«Неожиданное возвращение»

Неожиданное возвращение (fb2) - Неожиданное возвращение (пер. И Н Аношкина) 2415K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Джеки Браун

Джеки Браун Неожиданное возвращение

Глава 1

Набежали грозовые тучи, первые свинцовые капли дождя хлестнули пулеметными очередями, волны вал за валом яростно обрушились на пляж острова Хадли. Здесь на острове, одном в барьерной цепи рифов побережья Южной Каролины протяженностью в шестнадцать миль, подобные природные явления случались часто. Но неистовство матери-природы блекло перед бурей эмоций, которые обуяли Бриджит Райт.

Не замечая того, что ураган набирает силу, она продолжала шагать по пляжу и стискивать в кармане желтого дождевика безнадежно смятый листок бумаги.

Мисс Райт, я приеду домой послезавтра и собираюсь остаться на продолжительное время. Подготовьте, пожалуйста, мои комнаты на первом этаже. К. Ф.

Эти два коротких предложения заставили ее кровь безудержно забурлить.

Келлен Фауст, наследник семейного состояния, возвращался «домой», чтобы продолжить восстанавливать здоровье после несчастного случая, который произошел с ним четыре месяца назад на лыжном курорте в Швейцарских Альпах. Если газетные сообщения о происшествии хотя бы отдаленно были правдивыми, Бриджит должна бы от души ему посочувствовать. Помимо сотрясения мозга, вывиха плеча и перелома запястья, у него была повреждена лодыжка, размозжено колено и раздроблено правое бедро. И вот, по истечении четырех месяцев, этот человек все еще находился в процессе длительного и трудного излечения. И все же Бриджит не хотела, чтобы он приезжал сюда лечиться и тем самым вмешивался в управление престижным курортным отелем «Фауст-Хаус». Бриджит предпочитала работать самостоятельно.

Семье Келлена принадлежал большой дом в окрестностях Чарльстона — это помимо множества роскошных владений, рассыпанных по всей Европе. Почему он не выбрал любое из них для поправки здоровья? Они были более приспособлены для размещения его многочисленного сопровождения и разношерстной свиты.

Почему именно «Фауст-Хаус»? Он никогда не был его домом. Зато он был домом Бриджит! Что бы там ни было написано в документах. И пока Келлен Фауст на протяжении последних пяти лет колесил по Европе, Бриджит трудилась в поте лица, преображая старомодную и заброшенную наследником гостиницу в модный пятизвездочный отель с высококлассным обслуживанием и всеми современными удобствами. Номера в нем бронировали на три года вперед. И все благодаря исключительно стараниям Бриджит. Причем она обошлась без какой-либо помощи со стороны Келлена.

И вот теперь наследник возвращался и ожидал, что ему подготовят его личные апартаменты. За то время, пока Бриджит управляла отелем, он ни разу не появился на острове. Насколько знала Бриджит, он вообще не наведывался сюда с самого детства. И она пользовалась хозяйскими апартаментами на первом этаже по собственному усмотрению. А комнаты, предназначенные управляющему, переоборудовала в дорогостоящий номер люкс.

И где теперь она будет спать? Она обычно ложилась после того, как большинство постояльцев отправлялись на ночлег, и вставала задолго до их пробуждения, но она отнюдь не готова была ночевать на кушетке в вестибюле. Пробормотав ругательство, которое заглушил очередной порыв ветра, Бриджит остановилась и оглянулась: окруженный кедровой рощей, отель поднимался из-за деревьев в три своих этажа, точнее, даже в четыре — если считать еще сваи высотой двенадцать футов. Песчаные дюны, местами поросшие травой, защищали его от штормов, налетавших с Атлантики.

Я приеду домой…

Может быть, Келлен и считал этот дом своим, но именно для Бриджит «Фауст-Хаус» стал настоящим родным очагом. Сюда она приехала сразу после тяжелого развода. Морской воздух и конкретная цель впереди излечили ее от депрессии.

Она пробежала глазами по балконам, с которых каждый постоялец мог любоваться чудесным видом. Несмотря на утро, во всех окнах горел свет. Но когда они прибудут на остров, им еще предстоит пересечь его по петляющей среди холмов дороге, ведущей на восточный берег, где расположился.

Тяжело вздохнув, Бриджит зашагала назад. Ее ждала работа, которую никто за нее не сделает. Сейчас ей предстояло позаботиться, чтобы все новоприбывшие удобно разместились в номерах. Покончив с этим, она подыщет себе помещение на то время, пока Келлен будет жить в «Фауст-Хаус».

Бриджит промокла, потому что дождевик не спас ее от дождя. Оставалось надеяться, что до прибытия первого гостя она успеет переодеться в сухую одежду и привести в порядок волосы. Но, обогнув дюну, Бриджит увидела, как к входу подъезжает блестящий черный джип.

Шофер поспешно вылез наружу, а следом за ним выбрался и второй пассажир, сидевший впереди. Телохранители? Это неудивительно. Многие постояльцы были важными персонами — звезды Голливуда, магнаты бизнеса, известные политики. Но не успели эти двое взяться за ручку дверцы, как ее изнутри распахнул человек, сидевший на заднем сиденье.

Бриджит зажала рот рукой, но не сумела сдержать восклицания.

Келлен Фауст! Он приехал раньше, чем обещал.

Она не была лично знакома с Келленом. Дважды в месяц они обменивались письмами по электронной почте и изредка общались по телефону. Он нисколько не походил на того человека, которого Бриджит нарисовала в своем воображении.

На всех виденных ею фотографиях — а он появлялся на страницах прессы с исправностью морского прилива — Келлен представал красивым молодым человеком с блестящими каштановыми волосами, глубоко посаженными светло-карими глазами, беззаботной улыбкой и спортивной фигурой.

Но мужчина, пытающийся сейчас выбраться из автомобиля, был исхудавшим, даже изможденным, и с дряблыми мускулами — от долгого периода, проведенного в неподвижности. Темные круги под глазами говорили о том, что последнее время он плохо спит. Его черты до определенной степени сохраняли привлекательность, но сморщенное от напряжения лицо уж точно никак нельзя было назвать беззаботным. Спортивный, энергичный, бодрый? Ни один из эпитетов, которыми еще недавно характеризовали его СМИ, не годился теперь этому человеку.

— Я сию минуту достану каталку, мистер Фауст, — произнес парень, сидевший рядом с водителем.

— Нет! Я пойду сам. — Он сердито заскрежетал зубами.

— Но, мистер Фауст… — начал шофер, но Келлен его прервал:

— Я сказал, что сам пойду, Лоу! Я вам что, немощный инвалид?

Келлен без особого усилия выставил наружу левую ногу, но когда очередь дошла до правой, ему пришлось взять конечность руками, чтобы перенести ее через порог. Потом, низко согнувшись над подножкой автомобиля, он спустился на землю. В одной руке он держал трость, второй схватился за дверцу. Но, как видно, даже это не помогло ему удержаться — едва он ступил обеими ногами на дорожку, как правое колено у него подвернулось. Человек, которого он назвал Лоу, подхватил Келлена под мышки, не дав ему рухнуть наземь. Раздалось сочное ругательство. Второй человек тоже бросился на помощь, а следом за ним и Бриджит.

— А вы кто такая?! — рявкнул Келлен, сбрасывая со своего предплечья ее руку.

Бриджит откинула капюшон и улыбнулась отработанной профессиональной улыбкой, прекрасно сознавая, что предстает сейчас в весьма неприглядном виде. Несмотря на капюшон, волосы ее вымокли, и челка, отросшая за три месяца, прилипла ко лбу. А что касается косметики, то едва ли та малость, которую она нанесла утром, сохранилась на ее щеках и ресницах. Босые ноги все в песке. Ничего общего с тем образом деловой женщины, в котором она предполагала предстать перед ним при личном знакомстве.

— Я Бриджит Райт. — Но он продолжал смотреть на нее, словно на препарат под микроскопом, и она добавила: — Мы с вами уже несколько лет как общаемся по телефону или электронной почте. Я управляющая «Фауст-Хаус».

Эти ее слова, однако, вызвали отнюдь не вежливую улыбку — он фыркнул едва ли не насмешливо.

— Ну, разумеется. — Его глаза небрежно скользнули по ней. И он добавил негромко, но она прекрасно расслышала: — Что-то в этом роде я себе и представлял.

Значит, он уже предубежден против нее? Это Бриджит нисколько не удивило. Она и сама немало потешалась на его счет. И все же она почувствовала досаду оттого, что, только разок взглянув, он так легко вынес суждение. О ней как о профессионале и — она в этом не сомневалась — о женщине.

Бриджит кашлянула и выпрямилась в свой полный рост — пять футов шесть дюймов. И поскольку он стоял сгорбившись, их глаза оказались на одном уровне. Она встретила его взгляд не моргнув. И проговорила официальным тоном, который вошел у нее в привычку:

— Я вас не ждала так скоро. Ваше сообщение пришло только утром, и вы писали, что приедете послезавтра.

— Я передумал.

— Видимо, так.

— Я заезжал в Чарльстон, чтобы… — Он недоговорил, и лицо его еще больше помрачнело. — Короче, теперь я здесь. Полагаю, что не слишком обременю вас, мисс Райт.

— Нисколько, — уверила она его с холодной улыбкой. — Я только хотела сказать, что ваши апартаменты… еще не готовы.

— И вы, видимо, рассчитываете, что я буду дожидаться здесь, пока их подготовят?

Они стояли под портиком, который защищал их от дождя, но с каждым порывом ветра их с ног до головы обдавало холодными брызгами.

— Конечно же нет, — ответила она, чувствуя, как краснеет. Что это на нее нашло?

Она резко повернулась и быстро направилась ко входу в дом, бросив через плечо:

— Прошу за мной, господа.

Келлен не последовал в лифт за мисс Райт. Вместо этого он позволил Лоу и Джо подвести себя к двери. Кажется, он вывел ее из себя? И неудивительно, ведь он откровенно нагрубил ей. Он не мог справиться с болью в ноге. Врачи утверждают, что она никогда не восстановится полностью. Но они ошибаются. Наверняка ошибаются… Не может же он всю жизнь провести в таком жалком состоянии!

Двери лифта отворились со звонком. Вестибюль выглядел совсем не таким, каким Келлен запомнил его со времени своего последнего визита сюда. Сейчас здесь доминировали голубой и бирюзовый, которые оттенялись бледно-желтым и светло-серым. Неяркое верхнее освещение в сочетании с настольными лампами придавало холлу уютную, гостеприимную атмосферу, несмотря на бушевавшую за окнами непогоду.

Он медленно выдохнул, напряжение прошло. Келлен не смог расслабиться полностью, но одно понял точно: он правильно сделал, что приехал сюда. Он сомневался в своем решении покинуть Швейцарию, даже когда его самолет приземлился в Роли. Единственный, кто встречал его в аэропорту, — старый дворецкий матери. Он держал в руке табличку с именем Келлена. Старик его не узнал! Правда, прошло уже лет двенадцать с тех пор, как Келлен переступал порог дома в Чарльстоне.

А на острове он не был еще дольше.

— Здесь… довольно неплохо, — проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Реконструкцию мы завершили только нынешней осенью. Гостевые комнаты оформлены в такой же цветовой гамме. — Бриджит откашлялась и добавила, словно оправдываясь: — Я посылала вам фотографии.

Он не помнил никаких фотографий. Наверное, просто не потрудился открыть приложение.

— Они не вполне отражали суть, — пробормотал он, рассматривая управляющую отелем.

Все минувшие пять лет он подписывал присланные ею чеки, бегло знакомился с отчетами, которые она исправно присылала по первым числам каждого месяца, и в целом одобрял затеянные ею изменения — тем более что они не требовали чрезмерных затрат. Но он был слишком далек от всего этого.

Бриджит сняла дождевик, напоминающий рыбацкую плащ-палатку, и подошла к стойке регистрации. На ней была тенниска цвета морской волны с логотипом отеля и белые шорты длиной до середины бедра. Красивые ноги — загорелые и на удивление длинные для ее невысокого роста. Он перевел взгляд на ее талию, довольно тонкую, потом поднял глаза выше, на аппетитную грудь.

Он с усилием отвел глаза, удивляясь себе, что так откровенно разглядывает эту женщину, словно сексуально озабоченный подросток. И в то же время такая реакция, пусть и чересчур примитивная, его несколько порадовала — он слишком долго ничего не чувствовал.

— Мне хотелось бы присесть, мисс Райт. Лучше поскорее, если вы не против. — Из-за боли его голос прозвучал резко.

— Конечно. — Она кивнула. — Пойдемте.

Келлен намеревался преодолеть дальнейший путь самостоятельно, пусть даже очень медленно. Он взял палку у шофера и повернулся к Джо:

— Помогите Лоу с чемоданами.

Официально Джо являлся его физиотерапевтом, но молодой доктор был не против оказывать и практическую помощь, когда требовалось. Его услуги хорошо оплачивались, а так как Келлен часто пропускал свой ежедневный комплекс лечебных упражнений, Джо не страдал от чрезмерной занятости.

Келлен сознавал, что нуждается в этих упражнениях, но сознавать и выполнять — две разные вещи. Хорошо еще, если он заставлял себя вообще вставать с постели, особенно после того, как очередное медицинское светило изрекало очередной мрачный прогноз.

Келлен перенес вес со здоровой ноги на больную. Несмотря на то что при этом всей тяжестью он опирался на палку, боль все равно была мучительной. Он подавил стон и в сотый раз подумал, благоразумно ли поступил, категорически отвергнув наркотики, предписанные врачом.

Келлен шел медленно, неровной шаткой поступью, и все-таки самостоятельно. Бриджит оглянулась, и на ее лице ясно отразилась озабоченность, но она больше не предлагала ему помощь. Даже когда он пошатнулся, на миг потеряв равновесие, она все равно промолчала и продолжала идти дальше. Наверное, потому, что он грубо отверг ее помощь, когда она бросилась к нему у дверей отеля. Келлен ненавидел, когда ему предлагали помощь, открывали двери, уступали дорогу инвалиду. Оскорбительнее всего для него было соглашаться на помощь женщины. Потому-то он и разогнал женщин, которые ежедневно являлись к нему в шале. А что касается друзей мужского пола, то их численность свелась к нулю, как только стало понятно, что Келлен больше не будет устраивать свои знаменитые вечеринки.

Дверца за регистрационной стойкой открывалась в маленький коридор. Слева находились служебные помещения, кладовая, прачечная. Келлен вспомнил, как играл здесь в прятки, когда в детстве приезжал к деду погостить. Комната отдыха персонала была новой. Он не стал задавать никаких вопросов. Мисс Райт наверняка сообщала ему об ее обустройстве в одном из электронных писем, которые он редко читал.

Хозяйские апартаменты с двумя спальнями располагались справа. Двери были закрыты, на табличке, прикрепленной под глазком, красовалась надпись «Посторонним вход запрещен». Когда он наведывался сюда в последний раз, здесь чувствовалось присутствие мужчин. Но сейчас было заметно, что именно женщины отвечали за обустройство комнат: мягкий белый диван, многочисленные узорчатые подушечки, декоративные лампы, толстые свечи в витиеватых подсвечниках, стеклянные вазочки, наполненные ракушками, которые Бриджит наверняка сама и собирала. И, уж конечно, здесь больше не пахло дедушкиным трубочным табаком. Запах был свежим, легким, приятным. Келлен глубоко вдохнул его и нашел странно успокаивающим и в то же время волнующим. Ее запах…

— Вы здесь живете?

Бриджит нахмурилась.

— Да, последнее время. Квартира и стол входят в договор о найме.

— Я в курсе. Но это комнаты моего деда. Они предназначены владельцу… видимо, мы не поняли друг друга.

— Не поняли? — Ее тон был таким же недоверчивым, как и выражение лица. — Но я сообщала вам…

— Я полагал, управляющему отведены комнаты по другую сторону вестибюля.

Она сжала губы, и Келлен внимательнее взглянул на них: они были пухлые и совсем не нуждались в помаде, чтобы стать соблазнительнее.

— Так и есть, вернее, было, но, поскольку эти комнаты постоянно пустовали, я… вернее, мы решили, что будет больше пользы, если комнаты управляющего переоборудовать в номер люкс, способный разместить четырех или больше постояльцев на долгий срок.

— Мы решили?

— Я посылала вам подробные отчеты, где указала все за и против. Вы ответили, что согласны с расчетом эффективности затрат, который я приложила к письму.

— Да. Теперь вспоминаю, — кивнул Келлен, хотя решительно не помнил, чтобы соглашался на что-то подобное.

Бриджит умело управляла отелем. Вспомнив вестибюль, он решил, что каждое пенни, вложенное в реконструкцию, окупилось с лихвой. Он сам часто действовал опрометчиво, но риск, на который отважилась Бриджит, был просчитан и тщательно продуман. Он всего лишь соглашался с ее планами, но все идеи исходили от нее одной. Келлен изучал коммерцию в университете, но от его диплома до сих пор не было никакой пользы, поскольку зарабатывать на жизнь ему не было необходимости.

— Здесь постоянно живут гости, — добавила Бриджит.

— Где же вы собираетесь спать, мисс Райт?

Где она собиралась спать?

Бриджит стиснула зубы. Трудный вопрос. Пожав плечами, она попыталась улыбнуться.

— Я что-нибудь найду на то время, пока вы будете жить здесь. — Она надеялась, что его пребывание не слишком затянется.

Келлен повалился на диван и, сморщившись, тяжело откинулся на подушки. Последние минуты он держался на ногах только усилием воли. Бриджит видела это. Она могла бы восхититься его мужеством, если бы оно не сопровождалось таким тяжелым характером.

— Хотя бы один номер наверняка свободен? — В первый раз его слова прозвучали скорее неуверенно, чем раздраженно.

— Нет. На этой неделе у нас все занято.

— А на следующей?

Она медленно выдохнула.

— На самом деле все номера уже забронированы до конца сезона, разве что в последний момент кто-нибудь откажется.

Келлен продолжал молча смотреть на Бриджит.

— Вы же не можете спать в вестибюле! — перебил ее он, чертыхнувшись.

Бриджит перевела взгляд в сторону коридора — в гостевой спальне она занималась на тренажерах, когда погода не располагала к пробежке. В ней помещался футон, который раскладывался в довольно удобную постель. Старшая сестра Робби и ее сын Уилл были единственными гостями, которых Бриджит готова была принять в любое время. Она со вздохом вспомнила, что они собирались вскоре приехать. Придется известить их, что планы поменялись.

— Я скажу помощнику, чтобы поставил мне кровать в офисе, — наконец проговорила она.

— В том офисе, мимо которого мы сейчас проходили? — фыркнул он. — Разве туда поместится кровать? Туда и детскую коляску не втиснуть.

— Ну да, будет тесновато, — признала Бриджит.

— Нет.

Она моргнула.

— Нет?

— Нет. — Теперь это короткое слово прозвучало еще более категорично.

Бриджит почувствовала, как у нее снова зачастил пульс. Этому человеку хорошо удается выводить ее из равновесия. Она очень не любила, когда ей указывали, что делать. После развода ни один мужчина на это не осмеливался, да она бы и не позволила. После того как потерпела крах ее семейная жизнь, во время которой она едва не растворилась во властной и деспотичной личности мужа, Бриджит пообещала себе, что больше никогда не позволит, чтобы ее волю подавляли.

Она открыла рот, чтобы возразить, но Келлен откинул голову на спинку и закрыл глаза. Он был одет в черное и серое — эти цвета, как видно, соответствовали его нынешнему расположению духа. Плотно сжатые губы и морщины на лбу свидетельствовали о том, что он едва терпит боль.

— Вы когда последний раз принимали болеутоляющее? — произнесла Бриджит, стараясь не допустить в тоне сочувствия, чтобы не ущемить его гордость. Келлен принял в штыки предложенную ею помощь у подъезда отеля, и она поняла, что он в ней не нуждается.

— Я от них отказался пару недель назад, — пробормотал Келлен. — От них я превращался в зомби. Сейчас мне меньше всего хочется в довершение всего еще стать наркозависимым.

Вполне разумная причина, вот только как же он справляется с болью?

В дверь тем временем вошли двое его сопровождающих. Шофер нес два чемодана такой величины, что в них разместился бы весь гардероб Бриджит целиком. На сиденье кресла лежал еще один чемодан, поменьше размером, а сверху притулился чехол для одежды. У Бриджит екнуло сердце: Келлен привез с собой кучу багажа, что отнюдь не сулило ей скорого возвращения в ее прежнее жилье.

— Куда положить ваши вещи, босс? — спросил шофер.

Не открывая глаз, Келлен махнул в сторону коридора:

— Отнесите все в спальню, Лоу.

— А мои вещи куда поставить? — спросил парень, кативший кресло.

Теперь Келлен открыл глаза и выпрямился на диване.

— Планы поменялись, Джо. В свободной спальне разместится мисс Райт. Вы будете спать на этой кушетке.

Глава 2

И все-таки Бриджит попыталась возразить:

— Это вовсе не обязательно. Я же сказала, что вполне могу ночевать на раскладушке в офисе.

— А я говорю, это обязательно. — Он сделал резкий жест рукой. — Не хочу быть грубым, но буду весьма признателен, если вы перенесете ваши вещи в свободную комнату прямо сейчас. Мне необходимо прилечь.

И, не дожидаясь ответа Бриджит, Келлен снова откинул голову на подушку и закрыл глаза.

От нее спешили отделаться, словно от наемной прислуги, каковой она, в общем, и являлась.

— Разумеется, мистер Фауст. Никаких проблем. Счастлива услужить вам, — пробормотала Бриджит.

Она всегда поддерживала в комнатах чистоту и порядок, даже в тех, куда отдыхающие никогда не заглядывали. И была очень этому рада теперь, когда на ее территорию вторглись посторонние.

В спальне было чисто, но требовалось сменить постельное белье. Бриджит собиралась заняться этим с утра, а заодно собрать свои личные вещи и туалетные принадлежности. Но он явился на полтора дня раньше и привез с собой еще одного постояльца, чем застал ее врасплох.

Шофер направился дальше, а Бриджит открыла дверь, ведущую в соседнюю комнату. Оглядев ее, она приложила палец к губам: беговую дорожку требовалось передвинуть в угол, чтобы освободить место для футона, также необходимо было достать свежее белье. И еще один комплект белья, чтобы постелить на диване в гостиной, который Келлен отвел для Джо.

Словно услышав ее мысли, стоявший сзади Джо проговорил:

— Извините за неудобства, которые мы вам доставили своим появлением.

Она оглянулась и увидела его виноватую улыбку. Джо было около тридцати лет на вид. Несмотря на то что его волосы начинали редеть, лицо казалось совсем мальчишеским.

— Нет никаких неудобств, — солгала Бриджит.

— Я Джо Босли, второй ваш незваный гость. — Он выпустил одну рукоятку кресла, чтобы поздороваться. — Физиотерапевт мистера Фауста.

— Приятно познакомиться, Джо. Я Бриджит Райт. Вы, наверное, уже догадались, что я управляющая «Фауст-Хаус».

Джо кивнул и проговорил:

— А… ничего, если я разложу здесь свои вещи?

Бриджит обреченно кивнула и показала рукой в глубь комнаты:

— Ящики в комоде все свободные. Если хотите, можете занять два.

— Здорово. Спасибо. Я займу два нижних.

— И если захотите что-то повесить в шкаф, там тоже достаточно места.

— Это не понадобится. — Джо сморщил нос и указал на свою массивную фигуру. — Мой гардероб не требует такой заботы. Все немнущееся — шорты, футболки и свитер, ну, еще камуфляжные штаны и пара джемперов на случай, если придется приодеться.

Бриджит сдержала улыбку: камуфляжные штаны и трикотажные джемперы он считает одеждой для торжественных случаев. Между тем Келлен, судя по журнальным фотографиям, явно одевался у Армани. Он привез с собой два огромных чемодана и еще в придачу саквояж. Келлен явно планировал пробыть здесь гораздо дольше, чем она представляла себе.

— Да уж, мрак полный, — пробормотала она, забыв о том, что ее слушают.

И неудивительно, что Джо понял ее превратно.

— Я постараюсь вас не слишком стеснять.

— Простите, просто задумалась, — спохватилась Бриджит.

— Все в порядке, — с улыбкой заверил ее Джо и указал в сторону Келлена: — Он на самом деле вовсе не зверь.

— Я не сомневаюсь. — И все же в ее тоне недоставало уверенности.

— Нет, правда, — настаивал Джо. — Просто мистер Эф сейчас здорово мучается.

Она кивнула:

— Он сказал, что не принимает лекарств, которые ему выписал врач. Потому что от них чувствует себя зомби.

— Они и правда дурманят будь здоров. — Джо наклонился к ней и понизил голос почти до шепота: — Он страдает не только физически, хотя никогда в этом не признается.

Несчастный случай конечно же подействовал и на психику Келлена. Бриджит это нисколько не удивило. Депрессии подвержены даже очень сильные люди. Видит бог, она сама находилась на ее мрачном пороге, прежде чем окончательно решилась на развод.

— Травма мистера Фауста… насколько она серьезная?

— Честно говоря, мне не приходилось встречаться с более тяжелым случаем. Рука и плечо зажили довольно-таки быстро, но вот нога сильно искалечена. Перелом костей и вдобавок еще разрыв сухожилий и связок. — Джо со вздохом покачал головой. — Сначала врачи вообще советовали ампутацию выше колена.

— Господи! — ахнула Бриджит. — Я не знала.

— Да, это он смог утаить от прессы. Его друзья… — Тут Джо фыркнул, словно находил это слово очень забавным. — Уж они постарались разгласить всякую информацию о нем, даже послали в бульварные газетенки несколько его больничных снимков.

— Ему следовало бы тщательнее выбирать друзей.

Джо проворчал:

— Не могу сказать, что расстроился, когда мистер Эф объявил, что мы возвращаемся в Штаты. Кое-кто из них, наверное, и не заметил его отъезда, но как только шале продадут, тут они сразу спохватятся.

У Бриджит засосало под ложечкой.

— Продадут шале?

— Он сказал, что больше не желает туда возвращаться. Правда, может быть, все дело в его нынешнем настроении…

Можно, конечно, надеяться, что так. Потому что если Келлен не вернется в Швейцарию, то Бриджит догадывалась, где он собирается обосноваться.

— А как вообще проходит лечение? — спросила она, надеясь услышать хорошие новости.

— Туго, — снова вздохнул Джо. — Шрам плохо рубцуется, и Келлен часто отказывается делать упражнения.

— Наверное, вам трудно с ним работать.

— Нелегко. Мои старания еще и добавляют ему разочарований, потому что он, несмотря на свою депрессию, все же не теряет надежды.

— На то, что будет ходить самостоятельно? — уточнила Бриджит.

Джо кивнул:

— Для начала ходить, а потом и бегать, на лыжах кататься. Он хочет стать таким же, как прежде.

Несмотря на искалеченную ногу, которую врачи собирались ампутировать!

— Но, наверное, это вряд ли возможно? — осторожно спросила она.

Джо отвел глаза и кашлянул.

— Мне вообще-то не следует обсуждать состояние мистера Эф с другими. Я просто хотел, чтобы вы знали: если он сейчас и психует, это не значит, что он вообще такой.

— Я поняла, спасибо.

Но если Келлен Фауст думает, что она будет смотреть сквозь пальцы на приступы его дурного настроения, он ошибается. Бриджит, разумеется, будет действовать тактично. Кроме того, она больше не согласна играть роль боксерской груши для эмоциональной разрядки — хватило бывшего мужа.

Когда Бриджит вошла в главную спальню, там ее ждал шофер. На кровати лежали раскрытые чемоданы.

— Мне понадобится несколько ящиков в комоде, чтобы разложить его вещи. Вы разрешите?

Келлен приказывал, но его помощники спрашивали разрешения. Бриджит успела оценить их деликатность.

— Конечно. — Вытащив из шкафа большую сумку, она принялась набивать ее носками и бельем из верхнего ящика. — Еще минута, и я вас избавлю от своего присутствия.

Шофер искоса посмотрел на нее.

— Нет никакой спешки, мисс Райт.

— Зовите меня просто Бриджит.

Он улыбнулся, блеснув золотыми коронками.

— А я — Лоу.

— Так, Лоу, а где же поселитесь вы? Думаю, что все-таки не здесь. Или вы с Джо бросите монетку, чтобы определить, кто спит на полу, а кто на раскладушке?

— Нет, — хмыкнул Лоу. — Пусть малыш получит гостиную в полное свое распоряжение. У меня здесь семья, дом на другом конце острова, около паромной переправы.

Пока Бриджит освобождала ящики, Лоу развешивал в шкафу рубашки и брюки босса. Вся одежда была вопиюще дорогая и гораздо более элегантная, чем спортивные брюки из синтетики, футболка и куртка, в которых Келлен приехал. Он рассчитывает носить все это? Но когда? И где? Снова Бриджит посетило тревожное предчувствие, что ее работодатель осядет здесь надолго.

Этот человек привык к активной светской жизни, если верить прессе. Но на острове он вряд ли найдет много возможностей для нее.

Бриджит наконец освободила ящики, торопливо выхватила из шкафа охапку одежды и отнесла все в гостевую спальню. Джо тем временем закончил распаковывать свой скромный чемоданчик.

— Может быть, вам нужна помощь? — спросила она.

— У меня с собой тренажеры для занятий с мистером Эф. Наверное, в гостиной будет не совсем удобно их разместить…

— Здесь есть спортивный зал на цокольном этаже. Он небольшой, но места для ваших тренажеров, я думаю, хватит.

— Мистер Эф предпочитает заниматься один…

Бриджит кивнула. За это она не могла его винить. Она и сама предпочитала тренироваться в одиночестве. Но, видимо, в ближайшем обозримом будущем о регулярных тренировках ей придется забыть.

— Если я уберу отсюда беговую дорожку, вам хватит места? Стеллаж для книг тоже можно вынести.

Джо прищурился, словно прикидывая, как будет выглядеть комната без упомянутых ею предметов.

— Да. Думаю, тогда хватит.

— Замечательно. Я поручу это администратору.

— Не нужно. Мы с Лоу сами справимся.

— Хорошо. — Бриджит кивнула на сумку, по-прежнему стоявшую на сиденье каталки. — Это мистера Фауста?

— Да.

— Я могу отнести ее в его спальню, если хотите. Мне все равно еще надо забрать из ванной свою косметику.

— Спасибо. — Джо передал ей сумку и проговорил: — Насчет ванной, — наверное, нам с вами придется пользоваться той, что в коридоре?

Бриджит подавила стон. Ее личное пространство безнадежно нарушено. Но если ей и приходится делить с кем-то ванную, то лучше с приветливым Джо, чем с угрюмым Келленом.

Она через силу улыбнулась и усилием воли вернула себе хорошее настроение.

— А вы человек аккуратный?

— Могу быть таким, если потребуется.

— Потребуется, можете не сомневаться, — ответила она прохладно.

— Тогда обещаю, что постараюсь не забывать опускать сиденье на унитаз.

Бриджит рассмеялась, но ее смех тут же был прерван громким окриком из соседней комнаты:

— Вы двое не могли бы уже закончить болтовню? Поскольку я плачу вам жалованье, то знаю, что у вас есть чем еще заняться, кроме флирта.

Флирт! Бриджит почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Но не только от смущения. Келлен Фауст имел наглость обвинить ее во флирте! Как будто две минуты разговора с коллегой доказывают, что она бездельница. Подумать только, а она почти начала жалеть его, ведь он так сильно пострадал.

Джо скорчил гримасу.

— Извините! — крикнул он в ответ.

Бриджит кивнула, но была слишком зла, чтобы извиняться. Она понесла сумку в большую спальню. Пока Лоу и Джо перетаскивали беговую дорожку и стеллаж в кладовую, чтобы освободить место для физиотерапевтической оснастки, она поменяла простыни на постели, где предстояло спать Келлену. Потом собрала свои туалетные принадлежности из смежной ванной комнаты и повесила на крючки чистые полотенца. Удостоверившись, что все в полном порядке, она уже направилась было к выходу, но тут же поспешно вернулась.

— Зубная щетка! — пробормотала она. Открыла аптечку, собираясь найти нераспакованную щетку, и ее взгляд упал на бутылочку ибупрофена форте. Тут у нее в голове мелькнула мысль, которой она не могла противиться. Она вытащила из косметички контурный карандаш и, бегло нацарапав послание, улыбнулась своему отражению в зеркале.

* * *

Собравшись с духом для неприятного разговора, Бриджит вошла в гостиную.

Будь вежливой, профессиональной, но не сдавай своих принципов.

Но напрасно она приготовила зажигательную речь — Келлен крепко спал на кушетке. Он так и сидел на том же месте, только ногу положил на кофейный столик, подложив под ботинок одну из ее цветных подушечек. Спящий, он казался не таким грозным, но даже во сне кончики его губ были опущены вниз. Физическая немощь нисколько не отнимала у него мужской привлекательности. Келлен Фауст и впрямь был классически красив, с его рельефными скулами и квадратным подбородком. Даже его нынешнее болезненное состояние не умаляло этой красоты. А также еще достаточно свежа была его репутация ловеласа. Множество женщин наверняка и сейчас находят его мужественную наружность и внушительный банковский счет выгодным приобретением.

Голова Келлена запрокинулась назад и набок, так что, когда он проснется, у него наверняка будет болеть шея. Но Бриджит и не подумала разбудить его. Она тихо прошла мимо него на цыпочках, не желая нарываться на новые неприятности. И только в дверях рискнула оглянуться. Чем меньше она станет попадаться ему на глаза, тем лучше.

Келлен проснулся от звука закрывающейся двери. Он выпрямился на кушетке и покрутил головой. Кажется, спал совсем немного, но мышцу уже растянул. Он застонал. Еще одно больное место, над которым придется поработать Джо во время дневного сеанса. Если Келлен его не отменит. Может быть, снова решит пропустить. Какой в нем толк?

Келлен с трудом поднялся на ноги, опираясь всем весом на палку. Чертова штука! Он ненавидел пользоваться ею. Ненавидел то, что вынужден был это делать. Но более всего ненавидел то, что она олицетворяла. Палка свидетельствовала перед всем миром, что Келлен Фауст уже не тот, кем был раньше. Теперь он ни на что не пригоден, и его мать всегда считала его таковым. С самого его детства между ними никогда не было близости и понимания. Отец долго болел, а когда умер, они остались почти без денег. Мать сумела поправить положение и даже улучшила его, удачно выйдя замуж второй раз. Но сначала пришлось заложить все семейные ценности, чтобы как-то продержаться на плаву. Келлен, единственный наследник своего деда, был хорошо обеспечен. Но это лишь породило в матери чувство обиды, особенно когда он начал вести беззаботный образ жизни своего отца.

Келлен был доволен тем, что приехал на остров Хадли. Он намеревался найти здесь цель, смысл существования. Нечто, способное наполнить жизнь содержанием, если окажется, что все доктора, включая последнего, из Чарльстона, окажутся правы.

Здесь на острове коренились лучшие воспоминания его детства. Это место было его прибежищем и во время болезни отца, и после его смерти. Тогда как отношения с матерью всегда были шаткими, для деда Келлен оставался центром вселенной.

«Ты умный, способный, тебя ждет блестящее будущее, Келлен».

Что сказал бы дед, если бы мог увидеть Келлена сейчас? Не больная нога стала бы предметом обсуждения, а то, что Келлен сотворил со своей жизнью! Это никак не устроило бы дедушку. Дед верил в Келлена, оставил ему состояние и всю недвижимость. И курортный отель «Фауст-Хаус» был из нее не последним. Сейчас большая часть дедушкиного наследства была заложена и перезаложена и вскоре будет продана на аукционе, чтобы оплатить его долги, выросшие после несчастного случая. Но отель Келлен оставил в неприкосновенности.

«Я знаю, что ты хорошо позаботишься об отеле, потому что любишь его так же, как я».

Теперь чувство вины обволакивало Келлена, словно густой туман. Да уж, он так сильно любил это место, что не приезжал сюда лет двенадцать, а реконструкцию утверждал, не вдаваясь в проект. Слава богу, что Бриджит Райт хорошо справилась со своей работой. Все управляющие до нее вполне довольствовались прежним положением дел и лишь пожимали плечами, когда доходы падали. Она возродила старомодный отель к новой жизни, и благодаря ей прибыль от него стремительно росла.

Когда все устроится, Келлен обязательно воздаст ей должное.

— Вам что-нибудь нужно, мистер Эф? — спросил Джо, который с помощью Лоу затаскивал в комнату переносной массажный стол и скамью с гирями.

— Я хочу немного полежать.

Джо нахмурился.

— Думаете, это пойдет вам на пользу, мистер Эф? У вас после долгой дороги мышцы одеревенели, тем более что утром сеанс и так не состоялся.

Джо старался быть дипломатичным. В его формулировке утренний терапевтический сеанс был пропущен по недосмотру, но Келлен просто не захотел вставать с постели.

— Я собираюсь прилечь, — повторил Келлен и направился в спальню.

Джо пожал плечами, словно говоря: «Дело хозяйское».

Лоу кашлянул:

— Когда мы покончим с разгрузкой, я хотел бы съездить к своим, если пока не нужен вам.

Лоу работал на Келлена уже лет десять, в основном шофером, но иногда, когда гости на вечеринках делались неуправляемыми, принимал на себя и роль вышибалы. Но в последние месяцы надобность в подобных услугах отпала. Время вечеринок для Келлена прошло… Говоря по правде, оно и так слишком затянулось.

— Эта неприятность может пойти тебе на пользу, — так сказала его мать в то утро.

— Неприятность? Я все же не на пороге оступился.

Он кубарем покатился с ледяного склона горы, где проходила лыжная трасса.

— Ты понял, что я имела в виду. Тебе придется наконец повзрослеть, Келлен, и начать зарабатывать, а не только тратить, и обеспечить свое будущее. Лучше, если ты поймешь необходимость этого сейчас, пока еще никто не рассчитывает на твою поддержку.

— Я сказал бы, что ты вышла из положения вполне удачно, — ответил он.

Все эти годы ее второй муж был основной причиной трений между ними.

Мать поджала губы, и от этого морщин вокруг ее рта стало больше. Эти морщины сильно портили ее моложавое лицо. В шестьдесят два года Бесс Фауст-Макензи оставалась все еще привлекательной женщиной благодаря хорошей наследственности, завидному телосложению и умелым рукам косметических хирургов.

— Я сделала то, что было необходимо. А ты волен продувать и дальше остатки дедушкиного наследства, и мне даже странно, что ты держишься за эту гостиницу. Это первоклассная недвижимость, даже по нынешним ценам, деньги за нее обеспечили бы тебе комфортное существование.

Сейчас, преодолевая расстояние до спальни, Келлен вспомнил эти прощальные слова матери. Во многом она была права, но отель он никогда не продаст.

— Босс?

Он остановился и оглянулся через плечо, вспомнив, что так и не ответил Лоу.

— Хорошо. Только оставьте номер своего домашнего телефона.

— Конечно, — весело отсалютовал Лоу.

Вот кто неизменно пребывал в бодром настроении. Как и Джо. Келлен и сам раньше был таким. Он так же тосковал по своей прежней жизнерадостности, как по способности быстро и самостоятельно передвигаться.

— А мисс Райт… она уже забрала свои вещи? — спросил он.

На этот раз ему ответил Джо:

— Да, Бриджит перенесла свою одежду в запасную спальню, а туалетные принадлежности в гостевую ванную.

Джо с ней уже накоротке. Гм… Непонятно почему, но ему не понравилась такая фамильярность.

— Когда я последний раз ее видел, она разговаривала по телефону в своем офисе. — Лоу хмыкнул. — Похоже, у них возникла какая-то путаница с доставкой, и она пыталась все выяснить.

Серьезная, деловая, ответственная.

Мисс Райт, как видно, присущи все эти качества: она умна, организованна… Келлен также, к своему удивлению, находил ее привлекательной. Но она совсем не походила на женщин, которые обычно ему нравились, — шикарных, чья красота была результатом множества усилий, начиная с тщательно выровненных зубов и нарощенных волос до увеличенной груди. Красота Бриджит была сдержанной. Насколько он успел заметить, она не красилась, хотя ее темные ресницы и не нуждались особенно в помощи, чтобы оттенить синие глаза. А волосы у нее были черные как уголь.

Как бы она выглядела с уложенными волосами, с макияжем, придавшим бы ей большей выразительности, в вечернем облегающем платье?

А какая тебе к черту разница?

Она — служащая. Такая же, как Лоу, Джо.

Хромая, Келлен вошел в спальню, которая во времена его детства была дедушкиной. Так же, как вестибюль и остальные помещения, она была кардинально переделана. Теперь она казалась яркой, свежей, уютной. И новая партия вазочек с ракушками на комоде. На кровати из-под стеганого шелкового одеяла виднелись явно свежие простыни с отглаженными складками. Бриджит перестелила для него постель.

Келлен провел пальцами по наволочке. Он будет спать в ее постели.

А она будет спать в соседней комнате.

Ему предстоит многому научиться у мисс Райт, если он рассчитывает управлять отелем так же эффективно, как это делает она.

Именно таков был его план. Келлен пришел к нему, лежа в клинике, когда особенно ясно ощутил никчемность своей жизни. Довольно увиливать от ответственности. На следующей неделе он записан к хирургу-ортопеду в Чарльстоне. И надеялся услышать более оптимистичный прогноз, чем тот, который сделали ему шесть предыдущих ортопедов.

Словно в ответ на его мысли, ногу нещадно свело спазмом. Он прислонился к дверному косяку ванной, поднял взгляд и увидел надпись. Крупными буквами, прямо на зеркале, и стрелка вниз. Она указывала на полку, где стояла бутылочка с болеутоляющим, продающимся в аптеках без рецепта.

Келлен прочитал вслух:

— «Не вызывает привыкания. Примите две таблетки, а благодарность потом».

Он посмотрел на свое отражение, и странный звук отразился от облицованных черепицей стен ванной. Запавшие глаза и ввалившиеся щеки уже давно не вызывали удивления. Но настоящим потрясением было увидеть на своих губах улыбку. А странный звук? Неужели это был смех?

Глава 3

Пару часов спустя, когда Бриджит на кухне отеля помогала шеф-повару с обедом, вращающаяся дверь повернулась, и в ней возник ее нежданный гость. Шерри Крофтон оторвала взгляд от кипевшей на плите кастрюльки с соусом.

— Простите, но посторонним сюда нельзя, — проговорила она вежливо, но твердо.

Кухня была заповедной территорией Шерри. Она никогда не церемонилась с теми, кто нарушал ее личное пространство. Кулинаром она была первоклассным, с двадцатилетним опытом работы шефповаром на самых изысканных кухнях Восточного побережья. Бриджит считала большой своей удачей, что сумела зазвать к себе Шерри в маленький отель, спрятанный на таком же маленьком островке, еще до того, как отель успел завоевать свою репутацию.

Келлен изумленно вскинул брови. Бриджит решила, что он не привык, чтобы ему указывали, куда можно и куда нельзя входить, особенно в его собственных владениях. Стремясь предотвратить конфликт, Бриджит отложила окорочный нож и вытерла руки о фартук, который надела, чтобы не запачкать одежду.

— Я думаю, мы можем сделать исключение для этого гостя, потому что именно он платит нам жалованье.

— Мистер Фауст? — недоверчиво пробормотала шеф-повар. Она скользнула взглядом по его ноге, по палке. — Я вас и не узнала. Выглядите вы…

Шерри славилась своими оригинальными рецептами, но отнюдь не тактом.

— Мистер Фауст, это Шерри Крофтон, наш главный повар. Вы пришли как раз в момент приготовления обеда. Она в данный момент готовит свой фирменный жареный сибас в сливочном соусе, приправленный зеленью.

— Звучит великолепно. — Келлен поприветствовал коротким кивком, но глаза его остановились на Бриджит, он прищурился. — Почему на вас фартук?

— Помощник повара опаздывает сегодня из-за шторма. Он живет на материке. И я помогаю с готовкой.

— И часто вы так… помогаете?

Бриджит показалось, что им движет не просто праздное любопытство, и она решила ответить откровенно. Кроме того, ей захотелось, чтобы он знал: при необходимости она способна выйти и за пределы своих обязанностей.

— Не могу сказать, что часто, но я выполняю разную работу по отелю, для которой требуется лишняя пара рук.

Бриджит заодно меняла постели, выбивала матрасы, чистила трубы, то есть не гнушалась и черновой работы. Она не считала, что какое-либо занятие ниже ее достоинства, несмотря на то что штат отеля был у нее в подчинении. Очевидно, ее предшественники думали иначе, поэтому им часто приходилось искать новых работников.

Келлен потер подбородок.

— Понимаю…

Она распрямила плечи:

— Вы что-то хотели?

— Хотел? Нет. Я просто… осматриваюсь. Я не приезжал в отель уже несколько лет. Здесь многое изменилось.

И снова по его тону Бриджит не могла угадать, нравятся ему эти перемены или же он тоскует по прошлому.

Его дед владел отелем с конца пятидесятых, и это объясняло, почему время в отеле словно остановилось. Ни один из прежних администраторов не стремился к преобразованиям. Должно быть, они так же равнодушно относились к этому месту, как и их наниматель. Бриджит постоянно получала комплименты от новых гостей и тех, кто приезжал сюда повторно, и знала, что новый интерьер и новое обустройство территории произвели настоящую сенсацию.

Что касается преобразований, Келлен тоже претерпел некоторую перемену. Его темные волосы были влажными, словно он недавно принял душ. Он гладко зачесал их назад, но все-таки несколько завитков падали на лоб, что придавало его облику лихости. Лицо было свежевыбрито, темные тени исчезли с угловатых скул. Но ее внимание привлекло вовсе не отсутствие щетины, а отсутствие раздраженной гримасы.

— Я вижу, вы все-таки решились попробовать болеутоляющее.

На его губах промелькнула слабая тень улыбки.

— Почему вы так думаете?

— Ну, во-первых, вы больше не скрипите зубами.

— И?..

— И выглядите… более отдохнувшим.

И еще красивым. Он оставался таким, пусть и потерял прежнюю форму. Еще Келлен переоделся, сменил спортивный костюм, в котором приехал в отель, на свежую рубашку и бежевые брюки. Резная деревянная трость в правой руке только добавляла ему утонченности.

— Мне удалось немного поспать.

— И сделать ваши упражнения? — Джо, кажется, упоминал о них.

— Нет. Как-то не было настроения снова терпеть боль. Вы не смотрите, что Джо выглядит этаким невинным младенцем. Он способен быть безжалостным.

Его попытка пошутить ее приятно удивила. Бриджит решила тоже ответить шуткой.

— Думаю, вы за это ему еще и приплачиваете. Но без мученья нет леченья.

Его лицо помрачнело, и он посмотрел в сторону, впрочем, уже спустя секунду снова заговорил:

— Плиты тоже, я вижу, новые?

— Да. Их поменяли еще позапрошлым летом. Плиты и газовые горелки — все новое.

Он огляделся и кивнул. О делах было говорить намного легче, чем обмениваться шутками, и Бриджит снова продолжила рассказ:

— Холодильная камера после маленького ремонта работает как новая. Все ваши затраты уже почти окупились. Мы включили в стоимость номера расходы на питание, и это оказалось очень выгодно. Таланты Шерри привлекают к нам и простых туристов. Сам мэр дважды в месяц как минимум приезжает по воскресеньям в отель обедать.

— Великолепно, — кивнул Келлен, но ей показалось, что он почти не слушает ее.

Ну конечно, ведь она ежемесячно посылала ему подробные отчеты. Хотелось думать, что он их читал.

— Может быть, вы проголодались? Обед будет только через час, но если хотите…

— Меня это устраивает. Джо приготовил мне омлет. — Келлен улыбнулся ей почти смущенно. — Мы позаимствовали у вас яйца. — Он кашлянул. — И хлеб тоже.

— А… — Бриджит даже не сразу поняла, что испытывает, услышав, что посторонний человек рылся в ее шкафах. — Жаль, что у меня так мало припасов в холодильнике и буфете. Шерри такая превосходная кулинарка, что я питаюсь почти исключительно здесь, на кухне.

— Ты хотела сказать, в офисе. Эта девушка — настоящая рабочая лошадка, — заявила Шерри, обращаясь к Келлену.

Бриджит принужденно улыбнулась.

— Завтра утром обещают ясную погоду, и мы с Шерри поедем на материк за продуктами. Обычно мы закупаемся по первым и третьим пятницам каждого месяца. Если вы дадите мне перечень того, что вам необходимо, я с радостью куплю.

— Я скажу, чтобы Джо составил список. Но если вы что-нибудь не достанете, не беспокойтесь. — Губы Келлена изогнулись в улыбке. — Он любит готовить коктейли из пырея и всякие такие прочие… оздоровительные болтушки.

— Тело — это храм? — подсказала она.

Келлен фыркнул.

— Мое больше похоже на руины. Но вообще — да, он придерживается такой философии.

Келлен отвел взгляд, и его лицо снова приняло угрюмый вид. Едва ли их шутливая беседа вызвала в нем раздражение. Бриджит проследила за его взглядом, который он устремил на дальнюю стену кухни. Единственное, что там было, — большой календарь Шерри, на котором она зачеркивала минувшие даты крестиками.

— Что-то не так? — спросила Бриджит.

Он покачал головой, и, не говоря больше ни слова, повернулся, и, сильно хромая, вышел из кухни.

— А он — само дружелюбие, — насмешливо хмыкнула Шерри.

Бриджит вернулась к разделочному столу и снова взялась за нож.

— Давай просто постараемся пореже попадаться ему на глаза. Лето кончится, и не успеем мы оглянуться, как он уедет отсюда.

По крайней мере, она позволяла себе на это надеяться…

Заглянув в календарь, Келлен расстроился. Он вдруг отчетливо понял, что прошло уже четыре месяца с тех пор, как приключившееся с ним несчастье выбило у него почву из-под ног. Лекарство, которое оставила для него Бриджит, притупило физическую боль, но не душевную.

Он решил, что почувствует себя лучше, если посидит на террасе и понаблюдает за волнами. В детстве океан всегда действовал на него успокаивающе.

Гости слонялись по вестибюлю, томясь от безделья в такой промозглый унылый день. В библиотеке две нарядные дамы читали книги, сидя в песочного цвета креслах с подголовниками. Группа студентов вокруг кофейного столика благопристойно играла в покер.

Келлен помнил, как сам в детские годы играл в карты в этой самой комнате, в кункен, с дедушкой или с Германом, старым садовником. Келлену редко удавалось выиграть. В таких случаях он подозревал, что дедушка ему поддался. Вспоминая это сейчас, он грустно улыбнулся.

Ему очень не хватало старика. После смерти отца мать была слишком занята поисками нового мужа, чтобы уделять сыну много внимания. Потом она вышла замуж вторично, и они почти перестали общаться.

В последний приезд Келлена на остров, когда они с дедушкой сидели в этой самой комнате, Хейден сказал ему:

— Я не оправдываю то, как твоя мать ведет себя с тобой после нового замужества. Но постарайся взглянуть на вещи ее глазами.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

— Ты очень похож на своего отца.

— Ты так говоришь, словно в этом есть что-то плохое! — засмеялся Келлен, потому что не знал, как реагировать.

Но дед даже не улыбнулся, он положил загрубевшую руку на плечо Келлену.

— Я очень любил сына, но не закрывал глаза на его недостатки. В течение последних лет он не всегда удачно делал выбор, и твоей матери потом пришлось за это расплачиваться.

— О чем ты говоришь, дедушка?

— Постарайся всегда делать в своей жизни правильный выбор. Тогда я смогу гордиться тобой, Келлен.

И эту последнюю просьбу Келлен все же не исполнил.

— Мистер Эф? — В дверях показалась голова Джо.

Келлен не спал, но не открыл глаза и притворился спящим. Вот уже два часа он лежал на кровати в спальне и обдумывал свой план «Б». Этот план вряд ли понравится Бриджит Райт, когда он сообщит ей о нем.

Дедушка оставил Келлену отель в надежде, что внук сам станет управлять им, а не просто подписывать чеки и давать добро на реконструкцию.

Пришла пора сделать правильный выбор, о котором говорил старик.

— Босс? — снова окликнул его Джо.

Келлен продолжал, не открывая глаз, дышать ровно и глубоко, в ожидании, что Джо уйдет. Ему не хотелось сейчас ни с кем разговаривать.

— Он, видимо, спит очень крепко, — услышал Келлен слова Джо, обращенные к Бриджит. — Просто зайдите и возьмите то, что вам надо.

— Не хочу его беспокоить. — Это был голос Бриджит, он прозвучал нерешительно.

Келлен лежал поверх одеяла в одних только черных нейлоновых трусах. Прежде Келлен никогда не стеснялся оголять торс, но сейчас он был лишь бледной тенью физически совершенного мужчины, каким некогда являлся. Но все же пускай она лучше любуется на его торс, а не на поврежденную ногу, всю в паутине уродливых шрамов.

— Наверное, я лучше потом зайду, — проговорил голос Бриджит.

— Предпочитаете общаться с ним бодрствующим? — шутливо спросил Джо.

Бриджит хихикнула.

— Это вы точно подметили, — сказала она. — Ладно, я зайду. На цыпочках, чтобы не разбудить.

— Я знаю, что вы очень постараетесь, — на этот раз хмыкнул Джо. — Я пойду готовить смузи из пырея, а вы на обратном пути загляните на кухню. Я и для вас приготовлю.

Прозвучали шаги. Джо уходит? Где же Бриджит? Келлен навострил слух, пытаясь уловить скрип половиц или шуршание ткани. Внезапно он услышал, как на противоположном конце комнаты скрипнула дверь. Он рискнул приподнять веки. В комнате из-за задернутых штор было полутемно. Вечер еще не наступил, но из-за низкой облачности казалось, что уже смеркается. Бриджит стояла у стенного шкафа под лампой. Он наблюдал, как она, привстав на цыпочки, достает с верхней полки корзину, и разглядывал ее профиль.

Она была стройной и хорошенькой, но он невольно подумал, не нарочно ли она пренебрегает уходом за своей внешностью? Забрав то, за чем приходила, Бриджит повернулась. Сквозь ресницы Келлен смотрел, как она гасит свет и тихо закрывает шкаф.

Она украдкой двинулась к двери спальни, но в изножье кровати остановилась. Келлен открыл глаза, но она внимательно рассматривала больную ногу. Кость срослась, но икра была тоньше, чем у здоровой ноги. Джо объяснял несоразмерность мускульной атрофией, но не мог гарантировать, что регулярные упражнения поправят дело. Взгляд ее остановился теперь на его колене, мельком скользнув по бедру, покрытому шрамами.

Бриджит на миг закрыла глаза. От брезгливости, от жалости? Келлен не знал, что хуже.

— Достаточно насмотрелись?

Она чуть не выронила пояс, который забрала из шкафа.

— Вы меня напугали!

Он приподнялся на локте, готовясь к бою.

— Вы мне не ответили.

— Я не собиралась вас рассматривать, я просто…

— Любопытствовали?

Бриджит откашлялась. Даже в полумраке спальни он видел, как она покраснела от замешательства. Сконфужена? Да. Но ничуть не возбуждена увиденным — разумеется, ведь он жалкий инвалид. Злясь на себя и на нее, Келлен произнес с усмешкой:

— Нога, может, и изуродована, но все остальное полностью в рабочем состоянии, не сомневайтесь.

Вот теперь она уронила пояс и вскинула руку к груди:

— Простите?

— Думаю, вы меня услышали.

Он был уверен, что после этого она оскорбится и возмущенно выйдет из комнаты. Но Бриджит лишь шагнула вперед и обошла кровать кругом.

— Я вас услышала.

— И теперь ждете, что я извинюсь? — спросил он надменно.

— Вообще-то да… — Она уперла в бедра сжатые в кулаки руки, вскинула брови.

Красивые бедра. Не слишком широкие, не чересчур узкие. Аккуратные, округлые. Они сейчас как раз находились почти на уровне его глаз, давая возможность вволю ими любоваться. Келлен впервые за долгое время почувствовал… желание.

— Так что же? — произнесла она.

Их взгляды встретились.

— Вы должны извиниться первой, — насмешливо произнес Келлен.

— Вы серьезно? И за что же я должна извиниться?! — воскликнула она.

— Для начала, за то, что вторглись ко мне. Вы вошли в мою спальню без позволения.

— Но… до сегодняшнего дня это была моя спальня. Вряд ли это можно назвать вторжением.

Он поднял палец.

— Формально владелец отеля — я.

Она с шумом выдохнула воздух.

— Послушайте, я зашла, только чтобы забрать из шкафа пояс. Я непременно спросила бы разрешения… — Она скривила губы. — Но вы спали, и я не хотела будить вас. Я готова извиниться, если для вас это принципиально.

— Вы взяли пояс, но задержались у кровати, мисс Райт, э-э, Бриджит. В данных обстоятельствах, я полагаю, нам уместнее называть друг друга по именам. А как полагаете вы?

— Я… я… — пробормотала она.

— Вы стоите у моей кровати. И вы смотрели на меня.

— Я не смотрела.

— Смотрели, как на жертву железнодорожной аварии. — Он с усилием принял сидячую позу, и тут же острая боль пронзила голень и бедро. Он невольно вскрикнул. Как видно, действие лекарства кончилось.

— Мистер Фауст? — Она подалась вперед.

— Келлен, черт возьми, Келлен! — выкрикнул он, продолжая злиться на себя и на нее. — Уходите.

— Вам не нужно?..

— Вы и правда хотите знать, что мне нужно, Бриджит?

Она продолжала стоять, глядя на него, и он повторил:

— Так как, хотите?

— Я знаю, что вам нужно. — Она сказала это тихо, с тенью улыбки на губах.

Несмотря на злость и боль, эта улыбка Моны Лизы проникла ему в душу.

— Ну, скажите.

— Смузи из пырея. Я скажу Джо, чтобы принес вам коктейль. Я слышала, что он очень полезен для вашего здоровья. — Она развернулась на каблуках и вышла из комнаты, вскинув подбородок и развернув плечи.

Келлен откинулся на подушки. Гнев его утих, боль тоже почти улеглась. На их места пришли стыд и смущение.

Бриджит права — он должен перед ней извиниться.

Глава 4

Внутри у Бриджит все дрожало. Скрипнув зубами, она выскочила из апартаментов, ни слова не сказав Джо. Бриджит кипела от негодования. Хотя обед был уже готов, она попросила Шерри:

— Дай мне что-нибудь, чтобы я покрошила на мелкие части.

Повариха понимающе взглянула на нее:

— Что-то мне подсказывает, что тебе в руки лучше нож сейчас не давать.

— Да, встала сегодня не с той ноги.

Келлен Фауст! Кем возомнил себя этот человек? Этот бесцеремонный тип ведет себя как настоящий тиран. И к тому же страдает провалами в памяти. Он сам согласился с ее предложением переделать прежние комнаты администратора в номер люкс для ВИП-гостей. Он согласился на ее переезд в пустующие хозяйские апартаменты. Она на всякий случай сохранила их переписку по этому вопросу. Может быть, стоит показать ему контракт, в котором ясно сказано, что она имеет право на проживание в отеле в дополнение к получаемому жалованью??

Да, она смотрела на него по пути к двери. Возможно даже, смотрела на несколько секунд дольше, чем требовалось. Ну хорошо, она откровенно разглядывала его, что вообще-то совсем ей несвойственно. Но Келлен Фауст, без рубашки, в одних трусах, действительно привлек ее внимание.

И она в самом деле хорошо его рассмотрела.

Несчастный случай нанес тяжелый урон его некогда совершенному телу. Келлен казался исхудавшим, но тощим его нельзя было назвать, скорее сухощавым. Но он оставался весьма привлекательным.

Бриджит попыталась вспомнить, когда у нее последний раз перехватывало дыхание при виде мужчины, и не смогла. Уже в первый год ее семейная жизнь с бывшим мужем дала трещину, а потом и вовсе стала ужасной. Так она потеряла четыре года. Ей до сих пор было стыдно вспоминать, как она позволила себе на этот срок превратиться в коврик для вытирания ног.

После развода Бриджит пребывала в слишком расстроенных чувствах, чтобы думать о новых отношениях. Получив место в отеле, она была счастлива сосредоточиться на работе, словно забыв о личной жизни.

Стоя на кухне, Бриджит с силой потерла виски.

— Я, кажется, догадываюсь, кто испортил тебе настроение, — сказала Шерри, оторвав Бриджит от самоанализа.

Неписаное правило гласит, что хороший управляющий не сплетничает и тем более не отзывается неуважительно о боссе, и Бриджит, покачав головой, изобразила некое подобие улыбки.

— Я рассердилась на одного нашего поставщика, — солгала она. — Он вдруг начал поднимать цены, которые у нас уже были оговорены.

— Говоришь, поставщик? — Шерри явно ей ничуть не поверила.

Бриджит откашлялась:

— Я, пожалуй, пойду, не стану тебе мешать.

Было уже одиннадцать часов вечера, когда Бриджит наконец вернулась в апартаменты. Джо сидел на диване и смотрел телевизор, Келлена, слава богу, нигде видно не было.

— Надеюсь, вы не из-за меня не ложитесь? Я ведь не приготовила вам постельное белье.

— Пустяки. — Джо склонил голову набок. — У вас все в порядке?

— Все прекрасно. — Она пожала плечами. — А почему вы спрашиваете?

— Вы перед этим так поспешно ушли и до сих пор ни разу не заглянули. Я подумал, что, может быть, мистер Эф проснулся, пока вы были в комнате, и ненароком обидел вас.

Да уж, Келлен действительно обидел ее. Как бы то ни было, она не собиралась обсуждать это с Джо.

— У меня просто было много дел.

Бриджит прошла к бельевому шкафу, чтобы достать постельное белье и подушку, а когда вернулась, Джо уже выключил телевизор и отодвинул журнальный столик, чтобы разложить диван.

— Я так и понял, — продолжил он. — У мистера Эф было весь вечер отвратительное настроение. Он жаловался на сильную боль в ноге, — сказал Джо.

— Наверное, лекарство перестало действовать. Ему надо принимать по две таблетки каждые шесть часов, как написано в инструкции.

Джо натянул простыню на углы матраса.

— Он отчасти сам виноват. Слишком много времени проводит без движения. Пропускает наши сеансы. И сухожилия, и зарубцованные ткани необходимо растягивать.

Келлен спал плохо, большую часть ночи ворочался и метался на кровати, стонал сквозь зубы. Его мучила совесть.

Он слышал, как Бриджит вечером пришла в апартаменты и немного поговорила с Джо, хотя не мог разобрать, о чем именно. Потом ее легкие шаги раздались в коридоре, и она вошла в спальню для гостей. Когда наконец наступило утро, он сбросил с себя одеяло, намереваясь извиниться как можно скорее.

Он нашел ее на террасе, примыкавшей к гостиной. Она сидела в шезлонге и быстро стучала пальцами по клавишам ноутбука. На маленьком столике дымилась чашка с чем-то горячим. Джо, стоя у перил, потягивал отвратительное на вид зеленое пойло через соломинку. Он увидел Келлена через застекленную дверь и бросился ее открывать.

— Доброе утро, мистер Эф! — воскликнул он, как всегда, бодро. — Рано вы сегодня поднялись. А мы тут с Бриджит любовались рассветом. День обещает быть великолепным.

— Хотите напиток из пырея? — предложила Бриджит.

Келлен больше всего хотел сейчас чашку насыщенного кофеином кофе и… таблетки, которые вчера дала ему Бриджит. Ему было необходимо остаться с ней наедине.

— Да.

— Правда? — переспросил Джо.

— Вы сами всегда расхваливаете его целебные свойства.

— Мне казалось, вы меня не слушаете, — ответил молодой человек недоуменно.

— Потом я приму обезболивающее и запью все крепким кофе.

Джо усмехнулся.

— Напиток будет готов в два счета. А вам, Бриджит, принести что-нибудь?

Она покачала головой:

— Спасибо, ничего не нужно.

Когда они остались одни, Келлен подошел к соседнему шезлонгу. Навалившись всем весом на палку, он начал опускаться медленно и осторожно, но внезапно с размаху шумно рухнул на сиденье. Теперь ему точно не встать отсюда без посторонней помощи.

— Я предложила бы вам помощь, но знаю, что вы в ней не нуждаетесь, — сказала Бриджит, глядя, как он пытается уложить ноги на скамеечку.

— Это очень угнетает порой. Тем более что мне всего лишь нужно сесть.

Она на мгновение задержала на нем взгляд, прежде чем кивнуть. После чего снова продолжила печатать.

— Утро правда приятное. Какой покой после вчерашнего шторма, — произнес Келлен.

Она снова кивнула, на этот раз не сводя глаз с экрана ноутбука. Там у нее была открыта какая-то таблица с диаграммами — расходы на электроэнергию за прошлый год и за текущий. В другом окошке была статья о солнечных батареях, в которую она вносила поправки. Было только шесть часов утра, а она уже успела принять душ, одеться и взяться за работу.

Келлен кашлянул и несмело произнес:

— Я… я хотел поговорить с вами, Бриджит.

— Бриджит? Мы сейчас сидим на террасе, поэтому вряд ли стоит продолжать обращаться друг к другу по имени, — сказала она небрежно, между тем как ни на секунду не оторвалась от компьютера.

Келлен поскреб щетину на подбородке. Что же, он это заслужил.

— Я должен извиниться перед вами за свои вчерашние слова и поведение.

— Да. Должны.

— Вы не могли бы… перестать печатать на минуту и посмотреть на меня?

Она ударила еще по нескольким клавишам, тихо вздохнула и закрыла ноутбук. Потом повернулась на сиденье и посмотрела на Келлена в упор. Он почувствовал себя очень неуютно под этим взглядом ярких синих глаз.

— Я сожалею. Мое поведение и слова… были неподобающи.

— Ваши извинения приняты. Спасибо. — Она подняла руку и, взявшись за прядь черных волос, накрутила ее на палец смущенным, как ему показалось, жестом. — Мне нужно было подождать со своим поясом.

— Вы уронили его на пол.

— Знаю.

Он сунул руку в карман спортивных брюк и вытащил тонкий кожаный поясок, который перед тем свернул в тугое кольцо.

— Вот он.

Бриджит натянуто улыбнулась.

— Спасибо.

— Вчера я, видимо, встал не с той ноги. Мне следовало понять, что мой неожиданный приезд доставит вам ряд неудобств.

— Можно вас кое о чем спросить? — произнесла Бриджит после короткой паузы.

— Конечно. Что вы хотели узнать?

— Вы когда-нибудь читали ежемесячные отчеты, которые я посылала вам все эти пять лет?

Она явно не собиралась с ним церемониться.

— Нет. Я просматривал документы… иногда. Но не могу сказать, что внимательно изучал их.

— Значит, когда вы давали согласие на мои предложения и одобряли мои планы, вы делали это вслепую?

В ее голосе слышалось разочарование. У Келлена вдруг засосало под ложечкой. Уже очень давно ему было наплевать, что о нем думают другие. Со времени смерти дедушки.

— У меня очень загруженный график. — Он невесело засмеялся и откровенно признался: — Эти бесчисленные вечеринки, понимаете ли.

— Не вполне. Я сама зарабатываю себе на жизнь, и у меня не бывает выходных.

— Мне надо было читать повнимательнее. — Как сделал бы ответственный владелец, добавил он про себя. — Но я полагался и сейчас полагаюсь на ваше мнение. Кроме того, мы с вами окончили одно учебное заведение.

— Вы получили степень в университете Коннектикута?

Она была явно поражена: самолюбие Келлена претерпело еще один удар.

— Возможно, я не применял ее в деле, но я действительно получил степень за несколько лет перед тем, как туда поступили вы. Когда я принимал вас на работу, вы не имела опыта, но ваше образование стало решающим фактором.

Ее лицо приняло странно настороженное выражение, и она отвела глаза.

— Сразу после окончания университета я вышла замуж. — Она помедлила. — Муж не хотел, чтобы я работала.

— Так вы замужем? — Вот это сюрприз, причем неприятный — у него сразу же противно засосало под ложечкой. Хотя какая разница, даже если она и принадлежит уже кому-то? Келлен мгновенно взял себя в руки, надеясь, что лицо не выдало разочарования.

— Уже разведена, — произнесла Бриджит сквозь зубы и потянулась за чашкой с кофе.

Келлену вдруг стало интересно не только, почему брак Бриджит не удался, но он сдержал свое любопытство.

— До вас ни один из трех администраторов не подумал о капитальной реконструкции отеля, — заметил он.

Но главное, что ему самому это ни разу не пришло в голову. Свое наследство — дедушкин отель — он бросил на произвол судьбы, оставил прозябать, тогда как сам в это время делал все, чтобы оправдать мнение матери о себе как о никчемном прожигателе жизни.

Бриджит больше не сжимала зубы. Глаза ее заблестели, она заговорила увлеченно:

— В свой первый приезд сюда я сразу же увидела, какие большие возможности скрыты в этом месте. Расположение изумительное, с видом на океан… — Она кивнула в сторону горизонта, где сияло оранжево-золотое солнце, которое потом растворится в розово-голубом мареве. — Отель должны бы осаждать постояльцы весь год напролет! А здесь даже на пике сезона пустовали номера. Отзывы в Интернете были самые критические. Людям нужен комфорт. Когда они едут в отпуск, то готовы платить за мягкие простыни, безупречный сервис, спутниковое телевидение и беспроводной Интернет. Дайте им возможность рассчитывать на первоклассное питание, и они приедут сюда не только на выходные, они станут приезжать повторно и рекомендовать нас всем своим знакомым.

— Все это сделало возможным изменения, которые предприняли вы. Может, я и не читал ваши отчеты от строчки до строчки, но это прекрасно понимаю.

В ответ на комплимент она моргнула и ответила сдержанно:

— Думаю, что чистая прибыль говорит сама за себя?

— Она говорит красноречивее всяких слов, — сказал Келлен. — Доход за пять лет вырос на двести пятьдесят процентов?

— На триста, — кашлянув, скромно поправила Бриджит. Ее лицо оставалось спокойным, но глаза сияли от гордости. Ничуть не удивительно. Она утроила его доходы. С такой скоростью вложенные в реконструкцию деньги вернутся в два счета.

Келлен вновь испытал мучительное, как зубная боль, чувство вины — ведь его план предусматривал отстранение Бриджит от этой работы. Он сильно сомневался, что она согласится остаться на более низкой должности, в сущности разделяя с ним управленческие функции, после того как он поправится и восстановит физическую активность. Конечно, он даст ей возможность выбора. Он же не так глуп. Келлен взял на заметку, что должен встретиться со своим юристом, когда поедет в Чарльстон на консультацию с ортопедом, и обговорить с ним сумму выходного пособия.

— Спасибо вам за все. — Келлен коснулся ее руки. Это был дружеский жест, но прикосновение к ее мягкой и нежной коже моментально вызвало эрекцию.

Она высвободила руку и закинула за ухо прядь темных волос. Ее щеки слегка порозовели.

— Рождественская премия была очень щедрой. — Бриджит подняла чашку и внимательно посмотрела в нее. — Мне нравится здесь жить. На острове, в курортном месте. И работа мне нравится.

Эти слова показались Келлену странными. Она словно пытается убедить его в своей компетенции. Если так, то ей не стоит волноваться.

Пока он незаметно разглядывал ее профиль и размышлял, что еще помимо удовлетворения от работы заставляет ее трудиться весь день напролет, Бриджит маленькими глотками прихлебывала кофе и смотрела вдаль. Келлен изучал мягкий овал ее щеки, слегка вздернутый носик, изящно округленный подбородок.

Все это волновало его, ему одновременно было приятно и тревожно. Пронзительные крики чаек и плеск волн были единственными звуками, нарушавшими тишину, до тех пор, пока не открылась дверь и на террасу не вышел Джо. Он держал в руке поднос, на котором стояла чашка кофе и бокал с крайне неаппетитной на вид зеленой жидкостью.

— Вот, мистер Эф, смузи из пырея, как вы заказывали. Я на свой страх и риск добавил туда немного банана. — Молодой человек ухмыльнулся. — Бананы — исключительные источники калия.

— М-м-м. — Келлен сморщился, подавляя приступ тошноты. Бананы он ненавидел почти так же сильно, как пырей.

— Пожалуй, мне пора подготовиться к поездке с Шерри на материк за провизией. Я взяла ваш список, — сказала Бриджит, обращаясь к Джо. Потом поднялась и, подхватив ноутбук, взглянула на Келлена. — Желаю вам получить удовольствие от смузи.

Келлену показалось или она едва сдержала смех?

Глава 5

В среду утром Келлен встал рано. Еще раньше, чем в предыдущие дни. Обычно он привык спать до полудня. Даже после несчастного случая он не изменил этой привычке, и если поднимался в десять, то только потому, что у Джо на это время был запланирован первый сеанс.

Но со времени приезда в «Фауст-Хаус» неделю назад он каждый день вставал с восходом солнца. Пребывание на острове Хадли словно перестроило его внутренние часы. В эти несколько дней он чувствовал себя бодрее, чем в последние несколько месяцев.

Но сегодня утром все было иначе. Ему предстоял нелегкий день — на час был назначен визит к врачу. Ночью Келлен то и дело просыпался и думал о том, что скажет ему специалист-ортопед из Чарльстона.

Он отказывался верить, что ничего уже нельзя изменить.

Полежав примерно час в кровати наедине с невеселыми мыслями, Келлен откинул одеяло, перекатился на бок и с трудом встал. Нога, как всегда по утрам, нещадно болела и не сгибалась. Келлен проделал несколько разминочных упражнений, которые рекомендовал Джо, и надел свободные спортивные брюки и футболку.

Когда он вышел в холл, уже рассвело. Проходя мимо гостевой спальни, он заметил, что дверь приоткрыта. Келлен заглянул в нее, не сомневаясь, что Бриджит там уже нет.

В это время она обычно сидела на террасе с чашкой кофе на столике и ноутбуком на коленях. Так она начинала свой день, и заведенный порядок повторялся каждое утро, семь раз в неделю, если только позволяла погода. И всю последнюю неделю Келлен тоже начинал свое утро с чашки кофе на террасе.

Трудно было сказать наверняка, мешает ли ей его присутствие, хотя, если бы мешало, он подозревал, что Бриджит в этом случае нашла бы себе другое место. В отеле было несколько террас.

Они сидели, попивая кофе и созерцая рассвет. Бриджит оплачивала счета через Интернет или выполняла какую-то другую работу. Время от времени он задавал ей вопросы, ответы на которые вообще-то полагалось знать каждому добросовестному владельцу. Почти каждый его вопрос вызывал ее удивленный взгляд. Отвечала она с неизменным терпением, но он подозревал, что внутренне она раздражена.

Его внимание привлекло какое-то движение в глубине комнаты. Бриджит не только была у себя, она еще и… переодевалась. Ему следовало отвернуться и уйти. Но он прирос к месту, не в силах оторвать взгляд от ее гибкой фигуры. Она стояла к нему спиной, и когда она сняла блузку и взяла другую, он увидел пересекающую ее спину полоску голубых кружев. Ее движения были деловыми и аккуратными, далекими от соблазнительной томности. Но при виде гладкой кожи и стройных очертаний фигуры у него пересохло во рту и даже на какое-то мгновение перехватило дыхание.

Келлен все-таки сумел выдохнуть, и ноздри его защекотал знакомый бесподобный запах. Чистый, свежий, с легким ароматом цитрусовых. Этот же запах дразнил его ночью, когда он лежал в ее кровати. Простыни были новыми, но запах все равно витал вокруг. Он вызывал томление. И сейчас его снова бросило в жар.

Келлен торопливо попятился и громко кашлянул, чтобы предупредить о своем присутствии. Когда он снова приблизился к двери, Бриджит уже спешила распахнуть ее.

— Доброе утро, — сказала она.

— Доброе утро.

Она сменила синюю блузку, в которой до того ходила, на кофту такого же покроя, только бирюзовую. Келлен поймал себя на том, что разглядывает ее грудь. Он быстро отвел взгляд, но теперь его глаза остановились на смятых простынях, застилавших футон за ее спиной. Он нахмурился.

— Ваша постель выглядит не слишком удобной, — пробормотал он.

Бриджит оглянулась через плечо.

— Не такая удобная, как та, на которой спите вы, — согласилась она. — Но и футон не так уж плох.

— Правда? — На его взгляд, футон выглядел как средневековое орудие пыток. Он поморщился. — Я так до сих пор и не извинился за те неудобства, которые вам доставил мой приезд.

Бриджит чуть шире раскрыла глаза, ничем больше не выдав своего удивления.

— Да, это правда.

— Мне жаль, Бриджит.

Она кивнула:

— Все в порядке.

— Это я должен был занять гостевую комнату. Я скажу, чтобы Джо сегодня же перенес сюда мои вещи. А вы сможете вернуться в вашу спальню.

— Я ценю ваше предложение, но ведь спальня и правда ваша. А на футоне вам будет совсем неудобно. Он раскладывается слишком низко от пола.

Как и шезлонг на террасе. Они оба знали, сколько усилий требовалось Келлену, чтобы подняться. Бриджит сказала:

— Моя спина вполне может потерпеть. Ведь это не навсегда.

Действительно, не навсегда. Уже скоро места их проживания окончательно определятся. Но Келлен сменил тему:

— Я думал, вы давно сидите на террасе. Уже седьмой час.

— Я и сидела, но пролила кофе на блузку.

— Поэтому вы переодевались? — Он тут же осознал свою оплошность. Глаза Бриджит сощурились. — Я хотел сказать, вы вернулись, чтобы переодеться.

— А вы уже давно встали? — спросила она.

— Встал или проснулся? — Он пожал плечами и неожиданно для себя признался: — Я этой ночью почти не спал.

— Вы сегодня должны показаться доктору, да? Джо говорил мне. — Ее взгляд скользнул по палке, на которую он опирался. На нее все всегда обращали внимание.

— Да.

Как ни хотел бы Келлен, чтобы Бриджит осталась здесь в прежнем качестве, он сомневался, чтобы такой предприимчивый и искусный в управлении отелем администратор захочет послушно следовать его распоряжениям и решениям. Он предложит ей остаться, но заодно и выделит ей щедрое выходное пособие, и восторженное рекомендательное письмо на тот более вероятный случай, если она захочет уйти.

— Желаю вам удачи.

— Спасибо. — Он мрачно взглянул на палку. — Я надеюсь на положительный прогноз. — И снова удивился своему признанию. Почему у него так легко получалось откровенничать с Бриджит?

— Но если вы его не услышите? Что тогда?

Он покосился на нее.

— Знаете, вы первая, кто спрашивает меня об этом.

Мать он не брал в расчет. Она, в конце концов, его не спрашивала. Она просто сказала то, что он должен сделать: повзрослеть.

Бриджит отвела взгляд.

— Извините. Мне не надо было…

— Наоборот, я ценю вашу прямоту. — Келлен глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Честно говоря, я сам не знаю, что тогда. Это уже шестой специалист. Может быть, мне пора уже…

Сдаться. Он с такой силой сжал рукоять палки, что побелели пальцы. Закончить фразу не хватило сил.

— Джо говорит, что вы пропускаете упражнения. Нельзя ждать, что поправишься полностью, если не прилагаешь усилий.

— Полностью поправлюсь? — Келлен саркастически усмехнулся.

— Ну хорошо, восстановите утраченную подвижность частично. Ведь в этом и есть цель реабилитации?

Никто не разговаривал с ним с такой прямотой. Даже Джо обычно выражался уклончиво, хотя и укорял Келлена в недостатке рвения. Но вместо того, чтобы послать ее к черту в ответ на ее прямолинейность, он ответил с такой же откровенностью:

— Да, цель реабилитации в этом, но… иногда все кажется таким… бессмысленным.

Его признание повисло в последовавшем молчании.

— Это просто приступ отчаяния. Если унывать, то каждое препятствие кажется непреодолимым, — проговорила Бриджит, чуть помедлив. Тон ее был полон сочувствия.

Депрессия? Будто он и без того не чувствует себя беспомощным и обделенным.

— Вы что — сами побывали инвалидом?

Бриджит спокойно отнеслась к его раздраженному тону.

— Нет. Но я знаю, что если падаешь в пропасть, то не так легко схватить спасительную веревку, даже если тебе ее протягивают.

— Это вам подсказывает личный опыт?

Она внимательно взглянула на Келлена и сказала:

— Я возвращаюсь на террасу, мне нужно отправить пару сообщений, прежде чем я приступлю к работе. Вы тоже идете?

Бриджит переменила тему, и это говорило о том, что она не понаслышке знала, что такое трудности.

— Могу я рассчитывать на чашку кофе? — спросил он.

— Конечно. Я сама принесу его вам. — Бриджит приветливо улыбнулась.

Келлен пошел за ней следом. Его походка была медленной и осторожной по сравнению с ее быстрой поступью, и далеко не такой грациозной. Келлен наблюдал за тем, как покачиваются ее бедра. Ее движения были естественными и все равно оставались сексуальными. Его интерес проснулся с новой силой.

Когда они вошли в гостиную, Келлен взглянул на диван. Постель была убрана, подушки возвращены на исходные места.

— Джо уже на террасе?

— Нет. Он решил пробежаться. Ушел минут сорок назад, значит, вернется не раньше, чем через час. И тогда, я думаю, с радостью приготовит для вас какой-нибудь смузи.

Келлен застонал:

— Этого я и боюсь.

Бриджит подошла к отделанной гранитом стойке, разделявшей кухню и гостиную, разлила кофе по чашкам и понесла их на террасу. Ветер подхватил ее волосы, бросил темные пряди ей в лицо. Она поставила чашки на столик и, усевшись в шезлонг, пригладила волосы руками. Его пальцы горели от желания сделать это за нее, коснуться ее волос. И убедиться, что они окажутся шелковистыми и мягкими, а не липкими от лака и геля…

Келлен сосредоточился на том, чтобы сесть в шезлонг. За последнюю неделю он приноровился проделывать это гораздо успешнее, чем вначале, и все-таки тратил гораздо больше сил, чем должен бы. Пока Келлен укладывал ноги на шезлонг, Бриджит уже вовсю стучала по клавиатуре своего ноутбука. Она сказала, что ей надо отправить какие-то письма. Кажется, она работала сутки напролет. Келлен ценил ее ответственное отношение к своим обязанностям, но совсем не требовал подобного рвения.

Он лениво взглянул на экран ноутбука, ожидая увидеть, как она подтверждает бронирование или отвечает на предложения постояльцев на сайте отеля. И вдруг понял, что ее переписка не имела никакого отношения к работе.

— Вы всегда читаете чужие письма? — спросила она вежливо.

Несмотря на смущение, Келлен в очередной раз оценил ее прямоту.

— Нет. Простите. Я думал, что вы всегда пишете только по делу.

— У меня есть еще и личная жизнь. — Она взглянула на него с явным вызовом.

— Уилл — это кто?

Ее бывший муж? Нынешний любовник? Ни то ни другое не пришлось бы ему по вкусу.

Бриджит закрыла ноутбук и повернулась к Келлену:

— Это мой племянник.

— Вам повезло. — Она нахмурилась, и он объяснил: — А я — единственный ребенок. Ни братьев, ни сестер, ни племянников и племянниц. Совсем один…

После того как отец и дед умерли, мать не стремилась к общению с ним.

— У меня есть сестра, Робби. Роберта. Старше меня на полтора года. — Ее лицо смягчилось, в уголках рта даже заиграла улыбка.

— Вы с ней близки?

— Да. — Бриджит снова нахмурилась. — Хотя видимся не так часто, как нам хотелось бы. Она живет в Пенсильвании.

— А у Уилла есть еще братья, сестры?

— Нет. Сестра хотела еще детей, но Митчелл, мой зять… он был морским пехотинцем.

— Простите. Ирак?

— Афганистан. Он подорвался на мине. Уилл тогда еще не начал ходить. У него, конечно, не осталось никаких воспоминаний об отце.

— Простите, — повторил Келлен, хотя это слово казалось пустым и бессодержательным в данных обстоятельствах. Война отняла у ее семьи родного человека. По сравнению с этим его беда казалась мелкой и незначительной.

Бриджит продолжала рассказывать:

— Уиллу сейчас восемь. Вот уже два лета подряд они с сестрой приезжают на остров Хадли. В Чарльстоне на Четвертое июля всегда устраивают грандиозный фейерверк, который видно с западного берега. Мы брали с собой плед, корзинку с провизией и ходили туда.

— Значит, этим летом они тоже приедут? — спросил Келлен, испытывая странную зависть к этой картине семейной идиллии, которую она так живо описала.

— Они жили со мной, Келлен, — ответила Бриджит.

Он не сразу понял, что она имеет в виду.

— А, понятно. В отеле нет свободных мест, а теперь и в ваших апартаментах тоже. Мне очень…

— Не извиняйтесь. Что сделано, то сделано. Я пообещала Уиллу, что он с мамой приедет позже, может быть, на рождественские каникулы.

Это предполагало, что Келлена к Рождеству здесь уже не будет. Но останется ли сама Бриджит в штате отеля к Рождеству? Или уедет, чтобы взять на себя управление каким-нибудь другим отелем?

Она вернулась к ноутбуку, а Келлен тем временем оглядел пейзаж. Волны с пенистыми гребнями неустанно набегали на берег. Вдалеке он увидел Джо. Для физически здорового молодого человека он выглядел запыхавшимся и выжатым. Но Келлен все равно ему завидовал.

— Я раньше тоже бегал каждый день, — сказал он, скорее сам себе.

Бриджит отвлеклась от ноутбука.

— Вы спортсмен?

— Я пробегал пять миль ежедневно, когда катался на лыжах и когда не катался. — Он указал на своего физиотерапевта. — Хочется думать, что вид при этом у меня был не такой несчастный, как сейчас у Джо.

Бриджит засмеялась. Но он не успел насладиться ее смехом — ветер слишком быстро унес его.

— Я не бегаю именно по этой причине — во время пробежки невозможно сохранять счастливый вид. Я хожу пешком. Так лучше удается любоваться пейзажем.

Сам Келлен сейчас ходить быстрым шагом никак не мог, но все равно поинтересовался:

— Где вы гуляете?

— Если погода плохая, то просто бегаю на тренажере.

— На том, который унесли в кладовку?

— Да. — Она поморщила нос, и он впервые увидел на тонкой переносице россыпь веснушек. — Но это неважно, потому что погоду на ближайшее время обещают прекрасную. Я люблю прогуливаться по берегу. Я большая поклонница ракушек.

Келлен вспомнил бесчисленные вазочки с ракушками, которые стояли по всему дому.

— И как часто вы ходите на ваши прогулки?

— Стараюсь выкраивать час каждый вечер.

Каждый вечер? Да, ее загорелые ноги и изящная талия говорили о регулярных моционах. Но Келлен даже не знал об этом. Они с Бриджит жили в близком соседстве, но общались только за утренним кофе.

— Почему вы это делаете? — Он имел в виду ее преданность работе в отеле, но она, конечно, решила, что он говорит о вечерних прогулках.

— Это хороший способ проветрить мысли. К тому же прогулки позволяют поддерживать тело в тонусе.

Келлен не думал, что у нее проблемы с лишним весом. Наоборот, она была скорее худощава. Он озвучил свои сомнения.

— Раньше я весила больше.

Келлен с трудом скрыл удивление. Не глядя на него, Бриджит сказала задумчиво, словно разговаривала сама с собой:

— Это было давно. В моей другой, не очень счастливой жизни.

Она выключила ноутбук и встала. В это время Джо вбежал на террасу с пляжа. Поднявшись по ступенькам, он остановился и, тяжело дыша, замер в полусогнутой позе, уперев руки в колени.

— Получили удовольствие от пробежки? — спросила Бриджит, незаметно подмигивая Келлену.

— Да, замечательное утро. Ветерок такой… — Он выпрямился и неопределенно махнул рукой. — Бодрящий. Но день… обещает быть жарким.

— Да, будет жарко и душно. Все отправятся на пляж. В такую погоду с материка приезжает много туристов на один день, только чтобы освежиться.

— Хотя бы Лоу не застрянет в пробке, — проговорил отдышавшийся наконец Джо и вошел в дом.

Эти слова напомнили Келлену о предстоящей поездке в Чарльстон к врачу, и его вновь охватило беспокойство.

И непременно надо встретиться с юристом.

Келлен растер бедро. Лекарство Бриджит, которое он теперь принимал регулярно, притупляло боль.

— Вы нервничаете? — спросила Бриджит.

Он отрицательно покачал головой, но вслух сказал:

— Немного… на самом деле очень.

Келлен перенес ноги за край шезлонга, собираясь встать. Он избегал смотреть на Бриджит. Взявшись за перила, он подтянулся и поднялся на ноги.

— Пока я… не оставила мужа и не начала жить самостоятельно, я играла с собой в такую игру. Я спрашивала себя: «Что может случиться со мной в самом худшем случае?» И только сознательно посмотрев в лицо страху, понимала, что теперь-то смогу справиться с чем угодно, — продолжила разговор Бриджит.

Налетел ветер и растрепал ее темные волосы. На этот раз Келлен поддался порыву и, опередив Бриджит, убрал их ей за ухо. Волосы оказались мягкими словно шелк, как он и представлял. Он на несколько мгновений задержал ладонь рядом с ее щекой и ощутил жар ее кожи.

Келлен увидел, как она раскрыла глаза. Ему хотелось думать, что он сохранил прежнюю привлекательность. Точнее, ему хотелось думать, что это она находит его привлекательным. Осторожно, легким прикосновением, он погладил Бриджит по щеке. Она чуть приоткрыла губы, и тогда Келлен наклонился и осторожно поцеловал ее. И она не отпрянула.

Тогда он крепче прижал губы к ее губам. Они столкнулись носами. Бриджит привстала на цыпочки, склонила голову и положила ему на плечо.

По жилам Келлена пробежал огонь, он испытал восторг, упоение. Впервые за несколько месяцев он ощутил себя живым, ощутил себя… мужчиной.

Левой рукой он продолжал держаться за перила — он не мог выпустить их, боясь потерять равновесие. Но что-то подсказывало ему, что, если бы даже обе ноги его работали исправно, колени дали бы слабину. И виной тому был поцелуй.

Келлен провел подушечкой большого пальца по ее нижней губе и почувствовал, как она вздрогнула.

— Я не думаю, что… — прошептала она едва слышно.

Он ниже склонился к ней, но она покачала головой, и порыв ветра заглушил конец ее фразы.

— Эта игра, про которую вы говорили… — сказал он. — Чего вы больше всего боялись, Бриджит?

Она не ответила, только уронила руки вдоль тела и отступила назад. Потом, не сказав больше ни слова, повернулась и торопливо вошла в дом, оставив его стоять на террасе в одиночестве. Не только один этот последний вопрос остался без ответа.

Глава 6

— Извини, что нарушила твои планы, — сказала Бриджит сестре.

— Не переживай! Ну, приедем в другой раз. Может быть, на Рождество, как ты предложила в письме.

— Конечно! Но Уилл, наверное, сильно расстроился? Он очень ждал этой поездки.

— Я видела в городе Скотта.

Это известие заставило Бриджит выпрямиться, по спине ее пробежал холодок.

— Что ему понадобилось?

— Мы с ним не разговаривали. Я просто видела его в супермаркете, когда стояла в очереди.

— Он… подходил к тебе?

— Нет. Он осторожен и аккуратно исполняет судебное постановление.

Бриджит неслышно вздохнула:

— Как бы хотелось, чтобы все сложилось иначе. Чтобы Скотт был другим. Ведь он крестный Уилла. Теперь, когда погиб Митч, он мог хотя бы частично заменить мальчику отца, в котором тот так сильно нуждается.

— Не напоминай. Некоторые вещи прощать нельзя.

— Мне очень тяжело оттого, что я осложняю вам с мамой жизнь в Арлисе.

Это была одна из причин, по которой Бриджит снова взяла свою девичью фамилию и уехала сразу после завершения процедуры развода. У нее не было доказательств, но она не сомневалась, что именно Скотт распустил слухи о ее измене.

Она грустила об их общем доме и его убранстве. Она даже оставила ему сервиз, который ей подарила на свадьбу покойная бабушка.

— Митч относился к Скотту как к брату, — сказала Робби. Скотт когда-то был шафером на ее свадьбе. — Если бы он знал, что в нем проснется тюремный надзиратель…

Но Митч не знал, как и никто другой. Бриджит считала неудачный брак только своей проблемой.

Она вернулась к началу разговора:

— Мне жаль, что пришлось разочаровать Уилла.

— Ничего, он справится и будет теперь с большим нетерпением ждать рождественских каникул. — Робби кашлянула и спросила лукаво: — Так что собой представляет Келлен Фауст? Я видела фотографии, где он на пляже Средиземного моря. Надеюсь, в жизни он ничуть не хуже?

Почти все фотографии, размещенные в Интернете или на страницах бульварных изданий, были сделаны до несчастного случая в горах. Тогда Келлен находился в превосходной спортивной форме. Загорелый, веселый, излучающий здоровье любитель развлечений. А теперь…

— Теперь он изменился, — честно ответила Бриджит.

— Это правда, что он не может ходить?

— Ты же знаешь, как в прессе любят все преувеличивать.

— Значит, ходить он все-таки может?

— Да, опираясь на палку. Она даже добавляет ему привлекательности! — сказала Бриджит, словно оправдывая Келлена в глазах сестры. — Он очень из-за этого переживает.

Робби долго молчала.

— Робби? Ты слышишь меня?

— Да, я здесь. Говоришь, он привлекательный? Интересно…

Бриджит вспомнила поцелуй на террасе. Он пробудил в ней давно дремавшие, почти забытые ощущения. Долго избегая близких отношений с мужчинами, она все-таки могла распознать желание, которое в тот миг испытала. И она знала, что Келлен тоже испытал нечто подобное.

— Он же мой босс. Он привлекательный, ну и что? Актера, который играет Тора, я вообще нахожу жутко сексуальным. Это ничего не значит, Роб.

* * *

Келлену хотелось что-нибудь разбить. Хотелось швырнуть проклятую палку на пол кабинета или пробить дыру в стене. Его даже подмывало заехать кулаком в физиономию врача, словно это он был виноват в том, что нога повреждена необратимо и полному излечению не подлежит.

— Вам необходимо признать, что ваша жизнь изменилась, — сказал доктор. — Вы и сейчас можете жить полной и активной жизнью, но она уже не будет настолько активной, какой была до настоящего момента. Вам следует найти новые увлечения, мистер Фауст. Выработать новый жизненный стиль. Как это сделали другие, находясь в вашем положении.

— Со мной все будет в порядке, — процедил Келлен.

Доктор кашлянул.

— Я также настоятельно рекомендую вам терапию.

— Я как раз занимаюсь физиотерапией. — Келлен кивнул на Джо, который, сидя на стуле в углу кабинета, делал записи в блокноте.

— Я говорю не о физиотерапии, мистер Фауст.

— Мне очень жаль, — начал Джо, когда они вышли из кабинета врача. — Я знаю, вы рассчитывали услышать более оптимистичные прогнозы.

Келлен не ответил. Когда они сели в джип, он мрачно назвал Лоу адрес. По крайней мере, поверенный не станет возражать против его планов на будущее.

Сейчас, более чем когда-либо, Келлен нуждался в том, чтобы принять на себя управление отелем.

* * *

Остаток дня Бриджит провела в своем маленьком кабинете, делая вид, что приводит в порядок документацию. По сути дела, она просто пряталась. Она была смущена, подавлена, растеряна. Что на нее нашло? Целоваться с боссом!

Инициативу, конечно, проявил Келлен. Она до последнего момента не ожидала, что это произойдет. Он, правда, дал ей возможность оборвать поцелуй и отстраниться. Но она обняла его и ответила на поцелуй.

Бриджит зажмурилась, закрыла лицо ладонями и застонала. Ей понравился поцелуй! За последнюю неделю они с Келленом установили вполне дружеские отношения. Она поняла, что он не испорченный, равнодушный богатый наследник, каким вначале его считала.

После развода она дала зарок не думать о новых отношениях, стремилась поскорее встать на ноги, торопилась доказать самой себе, что больше никогда не позволит себе стать незаметной и бесполезной. И она совсем не тяготилась одиночеством.

Чертов Келлен!

И что теперь ей следует делать? Как вести себя? Потребовать от него извинений? Или извиниться самой? А что, если он рассчитывает на продолжение?

Прошел час, а Бриджит все продолжала ругать себя, но вдруг услышала шаги в коридоре, ведущем к кабинету. Келлен и Джо! Они вернулись из города.

Бриджит с шумом выдохнула и встала из-за стола. По пути к двери поправила блузку и попыталась настроиться на деловое общение.

— Как?..

Но она не успела договорить — Джо хмуро покачал головой. А Келлен даже не взглянул в ее сторону. Он смотрел прямо перед собой, зубы его были сжаты, темные брови угрюмо сошлись на переносице.

Было очевидно, что услышанные им новости не сулили ничего хорошего.

Келлен ужинал у себя в спальне. Бриджит сама принесла поднос с едой. Джо в кухонном отсеке готовил смузи. Он взглянул на нее и улыбнулся.

— Привет, Бриджит. Вы просто чудо. Поставьте пока поднос на стойку. Вот закончу это и отнесу его. — Он положил в блендер кусочки банана.

Бриджит была рада его словам — сейчас ей совсем не хотелось общаться с Келленом.

— Это для Келлена? — Она кивнула на блендер.

— Шутите? Мистер Эф сейчас в таком настроении, что еще чего доброго швырнет мне им в голову.

Бриджит моментально забыла о своих сомнениях — как вести себя с Келленом после их поцелуя.

— Значит, плохие новости?

— Он рассчитывал на более оптимистичные прогнозы. — Джо поставил локти на стойку и вздохнул. — Этот доктор сказал мистеру Эф в основном то же самое, что и все прочие. Больше не кататься ему по горам. Чем скорее он смирится с этим, тем лучше.

Джо выпрямился и включил блендер, тот зашумел, и продолжать разговор стало невозможно.

У Бриджит защемило сердце. Бедный Келлен, как он, должно быть, подавлен!

Бриджит перестала жалеть Келлена примерно неделю спустя, когда он по-прежнему продолжал отсиживаться в своей спальне с задернутыми шторами. Джо был единственным, кому разрешалось переступать его порог.

Сначала Бриджит даже испытывала облегчение оттого, что Келлен больше не присоединялся к ней по утрам на террасе. После спонтанного поцелуя их отношения могли стать натянутыми и затруднительными.

Несомненно, судьба нанесла Келлену сильный удар. Но разве что-то изменится, если сидеть и хандрить? Бриджит точно знала, что жалость к себе никуда не ведет.

На самом деле Келлен должен благодарить свою счастливую звезду. Он мог травмировать голову или сломать шею и получить паралич всех четырех конечностей. Несмотря на свои травмы, он в целом вполне здоров. Он по-прежнему красив, привлекателен, сексуален. Несчастный случай нисколько не лишил его мужской физической привлекательности…

Келлен способен работать. Да, он останется хромым и всю жизнь обречен пользоваться палкой. Но разве это конец света? Он может сменить свое шале в Швейцарии, горные склоны и сомнительных европейских друзей на какой-нибудь уединенный тропический остров. Там он сможет вволю лежать на пляже и благополучно проживать свое наследство.

Многие ли могут позволить себе такую жизнь? У самой Бриджит не было особенного выбора, когда ее жизнь разбилась на мелкие осколки после развода. Но она справилась. И она была счастлива.

Келлен тоже может найти себе занятие по душе. Но сначала он должен этого захотеть и приложить усилия, чтобы добиться желаемого.

Как-то вечером, когда Бриджит принесла в апартаменты поднос, Джо сидел на диване и смотрел по телевизору бейсбол.

— Сегодня вам не обязательно было приносить ужин — я собирался после этого тайма в столовую и хотел захватить с собой еду для мистера Эф.

— Ничего страшного, я все равно хотела зайти к себе, чтобы переодеться.

Он взглянул на часы.

— Для вашей вечерней прогулки рановато — жара еще не спала.

Бриджит всегда ждала наступления сумерек — в это время пляж пустел. Ракушки, которые выносило на берег море, все уже были разобраны, но Бриджит все равно брала с собой пакет. На всякий случай. Море всегда готово поделиться своими маленькими сокровищами.

— Я знаю, но сегодня у меня выдался на редкость свободный день. Новых гостей не было, и на обед приехало мало народу, из-за фестиваля, который проводят на другой стороне острова. — Она осторожно поставила поднос на стойку и кивнула на экран телевизора: — Какой счет?

Джо ответил с улыбкой:

— «Тампа Бэй» опережает на три пробежки.

— «Лучи», вперед! — сказала Бриджит, и Джо засмеялся. — Он сегодня опять совсем не выходил?

— Нет. Даже с кровати не поднялся. И жалюзи не открывал. — Джо озабоченно покачал головой. — Там у него темно, как в склепе.

— Сколько уже дней прошло после вашего последнего сеанса физиотерапии?

— Шесть. И чем дальше, тем тяжелее ему будет вновь вернуться в ряды живых.

Она сжала губы и покачала головой.

— Я догадываюсь, о чем вы думаете, — сказал Джо.

— Он так занят жалостью к себе, что сам мешает собственному выздоровлению!

Джо промолчал, и Бриджит склонила голову.

— Разве я не права?

— Абсолютно.

Эти слова произнес Келлен. Он с мрачным видом стоял в дверях своей спальни.

Бриджит почувствовала, что краснеет.

— Извините.

— О, не извиняйтесь, — фыркнул он, направляясь к ней, сильно хромая. — Ваша откровенность — одно из качеств, которое мне больше всего нравится.

Келлен был настроен, несомненно, воинственно.

— Ну хорошо. Я не извиняюсь. На самом деле… я разочарована.

Темные брови Келлена удивленно поднялись.

— Разочарованы?

— Да, именно.

Джо быстро пробормотал что-то насчет ужина и покинул комнату. Келлен подождал, пока за ним закроется дверь.

— Прекрасно, продолжайте в том же духе. Вы напоминаете мне мою мать. Она тоже считает, что я не способен ни на что путное. — Он тряхнул головой. — И она, разумеется, права. Я, и только я один, во всем виноват.

Его слова моментально заставили Бриджит опомниться. Какое отношение к этому имеет его мать? В другое время она спросила бы у него, но сейчас это было невозможно.

Шагнув вперед, Бриджит спросила:

— Как вы можете рассчитывать на улучшение, если целыми днями только и делаете, что валяетесь на кровати и упиваетесь жалостью к себе?

— Неужели Джо вам не рассказал? Ни о каком улучшении не идет и речи. Именно так, Бриджит! Все останется как есть. — Келлен повысил голос и стукнул об пол палкой. Но адресованная ей насмешливая ухмылка тут же исчезла, потому что он потерял равновесие. Он все-таки успел ухватиться за кухонную стойку и удержался на ногах, но палку из рук выпустил.

— Ну, допустим, вы не сможете больше кататься с гор в Европе, или участвовать в марафонах. И похоже, что в конкурсе бальных танцев вам тоже не придется принять участие.

— Вам не обязательно перечислять все, что я больше не смогу делать! — воскликнул Келлен.

Бриджит подняла палку и подала ему. Он выхватил ее у нее из рук. Келлен сильно разозлился, но она спокойно восприняла его гнев. После жизни со Скоттом она поклялась, что никогда больше не отступит, если будет уверена в своей правоте. А сейчас она была права.

И, сделав вид, что не замечает его гнева, Бриджит продолжала:

— Хорошо! Я скажу вам то, что вы можете делать! Ваше нынешнее состояние здоровья вполне позволяет вам стать озлобленным на весь мир инвалидом.

Она полагала, что ее слова раззадорят Келлена.

— Я и есть инвалид, Бриджит, — произнес он еле слышно.

— Ваша проблема в том, что вы ждете кого-то, кто взмахнет волшебной палочкой и вернет вам ваше здоровье.

— Чушь…

— Нет, не чушь, — перебила Бриджит. Ее прямолинейность могла стоить ей должности, но чем скорее Келлен обретет почву под ногами, тем скорее уедет отсюда и в отеле все вернется к обычной жизни.

Бриджит испытала мимолетное сожаление при мысли о его отъезде, но вскоре отбросила эти мысли. Она решительно устремилась вперед. Сейчас вежливость только помешает. Келлену необходимо услышать правду о себе.

— В вашей власти изменить ситуацию. Создать полноценное и счастливое будущее в ваших силах.

— Как видно, сами вы всего этого добились, Бриджит?

Вопрос застал ее врасплох.

— Что вы имеете в виду?

— После развода вы убежали сюда, на остров Хадли, и посвятили себя работе.

— Вы ничего не знаете ни о моей семейной жизни, ни о моем разводе.

— Это легко исправить, — пробормотал Келлен. — Вы счастливы? Вы живете полноценной жизнью?

Бриджит решила не обращать внимания на его слова и лишь глубоко вздохнула:

— Сейчас речь о вас. Спросите себя: неужели хотите вот так и провести остаток жизни? Злиться, раздражаться, чувствовать себя побежденным? Если да, то я очень надеюсь, что вы выберете для этого какое-нибудь другое место.

Келлен открыл рот от неожиданности и тут же спросил недоверчиво:

— Вы что, предлагаете мне уехать из собственного отеля?

— Нет. Просто никому не хочется жить по соседству с человеком, который постоянно злится и раздражается.

— Вам неприятно мое соседство? Но почему вы не сказали об этом раньше? — В его тоне звучала насмешка, а взгляд остановился на ее губах.

— Перестаньте.

— Перестать что? — спросил Келлен с вызовом.

— Так глупо вести себя. Обращаться со мной, как с вашими безмозглыми моделями, которые вешались вам на шею в вашем шале.

— Считаете, что вы лучше их?

— Да! Но я еще думаю, что и вы лучше, чем сами о себе думаете.

Бриджит собиралась взбодрить Келлена. Но он только еще сильнее разозлился.

— Я такой, какой есть, Бриджит. И если я вас не устраиваю, тогда идите на все четыре стороны.

Бриджит вдруг почувствовала себя плохо, вновь вспомнив слова мужа.

Ты такая беспомощная, Бриджит! Ты ни к нему не пригодна! Как можно быть настолько наивной? Ты должна каждый день благодарить свою счастливую звезду, что такой человек, как я, женился на такой недалекой неумехе, как ты.

Бриджит мысленно отмахнулась от болезненных воспоминаний. Скотт всегда норовил обидеть и унизить ее просто для забавы. Подобной жестокости она не находила объяснения.

— «Фауст-Хаус» мой. Его оставил мне дед. И я пробуду здесь столько, сколько захочу. Это мое право!

— Да, это ваше право, — спокойно подтвердила Бриджит, хотя пульс бешено частил где-то в горле. — И я уверена, что вы легко найдете нового администратора.

Бриджит любила свою работу. Успела полюбить остров Хадли. И если сейчас ей придется уехать, это будет тяжелым ударом. Куда она пойдет? Как найдет новое место с черной меткой в резюме: «Уволена за нарушение субординации»? И как оставит Келлена одного?

Последний вопрос захватил ее врасплох. Ведь между ними ничего нет. Один поцелуй и шутливые беседы на террасе еще не тянут на романтические отношения. К тому же Келлен по-прежнему ее босс.

— Но?.. — напирал Келлен.

Бриджит проглотила комок в горле и отступила. Если нелепый брак со Скоттом и научил ее чему-нибудь, то это не сдавать своих позиций. Потому что никогда больше она не позволит себе превратиться в пугливую мышку.

— Но все потенциальные кандидаты не сравнятся со мной.

— Это все?

Бриджит обдало жаром.

— Нет, еще не все. Я стараюсь объяснить вам, Келлен, что останетесь ли вы на острове Хадли, или вернетесь в Европу… или решите обосноваться на Северном полюсе, но никто не захочет быть рядом с человеком, который упивается своими несчастьями.

— Вы считаете, что мне нравится быть несчастным? — удивленно спросил он.

— Нет. Но вы позволяете себя жалеть.

Бриджит начала этот разговор и довела его до конца. Она гордилась собой.

— Я делал эти чертовы упражнения! Они не помогают. Ничего не помогает!

— Вы стремитесь поскорее отделаться от них. Я понимаю, что это тяжело и мучительно, и нет стопроцентной гарантии. Но у вас есть возможности, Келлен. А за многое вы вообще должны быть благодарны. — Она накрыла его руку своей ладонью. — Вы отделались травмой ноги, а могли остаться на всю жизнь прикованным к креслу.

— Вы все сказали?

— Да… думаю, да, — проговорила Бриджит, досадуя на себя и на него. Какое ей дело до того, как он поступает? Она ему не нянька.

— Прекрасно. — Он кивнул на поднос с едой, который стоял на стойке, забытый всеми. — Сегодня я хочу поужинать на террасе.

Келлен повернулся и направился к двери. Он, кажется, рассчитывал, что Бриджит вынесет поднос ему на террасу. Он снова вел себя как богатый наследник. А она — покорная подчиненная. Бриджит взяла поднос и усмехнулась при виде веселенькой розовой маргаритки в вазочке. Да, она его служащая, но не собирается быть его сиделкой. И пусть это стоит ей работы, но она не позволит себя унижать.

Бриджит с шумом поставила поднос на стойку, так что чай со льдом выплеснулся из стакана, а тарелки задребезжали.

— Отнесите его сами, — сказала она.

Келлен обжег ее взглядом.

— Что?

— Вы слышали.

Он фыркнул.

— Очень смешно. Я не могу, и вам это известно.

— Правильно. Вам следует стать добрее к людям, которые вам помогают. И… не забывайте о физической активности.

— И вы полагаете, что мне все это надо? — спросил Келлен вкрадчиво, но его сдержанная реакция ее ничуть не обманула. Он снова раздражен, как и несколько минут назад.

— Я полагаю…

Но Бриджит не успела развить свою мысль — он резко оборвал ее:

— Вы думаете, мне нравится такая жизнь? Когда люди помогают вставать и садиться и носят за мной подносы. Я все это ненавижу. Ненавижу! — И он хватил тростью по краю гранитной стойки с такой силой, что трость сломалась пополам.

Кусок трости ударил Бриджит в шею под подбородком, процарапав ей кожу. Она машинально зажала рану рукой, онемев от потрясения и боли.

Кровь отлила от лица Келлена.

— Господи! Бриджит, я не хотел…

Он протянул к ней руки, но она оттолкнула его окровавленной рукой. Повернувшись, она выбежала из гостиной, спеша укрыться в своем кабинете.

Глава 7

Келлен ненавидел себя. В какое чудовище он превратился? Конечно же он не предполагал, что трость сломается и поранит Бриджит, и ведь она всего лишь старалась ему помочь.

Он провел рукой по лицу и медленно осел по стене на пол. Никогда в жизни еще он не испытывал к себе такой ненависти. Ведь Бриджит права — у него столько всего есть, за что можно быть благодарным. И жалость к себе никуда не приведет. Он давно должен повзрослеть и принять на себя ответственность за свою жизнь.

Келлен полагал, что сделает это, вернувшись на остров, но он себя обманывал — здесь ему хотелось только лишь спрятаться. Он настолько увяз в прошлом, что жить настоящим — а тем более строить планы на будущее — не представлял себе возможным.

Когда спустя несколько минут Джо вбежал в гостиную, Келлен по-прежнему продолжал сидеть на полу.

— Что случилось? Вам плохо?

Келлен не знал, что ответить. Он на самом деле чувствовал себя хуже некуда. Вместо ответа, он задал вопрос:

— Ты можешь мне помочь? Пожалуйста…

— Сию секунду.

С помощью Джо Келлен поднялся и прислонился спиной к стене.

— Что случилось с вашей тростью? — Джо поднял с пола один из обломков.

— Я не хотел бы сейчас об этом говорить… если ты не против, я, пожалуй, вернусь сейчас к себе. Я хочу…

Что он хотел? Спрятаться, подсказал ему на ухо насмешливый голос. Но вслух Келлен произнес:

— Я хочу прилечь.

— Как, прямо сейчас, мистер Эф? — изумился Джо. — Но вы же только что встали.

— Знаю, Джо. Но сейчас мне необходимо остаться одному.

— Я могу подогреть вам еду, если хотите. Цыпленок сегодня превосходный, к тому же в нем масса протеинов.

Келлен покачал головой. Судя по реакции желудка, он сомневался, что сможет что-либо съесть.

На следующее утро Келлен вышел на террасу еще до рассвета. Лишившись трости, он был вынужден позвать на помощь Джо. Он рассчитывал увидеть Бриджит на привычном месте, с чашкой кофе и ноутбуком на коленях. Он собирался попросить у нее прощения за свое отвратительное поведение. Но терраса была пуста.

— Похоже, сегодня я обогнал Бриджит, — сказал он, изо всех сил стараясь не выдавать своего волнения.

Джо помог ему усесться в шезлонг, убедился, что боссу удобно, и после этого сказал:

— Наверное, Бриджит сегодня захочет поспать подольше.

— Почему ты так думаешь?

— Она только в три часа ночи вернулась с материка — из пункта неотложной помощи. Я позвонил Лоу и попросил, чтобы он отвез ее. Она не хотела ехать, но рана у нее на подбородке была слишком глубокой.

Келлен, проглотив комок, спросил:

— Что-то серьезное?

— Пришлось накладывать швы. — Джо смотрел на босса в упор, в его глазах читался немой вопрос. — Надо же ей было настолько неудачно поскользнуться, чтобы удариться подбородком о край стойки.

— Она так это объяснила?

— Да, — кивнул Джо. — Именно так.

Впервые Джо утратил свою приветливую улыбку и добродушие. И Келлен не мог винить его за подозрения.

— Это моя вина, — произнес он внезапно.

Взгляд Джо тут же сделался холодным и непроницаемым.

— Я ударил палкой по столешнице. Она сломалась, ее обломки разлетелись. Один из них попал Бриджит в подбородок. — Келлен с трудом проглотил застрявший в горле комок.

— Так это был несчастный случай, — подытожил Джо и немного расслабил широкие плечи.

Келлен кивнул:

— Но все равно он произошел по моей вине. Бриджит только хотела помочь.

Теперь пришло время ему помочь самому себе. Келлен пришел к этой мысли прошлой ночью, пока сидел у себя в комнате и прокручивал в голове разговор с Бриджит.

Бриджит — единственная, кто осмелился высказать свое мнение о его лени и нежелании восстанавливать здоровье. Эта прелестная, смелая женщина с синими глазами и черными ресницами, разглядевшая то, что скрыто за его озлобленностью.

Уединившись в комнате отдыха, Бриджит поменяла повязку на подбородке. Через три дня после посещения больницы кожа вокруг пореза из багровой постепенно сделалась пятнисто-красной, а потом неприятно синеватой. Конечно, останется шрам. Врач сказал, что, к сожалению, этого никак не избежать.

Бриджит винила во всем себя. Слишком далеко она зашла. Все три дня Бриджит делала все возможное, не только чтобы не думать о Келлене, но избегала встречаться с ним. Для этого ей приходилось возвращаться в апартаменты за полночь, а вставать затемно. Ей не хватало Келлена и его молчаливого присутствия. Теперь она брала кофе с собой в кабинет и запирала дверь на ключ. И неудивительно, что постоянно находились неотложные дела, которые заполняли ее дни.

Во всем виноват тот поцелуй. Да, их губы слились в самом восхитительном поцелуе в ее жизни… Но это не значит, что теперь она станет нянькой Келлена.

И вообще, Бриджит не питала никаких надежд относительно их будущего. У нее есть любимая работа, она рассчитывает и впредь сохранить свое место. И чтобы получить такую возможность, ей не следует лезть в личные дела хозяина. Рано или поздно, несмотря на свою семейную привязанность к «Фауст-Хаус», Келлену наскучит здесь и он уедет. И ее жизнь вновь вернется в привычное русло.

Бриджит пыталась не обращать внимания на ощущение внутренней пустоты. Да, сожаления были ни к чему — она сама выбрала такую жизнь.

Вечером, когда Бриджит закончила вносить поправки в меню, по электронной почте пришло письмо.

Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста.

Любопытство взяло верх, и Бриджит открыла почту.

Письмо начиналось так:

Дорогая мисс Райт… У Джо сегодня выходной.

Это Бриджит было известно. Лоу приезжал сегодня за парнем, они собирались поужинать и послушать живую музыку в крабовом ресторанчике «Маленький Джон», расположенном в двух милях к северу от отеля. По пути Джо заглянул к ней в кабинет и сказал, что Келлен в постели.

Не могли бы вы принести мне поднос с ужином? Заранее благодарю. К. Ф.

Бриджит закрыла почту и вздохнула. Келлен воспользовался такими словами, как «пожалуйста» и «благодарю». Наверное, хватит прилагать столько усилий, чтобы уклоняться от встреч с ним.

* * *

Когда Бриджит с подносом вошла в апартаменты, там царили тишина и сумрак. Шторы были опущены. Неудивительно, что Джо захотел взять выходной. Атмосфера здесь была на редкость гнетущая.

— Келлен? — произнесла она.

Ее так и подмывало поставить поднос на кухонную стойку и уйти, но следовало убедиться, что Келлен сможет добраться до него. Он по-прежнему оставался без трости, но Джо упомянул, что нашел во время утренней пробежки прибитую к берегу толстую ветку, срезал сучки, немного пообтесал и спилил до нужной длины.

— Я здесь.

Разумеется, он в спальне! Меньше всего Бриджит хотелось столкнуться со львом в его логове, но она вскинула подбородок и вошла в комнату, держа поднос на весу.

На тумбочке у кровати горела лампа. За толстым стеклом лежал слой ракушек, которые она сама собрала. Она локтем отодвинула книгу, чтобы освободить место для подноса.

Келлен сидел в постели, прислонясь к спинке, обитой мягкой тканью. Здоровая нога была согнута в колене, ступню Келлен поставил на матрас. На нем были, как всегда, спортивные брюки и футболка из натурального хлопка с эмблемой на груди.

— Вот то, что вы просили, — сказала Бриджит вместо приветствия. — Надеюсь, будет вкусно. Фаршированная свинина Шерри всегда приводит гостей в исступление.

— Я, пожалуй, поужинаю сегодня на террасе.

Повернувшись, Бриджит выдавила кривую улыбку и вернулась назад, чтобы снова взять поднос. Ей хотелось опрокинуть его на голову Келлена, но Шерри слишком много трудилась над этим блюдом, чтобы поступить с ним так неуважительно, а кроме того именно Бриджит придется потом все это убирать.

— Ну конечно, мистер Фауст, — произнесла она тоном абсолютного повиновения.

— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня по имени, — сказал он, перемещаясь к краю кровати.

— Я решила, что, поскольку в письме вы обратились ко мне как к мисс Райт… — Она не закончила фразу и пожала плечами.

— Я сделал это из уважения, — невозмутимо ответил Келлен, пытаясь встать на ноги.

— Понятно, — пробормотала она в некотором замешательстве. И впервые после того, как вошла в комнату, взглянула ему в лицо.

Он выглядел ужасно! Под глазами залегли темные круги, будто он провел несколько раундов с чемпионом по боксу, а густая щетина на подбородке свидетельствовала, что он не брился несколько дней. Растрепанные волосы торчали во все стороны. И, несмотря на то что Келлен все время лежал в постели, вид у него был отнюдь не отдохнувший, а усталый и разбитый.

— Я могу… по-прежнему называть вас Бриджит? — спросил он негромко.

Если в прошлую их встречу он был раздраженным, то сейчас выглядел робким и подавленным.

— Я… — Бриджит вспомнила их поцелуй и ощущение, которое он пробудил. После этого было бы смешно называть друг друга по фамилии. — Хорошо.

Келлен кивнул и потянулся за палкой, прислоненной к тумбочке.

— Как ваша рана, Бриджит?

— Заживает прекрасно.

— Джо сказал, что вам пришлось зашивать ее.

— Врачи использовали клеящий гель. Чудо современной медицины — никаких иголок. Единственное — надо сохранять это место сухим и чистым, — натужно засмеялась Бриджит.

— А врачи не сказали — останется ли шрам?

— Возможно, — пожала она плечами.

— Господи. Я оплачу вам пластическую операцию, у самого лучшего хирурга.

— В этом нет необходимости. Я не настолько тщеславна, и если бы даже была такой, шрам не будет бросаться в глаза.

Бриджит увидела, что Келлен занервничал.

— Я очень виноват, Бриджит. Поверьте, я вовсе не хотел…

— Келлен, это была случайность.

— Но произошла она по моей вине, и вы пострадали.

Келлен выглядел измученным. Ее сердце застучало чаще, их взгляды встретились. Он посмотрел на Бриджит испытующе, и ей сделалось не по себе.

— Я вас прощаю, — пробормотала она и поспешно вышла с подносом на террасу.

Там она поставила поднос на чугунный столик, стоявший в углу. А когда вернулась назад в спальню, Келлен успел дойти почти до дверей. Она шире распахнула стеклянную створку. Он шагнул вперед, и их тела соприкоснулись. Он замер, и поймал ее взгляд, и пальцами свободной руки дотронулся до ее щеки. Она еще помнила то прошлое его прикосновение… И не смогла сделать ничего другого, как только прижаться щекой к его ладони.

— Я хотел бы… — Он закрыл глаза. — Вы побудете со мной? Я прошу…

— Я думала, вы хотите остаться в одиночестве.

Келлен сел на тяжелый кованый стул, который Бриджит выдвинула для него, и горько рассмеялся.

— Я сам больше не знаю, чего хочу… кроме того, чтобы вы составили мне компанию.

От его взгляда у нее перехватило дыхание. Келлен больше не казался властным хозяином или разочарованным, разуверившимся в выздоровлении калекой, пренебрегающим лечебными сеансами. И определенно не был он сейчас и тем озлобленным человеком, давшим два дня назад волю своему гневу. Таким, каким он предстал перед ней сейчас, Бриджит его еще не видела.

Рассудок настоятельно советовал ей отклонить приглашение Келлена, но Бриджит опустилась на стул напротив, слегка развернув его, чтобы лучше видеть океан. Пока Келлен ел, она смотрела на песчаные дюны, покрытые редкой травой, и на бескрайнюю водную гладь за ними.

Вечер был жарким, влажным, душным. Некоторые гости с непривычки жаловались и предпочитали принимать пищу в столовой со включенным кондиционером, а не на открытом воздухе. Бриджит даже удивило то, что Келлен решил выйти наружу, но после многодневного затворничества он, вероятно, почувствовал, что нуждается в смене обстановки.

— Жаркий сегодня вечер, — сказал он, словно услышал ее мысли.

— Да, душно, — выговорила Бриджит, чтобы поддержать разговор. — Я слышала в новостях, что такая погода продержится до выходных.

— Пляж будет переполнен.

Она хмыкнула в знак согласия. Келлен со стуком положил на стол вилку.

— Вы наверняка считаете меня полным ничтожеством.

Бриджит заморгала.

— Я вообще-то приберегаю это звание для своего бывшего мужа. И, кроме того, не мое дело вас судить.

— Ну да, я же ваш босс!

Ей следовало согласиться с ним и оставить этот разговор. Но Бриджит чувствовала, что обязана быть с Келленом откровенной.

— Я сама делала вещи, которыми не могла гордиться, когда… переживала темную полосу в своей жизни.

— Вы имеете в виду ваш развод?

— Да. Когда до этого дошло, передо мной встал выбор. Я могла остаться с мужем и принять жизнь такой, какой она стала, — совсем безрадостной — или могла уйти. На словах это звучит просто, — криво улыбнулась Бриджит, — до тех пор, пока не решаешься на отчаянный прыжок, не зная, где приземлишься. — Бриджит протянула руку через стол и коснулась руки Келлена.

— Я восхищаюсь вами, — проговорил он мрачно.

— Мной? — удивленно заморгала она.

— Да, вами. И уважаю вас. Я плачу вам жалованье, но вы не боитесь высказываться откровенно, даже если требуется сказать мне, какой я осел.

— Не помню, чтобы я употребила это слово, — пробормотала она.

— Смысл был тот же. — В его голосе прозвучала усмешка. — Может быть, в это трудно поверить, но я ценю ваше мнение, и не только в вопросах, касающихся отеля. Наверное, я пытаюсь сказать, что… — Он отвел взгляд. — Бриджит, вы мне нужны.

Бриджит показалось, что ей нечем дышать. Никогда прежде ни один мужчина не нуждался в ней.

— Вижу, что сильно удивил вас, — сказал Келлен после продолжительного молчания.

— Скорее польстили.

Он шевельнулся на стуле, поморщился.

— Что сказал вам врач про ногу? — спросила Бриджит.

— Со временем боль ослабеет, но совсем не пройдет. — Он взял вилку и нож и отрезал кусок свинины. — Иногда я думаю — надо было дать им ампутировать эту чертову ногу. По крайней мере, она не болела бы так.

— Это слабая позиция.

Он качнул головой.

— Но я не хочу сдаваться. Врач предложил мне принимать кое-что.

— И вы отказались?

— Я попросил его ненаркотическое лекарство. И он выписал ибупрофен форте — лекарство, которое советовали вы. — Вечерний бриз подхватил его невеселый смех. — Как вы думаете, мог этот доктор ошибаться?

— Не знаю, — медленно проговорила Бриджит. — Но вы можете улучшить его прогноз.

— Если стану прикладывать усилия, вы это имеете в виду?

— Я не хочу сказать, что к вам вернется стопроцентное здоровье, Келлен, этого не произойдет, и вам необходимо это принять. Но вам не следует зацикливаться на вашем теперешнем состоянии.

Она приготовилась услышать его возражения, но он кивнул. Потом взял стакан и отпил глоток. И тут же скорчил комичную гримасу.

— Гадость ужасная, скажу я вам.

— Но это же обычный чай со льдом, — произнесла она, хотя это было и без того ясно — кубики льда тихо позвякивали о стенку стакана.

— Но он не сладкий. Это юг, Бриджит, и мы здесь любим класть в наш чай побольше сахара.

Интересно, он специально произнес эти слова с протяжным акцентом?

— Да, но не все наши гости здесь в «Фауст-Хаус» южане. Многие приезжают из северных штатов, особенно таких много зимой.

— Я лучше бы выпил вина. Не принесете бутылочку красного? — Она замешкалась, и Келлен добавил: — Я ведь не за рулем.

Но он мог принимать лекарства, которые не сочетаются с алкоголем…

— Ну хорошо.

И снова не успела Бриджит дойти до двери, как он остановил ее новой просьбой:

— И захватите два бокала. — Он приподнял уголки губ. — Один для себя.

— Нет, я не могу выпивать, я же на работе. Что скажет… мой босс?

— Он скажет, что ваш рабочий день уже закончился. Я разрешаю вам взять выходной. Пусть вас заменит Дэнни.

— Ему только восемнадцать… И вообще, он уже ушел домой спать.

— Тогда кто-нибудь еще…

— Келлен…

Он посмотрел на горизонт, где волны, перед тем как набежать на берег, вспенивались белыми гребешками. Потом перевел взгляд на нее:

— Выпейте со мной, Бриджит. Пожалуйста.

Сейчас, когда Келлен просил вежливо, Бриджит чувствовала, что безнадежно тает.

— Одна бутылка и два бокала сейчас будут к вашим услугам!

Глава 8

Бриджит вернулась через пятнадцать минут. В одной руке она несла бутылку мерло, а в другой — два бокала. Ее движения были легкими, точными и в то же время соблазнительными.

Келлен не удержался от вздоха и улыбнулся.

— За стойкой регистрации сейчас Луиза, если вам интересно, — сказала она.

— Луиза? — повторил он, пытаясь представить, о ком идет речь. За последние несколько недель он повидал всех сотрудников отеля, но только мимоходом.

— Она кастелянша, но я заодно объяснила ей, как регистрировать постояльцев. Она еще совсем молодая, но очень ответственная девушка. Она знает, где меня искать, если возникнут какие-то вопросы. — Бриджит разлила мерло по бокалам, поставила бутылку и села на стул. — Да, спасибо вам.

— За что?

— За вино. Хотя сейчас я думаю, что надо было выбрать марку подороже. У нас в запасе несколько бутылок марочных вин, которые я на мою зарплату не могу себе позволить.

— Может быть, вам причитается прибавка?

— Может быть. — С легкой улыбкой Бриджит подняла бокал и чокнулась с Келленом, после чего оба они сделали по глотку.

— Неплохое вино, — сказал Келлен, поворачивая бутылку к себе этикеткой. И тут же его брови изумленно взмыли вверх. — Винный завод «Медальон»?

— Виноградники северного Мичигана!

— Да, я слышал. Даже знаком был с владельцем, Заком Голландом. Два года назад меня пригласил друг покататься на горных лыжах в Аспене на две недели. Зак отдыхал там со второй женой, Джейн. Очень открытая женщина. — Он улыбнулся. — Вы мне ее напоминаете.

— Я рассматриваю это как комплимент, — сказала Бриджит.

— Это правильно. Они все время говорили о своем вине, о наградах, которые оно завоевало, но я не ожидал…

— Две тысячи седьмой год выдался очень удачным. На самом деле это вино получило пару очень престижных наград, поэтому Шерри попросила меня заказать несколько ящиков его, чтобы подавать в отеле. Она считает, что оно превосходно сочетается с ее фаршированной свиной вырезкой.

Келлен перевел взгляд на тарелку и, задумчиво кивнув, согласился:

— И в самом деле.

Они сделали еще несколько глотков.

— Так вы и в вине хорошо разбираетесь? — поинтересовался он.

— Я бы так не сказала. — Она сморщила нос и засмеялась, и Келлен пришел в восторг от ее смеха. — Я просто провожу небольшое исследование, но все равно всегда советуюсь с экспертами, когда делаю заказы для отеля. Вот вы наверняка знаете толк в винах.

— Не думаю. Я знаю только то, что мне нравится. — Келлен поймал себя на мысли, что не отрывает взгляда от Бриджит, и, подняв бокал, принялся изучать густо-красную жидкость. — Сухое, средней крепости. Но аромат и послевкусие я никогда не мог описать.

— Как и я. — Бриджит снова засмеялась и откинулась на спинку стула, словно позволяя себе наконец расслабиться.

Сам Келлен чувствовал, как напряжение уходит. Нога болела по-прежнему, но эта нескончаемая пульсирующая боль утихла и стала терпимой.

— Не говорите Джо.

— Про вино?

— Он не советовал мне пить во время реабилитации.

— Но вы не пьете никаких лекарств, при которых спиртное противопоказано, — сказала Бриджит. — Бокал вина не повредит.

— Знаю, но у него особый подход к моему лечению.

— Можно подумать, что вы неукоснительно выполняете его предписания! — фыркнула Бриджит.

— Он способен быть тираном.

— Кто — Джо?

— Сначала он вообще хотел напрочь исключить кофеин, если только он не в составе зеленого чая. Но я не могу жить без утреннего кофе.

— И я уверена, что вы очень тактично ему это объяснили.

На самом деле Келлен не скрывал возмущения.

— Я убедил его проявить понимание.

Бриджит отпила вина.

— Зеленый чай вам и правда полезен. Антиоксиданты, и все такое.

— А вы сами-то его пьете?

— Пытаюсь, — медленно проговорила она.

— Тогда вы знаете, что на вкус он словно прелая трава.

— Я вот никогда не пробовала прелую траву. Поэтому поверю вам на слово.

— Ладно, признайтесь, что он вам не по вкусу.

Бриджит взглянула на него со смехом и вызовом в глазах:

— Ну, это не самый любимый мой напиток. Вы удовлетворены?

На несколько минут повисло молчание. Тишину нарушали плеск волн и пронзительные крики морских птиц, которые гонялись за своей вечерней трапезой. Изредка до Келлена и Бриджит доносились обрывки разговоров отдыхающих.

— Мне нравится это место. — Келлен понял, что произнес эти слова вслух, только когда Бриджит повернулась к нему, явно ожидая продолжения. Келлен обычно не рассказывал о своем детстве, даже о светлых его моментах. Но сейчас почувствовал потребность поделиться. — В детстве я приезжал сюда каждое лето.

— Звучит словно райская музыка, — отозвалась Бриджит. — А меня на лето отправляли в лагерь Ассоциации молодых христиан. Моя мама там работала.

— А отец?

— Я росла без отца.

— Сочувствую. Мой отец тоже умер, когда я был совсем еще мальчишкой. От рака.

Дедушка пытался по возможности оградить Келлена от мрачной реальности тяжелой болезни, но вид изможденного отца с глубоко запавшими глазами навсегда запечатлелся в его памяти.

Бриджит вывела его из задумчивости.

— Мой отец просто бросил нас вскоре после моего рождения. Он не принимал никакого участия в нашей с сестрой жизни.

— Но он хотя бы поддерживал вас?

— Вы имеете в виду материально? — Келлен кивнул, но Бриджит покачала головой. — Мама говорила, он не из тех, кто подолгу задерживается на рабочем месте.

Доверительные беседы с Бриджит позволили Келлену понять, как сформировалась ее прямая и независимая натура. Она не нуждалась в мужчинах. Те, которые были в ее жизни — отец и муж, — разочаровали ее.

— Печально, — проговорил он.

Бриджит покачала головой:

— А мне нет. И кроме того, мамочка более чем компенсировала нам его отсутствие. Она у меня сильная, независимая, решительная и все умеет.

— Тогда скажу, что вам повезло.

— Расскажите мне о вашей матери.

Вопрос был задан по ходу разговора и прозвучал совершенно безобидно. Но захватил Келлена врасплох. И он сказал первое, что пришло ему в голову:

— Она трудный человек. Ей невозможно угодить. У нас не очень теплые отношения, с тех пор как умер отец. Мне тогда было одиннадцать. Я, видимо, очень похож на него.

— Как грустно. Наверное, это было очень больно. И больно до сих пор…

Он поразился тому, как точно Бриджит все поняла. И правда, даже сейчас, в тридцать шесть лет, его мучило то, что его отношения с матерью оставляли желать лучшего.

— Но после несчастного случая она, наверное, помогает вам? — сказала Бриджит.

Его грудь внезапно пронзила острая боль.

— Она… занята.

Так занята, что после несчастья с ним даже не прилетела в Швейцарию к нему в клинику, чтобы быть рядом. И после многочисленных операций тоже не навестила его. И во время реабилитационного периода.

Келлен отпил вина.

— Очень жаль.

Он покосился на нее.

— Почему?

— Мне понадобилось много времени, прежде чем я поняла, что ничем не виновата в поведении моего отца.

— Но я на самом деле дал ей повод…

— Нет, — отрезала Бриджит. — Что бы вы там ни сделали, как бы ни вели себя, ваша мама должна была поддержать вас, Келлен.

Они сидели в молчании, пока солнце не опустилось в океан. Слова были лишними, и это молчание было комфортным. Бриджит пила вино и наслаждалась умиротворяющим шумом волн.

Тень от отеля все дальше наползала на пляж. Келлен выпил два бокала вина. Общение с Бриджит умиротворило его. Оставалось еще примерно полбутылки, но он понимал, что бессмысленно просить ее остаться — наступала ночь.

— Уже поздно.

— Да, и я так думаю. — Она поднялась. — Спасибо за приятный вечер.

Она собрала посуду на поднос и ушла в дом, прежде чем он поднялся. Но когда он доковылял до двери, она вернулась. От продолжительного сидения у него сильно затекли мышцы. Долгое отсутствие упражнений сыграло свою негативную роль.

— Признай это — и иди вперед, — пробормотал Келлен как заклинание.

— Вы что-то сказали? — Бриджит услышала его слова.

— Просто сам себя настраиваю.

Бриджит шагнула к нему и приобняла за талию. Келлен почувствовал, как тепло ее пальцев проникло сквозь ткань футболки. Но гораздо сильнее его вниманием завладела грудь Бриджит: крепкая и в то же время на удивление мягкая, как и ее обладательница. Бриджит была невысокого роста, но благодаря энергичному и решительному характеру не производила впечатления хрупкой. Именно ее сила привлекала Келлена.

В апартаментах было прохладно, но Келлена бросило в жар. Он вновь испытал желание. А что чувствует она? Он вспомнил поцелуй на террасе… чудесный и восхитительный.

— Все хорошо? — спросила Бриджит.

Одно мгновение он надеялся на продолжение, но под ее пристальным взглядом растерялся.

— Нет.

— Может быть, все-таки не стоило пить вино? Вам сейчас лучше прилечь.

— Да, пожалуй, — пробормотал Келлен.

Его пыл угас, стоило ему увидеть в гостиной сидевшего на диване Джо. С пачкой попкорна на коленях и бутылкой воды в руке терапевт смотрел телевизор. При появлении Бриджит и Келлена он поднял глаза.

— Все в порядке?

— Почему вы здесь? — спросил Келлен.

— Лоу попалась не слишком свежая устрица, и мы решили прервать ужин.

— Как неудачно получилось, — проговорила Бриджит.

Джо пожал плечами:

— Ничего страшного. Как сегодня нога, мистер Эф? Снова были судороги?

— Немного. Но я сам виноват, — ответил Келлен.

У Джо брови взмыли вверх от удивления. Келлен перевел взгляд на Бриджит, рассчитывая увидеть на ее лице такое же выражение. Но она скорее выглядела… довольной?

— Я расплачиваюсь за свою лень. Вы из кожи вон лезли, Джо, чтобы мне помочь. А я оказался тяжелым пациентом. Но собираюсь исправиться.

— Сеанс завтра, в обычное время? — с надеждой спросил Джо.

— Нет. Сразу, с утра. Тогда, может быть, днем получится провести второй сеанс. — Он взглянул на Бриджит: — Я не собираюсь сдаваться.

Глава 9

На следующее утро Бриджит выскользнула из кровати прежде, чем зазвонил будильник. В эту ночь ей не удалось выспаться. Сначала она заснула, едва коснувшись головой подушки, но часа через два проснулась и уже больше не сомкнула глаз.

Ей хотелось думать, что во всем виновато вино, но она знала — дело именно в Келлене. Ее беспокоило не только влечение, которое она к нему испытывала. Ее бывший муж был писаным красавцем с атлетическим телосложением, и ее до сих пор уязвляло, насколько она была ослеплена его внешностью. Она распознала его деспотичную натуру только после свадьбы. Его забота сменилась озлобленностью. Если ей нужно было что-то купить в магазине, то Скотт настаивал, что выберет сам. Если надо было отправить посылку, то именно Скотт относил ее на почту. Так продолжалось до тех пор, пока ее жизнь не свелась исключительно к домашним делам. Но и дома Бриджит не имела права голоса.

Келлен тоже казался ей деспотичным и непреклонным. Он мог проявлять упрямство. Однако он способен был и признавать свои ошибки.

Когда Бриджит уже готова была назвать его слабаком, он вдруг удивил ее. Помимо физического влечения, она начинала испытывать к нему уважение.

Бриджит размышляла о деталях его прошлой жизни, в которые он посвятил ее накануне вечером. Судя по всему, еще до несчастного случая эта жизнь не была гладкой и безоблачной. Бриджит было проще смотреть на него как на пустого, избалованного, привыкшего потакать своим прихотям богача, но оказалось, что это не совсем так.

Как и сама Бриджит, Келлен вырос без отца, и мать никогда не оказывала ему поддержки.

Бриджит стало очень грустно, когда он описывал свои отношения с матерью. Ее собственная мать была доброй и заботливой. Делия Райт делала все, чтобы дочери чувствовали себя защищенными. Даже сейчас, будучи уже взрослой, Бриджит знала, что всегда сможет положиться на маму, и поэтому, уйдя от Скотта, она переехала к ней.

Келлен прибыл в отель, а не в родной дом.

Из своей спальни Бриджит слышала, как кто-то ходит за стенкой. Она решила, что это Джо готовится к сеансу физиотерапии. Интересно, в котором часу сегодня проснется Келлен? Он заявил вчера, что намерен с утра заняться упражнениями, и накануне вечером выглядел полным решимости, но что будет сегодня?

Бриджит все еще оставалась в своей любимой университетской футболке УКОНН и клетчатых шортах, когда в ее дверь тихо постучали.

— Секунду! — крикнула она.

Хотя ее наряд трудно было назвать соблазнительным, на ней не было бюстгальтера, а шортики едва закрывали верх бедер. Бриджит из соображений благопристойности торопливо натянула халат и подпоясалась.

За дверью стоял Келлен! При виде его сердце Бриджит бешено застучало. Можно было предположить, что он только что поднялся с постели. Она представила, как он лежит на простынях без одежды…

— Доброе утро. — Его голос охрип после сна, но глаза были ясными и зорко оглядели ее фигуру.

Бриджит затрепетала, ее бросило в жар.

— Доброе утро. Как рано вы сегодня, — проговорила она.

— Я не мог заснуть.

— Торопитесь поработать с Джо?

Он на одно мгновение задержал на ней взгляд:

— Именно.

Келлен сунул руки в карманы спортивных брюк, черных, с белыми полосками по бокам. Но ее внимание привлекла футболка — точно такая же, как у нее.

— Симпатичная вещица.

Келлен посмотрел на себя, потом снова взглянул на Бриджит.

— Спасибо.

В ответ на его озадаченный вид она распахнула халат. Через хлопок отчетливо виднелись напряженные соски.

— УКОНН никогда еще не выглядел так потрясающе, — пробормотал он.

Распустившийся пояс халата соскользнул ей на бедра. Келлен подцепил его за узел, мягко проведя пальцем по ее животу под тонкой тканью шортов. Одно движение легко развязало ослабленный узел. Пояс упал на пол. Когда взгляд Келлена скользнул по ее голым ногам, Бриджит почувствовала, как снова по телу пробежал трепет желания.

Со времени развода Бриджит ни разу не была близка с мужчиной. За все это время она только дважды ходила на свидания. Здесь на острове было несложно завести роман. Но большую часть ее времени занимала работа.

Что касается Келлена, тут она играла с огнем, но его взгляд красноречиво говорил ей, что он был готов разжечь его. Бриджит решила не поддаваться искушению.

Келлен — владелец отеля и ее босс. Он не останется на острове дольше, чем ему потребуется для выздоровления. А она рискует карьерой, заработком, жильем. И сердцем.

Бриджит проглотила слюну и отогнала эту мысль, запахнула халат и скрестила руки на груди.

— Вы что-то хотели от меня?

Вопрос не был провокационным, но, судя по выражению его глаз, Бриджит прекрасно видела, о чем он подумал. Ее мысли устремились в том же направлении.

— Я только хотел сказать, что сегодня пропущу утренний кофе. Я решил начать утро с пытки. — Произнеся это, Келлен улыбнулся.

— А… Заодно, может быть, вы послушаетесь совета Джо и перейдете на зеленый чай? — Бриджит старалась скрыть разочарование.

— Не все сразу.

В этот момент в коридор легкой спортивной походкой вышел Джо. На нем была вчерашняя одежда, волосы намокли после душа. В руке он держал яблоко, от которого откусывал на ходу.

— Вижу, сегодня мне не придется никого будить. — Он окинул Келлена вопросительным взглядом. — Разрешаете помять вас, мистер Эф?

— Приступайте, — произнес Келлен мрачно.

— Вот настрой, на который я надеялся! Может, начнем с разминки? — Джо взглянул на Бриджит. — Мы сначала позанимаемся в гостиной с эспандерами, но потом нам понадобятся тренажеры.

— Конечно. О чем речь! Дайте мне двадцать минут, чтобы принять душ, одеться и собраться, и комната в вашем полном распоряжении. — Бриджит улыбнулась Келлену ободряющей улыбкой. — Желаю удачи.

Позднее этим же днем Келлен сидел один за столиком в столовой. Он чувствовал себя усталым, выжатым, не выспавшимся после бессонной ночи. Все тело ныло. Но он противился побуждению лечь в постель: Бриджит собиралась пообедать вместе с ним.

К сожалению, она задерживалась. Он успел съесть половину салата из сельдерея, яблок и грецких орехов.

— Да неужели это Келлен Фауст!

Он обернулся и увидел Дженнифер Черрил, которая направлялась к его столу.

Одно время они с Дженнифер были близки. Они встречались еще в университете, и неудивительно, что после окончания она рассчитывала получить обручальное кольцо. Но Келлен тогда купил новые лыжи и собрался лететь в Швейцарию.

Когда Дженнифер поравнялась с его столиком, Келлен попробовал встать.

— Нет-нет. Бедный. Не вставай. — Она положила ладонь ему на плечо и, нагнувшись, легко прикоснулась щекой к его щеке. — Я слышала, что ты вернулся. Кортни… Помнишь Кортни Добсона? Мы с ним вчера заехали в ночной клуб, поужинать, и встретили там твоих мать и отца.

— Отчима, — поправил он.

— Короче, она сказала, что ты уже дома. — Дженнифер склонила голову набок и спросила участливо: — Как ты себя чувствуешь?

— Великолепно.

— Ох, Келлен! Ты такой мужественный. — И снисходительно улыбнулась, а он скрипнул зубами, сдерживая гнев.

— Ты получил цветы, которые я тебе послала? — спросила она.

— Какие цветы?

— Леопардовые лилии, — уточнила Дженнифер.

Но Келлен не мог отличить маргаритки от тюльпана.

— Я отправила их тебе в больницу после несчастья.

Келлен вспомнил многочисленные букеты, цветы в горшках и открытки с пожеланиями выздоровления, которые покрывали все плоские поверхности его палаты.

— Спасибо. Очень мило с твоей стороны.

— Самое меньшее, что я могла. Я страшно за тебя волновалась. Я и сейчас волнуюсь, Келлен. Я все готова сделать, чтобы тебе помочь. Все! Только скажи.

— Это очень мило с твоей стороны. — Келлен словно не слышал собеседницу.

Она низко склонилась к нему.

— А знаешь, ведь я тебя никогда не забывала.

— Джен…

— Все эти годы я продолжала надеяться…

Келлен никогда ничего ей не обещал, но они встречались четыре года, и неудивительно, что она на что-то рассчитывала. Теперь он сожалел об этом.

Незаметно к столику подошла Бриджит. Ее взгляд скользнул с Келлена на Дженнифер и обратно, она приподняла бровь. Но по ее лицу он решительно не мог угадать, о чем она подумала.

— Может быть, принести еще один стул? — вежливо спросила она.

Дженнифер посмотрела на нее и, должно быть, заметила на блузке эмблему отеля, и не успел Келлен ответить, как она сказала:

— Нет необходимости, ведь здесь их уже два.

— Да, но свободный уже занят.

— Кем? — обиженно спросила Дженнифер, выпрямляясь. На каблуках она казалась очень высокой.

— Мной. — Бриджит села и не спеша развернула на коленях салфетку.

Дженнифер перевела негодующий взгляд на Келлена. Не зная, как лучше поступить, он решил представить их друг другу:

— Это Бриджит Райт. А это Дженнифер Черрил.

— Значит, Бриджит? Я вижу, вы тут работаете? — Дженнифер кивнула на эмблему на блузке Бриджит.

— Да. Я уже пять лет управляю «Фауст-Хаус».

— Как мило, — снисходительно проговорила Джен. — А мы с Келленом знакомы уже десять лет. У нас был университетский роман.

— Как мило, — повторила Бриджит таким же насмешливым голосом.

Келлен с трудом удержал на лице серьезное выражение. Джен прищурилась.

— У нас тут с Келленом конфиденциальный разговор. Вы не против?

— Мне уйти? — спросила Бриджит у Келлена.

— Нет. Мы же договорились вместе пообедать. — Он перевел взгляд на Дженнифер. — Послушай, Джен, я ценю твое участие, но в нем нет нужды. Может быть, я и не в прежней форме, но успешно поправляюсь.

— Кстати, об этом… твоя мама сказала, что ты вернулся в Чарльстон, чтобы проконсультироваться у еще одного специалиста.

— Если ты в курсе, то знаешь, что танцевать мне больше никогда не доведется, — беспечно сказал он и сам удивился, что не испытывает горечи. Ему в самом деле следовало радоваться тому, что он вообще остался жив!

Но Дженнифер запричитала:

— Ох, Келлен, не говори так! Даже думать не смей.

— Может, мне правда оставить вас вдвоем? — снова спросила Бриджит. Ее холодный тон ясно сказал ему, что она думает о мелодраматических декламациях Дженнифер.

— Нет необходимости, Джен сейчас уходит. Я в самом деле благодарен тебе за беспокойство, но в нем нет необходимости. Правда.

Она поджала губы и кивнула. Он видел, что она до конца не верит ему.

— Если ты передумаешь, то папа знает одного хирурга-ортопеда из университета Джона Гопкинса. Доктор Тафт еще довольно молод, но папа говорит, что в своем деле он исключительный специалист. К нему обращаются профессиональные атлеты после травм, которые, казалось бы, поставили крест на их карьере. Он творит чудеса.

Дженнифер снова наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. На этот раз она действительно коснулась его губами. И, бросив на прощание колкий взгляд на Бриджит, удалилась.

— Вы собираетесь к нему обратиться?

— К кому? — спросил Келлен, отпивая воды со льдом.

— К волшебнику, о котором говорила сейчас ваша подруга.

Он едва не поперхнулся.

— Во-первых, Джен мне не подруга. Да, мы когда-то встречались с ней. Но все в прошлом. Это было давно.

Бриджит пожала плечами:

— А во-вторых?

— Во-вторых, я не собираюсь к нему обращаться. Больше никаких врачей и медицинских заключений.

— Вот как?

— Все равно он подтвердит прежний диагноз. Теперь я буду сам решать, что мне делать со своей жизнью.

Бриджит улыбнулась. Вид у нее был весьма довольный. В ней произошла какая-то перемена, и Келлен пристально посмотрел на нее, пытаясь угадать, в чем она заключалась. Одета она была как обычно, в скромную блузку, скорее скрывающую, чем подчеркивающую грудь. Прическа тоже была прежняя: черные волосы собраны в хвост, который при ходьбе обычно раскачивался как маятник между ее лопатками. Минимум косметики на лице, лишь чуточку туши на ресницах.

Кто-то мог бы назвать ее внешность заурядной. Хорошенькая, но далеко не красавица. Но Келлен разглядел за сравнительно неброским фасадом решительность и силу. В его представлении Бриджит была прекрасна, и ему нравилось узнавать ее.

— Почему вы на меня так смотрите?

— Просто так, — солгал он. Впервые в жизни ему грозила опасность влюбиться.

Глава 10

Бродя по кладовой в поисках какой-нибудь вазы для новой партии ракушек, Бриджит наткнулась на трость. Она была черная, с изогнутой резной рукояткой, инкрустированная перламутром.

Она поднесла рукоять к свету, чтобы рассмотреть фигуру, вырезанную на ней. Кажется, это морской конек? Бриджит догадалась, что эта трость принадлежала деду Келлена.

Она не сомневалась, что он обрадуется этой находке, которая оказалась очень кстати, так как новую трость взамен сломанной до сих пор не доставили.

Бриджит решила отдать Келлену эту трость за ужином. Она красиво завернула ее в упаковочную бумагу и с нетерпением ждала, какой будет реакция Келлена, когда он ее распакует.

Вместо того чтобы ужинать в столовой, Бриджит предложила поесть на террасе. Небо начинало затягивать черно-сизыми тучами. Синоптики предсказывали ближе к ночи шторм.

— Вы уверены, что непременно хотите ужинать именно здесь? — уже второй раз спрашивал Келлен, после того как налетевший порыв ветра сорвал с ее коленей салфетку.

— Если ветер начнет срывать скатерть, мы перейдем в дом.

Ветер растрепал волосы Келлена, и Бриджит очень хотелось протянуть через стол руку и пригладить их. Вместо этого она повернулась к океану, туда, где пенистые волны с шумом ударяли о берег.

— Природа собирается устроить грандиозное шоу.

— Это смотря на чей вкус, — откликнулся Келлен. — А вам будто не терпится его увидеть.

— Я люблю шторм, — призналась Бриджит. — Особенно когда сидишь дома, в уюте и безопасности. И всегда любила, кроме разве что…

— Разве что?

— Кроме непродолжительного времени, лет пять назад, — медленно выговорила она. Во время совместной жизни со Скоттом Бриджит утратила ощущение безопасности.

— Вы говорите о том времени, когда были замужем?

— Вам нравится, когда штормит? — Бриджит решила сменить тему. К ее удивлению, он хрустнул пальцами и покачал головой. — О чем вы?

— Я решил, что вы готовы открыться, может быть, даже поведать мне какие-нибудь страшные тайны.

— У меня нет никаких тайн, — солгала она.

Келлен недоверчиво хмыкнул.

— А если бы были, вы поделились бы со мной?

— Для этого мне нужно доверять вам, — медленно выговорила она.

— А вы не доверяете?

— Думаю, что начинаю.

Бриджит ответила честно, хотя, может быть, ему это не слишком пришлось по душе. Он привык, чтобы его желания выполнялись сразу. Но он снова доказал, что меняется, выздоравливает не только физически.

— Тогда я буду стараться еще упорнее. — Келлен шевельнулся на стуле, и палка, прислоненная к столу, соскользнула и упала на пол.

— Совсем забыла, — сказала Бриджит, нагибаясь, чтобы поднять ее. — У меня для вас есть сюрприз.

— Отлично, — улыбнулся Келлен.

Когда она передавала ему палку, их пальцы соприкоснулись. И это легкое прикосновение произвело тот же эффект, что и горящая спичка, брошенная на хворост. Он остановил взгляд на ее губах. Она заставила себя убрать руку и взяла мобильник.

— Мне нужно позвонить.

— Именно сейчас? После того, как вы так раздразнили мое воображение? — усмехнулся он. — Я имею в виду ваш сюрприз.

— Звонок как раз имеет к нему отношение.

Она набрала номер Дэнни, и тот немедленно откликнулся.

— Можно, — произнесла Бриджит и дала отбой.

— Как таинственно, — пробормотал Келлен. — Теперь я окончательно заинтригован.

На террасе появился Дэнни с тростью, завернутой в золотистую бумагу, и тон Келлена моментально изменился.

— Надо же! А я-то гадал, что это за сюрприз такой, — сказал он сухо, принимая предмет из рук Дэнни. — Мне развернуть ее прямо сейчас?

— Как хотите.

Он принялся разворачивать упаковочную бумагу.

— Трость! А я и не догадался.

— Да, но не просто трость. Это трость вашего дедушки!

Улыбка исчезла с губ Келлена, и взгляд сосредоточился на предмете, который он держал в руке. С благоговейным выражением он принялся рассматривать его.

— Я же помню эту штуку! Дедушка вообще-то не нуждался в палке, но один его друг привез ее из Греции в подарок.

— Значит, это существо на рукоятке — из греческой мифологии?

Келлен кивнул:

— Гиппокамп. Где вы ее нашли?

— В кладовке. Я искала какую-нибудь вазу и случайно наткнулась на нее. Там могут быть и другие вещи.

— Я посмотрю. — Он взглянул на нее. — Спасибо.

Келлен откинул голову на край ванны и позволил горячей бурлящей воде утолить резкую боль в мышцах. После трех недель непрекращающейся пытки он думал, что Джо мог бы предоставить ему недельный отпуск или, по крайней мере, сократить число изнурительных упражнений. Но Джо не соглашался. В субботу занятие прошло еще более интенсивно, а уж сегодня утром он просто не знал пощады.

— Скажите, если вам будет тяжело, — вкрадчиво сказал Джо, регулируя нагрузку на велотренажере.

Келлен соглашался на все, что предлагал Джо.

И все-таки успехи были налицо. Мышцы бедра и голени по-прежнему болели, но зато стали гибче и лучше слушались. Келлен продолжал опираться на трость всем весом, но нога держала его устойчивее. Теперь он не боялся, что раздробленное колено подведет его. И всего этого он достиг менее чем за месяц.

Как он теперь ругал себя за то, что сразу не начал заниматься с таким рвением! Кто знает, какого прогресса он добился бы к настоящему моменту?

Или если бы приехал сюда на остров пораньше. Он считал, что этому отелю также отчасти обязан улучшением своего состояния. Ну и конечно, он обязан Бриджит. Нет, прежде всего Бриджит! Он пока не знал, как отблагодарит ее.

Он вспомнил документы, которые по его просьбе составил юрист. Они гарантировали, что Бриджит получит вознаграждение не только за годы работы в отеле, но и за участие в его излечении. Но на уме у него было вознаграждение иного рода. Келлен уже несколько недель не вспоминал об этих документах. Ему и не хотелось вспоминать и тем более думать о том, что Бриджит покинет отель. И покинет его…

Многое из того, чего он прежде хотел, теперь утратило значение. И наоборот — то, к чему он раньше был равнодушен, теперь начало нравиться. И каким-то образом случилось так, что без Бриджит он не представлял себе будущего.

Спустя минут двадцать Келлен принял сидячее положение и закрутил краны. Вода остыла, и надо было выбираться. К несчастью, с этой задачей он так и не смог справиться самостоятельно. Пришлось три раза позвать Джо, прежде чем за дверью раздались шаги.

— Где вы там, наконец?! — крикнул Келлен. — Я уже посинел весь.

Но ответил ему не голос физиотерапевта, а Бриджит:

— Гм… Джо здесь нет.

— Что значит нет? Куда же он делся?

— Затрудняюсь сказать, по крайней мере, здесь, в комнатах, его точно нет. Я только зашла, чтобы взять йогурт, и услышала, как вы зовете. Я могу пойти его поискать, если хотите, — предложила она.

Кто знает, сколько это займет времени? Келлен хотел выбраться из ванны немедленно.

— Ничего… тогда я сам как-нибудь, — пробормотал он и выдернул пробку. Вода устремилась в сливную трубу.

— Вы — что? Что вы хотите делать, Келлен? — В ее голосе зазвучала тревога.

— Собираюсь вылезти из ванны.

— Думаю, вам лучше дождаться Джо.

Голос из-за двери звучал приглушенно, но Келлен отчетливо различил в нем беспокойство. Вода между тем быстро утекала, и он начал покрываться гусиной кожей. И сколько так еще ждать?

— Я осторожно, — пообещал он.

Подняться на ноги уже было нелегко, но главное испытание начнется, когда надо будет перенести ногу через край ванны. Придется несколько мгновений опираться на поврежденную ногу. Выдержит ли колено после нескольких недель занятий укрепляющими упражнениями?

Был только один способ это проверить. Келлен схватился за бортик, повернулся на бок и подогнул здоровое колено к животу. Вода, еще остававшаяся в ванне, шумно плеснула.

— Келлен! — вскрикнула Бриджит. — Что вы там делаете?

— Пытаюсь встать.

— Нет! Вам нельзя ни в коем случае. Вы слышите? Сядьте обратно и подождите Джо.

То же упрямство, которое двигало им эти недели во время физиотерапевтических сеансов, вновь заявило о себе. Келлен не собирался садиться, не собирался никого ждать. Он встанет и выкарабкается из чертовой ванны собственными усилиями.

Держась обеими руками за бортик, он встал на колени. В ванне еще оставалось дюймов шесть воды. Он видел, как над стоком образовался водоворот, и замешкался, решая, не дождаться ли, пока вся вода вытечет.

— Келлен!

— Все в порядке. Я смогу, — ответил он, надеясь убедить ее и себя.

Но Бриджит, видимо, не поверила.

— Прикройтесь, потому что я сейчас войду, — заявила она, и в тот же миг он услышал, как повернулась дверная ручка.

Что за?.. Она не посмеет!

Но она посмела и вошла. Он едва успел сдернуть полотенце с вешалки, как она появилась в дверях с закрытыми глазами. Одну руку она протянула вперед, чтобы не наткнуться на что-нибудь.

— Вы прикрылись? — спросила она. — Можно открывать глаза?

Он сидел на корточках с наброшенным на бедра полотенцем. Конец полотенца плавал в воде, еще остававшейся на дне ванны. Хотя все, что необходимо, было скрыто, он все равно чувствовал себя выставленным напоказ. Сейчас он был крепче и весил больше, чем тогда, когда она увидела его без рубашки в первый день его приезда в отель, но до прежнего атлетического телосложения ему было далеко.

Он ответил честно:

— Бриджит, мне не хотелось бы, чтобы вы меня видели таким.

Она открыла глаза и посмотрела ему в лицо:

— Каким таким, Келлен? — и добавила, не опуская взгляда: — Вы же надежно прикрыты.

— Я не это имел в виду. Раньше я был… в гораздо лучшей форме.

— На мой взгляд, вы вполне хорошо выглядите, особенно для человека, только идущего на поправку.

Она произнесла это самым естественным тоном, но щеки ее вспыхнули. Вид ее покрасневшего лица успокоил его эго.

— Правда?

Она энергично кивнула.

— А вы, на мой взгляд, выглядите лучше, чем просто хорошо, — тихо сказал он. — Бриджит, вы красавица. И еще вы очень сильная.

— Мало кто из мужчин ценит в женщине силу, — негромко отозвалась она.

— Я ценю.

Остатки воды с бульканьем втянуло в трубу, и чары разрушились.

— Вы могли бы снять с вешалки мой халат?

Он показал ей, где он висит, и она подала ему. Потом повернулась спиной, а он отбросил намокшее полотенце и, натянув халат, завязал пояс.

— Я готов, — сказал он, снова вставая на колени и опираясь в основном на здоровое, чтобы не так было больно.

Она обернулась и мгновение смотрела на него, приложив палец к губам. Потом сказала самым обычным деловитым тоном, исключающим любую двусмысленность:

— Думаю, мне придется залезть к вам.

Это нисколько не успокоило его либидо. В то время как Келлен всеми силами старался взять свои эмоции под контроль, она уже сбросила туфли и забралась в ванну.

— Дайте я зайду сзади, — сказала она и, проскользнув боком, зашла ему за спину.

Он с трудом проглотил слюну, невольно представив, как они сидят друг напротив друга в этой самой ванне и на ней ничего нет… Келлен не сдержал стона.

— Вам больно? — спросила она.

Он в самом деле испытывал нешуточные мучения, но покачал головой.

— Давайте поскорее покончим с этим.

— Вы так торопитесь, — пробормотала она.

— Вы даже не представляете как, — ответил он сквозь зубы.

Она наклонилась над ним и взяла его под мышки. Волосы у нее не были завязаны в обычный хвостик и поэтому упали вперед и защекотали ему щеки. Он глубоко вдохнул ее запах.

— Теперь давайте осторожно встанем. На счет три, хорошо?

— Угу… — Он снова вдохнул.

— Раз… два… три.

Она приподняла его с неожиданной силой. Прилагая собственное усилие, он смог немного привстать и поставить ногу на дно ванны, поддерживая руками бедро. С помощью Бриджит он заставил больную ногу повиноваться и наконец встал.

Теперь Бриджит придерживала его за талию. Как легко было бы развязать пояс его халата и обвить руками его тело. Как ни старался он остановить поток фантазии, но отчетливо представил, что она делает именно это. Как он жалел, что в ванне уже совсем не осталось холодной воды, чтобы привести его в чувство.

— Так, а теперь надо сесть на край ванны. Я вылезу и помогу вам перекинуть через бортик ноги. — Она шагнула на пол.

Он осторожно опустился на край.

— Готовы? — спросила она.

Келлен, судорожно кивнув, послушно подчинился ее инструкциям, и пока она помогала ему перекинуть ноги через край ванны, надеялся, что халат надежно прикрывает его возбужденную плоть. Необходимо было срочно подумать о чем-то постороннем. Как-то раз учительница истории в начальной школе заставила его в наказание за болтовню на уроке сорок раз переписать вступление к Конституции Соединенных Штатов. Оно накрепко засело в его голове. Он принялся повторять его про себя. Все что угодно, лишь бы перестать думать о сексе.

«Мы, народ Соединенных Штатов, с целью образовать более совершенный союз…»

Когда он опустил ноги на плиточный пол ванной, она протянула ему руки. Ее грудь оказалась точно на уровне его губ. Келлен мучительно сглотнул.

«…установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону…»

— А теперь вставайте.

Он начал подниматься, опираясь главным образом на здоровую ногу. Бриджит держала его за руки и ободряюще улыбалась. Как удается этой женщине одновременно доводить его до исступления и решать его проблемы?

«…содействовать всеобщему благоденствию…»

— Вот у вас и получилось!

— С вашей помощью, — уточнил он.

— Мы работали в паре.

Он кивнул и наклонился к ней, влекомый ее запахом. И растерянно понял, что она пятится от него.

— Идемте.

Он шагнул. Наверное, на полу была вода, потому что Келлен едва не поскользнулся. Он поспешно попытался вернуть себе равновесие, но неудержимо терял устойчивость на мокрой плитке. Бриджит испуганно раскрыла глаза и в последний миг крепко обхватила его.

Они падали на пол вместе, как в замедленной съемке. Вместо того чтобы рухнуть всей тяжестью с высоты своего роста, он плавно опустился на пол и оказался лежащим поверх нее. Не успев толком понять, что произошло, он увидел прямо перед собой удивленные синие глаза.

— Вы не ушиблись? — спросил он, перенося вес на здоровое колено. Но больная нога продолжала лежать на ее ногах, а руками он упирался в пол.

Она улыбнулась кончиками губ.

— Наверное, это было бы не профессионально.

Раз она способна сейчас шутить, то, видимо, и правда не ушиблась. Он приказал бешено бьющемуся сердцу успокоиться, но оно забилось еще сильнее, когда он заметил не только то, как красиво Бриджит смотрится с разметавшимися черными волосами на фоне белой плитки пола, но и осознал, насколько их поза интимна. Ее грудь соприкасалась с его грудью, а его возбужденный член прижимался к ее бедру и увеличивался с каждым мгновением. Теперь ему уже было невозможно скрывать свое желание.

Это вступление, чертово вступление. Как там было дальше? Что-то такое про блага.

«…и закрепить блага свободы за нами и потомками нашими…»

Бриджит больше не улыбалась. Глаза из синих сделались темными и матовыми. Неужели она испытывает то же, что и он? Затаенное желание, которое жаждет наконец утоления?

Он еще сражался с собой, но знал, что обречен проиграть.

«…провозглашаем и устанавливаем настоящую Конституцию для Соединенных Штатов Америки».

Он быстро договорил в уме строчку и произнес вслух:

— Ну ее к черту!

Пристально глядя на Бриджит, оценивая ее настроение, он наклонился к ней. И не встретил никакого протеста, не ощутил сопротивления. Их губы встретились, она сомкнула веки, и он почувствовал на своих плечах ее ладони.

Из горла Бриджит вылетел не то вздох, не то стон, сказавший ему, что она возбуждена не меньше чем он.

Становилось очевидно, что он не сможет долго упираться в пол полусогнутыми руками — они уже начали дрожать от напряжения. Хотя Келлен и похудел на пятнадцать фунтов по сравнению с обычным весом, но он боялся, что если навалится на нее всей тяжестью, то это будет слишком тяжело для нее, тем более что под ее спиной был жесткий кафельный пол, а не мягкий податливый матрас. Он уже готов был предложить перейти куда-нибудь в более удобное место, когда услышал шарканье шагов. Они прервали поцелуй и взглянули в сторону двери. На пороге стоял Джо, уперев руки в бедра, и изо всех сил старался не улыбаться.

— Как я вижу, мистер Эф, вам в конце концов моя помощь не понадобилась.

Глава 11

— Собираетесь на прогулку? — спросил Келлен на следующий вечер, увидев, что Бриджит завязывает кроссовки.

Она переоделась в шорты, и он воспользовался этим, чтобы полюбоваться ее загорелыми стройными ногами.

Она подняла на него взгляд:

— Да. Я ненадолго. А когда вернусь, предлагаю вам и Джо сыграть в кункен.

Он ожидал услышать от нее нечто другое. После вчерашнего эпизода в ванной они еще ни разу не оставались наедине. И утром на террасе, и сейчас в гостиной с ними всегда находился Джо. Но третий определенно был лишним.

— Вы не против, если я пойду с вами?

Бриджит растерянно моргнула.

— На прогулку?

— Да.

— По берегу, — медленно произнесла она.

— Вы ведь как раз по берегу обычно и гуляете, разве нет?

Она посмотрела на Джо, который в кухонном отсеке готовил нечто из капустных листьев. Келлен спросил с досадой:

— Неужели вам нужно его разрешение?

— Нет, я просто… по песку идти тяжело.

— Я готов побороться. Если только вы не хотите пойти одна.

— Нет, я не против компании, — улыбнулась она и отвела глаза со странно смущенным выражением. — Я только хотела быть уверена, что Джо сочтет это полезным упражнением.

Физиотерапевт усмехнулся:

— От ходьбы по песку будет больше пользы, чем на беговой дорожке. Вы сегодня интенсивно поработали, мистер Эф. Неужели хотите поупражняться еще?

Келлен знал одно — он хочет на некоторое время остаться с Бриджит наедине. Он кивнул с улыбкой:

— Будьте уверены.

От трости было немного толку, потому что она вязла в песке. Но Бриджит сразу пошла с ним бок о бок. Он шагал медленно и с трудом. Они двинулись по утоптанной тропинке между дюнами. Когда спустились на пляж, Бриджит указала на кромку воды, рядом с которой песок был твердым и плоским, утрамбованный прибоем.

— Здесь легче идти. Только ноги, конечно, промокнут.

— Я рискну.

Они вышли на влажный плотный песок, идти по которому было действительно намного легче. Бриджит отбегала в сторону, уклоняясь от волн, но Келлен, конечно, не обладал ни достаточным проворством, ни координацией, чтобы поступать так же, и вскоре его туфли промокли, а потом и ноги. Ему было все равно. Если не считать визита к врачу, он впервые после приезда на остров вышел из отеля. Сидение на террасе не шло в счет, там он выступал в роли наблюдателя, а отнюдь не действующего лица.

— А вы хорошо справляетесь, — отметила Бриджит.

— Спасибо. Стараюсь не ударить при вас в грязь лицом после вчерашнего фиаско в ванной.

Она откинула с лица черные волосы и сказала с лукавой улыбкой:

— Не знаю, по-моему, все получилось в конечном счете не так уж плохо.

— Все кончилось не успев начаться.

— Не совсем так, насколько я помню.

— Да? — Он вспомнил поцелуй и то, как идеально совместились их тела на полу. Она права отчасти. — Джо явился весьма некстати.

— Не могу не согласиться с вами, — усмехнулась она.

— Помимо моего физиотерапевта он постепенно начинает играть роль дуэньи.

— А мне требуется дуэнья?

Уже в тысячный раз Келлен поймал себя на том, что задается вопросом, как далеко они зашли бы с Бриджит, если бы им не помешали. Он-то хорошо знал, к чему хотел бы прийти.

— Может быть. — Он удержал Бриджит за руку и остановился, заставив остановиться и ее. — Я, как ваш босс, должен извиниться за свое… дерзкое поведение.

— Насколько я помню, вы все больше лежали. — У нее дрогнули губы, и Келлену очень захотелось ее поцеловать, чтобы стереть с них усмешку. Но сначала он должен был сказать ей что-то очень важное.

— Я хорошо знаю, какая у меня репутация.

Она сразу стала серьезной.

— Я тоже знаю, я читала разное, Келлен. Еще перед тем, как согласиться на эту работу, я порыскала в Интернете. Мне было интересно узнать, на какого человека я собираюсь работать.

— И что же? — спросил он.

— Хотелось бы ответить, что я решила подождать с приговором и предоставить вам право на сомнение. Ведь известно, что бульварная пресса делает из мухи слона, да им даже и мухи не нужно. — Она поморщилась. — Но я все же сделала кое-какие выводы.

— Потому что «нет дыма без огня»? — сухо спросил он.

Она кивнула.

«Скорее тут речь о пожаре пятой степени сложности», — подумал Келлен. Он жил безалаберно, оправдывая худшие представления о нем матери.

— Давайте отгадаю, — начал он. — Вы решили, что я бездельник, который вместо того, чтобы зарабатывать, проживает свое наследство. Что развлекаюсь с утра до ночи в компании приятелей, таких же никчемных, эгоистичных, как я.

Пока он говорил, их ноги захлестнула волна, и на этот раз Бриджит не отскочила. Она, кажется, даже не заметила, как вода вскипела пеной вокруг их щиколоток, прежде чем отхлынуть обратно в океан. Песок заскользил, но вовсе не поэтому Келлен почувствовал, что теряет почву под ногами, пока пристально смотрел на Бриджит и пытался понять ее мысли. Ему было страшно важно знать, что она думает. Сейчас это было важнее всего на свете.

— Я ошибалась? — спросила она.

— Нет. Нисколько. — Ему тяжело было в этом признаться, тем более этой женщине, к которой он начинал испытывать до странности серьезные чувства. Но это признание вместе с тем принесло облегчение. — Я ничуть этим не горжусь, но был именно таким, и даже хуже.

— Был. — Она кивнула и сжала ему руку. — Мне нравится это слово.

— Правда?

— Да.

— Мне и самому оно нравится. Кажется, я переменился, Бриджит. И я хочу, чтобы вы это знали. Для меня это очень важно.

Она пристально посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Почему? Почему это важно?

Чувства кипели в нем так же неистово, как прибой.

— Так получилось. Ваше мнение имеет большое значение. Я еще не встречал таких женщин, как вы.

— Мне… лестно.

У него упало сердце. Не это он надеялся услышать от нее. Он склонил голову, проговорил почти с мольбой:

— И только? Мне казалось, что недавно… вы чувствовали нечто большее.

— Келлен, я работаю у вас, вы мой работодатель.

— А если бы я им не был?

Он не думал сейчас о выходном пособии, хотя и следовало уже сказать ей. Но сейчас было не время. Кроме того, она, может быть, продолжит работать в отеле… Все оставалось неопределенным, его чувства в том числе. Но предметом этого разговора вовсе не было управление «Фауст-Хаус». Он сменил тактику:

— Скажите, я вам совсем не нравлюсь?

Она через силу засмеялась.

— Вы знаете, что нравитесь.

— Но?..

— Но я не готова к серьезным отношениям.

Келлен то же самое думал о себе. Кроме Дженнифер, у него ни разу не было продолжительных отношений с женщиной. Но он подозревал, что ее причины были не такими легковесными, как у него.

— Это из-за вашего бывшего мужа? Он плохо обращался с вами.

— Да. — Она произнесла эти слова так тихо, что хотя Келлен и низко наклонился к ней, но едва их расслышал.

— Не хотите рассказать? — спросил он. Бриджит раскрыла глаза, не сумев сдержать удивления. Он невесело рассмеялся. — Мне и самому странно, но за последние недели я, кажется, стал более внимательным слушателем. — Он сам изумлялся этой правде о себе. Келлен Фауст продолжал меняться, и женщина, которая стояла сейчас с ним рядом, играла огромную роль в его индивидуальном развитии.

— Мне об этом и вспоминать не хочется, а уж говорить и подавно.

— Да, конечно. — Он кивнул, хотя и испытал разочарование. Обрывки информации, которые она сообщала Келлену о своем бывшем муже, разожгли в нем любопытство. Но он не настолько был глуп, чтобы давить на нее.

Они пошли дальше, не расцепляя пальцев. Бриджит выпустила его руку, только чтобы нагнуться за ракушкой, но увидела, что та сломанная, и, бросив ее в океан, снова взяла Келлена за руку.

— Скотт был моряком, самым близким другом мужа моей сестры. Так мы и познакомились. Скотт был шафером на свадьбе Робби и Митча, а я была подружкой невесты. У нас закрутился роман, а через полгода… — Она взмахнула рукой. — Мы поженились. Мама считала, что я чересчур поспешила. Я только-только кончала колледж. Она хотела, чтобы я получше узнала жизнь, прежде чем обзавелась семьей. Она боялась, что я ищу замену отцу, потому что своего отца никогда не знала.

Келлен решил, что вполне понимает опасения ее матери, но придержал язык и предоставил Бриджит рассказывать дальше.

— Пока мы встречались, он был безупречен, вел себя как истинный джентльмен. Открывал передо мной двери. Если было холодно, отдавал мне свою куртку. Когда обедали в кафе, делал заказ за меня. Когда ходили в кино, разъяснял сюжет. Теперь эти последние две вещи я воспринимаю как предупреждающие знаки, но тогда… — Она пожала плечами. — Я считала, что это такая старомодная галантность. Я была уверена, что выхожу замуж за мужчину моей мечты, — тихо произнесла она. — Как же я ошибалась.

— Что было дальше?

— Знаете, я сама спрашивала себя это миллион раз. — Бриджит нахмурилась. — Как вышло, что я вовремя не поняла того, что происходит? Я только знаю, что заботливый и внимательный парень, который за мной ухаживал, и муж-деспот были словно доктор Джекилл и мистер Хайд.

Келлен с силой сжал в руке трость.

— Он… обижал вас?

— Вы имеете в виду физически? Нет… он мог схватить меня за плечи и потрясти, но никогда не бил, ничего такого. А вот морально…

Она собиралась с духом, прежде чем продолжить. А Келлен за это время почувствовал, как у него холодеет кровь.

— Все в нашем доме должно было подчиняться его правилам. Консервы следовало выстраивать на полке в ряд, но не вплотную, и этикетками наружу. Полотенца складывались определенным образом и убирались в шкаф кромкой вперед. Посуда, перед тем как загрузить ее в посудомоечную машину, должна была быть сперва тщательно промыта. Если оставались следы пищи, мне зачитывалась лекция. Я догадываюсь, о чем вы сейчас подумали.

— Сомневаюсь!

— Лекция, подумаешь, большое дело! Но мало-помалу его слова действовали как вода, которая точит камень. Они меня подтачивали. Я начала сомневаться в себе.

Она подобрала другую ракушку и снова выбросила. Они пошли дальше, все так же рука об руку. Она продолжила рассказывать о своем прошлом, вспоминать о котором было для нее очень мучительно — Келлен знал это.

— Его навязчивые состояния казались странными и беспокоили меня, но потом они стали параноидальными. Он забирал у меня мобильник, а чтобы воспользоваться стационарным телефоном, я должна была спрашивать разрешения. Он говорил, что все это для моего же блага. Говорил, что я чересчур наивна. Не догадываюсь об истинных мотивах, движущих людьми. — Она резко рассмеялась. — У него была мания. Но я так и не поняла, что он собой представляет, до тех пор, пока мы с ним не расписались.

Келлен не мог считать себя специалистом по семейным отношениям, но то, что описывала Бриджит, было не браком, а тюремным заключением. Муж был ее тюремщиком. Келлен вспомнил, как она говорила, что он не разрешал ей работать. Неудивительно. Ведь легче контролировать жену, если у нее нет собственных денег и посторонних контактов. Он сжал ей руку.

— Это была не ваша вина.

— Теперь я это понимаю. Но только теперь.

Она ответила не замешкавшись, и Келлен понял, что за пять лет, прошедших после ее развода, она придирчиво разобралась в себе и избавилась от лишней ноши. И это восхищало его в ней.

— Но в то время вы не были так уверены?

— Нет! Я винила во всем себя. Эти капельки воды, которые точили камень… Когда Скотт расстраивался или выходил из себя, причиной всегда было что-то, сделанное или не сделанное мной.

— И в его плохом настроении оказывались виноватой вы. — Его собственный вывод задел Келлена за живое, ведь это был камень в его огород — он, после несчастья с ним, набрасывался на всех подряд. Ему очень хотелось верить, что он все-таки не доходил до прямых оскорблений людей.

— Не надо, — мягко проговорила Бриджит.

— Что?

— Не сравнивайте себя с ним. Вы совсем не похожи.

— Я очень благодарен вам за то, что вы меня успокаиваете, но прекрасно сознаю, до чего несносным был все это время.

— Это правда, — согласилась она охотно. — И тем не менее все равно у вас со Скоттом нет ничего общего. Вы никогда не давили на окружающих морально, а у него это было излюбленной тактикой. Он так часто обвинял меня в своем плохом настроении, что я сама начала верить в свою вину. — Между ее бровями залегла глубокая складка. — Скотту мастерски удавалось заставить меня чувствовать себя никчемной, ни к чему не пригодной, беспомощной.

Келлен даже в самом отвратительном своем настроении не заставлял окружающих его людей почувствовать себя ничтожествами. Хотя бы это послужило для него утешением.

— А что говорили ваши родные?

— Ничего не говорили, потому что ничего не знали.

— Вы не поделились с ними? — не смог скрыть он удивления. Из того, что он успел узнать о ее сестре и матери, у него сложилось впечатление, что она непременно обратилась бы к ним за помощью в трудную минуту.

Бриджит ответила:

— Не могла я признаться маме, что она была права насчет Скотта, когда твердила мне, как счастлива, что я ее не послушалась. — Она тряхнула головой. — В ее присутствии он вел себя безупречно. Как и в присутствии сестры и ее мужа. Только я одна видела настоящего Скотта. А еще он почти уверил меня, что я просто все выдумываю.

— Но все-таки вы освободились от него.

— На это у меня ушло четыре года! Но я освободилась. К тому времени мой зять уже погиб и сестра нуждалась во мне. Я жила с Робби и маленьким Уиллом, пока не закончился развод, а потом… приехала сюда.

Она улыбнулась ему, но Келлена все равно многое озадачивало. Она явно чего-то не договаривала. Например, он находил странным, что она бросила свой дом в Пенсильвании и перебралась на этот уединенный остров на побережье Южной Каролины. Он высказал свои соображения вслух.

Бриджит кивнула, но ответила не сразу. Сначала нагнулась за очередной ракушкой и, выпрямившись, тщательно стряхнула с нее песок. Ракушка была темно-серая, с глубокими, расходившимися веером бороздками. Келлену она показалась совершенно невзрачной, но, видимо, Бриджит нашла ее заслуживающей внимания, потому что положила в карман шортов. Они прошли еще немного вперед, и она нагнулась за новой ракушкой и после аналогичной процедуры тоже убрала ее в карман. Он терпеливо ждал, давая ей время, чтобы восполнить пробелы в ее рассказе, когда она сочтет нужным.

Наконец она снова заговорила:

— Я не могла больше оставаться в нашем городке.

— Из-за тяжелых воспоминаний? — предположил он.

— И это тоже, но были и хорошие, ведь я там выросла. Но уехала я не поэтому. Даже после развода, когда были подписаны все бумаги и наш брак расторгли официально, Скотт все равно пытался меня контролировать. Он начал уговаривать меня вернуться к нему. Убеждал, что я превратно его поняла. Что если и виноват он в чем-то, если вел себя не так, то это только из-за большой любви ко мне. Он требовал дать ему шанс доказать, что он переменился. Я же только хотела все забыть поскорее и жить дальше своей жизнью. Но куда бы я ни пошла, постоянно на него натыкалась. Если относила платье в чистку, то, выходя, встречала его на парковке. Если шла на прием к дантисту, он уже сидел там. Он стал являться без приглашения к маме домой, приносил ей цветы и убеждал, что тревожится за меня. Мама уже достаточно о нем знала, чтобы не поверить в его притворство, но остальные жители города? — Она со вздохом покачала головой. — Он использовал все рычаги, с помощью которых мог воздействовать на меня, но когда ничего не сработало, он принялся воздействовать на общественное мнение.

— Что вы имеете в виду?

— По городу поползли слухи, что у меня был любовник, из-за которого я бросила мужа и развелась. Он выставлял меня бессердечной и бессовестной. И еще обвинил в отсутствии патриотизма.

— Вот даже как!

— Он же ветеран войны. Поверьте, он хорошо потрудился, чтобы исказить все факты, и продолжает трудиться до сих пор.

— Наверное, вы могли бы написать об этом книгу, — сказал Келлен шутливо, хотя на самом деле ему очень хотелось схватить бывшего мужа Бриджит за горло и с силой сжать.

— Да! Как я была женой социопата. Только вот не уверена, что ее поставили бы в отдел публицистики, скорее на полку с романами ужасов. Это был настоящий кошмар.

— Но вы выжили! И, насколько я могу судить, стали только сильнее.

Она вскинула подбородок.

— Думаю, да.

— Наверное, это ужасно его разозлило.

— Я в этом уверена, — улыбнулась Бриджит, но не Келлену, а чему-то невидимому вдали. Она в самом деле могла собой гордиться.

Тут в голову Келлену пришла мысль, от которой по спине словно пробежали ледяные пальцы.

— Ваш бывший муж знает, где вас искать?

— Я вовсе не прячусь, — ответила она с некоторым возмущением. — Хотя мне и пришлось уехать из родного города, но черта с два ему удастся превратить меня в затворницу. Да он никогда и не осмелится прибегнуть к насилию.

Келлен кивнул, но про себя подумал, что от того, чтобы давить на человека словами, до прямого насилия над ним, всего один шаг.

— Вы не думали о том, чтобы получить запретительное постановление? — спросил он.

— Думала и получила его. — Она скорчила рожицу. — Я же не идиотка. И мама с сестрой тоже взяли.

— Вот и хорошо.

— Они время от времени сталкиваются с ним, но, по крайней мере, он перестал заявляться к ним домой. Я отправила его фотографию во все транспортные агентства, мне дают знать, когда он вдруг собирается сюда отправиться.

Несмотря на жару, ледяные пальцы вновь прошлись по его позвоночнику.

— Минутку! Вы сейчас сказали «когда». Он что — уже бывал здесь?

— Сейчас уже не так часто, как раньше, но да, он наведывается. Когда я только приступила к работе, он появлялся здесь раз или два в месяц. А теперь всего лишь раз в сезон.

— Словно и нет никакого запретительного постановления, — пробормотал Келлен.

— Нет, Скотт выполняет его. Ему нельзя приближаться к отелю ближе чем на пятьсот футов. Он не нарушит это расстояние ни на дюйм. Расстилает плед на пляже и сидит там целый день, глядя на отель в бинокль. — Она пожала плечами, но Келлен разглядел за этим беспечным жестом напряженные нервы.

— Мне это не нравится, — произнес он.

— Мне тоже, но раз он соблюдает букву закона, я ничего не могу поделать.

Но Келлен думал иначе. Иногда такого субъекта не мешает хорошенько пугнуть. Сам он не в том состоянии, чтобы кому-то грозить, но Лоу выглядит для такого случая вполне подходяще. Может быть, Келлену стоит попросить своего шофера-телохранителя поговорить «по душам» с бывшим мужем Бриджит, если он снова осмелится явиться на остров Хадли?

Бриджит тяжело вздохнула:

— Вот такая моя история. Вы не раскаиваетесь, что спросили?

— Нет!

Конечно же он не раскаивался. Прежде он мало интересовался прошлым своих знакомых женщин, но о Бриджит ему хотелось знать все.

— Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через такое.

Они оба перенесли тяжелые удары судьбы, хотя и разного рода. Она подверглась моральному насилию, а поскольку его травмы были физические, то больше бросались в глаза, но не факт, что они оставили более глубокий след.

— Может быть, хотите уже вернуться назад? — спросила она.

Келлен порядком устал, но присутствие духа, выказанное Бриджит, придало ему сил. Столкнувшись с испытанием, она могла бы опустить руки. Могла спрятаться от людей, забиться в укромный угол, жить отшельницей, страшась преследования. Но она не сделала ничего подобного.

— Давайте пройдемся еще немного, — предложил он. Сильнее чем когда-либо он чувствовал, что должен что-то доказать. Им обоим.

Глава 12

Бриджит сидела за столом в своем уютном кабинете. Она временно оторвалась от бумаг, чтобы заняться более увлекательным делом, — ей пришла в голову новая идея, связанная с ракушками. Она насыпала слой ракушек на дно прозрачной цилиндрической вазы, которую купила на блошином рынке, потому что в кладовке так и не нашлось ничего подходящего. Все ракушки были разных оттенков серого цвета, и потому не слишком броские. Она задумала чередовать с ракушками слои голубых стекляшек. Полчаса спустя, когда дело было сделано, она с глубоким удовлетворением осмотрела результат своих трудов. По отдельности дешевая ваза, ракушки и цветное стекло не представляли собой ничего интересного, но совмещенные вместе, они выглядели на редкость привлекательно.

Бриджит размышляла о том, насколько изменился Келлен с тех пор, как приехал на остров Хадли два месяца назад. Сейчас стояла середина августа, и жара была едва переносима, несмотря на океанский бриз. Но он не считал это оправданием для того, чтобы сделать передышку в своих восстановительных упражнениях, и каждый вечер совершал прогулку по песчаному пляжу вместе с Бриджит. И это несмотря на изнурительные дневные занятия с Джо. За несколько недель он сильно продвинулся, выполняя все требования физиотерапевта. Нога окрепла и стала гораздо устойчивее. Восстановился мышечный тонус. И самое главное — боль если и не прошла совсем, то стала вполне сносной. Ему еще требовалась при ходьбе палка, но его это не тяготило.

Но гораздо большие перемены произошли в его настроении. Келлен продолжал трудиться над реабилитацией, но примирился со своим физическим состоянием. Он определенно обрел цель. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как он запирался у себя в комнате. Теперь Келлен оставался в апартаментах только на время упражнений. В остальное время его можно было увидеть повсюду в отеле: он встречал гостей, общался с персоналом. Он быстро завоевал расположение Шерри, постоянно выражая восхищение ее фирменными блюдами.

И он все больше располагал к себе Бриджит, хотя ее слова о том, что она не готова к серьезным отношениям, были чистой правдой.

Даже если так, разве могла она остаться равнодушной к мужчине, который восторгался силой ее характера? Считал это привлекательной чертой, которую надлежит не искоренять, а стараться превзойти.

Но какое будущее могло ждать их обоих, было неясно. Келлен поправлялся, день ото дня становился крепче. Первое время после его приезда она часто мечтала о таком результате, потому что горячо желала, чтобы он покинул «Фауст-Хаус». Но теперь… Разумеется, она была рада, что он за такое короткое время пошел на поправку, но что будет, когда он почувствует, что вполне восстановил силы? Он любил остров и, как она, чувствовал к нему сильную привязанность. Но захочет ли он остаться? А если да, то как будут выстраиваться их дальнейшие отношения?

Она засыпала в вазу последний ракушечный слой.

— Просто чудесно. У вас замечательный вкус.

Подняв взгляд, она увидела стоявшего в дверях Келлена. Она и не слышала, как он подошел, — еще одно свидетельство того, насколько улучшились его дела. Он по-прежнему сильно хромал, но больше не приволакивал ногу и не терял равновесия.

— Спасибо.

— Куда вы думаете ее поставить?

Бриджит задумчиво хмыкнула:

— Пока не решила. Наверное, в какой-нибудь из номеров.

— Может быть, я должен уже платить вам также за художественное оформление?

Он улыбнулся краем рта. Лицо его от долгого пребывания на солнце загорело, и уголки губ больше не были опущены вниз. И еще он был очень красив, даже несмотря на сильно отросшие волосы. Он не стригся со времени приезда сюда, и концы его волос доставали до воротничка. Вообще от него исходили очень опасные флюиды.

— Я собиралась идти ужинать. Вы готовы присоединиться? — спросила она.

Они почти всегда ели вместе в общей столовой.

— Вообще-то я хотел пригласить вас поужинать в Чарльстоне.

— В Чарльстоне?

— Если только вы не предпочитаете какое-нибудь другое место.

— Вы приглашаете меня поужинать с вами в Чарльстоне? — медленно повторила Бриджит.

— Да. Но вы можете отказаться. — Он стал серьезным. — Это не связано с нашими рабочими отношениями, Бриджит. Я приглашаю вас на свидание.

Свидание!

Ее сердце сперва взмыло стремительно вверх, а затем камнем ушло в пятки. Это был пугающий шаг с его стороны, хотя и не совсем неожиданный. После первого поцелуя что-то назревало между ними. Но проще было свести эти чувства к сфере деловых отношений и не придавать им особого значения. Они много времени проводили вместе и фактически жили вместе, хотя и в абсолютно невинном смысле.

И вот Келлен ясно дает понять, что хочет чего-то другого… большего? Как служащая его отеля, она должна бы отказаться. Встречаться со своим боссом — эта идея не сулила ничего хорошего.

Но ведь Бриджит была женщиной… Женщиной, которая находила Келлена привлекательным и интересным, и ей нравилось проводить с ним время.

— Я с удовольствием!

Бриджит почти успела забыть, что значит наряжаться перед свиданием. Прошло больше года с тех пор, как она ужинала вне отеля. Тогда у нее гостили Робби и Уилл, и поскольку было как раз Четвертое июля, они втроем поехали на другой конец острова, поглядеть на фейерверки, которые устраивали в Чарльстоне.

Она капнула чуточку духов в декольте, гадая, какого рода фейерверки ждут ее этим вечером…

Ее вечернее платье и туфли на каблуках были куплены несколько лет назад. Оставалось только надеяться, что они не вышли безнадежно из моды. Когда она изучала свое отражение в зеркальной дверце шкафа, позвонила сестра.

— Извини, я сейчас не могу долго разговаривать, — поспешила сказать Бриджит, потому что стоило Робби только начать говорить, как вставить слово было уже весьма затруднительно.

— Бриг, сегодня субботний вечер. Тебе все-таки стоит иногда оторваться от работы и порезвиться. Скажи это своему боссу или соедини его со мной, и я сама уговорю его отпустить тебя.

Бриджит до сих пор весьма скупо делилась с сестрой сведениями о своих отношениях с Келленом. Отчасти потому, что не была уверена, к чему эти отношения приведут. Но еще она боялась того, что скажут ее близкие. Скотт пользовался в городе уважением, хотя, по сути, продолжал оставаться человеком мелким и мстительным. Кроме этого в словаре под словом «бабник» наверняка размещена фотография Келлена.

Но Бриджит дорожила мнением сестры и нуждалась в ее совете. И она выложила правду, произнося слова скороговоркой:

— Сегодня вечером я встречаюсь с Келленом неофициально.

— Что? Повтори, пожалуйста, помедленнее.

Бриджит втянула в себя воздух и выдохнула:

— Мы с Келленом ужинаем сегодня в Чарльстоне. Я как раз одеваюсь.

— Это что — свидание?

— Угу. — Она еще раз посмотрела на себя в зеркало, придирчиво оглядела узкое светло-голубое платье без рукавов и туфли на каблуках. — Я надела платье, которое купила на крестины Уилла. У меня больше нет ничего другого подходящего. Ты как думаешь, оно еще годится?

— Это нестареющий фасон. И цвет идеально тебе подходит. Необычайно подчеркивает глаза.

— Спасибо.

Бриджит придвинулась ближе к зеркалу, чтобы изучить эти самые глаза. Сегодня она подвела их сильнее, чем обычно, не пожалела туши. Глаза были самой выигрышной чертой ее внешности.

— Ты волнуешься? — спросила сестра.

— Самую малость. Просто потому, что уже очень давно не ходила на свидания. — Ее в самом деле волновало не столько само свидание, а то, что может за ним последовать. Потому что сексом она вообще не помнила, когда занималась. А в последнее время Бриджит только об этом и думала.

— Все будет замечательно. Расслабься и получай удовольствие. Но все равно это немножко неожиданно.

— Мы с Келленом много времени проводим вместе, так что это нельзя назвать полной неожиданностью.

— Но ты и словом ни о чем таком не обмолвилась, даже когда я тебя о нем расспрашивала, — возразила Робби.

Судя по тону, она не сердилась, но все-таки немножко обиделась.

— Да, извини, пожалуйста. Мне просто хотелось подольше сохранить это в тайне. Я не до конца уверена в своих чувствах и в его тоже, и еще не была готова их обсуждать.

— А теперь ты готова?

Бриджит с сомнением рассматривала в зеркале свои волосы, которые оставила просто свободно спадающими на плечи. Нет, она определенно не была еще готова. Все равно ничего из этого не выйдет.

— Я не рассчитываю на волшебную сказку. — Однажды она уже пошла по этому пути и потом горько пожалела. И теперь смотрела на все совсем иначе. — Я просто хочу немного… развлечься.

— Как-то не похоже на тебя.

Бриджит представила, как старшая сестра хмурится, и не сомневалась, что, закончив разговаривать с ней, Робби сразу же позвонит маме. Про себя Бриджит склонна была согласиться с ней. Случайные связи были не в ее духе. Но сейчас ей казалось, что лучше, если отношения с мужчиной легкие и необременительные, не отягощенные никакими обязательствами. До тех пор, по крайней мере, пока она не поймет, какие у Келлена намерения.

Она так и заявила Робби:

— Что бы ни происходило между мной и Келленом, я не стану это романтизировать.

— Что ты хочешь сказать?

— Ну, я знаю, что это не приведет меня под венец. — Об этом свидетельствовали его прошлые успехи у женщин. Пусть он и переменился за последние несколько недель, но вряд ли собирается отказаться от своего привычного образа жизни, чтобы навсегда осесть в «Фауст-Хаус», пусть отель и завещан ему дедом, которого он обожал. — Я даже не уверена, что хочу этого.

— Милая, нельзя же, чтобы из-за Скотта ты вообще перестала думать о замужестве.

— И это говоришь мне ты! — возразила Бриджит. — Разве ты сама встречаешься с кем-то? А ведь прошло уже столько лет после гибели Митча… — Она тут же пожалела об этих словах, которые сказала не подумав. — Прости, Робби! Я не то говорю. Но я просто очень хочу, чтобы ты была счастлива. Так же счастлива, как была с Митчем.

— Я знаю и благодарна тебе. Но наши случаи не похожи друг на друга. Не только потому, что я вдова. Мне нужно думать об Уилле. Я не одна, у меня ребенок. И парням, которых могла бы я заинтересовать, вовсе не нужна уже готовая семья.

— Значит, они дураки!

— Полные, — охотно согласилась Робби. — И как таковые не годятся Уиллу в отчимы. Теперь о тебе. Ты говоришь, что не уверена, хочешь ли серьезных отношений. Хорошо. Я, пожалуй, могу это понять, после всего, что ты вытерпела. Но чего ты тогда на самом деле хочешь?

Бриджит последнее время и сама усиленно думала об этом, но так и не пришла к окончательному заключению. Она хотела быть счастливой, быть нужной. Сейчас она была счастлива и нужна Келлену. Разве этого мало?!

Из коридора донеслось постукивание трости Келлена. Он шел за ней, чтобы отвезти ее в ресторан. Возбуждение, охватившее Бриджит, отнюдь не было исключительно физиологического свойства, и оно пересилило ее внешнюю невозмутимость.

— Я бы хотела, чтобы платье было новое, — сказала она Робби, хотя и понимала, что сестра ждет от нее другого ответа.

— Да ну тебя, — обиженно проговорила Робби. Она-то настроилась докопаться до сути, но сестра торопилась закончить разговор.

— Извини, но мне надо бежать. Мы поговорим об этом в следующий раз.

— Обещаешь?

— Да!

Бриджит открыла дверь и, несмотря на свои уверения, что в их отношениях с Келленом нет никакой романтики, только взглянув на его красивое лицо и элегантную фигуру, поняла, что безнадежно погибла.

Бриджит возникла в дверном проеме как видение, светло-голубое шелковое платье обтекало ее стройную фигуру. Даже не глядя на ее ноги, он понял, что она надела туфли на высоких каблуках, потому что ее губы теперь находились на уровне его подбородка. Его сердце совершило головокружительный скачок, как бывало, когда он стоял на вершине горы и смотрел вниз на спуск, который ему предстояло преодолеть.

Но сейчас чувство было более захватывающим и в то же время пугающим. Их отношения менялись, как менялся он сам, и не только поправлялся физически.

— Вы потрясающе выглядите, — сказал он. То, на что другая женщина потратила бы полдня, у нее заняло меньше часа. Келлен это знал, потому что, когда проходил по коридору, направляясь в свою комнату, у нее в ванной шумел душ.

— Спасибо. — Она с улыбкой покрутила в пальцах завиток волос, и вид у нее при этом был непривычно смущенный. — Вы тоже выглядите замечательно.

Он оглядел свои летние брюки, галстук и рубашку:

— Я уже забыл, каково это — надеть что-то помимо футболки и спортивных брюк. Хорошо еще, что не разучился завязывать галстук.

Виндзорский узел на шее внезапно показался слишком тугим, потому что она рассмеялась и игриво потянула за полоску шелка.

— Я помню, как удивлялась, где вы собираетесь носить здесь все эти костюмы, которые Лоу в первый день развесил в моем шкафу.

— Сам не знаю, зачем взял их с собой. Наверное, по привычке. Но теперь очень рад этому, потому что есть что-то подходящее для ужина в ресторане.

— Я была бы нисколько не против, надень вы спортивные брюки и отправься мы на пляж, чтобы съесть там пиццу, — сказала она.

Да, несомненно, Бриджит бы это прекрасно устроило. Но Келлену именно на нее из всех женщин хотелось произвести впечатление, поразить, ослепить даже. Если это свидетельствовало о том, что он человек пустой и поверхностный, ну так что же? Ему казалось, что женщина, которая прошла через то, через что ей пришлось пройти, заслуживает незабываемого вечера.

— Я подумываю о чем-то получше пиццы. Вы любите бифштексы?

Она заглянула ему за спину:

— Джо, случайно, нас не слышит?

Он усмехнулся и отметил, что за эти несколько недель смеялся больше, чем за последние полгода.

— Нет, он сказал, что пойдет на кухню, чтобы уговорить Шерри снизить содержание жира и натрия в ее блюдах, но только не в ущерб вкусу. Он захватил с собой ноутбук.

— Он просто храбрец, — пробормотала Бриджит.

— Или глупец. Но все обойдется. По-моему, Шерри питает к нему слабость.

Бриджит кивнула, соглашаясь:

— Не любить Джо невозможно. Он как большой плюшевый мишка.

— Открою вам секрет. Когда в первый день моего приезда сюда вы с ним начали болтать и хихикать…

— Болтать? Хихикать? Я должна обидеться, — вставила она. Но ее улыбка сказала ему, что она говорит не всерьез.

— Я хочу сказать, вы двое так быстро нашли общий язык, что я почувствовал себя лишним.

— Да, вы тогда обвинили меня, что я флиртую с Джо.

— Да, — кивнул он. — Это была… ревность.

— Ну вот еще! — засмеялась она, решив, конечно, что он шутит.

— Тогда я это еще не до конца понял, но так и было. Ревность к вашей мгновенно завязавшейся дружбе. Я подумал: а сам мог бы вот так?.. — Он провел рукой по ее предплечью. Лицо его стало таким серьезным, что она затрепетала.

Келлен шагнул вперед и оказался в ее комнате. Футон был сложен, но Келлен живо представил, как Бриджит лежит на нем и ее роскошные черные волосы растекаются по подушке, словно густые чернила.

Ночью их разделяла только тонкая стена. Вот уже несколько недель он лежал без сна и представлял, что они наконец-то вместе… До сих пор, если не считать случайных поцелуев и прогулок рука об руку, их отношения оставались исключительно целомудренными. Келлена удивляла собственная сдержанность, но он знал, что причина тут вовсе не в его больной ноге. Он продвигался осторожно, ведь Бриджит совсем не такая, как его прежние подружки. Все, связанное с ней, было иным… особенным.

— Вы мне нужны, — тихо проговорил он. — Никогда прежде я ничего такого не испытывал.

Он увидел, как это откровенное заявление заставило ее широко распахнуть глаза. Но он догадывался, что это не слишком ее удивило.

— Я чувствую то же самое…

Келлен вспомнил их разговор на пляже, когда она сказала, что не готова ни к каким новым отношениям, и ожидал, что она дальше скажет: «Но…» Однако Бриджит положила ладонь ему на грудь и запрокинула голову. Он увидел шрам на ее подбородке, который практически уже зажил, хотя ему еще предстояло побелеть. Она даже не пыталась как-то скрыть его. Она вообще как будто и думать о нем забыла. И точно так же она относилась к шрамам Келлена и к его хромоте.

Нет, она в самом деле необыкновенная женщина.

Он строил планы на этот вечер. Они включали в себя роскошный ужин в новом популярном мясном ресторане и распитие бутылки шампанского за начало, как он надеялся, их продолжительных отношений. Несмотря на все то, что он узнал о Бриджит за последние два месяца, он понимал, что пока что только скользнул по поверхности. Ему хотелось знать о ней все! И даже после этого Келлен был уверен, что не соскучится с ней. В свои тридцать шесть он наконец-то повзрослел.

Черт возьми, он даже собирался потанцевать с ней в ресторане, если будут играть медленный танец, где не нужно особенно активно двигаться. Вечер Келлен предполагал закончить прогулкой по пустынному берегу, чтобы остаться с Бриджит наедине. Он собирался захватить с собой плед, расстелить его на песке, сесть рядом с ней и считать звезды. А потом, может быть…

— У нас заказан столик, — пробормотал он, — нас ждут.

— Правда? Меня никто не ждет…

— Да?

Он увидел, как задвигалось ее горло — от волнения? от желания?

— Совсем.

Стоило их губам встретиться, как он забыл обо всех своих планах. Но даже и тогда Келлен еще мог бы собрать в кулак свою волю, если бы Бриджит не потянула его за галстук в глубь спальни. Не отрываясь от его губ, она закрыла дверь толчком ноги. Щелканье замка словно отворило шлюзы, и могучая волна накопленного желания захлестнула обоих.

Никаких слов не требовалось. Бриджит увлекала его к футону, и он не думал возражать. Он смутно отметил, что трость его упала на пол, но стук дерева о дерево заглушил шум крови в голове. Он сомкнул ладони на ее талии, но не для поддержки. Он позволял Бриджит проявить инициативу. Ей это было необходимо, Келлен это понял. Он был только счастлив следовать за ней.

Бриджит выпустила его галстук, но только затем, чтобы развязать узел. Она сдернула галстук с его шеи и с торжествующим выражением, сияющим в синих глазах, подбросила его в воздух. Затем вытащила из его брюк рубашку и принялась расстегивать пуговицы со сводящей с ума неспешностью. Он предпочел бы, чтобы она рванула ткань так, чтобы пуговицы разлетелись во все стороны. Но Бриджит была практична… и терпелива.

Прошла целая вечность, прежде чем она расстегнула рубашку. Когда она распахнула ее и стянула с его плеч, от жара ее ладоней его кожа запылала, словно опаленная пламенем. Он выпустил ее талию, чтобы дать рубашке соскользнуть с рук на пол, туда, где валялись ставшая ненужной трость и галстук. Кончиками пальцев она провела по его обнаженной груди и поцеловала плечо, вывихнутое во время падения. Уже несколько месяцев оно не беспокоило Келлена, но сейчас, стоило ее губам пробежать по его ключице вниз к соску, он застонал, ощутив сладостную боль.

— Как ты держишься? — Она пробормотала что-то вроде этого.

— Вот-вот взорвусь.

Она сдержанно улыбнулась:

— Я имела в виду твою ногу. Ты уже несколько минут стоишь без опоры.

— Я был бы вовсе не против лечь, — улыбнулся он лукаво.

— Давай сначала ты выберешься из этих брюк.

У него дыхание перехватило в горле, но он все-таки умудрился выдохнуть и провел пальцами по мягкому шелку ее платья.

— А что ты?

— Потом разберемся со мной. А пока я раздеваю тебя. Есть возражения?

— Ни малейших.

— Отлично. — И она взяла его за пояс.

* * *

Никогда еще Бриджит не вела себя так смело и раскованно. Она практически не имела навыка в искусстве обольщения. До Скотта у нее был только один любовный опыт, после школьного выпускного вечера, с парнем из параллельного класса. Но, увы, — и тогда, и впоследствии секс принес ей одно разочарование.

Но теперь она ждала иного. Келлен не был мальчиком, он был стопроцентным мужчиной. Она чувствовала его возбуждение, и его страстное желание передавалось ей. Но в отличие от ее бывшего мужа он не указывал ей, чего от нее хочет и как ей вести себя, не критиковал ее, не упрекал, что она все делает невпопад. Келлен предоставил ей право быть лидером, и она собиралась насладиться этой возможностью.

Она стянула с него брюки и присела на футон, чтобы помочь ему перешагнуть через них. В другое время она непременно улучила бы момент и сложила их, чтобы не помять. Но, как и в случае с галстуком и рубашкой, она оставила их валяться на полу. Сейчас на первом месте для нее было освободиться от платья.

Руки Келлена нащупали молнию у нее на спине. Он расстегнул ее до половины, но дальше ему требовалось нагнуться, что было затруднительно из-за больной ноги. Она помогла делу тем, что встала.

Через мгновение они остались без одежды и, тяжело дыша, приникли друг к другу.

— Думаю, тебе лучше прилечь, — сказала она, с трудом переводя дыхание.

— Я тоже так думаю.

Они опустились на футон.

Глава 13

Джо был в гостиной, когда минут через сорок они вышли из комнаты Бриджит. Лоу сидел тут же, на диване. Мужчины пили чай со льдом и смотрели по телевизору бейсбол. При появлении Келлена и Бриджит они приветливо поздоровались, но больше не добавили ни слова. Хотя по помятой одежде Келлена и блаженству на его лице было ясно, чем они с Бриджит только что занимались.

Бриджит полагалось бы смутиться. Было совсем не в ее духе вести себя… Как? Ответ мог быть разным. Она выбрала три варианта — необдуманно, неосторожно, неприлично, и уголки ее губ сами собой поднялись вверх.

— Продолжай улыбаться, моя радость, и все поймут, что между нами произошло, — шепнул Келлен ей на ухо.

— Да, и позавидуют. Потому что есть чему завидовать, — прошептала она в ответ, и он хмыкнул.

Лоу поднялся с дивана:

— Готовы ехать, босс?

— Да.

Водитель кивнул:

— Я подгоню машину к главному входу.

Джо тоже встал и достал из кармана сложенный лист бумаги:

— Я позволил себе позвонить в ресторан, мистер Эф, и набросал примерный перечень блюд, наиболее для вас полезных. — Он вручил записку Келлену и добавил: — Я отдал бы предпочтение рыбе. Особенно рекомендую запеченного лосося. Он просто изобилует омегой-три. Только не позволяйте им поливать его соусом.

— Лосось? — Келлен скривил губы, словно взял в рот ломтик лимона. — Джо, мы идем в мясной ресторан.

— Вы же знаете мое отношение к мясу.

— Очень хорошо знаю.

— А разве вы не окрепли и поздоровели, следуя моей диете?

— Не буду отрицать.

Джо кивнул, словно вопрос был разрешен.

— Ни в одном из выбранных мною блюд не содержится глутамат мононатрия, но я для большей верности попросил бы официанта не добавлять его.

— Попросить не добавлять глутамат мононатрия, я понял, — послушным голосом повторил Келлен, но Бриджит ни на секунду ему не поверила. Просто спорить с Джо не имело смысла.

— И не забудьте — картофель печеный, а не жареный. И обратите внимание, чем они заправляют салат, — туда обычно умудряются положить жиры, не говоря уже о натрии. Предлагаю заказать оливковое масло в качестве заправки или уксус.

Келлену до его оптимального веса не хватало еще десяти футов, но Джо категорически настаивал, чтобы он набирал вес исключительно здоровым путем.

— Рыба без соуса. Салат без заправки. Картофель запеченный. Мне уже не терпится приняться за все это, — пробормотал Келлен. Он засунул список Джо себе в карман брюк, но Бриджит не сомневалась, что он полежит там, забытый, в течение всего вечера.

Ресторан «Себастьян» располагался в отреставрированном трехэтажном здании на Броуд-стрит, в историческом районе Чарльстона. Они немного опоздали к зарезервированному времени, но пятидесятидолларовая купюра, перекочевавшая к метрдотелю, быстро уладила проблему. Первые два этажа были открыты для всех посетителей. Третий предназначался только для ВИП-персон. Бриджит ни разу не была в «Себастьяне», ни на каком из его этажей. И это неудивительно — цены в меню были для ее бюджета непозволительно высоки.

Не успели они сесть за столик, как к ним подошел официант в черном жилете с подносом, на котором стояли два хрустальных бокала и бутылка шампанского «Дон Периньон» в серебряном ведерке.

— Разрешите разлить? — спросил он у Келлена.

— Пожалуйста.

Это и есть его стихия, подумала Бриджит. Сама она мало была знакома с подобным образом жизни, к которому Келлен, несомненно, вернется в недалеком будущем. Эта мысль грозила омрачить очарование вечера, и Бриджит поспешно прогнала ее.

— Желаю приятно провести время, — пожелал им официант, перед тем как удалиться.

Когда они остались одни, Келлен сказал:

— Я задумал поразить тебя сегодня. Заказать роскошный ужин и даже, может быть, немного потанцевать.

— Правда? — Последнее было неожиданностью, и приятной, потому что показывало, как далеко он продвинулся.

— Правда. Но вышло так, что поразила меня ты. — Он поднял бокал. — За тебя.

Она чокнулась с ним своим бокалом.

— Я бы сказала, что это удалось нам обоим.

Они успели на последний паром до острова Хадли. Приемник у Лоу был настроен на музыкальную волну, играли джаз. Бриджит, сидя на заднем сиденье рядом с Келленом, уютно прижималась к нему. Мощные фары автомобиля освещали обратный путь к отелю. Выходной вечер закончился.

Джо спал на диване в гостиной, негромко похрапывая, и они на цыпочках прошли мимо него в коридор. Бриджит остановилась в дверях своей спальни.

— Думаю, здесь мы скажем друг другу «до свидания», — улыбнулась она.

Лицо Келлена осталось серьезным.

— Разве это обязательно?

Она надеялась услышать эти слова, потому что самой сказать что-то подобное у нее уже не осталось смелости. Она вложила ладонь в его протянутую руку. Когда они переступили порог, Бриджит подумала, что с этого дня изменится не только место их ночлега.

Глава 14

До конца летнего сезона оставалась всего неделя.

После празднования Дня труда дети вернутся в школы, а взрослые начнут копить выходные дни, чтобы потом использовать их во время детских каникул.

Жизнь на острове затихнет, время замедлится до ноября, когда начнут съезжаться жители северных штатов, стремящиеся переждать холода на теплом юге.

Бриджит радовалась передышке и ждала ее с нетерпением. Она рассчитывала провести свободное время с Келленом и заняться с ним тем, что душа пожелает.

Последние две недели подарили им восхитительные поцелуи украдкой днем и неукротимые порывы страсти ночами. Ее поражала сила собственных эмоций. Она и думать не думала, что увлечется своим работодателем, но случилось именно это. Она безудержно влюбилась. Это пугало ее, но вместе с тем она чувствовала себя счастливой, как никогда прежде. И хотя Келлен этого не говорил, она была уверена, что он чувствует то же самое. Об этом свидетельствовал каждый его взгляд, каждое прикосновение, выражение лица. В моменты их близости соединялись не только тела, но и души.

Бриджит с улыбкой лежала на кровати, которая некогда была ее кроватью, потом перешла к нему и теперь принадлежала им обоим. С того вечера в Чарльстоне они спали на ней вдвоем.

Было только шесть утра, но Келлен уже проснулся и встал. Он сказал, чтобы она подождала его в кровати, и обещал вернуться через несколько минут с сюрпризом.

С тех пор как Бриджит научилась быть непосредственной и раскрепощенной, она полюбила сюрпризы. Особенно те, что преподносил ей Келлен. На днях, проснувшись утром, она обнаружила на тумбочке в вазе букет алых роз на длинных стеблях, добрых две дюжины. Запах от их бархатистых, чуть тронутых увяданием лепестков наполнял всю спальню. Позавчера он пригласил поужинать на остров своих мать и отчима. Бриджит полагала, что этим приглашением он решил наладить отношения, и гордилась тем, что он первым протянул оливковую ветвь примирения. Но гордость сменилась изумлением, когда он стал настаивать, чтобы Бриджит поужинала с ними. Изумление же трансформировалось в эмоцию, вовсе не поддающуюся определению, когда Келлен представил ее не как управляющую отелем, а как свою подругу!

Она улыбнулась, вспоминая, и нетерпеливо окликнула:

— Почему ты так долго?

— Совершенство требует времени.

— Мне не нужно совершенство. Мне нужен только ты один!

С этими словами она протянула руки и задела вазу с розами. Та опрокинулась на пол вместе с цветами, вода выплеснулась на прикроватный ковер и разлилась по полу.

— Фу, черт!

Бриджит выдвинула ящик тумбочки, где лежала коробка с салфетками, и, схватив их в пригоршню, начала промокать воду. Потом выпрямилась, чтобы выбросить промокшие салфетки в корзину для мусора. Тут ее внимание привлек конверт из манильской бумаги, на котором было напечатало ее имя. Откуда он тут взялся? Что не она положила его сюда, это точно. Значит, Келлен! Но зачем?

Она взяла конверт и вскрыла его. И напрочь забыла о мокрых салфетках, стоило ей только просмотреть документ, лежавший внутри конверта.

Она с трудом проглотила комок, сдавивший горло. Сердце пронзила острая боль. Нет! Нет! Это не может быть правдой. Но напечатано было все четко, черным по белому. Келлен собирался рассчитать ее.

Через пару минут, которые показались ей вечностью, в дверях возник Келлен с подносом и провозгласил:

— Сюрприз! Завтрак в постель.

На подносе были тарелки с омлетом и свежей клубникой, дымились две чашки кофе. В низенькой квадратной вазочке розовел маленький букетик маргариток. В смятении Бриджит даже не заметила, что Келлен стоит не опираясь на трость. В эту секунду она ощущала только мучительную боль в груди.

Ничего не скажешь, такой вот сюрприз он ей преподнес.

Он задумал уволить ее. А она тем временем все уговаривала себя не волноваться по поводу того, что он решит уехать или куда могут завести их быстро развивающиеся отношения. Но ей даже в голову не приходило, что он может остаться, а паковать вещи из них двоих придется ей…

Разум подсказывал Бриджит, что не стоит торопиться с выводами. Но уязвленное сердце, которое только недавно начало исцеляться, заставило ее протянуть ему бумагу и спросить холодно:

— А когда ты собирался удивить меня этим сюрпризом?

Он растерянно замигал. Может быть, оттого, что не сразу понял, о чем она говорит? Или же это доказывало, что он такой же, как Скотт? Первостатейный лгун и манипулятор! Но тут его лицо побледнело и улыбка сменилась виноватым выражением. Бриджит сочла это ответом на свой вопрос и представила, в чем еще он мог обманывать ее.

— Где ты это нашла? — спросил он.

— В тумбочке. Извини, что я вскрыла конверт. В конце концов, на нем стоит мое имя.

— Бриджит, все не так, как ты вообразила.

Он, сильно хромая, вошел в комнату. Кофе выплеснулся из чашек на поднос, когда он опустил его на кровать, на которой они этим утром занимались любовью.

Не оригинально, подумала она. И насквозь фальшиво.

— Это похоже на выходное пособие. Или ты скажешь, что это что-то совсем другое?

— Нет. Это оно и есть. Когда я вернулся, то предполагал взять на себя управление отелем. Я не думал, что ты захочешь остаться, если лишишься части своих полномочий. Но я все равно собирался обсудить это с тобой.

— Как мило, что ты оставлял за мной право выбора, — процедила она.

— Это выглядит некрасиво, я сознаю, но все очень изменилось с тех пор. Можешь поверить мне, что я составил этот документ уже много недель назад. Задолго до того, как мы с тобой…

— Решили поразвлечься, — с усмешкой подсказала она, хотя от собственных слов ей стало тошно.

— Не говори так об этом, прошу тебя.

— А как мне говорить? — резко спросила она. — Разве было что-то еще, кроме секса? С моим собственным боссом.

— Между нами было и есть гораздо больше, чем просто секс! — воскликнул Келлен.

— Но ты мне лгал. Ты же не станешь отрицать?

— Если я и лгал кому-то, Бриджит, то только самому себе. Когда наши отношения начали меняться, я сначала не решался поверить в свои чувства к тебе.

Но она не могла больше этого слышать, не могла ему верить.

— Все сводится к одному, правда, Келлен? Ты хорошо развлекся, и вот настало время отправить меня восвояси. — Она перевела взгляд на документы, но строчки поплыли перед глазами. — Кстати, ты не поскупился. Щедро вознаградил меня за… мои услуги.

Она замолчала, борясь с приступом тошноты. Все волшебство и красота их отношений вдруг обернулись жалким, отвратительным фарсом. Она почувствовала себя полной дурой, потому что все ее внутренние наставления, в которых она уговаривала себя не придавать большого значения этому роману и просто наслаждаться моментом, оказались чепухой. Она полюбила Келлена. И винить ей в этой глупости было некого.

Бриджит бросилась вон из комнаты, несмотря на то что он несколько раз окликнул ее. Она не могла оставаться там. Не могла вынести новой лжи. Она уже была в дверях апартаментов, когда сзади раздался грохот, сопровождаемый ругательством. Но и это не остановило бы Бриджит, однако вслед за этим раздался звук, заставивший ее замереть.

Она на цыпочках вернулась назад через гостиную и выглянула в коридор. Келлен лежал на полу лицом вниз у дверей в ее спальню. Он даже не пытался подняться. Он уткнул лицо в ладони, его плечи вздрагивали. Он плакал!

— Келлен!

Он вскинул голову. Лицо его было мокрым, глаза красными.

— Я думал, что ты ушла!

— Я испугалась, что ты ушибся, — солгала она. — С тобой все в порядке?

Он приподнялся на руках, повернулся на бок и сел.

— Нет, Бриджит, со мной все плохо.

— Я сейчас позову Джо.

Но она не успела сделать и шага. Келлен протянул руку:

— Мне нужна ты.

Она проглотила слюну. Он уже говорил ей это.

— Но ты сам захотел, чтобы я ушла.

— Никогда, — произнес он, не опуская руки. — Я понимаю, так может показаться из документа. Но его составили уже давно, в тот несчастный день, когда я побывал у ортопеда в Чарльстоне.

Она вспомнила, как он начал проявлять интерес к повседневной жизни отеля, как разговаривал с персоналом.

— Ты хотел руководить отелем, удалив меня?

— Если бы ты не согласилась остаться, да, — кивнул он. — Так хотел дедушка, когда завещал мне это место. Но, Бриджит…

Продолжая игнорировать его протянутую руку, она спросила резко:

— И когда ты собирался сообщить мне о своих планах?

Келлен закрыл глаза и опустил руку:

— У меня не было на уме какой-то определенной даты. А потом… я просто забыл об этом.

— Но речь шла о моем будущем. Как же ты мог забыть такую важную вещь?! — воскликнула она, взмахнув перед ним бумагами.

— Все дело в тебе, Бриджит, — произнес Келлен, усмехнувшись, и боль, сдавливавшая ее сердце, немного отпустила. — Из-за тебя я забыл о множестве вещей. Например, как злиться, отчаиваться и горевать. Ты очень многому меня научила.

— Руководить отелем, например? — спросила она, но уже без прежнего запала.

— Поверить в себя. Не только принять свою жизнь такой, какой она стала, но и строить новые планы. И я действительно думаю о будущем, и это будущее связано с отелем… — Он помедлил. — И с тобой. Я люблю тебя.

Люблю…

От этого слова у нее перехватило дыхание.

— Ты ничего не говорил мне, — медленно произнесла она.

— Потому что я до сих пор ни разу не любил. Я говорил это другим женщинам, но не испытывал ничего подобного. Я хотел убедиться, и я убедился. Но…

— Но что?

— Ты однажды уже любила, даже вышла замуж. Твой бывший муж тоже говорил тебе о любви, но это была неправда. Он сильно ранил тебя, заставил разувериться в себе… И я считал, что ты не поверишь просто словам, поэтому пытался показать тебе свои чувства.

Бриджит снова сглотнула. Без сомнения, он был прав. Она не поверила бы одним только словам, даже самым убедительным. Но поступки говорили красноречивее слов и не оставляли места для домыслов. Келлен в самом деле демонстрировал ей, открывал свои истинные чувства в поступках разного масштаба.

Как не похож был этот человек на того, подавленного, сломленного, поглощенного собой богатого наследника, сперва омрачившего ей жизнь своим появлением, своими указами и требованиями.

— Ты любишь меня… — прошептала она, опускаясь на пол рядом с ним.

— И с каждым днем все сильнее, — ответил он, придвигаясь к ней. — Скажи, что ты останешься! Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. И чтобы «Фауст-Хаус» стал нашим общим домом. Мы станем управлять им вместе. Мне не нужно будущее, в котором не будет тебя. Пожалуйста, скажи, что ты не уйдешь!

Бриджит обхватила ладонями его лицо и принялась целовать влажные щеки. Последние осколки ее разбитого сердца вернулись на свои места и снова соединились воедино. Окончательно!

— Я никуда не уйду, Келлен! Никогда. Я тоже люблю тебя. — И перед тем, как губы их соединились, прошептала: — Ты — мое будущее.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg