«Маскарад»

Маскарад (fb2) - Маскарад (Школьная тусовка) 205K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мария Митрофанова

Мария Митрофанова Маскарад

Глава 1

Вера злилась. У нее ничего не ладилось. Когда неугомонная Светка Белова предложила устроить на Новый Год карнавал и поставить мини-спектакль по эпохе Петра I, художница Вера загорелась этой идеей. А теперь, когда уже было начало декабря, у девочки просто опустились руки. Она была недовольна всем на свете, а особенно, своими эскизами для декораций. И вся эта Верина душевная кутерьма началась с обычного мальчишки. Правда, обычным в полном смысле этого слова Кирилла Ханеева назвать не мог никто.

В гуманитарном лицее, где училась Вера, обычных ребят не было в принципе, но Кир выделялся и среди них. Семиклассник Ханеев мог бы считаться собратом по духу вечного шута Славки Рыжова. Но разница была в том, что шутки Кира были злыми, и не один раз от них плакали не только девчонки, но и преподавательницы. С ним справлялась, да и то с трудом, только классная Ада Игнатьевна, которой именно Ханеев дал прозвище Правая Рука Сатаны. Она же называла ехидного ученика злодеем местного масштаба.

Правда, острый и злой язык еще не дают права считаться необычным человеком. Да и неформальным эпатажным внешним видом сейчас никого не удивишь. Оригинальность Кирилла, за которую ему многое прощалось, была в другом: он был талантливым музыкантом. Трех аккордное бренчание Димы Проскурина и Славки Рыжова перед игрой Ханеева выглядело так же, как мазня трехлетнего ребенка рядом с шедевром Дали. Кир творил с гитарой чудеса, во время игры мальчик совершенно преображался, черты его лица смягчались и становились вдохновенными.

Утонченная Верочка «заболела» Киром именно после того, когда увидела его впервые за игрой. Раньше она принципиально сторонилась Ханеева, считая, что лучше держаться подальше от его злого языка. А вот теперь ее отстраненность сыграла с ней злую шутку. Впервые девочка узнала, что такое зависть.

До этих дней ей просто некому и нечему было завидовать. Семья Бреусовых Верочку, которая была единственным представителем юного поколения на добрый десяток взрослых, безгранично баловала. Девочке даже не приходилось говорить «хочу», все ее желания предугадывались заранее.

А сейчас Вера завидовала подругам, которые свободно общаются с нравящимися им мальчишками. Особенно она завидовала Даше Рычаговой, по прозвищу Мышка. Эта девочка появилась в классе недавно, но с помощью Светки, Веры и других она смогла преодолеть свою робость, а теперь еще и дружила с Игорьком Бочкиным, которого сама сумела втянуть в общую команду. Белова и Рыжов вообще были неразлучной парой, Дима Проскурин благосклонно взирал на Ленку Потапову, Ира Бокова постепенно сближалась с Максом Крайцем.

И только нечастная Верочка оставалась одна, не смея преодолеть ею же самой выстроенную стену. Она завидовала даже добродушной Галке Филиповой, которая всегда была единственной девчонкой, по-доброму отзывавшейся о Ханееве. Галка просто обожала Кира, заглядывала ему в рот и таскалась за ним на все тусовки. Хотя он и не думал за это меньше над ней издеваться. Начать, подобно Филипповой, ходить за Ханеевым хвостом Вере не позволяла гордость. А пребывать в таком подвешенном состоянии ей уже было невмоготу. Плюс ко всему прочему произошло следующее событие.

Вера принесла в актовый зал эскизы декораций. Кирилл забрел туда вместе со своим единственным из класса приятелем Лешкой Ступиным, когда ребята говорили Вере комплименты по поводу ее блестящих идей. Кир молча походил вокруг разложенных на полу сцены эскизов, кинул неодобрительный взгляд на восхищенного Ступина, поманил его пальцем за собой и, обернувшись от двери зала, сказал только одно слово:

– Хлам.

Причем сказал он это спокойно, абсолютно без эмоций. Когда за Ханеевым и Ступиным закрылась дверь, до оставшихся в зале ребят еще долго доносились вопли Лешки:

– Кир, ты что! Ведь здорово же! Ведь классно же! Зачем ты так?…

Реплик Ханеева было не слышно. А на Веру было жалко смотреть: она кусала губы, пытаясь сдержать слезы.

– Верочка, не слушай этого дурака! – закричала Светка Белова, – У тебя все здорово получилось, а Ханеев ничего не понимает! Это же классика!

– Правда, Вер, – поддержал Светку Рыжов, – Что этот нефер может понимать в искусстве!

Но Вера была безутешна: единственный человек, чье мнение ее волновало, так плохо отозвался о ее работе. Девочка выбежала из зала и проплакала полчаса.

Все это произошло три недели назад и с той поры у Веры ничего не ладилось. Светка и Ира изо всех сил пытались вернуть подруге вдохновение, Славка старался ее веселить, Макс отвлекал разговорами, Игорь печально смотрел на нее понимающими глазами. Сама же Вера ничего не могла с собой поделать.

Ей удалось лишь на короткое время разбудить в себе злость. На этом запале Вера перерыла гору специальной литературы, но ничего нового о Петровской эпохе не обнаружила. Книги предлагали ей примерно то же, что она показывала друзьям на своих эскизах.

Вопрос, почему Кирилл назвал ее эскизы хламом, не давал девочке покоя, а спросить его об этом она не могла. За сим, ее мрачное состояние не поддавалось изменению никаким образом. В конце концов «бесконечная восьмерка» забила тревогу: Верочку Бреусову надо было спасать, причем срочно. Осталось всего три недели на постановку задуманного спектакля, а работы было не меряно.

Встретиться решили в спокойной обстановке, а, стало быть, в гостях у Макса. Этот самостоятельный умный парень пользовался у своих родителей неограниченным доверием и, соответственно, неограниченной свободой. Правда, Макс никогда ни этой свободой, ни этим доверием не злоупотреблял.

Первой, как всегда заговорила Белова, «прекрасная Валькирия» или, по выражению неугомонного Славки, «пламенный борец за справедливость в международных масштабах».

– Ребята, проблема известна: беда с Верой. У кого есть идеи по существу?

– Давайте, сводим ее в зоопарк! Она тратила связь с природой, – это началась непременная клоунада Рыжова.

– Слава, ей Богу, – это лишнее, – поморщилась Ира Бокова. – Ты хоть иногда можешь быть серьезным?

– Могу. Но не долго, – печально вздохнул Славка.

– Тогда молчи!!! – сразу крикнули все девчонки.

– Действительно, Слава, – подал голос Игорь. – Ты иногда пережимаешь, учись контролировать свой талант.

Слава демонстративно отрезал два кусочка скотча и заклеил себе рот крест на крест. Ребята засмеялись: на Рыжова совершенно невозможно было долго сердиться.

– Так, разрядились. Теперь переходим к делу, – Макс элегантным движением поправил свои круглые очки в металлической оправе. – Честно сказать, я не понимаю, что происходит с Верой. На творческий кризис не похоже. А других причин ее депрессии я не вижу.

– Это потому что ты аналитик: любую проблему ты можешь разложить на составные части и дать алгоритм выхода из кризиса. Но причины тебе не всегда видны, – негромко сказал Игорь.

Макс слегка обиделся:

– А ты все видишь?

– Да. Поводом для Вериной депрессии стало замечание Кира о ее эскизах.

Комната взорвалась от ребячьих голосов. Все загалдели разом. Даже Славка отодрал ото рта скотч и выкрикнул:

– Да ты что! Неужели ханеевская реплика могла что-то значить для Веры?

Игорь, в принципе не любивший шума, поморщился:

– Ребята, вы не наблюдательны: Вера уже достаточно давно сохнет по Кириллу. А то, что ее работа ему не понравилась, нашу художницу добило.

Импульсивный Дима тут же выдал:

– Так давайте накостыляем этому Ханееву, что бы извинился перед Верой, и дело с концом!

Тут не удержалась Даша:

– Дима, силовые методы тебе, как будущему дипломату, даже предлагать неприлично!

– Извините, – присмирел мальчик. Димка до сих пор относился к Даше с некоторым благоговением.

После этого насупилась Ленка Потапова, которая не позволяла никому посягать на драгоценного Проскурина:

– Вы только болтать горазды, а ничего дельного еще никто не сказал!

– Правильно! – поддержал ее Рыжов, – Предлагаю всем заткнуться и говорить только по делу!

– Слава, ты противоречив, поэтому придержи язык! – высказался Макс. Рыжов высунул язык и ухватил его двумя пальцами, дескать, смотрите, какой я послушный! Бочкин дождался тишины и заговорил, как всегда немного растягивая слова:

– Сейчас я поясню, почему понимаю Веру. Однажды я случайно забрел в клуб, где проходил конкурс игры на гитаре для юных. Вход был свободный, и я задержался там, чтобы понаблюдать, благо типажи были интересные. Через некоторое время туда же забрел Ханеев. Он молча встал у стены, постепенно мрачнея лицом. Затем, все так же молча, взобрался на сцену и сказал выступавшему пареньку: «Дай». Лицо у Кирилла было такое, что парнишка тут же протянул ему свою гитару. Кир минутку покрутил колки и заиграл. Ребята, – повернулся Бочкин Славе и Димке. – Не хочу вас обидеть, но до Ханеева вам не дорасти никогда. Он импровизировал минут десять, в зале стояла полная тишина. В эти минуты Кир был совсем другим человеком. Видимо Вере тоже посчастливилось увидеть его за игрой. А потом Кирилл отдал ошарашенному парнишке гитару и молча ушел.

Такого никто из ребят не ожидал. Все потрясенно молчали.

Глава 2

– И что теперь нам делать? – нарушила молчание Белова. – Ребята, ну не молчите же! Давайте любые идеи в кучу, потом выберем что-нибудь!

– Завернем Ханеева в целлофан и подарим Бреусовой на Новый год! – выкрикнул Славка.

– Я тебя сейчас в целлофан упакую, что бы случайно не убить! – прошипела Светка.

– Не надо сердиться на него, – сказал Бочкин, – Слава, сам того не понимая, выдал гениальную идею. Ключевые слова здесь: Новый год.

– Как это? – не понял Рыжов. – Хотя я, конечно, всегда подозревал свою скрытую гениальность!

– Все достаточно просто: мы должны втянуть Ханеева в подготовку к Новому году.

– Да-аа, – протянул Рыжов, – А целлофанчик-то попроще был бы!

– Не спорю, это не просто, но вполне выполнимо. Кто будет разговаривать с Кириллом?

– Я пас, – сразу отказалась Светка.

– Мы тоже, – высказались остальные девчонки.

По доброй воле никто с Ханеевым связываться не хотел.

Бочкин обвел глазами ребят: Я полагаю, что эту роль должен взять на себя Макс, так как он единственный, кто пользуется у Кира хоть каким-то авторитетом.

Крайц согласился без лишних вопросов. Ребятам осталось только выработать план беседы. В основном это сделал Игорь, подкинув выводы из своих наблюдений за Ханеевым.

На следующий день после уроков, Макс окликнул Кирилла:

– Кир! Подожди, мне нужно с тобой поговорить.

Ханеев обернулся, пряча удивление за маской равнодушия: он не ожидал, что может понадобиться Крайцу. Подошедший Макс сразу заговорил о деле:

– Кирилл, что ты думаешь о нашем спектакле?

– Ничего.

Такая реакция могла смутить кого угодно, но только не Макса.

– А ты не хотел бы участвовать вместе с нами?

– А зачем я вам? Я не актер, не художник, не поэт.

– Тут ты не прав, актерские таланты есть у каждого, просто у всех разные амплуа.

– И какое же у меня? – поинтересовался Кирилл, заранее ожидая услышать от Макса слово злодей.

– Ты трагик, а еще я думаю, что тебе близки роли Тибальда и Меркуцио.

Это добило Ханеева, такого поворота дела он не ожидал, а Макс продолжал:

– А еще ты мог бы написать музыку для спектакля.

– Нет.

– Но почему? Тебе совсем не интересна эпоха Петра?

– Да нет, герр Питер был очень даже интересным мужиком, это ведь он присадил Россию на всякую иностранщину. И эпоха его полна всякими прибамбасами.

– Тогда поясни конкретней.

– Могу и конкретней. Для меня ваши потуги – это полный отстой! Что интересного в том, что бы напялить парики и щеголять со сцены своим знанием истории? Мне это не интересно, поэтому писать музыку для вас я не могу, все равно получится полная лажа.

– А что нравится тебе?

– Драйв и экшен.

– Тогда предлагай свое.

Ханеев оторопел: любой другой, кроме Макса, после таких слов просто оставил бы его в покое.

– Сейчас вот так с ходу у меня ничего нет, но я подумаю и перезвоню тебе.

– Лучше просто приходи ко мне к шести, вся наша команда будет в сборе.

– Ну, окей. А ты не боишься, что все разбегутся при моем появлении?

– Нисколько.

– Ну, тогда договорились. До вечера.

Попрощавшись с Ханеевым, Крайц двинулся к аллейке, где его дожидались остальные ребята. Они кидались снежками, что бы не замерзнуть. Улыбающегося Макса встретил Рыжов, который осыпал друга пригоршней снега, вопя при этом:

– Виват лорду-толкователю!

Макс поддался всеобщему снежному безумию, но через некоторое время поднял руки вверх, призывая друзей к спокойствию:

– Ханеев загрузился и пошел думать. В шесть собираемся у меня, он тоже придет. Так что пока разбегаемся. Веру, я думаю, сегодня звать не будем.

– Ты прав, пока рановато, – согласилась с ним Светка.

Верочка сидела дома с карандашом в руке, перед ней лежал чистый лист бумаги. Не смотря на то, что сегодня в школе она изо всех сил пыталась доказать ребятам, что с ней все в порядке, и что дома она будет работать, работать и еще раз работать, эта самая работа и не клеилась.

Верина рука самовольно покрывала лист бумаги буквами, которые складывались в одно единственное имя. Когда на листе не осталось свободного места, девочка со вздохом взяла новый и решительно принялась изображать контуры сцены. Но через несколько минут непослушная рука стала рисовать на сцене парня с гитарой, который был подозрительно похож на Кирилла.

Вера увлеклась и принялась изображать над сценой два лица. Вообще-то, карандашный рисунок не был ее сильной стороной, но сегодня у нее получилось потрясающе. Лицо Кира было, словно живое, особенно хорошо вышли глаза мальчика. Девочка смотрела на законченный рисунок, и тихие слезы медленно заструились по ее щекам.

В этот момент в комнату вошла бабушка:

– Веруня, ты не заболела? – Встревожено спросила старушка.

– Нет-нет, бабуля, со мной все в порядке, – Поспешила ответить девочка, украдкой вытирая слезы.

– Устала ты, девочка моя. Вот я тебе сейчас молочка горяченького принесу и бисквитик. Поешь, отдохнешь, может, погулять сходишь, – Продолжала ворковать бабушка.

– Да-да, – Согласилась Вера, чтобы отвязаться от старушки. – Твоя идея про молоко замечательна. Это то, что мне нужно.

Девочке хотелось остаться одной, чтобы предаться сладостной печали, которая владела ее сердцем. Принесенное бабушкой молоко так и остыло не тронутым, а бисквит зачерствел.

Глава 3

Кирилл пришел домой, пребывая в глубокой задумчивости. В том же состоянии он пообедал, не обращая внимания на то, что запихивал в рот. Потом пробурчал матери что-то благодарственное и скрылся в своей комнате. Мама не обратила на это внимания, она давно привыкла к странностям сына.

Мать Кирилла была тихой домохозяйкой без запросов, которая растила сына на деньги, выдаваемые ушедшим мужем. Отец Кирилла ушел из семьи уже давно, сказав на прощание супруге, что для его амбиций не подходит такая серенькая женщина. Она достаточно быстро успокоилась, так как боготворила мужа, желая ему полного счастья и нисколько не заботясь о себе.

Но Кирилл очень болезненно воспринял уход отца, мальчик никак не мог понять, почему папа его бросил, когда он так его любит. С тех пор Кирилл озлобился и потерял доверие к людям. А когда несколько лет назад он увидел отца по телевизору, говорящим красивые правильные слова (тот подался в политику), Кирилл возненавидел все, что могло напомнить ему об отце.

К сожалению, в этот разряд попала и классика во всех ее проявлениях. Правда, музыкальную школу мальчик не бросил, хотя и скрывал этот факт от своих новых друзей. Он считал, что основные навыки игры ему необходимы. Но преподаватели с трудом выносили ханеевские закидоны во время исполнения классических произведений.

Джазовые и блюзовые импровизации, регги и рок, – Кир пробовал играть абсолютно все, постепенно создавая свой собственный стиль. И конца этому пути пока не предвиделось.

Мальчик взял в руки любимую «Музиму-Классик» и стал тихонько перебирать струны. Он всегда так поступал, когда ему было необходимо серьезно подумать. Сейчас был именно такой случай: Крайцу удалось его зацепить. Кир пытался решить, что же ему было бы интересно сделать с этим самым спектаклем.

Ломаться перед остальным классом в старинных костюмах ужасно глупо, так как семиклассники, даже очень талантливые, все равно не смогут догнать режиссеров, ставивших спектакли о Петре. Нужно придумать что-то свое, новое и не заезженное. Первой ему пришла в голову мысль о декорациях: это должен был быть вид старинного Санкт-Петербурга с проступающими контурами Питера сегодняшнего. И обязательно с рекламой, типа «Новое поколение выбирает».

Эта идея Киру понравилась: эдакая связь времен и похожесть ситуаций. Да и с костюмами проблем не будет: царь в рабочем комбинезоне и футболке, на которой написано спереди Петр I, а сзади – господин бомбардир. Сашка Меньшиков будет хорош в смокинге, ну а у девчонок вообще с прикидами проблем не будет: цветовую гамму Ирка Бокова подберет, у нее это неплохо получится.

Кирилл сам не заметил, как начал думать о ребятах и себе, как об одной команде. Осталось подумать о музыке. Перебирая струны, он понял, что синкопированная «Дубинушка» для массовых сцен и менуэт в роковой аранжировке для балов – вот, примерно то, что надо.

Бережно убрав гитару в чехол, мальчик довольно потер руки – для первой встречи идей было достаточно, дальше можно будет подумать вместе, а сейчас надо немного погрызть гранит науки: уроки-то никто пока еще не отменял.

В шесть часов у Макса собралась вся команда, исключая Веру. Ждали только Ханеева, и девочки внутренне готовились выдерживать поток его колкостей. Через десять минут тренькнул звонок, и на пороге комнаты, где сидели все ребята, возник Кирилл собственной персоной.

– Хай, пипл! Рыжов, все шутишь, тебя еще не уморили вечными одергиваниями? Бокова, готовься драпировать бока! Мышка, в норку еще не тянет? Белова, жжешь глаголом сердца людей, или топливо вышло? А где Бреусова?

Только последний вопрос ехидного мальчишки был по существу, а остальными он просто по привычке всем нахамил. Но реакция на ханеевскую эскападу была весьма скромной: ребята ограничились вздохами и закатыванием глаз.

– А зачем тебе Вера? – задал встречный вопрос Макс.

– Затем, что танцевать мы будем от декораций. Давайте, быстренько ей звоните. Я ей на пальцах объясню свою задумку, она девчонка умная, поймет все с полпинка.

Ребята переглянулись: по всему было видно, что Ханеев придумал много чего, но совершенно не осознает, что обидел Веру.

– Что примолкли, как пришибленные? – поинтересовался Кир. – Хотите, я Бреусовой сам позвоню.

– Не надо, – твердо отказала Светка.

– Что-то вы скисли, братцы-кролики. Если я вас всех так раздражаю, то какого вы меня звали?

– Не в этом дело, Кир, – заговорил Игорь. – Просто ты очень обидел Веру.

– Я?! – искренне удивился Кирилл, – Да она же меня десятой дорогой обходит, я ей с начала года и пары слов не сказал!

– Да? – взвилась Ирка. – А кто ее эскизы назвал хламом?

– Вот вы о чем, – протянул Ханеев, – Так я ж не о ее таланте говорил, а, вообще, обо всей задумке.

Тут загалдели все девчонки, накинувшись на Кирилла. Макс поднял руки в успокаивающем жесте:

– Леди, спокойней! Это я виноват, так как не рассказал вам подробно о результатах разговора с Кириллом. Сей неуемный экспериментатор считает, что нечего рыпаться, если собираешься идти проторенным путем. Думаю, что стоит внимательно выслушать его идеи. Вполне возможно, что его задумка гораздо интересней. Так что излагай, Кир.

– Не. Сначала позовите Веру. Нет смысла распинаться не перед всей командой, а без ее рисунков все будет не в кайф! Да не дергайтесь вы, извинюсь я перед Бреусовой, чтоб не травмировать ее хрупкую психику!

Такой вариант всех устроил, и Светка Белова отправилась в другую комнату звонить Вере.

– Алло, Вера, ты сейчас не занята? – спросила Светка, когда Вера взяла трубку.

– Нет, не очень, а что?

– Приходи к Максу, мы тут все собрались.

Вера тяжело вздохнула: опять нарушают ее одиночество, опять будут утешать! Она осторожно спросила:

– А зачем я вам нужна?

– Да тут Ханеев пришел, у него новые идеи есть по поводу нашего спектакля, так он говорит, что без тебя ничего не получится.

Сердце Верочки учащенно забилось: Боже, там Кир, и она будет с ним разговаривать!

– Бегу! – выпалила она в трубку.

Белова вернулась к ребятам, показала всем большой палец и сказала, что через пять-десять минут Бреусова будет здесь. Народ переглянулся: похоже, их план сработал!

А Вера лихорадочно металась по комнате, соображая, что же ей надеть, что бы понравиться Кириллу. Наконец она решила, что черные джинсы и обтягивающий черный свитерок подойдут. Выскочив из комнаты и судорожно натягивая одновременно ботинки и куртку, она крикнула: «Бабуля, я ушла к Максу!» и выскочила за дверь.

В дверь квартиры Крайца девочка звонила через семь минут после разговора со Светкой. При ее появлении в комнате Ханеев вскочил со стула и театрально взвыл:

– Простишь ли ты меня, несчастного и недостойного?! Иль грех мой слишком тяжек?

Девочка на секунду растерялась, но, справившись с собой, сказала:

– Народ, он что, со Славиком поменялся ролями?

– Да нет, Вера, я так быстро меняться не умею! Просто меня тут просветили на предмет того, что ты восприняла мое высказывание в свой адрес. Так вот: официально заявляю, что очень уважительно отношусь к твоему таланту, и давайте, наконец, покончим с этим! Ты согласна?

Вера расцвела:

– О чем разговор!

– Ну, а раз базара нет, и все согласны мириться с моим присутствием, то давайте перейдем к делу.

– Пора уже, – недовольно высказался Проскурин, который органически не переваривал Ханеева. – И так столько времени потеряли зря!

– А как ты хотел? – не удержался от ехидства Кир. – Дипкорпус не любит нетерпеливых.

Димка обрался вспылить, но, под предостерегающим взглядом Игоря, увял.

– Так вот, излагаю, – продолжил Кирилл. – Маскарад может быть, каким угодно, но спектакль должен быть оригинальным, ваша задумка – это полная лажа!

Это высказывание ребята стерпели, только Славка выдал:

– Так пролейся на нас, убогих, благодатным дождем своей мудрости!

– Растешь, Слава, – одобрительно отозвался Кир, – Проливаюсь: Петрушины времена оченно напоминают наши. Это главная печка, от которой мы будем танцевать. Вырабатываем сценарий исходя из этой концепции. Первый заставлял всех пить кофей, а у нас «Новое поколение выбирает», орбит без сахара и т.д. Мысль ясна? – Кирилл обвел взглядом заинтересовавшихся ребят. Те согласно закивали.

Ребят действительно увлекла идея Ханеева. В головах всех присутствующих началась лихорадочная работа.

– Далее. Декораций минимум: я прикинул, что нужен только задник. Вера, пораскинь мозгами, как это лучше сделать. Мне показалось, что круто будет смотреться картинка с наслоением: из-под старого Питера выглядывает новый. Как тебе идейка? – Кир обращался преимущественно к Бреусовой.

Та сияла:

– Роскошно! Правда, работа серьезная, нужно постараться совместить реальные виды прошлого и настоящего, а у меня материалов по современному Питеру не хватает.

– Это не проблема, – вступил в беседу Макс. – Библиотека Интернета в твоем распоряжении. Можешь начинать хоть сейчас. И, кстати, можно попробовать сделать компьютерный эскиз: я пару дней назад интересную программку с Интернета скачал. Давай дальше, Кир.

– Ну, с костюмами Кутюрье Бокова справится в лучшем виде. Я пока вижу только Петра в робе и Меньшикова в смокинге.

Ира согласно кивала, глядя на Ханеева горящими глазами. Девочка не узнавала этого злодея, настолько интересным и почти тактичным он был. Она задумчиво высказалась:

– Занятно, весьма занятно. Думаю, что нужно только перебрать наши наряды и выбрать цветовую гамму сообразно с той, что выберет Вера. Я это сделаю.

– Это все классно, но что с музыкой? – ревниво сказал Проскурин. – Ты же у нас вроде талантливый музыкант, а пока я от тебя ничего такого не слышал.

– Я тоже тебя люблю, – отпарировал Кирилл. – Музыку я вчерне наметил, дальше вместе сообразим. О, народ, – меня осенило: давайте сделаем мюзикл!

– Посрамим Бродвей! – завопил и так слишком долго молчавший Слава. – Чем мы хуже Вебера?!

– Славик, дай пять! – поддержал его воодушевленный Кир. – Мы с вами дадим еще всем прикурить! Хоть сами к никотину и равнодушны. Так, гитара есть? Мне легче показать. А ты, Мышка слушай: тексты – это по твоей части.

Дима Проскурин нехотя подал свою гитару Ханееву. Тот пробурчал под нос, подкручивая колки, про некоторых индивидуумов, у которых руки заточены, как ноги. Димка вспыхнул, но опять промолчал под просительным взглядом девочек, которым очень хотелось послушать игру Кирилла.

Их ожидания оправдались. Ханеев выдал домашние заготовки, а потом начал очень быстро подхватывать сыпавшиеся со всех сторон предложения. Что-то отвергал, что-то хвалил. Его аранжировки знакомых с детства вещей поражали ребят, а девчонки наконец-то увидели такого Кирилла, о котором говорил Игорь Бочкин.

Даша-Мышка после первой же сыгранной мелодии принялась что-то быстро писать на клочке бумаги. Это были наброски будущих текстов. Девочка записывала отдельные строки и целые четверостишия.

– Народ, а если мы собираемся делать мюзикл, то кто петь будет? – спохватился Ханеев. – Я со своим голосом не рискну.

– Не проблема, – отмахнулся Макс, – Славка с Димкой поют неплохо.

– Согласен, а женский вокал? – не отставал Кир.

– О-о. Тупик, – высказался Рыжов. – Леди, кто претендует на звание Монсеррат Кабалье?

– Славик, – сказала Светка. – Я, Вера, Даша и Ира можем петь только в ванной.

– Почему в ванной? – удивился Кир.

– Потому что за шумом льющейся воды нас никто не услышит.

Тут заговорила Ленка Потапова, которая до этого молча слушала:

– Ребята, я могу. Только не смейтесь, пожалуйста. Я уже три года пою в хоре народные песни.

– Класс! Ленка, – это то, что нужно, – сказал Кирилл. – Ну-ка, изобрази!

Потапова смущенно откашлялась и запела «ой, то ни вечер, то ни вечер». Голос у нее действительно был, и весьма неплохой. Кир стал ей подыгрывать, постепенно меняя ритм, Ленка не сдавалась и легко подстраивалась под его игру. Присоединились Славка с Димой. В результате песню они допели замечательным трехголосьем в стиле ритм-энд-блюз.

– Так, все круто, и все озадачились. Ну, что разбегаемся? – подвел итог встречи Ханеев.

– Пора, предки наши уж заждались своих потомков и наследников, – резюмировал Слава.

Ребята покидали гостеприимное жилище Макса, и как-то само собой получилось, что Веру пошел провожать Кирилл. Девочка была ужасно счастлива. Правда, говорили они только о будущем мюзикле. Но Вере пока хватало и этого. Кир же удивлялся сам себе: у него напрочь исчезло желание язвить. Мальчику нравилось делать что-то вместе со всеми. Он проводил Веру до дверей и отправился домой, по дороге обдумывая, что еще можно добавить для того, что бы будущий мюзикл удался.

Глава 4

Следующий день в школе ребята на каждой перемене собирались вместе и делились новыми, пришедшими к ним идеями. Ханеева не возможно было узнать, настолько поглотили его мысли о предстоящем спектакле. Лишь в иногда проскальзывающих язвительных репликах можно было увидеть бывшего злюку.

Галка Филипова наблюдала за Кириллом с все возрастающей паникой. Она никак не могла понять, что делает он в этой неразлучной команде, к которой ранее никогда не приближался. Девчонку съедало беспокойство и досада. Пока мальчик ни с кем в классе не общался, она считала, что у нее есть шанс на то, что Кирилл когда-нибудь оценит ее преданность и ответит взаимностью.

Галка не была глупой, совсем нет. Девочка никому не говорила о своей влюбленности в Ханеева и усердно играла роль верного друга. Сейчас же положение резко изменилось: обожаемый Кирилл стал центром внимания самых интересных мальчишек и девчонок класса. К тому же Галка видела, как смотрит на Кира Бреусова. В Верином взгляде светилось не меньше восторга, чем во взгляде самой Галки.

Это открытие еще больше напугало Филипову. Уж чего-чего, а конкуренции с утонченной Верочкой Галка не выдерживала абсолютно. И если бы раньше Кир хоть как-то показал, что не равнодушен к Галке, тогда еще девчонка могла быть спокойнее. Но Ханеев воспринимал ее всегда точно так же, как и Лешку Ступина, то есть как бесплатное приложение.

Галка же всегда считала Бреусову эталоном и пыталась подражать ей во всем, правда получалось у нее это плохо: слишком они были разными и внешне и внутренне. А открыть Филиповой глаза на ненужность подражания никто не хотел, так как относились к девчонке все с пониманием и вовсе не желали ранить ее самолюбие своими замечаниями.

Лешка, кстати, тоже был обеспокоен таким необычным поведением друга. Где это видано, чтобы Ханеев так себя вел? Ступину было очень неуютно. Он вообще ощущал свою постоянную ущербность, учась в этой школе, куда его затолкала честолюбивая мамаша. У мальчика был талант к легкой атлетике, а все, что касалось учебы, его волновало очень мало.

Когда мадам Ступина два года назад объявила сыну о переводе в другую школу, мальчик просто потерял дар речи. Мать никак не хотела смириться с тем, что ее обожаемое чадо не блещет большим интеллектом. Не может быть, считала она, что в их семье интеллигентов в третьем поколении будет расти обычный ребенок.

Лешку мучили с самого детства. Музыкальная школа, изостудия, математический кружок, и так далее, и тому подобное. Все эти попытки обнаружить у него скрытые способности, мальчик терпеливо и молча переносил, сгибаясь под тяжестью материнского эгоизма, облеченного в форму гипертрофированной любви к собственному ребенку.

Лешка, когда был маленький, часто плакал, из-за того, что не может порадовать свою маму. Он честно старался соответствовать ее представлениям, но у него ничего не получалось. Мальчик хотел играть в футбол, прыгать и бегать по улице с другими пацанами. Как-то раз он осмелился пожаловаться своему деду. Старик помолчал немного, а потом взял внука за руку и отвел в секцию легкой атлетики.

Впервые Лешка был счастлив. Мама несколько нахмурилась, слушая восторженный лепет сына, но решила, что мальчику и в самом деле необходимо гармоничное развитее. Но, когда через несколько месяцев, мадам Ступина заметила, что сын, кроме спорта, ничем другим не интересуется, она попыталась запретить ему посещать секцию.

Пришло время Лешке проявить характер. Он сжал зубы, и первый раз в жизни не подчинился матери. Она задохнулась от удивления и гнева, но промолчала, решив добиться своего исподволь. А поздно вечером Лешка подслушал ее разговор с дедом.

– Папа, зачем ты отвел Лешу в эту идиотскую секцию? – набросилась мать Лешки на своего отца.

– Людмила, чем тебе не угодил спорт? – недоумевал дед.

– Да пойми ты, папа! Это же плебейское занятие! А я хочу, чтобы мальчик достиг в этой жизни твердого положения! А спорт – занятие для дебилов!

– Не кричи! – одернул он свою дочь. – Ты не имеешь права решать за мальчика, что для него лучше. Это его жизнь.

– Но он мой сын! И я, как мать, знаю, что лучше для моего ребенка!

– Людмила, Людмила, – укоризненно покачал головой отец. – А ты забыла, сколько мы с тобой спорили, когда вместо архитектурного институту, где я хотел тебя видеть, ты отправилась на дизайнерский факультет и записалась на курсы бизнеса? Ты помнишь, как кричала мне, что это твоя жизнь? А я, как старый дурак, твердил тебе, что мода пройдет, и ты останешься без нужной специальности. Ты оказалась права, а я – нет. Так почему же сейчас ты повторяешь мои ошибки? Поверь, Людочка, у тебя растет замечательный сын, оставь его в покое, пусть мальчик сам выберет свой путь.

Женщина пристыжено вздохнула, и больше не покушалась на сыновы спортивные пристрастия. Но своих стремлений не оставила. Поэтому от перевода в гуманитарный лицей Лешке отвертеться не удалось. Соображения престижа для Людмилы Ступиной, директора крупнейшего в городе рекламного агентства, были весьма важны. А ее сын утешился только тем, что в новой школе не спрашивали так строго точные науки, и пытался, как всегда, «соответствовать».

Правда, получалось это у него плохо: спорт новых одноклассников не интересовал, а по остальным предметам Лешка отнюдь не блистал. Его оценки колебались между четверками и тройками. Случай позволил Ступину подружиться с Ханеевым. Произошло это следующим образом.

Лешка шел домой с тренировки, когда увидел, что несколько бритоголовых пацанов окружили Кирилла и собираются устроить тому стрижку битой бутылкой. Ступин, не раздумывая, бросился на выручку. Через несколько минут инцидент был исчерпан, а Кир и Леха пошли вместе, хохоча и подмигивая друг другу свежими фонарями.

Дружба у ребят получилась странная. Очень высокий и сильный для своего возраста, Лешка, тем не менее, легко признал превосходство Кирилла над собой. А тот очень естественно занял главенствующее место. Общего в этих мальчишках ничего не было, и, помимо школы они почти не общались. Лишь иногда Ступин приходил к другу домой, чтобы тот помог ему со сложным материалом. Кирилл язвил, но в помощи никогда не отказывал, а Лешка довольно быстро понял, что Кир своими ядовитыми словами вовсе не хочет его обидеть, а просто у него такая манера выражаться.

К себе же в гости Лешка позвал друга только один раз, на свой День рождения. Дед был удивлен внешним видом друга своего внука, но вида не подал. Мама же была в шоке. Увидев ее глаза, Лешка понял, какую глупость он сделал, и внутренне сжался. Правда, Кирилл держался с потрясающим достоинством и сумел даже до некоторой степени понравиться Лешкиной маме, сыграв для нее несколько романсов. Ханеев мог быть обаятельным, когда хотел.

Но когда Лешка провожал его до двери, Кир сказал:

– Леха, ты мне друг, но к вам я больше не ходок.

– Почему? – искренне удивился наивный Ступин, считая, что все прошло замечательно.

– Дед у тебя клевый, но вот устраивать цирк перед твоей мамашей, я не согласен больше ни за какие коврижки.

Лешка тяжело вздохнул:

– Понял… Но со мной дружить-то ты не перестанешь?

– Леха, не бери в голову. Мамаша – это одно, а ты – совсем другое.

После этих слов Лешка был готов за друга в огонь и в воду. Правда, подобного случая пока не представлялось. Единственное серьезное разногласие у друзей случилось, когда Кирилл назвал работы Бреусовой хламом. Лешка давно смотрел на эту девочку, как на существо неземное, даже не мечтая, что она может обратить на него внимание, а тут Кирилл вдруг говорит такое.

Теперь же Лешка вообще ничего не понимал. Как после всего того, что говорил ему Кир о задумке бесконечной восьмерки, он может что-то с ними обсуждать. Причем ребята его явно с интересом слушают. Ступин почувствовал себя преданным. Поймав такой же несчастный взгляд Галки Филиповой, которая часто приплюсовывалась к ним с Киром, он решил поговорить с ней: может быть, она знает больше, чем он сам.

Однако его надежды не оправдались: Галка пребывала в таком же расстроенном неведении. Им оставалось только выяснить все у Кирилла лично. А тот, как назло, совершенно не оставался один. То он, лихорадочно размахивая руками, что-то обсуждал с Бочкиным, то слушал внимательно, что читала ему с листочков Даша-Мышка, то изучал какие-то рисунки Веры и Ирки.

Повезло Лешке и Галке только после уроков.

– Кир! Подожди нас, поговорить надо.

Ханеев взглянул на друзей каким-то несколько отсутствующим взглядом, но потом глаза его прояснились, будто он только что увидел их совершенно в ином свете:

– О! Народ – вы мне нужны. Сегодня в шесть встречаемся возле дома Крайца. Пока.

И, ничего не объясняя, Кирилл умчался. Лешка и Галка смотрели друг на друга, находясь в полной прострации.

– Галь, чего это он? Я – у Крайца? Он что, больной?

– Ой, Леш, не знаю. Я сама ничего понять не могу. Но все-таки приду, если до вечера не умру от любопытства.

– Тогда я тоже приду. Хотя Кир мог бы и объяснить, а то другом еще называется!

– Лешк! Ну, ты что, Ханеева не знаешь! Он же без дела трепаться не любит.

– А друзьям все объяснить, это что, называется трепаться без дела? – взвился Ступин.

– Да не ори ты! Вечером все узнаем, тогда, если что, и обижаться будем.

– Мне бы твое терпение, Галка, – вздохнул Лешка, но больше возражать не стал.

Мальчишка вдруг понял, что у Крайца непременно будет Верочка, а за возможность побыть рядом с этой девочкой, он был готов на любые жертвы. Вот только до сих пор никто от него никаких жертв не требовал. Для Веры Ступин был просто пустым местом, и внимания она обращала на него ровно столько же.

Глава 5

– Что еще задумал этот ненормальный Ханеев?! – буйствовал Димка Проскурин, когда они с Ленкой шли к Максу. – Видеть его не могу больше!

– Дима, успокойся. Ханеев, конечно, не подарок, но мыслит он очень оригинально!

– Лена, неужели и ты не видишь, что он просто дешевый выпендрежник? Ты же умница!

– Зря ты так. Кирилл вовсе не выпендрежник, а просто он увлекся, как и все мы.

– Говори только за себя!

– Почему? Вере он давно нравится, из-за нее, собственно, мы к нему и обратились, Макс и Игорь тоже находят его идеи необычайно свежими и интересными, Мышку он вдохновил, и тексты из нее сыплются сами собой. И остальные…

– Потапова, замолчи! Я не могу слышать, как ты поешь дифирамбы этому драному неферу! Меня уже начинает тошнить от того, как вся наша команда носится с этим Ханеевым!

– Дима, ты несправедлив.

– Ты это мне говоришь? Интересно, откуда столько смелости?

– Ты хочешь поссориться со мной? – Лене уже было по настоящему обидно.

А Диму несло:

– Да кому ты нужна! Тебя только из-за меня терпят! А ты тут распрягаешься: «наши», «наша команда», «мы все»! Ты просто дура!

У Ленки задрожали губы от несправедливой обиды. Она вся как-то сжалась и сгорбилось, словно от удара, развернулась и медленно пошла прочь. А Дима стоял, тяжело дыша, в нем клокотал еще неостывший гнев.

Этот мальчик был очень самолюбив, а в этом учебном году неудачи преследовали его с самого начала. Сначала Даша, которая отказалась с ним дружить, потом оказалось, что его игра на гитаре гораздо хуже игры Кирилла. Если честно, то Дима и сам это понимал, но смириться никак не мог. К тому же теперь все его друзья начали вращаться вокруг этого проклятого Ханеева, находя его просто неотразимым. Дима просто не мог вынести такого унижения. А эта бестолковая Потапова еще подлила масла в огонь своими высказываниями о справедливости. Можно подумать, она в этом что-то понимает!

Проскурин выплеснул в крике на Лену все накопившиеся отрицательные эмоции и успокоился. Ему стало стыдно перед девочкой, которую он обидел.

– Лена! – закричал он. – Вернись, Лена!

Потапова не остановилась, но шаги замедлила. Ей было очень обидно, но симпатии к Диме перевешивали. Девочка готова была простить его уже сейчас, когда он просто ее окликнул.

Проскурин догнал Лену и прикоснулся к ее руке:

– Лена, не обижайся. Мне просто обидно стало, что ты тоже ценишь этого нефера больше, чем меня.

Несчастная Потапова даже не заметила, что, извиняясь, Дима опять говорит о себе, совершенно не думая о ее чувствах. Она улыбнулась извиняюще и произнесла:

– Что ты, Дима, как ты мог такое подумать? Если хочешь, то давай не пойдем к Максу.

– Ну, зачем же не пойдем? Мы пойдем. Все-таки это – наши старые друзья, и я с самого начала поддерживал идею маскарада, как же теперь отступать. Да и без наших голосов у них ничего не получится.

– Конечно, не получится! – обрадовалась примирению Лена. – Ведь ты поешь лучше всех.

Проскурин самодовольно улыбнулся: комплимент девочки вернул ему хорошее настроение. Он разглагольствовал о себе, любимом, пока они не подошли к двери квартиры Макса.

Ждали только их. Когда Дима увидел Ступина и Филипову, которые не знали, куда себя деть от смущения, он просто потерял дар речи. И это к счастью, иначе Проскурин наговорил бы ребятам кучу гадостей. Его и так раздражало увеличение команды на одного Ханеева, а тут еще и эти.

– Так, все в сборе, – заговорил Кир. – Взгляните пристально на Галку и Леху, вспомните учебник и попробуйте со мной поспорить, что они – не идеальная пара для ролей Петра и Екатерины.

От этих слов Филипова и Ступин просто застыли, а остальные принялись их пристально разглядывать, только Димка демонстративно отвернулся, сложив руки на груди. Ему эта идея не понравилась, так как он сам метил на роль Петра.

А вот Славка был в восторге от Кирилловой наблюдательности: долговязый Лешка действительно напоминал молодого царя, ему только надо было подрисовать усы для полноты картины. А полноватая Галка с ее каштановыми волосами и глазами, похожими на две спелые вишни, вполне подходила под образ Екатерины.

– Ура их императорским величествам! – завопил Рыжов, – А кем буду я?

– Слава, ты – Меньшиков, это было ясно с самого начала, – ответил ему Игорь.

Команда загалдела, всем было невероятно интересно, кто кого будет играть, и что за сценарий родил Бочкин. Но из-за того, что Кир привел ребят на роли Петра и Екатерины, получились накладки. Споря и примеряя к себе будущие роли, ребята словно снимали маски сами с себя. Больше всех буйствовал Проскурин, не желавший удовлетвориться второстепенной ролью какого-то там посла.

Верочка совершенно не хотела играть Анну Монс, заявляя, что та была блондинкой, а она сама – брюнетка. Иру Бокову не устраивала роль Саньки Бровкиной, а Лешка и Галка вообще ничего не понимали и требовали объяснений. Островком спокойствия был только Макс, совершенно согласный с образом галантного Лефорта. Славка же, довольный тем, что будет Меньшиковым, влезал абсолютно во все споры, подливая своими шутовскими репликами масла в огонь. Вся эта кутерьма изрядно утомила Кирилла. Он вдруг заорал:

– Тайм-аут! Антракт! Заткнитесь!

Наступила долгожданная тишина, ребята и девочки стали приходить в себя.

– Так, угомонились, – продолжил Ханеев. – А теперь в порядке очередности высказываем претензии и заявки на роли. И все стараемся держать в узде свои темпераменты, а то устроили обезьянник какой-то!

– В самом деле, ребята, зачем нужно было так орать, это же предварительная прикидка, – высказался Игорь. – Давайте исходить из того, что каждому достанется такая роль, которая наиболее соответствует его способностям и внешности.

После очередной порции гвалта, которой все равно не удалось избежать, роли распределились следующим образом: Лешка Ступин – Петр I, Галка Филипова – Екатерина, Макс – Лефорт, Славка Рыжов – Меньшиков, Даша – Анна Монс, Светка Белова – Санька Бровкина, будущая княгиня Волкова, Игорь – Василий Волков, Вера Бреусова – царевна Наталья, Проскурин – иностранный посол, попеременно от разных держав, Кирилл – Ягужинский. Без конкретных ролей остались Лена и Ира, которые хотели сначала обидеться, но потом передумали, став просто фрейлинами.

Ленка должна была петь поочередно за всех играющих девочек. А Ирина стала костюмером, гримером и, вообще, «главной кто куда пошлют». Ее это устроило. У Ханеева тоже роль была не из главных, так как он должен был все время играть на гитаре. Димка со Славкой должны были петь по ходу своих ролей.

Все это время Лешка и Галка ошеломленно молчали, не вполне понимая, куда их втравил Ханеев. Первым опомнился все-таки Лешка.

– Кир, зачем ты меня сюда притащил, а? Какой из меня, на фиг, царь?

– Как какой? Петр, конечно же, – спокойно ответил другу Кирилл.

– Так я же ничего такого делать не умею.

– А такого ничего и не надо, просто будешь царем и все. Ну, вот представь себе: ты – царь, самодержец, можно сказать. Тебе все кланяются, а ты хватаешь за грудки и орешь: «Ах, шельма»! А потом заставляешь орбит без сахара жевать, призываешь к борьбе с кариесом и перхотью. Ты ж великий человек будешь! А я твой главный друг и помощник, так сказать, – правая рука.

Рыжов молол всякую чушь, не давай Лешке опомниться:

– Представь себе, как ты пнешь Ханеева под зад, за нерасторопность, обнимешь Галку, как любимую жену, и запечатлишь на Верином челе братский поцелуй!

Ступин ошалело смотрел на Славку, а Галка просто покрутила пальцем у виска. Но отказывать они оба уже не хотели в силу очень похожих причин. Галка боялась потерять Ханеева, хотя он о ее притязаниях даже не догадывался, а Лешка был счастлив заниматься одним делом с Верой.

Мальчик решил, что если он сумеет справиться со своей ролью, то Бреусова обратит на него внимание. В конце концов, он же не дебил и не урод. Да и мама, возможно, порадуется.

Итак, первый этап подготовки спектакля был завершен, но работы было еще весьма много. Сам сценарий еще не был окончательно утвержден, и ребята решили дорабатывать его по ходу действия. За основу были взяты три исторических эпизода: знакомство Петра с Лефортом и Анной Монс, сватовство Волкова к Саньке Бровкиной, и первый бал в Санкт-Петербурге. Остальные второстепенные эпизоды ребята решили придумать сами. Историческую действительность они доподлинно соблюдаться не собирались.

Вера, Кирилл, Галка и Лешка уходили от Макса вместе. Вера и Галка злились на присутствие друг друга, Лешка и сам не знал, радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, он идет рядом с Верой, а с другой, – девочка все еще продолжает его как бы не замечать, все свое внимание, сконцентрировав на Кирилле.

Один Кир не видел всех этих сложностей и косых взглядов, а был весел и незло подшучивал над ребятами. Так они дошли до развилки, где им всем нужно было расходиться в разные стороны. Девчонки напряглись: каждая ждала, кого из них пойдет провожать Кирилл. Тут вмешался, набравшийся смелости Лешка:

– Ну, пока, Кир. Я провожу Веру, мне ближе от нее возвращаться, а ты проводи Галку.

– О\'кей, – спокойно согласился Ханеев. – Пойдемте, будущая государыня!

И Кир, отвесив Филиповой шутливый поклон, ухватил ее под руку. Вера онемела от огорчения, глядя на идиота Ступина, который вылез так не вовремя со своими советами. Лешка же сиял. Он всю дорогу сочинял свою реплику, и его ожидания оправдались: еще несколько минут он будет рядом с Верой. Вот только девочка насупилась и больше не сказала ему ни слова, а он сам просто не знал, о чем можно говорить с ней.

Совсем по-другому все происходило у Кира и Галки. Девчонка решила, что раз ей повезло остаться с Кириллом наедине, за что она мысленно поблагодарила Лешку, то она должна объясниться с ним прямо сейчас. Она набрала побольше воздуха и выпалила:

– Кир, а давай с тобой дружить!

Ханеев оборвал свою речь на полуслове:

– Не понял?

– Ну, как Мышка с Игорем.

Кирилл рассмеялся:

– Галь, зря ты это затеяла.

– Почему?

– Потому что мне это не интересно.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – задала Галка отчаянный вопрос.

– Ты нормальная девчонка, и все.

– Тебе что, нравится другая девочка?

– Галь, ну что ты заладила: нравится, не нравится! Для меня все люди одинаковы, только одни не мешают, а другие мешают.

– Так не бывает. Кто-то обязательно бывает дороже остальных.

– А мне дороже всех моя гитара и моя музыка, – Кир начинал злиться на этот дурацкий разговор.

– Значит, тебе все равно, что ты мне нравишься? – продолжала упорствовать Галка.

– Абсолютно.

– Тогда можно я просто буду с тобой рядом, как будто мы дружим?

Ханеев устало вздохнул:

– Ох, Филипова, нашла бы ты своему упрямству другое применение!

– Ты не ответил, – упорно гнула свою линию Галка.

– Да будь, жалко мне что ли? Ты и так всегда рядом ошиваешься.

Такой ответ Филипову для начала вполне устроил. Теперь смело можно сказать остальным, что она дружит с Ханеевым, а там он все равно поймет, какая она хорошая и нужная. Галка недавно прочитала статью в модном журнале о том, что можно завоевать мужчину, став ему необходимой, и решила набраться терпения, и применить сей способ на практике.

Глава 6

В хлопотах, захвативших ребят, совершенно незаметно пробежала неделя. Они каждый вечер собирались у Макса, оттачивая сценарий и репетируя. Внешне все это выглядело вполне благопристойно. Никто больше не раздражался по пустякам и не наезжал друг на друга. Но чем дальше ребята врастали в свои роли, тем больше с них слезали такие удобные и привычные маски. Особенно все это было заметно с Верой, Галкой и Лешкой.

Жизнь этих троих вертелась вокруг Кирилла. Галка всем и каждому пыталась доказать, что имеет на Ханеева особенные права. Вера дико ревновала и злилась, но явно показать это считала ниже своего достоинства. Она просто постоянно подпускала шпильки Филиповой, прикрывая их ложной заботливостью. Сам же Кир совершенно не подозревал, какая буря страстей кипит рядом с ним. По большому счету мальчику было все это до фонаря.

А вот Лешке не было. Он изо всех сил старался справиться со своей ролью, чтобы привлечь внимание Веры. Он всегда пытался оказываться с ней рядом, и, к ее сильнейшему расстройству, постоянно шел ее провожать. Только врожденная интеллигентность не позволяла девочке высказать ему все свое негодование и пренебрежение. Но раздражал ее Ступин невероятно.

Бреусова отлично справлялась с задуманной декорацией, Кирилл одобрил эскиз, чем доставил ей огромную радость, но дальше совместной подготовки к спектаклю дело не продвинулось. Тогда Верочка пошла на ухищрения. Так как историческую достоверность ребята не слишком чтили, то Вера умудрилась протащить в спектакль сцену, где у царевны Натальи и Ягужинского происходит романтическое свидание. И делала все, что возможно, чтобы репетировать с Киром эту сцену, как можно чаще.

Разумеется, такое положение вещей абсолютно не устроило Галку. Ее роль не требовала репетиций с Кириллом, у них не было ни одной совместной сцены, и Филипова ужасно жалела, что играет Екатерину. А вот изобилие сцен, где они играли вместе с Верой, доводило Галку до белого каления. Филипова уже не боготворила Бреусову: соперничество за внимание одного и того же мальчика быстро заставило Галку отказаться от подражания Вере.

Разряжала обстановку между двух соперничающих девчонок только Светка Белова. Санька Бровкина в ее исполнении получалась превосходно. Светка была абсолютно естественна и раскована, ее партнер Игорь Бочкин также прекрасно справлялся со своей ролью.

Про Славку и говорить нечего: он просто упивался возможностью играть. Его комедийный талант расцвел пышным светом. Даша писала и переписывала тексты песен, добиваясь идеального сочетания словесного и музыкальных рядов. Она, Кирилл и поющая троица работали, как одержимые. Даже Проскурин оставил временно свои амбиции. Его себялюбие выразилось только в том, что он затребовал сделать именно себя причиной разрыва Петра и Анны Монс.

Игорь Бочкин, который один видел все причины, движущие ребятами, махнул рукой и согласился. Все равно такая сцена только добавила спектаклю живости и непринужденности. Правда, Ленка Потапова несколько расстроилась, так как драгоценный ее Дима по роли должен был теперь больше обращать внимания на Дашу. Ленка же, подобно Вере и Галке, видела в спектакле возможность изменять отношения друг с другом в обычной жизни.

А самому Проскурину не было никакого дела до переживаний Ленки. Он был абсолютно уверен, что никуда она не денется. А пока можно снова попытаться завоевать Мышкино расположения. Отказов к своей персоне Дима не принимал категорически.

Одним словом, юношеские страсти бурлили в этом котле чрезвычайно круто. Мальчишки и девчонки только-только вступали в пору взросления и со всей своей неуемной энергией и жаждой познания нового пробовали на вкус первые серьезные чувства. И не нужно считать, что Даша и Игорь оказались более везучими, чем Вера и Лешка. Как говорится, отрицательный результат тоже результат.

В один из таких вечеров Игорь провожал домой Дашу. Оба они устало молчали, но молчание было очень уютным, совершенно ненапряжным. Есть такое выражение, что настоящий друг это такой человек, с котором не только всегда есть о чем поговорить, но и есть о чем помолчать.

– Игорь, тебе не кажется, что ребята ведут себя как-то странно? – заговорила Даша.

– Ты тоже это заметила? – оживился мальчик.

– Да. В последнее время почти между всеми чувствуется какое-то напряжение. Только Макс, Светка, Славка, да еще, наверное, Кирилл более-менее спокойны. Правда, Кира я еще плохо знаю. Ира, и та что-то нервничает.

– Ты права, Мышка. И мне очень тяжело видеть, что ребята наши так сильно меняются, и не всегда в хорошую сторону.

Даша хотела возразить, что плохо ни в ком из их друзей просто нет, но потом вспомнила осеннюю выходку Димки Проскурина и промолчала. А Игорь, вздохнув, продолжил:

– Знаешь, Даша, я стал в последние дни сомневаться, что мы помогли Вере.

– Почему?

– Подумай сама. Если бы мы не влезли в это дело, то, скорее всего, Вера справилась бы сама тем или иным способом. А теперь она становится ехидой почище Ханеева. Это ведь очень плохо.

– Мне кажется, что ты преувеличиваешь.

– Какое там! А Галка? Ведь добрее и отзывчивей ее не было в классе девчонки, а сейчас она готова подраться с Верой.

– Игорь, ты перегибаешь.

– Даша, ты видела глаза Филиповой в то время, когда Вера репетирует с Киром или даже просто разговаривает с ним?

– Как-то не обращала внимания.

– А ты завтра посмотри, когда мы будем репетировать в актовом зале весь спектакль. Честное слово, тебе станет страшно. Страсти, как у Шекспира!

– Игорь, мне кажется, что ты паникуешь! А страсти – это же хорошо, наш спектакль от этого только выигрывает!

– Ох, Мышка, ты неисправимая оптимистка!

– Да, и этим горжусь! В конце концов, все обязательно будет хорошо, вот увидишь!

Даша так искренне верила в свои слова, что Игорь невольно поддался ее настроению и спрятал свои опасения в самый дальний ящик.

Лешка Ступин летел домой, как на крыльях. Его простодушное существо радовалось общности с другими ребятами и абсолютно не понимало Вериного неприятия. Мальчик был ослеплен своим собственным чувством, которое помогало ему справляться с ролью и радоваться чужим успехам. Пока ему еще не хватало смелости все сказать Вере, Лешка только Галке поведал о том, что ему очень нравится Бреусова.

Хитрая Галка постаралась всячески укрепить доверчивого Ступина в его устремлениях, чтобы он своей заботой нейтрализовал, хоть на время, опасную соперницу, которой она считала Веру. Филипова знала, что не сможет тягаться с Верой в плане внешних данных, да и талантами особыми она тоже не обладала. Галка надеялась только на свое терпение и безграничную преданность Киру. Она даже подчеркнуто не замечала Вериных колкостей, хотя очень часто у нее от обиды дрожали губы и наворачивались слезы, а иногда ей хотелось расцарапать холеное личико Бреусовой.

Сегодня Вера умудрилась опередить Филипову, и Кирилл пошел ее провожать. Вере отчаянно хотелось задать Киру один-единственный вопрос, но она не решалась. Все-таки Галке удалось посеять в Вериной душе сомнения по поводу того, что же на самом деле происходит между этим загадочным мальчиком и самой Галкой. Вера боялась, что своим вопросом потеряет даже то, что есть сейчас. Хотя ей уже было недостаточно просто общаться с Кириллом вместе со всеми. А выдумывать каждый раз новый повод, что бы остаться с ним наедине становилось все трудней. Требовались более решительные действия.

Девочка мучилась, изводилась завистью и ревностью, мечтала о том, чтобы очутиться с Киром на необитаемом острове, или чтобы там оказалась Филипова. А тут еще этот Ступин, который не дает ей проходу со своей обожающей физиономией. В принципе, Вера не имела ничего против Лешки, но вот его не вовремя проявляемая влюбленность и услужливость надоели ей хуже горькой редьки.

Сейчас она шла, держась за руку Кира, так как на улице был гололед, и слушала его. Мальчик увлеченно рассказывал ей о регги. Но если бы даже он затеялся цитировать учебник по ядерной физике, Вера все равно бы слушала с удовольствием. Ведь это такое счастье, слушать голос нравящегося парня, который обращается только к тебе!

Когда они подошли к Вериному подъезду, Кирилл заботливо отряхнул снег с Вериной шапочки. Этот несвойственный ему жест сыграл с девочкой злую шутку: она решила, что не безразлична Киру, и не стала ничего говорить сама.

Глава 7

Кирилл добрел до дома и сел ужинать. Мать сказала ему, что несколько раз звонили разные ребята. Мальчик всполошился: с этой подготовкой к спектаклю он совсем забыл про своих обычных друзей из рок клуба. Так поступать не годилось. Кирилл решил, что завтра не пойдет на репетицию, денек обойдутся и без него, а обязательно завернет к своим.

Он выспросил у матери о звонивших и понял, что это были Джим и Колбыч. Эти ребята носились с проектом создания собственной группы и, хотя были на несколько лет старше Кира, общались с ним на равных.

Джим был студентом-первокурсником и очень неплохим клавишником, а толстенький белобрысый десятиклассник Колбыч жить не мог без ударной установки. Если ребята так настойчиво звонили, значит, они нашли недостающего солиста. Это была проблема номер один. В последние дни Кир даже подумывал пригласить с собой Ленку Потапову, чей оригинальный голос вполне мог бы вписаться в стиль группы. Останавливали его две причины: Киру очень не хотелось связывать со склочным Проскуриным, который считал Ленку своей девчонкой, и слишком покорный и мягкий характер самой Ленки.

На следующий день в школе Кир объявил Максу, что сегодня они будут обходиться без него, так как он и так подзабросил свои дела. Зная Ханеева, Макс даже не пытался спорить или спрашивать объяснений. Если человеку надо, значит надо. Макс вообще не страдал излишним любопытством, ему хватало той информацию, которую ему считали нужным сообщить добровольно. А уж дальше он вполне мог сам сделать выводы. И ошибался в своих выводах крайне редко. Сегодня же вывод напрашивался сам собой: репетицию лучше отменить совсем. Отсутствие Кирилла сведет на нет усилия всех ребят. Потому что как-то само собой получилось, что Ханеев стал скрепляющей и цементирующей силой их общего проекта.

Об отмене репетиции Крайц сообщил всей команде сразу же. Светка, Славка, Даша, Игорь и Ирка вздохнули с облегчением. Последние напряженные две недели совершенно их измочалили, у всех накопилось масса личных дел, требующих немедленного исполнения.

Проскурин не удержался от ехидного замечания, на предмет того, что вот ведь какой незаменимый, оказывается, этот Ханеев, без него – хана! Верочка сникла, осознав, что обречена на одинокий вечер. Лешка Ступин тут же предложил ей погулять вдвоем и зайти к нему в гости. Он давно лелеял мечту об этом, представляя, как его мама будет хлопотать вокруг этой девочки.

На это предложение Вера только вздохнула и неопределенно пожала плечами: она не хотела обижать Лешку. У нее пока еще хватало терпения и такта сдерживать свое раздражение и не выпускать его наружу.

А вот Галка Филипова насторожилась. Почему это Кир ничего не сказал ей? Весь урок девчонка просидела, как на иголках и, с трудом дождавшись звонка, помчалась к Киру требовать объяснений. Он встретил ее претензии с совершенно непроницаемым выражением лица:

– Галя, с чего столько эмоций? – просто поинтересовался он.

– То есть, как с чего? – задохнулась Галка. – Ведь ты же…

– А вот это уже твои личные фантазии, – холодно оборвал ее Кир. – Я ведь предупреждал, что ты можешь перейти в категорию мешающих мне людей. А ты со своими претензиями уже слишком близко подошла к этой границе. К тому же я никогда и ни перед кем не отчитываюсь за свои поступки.

Филипова сжалась под его взглядом и сбавила тон:

– Кирилл, я просто беспокоюсь за тебя, – робко проговорила она.

– А вот роль маменьки тебе не к лицу. Тем более что даже моя родная маменька уже давно оставила такую нелепую привычку, как беспокойство по пустякам.

– Ты злой, – опять не выдержала Галка.

– Да. А ты только сейчас это поняла? – и, отвернувшись от девочки, Кирилл спокойно отправился на следующий урок.

Галка же до конца дня злилась на себя за то, что не смогла правильно построить разговор с Кириллом. Она поняла, что несколько заигралась, и в своем воображении уже считала Ханеева своим парнем, а это было еще далеко не так. Ведь он, всего-навсего, разрешил ей находиться рядом и не мешать, а на себя не взял ровным счетом никаких обязательств.

Филипова задумалась о том, какие дела могут быть у Кирилла. Потом вспомнила, как таскалась по осени за ним в рок-клуб, и сообразила, что, скорее всего, именно туда он и пойдет. Значит, она обязательно должна быть там.

Но ее затея провалилась. Обычно Галка приходила в рок-клуб, держась рядом с Киром, а он заходил туда с черного входа. Теперь же она пришла одна, и ее элементарно не пустили, заявив, что сначала нужно подрасти. Обидней всего было для Галки то, что после нее прошла девчонка того же возраста, и ей никто не сказал ни слова, потому что эта девчонка была в соответствующем прикиде и с диким макияжем.

Бедная Филипова чуть не расплакалась от отчаяния и из-за своей несообразительности. Рок-клуб находился довольно далеко от Галкиного дома, и съездить обратно и переодеться она уже просто бы не успела. И даже если бы успела, то, вряд ли бы ее выпустили родители из дома в подобном виде и в такое время. Пришлось Филиповой возвращаться домой в самом скверном расположении духа.

Кирилл же пришел на полчаса раньше своей настойчивой подруги и прошел внутрь, по-свойски кивнув знакомым охранникам. Он вошел в маленькую студию, где они собирались постоянно. Джим и Колбыч встретили Кира приветственными воплями. Рядом с Колбычем сидела незнакомая худенькая герла маленького роста, затянутая в кожу, и с копной волос ярко-рыжего цвета. Она подняла на Кира зеленые глаза, резко обведенные черным:

– Привет, это ты загадочный Хан, о котором парни мне уже все уши прожужжали?

– Он самый. А кто ты?

– Это Динка, она будет нашей солисткой, – ответил вместо девчонки Колбыч.

Джим подхватил разговор:

– Мы уже четыре дня тебя ждем, искать начали, а ты как в воду канул. Свинство это с твоей стороны, Кир.

– Да знаю я, знаю, что свинство. Могли бы и без меня начать.

– Ну, ты, Хан, даешь! Динка уже тексты выучила, а без твоего соляка совсем не то получается! Я же половину песен писал с таким расчетом!

– Джим, не держи меня за придурка! А то я не знаю, что все равно импровиз попрет голимый! – отпарировал Кирилл.

– На том стоим! – самодовольно ответил Джим.

– Ладно, кончай базар, – осадил их Колбыч. – Динка, покажи Хану свой класс!

Девчонка взялась за микрофон и спросила Джима:

– С чего начнем?

Тот пробежался чуткими пальцами по клавишам:

– С «Маятника».

Эту песню Джим и Кирилл написали в конце лета и ужасно оба любили. Киру стало понятно, что их лидер доверяет этой новой герле, раз она будет петь их самую лучшую песню. Мальчик взял свою гитару, тронул струны, подкрутил колки и приготовился вступить после первых аккордов Джима.

Голос у Динки был не очень сильный, но интересно окрашенный и хорошо поставленный, а манера исполнения, к вящей радости Кира, не походила совершенно ни на кого. Голосовой ряд так естественно сливался с музыкальным, что все ребята ощутили подъем, ту самую энергетику, которая позволяет сделать исполнение удачным. Без всякой паузы они перешли к следующей песне, которая резко отличалась по ритму от «Маятника». Динка легко справилась и с ней. Минут сорок продолжался прогон песен, пока девчонка не запросила пощады:

– Парни, давайте сделаем паузу, – умоляюще подняла она руки. – Пара глотков минералки мне не повредит!

– Да ладно, могла и раньше сказать, мы ж не изверги! – высказался мокрый от взятого темпа Колбыч и потопал за водой и стаканами.

Во время перерыва Кир уселся рядом с Динкой, при ближайшем рассмотрении она показалась ему смутно знакомой. Девчонка глянула на него через плечо прищуренными глазами и сказала:

– А ты, в самом деле, классно играешь! Я не ожидала.

Ты тоже ничего, – ответил он. – А почему не ожидала? Ты не доверяешь мнению ребят?

Динка немного смутилась:

– Да нет, доверяю, просто ты…

– Договаривай, – подтолкнул ее Кир.

– Ну, я тебя знаю.

– В смысле?

– Я прошлой весной приходила в музыкальную школу к своей младшей сестре на экзамен, она в твоей группе.

До Кирилла постепенно начало доходить:

– Понятно, ты решила, что я слишком маленький?

– Ну, не совсем так, но, в принципе, да.

Кир был немного уязвлен:

– Надеюсь, у тебя хватила ума, не говорить ребятам, что я учусь в музыкальной школе?

– А что здесь такого? – не поняла Динка.

– Я не хочу, что бы они об этом знали. А возраст, к твоему сведению, не самое главное. К тому же этот недостаток очень быстро исправляется со временем.

Девчонка улыбнулась:

– А ты не глуп. И не беспокойся: я никому ничего не сказала.

– Спасибо.

Кириллу определенно понравилась эта герла, она явно вписывалась в коллектив. К тому же, сделав в уме быструю прикидку, он вспомнил ее. Дина была старшей сестрой Ольги Веденеевой, а, значит, всего на два года старше самого Кирилла. У разговорчивого Колбыча Кир узнал, что именно он и привел Дину, познакомившись с ней на чьем-то Дне рождения.

Репетиция и разговоры затянулись надолго, Кирилл совсем не вспоминал о своих одноклассниках, оказавшись в своей родной стихии. Они с Джимом обсудили еще пару новых песен, Динка подкинула свежую идейку, правда, очень девчоночью, но клевую. Ребята обещали сделать песню специально для нее.

Когда решили расходиться по домам, Кир предложил Дине проводить ее до дома. Она несколько странно посмотрела на мальчишку, но согласилась. Джим на прощание сказал, что завтра снова нужно встретиться. Все с радостью согласились.

Оказалось, что Динка живет не очень далеко, на улице была оттепель, поэтому ребята пошли пешком. Кир шел рядом с девчонкой, искоса поглядывал на нее, слушал, как она говорит о своем давнем желании петь, и думал, что у Джима и Колбыча уже есть девчонки, поэтому по поводу Динки они ему не конкуренты. А она ему определенно нравилась, нравилась так, как никогда не нравилась ни одна другая девчонка. Смелости Ханееву было не занимать, поэтому он спросил в цвет:

– Дина, а у тебя есть парень?

Зеленые глаза девчонки метнули веселые искры:

– Откуда такой интерес к моей личной жизни?

– Ты мне нравишься, – так же прямо ответил Кир. Динка явно забавлялась ситуацией:

– Мальчик, а тебе говорили, что в этом возрасте девушки предпочитают парней постарше?

– Это глупые девушки, – упорствовал Кирилл. – А ты умная.

Дина перестала улыбаться:

– Да? Занятная у тебя логика. Ладненько, возможно, что с тобой не соскучишься.

– Это означает твое принципиальное «да»? – обнадежился Кир.

– Это означает мое принципиальное «посмотрим»! – Динка снова улыбалась. Ребята были правы: Хан просто потрясающий парень.

Глава 8

Совершенно иные впечатления от этого вечера остались у Веры Бреусовой, которая от тоски все-таки согласилась погулять с Лешкой Ступиным. Но за полчаса прогулки он ей так надоел своими рассказами о спорте, что девочка готова была взвыть. Поэтому она с радостью согласилась зайти к нему домой на чай, так как еще пару минут, и Вера уже не смогла бы удержаться от грубостей, несмотря на все свое воспитание.

Лешкина мама встретила подругу сына настороженно. Но, услышав ее фамилию и уточнив, что она дочка «того самого» Льва Исааковича, рассыпалась в любезностях и полностью завладела гостьей. Лешкины мечты пообщаться с Верой наедине канули в Лету. Оправдались только надежды подняться в глазах собственной родительницы.

Верочка беседовала с мадам Ступиной легко и непринужденно, но никакой радости от этой беседы не получала. Такого общения она могла сколько угодно получить и дома по субботам, когда в их огромной квартире собирались многочисленные родственники. Высидев положенное правилами приличия время, Вера засобиралась домой, ссылаясь на занятость.

Лешка обрадовался, что, возможно, они еще погуляют, благо погода позволяла, и он наконец-то скажет Вере о своих чувствах. Но девочка была уже настолько зла и на себя, за то, что согласилась на эту дурацкую и совершенно ненужную ей прогулку, и на этого недоумка Ступина, и на его амбициозную мамашу, и, вообще, на весь белый свет, что несчастный Лешка, только начав говорить, уже понял, что лучше бы молчал.

– Вера, – начал он, – Я… ты…, – и совершенно растерялся под ее взглядом.

– Ну что, что тебе еще?

– Ну, я… ты… – продолжал мямлить мальчик.

– Это я уже слышала. Что дальше?

– Я… Ты мне нравишься, вот! – наконец-то справился с непослушным языком Ступин.

– Ну и что?

– Ну, это, очень нравишься…

– Дальше?

– Все… – Лешка совершенно растерялся, не представляя, что сказать этой девочке. В его воображении этот разговор протекал не так.

– А если все, то оставь меня в покое! – Вера почти кричала.

– Почему? – недоуменно спросил Ступин.

– О господи! Леша, ты хороший парень, но ты мне не нужен. Понимаешь, не ну-жен!

– Как же так, Вера?

Девочка устало вздохнула:

– Как-как… Вот так, просто не нужен, и все.

– Но так не бывает, – Лешка чуть не плакал. – Ведь я же тебя…

Вере стало его жалко, она взяла мальчишку за руку и заглянула ему в глаза:

– Леша, поверь мне, так бывает.

От ее сочувствующего голоса Ступину стало только хуже.

– Но я так не могу! Я не хочу, чтобы так было! Так не справедливо!

Вера потеряла терпение:

– Не справедливо?! А то, что я тут с тобой, идиотом несчастным вожусь, когда мне хочется быть рядом совсем с другим парнем, это справедливо? Что ты вообще в жизни понимаешь!

Широко раскрытыми глазами мальчик смотрел на перекошенное от гнева и обиды Верино лицо, а она продолжала кричать, уже не сдерживаясь:

– Справедливость ему подавай! Ты дурак, Ступин, полный дурак, ты мне надоел смертельно! Я тебя терплю только из-за спектакля! Вы мне все надоели! Особенно Филипова, дрянь такая! Приклеилась к Кириллу, как к собственному! Зачем он вас только притащил к нам! Глаза бы мои на вас не глядели!

До Лешки дошло:

– Вера, – мягко сказал он. – Успокойся, Вера. Я все понял: тебе нужен Кир, да?

– Да, – обреченно промолвила Вера. Она сразу перестала кричать и сникла. Слезы душили ее.

– Не надо так, Вера. Ты такая необыкновенная, у тебя все будет хорошо, – высокий Ступин неловко склонился к Вере и гладил ее плечо.

Она подняла на него заплаканные глаза:

– А как же ты?..

– А как я? Как-нибудь, – он невесело улыбнулся. – Главное, чтоб тебе было хорошо. И, знаешь, Вера, ты, это самое, запомни, я твой друг, если что.

Девочка поразилась: корявая речь Ступина была полна такого искреннего чувства и переживания только за нее, в ней не было ни капли эгоизма.

– Леш, – сказала Вера, вытирая слезы и пытаясь улыбнуться. – Ты меня прости. Ты, правда, очень хороший, я не хотела тебя обижать, честное слово!

– Да я сам виноват. Это как в спорте: вратаря нападающим не заменишь. Ты замерзнешь, пойдем, я тебя провожу до дома.

– Пойдем, – снова вздохнула Вера.

Ребята пошли молча по заснеженным улицам, и каждый из них думал о своем. Лешка Ступин думал о том, что самое главное, что эта девочка все-таки его не ненавидит, а, значит, он может быть с ней рядом и защищать от всего плохого. Вера же думала о том, как все-таки мало она знает своих друзей, какие они все разные. Под маской туповатого спортсмена у Лешки Ступина пряталось золотой сердце. Она решила, что не станет его окончательно отталкивать.

* * *

Утром в школу Кирилл влетел по звонку. Он страшно не выспался, с трудом пережил мамашины причитания из-за позднего возвращения, но был счастлив. Динка была просто замечательной девчонкой! По лицу парня весь день блуждала несвойственная ему блаженная улыбка.

На эту несуразность обратили внимание все, особенно Бреусова и Филипова. Правда, реакция девчонок была совершенно различной. Вера поймала взгляд Кира, он улыбнулся и ей, любя сейчас весь окружающий мир. Девочка укрепилась во мнении, что все-таки нравится Ханееву. А вот Галка сразу почуяла неладное. Если после вечера в рок клубе Ханеев опоздал, да еще так улыбается и никому не язвит, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

Но поговорить с Киром напрямую Галка не решалась, помня, как закончился вчерашний разговор. Единственное, чем утешалась девочка, это надеждой на то, что Кирилл просто снова начал репетировать со своей группой, поэтому у него и настроение хорошее.

После уроков Макс догнал Ханеева, который ни с кем из команды не поговорив, помчался домой.

– Кирилл, постой! У нас сегодня будет репетиция или нет?

– О, я совсем забыл! Нет, я сегодня не могу, у меня свои дела.

– Ладно, а завтра?

– Завтра? Не знаю, – пожал плечами Ханеев.

– Хорошо, – миролюбиво продолжил Крайц. – У каждого из нас есть свои дела. Но до Нового Года и нашего спектакля осталось всего восемь дней. А мы сделали еще только один общий прогон.

– Ну и что?

– Как ну и что? Ведь, по большому счету, этот спектакль – твое детище, и без тебя все развалится. Так не честно.

– Но я сейчас страшно занят! – Кир терял терпение.

– Ты занят, а труды всех наших ребят, что – теперь не в счет?

– Почему не в счет? Все же получилось отлично!

– Кирилл, – вздохнул Макс. – Я же тебе говорю, что без тебя мы не сможем отточить наш мюзикл. Ты теперь абсолютно необходим! Подумай над этим, пожалуйста.

Теперь пришла очередь вздыхать Ханееву. Он и впрямь забыл об этом грешном мюзикле, но бросать начатое было не в его правилах. Хуже было то, что и подвести своих ребят из рок клуба он тоже не мог. К тому же там теперь была еще и Динка.

– О\'кей. Давайте репетировать сразу после уроков. Думаю, что трех прогонов нам хватит, а последний проведем в костюмах. Вера уже закончила задник?

– А ты бы сам у нее и спросил.

– Макс, не злись. Мне, в самом деле, теперь некогда, но я вас не оставлю, раз ввязался в это дело. Вы же можете оставаться после уроков?

– Наверное, можем. Только из-за одного тебя придется перекраивать расписание всем. Мне это легко, а вот, как остальным – этого я сразу сказать не могу.

– Да ладно тебе, Крайц! Не делай слона из мухи. Вы все ребята понятливые! Справимся! И потом, ты же мне сразу говорил, что вы согласны меня терпеть, вот и терпите!

Перед Максом снова был всем давно известный ехидный Ханеев. Крайцу осталось только согласиться и пойти к остальным ребятам, чтобы довести до их сведения об отмене и сегодняшней репетиции.

Эти новости были встречены дружным воплем возмущения. Особенно усердствовал Проскурин:

– Его Музыкальное Величество заняты! Им, видите ли, некогда! Макс, почему ты не послал его куда подальше? Сколько можно это терпеть?

– Дима, куда делся твой такт дипломата? Ты кричишь как склочная торговка! – осадил его Славка.

– Я?! – возмутился Проскурин. – Да мне просто надоело, что вы носитесь с этим нефером, как с величайшей ценностью всех времен и народов! Не за чем было вообще с ним связываться!

– Как ты можешь, Дима? – вмешалась Светка. – Ты же прекрасно знаешь, почему мы позвали Кирилла.

– Погодите-погодите, – заговорила непонимающая Вера. – Так он не сам к нам пришел?

– Нет, – нарушил общее молчание Игорь, – Это я предложил его пригласить.

– Но зачем? У нас и так получалось неплохо.

Светка Белова попыталась увести разговор в сторону от опасной темы. Тем более что здесь были Ступин с Филиповой, которые ничего не знали.

– Просто Игорь узнал, что Кирилл очень хорошо играет, вот мы и подумали, что нельзя оставлять его в стороне. Да ты и сама видишь, что с его участием все получилось гораздо интересней! Ведь мюзикл, который придумал Ханеев, лучше нашей первоначальной задумки.

Светка говорила и говорила, стараясь унять подозрения Веры, ей очень не хотелось, чтобы подруга догадалась о том, что ее тайна известна многим. Белова знала, как Верочка ранима. Светкины слова подействовали: Бреусова перестала подозревать ребят. А Даша в это время оттащила Димку в сторону и шепотом отчитывала того за бестактность.

Проскурин страшно злился, ему хотелось накричать на всех, себялюбивый и несдержанный характер мальчишки прорывался наружу. Уязвленное самолюбие не давало Димке покоя. Он промолчал, встретившись глазами с Максом, Игорем и Славкой, которые не обещали ему ничего хорошего. Дружбу ребят ему терять совсем не хотелось. Поймав просительный взгляд Ленки, он ехидно ухмыльнулся: вот на ней-то он и сорвет свою злость. Потапова все выдержит.

Глава 9

В эти последние предновогодние дни жизнь ребят заполнилась до предела: подготовка к спектаклю и просто к встрече Нового Года, последние итоговые контрольные в школе и всякие прочие работы в студиях, кружках и секциях. Некоторые уже потихоньку начали подвывать от изрядной нагрузки. Но громадные планы не давали возможности расслабиться.

В относительно спокойном состоянии находились только Макс и Игорь. Контрольные этим вундеркиндам страшны не были никогда, а привычка к размеренному соблюдению распорядка помогла давным-давно закончить подготовку подарков для домашних.

Даже то, что вся команда выдвинула идею встречать Новый Год у Макса, благо его родители отправлялись на Майорку с той же целью, Крайца вовсе не обескуражило, и хлопот ему не прибавило. Школьный же праздник не требовал от мальчишек приложения таких больших усилий к своему внешнему виду, как от девчонок.

Пожалуй, еще Проскурин нисколько не переживал в этом плане. Он считал себя неотразимым для любой девчонки. Это пусть Потапова дергается, чтобы соответствовать ему, и заботится о подарке, а он ограничится покупкой розы в магазине, и все. Ведь лучший подарок – это он сам, не так ли?

А Потапова и в самом деле дергалась. Чем дальше, тем невыносимей становился Димка, временами она его просто не узнавала. Куда подевался спокойный уравновешенный красивый мальчик, который ей так нравился? И откуда взялся ехидный и несдержанный хам, который постоянно кричал на нее с перекошенным от злости лицом? Ответов на эти вопросы Лена не знала, но ей все трудней и трудней становилось выносить вспышки Диминого тяжелого характера. Хотя, когда он понимал, что заходит слишком далеко, то так мило перед ней извинялся, что Лена опять все ему прощала. К празднику она готовилась, пожалуй, тщательней всех, понимая, что язвительный Димка раскритикует ее даже за малейшую небрежность. Подарить ему девочка решила Паркеровскую ручку, так как Проскурин как-то высказался, что любит дорогие вещи от известных авторитетных фирм.

Суматошный Славка Рыжов с помощью своего шутовства и нешуточных способностей худо-бедно с контрольными справлялся, а вот о подарке для Светки ломал голову постоянно. Ему очень хотелось, чтобы Светлана восприняла его наконец-то серьезно, но собственная несерьезная натура вырывалась наружу и подсовывала все время какие-то дурацкие идеи.

Светка же немного нервничала, так как впервые собиралась праздновать не дома. Она, как девочка внимательная и заботливая, подумала о подарках для всей команды: каждому она подобрала книгу, соответствующую его вкусам. Правда, чувство юмора ей не изменило, и для Славки она специально выбрала книгу по практике дзен-буддизма: «Путь воина. Наука о самодисциплине». Девочка прекрасно осознавала, что неугомонный Рыжов вряд ли всерьез будет это читать, но считала, что напомнить ему об этом нелишне.

Даша Рычагова для всех написала по небольшому доброму стихотворению с пожеланиями, включая отца и бабушку. Нарядом ее обеспечил заботливый папа. Из-за участия в спектакле нервничала она скорее по привычке, а не всерьез. Поддержка и забота Игоря помогали ей справиться с собой.

Ира Бокова лихорадочно дошивала умопомрачительное платье, в котором собиралась покорить серьезного Крайца окончательно. Другие заботы ее волновали мало. Главное, считала она, это прекрасно выглядеть, а с подарком ей совершенно случайно помог отец: он привез из командировки в Штаты пробный диск с потрясающей игрой. Это было как раз то, что понравится Максу. Правда, папа сам, будто мальчишка, не мог по вечерам оторваться от компьютера, но и любимой дочери отказать он тоже не мог.

О Лешке Ступине позаботилась мама: как только она узнала, с кем собирается праздновать ее сын, то лихорадочно стала действовать. Она приобрела Лешке отличный костюм, взамен излюбленной спортивно-джинсовой формы, и замечательный альбом репродукций Дрезденской галереи для подарка Верочке.

Вера Бреусова до полночи сидела над альбомом рисунков для Кирилла. Рисунки она делала, слушая кассету инструментальной музыкой. Все это и должно было стать подарком. А еще Вера решила, что после спектакля скажет ему, что он для нее самый-самый-самый… Это решение далось ей не без труда, но дальше выжидать она больше не могла.

Галка Филипова сидела на диете. Она тайком пробралась в клуб, но смогла узнать только то, что в группе у Кира появилась солистка, и ребята постоянно репетируют, чтобы сыграть на новогодней дискотеке. Но саму солистку она так и не увидела, так как порядки у нее дома были строгие, а репетиции заканчивались в клубе поздно. На всякий случай Галка морила себя голодом, чтобы придать лицу одухотворенность, о чем опять же вычитала в модном журнале. Ценой невероятных усилий она выклянчила у родителей разрешение уйти на Новый Год из дома. Галка собиралась повторно попытать счастья со своим признанием во время праздника у Макса.

Только Кирилла не заботили все эти подготовительные хлопоты. Учеба его не трогала, – и так все нормально, не хуже других, а в лучшие он и не стремился. Предложение встречать праздник у Крайца дома он просто пропустил мимо ушей, спеша в любимый рок-клуб, где должен был снова увидеть Дину. Там же он собирался встречать и Новый Год вместе с остальными участниками группы, их девушками, приятелями и, конечно же, Динкой.

Он находился на каком-то невероятном подъеме: спал три-четыре часа в сутки и все успевал. Он даже сумел сочинить для Дины очень милую и трогательную песню. Это и было его подарком. А кроме этой девчонки, Кир больше ни о ком не думал. Своей матери, когда она стала ругать его за поздние возвращения, он посоветовал устроить собственную личную жизнь и не лезть к нему. Мать расстроилась, но больше с вопросами не приставала, махнув на него рукой. Весь в отца, решила она, как всегда, покоряясь и забывая о себе.

Динку Веденееву забавлял новый знакомый, этот интересный мальчишка с гитарой, который вообразил себя ее парнем. Она даже на время перестала встречаться с остальными своими поклонниками, в коих у нее недостатка не ощущалось, но ничего серьезного в ее отношении к Киру не было. В свои юные годы Динка много чего уже успела испытать, но всегда встречалась с парнями гораздо старше себя. Новый опыт показался ей интересным, поэтому она позволила Киру провожать себя домой. Но о том, чтобы на полном серьезе встречаться с семиклассником, она даже подумать не могла.

На новогоднюю вечеринку в рок-клуб Дина пригласила Олега Китаева, чтобы наглядно и без лишних слов показать Кириллу, каким должен быть ее парень. Правда, ее немного задевала фраза Кира о глупых и умных девушках, но не могла же она и в самом деле предпочесть девятнадцатилетнему Олегу, у которого была своя машина, какого-то молокососа с гитарой, хотя бы и виртуозно ею владеющего. А самоуверенному Китаеву Динка своим выступлением в рок клубе собиралась доказать, что достойна внимания его папеньки продюсера.

Джим и Колбыч по простоте душевной радовались, что нашли солистку, которая так удачно к ним вписалась. А то, что Хан увлекся этой девчонкой, считали вполне нормальным делом. Они-то совсем не замечали их разницы в возрасте. Для этих ребят Кир, прежде всего, был хорошим гитаристом и своим парнем.

Все ребята ждали наступления Нового Года, надеясь, что год наступающий сам собой сумеет решить все проблемы года уходящего. Эта наивная вера в чудо заставляла многих из них думать, что все получится и все будет хорошо. Но не каждая сказка бывает со счастливым концом. Об этом почему-то многие забывают.

Глава 10

Последняя репетиция в костюмах состоялась. Никто не забыл текст, никто не путался в репликах, все получилось прекрасно. Ребята были довольны проделанной работой и друг другом. Улучшать было больше нечего, осталось только выйти на сцену в последний день года и представить свою работу на суд зрителя.

Участие в спектакле таких ребят, как Макс и Игорь, обезопасило остальных от случайных сбоев. Эти основательные мальчики словно подчиняли своему всегдашнему спокойствию все свое окружение, и, даже казалось, что сама реальность оставила на это время свою пакостную привычку устраивать в последний момент «приятные” сюрпризы. Пожелав друг другу хорошо отдохнуть до завтра, мальчишки и девчонки разошлись по домам. Только Кирилл понесся в рок-клуб на свою последнюю репетицию еще и в том месте.

Для выступления он его друзья отобрали восемь песен, последний раз откатали программу, убедившись, что все песни расположены наиболее эффектным образом. По совету Динки кое-что поменяли местами, так как все-таки это должно было быть не концертное выступление, а дискотека, поэтому ритмические и лирические композиции должны были чередоваться сообразно.

После того, как Джим заявил, что дальнейшее присутствие в студии видится ему лишенным смысла, Кирилл, как всегда, пошел провожать Динку домой. Его мучило какое-то непонятное ему самому предчувствие, словно ожидание чего-то, но не ясно, – хорошее это будет или плохое.

А Динка ничего не замечала, она думала, решится ли этот «пионер» ее сегодня поцеловать, и если решится, то позволить ему это сделать или нет. Она так глубоко погрузилась в решение этой проблемы и в воспоминания обо всех парнях, которые целовали ее раньше, что не услышала, что Кирилл задал ей вопрос.

– Дина! – позвал он ее и поводил рукой у нее перед глазами, – О чем ты задумалась?

Девчонка смутилась, но прикусила губу и лукаво посмотрела на мальчика:

– Я думаю, когда ты попробуешь меня поцеловать?

Кир опешил на секунду: целовать девчонок ему еще не приходилось, так как до Динке он любил только музыку и свою гитару. Только им доставалась вся его нежность. Сердце мальчишки гулко забилось, но он не был бы самим собой если бы не нашел нужных слов:

– А я ждал, когда ты сама об этом заговоришь!

– Скажите, пожалуйста, какие мы опытные! – кокетливо надулась Динка. Ребята уже приближались к ее подъезду.

– Да нет, – усмехнулся Кир, – Опытом похвастаться я не могу, врать не стану. Ты моя первая девчонка.

Динка рассмеялась от такого признания. Ну и парень! Он же и целоваться-то не умеет! Но Кир прервал ее смех самым настоящим поцелуем, от которого девчонка просто задохнулась, и уплыла куда-то. Через некоторое время она открыла затуманенные глаза:

– Или ты мне врал, что у тебя нет опыта, или ты по этой части вундеркинд.

– Я тебе не врал, я вообще не вру. Просто как-то само собой получилось. Наверное, я тебя люблю.

Эти слова сорвались с губ Кирилла так просто и искренне, что Динка опешила. Она еще не отошла от изумительного поцелуя с этим мальчишкой, а тут он ей в любви признаваться затеял! Да, это действительно что-то новенькое в ее практике. Жаль, что этому развлечению завтра придет конец.

Динка собиралась взять в серьезный оборот Китаева, а тот уж точно никаких парней рядом с ней не потерпит, даже если это совсем юный мальчишка.

– Хан, ты меня совсем не знаешь, – попыталась она отстраниться от Кирилла.

– А зачем мне что-то знать? – удивился он. – Есть ты, есть я, есть это небо и звезды. Зачем что-то еще?

И Кирилл снова поцеловал Динку. Девчонка не сопротивлялась: слишком уж романтичный был момент, чтобы его прерывать какими-то объяснениями. Она решила, что пусть все идет, как идет, все равно завтра все станет на свои места. Но Кир снова удивил ее. Он достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо тетрадный листок и протянул девчонке:

– Возьми. Это мой тебе подарок на Новый Год. Я хотел отдать тебе это завтра, но не могу удержаться.

– Что это? – спросила Динка.

– Это песня для тебя, я сам написал. Там слова и ноты, ты же умеешь читать с листа? – полувопросительно полу утвердительно сказал он.

Динка кивнула, пряча листок.

– Кир, мне уже пора. А твою песню я дома посмотрю, хорошо?

– Конечно. До завтра!

– До завтра!

Девчонка легко чмокнула его в щеку и умчалась по лестнице. А Кирилл постоял немного, дождавшись как всегда, когда в ее окошке загорится свет, и зашагал домой. Он шел и думал, что нет теперь человека счастливее его, что уходящий год сделал ему на прощание потрясающий подарок – познакомил с этой удивительной Динкой, лучше которой на свете просто не может быть!

Кирилл в этом радужном настроении дошел до дома, открыл своим ключом дверь и застал на кухне плачущую мать. Он просто не мог сейчас видеть чужие слезы: если ему хорошо, то и всем вокруг должно быть хорошо!

– Мам, что с тобой? – спросил он, присаживаясь возле матери на корточках.

– Ничего, сынок, ничего, – ответила она, вытирая слезы и пытаясь улыбнуться, – Просто поздно уже, я за тебя волнуюсь.

– Ну мам, ну что ты как маленькая! Ну что со мной может случиться? Вот он я, живой, здоровый. Не плачь больше, а?

– Не буду, – пообещала мать, просто одиноко мне, когда тебя нет.

– Мам, а ты выйди опять замуж! Ты же у меня еще молодая!

Женщина грустно улыбнулась:

– Да кому я нужна!

– Еще как нужна! Такие женщины, как ты – редкость! Я ж видел, как на тебя наш участковый смотрит!

Мать Кирилла немного приободрилась от разговора с сыном.

– Пустое ты говоришь, сынок. Сам ведь знаешь, что мне никто не нужен, кроме тебя.

Кирилл понял, о чем она говорит, и в его глазах появилось упрямое выражение.

– Ты все еще вспоминаешь отца?

– Я ведь его люблю, – тихо и грустно подтвердило мать.

– Как ты до сих пор можешь! – закричал Кирилл, – Ведь он же тебя бросил!

– Ну и что? Главное, что он теперь счастлив, потому что добился всего, чего хотел.

– А ты?!

– А что я? У меня ты есть.

– Но так же нельзя! – Кирилл никак не мог понять мамину логику, и она это видела.

– Эх, сынок! Когда-нибудь ты меня поймешь, когда сам полюбишь. Тогда ты поймешь, что главное счастье, чтобы было хорошо любимому человеку. Про себя и не думаешь даже.

Убежденный голос матери так подействовал на Кирилла, что он решил поделиться с ней своим счастьем.

– Мам, а ты знаешь, я познакомился с классной девчонкой! Ее зовут Дина, она поет в нашей группе. Это я ее после репетиций провожаю, поэтому и прихожу поздно. Ты не сердись, ладно?

Мать удивленно посмотрела на сына:

– А ты, оказывается, совсем взрослым стал, Кирюша, – ласково сказала она, – Вот у тебя и первая девочка появилась.

– Не, мам, не первая – единственная!

Мама улыбнулась, но не стала ничего говорить сыну, все равно он сейчас находился во власти своего первого чувства и не поверит, что все может измениться. А если он своим характером пошел в нее, то, вполне возможно, что эта первая девочка действительно станет для него единственной.

– Пошли-ка спать, юный Ромео, – сказала она взъерошив сыну волосы, как делала это в его детстве.

Кирилл не стал отстраняться, хотя давно уже показывал матери, что ему это не нравится. Сегодня он был счастлив и хотел доставить радость матери. Уже стоя на пороге своей комнаты, он крикнул матери:

– Да, мам, я завтра сначала пойду в школу, там у нас будет спектакль, ты приходи посмотреть, если хочешь. А потом в клуб – мы там выступать будем. Я в клубе и останусь, – мы с ребятами решили вместе Новый Год встречать. Ты не против?

– Конечно, нет, – отозвалась мама, подумав при этом, что как она может быть против, если сына зовет первая любовь. Но сердце ее болезненно сжалось, как у всякой матери, которая понимает, что ее ребенок вырос и скоро покинет гнездо, чтобы отправиться в самостоятельный полет.

…Динка смотрела в окно на уходящего Кирилла, и на несколько секунд ей стало стыдно. Все-таки нельзя было так поступать с этим мальчиком. Зачем она вообще начала эту игру? Но долго испытывать муки совести она не умела. Потом она вспомнила о подарке Кирилла и достала листок. Слова песни очень понравились Динке, а мелодия была просто роскошной.

Она пообещала себе, что когда добьется поставленной цели и станет звездой, то обязательно споет эту песню. Это обещание успокоило покладистую Динкину совесть, и девчонка преспокойно улеглась спать, больше ни о чем не думая.

Глава 11

Наступил последний день года, день спектакля, концерта, ожидаемых признаний и надежд. Наши семиклассники и семиклассницы после обеда собрались у Макса, принеся с собой основную часть продуктов, которыми их снабдили родители для первой самостоятельной встречи Нового Года. Еды, состоявшей из всевозможных деликатесов и всяческих сладостей, получилось море. Славка Рыжов попытался было начать все пробовать, но резко получил по рукам от девчонок, которые запретили ему нарушать целостность блюд.

– Славик! Ну что ты, как маленький, не ужели не можешь потерпеть до вечера? – укоризненно сказала Светка.

– Не могу! Я – дите Поволжья, тяжелое наследие царского режима! – состроив горестную мину, отвечал тот, – Меня надо срочно спасать от истощения и голодной смерти!

– И не стыдно тебе наговаривать на своих родителей? – высказалась Ира.

– Ну да, ты еще скажи, что я с жиру лопаюсь! – Славка картинно втянул живот и щеки, пытаясь изобразить крайнюю степень худобы.

Ребятам не оставалось ничего, как снова посмеяться. Славкина любовь к клоунаде была неистребима. Может быть, за это его все и любили. Поболтав еще несколько минут о всякой всячине, они разбрелись по домам, чтобы к пяти часам снова собраться в школе перед спектаклем.

Они встретились в школе уже в при полном параде и в приподнято-тревожном настроении. Никто не опоздал, и лица всех ребят отражали определенное волнение. Они дружной толпой прошли за кулисы, вызывая интерес у остальных одноклассников, которые должны были стать зрителями. Все в школе знали, что готовится нечто необычное, поэтому посмотреть обещанный мюзикл собрались многие ученики других классов, учителя и родители. Пришедшие рассаживались в зале и негромко переговаривались, гадая, что на этот раз придумали неуемные семиклассники.

Из-за занавеса Даша и Ира наблюдали за залом, выискивая своих родителей и знакомых ребят. Нервное напряжение достигло своего предела. Все-таки, на такую серьезную постановку они решились впервые. Наконец занавес был поднят и спектакль начался.

Мальчишки и девчонки играли на пределе своих способностей, вызывая в зрительном зале смех и аплодисменты. Весь мюзикл прошел без сучка и задоринки. И если в первые пять минут волнение в юных артистах еще ощущалось, то потом они так увлеклись собственной игрой, что совершенно перестали волноваться.

В финале ребят наградили прямо-таки бурными овациями и заставили на бис повторить заключительную песню. Когда занавес упал, девчонки и мальчишки принялись обниматься, поздравляя друг друга с заслуженным успехом. Через несколько минут должен был начаться новогодний маскарад и наши герои стали покидать сцену, чтобы присоединиться к остальным ребятам, а заодно и получить порцию личных поздравлений от родителей.

Во все общей суматохе Кирилл решил незаметно покинуть школу. Он спешил в свой рок-клуб, мальчику не терпелось увидеть Динку, она уже должна была быть там. Кир бережно упаковал свою драгоценную гитару, надел куртку и уже собрался уходить, когда его окликнула Галка.

– Кирилл, ты куда? – она недоуменно смотрела на мальчика.

– Я ухожу, меня ждут. Так что желаю хорошо повеселиться и поздравляю с наступающим Новым Годом!

– А ты разве не идешь после маскарада к Максу? – Галка еще ничего не понимала.

– А к Максу-то зачем? – удивился Кир, – Я и на маскарад не остаюсь!

– Как же так? Ведь мы же все договорились, что встречаем Новый Год вместе у Крайца! Ты что, не знал?!

– Не знал, – спокойно ответил ей мальчик, – А если бы и знал, то все равно бы не пошел, так как у меня свои дела.

– Кир! Какие дела в Новый Год? Останься с нами! – в голосе Галки были такие просительные интонации, что Кириллу стало ее жаль.

– Галя, меня ждут, мне еще в рок клубе выступать. Я всю последнюю неделю репетировал!

– А потом ты придешь к Максу? – с надеждой спросила Галка.

Мальчик отрицательно покачал головой:

– Нет. Я встречаю новый год со своей группой.

– А как же мы? – глаза девочки наливались слезами разочарования.

– Ну, вас и без меня много! Заодно и отдохнете от моего общества!

– А как же я? –Галка была просто в отчаянии.

– Галка-Галка, – вздохнул Кирилл, – Ну что ты себе опять придумала? Я же не обманывал тебя, ведь правда?

Она уныло кивнула, а мальчик продолжал:

– Перестань витать в облаках, посмотри вокруг, я же не один во всем белом свете!

– Для меня один… – тихо пробормотала девочка, – Я так надеялась, что со временем стану тебе нужна…

– Не надо, Галь, у меня теперь есть девчонка, так что лучше не надо.

И, не говоря больше не слова, Кир закинул гитару за плечо и ушел. Галка осталась одна. Все ее надежды пошли прахом, не помогли ей ни диета, ни советы из модного журнала. Она-то, глупая, боялась Верку Бреусову, а та сама осталась не при делах. Филипова горько усмехнулась, она решила, что все равно пойдет к Максу, и ничего не скажет Вере, а будет веселиться на зло всем. Мальчишки ведь вежливые, так что ей не придется сидеть в углу и скучать. Ведь раз уж ее позвали, то глупо идти домой, когда она таким трудом уговорила родителей ее отпустить.

Тут за кулисами снова появилась Бреусова, она искала Кирилла и старательно прятала что-то за спиной. Увидев Галку, она поморщилась как от зубной боли, но сдержалась и спокойно спросила:

– Галина, ты не видела Кирилла?

– Видела, – с вызовом ответила та.

– А где он?

– Он ушел.

– Куда?

– По своим делам.

Галка делано улыбалась, думая, что пусть теперь эта задавака Бреусова помучается неизвестностью. Галке ведь давно стало понятно, почему Кирилл оказался в этой дружной команде. Внезапно у нее возникла мысль, от которой ее улыбка стала еще шире, растерянная же Верочка снова спросила:

– А он не сказал куда?

– А разве он когда-нибудь говорил, куда уходит?

– Но он вернется?

– Мне Кирилл ничего не сказал.

Плечи Веры окончательно поникли, а Галка решила, что надо для большего эффекта подкинуть Бреусовой кусочек надежды:

– Ну к Максу-то он обязательно придет! Так что можешь не переживать!

Вера чуть-чуть не расплакалась, но сдержалась, потому что еще надеялась поговорить с Киром позднее. Она всячески сама себя успокаивала и уговаривала, что ведь у каждого человека могут быть свои дела, что еще не все кончилось.

В таком смятенном состоянии ее нашел Лешка Ступин и, чтобы успокоить, стал говорить всякую ерунду и звать к народу. Вера покорно дала себя увести в зал, где уже звучала музыка и ребята в самых разных масках танцевали и веселились, провожая старый год.

Кирилл влетел в клуб буквально за пять минут до начала выступления, все остальные были уже в сборе.

– Хан, опять опаздываешь. Уволю! – смеясь пригрозил Джим.

А Динка мимоходом прошептала:

– Кир, спасибо за песню, мне очень понравилось.

Мальчик расцвел и всю программу отыграл на едином дыхании. Он предвкушал последующий праздник и танцы с Динкой, которая сегодня потрясающе выглядела в суперкоротком мини.

Ребят очень тепло встречали и даже заставили повторно сыграть «Маятник», самую лучшую их песню. Особенно усердно выражал свой восторг высокий светловолосый парень, который все время находился рядом со сценой и не спускал глаз с Динки. Кир отметил его присутствие, но значение этому не придал, так как считал свои отношения с Динкой прочно сложившимися после вчерашних поцелуев. Он даже мысли не допускал, что может быть по-другому.

Однако, когда отзвучали последние аккорды и стихли аплодисменты и свист, Динка подошла к краю сцены и спрыгнула прямо в объятия того самого светловолосого парня. Он поцеловал девчонку и бережно опустил на ноги, оставив свою руку на ее талии. Кир, ничего не понимая, смотрел на них, забыв отложить гитару, пока Динка не прокричала:

– Хан, спускайся к нам! – и призывно помахала рукой.

Мальчик в полной прострации спрыгнул со сцены и подошел к обнявшейся парочке. Парень дружелюбно его рассматривал, а сияющая Динка радостно улыбалась.

– Познакомься, Олег, – сказала она, обращаясь к парню, – Это тот самый Кирилл, о котором я тебе рассказывала. Кирилл, а это Олег, мой парень.

Последние слова добили Кира. Значит, Динка о нем рассказывала, как о забавном мальчонке, значит, все, что было вчера, для нее ничего не значит? Ей все равно?!

А Динка продолжала щебетать, рассказывая своему Олегу о том, какая у них замечательная получилась группа, и что зря он ей не хотел верить. Парень слушал ее, покровительственно улыбаясь, затем обратился к Кириллу.

– А ты в самом деле неплохо играешь, прими мои поздравления! У меня отец – продюсер, хочешь, я вас познакомлю? Он сможет устроить тебя запись с какой-нибудь известной группой. Сам понимаешь, в этом деле без знакомств далеко не продвинешься!

Динка подхватила слова Олега:

– Да-да, Олежка, познакомь нас с твоим отцом. Кир написал замечательную песню, честное слово, она станет хитом! там потрясающая мелодия!

Наконец-то Кириллу стало все понятно. Динке нужна была группа, чтобы доказать этому парню, как она хорошо поет, и через него выйти на папашу-продюсера. Она просто использовала их всех. А он сам, Кир, для нее ничего не значил. Между тем, Олег снова обращался к нему:

– Ну что, Кирилл, хочешь познакомиться с моим отцом? Он иногда прислушивается к моим советам.

Дина снова встряла:

– Соглашайся, Кир! Он сделает из нас с тобой звезд первой величины!

Мальчик грустно посмотрел на счастливую Динку и ее обаятельного кавалера:

– Спасибо, Олег. Мне ничего не нужно. Ты лучше ее сделай звездой, она так этого жаждет, что все для тебя сделает. Прощай, Дина. Желаю тебя счастья в новом году.

Кирилл развернулся и пошел прочь, а в спину ему долетел вопрос Олега:

– Дина, что это с ним?

И ответ Динки:

– Ой, да не обращай внимания! Подумаешь, гордый какой! Малолетка недоученный!

Больше Кир ничего не слышал, его жгло слово «малолетка». Вот, оказывается, кем он был для Динки! А ведь он открыл ей свое сердце, он написал для нее песню, он все был готов для нее сделать! А ей все это было не нужно! Последний раз Кириллу было так же плохо, когда он понял, что отец его бросил. Новая потеря стала для мальчишки не менее горькой.

Он уже не хотел оставаться в клубе встречать Новый Год, будущая вечеринка утратила для него всю свою привлекательность. Он вышел на улицу и пошел, не разбирая дороги, чувствую полную опустошенность.

Глава 12

У Макса веселье было в самом разгаре, ребята праздновали свой успех и ждали наступления Нового года. Они пели песни под гитару, читали стихи, танцевали, ели всяческие вкусности, затевали дурашливые детские игры.

Славка Рыжов был в ударе. Наконец-то никто не затыкал ему рот, наконец-то он мог оторваться по полной программе. Его сразу выбрали на роль массовика-затейника, и скучать он не позволял никому. Все остальные ребята с удовольствием подчинялись его веселым затеям и шутливым распоряжениям.

Даже Димка Проскурин позабыл о своей заносчивости, когда понял, что Ханеева, скорее всего, не будет. Ленка Потапова выглядела прекрасно, смотрела только на него, поэтому больное самолюбие Димки было удовлетворено и не взбрыкивало. Маска юного джентльмена снова была надета. Ленка была рада, видя снова галантного и обходительного Димку рядом с собой. Ей, в сущности, очень немного надо было для счастья. Давно прошло то время, когда она завидовала таланту Даши-Мышки.

Галка Филипова старалась не пропустить ни одного танца и ни одной игры. Она громче всех смеялась над Славкиными шутками, дольше всех продержалась в конкурсе рок-н-ролл на выживание, словом, старалась безудержно веселиться. Этим Галка пыталась заполнить пустоту, возникшую в душе после разговора с Кириллом. Она с радостью бы даже выпила чего-нибудь спиртного, если бы эти маменькины детки отважились на подобный шаг. Но единственная бутылка шампанского дожидалась полуночи.

Верочка Бреусова старалась тоже не скучать. Она охотно танцевала и рисовала дружеские шаржи на всех присутствующих, в том числе, и на себя саму. Но девочка постоянно прислушивалась к шагам на лестнице и чужим голосам, раздававшимся из-за двери квартиры. Она ждала, когда же раздастся звонок и появится Кирилл. Вера все еще не теряла надежды на разговор с ним и на его ответное чувство.

Эти две девчонки старательно прятали ото всех свои истинные чувства, и им это вполне удавалось. Заметны эти попытки были только Игорю Бочкину, который по всегдашней своей привычке наблюдал за всеми ребятами сразу. Но вмешиваться ему не хотелось: Игорь ведь не знал о последнем разговоре Филиповой и Кирилла. Тем более что рядом с ним была Даша, которая так по-доброму улыбалась и радовалась общей дружбе.

А в то же самое время по ночным улицам брел Кирилл, он продрог, но не замечал холода, ноги сами несли его, куда хотели. Мальчик очнулся только тогда, когда споткнулся и гитара за спиной жалобно тренькнула от удара. Кирилл огляделся и понял, что находится недалеко от дома Макса.

Он вспомнил, что вся команда, участвовавшая в мюзикле, сейчас собралась там. «А почему бы и нет?» – подумал он, и решительно зашагал к дому. Стоя на пороге квартиры, Кир еще немного поколебался, но потом подумал, что хуже не будет, потому что хуже некуда. Ведь мать сейчас отправилась к своей сестре, на улице холодно, а сидеть в Новый Год одному ему ужасно не хотелось.

Его появление встретили радостными криками. Верочка облегченно вздохнула. Димка огорчился, а Галка просто онемела на некоторое время. Он же не должен был приходить! А где же тогда его девчонка? Безумная надежда снова вспыхнула в ее сердце.

Кирилла утащили к столу, и девчонки на перебой принялись его кормить. Мальчику как-то сразу стало теплее. Оказывается, эти ребята хорошо к нему относятся, в самом деле, ждали его прихода и искренне обрадовались. Это было для него приятной неожиданностью. Кир думал, что ребята безразличны к нему, что после спектакля все отношения вернутся в старое русло. Собственная ошибка обрадовала его.

Когда он отогрелся и поел, то взял в руки гитару, чтобы сыграть и порадовать заботливых девчонок. Две пары глаз пристально смотрели на него, пытаясь понять, ради кого же он сюда пришел. Бедные девчонки, они не знали, что Кир зашел на огонек, прежде всего ради самого себя.

Наступила полночь, с последним ударом курантов ребята закричали ура, и выпили по глотку шампанского, ужасно гордясь своей взрослостью и самостоятельностью. Новый год вступил в свои права, и пришло время дарить подарки. Кутерьма началась потрясающая. Каждый счел своим долгом прокомментировать Светкину книгу и Дашино стихотворение. Кирилл был тронут тем, что для него тоже были подарки.

Но больше всего он удивился, когда Вера Бреусова преподнесла ему альбом своих рисунков и тихонько попросила выйти в другую комнату. Когда она стала говорить, голос ее дрожал:

– Кир, я поздравляю тебя с Новым Годом и очень хочу в следующем году быть с тобой вместе! – последние слова она произнесла еле-еле слышным шепотом.

– О чем ты, Вера? – не понял Кирилл.

– Я тебя люблю, – прошептала девочка.

Он горько усмехнулся. Эти девчонки просто сговорились сегодня! Интересно, кто еще надумает признаваться ему в любви? Он смотрел в глаза Вере, в которых плескалась надежда, и думал, что вот сейчас, такая милая и хорошая девчонка говорит ему слова, которые он хотел бы услышать совсем не от нее. Вот такая ирония судьбы!

– Что же ты молчишь, Кирилл? – снова прошептала Вера, пытаясь прочитать в его глазах ответ, которого там не было.

– Мне очень жаль, Вера, но у нас ничего не получится. Прости, – мягко сказал мальчик.

Вера не поверила его словам:

– Почему? Тебе больше нравится Галка?

– Нет, Галка мне совсем не нравится. Просто я не могу тебе врать. Я бы с радостью стал с тобой дружить, но знаю, что такой выход тебя не устроит. Ты ведь не Филипова, и не сможешь придумывать себе то, чего нет.

Сердце у Веры упало. «Вот и все» – подумала она грустно. А Кир продолжал говорить:

– Я сейчас уйду. Наверное, мне вообще не стоило сюда приходить. Просто мне сегодня тоже отказала девчонка, которая мне стала вдруг очень нужна. Я почувствовал себя таким одиноким, что решил все-таки к вам зайти. Оказалось, что лучше бы я этого не делал.

– Кирилл, а, может, у нас что-то получится? Ведь ты же один… – подала голос девочка, цепляясь за последний шанс.

– Нет, Вера, не стоит этого делать. Потом будет только хуже. Ты просто постарайся за каникулы позабыть про все это. Ладно?

За дверью комнаты стояла Филипова и подслушивала. Как же больно ей было, когда она услышала, что совсем не нравится Киру!

Кирилл погладил Веру по руке и вышел, наткнувшись на стоявшую за дверью Галку. Увидев ее просительный взгляд, мальчик почувствовал нарастающее раздражение.

– Ну а тебе-то что неймется? – зло сказал он ей, – С тобой-то мы уже в школе обо всем поговорили!

– Кирилл! Подожди! – побежала она за ним следом.

– Да перестань ты мне навязываться! Хоть у Веры бы поучилась, как должна себя вести нормальная девчонка! – крикнул Кирилл уже от двери, надевая свою куртку, – Сколько раз можно тебе говорить: ты мне не нужна!

С этими словами мальчишка выскочил за дверь. А две девчонки остались стоять со слезами на глазах. Правда, Верины слезы были просто печальными из-за разбитых надежд, и к ней уже пробирался Лешка Ступин, чтобы утешить и хоть как-то успокоить ее. А вот Галка плакала злыми слезами унижения. И когда Даша попыталась сказать ей что-то хорошее и доброе, она стала кричать. Все накопившееся в ней раздражение выплеснулось наружу.

– Отстаньте от меня, вы все! Как же вы меня все достали, хорошенькие, добренькие, заботливые! Что, не вышло ничего из вашей затеи? Надеялись, что Ханеев упадет Бреусовой в ноги? Вы же его все терпеть не могли, а в глаза заглядывали, гордость свою смиряли! Как же, ради подружки все! Что ты на меня смотришь, Бреусова? Думаешь, я вру? А ты спроси у своих друзей, спроси! Это они для тебя старались! А вот не вышло у вас ничего!

Вера потрясенно смотрела на столпившихся ребят и не могла поверить в правдивость Галкиных слов. А Галка продолжала кричать:

– А Ханеева только я одна любила из всех вас! Вы все виноваты, что он ушел! Зачем вы его трогали, зачем? А ты, Ступин, продал друга? Будешь теперь всю жизнь за Бреусовой носовой платок таскать? Ведь она же тебя, дурака несчастного, презирает, как и меня! Вы все меня презираете! А я вас ненавижу!

– Ты не права, Галя, – попытался остановить ее Макс, но она ничего не слушала.

– А-аа! Оправдаться пытаешься? Поздно! Все вы гады! Что ты смотришь на меня, Потапова? Правда глаза колет? Тебя же точно так же здесь презирают! Проскурин твой драгоценный об тебя ноги вытирает, а ты ему только в глазки заглядываешь, да улыбаешься! А ты, Бочкин, прикинулся всезнающим Исусиком, а сам смеешься потихоньку над всеми! Думаешь, я не замечала, как ты морщишься постоянно. И ты Макс, кичишься своей самостоятельностью! Вот какой я крутой, мне всю квартиру в распоряжение оставили!

Галка посмотрела на растерянных девчонок, на лицах которых проступала брезгливость.

– Вы тоже, небожительницы! Талантливые, умные, красивые! Да кому вы нужны! Надоели вы мне все, хуже смерти! Противно даже находиться с вами в одной комнате! – и девочка выскочила из комнаты и заперлась в ванной.

Ребята потрясенно молчали, им всем было стыдно за то, что они не подумали о чувствах Галины, когда старались свести Веру и Кирилла. Молчание нарушил Игорь:

– Не судите ее строго, ей сейчас хуже всех. В Галке говорила обида, и она зла на весь свет.

– Не понимаю тебя, Бочкин! – воскликнул Дима. – Ты что, и правда, Исусик? Нас тут грязью поливают, почем зря: а ты призываешь к христианскому всепрощению!

– Не надо так, Дима, – поддержала Игоря Светка. – Нам действительно есть, чего стыдиться, всем нам. И, наверное, мне в первую очередь: это ведь я все это затеяла.

– Мы все виноваты, – со вздохом сказал Макс. – Наверное, это не допустимо, вторгаться в личную жизнь других людей. Прости нас, Вера, мы загнались.

Бреусова справилась с собой и постаралась улыбнуться:

– Да ладно, Макс, не переживай. Будем считать, что нам всем эта история станет хорошим уроком на будущее. А сейчас, мальчики, – Вера обвела взглядом всех присутствующих ребят. – Идите и успокойте Галину. Девчонок она сейчас не послушает, мы перед ней позже извинимся.

Макс, Игорь, Лешка и Слава отправились исправлять положение и пытаться извлечь из ванной несчастную Филипову. А вот Проскурин не тронулся с места.

– Уволь меня, Вера: я этого делать не буду! Я, знаешь ли, в последнее время и так слишком много терпел!

К Ленке Потаповой вернулся дар речи:

– Дима, ну зачем ты так! Ведь ты же не такой, ты же умный и внимательный! Неужели ты хочешь, чтобы мы все решили, будто Галины слова о тебе были правдой?

Бедная девочка даже сейчас не вспоминала о своих обидах, а думала только о Димином имидже дипломата. Но ее слова только разозлили Проскурина:

– Так, – жестко начал он, подойдя к Лене вплотную. – Сейчас очень подходящий момент, Потапова, чтобы сказать тебе, что ты мне смертельно надоела. Пусть наши ребята нянькаются со всеми подряд, но я больше не хочу! Хоть я и не люблю Ханеева, но признаю его правоту в том, как надо поступать с навязчивыми девчонками. А раз уж всем так нравится цеплять меня будущей карьерой, то заявляю официально: к моим друзьям у меня претензий нет, но делать то, что мне не нравится я более не намерен!

После этой тирады Дима гордо обвел взглядом снова онемевших девчонок. Они уже наслушались сегодня столько откровений, что просто устали удивляться. Лена еле-еле сдерживала слезы, ее губы дрожали от обиды. А Проскурин продолжил, несколько успокоившись:

– Тебе не стоит на меня обижаться, Потапова. Сегодня у нас ночь откровений получилась, поэтому просто поставим точку на наших с тобой «романтических” отношениях, и все.

– А ты, Дима, оказывается, злой, – произнесла удивленная Светка.

– Злой, но честный, – мальчик самодовольно улыбнулся. – Почему ты считаешь, что это плохо, когда я говорю правду?

– Потому что твоя правда ранит других людей! – не выдержала Даша.

– Да? – удивился Дима. – А ты сама уже все забыла? По-моему, ты тоже считаешь, что лучше сразу все расставить по своим местам!

Даша Прикусила язык. Действительно, она ведь напрямую отказала Проскурину, когда он, еще осенью, сразу после бала, предлагал ей дружить. Сейчас получалось так, что она не имеет права упрекать его за прямоту.

Светка Белова снова заговорила:

– Хватит, девочки, он прав. Никому от этого не легче, у каждого, оказывается, может быть своя правда. Какой-то у нас маскарад наоборот получился вместо праздника. Но сегодня ведь Новый год! Так давайте закончим всю эту тягомотину и постараемся похоронить ненужные обидки друг на друга! О, вот и мальчики с Галкой!

Действительно, ребятам удалось общими усилиями извлечь Филипову из ванной и немного успокоить. Она, пристыжено глядя в сторону, спросила:

– Ребята, мы сможете меня простить?

– Ты не виновата, нам не за что тебя прощать, – высказала общее мнение Светка.

Галка немного приободрилась, шмыгнула носом и подняла глаза на Веру:

– Вера, а ты?

– Галь, я все понимаю, мы с тобой оказались подругами по несчастью. Давай постараемся вместе справиться, раз уж мы обе остались не у дел.

– Как могут говорить такие страшные вещи столь прекрасные леди! – встрял неугомонный Рыжов, который больше уже не мог выносить всеобщего уныния. – Светка права: сегодня Новый год! Поэтому слезы отменяются, и я требую продолжения банкета!

Ребята нашли в себе силы улыбнуться. Правда, прежнего веселья вернуть не удалось, несмотря на все старания. Через час все начали расходиться. Им было о чем подумать во время каникул. Иногда ведь опыт достается ценою слез и разочарований.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg