«Белые ночи»

Валери Слэйт Белые ночи

Пролог

Кристина поправила пластмассовую каску на голове, великоватую для нее, и оттого постоянно сползающую на нос. Приходилось периодически задирать подбородок повыше, чтобы разглядеть хоть что-то перед собой. Впрочем, в ближайшие часы придется смотреть в основном на бурлящую под ногами воду, рассекаемую плотом. Это, конечно, если все пройдет благополучно и не придется рассматривать тот же плот снизу, из-под толщи воды.

Однако это не так страшно, как кажется. Местная река не очень широка и достаточно спокойна, а плот выглядит более-менее прочным и устойчивым. Крепления она сама помогала стягивать. Над сооружением из бревен поработали специалисты, уже не первый раз готовящие такие плоты для развлечений студентов. Ничего не поделаешь — традиции надо соблюдать. Каждый год, в апреле, независимо от погоды студенты Уппсалского университета отправляются в романтическое плавание на неуклюжем, шатком и скользком деревянном сооружении по реке Фирис, которая несет свои воды до самого Стокгольма, к озеру Меларен.

Конечно, поначалу страшновато, особенно тем, кому предстоит это проделать впервые в жизни, как, например, ей, Кристине. Но надо надеяться на лучшее. В случае чего и до берега добраться несложно. А главное, рядом друзья-однокурсники — крепкие жизнерадостные ребята и сильные проворные девушки, всегда готовые прийти на помощь. Во всяком случае, утонуть не дадут, хотя потом, конечно, будут долго подшучивать над пострадавшей. А совсем не хочется стать объектом даже для дружеских насмешек. Не говоря уже о недоброжелателях.

К сожалению, за время учебы в университете такие тоже появились. Да и некоторые услышанные перед плаванием шутки явно отдавали садизмом. Например, высказанное сокурсником Морганом предложение устроить особую проверку для новичков: предоставить им возможность часть пути проделать, следуя за плотом в кильватере и держась за привязанный к нему канат. Вроде наживки для обитателей местных вод. Очень смешно, просто расхохочешься! Хорошо еще, что не предложил принести ее в жертву для ублажения духов воды по примеру древних викингов.

В ответ Кристина предложила ему показать, как это делается, хотя бы на первой половине пути, обещая в случае убедительной и благополучной демонстрации поддержать его почин. После этого, к счастью, внимание переключилось на самого Моргана и уже ему пришлось отбиваться от советов и рекомендаций.

Впрочем, зачем заранее думать о плохом. Пока все идет отлично. К сооружению плота по традиции ее тоже допустили, как участника заплыва, правда поручив чисто символическую работу, не грозящую купанием в холодной воде для участников путешествия в случае ошибки. И под надежным контролем…

Кристина опять передвинула каску на затылок и одернула спасательный жилет, скрывая этим жестом нарастающее волнение. Еще несколько минут — и не слишком добротно выглядящее сооружение из бревен отчалит от берега, отдавшись на волю речной стихии и подчиняясь крепким мужским рукам.

Мысленно она попыталась успокоить себя. Главное — это настрой на успех и победу. А ее задача в этой ситуации весьма проста: не показывать окружающим, как она трусит. Держаться ближе к центру плота, стоя на полусогнутых ногах и уцепившись руками за конец страховочного фала. Сохранять по возможности равновесие, не упасть при внезапных толчках, остановках и резких поворотах, не соскользнуть с покрытого брызгами воды плота в холодную стремнину. Ничего сложного и страшного. Ничего экстремального. Просто ритуал. До нее это проделывали сотни студентов.

Говорят, что традиция сложилась чуть ли не сразу после основания Уппсалского университета в тысяча четыреста семьдесят седьмом году. Наверное, это из области университетских саг и студенческой мифологии. Вряд ли тогдашние студенты подрабатывали плотогонами. Но в любом случае это далеко не первое плавание и все они в основном заканчивались благополучно. Катастроф не было, а купание в холодной воде можно считать даже полезным.

Впрочем, отступать уже поздно. Надо покориться судьбе и уповать на лучшее. Побольше уверенности и оптимизма. И было бы неплохо попробовать отобразить это на лице. Например, раздвинуть губы в ослепительной улыбке, а потом громко и радостно закричать что-нибудь озорное вместе с толпой участников и зрителей, когда плот отчалит от берега. Для нее это будет символический заплыв. Своеобразное начало нового и сложного этапа жизни. Серьезное испытание на прочность. Очередной этап взросления. Еще один шаг на пути житейских открытий и свершений.

И он очень символичен — от Уппсала к Стокгольму. В полном соответствии с ее жизненными планами и мечтами. Окончить университет, а потом перебраться в столицу, в которой гораздо больше возможностей найти свое место под солнцем. Да и жизнь там намного веселее, чем в провинции. Правда, она еще толком не разобралась, чего же хочет от жизни. Блестящей карьеры? Прекрасного и любящего мужа? Красивых и здоровых детей? Окруженный ухоженным парком дворец на берегу моря и белую океанскую яхту у причала? Экзотических путешествий по всему свету на самолетах, кораблях, поездах и лимузинах?..

Кто знает? Впрочем, она еще так молода, что это не имеет особого значения. Выбор за ней, а вся жизнь впереди. Вполне хватит, чтобы принять правильное решение и сделать все возможное, чтобы его осуществить. К тому же надо надеяться на удачу, набраться терпения, и успех неизбежно и своевременно придет. И еще ее непременно ждет впереди любовь красивого, высокого, мускулистого, широкоплечего, белокурого, с серо-голубыми глазами и волевым подбородком, мужественного, доброго… и так далее, и так далее, и так далее…

Все требуемые достоинства претендента на ее руку и сердце можно было долго перечислять. Иногда Кристина даже видела во сне его, своего будущего избранника. Наверное, он будет ее соотечественник. Хотя это не важно. Любовь интернациональна. Они найдут общий язык. А пока…

Плот уже оттолкнули от берега — значит, плавание началось. И Кристина непроизвольно, повинуясь общему порыву, громко, во весь голос закричала:

— Вперед! На Стокгольм!

1

Матти Эстрос стоял у самого борта на одной из палуб огромного морского парома «Силья-лайна». Судно анфас было похоже на громоздкий и неуклюжий утюг, раскрашенный в сине-белые полосы, а в профиль — на американский «Шаттл», особенно из-за массивного, выступающего над кормой хвоста.

Завершалась погрузка автомашин и пассажиров. Через полчаса двухцветный монстр отойдет от причала и отправится в путь, к берегам родной Финляндии, в Хельсинки. А оттуда уже каких-то двести тридцать километров до небольшого городка Миккели, центра провинции Этеле Саво, где прошли детство и юность Матти.

Будет приятно попасть на выпускной бал Марии, своей средней сестры, пожелать ей счастливого пути во взрослую жизнь. Заодно навестить родителей и вручить давно обещанный подарок — набор одежды для куклы Барби — озорной младшей сестренке Эве Лиисе.

За этими размышлениями Матти вдруг заметил, как невдалеке от него, у борта, появилась новая фигура. Довольно высокая и стройная девушка с черными волосами до плеч. Одетая весьма просто: розовая кофточка, розовые летние брюки, белые кроссовки. Чем-то неуловимым она сразу же приковала к себе его внимание. Такое впечатление, будто он ее уже где-то видел. Причем сравнительно недавно.

Матти напряг память, на которую до сих пор никогда не жаловался. Ну да, конечно, именно этот нежный розовый цвет тогда окончательно пробудил его от сна. Наверное, ее любимый. Эта самая девушка привлекла его взор в самолете авиакомпании «САС» всего две недели назад. Они летели по маршруту Франкфурт — Стокгольм. Незнакомка сидела через проход от него, на один ряд впереди, поэтому вначале ему никак не удавалось увидеть полностью ее лицо. Только профиль. Даже цвет глаз не определишь. Хотя и в профиль она была весьма привлекательна.

Точеные, интеллигентные черты лица, изящный рисунок скул, крутые дуги бровей, длинные пушистые ресницы. Черные, гладкие, переливающиеся в электрическом свете волосы красиво спадали на плечи. Розовая кофточка из жатого ситца, с большим декольте, но с длинными рукавами неплохо демонстрировала достоинства фигуры — тонкую талию, высокую грудь, чисто символически поддерживаемую кружевным, в тон тонкому наружному покрову, бюстгальтером. Короткая розовая юбка из того же материала, что и кофта, щедро открывала длинные, стройные, покрытые золотистым загаром ноги.

Прекрасная брюнетка небрежно скрестила их перед собой, пристроив на округлых коленях довольно толстую книгу в мягкой пестрой обложке. К сожалению, Матти с его места название было трудно разглядеть. Возле изящных ступней лежали туфельки без каблуков, бело-розовые и сплошь покрытые блестками.

Вообще-то в самолете было много свободных мест. Одно из них находилось как раз рядом с брюнеткой. Вполне можно было бы решить проблему общения, естественно, при наличии доброй воли с обеих сторон и некоторой инициативы. Вот только времени уже не оставалось.

Самолет начал снижаться и минут через двадцать пойдет на посадку. Не повезло, черт возьми! А все из-за того, что изрядно намучился за последние несколько дней после трехдневного заседательского марафона в Страсбурге. Потом пришлось провести полночи за подготовкой отчета для своего университета, а рано утром вставать, чтобы успеть вовремя выехать во Франкфурт.

Три часа унылого путешествия в автобусе «Лютфганзы», придавленный сбоку чрезмерно упитанным и на редкость говорливым соседом с германскими корнями, да еще под непрерывно моросящим дождем за окном, — все это никак не способствовало комфортности в пути и созданию хорошего настроения. Потом беготня по чересчур обширному франкфуртскому аэропорту со сложными, запутанными переходами между различными этажами и строениями.

Матти облегченно вздохнул, только когда плюхнулся в изнеможении в самолетное кресло. Разглядывать окружающих слипающимися от усталости глазами не было уже никакого желания… Пробудила его к жизни стюардесса-шведка лет сорока, почти насильно всучив поднос с комплексным обедом. С заботливыми, чисто материнскими интонациями она настаивала на том, что «столь молодой и симпатичный парень» должен хоть что-то съесть и выпить, а то «сил на девушек не хватит».

Есть ему не хотелось, но бокал сухого «бордо» он выпил с удовольствием. А потом еще пару чашек кофе, после чего припухшие глаза-щелочки приобрели свой обычный, нормальный размер. Вот тогда-то он и заметил вначале розовое пятно по соседству, превратившееся после некоторой фокусировки зрения в прекрасную принцессу, задрапированную в веселые теплые тона.

Тогда Матти сразу же начал думать о том, кто она такая и как попала в самолет, и гадать, куда последует после приземления. Судя по ее произношению во время разговора со стюардессой, незнакомка была шведкой. Скорее всего жительницей Стокгольма или, по крайней мере, центральной части страны. Познаний Матти в шведском вполне хватало для таких умозаключений. Было бы неплохо, если бы из аэропорта Арланда она отправлялась прямиком в Стокгольм. И, как и он, железнодорожным экспрессом. Тогда бы они оказались вместе в одном вагоне. Уж он бы об этом позаботился. До Центрального железнодорожного вокзала целых двадцать минут пути — вполне достаточно, чтобы успеть познакомиться.

Однако расчеты Матти не оправдались. Очаровательная незнакомка в розовом, закинув за спину фиолетовый рюкзачок, повесила на левое плечо неизвестно откуда взявшуюся гитару в кожаном чехле и быстро исчезла из виду где-то в районе зала для прилета. Слишком уж долго провозился он со своим громоздким чемоданом, среди прочих вещей медленно ползущим по ленте багажного транспортера. Надо было последовать ее примеру и лететь налегке. А еще говорят, что женщины любят брать с собой в дорогу кучу ненужных вещей! Видимо, к ней это не относилось.

У нее была быстрая и энергичная походка, которая унесла ее вдаль, оставив мечтательного блондина с замедленной реакцией в расстроенных чувствах. А какие манящие бедра у нее были! Как они изящно покачивались в такт пластичным, упругим движениям. Еще Матти успел разглядеть огромные миндалевидные глаза. Темно-карие, с голубоватыми белками. Как у Нефертити.

Ему всегда нравились темноволосые женщины с выразительными карими глазами. Наверное, по контрасту. А эта вообще была просто идеал. Девушка его мечты. Надо было махнуть рукой на багаж и последовать за ней. Никуда бы его чемодан не делся. Потом бы получил. Но вот как-то не сообразил. Видимо, не зря про финнов говорят, что они тугодумы и чересчур хозяйственны. Променял красавицу на чемодан! Но тут уж ничего не поделаешь. С натурой, как известно, не поспоришь…

Впрочем, судьба снова дает ему шанс. Да еще какой! Паром прибывает в Хельсинки только утром, так что впереди целая ночь. И не просто ночь, а настоящая сказочная ночь, наполненная светом и радостью общения. Если повезет, то впереди их будут ждать еще много-много столь же прекрасных белых ночей. Ведь сейчас конец июня — по финским поверьям, время, специально отведенное Всевышним после долгой зимы для любви. Не зря ему плохо спится в такие ночи, хотя и появился он на свет в одну из них, в маленьком провинциальном городке Миккели, окруженном со всех сторон дремучими сосновыми лесами и озерами с кристально чистой водой.

Впрочем, хватит размышлять и вспоминать. Пора настроиться решительно, по-боевому и не упустить свой шанс. Третьего скорее всего уже не будет.

К тому же он наполовину швед, так что обязан действовать наступательно, как великие шведские полководцы и адмиралы, превратившие некогда Балтийское море в шведское озеро. Как викинги на своих драккарах — ладьях, украшенных драконьими головами, при виде чужих берегов. Щит за спину, боевой топор в руки — и вперед, за добычей!

Пронзительный звонок телефона ворвался в ее сон совсем некстати. Как раз тогда, когда она целовалась с каким-то очень высоким, светловолосым и сероглазым парнем. Хотя, может, у него были серо-голубые глаза. Серо-голубые ей нравились больше. А еще больше нравились блондины с такими глазами. Добрыми, чистыми, выразительными. Черты лица просматривались как-то неотчетливо, но это не имело значения. Зато хорошо выделялись раскрытые для поцелуя губы. Пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до них. И фон был очень романтичным. Они стояли посреди просторной поляны, покрытой ромашками и залитой солнечным светом. Поляну со всех сторон обступали могучие дубы, клены и вязы, на ветвях которых распевали пестрые птицы…

И как раз в тот момент, когда их губы соприкоснулись, Кристина услышала, как будто со стороны, этот столь неприятный посторонний звук, совсем не вписывающийся в окружающую ее пасторальную идиллию.

Машинально она потянулась к прикроватной тумбочке, чтобы выключить будильник. Но, к сожалению, промахнулась. Пришлось открыть глаза, чтобы протянуть руку дальше и нащупать вслед за будильником телефон. Вяло, с большим усилием подняла трубку и одновременно посмотрела на часы. Боже, всего пять утра! Кому это не спится в такую рань?

— Привет, Крис. Это я, Чештин. Извини, что так рано, но возникли проблемы.

То, что проблемы возникли, было и так понятно. По необычно хрипловатому, с одышкой, голосу подруги. И по столь несвоевременному звонку. В их стародавней девичьей компании Чештин славилась как любительница поспать. И не раз страдала от этого и в школе, и в университете, получая выговор за опоздания на занятия. А тут вдруг сама звонит, можно сказать, с первыми лучами солнца. Хотя, конечно, в июне и без солнца достаточно светло сутки напролет.

Кристину кольнуло нехорошее предчувствие. Похоже на то, что срывается их совместная поездка в Финляндию.

— Доброе утро, Чештин. Что случилось?

— Извини, но, кажется, я серьезно заболела. Горло заложило, и температура высокая. Скорее всего, ангина. У меня вообще горло слабое. Я тебе уже говорила, что собиралась со знакомыми парнями съездить в Нюнэсхамн. Там прекрасные песчаные пляжи. Ну и увлеклась купанием. Вода чересчур холодная оказалась. И в море, и в бутылках. У меня в машине походный холодильник есть, как ты знаешь. В общем, и морская вода, и минеральная «Лока» не на пользу пошли. Так некстати. Ты уж прости, но ничего не поделаешь. Конечно, надо было быть осторожнее и предусмотрительнее… Одним словом, я не смогу с тобой поехать. Мать говорит, что просто не выпустит меня из дома — ляжет у порога вместо капкана или запрет в спальне. Пыталась ей объяснить, что я давно совершеннолетняя, могу сама принимать решения. Что проще всего будет закутать горло потеплее и взять с собой побольше таблеток. Но она ни в какую. Ну, ты же ее знаешь. Говорит, что хоть и не врач, но про болезни своего ребенка знает больше любого доктора. В том числе и как их лечить.

— Ничего, Чештин. Не расстраивайся, — попыталась успокоить подругу Кристина, хотя у самой начало саднить сердце. — Это еще не конец света.

— Конечно, не конец. Но плохое начало. Я понимаю, что подвела тебя. Самой обидно. Такие планы были на отпуск. Ты хотя бы во Франкфурт слетала. А я дальше Швеции пока нигде не была.

— Зато ты машину приобрела и водить научилась. Теперь, когда есть свои колеса, быстро компенсируешь географические пробелы.

— Постараюсь. Только это будет скорее всего уже в следующем году. Отпуск кончается. Может быть, в Копенгаген успею съездить. Помнишь, мой датский знакомый по Интернету приглашал. У него там автомастерская. Уже три месяца по электронной почте переписываемся, а я ни разу его не видела. Даже фотографии нет. Пишет, приезжай, тогда и увидишь… А что ты будешь делать?

— Не знаю. Все слишком неожиданно. Надо подумать. С родителями посоветоваться. Точнее, с отцом. Мать уехала на какой-то конгресс фармацевтов в Мальмё. Не хочу ее тревожить по телефону. Еще подумает невесть что, а потом будем мучить телефонными звонками каждые полчаса. С отцом проще решить все проблемы. Ну а брата по таким вопросам я не беспокою. У него своих дел хватает.

— Да, это хорошо, когда семья в полном комплекте. А вот с моим отцом не посоветуешься.

Кристина промолчала. Да и что тут скажешь, когда это самое больное место у подруги. Ее отец, когда-то перспективный научный работник лаборатории Рутбека в Уппсалском университете, занимался проблемами онкологии. Он развелся с женой, когда Чештин было всего семь лет. Ушел к другой женщине, сотруднице этой же лаборатории, моложе его лет на десять, к тому же немке, и уехал с ней в Германию. Сейчас живет где-то в Гамбурге, растит детей от новой жены. В той же Германии, только намного южнее Гамбурга, во Франкфурте, работает вот уже второй год и Нильс, единственный и любимый брат Кристины. Старший брат, высокий, сильный и великодушный, который всегда защищал ее от уличных и школьных хулиганов, а также от несправедливых упреков родителей. Нередко даже брал на себя вину за ее шалости. Порой так не хватает его опеки!

А вот Чештин про своего отца ничего хорошего сказать не может. Иногда даже мечтает вслух о том, какие беды обрушатся на него в один прекрасный день. Новая жена наверняка его бросит, когда он состарится. Он останется совершенно один, лысый и никому не нужный. И тогда приползет на коленях к своему бывшему шведскому дому, но будет уже поздно. Они с матерью его не простят и прогонят. Пусть возвращается в свою Германию и ночует где-нибудь в трущобах Гамбурга…

— Так что собираешься теперь делать? — повторила вопрос Чештин, отрывая Кристину от воспоминаний. — Одна поедешь? Или отложишь поездку на следующий раз?

— Даже не знаю, — задумчиво произнесла Кристина. — На следующий год наверняка возникнут другие планы. Да и отпуск, как и у тебя, через пару недель кончается, а придумать что-то новое сразу не получится… Ладно, я тебе попозже позвоню, когда определюсь. Лечись, выздоравливай. Маме от меня привет. Пока.

Она повесила трубку. Да уж, неплохой получился сюрприз. И всего за сутки до намеченного отъезда, который планировался как раз на машине Чештин, с ней же в качестве водителя и одновременно единственной партнерши по путешествию в Финляндию, в молодежный лагерь на берегу живописного озера в районе Савонлинна. Своей машиной Кристина, к сожалению, так и не обзавелась. Иногда отец давал порулить на семейном авто, да и то на безопасном маршруте, в стороне от оживленных магистралей и под своим неусыпным контролем. В общем, серьезных практических навыков вождения ей явно не хватало. Иначе можно было бы легко решить эту проблему — добраться паромом до Хельсинки, а там уже арендовать машину в «Скандик-рент».

Впрочем, сейчас надо было думать о практических делах, исходя из реалий. Главное — решить ехать одной или не ехать. Ну, допустим, до Стокгольма добраться будет несложно. Отец подвезет. Билет на морской паром у нее заказан, до Хельсинки доплывет. Опыт плавания на таком пароме у нее уже был, еще в школьные годы. Правда, не на бело-голубом судне «Силья-лайна», а на красно-белом «Викинге», на Аландские острова. Всего на один день. В полвосьмого утра отплыли от берега, в полседьмого вечера в этот же день возвратились в Стокгольм. Теперь путешествие предстояло более основательное.

Ну а дальше как добираться? Придется полазить по Интернету, выяснить возможные варианты самостоятельного передвижения по этой самой Финляндии. А потом уже, после совещания с отцом, принять окончательное решение. Да, пожалуй, так будет разумнее всего. Если она доберется до молодежного лагеря, дальше проблем уже не возникнет. Найдется компания, которая примет ее к себе, или она сама создаст собственную группу соратников и поклонников…

В результате поисков, дискуссий и размышлений на следующий день вечером Кристина стояла на одной из верхних палуб морского парома «Силья-лайна», любуясь простирающимся внизу огромным городом, раскинувшимся на четырнадцати островах. Городом, который ей еще предстояло покорить. Хорошо, что они выехали с отцом заранее. Она даже не ожидала, что дорога к причалу займет столько времени. Как ни странно, но не учли небольшую особенность июня. Последний звонок в гимназиях.

Конечно, в Уппсала это не слишком чувствуется. Гимназисты в белых фуражках по традиции целыми классами раскатывают в кузовах огромных грузовиков, украшенных ветками и целыми березками. Поют песни, кричат, танцуют. В общем, радостно самовыражаются, от всей души, под приветственные крики прохожих, которые сами когда-то были школьниками и точно так же коллективно проявляли собственное «я», прощаясь с ученическими годами и празднуя вступление во взрослую жизнь.

Но в их городе не так уж много школьников-выпускников и транспортных проблем они не создают. А вот в Стокгольме, как выяснилось еще на въезде в город, в демографии совсем другая картина. Еще в пригороде они несколько раз попадали в пробки, создаваемые грузовиками с выпускниками, не спеша продвигающимися по основным магистралям, блокируя транспортные потоки.

В центре Стокгольма, на площади Сегеля, они простояли в заторе почти полчаса. Заодно наглядно увидели, как изменился за последние годы этнический состав жителей шведской столицы. На большинстве грузовиков плясали, пели и кричали юноши и девушки с ярко выраженной восточной и африканской внешностью. Да и машины были украшены не только березками, но и национальными флагами доброй половины стран Желтого и Черного континентов.

Но ничего, к парому все же успели, хотя посидеть перед отплытием в каком-нибудь китайском или итальянском ресторане не удалось. Заскочили по дороге в «Макдоналдс», и теперь в каюте Кристину дожидался фирменный пакет с двумя биг-маками и большим пластиковым стаканом кока-колы с торчащей из крышки трубочкой. Рядом с неизменным рюкзаком и шестиструнной гитарой, с которой она никогда не расставалась в походах и путешествиях.

Впрочем, еда могла подождать. Гораздо интереснее было полюбоваться на красоты Стокгольма и сделать пару-тройку снимков. Кристина достала из висящей на плече сумочки цифровой фотоаппарат. Конечно, было бы неплохо, чтобы кто-нибудь запечатлел и ее на фоне города.

В этот момент она почувствовала на себе пристальный взгляд. Скорее всего этот взгляд уже давно буравил ее, просто она его не ощущала, занятая своими мыслями. Хотя, если подумать хорошенько, воздействие чего-то постороннего подсознательно улавливала.

Кристина оглянулась. Так и есть, не ошиблась. В десяти шагах от нее стоял высокий и широкоплечий парень, одетый в свободные льняные брюки сероватого цвета и темно-синюю рубашку с короткими рукавами. Из-под рукавов проступали довольно мощные, натренированные бицепсы. Брюки тоже не скрывали мускулистости ног. Крепкий мальчик, спортивный. Длинные светлые волосы слегка растрепал морской ветер. Прямой нос, большой рот с четко очерченными губами, волевой подбородок. Глаза, пожалуй, серые, хотя трудно было сказать наверняка с такого расстояния. Возможно, серо-голубые.

И, что самое странное, кого-то он Кристине напоминал. Даже чем-то походил на того субъекта, с которым она целовалась вчера во сне на поросшей ромашками лужайке. Довольно забавно. Черт, где же она могла его видеть? И даже этот пристальный взгляд что-то ей напоминал. Что-то из недавнего прошлого.

Вначале Кристина хотела попросить его о небольшой услуге — нажать пару раз на кнопку фотоаппарата для создания первых снимков в своем дорожном архиве путешественницы. Для отчета перед родителями и подругами. Особенно перед несчастной Чештин. Заодно можно будет посмотреть на него вблизи. Но не решилась. Уж слишком бесцеремонно незнакомец ее разглядывал. Еще не так поймет ее намерения.

Кристина демонстративно отвернулась, делая вид, что не обращает никакого внимания на его нескромное поведение. Подумаешь, какой-то временный попутчик. На таком огромном судне при желании легко затеряться. Нет никакой необходимости общаться с кем попало. Немного терпения, и появится еще кто-нибудь, более пригодный для оказания небольшой услуги симпатичной девушке из Уппсала.

Вот только с прической проблемы. Слишком длинные волосы для морских ветров. Смотрится романтично, но неудобно — постоянно лезут в глаза.

Кристина полезла в сумочку за резинкой, чтобы стянуть волосы, и в это время услышала бархатистый мужской голос, прозвучавший рядом:

— Простите, вы, кажется, говорите по-шведски? Меня зовут Матти. Матти Эстрос. По-моему, мы с вами уже заочно знакомы.

2

Он подошел к ней вплотную и остановился, ожидая, что девушка почувствует его присутствие и повернется. Но она, похоже, намеренно игнорировала его. Даже полезла в сумочку, как бы в поисках чего-то нужного. Ничего не поделаешь, придется начинать в не слишком удобной позиции.

Матти заранее заготовил пару вступительных фраз, чтобы не сбиться с самого начала, полагаясь в последующем на экспромт и реакцию собеседницы. Но неожиданно место первой забойной и вроде бы остроумной фразы, рассчитанной на то, чтобы сразу же привлечь к себе внимание незнакомки, почему-то брякнул совершеннейшую банальность. Про шведский язык. Да еще намекнул на совместный полет в самолете. Как неопытный застенчивый подросток на первом свидании, не знающий, о чем говорить с девчонкой.

Девушка повернулась и не спеша осмотрела его с ног до головы. Затем, видимо удовлетворенная увиденным, милостиво кивнула.

— Меня зовут Кристина Юханссон. Вы угадали, я шведка. А что вы подразумеваете под заочным знакомством?

— Ничего особенного. Просто, как мне кажется, мы недавно вместе летели из Франкфурта в Стокгольм. Вы сидели через проход от меня, чуть впереди. Извините, если ошибся.

— Да нет, не ошиблись. Я гостила у брата. Он работает во Франкфурте. — Кристина еще раз внимательно посмотрела на молодого человека, потом лукаво улыбнулась. — И что же? Разглядывали меня со спины всю дорогу? Или у вас просто прекрасная память?.. Да, припоминаю. Действительно, в самолете постоянно чувствовала на себе чей-то сверлящий взгляд. Так это, значит, были вы?

— Скорее всего. Хотя я бы не сказал, что сверлил вас взглядом во время всего полета. Вначале просто спал. Но когда проснулся, то сразу же увидел нечто прекрасное. И мне, естественно, это весьма понравилось.

— Мне следует воспринимать это как комплимент? Или как признание в чувствах?

Матти заметно смутился и даже покраснел. Девушка оказалась напористой, ершистой и явно не лезла за словом в карман.

— Если честно, то сам не знаю. Еще не определился. Но, конечно, вы мне нравитесь. И я очень хотел с вами познакомиться еще в самолете. Но не получилось. Вы куда-то исчезли из аэропорта, пока я получал багаж.

Матти опять засмущался и мысленно выругал себя за неловкость. Язык явно не повиновался ему. Обычно живой и сообразительный ум тоже ничем не помогал. Фразы получались неуклюжими, топорными, без заразительной искрометности, которую любят женщины. Так недолго и до полного провала. Неловкие нахалы никому не нужны. Обычно он легко находил общий язык со сверстницами даже в подростковом возрасте. Но сейчас все шло наперекосяк.

К счастью, Кристина не спешила ставить на нем крест. Она заливисто рассмеялась, сверкнув белыми зубами.

— А знаете, мне нравится ваша искренность. Кстати, у вас финское имя, но вы неплохо говорите по-шведски. Я бы сказала, почти как швед.

— Я и есть швед, но только наполовину. Мать — шведка, отец — финн. Родился и вырос в Финляндии, в небольшом городке Миккели, недалеко от русской границы. Дома все говорят в основном по-фински, а шведский я учил в школе. У нас, в Финляндии, шведский, как вы знаете, наверное, является вторым государственным языком. Потом обучался в университете там же, в Миккели, а затем уехал в Швецию. Продолжил учебу в Высшей школе экономики в Стокгольме. Получил степень магистра. А после остался работать в вашей стране. Преподаю в Стокгольмском университете. Так что знание шведского языка вполне естественно. Никаких особых личных заслуг.

Он немного подумал и вдруг, неожиданно для себя, выпалил:

— Не женат. — Затем демонстративно, с облегчением, выдохнул. — Вот и все. Вроде бы всю биографию изложил. Ничего не скрыл. Теперь ваша очередь исповедоваться.

— Передаете эстафетную палочку? Ну хорошо. Вы весьма скромны и скупы в своих характеристиках. Но моя биография еще скромнее. Ничего особенного. Родилась и живу в Уппсала. Закончила тамошний университет. По специальности фармацевт. Сейчас работаю в крупной компании «Фармасея». Занимаюсь разработкой лекарств.

Кристина немного задумалась, потом лукаво улыбнулась и добавила, непроизвольно копируя его же интонацию и фразеологию:

— Не замужем. — Затем пошутила: — Хотя о том, что было в предыдущей жизни, до реинкарнации, не помню. Может быть, была любимой женой какого-нибудь индийского магараджи, арабского нефтяного шейха или американского президента. Кто знает?

— Ну что ж, — улыбнулся в ответ Матти, — в реинкарнацию я не верю, так что будем считать вас свободной женщиной. Я рад, Кристина, что мы наконец познакомились. У вас очень красивое имя. Кстати, может, после отплытия сходим в бар? Отметим начало нашего знакомства чем-нибудь прохладительным. Честно говоря, я бы не возражал и против чего-нибудь более существенного. Сегодня весь день провел в бегах. Некогда было толком поесть. И сейчас я голоден, как полярный волк из финских сказок.

Кристина вспомнила о пакете с биг-маками и кока-колой в каюте и мысленно махнула на него рукой. Невелика потеря. Она никогда не относила себя к любителям американской системы «фастфуд». А вот парень ей нравился все больше и больше, особенно своей прямотой и непосредственностью. Провинциал, неиспорченный современной нездоровой цивилизацией и взвинченной, скоростной жизнью в мегаполисах. Знакомый ей по родному городу типаж, близкий по духу. Наверное, этот его Миккели чем-то похож на Уппсала.

Она даже уловила нечто родственное в нем… Неужели это после расставания с братом сказывается подсознательное стремление найти новую опору в сильном, простом и добром мужчине, с понятными для нее внутренним миром и поведением?

Вслух же Кристина сказала:

— Я всегда готова поддержать хорошую идею. Тем более столь своевременную. Меня на пристань привез отец прямо из дома. А заскочить куда-нибудь в ресторан по дороге не успели. Сами видели, что в городе творится из-за последнего звонка. Так что с удовольствием составлю вам компанию не только по прохладительным напиткам. Но только после отплытия. Вначале хотелось бы понаблюдать эту церемонию и сделать пару снимков. Кстати, может быть, вы меня запечатлеете на фоне города?

— Прямо сейчас? С удовольствием. Давайте аппарат, постараюсь не ударить в грязь лицом.

Через несколько минут они уже любовались довольно удачно получившимися кадрами, в которых присутствовали поочередно оба. Можно сказать, что Матти, с его фотогеничной внешностью, удалось просочиться в семейный архив новой шведской знакомой…

Быстро одолев по паре легких коктейлей в баре, они перебрались за столик ресторана. Ночная прохлада и свежий морской воздух оказались неплохим дополнением к поварскому искусству корабельного персонала, стимулировав и без того отличный аппетит путешественников. Первые полчаса оба молчали, занятые поглощением заказанных блюд. Ножи, вилки и ложки порхали над тарелками, постукивая и позвякивая при столкновении друг с другом и фарфоровой твердью.

Еще через час Кристина и Матти сидели за опустевшим столом, на котором остались только кофейник, чашки и тарелочка с пирожными. Они лениво беседовали обо всем и ни о чем, уже слегка сонные от обильной еды и физического расслабления. После целого дня хлопот и напряжения наступила наконец психологическая разрядка.

— Это хорошо, что мы с вами познакомились, Матти, — заметила девушка, имея в виду свою поездку в молодежный лагерь. — Мне не помешает совет человека, знающего местные условия. Ну, хотя бы о том, как иностранке проще всего добраться от Хельсинки до Савонлинна, если у нее нет собственного автотранспорта.

— Проще всего? — Ее собеседник задумался, а затем, загадочно улыбнувшись и глядя Кристине в глаза, произнес: — Это будет зависеть от того, кто она такая.

— Что вы хотите этим сказать? — сразу же насторожилась девушка.

— Ничего особенного, — сощурил проницательные серо-голубые глаза Матти. — Именно для вас проще всего будет добраться до нужного места на моем «СААБе». Прекрасная шведская машина, скоростная, комфортная и маневренная, с откидным верхом. Как раз для летних путешествий. Она сейчас в трюме.

Заметив ее гневно поднимающиеся брови, он тут же поспешил пояснить:

— Извините, но я не имею в виду ничего такого, что могут предложить приличной женщине в этой ситуации… нехорошие мужчины. Ничего обидного и неприемлемого для вас. Просто нам почти по пути, а мне будет веселее ехать в вашей компании, чем в одиночестве. Автомобильные дороги у нас не хуже, чем в Швеции. Расстояние не столь велико. Через несколько часов после высадки в Хельсинки вы уже будете на месте.

Матти ненадолго прервался, облизнул пересохшие от волнения губы, сделал глоток кофе и продолжил:

— Впрочем, если хотите и позволяет время, можно будет задержаться на день-два в моем родном Миккели. Мы все равно будем проезжать через него. В нем есть что посмотреть, а я смогу быть неплохим экскурсоводом. Посмотрите, как живут настоящие финны. Туристическое агентство вам этого не покажет. Миккели расположен в очень живописной местности, на перешейке между двумя крупными озерными системами. Проблему с гостиницей решить несложно. У меня есть хорошие знакомые, работающие в этой сфере, вместе учились в школе. Обещаю, что буду вести себя предельно корректно и предупредительно. Никаких приставаний. Узнаете, что такое традиционное финское гостеприимство. Вам не на что будет жаловаться и нечего бояться.

Он смотрел на нее так умоляюще, что Кристина не смогла сделать то, о чем подумывала в начале его пламенной речи, — ответить категорическим отказом. Матти говорил столь искренне и пылко, что хотелось ему верить. И то, что он предложил, в общем-то не выходило за рамки допустимого. В Штатах вообще принято ездить автостопом. В случае чего она сумеет за себя постоять. А само предложение можно было считать манной небесной. Прекрасный выход для нее в сложившейся ситуации. Впрочем, все-таки лучше еще раз подумать. Впереди еще целая ночь. Белая ночь, наполненная светом и романтикой. Ну а что касается приглашения задержаться в Миккели, то это более серьезная тема для дополнительных размышлений.

— Хотя это несколько неожиданно для меня, но я подумаю над вашим предложением. Особенно насчет Миккели. Я ведь рассчитывала на простой совет, а не на целую программу путешествий.

— Да, конечно, подумайте. Это ваше право. До высадки в Хельсинки еще масса времени. Кстати, — продолжил Матти развертывать перед ней соблазнительную картину совместного путешествия, — я уже говорил, что у меня «СААБ» с поднимающимся верхом. — Он произнес это с заметной гордостью и даже не без тщеславия. — Так что из машины открывается прекрасный обзор. Мы сможем потратить пару часов на экскурсию по Хельсинки. Конечно, музеи и театры мы не сможем посетить, но общее впечатление о столице получите. Начнем с набережной, от дворца президента, затем проедем к Сенатской площади. В центре площади стоит огромный кафедральный собор, самый большой в Европе. Очень красивый, белоснежный, с пятью синими куполами и колоннадой перед входом, одновременно похожий и на русскую церковь, и на греческий храм. Он расположен на холме, и к нему почти от подножия памятника русскому царю, который даровал Финляндии конституцию, ведет ступенчатый подъем. Рядом корпуса Хельсинкского университета.

Обстоятельный Матти полез в карман и извлек оттуда изрядно потертую карту — план Хельсинки. Осторожно развернул ее, присмотрелся, потом ткнул ногтем куда-то в середину и провел по каким-то известным ему извилистым линиям на цветастом листе бумаги.

— Вот, взгляните. От Сенатской площади направимся в центр города, на бульвар Маннерхеймминт. Оттуда проследуем на север, вдоль озера Тёёлёнлахти, к парковой зоне. Далее в зависимости от того, какой выберем маршрут. Можно вдоль берега Финского залива, на восток, затем с поворотом на север, на Коувола к Миккели. Тогда от Тёёлёнлахти повернем на восток, прокатимся по Стуренкату и Стурегатан и так далее. Или сразу отправимся на север, по улицам Норденскиилдинг и Бакасгатан. Хотите взглянуть?

— Да нет, спасибо. Карта, надо полагать, на финском языке?

— Да, конечно. О, извините ради бога. Я иногда увлекаюсь.

— Ничего. Вы говорите так убежденно, Матти, что невольно заражаешься вашим энтузиазмом. Короче, я вам доверяю… как гиду. Кстати, по пути не мешало бы заехать куда-нибудь позавтракать.

— Нет проблем. Я знаю несколько неплохих придорожных ресторанчиков, где подают вполне приличный завтрак. В общем, это не принципиально. Решим на месте. Мне даже самому будет интересно. Давно уже не был в этом городе. Стоит освежить воспоминания и увидеть то, что изменилось.

— Ладно. Будем считать, что предварительно договорились, — сказала Кристина. — Однако я все же оставляю за собой право еще поразмышлять. Ну а чем сейчас займемся? Ресторан уже наскучил. К тому же я сторонник подвижного образа жизни и люблю смену впечатлений. Не знаю, как вы, а у меня усталость прошла и совсем не хочется спать. Говорят, что в период белых ночей грешно долго валяться в постели.

— Я тоже не отношусь к любителям посидеть на одном месте. А теперь еще и вы меня вдохновляете на подвиги, — ответил Матти. — По крайней мере, готов отважится на пешеходную прогулку по палубе. Полюбуемся вечной погоней друг за другом морских волн. Если вам, конечно, подойдет такое предложение…

— Да, подойдет. Я не так часто бываю в море и вполне разделяю ваш романтизм.

Прогулка по палубе, с длительными остановками у борта и интересными разговорами, растянулась почти на два часа. Зрелище волн, подсвеченных на пенисто-розоватых гребнях уже остывающим, заходящим солнцем, закручивающихся в изменчивые спирали, сталкивающихся или сливающихся друг с другом по воле богов, ветров и течений, действительно не могло не заворожить. Оно создавало особый душевный настрой. Вызывало восхищение этим величественным проявлением вечно живой природы, в которой так легко затеряться крошечному комочку мыслящей протоплазмы, именуемому человеком. Легко было представить, как эти же сине-зеленые или серо-свинцовые волны накатывали на поросшие доисторическими зарослями скалистые берега десятки, сотни тысяч лет назад. И из этих волн торчали уродливые зубастые головы длинношеих исполинских чудовищ, давно уже исчезнувших с лица планеты.

Кристина сама не заметила, как за два часа непрерывных разговоров постепенно втянулась в строительство планов своего десятидневного пребывания на финской земле, в этом краю кристально чистых озер, гранитных валунов и густых, почти без просвета, сосновых лесов. Причем почему-то в сопровождении Матти Эстроса.

Как-то ненавязчиво, исподволь, но очень умело он занял место будущего главного гида и охранителя юной шведской красавицы от злых лесных троллей, мстительных и коварных духов лесов и озер, скрывающих неисчислимые природные богатства от чужеземцев. Не говоря уже о способности запросто договориться с ангелами-хранителями современных автострад, мостов и эстакад или просто заасфальтированных шоссе.

Идея пребывания в молодежном лагере как-то незаметно уходила на задний план, в тень, вытесняясь более увлекательными проектами. Кристина даже согласилась отправиться по местным рекам и озерам на лодке Эстросов — половить на спиннинг увертливых форелей, хотя никогда раньше этим не занималась. И еще побродить по окрестным лесам, собирая грибы и ягоды. А потом Матти обещал научить ее готовить свежепойманную рыбу и собранные грибы прямо на природе, да еще разными способами. Например, нанизав на палочки, воткнутые вокруг костра. А также разжигать такой костер в любую погоду, даже под дождем, с помощью всевозможных хитрых приемов. В общем, всему тому, что знает каждый финский мальчишка, выросший в окружении первозданной, не загубленной цивилизацией природы.

Да, где-то в глубине души Кристина понимала, что ведет себя безрассудно. Но с Матти было легко и просто общаться. Он прекрасно умел слушать и сопереживать, что редко бывает у мужчин, обычно не выдерживающих долгих и эмоциональных женских разговоров. Инстинктивно он вызывал доверие, и рядом с ним, сильным и мускулистым, она чувствовала себя в полной безопасности и от возможной недоброжелательности людей, и от природных катаклизмов.

Закрывая дверь своей каюты, Кристина ощущала, с каким трудом дается каждое движение, отдаляющее ее от него. Как будто сильные магнитные волны тянули ее назад, в коридор, где остался этот парень с открытым выразительным лицом, на котором легко читались все его большие и малые радости и печали. А его серо-голубые мечтательные глаза сразу же затуманились грустью, как только Матти понял, что предстоит расставание. Как это было трогательно и даже непривычно после повседневного общения с раскованными, деловыми и обычно совсем не романтичными сверстниками. Его добрые, участливые, все понимающие глаза были последним, что всплыло в памяти перед тем, как Кристина погрузилась в приятный спокойный сон, безо всяких сновидений.

А вот Матти не повезло. Он проворочался на неуютной корабельной койке почти до прихода в порт, лишь изредка проваливаясь в дрему. Причем сны его были какими-то фрагментарными, не связанными между собой и произвольно сменяющими друг друга. Но все с печальным финалом — перед ним закрывалась дверь, за которой исчезала прекрасная женщина. Ему страстно хотелось вернуть ее назад. Он надеялся, что она обернется, перед тем как окончательно исчезнет. Увидит его глаза и поймет, что не должна уходить одна. Наверное, надо было остановить ее, обнять за плечи, притянуть к груди, зарыться лицом в ее шелковистые волосы, прикоснуться губами к бархатистой коже там, где на шее пульсирует тонкая голубая жилка. Потом повернуть к себе лицом, увидеть темно-карие вопрошающие глаза. И почувствовать вкус ее ответного поцелуя, услышать взволнованное биение ее сердца…

Однако этого не произошло. Она исчезала, так и не обернувшись. Растаяла в тумане, растворилась в небесах, превратилась в бесплотный дух, не услышав его призывов и мольбы…

3

Процедура высадки на берег и прохождения пограничной проверки прошла довольно быстро и без особых проблем. И вскоре шведско-финский экипаж уже вышел на намеченный туристический маршрут, закончив его всего за полтора часа, как и планировалось.

Собственно, в Хельсинки достопримечательностей для поверхностного осмотра из окна автомашины было не так уж много. Поэтому путешественники вскоре выехали на шоссе, идущее вдоль берега Финского залива. С погодой им явно повезло. Над открытым верхом машины пронзительно голубело летнее небо, лишь кое-где покрытое разреженной ваткой облачков. Разогретое с утра светило обещало к середине дня поднять температуру еще на десяток градусов. Вполне можно было освежить загар, не вылезая из машины, хотя Кристина успела еще весной вобрать в себя вполне достаточно солнечного света.

Ей нравился мягко-золотистый цвет кожи, а его потемнение с дальнейшим превращением ее в «мулатку» как-то сразу огрубляло черты лица. Но любой загар не слишком долго держится, особенно у любителей постоять под душем. Так что она сознательно надела с утра легкий наряд, открывающий тело солнцу. Да и спутнику будет приятнее на нее смотреть по дороге, хотя, конечно, возникает некоторая опасность, когда водитель чрезмерно отвлекается на пассажиров.

Но, похоже, к Матти это не относилось. Кристина посмотрела на соседа, сосредоточенно сидящего за рулем. По манере вождения, как известно, можно угадать характер человека. Глядя на Матти, приходило на ум, что это целостная и целеустремленная личность. Если уж он за что возьмется, то сразу же выделит главное, доведет дело до конца, не будет отвлекаться на мелочи и посторонние занятия.

Хотя, конечно, на нее он время от времени все же обращал внимание. Особенно на ноги, прикрытые лишь белыми шортами, более подходящими для пляжа, чем для дальней дороги. Впрочем, плечи и руки Кристины тоже были обнажены. А короткая белая маечка удачно подчеркивала высокую грудь и кокетливо оставляла открытой эротичную полоску кожи на животе.

Впрочем, чрезмерная сосредоточенность и даже некоторая угрюмость водителя объяснялись на этот раз не столько чертами характера, сколько более прозаичными причинами. Усталостью и нехваткой сна. Матти вел машину с явным напряжением, периодически зевая во весь рот и энергично растирая глаза пальцами, чтобы приостановить процесс их слипания. Не помогал даже сильный поток прохладного воздуха, создаваемый скоростным движением автомашины. Так было недолго и до аварии. Кристина решила проявить милосердие к спутнику. Да и о собственной безопасности не мешало подумать. Она никогда не была сторонницей лихачества за рулем и глупого, ненужного риска. Наверное, поэтому до сих пор не решилась обзавестись собственной машиной.

Слегка нагнувшись к водителю, она сказала ему на ухо:

— Матти, давайте остановимся где-нибудь. Перекусим, выпьем кофе, потом вы поспите в машине час-другой, и мы отправимся дальше. А я буду оберегать ваш сон. А то, глядя на вас, боюсь, что поездка закончится преждевременно. Хотелось бы, чтобы ваши родственники увидели вас в целости и сохранности.

Матти отрицательно мотнул головой, не отрывая взгляд от дороги.

— Пара чашек крепкого кофе не помешает. А вот с отдыхом вряд ли получится. И времени не так много, и час сна вряд ли меня спасет. Спасибо за заботу, но в дороге я предпочитаю долгие перегоны и длительный отдых. Это главный закон путешественников… Не переживайте. Все будет хорошо. Я выносливый, могу и по двое суток не спать. Уже приходилось, когда готовился к экзаменам в университете. Так что до Миккели доедем без происшествий.

Во время этого монолога Матти действительно все более выпрямлялся и наливался бодростью, сбрасывая с себя груз почти бессонной ночи. Так что к концу речевого пассажа он уже весьма энергично излучал уверенность и силу. И даже горделивое самодовольство. Матти искоса взглянул на спутницу, видимо оценивая произведенное впечатление, и с пренебрежительным высокомерием усмехнулся. Мол, как это она вообще осмелилась заподозрить настоящего финского парня в таких непростительных вещах, как усталость и потеря ответственности? Слабость — это привилегия слабого пола.

Кристине ничего не оставалось, кроме как произнести несколько оправдательных слов в свой адрес:

— Я в этом нисколько не сомневалась. Считайте, что это было сказано просто из вежливости, на правах гостьи. — И чтобы перевести разговор на другую тему, тут же напомнила: — А про ресторан, где подают вполне приличный завтрак, вы сами говорили.

— Говорил, поскольку уже не раз ездил по этому маршруту. Правда, студентом и на машине отца. Тогда у него был «опель». Никак не хотел с ней расставаться. Но недавно мать все же уговорила его обзавестись новым «вольво». Сама она за руль принципиально не садится. А вот на своей машине я здесь путешествую впервые. Кстати, ближайший знакомый мне ресторанчик появится километров через пять. Если не против, можем остановиться там и перекусить. А кофе возьмем с собой, побольше и про запас. У меня есть термос в багажнике.

Действительно, вскоре они подъехали к весьма симпатичному зданию, стоящему несколько в стороне от трассы. Одноэтажное и деревянное, оно было выкрашено в веселый розовый цвет, то есть в любимый цвет Кристины. Они заказали прозаический омлет с зеленой фасолью и беконом. Зато к свежесваренному очень вкусному кофе им подали по огромному куску торта с клубникой и взбитыми сливками.

Добравшись до Миккели, они вначале заехали в гостиницу, расположенную на окраине города, практически в лесу. Кристине понравилась финская идея строительства поселений в гармонии с природой, когда дома возводятся на свободных от деревьев местах. Регистрация не заняло много времени, и вскоре они уже поднялись в ее угловой номер на втором этаже. Внутри было довольно уютно, светло и просторно. За окном шумели, величественно покачиваясь на ветру, корабельные сосны. Дурманяще пахло разогретой смолой и хвоей, слышалась ленивая перекличка разморенных на солнце птиц.

Кристина отправила Матти ожидать ее в машине, пока она разместит багаж, примет душ и переоденется. Распаковка вещей — на этот раз довольно вместительного рюкзака, большой дорожной сумки и гитары — и раскладка их по шкафам отняли немного времени. С одной стороны, ей не терпелось отправиться в город, чтобы увидеть настоящую финскую провинцию и настоящее финское жилье. С другой — обуревали сомнения, навевая мысли о необходимости срочного поиска других вариантов.

Вначале они планировали, что сразу же после гостиницы отправятся к Матти домой. Конечно, перед этим он позвонит родителям, чтобы избежать неприятных сюрпризов. Но чем больше Кристина думала об этом, тем больше возникало у нее вопросов и опасений. В качестве кого она предстанет перед его родственниками? В качестве случайной, кратковременной попутчицы? И что о ней подумают в таком случае? Как отнесутся? Во всяком случае, вряд ли обрадуются.

Можно представить, что сказала бы ее мать, если бы любимая дочь вдруг заявилась домой с парнем из Финляндии, которого подцепила где-то по дороге. Вряд ли его ждал бы теплый прием. Даже если близкие Матти и не выкажут недовольство открыто, все равно дадут это почувствовать незваной гостье. Наверное, все же зря она поддалась на уговоры молодого человека на пароме. Проявила женскую слабость, поддалась природному обаянию настоящего финского парня.

Лучше бы отправилась сразу в молодежный лагерь, где оказалась бы на равных в молодежной интернациональной компании. Жила бы простой туристической жизнью в одноэтажном деревянном коттедже или в обычной палатке на берегу озера. Круглосуточное общение с природой, походы по сосновым лесам, сбор грибов и ягод, плавание на гребной лодке, песни у ночного костра под гитару…

Со своей гитарой и набором фольклорных шведских песен она пришлась бы весьма ко двору в этой среде. Стала бы популярной в лагере личностью. У Кристины даже защемило сердце, а на глаза навернулись ностальгические слезы. Она вспомнила, что еще в студенческие годы побывала на фестивале фольклорной песни в Ирландии, недалеко от Дублина. Как все было романтично и трогательно! Хотя никаких призов она тогда не получила, зато сколько новых друзей из разных стран приобрела всего за несколько дней! С некоторыми до сих пор переписывается по электронной почте.

Теплые струи душа, ласкающие волосы и кожу, успокаивали, снимали напряжение и одновременно «намывали» свежие идеи. Что, если дать Матти хотя бы день на то, чтобы он побыл с семьей и как-то подготовил родственников к появлению гостьи из Швеции? Можно было бы даже слегка приукрасить историю их знакомства. Например, сказать, что она якобы его давняя знакомая по Швеции. Но между ними не было ничего такого, что могло бы быть воспринято как покушение на независимость их сына. Обычные дружеские отношения. Встреча на пароме не планировалась, была чисто случайной. Ну а Матти просто предложил ее подвезти, показав по дороге к молодежному лагерю родной город.

Выглядит вполне естественно и ни к чему не обязывает. А дальше посмотрим, как примут родственники эту версию. В случае чего всегда можно отправиться на следующий день в этот самый молодежный лагерь. Вполне возможно, добросердечные и признательные финские родители позволят своему отпрыску оказать такую любезность гостье из страны, которая дала образование и приютила их сына.

Впрочем, зря она так себя настраивает. Люди бывают разные и по-разному относятся к жизни своих близких. Многие дают им право самостоятельно выбирать свою судьбу и знакомых. Тем более что в данном случае ее и Матти действительно ничего пока не связывает. Пока?..

Гм… неужели после нескольких часов знакомства она уже начала всерьез задумываться об их совместном будущем? Не слишком ли много внимания она уделяет взаимоотношениям с человеком, которого почти не знает, не говоря уже об его родственниках? Какое ей, собственно, дело до того, что подумают о ней его родители, если через какое-то время им предстоит расстаться? Это же не ее проблемы, а его. Это ему придется объясняться и оправдываться в случае недопонимания и недоразумений. Тем более что теперь она не нуждается в ночлеге и достаточно самостоятельна в своих передвижениях. Судя по туристической карте, которой она обзавелась еще в Хельсинки, от Миккели до Савонлинна рукой подать. Как-нибудь доберется.

Может быть, найдется еще один добрый самаритянин. Или какой-нибудь общественный автобус. Не все же местное население передвигается только на собственных автомашинах и велосипедах. Впрочем, это было бы оригинально — взять напрокат велосипед на недельку для освоения финских просторов. В родном Уппсала это самый распространенный вид городского транспорта. Похоже, в финской провинции тоже. По дороге в Миккели им пришлось резко притормозить, чтобы пропустить восьмидесятилетнюю старушку, лихо съезжающую с горки на четырехколесном самокате и отважно рассекающую поперек двухсторонний поток машин. Интересно, смогу ли я в таком же возрасте сохранить подобную бодрость тела и смелость духа, подумала Кристина. И тут же ее мысли перешли на другое.

Надо будет еще раз подстраховаться. Предупредить по телефону администратора в молодежном лагере, что вопрос о ее возможном приезде еще не закрыт.

С этой успокоительной мыслью Кристина вышла из-под душа. К сожалению, фен с собой она не взяла для снижения объема багажа, а в этой гостинице его не оказалось. Здесь даже своего ресторана не было. На завтрак ей предложили ходить через дорогу в краснокирпичное здание угловато-строгой, офисной архитектуры. Там располагался какой-то учебный центр для взрослых, где можно поесть и, как с гордостью сообщил администратор гостиницы, даже варят «домашнее» пиво. Или получить тот же завтрак упакованным в лотке, в сухом, натурально-консервированном виде и, естественно, холодным.

В итоге еще через десять минут Кристина сидела рядом с Матти в машине, с интересом выслушивая его отчет о предварительных телефонных переговорах с родителями. Естественно, ее интересовали только те места, где говорилось о появлении в семейной крепости прекрасной незнакомки из Швеции. Судя по радостно-успокоительной интонации и довольной улыбке Матти, переговоры прошли успешно. Ее встретят в этом финском доме если и не с распростертыми объятиями, то все же достаточно доброжелательно. Кристину даже пригласили на сегодняшний семейный ужин и на завтрашнюю церемонию вручения диплома об окончании колледжа Марией, сестрой Матти, с последующим торжеством, на которое соберется весь клан Эстросов.

Поневоле у Кристины сразу же зародилась мысль, насколько искренне и точно Матти изложил прошедший разговор. Не наговорил ли лишнего доверчивым родителям про специфику отношений со шведской чаровницей, щедро добавив от себя недостающие детали… Как бы после его слов ее действительно не восприняли как весьма близкую подругу любимого сына. Так сказать, с перспективой последующей встречи все той же компанией возле алтаря. Конечно, не в таком наряде. Придется розовый цвет поменять на традиционный белый. Хотя, впрочем, можно проявить оригинальность и сохранить верность любимой цветовой гамме, подобрав под нее соответствующую свадебную модель. Будет и свежо, и выигрышно…

Нет, пора все же остановиться, мысленно одернула себя Кристина. Хотя, конечно, жаль, что ее элегантное темно-бордовое вечернее платье, приобретенное в прошлом году в дорогом стокгольмском торговом центре «Стрём», осталось дома. Сейчас оно бы очень пригодилось, чтобы произвести нужное впечатление на милых финских родственников своего попутчика.

Она повернулась к Матти, который как раз замолчал — то ли изложив все намеченное, то ли ожидая ее реакции на уже сказанное. На его лице отражалось столько гордости за собственное искусство в ведении сложных семейно-дипломатических переговоров, что она непроизвольно наклонилась к мужской щеке с заметно проступившей белесой щетиной и запечатлела на ней поцелуй.

Этот порыв совершенно неожиданно произвел эффект разорвавшейся бомбы. Причем на обоих. Удивительно и странно, поскольку опыт интимного общения с представителями противоположного пола имелся у каждого из них. Не слишком обширный, но все же достаточный, чтобы хладнокровнее относиться к таким вещам.

Матти до этого был близко знаком всего с двумя девушками. Не потому, что слыл пуританином, а потому что находил у себя задатки однолюба. С одной рыжеволосой красавицей с огромными серыми глазами и толстой косой, единственной дочерью крупного по местным меркам лесопромышленника, он учился в университете. И даже какое-то время считался ее женихом. Но после его отъезда в Швецию девушка быстро вышла замуж, решив, что первый избранник уже не вернется. Дублер нашелся довольно быстро и в дирекции ее же отца. Так что Матти не суждено было стать наследником лесных угодий на востоке Финляндии и специалистом по деревообработке.

С другой девушкой он познакомился уже в Стокгольме. Их роман продлился дольше и опять закончился не по его вине. Причем не столь давно, чтобы забыться, но достаточно, чтобы рана на сердце успела зажить, а душа стала восприимчивой к обаянию и красоте других представительниц прекрасного пола.

Что же касается Кристины, то шведок в силу непонятных причин принято считать весьма раскованными и свободными в любовных похождениях. Очередная загадка всемирной мифологии. На самом деле даже в Стокгольме приметы и проявления сексуальной революции давно канули в прошлое. И уж тем более в шведской провинции, с ее традиционно патриархальными устоями, которые не в состоянии разрушить никакие сексуальные волны и катаклизмы. Набежали, покачали слегка столбовые опоры и отхлынули к североамериканскому континенту. Или плещутся где-то возле датских, германских и голландских берегов…

Кристина редко делилась с подругами подробностями своей личной жизни. Не любила она и расспросов на эту тему, а также чрезмерную браваду и откровенность некоторых знакомых в этой области. Поскольку прекрасно знала, что нередко вся эта бравада носит наигранный характер и бедная девушка подчас хвастается тем, чего никогда не было в ее жизни. Иногда не в меру любознательные и прямолинейные подруги спрашивали о количестве ее любовников.

В таких случаях Кристина обычно отделывалась шуткой:

— Никогда не считала. Думаю, где-то больше одного, но наверняка меньше сотни. Точно не припомню. — А если подружка продолжала настаивать, добавляла: — Ну хорошо. Представь любую цифру, какая тебе нравится, и будем считать вопрос исчерпанным.

На самом деле число тех, кому повезло узнать ее поближе, было весьма незначительно. И все они были жителями Уппсала. Развлекаться же в постели во время коротких поездок за пределы родного города и за рубеж было не в ее правилах. Хотя бы потому, что Кристина серьезно относилась к таким отношениям и, прежде чем решиться на них, долго присматривалась к человеку, не доверяя спонтанным настроениям и чувствам. Сами же отношения до сих пор не отличались особым накалом страстей. Все происходило без эмоциональных взрывов, как приятное общение двух уже достаточно взрослых людей, нравящихся друг другу и способных доставить обоюдное удовольствие. Последующие расставания также напоминали неспешный спуск пешехода с пологого холма, без ненужного надрыва и экзальтации, не оставляя душевных ран. Интересно, что со всеми бывшими любовниками она сохранила дружеские отношения.

Так что на Кристину ее поцелуй и собственная реакция на него подействовали как удар молнии. В ее интимной жизни такой мгновенный всплеск эмоций происходил впервые. Она даже не подозревала, что невинное прикосновение к мужской щеке может вызвать бурю в душе, прокатившуюся сладкой волной от губ по всему телу и вызвавшую судорожную дрожь в руках и слабость в коленях.

Оба отпрянули друг от друга и смущенно уставились перед собой, почти парализованные случившимся, не в силах справиться с собственными переживаниями, весьма сложными и трудно объяснимыми. Ясно было лишь то, что произошло нечто слишком серьезное, чтобы просто от него отмахнуться и сделать вид, будто ничего не случилось. Может, это был знак свыше, подсказавший обоим, что их встреча неслучайна? Что они созданы друг для друга и их жизненные пути сошлись для того, чтобы слиться в один?..

Конечно, понять это сразу было невозможно. Но стоило об этом хотя бы подумать и попытаться решить, что же делать дальше. И очень быстро решить, потому что им предстояло пробыть вместе всего несколько дней.

4

Как оказалось, от гостиницы до центральной площади этого небольшого городка было не более двух километров. Лесной массив, обступающий узкую дорогу с двух сторон, внезапно прервался. И вскоре они, миновав устремленный в небо готический собор из красного кирпича, выехали на довольно обширный прямоугольник, вымощенный тесаным камнем и окаймленный разновысокими зданиями. Многие из них, судя по архитектуре, появились здесь еще в девятнадцатом веке.

Вся центральная часть площади была отведена под торговую ярмарку. Кое-где продавцы устроились под полотняными навесами, но чаще всего товары были выставлены прямо под открытым небом. Среди них преобладали цветы, забивая своими яркими красками и ароматами все остальное, сотворенное природой и руками человека.

Матти притормозил возле крупного магазина современной постройки с огромными стеклянными витринами. Затем выбрался из машины, захлопнул дверцу и широким хозяйским жестом обвел вокруг, как бы очерчивая границы своих владений.

— Вот мы наконец и дома, в Миккели. Давайте немного пройдемся по площади. Надеюсь, что увижу кого-нибудь из знакомых.

Кристина не стала дожидаться, пока Матти проявит галантность и подаст ей руку, предварительно распахнув дверцу с ее стороны. Она лихо, в стиле американских фильмов, перескочила через борт машины и оказалась лицом к лицу с плодово-овощной частью ярмарки, где сегодня царствовала клубника, зазывно пламенеющая в больших и маленьких ящиках, лотках и корзинах.

Матти из-за ее спины небрежно, голосом старожила пояснил:

— Обычно в это время у нас проводится День клубники. Вот эта, очень крупная, — из Испании. А эта, нормального размера, наша, финская. Мне она больше нравится. Сочнее, ароматнее и естественнее. А испанские ягоды синтетикой отдают, больше похожи на декоративные. На обратном пути захватим с собой корзинку с отечественными для моих сестер. А матери надо будет взять цветы.

— Да, конечно. Но только выбор и покупка цветов тогда за мной. Привилегия гостьи. — Кристина заявила это таким тоном, что спутник не стал оспаривать ее предложение.

— Хорошо, договорились. Кстати, обратите внимание, — он коснулся ее плеча, чуть поворачивая вправо, — вот то белое двухэтажное здание старинной постройки — дворец бывшего русского губернатора. Сейчас в нем, естественно, размещается финский губернатор провинции. Когда я сегодня разговаривал с родителями по телефону, мать сказала, что здесь целую неделю будут проходить гастроли Мариинского театра из Петербурга. Думаю, мы тоже сможем сходить на представление в один из вечеров. На оперу или на балет, тогда в последнем случае языковых проблем не возникнет. Кстати, мой отец немного говорит по-русски. У него кое-какие профессиональные связи с нашим географическим соседом. Ну, так как насчет культурной программы? Согласны?

— Как скажете. Вам решать, — улыбнулась Кристина. — Я на вашей земле, вам и командовать. Тем более что театр я люблю. Даже если языка не понимаю.

— Вот и прекрасно. С вами приятно иметь дело, фрёкен Юханссон. Пойдем-ка выпьем по чашке кофе вон там, под тентом, где стоят пластмассовые столики и стулья. Вижу отсюда двух своих школьных приятелей, с которыми не общался уже много лет. Заодно расширите круг ваших финских знакомых. Может быть, потом пригодится.

Судя по всему, подумала Кристина, особенно по горделивому, самодовольно-напыщенному виду Матти, остановка на площади была спланирована с одной лишь целью: блеснуть перед знакомыми своими новыми удачными приобретениями — красивой, эффектно смотрящейся девушкой из Швеции и новенькой, престижной для финской провинции автомашиной того же происхождения. Оставалось надеяться, что она правильно представляла себе иерархию мужских приоритетов.

Впрочем, такая демонстрация где-то даже польстила ее самолюбию. Приятно, когда тобой гордятся и восхищаются. Даже если это исходит от бесхитростных провинциалов в соседней стране. А то, что она произвела на аборигенов мужского пола должное впечатление, сомнений не вызывало. Достаточно было взглянуть на лица молодых людей, завистливо вытянувшиеся при ее появлении под руку с Матти.

При этом ее спутник приобрел еще более сановитый вид и разговаривал с приятелями с небрежной снисходительностью, как с бедными родственниками и неудачниками по жизни. Да еще при этом успевал озираться по сторонам, оценивая реакцию остальной части местного населения. Видимо, рассчитывал, что с учетом нахождения в центре местного мироздания и скорости распространения информации площадь моментально начнет заполняться толпами зрителей, спешащими взглянуть на заморское диво, привезенное Матти Эстросом из Стокгольма…

Однако эти глупые мужские игры Кристину сейчас мало занимали. Все мысли ее были сосредоточены на предстоящем вскоре знакомстве с его родственниками, особенно с госпожой Эстрос. Естественно, в первую очередь ее интересовало то, насколько взгляды женщины из местного «высшего» общества окажутся либеральными и современными для встречи с иностранкой, в которой можно предположить претендентку на сердце ее сына.

Всего за полчаса, выпив две чашки кофе, она успела познакомиться почти с двумя десятками крепких, улыбчивых и медлительно-застенчивых финских парней. Видимо, практически со всеми, кто находился в данный момент в городе из числа соучеников младшего Эстроса и кого успели оповестить о появлении его самого в центре города.

Затем Кристина и Матти направились в сторону родительского дома последнего. Добраться туда было несложно. Пара поворотов по периметру площади, съезд налево в какой-то проулок, еще пара поворотов на узких городских улочках, и они оказались возле довольно длинного одноэтажного дома из темно-красного кирпича, крытого металлизированной черепицей коричневатого цвета. По архитектуре он резко выделялся среди своих соседей, построенных из стандартных сборно-щитовых деревянных конструкций. Его тыльная сторона выходила к сосновому лесу. Под домом был устроен гараж, но Матти не стал загонять туда своего шведского «скакуна», лихо притормозив после крутого разворота у входной двери.

Их появление не осталось незамеченным. Такое впечатление, что семья давно уже была в сборе и сидела, уткнувшись носами в стекла окон, в ожидании родственника с сопровождающим его лицом женского пола.

Первыми из дома выскочили две девочки, внешне очень похожие на Матти. Та, что помладше, Эва Лииса, сразу же с визгом бросилась на шею брату. Вторая, Мария, старшая и более сдержанная, остановилась чуть в стороне и с чисто женским любопытством, по-взрослому оценивающе посмотрела на новоприбывшую. Затем, сделав какие-то свои выводы, тоже шагнула к брату и что-то прошептала ему на ухо. Наверное, комментарии по поводу увиденного.

Кристина терпеливо стояла, как на смотринах, за спиной Матти и ожидала своей очереди с большим букетом белых и розовых гладиолусов в руках. Выбор был несложный. Именно такие цветы больше всего нравились ее матери, и та разводила их на своем загородном участке, который на американский манер называла мой «хомстед».

Следом за девочками появились взрослые. Матти осторожно освободился из объятий сестер, затем выполнил обрядовые церемонии, положенные сыну при встрече с родителями, и только потом, повернувшись к Кристине, представил ее присутствующим. Кристина церемонно поздоровалась за руку со всеми и вручила букет госпоже Эстрос.

Хозяйка дома оказалась высокой худощавой женщиной с узким и строгим лицом и с неожиданно добродушными бледно-голубыми, окруженными сеточкой морщин глазами. В коротко стриженных волосах светло-русого цвета поблескивали ниточки седины. На ней было надето летнее платье прямого покроя из льна, с элементами национальной рунической вышивки на рукавах. По тому, как она обнимала сына, и по навернувшимся на глаза слезинкам становилось ясно, как не хватает старшего сына в этой семье, где царят любовь и взаимопонимание.

Отец, представившийся как Йорма Эстрос, сотрудник администрации губернатора провинции, был чуть ниже жены. Седоватый блондин с серыми глазами, он вел себя сдержанно, как и подобает мужчине в присутствии женщин. Хотя было заметно, что это дается ему с трудом: пару раз он даже потер глаза, как бы снимая усталость. Видимо, в честь приезда гостьи он надел светло-коричневый вельветовый костюм, изрядно помятый, зато с ярко-красным галстуком, пламенеющим на фоне бледно-желтой рубашки. Сквозь бежевые кожаные сандалии проглядывали тоже желтые носки. Йорма Эстрос явно не гнался за модой.

После взаимных представлений дальнейшее управление встречей взяла на себя Лина Эстрос. Очевидно, чтобы у гостьи не возникло сомнений в том, кто в доме главный.

— Извините, Кристина, — обратилась она к новоприбывшей на довольно забавном, наверное, архаичном диалекте шведского языка, изрядно засоренном финским. — Но муж и дочери не слишком хорошо владеют нашим родным языком, так что мне придется взять на себя функции переводчика. Естественно, когда Матти не сможет сделать это сам. — Она лукаво взглянула на стоящего в стороне и о чем-то беседующего с отцом сына. — Чувствуйте себя как дома. У нас тут все по-простому, без церемоний. Давайте-ка, пока мужчины устраиваются, я проведу вас по дому, покажу хозяйство. А вы немного расскажете о себе. Кстати, вы давно знакомы с Матти? Обычно у него нет от меня секретов. О своих новых друзьях он всегда сообщает мне в письмах или по телефону.

Подтекст вопроса был более чем понятен, и Кристина еще раз мысленно поздравила себя с тем, что предусмотрительно договорилась с Матти обо всем. Но на всякий случай ответила достаточно уклончиво, хоть и доверительным тоном:

— Знаете, у современной молодежи свои понятия о сроке знакомства. Так что, по моим меркам, можно сказать, что мы знакомы достаточно давно. Но вы, как мать, все равно знаете его намного лучше. Мне было бы интересно услышать о Матти от вас.

Известно, что родители могут рассказывать о своих детях часами, особенно матери. Так что вопрос Кристины попал на благодатную почву. В течение последующего получаса ей пришлось выступать исключительно в роли слушательницы, впитывая в себя полезные знания о родословной героя и его длинном жизненном пути, начиная с пеленок и подгузников. Попутно она запоминала все его пристрастия, увлечения и привычки.

Основная тема изредка прерывалась комментариями по поводу окружающего, когда они проходили через комнаты, расположенные довольно хаотично. Потом вышли в небольшой сад, примыкающий к задней части дома. Почти квадратный, он был огорожен невысокой стеной, сложенной из неотесанных гранитных камней.

В саду росли яблони и ягодные кусты. К одной из стен ограды примыкала застекленная теплица. По углам сада и у входа в дом раскинули свои зеленые лапы ели. Посредине красовались клумбы, обложенные по краям красным кирпичом. Завершали это великолепие несколько декоративных камней, причудливо изъеденных ветрами, дождями и временем. А может, и резцом скульптора…

Кристина решила, что эти симпатичные садово-цветочные угодья дело женских рук, и отважилась на комплимент:

— Очень красиво смотрится. Моя мама тоже увлекается садоводством. У нее есть участок с небольшим домиком за городом. Говорят, что землевладение положительно влияет на человека, на его отношение к собственной стране и способствует возвращению к историческим корням и традиционным моральным устоям.

— Это действительно так? — заинтересованно спросила Лина Эстрос.

— Право, не знаю, что и сказать. — Кристина пожала плечами. — Знаю только, что моей маме нравится копаться в земле. Она у меня фармацевт, заведует аптекой. А папа врач по специальности, терапевт, доктор медицинских наук. Преподает в Уппсалском университете. К работе на земле относится без особого энтузиазма. Ну а мне просто некогда участком заниматься. Слишком загружена работой. А как вам удается совмещать уход за садом и работу?

Кристина не стала говорить, сколько упреков выслушала от матери. Но что поделать, если она чувствует себя истинной горожанкой и не хочет тратить время на возню с саженцами и луковицами?

Лина как-то неопределенно пожала плечами и немного смущенно пояснила:

— Видите ли, у нас в семье все наоборот. Может показаться странным, но это муж увлекается садом. Да и вообще он любит общение с природой. А у меня до всего этого руки не доходят. Я в какой-то степени коллега вашего отца. Работаю главным врачом в местной больнице, так что постоянно занята. Просто повезло, что я сейчас в отпуске. Удалось отпроситься как раз на период выпускного вечера у дочери. Завтра торжественная церемония в колледже. Мы вас приглашаем посетить ее. А потом будет праздничный обед. Приедут мои родители. Родители мужа, к сожалению, уже покинули этот мир.

— Спасибо за приглашение. Право, мне не очень удобно, что я так вторгаюсь в вашу семейную жизнь.

— Ну почему же вторгаетесь? Нам приятно принимать у себя дома гостью издалека, столь симпатичную, да еще с моей исторической родины. К тому же с вами я могу говорить на родном языке. С мужем и детьми я общаюсь в основном на финском. Хотя Матти, когда решил продолжить учебу в Стокгольме, попросил меня разговаривать с ним только по-шведски. Надеюсь, это ему тоже помогло при поступлении в Высшую школу экономики. Насколько я знаю, это престижный вуз. Туда трудно поступить и там очень сложно учиться. Но мой Матти смог. — В голосе Лины Эстрос прозвучала вполне понятная гордость за сына.

— Да, я тоже слышала об этом, так что могу подтвердить справедливость ваших слов.

— А вы где учились, Кристина? К сожалению, Матти ничего не писал о вас в письмах, а по телефону час назад как-то очень быстро и сумбурно сказал, что приедет не один. Сообщил только самое главное. — Она улыбнулась. — О том, как вас зовут, что вы из Швеции и очень красивая. Видимо, решил, что для матери этой информации будет достаточно.

— Спасибо за комплимент. Но мне, собственно, особо не о чем рассказывать. Я родилась и живу в городе Уппсала. Это в семидесяти километрах к северу от Стокгольма. Окончила тамошний университет, где, как я сказала, преподает мой отец. По специальности фармацевт. Работаю сейчас исследователем в крупной фармацевтической компании.

— Да, я слышала не раз про Уппсалский университет. Весьма старинное и почтенное учебное заведение. А как вы познакомились с моим сыном? Вы же живете в разных городах?

— Ну, расстояние сейчас не помеха. Я часто бываю в Стокгольме, там и встретились.

Кристина решила не придумывать подробностей, чтобы случайно не подвести Матти. Наверняка можно ожидать перекрестного допроса, если мать что-то заподозрит. Но пока, похоже, сдержанность гостьи импонировала госпоже Эстрос, которая принимала ее за естественную девичью скромность. Неделикатных вопросов хорошо воспитанная женщина, по счастью, не задавала. Впрочем, насчет знакомства в Стокгольме Кристина ничуть не погрешила против истины, поскольку оно состоялось на пароме, когда тот еще не отошел от стокгольмского причала.

— Меня смущает только то, что я не рассчитывала присутствовать на торжествах, — продолжила Кристина. — К тому же привыкла путешествовать налегке. Я имею в виду, что могут возникнуть проблемы с нарядами.

— Напрасно тревожитесь. Я же сказала, что у нас здесь все по-простому. Это не прием у британской королевы, поэтому вечернее платье не требуется. К тому же при вашей внешности вы выглядите прекрасно в любом наряде… Да, кстати, я хотела бы напомнить, что, к сожалению, наше знакомство продлится недолго. Матти вам конечно же уже говорил об этом…

Не зная, о чем идет речь, Кристина мотнула головой, что можно было воспринять как утвердительный знак.

— Увы, мы будем вынуждены покинуть вас обоих. Конечно, я хотела бы побыть подольше с сыном, но так уж получилось, и теперь поздно что-либо переигрывать. Мы купили Марии туристическую путевку по Европе. Девочка последний год много занималась, окончила колледж с прекрасными результатами и заслужила право на хороший и интересный отдых. Это ей подарок от нас с мужем. Мария вылетает через два дня в Будапешт. Оттуда в Вену, затем в Париж. Прекрасный маршрут. Я и сама бы с удовольствием слетала в эту «столицу мира» хотя бы на недельку. Но мы с мужем и младшей дочерью отправляемся к нашим друзьям в Англию на две недели. Они нас пригласили в свою загородную усадьбу под Лондоном. Так что придется вам тут оставаться одним. Но вы не беспокойтесь: Матти человек внимательный и хозяйственный. Он вам не даст скучать и голодом не уморит.

Да, новость для Кристины была просто сногсшибательной. Ай да Матти! Каков молодец! Палец в рот не клади. А на вид такой застенчивый. Она едва сумела растянуть губы в улыбке, как бы подтверждая полную свою осведомленность о планах семейства Эстрос. Но внутри у нее все кипело.

Этот блондин с ласковыми, кристально честными серо-голубыми глазами прекрасно знал обо всем еще на борту парома. А ей ни слова, ни полслова, ни малейшего намека. Как будто заманивал в ловушку будущую жертву. Наверняка боялся, что, узнав, что они останутся вдвоем, она сразу же откажется ехать с ним в Миккели. Предпочел поставить перед фактом. Рассчитывал на то, что стечение обстоятельств и сила инерции решат все дальнейшие проблемы. А может, и вообще ни о чем не думал. Просто положился на волю случая. Повезет так повезет, а нет так нет. Значит, не судьба.

Правда, объяснение с ним придется отложить на более позднее время и провести его без свидетелей. Даже интересно будет посмотреть, как Матти станет выкручиваться из этой ситуации. Что он ей скажет? Может быть, в нем проснется талант великого сказителя и призванную убаюкать ее бдительность речь будет приятно и забавно послушать. А потом — чем черт не шутит! — опубликовать ее в каком-нибудь дамском журнале как яркий и поучительный пример коварства и изворотливости мужчин…

Вскоре их пригласили в столовую. Как довольно быстро поняла Кристина, в этой семье обязанности распределялись нетрадиционно. Йорма Эстрос увлекался не только садоводством, но и кулинарией, и, что отрадно, не без успеха. Поэтому приготовление праздничных обедов и ужинов ложилось на его плечи. Правда, у него были прекрасные помощники из числа младшего поколения.

К появлению гостьи стол был уже накрыт. На бело-синей клетчатой скатерти красовались щедрые дары финской природы, создающие сочную гамму красок. Главным блюдом была запеченная целиком форель, пойманная лично хозяином дома. Довольно крупная рыбина лежала на продолговатом блюде в центре стола. Ее окружали тарелки с отварным картофелем и салатами из свежих овощей. Не обошлось и без напитков, представляющих обе нации: шведской «Аквавиты», привезенной Матти, финской клюквенной настойки и местного «домашнего» пива.

За столом вели себя просто и естественно, без излишних церемоний. Гостью чрезмерным вниманием не донимали, не создавая тем самым ненужной напряженности. Так что вскоре Кристина вполне освоилась и действительно почувствовала себя почти как дома, раскованно и свободно. Старший Эстрос взял на себя начало светской беседы. Пользуясь случаем, весьма подробно и с юмором рассказал о поимке «главного блюда» в кулинарной программе. Затем Мария столь же живо и весело рассказала о приготовлениях к завтрашнему концерту.

Потом настала очередь Матти внести свою лепту в общий разговор и заодно дать возможность поучаствовать в нем гостье.

— Дорогие родственники, вам и участникам завтрашнего торжества несказанно повезло, — заявил он. — Насколько я знаю, на таких концертах могут выступать экспромтом и гости. Кристина прекрасно играет на гитаре, и у нее чудесный голос. Так что было бы вполне уместно попросить ее завтра исполнить что-нибудь из своего репертуара. Не сомневаюсь, ее ждут заслуженные аплодисменты.

Вообще-то оратору повезло, что родители не посадили их за столом рядом. Точнее, Кристина сама дождалась, когда их сын займет свое место, чтобы сориентироваться и не оказаться подле него. Пересаживать ее, естественно, никто не стал. Устроилась она напротив, чтобы видеть перед собой эти серо-голубые, внешне столь невинные глаза отъявленного лжеца и потенциального совратителя шведских девушек. Хотела понять, как это ему удалось столь успешно и изящно сплести свою паутину, заманив в нее не наивную простушку, а уже достаточно опытную в житейском смысле и интеллигентную особу с университетским образованием.

Несколько раз Кристина устремляла на Матти испытующий, пронизывающий насквозь взор, рассчитывая, что он почувствует ход ее мыслей. Их содержание проникнет в его сознание, заставив вертеться на стуле, как на раскаленной сковороде, сгорая от стыда и трепеща в ожидании неминуемой расплаты.

Однако время шло, а ничего похожего не происходило. Симпатичный интриган как ни в чем не бывало поглощал с аппетитом все стоящее на столе, заразительно смеялся в нужных местах разговора, сверкая крепкими и ровными белоснежными зубами. Иногда он бросал на Кристину ласковые, поощрительные и даже многообещающие взгляды. Подмигнул пару раз, как бы намекая на их особые отношения.

Каков наглец! Правда, глядя на него, Кристина чувствовала, как первоначальная злость быстро улетучивается и самые кровожадные планы и жестокие намерения приобретают все более безобидную форму. Даже пнуть его ногой под столом расхотелось. Классический случай встречи с человеком, на которого невозможно долго обижаться. Наверное, было в Матти Эстросе нечто настоящее, мужское, что извиняло все остальное. Вот и сейчас, после его слов, она поневоле быстро втянулась в разговор. Тем более что идея ее выступления была горячо и искренне поддержана всеми родственниками Матти, особенно виновницей завтрашнего торжества.

Конечно, Кристина проявила должную скромность и вначале отнекивалась. Но не слишком долго, чтобы это не было принято за национальное зазнайство и чванство представительницы «богатого» скандинавского соседа. Все же в какой-то степени она чувствовала себя посланцем родной страны, по поведению которой будут судить и об остальных шведках. Быстро договорились о репертуаре. Что-нибудь шведское, фольклорное, одну-две песни.

Кристина не стала откровенничать, рассказывая, что многие песни пишет сама еще со школьных времен и уже не раз весьма успешно исполняла их на различных концертах в школе, в университете и даже на Международном молодежном фестивале фольклорной песни в Ирландии. Причем перевела одну из них, в стиле баллады, на английский и исполняла по куплетам поочередно на двух языках.

Мария, не откладывая дело в долгий ящик, прямо из-за стола позвонила по мобильному телефону подруге, занимающейся организацией концерта, и музыкально-вокальный номер шведской гостьи был включен в программу. Как пояснил с улыбкой Матти, чтобы «не было дороги назад». Кристина не выдержала и даже показала ему язык, что вызвало взрыв бурного веселья всего семейства.

Нет, поистине несносный человек! И где была ее пресловутая женская интуиция, когда они впервые встретились на пароме? Наверное, дремала, расслабившись при виде романтических морских и городских пейзажей, вместо того чтобы реветь подобно корабельной сирене или бить в набат. Надо было сидеть до самого отплытия в каюте, поедая биг-маки с кока-колой и наигрывая на гитаре. А потом добираться на перекладных до Савонлинна. Тогда бы она сейчас на той же шестиструнной гитаре перебирала аккорды, аккомпанируя собственным и чужим песням.

Вообще-то можно было бы легко его одернуть и поставить на место, ведь Матти ни разу не слышал, как она играет и поет. Видел, правда, с гитарой и даже помогал загружать ее в машину и доставать оттуда. Но и все.

Однако Кристина не решилась на это, повинуясь предостерегающему внутреннему голосу и общему настрою присутствующих. А кроме того, было даже лестно и приятно, что ее выделяют. Это будет уже ее второе международное выступление. После дощатого помоста на фоне вечнозеленых ирландских лугов наступит очередь такого же помоста на фоне вечнозеленых финских сосен и елей. А может быть, и серо-голубой глади финских озер.

После семейной трапезы Матти отвез ее в гостиницу. Он, правда, предложил прогуляться по вечернему городу. С учетом местных масштабов за полчаса вполне можно было добраться пешком до ее временного загородного пристанища. Но Кристина отказалась, сославшись на то, что устала после столь длительного путешествия и обилия новых впечатлений. Хотела поехать на такси, но Матти, несмотря на несколько выпитых рюмок «Аквавиты» и клюквенной настойки, а также воспитанную с детства законопослушность, все же настоял на том, что сам ее отвезет, и скромно пояснил:

— Во-первых, ехать недалеко и наши улицы, тем более вечером, транспортом не переполнены. Здесь не Стокгольм. А во-вторых, в местной полиции работает мой школьный друг. Так что, даже если бдительные стражи правопорядка и остановят, проблем не возникнет. Вообще-то я очень аккуратный и осторожный водитель и прекрасно справляюсь с рулем в любом состоянии.

Оставалось только покорно пожать плечами и положиться на волю провидения и опыт Матти. Что же касается предыдущего высказывания Кристины, то она действительно устала, а впечатлений для одного дня было предостаточно.

Особенно после того, как стало известно, что семейство Эстрос покидает свою благословенную обитель, оставляя ее на сына и гостью из Швеции. Об этом госпожа Эстрос упомянула спокойно и мимоходом, как о чем-то решенном и не заслуживающем особого обсуждения. Заметила только, что у них еще будет завтра время обсудить некоторые «технические» детали. Немного помялась, но потом, решившись, все тем же ровным и бесстрастным тоном добавила:

— Кстати, я думаю, что вам нет смысла оставаться в гостинице. На мой взгляд, это неразумно и не по-хозяйски. Зачем тратить зря деньги, когда можно прекрасно разместиться у нас, в полупустом доме. Лучше всего, наверное, в комнате Марии. Она не станет возражать. Раньше у нас была гостевая спальня, но потом муж оборудовал в ней рабочий кабинет.

Первым побуждением Кристины было тут же выложить всю правду о характере знакомства с ее сыном. Но потом она решила, что несколько запоздала с признанием. Надо было сделать это сразу по приезде. А теперь это будет выглядеть как-то нелепо и даже оскорбительно для родителей. Да и ее саму охарактеризует не лучшим образом. Так что не оставалось ничего другого, кроме как продолжать начатую игру.

— Спасибо за гостеприимство и за предложение, госпожа Эстрос. Но в этом вряд ли есть необходимость. Гостиница меня вполне устраивает. Номер стоит недорого. Расстояния здесь небольшие. Так что в любом случае проблем не возникнет. К тому же я и так причиняю много хлопот и вам, и вашему сыну. Не хотелось бы обременять его еще больше.

Лина недоуменно пожала плечами и явно хотела что-то добавить, но затем передумала. Видимо, решила, что в дела молодых лучше особо не вмешиваться. Современная молодежь вообще странная. Порой ее просто невозможно понять, с точки зрения логики старшего поколения. Поэтому сказала:

— Да, конечно. Вам самой решать. Делайте, как вам удобнее. У Матти есть своя комната в этом доме, несмотря на то что в последние годы он редко здесь бывает. Я ничего в ней не меняла после его отъезда в Стокгольм. Если сын хочет внести какие-то изменения, пусть делает это сам.

— Я вас прекрасно понимаю. Я и сама до сих пор живу с родителями, в той же комнате, где прошло мое детство. Я ее воспринимаю как своеобразное убежище от житейских бурь. Это как безопасная гавань, где корабль может укрыться от шторма. Дом, где тебя всегда ждут и всегда радостно примут. Где можно открыть душу, излить свои горести, и где тебя поймут и выразят сочувствие, поддержат и дадут полезный совет.

— Да, вы правильно заметили. Мы, женщины, это лучше понимаем и гораздо больше в этом нуждаемся, чем мужчины. Я имею в виду прежде всего психологическую защищенность. И кроме того, у нас, в Финляндии, весьма важным считается сохранять свои родовые корни и связи.

Одним словом, Кристина нашла что-то общее с госпожой Эстрос, но вот вопрос о том, что делать дальше, так и остался нерешенным. Кристина никак не могла понять, чего же хочет сама. То ли провести прекрасный двухнедельный отпуск вместе со своим «паромным» знакомым. А что он будет веселым, романтичным и насыщенным событиями — в этом, судя по началу, она не сомневалась. То ли, как надлежит благоразумной, хорошо воспитанной девочке, поставить на место самонадеянного ухажера и догулять остаток отпуска в веселой молодежной компании, где тоже наверняка будет много приключений. Серьезная дилемма. И пока она ее не решит, нет смысла затевать серьезное объяснение с Матти…

По дороге в гостиницу в основном молчали. Кристина лишь заметила, сев в машину, что у него, Матти, хорошие и современные родители и ей очень приятно было с ними познакомиться. Однако ни словом не обмолвилась о том, какие проблемы ей пришлось обсуждать с госпожой Эстрос. Интересно, кто был инициатором этого разговора? Уж не сам ли Матти?

Ничего, подождем еще ночь, решила Кристина. Завтра все выяснится само собой. Пока же стоит соблюдать дистанцию. Даже демонстративно увеличить ее, чтобы охладить пыл кавалера. Чтобы он почувствовал, что не все идет так гладко, как ему хотелось бы.

В соответствии с принятым решением Кристина довольно сухо попрощалась с Матти возле машины, отмахнувшись небрежно от его предложения проводить ее до номера.

— Не надо, Матти. Не теряйте времени. Вас ждут родственники, которые не видели вас очень давно. Не хочу лишать их радости общения с вами.

И, повернувшись к нему спиной, направилась к двери, успев с удовлетворением отметить его вытянувшееся от огорчения, заметно обиженное и недоумевающее лицо. Так тебе и надо, интриган, мстительно подумала она. С женщинами следует играть по-честному.

5

Утром Матти заехал за ней, как и договаривались, около девяти утра. Посигналил пару раз, чтобы не подниматься в номер и обозначить свое присутствие.

Кристина уже давно встала — почему-то плохо засыпалось на новом месте. А ближе к рассвету налетели злющие и голодные финские комары, безжалостно набросившиеся на нежное и сочное иностранное тело. Видимо, аборигены уже приелись и первые комариные разведчики оповестили остальных собратьев о появлении деликатеса.

Так что пришлось вставать и отбиваться от наглой и стервозной мошкары, кусающей даже через простыни, под которыми Кристина пыталась спрятаться с головой. Однако понесенные потери лишь озлобили комаров, и те накинулась на добычу с удесятеренной энергией, стремясь отомстить за погибших соплеменников. Пришлось позорно ретироваться, оставив поле битвы победителям в надежде, что оккупанты ее временного жилья, убедившись, что заморский продукт питания исчез, тоже уберутся восвояси.

Так что Кристина успела пробежаться перед завтраком по узкой, извилистой, посыпанной хвоей тропинке между высоченными стволами смолистых сосен, наслаждаясь утренним пением птиц, свежим ароматным дыханием леса и росистой травой.

Матти, очевидно, с учетом полученного накануне урока, вел себя весьма сдержанно. Даже не улыбнулся при ее появлении, то ли демонстрируя обиду, то ли просто надев на себя приличествующую местным понятиям личину делового человека. Впрочем, официальности на его лице вполне соответствовала одежда: темно-синий двубортный костюм, белая рубашка с галстуком в сине-красную косую полоску, черные, зеркально начищенные туфли бизнесмена. Идеально выбритый, тщательно причесанный, он источал весьма приятный аромат дорогого мужского одеколона. Настоящий финский джентльмен и достойный преподаватель шведской высшей школы. Как говорили древние римляне: «Происхождение обязывает».

Впрочем, его можно было понять. В провинции свои понятия и нравы, и, как гласит пословица из все того же старинного источника: «Когда находишься в Риме, поступай, как римлянин». Правила игры надо соблюдать, если не хочешь выглядеть белой вороной. Кристине это было хорошо знакомо по родному городу. К сожалению, самой соответствовать моменту было куда сложнее. Ее рюкзак никак не походил на волшебный сундучок из сказки, выполняющий любые прихоти хозяйки, мгновенно создавая в своих колдовских недрах все заказанное — от итальянских пирожных и свадебного платья из Парижа до бело-золоченой кареты из Букингемского дворца.

Так что, будучи реалисткой, Кристина не стала предаваться пустым мечтаниям. Вместо этого напрягла свою богатую, закаленную и испытанную в дорогах фантазию. Вариантов было, собственно говоря, немного. В розовых тонах ее уже достаточно видели вчера в этом маленьком городке на сорок тысяч жителей. Конечно, не все упомянутые сорок тысяч, но все же достаточно многие, чтобы не повторяться. А то может сложиться неправильное представление о вкусах гостьи из Швеции.

Наверное, иногда все же надо проявлять дар предвидения и гибко подходить к сложившимся стереотипам. То есть брать в дорогу не только рюкзачок, но и что-нибудь более объемистое. Этакое угловатое, из армированного пластика, на колесиках и с выдвижной ручкой. В которое смогло бы войти не меньше половины ее домашнего гардероба.

Поскольку появления феи с волшебной палочкой в руке тоже ожидать не приходилось, выход оставался только один. Быть во всем белом. Белые слаксы, белая кофточка из чистого хлопка и белые кожаные сандалии. Для гитаристки это будет выглядеть достаточно художественно и выразительно, с легкой претензией на богемность. К сожалению, не нашлось ни одной юбки, чтобы продемонстрировать прелесть обнаженных стройных ног. Просто чудовищная непредусмотрительность!

С прической было проще. В гостинице, после высказанных дежурному администратору претензий, даже нашелся фен. Так что Кристина довольно быстро соорудила на голове нечто феерическое, что вполне могло сойти за последний стокгольмский писк моды.

Был, естественно, и еще один вариант решения возникшей проблемы — кредитная карточка. Все-таки Финляндия — это не край света, хотя и находится на окраине западной цивилизации. Вчера на площади и по дороге в гостиницу Кристина заметила на местных девицах вполне приличные наряды. Конечно, не от-кутюр из Милана, Парижа или Нью-Йорка, но вполне достойный дизайн. И, надо полагать, красотки из Миккели не ездят каждый раз за обновой в столицу. Обходятся местными ресурсами.

В принципе можно было бы выкроить полчаса и заехать в какой-нибудь здешний салон или бутик. Но, с другой стороны, ее останавливало присутствие Матти. У него могло сложиться совершенно неправильное и ненужное представление о том, что она придает особое значение своему участию в семейных торжествах. Еще сочтет ее старания за попытку произвести впечатление на него лично, не подвести его в глазах окружающих, как бы демонстрируя идеальность и гармоничность их пары.

Так что в конце концов Кристина решила, что не стоит тратить лишних усилий и порождать ненужные иллюзии у своего спутника. Он этого не заслуживал. Обойдется без внешней гармонии в своем деловом двубортном костюме. Она даже хотела сгоряча опять влезть в розовое, но потом все-таки подумала, что сочетание синего с розовым пошло. А вот белое рядом с синим будет в самый раз.

А что касается местных салонов и бутиков, то было бы любопытно все же заглянуть в них. Ведь если она решит здесь задержаться, то предстоит поход в театр. В таком случае было бы негуманно утомлять взоры местных театралов постоянным чередованием белого и розового. С детства Кристина была преисполнена почтения к высокому искусству Мельпомены и вполне осознавала, что театр в маленьком провинциальном городе — это не молодежный лагерь в лесу…

Матти привез ее к колледжу, где должно было состояться празднество и уже собрались почти все его участники. Сразу обращало на себя внимание скопление громкоголосой, говорливой и возбужденно-суетливой молодежи в фуражках с белым верхом.

Старшие по возрасту ребята вели себя сдержанно, группируясь в основном по семейному принципу. Отдельно держались педагоги и наставники, взволнованные не меньше самих выпускников. Кристина охотно примкнула к своему временному клану, отдавшись под защиту и покровительство новообретенной общности. Йорма Эстрос по случаю праздника выглядел неожиданно щеголевато — в темно-сером почти новом и прекрасно отутюженном костюме, белоснежной рубашке, черно-желтом галстуке и начищенных до блеска черных ботинках.

Госпожа Эстрос красовалась в светло-сиреневом приталенном платье, заметно молодящем ее, и в туфлях на шпильках. На виновнице торжества было надето что-то вроде очень короткого древнегреческого хитона из белого шелка с белым крученым поясом из того же материала и плетеные белые сандалии со шнуровкой почти до колен. Самая младшая представительница династии Эстросов щеголяла в ярко-красном платьице свободного покроя и в красных лодочках на низком каблуке. Волосы ее были распущены по плечам и перехвачены вокруг головы красной ленточкой.

Церемония выпуска была не слишком длительной и сложной, но, как обычно, весьма трогательной. Даже сдержанные на чувства финны, особенно женского пола, изредка роняли слезинки и звучно сморкались. Правда, сама Кристина не очень внимательно следила за происходящим, настраиваясь на предстоящее выступление, оценивая аудиторию и ее возможную реакцию. Она никак не могла определить окончательно, что именно исполнить в качестве сольного номера. У нее было несколько песен, подходящих случаю. Эта возможность выбора как раз и мешала принять решение, вызывая ненужное волнение. Концерт уже начался, а Кристина все еще пребывала в сомнениях.

Решение пришло спонтанно. Уже после того, как ее вызвали на сцену и она застыла перед микрофоном с гитарой в руках, перебирая струны и чувствуя устремленные на нее десятки пар выжидательных глаз. Песня зазвучала как-то сама по себе, наверное, из-за этого скопления белых фуражек. В памяти всплыло такое же колышущееся белое поле внизу несколько лет назад, на собственном выпускном вечере в гимназии. Тогда Кристина так же стояла на сцене с гитарой, собираясь с духом и слыша подбадривающие голоса одноклассников. Она до ужаса боялась опозориться. Опасалась, что ничего хорошего из этого не получится. Что перехватит горло от волнения или порвутся струны. Ругала себя за самонадеянность и глупую амбициозность, но отступать было уже поздно.

А потом зазвучала ее песня и весь зал затих и куда-то исчез. В мире осталась только она, ее звучный задушевный голос и напевный перезвон гитарных струн. Она пела песню, написанную специально для этого вечера. Немного сентиментальную и немного грустную. О прощании с детством и о радости вступления в новую, взрослую жизнь. О тех дорогах, которые им придется выбирать, и о новых испытаниях, которые их ждут. О том, что они никогда не забудут этот вечер. Что у них будет еще много новых встреч, много новых друзей и знакомых. Но друзья детства остаются на всю жизнь. И лучше их нет никого и никогда не будет.

Рефреном песни было пожелание, чтобы их встречи на этом же месте происходили ежегодно, куда бы ни занесла их судьба. Чтобы каждый раз в этот день они могли почувствовать себя вновь молодыми и едиными. А кто не сможет приехать, пусть вспомнит этот вечер и своих школьных друзей, в каком бы уголке земли ни находился.

Эта песня теперь зазвучала на финской земле уже перед другими выпускниками, более молодыми, чем сама Кристина. И она смотрела на них сверху более умудренным взглядом человека, успевшего узнать, что такое взрослая жизнь…

Кристина не предполагала, что после выступления на нее обрушится шквал аплодисментов и ее буквально засыплют цветами. Похоже, на ближайшие дни она станет самой популярной личностью в городе. А вместе с ней возрастет и слава господина Матти Эстроса. Сейчас, судя по его самодовольному виду, он чувствовал себя многоопытным импресарио, разыскавшим удивительный талант в шведской глубинке и смело представившим его на суд самой взыскательной музыкальной публики.

После официальной церемонии и концерта взрослые начали разъезжаться по домам, оставив молодежь на какое-то время в кругу своих теперь уже бывших соучеников. Эстросы тоже последовали их примеру, взяв с Марии обещание вернуться к праздничному обеду, на который ожидались и самые старые представители клана.

Матти, сославшись на то, что необходимо еще успеть показать гостье живописные окрестности Миккели, даже не спросив предварительно ее согласия, рванул с места в карьер, не дожидаясь реакции родителей. Впрочем, купаясь в лучах концертной славы, еще находясь в эйфорическом, слегка отрешенном состоянии, Кристина легко простила ему эту дерзость. Пожалуй, в этот момент это было наилучшим решением — увезти ее подальше от новоявленных, слишком пылких поклонников, чрезмерных комплиментов и назойливо-однообразных расспросов. К славе и популярности тоже нужна привычка. Для начала достаточно и того, что заднее сиденье автомашины было завалено букетами.

Были, конечно, и другие резоны в их скором отъезде. Матти оберегал себя от приступов неизбежной ревности. Ведь мужчина в глубине души всегда собственник.

Как только здание гимназии исчезло из виду, он повернулся лицом к пассажирке.

— Блестящее выступление! Вы настоящий талант! Впрочем, я ожидал нечто подобное. Сразу почувствовал, что вы необыкновенная женщина, как только увидел вас в самолете.

— Да, я тоже сразу же поняла, что имею дело с экстрасенсом и телепатом. Очень гармоничная пара в одной машине. Два гения рядом!

Матти вновь на секунду отвлекся от дороги, бросив на Кристину испытующий взгляд, поскольку уловил нотки сарказма в ее голосе. Но потом решил не обращать внимания на женские шпильки и миролюбиво продолжил:

— Как вы смотрите на то, чтобы покататься на лодке по озеру Саймаа? Великому озеру Саймаа. Это наша главная достопримечательность. Лодочная станция недалеко отсюда. Я взял ключи от моторной лодки, которая принадлежит одному моему другу. После того как он услышал ваше выступление, это не составило труда. Предлагаю прогулку на пару часов. Для аппетита, перед тем как отправиться на семейный обед. И для новых впечатлений о моей стране. С озера открываются прекрасные виды на нашу природу. Про него ходит много легенд. Я могу рассказать многие из них.

— Я это уже поняла, — с иронией заметила Кристина. — Вот только мастерство рассказчика требует и хорошей памяти.

— Что вы имеете в виду? — подозрительно осведомился Матти. — С памятью у меня пока все обстоит благополучно. Не жалуюсь.

— Ничего особенного. Только то, что сказала. Вы, господин Эстрос, великий сказитель, но, видимо, иногда забывчивы. Вчера ваша мать сообщила мне, что все члены семьи, кроме вас, отбывают за рубеж. Не знаю, как для вас, а для меня это стало новостью. И не могу сказать, что приятной. Во всяком случае, было бы неплохо услышать о ней заранее. И не от ваших родственников, а от вас лично.

Матти так резко нажал на тормоз, что Кристина чуть не ткнулась лбом в ветровое стекло — забыла пристегнуться и теперь чуть не поплатилась. На этот раз Матти повернулся к ней всем телом, чтобы полностью контролировать ситуацию.

— Ну, теперь понятно, откуда ветер дует. А я все думал, в чем же провинился за последнее время. За что гостья из Швеции на меня сердится… — протянул он.

— А вы не считаете это провинностью? Полагаете, что так вполне можно обращаться с женщиной?

— Как вам сказать… И да, и нет. Все зависит от ситуации.

— И какова же ситуация на данный момент, с вашей точки зрения? Что она диктует? — язвительно поинтересовалась Кристина.

— Только то, что вы зря на меня злитесь. Это простое стечение обстоятельств.

— Какие еще могут быть обстоятельства, если мы едва знакомы? — возмутилась Кристина. — И вы, господин Эстрос, ведете себя так, что это знакомство может быстро закончиться.

— Как ни странно, но именно этого я и боялся, когда решил повременить с откровенностью. Если не будете меня перебивать, то я объясню подробнее, — сказал Матти.

— Хорошо, я готова выслушать объяснения.

— Во-первых, вопрос о поездке родителей в Англию решился в самый последний момент. Неясно было и с отпуском матери, и с тем, захочет ли она вообще отправляться в другую страну как раз тогда, когда я смогу приехать домой.

— Так, с «во-первых» более или менее ясно. А что же «во-вторых»? — требовательно спросила молодая женщина.

— А во-вторых, очаровательная Кристина, дело в том, что вы мне очень нравитесь. Такого со мной никогда еще не было. Это как наваждение. Едва я увидел вас в самолете, как тут же понял, что вы именно та, которую я искал всю жизнь. Что встретил ту, которую видел во снах, о которой всегда мечтал. А потом, выйдя из самолета, я вас сразу же потерял. Вы знаете, что такое потерять мечту? И когда я вновь увидел вас на борту парома, то подумал: это подарок судьбы, и второго раза может не быть. Поэтому очень боялся, что мы вновь расстанемся из-за нелепой случайности. Если бы я сразу сказал, что приглашаю вас к себе домой и что в этом доме мы вскоре останемся вдвоем, то… как бы вы отреагировали?

Кристина красноречиво пожала плечами, не говоря ни слова. Ответ и так был ясен.

— Вот видите! — воскликнул Матти. — У меня не было бы ни единого шанса объясниться, и мы могли бы расстаться. Навсегда! А для меня это было бы невыносимо. Поймите, мы свободные люди и я вас не неволю. Это не ловушка. Право выбора остается за вами. Если хотите, мы сейчас же развернемся и поедем в гостиницу, заберем ваши вещи и я отвезу вас в Савонлинна, в молодежный лагерь. Можете прямо сейчас позвонить по мобильнику и сообщить о вашем приезде… Но я прошу вас не торопиться и еще раз подумать! Хотя бы до завтра. И не портить наш семейный обед. У меня очень забавный дед, и вам интересно будет с ним познакомиться. Он всю жизнь проработал в школе: преподавал финский язык и литературу. Большой знаток нашего эпоса и мифологии и очень увлекающийся человек. Он вам расскажет массу весьма красивых старинных финских рун. Про волшебную мельницу сампо, про приключения древних мудрецов и героев — Вяйнямейнена и кузнеца Ильмаринена. Ну пожалуйста, не спешите с ответом! Оставьте мне хоть какую-то надежду! Или хотя бы номер телефона. Назначьте любое испытание, и я готов его выдержать! — У него был столь умоляющий, отчаянный, почти кричащий взгляд, что никакое женское сердце не выдержало бы.

Кристина задумчиво покусывала губу, лихорадочно размышляя. Сейчас она чувствовала, что Матти вполне искренен. Никакой мужской игры и бравады. Это был действительно отчаянный крик страшно напуганного человека, боящегося навсегда потерять самое для него дорогое. Его оправдания были не столь важны. Мужские слова — это только слова. Важно то, о чем говорит сердце. Ее собственное сердце.

А оно говорило, что Кристина тоже будет весьма сожалеть о разлуке. Достаточно вспомнить тот взрыв эмоций, который вызвал недавний вполне невинный поцелуй. И магнетизм Матти, особенно когда он находится рядом, как сейчас. Да, хотя бы из-за этого стоило остаться с ним. К тому же общение всегда можно прервать в случае необходимости, в любое время. Их же ничего пока не связывает, кроме эмоций.

— Ну хорошо, Матти, — она услышала его вздох облегчения и улыбнулась, — я не буду спешить. Мне не хочется, как и вам, обижать ваших родителей. Они этого не заслуживают. Да и с вашим дедом было бы интересно встретиться. Я когда-то в гимназии увлекалась древними скандинавскими сагами про походы и подвиги Харальда Синезубого, Эрика Вилобородого, Биргера — основателя Стокгольма и прочих конунгов и ярлов. Так что было бы любопытно познакомиться и с вашим национальным фольклором. А что касается испытаний? Ну что же, хорошая мысль. Я подумаю над вашим предложением. Вы действительно уверены, что сможете их выдержать? Не боитесь моих фантазий?

— Я буду стараться. — Матти говорил уже не столь горячо и уверенно, но в его голосе звучала надежда. — Возьму пример с наших древних героев. По легенде, когда кузнец Ильмаринен сватался к дочери хозяйки Северной страны, то ему пришлось выдержать много испытаний в качестве «вено» — выкупа за невесту. Вспахать змеиное поле, укротить медведя, добыть огонь из чрева рыбы и тому подобное. Правда, это не помогло. В конце концов ему пришлось выковать себе девушку из золота вместо настоящей. Но и здесь он просчитался — так и не смог вдохнуть в нее жизнь.

— Очень печальный финал, — лицемерно вздохнула Кристина. — И каков же вывод?

— Ну, я надеюсь, что буду удачливее. Я же не кузнец и не волшебник. Мне не нужна девушка из золота. Я бы предпочел живую шведку из Уппсала. Она для меня дороже золота.

— Ох, Матти, да вы настоящий поэт, когда захотите. Мне даже лестно.

Она нарочито смущенно хихикнула, потом поощрительно улыбнулась и только тут вдруг осознала, что сверкающие глаза Матти совсем рядом. Это был не оптический обман. Она так увлеклась приятным диалогом и комплиментами, что не заметила, как их тела под воздействием обоюдного природного магнетизма постепенно сближаются. И не только его выразительные, завораживающие глаза оказались слишком близко, но и четко очерченные, раскрытые для поцелуя губы.

Вот сильные и теплые ладони Матти легли ей на плечи. И, что самое странное, ее губы тоже потянулись навстречу, сами по себе, помимо воли хозяйки. Похоже, давно уже ждали этого и охотно откликнулись на призыв.

Первый поцелуй оказался весьма долгим, сладким и головокружительным. Оба сразу же отдались на волю чувств, отключившись от всего окружающего, качаясь на волнах забвения в своем ирреально-чувственном, понятном только им одним мире. Потом, как будто пробудившись, они отпрянули друг от друга, чтобы по-новому посмотреть на самих себя и осознать, что же случилось. Кристина даже не знала, что следует сказать в такой ситуации. Произносить банальности было бы глупо, а говорить о собственных чувствах — слишком рано. Вначале в них следовало разобраться.

Выручил и на этот раз сам инициатор всплеска эмоций. Матти виновато потупился, возвращаясь на свое водительское место, и, не поворачивая головы, каким-то механическим, безжизненным голосом заметил:

— Извини, если это было тебе неприятно. Но я не смог сдержаться. Я хотел этого…

— Еще в самолете и на пароме, — закончила за него Кристина, машинально копируя его интонацию.

И затем, совершенно неожиданно для себя, расхохоталась. Видимо, это была нервная разрядка. Матти недоуменно посмотрел на нее, а потом вдруг тоже облегченно засмеялся.

Подавив приступ смеха, он продолжил уже нормальным, серьезным голосом:

— Если не против, то предлагаю перейти на «ты». После такого сладостного поцелуя, побывав на вершине блаженства, было бы лицемерным продолжать обращаться на «вы».

— Да, конечно, я — за. Так что будем делать дальше? Опять целоваться? — лукаво спросила она.

— Ну, я бы не стал с этим торопиться, — солидно возразил уже пришедший в себя Матти. — У нас на сегодня намечена обширная программа. Во-первых, мы собирались отправиться в плавание по озеру…

— А во-вторых? А в-третьих? — довольно невежливо, но игриво перебила его Кристина. Ее забавляла преподавательская манера Матти раскладывать все по полочкам.

— А во-вторых, если ты будешь меня все время перебивать, то тогда действительно придется вернуться к поцелуям. И так каждый раз, пока не вспомню прерванную мысль.

— Да, это серьезное наказание, — нарочито испуганным тоном ответила Кристина. — Ну хорошо. Не хотелось бы срывать тщательно продуманную программу. Давай начнем с водных процедур, а там будет видно. В любом случае, насколько я поняла, нам надо успеть на семейный обед. Хотя, честно говоря, я так волновалась перед выступлением, что почти ничего не ела за завтраком. Ты не смог бы поймать для меня какую-нибудь рыбку в этом славном озере Саймаа? Мне кажется, я бы съела ее сейчас прямо с чешуей. У меня всегда разыгрывается аппетит после нервной разрядки.

Она не стала добавлять, что после поцелуев тоже. Тем более таких эмоциональных.

— Нет проблем, — спокойно заметил ее хозяйственный спутник. — Я это предвидел. На заднем сиденье лежит корзинка. В ней ты найдешь пару сандвичей с ветчиной и сыром, три огурца из отцовской теплицы, несколько яблок. А также бутылку минеральной воды и термос с чаем. Это все для тебя.

— Прекрасно, дорогой. Я горжусь твоей предусмотрительностью. Можно, я тебя за это поцелую?

— Безусловно, можно. И даже нужно. Во мне масса достоинств. Уж что есть, то есть. Со мной не пропадешь, — скромно ответствовал герой и, повернувшись к ней, вытянул губы для получения обещанной награды.

Когда наконец они отстранились друг от друга и разомкнули объятия, Кристина ласковым, почти материнским тоном спросила:

— Слушай, а как же ты? Ты же тоже остался без ланча.

— Ну, у меня был более плотный завтрак, чем у тебя. А еще…

— Достаточно. Я уже все поняла. Мне хватит и одного сандвича. Второй твой. Не люблю видеть перед собой голодные мужские глаза: сразу аппетит пропадает. Кроме того, я рассчитываю на твое умение рыбака, на крайний случай, если сандвича не хватит. Полагаю, что при твоей запасливости в багажнике наверняка лежат складной спиннинг и рыболовная сеть.

— Ну… — Матти неопределенно пожал плечами, видимо не желая уронить себя в глазах понравившейся ему женщины и в то же время слишком удалиться от истины, — мы по ходу что-нибудь придумаем. Я могу ловить даже на булавку и бельевую веревку. Поехали, до лодочной станции уже недалеко осталось…

Прогулка по озеру действительно получилась великолепной. Лодка оказалась довольно вместительной, с тентом для укрытия от дождя и солнца. Мотор был хорошо отрегулирован и работал без надрыва и сбоев.

Матти, естественно, не удержался, чтобы не похвастать:

— Наша лодка больше и комфортнее. Ты ее еще увидишь. Вот на ней и отправимся порыбачить. Кстати, в Стокгольме я уже обзавелся собственным судном. Небольшой яхтой с каютой на двоих. Уже несколько раз выходил под парусом в море. Она сейчас на стоянке на острове Кунгсхольм. Если будет желание, приглашаю в плавание после возвращения в Швецию.

Кристину даже обдало горячей волной после такой откровенной заявки на продолжение начавшейся «дружбы» уже на шведской земле.

— Спасибо, Матти, за приглашение. Но до Стокгольма еще много времени впереди. Потом обсудим…

К лодочной станции они вернулись через полтора часа, сполна насладившись красотами озерного края, где участки поросшей лесом, едва обжитой людьми суши лишь изредка вкрапливались в кристально прозрачную водную гладь. Запасов еды тоже вполне хватило на двоих, так что продовольственный кризис не потряс основы их совместного бытия и не сорвал прогулку. Конечно, экскурсия могла бы быть более насыщенной, но треть времени ушла на более углубленное изучение таинств жарких поцелуев и демонстрацию мастерства в их исполнении.

Причем это было не всегда безопасно. Иногда они настолько увлекались приятным занятием, что один раз чуть не перевернулись и пару раз едва не врезались в берег на полном ходу. Хорошо еще, что за управление лодкой отвечал Матти. Как мужчина, он все же сохранял большее самообладание и хоть как-то контролировал обстановку даже в самые умопомрачительные моменты. Кристина же, как творческая личность, окончательно поняла, что у женщины эмоции нередко берут верх над разумом и инстинктом самосохранения.

6

На семейный обед они прибыли как раз вовремя. Раскрасневшиеся, с припухшими губами, разыгравшимся аппетитом и в хорошем настроении. Внешне — ну просто идеальная пара, о чем не преминул им сообщить Урхо, отец Лины и дедушка Матти.

Несмотря на возраст, он держался бодрячком и вскоре на вполне приличном шведском языке похвастался перед Кристиной тем, что до сих пор ходит зимой на лыжах со своего хутора в лесу в гости к соседу за пятьдесят километров. Мол, и для аппетита полезно, и для здоровья. И самогон у соседа отменный. Да и жена еще ничего.

Затем со вздохом сказал:

— Хотя, конечно, я уже не тот, что в молодости. Годы берут свое, никуда не денешься. — Воровато оглянулся и, не обнаружив поблизости жены, но на всякий случай все же понизив голос, добавил: — Когда мне было восемнадцать, я запросто пробегал на лыжах без остановки и восемьдесят километров. К одной знакомой девице. Постарше меня была лет на десять. А муж у нее подолгу отсутствовал. Каждую зиму на заработки в город уходил. Ну, стало быть, как он за порог, так я сразу к ней. Роскошная была женщина, не то что нынче: чем больше костей торчит, тем лучше. Ущипнуть не за что. А тогда перед свадьбой невесту специально откармливали, чтобы попышней выглядела. Чем больше тела, особенно в груди и бедрах, тем красивее считалось.

— А почему же вы на лыжах бегали к своей знакомой? — наивно спросила Кристина. О том, что дед Матти большой любитель пышных женских форм, можно было и не спрашивать. Стоило лишь взглянуть на его жену.

— Так это сейчас везде хорошие дороги проложены и машин полно. А в моей молодости и то, и другое еще в зачаточном состоянии находилось. Так что передвигались зимой на лыжах, а летом пешком или изредка на телеге. Когда отец не видит. На лошади верхом ездить отец тоже не позволял. Чтобы, стало быть, рабочую скотину не перетруждать. Берег ее больше, чем сына. Правда, сыновей у него больше было. Четверо. А лошадь только одна.

Старик Урхо действительно оказался колоритным и говорливым. За обеденным столом раздавался в основном его голос. Из него, как из рога изобилия, непрерывно сыпались шутки и прибаутки, а также разные фольклорные и занимательные истории, в основном из его жизни. При этом на красочные и явно фантастические подробности он не скупился.

Уже в конце обеда, вооружившись очередной рюмкой с прозрачной жидкостью из почти опустевшей бутылки с надписью «Финляндия», Урхо взялся произнести речь. Причем из уважения к гостье на шведском.

— Уважаемые дамы и господа! Любимая жена! Дорогие родственники и фрёкен Кристина! Постараюсь вас не утомлять, но все же прошу запастись терпением. Когда-то в древности там, где сейчас находится наша прекрасная Суоми, существовали разные страны. Похъела — Северная страна, Пяйвела — Солнечная страна, Хийтола — Чертова страна и другие. И даже царство мертвых — Туонела. Людей тогда на этой земле жило мало. Обитали они разбросанно, по небольшим поселениям, далеко друг от друга. А чтобы род не вымер и родственники не смешивались друг с другом, мужчины должны были искать себе невест в других землях и странах. Когда по-мирному договорятся, а когда и выкрадут или с боем захватят. Всякое бывало. Жили в те времена много великих людей и героев. Среди них самым мудрым был Вяйнямейнен, а самым мастеровитым — Ильмаринен, которого называли «кователем небесного железа». Он прославился тем, что выковал все небесные тела, и звезды, и солнце, и луну. Правда, солнце поначалу светило, но не грело. И только Вяйнямейнен сумел зажечь потом его по-настоящему. Ильмаринен даже победил Смерть, заточив ее в изготовленный им железный сундук, после чего люди не умирали триста лет, пока какой-то глупец вновь не выпустил костлявую на свободу…

После долгой речи дед приостановился, поставил рюмку на стол, не спеша отхлебнул из стоящего рядом с рюмкой высокого бокала темного «домашнего» пива, как бы испытывая терпение слушателей. Хитровато обвел всех взглядом и продолжил:

— Так вот, отправились как-то Вяйнямейнен, Ильмаринен, Ёкухайнен и другие герои за невестами в Северную страну. Злая старуха Лоуха, хозяйка этой страны, потребовала в качестве свадебного выкупа за северных дев, чтобы женихи совершили разные чудеса и подвиги. Ильмаринену пришлось изготовить для нее волшебную мельницу сампо. Выковал он ее, как в руне говорится, «из пушинки лебединой, из кусочка веретенца, из коровьего молока и ячменной крупинки». Могла эта мельница намолоть хлеба, соли и денег столько, сколько владелец пожелает. Хватало и на повседневную еду, и на пиры…

— Мне бы она и сейчас не помешала, — вставила Лина. — Особенно когда гостей много и готовить некогда.

Дед неодобрительно покосился на дочь, посмевшую прервать столь красивую речь, но обошелся без нотаций, видимо учитывая возраст, семейный статус и языкастость ближайшей родственницы. Затем, откашлявшись, продолжил:

— Ничего хорошего, правда, из этого сватовства не вышло. Пришлось героям убегать из Северной страны, прихватив с собой сампо. Но старуха Лоуха во время погони разбила лодку, в которой плыли герои, и отправилась волшебная мельница на дно морское. Поэтому море сейчас богаче, чем суша.

— А тост когда будет? — не выдержал Матти.

Дед сурово посмотрел на внука.

— Будет тебе тост. Будет. — И укоризненно добавил: — До Стокгольма ты был терпеливей. Так вот, все это предыстория, а я люблю аллегории. Глядя на то, как сейчас развивается Швеция, я думаю, что волшебная мельница не осталась на дне морском, а была выловлена каким-то предприимчивым шведом. Да еще и модернизирована, чтобы выдавала не только хлеб с солью. Мой внук-торопыга тоже теперь пользуется благами этой мельницы у себя в Стокгольме. И я полагаю, что он отправился туда не только за знаниями. Швеция — это страна красивых невест. Думаю, Матти продолжит древнюю финскую традицию и найдет себе прекрасную спутницу жизни в чудесной земле моих предков. Выдержит, если надо, любые испытания, но добьется своего.

Дед замолчал, выдержал эффектную паузу, еще раз обвел взглядом присутствующих и, выразительно, со значением глядя в глаза Кристины, сказал:

— Почему-то мне кажется, что он уже нашел то, что искал. Так что надеюсь вскоре погулять на его свадьбе.

Кристина почувствовала, как жаркий румянец заливает щеки. Казалось, что взгляды всех сидящих за столом сейчас устремлены на нее в ожидании ее реакции. Что же делать? Что сказать? Какими могут быть ответные слова в столь нелепой и неожиданной ситуации? Вот чертов дед! Старый греховодник и сводник! Решил проявить инициативу, и сразу в лоб, по-деревенски, без обиняков! Или это семья его подбила? Не терпелось узнать перед убытием за границу, как там дела обстоят у ближайшего родственника. Какие перспективы и долго ли ждать… Или решили помочь по просьбе Матти и подтолкнуть ее, Кристину, к скоропалительному решению?

Она повернула голову в его сторону. В отличие от вчерашнего дня ей не удалось отвертеться от соседства. Да она и не пыталась. Матти сидел рядом с ней, плечом к плечу, точнее даже бедром к бедру. Серьезный и сосредоточенный, со слегка усталым видом. На нее даже не смотрел. Ну, точно как жених на второй день после свадьбы. Хотя пару раз, как бы ненароком, коснулся рукой ее колена. Прикосновение, кстати говоря, не вызвало раздражения. Скорее наоборот. У Кристины даже появилась игривая мысль: а не ущипнуть ли его самого и не посмотреть, как он будет реагировать в присутствии всей семьи?

Впрочем, тут же подумала она, а зачем я вообще переживаю? Строго говоря, дед говорил о внуке и обращался к нему, так что разумнее всего предоставить Матти возможность найти выход из деликатной ситуации. Поэтому она так и осталась сидеть, повернувшись к соседу и с интересом ожидая, как тот будет выкручиваться. Заодно постаралась придать лицу максимально непроницаемое выражение, успешно выдерживая в течение нескольких секунд вопросительный, взывающий о помощи взгляд молодого человека.

Ничего, немного позлорадствовала Кристина, что заслужил, то и получил. К тому же преподаватель высшей школы должен проявлять самостоятельность и находчивость, а то с современными раскованными студентами на занятиях не справится. Пусть потренируется, ему это полезно.

Не найдя поддержки у соседки, Матти стал еще серьезнее. Даже посуровел и что-то еле слышно пробормотал, едва шевеля губами. Вряд ли что-то лестное для некоторых из окружающих. Наверняка что-то о женском коварстве и излишней говорливости некоторых пожилых родственников.

Однако он быстро оправился от удара, показав хорошие бойцовские навыки. Хотя ему пришлось взвалить на свои плечи немалую ответственность: объясняться сразу за двоих, да еще не зная мнение Кристины.

— Спасибо, дедушка, за добрые пожелания. Постараюсь не подвести нашу семью и не опозорить родную страну в любых испытаниях. Ну а что касается свадьбы, то обета безбрачия я не давал, так что когда-нибудь и погуляешь… если будешь терпеливым, — не удержался Матти от язвительности. Но затем перешел на дипломатический язык: — Давайте-ка я продолжу тост. Предлагаю выпить за добрые финские и шведские традиции, за наше сотрудничество и чтобы люди двух стран лучше понимали друг друга.

Матти красноречиво посмотрел на молодую женщину, следящую за ним своими выразительными темно-карими глазами. Она тут же откликнулась на его немой призыв, первой подняла рюмку и слегка пригубила в знак принятия и поддержки столь разумной речи. И даже дополнила тост:

— За то, чтобы волшебная мельница сампо вернулась на землю со дна морского! Чтобы и финны, и шведы могли пользоваться ее плодами!

Вечером все отправились во дворец губернатора на концерт солистов Мариинского театра под названием «Музыка при свечах». Этим концертом открывался десятидневный музыкальный фестиваль. Выступления различных художественных коллективов должны были проходить также в Мартти Тайвела-холле, в кафедральном соборе, в церкви Аннтола.

Кристину порадовала возможность послушать произведения Моцарта, в том числе его «Реквием», в исполнении оперного хора из Тампере, несколько русских опер композитора Мусоргского в исполнении санкт-петербургского театра, произведения Берлиоза, Пуччини, Бар-тока, Малера. Ну и, естественно, захотелось побывать на заключительном гала-концерте в Мартти Тайвела-холле.

В доме губернатора исполнялись оперные арии. Больше всего Кристине понравились певцы-мужчины, нередко певшие ее любимые классические произведения на итальянском языке. Она с удовольствием вручила букет цветов одному из них — весьма импозантному и представительному обладателю богатого, густого, раскатистого баса.

Как пояснил Йорма, работающий в администрации губернатора провинции, после выступлений в Миккели театр должен отправиться в Савонлинна, чтобы продолжить выступления в старинной крепости, расположенной на небольшом острове на озере, возле которого расположен сам город. Там уже вовсю шли подготовительные работы.

После окончания концерта Кристина попрощалась с гостеприимным семейством. Утром четверо из них убывали в Хельсинки, так что ее присутствие на сборах и проводах было не совсем уместным. Матти собирался доставить Марию сразу в столичный аэропорт. А Йорма планировал на своем «вольво» вначале заехать к школьному другу, работающему советником в одном из министерств, а уж потом подняться на борт авиалайнера.

Матти проявил заботу об остающейся в одиночестве гостье, предложив поручить ее на это время заботам одного из своих школьных друзей. Правда, говорил об этом так, что любому было понятно его отношение к собственному предложению. А вот роль Отелло он, пожалуй, мог бы успешно сыграть безо всяких репетиций. Даже не сумел скрыть радости, услышав решительный отказ Кристины.

— Ничего, Матти, — сказала она. — Не стоит беспокоиться. Я вполне справлюсь без помощников. Буду ждать тебя или в гостинице, или в кафе на центральной площади. Заодно пройдусь по магазинам. Позвонишь по мобильному, когда освободишься, и договоримся о встрече.

Прощание было достаточно трогательным, свидетельствующим о том, что Эстросы уже приняли ее в свои ряды. Как будто помолвка уже состоялась и дело осталось за малым — за зака зом свадебных нарядов и за небольшой формальностью, связанной с заходом в мэрию для оформления документов. Затем надлежало лишь посетить кафедральный собор, чтобы получить небесную санкцию от Вседержителя.

Наибольшую активность во время проводов выказал дед Урхо, практически не отходивший от Кристины весь вечер. Он сумел сесть рядом с ней даже на концерте, вызвав заметное недовольство внука, не говоря уже о собственной жене. Время от времени старик расписывал красоты уединенной жизни на своем хуторе в лесу, где он обосновался после выхода на пенсию, уехав из городка Йярвенпаа, в котором всю жизнь проработал в школе. Обещал даже заехать за ней на «лендровере», на котором прикатил в гости к дочери.

Как Урхо небрежно пояснил:

— На лыжах я бегаю только зимой. А летом предпочитаю машину. По нашим лесам пешком не походишь.

Дед исхитрился даже пару раз поцеловать ее как бы в качестве потенциальной родственницы, полностью игнорируя неодобрительные взгляды жены и возможные последствия. Кристина не пришла от этого в восторг, но стойко выдержала испытание. Даже несколько принужденно улыбалась.

Во время своего пребывания во Франции и в Германии она не могла понять этот странный и бесцеремонный обычай целоваться чуть ли не со всеми подряд. Какая необходимость подставлять щеки и тыкаться губами в малознакомых и не всегда приятных особей обоего пола? Кристина всегда полагала, что поцелуй — это нечто сугубо личное, деликатное и интимное, чтобы делать его общественным достоянием. Да и вообще была против публичной демонстрации чувств…

Ночь, как обычно, она провела в борьбе с комарами, которые весьма быстро обнаружили возвращение иностранного лакомства. Скорее всего, проявив предусмотрительность, оставили в ее номере наблюдателей, быстро оповестивших остальных членов стаи. Но и Кристина не осталась в долгу, удивив их двойной системой «постельной» защиты. Взяла еще один комплект простыней у администратора, чтобы обеспечить себе непробиваемое покрытие, и заодно намазалась с ног до головы купленной с утра специальной мазью.

После завтрака, вооружившись путеводителем по Миккели, она отправилась в путь пешком. Вначале, естественно, решила заняться магазинами. Шопингоманией, по счастью, Кристина никогда не страдала, но было любопытно посмотреть, каково быть финской девушкой в провинции, и сравнить со своей жизнью в Уппсала. Она не ошиблась в своем предположении, что местные коммерсанты позаботились о своих красавицах.

Вначале Кристина обошла несколько салонов в центре города, затем по совету продавщицы отправилась в загородный торговый центр. Едва выйдя на улицу, она сразу же почувствовала, что стала популярной после выступления на концерте в колледже. Не зря Матти так переживал, оставляя ее одну. С ней здоровались, а некоторые молодые люди даже заигрывали, особенно узнав, что Матти уехал в Хельсинки и Кристина практически свободна. В загородный торговый центр ее отвез Юкко, один из школьных друзей Матти, правда, взяв с нее слово, что она об этом не проговорится младшему Эстросу.

— Он страшно ревнивый, — пояснил тот, округлив глаза в притворном ужасе. — К тому же в школе весьма успешно занимался карате.

Однако сразу после этой фразы Юкко предложил сопроводить ее в блужданиях по торговому центру, а затем отвезти в неплохой ресторан. Мол, не умирать же прелестной барышне от голода в незнакомом городе. Прав был Матти в своих тревогах, видимо хорошо зная нравы местных парней. Когда имеешь дело с красивой женщиной, нельзя доверять никому, даже школьным друзьям.

Кристина с трудом отбилась от назойливого провожатого, пояснив, что она на строгой диете, а от Матти ничего невозможно скрыть. И что тот действительно в приступе ревности способен на все.

А вот из торгового центра до гостиницы ее подвезла на весьма элегантной машине столь же элегантная женщина неопределенного возраста по имени Бригит. Вступив в разговор, она наговорила Кристине кучу комплиментов по поводу ее выступления на концерте, пояснив, что является матерью подруги Марии по колледжу, а заодно и хозяйкой магазина модельной обуви. Естественно, пришлось остановиться, чтобы ознакомиться с интерьером магазина и с содержимым его полок. Впрочем, жалеть об этом Кристине не пришлось.

В итоге ее гардероб пополнился миленьким брючным костюмом из золотистого шелка, прекрасно оттеняющим ее темные волосы и карие глаза, и темно-синим вечерним платьем, выгодно обрисовывающим ее фигуру и оставляющим плечи и спину открытыми. Две пары модельной обуви золотистого и черного цвета, обе на шпильках, были подобраны в салоне элегантной Бригит как раз под эти наряды. Все это великолепие прекрасно улеглось в дорожный чемодан на колесиках, который приглянулся Кристине в торговом центре.

Она даже решилась приобрести довольно «рискованный» комплект белья. Нечто черно-ажурное и ослепительно сексуальное способно было сразить наповал любого финского мужчину в возрасте от пятнадцати до семидесяти пяти лет. Да и не только финского. Вот только проверить его воздействие на себе будет доверено только одному из них по имени Матти. Теперь Кристина была во всеоружии, уверенная в себе, готовая побеждать и покорять…

Матти позвонил ей уже на подъезде к Миккели. Заявил, что побил свой личный рекорд скоростной езды на земле Суоми. Двести тридцать километров от Хельсинки проскочил почти в гоночном варианте. В этот момент она сидела в кафе в центре города, чтобы не скучать в номере, изображая верную Пенелопу. С выбором заведения ей повезло. Кофе в нем готовили довольно приличный, а выпечка оказалась просто великолепной. Кристина заказала себе весьма внушительный кусок торта с клубникой и со взбитыми сливками и как раз допивала вторую чашку кофе, когда раздался звонок.

Через десять минут Матти уже появился в кафе. А еще через две минуты и после одного торопливого поцелуя почти на ходу они сидели у него в машине. На погоду в эту неделю грех было жаловаться: ни темных туч, ни дождинки. Плохо для земледельцев, но хорошо для отдыха.

Йорма вздыхал и жаловался на то, что каждый вечер не меньше часа уходит на полив любимого сада. Матти выражал лицемерное сочувствие, остальные члены семьи дипломатично отмалчивались. Но после отъезда семейства все встало на свои места. Можно было искренне наслаждаться ярко-синим небом, отражающимся в прозрачно-голубой глади озер, ослепительными лучами солнца, окрашивающими в золотистые тона коричневые стволы сосен и замшелые, обточенные веками и ледниками гранитные валуны.

Матти предложил сразу же отправиться в Савонлинна, пока он еще не утратил водительский кураж. После двухсот тридцати километров скоростного автопробега что стоило добавить к ним еще сто четыре?

Они выехали на одно шоссе, затем сменили его на другое и вскоре уже оказались в маленьком живописном городке на нарядной улочке, застроенной в основном деревянными домами, покрашенными в различные оттенки салатного, розового и желтого. Дворы и балконы домов обильно украшали всевозможные цветы, еще более насыщая палитру красок. Улочка спускалась к разводному мосту, ведущему к построенной на острове крепости.

Матти предложил вначале зайти в ресторан пообедать, но Кристина отказалась. Вначале дело, ради которого они приехали, а потом уже отдых. Да и вряд ли было бы приятно карабкаться после хорошего обеда по крутым лестницам внутри высоченных башен мрачновато-грозной старинной крепости, в которой длительное время размещался шведский гарнизон, который надолго сменили потом русские солдаты.

В крепости они провели почти час, пристроившись к какой-то экскурсии. Матти переводил шепотом наиболее интересные пояснения. Особенно Кристине понравились зарисовки из бытовой жизни немногочисленных гарнизонных женщин — жен и дочерей шведских воинов, живших обычно в большой комнате наверху одной из башен. Дверь в комнату закрывалась изнутри на мощнейший засов. Как объяснил гид, предосторожность совсем не лишняя. В зимнее время, спасаясь от холода, бравые шведы весьма обильно употребляли подогретое пиво и под его воздействием чересчур активно искали любви представительниц прекрасного пола. Правда, одновременно было жаль и несчастных мужчин, лишенных благотворного женского общества, чья унылая, беспросветная и однообразная жизнь проходила в бесконечных бдениях на посту в любую погоду в пронизываемых насквозь ветрами и сквозняками помещениях.

Стоя на верхнем ярусе огромной башни под теплыми лучами солнца и обозревая живописные окрестности, состоящие из уходящих в безбрежную даль искрящихся озер и зеленых лесов, Кристина вдруг представила себе этот же пейзаж зимой. Замерзшее, занесенное снегом озеро, пустынные, как будто вымершие леса, заунывный вой голодных волков и ледяного ветра. Съежившийся от холода, изможденный солдат, одетый в ветхий от старости мундирчик, зябко кутающийся в слишком короткий и тонкий, покрытый заплатами плащ. Стоя у пылающего в ночи факела, он пытается согреться некогда подогретым, а теперь уже начавшим покрываться ледяной коркой пивом из деревянной бадьи.

Кристину невольно зазнобило, и весь красочный пейзаж как-то сразу померк и потерял свой романтизм. Захотелось поскорее уйти с этого места, как будто малейшее промедление могло вызвать временной скачок и перенести ее саму в ту эпоху. Превратить в гарнизонную красавицу, разносящую очередную пивную бадью по постам, уклоняясь от грубых объятий, увесистых шлепков по заду и беззастенчивых предложений задрать юбку и отдаться по-быстрому тут же, в промерзшем каменном углу…

Они спустились по шатким деревянным лестницам-переходам. В крепости действительно уже завершались работы по подготовке к ежегодному музыкальному фестивалю. На одной из боевых площадок был сооружен деревянный помост и установлены многочисленные ряды кресел.

Кристина по ходу экскурсии сделала много неплохих снимков этого боевого форпоста времен могучей шведской империи. Затем они отправились на берег, где неплохо пообедали, сидя за столиком на открытой террасе, окруженной решетчатой деревянной оградой, увитой зеленью.

После обеда Матти, загадочно улыбаясь, жестом фокусника извлек откуда-то из-под стола небольшой фотоальбом и набор большеформатных снимков в пластиковой папке.

— Сюрприз! По дороге к тебе я заскочил в фотомастерскую. Здесь фотографии выпускного вечера сестры и нашего семейного обеда. Я заодно заказал еще копии для себя, для деда с бабушкой и для родителей. Фотоальбом — для Марии, подарочный вариант. Это в основном то, что родители снимали обычным «автоматом». А в папке только твои фотографии с цифрового аппарата. Моя работа, и мне на память. Стану любоваться, когда тебя не будет рядом. А тебе даю только посмотреть. Но не волнуйся, все фото я тебе вышлю по электронной почте.

— Спасибо, Матти. Дай посмотрю, какой из тебя папарацци.

Снимки получились довольно удачные, хотя, конечно, не все. То ракурс оказался выбран не тот, то что-то постороннее наложилось. А фотографии с ее участием выглядели весьма художественно, даже профессионально. Конечно, преобладали те, где она с гитарой на сцене. «Фотокорреспондент» крутился как мог, снимая с разных позиций и под разными углами. Такое впечатление, что даже сверху. Наверное, умудрился на дерево залезть. Чувствовалось, что в снимки вложено не только мастерство, но и душа. Во всяком случае, мастер вполне заслужил пару благодарственных поцелуев, которыми Кристина его одарила на зависть сидящим за соседним столом пожилым супругам, уже, видимо, изрядно уставшим друг от друга.

Вслед за просмотром фотографий неизбежно зашел разговор о продолжении вечера. После напряженного дня и обилия впечатлений оба явно нуждались в отдыхе, но не хотелось прерывать праздник общения. Конечно, лучше всего было бы полежать где-нибудь в шезлонге или на песочке на берегу озера. Или погрузиться в прохладную живительную влагу, почувствовать, как ускользаешь в глубину, оставляя наверху земные заботы и солнце, неспособное угнаться за тобой и пробить толщу воды. Эта мысль практически одновременно пришла в голову обоим. Да и не могла не прийти, когда с террасы ресторанчика открывается вид на маняще-искристую гладь озера, приютившего на своих берегах и крепость, и сам город Савонлинна.

Инициативу, естественно, проявил Матти, чувствующий себя хозяином местных лесных и водных угодий. Вальяжно откинувшись в плетеном из ивняка кресле, с видом довольного, но еще не пресытившегося жизнью кота, он нарочито небрежно поинтересовался:

— Прости, дорогая, но у меня появилась идея. Я уже как-то упоминал, что у нашего семейства есть загородный дом на берегу озера. Не бог весть что, виллой не назовешь. Скорее коттедж, но довольно большой. Часть его отведена под сауну. Из сауны можно пройти по мосткам к воде. Отец любит напариться, выскочить и сразу прыгнуть в озеро. В любую погоду, даже зимой. Специально делает прорубь. Место достаточно уединенное. Озеро очень красивое. Гранитные берега, поросшие соснами. Вода чистейшая.

— Ну и к чему такая длинная прелюдия? — промурлыкала Кристина, даже слегка зевнув.

Ее действительно разморило после обеда, и сейчас она бы с удовольствием свернулась калачиком, например, на сиденье автомашины. Слова собеседника доносились до нее как сквозь вату. Пришлось даже слегка тряхнуть головой и напрячь слух.

— Так вот, я хочу спросить тебя: почему бы нам не отправиться сейчас туда? Это стало бы неплохим завершением сегодняшнего суматошного дня. Расслабимся, искупаемся. Если захочешь, я даже приготовлю сауну. У нас там печное отопление.

— Что, придется идти в лес за дровами? — засмеялась Кристина, представив себя в роли дровосека с огромным топором в руках. — А волки в ваших лесах водятся? А то я их страшно боюсь. Еще примут меня за Красную Шапочку.

— Ну какие могут быть волки, когда я рядом с тобой? — отшутился Матти. — К тому же за дровами идти не надо. Их достаточно запасено. И холодильник имеется. Можно по дороге кое-что прихватить. А то после купания у меня всегда аппетит разыгрывается. Там можно будет и переночевать, если задержимся допоздна и тебе не захочется в гостиницу возвращаться.

Про себя Кристина с удовлетворением отметила, что Матти в отличие от матери не предложил переехать к нему в городской дом. А может быть, Лина уже сообщила ему о том, что получила вежливый отказ? Впрочем, как говорится, еще не вечер и неизвестно, какие предложения последуют потом, тем более в условиях совместного ночного отдыха. Да и, судя по описаниям, загородный дом вполне мог заменить городской. С другой стороны, Матти прав: идея действительно хорошая. Ехать в гостиницу, бороться в одиночку с надоедливыми комарами… Брр… нет, только не это! Ну а самое главное, стоит подумать о том, чего она на самом деле хочет или не хочет сейчас.

Во-первых, она не хочет расставаться с Матти. С ним приятно, легко, беззаботно и весело. Но Кристина понимала, что, как взрослые люди, они вряд ли ограничатся поцелуями. Готова ли она к этому?.. А впрочем, стоит ли заранее задумываться? Иногда лучше пойти на поводу у инстинктов, особенно находясь в обществе мужчины, который тебе очень нравится. И которому, похоже, можно доверять. Однако вслух она сказала:

— Звучит заманчиво и многообещающе. Только вот есть проблемы.

— Какие? Все, что от меня зависит, мы решим.

— Ну, для начала я не взяла с собой купальник. Оставила в гостинице. Совсем не предполагала, что он может сегодня понадобиться.

Матти кивнул в знак понимания, на секунду задумался, а потом на его лице появилось странное выражение, как у кота при виде маленькой соблазнительной мышки. Только что не облизнулся. И глаза загорелись желтым огнем. Наверное, представил ее без купальника.

Сглотнув, он хрипловато и как-то неубедительно промолвил:

— В принципе соседей поблизости нет и ты можешь рассчитывать на мою скромность. — Он даже отвел глаза в сторону, чтобы скрыть предательский отблеск вспыхнувшего вожделения.

— Ты что же, предлагаешь мне купание в озере безо всего? Да еще в белые ночи? А в сауну тоже пойдем вместе?

— Ну, я зажмурюсь, пока ты не зайдешь в воду. А в сауне могу дать тебе полотенце. У меня есть огромное, махровое…

— Извини, Матти, но после твоих страстных и умелых поцелуев я тебе как-то не очень доверяю. — Она не стала добавлять, что с некоторых пор и себе тоже.

— В таком случае проблема легко решается, — сказал Матти, посмотрев на часы. — Если поторопимся, то вполне успеем заскочить в местный магазин. Тут есть один неплохой на соседней улице. Все для пляжного отдыха — от эротического мини-бикини до холодного пива в банках! Конечно, не последние парижские модели, но для наших озер сойдет. Хотя, честно говоря, я считаю, что с твоей фигурой купальник не нужен.

— Спасибо за смелый комплимент, дорогой, но ты все же торопишься. Давай-ка начнем с купальника. И лучше не слишком сексуального… Да, кстати, а у тебя плавки есть?

— Ну, не знаю… — растерянно протянул Матти и слегка зарделся. — Шорты, рубашки и сандалии там есть, чтобы переодеться. И купальные халаты. А вот насчет плавок не помню. Когда-то были… Извини, привык без них обходиться. Когда прямо из сауны сразу ныряешь в озеро, в плавках нет необходимости.

— Я тебя поняла, милый. Придется поискать и тебе что-нибудь тоже не слишком сексуальное, чтобы местных русалок не сильно волновать. Все-таки белые ночи. Слишком хорошо все видно, — лукаво улыбнулась она, в свою очередь представив его обнаженное тело, просвечивающее сквозь озерную воду.

7

До коттеджа добрались довольно быстро. Он оказался сравнительно недалеко от автострады. Немного попетляв по лесу, они выехали на узкую грунтовую дорогу, которая спускалась по склону каменистого холма к искрящемуся между деревьями озеру. Метров через двести показалась и крыша дома.

Коттедж оказался прелестным, как в сказке. Свежеокрашенный, с голубыми стенами, белыми наличниками и дверями, увенчанный красно-коричневой крышей из металлизированной черепицы, с печной трубой и жестяным флюгером в виде лося на коньке крыши. Он был искусно встроен в пологий скат холма, почти на самом берегу озера. Деревянная лестница в два пролета соединяла его с широкими деревянными мостками, уходящими далеко в озеро.

В одной части здания размещалась сауна, которую Матти, как всякий нормальный финн, показал прежде всего. В другой — неплохо оборудованная кухонька с газовой плитой и холодильником. К ней примыкала столовая. Были еще три небольшие комнаты, в которые вели двери, устроенные снаружи дома, со стороны озера. Одну из комнат как раз и облюбовал Матти.

— Я всегда здесь живу, когда приезжаю, — пояснил он. — Еще одна комната для родителей, а другая — для сестер.

Матти хотел заодно продемонстрировать и семейную «ладью», укрытую в сарае, но Кристина убедила отложить это удовольствие на более позднее время. Ей не терпелось окунуться в манящие, кристально чистые воды довольно большого озера, окаймленного со всех сторон гранитными валунами, соснами и елями. Она оставила пакет с купальником на террасе и спустилась по мосткам к воде, пока хозяйственный Матти в кухне раскладывал по местам привезенные продукты.

Боже, какая красота! Какой прекрасный пейзаж, написанный самой природой! Почти необжитый край. Ни одного дома поблизости. Только на другом берегу озера, не меньше чем в полукилометре от них, виднелись какие-то строения. Да одинокая моторка не спеша рассекала гладь озера, двигаясь параллельно противоположному берегу. Вскоре и она скрылась за его лесистым изгибом.

Да, в этом земном раю действительно можно было обойтись без купальника, оставив вместе с ним предрассудки и условности цивилизации. Как когда-то это делали их предки-язычники, не обращавшие внимания на такие житейские мелочи. Наверное, они были правы. Надо быть естественнее в своих чувствах и поведении, когда сливаешься с природой.

Вдыхая воздух, напоенный запахом озерной свежести и смолистой хвои, Кристина чувствовала, как сама словно возвращается к первозданным истокам бытия. Хорошо, что не поехали в городской дом. Там бы она себя чувствовала скованно, как птица в клетке, постоянно ощущая незримое присутствие посторонних. Как будто забравшийся в чужой дом человек, позарившийся на не принадлежащую ему собственность. Или, в лучшем случае, человек, злоупотребивший доверием хозяев. А тут ее окружали простор и свобода. Она вдруг поняла, что способна здесь на многое. На то, на что не решилась бы в любом другом месте. Почувствовала прилив смелости, решительности и уверенности в себе…

Кристина внезапно осознала, что стоит на мостках не одна. Сильные руки Матти, остановившегося позади нее, уверенно легли ей на грудь. Одновременно его губы коснулись мочки ее уха и проложили дорожку из легких нежных поцелуев, неспешно спускаясь по ее шее. Молодая женщина непроизвольно прижалась к нему спиной, отдаваясь ласке. Как это было приятно и как нужно сейчас…

Матти словно почувствовал ее настрой. Крепкая мужская ладонь покинула грудь и начала, мягко поглаживая, спускаться ниже. Все-таки слишком давно у Кристины не было мужчины. А такого обаятельного — никогда. И в ее нынешнем состоянии она вряд ли бы смогла или захотела сопротивляться.

Тем временем через чуткие уши в глубины ее души проникали заветные, волшебные слова, которые всегда так желанны женщине:

— Мне кажется, дорогая, что я знаю тебя всю жизнь. Просто из сказочной грезы ты превратилась в дивное существо из плоти и крови совсем недавно. Я люблю тебя. Я понял это окончательно сегодня утром, когда возвращался из аэропорта, сгорая от нетерпения, стремясь как можно быстрее увидеть тебя. И еще мне кажется, что ты ко мне тоже неравнодушна.

Кристина повернулась к Матти лицом, чувствуя, как уже закипает кровь от его близости, как слабеют колени от его призывно-бархатистого голоса, как сладострастные волны распространяются по телу от прикосновений его пальцев… Но вряд ли будет правильным начать сразу после прибытия в незнакомое место с объяснений в любви. Всему свое время. Это же не автомобильная гонка.

Хотя почему-то правильные мысли не хотели задерживаться в голове, не подчинялись внутренней цензуре. Зато все время возникали другие, не всегда приличествующие добропорядочной девушке, воспитанной в благополучной, интеллигентной семье. Настоящее раздвоение личности под воздействием волшебных чар колдовского озера, где по ночам плещутся и водят хороводы русалки, укрытые только собственными волосами. Как быть в этой сложной ситуации? К какому из двух внутренних голосов прислушаться? Может быть, положиться на инстинкт? Или на тот внутренний голос, который говорит громче?

И Кристина сказала:

— Конечно, ты прав, Матти. Ты мне отнюдь не безразличен. Я это тоже поняла за последние несколько дней… Но не будем спешить. Мы здесь одни, и нам некуда торопиться. Давай все же начнем с того, что ты обещал совсем недавно. Я хочу поплавать в этом озере. Прямо сейчас.

Наверное, это была последняя и слабая попытка здравого смысла как-то повлиять на происходящее. Именно в этот момент Кристина вдруг поняла, что ведет совершенно бесплодную и ненужную борьбу с самой собой, со своей природой, со своим женским естеством. Ее вдруг охватил какой-то сумасшедший порыв. Мысль об оставленном на террасе купальнике даже не пришла в голову.

Она слегка отодвинула Матти в сторону и шагнула к краю мостков. Почти мгновенно сбросила с себя белые шорты и короткую белую маечку. Сверху на них несколькими секундами позже лег, изогнувшись восьмеркой, бюстгальтер. Чуть не угодив в воду, слетели с ног босоножки. На ней остались только белые хлопчатобумажные трусики, обтягивающие округлые бедра.

Неожиданно, словно вспомнив о Матти, Кристина шагнула к нему, остолбеневшему от неожиданного и сногсшибательного зрелища, и прильнула всем телом, как бы пытаясь таким образом скрыть свою наготу. Обхватила его голову руками и жадно и требовательно впилась губами в его полураскрытый рот.

Матти даже начал задыхаться от чувств, и она услышала вырвавшийся из его груди сладострастный стон:

— Боже, как я тебя хочу!

Матти по приезде успел переодеться в довольно просторные шорты, но и они не могли скрыть признаков охватившего его желания. Он быстро и по-хозяйски положил руки на ее ягодицы, подхватив их снизу, и стал гладить в такт каким-то своим внутренним, сексуальным ритмам…

И в этот сладостный и многообещающий миг Кристина вдруг вывернулась из его объятий и с озорной улыбкой, улучив момент, как когда-то ее учили на курсах женской самообороны, легко и уверенно произвела подсечку ногой, одновременно разворачивая противника, чтобы вывести его из равновесия. Небольшой рывок в сторону и вниз — и посрамленный мастер карате с шумом плюхнулся в воду прямо в одежде, взметнув фонтан брызг.

Впрочем, в утешение ему Кристина тут же последовала в водную купель. Обманчиво неглубокая прозрачная вода накрыла ее с головой. Брр!.. Оказалось не только глубоко, но и холодно. Она перевернулась под водой, мельком увидев, как скользят куда-то вверх, к солнечному свету, длинные и сильные мужские ноги, отлично смотрящиеся в обтягивающих их мокрых шортах, со смешно болтающимися ботинками. Сама она устремилась к противоположному берегу. Подальше от Матти, который еще неизвестно, как отреагирует на ее шутку.

Кристина постаралась продержаться под водой как можно дольше, чуть ли не до звона в ушах. Когда-то это у нее неплохо получалось, но при условии необходимой предварительной подготовки. А тут все как-то экспромтом вышло. Даже сама не успела понять, почему так получилось. Просто захотелось, и все. Так обычно бывает у детей и у женщин. Ничего, пусть привыкает. Да и вода довольно прохладная — Матти должен быстро остыть. К тому же финские парни славятся своей невозмутимостью. Вот и повод проверить, насколько права людская молва.

Кристина осторожно высунула голову из воды, как тюлень в поисках врагов и добычи. Да, от берега она отплыла достаточно далеко. А вот и Матти виднеется. Стоит ближе к мосткам, по шею в воде. Растерянно крутит головой, пытаясь понять, куда делась обидчица.

— Эй, я здесь! — Она приветственно помахала рукой. — Плыви сюда. Вода такая чудесная. Я жду!

Матти что-то крикнул, очень похожее на «хулиганка». И погрозил кулаком, видимо обещая скорую расправу. Но затем рассмеялся, нагнулся, и из воды один за другим на берег полетели ботинки. Избавившись от балласта, он на секунду застыл в нерешительности, вероятно раздумывая, не отделаться ли заодно от одежды. Потом небрежно махнул рукой: мол, и так сойдет, все равно уже весь мокрый.

— Ого-го! Ну, погоди! — разнесся над озером мощный рев.

Матти даже побарабанил кулаками по выпуклой груди, подражая голливудскому Кинг-Конгу. А затем устремился к ней, разрезая озерную гладь быстрым кролем. Вода так и бурлила от быстрого движения его ног. Кристина даже залюбовалась на мгновение. Какие отточенные, экономные движения. Сразу видно, что человек свой в водной стихии. Настоящий водяной. Будет у кого поучиться.

Невольно тут же царапнула мысль: что-то уж слишком часто она заглядывает вперед. Не рано ли строить планы на будущее? Лучше побеспокоиться о настоящем. Хотя бы о том, что еще несколько гребков — и она окажется в его сильных руках. Конечно, они вряд ли сомкнутся на ее горле, но проверять не стоит. Пусть еще немного остынет. Пока до берега обратно доплывет, весь пар выйдет. А там снимет, можно сказать, свежепостиранные шорты, спортивную майку, носки. Повесит все это сушиться на веревочку и окончательно успокоится. Особенно в ее согревающих объятиях.

Ей найдется что сказать в свое оправдание. Сам же вначале предлагал купаться без одежды. Вот и надо было показать пример. Вышел бы на мостки в том виде, в каком на свет появился, и проблем было бы меньше. Да и ей приятно посмотреть на бронзовотелого златокудрого Аполлона в лучах заходящего солнца. Наверняка фантастическое зрелище. Просто упоительное и умопомрачительное. Ни одна женщина не устоит.

Особенно Кристине нравилось, что у него гладкая, шелковистая, как у женщины, кожа. Никакого излишнего волосяного покрова. Она не любила мужчин, которые наглядно демонстрируют верность теории Дарвина об эволюционном происхождении гомо сапиенса от обезьян. Сплошь поросшие шерстью спина и грудь — это просто кошмар! Оживший ужас! По счастью, к мужской особи, уверенно рассекающей кролем водную гладь, это явно не относилось.

Кристина столь живо представила обнаженного Матти в своих объятиях, что чуть было не упустила последнюю возможность спастись от неминуемой расправы. Или от тех искупительных жертв на алтарь любви, которых, может быть, потребует от нее почти доплывший страдалец. Пора исчезать с места происшествия. Потом на берегу оправдается. Объяснит про силу личного мужского примера.

С этой мыслью, которая должна была лечь в основу ее будущей защитной речи, Кристина рванула с горизонтального старта в сторону, пытаясь уйти под воду и обойти по дуге быстро приближающегося молодого человека с неизвестными пока намерениями.

Но не тут-то было. Похоже, Матти видел одновременно все происходящее и над водой, и под водой. То ли от злости проснулись паранормальные способности, то ли открылся третий глаз в центре лба. Она едва увернулась от вытянутых рук немыслимым акробатическим движением. Выскользнула в последний момент, поднырнув под него, и устремилась по прямой к берегу, напрягая оставшиеся силы. Но ей не удалось уйти от погони. Матти плавал как дельфин или щука. А может быть, ему просто покровительствовал местный озерный бог.

Он настиг ее как раз тогда, когда Кристина почувствовала дно под ногами и собиралась перейти с плавания на бег. Но, оказалось, не судьба. Сильные руки схватили ее за плечи и надежно припечатали к мускулистой мужской груди, как тогда, на мостках. Кристина невольно сжалась, но потом почувствовала нежный, прощающий поцелуй на своей шее. Руки Матти вновь скользнули к ее груди, заключив столь соблазнительные полушария в ладони, как бы укрывая от холода и случайных взглядов возбужденно торчащие соски. И сразу же пропало желание куда-то бежать. На смену ему пришло совсем другое…

Кристина медленно повернулась и внимательно посмотрела Матти в глаза. Какими они были прозрачными еще несколько минут назад! А сейчас их заволокла туманная дымка просыпающейся страсти. Она уловила мускусный запах сильного и возбужденного тела мужчины. Удачливого и опытного в любви, хозяина, повелителя. И первобытный зов природы, просыпающийся в собственном теле. Она ничего не сказала, только закрыла глаза и покорно вытянула навстречу ему губы, одновременно чувствуя, как слабеет тело, опускаясь к ногам победителя.

Однако сильные мужские руки легко и уверенно подхватили ее под колени и спину, и Кристина ощутила, как взлетает, разбрасывая стекающие с тела капли.

Она обхватила Матти за шею, и их губы слились в невыразимом экстазе. Ей не хотелось отрываться от него ни на секунду, чтобы не прерывать возникшую между ними магическую связь. Они поднялись на мостки, и босые ноги зашлепали дальше и выше по ступенькам дома, оставляя мокрые следы от ступней и от стекающей с одежды воды. Впрочем, Кристина всего этого уже не видела и не слышала, полностью поглощенная разгорающейся внутри страстью.

Вскоре они оказались в весьма скромно обставленной комнате Матти. Возле стены, примыкая к окну, стояла довольно широкая деревянная кровать, покрытая бело-коричневым клетчатым пледом. В изголовье лежала подушка в форме валика. Вот это и будет наше первое ложе любви, машинально подумала Кристина.

Матти осторожно поставил ее на ноги в центре комнаты. Затем еще раз поцеловал и, разомкнув руки, шагнул назад.

— Прости, Кристи. Подожди секунду.

Он по-прежнему не сводил с нее глаз, а руки проделывали привычную работу. На пол, в уже натекшую лужу, полетели мокрые майка и шорты. Потом сверху на них легли столь же мокрые носки. И наконец, невысокую горку увенчали белые трусы, почти прозрачные после воздействия влаги.

Она завороженно смотрела на весь этот мужской стриптиз, пока Матти молча не переступил через груду одежды и не подошел к ней вплотную. Его пальцы уверенно скользнули под резинку ее трусиков и потянули их вниз, по бедрам, скатывая в прилипающую к телу влажную трубочку. Кристина переступила ногами, позволяя кусочку ткани упасть на пол, символизируя полную готовность отдать свое нежное, жаждущее любви тело этому уверенному в себе и уже готовому к постельным битвам высокому, сплошь покрытому рельефными мускулами мужчине. Как бы преодолела черту, отделяющую их прежние, почти платонические отношения от того нового и многообещающего, что неминуемо ждало впереди.

Матти опять легко поднял ее на руки. Несколько шагов — и она плавно опустилась на кровать, ощутив спиной ворсистость шерстяного пледа, почти мгновенно впитавшего стекающую с нее влагу. Кровать немного покачнулась под тяжестью мужского тела. Кристина немного отодвинулась и повернулась на бок, освобождая место. Было довольно просторно, но она тут же прижалась к Матти, чтобы почувствовать каждой клеточкой его обнаженность и близость в предвкушении полного слияния их тел и душ.

Ее затвердевшие соски упирались в его мускулистую грудь. Она потерлась ими легкими круговыми движениями, и сразу же острая, перехватывающая дыхание эротическая волна прокатилась по всему телу, вызывая дрожь и томление внизу живота.

Это движение вызвало ответную реакцию. Вначале Кристина почувствовала подрагивание рельефных мышц его плоского живота. Но потом Матти отвел назад бедра, как бы освобождая пространство для давно пробудившейся мужской плоти.

Он протянул руку, и его ладонь протиснулась между ее ног, слегка раздвигая их. Сладострастная судорога вновь пробежала по телу женщины, заставляя полнее ощутить владеющий ею сексуальный голод.

Кристина потянулась к его губам, но поцелуй был поверхностным и недолгим. Затем Матти перевернул ее на спину, и она ощутила его давящую тяжесть на себе. Его губы тем временем нашли новое лакомство, поочередно лаская ее возбужденно торчащие соски. Кристина почувствовала, что изнемогает от нетерпения и не может больше сдерживать рвущиеся изнутри призывные стоны.

— Матти, я хочу тебя! — вместе со стоном прорвался ее задыхающийся голос. — Я не могу больше ждать! Возьми же меня!

Его сильное мускулистое тело, повинуясь этому страстному, отчаянному призыву и еще более громкому голосу собственного безумного желания, рванулось вверх, погребая под собой более хрупкое женское тело. И тут же, почти без задержки, он начал свое мощное движение, все ускоряя и ускоряя ритм.

Матти не пытался сдерживаться или прислушиваться к реакции партнерши, полностью сосредоточившись на своих ощущениях, слившихся воедино и сконцентрированных сейчас в одном месте. Из его груди периодически вырывались хриплые вскрики, перемежаемые почти животным рычанием.

Впрочем, Кристина и сама почти отключилась от окружающего ее мира. Она стонала, кричала, хваталась за подушку и плед, кусалась, впивалась в Матти ногтями, жадно поглощая всеми клеточками тела живительную, сексуальную энергию и неземное наслаждение. Казалось, что это длится уже целую вечность и так будет всегда — за пределами бытия и времени, в заоблачной вышине, но никогда не достигая сказочной вершины…

Но у жизни и страсти свои законы. Свои временные границы. Кристина вдруг почувствовала, что изнемогает от этой непрерывной и сладострастной сексуальной пытки. Тело и сознание, плоть и душа были уже не в состоянии воспринимать обилие столь острых ощущений. Требовался хотя бы кратковременный перерыв. Она была уже готова взмолиться о пощаде или разорвать телесный симбиоз, но не успела. Ее начали сотрясать судороги оргазма, лишая остатков разума и последней связи с реальностью.

Движения партнера тоже трансформировались в этот миг. Его тело несколько раз лихорадочно содрогнулось, ввинчиваясь до предела в глубину, затем на секунду застыло. Потом последовал еще один мощный, завершающий толчок…

Вначале они долго лежали на спине, рядом, но даже не ощущали присутствия друг друга. Постепенно приходили в себя, возвращаясь из своего личного пережитого в общий мир чувства взаимной любви, понимания радости свершившегося и прекрасного начала новой жизни.

Впрочем, размышления о пережитом и восстановление сил заняли не так уж много времени. За окном царила белая ночь, и было просто неразумно тратить ее на сон. Быстро возрождающаяся чувственность вновь овладевала ими, требуя повторного, более глубокого и осознанного познания друг друга.

Первичный сексуальный голод был утолен. Настало время для неспешного, прочувствованного и изысканного эротического гурманства, более приличествующего интеллектуальным особам с университетским образованием…

На этот раз Кристина взяла на себя инициативу пробуждения обоюдного интереса к «общению». Она весьма комфортно устроилась, лежа лицом вниз, на Матти, на этом широком, живом и говорящем диване, сплетенном из прочных мускулов и шелковистой на ощупь кожи. Его сильные пальцы нежно поглаживали изящную женскую спину и упругие ягодицы.

Вначале они долго целовались, переходя постепенно от легких касаний к все более глубоким и чувственным, пуская в ход не только губы, но и языки, позволяя им сплетаться воедино и ласкать друг друга. Потом Кристина стала покрывать поцелуями грудь Матти, постепенно спускаясь все ниже и ниже, к вертикально застывшему во всем своем грозном величии мужскому естеству, похожему на взметнувшуюся дубинку первобытного охотника, приготовившегося к схватке с диким зверем.

Матти замер в предвкушении сказочного наслаждения… Впрочем, он не привык долго оставаться в роли пассивного партнера-эгоиста, незаслуженного получателя сексуальных благ. Его ладони через некоторое время включились в активную работу, то лаская женские груди, то помогая бедрам. Это было весьма кстати, поскольку через некоторое время Кристина почувствовала, что начала выдыхаться, но решила не сдавать завоеванных позиций. Выгнулась вперед и обессиленно распласталась на груди Матти, восстанавливая дыхание и набираясь сил для новой схватки.

Но этот маневр слабых не остался незамеченным. Сильные руки приподняли ее за бедра, временно освобождая из сексуального плена. Затем, совершенно неожиданно, она почувствовала, как переносится куда-то вверх, а Матти, наоборот, перемещается вниз, прямо под ее бедра.

Это было новое для нее, невыносимо сладостное и острое наслаждение. На этот раз партнер внимательно следил за ее реакцией. Как только она уже была готова забиться в сладострастных судорогах, он почти мгновенно переместился назад.

Это было прекрасное и незабываемое, полное и гармоничное слияние. Такого опытного и заботливого партнера, понимающего без слов малейшие оттенки страсти, способного моментально угадать и исполнить любое пожелание или прихоть жаждущей любви женщины, казалось, невозможно было больше найти…

8

Спустя некоторое время они вышли на террасу, обнаженные, беззастенчиво подставляя свободные для любви и новых ощущений тела под незримые и пытливые глаза белой ночи. Матти стоял сзади в своей любимой позе, обняв ее обеими руками за грудь. Молодая женщина прижималась к нему спиной, откинув голову немного назад и чувствуя затылком мускулистое плечо мужчины.

Потом его ладони скользнули вниз, обтекая слегка выпуклый живот…

— Матти, прекрати меня соблазнять! — Кристина обернулась. — Давай немного передохнем. Пусть твой герой на время успокоится.

— Может быть, все же дадим ему еще немного порезвиться, — медоточиво-бархатным голосом произнес Матти, одновременно прихватывая зубами мочку ее уха. — А то всю ночь потом не даст спать. Мы могли бы проделать это прямо здесь, на террасе. Потом смоем первородный грех в воде озера. Не бойся, нас никто не видит.

Под эти завораживающие, призванные притупить женскую бдительность слова он начал поворачивать ее к себе спиной, слегка пригибая вниз и явно пытаясь от слов перейти к делу.

— Матти, прекрати! — нарочито сердитым голосом воскликнула Кристина.

Но было уже поздно. Схватившись руками за перила, она уже выгибалась, принимая в себя испытанный и сладостный музыкально-эротический инструмент, играющий, как слаженный оркестр, на ее чувствах…

После очередного, третьего по счету, триумфа победившей чувственности даже Матти наконец осознал, что в жизни человека бывают радости и иного порядка. Предстояло совершить торжественное омовение ублаженных и насытившихся друг другом тел в священных водах озера. Причем по безмолвному обоюдному согласию в первозданной наготе. У Кристины даже не возникло мысли, что может быть как-то иначе. Она с изумлением подумала о том, сколько существенных изменений произошло в ее восприятии мира, в ее психике. И всего за несколько дней.

Она всегда обходила стороной нудистские пляжи и не одобряла прилюдного загорания в стиле топлесс. А сейчас совершенно спокойно вышла из дома, не задумываясь о том, что ее могут увидеть случайно оказавшиеся поблизости люди, возможно даже какие-нибудь любители вуайеризма. Это было просто поразительно. Какой-то необъяснимый психологический феномен. Вот что может сделать с женщиной настоящая любовная страсть и слияние с настоящим мужчиной. Да, она стала совершенно новым человеком. Увидев ее сейчас, даже хорошо знакомые люди — родители и подруги — не поверили бы своим глазам…

На этот раз обошлось без ныряний и спортивных бросков с деревянных мостков. Они медленно зашли в нагревшуюся за день воду прямо с берега, чинно взявшись за руки. Никаких поцелуев и объятий. Просто пара платонических влюбленных, не замечающих собственной наготы и сексуальной притягательности, чистые в своих помыслах и деяниях, для очищения своих грешных тел. Потом они разделились и не спеша, вровень друг с другом поплыли размеренным брассом к противоположному берегу.

Над ними простиралась белая ночь, четко вырисовывающая их светлые тела в более темной воде. Кристина давно уже не плавала на столь длинные дистанции, но чувствовала себя сейчас великолепно — свежо и бодро.

Они доплыли до противоположного берега и, не выходя из воды, все так же, не сговариваясь, подошли друг к другу. Вода доходила молодой женщине до пояса, открывая упругие груди, со скатывающимися по ним искристыми светлячками капелек влаги. Матти нагнулся, слизывая их языком. Потом заключил Кристину в объятия, и они долго целовались, прижавшись друг к другу, ощущая каждой клеточкой своего существа приятную близость, излучение тепла и доброты. Совершенно одни в этой белой ночи, под куполом таинственного, торжественного и вечного неба, сомкнувшегося с зеркальной гладью озера, окруженного гранитными скалами и заостренными пиками мохнатых елей.

Потом они разомкнули объятия, чтобы вернуться к общему теперь для обоих дому, едва заметному на таком расстоянии, распластавшемуся, как спящий дракон, на противоположном берегу, с темно-тусклыми глазницами окон. Дом, гостеприимно приютивший влюбленных, где ждала их еще не остывшая после жарких любовных баталий постель.

Впрочем, сейчас им было не до постели. Взрыв эротических страстей пробудил и другие желания. Голод все более давал о себе знать. Знакомое чувство для всех новобрачных, особенно после долгих ночных безумств при свете луны и звезд, качающихся при каждом движении в окне. А в эту первую, общую для них ночь оба подсознательно ощущали себя новобрачными.

Подгоняемые нарастающим чувством голода, они все ускоряли движения, загребая воду руками и ногами, так что обратный путь занял гораздо меньше времени.

Матти галантно протянул озерной русалке одно из полотенец, предусмотрительно повешенных им на мостках перед заплывом.

— Перед тем как отправиться в кухню, прикройся. Из соображений эстетики и нравственности, — ханжеским тоном возвестил он. — Смешивать еду с эротикой — это дурной тон. Разные типы удовольствий, не подходящие для коктейля.

— Я тоже об этом подумала, дорогой, — не менее елейным тоном праведницы согласилась Кристина. — Для любого мужчины еда всегда на первом месте, много важнее любви и красивой женщины. Классическая психология приматов.

Матти оскорбленно фыркнул, но не стал продолжать дискуссию. Даже его еще не столь длительный житейский опыт научил молодого человека, что спорить с женщиной — занятие совершенно бессмысленное. Проще согласиться, а потом сделать по-своему.

Они обернули чресла на библейский манер и нетерпеливо устремились в кухню. Правда, у них хватило выдержки не набрасываться сразу на все съедобное, извлеченное из холодильника. Матти быстро приготовил салат из красных помидоров, огурцов и сладкого перца, а Кристина занялась бутербродами, щедро нарезая толстые ломти хлеба, сыра и ветчины и прослаивая их маслом с зеленью. Из напитков хозяин «усадьбы» предпочел охлажденное баночное пиво «Гёссер», а его партнерша — минеральную воду. И чай, конечно. После долгого заплыва горячий, сладкий, согревающий тело и душу чай с ломтиком лимона из больших терракотовых кружек оказался самым подходящим напитком для обоих.

Простая, но сытная еда еще более улучшила настроение влюбленных. Быстро наполнившиеся желудки вновь пробудили интерес к прежним развлечениям. И они направились в уже обжитую спальню, чтобы в четвертый раз предаться сексуальному чревоугодию, каждый раз внося разнообразие в эротическое меню.

На этот раз они опробовали довольно необычную и забавную позу, видимо из Камасутры, требующую определенной гибкости конечностей и растяжки мышц. Матти скромно пояснил, что видел ее однажды в детстве на запрещенной картинке и она глубоко запала ему в душу, но только с Кристиной он решился претворить увиденное в жизнь. Эта милая откровенность настолько потрясла молодую женщину, что она с готовностью принесла в жертву для сексуальных экспериментов свое прекрасное нагое тело.

Эксперимент прошел более чем успешно. Поэтому оба тут же постановили, что не должны скрывать друг от друга своих эротических фантазий, чтобы совместно решить, что с ними делать дальше. То ли просто проговорить вслух для психологической разрядки и опять вернуть на задворки сознания, в его потаенные уголки. То ли изыскать возможность осуществить их совместно и как можно быстрее на практике… Ну, может быть, несколько смягчив по ходу и упростив чрезмерно смелые и фантастичные проекты. А чтобы соблюсти паритетность, решили реализовывать фантазии поочередно. И естественно, не чуждаться новизны ощущений, всегда быть на острие новаторских изысканий и поисков. Ведь кто-то же должен развивать и обогащать науку любви, не надеясь только на архаичную Камасутру, ветхозаветные библейские традиции и эротические рисунки первобытных художников в пещерах времен неолита.

Не откладывая столь мудрые договоренности в долгий ящик, Кристина заявила, что теперь как раз настала ее очередь нескромно делиться сокровенным. И тут же поведала сочиненную экспромтом историю о том, что якобы недавно, буквально накануне ей явился во сне ангел любви с лицом и фигурой Матти. Атлет с льняными волосами и серо-голубыми глазами. В общем, такой большой, красивый и очень сексуальный. Трепеща своими белоснежными, без единого пятнышка греха и грязи крыльями и заодно потрясая уже готовым к соитию весьма массивным членом, ангел сразу же, без обиняков предложил излить на нее небесную благодать. Или, точнее, в нее… Причем довольно популярно и детально описал, как это должно происходить. В пересказе Кристины описание было смягчено и укорочено. Но даже в адаптированном варианте оно все же вызвало у слушателя румянец смущения, заметный даже в полутьме.

— Однако, — потупившись, скромно пояснила далее Кристина, — реализовать свое пожелание во сне ангел не смог, поскольку в мою щеку в этот момент… болезненно впился особо наглый комар, прервав тем самым столь многообещающее сновидение. Так что, — резюмировала она, — было бы более чем справедливо, если бы двойник ангела любви на земле взял на себя выполнение обещанного.

Матти нахмурился, просчитывая мысленно возможные варианты. Несколько раз даже мотнул отрицательно головой — видимо ведя безмолвную дискуссию с разыгравшимся не в меру женским воображением. Однако не стал озвучивать свои сомнения. Уговор есть уговор, и его надо соблюдать. Обреченно вздохнул и произнес:

— Раз надо, значит, надо. С чего начнем?

Так что следующие полчаса у них ушли на реализацию Кристининых сновидений. Кстати, ему самому так понравилось, что Матти предложил завести собственный сексуально-энциклопедический сборник по типу Камасутры, естественно с другим названием. Например, «М и К: любовная эпопея эпохи информационной цивилизации» или «К и М: неземные страсти двадцатого века». Том первый «Этюды с натуры в Финляндии». И заносить в него, по словам Матти, следовало только наилучшие и наиболее перспективные предложения, а также, безусловно, уже апробированные, хорошо показавшие себя варианты.

— С приложением фотографий? — с лукавым видом поинтересовалась Кристина.

Матти окинул ее внимательным, пронизывающим насквозь взглядом художника-самородка и ответил:

— Нет, лучше я сам нарисую. По памяти. Это будет хорошо иллюстрированное издание. Я постараюсь ничего не упустить. Имея такую модель перед глазами…

Он не закончил фразу, плотоядно облизнулся и опять принялся за поцелуи. Впрочем, не встретив никакого сопротивления со стороны Кристины.

Весь следующий день прошел примерно так же.

Несмотря на бурную ночь, Кристина проснулась довольно рано. Все же кровать оказалась недостаточно просторной для двух жарких молодых тел. А каждое, даже невольное прикосновение вновь мгновенно пробуждало их к жизни.

Солнечные лучи, пробившись сквозь неплотно зашторенное окно, легли на ее грудь с одной стороны. С другой стороны на эту же грудь опустилась крепкая мужская ладонь, а вторая устроилась гораздо ниже, ласково поглаживая шелковистые завитки волос и подбираясь к скрытому под ними сокровищу.

Кристина пребывала в полусонном, разнеженном состоянии и была не в силах оказать сопротивление или хотя бы просто сменить позу. Впрочем, последовавшее далее утреннее общение подобного рода оказалось достаточно приятным и даже полезным, успешно заменяя обычные физические упражнения…

Второй раз молодую женщину разбудил аппетитный, щекочущий ноздри аромат свежесваренного кофе, доносящийся из кухни. К нему примешивался пряный запах чего-то вкусного, оказавшегося финской салями и яичницей с ветчиной, помидорами и укропом. С кофе прекрасно сочетались бисквитные пирожные, обильно украшенные завитушками из шоколада и цветной глазури, а также свежая клубника, утопающая во взбитых сливках.

Боже, как удобно, когда рядом с тобой столь хозяйственный и предусмотрительный мужчина! Когда не надо стесняться своего аппетита, а партнер полностью разделяет и поддерживает твои гурманские наклонности! Да и аппетит невольно возрастает, когда видишь, как смакует ниспосланную Господом пищу сотрапезник. Особенно если он совсем тебе не безразличен.

За столом оба сидели в бело-голубых, цветов национально флага, купальных халатах. Кристине достался халат Марии, который оказался ей даже немного великоват. Наверное, финские девушки в основной своей массе крупнее шведских, мысленно резюмировала она свои наблюдения, вспоминая выпускной вечер в колледже и ходовые размеры в салонах и бутиках Миккели.

После завтрака настала очередь «культурной программы». Возвращаться в спальню совсем не хотелось в такую прекрасную, неудержимо взывающую к слиянию с природой погоду. Тем более что сливаться можно не только с природой, но и на природе. Это иногда очень возбуждает своей экзотичностью, смелостью и новизной.

Матти выкатил с помощью своей возлюбленной лодку из сарая, и после быстрого осмотра они спустили ее на воду. Впрочем, семейная ладья Эстросов содержалась в идеальном порядке, поэтому осмотр был скорее просто знакомством шведской гостьи с чудом местного финского кораблестроения.

На озерных водах они пробыли допоздна. Уплыли довольно далеко от дома, причем — по просьбе гостьи — часть пути шли под парусом, а часть на веслах. Кристине захотелось почувствовать себя викингом, бороздящим на своем драккаре безбрежные морские просторы. Когда-то ее предки совершали набеги и на финские берега, заходя глубоко внутрь страны. И на этом озере вполне могли побывать.

Периодически они, как говорят моряки, сушили весла, вставая на якорь. Ловили рыбу, купались, загорали, пили горячий чай из термоса, закусывая взятыми из дома бутербродами. Потом высадились на берег в тенистой березовой роще.

Матти наконец-то исполнил давнее обещание — показал несколько способов разжигания костра, а также «выживания на подножном корму». Короче говоря, приготовил прекрасное ассорти из рыбы, пойманной им же во время плавания. Рыб, что помельче, он запек на палочках, воткнутых по периметру костра, а наиболее представительный экземпляр из весьма солидной добычи — на вертеле. Оставшейся части улова должно было хватить еще как минимум на пару дней, даже с учетом небывало возросшего аппетита.

После прекрасного обеда на лоне природы Кристине пришлось вознаградить знатного кулинара за его усердие и мастерство. Такие же усердие и мастерство он продемонстрировал и во время вознаграждения, впрочем, как и раньше, подтвердив свой универсализм.

Матти, явно гордясь своими поразительными достижениями, вспомнил, что во время войны у летчиков-истребителей было принято рисовать на борту разные значки, отмечая количество сбитых самолетов противника. Ну, например, крестики, пиковые тузы или звездочки. Так почему бы не завести личный победный счет? — предложил он. Мол, пробовал считать, мысленно загибая пальцы на руках. Уже пять загнул. А всего их на руках, как известно, десять. Загибать же пальцы на ногах, даже мысленно, он, увы, не умеет. Значит, впереди тупик. Нужна какая-то другая несложная и наглядная система подсчета.

Кристина тут же предложила использовать для этого знакомый «СААБ». Причем звездочки на капоте или дверце не обязательно рисовать краской, можно просто нацарапать гвоздем или шпилькой. Она даже вызвалась помочь ему в этом сразу же после возвращения из плавания. Пока счет побед не перевалил за первую десятку.

Живо представив эту картину, Матти заскрежетал зубами и тут же заявил, что он конечно же потрясен ее искрометным остроумием, но будет гораздо лучше оставить систему подсчета прежней и немного потрудиться, чтобы довести счет до круглой цифры. Благо пальцы для загибания на руках еще остались, а там видно будет.

Кристина подумала и любезно согласилась. Поэтому к вечеру, до окончания плавания, уже можно было справлять первый юбилей. За время знакомства ровно десять побед и не единого поражения. Ни одного отказа с ее стороны, ни одного фиаско со стороны партнера. Блестящее соотношение, блестящий результат. Правда, с учетом сложных походных условий пришлось заниматься финальными баталиями прямо на борту, держась на всякий случай подальше от берега, чтобы не потрясать излишне основы общественной нравственности.

По такому счастливому поводу решили не возиться дома с ужином, а отметить свои героические свершения в ресторане. Тем более что после активных упражнений с веслами и на импровизированных любовных ложах Кристина настолько устала, что была не в состоянии поднять ни руку, ни сковородку, ни яйцо для омлета… Да и Матти было жалко. Хотя он хорохорился, намекая на скрытые сексуальные резервы и второе дыхание, но все хорошо в меру. Особенно учитывая то, что впереди была еще целая ночь…

9

Кристина стояла на борту морского парома «Силья-лайна», отплывающего от пристани точно так же, как всего две недели назад. Только пристань была не стокгольмская, а хельсинкская. И на этот раз она была одна, без Матти, который прощально махал ей руками снизу, с причала. Грустно было на это смотреть, очень грустно. Порой глаза застилали слезы, и она вытирала их тыльной стороной ладони. Еще бы, первая разлука в их совместной жизни.

Конечно, Кристина понимала все аргументы Матти, обосновывающие необходимость такого временного расставания. Но у женской психики своя логика. Вот если бы они сейчас стояли рядом, а потом вместе сошли на столь знакомый обоим стокгольмский берег, то тогда бы все выглядело хорошо и правильно. Она была бы счастлива и не лила бы сейчас этих слез.

Матти, естественно, довез ее не только до причала, но и проводил до каюты. Помог дотащить заметно увеличившийся за время пребывания в Финляндии багаж. Положил букет цветов из семейного сада на столик, поскольку вазы под рукой не оказалось. Потом поцеловал на прощание… но поцелуй затянулся. А затем как-то одновременно и спонтанно оба решили, что добровольный носильщик заслужил небольшое дополнительное вознаграждение за свой тяжелый труд. Кристина «вознаграждала» его так старательно и долго, что Матти едва успел сойти на берег. А иначе пришлось бы ему плыть в столицу Швеции зайцем или прыгать с борта в родные воды Финского залива.

Но все это было совсем не то. Во всем происходящем Кристина чувствовала какую-то недосказанность, неопределенность. И легкое разочарование, грозящее вскоре перерасти в сомнения и тревогу. Что это? Нормальная реакция любящего человека на неизбежные в совместной жизни расставания? Или нечто более серьезное? Первый симптом того, что их отношения изначально носили временный характер и рано или поздно должны были прерваться? Как это было с ее прежними увлечениями…

Кристине пришлось уехать, поскольку отпуск заканчивался и ее уже ждали на работе. Полно было всяких дел, требующих ее участия или хотя бы присутствия на фирме. У Матти же длительный преподавательский отпуск только начинался. И ему, естественно, не хотелось его прерывать. А главное — он собирался побыть еще какое-то время с семьей, которая со дня на день должна была вернуться в Миккели. По крайней мере, с родителями и с Эвой Лиисой.

А вот Мария что-то загуляла. В ее возрасте у многих так бывает. Кристина это помнила по себе. Побочный результат внезапного осознания себя в качестве взрослой и самостоятельной. Мария позвонила брату из Парижа и заявила, что ей там очень понравилось и она решила остаться. Мол, найдет себе работу по специальности, поскольку в Миккели с трудоустройством гораздо сложнее. А пока попросила переслать ей дополнительную сумму денег на первые дни, пообещав вернуть с первой же зарплаты. И оставила свои координаты в какой-то дешевой гостинице, куда только что переехала из экономии. Заодно умоляла любимого брата морально подготовить родителей, а то, мол, сама боится сообщить им об этом.

В общем, состояние Матти после звонка сестры можно было охарактеризовать как близкое к панике. Он даже хотел немедленно лететь в Париж, чтобы «отшлепать» и вывезти из него, как он выразился, «эту паршивую, глупую девчонку», которой «надо еще в куклы играть, а не по заграницам шляться». Но потом немного остыл и решил подождать возвращения родителей. Все-таки такой сложный вопрос лучше обсудить с ними с глазу на глаз, а не по телефону. А то и в Лондоне сразу начнется паника.

Тем более была определенная надежда, что после двух-трех дней бесплодного хождения по городу, с минимальным знанием английского, не говоря уже о зачаточном французском, Мария одумается. И заблудшее дитя по собственной воле вернется в ласковые, теплые и всепрощающие родительские объятия. Если, конечно, Матти на правах родственника, необремененного родительской сентиментальностью, не осуществит прежде свою антипедагогичную угрозу, да так, что мало не покажется.

Конечно, по здравом размышлении все это выглядело правильно и логично — разумом Кристина это понимала. Но все равно как-то смутно отдавало мужским эгоизмом. Нечто такое, читаемое между строк. И себя было очень жалко вне всякой логики. Уж слишком резко все оборвалось. После двух недель безумно счастливой, райской жизни опять серая житейская проза. Сразу, без плавного перехода. И неизвестно, когда состоится следующая встреча.

Пока что они договорились, правда предварительно, встретиться через две недели на площади Хёторьй перед концертным залом «Консертхюсет», у статуи Орфея и танцующих нимф. Почему-то совсем некстати вспомнилась феминистская критика этой скульптурной группы как характерного символа мужского шовинизма и эгоцентризма. Огромный и неодетый мужчина возвышается над кружащимися у его ног маленькими глупыми девчонками. Как утверждали злые женские языки, чем-то даже смахивает на лингам перед входом в языческий храм плодородия. Что может быть очевиднее для характеристики искаженных и неравноправных отношений между полами в современном обществе, в котором доминируют приматы-самцы. Да, сейчас Кристине чудился резон в этих рассуждениях…

Она отвлеклась от печальных мыслей, услышав протяжный и громкий корабельный гудок. Паром уже начал отходить от причала, и Матти отчаянно замахал рукой, как будто отбиваясь от очередного шквала дождя, налетающего регулярно через каждые полчаса, как по расписанию.

В эту минуту, в расстегнутом мокром пиджаке и в белой рубашке, с прилипшими к голове волосами, он походил на стойкого оловянного солдатика из сказки Андерсена. Наверное, забыл столь нужное во время дождя изобретение человечества, как зонт, в машине или вообще оставил дома. Это часто бывает с автомобилистами, привыкшими к тому, что «автозонтик» всегда над головой. А может, специально решил показать, как глубоко скорбит о ее отъезде. Дескать, в такую минуту не может думать ни о чем, даже о собственных удобствах. Только о ней.

Но Кристина тут же мысленно себя одернула: не надо быть такой вредной злюкой. Она слишком несправедлива к Матти… Впрочем, вряд ли с такого расстояния он сможет уловить ее нехорошие мысли, да еще сквозь дождевую завесу. Хорошо все-таки, что Господь или природа об этом позаботились. А то как бы складывались отношения между мужчинами и женщинами, если бы они знали все, что каждый думает о другом? Просто ужас, если представить. Вселенская катастрофа.

Молодая женщина не спеша направилась в каюту, успокаивая себя на ходу. Ничего, девочка, привыкнешь. Даже если все пойдет хорошо, это только первая их разлука. Будут и другие. В том числе и по ее вине. А что поделаешь? Так уж несправедливо устроена жизнь. И нет смысла закатывать театральные сцены, тем более без зрителей. Стоять дальше, махая в ответ рукой, как в кино или в романах, пока его фигурка не уменьшится до размеров хлебной крошки… А зачем? Не имеет никакого смысла. В толпе у борта с такого расстояния ее уже не различить, как и его тоже среди провожающих на причале. А смотреть на размытые дождем серые контуры чужого города совсем не хотелось.

К тому же с каждым метром, отдаляющим ее от финских берегов, как-то непроизвольно всплывали другие видения, связанные с планами на будущее. Уже на шведской земле. Мозг автоматически начинал переключаться на родные реалии. На тех людей, которые ждут ее там, дома.

Перед глазами вставала панорама Стокгольма с готическими шпилями соборов в историческом центре города. Причем почему-то не с парадного фасада, каким он предстает с моря, когда на передний план выступает Гамла стан — Старый город — морские ворота столицы и ее историческая витрина, где расположены официальная резиденция короля и здание Риксдага — парламента, а как бы сверху и в профиль. Таким, каким она увидела его впервые во время школьной экскурсии со смотровой площадки на улице Фьельгатан. Самой высокой точки города. Туда обычно привозят туристов.

Спустя несколько лет Кристина любовалась городом с воздушного шара. Конечно, это было нагляднее, масштабнее и зрелищнее. Но каждый раз, когда она вспоминала Стокгольм, то почему-то всегда вначале видела его с этой вот смотровой площадки. Наверное, детские впечатления намного острее и лучше сохраняются в памяти.

Кристина закрыла дверь в каюту. Было очень грустно и очень жалко себя, но плакать уже расхотелось. Она подошла к умывальнику, сполоснула лицо холодной водой и насухо вытерла его полотенцем. Потом критически осмотрела себя в зеркале. Конечно, белки глаз немного покраснели, но в целом выглядела она неплохо.

В молодости нельзя долго плакать, это портит внешность. Уронить несколько слезинок для пущего эффекта, аккуратно промокнуть их платочком, и все. Вполне достаточно, чтобы сразить мужское сердце или просто ослабить психологическое напряжение и устранить дискомфорт. А вот зареванное, распухшее от слез лицо никому не внушает симпатии и сочувствия, даже его хозяйке. Надо уметь держаться с достоинством при расставании. В памяти Матти должен был сохраниться ее образ в максимально обаятельном виде. Ладно, учтем на будущее, мысленно сделала зарубку на память Кристина. А сейчас надо подумать о том, чем бы заняться в пути.

Фланировать в одиночку по палубе… Нет, это исключено. И тем более с каким-нибудь случайным попутчиком. Вроде того Юкко из Миккели. Хватит одного романа, начавшегося на борту морского парома. Два романа подряд — это уже чересчур. Роль коварной, опасной и циничной сердцеедки ей не подходит. Женщина-вамп не ее амплуа. Есть совсем не хотелось, так что поход в ресторан на ближайшее время также отпадал. К тому же хозяйственный Матти засунул ей что-то съедобное в чемодан. На дорожку. И даже какую-то бутылку. Сказал, что это сувенир из Финляндии для ее отца. Якобы от ее имени.

Знаем мы эти сувениры. Мужская солидарность и корпоративность сразу же оживают за столом, особенно когда бутылка пустеет и начинается обсуждение женщин. Отказываться было неудобно, хотя сувенирами из Финляндии для своих родителей она и так запаслась: Парой милых безделушек. И даже для Чештин кое-что захватила, симпатичную куколку в национальном финском костюме. К сожалению, сделанную почему-то в Китае, а не в самой Финляндии. Чештин еще в начале отпуска, когда они собирались в международный молодежный лагерь, решила начать коллекционировать кукол из разных стран. Так что теперь начало было положено.

Перебрав все возможные варианты времяпрепровождения, Кристина решила, что остается только одно. То, что ее всегда успокаивало и отвлекало от проблем насущных. Она достала гитару из чехла и медленно перебрала аккорды. Даже не надо было настраивать. После сольного выступления на выпускном вечере ей ни разу не пришлось использовать инструмент. Странно, но понятно. Вот что значит настоящая любовь — оба были слишком заняты друг другом, процессом взаимопознания, при котором забывается все остальное. А вот теперь все наоборот. Жизнь повернулась к ней другой стороной, и настало время для творчества. Обычно у нее хорошо сочинялись песни именно тогда, когда было грустно. Когда она чувствовала себя одинокой и никому не нужной.

Слова как-то сами собой выплывали из глубин души в такт мелодичному пению струн. Слова о неземной любви, родившейся среди голубых озер и зеленых лесов Суоми. О красивом и сильном белокуром юноше с серо-голубыми глазами, словно вышедшем из финских мифов. И о сказочно прекрасной темноволосой шведке из Страны солнца, появившейся на его пути. Об их встрече на борту волшебного драккара, рассекающего священные воды Балтики. О том, как они взялись за руки и вместе отправились искать общее счастье, свою мельницу сампо. Конечно, у финского эпоса и у современной жизни мало схожего, но ведь каждый человек имеет право на мечту, на свое видение этого мира…

Кристина отложила гитару и некоторое время сидела в задумчивости на кровати. Затем, повинуясь смутному порыву, встала и открыла лежащий на полу чемодан. Да, вот оно, ее темно-синее вечернее платье. Память о Финляндии, о Миккели, о Матти. Как прекрасно она выглядела в нем на заключительном гала-концерте в Мартти Тайвела-холле. Настоящая светская леди, вполне достойная украшать собой местное «высшее» общество.

Похоже, что ее появление тогда восприняли как полуофициальное представление будущей супруги сына весьма уважаемого человека, представителя местной администрации. Да и Матти вел себя соответственно. Если бы он после концерта поднялся на сцену и объявил о предстоящей помолвке с симпатичной молодой женщиной из Швеции по имени Кристина, то, пожалуй, это никого бы не удивило.

Самое смешное заключалось в том, что поначалу они не собирались туда отправляться. Им было слишком хорошо друг с другом и без концертных залов. Простые деревенские радости — ежедневное плавание на лодке, рыбалка, сбор грибов и ягод, купание в озере, совместное посещение сауны — были им милее всего. И конечно же секс — в разных местах, в разных условиях и днем и ночью. Целое море огненных чувств, взметнувшихся до небес. А влюбленные, как фениксы, каждый раз, сгорая в этом огне дотла, вновь и вновь возрождались из пепла, чтобы повторить это снова. Как и положено при настоящей, взаимной и безумной любви.

Культурная жизнь и проблемы цивилизации остались где-то там, в другом мире, ничем не напоминая о себе. Казалось, для молодых людей было бы еще лучше, если бы они вообще оказались на необитаемом острове, в окружении попугаев, обезьян и диких коз. Как Робинзон Крузо. Естественно, с запасом пищи и вместе с достаточно теплым климатом, чтобы не думать об одежде и отоплении. Костер только для романтики и приготовления барашка на вертеле. Расплавленное золото солнца сменяет серебристый свет луны, пенистые волны круглые сутки ласково лижут теплый песок, кристально чистая вода ручья утоляет их жажду и остужает телесный жар, а они возлежат в объятиях друг друга в бесконечном процессе познания таинств любви.

Но в эту прекрасную идиллию бесцеремонно вторглась прозаичная погода. Не может же голубое безоблачное небо с жарким солнцем вечно простираться над страной. Так и до пожаров недалеко. И озера высохнут, и рыба вымрет, и коровкам на пастбище нечего будет жевать. А главное, Матти дал отцу слово, что в его отсутствие будет следить за садом и регулярно его поливать. И теперь молодого человека иногда мучила совесть из-за хронического неисполнения данной клятвы.

Так что дождь пошел вовремя, спасая его мужскую честь, а зеленые насаждения от гибели. И заодно, сам того не ведая, этот же дождь побудил их вернуться в лоно цивилизации.

Сразу же по прибытии в городской дом Матти добросовестно полил огурцы в парнике, которые, к счастью, оказались достаточно живучими. Дождались-таки своего загулявшего спасителя. Затем, посмотрев на часы, хлопнул себя по лбу и заявил, что надо срочно собираться. Еще есть шанс успеть на гала-концерт.

Правда, после его сумбурных и торопливых разъяснений Кристина выразила сомнение, что им удастся попасть на столь замечательное мероприятие. Она понимала, что для провинции это слишком редкое развлечение, так что все билеты наверняка раскуплены уже давно.

Однако Матти самоуверенно заявил, что для них билеты найдутся в любое время или, в крайнем случае, их пропустят и так, поскольку его отец не последний человек в городе и немало сделал для организации этого театрального сезона. Его слова, к удивлению Кристины, вскоре подтвердились.

Пара звонков по телефону, один ответный звонок — и через два часа оба сидели на почетных местах в Мартти Тайвела-холле. Но прежде Кристина забрала свои вещи из гостиницы в связи с переездом на новое место пребывания. В городское жилище семейства Эстрос. Конечно, не без некоторого душевного волнения и трепета, но в целом с ощущением своего морального права на пребывание в этом доме.

В домик на озере они возвращаться не стали. Погода окончательно испортилась, снимая с Матти обязанности по поливу сада и огорода. А заниматься любовью можно и в городских условиях. Их новым уютным гнездышком стала его комната. Но в постели они проводили не все двадцать четыре часа в сутки. Хотя музыкальный фестиваль закончился, но в городе были и другие развлечения.

Оказалось, что Матти неплохо танцует. Видимо, не чурался в школьные и студенческие годы посещений дискотеки. Они даже сходили в музей, посвященный военным деяниям маршала Маннергейма, хотя Кристину никогда раньше не привлекали эти мужские развлечения, при которых приходится убивать себе подобных. Заодно побывали в ресторане по соседству и отведали любимых блюд известного военачальника.

Помимо этого, Матти свозил ее на экскурсию в свою альма матер — университет Миккели. Рачительные и экономные финны разместили местный храм науки и знаний в старинных казармах русской императорской армии, расположенных по периметру просторного военного плаца. Видимо, решили, что давящий военный антураж привьет студентам больше серьезности, ответственности и дисциплины в учебе. Конечно, интерьеры оказались намного современнее и комфортнее…

Наконец настал день отъезда, с уже привычным дождем, который на этот раз воспринимался молодыми людьми как печальный символ расставания. Дорога назад по уже знакомому маршруту слишком быстро убегала под колеса машины, неумолимо сокращая время совместного пребывания и приближая час разлуки. Потом последовали несложные формальности, восхождение на борт… И вот Кристина совсем одна в каюте сидит перед раскрытым чемоданом и держит в руках элегантное вечернее платье.

Интересно, понадобится ли оно ей когда-нибудь еще? Хотелось бы надеяться, но кто знает? Почему-то чем дальше от Финляндии и от Матти, тем все тоскливее и тоскливее становилось у нее на душе. Кристина решила, что наденет это платье только тогда, когда рядом с ней будет ее любимый.

Родители уже давно спали, а она все ворочалась в постели и не могла уснуть. Ее первая ночь на родной земле после двухнедельного перерыва. В своем доме, в своей комнате, на своей кровати. Все возвратилось на круги своя. Вроде бы она должна была успокоиться, вернувшись в привычное русло жизни. Да вот только сама жизнь как-то резко перевернулась, и сейчас привычным казалось то, что происходило с ней все эти две недели. Целых две недели. Это и много, и мало, ибо все в мире относительно. А для влюбленных время течет совсем не так, как для обычных людей. По-особенному. И все проблемы решаются очень быстро и просто.

Если бы ей не спалось, как сейчас, она придвинулась бы к Матти поближе, положила бы голову к нему на плечо. Он бы обнял ее, прижал к себе и ласково гладил по плавным изгибам спины и бедер, нежно целовал ее пухлые губы и огромные доверчивые глаза. Она ощутила бы, как огоньки страсти загораются внутри нее и накатывают блаженные, сладостные волны чувственного восторга…

Боже, какая же теперь вдруг образовалась пустота в душе! И все прекрасное сразу перешло из мира реалий в мир иллюзий, снов и миражей. Вновь и вновь в памяти всплывали воспоминания. Яркие картинки непрерывно сменяли друг друга, как в калейдоскопе. Кристина не выдержала, встала и подошла к шкафу.

Да, вот и оно. Этот темно-синий символ и фетиш недавнего сказочно прекрасного прошлого. Висит на плечиках. Занимает самое почетное место в шкафу. Ее первое финское приобретение. Память о Матти, дожидающееся его появления. Наверное, сменить его в такой же роли сможет только подвенечное платье. Белое или розовое. Цвета традиций, молодости и чистоты помыслов…

Впрочем, не стоит пока думать о подвенечном платье. Плохая примета. Слишком рано, и можно сглазить. Вначале пусть намек на то, что пора подумывать о платье, прозвучит из уст Матти. Они договорились, что встретятся через две недели в субботу на площади Хёторьй перед входом в угловатое голубое здание «Консертхюсет». Можно, конечно, позвонить ему прямо сейчас. Наверное, он тоже не спит и тоскует в одиночестве в своей комнате. По крайней мере, хотелось бы так думать. Но почему в таком случае ему бы самому не позвонить? Рассказать, как он любит ее, как страдает без нее. И что нового произошло в его жизни. Поделиться семейными новостями. Сообщить, нашлась ли Мария и не собирается ли она вернуться домой… Или он все же отправился за ней в Париж?..

Как хочется сейчас выговориться. Хоть кому-то излить душу. Родителям? Нет, вряд ли. При всей сердечности их отношений это все-таки ее личная жизнь. У них свое восприятие этой жизни, слишком отличающееся от того, что чувствует их дочь. Кристина поняла это сразу после возвращения, когда пришлось изворачиваться, чтобы не сказать правду. Сочинять всякие небылицы и несуществующие подробности веселой и насыщенной двухнедельной жизни в молодежном международном сообществе и, ссылаясь на усталость после дороги, уходить от щекотливых вопросов. За время пребывания в Миккели ей пришлось делать это дважды по телефону. Но по телефону лгать было гораздо проще, чем глядя собеседнику в глаза. Как объяснить близким родственникам, почему вместо молодежного лагеря она оказалась в финском городке, да так, чтобы тебя поняли и поддержали?..

Вероятно, лучше всего это мог бы сделать ее брат. Тем более что он мужчина и такого же возраста, что и Матти. Но он сейчас далеко, а обсуждать подобные вещи опять-таки по телефону довольно сложно. Нужно видеть собеседника и чувствовать его ответную реакцию, когда говоришь о сокровенном.

Тогда, наверное, стоит встретиться с Чештин. Как-никак она ее самая близкая и проверенная подруга. Умеет держать язык за зубами, так что с ней можно будет и посекретничать. Надо позвонить с утра и договориться о встрече. Она же обещала отчитаться о поездке. Ей, Кристине, не нужны советы, ей необходимо просто выговориться. Услышать мнение подруги обо всем случившемся с ней. Чештин девушка неромантичная, вполне земная и практичная, и сейчас это очень бы пригодилось.

И лучше всего для этого подойдет их любимый ресторан «Салюхаллен». Здесь можно посидеть за столиком и спокойно все обсудить. На втором этаже, естественно. После пожара и модернистской реконструкции залы тут выглядят весьма импозантно и романтично. И обеспечивают прекрасный обзор благодаря огромным тонированным окнам, идущим по периметру здания. Больше всего ей нравятся виды на реку Фирис с водяной мельницей и на кафедральный собор.

Принятое решение весьма благотворно подействовало на молодую женщину. Вскоре Кристина уснула и увидела умиротворяющий сон, в котором они вместе с Матти вновь плыли на лодке. Точнее, лодка плыла сама по себе, скользя по озерной глади под парусом, а они сладко целовались, полулежа на корме, в объятиях друг друга. Совершенно обнаженные.

Кристина почти физически ощущала на губах его теплую, слегка солоноватую от пота, разогретую солнцем кожу. И ощущала гордость и упоение от того, что этот великолепный мужчина принадлежит ей, что она желанна ему. Что стоит только захотеть, и он будет доставлять ей физическую радость обладания, острую чувственную сладость и вскоре вознесет на вершину неземного блаженства. И будет неутомимо повторять это вновь и вновь, поднимаясь по спиралям экстаза все выше и выше столько раз, сколько она пожелает…

Матти позвонил только через два дня, когда Кристина уже вся извелась, не находя себе места от переживаний. Все буквально валилось у нее из рук. Ничего не получалось. Особенно на работе.

Предстояли важные лабораторные испытания новых лекарственных препаратов, требующие полной концентрации внимания, а какое может быть внимание, когда мысли заняты совершенно другим. Несколько раз ее подмывало позвонить самой, но она решила выдерживать характер. Она не собирается никому навязываться. Пусть Матти сам решает, как жить дальше.

А тут еще и Чештин куда-то запропастилась. Уехала в Копенгаген на своей машине якобы на несколько дней и задержалась там на неопределенное время. Наверняка закрутила роман, и скорее всего с тем самым датчанином из Интернета. Даже ей не звонит, не спешит поделиться радостью. Вероятно, обиделась за то, что Кристина ей тоже ни разу не позвонила из Финляндии. Ничего, при встрече будет что обсудить и за что попросить прощения.

Но звонок из Финляндии все поставил на свои места. Точнее, уже не из Финляндии, а с морского парома, плывущего в сторону Швеции. Разговор вышел довольно сумбурный, перемежаемый семейными новостями и признаниями в любви. Из новостей главным было, естественно, возвращение Марии домой. Девочка внезапно передумала оставаться в Париже. Во-первых, успела уже достаточно соскучиться по родителям и подругам. А во-вторых, выяснила, что без знания французского языка там и поговорить-то толком не с кем. Финским же почему-то никто не владеет. В общем, тоска смертная, дикость, отсталость и серость. А еще кричат: Париж, Париж! Дома все-таки лучше, и родные сосны ничем не уступают французским каштанам.

Впрочем, самым приятным в телефонном разговоре для молодой женщины был завершающий пассаж, произнесенный пафосным тоном, но весьма к месту и искренне:

— Кристина, радость моя! Я очень люблю тебя и готов повторять это вновь и вновь! За дни разлуки я понял, что не могу без тебя жить. Просто задыхаюсь, как человек, лишенный воздуха. Каждый день без тебя, как в аду, как на раскаленной сковороде! Не могу ни спать, ни есть. Мы договорились встретиться через две недели, но я не в силах ждать так долго!

— Да, Матти. Я тоже хочу увидеть тебя как можно быстрее, — растроганно произнесла Кристина.

— Тогда у меня есть предложение. Я могу приехать к тебе в Уппсала прямо с парома! — заявил пылкий возлюбленный. — Назначай место и время. У меня обширные планы. И все очень экстренно!

— Прямо как на пожаре? — хихикнула она.

— Да, у меня все горит, — услышала Кристина. — От чувств, от любви, от желаний!

— Матти, может быть, ты поделишься своими обширными планами прямо сейчас, по телефону, раз уж все так спешно? — предложила молодая женщина, впрочем догадываясь, каким будет ответ.

— Нет, дорогая. По телефону — это не то. Только при личной встрече! Я хочу видеть твое лицо и твои глаза, чтобы сказать то, что собираюсь!

— Но, насколько я помню, ты и раньше признавался мне в любви. Я тоже тебя люблю и неоднократно говорила об этом. Что может быть выше и важнее этого? — на сей раз вполне серьезно спросила Кристина.

Последовало непродолжительное молчание. Затем из трубки донесся хрипловатый и немного сдавленный от волнения голос Матти:

— Я хотел бы обсудить один практический вопрос.

— Какой вопрос?

— О платье.

— О каком еще платье?

— Как о каком? Ну, о таком, которое невесты надевают на свадьбу. Белом, пышном и умопомрачительно красивом. Впрочем, говорят, что некоторые девушки предпочитают другие цвета. Одни покупают готовые, а другие предпочитают шить. В общем, это надо срочно обсудить, — заявил Матти.

— Ну, во-первых, по традиции жених не должен знать, какое платье будет на невесте. Он увидит ее в нем только у алтаря. Так что это не твоя забота. А во-вторых… ты что же, делаешь мне предложение? По телефону? — осведомилась Кристина.

— Я не делаю предложений по телефону, — ворчливо и с укором в голосе ответил Матти. — Это просто ты меня сбиваешь. Такие серьезные вещи обговаривают с глазу на глаз. Я же тебе об этом сразу сказал. А ты слишком торопишься и нарушаешь логическую последовательность. Лучше скажи, где и когда мы увидимся. У меня еще целый список вопросов, которые надо обсудить. А про платье я сказал, чтобы ты, чего доброго, не упустила его из виду.

Да уж, подумала Кристина, зная его, в этом можно было не сомневаться. Легко представить, как обстоятельный и серьезный Матти — истинный финн и опытный педагог, — разобравшись окончательно в своих чувствах, определив, что действительно влюблен и нуждается в продолжении и углублении отношений, решил связать себя узами законного брака с предметом воздыханий. Потом заперся в своей комнате, чтобы не мешали родственники, и начал составлять стратегический план покорения и окончательного закрепощения шведской красавицы по имени Кристина Юханссон, в последующем Эстрос…

Она произнесла вслух фамилию Матти. Гм… звучит вроде бы неплохо. Можно и поменять, отчего бы и нет, решила кандидатка в невесты.

А в качестве приложения к плану великий педагог и теоретик наверняка составил перечень важных дел, расставленных по срокам исполнения. С графами «Примечания» и «Отметка о выполнении». Помимо напоминания о платье там уже скорее всего намечены покупка наряда для жениха, места официального объявления о помолвке и бракосочетания, список гостей с его стороны, меню торжественного ужина и даже маршрут свадебного путешествия. Наверное, поэтому он и не звонил целых два дня. Нельзя отвлекаться на посторонние вещи, когда решаешь столь серьезные вопросы. А то можно что-то важное упустить.

После их содержательного диалога Кристина почувствовала себя бумажным корабликом, попавшим на стремнину и подхваченным бурным течением, — ни повернуть назад, ни остановиться. Те же ощущения, что и в студенческие годы на плоту. Самым трудным оказался шаг — с берега на плот. Всего один шаг, но ты уже в другом мире, в другом измерении. Плот оттолкнули от берега, под ногами трещат и разъезжаются скользкие бревна, закручиваемые пенистым потоком. От страха холодеют руки, пот стекает по спине и груди. Хочется закрыть глаза, чтобы не видеть всего этого ужаса… Но еще страшнее прыгнуть с плота в бурлящую холодную воду. Тогда уж точно конец. Проще положиться на волю судьбы, и тогда, может быть, придет спасение…

Впрочем, сейчас она не на плоту. Уже достаточно подросла и повзрослела, чтобы самой управлять течением жизни. Ну что ж, пока и план Матти, и темпы его осуществления ее вполне устраивают. Хотя, конечно, не мешает внести свою лепту, проявить собственные художественные способности, фантазию и организаторские таланты. Проявить индивидуальность. Кстати, интересно, а где же состоится венчание? В какой стране и в каком городе этой страны? Где будут звонить свадебные колокола? Выбор не слишком обширен, но найдется о чем подискутировать с кандидатом в женихи на предстоящей встрече…

— Кристи, ты долго еще будешь молчать? — раздался чуть раздраженный голос в трубке. — Я человек терпеливый, но всему есть пределы. Ты не ответила на мой вопрос.

— Какой вопрос, дорогой? Ты уже столько их задал. Я до сих пор думаю о платье. Мысленно выбираю фасон.

— О платье потом подумаешь. А сейчас меня интересует только одно. Где и когда мы встретимся?

— Радость моя. О чем речь? С тобой я готова встречаться где угодно и когда угодно. Конечно, мне было бы очень приятно увидеть тебя здесь, в Уппсала, прямо сейчас… Но думаю, разумнее для нас обоих потерпеть до субботы. Извини, но я уже работаю. И накопилась масса проблем за время отпуска. Надеюсь, как преподаватель, ты меня понимаешь. Разгребу немного дела до конца недели, чтобы на психику не давили, и буду в полном твоем распоряжении оба выходных дня.

Представив появление Матти в Уппсала, Кристина почему-то пришла в ужас. Наверняка после ее знакомства с его родственниками в Миккели Матти вполне обоснованно предполагает, что теперь настал черед ему быть представленным родителям Кристины. Тем более когда у него столь серьезные и недвусмысленные намерения.

Нет, только не это! Молодая женщина даже решительно мотнула головой. К такому она еще не готова. Все сразу всплывет наружу — и ее похождения на финской земле, и ее ложь «во спасение». Скандала с родителями тогда не избежать, особенно с матерью.

Вначале родных надо как-то подготовить к будущим изменениям в ее жизни. А пока было бы удобнее встречаться с Матти в Стокгольме. Можно даже оставаться у него на ночь. Она придумает, что сказать родителям. К тому же она достаточно взрослая и они достаточно терпимо отнесутся к ее «столичным» связям. Особенно если дать понять, что это нечто серьезное и перспективное. А вот потенциальные родственники из Финляндии — это уже совсем иное. Чужеродное и экстремальное.

— Кстати, Матти, мы с тобой предварительно договаривались встретиться в Стокгольме возле «Консертхюсет», — напомнила она. — Думаю, не стоит менять планы. Так будет удобнее для обоих. Особенно для бедной Золушки из провинции, которой не терпится побывать в столице. Место встречи остается прежним, а дату и время мы поменяем. Я даже пойду тебе навстречу: вместо субботы встретимся в пятницу. Я смогу отпроситься с работы пораньше. Два дня любви я тебе обещаю.

— И это все, что ты можешь мне обещать? Только два дня?! — разочарованно протянул Матти.

— Не жадничай, дорогой. Два дня и две ночи — это очень много, если умело ими распорядиться. Кстати, до пятницы мне тоже надо будет подумать кое о чем, — ответила Кристина.

— О чем же, любовь моя, может думать красивая девушка перед свиданием с возлюбленным? — поинтересовался ее возможный жених.

— О свадебном платье и о свадебных колоколах. О чем же еще? — был ему ответ.

— Ну хорошо. А как же ты доберешься до Стокгольма? Может быть, мне все же лучше заехать за тобой? — не собирался сдаваться Матти.

— Не стоит. Я опытная путешественница. Доберусь самостоятельно… Кстати, твои слова навели меня на одну мысль, — заметила Кристина.

— На какую же?

— Не скажу… А впрочем, ладно, от тебя не буду скрывать, — смилостивилась молодая женщина. — Мне кажется, настало время обзавестись собственной машиной. До сих пор моя жизнь протекала в основном в границах Уппсала и я вполне обходилась велосипедом. Но времена и маршруты движения меняются. И я, пожалуй, предпочла бы тебя в роли консультанта при выборе марки автомобиля. Как ты на это смотришь?

— Ты же знаешь, дорогая, что для тебя я готов на все. Но, с другой стороны… услуги квалифицированного специалиста сейчас дорого стоят, — многозначительно произнес Матти.

— На что это ты намекаешь? — вроде бы недоуменно осведомилась Кристина, хотя все и так было яснее ясного.

— А ты подумай.

— Уже подумала, — усмехнулась молодая женщина.

— Ну и… — Матти затаил дыхание.

— Я согласна. Иногда тебе проще уступить, чем отказать. Хотя, конечно, это вымогательство чистой воды, — нарочито тяжело вздохнула она. — Я вновь убедилась, как тяжко бедной девушке в этом мире среди сексуально озабоченных мужчин. Но что поделаешь, приходится идти на жертвы.

В трубке послышался ликующий голос молодого человека:

— Ну вот видишь, радость моя. Я всегда знал, что ты проявишь понимание! Твоя жертва будет оценена по достоинству. Я постараюсь, чтобы тебе это тоже понравилось.

— Да уж, постарайся. Чтобы было не хуже, чем в Финляндии. Страдать так страдать. По высшему разряду…

10

Они сидели с Матти в итальянском ресторанчике за деревянным столиком на двоих, стоящем на отгороженном невысоким штакетником кусочке тротуара среди полудюжины его собратьев.

Это уютное заведение располагалось весьма удобно. В центре города, рядом с крупными торговыми центрами, но чуть в стороне от них, на короткой и узкой боковой улочке. Так что и прохожих на улице, и посетителей в ресторане было немного, несмотря на субботний день, и никто не мешал их разговору. А поговорить было о чем. Слишком много тем накопилось, и все очень серьезные. Просто голова шла кругом. Не зря Матти предупреждал, что их можно обсудить только при личной встрече.

Конечно, деликатный и осторожный финн не стал вываливать всю информацию сразу. Вначале они, встретившись в пятницу вечером, вообще почти не разговаривали. В основном целовались, много и со вкусом, на зависть прохожим. Прямо под скульптурной группой, представляющей атлета-великана и танцующих вокруг него очаровательных девушек. Потом решали, стоит ли пойти на концерт в этот самый «Консертхюсет». При этом Матти почти сразу же выложил свои козыри на стол.

И его вполне можно было понять, учитывая несусветную длительность разлуки. Он коварно заявил, что в снятой им квартире в данный момент совершенно никого нет. Даже он сам отсутствует. А на столе в комфортном, но пустующем жилище их уже ждет великолепный ужин, бутылка отличного шампанского в серебряном ведерке со льдом и букет алых роз на длинных-длинных стеблях. В соседней же комнате стоит огромная кровать, застланная новенькими темно-голубыми атласными простынями. И что лучше поторопиться, потому что лед в ведерке с шампанским может растаять, а цветы завянут, потому что тоже не любят одиночества. Его машина стоит совсем рядом, за углом, и они смогут добраться до праздничного стола всего за пять минут.

Вот и попробуй подискутировать в таких условиях, в этом мире, полном соблазнов, мысленно вздохнула Кристина, сдаваясь…

А на следующий день, в субботу, с утра, конечно, но не с самого раннего, они отправились по магазинам. Поскольку к выбору подвенечного платья Матти допущен не был — да и сама Кристина еще толком не представляла, какой фасон предпочитает, — решили начать с костюма жениха.

Вначале они отправились в загородный «Стокхольм кволити аутфит», построенный по типу американских торговых комплексов в виде отдельных павильонов, разбросанных на большой площади. Пробыли там около часа, в основном в бутиках, где были выставлены итальянские и французские модели.

После всего получаса примерок Матти взмолился, что он все же не женщина, чтобы получать от этого удовольствие, и что с придирчивостью Кристины они никогда ничего не купят. Однако бунт на корабле был подавлен в зародыше самым беспощадным образом. Так что бедняге пришлось выдержать еще полчаса переодеваний. Впрочем, как в итоге выяснилось, напрасно, поскольку Кристине ничего из перемеренного не понравилось.

Затем они побывали в другом загородном магазине, специализирующемся на шведских моделях. Визит в этот магазин прошел более результативно. Правда, обычные костюмы Кристина тоже забраковала, зато ей приглянулся очень неплохо сидящий на Матти темно-синий клубный пиджак с бронзовыми пуговицами. Пиджак был дополнен, как и полагается, двумя парами брюк, белого и серого цвета. Весьма вовремя Кристина вспомнила о том, что Матти является владельцем яхты. Хоть и небольшой по размерам, но, как известно, положение обязывает. Тем более что он успел пригласить ее на морскую прогулку, намеченную на воскресенье. Так что после брюк купили белую капитанскую фуражку.

Одетый во весь этот ансамбль, будущий жених выглядел просто великолепно. Его легко можно было представить стоящим на мостике собственной белоснежной океанской яхты, рассекающей морские просторы. Не хватало только трубки в зубах и небольшой бородки.

Правда, Кристина не любила бородатых, да и целоваться с мужчиной с таким украшением на лице довольно неудобно. Но для большей фотогеничности и вживания в образ можно было бы и потерпеть. Заодно Кристина выбрала для Матти две белые рубашки, с длинным и коротким рукавом, а также пару галстуков на свой вкус, чтобы решить проблему с аксессуарами. До ботинок дело не дошло. Решили, что его плетеные летние туфли черного цвета временно подойдут под новый фирменный антураж.

Клубный наряд настолько идеально сидел на женихе, что Кристина легко уговорила его продолжить поездку в перевоплощенном обличье. Даже лично, для большей торжественности, повязала галстук, объяснив, что этому научил ее отец. Так что из примерочной Матти вышел этаким светским прожигателем жизни, но без капитанской фуражки, которую положено надевать только на борту судна.

Довольный продавец быстро упаковал снятые с Матти демократичные джинсы и летнюю куртку, и влюбленные отправились заканчивать шоп-тур. Они вновь вернулись в центр города, где, для очистки совести, заскочили в элитный торговый центр «Стрём». Однако предлагаемые модели известных фирм Кристину не потрясли, так что Матти опять временно остался без свадебного костюма.

Впрочем, его это, похоже, не слишком расстроило. Он искренне обрадовался, узнав, что хождению по магазинным мукам пришел конец. Даже намекнул, что вполне может явиться в мэрию для совершения таинства гражданской церемонии в обычном деловом костюме. Главное — чтобы невеста выглядела достойно. На что Кристина ответила, что выглядит великолепно в любое время и в любом наряде. И что он мог бы давно это заметить или, по крайней мере, не выражать своих сомнений вслух. Поэтому-то она и заботится прежде всего о нем.

Осознавший свой промах Матти заявил, что готов искупить вину, и для начала пригласил ее в расположенный неподалеку ресторанчик — опять оказавшийся итальянским, — чтобы перекусить и обсудить кое-какие практические вопросы.

Вот тут-то, после спагетти с телятиной и первого бокала сухого кьянти, все и началось. Беседа вышла весьма сложной. Не зря Матти готовился к ней несколько дней. А вот Кристину она застала врасплох. Коварный жених мог бы хотя бы намекнуть по телефону, о чем пойдет речь.

Матти отпил вина из бокала, задумчиво повертел его за ножку, поставил на стол и сказал:

— Видишь ли, дорогая, перед самым отъездом сюда мне позвонили сразу несколько человек. Из разных стран. Кроме того, я получил пару писем по электронной почте. Свой ноутбук я всегда беру с собой в поездку, как ты знаешь…

— И что же? — сразу же насторожилась Кристина, подсознательно чувствуя тревогу.

— Мне сделали несколько интересных и весьма перспективных предложений. Я не говорил тебе о них раньше, поскольку не знал ничего конкретного и определенного. Все было на стадии проектов и предварительных обсуждений, догадок и предположений. Но теперь кое-что прояснилось и у меня появился выбор. Я хотел бы сделать его вместе с тобой. Собственно, тебе в основном предстоит решать за нас обоих.

— Ну что ж, выкладывай. Но предложения сделаны не мне, а тебе, так что не сваливай всю ответственность на меня, — заметила молодая женщина.

Матти кивнул.

— Хорошо, договорились. Так вот, как я уже сказал, есть несколько предложений. Во-первых, от Штабного колледжа ООН. Мне предложили читать лекции на краткосрочных курсах этого колледжа в разных странах мира. В основном в слаборазвитых. Это очень интересно. Можно за несколько лет объехать всю планету. Сегодня читаешь лекции где-нибудь в Центральной Африке, а через неделю уже в Латинской Америке. Естественно, занятия ведутся на английском языке, но я им достаточно хорошо владею. Я уже сдал соответствующие квалификационные экзамены полгода назад…

— Понятно, — задумчиво и мрачновато произнесла Кристина.

Она сразу же поняла, что такое эпизодическое общение с любимым, в коротких перерывах между его зарубежными гастролями, ее совсем не устраивает. К тому же весьма настораживала восторженность Матти. Ведь он сказал, что решать в первую очередь ей. Да вот только решать-то было нечего. Ее место в этом проекте как-то не просматривалось.

Между тем Матти бойко продолжал, как будто не замечая ее состояния:

— Другой хороший знакомый предложил годичный контракт в Бирмингемском университете, в Англии. Ну и, в-третьих, пришло сообщение, что я могу получить грант для научной работы в Штатах. Для подготовки докторской диссертации в Колумбийском университете. Выделяемой суммы вполне хватит на год, а за это время я не только закончу диссертацию, но и подготовлюсь к ее защите там же, в Америке.

У Матти было такое счастливое выражение лица расхваставшегося ребенка, что Кристине не хотелось говорить ему то, что она думает по этому поводу. В любом случае во всех трех вариантах вырисовывалась разлука по меньшей мере на год. Тогда при чем здесь ускоренная подготовка к свадьбе?..

А впрочем, все понятно. Скорее всего господин Эстрос решил убыть в заграничный деловой вояж солидным, женатым человеком. Или хотя бы помолвленным. Взять на себя обязательства, приличествующие настоящему джентльмену, после интимного общения с дамой… Однако не стоит торопиться с догадками. Пусть будущий международный лектор-гастролер все изложит с соответствующими вразумительными пояснениями.

Кристина нарочито равнодушно пожала плечами, как бы принимая к сведению сказанное. Но не смогла удержаться от сарказма в голосе, когда сказала:

— Ну что ж, я рада за тебя, Матти. Насколько я поняла, дальнейшее пребывание в Стокгольме тебя не устраивает. Слишком узкий мир для твоих дарований.

Матти опять постарался не заметить подтекста в услышанном.

— Да, именно так. Мне было тесно в Финляндии. Я хотел выйти на академический простор. Здесь, в Стокгольме, я уже состоялся как педагог высшей школы и понял, что способен на большее. Я вполне могу защититься и в США, и в Англии. Это гораздо перспективнее, чем здесь, в Стокгольмском университете, и положит начало моему международному признанию и известности. Передо мной откроются двери многих вузов мира. Тебе разве не будет приятнее, если всего через год-другой ты станешь женой доктора наук и профессора какого-нибудь престижного университета?

— Я не гоняюсь за престижем, Матти, — задумчиво ответила Кристина. — Мне нравишься ты сам по себе, а не твои научные звания и степени. Я только не могу пока понять, к чему ты клонишь.

— Хорошо, я все объясню. Я сам больше всего склоняюсь к поездке в Штаты. Это редкая возможность для хорошего старта. Мне бы хотелось в будущем переехать насовсем в эту страну. Именно там больше всего условий для карьерного роста и устройства жизни. И для тебя, кстати, тоже. Так сказать, в двадцатом веке волшебную мельницу сампо следует искать в Новом Свете.

— О, даже для меня? Наконец-то и обо мне вспомнил! — с некоторой издевкой в голосе воскликнула молодая женщина.

— А я о тебе никогда и не забывал. — Матти укоризненно посмотрел на молодую женщину. — Почему бы тебе тоже не перебраться за океан? Мы начнем вместе совершенно новую жизнь. Конечно, не сразу. Тебе придется немного потерпеть, пока я прочно обоснуюсь на новом месте. Думаю, что с моими способностями я вполне управлюсь за год. В общем, это не так уж долго. И кроме того, ты можешь прилететь ко мне на следующий год во время отпуска. Ты же не была раньше в Америке?

— Да, в Америке я еще не была. И, что интересно, до сих пор мне этого не хотелось… Ну и в качестве кого ты меня туда приглашаешь? — спросила Кристина.

— А вот это как раз тебе решать, — ответил Матти. — У нас в запасе, до моего возможного отъезда, есть еще месяца три-четыре. Вполне достаточно, чтобы не только объявить о помолвке, но и сочетаться законным браком. Предварительный список дел я уже составил. Извини, конечно, что не посоветовался предварительно с тобой, но мы можем это обсудить прямо сейчас. Я и так все помню. Не знаю, правда, как получится со свадебным путешествием. Наверное, придется его отложить. Или твою поездку в Штаты считать в качестве такового.

— Да, Матти, я вижу, что ты серьезно над всем поработал. Ничего не упустил. Все продумал. Но все же действительно есть над чем и мне подумать.

Кристина задумчиво покачала головой, глядя в упор на сидящего напротив мужчину. А ведь всего несколько дней назад она думала, что все уже о нем знает. Полагала, что они составляют единое целое. Что любовь может творить чудеса, делая людей открытыми и понятными друг другу. Что у них отныне все общее — и жизненные цели, и желания, и чувства. Но, как оказалась, была не права. Мужская психология и логика для нее оказались совершенно недоступны. Как говорится, терра инкогнита. Не только непознаваемая, но и запретная земля эгоистичных властелинов мира.

Интересно, что они начали с выбора свадебного костюма, а уже потом пришли к тому, для чего он нужен. А еще обвиняют женщин в отсутствии логики! Все выглядело как-то нелепо и странно, как в дешевом фарсе. Настоящая фантасмагория. И похоже, о ее проблемах господин Эстрос не очень-то задумывался. Судил обо всем со своих позиций. Предложил вот так запросто, между делом, бросить свою страну, свой город, родных и знакомых, свою работу ради совершенно чужого мира… О чем он думал, предлагая такое? Скорее всего у него даже не возникло подобной мысли. Он же эмигрант. Он уже преодолел этот психологический барьер, когда перебирался в Швецию. А после этого переезд еще куда-то, где более выгодные для него условия, уже не составляет труда. Да, все это понятно, но только ей одной. Однако стоит ли тратить время, объясняя очевидные истины человеку, который даже не попытался взглянуть на ситуацию ее глазами?

— Кристина, я прекрасно понимаю твои сомнения. И я не тороплю тебя с решением, — сказал Матти, несколько озадаченный ее затянувшимся молчанием.

— Ну и сколько же ты даешь мне на раздумья? — Она смотрела на него, холодно улыбаясь, с совершенно непроницаемым лицом. Было даже любопытно наблюдать весь этот спектакль.

— Недели тебе хватит? — с некоторой робостью спросил Матти и виновато развел руками. — Извини, но времени не так много осталось.

Кристина медленно кивнула.

— Ну что ж, спасибо. Думаю, что за неделю я вполне управлюсь.

— Вот и прекрасно, — с облегчением улыбнулся молодой человек. — А чем сегодня займемся? У меня обширные планы на вечер. Есть несколько предложений, как неплохо развлечься. Ну а завтра с утра, как и обещал, отправимся на морскую прогулку по архипелагу. Я же должен показать тебе мою яхту и обновить капитанскую фуражку.

— Прости, Матти, но на сегодня с меня достаточно предложений. Как и пищи для размышлений. Пожалуй, я лучше вернусь домой. Ты же дал мне неделю на раздумья. Вот и я отправлюсь к себе размышлять. К тому же мне что-то нездоровится. Так что, боюсь, мне не до развлечений. Только испорчу тебе настроение.

До Матти, хотя и с некоторым запозданием, стало доходить, что все выглядит не совсем так, как ему представлялось.

— Ты что же, хочешь уехать? Прямо сейчас? — поразился он.

— Ты удивительно догадлив, дорогой, — ответила ему Кристина.

— Даже не останешься переночевать? — Матти по-прежнему ничего не понимал.

— Представь себе.

— Но что случилось? Я тебя разве обидел? Я же сделал тебе предложение! Что в этом плохого? Мы же друг друга любим!

Кристина хотела сказать, что было бы правильнее употребить последнее слово в прошедшем времени, но потом передумала. Потому что, несмотря ни на что, понимала, что по-прежнему любит Матти. К тому же было слишком больно, чтобы говорить сейчас об этом. Поэтому она устало объяснила:

— Нет, Матти, ты меня не обидел. Я просто плохо себя чувствую, и мне нужен отдых. А также спокойные условия для размышлений. Лучше отвези меня домой, если не трудно. Чем быстрее, тем лучше.

— Как скажешь, дорогая. Поедем прямо сейчас. Через полтора часа будешь дома. Заодно увижу, где ты живешь. — Матти засуетился, отворачиваясь от нее, будто пряча глаза и свое разочарование.

— Да, конечно, — ответила она размеренным голосом. — Но знакомить с родителями я тебя пока не стану.

Кристина зябко поежилась. День обещал быть солнечным, но с утра было еще прохладно. Чувствовалось начало осени. Листья на деревьях кое-где уже начали понемногу желтеть и облетать.

Она подошла к перилам невысокой металлической ограды на смотровой площадке, расположенной на вершине холма в историческом центре Уппсала. Отсюда открывался прекрасный вид на родной город. Прямо внизу, под ногами, самый старый в Швеции кафедральный собор. Почтенного возраста массивное здание из красного кирпича, с готическими шпилями башен. Когда-то, еще в студенческие годы, она не раз представляла, как выходит из этого собора в белом подвенечном платье с длинным шлейфом, под перезвон свадебных колоколов.

Слева внизу виднелся небольшой ботанический сад с аккуратно подстриженными пирамидами кустами, разбитый между учебными корпусами и научно-исследовательскими центрами университета. Сзади, за спиной, каменная лестница, истертые ступени которой ведут мимо старинных орудий на лафетах во двор крепостного замка. Его высокие стены окрашены в легкомысленный розовый цвет и перфорированы множеством узких окон-бойниц.

Почему-то вдруг вспомнилась церемония «последнего звонка» в гимназии. Тогда она стояла в белой фуражке и белом платье, в окружении сверстников в таких же белых фуражках, полная радостных надежд, точно зная, что будет учиться в университете. Продолжит семейную традицию, ибо, как гласит шведская пословица: яблоко от яблони недалеко падает. Согласно семейным преданиям, кто-то из ее предков поступил в этот самый университет чуть ли не в год его основания и тоже собирался стать медиком. Наверное, тайно варил по ночам какие-нибудь колдовские зелья и волшебные снадобья, скрываясь от доносчиков инквизиции.

Еще совсем недавно и в то же время в другой жизни Кристина представляла, как будет стоять вот на этом самом месте вместе с Матти и рассказывать ему о родном городе. При этой мысли острая боль резанула ее по сердцу. Зря она так. Надо сразу же гнать воспоминания о нем прочь. Она приняла окончательное решение, и возвращаться к прошлому вновь и вновь, бередя еще не зажившую, кровоточащую рану, не имеет смысла.

Молодая женщина посмотрела на часы. Совещание в ректорате университета намечено на десять часов. Сейчас только начало десятого. Она вполне успеет прогуляться по ботаническому саду, вспомнить студенческие годы. Собраться с мыслями, настроиться.

Обсуждаемые проблемы Кристина и так знала наизусть. Документы давно уже были готовы, проработанные весьма тщательно. В положительном решении сомневаться не приходилось. Университету предложили весьма выгодные условия для участия в перспективных разработках новых антиаллергенных препаратов и портативных диагностических тестометров. Так что встреча будет носить чисто технический характер, посвященный обсуждению конкретных деталей будущего сотрудничества.

Вот только сосредоточиться ей никак не удавалось. И вполне понятно почему. Уже почти два месяца Кристина пребывала в странном состоянии неопределенности и какой-то внутренней пустоты. Наверное, это было сродни ощущениям человека, внезапно попавшего в невесомость. А началось все вскоре после памятного разговора с Матти в итальянском ресторанчике в Стокгольме и никак не желало проходить.

Вначале Кристина думала, что это явление временное. Стрессов в ее жизни хватало и прежде. Конечно, любое серьезное разочарование неприятно, но отнюдь не смертельно. Надеялась на то, что время быстро залечит любую рану. Даже очень глубокую и болезненную. Ведь внезапный разрыв с любимым человеком не так-то легко пережить.

Впрочем, Кристина не считала, что все как-то само собой образуется, и вначале решила пойти испытанным путем, вооружившись принципом: клин клином вышибают. То есть, чтобы избавиться от старого увлечения, надо завести новое. Особых усилий это не требовало. Поклонники и так слетались на нее, как пчелы на цветы-медоносы. Хотя обычно мужчины охотнее реагируют на счастливых и успешных женщин, которым воздыхатели, в общем-то, особенно и не нужны. Впрочем, представительницы слабого пола действуют точно так же. Это нормально. Это естественный закон природы.

А вот Кристина, как ни странно, при всей своей внутренней опустошенности и не оставляющей ее душевной боли, внешне выглядела еще более привлекательной. Этакая желанная, преуспевающая и раскованная красавица. Сложившаяся ситуация напоминала ей недавно прочитанную научную статью о мимикрии цветов для привлечения насекомых-опылителей. Особенно запомнился раздел, посвященный ее любимым орхидеям, одним из самых древних цветов на земле. Их опыт борьбы за выживание уже насчитывал около сорока миллионов лет. В памяти Кристины остались даже названия некоторых из них: офрис вальдшнепиный, офрис шелковистоцветковый и офрис зеркальный. Они привлекают пчел и ос тем, что цветом, запахом и даже — формой имитируют самок этих насекомых.

Наверное, сейчас она походила на такую орхидею ложно-сексуальным видом и мнимым запахом феромонов. И слетающиеся на ее зов самцы никак не могли понять, почему их так быстро и резко отвергают. Впрочем, Кристина и сама не понимала своего поведения. После недолгого общения с очередным поклонником она начинала испытывать к нему отвращение. Возможно, потому, что почти автоматически сравнивала его с Матти и сравнение каждый раз оказывалось не в пользу претендента на ее сердце. Для этого даже не надо было представлять его в постели. Одного нахождения рядом и касания руки было достаточно. Сразу же возникало чувство отторжения и неприязни.

Поэтому Кристина испробовала и другой способ исцеления. Тот, который иногда предпочитают мужчины. Ушла с головой в работу. Способ, возможно, хороший, но только, наверное, для них же, для мужчин. Ей он, во всяком случае, не помог, хотя трудовое рвение и успехи были отмечены руководством фирмы. Ее сделали ведущим менеджером по одному из перспективных проектов, как раз по теме сегодняшнего совещания в ректорате. Даже намекнули на возможность перевода с повышением в стокгольмский филиал «Фармасеи».

Как бы она обрадовалась этому всего пару месяцев назад! Ухватилась бы руками и ногами за возможность быть постоянно рядом с Матти! Зажить самостоятельной жизнью, своей семьей! И не обязательно официальной. Ее вполне устроил бы на первых порах и гражданский брак. Была бы отличная возможность присмотреться друг к другу получше. Тогда бы она расценила это как подарок судьбы. А теперь все выглядело ее злой насмешкой.

Единственным приятным событием за последнее время стало приобретение собственной машины. И все благодаря Чештин. Это она настояла.

Возможность умчаться вдаль, скрыться от проблем, в любое время быстро сменить обстановку и не зависеть ни от кого — как это стало Кристине понятно! А тогда, после разговора с Матти в итальянском ресторане, ей пришлось еще целый час терпеть его общество, сидя рядом в машине и отделываясь невразумительными междометиями на тщетные попытки втянуть ее в разговор. Демонстрировать холодное спокойствие, из последних сил удерживаясь от слез и нервного срыва.

Близкий друг Чештин, нагрянувший из Дании для того, чтобы оповестить общественность Уппсала о грядущей помолвке, предложил лучшей подруге своей без пяти минут невесты приобрести «СААБ». Весьма авторитетно, на правах опытного специалиста-профессионала — Олуф являлся совладельцем преуспевающей автомастерской. Однако в это трудно было поверить, увидев долговязого, какого-то нескладного парня, с огненно-рыжими волосами до плеч, к тому же завивающимися мелким бесом. Причем от природы.

Олуф был очень подвижный, говорливый и порой излишне фамильярный. Возможно, у датчан так принято. Кристине даже пришлось шлепнуть его по руке, когда он решил погладить ее по колену в ресторане. В общем, полная противоположность крепкосбитой, рассудительной и флегматичной Чештин. Но, как известно, противоположности нередко сходятся. Хотя, конечно, за таким активным спутником жизни нужен глаз да глаз.

Несмотря на авторитет Олуфа в автомобильных делах, Кристина категорически отказалась от «СААБа». Еще чего не хватало. Будет постоянно напоминать о финском владельце аналогичной машины. Нет уж, лучше что-нибудь вообще не шведское. Чтобы не возникало никаких мысленных параллелей. Хотя и не патриотично, конечно, но для психического здоровья в данный момент просто необходимо.

В итоге Кристина приобрела довольно компактный и маневренный «пежо» с уютным салоном, удобными сиденьями, простой в управлении. Но, как назло, цвета «белая ночь». К сожалению, модели своего любимого розового цвета в автосалоне не нашлось, а перекрашивать только что купленную машину было бы уже чересчур.

Так что теперь Кристина являлась вполне независимым и преуспевающим менеджером крупной компании. При желании могла перебраться в столицу и всерьез заняться карьерой. Вот только душа к этому не лежала. Возникшую пустоту в жизни и в сердце работой не заполнить…

Она оторвалась от грустных размышлений и посмотрела на часы. Боже, как время летит! Пожалуй, прогулку по ботаническому саду придется отменить. Лучше присесть на лавочке на склоне холма и еще раз прочесть свои заметки к совещанию. Попробовать переключиться на деловой лад и мысленно представить себя в длинном, узком и темноватом зале заседаний ректората, с высокими стрельчатыми окнами и массивными хрустальными люстрами, свисающими с потолка. Со стенами, сплошь увешанными парадными портретами особ королевской крови, написанными в мрачновато-торжественной манере.

В этом зале Кристина была всего раз, еще в студенческие годы. Но теперь, похоже, она станет здесь частой гостьей. Будет приятно поработать и со студентами, выискивая и поддерживая молодые таланты. Когда-то она сама начинала точно так же. Верила в свое светлое будущее.

Впрочем, что касается карьеры и работы, то ее надежды оправдываются. А вот с личной жизнью все обстоит как раз наоборот. Наверное, это действие закона сохранения баланса и гармонии во всем. Удача в одном компенсируется потерями в другом. В таком случае она бы предпочла благополучие в личной жизни. А работа она и есть работа. К ней надо подходить прагматически и философски.

Кристина еще раз взглянула на часы. Ну что ж, пора идти. Впервые придется выступать на такого рода солидном совещании в качестве одного из ведущих руководителей проекта. Дай Бог, чтобы все прошло удачно!

Матти сидел в пустом кабинете, склонив голову на руки. Немного давило виски и разламывало затылок. Наверное, оттого, что мозг постоянно переполняли тяжелые думы. А душу — ощущение безысходности.

Он только что закончил неприятный разговор по телефону. Как и следовало ожидать, маховик счастья и удачи, раскрутившись до предела, пошел уже в обратную сторону. Причем с ускорением. Впрочем, он это почувствовал сразу же после разговора с Кристиной в том итальянском ресторанчике. Они расстались у ее дома, так ничего и не решив. Но стало понятно, что осуществить его грандиозные планы будет не так-то просто, как казалось.

Однако со временем выяснилось, что ситуация еще ужаснее. Как говорится: «Все не так плохо, как вы думаете. Все гораздо хуже». Планы остались, но без самого главного. Без нее, Кристины. Несколько попыток вернуться к этому разговору по телефону оказались совершенно напрасными. Впрочем, это стало ясно после первого же звонка.

Матти добросовестно выждал обещанную Кристине неделю, хотя это было нелегко. И услышал всего несколько фраз, высказанных вежливым, но безапелляционным и категоричным тоном. Ему даже не ставили ультиматум. Просто информировали о том, что в связи с изменившимися обстоятельствами продолжать их прежние отношения не имеет смысла. Пожелали счастья и попросили больше не беспокоить. Вот так примитивно просто и понятно. Лети, птичка, лети из родного гнезда в свои заоблачные выси, но сама по себе, без пары.

Естественно, на этом Матти не успокоился, но последующие телефонные разговоры оказались еще короче. Каждый раз одно и то же. Каждый раз нарочито удивленный голос и трафаретная фраза: «Но мы же договаривались, что ты больше не будешь звонить. Нам не о чем больше говорить».

Это уязвляло самолюбие, порождало чувство бессильной ярости и интуитивного протеста. Один раз Матти даже поехал в Уппсала, чтобы встретиться с Кристиной лицом к лицу и поговорить. Высказать наболевшее, услышать объяснения. Ведь, несмотря на ее холодный, равнодушный голос, он чувствовал, что все это игра. Что она страдает точно так же, как и он. Если ее что-то не устраивает, они могли бы это спокойно обсудить, как взрослые, цивилизованные, современные люди. Разобраться в позициях обеих сторон, постараться найти компромисс, прийти к взаимопониманию. Но оборвать все разом… Нет, к такому Матти Эстрос оказался совершенно не готов. Это же ненормально! Так не должно быть!..

Впрочем, он не решился зайти к ней домой. Хотя просидел в машине у ее подъезда больше часа, дожидаясь возвращения Кристины с работы.

Нужный дом Матти нашел без проблем — запомнил прекрасные ориентиры. Впереди, справа от шоссе, ведущего в Уппланд Вэсбю, — высокая водонапорная башня с верхом в виде огромной чаши, слева — готические башни кафедрального собора. Между ними расположен сам город с искомой улицей Кингсгатан. На ней белый двухэтажный дом. Скорее всего на четыре семьи. Ее квартира справа от входа, на втором этаже.

Зрительная память у Матти всегда была великолепной, так что предыдущей поездки вполне хватило. Тогда, после беседы в ресторане, он подвез ее прямо к подъезду. Подняться в квартиру Кристина не разрешила, так что познакомиться с родителями ему не удалось. Однако маршрут он запомнил хорошо.

В принципе он был готов поговорить с ее родителями, попытаться воздействовать через них на неразумную дочь. Еще лучше было бы подключить ее брата. Тот работает за границей и наверняка понял бы проблемы Матти.

Но, наверное, его преследовал злой рок. Он увидел, как Кристина подъехала к дому на новенькой светлой машине, будто только что выкаченной из автосалона для пробного пробега. Кажется, «пежо». Причем сама сидела за рулем. И не одна. Рядом с ней вальяжно устроился тощий, длинноносый и узколицый пижон с длинными, курчавыми, рыжими волосами, явно завитыми в парикмахерской. Отвратительный тип. Нелепо даже представить себе нормального мужчину, сидящего под термоколпаком в бигуди. На заднем сиденье расположилась невысокая коренастая девица с простоватым круглым лицом, одетая весьма броско.

Матти разглядел их, когда пассажиры выбрались из машины, о чем-то весело переговариваясь. При этом рыжий долгоносик обнял одной рукой девицу за крепкую шею, а другую панибратски положил на талию Кристины. У той в руке была бутылка шампанского, у ярко одетой коротышки — пластиковая коробка с тортом. Завитой как барашек хмырь говорил Кристине что-то на ухо, почти утыкаясь губами в щеку. Наверное, какие-нибудь сальности. А она… она смеялась!

Матти чуть не взорвался от ярости. На миг у него потемнело в глазах, потом появились красные круги и пятна. Он сдавил руль руками, пытаясь подавить приступ бешенства и рвущийся наружу яростный рев раненого зверя. Первым его порывом было выскочить из машины и пустить в ход кулаки. Швырнуть этого «ржавого» подонка на тротуар и переломать ему ребра. А заодно отдавить каблуком грязные лапы, чтобы больше не тянул куда не надо. Потом схватить Кристину за руку и потащить за собой в машину. Прочь от этой пары. Куда угодно, лишь бы подальше!

Что будет делать потом, Матти не знал… Но делать ничего не пришлось. Когда он пришел в себя, веселой троицы уже не было на тротуаре. Исчезла в подъезде дома. Наверное, что-то будут отмечать. Может быть, покупку этой самой машины. Без него. Потому что он Кристине больше не нужен. Она уже вполне успокоилась и забыла о нем. У нее все распрекрасно, в то время как он страдает.

Матти как-то сразу сломался. Пропало всякое желание что-то объяснять, добиваться понимания. К чему и зачем? Он завел мотор и очень спокойно, не спеша тронулся с места. Теперь торопиться было некуда…

И вот теперь он сидит в пустом кабинете, после телефонного разговора с далекой Англией. Работа в Бирмингемском университете отпала. Приговор, как говорится, окончательный и обжалованию не подлежит. Он все тянул с принятием окончательного решения, и в итоге оказался не у дел. Настало начало учебного года, и никто не захотел ненужных срывов в учебном процессе. Как педагогу, это ему было вполне понятно. Впрочем, осталось еще два варианта, хотя главный из них, связанный с поездкой в Штаты, тоже вот-вот перейдет в разряд несбывшихся ожиданий.

Казалось бы, все проще простого, если взвешивать на обычных житейских весах. На одной чаше — удачная и быстрая международная карьера, достаток и благополучие. На другой — красивая, обаятельная, интересная девушка. Таких немало на свете. В той же самой Америке не счесть. За исключением одного «но». Ему не нужны другие. Ему нужна только Кристина. За последние два месяца Матти окончательно понял это, и не только сердцем, но и своим умом аналитика. Никто в целом мире не сможет ее заменить. Без нее нет смысла вообще что-то взвешивать на весах собственной судьбы и житейской логики. Здесь другие весы — весы любви, и у них свои измерения.

Впрочем, а почему он так зациклился на Америке? Разве плохо сложилась его жизнь в Стокгольме? Ведь неизвестно, как будет там, в другой стране. Как его примут? В Штатах тоже хватает своих проблем и к иностранцам порой относятся весьма неблагосклонно. И почему он решил, что работать и жить в Швеции можно только в Стокгольме? Даже странно, что эта мысль не пришла ему в голову раньше… Ведь в Уппсала есть прекрасный и достаточно престижный университет, где специалист его профиля всегда будет желанен. И он вполне может завершить разработку докторской диссертации и защититься именно там, где многие педагоги и исследователи стали лауреатами Нобелевской премии.

А главное, в этом городе живет и работает столь нужная ему, столь желанная и столь прекрасная женщина. Она будет вдохновлять его каждый день, а он будет счастлив оттого, что она всегда рядом. Вместе они пойдут по жизни, радостно встречая рассветы и не сожалея о закатах, до последнего дня своего длинного и общего пути. И не расстанутся даже после смерти. Итак, решено!

Матти полез в письменный стол за телефонным справочником. Нельзя откладывать такие важные дела ни на день, ни на час. К черту Америку, когда такую необыкновенную женщину какие-то рыжие хулиганы и развратники могут увести прямо из-под его носа! Нет, так просто он ее не отдаст. Никому и никогда!

Вместо эпилога

Она услышала мелодичную трель звонка и достала сотовый телефон из сумочки. В трубке раздался хорошо знакомый в недалеком прошлом голос, торопливо произнесший:

— Кристина, здравствуй. Только не прерывай сразу разговор, пожалуйста. Мне просто надо с тобой посоветоваться.

— О чем? — искренне удивилась она.

— Ну, ты же лучше знаешь свой родной город.

— Мой город? — заинтригованно спросила молодая женщина. — И что же?

— Дело в том, что вчера я получил ответ из твоего любимого Уппсалского университета. Руководство согласно доверить мне читать курс лекций. Нагрузка небольшая, и, естественно, по совместительству. Ничего, буду ездить из Стокгольма. Это не так часто, и расстояние сравнительно небольшое.

Матти облизнул пересохшие губы. В трубке царила тишина. Было слышно только учащенное дыхание абонента.

— Кристи, ты меня слышишь? Так вот, мне кажется, что это событие надо отметить. А выбор ресторана за тобой. Ты же лучше знаешь местные достопримечательности. Я завтра приезжаю к десяти утра в ректорат для оформления документов. Может быть, увидимся после завершения всех формальностей и, например, сходим на ланч? Думаю, у нас теперь есть что обсудить. И появится больше возможностей для встреч.

В трубке по-прежнему было тихо. А потом вдруг раздался звонкий смех.

— А знаешь, Матти, вчера мне предложили новое место работы. И как раз в Стокгольме.

— Вот видишь, дорогая, как все прекрасно складывается! И что же ты ответила? — спросил Матти, затаив дыхание.

— Сказала, что подумаю… Что мне надо посоветоваться.

— С кем же? — настороженно прозвучал голос в трубке.

— Еще не знаю, — кокетливо раздалось в ответ. — Но мне кажется, что лучше всего было бы посоветоваться с тобой.

— Мне тоже кажется, что это самое правильное решение. Я даже уверен в этом.

— Только с небольшой поправкой, дорогой, — заметила Кристина. — С некоторых пор у меня аллергия на рестораны. Давай лучше встретимся на смотровой площадке возле замка. Это недалеко от здания, где находится ректорат. Я лучше покажу тебе мой город. С площадки открывается прекрасная панорама. Согласен?

— Да, конечно! — ни секунды не раздумывая, воскликнул Матти. — Это будет прекрасным началом нашего повторного знакомства!

— Ты имеешь в виду возрождение любви?

— О каком возрождении ты говоришь? Я ни на миг не прекращал любить тебя! — пылко и вполне искренне заверил ее молодой человек.

— В таком случае будем считать, что наше знакомство не прерывалось, — предложила Кристина. — Просто был небольшой интервал во встречах.

— Как скажешь, — покорно ответил Матти и тут же поспешил сменить тему: — Знаешь, мне хотелось бы снова напомнить тебе… о свадебном платье.

— А ты не слишком торопишься, дорогой? — прошептала Кристина, лукаво улыбаясь.

— Что ты! Как раз все наоборот. Мы и так потеряли слишком много времени, любимая… И кстати, ты еще не была на борту моей яхты. А мне так не терпится обновить капитанскую фуражку, которую ты лично выбрала для меня!

Последний аргумент был просто неотразим. Ну какая женщина смогла бы устоять, услышав такие слова из уст любимого мужчины?..

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

Вместо эпилога X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?