«Фантазия»

Лори Фостер Фантазия

Глава первая

— Раз… Кто больше? Два… В воздухе повисла напряженная тишина. Наконец раздался стук молотка:

— Продано!

Себастьян увидел, как только что купленного мужчину уводят со сцены под одобрительные женские возгласы. Скоро его очередь.

«Какого черта я ввязался во все это?» — размышлял он, с ненавистью наблюдая за тем, как огромные суммы денег с небрежной легкостью передаются из рук в руки под пристальными взглядами собравшихся в зале людей. Он вдруг вспомнил свою юность и подумал о том, что у него никогда не было ничего общего с этими людьми.

Сама мысль, что его можно купить как дорогую игрушку для забавы богатых женщин, вызывала глубокое отвращение.

Похоже, он был единственным из присутствующих здесь особей мужского пола, кого не прельщала перспектива выставить себя напоказ. Остальные, в возрасте от двадцати до чуть более сорока лет, сияли улыбками, демонстрируя свой, так сказать, товар и проникаясь царившей атмосферой. Перед Себастьяном остался лишь один мужчина. Судя по его мускулистой фигуре и подбородку, обрамленному пышными длинными усами, мужику не придется долго ждать. Женщины просто с ума сходили от таких красавчиков самцов.

Все строительные рабочие оделись в плотно облегающие потертые джинсы и майки — по меньшей мере, на два размера меньше, чем требовалось, — несомненно, для того, чтобы удовлетворить вкусы покупательниц. Вряд ли такая одежда годилась для настоящей работы.

Точно так же дорожные рабочие щеголяли в джинсах, причем некоторые вообще обходились без маек. Был еще плотник с висящим под животом тяжелым рабочим ремнем, к которому были прикреплены гаечные ключи, мешочек для гвоздей и гигантский молоток — по-видимому, в качестве некой жалкой символики.

Себастьян тряхнул головой, пытаясь скрыть усмешку, впрочем, без особого успеха.

Ведущая, женщина с широкой ослепительной улыбкой, потянув за ременную петлю, точно на поводке провела по сцене очередного мужчину. Аудитория взорвалась от восторга, затем взревела с еще большей мощью, когда ведущая заставила претендента повернуться, выставляя его в наиболее выгодном свете. Луч прожектора скользнул по заду мужчины, и зал наполнился похотливыми визгами.

«Неужели никто из этой богатой публики не сознает смехотворность ситуации и не догадывается о цели, которой в данном случае служат деньга для обделенных любовью женщин?» — думал Себастьян. Им всем происходящее очень нравилось, и он понимал почему. Для женщин важнее всего прихоть, а не эта своеобразная гуманитарная помощь, призванная поддержать действительно нуждающихся.

Что касается самого Себастьяна, то для него все это шоу означало нечто более личное.

Мявшийся перед ним мускулистый, волосатый парень, нетерпеливо поигрывавший мощными бицепсами, наконец, запрыгнул на сцену, и Себастьян оказался в одиночестве и стал ждать знака от сопровождавшей его ассистентки.

Как он и предугадывал, волосатый на сцене не задержался и ушел под аккомпанемент восхищенных возгласов и откровенных жестов. Схватив Себастьяна за руку, ассистентка повела его к подиуму.

Он очутился на сцене под яркими лучами прожектора, вглядываясь в зал и предвкушая безумную расточительность покупательниц и в то же время, с отвращением взирая на их небрежно-самоуверенные позы. Никому из находящихся здесь женщин не было дела до того, на что будут потрачены эти деньги и в какой степени в них нуждаются другие. Все они были на одно лицо: самодовольные ухоженные, циничные, зацикленные только на усладе собственной похоти.

Не зная никого, Себастьян искренне презирал их всех.

И тут он заметил ее.

Она стояла чуть поодаль от остальных, хрупкая темноволосая женщина с поразительно огромными глазами, которые зачарованно смотрели на сцену. Эта женщина не улыбнулась, встретившись с ним взглядом. В отличие от других она не вскрикивала от восторга и не предлагала свою цену, не смеялась и не пыталась как-то пошутить. Она лишь молча смотрела на него. Он перестал прислушиваться к аукционерше, забыл о жарком ослепляющем свете прожекторов; скука и равнодушие внезапно покинули Себастьяна. Ее слегка приподнятое лицо и чуть приоткрытые тубы выражали удивление. Он вдруг почувствовал, что никакая сила не сможет заставить эту женщину отвести от него свой странный взгляд.

Себастьян уже не смел даже на миг оторваться от нее. Восхищение и наивность, читавшиеся в ее глазах, делали эту зрительницу абсолютно неотразимой. По непонятной причине, которая точно опалила его изнутри, Себастьяну совсем не хотелось, чтобы она уходила.

В конце концов, ему, наверное, придется не отругать, а поблагодарить Шэй за то, что сегодня произошло.

Он ей нужен.

Бранди стояла с краю, почти у самой сцены. Мужчины появлялись и уходили, никак не затрагивая ее чувств. Вообще-то она здесь вовсе не затем, чтобы купить какого-нибудь из них. Она посетила это благотворительное мероприятие, чтобы поддержать свою сестру Шэй. По правде говоря, Бранди избегала подобных сборищ жаждущих, возбужденных женщин, когда было просто трудно дышать. К тому же можно найти уйму других, более приятных способов отметить свой день рождения.

И именно в этот момент Бранди как будто ударило. Вышедший на сцену мужчина был невероятно привлекателен. Их взгляды мгновенно скрестились, и она теперь смотрела на него как зачарованная, не в силах оторваться и тем более уйти.

Ведущая одобрительно засмеялась на чью-то шутку и затем повернулась, схватив за руку стоящего рядом парня. Не отпуская микрофон, она цепко держала незнакомца и кокетливо прижималась к нему. «Поистине щедрая заявка!» — воскликнула она, но Бранди, не отводившая от сцены глаз, пропустила мимо ушей предложенную сумму. «Он действительно стоит этих денег, уважаемые дамы! Ну же, не стесняйтесь. Перед вами удивительный экземпляр!» Она обхватила пальцами мускулы его руки и громко охнула, демонстрируя свое восхищение.

Мужчина никак не отреагировал на комплимент. Его лицо выражало презрительное равнодушие. Вместо того чтобы, подобно другим претендентам, постараться привлечь к себе дополнительное внимание, он лишь сложил руки на груди и, слегка расставив длинные ноги, молча созерцал зал. Незнакомец казался необыкновенно высоким, сильным, мужественным и непроницаемым, как скала. Этакий варвар в своей неотразимой мощи. И он неотрывно смотрел на Бранди.

Ведущая изо всех сил старалась вовлечь Себастьяна в происходящее, показать его, как это было с предыдущими претендентами, в наиболее выгодном свете, чтобы еще больше увеличить астрономическую сумму уже собранных заявок. В ответ на все ее усилия он даже не пошевельнулся.

Зрительницы были вне себя от восторга. Они все увеличивали сумму выкупа, недвусмысленно давая понять, что не растеряются, окажись он их собственностью, и возбужденно пререкались друг с другом.

Бранди стояла будто заколдованная. Раньше с ней такого не случалось, по крайней мере, за последние восемь долгих лет. А до этого она была просто слишком юной. То, что она сейчас увидела, вызвало в ней неподдельный и все возрастающий интерес. Этим утром она приняла решение, которое должно было изменить всю ее жизнь, по возможности к лучшему.

Но это? Неужели она решится сделать заявку на мужчину? На него? Как бы в ответ на промелькнувшие мысли она покачала головой. «Нет».

Парень, стоявший на сцене, улыбнулся, и ей вдруг стало тяжело дышать. Затем он медленно и ободряюще кивнул ей, как бы говоря «да». От смущения Бранди залилась краской. Это просто невероятно. Он не может знать, что она подумала. Она снова покачала головой, на сей раз более откровенно. В ответ его улыбка стала еще шире и превратилась в откровенную ухмылку.

Боже, он просто великолепен! И какой огромный! Даже слишком. Огромен, внушителен и…

У Бранди перехватило дыхание, ее обдало жаром, как будто кто-то открыл дверцу раскаленной духовки. Она невольно отступила назад, чтобы разорвать возникшую между ними невидимую связь, но оказалось, что это уже не в ее силах. Никогда прежде ей не приходилось быть объектом столь явного мужского внимания. По сравнению со своей сестрой Шэй, такой изумительно яркой, высокой, с нежно-бледной кожей, невыразимо прекрасной, полной неукротимой энергии, Бранди чувствовала себя просто дурнушкой.

Но теперь этот образец вулканической горной породы прокрался в ее сердце и, судя по всему, не собирался ее отпускать. Бранди было явно не по себе, и в то же время она ощущала нечто вроде восторга.

В этот момент к ней снова пробралась Шэй. Она окинула сестру недоумевающим взглядом. Мужчина на подиуме автоматически переключился на Шэй, возвышающуюся над Бранди.

Бранди не чувствовала ревности — они были близки с сестрой. Скорее, она готова была уступить его Шэй. Да и вообще ей не было никакого дела до кривлявшегося на сцене и обратившего на нее внимание мужчины, тем более что она вовсе не собиралась отвечать на его призыв. Бранди в любом случае не смогла бы ответить на все эти призывные намеки, которые продолжал делать незнакомец. Она лишь хотела отпраздновать свой день рождения как-нибудь оригинально, иначе, чем прежде. Как — она еще сама не знала. Ясно одно: она никогда не будет праздновать свой день рождения с таким, как он.

Теперь, когда этот мужчина перестал на нее смотреть, она, наконец, отвела взгляд, но с затаенным и искренним сожалением.

Шэй улыбнулась.

— Шикарный парень, не правда ли?

Все еще поглощенная своими мыслями, Бранди взглянула на сестру и отозвалась:

— Кто?

— Тот, кого ты пожирала глазами. — Шэй взяла ее под руку и повела в сторону от толпы под сценой. — Все эти красотки, что сбежались сюда, хотят одного и того же. По правде сказать, он мужчина, которого вряд ли можно не заметить.

— Кажется, ему не очень-то нравится это шоу. Шэй усмехнулась:

— Думаю, ты права. Ты заметила, как женщины реагируют на его абсолютную невозмутимость? Они буквально без ума от него.

У Бранди перехватило дыхание.

— Думаю, это повысит ставки в твоем благотворительном аукционе.

— Именно на это я и рассчитываю. — Шэй искоса взглянула на сестру. — Знаешь, я могла бы ссудить тебе кое-какую сумму.

Бранди поначалу смутилась, но тут же нашлась:

— Господи, Шэй, неужели ты…

— Почему бы и нет?

Столь нелепое предложение можно было и проигнорировать, однако раздраженная Бранди решила осадить Шэй.

— Ты прекрасно знаешь, почему. Ты хорошо его рассмотрела? Он огромный, как гора, и смугл, как сам дьявол. Даже в обычном костюме он выглядит как дикарь. К тому же, насколько я могла видеть, он улыбнулся лишь однажды.

— Да, но от его улыбки ты чуть не растаяла. Я наблюдала за тобой. Признайся, тебе ведь он жутко понравился.

Бранди напряглась, стараясь объяснить сестре, что она чувствует.

— От одного его вида внутри все переворачивается. Это не очень хороший признак, — смутившись, сказала она.

— Шутишь? — загоревшись, воскликнула Шэй. — Это же просто замечательно!

— Вовсе нет.

— Но…

— Никаких «но»! — возразила Бранди и тут же смягчила тон. Она знала, что в душе Шэй искренне желала ей добра, и решила успокоить ее: — Сегодня я подумала о том, что пора как-то упорядочить свою жизнь, начать… снова жить по-настоящему.

— По-настоящему? То есть опять встречаться черт знает с кем? — В голосе Шэй одновременно проскальзывали настороженность и радость.

Бранди улыбнулась.

— Да, может быть, я полная дура и должна найти кого-нибудь абсолютно надежного, кого хорошо знаю, кому могу доверять и кто ни в коей мере не будет давить на меня. Но я нормальная женщина, и мне нужен друг… Даже если это опять закончится полным крахом.

Шэй усмехнулась.

— В общем-то, я не думаю, что крах — это что-то вроде побочного продукта. И твое решение и вправду восхищает меня. Я серьезно. И все же, раз этот парень действительно нравится тебе…

Они обе повернулись к сцене, где ведущая продолжала повышать цену. Аукцион заканчивался. Незнакомца могли купить в любой момент. Бранди с грустью покачала головой. Шэй ее не понимала. Так же, как и все остальные в их семье. Она старалась не обременять родных своими мыслями и чувствами, держала свои проблемы при себе и поэтому каждый раз, отвечая на вопрос, как у нее дела, бодро отвечала: «Прекрасно». И всех это, кажется, удовлетворяло.

Бранди отвернулась от сцены, не желая быть свидетелем последней заявки.

— Мне и в голову никогда не придет купить мужчину, Шэй. Я вряд ли сумела бы на это решиться. Тебе ведь это известно.

Шэй выпрямилась и окинула ее оценивающим взглядом с высоты своего внушительного роста.

— Что ж, а у меня с этим проблем нет!

И прежде чем Бранди смогла остановить ее и что-либо сказать, Шэй подняла руку и громким звучным голосом выкрикнула свою цену, самую высокую из заявленных в тот вечер.

Эта астрономическая сумма повергла зал в изумленное молчание, которое, впрочем, быстро сменилось истерическими визгами возмущенных конкуренток и женскими стенаниями, слышавшимися отовсюду. Но никто не смог предложить больше. Через минуту ведущая с нескрываемым удовольствием стукнула молотком.

— Продано Шэй Соммерс! Учитывая качество товара, мисс, вы совершили дьявольски выгодную сделку!

Прихоти судьбы зачастую могут привести в полное отчаяние.

На секунду Бранди закрыла глаза, отказываясь верить в произошедшее.

— Итак, — сухо заявила Шэй, — с этим мы довольно легко управились. Никто даже не попытался заявить большую цену.

Нелепость услышанного заставила Бранди открыть глаза.

— Ты серьезно, Шэй? Ты что, совсем лишилась разума? Только скажи, и куча мужиков будет у твоих ног. Тебе вовсе нет нужды платить за них.

— Но я хотела именно его. — Шэй подчеркнула свои слова элегантным небрежным жестом, избегая взгляда сестры. — Это была моя задумка. Мой проект. Все ожидали от меня этой покупки.

Бранди в растерянности уставилась на нее.

— Да ладно тебе, Бранди. Это же все равно, что просто передать деньги из рук в руки. Только в этом случае мужчины на сцене как бы рекламируют свое тело для присутствующей здесь прессы, выступая в роли заинтересованных бизнесменов. К тому же выигрывают и покупатели, так как каждая участвующая в шоу компания обещала предоставить бесплатную рабочую силу. Выставленные на продажу образчики мужчин могут выполнять малярные работы, класть бетон, подводить дороги… все, что нужно для того, чтобы построить новый приют. Для них — реклама, для нас — бесплатный труд. Все довольны и счастливы.

«Кроме меня, — уныло подумала Бранди. — Интересно, каков будет вклад от «покупки» Шэй?» — продолжала размышлять она, но все же решила, что не желает этого знать. Оставалось лишь гадать о том, чем зарабатывал на жизнь этот рослый неулыбчивый варвар.

— Чисто деловое предприятие, — разглагольствовала Шэй. — Каждый получит свой кусок, даже бюро путешествий, которое раздает щедрые Гэтлинбургские призы. Ведь для них это великолепная реклама. Уйма тех, кто получит призы, станут постоянными клиентами. Но главное — нуждающиеся семьи обретут жилье. Ты знаешь, сколько мы на этом заработали?

Бранди понимала восторженный энтузиазм сестры. С тех пор как Шэй овдовела, она включилась в активную деятельность в элитарной Джэксоновской общине штата Теннесси и всеми силами старалась добыть средства у богатых, чтобы помочь нуждающимся. Теперь у нее были деньги покойного мужа, и это давало Шэй широкие возможности. А при ее-то энергии и уме она с толком использовала их. К сожалению, Шэй мало подходила роль почтенной вдовы, для этого она была слишком красива и независима. Многие из ее знакомых мужчин не воспринимали ее всерьез, в то же время многие женщины почему-то видели в ней весьма опасную соперницу.

Бранди знала, что Шэй упорно пыталась обрести цель в своей новой жизни, как-то использовать оставленное мужем состояние, и готова была оказать сестре любую посильную помощь.

— Шэй, ты вовсе не должна мне что-либо объяснять, — осторожно начала Бранди, стараясь не потушить горящее в сестре пламя. — Если уж тебе захотелось «купить» мужчину… что ж, ты можешь это себе позволить, и мне незачем вмешиваться в твои дела. Извини меня. — Она действительно чувствовала себя в какой-то степени виноватой. Виноватой в том, что вообще пришла сюда сегодня. Сейчас ей просто хотелось вернуться домой, в одиночестве съесть торт, приготовленный по случаю ее дня рождения, и забыть о том, что она вообще видела этого парня.

Шэй усмехнулась.

— Я просто хотела убедиться, что тебе понятны мои мотивы.

Бранди кивнула. Ей все стало ясно. Сегодня им ждалось совершить нужную сделку, в необходимости которой она никогда и не сомневалась. Если ее сестра нацеливалась на что-то, то добивалась своего с шумным успехом.

На сей раз Шэй обзавелась очень дорогостоящим парнем.

«И все же, почему именно его?» — без всякой мысли спросила себя Бранди. Шэй ведь могла выбрать любого, и каждый оказался бы счастлив, если бы выбор пал на него. Так почему же она остановилась именно на этом незнакомце, единственном, кого Бранди едва не осмелилась приобрести для себя?

Не то чтобы это имело какое-то значение. Бранди инстинктивно избегала мужчин, подобных этому парню. Он был очень уж большим, чересчур смуглым и слишком внушительным. Даже костюм не скрывал мускулистую мощь его фигуры. Его можно было сравнить с громадным диким зверем, устрашающего вида воином, всегда готовым к смертельной схватке. Бранди не имела ни малейшего понятая о том, чтобы она делала с таким монстром, случись ей купить его. Хотя, сказать по правде, ее мысли допускали некие потаенные представления о подобной ситуации.

Шэй лишь улыбнулась.

— Ты ведь не могла не заметить, что он невероятно сексуален.

«Сексуален» — это далеко не то слова. От его взгляда у Бранди теплело на сердце и захватывало дух. Он не играл мышцами, не подмигивал и вообще не делал того, что делали все остальные. Он просто стоял и спокойно смотрел в зал.

И Шэй купила его…

Схватив Бранди за руку, сестра увлекла ее туда, где мужчин представляли женщинам, сделавшим финальные заявки. Бранди попыталась воспротивиться, но Шэй была настойчива.

— Ну же, Бранди. Наш парень мается где-то в толпе счастливчиков. Его купили последним.

«Наш»? Бранди, казалось, вросла в пол, отказываясь двинуться с места.

— Прошу тебя, Шэй! Не знаю, что ты задумала, но я отнюдь не считаю его «нашим» парнем.

Шэй снова потянула Бранди за собой. — Ты права. Он твой.

Глава вторая

— Немедленно прекрати, Шэй! Я не желаю в этом участвовать! — возмутилась Бранди.

— Ну же, — прошептала Шэй, приблизив губы к самому ее уху. — Здесь, как я и надеялась, полно журналистов. Ты же не хочешь, чтобы моя благотворительная затея провалилась? И прекрасно знаешь, какие трудности мне приходится преодолевать, чтобы заставить этих старых надутых снобов принимать меня всерьез, убеждать их в выгодности моего предприятия! Если бы Филипп не сделал меня богатой вдовушкой, никто из них не стал бы даже разговаривать со мной. И если бы не необычность этого аукциона, ни один бы не раскошелился ни на цент. Тебе ведь прекрасно известно, что им наплевать на нуждающихся: для толстосумов аукцион — лишь повод поразвлечься. Ради приманки мне пришлось назвать свою затею благотворительной акцией. Ты знаешь, в каком ужасном состоянии здесь, в Джэксоне, женский приют. Нужно, чтобы наш аукцион имел успех. Но если даже моя родная сестра впадает в ужас от всего этого, то мне никогда не быть организатором следующего подобного мероприятия.

Расстроенная Бранди скрепя сердце признала правоту Шэй. Было очень важно продемонстрировать ей свою поддержку, и именно для этого она пришла на аукцион. После кончины Филиппа Шэй активно занималась и другими видами деятельности, но только здесь впервые добилась настоящего успеха. Проведенный аукцион действительно открывал для нее широкие возможности. Активная и щедрая, она не могла не оказывать помощь людям.

Как и предсказывала Шэй, в самой идее о женщинах, «охотящихся» на мужчин, таились разного рода возбуждающие подтексты. Именно поэтому сюда слетелось так много журналистов, готовых выдать сенсационные истории, а это была прекрасная реклама, в которой так нуждался настоящий аукцион.

Бранди не имела ни малейшего представления о том, какую роль отводила Шэй своему «приобретению». Более того, она даже не хотела об этом знать. Почему-то сама мысль о Шэй, которая развлекается с дерзким незнакомцем где-то в романтическом уединении, вызывала неприятное чувство. Несмотря на искреннюю любовь к сестре, в душе у Бранди ревность пускала свои корни.

— Да ладно, Бранди, ты ведь получишь большое удовольствие.

«Вряд ли», — подумала та, но спорить с активной и богатой сестрой ей было трудно.

Наконец они остановились рядом с группой женщин, ожидающих свои «покупки». Бранди огляделась и увидела, как мужчины и женщины делятся на пары, в то время как фоторепортеры ловят каждое их движение. Женщины охотно позировали, выставляя напоказ элегантные платья и украшения, а мужчины уверенно улыбались, гордясь своим успехом. Все они выглядели такими естественными, открытыми… и такими непохожими на нее.

Она пробежала внимательным, все замечающим взглядом по залу. Казалось, все наслаждались происходящим.

Все, кроме одного.

Бранди застыла от неожиданности, наткнувшись на это суровое, без тени улыбки лицо. Одним своим ростом он отличался от всех остальных мужчин. Но его выделяли еще и необычная смуглость, прямые черные волосы и ярко-зеленые обжигающие глаза, которые теперь неотрывно следили за ней.

Он слегка ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы на белой рубашке, так что виднелись курчавые черные волосы на груди. «Интересно, каков он ниже», — подумала Бранди, тут же покраснев от этой нескромной мысли.

Лениво прислонившись широким плечом к стене, он застыл в небрежной, расслабленной позе. Однако Бранди подозревала, что это всего лишь видимость. За всей этой ленивой грацией чувствовалась сила изготовившейся к прыжку пантеры.

Лучше бы он остался на сцене — по крайней мере, находился бы подальше от нее. А сейчас, когда между ними не более трех-четырех метров, ее всю трясло от напряжения.

На ближайшие пять дней он стал компаньоном ей и, тем не менее, выделил среди остальных именно Бранди и, не отрываясь, следил за ней. Поняв это, она нахмурилась. «Ну и хам!»

Незнакомец едва заметно усмехнулся, а затем его лицо приняло прежнее выражение. Но именно в этот момент изумрудный блеск его глаз словно осветил Бранди изнутри.

О, она знала такие взгляды! И сейчас Бранди моментально поняла его значение, хотя прошло несколько лет с тех пор, как она испытала подобное чувство.

Она ощутила спазм в желудке и напряжение во всем теле. Может, его разочаровало ее незамысловатое черное платье до колен и черные чулки? Почти скрывавшее шею, с рукавами до локтей, это скромное одеяние как бы говорило о том, что ее жизнь так же незамысловата, беспроблемна и спокойна.

Та самая жизнь, какую она решила вести с некоторых пор.

Какие-то женщины пытались заигрывать с ним, но мужчина не обращал на них ни малейшего внимания. Оттолкнувшись от стены, он направился к Бранди. Забеспокоившись, она стала лихорадочно соображать, как бы поскорее исчезнуть. Пусть уж лучше Шэй разбирается с ним. Ей претило притворяться равнодушной, наблюдая за их знакомством.

Но Шэй вдруг резко обернулась и поймала взгляд сестры. Успокаивающе опустив ладонь на ее плечо, Шэй обняла другой рукой ринувшегося к ним красавца и нежно поцеловала его в щеку как давнего знакомого. Бранди в недоумении уставилась на них.

— Себастьян, ты был неподражаем! Все без ума от тебя! В какое-то мгновение мне показалось, что моя заявка вызовет форменный переполох. Некоторые женщины словно взбесились: почувствовали, что самый лакомый кусок уходит от них. — Она рассмеялась и добавила: — Я оказалась права, ты выглядел абсолютно естественным.

— Естественным, как натуральный идиот, позволивший втянуть себя в это предприятие, — огрызнулся он, пожирая Бранди глазами, при этом его голос приобрел некий интимный оттенок. — Полагаю, Шэй, мне не стоит благодарить тебя за твою заявку.

Бранди удивленно уставилась на него. Неужели он имеет в виду, что желал получить заявку именно от нее? Она открыла рот, собираясь сказать… что именно? Тут он снова взглянул на Шэй.

— Было бы неплохо, если бы ты представила нас друг другу. Я вижу, вы знакомы.

Шэй усмехнулась, довольная тем, что он проявил интерес к Бранди.

— Не только знакомы, но и родственники. Себастьян, познакомься с моей младшей сестрой. — Она слегка подтолкнула вперед Бранди. — Себастьян Синклер — Бранди Соммерс.

— Сестра? — Явно ошарашенный, он теперь внимательно изучал ее лицо. Бранди сообразила, что он сравнивает ее с сестрой, и, разумеется, сравнение будет не в ее пользу. Она нахмурилась.

Шэй упорно гнула, свою линию, конечная цель шторой ускользала от Бранди. Но она была уверена, что в любом случае замысел сестры ей не понравится.

— Себастьян — мой добрый друг, — сказала Шэй и добавила с энтузиазмом: — С днем рождения, дорогая! Я купила его для тебя.

Первой мыслью Себастьяна было, что Бранди сейчас упадет в обморок. Прелестный ее рот слегка раскрылся, а лицо смертельно побледнело. Но стоило ему протянуть к ней руку, как Бранди тут же отстранилась. Ее неприязненный взгляд недвусмысленно говорил о том, что между ними не может быть ничего общего.

В нем росло негодование, он не знал, что сказать. Бранди явно была настроена враждебно. Тем не менее, Себастьян был не в силах оторвать взгляд от нее. Теперь он ясно видел ее громадные светло-голубые глаза, опушенные густыми черными ресницами. Кончик ее носа был чуть вздернут, а маленький упрямый подбородок чуть сужался книзу. Слегка выдающиеся скулы придавали лицу Бранди хрупкую утонченность, в то же время четкая линия подбородка указывала на твердость характера. Что касается губ… «У нее очень чувственный рот, — решил он, — полные губы, красивой формы, хотя она не желает улыбаться и хмурит лицо, не такое бледное, как у Шэй, а, скорее, смугло-розоватого оттенка». Волосы, обрамлявшие своевольно-диковатое лицо, с непослушными завитками, коротко остриженные, были темны как ночь. Он вдруг почувствовал мгновенный приступ неукротимого желания, хотя ясно видел, что щедрость сестры почему-то привела Бранди в ужас. «М-да. Черт знает что».

— Никогда бы не догадался, что вы сестры, — сказал он, стараясь вести себя уверенно, чтобы скрыть смущение. — Вы совершенно не похожи друг на друга.

Шэй усмехнулась.

— Меня удочерили, ты разве не знал? Наверное, я никогда об этом не рассказывала.

— Наверное, нет.

Себастьян настолько удивился, что на мгновение отвел глаза от Бранди и посмотрел на Шэй.

— Это, часом, не розыгрыш?

— Да нет же. Мои приемные родители вбили себе в голову, что не могут иметь детей, вот и удочерили меня. Они всегда относились ко мне как к своему первенцу.

— Ты и есть их первый ребенок, — пробормотала Бранди.

— Но вскоре после моего удочерения мама забеременела. — Шэй радостно улыбнулась сестре. — Бранди что-то вроде ребенка из сказки.

— Сейчас ее трудно назвать ребенком, — возразил Себастьян, поглядев на поджатые губы младшей сестры. Он представил себе, как стирает поцелуем упрямое выражение с лица Бранди, и тут же, смутившись, постарался забыть об этом.

Бранди нетерпеливо вздохнула и скрестила руки на груди, прекрасной маленькой груди, совершенною форму которой Себастьян не мог не оценить.

— Извините мою сестру, мистер Синклер. Временами она слишком увлекается своими чересчур щедрыми планами. Но я не хотела бы… то есть… — Бранди пыталась подобрать нужные слова, и Шэй мгновенно воспользовалась этим, чтобы привести решительные аргументы:

— Я не могу позволить себе сделать столь дорогой подарок, Бранди. — Бранди молча смотрела на сестру, и та, защищая себя, добавила: — Он сам подарит себя.

Запылавшие щеки и напряженная поза Бранди «свидетельствовали о том, что она полна решимости послать этот «подарок» куда подальше.

Но Себастьян вмешался прежде, чем она успела выразиться в подобном духе:

— Называя ее сестрой, ты не преувеличила.

Шэй взглядом поблагодарила его за то, что он сменил тему.

— Бранди пошла в родителей. Она небольшого роста и смуглая. Боюсь, такая светловолосая дылда, как я, будет всегда выглядеть рядом с ней каким-то странным уродцем.

— Ха! — подбоченясь, воскликнула Бранди. — Весьма очаровательным к тому же, и ты прекрасно это знаешь. Шэй — царствующая королева в нашей семье, — заявила она, повернувшись к Себастьяну. — Она вертит всеми нами как хочет, и мы не имеем ничего против, так как ей все это очень нравится. Сестре ведь надо чем-то себя занять, чтобы, с ее неуемной жаждой деятельности, не ввязаться в какое-нибудь сомнительное предприятие. Но на сей раз…

Не желая опять оказаться отвергнутым, Себастьян протянул руку Бранди и торопливо перебил ее:

— Итак, я не что иное, как подарок ко дню рождения. Ну что ж, в моей жизни случались вещи и похуже.

Бранди сунула свою маленькую руку в его огромную ладонь и, неуверенно пожав сильные пальцы, пробормотала:

— Приятно познакомиться. — И тут же с некоторым подозрением спросила: — А чем вы зарабатываете на жизнь?

Шэй пребольно ткнула сестру в бок, отчего та буквально подскочила и с недовольным видом стаяла потирать ушибленное место.

— У Себастьяна собственное охранное агентство, он защищает своих клиентов от разного рода неприятностей. Вот почему, как ты могла заметить, он выглядит таким атлетом.

Бранди залилась краской. Она действительно до такой степени заинтересовалась им, что не смогла не заметить мускулистость этого великана. А ее внимательная сестричка, как всегда, не умеет держать язык за зубами.

Смутившись, она выдавила:

— Я убью тебя, Шэй…

Шэй не обратила никакого внимания на угрозу сестры и сделала небрежный жест рукой, как бы отмахиваясь от ее гнева.

— Себастьяну нужно поддерживать форму. Иногда в его работе приходится применять физическую силу. Он из породы настоящих мужчин, хотя сам так не считает. — Это просто работа, Шэй. В ней нет ничего героического. — Ну, что я тебе говорила? — спросила Шэй и поведала театральным шепотом: — Он был бы самим совершенством, если бы не его мужской шовинизм. Себастьян смотрит на женщин как на хрупкие беспомощные создания и всех их хочет защитить.

— О, мне трудно судить, Шэй, но тебя вряд ли назовёшь хрупким созданием, — сказал он, окинув ее восхищенным взглядом. — Ты не мягче хорошо вылупленной кожи, хотя и…

Шей рассмеялась и шутливо шлепнула его по щеке. Бранди помрачнела: она все еще не доверяла этому типу, несмотря на романтическое заявление сестры, повернувшись к Шэй, она тихо и внятно, так, чтобы он слышал каждое ее слово, сказала:

— Не знаю, что ты задумала, но у тебя ничего не выйдет, так что лучше все это немедленно прекратить. Ты его купила, вот и держи при себе.

— Мне он не нужен, — на этот раз нахмурилась Шэй. — Он замечательный парень, но мы слишком похожи. Не прошло бы и суток, как мы поубивали бы друг друга. К тому же я все это уже проходила и не собираюсь повторять прошлое.

— А мне, значит, нужно?

Шэй пожала плечами.

— Человеку иногда стоит вступить на неизведанный путь. А то он может зарасти высокой травой, и уже не будет шанса найти его.

— Ради Бога, — воскликнула Бранди. — Глупее ты ничего не могла сказать?

Себастьян начинал ощущать себя заплутавшей собачонкой. Впервые с тех пор, как ему исполнилось двенадцать и он стал быстро набирать в росте и крепнуть физически, женщина не испытывала к нему никакого интереса. Он не был тщеславен, но не был и глуп.

У женщин он имел ошеломляющий успех, они буквально не давали ему прохода, но ни одной из них он не принадлежал целиком.

И вот перед ним женщина, которая вовсе не собирается вешаться ему на шею, напротив, она пытается избавиться от него! Ирония заключалась в том, что теперь именно он намеревался заполучить ее.

Передразнивая Бранди, Шэй уперлась руками в бока, принимая такой же решительный вид, как у сестры.

— Я хотела подарить тебе на день рождения нечто особенное, Бранди, но не знала что. Мне ничего приходило в голову. Потом ты как-то упомянула о своих новых планах, и меня внезапно осенило.

Себастьян закусил губу. Он не понял, что имелось в виду под новыми планами, но это самое озарение у Шэй случилось, видимо, тогда, когда она заметила, как Бранди смотрела на него, пока он красовался на сцене. Сестра истолковала ее жадный взгляд как проявление интереса, так что, похоже, он тогда не ошибся. Может, ее интерес проявился не сразу, а лишь сегодня, в последний день из тех пяти, в течение которых проводился аукцион. Он пока еще не до конца понимал, что к чему. И это надо было выяснить во что бы то ни стало. Небрежным жестом, точь-в-точь таким же, как у сестры, Бранди указала на Себастьяна:

— Он в мои планы не входил.

— Он как никто другой вписывается в твои планы! Тебе двадцать шесть, ты ведешь тусклую, лишенную радостей жизнь. Он внесет в нее разнообразие. — Шэй посмотрела на Себастьяна и потребовала подтверждения. — Разве я не права, Себастьян?

— С вами не соскучишься, — отмахнулся он. Ему хотелось сказать, чтобы Шэй заткнулась и перестала давить на сестру. Проклятье, Шэй чуть ли не силой навязывала его Бранди, а та героически сопротивлялась ее напору. С ним такое случилось впервые, и это ему совсем не нравилось.

Бранди закрыла глаза, затем снова открыла их.

— Нет!

— Послушай, Бранди…

Скорее всего, его чувствами сейчас двигала мужская гордость, Себастьяну, так же как и любому другому, не хотелось быть отвергнутым. Особенно после того, как Бранди по-настоящему заинтриговала его своими широко распахнутыми и какими-то вызывающе невинными глазами. Лучше ему забыть обо всем этом. У него и без того уйма дел в охранной конторе. К тому же его дом сейчас перестраивается, ведется ремонт, и свободного времени практически нет.

Себастьян вдруг шагнул в сторону, прикрыв собой сестер и пытаясь таким образом оградить их от назойливой толпы.

Это чертово «нет» прозвучало слишком категорично, а он уже решил было, что не позволит Бранди отказать ему…

— Сожалею, что вам не нравится наша сделка, мисс Соммерс, — сказал он с явной досадой я голосе, — но дело в том, что в настоящий момент у нас нет выбора. Фоторепортеры готовы запечатлеть все, что выглядит хоть в какой-то степени подозрительным. Если они заметят вашу нерешительность и нежелание, это может повредить рекламной кампании Шэй. И моему делу тоже. Пострадает вся эта затея с женским приютом.

Медленно повернувшись, Бранди пристально посмотрела на него.

— Вы преувеличиваете.

— Через минуту нас будут фотографировать. Если у вас будет недовольное лицо, можете себе представить будущую подпись под фото. Они камня на камне не оставят от всего, что задумала ваша сестра, a моему делу будет нанесен существенный урон. Все будет представлено так, будто есть причина, заставляющая вас тяготиться моим обществом. Тогда можно будет попрощаться с этой затеей — я имею в виду жилье для разведенных женщин.

Проговорив эту маловразумительную и, как справедливо предполагала Бранди, полную преувеличений тираду, Себастьян замолчал, ожидая ответа. Если бы она хоть в какой-то мере походила на сестру, то никогда бы не сделала ничего такого, что помешало бы успеху аукциона. Затаив дыхание, Себастьян ждал. Смешно, но решение Бранди почему-то было важно для него.

Взяв себя в руки, Бранди посмотрела на Шэй.

— Ну, и что теперь?

Та с видимым облегчением улыбнулась.

— В твой приз включена непродолжительная поездка в Гэтлинбург. Все расходы оплачены. — Видя, что Бранди снова готова запротестовать, она добавила: — Это всего лишь тихое курортное местечко. Я сама выбрала его. Тебе там понравится.

Себастьян слегка сжал Шэй за плечо, намекая, что не стоит слишком усердствовать. Раз уж пришлось силой навязывать его Бранди, лучше, если он уговорит ее сам. Так будет менее унизительно.

— Взгляните на это иначе, мисс Соммерс. Как бы там ни было, в ближайшие пять дней я целиком в вашем распоряжении. — Увидев ее расширившиеся от изумления глаза, он едва не расхохотался. — Никто не будет вам ничего навязывать. Если вам захочется сидеть все время в гордом одиночестве и размышлять о проделках своей слишком предприимчивой сестры — дело ваше. Моя роль — сопровождать и быть рядом, если я вам понадоблюсь. А также оказывать любые иные услуги по вашему выбору, — с невинным видом добавил он.

В последних словах содержалось некое обещание. Он решил не обращать внимания на строптивость Бранди и ее нежелание принимать любые одолжения. Пусть она весьма привлекательна и одним своим уверенным взглядом способна воспламенить любого мужчину, все же ее не отнесешь к самым милым и приветливым особам женского пола.

Как ни странно, этот факт никак не погасил его интерес к ней.

Бранди казалась слегка заинтригованной, но все же покачала головой.

— Ну, не знаю…

— Не спешите, подумайте хорошенько. Кивнув в сторону репортеров, он добавил: Но пока мы не ушли отсюда, очень важно делать вид, что мы в восторге от своей удачи.

Бранди все еще колебалась, потом сдалась:

— Ладно. Я… подумаю. Но давайте поставим пока на этом точку. Сейчас мне бы хотелось отправиться домой.

Шэй виновато улыбнулась.

— К сожалению, ты не можешь пока уйти. Репортеры хотят снять вас вдвоем. Нас ожидают закуски, выпивка, а затем танцы.

Бранди снова напряглась. Но непонятой для нее самой причине она не хотела, чтоб между нею и этим мужчиной возникло какое бы то ни было чувство близости.

Себастьян же был полон решимости не дать ей улизнуть. Ее сестра постоянно вмешивается в ее жизнь! Надо это прекратить. Сегодня Бранди была в прекрасной форме и чувствовала необычную уверенность в себе, поэтому сказала:

— Я согласна сфотографироваться, Шэй, но можешь забыть о выпивке и танцах.

Шэй досадливо покосилась на нее, но Себастьян покорно принял условие младшей сестры.

— Вполне справедливо. Вы готовы? — Он протянул руку Бранди.

Готова? Боже, конечно же, нет!

Однако в данный момент Шэй не оставила ей выбора.

Бранди вовсе не хотелось снова оказаться во власти его прикосновения. С нее было достаточно короткого рукопожатия, от которого по спине пробежал холодок. От одного взгляда на Себастьяна сердце Бранди начинало учащенно биться. Тем не менее, она протянула ему свои пальцы, и они сразу же исчезли в его огромной, мозолистой и теплой ладони. Ей понравилось это однажды уже испытанное ощущение. В самом жесте таилось нечто вполне естественное, но тесно прижаться к его большому телу в танце, позволить ему обнимать ее — это было бы ошибкой. Это было бы ужасно! Нет, только не с ним.

Лучше дать ему понять это сейчас и тем самым избавить их обоих от дальнейшего разочарования.

Шэй исчезла после того, как был сделан первый снимок. Неожиданно для себя Бранди попала в двусмысленную ситуацию. И хотя она была уверена в том, что Шэй желает ей лишь добра, нынешнему ее положению, когда она вынуждена будет отвергнуть этот образец греховной мужской привлекательности, поистине не позавидуешь.

— Мистер Синклер…

— Себастьян.

Поколебавшись мгновение, она кивнула.

— Хорошо. Себастьян. — Она обвела глазами зал, избегая его прямого взгляда. — Я могу понять необходимость защиты репутации Шэй там, где дело идет о нескольких вполне безвредных снимках. Но, думаю, нет смысла дальше тянуть с этим фарсом. Я имею в виду нелепую идею с поездкой.

— Она вовсе не нелепа.

Его явное несогласие заставило Бранди нахмуриться, однако он не дал ей возможности вступить в спор. Себастьян уверенно смотрел на нее с высоты своего роста, при этом взгляд его был мягок, а голос спокоен.

— Ваша сестра преподнесла меня вам в подарок. Теперь это уже всем известно. Если мы попытаемся избежать поездки, кто-нибудь обязательно обо всем разузнает, и аукциону перестанут доверять. — Он слегка склонил к ней свое лицо. — Почему вы так настроены против поездки?

Не в силах сказать ему правду, она постаралась изобразить на лице сарказм.

— Ну не смешно ли? Не успела я встретить незнакомца, как тут же уматываю с ним вдвоем в какую-то странную поездку.

Себастьян усмехнулся. Резкость ее тома весьма позабавила его.

Бранди облегченно вздохнула. «Вот так. Надеюсь, до него дошло».

— Мистер… Себастьян. Я вас не знаю. Мне вообще о вас ничего неизвестно.

— Забавно. То, как вы сегодня смотрели на меня, дало мне повод думать, что мое общество будет вам приятно.

Бранди выпрямилась. Учитывая то обстоятельство, что она была чуть ли не на голову ниже его, попытка держаться достойно казалась ей теперь весьма жалкой.

— Именно для этого вы и торчали на сцене, не так ли? К тому же не я одна глазела на вас.

— Но именно вы подняли такой шум из-за бесплатной пятидневной поездки. Полагаю, любая другая из присутствующих была бы счастлива поехать со мной.

— Возможно, мне стоит уступить кому-нибудь из них свой подарок, и вы оба будете в безумном восторге! — огрызнулась Бранди.

Какое-то мгновение Себастьян раздраженно смотрел на нее, затем лицо его просветлело, и он весело хмыкнул. Это было довольно мило… для такого человека-горы.

— Черт, не могу поверить, что стою здесь и пытаюсь вас переспорить. Какой удар для старого доброго мужского самолюбия. — Он взял ее под руку и молча повел к спокойному, не забитому людьми уголку. — Думаю, раз уж мне не избежать оскорблений, пусть их нанесут там, где мое самолюбие пострадает в меньшей степени. Бранди не знала, что и думать. О каких оскорблениях он говорит? У нее и в мыслях не было оскорбить его. К тому же она вовсе не хотела оказаться с ним наедине даже здесь. Сейчас ей не терпелось уйти домой, в свою тихую квартиру, где она могла бы притвориться, что ничего особенного сегодня не случилось. Но, оглянувшись, Бранди увидела, что они привлекают к себе внимание, и позволила Себастьяну увести себя.

Он молча указал на стоявшую в углу скамью, предложив ей присесть, а сам тут же развалился рядом, заняв большую часть скамейки. Бранди ощутила прикосновение его бедра, и ее тело сразу напряглось.

— Мистер… Себастьян. Прошу извинить, если я как-то оскорбила вас. Правда. Я вовсе не хотела этого. Просто я не люблю, когда меня силой загоняют в угол.

Он помолчал, как бы собираясь с мыслями.

— Должен вам признаться, Бранди, что ваше поведение очень меня удивляет.

— В самом деле? — Ей не хотелось, чтобы он слишком долго копался в мотивах ее поведения. — Вы ведь привыкли к тому, что многие странные женщины готовы уцепиться за любую возможность, лишь бы уехать куда-нибудь вдвоем с вами?

— Я бы не назвал вас странной. Возможно, вы просто несколько отличаетесь от других. Но опять же… Ну вот, погодите сразу же обижаться. — Он схватил ее за руку и заставил снова сесть. — Я всего лишь хотел вас поддразнить.

Его улыбка оказалась столь заразительной, что она не могла не улыбнуться в ответ.

— Вы ведь знаете, мы с вашей сестрой добрые друзья. Надеюсь, вы ей доверяете?

— Разумеется. Она моя сестра.

— Тогда вы понимаете, что я не ужасное и страшное чудовище, не говоря уж о Шэй, которая не терпит непорядочности в любом ее проявлении. Так что ее подарок не означает ничего дурного. Я прав?

Его слова вызвали у Бранди уже не досаду, а сильнейшее раздражение.

— О Господи! Вы не призовой подарок, а просто дар божий. Вы ведете себя как какая-нибудь игрушка, предназначенная для развлечения.

Он фыркнул, и Бранди залилась краской, поняв, что сморозила глупость. Себастьян протянул руку и мягко, едва касаясь кожи, провел слегка согнутыми пальцами по ее щеке. Она тут же вскочила.

— Не знаю, как насчет игр, Бранди, но обещаю не досаждать вам сверх меры.

Одно лишь его присутствие волновало ее так, что она чувствовала себя не в своей тарелке, но не в том смысле, какой он имел в виду.

— Я вовсе не хотела сказать…

— Я знаю. — Он отдернул руку. — А теперь вернемся к препарированию моего характера. Я владелец агентства личной охраны. Люди, в большинстве своем политики или иные высокопоставленные личности, нанимают меня в качестве телохранителя или для того, чтобы я следил за тем, как бы кто не нанес ущерба их деятельности в области, где этого вполне можно ожидать. Но я также принимаю заказы более личного характера, если это касается женщин или детей, подвергающихся опасности. И до сих пор не перестаю удивляться тому, как легко некоторые позволяют себе насилие в отношении более слабых.

Бранди поежилась. Ее смутило бешенство, промелькнувшее в его глазах. Несомненно, он, так же как и она, испытывал глубокое презрение к преступникам.

Себастьян задумался о чем-то своем, затем продолжил:

— Я прошел отличную военную подготовку. Провел семь лет, выполняя специальные задания, включая охрану крупных государственных чинов. Затем ушел с государственной службы, два года проработал в одной фирме, а сейчас у меня собственное дело. Терпеть не могу тех, кто причиняет боль и запугивает других. Поэтому я и делаю то, что делаю.

— Как?

— Простите?

Ей нужно было задать этот вопрос. Она хотела знать.

— Как вам удается остановить таких людей? Закусив губу, Себастьян пронзил ее взглядом, не давая Бранди отвести в сторону глаза.

— Это уж как придется. По возможности без грубого насилия. Хотя иногда приходится прибегать к довольно крутым методам.

Бранди стало не по себе, но внешне она выглядела спокойной. Каким-то образом неприкрытая правда его слов смягчила их безжалостную суть.

— Что ж, по крайней мере, честно, — пробормотала она.

— Как всегда, — тихо отозвался он.

Тон, каким это было сказано, буквально сразил ее. Казалось, он чувствовал ту же боль, что и она. Хотя вряд, ли. Для женщины ее ситуация была совершенно уникальной — ни один мужчина не способен это понять.

— Я всегда буду честен с вами, Бранди. Когда вы узнаете меня…

— Мне это вовсе не нужно.

— …вы поймете, что я никогда не лгу.

Ей захотелось завыть от беспомощности. Ни один мужчина не преследовал ее с таким упорством. Она дала ему выбор, возможность выхода из этой абсурдной ситуации. Однако он был настроен продолжать игру.

— Чего вы добиваетесь, Себастьян?

— Помимо вашего прекрасного общества? Она снова уловила насмешку в его тоне.

— Да, — вздернув подбородок, с вызовом сказала Бранди. — Во-первых, почему вы позволили, чтобы вас купили? Мне показалось, что все это… вызывало у вас отвращение.

— Да, в какой-то степени. — Он улыбнулся. — Вообще-то в громадной степени. Я терпеть не могу светиться в кругу богатых. Тем более что при моей работе мне следует оставаться в тени. А швыряться деньгами…

— Но дело-то праведное.

— Согласен. Но благотворительная сторона аукциона не соответствовала истинной причине участия в нем всех этих дамочек. Выбрасывать тысячи долларов на ветер они могли бы и без этого. Для них это что-то вроде забавы, что особенно противно.

— В таком случае, почему вы принял участие в этом ненавистном для вас предприятии?

— Да потому, что есть крайняя нужда в деньгах. Потому что число разрушенных семей и пострадавших от этого женщин и неприкаянных детей растет с каждым днем. При моей работе это особенно заметно. Я с этим живу. И я знал, что если Шэй возьмется за это, то аукциону будет сопутствовать успех. Она отказалась от предложенного мной чека, так как ей нужно было заполнить сцену, так сказать, живой плотью. А если Шэй задумает что-то, то может быть чертовски убедительной.

Бранди тяжело вздохнула и покачала головой. Себастьян, несомненно, приятный парень. Чаще всего вежливый, несмотря на самоуверенность, и в его мотивах нет ничего подозрительного. Во всяком случае, его чувство ответственности вызывало уважение.

— Шэй всегда рвется напролом. Уверена, если ей что-то втемяшится в голову, ее не остановить.

— Да, любит командовать, но, с другой стороны, у нее голова деловой женщины.

— Вы хорошо знаете мою сестру, не так ли?

— Думал, что знаю. Но ее затея с этим аукционом просто ошарашила меня. Она до последнего держала меня в неведении.

— Она не придает этому такого уж большого значения, так же как и я. Шэй моя старшая сестра. Первый ребенок в семье. Хотя это не тема для праздной болтовни.

— Пожалуй.

— Как вы с ней познакомились? — Задавая этот вопрос, Бранди понимала, что сует нос не в свои дела. А что, если у них в прошлом была связь?

— Мы дружим чуть больше года. Я работал по делу, связанному с угрозами мужа в адрес своей жены. Он не раз избивал ее так, что ее отвозили в больницу. У нее на руках было двое малышей, полное отсутствие денег и места, куда она могла бы уйти. А Шэй как раз занялась этим делом — поиском жилища для таких, как эта женщина. Я помог устроить мать с детьми в приют, затем связался с друзьями из полиции и засадил негодяя. Конечно, предпочтительнее было бы расправиться с ним более крутым способом, но это не решило бы проблему окончательно. Потом выяснилось, что мерзавец к тому же баловался наркотиками, так что теперь он надолго упрятан в кутузку. В любом случае Шэй оказалась на высоте и хорошо устроила несчастную семью. С тех пор мы работаем рука об руку.

Бранди слышала, как гулко стучит ее сердце. Он только что позволил ей заглянуть в глубь его души, показал, что для него в жизни главное и за что он готов бороться. Поразительно, но она ему сразу поверила. По своей сути Себастьян защитник и человек чести.

Любопытно и то, что он предложил ей себя на эти дни. Все это сочеталось с ее решением изменить свою жизнь и двигаться вперед. Сейчас Бранди была совершенно уверена, что он подчинится правилам, которые установит она.

Она еще конкретно не знала, каковы будут эти правила, но пока время терпит. Ощутив прилив необычайной уверенности в себе, Бранди решила рискнуть и протянула ему свою руку.

Себастьян посмотрел на нее, затем на ее руку. В его зеленых глазах заискрилось удивление.

— Ну и что же мы скрепляем этим рукопожатием?

— Я еду с вами.

— Ну что ж. — Он широко улыбнулся, отчего на его щеках появились ямочки. — Видимо, мой убаюкивающий задушевный голос заставил вас согласиться, не так ли? То, как я умело рассказал свою историю? Или же все дело в моей элегантной манере занимать большую часть скамейки?

Бранди в свою очередь одарила его сияющей самоуверенной улыбкой.

— Собственно говоря, мистер Синклер, я вдруг поняла, что вашему слову можно верить. Ведь, как вы уверяете, что бы ни случилось, в течение следующих пяти дней вы будете в полном моем подчинении. Было бы глупо упускать такую возможность. Но не забывайте, что главная в этом тандеме я.

Он смиренно опустил глаза, полуприкрыв их темными ресницами, но в то же время продолжая улыбаться.

— Поверьте, милая, я просто не смогу это забыть.

Глава третья

События развивались стремительно. Самолет был не заполнен, особенно первый класс, заказанный для них Шэй, и это еще более усиливало тревожное чувство Бранди. За стеклом моросил дождь. Она терпеть не могла летать ночью. Вообще ненавидела летать, но, по крайней мере, этот ее рациональный страх разделяли миллионы людей. Однако последнее обстоятельство вряд ли могло хоть как-то успокоить ее.

Бранди повела плечами, стараясь освободиться от внутреннего напряжения, и в результате наткнулась на Себастьяна. Его крупное, мускулистое тело занимало слишком много места, и игнорировать его присутствие было просто невозможно.

Шэй не дала им достаточно времени для подготовки к поездке, видимо опасаясь, что Бранди может передумать. Но у той и в мыслях этого не было. Она твердо решила: ей нужно пройти через предстоящее испытание. Однако Шэй не желала рисковать и предусмотрела все до мелочей.

Она распорядилась так, что упакованные вещи Бранди привезли в отель, где проводился аукцион. Полет был организован спустя лишь всего несколько часов после того, как Бранди дала свое согласие на поездку. В аэропорт их доставили в лимузине, другой лимузин будет ждать их после приземления, чтобы тут же отвезти в курортное местечко. Затем в их распоряжение будет предоставлен автомобиль, взятый напрокат.

Себастьян планировал покинуть аукцион с женщиной и потому заранее принес с собой багаж. Перед отъездом он переоделся в легкие брюки цвета хаки и черную спортивную рубашку. Сначала, в суете сборов, Бранди не обратила особого внимания на его новое облачение. Однако сейчас, когда ничто больше не отвлекало ее от предстоящего полета, она окинула его быстрым взглядом.

Мощные бицепсы распирали короткие рукава рубашки, черный цвет которой усиливал изумрудную яркость его глаз, а ее покрой подчеркивал мускулистость широкой груди. От небрежной позы ткань его брюк натянулась, и это навело Бранди на мысль о том, что…

Она быстро перевела свой взгляд повыше. Мощное запястье Себастьяна перетягивал черный ремешок часов, легкая небритость легла тенью на его щеки. Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда он произнес ее имя.

— Что?

Он уперся локтем в подлокотник кресла.

— Волнуетесь?

Бранди не приняла его дружеский жест. Она просто не могла это сделать. Он бы воспринял ее расположение как проявление слабости. До сих пор она столь искусно скрывала свои страхи, что признаться сейчас хотя бы в самом незначительном из них было выше ее сил.

— Из-за чего?

— Не знаю. — В его голосе слышались мягкие, успокаивающие интонации, а лицо выражало внутреннюю уверенность. У нее складывалось ощущение, что Себастьян знал, как помочь снять напряжение; точность и скупость, его движений свидетельствовали о немалом опыте. — Из-за всего — меня, поездки, этого полета.

Бранди повернулась и внимательно посмотрела на него. Многие пассажиры уже безмятежно дремали в своих креслах, выключив верхний свет. Себастьян был в тени, отчего черты его лица казались еще более резкими, а в зеленых глазах отражалась глубокая сосредоточенность.

Не могло быть и мысли о том, чтобы заснуть в таком соседстве.

Она подозрительно посмотрела на него.

— Шэй, наверное, говорила вам, как я отношусь к полетам?

— Угадали. Вообще-то в этом нет ничего необычного. У меня самого полный набор всяческих фобий. Пожалуй, я как-нибудь расскажу вам о них.

Поразительно. Эта груда мышц признается в своих страхах? У горы, оказывается, тоже могут быть фобии? Бранди не верила своим ушам.

— Вы, вероятно, шутите? Я права?

— Вовсе нет. — Он пошевелил пальцами, как бы разминая их. — Дайте мне вашу руку. Это помогает, уверяю вас.

Самолет стал снижаться, приближаясь к взлетно-посадочной полосе, и Бранди поспешно протянула ему свою ладонь. Ее холодные пальцы ощутили тепло его руки. Смутившись, она опустила глаза.

Себастьян улыбнулся.

— У вас ледяные пальцы.

— Здесь довольно холодно.

«Тупица. Говорю с напыщенным видом о такой ерунде». Но жар его руки проникал в нее, отчего ей стало вдруг трудно дышать. Бранди с трудом справилась с собой и подавила охватившее ее волнение.

— Невероятно, от вас просто… пышет жаром.

«Молодчина, Бранди». Ее слова изрядно позабавили Себастьяна. Об этом говорили его едва заметная улыбка и насмешливый блеск глаз. Он, однако, не воспользовался очередной возможностью поддразнить ее. И когда заговорил, его голос звучал ровно и мягко.

— Температура тела у большинства мужчин выше, чем у женщин. Видимо, это как-то связано с большей плотностью мужских мышц. — Он слегка пошевелил кистью и затем накрыл ее ладонь своими пальцами. — Мне всегда нравились женские руки. Они такие маленькие и хрупкие, хотя чаще всего чертовски сильные. — Себастьян слегка сжал ее ладонь. — У вас очень приятные руки.

Бранди молча уставилась на него. Его хрипловатый низкий голос звучал завораживающе, и Бранди подозревала, что он знал об этом. Он изучал ее руку так, как будто никогда прежде не видел такого изящества. Бранди вновь почувствовала, как у нее все переворачивается внутри, хотя на этот раз в этом ощущении было что-то приятное.

— Что у вас на уме?

Он издал короткий смешок.

— Думаете, я пытаюсь вас соблазнить?

У Бранди отхлынула кровь от лица. Он может смутить ее взглядом, но говорить такое… Чувствуя себя полной дурой, она лишь пожала плечами.

— Не знаю. Я просто… не привыкла к таким вещам.

Себастьян улыбнулся.

— Вообще-то я просто пытался отвлечь вас, когда этот проклятый самолет оторвался от земли. И у меня это неплохо подучилось, не правда ли?

Не зная, что ответить, Бранди уставилась в иллюминатор, за которым не было ничего, кроме бескрайнего черного неба. Глубоко вздохнув, она посмотрела на него.

— Да, спасибо.

— Прекрасно. — Он повернулся к ней лицом, отстегивая ремень безопасности и оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не может их подслушать. Большинство пассажиров уже спали, так что в какой-то мере их уединению не грозила опасность. Бранди высвободила пальцы из его ладони, чтобы он смог отстегнуть и ее ремень, все время наблюдая за его движениями, за тем, как напрягаются его плечи, как прямые темные волосы трутся о воротник его рубашки и ниспадают на лоб. Никогда еще ни один мужчина не вызывал в ней такого интереса. Она замечала, каждое движение, малейший жест Себастьяна.

И ей снова захотелось почувствовать свои пальцы в его ладони. Она была бы не прочь прикоснуться не только к его рукам. Но это слишком рискованно…

— Да, насчет того, чтобы соблазнить вас…

«О Господи, это не предмет для обсуждения».

— Прошу вас, Себастьян, нет никакой нужды…

— Еще как есть. Вам следует знать, что я никоим образом не собираюсь посягать на вашу независимость. Понятно, что наша поездка задумана как нечто романтическое, но она вовсе не будет такой, если вам это не по душе. Мы можем развлекаться так, как вам угодно. Совершать пешие прогулки, играть в шахматы, и вообще, если захотите, можете послать меня ко всем чертам и приказать оставить вас в покое. Но если вам что-то понадобится от меня…

— Не понадобится! — Бранди почувствовала, что в ее словах прозвучала паника.

— …вы должны будете сказать мне. То, что мы сейчас разговариваем и пытаемся лучше узнать друг друга, не имеет отношения к сексу, не так ли? Просто мы хотим, чтобы наше общение было ненавязчивым и приятным. Я знаю, вы не желали этой поездки, но рад, что согласились на нее. Так что, если я сделаю или скажу что-то не то, дайте мне тут же об этом знать, хорошо?

Поджав губы, она кивнула. Бранди казалось, что ей не придется столкнуться с подобной ситуацией. По крайней мере, не так скоро. Теперь, когда он затронул эту тему, она не могла не спросить себя о том, что бы он подумал, если бы знал причину ее нежелания разделить с ним предстоящий отдых.

Он сказал, что она может обратиться к нему в случае, если ей будет что-нибудь нужно? Она никогда этого не сделает. Хотя, с другой стороны, сейчас ей не хотелось быть столь уж уверенной в этом.

У Себастьяна онемела рука, но он не двигался. Бранди заснула, и ему было приятно чувствовать ее рядом. Машина плавно неслась по шоссе, погода была безветренной, и он с удовольствием посматривал на умиротворенное лицо своей хозяйки, на котором не осталось и следа обычной настороженной строптивости.

Он заботливо убрал ей за ухо выбившийся из прически непокорный локон, затем коснулся ее теплой гладкой щеки, Бранди продолжала спать и никак не прореагировала на его прикосновение.

Близость ее тела вызывала в нем мучительное желание. Она лежала, подогнув под себя ногу, подол ее платья слегка задрался, обнажив колени и часть бедра. Некоторое время он смотрел на нее, не в силах отвести свой взгляд. Одна из ее туфелек свалилась, и он подумал о том, насколько эта миниатюрная ножка, такая узкая и изящная, отличается от его ножищи. Господи, ему бы никогда и в голову не пришло, что один вид ее ног может вызвать в нем такую бурю эмоций. Тем не менее, это было так. Он был просто растерян. Бранди вздохнула во сне, и ее дыхание окатило его горло теплой волной. Кончик ее носа слегка коснулся его шеи чуть ниже подбородка, волосы защекотали щеку, и маленькая упругая грудь уперлась в его бок.

Томительное желание не отступало, и ему было чертовски трудно совладать с собой. Но бедняжка выглядела такой измученной, вероятно не только физически, но и эмоционально, что он не хотел будить ее. Перелет оказался и без того достаточно изматывающим. К тому же ей не стоит знать, что он желает ее. Тем более что чувство, кажется, не является взаимным.

Они пробыли в лимузине чуть более пятнадцати минут, когда она отключилась. У большинства людей процесс засыпания происходит постепенно, Бранди же заснула мгновенно, будто внезапно потеряв сознание. Только что она сидела в напряженной позе рядом с ним, созерцая раскинувшийся за окном пейзаж, залитый лунным светом, и вдруг в следующее мгновенье повалилась на него всем своим легоньким телом.

Ему хотелось приютить ее у себя на коленях и… целовать. В ней угадывалась такая глубоко запрятанная внутри чувственность, какой он не встречал ни в одной женщине. И когда Бранди, наконец, проснулась, потягиваясь с кошачьей грацией и зевая во весь рот, Себастьян не удержался и слегка прижал ее к себе.

Она тут же открыла глаза и резко отодвинулась от него. Он ничего другого и не ожидал. Эта притягательная женщина не испытывала к нему никакого интереса.

Себастьян натужно улыбнулся.

— Надеюсь, сон освежил вас.

— Сколько времени я спала?

В ее огромных глазах застыло опасливое и чуть ли не обвиняющее выражение.

— Минут четырнадцать. Скоро будем на месте.

Бранди засуетилась: пригладила ладонями волосы, одернула платье и теперь нервно потирала руки. Он с трудом отвел глаза в сторону.

— Ну, а как вы? Неожиданный вопрос удивил его.

— Замечательно. А что?

— Не знаю. У вас какой-то… напряженный вид.

Напряженный и возбужденный, чуть ли не умоляющий о подачке. Этой ночью ей удалось ввергнуть его в такую пучину беспомощности, равной которой он не знал со времен своего обездоленного детства. Ребенком он познал немало унижений и привык к ним. Однако, став взрослым, никому не позволял относиться к себе с пренебрежением. Его дело — оказывать помощь, а не вымаливать ее у других.

Сейчас же он желал женщину, которая не желала его. Это было трудно совместить с обретенной им гордостью взрослого мужчины. Поэтому он сказал ей лишь часть правды:

— Вся эта роскошь угнетает меня. Полет в первом классе, дорогой лимузин. Можно было бы потратить деньги лучшим образом.

Выражение лица Бранди неожиданно смягчилось, и от ее взгляда у него сорвалось дыхание. Человек за рулем вел машину молча, сосредоточив внимание на дороге. Полумрак в салоне автомобиля и ночная тишина подчеркивали интимность ситуации. Если она не перестанет так смотреть на него, он может потерять над собой контроль. Бранди, казалось, не замечала его состояния.

— Уверена, что план нашего отдыха более экстравагантен, чем у всех остальных. Это и понятно: Шэй готова из кожи вон вылезти, лишь бы удивить тех, кого любит. Я знала, что уже в тот момент, когда она решила задействовать меня в этой поездке, у нее возник личный интерес. Меня не удивит, если все окажется на высшем уровне. — Она слегка наклонилась к нему. — Вас действительно это так беспокоит? Многие были бы в восторге от такого внимания. Я имею в виду лимузин и все прочее.

Себастьян помолчал, сомневаясь, нужно ли ей знать всю правду. Тема была довольно личная и не из тех, о которых легко говорить. Неожиданно Бранди тронула его локоть, и все его тело напряглось.

— Все в порядке, Себастьян. Я не хочу лезть вам в душу.

В нем все перевернулось. Он хотел поговорить с ней, завоевать ее доверие. Почему бы и не здесь, чем это место хуже любого другого? Откинув голову на обитую кожей спинку сиденья, он произнес:

— Я вырос в нищете.

— Понимаю.

— Сомневаюсь, — усмехнулся он. — Дело не в том, что мы не могли позволить себе купить новую машину. Я хочу сказать, что мы едва ли не голодали. Большую часть времени у нас было отключено электричество. Горячая вода была непозволительной роскошью, а посмотреть хоть одним глазком на лимузин считалось лучшим развлечением.

Во взгляде Бранди читалось сочувствие.

— Поэтому вы не можете видеть, как сорят деньгами?

— Не могу видеть? Вы правы, просто не терплю. Думаю, я научился быть очень экономным. Пришлось, чтобы не слишком быстро проедать заработанное. Теперь, когда деньги перестали быть проблемой, бездумная трата их, даже если это делают другие… Короче, от этого у меня все сжимается внутри. Единственное, на что я не жалею денег, — это мой дом. Он как ничто другое дает мне ощущение надежного тыла.

Себастьян ждал, что скажет Бранди. Раньше он никогда не доверял женщинам сокровенные мысли. Признание в подобной слабости могло повредить его мужественному образу, который они в нем видели, и привести их к полному разочарованию.

Однако Бранди эта не оттолкнуло. Напротив, она взяла его руку и переплела его пальцы со своими. В этом вроде бы таком незначительном жесте было столько понимания, столько поддержки и явно выраженного желания выслушать его рассказ, правда которого ни в коей мере не умалит его достоинств и не разочарует ее, что он успокоился и поверил ей.

— Моя мать была необыкновенной женщиной. Она ужасно старалась, чтобы у нас все было хорошо. Однако, приходя домой, она была настолько обессилена сверхурочной работой, притом за ничтожную плату, что не могла даже думать о еде. Я делал все, чтобы она не голодала, и заставлял ее хоть немного поесть, но мне это не всегда удавалось. Иногда у нас в доме просто не было пищи.

— Расскажите мне о своем отце.

Лицо Себастьяна скривилось от отвращения, и Бранди крепко сжала его пальцы. У этой малышки, чуть ли не вдвое меньше его ростом, оказалась на удивление сильная рука, пожатие которой растопило его сердце.

— Отец был грубым мерзавцем и пьянчугой, пропивавшим с таким трудом заработанные матерью деньги. — Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла. — Такие, как он, постоянно околачиваются в женских приютах. Работать, чтобы как-то улучшить свою жизнь, он не желал. Да и не смог бы, даже если бы захотел, из-за того, что никогда не просыхал. Он считал себя несправедливо обделенным судьбой. И вместо того, чтобы как-то все наладить, он вымещал свою злость на матери.

— Он что, бил ее? — На лице Бранди отразился неподдельный ужас. Но Себастьян был слишком погружен в собственные воспоминания и лишь молча пожал плечами.

— Не могу сосчитать, сколько раз я просыпался по утрам из-за диких сцен, ругани и материнского плача. Это могло длиться часами.

Бранди судорожно вздохнула и отодвинулась от него. Себастьян взглянул на нее и похолодел. В полумраке машины ее лицо казалось неестественно бледным, а сжатые в кулаки руки лежали на коленях. Он увидел, что она не просто ошеломлена, а вне себя от ужаса.

— Черт, простите, — помимо воли вырвалось у него. Он притянул ее к себе. Бранди застыла, не желая, чтобы он успокаивал ее, но Себастьяну это было нужно не меньше, чем ей, поэтому он не разжал своих объятий. — Мне не следовало рассказывать все эти подробности. По правде говоря, я об этом почти и не вспоминаю, если не считать моего отношения к бездумной трате денег. — Он прикоснулся к ее подбородку. — Все хорошо, Бранди?

Кивнув, она провела дрожащими пальцами по его щеке. Но ее темные брови все еще были нахмурены, а глаза выражали гнев.

— Простите, Себастьян, ужасно, что вам пришлось все это пережить.

— Не столько мне, сколько моей матери.

Бранди покачала головой.

— Но вы должны были взять на себя заботу об обоих, не так ли? — хорошо поставленным голосом спросила она.

Ее реакция показалась ему слишком бурной. Почему она так взволновалась? В конце концов, это было так давно. Он смотрел на ее лицо, но не видел в нем ни жалости, ни отвращения. Оно выражало лишь полное понимание, что тем более смущало его. Неужели эта женщина, никогда не знавшая забот, способна понять такого, как он?

Бранди осторожно отодвинулась. Видя, что он продолжает наблюдать за ней, она спросила:

— Вы встречаетесь с отцом? Себастьян неопределенно хмыкнул.

— Никогда. Я его не видел с тех пор, как выгнал из нашего дома.

— Выгнали?

— Мне было примерно двенадцать, когда я решил, что с меня довольно. Я поджидал отца, держа в руках здоровенную палку, подобранную на ближайшей стройке. Это как бы уравнивало наши шансы. Когда он попытался в очередной раз напасть на мать, я воспрепятствовал этому.

— Оправданное насилие? — еле слышно промолвила она.

Себастьян пожал плечами.

— Мне тогда тоже досталось, но отец был пьян как свинья, так что мне удалось неплохо обработать его в тот день. Он понял, что ему больше нет резона околачиваться поблизости, так как придется каждый раз иметь дело со мной. Поэтому он исчез, с тех пор мы его не видели.

— Но тем самым вы защитили свою мать.

Именно этим Себастьян и оправдывал себя за потерю отца. Несмотря ни на что, он по-своему любил его и скучал по нему. Поначалу было трудно, хотя со временем он привык к его отсутствию.

— Мать никогда не упоминала о нем и не высказывала своего отношения к тому, что случилось. Но с тех пор она стала чаще улыбаться. Сознание того, что в этом была и моя заслуга, согревало меня, даже когда мой желудок был пуст.

— Мой отец один из самых милых в добрых людей на свете, — тихо сказала Бранди. — Он всегда баловал нас своей любовью и разнообразными подарками. Иногда он сводит нас с ума своими поучениями, но невозможно представить себе, чтобы он в гневе поднял руку на женщину.

— Вам повезло, что у вас такая семья.

— Я тоже так думаю. Вы должны гордиться тем, что так многого достигли, несмотря на своё печальное прошлое.

— Не думаю, что мое прошлое так уж сличается от того, через что приходится пройти большинству. С другой стороны, это помогло мне определить свое будущее и достичь некоторых успехов в моем деле.

— Вы имеете в виду агентство личной охраны?

- Да. — Себастьяна поразило, так легко оказалось разговаривать с Бранди.

Она знала о нем уже намного больше, чем все остальное. — Я решил, что после исчезновения отца мне нужно самому поддерживать семью, хотя теперь уже не нужно было тратиться на выпивку и, во всяком случае, одним ртом стало меньше. К тому времени я уже был высоким, крепким парнем и мог сам позаботиться о себе.

— Вы входили в какую-нибудь уличную банду?

— Я и был бандой в единственном числе. — Он улыбнулся, вспоминая себя в те годы. — Будучи подростком, я считал себя не хуже любого взрослого. Если кто-то нуждался в защите, я обеспечивал ее, даже если для этого нужно было проявить крутость. Но насилие не было для меня самоцелью. Я прибегал к нему, только чтобы защитить кого-нибудь, и неплохо зарабатывал на этом.

— Себастьян… — Она замолчала, но, видя, что он ждет, наконец, решилась. — Похоже, что вы узнали, как жить среди зла, но не как отойти от него.

— Верно. Научился, так сказать, выживать. Но в конце юнцов покончил с этим, после того как имел некоторые неприятности с законом и чуть было не угодил в каталажку. По этой причине я завербовался в армию. Путь в колледж был для меня уже закрыт. Я с большим трудом окончил школу, и не потому, что был туп, а из-за своего строптивого характера. Зато в армии из меня выбили дурь.

— Невероятно, как вам удалось в корне изменить свою жизнь.

Он с удивлением посмотрел на Бранди. В темноте ее голубые глаза казались особенно большими. Время от времени мелькающие уличные огни освещали тонкие черты ее лица. Все еще не в силах оторваться от мучительных воспоминаний детства, Себастьян ничего так не желал сейчас, как осыпать ее поцелуями, дать утешение и получить утешение в ответ. Но едва его взгляд остановился на ее губах, как Бранди тут же сжалась, и ему в очередной раз пришлось смириться с тем, что его отвергает.

Вероятно, эти пять дней окажутся самыми долгими в его жизни. Бранди не принимала его и, возможно, никогда не примет. Тем не менее, каждая минута рядом с ней вызывала в нем все большее возбуждение. И при этом он ощущал некую родственность их душ, чего никогда не чувствовал, общаясь с другими. Это было тем более непонятно потому, что рядом с ним Бранди казалась такой миниатюрной, невинной и милой — полной его противоположностью. И все же он чувствовал ее теплоту, заботливое понимание, внутреннюю самоотверженность…

Никто из его бывших любовниц не вызывал в нем таких эмоций. Никто ещё не ускользал от него с такой легкостью. Быть с ней наедине столько времени — это может оказаться невообразимой пыткой.

Себастьян рассмеялся с видимой беззаботностью.

— Вы считаете то, что мне удалось сделать со своей жизнью, невероятным? Сейчас вы стали похожи на Шэй.

— Боже упаси, — усмехнулась Бранди.

— Что такое? — спросил он, видя, что она с любопытством разглядывает его.

— Вы такой… огромный. Трудно представить вас ребенком. Вы похожи на свою мать?

— Нет, она была небольшого роста, как вы, но более плотной и округлой.

Бранди улыбнулась.

— Шэй все время твердит, чтобы я больше ела. Я могу набрать достаточный вес, но все равно не поправлюсь, по крайней мере, в нужных местах.

— Вы и так прекрасно выгладите. Скажите Шэй, чтобы не лезла не в своё дело.

Последние слова Себастьян произнес в шутливом тоне, но Бранди почему-то смутилась.

— Мне бы хотелось как-нибудь повидать вашу мать. Она, наверное, очень гордится вами.

— Моя мать умерла много лет назад. Но она всегда гордилась мной, даже когда я этого не заслуживал. Она часто говорила, что я единственное, на что она может полагаться в жизни. Теперь, оглядываясь назад на свою бесшабашную юность, я вижу в ней много грустного. — Он вдруг улыбнулся, не желая, чтобы она заметила в нем эту самую грусть, — Родителям свойственно гордиться своими детьми, даже если это не всегда оправдывалось.

— Мои родители далеко не всегда гордятся мной, — еле слышно проговорила Бранди.

Покосившись на ее повернутое в профиль удрученное лицо, Себастьян нахмурился.

— Я этому не верю. Вы только что сказали о том, что ваш отец души в вас не чает, а Шэй не нахвалится вашей матерью. Они вас очень любят.

— Это правда. Но я совершила в своей жизни несколько ужасных ошибок.

Ему захотелось узнать, что это были за ошибки. Он не мог представить, чтобы Бранди сотворила что-либо безответственное и безрассудное. Не такой она человек. Но ему хотелось, чтобы она сама рассказала ему обо всем. Поэтому он не стал ее ни о чем расспрашивать. Работа приучила Себастьяна к терпению, особенно во взаимоотношениях с женщинами, и ему было известно, что если он не будет излишне настырным и даст ей время узнать себя получше, то Бранди в конце концов проникнется к нему доверием.

Она сидела, отвернувшись, и Себастьян легонько прикоснулся к ее подбородку и повернул лицом к себе.

— Все мы делаем ошибки, милая. Мы всего лишь люди.

— Я не могу… — Она замолчала, не в силах больше вымолвить ни слова.

Себастьян улыбнулся.

— Все в порядке. Никакого давления, не забыли? Бранди сделала глубокий вдох и, наконец, решилась.

— Мне не следует быть здесь. Вы прекрасно провели бы этот отпуск с другой женщиной. Со стороны Шэй было нечестно навязывать меня вам таким вот образом. Но еще не поздно. Может, мы могли бы…

— Бранди… — Она вся окаменела, затем бросила на него беспомощный взгляд. — Я не хотел брать в эту поездку никого, кроме вас. Я предпочитаю быть здесь только с вами.

— Но вы не понимаете!..

— Не понимаю чего? — Он старался подавить вспыхнувшее раздражение. — Что вам неинтересно быть рядом со мной? Поверьте, что это я уже понял. Ну и что? Все равно мне приятно ваше общество.

* * *

— Я заснула.

— Вы устали. Ничего страшного.

— Это было невежливо с моей стороны, — пробормотала она.

Себастьян тяжело вздохнул.

— Вы понимаете, что я рассказал вам о себе то, о чем не говорил даже близким друзьям? — Она по-прежнему смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Черт его знает зачем. Просто захотелось. Вы выслушали меня и теперь знаете все.

— Я ценю это.

— А я рад, что вы здесь со мной. — Он сжал ее плечо. — Мы постараемся, чтобы все было отлично, не так ли?

Бранди шмыгнула носом, чтобы подавить нервное напряжение, а затем медленно выдохнула. Она молча смотрела на него, все еще в нерешительности.

— Я хотела, я действительно хотела поехать.

— Но?..

— Просто еще не готова к этому.

Он мог только догадываться, что подразумевалось под «этим», однако в голове у него роилось сразу несколько мыслей. Вполне вероятно, она влюблена в кого-то другого. Может, кто-то разбил ее сердце, а может, ей нужен был кто-то более влиятельный, человек ее круга. Наплевать. Каковы бы ни были препятствия, он их, так или иначе, преодолеет.

В своем деле у него накопился изрядный опыт, который подсказывал, что не всегда то, что лежит на поверхности, является таковым в действительности. Бранди как раз и была такой загадкой — любящей командовать и одновременно по-женски милой, временами уверенной в себе и иногда сомневающейся.

У него впереди пять дней, чтобы поближе узнать ее и разобраться во всем, и он с нетерпением ждал этого.

— Вы не забыли, что здесь вы главная? — улыбнулся он. — Мы делаем только то, что вы пожелаете, когда захотите и как захотите.

— Я… я просто не хочу рисковать.

Себастьян опять не понял, но это было не важно, по крайней мере, в настоящий момент.

— Думаю, вы готовы воспользоваться шансом. Маленьким шансом, — добавил он, чтобы она снова не спряталась в своей скорлупе. — Со мной.

— Весьма нахальное заявление, вам не кажется? Разумеется, она была права, но Себастьян не желал с этим смириться.

— Знаете, чего я все еще никак не могу забыть и о чем, по-видимому, буду вспоминать до седых волос? То, как вы смотрели на меня, когда я торчал на этой идиотской сцене. До этого ни одна женщина так на меня не смотрела. Мне это понравилось. Очень.

Как он и ожидал, она вдруг вся подобралась и нахмурилась. Но как раз в эту секунду водитель, сидевший спереди, круто повернул руль, отчего Бранди потеряла равновесие и навалилась на Себастьяна.

«Туда, там должна была быть» — подумал он.

Стараясь забыть внезапно промелькнувшую мысль, Себастьян обхватил ее за талию и теснее прижал к себе. Бранди еще не успела выскользнуть из его объятии, когда водитель опустил стекло, отделяющее кабину от пассажирского салона.

— Приехали, — заявил он внушительным голосом.

Себастьян ободряющее улыбнулся Бранди, заметив смущение и, как ему показалось, волнение, вызванное случайным соприкосновением их тел.

— Итак, босс. Вы готовы взять бразды правления в свои руки?

Бранди прищурилась в ответ, словно не желая давать ему никаких преимуществ, даже в поддразнивании. Вздернув свой изящный подбородок, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Еще как готова. Просто… горю от нетерпения.

«Помоги мне, Господи». Себастьян почувствовал, как улыбка сползает с его лица, но быстро овладел собой.

— Ну что ж, прекрасно. Приступаем к отдыху.

Глава четвертая

Себастьян заметил, что Бранди понравилось великолепие «хижины», предоставленной в их распоряжение. Но он чувствовал себя не в своей тарелке. Их убежище казалось ему слишком экстравагантным и напоминало что-то вроде «любовного гнездышка».

Водитель лимузина высадил их у главного домика, где они прошли предварительную регистрацию. Администратор выдал им ключ и фонарик, затем указал на узкую дорожку, исчезающую в лесу, и объяснил, что их багаж вскоре будет доставлен по назначению. В их распоряжении была машина, но в настоящий момент она была не нужна.

Себастьян взял Бранди за руку и, освещая фонариком путь, повел сквозь темную чащу деревьев и больших валунов. Бранди шла молча, углубившись в свои мысли и не вырывая холодных пальцев из его ладони. Но едва показался их коттедж, как она сразу же повеселела.

Он не хотел охлаждать ее энтузиазм. Впервые он видел ее в таком хорошем настроении. На ее прекрасном лице заиграла улыбка, а глаза блестели в темноте. Даже ее вьющиеся волосы, казалось, весело шевелились от предвкушения чего-то радостного.

«И кому это взбрело в голову — назвать этот маленький деревенский домик хижиной», — изумлялся Себастьян. Среди мрачного леса строение казалось особенно уютным и живописным. Спереди его освещал луч прожектора, и Себастьян различил на веранде удобную мягкую мебель. Верхняя часть входной двери была застеклена, чтобы в переднюю комнату проникал солнечный свет. Во внешнюю стену был встроен камин.

Видя жгучее нетерпение Бранди, Себастьян отпер дверной замок и шагнул внутрь.

— Как здорово!

— Слишком здорово.

Уловив мрачную интонацию, она хлопнула его по руке.

— Бросьте хмуриться, Себастьян. Я знаю, что вы чувствуете, но все же давайте попытаемся получить от этого удовольствие, хорошо? В конце концов, Шэй так старалась.

«Но с какой целью? Ведь она так легко ввергла нас в эту любовную аферу», — подумал про себя Себастьян. В Бранди всё еще чувствовалось некоторое отчуждение, и ему не хотелось нарушить установившееся между ними хрупкое взаимопонимание. Но как, черт побери, ему перетерпеть все это? Стоило ему увидеть ее, как в нем разгорелось пламя, с которым он был не в силах совладать. Двусмысленность нынешней ситуации лишь усилит его чувство.

Бранди уже обследовала коттедж, заглядывая в каждую комнату и в каждый ее угол.

— В одной из спален есть водяной матрас и отдельная ванная, — крикнула она издалека.

Себастьян все еще осматривал прихожую, но, несмотря на мрачное настроение, восторг Бранди его обрадовал. Уже давно он не испытывал каких-то особых чувств по поводу бесцельной траты денег. Однако в случае с Бранди все оказалось наоборот. Рядом с ней, чего бы это ни касалось, он не мог оставаться, равнодушным.

— Почему бы вам не воспользоваться этой спальней?

Она высунулась из-за двери и усмехнулась.

— Кажется, я так и сделаю, но только потому, что в другой спальне кровать гигантских размеров. — Бранди окинула взглядом его фигуру и иронически выгнула брови. — Уверена, она будет вам впору. — Она снова исчезла, на этот раз в районе кухни, и через минуту до него донеслось: — Здесь есть чудесная ванна и горячая вода!

В его воображении сразу же возникли эротические картины. Теплая вода, обнаженное женское тело, тело Бранди. Себастьян с трудом взял себя в руки, но все же в его голосе звучало волнение и… надежда.

— Как насчет того, чтобы распаковать вещи и испробовать это чудо?

В ответ ничего, кроме молчания. Бранди вернулась, из кухни — теперь она стояла перед ним, опустив голову и крепко сцепив руки у живота.

— Гм, не сегодня. Уже поздно, и я очень устава. Бранди не смотрела на него. Себастьян видел, что она борется с нерешительностью и никак не может расслабиться. «Джакузи придется подождать», — вздохнув, подумал он.

— Тогда, может, завтра? — Себастьян потянулся, в свою очередь, пытаясь снять напряжение. Ведь Бранди пристально наблюдала за ним. Услышав внезапный стук в дверь, она буквально подпрыгнула. — Наш багаж. — Себастьян открыл кошелек, чтобы дать чаевые, и бросил через плечо: — Почему бы вам не посмотреть, что есть съестного на кухне, пока я буду втаскивать в дом наши сумки? Я немного проголодался.

Но когда он принес в спальню последнюю сумку, усиленно стараясь не смотреть на ее кровать, он застал Бранди за чтением меню, оставленного на Маленьком обеденном столике.

— А что, в доме ничего нет? — нахмурившись, спросил он.

— Все припасы там, — махнув рукой в сторону кухни, ответила она. — Но мне не хочется заниматься готовкой. Давайте лучше закажем что-нибудь.

Он взял у нее меню и тихо присвистнул при виде указанных в нем цен.

— Вы это серьезно? За такие деньги я мог бы купить еды на целую неделю. К тому же уже далеко за полночь. Вы уверены, что они везде обслуживают?

— Может, и нет. Но если дело в деньгах, я могу…

— Нет. Дело вовсе не в том. — Задетый ее словами, Себастьян добавил: — Я вполне могу себе позволить заказать сюда еду. Просто, мне кажется нелепым платить такую цену, когда у нас здесь есть все, что нужно.

— Но ведь готовить — это такая морока. К тому же, как вы сказали, уже за полночь.

Безо всякой задней мысли он прикоснулся пальцами к ее теплой мягкой щеке.

— Вы действительно выглядите уставшей. Вам лучше пойти приготовиться ко сну, а я займусь ужином. Вероятно, скорее желая избавиться от его прикосновений, нежели освободиться от усталости, Бранди тут же согласилась:

— Если вас это и вправду не затруднит.

Она уже направилась к выходу, когда Себастьян засмеялся вдогонку:

— Меня это вовсе не затруднит».

Он был рад, что она ушла прежде, чем заметила его состояние. Ему было трудно не думать о ней: о том, как она будет переодеваться ко сну, что наденет перед тем, как пойти в душ.

Услышав шум воды в трубах, Себастьян поднялся и прошел на кухню. Там он обнаружил консервированный суп, крекеры и сыр. Помимо этого, в одном из кухонных шкафчиков оказалась бутылка шампанского. Наверняка это дело рук Шэй. Следует обязательно поговорить с ней о ее неудержимой страсти сорить деньгами.

Поставив суп разогреваться и нарезав сыр, он вернулся в гостиную, чтобы разжечь камин. Коттедж был устроен таким образом, что все комнаты — гостиная, небольшая столовая и кухня — сообщались между собой и из каждой можно было пройти в спальни, находящиеся в задней части строения. В спальне Бранди была своя ванная комната, а другая находилась в конце холла, между жилыми комнатами.

Сводчатые, как в церкви, потолки были укреплены деревянными балками, а полы из полированной сосны устланы ковриками ручной работы. Напротив камина с одной стороны и низеньким столиком с другой располагались кушетка с несколькими подушками и два сработанных в том же стиле стула. Не обращая внимания на телевизор и видео, Себастьян включил приемник со стереозвуком и поймал волну, на которой звучали приятные эстрадные мелодии.

В камине уже вовсю полыхали заранее приготовленные дрова. Проникший в коттедж свежий весенний воздух придавай всему особую свежесть. Тьма, окутавшая дом, казалась бездонной. Прожекторы были отключены, и во мраке исчезли даже ближние деревья. Запахи супа и древесного дымка заполнили гостиную своеобразным ароматом. Было такое ощущение, будто Бранди и Себастьяна нарочно отгородили от внешнего мира, оставив наедине друг с другом.

Он поймал себя на мысли о том, что вопреки первому впечатлению ему нравится находиться в этом доме, так как здесь у него есть возможность остаться наедине с Бранди.

Каждый раз, когда он думал о том, что она всю ночь будет рядом, у него все сжималось внутри. Остаться наедине с женщиной, которую желаешь как никакую другую в этом мире, было поистине и радостью и испытанием, так как при каждом случайном прикосновении она буквально цепенела. Нужно было отыскать брешь в ее защите. Только вот как? Бранди то казалась заинтересованной и оттаявшей, то мгновенно погружалась в себя. Такое поведение тем более увеличивало его решимость прорвать ее защитный барьер.

Он стоял, вытирая руки, когда вдруг боковым зрением заметил какую-то белую тень и тотчас обернулся.

Там стояла Бранди. Она выглядела неуверенной с еще не высохшими после душа волосами и такой очаровательной, что у него перехватило дыхание. Если бы это была любая другая женщина, он бы, ни минуты не колеблясь, подхватил ее на руки и понес в ближайшую спальню. Там он провел бы долгие часы, занимаясь с ней любовью, и внушаемая ею нежность чередовалась бы с охватывавшим его неукротимым жарким первобытным чувством. Он видел словно наяву, как сливается с ней в диком и одновременно полном благоговейной нежности экстазе. В любом случае это утолило бы гложущую его страсть.

Но с Бранди ему хотелось не только удовлетворять свою физическую потребность, но и достичь эмоционального пика. Прежде это никогда не казалось ему столь уж важным, но раньше он и не встречал таких, как она. Каким-то образом эта милая и такая ранимая девушка так околдовала его, что вожделение само по себе уже как бы отступило на второй план.

Он нуждался в ней. Хотел владеть ею полностью.

У них было в запасе пять дней, поэтому он будет терпелив. И неважно, насколько это окажется трудно физически. Себастьян обладал тактическим опытом, отточенным благодаря его специфическому ремеслу. Он спокойно рассчитает каждый ход, и она осознает свое поражение, когда уже будет слишком поздно.

Но пока что нужно быть предельно осмотрительным, иначе, если он проявит излишнюю настырность, Бранди тут же сядет на ближайший самолет и вернется назад в Джэксон.

Он прокашлялся.

— Суп будет готов примерно через минуту.

Бранди замешкалась с поясом для мохнатого купального халата. В нем, она выглядела неприлично соблазнительной. Она укуталась в него с головы до ног, и, тем не менее, Себастьян не мог не думать о том, что скрывалось под тканью, и эти мысли сводили его с ума.

Бранди вымыла голову. Ее влажные волосы выглядели уже не столь непослушными, и все же несколько прилипших к щеке и лбу завитков делали ее трогательной и еще более желанной. Она туго затянула пояс, и Себастьян отметил, какая тонкая у нее талия. Однако все остальное скрывала плотная ткань махрового халата.

Бранди молчала, и Себастьян неуклюже попытался завязать разговор:

— Вам следует обуться. Здесь довольно прохладно.

— В моем багаже не оказалось домашних тапок. Их, видимо, забыли туда положить.

В ее голосе ощущалась натянутость. Себастьян помимо воли снова устремил на нее свой взгляд.

— Я дам вам свои носки. — Он поспешно вышел, зная, что если задержится на секунду дольше, то выдаст себя. Даже Бранди не смогла бы не заметить, как туго натянулась ткань его широких брюк. Ни одна женщина не действовала на него так. Словно они провели целый час в постели, прежде чем предаться любви. А она лишь переоделась в купальный халат. Халат для постели. На водяном матрасе.

Себастьян провел рукой по затылку и проклял все на свете.

Возвратившись с носками и более или менее успокоившись, он застал Бранди за помешиванием супа. Минуту-другую он наблюдал за ней, любуясь тем, как ее бедра двигались в такт движению руки, и не в силах оторвать взгляд от чарующего зрелища босоногой женщины, стоящей у плиты в одном халате. Он внутренне усмехнулся при мысли о том, что женское население Джэксона вздернуло бы его на виселице, узнав, о чем он думает в этот момент.

Не говоря ни слова, Себастьян вручил ей носки и, пока она надевала их, достал поднос. Разлив суп по тарелкам, положил рядом крекеры и сыр, а Бранди тем временем вынула из холодильника два стаканчика с содовой водой. Он был благодарен ей за то, что она проигнорировала шампанское.

Они перенесли все это в гостиную. Бранди устроилась на полу перед камином, и Себастьян последовал ее примеру. Ему было приятно просто смотреть на нее, видеть, как она уютно подбирает под себя прекрасные стройные ноги и взбивает высыхающие волосы. Она молча, глубоко задумавшись о чем-то, принялась за суп. Спустя пару минут Бранди вскинула на него глаза.

— Замечательно. Благодарю вас. Куда лучше, чем ждать заказ.

Себастьян лишь кивнул, не зная, что ответить; его опять охватило возбуждение. Если так будет продолжаться, то он просто сойдет с ума.

Бранди закусила губу и затем продолжила:

— Для меня все это впервые. Извините, если вам со мной не слишком весело. — Щеки ее раскраснелись, и она снова замолчала. — Я… я не знаю, о чем мы должны говорить.

— Вовсе не обязательно говорить о чем-то. — Приняв беззаботный вид, он отставил в сторону почти опустевшую тарелку. — Бранди, мне хочется, чтобы вы чувствовали себя совершенно свободно. Помните о нашей договоренности? Все зависит от вас. Если вам удобно сидеть и молчать — прекрасно.

Она тоже отстранила тарелку.

— Дело не в этом. Я хочу сказать, что мне хочется поговорить с вами. Но… раньше с вами такое случалось?

— Такое? — Сердце его забилось в учащенном ритме.

— Ну, я имею в виду, сидеть наедине с женщиной, есть перед камином и пытаться завязать беседу.

— С женщиной в халате? Нет, такого не припомню. Тем более что мы собираемся спать в разных комнатах. Этот коттедж…

— Я знаю, он вам не по нутру.

— Да нет, он мне нравится. Если не считать того, что он должен восприниматься как пристанище влюбленных. — Себастьян не упомянул о том, сколько вся эта роскошь может стоить. В данный момент это второстепенный вопрос.

Он посмотрел ей в лицо, стараясь прочесть хоть что-то в ее глазах, но Бранди отвела взгляд.

— Бранди, я не хочу притворяться, что вы мне безразличны. — Его низкий, хрипловатый голос заставил ее напрячься. Она резко повернулась к нему от неожиданности и испуга. — Проклятье! — Себастьян вскочил и сделал несколько шагов в сторону от стола. Когда он снова приблизился к ней, Бренди смотрела на него чуть ли не со страхом. Он упал на колени, стараясь не обращать внимания на то, что она отшатнулась назад. — Простите, милая, вы должны понять, как всё это трудно для меня. Вы не сознаете, насколько привлекательны и желанны.

— Ничего такого во мне нет!

— В том-то и дело, что есть. — Он грустно улыбнулся, настолько забавно прозвучали ее слова. — И вот мы здесь одни, в этой романтической ловушке.

Она вскинула брови, и на ее губах заиграла улыбка облегчения.

— Романтическая ловушка?

— Постель с водяным матрасом! Джакузи! Камин! Все это предназначено для любовного соблазна. Однако я знаю, что вам до этого нет дела. А я обещал, что не буду навязчив.

— А вы всегда держите свое слово? — Он молча кивнул. — Я ведь ваш босс, так?

Себастьян сглотнул, не зная, на что она намекает, но в его душе заискрилась надежда.

— Совершенно верно.

Ее щеки еще больше зарделись, она снова закусила нижнюю губу и посмотрела на него. Себастьяну захотелось вдруг узнать остроту ее сверкающих белизной зубов, вкус ее мягких губ. Но тут вдруг Бранди резко и решительно выпрямилась. Он почувствовал, как судорожно напряглись в ожидании мышцы его бедер.

— Замечательно. Я босс и сейчас хочу, чтобы вы меня поцеловали. — Сделав это смелое заявление, которое потребовало от нее невероятного усилия, Бранди полуприкрыла глаза и прошептала: — Если, конечно, вы не имеете ничего против. Я хочу сказать, я знаю, что не являлась частью вашего изначального соглашения».

В голове Себастьяна воцарился невообразимый хаос, но тело отвердело как гранит. Он не был уверен, что правильно понял ее.

— Чтобы я вас поцеловал?

— Если хотите…

Хочет ли он? С превеликой радостью. Даже если поцелуй окажется смертельным для него, что вполне вероятно, так как это далеко не то, чего он в данный момент так желает и в чем так нуждается.

Все еще опасаясь, что Бранди передумает, он прошептал:

— Есть поцелуи и поцелуи. Может, мой поцелуй окажется не таким, какого вы ожидаете. Почему бы вам не уточнить, чтобы я не испортил все дело?

Она нарисовала пальцем на коврике какую-то непонятную фигуру и подняла на него глаза.

— Начните с того, который, как вам кажется, будет мне наиболее приятен… затем вы поцелуете меня так, как сами захотите.

Бранди ждала, затаив дыхание, пока Себастьян раздумывал над ее предложением. Он придвинулся поближе, и ее сердце забилось от волнения и ужаса. Ей действительно хотелось испытать сладость его поцелуя, и единственное, чего она пока боялась, так это показать себя дурой и неумехой. Такая возможность всегда существует, и Бранди не думала, что сумеет сдержаться, если…

Себастьян кончиками пальцев взял Бранди за подбородок и приподнял ее лицо, впившись в него горящими от страсти и напряжения глазами. Мягкость и деликатность его поведения казались несовместимыми с мощью его фигуры и мужественностью всего облика, что с самого начала заинтриговало Бранди. Было легче представить его в роли смертельно опасного для негодяев защитника, нежели в роли утешителя.

Невозможно не доверять ему, так как его сила сочеталась с подлинной заботливостью. Всю свою жизнь он проявлял заботу о других. Бранди же хотелось позаботиться о нем самом, но она не знала, как.

Он закрыл глаза, и Бранди затаила дыхание в предвкушении поцелуя. Короткое дразнящее прикосновение обожгло ее губы, а его дыхание опалило щеку.

Она захотела прижаться к нему, положить руку на его широкую, мускулистую грудь, но страх удержал ее. Страх неуверенности в его реакции. И в своей тоже.

Себастьян медленно отодвинулся, достаточно для того, чтобы между ними образовалось какое-то пространство, но не настолько, чтобы она не чувствовала его близости и жара его тела. Он открыл глаза и словно пронзил ее пристальным, проникающим внутрь взглядом. Сердце Бранди готово было выскочить из груди от одуряюще горячего мускусного запаха Себастьяна. Она попыталась что-то сказать, но он приложил палец к ее губам.

— Именно такой поцелуй вы и хотели. Бранди смогла лишь кивнуть в ответ.

— Хотите продолжить!

Именно то, как звучал его голос, все и решило. Хриплый и низкий, голос человека, почти не способного контролировать себя. Она облизала пересохшие губы и случайно прикоснулась к его пальцу. Себастьян еще больше напрягся, его лицо замерло, и не успела она отвергнуть его и объяснить это, как он уже отодвинулся от нее.

— Нет. Не думаю, что нам стоит продолжать эту игру. По крайней мере, не теперь. Возможно, вы и готовы к этому, но только не я.

Его слова об игре отвлекли Бранди от гложущего ее беспокойства, и, несмотря на то, что именно он дал ей возможность выхода из неловкой ситуации, она сказала:

— Мне казалось, здесь я решаю, не забыли?

— Не собираюсь ничего забывать. — Он посмотрел на нее сонными, прикрытыми черными густыми ресницами глазами. — Если уж вы здесь командуете, то почему бы вам самой не поцеловать меня? Тогда мы будем знать наверняка, что вы получили именно то, чего хотели.

Бранди пришла в восторг от его предложения. Себастьян откинулся на спинку дивана, вытянул, а затем скрестил свои длинные мускулистые ноги и сложил руки на груди. Он выглядел спокойным и расслабленным, ни намека на какую-либо угрозу с его стороны, если бы не глаза. Они пылали внутренним огнем. Но вместо страха Бранди вдруг ощутила радость от своей женской власти над ним.

— Не двигайтесь, — приказала она, поднимаясь на колени.

Его лицо затвердело, но он кивнул, ни на минуту не отрывая от нее своих глаз.

Она чуть придвинулась, кокетливо покосившись на Себастьяна, но тот сохранял непринужденный вид. Осторожно положив ладони на его плечи, она почувствовала их каменную твердость и теплоту. Мускулы под ее пальцами напряглись, и Бранди слегка надавила на них, словно проверяя упругость его плоти. Но его тело оставалось таким же неподатливым.

Себастьян еле слышно вздохнул, оставаясь совершенно неподвижным. Бранди смотрела на его губы. Едва заметная поросль над ними придавала ему особую сексуальность, и она захотела прикоснуться к нему, ощутить вкус и аромат его кожи. Она и не знала, что мужчина может так чудно пахнуть. Чувствуя себя последней трусихой, она склонилась и быстро и крепко поцеловала его в губы, затем подняла глаза, чтобы, увидеть его реакцию.

— Это не то, чего вы хотели, не так ли, Бранди? Этот хрипловатый, глухой от желания голос как бы бросал ей вызов. Дрожа от ответного чувства, она снова прильнула к нему. На этот раз ее губы задержались на его губах дольше, и каждое ее движение было рассчитанным. До тех пор, пока она не забылась от пьянящего аромата его кожи и не почувствовала вспыхнувшую в ней горячую неудержимую страсть. Он провел языком по ее нижней губе, застонав от наслаждения. У Бранди перехватило дыхание. В ту же секунду язык Себастьяна скользнул внутрь, лаская кромку ее зубов. Его руки и тело оставались в неподвижности. Двигались лишь нежно исследующие ее губы.

Бранди еще теснее прижалась к нему всем телом, и он издал мучительный стон. Внезапно очнувшись, Бранди резко отпрянула. Господи, она вовсе не думала, что зайдет так далеко. Но, заметив, как потемнели его щеки, ярким огнем осветились с изумрудным отливом глаза, сообразила, что позволила себе слишком много.

Бранди вскочила. Себастьян, не шевельнувшись, смотрел на нее. И ждал.

— Простите. Я… я думаю, мне пора идти спать. Он неторопливо кивнул.

— Спокойной ночи, Бранди, — услышала она его тихий шепот.

— Я… — Она хотела объяснить, сказать так, чтобы он понял.

Себастьян окинул ее спокойным, внимательным взглядом, от которого внутри нее все перевернулось, и сказал:

— Все нормально. Вам не нужно ничего объяснять.

Он слегка изменил позу и чуть расставил ноги, невольно приковав к себе ее взгляд. Мощная эрекция натянула ткань его брюк. От смущения и желания она почувствовала, как жаркая волна захлестнула все ее существо. Ей вдруг стало трудно дышать. Губы ее невольно открылись, но она была не в силах что-либо произнести.

— Как я уже заметил, вы очень сексуальны. А я сделан не из стали, — грустно усмехнулся он.

— Спокойной ночи, Себастьян, — пробормотала она.

Бранди бросилась вон из комнаты. Оглянувшись напоследок, она увидела, что он откинул голову на подушку дивана и прикрыл ладонью глаза. Весь его облик свидетельствовал о раздиравшей его внутренней боли. Или о мучительном желании.

Она ощутила своеобразное, хотя и эгоистичное, удовлетворение. Приятно, что такой человек, как Себастьян, желает ее. Она целовала его, прикасалась к его телу. Она была на пути к полному выздоровлению.

В конце концов, может, эти каникулы не такая уж плохая затея.

— Неужели столь необходимо покупать каждую дурацкую вещь, на которую упадет ваш взгляд?

Бранди старалась скрыть улыбку, когда Себастьян начинал свое бесконечное ворчание. Прошлой ночью она спала как убитая, довольная своими успехами в новой жизни. Но, похоже, сам Себастьян спал очень мало. Он выглядел усталым и недовольным.

— Вам не нравится эта лошадка? По-моему, она очень мила.

— Эта чертова игрушка выглядит просто смешно. Слишком большая голова, и еще этот дикий цвет. Вы явно за нее переплатили.

— Это сувенир. Конечно, она столько не стоит.

Он раздраженно фыркнул, затем посмотрел на ее сумку для покупок.

— На лодочной станции вы купили игрушечную рыбку, а в закусочной — двух игрушечных молочниц.

— Двух прелестных куколок, — поправила она. — Сегодня у меня был замечательный день. Даже, несмотря на то, что утро выдалось не слишком теплое, я получила величайшее удовольствие от катания на лодке. И я узнала, что эти большие сазаны такие попрошайки! — Ее благодарность наверняка еще больше раздосадует его. Каждый раз, когда Себастьян слышал от нее слова благодарности, он мрачнел.

— Это ваши каникулы, Бранди, так что наслаждайтесь ими.

— Что я и делаю. Особенно когда покупаю что-нибудь.

Это было действительно так, хотя помимо названной причины у ее поступков был еще и скрытый мотив. Себастьян помогал ей, даже не сознавая этого, поэтому Бранди также желала помочь ему, надеясь отучить его от излишней экономности. Как и Себастьян, она не любила без толку сорить деньгами, но в то же время не хотела чересчур стеснять себя и лишать удовольствий. Себастьян просто не привык ставить свои нужды и желания на первый план. В его жизни главным было помогать людям. Время, когда он позволял себе быть хоть сколько-нибудь счастливым, давно прошло.

— Что, черт побери, вы собираетесь делать со всем этим хламом?

Было нелегко убедить его совершить с ней после завтрака тур по магазинам, расположенным вдоль главной улицы. Ей даже пришлось напомнить ему, что главная здесь — она. В конце концов, он нехотя согласился, и вот уже несколько часов они ходили из магазина в магазин, не сделав даже перерыв на ленч.

Бранди надеялась, что он, наконец, почувствует вкус к покупкам, но Себастьяну явно не нравилось такое времяпрепровождение. Он был равнодушен к лавчонкам, торгующим всякими оригинальными безделушками, тогда как Бранди не пропускала ни одну из них, почти каждый раз возвращаясь оттуда с очередной никчемной вещицей.

С утра лил дождь, но теперь ярко сияло солнце, и, несмотря на некоторую прохладу, день был чудесный. Ей было уютно в длинной джинсовой юбке и свободном ярко-голубом свитере. Себастьян облачился в джинсы и темно-серую спортивную рубашку. Выглядел он очень красивым, хотя и несколько мрачноватым.

Несмотря на кислый вид, он вел себя как истинный джентльмен. Выходя из магазина, Себастьян брал ее за руку, оберегая от многоликой человеческой толпы, и вместе они огибали полные грязи лужи. Было приятно чувствовать его рядом, ощущать исходящие от него тепло и силу.

— Если вам угодно знать, я хочу привезти подарок для каждого малыша в приюте. Им этого так недостает.

Эти слова Бранди, брошенные невзначай, ошеломили его, а затем сильно смутили.

— Черт! Извините меня. — Он потёр свободной рукой глаза и вздохнул. — Я сегодня веду себя по-скотски, но я почти, не спал ночью. Как насчет чашки кофе? — Кофеин взбодрит меня, а вам нужно немного отдохнуть от магазинов.

Вообще-то Бранди чувствовала себя прекрасно, но у Себастьяна был совершенно измученный вид, и ока согласилась.

— Мне осталось купить всего два подарка. Вы можете пока пойти выпить кофе, а я подойду через пару минут.

Он еще крепче сжал ее руку.

— Я пойду с вами. Мне тоже хочется что-нибудь выбрать для детей. Я просто не подумал об этом раньше.

От этих слов у Бранди потеплело на сердце, и она вдруг захотела крепко обнять его.

— В этом нет необходимости, Себастьян. У меня уже набралась целая куча подарков. — Увидев в его глазах сомнение, она добавила: — Послушайте, вон там, на углу есть кафе. Я забегу в последний магазин, куплю еще несколько подарков и присоединюсь к вам. Дайте мне всего пятнадцать минут.

Он все еще колебался, зная, что обычно она оставалась в каждом магазине более получаса. Но Бранди решительно взглянула на него.

— Идите. Это приказ. Не забыли, кто из нас босс? Пейте свой кофе и приходите в себя.

Он нехотя кивнул и побрел в сторону кафе. Бранди смотрела ему вслед, пока он не пересек улицу и не затерялся в толпе. Похоже, эта поездка станет для нее своего рода открытием. В течение долгого времени она скрывала свою неуверенность за внешней независимостью и нежеланием, впускать кого бы то ни было в свой внутренний мир. А сейчас ей уже не хватает рядом Себастьяна.

Мысли о нем согревали ей душу. Все то время, что она провела в сувенирном магазине, отбирая игрушки, Бранди не переставая, думала о нем. Вчерашний поцелуй вряд ли много значил для Себастьяна, однако, для нее это своего рода свершение, гигантский, шаг вперед. С тех пор как ей исполнилось восемнадцать, она ни разу не поцеловала ни одного мужчину и даже не хотела этого. Сама мысль и связанные с этим воспоминания вызывали у нее отвращение и ужас. Но в Себастьяне Синклере не было, ничего отвратительного. От одного его взгляда у нее начинали дрожать коленки.

Поглощенная покупками и мыслями о том, что пора возвращаться к Себастьяну, Бранди вышла из магазина и чуть не врезалась в проходящих мимо мужчин. Когда она, наконец, увидела их, было уже поздно уступать им дорогу. В течение какой-то секунды двое оттеснили ее к кирпичной стене фасада.

Бранди почувствовала, как ее охватывает паника, но тут же подавила волнение. На улице полно людей, так что ей нечего опасаться. Но, услышав, как один из мужчин тихо присвистнул, она резко отпрянула назад. Ужас прежних воспоминаний точно парализовал ее мозг. Незнакомцы загоготали.

Один из них сально улыбнулся ей.

— Похоже, крошка, тебе требуется помощь. У тебя слишком тяжелая сумка. Могу подвезти, куда тебе нужно. Но лучше, куда нужно нам. Что скажешь, дорогуша?

Она попыталась что-то ответить, но не смогла произнести ни слова. Оба возвышались над ней, чуть ли не вдавливая ее в стену.

Тот, что молчал, притиснул Бранди еще сильнее. — Ты ей не нравишься, Джош. Дай я попытаю счастья. — Он широко осклабился. — Ну, как, лапочка? Может, повеселимся?

Она мотнула головой, ненавидя себя за трусость и пронизавший ее страх. Первый из них озабоченно нахмурился и протянул к ней руку. Бранди рванулась и стремглав бросилась прочь. Она неслась по улице, думая о том, как глупо выглядит со стороны, бегущая, что есть духу дамочка, судорожно прижимающая к себе нагруженную сумку. Позади она услышала, как, удивленные ее прытью, эти двое захохотали, и почувствовала обжигающую влагу в глазах. Вне себя от паники, она лихорадочно искала Себастьяна, но того нигде не было видно.

Внезапно кто-то схватил ее сзади за руку. Она хотела закричать, но этот кто-то резко развернул ее и притянул к себе.

— Какого черта вы бежали? Что случилось?

Себастьян. Бранди бросилась к нему, не обращая внимания на то, что на них оборачиваются люди и что он, наверное, чувствует, как ее тело сотрясает сильная дрожь. Она приникла к нему, стараясь унять свой страх. Он не стал задавать вопросы, ожидая, когда она успокоится. Несколько минут прошли в полном молчании, если не считать учащенного дыхания Бранди. Большие руки Себастьяна гладили ее спину, и дважды ока почувствовала на своем виске нежное прикосновение его губ. Когда она, наконец, оторвала лицо от его груди и подняла глаза, он внимательно посмотрел на нее и хмуро сказал:

— Пошли!

После чего, крепко обхватив за талию, повел ее по улице. Бранди и не думала сопротивляться, даже тогда, когда он выхватил из ее окоченевшей ладони сумку с покупками и понес сам.

Свернув с главной улицы, Себастьян увлек Бранди к низкой каменной ограде и, приподняв, усадил на нее. Вокруг цвели розово-белые азалии, наполнявшие воздух восхитительно пьянящим ароматом. Себастьян стоял перед ней, чуть расставив ноги, с непроницаемо загадочным лицом.

— Расскажите мне, что случилось, Бранди.

«Боже, только не это». Она закрыла глаза и покачала головой. Себастьян шагнул к ней, и ее колени уперлись в него. Она не посмела поглядеть, куда именно.

— Бранди, вы стали похожи на привидение.

— Й стала такой же неприглядной, — с отвращением сказала она.

— Не хотите мне сказать, что все это значит?

— Не очень. — Она опять оказалась полной идиоткой, ничем не отличающейся от той восемнадцатилетней простушки. Вновь поддаться давнему страху. Повести себя так смешно и глупо, так…

— Бранди? Расскажите мне прямо сейчас, дорогая. Мне все это чертовски не нравится.

В его словах звучала искренняя тревога. Она взяла его ладони и держала в дрожащих пальцах, не отпуская.

— Простите. Я дала волю своим нервам, вот и все. Иногда веду себя очень глупо.

— Что вас так напугало?

В его голосе прозвучали угроза и готовность физической расправы с неизвестным негодяем. Как-никак, восемь лет в армии — это не шутка. В Себастьяне проснулся инстинкт сурового воина-варвара.

Но ведь ей не сумели причинить зло. Те двое даже не выказали какой-то особой наглости.

— Да ничего такого не произошло. Просто двое мужчин захотели подкатиться. Ну… я немного перенервничала, повела себя как дура и, в конце концов, убежала от них.

Он не поверил ее словам.

— Вы не просто убежали, вы бежали ко мне, — поправил он Бранди.

— Ну… пожалуй, вы правы.

— Со мной вы почувствовали бы себя в безопасности.

— Вас я знаю, а их нет. Не стоит делать из этого поспешные выводы.

— Что они от вас хотели?

Теперь, когда все осталось позади, она не хотела говорить вслух о том, что произошло.

— Просто двое мужчин решили, что им может со мной… повезти… Я должна была поставить их на место, а я убежала.

— Ко мне.

Бранди вздохнула.

— Да, к вам. Что из того? По-вашему, мне нужно было бежать в коттедж? — раздраженно бросила она.

— Если бы я знал, что с вами может что-то случиться, я бы никогда не оставил вас одну. С самого начала мы поступили неправильно. Как вы считаете, что я мог подумать, видя, как вы сломя голову несетесь по улице?

Желая переменить тему, Бранди спросила:

— Вы пили кофе?

— Нет. Я увидел афишу, извещающую о музыкальном концерте на открытом воздухе, и подумал; что он поможет мне лучше, чем кофеин. Хотите пойти? Мы могли бы вместо ужина съесть по гамбургеру или что-нибудь в этом роде.

Удивившись, Бранди взглянула на свои ручные часики. Время приближалось к пяти. Утро и день пролетели как одно мгновенье, а они, кроме завтрака, ничего не ели. Мысль о концерте была вполне заманчивой, но она предпочитала ужинать вдвоем в коттедже.

— Мы можем посмотреть, что это за концерт, но я хочу настоящей еды, а не какой-то там гамбургер.

— Согласен. Как насчет того, чтобы уделить часок-другой музыке, а затем пойти в какой-нибудь ресторан по вашему выбору?

— Никаких ресторанов. Я собираюсь вернуться в коттедж и заказать там ужин.

Себастьян замолк. Бранди знала его отношение к баснословно дорогим блюдам, которые предлагались в коттедже местными фирмами, но сегодняшний вечер ей хотелось провести в спокойной атмосфере, подальше от людей. К тому же она хотела научить его ценить простые радости, даже если эти радости стоят несколько дороже. Она ожидала, что Себастьян станет спорить, тем более что весь день он был не в настроении. Но вместо этого он глубоко вздохнул и спросил:

— Среди ваших вещей есть купальный костюм?

— По-видимому. А что?

— Вчера вы выказали некоторый интерес к джакузи. — Он посмотрел на нее и задержал взгляд на ее губах. — Я подумал, возможно, вы захотите испробовать его. Это позволит вам расслабиться.

Ее обдало жаром, который напрочь смел остатки испытанного сегодня ужаса.

— А у вас есть плавки?

— Да, я захватил их. — Он неотрывно смотрел на нее.

Сейчас Бранди уже точно знала, в какое место его тела упирались ее колени. Она почувствовала его мощную эрекцию и поняла, что причиной тому была ее близость. Но все зависит от нее самой. Парадом командует она. Можно поиграть в джакузи, насладиться необычным ощущением того, что Себастьян рядом, и не бояться последствий такой игры.

Он будет делать то, что скажет она, и играть по ее правилам.

Зная, что он ожидает отказа или, по крайней мере, возмущения с ее стороны, Бранди вскинула подбородок и кивнула.

— Хорошо. Я согласна насчет джакузи. Но сначала ужин.

Она заметила, как Себастьян, сохраняя внешнюю невозмутимость, осторожно вздохнул. Он снял ее с каменной ограды и стоял, глядя на нее с высоты своего роста.

— Ну что ж, в любом случае мне нужно как следует поесть, чтобы восстановить силы.

Глава пятая

Концерт для него оказался настоящей мукой.

Сидение на траве рядом с Бранди, чье тело раскачивалось в такт музыке, чуть не свело его с ума. Но еще мучительнее было вспоминать о том, как она бежала к нему. Что бы с ней ни случилось — А у него не было сомнений в том, что она утаила часть правды, — она бежала именно к нему.

Несмотря на то, что она все-таки не настолько доверяла ему, чтобы рассказать всю правду, на лицо был некоторый прогресс. Неудивительно, что у него сегодня такое дурное настроение. С Бранди никогда и ни в чем нельзя быть уверенным. Все началось с поцелуя прошлой ночью, короткого сладостного поцелуя, из-за которого он всю ночь метался по постели и не мог заснуть до самого утра. С тех пор в его голове царил полный хаос.

Этот короткий невинный поцелуй что-то перевернул в его душе. И это как-то было связано с тем фактом, что он теперь полностью зависел от желаний Бранди. Себастьян, ни о чем не беспокоясь, предложил ей взять власть в свои руки, надеясь подбодрить ее. Но вышло совсем не так, как было задумано. В какой-то момент они переступили невидимую границу. Хотел бы он знать — какую.

Он и без того истерзался на концерте, но ужин оказался самой настоящей инквизицией. Ему даже не хватило духу высказаться насчет этих чертовых зажаренных стейков, заказанных Бранди. За такую цену можно было накормить досыта семью из четырех человек. Когда, наконец, она откинулась на спинку стула и заявила, что наелась до отвала, Себастьян отодвинул в сторону недоеденный бифштекс и вызвался помыть посуду.

Она застенчиво отвернулась.

— Нет, вы уже вчера занимались этим, после того, как я ушла спать. Сейчас моя очередь.

Чтобы чем-нибудь занять себя, Себастьян стал потихоньку убираться. Но это не помогло. Он не хотел спать.

— Ладно, вы займитесь посудой, а я пойду приготовлю джакузи.

Бранди поднялась.

— Думаю, никто нас там не увидит, верно?

— На всякий случай, если хотите, мы можем выключить свет.

— Нет. Достаточно оставить неяркое освещение.

— В шкафу есть несколько свечей. Сгодится?

— Замечательно. Благодарю вас.

— Ну что ж, тогда облачайтесь в купальник. Я подожду в джакузи, — улыбнулся он.

Он взял с полки три больших свечи и коробок спичек. Управившись с посудой, Бранди положила ее в специальную корзину на веранде, улыбнулась и ушла.

Спустя четверть часа Себастьян убедился, что омывающие его теплые струи не в состоянии избавить от овладевшего им напряжения. Он был слишком возбужден. Одна лишь ее улыбка, и он пропал.

Прошлой ночью он не смог сомкнуть глаз, думая о Бранди, представляя ее лежащей на нем, под ним и во всех иных мыслимых и немыслимых позах. Тело его напряглось так, что стало больно. Журчащая в джакузи вода не приносила успокоения. Внезапно его глаза остановились на возникшем перед ним силуэте Бранди. Белизна ее тела подчеркивалась темнеющей синевой вечернего неба и черным купальным костюмом. Ее хрупкое, но такое желанное и изящное тело зябко дрожало в темноте. Себастьян улыбнулся.

Молча, он протянул ей руку. Бранди неуверенно приняла ее и ступила в ванну. Затем выпустила его ладонь и устроилась в противоположном конце джакузи, едва слышно застонав от обволакивающей неги подогретой воды. Себастьян придвинулся к ней, и Бранди, утомленно взглянув на него, прошептала:

— Себастьян.

— Я хочу снова поцеловать вас.

Проведя рукой по поверхности воды и не глядя на него, она едва слышно ответила:

— Я ведь уже поцеловала вас, забыли?

— И больше не хотите? — с трудом выдавив из себя улыбку, спросил он.

— Вы не хотите отодвинуться?

— Зачем? — нахмурился он.

Бранди все еще сидела, отвернувшись от него.

Себастьян взял ее за подбородок и притянул к себе ее лицо.

— Поговорите же со мной, дорогая. Если вы не скажете, чего хотите, то мне трудно будет решить, что вам нужно. Я хочу, чтобы вам было хорошо.

У нее был нерешительный, неуверенный вид.

— Бранди.

— Я тоже хочу поцеловать вас, — смущенно прошептала она. — Только, пожалуйста, не притрагивайтесь ко мне, хорошо? — Он ничего не сказал, и Бранди снова отодвинулась от него. — Ах, простите, это совсем неважно…

— Подождите. — Себастьян схватил ее за руку и, ощутив, как она напряглась, тут же отпустил. — Если вы не прочь немного поиграть, я полностью за.

— Помните, как вы сидели вчера ночью? Когда я… поцеловала вас? — пробормотала она.

Он сложил руки на груди и слегка откинулся назад.

— Так?

— Да. Именно так. А теперь не двигайтесь, — сказала она, привстав на коленях и глядя ему в лицо.

Сердце Себастьяна забилось от ожидания предстоящего наслаждения. Он почувствовал, как ее грудь с отвердевшими сосками коснулась его тела, и готов был ласкать ее пальцами, дразнить губами и языком, всосать ее всю своим ртом. Ее дыхание обдало нежным теплом его щеку, затем губы, и, наконец, она поцеловала его.

Несмотря на все свое самообладание, Себастьян не смог сдержать поневоле вырвавшегося стона. Тем не менее, он не пошевелился, лишь учащенное дыхание выдавало охватившее его возбуждение. Бранди откинулась назад.

— Себастьян? С вами все в порядке?

— Здесь так чертовски жарко, что кажется, будто я сижу в кипящей воде, — с усилием усмехнулся он. — По-моему, вы не имеете ни малейшего представления о том, как я хочу вас и как мне трудно сдержать себя.

На ее лице отразилось полное непонимание.

— Бранди, я едва не кончил прямо здесь, в этой чертовой ванне. Будь я проклят, если бы не отдал все на свете, чтобы это произошло, только иначе.

— О-о! — Она опустила взгляд на бурлящую поверхность воды, как бы в подтверждении его словам.

— Ничего вы там не увидите, но должны бы почувствовать.

— Нет. Не могу, — покачав головой, сказала она.

— Почему? Вы в своем праве и можете делать все, что захотите. Я не сдвинусь с места, обещаю вам.

Себастьян буквально застыл в ожидании, чувствуя по ее взгляду и неровному дыханию, что ей действительно хочется этого. Наконец она снова опустила глаза, и ее рука скользнула под воду.

Тело его мучительно напряглось в предвкушении ее прикосновения. Бранди провела пальцами по отвердевшим мышцам его бедра, а затем, едва касаясь, скользнула под коленку.

Чувствуя, что он теряет контроль над собой, Себастьян резко отодвинулся. Нет, только не сейчас.

Ни она, ни он еще не готовы. Пусть это случится, когда он будет лучше владеть собой.

— Я подумала… Голос её слегка дрожал.

— Забудьте об этом, — буркнул он, злясь на самого себя. — Прошу прощения, но игра закончена.

Бранди рванулась вон из ванной, и он едва успел схватить ее за руку.

— Пустите меня. — Она уставилась на него расширившимися, чуть ли не безумными глазами.

— Бранди!..

Через мгновение она исчезла, оставив дверь открытой. Себастьян нахмурился, затем громко чертыхнулся. Он не понимал, что произошло.

Он вылез из джакузи, снял мокрые плавки, выжал их и бросил на спинку стула. Обмотав бедра полотенцем, шагнул в коридор. Его встретила гробовая тишина. Дверь в комнату Бранди оказалась закрыта. Он хотел было постучать, но затем решил, что лучше поговорить с ней, облачившись в брюки и немного успокоившись.

Когда он оделся и более или менее пришел в себя, было уже довольно поздно. Осторожно постучав и не услышав ответа, он повернул ручку двери и заглянул внутрь.

Бранди лежала на постели, подложив под щеку ладонь и укутавшись в одеяло. Ночная лампа оставалась не выключенной.

Себастьян вспомнил, как она говорила ему, что боится темноты. Однако сейчас дело заключалось в том, что, скорее всего, она опасается именно его.

Он закрыл дверь и решил отложить разговор до утра. О сне не могло быть и речи. Сняв рубашку, обувь и носки, Себастьян устроился на кушетке и включил телевизор, настроив его на тихий звук.

Через пару часов, почти заснув, он услышал сдавленный крик и тут же вскочил на ноги. Прежде чем он успел что-либо понять, дверь спальни резко распахнулась, и, бросив на него исполненный боли взгляд, Бранди ринулась в его объятия.

Ощутив тепло его груди, она почувствовала себя более или менее в безопасности. Но приснившийся ей сон был настолько ужасен, что Бранди никак не могла успокоиться, тем более что уже долгое время ничего подобного с ней не случалось. Сейчас ей казалось, что этот кошмар будет преследовать ее всю жизнь.

Она теснее приникла к Себастьяну, как бы надеясь укрыться от терзавших ее страхов. Спустя некоторое время он легонько отстранил ее от себя и улыбнулся.

— Надеюсь, в вашей комнате не укрылся злой негодяй и мне не придется врываться туда подобно благородному рыцарю?

Бранди покачала головой, не принимая его насмешливого тона.

— Как насчет змей или пауков, забравшихся в вашу постель?

— Ни змей, ни пауков, только страшные привидения.

— Вам что-то приснилось?

Благодарная за то, что в его голосе не прозвучало насмешки, Бранди робко улыбнулась и туг же поняла, что снова выглядит глупо в его глазах. Она попыталась выбраться из его объятий, но Себастьян еще крепче прижал ее к себе. Теперь она жалела, что не справилась, как всегда, с нахлынувшим на нее кошмаром.

— Шшш. Все нормально, Бранди. Больше не стоит убегать от меня, хорошо?

О, Господи. После этого ужасного эксперимента с джакузи он будет думать о ней как о какой-то испуганной дурочке, которая сама не знает, чего хочет. Бранди уткнулась лбом в его грудь, стараясь удержать непрошеные слезы.

Его широкая ладонь мягко гладила ее волосы. В этом жесте не было ничего похотливого и двусмысленного, одно лишь желание утешить.

— Идите ко мне.

В следующее мгновение он сел на диван и посадил ее к себе на колени. К ее удивлению, вместо обычного в такой ситуации замешательства Бранди почувствовала себя спокойно и уютно. Себастьян поправил подол ее ночного халата и поудобнее устроил ее. Сейчас он ни в чем не походил на того, кто еще несколько часов назад еле сдерживался от охватившего его желания.

Ощутив жар его тела, она захотела было дотронуться до него рукой, но поймала себя на мысли о том, что не стоит снова играть в опасные игры, тем более что, как он сегодня показал, ему нет дела до ее глупой боязни настоящей близости. К тому же нет никакой гарантии того, что она когда-нибудь сможет избавиться от кошмарных воспоминаний прошлого.

Бранди снова попыталась высвободиться, но Себастьян опять удержал ее. Вопреки себе самой, она была, рада этому.

Он поцеловал ее волосы.

— Не желаете рассказать, что вам приснилось?

— Если вы и вправду желаете услышать. Я хочу сказать, что это был не просто сон.

— Я догадался.

Бранди вздохнула, не зная, с чего начать, и решила, что сперва лучше всего извиниться.

— Принимая во внимание мое нелепое поведение, думаю, я должна вам кое-что объяснить.

— Тук-тук. Вы опять ушли в себя? Сколько же это будет продолжаться, а, Бранди? — В его голосе слышалось шутливое недовольство. — Это ваш праздник, милая, и я вовсе не хочу что-либо вам навязывать. Вы ничего мне не должны, меньше всего — объяснения. Все зависит только от вас, понимаете?

Бранди молча кивнула. Ей было так неизъяснимо приятно просто сидеть, прижавшись к нему, и вдыхать его запах. Она чуть было не заснула, забыв о своих ужасных кошмарах.

— Хотя я не совсем понимаю, что происходит, все-таки не думаю, что вы вели себя смешно. Пожалуйста, больше не говорите так о себе.

— Хорошо, не буду.

В ответ он нежно притянул ее к себе и поцеловал в висок.

Бранди затихла, уткнувшись носом в его грудь и пытаясь подобрать нужные слова.

— Бранди.

— Когда мне было восемнадцать, меня изнасиловали.

Ей показалось, что земля вдруг перестала вращаться. Себастьян не дышал. Так же когда-то прореагировали на это ее родители и Шэй. Правда оказалась слишком ужасной.

В горле Бранди возник комок, и ее всю затрясло. Себастьян глубже погрузил свои пальцы в ее волосы и еще теснее прижал к себе, как бы пытаясь передать ей часть своей уверенности и силы.

— Я знаю, вы не захотите узнать подробности…

— Я настаиваю на них, — глухо произнес он. — Вас все еще это тревожит, иначе вам не приснился бы этот страшный сон. Я прав?

— Раньше кошмары снились мне почти каждую ночь, — прошептала она. — Со временем все вроде бы исчезло. Но то, что случилось сегодня днем…

— Вы имеете в виду в джакузи?

— Нет! То есть мне действительно не понравилось то, что произошло между нами сегодня ночью, но сон был вызван встречей с теми двумя типами возле магазина, а не тем, что вы отвергли меня.

Он резко отстранил от нее свое лицо.

— Отверг вас? Именно так вы и подумали?

— Вы попросили меня прикоснуться к вам, — защищаясь, сказала она. — Я вовсе не была против. Но, вероятно, я вела себя как наивная школьница, и вы передумали.

— Боже, все совсем не так! — Он стал покрывать легкими поцелуями ее лицо в знак искреннего сожаления. — Нет, я просто… я многого не понимаю, Бранди, но в этом нет вашей вины. Похоже, я типичный мужлан, «которым управляют одни гормоны, и ничего больше. — Я вас не понимаю. — Я думал, что вы ведете свою игру, — горько усмехнулся он.

— ИГРУ?

— Мы должны с вами как следует все обсудить, — сокрушенно вздохнул он. — Как насчет чашки кофе или горячего шоколада?

— Нет. Я хочу остаться здесь. Мне нравится видеть вас… таким, как сейчас. — Протянув руку, Бранди с удовольствием провела кончиками пальцев по его широкой груди, а затем по слегка колючему подбородку.

Себастьян закрыл глаза.

— Вы собираетесь оставаться здесь всю ночь? — С этими словами он снова притянул ее к себе и рассмеялся. На сей раз в его смехе не было ни намека на веселье. — Бранди, я хочу, чтобы между нами не было недомолвок. Считайте мою откровенность чем-то вроде неуклюжего извинения, хорошо?

Она кивнула, приготовившись к худшему. В конце концов, кому нужна женщина с таким страшным прошлым? После стольких лет она, наконец, привела свою жизнь в относительный порядок, если не считать ее неспособности к интимным отношениям с мужчиной. Возможно, она уже никогда не будет такой, как другие.

— Надеюсь, вас не очень «смутит, если я скажу вам, что сегодня в джакузи одно ваше прикосновение могло довести меня до оргазма, — все еще с закрытыми глазами казал он.

У Бранди перехватило дыхание. Слава Богу, что Себастьян не смотрел на неё.

— Я не хотел этого. Во всяком случае, не таким образом. Я возжелал вас, чуть ли не с самой первой минуты. — Он медленно открыл глаза. — Вчера я лишь защищал себя, боясь поддаться вашему обаянию и неотразимой притягательности.

Бранди почувствовала волнение, сильное возбуждение и… гордость. Этот необыкновенный, невероятно привлекательный мужчина желает ее. Но в следующее мгновенье ею овладело раскаяние. Боясь показаться трусихой, она посмотрела на него и с видом сожаления покачала головой.

— Прошу меня простить, но не думаю, что смогу… Я бы хотела. Мне нравится целовать вас, чувствовать ваши прикосновения. С того дня, как меня подвергли насилию, я ни разу не делала ничего подобного ни с одним мужчиной. Страх… — Бранди помолчала, стараясь успокоиться. — Он приходит внезапно, когда его не ждешь. Я пытаюсь подавить его, но не могу.

Себастьян мягко улыбнулся.

— Вероятно, кроме тех случаев, когда вы полностью владеете собой? Например, когда вы целовали меня у камина?

— Да. Тогда мне было не страшно. Вы сказали, что все зависит от меня, и я доверилась вам. Если бы вы схватили меня и прижали к себе, как сейчас, меня бы охватила паника.

— А сейчас вас это не беспокоит?

— Нет. Мы же не целуемся. И вообще вы выглядите не так, как тогда.

— То есть не выгляжу возбужденным?

Бранди застенчиво кивнула в ответ. Себастьян приподнялся и взял ее лицо в свои ладони.

— Хочу, чтобы вы знали: всегда, не только в эту поездку, не только в эти пять дней, стоит лишь вам захотеть, вы всегда будете главной в нашей команде. Если что не так, только скажите. Не стесняйтесь. Мне нужно знать, что я веду себя правильно.

— Означает ли это, что вы не против…

— Поцелуев и объятий? Разумеется, не против.

— А вам не… неприятно? Что меня изнасиловали или что меня до сих пор не покидают страхи?

— Боже, что за мысль! Конечно же, нет. Не стану вам лгать, мне хотелось бы найти мерзавца, который сделал это с вами, и убить его вот этими руками. Вы ни в чем не виноваты, и теперь я хорошо понимаю ваши страхи и чрезмерную осторожность.

— Вы действительно хотите, чтобы я вам все рассказала?

— Да, я хочу знать о вас все, о ваших радостях, страхах, снах и кошмарах, потому что это часть вас самой.

Бранди помолчала, думая о том, с чего начать, затем закрыла глаза и принялась рассказывать.

— Их было трое.

— О Господи! — Он судорожно вздохнул и больше не вымолвил ни слова.

«Сможет ли он выдержать ужасную правду о том, что с ней случилось? — подумала Бранди и решила: — Будь, что будет». Во всяком случае, даже если это оттолкнет его от нее, все, наконец, будет кончено и между ними не останется никаких неясностей. — Родители, сестра и я совершали круиз на пароходе по Карибскому морю. Это были мои последние каникулы до нынешней поездки. Мне только что исполнилось восемнадцать, и я считала себя очень взрослой. Я напропалую кокетничала. Но, как оказалось, не с теми, с кем надо. Было очень весело. Наконец я устала и спустилась в нашу каюту, не зная, однако, что те типы пошли вслед за мной. Думая, что никто, кроме Шэй, туда не войдет, я неплотно закрыла дверь. Негодяи даже не подумали постучать.

Я уже спала и проснулась, лишь, когда они заперли дверь. Никто не услышал моего крика. Они навалились на меня, всячески обзывая, и даже били по лицу, чтобы я молчала.

Себастьян поднес ее пальцы к своим губам и держал их так, не произнося ни слова, не задавая никаких вопросов.

— О том, что произошло, стало известно лишь на следующий день. Когда позднее Шэй вошла в каюту, мне было так плохо, что я просто продолжала лежать в каком-то оцепенении, не в силах рассказать ей о случившемся. Мне было слишком стыдно. Шэй решила, что я сплю. Рано утром те трое сошли в очередном порту, и больше я их никогда не видела.

Себастьян сидел с закрытыми глазами, постукивая костяшками пальцев по своим губам. Мускулы его шеи и плеч сильно напряглись, а ноздри раздувались от едва сдерживаемой ярости.

Бранди подумала о том, что оказалось вовсе не так уж трудно рассказать ему свою историю. Во всяком случае, намного легче, чем тогда, когда она объясняла все представителям властей, забрасывавшим ее вопросами и заполонившим всю каюту. Особое раздражение вызывала врач-психолог, равнодушно развалившаяся в кресле и ожидавшая эмоциональных откровений со стороны Бранди для того, чтобы найти способ ее «исцеления». Даже родители и Шэй были не способны просто выслушать ее. Они лишь переглядывались с выражением боли и вины на лицах, и кончилось все тем, что Бранди почувствовала себя в ответе за то, что заставила их так страдать.

— Сначала родители были в шоке, затем разозлились. Но не на меня, а из-за того, что я сразу не рассказала им о том, что случилось. Им хотелось немедленно найти и растерзать мерзавцев. Сейчас я понимаю, что только так они и должны были реагировать. Капитан сказал, что видел, как я кокетничала с теми типами. Он не обвинял меня, лишь сказал родителям, что мне нужно научиться быть более осмотрительной, так как в наше время никому нельзя доверять. И он оказался прав. Мне нужно было сразу во всем признаться, но тогда я… просто не могла.

Себастьян вытер слезу с ее щеки.

— Я рад, что вы решились все рассказать мне. Но от этого мне далеко не легче. Я чувствую себя самым несчастным человеком на свете.

— Потому что торчите здесь, со мной? Никто не принуждает нас быть все время вместе.

Он покачал головой.

— Я имел в виду другое.

— Вот как? — Внезапно она почувствовала легкий озноб. — Я все время веду себя не так, делая ошибку за ошибкой. Должно быть, со стороны выгляжу полной идиоткой.

Он слегка придвинул ее к себе. В его глазах светилась глубокая нежность.

— Мы условились говорить друг другу только правду не так ли?

— Разумеется, — подтвердила она, не зная, сможет ли выдержать груз этой правды.

Он мило улыбнулся, но в глазах его сквозила грусть.

— Я считаю вас самой очаровательной женщиной на свете.

Глава шестая

Пытаясь скрыть внезапное смущение, Бранди насмешливо фыркнула.

— На вас, наверное, нетрудно произвести впечатление.

— Не сказал бы. Благодаря своему прошлому я очень критически оцениваю людей. Меня впечатлило то, что, несмотря на все случившееся, вы остались милым и сердечным человеком. Я считаю это своего рода маленьким чудом.

— Может и так. Но все равно я уже никогда не сумею быть такой, как все.

— Замечательно. Вы мне нравитесь такой, какая вы есть.

Бранди не удалось подавить невольную улыбку облегчения, пусть даже в его словах было не так уж много смысла.

— Вам известно, что я имела в виду?

— Да. Но это неправда. Вы просто несколько более сдержанны, но внутри вы остаетесь нормальной женщиной, с нормальными желаниями и инстинктами. — Он улыбнулся. — Вам просто был нужен мужчина, который разбудил бы ваш интерес.

— Не знаю, смогу ли когда-либо заняться любовью. Сама мысль об этом… — Бранди замолчала, не в силах закончить фразу.

— Ну вот, опять покраснели, — хрипло прошептал он, прижавшись губами к ее щеке. — Мне вы можете сказать все. Ведь здесь никого, кроме нас, нет.

Она взглянула на его красивое худощавое лицо, такое по-мужски обаятельное и вызывающее доверие. Казалось, он уже стал частью ее самой. Бранди сглотнула комок в горле и все-таки решила использовать момент, который может в дальнейшем и не представиться. Ей нужно было задать ему массу вопросов, о многом с ним переговорить. Сейчас она доверяла ему больше, чем себе.

— Мысль о лежащем на мне мужчине бросает меня в холодный пот. Я просто заболеваю.

Он потерся подбородком об ее волосы.

— Есть ведь и другие позиции.

— Но мужчины намного сильнее нас. Что, если им придет в голову сделать это так, как им нравится? Шэй говорила, что по-настоящему возбужденный мужчина совершенно теряет голову в постели.

— Что за ерунда! Мужчины всегда отвечают за свои действия, особенно с женщинами. — В его словах слышалось неподдельное раздражение. — Как Шэй могла ляпнуть такую глупость?

Его реакция удивила, но не встревожила ее.

— Она устроила мне свидание с одним парнем. Но тот повел себя очень нагло. Ничего такого, просто попытался поцеловать меня.

— Против вашей воли?

— Да, но он, видимо, думал, что сможет меня уговорить.

— Надеюсь, вы дали ублюдку по морде, — пробормотал Себастьян, Бранди еле заметно улыбнулась и покачала головой. — Нет, я просто дала деру. В таких ситуациях я впадаю в панику и просто убегаю.

— Именно так и случилось, когда вы сегодня вышли из того магазина?

— Два каких-то типа пристали ко мне.

— Жаль, что я их не видел.

Бранди рассмеялась. Ей было приятно сознавать, что Себастьян считает себя ее защитником.

— Да нет, ничего страшного. Шэй говорит, что я часто затеваю бурю в стакане воды, и она права. И еще она говорит, что, если мужчина проявляет к женщине интерес и хочет поцеловать ее, это вовсе не значит, что он насильник.

— Я с ней согласен. Однако если кто-то, мужчина или женщина, не считается с чужими желаниями, то таких надо учить, чтобы они проявляли к другим людям уважение. Не позволяйте Шэй заставлять вас делать то, чего вы не хотите.

— Именно она настояла на этой поездке.

— Эта поездка исключение, — сказал он с лукавой усмешкой! — Здесь Шэй проявила свою гениальность.

Бранди покачала головой.

— Вообще-то я не должна этому удивляться. Из-за той историй она чувствует себя виноватой… и пытается хоть как-то привести свою жизнь в порядок. Я же постоянно твержу ей, что во всем виновата только я сама.

— Нет, дорогая. Вам было всего восемнадцать. Кто мог ожидать, что такое может произойти? То, что вы не закрыли как следует дверь, всего лишь небольшая ошибка, за которую вы заплатили непомерную цену.

— Но я ведь кокетничала с ними.

— Ну и что? Кокетничают все, что вовсе не должно заканчиваться насилием. Три подонка просто воспользовались вашей неопытностью.

— Столько раз я казнила себя за то, что так глупо тогда себя вела!

— Все мы ошибаемся. Мы ведь всего-навсего люди, а людям свойственно делать ошибки. Просто нужно извлекать из них урок на будущее.

Бранди вдруг стало так хорошо и надежно, что она не удержалась и на мгновение прижалась к нему.

— Разговаривать с вами совсем не то, что разговаривать с моими родителями.

— Что вы имеете в виду?

— Дело в том, что они не хотят знать об этом ничего. Они чувствуют себя так неловко и так боятся расстроить меня, что стараются никогда не поднимать этой темы. Им неизвестно о моих ночных кошмарах, о которых я никогда не рассказываю. Да и как они могут мне помочь? Приходится справляться самой.

Себастьян вполголоса выругался, чем смутил Бранди, после чего вновь посмотрел на неё.

— Тогда я рад, что вы поделились со мной. Вы всегда можете обратиться ко мне и задать любой вопрос. Каждому иногда нужно с кем-то поговорить. О чем угодно. Нет смысла держать все в себе.

Бранди все еще колебалась, но Себастьян был ей нужен. Она могла излить ему свою душу и почувствовать облегчение, чего никогда не случалось после разговоров с родителями или Шэй. В отличие от них, он слушал более терпеливо, и ее ночные кошмары уже не казались ей чем-то таким, чего нельзя преодолеть.

— Спасибо, — сказала она, наконец.

Он осторожно поцеловал ее сначала в висок, потом провел губами по щеке и приник к ее губам. Бранди заметила его улыбку и окунулась в эти невероятно яркие голубовато-зеленые глаза.

— Добро пожаловать.

От его низкого, чуть охрипшего голоса у нее на миг перехватило дыхание.

— Себастьян, мне нравится целовать вас.

— Это действительно так?

В его глазах читалось желание, такое естественное для мужчины. Да он и не скрывал этого, что каким-то странным образом успокоило ее.

— Долгое время я, пребывая в состоянии «цветущей невинности», не знала многого из того, что было известно моим сверстницам. К тому же внимание большинства мальчиков привлекала Шэй, и меня мало кто замечал.

— Зато я заметил вас. Бранди вздохнула.

— Знаю. Меня все еще удивляет, что вы не с Шэй.

— Ваша сестра просто пугает меня. Она чересчур экстравагантна и предприимчива.

— Она бесподобна. Себастьян весело рассмеялся.

— Не стоит ее защищать. Шэй мне очень нравится, но мы с ней слишком похожи, так что…

— Она как амазонка.

— Почти, — согласился он.

— Странно, как это вы не попали в её капкан. Это мало кому удается.

— Включая всех тех мальчиков, с которыми вы вместе росли?

— Ммм. На меня смотрели лишь как на младшую сестру Шэй. А после того, как меня изнасиловали… Теперь я жалею, что все время держалась недотрогой.

Себастьян вдруг притих.

— Вы хотите сказать, что в определенном смысле остаетесь девственницей?

— Да. Даже более того. Меня целовали лишь несколько раз, да и вряд ли это можно назвать поцелуями. Но я всегда думала об этом, надеялась, что встречу парня своей мечты и…

— Вам хотелось целоваться и обниматься, но вы боялись настоящей физической близости, верно?

— Мне нравится чувствовать ваши прикосновения и самой прикасаться к вам. Вот это что-то совсем другое, совсем непохожее на меня. — Она провела рукой по его шее, затем по плечу, ощущая твердость и тепло его плоти.

Себастьян поцеловал ее ладонь, затем провел ее пальцами по своему подбородку.

— Вы когда-нибудь касались подбородка небритого мужчины?

— Да, у отца, — тихо ответила Бранди. Себастьян улыбнулся.

— Сейчас ощущение иное, не так ли? Неожиданно для себя Бранди провела ладонью по его щеке.

— Да, совсем другое, — еле слышно прошептала она. — Вы всегда такой теплый.

Он уткнул лицо в ее непокорные волосы.

— У меня на коленях такая необыкновенная и желанная женщина, странно, что я еще не вспыхнул, как сухой хворост. — Себастьян неотрывно смотрел на нее. — У меня на подбородке очень жесткая щетина, но только на подбородке.

Бранди посмотрела на густые темные волосы на его груди. Нервно облизнув губы, она решилась и протянула, руку. Себастьян на мгновение закрыл таза и снова открыл их. Ноздри его трепетали, а сердце билось в невероятном ритме.

— Бранди, милая, — хрипло выдохнул он, — мне так приятно, когда вы прикасаетесь ко мне.

Она вдруг почувствовала, как затвердела и восстала его плоть, и с любопытством вскинула на него свой взгляд.

— Я не шелохнусь и не прикоснусь к вам, если вы этого не захотите. Но я обычный нормальный мужчина, и вы мне очень нравитесь. С этим уж ничего не поделаешь.

— Насчет простого мужчины я очень сомневаюсь. — Он все, еще напоминал ей громадный утес, со всеми его мускулами и телесной мощью. Теперь Бранди чувствовала себя в полной безопасности, и ее ласки казались чем-то абсолютно естественным. Себастьян, как и обещал, сидел не шелохнувшись, только тяжелое дыхание выдавало его неукротимое желание.

— Мне нравится, как вы смотрите на меня полузакрытыми глазами. — Это была правда. Сейчас ей было хорошо и покойно. Она больше не испытывала неуверенности и не ощущала никакой угрозы с его стороны.

— Что еще вам нравится? Бранди не колебалась ни минуты.

— Ваш запах.

Он широко открыл глаза. В них было приглашение. Она зарылась носом в ямку под его подбородком, и аромат его кожи чуть не свел ее с ума.

Он издал глухой стон. Когда она отстранилась, Себастьян самоуверенно улыбнулся, но его грудь тяжело вздымалась.

— Как я пахну, Бранди?

— Это трудно выразить словами. Я ощущаю ваше тепло и еще пьянящий запах мускуса. — Она тронула небольшой шрам на его лице. Себастьян облизнул губы и прикоснулся языком к кончикам ее пальцев. Бранди резко отстранилась: что-то опять напомнило о том пережитом ужасе.

— Еще раз.

Это было не требование, скорее мольба.

— Я…

— Что вы почувствовали, когда я провел языком по вашим пальцам? Это вас поразило?

— Да.

— Но не испугало?

— Думаю, нет. Просто раньше я никогда такого не испытывала. Мне трудно описать свои ощущения.

— Хотите продолжить?

Бранди кивнула, вовсе не уверенная в том, следует ли ей продолжать.

Себастьян сам решил за нее эту проблему.

— Что, если я расскажу вам, что почувствовал я? Ей показалось, что в комнате стало вдруг слишком жарко.

— Меня вдруг охватило пламя. Каждый мускул, каждую клеточку моего тела. Все во мне судорожно сжалось. — Он усмехнулся. — Вы сидите у меня на коленях, так что не могли не заметить. — Он притянул ее ладонь к низу своего живота. — Для того, что творилось тут, трудно подобрать соответствующие слова.

— Вы меня пугаете.

Себастьян резко отодвинулся, и на этот раз ей пришлось удерживать его.

— Я не имею в виду… Дело не в страхе. Просто со мной такого никогда раньше не было. Ни разу.

Он поднял ее пальцы к своим губам и нежно перецеловал их.

— Случившееся с вами затормозило ваши чувства. Вы были слишком напуганы и опасались мужчин. Но теперь, со мной, этого больше нет. Я прав?

— Да. До определенной степени.

— Теперь я понимаю, что вы вовсе не играли и почему для вас так важно держать все под собственным контролем. Когда я впервые сказал, что командовать будете вы, я был не совсем искренен. Во всяком случае, в моей голове гнездилось немало надежд.

Бранди расхохоталась, и Себастьян улыбнулся ей в ответ.

Затем его лицо снова стало серьезным.

— Теперь, когда я действительно все понял, прошу вас откровенно говорить мне о ваших желаниях и нуждах. Если вы захотите поцеловать и как-то приласкать меня, я не буду возражать и сделаю все, как вы пожелаете. Только скажите. Все действительно зависит только от вас, малышка.

Себастьян вглядывался в ее лицо, пока она думала. Он следил и за выражением своего лица, чтоб не показать ей, как он расстроен. У него чесались руки — так ему хотелось задать трепку ее родне. Хотя он и верил в то, что любовь и это проклятое чувство вины сбили с толку ее родственников, но именно поэтому Бранди до сих пор не могла выговориться, избавиться от накопившихся обиды, злобы и страха.

Ему сперва показалось, что она затаила боль, чтоб пощадить своих родных, а надо было сделать наоборот. Но Себастьян помнил чувство вины, испытанное им из-за того, что он причинил матери боль, выгнав отца, и… знал, что в непонимании родителей Бранди и Шэй не было умысла. Ведь близкие жертвы нередко переживают не менее, а иногда и больше самой жертвы.

Если бы только ему попались те, кто посмел до нее дотронуться, кто посягнул на ее невинность! К счастью, им не удалось отнять ее у него. Что бы там Бранди ни думала о себе, ей хватило духовных сил, и она не лишилась воли.

Но больше всего он злился на себя. На работе он постоянно имел дело с травмами, эмоциональными и физическими. Он защищал женщин, забитых грубыми мужьями, оберегал простаков от вымогательства. Симптомы их поведения были ему знакомы, их страхи понятны. Но он был сам не свой с тех пор, как увидел Бранди. Все эти знакомые ему признаки ускользнули от его внимания, он был слишком поглощен своим влечением и желанием, чтобы замечать что-либо еще.

Ему уже приходилось заниматься случаями изнасилования. Но в ее робости он усмотрел не остаточные явления травмы, а кокетство. Он думал, что она пользуется застенчивостью и беспомощностью для нагнетания сексуального напряжения. Черт бы побрал эту его самодовольную озабоченность!

Теперь он все узнал, и у него созрел план. Похоть надо усмирить. Это он может. Умрет, но обуздает. Главное — успокоить Бранди, убедить ее в том, что она женственна.

В ней пробуждался интерес, и он намеревался стать тем мужчиной, который его утолит. Любая степень сексуального дискомфорта компенсируется конечным достижением. Но сейчас одно его предвкушение причиняло физическую боль.

— Ты хочешь, чтобы я тебя… потрогала?

Он улыбнулся, видя ее порозовевшие от стыдливости щеки. Сидевшая у него на коленях женщина, одетая в целомудренную сорочку, с всклокоченными темными волосами и широко распахнутыми голубыми глазами, казалась необыкновенно соблазнительной. Босые, ноги были изящны, от всего тела веяло теплой сонливостью. Нелегко было улыбаться, но что еще оставалось делать? Не взреветь же ему? Он хотел придать ей уверенности, а не запугивать своими желаниями.

— Да, хочу. — Он чмокнул ее в щеку, легко и задорно, втайне надеясь, что со временем это перерастет в нечто более значительное. — Я хочу, чтобы ты меня не стеснялась. Прикасайся ко мне, когда захочешь, целуй меня, разглядывай все, что душе угодно.

— Не могу.

Это прозвучало неубедительно. Он усмехнулся.

— Ты уже это делаешь. Тебя завораживает моя грудь, наверняка тебя интересует и все мое тело.

Она замерла. Потом тяжело вздохнула.

— Ты хочешь сказать, что позволил бы…

— Ты не договорила.

Она облизнула губы. Её глаза горели, на лице застыла очаровательная смесь робости и вожделения.

— Не знаю, боюсь, не смогу. Когда найдет этот страх…

Это было ударом. Его шутливое настроение тут же улетучилось.

— Понимаю. Это неважно. Если надоест, перестанешь сама. Просто скажешь «нет», вот и все.

— Это ты сейчас так говоришь. Если бы уже… что-то было, ты бы думал иначе.

— Думаешь, я бы перестал себя контролировать?

— Мне не кажется, что ты способен меня оскорбить.

Да, будет потрачено еще немало времени на то, чтобы завоевать ее полное доверие. Себастьян смирился с этим, но ему было тяжело. Решив в течение отпущенных ему пяти дней добиться максимального успеха, он теперь нашел единственный верный путь, хотя его это смущало.

— Если боишься, что я могу потерять самообладание, можешь привязать меня к кровати.

Она вытаращила недоверчивые, удивленные глаза.

— Серьезно, Бранди. Я хочу, чтобы тебе было со мной спокойно, и, если надо, сделай это.

Ее реакция укрепила его решение, и к нему вернулось игривое настроение.

— Конечно, ты должна пообещать, что будешь деликатной, что будешь уважать мое несчастное тело.

Она игриво чмокнула его в щеку. Ее губы то и дело растягивались в улыбке.

— Только не щекотать.

— Ты боишься щекотки!

Он шутя, посмотрел на нее исподлобья.

— Не нравится мне этот лукавый блеск в твоих глазах. Обещай, сейчас же.

— Хорошо, обещаю не щекотать. — И Бранди добавила шепотом: — Пока останешься привязанным.

Он сделал вид, будто обдумывает ее слова, но был бесконечно рад тому, как легко она с ним кокетничает. Ее чуть охрипший голос выражал одновременно обещание и ожидание. Вот еще одно достижение. По крайней мере, ему хотелось так думать.

— Хорошо, договорились. — Он потянулся к лежавшему у нее за спиной пульту и выключил телевизор.

Бранди напряглась, явно испугавшись.

— Что ты делаешь?

— Совсем не то, что тебе кажется. — Он дернул блестящий черный завиток у ее виска. — Ты думала, я намерен встать и сбросить с себя джинсы?

— Не знаю… — Она вгляделась в его лицо. — Все совсем не так, как я себе представляла.

— Успокойся. Просто мне кажется, что сегодня можно еще поспать.

— А! — Она опустила глаза, но он успел заметить в них разочарование. Она привстала. — Наверно, мне надо вернуться в постель.

Он еще крепче: сжал ее в объятиях, деликатно удерживая в своих объятиях.

— Вообще, я думал, что можно заснуть и здесь. Я так долго обнимал тебя, что меня совсем не тянет в мою не согретую, одинокую постель.

Он видел, как ей хотелось согласиться, и нежность, какую он прежде не испытывал, душила его. Она подняла глаза, в которых снова ощущалось опасение.

— Я не очень тяжелая? — спросила она.

— Милая, ты весишь не больше одеяльца.

— Мне может снова присниться кошмар.

Как раз, поэтому он хотел быть рядом, чтобы защитить ее даже от ее собственных бесов.

— Если опять увидишь страшный сон, сможешь подержаться за меня. Ты будешь не одна.

Ее глаза наполнились слезами. Ему стало мучительно тяжело. Положив подбородок на ее голову, он достал со стула покрывало и укрыл себя и Бранди, потом закинул ноги на журнальный столик и откинулся назад. Бранди стала устраиваться поудобнее, и он вновь обратил внимание на свое возбужденное состояние. Стиснув зубы, он подавил стон наслаждения.

— Себастьян.

— Ммм?

— Спокойной ночи.

Теперь все было хорошо. Бранди в его объятиях, ее спокойное дыхание, пожелание спокойной ночи. Такое с удовольствием можно было слушать до конца своей жизни. Он прижался щекой к ее темени. Ее растрепанные кудряшки приятно защекотали ему нос.

— Спокойной ночи, девочка. Приятного сна.

Она коснулась его дыханием.

Бранди отключилась и, как в тот раз, в лимузине, обмякла, словно лишилась костей.

Себастьян не мог так быстро расслабиться. Он вспоминал, как вел себя во времена своих первых сексуальных опытов. Это было давно, прошла целая жизнь. Он не любил вспоминать те времена своей нищеты, печали и пустоты. Он слишком рано стал искать утешения в обществе женщин своего квартала, как и он, нуждавшихся в избавлении от стрессов.

После призыва в армию он стал более разборчивым и порой подолгу не прикасался к женщине. Не воспринимая эти отношения как что-то лишнее и обременительное, он в случае чего легко находил готовых приласкать его женщин, но не позволял себе терять голову: никаких связей, никаких обязательств.

И вот он крепко-накрепко связан с Бранди. Когда он догадался о ее сексуальной незрелости, в нем зажглась первобытная жажда, как на эмоциональном, так и на физическом уровне. Она была в его руках. Изнасилование надо отбросить в сторону и забыть о нем, он станет ее первым мужчиной, первым любовником.

Она вздохнула во сне, и он провел ладонью от ее талии до самого бедра. Непроизвольно, без всякого умысла. И все-таки он опять испытал возбуждение. Она казалась такой хрупкой, такой нежной. Фланелевая сорочка была мягкой и как-то удивительно подходила ей, хотя он вдруг подумал, что ее кожа была бы еще лучше.

В его голове возникали образы, и он, прикрыв глаза, наслаждался ими. Решено: она будет принадлежать ему. Впереди четыре дня, он извлечет максимум из оставшегося времени. Начнет прямо с утра.

Он улыбнулся, понимая, что его план — что-то вроде обмана. Но Бранди должна была оставаться в неведении и считать, что события подчиняются ей. И он хотел польстить ее самолюбию: пускай она думает, что поводья в ее руках, хотя на самом деле она лишь будет бежать следом за ним.

Глава седьмая

Себастьян продолжал вытираться полотенцем, хотя чувствовал, что Бранди застыла на пороге ванной комнаты. Он уже более четверти часа занимался этим, дожидаясь, чтоб она зашла. Обычно, наедине с женщиной, к которой испытывал влечение, он не стеснялся своей наготы, скорее всего, из-за того, что и она бывала обнаженной.

Другое дело с Бранди, которая сейчас замерла в своей длинной фланелевой рубашке. Ее глаза припухли со сна, губы приоткрылись от изумления. Ее любопытный взгляд скользил, обжигая, по его телу, и ему захотелось прижать ее, ощутить её ищущие руки, глаза, губы. Он притворился равнодушным, но напрягся до боли.

Погода была под стать его состоянию. Его разбудила гроза. Дождь хлестал по оконным стеклам, было, темно, как в сумерках. Когда ударил сильный гром, он осторожно покинул Бранди и нарочно оставил дверь в ванную открытой, пока мылся под душем, надеясь, что плеск воды, в конце концов, ее разбудит, хотя грозу она все-таки проспала. Но тогда она лежала, уютно прижавшись к нему. Едва Себастьян встал, его обдало царившим в комнате холодом, и хотя он подоткнул покрывало вокруг Бранди, ему казалось, что она могла проснуться уже от одной потери его тепла.

Он хотел, чтоб она узнала его и его мужские привычки, чтоб ее перестало смущать его тело. Чем больше она станет видеть в нем просто мужчину, тем меньше будет чувствовать в нем довлеющее над ее женской слабостью превосходство. Обыденные занятия, такие, как бритье, купание и еда, помогут низвести его до уровня обычного, такого же, как все, человека — из плоти и крови.

Закончив вытираться, он повесил полотенце себе на плечи и, улыбаясь, повернулся к ней, но она не замечала его улыбки. Она смотрела совсем не туда. Он хмыкнул, и она подскочила. Когда она поспешно встретилась с ним взглядом, он спросил:

— Все в порядке, девочка?

— Ты голый.

— Правда? Черт, в самом деле. — Он старательно изобразил изумление. — Я разделся, чтоб принять душ. Так все делают.

Бранди облизала губы, заметив его взгляд.

— Ты… ужасно большой.

Он усмехнулся, нарочито перевел взгляд вниз, на себя, и слегка обрадовался: слава Богу, присутствие привлекательной особы женского пола не вызвало в нем обычной реакции.

— Гмм. Я могу быть и гораздо внушительнее. — Он взглянул на нее. — Тебе неприятно?

Она встряхнула головой, и темные кудри всколыхнулись вокруг ее бледного лица. Ее взгляд снова заскользил по его телу. Она тихо произнесла:

— Я не об этом. Просто ты такой крупный. Весь ты.

— Я понял. Просто пошутил.

Она огляделась и пожала плечами.

— Дверь была открыта.

— Я хотел услышать, когда ты проснешься, — сказал он с непринужденным видом.

Бранди кивнула головой.

— Меня разбудила гроза.

Проклятье, он не мог до бесконечности поддерживать бодрый вид, если она собирается и дальше вот так его разглядывать. Надо было отвлечься, Себастьян шагнул к раковине, включил горячую воду и взялся за бритвенные принадлежности.

— Чем ты занимаешься?

Озадаченная отчужденность в ее голосе уступала место природному любопытству. Как раз на это он и надеялся. Он заметил, что она подошла чуть поближе. Свою наготу он принимал как должное, и ему казалось, что она старается отнестись к ней так же

— Хочу побриться. — И непринужденно добавил: — Чтоб не царапать тебя щетиной, если решишься трогать и целовать меня, как мы говорили.

Она молча, сверлила его взглядом. Выдавливая себе на ладонь крем для бритья, он спросил:

— Ты когда-нибудь видела, как бреется мужчина?

— Нет.

— Даже папа?

— Мой папа ничего не делал на виду у всех. Кроме того, у него с мамой была своя ванная.

Опустив крышку унитаза, Себастьян сказал:

— Заходи, присаживайся, Ты мне не помешаешь.

— Я… Э-э… — Он видел, как она переступает с ноги на ногу, держа перед собой сомкнутые руки. Наконец она выпалила: — Можешь подождать немного? Сейчас вернусь.

Она выскочила, не дождавшись ответа. Себастьян посмеивался. Конечно, ей надо было зайти в свою ванную. Только бы она не стала переодеваться. Она нравилась ему в этой свободной фланелевой рубахе, усыпанной голубыми цветочками. Такой целомудренный фасон удовлетворял его.

Ему не хотелось, чтобы она причесывалась или умывалась. Себастьяну нравился ее заспанный, разморенный и растрепанный вид. Она была чертовски очаровательна и так мила, что у него опять свело живот от напряжения.

Бранди вернулась через мгновение, как прежде совершенно растрепанная, в той же сорочке, с сияющими глазами. Она поспешила присесть рядом с ним, и ее глаза оказались на уровне его пупка. «Черт, — подумал он, — еще одна пытка».

— Давай.

Он рассмеялся.

— Собираешься любоваться этим зрелищем?

Она уж вполне избавилась от скромности, чтобы, скрестив щиколотки, вытянуть ноги и откинуться на бачок.

— Сам напросился. Такое я не скоро еще увижу.

— Вот и ошибка. Ты можешь смотреть, как я бреюсь, когда захочешь. Только пожелай. — И размазав по лицу крем, он стал, как все мужчины, гримасничать, чтоб достать до всех недосягаемых для лезвия участков. Бранди, как завороженная, сидела рядом с ним. Удивительно, но ее взгляд останавливался на его лице не чаще, чем на любой другой части его тела.

Себастьян уже заканчивал. Когда он в последний раз вел бритву по своей челюсти, Бранди тихо произнесла:

— Ты кажешься таким твердым.

Он порезался и выругался. Повернувшись к ней, он увидел, что она пялится на его ягодицы, где кожа была чуть светлее, так как никогда не выставлялась на солнце. Она сделала движение рукой и снова опустила ее на колени.

Себастьян схватил полотенце и вытер подбородок, прежде чем повернуться к ней. Он ничего не мог с собой поделать. Ее интерес взбудоражил его тело. Он стоял совсем голый и уже не мог скрыть от нее свою реакцию.

Бранди посмотрела на его лицо и затем перевела глаза вниз. Она казалась совершенно потрясенной. Он попытался изобразить улыбку, собрать последние крохи юмора, но ничего не вышло.

— Ты… ты возбуждаешься из-за того, что я смотрю?

Он не стал отвечать, а задержал взгляд на ее теле, как бы небрежно откинувшемся назад. Он отметил мягкие бугорки ее грудей, плавный изгиб живота, мягкий наклон бедер. Разглядывал ее не спеша, давая ей прочувствовать, на что он смотрит. Она вздрогнула, и ее щеки покраснели, но не от смущения.

— Ты тоже реагируешь на мой взгляд, девочка. Просто твое тело не так выдает себя, как мое. Но если мужчина не дурак, если знает куда смотреть, все становится ясно, — говорил он тихим, хрипловатым голосом. Он уже не владел собой. Не приближаясь к ней, он протянул руку и, едва коснувшись указательным пальцем, обвел окружность вокруг ее остренького соска.

Бранди порывисто вздохнула, закрыла глаза, но не отстранилась.

— Вот это один из мелких признаков.

Ее губы разомкнулись. Она сделала глубокий вдох.

— Так приятно.

Казалось, его жест поразил ее, но не оттолкнул.

— Хорошо. Еще раз?

Ее глаза раскрылись, и взгляд остановился на Себастьяне. Закусив нижнюю губу, она едва заметно робко кивнула. Большинство людей расценили бы эту ситуацию как сверхстранную: женщина, с ног до головы закутанная в добротную фланель; обнаженный мужчина, ничем не прикрытый, занимается тем, что трогает ей нежную, мягкую грудь. Но Себастьян усматривал во всем этом невероятный шаг вперед. Ему хотелось вопить о своем достижении: Бранди желала его прикосновений. В эту минуту все остальное теряло значение.

Он снова протянул руку, и его ладонь дрогнула. Ему хотелось подойти ближе, трогать ее всю, возбудить в ней нестерпимое желание, слышать, как она стонет и произносит его имя, как вскрикивает от наслаждения. Но он боялся спугнуть ее, не смел торопить.

Он играл ее соском только кончиком своего пальца, поцарапывал краем ногтя, возбуждая еще больше, теребил, пока Бранди не застонала:

— Еще.

Себастьян до боли напрягся. Его возбуждение глухо отзывалось на каждый удар его сердца. Но Бранди не обращала внимания ни на что, кроме собственного тела. Себастьян облизнулся и прошептал:

— А теперь обе, да? Будет хорошо, обещаю. А если нет, скажи.

Не давая ей одуматься, он поднял вторую руку и накрыл ладонями обе груди, теплые и упругие. Ее сердце громко стучало. Бранди издала сдавленный стон и пожирала взглядом его лицо. Он знал: она следит за тем, не теряет ли он самообладания, и старался изо всех сил не выдавать своего возбуждения. Он не мог вспомнить случая, когда бы так распалился. Но невинность и доверчивость Бранди, обжигая его, еще напоминали ему о том, кем эта женщина ему приходится. Более всего, более собственного наслаждения, он желал доставить ей удовольствие. Он хотел, чтобы она доверилась ему, сама отдалась ему, пока нахлынувшее наслаждение не лишило бы ее сознания.

К счастью, у него было отличное самообладание. Она могла не бояться.

Он тяжело дышал, так же, как и она.

— Тебе нравится, милая?

— Да.

Ответ прозвучал как стон, Себастьян сжимал челюсть, чтоб подавить гортанные звуки одобрения.

— Ммм, мне хочется попробовать еще кое-что, хорошо? Не смотри на меня так. Я не злодей, не собираюсь совращать тебя. Я просто покажу.

Она остановилась на мгновение, но, наконец, кивнула:

— Давай.

Он вдвойне оценил эту чертову фланель, когда почувствовал, как ее груди набухают и заполняют его ладони. Продолжая услаждать ее груди, он сказал:

— Тебе приятно, когда я прикасаюсь к тебе руками. Мне кажется, губами будет еще приятней.

Она в смятении затрясла головой, испуганно сверкнув глазами. — Тихо, тихо, — успокаивал он Бранди, все еще теребя ее соски пальцами. — Послушай. Ты могла бы встать на крышку унитаза? Я даже поддержу тебя сзади. Если хочешь. А если тебе не понравится, скажи. Просто, без объяснений.

Он видел, что ей хочется, и затаил дыхание.

— Не хочу снимать сорочку.

— И не надо. — Эти скоты, которые насиловали… — Ее голос сорвался, и Себастьян затих. Даже его сердце перестало стучать. — Они сказали мне, что смотреть не на что, одни кости. Они… смеялись. Я знаю, я такая тощая, Шэй все время дразнит меня, говорит, надо добавить мяса. Мама говорит, что я, как она, не нагуляю тела, пока не рожу. Но я, вообще, не собираюсь делать это, рожать. Наверно, так и останусь недовеском.

Черт бы их всех побрал! Он вспыхнул. Ему хотелось убить каждого из тех, кто лишал ее достоинства и уверенности в себе. Даже родная семья, близкие ей люди подрывали в ней эти чувства. Неужели они не сознавали, что только вредят своими необдуманными замечаниями? Должны же они были понимать, что, пройдя через все это, она станет особенно ранимой.

Шэй ужасно расстроится, когда узнает о своей доле вины, но он непременно поговорит с ней. Он знал, что она любит Бранди и желает ей самого лучшего. Шэй не стала бы нарочно обижать кого-либо, тем более дорогого ей человека.

Его глаза горели, в голове стучало. Наверно, его возбужденный вид выдал его чувства, поэтому Бранди соскочила с унитаза и поспешила мимо него, к двери. Он не стал ее задерживать. Он был не в состоянии говорить, ему хотелось выть от злобы и бессилия. Надо было подождать, привести мысли в порядок и только потом постараться кое-что разъяснить ей…

— Себастьян?

Он помотал головой, невольно сжимая кулаки, и прорычал.

— Они идиоты. Все как на подбор.

Бранди не произнесла ни звука. Себастьян обернулся и увидел, что она все еще стоит на месте, боязливо жмется, обдумывая его слова.

— Посмотри на меня, Бранди. — Их взгляды встретились, и он спросил: — Ты думаешь, я бы загорелся из-за женщины, если бы она не была столь прекрасной?

— Ты не считаешь меня какой-то мелочью?

И тут он вскрикнул злым, хриплым голосом, от одного звука которого Бранди отпрянула. Себастьяна занесло слишком далеко, и он не заметил этого слабого сигнала. Он шагнул к ней.

— Ты, девочка, можешь делать все, что хочешь, на протяжении этого путешествия. Можешь заставить меня молчать, убраться вон, стоять на голове, если это тебя порадует. Но не смей верить тому, что наплели тебе эти идиоты. Слушай, ты миниатюрная, нежная и женственная. А еще ты самая очаровательная женщина, какую я встречал в своей жизни. И сколько бы я ни грешил, я-то ведь не идиот. Я знаю, что такое красивая женщина.

К его удивлению, она перестала от него пятиться. — Ты считаешь, что я красивая?

— Да! — закричал он, выпятив подбородок. Почти нависая над ней, он увидел, как она морщится и вдруг расплывается в улыбке.

Она еще раз оглядела его тело и сказала:

— Пожалуй, пойду оденусь.

Себастьян забыл о своей наготе. Он ответил утвердительным кивком, хотя ему хотелось совсем не этого.

— Наверное, так будет неплохо.

— Может, и тебе стоит одеться?

Он сощурился в ответ на ее игривый тон.

— В чем дело? Не хочешь, чтобы я щеголял нагишом по этому сараю? — Казалось, она задумалась, и он кивнул: — Неважно. Забудь об этом.

Он прошел мимо нее и зашагал по коридору, ощущая ее взгляд на своей спине. Проклятье, это оказалось самым беспокойным путешествием из тех, что ему приходилось предпринимать.

Потом он вспомнил выражение на лице Бранди, когда он прикасался к ее грудям, к соскам. Осталось еще совсем немного. Он должен верить в это, иначе сойдет с ума. Скоро он овладеет ею. Совсем скоро.

Просто поразительно, как пара слов или незначительное происшествие порой все меняют. Бранди покинула свою спальню с возросшим чувством своей власти, уверенности в себе и в своих намерениях. Надев длинную джинсовую юбку, которую носила накануне, легкую хлопчатобумажную блузку, туфли-лодочки без каблука, с причесанной головой и умытым лицом, она была готова вновь предстать перед Себастьяном.

Бранди еще не решалась осуществить свои новые планы. Они самопроизвольно менялись, расширялись, становились все более будоражащими. Но ей не терпелось начать.

Она нашла Себастьяна у окна в гостиной. Он созерцал грозу за окном. Ее спутник натянул на себя джинсы и белую футболку и этим ограничился. Его босые ноги казались сильными, крепкими, как и все его тело. Он только слегка пригладил руками свои темные влажные волосы. Ей нравился его вид. Он сам ей нравился.

Себастьян растопил камин, и в домике уже было не холодно. Ей казалось, что лучше и быть не могло, чем остаться вот так, с ним наедине, в дождливый день, укрывшись вдвоем в этом коттедже. Быть в безопасности, в тепле, отгородившись от всего мира.

Бранди подошла к нему сзади, а когда он начал поворачиваться, положила ему руку на мускулистую спину.

— Погоди, — сказала она.

Он не шелохнулся. Она знала, что так и будет.

Ощущение власти наполняло ее запретным ликованием. Она провела ладонью по его мощным плечам. Ее поражало то, что он такой крупный мужчина.

Но Себастьян был еще и деликатным, чувственным мужчиной. И считал ее красивой.

— Я хочу кое-что сказать тебе, Себастьян. Мне будет легче, если ты не будешь смотреть на меня.

Он расслабился и засунул руки в карманы джинсов.

— Валяй. Я слушаю.

Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и произнесла с расстановкой:

— То, что ты утром сделал мне в ванной. Мне очень понравилось. Спасибо.

Он чуть повернул к ней голову, но опомнился и снова уставился в окно.

— Я сам получил удовольствие. Если снова захочешь, скажи.

— Я скажу, чуть позже. — Она видела, как расправляются его плечи, услышала резкий возглас удивления и улыбнулась себе под нос. — Я чувствую себя немножко глупо, так что потерпи. Хорошо? И не перебивай меня, — добавила она как раз тогда, когда он собирался это сделать. Бранди чувствовала, когда он отчитает ее за то, что она так глупо себя ведет. И в то же время она ничего не могла с собой поделать и хотела, чтобы он это знал. Для нее почему-то стало важным делиться с ним мыслями и чувствами. — Я очень много думала. Ты убедил меня, что испытываешь ко мне желание, и я решила извлечь максимум из этой доездки. Мне всегда было тяжело говорить с людьми. Но с тобой я как будто освободилась.

— Я рад.

Бранди уловила нежность в его голосе и, обхватив руками его спину, прижалась щекой к его лопатке. Она едва доставала ему до плеча, хотя Себастьян стоял на полу босиком. Но его крупная фигура уже не пугала ее. Теперь она привлекала ее. Крупный и крепкий, он желал ее.

Она запечатлела поцелуй на его теле и попыталась разобраться в том, чем он притягивал ее к себе. Он был таким теплым, от него исходил такой приятный запах. Ей безумно нравился его аромат. Ни о чем, не думая, она открыла рот и чуть-чуть укусила его. Он втянул воздух, но не шелохнулся.

— Ты снимешь майку? Для меня?

Он снял. Моментально стянул через голову и швырнул на пол. Он не пытался повернуться к ней, но теперь все мускулы его тела стали особо рельефными.

— Идет дождь, так что сегодня нам не удастся никуда пойти. Да мне и не хочется. Я бы скорее осталась здесь и изучила твое чудное тело и невероятные ощущения, которые ты возбуждаешь во мне.

— Ты понимаешь, что из-за тебя я умираю, милая?

Она усмехнулась, чувствуя, как ее щеки становятся горячими, а ощущение уверенности возносит ее к небесам.

— Знаю, это значит, что ты испытываешь возбуждение. Я очень рада.

Она снова стала прикасаться к нему, испытывая восторг от горячей шелковистости его тугой кожи, от стальной мускулатуры его плеч и нижней части спины.

— Я бы хотела сделать все, Себастьян, но думаю, что не смогу. По крайней мере, сейчас. Но то, что ты говорил о… о постели…

Воцарилось молчание, затем он через силу сглотнул комок в горле и спросил:

— Ты хочешь привязать меня? — Произнес он это, едва дыша, и его голос выражал одновременно ужас и ожидание. Бранди скользнула ладонью к его крепкому животу и услышала шипящий вздох, мускулы его живота были рельефны, мягкая кучерявая поросль тянулась от пупка вниз.

— Да, — прошептала она. — Мне хочется. Но чуть позже. Сейчас мне хорошо так. Мне приятно прикасаться к тебе, когда ты не смотришь. Я вижу каждую часть твоего тела, но не стесняюсь, потому что ты отвернулся. Я не смогу быть с тобой в темноте, — продолжала она. — Мне страшно. Теперь я могу в этом признаться. Когда эти подонки меня насиловали, было так темно. Мое зрение всегда с трудом приспосабливается к темноте, а тогда, в панике и ужасе, было еще хуже. Казалось, они были со всех сторон, и я не могла знать, откуда будут хватать или щупать. Я не знала, какие части тела защищать.

— Не надо, девочка…

Он впервые оросил ее чего-то не делать. Она знала, что он имел в виду не ее слова, Себастьян всегда позволял ей выговориться. Он каким-то образом догадался о том, что если она выговорится, то ей станет легче. И Бранди вдруг задумалась: «А если бы кто-нибудь был так же внимателен к ней, если бы так же прислушивался к ее словам, не началась бы ее жизнь заново?»

Дело было не в словах. Себастьян не хотел, чтоб она его так трогала. Бранди потянулась к его джинсам, нащупала продолговатую упругость его разгоряченной плоти и, не переставая говорить, поглаживала теперь это место. Себастьяну это явно не нравилось.

— Ты не забыл? Сейчас ты мой. Хочу прикасаться к тебе, пока говорю с тобой, потому что знакомство с твоим телом делает все остальное нереальным и незначительным. Понимаю, это странно, ведь у меня всегда это ассоциировалось с болью и страхом. Но рядом с тобой… Прикасаться к тебе, узнавать твое тело — просто восхитительно!

Он закинул назад голову и попытался расслабиться. Бранди приблизилась и прижалась бедрами к его ягодицам. Его ноги были намного длиннее и крепче ее слабеньких ног. Это различие вызывало в ней чувство наслаждения. Он все еще держал руки в карманах, и она сказала:

— Подними руки за голову. Я хочу трогать все.

Он резко выдохнул, но сделал то, что она просила, медленно, как человек, которого ведут на плаху. Бранди подождала, пока он займет нужную позу, потом осмотрела его. — Какой ты красивый мужчина, Себастьян. Такой большой, упругий, сильный.

Она поглаживала его, проводила ладонями по его плотным ягодицам, по стальным мускулам верхней части бедра, по пульсирующей плоти и приговаривала:

— Знаешь, чего мне на самом деле хочется?

— Ну, скажи.

— Доставить тебе удовольствие.

У него задеревенели колени.

— Уже доставляешь, девочка. Уже.

— Нет, я имею в виду полное удовольствие. Она и не догадывалась, что это так смутит его.

Ведь теперь придется повернуться к ней.

— Но сперва…

Она расстегнула пуговицу на поясе, там, где начиналась застежка.

— Бранди…

Ее имя прозвучало как предостережение, но она не обращала на это внимания.

Скрип расстегиваемой молнии прозвучал в унисон с его хрипящим дыханием.

— Скажи, если будет больно.

В ответ — только резкий стон. Она прощупала его мужскую мощь сквозь ткань трусов, просунула пальцы под резинку на поясе, потрогала все и в изумлении прошептала;

— Ты как раскаленный бархат, только живой. И такой твердый!

Вся его рослая фигура напряглась. Он сцепил за затылком руки в замок и потянулся вперед локтями, будто силился сбросить воображаемые путы.

Бранди закрыла глаза, с наслаждением осязая его. Ее пальцы обхватили набухшую продолговатость его плоти, скользили по ней и щупали ее. Она обвивала его руками, крепко прижимаясь телом к его спине. Нащупав напрягшийся кончик, она размазала пальцами скопившуюся влагу на крайней плоти. Это стало для Бранди неожиданностью и отозвалось в ее животе спазмом удовольствия.

— Себастьян!

— Бранди, я так долго не выдержу.

Чувство неловкости улетучилось, когда она осознала, в чем заключалась его потребность. Ей было легче, пока она не смотрела на него, но ей захотелось увидеть его глаза, оценить его реакцию, видеть его желание.

Обходя его, чтоб оказаться спереди, она не отрывала глаз от того места, где прикасалась к нему, и набиралась смелости, чтобы встретиться с Себастьяном взглядом. Он наклонил голову и прижался щекой к ее щеке, все еще держа руки за головой.

— Я тоже хочу прикасаться к тебе, Бранди. Ну, пожалуйста.

— Мне это… было бы приятно. Очень. — Она уткнулась лицом в его широкую, уютную грудь.

— Ты говорила, что хочешь доставить мне удовольствие. Это было бы удовольствием. До смерти хочу прикоснуться ж тебе. Сейчас.

Она прошептала:

— Я страшно боюсь разочаровать и тебя, и себя.

— Клянусь, я не допущу этого. Верь мне.

Она ему верила, но дело заключалось не в доверие. Сейчас было не страшно потому, что он считался с ее пожеланиями. Но если отодвинуть преграды, что тогда? Ее целиком поглотили собственное тело и собственные страхи, они вытесняли любые соображения, независимо от того, чего ей могло захотеться. Медленно, чтоб не вспугнуть Бранди, Себастьян опустил руки, перехватил ее руки у запястий, мягко отвлек от затянувшегося изучения особенностей его эрекции и положил ее изящные ладони к себе на талию.

— Порядок?

Бранди кивнула. Действительно, все было в порядке. Немного шатко, но в порядке.

— Сейчас я тебя поцелую.

Бранди знала: это будет робким, нежным поцелуем. Потому он и предупреждал ее. Но в эту минуту ни робкого, ни нежного ей было уже не нужно. Она жаждала упоения и страсти. И надеялась, что у нее хватит сил принять его дар.

Бранди выпрямилась, исполненная решимости.

Она подняла лицо, посмотрела в его красивые глаза и сказала:

— Я отвечу на твой поцелуй.

Себастьян улыбнулся, но его улыбка меркла по мере того, как он медленно опускал голову. Он впился губами в ее рот, и нахлынувшие чувства вытеснили страх из сознания Бранди. Его рот оказался горячим и влажным. Себастьян настойчиво втягивал ее язык, нежно его посасывая, потом отдавал ей свой язык, проводил им по зубам, дразнил и соблазнял. Прикусив ей нижнюю губу, он наклонил голову, чтоб Бранди было легче его достать.

Все это время он сдерживал себя, чтобы не ошеломить ее, чтобы она не почувствовала в нем угрозы. Его рот, казалось, пожирал ее, но руки были осторожны, придерживали ее, не притягивали, ничего не навязывали.

Когда она целиком прильнула к нему, обнимая его за шею, деликатно прижимаясь к его телу, он чуть-чуть отодвинулся, чтобы сказать:

— Пойдем на кухню. Она нервно хохотнула.

— А не в спальню?

— Нет. Начинать со спальни слишком грубо. Хотя мы туда еще попадем. Я так хочу заниматься с тобой любовью. Но хочу начать с безопасного. Это слишком много для меня значит, чтобы я позволил себе все испортить.

— А на кухне безопасно?

Он кивнул. — Пойдем? Ты доверяешь мне?

У нее не оставалось выбора. Ее тело трепетало от желания, и было больно думать о том, что все могло прекратиться сейчас же. Страх ещё не отпускал ее, но уже уступал место желанию.

— Давай.

Себастьян взял ее за руку и повел за собой. Когда они зашли на маленькую кухню, он подошел к круглому столику и отодвинул стул. Бранди хотела сесть, но он ей не позволил.

— Стул — для меня. — Он поднял ее за талию и посадил на край стола, лицом к стулу. — Ты мне нужна здесь.

Бранди покраснела. Когда он сел, его голова оказалась ниже ее, и она не сомневалась, что он специально так устроил. Он очутился рядом с ее ногами, обтянутыми длинной юбкой. Его ладони теперь покоились на ее бедрах, а лбом он доставал до ее груди. Себастьян не отрывал глаз от этой части ее тела.

— Все в порядке?

Слегка смущенная тем, что она не надела бюстгальтера, Бранди кивнула. Она уже чувствовала, как наливаются ее груди и твердеют соски, распирая блузку.

Себастьян что-то пробормотал и облизнул пересохшие губы.

— Если не понравится, скажи.

Без лишних слов он задался вперед и горячими губами впился в выступавшую грудь, целиком захватив набухший сосок.

Бранди вздохнула, но Себастьян сидел ниже и его руки, спокойно лежавшие на ее бедрах, не подавляли ее ощущения. Она даже воспринимала теперь его позу как своеобразную защиту.

Запутавшись пальцами в его шелковистых темных волосах, прикрыв глаза, она наслаждалась. Даже сквозь материю блузки движения его языка вызывали мучительно сладостные ощущения.

Он взялся за другую грудь, стал покусывать второй сосок, а его рука потянулась к первой, исцелованной им груди. Нащупав кончиками пальцев мокрое пятнышко на блузке, он стал поглаживать сосок, как бы успокаивая его. Эта двойная атака была невыносимой, и Бранди: машинально откинулась, чтобы лечь на столе. Но Себастьян свободной рукой придержал ее спину, заставляя сидеть.

Бранди захныкала.

— Тихо, малыш.

Его голос гулким рокотом едва доносился до ее ушей сквозь гром стучащего сердца. Он легонько укусил ее сосок, так же как покусывал прежде рот, и в теле Бранди эта ласка отозвалась в самом потаенном месте. Она крепче вцепилась в его волосы.

— Себастьян…

Она не знала, чего хочет, только остро ощущала невнятную потребность. Он приподнялся, но по-прежнему держался от нее на небольшом расстоянии.

— Давай чуть-чуть расстегнем юбочку. Хорошо, милая?

Такой сценарий смутно вырисовывался в ее голове еще тогда, когда она выбирала юбку. Подол свисал почти до щиколоток, но ноги, скрытые под юбкой, были совершенно голыми. Надевая ее, она втайне надеялась, что его жадные руки легко с ней справятся. И вот эта фантазия воплощалась. Бранди сбросила туфли и смущенно кивнула.

Себастьян умел вести себя так, что все его действия казались естественными и приемлемыми. Он не стал ни страстно на нее пялиться, ни ласкать. Просто расстегнул нижнюю пуговицу у самого подола, и дал ей время опомниться.

Бранди молча ждала, и через секунду он освободил еще одну пуговицу. Все его внимание было обращено на собственные руки и ее юбку, и Бранди могла свободно наблюдать за ним, не опасаясь, что ее выдает яркий румянец и участившийся от нетерпения пульс. Так вот оно какое, желание. Изнемогая от желания, она с болью жаждала его. Она ни за что бы не подумала, что это чувство могло быть таким сильным, таким сокрушительным. Бранди закусила губу, чтобы снова не захныкать, на этот раз от нетерпения.

Казалось, мучительно долгое время прошло, пока, наконец, половинки юбки разошлись выше ее колен. Себастьян раздвинул куски джинсовой ткани и остановился, разглядывая бедра, натягивавшие материю юбки и слегка выпиравшие на краю стола.

Не отрывая взгляда от ее голых ног, он снова сел, а Бранди развела бедра пошире, чтобы обхватить его торс, и они оказались у него подмышками. Бранди знала, что он видит ее простые хлопчатобумажные трусики в обнажившейся развилке ее ног. Его пальцы сжались на ее мягких бедрах и тут же расслабились.

Но когда он вскинул голову, его взгляд был по-прежнему сосредоточен на ней одной. Его глаза горели желанием.

— Я хочу знать наверняка, что тебе приятно, Бранди.

— Мне приятно. — Она сглотнула комок в горле, не в силах больше терпеть, — Люби меня, Себастьян…

Его лицо напряглось, но он покачал головой.

— Пока нет. — Он помолчал, потом спросил: — Ты знаешь меру своего желания, Бранди? Знаешь, что делается с телом, когда ты распаляешься?

Он сверлил ее взглядом, а она тупо уставилась на него. Потом покачала головой.

— Я только знаю, что хочу тебя. Сейчас.

— Бывает, что одного хотенья мало. — Его руки опять скользнули по ее бедрам и замерли. Она вздохнула, полуприкрыв глаза, и снова взмахнула ресницами, когда он сказал: — Милая, посмотри на меня.

Его щеки залил густой румянец, глаза прищурены. Он был неотразим. Перед ним невозможно было устоять, и она потянулась к нему.

— Себастьян!..

Он сдавленно выругался себе под нос и уклонился от ее поцелуя.

— Я не хочу делать тебе больно, девочка.

— Не будет больно. Себастьян, ну, пожалуйста.

— Бранди… Я хочу быть уверен, что наши чувства совпадают, прежде чем мы продолжим.

Он словно гипнотизировал ее хищным, сосредоточенным взглядом, а рукой скользнул вверх вдоль ее бедра. Бранди всхлипнула.

— Тебе как легче, если ты будешь смотреть на меня, или если прикроешь глаза?

Она нехотя улыбнулась.

— Почему бы тебе не прикрыть глаза?

— Потому, что хочу тебя видеть. — Неукротимое желание, прозвучавшее в его голосе, отбило у нее охоту шутить. Она могла только видеть Себастьяна, осязать Себастьяна. Его пальцы скользили по внутренней поверхности ее бедер, все ближе и ближе к мягкой плоти.

Бранди выдержала его взгляд. Вдруг у него раздулись ноздри. Он прикрыл ее глаза ладонью и тихо охнул. Чувственное удовлетворение расплылось по его лицу, глаза потемнели, подбородок заострился.

— Ты готова меня принять, правда?

Его хриплый голос глубоко проникал в Бранди, а его пальцы щупали ее тело, скользили по мягким трусикам, влажным от ее возбуждения. Почувствовав, что он прикасается к ней, она свела бедра.

Он смотрел ей прямо в глаза, следил за каждым движением, за выражением ее лица.

— Не отстраняйся от меня сейчас, девочка. Выйди ко мне.

— Не думаю…

— Ни о чем не думай. Только чувствуй. — Его пальцы метнулись под краешки трусиков — еще мгновение, и белый комочек материи упал на пол.

Себастьян медленно, так медленно, что Бранди застонала, проник в ее тело.

Она вскрикнула. Ее глаза сами собой закрылись, голова откинулась назад. Она бы распласталась на столе, но Себастьян снова подхватил ее и заставил сидеть прямо.

— Какая ты приятная, девочка. Горячая, мокрая. Как раз то, что мне надо. — Он дразнил ее, упивался ею. Бранди то и дело цеплялась за него, чтобы не упасть, едва сознавая, что он стоит перед ней, крепко сжимает ее и целует ее лицо. Себастьян навис над ней. Она было испугалась, но он тут же слегка отстранился.

Ей казалось, что ее тело сводит судорогой, все сильнее и сильнее. Стало не по себе, но она хотела еще. Придерживая ее сзади, Себастьян заставил ее выгнуть спину. Он склонился над ней и снова взялся разгоряченным ртом за ее сосок. Бранди заплакала. Она чувствовала, как слезы текут по ее щекам, ощущала их вкус в уголках рта. Ее бедра ритмично раскачивались навстречу его руке. Ей было неловко, но она не могла остановиться. Она была вне себя. Она никогда такого не испытывала.

Себастьян помогал Бранди, проникая в нее все глубже, и, наконец, нащупал точку, прикосновение к которой заставило ее застонать от наслаждения.

— Да, да, тут, девочка. Еще чуть-чуть, да? Еще чуть-чуть, Бранди.

Она крепко держалась за него, зажмурив глаза и обхватив его бедрами.

— Еще чуть-чуть…

Бранди вскрикнула от нахлынувшей волны наслаждения. Себастьян тоже стонал, сжимал ей руку, шепотом успокаивал ее и продолжал эти волшебные прикосновения.

— Да, милая, вот так. Чувствуй. Теперь ты моя, Бранди. Вся моя.

Она слышала далекий шепот Себастьяна, но не вникала в смысл его слов. Они не пугали ее. Ей было не страшно, пока этот мир взрывался, а Себастьян так крепко прижимал ее, что ей казалось, будто она слилась с ним воедино. И уже позднее, когда биение ее сердца замедлилось, а голова поникла, она так и не смогла обдумать заявленное им право обладания.

Себастьян прогнал от себя все разумные мысли и, привстав, с нежной улыбкой спросил:

— А теперь ты хочешь привязать меня?

Глава восьмая

Его руки совершенно онемели, но Себастьяну вовсе не хотелось ее тревожить. Бранди мирно посапывала во сне, положив голову ему на грудь и перекинув ногу через его бедра.

Просто чудо, что он остался жив.

Он усмехнулся, вспомнив ее пыл, когда она почувствовала себя в безопасности, привязав его к кровати. Вся ее сдержанность испарилась, и она буквально измучила его, с неутолимым любопытством исследуя его тело.

Теперь она знала по собственному опыту, как заставить его ответить на ее страсть, и наслаждалась этим часами. У него не было тайн от Бранди. Даже в самый щекотливый момент, когда понадобился презерватив и возник вопрос о том, как им пользоваться, она не могла себя долго сдержать. Бранди торопилась исполнить все его инструкции.

Она открывала для себя не только его, но и свое собственное тело. В ее любви удивление и пылкость сочетались с застенчивой сдержанностью.

Однако, несмотря на все испытываемое им наслаждение, Себастьяну очень хотелось, чтобы она и в этот раз не забыла развязать его перед тем, как заснуть. Бранди снова внезапно отключилась, и на сей раз ее сон не тревожили кошмарные видения. Ему удалось немного вздремнуть, но сейчас он чувствовал сильный голод и желание размять затекшие руки. Он немного замерз, так как огонь в камине погас, и в доме стало довольно прохладно.

Себастьян собрался было осторожно разбудить ее, как вдруг услышал стук в парадную дверь.

— Бранди. Давай, малышка, просыпайся, — с тревогой позвал он ее.

— О-о-ох… — пошевелилась она.

— Проснись, Бранди! Кто-то пришел. Она оторвала от подушки голову.

— Здесь кто-то есть?

— Отвяжи меня.

Вместо того чтобы отвязать его, Бранди вскочила и стала натягивать на себя юбку.

— Отвяжи же меня, наконец.

— Сейчас. Сначала я посмотрю, кто там стоит у двери. — Нет! — Но она уже выбежала из спальни. — Бранди!

Себастьян услышал, как открылась дверь, но не смог разобрать, о чем она говорила с пришедшим. Наконец она вернулась, держа в руке небольшой листок бумаги и старательно избегая его взгляда.

— Это посыльный из регистрационного отдела почты. Шэй несколько раз пыталась связаться со мной, но у нас здесь нет телефона.

— К черту телефон! — Мне он тоже не нужен. Мне следует позвонить ей, иначе она нагрянет сюда, чтобы убедиться, все ли в порядке. Ты ведь знаешь Шэй.

Он с раздражением посмотрел на нее.

— Даже и не думай идти на почту, пока не развяжешь меня.

— Ах, да, разумеется, — покраснела она. Затем взглянула на его ничем не прикрытое тело и молча застыла.

— Бранди.

— О-о-ох…

— Мои руки, я их почти не чувствую.

Наконец она отвязала его правую руку, затем наклонилась и стала возиться с другим узлом; при этом ее небольшие, но изумительной формы груди прикасались к его лицу. Он вспомнил, как ночью она лежала на нем, постанывая от наслаждения и неумело стараясь довести до конца акт любви. Себастьян ничем не мог ей помочь, и в этом была своего рода мучительная игра. Он вскрикнул тогда от неизъяснимого наслаждения, но Бранди была поглощена собственными ощущениями, стараясь достигнуть оргазма, и ответила лишь тихим, похожим на всхлип стоном…

Воспоминания снова возбудили в нем желание. К счастью, Бранди этого не заметила, иначе установившееся между ними хрупкое взаимопонимание разрушилось бы.

— Почти развязала.

Себастьян улыбнулся. В ее голосе слышалась забота, забота о нем. Развязав последний узел, Бранди села и с нежностью взглянула на него.

— Иди ко мне, — прошептал он. Склонившись, она поцеловала его.

Никогда прежде он не играл в эротические игры, но с Бранди это превращалось во что-то необыкновенное.

Себастьян приоткрыл губы, приглашая ее к поцелую.

— О нет, — отодвинулась она. — Я не для того развязала тебя, чтобы снова привязать к кровати. Мне пора на почту. Надо выяснить, чего хочет Шэй. — Она ласково погладила его по груди. — Пойдешь со мной?

Он слегка потянулся, медленно разминая затекшие руки.

— Да, пойду. Только сначала приму душ.

— А я тем временем тоже приведу себя в порядок.

Она направилась было к двери, но Себастьян поймал ее за руку. — Почему бы тебе не переодеться и не пойти со мной куда-нибудь поужинать или даже немного потанцевать?

— Поужинать и потанцевать? — обрадованно переспросила она. — Ты приглашаешь меня в ночной клуб?

— Ну да. Почему бы и нет?

— Ты и вправду любишь танцевать? — Она слегка смутилась.

— Действительно хотел бы, с тобой. Повинуясь внезапному порыву, Бранди шагнула к нему и крепко прижалась к его обнаженному телу.

— Это означает отказ или согласие?

— Я не умею танцевать.

И опять волна нежности и сочувствия окатила его. Он закрыл глаза. Ей, наверное, не так уж часто выпадала такая возможность. Она росла в тени Шэй, а потом, после того, как подверглась насилию, вообще сторонилась мужчин.

— Тогда обязательно пойдем. Не волнуйся, ты будешь великолепна. — Он крепко поцеловал ее, не обращая внимания на притаившуюся в ее глазах опаску и неуверенность.

— Мы идем покорять город, так что надень что-нибудь сексуальное.

— Но у меня ничего такого нет, — рассмеялась Бранди.

— Тогда придется купить.

Все ее покупки предназначались детям. Ни разу она не купила что-нибудь для себя. Эта забота о других еще более привлекала к ней Себастьяна.

— Себастьян, я не думаю…

Он перебил ее, не желая слушать никаких объяснений. Никогда прежде перспектива потратить деньги не вызывала у него такого энтузиазма, как сейчас.

— Нам предстоит успеть сделать многое после того, как ты позвонишь Шэй. Сначала в магазин затем ужин и, наконец, танцы. Пошли, я ужасно проголодался.

Себастьян с нетерпением ожидал, когда Бранди закончит, наконец, свой разговор с Шэй. Та хотела знать все подробности того, чем они занимались эти дни. Шэй волновалась: не совершила ли она ошибку, настояв на поездке сестры с незнакомым мужчиной.

— Поверь, Шэй, все замечательно. Это правда. — Она скосила глаза на Себастьяна. — Нет, все совсем не так. Он… ну…

Себастьян вырвал у нее трубку и, не обращая внимания на ее протестующий возглас, приложил к уху.

— Помни, — услышал он голос Шэй, — что он мужчина более, чем кто-либо другой. А ты очень хорошенькая женщина. Старайся быть осторожной и держи дистанцию.

Себастьян закатил глаза от раздражения и досады.

— Не просто хорошенькая, а потрясающе красивая и к тому же сексуальная. Она легко справится с любым парнем, даже со мной.

Молчание в трубке. Затем последовало:

— Себастьян.

— Да, Шэй, — елейным тоном отозвался он.

— Я, э-э-э…

— Предупреждаешь сестру насчет меня? После того, как преподнесла ей такой милый подарок ко дню рождения, не так ли?

— Да, ты прав. Но я… я просто хотела убедиться, что не совершила ошибки.

Озабоченность, прозвучавшая в ее голосе, смягчила его. Ну что ж, Шэй действительно волнуется за сестру.

— Все нормально. Ты ведь мне доверяешь, не забыла?

— Доверяю. Просто…

— Мы ведь обо всем договорились, Шэй. Все хорошо, и мы прекрасно проводим время. Друг с другом.

Бранди готова была убить его за последние слова.

Он ухмыльнулся.

— Я должен идти, Шэй. Бранди не терпится продолжить веселье. — Бранди замахнулась, но он увернулся и, хмыкнув, добавил: — Если Бранди что-нибудь понадобится, она тебе позвонит. Пока.

— Не вешай трубку, — нахмурилась Бранди, но Себастьян уже отключил телефон.

— Тебе незачем выслушивать всю эту чепуху и ее советы. Мы вполне можем обойтись без них.

Какое-то время она сердито смотрела на него, но затем улыбнулась и вскинула вверх руки.

— Ладно, сдаюсь. Только больше этого не делай.

— Я повел себя как последний нахал, — поспешно уступил он. — Обещаю, что больше такого не случится. Кстати, ты выглядела немного обескураженной.

— Шэй иногда может достать своими советами.

— В следующий раз пошли ее подальше. Особенно если она начнет вмешиваться в твою личную жизнь.

— Ты смеешься? У нее сразу же возникнут подозрения, и она начнет выуживать у меня подробности. Прежде всего, потому, что у меня никогда не было любовных связей.

— А сейчас?

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Ему действительно это было известно, но ему хотелось узнать ее мысли. Себастьян вдруг подумал о том, что в то время, как он все больше привязывался к ней, Бранди вполне могла воспользоваться моментом, чтобы исследовать собственную сексуальность. Он сам предложил ей это. Но сейчас он хочет большего. Ее доверия и любви. Навсегда.

— Себастьян? Что-то не так?

— Нет. Все отлично.

— У тебя расстроенный вид.

— Я хочу спать с тобой сегодня ночью. Всю ночь.

— Я не знаю… — неуверенно пробормотала она. Он взял ее руки в свои и заглянул в ее огромные голубые глаза.

— Просто спать, малышка. Чувствовать тебя рядом и утром проснуться вместе с тобой. Поверь мне. — Я не очень уверена, что у меня получится.

— Мы могли бы попробовать.

— Зачем это тебе? Она выглядела озадаченной и расстроенной. Может, он слишком нетерпелив?

— Я хочу спать с тобой, потому что ты такая милая, женственная и прекрасная. И мне нравится быть с тобой рядом и вдыхать чудный аромат твоего изумительного тела. — Ее лицо зарделось, и она в смущении отвела свой взгляд. Себастьян улыбнулся. — Думаю, тебе это будет приятно. Про себя я это знаю наверняка. Замечательно всю ночь провести рядом с человеком, который по-настоящему тебе нужен. Если тебе не понравится, я не буду настаивать. Вспомни, как ты спала у меня на коленях на кушетке.

— Это не одно и то же.

— Почему? Ты ведь спала на коленях мужчины, неважно, на кушетке или нет.

— Я и представить себе не могла, что могу решиться на такое.

— Но ты не жалеешь об этом?

Бранди улыбнулась и покачала головой. В ней появилась уверенность, от которой у Себастьяна потеплело на сердце.

— Если захочешь, можешь надеть тот долгополый бабушкин халат.

— Разумеется, я надену ночной халат.

Он засмеялся тому, как она это проговорила. В халате Бранди выглядела еще более соблазнительной. Он ничего не скрывал. Его тонкая полупрозрачная ткань подчеркивала каждый изгиб ее тела. Сама мысль о том, как она наденет его, как будет смотреться в нем, вызывала жгучее желание, как будто он был не уверенным в себе мужчиной, а неопытным юнцом.

В отличие от Бранди, Себастьян спал обнаженным.

Он посмотрел на яркое солнце. К сожалению, ночь наступит не скоро.

Платье стоило немало, и Бранди не хотела, чтобы Себастьян покупал его. Но он настоял и таким образом преподнес ей подарок ко дню рождения. Теперь, когда он вел ее по танцевальной площадке, она поняла, что платье поистине великолепно. Увидев ее в нем, он тихо присвистнул от восторга, и его взгляд при этом был очень красноречив.

Ее новый наряд простого покроя казался особенно откровенным. Платье чуть-чуть не доходило до колен, а небольшой разрез сбоку при движении слегка обнажал бедро. При этом платье было достаточно узкое и подчеркивало красоту ее фигуры.

Когда очередной танец закончился, он улыбнулся и спросил:

— О чем ты задумалась?

— Я подумала о том, где ты живешь, если тебе так часто приходится покидать свой дом из-за работы.

На его лице появилось отстраненное выражение.

— С чего бы вдруг такое любопытство?

Бранди замолчала. Она все-таки слишком мало знала о нем и о его жизни. Их теперешний совместный отдых, несмотря на всю его привлекательность, казался слишком нереальным, чтобы можно было надеяться на стабильные и длительные отношения в будущем. В Себастьяне было слишком много жизненной энергии, он не похож ни на одного мужчину из тех, которых ей приходилось видеть. А она всего лишь тень нормальной женщины и вряд ли когда-нибудь станет иной.

— Бранди.

— Ты так много знаешь обо мне, а я даже не знаю, где твой дом.

Себастьян долго размышлял над ее словами.

— Я занимаюсь перестройкой старого дома на бывшей ферме. Там уйма работы, которая занимает все моё свободное время. Но в этом доме есть свое очарование, и он стоит в стороне от ближайшего города с его копотью и шумом.

— Как далеко от него до места твоей работы?

Себастьян пожал плечами.

— Это зависит от того, куда приходится ехать в каждый конкретный день. Но до моей городской конторы я добираюсь примерно за сорок минут. Вокруг нет других домов. Помимо этого, я владею несколькими акрами земли. Так что некому нарушить мое уединение.

— Это для тебя так важно?

Себастьян усмехнулся.

— После детства и юности, проведенных в переполненных клоповниках? Пожалуй, очень важно.

— И тебе часто приходится покидать свой дом?

— Бывает. Иногда я отсутствую по нескольку дней подряд. Но в основном моя работа проходит в городе. Я всегда могу ограничить свои поездки за его пределы. — Думаю, для не семейного человека в этом нет проблемы.

Бранди не могла себе представить жизнь в подобной изоляции. В отрыве от соседей, друзей и семьи. Но она видела, что Себастьян не тяготится этим.

— По-видимому, ты доволен такой жизнью?

— Внешне в моем доме нет ничего особенного. Но это удобное, крепкое строение. И, самое важное, это мой дом. Я люблю его, мне нравится заниматься им, переоборудовать его. И в этом отношении я не скуплюсь на расходы и знаю, что не закончу жизнь, как множество бродяг, ночующих где попало.

— Мне трудно представить тебя беспокоящимся о деньгах. Сразу видно, что ты весьма преуспевающий человек. И ты был так щедр…

— Мне просто понравилось платье. Я сразу понял, что это — твое.

— Оно действительно очень красивое. Такого у меня еще не было.

— В таком случае оно стоит потраченных денег.

— Весьма экстравагантный подарок, ты не находишь? Не считая тебя, разумеется.

Себастьян сжал ее ладонь.

— Я рад, что Шэй выбрала для подарка меня, а не кого-нибудь другого.

— От другого я бы отказалась. Кстати, Шэй заметила мой интерес к тебе. Уникальный случай для меня. А по глупости посвятила ее в свои новые планы.

— Ах, да. Совсем забыл. И что же это за неприличные планы?

— Ничего такого. — Бранди пожала плечами. — Просто надо было как-то устраиваться в этой жизни. Слишком долго я вела себя как отшельница, придавая слишком большоё значение прошлому. Следовало его преодолеть. Что же до мужчин, я о них не думала, тем более что никто особенно меня не домогался. И никто из них не вызывал во мне никаких чувств.

— Пока ты не увидела меня, — криво усмехнулся он.

— Я хотел бы стать частью твоих планов.

— О, Себастьян, — Она наклонилась и поцеловала его пальцы. — Говоря о твоей щедрости, я имела в виду не только платье. Оно изумительное, прекрасный подарок. Прежде всего, ты подарил мне себя, свое понимание и тепло. Ты научил меня понимать то, что без тебя я вряд ли смогла бы понять, — Бранди чувствовала, как горит ее лицо. — То, чем мы занимались ночью, нельзя назвать любовью хотя бы в физическом смысле, не так ли? Ведь в любви оба отдают друг другу часть себя. Я же ничего не отдавала, а только брала, в отличие от тебя.

Он покачал головой.

— Ты не права. Это была восхитительная ночь. Ты была великолепна. Ты дала то, о чем я мог только мечтать. Бранди хотела поверить ему. Но кончится их отпуск, он исчезнет из ее жизни, а она снова останется одна.

Внезапно Себастьян встал, поднял ее со стула и потянул за собой.

— Что ты делаешь?

— Нам пора. Мне еще нужно тебе кое-что объяснить, а переполненный ресторан не самое удобное место для этого.

Они вышли на ночную улицу и сели в арендованный для них автомобиль. Себастьян обхватил ее одной рукой и прижал к себе.

— У мужчин, как и у женщин, бывают свои фантазии, — вдруг прошептал он. — Не ошибусь, если скажу, что немало мужчин мечтают о том, чтобы их связала прекрасная женщина и стала подвергать любовным пыткам. Мне было очень хорошо, милая. Даже сейчас я не могу спокойно вспоминать об этом. Тут же загораюсь.

Он снова поцеловал ее.

— Какие еще фантазии бродят в твоей голове? — спросила Бранди.

— Тебе действительно хочется знать?

— Да.

— Некоторые из них чисто сексуального свойства. — Он рассказал о нескольких и вдруг заметил, как удивленно округлились ее глаза. Ей было трудно поверить, что такое бывает. — Другие больше основываются на эмоциях. Приятно воображать себя защитником, считать, что женщина во всем зависит от тебя, даже в смысле физического удовлетворения.

— Именно этого ты бы и хотел?

— Ну, в общем, да.

— Мне казалось, в наше время мужчинам нравится в женщинах независимость.

— Мы говорим о фантазиях, а не о реальной жизни, Бранди, — улыбнулся он. — В жизни я предпочитаю уверенных в себе и умных женщин. В спальне — это совсем другое дело, как для мужчин, так и для женщин. Там нет того, что называют правильным или неверным. Это место, где есть только одна правда — возбуждает тебя что-то или нет. Мы с тобой испытали свою правду, и не скажу, что это было так уж плохо.

— Расскажи мне о других своих фантазиях.

Он прикоснулся к ее щеке своей широкой ладонью и провел пальцем по виску.

— Привязать тебя к постели так же, как ты это делала со мной.

— Я никогда не смогу такое выдержать.

— А я никогда не попрошу тебя. Если тебе это неприятно, то нет смысла настаивать. А у тебя есть фантазии, Бранди?

Она замялась.

— Не думаю.

— Это поправимо. У нас еще в запасе целых три дня, — пообещал он сорвавшимся от желания голосом. — Нам, пожалуй, пора трогать, — сказал Себастьян, заводя машину. — Иначе не успеем до закрытия в аптеку.

— Зачем нам ехать в аптеку?

— Хочу купить еще несколько контрацептивов.

— Мне казалось, этой ночью ты просто собирался спать рядом со мной.

Себастьян сверкнул, белозубой улыбкой.

— Так я и сделаю, но только после.

Бранди ничего не ответила, но про себя тоже улыбнулась.

Глава девятая

Бранди быстро привыкла ко всем тонкостям и приемам любви, которым обучил ее Себастьян. Он испытывал особую нежность к ее телу. Она чувствовала такую же нежность к нему.

Ему не составило большого труда окончательно сломить ее оборону. После вечера, проведенного в танцевальном клубе, он привез Бранди в коттедж, и не успели они переступить порог, как Себастьян стал целовать ее. Затем отнес на руках в спальню и бережно уложил на кровать.

И опять его страстные и нежные ласки заставили Бранди позабыть о страхах. Себастьян никогда не был груб с ней в постели и ни к чему не принуждал. Она всегда была сверху и чаще всего засыпала на нем.

Бранди знала, что всю жизнь будет хранить воспоминания о проведенных с ним таких радостных днях. Но она совершила ошибку, влюбившись в него. Еще пять дней назад Себастьяна для нее не существовало. Теперь, в последний день совместного отдыха, ей пришлось признать, что такой человек существует, только он не для нее. Он заворочался в постели и спросил:

— Который час? Бранди разомкнула глаза и посмотрела на часы, стоявшие на специальной подставке.

— Половина пятого.

— Тебе стоит еще поспать. Через несколько часов начнем паковаться.

Его голос показался чужим, и Бранди едва не расплакалась.

Пять дней отдыха были похожи на волшебную сказку. Особенно эта ночь. Они оба помнили о том, что это их последняя ночь, Бранди прильнула к нему на мгновенье.

— Что с тобой? — сонно спросил Себастьян.

— Мне не хочется спать. Это наша последняя ночь вместе.

Он нахмурился, затем жадно поцеловал ее.

— Я не хочу сейчас думать об этом.

— Ты знаешь, что бы мне хотелось сделать. Пойти с тобой к озеру и закутаться в одно одеяло. Мы могли бы любоваться звездами, слушать стрекотание сверчков и… любить друг друга.

— Это одна из твоих фантазий, милая?

— Думаю, что да.

Озеро находилось неподалеку от коттеджа. Они уже были там несколько раз, прогуливались по берегу, собирали цветы и время от времени замечали то белку, то кролика.

Рассвет они встречали у озера, молча сидя рядом и держась за руки. Когда стало всходить солнце, Бранди пришлось сделать над собой усилие, чтобы не возненавидеть наступающий день, Себастьян согревал ее теплом своего тела. Перед самым рассветом они опять любили друг друга. Ей казалось, что у нее разрывается сердце, — так самозабвенно, с каким-то неистовым отчаянием ласкал ее Себастьян.

Три часа спустя они уже были в самолете.

С каждой уходящей секундой в Себастьяне нарастал гнев. Какого дьявола все вдруг кончается так, будто ничего и не было? Похоже, Бранди именно этого и хотела. Во время полета она ни разу не взглянула на него, взяла его за руку лишь дважды: только когда самолет стал отрываться от земли и при посадке. Она даже предложила ему ехать домой отдельно, не терять времени на то, чтобы провожать ее. К счастью, Шэй прислала за ними лимузин, тем самым дав Себастьяну предлог отказаться от предложения Бранди. Значит, он был ей нужен всего лишь как сексуальный партнер.

Прокашлявшись, Себастьян спросил:

— Когда ты поедешь в приют?

— С самого утра. Хочу поскорее обрадовать детей подарками.

— Могу представить себе их радость, — вымученно улыбнулся он.

— Спасибо тебе за помощь в выборе покупок.

— Мне это самому было приятно.

— Себастьян… — Она в нерешительности замолчала.

Затаив дыхание, он ждал, что скажет Бранди.

— Я хочу, чтобы ты знал, как много для меня значит эта поездка.

Он чуть не задохнулся от гнева, но сдержал себя.

— Все нормально. Для меня она не была такой уж обременительной. Мы ведь друзья, малышка. Надеюсь, как-нибудь позвонить мне, если возникнет нужда. Посидим, поболтаем.

Лимузин остановился. Себастьян высунул голову и посмотрел по сторонам. Дом Бранди. Все закончилось. Он нежно поцеловал ее и прошептал:

— Ты уже дома, Бранди.

Водитель принялся разгружать ее вещи и носить их к парадной двери. Себастьян хотел выйти из машины и помочь, но Бранди остановила его.

— Лучше попрощаемся прямо здесь.

Он откинулся на спинку сиденья и пристально посмотрел ей в глаза.

— В течение последних пяти дней, я позволил тебе играть по твоим правилам и ничуть не жалею об этом. Но каникулы закончились, и отныне я буду жить по своим.

Ее глаза расширились.

— Я не понимаю, — еле слышно отозвалась она.

— Еще как понимаешь, — усмехнулся он. — Это не прощание, Бранди. Ты можешь пока не понимать этого, но обязательно поймешь. И очень скоро.

Она выскочила из машины и побежала к дому. Себастьян молчал и ждал. В последний момент она повернулась и посмотрела на него.

Он дал ей сутки на размышление, чтобы затем предъявить на нее свои права. Может, он и вправду дикарь и варвар.

Глава десятая

— Хватит, Шэй, говори, где она. Шэй закусила нижнюю губу и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я не могу тебе этого сказать.

Себастьян замысловато выругался, отчего в удивлении взметнулись ее прекрасные брови.

Он был в ярости. Он дал Бранди один день, чтобы прийти в себя после поездки и привыкнуть к мысли о том, что их отношения не закончены. Но затем ему пришлось уехать по своим делам. Ему не удалось заранее позвонить Бранди, а когда он вернулся, на его звонки никто не отвечал.

Теперь, уже спустя неделю, он все еще не мог связаться с ней. В конце концов, он решил навестить Шэй. Только она могла ответить на его вопросы.

— Мне не нравятся твои игры, Шэй. Я должен поговорить с Бранди. Где она?

— Извини, Себастьян. Она взяла с меня слово.

— Но почему?

— Это тебя надо спросить, почему, — разозлилась она. — Что у вас произошло в Гэтлинбурге? Почему Бранди ходит сама не своя? Она не хочет даже говорить об этом. Почему?

— Может, потому, что это тебя не касается.

— Но мы ведь всегда делились друг с другом…

— Даже чувством вины?

Шэй вдруг затихла и испуганно посмотрела на него.

— Не понимаю, о чем ты.

Себастьян тут же пожалел о нечаянно вырвавшихся у него словах. Нет смысла ворошить прошлое. Желая отвлечь Шэй, он протяжно вздохнул.

— Может, ты все-таки пригласишь меня в дом и позволишь присесть. Я валюсь с ног от усталости.

— Ладно, пойдем в мой кабинет. Там и поговорим.

— Роскошный дом, — сказал он, увидев, что Шэй наблюдает за ним.

— Пустой и временами жутко одинокий. Бранди вся его роскошь угнетает. Ей хочется чего-то более домашнего. Она говорит, что чувствует себя в нем, как в мавзолее.

Себастьян уставился на Шэй, размышляя над ее словами. — Она действительно так сказала?

Шэй кивнула.

— Я почти согласна с ней. Но здесь жил мой муж, и это все, что осталось после его смерти. Через какое-то время дом стал казаться мне слишком большим.

Себастьян потянулся и взял ее руку в свою.

— Прости.

Она провела пальцами по гладкой поверхности стола из красного дерева.

— Не стоит извиняться. Я довольна своей жизнью, но меня беспокоит Бранди. Что-то с ней не так.

Он усталым жестом провел рукой по глазам.

— Мне пришлось несколько дней отсутствовать по делам конторы. Возвратился лишь сегодня утром. Несколько раз звонил ей, но безуспешно.

— Видимо, она тебя избегает.

— Я готов тебя придушить за то, что оказался в такой мучительной ситуации.

— Ты называешь её мучительной?

— А как ее еще назвать? Послала меня в невинное путешествие… хотя оно оказалось не таким уж невинным.

— Прости, но я не совсем поняла.

Себастьян грустно улыбнулся.

— Это не то, о чем ты подумала. Предполагалось, что я должен был развлекать твою сестру в течение пяти дней. Мне хватило одного, чтобы влюбиться в нее. Поездка оказалась для меня сплошным мучением. Я говорил себе, что девочка заслуживает большего, чем жить рядом с надоедливым и ревнивым неандертальцем вроде меня. Но я не могу просто так отпустить ее.

— Ты любишь Бранди? — удивилась она.

— Как ее не любить? — просто сказал он. Шэй одарила его ослепительной улыбкой.

— Именно! Она само совершенство, разве не так?

— Нет, она прекрасна в своем несовершенстве, и я люблю ее. Где она, Шэй?

— Это может оказаться не так просто. Бранди считает, что не слишком хороша для тебя.

— Откуда у нее эти идиотские мысли? — возмутился Себастьян.

— Вероятно, от тебя. И прекрати смотреть на меня зверем. Бранди вообще считает тебя образцом мужчины.

— Она так сказала? — Его одновременно захлестнули радость, гордость и внезапное желание снова обладать ею.

— Я это поняла по тону, каким она говорит о тебе. Погоди-ка, дай вспомнить. Ты и умный, и понимающий, и нежный, и заботливый, Ах, да, еще сильный. Ну, это, пожалуй, увидит любая.

— Ты ужасное создание, Шэй. Не завидую мужчине, который попытается совладать с тобой. Ты тут же втопчешь его в грязь. — Ха! За меня не беспокойся. Вот Бранди другая, и я хочу знать, что ты собираешься предпринять относительно нее. Временами ты бываешь несколько деспотичен и жесток. В твоей работе без этого нельзя. Но, как бы это сказать помягче, боюсь, что такие качества могут проявиться и в личной жизни.

Себастьян усмехнулся, понимая, что Шэй слишком хорошо его знает, предполагая такое.

— Я хочу, чтобы твоя милая сестричка проявила благоразумие.

Шэй улыбнулась и похлопала его по руке.

— Я принесу тебе ее адрес. — Она обогнула стол и вытащила из верхнего ящика листок бумаги. — Надеюсь, ты сделаешь все как надо. Мне не хотелось бы, чтобы Бранди вернулась сюда одна и стала вымещать на мне свое раздражение.

— Никуда она без меня не пойдет.

— О, сильный мужчина, да? Замри, мое сердечко.

— Не притворяйся. Сильные тебе ни к чему, ты сама заткнешь за пояс любого из них.

— Могут же быть у девушки свои фантазии.

Он выхватил у неё из рук бумажку с адресом и тут же ушел.

Бранди вышла на крыльцо небольшого сдаваемого в аренду коттеджа и раскинула руки, любуясь прекрасным небом, усеянным сверкающими звездами. «Интересно, — подумала она, — выходит ли точно так же Себастьян из своего дома, чтобы посмотреть на звездное небо?» Теперь она уже никогда этого не узнает. Он так и не пришел и ни разу не позвонил.

Хотя она и смирилась со своей участью, все же не могла не думать о нем. Усевшись в деревянное кресло-качалку, Бранди закрыла глаза, и фантазии немедленно завладели ею.

Она вспоминала о ночах любви с Себастьяном, о каждой связанной с ним подробности, о его ласках, нежности, запахе его кожи, о том, как он любил целовать ее губы, волосы, глаза, как любовался ее телом. Теперь она поняла, чего лишилась, и это знание болью отдавалось в ее душе. Она собралась было встать и пройти в дом, как вдруг услышала звук подъезжающего автомобиля. Никто не знал, что она здесь, поэтому она никого не ожидала.

На крыльцо взбежал какой-то мужчина и остановился. Это был Себастьян. Он не видел ее. Немного подождав, он забарабанил кулаками в дверь, затем громко и требовательно стал звать ее.

— Что ты здесь делаешь? — тихо спросила она из своего затемненного угла.

Он резко повернулся, ища ее глазами. Завидев Бранди, он стремительно приблизился к ней и стал поднимать ее из кресла.

— Я пришел за тобой. Какого черта ты прячешься от меня?

— Прячусь? — ничего не понимая, спросила она.

— Да, черт возьми! Я пытался найти тебя. Даже обратился за помощью к Шэй.

— Я вовсе не прячусь. Я здесь отдыхаю и пытаюсь расслабиться. Ты обещал позвонить и не сделал этого. — Слегка опомнившись, она пробормотала: — Шэй пообещала мне, что ничего не скажет.

— Я все же заставил ее сказать, где ты.

Бранди усмехнулась.

— Никто не может заставить Шэй.

— Хорошо, я просто объяснил, что был в отъезде, и она поверила мне.

— Тебя не было в городе?

— Да, это было вызвано необходимостью.

— Ты должен был помочь какой-то женщине?

— Да, но все позади. Я засадил преследовавшего её негодяя в тюрьму. Я пару раз звонил тебе из отеля, но никто не ответил.

— Телефон действительно звонил. Было достаточно поздно, и я подумала, что это Шэй, и не сняла трубку. Она все время пытается выудить у меня всякие подробности. Это довольно утомительно.

— Тогда я рад, что это именно так. Она сказала, что ты меня избегаешь.

На этот раз Бранди действительно захотелось придушить Шэй.

— Это неправда. Зачем мне избегать тебя? Ты не позвонил, и я поняла, что все кончено. Прости, опять все не так поняла. Может, это и к лучшему. Мы не можем продолжить там, где остановились.

— Ерунда.

— Я пытаюсь быть честной с тобой! — с гневом закричала она.

— Тогда будь честной и признай, что я тебе нужен. Я слишком устал, чтобы продолжать играть в эти игры. — Мы не подходим друг другу, — настаивала на своем Бранди. — Я никогда не избавлюсь от своих страхов, и, в конце концов, они встанут между нами.

Он снова выругался.

— Черт тебя возьми, Себастьян, ты можешь спокойно меня выслушать?

Он кивнул.

— Ты всегда занимался спасением женщин, начиная со своей матери, а потом избрав это своей профессией. Для тебя женщины — слабые, уязвимые существа. Быть защитником — такая же неотъемлемая часть тебя, как и твоя сексуальность.

— Я никогда не относился к женщинам как к низшим существам, Бранди.

— Я знаю это. Но ты чересчур силен, слишком большой, чего женщины не могут не заметить. Это ты, твоя природа, твоя работа. И со мной ты, учитывая мою историю, вел себя как с женщиной, которая более чем другие, нуждается в защите.

— Я вовсе не изображал доброго самаритянина и защитника, позволяя тебе привязывать меня к кровати. Во мне говорил сексуальный инстинкт. Я горел от желания, а ты утолила его.

— Прекрасно. Тебе больше не придется спасать меня. Интрижка закончилась, а с ней и твои обязанности.

— Обязанности? Ты просто использовала меня, а сейчас я стал не нужен, не так ли?

— Нет!

— Послушай меня, Бранди. Внимательна послушай. Мой дом никогда не будет таким роскошным, как дом Шэй. Но это мой дом. И я люблю его. У меня отложено достаточно денег, так что ты сможешь переделывать его, сколько захочешь. Я намерен ограничить свои деловые поездки, свести их к минимуму. Ты не будешь чувствовать себя одинокой. Я даже найму прислугу, если захочешь. Это, естественно, не дворец, но ты привыкнешь.

— Черт тебя дери, Себастьян. Дело не в деньгах, не в доме, не в прислуге. Все дело в тебе. Мне наплевать на деньги!

— А мне нет.

— Ха! Сколько раз ты вытаскивал людей из беды бесплатно? Вовсе не так редко, как ты пытаешься это представить.

— Я могу себе это позволить. Я далеко не беден.

— Вот именно! Ты никогда не забываешь о тех, кто живет в нужде. Ты самый прекрасный, самый щедрый и благородный человек на свете.

— Бранди…

— Нет, теперь ты меня послушай. Я люблю тебя, дурацкий мужлан. В тебе есть все, чего только может пожелать женщина. Ты красив, силен, внимателен, сексуален, нежен и… — Ей вдруг стало трудно дышать. — Ты можешь выбрать любую женщину. Я тебе не нужна.

— Черта с два не нужна!

— Себастьян…

— Ты нужна мне, и я хочу тебя. Прямо сейчас.

— Сексом ты меня не купишь. — От возмущения Бранди даже топнула ногой.

— Ты действительно нужна мне, малышка.

— Ну, хорошо, — зардевшись, отозвалась она. Себастьян прижался к Бранди и посмотрел на нее. Его жаркий взгляд должен был бы вызвать у нее опасение, но вместо этого возбудил. Себастьян снова с ней и желает ее!

— Себастьян…

— Извини, родная, но я уже не могу ждать.

Заметив ее удовлетворенную улыбку, он прижался лбом к ее щеке.

— Я люблю тебя, Бранди. Больше никогда не оставляй меня.

— Не оставлю, если ты меня действительно любишь.

— Я так люблю тебя, что мне становится страшно.

— Возможно, мои кошмары никогда не пройдут…

— Раны от таких эмоциональных потрясений никогда полностью не заживают. У всех у нас есть что-то, что трудно забыть. Свои тайные боли. Надо лишь приспособиться к ним и оставаться самими собой.

— Я люблю тебя таким, какой ты есть. Я думаю, ты замечательный человек.

— Я тоже люблю тебя. Вдвоем мы справимся с чем угодно.

Он поцеловал ее долгим и сладким поцелуем. Потом вдруг встрепенулся.

— Я забыл о презервативе.

Его досада развеселила Бранди.

— Надеюсь, в твоем доме достаточно места для пары малышей.

Глаза Себастьяна превратились в два сияющих голубыми искорками изумруда.

— Да, он довольно большой. Во дворе растут деревья. Прекрасное место для игр. А за участком протекает ручей. Там водятся раки, всякая мелкая рыбешка и жабы.

Глаза Бранди наполнились слезами, но она улыбнулась.

Выходит, что нас с тобой ожидает невероятно счастливая жизнь.

Он взял в ладони ее щеки.

— Ты выйдешь за меня?

— Думаю, что Шэй будет настаивать на этом. Он засмеялся.

— А если бы не было Шэй с ее тошнотворной предприимчивостью?

Бранди изобразила негодование.

— Не хочешь ли ты сказать что-то дурное о моей сестре?

— Ни в коем случае. Прежде всего, я благодарен ей за то, что узнал тебя. — Он приблизил свое лицо к ее лицу и прошептал: — Ну, так ты мне ответишь?

— Да, я выйду за тебя замуж. Только люби меня.

— Бранди, — снова прошептал он ей. — Я когда-нибудь рассказывал тебе о моей фантазии насчет секс-рабынь?

Бранди лениво прищурила глаза и улыбнулась.

— Нет. Хочу, чтобы ты рассказал прямо сейчас.

Но вместо рассказа Себастьян устроил показ.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвертая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?