянулись развязать тоненькие ленточки, перекрещивающиеся на спине, увидеть, как оно сползает на пол. Хотя гормональный всплеск дошел почти до предела, он сидел и мысленно копался в прошлом, чего никогда раньше не делал. Много, очень много лет избегал любой эмоциональной встряски. В этой Касси таилось нечто, что заставляло сердце громче стучаться в возведенную баррикаду.

Да, она красива. Да, чувственна. Но так беспорядочна, неуправляема, неукротима. Связываться с такой женщиной слишком большой риск. Она заставляла его говорить вещи, о которых он не должен упоминать даже в шутку. Уж тем более всерьез. Она слишком сильно действовала на него. Слишком сильно.

Пора уходить. Одному. Передать предложения Касси сестре и больше не общаться с ней. Но тут Джек заметил, что Нейт кивает и машет рукой, приглашая присоединиться к ним с Сашей. Он здесь по приглашению Нейта, невежливо отмахнуться от него, даже несмотря на то, что с танцами он не особенно дружил. Смотреть — ладно, но дрыгаться самому — увольте. Поймав заинтересованный взгляд Касси, он протянул руку.

— Это платье просто создано для танца.

Она покачала головой, не обращая внимания на предложенную руку.

— Чего, к сожалению, не скажешь про это тело. К тому же мне пора домой.

Это тело создано для поцелуев, ласк, постели. Только не для него. Для кого-то не столь зажатого, кто не побоится рискнуть. Разве он на это способен?

— Все женщины любят танцевать, разве нет?

— О, не поймите меня неправильно. Я люблю танцевать, — она засмеялась, — если только это можно назвать танцем. Просто сейчас у меня нет времени на развлечения. И поверьте, это тяжелый удар для тусовщицы номер один. — Касси надула губы. — Как меняется жизнь!

— Хорошо. Тогда только один танец. Смотрите, Саша и Нейт нам машут. Вы должны мне помочь. Не оставляйте меня стоять тут одного, как перст.

— Но мне правда надо идти. Надо подготовиться к завтрашнему дню. Корпоративный ланч. Из-за отчета я ничего не успела. — Она с трудом сдержала зевок.

Джек впервые заметил темные круги вокруг ее глаз. Голос тоже звучал устало. Ему стало стыдно. Касси встала и, помахав Саше, взяла в руки блестящий клатч.

— Желаю приятно провести остаток вечера. Чао. — И повернулась кругом.

Джек увидел изящную линию спины, тонкие ленточки, которые так хотелось развязать, и его пронзило тревожное чувство, что это еще не конец.

Глава 5

Час спустя, когда пятьдесят корзиночек остывали на столе, бараньи тефтели ждали своей очереди, а хумусу оставалось потомиться совсем чуть-чуть, Касси прислонилась к кухонной скамейке и сделала долгий медленный вдох. Проклятый парень. Даже тяжелая работа у плиты не в состоянии отвлечь. Как скользнуть к нему в руки, положить голову на хрустящую белую рубашку, вдохнуть запах мужчины. Слишком просто. Однако она собрала последние капли самообладания и ушла.

Ура!

Нечего сказать, самообладание. Касси до сих пор хотелось оказаться в его руках. Но это не входит в ее планы, там вообще не осталось места ничему, кроме бизнеса. Достаточно взглянуть на список дел, чтобы понять: сегодня свободного времени хватит, только чтобы немного поспать. Касси взяла большой лоток с киви и начала их чистить, когда ее размышления прервал звонок в дверь. Она нажала кнопку домофона.

— Кто это?

— Привет, Касси. — Она безошибочно узнала голос. Сердце екнуло и перевернулось. Не хватало только, чтобы этот красавчик оказался у нее дома, и ее самообладание растаяло, как шоколад в микроволновке.

— Джек, что вы хотите? Уже поздно. Я занята. — Ее голос охрип и стал выше. Она прислонилась лбом к стене. «Боже, дай мне сил не поддаваться».

— Вы кое-что забыли.

— Да? Ладно, спасибо. Сейчас спущусь. — Открыв дверь, она увидела, что он стоит, наполовину спрятавшись под балконом первого этажа, а дождь поливает все остальное. Его дорогой костюм насквозь промок, галстук исчез, ворот рубашки расстегнут. Но глаза горят огнем.

— Вы уже переоделись. Жалко.

Касси не ожидала. Этот человек всегда так сдержан. А теперь стоит перед ней и говорит вещи, от которых бросает в жар.

— В коктейльном платье неудобно готовить. Женщин, одетых дома как богини, не существует. Нельзя доверять телевидению. Уж вы-то должны это знать.

Он скользнул взглядом по рисунку на ее фартуке. Под мультяшной фигуркой разгоряченной женщины в красном бикини и огромных клоунских башмаках красовалась надпись: «Не дотрагивайся, обожжешься».

— Это подарок.

— Глубокомысленно. Интересно. А вы тоже слишком горячи?

Горячее некуда.

— Спасибо, я в норме. — Касси смущенно уставилась на его пустые руки. Туфли, сумочка, кажется, она принесла назад все. — И что я забыла?

— Это. — Джек без малейшего колебания шагнул внутрь и, обхватив Касси за талию, прижался к ее губам, не дав ей времени сопротивляться. А даже если бы дал, она не стала бы этого делать.

На этот раз в его поцелуях не было нежности. Они обжигали губы и шею.

У Касси перехватило дыхание. Он здесь. Пришел, чтобы получить то, что она так старательно пыталась ему не дать. Однажды она оттолкнула его, но теперь понимала, что не сможет сделать это второй раз. Обхватив за шею, она потянула его к себе.

— Боже, Касси, — шепнул над ухом его голос.

Его рука, скользнув ей под майку, обхватила голую грудь. Касси застонала. Мысли путались, не в силах противиться влечению, бурлившему внутри. Она прижалась к нему всем телом, будто хотела сократить малейшее расстояние, разделявшее их.

Выпустив грудь, руки Джека опустились ниже, он поднял ее.

— О, Касси, ты совсем без белья?

— Да, так комфортнее.

— Это так заводит.

Он снова стал ее целовать. Прижал к стене. Она обхватила его ногами. Дрожащие руки ласкали его шею, затылок, плечи и спину. Она бросила косой взгляд на лестницу, подумав о том, что в любой момент там могли появиться соседи. Впрочем, ей все равно. Она вся отдалась наслаждению его поцелуев.

Как долго он ее целовал? Когда отпустил, она почувствовала себя брошенной, потерянной. Отчаянно хотелось большего.

— Ладно. Это было… что-то другое.

Прижавшись лбом к ее лбу, Джек тяжело дышал.

— Что «это»?

— Поцелуй.

— Какой поцелуй? — Теперь он играл с ней в игру, которую она предлагала ему раньше. Будто она могла сделать вид, что никакого поцелуя не было. Дважды. Вместо того чтобы продолжить, Джек пожал плечами и поставил ее на пол. Тело заныло в тех местах, которых касались его руки, словно умоляло вернуться. Но он уже обуздал желание. — Как идет подготовка?

Он хочет поговорить о работе? После всего? Да пошла она к черту! Касси хотелось снова приложиться к его губам и не отрываться, пока не насытится. Если такое возможно. Джек выпрямился и убрал с ее лица упавшие пряди. Его глаза смотрели серьезно и озабоченно. Что показалось несколько странным, поскольку она могла дать голову на отсечение, что ему совсем не хотелось показывать свою озабоченность.

— Я про корпоративный завтрак.

Да, решил поговорить о работе. И если честно, она не могла послать ее к черту.

— Готовлю. Закончу через пару часов.

Похоже, он что-то обдумывал. Явно сомневался и, видимо, сожалел о поцелуе. Внезапно махнул рукой в сторону лестницы.

— Тогда чего мы ждем? Я здесь, чтобы помочь.

О господи. У нее целая куча дел, с которыми он мог бы ей помочь, только не с готовкой. В голове мелькнул образ мужчины с голой задницей, метавшегося перед плитой. Ну уж нет. Касси окинула его долгим взором, размышляя, стоит ли вообще пускать к себе в дом. Черт, он уже удивил ее, явившись без приглашения. На самом деле она понимала, что должна отправить его домой и заняться делом, не говоря уже о мыслях, которые вновь и вновь возвращались к ней, как заезженная пластинка. Как можно забыть тот факт, что последний раз, когда она впустила в дом мужчину, он исчез вместе с содержимым ее банковского счета. Сейчас у нее бесконечное количество того, что надо порубить и порезать. И если она не станет отвлекаться на него, все будет хорошо.

— Ладно. Только ничего не трогайте без разрешения. И будьте осторожны с ножами, они острые.

— Уверен, не острее вашего языка. Все будет хорошо.

— Спасибо. Правда. Спасибо, что пришли. — И за поцелуй. За поцелуи. Но, черт, она больше не намерена повторять.

— Не за что. Только этого мы больше делать не будем. Я помогу вам и уйду. Вы ведь не хотите связываться со мной.

— Кто сказал «связываться»? — В голове снова мелькнул образ голого мужчины, пришлось признать, что выглядит он весьма привлекательно. — Не волнуйтесь. Я же говорила, мне ничего не нужно.

— Хорошо. — Похоже, ответ его устроил, хотя, возможно, не убедил. — Не хочу, чтобы у кого-то из нас сложилось ложное впечатление.

— Ничего похожего. Поцелуй ничего не значит. — Касси и раньше случалось целоваться, и неоднократно. Однако она никогда не чувствовала себя так, как сейчас. Будто между ними возникло что-то почти осязаемое. Настоящее.

Джек понизил голос.

— Этот поцелуй ничего для вас не значит? В самом деле, Касси? В любом случае этого больше не повторится.

Он провел большим пальцем по ее нижней губе, и снова волна возбуждения побежала по ее телу. По-настоящему. И это что-то значило. В том-то и проблема.

Касси испугалась. Он прав. Есть в этом нечто такое, чего не хотели ни он, ни она.

— О’кей. Я вас поняла.

— Слушайте, наверное, это была дурацкая идея. Пожалуй, я пойду. Извините. Мне не надо было приходить.

— Так зачем же вы пришли?

— Да сам не знаю. Мне показалось, вам нужна помощь, вот и рискнул.

И еще рискнул целовать ее. Теперь оба не представляют, что делать. Все это могло завести слишком далеко, рисковать дальше никто не хотел. Джек уже жалеет, что пришел. А Касси знает только одно: если сейчас не сделает ничего, чтобы разрядить обстановку, при следующей встрече они будут чувствовать смущение и стыд. К тому же он может решить, что все слишком сложно, и отказаться от заказа. Ей надо удержать его. Она постаралась, чтобы голос звучал непринужденно.

— Ладно. Если не передумали стать моим кухонным рабом, пойдемте. Иначе дюжина фруктовых шашлычков будет безнадежно испорчена. Вы хотите мне помочь или нет?

— Вы уверены? — Он вздохнул с облегчением, почувствовав, что обстановка снова возвращается в нормальное русло.

— Да, абсолютно. Теперь вы мой должник. Я потратила с вами кучу времени. А время, как вам известно, деньги. Кто поднимется последним, будет мыть посуду. И имейте в виду, я пустила в дело все до последней кастрюли.

— О’кей. Но вы должны знать, я бегаю марафон. Так, для развлечения.

— Начинаем на счет «три». Раз, два! — И Касси бросилась вверх, слыша за собой его смех и обвинение в жульничестве.

Мистер Великолепный наверняка живет в дорогущем доме, напичканном всякими красотами. Достаточно взглянуть на его адрес. Но ее дом более удобный. Да, слегка обшарпанный, с разномастной мебелью секонд-хенд, но Касси любит и свой район, и свою квартиру, которую старалась наполнить самыми замечательными вещицами из тех, что могла себе позволить. Они ее радовали. Хотя теперь, глядя на них глазами Джека, она думала, что, возможно, ее обстановка пестровата, в ней недостает бежевого. Нет. Она не хотела ничего бежевого.

Заглянув в квартиру, Джек прикрыл глаза.

— Вау. У вас не найдется пары темных очков?

— По-моему, это выглядит живо и энергично. И мне нравится. — Она взяла яркую турецкую шаль, которую использовала как покрывало, положила ее на подлокотник дивана. — Здесь у каждой вещи своя история. У меня грандиозные планы по поводу интерьера, но сейчас деньги нужны для другого. — Покупку мебели и декорирование пришлось отложить до лучших времен в тот день, когда мерзавец, чье имя она не хотела вспоминать, уехал из города.

— Я сказал, это ярко, но не говорил, что мне не нравится. В этом чувствуется характер. Впрочем, ничего другого я от вас и не ожидал.

— Это не всем по вкусу.

— Вы об этом?

Джек поднял гигантского мягкого бегемота без одного уха, сделанного в технике пэчворк, и улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Касси замерла. В его взгляде сквозила доброта. Он всегда держался отчужденно, стараясь ничем не выдать себя. Но время от времени маска сползала, позволяя ей увидеть того, кто скрывался внутри. Доброго, веселого, красивого.

— И что мне делать?

— А вы действительно умеете готовить?

— Нет, но могу что-нибудь нарезать. Это же несложно?

— Конечно нет. Любой справится. Только непонятно, как людям удается добиться мирового успеха, всего лишь придумав новый способ нарезки. Черт возьми, Джек, это же искусство! Такое же, как ваши фильмы. Или искусство киносъемки теперь в прошлом? Ведь каждый умеет обращаться с видеокамерой.

Джек, смеясь, поднял руки вверх.

— О’кей. Извините. Может быть, я могу что-нибудь почистить?

— Ничего не трогайте. Я покажу вам, что делать. Но сначала наденьте фартук. — Касси доставляло удовольствие им командовать, вдруг она заметила, что губы Джека приобрели синеватый оттенок. — Смотрите, сколько с вас натекло. Вы, наверное, замерзли. Господи, у вас будет пневмония. Подождите, я поищу для вас что-нибудь сухое.

— Я в порядке. Серьезно, не стоит беспокоиться. Если у вас найдется полотенце, отлично.

— Нет, с вас будет капать на еду. Это никуда не годится. Нужно, чтобы вы не простудились и ничего не испортили. Раздевайтесь, я суну вашу одежду в сушильный барабан.

Джек поднял брови и снова засмеялся низким раскатистым смехом. Его улыбка казалась свежей и более раскованной, чем обычно.

— Вы серьезно хотите, чтобы я разделся? Разве кухонные рабы обязаны это делать?

— Нет, не здесь. Идите в ванную.

— И у вас найдется одежда моего размера? — Он посмотрел на свои длинные ноги.

— Не знаю. Что-нибудь подберу. — Касси действительно не знала. Те немногие мужские вещи, что остались у нее после стремительного бегства Патрика, она сожгла, но бедный парень так промок, нужно быстро дать ему что-нибудь сухое. Проскользнув в спальню, она закрыла дверь и прислонилась к ней, пытаясь унять дрожь. Хорошо, они пообещали, что больше не будут целоваться. Но черт, он рядом. Хочет помочь. И очень скоро окажется совсем голым.

Оставшись один, если не считать сладкого возбуждающего аромата, Джек окинул взглядом ярко-желтую кухню, ровные ряды крошечных формочек для пирожных и завернутых в пищевую пленку мясных шариков, расставленные в алфавитном порядке специи и помеченные галочками списки блюд. Вспоминая страстную тираду, он понял, как сильно ошибался в Касси. Да, она яркая, шумная, беспорядочная и постоянно опаздывает, зато знает свое дело и относится к работе очень серьезно. И еще он не мог забыть ее шелковую кожу, нежную упругую грудь, жаркие влажные губы. И то, что под забавным фартуком не было никакого белья, делало ее еще более манящей.

Целоваться с ней в высшей степени глупо. Бездарная попытка избавиться от мыслей о ней привела к прямо противоположному результату. Ему потребовалась воля, чтобы не начать раздевать ее прямо на лестнице. И дело даже не во внешности. Да, она красива, но важнее другое. Ее характер, чувство юмора. Их сочетание возбуждало интерес гораздо больше, чем секс. Благодаря мороке со свадебным завтраком Джек попал в ситуацию из тех, которые всегда ненавидел и пытался избежать любой ценой. Завтра предстоит разговор с сестрой по поводу ее никудышной готовки, но по сравнению с необходимостью провести здесь несколько часов, не прикасаясь к Касси, это казалось легкой прогулкой. Какого черта его занесло сюда под проливным дождем, он не знал. Но теперь точно не уснет, если не поцелует ее снова. Каким-то странным образом она обрела над ним слишком большую власть. Джек надеялся, что эта власть сгорит так же быстро, как вспыхнула. Он очень на это надеялся, потому что, черт побери, не хотел так жить. Приперся сюда из-за непоколебимой уверенности в том, что ей нужна помощь, и они не закончили то, что начали. И еще чтобы поцеловать ее еще раз. Проклятье, эта женщина заставляет его чувствовать. Джек этого не хотел. Не хотел связи, которая сделает его уязвимым. Слишком хорошо он знает, какой разрушительной она может быть. Взглянув на входную дверь, он подумал, не уйти ли ему прямо сейчас. Оставить записку. Послать эсэмэску. Найти другого поставщика.

— А вот и я. — Слишком поздно. Касси стремительно влетела в комнату. Видимо, редко делала что-либо неторопливо. Сунув ему белую куртку шеф-повара и синие клетчатые штаны, она улыбнулась. Немного застенчиво. Теперь между ними висела тень поцелуя. И стремление избежать большего. — Надеюсь, это подойдет. Осталось от моего учителя, а я и забыла.

— О, расскажите. Он оставил свою одежду у вас в спальне? — Откуда это неприятное ощущение между ног при мысли о том, что она была с другим? Подливает масла в огонь его желания взять ее прямо сейчас.

Положив одежду на скамейку, Джек снял мокрый пиджак и начал расстегивать рубашку.

Глаза Касси следили за его пальцами, атмосфера в маленькой комнате накалялась. — Ну, я устраивала вечеринку сто лет назад, и он пролил… — Она сглотнула. Щеки запылали, почти слившись с волосами. Взгляд сделался тяжелым от желания. Воплощенная чувственность. Что может быть более волнующим, чем сознание, что красивая женщина хочет тебя так сильно, что у нее путается речь. — … пролил… томат. О чем это я?

— Он что-то пролил. Значит, вы не спали со своим преподавателем?

— Что? С Гаем Гаретом? Ни в коем случае. — Касси подняла руку, будто подсознательно хотела дотронуться до него. — Просто произошла неприятность с томатным соком. Кухня тоже пострадала. — Она не могла оторвать глаз от его груди. Напряжение нарастало, пожирая кислород в комнате. Он обещал помочь и уйти. Они договорились. Но ему не хотелось ничего резать. Не хотелось видеть, как погаснет огонь страсти в ее глазах. В конце концов, Касси отвернулась. — Так не пойдет. Или уходите совсем, или переоденьтесь в другом месте. Вон отсюда!

— Хорошо. Я в ванную. Буду через минуту. — Джек изобразил на лице улыбку, схватил одежду и метнулся в ванную. Но и здесь его преследовал ее запах, он не мог думать ни о чем другом. Видел, как она встает под душ. Надевает смешную шапочку с утенком. Намыливается душистым розовым гелем. Заворачивается в ярко-желтое полотенце.

Повернув кран, Джек сунул голову под струю, гадая, сколько холодной воды понадобится, чтобы остудить распалившуюся плоть.

Глава 6

— Мы будем нанизывать по кусочку каждого фрукта на деревянные шпажки. Сначала виноград, потом клубника, дыня, ананас и киви. Делайте все аккуратно. Все шпажки должны получиться одинаковыми. Понятно?

— Мне кажется, с этим справится даже ребенок. — Джек с радостью углубился в обучение, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о ней. — Что тут сложного?

— Вам так кажется, потому что перед вами мастер. К тому же я предлагаю самое простое. Как видите, резать нужно очень точно. А когда я буду все соединять, нужно соблюдать симметрию. Я добавлю цедру, чтобы фрукты смотрелись ярче, потом накроем их пленкой и поставим в холодильник на всю ночь. — Она налила в чайник воды и поставила на огонь. — А где вы выросли?

Он не ожидал вопроса. Хотя, скорее всего, она спрашивала, чтобы поддержать разговор, но он почувствовал неловкость.

— Тут, недалеко.

Касси двигалась по кухне уверенно и спокойно. Очевидно, здесь она чувствовала себя хорошо.

— Где — тут?

Джек снова не знал, что сказать. А ведь всегда умел ответить так, чтобы прекратить дальнейшие расспросы.

— Я нигде не задерживался подолгу. Но этот район знаю как свои пять пальцев, жил в нескольких местах неподалеку. Ноттинг-Хилл, Латимер-Роуд, Шепардс-Буш. Потом ненадолго переехал в Камден, но вскоре опять вернулся.

— Вы что, из семьи кочевников или ваши родители не могли усидеть на месте?

— Что-то вроде того. — Он решил помыть руки, чтобы отвлечь ее. Но не тут-то было.

— Вроде чего?

— Всего того, о чем вы говорили.

Она бросила на него странный взгляд.

— Ладно. А мое детство прошло в двух домах. Один на севере Лондона, другой в Честертоне. Сюда я переехала в прошлом году. Мне здесь нравится. Рядом рынок, пабы и метро. И ярмарка, конечно. Вы ходите на ярмарку?

— Раньше ходил, в последнее время нет.

— Мне она нравится. Музыка, счастливые люди, танцующие на улице, запах дыма и пряностей.

Ее восторг оказался заразительным, и хрупкие нити памяти потянули Джека в прошлое.

— Помню однажды…

Дым, ароматы, манящая атмосфера. Новая мать, новая семья. Отчаянные попытки вести себя так, как положено в семье. Ярмарка. А на следующий год все сначала. Другая семья, другая мать. Что-то не получилось. Извинения. Слезы. Касси смотрела на него, наклонив голову.

— Что однажды?

— Много всего, о чем вам не надо знать. — Хватит. Одно воспоминание о том, что рядом с тобой есть кто-то, на кого ты можешь положиться, кого любишь, кроме сестры, и Джек снова почувствовал боль. Он не хотел об этом говорить. — Итак, шеф, пока эти шашлычки нанизываются, расскажите, с чем вы будете их подавать.

— На выбор: либо шоколадный соус, либо медово-йогуртовый. Оба уже готовы и ждут в холодильнике. Что еще вас интересует? Эта фирма из Вест-Энда заключила со мной договор на поставку здоровой пищи раз в неделю. Моя задача — готовить для дирекции вкусные, сытные, низкокалорийные ланчи. Шоколадный соус как раз то, чем все любят заканчивать еду. Я добавляю много какао-бобов и мало сахара. Это подается в очень маленьком количестве. Так что не судите строго, хорошо?

Однако вид у нее был недовольный. Обидело, что он так резко сменил тему. Но Джек дошел до предела в том, что называется «поделитесь этим с товарищами». Ему когда-то пытались навязать это в службе помощи подросткам, откуда он предпочитал сбегать в кино через дорогу, и там окунаться в чужую жизнь. Он не умел копаться в себе. Он просто старался выкарабкаться. Однако молодые годы и последующая работа над фильмами научили его понимать, что происходит с людьми. И теперь он видел: Касси закипает. Ничего хорошего. Швырнув кастрюлю в раковину, она с деловым видом повернулась к нему.

— Вы поговорили с Лиззи?

Джек продолжал нанизывать фрукты, чувствуя, как его заливает краска стыда.

— Я звонил ей вчера. Мы договорились встретиться завтра в баре в Портобелло. В половине пятого. Вы сможете прийти вовремя? У меня будет мало времени. После этого у меня еще переговоры с клиентом.

— Переговоры? Вечером?

— Да, вечером. Клиент живет в Штатах, и это единственное время, когда он может связаться со мной по скайпу. Он предлагает большую работу. Я не хочу опаздывать.

Голос Касси дрожал от раздражения.

— Конечно, я приду вовремя, Джек. Последние два раза у меня возникали непредвиденные обстоятельства. Обычно я очень пунктуальна. Я знаю, как вести бизнес. Ваша сестра знает, что я приду?

— Не совсем.

— Она знает, что вы заказали мне поставку? И вообще, вы заказывать-то будете? У меня будет эта работа?

Он мог найти других, возможно, более опытных и наверняка более организованных поставщиков. Но едва ли кто-нибудь из них мог сравниться с Касси в желании получить этот заказ. С ее энтузиазмом и страстью. Не говоря уже об умении целоваться.

— Если вы сможете прийти вовремя, то да.

— Прекрасно. Спасибо. Так Лиззи знает?

— Не совсем. Пока мы говорили, у нее садилась батарейка, я успел договориться только о том, когда и где мы встретимся. И Лиззи отключилась.

Касси сыграет роль буфера.

— Ладно. Но было бы неплохо, если бы вы позвонили ей еще раз и предупредили, что я там буду и почему. Просто чтобы все понимали, что происходит.

Если бы он сам это понимал, то чувствовал бы себя счастливейшим человеком. Положив в миску кусочек ананаса, он повернулся к ней.

— В чем дело?

— Ни в чем. Я устала, и у меня много дел.

И еще зла на него. Что ему стоило рассказать какую-нибудь малость? Нет, поцеловать гораздо проще, чем говорить с ней. Целуя, он не видит этих вопрошающих глаз.

Но с какой легкостью к нему вернулись воспоминания, которые он считал похороненными в самом отдаленном уголке сознания! Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Джек получил свободу и, начав новую жизнь, отгородился от прошлого. Если не считать Лиззи. Он наконец взял будущее в свои руки. Однако перед Касси он в долгу. Он знает про ее отца. И немного о том, как это отразилось на ней.

— Когда я учился в начальной школе здесь, на Латимер-Роуд, у нас была танцевальная группа. Мы выступали на ярмарке. Изображали что-то в карибском стиле. Лиззи тоже участвовала. Мне досталась индейская свистулька, от которых все сходили с ума. Кажется, я просвистел ее до дыр, если только такое возможно. И нам пришлось уйти. — Ему хотелось добавить: «Это была моя пятая семья. Хотя к тому времени я уже начал сбиваться со счета». Сердце бешено стучало, но внешне он держался нормально. Едва ли мог сказать, что открыл ей душу, но это уже кое-что. И оно того стоило, потому что Касси улыбнулась. — Возможно, в этом году я схожу на ярмарку. Если найду время.

— Вы сможете его найти. Вы же босс, разве нет?

— Во многих вопросах да. Если хорошо себя веду, мне даже доверяют ножи.

Она помахала в воздухе ножом.

— Только не такой. Он стоит больше, чем моя машина. А сходить на ярмарку надо обязательно. Я всегда арендую там киоск на углу Лэндброк-Гроув и Ланкастер-Роуд. Оттуда все отлично видно. К тому же удается неплохо подзаработать и завести кучу друзей.

Джек ухватился за эту тему.

— И что вы там продаете?

Глаза Касси блеснули от удовольствия.

— Карибский десерт. Вкус солнца. Фрукты с островов. Кукурузу. Манго. Приходите, я сделаю вам скидку.

— А я думал, рабам полагается бесплатно.

— В жизни ничего не дается даром, приятель. Можете мне поверить. За все приходится платить. — Она ткнула кнопку плеера, и комната наполнилась музыкой. — Музыка поднимает настроение, верно?

Глядя, как она вертит задом, обтянутым легинсами, Джек подумал, что это поднимает настроение еще лучше. Взглянул на часы. Час двадцать. К завтрашнему утру она окончательно выдохнется. Как и его либидо.

— Мы заканчиваем?

— Нет. Даже не приближаемся. Для начала надо перемыть посуду. Потом накрыть все это, приготовить пасту, сделать салат, поджарить томаты. В моем списке еще много пунктов. Но сначала я хочу, чтобы вы попробовали фруктовый шашлычок с шоколадным соусом. — Касси протянула Джеку шпажку, сбрызнутую шоколадом, он замер, глядя, как она, зачерпнув ложкой соус, сунула ее в рот. Проглотила соус, ее зрачки расширились, из груди вырвался тихий стон, вроде тех, которые он слышал пару часов назад. — О боже. Это та-а-ак вкусно. Попробуйте. — Сладкий фруктовый сок проник ему в горло, смешиваясь с темным шоколадом. Просто райский вкус. Не сводя с него глаз, Касси ждала, пока он проглотит. — Ваш вердикт?

— Восхитительно. Да. Божественно.

— Отлично. Еще щепотка толченого фундука и все. — Она вернула миску в холодильник. Повернувшись, слегка пошатнулась и ухватилась за край стола. Кровь отхлынула от лица. Касси потерла пальцами переносицу. — Уфф.

— Вы в порядке? — Глупый вопрос. Джек в секунду оказался рядом и обнял ее. Ей, без сомнения, требовалась скорая помощь. На мгновение он подумал, каково было бы снова поцеловать ее. Прижать к себе и почувствовать, как она прижимается к нему.

Касси со вздохом потерла виски и вздохнула.

— Просто немного закружилась голова. У меня такое бывает. Когда устаю. Кажется, это от пониженного давления. Надо поспать, и все пройдет.

— И сколько вам удастся поспать?

Она взглянула на часы и вывернулась из его объятий.

— Часа четыре, если повезет.

— Присядьте, я принесу вам чего-нибудь выпить.

— Нет времени.

Джек убрал прядь волос, которая никак не хотела повиноваться. Похоже, это характерно для всего ее существа.

— Найдите время, вы же босс.

— Опять шутите? Кажется, это входит у вас в привычку.

— Я шучу регулярно. — На самом деле он не мог вспомнить, когда последний раз ему было по-настоящему весело. Интересно — да. Но так, чтобы смеяться в голос? Он тратил слишком много сил на каждый проект, на то, чтобы усовершенствовать мастерство и забыть прошлое. На веселье времени не оставалось. Касси стала первой женщиной, заставившей его смеяться, и сделала это именно потому, что не слишком серьезно себя воспринимала. И это после всего, что ей пришлось пережить.

— Вы так и пишете в ежедневнике? В три тридцать буду шутить? В три тридцать одну засмеюсь? Кто наградил вас такой головой?

— Я сам. — И в данный момент она не способна ни на какие разумные мысли. Он взял Касси за упрямые плечи и, оттащив в гостиную, усадил на диван.

— Нет, не смейте. Пожалуйста, не надо. Мне больше не нужна ваша помощь. — В ее голосе Джек уловил нотки, зацепившие его. Касси предпочитала работать одна и, несмотря на то, что с готовностью приняла его помощь, терпела ее ровно до тех пор, пока полностью контролировала ситуацию. Он понял это. Потому что сам не делал ничего, если не мог это контролировать. Ничего. Если не считать поцелуев с красивыми шеф-поварами.

— Касси, поверьте, я вовсе не намерен мешать вам. Я все понимаю. Но я хочу сделать вам чашку чая и немного убраться здесь. Когда вы снова почувствуете себя уверенно, сможете вернуться на кухню и все доделать. — Ее глаза помутились, Джек понял: ей снова стало плохо. — Подождите, я быстро.

Он влетел на кухню, и у него упало сердце. Касси права: она пустила в дело все до последней плошки. Чтобы перемыть посуду, потребуется не меньше часа. Включив чайник, он постарался успокоиться. На глаза попался список того, что она должна была сделать. Под ним он заметил выписку из банка. Заглянув, Джек понял многое из того, что ему было весьма любопытно узнать, хотя и совершенно не касалось. В том числе огромная сумма ее долга. Как она оказалась в таком положении? Дело явно не ограничилось неумением вести финансы и имело какое-то отношение к бывшему бойфренду. Ее проблемы. У него своих дел по горло.

И все бы хорошо, но она слишком много работает, пытаясь справиться со всем в одиночку. Хотя это тоже ее проблема.

— А вот и чай, босс. — Джек вошел в гостиную с подносом и увидел Касси, раскинувшуюся на диване. Очень красива. И очень крепко спит. Впервые он увидел ее неподвижной. Волосы красным пятном выделялись на клетчатой обивке, грудь медленно поднималась и опускалась. Одна рука безвольно свесилась на пол. Комната разительно отличалась от его собственного постмодернистского жилища с его подчеркнутой геометрией, единством цвета и почти отсутствующей мебелью. Это трудно назвать домом, скорее место, где он останавливается в Лондоне. А здесь дом. Дом, который любят. И он очень подходит ей, безумный беспорядочный кокон.

Теперь, когда он видел ее здесь, в сердце возникло странное чувство. Теплота. Большое желание помочь этой неистовой женщине. Будто он знал, что может это сделать и нужен здесь. Будто ему здесь хорошо.

Внезапно его кольнуло острое желание сбежать. Он знал: место, где ему хорошо, самое опасное в мире.

— Нет, нет, только не это. — Касси посмотрела на бесформенную кучу резины, которая только что была покрышкой, сердце ушло в пятки. Дурацкие лондонские дороги. Дурацкий, дурацкий фургон. Дурак тот, кто бездумно бросил здесь разбитую бутылку, которую она не заметила, пока таскала бегом тяжелые коробки с корпоративным ланчем. Она взглянула на часы. Еще немного — и сердце лопнет так же, как эта покрышка. — Нет, нет, ну пожалуйста.

Дурацкий Джек Бреннан со своим дурацким желанием помочь. Тоже мне рыцарь в поварской куртке. Он закончил то, что она не доделала, все вымыл, убрал и даже вполне прилично справился с запеканием томатов. А потом растворился в ночи. Она у него в долгу. В большом долгу. И теперь, снова опоздав на встречу с его сестрой, где они должны обсудить самый важный день в ее жизни, Касси произведет на них совсем не то впечатление, которое собиралась.

Сегодня утром, стоя под душем, Касси долго убеждала себя в том, что должна твердо придерживаться деловых отношений с Джеком и не переходить ту грань, которую не готова перейти. Она вышла на улицу, полная решимости. Так было до этого момента, теперь же хотелось закрыть лицо руками и расплакаться, как ребенок. Касси вернулась на водительское сиденье и стукнулась головой о рулевое колесо. Потом еще раз. Потом нашла свой мобильник и позвонила.

— Саша, привет, как дела? Я нормально. Спасибо. Только застряла на Лонг-Акр. Колесо спустило.

— Касс, — обычно невозмутимый голос сестры возмутился, — опять? Сколько раз тебе говорить, надо поставить нормальную резину на ту рухлядь, которую ты называешь фургоном! Я серьезно. Давай я тебе куплю.

Неужели ей придется всю жизнь у кого-то одалживать? Касси собирала долги, как другие люди наклейки из супермаркета. Только, к сожалению, в конце ее не ждал бонус.

— Кто бы говорил. Не та ли женщина, которая ездила на ярко-розовой развалюхе, пока не встретила мистера Богатого и Знаменитого. — Касси вздохнула. — Саша, у меня случилась беда. Или скоро случится. Через несколько минут я должна быть в Портобелло на встрече с клиентом. Что мне делать? Менять колесо или искать кеб? Хотя здесь платная парковка, и мне не хочется оставлять машину. Если быстро отсюда не уберусь, мне выпишут штраф.

— Ты не пробовала вызвать эвакуатор? Если хочешь, я поищу телефоны и скину тебе.

— Нет, нет. — Наверняка это дорого. — Я что-нибудь придумаю. У меня запаска и кое-какие инструменты. Я просто не знаю, как это делается. Но, — Касси вдохнула больше воздуха, с ненавистью думая, что опять придется просить сестру, — ты не могла бы позвонить моему клиенту? Предупредить, что я задерживаюсь. У него потом еще какие-то переговоры, и я не хочу, чтобы он из-за меня опоздал. Он никогда меня не простит.

— Что? Почему я?

— Потому что я не хочу выглядеть как дилетант. — Взглянув в зеркало, она увидела свое лицо, покрытое красными пятнами, волосы, торчащие в разные стороны, и темные круги вокруг глаз. Дилетант? Она выглядела как бомжиха, переодетая шеф-поваром.

— А заставлять меня делать за тебя грязную работу — это поступок настоящего профессионала? — Возмущенный голос старшей сестры стал назидательным. — Кто он?

— Джек Бреннан, — пролепетала Касси.

— Ах, — вздохнула Саша. — Милый Джек? У него такой чудный голос. Я могу слушать его целый день напролет. Конечно, я ему позвоню. С удовольствием.

— Эй, мадам, если не ошибаюсь, вы замужем. Я сама позвоню. Он такой капризный, и я обещала не опаздывать.

— Да будет тебе. Я наблюдала за ним вчера вечером. Он глаз с тебя не сводил.

Касси снова взглянула в зеркало. Красные пятна стали еще краснее.

— Просто удачное платье.

— Нет, он смотрел на тебя. И я бы сказала, очень внимательно. Думаю, из этого могло бы что-нибудь получиться.

— Это невозможно. Я не могу.

— Что с тобой? Не узнаю мою младшую сестренку. Раньше ты бы обрадовалась чему-нибудь. Это же твой конек.

— Я ничего не хочу. Ни с ним, ни с другими. Мне нужна передышка. — Навсегда? Что ж, было бы чудесно. Никаких сложностей. И никаких страстных поцелуев на лестнице.

— Что случилось у вас с Патриком? Ты так и не рассказала. Он так внезапно исчез со сцены. Я знаю, ты не отличаешься постоянством, но мне казалось, у вас с ним серьезно.

— Ну, знаешь, все как обычно. Дело не во мне, а в нем. Давай не будем сейчас об этом? Мне некогда, к тому же позади патрульная машина.

Касси нехотя улыбнулась, вспомнив, как Джек смотрел на нее в ресторане. Саша права, он почти не сводил с нее глаз. Ей вспомнились остальные события вчерашнего вечера, хотя все было как в тумане. Только теплый взгляд его темных глаз и его улыбку она помнит совершенно ясно. О, ради бога… Она не мечтательный подросток, а разумная двадцатишестилетняя женщина, и уже решила, что это не может продолжаться дальше.

Вот только выкинуть бы его из головы, где он засел намертво.

— Касси, с тобой все в порядке? Я хочу сказать, с тобой ничего не случилось?

— Нет. Нет. — Однако от мысли, что она теряет заказ Джека, его поцелуи и свою несчастную голову, голос Касси дрогнул. Катастрофа приближалась. И хотя сейчас явно не время откровенничать с сестрой, она чувствовала, что если с кем-нибудь не поделится, то просто лопнет. Может быть, Саше удастся вразумить ее? Но потом она вспомнила, что сестра вышла замуж за самого неподходящего, самого необязательного и ненадежного в мире рок-певца. Ради любви забыла о здравом смысле. И все же слова сами собой сорвались с ее губ: — Я с ним целовалась.

Касси никогда раньше не слышала, чтобы сестра визжала. Но это был именно визг.

— Что ты делала? Когда?

— На прошлой неделе и вчера вечером. — Она старалась говорить как можно быстрее, надеясь предотвратить дальнейшие расспросы.

— Ты целовалась с ним дважды? И какого черта молчала?

— Все случилось неожиданно. Я хотела тебе рассказать, как только разберусь. Честно. А потом второй раз. — Ей не хотелось признаваться самой себе, что она встретила мужчину, заинтересовавшего ее настолько, что хотелось произвести на него впечатление. И не только из-за денег. — У меня патруль на хвосте. И колесо спущено. И я не успеваю.

— Ты дважды целовалась с ним. Я хочу знать подробности.

— Нет. Нет. Не сейчас. — Никогда. Чем старше становилась Касси, тем меньше хотелось делиться своей личной жизнью. А может, и сама личная жизнь ее уже не так привлекательна.

— Понятно. Хочешь выглядеть безупречно в его глазах, поэтому не желаешь говорить с ним.

Нет, дело не в этом. Дело в недоверии себе, своим решениям и ему. Но если бы она это сказала, пришлось бы рассказать историю с Патриком. Кроме того, ни она, ни Джек не хотели развития отношений. Сердце дрогнуло, потому что она начинала в этом сомневаться. Разговор с сестрой предстоял долгий и, очевидно, не подходящий для шумной лондонской улицы.

— Нет, он хотел заказать мне угощение для свадьбы своей сестры. Встреча должна была начаться две минуты назад. Меня интересует развитие бизнеса, а не что-нибудь с капризными красавцами.

— Он темная лошадка. Мне так и не удалось его до конца раскусить. Отличный продюсер. Очень толковый. Но как человек? Пока мы снимали фильм…

Касси не выдержала.

— Я больше ничего не хочу о нем знать. Мне надо попасть на эту встречу.

— Знаешь, дорогая, ты не должна так себя выматывать. Мы всегда рады тебе помочь. Нейт может…

— Перестань. Не пытайся решать мои проблемы.

— Какие проблемы?

— Никакие. Ничего не надо. — Да, она всего минуту назад просила сестру помочь выпутаться из трудной ситуации. Но одно дело — попросить помощи раз, и совсем другое, когда тебе постоянно ее навязывают. — Все, давай заканчивать. Теперь мне надо либо прикинуться инопланетянкой, либо выяснять у страшно строгого патрульного, как поменять колесо. — За неимением подходящего костюма она предпочла последнее.

После того, как поговорит с Джеком.

Глава 7

«Маркет-бар», как всегда, был набит забавной смесью лоточников и представителей богемы. На экране большого телевизора транслировали футбольный матч, заглушаемый громкими приветствиями и дружескими насмешками. В этом знаменитом пабе, где обстановка сохранилась еще с семидесятых годов прошлого века, подавали добротную старомодную еду и приличное пиво. Чего Касси обычно избегала.

— Принесите вина, пожалуйста. Можно шардоне или еще что-нибудь. Большой бокал. Думаю, мне это необходимо. Извините. — Она посмотрела на свои испачканные машинным маслом руки, которые так и не удалось оттереть старым носовым платком. — Спасибо за помощь. Я очень вам обязана. И за то, что уговорили патрульного не брать с меня штраф. Он совсем не хотел меня слушать. Очень здорово, что вы умеете менять колесо.

Джек пожал плечами. Его лицо ничего не выражало, как и все время с той минуты, когда он появился на Лонг-Акр.

— Бог знает, сколько бы вы там простояли, если бы я этого не сделал. Если вы и дальше намерены ездить на этой развалюхе, стоит всерьез подумать о том, чтобы заключить договор с какой-нибудь фирмой, занимающейся помощью на дорогах. И вообще, старайтесь выбирать более подходящие места для парковки.

Желудок Касси превратился в камень.

— Я уже сказала, что очень вам благодарна. Я бы и сама справилась, если бы вы не приехали. Без приглашения, заметьте.

— Ничего бы вы не справились. — Его пристальный взгляд нервировал. — Вы неправильно установили домкрат и могли просто погибнуть.

— Могли бы оставить меня под машиной. Тогда увидели бы.

— Меня так и подмывало это сделать, можете поверить.

— Вы опоздали из-за меня на свою встречу. За это я тоже очень извиняюсь.

— На встречи, во множественном числе. Более позднюю пришлось отменить. Но эта более важная, потому что время поджимает. Касси, я надеюсь, вы найдете возможность сделать работу вовремя, иначе свадьба пойдет насмарку. — Он закрыл глаза, будто хотел успокоиться.

Саша права. Касси с удивлением поняла, что в глубине души хочет произвести на него впечатление. Заставить доверять ей. Но теперь она очень далека от этого.

— Спасибо, что помогли прошлой ночью. Когда я проснулась утром, поверить не могла, что вы все убрали. И даже вполне успешно справились с томатами.

— Нашел рецепт в Интернете.

— Это очень мило с вашей стороны. Такого я не ожидала. Особенно от кухонного раба.

Она не могла сдержать улыбку, когда подумала о том, сколько всего Джек сделал для нее, хотя его даже не просили. И за это она отплатила ему опозданием. Опять.

Его лицо немного смягчилось, на губах появился намек на улыбку, которая взволновала Касси. Потому что он был и прав, и не прав одновременно. Да, она опоздала, но это не преступление, это случилось не по ее вине. В конце концов, черт возьми, никто не умер.

Этому человеку не хватает легкости. Когда у него случаются просветления, он обнаруживает отменное чувство юмора и становится гораздо сексуальнее. Эта догадка подтвердилась, когда она увидела Джека в потертых джинсах, футболке и стоптанных башмаках. А когда он залез под ее машину, чтобы поменять колесо, сексуальная привлекательность возросла на три тысячи процентов. Он приводил ее в отчаяние. Красивый и чувственный. Угрюмый и вспыльчивый. Язвительный и одновременно обладавший магнетизмом, которому она не могла противиться. Джек приподнял брови.

— Как прошел ланч?

Работа. Это он о работе.

— Спасибо, прекрасно. Фруктовый шашлык пошел на ура. Я даже заслужила «благодарность шеф-повару».

В его глазах что-то блеснуло. Гордость? Странно, что эта неожиданная похвала произвела впечатление на столь уверенного в себе человека.

— Я бы попросил прибавку к жалованью, но не знаю, какие нынче расценки у кухонных рабов.

— Ладно, ладно, не зазнавайтесь.

— С ним постоянно такое случается. Не позволяйте ему. Привет, старший брат.

Мягкий голос принадлежал маленькой стройной девушке с огромными глазами и тонкими изящными чертами в летнем розовом платье в бельевом стиле. Длинные светлые волосы свободно спадали по плечам. Она казалась полной противоположностью Джеку. Он высокий, она маленькая. Он смугловатый брюнет, она блондинка скандинавского типа. У него глаза темно-карие, у нее светло-васильковые. Выглядит спокойной и открытой. И все время улыбается. Касси с трудом могла себе представить, что у этих двоих общий генофонд. Девушка протянула руку:

— Привет. Я Лиззи. А вы? Извините, я не знала, что Джек будет не один.

Значит, он так и не предупредил сестру о своих намерениях. Касси бросила на него взгляд, который должен был сказать, что они квиты.

— Касси. Я знакомая Джека. — Теперь она разрывалась между тем, чтобы выдать его маленький секрет или позволить выкручиваться самому. В данных обстоятельствах второе показалось предпочтительнее.

Джек, похоже, ничуть не смутился. Обняв сестру, он поцеловал ее в щеку.

— Лиззи, спасибо, что пришла. У нас тут небольшое дельце.

У нас? Неужели он собрался рассказать? Но нет. Лиззи снова улыбнулась, похлопав его по плечу.

— Расслабься, Джек. Наконец тебя удалось оторвать от камеры. Рада тебя видеть. И Касси, конечно. — Теперь она бросила взгляд на брата. В нем были сплошные вопросы.

Пока Джек ходил взять Лиззи выпивку, Касси постаралась завязать разговор.

— Джек мне сказал, что у вас скоро свадьба. Это потрясающе.

— Да, теперь уже скоро. Не могу дождаться. Но все движется так медленно. Кто мог подумать, что будет столько хлопот? Мы ведь не собираемся устраивать ничего грандиозного. — По ее широкой улыбке несложно было догадаться, что она в полном восторге от предстоящего. Касси подумала, что не может себе представить, чтобы Джек был в восторге от чего-то. Он мог шутить, радоваться, но восторг… Невозможно. — Я рада, что Джек пришел с девушкой. Я почти никого не знаю из его друзей. Он постоянно занят. А вы с ним давно знакомы? Вы не обидитесь, если я спрошу: у вас с ним серьезно? Просто он так произнес слово «знакомая».

Касси чуть не расхохоталась. Всего неделя, два поцелуя и масса недоразумений.

— Нет. Мы… э-э-э… — Что сказать-то? «У нас договор»? Это вызовет лишь дополнительные вопросы.

— Касси поставляет еду, и я кое-что ей заказал. — Джек уселся на место. — Если честно, я попросил ее прийти сюда, потому что хочу поговорить по поводу стола на твоей свадьбе.

Лиззи выпрямила спину.

— A-а. По поводу стола? Да.

— «Да» — это хорошо или плохо? В общем, я заказал Касси поставку еды для твоей свадьбы.

— Вау! Это здорово. Очень мило с твоей стороны. — Вот только выглядела она совсем не довольной. — Хочешь сказать, я сама не справлюсь? Так? — Ее голос понизился до шепота.

— Нет. Вовсе нет. Я уверен, ты справишься. — В поисках поддержки Джек бросил взгляд на Касси. Но эту кашу заварил он, и хотя ей хотелось, чтобы он выиграл, она понимала недовольство Лиззи. — Мне хотелось избавить тебя от этой головной боли. У тебя ведь и так достаточно хлопот.

— Джек, мне больше не четыре и не четырнадцать. Тебе не надо ничего делать за меня. И не пытайся режиссировать мою жизнь, как поведение героев в своих фильмах. Выйди из-за камеры, и ты увидишь, что я все могу сама.

Браво сестре!

— Конечно, ты все можешь. Я знаю. Но зачем тебе с этим связываться, если готовка — это не совсем твое? — Он нежно погладил ее по руке.

Касси заметила на внутренней стороне запястья тонкий светлый шрам, и ее осенило. В жизни Лиззи произошло что-то ужасное. Какая-то травма, о которой Джек страшно переживал. Возможно, в этом причина его чрезмерной опеки.

Лиззи сбросила его руку.

— У меня была возможность попробовать свои силы, и я знаю, что все получится. Лучше помоги мне руками, чем швыряться деньгами. Посмотрим, что ты сможешь сделать на кухне, с учетом того, что твое высшее достижение — это поставить на стол еду из коробки.

Касси встала. Она знала, как хорошо Джек мог работать на кухне. И как хорошо он там смотрелся. Однако настало время покинуть поле битвы. Заседание ООН подошло к концу.

— Мне надо идти. Думаю, вам лучше обсудить это без меня, — сказала она.

Теперь рука Лиззи легла ей на руку.

— Извините. Извините. У вас есть братья или сестры? Если да, вы должны нас понять. Мы любим друг друга, но постоянно цапаемся. Останьтесь, пожалуйста. Если вы действительно хорошо готовите, нам есть о чем поговорить. Джек никудышный дипломат, но соображает хорошо. Он уже выбрал меню? Он хоть знает, что мы любим? Каллум веган. Вы знаете, что это такое? У его матери диабет. Проблем гораздо больше, чем просто наугад ткнуть пальцем в карту меню.

Джек, смеясь, качнулся назад на стуле.

— Я же говорил, она не обрадуется.

— Я удивлена, вот и все. Это действительно очень мило с твоей стороны, но ты мог бы меня предупредить. Особенно учитывая, как мало осталось времени.

Все. Битва между братом и сестрой закончилась. По крайней мере, на этот раз. Лиззи потянулась через стол в сторону Касси.

— Честно говоря, он прав. Единственный раз, когда мне пришлось готовить, закончился полным кошмаром, если не считать бобов на тосте, которые я делала, не зажигая плиты. — Она смеясь повернулась к Джеку. — Помнишь, когда мы жили у миссис Форестер в Килбурне, я испекла пирог на ее день рождения, и она сказала, что в жизни не пробовала такой гадости. Я переволновалась, он получился плоским, подгоревшим и очень некрасивым, потому что я не могла дождаться, пока он остынет, и вся глазурь растаяла. Больше она никогда не просила меня ей помочь. И по-моему, вскоре после этого нас передали кому-то еще.

— Да. Но Касси совсем не интересно это слушать. — Губы Джека сжались в тонкую линию, на лицо легла бесстрастная маска.

Их передали другим? Они жили у чужих людей? Почему? Что это значит? Касси понимала, что невольно услышала что-то очень личное. Лиззи, казалось, не делала из этого большого секрета, но Джек явно не желал об этом говорить.

Касси с трудом сдерживалась, чтобы не начать строить предположения, недоставало некоторых фрагментов, картинка не складывалась. Однако ей очень хотелось понять, почему он стал таким: с одной стороны, очень заботливым и великодушным, с другой — мрачноватым и язвительным. В его отношении к другим чувствовалось недоверие, а может, обида. Казалось, он использовал свои душевные раны для самозащиты. Касси хотелось узнать, что за этим стоит.

— Лиззи, вы могли бы рассказать мне, что вам хотелось бы видеть на столе, какие у вас мысли, и мы сможем составить полное меню. Я с удовольствием учту все ваши пожелания и предложу что-то от себя с учетом вашего бюджета. Если хотите, я приготовлю все блюда сама или приду помочь вам. Как вам такая идея?

Глаза Лиззи заблестели.

— О, это было бы здорово! Что думаешь, Джек?

— Кажется, мы нашли компромисс.

Лиззи захлопала в ладоши.

— По-моему, с моим старшим братом это впервые. Как ты себя чувствуешь, Джек?

— Отлично. Я согласен.

— Что творится? В аду пошел снег? А вы, Касси, — она бросила Кассии понимающий взгляд, — согласны?

— Абсолютно. — Конечно, она что-нибудь придумает, хотя и не так много, как планировала.

Где-то в глубине сознания раздался сигнал тревоги. Ну почему эти двое вызывают у нее такую готовность урезать свою прибыль просто для того, чтобы помочь им. Она ничем не лучше отца. Пока тот пытался угодить клиентам, партнер по бизнесу его ограбил. Точно так же ее обобрал Патрик.

Пренебрегая тревожным сигналом, Касси углубилась в обсуждение меню с Лиззи. Джек молча наблюдал за ними. Теперь он казался спокойным и расслабленным.

Наконец, когда они полностью определились, Лиззи взяла сумку.

— Мне пора. Я договорилась встретиться с Каллумом, он помогает мне делать передвижную платформу для ярмарки. Я там работаю в качестве дизайнера. А вы пойдете?

Касси кивнула. Сестра Джека была на редкость живой и позитивной, как глоток свежего воздуха.

— Я ни за что ее не пропущу. У меня там будет киоск.

— Киоск с едой? Оба дня? Потрясающе! Я обязательно что-нибудь куплю. — Лиззи чмокнула Касси в щеку. — Стойте. Может, вам нужна помощь на ярмарке?

— Я… э-э…

— Я могла бы привести и Каллума, ведь вам все равно надо с ним поговорить до свадьбы. Заодно мы могли бы немного развлечься. Что скажете?

Касси действительно сильно замоталась и почти никуда не выходила. Но в последнее время старалась не связываться с помощниками. Во-первых, из опасения, что ее обманут. Хотя эти двое казались ей порядочными людьми, она помнила, что Патрик тоже производил хорошее впечатление. А во-вторых, чем меньше времени она проведет в обществе обладателя темно-карих глаз, тем лучше. Вчера она позволила ему помочь, теперь чувствовала себя обязанной.

— Я не знаю.

Джек, казалось, почти не прислушивался к их разговору, но вдруг поднялся с видом человека, который знает, чего хочет, и намерен добиться этого во что бы то ни стало.

— Я уверен, Касси отлично справляется сама. И не надо мешать ей работать.

— Ладно, извините. У меня и правда есть привычка лезть к людям со своей помощью. Но, если вы считаете, что мы вам помешаем, я не буду.

— Нет, я просто… — «Должна как можно реже встречаться с вашим братом». Неизвестно, сколько времени она сможет противиться соблазну повиснуть у него на шее.

Лиззи пожала плечами.

— Я просто хотела отплатить вам за то, что вы делаете для меня. Но если вам это не нужно, я пойму.

— Я подумаю. — Отказать ей почти невозможно. Касси с трудом справлялась одна. Почти совсем не делала перерывов. Рабочий день получался длинным. — Хорошо. Согласна. Спасибо. Но я не смогу вам платить.

— А мы этого и не ждем. Вы делаете любезность нам, мы помогаем вам. — Заметив недовольное лицо Джека, Лиззи сделала круглые глаза. — И не вздумай отлынивать, Джек Бреннан. Ты тоже пойдешь. Если бы не ты, бедная Касси не оказалась бы в такой ситуации.

— В какой? Это работа, за которую она получит деньги. — Он открыл рот, потом закрыл, видимо решив больше не спорить с сестрой. И как бы невзначай добавил: — Я, может быть, буду занят.

— Нет. Ради бога, отдохни хоть немного. Ты с каждой минутой становишься все ворчливее. Приходи и помоги Касси. Иначе можешь не являться ко мне на свадьбу. — Лиззи еще раз чмокнула брата в щеку и исчезла в толпе, на прощание бросив: — Увидимся. До воскресенья, Касси.

— Хочу извиниться за Лиззи, она сама не знает, что говорит. Я имею в виду свадьбу. Похоже, свобода ударила ей в голову с тех пор, как она живет одна. — Джек проводил Касси к выходу, открыл дверь навстречу яркому предзакатному солнцу. Ей уже в который раз захотелось заставить эти губы улыбнуться. Сгладить острые углы и увидеть под маской настоящего Джека. Она знала, что он там есть.

— Вы такие разные. Трудно поверить, что вы брат с сестрой.

— Ну, ей двадцать шесть, а мне двадцать восемь. Она девушка, а я нет. Надеюсь, вам не надо объяснять разницу.

На улице дул приятный легкий ветерок. Несмотря на летнюю жару, чувствовалась прохлада. Торговцы убирали товар, оставляя вдоль дороги пустые лотки. Кафе и бары выплескивались на улицу, порождая причудливую картину в сочетании с рекламными щитами, цветочными корзинами и группками уличных музыкантов.

Когда Джек довел ее до светофора на углу, Касси вдруг поняла, что он ведет ее домой, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Но было еще светло, и ей ничего не угрожало. Он делал это почти автоматически, повинуясь потребности защитить, хотя понимал: Касси на него злится.

— Ну же, Джек. Теперь расскажите мне про птичек и пчелок.

— Я ничего про них не знаю.

— А вы попытайтесь.

Он наконец улыбнулся, широко и свободно. Касси поняла, что во многом похожа на Лиззи. Ей нравилось всюду лезть, делать людям приятное. И это всегда привлекало массу друзей, слетавшихся мотыльками на свет. Друзей, которые не слишком сильно заботили ее и сами не заботились о ней. Джек совсем другой. Он наверняка выбирает друзей тщательно, относится к этому как к своей работе и карьере, если вообще заводит друзей. Но Нейт его уважает, Саша тоже, а Лиззи явно обожает брата, как и он ее.

Осознание того, что ей хочется ему нравиться, сродни удару в грудь. Ей хотелось, чтобы он прикасался к ней. Целовал. Хотелось почувствовать, как эти руки сомкнутся вокруг нее, увидеть, как эти глаза смотрят на нее. Пристально, со страстью и желанием. Потому что Касси чувствовала в нем подлинную глубину и искренние чувства, и это отличало его от всех, кого она знала. Будто прочитав ее мысли, Джек сказал:

— Не смотрите на меня так.

— Как?

— Как вчера ночью. Как на прошлой неделе. Будто хотите, чтобы я вас поцеловал.

Касси не отводила взгляд. Сердце стукнуло раз. Два. Три. Она боролась с желанием прижаться к нему. А он снова спрятался в своей раковине, только глаза выдавали нараставшее напряжение.

— А разве это плохо — целоваться? — О боже. Стоя посреди улицы рядом с мужчиной, от которого нужно держаться как можно дальше, она теряла связь с реальностью.

— Да, очень плохо. И хотя я наслаждался бы каждой секундой, это ужасно.

— Почему? — Касси чувствовала себя полной идиоткой, предлагавшей ему себя. Но кто-то должен проявить смелость.

— Вы хороший человек, Касси. В ваших глазах горит такой чудесный свет. Мне не хотелось бы его погасить.

— А зачем вам это делать?

— Затем, что так будет. Я не хочу начинать того, что не смогу довести до конца. Так, чтобы это было справедливо.

— Но вы можете постараться. — Какого черта она пытается убедить его сделать то, что со всех сторон неправильно? — Попробовать.

— Я пробовал. Много раз. — Джек смотрел вдаль. Все его существо подсказывало: надо бежать отсюда, и как можно быстрее. — Надеюсь, дальше вы доберетесь сами. Мне надо идти.

— Ну уж нет. Никуда вы от меня не уйдете. Вы дважды поцеловали меня, и я точно знаю: вы хотите сделать это снова. И не только это. Что вас останавливает? — Схватив Джека за руку, она потащила его в маленький городской скверик, окруженный с четырех сторон светлыми террасными домами. — Понимаю, я настоящая заноза в заднице. Шумная, не умею вовремя заткнуться. Но ведь дело не в этом. Черт, — ее взгляд опустился на его джинсы, — я знаю, когда парень меня хочет.

— Вперед, Касси. Вы всегда знаете, что должны делать ваши рабы. Приказывайте. Нанизать фрукты на шпажку?

— Я приказываю вам быть честным. Или не стану заниматься вашей свадьбой. — Она произнесла это немного шутливо, надеясь, что он поймет ее правильно.

Ошиблась. Джек со вздохом провел рукой по взъерошенным волосам.

— С вас станется. Правда, потеряете солидную сумму и поставите нас в чертовски сложное положение. Я пытаюсь объяснить вам, что могу, а что не могу вам дать. Я не хочу заводить никаких отношений и что-то обещать. Не смогу выполнить. Можете мне поверить, за свою жизнь я слишком много обещал. — Он тяжело вздохнул. — Так что я не намерен играть с вами, не собираюсь обнажать перед вами свои раны. Если вы этого добиваетесь, то обратились не по адресу. Я познакомил вас с сестрой и сделал все, что от меня требовалось. А теперь, извините, я пойду домой. — Он повернулся и пошел прочь, оставив ее посреди пустого газона. В сердце змейкой заползала обида.

Глава 8

— Джек, пошли.

— Да, да. — Бог знает, почему он убедил себя это сделать. Последние несколько дней он просидел взаперти. В монтажной. Работая не поднимая головы. Однако не сумел полностью сосредоточиться на ней. С некоторых пор одной работы ему уже не хватало.

Стиснув зубы, он шел за сестрой по шумным улицам, где толпились улыбающиеся люди в ярких одеждах. В воздухе гремели басы, вился пряный дымок далеких Карибских островов. Казалось, все вокруг радовались, что пришли сюда. Покачивались в чужеземном ритме, отдававшемся в сердце Джека нелепым обещанием «Сегодня ты будешь веселиться, хочешь ты этого или нет». Он не хотел. И не только потому, что понятия не имел, как сможет снова взглянуть Касси в глаза. Он не из тех, кто «не берет в голову». Все принимает близко к сердцу. Жизнь сделала его таким, постоянно напоминая: «Будь сильным, будь независимым, выживай без посторонней помощи». Но она же породила в нем желание отдавать другим частицу себя. И теперь он боялся того, к чему это могло привести.

Тем более после их последней встречи он в долгу перед Касси. Она согласилась пожертвовать частью своей прибыли ради того, чтобы сестра чувствовала себя счастливой. Он должен вернуть долг.

— Ну, давай же, Джек! Поторапливайся. — Лиззи приплясывала впереди рядом с Каллумом. — Я хочу показать Касси нашу платформу. Мы должны успеть.

— Может быть, она еще не расположилась в своем киоске. Или занята. Или забыла. И наверняка опоздает. Я ее знаю. — Знает ли он ее? Глубоко? По-настоящему? Достаточно для того, чтобы судить о чем-то, кроме того, что она хорошо готовит и чертовски хорошо целуется? Едва ли. Однако ноги сами собой пошли быстрее. Толпа растянулась от станции метро вдоль всей улицы. Со всех сторон неслись звуки индейской флейты, от которых щемило сердце. Оставалась надежда, что в этой суматохе они не найдут Касси. Но в тот самый момент, когда Джек ощутил странное покалывание на коже, какой-то неведомый магнит заставил его повернуть голову направо, и он увидел ее лицо.

Как ни странно, киоск «Угощения от Суит» оказался гораздо более впечатляющим, чем он ожидал. Под большим ярким навесом стоял мультигриль, над которым возвышалась установка для попкорна. На вертелах шипело мясо и какие-то штуки в тесте. Его рот наполнился слюной.

Волосы она, как обычно, убрала назад, открыв безупречно гладкий лоб и большие глаза. На ней красовалась обтягивающая футболка с изображением старинной гитары, невероятно короткая трикотажная юбка темно-синего цвета с красной каймой по низу. Джек едва успел разглядеть красивые длинные ноги, она повязала самый обычный синий фартук в белую полоску, и все это великолепие скрылось под ним.

И еще Касси смеялась, запрокинув голову назад. Сквозь соблазнительные приоткрытые губы блеснули белые зубы. Кем бы ни был мужчина, заставивший ее смеяться, Джеку сразу же захотелось его ударить. Однако в прошлый раз он сам от нее ушел. Отказался от нее. Какие теперь претензии?

Заметив его взгляд, Касси перестала смеяться и сунула руки в карманы фартука. Не смотрела ему в глаза. Джеку вдруг стало холодно.

— Здравствуйте, Джек.

— Привет. — Он почувствовал, что должен вернуть улыбку. — У вас потрясающий киоск. Как дела?

И этим он надеялся вызвать ее улыбку? Ага, как бы не так.

— Торговля идет на ура. Я просто разрываюсь. Хорошо, что вы пришли, у нас полно работы. — Она обнялась с Лиззи и Каллумом, дала им фартуки и принялась объяснять, что сколько стоит. Посреди разговора бросила фартук Джеку. — Видите ту коробку с кукурузой? Надо очистить початки, промыть и сложить в емкость. Когда закончите, мы поставим их на гриль.

Джек посмотрел на огромную коробку, и у него упало сердце.

— Это что? Наказание? Мой кухонный ад?

— Наказание? О чем это вы? Мне надо это сделать, а вы предложили помощь. Лиззи и Каллум уже заняты, мне нужны руки именно здесь. — На губах ее снова появилась улыбка. Да. Он наказан.

Взглянув на ее аппетитную фигурку, Джек очень ясно представил себе, чем мог бы занять руки вместо кукурузы. Воспоминания обрушились на него со всей силой. Вкус ее поцелуя, тело в его руках. Он чувствовал себя заложником ситуации, в которой Касси оказалась не по своей вине. Он мог бы по-настоящему помочь ей, но понимал: она ни за что не примет его помощь, за исключением этой мелочи на ярмарке.

— Смотрите, вон моя платформа! — воскликнула Лиззи, показывая на сказочную яркую птицу, украшавшую передвижную платформу. Роскошные золотые перья вздымались высоко в небо, словно языки пламени. Позади человек двенадцать детишек в блестящих золотых костюмах и шапочках громко били в барабаны. Касси поднесла руку ко рту.

— Вау, это потрясающе. Очень красиво.

— Я так рада, что все получилось. Это феникс. Надеюсь, его можно так назвать. Он возрождается снова и снова. — Лиззи подбежала к группе людей, шедших за платформой, и, смеясь, начала танцевать с ними.

Касси с улыбкой смотрела на нее.

— Она очень талантливая. И красивая.

Джек не мог подобрать слов. Неужели это сделала его сестра?

— Впервые вижу ее творение. Да, она талантливая. И совсем взрослая.

— Вас это удивляет?

— Это чудо. А когда-то… — Он не знал, зачем сказал это Касси, вспомнив день, когда нашел сестру ослабевшей и едва живой. Поэтому замолчал. Попытался заговорить о чем-нибудь другом, но так и не смог. Где-то в глубине души хотелось рассказать о своем прошлом, но он не видел смысла будить призраки того, о чем не хотел вспоминать. Ему понадобилось много времени, чтобы оставить прошлое позади. Теперь он смотрел на Лиззи, танцующую, смеющуюся, живую. Совсем взрослая. Выходит замуж. Может быть, ее раны наконец зажили? Теплая ладонь Касси легла на его руку.

— Я видела шрамы, Джек.

Но не те, что внутри, не те, что заживают хуже всего. Лиззи справлялась с этим иначе, чем он. Выплескивала наружу злость и боль, носила шрамы, как медаль за доблесть. А он загнал их внутрь и спрессовал в твердый, как камень, узел. Джек медленно вздохнул:

— Да, это было давно. Она прошла долгий путь.

Касси перевернула на гриле пряного цыпленка с овощами в тесте и, похоже, не собиралась подталкивать его к дальнейшей откровенности.

— Мне нравится эта идея с фениксом. Думаю, у всех должен быть второй шанс.

Он бросил на решетку несколько кукурузных початков.

— Означает ли это, что я могу заслужить поощрение? — «Или даже больше? Второй шанс?»

Дурацкое заявление. Он здесь на один день и снова уйдет. А принимая во внимание безумные мысли, одолевавшие его рядом с ней, вообще не должен был приходить.

Касси искоса посмотрела на него:

— Даже не мечтайте, Джек Бреннан. Вы должны показать мне, на что способны, только потом я подумаю, можно ли доверить вам что-то более ответственное.

Джек засмеялся:

— Вы жесткий переговорщик.

— Да, — она бросила на него делано злобный взгляд и лишь потом засмеялась. — Хотелось бы верить, что это так.

* * *

Через час он вырос до того, что ему доверили гриль, дьявольски сложную и ответственную работу. Нужно было точно определять момент, когда блюдо прожарилось, но не подгорело. Рискованное дело. Однако, стоя рядом с Касси и наблюдая за ее работой, можно было подумать, что это совсем легко. Под страстные мелодии и чувственные движения танцоров мечталось о том, что все возможно.

Пиво тоже не пошло на пользу. Три бутылки — и Джек обнаружил, что пританцовывает в такт со всей улицей. Он, Джек Бреннан, отшельник, смотрел на улыбающихся танцующих людей и завидовал им. Более того, хотел стать одним из них. Хотя бы на мгновение обрести бесшабашный дух, который всегда считал непозволительным. Сегодня он не мог спрятаться за камерой, и это давало ему странное ощущение незащищенности и свободы.

Стоявшая рядом Касси сделала несколько па и махнула рукой в сторону танцующих.

— Похоже, вы тут развлекаетесь. Надо подобрать вам работу потруднее. Нет ли у нас чего-нибудь по-настоящему грязного? Тяжелого? Вонючего?

— Разве что я стер все пальцы о кукурузу и чуть не спалил себе задницу на гриле. Достаточно в качестве компенсации?

— Компенсации за что? — Она хлопнула ресницами. — Не понимаю, о чем вы.

— О прошлой неделе.

— Джек, вы поступили честно. Я это ценю. Просто мне хотелось получить от вас немного более подробное объяснение. Но вы мне ничего не должны. Это правда. А вот и Марта. Марта! — Бросив ему щипцы, она выбежала поговорить с девушкой в шляпе, маленьком блестящем бикини и на очень высоких каблуках. Поболтав пару минут, девушка взяла Касси за руки и стала вертеть туда-сюда в ритме самбы. У Касси ничего не получалось, но она, казалось, не обращала на это внимания, полностью отдавшись музыке.

И все это шутливо, с улыбкой и с энтузиазмом, с которым, похоже, относилась ко всему в жизни. Совсем не так, как другие женщины, старавшиеся прижаться к нему в танце, воспринимая это лишь как промежуточный шаг к постели. Трикотажная юбка открывала ноги Касси до половины бедра, футболка натягивалась на груди, напоминая о том, что скрывалось под ней. Нежная кожа и твердые чувственные соски. Она тянула его к себе, как магнит.

— Иди. А то закапаешь слюной все мясо, — позвала Лиззи и, взяв у него щипцы, подтолкнула к Касси.

— Нет. — Ему казалось, что стоит дотронуться до нее, и произойдет короткое замыкание.

Поздно. Повернувшись, Касси взглянула на него, округлив от удивления глаза.

— Вы танцуете?

— Я не очень-то умею. Кроме того, однажды уже приглашал вас, но вы отказали.

— Это потому, что мне надо было работать и я торопилась домой. И еще я не люблю лицемерные мужские приглашения на танец. Обычно за ними кроются предложения совсем иного рода. Но вы здесь, на улице. Среди людей?

Джек вдруг понял, он хочет танцевать с ней. Возможно, он слишком долго смотрел на жизнь со стороны, наблюдая через камеру, и слишком мало участвовал в ней сам. Что плохого, если он попробует? И протянул вперед руки.

— Вы правда хотите танцевать, со мной?

— Здесь все танцуют, Касси. Это мы, белые вороны, не танцуем. Так за чем дело стало?

— Ну, вы меня смущаете. К тому же мне надо следить за киоском.

Он ее смущает. Черт. Да он сам смущен. Пришел сюда совсем не за этим, но музыка, атмосфера… Касси. Так хотелось обнять ее, разделить с ней ощущение радости. Никакое притворство не остановит. Касси стала потребностью, заставлявшей его просыпаться по ночам с единственной мыслью увидеть ее. Еще раз. Еще раз.

— Там почти ничего не осталось. Лиззи с Каллумом отлично справятся.

По лицу Касси пробежала тень.

— Но там мои вещи и деньги. Я не могу их оставить.

— Бросьте. — Его сердце стучало от предвкушения. — Они за всем присмотрят.

— Нет. Вдруг они уйдут.

— Все будет в порядке. Поверьте мне.

— Этого-то я как раз и не намерена делать. — Она прищурилась, глядя поверх его плеча на Лиззи и Каллума. У нее есть основания для недоверия.

— Всего один танец, Касси, и мы сразу вернемся. Расслабьтесь.

— Кто бы говорил. — Она фыркнула. — С каких это пор вы превратились в мистера Непринужденность?

— Стараюсь изо всех сил. Дайте парню шанс.

— Шансы у вас уже были. И сплыли.

— Отлично понимаю. Я дурак.

Джек вдруг с удивлением осознал, как важно, чтобы Касси поняла, что он действует наугад, сам не понимая, что с ним происходит. И, как человек, всегда гордившийся тем, что держит все под контролем, почувствовал ужасное смятение. Эта женщина ему небезразлична. Она, в одиночку взявшаяся за обустройство этого безумного киоска, потому что не могла никому доверять. Скрывавшая некое ужасное разочарование, окончательно завладевшее ею, когда он ушел. Теперь Касси полностью сосредоточилась на том, что было для нее единственно важным. Выжить и спасти свой бизнес. Еще несколько дней назад он видел в ее глазах проблески доверия, теперь ее взгляд стал более жестким.

— Хорошо, тогда потанцуйте со мной, как с клиентом, на которого вам надо произвести впечатление. С кем вы пару раз встречались и пару раз целовались. Я не собираюсь делать вид, что этого не было, но это никак не влияет на то, что будет дальше. — Джек взял ее за руку. — Пойдем. Смотрите, как все вселятся. Вы ведь тоже заслуживаете немного от этой радости, верно? Нельзя, чтобы все прошло мимо вас.

— Очень даже можно.

— Черт побери, женщина. — Он обхватил ее за талию и развязал фартук.

— Какого черта вы делаете? — Она вцепилась в его запястья.

— Раздеваю вас. И не надо ничего говорить. — Бросив фартук Лиззи, Джек подхватил ее под колени, поднял и понес на середину дороги, не обращая внимания на протестующие возгласы. — Вы будете танцевать.

— Вы что-то слишком раскомандовались. Думаю, мне следует понизить вас в должности. Преподать пару уроков. — Взгляд Касси, скользнув по его лицу, остановился на губах. Все вокруг замерло, казалось, даже музыка притихла. Сердце Джека с силой стукнуло в груди. Еще один поцелуй. Еще один поцелуй мог стать началом чего-то нового. Он не знал чего. Но, как и прежде, увидел перед собой незримую черту и топтался на месте, не решаясь переступить ее.

Глаза Касси были совсем близко, он уловил в их серо-голубом блеске легкую тень волнения. На секунду показалось: сейчас она потянется вперед и прижмется к нему губами.

Вместо этого она засмеялась, весело сверкнув глазами.

— Ладно, давайте танцевать. Похоже, у меня нет никаких серьезных возражений.

Это всего лишь танец. Посреди залитой солнцем улицы. В окружении сотен других людей. И потому ничего не значил. Как и то, с какой медлительной нежностью ее тело скользнуло по нему, когда он опускал ее на землю. Напрягся, когда ее живот прижался к его возбужденному члену. Как легкое покалывание в каждом нерве, жар, исходивший от тел. Было что-то совершенно неотразимое в этом властном человеке. Особенно то, как отчаянно он старался побороть влечение. И как терпел поражение в этой борьбе. Касси заставила его заплатить за то, что он ушел. Теперь она поняла, он сделал это, чтобы защитить их обоих от чего-то такого, за что не мог нести ответственность. И это ее поразило. И что со всем этим делать. Они столкнулись с чем-то слишком сильным, ни у кого из них не получалось делать вид, что ничего не происходит. И нет влечения, этой связи между ними. Она, как феникс, возрождалась вновь, и всякий раз с удвоенной силой. Даже когда рассудок велел держаться от него подальше, тело настойчиво рвалось к нему.

Они двигались гуськом вниз по улице следом за медленно ползущей платформой, и постепенно оказались совсем близко друг к другу. Люди вокруг подпрыгивали, извивались в такт ритму. Сердце Касси стучало сильно и быстро.

— Я дойду только до метро, потом вернусь в киоск. — Главное, чтобы ничего не случилось с деньгами. Об этом она должна думать, а не пялиться на его потертые джинсы и футболку.

— Все, что пожелаете, Касси.

Она не знала, чего желает. Кроме него. В своей постели. Внутри. От одной мысли об этом по телу прокатывались волны желания. Но, несмотря на сбившееся дыхание, она продолжала двигаться. Руки взлетали в воздух в такт музыке, его руки скользили по ее талии и бедрам.

— Такие танцы не для старичков, — прошептал голос Джека у нее над ухом.

— Вы мой герой. — Она сделала вид, что падает в обморок.

— Постараюсь соответствовать. — Он запрокинул голову и расхохотался искренним раскатистым смехом, идущим от живота. Наконец-то Касси увидела его свободным от бесконечных ограничений и тотального самоконтроля, которыми он сковывал себя по рукам и ногам. И это было восхитительно.

Платформа вдруг резко остановилась, и все, кто следовал за ней, спотыкаясь, налетели друг на друга. Джек налетел на Касси.

— Ой, увлекся, прошу прощения.

— Можете не извиняться. — Она не замечала ничего вокруг, кроме этого непонятного человека, смотревшего на нее так, словно она принадлежала ему.

Руки сами собой обвились вокруг его шеи, он не произнес ни слова. Молчал и тоненький внутренний голос, который всегда предупреждал ее об опасности. Они оба понимали, что это атмосфера ярмарки и музыка придают ей смелости и делают легкомысленной. И еще то, что он рядом. Она знала: Джек не хочет ничего большего и не пойдет на это. Да и сама она дала себе слово не заходить дальше. Однако небольшое развлечение никто не исключал. Особенно после тяжелого трудового дня. Завтра она ни о чем и не вспомнит.

А сегодня ярмарка. Касси оглянулась на людей в праздничных нарядах, улыбающихся, смеющихся, стряхнувших с плеч повседневные заботы. Всем хотелось немного волшебства. Наступит вторник, и они снова станут серьезными и ответственными. Она так давно не позволяла себе праздника.

— Если желаете устроить со мной борцовский матч, я готова.

— Касси, есть масса других вещей, которые я хотел бы устроить с вами. — Его руки скользнули ей на талию, и он прижал ее к себе.

У нее екнуло сердце.

— Может, поделитесь?

— Мне хочется раздеть тебя. Медленно. Очень медленно. Чтобы познать каждый дюйм твоего тела. — Его губы приблизились вплотную к ее уху, она вздрогнула, ощутив на шее его жаркое дыхание. — Но сначала хочу снова ощутить твой вкус.

Касси слегка повернула голову и почувствовала прикосновение его губ. Потом резко вцепилась в его футболку, с силой потянула Джека к себе. Кровь бросилась в голову, стук в ушах отдавался внизу живота.

Казалось, поцелуй продлится вечно. По крайней мере, так ей хотелось. Здравый смысл отступил, желание сопротивляться исчезло.

Когда она открыла глаза, то поняла, что музыка играет по-прежнему и платформа снова пришла в движение. Но ей не хотелось никуда двигаться, если ради этого надо выпустить его из рук. Его красивый низкий голос приникал в самое сердце.

— Касси, может, нам уйти отсюда? Твой дом совсем близко.

Она понимала, о чем он говорит, знала: Джек может предложить ей всего одну ночь, максимум две, что остались до начала следующей недели. А потом уйдет целый и невредимый, будто ничего не случилось. А она?

Господи, сколько раз она сама поступала так же. Строптивая младшая сестренка, которая привыкла получать все, что хочет. Испорченная девчонка, водившая парней за нос. Пока не обожглась так, что от былой бесшабашности не осталось и следа. Возможно, теперь у нее есть шанс ненадолго вернуться в прежнюю жизнь. Снова поиграть в веселую девчонку. Как ни крути, а постоянная работа без всяких развлечений порядком наскучила. Рука Джека скользила по ее спине и плечам, вызывая мурашки на коже и резкие всплески желания.

— Что скажешь, Касси?

— Да. Да. — Она не сводила с него глаз, улыбка подразумевала обещание, что сложностей не предвидится. Это устраивало обоих. — Почему ты вдруг передумал?

— Посмотри на себя. — Джек приподнял ее за подбородок и поцеловал в щеку. — Разве что-то непонятно? — И снова прильнул к ее губам, словно его мучила неутолимая жажда.

Касси обняла его, хотя даже теперь ее не покидала мысль о том, что она совершает глупость. Но просто не могла устоять перед этими губами, пылом, страстью. Однако сначала надо закончить все дела в киоске.

Обернувшись назад, Касси увидела свой киоск под красивым ярким навесом. Но не заметила ни клиентов, ни обслуживающего персонала. Процессия уже давно ушла вперед, лишь редкие отставшие участники разбредались по улице, оставляя на мостовой бумажки и использованные стаканы. Ни Лиззи, ни Каллума. Ни ее денег. Теперь единственная мысль настойчиво стучала в голове: «Где они? Где мои деньги?»

— Джек? Ты их видишь?

— Не вижу. — Он прищурился, ослепленный солнцем. — Не волнуйся, они не могли уйти далеко.

Тук-тук-тук. Сердце стучало с такой силой, что ей стало нехорошо. Разум подсказывал: он прав, но опыт напоминал: не все так честны и доверчивы, как она.

— Зачем только я согласилась пойти с тобой танцевать? Я знала, я так и знала!

— Касси, послушай. Речь идет о моей сестре. Я уверен, они где-то здесь. — Окинув взглядом улицу, Джек заметил две фигуры, выходившие из магазина на углу. — Смотри. Видишь, вон они.

— Слава богу. Слава богу. — Касси облегченно выдохнула. Еще одной потери она бы не вынесла. Это касалось и денег, и доверия, которое только-только начинало зарождаться заново, и ее сердца.

Джек подошел к сестре и, обняв ее за талию, помахал Касси коробкой с деньгами. Его улыбка казалась немного печальной и совсем не такой лучезарной, как раньше. Касси не сомневалась, что ее чересчур острая реакция его обидела, и тут же почувствовала себя неловко за преждевременные подозрения. Но сейчас для нее самое главное — бизнес.

Однако стоило Джеку приблизиться, она вспомнила ощущение от его прикосновений. Восторг от того, о чем они условились. Радость видеть его улыбающееся лицо.

Похоже, дела с сердцем совсем плохи.

Глава 9

— Черт возьми, Касси, объясни мне, что случилось. Я вижу, ты чего-то недоговариваешь. — Джек старался выглядеть разумным, но понимал, что говорит слишком взволнованно, слишком громко. Да, он знал: ее что-то гнетет, своими глазами видел банковскую выписку, но это еще не означало, что у нее есть право обвинять его родных в нелепом преступлении. Недоверие к Лиззи его задело. И отодвинуло мысли о жарких поцелуях куда-то далеко.

Сложив пустые коробки и поварские принадлежности в своей крохотной подсобке, Касси подняла руки, плечи поникли от расстройства и усталости.

— Оставь это, Джек. Я среагировала неадекватно, мне очень жаль. Я не должна была так себя вести. Твоя сестра очень милая и искренне хотела помочь. Мне стыдно, что я в ней сомневалась.

— Объясни мне, почему? Я весь внимание.

— И это я слышу от человека, который не договорил до конца ни одной фразы, не умолкнув на полпути или не сменив тему. Каких объяснений ты ждешь?

Ну вот, опять она пытается перевести разговор на других. «Точнее сказать, на тебя, приятель».

— Это важно, Касси. Я понимаю, ты не доверяешь мне, но надеялся, что не настолько. Она моя сестра, а я твой клиент.

— Спасибо, что напомнил, где проходит разделительная линия. Еще раз спасибо за помощь. Мы все закончили, можешь идти. — Она проводила его до входной двери.

Джек не собирался уходить, пока не докопается до сути. Он мог пригласить другого поставщика, но сомневался, что найдет такого страстного, как Касси. К тому же сегодняшний день почти убедил его в том, что она достаточно компетентна и организованна, чтобы справиться со свадебным столом. Убедил? Действительно ли он хотел, чтобы свадьбой сестры занимался такой недоверчивый человек? Непонятно. Впрочем, это не имеет отношения к танцам, веселью, поцелуям и всей той гамме эмоций, что бушевала в его груди. Хотя чего он лукавит! Он может сколько угодно делать вид, что ему все равно, правда в том — и это удручает больше всего, — что ему не все равно. Именно по этой причине он должен позаботиться о ней. — Ничего подобного. Я пришел сюда и был готов делать все, что угодно. Знаешь, не каждый стал бы возиться с тобой. Если ты и дальше будешь так себя вести, не продвинешься в бизнесе. Да и в личной жизни тоже.

— Спасибо за науку. О’кей, буду работать над собой. Добавлю это к длиннющему списку дел.

Она выглядела обиженной. И еще очень уставшей, поникшей и разочарованной.

Джек совсем не хотел ее обижать. Но ее упорное нежелание объясниться раздражало. Он постарался говорить сдержанно:

— Я не это имел в виду. Ты все делаешь правильно. Честно говоря, я не знаю никого, кто бы так много работал. Но почему ты пытаешься справляться сама? Никому не доверяешь, не ищешь того, кто мог бы работать вместе с тобой или на тебя, не позволяешь людям помогать тебе? Нейт мог бы нанять помощника или просто выплатить твой долг. Для него это мизерная сумма.

— Ты правда не понимаешь? — Касси глубоко и шумно вздохнула и, пройдя по комнате, тяжело опустилась на диван, обхватив голову руками. — Я хочу, чтобы мой бизнес работал сам по себе, а не благодаря помощи сестры. Кроме того, некоторые люди норовят влезть и лишить самостоятельности. Можешь поверить, мне преподали тяжелый урок, я его усвоила. Ты хоть представляешь, что это такое, когда с тобой все нянчатся и никто не принимает тебя всерьез?

Он знал, каково это, когда никто тебя не слушает.

— Расскажи.

Касси уставилась в стену, будто это поле битвы.

— Когда мой папа умер, все очень старались оградить меня от горя. Даже не пустили на похороны. Представляешь? Отправили меня к соседке, пока сами оплакивали его. Мне оставалось плакать в одиночку. А я была папина дочка. «Моя малышка» — так он меня называл, когда я забиралась к нему на колени. Папа много для меня значил. Я его обожала. Он казался мне большим, сильным и храбрым, настоящим героем. Когда он умер, я не могла понять, что произошло. Только знала, что его больше нет, и очень тосковала о нем. Но мне не давали никак выказывать свое горе. — На глазах Касси блеснули слезы, но она моргнула, чтобы их смахнуть. — Я так и не смогла попрощаться с ним.

— О, Касси, извини. — Потерять самого дорогого человека, который любил тебя и заботился о тебе, и не иметь возможности спросить почему, рассказать о том, что ты чувствуешь, будто во рту кляп, и тебя никто не услышит, сколько бы ты ни кричал и ни плакал. Да, он понимал, каково это.

— Тебе не за что извиняться. Это было давно, и они действительно желали мне добра. Я их понимаю, но это просто ужасно. «Касси не должна ни о чем знать. Не позволяйте Касси расстраиваться. Будем делать вид, что у нас все хорошо». Никакие неприятности и разногласия не должны были касаться моих ушей. Пока я росла, мне уделяли максимум внимания, мне это нравилось, но потом стало раздражать. За это время я привыкла ни за что не отвечать. Знала, если во что-то вляпаюсь, родные всегда меня вытащат, и превратилась в испорченного ребенка, который ни к чему не относится серьезно. Только потом я наконец поняла, чего хочу от жизни. И создала «Угощения от Суит». Мне хотелось доказать им, что я способна сделать что-то существенное. Но самое главное — доказать себе самой, что я чего-то стою.

— А тебе не приходило в голову, что они так себя ведут, потому что любят тебя, хотят защитить? — Он всегда мечтал иметь семью, которая могла бы постоять за него. И в конце концов, создал ее сам для себя и сестры. И так же, как сестры Касси, старался любыми способами облегчить жизнь Лиззи, искренне полагая, что поступает правильно. И все же, несмотря на это, едва не потерял ее.

— Да, конечно, знаю. — На губах Касси появилась слабая улыбка. — Мы очень близки с сестрами. И они бы очень обиделись, если бы узнали, что я считаю их поведение неправильным. Поэтому я должна доказать им, что теперь взрослый самостоятельный человек. Дай Саше волю, и я всю жизнь проработала бы в ее благотворительном фонде, а она бы за мной присматривала.

— Они знают, что случилось у тебя с Патриком?

— Нет, и я не хочу им говорить. Не хочу, чтобы они думали, что снова должны расплачиваться за мои ошибки и управлять моей жизнью. Кроме того, не хочу, чтобы они знали, как сильно он меня обидел.

— Что он все-таки сделал? Расскажи.

Касси покачала головой, дыхание участилось, на лбу появилась хмурая складка.

— Он говорил, что знает, как надо. Сколько раз я это слышала! Все всегда считают, что знают, как надо. Но он действительно много знал и заставил меня думать, что делает все мне во благо. Я верила ему, у меня не было причин ему не доверять. Он помог мне создать «Угощения от Суит» и около года вел мои финансовые дела, что дало ему возможность украсть все заработанные деньги и даже больше. Воспользовавшись моей подписью, он залез в долги от моего имени. А потом исчез. Сбежал.

— Вот ублюдок. — Руки Джека непроизвольно сжались в кулаки от этих слов.

Касси старалась говорить спокойно, просто излагая факты, но от него не укрылось, как потух ее взгляд. Она старалась не относиться к этому слишком серьезно, показать, что это уже уходит в прошлое, и она все это переживет. Но Джек знал: срок погашения задолженности в банке неумолимо приближался.

— Ты не обращалась в полицию? В банк? Они же наверняка хотели бы вернуть эти деньги.

— Они пытались его отследить, но он уехал из страны. В довершение всего оказалось, он когда-то работал в полиции, так что прекрасно знал, как себя вести, чтобы не попасться. Теперь я должна работать, чтобы не только вернуть долг, но и сделать бизнес прибыльным. Больше всего меня злит, что я закрывала глаза на то, каким он был на самом деле. Хотелось верить в романтическую сказку. Меня убивает, что я всю жизнь такая доверчивая. Но больше я ни за что не совершу такой ошибки. — Перед ним стояла женщина, чьего отца тоже обманули и предали. Чья история попала на первые полосы всех газет. Его обвиняли в попустительстве, хуже того, в соучастии в отвратительной афере, от которой пострадало множество людей. Так или иначе Касси наверняка боялась, что ее начнут сравнивать с отцом. Она пожала плечами. — Не понимаю, почему люди думают, что со мной можно так обходиться? Правда не понимаю. Черт, неужели я такая бестолковая простофиля?

— Ничуть. Ты потрясающая женщина. Сильная, энергичная и очень красивая.

Джек снова поймал ее взгляд, и между ними промелькнуло что-то невысказанное. В комнате повисло напряжение. Внезапный приступ желания смешался с отзвуками эмоций, клокотавших в его груди после того, что она рассказала. С восхищением, которое он чувствовал к женщине, способной вынести все, чтобы стать тем, кем она хотела. Со злостью от того, что ее ограбили, лишив с таким трудом заработанных денег. И страстью, грубой и откровенной, от которой вскипала кровь в венах. Джек постарался сосредоточиться на ее глазах, не смотреть на грудь, вздымавшуюся при каждом вздохе, не замечать ног, торчавших из-под короткой юбки, которую так хотелось снять. Он шагнул к ней, не зная, куда это заведет, и уже не беспокоясь об этом. Казалось, он не сможет прожить ни минуты, если сейчас же не получит ее. Его губы коснулись ее щеки, руки скользнули по гладкой нежной коже. Потом, не думая ни о чем, он поднял ее с дивана, прижал к себе, их губы сомкнулись с такой силой, что у него перехватило дыхание. Он уже не мог отпустить ее, остудить лихорадочный жар, охвативший его с той минуты, как он ее увидел.

У нее был вкус цветов и солнца, огня и льда, пыла и страсти. Он гладил ее тело, обмякшее у него на груди, казалось, негласные обещания, которые они давали друг другу раньше, вновь обрели силу. Из груди Касси вырвался сдавленный стон, когда руки Джека сжали ее плечи, а губы еще сильнее впились в ее рот, превращая обещания в клятву. В конце концов она, задохнувшись, отодвинулась от него. Ее губы распухли, рука блуждала по гладкому хлопку его футболки.

— Имейте в виду, мистер. Я снова беру свою жизнь под контроль. Будьте осторожны, отныне я сама принимаю решения.

Звучало интригующе.

— Контроль — это мой конек. Как он может меня напугать? Или удивить?

Она усмехнулась и, взяв Джека за руку, повела в спальню.

Закрыв дверь, Касси прислонилась к ней спиной, стараясь успокоить сбившееся дыхание, утихомирить вспышку желания. Она взглянула в его темно-карие глаза, казавшиеся расплавленными от страсти, тело ответило сильнейшей дрожью, от которой она ощутила слабость и силу одновременно. Сердце отчаянно стучало и кувыркалось в груди. Джек не из тех, кто легко отказывается от контроля над ситуацией. Он взял ее за руки и, подняв их над головой, прижал к двери. Она оказалась зажата между холодной деревянной дверью и его горячим телом. Его запах кружил голову. Она ничего не видела, не слышала и смогла лишь тихо выдохнуть:

— Джек.

Касси хотела сказать, что понимает, это всего лишь на одну ночь, и все будет хорошо. Ей не нужно от него ничего, кроме плотского удовлетворения, потому что это единственное, что они могут дать друг другу. Но она не находила слов. Кроме одного.

— Джек. — Этого достаточно и так много. — Джек.

— Тсс. — Он терзал ее губы до тех пор, пока она окончательно не перестала думать ни о чем, кроме него. Его сердце стучало ей в грудь, губы обжигали. Крепкое мускулистое тело прижималось к ней. Касси хотела его. Низ живота сковала голодная ноющая боль. Груди набухли, отвердевшие соски сделались невероятно чувствительными. Джек нащупал бедро и, скользнув по нему вверх, принялся ласкать горячее влажное лоно. В голове Касси замкнуло. Теперь его губы опустились ей на шею, целуя и покусывая, отчего волны наслаждения одна за другой прокатывались по ее телу, она раз за разом все более нетерпеливо повторяла его имя.

Он погладил ее по голове, она строптиво сбросила его руку, не желая, чтобы он прекращал свои ласки. Она хотела почувствовать его внутри. Задыхаясь, положила голову ему на грудь, покрывая поцелуями редкую золотистую поросль.

— Боже, ты прекрасен.

— Видишь, как бывает, когда я принимаю решения? — Его сердце по-прежнему отчаянно стучало у нее над ухом.

— Но тебе придется заплатить за нарушение субординации. — Касси подняла голову и, нежно прихватив зубами его нижнюю губу, увидела в глазах Джека вспышку неукротимого желания.

— Ладно, посмотрим.

Подхватив Касси, Джек поднес ее к кровати, она, не сопротивляясь, позволила уложить себя. Он вытянулся рядом с ней, вскоре его нежные поцелуи заставили ее забыть, кто здесь главный. Страсть уравняла их. Каждый брал и отдавал. Она отвечала на его поцелуи с не меньшим пылом, их губы и языки сплелись в старом, как мир, танце любви.

Пальцы Джека рисовали маленькие кружки вокруг ее съежившихся сосков, которые ныли в ожидании его губ. Когда он наконец расстегнул застежку бюстгальтера, Касси едва дышала от предвкушения. Он с улыбкой снял с нее футболку, и та вместе с бюстгальтером упала на пол. Его губы опустились ей на грудь. Касси застонала от наслаждения.

Потянула вверх его футболку, пытаясь раздеть его.

— Подожди. — Джек остановил ее руки, и в его голосе снова прозвучали повелительные нотки. — Кассандра, у нас впереди целая ночь. Не спеши. Не спеши.

— Но здесь командую я, кухонный раб. Снимай одежду. — Она не хотела ждать. Не могла насытиться этим упругим телом, прижимавшимся к ней, напряженным членом, который она чувствовала животом. Ей хотелось ощутить его внутри. Ожидание было мучительным. Чем острее наслаждение, тем сильнее становилась мука.

— Всему свое время. Сейчас ваши требования излишни. — Джек задрал ей юбку и на какое-то время замер, глядя, как она лежит перед ним раздетая и почти не дышит. Потом он взглянул ей в глаза, и Касси увидела его расширенные от страсти зрачки. Взгляд Джека скользнул по ее лицу, груди и ниже, и с каждым дюймом блеск глаз становился все горячее.

— Ты такая красивая.

— Хватит смотреть. Сделай же что-нибудь, прежде чем я лопну!

— Похоже, мне попалась женщина, которая любит командовать. Ну и черт с ним.

Он засмеялся и поцеловал ее, потом двинулся вниз по бедру, раздвигая ей ноги. Когда он коснулся языком, Касси вздрогнула и выгнулась к нему всем телом.

— Не останавливайся, прошу тебя. Пожалуйста.

Почувствовав, что она едва сдерживается, Джек остановился.

— Почему ты перестал?

— О, ты знаешь. Хочу заставить тебя умолять. Повтори еще раз: «Пожалуйста, Джек».

— Никогда. Ни за что. Как бы мне ни хотелось. — Он снова дотронулся до нее языком, и Касси снова застонала.

— Кассандра, ты не выдержишь. — Он повторил свой трюк, и блаженство разлилось по ее телу.

— Никогда. — Не выдержав, Касси рассмеялась и слегка потянула его за волосы. — Два босса. Так дело не пойдет. Сдавайся. Снимай футболку.

Секунду помедлив, Джек скинул футболку. Касси увидела великолепно очерченный мускулистый торс. Руки инстинктивно потянулись к его груди, она принялась гладить и целовать крошечные соски, глядя, как он морщится от удовольствия. Прильнула к нему, стараясь прижаться каждым дюймом кожи. Она хотела его. Сейчас же. Чтобы он наполнил ее собой. Проник в самую глубину. Она не могла ждать. Сейчас. Джек протянул руку к молнии на джинсах, но она остановила его.

— Нет.

— Да.

— Цыц. Что это, очередная попытка понизить мой статус? Это мое.

Прежде чем он успел ответить, она встала на колени, расстегнула молнию и, стянув джинсы, швырнула их в угол. Теперь она могла видеть его, прикасаться к нему. Теперь он весь принадлежал ей. Касси провела пальцами по всей длине гладкой напряженной плоти. Джек застонал. Его губы снова прижались к ее губам. Он опрокинул ее на спину и уже в следующий миг очутился внутри. Движения с каждой секундой становились все настойчивее и быстрее, все сильнее. Касси почувствовала, как напряжение снова стало нарастать, приближаясь к вершине. По телу прокатилась огненная волна. Быстрее. Выше.

* * *

Жар, исходивший от ее тела, окутал Джека сладкой пеленой. Сдерживаясь из последних сил, он старался уловить ритм ее растущего возбуждения, чтобы достичь вершины одновременно. Веки Касси опустились, губы раскрылись, из груди вырывались блаженные стоны. Пальцы вцепились ему в спину. Острая боль от вонзившихся ногтей только подлила масла в огонь его страсти. Он почувствовала, что теряет над собой контроль, но уже не беспокоился об этом. Больше не хотел никого, кроме этой женщины. Этой женщины. Целуя ее в губы, Джек устремился вперед в последнем броске. Касси вдруг разжала руки и вывернулась из-под него. Упершись кулаками ему в грудь, оттолкнула назад и уставилась на него горящими от страсти глазами.

— Моя очередь быть наверху.

— Такой вариант меня устраивает, босс. — Он потянулся к ней, но она отпрянула назад.

— О-о! И чего же ты хочешь? — Ее пальцы медленным движением скользнули по его напряженному члену, поглаживая и сжимая. Потом еще раз и еще. Еще немного — и было бы поздно.

— О боже, Касси, не надо.

Она наклонилась к его уху, Джек чувствовал ее горячее дыхание.

— Теперь я хочу, чтобы ты умолял.

— Ради всего святого, женщина. Я не отвечаю за то, что с тобой сделаю. Но я тебя предупредил.

— Слова, мистер Бреннан, это все слова.

Касси раздвинула ноги и в один миг оказалась сверху. Бархатные стенки лона сжали его, а потом отпустили. Снова сжали и отпустили. Вверх-вниз. Казалось, каждая клеточка его тела впитывала ее запах, вкус, все его существо наполнили яркие огненные вспышки. Он чувствовал их в животе, в голове, видел сквозь сомкнутые веки. Движения Касси становились все быстрее, лицо исказилось в гримасе экстаза. Еще, еще, еще!

— Видишь, как бывает, когда я принимаю решения.

Джек старался не потерять последнюю нить самоконтроля. Наконец, сжав его с удвоенной силой, Касси упала ему на грудь, выкрикивая его имя. Ее горячий влажный рот припал к его губам в лихорадочном поцелуе. Джек содрогнулся, нить оборвалась, и он с низким стоном полетел в темную бездну.

Глава 10

Когда солнечные лучи яркими пальцами коснулись лица, Касси резко проснулась.

— О нет. Только не это. Сколько времени? — Она вскочила и уставилась в экран мобильника.

Проклятье. Вечная история.

Сердце стучало сбивчиво, кости болели после бурной ночи. На этот раз у нее действительно была причина проспать.

— Я снова опоздала.

— Ничего удивительного. Скажи что-нибудь новенькое. — Джек перевернулся на другой бок и обнял ее за талию. Одеяло едва прикрывало его, Касси воспользовалась этим, чтобы несколько секунд посмотреть на него. Прошлой ночью он сотворил с ней настоящее волшебство, угадав все желания. В голове пронеслись жаркие безумные картины ночи радости, смеха и близости. Никогда прежде она не испытывала наслаждения столь невероятной силы и высоты, на которую ее вознесли его пылкие ласки и проникновенные взгляды. Она даже не подозревала, что Джек может быть таким легким. Ей это нравилось. И тем сильнее сожаление, какой смысл открывать в человеке новые достоинства. Он привносил порядок в ее суматошное существование. Придавал смысл безумным мыслям. И еще в нем скрыта подлинная нежность, которой она никогда прежде не встречала в мужчине. Но жесткая правда в том, что Касси не могла сохранить его для себя, позволить себе ради него забыть о том, что считала самым важным.

Джек потерся носом об ее живот, пощекотав волосами.

— О чем ты думаешь?

«Не хочу, чтобы это закончилось так быстро». Однако спокойное понимание того, что эта невероятная ночь останется единственной, означало, что пора возвращаться к реальности. Теперь он мог идти домой, а она со спокойным сердцем возвращаться к своим делам и планам.

Он снова потерся о нее носом. В воздухе висел запах прошлой ночи. Его запах. Ей вдруг захотелось сохранить его. Сохранить мгновение, прошлую ночь, вчерашний день. Нет, это безумие. Сама мысль переспать с ним — безумие. Теперь предстояло иметь дело с последствиями. Касси знала: наилучший выход — двигаться вперед.

— На будущее, чтобы ты знал: сегодняшнее опоздание не моя вина. Это ты во всем виноват, приятель. Я встаю. Надо идти в киоск, пока кто-нибудь другой не занял мое место.

— Неужели кто-нибудь посмеет?

— Да. У меня есть разрешение с указанием места, но, если меня нет, на него может претендовать кто угодно. Если не поторопиться, я его упущу.

— Который час?

— Без четверти семь.

— У банков сегодня выходной. Как насчет того, чтобы прилечь? — Зевая и потирая лицо, Джек смотрелся в ее постели как у себя дома. Его смуглая кожа контрастировала с кремовым одеялом, спутанные волосы ярко выделялись на фоне изголовья.

Внезапно его будто осенило, он вспомнил обо всем, что произошло ночью, окинул комнату, увидел разбросанную одежду и смятую постель. Сразу стало непросто. И как бы естественно он ни смотрелся в этой комнате, ситуация явно заставляла его чувствовать себя не в своей тарелке.

— Эй, мистер Пунктуальность. Между прочим, я сегодня работаю. У меня нет банковских каникул и выходных дней. Я работаю сверхурочно и беру сверхурочных клиентов. — Касси ткнула его пальцем под ребра. Джек улыбнулся. — Если не хочешь вставать, можешь поваляться, пока я собираюсь. Но когда буду уходить, тебе придется уйти вместе со мной. Не люблю, когда кто-то торчит здесь в мое отсутствие. — Ей не понадобилось объяснять почему.

— Тебе не понадобится снова… э-э… моя помощь? — Судя по тону, он очень надеялся, что она скажет «нет», и ничто больше не удержит их вместе.

Настала пора возвращаться к обычной жизни. Теперь Касси казалась ему немного другой. Она по-прежнему выглядела усталой. Неорганизованной. Только теперь, словно ждала его прикосновений, чего не наблюдалось прежде. Он мог уйти домой и снова стать странным хмурым документалистом, человеком, который все держит под контролем. Через пару недель их пути снова пересекутся на свадьбе сестры, чтобы потом разойтись навсегда. Они оба этого хотели. Они так решили. Касси сомневалась, что на свете может быть что-нибудь более прекрасное и сладостное, чем прошлая ночь. Что-нибудь и кто-нибудь. Она заставила себя улыбнуться.

— Нет, спасибо. Иди домой, я справлюсь сама.

Джек сел на кровати, взял свои джинсы. Его желание как можно скорее уйти и сожаление о том, что случилось ночью, как нельзя лучше читалось в темных тенях под глазами и плотной сжатой челюсти.

— Ладно, если ты уверена. Мне тоже надо работать. Заканчивать фильм. Сроки поджимают. Наверное, я должен…

— Брось. Не беспокойся. Я не какая-нибудь законченная сумасшедшая. Хорошо, я сумасшедшая. Но не собираюсь тебя удерживать. Хотя все получилось очень весело. Коктейли, танцы и… Ладно, снимаю шляпу. Это было потрясающе, но…

Что она хотела? Возразить? Убедить себя в чем-то? Она действительно должна была владеть ситуацией, чувствовать себя хозяйкой положения. Не так, как прошлой ночью в шутливой битве характеров, которая лишь придавала дополнительную остроту сексу. Ей казалось, если она этого не сделает, предоставив все Джеку, он просто вскочит и уйдет, не сказав ни слова. А ей не хотелось снова ждать этого слова, сидеть у телефона в ожидании звонка или встречи, где всем будет не по себе. Хотелось, чтобы все закончилось ясным и четким расставанием, после которого она могла бы аккуратно занести Джека в список самых потрясающих случайных связей. И никаких «вдруг», «если», «может быть». Если бы только она могла вспомнить хоть одного иного претендента в этот список. Похоже, Джек будет там один. Она принимает все слишком близко к сердцу, и это грозит настоящей катастрофой. Нельзя позволять себе снова влипнуть в историю. Рассудок этого не вынесет, сердце определенно тоже.

— Да, да, это было…

Как? Весело? Потрясающе? Глупо? Касси выскользнула из постели и надела халат, внезапно почувствовав смущение от того, что он увидит ее голой. Не просто без одежды, а с обнаженными чувствами. Никогда.

— Тогда, если ты не против, я пойду в душ, а потом начну собираться.

Он помолчал, с трудом натягивая футболку.

— Ты уверена, что тебе не нужны руки?

— Нет, Джек. Я пользуюсь душем не первый день и отлично управляюсь сама. — Закрыв дверь, Касси взмолилась, чтобы к тому моменту, когда она выйдет, он уже успел уйти.

* * *

— Ладно, значит, теперь нам надо сосредоточиться на рассказе. Нет смысла увлекаться разными хитрыми ракурсами, нужно что-то более существенное и значимое.

Прошло три дня. Джек подозревал, что редактор не имеет представления о том, что надо делать, поскольку недавно влился в команду и еще не успел до конца разобраться, что к чему. Джек пригласил его на этот фильм из-за прекрасных рекомендаций. И вот теперь они топчутся на месте. Ничего не получается, а успех проекта напрямую зависит от сроков, которые истекают в конце недели. Он попытался вдохнуть больше воздуха, но монтажная была маленькой и душной, Джеку казалось, что даже стены сжимаются.

Все это недосып, игравший дьявольские шутки с его способностью сконцентрироваться. Три чашки двойного кофе не возымели обычного действия. Положив ноги на столик, он решил подойти к делу иначе.

— Послушай, я вижу так: Джоно должен получить шанс рассказать о себе, высказав возражения и показав, что он тоже человек. Смысл не в том, какие слова он говорит, настоящим рассказчиком станет язык его тела. Смотри сюда, видишь, как он объясняет ей, что не хочет ребенка? — Джек перемотал пленку, понимая, что нарушает правила и лезет не в свое дело. Обычно продюсеры не вмешивались в работу редакторов, но в его команде все знали: он, как никто, любит держать руку на пульсе. Билли предстояло смириться с его причудами. — Вот. Посмотри на его лицо, когда она выбегает из комнаты. Полное опустошение. Этот кадр — чистое золото. Позже мы узнаем, что его первая жена сделала аборт. Если нам удастся сопоставить эти два куска, получится классный фильм.

— Конечно. — Билли бросил на него взгляд из серии «Проваливай к черту из моей комнаты». — Как скажете, босс. Как скажете.

М-да. Такие дела, приятель. А что он хотел? Ситуация такая же сложная, как эта часть фильма.

Черт возьми, той ночью все казалось предельно ясным. По крайней мере, для его либидо. Он хотел Касси так сильно, что ощущал настоящую физическую боль. А теперь? Словно ему надрал зад один из тех уличных мальчишек, с которыми он постоянно сражался все детство. Такая же безнадежность. Касси такая красивая, веселая, чувственная. Временами он начинал вспоминать качества, но потом, следуя голосу разума, отвергал их, говоря себе, что все это чистой воды физиология. От такого влечения всегда можно благополучно избавиться. Однако уйти от нее в понедельник утром оказалось очень тяжело. Касси практически вытолкала его из постели и отправила восвояси. Очевидно, ее вполне устраивало то, что все ограничилось одной ночью. И это беспокоило Джека сильнее, чем хотелось. Пока он шел домой, в голове снова и снова вспыхивали мысли о том, как она моется в душе. Часть его существа, большая часть, была на грани того, чтобы броситься назад и продолжить то, на чем они остановились. Ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Ни одна связь не была настолько сильной, чтобы хотелось остаться в постели, вместо того чтобы работать. Никогда Джек не позволял себе так отвлечься от дела, единственной константы в его жизни. Единственной гордости, позволившей показать всем, кто в него не верил, что он чего-то стоит. Теперь все, ради чего он трудился, оказалось под угрозой. Из-за женщины. Из-за этой связи. Что бы он ни делал, не мог выкинуть Касси из головы. Не помогало и сидение в этой комнате. Хотелось на воздух.

— Знаешь, Билли, сегодня ничего не получится. Давай отложим до завтрашнего утра. Что скажешь?

Билли кивнул и сломя голову бросился к двери. Неужели с ним так тяжело работать?

— Ладно. Иди отоспись. Расслабься.

— Да. Спасибо. — Но как? Он не представлял себе иного способа, кроме того, чтобы снова очутиться в постели с прекрасным шеф-поваром. Однако Касси ясно дала понять, что исключила это из своего меню. Надо пойти в душ. И долго-долго стоять под холодной водой. А потом рано лечь спать. И перед началом работы выпить что-нибудь стимулирующее работу мозга. Часом позже Джек взбежал по ступеням своего дома и перед дверью обнаружил маленькую картонную коробочку белого цвета. На крышке его имя. Внутри он нашел записку и похожий на пончик пирожок, пахнувший так же, как на кухне у Касси. Как у нее в спальне. Пахнувший ею. Джек почувствовал возбуждение. Сильное. Эта женщина упорно сводила его с ума. Быть с ней. Не быть с ней. Любой вариант — катастрофа, угрожающая его работе. В любом случае она не должна увидеть, что с ним происходит. Джек уставился на записку.

«Я так по-настоящему и не поблагодарила тебя за то, что ты помогал мне в киоске, поэтому говорю: «СПАСИБО!» Я сейчас работаю над рецептом этих пирожков, это последний писк моды, и мне нужна подопытная крыса. Вот я и вспомнила о тебе. Дай знать, какое у тебя впечатление. Касси.».

Через пять минут он слизнул с пальцев ванильный сахар и нашел номер Касси в мобильнике. Невежливо как минимум не поблагодарить ее.

— Привет. Спасибо за пирожок.

— Не за что. Тебе понравилось? — Голос звучал устало, но спокойно. Если она и чувствовала какое-то волнение, говоря с ним, то успешно скрывала это.

Сердце Джека отплясывало жигу, как всегда, когда он о ней думал. Его охватило смешанное чувство удовлетворения и беспокойства.

— Пирожок просто чудо. Что-то среднее между пончиком и круассаном.

— Попал в десятку. Тебя уже можно нанимать дегустатором. Это круассан в форме пончика и сильно поджаренный, как пончик. А как тебе начинка? Это заварной крем. Обожаю такие начинки. Но ты просто прелесть в качестве эксперта.

— Тем лучше, я люблю поесть то, что ты готовишь. — В желудке заурчало, напомнив, что за весь день он так и не нашел времени перекусить. — Если у тебя есть что-нибудь еще, готов выступить в роли подопытной крысы.

В трубке раздался сдавленный смех. Джек вспомнил, как она смеялась и запрокидывала голову, сидя верхом на нем. Касси немного понизила голос.

— Почему ты спрашиваешь? Что у тебя на уме, Джек?

Кроме секса по телефону? Любого секса? Стоп! А в чем, собственно, проблема? Между ними ничего нет, кроме обоюдной похоти, и он благополучно дожил до двадцати восьми лет, не позволяя этому утлому суденышку сбить его с курса. Все под контролем.

— Я еще не обедал. А ты?

— Нет. Только что закончила работу, и у меня кое-что осталось.

— На двоих хватит?

В ее голосе послышалось волнение, которого он не замечал раньше. Резкий вдох, пауза, неуверенный ответ.

— Э-э… я… ну да, думаю, хватит. Хочешь присоединиться?

— А кукурузу жарить не придется? Хотелось бы обойтись без этого.

— Нет. У меня пара стейков с зеленым аргентинским соусом, жареная картошка с розмарином и нектарины в карамели. — В голосе Касси послышалась хрипотца. — Но только еда, Джек. Ничего больше.

Ключи очутились у него в руке с ловкостью Гудини.

— О’кей, сейчас буду.

— Нет, стой. Я сама к тебе приеду.

— О! Отлично, как скажешь. — Сколько раз он сам поступал так же? Ехал в дом к женщине, вместо того чтобы пригласить ее к себе, просто для того, чтобы самому решить, сколько времени он у нее пробудет, и быстро убраться, если возникнут сложности.

— Хочешь сама решать, когда уехать.

— Вот именно, мой друг. Вот именно. Кроме того, мне хочется посмотреть, как живет лучшая половина человечества. Буду минут через двадцать.

Вот подходящий момент сказать, что это не самая удачная мысль, но она повесила трубку, не дав ему такой возможности.

Через двадцать минут Касси стояла перед дверью со свеженьким личиком, в широкополой желтой шляпе в черный горох, розовом укороченном топе и красной юбке с оборками. В руках пластиковые коробочки и бутылка дорогого французского красного вина. Волосы крупными локонами спадали по плечам. Джек с трудом удержался, чтобы не зарыться в них носом, вдыхая аромат.

— Привет, Джек.

— Привет. Ты точна, как часы.

— Исправляюсь. — Она сунула ему в руки еду, сделала глубокий вдох и дождалась, пока он посмотрит ей в глаза. — Джек, просто чтобы все было ясно. Это не значит…

— Ничего не значит. Я понимаю. Просто совместный обед. Проходи. — Он отошел и пропустил ее в комнату, чувствуя, как сжимается все внутри от мысли, что она здесь, но не будет с ним. Ничего, он справится. Главное меньше смотреть на ее улыбку и волосы. И не слишком прислушиваться к легкому смеху, ворвавшемуся в его затхлое жилище, словно глоток свежего воздуха.

Касси вошла в гостиную, и ее рот раскрылся от удивления.

— Вау! Однако свободного места тебе не занимать. Ты только что переехал?

— Нет. Пять лет назад. Это первая квартира, которую я купил, как только стал зарабатывать достаточно для ипотеки.

Когда он получил профессиональную премию, к нему зачастили люди с большими деньгами. Но по какой-то непонятной причине он не мог себя заставить переехать из района, где вырос, поэтому, когда настал момент сменить жилье, его охватило желание иметь рядом что-то знакомое, и он остался здесь. Впрочем, скорее всего, просто хотел быть ближе к Лиззи. А теперь оказался почти рядом с Касси. Что это? Удача? Судьба? В любом случае это ничего не значит.

— Правда? Пять лет? — Касси провела рукой по спинке дивана, округлив глаза. — Здесь немного не хватает цвета, Джек. Ты никогда не слышал про разные цвета? Знаешь, та мягкая штука, которая растет в парках и щекочет пятки? Трава называется. Она зеленая. А тот большой яркий круг на небе? Солнце. Оно желтое.

— Да ладно. Не всем же жить как в шатре Шахерезады. Мне нравится, когда все аккуратно и везде порядок.

— Да ну, кто бы мог подумать?

Джек окинул взглядом дом. Просторный, пустой и белый. Весь белый. Диван, кресла, ковер, шторы. Легко подбирать одно к другому, как сказал ему дизайнер. Будто его это волновало. Он не претендовал на то, чтобы создать самый стильный дом месяца по версии журнала «Дома и сады». Он вообще мало разбирался в том, что называется «дом». Собственно говоря, у него никогда и не было собственного дома. Он равнодушно пожал плечами. Гораздо интереснее тот водоворот цвета, который стоит сейчас посреди комнаты. Касси повернулась, юбка описала круг, обнажив ноги. Джек предпочел бы видеть их обхватившими его тело. По дому разлился ее аромат. По всему дому. В груди забурлили эмоции, самая сильная среди них — желание. Но были и другие.

— Декорирование не стоит на первом месте в списке моих дел. Я здесь почти не бываю, так что мне нужна только кровать, чайник и место, куда сложить вещи.

— Понятно. Дом выглядит почти необитаемым. — Она покачала головой. — Меня так и тянет все здесь испортить. Смять ковер, прикрыть окна шторами под разными невероятными углами. Оставить грязные следы на полу. Расставить какие-нибудь безделушки. А где фотографии?

— Какие?

— Родителей. Лиззи. Любимой игуаны.

— Сожалею, честно говоря, у меня ничего этого нет. Ни родителей, ни игуаны.

— Какая жалость. Я надеялась познакомиться с игуаной. — Касси надула губы и, сняв шляпу, швырнула ее на диван, та приземлилась криво и неаккуратно, превратившись в большое яркое пятно на алебастровой белизне обивки. — Может, стоит завести для разнообразия. Хотя не знаю, подойдет ли сюда зеленый цвет. А как насчет белого домашнего любимца? Какаду?

— Чтобы тут кто-то без конца болтал? Спасибо, не надо.

Касси засмеялась и понизила голос до театрального шепота.

— Ладно, лучше пойдем в другую комнату. Быстрее. Мне страшно, вдруг мы чем-нибудь капнем и испортим весь вид. Красное вино, зеленый соус, золотистая картошка. Жуть. — Она бросила взгляд на свою шляпу, на губах заиграла саркастическая улыбка.

Пройдя за ним на кухню, она принялась открывать ящики, заглядывать в шкафчики, вытаскивать тарелки и сковородки. Казалось, не могла успокоиться, пока вся утварь не будет выставлена на рабочий стол. И, несмотря на то, что кухня — место, где она всегда чувствовала себя хорошо, Касси издала странное гудение. Закрыла бедром дверцу шкафчика и сунула в руки Джека бутылку вина.

— Ты разливаешь, а я займусь едой. Как продвигаются твои дела?

— Никак. У меня ощущение, что мы ходим по кругу и нисколько не приблизились к тому, чего я хочу. — Вот и сейчас то же самое, с той лишь разницей, что Билли не вызывал желание сорвать с него одежду. — А у тебя?

— По-моему, неплохо. Я получила еще два заказа, и это хорошо. Сарафанное радио очень полезная вещь в моем бизнесе. Мать девочки, которая разбила голову на дне рождения, порекомендовала меня своим друзьям. Теперь у меня еще пара детских праздников. И цепочка может потянуться дальше. К тому же мне удалось договориться с банком о более мягких условиях погашения долга. Так что я почти счастлива.

— Отлично. Ты молодец. Значит, у нас есть повод праздновать? — Джек протянул Касси бокал вина и чокнулся с ней. Она ответила ему обворожительной улыбкой, он чуть не задохнулся. — Желаю тебе заключить какой-нибудь мегаконтракт и окончательно поставить на ноги «Угощение от Суит».

— Большой контракт трудно найти, еще труднее получить. Но я надеюсь, у меня будут другие удачные варианты. А какие у тебя проблемы?

Джек рассказал про Билли и его далеко не блестящие редакторские навыки, и от того, что он выговорился, стало легче. Это странно, ведь он всегда занимался делами студии в одиночку, и ему это нравилось. Нравилась полная автономность, возможность решать все самому.

— Единственное, чего я не могу понять, как ему удалось получить такие блестящие отзывы при столь скромных способностях.

— Может, его нервирует твое присутствие?

— Ну конечно. Во всем виноват босс.

— Безусловно. Первое правило на кухне: шеф-повар отвечает за все, значит, и винить во всем надо его. На худой конец хозяина ресторана. И никогда младший персонал. Разве у тебя на работе не так?

Джеку не хотелось углубляться в подробности служебной иерархии при производстве кинофильмов. Кстати, редакторы пользовались не меньшим уважением, чем режиссеры.

— Я допускаю, что мои сотрудники могут не соглашаться со мной. А твои авторитарные замашки меня почему-то не удивляют.

— А меня не удивляет, что у тебя проблемы с подчиненными. Оставь его в покое, дай парню шанс показать себя. — Касси Джека сверлила взглядом. — Не входи в его комнату.

— Стоп. Это слишком. Я не уверен, что могу это сделать.

— Сможешь. Попробуй не входить хотя бы пару дней, дай ему поработать самому. Остынь. Не дергайся.

Поставив на огонь сковородку, она выложила в кипящее масло идеально нарезанные картофельные кубики, которые тут же начали шипеть, распространяя по кухне легкий аромат чеснока и розмарина. На столе Касси царил страшный беспорядок, использованные миски, масляные пятна на гранитной столешнице. На тарелке истекали кровью толстые стейки. Джек поднял тарелку.

— Какой жуткий бардак. Дай мне это мясо.

— О нет. Не могу допустить, чтобы ты сжег мою драгоценную мраморную говядину, как ту несчастную кукурузу. Ты же не умеешь готовить. Забыл?

— Я умею готовить мужскую еду. Давай сюда. — Не слушая ее возражений, Джек взял стейки, положил на сковороду-гриль, где они мгновенно зашипели. Через пару минут он перевернул их и заметил, что они поджарились почти идеально. Вот так-то. — Хочу приготовить для тебя хотя бы одно блюдо.

— Спасибо. Они действительно отлично выглядят. Вот видишь, главное — захотеть. — Касси наклонилась к нему, наблюдая за процессом. Ее волосы щекотали ему щеку, он слегка поцеловал ее в макушку. Это произошло спонтанно и инстинктивно, он не успел себя остановить.

Не зная, как она на это отреагирует, он сделал шаг назад. Несколько секунд она смотрела на него снизу вверх, будто оценивала ситуацию и думала, что делать, пока напряжение не стало таким невыносимым, что ему захотелось, чтобы она хоть что-нибудь сказала, путь даже проклятие. Она слегка шлепнула его по попе и улыбнулась. Джек выдохнул. Черт, такого с ним никогда не было. Какое-то успокаивающее волнение. Опять это слово. Покой. Но он понимал: надо быть начеку. Он взрослый мужчина, не потерянный озлобленный подросток, и не ждет ничего постоянного. Не собирается вкладывать душу в то, что не продлится долго. Он может расстаться с Касси в любое время, небольшое развлечение ничего не меняло. Совсем ничего. Касси следила за тем, как Джек изучал обратную сторону стейков.

— Отлично. Отлично. Растешь на глазах.

— Не так быстро, как хотелось бы. — Он обхватил ее. Волнение пересилило покой, стрелой кольнуло между ног и рикошетом ударило в голову. — Оставлю их немного постоять.

— Хорошо. Ну что ж, все остальное готово. Пока ждем, я быстренько сделаю десерт. Отвинтив крышку бутылки с ромом, она плеснула приличное количество на сковородку, потом понемногу в два низких стакана. — Сначала надо попробовать, убедиться, что все в порядке. — Подмигнув Джеку, она протянула ему стакан, а свой опрокинула одним глотком. — Вау! То, что надо. Теперь твоя очередь.

Касси блеснула глазами, глядя, как он послушно поднес стакан ко рту, и засмеялась, когда он поморщился и вытер рот тыльной стороной руки.

— По-моему, нормально.

— Продукт качественный. Гораздо лучше, чем просто нормальный. — Она добавила в сковородку масло и жидкий мед и стала помешивать, чтобы смесь нагрелась и загустела. — Теперь еще одна проба. Люблю это дело. — Она опустила палец в содержимое сковородки и вынула его покрытым густым золотистым соусом.

Прежде чем Касси успела сунуть палец в рот, Джек схватил ее за руку и медленно слизнул соус. Вкус был сладким и нежным, как летний день и карибская ночь. Глаза Касси подернулись пеленой, сверкнули. Она поняла: он снова хочет ее. Не переставал ее хотеть. Так же как и она.

— Джек…

— Очень вкусно, но мне кажется, надо попробовать еще, чтобы окончательно убедиться.

У него пересохло во рту. Опустив палец в соус, он предложил его ей. Когда ее горячие влажные губы коснулись его кожи, Джек понял, что пропал. Никакое самообладание больше не сдерживало. Он наклонил голову и стал целовать ее лицо, губы, шею.

Потом снова сунул палец в соус и, проведя вниз до самой груди, повторил этот путь языком. Касси со стоном прислонилась к рабочему столу. Джек, сдвинув на одну сторону ее топ, обхватил грудь.

— Теперь моя очередь. Нельзя, чтобы соус попал зря.

Она опустила в него три пальца и провела по щеке Джека. Слизнула. Одну за другой расстегнула пуговицы его рубашки, стянула. Та упала на пол. Касси прижалась липкими губами к его груди. Еще соус. Еще поцелуи. Она расстегнула его ремень и опустила молнию на брюках.

— Иди сюда.

Полустон-полушепот. Джек подвел ее к обеденному столу, положил на спину и, задрав юбку, какое-то время смотрел на светлую, как молоко, кожу и полоску тонкого кружева, отделявшую его от рая.

Черт возьми, откуда взялась эта женщина, взявшая такую власть над ним? Женщина, чье имя он повторял во сне? И почему ему так важно доставить ей удовольствие, услышать, как ее губы будут шептать его имя. Что с ним? Бог знает. Джек не мог ни о чем думать, ничего анализировать. Он попытался успокоить дыхание, сдержать страсть, но уже не владел собой. Нет, здесь что-то еще. Чувство. Оно приводило в смятение, но оно было. Что-то, чего он не понимал и не хотел понимать. Не знал, как объяснить ей, что он чувствует, чего хочет. Об этом определенно знало его тело.

Касси почувствовала, как он вошел, наполняя ее собой, и с новой силой поняла, как он ей нужен. Просто необходим. Его глаза смотрели так пристально, лицо было таким красивым. Этого не должно было случиться. Но, черт, что она могла сделать?

Губы Джека сжали ее сосок, она вскрикнула. Когда он повторял ее имя с таким отчаянием, будто вся его жизнь зависела от нее, ей показалось, она теряет сознание. Потом он взял в ладони ее лицо и поцеловал так нежно, что Касси чуть не заплакала. Казалось, они обрели что-то невероятно чистое и прекрасное. Нечто такое, от чего все ее существо наполнялось покоем и счастьем, ничуть не стеснявшим свободы.

Он снова поцеловал ее так, словно это было ему жизненно необходимо. Будто чувствовал то же, что и она, но не понимал этого. И в этом была такая красота, такая правда.

Да. Вот оно. Она лгала себе, когда приехала сюда. Когда делала маленький пирожок. Когда он целовал ее и занимался с ней любовью. Для нее это что-то значит. Много значит.

Касси выгнулась навстречу ему, он двигался все быстрее и быстрее. Еще. Еще. Еще.

Она поняла, что это не кончится никогда. Она никогда не перестанет хотеть его. Что бы ни делала, как бы ни старалась, она больше никогда не будет прежней. Не сможет уберечь свое сердце от человека, для которого, возможно, действительно ничего не значит. В душе она всегда будет принадлежать ему.

Глава 11

Через несколько минут Касси приподнялась на столе. Звезды, сверкавшие и взрывавшиеся на периферии зрения, постепенно погасли, спина, прижатая к твердой поверхности, отчаянно болела, кожа была липкой от остатков соуса. Но стоило пошевелиться, как руки Джека обхватили ее, и он со смехом потянул ее к себе.

— Ладно, с закуской мы, кажется, справились.

— Не могу дождаться основного блюда. И десерта. Интересно, каким он будет. — Поцеловав его в грудь, Касси привела в порядок одежду. Она не могла прийти в себя от столь неожиданного поворота событий и того, с какой легкостью снова оказалась в его объятиях. Мясо практически остыло. — Хм, и что теперь делать со стейками?

Джек застегнул молнию на брюках, вымыл руки и приготовился продолжить свои кулинарные подвиги.

— Может, в микроволновку?

— Варвар! Вон из моей кухни.

Усадив Касси на стул, он шутливо чмокнул ее в нос и в макушку.

— Вообще-то это моя кухня, я здесь распоряжаюсь.

— За последние полчаса у тебя было достаточно возможности.

— Не так много, как хотелось. — Он улыбнулся.

После того, как Касси подогрела мясо на решетке и обед был съеден, она, извинившись, удалилась в ванную. Она знала, как много можно сказать о мужчине по тому, в каком состоянии у него туалет и ванная, и их чистота произвела на нее впечатление. Слава богу, она не обнаружила там патологически ровную линию бутылочек. Однако теплые мягкие полотенца аккуратно висели на трубе полотенцесушителя. Все нормально. За исключением…

— Почему ты держишь в ванной приз от Британской академии кино? Я слышала, некоторые так делают, но не верила в это.

— Честно говоря, я поставил его туда, когда вернулся с церемонии награждения, и не вижу причины менять место. Куда мне его ставить? Это место ничем не хуже любого другого.

— Ну, не знаю. Я бы поставила его так, чтобы все видели.

— Зачем? Все, кто занимается кино, знают, что я его получил. Мои друзья тоже.

— Но это такое огромное достижение. Ты должен им гордиться.

Джеку явно больше не хотелось говорить о себе, поэтому он подошел к кухонному окну, выходившему в сад. Теплый летний вечер близился к концу.

— Нам надо как-нибудь пообедать на улице. Не хочешь пойти прогуляться в парк? Сейчас там очень хорошо и народу немного.

— Почему бы и нет? Нагуляем аппетит перед десертом. — Несмотря на то что закуска оказалась из ряда вон, Касси все еще чувствовала, что голодна. — Мне придется сделать больше соуса. Намного больше. — Подмигнув Джеку, она двинулась к выходу.

— Нет. Иди сюда. — Он провел ее по узкому увитому белыми цветами садику позади дома и дальше через большие ворота в ухоженный Холланд-Парк. Перед ними протянулась длинная аллея, залитая лучами заходящего солнца. На параллельных улицах мелькали флаги иностранных посольств.

— Вау, как здорово. Когда я ходила сюда, частенько думала, что за люди живут в домах, прилегающих к парку. Теперь поняла.

— Да ну? И что же ты поняла? У меня совсем маленький дом по сравнению с теми особняками. И обо мне ты знаешь только то, что видела.

Да, у него еще много того, о чем он не хотел ей рассказывать. Он столько всего скрывал, а может, пытался убежать от этого, Касси не знала. Возможно, поэтому он предпочел пойти в парк, а не оставаться дома. Не дать ей даже шанса. От этой мысли она ощутила острую боль в груди.

Касси была не готова к тому, что это конец, и с ужасом поняла: ей хочется продолжить отношения, хочется, чтобы между ними возникло что-то еще. Чтобы их едва народившаяся связь выросла в нечто большее. Она не могла отпустить его, уйти. Конечно, во многом они были прямыми противоположностями, но когда занимались любовью и целовались, становились одним целым, одинаково болтали, одинаково смеялись. Внутри все сжалось в комок. Теперь, после того, чего она так старалась избежать, после всех попыток справиться со своими чувствами, выстроить между ними стену, она даже думать не могла о том, что снова останется одна, без него, и снова будет гадать, могут ли они быть вместе. Получится ли у них. Но рассказать ему об этом? Нет, невозможно.

Джек взял ее за руку, и они направились к розарию и фонтанам. Касси вспомнила, что совсем недавно обслуживала здесь свадьбу. Вспомнила, с какой счастливой откровенностью жених и невеста рассказывали ей о своих надеждах и планах. О том, чего у нее не было ни с одним мужчиной. Что она сделала не так? Слишком давила на Джека или снова выбрала не того? Но ведь Джек совсем не такой, как другие.

— О’кей, ладно. Я знаю, ты мастер все контролировать.

— Когда ты рядом, не мешает внести в жизнь немного порядка, иначе мир взорвется. — Он слегка сжал ее руку.

— Я знаю, ты много работаешь и неохотно тратишь время на развлечения. Но когда это делаешь, тебя это радует. И еще ты помешан на сексе. — За этим последовал долгий поцелуй, полностью прервавший размышления. Когда Джек отпустил ее, Касси с трудом могла говорить. Она ухватилась за него, потому что почти не стояла на ногах. — Ты считаешь секс в общественном месте преступлением?

Он задумался, потом втянул сквозь зубы воздух.

— К несчастью, да.

— Вот черт. Ладно. Хорошо. — Касси попыталась идти на ватных ногах. Получалось вроде бы неплохо. Но на всякий случай лучше держаться за него. — На чем я остановилась?

— На том, что в сексе я бог. Или нет?

Ей нравилось, как Джек смеялся. Он казался таким раскрепощенным и беззаботным, таким замечательным. Это случалось с ним все чаще и чаще, и Касси знала, что отчасти это из-за нее. К мешанине чувств, бурливших в душе, добавилась гордость.

— Ах да, теперь вспомнила. Еще ты не умеешь готовить, но быстро учишься. Еще у тебя замечательный талант, но по какой-то странной причине ты не хочешь этим гордиться. Ты любишь свою сестру. Вот и все, больше я о тебе ничего не знаю.

— Боже мой, женщина, разве тебе этого мало? — Он наверняка догадывался, что этого мало, после того, что произошло между ними. Касси почувствовала, как он напрягся, шагая рядом с ней. — Что ты хочешь знать?

— Не представляю. — Она надавила совсем немного, но уже готова была отступить, если он решит, что это слишком. — Есть одна вещь, которая мне непонятна. Ты говорил, что вы часто переезжали с места на место, а Лиззи упоминала, что вас передали кому-то другому. Помнишь? Когда она сделала пирог с растаявшей глазурью? Ты тогда не дал ей договорить. Почему?

Джек выпустил ее руку, на какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас уйдет. Но он не ушел.

— Ты же не захочешь слушать мою длинную историю?

— Конечно, захочу. — Касси села на газон и потянула его за собой.

Он попытался сопротивляться.

— Уже поздно.

— Джек, я понимаю, что захожу слишком далеко, ты мне ничего не обещал. Но, о господи, как же это трудно. — Она встала на колени. Глупо. Он никогда не станет откровенничать с ней. Надо как-то выбираться из этой ситуации. — Ладно, забудь.

Губы Джека сжались в тонкую линию, он посмотрел ей прямо в глаза. Касси заметила, какая буря бушует в его душе.

Простояв так несколько секунд, он опустился на траву, обхватил руками согнутые колени, будто хотел укрыться от мира в своем коконе, и положил голову сверху.

— Что ты хочешь знать? Там столько всего, не знаю, с чего начать. Я вечно не знаю, с чего начать.

Наступила тишина. Касси смотрела, как он сидит, отгородившись от нее, и ее сердце дрогнуло, когда она увидела его помрачневший взгляд. Что это? Обида? На нее или на то, о чем она настойчиво хотела заставить его рассказать, просто чтобы почувствовать себя ближе?

— Извини меня, Джек.

— Тебе не за что извиняться.

Последние лучи теплого солнца падали на лицо, но Касси вдруг стало холодно. Она понимала: то, о чем он собирается рассказать, будет не слишком красиво. Так с чего же начать? В конце концов, она просто спросила.

— Почему ты причесывал Лиззи?

Он закрыл глаза.

— Потому что она больше никому не разрешала приближаться к своей голове. У нее непослушные волосы, они путались и сбивались в колтуны, с которыми постоянно приходилось возиться. И еще потому, что больше ни у кого не было времени. И желания.

— Но почему?

Джек отвернулся, будто не знал, что ответить. Когда он снова повернулся к ней, его лицо выглядело серьезным, а чудный бархатный голос утратил все признаки эмоций. От этого холодного звука, призванного излагать сухие факты, у Касси по спине побежали мурашки.

— Мы ни с кем долго не жили. И никого по-настоящему не интересовало, что нужно очередным приемным детям. Вот мне и приходилось заниматься этим самому. Я заботился о ней, как мог, старался защитить ее. Тебе никогда не приходилось ловить вшей? Если надо, могу помочь. — Джек сделал попытку улыбнуться, но у него не получилось, он помрачнел еще больше.

— Боже, какой ужас. — Касси вспомнила, как ее сестры постоянно дрались между собой за то, кто будет ее причесывать. Долгое время они воспринимали ее как игрушку, живую куклу, которую они наряжали, кормили и укладывали в кроватку, даже когда она уже переросла ее. Когда умер отец, они сомкнули ряды, чтобы защитить ее, и как могли ограждали от любых эмоциональных травм. Даже теперь относились к ней так, словно она еще не совсем выросла, и это ее раздражало. Касси не могла даже представить, чтобы ею никто не интересовался. От этого разрывалось сердце. В то же время это объясняло, почему Джек чувствовал необходимость участвовать в свадьбе сестры. Наверняка они очень близки, если выросли с ощущением, что у них больше никого нет. В горле Касси встал ком.

Джек небрежно пожал плечами, ему не удалось скрыть обиду, которая темной горестной тенью легла под глазами.

— Ладно, проехали. И не надо смотреть на меня таким жалостливым взглядом, Касси. Это жизнь. И все давно в прошлом. Если сейчас мне вздумается дотронуться до волос Лиззи, думаю, мне не поздоровится.

Касси попыталась засмеяться, но слишком сдавило гордо. Это не смешно. Совсем.

— А почему вас отдавали в приемные семьи?

Он снова замолчал. Отвел глаза в сторону. Искал слова.

— Мэрион, наша мать, не могла быть матерью. Она была бедной, необразованной и не знала, как заботиться о детях, зато очень хорошо знала, как их делать. У нас с Лиззи разные отцы, впрочем, это вполне очевидно. Я даже не уверен, что Мэрион знала, кто они, это довольно трудно, когда постоянно трахаешься с разными мужиками за деньги.

— Она была проституткой? — Касси старалась, чтобы голос звучал без осуждения, однако безнадежность ситуации болью отзывалась в сердце.

— Да. Но это не просто способ зарабатывать на жизнь, это означало, что у нее не оставалось ни сил, ни времени, а на самом деле любви на нас. Она видела в нас только рты, которые надо кормить, и ей это не нравилось. Шесть лет я просидел голодным в грязи, пытаясь присматривать за Лиззи, хотя не знал, как это делать, поскольку сам был ребенком. Однажды я рассказал учительнице о том, что происходит у нас дома, и она обратилась к властям. Нас забрали, и мы стали переходить из рук в руки.

— Почему? Почему вам не нашли семью, где бы вас любили?

Джек покачал головой и холодно рассмеялся:

— У тебя слишком идеальное представление о нашей системе усыновления. Одна семья решила вернуться в Австралию и не захотела брать нас с собой. В другой «мама» заболела и не смогла нами заниматься. Третья «мама» забеременела и родила собственного ребенка, а мы сразу оказались лишними.

— Как это жестоко, Джек. А с Мэрион вы когда-нибудь общались? Она жива? Вы знаете, где она?

— По условиям договора предполагалось, что она будет поддерживать с нами связь, следить за тем, как мы растем, вместе с социальным работником. Но она не интересовалась нами. Ни разу. Сначала нам было очень обидно. Потом мы привыкли и стали считать, что это нормально. Старались забыть ее и смотреть вперед. Поэтому каждый раз, когда нас отдавали в новую семью, мы думали: «Вот оно, наконец-то, это наш дом». Распаковывали наши жалкие нищенские чемоданчики и с искренним пылом начинали мечтать, старались войти в семью, подружиться со всеми. Пытались быть идеальными детьми только ради того, чтобы нас оставили. Но каждый раз от нас отмахивались и возвращали. В конце концов нас отправили в старый прогнивший детский дом. К тому времени мы уже перестали мечтать, радоваться, оставили попытки наладить контакт с кем-нибудь из чужих.

Касси потянулась к нему и накрыла его руку ладонью. Джек сжал ее, она подвинулась ближе и наклонилась к нему. Ей хотелось дать ему немного тепла и покоя, чтобы он не оставался со всем этим один на один. Дать понять, что теперь он не один, у него есть она, а она хороший боец.

— Вы могли полагаться только друг на друга. Мне стыдно, что я обвиняла тебе в желании командовать и держать все под контролем.

— Ради бога, не извиняйся. Ты росла совершенно по-другому. Твой отец умер при трагических обстоятельствах, и вашей семье пришлось жить с этим. В конце концов, у тебя есть все основания быть немного стервозной.

— Все равно я не должна была придираться к твоему поведению.

— Ты права, я перегибал палку. — Джек потер рукой затылок и пробормотал себе под нос. — Понимаешь, я старался делать как лучше, но Лиззи от этого пострадала. Когда я нашел ее в тот день, понял, что виноват. Я знал, что она не в себе, но все равно оставил ее одну. Она чуть не умерла. И тогда я решил, что должен вытащить нас или лечь рядом с ней и умереть. Единственное, что у меня хорошо получалось, — снимать любительские фильмы. Поэтому, как только Лиззи стало лучше, я бросил на это все силы, чтобы заработать ей на съемную квартиру и оплату колледжа. Вместе с тем я стал отдаляться от нее больше, чем хотелось. Правда, теперь это уже не так важно, потому что у нее есть Каллум.

— Но ей всегда будет нужен брат. — Касси сжала его руку.

— Да. — Джек выглядел не очень уверенным. Он мечтал, чтобы сестра стала счастливой, при этом ему хотелось остаться частью ее жизни. Столько лет Лиззи не могла обойтись без него, а теперь появился другой мужчина, которого она любит.

— Знаешь, Джек, иногда ты ведешь себя как настоящая заноза в заднице, но она всегда будет тебя любить. — Слова Касси вызвали у него улыбку, она положила ему руку на плечо. Одним движением Джек обнял ее. Просто обнял.

Касси подумала, что не смогла бы представить себе ничего более сильного и глубокого, чем то, что чувствовала сейчас к этому человеку. После такого детства остаться нормальным человеком, да еще и добиться успеха… Это удивляло ее. Поражало. Восхищало. Сердце щемило от мысли, как тяжело ему пришлось трудиться, чтобы добиться всего. Как этот добрый и нежный мужчина смог справиться с собственными проблемами ради того, чтобы защитить сестру. И это еще не все. Он внимателен и тактичен с ней самой. Когда ей нездоровилось, он помог ей в киоске на ярмарке, прощал бесконечные опоздания и доверил обслуживать свадьбу сестры. Он давал ей ощущение защищенности, заставлял чувствовать себя сексуальной и желанной. Больше всего на свете ей хотелось внушить ему такие же чувства. Заставить улыбаться каждый день. Каждую минуту. Чтобы так же, как она, он терял рассудок от желания и не мог спать спокойно. Если это называется любовью, наверное, она влюблена в него. Однако горькая правда в том, что он не влюблен в нее. Их связь ничего не значит. Так они договорились. Но это не помешало ей совершить самую большую в жизни глупость в надежде на то, что она сможет контролировать свои чувства. У Касси запершило в горле. Грудь сдавило. Она не должна любить этого человека.

«Ты не захочешь связываться со мной», — чуть не сказала она вслух.

Ничего хуже нельзя было представить. И в самое неподходящее время. Она влюбилась в самого неподходящего мужчину, который не просто не любит ее, но и не хочет вообще никого любить. В отличие от нее он строил жизнь так, чтобы ничто не причиняло боль. Ему и без того пришлось вынести достаточно боли. «Я не позволю вам ранить меня», — казалось, говорил он. Джек предупреждал, но она не послушалась.

Касси положила голову ему на плечо, он стал гладить ее нежными медленными движениями. Она вдохнула знакомый запах и почувствовала, как его напряжение спадает. Обнимать его, прикасаться к нему — одно это доставляло восторг и муку одновременно. Ей не хотелось, чтобы это закончилось, но она должна отпустить его. Казалось, она сдирает кожу со своего израненного кровоточащего сердца. Лучше не позволять себе любить, чтобы не рисковать, иначе слишком много страданий. Или любить, невзирая ни на что и терпеть страдания, когда все будет кончено.

Она хотела, чтобы Джеку стало лучше, но знала: если расскажет ему о своих чувствах, только все испортит. Эгоистично думать о себе после того, как он рассказал ей свою историю, но инстинкт самосохранения слишком глубоко сидел у нее в крови. Касси отодвинулась, взглянула на часы.

— Господи, уже много времени. Нам пора идти.

Джек шумно вздохнул и закрыл глаза. Не двинулся с места, просто сидел и все. Глядя на него, Касси поняла, что не может упустить такой шанс. Решение возникло спонтанно, хотя и таило в себе опасность. Но ведь она все время так жила. Все время выбивалась из-под контроля. Джек выглядел таким одиноким и опустошенным, она подумала, вдруг ему станет лучше, если она расскажет ему о своих чувствах? Может быть, он поверит, что в жизни случаются и хорошие истории, люди могут любить и ценить друг друга, и он может стать счастливым, возможно, обрести настоящий дом. Может быть, у них получится?

Или нет. Может, это тупик. И он только посмеется над ней.

Касси долго боролась со своими чувствами, боясь снова кому-то довериться, потерять себя. Но с Джеком она этого не чувствовала, а потому ничего не теряла, наоборот, приобретала очень многое. Сможет ли она? Посмеет ли рискнуть? Как он в первый день, когда шагнул на ступени ее дома, чтобы поцеловать. Или когда снова пришел к ней. Или когда приехал помочь со спущенным колесом, а потом отдал заказ на обслуживание свадьбы. Для человека, привыкшего все держать под контролем, он не раз рисковал из-за нее. Мысль о том, что все это он сделал ради нее, придавала сил, заставляла снова верить. Возможно, если она скажет все открыто, они смогут преодолеть препятствия, которые сами же и создали. Перестанут делать вид, что это всего лишь физическое влечение, и после свадьбы Лиззи спокойно разойдутся в разные стороны. Разве постоянные возвращения друг к другу, нетерпеливые лихорадочные любовные ласки, общение, шутки ничего не значат? Нет, черт возьми, конечно, значат.

Сердце Касси стучало. Она чувствовала, что не может уйти, не может молчать. Настало время поговорить начистоту.

Джек встал и снова взял Касси за руку. Ему стало лучше. И, несмотря на то, что он чувствовал себя несколько опустошенным, казалось, старые раны, наконец, зажили. Делиться прошлым оказалось тяжело, пришлось вспомнить то, о чем он никогда не хотел вспоминать, и теперь его тревожило, как воспримет это Касси. Жизнь далека от сказки, но Джек знал: они оба смирились с этим. Никто из них не верил в счастливый конец в духе «потом они жили долго и счастливо». Он уже успел понять, что Касси реалист.

Но, похоже, она торопилась вернуться в дом. Возможно, его рассказ шокировал ее больше, чем он ожидал. Джек не хотел домой, ему нравилось вдыхать свежий воздух, нравилось ощущение свободы.

— Мы можем пройти по японскому саду, а оттуда вернуться домой.

— Нет, давай пойдем напрямую. — Касси выглядела немного смущенной, но не выпускала его руки.

— Эй, с тобой все в порядке?

— Да, спасибо.

— Я не хотел тебя расстраивать. Меня это больше не волнует, просто таковы факты и все.

Джек так привык к ее замечательной лучезарной улыбке, что сразу заметил притворство, за которым скрывалось что-то еще. Жалость? Ее голос звучал как-то странно и сдавленно.

— Джек, я вовсе не расстроена. В смысле, то, что ты рассказал, конечно, очень печально, но я просто устала. Слишком много волнений за один день.

— Не так много, как бы мне хотелось. — Это становилось его постоянной присказкой. Рука скользнула ей на талию, он прижал ее к себе, пробегая пальцами по полоске голой кожи между топом и поясом юбки. Внезапно у него мелькнула крамольная мысль: презрев все правила, взять ее прямо здесь посреди парка.

Касси вздрогнула. Может, он случайно ущипнул ее? Джек так и не понял, но в ней что-то изменилось. Она стала совсем серьезной и, казалось, чувствовала себя неловко. Возможно, мысль о новой порции развлечений ее развеселит. Рассеет тучи. Снова придаст легкость происходящему.

— Ты готова приступить к десерту? Хочешь остаться у меня?

Это непросто для них обоих. После того как она выставила его в последний раз, Джеку хотелось верить, что она захочет остаться. Касси, видимо, не ожидала этого, но глаза вспыхнули.

— О, конечно! Но есть одна вещь, которую тебе стоит знать.

— Ты храпишь? Не беспокойся, у меня есть профессиональные затычки для ушей.

Она нервно засмеялась. Почувствовав беспокойное движение руки, Джек выпустил ее, ожидая какого-то выразительного жеста. Касси просто пошла вперед, опустив голову, и безумное сочетание цветов ее наряда смешалось с летними цветами, обрамлявшими аллею. Она выглядела какой-то притихшей, почти застывшей и пугающе сосредоточенной. Молчание так не характерно на нее. Некоторое время они в тишине брели под деревьями, сквозь которые на землю спускались красновато-коричневые сумерки. Дойдя до ворот, Касси положила руку на калитку, но не спешила открывать. Казалось, в ее сознании происходила борьба. Наконец она, видимо, решила, что и как говорить.

— Джек, мне надо сказать тебе одну вещь.

Ее лицо сделалось серьезным, у Джека свело живот. «Она решила отказаться обслуживать свадьбу Лиззи. Она беременна. Она уезжает».

— Э-э, хорошо. Хочешь пойти в дом?

— Нет, здесь ничем не хуже. — Касси взяла его за обе руки и посмотрела в лицо огромными голубыми глазами. Сделав глубокий вдох, медленно выдохнула и заговорила: — Джек, я говорила тебе, что не ищу серьезных отношений. Эти поцелуи, все это между нами, — она указала пальцем на него, ткнула себе в грудь, — ничего не значит, не важно.

Джек понял, что будет дальше. То самое, чего он поклялся себе не допускать никогда. Он не знал, что сказать.

— Но это важно. Важно для меня. — Она прикусила губу и посмотрела на него с такой надеждой. С надеждой, которую ему отчаянно не хотелось обмануть. — Джек, я влюбилась в тебя.

Он отвернулся. В горле встал ком. Черт возьми, как она могла позволить себе такую глупость?

— Это как-то слишком не похоже на «все это ничего не значит».

— Знаю, но это правда.

Джек снова повернулся к ней, слова сами собой сорвались с его губ.

— Это невозможно. Касс. Ты не должна.

— Но это так. И, похоже, ничего не могу с этим поделать.

— Разве я не говорил тебе про себя? Разве ты не поняла, что я на это не способен?

Ее губы дрогнули, на мгновение ему показалось, что она сейчас заплачет. Но нет, сдержалась.

— Я знаю, но я думала…

— Что вылечишь меня? Сделаешь счастливее? — Джек повысил голос, понимая, что разбивает ей сердце. Но лучше сейчас, чем потом, когда дело зайдет слишком далеко. Лучше дать ей уйти, чем делать вид, что он тоже ее любит. Любит так, как она этого хочет. Как хочет каждая женщина. Как она того заслуживает. Как… Он понятия не имел. Проклятье, что теперь делать? — Мне жаль, Касси. Но ты выбрала не того человека.

Положив ладонь поверх ее руки, он с силой надавил на нее, чтобы открыть калитку. Инстинкт подсказывал бежать, не поддаваться желанию сделать широкий жест, обещавший то, чего он не мог дать. От волнения у него пересохло во рту, в ушах застучал пульс, вскоре сменившийся шумом. Вместе с тем Джек не мог избавиться от мысли, что никогда в жизни не видел никого красивее женщины, что стояла перед ним, смотрела на него огромными глазами и не могла найти слов. Она умна, чувственна, умеет заставить его потерять голову. Но нет. Все это не для него.

Он понимал: она ждала большего, но не знал чего. Она не может его любить просто потому, что он не может любить ее. И никаких но. Он не мог позволить надежде родиться, чтобы снова быть обманутой. Не мог позволить Касси обманываться. Особенно ей. Он знал это с того самого дня, когда впервые поцеловал ее. Но постоянно возвращался, чтобы получить больше, и сам слишком увяз в этом. Притворялся, что делает все это, не испытывая к ней никаких чувств. Хуже того, делал вид, будто и у нее не должно возникнуть надежды, что она получит то, что хочет.

Сейчас в ее глазах слезы, но Джек знает: у нее хватит сил не дать им упасть, пережить это и идти дальше. Ущербен он, а не Касси. А она — самое настоящее совершенство.

— Ты заслуживаешь большего, Касси. И это может дать тебе кто-то другой. Только не я.

— Но что ты чувствуешь ко мне? — Она вздернула подбородок, и ее взгляд стал почти презрительным.

— Я смущен. Честно говоря, ты меня огорошила. — Надо смотреть в оба, а не слушать ее слова про то, что она не сумасшедшая, чтобы хотеть чего-то большего.

Касси засмеялась резким горьким смехом.

— Ты ничего не замечал? И после всего, что у нас было, тебе не приходило в голову, что у меня может возникнуть чувство? Совсем ни о чем не догадывался?

— Конечно нет. — Он должен был понимать, что не все владеют собой так, как он. И все же он не мог описать свои чувства иначе как смущение. Она любит его. Это означало что-то большое. Что-то важное. Никогда прежде ему не говорили таких слов.

— Я не знаю. Мне как-то казалось, что до этого дело не дойдет.

Касси почувствовала себя полной идиоткой. Жалкой, плаксивой, сентиментальной дурой. А ведь обещала себе, что больше никогда такой не будет и никому больше не позволит так обойтись со своим сердцем. Вглядываясь ему в глаза, она надеялась увидеть хоть что-нибудь, свидетельствующее о взаимном чувстве, но видела только знакомую маску, за которой он прятал свои эмоции. Он стал таким, как раньше. Как всегда. Холодным и одиноким. Казалось, сердце рассыпается на мелкие кусочки. Но ведь она сама нарушила правила, позволила сердцу полюбить. Джек всегда был честен и открыто говорил о своих намерениях. Теперь все получилось не так, как они ожидали.

Касси не собиралась ни о чем просить. Да и что она могла изменить? Более того, не хотелось, чтобы Джек понял, как сильно ее задел его отказ.

— Ладно. В конце концов, ты у меня ничего не умыкнул, можно считать, мне повезло. О'кей. Я просто зайду забрать свои вещи.

— Подожди, я дам тебе руку.

— Обойдусь.

«Просто оставь меня в покое».

К несчастью, это его дом. Джек уныло плелся сзади. Проходя по его маленькому садику, Касси с удивлением подумала, как все изменилось. Откровения Джека относительно прошлого объяснили очень многое. Теперь она понимала, почему в доме нет семейных фотографий, почему он так мало похож на дом. Джек просто не знал, что это такое. Он научился дозировать свои чувства так, чтобы больше никогда не испытывать боли. Знал, где провести черту, не усложнять себе жизнь. Она решила, что может с ним тягаться, но, конечно, он обошел ее, не украв у нее денег, но определенно умыкнул ее сердце. Этот красивый мрачноватый мерзавец просто бесил ее.

В кухне царил бардак, как у нее в голове, но они быстро убрали весь мусор и сложили ее коробки. Наполнив раковину горячей водой, ополоснули сковородки, отправили их в посудомоечную машину. Протерли рабочие поверхности, вымыли обеденный стол, где всего несколько часов назад занимались любовью. Где она отдавала ему всю себя и верила, что он принадлежит ей. Теперь Касси знала, что это не так. Она проглотила подступившие слезы. Джек проводил ее к выходу.

— О’кей. Значит, увидимся на свадьбе?

— Конечно.

— Не опаздывай, ладно?

— Ни за что. — Касси подмигнула, потому что больше ничего не могла сказать из-за кома в горле.

— Подожди. — Он провел большим пальцев по ее губам, и даже сейчас она заметила, как его глаза затуманились желанием. Он прижался губами к ее щеке с такой осторожностью и нежностью, что у нее едва не остановилось сердце. Даже после пережитого унижения тело тянулось к нему, жаждало прикосновений и поцелуев, а бедное сердце ждало, что он снова соберет осколки вместе. — Прощай, Касси. Мне жаль.

— Да, мне тоже.

Джек отвел взгляд, и она увидела, как он сглотнул, будто его стальное самообладание дало трещину. Господи, как же с ним тяжело! Касси знала: Джек неравнодушен к ней, у него есть к ней чувства. Она ему нравится, он хочет ее. Но этого мало, чтобы пробиться сквозь броню, в которую он заковал свое сердце.

Глава 12

— Это не просто хорошо. Это по-настоящему здорово. Ты ухватил именно то ощущение, которое я пытался передать. Выглядит не слишком откровенно, но действительно хорошо передает эмоции Джоно. — Джек собрался выйти из монтажной, но потом повернулся к Билли. Что правда, то правда: парень заслужил порцию похвалы. — На этой неделе ты меня потряс, растешь на глазах. Спасибо. Большое тебе спасибо. Я, пожалуй, пойду домой. Ты тоже можешь идти.

— Всего хорошего, шеф. Желаю, чтобы свадьба удалась. — Билли покраснел и расплылся в широкой улыбке, снова повернулся к экрану и принялся нажимать кнопки. Вежливость не позволяла сказать боссу, что тот вел себя как последний тупица.

Предоставить Билли возможность самому делать работу оказалось гениальной мыслью. Касси не могла предложить ничего лучше, за что Джеку следовало бы ее поблагодарить. Его новый редактор подсказал целый ряд отличных идей и почти закончил работу, и это было тем лучше, что Джек не строил никаких планов на будущее. Он смотрел на экран и видел опрокинутое лицо Касси. Ничего не мог с этим поделать. Попытка утопить мысли в пиве успеха не принесла. Не помогала и работа по ночам. Не помогало ничего.

Он тосковал о ней.

Выйдя в широкий длинный коридор, смотревший прямо на Темзу, Джек уставился на проплывавшие внизу кораблики и крошечных, словно муравьи, людей. Жизнь шла своим чередом. Все куда-то спешили. Джек подумал, где сейчас может быть Касси. У себя дома, готовится к завтрашней свадьбе Лиззи? Работает где-то еще? Сидит за баранкой старого фургона? Но где бы ни была, она непременно привносит ужасную суматоху и вместе с ней радость. Так уж она живет.

Грудь снова пронзила резкая боль, от которой никак не избавиться. Как и не от мыслей о Касси. Чем сильнее он тосковал о ней, тем острее становилась физическая боль. Повсюду чудился ее аромат, оставшийся в доме, проникший в его одежду. Ее голос до сих пор звучал в его голове, заставляя озираться по стонам, и куда бы он ни шел, повсюду виделись яркие краски ее наряда, мелькавшие в толпе.

Любил ли он ее? Джек не знал. Это слово слишком сильное. Он никогда не употреблял его, считая чем-то далеким и совершенно недостижимым.

Он вышел на залитую солнцем улицу и остановил кеб. Ехать пришлось через весь город, он заставил водителя выбрать маршрут, проходивший мимо улицы, где жила Касси. На мгновение перед глазами мелькнул ее дом. Джек не понимал, что надо сделать, чтобы все исправить, не знал, возможно ли это вообще. Хватит ли у него смелости хотя бы попытаться. Для этого нужны были три вещи: упорство, смелость и очень много веры. И если первого ему не занимать, со вторым и третьим могли возникнуть серьезные проблемы.

Когда они добрались до места, Джек увидел у дверей улыбающуюся сестру. Ее глаза светились, излучали восторг. Расплатившись с таксистом, он выскочил из машины, поцеловал Лиззи в щеку и немного воспрянул духом.

— Привет. Извини, что заставил ждать.

— Джек, где ты был? Скорее. Мы как раз делаем заказ. — Лиззи потащила его в ресторан, он изобразил на лице радостную братскую улыбку. Да, конечно, он готовится к завтрашнему дню. Конечно, уже выбрал костюм, в котором пойдет. Конечно, обязательно приедет пораньше.

Боже, его сестра выходит замуж. Это приводило Джека в состояние легкого шока. Заканчивалась целая эпоха их жизни.

После обеда Лиззи, взяв его за руку, отвела в ту часть бара, где было не так шумно. Впрочем, с учетом музыкантов, готовившихся начать выступление, разница невелика. Приложив руку к его груди, Лиззи сказала:

— Слушай, старший брат, ты в порядке? Сегодня что-то на себя не похож.

Джек выдавил из себя улыбку, не желая портить сестре настроение перед самым главным событием в жизни.

— Конечно, все в порядке. Пришло время сбыть тебя с рук. Моя маленькая сестренка выходит замуж и выглядит такой счастливой, это прекрасно. Я просто немного задумался.

— Дай угадаю. О мировом финансовом кризисе? Хм. Нет. О мире во всем мире? Мне кажется, нет. Об одной рыжей, которая готовит потрясающее мясо в тесте и танцует будто никто на нее не смотрит? Ну что, уже теплее?

— Нет.

— Да брось, Джек, стоило только упомянуть о ней, и тебя словно подменили.

— Что ты хочешь сказать? — Джек пытался держаться как обычно. Как ни в чем не бывало.

Она засмеялась:

— Не думай, что я ничего не понимаю. Я видела вас с Касси на ярмарке. Она тебе нравится. Да и ты ей тоже. Это очевидно, так в чем проблема?

— Нет никакой проблемы.

— Она тебя бросила? О боже, а она придет завтра? — Лиззи поднесла руку ко рту, и ее лицо сморщилось. — Извини за бестактность.

— Да, придет. Наверняка опоздает, но что тут сделаешь. — Джек потер пальцами виски. Живот крутило, как в стиральной машине. Он почувствовал, что, если сейчас же не расскажет все Лиззи, просто лопнет. — Я не знаю, что делать.

— Что? Неужели ты, который всегда знал ответы на все вопросы, не знаешь, что делать? — Она погладила брата по спине. — Бедный мальчик. Ты ее любишь?

— Ты же меня знаешь. Я на это не способен, я не могу.

— Это ты раньше не мог. Даже не понимал, как любить меня. Мы оба долгое время не понимали этого. Но ты любил меня, заботился обо мне, отказывал себе во многом, чтобы дать мне как можно больше. Значит, сможешь полюбить кого-то другого, надо только попробовать. Иначе зачем мы столько всего пережили? Ты заслужил право любить и чтобы тебя тоже любили.

Джек закрыл глаза. Любить? Что это значит? Что все вставало на свои места, когда Касси была рядом? Что она заставляла его улыбаться? Что та часть его сердца, которую он считал закрытой навсегда, распахивалась настежь, когда он смотрел на нее? Что ее прикосновения заставляли его чувствовать себя желанным, нужным, дрожащим от радости и спокойным. Он снова открыл глаза. Такое с ним уже случалось раньше. Слишком много раз. И ни разу надежды не оправдались.

— А что, если…

Лиззи приложила палец к его губам.

— Нет. Что бы ни случилось, Джек, ты это переживешь. Вдруг у тебя получится и ты станешь счастливым? Только подумай об этом, поверь, что это возможно. Посмотри на нас с Каллумом, думаешь, все было просто? Я не хотела влюбляться в него, но этот чертов ирландец не отставал. — Она посмотрела на Джека снизу вверх, и ее лицо расцвело в улыбке, которую он одно время уже отчаялся увидеть снова. — Признайся ей.

— Я не знаю. Не знаю. — С того момента, как Касси обронила слово на букву «Л», он окончательно запутался, пытаясь подобрать определение тому, что чувствовал. Он думал, самое легкое — уйти, но оказалось, это не так. Жить без нее изо дня в день тяжело. Чертовски тяжело. Он больше не хотел так жить, но не понимал, как это исправить.

— Знаешь, я не уверена, что хоть раз говорила это вслух, но я люблю тебя, Джек. Я люблю тебя. И я благодарна тебе, старший брат, за то, что ты меня спас. — Лиззи прижалась губами к его щеке. — А теперь иди и спасай себя.

— Черт, за двадцать восемь лет никто ни разу не сказал, что любит меня, а за последнюю неделю сказали уже две женщины.

Наверное, это что-то в воздухе. А может быть, Лизи права и у него получится? Смог же он вырастить сестру, подняться в карьере, о которой мечтал, делая первые и такие трудные шаги, смог заработать свои премии. Он не боялся препятствий и добился успеха в жизни. Да, но лишь в одном ее аспекте, тогда как в другом, самом важном, был законченным неудачником. Он долго сторонился любых эмоциональных привязанностей и прозевал момент, когда это случилось, считая, что сможет контролировать чувства так же, как все остальное. Но не учел одного: все, что было связано с Касси, не поддается никакому контролю. При мысли о ней сердце наполнилось восторгом и томительно заныло. Может, правда, пора перевернуть страницу, прислушаться к сердцу? Не лучше ли рассказать ей, что он чувствует, вместо того, чтобы прятаться за воспоминаниями об обидах, пережитых в далеком прошлом? Рискнуть своим израненным сердцем ради нее? Уж если она этого не стоит, этого не стоит никто.

«Нет, нет, неужели опять? Только не сегодня! — Касси остановилась у дверей художественной галереи и выдохнула, борясь с желанием возвестить о своем прибытии громким гудком. — Нет, сэр-р-р! Я не опоздала. Я здесь, и даже не вовремя, а заранее, чертов Джек Бреннан!».

Проклятье! Что она делает? Это же полнейшее безумие — явиться сюда и снова увидеть его, после унижения, пережитого на прошлой неделе. Но она дала слово Лиззи и Каллуму, а она никогда не нарушает обещаний.

И все же Касси понадобилось какое-то время, чтобы взять себя в руки и при встрече с ним быть готовой одной своей улыбкой оповестить: «У меня все отлично, и мне плевать, что ты разбил мое сердце». Она знала, этой встречи не избежать, и это произойдет уже скоро. Этот человек швырнул ей в лицо ее любовь, но, несмотря на то что Касси пришлось пережить много потерь — отец, с трудом заработанные деньги, вера в людей, — потерять Джека оказалось очень, очень тяжело. Каждое утро она просыпалась с мыслью о нем, каждую ночь мечтала о том, чтобы снова оказаться в его объятиях. Жаль, она не могла надеть что-то более сногсшибательное, чем строгий костюм шеф-повара. Что-то более женственное. Например, платье, в котором была на вручении премии. Просто чтобы показать ему, что он теряет. Ничего, никто не лишит ее главного оружия, счастливой улыбки и острого языка. Касси вылезла из машины и, взяв часть коробок, позвонила в дверь галереи.

Открыл дверь Каллум. Впустил ее в причудливое пространство, превращенное мастерством дизайнера из бездушной повседневности в волшебный мир свадебного праздника. Многие метры белоснежного муслина скрывали потолок, имитируя небесный купол, лучи от сказочных фонариков, размещенных через равные интервалы, сходились в центральной зоне, где в форме большого круга были расставлены белые деревянные стулья, спинки которых украшали простые букеты крупных садовых ромашек. В середине круга стояли два стула с белой бархатной обивкой. Все дышало такой чистотой, что у Касси захватило дух.

— Боже, как красиво!

Каллум кивнул:

— Она здорово потрудилась, моя Лиззи. И еще принесла кое-что из еды. Все на кухне. Пойдемте, я помогу вам разложить угощение. У нас есть пара часов до начала.

Это означало, что у Касси сто двадцать минут на то, чтобы успокоиться и собраться с силами, прежде чем тело снова начнет млеть, а голове будет угрожать разжижение мозгов.

Хотя, точнее сказать, этот процесс продолжится. Она сделала глубокий вдох и, порадовавшись тому, что Джек еще не приехал, сосредоточилась на работе.

Черт возьми, куда только утекает время? Не успеешь оглянуться, как галерея уже наполняется празднично одетыми гостями, которые с улыбкой и с замиранием сердца останавливаются на пороге, глядя на сказку, созданную руками Лиззи. Касси отправила в зал двух учеников-кулинаров с подносами, на которых стояли коктейли, и молила Бога, чтобы Джеку не пришло в голову явиться к ней на кухню.

Музыканты заиграли джазовую версию песни «А вот и невеста», и она не смогла удержаться, чтобы не высунуть нос и не подсмотреть. Касси даже не успела ничего сообразить, как ее рука инстинктивно взлетела ко рту. Она увидела брата с сестрой, шедших к усыпанному лепестками цветов островку внутри основного круга. Лиззи просто сияла в своем воздушном платье без бретелей. Джек… Сердце замерло. Он был такой высокий, красивый и гордый, в прекрасном темном костюме, с тщательно причесанными волосами. Она едва устояла, чтобы не подбежать к нему и не взъерошить их. Хотя бы немного. Чтобы было хоть что-то непослушное в человеке, державшем все под контролем. В какой-то момент почудилось, что Джек смотрит в ее сторону, она тут же опустила глаза, не желая, чтобы он увидел то, о чем наверняка говорил ее взгляд. Любовь к нему.

Свадебная церемония происходила внутри круга на островке, вложенном в него, как кольцо в кольцо. На редкость удачная идея.

Когда все утерли слезы после прекрасных свадебных клятв, стулья отодвинули к стенам, освободив место для танцев, и джаз-бэнд заиграл снова. Касси бросилась к канапе, которые нужно было отнести в буфет, потом занялась разрезанием свадебного торта. Вскоре музыка смолкла, снова послышались слова поздравлений, всхлипывания и аплодисменты, сменившиеся общим гомоном и вспышками фотокамер. Джек увлеченно беседовал с семейной парой, невысоким бородатым мужчиной и его цветущей беременной женой. Касси неотрывно следила за ним взглядом, но старалась не встречаться глазами. Вернувшись на кухню, надела резиновые перчатки и принялась за уборку, радуясь тому, что Лиззи, в конце концов, получила свою сказку.

Когда-нибудь…

Нет. Она не будет об этом думать. Неужели достаточно одной свадьбы, чтобы она снова начала надеяться? Нет. Отказ Джека еще сильнее убедил ее в том, что она больше никогда не попадется на эту удочку.

— Касси. — Его теплый низкий голос заставил ее вздрогнуть, руки задрожали. Касси повернулась. Джек успел снять галстук и расстегнуть ворот рубашки. Проклятье. Ну как можно быть таким красивым?

— Привет. — Она крепко сжала губы. Что сказать человеку, перед которым ты унижалась? В обычных обстоятельствах Касси знала бы, куда его послать, но сейчас… На свадьбе это как-то неуместно. Не говоря уже о том, что он оплачивал счет.

— Джек. — Не то.

— Мне надо с тобой поговорить. Но сначала хотелось бы знать, надежно ли спрятан твой резак.

Она сморщила губы.

— Тебе повезло, приятель. Я его не взяла. Слишком много крови. Не годится для свадебного меню. — Касси подняла руки в покрытых мыльной пеной перчатках. — Я предложила бы тебе присоединиться, но у меня нет перчаток твоего размера. — Другими словами, убирайся.

Вместо этого Джек сунул руки в карманы и вошел в кухню. Выглядел смущенным, что странно для этого всегда уверенного в себе человека.

— Я болван.

Сердце Касси замерло.

— О да. И мне это хорошо известно.

— Но я хочу попробовать исправиться.

Она старалась держать себя в руках. Он просто хотел сделать ей приятное. Она знала: в глубине души он по-настоящему порядочный человек. Тем сильнее бесило собственное тело, по которому побежала острая горячая волна надежды.

— Я слушаю.

— Видишь того парня, бородатого, с беременной женой? — Он показал на невысокого мужчину, которого она приметила раньше.

Что это? Странноватый способ извиниться. Ладно.

— Да.

— Он самый главный в студии «Пилигрим фильм» в Шепардс-Буш, и ему нужен поставщик еды. Я поговорил с ним по поводу тебя, так что жди звонка и скорого заключения контракта.

Горячая волна сменилась зудом. Касси почувствовала, как вскипавший в груди гнев смешивается с унижением и любовью к этому самоуверенному идиоту.

— Серьезно? И это ты называешь «исправиться»? Пытаешься сделать именно то, что мне не нравится. Лезешь в мои дела. Хочешь решать за меня. Тебе даже не пришло в голову меня спросить.

Джек понизил голос:

— Послушай, я хотел тебе помочь. Ты так стараешься заработать.

Спорить театральным шепотом оказалось довольно трудно. Снаружи счастливые молодожены болтали с гостями и, к счастью для себя, не слышали разгоравшейся на кухне Третьей мировой войны.

— Ты вообще не слушаешь, что я тебе говорю?

— Постой, ты же толковала о сарафанном радио, которое работает лучше всего. Рекомендации других людей — лучший способ получить заказы.

— Да, но только не от тебя, и не те рекомендации, которые ты даешь, чтобы улучшить свое самочувствие.

— Я не пытаюсь улучшить самочувствие, я хочу помочь тебе. Почему Лиззи может тебя порекомендовать, что, кстати, и делает, почему это может делать мать девочки, которая разбила голову, а я не могу?

Джек прав. И все же его вмешательство безумно раздражало.

— Просто оставь в покое мой бизнес.

— Почему ты не можешь представить, просто представить, что мне очень нравится твоя готовка? Ему понравилась твоя готовка. Знаешь, прости, что я завел с ним этот разговор, похвалил тебя. И еще прости меня за то, что я, как дурак, влюбился в тебя, и потому, услышав, что Большому Парню нужен постоянный поставщик, слишком обрадовался и решил помочь тебе заработать кучу баксов. Забудь весь этот проклятый разговор. Иди, ищи себе заказы сама. Я устал с тобой спорить. — Джек запустил руку в волосы и взъерошил их.

Ура! Наконец-то! Этот смокинг и эти глаза. Теперь у нее проблема. Большая проблема. Стоп.

— Ты сказал «влюбился, как дурак»?

Джек нахмурился. Судя по виду, перспектива его не слишком вдохновляла.

— Да, похоже на то.

В галерее начался первый танец, звучало что-то нежное и романтическое. Со своего места на кухне Касси увидела, как Лиззи в объятиях Каллума смотрела на него снизу вверх глазами полными любви. И в глазах ее брата видела то же самое. Но разве она могла ему верить?

Она еще понизила голос и подошла к Джеку ближе, просто чтобы почувствовать, понять.

— Ты дважды дурак. Зачем явился сюда и говоришь мне все это? Не пытайся решать мои проблемы, уйди отсюда и не говори, что меня любишь.

— Почему я должен молчать, если это правда? — Он тоже сделал шаг в ее сторону и замолчал, поправив выбившийся из ее прически локон, как привык делать со своей сестрой. У Касси внезапно сдавило грудь.

Потому что… Потому что… Она бы не вынесла, если бы он ушел. Он уже делал это, и ей было слишком больно, нельзя позволить этому случиться снова. Но с другой стороны, разве мало доказательств его чувств, пусть даже он не говорил о них? Разве Джек не выручал ее, не помогал ей, не заботился о ней? А когда занимался с ней любовью, разве это не означало любовь, которую невозможно сыграть. Мистер Сердитый неважный актер.

— Мне необходимо знать, что это правда, Джек.

— Ты огорошила меня, и я не знал, что с этим делать, не мог разобраться в своих чувствах. Всю жизнь я старался ни с кем не связываться, знал, как тяжело прийти в себя после предательства. Когда надежды обмануты. Вот и старался контролировать чувства к тебе, как контролировал все остальное в своей жизни. Ладно, твоя взяла. Ты научила меня принимать жизнь, показала, как нужно чувствовать себя свободным и радоваться. Я неплохо устроился в своем бездушном бесцветном существовании и не хотел ничего менять. Но ты оказалась такой сильной, независимой и живой, раскрасила мою жизнь всеми цветами радуги, теперь я не представляю, как жить без тебя. Я ни одной живой душе никогда не говорил таких слов, не верил, что могу их сказать, но ты заставила меня поверить, что я могу. Я люблю тебя.

— О! — У Касси сдавило грудь, казалось, будто она сейчас задохнется. — Я…

— Прекрасно. Великолепно. Ты потеряла дар речи. Теперь я знаю, как тебя заткнуть. Я люблю тебя. Я люблю тебя.

Все ее существо наполнилось радостью. Она готова была больше никогда не произносить ни одного слова, лишь бы слышать, как этот голос произносит эти слова.

Музыка продолжала играть, Джек взял ее руку в резиновой перчатке.

— Пойдем потанцуем?

— В таком виде? — Она все же заговорила. Не смогла удержаться. Вытянув вперед вторую руку, глазами показала на свою одежду. — Предполагалось, что я здесь на работе.

Джек обнял ее за талию и потянул к себе.

— Какая разница. Никто не смотрит.

— Джек, я не знаю. — Она немного отодвинулась. Было бы слишком просто забыть обо всем, но ей хотелось быть с ним до конца честной, чтобы он понимал, во что ввязывается. — Мне кажется, я ошибалась. Я хочу сказки, хотя понимаю, тебе это не нужно.

Джек поцеловал ее в макушку, и его глубокий низкий голос, который ей хотелось слушать вечно, произнес:

— А какой? Какой сказки ты хочешь?

— Той самой, с хорошим концом, где они жили долго и счастливо.

Он глубоко вдохнул, выдохнул и улыбнулся. Взяв ее за подбородок, поднял его так, чтобы она смотрела ему прямо в глаза. В них она заметила любовь, искренность, надежность.

— Значит, это и есть та самая сказка. По крайней мере, я сделаю все, чтобы она стала такой. Этого достаточно?

Достаточно? Ради нее он сделал то, на что всегда считал себя неспособным — полюбил, предложил ей будущее. К горлу подкатил ком.

— Совершенно достаточно. Я люблю тебя, Джек Бреннан.

— А теперь потанцуй со мной. По-моему, эти желтые резиновые перчатки выглядят очень сексуально.

Касси прижалась к нему, чувствуя, как пульсирующий ритм музыки отдается во всем теле. Они начали двигаться. Джек держал ее крепко, но не стесняя движений, нежно и уверенно. Все слова куда-то исчезли. Остались лишь чувства. Ей хотелось ощущать его, прикасаться к нему. Его губы были совсем рядом с ее губами, она не видела вокруг ничего, кроме его лица. Такого красивого. Такого серьезного. Его теплое дыхание ласкало ее кожу. Веки отяжелели от желания.

Когда он наклонил голову и коснулся губами ее губ, Касси почувствовала, что тает в его объятиях, где ей хотелось бы остаться навсегда.

Наконец Джек отпустил ее и улыбнулся невероятной улыбкой, которая показалась ей ярче и теплее восходящего солнца.

— Я так люблю тебя, Касс. И так хочу тебя. — Его губы скользнули по ее шее, словно обещание. — Особенно хочется получить еще порцию ромового соуса с медом.

Касси прижалась к нему, думая, существует ли на свете что-нибудь сильнее того чувства, которое пылает в ее сердце. Едва ли.

— Если снова поцелуешь меня так же, как сейчас, Джек Бреннан, сможешь получить все, что захочешь.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg