«Прыжок в бездну»

Прыжок в бездну (fb2) - Прыжок в бездну [To Hold an Eagle - ru] (To Hold an Eagle - ru (версии)) 499K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Хельга Нортон - Джастин Дэвис

Хельга Нортон Прыжок в бездну

1

Заметив плавающее в воде тело, он схватился за голову — через минуту-другую яхта неминуемо врежется в него.

— Проклятье!

Статный и сильный, хотя и не первой молодости, мужчина изо всех сил крутанул штурвал. Десятиметровая яхта, повинуясь рулю, послушно изменила курс, уходя от опасного столкновения.

— Фу, господи, кажется, пронесло, — сквозь зубы пробормотал он. Потом осмотрелся, пытаясь отыскать на горизонте не замеченное им судно. Но кругом простиралась пустынная гладь океана. В сущности, он и не рассчитывал обнаружить здесь какую-нибудь яхту или шлюп, ибо находился в десятке миль от Калифорнийского побережья. Вряд ли кто-нибудь рискнул заплыть в эти места. Тем более удивительно, что здесь оказался человек. Ни один пловец, будь он смел до безумия, не смог бы появиться так далеко от берега. С борта яхты он видел, что человек, находившийся в воде, нуждается в помощи. Спасать тонущего было делом привычным. Ему много раз приходилось помогать таким людям.

На сей раз в воде находилась женщина.

Перегнувшись через борт, он довольно ясно разглядел ее. Это была молодая женщина. Хрупкое, почти девичье тело было обтянуто голубым купальником. Легкая волна колебала длинные светлые волосы. Она еле передвигала руками, стараясь удержаться на поверхности.

Рулевой направил свою яхту таким образом, чтобы как можно ближе держаться к тонущей девушке. Его действия были почти автоматическими. После двадцатилетней службы на флоте меры по спасению стали для него азбукой. Когда яхта очутилась почти рядом с девушкой, он развернул ее против ветра. Парус сразу же заполоскался и повис. Яхта почти перестала двигаться. Она лишь легонько заскользила по инерции. Он ждал, когда наступит наиболее благоприятный момент, чтобы начать действовать. Но ждать не пришлось: голова и тело девушки почти скрылись под водой.

Проклиная все на свете, он сбросил тяжелые резиновые сапоги, схватил лежащий на палубе свернутый в кольца тонкий канат, помчался на корму, закрепил один конец каната за кнехт, а другой намотал на левую руку, перевалился через борт и, балансируя, встал на выступающий брус обшивки. Сжавшись в комок, он прыгнул, стараясь оказаться как можно ближе к тонущей девушке.

Ее длинные волосы, веером распластавшиеся на поверхности воды, служили ему хорошим ориентиром. К своему огорчению, он видел, что взмахи ее рук становились все слабее и, казалось, еще мгновение — и она не появится на поверхности.

И все же она молодец, с удовлетворением отметил он про себя, хоть и заметно, что силы ее на исходе, продолжает бороться. Но, черт возьми, каким образом она оказалась здесь? Одна! Поблизости никаких признаков кораблекрушения. Да и спасательного жилета на ней нет.

Он подплыл к ней энергичным кролем. Нужно было подхватить девушку, суметь удержать ее голову на поверхности и быстренько возвращаться на яхту. Но стоило ему дотронуться до нее, как она в панике беспорядочно замахала руками. Он подхватил ее за плечи и притянул к себе. От его резкого движения они оба ушли под воду.

— Все хорошо, — забормотал он, когда их головы вновь появились на поверхности. — Все в порядке, постарайтесь расслабиться и не мешайте мне.

В ответ он услышал сдавленный стон. Вместо того чтобы повиноваться ему, она еще энергичней стала вырываться. Ему пришлось свободной от каната рукой с силой сжать ее беспорядочно размахивающие руки, а другой — крепче обхватить ее тоненькую талию.

— Ну, ну, полегче, — проворчал спаситель, когда девушка, дергаясь в конвульсиях, заехала ему ногой в бок. — Я же стараюсь вам помочь, поэтому не стоит так резко сопротивляться. Иначе и вы, и я просто пойдем ко дну.

Она перестала сопротивляться, движения ее рук и ног становились все слабее.

— Вот так-то лучше, — как можно ласковее произнес мужчина. — Теперь все будет хорошо. Через несколько минут мы будем на яхте.

Для того чтобы поднять ее на яхту с наименьшими усилиями, он решил использовать канат, пропустив его несколько раз под мышками и завязав особым узлом. Она ни разу не сделала протестующего движения.

Когда девушка оказалась на палубе, ноги у нее дрожали, и все тело тряслось в ознобе, но, к немалому его удивлению, она всячески старалась побороть слабость и удержаться на ногах. Она сделала легкое движение, пытаясь освободиться из его рук.

— Не двигайтесь, — проговорил он. — Сейчас мы согреем вас. Не надо напрягаться. Теперь вы в полной безопасности.

Она издала неопределенное мычание, веки ее смежились.

Он подхватил ее и быстро понес в носовую каюту. Пройти в нее с такой ношей оказалось не так-то просто. Узкая дверца затрудняла проход. Он старался двигаться с максимальной осторожностью, чтобы не удариться головой о деревянную переборку. Рост у него был приличный — около двух метров.

Со всеми предосторожностями он опустил ее на лавку, подложив для удобства подушку под голову, и быстро осмотрел. Пытаясь определить, получила ли она переломы или какие-нибудь внешние повреждения, ощупал голову и шею, но не нашел ничего, что требовало бы медицинской помощи. Она просто была в шоке и сильно замерзла. Хотя воды Тихого океана в это время года были сравнительно теплыми, тем не менее долгое пребывание в них здорово ее измучило.

Поначалу он решил снять с нее купальник, но тут же отказался от этой мысли: тонкая ткань высохнет быстро, и потом, что она почувствует, когда окажется перед незнакомым ей человеком в костюме Евы? При осмотре он заметил, что у нее нет обручального кольца, но на пальце виднелась узенькая белая полоска, видимо, след от кольца, который она еще недавно носила. Вполне возможно, что кольцо могло и соскользнуть, когда она находилась в воде. Но ты не на службе, парень, подумал он. Задавать вопросы не обязан, кроме одного: какого черта она оказалась в открытом океане совсем одна, к тому же на краю гибели.

Размышляя таким образом, он прошел в главную каюту, открыл кладовку, достал пару одеял, вернулся с ними обратно и включил обогреватель. Затем тщательно укутал ее одеялами.

Ему захотелось повнимательней рассмотреть спасенную им русалку. Теперь ее кожа приобрела почти нормальный цвет, разгладилась, однако бледность еще не прошла окончательно. Зная по опыту, как много тепла теряет тело, находясь в прохладной воде, он поспешил в миниатюрную душевую, где снял с вешалки мохнатое банное полотенце. Вернувшись в носовую каюту, он осторожно приподнял голову девушки и принялся вытирать ее волосы.

Волосы у нее были удивительно мягкими, очень светлыми, но настоящий их цвет определить пока еще было трудно, их следовало просушить. Она слабо застонала, веки чуть дрогнули, но не раскрылись. Он внимательно следил за их движениями. Кожа век была золотистой, тонкой и нежной, такой же, как и все лицо. Длинные ресницы мелко-мелко вздрагивали. У нее был правильный овал лица, прямой и хорошей формы нос и…

И она до сих пор не согрелась, подумал он, не прекращая вглядываться в это существо, извлеченное им из моря. Щеки ее еще не порозовели. Время от времени ее сотрясала дрожь. Он еще раз покинул ее и направился на камбуз. Открыл шкафчик, где хранился запас еды, нашел банку мясного бульона, разогрел и перелил бульон из банки в фаянсовую кружку.

В носовой каюте имелся маленький квадратный столик рядом с лавкой. Он поставил на него кружку, склонился над девушкой и осторожно попытался приподнять ее голову. В какой-то момент тень от его руки заслонила ей глаза, и они широко распахнулись. С криком, в котором слышался неподдельный ужас, она отпрянула назад, стукнувшись головой о переборку. Лицо ее было искажено страхом. Она судорожно закуталась в одеяла и стала похожа на большой кокон.

Он давно уже приобрел немалый опыт обращения с напуганными существами, включая и человека. Спокойствие было его оружием, оно всегда действовало безотказно на попавшего в сложную ситуацию человека. Поскольку он не шевелился и молчал, постепенно успокаивалась и она. Она больше не делала резких движений. Видя, что в ее поведении произошел перелом, он как можно спокойнее заговорил с ней:

— Вот и замечательно, вам полегчало. Я принес суп. Выпейте, он согреет вас.

Она посмотрела на кружку, распространявшую аромат аппетитного бульона, и невольно проглотила слюну.

— Принимайтесь за дело, — сказал он. — Вы сразу почувствуете себя лучше.

Она оторвала глаза от кружки и уставилась на него. Этот настороженный, чуть испуганный взгляд напомнил ему случай, который произошел много лет назад, когда он, Линкольн Риз, и его сестра Шейла бродили по холмам Санта-Барбары в том местечке, где и сейчас живет его отец. Они набрели на маленького олененка, запутавшегося в проволочном заборе. Зверек безрезультатно пытался освободить ножку из случайной западни. Он совсем выбился из сил и смотрел на детей почти таким же взглядом, каким смотрела сейчас на него эта женщина. Он не забыл, что олененок, получив свободу из их рук, постарался как можно скорее скрыться в лесу. Но ей некуда бежать, подумал Линк. Она на борту яхты и далеко от берега.

И все же в ее взгляде было что-то такое, что говорило ему о желании этой девушки поступить так же, как некогда освобожденный от пут олененок. О том, что она не оставляет мысли о побеге, подсказывало ему и шестое чувство, которому он привык доверять. Оно почти никогда не подводило его, и теперь он был уверен, что она может так поступить, ослабь он бдительность.

Однако оставаться с ней рядом, не выпускать ее из поля зрения, следить за ее поведением не имело большого смысла — не олененок же она.

— Теперь вы сносно себя чувствуете, — как можно мягче произнес он. — Худого случиться с вами не может. Займитесь-ка бульоном, пока он не остыл, а мне нужно подняться наверх, взглянуть, где мы находимся. Мы лежим в дрейфе довольно долго. — Он постарался изобразить на лице доброжелательную улыбку. — Разве вам не хочется побыстрее выбраться на палубу?

Своим вопросом он намеревался вызвать у нее ответную улыбку. Но лицо ее оставалось непроницаемым. Однако произнесенная им фраза, казалось, напомнила девушке, что перед ней находится ее спаситель, тот самый «рыбак», в сети которого она только что угодила.

Он решительно поднялся и направился на мостик, полагая, что сейчас ей лучше всего остаться одной. Ему было ясно, что в данный момент он не получит более или менее вразумительного объяснения случившемуся. Пережитый шок еще не прошел. Он понимал, что значит быть на волосок от гибели.

Сделав несколько шагов по палубе, он подошел к штурвалу, посмотрел вокруг. Перед ним расстилалась безбрежная синь океана. Он невольно улыбнулся. С особой силой он почувствовал мощь водной стихии. Он давно уже сроднился с ее капризами, с ее величавым спокойствием. Океан умиротворяюще действовал на него. Он заполнял собой ту душевную пустоту, которая давно уже преследовала его. Впервые он ощутил эту пустоту, когда еще мальчишкой догадался о предательстве матери, изменившей отцу. До сих пор перед его глазами стояла согбенная фигура отца, которого он привык видеть высоким, стройным и сильным.

И сейчас, как и всегда, вид моря успокоил и взбодрил его. Дыхание океана стало для него — сорокадвухлетнего морского волка — пока единственной и глубокой любовью.

Он стал за штурвал, определил направление ветра и направил яхту нужным курсом. Попутный ветер наполнил парус, и яхта, подчиняясь его воле, резво заскользила по волнам.

Линк взглянул на циферблат водонепроницаемых часов, которые он приобрел еще будучи морским кадетом. Понадобится несколько часов, пока он достигнет причала в Дана-Пойнте. Следовало бы увеличить скорость яхты, чтобы вовремя оказать выловленной русалке врачебную помощь. Такое обследование необходимо, потому что он не знал толком, получила ли она серьезную травму, или просто обессилела от пребывания в океане. Правда, он проходил специальный курс по оказанию медицинской помощи, но это было очень давно, и он сомневался в правильности собственного диагноза.

Он не очень хорошо знал этот участок океана и не сразу мог рассчитать, сколько потребуется времени, чтобы добраться до берега. Поэтому решил воспользоваться радиотелефоном и попросить прислать в порт машину «скорой помощи».

Линк перевел управление яхтой на автомат и устало зевнул. День оказался не только длинным, но и напряженным. Он начался для него еще с рассветом, когда он снял с якоря свою «Шейлу II» у причала Палос-Вердеса.

Он с удовольствием сбросил с себя мокрую одежду и перед тем, как переодеться во все сухое, принял душ, смыв с себя соль, выступившую на коже. Из шкафчика достал джинсы и рубашку. На этот раз голубую, ту самую, которую Шейла любила больше остальных. Она частенько дразнила его за приверженность к широким белым рубашкам, заставляя смущаться и краснеть: «Посмотри на себя, мой большой и славный брат. У тебя прекрасные широкие плечи, замечательные мышцы, плоский живот без капли лишнего жира, а ты запихиваешь такую красоту в широченные рубашки. Тем самым ты даешь женщинам право называть тебя не иначе как пышной булкой, потому что…»

Когда она доходила до этих слов, он не выдерживал и нарочито строго рявкал: «Замолчи!».

Линк огляделся вокруг и увидел, что со стороны горизонта стал сгущаться туман. Да и с запада подул свежий ветер, что сразу же сказалось на парусе. Он обвис и заполоскался. Пришлось его убрать и завести двигатель. Так мы быстрее доберемся до берега, рассудил он.

Внезапная мысль поразила его: если бы он не располагал свободным временем, если бы шел не под парусом, а с помощью двигателя, то давно бы был в порту, и тогда не обнаружил бы эту молодую женщину. Если бы он не находился там, где она бултыхалась в воде, то тогда бы… У него по спине пробежали мурашки. Будучи военным моряком, ему легко было представить, что испытывает погибающий в холодной морской пучине.

Но, слава богу, трагедии не произошло. К счастью, он оказался в нужном месте и в нужное время, а парализованная страхом женщина находится в безопасности на борту его яхты. Теперь с ней все в порядке. Она как будто согрелась, синюшная бледность исчезла с лица. Она крепко и спокойно спит. И даже не проснулась, когда заработал мощный дизельный двигатель, а он находится почти рядом, за тонкой переборкой.

Прикидывая разные варианты, он так и не смог определить, каким образом она очутилась в открытом море.

Хотя он частенько совершал морские прогулки в этом районе, однако изучить его досконально так и не удосужился. Он знал только, что Дана-Пойнт был заложен в 1834 году неким Ричардом Генри Даной. Линк постоянно проводил здесь свой отпуск после выполнения служебных заданий. Сейчас он получил целых три месяца отпуска. Перед этим его шеф Кларк Пауэлл сказал ему: «Ты был в самом пекле, Линк. И мы не можем рисковать твоим здоровьем».

Как и обычно, Линк с сомнением отнесся к такому предложению и пытался возражать. Но вскоре ему позвонила Шейла и сказала, что их общий приятель Уэйн взял напрокат яхту «Феникс» и приглашает их совершить двухмесячный круиз. Тогда он решил воспользоваться предоставленным шансом и заодно поплавать на собственной яхте вдоль побережья между Санта-Барбарой и Сан-Клементом, а также навестить сестру и ее мужа.

Он побросал в чемодан кое-какую одежду, подготовил яхту, прихватил с собой пистолет 45-го калибра, точно такой же он подарил Шейле на девятнадцатилетие. Вообще-то он перепугался, когда она потребовала подарить именно такую штуку, но поразмыслив, решил, что оружие ей не помешает, учитывая не очень спокойную обстановку в их городке. Таким образом он очутился на своей «Шейле II».

Порт приближался, пришло время делать поворот. Он отключил автоматику и взял управление на себя. Он обещал Шейле позвонить, когда появится в порту. Там она должна была его встретить.

Может быть, лучше соединиться с ней сейчас, подумал он. Я и так несколько припозднился.

Он снял с подставки переговорное устройство и набрал нужный номер, но тут же передумал. Важнее, посчитал он, позвонить в портовое управление и попросить направить в порт машину «скорой помощи». Конечно, он не сможет им объяснить подробности, но в целом обрисует сложившуюся ситуацию.

Он вызвал портовую телефонистку и сообщил ей нужный номер.

— Хорошо, сэр. Вас плохо слышно, повторите еще раз.

Какой-то шорох за его спиной насторожил его, а в микрофоне сквозь помехи звучал голос телефонистки:

— Сэр, повторите номер.

— Одну секунду, сейчас…

Шорох за спиной усилился. Мгновение спустя он услышал лязг металла, и в шею ему уперлось что-то холодное. Он выпустил микрофон из рук, чуть повернул голову и краешком глаза увидел ствол пистолета. Его держала женщина, которую он спас всего лишь несколько часов назад.

2

Это был его пистолет.

От неожиданности Линк охнул. Как он, человек, который пользуется репутацией предусматривать абсолютно все, не подумал, что оружие, находившееся в носовой каюте, может быть извлечено из чехла, и не кем-нибудь, а этой вот, еще недавно умиравшей от страха, женщиной. Однако он ни на минуту не допускал мысли, что эта девица действительно собирается его прикончить.

— Отключите микрофон.

Голос у нее был хриплым, натужным. То ли она вообще так говорила, то ли это было результатом ее долгого пребывания в море, где она изрядно нахлебалась соленой воды. Но поразился он не голосом, а ее стройной точеной фигуркой, округлыми бедрами, упругими грудями. Все это было обтянуто голубым купальником, что выгодно подчеркивало совершенные формы женского тела. Ростом она была чуть выше полутора метров, у нее были красивые ноги и очень длинные белокурые волосы серебристо-платинового оттенка.

Ему не впервой было видеть направленное на него оружие, но никогда еще его вооруженным противником не была женщина. Но у этой женщины ствол ходил ходуном, руки, вцепившиеся в пистолет, дрожали крупной дрожью. Он искоса смотрел на ее руки. Даже неискушенному человеку было ясно, что эта русалочка никогда в жизни не держала в руках никакого оружия. Он слегка изменил позицию, получив возможность увидеть ее целиком и чуть расслабиться.

— Отключите микрофон, — повторила она еще более угрожающим тоном.

— Я собираюсь позвонить сестре, — сказал Линк, громко и отчетливо произнося слова.

На ее лице отразилось удивление, она нахмурила брови, раздумывая о чем-то про себя. Он решил воспользоваться наступившей паузой.

— Она давно уже ждет моего звонка, а, как видите, мне пришлось задержаться. Мне не хотелось бы волновать ее.

Он заметил, как сжались ее губы. Возможно, она припомнила причину его задержки. Из микрофона продолжал доноситься голос телефонистки.

— Отключите микрофон! — как можно тверже крикнула она.

— Как скажете, — покорно согласился он и, поднеся к губам переговорное устройство, произнес: — Извините, я перезвоню позже.

Аккуратно повесив микрофон на крюк, он повернулся к ней лицом и скрестил руки на груди. Когда он заговорил, то в голосе его не было заметно никакого волнения, словно перед ним стояла женщина с водяным пистолетом, а не с грозным боевым оружием.

— Признаться, я рад, что вы чувствуете себя значительно лучше. — Его спокойный тон подействовал на нее, как ему показалось, обескураживающе. Легкий румянец выступил на щеках, и только сейчас Линк заметил, что бледная матовость ее лица была обычным его цветом. Длинные, волнистые, приобретшие живой блеск волосы удивительно гармонировали с цветом кожи и с глазами, сияющими бездонной голубизной. — Если хотите, можете принять душ. Могу себе представить, как вас раздражает соль.

Вежливый и в некотором роде обыденный тон, каким заговорил с ней Линк, казалось, смутил молодую женщину. Пистолет еще сильнее задрожал в ее руках.

— Я постараюсь подыскать вам более или менее подходящую одежду, — добавил Линк, стараясь предупредить возможную нервную вспышку. — Скоро похолодает.

Ствол пистолета опустился ниже. Непринужденно, словно перед ним действительно находился водяной пистолет, Линк сделал несколько шагов и взял пистолет из ее трясущихся рук. Она невольно вскрикнула, уставилась на пистолет, а потом перевела взгляд на Линка.

— Эта штука начнет стрелять только тогда, когда снимут предохранитель, — так же спокойно пояснил Линк.

Лицо ее выражало покорную обреченность. Она закрыла лицо ладонями.

— Господи, какая же я дура! — воскликнула она срывающимся голосом. Она силилась сдержать рыдания.

Что-то похожее на острую жалость кольнуло сердце Линка. Ему захотелось успокоить ее, как можно ласковее выразить свое участие к этой женщине, которая еще несколько минут назад угрожала ему пистолетом. Он присел на колени, предварительно засунув пистолет за ремень.

— Вы просто напуганы, — сказал он.

— В этом нет ничего удивительного. Ее голос стал намного чище, хриплые интонации почти исчезли. — Нет, я просто дура. Вообразила, что смогу вас напугать.

— Вот уж не знаю, дура вы или нет, но в какой-то момент мне стало не по себе.

Она недоуменно посмотрела на него. В глазах читались и горечь и недоверие. Губы как-то болезненно скривились.

— Вы? Вы даже глазом не моргнули.

— Вы ошибаетесь.

На несколько минут воцарилось молчание, и ни он, ни она не пытались прервать его. Линк видел, как внимательно рассматривает она стоящего перед ней незнакомого человека, как старается оценить ситуацию, в которую попала. Лицо ее разгладилось и приняло спокойное выражение. Он понял, что она пришла к какому-то выводу.

— Знаете, я почти уверена, что вы не способны причинять неприятности, — сказала она. — Я вам скажу, почему. Потому что вы рисковали собственной жизнью, спасая меня.

— Я вовсе не говорил, что рисковал своей жизнью. Я был в полной безопасности, не то что вы. Мы на подходе к Дана-Пойнту. «Скорая помощь» должна встретить нас на пирсе.

— Какая «скорая помощь»? — вскрикнула она.

Линк нахмурился.

— «Скорая помощь», в которой вы нуждаетесь. Вспомните, вы же тонули, проглотили тонну воды.

— Никакой «скорой помощи», — в отчаянии запричитала она. — Ни в коем случае. Я чувствую себя нормально.

Линк нерешительно переступил с ноги на ногу.

— А если в легкие попала вода? Может быть побочный эффект. Вас обязательно должен осмотреть врач.

— Но… но это можно сделать позднее.

— А позднее мы нанесем визит к шерифу.

— Нет! — истерически взвизгнула она.

Он наморщил лоб, но ничего не сказал. По опыту он знал, что многозначительное молчание действует значительно лучше, чем вопросы.

— Нет! — повторила она еще более взволнованно. — Пожалуйста, в этом нет никакой необходимости. — Морщин па лбу Линка стало больше. — Ну, пожалуйста. Я понимаю, я ценю. Большое спасибо за все, что вы для меня сделали. Но я прошу, требую, наконец, чтобы вы просто высадили меня на берег. Со мной ничего не случится.

Она замолчала. Линк упрямо молчал, ожидая ее объяснений. Но вскоре понял, что она ничего ему не скажет. Странно, подумал он. Большинство людей обычно пытаются все рассказать в подробностях, говорят как безумные, лишь бы не молчать, а у этой слова не выжмешь.

Он решил продолжить неприятный для нее разговор.

— Давайте я позвоню вашим друзьям, которые вас хорошо знают. Или сделайте это сами. Они встретят вас на пристани, вы объясните им, что случилось.

— Нет! — мертвенная бледность снова покрыла ее щеки. — Меня и без предупреждения должны встретить. Там будет моя близкая подруга, у которой я и остановлюсь.

По выражению лица Линка никогда нельзя было понять, о чем он на самом деле думает, что чувствует. Но сейчас каждая клеточка его тела напряглась, предчувствуя, что в ее поведении скрывается какая-то загадка.

— Вы же не будете отрицать, что я имею право поступить так, как сказал, — как можно мягче произнес Линк. — Я извлек вас из моря за много миль от берега. Не будь меня там, вы бы погибли. Кроме того, я не заметил ни одного корабля, который занимался бы вашим поиском. Вы против того, чтобы в порт была направлена «скорая помощь», вы не намерены обращаться в полицию.

Он видел, как у нее поджались губы, как она заморгала длинными ресницами. Он чувствовал, что через секунду-другую она взорвется рыданиями.

— Скажите же, милая русалка, как мне следует поступить? Просто высадить вас на причал, а самому скрыться в солнечном закате? Забыть обо всем?

В растерянности она нервно вздохнула, сдерживая готовые политься слезы и избегая смотреть на него. Затем, словно найдя в себе внутренние силы, она прямо и твердо уставилась на Линка. Глаза у нее стали сухими и холодными. Да и выражение лица изменилось, черты обострились, и вся она стала похожа на непроницаемую маску.

— Вы правы, — безразличным тоном произнесла она.

Линк поразился внезапно происшедшей в ней перемене.

— Так как же?

— Я тысячу раз выражаю вам свою признательность, — сухо, словно на официальном приеме, сказала она. — Я готова рассчитаться с вами за потерянное время и за те усилия, которые вы потратили, спасая меня. Но боюсь, что я… — она оглядела себя, свой почти просохший купальный костюм, плотно облегавший ее красивое тело, — в данный момент не имею возможности этого сделать.

— Рассчитаться со мной? — удивился Линк, поразившись значению произнесенных ею слов. Что представляет собой на самом деле эта принявшая неприступно-холодный вид женщина, которая только недавно являла собой напуганное, трясущееся существо?

— Вы не несете за меня никакой ответственности, — сказала она.

Линк заметил, как напрягся ее голос. Тем не менее она изо всех сил продолжала играть не свойственную ей роль. Но удавалось это ей с трудом — слишком сильно было пережитое потрясение.

— Ну и ну, — сказал Линк. — Моя ответственность как гражданина заключается в том, чтобы сообщать властям о любых подозрительных фактах. А леди, оказавшаяся в положении неизвестно откуда взявшейся в океане русалки, определенно вызывает подозрения.

— Пожалуйста, — теперь уже с дрожью в голосе шепотом, произнесла она. — Не делайте этого. Вы не понимаете…

— Так скажите же мне.

— Я… я не могу.

— Тогда я попытаюсь догадаться. Не возражаете?

— Не старайтесь, — ответила она. В ее голосе опять проскользнули нотки горечи. — Не стоит тратить время.

— Не стоит? Давайте рассуждать спокойно. Я обнаружил вас за много миль от берега. Пловчиха вы, судя по всему, не ахти какая. Логично предположить, что поблизости от вас должно было находиться судно, скажем, яхта или шлюп. Однако я не обнаружил никакого плавающего средства, никто не занимался вашими поисками. Таким образом, — продолжил Линк, — я исключаю несчастный случай, в результате которого вы остались в полном одиночестве. Именно это меня и беспокоит.

Она покрылась ярким румянцем и опустила глаза.

— Итак, есть два предположения. Первое: те люди, которые находились с вами, не заметили вашего исчезновения. Возможно, вы по неосторожности упали за борт. Так бывает, но с вами этого не случилось. Если бы это было так, вы бы захотели как можно скорее вернуться в порт, все рассказать, поскольку ваше исчезновение обязательно вызвало бы панику среди близких людей.

— Ну, пожалуйста.

Когда он решился высказать второе предположение, холодок пробежал по его спине.

— Другая догадка вызывает у меня мрачные мысли. Люди, находившиеся с вами рядом, знали о вашем намерении, и пальцем не пошевелили, чтобы остановить вас.

Она громко всхлипнула, но глаза остались сухими, и голос, когда она заговорила, не задрожал.

— В каких-то случаях ваши рассуждения были бы уместны. Но ко мне они не подходят. А вы не допускаете мысли, что я прыгнула просто потому, что мне этого захотелось? Может быть, я сознательно намеревалась покончить счеты с жизнью?

Она сказала это таким тоном, будто перед ней находился обвинитель. На самом деле он предполагал такой вариант, но не рискнул высказать его вслух, слишком велики были сомнения.

— Если бы вы намеревались так поступить, — сказал он, — то не пытались бы держаться на поверхности, тем более что силы ваши были на исходе.

— Я же не знала, что мне делать, — прошептала она.

Глаза ее внезапно потемнели, расширились от накатившего на нее ужаса. Линк почувствовал, что внутри у него что-то перевернулось, ее слова озадачили его. Ему показалось, что ее чувства каким-то образом передались и ему. Он острее ощутил ее неброскую красоту, очарование пепельных волос, шелковую гладкость белоснежной кожи. В округлых линиях ее небольшого, великолепно сложенного тела, туго охваченного тканью купальника, не было ничего неземного. И, слава богу, перед ним стоял живой человек из плоти и крови, а не эфирное создание. И ничего неземного не было в том, как он реагировал, видя перед собой обольстительную женскую фигурку. Реакция была острой, горячей, пронизывавшей его с ног до головы и… совершенно для него неожиданной. И совсем не соответствующей ситуации.

Она еще не полностью оправилась от шока. Это можно было видеть по дрожанию ее пальцев. В своей жизни ему приходилось встречать людей, переживших сильное потрясение, но никто из них не был похож на нее, за исключением, может быть, Шейлы, когда Коп оказался на пороге гибели. Линк припомнил, что при виде Шейлы, которую охватил страх, он старался сохранить выдержку, расслабиться. Но это у него плохо получалось, потому что он не нашел в себе сил пообещать сестре, что любимый ею человек останется жить. Подобное состояние он переживал и сейчас, поскольку ему трудно было представить себе чудовище, которое могло преследовать эту симпатичную женщину.

Странная штука, он испытывал к ней двойное чувство. С одной стороны, ему хотелось всячески защитить ее от неизвестной ему опасности, а с другой — необъяснимое физическое влечение.

Нет, он не был аскетом, но до встречи с этой женщиной никогда не испытывал такого острого желания. Размышляя над этим фактом, он заметил, что качка усилилась и палуба заходила под ногами. Это означало, что яхта пересекает линию прилива и тем самым возрастает опасность наскочить на прибрежные рифы. И если он немедленно не примет надлежащих мер, то столкновение станет неминуемым.

— Я должен быть у руля. Скоро берег.

Он направился на палубу. К счастью, яхта была на приличном расстоянии от волнолома. Он взялся за штурвал.

Яхта начала совершать маневр. Она круто пошла вправо, устремляясь в фарватер, ведущий в бухту. Линк удовлетворенно хмыкнул. И все же его внимание было сосредоточено не на том, чтобы вести корабль по точно заданному курсу. Здесь ему помогал профессиональный опыт. Его голова была занята молодой женщиной, которая осталась стоять на палубе.

Линк прислушивался к тому, как она двигается. Затем до его уха донеслись звуки льющейся воды из душевой. Он четко представил, что она делает в данный момент.

Никогда в прошлом он не позволял себе раздваиваться, отвлекаться от намеченной цели. Если бы такое с ним произошло, то он вряд ли стоял бы здесь, держась за штурвал. При его работе такое раздвоение, ослабление внимания грозило смертельным исходом.

Смерть. Да, пребывание ее в океане могло закончиться смертью, не окажись он поблизости. Не испытывала ли она свою судьбу, очутившись брошенной на произвол океанских волн? Разве он, имевший большой жизненный опыт, не бывал свидетелем такой гибели?

Может быть, смысл ее последней фразы был недалек от истины. Возможно, она прыгнула сама, а потом пожалела о содеянном, а объяснить свой поступок властям просто не сможет. Может быть, это был с ее стороны некий трагический жест, ставший итогом ссоры… Ссоры с кем? Со своим приятелем? С мужем?

Ему не понравилось это предположение. Но более всего ему не понравилось, что он занят подобными рассуждениями в тот момент, когда все внимание следует сосредоточить на управлении яхтой, шедшей со скоростью пять узлов и почти подходившей ко входу в бухту.

Минуту спустя он услышал ее шаги по трапу. Ага, она напялила на себя его рубашку, ту самую, белую, в которой он занимался ее спасением. Он прополоскал ее и повесил сушиться около вентилятора. Разумеется, она утонула в ней. Хотя и застегнулась на все пуговицы, шея, ключицы и часть груди оставались открытыми. Там, где должна быть талия, были колени. Она закатала рукава, но все равно они доходили ей до запястий.

Она промыла пропитанные солью волосы. Теперь они длинными влажными прядями спадали на спину. В руке она держала его расческу.

— Вы… вы не возражаете?

— Какие могут быть возражения? — Он взглянул на густую копну ее волос. — Не представляю, как вы справитесь с ними. Этот инструмент приспособлен для более короткой прически.

Она оглядела его короткую стрижку. Нет, он не был подстрижен под ежик. Ветер легонько шевелил пряди его волос. Их длина соответствовала стилю, принятому в военно-морской среде. Она внимательно разглядывала его голову.

— Да, такие волосы расчесать значительно легче.

— Увы, сейчас они немного отросли и поэтому выглядят не лучшим образом.

— Но мне нравится, — сказала она и, застыдившись, отвела глаза в сторону.

— Спасибо, — смущенно пробормотал он, и все его прежние предположения о том, что она играет с ним в какую-то таинственную игру и умело маскирует свое состояние, вылетели у него из головы.

Интуиция подсказывала, что перед ним глубоко травмированная женщина, которая не может довериться ему.

Посмотрев поверх ее головы, он видел, что порт совсем близко. Он сделал легкий поворот и сбросил скорость. Яхта находилась в четырехстах метрах от причала. Оставались считанные минуты, чтобы принять решение, как поступить с женщиной.

— Не надо, — внезапно проговорила она вновь охрипшим голосом. — Я вас прошу, не надо.

Он поразился ее способности прочесть мучившую его мысль.

— Хорошо, — быстро ответил Линк, подумав, что делает правильно, отказавшись от своего первоначального плана. Ее лицо потеряло былое напряжение. — И все же я жду объяснений, — добавил он, притормаживая яхту. — Они должны быть сделаны до того, как мы подойдем к причалу.

Она не ответила, а только ниже опустила голову.

Оставалось всего несколько минут, чтобы подойти к тому месту, где был ошвартован «Мейфлауэр», а рядом с ним с полдюжины суденышек меньшего размера.

Маневрируя, «Шейла II» медленно подходила к точной копии «Мейфлауэра». Линк заметил, что молодая женщина с нескрываемым любопытством смотрит на небольшой трехмачтовый старинный парусник, словно никогда не видела его воочию.

Понятно, подумал он, она не из этих мест. Шейла рассказывала, с каким вниманием и заботой относятся местные жители к знаменитому кораблю. Корабль отцов-пилигримов был одной из главных достопримечательностей на Калифорнийском побережье.

Ловко обходя суда и суденышки, Линк уверенно вел свою любимицу, испытывая при этом профессиональную гордость опытного рулевого. Медленно двигаясь по узкому проходу между судов, Линк точно остановил яхту в отведенном ей месте. Он с победным выражением посмотрел в сторону девушки.

— Как насчет швартовки? Если я брошу вам канат, сумеете ли вы поймать конец?

Она кивнула и прекратила экзекуцию, которую производила над своими волосами с помощью маленькой расчески. Положив ее на скамейку, она встала. В это время он разматывал канат, отмеривая нужную длину. Она взобралась на борт. Стараясь сохранить равновесие, ступила на планширь и смело соскочила на твердую землю. Он чуть подал яхту вперед и бросил швартовый конец. Подождал, пока она не закрепит его за кнехт. Странно, подумал он, в этом деле она, вроде бы, не новичок.

Спрыгнув на пирс, он несколько минут провозился со швартовыми, проверил их надежность. Когда закончил, посмотрел на девушку. Она разглядывала длинный ряд покачивающихся на легкой волне яхт, шлюпок, лодок, стоявших прямо против здания портовой службы. Почувствовав, что он пристально смотрит на нее, обернулась и поймала взгляд Линка.

— Вы в самом деле собирались… позвонить сестре?

Он кивнул.

— Беспокоится вашим долгим отсутствием?

— Она никогда не теряет времени даром. Вполне возможно, что она уже позвонила в береговую охрану и попросила отыскать меня. У нее нет привычки сидеть сложа руки.

— Должно быть, здорово иметь такой характер, — с завистью произнесла она, выпрямляясь во весь рост. — Наверное, вам следует позвонить ей до того, как она решит соединиться с береговой охраной.

Она попыталась улыбнуться. При виде ее робкой улыбки сердце Линка сладко заныло. Впервые он сумел как следует рассмотреть красивую линию ее рта, пухлые чувственные губы. Под его взглядом она зябко передернула плечиком.

— Сейчас я все устрою. Возвращайтесь на яхту, а потом… потом вы переговорите с вашими друзьями.

Говоря так, он был убежден, что здесь у нее нет друзей, и она не собирается никому звонить. Он желал лишь получить от нее вразумительное объяснение случившегося, и именно сейчас. Он заметил, как она заколебалась, глядя ему в глаза. Казалось, она прикидывала разделявшую их дистанцию, взвешивая свои возможности для побега.

Он понял, о чем она думает, но был абсолютно уверен, что бегство будет безуспешным. Пожалуй, она сама пришла к такому же выводу и поэтому покорно взобралась на палубу.

Она терпеливо ждала, пока он возился с телефоном. Затем приблизилась к нему.

— Я вернусь через минуту. Схожу в душевую за полотенцем. Волосы еще не совсем высохли.

Он согласно кивнул и снова занялся переговорным устройством, ожидая ответа телефонистки. Затем назвал нужный номер. Через минуту в микрофоне раздался мужской голос.

— Привет, Джимми, — догадался он. Джимми был владельцем мастерской, где Шейла заказывала паруса для яхты. Он попросил позвать к телефону Шейлу. Отсчитывая секунду за секундой, он стал беспокоиться. Его гостья слишком долго отыскивала сухое полотенце. В это мгновение в микрофоне раздался сухой шорох и треск.

— Линк? Ты в порядке? Как здорово, что я тебя слышу.

Звонкий, такой родной голос сестры вызвал у него улыбку.

— Да, да. Это я, моя маленькая. Нашелся.

Какой-то звук, донесшийся с палубы, заставил его обернуться. Нет, в дверях ее не было.

— Ты где? Никаких неприятностей? — звучал в микрофоне голос Шейлы.

— Я на яхте.

— Ничего не случилось? Я уже давно жду твоего звонка. Слушай, я сейчас же примчусь.

— Большой необходимости нет. Просто… просто яхта дала небольшую течь. Я расскажу об этом позже.

— Ой!

Он усмехнулся.

— Что означает твое «ой»?

— То же, что и твое «я расскажу об этом позже», — сказала Шейла. — Это означает, что были неприятности.

— Перестань, малышка. — Он понял, что чуточку переборщил. — Проклятье, — прошипел он в микрофон.

— Что, что?

— Подожди минутку. — Он положил микрофон на столик и сделал несколько шагов в направлении к главной каюте. Дверь в нее была заперта. Он подошел к другой двери, нажал на ручку. Но и эта дверь не открывалась. Он в сердцах плюнул и полез через люк, чтобы выбраться на палубу. Быстро побежал к душевой, пытаясь отыскать странную гостью. Но ее нигде не было. Зато горловина переднего люка оказалась широко открытой. Для его плотной фигуры этот люк был слишком узок, зато для хрупкой русалки проскользнуть в него не составляло никакого труда. Он наклонился над горловиной, пытаясь разглядеть, что там внизу. Ему удалось увидеть пустую каюту и вторую дверь, которая, как и люк, была распахнута настежь.

Русалка исчезла.

3

— Ну и что же?

Шейла, протягивая брату чашку горячего кофе, смотрела на него с недоверием. Он, Шейла и ее муж сидели в уютной, со вкусом обставленной столовой их собственного дома, расположившегося на высоком берегу. Из окна они могли любоваться безбрежным простором Тихого океана.

Наблюдая за Шейлой, Линк размышлял о том, что замужество сестры подействовало на нее весьма благотворно. Она стала более спокойной, уравновешенной, хотя внешне никак не изменилась — такая же стройная, крепко сбитая, прекрасно владеющая своим сильным и красивым телом.

По его мнению, она представляла собой тип женщины, которую любят до обожания, а ей вроде бы до этого нет дела. Что же касается ее мужа, Коннора Макквайда, то он находился в состоянии восторженной влюбленности в свою жену с первого дня их венчания. Но будучи человеком сдержанным, внешне лишенным эмоций, старался не показывать своих восторгов. С тех пор как он стал мужем Шейлы, Кон превратился для него более чем в друга, он стал братом. Линку всегда доставляло удовольствие находиться в их обществе.

— А что я могу еще добавить? — сказал Линк, отвечая на вопросительное восклицание Шейлы.

Из своего кресла он следил за тем, как сестра вернулась на диван и уселась рядом с мужем, закинув ногу на ногу. Рука Кона нежно легла ей на плечо. Он ласково ее поглаживал, словно баюкал утомившегося ребенка. Шейла чуть отодвинулась, небрежно отбросила прядь волос, упавшую на лоб, и тут же заняла прежнее положение. Перстень с большим изумрудом взорвался радужными искрами в лучах заходящего солнца.

— И ты никому не сообщил о ней? — с некоторым удивлением спросил Кон, вопросительно взглянув на свояка.

— Представь, нет.

— И не собираешься это сделать? — подключилась Шейла.

— Как-то не думал. Я… — Линк запнулся, подбирая в уме аргументы, чтобы как можно доходчивей объяснить свой легкомысленный, на взгляд обоих, поступок.

— Мне кажется, ты будешь постоянно думать о случившемся. Разве не так?

Линку не хотелось вступать в спор с сестрой, понимая, что она права, но воспоминание о маленькой хрупкой женщине, парализованной страхом, заставило его возразить.

— Ты знаешь, она была ужасно напугана…

— Тем более странно, что она решила сбежать. — Шейла взяла чашку с горячим шоколадом. — Ты же мог ей помочь.

— Ты чертовски права.

— Вне всякого сомнения.

— Благодарю, что ты продолжаешь хорошо думать обо мне, миссис Макквайд. — Линк негромко хмыкнул. — Я с удовольствием повторю еще раз, что ты совершенно права, безапелляционно заявляя, что я смог бы ей помочь.

— Я ни на йоту не сомневаюсь, что ты бы это сделал. Конечно, я знаю твои способности — ты можешь сделать вид, что совершенно равнодушен, но мне же хорошо известно, какой ты на самом деле, мой дорогой старший братец. Ты всегда был и остаешься в «белой шапочке». Точно так же, как и Кон, хотя он никогда с этим не соглашается.

Линк почувствовал, что краснеет. Кон тоже покрылся румянцем. Линк побаивался острого язычка сестры. Она не щадила ни его, ни Кона, вместе с тем безоглядно верила обоим.

— Раз ты в этом так уверена, — прервал наступившее молчание Кон, — эта девица, наверное, тоже не носит «черной шапочки».

Замечание о «белых» и «черных шапочках», терминах, которых придерживался отец, когда речь шла о хороших и плохих людях, вернуло Линка к детским годам. Делению на «белые» и «черные шапочки» следовал и Кон, который уверовал в справедливость этого принципа во взаимоотношениях между людьми.

Линк пристально взглянул на свояка. Он уважал в нем человека, обладающего недюжинным умом, проницательностью, способностью просчитывать разнообразные варианты и выбирать из них наиболее оптимальный. Смышленость и быстрота реакции Кона сблизили их обоих в тот период, когда они вместе работали над делом о саботаже на Филиппинах. То была трудная и опасная работа, и, если бы не Кон, Линк бы вряд ли остался в живых. Шрам от пули, который он получил, защищая Линка, так и остался у него на лбу, в том месте, где начиналась линия темных волос.

Собственно, эта совместная работа и сделала их друзьями, привела Кона в их семью, познакомила с Шейлой, подумал Линк.

— Я думаю, — задиристо произнесла Шейла, — ты просто постеснялся навести справки. Утратил свою обычную бдительность, поскольку перед тобой оказалась женщина. Так?

— Ну, ты скажешь, — недовольно проворчал Линк. — Я всегда знал, что, находясь среди женщин, нужно быть особенно бдительным.

— Один-ноль, — сказал Кон и сразу заерзал, заметив, как потемнели глаза жены. Он быстро перевел взгляд на Линка. — Ты уверен, что случайно обнаружил ее, не было ли это подстроено?

— Уверен почти на все сто. Я не знаю, сколько времени ей пришлось провести в воде. В этом месте никого не было. Никто не мог знать, что я появлюсь именно в этом районе. Кроме того, я в отпуске, а не на службе.

Шейла протестующе тряхнула головой.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — наигранно весело защебетала она.

Кон и Шейла обменивались взглядами, в которых светилось больше, чем влюбленность, в них отражалось нечто особенное, чего не мог понять Линк.

— Хочу посвятить тебя в один маленький секрет, — сказал Кон, обращаясь к Линку.

При этих словах у Линка брови недоуменно поднялись вверх.

— Какой такой секрет?

— Терпение. Когда придет время, тогда и скажу.

— Какое время? — озадаченно спросил Линк.

— О, не волнуйся, — вступила в разговор. Шейла. — Пока у нас уйма времени.

— Прекратите говорить загадками. Уйма времени до чего?

— Узнаешь позже.

— Шейла Макквайд! — пророкотал Линк голосом, который Шейла называла голосом гориллы. Она посмотрела на него, прищурив глаза. В первый раз со дня ее рождения, когда ему было пятнадцать лет, он почувствовал, что находится в замешательстве. — Что же, в конце концов, происходит?

— Ничего, — произнесла она с хитренькой усмешкой. — Просто не знаю, как ты отнесешься к своей новой роли — роли дяди.

— К роли дяди?

Он перевел взгляд с Шейлы на Кона, который сидел на диване не двигаясь, словно изваяние. Линк опять взглянул на Шейлу, которая в этот момент расцвела, как алая роза.

— Ты… — неуверенно проговорил он — Ты беременна?

Она так взглянула на него, что не нужно было никаких слов. Линк, как ребенок, вскочил на ноги, бросился к ней и сжал ее в объятиях.

— Ребята, можно с ума сойти! Это же замечательно, малышка! — Отпустив Шейлу, он занялся Коном, тряся его за плечи: — Отличная работа, парень!

— Работа что надо, — без тени смущения откликнулся Кон.

— Коннор Макквайд, ты не слабак! — со смехом произнесла Шейла, прижимаясь к мужу. Все весело рассмеялись.

— Ты в порядке? — заботливо спросил Линк, освобождая и сестру и Кона из объятий. — Ну и когда же? Ты знаешь, кто будет? А отец знает?

Шейла громко засмеялась.

— Все идет как нужно. А отцу готовим сюрприз. Мы разговаривали с ним только вчера. В октябре он узнает обо всем. Тебе следовало бы повнимательней отнестись к Кону. Он в полной прострации.

Как всегда, Кон попытался слабо протестовать, но его протесты никто не заметил. Линк был полностью увлечен семейной новостью. И только позже, растянувшись на кровати в маленькой гостевой спальне, упершись глазами в потолок, он понял, что имела в виду сестра. Новость о ее беременности обрадовала его, но, с другой стороны, усилила в нем ощущение растущей душевной пустоты, потерн или, скорее, ослабления родственных уз, связывающих его с сестрой. Перед глазами то и дело возникал образ загадочной молодой женщины, которая из последних сил боролась с океаном и испытывала странную подозрительность к нему — ее спасителю.

Где она сейчас? Куда исчезла, будучи в одном купальнике и его рубашке? После душа она как следует не просушила волосы, а февральские ночи в Калифорнии холодные. От этой мысли он даже зябко вздрогнул, представив, как ей туго приходится. Она такая маленькая, беззащитная. Похожа на изящную статуэтку, изваянную талантливым скульптором. Линии бедер, форма грудей, точеные ноги подобны волшебной музыке, думал он. Да, она маленькая, но в то же время и очень большая, потому что заняла такое место в его голове.

Он с силой выбросил свое тело из кровати, натянул джинсы и направился на кухню. Ему ужасно захотелось глотнуть чего-нибудь крепкого, и он был уверен, что среди запасов Макквайдов отыщется бутылочка шотландского виски.

В дверях он остановился, увидев сидящего за столом свояка. На нем, как и на Линке, были только джинсы. Он внимательно разглядывал донышко стакана, по всей вероятности, уже проделав ту процедуру, о которой мечтал Линк.

— Могу я присоединиться к клубу полуночников, дружище, — вполголоса бормотнул Линк. Пребывание Кона в компании со стаканом нисколечко не удивило Линка. Это было похоже на Коннора Макквайда. Когда его назначили руководителем отдела морской разведки, его частенько мучила бессонница. — Не хочешь ли еще глоточек со мной на пару?

Кон утвердительно кивнул, указав на буфет. Линк взял стакан, наполнил его почти до половины и устроился за столом напротив друга.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы чего-нибудь пожевать? Скажем сандвич, а, будущий папа?

— Никакого желания, — поморщился Кон.

Линк заметил, что настроение у него далеко не радужное. Неужто это связано с будущим увеличением семейства? — подумал Линк, но тут же отогнал от себя несуразную мысль. Радость Кона, когда Шейла заговорила о ребенке, была искренней.

— Шейла любит тебя больше всех на свете, и ты это отлично знаешь. Она всегда будет любить тебя.

Кон поднял голову.

— Я знаю, и не испытываю ни малейшего сомнения, но меня беспокоит, как все это отразится на ней.

— Беременность никак не может повлиять на нее. Наоборот, она будет любить тебя еще крепче.

— Надеюсь.

— А теперь давай потолкуем о моей проблеме, которая, на мой взгляд, весьма загадочна.

— Ты имеешь в виду бегство русалки?

— Именно.

— Слушай, она по-настоящему захватила тебя. И что же, ты собираешься начать поиски?

— Еще не решил. Меня удивило, что ей очень уж не хотелось иметь дело с полицией.

— Не допускаешь, что дело пахнет криминалом?

— Не уверен. Но утверждать не могу.

— Хорошо, — сказал Кон. — Тебе не кажется, что она скрывается от закона?

— Определенно могу сказать, что она от кого-то пытается скрыться.

— Значит, этот кто-то сделал так, чтобы она превратилась в корм для акул?

Линк болезненно сморщился, на минуту представив себе подобную картину.

— И это можно предположить, — буркнул он — Но, черт побери, я даже не знаю ее имени.

— Допустим, ты начнешь поиски. А не думаешь ли ты, что этим будешь способствовать тому, что она окажется в руках нежелательных ей лип?

— Понимаю. Возможно, они думают, что она утонула…

— А в настоящий момент она находится в относительной безопасности. Во всяком случае, они не знают, что с ней происходит в действительности.

— Но она совсем одна, без единого цента, босая.

— Конечно, ты волен сомневаться. Но если предпримешь какие-либо шаги, связанные с ее поиском, то можешь причинить ей непоправимый вред.

— Не знаю, что и думать. Может быть, она замешана в какой-нибудь дьявольской игре. Честно говоря, в этом я здорово сомневаюсь. Уж слишком она напугана. Я-то знаю, Кон.

— А ты не думал о таком варианте, что она — оскорбленная жена или брошенная подружка, потерявшая рассудок от неразделенной любви?

— Все может статься. На ее теле я не нашел никаких видимых повреждений.

— А если побои просто зажили, или ее били по таким частям тела, где следы не остаются. Так тоже случается. Подонки частенько так поступают.

Замечание Кона о подонках вызвало на лице Линка злобную гримасу. Ему были известны такие случаи.

— Вполне возможно, — согласился Линк. — Вот видишь, сплошной туман. Любые предположения допустимы. Не могу простить себе собственной беспечности.

— Послушай, Линк, а не лучше ли послать все к чертям и считать, что ничего не было? — улыбнулся Кон, глядя на обескураженного родственника. — Не имея ясного представления о том, что лучше предпринять, ты можешь сослужить ей плохую услугу.

— Вероятно, — покачал головой Линк. — Подобное происшествие выглядит как замысловатый ребус.

— Вот так всегда бывает с «белыми шапочками». Согласен?

Линк невольно усмехнулся и поднял стакан.

— Слушай, парень, а не задурили ли мы друг другу головы?

Кон поднял свой стакан и, улыбаясь, чокнулся с Линком.

— Возможно.

Алкоголь сначала обжег горло, потом приятной теплой волной прокатился по телу. Линк редко прибегал к выпивке. Теперь он хлебнул горячительного только для того, чтобы расслабиться.

Никогда еще Линк не чувствовал себя таким разбитым. Кон и Шейла собирались прокатиться по магазинам, запастись продуктами для торжественного обеда, посвященного важному семейному событию. Но предстоящий обед по поводу беременности Шейлы ничуть не радовал его. Тяжелые раздумья навалились непереносимым грузом. Он всячески старался гнать их от себя, не показывать вида, не огорчать своей озабоченностью счастья молодой парочки.

Не стоит портить им нервы, впутывать сестру в собственные дела, думал он, размышляя о ночном разговоре с Коном. Несмотря на бессонную ночь, он поднялся с рассветом и направился в ванную. Звук льющейся воды заставил его остановиться у закрытой двери. Из ванной раздавался женский голос, перемежающийся с мужскими восклицаниями. Он почувствовал, что краснеет от ногтей до копчиков волос, и на цыпочках прокрался обратно в свою спальню. Реакция на то, что он услышал, была вполне естественной, если принять во внимание его долгое воздержание.

Вероятно, его острая реакция была вызвана усталостью и неутоленным физическим напряжением. А может быть, он был просто ревнивым дураком, завидующим счастью этой влюбленной пары.

Наконец, он решил покончить с самобичеванием, ругая себя за то, что не сумел до сих пор избавиться от пуританских догм. В голове возникла шальная мысль: а как бы он поступил, если бы здесь очутилась длинноволосая русалочка.

Про себя он ядовито заметил, что ему сорок два года, а он так и не сумел обзавестись ни женой, ни семьей, ни собственным домом. Как много я упустил, подумал он. Конечно, были разные причины, я много путешествовал, пережил опасные приключения, попадались и симпатичные женщины. А что же теперь? Кроме двадцатилетней службы на флоте не осталось ничего.

— Дьявольщина, — проворчал он сквозь зубы, — у тебя нет даже приличной собственной машины. Только яхта. И это все за сорок два года.

Правда, его никогда не прельщали материальные блага. Он мог бы накупить разных вещичек, в которые играют взрослые дети в его возрасте. Но это не соответствовало его характеру, к таким забавам он относился с полнейшим равнодушием. Его главной привязанностью была «Шейла II».

Войдя на кухню, он увидел сестру. Она сидела за столом с чашкой и тостом в руке. Выглядела она бледнее обычного. Он внимательно посмотрел на нее и присел рядом.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Мм…м, — кисловато промычала она.

Линк заглянул в ее чашку.

— Чай? Ты никогда не пила по утрам чай.

— Я никогда не была беременной.

— Ох, — выдохнул он, не зная, что сказать. Мысль о беременности сестры смутила его. — Утреннее недомогание? — спросил он наконец.

— Если ты знаешь про утреннее недомогание, значит, сведущ и в вечернем?

Он вконец растерялся. Его опыт в отношении беременных женщин был слишком скуден и ограничивался знанием самочувствия матери, когда она носила Шейлу. И он помнил, что нельзя задевать сестру, она может отбрить так, что потом не найдешь себе места.

— А как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Шейла. — Почему поднялся в такую рань?

Он пожал плечами.

— Никак не мог заснуть. Странная кровать, как мне показалось. Вертелся, крутился…

— Давай не будем, мистер капитан III ранга. Ты преспокойно спал на деревьях, в вертолете, где шум такой, что оглохнуть можно. Дрых под водой. Чем же кровать тебя не устроила?

— Думаю, — протяжно произнес он, — мне следует пару дней побыть на яхте.

Брови Шейлы недоуменно поднялись.

— Ты же только что с яхты.

— Знаю, но… — Он пожал плечами.

Шейла подозрительно поглядела на Линка и после паузы произнесла:

— Уж не из-за Кона ли ты намереваешься оставить нас? Мне кажется, что он всегда был тебе другом…

— Что ты, при чем тут он? — перебил он Шейлу. — Я искренне люблю его как брата.

— Тогда в чем же дело?

Линк задержал дыхание. При выполнении служебных заданий ему приходилось выкручиваться, иногда откровенно врать, но он никогда не позволял себе обманывать близких. Сейчас ему пришлось нелегко — перед ним сидела его любимая сестра. Шейла не сводила с него глаз.

— Знаешь, мне трудно объяснить, — сказал он. — Может быть, мне не хочется отравлять вам настроение своим кислым видом.

— Не хочешь ли ты сказать, что мы тому причина? Кон и я?

— Нет, нет, это не так. Поверь, я очень счастлив за вас. Когда я вижу вас, таких влюбленных и счастливых, у меня начинает болеть сердце.

— Болеть сердце? — Ее лицо выражало неподдельное страдание.

Линк сразу же вскочил со своего места, быстро подошел к креслу, где она сидела, и нежно обнял за плечи.

— Ни ты, ни Кон никогда не были для меня… помехой. Причина во мне самом. Мне сейчас здорово не по себе. А при виде вашего счастья я начинаю чувствовать себя просто лишним. Еще раз повторяю — это не ваша вина.

— Но…

— Прости, мне предстоит кое-что сделать.

Линк склонился над ней, погладил ее волосы и мягко улыбнулся.

— Однако Кон…

— …Прекрасно все поймет. Поверь мне.

Все, что он сказал, было правдой. Ему лучше всего отправиться к океану, к яхте, попросить у сестры ее красный «блайзер». Кон должен понять, что происходит в его душе: он провел в одиночестве немало лет, поэтому способен понять, что мучит его.

Линк был настолько глубоко погружен в свои мысли, что не заметил, как добрался до пирса, где была ошвартована «Шейла II». Припарковав «блайзер» на автостоянке, он направился к своей любимице. Оглядев яхту, он замер. Дверь в каюту была полуоткрыта, замок сломан, вокруг валялись щепки. Какое легкомыслие, подумал он, не захватить с собой пистолета. Именно сейчас он нуждался в оружии. Тем более что из каюты доносились какие-то звуки. Все говорило о том, что на яхте кто-то хозяйничает.

Двигаясь со всеми предосторожностями, Линк прошел по палубе и, не доходя до закрытого люка па носу, подобрал стальной стержень сантиметров в тридцать. Однако эта штуковина вряд ли могла служить хорошим средством против вооруженного грабителя, но все же это было лучше, чем встретить его с голыми руками. Он ступал по палубе как можно тише, стараясь не раскачать яхту своими девяноста килограммами. Правда, он рассчитывал на то, что злоумышленник сейчас увлечен сбором ценных вещей. Он взглянул на нижний люк. Люк был плотно задраен. Через него вряд ли кто-нибудь мог проникнуть.

Через взломанную дверь проходить было рискованно. Он быстро освободил из паза стойку, с ее помощью взобрался на крышу каюты, проделал в ней подходящее отверстие и пролез в него, оказавшись на камбузе. До его уха донесся слабый шум, идущий из носовой части яхты. Он замер, готовый встретить незваного гостя. Ни в центральной каюте, ни в носовой части никого не было. Однако шорох раздавался где-то рядом. Он выдвинул буфетный ящик и достал большой нож для разделки мяса, на палец проверил его остроту — нож был, как бритва.

Он медленно двинулся к центральной каюте, миновал ее и остановился перед закрытой дверью, предполагая, что там кто-то находится. Спиной он уперся в бортовую обшивку и поднял нож.

— Выходи, — скомандовал он. — Или я сам войду. Полиция прибудет с минуты на минуту. Впрочем, можешь дождаться ее там, где сейчас находишься.

Снова раздался какой-то звук, похожий на сдавленный стон. Внезапно до него дошло, кому этот звук принадлежит.

Он не раздумывая взялся за ручку двери. Пригнув голову, держа нож перед собой на всякий случай, он открыл дверь. Когда он увидел маленькую обнаженную фигурку, притаившуюся в углу тесной каюты, нож выпал у него из рук.

Это была беглянка.

4

Она сидела согнувшись, прикрывая полотенцем обнаженное тело. Руки у нее тряслись. Широко раскрытые голубые глаза уставились на Линка. Снова Линку показалось, что вся ее душа, каждая клеточка сфокусировалась в голубых, широко распахнутых глазах.

Он впился в нее взглядом и словно оцепенел. Она же старалась дотянуться до рубашки, которая лежала в другом конце лавки.

— Так, так, — свистящим шепотом произнес Линк, протягивая руку к рубашке. — Пожалуй, мне удобнее достать ее.

Слова Линка подействовали на нее словно разряд электрического тока. Она смотрела на него, как кролик на удава. В ее взгляде Линк прочел невыразимую усталость. Она слегка выпрямилась, пытаясь прикрыться полотенцем.

Выражение ее глаз, ее робкое, застенчивое движение сказали Линку, что слова сейчас будут неуместны. И все же он не удержался:

— Вы опять провели меня. Но уж в следующий раз это вам не удастся.

Она не шелохнулась и больше не делала попытки прикрыть свою наготу. Это не было бесстыдством, желанием распалить чувственность мужчины. В этом прослеживалось какое-то девическое целомудрие.

Если она не испытывает стеснения, подумал Линк, то я смущен за нас обоих. Боже, могу поклясться, что целую вечность не видел обнаженного женского тела. Даже не помню, когда это было в последний раз.

Именно по этой причине от вида соблазнительных, волнующих женских форм в горле у него пересохло. Он с трудом ловил воздух.

Но вдруг в ее глазах промелькнуло что-то такое, что подействовало на него как холодный душ. Такой взгляд ему уже был знаком и не предвещал ничего хорошего. Он поднял нож и положил его с таким расчетом, чтобы она не смогла до него дотянуться.

Она судорожно принялась закутывать себя в полотенце, стараясь как можно плотнее прикрыть тканью оголенные участки тела. Потом поправила волосы.

Черт возьми, беззвучно ахнул Линк. Что с ней произошло? Она здорово переменилась.

— Ваши… ваши волосы, — хрипло выдавил он из себя.

Она вскинула голову. Ее некогда длинные, роскошные волосы теперь были коротко подстрижены. Это разительно изменило ее облик: овал лица стал четче, глаза казались огромными. Она перевела взгляд в сторону. Линк увидел на тумбочке густую копну золотистых прядей.

— Довольно странный способ при отсутствии подходящей расчески приводить в порядок свою прическу.

Глядя на шелковистую пену собственных волос, она, казалось, и сама была удивлена, что сделала это. Рядом лежали ножницы, извлеченные из аптечной коробки. Линк внимательно оглядел остриженные вкривь и вкось пряди, которые остались от прежней густой и длинной роскоши.

Не говоря ни слова, он взял ножницы. Когда его руки легли ей на плечи, она сжалась, но без сопротивления повернулась к нему спиной. Он принялся подравнивать и подправлять огрехи в стрижке. В парикмахерском деле у него не было опыта, тем не менее, глаз по-морски был точным. Когда процедура стрижки закончилась, она медленно и с опаской повернулась к нему лицом. В глазах читалась полная растерянность. Растерянность была искренней, в ней отсутствовал какой бы то ни было налет театральности.

— Теперь нам стоит поговорить, — как можно мягче произнес он.

— До того, как появится полиция?

Тон, которым она произнесла эти слова, задел его.

— Да, вот…

Глаза у нее сузились.

— Вы… вы не вызывали ее?

— Почему вы так уверены?

В течение минуты она молча смотрела на него.

— Потому, что вы не тот человек, который решает свои проблемы с помощью посторонних.

Такой ответ удивил его, но еще больше его удивил последовавший за ним тихий смех.

— Поверьте моему маленькому опыту. Я знаю, что говорю.

Опять он почувствовал скрытую горечь в ее словах. Кажется, этой русалке приходилось не сладко. Наверное, поэтому я никак не мог выкинуть ее из головы, подумал он.

Она опустила глаза.

— Я должна извиниться за поломку. Я… Мой друг отсутствовал и…

— И вы совсем изолгались, — сурово произнес он.

— Ну, разумеется.

Вот чертовщина. Что это за женщина, которая, находясь почти раздетой перед незнакомым мужчиной, еще имеет смелость отвечать ему столь дерзким тоном.

— Слушайте, русалка, перестаньте наконец валять дурака и объясните, что с вами приключилось. — Я все же добьюсь от нее правды, чего бы мне это ни стоило, подумал он. Само собой, с ней следует соблюдать осторожность и такт, а то, не дай бог, она опять рванет в бега.

Захватив нож, он попросил ее пройти в центральную каюту. Она, как жертвенная овца на заклании, медленно двинулась по проходу и присела на диванчик, окружавший стол. Линк остановился у камбуза.

— Между прочим, у меня с утра во рту не было маковой росинки, — сказал он, открывая створку буфета.

На полке не оказалось ни кусочка хлеба, исчез даже одинокий апельсин. Создавалось впечатление, что кто-то постарался съесть все до крошки. Правда, в другом месте у него был кое-какой запас продуктов.

— Как вы относитесь к булочкам с арахисовым маслом? — как можно равнодушней спросил Линк, делая вид, что не заметил исчезновения хлеба и апельсина.

Она молчала. Вместо ответа пристально смотрела на него, словно опасаясь, что он выкинет что-нибудь непредсказуемое.

— Вам что, не нравится мысль о завтраке? — с напускной суровостью обратился он к ней. — Увы, я не могу сделать яичницу. Но кое-что найдется, например, сыр… баночка консервированного лосося. Как вы отнесетесь к бутерброду с лососем, сверху посыпанному сыром?

Казалось, он говорит с пустотой. Она внимательно разглядывала поверхность стола, будто на ней была изображена вся история человечества.

— Увы, еды у нас не очень много, но думаю, на двоих хватит. Чувствую, что вам следует перекусить.

— Я… Мне нужно согреться.

— Тогда приступим.

Во время еды он продолжал настороженно следить за ней, готовый к тому, чтобы предотвратить возможную попытку к бегству. Если бы она так сделала, он был бы искренне расстроен. Кроме того, ему доставляло удовольствие созерцать молодую женщину, вид которой возбуждал его. При всем том он был наготове. Это шестое чувство, которым обладал Линк, вызывало восхищение у медиков еще в то время, когда он проходил специальное тестирование перед поступлением в военно-морское заведение. «С такой обостренной интуицией вам следует быть скорее летчиком», — говорили они. Но он слишком любил море, предпочитая плавать по нему, чем над ним летать.

Это шестое чувство помогало ему безошибочно определять, откуда грозит опасность. Оно не раз выручало в, казалось бы, безвыходных ситуациях. Теперь же он открыл в себе новое качество: предугадывать возможные поступки этой женщины. Наблюдая за тем, как она поглощает бутерброд с лососем, он радовался своей предусмотрительности. Она расправилась с едой раньше, чем он, и переводила взгляд то на стол, то на переборку, то на пустую тарелку, только на него старалась не смотреть. Лишь один раз, и то украдкой, она взглянула на него молниеносным, настороженным взглядом. Молчание затянулось.

— Вы служите на флоте? — вдруг спросила она, словно тяжелое молчание неприятно давило на нее.

Линк наморщил лоб, затем глянул на фотографию, висевшую на переборке. Это нетрудно определить, подумал он. Фотография говорит сама за себя. На ней были худощавый, одетый в белую парадную форму молодой человек с довольно суровым взглядом, прижавшаяся к нему тоненькая девочка с задорной челкой и солидный мужчина с седыми волосами, в такой же белой униформе, сидящий в инвалидном кресле. Молодой человек присел таким образом, что его плечи с золотыми позументами оказались на одном уровне с головами мужчины и девочки.

Линк молча глядел на фотографию, не удостаивая ее ответом.

— Вы продолжаете служить?

Линку было ясно, что она старается завязать беседу, чтобы избежать его инквизиторских вопросов, вызывавших у нее страх. Учитывая ее состояние, он постарался каким-то образом успокоить ее.

— Обычно я не разговариваю с людьми, имя которых мне неизвестно, — довольно холодно произнес он. — Поэтому хотел бы знать, как вас зовут, неизвестная мне русалка. Я думаю, что на этот вопрос вы можете без труда ответить.

— Я… Меня зовут Чандра.

— Редкое имя, — заметил он, скрывая нотки удовлетворения.

Она не сделала попытки поинтересоваться его именем. Возможно, она уже знала его. Его имя имелось в регистрационном паспорте яхты, который лежал на бюро.

— Оно означает… лунный свет, — пояснила она. — Думаю, оно санскритского происхождения.

— Кто же отыскал для вас такое имя?

Она подозрительно посмотрела на него, будто в вопросе содержался какой-то подвох.

— Моя мать, — задумчиво произнесла она. — Мне кажется, что она вычитала его в какой-нибудь книге.

— И все вас так называли?

— Не всегда. Мои друзья по школе называли меня Чанни.

Линк понимающе кивнул. Он следил за выражением ее лица и видел, что она ждет дальнейших расспросов, но пока решил воздержаться от них.

— Вы не ошиблись, — неожиданно для нее сказал он.

— Вы о чем? — она непонимающе мигнула.

Он указал на фотографию.

— Это ответ на ваш вопрос.

Отрицать, что он служит на флоте, было бесполезно, и все же предостережение Кона еще не забылось. До того как он точно выяснит, что их встреча в океане произошла случайно, ему стоит соблюдать предельную осторожность.

— Ох! — негромко вскрикнула она. Линк заметил, что напряжение, в котором она находилась, несколько ослабло. — Вы награждены медалью или чем-то в этом роде?

Он невольно рассмеялся.

— Или чем-то в этом роде. Награду я получил в Аннаполисе. За выживание полагалась медаль.

Чандра ответила ему улыбкой. От движения ее пухлых губ у него внезапно потеплело на сердце.

— И когда же это было?

— О, давным-давно, — задумчиво произнес он, вспомнив солнечный день в столице штата Мэриленд.

— Неужели это произошло давно? — удивилась она, изучая фотографию. — Сейчас вы почти такой же, как на фотографии, ну, может быть, чуточку постарше.

Вглядываясь в фотографию, она говорила медленно, словно забыла или хотела забыть о настороженности, которая возникла между ними.

— И выглядите почти так же. Вот только глаза. Сейчас у них совсем другое выражение. Сейчас в них отражается опыт много повидавшего человека.

Никогда не думал, что глаза у меня стали другими. Да, конечно, появились шрамы. И вес несколько изменился, и твердость мускулов. На фото мне двадцать один год. После этого прошло столько же. Вполне понятно, что заматерел. А взгляд? Вероятно, он стал строже. Столько всякого пришлось пережить. Наверное, он такой же, как и у отца. Похожий взгляд и у Кона. Помнится, как напугалась его взгляда Шейла, когда он вконец измотанный вернулся из Вьетнама.

Когда Чандра отвернулась, Линк почувствовал, что не может оторвать от нее глаз. Она очень красива, подумал он.

Чандра разглядывала другую фотографию — большой портрет Шейлы. Этот портрет она подарила ему в день ее двадцатилетия, написав на нем: «Линку с большой любовью от маленького сердца».

— Да, — сказал Линк. — Такая вот она.

— Вы должны… очень сильно ее любить. Даже яхту назвали ее именем.

— Вы правы, я очень ее люблю.

— Как это замечательно.

Он не заметил, как она тихонько вздохнула, но обратил внимание, что она прикусила губу.

— А что, существовала и «Шейла I»?

— Только «Шейла», — ответил он. — Это было много лет назад. В то время, когда я ее построил, моя жизнь катилась гладко и ровно. Потом пришлось отправляться в дальние края, и я, не желая перекладывать заботу о ней на плечи отца, решил продать ее. Это была большая ошибка.

— Почему? — Чандра смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Потому что после расставания с ней у меня все пошло наперекосяк. И поэтому сразу же, как только вернулся, я решил приобрести новую яхту. Я не суеверен, но обретение яхты благотворно сказалось на моем дальнейшем жизненном пути. Больше я не встречался с серьезными проблемами. «Шейла II» принесла с собой штиль.

— Вы давно познакомились с ней? — в голосе Чандры зазвучали грустные нотки.

— Познакомился с кем?

— С вашей женой?

— С моей… С кем, кем?

Она перевела взгляд на портрет Шейлы.

— Вы о Шейле?! — Брови Линка взлетели вверх. — Это моя сестра. Я не женат.

— Ваша сестра? — Чандра, как ему показалось, облегченно вздохнула.

Прежде чем она снова заговорила, воцарилось долгое и неловкое молчание.

— Вы действительно собирались позвонить вашей сестре?

— Ну конечно, — сказал он. — Я действительно хотел переговорить с сестрой. Я же говорил вам об этом.

— Видимо, вы сказали правду, — согласилась она. — Но мне показалось, — произнесла она застенчиво после короткой паузы, — что у вас были иные намерения.

Странно, подумал Линк. По всей вероятности, она привыкла слишком часто быть обманутой. Хотя я и сам старался вразумить Шейлу, что в принципе человеку свойственно чаще врать, чем говорить правду.

— Неужели вам показалось, — Линк указал на портрет Шейлы, — что парень по имени Линк ее муж?

Чандра смутилась.

— Я не подумала, что Линк — это сокращенное…

— Линкольн, — подсказал он.

Она снова улыбнулась краешками губ.

Черт возьми, подумал Линк, глядя на нее, какие славные и нежные у нее губы. Форма рта просто изумительна.

— Кто же выбрал такое имя? — спросила она, копируя тональность его вопроса.

— Мой отец, — сказал он, сердясь, поскольку догадался, что она его передразнивает. — Это идея отца. Он большой поклонник героев Гражданской войны, — добавил он с улыбкой.

Линк перестал улыбаться, когда она перевела взгляд с портрета на него. И все же заметил, что выражение ее лица изменилось.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Просто вы выглядите совсем по-другому, когда улыбаетесь.

Это удивило его. Неужели у него такой зверский вид? Ему было известно, что иногда он производил впечатление жутко сурового человека. Ему об этом не раз говорили, но это касалось совсем других ситуаций. Оказывается, она была неплохим психологом, обладала способностью определять характер и настроение человека.

— Ну как, заморили червячка? — спросил он, собирая со стола пустые тарелки.

— Все замечательно.

Он сложил тарелки в раковину, затем вернулся к столу и спокойно уселся, чувствуя, что она следит за каждым его движением.

— Я думаю, — сказал он, — что вам есть что рассказать мне, и что для этого пришло время.

Он заметил, как после его слов взгляд у нее сразу же потух. Она туже завернулась в полотенце и уставилась на лесенку, ведущую из каюты на палубу.

— Простите меня, — наконец произнесла она дрогнувшим голосом. — Я понимаю, что вы злитесь.

Нет, он не злился, просто был не в своей тарелке. Но если она думает, что он зол, то этим надо воспользоваться. Он поднялся из-за стола и оглядел ее с высоты своего роста.

— Вы не ошибаетесь. У меня есть все основания разозлиться, — сказал он строго. — Я вытащил вас полумертвую из океана, а вы вместо благодарности за спасение угрожали мне моим же пистолетом. Потом, как только я отвернулся, сбежали невесть куда. Затем, взломав дверь, опять проникли на яхту…

— Я понимаю, — прошептала она, потупив глаза.

— Если это так, то я требую от вас объяснений.

— Я понимаю, — повторила она, но уже более твердо.

— Ну, так как же, Чанни? — спросил он как можно мягче, впервые употребив ее уменьшительное имя. В его голосе прозвучали одновременно и мягкость и настойчивость.

— А кому это нужно? Полиции? Может быть, прессе? Ну, пожалуйста… — жалобно проговорила она, зябко поеживаясь.

— Это нужно знать мне, Чандра.

Под его взглядом она съежилась и опустила голову.

— Расскажите мне, Чандра, — продолжал настаивать Линк. — Неужели вы не понимаете, что своим молчанием делаете себе хуже?

Она тряхнула головой, словно от приступа сильной боли.

— О боже…

— Говорите, — продолжал требовать он, чувствуя, что еще небольшое усилие с его стороны, и она начнет отвечать. — Что вы делали до появления на яхте? С какого судна вы прыгнули в воду? И почему вас никто не попытался отыскать?

Он наклонился, упершись руками в край стола. Должна же она увидеть разницу между его настойчивой волей и своей слабостью. О его воле должны говорить и шрамы на левой руке, на запястьях.

— Что же вас так напугало во мне, что вы схватились за оружие, которого никогда не держали в руках? Почему вы, умирая с голоду, в течение двух дней не покидали яхту? Так отвечайте же, Чандра.

— Нет, — упрямо произнесла она, делая попытку как можно дальше отодвинуться от него.

— Вы будете отвечать, — сказал он, наклоняясь над ней еще ниже. — Вы должны были находиться на судне, но я не заметил ни одного плавающего предмета поблизости. Где была ваша яхта или лодка? Почему она не остановилась? Там знали, что произошло? Или команду ваше исчезновение не встревожило?

Чандру била дрожь. Линк чувствовал, что надо прекратить допрос. Эта женщина действовала на него гипнотически. Она обезоруживала его. Другие, даже крепкие мужчины, не выдерживали его натиска. А эта…

— Черт возьми, — хрипло произнес он. — Я не собираюсь действовать на вашу психику. Вы и так достаточно напуганы. Только ответьте мне, Чандра. Ну, пожалуйста. Что случилось?

Он видел, как тяжело она вздохнула, снова прикусила губу и вдруг произнесла:

— Я сама прыгнула. Вот как это случилось.

5

— Зачем?

Чандра посмотрела на Линка, поразившись простоте вопроса. Он понял, что она ожидала иной реакции: удивления или, скажем, испуга. Но он был не такой, как все, не простой гражданин и не простой военный. Перебирая в уме различные варианты, он прикидывал возможность подобного ответа, но в его правдивости сомневался. Что-то было в ее тоне, какая-то горечь, какой-то иной смысл.

— Зачем? — повторил он.

— Разве не ясно? Я сумасшедшая. — Ее слова не имели привкуса шутки, легкомыслия. — Неуравновешенная, спятившая. Назовите это как хотите.

Линк откинулся назад, опершись о ствол мачты, скрестил руки на груди и несколько минут изучал ее, не говоря ни слова.

— Так, — медленно произнес он. — Значит, вы сумасшедшая. И вы случайно оказались вдали от судна, которое находилось в открытом океане. Так?

— Так.

Теперь ее голос стал невыразительным, монотонным, и Линк припомнил ее холодное, без всякого выражения лицо, когда «Шейла II» подходила к причалу.

— Понятно. Значит, вы просто прыгнули?

— Да.

— И вас никто не остановил, потому… Потому, что никто не предвидел вашего поступка?

— Совершенно верно.

Она нехотя цедила слова. Снова между ними образовалась непроницаемая стена. Она поступала так и раньше, но тогда ею руководил страх. То, что она опять прибегла к такой тактике, можно было объяснить двумя факторами. Во-первых, она чувствовала себя немного сильнее и в большей безопасности. Она уже решила про себя, что он не причинит ей вреда.

Во-вторых, и это было более существенно, она уже прибегала к такому методу, и он приносил ей успех. Создание подобных невидимых барьеров, видимо, вошло у нее в практику.

Какой же была ее жизнь, если научила создавать такого рода барьеры? Подходящего ответа у него не было. Неужто она и впрямь была психически неуравновешенной? Однако ее действия, ее поведение подчинялись определенной логике и отнюдь не свидетельствовали о безумии.

Он ощущал внутреннюю потребность докопаться до истины. Но, пожалуй, не стоит слишком давить на ее психику, тогда она замкнется и ускользнет. Вместе с тем ей ни в коем случае нельзя давать слабину, выпускать ее из поля зрения, она может воспользоваться любой его промашкой и смыться. Вряд ли что-нибудь остановит ее. Нужно спокойно и методично завоевывать ее доверие. Ведь фактически она ничего не сделала, кроме как наказала сама себя и прыгнула в океан.

Воспользовавшись его молчанием, она встала, туго стянула полотенце на груди и посмотрела не него с таким видом, словно была одета в элегантное вечернее платье.

— Если вы не возражаете, — чуть высокомерно сказала она, — то я пойду оденусь. Мне кажется, что этот костюм не самый подходящий для нашего разговора. — Она встретилась с ним взглядом. — Я приношу свои извинения за то, что повредила кое-что на вашей яхте, мистер Риз, и постараюсь возместить нанесенный ущерб.

Ха, ха, мистер Риз. Ишь как заговорила, подумал Линк. Но выдержки ему было не занимать. Он продолжал спокойно разглядывать ее, когда она проходила мимо, искренне удивляясь способности незнакомки скрывать волнение. Однако дрожание рук, державших концы полотенца, выдавали ее состояние.

— Чандра…

Она остановилась, взглянув на него через плечо. Узкое, обнаженное плечо, которое, казалось, было слишком слабым, чтобы выдержать тот груз, который тяжело навалился на нее. У него чесались руки, так ему хотелось дотронуться до ее плеча, ощутить шелковистость ее плоти.

— Я оставлю вас ненадолго, мистер Риз. Хочется верить, что у вас есть более важные вещи, чем возиться с… сумасшедшей женщиной. У нас разные пути.

— Какие же?

Вздрагивающие руки крепче прижали полотенце.

— Мой путь — к друзьям.

— Бросьте, Чандра. — Он хотел произнести эту фразу как приказ, но почему-то она прозвучала мягко и просительно. Это ее удивило. Он почувствовал, что она пытается цепляться за созданный ею барьер отчуждения.

— Простите, — сказала она. — Я не очень вас понимаю.

— Мы оба знаем, что вам некуда идти. Если бы это было не так, вы давно бы ушли.

— Я… Ее не было дома.

— Бог мой, я уже говорил вам, что вы неисправимая лгунья. И не пытайтесь опять выкручиваться, хотя должен признать, вы делаете это мастерски.

Она глубоко втянула в себя воздух, пристально посмотрела на него и после паузы процедила:

— Это почему же?

— Что, почему? — опешил Линк.

И вдруг она взорвалась.

— Почему вы принимаете мои слова за обман? Почему на вашей яхте хранится оружие? И, наконец, с какой стати вам понадобилось пытать меня, задавая разные вопросы? Вам что, больше нечем заняться?

Шквал ее негодования вывел его из равновесия. Он даже широко заулыбался.

— Скажем так, хотя вы не очень искусная лгунья, однако с вами не соскучишься. Вы достойно держите удар.

Глаза у нее сверкнули. А он ждал, что последует дальше. Насторожился. И вдруг неожиданно для себя расхохотался, раскатисто, искренне, смехом, которым давно уже не смеялся. Он развел руки в стороны и по-мальчишески тряхнул головой.

— У вас неплохая реакция, — сказал он.

Она смутилась то ли из-за его слов, то ли из-за громкого смеха.

— Вовсе нет, — с налетом грусти возразила она. — Иногда я реагирую слишком медленно.

— Ну, хорошо, — примирительно сказал он. — Я понимаю. Вы храните свои секреты, а у меня есть свои. Так?

— Что-то вроде этого, — ответила она тем же грустным тоном.

— Хорошо, Чандра, кем бы вы ни были… вы можете оставаться здесь столько, сколько потребуется для того, чтобы привести себя в порядок.

— Здесь? — спросила она, поднимая на него глаза.

— Здесь, именно здесь, — повторил он, надеясь, что такое предложение даст импульс для продолжения разговора. — Допустим, ваш друг в самом деле существует, однако добраться до него в купальнике вы вряд ли сможете.

— А что тут особенного. Здесь же рядом пляж…

— Потому что, — прервал он, — это неприлично. Стоит вам появиться в порту в таком виде, как от зевак отбоя не будет.

— Неприлично? Но не настолько. Это же не какое-нибудь бикини, поэтому я и…

— Леди, ваш костюм выглядит весьма сексуально. Примите во внимание мое замечание.

Он повернулся и направился к шкафчику в углу каюты. Порывшись в нем, вытащил белые шорты из грубой ткани, полосатую майку и пару резиновых тапочек и протянул ей.

Она смотрела на него, округлив глаза.

— Одевайтесь, — сказал он. Глядя на холмики ее грудей, у него невольно дрогнули губы. — Для вашей же безопасности, а не моей.

— Наверное, вы когда-то были бойскаутом? — Она задала этот вопрос ледяным тоном.

— Да, — так же холодно произнес он. — Точнее, морским скаутом.

— Ну, разумеется. Ваш лозунг тоже «Всегда готов»?

— Эти вещи принадлежат Шейле, — пояснил он. — Она держит запас своих шмоток на борту.

— Я… Ох!

Она выглядела явно обескураженной, и Линк догадался, что она предположила, что у него есть запас дамской одежды на всякий случай. Для чего? Для неожиданных гостей? Для приглашенных? Он не мог понять, почему она говорила с ним язвительным тоном, а он поспешил объяснить, что к чему. Стараясь не придавать этому значения, Линк еще раз указал на одежду.

— Почти все большего размера, — сказала она, не вкладывая в слова потайного смысла.

— Шейла лишь на несколько сантиметров выше вас, но такая же стройная. Думаю, шорты и майка вам подойдут.

Чандра колебалась лишь секунду, потом взяла одежду.

— Но я же такая маленькая.

Линк добродушно хмыкнул.

— Вовсе нет. Есть люди, рост которых значительно меньше вашего.

— Ну на какую-нибудь капелюшечку, — почти не задумываясь, произнесла она. В ответ Линк хмыкнул еще раз.

— Разве? Я знавал одного человечка, которого звали Коротышкой. Из-за этого он испытывал разные неприятные комплексы. Все это продолжалось до тех пор, пока его рост не дал ему преимущества в его работе?

— В его работе?

Линк кивнул.

— Он промышлял кражей породистых котов. Пролезал в самые узкие отверстия в окнах, вентиляторах, воздуховодах.

Чандра расхохоталась. Линк почувствовал, что смехом она старается скрыть смущение. Но ему было приятно, что он смог как-то развеселить ее. Она, в свою очередь, тоже обрадовалась шутке, надеясь, что он отложит свой допрос.

Джон Престон был самым маленьким и самым отчаянным среди воров. К большому сожалению Джона, он был не самым сообразительным, и однажды, забравшись через вентиляционное отверстие в военный пакгауз, угодил в руки Линка.

Когда она с одеждой в руках удалилась, Линк задумался, а не выкинет ли она опять какой-нибудь фокус с тем, чтобы смыться?

Чандра, оказавшись в душевой, просунула голову в вырез полосатой майки, продела руки в короткие рукавчики. Значит, изображенная на портрете красивая юная леди приходится ему любимой сестрой. Она натянула шорты, застегнула молнию. Шорты, как она и предполагала, оказались чуть-чуть широки, но не настолько, чтобы обезобразить ее фигуру. Их спокойно можно носить, не испытывая неудобства. Не нужен даже ремешок. Должно быть, его сестра — изящная, худощавая женщина.

Чандра на минуту задумалась. А не могла ли его сестра самостоятельно поднять тревогу, вызвать полицию и навести стражей порядка на ее след? Ведь, по словам Линка, она не привыкла сидеть, сложа руки, и ждать у моря погоды.

Слова Линка эхом прозвучали у нее в голове. Чандра теперь убедилась в том, что этот человек не фальшивит. Она заметила, с какой гордостью и любовью он говорит о сестре и других близких ему людях. Сначала она подозрительно относилась к его словам, потому что привыкла никому не доверять. Теперь же поняла, что каждое его слово продумано и взвешено.

Ее мысли опять переключились на его сестру. Должно быть, у нее такой характер, каким Чандра всегда восхищалась. По всей вероятности, она одна из тех умных и энергичных женщин, которые не позволяют относиться к ним, как к безвольным куклам. Она и не из категории фотомоделей с ослепительной синтетической прической, с лицом, на которое нанесена густо косметика, и бесцельным времяпрепровождением. Уверена, что такие особы не вызывают у Линкольна Риза восхищения.

Линкольн Риз. Сокращенно Линк. Это имя неотступно звенело в ушах. Как оно подходит ему. Он сильный, мужественный и… обходительный. Не столько обходительный, скорее любезный. Он оставался таким же, когда разозлился, пытаясь выудить у нее объяснения. Даже видя его разгневанным, она не допускала мысли, что он способен причинить ей боль. Да, она боялась его, и тем не менее он не из тех, кто может совершить физическое насилие.

Взяв в руки тапочки, она принялась разглядывать их. Должно быть, у Шейлы не очень большие ступни.

Донесшийся из каюты шум заставил ее вскочить и прижаться к переборке. Страх опять парализовал ее. Она энергично тряхнула головой, стараясь освободиться от видения, возникшего в ее сознании. Страх продолжал удерживать ее в напряжении. Какое же жалкое зрелище должна я представлять! — с горечью подумала она.

Она безуспешно старалась успокоить разыгравшееся воображение. Ей продолжало казаться, что здесь, в этом маленьком помещении душевой, находится мужчина.

И вдруг все ей представилось в совершенно ином свете, невзирая па страх, который заставил скорчиться в углу. Она с облегчением вспомнила о Линкольне Ризе. Ни о ком в жизни она не думала с таким теплым чувством. Она вспомнила его светло-каштановые волосы, которые гармонировали с цветом золотисто-карих глаз, мужественное лицо с волевым подбородком, крепкие широкие плечи, отлично вылепленную фигуру с узкими бедрами и плоским животом. Она представила его стоящим на палубе, его твердую стойку, мощные ноги, чуть выступающие ягодицы.

Она заставила себя встать и повесить полотенце на вешалку. Этот пушистый кусок ткани был единственным прикрытием, когда он застал ее дрожащей, испуганной и обнаженной. Она увидела его реакцию, его горячий взгляд. Но он даже не сделал попытки дотронуться до нее.

Чандра знала многих мужчин, которые восхищались ее красотой, но не придавала этому никакого значения. Красота заставляла знакомых мужчин рассматривать ее не иначе, как очаровательную маленькую куклу. Подобное отношение убеждало ее в том, что Дэниел прав, считая, что ее предназначение быть вещью, которую украшают, пестуют, но которая должна молчать, и никому не должно быть дела до того, что она думает, что переживает. Главное — как она выглядит.

Чандра вышла из душевой и взялась за ручку двери, ведущей в центральную каюту. Линк Риз не похож на других, но по своим повадкам он остается мужчиной. А в этом смысле все мужчины предсказуемы. И когда он обнаружит, что под внешней привлекательной оболочкой почти ничего нет, то поймет, для какой цели она предназначалась в жизни.

Думая об этом, она открыла дверь и вошла в каюту. Линк ставил на полку вымытую посуду. Через плечо он взглянул на нее и улыбнулся.

— Все подошло?

— Лучше не придумаешь.

— Замечательно.

Она оглядела себя. Линк на секунду задержал дыхание. Когда он улыбнулся, у нее заныло сердце.

— Надеюсь, у вашей сестры не возникнет возражений.

— Никаких. — И вновь улыбка осветила его лицо. — Думаю, что эти вещички ей не понадобятся.

— Почему?

— Да просто потому, что она не так часто совершает со мной морские прогулки.

— Ах, вот как.

— Лучше подумайте, что вам еще может понадобиться. Тут неподалеку есть приличный магазинчик.

Чандра удивленно посмотрела на него.

— Я… Но вы же знаете, что у меня нет ни цента.

— Об этом мы побеспокоимся позднее.

Конечно, подумала она, вспомнив слова своего отца. Он всегда повторял, что все и вся имеет цену, и жизнь заставляет уразуметь эту истину. Да, разумеется, за все нужно платить, даже за самую малость. А этому человеку она обязана жизнью. Она в долгу перед ним и должна выполнить любую его просьбу.

— Чанни, — сказал он, не обратив внимания на озабоченное выражение ее лица. — Что-нибудь случилось?

Чандру охватил прилив нежности, когда она услышала, что он обратился к ней, назвав по имени, которым называли ее школьные друзья.

— Все в порядке, — ответила она. — Только… вы не должны мне ничего покупать.

— А как насчет зубной щетки?

— Ах, — смутилась она, вспомнив, что украла немного зубной пасты из тюбика, который нашла в душевой. Чтобы почистить зубы, она прибегла к помощи пальца, но это было неудобно.

— Кроме того, — сказал он, ставя последнюю тарелку в шкафчик, — мне самому нужен шампунь и лезвия для бритья.

Глаза Чандры расширились.

— Я ничего не трогала…

Взгляд Линка прервал ее.

— Я знаю. Шампунь и лезвия я использовал сам. Вообще-то, когда я вне службы, то бреюсь редко. Просто лень.

— Ах, — вскрикнула она, поняв, что опять оказалась в глупом положении.

— Не расстраивайтесь, мы купим шампунь и для вас, — произнес он таким тоном, словно ежедневно обсуждал подобные вещи с другими женщинами. — Кроме того, вам же понадобятся разные там причиндалы, косметика, например, и тому подобное.

— Благодарю вас.

Иных слов она не нашла. Ее природная грация, миниатюрная фигурка всегда вызывали у мужчин желание сделать ей приятное, но поведение Линка не походило на обычную мужскую галантность. В его словах и поступках содержалось нечто большее.

— Что-то вы скисли, — заметил Линк.

Чандра покраснела и испугалась. Дэниел частенько говорил ей, что без труда может читать ее мысли. «Ты, — говорил он, — как прозрачный стакан, не способна скрыть его содержимое». Неужели и другим удается отгадывать, о чем она думает? Правда, в отличие от Дэниела, который старался пронзить ее взглядом, Линк почти не смотрел на нее. Взгляд его был спокойным и мягким. В нем она не замечала никакой гипнотической силы.

— Да, что-то произошло с настроением, — призналась она. — Но не могу понять причину.

— Стараетесь раскусить меня, Чанни?

— Почти отгадали, — сказала она, вздрогнув от мысли, что Дэниел, как бы ни старался, не мог точно определить, о чем она думает. — Поражаюсь вашей способности читать чужие мысли.

— Какая тут способность, — пожал плечами Линк. — Просто стараюсь поставить себя в ваше положение.

— Вряд ли, — сказала она. — Вам никогда не доводилось попадать в подобную ситуацию. — Горечь, с какой она произнесла эту фразу, незримо пропитала воздух в каюте. Линк посмотрел на нее с сочувствием.

— Понимаю, — задумчиво произнес он. — Но если говорить честно, вы сами ее создали. Что же касается меня, то я побывал в таких переплетах, которые вам и не снились.

— Возможно. Виной тому моя ограниченность, — сказала она, припоминая оценку, которую дал ей Дэниел.

— Ну, не надо заниматься самоуничижением. Вы просто недооцениваете себя, а вот Шейла, наоборот, слишком переоценивает свои возможности. Ради познания трудностей на собственной шкуре она готова перепробовать все на свете, побывать в любой ситуации, не отступая ни на шаг. Она бывает такой… — На мгновение он запнулся, подыскивая нужные слова. — Короче, она всегда убеждала себя, что может держать под контролем любую ситуацию. Чем только она не занималась! Прыгала с парашютом, становилась на водные лыжи, скакала на лошади, управляла вертолетом.

— Мой бог, — вздохнула Чандра. Одна мысль о таких занятиях вызывала у нее ужас.

— Да, — произнес Линк, улыбаясь. — При таких занятиях можно в два счета сломать себе шею. Именно это и сводило меня с ума.

— Неужели она все это проделала? — спросила Чандра, округлив глаза.

— Практически все, и должен добавить — вышла сухой из воды.

Чандра почувствовала гордость в его словах.

— И она не переоценила свои возможности?

Линк посуровел, резко откинулся на спинку дивана и уставился в стол. Между бровей появилась глубокая складка.

— Вряд ли, — не очень уверенно произнес он. — Я думаю, что она учитывала свои возможности, хотя каждая ее новая сумасбродная выходка превращала меня в квохчущую от беспокойства наседку.

— Неужели в наседку? — невольно улыбнулась она.

Он посмотрел на нее столь сурово, что она перестала улыбаться. Линк подался вперед с таким видом, будто его сильно обидели. Но Чандра увидела, как в его глазах пляшут искорки юмора, и не сумела сдержаться, смех так и рвался наружу. Она захохотала во весь голос и долго не могла остановиться. Еще около часа назад ей даже в голову не приходило, что она сможет смеяться легко и свободно.

Много позднее Чандра даже старалась вызвать у себя смешливое настроение, когда он, кряхтя и сопя, заменял сломанный замок на новый, который они приобрели в магазине рядом с портом. Там же они купили зубную щетку и бритву, шорты, несколько маек для нее и щетку для волос. Кроме того, он добавил ко всем этим приобретениям теннисные туфельки. Она чувствовала себя виноватой за то, что ему пришлось прилично поиздержаться.

Видя, как он возится с заменой замка, она снова начала извиняться за содеянное. Но он остановил ее.

— Я знаю, Чанни, вы не взломщица. Более того, мне давно следовало заняться ремонтом.

Часом позже, покачиваясь на скамейке в маленькой каюте и прислушиваясь к возне Линка, мастерившего себе подходящее ложе из раскладушки, она снова подумала о доверии к нему. С самого первого появления на «Шейле II» она верила, что он не сможет причинить ей зла, не потребует возмещения долга за то, что он для нее сделал. А расплатиться она могла только своим телом. Потребовать от нее подобной компенсации для него не составило бы никакого труда. Он просто мог применить силу, сопротивление было бы бесполезным. Когда она наблюдала за ним, видела его ясные открытые глаза, смотрела, как он двигается, как стоит, заложив руки в карманы джинсов, то чувствовала прилив теплоты, разливавшейся по всему телу. Иногда эта теплота становилась невыносимой, обжигающей.

Она не до конца понимала, что это значит, только знала, что еще никогда ни один мужчина не вызывал у нее такого чувства. Чандра считала, что это от ощущения безопасности, защищенности: засыпая, не думать о том, что почти рядом с ней находится человек, который, по существу, был ей не знаком.

Проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что Линк давно уже встал. Его постель была убрана, и он готовил завтрак из тех продуктов, что были куплены накануне. Она быстро натянула на себя новые джинсы, майку. Новой щеткой расчесала волосы и, стараясь не шуметь, вошла на камбуз.

— Доброе утро, — тихо сказала она.

— М… мм, — промычал он, ставя кофейник на горелку.

— Вы… вы плохо спали?

Он покрутил головой и оглядел ее с ног до головы. Разглядев ее как следует, он чуточку отмяк.

— Нет, — грубовато ответил он. — А вообще-то я сплю неважно.

— Простите, я знаю, что минувшей ночью спала беспокойно. Я не разбудила вас?

— То, что вы спали беспокойно, ко мне не имеет никакого отношения, — сказал он сухо, отвернувшись к горелке и регулируя пламя.

Учитывая его настроение, Чандра решила промолчать. Когда они покончили с омлетом, она сказала:

— Обещаю, что постараюсь как можно скорее освободить вас от моего присутствия.

Он взглянул на нее, опустив чашку, глаза были воспаленными и усталыми.

— И вы знаете, куда идти?

— Нет, но…

— Ну так не стоит беспокоиться.

— Я не могу… злоупотреблять вашим гостеприимством.

Он засмеялся каким-то грустным смехом.

— Скажите мне, какого дьявола вы продолжаете заниматься глупыми играми.

— Я… — пробормотала она.

— Не можете прекратить. Я знаю. Вы словно ракушка. Чандра. Такая крепкая, что и камнем не расколешь. Для того чтобы вскрыть панцирь, под которым вы прячетесь, требуется мужчина недюжинной силы.

— Ничего хорошего не получится, если я вам откроюсь. Это ничего не изменит.

Совсем рядом с яхтой раздался громкий и отчетливый свист. Чандра мгновенно вскочила, а Линк недоуменно завертел головой. Лицо его выражало озабоченность. Он тоже поднялся. Чандра не знала, что ей делать, и застыла на месте. Смотря на Линка, который направился в центральную каюту, она почувствовала, как страх сжал сердце. Только с его возвращением она облегченно вздохнула. Рядом с ним она была в безопасности.

— Эй, капитан! — Голос, раздавшийся с причала, был чистым, звонким и явно принадлежал женщине. — Прошу разрешения подняться на борт.

— Все в порядке, — сказал Линк. — Это Шейла, и возможно, вместе с Коном. — Видя ее растерянность, он добавил: — Вместе со своим мужем. Не волнуйтесь.

Голос с причала не таил никакой угрозы. Линк быстро прошел на верхнюю палубу.

Значит, его сестра замужем, подумала Чандра, снова взглянув на фотографию красивой женщины с каштановыми волосами. Какой же у нее должен быть муж, если принять во внимание то, что рассказал Линк о сестре?

Чандру терзало удивившее ее любопытство. Она спряталась за занавеской иллюминатора, стараясь разглядеть, что происходит на причале. Мужчина и женщина приближались к трапу. Как она и ожидала, Шейла была рослой, худощавой, каштановые волосы спадали на плечи. Она была одета в модный зеленый свитер, доходивший до бедер, черные узкие брючки. Весь ансамбль выглядел замечательно. Рискни Чандра надеть на себя такое, она бы превратилась в девочку, облаченную в материнские туалеты. Что касается мужа Шейлы…

Чандра решила, что он выглядит хмурым и страшноватым. Такой всегда была ее первая реакция на большинство мужчин. Он был столь же рослый, как и Линк, но волосы были темнее, почти черные. Входя на трап, он пропустил жену вперед, заботливо поддерживая за спину.

Что же мне делать? Как поступит Линк? Она отпрянула от иллюминатора, готовая немедленно скрыться в душевой, где пряталась несколько дней назад. Ее остановил голос Шейлы, раздавшийся совсем рядом.

— Мой славный братец, думаю, мы разгадали твою загадку. Мы теперь знаем, кто твоя русалка.

6

Линк следил за тем, как Шейла и Кон поднимаются на борт яхты. Шейла легко перепрыгивала через ступеньки. Было видно, что она привыкла к морским судам. Кон шел осторожно, стараясь сохранять равновесие. Он оставался стопроцентным сухопутным жителем, даже Шейла не могла изменить его привычек.

— Привет, Линк, — сказала Шейла, беря брата за руку.

В ответ он промычал что-то нечленораздельное. Настроение у него было паршивым. Он почти не сомкнул глаз в прошлую ночь, прислушиваясь к стонам и всхлипываниям Чандры.

Кроме того, в его воображении все время рисовалась женщина, которая только и делала, что издевалась над ним. Она постоянно присутствовала в его мыслях. Он слышал ее мелодичный голос, ее негромкий смех.

Эту женщину он видел обнаженной, чуть прикрытой полотенцем. Видел се длинные стройные ноги, таких ног у других женщин ее роста не было, ее округлые бедра и груди, как яблоки, налитые соком. Весь вид ее вызывал у него сладкое томление.

Эта женщина в минувшую ночь спала лишь в нескольких шагах от него. Она спала без одежды. Как же он забыл купить ей пижаму? Хорошо хоть джинсы, в которых она появилась утром, были впору, и майка красиво облегала складный торс. Он припомнил, что среди приобретенных вещей не было лифчика. Впрочем, этой детали туалета ей и не требовалось. Полные и крепкие груди четко выступали под майкой. До сих пор он не задумывался о том, что и как носят женщины. Его удивило, почему сейчас голова занята именно этим. По его мнению, она являла собой тот тип женщины, которые нуждались в защите, а не использовались бы для удовлетворения похоти. Тем не менее, в ту ночь у него мелькала мысль войти к ней, сжать ее в объятиях и обладать до тех пор, пока не угаснет желание.

— Братец, — перебила его мысли Шейла. — Надеюсь, тебя заинтересует, что нам удалось узнать о ней? Ты же хотел этого.

— Конечно, мне интересно, очень интересно, — сказал он, обращаясь к Шейле. — Просто я… очень устал.

— Ну, в этом ты сам виноват. Ты же решил уехать сюда и отверг возможность как следует отдохнуть у нас.

— Согласен, мэм, — кисло бормотнул Линк.

— Ну и болтушка же моя женушка, — хмыкнул Кон.

— Неизлечимая, — подтвердил Линк, улыбаясь.

Шейла скорчила недовольную рожицу.

— Так ты хочешь узнать, или нет? — нетерпеливо заговорила она, указывая на газету, которую держала в руке.

Линк схватил газету. На первой странице в левом нижнем углу была напечатана небольшая заметка. Ее сопровождала фотография. Чернобелое изображение не могло передать ни выражения глаз, ни цвета волос. Глаза женщины были пустыми, тусклыми. Такими же тусклыми были и волосы, рассыпавшиеся по плечам. Женщина была красива, но безжизненна, как луна.

Однако кто был изображен на фотографии, сомнений у Линка не вызывало. Это была спасенная им русалка. Он заставил себя прочесть несколько строк. Лансинг. Ее полное имя было Чандра Лансинг из Палос-Вердеса, Калифорния. В тексте ее называли женой человека, занимавшего видное положение в обществе. Линк посмотрел на заголовок, набранный крупным шрифтом:

«ЖЕНА МЕСТНОГО БИЗНЕСМЕНА ИСЧЕЗЛА. ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ОНА ПОКОНЧИЛА ЖИЗНЬ САМОУБИЙСТВОМ».

Жена. Значит, она была замужем.

Он почувствовал легкую тошноту и с трудом проглотил слюну. А он-то воображал бог знает что, думал о ней, как о необыкновенном существе, желал ее.

Русалка же оказалась замужней женщиной.

Превозмогая себя, он прочел заметку до конца. В ней говорилось, что исчезнувшая женщина находилась на яхте, принадлежавшей ее мужу. Яхта направлялась на юг из Марина-Дель-Рей. Муж намеревался встретить ее и затем провести отпуск в Мексике. Три дня назад миссис Лансинг исчезла и, по всей вероятности, утонула, когда яхта находилась вблизи от мексиканской границы. Тело пока не обнаружено, интенсивные поиски не дали результатов и теперь прекращены.

Линк нахмурил брови. У мексиканской границы? Да его «Шейла II» находилась в сотне миль от мексиканского берега. Он снова почувствовал, как спазм сжал внутренности, когда прочел заявление Дэниела Лансинга — влиятельного калифорнийского бизнесмена, владельца крупной фармацевтической фирмы. Лансинг сообщал, что в последнее время его жена переживала состояние депрессии. Вообще по характеру она была неуравновешенной особой, с резкими перепадами настроения.

Он сожалел, что вынужден был оставить ее одну, поскольку занимался неотложными делами фирмы, от которых зависел дальнейший успех. Конечно, она была крайне недовольна его решением, но он рассчитывал, что совместный отдых поможет ей восстановить силы и избавиться от угнетенного состояния. Заметка заканчивалась словами Лансинга: «Я глубоко потрясен известием и не в состоянии продолжать интервью».

— Да, это она, — сказал Линк, отрываясь от газеты.

— Мы так и решили, когда прочитали заметку, — сказала Шейла. — Теперь становится ясным, почему она убежала от тебя. Вероятно, ей просто не хотелось никому попадаться на глаза. Она не думала, что ее могут спасти.

— Но тогда почему она пыталась доплыть до берега? Ведь она же плыла.

— Вероятно, в последний момент она изменила решение, — предположила Шейла. — Мне кажется, что подобный способ лишить себя жизни не из легких.

— Теперь понятно, почему ты проводишь полжизни на воде, — пошутил Кон, с улыбкой глядя на жену. Он повернулся к Линку: — Хотел бы я знать, почему это случилось севернее границы.

— Я тоже, — кивнул Линк.

— Наверное, на яхте заметили ее отсутствие много позже, — проговорила Шейла. — Яхта шла хорошим ходом. Кто-то из команды час или два спустя появился в ее каюте и обнаружил исчезновение. Вот тогда-то и поднялась паника. А вообще-то, это только наши предположения. Вполне возможно, что у нее такой же непредсказуемый характер, как и у нашей матушки.

Линк, еще раз взглянув на фотографию, с сомнением покачал головой. На ней Чандра выглядела неестественно скованной, словно лишенной жизни.

— Что ты сказала? — бормотнул Линк, посмотрев на сестру.

— Я сказала, что своим поведением она напоминает мне маму. Она тоже была замкнутой, поглощенной только своими мыслями, ненавидела работу отца, инвалидность отца вызывала у нее неприязнь. Она всегда была склонна к истерии. Так трудно было поддерживать с ней контакт…

— Она не… — Линк оборвал себя на полуслове. Кон подозрительно взглянул на свояка, ожидая, что тот продолжит фразу. Но договорить Линку не дала Шейла.

— Я понимаю тебя, Линк, — печально произнесла она. — Я не должна так говорить о матери. Не ее вина, что она так относилась к жизни.

Короткое недоговоренное отрицание Линка она расценила по-своему. Ей показалось, что Линк попытался защитить мать. На самом деле Линк вовсе не собирался возражать Шейле. Он думал о Чандре, но сестра подсказала ему выход из затруднения, которое заметил Кон.

— То, что ты сказала о матери, справедливо, но я уже давно не принимаю близко к сердцу ее прошлые поступки. Я вычеркнул ее из своей памяти в тот день, когда она бросила калеку отца и ушла к какому-то здоровяку.

— Знаешь, а я не хочу вспоминать эпизод, связанный с твоим окончанием военно-морской академии в Аннаполисе. Она даже слышать не хотела, чтобы приехать на торжественную церемонию вашего выпуска, — в тон брату сказала Шейла.

— Не стоит вспоминать. Все это давно прошло, и раны зарубцевались, — резко сказал Линк.

Стараясь переменить болезненную тему, Шейла принялась упрашивать Линка провести несколько дней в их доме.

— Ты как следует отдохнешь, выспишься.

Стараясь быть убедительным, Линк отказывался, ссылаясь на то, что не хочет им мешать. После бесполезных увещеваний Шейла отступилась, взяв с него слово, что он приедет к ним на завтрашний обед по случаю семейного события.

— Пожалуй, я правильно поступил, — проговорил он вслух, наблюдая, как парочка садилась в машину Кона, запаркованную почти рядом с его «блайзером». Перед тем как закрыть дверцу. Шейла и Кон нежно поцеловались. Хотя прошло около двух лет со дня их свадьбы, они относились друг к другу как молодожены в медовый месяц. При всем искреннем желании быть с Линком вместе, они все же предпочитали оставаться вдвоем.

Когда он спустился в каюту, Чандра сидела на краешке скамейки и зашнуровывала туфли. На столе лежал пластиковый пакет. По очертаниям пакета он понял, что там помимо всего лежала и щетка для волос.

При его появлении она не подняла голову, сосредоточившись на завязывании шнурка. Линк сразу же решил, что она придумала что-то новенькое.

Закончив шнуровку, Чандра встала, взялась за ручки пакета, так и не удостоив его взглядом.

— То, что вы сейчас проделали, — сказал он, стараясь казаться равнодушным, — напоминает мне фильм о пареньке, который готовится к побегу из дома.

Она обернулась, и он почувствовал, как легкая дрожь пробежала по ее телу.

— Я не собираюсь бежать из дома, — сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово. — Это не мой дом, я и так долго здесь задержалась. Поэтому мне следует как можно скорее убраться и впредь не мешать вам. Я постараюсь найти способ возместить ваши расходы, мистер Риз.

— Не припомню, чтобы я говорил вам, что вы мне мешаете. Кроме того, я ни словом не обмолвился о возмещении расходов.

— Ну да, не говорили. Но упоминали о том, какое это бремя возиться с женщиной, которая имеет неуправляемый характер.

Значит, она слышала наш разговор, решил Линк. Слова Шейлы кого хочешь могут обидеть, если ее не знаешь.

— Послушайте, я достаточно хорошо знаю мою сестру. Иногда она говорит слишком прямолинейно.

— Она вольна высказывать свои мысли, опираясь на собственную точку зрения, — неожиданно сказала Чандра. — Я понимаю, что она относится к вашей матери с предубеждением.

Линк кивнул.

— Наша мать была… Она не брала в расчет жизненные реалии. У нее не было той выдержки, которая требуется от жены военного, кроме того, она… так и не стала хорошей матерью.

Глаза Чандры скользнули по фотографии на переборке.

— По этой причине она и отсутствует здесь? На вашем выпускном дне?

Линк заколебался:

— Она не могла смириться с тем, что я стал военным моряком. Поэтому она предпочла не быть с нами.

— Простите, — тихо сказала Чандра. — Понимаю. Это очень огорчило вас.

— Я как-то привык. — Линк пожал плечами. — В течение многих лет я наблюдал, как отец старался быть с ней мягким, снисходительным, но ему это плохо удавалось. Она состарила его раньше времени. Что касается меня, то я был более упрямым и всячески сопротивлялся ее капризам.

— Значит, человек в инвалидной коляске — ваш отец?

— Да, — сказал он не без гордости. Этот седой, крепко скроенный человек с детских лет был для него примером для подражания.

— Он… он очень симпатичен. На фотографии даже не заметишь, что он в инвалидной коляске, — сказала Чандра. Она посмотрела на Линка. Ее голубые глаза затуманились. — Неужели она оставила его ради…

— Ради местного футбольного тренера, — грустно произнес Линк. — После этого отец поседел. Она сломала ему жизнь. Шейла права, высказав свое мнение о матери.

— Ваша сестра во многом права, — сказала она. — И в отношении меня. Я веду себя неадекватно в тяжелые периоды, теряю голову. — Она взяла пакет со стола. Вновь их взгляды встретились. — Все в порядке, мистер Риз. Я благодарю вас за все, что вы для меня сделали.

Она прошла к лесенке, однако Линк загораживал проход. Он не сдвинулся с места и только смотрел на нее.

— Сядьте, Чандра.

Она отпрянула назад, широко раскрыв глаза. Тон его был твердым и ровным. Она отодвинулась от него, а он сделал шаг вперед. Чандра смотрела на него с тревогой, впиваясь пальцами в пластиковый пакет. Он сделал еще один шаг. Она попыталась отступить, но уперлась в диван, споткнулась и села. Глядя на него, она поняла, что выхода у нее нет, и безвольно откинулась на спинку дивана.

— Пришло время, — сказал он сурово, — сказать мне правду, Чандра. Всю правду, без утайки. И не вилять, как вы делали до этого. Вы не доверяли мне, и я не ругал вас за это. Давайте, выкладывайте все как есть.

— Я уже сказала вам… — начала она, задрожав.

— Я не намерен продолжать игру, миссис Лансинг.

Чандра нервно дернулась, когда он подошел ближе, достал газету из кармана и расправил ее на столе. Он заметил, как она впилась в фотографию, как расширились ее глаза при виде заголовка.

— О боже! — прошептала она мгновение спустя.

— Давайте правду, миссис Лансинг.

Она с мольбой взглянула на него.

— Линк, пожалуйста, позвольте мне уйти.

— Ах, вот как, теперь Линк, а не мистер Риз. — Его голос стал хриплым. Он понял, что теряет профессиональную выдержку, в тот момент, когда она назвала его по имени. — Я хочу знать правду, миссис Лансинг.

— Не называйте меня так, — с отчаянием произнесла она.

— Почему? — спросил он, не спуская с нее сурового взгляда. — Это же ваше имя.

— Оно мне напоминает, какой дурой я была.

— Вы можете быть разной, — сказал Линк. — Но глупость не главное ваше качество.

— К тому же я еще и сумасшедшая. Помните? — Она указала на газету. — Видите, в ней ответ на мои слова. Если спросите этого человека, то он скажет вам, что я потеряла рассудок, что у меня совсем нет памяти, что я не смогу повторить, что говорила и что делала. Я прошу вас отпустить меня. Так нам обоим будет лучше.

Линк чуть отодвинулся от нее и опять застыл со скрещенными на груди руками. Когда он заговорил, его голос был ровным и спокойным. Он чувствовал, что Чандра не пропустит ни одного его слова.

— Очень хорошо. Коль вы настаиваете, мы поступим жестче. Должен сказать вам, что покинуть яхту вам не удастся до тех пор, пока вы не расскажете мне, что у вас за душой. Я буду настаивать на этом, пока не услышу от вас правды. День за днем я буду настойчиво докапываться до истины.

Она вскинула на него глаза.

— День за днем? — прошептала она.

— Или… — Его голос внезапно стал мягче, он присел на корточки, продолжая смотреть ей в глаза. — Или лучше сделать это добровольно. Я уверен, что вы хотите выговориться. Вы хотите рассказать обо всем, поскольку вам необходимо кому-то довериться, получить сочувствие.

Она испуганно отпрянула назад, плечи у нее дрогнули, глаза стали огромными. Чувствовалось, что она борется со слезами.

— Доверьтесь мне, Чанни, — как можно мягче сказал он. — Если у вас нет иной причины, я могу быть тем человеком, который не верит ни одному слову о самоубийстве.

— Вы уверены? — спросила она, подавляя всхлипывания. — После того что сказала ваша сестра, мне нужно собраться с мыслями.

— Шейла отталкивается от собственных принципов. Она вас совсем не знает. Кстати, каждый из нас по-своему относится к матери.

— Вы же убеждены, что Шейла права. Я очень похожа на вашу мать по характеру. Хныкальщица. Дэниел всегда так говорил.

— Я ни разу не слышал, чтобы вы хныкали. А если и так, то на это у вас были причины.

— Я была слишком напугана. — Она зябко передернула плечами. — Я… я всегда была чем-то напугана.

Инстинктивно Линк подвинулся ближе и накрыл своей ладонью ее руку. Пальцы у нее были холодными. Он старался передать ей свое тепло. От прикосновения к ее руке у него по телу побежали мурашки.

— Скажите мне, Чанни, — проговорил он. — Скажите, что случилось на самом деле.

Он почувствовал, как у нее дрогнула рука, затем она глубоко вздохнула. Он понял, что победил.

— Кое-что здесь, — кивнула она в сторону газеты, — соответствует действительности. Я находилась на яхте, которая направлялась в Мексику. Муж должен был встретить меня там.

От слова «муж» Линк болезненно сморщился. Только брезгливость, прозвучавшая в том, как она сказала это слово, вынудила его проявить сдержанность.

— Он сказал, чтобы я дала ему последний шанс сохранить наш брак. Что как только он встретит яхту в Кабо-Сан-Лукасе, мы совершим прогулку в Масатлан, где отлично отдохнем. Несколько лет он работал без отпуска.

— Итак, вы отправились.

— Я не хотела. Он всячески старался изменить мои намерения.

— Сделать это действительно трудно, — заметил Линк.

— О расторжении брака я думала давно, с тех пор как еще в первый раз потребовала развода.

— В первый раз?

— Это произошло несколько месяцев тому назад. Он устроил скандал и вынудил меня отказаться. Я уступила. Я слабая, как сказала ваша сестра.

Она улыбнулась, улыбка вышла грустной. Линку жутко захотелось прижать ее к себе. Но он понял, что если это сделает, то прервет нить исповеди.

— Так что же случилось потом?

— О, после этого он вел себя замечательно. Был внимательным, предупреждал каждое мое желание. Не говорил грубостей и был в основном занят своими делами. По его словам, он нуждался во мне, поскольку я была гостеприимной хозяйкой, так сказать, создавала вид благопристойной семьи.

Линк внимательно ее слушал. Он представлял себе ее мужа как преуспевающего дельца, которому была нужна красивая, ухоженная жена. Большую часть времени он не замечал ее присутствия, а на приемах, званых обедах выставлял на всеобщее обозрение в качестве нарядного манекена. Этот человек убеждал Чандру, что на большее она не способна.

— Романтический парень, не так ли? — бормотнул Линк сквозь зубы.

Она пожала плечами.

— Думаю, он старался создать впечатление о царящей между нами гармонии.

— Но долго это не могло продолжаться, верно? — заметил он осторожно.

— Конечно. Через какое-то время он вновь вернулся к старым привычкам. На этот раз я отказалась прощать и опять заговорила о разводе.

— Но вы согласились совершить поездку на яхте?

— Он потребовал. Он даже послал двух человек, чтобы они сопровождали меня. Он ни с чем не хотел считаться. Другого выхода я не видела, кроме того, думала, что морская прогулка успокоит нервы и благотворно повлияет на Дэниела, которого я предупредила, что развода не миновать.

Губы у нее дрогнули, когда она взглянула на Линка.

— Я не имела возможности как-то иначе сопротивляться.

— Итак, вы сели на яхту и вышли в море из Марина-Дель-Рей в Лос-Анджелесе. Яхта направилась в Дана-Пойнт. А что потом?

— Я же сказала вам.

— Что вы мне сказали?

— Что прыгнула в море.

Линк нахмурил брови. В ее голосе не было и намека на сарказм. Кроме того, инстинкт подсказывал ему, что она говорит правду. Следовательно, яхта находилась далеко от берега, а она осмелилась прыгнуть в океан.

— Но почему?

Она подняла голову и посмотрела на него.

— Потому, — сказала она сухо, — что мне стало известно, что Дэниел отдал приказ убить меня.

7

— Но почему?

Чандра не спускала глаз с Линка. Она ждала, что он вот-вот спросит ее, с какой стати она решилась осуществить такую глупую идею, рассмеется и отвергнет абсурдное объяснение. Наконец, она предполагала, что в его глазах появится такое же выражение, с каким смотрели на нее приятели Дэниела после того, как он говорил им о своей жене как о глупом существе. Он всегда так поступал, чтобы скрывать свою бестактность по отношению к ней. Он говорил, что любит ее и снисходительно относится к ее причудам. Такой взгляд напомнил бы ей о пережитых унижениях.

Но Линк вел себя совсем иначе. Он был смущен. Это она заметила по его растерянному взгляду.

— Я… не знаю. Действительно не знаю. — Про себя она подумала, что это звучит неубедительно.

— Каким образом вам удалось это узнать, и зачем вам надо было прыгать?

— Почему вы спрашиваете? Разве вы не прочитали заметку?

Линк ткнул пальцем в газету.

— Я не верю тому, что вы сумасшедшая.

— Отчего же?

— Может быть, потому, что я… — сухо начал он. — Предположим. Тогда скажите мне, каким образом вам удалось узнать о планах вашего мужа?

Она с шумом выдохнула воздух.

— Я… В команде яхты были два человека. Они следили за мной. Я… подслушала их разговор.

— Разговор?

Она кивнула.

— С самого начала они казались мне подозрительными, хотя были одеты так же, как и остальная команда. Но матросы относились к ним, как к чужим. К тому же эти парни не выполняли никакой работы. Они занимались только тем, что играли в видеоигры или смотрели телевизор. Ну а главное — следили за мной.

— За вами?

— Сначала я думала, что мне это кажется, но ошибки не было. Один из них постоянно вертелся поблизости. Если я прогуливалась по палубе, то кто-то из них следил за мной из каюты, а другой прятался где-то рядом. Однажды мне пришлось дважды за ночь выходить на палубу. Я заметила, что кто-то из них всегда бодрствовал. Виктор — старший в этой парочке — не спускал с меня глаз. Он говорил, что страдает бессонницей.

— Чандра… — перебил ее Линк.

— Хорошо, хорошо, расскажу все по порядку, — сказала она, заметив нетерпение в его голосе. — Это стало меня беспокоить. К концу второго дня я сказала им, что собираюсь принять душ. Я вошла в душевую и пустила воду. Подождала несколько минут и незаметно проскользнула в каюту, спрятавшись за портьеру. Они занимались обычным делом — играли в видеоигру.

— Дальше, — выдохнул Линк.

— Я не могла расслышать все, о чем они говорили. Но поняла, что разговор шел о том, когда приступить к выполнению приказа.

— Приказа?

Она кивнула.

— Я не знала, о каком приказе идет речь, пока Норм — так звали молодого — не спросил Виктора, как выполнить распоряжение шефа, если я буду сопротивляться.

— Он упомянул ваше имя?

— Нет. Он спросил: «Как нам следует поступить, если она затеет борьбу?» На яхте я была единственной женщиной.

— А что ответил другой?

Чандра прикусила губу, сдерживая волнение.

— Он сказал: «Мы не должны оставлять никаких следов и выполнить то, что приказано. Необходимо держаться подальше от властей, если вдруг тело неожиданно всплывет». — Руки у Чандры задрожали. — Я… Они стали спорить. Но я не могла разобрать, о чем они спорили, но догадалась, что Норм хотел побыстрее закончить все до того, как яхта войдет в мексиканские воды. Виктор же настаивал на том, что следует точно придерживаться приказа мистера Лансинга и действовать только тогда, когда яхта удалится на приличное расстояние от границы. А почему, я не знаю.

— Там реже появляются суда, — сказал Линк, сжимая пальцы в кулак. — Кроме того, не так-то легко найти тело вдалеке от берега. Для этого потребуется несколько дней.

— Вот как! — воскликнула она, вздрогнув от невольного приступа страха. — Когда я поразмыслила над тем, что они замышляют, я чуть не упала в обморок от страха. Я же не боец, и вы знаете это. Я не знала, что мне делать, как поступить. Вот и решила прыгнуть за борт.

— И знали, что находитесь далеко от берега? О господи, женщина, откуда у вас такая храбрость?

Чандра зажмурилась, и, прежде чем заговорила, Линк наклонился над ней.

— И все же, Чанни. Почему он хотел вашей смерти?

— Я же сказала вам, что не знаю. Не была уверена. Но в тот вечер, когда я видела его в последний раз перед отплытием, он сказал…

— И что же он сказал?

— Он сказал, что никогда не позволит мне расстаться с ним. Я, конечно, не думала, что в его голове может родиться такой план.

Линк изучающе посмотрел на нее.

— А вы не предполагали, что он скорее убьет вас, чем позволит уйти от него?

Чандра усмехнулась.

— Бог его знает. Дэниел никогда ни с кем не говорил о своих замыслах. Я не представляла, что может существовать подобное проявление любви.

— С вашими заблуждениями мы разберемся позднее, — нетерпеливо проговорил Линк. — Лучше скажите, что побудило его поступить с вами подобным образом?

— Я думаю, что он просто не мог смириться с моим уходом. Для него я была не жена, а красивая вещь, которая доставляла ему удовольствие. Он гордился тем, что был хозяином этой вещи. А Дэниел относится к такому типу людей, которые добровольно с вещью не расстаются. Потеря ее вызывает у него массу отрицательных эмоций. А этого он не любит.

— И вы не хотели, чтобы он переживал?

— Я знаю, что это звучит глупо, но…

— Чанни, поверьте. То, что вы говорите, вовсе не глупость. Мне приходилось встречаться действительно с большой глупостью, даже граничащей с безумием. Знаете, навязчивая идея — явление довольно обычное. А вы, обладая красивой внешностью, хорошими манерами, могли способствовать превращению любви в навязчивую идею.

— Вот как. Значит не любовь, а навязчивая идея, и я — причина этого, — горько заметила Чандра.

— Не совсем так, но иногда любовь может принимать такую извращенную форму, — сказал Линк. — По всей вероятности, так произошло и в вашем случае.

— Значит, только на такую форму я могла рассчитывать, — пробормотала она. — Тогда мне следовало бы согласиться с тем планом, который он разработал. — Она несколько раз всхлипнула.

— Ну вот, теперь вы захныкали, — сказал Линк с легким упреком.

Она покраснела.

— Я знаю. Простите. Я чувствую себя беспомощной. Какая-то пустота внутри. Мне казалось… мне казалось, что этот человек по-настоящему любил меня.

— Знаете, Чанни, за свою жизнь я видел много разной гадости и бессмысленных смертей. Меня просто тошнит от мысли, что кто-то собирался вас убить. Слава богу, что этого не произошло. Вы его перехитрили. Теперь вы не позволите ему уйти от ответа.

Чандра с сомнением покачала головой.

— Что я могу сделать? Дэниел важная персона. «Лансинг Фармацевтикал» — крупная фирма, а он ее хозяин. Его уважают.

— Было несколько таких влиятельных людей, кого позднее строго наказали. Они не всесильны.

— Но он внушил своим коллегам, что я… не в себе, или в лучшем случае непредсказуема. В течение долгого времени он внушал им эту мысль. Он… — Она запнулась, представив весь ужас, все унижение, которое ей пришлось пережить, находясь с ним рядом. — Вы верите мне? — прошептала она, глядя на Линка. Она видела, что в ее словах он не сомневается. — Он непрестанно повторял, что я что-то сделала не так, хотя я этого не делала, будто я говорила какие-то нелепицы, а я их и не говорила вовсе. Убеждал меня, что с моей памятью что-то происходит. Обычно подобные разговоры велись в присутствии посторонних. И те люди смотрели на меня с жалостью. Иногда мне казалось, что я действительно спятила.

— О боже, Чанни.

— Теперь вы понимаете, что я ничего не могу предпринять? Никто мне не поверит.

— Я верю.

— Но вы… — Чандра посмотрела на Линка, стараясь подобрать нужные слова: «не такой», «особенный», «необыкновенный». Но даже эти слова были слишком слабыми, чтобы выразить то, что хотелось.

— Я, что?

— Не знаю, — медленно проговорила она. — Я не знаю, какой вы.

— Считайте меня тем, кто на вашей стороне.

— Вы действительно мне верите?

Он придвинулся к ней и взял за руку. Чандра почувствовала вновь поток теплоты, исходящей от него. Между ними словно возникла некая таинственная связь.

— Я вам верю, — твердо сказал он. — И помогу вам. Мы прижмем его, Чанни.

— Прижмете? Вы говорите так, будто вы полицейский или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде, — подтвердил он.

Он долго, не отрываясь, смотрел на нее. В его взгляде светилось искреннее желание защитить ее.

— Теперь у меня нет секретов от вас. — Она улыбнулась, припоминая свое прежнее упрямство. — Как и нет секретов у этого человека. — Она кивнула в сторону фотографии, сделанной в Аннаполисе.

Он широко улыбнулся и глубоко вздохнул, освободив ее руку.

— Вроде бы нет. Кстати, через две минуты после торжественной церемонии этого человека окружили два капитана из ВРС.

— ВРС?

— Военно-морской разведывательной службы.

— А что это такое?

— В принципе это особая служба в военно-морском флоте, которая занимается криминальными расследованиями.

О боже! — подумала она. Значит, он и правда вроде полицейского?

— Почему же вас окружили?

— Они имели приказ пригласить меня в эту службу, — сказал он.

— Пригласить вас? Персонально?

— Из-за моего отца.

Она посмотрела на седого человека на фотографии.

— Почему?

— В ВРС он стал… вроде легенды.

— Вроде легенды? Он там работал?

— Да. Вот поэтому они и подошли ко мне. Считается, что талант передается по наследству.

— Должно быть, это было трудно. Иметь отношение к легенде…

— От меня ожидали даже больше, чем довелось сделать отцу. Если бы я не любил его, то мог запросто свихнуться от нагрузки. Потребовалось немало времени, чтобы доказать, что я это я, а не сын коммодора Риза.

Искренняя любовь, с которой он говорил об отце, вызвала у нее прилив нежности.

— Что ваш отец ожидал от вас?

— Чтобы я выжил.

— Я рада, что вам удалось это сделать.

— Мне это удалось, потому что на своем пути я встретил настоящих людей — таких, как Кон. Они-то и поддержали меня.

Чандра с сомнением покачала головой.

— А я в более сложной ситуации. Никто не поверит моим словам, если я расскажу все о Дэниеле.

— Сколько же времени вы были замужем?

— Кажется, целую вечность, — механически ответила она. Потом после минутного молчания добавила: — Восемь лет. Я вышла замуж, когда мне исполнилось девятнадцать.

— Да, вы прожили достаточно долго, находясь под его влиянием. Он внушил вам, что неприкасаем.

— Согласна, — ответила она уныло. — В отношении меня он действовал очень изощренно. Изо дня в день, устраивая вечеринки, обеды для нужных людей и знакомых, он методически повторял одно и то же. Убеждал их, что у меня неуравновешенный характер.

Она замолчала, погрузившись в грустные воспоминания.

— Я действительно рада, что вы согласны мне помочь, Линк, — наконец произнесла она. Она заметила, как он напрягся, когда она назвала его Линком. — Но самое лучшее, что вы можете сделать, это позволить мне уйти. Просто исчезнуть. Пусть Дэниел думает, что я утонула.

— Чандра!

— Мне кажется, я догадываюсь, о чем вы подумали. — Голос у нее предательски дрожал, она дышала глубоко и часто. — Я не могу показаться ему на глаза. Это выше моих сил.

Стараясь унять дрожь, она прижала руки к груди.

— Я уйду, скроюсь где-нибудь, уеду подальше от этих мест, — добавила она, не смея взглянуть на Линка. Голос у нее продолжал вибрировать. — Я постараюсь затаиться где-нибудь и начну все с нуля. Может быть… может быть, я сумею измениться, я научусь…

— Научитесь чему? — тихо и вкрадчиво спросил он.

— Научусь быть сильной. Приобрету уверенность в своих силах, как… как Шейла.

Он засмеялся. Смех мог означать, что вряд ли она сможет стать такой же волевой, уравновешенной, похожей на его сестру. Трудно было представить, что она, как и Шейла, обретет способность скакать на лошади, мчаться на водных лыжах, управлять вертолетом. От собственного бессилия Чандре хотелось разреветься.

Линк почувствовал, что с ней происходит нечто важное, наметился какой-то внутренний перелом. Сейчас она испытывает необычное состояние, какого не испытывала за восемь лет брака с этим Дэниелем Лансингом. Однако она привыкла относиться к себе без должного самоуважения. Возродить, это самоуважение за столь короткое время было очень трудно.

— Смешно, не правда ли? Можно ли представить меня похожей на вашу сестру? — шуткой она старалась скрыть набегающие слезы. Это ей плохо удавалось. Слезы непроизвольно текли по щекам. — Никогда в жизни мне не стать храброй, — всхлипнула она.

Он внезапно подался к ней, прижал к груди. Она не пыталась освободиться, наоборот, доверчиво прильнула к нему. Поток слез усилился. Он крепко и нежно держал ее в объятиях.

— Шш…ш, — шептал он, уткнувшись носом в ее шелковистые волосы, стараясь успокоить ее, как ребенка. — Все хорошо. Мы сделаем так, как вы хотите, Чанни. Только перестаньте плакать. Ну, пожалуйста, прошу вас. Если вы хотите уйти, уходите. Я знаю кое-кого, кто сможет вам помочь. Ребята сделают все, чтобы вы были в безопасности. Это я вам обещаю.

Она уйдет, подумал он, исчезнет из его жизни, а ему придется вернуться к своему обычному существованию, к привычной для него душевной пустоте.

Внезапно его поразила мысль: боже, ведь она ровесница Шейлы. Но какая между ними разница. Кон обожает сестру, а Дэниел Лансинг относился к Чандре не более как к удобному, удовлетворяющему его физиологические потребности телу. Возможно, Чандра считала, что любовь и должна быть такой. Ну, а я? Я на пятнадцать лет старше ее. Но разве такая разница может повлиять на чувства?

Ее всхлипывания становились все глуше. Линк отчетливо ощутил тепло ее тела, его податливость, приятную выпуклость ягодиц, крутизну бедер, волнующую плотность грудей, прижавшихся к нему. В какое-то мгновение она сама почувствовала, как он напрягся, тесно прижимаясь к ней. Она попыталась уклониться от его объятий. Помимо своей воли Линк сдавленно застонал. Его тело, привыкшее повиноваться, теперь вышло из-под контроля. Оно жаждало обладать этой женщиной, которая магически действовала на его инстинкты.

И все же он заставил себя ослабить объятия, взял ее за талию и легонько отстранил от себя. Она подняла глаза. В них читалось удивление, смешанное с ожиданием. Ему стало ясно, что она поняла, какие чувства его обуревают.

— Простите, — хрипло пробормотал он, не зная, что сказать. В смущении он еще немного отодвинул ее, полагая, что она сразу же воспользуется предоставленной свободой и ускользнет из его рук. Вместо этого, к его удивлению, она обвила его шею, подвинулась еще ближе, прижалась с такой чувственностью, что у него перехватило дыхание. Поддаваясь своему порыву, она поцеловала его.

Губы у нее были мягкими, горячими, податливыми. От прилива чувств он застонал. Застонала и она. Горячая волна желания захлестнула его. Близость ее тела превратилась для него в сладкую пытку. Он напрягся, как струна.

Он чувствовал, как ее ладони крепко держат его за шею. Ее губы жадно прижались к его губам. Внезапно, не сдерживая себя, он стал страстно целовать ее губы, глаза, щеки, шею, плечи, словно моряк, после дальнего и долгого плавания потерявший голову из-за продолжительного воздержания.

Ее язык блуждал по его губам, намереваясь впитать в себя их вкус, звал его к ответным действиям. Через мгновение она чуть откинулась назад. Его язык оказался у нее во рту. В барабанных перепонках запульсировала кровь, когда он ощутил прикосновение ее языка. Оно было похожим на уколы маленьких стрел, пронзающих его плоть.

Его руки гладили ее бедра, ласкали тело. Когда он дотронулся до мягких округлостей ее грудей, то не смог сдержать стон. Она прижала свои груди к его жарким ладоням, и он почувствовал, как напряглась его возбужденная плоть.

И все же он заставил себя оторваться от нее. Содрогаясь от неистового желания, тяжело дыша, он отодвинулся и взглянул на нее. Ее губы были влажны, глаза расширены от нежности и возбуждения.

Что за дьявольское наваждение? Почему она так реагирует? Ведь еще совсем недавно она была на волосок от гибели. Ну, конечно, это была инстинктивная потребность убедиться в том, что жизнь торжествует, смертельная опасность отступила. Ему самому приходилось переживать такую разрядку после, казалось бы, безвыходной ситуации.

Она не отпускала его. Ее губы снова пытались отыскать его губы.

— Чандра, остановитесь, — прохрипел он, несмотря на то, что его тело требовало близости.

Она отвела голову и посмотрела на него с удивлением и легкой усмешкой.

— Все хорошо, — прошептала она. — Я не возражаю.

Она поцеловала его, приглашая последовать ее примеру. Она чуть приподнялась, потерлась о его вздыбившееся мужское достоинство. Он снова застонал, но постарался отодвинуться, хотя искушение было слишком велико.

— Все замечательно, — сказала она, глядя на Линка затуманенным и манящим взором. — Мне очень хочется. И это в первый раз… Я действительно…

Воспользуйся ее согласием, кричало его тело. Но почему она хочет близости? — спрашивала еще не замутненная страстью часть его сознания и требовала умерить пыл.

Чандра теперь смотрела на него с некоторым сомнением.

— Линк! Разве ты не хочешь?.. Ты же сказал, что у меня сексуальный вид. Мне казалось, что ты хочешь.

Он не смог сдержать хриплый смешок.

— Да, в такой момент трудно отказываться. Не так ли?

— Тогда почему же ты остановился? Мне хотелось вознаградить тебя.

Ее слова подействовали на него как струя холодной воды. Они умерили жегший его огонь.

— Вознаградить меня?

Она вздрогнула и опустила глаза, упершись взглядом в застежку его джинсов.

— Я так обязана тебе, — сказала она спокойно.

— И ты думала, что таким образом сможешь мне отплатить?

— Но это все, чем я могу расплатиться.

Он был разгневан. Неужели окружавшие ее люди приучили ее думать о себе столь низко? Он выпустил ее из рук и поднялся во весь рост. Сейчас ему была необходима разрядка, необходимо как-то побороть ослепивший его гнев. Он знал, что если позволит вылиться ему наружу, то смертельно напугает ее.

— И это все, на что ты способна?! — прорычал он.

— Это все, что я могу дать, — сказала она без капли сожаления, будто бы констатируя непреложный факт. — Я не думаю, что тебе нужна хорошая хозяйка.

— Значит, ты можешь выполнять только две функции, так? Секс и роль очаровательной витрины.

— Ты говоришь, как Дэниел.

— К черту Дэниела!! — загрохотал Линк, вкладывая в слова все свое негодование. — Он тебе так говорил, а ты верила ему?

— Я не отрицаю, это правда.

— Следовательно, ты решила, что можешь со мной рассчитаться, только прибегнув к сексу?

Она выглядела сконфуженной, но постаралась говорить как можно спокойней.

— Но я действительно не могу вернуть тебе деньги.

— Мне хотелось бы знать, — жестко сказал он, — что заставляет тебя думать, что мне нужны деньги?

Она отрешенно посмотрела на него.

— Но… ты сделал для меня так много.

— И что же?

— А то, что я обязана тебе.

— Кто это сказал?

Она сконфузилась еще сильней.

— Никто и пальцем не пошевелит без своей выгоды.

— Неужели? Мудрость твоего Дэниела заключается в том, что на все и вся существует цена. Не так ли?

— Это не только его мудрость. Так же считал мой отец.

— Так, — грустно пробормотал Линк. На сцене появился еще один инквизитор, который угнетал ее сознание. Ее собственный отец. О боже. Эта женщина была лишена шанса на счастье. — Именно так считал твой отец?

Она в замешательстве пожала плечами.

— Он всегда говорил, что каждая вещь, как и человек, имеет свою цену. Если ты хочешь что-то получить, то плати.

— И он учил тебя расплачиваться собственным телом? — прохрипел Линк. — Он толкал тебя на тротуар и сводничал?

Чандра стала белой как бумага. Он даже не ожидал, что может быть такая бледность.

— Я никогда… Я не поступала так…

— Бог мой, Чанни. Извини.

Линк присел рядом с ней, нежно взял за плечи. Он чувствовал себя ужасно, сознавая, что выплеснул свой гнев на ни в чем не повинную, женщину.

— Ладно, не будем об этом. Я знаю, что это не твоя вина. Просто я вне себя из-за того, что твой отец и твой муж, превратили тебя в манекен. Они видели в тебе только витрину, которую можно украшать, и постельную принадлежность, которой можно пользоваться. Попадись они мне сейчас, я бы разорвал их на куски.

Она непроизвольно всхлипнула. В этом отразилась боль и замешательство. Он крепче сжал ее плечи.

— Разве ты не понимаешь, что так не должно быть, Чанни? Ты умная женщина. Перед тобой открыты все дороги, и ты значительно сильней, чем сама о себе думаешь.

— Нет, Вот твоя сестра сильная, а я…

— Прекрати, — сказал он мягко. — Моя сестра выбрала свой путь, потому что этому способствовала наша мать. Но я знаю, что и ты не трусиха.

— Мне хочется… мне хочется этому верить.

— Тогда и найди для этого силы. Ты сумела выскользнуть из рук наемных убийц. Трусиха не смогла бы так поступить.

— Но если бы ты не вытащил меня, я бы утонула.

— А я бы не смог помочь тебе, если бы ты не прыгнула в море. И, — добавил он жестко, — ты мне ничем не обязана.

Она прикусила губу.

— Вовсе нет. Я только хотела расплатиться с тобой.

— Расплатиться? Нет, благодарю, Чандра. Конечно, я не могу отрицать, что хотел тебя. Я и сейчас хочу. Но я не люблю таким образом получать долги.

Чандра посмотрела на него так, будто перед ней находилось существо, которого она никогда в жизни не видела.

— Не все следуют правилам твоего отца или… мужа.

Пожав плечами, она снова приникла к нему. В таком положении Чандра находилась довольно долго, пока он не предположил, что, по всей вероятности, она устала и могла задремать после бессонной ночи. Слабым полусонным голосом она произнесла:

— Это совсем не так, Линк. Это совсем не потому, что я думала отплатить тебе за все таким образом.

— Совсем не думала?

Она легонько покачала головой, прижимаясь к его груди.

— Это было потому, что я хотела тебя. Я никогда не испытывала такого чувства до сих пор.

Она еще теснее прижалась к нему, пробормотала что-то нечленораздельное. Дыхание у нее стало ровным, глубоким. Он понял, что она заснула, оставив его в состоянии гнева и нежности. Он и сам почувствовал нахлынувшую усталость.

Он склонился над ней, его щека коснулась мягких платиновых волос. Желание, которое поднялось в нем, еще не улеглось, тело еще требовало близости, которую она ему предлагала. Разум же подсказывал иной выход: не давать воли своим эмоциям и не терять головы.

Линк своей позой напоминал птицу со сломанным крылом, у которой нет возможности улететь.

8

— «Куда ж ты задевалась, маменька? Прикончил грог наш папенька».

Чандру разбудила эта песенка, пряный запах мясного соуса и возня Линка на камбузе. Она посмотрела на Линка полусонными глазами, когда он ставил перед ней тарелку с едой. Он устроился за столом, время от времени поглядывая на нее.

— Не дело тебе возиться на кухне, тем более стряпать для меня, — хрипловатым со сна голосом пробормотала она.

— Хе, хе. Мне требуется практика. Так куда же запропастилась маменька? — посмеиваясь, спросил Линк.

— Я… я согласна с ним.

— Что? — удивился Линк.

— Муженек правильно поступил, — заговорила Чандра, как бы продолжая прерванный накануне разговор. — Все имеет цену, поэтому за все нужно платить. А замужество это цена, которую платит женщина за свою безопасность.

Сделав кислую мину, Линк покачал головой.

— Ну и ну. Кто-то считает, что за все нужно платить, а есть и другие, в том числе и я, имеющие противоположное мнение.

Чандра задумалась. Она терялась в догадках, размышляя над тем, почему он не воспользовался благоприятным моментом. Какая ирония, думала она. Нежданно-негаданно появляется человек, которому я готова отдать всю себя, а он отворачивается.

Она долго сомневалась, прежде чем прийти к выводу, что Линк тот самый человек, о котором отец говорил, что таких на свете не бывает. Дэниел был такого же мнения, он даже утвердил ее убежденность. Вероятно, жизнь среди людей, которые считают, что все покупается и продается, нанесла ущерб ее сознанию. Хорошо, что все-таки есть такие, как Линкольн Риз.

Линк пристально смотрел на нее, не говоря ни слова. Чтобы нарушить затянувшееся молчание, Чандра произнесла первую пришедшую ей в голову фразу.

— Что у тебя с рукой?

Он посмотрел на белесые шрамы на загорелой коже запястья.

— Это результат нескольких операций.

— Что значит нескольких?

— Помнится, их было с полдюжины или около того.

— Мой бог! — охнула Чандра. — Почему же так много?

— Потому что я нуждался в подобной штопке. — Он произнес эту фразу недовольно и резко.

Чандра вздрогнула и уставилась в тарелку. Она подняла глаза лишь тогда, когда услышала его тяжелый вздох.

— Прости, — бормотнул он. — Я бы не хотел касаться этой темы.

— Понимаю. Я не должна об этом спрашивать.

Ей было неловко, что она случайно сунула нос не в свои дела. А уж после того, как он резко ей ответил, вообще побоялась продолжить разговор о долгах и их оплате. В сущности, она и без этого хотела близости с Линком. Пусть бы даже он видел в ней лишь объект физического удовлетворения.

— Кроме того, — неожиданно заговорил Линк, — по милости вьетконговцев у меня несколько сломанных костей. Срослись они плохо, пришлось вновь их ломать, чтобы все было как надо.

У Чандры закружилась голова, когда она на минуту представила его мучения.

— А нога? Это тоже Вьетнам?

— О, ты и это заметила? Нет, тут я сам себя изуродовал.

У Чандры округлились глаза.

— Ты сам?

— Старался выбраться из клетки, в которую меня засадили.

Рука Чандры, державшая вилку, дрогнула. Линк не заметил ее движения и продолжал говорить.

— Могло быть и хуже. Но я нашел подходящий выход.

— Как же ты очутился в такой ситуации?

— Это было не совсем обычно. Я жутко перепугался.

Чандра недоверчиво посмотрела на него.

— Ты? Испугался? Такого быть не может.

— Еще как был напуган. Особенно когда увидел их с молотком.

— С молотком?

— Тогда я подумал, что хуже всего будет отцу, если он увидит, в каком виде я появлюсь. Ведь и его собирали по кусочкам. О Шейле я не беспокоился. У нее выдержка железная, а вот отец… С ним все обстоит иначе. Он прошел через это и знает, чем это пахнет.

— О боже, — прошептала Чандра в ужасе. — Слушать это невыносимо.

Чандра с трудом проглотила слюну. Линк внезапно наклонился над ней. В его глазах плясали искорки пламени от керосиновой лампы, которую он зажег.

— Ты думаешь, если человек храбр, то ему чуждо чувство страха? Ерунда. Героем может быть идиот, который не ведает боязни. Настоящая храбрость всегда испытывает страх, но ищет выход из него. Например, отчаянный прыжок в океан.

Он намекал на мой поступок, думала она, лежа на узкой лавке и глядя в потолок. Он откровенничал с ней, говорил о вещах, о которых ему было неприятно вспоминать. Она понимала, что Линк старался внушить ей веру в собственные силы, убедить, что не такая уж она трусиха.

Кое в чем он ошибался или просто переоценивал ее возможности. Ведь ее долгое время убеждали в собственном безволии. Отец учил относиться к себе, как к вещи, которую можно купить. Муж твердил о том, что она носитель определенной стоимости. А Линк всячески старался убедить в том, что отец был не прав, что существуют мужчины, которые руководствуются в отношениях с женщинами совсем другими принципами, где отсутствует понятие платы, цены.

Она лежала в тишине, чутко прислушиваясь к дыханию Линка, доносившемуся из соседней каюты. Она вновь и вновь возвращалась к мысли о том, почему же он отверг то, что она предлагала? Это вызывало у нее ощущение внутренней пустоты и невольного стыда, словно она старалась всучить ему мелкую монету за все, что он для нее сделал.

Она вспоминала, как был разгневан Линк, когда говорил ей, что предлагать себя в качестве платы — значит унизить собственное достоинство. Это было так не похоже на то, что проповедовал Дэниел. Эти мысли не давали ей покоя. Они преследовали ее даже во сне.

— Что? — испуганно произнесла Чандра, с трудом открывая глаза.

— Я сказал, чтобы ты собиралась, — терпеливо повторил он. — Мы отправляемся к моей сестре.

Когда до нее дошел смысл его слов, она отрицательно затрясла головой.

— Чего ты нервничаешь? Там ты примешь горячую ванну. Нас угостят вкусной едой. Нельзя же сидеть все время на консервах. Кроме того, я должен вернуть ей машину.

— Нет. Я не могу.

— Почему?

Она запнулась. Что ему ответить? То, что яхта стала для нее надежным убежищем, и необходимость покинуть ее вызывала страх? То, что она боялась вновь оказаться в пугающем ее обществе? То, что ей трудно будет посмотреть в лицо Шейлы, которая отрицательно отозвалась о ней?

— Просто не могу, и все.

— Сестра не скажет тебе ни слова. Тем более я обещал быть у нее на обеде. У нас в запасе несколько часов.

— Ну и поезжай один.

— Чандра!

— Ей будет неприятна встреча со мной. Ты же слышал, что она говорила.

Линк подошел к ней и обнял за плечи. Его прикосновение было похоже на удар электрическим током.

— Послушай меня, — жестко сказал он. — У моей сестры память о матери всегда вызывает раздражение. Но сердце у нее такое же необъятное… как Тихий океан. Она всегда готова прийти на помощь тому, кто в ней нуждается. Знаешь, как получилось с Коном?

— Откуда же мне знать.

— Она увидела его в больничной палате, слабого, изможденного, и сразу же ринулась ему на помощь. Она даже не знала, что он мой друг.

— Прости. Я не думала…

— Она тоже не думала. А теперь собирайся.

— Но…

— Никаких «но». Собирайся.

Чандра перестала упрямиться. Она привыкла подчиняться чужой воле. Она принялась складывать свои пожитки в пластиковый пакет. Для генерала он слишком молод, подумала она, но ведет себя как генерал. Однако генерал — это армейское звание. На флоте это адмирал или что-то в этом роде. Чандра причесалась. Сейчас это не составляло труда. Она была коротко острижена. Дэниел всегда настаивал, чтобы она никогда не прибегала к ножницам. «Твоя красота, — говорил он, — зависит от длины твоих волос. А ценность зависит от красоты».

Линк повел ее к автостоянке. Чандра зажмурилась при виде блестящего красного «блайзера», припаркованного около ворот порта. Конечно, только такая машина могла понравиться Шейле.

Почти всю дорогу Чандра хранила молчание. Она восторгалась красотой прибрежного южного района, прекрасным видом Сан-Клемента, прелесть которого подчеркивалась красными крышами домиков, создававших впечатление сонной и уютной испанской деревушки.

Когда Линк миновал узкую старую улочку, в поле зрения Чандры оказался маленький домик, окруженный садом.

Она всегда любила такие садики. Дэниел же предпочитал чопорную холодность газонов. Глядя на издающие сладкий аромат бутоны первых весенних цветов, Чандра по-другому подумала о неприступной и резкой Шейле Риз Макквайд.

— Они за домом, — сказал Линк, когда они въехали на дорожку, ведущую к подъезду. — В прошлом году Кон соорудил Шейле оранжерею, и с тех пор она не вылезает оттуда.

— Вот как, — тихо сказала Чандра, с опаской оглядываясь. — Нам нужно каким-то образом дать знать о себе, постучать что ли.

Линк с усмешкой посмотрел на нее.

— Все это лишнее. Кон знает, что мы уже здесь.

— Что? Ты полагаешь, что он слышал шум машины? — удивилась Чандра.

— Он уже определил, что это мы, в тот момент, когда машина находилась на вершине вон того холма.

— Но как он определил, что это наша машина?

— Кон настолько чуток, что может отличить двигатель «блайзера» от «бронко» на расстоянии мили. А уж «блайзер» Шейлы он слышит за целых пять миль, — улыбнулся Линк. — Если бы он не был уверен, что это машина Шейлы, то сразу же появился бы здесь.

— На белом коне? — пошутила Шейла.

— И в белой шапочке, — в тон ей ответил Линк.

Дверь в оранжерею была открыта. Чандра оказалась в волнах цветочных ароматов. Ей захотелось не показываться этим людям. Когда Шейла увидела спутницу брата, глаза у нее округлились, но, соблюдая приличия, она вежливо кивнула.

— Я принесу еще чашку, — сказала она и направилась в кухню.

Кон при виде Чандры не выказал удивления. Коннор Макквайд только внимательно оглядел Чандру, а потом перевел взгляд на Линка, словно подтверждая, что ожидал этой встречи.

— Надеюсь, вам известна эта миссис, — сухо сказал Линк, подвигая Чандре стул и садясь сам.

— Я догадываюсь, — ответил Кон.

— Не сомневаюсь, друг мой.

Кон взглянул на Чандру проницательными голубыми глазами.

— Полагаю, это вы явились причиной появления нового замка на яхте? — хитровато спросил он.

Чандра задержала дыхание и отвела глаза в сторону. В его словах она не заметила едкой иронии и, тем не менее, не осмелилась посмотреть на него.

— У нее не было выбора, Кои. Она замерзла, устала, напугалась и оказалась без чьей-либо поддержки, — пришел на выручку Линк.

— Неужели это правда? — сказала Шейла, входя с чашкой и кофейником. — Я бы не позволила себе раскиснуть.

— Знаешь, дорогая, — сказал Кон, — мне хорошо известно чувство потерянности.

Эта неожиданная поддержка со стороны человека, в первый раз видящего ее, ободрила Чандру. Она взглянула на Шейлу, которая вопросительно смотрела на мужа. Шейла отодвинула в сторону утреннюю газету и поставила кофейник на стол. Затем она повернулась к Чандре.

— Не хотите ли кофе, миссис Лансинг?

Чандра прикусила губу.

— Я… зовите меня просто Чандра, — тихо проговорила она, чувствуя, что ее опять одолевает робость. — Да, пожалуйста. Благодарю вас.

Шейла наполнила ее чашку, потом чашку Линка и присела на краешек стула.

— У вас хорошее имя.

— Спасибо, — так же тихо произнесла Чандра и чуть кашлянула от неловкости.

— Можете меня не пугаться. Я не кусаюсь, — сказала Шейла.

Чандра вспыхнула и уставилась в чашку.

— Еще как кусаешься, зеленые глаза, — спокойно произнес Кон. — Выпускаешь когти, царапаешься и дерешься, когда считаешь нужным защитить того, кого любишь.

— Я не очень понимаю тебя. К чему ты клонишь?

— Дело в том, милая женушка, что наша гостья находилась на яхте, когда мы посетили Линка.

Шейла уставилась на брата. Линк утвердительно кивнул. Шейла смущенно взглянула на Чандру.

— О, мой бог. Прошу прощения. Я не имела права говорить о вас такие вещи, тем более что совсем не знаю вас. — Шейла откинулась на спинку стула. — Все дело в матери. Кон и Линк могут подтвердить.

— Подтверждаю, — сказал Линк.

— Так, — быстро произнесла Шейла. — Чем мы сможем вам помочь?

— Что? — Чандра на секунду зажмурилась.

— Я говорю: что мы можем для вас сделать? Хотите ли вы остановиться у нас? Есть ли проблема с одеждой? Линк говорил, что у вас кроме его рубашки ничего нет. Вроде в ней вы и убежали.

Чандра испуганно посмотрела на Линка, но он скорчил недоуменную гримасу.

— Продолжай, сестричка. Продолжай в том же духе, — пробурчал он.

Чтобы сгладить впечатление от своих слов, Шейла, как бы извиняясь, сказала:

— Мне доставляет удовольствие познакомиться с вами, Чандра. Любая женщина, которая может благотворно подействовать на моего братца, иногда своим поведением напоминающего разъяренную гориллу, вызывает у меня восхищение.

Вот это да! — подумала Чандра. Несгибаемая Шейла Макквайд восхищается мною, Чандрой Лансинг? От этой мысли Чандра едва не рассмеялась. К счастью, Шейла приняла ее улыбку как ответ на ее замечание о брате и улыбнулась в ответ.

— Действительно, — сказал Кон. — Что мы можем для вас сделать?

Все они хотели ей помочь, не задавая никаких вопросов.

— Не сомневайся. Они готовы, и безо всякой компенсации, между прочим, — сказал Линк, как бы читая ее мысли.

Чандра закашлялась, пытаясь скрыть замешательство. Свежие воспоминания о минувшем дне отчетливо всплыли в сознании. Она взялась за чашку. Кон подвинул ей сливки и сахарницу и улыбнулся теплой, понимающей улыбкой.

— Скажите мне, Чандра, — начал Кон, — как получилось: вы прыгнули в воду сами по своей воле, или вас столкнули?

Она чуть не расплескала кофе и в растерянности посмотрела на Кона, потом на Липка. Линк неопределенно пожал плечами.

— Не смотри на меня так. Я же говорил тебе, что Кон стоящий человек.

— Давай оставим это, комплименты сейчас ни к чему. Здесь имеются два момента. Когда насильно толкают — это одно, а когда совершают добровольный прыжок — это совсем другое.

— Но… — Чандра замешкалась, — но вы же принесли ему ту газету…

— Дорогая, я давным-давно перестала верить тому, что печатают газеты, — сказала Шейла. — Я читаю только комиксы.

— Мы уже привыкли, — сказал Линк, — что пресса слишком часто занимается манипулированием. Мы много раз наблюдали, как искажались факты, как им придавалось иное толкование.

— Для меня ваш прыжок еще ни о чем не говорит, — добавил Кон.

Чандра чувствовала, что вот-вот заплачет. Когда к ее руке прикоснулась рука Линка, она схватилась за нее, как утопающий за соломинку.

— Если ты позволишь, — сказал Линк, — мы кое-что для тебя можем сделать. В течение ряда лет Кон и я занимались людьми, подобными твоему мужу.

— Ты говоришь о ее муже! — воскликнула Шейла. — Ты полагаешь, что в этом деле замешан Лансинг?

Чандра глубоко вздохнула, посмотрела на Шейлу и утвердительно кивнула.

— Мне пришлось прыгнуть… Я сделала это до того, как меня могли насильно столкнуть. Это был его приказ.

Чандра не смогла продолжать и беспомощно посмотрела на Линка. Он ободряюще сжал ее ладонь и после паузы медленно, без эмоций поведал историю Чандры.

Кон и Шейла, слушая его рассказ, не прерывали вопросами. Чандра же раздумывала над тем, что сказал Линк: «Кон и я занимались людьми, подобными вашему мужу».

Ее раздумья прервал Кон.

— Хорошо. Тогда ясно, почему в информации фигурирует район мексиканской границы.

— Поисками занимались в районе, где найти ее было невозможно. Так и задумывалось. Уверен, что это идея Лансинга, — сказал Линк.

— Мне бы хотелось остаться наедине с Линком минут на пять, — заявил Кон.

— На целых пять минут! — воскликнула Шейла. — Чтобы решить эту проблему, мне бы хватило пяти секунд и пистолета 45-го калибра. — Она снова взглянула на Чандру, которая представила, как Шейла идет за Дэниелом с пистолетом в руке. — Извините меня, Чандра, но вам следует так поступить.

— Все в порядке, — грустно сказала Чандра, испытывая прилив симпатии к этой энергичной женщине. — Теперь все позади.

— Но не для мистера Лансинга, — ответила Шейла. — Каково будет его удивление, когда он узнает, что вы живы!

Линк кашлянул.

— Шейла, она не хочет… не хочет, чтобы ее обнаружили.

— Но разве вы позволите оставить все это без последствий? — Шейла вопросительно посмотрела на Чандру.

— Я… — забормотала Чандра, стыдясь своей слабости. — Я не могу. Не могу видеть его. Вы же читали газету и знаете, что меня представили там, как сумасшедшую.

— И все же вы не имеете права отступать, — запротестовала Шейла.

— Полегче, зеленые глаза, — сказал Кон. — Не каждая женщина обладает таким же мужеством, как ты.

Чандра подняла голову.

— Честно говоря, мне бы очень хотелось так поступить, но я не могу, Шейла. Я просто не могу. Вы не знаете Лансинга. Если ему станет известно, что я жива, он все равно не отступит от своего плана. Поэтому мне и хочется забыть о его существовании навсегда.

В оранжерее воцарилось молчание. Первой прервала его Чандра.

— Понимаете, — тихо произнесла она, — если я рискну предпринять что-либо против него, он прибегнет к запугиванию, станет, как обычно, унижать меня. У него такой ужасный взгляд, а я…

Голос у нее сорвался, она беспомощно покачала головой, боясь взглянуть Шейле в глаза.

— Мне кажется, что Чандра права, — сказал Кон. — Чтобы свидетельствовать против Лансинга, нужно обладать твердостью, а у Чандры не хватит выдержки. Он слишком многое сделал, чтобы сломить ее волю.

— Да, это так, — сказал Линк. При звуке его голоса Чандра почувствовала, как внутри у нее все затряслось. Она надеялась, что Линк выполнит свое обещание и отпустит ее с миром.

— Ну и как же нам поступить с этим монстром? — спросила Шейла.

Чандра, не ожидавшая такого поворота, вскинула голову.

— Как прижать к стенке откровенного убийцу? — в тон сестре сказал Линк. — Тут нужно подумать.

— Может быть, мы используем против него факт так называемой гибели Чандры? — предложил Кон.

— В этом что-то есть, — согласился Линк.

— Между прочим, миссис Макквайд, — обратился Кон к жене. — Где это любопытное сообщение, что ты вычитала в сегодняшней газете? Давай-ка ее сюда.

— Вот она, — сказала Шейла, отыскивая глазами нужную заметку. — Ага, вот слушайте. «Создание чудесного лекарства. В скором времени оно пройдет апробацию в Федеральной ассоциации фармацевтов».

Линк недоверчиво посмотрел на Шейлу.

— Это действительно та самая информация?

— Читай сам, — обиделась Шейла.

Линк наморщил лоб.

— «Лекарство, обладающее чудесными свойствами… Расстройство иммунной системы… Проверка начнется в будущем году… если она успешно пройдет испытания… Сотни тысяч жизней будут спасены… Лекарство создано в…»

Он прервался, поднял голову и уставился на Чандру. Она интуитивно откинулась на спинку стула. Не глядя в текст, он раздельно произнес:

— Создано в лаборатории ведущей компании Западного побережья «Лансинг Фармацевтикал Инкорпорейтед».

9

Чандра взяла газету из рук Линка и внимательно прочла заметку, потом перевела взгляд на Линка.

— Но это невозможно, — сказала она. — Лекарство еще не готово. Предстоит длительная работа. Об этом говорил Эл.

— Не готово? — спросил Линк, сверля се взглядом.

— Лекарство еще не готово, — уверенно повторила она. — У него много вредных побочных эффектов. Слишком много, и они непредсказуемы.

— Да? — в голосе Линка не звучало ни сарказма, ни сомнения, но Чандра поняла, какой смысл он вложил в этот вопрос.

— Разумеется, я не отношу себя к специалистам-химикам, — сказала она.

— Я и не говорю, что ты…

— И не должен. Ведь я окончила лишь колледж. Но знаю об этом потому, что несколько недель назад Эл Клири — он главный химик-фармацевт в фирме Лансинга — был в нашем доме. Он и Дэниел яростно спорили об этом лекарстве.

— Спорили?

— Дэниел, как обычно, настаивал, а Эл говорил, что еще не пришло время давать публикацию об этом средстве.

— Из-за побочных эффектов?

— Да. По мнению Эла, еще предстоит длительная работа. На нее уйдет несколько месяцев, а может быть, и годы. Дэниел возражал, считая, что они не могут терять столько времени.

— И что же произошло?

Чандра не заметила, как насторожился Линк, но чувствовала, что он с нетерпением ждет продолжения.

— Дэниел страшно разозлился и угрожал Элу увольнением. Эл сказал, что если Дэниел не пересмотрит своей позиции, то он не будет участвовать в дальнейшей работе над лекарством. В результате провал неизбежен, потому что никто в фирме не знает методики исследований.

Чандра облизала пересохшие губы и, заметив, что все присутствующие смотрят на нее с ожиданием, продолжила.

— После этого Дэниел утих. Они перестали ругаться. Вот и все, что мне удалось услышать. Правда, спустя час, когда Эл собрался уезжать, Дэниел решил извиниться перед ним.

— Ты в этом уверена?

— Да, потому что…

— Значит, этот разговор произошел несколько недель назад, — перебил ее Линк.

— Именно так. Ссора между ними возникла за неделю до несчастного случая.

— Какого еще несчастного случая? — нетерпеливо воскликнул Линк, не отводя глаз от Чандры.

— Это был жуткий несчастный случай…

— И? — выдохнул Линк, когда Чандра на секунду запнулась.

— Эл погиб. Я уже говорила, что он был единственным человеком, кто в деталях знал процесс создания лекарства. Ни один сотрудник фирмы не в состоянии довести дело до конца.

— Проклятье! — пробормотал Кон.

— После ссоры мы вместе с Элом обедали в ресторане, — продолжала Чандра. — За обедом он был в полном порядке, шутил, смеялся, был очень любезен. А спустя час… погиб.

— А за обедом они не возвращались к ссоре? — проговорил Линк.

— Нет, они дружески болтали. Все было прекрасно. Они совсем не касались этой темы.

— И не вели разговора о лекарстве? — спросил Кон.

Она отрицательно покачала головой.

— Дэниел попросил Эла ни о чем не беспокоиться, а наслаждаться едой и вином. Мне казалось, что между ними не было никаких шероховатостей.

— У тебя были какие-нибудь подозрения, Чанни?

— Не могу утверждать. Скорее мною владело какое-то смутное беспокойство.

— Это уже кое-что, — сказал Кон. — Особенно в таком деле.

— Ты прав, — согласился Линк. — И какое же впечатление ты вынесла в тот вечер?

— Мне казалось, что Эл несколько отмяк, но в нем чувствовалось еще не остывшее напряжение. Вероятно, оно было связано с проектом работы над лекарством. Когда Дэниел сказал, что между ними не существует противоречий, я почувствовала…

— Продолжай, — сказала Шейла, заметив в голосе Чандры неуверенные нотки.

— Я почувствовала, что Дэниел вроде бы намекнул Элу продолжать работу в том же темпе, и перед тем, как Элу уехать, пообещал ему устроить праздничный обед по поводу успешного завершения работы.

— Тебе не показалось, что столь мирная беседа после бурной ссоры носила странный характер? Ведь через час Эл… погиб.

Чандра побледнела.

— Странный характер? Нет. Служащие фирмы часто спорили с Дэниелом по разным поводам. И кроме того, ведь это был несчастный случай, дорожное происшествие. Того же мнения придерживалась и полиция. Машина Эла врезалась в фонарный столб. Говорили, что он заснул за рулем. Причиной тому могла быть просто усталость.

Линк сжал ладонь Чандры. Она вздрогнула, ожидая, что он скажет.

— Чанни, — как можно мягче произнес он, — знал ли Дэниел, что ты слышала, о чем они спорили в тот вечер, когда твой муж разозлился?

— Сначала он не знал.

— И не догадывался?

— Это случилось позже, когда Дэниел сказал, что мы обедаем в ресторане с Элом. Тогда я ответила, что рада тому, что конфликт между ними исчерпан. Я с симпатий относилась к Элу. Дэниел сначала взорвался, услышав, что я знала об их ссоре. Он топал ногами и кричал, что я сую нос не в свои дела, но затем успокоился, стал нежен и предупредителен.

Под строгим и пристальным взглядом Линка Чандре стало трудно дышать. Она в растерянности смотрела то на Кона, то на Шейлу и видела такое же выражение в их глазах, что и у Линка.

— О боже, — простонала она.

— Будь он проклят, — зарычал Линк.

Это были последние слова, которые пронеслись у нее в голове. Оранжерея завертелась, в глазах поплыл туман.

Линк бросился к ней, схватил за плечи, стараясь удержать. Шейла вскочила и понеслась в гостиную. Кон устраивал Чандре ложе, взбивая подушку на диване. Шейла с влажным полотенцем в руках появилась так же стремительно, как и скрылась.

— С ней все в порядке, — проговорила она, прикасаясь полотенцем ко лбу и щекам Чандры.

Линк присел на краешек дивана, готовый прийти на помощь Шейле. Спустя несколько минут Чандра открыла глаза, в которых застыла боль.

— Чанни, — облегченно выдохнул Линк.

— Простите, со мной никогда такого не случалось, — слабым голосом произнесла она. — Мне и в голову не приходило, что Дэниел способен на такое. Неужели он решил расправиться со мной только из-за того, что я стала невольной свидетельницей их конфликта?

— Мы, конечно, не можем считать это доказанным фактом, — в раздумье сказал Линк. — Но какая-то связь прослеживается…

— Боже, он убил Эла. Он что-то сделал с его машиной, возможно, с тормозами. Как ты думаешь, Линк?

— Тогда полиция должна была при экспертизе обнаружить неисправность, — неуверенно пожал плечами Линк.

— Но как он мог это сделать? В тот вечер они были дружески расположены друг к другу.

— Чанни, — как можно мягче произнес Линк. — Отчего тебе трудно поверить в это? Он же пытался расправиться с тобой и почти преуспел в этом.

— Я знаю, — пролепетала она. — Прости. Я только… Это все так…

— Понятно, — сказала Шейла. — Я очень сочувствую тебе.

— Ты? — вырвалось у Чандры. — Не могу себе представить, что ты сочувствуешь мне. Ты не наивная дурочка вроде меня.

Шейла с удивлением посмотрела на Чандру, потом спокойно сказала:

— Я искренне сочувствую тебе потому, что сама довольно рано стала понимать, что люди могут совершать ужасные поступки. Я вижу, что тебе хочется исчезнуть и никогда не возвращаться в тот страшный мир, который тебя окружал. Это так?

— Да, — прошептала Чандра. — Но чего он добивался? Если он расправился с Элом, чтобы никто не узнал, что лекарство несовершенно… Но я не вижу в этом смысла. Побочные эффекты известны, и Эл говорил об этом. Во время экспертизы ФАФ это быстро обнаружит.

— А не было ли у твоего мужа каких-либо финансовых затруднений? — спросил Кон.

Чандра перевела взгляд на Кона, который держал в руках газету.

— Я не знаю. Я многого не знаю о том, в каком положении находится фирма. Дэниел не говорил со мной на эту тему. Он считал, что делиться со мной бессмысленно, ибо я не способна что-либо понять. Правда, бывало, он жаловался на нехватку средств, — сказала она после минутной запинки. — Но никого в этом не винил.

— Ясно, — сухо сказал Кон, протягивая Линку газету, в которой говорилось, что акции «Лансинг Фармацевтикал» подпрыгнули на четыре с половиной пункта сразу же после заявления Дэниела о новом лекарстве. Линк молча передал газету Чандре, не переставая наблюдать за выражением ее лица. Репортер сообщал о том, что внезапный успех на фондовой бирже может служить слабым утешением для разбитого горем главы фирмы, недавно пережившего трагическую гибель молодой жены, покончившей жизнь самоубийством.

По реакции Чандры Линк понял, что она читает именно эти строчки, поскольку ее пальцы конвульсивно сжались. Очень хорошо, подумал он, увидев, как она покраснела от гнева. Такое состояние тебе полезно. Гнев поможет тебе побороть страх, в котором ты до сих пор пребываешь.

— Итак, каковы предварительные итоги? — спросила Шейла, садясь в кресло. Кон присел рядом, устроившись на валике и автоматически взяв руку жены. — Мы имеем одно умышленное убийство, а затем и попытку совершить еще одно. Какую выгоду он из всего этого извлекает?

— Оба его действия дают ему несколько дополнительных возможностей для маневрирования. Во-первых, благополучно вывернуться из затруднительного финансового положения. Во-вторых, впоследствии заявить, что создание доброкачественного лекарства ему не удалось из-за ошибок, которые были допущены его сотрудниками.

— Или он надеется, что с помощью других специалистов можно довести лекарство до ума, — добавил Кон. — Или даже продать фирму до того, как фальсификация раскроется.

— Короче, — сказала Шейла, — этот делец рассчитывает цапнуть деньги и благополучно скрыться где-нибудь.

— Вполне вероятно, — согласился Линк. — Но он будет действовать так лишь в том случае, если поймет, что другого выхода нет. Для начала он выиграл время. Ассоциация фармацевтов не скоро определит, что ее надули. Она очень скрупулезно относится к апробации новых лекарств. На возникающие с ее стороны вопросы он будет каждый раз давать все новые и новые объяснения.

— Значит, — сказала Шейла, — у него в запасе месяцы, а может быть, и годы. За это время он сможет регулярно получать кредиты под лекарство, которого, в сущности, не существует.

— Да, — сказал Линк, глядя на сестру с нежностью. — Особенно теперь, когда уверен, что освободился от сотрудника и ликвидировал свидетеля, который мог бы разоблачить его.

— Это обо мне? — с трудом произнесла Чандра.

Линк утвердительно кивнул.

— Теперь я понимаю, почему он так прореагировал на мое желание развестись с ним. Он вовсе не ревновал меня.

— В принципе, ты права, — сказал Линк. — Он не мог позволить выпустить из рук опасного свидетеля.

— Увы, но я ничего не знала о его делах, — произнесла Чандра, еле шевеля губами.

— Но он не был уверен в этом. Ты могла знать вещи, которые оказались бы чрезвычайно важными, если бы началось расследование. Уверен, что ты здорово его напугала, потребовав развода.

— И поэтому он решил, что я должна навсегда исчезнуть.

— Мне кажется, — нарочито равнодушным тоном произнес Кон, — что по этому поводу могли бы начаться разные пересуды. Жена влиятельного человека сначала заявляет о разводе, затем исчезает, предположительно кончая жизнь самоубийством.

— Я тоже думал об этом, — сказал Линк. — Любой, кто близко работал с ним, мог бы стать свидетелем. И все же ему было нужно, чтобы ты погибла. Пока он думает, что так оно и есть, ты — в безопасности.

Чандра почувствовала, как мурашки пошли по всему телу. Линк заметил, что ей опять стало не по себе, и крепко сжал ее ладонь, словно этим жестом хотел придать мужества.

— Думаю, — сказал Кон, — что мы вполне можем предположить, что других свидетелей у него нет. Он не отважится делать какие-либо заявления, пока не убедится, что нет никого, кто бы мог противоречить ему.

— Ты хочешь сказать, что в этом случае человек, знающий о его планах, обязательно будет уничтожен? — спросила Шейла.

— Кон сказал очень точно, — пробасил Линк. Он внезапно встал, не в состоянии оставаться на месте. — Таким образом, мы установили, что он самая грязная и отвратительная скотина. Подумаем, что нам предпринять?

— Пока у меня нет конкретных предложений, — сказал Кон. — Все, чем мы располагаем, это лишь предположения. У нас нет свидетеля, который мог бы с нами сотрудничать. Да и никто не может таковым быть, кроме Чандры.

Чандра опустила глаза, нервно теребя пальцами.

— Хорошо, тогда займемся проверкой, — сказал Линк. — Извлечем конкретные факты о деятельности фирмы.

— Каким образом мы сможем их получить? — спросила Шейла. — Это значит, что нужно обращаться в полицию, получать разрешение прокурора.

Линк в раздумье подошел к окну, откуда открывался вид на океан. Он долго не отрываясь смотрел на безбрежную водную гладь. Океан всегда подсказывал ему нужный ответ.

— Может быть, нам и не стоит вмешивать сюда полицию, прокурора, — внезапно отвернувшись от окна, сказал он. — Может быть, мы обратимся в более высокие сферы.

Брови Кона взлетели вверх.

— В ФБР?

— Есть кое-кто, кроме ФБР. Например, Администрация по продовольствию и лекарствам или Комиссия безопасности по ценным бумагам. Чиновники из этих организаций, наверное, захотят знать подробности о фирме. Они не останутся равнодушными и, кроме того, не раскроют источник информации. Все, что им требуется, это основания для начала расследования по собственным каналам.

— Ты знаешь кого-нибудь из этих контор? — спросила Шейла.

— Нет, — произнес Линк, подходя к Шейле. — Я не водил дружбы с этими ребятами, сестричка. А вот отец кое-кого знает. У него были связи с Вашингтоном, и не только с Пентагоном. Я уверен, что он знаком с чиновниками из этих организаций. Я, правда, не уверен, захочет ли он приложить руку к этому делу.

— Вполне возможно, — предположила Шейла.

— А если он посчитает, что это неудобно, то я обращусь к Сэму — моему начальнику, и он сможет нам помочь, — сказал Кон. — Западная корпорация в течение ряда лет имеет контакт с этими ребятами. Уверен, что он знает влиятельных шишек из Комиссии по безопасности.

— Тогда это облегчает нашу задачу, — почти весело сказал Линк. — Начнем действовать.

Слушая разговор этих людей, Чандра чувствовала, что находится на пороге совершенно иного мира, о существовании которого она еще неделю назад не имела представления.

— Мы должны разоблачить его. И я нуждаюсь в твоей помощи, Чандра, — сказал Линк.

— Что?

— Я нуждаюсь в твоей помощи, — повторил он терпеливо.

— В моей помощи?

— Да. Ты единственная, кто может рассказать мне обо всем, что касается твоего мужа.

— О чем же? Я рассказала уже все. А о его делах я почти ничего не знаю. Дэниел никогда не доверял мне.

— Я не имею в виду его бизнес, я считаю, что ты именно тот человек, который знает его характер.

— При чем тут его характер. Зачем?

— Потому, что я хочу нанести визит убитому горем вдовцу.

10

— Ты собираешься это сделать? — воскликнула Чандра.

— Я же сказал.

— Я слышала, что ты сказал, — пробормотала Чандра, стараясь подавить удивление. — Я отказываюсь этому верить.

— Это единственный выход, — настаивал Линк.

— Мой бог, ты обезумел, — сказала Чандра. — Ведь если ваши предположения справедливы, то он, уже совершивший убийство, не остановится перед следующим.

— Сейчас он думает, что ему удалось выйти сухим из воды, но это иллюзия, я не могу позволить ему ускользнуть из рук правосудия. Я доведу дело до конца, если даже у меня на это лишь один шанс из ста.

— Когда ты думаешь браться за дело? — спросил Кон, покачиваясь в кресле и допивая кофе. Он задал вопрос таким тоном, будто дело касалось мойки посуды.

— Не собираюсь затягивать, — сказал Линк. — Сейчас этот тип уверен в своей безнаказанности. И мы должны использовать это обстоятельство.

— Если тебе требуется поддержка во время этой встречи, я готов отправиться с тобой.

Чандра внутренне ахнула. А позволит ли Шейла мужу принять участие в опасном предприятии? Она терялась в догадках. Шейла же спокойно взялась за кофейник и наполнила пустую чашку Кона. Когда она передавала ему чашку, руки их встретились, и в этом прикосновении Чандра почувствовала нежную связь между этими людьми. Кон с чашкой в руке откинулся на спинку кресла. То же самое сделала и Шейла, не сказав ни слова протеста по поводу, с точки зрения Чандры, глупого предложения Кона.

Однако Линк протестующе покачал головой.

— Спасибо, дружище. Но я постараюсь сделать это один. Если мне что-либо будет нужно, я сумею дать знать. А тебе лучше оставаться дома и побыть с женой.

Чандра вздрогнула, когда Шейла с громким стуком поставила чашку на стол.

— Лучше тебе помолчать, — раздраженно сказала она. — Нечего двум здоровым лбам относиться ко мне, как к китайской кукле.

С ума можно сойти, подумала Чандра. Эта женщина даже пальцем не пошевелила, когда услышала, что муж собирается нанести визит убийце.

— Вообще-то я с Линком согласен, Шейла, — довольно покорно сказал Кон.

— Если ты такой паинька, то я предлагаю тебе сидеть дома и помалкивать, — резко произнесла Шейла. — Да, да. Я беременна, но не беспомощна.

Чандра и вовсе была обескуражена. Беременна! Она смотрела на Шейлу широко раскрытыми глазами. Ее охватило чувство восхищения этой женщиной. Да, Кону повезло иметь такую жену, а какая должна быть жена у Линка?.. Конечно же, не такая, как она, — слабая, неуверенная в себе. Ему нужна женщина, которая может спорить с ним, не соглашаться, проявлять свою волю. А она? Поддавшись слабости, она была готова отдаться ему без сопротивления, да еще сказала, что этим оплатит свой долг. Какой стыд!

— Как ты себя чувствуешь? — Голос Линка вывел ее из грустных раздумий.

— Все в порядке, — ответила она. — Я… я бы не возражала принять ванну, если это возможно.

— Да, да, — заторопился Линк, взглянув на Шейлу. — Я же обещал…

— О чем речь, — произнесла Шейла, поднимаясь. — Пойдем, Чандра. На яхте душ как следует не примешь. Там тесно, не повернешься. Мы сотворим тебе прекрасную, горячую, пенящуюся ванну. Уляжешься по самое горлышко.

Чандра покорно последовала за ней, бросив украдкой взгляд на Линка. Он улыбался. Сердце у нее затрепетало. Быстро, скрывая свои чувства, она прошла в дом.

Шейла вручила ей мохнатое зеленое полотенце.

— Здесь ты найдешь все, что нужно, — сказала она, указывая на шкафчик.

— Спасибо, — пролепетала Чандра, притрагиваясь пальцами к кончикам волос.

— Ты недавно постриглась?

Чандра смущенно заморгала.

— Понимаю, — сказала Шейла с улыбкой. — У меня были длинные волосы, пока я не поняла, что трачу слишком много времени на уход за ними. И сразу решила укоротить.

Чандра оглядела блестящие, чуть вьющиеся волосы Шейлы, которые были на несколько сантиметров длиннее, чем у нее.

— У тебя замечательные волосы.

— То же самое могу сказать и о твоих. А цвет просто великолепен, — сказала Шейла. — Тебе идет короткая стрижка.

— Надеюсь. А Дэниел… ему нравились длинные.

— Вот поэтому и стоит носить короткую стрижку, — безапелляционно сказала Шейла.

Чандра невольно улыбнулась.

— И я так думаю. Поэтому и решилась их обрезать.

— Ты сама?

Чандра покраснела.

— В основном да. Твой брат помог их подровнять.

— Линк? — брови у Шейлы взлетели на лоб. — Такого таланта я у него не замечала, — сказала она, открывая дверь в ванную.

Чандра следила, как ловко расставляет Шейла мыло, шампунь, ароматические кубики. Былое представление о сестре Линка, как о властной, холодной и строгой женщине, рассеялось. Перед ней стояла открытая, доброжелательная и участливая Шейла.

— Прости меня, что я впутала всех вас в эту мерзкую историю, — сказала Чандра, нервничая.

— А ты здесь при чем? — ответила Шейла, доставая из шкафа фен. — Это твой муж. Он заслуживает самого сурового осуждения.

— Возможно, — неуверенно сказала Чандра. — Однако это не означает, что и ты должна быть причастна ко всему этому.

Шейла выпрямилась и посмотрела прямо в лицо Чандры.

— Если не мы, то кто?

Чандра с удивлением оглядела Шейлу. Эта женщина была такой спокойной, такой деловой, словно они вели разговор о каких-нибудь житейских мелочах, а не о человеке, который уже однажды совершил убийство и снова пытался убить.

— Я не понимаю, — сказала Чандра. — Ведь это опасно. Линк намеревается встретиться с преступником.

Шейла кивнула.

— Ему к этому не привыкать.

— Вероятно, это так, — сдавленным голосом сказала Чандра. — Но он твой брат. Ты любишь его. Кроме того, я никогда не видела таких любящих супругов, как ты и Кон. Но ты и глазом не моргнула, когда он предложил Линку пойти вместе с ним.

— У меня муж, а не заключенный, — твердо сказала Шейла. — Я не могу приспособить Кона под свою мерку. И никогда не хотела этого делать. Я любила и люблю его таким, каков он есть.

Чандра на минуту представила себя на месте Шейлы. Как отнеслась бы она к любимому человеку, который сознательно намерен рисковать жизнью? В ее воображении возник Линк. Она до боли закусила губу. Если бы Линк принадлежал ей, то она, скорее всего, заставила бы его отказаться от опасной затеи. Значит, она такая же, как и их мать, — слабая, истеричная, полная комплексов и неуравновешенная. Значит, если бы Линк принадлежал ей, то она превратила бы его жизнь в сплошную пытку. Если бы Линк принадлежал ей… несбыточная мечта.

— А как ты поступаешь? — прошептала Чандра.

— Невозможно держать орла в клетке, — просто ответила Шейла. — От этого он погибнет. Если не телом, то душой.

— Твой брат и твой муж — они одинаково смотрят на вещи, все время…

— Я должна позволять им делать то, что они считают нужным. Точно так же поступают и они. — Шейла понизила голос и внимательно посмотрела на Чандру. — Единственное, что может удержать их в семье, это предоставленная им свобода.

Чандра покраснела и испугалась. Шейла была женщиной проницательной. Она легко могла определить, что эта жалкая, подавленная блондинка, взятая под опеку ее братом, испытывает к нему нежные чувства.

— Кон очень похож по характеру на Линка, — сказала Шейла, не отводя глаз от Чандры. — У него очень развито чувство долга. Может быть, это звучит старомодно, но им он руководствуется всю жизнь и никогда не изменяет ему. Этим он очень похож на нашего отца. Если попытаться его переубедить, перечить ему в том, в чем он убежден, то его можно легко потерять.

— Вы тоже… — Чандра запнулась.

— Я тоже что?

— Неважно. Вы очень сильная. Я уверена, что вы никогда не сомневались в своих поступках.

Шейла глубоко вздохнула и присела на край ванны. Она долго молча смотрела на Чандру.

— Не верь этому, — сказала она после паузы. — В детстве я была очень робкой. Мне казалось, что я унаследовала характер матери. Меня это очень беспокоило. Я старалась подавлять свои сомнения, бороться с неуверенностью. Мне очень хотелось укрепить свою волю. Я пробовала преодолевать любые сложные ситуации. И в конце концов одержала над собой победу.

— Линк очень гордится тобой.

— И я горжусь своим братом. Он очень надежный человек.

— Да, — с грустью произнесла Чандра. — Он именно такой.

После долгого молчания Шейла встала, ободряюще кивнула Чандре и вышла.

Чандра опустилась в горячую воду. Щеки у нее были влажными. Причина заключалась не в ванне, а совсем в другом.

Линк и Шейла устроились в гостиной. Она задумчиво перелистывала журнал, прислушиваясь к голосу Кона, который с кем-то разговаривал о возможности выяснить положение «Лансинг Фармацевтикал».

— Он толкует о Чандре? — спросил Линк.

Шейла пристально посмотрела на брата.

— Тебе она нравится?

— Слушай, она в затруднительном положении. Я только стараюсь ей помочь, — неохотно откликнулся он на ее вопрос.

— Тогда почему ты смотришь на нее, как изголодавшийся моряк, вернувшийся в порт после годичного плавания?

Линк заерзал в кресле. Его маленькой сестре не откажешь в проницательности.

— Я припоминаю, — сказал он, — что именно ты частенько говаривала, что, кроме службы, есть и другая жизнь.

Шейла опустила глаза и стала внимательно разглядывать обложку журнала.

— Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, как мы с Коном.

— Ты считаешь, что она по характеру похожа на мать?

— Не знаю. Сначала я так думала, но…

— Так же думал и я. Но, черт возьми, она так стремилась остаться на плаву. Потом она угрожала мне пистолетом, не имея ни малейшего представления, как с ним обращаться.

— Согласна. Все это так не похоже. Конечно, она… раздавлена.

Линк медленно покачал головой.

— У нее была нелегкая жизнь, Шейла. Я говорю не о материальной стороне, а… Она ушла от отца, который учил ее, что все определяется ценой. Ушла к мужу, который относился к ней как к ничтожеству и убеждал, что ее единственная ценность — ее тело. И я удивляюсь, что в ней еще остались какие-то жизненные силы.

— И ты всерьез думаешь, что сможешь стать для нее опорой?

Линк сощурился.

— Но она так напугана…

— Я вижу. Но если ты будешь нянчиться с ней, она превратится в мать. Она повиснет на твоей шее многопудовым якорем.

— Так что же я должен сделать? — сказал Линк потухшим голосом. — Отойти в сторону и бросить ее на произвол судьбы?

Шейла попыталась улыбнуться.

— Если ты чувствуешь, что в ней осталась хоть крупица мужества, то следует воспользоваться этим шансом. Ты должен развить в ней чувство собственного достоинства, стойкость и самостоятельность. Научи ее верить в себя.

— А если у нее не получится?

Шейла пожала плечами.

— Вот тогда у тебя будет право отступиться. Ты не можешь постоянно служить ей поддержкой. Даже если бы и захотел. Рано или поздно она должна прочно стать на собственные ноги.

— Я ничего не могу предположить, Шейла, — произнес Линк, уклоняясь от изучающего взгляда сестры. Он не находил ответа на пожелания Шейлы. Его тревожила и возможность навсегда надеть на себя хомут.

Чандра робко вступила на палубу «Шейлы II». В этот прохладный вечер ей было зябко даже в жакете, который дала ей сестра Линка. Линк устроился за столом, разбирая бумаги из пакета, который получил, еще находясь в доме Макквайдов. Пакет был доставлен нарочным по просьбе Кона. Чандра прошла в каюту. Линк интуитивно чувствовал, что она расстроена.

Беспокоится, подумал он. Как же, муж оказался убийцей, более того — она должна была стать следующей жертвой.

В бумагах его больше всего заинтересовало финансовое положение фирмы. Сопоставляя и оценивая факты, он попытался воссоздать целостную картину деятельности «Лансинг Фармацевтикал». Его занятия были прерваны громким урчанием в желудке.

— Это значит, — громко крикнула Чандра из камбуза, — что ты жутко голоден.

— Вовсе нет, — сказал он, вставая и направляясь на камбуз. — Но аромат чего-то вкусного разжигает аппетит.

Она застенчиво улыбнулась. Эта улыбка вызвала у него желание обнять ее. Он наклонился над кастрюлей, в которой булькало мясо, овощи, рис, сдобренные красным соусом.

— Пахнет умопомрачительно. Просто великолепно.

Линк откупорил бутылку вина и наполнил два пластиковых стаканчика. В молчании они принялись за еду. Чандра время от времени посматривала на стопку бумаг, лежащую на краю стола. Линк снова наполнил стаканчики. Чандра сделала большой глоток.

— Я знаю, что тебе будет неприятно, — начал Линк, подумав, — но я хочу расспросить тебя о Дэниеле.

— Не понимаю, чем я могу помочь тебе.

— Давай начнем с того вечера в ресторане.

— Но я уже говорила тебе.

— Да, но расскажи мне снова. Для меня важна каждая деталь.

— Но…

— Без «но», Чанни. Как ты приехала в ресторан? Был ли с тобой муж, когда появился Эл? Взял ли Дэниел какую-нибудь вещь с собой?

— Не хочешь ли ты знать, во что я была одета? — довольно резко перебила его Чандра.

Линк удивился ее резкости. В первый раз она повела себя таким образом. Она имела право на это, она имела право разозлиться. И это его тоже обрадовало.

— Да, — спокойно произнес Линк. — Как же ты была одета?

— Я… я была в синем платье, — сказала она, наконец поверив, что и это его интересует.

— Во что еще?

Она потерла виски.

— На мне были туфли, бриллиантовое ожерелье и серьги, которые Дэниел купил мне вместе с платьем.

— Он купил его?

— Да. Он покупал большинство вещей для моего гардероба.

— Платья были фривольными?

Она опустила глаза, на щеках вспыхнул румянец.

— По его мнению, они были… сексуальными. Он говорил, что такие наряды ему нравятся. Они подчеркивают мои… формы.

У Линка засосало под ложечкой.

— Значит, он выставлял тебя на всеобщее обозрение, — сказал Линк, сжимая в руке пластиковый стаканчик.

— Он относился ко мне, как хозяин, и подчеркивал свое право быть им. Он обычно представлял меня… тем мужчинам, которых приводил в дом или приглашал на обед. Представлял меня так… чтобы смущать их. Обычно он смеялся, рассказывая мне, как я выглядела, когда мне приходилось наклоняться в таких платьях.

— Подонок! — злобно рявкнул Линк. — Чанни, как ты могла позволить ему так поступать с тобой? Он не имел права. Никто не имеет права унижать человека. Никто!

Чандра испуганно смотрела на него. В первый раз она видела его таким обозленным.

— Бог мой! Попались бы мне сейчас твой папаша и… и…

Он проглотил вино, резко отбросил в сторону стаканчик. Чандра наблюдала за его руками. У него то сжимались, то разжимались кулаки. Линк почувствовал, что испугал ее.

— Прости, — промычал он. — Все это потрясло меня.

— Успокойся, — мягко сказала она. — Я сейчас подумала о том обеде в ресторане. Дэниел был тогда удивительно неуклюжим. Он опрокинул бокал Эла. Я думала, что он разозлится. Он всегда осуждал других за подобные вещи.

— А он не разозлился?

— Нет. Он взял бокал, протер его своей салфеткой и вновь налил Элу вина.

Линк внезапно посерьезнел. Чандра следила за ним, широко открыв глаза.

— Боже! — выдохнула она. — Ты думаешь, что он… положил что-то туда?

— Я думаю, что у него появилась прекрасная возможность для этого, — сказал Линк. — Ведь он имел доступ ко всякого рода медицинским средствам.

— Но полиция… ничего не обнаружила. Я имею в виду на вскрытии. Я знаю, что оно было.

— Судебный эксперт мог только заметить наличие какой-либо ядовитой субстанции. Ты сказала, что Эл заснул за рулем. Существует множество препаратов, чтобы вызвать сон, а они не вызывают никаких подозрений, особенно если их смешать с алкоголем. Ты же не наивная маленькая дурочка, Чанни!

Она смотрела на него расширенными, голубыми, ясными глазами. Он увидел в них какую-то вспышку, появилось что-то новое, и это необычное выражение согрело его.

— Придет день, — сказал он мягко, — когда ты сможешь посмотреть на себя другими глазами.

— Я… Мне страшно.

— Понимаю. Это новая для тебя ситуация. Подумай о ней. Взгляни иначе на отца, на мужа, дай им соответствующую оценку. Ты намного лучше, чем себе кажешься, Чандра.

Она с сомнением покачала головой, как бы не соглашаясь с ним. Он почувствовал, что пора сменить тему разговора.

— Расскажи мне об Эле Клири.

— Я не очень хорошо его знала. Встречалась с ним всего несколько раз, всегда в присутствии Дэниела, и никогда не разговаривала наедине. Он казался мне симпатичным человеком. Всегда был вежлив. Вообще люди, окружавшие Дэниела, соблюдали корректность.

— Эл был женат?

— Он давно развелся, и я замечала, что он остро переживает свое одиночество. По словам Дэниела, он был трудоголиком.

— А дети?

— Он никогда не упоминал, что они у него есть. Во всяком случае, в моем присутствии.

— О чем говорил Эл за обедом?

— В основном о спорте, точнее, о беге. Эл увлекался бегом на длинные дистанции. Он каждое утро совершал пробежку.

Линк кивнул, затем взял папку с бумагами.

— Здесь говорится о зыбком финансовом положении Лансинга. Эксперты Западной корпорации считают, что фирма слишком быстро расширялась.

— Дэниел всегда стремился к тому, чтобы фирма была самой большой. Он не преследовал цели быть самым лучшим, его больше устраивало быть самым крупным.

— Не означает ли это, что он зашел слишком далеко? Без значительного вливания денежных средств фирма могла бы разориться. Его заявление об открытии нового лекарства сослужило ему хорошую службу. Не знаешь ли ты об иске какой-либо компании к «Лансинг Фармацевтикал»? Скажем, по поводу антикоагулянта?

Она поджала губы и наморщила лоб.

— Да, — вдруг вспомнив, сказала она. — Была одна компания, которая обвиняла Дэниела в том, что он с помощью платного агента попытался похитить у них формулу лекарства.

— В этих бумагах говорится, что судебный процесс был прекращен. Не знаешь почему?

— Я помню, что Дэниел очень гордился собой, говоря, что маленьким шавкам не дано лаять на крупных псов. Я спросила его, о чем он говорит. Он цыкнул на меня, сказав, чтобы я не совала нос не в свои дела, а занялась бы приготовлениями к званому обеду, который он устраивал в тот день.

— Проклятье! — рявкнул Линк, беря Чандру за руку. — Будь молодчиной и чуть посмелее. Ты это умеешь. И не думай о нем как о неуязвимом человеке. Он ошибается, если думает, что выйдет сухим из воды. Этот подонок ошибается и в тебе.

Чандра посмотрела на него долгим взглядом. В ее глазах он увидел искорки надежды, страстное желание поверить его словам.

— Мы прижмем его, Чандра, — произнес он с убеждением. — Он никогда не получит больше власти над тобой.

— О боже, Линк, если только…

— Никаких «если». Ты справишься. И когда найдешь в себе силы выступить против него, ты сама поймешь, какая ты есть на самом деле. Никто не сможет более унизить тебя.

Линк отпустил ее руку и встал. Взволнованная, она следила за ним, за тем, как он ходит из угла в угол.

— Что ты собираешься делать?

Он остановился около рубки, взял в руки микрофон.

— Я собираюсь кое-кому позвонить, чтобы узнать поподробнее об Эле Клири.

Она озадаченно посмотрела на него.

— А что это даст?

— Я попытаюсь представить себя его лучшим другом.

— Кем, кем?

— Его другом, который хочет узнать подробности о гибели Эла. Когда Лансинг возвращается домой?

— Поздно. Часов в восемь или девять.

Он посмотрел на нее и взялся за микрофон.

— Линк?

Не обращая внимания на ее оклик, он сообщил телефонистке нужный номер, потом взглянул на Чандру.

— Почему ты хочешь знать, когда Дэниел возвращается домой?

— Потому, что в это время следует начать действовать. Я собираюсь позвонить этому мерзавцу.

11

Чандра всеми силами старалась унять дрожь, но это ей не удавалось. Она попыталась следовать совету Линка — найти в себе мужество. Однако разговор Линка с Дэниелом парализовал ее волю. Озноб вынудил ее плотнее закутаться в жакет.

— О, я понимаю. Вы занятой человек, мистер Лансинг. Я слышал об этом от Эла. Он частенько — говорил мне, что у вас по горло разных дел, — вел разговор Линк.

На секунду Линк замолчал. Чандра поняла, что сейчас Дэниел что-то отвечает Линку.

— Думаю, вы не откажетесь встретиться с другом вашего ведущего химика. Трудно поверить, что его больше нет с нами. Как глупо это произошло.

Чандра удивлялась, как здорово играет Линк роль приятеля Эла, как искусно использует те скудные сведения о нем, которыми снабдила его она и друг Эла из Вашингтона. Создавалось впечатление, что Линк знал химика много лет.

— Да, да. Говорили, что это был несчастный случай. Что Эл принял слишком большую дозу антигистамина, а потом основательно выпил. Эта комбинация пагубно подействовала на него. Он заснул и врезался в фонарный столб. Однако будучи хорошим фармацевтом, Эл должен был знать, что такая смесь приводит к непредсказуемым результатам. А как вы считаете?

Когда Линк вновь замолчал, Чандра затаила дыхание, стараясь догадаться, что отвечает Дэниел. Конечно, Линк рассказал ей о результатах вскрытия. В крови у Эла было обнаружено высокое содержание антигистаминного препарата и какой-то процент алкоголя.

— Позвольте, — продолжал Линк. — Я не собираюсь заниматься инсинуациями, мистер Лансинг. Я просто выражаю сомнение. Особенно потому, что Эл не был болен. За день до несчастья я говорил с ним, и он был в полном порядке. К моему удивлению, я прочел в газете ваше заявление, в котором вы утверждали, что он был болен в течение нескольких дней.

Действительно, Чандра говорила Линку, что на обеде она не заметила у Эла никаких признаков простуды. В частности, она припомнила, что Дэниел еще до отъезда в ресторан с кем-то говорил по телефону и заметил, что Эл неважно себя чувствует. Тем самым он заранее разыгрывал разработанный им сценарий.

— Откуда я узнал номер вашего телефона? Да, он не значится в телефонной книге. Я нашел его в записке, которую Эл прислал мне до несчастного случая. Я потрясен его смертью.

Чандра увидела, как на лице Линка появилась холодная, но удовлетворенная усмешка.

— Да, думаю содержание записки вас заинтересует. Тем более что Эл предупредил меня не предпринимать ничего до тех пор, пока с ним ничего не случится. Она представляет несчастный случай несколько в ином свете.

Чандра прикусила губу. Ого, она никогда еще не была свидетельницей того, что кто-то мог мастерски поймать Дэниела на крючок.

— Нет, мистер Лансинг, по телефону я не могу ее прочесть. Более того, Эл просил в первую очередь познакомить полицию с ее содержанием. Поэтому ваша просьба выглядит странно.

Наступило молчание. Через секунду-другую Линк опять улыбнулся той же холодной, язвительной улыбкой. Увидев расширенные глаза Чандры, он приложил палец к губам.

— Не знаю, мистер Лансинг. Думаю, Эл хотел, чтобы именно я имел контакт с полицией…

Опять пауза.

— Я готов сотрудничать. Знаете, время сейчас трудное.

Снова молчание. Улыбка Линка увеличилась, растянулась от уха до уха.

— Кто же откажется, мистер Лансинг. Когда есть продавец, обязательно сыщется и покупатель. Я думаю, мы обсудим это дельце с глазу на глаз. Не возражаете?

Трясущейся от страха Чандре вдруг захотелось убежать и никогда больше не возвращаться. Но разве она смогла бы вернуться к человеку, который замышлял ее убийство? Нет, она должна остаться с Линком, должна преодолеть страх.

— Вот и прекрасно, — удовлетворенно сказал Линк, ставя микрофон на место. Он так и не заметил, в каком состоянии она находится.

— Я… Прости… Я не слышала конца вашего разговора.

Она действительно не слышала, как и чем закончился разговор Линка.

— Вы договорились? — произнесла она трясущимися губами.

— Он клюнул. Проглотил не только крючок, но и всю леску. В полночь я встречусь с ним. Понимаю, что это небезопасно, но другого выхода нет.

— О, нет, Линк. Неужели так скоро? Сейчас уже около восьми.

— Нужно спешить. Нельзя давать ему время для подготовки, нельзя, чтобы он навел справки о вдруг возникшем друге Эла.

— Где? — с трудом выдавила она вопрос.

— Я предлагал ему встретиться на нейтральной почве, но он отказался. Я принял его предложение, поскольку его нельзя терять из виду.

— Так где же? — клацая зубами, произнесла она.

— У него дома, — спокойно сказал Линк.

— У него дома? — эхом откликнулась Чандра.

Он кивнул.

— Я не знаю, почему он выбрал для встречи свой дом. Есть ли у него телохранитель?

— Нет. У него есть электронная система тревоги.

— Где? По всему периметру?

— Только позади дома, Линк…

— А собаки?

— Их нет.

— Очень хорошо. Это облегчает задачу.

— Линк, опомнись! Ты не можешь! Позвони и отмени визит. Это слишком опасно. Лучше позволь мне убраться отсюда.

— И позволить ему остаться чистеньким после всего, что он натворил?

— Я знаю, это ужасно. Но, пожалуйста! Он убил Эла. Он пытался расправиться со мной. Он сделает все, чтобы уничтожить тебя.

— Для него я слишком крепкий орешек, — презрительно сказал Линк.

— О боже, — простонала Чандра. — Я знаю, ты упорный, ты получил хорошую тренировку, но Дэниел… Дэниел — сущий дьявол, Линк. Пожалуйста, не делай этого.

— Я должен, Чанни. И ты тоже должна. Ты должна встретиться с ним ради себя самой. Если ты не сделаешь этого, ты будешь страдать всю оставшуюся жизнь.

— Я не смогу, — пролепетала она.

— Сможешь, — твердо сказал Линк, склонившись над ней.

— Тебе трудно понять. Я не выдержу его присутствия. Он сломает меня. Так было всегда.

— То, что было, ушло в прошлое. Теперь его нечего бояться.

— А я боюсь. Я не могу переделать себя. Не такая уж я сильная.

Линк сжал ее трясущиеся ладони.

— Ты и не должна переделывать себя, Чанни. Ты значительно сильнее, чем думаешь. В тебе много силы.

Тепло его рук успокаивало се. Она подумала, что он мог бы согреть ее. Но к чему это? Зачем такой человек, как Линкольн Риз, должен согревать и успокаивать ее? Он всегда может выбрать для себя более подходящую женщину, сильную и самостоятельную.

— Я не сильная, — сказала Чандра. — Разве ты не видишь? Я не могу с собой справиться. Я вечно жалуюсь.

Линк нежно поглаживал ее руки. Ей захотелось оказаться в его объятиях и никогда не отпускать от себя, всегда быть рядом.

— Дэниел называл меня нюней. Он всячески издевался надо мной, а у меня не было сил сопротивляться.

Она сжалась, притулившись к спинке дивана, готовая разреветься.

— Ты же видишь, Линк. Я похожа на твою мать, которую ты так и не простил за то, что она была неуравновешенной, истеричной и безвольной.

— Чанни, ты…

Слезы хлынули у нее из глаз. Она понимала, что это слабый аргумент заставить его отказаться от встречи и не рисковать жизнью.

— Я не похожа на Шейлу. Я бы очень хотела быть такой, как она. Это позволило бы мне оказать сопротивление Дэниелу. — Она подавила рыдания. — Я хочу… быть достойной тебя.

Линк напрягся. Чандра вложила ладони в его руки.

— Все хорошо, — сказала она, шмыгая носом. — Я понимаю, почему ты не захотел меня. Такой человек, как ты, должен иметь другую женщину.

Она почувствовала, как Линк внезапно напружинился.

— Мне казалось, — сказал он, — что ты все же поняла, как я… хотел тебя.

Чандра вспыхнула.

— Я не… я чувствовала, но подумала — это просто эмоциональный порыв.

— Благодарю вас, — поклонился Линк. — Спасибо за объяснение.

Жар жег ей щеки. Когда он посмотрел на нее, она покраснела еще сильнее.

— Я считала, что ты захочешь женщину, которая будет тебе по душе, которая… заслуживает быть с тобой.

Голос у нее прервался. Она не выдержала его взгляда и отвела глаза. Линк смотрел на ее склоненную голову, на мягкие, светлые волосы, спадавшие на щеки.

Как все перепуталось! Он упорно убеждал себя, что она значит для него значительно больше, поэтому нельзя взять ее только за то, что она хочет таким образом оплатить свой долг. Она же думала, что его отказ связан с тем, что он считает ее трусихой, безвольной и потому нежеланной.

Линк дышал, как рыба, выброшенная на берег. Чандра подняла голову, глаза у нее были влажными от невысохших слез.

— Проклятье, Чанни. С чего ты взяла, что я не хотел тебя? Ты же сжигаешь меня живьем!

Она сделала глубокий вздох.

— Тогда почему же?..

— Да потому, — хрипло произнес он, — что я не хотел обладать тобой как некой платой. Ты мне ничего не должна, Чанни. Ничего, понимаешь?

Линк с изумлением заметил, как разительно изменилось выражение ее лица, как перестали дрожать губы, как посветлели глаза.

— Я… Так было в самом начале. Я думала… что это единственный способ расплатиться с тобой за то, что ты для меня сделал.

— Я не…

— Теперь я знаю. Ты никогда не примешь такой платы, — сказала она. — Но не только из-за этого я…

— Что ты? — спросил Линк как можно мягче, касаясь ее щеки кончиками пальцев.

— Я… я хочу тебя.

Линк задержал дыхание. Она сказала эту фразу так просто, так искренне, что не поверить ей было невозможно. Он посмотрел на нее проникновенным взглядом.

— Знаешь, Линк, я впервые в жизни сказала так. Я хочу тебя не как… жена, выполняющая свой супружеский долг, а как женщина, которая хочет мужчину так же, как он хочет ее. Ты не должен опасаться. Я не… беременела. — Она улыбнулась краешками губ. — Я не отваживалась…

— Чанни, — прошептал он. — Боже, Чанни, какие могут быть сомнения. Ты должна быть уверенной потому, что я… впервые в жизни не могу себя контролировать.

— Я не хочу, чтобы ты пересиливал себя, — тихонько проговорила она. — Я хочу познать тебя всего.

Из горла у него вырвался непроизвольный стон. Он внезапно встал, приподнял ее с дивана, прижал к себе ее податливое тело. Губы их встретились. Долго сдерживаемая страсть наконец-то выплеснулась наружу.

Его руки скользили по ее спине, прижимали к себе маленькую, крепко сбитую фигурку. Они ощущали каждый изгиб ее тела, бедер. Когда она стала медленно, ритмично двигаться, он почувствовал, какими твердыми стали ее соски, упирающиеся в его грудь. Их прикосновение вызвало у него стон. Ощущение ее близости, запах ее тела вызвали бурный прилив желания.

Он взял ее за бедра и прижал к себе еще сильней. Когда она вновь задвигалась, выгибаясь навстречу ему, его пальцы импульсивно стали поглаживать выпуклости ниже спины. Его тело подалось вперед, прижимая ее к кромке стола.

Он почти потерял голову, стараясь пронзить ее, отбросив прочь деликатность, войти в нее, как распаленный слепым желанием зверь. И все же ты должен блюсти осторожность, убеждал он себя. Она хрупкая, маленькая, ранимая… Одновременно он гнал от себя эту мысль, он слишком хотел эту женщину. Хотел и… боялся причинить ей боль. Но когда она оперлась на край стола и раздвинула ноги, позволяя ему ближе и удобней прижаться к ней, его охватил неудержимый, как взрыв, шквал страсти.

— Чанни, — пробормотал он, — не стоит торопиться.

— Почему? — удивилась она, глядя на него затуманенными глазами. Неожиданно для себя он почувствовал, как желание стало гаснуть, уступая место сомнению. Она прикрыла глаза. — У тебя снова изменилось настроение?

— Изменилось настроение? — хмыкнул он и сильнее прижал ее к себе, держа за бедра. — Вовсе нет, но… — Он задержал дыхание, когда она задвигала бедрами. — Ох, Чанни, использовать как ложе этот проклятый стол, уставленный тарелками, быть одетыми… Как ты к этому относишься? А если я причиню тебе боль?

Она покачала головой, не глядя на него.

Его пальцы перебирали шелковые пряди волос. Затем он прижался к ее губам и не мог оторваться ото рта, от трепетного кончика ее языка. Он тяжело дышал, и руки у него тряслись.

— Я делаюсь сущим болваном, — хрипло сказал он. — Теряю над собой контроль, когда ты целуешь меня.

Ее глаза подернулись поволокой, губы раздвинулись. Она долго всматривалась в него, а Линк чувствовал, как на него накатывает еще более мощный прилив желания.

— Нечего мучить себя, — ласково сказала она, одним движением стягивая с себя блузку. Голова у нее закружилась. Она в оцепенении застыла, опираясь на краешек стола, не соображая, что делать дальше. Решение было за Линком. Он взял из ее рук блузку и отбросил в сторону.

— Боже мой, — прошептал он, — ты прекрасна.

По его тону, по взгляду она поняла, что он говорит правду. Правда заключалась и в его вздрагивающих руках, в прикосновениях. Она почувствовала, как налились ее обнаженные груди. Это было необычно и удивительно. Дэниел часто ласкал ее груди, а она при этом ничего не чувствовала.

Она ждала, когда Линк дотронется до них, мысленно представляя, как это будет. Но он обнял ее за плечи, прижал к себе и стал гладить нежно и ласково.

— Ты Прекрасна, — повторил Линк. — Миллионы женщин обладают красивым телом, но ты само совершенство, Чанни.

Она изогнулась, приникла к нему. Взяла его руки в свои и крепко прижала их к своим обнаженным грудям.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Линк…

Он чуть приподнял ее, нежно гладил, усиливая в ней и без того разгоревшийся огонь. Когда кончики его пальцев коснулись ее сосков, она вскрикнула. Никто еще так осторожно, так нежно не дотрагивался до розовых окончаний ее грудей. Она принялась расстегивать пуговицы на его рубашке в тот самый момент, когда его пальцы лежали на ее сосках, ощущая их твердость.

Наконец рубашка была расстегнута. Она смотрела на обнаженный мужской торс с восхищением. Она знала, что он сильный, что у него широкие плечи, но мощные мышцы, плоский живот и узкие бедра, которые скрывались под тканью свободной рубашки, потрясли ее. Она дотронулась до его мускулов, провела пальцами по животу, чувствуя, как под прикосновением ее рук напрягается его тело.

Когда она прикоснулась к плоским, коричневатым мужским соскам, он застонал. Она наклонилась и приникла губами к его груди. Гладкая кожа была шелковой и горячей. Теперь не выдержала и она, издав глухой стон.

Линк осторожно опрокинул ее на стол, не отрываясь от ее губ. Его руки, как слепцы, бродили по всему ее телу. Потом она услышала, как бьется на полу посуда, почувствовала, что спина касается гладкой поверхности стола, ощутила тяжесть его тела, прижимавшегося к ней. Ей было жарко от его горячего дыхания, от губ, касавшихся ее груди. Они жадно втягивали в себя ее соски, кончик языка змейкой блуждал по их твердой поверхности. Горячая волна страсти захлестнула ее, бедра инстинктивно задвигались, напоминая ритмичное движение волн океана. Чандра старалась освободить его от джинсов, ей захотелось взглянуть, дотронуться, погладить…

Руками она освободила из-под мешавшей ткани горячую, твердую, но удивительно гладкую мужскую мощь. Обхватив пальцами эту восставшую горячую плоть, она почувствовала ее сильную вибрацию. Удивительное ощущение пронзило ее, такого она никогда не испытывала. Она гладила эту плоть, поражаясь ее шелковистости и твердости.

— Чанни, прости, я не могу… — Его руки потянули вниз ее шорты, а затем и трусики. Он и с себя сбросил одежду. Она чувствовала обжигающий жар его тела, склонившегося над ней, ощущала почти каменную твердость его плоти, находившейся между ее бедрами. Чандра была готова принять ее уже без опаски. Она задержала дыхание, когда он сделал первое движение. Чандра чувствовала, как нечто большое, сладостное старается проникнуть в нее.

— Ах! — вскрикнула она.

— Ах! — выдохнул он, войдя в тесную, но прекрасную обитель. — О, моя русалка!.. Ты чувствуешь… как хорошо.

Чандра съежилась, ощутив, как сократились у нее внутренние мышцы, они словно освободились от долгой дремы. Прикосновение к ним мужской плоти разбудило их. Линк тяжело дышал. Она вдруг, подчиняясь какому-то внутреннему сигналу, подняла ноги и согнула их в коленях. Она удивилась своему поступку и решила занять прежнее положение.

— Не надо, Чанни, — проговорил Линк. — Обними меня ногами. Пожалуйста, я так мечтал об этом.

Она сомкнула ноги вокруг его талии, позволяя ему как можно глубже войти в нее. Он внезапно стал двигаться толчками.

— Так, русалочка… Так.

— Линк! — вскрикнула она, изгибаясь под ударами его тела.

Крик остановил его, и он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Тебе больно?

Чандра смотрела на него расширенными глазами, словно удивляясь его вопросу.

— Нет. Мне…

— Ты уверена? — Он оглядел ее маленькую фигурку, прижатую его телом, остановил взгляд на ставших плотными грудях, затем чуть опустился ниже. — Ты такая маленькая. Я никогда…

— Уверена, — задыхаясь сказала она. — Мне больно только тогда, когда ты останавливаешься.

Ему еще никогда не приходилось испытывать такое сильное наслаждение. Именно эта женщина открыла для него волнующее кипение страсти.

Когда он понял, что близок к завершению, он просунул руку между их телами. Его пальцы нашли маленькое, чувствительное местечко, прикосновение к которому вызвало у нее продолжительную судорогу.

— Ох, Линк… Я не могу… Что происходит?

По ее вскрику Линк понял, что она никогда еще не испытывала…

Она твердила его имя, извиваясь в его объятиях, вскрикивала, стонала. Никто до Линка не вызывал у нее подобного состояния.

Наступил момент, когда все мышцы Липка напряглись, спина и низ живота содрогнулись почти одновременно с се судорожным движением. Он понял, что эта женщина приковала его к себе навсегда.

— Ах, русалочка… Так… так.

Именно в этой каюте, где царил полный разгром, где валялись осколки разбитой посуды, была разбросана одежда, они причалили к гавани, которая до этого была им неизвестна.

12

Линк переместился на маленький диванчик, положил ноги на подушку. Обвив руками шею Линка, Чандра устроилась у него на коленях. Оба молчали. Эхо того мощного всплеска страсти еще звучало в них. Говорить не было сил. Линк был опустошен. А если говорить честно, то просто потрясен.

Они долго сидели, прижавшись друг к другу. Потом Чандра внезапно зашевелилась и крепче обняла его за шею.

— Холодно? — заботливо спросил он, удивившись хриплости своего голоса. Он был похож на клекот чайки.

— Нет. Я только…

Губы у него дрогнули. Голос Чандры звучал удивительно возбуждающе из-за легкой хрипотцы.

— Что ты только?

— Я чувствую так… я еще чувствую… Это было так…

Она замотала головой, подыскивая слова. Ее мягкие, словно пушинки, волосы коснулись его обнаженной груди.

— Я понимаю, — сказал он. — Я и сам не могу найти подходящие слова.

— До этого я никогда… никогда не чувствовала… С ним мне было как-то безразлично. Но сейчас… Спасибо тебе.

Он сильнее прижал ее к себе.

— Это я должен благодарить тебя, — сказал он. — Мне казалось, что я свихнусь или того хуже.

Чандра подняла голову, стараясь поймать его взгляд.

— А теперь?

— Теперь стало так покойно.

Почему-то он был уверен, что она никогда не воспользуется его слабостью, чтобы утвердить над ним свою власть. Чандра положила голову ему на грудь.

— Вот ты сказала «до этого». Что ты имела в виду? — спросил он, чувствуя, как напрягается его тело от близости ее ягодиц к его плоти, готовой еще раз вернуться в гостеприимную обитель. — Кстати, ты сказала, что не беременела. Почему?

— Дэниел хотел сына. Сначала я решилась, но ничего не получалось. Потом, когда я познакомилась с его грубостью, с его пренебрежением ко мне, я отказалась от этой мысли. Не говоря ему ни слова, я отправилась к врачу за консультацией. Врач предложил спираль, и я согласилась. Он об этом не знал. Я регулярно навещала врача. Если бы Дэниел узнал об этих визитах, он устроил бы грандиозный скандал.

— Вот как, Чанни. Это же замечательно.

— Ничего замечательного. Я не знала, что мне делать дальше. Меня очень удивил его отказ дать мне развод. Он сказал, что ему безразлично, что у нас нет ребенка.

— Наверное, из-за развода он потерял бы кучу денег. А это не в его характере, — сказал Линк. — Кстати, почему ты так уверена, что его невозможно свалить? Разве ты не поняла, что он хладнокровно планировал расправиться с тобой? У тебя только один выход — выступить против него и разоблачить. Ты даже смогла его одурачить, убедив в своей бесплодности. Что тебе еще требуется?

— Он опасен, Линк. Очень опасен. Тебе не следует связываться с ним. Пожалуйста, послушай… — Она внезапно остановилась, посмотрела на Линка. — Нет, — прошептала она, вновь приникая к его груди.

Он по-своему понял ее решительное «нет». Оно его обрадовало. Она будет действовать смелей, и он поможет ей в этом. И никто на свете не посмеет подавить ее волю.

— Нам требуются надежные люди, которые смогут задержать Лансинга до того, как он решит смыться, — сказал Линк.

— Это будет нелегко, — ответила Чандра, прикрепляя клейкой лентой миниатюрный микрофончик к его груди. — Дэниел умеет хранить секреты. Он не поверит тебе.

— Вот поэтому мне и нужна эта штука, — сказал он, поправляя микрофончик. Потом он достал чистую рубашку. — Если он поверит, что имеет дело с таким же мошенником, как и он сам, то развяжет язык. Кроме того, я хочу извлечь из него кое-какие денежки — это тоже станет уликой.

Линк оделся, выбрал из папки, присланной Западной корпорацией, несколько бумаг, положил их в задний карман, достал пистолет, вложил его в кобуру, прикрепленную к специальному ремню, и застегнул синий пиджак. В тот момент, когда он вкладывал пистолет в кобуру, она закусила губу.

— Ты уверен, что это будет действовать? — с сомнением спросила она, глядя на компактные аппаратики, доставленные Западной корпорацией вместе с папкой-досье на Дэниела. Один из них был приемник, другой — миниатюрный магнитофон.

— Конечно. Это безупречно действующие машинки. Звук можно усилить. Управлять ими очень легко.

— Когда мы отправимся? — спросила она.

— Что, что?

— Когда нам следует быть там?

— Нам? — переспросил Линк, стараясь скрыть удивление.

— Именно нам, — повторила она как можно тверже.

— Чанни!

— Линк, я тоже поеду. Я сделаю все, что ты скажешь. Буду ждать в машине, спрячусь в салоне. Я не скажу ни слова, даже не двинусь, но я поеду с тобой.

— Чанни, нет необходимости.

— У меня есть причина на это. Он хотел убить меня. У него не дрогнул ни один мускул. Он нанял двух киллеров, словно я для него старая больная собака, от которой во что бы то ни стало нужно избавиться. Вот поэтому мне необходимо быть там.

Так, подумал Линк, если Чандра решила идти на конфликт с Лансингом, то отговаривать ее не следует. Иначе ее решимость может улетучиться.

— Хорошо, Чанни, — согласился он. — Но ты должна делать все, что я тебе скажу, и не возражать мне.

Она согласно кивнула, хотя страх сжал ее сердце.

Он молча запер каюту, молча они подошли к стоянке, где стояла спортивная машина, которую он арендовал по приезде в порт. Он не хотел брать «блайзер», поскольку его следы могли бы привести к Шейле. Садясь в машину, Чандра покрылась платком, как цыганка. Жакет Шейлы тоже был хорошей маскировкой. В таком виде ее трудно было узнать в темноте.

Он вывел машину на дорогу, ведущую к Лос-Анджелесу. Все его мысли были сконцентрированы на предстоящей задаче, на Дэниеле Лансинге. Когда они подъехали к Палос-Вердесу — пригороду Лос-Анджелеса, Линк справился у Чандры о дороге. Она протянула ему подробную карту квартала, на которой были отмечены все дома. Определив наиболее подходящий маршрут в случае отступления, он проехал вдоль фасада особняка Лансинга и остановился метрах в двадцати от него.

Линк взглянул на часы. В резерве у него оставалось несколько минут. За это время он решил осмотреть окружающую местность. Прогулявшись, он вернулся в машину.

— Сейчас восемь минут первого, — сказал он. — Через семь минут я войду в дом. Будь внимательна.

Чандра, задыхаясь, стала что-то говорить, но он не слушал, возясь с приемником и магнитофоном.

— Чанни, — перебил он ее лепет. — Тебе будет все слышно. Если что-то пойдет не так, ты немедленно уедешь отсюда и вместе с пленкой отправишься прямо к Кону. Понятно?

Она с опаской посмотрела на него.

— Линк…

— Никаких возражений, Чанни, никаких вопросов и колебаний. Я предупредил Кона, он будет тебя ждать.

Он соскользнул с сиденья, осторожно захлопнул дверцу, оставив двигатель включенным. Она наблюдала, как он пересекает улицу, как уверенно идет, и ей стало ясно, что она любит Линкольна Риза. Еще недавно она и не предполагала, что такое может случиться, но теперь для нее не было никаких сомнений — она без ума от этого человека.

Она увидела, как Линк вошел в подъезд.

— Вы опаздываете, — раздался из приемника немного лающий голос Дэниела. По спине Чандры побежали мурашки. За эти дни она забыла, какой тембр голоса был у Дэниела.

— Простите, — прозвучал вежливый и холодный ответ Линка. — Пришлось кое-что завезти в безопасное место.

— Так вы не привезли документ? — раздраженно проговорил Дэниел. Раздражение Дэниела всегда угнетающе действовало на психику Чандры, но на этот раз она осталась спокойной, чувствуя себя в безопасности. — Неужели вы думаете, что я так глуп и буду вести с вами переговоры, не зная, что у вас на руках?

Чандра представила Дэниела, его белесые волосы, зачесанные назад, его пухлые, немного отвисшие щеки, бриллиантовое кольцо на пальце правой руки и опущенные в презрительной гримасе уголки губ.

— Хорошо, хорошо, — ответил Линк. — Для беспокойства нет причин.

— Но как я узнаю, что вы именно тот человек, который говорил со мной? Эл никогда не упоминала о вас.

— А разве Эл не говорил вам о своих утренних пробежках?

— Да… Но он не называл никаких имен.

— Потому, что нас было довольно много. Но я был наиболее близок с Элом. Мы жили в одном доме в Торрансе.

— Ах вот как.

Чандра почувствовала, что Дэниел забеспокоился, но не испугался. Дэниел очень редко пугался. Но каждый, кто выступит против Линкольна Риза, не удержится от испуга. Ее вера в Линка была непоколебима. Он выйдет победителем.

— Эл довольно подробно рассказывал о своей работе и о вас, — говорил Линк. — Мы обычно беседовали во время пробежек. Увы, он больше не будет бегать.

— Да, произошла ужасная нелепица, глупейший несчастный случай. Согласен с вами, мистер Робертс.

Чандра знала, что в особых случаях Линк пользовался этим псевдонимом, в качестве фамилии употребляя имя отца.

— Так вы называете происшедшее нелепицей? — откликнулся Линк.

— Полиция назвала его именно так, — сказал Дэниел. — Эл перебрал дозу антигистамина и уснул. Все очень просто.

— О, не сомневаюсь, что так оно и случилось. Но мой вопрос звучит иначе: почему такой человек, как Эл, знающий, к чему может привести комбинация антигистамина с алкоголем, решился на это?

— Даже очень подготовленные люди поступают иногда беспечно, мистер Робертс. В данном случае такую беспечность проявил Эл. То же самое констатировала полиция, ее заключение подтвердил и коронер после вскрытия.

— Эл был беспечным человеком? Ну нет. Он был очень знающим специалистом и не мог допустить ошибки. Я удивлен, что вы этого не учитываете.

Она заметила перемену в голосе Линка. Он стал жестким, еще более холодным.

— Кстати, вы не до конца сумели все продумать. Вас, должно быть, подкосило горе. Я имею в виду вашу жену.

Чандра удивилась фальши, которая прозвучала в голосе Дэниела, когда он заговорил о том, как скорбит по поводу трагедии.

— Я не могу говорить об этом спокойно. Она так много для меня значила. Это моя ошибка. Она была очень угнетена, и состояние депрессии длилось довольно давно, а я не обратил на это должного внимания. Навалилась куча дел.

— Я отлично понимаю… ваши переживания, — заговорил Линк. Он произнес эту фразу с еле сдерживаемым гневом. Причиной его гнева была она. У Чандры загорелись щеки.

— Я должен был заметить ее состояние, — продолжал Дэниел фальшивым, лицемерным голосом. — Она не могла иметь детей, и это ее угнетало. Но я продолжал любить ее, зная о ее бесплодии.

Чандра вновь ощутила приступ тошноты и с трудом проглотила слюну. Она услышала рассерженный голос Линка.

— Вы… Достаточно, Лансинг (он больше не употреблял слово «мистер»). Вы и я прекрасно знаем, что ваши слова сплошная ложь.

— Ложь?

— Вы понимаете, о чем я говорю. Прекратите врать, и перейдем к делу, по которому я приехал.

— Ах, да. Письмо Эла, которое вы получили от него.

— Письмо? У меня есть кое-что поважнее, Лансинг. И все это находится в надежном месте.

— И я должен этому верить?

— Как вам будет угодно. Но уверен, что полиция всерьез заинтересуется гибелью Эла и его убийцей.

— Убийцей? Я говорил вам…

— Хватит, Лансинг. Вы оказались глупцом, решив, что у Эла не хватит ума обезопасить себя. Вы убили Эла, чтобы он больше никогда не открывал рта.

— Это абсурд, — взвизгнул Дэниел.

— Да? Вы расправились со своим ведущим специалистом, прибегнув к лекарству и вину. Усыпили его, а в результате он потерял контроль над собой в машине. Так это было, Лансинг?

Наступила долгая и напряженная пауза. В приемнике что-то потрескивало. Затем раздался хриплый голос Дэниела.

— И вы сможете это доказать?

— Разумеется. Доказательства находятся в особой папке, там же и магнитофонные пленки, которые Эл мне передал. Очень интересные документы. Они свидетельствуют о наличии ужасных побочных эффектов предложенного вашей фирмой лекарства. Вы, кажется, забыли упомянуть о них. Между прочим, имеются и документы, подтверждающие финансовые трудности фирмы и тот поток средств, который начался после вашего сообщения о препарате. Что вы на это скажете, Лансинг?

— Вы не сможете это доказать, — упорствовал Лансинг.

В приемнике Чандра услышала, как зашуршали какие-то бумаги.

— Здесь заявление, которое мне передал Эл. Я не эксперт в этом деле, но выглядит оно, на мой взгляд, достаточно убедительно. Я уже не говорю о других документах и магнитофонных записях. Как вы думаете, они прольют свет на проблему?

Дэниел разразился ругательствами.

— Ах, мерзавец. Мне следовало бы догадаться, что он может выкинуть такой номер. Как только он начал спорить со мной, мне следовало немедленно выкинуть его из фирмы.

Чандра в волнении заерзала на сиденье. Значит, он признался в убийстве Эла. Его слова записаны на пленку. Линк может ею воспользоваться. Теперь ему следует уйти, не подвергая себя дальнейшей опасности.

— Ваша фирма оказалась в сложном положении. Неприятности грозят и таким организациям, как Ассоциация фармацевтов.

— Ладно, черт вас возьми. Назовите цену.

— Хорошо. Я не жаден. Несколько сот тысяч вас устроят? Но это цена только одного дела. Есть еще и другое — оно потянет на большее вознаграждение.

— Еще одно? О чем вы говорите?

— Неужели непонятно? Речь идет о вашей симпатичной маленькой жене.

О боже, подумала Чандра. Линк упоминает и обо мне. Пожалуйста, Линк, не надо. У нас в руках уже есть солидная улика против него. Уходи, милый.

— Это было самоубийство, — прошептал Дэниел.

— Понятно. Просто прыгнула в океан с яхты, и все. Странно, что до сих пор ее тело не найдено.

— Его найдут, — прокричал Дэниел срывающимся голосом.

— В чем дело, Лансинг? — голос Линка перешел на зловещий шепот. — Вы и тут постарались, чтобы ваша жена замолчала навеки. Но разве она знала о вашей деятельности?

— Моя жена была набитой дурой, — визгливо заблеял Дэниел, забыв почти все, о чем говорил раньше. — Наивная маленькая дурочка. Она ни черта не смыслила в моем деле. Она представляла интерес только в постели. Да и там толку от нее было мало.

Гнев охватил Чандру, и не потому, что подобные слова она часто слышала от Дэниела, а потому, что их довелось услышать Линку из уст этой жестокой бессовестной скотины.

— Хорошо, — произнес Линк. — Тем самым вы предстаете еще большим дураком, поскольку женились на такой неполноценной женщине.

Дэниел захихикал противным ехидным смешком, который всегда раздражал Чандру.

— Вы так думаете? Я получил то, что и ожидал от этого брака. Женщина, которая имеет красивую внешность, легко поддастся внушению, ею легко управлять. Кроме того, она принесла мне большие деньги.

— Большие деньги?

— Вы думаете, я женился на ней по любви? Как бы не так. Я сделал это, чтобы угодить ее отцу. Он думал, что никогда не избавится от этой маленькой мышки.

— И вы, — заговорил Линк заговорщическим тоном, — кроме нее получили еще что-то?

— Я получил нужные средства. Они требовались мне для дела. Но если бы я знал, что она будет себя так вести, я бы дважды подумал.

У Чандры закружилась голова. Значит, ее продали. Нет, не продали, а даже хуже. Отец заплатил Дэниелу, чтобы сбыть ее с рук.

— А вы знаете, Лансинг, вы законченный подонок. Если она не представляла для вас опасности, то почему вы ее убили?

— Она кое-что слышала. Правда, не понимала, с чем это связано. Но следовало подстраховаться.

Чандра была поражена. Почему Дэниел признал и это свое преступление? Теперь ответ был за мистером Робертсом.

— Допустим. Я уже сказал, что мне не свойственна жадность. Мне требуется купить только парочку призраков. Вот для чего мне нужны деньги.

— Пару призраков? — удивился Дэниел.

— Да, Лансинг. Я верю в существование призраков, во всяких там единорогов… русалок. Я верю, что русалки есть среди нас.

Чандра невольно ойкнула. Он знал, что она почувствовала, услышав жестокое, хладнокровное признание Дэниела. Затем она услышала и его голос.

— Оказывается, вы так же глупы, как и моя жена.

— Но я собираюсь стать богатым глупцом, — сказал Линк. — Очень богатым, ибо вы выложите мне миллион долларов за то, чтобы избежать тюрьмы.

— Миллион? Вы спятили.

— Я? Ха, ха. Я получу его либо от вас, либо от газетчиков, когда передам им маленькую посылочку и кое о чем с ними побеседую. Они заплатят мне значительно больше, чем ФБР.

Последовало долгое молчание. Потом в динамике прозвучал голос Дэниела.

— Я дам вам сто тысяч.

— Будем реалистами, Лансинг, — захохотал Линк.

— Я заплачу вам сейчас, наличными.

Чандра вздрогнула. Она знала этот тон, она слышала его, когда Дэниел замышлял какую-нибудь пакость.

— Я только возьму деньги из сейфа.

Сейф! Это слово вызвало в ее памяти нечто опасное.

— Нет! — закричала она. — В сейфе нет денег.

Дэниел слишком осторожен и хранит деньги в другом месте. А в сейфе — пистолет! Она была уверена, что Дэниел прибегнет к нему. А Линку, чтобы воспользоваться оружием, потребуется несколько секунд и будет поздно. Он может умереть. Линк может умереть.

Кровь молоточками стучала у нее в голове. Дэниел опять собирается выйти победителем. А проиграть может Линк. И в этом будет виновата она. Она толкнула его на это дело. Этот человек, которого она полюбила, собирается заплатить за нее самую высокую цену — жизнь.

Она собрала в кулак всю свою волю.

13

Торопясь перелезть со своего места на водительское сиденье, она сильно ударилась ногой о рычаг переключения скоростей. Не обращая внимания на острую боль в кости, сжав зубы, она села за руль. Слава богу, Линк не выключил двигатель. Дрожа от напряжения, она включила скорость, саднящей ногой нажала на педаль газа. В этот момент из динамика послышался какой-то шум. Но она ничего не слышала. В голове была только одна мысль — скорей добраться до Линка.

Машина рванулась с места так, что завизжали покрышки. Чандра развернулась и направила машину прямо на особняк, туда, где светилось широкое окно. Ожидая удара, она втянула голову в плечи. Руки прилипли к рулю, а нога все жала и жала на акселератор. В салоне все звенело. На огромной скорости машина промчалась по палисаднику и через мгновение врезалась в окно, пробив деревянную раму.

Раздался грохот. Стекло? О боже, это было не стекло. Это был выстрел. Наплевать, она должна сделать все, чтобы вызволить Линка из ловушки, в которой он оказался по ее милости. Линк убит? Ранен? Она старалась разглядеть, что происходит в этой большой комнате. Внезапно правая дверца машины распахнулась.

— Давай, русалка. Смываемся отсюда.

Линк оттолкнул ее в сторону и ухватился за руль. Мгновенно включил задний ход. Машина, как бешеная, вырвалась наружу сквозь разбитое окно, смяла цветочную клумбу, с рычанием взрыхлила землю в палисаднике. Чуть позже она почувствовала, что колеса коснулись асфальта.

Боже, беззвучно молилась она, не дай двигателю заглохнуть. Пусть нам сопутствует удача. Пожалуйста.

Когда они выехали на магистраль, Линк сбросил скорость и повел машину спокойно, а Чандру продолжала бить дрожь.

— Замечательный особнячок, — вдруг заговорил Линк. — И все же я бы не хотел жить там. В нем нет уюта, тепла. Все в нем какое-то большое, холодное.

Он говорил таким обыденным тоном, словно обсуждал недостатки новой модели пылесоса. Чандра молчала, только изредка покачивала головой.

— Тебе следовало бы завести собаку, такую большую, лохматую. Всегда мечтал о собаке. О преданном и добром псе. Отец тоже собирался завести животное, но мать всячески восставала против этой идеи. Она многое отвергала. Из-за нее я стал скептически относиться к браку.

Вот почему он не женился, подумала она. Боялся, что и у него может так же сложиться жизнь.

Линк повернул машину на юг. Она поняла, что они направляются домой. Удивительно, но с недавних пор маленькая яхта стала для нее домом.

— Как тебе удалось понять, что мне грозили неприятности?

Внезапный вопрос вывел ее из раздумья.

— Я знала, что в сейфе у него пистолет. Да и голос у него стал особенным. Такой голос у него бывает, когда он что-то замышляет. Не могу понять, почему он пустился на откровенность до того, как решил…

— Пристрелить меня? Да, у него была такая мыслишка. Если бы ты не врезалась в окно, он сумел бы всадить в меня пулю.

В его голосе слышалась нотка одобрения. От его похвалы ей сразу сделалось хорошо и покойно.

— Я думала… если я так поступлю, то это… это отвлечет его.

— Так оно и случилось. Он был потрясен. Нажал на курок, но пуля пошла в сторону. Это дало мне возможность сбить его с ног, вскочить в машину…

— Я его даже не разглядела.

— Более существенно, что он не разглядел тебя. Тем самым ты продолжаешь находиться в безопасности, Чанни.

Она задумалась. Когда они проехали треть расстояния, Линк затормозил. Он выбрался из машины, обошел ее со всех сторон. Она слышала, как он с чем-то возился, что-то прилаживал.

— Без повреждений не обошлось, — сказал Линк, возвращаясь в машину и захлопывая дверцу. — Погнулся бампер, разбиты фары, но радиатор, кажется, не течет. Больше всего досталось правому крылу.

— Ох! — воскликнула она, сознавая, что повредила машину, взятую Линком напрокат.

— Спокойно, — сказал он, выезжая на шоссе. — Мы все поправим. А тебе, Чанни, низкий поклон.

Линк остановился около пустынной заправочной станции, где находились будки телефонов-автоматов.

— Я сделаю несколько важных звонков, дорогая. Надо срочно принимать меры, пока Лансинг не скрылся.

Он достал из кармана несколько монет.

— Возьми, — сказал он, протягивая ей четвертак. — И позвони, пожалуйста, Кону. Скажи, что со мной все в порядке. А я позвоню отцу и узнаю телефоны нужных людей. Какая ты умница, — продолжал он, беря в руки магнитофон. — И за это спасибо. Мы все записали. Теперь у нас достаточно улик.

Вместе с ним она вышла из машины, подошла к телефону и набрала номер.

— Слушаю.

— Шейла? Это ты? — спросила она с сомнением.

— Чандра? Я вся внимание. Как вы там?

— Мы… в порядке. Он сейчас говорит по другому телефону.

— Как все прошло?

— Все о’кей. Так, во всяком случае, говорит Линк.

— Ты в чем-то не уверена. Что случилось?

— Я… Линк сделал все, что задумал.

— Замечательно. Но… что-то не так?

— Мне пришлось протаранить машиной окно. Но машина была не твоя, — поспешила она добавить, но Шейла в ответ только засмеялась.

— Ты протаранила? Зачем?

— У Дэниела был пистолет…

Шейла перестала смеяться и дослушала рассказ Чандры до конца, пересказывая ее слова Кону, который находился рядом. Когда Чандра закончила, в трубке воцарилось молчание.

— Спасибо, — наконец произнесла Шейла. — Спасибо за брата.

Чандра не знала, что сказать.

— Я заканчиваю. Кон хочет позвонить. Ему нравится будить шефа среди ночи. Тебе что-нибудь еще нужно? Когда вы собираетесь вернуться?

— Линк говорит, что машина повреждена, но на ходу. Я разбила фары, помяла крылья.

Шейла вновь добродушно засмеялась.

— Не волнуйся. Скажи брату, что я люблю его, и мы ждем вас.

Чандра повесила трубку, посмотрела на Линка, который продолжал с кем-то говорить. Подошла к машине и взглянула на повреждения. Теперь они не показались ей такими ужасными.

Казалось, прошла целая вечность, пока Линк не повесил трубку. Он подошел к ней и с шумом втянул в себя воздух.

— Думаю, что его удастся задержать. Я познакомил одного парня из службы безопасности с магнитофонной записью. Он сказал, что этого вполне достаточно, чтобы…

Линк замолчал и внимательно посмотрел на нее.

— Достаточно, чтобы задержать его?

— Да, — ответил Линк. — Они попытаются немедленно его арестовать. Вопрос в том, смогут ли они сделать это достаточно быстро. Я думаю, что он поторопится как можно скорее ликвидировать все и смыться.

— А что если он опередит их? — спросила она, испугавшись собственного предположения.

— Будь уверена, они разыщут его. Поехали. Уже похолодало. Я сообщил им свой номер на яхте. Они обещали держать меня в курсе. Итак, отправляемся домой.

Домой. Как приятно прозвучало это слово, произнесенное Линком. Словно они направлялись в собственный дом.

По дороге Линк, казалось, ушел в собственные мысли, возможно, радовался, что все кончилось. Он только облегченно вздохнул, когда они въехали на стоянку. Машину он поставил рядом с «блайзером».

Первое, что сделал Линк, оказавшись в главной каюте, снял с подставки радиотелефон. Потом повернулся и увидел, что его спутница трясется.

— А не выпить ли нам горячего шоколада?

Чандра кивнула. Она не сказала ему, что дрожит не от холода, а по другой причине: из-за того, что ей пришлось пережить в эту ночь. И теперь, когда они вернулись, она вновь почувствовала сильный приступ тошноты.

— Прости, — сказала она, выходя на палубу и перегибаясь через борт.

Через несколько минут, когда тошнота улеглась, и желудок был пуст, она услышала, что Линк разговаривает по телефону. Она вошла в каюту в ту минуту, когда Линк заканчивал разговор:

— …Спасибо, сэр. Благодарю вас за звонок.

Он повернулся на звук ее шагов. Встретившись с ней взглядом, поднял большой палец, но Чандра не поняла его жеста. Она увидела, как он снимает рубашку и отклеивает микрофон. Она заметила, что там, где была клейкая лента, на груди остались красные пятнышки. Ей захотелось дотронуться до них, прикоснуться к ним губами. Она подняла на него глаза.

— Ребята взяли его.

— Дэниела? — прошептала она, словно они говорили о ком-то другом.

— В аэропорту Лос-Анджелеса. Уже при выходе на посадку. При нем оказалась крупная сумма, облигации на несколько сотен тысяч. В бумажнике обнаружен номер банковского счета, предположительно швейцарского. Теперь интересно, кто предъявит ему обвинение первым: федеральная биржевая служба за махинации с ценными бумагами, Ассоциация фармацевтов за фальсификацию лекарства или местные власти за убийство и покушение на убийство.

— И все кончится? Действительно кончится?

Линк заколебался, затем положил руку ей на плечо.

— Все хорошо, дорогая, — нежно произнес он, наклонив голову к ее волосам. — Все хорошо. Его посадят в клетку надолго, и никто больше не причинит тебе страданий.

Чандра зашевелилась. Линк сжал ее сильнее. Он понимал, что разрядка могла быть хуже, чем само напряжение.

— О, это было ужасно, — простонала она. — Смотреть, как ты пошел туда. Знать, что ты это делаешь ради меня.

— Успокойся, дорогая, — сказал он, поглаживая ее волосы. — Ты спасла нас обоих, помнишь?

— Но, — запнулась она. — Но я позволила тебе так поступить. Я ненавижу себя.

— Перестань, Чанни.

— Но это так. Я сидела в машине, как напуганная до смерти овца, и позволила человеку, которого люблю, сделать то, что должна была сделать сама?

— Что?

— Я должна была сделать это сама. Я должна была отомстить Дэниелу, а не ты.

Он отстранил ее от себя, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Неважно. Что ты сказала? Позволила человеку…

Она густо покраснела, и Линк понял, что только сейчас до нее дошел смысл ее слов. Она склонила голову.

— Так что же ты сказала, Чанни?

Она прикусила губу. Он увидел, как по щекам у нее побежали слезы.

— Пожалуйста, Чанни. Я… — И у него сорвался голос. Он понял, что ей потребовалась немалая смелость, чтобы так высказаться.

— Я люблю тебя, — наконец прошептала она.

— О, мой бог, русалочка! — воскликнул он. Внезапная радость охватила его. — Я тоже, тоже люблю тебя.

— Ты? Ты не можешь… полюбить меня, — горячо зашептала она. — Я не…

— Я устал слушать, что ты не достойна и тому подобное, — сказал он, снова прижимая ее к себе. — Давай лучше поговорим о том, какая ты есть. Нет, не о твоей красоте, которой я не устаю восхищаться, а о твоей храбрости, если хочешь, и о выдержке, достойной восхищения. Еще недавно ты не думала о том, что твоему характеру свойственны эти черты. Но теперь ты должна увериться в себе, Чанни.

Она тихонько всхлипнула, прижимаясь к его груди. Он почувствовал нежное, теплое прикосновение ее губ в том месте, где еще недавно находился микрофон.

У него перехватило дыхание, когда она поцеловала одно розовое пятнышко, потом другое. Она целовала его до тех пор, пока во рту у нее не оказался его сосок. Кончик языка двигался вокруг его груди. Он выгнулся, не имея возможности сопротивляться этим нежным прикосновениям. Все его тело стало словно каменным.

— Чанни, остановись. У меня кружится голова.

— Вот и хорошо, — пробормотала она, не прекращая своих ласк.

— Мы опять можем оказаться на столе, — зашептал он.

Она остановилась, взглянув на него.

— А разве это… плохо?

— Откуда же мне знать. Я знаю только одно — я никогда еще так не хотел ни одной женщины, а на место мне наплевать. На столе или где-нибудь еще. Решать тебе. И все же, позволь мне разобрать раскладушку.

— Не нужна мне раскладушка, — сказала она словно в полубреду. — Мне нужен только ты.

Он тяжело и глубоко дышал, двигаясь в такт ее словам. Она чувствовала его напряженное, как пружина, тело, и в следующий момент се руки гладили, ласкали рвущуюся наружу плоть. Когда кончики ее пальцев заскользили по коже, он протяжно застонал.

— О, Чанни, остановись. Я не могу сдержаться. Я…

— Не можешь? — хрипло произнесла она, не отпуская горячую, напрягшуюся плоть. Другой рукой она расстегнула молнию. Он понял, что дальше не выдержит.

Он сорвал с нее блузку, освобождая от одежды, обхватил за талию, приподнял так, что ее груди оказались на уровне его рта. Ее возбуждал вид его силы, мощи и то, как он обращался с ней, словно она была легче перышка. Если бы она даже захотела, то не смогла бы остановить его. Губы его тесно прижались к ее груди. Все, что он ни делал, встречало у нее такой же отклик. Жаркая волна охватила ее при воспоминании о прошлом вечере.

— Я не могу больше ждать, русалочка, — прошептал он. — Я войду… в тебя.

— Пожалуйста, — откликнулась она, шире раздвигая ноги и опираясь локтями па столешницу.

Он обхватил руками ее бедра, приподнял и оказался в обители. Там было влажно и жарко. Он двигался толчками, страстно и порывисто. Друг в друге они черпали страсть, разраставшуюся все сильнее и сильнее. Ее тело вздымалось и неистово извивалось под ним. Наконец во всепоглощающем броске, который оставил их бездыханными, все закончилось. Через какое-то мгновение ее ресницы дрогнули, и она взглянула на него своими большими голубыми глазами.

— В следующий раз… — пробормотал он, — клянусь… это будет в постели.

— Не волнуйся, — промурлыкала Чандра.

В следующий раз их соитие состоялось в постели, в каюте. И в следующий раз, потом тоже, до тех пор, пока они не лишились сил и, утомленные, не заснули в объятиях друг друга.

— Тебе это было известно еще прошлой ночью?

Линк удивился ее тону, но не собирался ничего скрывать.

— Этот парень, — сказал он, — из безопасности. Он сказал, что тебе необходимо быть свидетелем.

— Я не смогу, и ты это знаешь.

— Ты должна, Чанни. Разве ты не понимаешь?

— Но разве ты не говорил, что если я не…

Чандра замолчала и прикусила губу. Он видел, как она старалась изобразить твердость. Она сидела на раскладушке, одеяло сползло с ее обнаженных плеч. Он ждал, что она скажет.

— Разве ты не говорил, что, если я не буду свидетельствовать против Дэниела, он может остаться на свободе?

— Нет, даже если ему это очень захочется.

— Что? — Она в испуге округлила глаза.

— Разве ты не понимаешь, Чанни? Это касается не Дэниела, это касается тебя. До тех пор пока ты не найдешь в себе мужества выступить против него и тем самым не вычеркнешь его из своей жизни, это всегда будет довлеть над тобой, убеждая тебя в том, что ты примитивное существо.

— Но… я не могу.

— Можешь. Ты не имеешь права бояться его. Ты ловко врезалась в окно его дома. Ты спасла меня, Чанни. Теперь пришло время спасать саму себя.

Чандра долго смотрела на него, не говоря ни слова. Линк никогда не видел в ее глазах такого клубка эмоций: страха, надежды, сомнения, любви. О боже! В них было столько любви. Разве он может разбить эту любовь.

— Не знаю, смогу ли я, — прошептала она, заворачиваясь в одеяло. — Мне страшно от мысли встретиться с ним, давать публичные показания о том, что он натворил, как относился ко мне…

— Чанни, послушай, для многих поступков, которые ты совершила, — прыгнула в океан, рискнула протаранить окно, — потребовалась немалая воля и смелость. Разве ты не можешь проявить ее снова в твоих же интересах?

— Я… постараюсь, Линк. Ради тебя. Выдержу любое испытание, но только не это.

— Жаль. Тогда меня здесь не будет, Чандра.

14

За свою жизнь Линку пришлось повидать множество гнусных вещей. Но ему еще не приходилось сталкиваться с предательством со стороны женщины, которая совершенно искренне говорила, что любит его.

Он старался объяснить ей, что не от него, а от нее зависит ее избавление от нависшей над ней тенью Дэниела. Она должна полагаться только на себя. Однако Чандра упорно отказывалась следовать его советам. Она видела только одно — человек, который твердил ей, что всегда будет рядом, теперь бросает ее. Но как он мог объяснить, что его служебное положение категорически запрещает ему быть свидетелем, появляться в суде, особенно если процесс будет транслироваться по телевидению? Даже если бы он и рискнул рассказать ей об этом, подобное объяснение было бы для нее слабым утешением. Он вынужден был убеждать ее, что она в нем не нуждается. Конечно, это было фальшью, против этого восставало все его существо, но это было самое простое, что он мог придумать. В довершение ко всему он трусливо бежал от нее, бежал под сень родительского дома.

Размышляя о том, что он натворил, он не услышал, как к нему приблизился отец на инвалидной коляске.

— Она выглядит сегодня особенно спокойной, — проговорил Роберт Риз, выводя сына из мрачных раздумий. Отец и сын давно уже научились понимать друг друга с полуслова.

— Да, — согласился Линк, глядя на водную гладь, окрашенную в розовый, оранжевый и пурпурный цвета заходящего солнца.

— Но тебе ее не хватает. А, сынок?

Линк посмотрел на отца, стараясь понять, нет ли в его словах скрытого смысла. Но его встретил спокойный взгляд зеленых глаз, точно таких же, как и у Шейлы. Они внимательно смотрели на него из-под седых бровей.

— Океан не может облегчить страдание.

— Не может. Он может успокоить тело, душу, вызвать прилив энергии, но с сердцем все обстоит иначе. Только время способно помочь.

Линк вздохнул. Он находился здесь уже три дня. За бутылкой старого шотландского виски, которое очень любил отец, он рассказал ему всю историю, не скрывая подробностей. Роберт Риз внимательно слушал сына. Вывод его был кратким: ты поступил, как считал нужным. Только ты можешь судить себя.

Линк посмотрел на ступеньку крыльца, на которой сидел. Крыльцо следовало покрасить, то же самое нужно сделать и с отцовским креслом Завтра он этим займется. Может быть, даже сегодня достанет кисть.

— Твоя сестра, — прервал его мысли отец, — хотя и молода, но обладает достаточной мудростью. Думаю, что и в этом деле она проявила мудрость. Если это для тебя что-то значит, то я доволен тем, как ты поступил.

Линк вскинул голову и посмотрел на отца, на человека, похвала которого всегда была для него высшей наградой. Главной целью в жизни Линка было хотя бы наполовину быть похожим на своего родителя.

— Я… Это означает для меня многое, отец. Очень многое.

— Я хотел бы, — сказал отец, — найти в себе такое же мужество по отношению к твоей матери. Тогда бы жизнь сложилась иначе. Она нашла бы силы выбраться из своей депрессии…

Они сидели, наблюдая за солнечным диском, медленно опускавшимся в океан. Когда погас последний луч, Роберт откашлялся.

— Ну и голоден же я. Как насчет пиццы?

— С удовольствием, — ответил Линк, чувствуя себя если и не очень хорошо, но все же более или менее сносно с тех пор, как он прочел в глазах Чандры неописуемый ужас.

Час спустя они сидели за столом, доедая пиццу и допивая из банок пиво. Стало совсем темно. Отец включил телевизор. В этот час шла его любимая программа о Гражданской войне. Неожиданно передача прервалась и стали передавать информацию о деле Дэниела Лансинга.

Линк с первого взгляда узнал этого человека. Тележурналист, захлебываясь, вещал слушателям об «удивительной свидетельнице, которая стала инициатором громкого дела, возбужденного местной прокуратурой. Появление погибшей жены Лансинга, — говорил тележурналист, — произвело неслыханную сенсацию. Но самыми сенсационными стали обвинения, которые она выдвинула против мужа»

Затем на экране возникла элегантная маленькая женщина, одетая в простое черное платье. На фоне платья особенно четко выделялись ее волосы и бледность миловидного лица. Когда ее показали крупным планом, сердце Линка тоскливо забилось. Она была похожа на ту самую фотографию из газеты, которую Линк увидел благодаря Шейле и Кону. В ее глазах отсутствовала какая бы то ни было теплота, во всем облике было что-то чужое. Увы, его русалка исчезла. Линк подумал, что с ее исчезновением, вероятно, умерла и ее любовь.

Он почувствовал руку отца на своем плече, видел его глаза, полные симпатии, поддержки и… понимания.

Теперь для Линка часы, казалось, растянулись на бледные нескончаемые дни. Он старался наполнить их хозяйственными делами. Под его умелыми руками отцовский дом засверкал свежей краской, но это отнюдь не утоляло его сердечных страданий. Он считал, что никогда не сможет избавиться от гложущей боли, старался не слушать новостей, не читать газет, но все было напрасно. Украдкой Линк ловил радиопередачи, старался представить себе, что происходит на судебном процессе. Когда он узнал, что скоро должно состояться последнее судебное заседание, где будет вынесен вердикт в отношении преступлений Лансинга, отец сказал ему, что пришло время прекратить работы по дому.

— Решение будет таким, как его определят присяжные, Линк. И ты должен проследить, что последует дальше.

— Понимаю. То, что я так поступил с ней, было не лучшим выходом, и она имеет все основания возненавидеть меня за это. Здорово получилось! Оказалось, что самым ценным подарком для женщины, которую я люблю, явился мой разрыв с нею.

— Иногда, — мягко произнес отец, — это и есть любовь. Делая самое лучшее для того, кого любишь, тем самым наносишь ущерб себе.

— Такой и должна быть любовь, — пробормотал Линк, закрывая банку с краской, которой покрывал перила. — Она действительно рождает боль.

Вскоре он собрал все свои пожитки и отправился в Санта-Барбару, где была ошвартована его «Шейла II». Снова он старался заполнить бесконечно тянущиеся часы работой, заменял детали, шпаклевал пазы, промазывал дерево олифой, перестилал палубу. В результате яхта стала выглядеть как новая. Оставалось наложить последний слой краски.

Как-то в одно прекрасное, солнечное утро Линк решил, что с ремонтом покончено, не нужно было ни драить, ни полировать, ни красить. Он устроился на кокпите, крошил хлеб и подбрасывал в воздух крошки, привлекая множество чаек. Может, позвонить капитану Пауэллу? — подумал он. Сказать ему, что пришла пора вернуться на службу. До окончания отпуска остались какие-нибудь две недели. Но потом вспомнил, что Пауэлл приказал ему не высовывать носа в течение трех месяцев. И переубедить своего шефа у него не найдется аргументов.

Внезапно до его слуха донеслись легкие шаги по пирсу, но он даже не повернул головы. Его больше привлекали чайки, с резкими криками носившиеся над яхтой. Он давно уже потерял надежду, что кто-то может появиться около судна. Исключение составлял лишь корабельный мастер, иногда навещавший Линка, снабжая его дельными советами по ремонту.

Прошло уже более двух месяцев с тех пор, как он последний раз видел Чандру на экране телевизора. За это время он потерял надежду когда-нибудь увидеть ее снова.

Шаги звучали ближе и ближе. Линк встал и медленно потянулся, расправляя затекшие плечи. Наступило время ланча. Он повернулся и застыл в удивлении: Чандра стояла на пирсе, одетая в короткое белое вязаное платье, на ногах — плетеные босоножки. Она внимательно разглядывала свежепокрашенные борта яхты.

Придя в себя, он спрыгнул на пирс и оказался рядом с ней. Она подняла голову. Шелковистые, платиновые волосы светились под солнцем. Его тело содрогнулось от нахлынувших воспоминаний, когда ее волосы прикоснулись к его рукам. Бог мой! Он может дотрагиваться до них губами, они нежно щекочут его грудь, торс…

Их взгляды встретились. Он увидел, что и в ее бездонных голубых глазах трепещет былое, тот самый день, когда она сказала ему, что редкое имя Чандра пришло из древнего санскрита. Она посмотрела на борт, где аккуратно было выведено новое название яхты — «Лунный охотник».

Когда она снова подняла голову, ее взгляд изменился, он не мог понять его значение. Какова ирония, подумал он, теперь я не в состоянии отгадывать ее мысли.

— Чанни, — сдавленно прошептал Линк, не в силах справиться со спазмом, сдавившим ему горло.

— Ты дал мне так много. И я благодарю тебя. Я воочию увидела моих демонов, Линк. Дэниела… отца… и самого страшного — саму себя. Я научилась тому, чему ты старался научить меня, — правде.

О боже, как хорошо, подумал Линк, что она научилась трезво оценивать себя, сбросила фальшивый имидж, который создала себе и долгое время не могла от него избавиться. Сейчас перед ним стояла не испуганная, закомплексованная женщина, которую он извлек из океана. И он понял, что поступил правильно. Единственное, что причиняло ему боль, это жестокость, которую он применил, чтобы убедить ее в том, что она обладает недюжинной силой.

— Ты видишь не ту женщину, которую спас.

— Все правильно, русалка, — тихо прошептал он. — Ты не должна этого говорить. Я и сам знаю, ты не та женщина, которая однажды сказала, что любит меня. — Он хотел найти слова, которые смогли бы объяснить ей, что он все понимает, но они не приходили. Он глядел под ноги, боясь, что она увидит, как увлажнились его глаза.

— Прежнюю женщину и меня роднит только одна вещь, — сказала Чандра. — Это любовь к тебе.

Он поднял голову, посмотрел на нее, забыв, что глаза у него на мокром месте. Она прикусила губу, словно переживая вместе с ним его боль. И вдруг Линк понял: его русалка никуда не исчезла.

— Я осталась совсем одна, — сказала она. — Но не потому, что жаждала одиночества. В тот момент, когда я увидела Дэниела, я поняла, какую цену тебе пришлось за все заплатить.

Чандра придвинулась к нему, взяла за руку и погладила ее.

— Я ждала и думала, что, если я вернусь, ты не поверишь мне. Однако если я смогла выдержать процесс над Дэниелом, участвовать в нем, то теперь я могу встретить что угодно. Я не бегу к тебе искать защиты, Линк. Мне она теперь не нужна. Я бегу к тебе потому, что люблю тебя.

Линк посмотрел на Чандру, на эту новую женщину, сильную и волевую, которая стала для него дороже всех сокровищ мира.

— Чанни… Я… Ты…

— Теперь я способна на все, — сказала она. — Я могу любить, но и ненавидеть с одинаковой силой.

Ему трудно было поверить, что за столь короткое время она сможет перебороть себя. Но на какой риск он пошел ради этого!

— Я… О боже, Чанни… Русалка.

— Хорошо, командир. Разрешаете ли подняться на борт?

Он поднял ее на руки, поцеловал, вложив в этот поцелуи все, что пережил за последние два месяца. Он целовал ее, пока они не почувствовали, что оба дрожат от прилива страсти.

— Я знаю, что ты поклялся никогда не жениться, — сказала Чандра, глубоко дыша. — Но не думаешь ли ты, что «Лунный охотник» нуждается в первом помощнике?

— Нет, — сказал Линк, отрываясь от нее и внезапно понимая, что его работа, разница в возрасте, все иные проблемы отступают на задний план перед возможностью быть вместе.

— Нет? — удивилась Чандра.

— Нет, — повторил он, перенося ее через борт. — Место уже занято.

Он снова поцеловал ее, с любовью глядя в сияющие голубые глаза.

— Занято на всю жизнь!

Радость, вспыхнувшая на ее лице, эхом отозвалась в его сердце. В ответ она поцеловала его, чувствуя, как желанна.

— Ты должен переименовать ее, — сказала она. — Тебе не надо больше ни за кем охотиться.

— Благодаря Господу, — пробормотал он, зарываясь в ее волосы. — Моя русалка сама попалась.

Линк присел на диван, устраиваясь рядом с женой. Они обменялись нежным взглядом. Шейла сидела в большом глубоком кресле, укачивая сынишку, Кон — на ручке кресла. Ненароком он дотронулся до щеки Шейлы, а потом и сына, словно проверял, существуют ли они наяву.

Линк посмотрел на Чандру, которая наблюдала за маленьким Робертом Линкольном Макквайдом вместе со старшим Робертом Ризом.

— Так, — сказал старший Роберт, беря Чандру за руку. — Не думаешь ли ты, что маленький Роберт будет нуждаться в двоюродной сестричке?

Чандра вспыхнула, Линк кашлянул, воздержавшись от комментариев.

Чандра хранила молчание, вглядываясь в пирсы Сан-Клемента, где по соседству Линк снял для них квартиру. Здесь им предстоит провести несколько дней перед его отъездом на опаснейшее задание. Линк собирался сказать Чандре, что подумывает об отставке и переходе на работу в Западную корпорацию. Пока она не знала о его намерении и очень переживала за него. Он, за долгие годы привыкший к командировкам, к постоянному перемещению с места на место, впервые понял, что нуждается в доме, настоящем доме. Через какое-то время эта мечта может сбыться.

— Ты знаешь, — сказала она, повернувшись к нему и кладя руки ему на грудь, — я думаю, твой отец прав.

Он растерянно моргнул.

— Ты о чем?

— Твой… — она запнулась, улыбнулась и снова посмотрела на него. — Наш племянник нуждается в кузине.

Линк задержал дыхание. Неужели она догадалась, о чем он думает? В голове у него возникла маленькая фея с блестящими шелковыми волосиками, с глазками, которые похожи на ее глаза.

— Нет, — сиплым голосом произнес он. — Я совсем не думал об этом.

— Боже, — прошептала она. — Зачем же я вчера была у врача?

Он с трудом глотнул.

— Ты уверена? Боже, Чанни! У Шейлы были такие сложные роды, а она крепче тебя.

— Много есть женщин, которые крепче меня, — философски заметила она, глядя на расплывшегося в улыбке Линка. — Шейла сказала, что никогда не верила, что все женщины забывают о боли сразу же после рождения ребенка. Однако это правда. Как только ты посмотришь на нежное создание, сотворенное совместно с человеком, которого любишь, все проходит.

— Значит, девочка? — сказал он, продолжая улыбаться. — Значит, нужно сдуть пыль с «белой шапочки».

— О нет, — твердо сказала Чандра. — Наша девчушка наденет свою шапочку. И вам всем следует носить свои шапочки. Только не слишком ли много их будет, а?

— Пожалуй, — согласился Линк, удивляясь, как здорово изменилась его русалка. Она стала сильной, волевой, но осталась мягкой и нежной, что всегда заставляло сильнее биться его сердце. И она воспитает свою дочку… их дочку такой же. А если будет мальчик, он тоже получит достойное воспитание. — Пожалуй, — повторил он. — Не может быть на свете так много «белых шапочек».

— Или слишком много орлов, — прошептала Чандра.

В ответ он обнял свою русалочку.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg