«Сердцу не прикажешь»

Бэкли Оливия Сердцу не прикажешь

1

Дверь в подсобку была приоткрыта, и он видел, как она складывала на тележку пакеты с молоком.

Снует и снует, подумал он, взад-вперед, взад-вперед.

Когда она попадала в полосу света, белокурые пряди ее волос сияли так, словно были из чистого золота.

Посмотреть со стороны — настоящая бабочка-лимонница! Неудивительно, что брат влюбился в нее без памяти. Вспомнив о цели визита, Майкл Джойс помрачнел.

Другая служащая магазина — он как раз столкнулся с нею, когда входил, — что-то шепнула блондинке. Та нахмурилась и посмотрела в его сторону.

Ну и глазищи у нее! Синие-синие, скорее, даже васильковые. Майкл почувствовал, как на него внезапно нахлынула теплая волна. Погубили несчастного Эрика!.. Волна мгновенно отхлынула.

Майкл взглянул на часы. Работы невпроворот, а он здесь прохлаждается! Переведя взгляд на бумажный пакет в руке, он подумал, что, если бы не брат, ноги бы его здесь не было. Та еще штучка, эта Джулия Харда! Мягко стелет, да жестко спать. От таких женщин следует держаться подальше, и чем скорее он отсюда уйдет, тем лучше, подвел Джойс итог своим мыслям.

Понятия не имею, кто он такой, — сказала Ванесса, покосившись на мужчину в джинсах и грубых башмаках. — Правда, если бы этот долговязый красавчик интересовался мной, я бы непременно подошла и спросила, что ему надо. Вдруг тебе полагается какая-нибудь выплата от страховой компании Чемберлена.

— Не выдумывай! Это что-то другое. Вид у него такой, будто он намерен вытрясти из меня либо душу, либо деньги, а возможно, и то и другое вместе.

Джулия лихорадочно вспоминала, все ли счета оплатила. Все до единого, успокоилась она.

— Похоже, он из тех, что не любят ждать. Знаешь, многие мужчины буквально свирепеют, если что не по ним! — высказала предположение Ванесса, тряхнув кудряшками.

— Успокоила, нечего сказать! — отозвалась Джулия, проведя ладонями по форменной куртке зеленого цвета, в которых ходили служащие магазина быстрого обслуживания Томпсона. — Поставь-ка лучше молоко в холодильную камеру да, смотри, не опрокинь! Тебя-то я, слава Богу, хорошо знаю.

Джулия взглянула на часы. Ого, уже шесть! Ее смена подошла к концу, пора закругляться.

Ванесса вздохнула и сделала вид, что оскорблена до глубины души — это надо же! Не опрокинь молоко! — и покатила тележку.

Джулия улыбнулась, но улыбка сразу же погасла, когда, обернувшись, она перехватила взгляд черных глаз незнакомца. Хотя почему незнакомца? Видела она его! Уверена… Вот только не помнит где и когда.

— Чем могу быть полезна? — сухо спросила она, подходя, и опять провела ладонями по куртке.

Ну и дылда же он! Джулия смерила посетителя взглядом. Она сама достаточно высока, а уж он-то явно под два метра. Глаза, оказывается, не черные, а темнокарие. Пожалуй, чуточку светлее взлохмаченной шевелюры. Неухоженный какой-то. Должно быть, простой работяга, решила она. Джинсы, хотя и чистые, но потрепаны основательно, и ботинки тоже. Черный пуловер поновее и подороже. Точно такие она предлагала покупателям, когда заведовала секцией в дорогом магазине мужской одежды.

— Я — Майкл Джойс, — сухо бросил он.

Взгляд какой-то странный, отметила про себя Джулия. Не поймешь — то ли притягивает, то ли отталкивает. И вдруг ее словно громом поразило.

— Майкл… Джойс… — повторила она. — Так вы…

— Совершенно верно! Я брат Эрика, — усмехнулся он.

Ах, вот оно что! Похож, подумала Джулия. Хотя волосы потемнее, а вот глаза те же. Как же, как же! Видела она этого Майкла однажды. Она с Эриком входила в ресторан, а он выходил оттуда. Шапочное знакомство, можно сказать.

— Примите мои соболезнования, — сказала Джулия сдержанно, хотя внутри у нее все клокотало. — Я бы пришла на похороны Эрика, но…

— Но ваше присутствие, заметьте — ни в какие ворота, — перебил он.

— Прошу вас, не говорите со мной таким тоном, — оборвала она его. — Я искренне сожалею, что с вашим братом произошло несчастье, — добавила она, едва сдерживая гнев. — Если хотите что-то сказать — выкладывайте! У меня есть дела поважнее, чем выслушивать ваши колкости. — Джулия взглянула на него с вызовом, подумав, что и так день не задался, а тут еще это. Сколько бессонных ночей провела она, коря себя за то, что связалась с Эриком. Не хватало еще, чтобы его брат ее укорял! — Каким образом вам удалось разыскать меня?

— Управляющий магазином в Линкольне сказал, что вы переехали в Норфолк. Я без труда нашел ваш адрес в телефонном справочнике, а ваша квартирная хозяйка направила меня сюда.

— Понятно! Ну а все-таки, чем обязана? — спросила она, иногда поглядывая на Ванессу.

Та, естественно, забыла про молоко и навострила уши.

А глаза у этой Джулии Харди просто необыкновенные, ни с того ни с сего подумал Майкл. Уже когда Эрик познакомил их больше года назад, он обратил на нее внимание, хотя, если честно, дамочка не внушила ему особой симпатии. Бедняга Эрик был сам не свой. И что в итоге? Заставила того страдать, а потом и до могилы довела.

И вот сейчас стоит перед ним, как ни в чем не бывало! Глаза гневно блестят, фигурка что надо, хотя зеленый балахон ее просто убивает. Но-но, Майкл, одернул он себя, так и раскиснуть недолго!..

— Пришел, чтобы вернуть вам кое-что! — сказал он с расстановкой, доставая из сумки книгу и фотографию в рамке.

Томик стихов — свой подарок Эрику на день рождения — Джулия узнала мгновенно. Долго смотрела на снимок, силясь вспомнить, при каких обстоятельствах он был сделан. Она возле машины. Где же она? Эрик как-то сказал, что нужно доснять пленку. Это она помнит. А почему она такая хмурая? Может, повздорили в тот день? Попробуй, вспомни теперь. Пожалуй, на самом деле время — великий лекарь. Джулия вздохнула.

Познакомилась она с Эриком, когда переехала в столицу штата Небраска, в город Линкольн. Тогда она только-только начала работать в престижном магазине готового платья. В самый канун Рождества Эрик зашел купить себе галстук. На следующий день он пришел опять и пригласил ее в ресторан поужинать. Естественно, они начали встречаться. А через пять месяцев она почти одновременно узнала две вещи — во-первых, что у нее будет ребенок, во-вторых, что Эрик обручен с другой.

Позже она не раз задавала себе вопрос: долго ли он намеревался обманывать ее? Наверное, рассчитывал порвать, прежде чем раскрылось бы его коварство. И не нагрянь она тогда к нему неожиданно, может, так бы все и продолжалось. Вообще подобных визитов она себе никогда не позволяла, тем более что о встрече в тот день они не договаривались.

Утром она была у гинеколога, и тот подтвердил беременность. Решив немедленно поставить Эрика в известность, она помчалась к нему. Господи, никогда не забудет она их последнюю встречу! Подъезжает к его дому, паркуется, напротив, в тени деревьев, собирается выходить из машины, вдруг распахивается парадная дверь — и появляется Эрик с длинноногой брюнеткой в обнимку. Они целуются. Потом пассия Эрика садится в свою машину, протягивает руку, чтобы захлопнуть дверь. Одним словом, на пальце блеснуло обручальное кольцо с бриллиантом.

Брюнетка давно уехала, а она, ошарашенная, все продолжала сидеть в машине. Когда, наконец, пришла в себя, с трудом вышла — ноги, будто свинцом налились! — перешла дорогу и позвонила. Он открыл дверь. Она задала ему вопрос в лоб.

Эрик ничего отрицать не стал. Да, помолвлен! Ну и что? Сожалеет, что это стало ей известно. Нет, рвать отношения с ней не собирался. А в чем, собственно, проблема? Он же не обещал жениться на ней!

Джулия на следующий день уволилась и уехала обратно в Норфолк. Спустя сутки ее отделяли от Эрика расстояние в триста миль, оскорбленное чувство собственного достоинства и сознание того, что она поступила совершенно правильно. А что еще можно было сделать? Не валяться же у него в ногах! О том, что она ждет ребенка, естественно, ему не сказала.

Она была на девятом месяце, когда прочитала в газете сообщение о том, что Эрик Джойс погиб в автомобильной катастрофе. Известие это не вызвало тогда у нее особого потрясения. Обманщик, хлюст! Да и она хороша! Дуреха простодушная. Позволила первому попавшемуся красавчику заморочить себе голову.

А вот теперь и братец его пожаловал! Стоит и буравит ее взглядом. Глаза — точь-в-точь как те, что заманили ее без особого труда в постель почти два года назад. Правда, в глазах Майкла читается откровенное недружелюбие. В самом деле, откуда возьмется расположение, если Эрик наверняка постарался очернить ее в глазах брата. Бабник был, каких мало! Из-за этого они постоянно ссорились. Волочился буквально за каждой юбкой. Врун, каких свет не видывал! Это она теперь понимает, а тогда…

Впрочем, вообще-то ей абсолютно все равно, какого мнения о ней его братец. Взглянув на него, Джулия вдруг подумала, что если бы его глаза чуточку подобрели, было бы все-таки приятнее.

— Скажите, зачем вы мне это принесли? — спросила она.

Кинув на нее внимательный взгляд, он ответил:

— Просматривал вещи Эрика, смотрю — чужие. — Последнее слово он произнес с неприязнью.

Вот оно что! Оказывается, ее еще и обидеть пытаются за то, что доверилась донжуану, обрученному с другой. Впрочем, чего ждать от мужчин? Переживем и это, подумала она, вытаскивая фотографию из рамочки.

— Мне тоже чужого не нужно, — сказала она, протягивая рамку.

— А вот это ни к чему.

— Забирайте, говорю вам!

Увидев ее обиженное лицо, он почувствовал удовлетворение. Стало быть, его слова задели ее. Прекрасно! Эрик, помнится, говорил, что она из тех женщин, от которых любой может потерять голову. Тогда он подумал, что брат слегка преувеличивает. Но, пожалуй, он был прав. Красивая женщина, ничего не скажешь! Красавицы, они, как правило, себе на уме, и верить им нельзя. Он тогда прямо так и заявил Эрику. А тот заметил вскользь, что Джулия сама терпеть не может «долгоиграющие» отношения, так что, мол, беспокоиться не о чем. Завлекла Эрика и бросила! А тот уже жить без нее не мог, с ума сходил. Невеста, конечно, обо всем узнала и расторгла помолвку. И пошло-поехало!

Брат начал пить. В ту ночь, когда его машина перевернулась и он погиб, концентрация алкоголя в крови намного превышала допустимый уровень. А сколько раз твердили ему, что пить за рулем — последнее дело! И кто довел его до этого? Вот эта златокудрая красавица с синими глазами.

Протянув руку за рамкой, он слегка сжал ее пальцы и сразу заметил, что они дрожат. Ну-ка, вскружи еще одному болвану голову, попробуй! Только он — не Эрик! С Майклом Джойсом такой номер не пройдет. Интересно, а что если она и впрямь попытается завлечь его в свои сети? А почему бы и нет? Во всяком случае, он был бы не против провести с ней ночку-другую. Он разжал пальцы, и она сразу же отдернула руку.

Джулия стояла, машинально вытирая ладонь о зеленую куртку. Васильковые глаза смотрели на него с таким недружелюбием, что у него не осталось ни малейшего сомнения — она о нем самого невысокого мнения. Пора откланиваться, решил он: что собирался сделать, то выполнил. Если слегка обидел мисс Харди, так она сама виновата! Ах ты, черт, совсем забыл про деньги! Братец любезный еще и задолжал ей. Можно, конечно, послать чек по почте — и прощай, дорогая Джулия, навеки.

Он собирался немедленно уйти, но почему-то медлил. Глаза, ее глаза… Интересно, какие они, когда эта женщина пылает страстью? Чертовски соблазнительна! Да, неплохо было бы затащить ее в постель.

Джулия сразу же поняла, какие мысли бродят в голове этого долговязого типа, заметив в его глазах огонек желания. Это ее взбесило. Не выложить ли ему все, что она о нем думает? Но тут вошла Ванесса, и она сразу же оставила эту мысль.

— Спасибо за книгу и фотографию, — ледяным тоном произнесла Джулия, давая понять, что разговор окончен.

Майкл направился к двери, и Джулия вздохнула с облегчением.

— Ну что еще? — раздраженно обратилась она к Ванессе.

Визит брата Эрика взвинтил ее до предела.

— Луиза! — Ванесса кивнула в сторону подсобки. — Плачет.

Джулия кинула холодный взгляд на Майкла и поспешила к дочурке. Ее маленькая Лулу сидела в детской сумке с длинными ручками и хныкала.

— Не плачь, малышка! Мамочка с тобой. Думаешь, бросила тебя, оставила с этой тетей? — Джулия улыбнулась, видя радость ребенка. — Кисонька моя, любимая!

— А уж как эта тетя ее любит! — промурлыкала Ванесса.

Девочка что-то радостно залепетала.

— А кто сегодня останется с ней, пока ты будешь учиться? Миссис О'Брайен?

Джулия кивнула и, подхватив сумку с малышкой, пошла к двери.

— Пока, — сказала она, повернулась, чтобы открыть дверь, и столкнулась на пороге с Майклом Джойсом.

Она замерла. Неужели последует новая порция хамства, подумала молодая женщина. Почему-то вдруг перехватило дыхание, и сердце гулко забилось в груди. Джойс не проронил ни звука. Стоял, смотрел на нее и Лулу и, кажется, силился что-то понять. В глазах угадывался вопрос. Сделав вид, что ничего не заметила, Джулия гордо вскинула голову и прошла мимо, толкнув плечом дверь. Показалось, будто он что-то сказал вслед, но что именно — она не расслышала. Не останавливаясь, Джулия направилась к своей машине.

— Подождите! — выкрикнув это, он сразу же спохватился. А если она и впрямь остановится, что тогда? Тогда он поинтересуется, как она живет, почему оставила высокооплачиваемую работу в солидном магазине и стала обыкновенной продавщицей? Кто отец ребенка? Насупив брови, Майкл вышел на улицу. Джулия уехала. Он сел в свой пикап, хотел повернуть ключ зажигания и застыл. Когда пять минут спустя Ванесса выглянула из окна, он сидел все в той же позе.

Джулия была совершенно выбита из колеи неожиданным визитом брата Эрика. Вдобавок ко всему по дороге домой едва не заглох мотор, но, слава Богу, судьба оказалась на сей раз к ней благосклонной. Старая, конечно, колымага, подумала она, но бюджет явно не выдержал бы расходов на ремонт.

Полчаса спустя она остановилась у дома, где жила с дочерью.

— Ну, вот мы и приехали! — сказала она Луизе.

Девочка ответила ей беззубой улыбкой. Джулия тоже улыбнулась, подхватила ребенка, пару сумок и сверток с шерстяным пальто, которое она по дороге забрала из химчистки. Слава Богу, подумала она, хорошо хоть пальто привела в порядок, можно будет проходить в нем еще одну зиму.

Дом, где она жила, представлял собой кирпичное двухэтажное строение. Когда Джулия больше года назад справлялась в отношении одной из двух свободных квартир на втором этаже, она откровенно поведала владелице дома, что ждет ребенка. Миссис О'Брайен, взяв ее за руку, улыбнулась и сразу сбавила цену. Вторая квартира оставалась незанятой — там требовался солидный ремонт. Весь этаж оказался целиком в ее распоряжении вместе с длинным балконом по периметру. Джулия обожала сидеть там по вечерам вместе с Лулу.

Миссис О'Брайен в девочке души не чаяла и с радостью, за чисто символическую плату, присматривала за ребенком, когда Джулия уходила на работу или на занятия. Лучшего и желать было нельзя!

Словом, были у Джулии жилье, нянька, неполный рабочий день, что давало возможность по вечерам учиться в колледже. На этой, как казалось ей, дороге в рай была лишь одна выбоина — она все время куда-то ехала, бежала, шла и никак не могла остановиться. Двадцать шесть лет, а она — мать-одиночка. Хлопоты, заботы катастрофическая нехватка денег. Но как бы Джулия ни уставала, сколько бы ни сидела на макаронах с сыром, она давно решила — ни за что на свете не обратится за помощью к родственникам Эрика. К тому же он сам, если бы был жив, дочку свою, наверняка, считал бы гирей на ногах!

Одолев, наконец, пятнадцать ступенек, которые вели к ее квартире, на второй этаж, Джулия совершенно выбилась из сил. К тому же тьма была кромешная. Щербатые ступени она знала наизусть и редко включала свет. Неожиданно увидев в холле темную фигуру, она вскрикнула. Луиза сразу же заплакала.

Вглядевшись, Джулия узнала Майкла Джойса и пришла в негодование.

— Что вам здесь нужно? — прошипела она, пытаясь одновременно успокоить ребенка. Выражение ее лица ничего хорошего не обещало.

— Послушайте, что я вам такого сделал? — попробовал он защититься.

Джулия долго не могла попасть ключом в замочную скважину, потому что Майкл загораживал собой маленькое оконце — единственный источник света в холле.

— Не могу отпереть дверь. Вы свет загораживаете!

Он прижался к стене. А Джулия, справившись, наконец, с замком, толкнула дверь бедром и прямиком направилась в кухню. Положив на стол сумки с продуктами и сверток с пальто, она обернулась.

— Ну и что вам нужно?

— Ваша подруга… та продавщица… в магазине…

— Ванесса… И что?

— Болтушка, каких мало, выбежала на улицу и сказала, что вы забыли на прилавке книжку. — Он протянул учебник истории.

— Это еще что за новости! Зачем она передала его вам? — Джулия кинула на Джойса подозрительный взгляд.

— А я откуда знаю? Может быть, решила, что мы с вами друзья?

Она удивленно подняла брови, а он развел руками. Нет, мужчины все-таки порядочные наглецы, решила она. Ну, с какой стати он притащился сюда? Наверно, считает, что неотразим, что ему все позволено. Хотя, сказать по правде, он интереснее Эрика, а уж тот мнил себя записным сердцеедом!

Взяв книгу у него из рук — на сей раз, она постаралась избежать всяческих соприкосновений, — положила ее на стол. Ну что ж, будут вопросы — последуют ответы. Джулия была настроена весьма агрессивно.

А он стоял и думал о том, что должен вернуть деньги, которые ей остался должен Эрик. Понимал, что нужно немедленно уходить, но почему-то опять медлил. Нет, положительно с ним что-то происходит, решил он. Может, виной всему ее синие глаза?

— Учитесь? — дружелюбно спросил Майкл, кивнув на учебник.

— Да, в колледже.

Помолчали.

— А что изучаете там?

— Все, что требуется, чтобы получить диплом учительницы, — сухо ответила она. — На данный момент — историю США и английскую классическую литературу.

Разговор не клеился. Она, по-прежнему, стояла с ребенком на руках и сесть не предлагала.

— Спасибо за книгу, — коротко бросила она. — Вам, наверное, пора идти?

Но он не сдвинулся с места. Стоял в центре кухни и тупо смотрел на нее.

Ну и что дальше, подумала она. Глаза у него колючие, но странным образом чем-то притягивают. Припомнив то немногое, что Эрик рассказывал о своем брате, она решила, что ему не больше тридцати пяти. Лицо мужественное, фигура спортивная… Нет, она явно не в себе! Чего это она его так изучает? Джойсы — они и есть Джойсы! Только почему он стоит и не уходит? Такой же самодовольный, как и его покойный братец? Наверняка ему что-то нужно от нее. Ну что ж, она подождет — все-таки на своей территории.

Джулия посадила дочку в высокий стульчик, подошла к столу. Задумалась, что приготовить на ужин.

Майкл молча наблюдал за ней. Гордячка несносная! Смотрит на него как на пустое место. Никаких дел не хочет с ним иметь! Уж чего-чего, а такой откровенной враждебности он никак не ожидал! Собственно, потерпевшая сторона — он. Брат явно погиб по ее вине. Но ведь и не подумала даже объясниться! Майкл почувствовал, как раздражение охватывает его с новой силой. Хороша, нечего сказать! Ни капли раскаяния.

Не спрашивая разрешения, он сел на стул и стал наблюдать, как ловко она хозяйничает.

— А вы что, таскаете ребенка с собой и на работу, и на занятия? — спросил он с ехидцей.

— За ней присматривает моя квартирная хозяйка, — ответила Джулия. — Такой ответ вас устраивает?

Не дожидаясь его реакции на преднамеренную резкость, она стала открывать банку с консервированным супом. Потом подошла к раковине и сняла с крючка кастрюльку с длинной ручкой.

Подобрав ноги под стул, на котором сидел, Майкл положил ладони на колени и задумался. Такая красивая женщина! И чего злится? Все у нее есть — ребенок, работа, еще и учится. Но вот сердце, похоже, каменное.

Стараясь взвешивать каждое слово, он сказал:

— Сказать по правде, я оказался в этом городе, поскольку здесь строят мост. Вот и решил… — Он пожал плечами, так и не закончив фразы.

— Решили зайти и выложить без обиняков все, что вы обо мне думаете. — Она продолжала возиться у плиты. Лица ее он не видел, но уловил в ее голосе грусть.

— Ну, в общем, вы недалеки от истины, — согласился он с ней, отметив про себя, как моментально она расправила плечи.

— Послушайте, — сказала Джулия, беря девочку на руки, когда та заплакала, — похоже, ваш босс вас сегодня не дождется.

— А я сам себе босс! Возглавляю строительную компанию. Вот такие дела! И пока мы с вами кое-что не уладим, я отсюда не уйду.

Ах, вот оно что! Теперь понятно, откуда в нем столько фанаберии. Похоже, привык всегда поступать по-своему. Решил, видимо, довести ее до белого каления.

— А нам с вами нечего улаживать! Если вам так хочется обидеть меня, не лучше ли будет сделать это в письменном виде? На досуге почитаю. А теперь извините, мне необходимо уделить время ребенку.

Что делать, как заставить его уйти, лихорадочно думала она. Пререкаться с ним она не собирается, вытолкать из квартиры — силенок не хватит. Придется сыграть на безразличии. Взяв Лулу на руки, Джулия пошла в спальню. Он направился следом.

Положив девочку на кровать, она застыла, пораженная ужасной догадкой. А что если он думает, будто она из тех женщин, которые доступны каждому, кто не пожелает? Что если он явился сюда, надеясь провести часок-другой в постели с любовницей своего брата?

Хотя вряд ли. Разве может мужчина, испытывающий к женщине неприязнь, предаваться с ней любовным утехам? Впрочем, чужая душа — потемки, а мужская в особенности, подвела она итог своим невеселым мыслям.

— Скажите, вы бросили Эрика из-за денег? — резкий голос прервал ее раздумья.

— Что? Что вы сказали? — Она обернулась и недоуменно поглядела на него.

— Эрик одалживал у вас деньги, — сказал он. — Я нашел среди его бумаг подтверждение этому. Решили, что деньжонок у него маловато? — Майкл обвел взглядом ее крохотную спальню. — Если полагали, что у него денег куры не клюют, то жестоко ошиблись. Нужно было хватать меня, а не моего брата.

Джулия поменяла подгузник, натянула на ребенка непромокаемые штанишки. Когда к ней вернулся дар речи, голос звучал сдержанно, хотя в душе ее клокотал гнев.

— Я не из тех, кто гоняется за денежным мешком. А если бы, предположим, и надумала окрутить богача, то вы уж никак не попали бы в поле моего зрения.

— А может, ошибаетесь, все-таки? — спросил Майкл тихо, вспомнив, как задрожали ее пальцы, когда он сжал их, принимая из ее рук рамочку.

Он посмотрел на нее в упор, и она не отвела глаз. Ярость душила ее. Он это видел. Показалось даже, что вот-вот она его ударит.

Из кухни донесся запах подгоревшего супа. Подхватив ребенка на руки, Джулия кинулась туда. Ей уже было безразлично, что у Джойса на уме и каковы его намерения. Явился, видите ли, читать ей нотации. Хорошо, пусть! Не такое переживала и это переживет.

Майкл поплелся за ней на кухню. Она чувствовала на себе его взгляд, но намеренно не оборачивалась, делая вид, что поглощена исключительно спасением злосчастного супа.

— Как зовут ребенка? — спросил он довольно резко.

Джулия замерла. Вопросов, касающихся ее девочки, она боялась больше всего.

— Луиза, — ответила она, чуть помедлив, и, желая показать ему, будто абсолютно спокойна, начала намазывать маслом ломтики белого хлеба.

— Сколько ей?

Джулия ответила не сразу.

— Семь месяцев.

— Цвет волос у нее ваш.

А глаза отцовские, подумала она. Положив на раскаленную сковороду хлеб, стала готовить гренки с сыром. Потом обернулась, посмотрела ему в глаза и сказала:

— Между прочим, она окружена любовью и лаской.

Он усмехнулся и презрительно окинул взглядом кухню.

— Стирка, должно быть, замучила. Полагаю, на памперсы денег не хватает? — добавил он, покосившись на пластиковый тазик с замоченными подгузниками.

Это надо ж! Джулия не сразу нашлась что ответить. Впрочем, ничего удивительного! Известно, что мужчины, когда хотят побольнее ударить, как правило, ничем не брезгуют.

— Стирки хватает! — сказала она смиренно. — Правда, у миссис О'Брайен в подвале установлена стиральная и сушильная машины. — Насмешливо взглянув на него, молодая женщина добавила — Что еще вас интересует? Мои доходы, история болезни, моральные принципы? Пожалуйста, не стесняйтесь — я отвечу.

— Ваши моральные принципы мне известны, — хмыкнул он.

— Ну и чудно! — заметила она, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить резкостей. — Полагаю, мы все выяснили. А теперь прошу вас немедленно уйти. Я больше не желаю вас видеть.

— Взаимно! На прощание позвольте вручить вам кое-что. Может, это немного улучшит ваше настроение. — Достав из кармана несколько банкнот, он положил их на стол.

— Вы что себе позволяете?

— Успокойтесь! Здесь сто пятьдесят долларов. Ровно столько вы одалживали Эрику.

— Заберите! — сказала она ледяным тоном.

Джулия вспомнила, что Эрик занял у нее деньги незадолго до того, как она увидела его вместе с длинноногой брюнеткой. Наверное, водил свою невесту в ресторан. Не нужны ей эти мерзкие деньги! Она подошла к столу, схватила банкноты и швырнула Майклу в лицо. Они упали на стол. Он стал подбирать их, не спуская с нее при этом изумленного взгляда. Она немедленно отошла от стола, не взглянув на него.

Сумасшедшая баба! Он едва сдержался, чтобы не выругаться вслух. Впрочем, сам виноват! Нужно было отдать ей деньги еще в магазине. Так ведь нет! Решил выяснить, как она живет. Выяснил! Задавака спесивая. То, что крайне стеснена в средствах, видно невооруженным глазом. А гонору сколько! И язык, как бритва. Ему хотелось одновременно сделать две вещи — выбить из нее эту дурацкую гордыню и прикоснуться губами к нежной ямочке на подбородке. А что если провести ладонью по изумительным золотистым волосам? Горячая волна желания захлестнула его.

Попал в переплет! А все из-за Эрика. Тот не отдал ей вовремя долг, а он — отдувайся! Подумав об этом, Майкл заскрежетал зубами. Да он и сам хорош! Так неэлегантно вернул деньги. Нужно было послать по почте — и все, и делу конец!

Стук в дверь прервал его размышления.

— Можно?

Майкл узнал голос квартирной хозяйки.

— Заходите, миссис О'Брайен! — крикнула Джулия. Мельком взглянув на Джойса, она проскользнула мимо и распахнула дверь. — О Боже! — воскликнула она, бросив взгляд на часы. — Опаздываю.

В прихожую вплыла вальяжная миссис О'Брайен в спортивных брюках из эластика и цветастой блузке. Запахло сиренью. Наверняка извела полфлакона цветочных духов, угрюмо подумал Майкл. Увидев его, она нисколько не удивилась. Забирая девочку из рук Джулии, миссис О'Брайен улыбнулась ему:

— Добрый вечер, мистер Джойс! Вижу, вы отыскали нашу Джулию.

— Отыскал, — сказал он сухо, подумав, что благие деяния наказуемы и он законченный идиот.

Джулия заметалась по квартире. Выключила плиту. Схватила тетради, книжки.

— Убегаю, — крикнула она. — Миссис О'Брайен, на плите суп и гренки с сыром. Ужинайте! Лулу я кормила пару часов назад.

Через секунду она уже выскочила за дверь, а пожилая дама одарила Майкла безмятежной улыбкой.

— Обожаю гренки! Наверное, пальчики оближешь, правда?

Он не ответил. Еле кивнув, он устремился вслед за Джулией и догнал ее, когда та уже сидела в машине.

Услышав шуршание гравия, она обернулась. Господи! Не дает он ей покоя. Джулия включила зажигание, мотор, к счастью, завелся сразу. Машина рванула с места.

— Послушайте, кто отец ребенка?

Она услышала. Но вопрос, который, похоже, не давал ему покоя, так и остался без ответа.

2

Когда лекция, посвященная творчеству писателя Джозефа Конрада закончилась, Джулия тяжело вздохнула. Теперь придется «Сердце тьмы» штудировать самостоятельно, руководствуясь собственным воображением, которое и так работает на полную катушку с понедельника, когда она, похолодев, услышала до сих пор стоящий в ушах вопрос о том, кто отец ребенка.

Да знает он прекрасно, знает! Не дурак же он, в конце концов.

Предположив, что Джойс опять объявится, она накануне, не заходя домой, после работы отправилась в библиотеку, лишь бы с ним не встретиться. Но вечером миссис О'Брайен сообщила ей, что мистер Джойс заходил. Нет, ничего не сказал, добавила она, когда Джулия спросила, не сообщил ли он о цели своего визита.

Не сообщил, и хорошо! Ее, кстати, это вовсе не интересует. В жизни ее девочки нет места никаким Джойсам. Правда, Майкл, видимо, считает по-другому. Дай Бог, чтобы он поскорей уехал домой и оставил ее с Лулу в покое, подумала она.

— Джулия, очнись! — раздался рядом нетерпеливый голос. — Целых две минуты распинаюсь перед тобой, а ты — ноль внимания. Уставилась в одну точку. Что с тобой?

Молодая женщина взглянула на Ванессу. Та стояла рядом, хмурая, как туча.

— Извини, — ответила Джулия, захлопнув тетрадь. — Задумалась.

— Уж, не о том ли долговязом парне в драных джинсах? — спросила Ванесса с хитроватой улыбкой.

— Вот еще! Можно подумать, у меня других забот мало. Между прочим, я ни одного слова не записала. Как буду разбираться с творчеством Конрада — ума не приложу!

— Какие проблемы? Перепишешь лекцию у меня. — Прицелившись, Ванесса ловко кинула пустую картонную чашку из-под кофе, угодив прямо в мусорную корзину.

Они шагали по вестибюлю к выходу. Энергии у Ванессы хоть отбавляй — то ли от кофеина, то ли от рождения. Переписать лекцию — пожалуйста! Приготовить запеканку — будет сделано! Разбудить утром телефонным звонком — нет проблем!

Толкнув массивную дверь, обе вышли из здания колледжа, задержавшись на верхнем марше лесенки с широкими ступенями, сбегающими на тротуар. Какая прелесть этот теплый весенний вечер, подумала Джулия и, зажмурившись, глубоко вздохнула.

— А не пойти ли домой пешком? — произнесла она вслух.

— Именно это я и хотел вам предложить, — раздался рядом с ней уже знакомый мужской голос.

Джулия вздрогнула. На тротуаре, рядом с лестницей, стоял Майкл Джойс. В сером твидовом пиджаке, руки — в карманах. Ее сердце забилось сильными толчками. Видимо, виной всему его неожиданное появление.

— Отличная идея! — крикнула снизу Ванесса, сбежав по ступенькам с резвостью школьницы.

— Нет. Пожалуй, я поеду с тобой. Подбросишь до дома? Лучше сразу же начну заниматься, — крикнула ей Джулия.

Ванесса перевела взгляд с печального лица Джулии на мрачную физиономию Майкла Джойса и защебетала:

— Прости, дорогая, но, боюсь, что не смогу. Понимаешь, сначала нужно заскочить в магазин и купить какао — обещала испечь торт соседке. У нее день рождения. И платье нужно дошить по этому случаю, а у меня молнии нет. Надо успеть в галантерейный магазин. Машину нужно помыть? Нужно. Ну, пока!

Она сделала им обоим рукой и побежала к машине.

— Неужели она успеет сделать все это в течение получаса? — спросил Майкл, улыбнувшись.

— Успеет! — заверила его Джулия. — Вы ее не знаете. Это же Фигаро в юбке!

Улыбка чрезвычайно шла ему. Правда, она сразу же погасла, но сердце ее екнуло.

Взглянув на него украдкой еще раз, она пошла по тротуару, не оглядываясь. Он догнал ее. Они шли рядом, она чувствовала то ли слабый запах мужского одеколона, то ли какие-то флюиды, то ли тепло, исходившее от него.

Прошли молча пару кварталов. Ну и долго он будет так плестись за нею, подумала она. Когда же, наконец, начнется допрос с пристрастием? Ее охватил нервный озноб, и она поежилась.

— Вот те раз! — воскликнул он, останавливаясь. — Замерзли и молчите.

— Мне… — начала, было, она, но он не дал ей договорить. Сняв пиджак, протянул ей. Она не шелохнулась.

— Перестаньте дурить, — сказал он, набрасывая пиджак ей на плечи.

Они прошли еще немного, и вдруг он взял ее за руку. Она с удивлением посмотрела на него.

— Видите то маленькое кафе? Не хотите ли выпить чашечку кофе?

Джулия подумала, что самое время выпить что-нибудь покрепче, но промолчала и первая зашла в кафе. Майкл опять коснулся ее руки, показав жестом на незанятый столик в глубине зала. От этого прикосновения у нее мурашки побежали по коже, она едва подавила вздох. Такого с ней давно не было, подумала она. Резко поведя плечом, она опустилась в кресло и сделала вид, будто хочет достать кошелек из сумочки.

Он сел напротив.

— Оставьте кошелек в покое, — резко бросил он, сведя брови на переносице. — Одна чашка кофе вас ни к чему не обязывает.

Однако он разозлился, отметила Джулия про себя. Понял, стало быть, что ей от их семейки ничего не надо. Она опустила глаза и стала изучать меню.

Подошел официант с дежурной улыбкой и застыл в ожидании.

— Нам два кофе, — сказал Майкл. И вдруг ни с того ни с сего спросил ее — Вы сегодня обедали?

Вопрос удивил ее, но она кивнула:

— Кое-что успела перехватить дома, перед тем как отправиться в колледж.

— А вот я не успел! Умираю — хочу есть, — сказал он и, глядя на официанта, добавил — Два гамбургера и картофельные чипсы.

— Я не голодна, — стояла Джулия на своем, хотя официант уже ушел. — К тому же я не располагаю временем. Мне пора домой! — Она взглянула на часы, но стрелки запрыгали перед глазами; она не разобрала, который час.

Этот Джойс выбивает ее из колеи, подумала она. Однако на поводу у него идти нельзя! Она решила, было встать и уйти, но не успела. Подошел официант с кофейником и с молочником.

Майкл украдкой поглядывал на нее. Он видел перед собой уставшее лицо и думал о том, что жизнь у нее — скорее всего не сахар. Постоянно нужно куда-то бежать, да и денег, похоже, вечно в обрез. Наверняка, питается как попало, решил он. Джулия откинула прядь волос со лба, и его опять охватило острое желание приласкать эту женщину. Однако он заставил себя сосредоточиться на проблеме, которая не давала ему покоя последнее время.

Вытащив из кармана какой-то листок, он протянул его Джулии.

— Я договорился с прачечной. Завтра днем вам привезут партию чистых пеленок. Когда приедут за грязными, снова привезут чистые. Так что вам стирать не придется.

— Вы что, с ума сошли? Прачечная мне не по карману, — сказала она ледяным тоном, а лицо ее приняло оскорбленное выражение.

— Плачу я, — заметил Майкл. — Вам это не будет стоить ни цента.

— Неужели? — усмехнулась она. — А чем же мне, простите, с вами расплачиваться?

Хороший вопрос, подумал он, знать бы еще ответ на него! Хотя к чему лукавить? Конечно, она могла бы скрасить его существование в этом городе… Но совершенно ясно, что она не пойдет на это, хотя и нуждается.

Подошел официант с гамбургерами. Майкл улыбнулся, радуясь, что возникла пауза, и, надеясь, что Джулия за это время остынет. Но не тут-то было.

— Вы не имеете права унижать меня! — прошептала она с яростью, едва лишь официант отошел от стола.

— Ни о каких правах речи не идет, — спокойно возразил он, впиваясь зубами в гамбургер. — Вам нужна помощь.

— От вас я ее не приму.

— Это вы мне уже дали понять, — сухо заметил он. — Но ваша жизнь и жизнь вашего ребенка от этого лучше не станут.

— Моя жизнь меня вполне устраивает. Потрудитесь объяснить, зачем вам, именно вам, все это нужно?

Он пожал плечами.

— Наверное, ради Эрика. Когда-то вы кое-что для него значили.

— Мне ничего от вас не нужно! — ответила она с яростным отчаянием.

Он решил промолчать.

— Ешьте, — сказал он спустя минуту, кивнув на тарелку. — Если желаете, можем продолжить нашу беседу позже и не в таком людном месте.

Она пристально посмотрела на него, потом обвела взглядом зал. Заняты были всего два столика, но обе пары с любопытством смотрели на них. Джулия опустила глаза и, взяв гамбургер, откусила кусочек. Есть не хотелось, но ей необходимо было хоть чем-то занять руки, чтобы унять дрожь.

Майкл видел, что она почти ничего не ест, но был рад, что хотя бы молчит. Не кричит на него, и то, слава Богу, подумал он.

А она боялась взглянуть на него. Всякий раз, когда глаза их встречались, Джулия испытывала странное чувство. Все было бы значительно проще, думала она, не будь он таким симпатичным. А этот потрясающий глухой низкий голос? Он просто сводит ее с ума. В чем дело, что с ней происходит?

Выйдя из кафе, они пошли вроде бы рядом, но и на достаточном расстоянии друг от друга. В лицо дул ласковый весенний ветерок, и мало-помалу ее возбуждение улеглось. Молча, они дошли до перекрестка и свернули на ее улицу. И только тогда Майкл нарушил, наконец, затянувшееся молчание.

— Эрик любил вас. Наверное, поэтому я и хочу вам помочь.

Джулия застыла на месте и посмотрела на него так, будто услышала нечто ужасное.

— Если ваш брат испытывал ко мне какие-то чувства, то они испарились задолго до его гибели, — возразила она довольно резко.

— Бросьте! Повторяю, он вас любил. А вы довели его до могилы. Вы же убили его, понимаете? Но, насколько я могу судить, вас это ни капельки не волнует! — холодно произнес он.

Она взмахнула рукой и, прежде чем он понял, что хватил в своих рассуждениях лишку, с размаху ударила его по щеке.

— Самодовольный негодяй! — процедила она сквозь зубы.

Джулия снова подняла руку, и Майкл увидел, что ее глаза полны слез.

— Будем считать, что одну пощечину я заслужил, — сказал он. — Вторая — это уже перебор, — добавил он, схватив ее за руку.

Джулия была вне себя от ярости — слезы обиды и гнева душили ее, она стала вырываться.

Зря затеял он этот разговор, пришло ему на ум, эта женщина понапрасну слез проливать бы не стала. Не выпуская ее руки, он притянул Джулию к себе и обнял за талию.

Господи, что это с ней? Закружилась голова, а ноги стали будто ватными. Разожми он объятия, она и шагу не посмеет ступить! Лицо его придвинулось к ней вплотную и последнее, что увидела Джулия, прежде чем закрыла глаза, — огонь в глубине его глаз. Страсти ли, гнева ли, она не разобрала.

Его губы прижались к ее губам. Через мгновение они стали удивительно нежными и ласковыми, будто уговаривали подчиниться. Она со стоном разжала губы, и тогда его язык желанным гостем скользнул в обжигающую сладость ее рта. Сердцу стало тесно в груди. Он прижал ее руку — ту самую, что ударила его, — к своей груди, и она ощутила гулкое биение его сердца.

Это же брат Эрика, всполошился ее разум. Джулия замерла, а Майкл, как бы угадав ее мысли, стал целовать ее страстно и нежно.

Пусть, пусть, пусть! — стучало ее сердце.

— Между прочим, я не Эрик! — разорвал вдруг тишину голос Майкла. Затем он отстранил ее. Джулия испуганно взглянула в его глаза. В свете уличных фонарей они казались призрачными и глубокими, будто озера с темной водой, бездонные и опасные.

Мысли заметались, обгоняя друг дружку. К чему он это сказал? Он не Эрик! Это что, вызов? Джулия сняла пиджак, протянула ему.

— Спасибо за гамбургер, — произнесла она с усмешкой, хотя с трудом владела голосом. — Спокойной ночи! — добавила уже тише, повернулась и зашагала к своему дому.

Он стоял и смотрел ей вслед. Джулия Харди уходит, а он полный идиот! И коварная она, и бессердечная, и бежать от нее надо без оглядки. А сам?

— Ах, это вы, мистер Джойс! — раздался за его спиной голос миссис О'Брайен.

Он обернулся. Полная пожилая дама толкала впереди себя детскую коляску.

— Дивный вечер, не правда ли? Самое время для визитов, вы не находите?

— Рад вас видеть, миссис О'Брайен, — вежливо ответил Майкл, глядя куда-то в сторону.

Она проследила за его взглядом.

— Мистер Джойс, не поможете ли поднять наверх коляску? Девочку я сама понесу. — Она улыбнулась. — Ходила вот по магазинам, — доверительно сказала она, кивнув на набитую сумку, торчавшую из багажного кармана коляски. — Джулия! — закричала миссис О'Брайен и помахала рукой.

Та обернулась, чуть помедлив, но подошла. На Майкла она и не взглянула.

— Как погуляли? — спросила она, с трудом выдавив из себя улыбку.

— Прекрасно! — воскликнула миссис О'Брайен, вытаскивая из коляски малышку. — На распродаже откопала настоящий клад, и всего за полцены. — Подмигнув Майклу, она сказала: — Пожалуйста, помогите сложить коляску.

Джулия исподлобья взглянула на Майкла. Тот не сводил с нее прищуренных глаз. Пусть не думает, что она позволит ему подняться наверх, решила она. Однако, увидев его плотно сжатые губы, поняла, что возражать бесполезно.

— Как вы ловко сложили коляску! — одобрительно заметила миссис О'Брайен, обращаясь к Майклу.

— Есть опыт, что верно, то верно! Моему сыну Питеру уже десять.

Джулия насторожилась. Интересно! Если есть сын, стало быть, есть и жена.

— Правда, с женой я в разводе, — добавил он. Джулия поняла, что эти слова предназначены для нее.

— Питер живет со мной, — продолжал Джойс. — Если я в отъезде или много работы, тогда мать его забирает. Сейчас, например, он у нее. Вообще-то она берет его на уик-энды.

Миссис О'Брайен сочувственно покачала головой.

Включив на лестнице свет — у миссис О'Брайен было плоховато со зрением, — Джулия стала подниматься по лестнице. Хозяйка, идя следом, опять принялась за свое. Ах, как ей повезло на распродаже, какие чудесные вещицы удалось купить по дешевке! Майкл поддакивал машинально.

Джулия отперла дверь и сразу же прошла на кухню. Усадила Луизу в высокий стульчик, мельком взглянула на Майкла. Какие у него печальные глаза, отметила она. Наверное, вспомнил сына и загрустил!

Миссис О'Брайен сразу же почувствовала возникшую напряженность: ни Джулия, ни Майкл не проронили до сих пор ни звука. Намереваясь разрядить обстановку, она решила похвастаться покупками. Усевшись на стул, вынула из сумки один за другим пять будильников.

— Вы только взгляните, какая прелесть! Ничего, что у этого исчезла минутная стрелка, а у того куда-то делась подставка. Я в два счета их починю!

— Вы можете чинить часы? — поразился Майкл, усаживаясь напротив.

— Конечно, мистер Джойс! — произнесла она, расплывшись в улыбке. — Я уже сто лет этим занимаюсь. Если есть что чинить, приносите.

Джулия кинула на него пристальный взгляд. Сделав вид, что он его не заметил, Майкл сказал:

— Мои часы немного отстают…

Джулия кашлянула. Майкл взглянул на нее. Показалось, что она, таким образом, выражает свое неудовольствие.

Миссис О'Брайен взяла его часы, положила в карман, пообещав починить на следующий день.

— Раньше я обожала работать на веранде, — вздохнула она. — Но когда прогнила крыша, пришлось ее разобрать. Теперь занимаюсь починкой в своей гостиной.

— Веранда — это не проблема, — сказал Майкл. — Построить новую — пара пустяков!

Миссис О'Брайен покачала головой.

— Мне это не по карману, — печально произнесла она. — Материал еще могу оплатить, но работу… Плотник из меня никудышный. Вот часы — совсем другое дело! Ну ладно! Чудесно провела с вами время. Пора домой, — добавила она, складывая в сумку будильники. Потом улыбнулась Майклу, наклонившись, погладила ребенка по головке. — Пока, малышка!

Джулия вынула дочку из стульчика.

— Помаши миссис О'Брайен ручкой, Лулу, — сказала она. — До свидания, милая миссис О'Брайен! — Лулу заулыбалась и пролепетала:

— Ми-ми-ми.

— И тебе того же, моя милая, — проворковала пожилая женщина.

— Скажите, я когда-нибудь увижу свои часы? спросил Майкл, когда за хозяйкой закрылась дверь.

— Не беспокойтесь! Часы она вам вернет, только вы их не узнаете. Взгляните на мои «ходики». Это ее подарок. Очередная «удачная» покупка.

— Спешат? — спросил он, разглядывая на стене часы, у которых вместо циферблата была кошачья мордочка, а хвостик изображал маятник. А вы посмотрите повнимательнее! Он последовал совету. Часы шипели, один глаз двигался, другой стоял на месте, а хвостик изредка подрагивал.

Майкл рассмеялся. Лулу начала капризничать, и Джулия, открыв буфет, достала коробку с сухим детским питанием. Оглянувшись, она увидела, что Майкл стоит у нее за спиной.

— Нам нужно поговорить, — решительно произнес он.

— Опять двадцать пять! Не о чем нам разговаривать. Прошу вас, уходите! Оставьте нас в покое.

Он отрицательно покачал головой.

— Не могу! Не могу и не хочу… Но так и быть, сейчас я уйду. Составьте список того, что нужно купить для Луизы, в чем нуждаетесь вы. Я обо всем позабочусь.

— Вы что, с ума сошли? Списки какие-то. Почему вы не можете просто так уйти?

— Потому что отец вашей дочки — мой брат! — строго сказал Майкл, подойдя к двери.

Он посмотрел на нее пристально, открыл дверь и шел.

Джулия облокотилась о стол и тяжело вздохнула.

3

Тик-так, тик-так. Так-так-так! Под утро Джулии приснился странный сон: бьют часы… назойливо и громко. Так-не-так, так-не-так! О чем это они? Важное что-то.

Проснулась она в тоске и унынии. Мысли безрадостные, голова побаливает. Господи, кто это так стучит? Похоже, орудует кто-то кувалдой у самого подъезда.

Молодая женщина села и потянулась за халатом. Бух-бух-бух! Сунув ноги в тапочки, она встала и провела ладонью по волосам. Так ведь и ребенка разбудить недолго! Как там ее сокровище? Лулу сладко посапывала в эркере, приспособленном под детскую. При виде спящей дочурки Джулию охватило чувство нежности и желание, знакомое любой матери, — оградить свое дитя от всяческих напастей.

Запахнув ситцевый халатик, едва прикрывающий колени, она вышла из комнаты и стала спускаться по черной лестнице. Выйдя во двор, немного постояла. Какая высокая трава — не мешало бы подстричь, размышляла она, ступая на гравиевую дорожку.

И кто это там колотит что есть силы? Обогнув угол дома, Джулия остолбенела. Майкл. Раннее утро, а он при полном параде! В узких джинсах, в красной майке он предстал перед ней во всей своей красе — олицетворение мужественности и силы. Ну и ну! Джулия перевела дыхание, пытаясь унять не в меру разбушевавшееся сердце. Солидная дама, мать, а ведет себя как девчонка!

Майкл наклонился, взял гвоздь из коробки и, бросив взгляд через плечо, заметил Джулию. Мгновенно глаза его потемнели. Он замер. А она, моментально лишившись присутствия духа, шагнула, было назад, но, увидев, что он выпрямился, остановилась.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, нервно одергивая кургузый халатик.

— Восстанавливаю веранду, — невозмутимо ответил Майкл, кивнув на молоток в руке.

Джулия нахмурилась.

— Миссис О'Брайен нечем заплатить вам, так что зря стараетесь, — заметила она.

— А я с ней заключил своеобразную сделку, — спокойно возразил он.

— Какую же, если не секрет? — Майкл поднял брови.

— Не в моих правилах давать отчет о своих делах кому бы то ни было, — произнес он с расстановкой.

— А все-таки? Похоже, вы из тех, кто даром ничего не делает, — поддела его она, запахивая плотнее халат.

Помолчав, он сказал с усмешкой:

— А почему это вас так беспокоит? Во всяком случае, ключ от вашей квартиры, взамен, не попрошу!

— Вот как? — Джулия закипела. — А может, если соорудите еще и гараж, получите все-таки ключик?

— Поверьте, если бы он мне потребовался, я бы не стал так напрягаться, — хмыкнул он, взглянув на гору досок.

Джулия буквально задохнулась от негодования.

— По-моему, вы себя переоцениваете! Научитесь здраво смотреть на вещи, — выпалила она.

— Вы так думаете? — Он шагнул к ней. Джулия с трудом заставила себя не двигаться, хотя выражение его лица говорило о том, что вот-вот грянет буря. — По-моему, это следует сделать вам! — произнес он, хищно прищурившись.

Она хотела, было, повернуться и уйти, но он схватил ее за руку чуть повыше локтя, там, где заканчивался короткий рукав халатика.

— Куда это вы? Не торопитесь, мисс Харди. Хотелось бы услышать от вас подтверждение того, что мой брат — отец вашего ребенка.

Джулия резко отпрянула.

— Странный вы, однако! Зачем вам мое подтверждение? Насколько я могу судить, вы обо всем имеете собственное мнение, — сказала она, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от прикосновения всего лишь его пальцев.

Наваждение какое-то! Джулии вдруг вспомнилась сказка, которую в детстве читала ей бабушка. Там капризная и, не в меру, разборчивая принцесса, заколдованная злой феей, чахла — не по дням, а по часам — по своему злейшему врагу, потому что тот был писаный красавец. Вот только она, Джулия, никакая не принцесса! Это раз, а два — никакая злобная колдунья, никакая злая фея не пожелали бы ей, ни за что на свете, влюбиться в Майкла Джойса, брата ее обидчика.

— И, тем не менее, я бы хотел услышать подтверждение именно от вас, — произнес он, сверля ее глазами.

Джулия вздохнула, выдержала его тяжелый взгляд и, сделав вид, что ей абсолютно все равно, пожала плечами.

— Хорошо! Ваш брат — отец моего ребенка. Ну и как? Счастливы?

Он удрученно покачал головой.

— Не сказал бы! Почему вы не обратились ко мне за помощью? Или у вас на примете есть какой-нибудь толстосум?

Тиски его пальцев вроде бы разжались. Показалось даже, будто он ласково поглаживает ее руку. Собрав все силы, чтобы утихомирить неистово бьющееся сердце и не растерять остатки гнева, она выдернула руку, изобразив на лице презрение.

— Только полный идиот может предположить, что я утопаю в роскоши. И все равно от вас, я не приму ни цента, — сказала она ледяным тоном.

— Ну, зачем же так резко? — улыбнулся он. — Не пришлось бы вам когда-нибудь взять свои слова обратно. Смею заметить, что у вас далеко не самые идеальные условия для ухода за ребенком.

Джулия почувствовала, что бледнеет.

— А вам-то что? — вымолвила она с трудом, ибо от его слов, ей вдруг стало трудно дышать.

— Неужели непонятно? В некотором роде, Луиза моя племянница, разве не так? Стало быть, я имею полное право вмешиваться в процесс ее воспитания, особенно, если вижу, что условия — не ахти какие. Другими словами, вы не можете дать ей и десятой доли того, что могу я. Любой суд, заметьте, скорее всего, поддержит меня.

— Ах, вот оно что! — У Джулии по спине пробежал холодок. — Намекаете, будто можете отнять у меня ребенка?

Она едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину. Самодовольный интриган, шантажист, самодур! Она была в ярости.

— Хорошо, когда люди с полуслова понимают друг друга, — сказал он тихо.

— И плохо, если у них нет ничего святого! — ответила она, так же, не повышая голоса, повернулась и быстро зашагала прочь.

Парадная дверь вдруг приоткрылась, и миссис О'Брайен высунула голову из двери. Джулия замедлила шаг и приняла, нарочито, беспечный вид.

— Джулия, дорогая моя, — окликнула ее та. — Приглашаю вас вечером на ужин. Я обещала Майклу закатить пир на весь мир. Вы ведь любите жареных цыплят в моем исполнении, правда?

— Я… я бы с превеликим удовольствием, — замялась Джулия, пытаясь придумать отговорку. — Но, к сожалению, вечером я работаю и, если честно, нужно основательно посидеть за учебниками.

— А вы книжки с собой захватите, — настаивала миссис О'Брайен. — Тем более что сегодня вам не придется возиться с ужином после работы.

Приняв молчание Джулии за знак согласия, миссис О'Брайен удовлетворенно кивнула и захлопнула дверь.

Джулия почувствовала на себе взгляд Майкла и обернулась. Выражение его лица, как ей показалось, не скрывало его мыслей. Во всяком случае, решив поначалу, что ему не терпится ей досадить, потом, перехватив его взгляд, она почувствовала нечто другое. Какой ужас! Она же почти голая! Халат почти распахнулся, ночная рубашка выше колен, и стоит она против солнца. Его взгляд соскользнул с ее высокой груди к животу, потом задержался на ее длинных ногах.

Мне вовсе не хочется с вами воевать, дорогая Джулия, — сказал он, и в его голосе послышалась даже нежность.

— И, тем не менее, вы только этим и занимаетесь! — прошипела она, запахивая халат.

— Напрасно вы кидаетесь на меня! Я всего лишь делаю то, что должен делать, — произнес он спокойно, но твердо.

Вот-вот! Для таких, как он, все средства хороши, подумала она. Должен он, видите ли. Интересно, какое оружие изберет Майкл Джойс для борьбы с ней? Что ж, на войне — как на войне! Она повернулась и решительно зашагала к калитке.

Когда Джулия вернулась домой с работы, веранда была почти готова. Она забрала у миссис О'Брайен Лулу и поднялась к себе. Ровно в шесть тридцать мама с дочкой отправились на званый ужин.

Дойдя до двери квартирной хозяйки, Джулия вдруг встала как, вкопанная, и чуть было не повернула назад. Это ж надо! А, собственно, с какой стати она вырядилась, как на бал. Белая юбка в розовый горошек! Джулия вздохнула. Нужно было заявиться в джинсах — и все! Этот Джойс чего доброго решит, что она ради него так старалась… И зачем-то верхнюю пуговку расстегнула на любимой розовой блузке. Подумает еще, что его завлекает. Хорошо хоть не стала накладывать макияж, решив, что и так сойдет. Ну и что теперь? Джулия хотела, было, повернуть назад, но дверь распахнулась, и на пороге появилась сияющая миссис О'Брайен.

— Ну, наконец-то! — воскликнула благоухающая хозяйка. Страсть к цветочным духам, похоже, уступала ее кулинарным способностям — соблазнительный запах жареных цыплят дал Джулии понять, что она голодна. Лулу заулыбалась и потянулась ручонками к миссис О'Брайен.

— Ах, ты моя радость, — проворковала та, взяв девочку на руки. — Ну-ка, пойдем, покажу, какой славный нагрудничек я тебе купила.

— Ну что вы, зачем? — смутилась молодая женщина, но миссис О'Брайен лишь отмахнулась.

Джулия пошла за ними следом, но, вспомнив, что в ее руке сумка с пеленками, направилась на кухню — обычно она там их оставляла. За круглым столом, накрытым яркой скатертью, восседал Майкл Джойс. Она остановилась в нерешительности. Увидев ее, он встал. Хорош, ничего не скажешь, отметила она про себя. Запросто может украсить любую рекламу кремов для бритья. На нем были спортивные брюки цвета хаки и серый пуловер. И то и другое ему шло и стоило, без сомнения, больше ее месячного жалованья.

— Садимся, все садимся за стол! — объявила миссис О'Брайен, вплывая на кухню. — Все готово, — добавила она, приподняв крышку тефлоновой кастрюли. — Джулия, вы только посмотрите, какие очаровательные цветы преподнес мне милейший мистер Джойс. Да меня и мистер О'Брайен так никогда не баловал, упокой, Господи, его душу.

В центре стола в керамической вазе красовался огромный букет маргариток.

— Прелестные цветы, — сухо сказала Джулия.

Боковым зрением она видела, что Майкл старается перехватить ее взгляд, поэтому сразу же отвернулась.

— Ах, Боже мой! — воскликнула миссис О'Брайен. — Совсем забыла. Тебе, Джулия, и вам, Майкл, поручается приготовление десерта. Берите эту мороженицу, — она кивнула на агрегат, стоявший в углу кухни, — и марш во двор. Там у меня рассыпана каменная соль. Когда мороженое будет готово, поставим его в морозильник и, думаю, в конце ужина охладим наши чувства отменным пломбиром.

Джулия замешкалась, не зная, что делать — идти ли во двор, или придумать отговорку. А Майкл, подхватив мороженицу, сразу же направился к двери.

— Иди, Джулия, иди, мужчины такие неумехи! А мне еще к цыплятам соус нужно приготовить!

Когда Джулия вышла во двор, Майкл даже не взглянул на нее. Он весьма ловко управлялся с мороженицей. Решив, что ее помощь явно не требуется, она села на низенькую скамеечку, обхватив руками колени.

Сквозь ветви деревьев огромным оранжевым апельсином проглядывало низкое солнце, где-то в ближайшем пруду, готовясь к вечернему концерту, начали настраивать голосовые связки лягушки. Джулия вздохнула. И с какой стати миссис О'Брайен придумала эту затею с мороженым. Конечно, когда ждет в гости внуков — совсем другое дело. Хотя и веранды сооружают для нее не каждый день!

Майкл перестал крутить ручку мороженицы и взглянул на Джулию. Сейчас начнется, подумала она и приготовилась к его словесной атаке.

— Мой отец обожал мороженое, — сказал он, ни с того ни с сего, и снова стал крутить ручку. — Каждое воскресенье мы отправлялись с ним в кондитерскую, и он покупал нам пломбир в вафельных стаканчиках.

Он улыбнулся, а Джулия, разжав руки, мгновенно выпрямилась. От его слов повеяло такой грустью, однако, про его отца она ничего не спросила.

— А мой всегда покупал мне молочные коктейли, — неожиданно для самой себя произнесла она, наблюдая, как он возится с мороженицей.

Ручка провернулась. Раз, другой… Джулия встала и подошла к нему.

— Давайте помогу, — сказала она, опускаясь на колени. Она ухватилась за мороженицу обеими руками и стала думать о том, что его лицо совсем близко. — А в кондитерскую я ходила по субботам, после ужина.

— В каждой семье свои традиции, — заметил он.

— В нашей — с традициями все было в полном порядке, — тихо сказала Джулия. — Папа в этом плане был жуткий консерватор, — усмехнулась она.

Нет, положительно с ней что-то происходит! Никогда никому не рассказывала она про родителей, а сейчас, ни с того ни с сего, разоткровенничалась. Джулия нахмурилась и замолчала.

Майкл перестал крутить ручку, поднял голову, и их взгляды скрестились.

— А что случилось с вашим отцом? Я это потому спрашиваю, что почувствовал в вашем голосе грусть.

Сказано это было с сочувствием, только поэтому она ответила:

— Знаете, приверженность некоторым привычкам до добра не доводит. Мой отец, например, по дороге домой, как правило, заходил в бар. Говорил, что вот выпьет стаканчик и уйдет. Но мы сидели там до закрытия. — Она передернула плечами, будто то, о чем рассказывала, было в порядке вещей. — Его не стало, когда мне было семь лет. Инфаркт. Сердце не выдержало.

— А куда же смотрела ваша мать? Каждый субботний вечер ребенок в кабаке. Согласитесь, это, по меньшей мере, странно.

— Мама жила своими интересами. Одним словом, родителям было не до меня.

— Неужели вашей матери было все равно? — спросил он недоверчиво.

— Наша семья отнюдь не была образцово-показательной, — сдержанно ответила Джулия.

— Но ведь она, наверняка, вас любила, — возразил он, подумав, что не сможет успокоиться, пока не выяснит о ней все.

— Скучная это история, — заметила она, раздраженно.

— И все же расскажите, что было дальше, — попросил Майкл.

Позже Джулия никак не могла понять, почему ей вдруг захотелось излить душу мужчине, у которого она, как ей казалось, вовсе не вызывала добрых чувств. Однако, начав рассказывать свою печальную историю, она уже не могла остановиться.

— Маме после смерти отца, естественно, пришлось пойти работать, потому что на его страховку прожить было совершенно немыслимо. Работу женщине найти всегда труднее, а в те годы особенно. Образования у нее, мягко говоря, не было никакого. В общем, она вертелась как белка в колесе. Возвращаясь домой, валилась с ног от усталости.

Джулия замолчала. Ее взгляд скользнул по его рукам. Крупные мужские руки, привычные к работе. Как хочется коснуться его руки, погладить! Она с трудом подавила в себе это желание.

Майкл понимал, что нажал на ее больное место. В ее синих глазах он увидел затаенную боль и печаль.

— Понятно! — сказал он с сочувствием в голосе. — У нее, должно быть, совсем не оставалось времени для вас.

— Да, — вздохнула Джулия, — совсем. Я стала жить у бабушки, а маму видела только по воскресеньям. Забегала к нам на часок.

— Как на часок?

— Ну да! У нее в то время кто-то появился, — тихо сказала Джулия. — Жениться тот мужчина на ней не хотел, а мама без него не могла жить. Бабушка, конечно, была против их связи и до минимума сократила ее визиты к нам.

— Но ведь это жестоко!

— Я так не считаю, — возразила Джулия. — Вы и сами сегодня утром изволили заметить, что, мол, люди, как правило, делают именно то, что должны делать. — Она поднялась и отряхнула юбку. — Моя бабушка ни перед чем бы не остановилась, лишь бы оградить меня от дурного влияния. Я ее понимаю. Особенно теперь, когда сама стала матерью. — Она выдержала его взгляд и добавила: — Пойду скажу миссис О'Брайен, что у нас на десерт будет отличное мороженое.

Майкл восхищенно смотрел ей вслед. Что ж, она достойна уважения, подумал он. Неужели она дала ему понять, что принимает его вызов? Что ж, посмотрим, кто кого, решил он.

Когда Майкл вошел в кухню с мороженым, Джулия ставила на стол салатницу с зеленым горошком.

— Задание выполнено, — весело сказал он миссис О'Брайен.

— Дорогая, помоги Майклу переложить мороженое в эту вазочку, — кивнула она на пустую миску, водружая на стол блюдо с жареными цыплятами. — И к столу! Немедленно к столу!

— Помогайте, — обратился Майкл к Джулии, вытаскивая емкость с мороженым из агрегата.

Джулия начала выгребать шоколадное мороженое деревянной ложкой с длинным черенком. Майкл встряхнул посудину, чтобы на стенках не осталось ни кусочка, и, как бы невзначай, коснулся пальцами ее руки. Она замерла, а он, похоже, не спешил убирать руку.

— Не нужно, — тихо, чтобы не услышала миссис О'Брайен, сказала она.

— Что не нужно? — переспросил он, вскинув брови.

Секунду они молчали. Ее сердце так отчаянно билось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. Перед глазами все плыло. Джулия даже не заметила, как миссис О'Брайен усадила закапризничавшую Луизу в высокий стульчик, а сама отправилась в кладовку. Майкл подошел к мойке и принялся мыть мороженицу.

— К чему это лицемерие? — спросил он насмешливо. — Все, что вы думаете, написано у вас на лице. К вашему сведению, мои мысли ничем не отличаются от ваших. Это, пожалуй, единственное, что нас объединяет. Мне кажется, из этого совпадения следует извлечь пользу.

Джулия уже готова была дать волю своему гневу, но появление домохозяйки лишило ее этой возможности. Какой наглец! Точная копия своего братца. Невинное прикосновение, невинный поцелуй, и думает, ее можно брать голыми руками? Как бы не так!

Джулия поставила мороженое в морозильник. Подойдя к столу, поняла, что придется сесть напротив него. Ну что ж, пусть будет так, подумала она, уже успокоившись.

Миссис О'Брайен, казалось, ничего не замечала. Она с искренним радушием потчевала гостей разнообразной снедью. Домашней выпечки булочки так и таяли во рту, салат из белокочанной капусты и репчатого лука удался, цыплята с горошком и чесночным соусом оказались выше всяких похвал. Майкл ел и нахваливал, а у Джулии совершенно пропал аппетит — она вяло водила вилкой по тарелке. Лулу с аппетитом ела фруктовое пюре, и миссис О'Брайен помалкивала, пока кормила ребенка, но когда настала очередь десерта, решила, вероятно, что пришла пора вовлечь гостей в светскую беседу.

— Дорогой Майкл, скажите мне, пожалуйста, — начала она, ткнув в его сторону десертной ложкой, — как так получилось, что вы, такой импозантный мужчина, и вдруг холостяк! Почему вы разошлись с женой, если не секрет? — Джулия побелела и сделала вид, что всецело поглощена мороженым. — Извините, что задала вопрос в лоб, — добавила пожилая женщина, оправдываясь, — но я достаточно пожила на белом свете. Чтобы не ходить вокруг да около.

— У нас с женой были… некоторые принципиальные разногласия, несовпадение взглядов, если угодно, — сказал Майкл, осторожно подбирая слова. Лицо его приняло совершенно непроницаемое выражение.

— Это ужасно! — миссис О'Брайен сочувственно пощелкала языком. — Мне всегда жаль детей. Бедняжки, они так страдают, когда между отцом и матерью принципиальные разногласия. Вы говорили, что у вас есть сын?

Майкл кивнул.

— Да, сын. Мой Питер — замечательный парнишка. Умудрился выбраться из нашей ситуации без существенных моральных потерь.

— Ах, Господи! — запричитала миссис О'Брайен. — Дети! Все-то они понимают. У меня две сестры. Вспоминаю, что в детстве мы обожали во все совать нос. А у вас, Майкл, есть сестры?

— Нет, миссис О'Брайен. У меня… У меня был брат. Эрик. Он погиб в автомобильной катастрофе.

Джулии стало трудно дышать. Она украдкой взглянула на Майкла. Тот сидел, стиснув зубы.

Миссис О'Брайен, почувствовав возникшую неловкость, попыталась ее сгладить.

— Какая трагедия! — вздохнула она. — У него была семья, дети?

Майкл, помолчав секунду, ответил:

— Нет. Он, правда, был обручен, но незадолго до его гибели невеста расторгла помолвку. Понимаете, Эрик стал пить. Так что погиб он скорее из-за того, что его жизнь пошла наперекосяк.

Воцарилось тягостное молчание. Джулия искоса взглянула на него. Майкл помрачнел и, не отрываясь, смотрел в одну точку. А ведь он в какой-то мере прав, подумала она. Жизнь у Эрика действительно не сложилась. А скажи она его брату, что тот обманул ее, — все равно не поверит. Кто она ему, чтобы ей верить, а брат есть брат. Родственные узы — это святое.

— Грустно все это! — прошептала миссис О'Брайен. — Нет слов.

— Давайте не будем говорить о грустном, — сказал Майкл, обращаясь к миссис ОБрайен. — Держу пари, что у вас есть внуки. Я прав?

— А как же! — встрепенулась та и, оседлав любимого конька, предалась воспоминаниям.

Джулия выскользнула из-за стола и стала потихоньку собирать грязную посуду и складывать ее в посудомоечную машину. Хозяйка, увлеченная рассказом об обожаемых внуках, слава Богу, не заметила, что гостья почти ничего не съела.

Джулия обвела взглядом стол — все ли в порядке, увидела, что Майкл кидает на нее косые взгляды, и отвернулась.

А пожилая женщина в это время сокрушалась по поводу перевода ее зятя на работу в другой штат.

— Понимаете, моей дочери и моим двоим внукам пришлось ехать с Фредом. — Она вздохнула. — Этот Фред, он мне все нервы испортил! Мало того, он собирался отремонтировать квартиру, что рядом с Джулией, и ничего не сделал. Внуков забрал, квартиру в итоге сдать не могу. Беда с ним, да и только!

— У вас есть свободная квартира? — оживился Майкл.

— Не квартира, а слезы… Душ сломался, кафель обвалился, плита не работает, стекла в окнах побиты, бачок в унитазе подтекает. Без мистера О′Брайен, дом сирота! Упокой, Господи, душу его.

— А я как раз ищу квартиру! Вернее, комнату с кухней. На месяц, не больше.

— Но там, — Миссис О'Брайен ткнула пальцем в потолок, ― жить невозможно!

Джулия обернулась и перевела взгляд с одного на другую. Ничего себе! Он что, собирается стать ее соседом? И на балкон вечером не выйдешь. Она покачала головой и открыла, было, рот, чтобы выразить свое неудовольствие, но никто не обращал на нее никакого внимания.

— Думаю, я смогу сделать там ремонт, — говорил в это время Майкл. — Позже поднимусь наверх, взгляну, в каком состоянии квартира.

— Ах, это было бы просто замечательно! — Миссис О'Брайен просияла. — Отремонтируете квартиру, и я не возьму с вас ни цента за проживание.

Захныкала Лулу. Джулия направилась, было, к ней, но Майкл вскочил и взял ребенка на руки. Лулу внимательно посмотрела на него и, видимо, удовлетворенная увиденным, положила головку ему на плечо, крепко ухватившись за его рубашку.

— Ей пора спать, — холодно сказала Джулия. — Лулу, давай скажем тете и дяде спокойной ночи. — Девочка не реагировала. — Спасибо, миссис О'Брайен. Ужин был просто великолепный. — Джулия взяла сумку с пеленками. — Иди ко мне, моя маленькая!

— Я отнесу девочку, — предложил Майкл. — Спасибо за ужин, миссис О'Брайен. В отношении квартиры не беспокойтесь — завтра зайду, думаю, все уладим.

— Дорогой Майкл, — встрепенулась та, — подождите, я ведь починила ваши часы! — Она достала их из кармана и, преисполненная гордости, вручила Майклу.

— Благодарю вас. Теперь я ваш должник навеки, — улыбнулся он, толкнув дверь, ведущую во двор.

Вечер был на редкость теплый. Они молча обогнули дом. Джулия шла сзади, а Лулу что-то весело лепетала, поглаживая ладошкой щеку мужчины. Вот ведь, такая кроха — и, пожалуйста, как говорится, с пеленок кокетка! Джулия просто диву давалась.

Молча, они поднялись на второй этаж, молча, вошли в ее квартиру. Джулия взяла ребенка. Стараясь не встретиться с ним взглядом, она стала заниматься девочкой. Переодела ее, умыла, уложила в кроватку. Лулу закрыла глазки и зачмокала. Засыпает, подумала Джулия. Обернулась и вздрогнула — за ее спиной стоял Майкл.

— Она крепко спит? — спросил он.

— Луиза вообще спокойный ребенок, — ответила Джулия на ходу, решив, что самое разумное в этой ситуации — оказаться на кухне.

Подойдя к раковине, она задумалась. Притворяться, будто на ночь, глядя, собирается что-то готовить — глупо, сказать без обиняков, чтобы отправлялся к себе, — не слишком учтиво.

— Заснула! — раздался за спиной его голос. — Ваша девочка просто чудо!

Джулия обернулась.

— Благодарю вас, — сказала она, глядя на него в упор.

— Джулия, думаю, пора взглянуть правде в глаза.

— Вы о чем, собственно? Хотите отнять у меня ребенка? — задала она вопрос в лоб. — Поэтому решили вселиться в квартиру напротив. Думаете, так легче будет следить за мной? Собираетесь фиксировать каждый мой промах?

— Бог с вами! У меня и в мыслях не было ничего подобного, — возразил он.

— Целовать бы ее, ласкать — и ничего больше не надо! Лишь бы она молчала, лишь бы покорилась. Майкл понимал, что это была бы всего лишь временная победа. Сама, она сама должна сдаться на милость победителя, без нажима с его стороны!

— Во-первых, я действительно собираюсь отремонтировать квартиру миссис О'Брайен, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно, — а во-вторых, буду под боком и смогу помогать вам с Луизой.

— Поймите, Майкл, не хочу я, чтобы вы были моим соседом, и вам это хорошо известно.

Он попытался, было, что-то сказать, но вдруг замолчал. Они долго смотрели друг на друга. Потом Джулия подошла к окну и уставилась в темноту.

— Заберите эти дурацкие доллары, по крайней мере, — резко бросил он.

— Мне они не нужны! — упрямо сказала она, не оборачиваясь.

— Джулия, возьмите их. Хотя бы ради Лулу! Эрик наверняка…

— При чем тут Эрик? — повысила она голос. — Вы что, полагаете, будь ваш брат жив, он заботился бы о ребенке?

— А вы… а вы полагаете, что Джойсы настолько бессердечные люди? Почему не сказали ему, что ждете ребенка? — Майкл подошел к ней, положил руки на плечи и повернул к себе лицом.

— Значит, были на то веские причины! Понятно? — Джулия с трудом сдерживала гнев. — Вы же ничего не знаете!

— Хорошо! Допускаю, что Эрик был эгоистом, но, поверьте, он любил бы своего ребенка. Если бы вы знали, как он был привязан к моему сыну! Играл с ним часами, читал книжки. Пит в нем души чаял.

Джулия тяжело вздохнула, и ни с того ни с сего, слезы ручьем покатились из ее глаз. Господи! Ведь дала себе слово, что Джойсы не увидят ее слез. Она старалась унять их, но тщетно.

— Не надо плакать, — прошептал он ласково и притянул ее к себе. — Что было, то прошло.

Он нежно гладил ее ладонью по волосам. Она не противилась. Вздохнув, положила голову ему на плечо.

— Я дала себе клятву, что никогда не обращусь ни к кому из вас за помощью, — прошептала она.

— Понимаю, я все понимаю, — сказал он. — Теперь это не имеет значения.

И он, и она, впрочем, прекрасно понимали, что прошлое не так-то легко забыть, и все, абсолютно все имеет значение.

Он коснулся ладонью ее щеки, мокрой от слез.

— Джулия… — голос его стал хриплым.

Она подняла на него испуганные глаза и в тот же миг поняла, что теряет голову… Майкл смотрел на нее с обожанием и нежностью. И когда его губы коснулись ее губ, она вдруг вся сразу обмякла:

— Майкл, — прошептала она, когда он оторвался от ее рта.

— Что? — выдохнул он.

— Я с собой не справлюсь, — честно призналась она.

Он опять погладил ее по волосам.

— Вижу. — Джулия замерла, почувствовав, что он собирается сказать что-то еще. — С ума сойти! — продолжил он. — Нас тянет друг к другу. Это определенно! — Он отстранил ее от себя. — Придется, не сходя с места, выработать правила поведения.

Джулия вскинула голову и, глядя ему в глаза, сказала:

— В таком случае вот вам правило первое — не смейте прикасаться ко мне!

— Бросьте, Джулия! Я не об этом. Позвольте заботиться о вас и Луизе. Не мешайте мне, ради Бога, заботиться о вас.

— Могу себе представить, что под этим подразумевается! — резко бросила она.

— Не надо, Джулия, к чему это? Постели нам все равно не избежать… И не смотрите на меня так! Мы же взрослые люди. Давайте договоримся вот о чем: вы забираете эти злосчастные сто пятьдесят долларов, а завтра, когда вернетесь с работы, вас будет ждать горячий ужин. Поверьте, мне приятно заботиться о вас. Тем более, что вам приходится еще и заниматься.

Он замолчал.

— Трогательно! Что еще? — насмешливо спросила она.

— А еще… надевайте эту кофточку почаще. Она вам идет.

— Договорились! В таком случае и у меня к вам просьба.

— Какая? С удовольствием выполню, — ответил он, подойдя к двери.

— Я надеваю по вашей просьбе эту блузку, а вы, чтобы сделать мне приятное, — намордник.

Он повернулся и ушел.

По воскресеньям — особенно с утра — магазин быстрого обслуживания Томпсона напоминал зоосад, а возможно, и прерии. Во всяком случае, толпы покупателей порядком смахивали на табуны диких лошадей — топот и гвалт стояли невообразимые.

Леди и джентльмены, семейные пары с чадами и домочадцами, худые и упитанные, коротышки и верзилы, весельчаки и ипохондрики требовали мороженое и орешки, шоколад и содовую, запчасти для машин и пастилки от кашля. Те, что с похмелья — приходили и такие, — не удосуживались даже пересчитать сдачу. И все, конечно, спешат, и всем, конечно, тут же вынь да положь.

— Джулия, когда же это кончится? И откуда только они берутся? — воскликнула Ванесса, обслужив двух шустрых старушек, явно поспешающих к мессе. — Скажи, для чего этим божьим одуванчикам банановый пломбир? Неужели во время службы будут чавкать?

— Нас это не касается! Между прочим, покупатель всегда прав, забыла?

Джулия потрепала подругу по взъерошенным кудряшкам. Сама она была рада этой круговерти — почти не оставалось времени на раздумья. Она все никак не могла успокоиться после вчерашнего. Это же надо! Майкл, оказывается, ни капельки не сомневается в том, что она уляжется с ним в постель. Залепить бы ему пощечину, чтобы засомневался! Она вздохнула. Впрочем, зачем лгать себе самой? Нравится он ей. Еще как нравится!

Очередной покупатель прервал ход ее мыслей, через пять минут она увидела, что еще один требует ее внимания. Неподалеку стоял темноволосый мальчуган и не спускал с нее глаз.

— Какие проблемы, дружочек? — подошла он к нему.

— Мне нужна машинка. Знаете, такая коробочка, а в ней — конфеты и крошечный автомобильчик.

— Знаю, знаю.

Взяв ребенка за руку, Джулия повела его по проходу, по обе стороны которого высились стеллажи со сладостями.

— Тебе какого типа машинку? Кадиллак или спортивную? Посмотри, какая прелесть этот «ягуар»! — Она достала с полки прозрачную коробку с красной пластмассовой машиной.

— «Ягуар» — это класс! А какие конфеты? Суфле? Я люблю этот сорт.

Джулия улыбнулась. Мальчику лет десять, а такой рассудительный!

— Ну, нашел, чего хотел? — раздался знакомый голос.

Джулия оглянулась. Майкл — собственной персоной! Взглянув на нее, он перевел взгляд на мальчика. Сын его, подумала она, очень похожи.

— Да, папочка! Вот… «ягуар».

— Солидная машина, — сказал Майкл и улыбнулся. — Пит, это та самая дама, о которой я тебе говорил. Джулия Харди. Джулия, это мой сын.

Мальчик внимательно посмотрел на нее.

— Разве сын с вами? Я хочу сказать — в нашем городке? — спросила Джулия.

— Вчера вечером забрал его у своей матушки, — ответил Майкл и отошел в сторону, давая дорогу толстухе с пакетами. — В пятницу у них начались каникулы.

— Я был у бабушки, потому что мама опять захандрила, — добавил Питер сокрушенно и вздохнул.

Расстроился, отметила про себя Джулия. Потом взглянула на Майкла, но его лицо оставалось непроницаемым.

— Мисс Джулия поедет с нами? — спросил мальчик, посмотрев на отца.

— Трудно сказать, — ответил Майкл. — Мы ведь ее еще не приглашали, так?

— Да, — протянул Питер.

— Может, возьмешь это на себя? — улыбнулся Майкл.

— Хорошо, — ответил Питер смущенно.

Джулия тоже улыбнулась, хотя и не понимала, что они задумали.

— Мы собираемся на озеро, — буркнул мальчик. — Хотите поехать с нами?

— Ну что же ты, сынок. Разве так приглашают?

— А как? — смутился мальчик.

— Ну, например. Уважаемая мисс Джулия, не откажите в любезности составить компанию двум джентльменам, задумавшим весело провести время на озере Итон, — сказал Майкл нараспев, как истый южанин.

Питер засмеялся.

— Не вижу ничего смешного! — заметил Майкл. — Разве я не учил тебя хорошим манерам? Вспомни-ка, что я тебе внушал?

— Ну, это… Не плеваться, не сопеть и вообще не быть букой, если хочешь произвести на женщину впечатление, — отчеканил мальчик и смутился.

Джулия едва не прыснула со смеху. А Майкл чудесный отец, подумала она.

— Ну вот, видишь! — потрепал он сынишку по голове. — Отрадно слышать, что мои советы не пропали даром.

— А ты, папочка, сомневался? Стараюсь брать с тебя пример. И, вообще, я уже взрослый.

— Ну, извини! Совсем упустил из виду это обстоятельство. А действительно, что если двое взрослых серьезных мужчин хорошенько попросят знакомую даму принять участие в увеселительной прогулке?

Джулия с удовольствием наблюдала за добродушной пикировкой отца и сына. Пора вмешаться, решила она.

— Благодарю вас за приглашение, — сказала она. — Но, боюсь, не смогу составить вам компанию.

— Это почему же? — улыбнулся Майкл. — Ужин за мной. Не забыли? Не вижу причин для отказа.

— По воскресеньям я работаю до обеда, поэтому у миссис О'Брайен как бы выходной. Так что, меня ждет Лулу и учебники.

— Вот и хорошо! После работы мы заезжаем, забираем вас, Лулу, ваши книжки, и на природу. Поможем с науками, правда, Пит?

Мальчик кивнул.

— Мисс Джулия, в нашем классе я в числе первых учеников. Так что можете рассчитывать на меня.

Какой милый мальчик, подумала Джулия. Добрая душа!

— И еще я хочу сказать, — Питер осмелел, — если вы поедете с нами, тогда папа блеснет и приготовит что-нибудь вкусное, а если нет, то неизвестно, что меня ждет на ужин. В лучшем случае сосиски!

— Серьезный аргумент, — улыбнулась Джулия. — Сдаюсь! А сейчас, извините, меня ждет работа.

Она отсчитывала сдачу покупателю, когда Майкл подошел и стал рядом с кассой.

— Похоже, ваш сын невысокого мнения о ваших кулинарных способностях, — с усмешкой сказала она, оборачиваясь к нему.

— Между прочим, я могу заткнуть за пояс первоклассного повара, — возразил он на полном серьезе.

— Интересно! И откуда в вас такой талант?

— Гены, дорогая Джулия! Моя мать — француженка. Отец познакомился с ней в Германии. Он, совсем еще молодой новобранец, увидел ее и влюбился. А когда служба подошла к концу, увез ее в Штаты и женился. Мама прекрасно готовит, и меня научила.

— А Питер, похоже, другого мнения.

— К сожалению, он терпеть не может французскую кухню. Приходится ублажать его чипсами и сосисками. Вот такие дела! — Майкл отошел от кассы.

Джулия обвела взглядом зал. Забавный мальчуган, его Питер, подумала она.

— Можно с вами поговорить? — подбежал к ней мальчик.

Она кивнула и улыбнулась, отметив про себя, что Питер не спускает глаз с отца. Тот стоял у лотка с фруктами и овощами.

— Мисс Джулия, вы не находите, что у папы усталый вид? Вообще, его часто мучает бессонница, особенно после телефонных разговоров с мамой. Я ему всегда говорю, что со мной все в порядке и чтобы он не волновался. А он такой беспокойный. Наверное, все папы такие, да?

Бедняжка, подумала она, родители не в ладах, а он, конечно, переживает.

Снова подошел Майкл.

— Сколько с меня? — спросил он, бросив на нее взгляд, от которого ей сразу стало жарко. Когда она отсчитывала сдачу, ее пальцы подрагивали. — Мы заедем за вами в половине первого. Не забудьте прихватить с собой купальник, — добавил он.

— Поберегись! — дурашливо закричала Ванесса, толкая перед собой тележку с бутылками содовой. Улучив момент, спросила, понизив голос: — Свидание с Майклом Джойсом намечается, да?

— Перестань! — рассердилась Джулия. — Семейный выезд на природу, только и всего. Я бы не поехала, но, понимаешь, он ясно дал понять, что Лулу как бы и его кровь тоже. Не хочу обострять с ним отношения. Мало ли что может взбрести ему в голову?

— А темноволосый мальчуган его сын?

— Да, — ответила Джулия, справедливо полагая, что нет никакого смысла скрывать это от Ванессы. Она была убеждена, что ее подруга дала бы сто очков вперед любому репортеру из «Нью-Йорк таймс», если бы очень захотела.

— Знаешь, что мне не дает покоя? — Ванесса прищурилась. — Не идет из головы фамилия Джойс. Что-то я такое слышала. Моя кузина Фрида живет в пригороде Линкольна, надо будет порасспросить ее кое о чем.

— Зачем это тебе? — Джулия расстроилась. Не хватало еще собирать всякие сплетни, подумала она.

— Что-то насчет оформления опекунства над ребенком, — гнула свое Ванесса.

— Опекунства? — Джулия насторожилась. — Ну что ж, пожалуй, можно и выяснить. Увидишься с Фридой — поинтересуйся. Так, на всякий случай.

Майкл с сыном заехали за Джулией ровно в двенадцать тридцать. Они с Лулу уже были готовы, поэтому все сразу же спустились вниз.

Она удивилась, увидев у подъезда красную спортивную машину новейшей модели, но виду не показала. В салоне оказался и подвесной стульчик для ребенка. Усадив девочку, она сунула ей в руку любимую плюшевую игрушку. Майкл распахнул переднюю дверцу, и пока Джулия усаживалась, он не спускал глаз с ее стройных ног, длину которых подчеркивали короткие шорты. Перехватив ее взгляд, он улыбнулся.

— А ваши шорты нравятся мне даже больше, чем розовая блузка. Одно плохо — я забыл захватить свой намордник!

А с юмором у него все в порядке, отметила Джулия.

Питер чувствовал себя вполне раскованно — всю дорогу рассказывал о школе, о своих друзьях-приятелях, однако, о матери не сказал ни слова.

— Вы часто здесь бываете? — спросил ее Майкл, когда они подъехали к парковке рядом с озером.

Питер сразу стал вытаскивать из багажника сумки с провизией, складные стульчики, пледы. Джулия взяла на руки ребенка.

— Я здесь вообще-то в первый раз, — ответила она.

— Неужели?

Джулия пожала плечами.

— Времени совсем нет. Ребенок, работа, учеба.

— Понятно! Однако, это поправимо, — заметил Майкл. Ткнув легонько сына в бок, он добавил: — Ну что, покатаемся с горки?

— С горки? — удивилась Джулия.

— Вас ждет сюрприз, — ответил Майкл и, заговорщицки, подмигнул Питеру.

— А эта горка высокая? — спросила она.

— Ниагарский водопад знаете? Ну, так вот! — усмехнулся Майкл.

— Тогда, быть может, есть смысл застраховать свою жизнь? — улыбнулась она.

— Как вам будет угодно! Здесь с этим без проблем, как в аэропорту, — усмехнулся Майкл и взглянул на сына. Тот засмеялся.

— Это успокаивает, — улыбнулась Джулия.

Она с удовольствием наблюдала, с каким обожанием мальчик относится к отцу. Вот если бы и у нее с Лулу, в будущем, установились такие же отношения, подумала она.

— Ну что ж, пора и на горку, — сказал Майкл, окидывая взглядом раскладной стол, на котором громоздились пакеты со снедью.

Место для пикника выбрали в тени — под раскидистым платаном.

— Не боитесь? — спросил он и начал раздеваться.

— Нет, — ответила она, стараясь не смотреть на него.

Сняв бейсболку, майку и кроссовки, Майкл остался только в серых шортах-Бермудах. Широкие плечи, волосатая грудь, узкие бедра, сильные мускулистые ноги… Настоящий атлет!

В красном бикини она выглядела потрясающе.

— А вы… очень даже ничего! — бросил Майкл игриво.

Однако глаза его сказали намного больше. Она сразу заволновалась.

— Какие у вас забавные часы! — сказала она, стараясь казаться спокойной.

— Забавные, говорите? Пришлось взять напрокат у Пита, — улыбнулся он. — Мои теперь жить не торопятся — миссис О'Брайен, основательно, их утихомирила. И как это ей удалось?

— Дар Божий, — усмехнулась Джулия и наклонилась к Луизе, сидящей на одеяле. — Где же ваша горка?

— А вот там, на берегу озера. Видите? — ответил Питер. — Папа, ну что? Идем?

Озеро — нежно-голубое и безмятежное — расстилалось гладким зеркалом, отражающим солнечные лучи яркими бликами.

На мелководье, огороженном канатом, бултыхались ребятишки, чуть дальше, у песчаной косы, дожидались попутного ветра несколько парусных яхт.

Горка начиналась на вершине холма, круто сбегающего в воду. У кассы аттракциона толпились любители острых ощущений. Майкл купил билеты.

— Питер, поиграй пока с Лулу, — сказал он. — Хочу прокатить мисс Джулию.

— Папа, как ты думаешь, крику будет много? — Питер взглянул на Джулию и улыбнулся.

— Крику, пожалуй, не будет, а визгу — сколько угодно, — подмигнул Майкл сынишке.

Ах, мужчины, какие они все-таки несносные задаваки, улыбнулась про себя Джулия. Ну что ж, пусть думают, что это единственная горка на весь штат, а она, Джулия, простодушная провинциалка.

Взяв резиновый коврик, она решительно направилась к спуску.

— Ну, уж нет! Одну я вас не пущу, — догнал ее Майкл. — Храбрая какая! Дайте-ка мне коврик!

Он уселся на край, широко расставив ноги, и взглянул на нее.

— Поторапливайтесь, мисс! Посадка заканчивается, — он похлопал ладонью перед собой.

Джулия подошла, села. Он обнял ее за талию.

Они еще не сдвинулись с места, а у нее перехватило дыхание. Его руки, подумала она, опаснее любой крутой горки.

А когда они понеслись вниз, Майкл понял, что истинное наслаждение он получает не от головокружительной скорости, а от сознания, что она рядом и что в любую секунду он может поцеловать ее. Мелькнула мысль: а что скажет Питер, если увидит, что он ее целует? Скорее всего, поймет и не осудит. Совсем взрослый, его сын! Не раз заводил разговор, почему он, Майкл, все один да один.

Они неслись вниз. Белые волосы Джулии развевались на ветру. Их запах волновал его. А сама она. Какая красивая! Эрик, бедняга. Погубила она брата. Как пить дать — погубила! А когда улыбается, кажется, что она просто не может быть бессердечной и жестокой. Но ведь, наверное, не случайно говорят, что внешность обманчива?

Он не успел решить, так ли уж коварна внешность, потому что спуск кончился, и они, на секунду, зависнув в воздухе, ушли под воду. Джулия вынырнула первая.

— Брр! Ледяная водичка! — засмеялась она, задорно тряхнув головой.

Майкл оторопел. Он никак не ожидал от нее такой реакции.

— Ну, класс! Вы даже не вскрикнули! — восхищенно произнес Питер, когда взрослые поднялись наверх.

Джулия улыбнулась. Похвала мальчика польстила ей.

— Вы такая красивая, — добавил он.

Джулия засмеялась.

— Ну а теперь твоя очередь! — сказала она, поправляя на Луизе панамку.

Майкл отправился разводить огонь в мангале.

— Папочка, я умираю с голода, — заявил Питер, скатившись пару раз с горки.

— Терпение, старик! — хмыкнул Майкл. Твои сосиски на подходе, а моя задача — удивить мисс Джулию.

— Прошу тебя, не переворачивай вон ту сосиску — пусть поджарится получше. Я такие люблю.

— Не суетись! — добродушно проворчал Майкл.

Джулия кормила Лулу творогом и яблочным пюре. Уложив ее спать, она обмотала вокруг бедер пляжное полотенце и стала помогать накрывать на стол.

Он ломился от яств: паштет, яблочный пирог, сочный и ароматный ростбиф, несколько сортов сыра.

— А вы, оказывается, кудесник! Ничего подобного не ожидала, — сказала она, перехватив его взгляд.

Джулия и впрямь не помнила, когда в последний раз так вкусно ела. Скрывать не стала, напрямую заявила ему об этом. Он улыбнулся, заглянул в глаза. Ее бросило в жар.

Потом они лежали в тени на пледе, а Питер без устали катался с горки. Рядом, в переносной колыбельке с длинными ручками, сладко посапывала Лулу.

Как покойно на душе! Джулия была благодарна Майклу за этот маленький праздник. Он такой заботливый, чуткий! Она посмотрела на него. Он лежал с закрытыми глазами, подогнув ногу и закинув руки за голову.

— Кажется, кто-то собирался учить уроки, — заметил Майкл, не открывая глаз.

Джулия помахала перед его носом рукой. Он даже не шелохнулся. Значит, не подсматривает, успокоилась она.

— Вы что, ясновидящий? спросила она.

— Скажете тоже, — усмехнулся Майкл. Чувствую, что и не собираетесь заниматься. Как-никак у меня сын — школьник.

Джулия достала учебник. Итак, английская литература!.. Взглянула на него. Нет, он все-таки, удивительно, красивый мужчина! Вот только темные круги под глазами, и в уголках губ залегли морщинки. Устал или переживания гнетут? Скорее и то и другое. Видимо, причина кроется в его бывшей жене. Вздохнув, Джулия раскрыла учебник.

Уильям Блейк. Английский поэт. Восемнадцатый век. Так-так! «Песни невинности», «Песни опыта»… Джулия прочитала первое стихотворение. Мальчик-трубочист ходит из дома в дом. По-разному его встречают. Понятно! Лондон — город контрастов… Прочитала следующее и поразилась. Как верно, как тонко подмечено. Мужчина любит женщину, говорит ей о любви, слагает в честь нее стихи, но она холодна. Появляется незнакомец. И только подмигнул и красавица его навеки.

Джулия задумалась. Вечная тема человеческих страстей! Вот взять хотя бы ее. Майкл. Он такой опасный! Грозится отнять ребенка, считает ее виновницей гибели брата, явно осуждает ее, вынуждает постоянно быть начеку. Однако его улыбка, малейший знак внимания — и ее решимости противостоять ему, как не бывало!

Она давно уже поняла, что именно, Майкл разбудил в ней, никогда ранее, не испытанные чувства. Одно его прикосновение — и она сама не своя. И никуда не деться, не убежать! Да и стоит ли? Прошлое преподало ей хороший урок. От судьбы не уйдешь, подвела она итог своим мыслям.

— Что вы читаете? — внезапно спросил он, открыв глаза.

Она вздрогнула. Поразительно! Будто что почувствовал.

— Стихи, — ответила она, глянув на него. — Уильям Блейк.

— Почитайте вслух, — сказал он, приподнимаясь на локте. — Я так давно не слышал хороших стихов.

— Вам они, возможно, не понравятся…

— С чего вы взяли? Кроме того, мне нравится ваш голос.

Кажется, он искренен, подумала она. Неужели он и на самом деле хочет, чтобы она читала вслух Блейка? Его пожелание сбило ее с толку.

Джулия нахмурилась. Долго выбирала что-нибудь подходящее. Остановилась на стихотворении о мухе. Сначала голос ее немного дрожал, потом окреп.

С минуту Майкл молчал, потом попросил прочитать еще что-нибудь. Джулия чувствовала, что он не сводит с нее глаз. Она начала читать стихотворение о камушке и комочке засохшей грязи, но, на первой же строчке запнулась — речь шла о любви и о двух противоположных точках зрения на нее.

— Продолжайте, — подбодрил ее Майкл.

Джулия перевела дыхание и, дочитав до конца, замолчала.

Воцарилась тишина. Казалось, она повисла пеленой между ними. Наконец Джулия осмелилась поднять на него глаза. Он смотрел перед собой невидящим взглядом. Любовь. Ни к ней, ни к нему не была она милостивой! Она вздохнула.

— Блейк — великий поэт! — грустно произнес Майкл. — Любовь — это либо рай, либо ад. Прав он.

— Иногда и не то и не другое, — заметила Джулия. — Вроде бы она есть, но о ней даже не заговаривают.

Джулия вдруг вспомнила свою мать. Вот она, например, любила ее? Если да, то почему так легко оставила ее на бабушку?

— Когда любовь умирает, вакуум заполняется безразличием, — сухо сказал Майкл. — Вероятно, вы именно это имеете в виду.

— Нет, — возразила она. — Так не бывает!

— А что, по-вашему, бывает? — Она почувствовала на себе его взгляд. — Полагаете, любовь вечна?

— Так, во всяком случае, должно быть! — сказала она с решимостью. Глядя ему в глаза, добавила: — Любовь просто обязана быть самым лучшим, что способен дать нам этот мир. Любовь…это когда… В общем, либо она есть, либо ее нет.

Джулия возражала ему столь пылко, будто верила в то, что любовь и впрямь бывает вечной, глаза ее блестели. Майкл задумался. Женщина высшим проявлением любви считает предложение руки и сердца. Это понятно. Если любимый человек с радостью берет ее в жены, значит, любит. А мужчина? Похоже, физическая близость, удовлетворение своей страсти для него главное. Что же толкнуло эту красивую женщину в объятия его брата? Он почувствовал укол ревности.

— Я считаю, что самая страстная любовь может привести из рая прямо в ад, — сдержанно сказал Майкл. — Если бы люди помнили об этом, страданий стало бы намного меньше, — добавил Майкл, не глядя на нее. Джулия проследила за его взглядом. Он смотрел в сторону горки. Питер как раз мчался вниз. — Любовь — самое лучше, что способен дать мир… Это ваши слова. Но почему же она так часто приносит одни муки тем, кто ни в чем не виноват? — продолжал он.

— Значит, вы считаете, что настоящей любви не бывает?

— В любви, как мне кажется, один, всегда, стремится поддаться искушению. Поэтом нужно хорошенько подумать, прежде чем ответить на ваш вопрос. — Она отвернулась, поняв, что он намекает на ее отношения с Эриком. — Скажите, почему вы все-таки ни разу не приезжали сюда отдохнуть? — спросил он, резко меняя тему разговора.

Джулия усмехнулась.

— Я же вам объяснила! Нет времени. Маленький ребенок, учеба.

— Не понимаю! Можно ведь и здесь заниматься. Луизе тоже не помешало бы почаще бывать на свежем воздухе, у озера. Вы просто хороните себя заживо!

Далось ему это озеро! Столько всяких проблем. Не объяснять же по пунктам? Джулия хотела бы раз и навсегда закрыть тему, но подбежал восторженный Питер.

— Папа, так здорово! Вы будете еще кататься?

Майкл кинул на Джулию пристальный взгляд и проворчал, обращаясь к сыну:

— Мало воды нахлебался?

— Ну, па-а-а-п — канючил мальчик. — Пошли! Зря время теряете.

Майкл встал и вопросительно взглянул на Джулию, но она лишь махнула рукой.

— Идите, идите! Мне еще столько нужно прочитать. — Она с решительным видом уткнулась в книгу и не подняла головы, пока они не ушли.

А потом не удержалась и посмотрела им вслед. Отец и сын. Майкл какой-то неприкаянный, а Питер? Чувствуется, что мальчик страдает. Ах, Господи, мало ей своих переживаний! Одинокий, неприкаянный. Того и гляди, она расчувствуется! Может, он этого и добивается? Видимо, считает, приголубь он ее, окружи вниманием, и она не устоит… И уж тогда он приберет ее к рукам! И Лулу, похоже, не дает ему покоя. Возьмет и предъявит на нее родственные права! Джулия прижала пальцы к вискам. Разболелась голова.

В обратный путь они отправились уже вечером. Воздух стал влажным. Головная боль усилилась. Лулу капризничала. Джулия успокаивала ее, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до дома. Питер сразу же заснул на заднем сиденье. Майкл, время от времени, кидал на нее косые взгляды, но хранил молчание.

Когда подъехали к дому, Питер проснулся. Он одарил Джулию полусонной улыбкой, сказал, что отлично провел время, и добавил, что ей к лицу красный цвет, имея в виду, вероятно, ее бикини.

— Так держать, сынок! — похвалил его Майкл.

Покачивая девочку, Джулия потянулась к сумке с пеленками, но Майкл опередил ее. Опять придется напрягаться, подумала она, идя к калитке. Во дворе она повесила купальник на веревку, посмотрела на Майкла и сказала решительным тоном:

— Спасибо вам! Я чудесно провела время.

— Минутку! — Он взял ее за запястье и положил в ее ладонь ключи от машины.

— Что это? — спросила Джулия, мгновенно помрачнев.

— Пожалуйста, считайте, что эта машина ваша. Хватит вам мучиться с вашим драндулетом. — Он кивнул в сторону ее машины.

— Я не смогу принять от вас столь дорогой подарок.

— Можете, Джулия, можете! Удивляюсь, почему до сих пор дорожная полиция не отобрала у вас права. Наверное, нейтрализуете стражей порядка этими шортами.

Джулия не стала ему рассказывать, что, возможностью пользоваться своей старой машиной, она обязана целиком и полностью одному из многочисленных кузенов Ванессы — тот придавал машине вполне приличный вид перед каждым техосмотром. Вместо этого, она окинула его с головы до ног ледяным взглядом.

— Ради Бога, не смотрите на меня такими глазами! Я не хотел вас обидеть.

— Так я и поверила!

Послушайте, когда у вас однажды откажут тормоза, будет поздно разбираться, какая машина лучше, новая или старая.

— Вам-то что? Что за манера навязывать мне свою волю, заставлять делать то, что вам хочется.

— А вот тут вы ошибаетесь! Я уже говорил вам, что собираюсь опекать свою племянницу. Само собой разумеется, я не могу допустить, чтобы ее жизнь или жизнь ее матери была под угрозой…

Джулия гордо вскинула голову.

— Оставьте меня в покое! Сколько можно повторять?

— Джулия, черт возьми, будьте же благоразумны! Я хочу вам помочь, и все. — Имейте в виду, я не Эрик, вам не удастся держать меня на крючке.

— Вы о чем, собственно? О каком крючке идет речь?

— Зацепили парня, поиграли и бросили — вот о чем!

Джулия в первую секунду онемела, а потом дала волю гневу.

— Запомните на всю оставшуюся жизнь, что ваш брат обманывал меня. Да, обманывал! Я убежала от него, когда узнала, что он был обручен с другой, однако это не мешало именно ему, жалкому лгуну, держать меня на крючке. — Майкл смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Было видно, что он ошарашен. Ей бы следовало замолчать, но она продолжала швырять ему в лицо злые слова. — Когда он познакомил нас, мне было абсолютно все равно, что вы обо мне подумали. Я тогда решила, что вы копия своего брата, такой же эгоист, самовлюбленный тип. Вижу, что ошиблась, вы все-таки немного лучше его. И все же, я не позволю вам вмешиваться в мою жизнь! — Майкл смотрел на нее, не мигая. Она уже пожалела о том, что позволила себе резкость, но остановиться не могла. — Я больше не хочу вспоминать о том, как подло он поступил со мной. И вы ничего не должны ни мне, ни моему ребенку. Зарубите это себе на носу! То веранда, то ремонт, а вот теперь еще и машина. — Джулия уже глотала слезы.

Волнение матери передалось девочке, Лулу громко заплакала.

— Вы разве не знали, что брат был помолвлен? — спросил Майкл недоверчиво. — Весь город знал, а вы не знали — хмыкнул он.

— Тогда почему добропорядочные граждане не открыли мне глаза? Это потом я поняла, что он водил меня лишь в те места, где можно было не опасаться кого-нибудь встретить! Почему после той случайной встречи с вами я больше никогда не видела вас? Почему?!

— Бросьте, Джулия! Не могли вы этого не знать.

— Естественно, вам так удобнее считать. И чего это я тут распинаюсь перед вами.

За спиной зашуршал гравий. Джулия оглянулась. Питер стоял неподалеку и во все глаза смотрел на обоих.

— Мисс Джулия, Лулу потеряла игрушку в машине. — Он протянул зеленую плюшевую лягушку. — Она валялась под сиденьем.

— Пошли, Пит, — ласково сказал Майкл, обняв мальчика за плечи.

И пока они шли к калитке, мальчик испуганно всматривался в его лицо, стараясь прочесть, чем это так обеспокоен отец.

— Этот тип окончательно сведет меня с ума! — произнесла Джулия вслух.

Лулу опять захныкала. Джулия разжала кулак. На ладони лежали ключи от машины.

5

Было что-то около семи, а Майкл так и не притронулся к банке с пивом, которую достал из холодильника полчаса назад. Банка запотела, и стекавшие капли успели образовать на полированной поверхности гостиничного стола крошечное озерцо. Майкл машинально провел пальцем по крышке банки и взглянул на свое отражение в зеркале напротив.

В нем отразилось измученное лицо со страдальческими глазами. Знакомое выражение! Всякий раз, когда он видел Эрика, то думал о том, что оба они — почти зеркальное отражение друг друга. Угрюмо-зеркальное, если быть точнее, подумал Майкл.

Эрик был лишен таланта сделать счастливыми близких ему женщин, да и себя, кстати. В том, что этим даром все-таки многие обладают, Майкл ни минуты не сомневался. Поначалу он и себя относил к этой категории, но теперь совершенно не был в этом уверен. Правильно говорят: если не знаешь, куда плыть, попутного ветра не дождешься! Бросало его семейную лодку по волнам житейского моря, но к берегу, она так и не приблизилась. Однажды ему показалось, будто Эрику, наконец, повезло. Помолвка брата обрадовала его — Эрик выглядел по-настоящему счастливым. Заблуждение это длилось до тех пор, пока Майкл однажды не увидел его с Джулией Харди. Тогда-то он и решил, что любовь — вещь абсолютно призрачная.

За спиной заворочался. Питер.

— Пап, — спросил он, — ты спать собираешься?

— Спи, сынок, скоро лягу! — тихо ответил Майкл и выключил верхний свет.

Спать он, однако, не собирался. Хоть ложись, хоть нет — сна ни в одном глазу. Гневные слова Джулии не давали покоя. Она, видите ли, не знала, что брат помолвлен! Майкл сжал пальцами виски. Джулия сказала, что Эрик не знакомил ее ни с кем, кто знал о его помолвке. Но если так и было на самом деле, тогда брат водил за нос сразу двух женщин? Это же чистой воды подлость…

И все же, и все же! Не водилось за ним такого. Женщины, конечно, были и до Джулии. Но расставался он с ними удивительно легко. Это, во-первых. Во-вторых, он всегда открыто появлялся со своими пассиями на людях. В одном Джулия была права — Эрик не торопился знакомить ее с родственниками.

Тот вечер, когда он случайно наткнулся на них обоих, запомнился так отчетливо, будто это было вчера. Джулия выглядела великолепно. Вот только улыбка была какая-то натянутая. Она ему не то чтоб очень понравилась, но интерес к себе пробудила. Это точно. Позже, Эрик сказал, что она подружка какого-то его знакомого, и, будто, он случайно наткнулся на нее в баре, а она возьми, и прилипни к нему. Никак не мог отделаться от нее, добавил он тогда.

Соврал, конечно!

Майкл потер рукой глаза. Эрик с детства старался всеми правдами и неправдами выходить сухим из воды. Сочинял небылицы, чтобы избежать наказания, и сам верил в то, что говорил. Его ложь казалась настолько убедительной, что Майкл и сам, нередко, попадал в переплет, пытаясь заступиться за младшего брата. Насчет того, чтобы присочинить, попросту говоря, приврать, Эрик был большой спец. Хотелось ему верить, и все тут!

По большому счету, Майкл всегда считал брата порядочным человеком. Ну, любит прихвастнуть, пожалуй. А кто не без греха?

Но сейчас Майкл должен был либо признать факт, что Эрик поступил подло, либо опровергнуть. А что если Джулия лжет, чтобы спасти свою репутацию?

Во вторник вечером, вернувшись домой после лекций, Джулия с ног валилась от усталости. Забрав Луизу у миссис О'Брайен, она с трудом поднялась к себе. Усадив ребенка в высокий детский стульчик, села напротив. Девочка размахивала ручками, стараясь дотянуться до матери и что-то весело лопотала.

— Умница моя, — улыбнулась Джулия, поглаживая дочку по головке. — Прелесть моя! Мамочка очень любит свою девочку. И миссис О'Брайен любит Лулу. Лулу не капризничает, хорошо кушает!

Внизу громко хлопнула дверь. Кто-то с шумом поднимался вверх по лестнице. Лулу широко раскрыла глаза и сморщилась, готовая заплакать.

— Успокойся, моя хорошая, — прошептала Джулия, чмокнув ребенка в щечку. — Сейчас мамочка выяснит, в чем там дело.

Подойдя на цыпочках к двери, она приоткрыла ее и выглянула в темный холл. Внизу кто-то чертыхнулся сквозь зубы, потом она услышала голос Питера:

— Папа, ну чего ты? Вот же выключатель!

В холле вспыхнул свет.

Джулия отпрянула и тихонько прикрыла дверь.

Целых двое суток она, не переставая, вспоминала, с каким ошарашенным видом выслушал Майкл ее отповедь. Будто верил и не верил. Сначала она пыталась убедить себя, что ей все равно. Пусть не верит! Но мало-помалу пришла к невеселому выводу: ей вовсе небезразлично, что Майкл думает и как он к ней относится.

Вчера к миссис О'Брайен приходил электрик, так что его переезд не был для молодой женщины полной неожиданностью. И, тем не менее, когда раздался стук в дверь, Джулия вздрогнула и подошла к зеркалу. Все в порядке, успокоилась она. Джинсы сидят безупречно, и розовая блузка — на месте!

Она распахнула дверь. На пороге стоял Питер. Он, с опаской, глянул вниз, и Джулия догадалась, что этот визит не согласован с отцом.

— Мы переезжаем, — сказал мальчуган, — и я подумал… сегодня так жарко… у вас не найдется бутылочки содовой?

Джулия улыбнулась.

— Пойдем на кухню, кажется, в холодильнике есть какая-то вода.

Питер с облегчением вздохнул, а Джулия почувствовала себя виноватой. Не нужно ей было выяснять отношения с Майклом в присутствии ребенка. Очевидно, он и так по горло сыт перепалками между отцом и матерью.

Питер с наслаждением пил лимонад и оживленно пересказывал сюжет какого-то боевика, который вчера смотрел по телевизору. Потом он протянул Луизе палец, и та ухватилась за него и долго не отпускала.

— Послушайте, мисс Джулия, — сказал Питер, уже стоя на пороге, — не могли бы вы и Лулу прийти к нам на ужин? Только мы сначала распакуем вещи.

— Кто это «мы»?

— Я и папа, — сказал мальчик и смущенно улыбнулся.

— Пит, — обратилась к нему Джулия, опасаясь, что сын Майкла возлагает на ее отношения с отцом слишком большие надежды, — мы с твоим папой слегка повздорили. Может, тебе следует прежде посоветоваться с ним?

— Нет, что вы! Я папу знаю. Он будет только рад.

Джулия не была в этом уверена, но Питер, видимо, ни капельки не сомневался. Выглянув в холл, он убедился, что отца поблизости нет, и выскользнул за дверь.

Он вернулся минут через десять. Спросил, можно ли набрать в ванной воды и опять спросил, не занят ли у нее вечер.

— Пит, мне кажется… — начала, было, она, но его не так-то легко было сбить с толку.

— Папа сказал, что собирается заказать на ужин пиццу. Я больше двух кусков не съем, так что и на вас хватит. А скажите, вы ведь не любите зеленый перец, правда? — спросил он, явно ожидая негативный ответ.

— Когда как! Могу есть, могу не есть, — ответила Джулия уклончиво. — А собственно?

— Мне пора — бросил Питер и исчез.

Появился он вновь минут через пятнадцать и сказал, что голоден, как волк, и нет ли у нее печенья. Еще раз повторил приглашение на ужин, а затем поинтересовался, не найдется ли у нее что-нибудь на десерт, ну хотя бы такое вот печенье.

С лестницы донесся какой-то звук, потом раздался голос Майкла. Он звал Питера.

— Ах, какой же я бестолковый! — воскликнул Питер, взглянув на Джулию виноватыми глазами. — Он же просил меня не надоедать вам! — Распахнув дверь, мальчик крикнул: — Пап, я тебе нужен?

— Да, нужен, — за спиной Питера Джулия увидела Майкла.

Он вытирал пот со лба. Рядом с ним стояла подростковая кровать.

— Кто обещал мне помогать с переездом? И не я ли учил тебя деликатному обращению с соседями? Может, перечислишь по пунктам?

— Пожалуйста, папочка! Не стучаться в дверь без особой надобности, ни в коем случае не надоедать…

— Вот именно! А теперь за дело. — Майкл обнял сына за плечи, увлекая за собой.

Лишь на мгновение он перевел взгляд с мальчика на Джулию, но она успела заметить, как потемнели его глаза. То, что она ему небезразлична, Джулия поняла сразу же. Любая женщина это чувствует. Впрочем, освещение в холле, не ахти какое, и она могла ошибиться, подумала молодая женщина. И, тем не менее, сердце ее забилось сильнее.

Время от времени с лестницы доносились их голоса. Два часа спустя — она играла с Лулу, пытаясь иногда заглянуть в учебник по истории, — Джулия услышала за дверью приглушенные голоса. Показалось, Майкл против чего-то возражал, а Питер настаивал на своем. Она прислушалась. То, что Питер уговаривал отца, было понятно, вот только слов она не разобрала.

Наконец спор разрешился, и кто-то осторожно постучал в дверь.

— Хочешь заморить червячка? — спросила она, когда, открыв дверь, снова увидела на пороге Питера.

— Нет, я не за этим. Хочу как следует проголодаться: я пиццу обожаю. Дело в том… папа сказал, чтобы я… позвал вас к нам. — Мальчик наморщил лоб и задумался. — Нет, не так! Он хочет, чтобы я вас так позвал, чтобы было непонятно, что это он велел.

— Вот как? В таком случае мы с тобой вместе навалимся на пиццу и посмотрим, что из этого выйдет.

Питер расхохотался.

— Здорово! Ну, пойдемте, посмотрите, как мы устроились.

Джулия взяла на руки Лулу, вышла в холл и захлопнула дверь. Дверь в соседнюю квартиру была открыта настежь. На пороге кухни Питер остановился. Она тоже. Мужчина в кухне вскинул голову, и, мгновенно, выражение его лица изменилось. Встретившись с ней взглядом, он поспешно отвел глаза.

— Я получила приглашение на ужин, — нерешительно проговорила Джулия, начав сомневаться, правильно ли поступила, приняв приглашение от Питера.

— На ужин, говорите? Ну что ж, отлично!

Она взглянула на него и ничего не поняла. То ли разыгрывает, то ли не знает, куда посадить.

— Папа, мисс Джулия сказала, что тоже любит пиццу, — вмешался мальчик, бросая на отца настороженные взгляды.

— Пиццу? А я решил, было, покормить вас отличным рулетом из телятины.

— Из какой еще телятины? — испугался Питер. — Ты же обещал заказать пиццу! — Майкл ухмыльнулся, и Питер понял, что отец его поддразнивает. — Папа, ты меня когда-нибудь с ума сведешь, это точно, — на полном серьезе заметил он.

— Ну и как вам у нас? — спросил Майкл, переключив внимание на Джулию.

Она медленно обвела взглядом кухню. Кафель местами отвалился, краска облупилась, стекла в окнах разбиты, шпингалеты держатся на честном слове.

— Можно бы лучше, да некуда! — заметила она язвительно.

— Зато, какой простор, какое поле деятельности, правда? Взгляните на подоконники, деревянные панели.

Джулия последовала его совету и ужаснулась. Плесень, паутина…

— Ваше поле деятельности основательно подгнило, — сказала она.

— Пустяки! Как раз это поправимо.

— Ну, вам виднее! — не стала спорить она, в который раз подивившись его самонадеянности. — Скажите, а зачем вам столько еды? — спросила она, бросив взгляд на множество бумажных пакетов на полу.

— Папа обожает специи и приправы. В моей коллекции и то меньше игрушечных машинок, — сообщил Питер.

— Мой сын — суровый критик всего, что касается кулинарного искусства, — проворчал Майкл, но в голосе его сквозила нежность. — Только прошу тебя, не разбрасывай свои машинки, где попало. — Взгляд его снова остановился на Джулии. — А сейчас был бы весьма признателен, если бы кто-нибудь распихал все это хозяйство по шкафам, пока я разберусь со спальными местами. Времени это много не займет, а отличный ужин я гарантирую.

Джулия заглянула в подвесной шкаф, потом испуганно посмотрела на Майкла.

— Ну и грязища! Я отказываюсь складывать туда продукты. Впрочем, если хотите покормить пауков, тогда другое дело.

— Вы намекаете на то, что шкафы следует вымыть?

— Естественно! Сначала отмыть от грязи. Это раз. Потом желательно покрасить. Это два. Застелить бумагой. Это три.

Она самозабвенно загибала пальцы, а Майкл смотрел на нее изучающе и хитро улыбался.

— А где мне прикажете взять бумагу?

— Хорошо, — вздохнула Джулия. — Бумага есть у меня. Займусь уж вашими шкафами.

— А я вам обещаю добавку к ужину!

Пока Джулия возилась на кухне, Питер развлекал Лулу.

— Вы только взгляните, — обратилась Джулия к Майклу, когда тот зачем-то зашел на кухню. Она протянула руки. Резиновые перчатки были черные от грязи и копоти. — За это полагается двойная оплата.

— Пицца в любом количестве и с любой начинкой, — пообещал Майкл, задержав на ней взгляд.

Она сидела на корточках, а джинсы плотно обтягивали ее бедра. Взгляды их встретились. Горячая волна захлестнула ее, и она быстро отвернулась. А когда обернулась еще раз, он уже стоял в дверях спальни и хмуро смотрел на нее исподлобья. Потом отвернулся и потащил в спальню кровать для Питера.

Странный он все-таки, подумала Джулия. То лучезарно улыбается, а то волком смотрит! Интересно, какие мысли бродят у него в голове? Вот она, например… После всех гадостей, какие он ей наговорил, глаза бы на него не глядели, а улыбнулся, взглянул ласково, она сразу же растаяла, гнев как рукой сняло. Женское сердце такое отходчивое!..

— Пора отправляться за пиццей, — наконец объявил Майкл полтора часа спустя.

Джулия отряхнула джинсы и с минуту любовалась до блеска отмытыми полками, покрытыми желтой бумагой в клеточку.

— Только побольше, — закричал Питер. Он сидел на полу в гостиной и смотрел телевизор. Лулу спокойно восседала у него на коленях… — И без этого дурацкого перца и вонючих маленьких рыбок!

Майкл погрозил ему пальцем, чтобы тот не очень расходился.

— Две большие пиццы, — сказал он. — Джулия, а вы какой пицце отдаете предпочтение?

Питер с надеждой взглянул на нее, и она не подвела мальчугана. Вытирая руки о джинсы, она сказала:

— Без зеленого перца и без анчоусов.

— Ура! — завопил Питер и принялся раскачиваться вместе с Луизой, а та лишь весело смеялась.

— В ванной, между прочим, новый кран, — заметил Майкл. — Если кто-то хочет вымыть руки… — Он многозначительно взглянул на сына, а тот притворно вздохнул.

— Понял, папочка! Ты ведь это для меня сказал? — Он вздохнул еще раз, вручил малышку отцу и поплелся в ванную.

— Давайте я закажу пиццу по телефону, — предложила Джулия и, стараясь не встретиться взглядом с Майклом, пошла к себе.

Когда она вернулась, Питер увлеченно смотрел мультфильм по телевизору.

— Майкл, а с кем остается ваш сын, когда вы уезжаете на работу?

— С кем придется! Завел себе приятеля. Смышленый парнишка… Я познакомился с одной старушкой. Сидит дома целый день. Собираюсь ей платить — пусть присматривает за Питом в те дни, когда у него не будет желания таскаться со мной по участку.

Вот ведь какая история! Оказывается, нелегко ему организовать для сына нормальную жизнь при его режиме работы. Джулия удрученно вздохнула. Впрочем, и у нее самой детства, по сути, не было.

Через полчаса принесли горячую пиццу.

Когда сели за стол, мужчины с жадностью набросились на еду. Одну пиццу прикончили в момент и принялись за другую. Джулия клялась и божилась, что сыта по горло, однако они настаивали, чтобы именно она съела последний кусок.

— Пожалейте, — улыбнулась она. — Кажется, я сейчас лопну.

— Не переживайте, — хмыкнул Майкл. — Все равно собираюсь стены перекрашивать.

Она взглянула на него с укором и откусила малюсенький кусочек. Отец и сын, как по команде, зажмурились.

— Ха-ха-ха! — Питер повалился на спину. — Ну, папа, ты даешь! Ха-ха-ха…

— Ладно, сынок! Давай-ка иди под душ, а потом на боковую!

— Как, уже? — захныкал Питер. — Ведь только… — он взял отца за запястье и взглянул на часы, — четверть шестого.

— Может, где-то и вовсе пять, но только не в этом доме. — Майкл улыбнулся. Взглянув на Джулию, он добавил: — Пришлось надеть свои часы. Подумал, вдруг миссис О'Брайен спросит, почему ношу другие, а не те, которые она починила.

— Папа, а для чего мне душ, если не во что переодеться? — радостно встрепенулся мальчик.

— А ведь ты прав, мой мудрый сын! С этим переездом забыл заехать в прачечную. — Майкл задумался. — Джулия, помнится, вы говорили, будто в подвале установлена стиральная машина?

— И сушка тоже, — сказала она. — Правда, у миссис О'Брайен вся техника на редкость капризная, но я могу показать, как и что, конечно, если хотите.

— Отлично! Без вас я бы совсем пропал, — заметил Майкл, поднимаясь из-за стола. В холле он взял сумку с грязным бельем и, обращаясь к Питеру, сказал: — Не отвертеться тебе, сынок! Марш в ванную, и зубы на ночь не забудь почистить.

В подвале Джулия осторожно дернула за шнурок, с помощью которого включалась единственная лампочка, свисавшая с низкого потолка. Отойдя в сторону, чтобы не загораживать свет, она, поглаживая по спине дочку, сидящую на руках, смотрела, как Майкл загружает машину.

— Вы что, собираетесь стирать все это вместе? — спросила она удивленно, когда он бросил голубые джинсы поверх нижнего белья Питера.

Обернувшись, он виновато улыбнулся.

— Участь отца-одиночки приучила меня к компромиссам. Ничего не остается, как только полюбить нижнее белье пастельных тонов.

— Оригинальный выход из положения, — заметила она, наблюдая, как Майкл устанавливает температурный режим. — Для надежности поверните рычажок еще раз, — посоветовала Джулия. — Главное, чтобы автоматика не подвела. Так! Правильно. А сейчас закройте крышку. Ручка щелкнула? Ну, теперь машина сама все сделает.

Майкл кидал на Джулию косые взгляды, но ее инструкции выполнял неукоснительно. Машина запыхтела, заурчала — стирка началась.

— Хочу вас поблагодарить, — сказала она. — Со вчерашнего дня начала получать чистые пеленки. Служба проката белья и в самом деле здорово облегчает быт.

Майкл кивнул.

— А почему не ездите на моей машине? — спросил он, когда она замолчала.

Вступать с ним в пререкания Джулия не хотела. Но все-таки следует поставить его на место, подумала она. Пусть усвоит раз и навсегда, что вмешиваться в свою жизнь она ему не позволит!

— Я привыкла к своей машине, — ответила Джулия и, вздохнув, добавила: — Ни разу меня не подвела, и я… как бы это понятней объяснить? Словом, я не собираюсь испытывать судьбу. А вам спасибо за хлопоты!

— Ради Бога, Джулия, о чем это вы? — Нахмурившись, он стремительно подошел к ней. Она попятилась. Тусклый свет маломощной лампочки делал его лицо еще более мрачным. — Что вы такое говорите? Допотопный рыдван вам… вам дороже человека?

— Да, да… именно! Повторяю, меня вполне устраивает моя машина, потому что она служила и служит мне верой и правдой, — запальчиво проговорила Джулия. — А вы, если угодно, можете считать меня бессердечной холодной эгоисткой. Удовлетворены? Кажется, вы это хотели услышать?

— Нет, не это! — резко бросил он и, шагнув к ней, задел головой лампочку. Сполохом заметалось бледное пятно света, и Джулии, на мгновение, показалось, что вот-вот раздастся раскат грома. — Нет! — повторил он и прищурился. — Не это! Совсем не то хотел бы я от вас услышать, — добавил он тихо.

— Тогда что же? — спросила она неожиданно мягко и вкрадчиво.

Майкл пожал плечами. Он не знал, что сказать. Вернее, не находил слов. К чему слова? Слова не нужны, подумал он, чувствуя, что сгорает от желания обнять ее, прижаться к ней всем телом.

Ему показалось, будто она понимает, что с ним происходит, и в душе посмеивается над его трепыханием. Что же это он, а? Похоже, уже не в состоянии сдержать своих чувств? А ведь в свое время бывшая супруга такой урок преподала! Майкл перевел дыхание. Никому не позволял он с тех пор переступать порог возведенной им крепости одиночества! Только сыну. Питер! Его плоть и кровь. Кому, как не ему? Милому, славному мальчугану… И вот, пожалуйста, появилась эта женщина, и своим присутствием… да, да, одним лишь фактом своего существования поколебала его твердыню.

Майкл опять пожал плечами.

— Не знаю… не знаю… — ответил он, наконец.

И конечно, слукавил, ибо знал, прекрасно знал, но сомневался. Пусть сама скажет, что хочет быть с ним, пусть хотя бы даст понять! Именно таких слов он ждал от нее. А она смотрела на него, пытаясь понять, что у него на уме.

Заплакала Лулу.

— Мне пора, — прошептала Джулия, покачивая дочку. — Поздно уже, пора укладывать ребенка.

— Я с вами, — бросил он, увидев, что она направилась к двери.

Ему бы только постоянно находиться рядом с ней, подумал он, и ничего больше не нужно! Последние два дня это желание не покидало Майкла. Его опять мучила бессонница. Неужели и сегодня не удастся заснуть? Мелькнула мысль, что он, чертовски, устал, и не мешало бы принять душ и залечь в постель, но расстаться с ней, просто пожелав спокойной ночи, он не мог, да и не хотел.

— Что это? — воскликнул Майкл, наткнувшись в полумраке на что-то чрезвычайно громоздкое.

Джулия обернулась.

— Кресло-качалка, — ответила она. — Что-то сломалось, и миссис О'Брайен притащила его сюда.

— Можно починить, — сказал Майкл. — Она не будет возражать?

— Конечно, нет! Думаю, в вашей квартире качалке самое место.

— А я считаю, что в вашей, — заметил он и, подхватив кресло, стал подниматься по лестнице.

Джулия шла следом и думала о том, что этот мужчина постоянно выводит ее из равновесия. Ну что он ее мучает?!

— Извините, но я не могу уделить вам внимания, — сухо сказала Джулия, когда он, поставив кресло-качалку в холле, направился, было, за ней в ее квартиру. — Буду сейчас купать девочку.

— Я помогу, — заявил он безапелляционным тоном, решив, что не отойдет от нее ни на шаг, несмотря на любые ее отговорки.

Джулия неопределенно пожала плечами, и он сразу же почувствовал, что она замкнулась. Майкл скользнул взглядом по обнажившейся шее Джулии и бретельке лифчика на ключице.

Она пошла на кухню, он — следом. Раз уж от него не избавиться, подумала она, пусть и в самом деле помогает.

— Подержите ребенка, — сказала Джулия, устанавливая в раковину пластмассовую ванночку.

Пока та наполнялась водой, она сходила в комнату и принесла детское мыло, махровое полотенце, присыпку. Лулу, вцепившись в рубашку мужчины, норовила дотянуться до его воротника. Вот так же держал он когда-то маленького Пита, вспомнил Майкл. Как быстро пролетело время, будто все это происходило только вчера! Малыши, они такие забавные, беззащитные. Вспомнив, какую душевную травму нанесла ему бывшая жена, он перевел взгляд на Джулию и неожиданно перехватил ее взгляд. И сразу же стало трудно дышать, словно кто-то с силой нанес удар под дых. Женский взгляд, мягкий, обволакивающий и одновременно такой коварный, подумал он. Не успеешь оглянуться, как напрочь забудешь, чем однажды обернулась для тебя семейная жизнь.

Джулия окунула в воду локоть.

— Иди ко мне, моя рыбка, — сказала она, принимая из рук Майкла дочку. — Водичка те-е-е-е-плая.

Быстро раздев Лулу, Джулия посадила ее в ванночку. Малышка заулыбалась и, радостно гулькая, стала бить по воде ладошками.

— Пожалуйста, подайте мыло, — попросила его Джулия, беря в руки махровую рукавичку. — Так люблю купать мою девочку!

Подавая мыло, Майкл поймал себя на мысли, что у него давно не было так покойно на душе. Рядом женщина. Купает своего ребенка. Господи! Как много упущено в жизни милого, приятного.

— Хотите попробовать? — улыбнулась Джулия, намыливая рукавичку.

Майкл раздумывал не больше секунды. Подошел и стал осторожно водить рукавичкой по спинке, грудке, плечикам маленькой Лулу. Девочка засмеялась. Джулия тоже. Он взглянул на нее и замер. Желание нахлынуло на него с прежней силой.

Джулия мгновенно погасила улыбку.

— А теперь я сама, — сказала она сухо. Когда его пальцы случайно коснулись ее руки, она опустила глаза и потом уже старалась на него не смотреть.

Майкл стоял, по-прежнему, рядом, а ее сердце билось, как у влюбленной девчонки. Джулия чувствовала, что и он взволнован.

Ополоснув Лулу из кувшина теплой водой, она подала ему ее, а он, раскинув на руках махровую простыню, осторожно завернул малышку.

— Ну вот, теперь можно и баиньки, — проворковала Джулия, унося в спальню драгоценный сверток.

Их взгляды снова встретились на какую-то долю секунды. Джулия лихорадочно думала, как поступить — то ли сказать ему, чтобы уходил, то ли пусть остается. Совершенно определенно она знала лишь одно: если он и дальше будет молчать, она не выдержит и даст волю чувствам. Ей так хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Что делает с женщиной одиночество, грустно подумала она. Или здесь что-то другое? Лишь посмотрит на него, и сразу в ногах слабость! Уж лучше бы сказал ей очередную колкость, подвела она итог своим мыслям.

Какое-то время Джулия стояла у детской кроватки.

— Спи, моя кисонька, — прошептала она.

— Ма-ма-ма… — пролепетала Лулу, закрывая глазки. — Б-у-у-у… — вздохнула она и засопела.

Джулия повернулась и увидела, что Майкл стоит неподвижно и смотрит на нее. Он заглянул ей в глаза, и в душе ее воцарилось смятение. Его взгляд опалил ее, будто молния — одинокое деревце. Пламя, полыхающее в глубине его темно-карих глаз, обещало грозу. Еще одна такая вспышка, мелькнула мысль, и она, Джулия, сгорит, обратится в пепел!

Она прошла мимо него в кухню. Он, не сказав ни слова, последовал за ней. Верхний свет, к счастью, был не очень ярким: они оба стояли в спасительной тени и молчали.

В ее глазах читалось смятение. Не доверяет ему, подумал он, обожглась однажды и теперь опасается. А он? Собственно, что такого сделал он, чтобы разубедить ее, заставить поверить? Ни-че-го! Что ж, все объяснимо — она боится пускать его в свою жизнь. И бесполезно что-либо объяснять! Да и незачем. В жизни имеют значение лишь поступки. Слова — пустое.

Громко тикали «кошачьи» ходики, напоминая ему о разрушительных «талантах» миссис О'Брайен. Ах, женщины, с разудалой решимостью, вообще, рушат и крушат, что ни попадя!

— Кофе хотите? Или чего-нибудь другое? — спросила она, хотя более всего желала знать, о чем он думает.

«Чего-нибудь другое.» Именно это он бы предпочел! Может, даже чуточку больше того, что Джулия Харди намерена ему предложить.

— Нет, — ответил он, хотя ему очень хотелось сказать «да». — Завтра рано вставать. С утра нужно быть на строительной площадке. Пожалуй, пойду к себе. И Питер там один!

Да, конечно, он измотан, подумала Джулия. Глаза усталые, плечи опущены, весь какой-то понурый. Целый день на работе, а вечером еще этот переезд. Похоже, преднамеренно перегружает себя работой, чтобы не думать о том, что его гнетет. Интересно, что же все-таки не дает покоя Майклу Джойсу?

— А я, пожалуй, с удовольствием выпью чаю, — произнесла она, понимая, что необходимо хоть чем-то занять руки. Налив в чайник воды, поставила его на плиту. — Обожаю посидеть на балконе с чашкой чая. Когда была в положении, всегда так делала. Понимаете, сидела часами и все думала, думала. Так и вошло в привычку.

Она сказала это без всякой задней мысли, не задумываясь, обязательно ли ему знать такие подробности. Так случалось всегда, когда мысли были сосредоточены на чем-то другом, более важном. Весь вечер Джулия размышляла о том, как сложатся ее отношения с Майклом и вообще вся ее дальнейшая жизнь.

— А когда почините кресло-качалку, будет и вовсе славно, — добавила она тихо.

— Джулия, — прозвучал за спиной его голос.

Она его не узнала и резко обернулась. Лицо Майкла было так близко, что она смогла распознать в его глазах тот самый надрыв, что изменил до неузнаваемости тембр его голоса.

— Ничего я не хочу! Ни кофе, ни чаю, — сказал Майкл хриплым шепотом.

Обняв ее за плечи, он притянул ее к себе.

— Я тоже, — успела она пролепетать, прежде чем он наклонил голову и жадно впился губами в ее губы.

Какое блаженство! В сущности, с первой же их встречи она мечтала, что бы он обнял ее, поцеловал. Радуйся и наслаждайся! Джулия прижалась к нему, обвив его за шею руками.

Он целовал ее нежно и страстно. На секунду оторвался от ее трепещущих губ, перевел дыхание и снова с жадностью приник к ее рту, как путник, измученный жаждой, — к источнику. Его руки гладили ее спину, талию, осторожно скользили по розовому шелку ее блузки. Когда же его ладони слегка сжали ее грудь, она замерла, почувствовав, что согласна на все, лишь бы он не уходил.

— Джулия, — выдохнул он со стоном. — Джулия!

Она ждала еще слов, но он лишь покрывал ее лицо поцелуями, и только его руки сказали ей то, что он не отважился вымолвить.

Она желанна! Он хочет ее! Да, да, да! Джулия ликовала. Разве иначе осмелился бы он ласкать ее так, как ласкал сейчас?

И вот она уже сама покрывала поцелуями его лицо, выпирающие скулы, небритый подбородок. И уже она сама застонала, когда он, отбросив прядь ее белокурых волос, приник горячим, влажным ртом к ее шее, чуть ниже уха. Колючая щетина царапала кожу, но это еще больше возбуждало ее. Запах мужского тела сводил ее с ума. Сама того не ожидая, Джулия вдруг ослабела и безвольно приникла к нему, когда его ладони спустились вниз и стали гладить ее бедра.

И вдруг, ни с того, ни с сего, слезы полились из ее глаз.

Майкл мгновенно отстранил ее от себя и, сведя брови на переносице, внимательно посмотрел ей в глаза.

Она поняла, что плачет, только тогда, когда он смахнул мизинцем слезинки с ее щек. С трудом, сдерживая дыхание, он спросил хрипло:

— Что с тобой?

— Не знаю, — ответила она.

Она и в самом деле не понимала, почему слезы струились по ее щекам.

— Пожалуй, я пойду, — прошептал он. — Думаю, мне пора.

Как известно, сказать — легче, чем сделать. Он опять притянул ее к себе. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу. Прошла минута, может две, а потом он поцеловал ее, отстранил от себя и направился к двери. А она не сводила с него заплаканных глаз. Ну почему он уходит?!

— Майкл… — не выдержала Джулия.

В ее голосе прозвучала то ли тоска, то ли мольба, и он сразу же обернулся. Она смотрела на него и молчала.

Останься, не уходи, прочитал он мольбу в ее глазах. Однако минута, когда этот страстный призыв был к месту, миновала. Она это понимала. И он тоже.

— Все хорошо, Джулия, все нормально, — тихо произнес он, смущенно улыбнувшись, хотя его глаза оставались серьезными. — Не все так просто. Ну и попали же мы с тобой в переплет, — произнес он с печалью в голосе.

Она хотела, было, подойти к нему, но отчужденное выражение, появившееся на его лице, удержало ее на месте.

— У меня… тоже была… маленькая дочка, — вздохнул он, с трудом подбирая и выговаривая слова. — И я любил сидеть с ней на балконе, раскачиваясь в кресле-качалке. Особенно по ночам, когда она, просыпаясь, начинала плакать.

Майкл замолчал, но Джулия почувствовал, что еще не все сказано, и не ошиблась.

— Наверное, поэтому у нас с тобой все так сложно. Мне постоянно приходится сражаться со своим прошлым.

Когда он ушел, она долго смотрела на дверь. Почему в жизни все так запутано? Знать бы, какие страдания пришлось ему пережить?

Она легла в постель, но еще долго не могла заснуть.

6

Ближе к утру пошел дождь и разбудил ее. Джулия встала, чтобы закрыть окно. Постояла, с наслаждением вдыхая свежий воздух, и только после этого прикрыла створки. Зная, что теперь ни за что не уснет, ложиться не стала. Накинув халат, она пошла на кухню.

Захотела набрать в чайник воды, но вспомнила, что он и так полный. До чаю ли ей вчера было? Она задумалась. Вспомнила, как Майкл смотрел на нее, когда уходил. Задержись он, подойди, обними, она бы точно не устояла! Говорил, что все не так просто. Ну и что? Несмотря на сложности в их отношениях, вчера могло бы многое проясниться, если бы… если бы он остался. А может, и нет. Возможно, ничего бы и не было. Скорее всего. Разве он ее любит? Вряд ли. Чистая физиология? Похоже, что так. Нет, она такие отношения не приемлет, ей это не нужно! Джулия в сотый раз убеждала себя в том, в чем сама не была уверена. Между прочим, если хотела бы заманить его в постель, могла бы среди ночи выйти в холл и позвать его, подумала она. В конце концов, взрослые же люди! Однако видит Бог, она совсем не в восторге от такого соседства.

Верно говорят, что жизнь прожить — не поле перейти! Джулия тяжело вздохнула. Оказывается, у него тоже была маленькая дочка. Она задумалась, хотя и так полночи смотрела в потолок, сбитая с толку этой новостью. Может, поэтому Майкл проявляет такое внимание к Лулу? Потерял ребенка и теперь страдает? А она, видите ли, не проявляет к дочери должного внимания. Подумать только! Опекун выискался. Джулия вздрогнула. Нет, тут что-то не то! Майкл, которого она, кажется, уже успела узнать, вряд ли пойдет на то, чтобы предъявлять какие-то, — пусть даже родственные! — права на ее дочку. А может, он все же способен и на такое?

Джулия натянула джинсы, надела бирюзовую кофточку и села к столу, намереваясь за утренним кофе еще раз все хорошенько обдумать.

Когда кто-то постучал в дверь, она сразу каким-то внутренним чутьем поняла, что это Майкл, и когда открыла дверь, на пороге действительно стоял он.

— Извини, что так рано. Не найдется ли молока? Совсем вчера упустил из виду.

Жестом она пригласила его в комнату. Однако оба в ту же секунду о молоке и думать забыли. Глаза Майкла горели каким-то странным огнем, а взгляд обжигал, словно раскаленные угли, слегка подернутые пеплом.

— Вчера, перед тем как уйти… — начал он нерешительно.

Джулия смотрела на него и думала о том, что больше всего на свете ей хочется, чтобы он ее обнял. Но он вдруг нахмурился и уставился в пол.

— Пустяки, — заметила она. — Я все понимаю. Вообще не нужно лишних слов.

— Но я же должен поговорить, — возразил он и, подойдя к столу, сел на табуретку, но потом вскочил и начал мерить шагами ее маленькую кухню.

Джулия, видя, что он переживает, и, понимая, что говорить ему нелегко, подошла к раковине и стала мыть сначала тарелку, потом какую-то чашку. Пусть считает, что она не заметила его угнетенного состояния.

— Это было бесконечное укачивание, — сказал он, ни с того ни с сего, и зачем-то стал теребить серебристую эмблему на дверце холодильника.

Совсем, как она, подумала Джулия. Нервничает, не знает, чем руки занять.

— Как только моя Шенна просыпалась и начинала плакать, я брал ее на руки и укачивал. Все ночи напролет! То болел животик, то резались зубки, и я без конца баюкал ее.

Майкл тяжело вздохнул, а у Джулии сжалось сердце. Бедняга! Она-то хорошо знает, что это такое, когда ребенку нездоровится.

— Шенна, по сути, и явилась причиной краха нашего брачного союза, — продолжал он и опять стал ходить по кухне из угла в угол. — Ингрид, моя жена, этого ребенка с самого начала не хотела.

— Как это! И даже когда родила, не хотела? — спросила Джулия, хотя вопросы задавать не собиралась.

Майкл кивнул.

— Она с трудом переносила первую беременность, вынашивая Питера. А вторая досталась ей еще тяжелее. Последние три месяца она практически провела в постели. А Ингрид принадлежит к тому типу женщин, которым дома никогда не сидится. — Он улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. — Я и познакомился с ней на вечеринке. Она была в центре внимания и все время заразительно смеялась. Вообще-то, положа руку на сердце, этим она меня и покорила. Без компаний, развлечений она просто жить не могла, но, к великому сожалению, я понял это слишком поздно, когда мы уже были женаты. Работал я, как правило, вдали от дома, возвращался с работы поздно, усталый. Одним словом, сопровождать ее на вечеринки и приемы мог крайне редко, следовательно, не вписывался в ее светскую жизнь. Понимаешь?

— Я-то понимаю! Но ведь и она должна была понимать, что ради детей приходится многим жертвовать, — заметила Джулия, подумав, что любая нормальная женщина откажется ради семьи от любых танцулек и что дети, вообще, меняют уклад всей жизни.

Майкл молчал. Джулия медленно вытерла руки полотенцем и обернулась. Его лицо было искажено гримасой боли.

— Когда меня не было дома, а я частенько задерживался на объекте, Ингрид брала детей с собой, — сказал Майкл срывающимся голосом. — Она оставляла их в машине, а сама веселилась до упаду.

— Господи! — прошептала Джулия в ужасе.

— Однажды вечером я освободился довольно рано и сразу же помчался домой. Приезжаю. Ее нет. Детей тоже. Я прочесал город вдоль и поперек. — Он потер виски, как бы стараясь стереть из памяти это воспоминание. — И, наконец, нашел машину у какого-то загородного клуба на окраине города. Дети были заперты. В тот вечер было что-то около пяти градусов тепла. Питер и до этого был простужен, а после у него начался тяжелейший бронхит.

Майкл судорожно глотал воздух. Он смотрел, не мигая, в одну точку, а когда перевел взгляд на Джулию, она оцепенела. В глазах этого сильного мужчины стояли слезы.

— Я ворвался в клуб и вытащил оттуда Ингрид за волосы, — сказал он хриплым голосом. — Удивляюсь, как я тогда ее не убил. В общем, как только оформил бумаги, мы разошлись.

Джулия почувствовала, что это еще не конец его истории. Лицо Майкла менялось на глазах: глаза лихорадочно блестели, рот вытянулся в тонкую, бескровную линию. Взяв с полки карандаш, которым Джулия делала пометки в своей приходно-расходной тетрадке, он вертел его, рассматривал, словно в грифеле была заключена разгадка его неудавшейся женитьбы.

— Ровно через две недели после развода Ингрид поехала в бар, прихватив Шенну, и снова заперла ребенка в машине. Суд, кстати, временно оставил девочку у нее до принятия окончательного решения. А Шенна, надо сказать, была такая непоседа! За ней постоянно нужен был глаз да глаз. — Он немного помолчал. — В полиции потом мне сообщили, что случилось… Мотор был невыключенным. Она играла, дергала ручки и случайно сняла машину с ручки тормоза. Машина покатилась вниз по улице и, разогнавшись под уклон, на перекрестке проскочила на красный… В нее врезалась другая машина. Шенна разбила голову о приборную доску. Она умерла в больнице часа два спустя. Питер был тогда совсем маленький, но я чувствую, он помнит сестренку и скучает. Недаром он с таким удовольствием возится с твоей Луизой.

Тишину нарушил странный звук, будто что-то щелкнуло. Джулия вздрогнула. Майкл тяжело вздохнул и положил на полку обломки карандаша. Рука его дрожала.

Джулии хотелось сесть. Она ощущала слабость в ногах, и ее била нервная дрожь. Она не перебивала, чувствуя, что он хочет выговориться. Понимала Джулия и то, что Майкл не относится к той категории людей, которые любят плакаться в жилетку. Скорее всего, он впервые рассказывал посторонним о своей беде, решила она, и именно ей. Невозможно жить с такой тяжестью на душе, и хорошо, что он доверился ей, размышляла Джулия. Все-таки станет хоть немного легче! Вот, оказывается, какую трагедию пережил Майкл! Бедный!

Она медленно пересекла кухню. Молча подошла к нему. Он смотрел на нее с такой болью. Она потянулась к нему, подняла руку и нежно коснулась ладонью его небритой щеки.

Майкл вздрогнул, как бы освобождаясь от кошмарного сна, а потом обнял Джулию и прижал к себе.

— Ах, бедный, бедный Майкл! — Джулия ласково теребила рукой его темные волосы, шептала на ухо слова утешения.

— Никогда и никому об этом не рассказывал, хотя прошло уже порядочно времени, — произнес он, наконец, хриплым голосом.

— Знаю, — прошептала она. — Я все понимаю.

— Если бы ты только могла представить, как тяжко иногда бывает на душе! — выдохнул он со стоном. Отстранив ее, внимательно посмотрел в глаза. — Возможно, я кажусь жестким человеком, но на самом деле я просто боюсь показаться навязчивым.

Она взяла его за руку.

— О чем ты говоришь? То, что пережил ты, не каждый вынесет.

— Ты не поняла меня. После того, что случилось, я очень изменился. Живу так, как считаю нужным, играю по своим правилам и стараюсь избегать того, что может причинить мне боль.

Да, она действительно не поняла его, подумала Джулия, впрочем, и сейчас не улавливает, что он имеет в виду.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы я был на твоем месте, то старался бы держаться от такого, как я, подальше. Так что ты ведешь себя абсолютно правильно. Может, считаешь меня чересчур грубым? Да, я не люблю, когда меня гладят против шерсти, да и по шерсти — не особенно. Сам никому ничего не должен и от других ничего не требую.

— Твои правила игры стары как мир. Что в них нового? — тихо спросила Джулия.

— Ничего нового, пожалуй, ты права. Просто хочу, чтобы ты знала, вот и все.

Майкл разжал, было, объятия, потом как бы передумал, и Джулия вновь прильнула к нему. В этот момент кто-то постучал в дверь.

— Пит, должно быть, — произнес он тихо.

На пороге стояла Ванесса. Она смутилась, когда за спиной Джулии увидела Майкла.

— Я проходила мимо… — начала она, вспыхнув до корней волос.

— А я как раз собираюсь уходить, — промолвил Майкл.

Проходя мимо Джулии, он кинул на нее многозначительный взгляд и кивнул на прощание Ванессе. Ни он, ни Джулия так и не вспомнили про молоко, за которым он приходил.

— Ничего себе! — пробормотала Ванесса, когда за ним закрылась дверь. — Здесь что, пожар был, или мне это только кажется?

— Майкл Джойс только что изложил по пунктам свой кодекс жизни, — ответила Джулия, стараясь казаться веселой.

Кодекс жизни. Чепуха это все! Она сразу поняла, для чего он это сказал. Испугался, что она прикипит к нему, вот и придумывает эти отговорки. Грубый он, видите ли…

— А что это ты здесь делаешь в такую рань? — решила она сменить тему.

— Была по делам в твоем районе и подумала, не завести ли тебе конспекты лекций. Я их напечатала, — ответила Ванесса. — Встала рано, решила испечь булочки с корицей на завтрак. Потом пробежка трусцой, как обычно. Я тебе не говорила, что теперь у меня новый комплекс упражнений? Представляешь, каждый день по пять километров по пересеченной местности. — Ванесса бросила взгляд на кофейник. — Кофейком не угостишь? Выпью чашку и буду готова для тебя горы свернуть.

— Пока без надобности, — хмыкнула Джулия.

Через пять минут перед подругой стояла чашка с дымящимся кофе. Отхлебнув, Ванесса зажмурилась от удовольствия.

— Отличный кофе, крепкий, — похвалила она. Потом уставилась на Джулию, помолчала и, как бы невзначай, спросила — Ну и что происходит с Майклом?

— А в чем, собственно, дело? Что ты имеешь в виду? — спросила Джулия, изобразив на лице полнейшее непонимание.

— Имею в виду ваши отношения. Что у вас?

Джулия помешала ложечкой кофе.

— Понятия не имею.

— Странно! В общем-то, не мое это дело. Просто не хочу, чтобы ты страдала, вот и все.

— Я ценю твое участие, поверь мне! — Почувствовав, что Ванесса что-то не договаривает, Джулия спросила ее в лоб: — Что случилось? Давай выкладывай.

Девушка вздохнула.

— Был у меня разговор с кузиной. Ее зовут Фрида. Помнишь, я про нее тебе говорила?

Известная любительница копаться в грязном белье, подумала Джулия, а вслух сказала:

— Ну и что?

— Тебе известно, что у Майкла Джойса была дочь?

Джулия кивнула.

— Известно! Девочка погибла в результате несчастного случая. Он мне рассказывал.

— Все рассказал?

— А почему тебя это так интересует? — спросила Джулия. Ее вдруг неожиданно охватил озноб.

— А потому что после гибели девочки этот мужчина затаскал свою бывшую жену по судам и, наконец, лишил ее материнских прав на сына. Это он тебе говорил?

Джулия передернула плечами.

— Нет, не говорил. Но это нормально, после того, что случилось, — бросила она.

— Представляешь, нанял мощного адвоката. Есть один такой. Зовут Генри Пауэр. Дока в бракоразводных процессах и всяких дел по опеке. Так вот, этот адвокат смешал жену Майкла с грязью. Это мне все Фрида рассказала. Может, и не совсем уж смешал, но угрожал так, что она, бедная, конечно же, отказалась от прав на сына. — Ванесса отхлебнула кофе. — Ничего себе, да? Фрида сказала еще, что с этим Джойсом надо держать ухо востро. Я считаю, что тебе это следует знать. Смотри в оба!

Джулия кивнула.

— Так и сделаю! Спасибо, дорогая.

Ванесса допила кофе и пошла к двери.

— Осторожней с ним, Джулия! — обернулась она. — Ну ладно, побегу. Знаешь, бег трусцой благотворно влияет на мой сон.

Ну что ж, Майкл предупредил ее о своем нелегком характере, но она все равно ему не верит! Джулия потерла виски, повторив машинально его жест. Все дело в том, что она уже влюбилась в этого мужчину, и ей ничто не поможет, подвела молодая женщина итог своим мыслям.

Возвращаясь, домой вечером, уставшая и раздраженная, она поднималась по лестнице, прилагая невероятные усилия, чтобы удержать равновесие. В одной руке — Лулу, в другой — сумка с учебниками и пакет с продуктами. Белокурые локоны прилипли ко лбу, мокрые от дождя. Ну и денек!

— Привет! — раздался с верхней площадки такой знакомый голос Майкла. — Помощь не требуется?

— Не требуется, — ответила она сухо. — Я уже давно привыкла рассчитывать только на себя, — добавила она, прижимая к себе Лулу, пытающуюся дернуть ее за волосы.

Майкл в два прыжка оказался рядом. Забрав сумку и пакет, он поднялся следом, а потом, молча, наблюдал, как она доставала ключи и отпирала дверь.

Бросив на него мимолетный взгляд, Джулия моментально отметила, как ладно сидят на нем джинсы в обтяжку и как ему идет черная рубашка с короткими рукавами. Ей сразу же стало жарко.

Когда они вошли в квартиру, она будто воды в рот набрала. Интересно, как он будет себя вести, что скажет? Может, он теперь жалеет, что утром чересчур разоткровенничался?

Положив на кухонный стол сумку и пакет, он принял у нее Луизу, надумавшую вдруг сменить веселье на горькие слезы. Прижав девочку к себе, он поглаживал ее по спинке, стараясь успокоить, что-то нашептывал и все ходил с ней взад-вперед по кухне.

Джулия сидела на стуле и молча смотрела на него как завороженная.

— Ну и как прошел день? — спросила она тихо, после того как он посадил, уже успокоившуюся, девочку в высокий стульчик.

— Неплохо, — ответил он мягко. — Правда, дождь лил как из ведра, поэтому пришлось заняться технической документацией.

— Ну, что еще?

— Да, какой-то болван приложил меня стальной скобой.

— Больно было? — спросила Джулия с неподдельным испугом, и когда он, отрицательно покачав головой, перехватил ее взгляд, она зачем-то встала, потом опять села.

Он смотрел на нее лукаво и одновременно ласково. Она почувствовала, как у нее слегка закружилась голова, а усталости — как не бывало. Видимо, думает, что я готова броситься ему на шею, подумала Джулия и немедленно прибегла к обычной женской уловке — стала говорить о своем, стараясь не встретиться с ним взглядом.

— А у меня был совершенно невозможный день, — вздохнула она, глядя в окно. — Какой-то лихач промчался рядом с тротуаром и обрызгал меня с ног до головы. А когда садилась в свою машину, зацепила чулок. А потом сломался шейкер в магазине. Я как раз готовила молочный коктейль. А в колледже я чуть, вообще, со стыда не сгорела. Представляешь, фронтальный опрос по истории и, именно, по той главе, в которую я даже не заглядывала. В результате получила «удовлетворительно» с минусом.

— «Удовлетворительно» с минусом, — улыбнувшись, повторил он после небольшой паузы. — Я поражен. Не заглядывая в книжку, суметь избежать «неуда» — это гениально!

Он в упор глядел на нее, и она нахмурилась.

— Ладно, переживем и это, — сказала она бодрым голосом.

— Тогда я приглашаю тебя поужинать, чтобы помочь пережить «это», — неожиданно выпалил он.

Майкл выжидательно смотрел на нее, пытаясь понять, о чем она думает. Не выдержав его взгляда, она опустила глаза и стала водить мизинцем по клеенке. Горячая волна желания захлестнула вдруг его. Вот сейчас бы броситься к ней, сжать в объятиях, покрыть поцелуями ее такое милое лицо! Что делать? Пугал ее утром, наплел с три короба про свой ужасный характер. Зачем? Она ему нужна, о чем еще говорить.

Джулия опять взглянула в окно:

— А дождь не унимается! Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.

— Решено. Я начну готовить ужин.

— Ты же устал, — возразила она.

— Пустяки! — заверил он ее. — Питер мне поможет. Кроме того, я задолжал тебе пару ужинов, — добавил он шутливо, подумав, что она отказывается всего лишь потому, что боится остаться с ним наедине.

Увидев, как она с облегчением вздохнула, он решил, что был прав.

— Хорошо, — сказала Джулия. — Я собиралась пожарить на ужин бифштексы, а ты наверняка сумеешь приготовить из них что-нибудь оригинальное, праздничное. — Господи! О чем это она? Вот сидит он перед ней, такой красивый и мужественный, и не подозревает, что одно его присутствие для нее уже праздник. — Майкл, только, пожалуйста, что-нибудь попроще, без выкрутасов! — пошла она на попятную.

— Будет сделано!

Возможно, для Майкла ужин был — проще не придумаешь, а для нее — настоящий пир. Из бифштексов он приготовил превосходное мясо по-бургундски, и пока оно тушилось на медленном огне, они с Питером соорудили необыкновенный салат из кочанного салата, артишоков, маринованных шампиньонов, чеснока и оливкового масла. Булочки с хрустящей корочкой, груши и яблоки на десерт, Питер принес из ближайшей лавки, когда все было готово.

— Слов нет, одни эмоции, — улыбнулась Джулия, когда все заняли места за столом, накрытым белоснежной скатертью.

Майкл подвинул стульчик с восседавшей в нем Лулу поближе к Джулии.

Наполнив ее бокал красным сухим вином, он отставил бутылку в сторону, затем налил Питеру яблочный сок.

— А ты, Майкл, что будешь пить ты?

— Мои вкусы довольно примитивные — я люблю пиво.

— А я вчера как раз купила пару бутылок. — Джулия встала и достала пиво из холодильника.

Майкл взглянул на этикетку и одобрительно присвистнул.

— Я, конечно, уже поняла, что ты превосходно готовишь, но это блюдо превзошло все мои ожидания, — сказала она, попробовав мясо. — Это — нечто! Не помню, когда последний раз ела такое вкусное блюдо. Кажется, съем все!

— Меньше слов, больше дела, — усмехнулся Майкл, явно польщенный ее комплиментом.

Питер, как всегда, к кулинарным изыскам отца отнесся сдержанно, и Джулия, предусмотрительно, поставила перед ним чашку чая и положила рогалик с земляничным вареньем.

После ужина мужчины дружно мыли посуду, а Джулия укладывала спать Лулу.

— Папа, — услышала она, — я никогда раньше не замечал, чтобы ты надевал фартук.

— А это не фартук, а посудное полотенце. Джулия беспокоилась, как бы я не испачкал соусом по-бургундски свои джинсы.

— А-а-а, — протянул Питер. — Понятно! Полотенце, а здорово смахивает на фартук.

Убрав в шкаф тарелки, он включил транзисторный приемник. Покрутил ручки, и кухня наполнилась звуками разудалого рок-н-ролла. Майкл вытер руки о полотенце, повязанное вокруг талии, скрестил на груди руки и сказал:

— А теперь, сынок, заруби себе на носу, что младшим по званию не положено делать замечания старшим чинам. Фартук ли, полотенце ли — какая тебе разница? Смотри, получишь наряд вне очереди. А сейчас приказываю поискать другую радиостанцию, ибо рок-н-ролл и посуда — вещи несовместимые. Ясно?

— Слушаюсь, сэр! — щелкнул каблуками мальчик, и на его лице расплылась улыбка.

— Вот теперь совсем другое дело! — заметил Майкл, когда оркестр заиграл спокойный блюз.

Джулия замерла. Какая чудесная музыка! По стеклу барабанит дождь, дочка мирно посапывает в кроватке. Настоящая семейная идиллия.

— А вот и я! — сказала она, появляясь на кухне.

— А вот и мы! — воскликнул Майкл, вытягиваясь по стойке «смирно». — Докладываю: посуда вымыта, и полный порядок. Бокал вина?

— Только если совсем немножко, — улыбнулась Джулия, угадав женским чутьем, что у него отличное настроение.

Майкл, буквально, пожирал ее глазами. Как ей идет бирюзовый цвет! Впрочем, она и в простеньком халатике смотрится королевой. Волосы — чистое золото, глаза — бездонные синие озера. Драгоценная женщина! Разве нет? А фигура!

Майкл был благодарен Джулии за ее чуткость, великодушие и сердечность, проявленные по отношению к нему утром. Целый день он помнил, как она подошла к нему и обняла. Милая, славная. Воистину, кто сам страдал, только тот и способен сострадать другому! Разве не так? Так!

— Папа, я тебе не говорил, что мой приятель Дик пригласил меня на день рождения? — голос Питера вернул его к действительности.

— Нет, не говорил, — отозвался Майкл. — Это какой Дик? Тот, который берет уроки танцев?

— Ну да! Его мама считает, будто, не уметь танцевать, все равно, что чавкать за столом. Накупила пластинок, будет нам их заводить. Дик сказал, что она велела пригласить девчонок и что мы должны будем с ними танцевать. Вот смеху-то будет, правда?

— Не нравится — можешь отказаться. Или ты все-таки принял приглашение?

— Принял. Куда денешься? У отца Дика классная площадка для мини-гольфа, поэтому придется вытерпеть все эти танцульки!

Майкл засмеялся, а Питер пожал плечами и принял скорбный вид.

— Папа… А ты умеешь танцевать?

— Умею, а в чем проблема?

— Знаешь, есть одна девчонка… Элис… — Питер робко глянул на Джулию и откашлялся. — Если все-таки придется танцевать, то…

— Не мешало бы отличиться перед ней, — улыбнулся Майкл. — Я тебя правильно понял?

— Правильно!

— Тогда не теряй времени и проси Джулию тебе помочь. Думаю, она сможет научить тебя танцевать. Если согласится, успех на балу тебе обеспечен.

Питер с надеждой взглянул на молодую женщину.

— Вы научите меня? А я постараюсь не наступать вам на ноги.

— Сочту за честь, — ответила она шутливо. Джулия чувствовала себя ужасно уставшей, но славному мальчугану отказать в его просьбе было невозможно. Она поднялась со стула, подошла к нему и подала руку. Питер смутился, а она, как заправский учитель танцев, показав, как положено вести даму в танце, улыбнулась и подмигнула ему.

— И раз, и два, — приговаривала она, двигаясь в такт с музыкой. — С левой, с левой ноги и… шаг вперед. Так… Молодец! Шаг в сторону, ногу приставить. Пово-о-о-рот! Умница!

Мелодичный шлягер в исполнении Элвиса Пресли способствовал успехам ученика. Сначала Джулия вела Питера, а когда он освоился, послушно пошла за ним.

— Папа, получается! — ликовал мальчик. — Научился, видишь?

— Молодец, сын! Держу пари, все барышни будут твои.

— Папа, теперь потанцуй с мисс Джулией ты, а я посмотрю со стороны, — сказал Питер, подводя Джулию к отцу.

— А согласна ли дама? День у нее был нелегкий, думаю, ей хочется посидеть и отдохнуть, — заметил Майкл. — Да и сам я — не бог весть, какой танцор!

— С чего бы это ей устать! Она же молодая! Вот если бы она была, как моя бабушка, тогда другое дело. Правда, мисс Джулия?

— Правда, дорогой. Танцы под красивую мелодию — это прекрасно! Я прямо-таки ожила. А годы — не деньги, чего их считать! — улыбнулась Джулия.

— Ну что, папочка, один ноль в ее пользу? — радостно взвизгнул Питер. — А ну-ка, покажи класс, если не хочешь прослыть стариком!

— И возразить нечего! — улыбнулся Майкл. — Ничего не остается, как тряхнуть стариной.

Сначала они танцевали скованно, потому что Джулия старалась соблюдать дистанцию, в прямом смысле слова. Теплая ладонь Майкла жгла ее спину огнем, а ноги сразу сделались, будто, ватные. А потом, когда запела Дайана Росс, Джулия встрепенулась. Блюзовый надрыв певицы, слова песенки о любви, всепоглощающей и страстной, взбудоражили ее нервы, словно бокал хорошего вина.

— Обожаю Дайану Росс, — сказала она, чтобы хоть что-нибудь сказать.

Оба медленно раскачивались в ритме танца, а партнер прижимал ее к себе так крепко, что Джулия мгновенно почувствовала его возбуждение. Завязать беседу было просто необходимо.

— А что ты еще обожаешь? — спросил он вполголоса.

Ей хотелось сказать, что его и что она, вообще, теряет голову рядом с ним, но она выдохнула:

— Дождливые вечера, подобные этому, и улыбку моей девочки, когда, просыпаясь утром, она видит меня.

— Папа, прибавь темп! — засмеялся Питер. — Ты очень медленно танцуешь. Спорим, что твоя дама к концу танца заснет!

— Не смей критиковать своего отца, — сказал Майкл с напускной строгостью.

— Ну, папа-а-а, — канючил Питер, — давай лучше я с ней опять потанцую! — Он ухватился за отцовскую рубашку.

— Пит, осторожно! — Майкл поморщился от боли. — Забыл?

— Ой, папа, прости! Мисс Джулия, если бы вы видели, что у него на спине!

Джулия сразу же остановилась, но Майкл явно не хотел разжимать объятий.

— Знаете, синяк во всю спину, а цветом… оттенков двадцать, не меньше! — добавил мальчик с гордостью.

— Не пугай мою даму, Пит! — проворчал Майкл. Перехватив встревоженный взгляд Джулии, он добавил: — Двое работяг несли балку, по всей видимости, позабыв, куда идут, а я возьми да и подвернись под руку.

— Кровищи было… ужас! — продолжал Питер.

— Сын мой, запомни: когда танцуешь с дамой, следует развлекать ее приятной беседой, — заметил Майкл, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— А если…

— Никаких «если»! Уверен, моей даме вовсе ни к чему знать подробности моего ранения, — сказал он. — Я прав? — обратился он к Джулии.

— Напротив! Мне бы хотелось взглянуть на твою многострадальную спину собственными глазами.

— Это еще зачем?

— Затем! — Джулия слегка повысила голос и потащила его к стулу. — Медосмотр займет не больше минуты.

— Уверяю, ничего серьезного! — отнекивался Майкл.

— Не сомневаюсь! И все же. Садись, и без разговоров.

— Но мне неудобно разоблачаться перед дамой!

— Напротив, как истинный джентльмен ты должен удовлетворить любопытство дамы и дать ей возможность увидеть синяк двадцати оттенков, — сказала она категорическим тоном.

Ох уж эти женщины, подумал Майкл с досадой. Вечно строят из себя сестер милосердия! Ухмыльнувшись, он стал осторожно стаскивать рубашку.

И как только бедняга Майкл терпит? Это же адская боль! Джулия внимательно рассматривала рану, уже затянувшуюся, но угрожающе припухшую по краям. Конечно, «двадцать оттенков» — плод фантазии Питера, подумала она, но три цвета — синий, багровый и темно-красный — тоже внушают опасение.

— Папа, можно я пойду домой и посмотрю телевизор? — оживился Питер, после того как Джулия заверила обоих, что рана неопасна.

Майкл сначала взглянул на свои часы, а потом многозначительно посмотрел на Джулию.

— Сколько на твоих?

— Странный вопрос! Будто не знаешь, что все часы в доме миссис О'Брайен прошли через ее руки.

— Ах да! Тогда будем считать, что не очень поздно. Хорошо, сынок, иди, смотри телевизор. Запрись на ключ и, кроме меня, никому дверь не открывай. Все ясно?

— Да, папа!

— Джулия, — вздохнул Майкл после того, как дверь за Питером закрылась. — У тебя случайно не завалялась еще одна бутылка пива?

— Есть, а что? — усмехнулась Джулия.

— Чует сердце, что без наркоза не обойтись, — хмыкнул Майкл.

Джулия принесла из холодильника пиво.

— Повернись ко мне спиной, — сказала она строго, отдавая ему бутылку.

— Что ты собираешься со мной делать? — спросил он ворчливо.

Сорвав пробку с бутылки, Майкл отхлебнул прямо из горлышка, а Джулия пошла в ванную и вернулась с аптечкой. Намочив марлевую салфетку в кипяченой воде, она стала осторожно смывать сгустки запекшейся крови. Майкл поморщился.

— Что это у тебя? — спросил он, скосив глаза на пузырек в ее руке.

— Чуть-чуть пощиплет, и все, — нашлась она и, не дав ему опомниться, плеснула из пузырька на ватный тампон и быстро промокнула им рану.

— Караул! Убивают! — заорал Майкл, наигранно. — Чем это ты, черт возьми?

— Это обычный йод.

— Сделай же что-нибудь! Подуй, что ли. Сумасшедшая! Я уж решил, что ты вонзила мне в спину с десяток ножей!

— Потерпи, — успокаивала его Джулия. — Сейчас пройдет! Пара минут, и щипать перестанет, — приговаривала она, размахивая над его спиной салфеткой со стола.

Наконец Майкл успокоился.

— А теперь выпей вот это, — протянула она две таблетки аспирина. — Сейчас налью воды в стакан.

Он не стал дожидаться воды и запил лекарство пивом. Поставив бутылку на стол, Майкл стал надевать рубашку.

— Если думаешь, будто я позволю тебе дотронуться до моей спины еще раз, то ты жестоко ошибаешься, — пробурчал он.

— Размечтался! — фыркнула она, хотя желание прикоснуться к его обнаженному телу, прямо-таки разрывало ее на части. — Не пойти ли нам на балкон? По-моему, дождь прекратился.

— А я, кажется, догадываюсь, чего тебе недостает для полного счастья, — произнес он глубокомысленно. Наполнив ее бокал вином, Майкл подошел к окну, распахнул створки, поставил на подоконник приемник. — Вот тебе вино, — сказал он, взяв ее за руку, — слушай свою обожаемую Дайану Росс, наслаждайся дождливой погодой. Надеюсь, тебе хорошо?

Они вышли на балкон. Дайана пела сентиментальную песенку о том, что был у нее мужчина, но они расстались. Тягучая мелодия, душевный голос певицы, бесхитростные слова о несостоявшейся любви наполнили сердце Джулии томительной грустью.

Она подвинула пару шезлонгов ближе к стене, под самый карниз, хотя дождь почти перестал. Оба сидели и молчали. Задумчиво поглаживая пальцами ножку бокала, Джулия пригубила вино.

— А когда ты училась в школе, ты ходила на танцевальные вечера? — спросил вдруг Майкл, нарушив молчание. — Ты любила танцевать?

— Не очень, — ответила она. — Я была угловатая, длинная, как жердь. Мальчики меня не приглашали.

— Дураки они, эти мальчики. Пока тридцать пять не стукнет, в голове — один ветер, — изрек Майкл.

Джулия помолчала, потом спросила:

— Ты уже перешел этот Рубикон или на подходе к нему?

Майкл усмехнулся.

— Кое-что понял, кое-какой опыт приобрел. Вот и все!

— У тебя отличный сын. Рассудительный мальчик. По-моему, он тебя очень любит.

— Грех жаловаться! Десять лет всего, а порой рассуждает совсем как взрослый. Моя размолвка с женой не обошла его стороной. Конечно, крутые жернова для десятилетнего мальчишки, но… справляется.

Джулия вздохнула и вдруг спросила со свойственной женщинам прямотой:

— Жернова — это твоя бывшая жена?

— Да, — ответил он нехотя. — Ингрид часто сама не знает, чего хочет. Уж если что вобьет себе в голову, не успокоится, пока не добьется своего. А если не получается — во всем винит окружающих. Думаешь, Питеру легко с ней?

— Думаю, тяжело, — ответила Джулия. — И ему и тебе!

Майкл вдруг поднялся с шезлонга.

— Пойду, пройдусь, — сказал он, не глядя на нее.

Джулия растерялась. Неужели она что-то не то сказала? Ну да, конечно же! Завела зачем-то разговор о его бывшей жене.

— Майкл! — позвала она. Он остановился. — Прости меня! Если тебе неприятно говорить про нее, нужно было меня одернуть. Я бы поняла! — Майкл медленно повернулся к ней.

— При чем тут она?

— Тогда в чем дело? Что с тобой?

— Неужели непонятно? Не могу я вот так спокойно сидеть рядом с тобой! Не могу, и все! Вдыхаю аромат твоих волос, слушаю твой голос. Не касаться тебя — для меня мука. Я хочу тебя, Джулия! Неужели ты не видишь?

7

Майкл еще более поразил Джулию, когда вдруг заявил, что один гулять не пойдет и приглашает ее составить ему компанию.

Он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, объяснив ей, что они с Джулией надумали побродить по городу.

Зайдя за ней минут через десять, он обдал ее таким жарким взглядом, что у Джулии сразу закружилась голова. Майкл надел кожаный пиджак, посоветовав и ей одеться теплее. Было начало июня, однако после дождя резко похолодало. Она надела белый пушистый джемпер, и они вышли из дому.

Она едва поспевала за Майклом. Он шагал размашисто и нервно, как в тот весенний вечер, когда пригласил ее в кафе. Тогда он старался подавить в себе неприязнь, которую, как ей казалось, она вызывала в нем. Сейчас он тоже был возбужден, но она понимала, что причина совсем в другом.

Пронзительные порывы ветра трепали ветви деревьев, и дождевые капли, скатываясь с листьев, тяжело падали вниз и разбивались в лужах, отражавших холодный лунный свет. В ближайшем пруду квакали лягушки, но сейчас это кваканье звучало как-то таинственно и даже чуточку зловеще. Она шагала рядом с Майклом, изредка поглядывала на него и все пыталась понять, почему он молчит.

Джулия не обращала внимания на то, куда они идут. Она была в смятении.

Сказал, что желает ее, размышляла она, однако даже не поинтересовался, испытывает ли она ответное чувство. Видимо, заранее уверен, что иначе и быть не может. Но ведь сам недвусмысленно предупредил, чтобы она держалась от него подальше! Предположим, она ляжет с ним в постель. А что потом? Спасибо за ласку, мисс, вы свободны? Ничего себе! Хватит! Она уже наделала в своей жизни достаточно ошибок. Нашел дурочку.

— Джулия, что с тобой? — спросил Майкл, и она вдруг поняла, что они стоят на набережной и никуда не идут.

По небу ползли черные тучи. Луна то пряталась за ними, то появлялась вновь. Вверх по реке, рассекая темноту бортовыми огнями, медленно тащилась баржа, ритмично пыхтя и почмокивая.

— Все хорошо, — ответила Джулия спокойно и огляделась по сторонам.

На берегу реки громоздилась какая-то техника. Трейлеры, вагончики и экскаваторы горбатились, будто сомлевшие от усталости животные, черные бока которых серебрила вновь выглянувшая из-за туч луна.

Стало быть, именно здесь возводят мост через реку, догадалась она, и Майкл именно сюда мчится по утрам.

— Уже заканчиваем сборку железобетонных конструкций, — прервал Майкл ее мысли. — Часть монтируем вместе с опорами прямо в воде, а те, что собираем на берегу, установим потом при помощи мощнейших кранов.

Она слабо разбиралась в деталях строительства, но по его интонации поняла, что он любит свою работу, гордится ею. Стал бы его брат подставлять спину под какую-то балку? Никогда! Самое главное, говаривал он, работа должна быть необременительной, но высокооплачиваемой.

— Вон там мой офис, — сказал Майкл, показав на вагончик, стоящий на бетонных блоках. Из таких же плит была сооружена лестница и подобие крылечка перед дверью.

— А можно взглянуть, как там внутри?

Он не сразу ответил, и она поняла, что ее вопрос смутил его.

— Так и быть! Приглашаю, — наконец сказал он и положил ладонь ей на плечо.

Сначала Майкл отпер дверь, а потом подал руку и помог ей подняться по ступенькам. Он сразу же зажег настольную лампу и отошел к стене. Она обвела взглядом помещение.

Рабочий стол занимал почти всю площадь и был завален чертежами, папками с документацией, рулонами бумаги. Среди чашек с засохшей кофейной гущей валялись карандаши, фломастеры, шариковые ручки. На самый край были сдвинуты остатки еды из местного бистро — несколько соленых крекеров и недоеденный картофельный салат в пластиковой коробке.

— Когда поджимают сроки, тут уж не до эстетики, — сказал Майкл, перехватив ее взгляд и словно оправдываясь.

Справа от стола, в углу, стоял холодильник и тумбочка с микроволновой печью. Джулия подумала, что под подоконником обязательно должна быть раковина, но шторы были опущены, поэтому в полумраке она не смогла разглядеть, где же все-таки моют посуду на этой импровизированной кухне.

Напротив дверей, в самом дальнем углу, у стены стояла обыкновенная кушетка, накрытая клетчатым пледом. Как и все остальное в этом помещении, она использовалась в основном не по прямому назначению — ворох газет и несколько пустых пакетов из-под картофельных чипсов на ней говорили о том, что хозяину вагончика, отдыхать некогда.

Джулия оглянулась на Майкла и увидела, что он смотрит на нее как-то чересчур настороженно.

— Джулия, — хрипло прошептал он, — пора идти.

Джулия медленно покачала головой. Она не понимала, чего он так боится. Неужели ее? Она вдруг почувствовала, что сегодня они должны быть вместе.

— Зачем торопиться, Майкл? Кто нас гонит? Конечно, если настаиваешь и очень хочешь уйти, тогда пойдем.

Он молчал минуту, может, две, а когда заговорил, голос его перешел на шепот:

— Не хочу я уходить. Неужели ты не видишь?

Джулия не двинулась с места, и он рванулся к ней, будто она вот-вот должна была исчезнуть. Через мгновение он уже страстно прижимал ее к себе.

— Милая, ты… я так хочу тебя… — шептал он, и Джулия вдруг услышала бешеные удары его сердца.

Голова ее закружилась, и она ответила на его поцелуй, что вызвало в его теле сладостную дрожь. А ее, ни с того, ни с сего, охватил страх. Она же теряет голову! Она же пропадает! Ах, не все ли равно? Чему суждено быть, то и сбудется.

Майкл стянул с нее джемпер, и тот белой птицей пролетел в угол вагончика. Его нетерпение достигло высшей точки, но он заставил себя не торопиться. Он медленно расстегнул пуговки на ее шелковой бирюзовой блузке, и его ладони проскользнули под лифчик и накрыли ее грудь, налитую и в то же время мягкую и податливую. Он застонал от вожделения и, расстегнув кружевной бюстгальтер, стал ласкать дрожащими пальцами ее затвердевшие соски, тяжело дыша.

— Ты такая нежная, такая красивая, Джулия, — шептал он, задыхаясь и ловя губами ее рот.

Блузка и бюстгальтер упали к их ногам.

Неожиданно Джулия замерла и, с шумом втянув в себя воздух, всхлипнула, когда Майкл стремительно наклонился и провел горячим, влажным языком по соску.

— О, Майкл… — прошептала она, дрожа от возбуждения.

Он был потрясен, ошеломлен. Какой же он дурак! Оказывается, она тоже хочет его! Чуть отпрянув, он взглянул в ее лицо, чтобы окончательно убедиться в этом. О, как же она хороша! Вот она здесь, рядом с ним! Ждет, жаждет его ласк.

— Открой глаза, — прошептал Майкл, коснувшись мизинцем ее щеки.

Джулия с трудом приподняла веки и опалила его огнем желания, полыхавшего в ее синих глазах.

— Майкл, возьми меня! — прошептала она и стала покрывать его лицо частыми поцелуями.

Как горько, что не он отец ее ребенка! Почему судьба свела ее с Эриком? Ну что ж, прошлое на то и прошлое, чтобы было с чем сравнивать настоящее!

Подхватив ее на руки, Майкл понес ее к кушетке. Сбросив на пол покрывало, он осторожно опустил ее, сел рядом и сказал громким шепотом:

— Позволь мне раздеть тебя, моя радость. — Он стал стягивать с нее джинсы, потом дошла очередь до кружевных трусиков.

Майкл положил ладонь на ее обнаженный живот, потом погладил бедра. Джулия затрепетала. Он встал и, не торопясь, снял кожаный пиджак, потом трикотажную рубашку. Когда стал расстегивать молнию на джинсах, то посмотрел на нее и, поймав ее взгляд, не отводил глаз, пока не разделся полностью.

Она с восторгом смотрела на него, освещенного неярким светом настольной лампы, потом приподнялась и протянула к нему руки.

— Знаешь, — прошептала Джулия, — ты самый красивый мужчина на свете!

Смущенно улыбнувшись, он вскинул брови. Не поверил, подумала она, но все равно, наверное, ему приятно это слышать.

— Красивый, красивый, — улыбнулась Джулия. — Надеюсь, понимаешь, что имеет в виду женщина, когда говорит подобное мужчине?

Зарывшись лицом в ее волосы, он прошептал:

— Ты сводишь меня с ума! Пойми.

— Я именно этого и добиваюсь! Просто мечтаю, чтобы ты потерял со мной голову, — сказала она со всей откровенностью влюбленной женщины и стала целовать его лицо, шею, грудь.

Он, откинувшись на кушетку, потянул ее за собой.

— Не будем торопиться, — прошептал он, хотя его руки и губы явно вступали в противоречие с его словами.

Привстав, она склонилась над ним, а он, поймав губами ее сосок, стал ласкать его языком.

— О, Майкл… — всхлипывала она. Потом высвободила руку и провела ладонью по его животу. Пальцы ее опускались все ниже и ниже, и тогда он застонал:

— Да, милая, да. Как мне хорошо.

Через минуту он опрокинул ее на спину и наклонился над ней, опустив правую ногу на пол, потому что кушетка была довольно узкой. Он коснулся губами ее горячего лона, и она задохнулась от наслаждения.

— Майкл, — прошептала она, раскинув ноги еще шире. — Что ты со мной делаешь! Хочу тебя.

— Джулия, радость моя, не будем торопиться! Такое наслаждение ласкать друг друга.

— Да, да! Но я не могу больше ждать.

Он резким движением вошел в нее и вдруг замер. Джулия тоже задержала дыхание.

— Дорогая, никогда, поверь, не испытывал ничего подобного, — хрипло прошептал он ей на ухо. — Не могу и не хочу причинять тебе душевную боль, хотя и пытался. Прости меня!

О чем это он? К чему эти объяснения? Действительно, с ним нелегко! Джулия заглянула в его глаза и поняла, какие чувства раздирают сердце Майкла.

— Мне так больно от мысли, что мой брат обидел тебя, дорогая. Но в то же время я не могу говорить о нем нелестные слова. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Понимаю, милый, — она провела языком по его губам. — Все понимаю. Но только не надо сейчас об этом.

Майкл сжал ее в объятиях так крепко, словно желал отдать ей свое тело, сердце — словом, все, что имел. И она отдавалась ему с радостью, пылко и самозабвенно, позабыв о всех своих сомнениях и помня лишь о том, что нельзя дотрагиваться до его спины. И, наконец, они достигли пика наивысшего наслаждения, и Джулия выгнулась под ним и выкрикнула его имя и все слова любви, которые клокотали в горле.

Они лежали на кушетке на боку. Она прижималась спиной к его мощной груди, а он, обвивая ее ногами, нежно теребил пальцами ее сосок.

Преисполненная благодарности за те минуты наслаждения, что он подарил ей, Джулия шептала Майклу ласковые слова. Он тоже не остался в долгу. Он нежно целовал ее в шею, и с его губ срывались слова о том, какая она красивая, сладкая, желанная.

Милый, нежный Майкл! Она повернулась, чтобы поцеловать его, и все повторилось сначала.

А потом они снова лежали, тесно прижавшись друг к другу.

— Ну вот, Джулия, это и произошло.

Ну, вот он и подчинил себе твое тело и душу. Решила, что ему можно довериться? Забыла, как он грозился ребенка отнять? Джулия попыталась прогнать от себя эти нехорошие мысли, но они упорно возвращались обратно.

Майкл мгновенно почувствовал изменение в ее настроении.

— Что случилось? — прошептал он.

— Ничего, — ответила она сухо и провела ладонью по его волосам, надеясь, что он поверит ей. Почувствовав, что ее ответ его не успокоил, она тихо добавила — Мы забыли о времени. Пора возвращаться к детям!

Разомкнув кольцо его рук, она встала и начала одеваться. Он молчал, но она знала, какой вопрос он хотел задать, но не решился.

Что будет дальше, как сложатся теперь их отношения? Джулия не смогла бы ответить на этот вопрос. Она окончательно запуталась.

По дороге домой ни он, ни она не сказали друг другу ни слова. Джулия дрожала от холода, и хотя Майкл, положив ей на плечо ладонь, дал понять, чтобы она к нему прижалась, она этого не сделала. Когда пришли домой и он, обняв ее, коснулся губами щеки, она даже не шевельнулась. Посмотрев на нее внимательным и долгим взглядом, он повернулся и ушел, не проронив ни звука.

Ночью Джулия спала плохо, часто просыпалась, и утром поднялась ни свет ни заря. Сидела на кухне и готовилась к выпускным экзаменам по истории и английской литературе. Джон Джозеф Першинг, по прозвищу Черный Джек, оказывается, командовал Американским экспедиционным корпусом во время первой мировой войны и проявил чудеса героизма, но Джулии это было абсолютно безразлично. Его заслуги ее сейчас не волновали, равно как и трагическая судьба лорда Байрона. Ее мысли были обращены только к Майклу. Она любит его, любит безумно! Что случилось, то случилось. Теперь она знает точно, что с ее стороны это не было порывом. В конце концов, она не девчонка и ни о чем жалеть не должна, что бы ни случилось! Но… но можно ли верить ему, не посмеется ли он над ней так же, как и его брат? Нет, все-таки она должна доверять ему, решила она. Иначе и быть не может!

— Джулия!

Она вздрогнула, услышав голос Майкла. Обернувшись, увидела, что он стоит в нерешительности на пороге.

— Я стучал, — сказал он, — а ты, должно быть, не слышала.

— Грызу гранит науки, — смущенно пошутила она, кивнув на учебники. — Выпускные экзамены на носу.

— Я не отниму много времени. Зашел сообщить, что уезжаю на несколько дней. Кое-какие проблемы с доставкой цемента. Питера забираю с собой.

Джулия мгновенно ощутила в душе пустоту. Увидев, как изменилось выражение ее лица, он произнес:

— Подойди ко мне!

Через секунду он уже обнимал ее, а она, слушая гулкое биение его сердца, понимала, что нет ничего надежнее его сильных и теплых рук.

— Скучать будешь? — прошептал он.

— По твоему мясу по-бургундски определенно буду тосковать, — ответила она по-женски уклончиво.

— По моему мясу? Это утешает.

Джулия засмеялась, потерлась щекой о его щеку и сказала:

— А давай повесим над входом в дом чугунный горшок на цепях, пусть все в округе знают, что здесь вкусно кормят. Во Франции, кажется, так делают?

— Не получится, — сказал он, зарывшись лицом в ее золотистые волосы. — У тебя тесновато — это, во-первых, во-вторых, ты на днях переезжаешь.

Прошла минута, прежде чем до нее дошел смысл сказанного. Улыбка сразу же исчезла с ее лица.

— Это что еще за новости? — спросила она строгим голосом.

Он ожидал подобную реакцию, поэтому четко выдал остальную информацию:

— Я нашел славный домик в пяти кварталах отсюда. Там три спальни, так что у Лулу будет своя комната. Чудесный дворик, где ты будешь с ней играть. Выбери время — сходим и посмотрим. Хотелось бы знать, какую цветовую гамму ты предпочитаешь для внутренней отделки.

Джулия выскользнула из его объятий и, отойдя от него на приличное расстояние, заявила:

— Как ты смеешь предлагать мне такие вещи?

— Послушай, Джулия, я знал, что ты будешь возражать, поэтому…

— Возражать? — Она закипала. — Не то слово! Как тебе могло прийти в голову такое? Уж не воображаешь ли ты, будто можешь распоряжаться моей жизнью, как тебе заблагорассудится? Я никуда отсюда не поеду! Во-первых, мне и здесь хорошо, а во-вторых, особняки мне не по карману.

— Тебе не придется ни за что платить!

— Думаешь, деньги решают все? Думаешь, буду неукоснительно выполнять твои приказы? Дудки! Придумал пеленки, я смирилась. Отдал свою машину, я теперь на ней катаюсь. Может, собираешься одевать меня и даже покупать нижнее белье?

— А что в этом плохого? По-моему, нормально, — заметил он тихо.

— А, по-моему, это ужасно! За кого ты меня принимаешь? Заруби себе на носу, я отсюда — никуда!

— Успокойся, радость моя! — стоял Майкл на своем. — Тебя отсюда просто выселят, если будешь упираться.

— Уж не ты ли? — Джулия задохнулась от гнева.

— Миссис О'Брайен собирается открыть внизу небольшую мастерскую и переедет в твою квартиру, а в моей поселится ее сестра. Она будет ей помогать.

— Она сама сказала тебе об этом? — спросила Джулия недоверчиво.

— Вообще-то, я являюсь инициатором этой идеи.

— Понятно! И вероятно, сообщил ей, что я в восторге от этого плана?

— Нет. Просто пообещал заручиться твоим согласием.

— Напрасно! Я возражаю.

— Очень жаль! Я хочу, чтобы ты и твой ребенок жили в приличных условиях.

— Трогательно! Просто так захотел, ни с того ни с сего? — крикнула она, глядя ему в глаза.

— Я подумал, что ты разрешишь мне иногда оставаться у тебя.

— Какая прелесть! Да будет тебе известно, что я не отношусь к разряду содержанок!

— Джулия, посмотри на меня! — сказал он решительно. Подойдя к ней, он положил руки ей на плечи. — Нужно сделать так, как я советую.

— Прошу прощения, но в мои планы не входит участие в ваших с миссис О'Брайен мероприятиях. Прошу не диктовать, как мне дальше жить и действовать. Я прекрасно обходилась без тебя, думаю, добьюсь того, что задумала, и без твоей помощи. Никуда я не поеду! И вообще я не продаюсь. Тоже мне, покупатель нашелся!

Майкл молчал, но она чувствовала, что в душе он кипит от злости. Уж лучше бы влепил ей пощечину! Глаза, которые только что метали громы и молнии, потемнели и, не мигая, смотрели на нее.

— А может, все-таки передумаешь, — понизил он голос до шепота, — принимая во внимание свои же собственные интересы?

— А если нет? Прибегнешь к угрозам? — спросила она, стараясь говорить ровным голосом. Подумать только! Переспал с ней и теперь думает, что скрутил ее в бараний рог. Ну, уж дудки! Она готова на все, но помыкать собой не позволит.

Он вдруг погладил ее по щеке и тихо спросил:

— Разве так угрожают?

И прежде чем она смогла что-то ответить, их губы слились в поцелуе.

Уходя, он поцеловал ее еще раз, и, когда за ним закрылась дверь, Джулия долго стояла в оцепенении, буравя глазами дверь.

Десять минут спустя на лестнице послышался шум. Питер что-то весело щебетал, а Майкл угрюмо молчал.

Когда вечером Джулия вернулась домой и зашла к миссис О'Брайен, чтобы забрать Лулу, та сказала:

— У меня для вас кое-что оставлено.

Протягивая пластиковый пакет, хозяйка бросила на Джулию многозначительный взгляд.

— Что это?!

Миссис О'Брайен вскинула брови.

— Думаю, вопрос следует адресовать тому, кто принес вам это. Не правда ли?

Джулия раскрыла сумку и достала из него двойной альбом Дайаны Росс.

— Может, все еще хотите узнать, кто оставил это для вас? — спросила миссис О'Брайен, лукаво поглядывая на Джулию.

Джулия отрицательно покачала головой.

— Он ничего не просил передать на словах? — поинтересовалась она, надеясь получить хоть какую-то информацию о Майкле.

— Не припомню что-то, — произнесла миссис О'Брайен задумчиво. — Сказал, чтобы передала вам этот пакет, и все. Зашел с Питером перед отъездом. — Взглянув на Джулию и прочитав в ее глазах немой вопрос, миссис О'Брайен нахмурилась. — Он выглядел таким усталым! Издерганный весь какой-то! Хотела бы я знать, кто довел его до такого состояния…

— Я, — призналась Джулия.

— Ах, молодость, молодость! — вздохнула миссис О'Брайен. — Хотя и в пожилом возрасте частенько случается, когда люди не берегут друг друга. И никто при этом не задумывается, глубоки ли раны, нанесенные близким людям. А вы, как я вижу, переживаете.

— Немножко, — сказала Джулия, покривив душой, ибо на душе скребли кошки.

— Позвольте вам дать совет, Джулия, — продолжала философствовать миссис О'Брайен. — Возьмите какие-нибудь испорченные часы, разберите до винтика и снова соберите, да так, чтобы они пошли. Хандру как рукой снимет, — добавила она таким тоном, будто тот, кто не последует ее рекомендации, окажется полнейшим глупцом.

Джулия грустно улыбнулась.

— Вы уже знаете, что я собираюсь открыть мастерскую? — спросила хозяйка, и ее глаза заблестели.

— Да! Майкл рассказал. Поздравляю.

Миссис О'Брайен просияла.

— Спасибо, дорогая. Если бы не мистер Джойс, ничего бы не вышло! Он взялся переоборудовать мою квартиру почти задаром. Собирается стать моим инвестором, чтобы было с чего начать. — Она наклонилась к Джулии и заговорщицки подмигнула. — Буду чинить бытовые электроприборы. Это мой конек.

— Рада за вас. Действительно, чудесно! — через силу улыбнулась Джулия, стараясь не нарушить гармонию в своих взаимоотношениях с хозяйкой.

— О чем я жалею, дорогая моя, так это о том, что вы уедете. Майкл сказал, что вам с девочкой нужно более просторное жилище. Он, конечно, прав.

Джулия хотела, было, сказать, что Майкл совсем не интересуется мнением других, поскольку считает, что он один все делает правильно, а другие — нет, но вовремя прикусила язык. Миссис О'Брайен пребывала сейчас на седьмом небе, и портить ей настроение не следовало. Джулия поблагодарила ее, взяла на руки Лулу, пакет с пластинкой, и пошла к себе. Пока готовила ужин, наслаждалась пением Дайаны Росс.

В пятницу вечером — она только что в очередной раз поставила на проигрыватель подарочную пластинку — Джулия услыхала, как к дому подъехал фургон Майкла. А потом по лестнице загрохотали две пары ног.

Вечер выдался душный и жаркий. Окна у нее были открыты настежь, поэтому он вполне мог слышать звуки музыки. Однако, проходя мимо ее дверей, он не остановился. Она услышала, как Питер задал отцу какой-то вопрос, однако не разобрала, что именно он спросил, не расслышала она и того, что ответил мальчику отец.

Джулия не знала, как выйти из создавшегося положения. Оставалось лишь ждать, какие шаги предпримет сам Майкл. Ночью она почти не спала. Дважды вставала к Лулу. Девочка капризничала, у нее резались зубки. Когда в семь утра зазвонил телефон, и Джулия сняла трубку, она чувствовала себя совершенно разбитой.

Звонила Ванесса. Через секунду Джулия узнала о том, что в жизни подруги случилось чрезвычайное происшествие.

— Только ты мне можешь помочь, — заявила Ванесса. — Мне больше не к кому обратиться. Клянусь! Помоги мне получить обратно водительские права. У меня их отобрали за нарушение. Велели приехать в автошколу сегодня до полудня и пересдать экзамен по вождению. Умоляю, помоги, меня точно завалят.

Майкл ехал домой с покупками и изредка поглядывал на сына. Тот сидел молча, но видно было, что его что-то беспокоит.

— Папа, а ты что, поссорился с мисс Джулией? — не выдержал Питер.

Майкл неопределенно пожал плечами. Не зная, как объяснить сыну, что между женщиной и мужчиной частенько возникают недоразумения, он сказал так:

— Есть вещи, сынок, которые необходимо обдумать и ей и мне. Это требует времени.

Но Питер не успокоился.

— Если ты женишься на ней, вы тоже будете орать друг на друга? Так же, как мама на тебя, а ты на маму?

Майкл вцепился в руль, почувствовав укол в самое сердце. Бедняга Пит! Досталось ему, конечно. Подъехав к дому, он из машины не вышел.

— Послушай, Пит! Джулия и я выясняем некоторые вопросы сейчас, чтобы потом никогда не повышать голос друг на друга. С твоей мамой у меня сложились совсем другие отношения. Твоя мама совсем другая: чуть, что не по ней — сразу переходит на крик. Она не умеет быть счастливой. Одни, когда несчастливы, кричат, другие плачут. Вот такие дела, сынок!

— Правильно, папа! Поэтому я все время плакал.

Майкл обнял сынишку за плечи и крепко прижал к себе.

— Пит, давай договоримся о самом главном. Если когда-нибудь тебе захочется вдруг поплакать или, скажем, если жизнь резко крутанет на вираже, ты сразу же придешь ко мне и все расскажешь. Договорились?

— Да, папа, — ответил мальчик тихо.

— Есть еще одна деталь, — сказал Майкл, решив, что сыну надо об этом знать.

— Какая, папа?

— У Джулии есть дочка. Луиза. Так?

— Да, папа, — Питер улыбнулся.

— Так вот отец этой девочки — твой дядя. Помнишь Эрика? Стало быть, Лулу — твоя двоюродная сестра.

Майкл замолчал и выжидающе посмотрел на сына. Тот задумался.

— Ну и что? — сказал он, спустя какое-то время. — Поэтому ты не можешь жениться на мисс Джулии? Она что, моя тетя?

Майкл отрицательно покачал головой.

— Нет, дело не в этом. Тут кое-что посложнее. Вот именно эту задачу мы с Джулией и должны решить.

Майкл вздохнул.

— Знаешь, папа, — заметил Питер рассудительно, — у тебя… как бы это правильно сказать, очень сложная жизнь.

— Что верно, то верно, сын мой, — Майкл взъерошил ежик волос на голове мальчика.

Когда они вошли в квартиру, телефон трезвонил не переставая.

— Мистер Джойс, это вы? — раздался в трубке встревоженный женский голос. — Это Ванесса. Вспомнили? Я вместе с Джулией работаю в магазине Томпсона. Знаете, я звоню вам из… больницы.

Майкл почувствовал, как его сердце толкнулось раз, другой.

— Что случилось, Ванесса? — спросил он, с трудом сохраняя самообладание.

— Грузовик не заметил запрещающего знака… и вмазал нам в бок. У Джулии перелом руки.

8

И, разумеется, Майкл сразу же помчался в больницу, и естественно, он успокаивал Ванессу, говоря, что ее вины в произошедшем нет и что никто не отберет у нее новые водительские права. И конечно, он вынес Джулию на руках из больницы и бережно усадил в фургон.

Дома он попросил миссис О'Брайен присмотреть за детьми, а сам не отходил от Джулии ни на шаг. Настояв на том, чтобы она приняла болеутоляющее, уложил ее в постель. Джулия сразу же заснула.

Разбудил ее голос Майкла, доносившийся из кухни. Собеседника не было слышно. Джулия поняла, что Майкл разговаривает с кем-то по телефону. В комнате царил полумрак, стало быть, наступил вечер.

— Интересно, какие это у тебя дела, чтобы не нашлось времени для собственного ребенка? — спрашивал Майкл.

Майкл старался разговаривать сдержанно, но Джулия почувствовала, что он на пределе. С кем это он? С Ингрид, догадалась она.

— Уважительная причина? Можешь не продолжать! Очередной дружок завелся? Само собой, твой сын мешает тебе наслаждаться жизнью. — Последние слова Майкл произнес голосом, полным сарказма.

Последовала пауза, то есть на том конце провода говорили, а на этом слушали и изредка вздыхали. Стараясь не побеспокоить больную руку, Джулия осторожно спустила ноги на пол и направилась к двери. Лулу сидела в манеже, стараясь отгрызть нос у резинового Микки Мауса, и не обращала на мать никакого внимания. Джулия проследила за дочкиным взглядом. Зрелище, действительно, завораживало. Майкл метался по кухне, как зверь в клетке. За ним волочился телефонный провод, будто этот зверь был на привязи. Майкл все время смотрел в пол и Джулию, естественно, не видел. Он все время приглаживал ладонью волосы на затылке, что выдавало его нервное возбуждение.

— Если не хочешь видеть сына, скажи ему об этом сама. Ишь чего придумала! Чтобы я нанес ему такую травму? Мол, сыночек, твоя мамочка не хочет тебя видеть, и ей до тебя нет никакого дела. — Майкл хмыкнул. — Хорошо, желаю приятного времяпрепровождения, — добавил он уже спокойно. — Но можешь больше не лазить в почтовый ящик — чека ты там не найдешь.

Ингрид, должно быть, повесила трубку, потому что Майкл чертыхнулся и бросил трубку на рычаг. С минуту он стоял как вкопанный, потом вдруг обернулся, будто почувствовал присутствие Джулии.

— Я тебя разбудил? Прости, — сказал он резко, но глаза его мгновенно потеплели. — Питер сказал, что звонила его мать и хотела бы переговорить со мной. Ну, так вот, разговор состоялся.

— Она что, расстроила тебя? Речь шла о сыне?

Она немного колебалась, прежде чем задать этот вопрос, но потом решила, что делать вид, будто ей все равно, неразумно, ибо все, что касается Майкла и его сына, ей давно уже стало небезразлично.

— Да, — ответил Майкл.

Он подошел к молодой женщине и откинул прядь белокурых волос с ее щеки. Этот жест тронул ее до глубины души, захотелось прижаться к нему, поцеловать, однако она почувствовала, что он все еще не пришел в себя после тяжелого разговора с бывшей женой и все его мысли сейчас о сыне.

— На следующей неделе она должна была взять Пита к себе, но у нее, видите ли, неожиданно изменились планы.

— Неужели нельзя было найти какой-нибудь компромисс?

— Для Ингрид компромисс — понятие абстрактное, — фыркнул Майкл. — Она воспринимает только конкретные вещи, например алименты, которые я пересылаю ей ежемесячно в виде чеков. Только когда чек не приходит во время, она способна здраво оценивать ситуацию.

— Но если ты перестанешь платить алименты, она может обратиться в суд. Разве не так?

— Может, — согласился Майкл, — но не станет этого делать. Суд мы уже проходили, и она догадывается, что ее ждет, если мы снова предстанем перед лицом правосудия.

Джулия вспомнила, о чем поведала ей всезнающая Ванесса, и вздрогнула. Да, с Майклом шутки плохи, если вывести его из себя. Можно представить, что последует за его вспышкой гнева.

— Что с тобой? — испуганно спросил он, ласково проведя ладонью по ее щеке. — Рука болит? Зачем ты встала? Иди, ложись.

Он пошел вместе с ней в комнату, усадил ее на кушетку, подложив подушки под спину, набросил сверху коричневый клетчатый плед и сам присел на край.

— Устала? — спросил он.

— Не столько устала, сколько обеспокоена.

— Что является причиной, если не секрет?

— Ты, — сказала Джулия с присущей ей откровенностью, глядя ему прямо в глаза.

— Вот те раз! Ты что, боишься меня? — спросил он обеспокоено.

— Вовсе нет! Чего мне бояться? — сказала она и улыбнулась.

— Вот и я думаю, что нечего, — заметил он, криво усмехнувшись, — особенно если вспомнить, как ты выступала на днях. — Он ласково погладил ее по руке. — Не надо опасаться меня, Джулия! Мне всегда бывает очень обидно, когда ты, чуть что, сразу начинаешь кидаться на меня, не принимая в расчет, что тебе и Лулу я желаю только добра. Но… — Он обдал ее жарким взглядом и, не отказав себе в иронии, добавил: — Впрочем, я понимаю, что ты — женщина с сильным характером, радость моя, что ты привыкла называть вещи своими именами. Мне это нравится гораздо больше, чем лисьи хитрости дамочек, угодливо заглядывающих в глаза.

— Наконец-то раскололся! — воскликнула Джулия со смехом. — А то ходишь вокруг да около.

— Джулия, — начал он, став мгновенно серьезным, — я всегда стою на своем, если чувствую, что прав. Любое дело довожу до конца. Но, кажется, я повторяюсь. — Он помолчал. — То, что я пригрозил Ингрид не платить алименты, не пустые слова. Когда погибла наша дочка, я нашел толкового адвоката, и он дал ей недвусмысленно понять, что, несмотря на наши гуманные американские законы, обязывающие супруга выплачивать при разводе пожизненные алименты жене, — если, конечно, истцом является муж, — я не только имею право не платить ей ни цента, но могу лишить ее и прав на сына. Последнее я выполнил. Сына присудили мне.

— Я знаю, — сдержанно сказала Джулия. — Ванесса рассказала.

— Ванесса? — переспросил Майкл, вскинув брови.

— Ее двоюродная сестра живет по соседству с твоей бывшей женой. Поэтому она в курсе.

— Ну да, конечно! В маленьком городишке тайн не существует — всё и все на виду.

— Это уж точно! — согласилась с ним Джулия, радуясь, что он все-таки сам ей рассказал обо всем.

Захныкала Лулу. Джулия хотела, было, вскочить, но Майкл удержал ее, положив руку на плечо.

— Я сам! Отдыхай. Кстати, не пора ли ужинать? Ты как, съешь что-нибудь?

— Если ты приготовишь, то обязательно. — Майкл улыбнулся и поцеловал ее.

Джулия лежала и прислушивалась к тому, что происходит на кухне. Майкл что-то терпеливо внушал Лулу, гремел кастрюлями, сковородками, хлопал дверцей холодильника.

Она не хотела, чтобы Ванесса звонила ему из больницы, но помешать это сделать, не было никакой возможности: Ванесса твердила, что во всем виновата одна она, и что Майкл Джойс просто обязан им помочь. Джулия боялась, что он не захочет приехать, думала, что он не простил ей резких слов. Ведь многие как поступают? Чуть что — помоги, а если помощь не требуется, то пошел вон.

Хорошо, что Майкл порядочный человек! Верные, преданные мужчины, где вы? Порой ищешь всю жизнь и не находишь, а ей, можно сказать повезло. Жизнь, конечно, сплошная загадка — не знаешь, где найдешь, где потеряешь! Всякое может случиться. И если она все же ошиблась в нем…

Джулия вдруг махнула на все «если» рукой, сразу успокоилась и задремала.

Когда она проснулась, квартира была наполнена сногсшибательными запахами. На кухне шли последние приготовления к ужину. Майкл гремел тарелками и что-то объяснял Питеру.

— Я и сам огорчен, сынок, — донеслось до ее ушей. — Твоя мама ужасно расстроена! Так уж получилось. Так хотела побыть с тобой, но неотложные дела не позволяют уделить тебе времени. Может, в следующем месяце, а?

Питер какое-то время молчал, а потом спросил:

— Папа, она что, не хочет, чтобы я к ней поехал, да?

— Перестань, сынок! Она тебя любит. Мало ли какие возникли обстоятельства! Иногда бывает так трудно выкроить время.

— Однако ты почему-то его всегда находишь! — произнес Питер грустно.

— Сынок, поверь, и я не всегда делаю то, что должен был бы. Но думаю, со временем все образуется.

— Да, папа! Наверное, все образуется. Папа, а давай пригласим Джулию к нам. Пусть побудет в нашем новом доме, пока я буду у Дика на дне рождения. Спорим, ей у нас понравится!

— Посмотрим, — ответил Майкл уклончиво. — Впереди еще много времени. Ужин готов. Ну-ка, взгляни, все ли в порядке на столе, а я пойду ее будить.

Джулия закрыла глаза и притворилась спящей. Когда он сел рядом, она потянулась и пробормотала:

— С ума сойти, какие запахи!

— Стараемся…

— Что ж, похвально!

Майкл улыбнулся и погладил ее по волосам.

— Поднимайся, милая! Умираю, есть хочу. Вставай, а то того и гляди, тебя слопаю, — прошептал он, и она сразу же уловила желание в его голосе, отчего ее сердце пустилось в бешеный пляс.

И на этот раз он оказался на высоте, приготовив clafouti — любимое кушанье своей матушки. Вообще-то, объяснял он, это блюдо подают на десерт, если к ветчине, запекаемой в тесте, добавлены фрукты, а слегка видоизмененный вариант — постная ветчина и лук-порей — отличное основное блюдо. Кочанный салат с лимонным соком и арахисовым маслом Майкл рекомендовал в качестве гарнира.

Вместо вина Джулия пила чай: болеутоляющее лекарство исключало прием алкоголя.

Луиза ни за что не хотела сидеть в высоком стульчике. Она протягивала ручонки, капризничала и успокоилась лишь тогда, когда мужчина посадил ее к себе на колени. Пока она уплетала кашу с абрикосовым пюре, он раскачивал ее на колене. Такая кроха, а тоже требует внимания, подумала Джулия, с умилением поглядывая на улыбающуюся мордашку дочки. Господи, как легко вошел Майкл в ее жизнь.

— Майкл, ты меня совсем избалуешь, — сказала Джулия с улыбкой, расправившись со своей порцией «клафути». — Либо я должна нанять тебя, что, естественно, чревато немыслимыми расходами, либо похитить и силой заставить каждый день потчевать меня французскими разносолами, а так как денег у меня всегда в обрез…

— Сладкоголосая птица-обольстительница — вот ты кто, — засмеялся Майкл, взглянув на нее так, что сердце ее радостно подпрыгнуло. — Прекрасно знаешь, как подластиться к мужчине.

— Что делать? Наверно, у меня такой дар, — изобразив из себя невинную овечку, Джулия притворно опустила глаза.

Майкл разразился хохотом.

— Ничего не понимаю! Что здесь смешного? — спросил Питер, переводя взгляд с отца на Джулию и обратно.

— А это, сын мой, наверно, потому, что тебе пора на боковую.

— Папа, да ты что? Всего девять часов, — возразил тот. — Задал всего один вопрос, и только поэтому сразу спать?

Майкл приподнял бровь, и Питер обреченно вздохнул.

— Ладно, пойду. А можно я почитаю?

— Можно! Я загляну к тебе.

Когда Питер ушел, Майкл сказал:

— И тебе, Джулия, пора в постель.

— Мне? Да ты что? Я совсем не хочу спать.

— Не спи, но хотел бы я знать, как ты разденешься без моей помощи, если у тебя рука в гипсе. Так что, прежде чем возражать, не мешало бы подумать хорошенько.

Он, как всегда, прав, подумала Джулия и вскоре в этом убедилась. У нее была сломана правая рука, так что, самой бы ей ни за что не раздеться, но и его помощь потребовала, как оказалось, немалых усилий с ее стороны. Хуже маленького ребенка!

Майкл старался не смотреть на нее, но когда стал расстегивать пуговки на ее блузке, их взгляды встретились, и он поспешно отвел глаза. Она заметила, что руки его дрожат.

Джулия смутилась, хотела, было, сказать: «Майкл» — она всегда так делала последнее время, когда волновалась, но он опередил ее, вероятно, поняв ее состояние.

— Сначала высвободим левую руку, — начал он, решив переключить ее внимание на технический аспект процесса раздевания, — теперь, наконец, правую. Так-так, осторожнее. — Вскоре она осталась в лифчике и трусиках.

— Майкл — смущенно пролепетала Джулия.

Он в это время, ловко выдвигая ящики комода, выудил откуда-то из его недр бледно-розовую ночную сорочку с кружевным воротничком.

— Эта годится? — он взмахнул сорочкой.

— Да, но…

— Ну, вот и хорошо.

Когда он стал надевать на нее сорочку, всякие словесные контакты, естественно, прекратились. А потом, стоя у нее за спиной, он расстегнул лифчик и снял его просто виртуозно. Продеть руки в рукава ночной рубашки особого труда не составило.

— В кровать сама сможешь лечь?

— Конечно! Майкл… — Она посмотрела на него и запнулась, ибо упрямый характер этого необыкновенного мужчины чудесным образом отразился на его лице. Джулия тяжело вздохнула. — Майкл, спасибо тебе за хлопоты. Я…

— Оставь политес при себе, — оборвал он ее. — Прекрасно знаешь, что для тебя и Луизы я сделаю все, что в моих силах.

Она-то, конечно, знает! А знает ли он, что этого ей недостаточно? Ей нужен Майкл Джойс весь, целиком, а он держит за семью печатями какую-то часть своего «я» и не раскрывается.

— Джулия, давай проясним две вещи, — вдруг произнес Майкл решительно, хотя почувствовал, что ей не понравится то, что предстоит «прояснять», — Я хочу заботиться о тебе, помогать. Но… кажется, тот наш вечер был ошибкой. Наверно, нужно было сначала все хорошенько взвесить.

Ну и ну! Взять бы, да и придушить его собственными руками после таких слов!

— Ошибкой? — повторила она. — Знаешь, Майкл, ты, видимо, считаешь, что я слишком привередлива. Ты все время пытаешься навязать мне свой товар, а я его не покупаю. По-моему, ты просто не хочешь признать, что задето твое самолюбие и что ты со мной переспал, руководствуясь исключительно эмоциями.

— Ты всерьез так думаешь? — бросил он с обидой.

Резко повернувшись, Майкл наклонился, чтобы выключить бра в изголовье ее кровати, но прежде чем комната погрузилась в темноту, Джулия успела заметить тень страдания, мелькнувшего в его глазах.

— Да, — ответила она чуть слышно дрогнувшим голосом. — Именно так я думаю! Ты боишься открыться мне. Не решаешься, опасаясь, как бы не пришлось еще раз испытать ту боль, которую тебе довелось уже пережить…

— Странно слышать подобные признания от женщины, устраивающей бурю в стакане воды лишь из-за того, что я предложил ей переехать в более комфортное жилище, — произнес он ровным голосом.

— Совсем не в этом дело, Майкл! Ты принял решение, не выяснив, устраивает ли такой вариант меня. Строишь планы, будучи заранее уверен, что я приму их с восторгом, — сказала она, решив твердо стоять на своем. — Конечно, удобно, поселив меня в отдельном доме, приходить и уходить, когда тебе заблагорассудится, полагая, будто я безропотно буду выполнять любую твою прихоть.

— Ты переворачиваешь все с ног на голову, — произнес Майкл с чувством досады.

— Разве?

Он не ответил, и между ними пролегла тишина длиной в четверть часа. Джулия лежала и смотрела в потолок. Потом повернула голову и взглянула на полоску света на полу у дверей кухни. Слышно было, как в манеже возилась с игрушками Луиза. Не спеша никуда, поспешали «кошачьи» ходики. Милые сердцу домашние звуки! Заныла душа. Майкл совсем не считается с теми вещами, к которым она прикипела душой!

— Пора укладывать спать ребенка, — сказал он, наконец. Его голос показался ей неестественным. — Я буду спать на кушетке, на случай, если Лулу вдруг заплачет. Дверь на заднюю лестницу запру, а твою и мою квартиры оставлю на ночь открытыми. Если Пит проснется, тоже услышу.

Глаза Джулии привыкли к темноте, и она отчетливо видела его силуэт. Майкл ходил взад-вперед. Двигался, не торопясь, и был какой-то понурый. Устал, должно быть, подумала она.

— Постарайся заснуть, — сказал он, прикрывая дверь в кухне.

Спустя какое-то время он вошел на цыпочках, неся на руках Лулу. Уложив ее в кроватку, постоял в эркере. Джулия лежала, боясь пошевелиться. Пусть думает, будто она спит! Болели мышцы спины, ныли икры ног. Здорово тряхануло, когда ее машину грузовик зацепил. Рука в гипсе ноет, как зубная боль, а сердце саднит так, что впору криком кричать.

Кажется, она все-таки спала, потому что неожиданно комнату заполнил яркий свет, и кто-то подошел и остановился возле ее кровати.

— Майкл? — пробормотала она, не открывая глаз.

— Он самый! Поспала хоть немножко? — Майкл сел на край кровати, и, взглянув на него, Джулия поняла, что ему так же не по себе, как и ей. Откинув волосы с ее лица, он выдавил подобие улыбки. — Кофе принес. Хочешь?

Джулия взяла чашку не глядя, потому что смотрела ему в глаза.

— Чувствую себя совершенно разбитой. Воображаю, как было тебе неудобно на кушетке.

Майкл потер ладонью шею.

— То ли спал, то ли нет — не пойму. Прескверно себя чувствую, — сказал он и отвел глаза. Выпрямившись, добавил: — Будем одеваться!

Ванесса появилась сразу же после завтрака. Прямо с порога она начала заламывать руки, вымаливая прощение. Выглядело это весьма забавно. Джулия оживилась. А когда подруга заявила, что приготовит обед и накормит всех до отвала, Джулия засмеялась и сказала, что тут Майкл даст ей сто очков вперед. Подумав, Ванесса предложила перестирать все белье и выгладить. Майкл не сдержался и заявил, что и это он сделает не хуже ее.

Он что, и правда, все умеет? — Ванесса подняла глаза на окна квартиры Майкла, когда Джулия спустилась вниз проводить ее до машины.

— Легче сказать, чего Майкл не умеет, — усмехнулась Джулия.

— Ну, так выходи за него, — посоветовала Ванесса.

— Осталось дело за малым, — засмеялась Джулия. — Он меня об этом не просил.

— Попросит на днях или раньше, — уверенно заявила Ванесса, садясь в машину. — Если мужик так заботится о тебе, значит точно собирается жениться.

У Джулии такой уверенности не было. Хотя в том, что он испытывает к ней, по крайней мере, чувственное влечение, она нисколько не сомневалась. А вот что касается более серьезных чувств? Ну что ж, поживем — увидим, решила она. Главное, быть осмотрительней и осторожней.

Когда Джулия поднималась к себе, Майкл спускался вниз.

— Я загрузил стиральную машину грязным бельем. Пит в гостях у приятеля, а я пойду немного пройдусь.

— А можно с тобой? — спросила Джулия, совсем забыв о своем намерении вести себя с ним как можно осторожнее.

— Конечно! Забираем Луизу и идем.

День выдался теплый и солнечный. Воздух был напоен ароматом цветущих деревьев. Тишина стояла такая, что было слышно, как жужжат пчелы. Майкл нес на руках ребенка, а Джулия, погруженная в свои мысли, шагала рядом, глядя под ноги. Когда Майкл, вдруг, остановился, она вскинула голову.

Они стояли перед белым домом в конце улицы. Это же городская окраина, подумала она. За домом простирались кукурузные поля, поодаль паслось стадо коров.

Домик такой же ухоженный, как у ее бабушки, и такой же уютный — точь-в-точь как тот, в котором прошло ее детство. За белым штакетником, в палисаднике перед домом, цвели розы. Широколистный плющ карабкался по перилам крыльца вверх под самый козырек.

Майкл толкнул калитку и уверенным шагом направился по дорожке к дому, Джулия еле поспевала за ним. Куда он ее ведет? На окнах не было занавесок, и, вообще, дом выглядел безлюдным.

— Хочешь зайти внутрь? — спросил Майкл, подойдя к крыльцу.

Джулия опешила.

— А ты что, знаком с хозяевами?

— Да как тебе сказать? Теперь я хозяин этого дома.

Джулия стояла и смотрела, как он достал из кармана ключ, а потом вставил его в замок, повернул и распахнул дверь.

В гостиной Майкл сразу же подошел к небольшому камину. Лулу вдруг оживилась, заулыбалась и что-то залопотала.

— Камин давно не топили, — зачем-то сказал Майкл, не оборачиваясь. — Раньше здесь жила одна достопочтенная пара. Выйдя на пенсию, они перебрались в Калифорнию. Нужно будет пригласить опытного трубочиста.

— Уютный домик, — сказала Джулия.

Лулу стала проситься к ней на руки, и Джулии пришлось взять ее, пристроив на левое плечо. В небольшой столовой Джулии очень понравился встроенный буфет из красного дерева и такой же подоконник. Огромное окно выходило на клумбу с кустом жасмина в центре. Дворик, вообще, был необыкновенно милый. Все говорило о том, что прежние хозяева обожали свое жилище. Полы, натертые до блеска воском, ковер с кистями, кладовка с банками домашнего варенья на полках, застекленная веранда, выходящая на просторный задний двор, где стояли в цвету фруктовые деревья. Словом, все радовало глаз.

Джулия стояла у кухонного окна, наблюдая, как скачет по веткам яблони малиновка, когда в кухню вошел Майкл и встал за ее спиной. Лулу засмеялась и протянула к нему ручонки.

— Наверху просторная ванная и три спальни, — сказал он. — Одна из них выходит в сад. Думаю, эта комната подойдет для Лулу, а на яблоне можно повесить качели.

— Просторный дом и комнат много, — задумчиво произнесла Джулия.

Он промолчал, и она обернулась.

— А я люблю дома, в которых много комнат, — пожал он плечами. — Сколько себя помню, все время думал, что у меня будет большая семья.

— И много детей? — спросила она тихо.

— Одно время мечтал и об этом, — ответил он с грустью в глазах.

— А зачем ты купил такие хоромы? — задала она вопрос, ожидая услышать ответ, прояснивший бы некую странность: такие большие дома для любовниц, как правило, не покупают.

Майкл пожал плечами.

— Знаешь, в комнате, которую я планирую для Лулу, от старых хозяев даже остался старинный шкаф для игрушек. В этой комнате выросла их дочь.

— Я здесь жить не буду, — прошептала Джулия.

Сердце обливалось кровью. Она полюбила этот дом с первого взгляда, она любит Майкла, но принимать правил его игры она не станет!

— А если я сюда никогда не приду? — спросил он.

Голос его прозвучал хрипло и неестественно.

— Если ты будешь жить здесь одна?

— Нет! — сказала она резко.

Лулу вздрогнула и удивленно посмотрела на мать. Джулия поцеловала ее в щечку и, не сводя глаз с лица Майкла, добавила:

— Не придумывай того, чего не может быть! Я не могу жить в доме, который ты купил для меня, и не могу быть твоей любовницей.

— Твои слова звучат так, будто я тебе предлагаю заключить сделку, — сказал он с досадой.

— Именно! — сказала она. — Когда-нибудь у меня будет собственный дом и много детей. Этот дом изумительный, но я его возненавижу, да и себя тоже, если соглашусь на твое унизительное предложение.

— Но тебе же здесь нравится!

— Да, очень. Это… — Она запнулась, потому что чуть, было, не сказала, что всю жизнь мечтала о таком доме. — Здесь чудесно.

— Ну что ж, думаю, мне удастся его сдать внаем, — заметил он после продолжительной паузы. — Слушай, а где ты собираешься жить? Ведь миссис О'Брайен через пару недель открывает мастерскую.

Джулия уже думала об этом. В городе не так-то много квартир, которые были бы ей по деньгам.

— Что-нибудь подыщу, — сказала она неуверенно.

— Я не хочу, чтобы ты и твоя дочь ютились в какой-нибудь дыре. — Майкл помрачнел. — Прежде чем оформишь бумаги, обязательно покажи мне квартиру. Договорились?

— С какой стати? Где я буду жить, тебя не касается.

— Это еще как сказать!

Она сдерживала себя, чтобы не оглянуться на дом, когда они шли обратно к калитке. Дорогой ценой давалась ей независимость, но она скорее согласится жить в трущобе, чем позволит, кому бы то ни было распоряжаться ее жизнью, а Майклу Джойсу в особенности.

Вечером следующего дня он приехал к ней после работы на стройке. Было заметно, что он все еще дуется. Когда настало время мыть Лулу перед сном, Майкл протянул, было, руки, чтобы взять ребенка, но Джулия отстранила его. И тут Лулу закатила сцену. Она визжала, требуя, чтобы ее мыл Майкл. Пришлось уступить ее желанию.

Уложив дочку спать, Джулия категорически отказалась от его помощи. Кое-как она разделась сама. Лифчик с трудом стащила через голову, а розовую ночную рубашку с кружевным воротничком надевала так долго и с такими мучениями, что буквально без сил повалилась на кровать.

Лежа в темноте, она прислушивалась к шагам Майкла. Он дольше обычного возился на кухне, потом какое-то время вертелся на кушетке, и, наконец, все стихло.

Джулия долго не могла уснуть. Сознание, что он рядом, за стенкой, будоражило и волновало. Она ворочалась, вставала, садилась, пару раз подходила к детской кроватке посмотреть, не раскрылась ли Лулу. Та спала спокойно и во сне улыбалась.

Из гостиной не доносилось ни звука. Майкл, должно быть, спит, подумала она и побрела на кухню. Кухонное окно было слегка приоткрыто. Она постояла, послушала жалобы какой-то ночной птицы, а потом тихонько вышла на лестничную клетку, а оттуда на балкон.

Забравшись в шезлонг с ногами, Джулия подтянула колени к подбородку и замерла. Она смотрела на звезды, а в голове не было ни одной внятной мысли — так, какая-то сумятица.

— Ты что, плохо себя чувствуешь? — вдруг раздался над ухом голос Майкла.

От неожиданности Джулия вздрогнула. Он стоял в дверном проеме, босой, без рубашки, в одних джинсах. Его мускулистый торс, освещенный лунным светом, напоминал собой античное изваяние то ли бога войны, то ли бога мира.

— Не спится, — ответила она грустно.

— Мне тоже, — сказал Майкл, не двигаясь с места.

При его появлении ее сердце сразу же затеяло жаркую дискуссию с рассудком, и она, опасаясь, что Майкл вдруг подойдет и коснется ее, поднялась с шезлонга, подошла к перилам и облокотилась на них.

Ты же ведь поклялась, что не станешь его любовницей, что сохранишь самостоятельность и независимость, подзуживал разум. А минуты счастья, испытанные в тесном строительном вагончике?

Неужели это никогда не повторится? — не унималось сердце.

— Майкл… а почему ты избрал строительную специальность? — неожиданно для самой себя спросила она, не оборачиваясь. Джулия понимала, что он жаждет услышать вопрос совсем другого рода. — Строишь мосты… Почему именно мосты?

Майкл ответил не сразу.

— Призвание, наверно, — произнес он, наконец. — По-моему, каждый должен стремиться к тому, чтобы создавать, а не разрушать. Представь, там, где раньше был пустырь, ровной лентой стелется дорога, а над рекой взметнулся красавец-мост. Потрясающее ощущение! А самое главное — сознание, что это построил я. Пройдут года, а мой труд будет по-прежнему приносить пользу людям.

— Строительная компания — это тоже твое детище?

— А как же! Пришлось изрядно попотеть, пока не встал на ноги, — ответил Майкл, и Джулия уловила в его голосе железные нотки. — Ингрид с пеной у рта доказывала, что и она имеет к этой компании непосредственное отношение. Требовала, чтобы я все продал и половину вырученных денег отдал ей. Это, когда мы разводились.

— И осталась, надо полагать, при своих интересах, — подала реплику Джулия.

— Конечно! — хмыкнул Майкл. — Чего захотела! Кстати, а что собираешься делать ты по окончании колледжа?

— Буду учить детей. Тоже хочу приносить посильную пользу людям — что может быть прекраснее!

Господи, подумал Майкл с отчаянием. Между ними так много общего, а отношения никак не клеятся! Учительница из нее, конечно, получится замечательная! Справедливая, добрая. Ученики, наверняка, будут ее любить. Люди к ней тянутся.

Вот он, например. Не окажись она рядом, возможно, и не вспомнил бы о том, на чем давно поставил крест. Семейный очаг, дети, их улыбки, жизнерадостный смех. Так хочется, чтобы все это у него было! Не удалось уговорить Джулию переехать в новый дом. Жаль! Глядишь — и получилось бы у них что-то. Отказалась наотрез! Гордая очень, независимая. Сразу нужно было предложить в ультимативной форме — либо будут жить вместе в этом доме, либо он вычеркивает ее из своей жизни. А что получилось? Дом стоит пустым, и от нее отказаться нет сил. С каждым днем он привязывается к этой женщине все сильнее. Наваждение какое-то!

Джулия повернулась к нему лицом. Хватит! Ночные бдения закончены, решила она и, шагнув к двери, споткнулась о шезлонг. Он подхватил ее вовремя. И оба замерли, а у нее еще и дыхание перехватило.

— Да, уж ночь, — сказал Майкл хрипло и вроде бы уже хотел пропустить ее вперед, но замешкался.

Она почувствовала, как его пальцы сжали ее локоть. В его взгляде читалось откровенное желание.

— Майкл! — Легкий ночной ветерок унес и развеял то ли ее вздох, то ли придыхание, схожее со звучанием его имени.

Он нагнулся и стал осыпать частыми поцелуями ее лицо. А потом припал к ее рту, как измученный жаждой путник к источнику, и длительное время не отрывался. Вот оно, счастье, подумала Джулия. И хотя ей не хватало воздуха, но казалось: перестань он ее целовать, вот тут-то она и задохнется!

— Дорогая моя, ты такая красивая, — шепнул он, целуя ее в шею. — Прикасаюсь к тебе, и сразу сам не свой. Я совершенно теряю с тобой голову!

— Я тоже, — призналась Джулия и тяжело вздохнула.

— Спать пора, — сказал он. — Завтра рано вставать.

Она взглянула на него и поняла, что расставаться с ней ему не хочется. Обняв за плечи, он поцеловал ее и пропустил вперед.

Она потом долго еще не могла уснуть. Господи, ворочалась и вздыхала Джулия. Любит она этого мужчину, любит, и никуда от этого не деться!

На выпускных экзаменах Джулия получила высший балл и по истории, и по литературе. Можно было, наконец, вздохнуть с облегчением, тем более что в магазине она теперь трудилась неполный рабочий день: в летние каникулы отбоя не было от студентов, желающих заработать.

Прошло целых две недели после той ночи на балконе, когда он сказал, что, обнимая ее, теряет власть над собой. И все это время Майкл весьма интенсивно контролировал свои эмоции, словно хотел, во что бы то ни стало, опровергнуть ночное признание.

Однако ежедневно — будто нанялся — он появился в ее квартире, проходил на кухню и принимался за стряпню. После ужина мыл посуду, играл с Лулу, помогал укладывать ее спать, но ни разу не обнял, не поцеловал Джулию. Она не находила себе места, а он, похоже, закусил удила: если ей не нужен его дом, то тогда ему не нужна она.

Одним словом, страдали оба. Правда, Джулия не могла сказать определенно, кто переживал сильнее.

Был субботний вечер. Питер отправился смотреть по телевизору любимую программу, а Майкл мыл посуду.

— Завтра утром повезу Пита в Линкольн на день рождения к его школьному приятелю. Хочешь, можем поехать вместе, — сказал он как бы, между прочим.

Джулия поставила в шкаф чистую тарелку, оглянулась и увидела лишь его спину.

Глядя в спину, трудно сказать, в каком состоянии духа пребывает человек, но Джулия сразу определила — Майкл напрягся в ожидании ответа.

— Почему бы и не поехать? — сказала она легкомысленно и сразу же подумала о том, что не пришлось бы пожалеть, что согласилась.

Сложный он все-таки человек, размышляла Джулия. Окружил ее такой заботой, а ей от этого не легче. И вообще они, вконец, издергали друг друга. Хотя, положа руку на сердце, и она не овечка бессловесная! Одним словом, ничего хорошего. А все потому, что оба в плену прошлого. Как говорится, расплачиваются за ошибки молодости. А у кого их не было? Говорят, будто на ошибках учатся. Может быть! Но какой ценой? Вот они, например, прямо-таки губят друг друга. А зачем? От судьбы не убежишь!

На следующее утро грузились в фургон большой компанией.

Питер втиснулся между отцом и Джулией. Миссис О'Брайен, изъявившая желание побыть с малышкой на природе, устроилась на заднем сиденье и попросила высадить ее в окрестностях города.

Питер не умолкал ни на минуту, и его восторженное настроение мало-помалу передалось остальным.

— Папа, а давай покажем мисс Джулии заветное местечко, где отличная рыбалка! — сказал он, когда машина уже съезжала с автострады на проселочную дорогу с указателем на Линкольн.

— О'кей! — поддержал его Майкл, бросив быстрый взгляд на Джулию.

Через несколько минут он притормозил у обочины. Джулия, выйдя из машины, огляделась.

— Догоняйте! — крикнул мальчик, скрываясь в гуще деревьев.

Майкл, не торопясь, пошел следом. Джулия обернулась и, поймав его взгляд, спросила:

— А ничего, что мы разгуливаем в чужих владениях? Хозяин не рассердится?

— Не рассердится! Он мой приятель. Неподалеку его ферма. Годы его уже не те, чтобы сходить с ума по рыбалке, а мы с Питом обожаем посидеть здесь с удочкой.

Они вышли к реке. Питер стоял у самой кромки воды и звал их, жестом показывая, чтобы спускались вниз. Когда Джулия чуть не поскользнулась на илистом берегу, Майкл в один прыжок оказался рядом с ней и схватил за здоровую руку. Она взглянула ему в глаза и прочитала в них неподдельную тревогу за нее и нежность. Мгновенно перехватило дыхание, и она отвернулась. А он тут же отпустил руку.

— Вот на этом самом месте я поймал такого здоровенного окуня, что ой-ой-ой, — закричал Питер.

Солнце светило во всю, а река сверкала и искрилась так, будто чья-то гигантская длань швырнула на ее гладь пригоршню бриллиантов. Ивы, склоненные над водой, цеплялись за берег, скрюченными пальцами корневищ. Джулия вдруг увидела маленькую водяную черепашку. Та, взобравшись на корягу, грела на солнышке панцирную спинку.

— И что, очень большой был окунь? — спросила Джулия, сообразив, что все рыбаки на свете обожают этот вопрос.

Питер расплылся в улыбке и развел руки на полметра, не меньше. Майкл кашлянул и поднял вверх брови. Мальчик слегка сдвинул руки.

— Все равно громадный был окунище, — пробурчал он. — Мы с папой его чистили, чистили — замучились. Прямо на берегу его и изжарили.

— Вкусно было! Подтверждаю, — улыбнулся Майкл, с гордостью глядя на сына.

— А давайте завтра с утра половим рыбу, а? — предложил Питер. — Возьмем мисс Джулию. Вы любите ловить рыбу?

— Когда-то увлекалась, — ответила она уклончиво, чтобы дать возможность Майклу высказать свое отношение к идее, возникшей у сына.

— Не получится, сынок, — начал, было, Майкл, но, увидев разочарование, отразившееся на мордашке Питера, быстро внес поправку: — Завтра вряд ли. — Взглянув на Джулию, он добавил: — Работы на стройке много. А вот в следующий уик-энд, думаю, можно.

Питер, сломя голову, помчался вдоль излучины к дереву, на котором во время последней рыбалки разглядел беличье дупло.

Майкл, стоя у воды, долго вглядывался в свое отражение, сунув руки в карманы.

— Мы с Питером здесь часто бываем, — задумчиво сказал он, не глядя на Джулию. — Ингрид, как ты сама понимаешь, любительница ловить рыбку все больше в мутной воде.

— Между прочим, я тоже еще та рыбачка, — заметила она.

— Между прочим, это не моя идея. Я тебе ничего не навязываю — не хочешь, не езди, — сказал он раздраженно и, наклонившись, сорвал травинку и стал теребить ее большим и указательным пальцами.

— С чего ты взял, что я не хочу? — спросила она, мгновенно помрачнев.

— А ты всегда возражаешь! Что бы я ни предложил, ты все встречаешь в штыки, — ответил он довольно резко.

Так и знала! Начинается. Джулия тяжело вздохнула.

— У юристов это называется «подмена тезиса». Заметь, ты мне ничего не предлагал, а только приказывал.

— Я? Тебе? Приказывал?

— Именно так, — сказала Джулия, начиная злиться. — Привык командовать! Как же, босс, — протянула она насмешливо. — Будто нельзя просто попросить. А то сразу — делай это, не делай того.

— А ты, зато упрямая, как… ослица! — не сдавался Майкл.

— Уж кто бы говорил! — отбила пас Джулия.

Майкл вдруг рассмеялся:

— А могу я прямо сейчас попросить тебя кое о чем?

— Попробуй, — ответила Джулия бодро, хотя слегка растерялась.

— Поцелуй меня, — сказал он. — Это не приказ, а скорее просьба.

Джулию сразу же бросило в жар.

— Думаю, эта просьба вполне выполнима.

Майкл взял ее за подбородок, запрокинул голову и коснулся губами ее сомкнутых уст. Поцелуй получился легкий, как дуновение ветерка, но постепенно огонь страсти стал разгораться, и Джулия обвила его шею рукой и полуоткрыла рот.

— Тили-тили тесто… — засмеялся Питер, вынырнувший из-за куста. — Пойдемте смотреть маленьких бельчат!

Майкл вздохнул и осторожно отстранил ее.

— Ничего не поделаешь, раз ребенок просит, придется идти.

Часом позже, когда подъехали к дому Дика, Майкл стал давать сыну родительские наставления. Главное, внушал он ему, не забывать говорить «спасибо» и «пожалуйста». Добавив, что они заедут за ним примерно через три часа, Майкл развернул машину и помчался не в центр города, а в объезд его. Джулия удивилась, но промолчала, хотя ей очень хотелось побывать там, где она еще совсем недавно проживала.

Когда выехали на широкое шоссе и стало ясно, что Линкольн остался за спиной, Майкл улыбнулся и сказал:

— На этой самой дороге гоняли свои машины каждый субботний вечер юные пижоны.

— Ого! Но тебя-то, надеюсь, среди них не было? — улыбнулась Джулия добродушно, и стало непонятно, какой смысл вложила она в эти слова.

Майкл усмехнулся и, подъехав к бордюру, остановил машину.

— Ты меня явно недооцениваешь! Я вкалывал до седьмого пота буквально везде, где брали на работу таких сопляков, как я. Мыл посуду, машины на заправочных станциях. Накопив денег, купил подержанный «мустанг», перебрал его своими руками, поставил мощный мотор…

— И заткнул своих приятелей за пояс.

— Не то слово! Уж будьте уверены.

Джулия засмеялась.

— Могу себе представить! Все сверстницы, наверное, были у твоих ног.

— Есть одна, которая не обращает на меня никакого внимания, — сказал он с такой уничижительной интонацией, что она моментально посмотрела ему в глаза.

— Не может быть!

— Еще как может! Я, видите ли, все время командую. И вообще ей ничего и никого не надо. Во всяком случае, меня-то уж точно!

— По-моему, ты ошибаешься.

— Неужели?

— Представь себе! Кое-что ей нужно. И главное, совсем немного. Самую малость нежности, капельку душевного участия, чуточку…

Джулия чуть было не сказала «любви», но вовремя спохватилась.

— А что она думает о двух прошедших впустую неделях? — угрюмо спросил Майкл.

Ну вот, до сих пор не успокоился, подумала Джулия.

— Майкл, — начала она ласково и, протянув руку, дотронулась до него. — Ты, безусловно, человек чуткий, щедрый, красивый и, несмотря на то, что много работаешь и постоянно занят, находишь и для меня время, но мне этого недостаточно.

— Джулия, я делаю все, что могу.

— Твое «все» меня просто потрясает! Ты прекрасно готовишь, любишь детей, относишься ко мне, будто я антикварная фарфоровая ваза. О таком мужчине, как ты, мечтает каждая женщина.

Он кисло улыбнулся.

— Однако, Джулия. Вот за что я тебя люблю: умеешь ты меня зажечь. И даже это тебя не устраивает?

Ее улыбка мгновенно погасла.

— Знаешь, всю свою жизнь я подстраивалась под других. Устала, не желаю больше! Не хочу, чтобы кто-то распоряжался мною и моей жизнью, как своею собственностью.

Майкл сразу догадался, что стоило Джулии это признание. Ее честность и откровенность достойны всяческого восхищения, подумал он. Она не будет юлить и изворачиваться, как некоторые.

Они сидели, сплетя пальцы рук, но, не глядя друг на друга, будто опасаясь причинить боль один другому даже неосторожным взглядом.

— А где находится теперь твой «мустанг»? — спросила Джулия почти шепотом.

Он молчал так долго, что она уже решила, что ответа не дождется. А когда Майкл начал говорить, поняла, что совсем не то ожидала услышать.

— На свалке где-нибудь. Братец расколошматил его вдребезги. Помню, как-то раз, обогнал я на спор одного пижона на спортивном «шевро». Думал, лопну от самодовольства. Как водится, мой самый главный фанат привязался: мол, нужно пропустить по кружечке пивка и слопать по гамбургеру. — Майкл помолчал. — Куртку я снял, повесил на вешалку. Ну и вот, вытащил Эрик из кармана ключи от «мустанга» и — вперед. На повороте, над обрывом, не справился с управлением. Сам чудом успел выскочить, а мой «мустанг» упал в ущелье. Вот такая история. — Майкл тяжело вздохнул. — Уничтожил то, что сам заиметь не мог. Долго не мог я забыть свою машину.

— И зачем я только спросила! — сокрушалась Джулия. — Прости, Майкл.

Джулия переживала искренне. Показалось, будто они перешагнули какой-то невидимый барьер. Мелькнула мысль, что она, вероятно, первая, кому он рассказал все без утайки об этом происшествии.

Майкл и сам поразился, что поведал ей о том, о чем никому не рассказывал прежде. Зла он на брата никогда не держал. Майкл как бы примирился с теми фактами биографии своего брата, которые вызывали в нем боль. И вот опять память подкинула эпизод, связанный с Эриком, человеком, имевшим массу недостатков, причинявшим страдания другим, но также не лишенным и определенных достоинств. Разве можно забыть, как он часами рассказывал Питеру про звезды, учил его находить на небосводе созвездия? Такое не забывается!

— Не хочешь взглянуть на мой дом? — вдруг предложил Майкл, улыбнувшись, хотя ему было совсем невесело. — Хотел познакомить тебя с матушкой, но ее сейчас нет в городе. Обожает экскурсионные поездки, ни одной не пропускает. С ума сойти! Трясется в автобусе многие сотни миль и счастлива! Застать дома ее практически невозможно. Хоть сети расставляй!

Джулия почувствовала спазм в горле. Она не испугалась, услыхав о том, что Майкл хочет познакомить ее со своей матерью, но, если честно, не ожидала такого поворота событий. Что ж, подумала она, значит, она ему все же не доверяет, значит, сомневается, так ли уж он хорош, как кажется!

— О чем ты думаешь? — спросил он тихо.

— О том, что я недооценивала тебя, — ответила она с грустью.

Брови Майкла взлетели вверх.

— Ничего себе! Тогда мне нужно срочно придумать что-нибудь такое, чтобы ты могла оценить меня по достоинству, — сказал он и лукаво посмотрел на нее. — Что-нибудь не очень сложное.

— Согласна, — ответила она, найдя в себе силы улыбнуться.

Небольшой, из красного кирпича дом был абсолютно не похож на соседние. Огромные дубы вдоль фасада заслоняли его от жарких солнечных лучей. Внутренняя отделка дома тоже поразила Джулию, едва она переступила порог дома.

— Я тут произвел некоторую перепланировку, — небрежно бросил Майкл, перехватив ее восхищенный взгляд.

И это называется, он кое-что переделал, подумала Джулия, поняв, что Майкл явно преуменьшил свои заслуги в превращении интерьера в нечто экстраординарное.

Сверкающая белизной просторная кухня выходила в гостиную. Обе эти комнаты, находившиеся на одном уровне, были оригинальным образом привязаны к так называемому «солнечному залу», в который вели три ступеньки вниз. Дубовый обеденный гарнитур и стеклянная крыша-потолок прекрасно сочетались с кремовым кафелем. В гостиной и солнечном зале бросались в глаза мореный дуб, вишневое дерево и множество ярких подушек.

— Как здесь красиво, — всплеснула руками Джулия.

— Мебель покупал в антикварных магазинах в тех городах, где доводилось работать, — сказал он и, положив ей на талию руку, слегка подтолкнул в коридор, ведущий в другую часть дома. — С ванной пришлось повозиться. Я чересчур уж размахнулся.

— Размахнулся? — повторила она и замолчала, пораженная увиденным.

Ванная комната представляла собой нечто, рекламируемое в шикарных каталогах на глянцевой бумаге. Именно их она просматривала от корки до корки, ожидая назначенного времени в приемной у дантиста. Зеркальные стены, пол, выложенный небесно-голубой плиткой, солнечный свет, в изобилии струившийся из-под застекленного потолка… Ванная комната была разделена надвое стеной из стеклянных блоков, как бы схваченных морозом. Пройдя сквозь арку, Джулия попала в помещение с бассейном, утопленным в пол, и ванной на возвышении, покрытом голубым ковровым покрытием. В каждом из углов стояли кадки с густыми зелеными растениями. Ванная комната напоминала, прямо-таки, райский сад. Толстенные махровые голубые банные полотенца были сложены стопкой-лесенкой на специальном стеллаже.

— Обустройством дома я занимался в свободное от основной работы время, — сказал он, предварив ее вопрос. — А спальня — там, — продолжил Майкл, показав на дверь.

Она открыла ее и остановилась на пороге. Спальня была просторная и светлая. Дубовая кровать с пологом на четырех резных столбиках, во всю стену, рядом резной дубовый комод. Светлый паркетный пол. В углу корзина с декоративными цветами. Антикварный туалетный столик, над ним зеркало в роскошной деревянной раме.

Огромные окна, обрамленные темно-синими шторами, прекрасно смотрелись на фоне стен цвета яичной скорлупы. Окна выходили в ухоженный сад.

— Нравится? — тихо спросил он, вплотную подойдя к ней.

— У тебя великолепный вкус, — заметила она сдержанно. — Впечатляет!

Он промолчал. Джулия чувствовала на себе его беспокойный взгляд.

— Майкл… — произнесла она чуть слышно.

— Джулия. — Он протянул руку, ласково коснулся ладонью ее щеки. — Хочу тебя. Безумно!

Она подняла на него испуганные глаза, и он прочитал в них ответное желание. Молча, Майкл подхватил ее на руки и понес к кровати. Ни одна женщина прежде не вызывала в нем такой бури чувств. Он постоянно думал о том, как он ласкает, целует ее, вдыхает аромат ее шелковистых белокурых волос. Все последние недели он был сам не свой.

Сбросив с себя все до нитки, Майкл стал осторожно раздевать ее, дрожа от нетерпения. Когда дошла очередь до ее нижнего белья, он уже изнемогал от предвкушения упоительной близости.

Джулия лежала обнаженная, и он, опустившись на колени, провел ладонью по ее животу, потом рука его скользнула вниз, к ее влажному лону.

— Майкл. Иди ко мне, — прошептала она и протянула к нему руки, но он лишь покачал головой.

— Подожди минутку, дорогая.

Она не удивилась, когда он, выдвинув ящик комода, достал презерватив.

— Так будет спокойнее, да, милая? — прошептал он ей на ушко.

— Да, — ответила Джулия, радуясь, что он бережет ее.

— А еще я боюсь навредить твоей руке, — тихо произнес он.

— Ах, Майкл, мое сердце не выдержит. Не думай о руке, лучше подумай обо мне!

Майкл сжал ее в объятиях, а затем осторожно вошел в нее. Горячая волна наслаждения мгновенно затопила его. Он наклонился и стал нежно покусывать ее соски.

— Как мне хорошо с тобой, — шептал он. — Какая ты сладкая! — Ритмичные движения его бедер и нежные слова заставили ее душу и тело воспарить к небесам.

— Ты мой, Майкл? Ты мой? — прошептала она.

— Да, моя милая, да, моя хорошая! Я твой! О тебе мечтаю и день, и ночь, хочу тебя, хочу тебя всегда!

— Майкл. Родной мой. Я… люблю тебя! — уже не прошептала, а закричала она.

Еще секунда — и она почувствовала, как тело его содрогнулось, и подумала, что он не услышал ее слов.

Когда ее дыхание немного успокоилось, она заглянула в его глаза.

— Все будет хорошо, — прошептал он и нежно поцеловал ее.

Охваченная приятной истомой, Джулия закрыла глаза и уснула. Когда через час он осторожно отвел прядь волос с ее лица, она проснулась.

— Скажи, этот дом тебе больше понравился, чем тот? — спросил он внезапно.

— Что? — пробормотала она, не поняв его.

— Этот дом, он тебе нравится?

— Не знаю, чего ты хочешь от меня услышать?

— Я спрашиваю, а здесь ты жила бы со мной?

— Майкл… — начала, было, она, но он перебил.

— Я не о том, чтобы приходить-уходить, — произнес он, приподнимаясь на локте. — Этот дом — мой собственный, и я прошу тебя жить здесь вместе со мной.

— Так сразу? Я боюсь.

— А что такого? Я не хочу тебя потерять. Верь мне, я тебя никогда не покину!

Сердце Джулии забилось как птица в клетке. В порыве нежности она обняла его и прижалась щекой к его груди. И сразу же убедилась, что его слова не расходятся с делом. Страсть — ее ведь спрятать невозможно! Она снова кинула их тела плавить в топку любви. В эти мгновения упоительной близости Джулия отдавала ему всю себя, без остатка. И стало ясно без слов, что они наконец-то обрели друг друга и что это самое главное.

А потом они лежали и слушали, как бьются их сердца.

Дыхание успокоилось, и наступила тишина, вернее, спокойствие и мир.

— Наверное, нам пора забирать Пита, — прошептал он, целуя ее в губы. — Это же надо, все часы врут! — Майкл оделся и присел на край кровати. — Джулия, радость моя! Может, ты все-таки согласишься жить в том доме? — спросил он с надеждой в голосе.

— Майкл, пойми меня правильно! — мягко ответила она. — Я должна быть уверена, что ты будешь постоянно со мной. Может, не каждый день, но я должна знать, что ты стремишься ко мне, что ты… Я люблю тебя, но мне необходимо подтверждение твоей любви.

Ну вот! Наконец-то она высказала то, о чем все время думала. Всю жизнь она ждала от тех, кого любила, подтверждения любви. И только бабушка доказала, что не чает в ней души не на словах, а на деле.

Она никогда ни к кому не обращалась с просьбой о сочувствии, а тем более о любви, да еще с гарантией. Майкл, конечно, привязан к ней. Джулия это понимала, как и то, что она волнует его.

Вообще-то просить о чем-либо было не в ее правилах, и сейчас она чувствовала себя неловко. Сердце щемило, и ломило виски.

Майкл взглянул на нее и почувствовал прилив необыкновенной нежности. Разве она просит его о чем-то трудно выполнимом, прочитал он вопрос в ее васильковых, широко распахнутых глазах. Нет, конечно, подумал он. Но можно ли ей обещать то, в чем он сам не уверен? Заботиться о ней, помогать — это он может. И будет.

— Майкл.

Он притянул ее к себе.

— Посмотри мне в глаза, девочка моя, — прошептал Майкл. — Ты знаешь обо мне все. Так или нет? Знаешь, что я всегда делаю то, что считаю нужным. Я уже говорил тебе об этом. Все сделаю для тебя и Лулу, но большего обещать не могу. Знай, что я тебя люблю, и это главное.

— Мы сейчас куда? — спросила она тихо.

— Забираем Пита, возвращаемся в апартаменты миссис О'Брайен и решаем, что делать с этими домами.

10

«Жилищную» проблему пришлось отложить на неопределенное время, потому что Питер явно переусердствовал в гостях по части мороженого и всяких сладостей. Он лежал на кушетке в гостиной у Джулии, пил минеральную воду и время от времени стонал, хватаясь за живот.

— День рождения прошел с блеском, — сказал Питер в промежутке между приступами боли. — Все танцевали до упаду, и я тоже. Слышишь, папа?

— Научился, стало быть?

— И еще как! — Мальчик расплылся в улыбке. — Ты и мисс Джулия — классные танцоры!

— Рад слышать, — сказал Майкл. Джулия в это время вошла в гостиную с дочкой на руках. — Нам только что сделали комплимент, — обратился он к ней. — Оказывается, мы классные танцоры. Думаю, в этом плане у нас есть шанс блеснуть в недалеком будущем.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, опускаясь в кресло-качалку, которое Майкл починил на днях.

Меня в перспективе ждет интересная работа. Моя строительная компания будет, по-видимому, прокладывать дорогу на юге нашего штата. Через год, а может, раньше. Как-то я в том местечке отпуск проводил. Шаг шагнешь — дискотека. Направо пойдешь — клуб, налево — ночной дансинг. Хочешь, не хочешь — ноги сами в пляс идут. А про рыбалку я уж и не говорю, — добавил он, взъерошив ежик волос на голове Питера.

— Звучит заманчиво, — сказала Джулия, хотя особого энтузиазма по поводу его новой работы не почувствовала.

Майкл внимательно посмотрел на нее, но она отвела взгляд, сделав вид, будто Лулу потребовала ее внимания.

— Спать пора, сынок, — сказал Майкл. — Давай, поднимайся.

Отец с сыном ушли к себе, а Джулия, уложив Лулу, долго стояла у кровати и смотрела на мирно посапывающую дочку. Майкл тихо вошел в спальню и остановился у нее за спиной.

Джулия обернулась, и он прочитал тревогу в ее глазах.

— Что с тобой? — спросил он тихо. Джулия прошла мимо него в кухню. Майкл последовал за ней.

— Что случилось? В чем цело? — спросил он, положив ей на плечо руку.

Джулия резко обернулась и, шагнув в сторону, сбросила ее.

— Строительство дороги означает только одно — ты уедешь, и надолго!

Майкл помрачнел.

— Так будет всегда, потому что такая уж у меня работа. Я считал, что ты это понимаешь.

— В теории — да! — заметила она. — Разговоры про твои дома заставили меня поверить в то, что мы будем вместе. А что на практике? И впрямь, человек предполагает, а Бог располагает!

— Не заводись! Не могу же я бросить любимое дело. Понимаешь?

— Придется, — бросила она, отворачиваясь.

— Девочка моя, все будет хорошо, поверь! — прошептал он.

В квартире Майкла зазвонил телефон, и он, бросив на Джулию озабоченный взгляд, пошел к двери. В холл выбежал Питер.

— Папа, тебя спрашивает мистер Пауэр. Что-то там с бумагами, которые ты ему отослал.

Через секунду Майкл обернулся, хотел что-то сказать, но Джулия уже закрыла входную дверь.

Она побрела в спальню. Обойдется без его помощи, сама разденется! Джулия чувствовала себя совершенно разбитой и опустошенной. Все его заверения — пустое. Он, видите ли, всегда будет с ней. Размечталась! Дорога — на юге, мост — на севере. И так всегда! Захочет — наведается, не захочет — пишите письма!

Джулия легла и погрузилась в свои грустные мысли.

Пауэр какой-то позвонил. Между прочим, знакомая фамилия. Сбросив одеяло, она завела будильник. Снова легла, но никак не могла успокоиться: ворочалась и не находила себе места.

Джулия уже засыпала, как вдруг вспомнила, кто такой этот Пауэр. Это же тот самый адвокат, отсудивший Питера в пользу отца! Господи, неужели? Ведь она же поверила ему! Но, с другой стороны, он же ясно дал ей понять, что всегда делает только то, что считает необходимым. Джулия вскочила. Вот уедет он за тридевять земель и… Ну да, конечно! Начнет изводиться, как тут его племянница. Недвусмысленно дал понять, что ребенку необходимо создать нормальные условия для жизни. Отнимет девочку и создаст ей хоть миллион условий!

Она не спала всю ночь. Лежала на спине и горько плакала. Подушка под утро была мокрой от слез.

— Как так можно, — шептала она, все больше ожесточаясь. — Майкл, я же люблю тебя! — Она уже лихорадочно искала выход из создавшегося положения.

Джулия заперла входную дверь на ключ, и когда, уходя на работу, он постучал, она не отозвалась. Стояла и прислушивалась. Вот они с Питером спустились по лестнице, вот хлопнули парадной дверью. Уехали, подумала она, услышав шум мотора, и поспешила к миссис О'Брайен. Джулия попросила ее помочь упаковать кой-какие вещи и потом с ее помощью погрузила самое необходимое в свой драндулет.

Сердце ее разрывалось на части от отчаяния. Поболит и пройдет. Подумаешь! Майкл ей, видите ли, поможет. Как же! Надеяться можно только на себя, подвела она итог своим раздумьям.

— Миссис О'Брайен, — сказала Джулия, отдавая ключи квартирной хозяйке. — Я надумала навестить подругу в другом городе. Не знаю, долго ли у нее пробуду, но в любом случае дам о себе знать.

Джулия понятия не имела, куда едет и зачем, однако надеялась, что причина отъезда — визит к подруге — прозвучала достаточно убедительно. И миссис О'Брайен, кажется, поверила. И все же, когда Джулия, включив зажигание, махала ей рукой на прощание, пожилая женщина стояла на крылечке с явным недоумением на лице.

Предстояло самое трудное. Джулия понимала, что Ванесса — не миссис О'Брайен.

По пути в магазин дважды глох мотор, но оба раза Джулии удалось завести его.

Когда она вошла в магазин, Ванесса стояла за прилавком.

— Слушай, я уезжаю ненадолго.

— Уезжаешь ненадолго, — повторила Ванесса и нахмурилась. — Куда это? К чему такая срочность? А как же работа?

— Позже объясню. Главное, не знаю, долго ли буду отсутствовать.

— Ты что? Соображаешь, что делаешь?

— Отстань! Жди от меня звонка. Пока, — кивнула Джулия на ходу, повернулась, чтобы бежать к своей машине, и вдруг оторопела.

На стоянку перед магазином въезжал в своем фургоне Майкл.

Что делать? Выбора у Джулии не оставалось. Прижав к себе Лулу, она энергично толкнула стеклянную дверь и решительно направилась к своей машине.

— Джулия!

Она не остановилась и даже не взглянула в его сторону.

— Ты что задумала, черт бы тебя побрал? — схватил, он ее за запястье, когда Джулия уже открывала дверь машины.

— Отпусти руку! Сию же минуту! — вырывалась она.

— Ты где была? Гоняю по всему городу вот уже час. Какая муха тебя укусила?

Джулия, конечно, понимала, что борьба бесполезна и, по сути, закончена, не успев начаться. Приняв независимый и гордый вид, она прислонилась к машине и замерла. Луиза стала капризничать, и Джулия погладила ее по головке, стараясь успокоить.

— В чем дело? — спросил он строго, но уже не так свирепо, как минуту назад. — Что случилось?

Она взглянула на него, и сердце ее не выдержало.

— Лулу ты у меня не отберешь! — крикнула Джулия. В голосе ее звучала скорее мольба, чем вызов.

— Отобрать Лулу? О чем ты, глупенькая? — Майкл протянул, было, руку, но отдернул, когда увидел в ее глазах выражение нестерпимой боли. — Джулия, что с тобой?

— Я знаю, кто такой Пауэр! — сказала она, глотая слезы. — Я знаю, что ты задумал. — Майкл моргал глазами, совершенно ошарашенный. — Это твой адвокат. Он сумел отсудить для тебя сына, но со мной этот номер не пройдет. Луизу ты не получишь. Я пойду на все, но не допущу этого!

Наконец Майкл начал хоть что-то понимать. Его буквально затрясло от незаслуженной обиды.

— Ты… ты решила, — начал, было, он, но спазм сдавил горло, и он молчал целую минуту. — Как могла тебе прийти в голову столь бредовая мысль?

Майкл по-прежнему держал ее за запястье. Задав вопрос, он сдавил ее руку с такой силой, что Джулия поморщилась от боли. Поняв, что причинил ей боль, Майкл ослабил тиски.

— Ах ты, черт! Как это до меня раньше не дошло? Неужели ты и вправду поверила, что я такой всемогущий? Мол, то могу и это. — Он отпустил ее руку и удрученно покачал головой.

У Джулии вдруг камень свалился с души. Она отвернулась и тяжело вздохнула.

— Джулия, взгляни на меня, — попросил он. — Разве я способен на такое, а? Да я лучше вырву сердце из груди, чем причиню тебе страдание!

Джулия всегда делала то, о чем ее просили. Она заглянула ему в глаза и увидела в них… бездну любви.

— Ах, Джулия, как ты меня удивила! Генри Пауэр звонил мне по делу, которое, кстати, действительно касается тебя.

— Что?

— Успокойся, дорогая! Ничего страшного — просто я перевел дом на твое имя.

— Час от часу не легче! С какой стати?

Майкл вздохнул и смущенно развел руками.

— Я готов для тебя горы свернуть, лишь бы ты поверила, что я не хочу с тобой разлучаться. Работа моя, как ты поняла, «разъездная». И никуда от этого не деться! Если условия позволят, буду брать тебя и Луизу с собой, а если нет, буду нестись в наш дом на крыльях любви, как только время позволит. Надоем еще, так и знай!

— Ради Бога, Майкл, никогда мне этого не говори!

— Джулия, я долго не мог поверить в то, что нужен тебе. Ты такая сильная и независимая. А полюбил я тебя знаешь, когда? Помнишь, я заявился в первый раз в магазин Томпсона? Вот так, моя девочка! И все это время я считал, что ты симпатизируешь мне, не больше. Поэтому я и боролся со своими чувствами до последнего. — Когда он сжал в ладонях ее лицо, его руки дрожали. — Джулия, мы не должны расставаться с тобой никогда, по утрам мы должны просыпаться в объятиях друг друга, у нас должно быть много детей.

— Прости меня, Майкл, — прошептала она. — Я все время опасалась, что ты мстишь мне, все время ждала от тебя какого-то подвоха.

— Ну что ты, глупышка моя! Это ты меня прости. Да, а который сейчас час?

— Не имею ни малейшего представления. А что?

— Нужно хотя бы будильник спрятать. Не дай Бог, миссис О'Брайен и до него доберется! Боюсь, мы опоздаем!

— Опоздаем? Куда же это?

— Во-первых, в мэрию. Необходимо договориться о церемонии венчания. Ну вот! Переедешь в новый дом, если женюсь на тебе? — Голос его дрогнул, будто он опасался услышать отказ.

Джулия не могла не улыбнуться.

— Если женишься, тогда уж точно! — заверила она его.

Эпилог

Майкл и подумать не мог, что его женитьба будет столь скоропалительной. Против женитьбы он в принципе не возражал. Наоборот, в глубине души он мечтал о семейной жизни. Вот только необходимость облачаться во фрак и прочие свадебные хлопоты немного действовали на нервы.

Припарковавшись на стоянке возле церкви, он, выходя из машины, бросил взгляд на задний бампер и покачал головой. Ну, кто мог додуматься привязать к нему консервные банки? Конечно, Питер и миссис О'Брайен. Прохожие изумленно оглядывались, когда он мчался по городу.

Настроение Майкла было на редкость приподнятым. Денек, правда, выдался прохладный. Небо затянуто тучами. Но это не беда! Он, Майкл Джойс, женится на женщине, которую любит. И это самое главное!

Когда он подошел к церкви, то увидел, что Джулия уже стоит на ступеньках лестницы. В длинном бледно-розовом атласном платье и с розовыми цветами в волосах она была просто обворожительна. Красавица из красавиц, решил Майкл и ослепительно улыбнулся ей, хотя нервное напряжение давало себя знать.

— Слушай, не помню, говорил я тебе, что ты самая красивая женщина в мире, а? — спросил он, целуя ее. — А собственно, чего ты стоишь здесь?

Говорят, нужно дожидаться жениха внутри церкви и монетку, кажется цент, полагается в туфельку положить. Не помню, к сожалению, под пятку или в носок.

— Есть еще время вспомнить, — ответила она. — Слушай, мне кажется, мы явились сюда слишком рано.

Майкл взглянул на небо.

— По-моему, вот-вот наступит полдень. Если это так, тогда мы прибыли вовремя.

— Как знать! Где твои новые часы с календарем? Неужели миссис О'Брайен и к ним руку приложила?

Положив ладонь на плечо Джулии, Майкл слегка помассировал его. Гипс уже сняли, но время от времени рука еще побаливала.

— Почему это священника нет до сих пор? — спросила Джулия и взяла Майкла под руку.

— Сдается мне, что и он отнес часы в починку к миссис О'Брайен. И органистка тоже. И, вообще, похоже, весь город остался без часов.

Майкл работал в доме у миссис О'Брайен как одержимый, поэтому мастерская открылась в назначенный срок, неделю назад. Теперь их бывшая хозяйка вместе с сестрой жили наверху, а Майкл с Питером и Джулия с Лулу перебрались в беленький домик на окраине города.

В отдалении показалась машина. Подъехала на стоянку и остановилась. Майкл и Джулия увидели, как из нее весьма резво выпрыгнул священник, а следом за ним пулей вылетела органистка.

— Боже праведный! — воскликнул пастырь. — Я что, опоздал? Понимаете, у меня часы встали.

Майкл взглянул на Джулию и подмигнул ей. Она едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась органистка. — Только что взяла кухонные часы из починки, а они катастрофически отстают.

На верхнем марше лестницы она задержалась, поправила длинную юбку и, взглянув на жениха и невесту, улыбнулась.

— А вы — отличная парочка! — игриво воскликнула она.

Буквально через минуту примчалась Ванесса, запыхавшись, будто только что пересекла финишную черту многокилометрового марафона.

Приподняв подол длинного платья одной рукой, и вцепившись в поля шляпы, чтобы не улетела! — другой, она на полном ходу подлетела к Джулии и Майклу:

— Ребята, я такой торт отгрохала! — объявила она. — На самом верху — невеста с женихом. Из шоколада! Не поверите, но, жутко, похожи на вас. Ах, Господи, букет забыла в машине. Джулия, никуда не уходи! Я сейчас — одна нога здесь, другая там. У меня для вас такие орхидеи!

А потом подошли Питер с Лулу. Девчушка буквально на днях сделала первые шаги.

— А где же миссис О'Брайен? — спросила Джулия озабоченно. — Она что, бросила вас?

— Нет, все в порядке. Сказала, что в фургоне у нее для вас припрятан подарок. Сейчас придет.

— Ставлю десять против одного, что это настенные часы для нашего нового дома, — сказал Майкл, толкнув Джулию локтем в бок.

— Ну, тогда мы точно потеряем счет времени, — засмеялась она.

— Папа, ты оценил мою работу? Это я привязал «хвост» к фургону, — произнес мальчик с гордостью.

— Я просто в восторге, — произнес Майкл с довольно кислой улыбкой. — А где ты столько банок насобирал?

— Миссис О'Брайен помогла. Она, кстати, учит меня готовить. Ты — на работу, Джулия — в школу, а я — к плите. Не пропадем!

— Ну, друзья, готовьтесь! — сказал Майкл и задержал дыхание.

Показалась миссис О'Брайен с огромной коробкой в руках.

— Дорогие мои, — начала она высокопарно, — я хочу подарить вам необыкновенную вещь.

— Ах, миссис О'Брайен, ну зачем это вы? — вздохнула Джулия.

— Не лишайте меня удовольствия, дорогая моя! Жениху и невесте я всегда преподношу традиционный подарок. Музыкальные часы с боем. Они сразу дают молодоженам правильные ориентиры. Годовщина со дня свадьбы каждый раз сопровождается неповторимой мелодией. Я сама настроила часы и горжусь этим.

Майкл и Джулия слушали ее с самыми серьезными лицами, хотя им с большим трудом удалось сдержаться и не разразиться хохотом.

— Ну, все! Теперь заживем! — прыснула Джулия, когда миссис О'Брайен отошла в сторонку.

Начали съезжаться гости, а они все смеялись и не могли никак успокоиться.

Упало несколько дождевых капель, но это атмосферное явление никоим образом не отразилось на приподнятом настроении друзей и родственников.

Миссис Джойс прибыла в числе последних. Подойдя к жениху и невесте, она строго посмотрела на них, улыбнулась, поцеловала обоих и только после этого вошла в храм. Зазвучал орган.

Майкл подал Джулии руку, она оперлась на нее.

— Слушай, это ведь Дайана Росс! Мелодия с подарочной пластинки.

Майкл улыбнулся.

— «Июльский дождь». Вчера вечером отвез пластинку органистке. Сказала, что не подведет и разучит к сегодняшнему дню.

Джулия вспомнила, как совсем еще недавно танцевала с ним на кухне под эту мелодию. Все-таки чудесный был вечер! Она взглянула на жениха и улыбнулась.

— Мужайтесь, мисс Харди, — прошептал Майкл и поцеловал ее. — Пора! Скоро вы станете миссис Джойс!

И она поцеловала его, вложив в поцелуй всю нежность, на какую только была способна.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги, Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

1

2

3

5

6

7

8

10

Эпилог X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?