«Любовь… и еще раз любовь»

Дженнифер Тейлор Любовь… и еще раз любовь

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Кэтрин ощутила, как по переполненной церквушке легкой волной пробежал удивленный шепот, когда еще один гость прибыл на свадьбу ее брата. Такое волнение, подумала она, мог вызвать только кто-то особенный. Она обернулась, чтобы увидеть вошедшего, но один из шаферов заслонял его.

Перехватив взгляд брата, Кэтрин ласково улыбнулась ему. Питер улыбнулся ей в ответ, но тут же отвел глаза. Казалось, он был погружен в свои мысли. Он сидел, низко опустив голову, и беспокойно теребил гвоздику, приколотую к лацкану пиджака.

Кэтрин нахмурилась, пытаясь понять, что же неладно. Вполне естественно, что жених немного нервничает в день бракосочетания, но даже накануне вечером, когда они ужинали в семейном кругу, Питер был необычно напряжен. Он почти не ел, но довольно много выпил. Питер явно что-то скрывал. Но что?

— Кэтрин!

Она вздрогнула, услышав этот знакомый глубокий голос. А когда повернулась к высокому темноволосому мужчине, стоявшему у церковной скамьи, сердце ее замерло.

— Джордан… что… что ты здесь делаешь?

— Где же я еще могу быть в день такого торжества? — Он холодно улыбнулся, усаживаясь рядом с ней. — Думаю, все удивились бы, не окажись меня на свадьбе твоего брата. Не будем давать повод для сплетен. Нам ведь этого совсем не хочется. Так что давай успокоим всех прямо сейчас.

Прежде чем Кэтрин догадалась, что у него на уме, Джордан наклонился и легко поцеловал ее в губы. От этого поцелуя ее охватила дрожь. Кэтрин отдернула голову, и ее серые глаза потемнели от негодования.

— Улыбайся, дорогая. На нас смотрят. — Джордан беззвучно рассмеялся. — Уверен, все рады видеть столь трогательное единение мужа и жены — тем более сегодня.

Кэтрин резко отпрянула. Она услышала насмешку в его голосе. И неожиданная вспышка тревоги смешалась с другим чувством. С чувством, о котором она даже думать не хотела. Особенно сейчас.

— Я… я не знала, что ты приедешь. Чарлз даже не упомянул, что ты сможешь приехать ради свадьбы.

— Неужели? Ах да, Чарлз руководит фирмой, но только в мое отсутствие. И он вовсе не мой исповедник. Я не докладываю ему, что намерен делать. — Джордан улыбнулся, но глаза его смотрели сурово. — Значит, ты встречалась с ним недавно?

Кэтрин кивнула, удивляясь, почему она чувствует себя так неуверенно. Наверное, из-за того, что Джордан смотрит на нее почти с осуждением.

— Да, я видела Чарлза в четверг вечером. Он достал билеты на выступление русского балета. И оказал мне большую любезность, пригласив меня.

Кэтрин посмотрела на Джордана вызывающе, но тот лишь пожал плечами.

— Да, он очень любезен. Но таков уж Чарлз — ходячая добродетель. Совсем не похож на мужчину, за которым ты замужем, Кэтрин. — Джордан тихо засмеялся, заметив, что она покраснела. — Однако Чарлз лишен моего главного достоинства. У него нет денег, не так ли? Какая жалость. С ними он был бы просто совершенство.

Джордан взял программу торжества и начал читать список гимнов. Кэтрин вздохнула, но это не помогло избавиться от нервной дрожи и ненавистного чувства бессилия.

Она нахмурилась, размышляя. Джордан всегда сообщал заранее, смогут ли они быть вместе на том или ином торжестве. Так почему же он не предупредил ее на этот раз? В конце концов, это была его идея, и он следовал ей весь год. Появляться вместе, демонстрировать, что их брак не фикция.

Оказалось удивительно легко убедить всех, что их брак удачен. Достаточно было лишь иногда появляться вместе. Джордан уезжал по делам так часто, что у них была прекрасная возможность свести встречи к минимуму. И он всегда держался с холодной учтивостью, которая вскоре развеяла ее страхи.

Жили они практически раздельно. Когда Джордан бывал в Лондоне, он спал в клубе, а когда Кэтрин уезжала к отцу, он мог пользоваться квартирой в Мэйфэйре.

Бизнес был для Джордана главным делом жизни, и ничто не могло отвлечь его — даже сплетни об их браке. Но ведь гораздо разумней избавиться от жены, которая не устраивает, и найти более подходящую!

Кэтрин с горечью улыбнулась, взглянув на Джордана. Зачем ему эти хлопоты, ведь есть множество женщин, которые с готовностью дадут то, что он хочет, не требуя никаких обязательств.

Должно быть, Джордан почувствовал ее взгляд, потому что внезапно обернулся. Его голубые глаза потемнели, когда остановились на ее милом личике, обрамленном светлыми волосами.

— Ммм, можно подумать, что ты скучала по мне, Кэтрин. Неужели? В конце концов, прошло… сколько… почти два месяца после нашей последней встречи. — Он хрипло засмеялся. — Говорят, от разлуки любовь горячей.

— Да, верно. Но можно сказать иначе. — Кэтрин засмеялась, и сердце ее застучало чаще, когда она заметила фальшь в своем голосе. Заметил ли и Джордан эту фальшь? — С глаз долой — из сердца вон!

Кэтрин отвернулась. Чего ради Джордан выдумал, будто она скучала по нему? Чем они дальше друг от друга, тем лучше.

Органист заиграл марш, возвестив о прибытии невесты. Кэтрин встала вместе с остальными прихожанами. Ее рука скользнула по руке Джордана, и она постаралась отодвинуться, но это было невозможно. Маленькая деревенская церковь была переполнена. Каждый раз, когда Кэтрин и Джордан прикасались друг к другу, она чувствовала странную тревогу, и к началу церемонии нервы ее были на пределе. Возможно, поэтому, когда Джордан взял ее за руку, чтобы последовать из церкви за женихом и невестой, Кэтрин метнула на него гневный взгляд и выдернула руку.

— Ты, конечно, простишь меня, дорогая? — Джордан улыбался, но, когда он снова взял ее за руку, в его глазах был лед. — Я действительно старался приехать пораньше, но задержки следовали одна за другой. Приехать сюда из Токио немного сложнее, чем из Мэйфэйра!

Она молча позволила вывести себя из церкви, едва дождавшись, когда они отойдут достаточно далеко от остальных гостей. Лишь тогда она резко высвободила руку, уже не пытаясь скрыть свое негодование.

— О, дорогая, похоже, что-то расстроило тебя. Полагаю, тебе лучше рассказать мне все и покончить с этим. — Джордан лениво приподнял бровь, но под улыбающейся маской лицо его оставалось каменным. При солнечном свете Кэтрин заметила седину на его висках и морщинки вокруг глаз.

Примерно через год Джордану будет сорок. Он ведет такую напряженную жизнь, что годы не могли не оставить на нем свой отпечаток, хотя и не смягчили его характер. Джордан Джеймс получал все, что хотел, ну а все, что ему не нравилось, отбрасывал. Кэтрин внезапно осознала, что и она попала в одну из этих категорий.

— Ты прекрасно знаешь, что меня расстроило! — резко возразила она.

— Мне до смерти надоело отгадывать твои загадки! А сейчас — не время и не место! — Джордан, прищурившись, посмотрел поверх ее плеч, наблюдая за движущейся толпой. — Нас через минуту позовут, так что выслушай меня, Кэтрин. Я не хочу, чтобы ты устраивала сцены лишь потому, что избалована до безобразия.

От этих слов у Кэтрин перехватило дыхание.

— Я не избалована до безобразия, Джордан. И я не буду спорить с тобой, поскольку ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что такое хорошие манеры.

— Неужели? — Он засмеялся, прислонившись к стволу дуба. Лучи солнца играли на его лице, мешая рассмотреть его выражение. — Так это отсутствие у меня манер расстроило тебя? Боюсь, тебе придется объяснить, потому что я не представляю, что ты имеешь в виду.

Она попыталась собраться, внезапно почувствовав себя неуверенно. Что-то в поведении Джордана подсказывало ей, что установленные границы нарушены. Именно это и тревожило Кэтрин.

— Все очень просто. Я не ожидала, что ты появишься здесь сегодня. Я думала, ты до сих пор занят переговорами с этим японцем.

— Я и сам до вчерашнего дня не знал, смогу ли вернуться к свадьбе. Японец заупрямился, но в конце концов мы смогли прийти к соглашению, которое устроило обоих.

В этом Кэтрин не сомневалась. Не сомневалась она и в том, что подписанный Джорданом контракт выше всяких похвал. О его деловой проницательности ходят легенды, своим упорством он снискал уважение и даже страх конкурентов.

В последние несколько лет компания «Дж. Дж. Энджиниринг» успешно развивалась и стала широко известна во многих странах. Этот японский контракт станет еще одной гарантией надежности фирмы. Но не это интересовало Кэтрин.

— Понятно. Но я, зная, что ты занят, решила, что ты не приедешь, и сообщила об этом мистеру и миссис Хартли. Появляться здесь без предупреждения крайне невежливо, Джордан.

— О Боже, и это волнует тебя? План размещения гостей за столом? Наконец-то я понял. Ты прости меня, Кэтрин, об этом я как-то не подумал. Как же это я мог быть столь неделикатен? И как хорошо, что ты рядом, ты поправишь меня, когда нужно!

Лицо Кэтрин вспыхнуло от его сарказма. Она развернулась, не желая больше оставаться здесь и терпеть насмешки. Однако прежде, чем она успела сделать шаг, Джордан остановил ее, схватив за руку.

— Не лги, Кэтрин. По крайней мере скажи мне правду. Ты бы не расстроилась из-за нарушения планов мистера и миссис Хартли, не так ли? Ты рассержена, потому что я приехал без предупреждения?! — Он приподнял рукой ее подбородок, заставляя смотреть в его презрительные глаза. — В чем дело, моя сладкая? Боишься, что я захочу еще вольностей, раз переступил через эту черту? Боишься, что мне надоест этот наш брак и я захочу изменить правила? А кто меня обвинит? — Джордан посмотрел на Кэтрин долгим взглядом, потом внезапно отпустил. — Думаю, нас ищут. Предлагаю оставить пока эту дискуссию. Наверное, ни ты, ни я не хотим испортить праздник твоему брату.

Он пошел к остальным гостям, не потрудившись даже взглянуть, последовала ли она за ним. Кэтрин услышала, как он что-то сказал, и все засмеялись. Джордан может быть очарователен, когда захочет, но ее это не греет.

Кэтрин провела рукой по волосам, чтобы поправить шелковистый локон, упавший на лицо. Она чувствовала, что рука дрожит, но не позволила себе думать о причинах, твердя себе, что ненавидит подобные сцены. Она поправила и светло-кремовый жакет, который выгодно подчеркивал достоинства ее стройной фигурки. Светло-кремовый был ее любимый цвет, спокойный и элегантный.

Кэтрин всегда одевалась в незаметные цвета — кремовый и бежевый, сине-зеленый и черный. Неожиданно для себя она задумалась: почему она так одевается? Может, для маскировки? Может, чтобы стать незаметной? И чтобы никогда не открылась за этим сдержанным, элегантным фасадом совсем другая Кэтрин?

Той ночью Джордан показал Кэтрин, какова она на самом деле. И теперь ей придется жить с чувством стыда.

Кэтрин вздохнула и медленно пошла к гостям. Она прилежно играла свою роль сестры жениха. Вместе с Джорданом старательно улыбалась в камеру, пока их фотографировали. И вообще казалась счастливой и беззаботной…

ГЛАВА ВТОРАЯ

— С вашего позволения, я пойду позвоню отцу, чтобы рассказать, как все прошло. К сожалению, он не очень хорошо себя чувствует в последнее время, и путешествие было бы для него слишком трудным.

— Передавай Адаму привет, Кэтрин, скажи, что я скоро ему позвоню. И возвращайся скорее, дорогая. Мы так давно не были вместе!

Кэтрин заметила снисходительные взгляды, которыми обменялись присутствующие, и, избегая смотреть на Джордана, торопливо вышла из огромного шатра, поставленного в саду дома Хартли. Звонок отцу был лишь предлогом для того, чтобы уйти и немного побыть одной.

Она прошла по садовой дорожке, до изгороди. Облокотившись на грубые деревянные брусья, долго смотрела на далекие холмы, пытаясь собраться с мыслями. Это было нелегко.

Кошмарный день! Ей требовались невероятные усилия, чтобы играть свою роль. Джордан не отпускал ее ни на шаг. Он был, как всегда, сдержан и вежлив. Но весь вечер Кэтрин чувствовала на себе его пристальный взгляд. Даже сейчас она вздрагивала, вспоминая странное выражение его глаз.

Что же нужно Джордану от нее? Этот вопрос Кэтрин задавала себе тысячу раз, но не находила ответа. Она согласна была терпеть этот странный брак, но лишь до тех пор, пока Джордан не попытается что-либо изменить.

Хрустнула ветка, и Кэтрин обернулась. Неужели Джордан шел за ней? Ей нужно было хотя бы несколько мгновений, чтобы справиться с эмоциями.

Когда из-за деревьев появился Питер, она облегченно вздохнула:

— А, это ты!

Питер помолчал, потом медленно приблизился.

— Прости, я не хотел напугать тебя. Но что ты здесь делаешь?

— Я… я просто захотела подышать воздухом, — солгала Кэтрин. — В шатре очень жарко, но, похоже, все довольны.

— Да. Родители Дианы не поскупились, чтобы этот день запомнился. — Питер отвернулся и стал разглядывать холмы, но она заметила слезинку, блеснувшую в его глазах.

Кэтрин осторожно тронула его за руку.

— Что-то не так, Питер. Честно говоря, я почувствовала это еще с утра. — Она оглянулась и нахмурилась. — Где Диана? Надеюсь, вы не поссорились?

Питер покачал головой:

— Нет, конечно, нет. Диана в доме, переодевается. Мы скоро уезжаем, чтобы успеть на самолет.

— Питер! Пожалуйста, скажи, что случилось, могу я чем-то помочь?

— Ты ничего не сможешь, Котенок. — Он с горечью усмехнулся: — Никто не сможет помочь!

— Скажи мне, в чем дело, Питер, и мы вместе что-нибудь придумаем.

— Как в детстве? После того как мама ушла, я всегда прибегал к тебе со своими проблемами, да? Но на этот раз не думаю, что ты сможешь помочь. Если, конечно, у тебя не завалялось лишних пятидесяти тысяч фунтов.

— Пятьдесят тысяч фунтов? — ошеломленно повторила Кэтрин. — Это же целое состояние!

— Думаешь, я не знаю? И у меня столько же шансов достать их, как слетать на Луну. — Питер закрыл глаза. — Это конец для нас с Дианой, если только она, конечно, узнает. Ни она, ни ее родители никогда не простят меня. А я ее так люблю, Котенок! Правда люблю. Если бы только…

Кэтрин заметила блеск в его глазах, который встревожил ее еще больше.

— Что?

Руки Питера сжали плечи Кэтрин так сильно, что она даже вскрикнула.

— Джордан! Как я не подумал о нем? Попроси его, Котенок. Попроси одолжить мне денег. Клянусь, я верну!

Кэтрин покачала головой, ошеломленная его просьбой.

— Нет… я не смогу. Я даже не знаю, зачем тебе столько денег!

— Да затем, что я — последний дурак, вот зачем! Я пошел с приятелями в игорный клуб. Сначала было просто забавно. Я даже выиграл пару раз. А потом… Я уговаривал себя, что в следующий раз выиграю, но получалось наоборот. А теперь люди, которым я должен, угрожают рассказать все родителям Дианы. Они дали мне две недели. Две проклятые недели! — Питер сжал плечи Кэтрин еще сильнее. — Джордан — моя единственная надежда! Пожалуйста, пожалуйста, обещай, что попросишь его, Котенок!

— Я не знаю… я не знаю, что сказать…

— Понимаю. Не нужно было просить тебя. Я лучше пойду…

Кэтрин не могла вынести это. Не могла она видеть Питера в таком отчаянии.

— Ну ладно, я попрошу Джордана.

— Попросишь? Ох, ты не знаешь, какой груз свалился с моих плеч!

— Он еще не согласился, — охладила его Кэтрин.

— Но согласится, если ты попросишь! — Питер порывисто обнял сестру. — Побегу к Диане, пока она не решила, что я сбежал. Попроси его как можно быстрее, Котенок, хорошо?

Кэтрин открыла было рот, чтобы повторить свое предупреждение, но Питер уже убежал. Она поежилась и, отвернувшись, стала смотреть вдаль, на холмы. Просить у Джордана деньги — сама мысль об этом была невыносима.

— Ну, чего же ты ждешь, Кэтрин? Давай, не теряй времени, спрашивай, не одолжу ли я пятьдесят тысяч для Питера. Или ты хочешь дождаться более подходящего момента?

У Кэтрин мурашки побежали по спине, когда она обернулась и увидела Джордана в тени деревьев.

— Ммм, ужасно интересно, когда же наступит этот «подходящий» момент?!

Кэтрин глубоко вздохнула и попыталась не обращать внимания на скрытый смысл его слов. Но предчувствие чего-то нехорошего все равно охватило ее, словно он тронул один нерв, а отозвались все остальные.

— Я… я не знала, что ты здесь, — запинаясь, проговорила Кэтрин.

— Не знала? Какие пустяки! Но ничего, не смущайся!

Джордан засмеялся, однако смех его не был веселым. Затем подошел и облокотился на изгородь рядом с Кэтрин. Он стоял так близко, что она почувствовала тепло его тела. Внезапно все чувства Кэтрин обострились до такой степени, что она чуть не подпрыгнула, когда он коснулся ее плечом.

Джордан с удивлением посмотрел на нее.

— Нервничаешь, Кэтрин? Не понимаю, почему? В конце концов, ты не первый раз просишь помощи для своих родных, оказавшихся в неприятной ситуации.

Лицо Кэтрин вспыхнуло, как только она поняла, что он имеет в виду. Именно необходимость помочь отцу в еще худшей финансовой ситуации свела их с Джорданом.

Она повернулась и гневно взглянула на мужа.

— Нет, это не новое для меня дело, Джордан. Но во второй раз мне ничуть не легче, чем в первый. — Кэтрин горько усмехнулась: — Хотя, если вспомнить, что произошло, когда я просила тебя о помощи, было бы просто безумием с моей стороны поддаться уговорам Питера.

Веки Джордана дрогнули, но улыбка не исчезла.

— Ты получила то, что хотела, Кэтрин. Теперь твой отец живет спокойно и в комфорте. Ты хочешь сказать, что предпочла бы, чтобы его затаскали по судам и лишили всего, кроме имени?

— Нет! Конечно, я этого не хотела и не хочу. Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, Джордан!

— Конечно, знаю. Какие могут быть сомнения, Кэтрин? Ведь ты всегда была честна со мной, не так ли?

Кэтрин отвернулась. Ну почему она чувствует себя так, будто стоит на краю пропасти? Кажется, одного движения достаточно, чтобы сорваться вниз.

— Не думаю… не думаю, чтобы кто-то из нас питал иллюзии относительно наших чувств. Это не имеет отношения к сегодняшней ситуации. Ты одолжишь Питеру деньги? Я хочу знать только это.

— Я так и думал. А ты не задумывалась о том, что Питер уже вполне взрослый мальчик? И что он может позаботиться о себе сам, а, Котенок?

Джордан произнес детское прозвище с насмешкой, но это лишь напомнило Кэтрин, как был расстроен брат. Джордан считает себя настолько непогрешимым, что не может понять, как кто-то другой совершает ошибку!

— К сожалению, не все столь совершенны, как ты, Джордан! Но Питер так взволнован. Неужели нельзя проявить немного сочувствия?

Джордан презрительно усмехнулся.

— Мне кажется, Питер заинтересован скорее в моей финансовой поддержке, чем в эмоциональной. — Он вздохнул, внезапно показавшись ей очень усталым. — Но здесь, думаю, не место обсуждать проблемы Питера. Вернемся за стол? А в этом разберемся позже.

— Нет. Нужно разобраться сейчас. Я должна сказать Питеру, согласен ты помочь ему или нет. Джордан, подожди!

Он отвернулся и уже пошел было прочь, но Кэтрин схватила его за руку, требуя немедленного ответа. И, лишь ощутив его силу, поняла, что сделала.

Она никогда не прикасалась к Джордану — во всяком случае намеренно.

Несколько секунд прошло в тягостном молчании. Кэтрин тихо отпустила его руку и вздохнула, избегая смотреть на Джордана.

— Все по-прежнему, Кэтрин, не так ли? — Голос Джордана был так тих, что едва нарушал вечернюю тишину. Кэтрин подняла глаза и увидела, что Джордан смотрит на нее с пониманием. — Хоть ты и ненавидишь себя за это, но все равно чувствуешь то же желание, что и в нашу первую брачную ночь.

— Нет! — Кэтрин почувствовала, что сейчас упадет в обморок. — Ты врешь… врешь! У меня нет никаких чувств к тебе, Джордан. Ты слышишь меня? Ничего, кроме… кроме презрения!

— Не лги, Кэтрин! Мы оба знаем правду. Или ты считаешь меня глупцом?

— Да. Ты или глуп, или слишком самоуверен! Если хочешь знать, я ненавижу то, что случилось в ту ночь.

Его пальцы сжались, затем он рассмеялся — оскорбительно, издевательски.

— Ммм, какая неожиданность. Так тебе не нравилось, что я занимался с тобой любовью? И ты чувствовала только отвращение? Ты это хочешь сказать, Кэтрин?

— Да! Как еще убедить тебя? Мне ненавистна сама мысль об этом. Мне было противно, когда ты прикасался ко мне, Джордан!

— Так же противно, как сейчас? Именно поэтому у тебя так стучит сердце, Кэтрин?

Он прижал палец к жилке на ее шее, и Кэтрин почувствовала тепло, разливающееся по ее плоти. Она рванулась назад, пытаясь освободиться, но Джордан был намного сильнее.

— Пусти, Джордан.

Он улыбнулся еще шире, провел пальцем по шее и затем коснулся уголка губ. Кэтрин закрыла глаза. Ей было мучительно стыдно оттого, что лишь одно его прикосновение вызвало в ней такую бурю чувств.

— Не отвращение ты чувствовала в ту ночь, Кэтрин. Нет, ты хотела меня с такой страстью, какую не ожидала обнаружить в себе. И сила этой страсти испугала тебя. В конце концов, ты вышла за меня не по любви и не могла ожидать от себя такого поведения.

— Нет, Джордан, я…

Похоже, он не слышал ее, потому что продолжал ровным голосом, и все ее попытки отрицать были бесплодны.

— Возможно, я сделал что-то не так, но я этого не планировал. Так получилось, а как только я обнял тебя, ты откликнулась. Ты можешь лгать себе, но мы оба знаем, что я прав. Но скажи, милая, кого ты ненавидишь больше? Меня — за то, что я показал, на какие чувства ты способна? Или себя — потому что в те минуты ты была женщиной, а не перепуганной маленькой девочкой!

Он отпустил ее и зашагал прочь.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Было почти три часа ночи, когда Кэтрин услышала, как повернулся ключ в замке. Она еще не ложилась. Зачем? Она знала, что все равно не сможет уснуть.

Джордан покинул торжество вскоре после отъезда молодоженов. Кэтрин не знала, куда он отправился, но подозревала, что это как-то связано с Питером.

Она не спала, дожидаясь его возвращения, страстно желая, чтобы он вернулся, и в то же время боясь этого. Кэтрин терялась в догадках, что запросит Джордан за помощь ее брату. Она по собственному опыту знала, как силен Джордан в торговле.

Когда она открыла дверь гостиной, он снимал пиджак в холле. Джордан оглянулся, и Кэтрин заметила, насколько он измотан. Лицо осунулось, кожа казалась серой.

— Я думал, ты уже давно в постели. — Он повесил пиджак на вешалку и прислонился к стене, словно не было сил стоять. — Выражаю тебе искреннюю признательность за то, что ты ждала меня.

Опасения Кэтрин мгновенно исчезли. Она холодно взглянула на Джордана, оскорбленная его насмешкой.

— Я думала, твое отсутствие как-то связано с проблемами Питера. И хотела бы узнать, намерен ли ты помочь ему.

— Конечно. — Джордан усмехнулся, и его усмешка таила угрозу. — Мне следовало бы догадаться, что все твои мысли и заботы связаны только с любимым братцем. Глупо было предполагать что-то другое, не так ли? Должно быть, я устал больше, чем мне казалось.

— Я сварю кофе. Похоже, он тебе не помешает.

— Ммм, мне бы многое не помешало, милая женушка, но сомневаюсь, что мне это сегодня достанется.

Он сел за стол, закрыл глаза и начал массировать руками шею, чтобы размять уставшие мышцы. Кэтрин с секунду смотрела на него, затем торопливо включила чайник и приготовила две кружки растворимого кофе. Она поставила кофе и села напротив Джордана.

— Боже, что за день! Не помню, чтобы когда-нибудь так уставал. Наверное, из-за задержки самолета. — Он взглянул на Кэтрин и усмехнулся: — Но тебя вряд ли интересуют мои проблемы, не так ли, Кэтрин? Ты, конечно, хочешь услышать, снял ли я Питера с крючка.

— Снял?

Джордан грустно улыбнулся.

— Этим ты всегда восхищала меня. Без обиняков переходишь к тому, что для тебя важнее всего, а это, конечно, твой братец — ну, и, конечно, отец. Именно он сумел свести нас. Как можно после этого обидеть твоего отца? Или ты предпочитаешь обвинять во всех своих трудностях меня? Подумать только, выйти замуж за человека, которого ненавидишь!

— Я не намерена выслушивать все это! — Что-то действительно изменилось. У них было молчаливое соглашение не вспоминать прошлое, но сегодня Джордан, похоже, использует каждую возможность нарушить его. Кэтрин сделала шаг к двери, но Джордан поймал ее за руку.

— Не убегай. Я не собираюсь спорить. Ты вышла за меня замуж, Кэтрин, только потому, что в моей власти было спасти твоего отца от банкротства. Никто из нас не питал никаких иллюзий.

Джордан задумчиво улыбнулся; его пальцы скользнули по ее руке под рукав жакета. Кэтрин невольно вздрогнула, но Джордан, похоже, не заметил этого.

— А если бы я был похож на мужчин твоего круга? На тех, кто играет по понятным тебе правилам, — на Чарлза, например? Вы с Чарлзом прекрасно поладили бы, не так ли?

— Не понимаю, к чему весь этот разговор. Наши отношения с Чарлзом не имеют никакого значения! — возразила Кэтрин.

— Неужели? Ты часто виделась с Чарлзом в последнее время, Кэтрин? Балеты, оперы, выставки.

— Я… я действительно не понимаю, куда ты клонишь, Джордан. Моя дружба с Чарлзом тебя не касается!

Она попыталась выдернуть руку, но пальцы Джордана сжались, и он хрипло засмеялся.

— Так, значит, вы с Чарлзом друзья? Понятно.

— Что ты имеешь в виду? Что тебе понятно? На что ты намекаешь, Джордан? — Сердце Кэтрин бешено заколотилось, когда она услышала неприязнь в его голосе.

— Зачем мне на что-то намекать? Я просто пытаюсь понять, был бы наш брак удачен, будь я похож на других знакомых тебе мужчин, но не вижу большой разницы. Тебе не нужны настоящие отношения со мной или другим мужчиной. Ты просто продала себя за помощь своему отцу. А сейчас посмотрим, что ты готова сделать ради своего братца.

Кэтрин горько усмехнулась; гнев прокатился горячей волной, смывая нервозность. Как смеет Джордан так разговаривать с ней?!

— Тебе нужна была удобная жена, которая знала бы, как принимать твоих клиентов, а я хотела помочь отцу. Вот и все! Наш брак мог быть вполне терпимым, если бы ты не изменил правила.

Нервы Кэтрин натянулись как струны. Она ощутила невероятную ярость. Что чувствовал Джордан, она не представляла. Он просто сидел и разглядывал кофейную кружку…

— Итак, ты собираешься мне рассказать, где провел ночь и что случилось?

На мгновение показалось, что Джордан не собирается отвечать. Потом он поднял голову. Лицо его было спокойным, ничто не показывало, что он возмущен. Но ее не проведешь. Джордан должен быть вне себя от ее слов. Сердце Кэтрин затрепетало при мысли, благоразумно ли она ведет себя в данных обстоятельствах.

— Почему нет? В конце концов, Кэтрин, ты должна знать, что натворил твой братец.

Что-то в его голосе настораживало. Кэтрин тяжело вздохнула, вспоминая, как Джордан спрашивал, насколько далеко она готова пойти, чтобы помочь Питеру…

— Лучше расскажи мне по порядку, что ты узнал. — Она попыталась собраться с мыслями, но это удалось ей с трудом. У Джордана много причин выставить высокую цену за свою помощь!

Он усмехнулся и поднял свою кружку.

— Оказалось, что твой братец обманул тебя.

Кэтрин в недоумении заморгала.

— Но почему же он сказал, что должен пятьдесят тысяч? Я не понимаю.

Джордан со стуком поставил кружку на стол.

— Питер должен не пятьдесят, а около ста тысяч. Пятьдесят ему нужны для начала. Владельцы одного частного клуба решили востребовать долг, и я уверен, что остальные кредиторы не заставят себя долго ждать. Насколько удалось узнать, Питер должен различные суммы полудюжине клубов.

— Нет! — Кэтрин судорожно вцепилась в стол, почувствовав, что вот-вот упадет в обморок. — Ты… ты уверен? Это какой-то глупый розыгрыш или… или попытка вымогательства. Кто подтвердит, что эти люди не наговорили тебе все это, надеясь, что ты оплатишь долги Питера?

— Я так не думаю. Они не столь глупы! — Джордан саркастически усмехнулся. Его лицо было решительным.

Конечно, Кэтрин знала его репутацию. Джордан — стойкий боец. Газеты много писали, как он с беспощадной решимостью прокладывал свой путь наверх. Он никогда не шел на компромисс, никогда не соглашался на побочную выгоду, никогда не отступал от намеченной цели. Если кто и мог помочь Питеру, то это Джордан. Но что он потребует взамен?

Джордан продолжил тем же бескомпромиссным тоном:

— Оказывается, со мной пытались связаться, когда стало известно, как сильно твой брат увяз в долгах. К сожалению, тогда меня не было в стране.

Кэтрин в недоумении нахмурилась.

— Не понимаю. Почему эти люди пытались связаться с тобой?

— Потому что твой братец назвал меня своим поручителем, когда просил продлить кредит. И как только один клуб согласился на новый кредит, за ним последовали остальные. А когда люди поняли, что он прыгнул выше головы, было уже поздно. Если Питер не найдет способ расплатиться, ему конец. Ему ни за что не остаться на Фондовой бирже. А это, поверь мне, не за горами.

— Нет! — Кэтрин в отчаянии посмотрела на Джордана. — Неужели… неужели ничего нельзя сделать?

— Поживем — увидим.

— Что увидим? — прошептала она, облизнув внезапно пересохшие губы. — От чего это зависит, Джордан? О чем ты говоришь?

— О тебе, Кэтрин. Будущее Питера зависит от твоего решения.

— Я не понимаю…

— Все просто. — Джордан откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел на нее. — Я оплачу все долги Питера, и он не будет должен ни пенни. Однако к моему предложению прилагаются условия… естественно.

Все это звучало как деловое предложение. Кэтрин хотелось верить, что «все просто».

— И каковы условия?..

— Чтобы получить помощь, Питер должен прекратить играть и дать мне расписку, что он никогда больше не использует мое имя без разрешения.

— Это справедливо. — Кэтрин неуверенно улыбнулась.

— Еще не все, Кэтрин. Есть второе условие. Это касается тебя. Я хочу, чтобы ты тщательно обдумала все, прежде чем дать ответ, потому что обратной дороги не будет.

Словно со стороны она услышала собственный голос, тонкий и неуверенный:

— Какое условие?

— Мы покончим с этим фиктивным браком.

Какое облегчение, говорила она себе, какая радость — услышать эти слова!

— Конечно. Я согласна на развод в любое время…

Джордан расхохотался.

— О нет, Кэтрин, я хочу совсем другого! Прости, я, должно быть, неправильно выразился. Наверное, это из-за усталости, слишком суматошным был день. Мне хочется сделать наш брак настоящим во всех отношениях. Я хочу, чтобы мы жили как муж и жена, делили кров и ложе. И больше всего я хочу ребенка.

— Ребенка? — Кэтрин услышала дрожь в своем голосе. Широко раскрытыми от изумления глазами она смотрела на Джордана, надеясь, что ослышалась. — Ты… ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?

— Да.

— Я… я не знаю, что сказать. Я не представляю… — Кэтрин судорожно сглотнула, но голос по-прежнему срывался. — Зачем тебе ребенок, Джордан?

— Думаю, причины вполне понятны! — Он усмехнулся. — Я, как любой мужчина, хочу ребенка, который носил бы мое имя и наследовал все, что я заработал нелегким трудом.

— Но почему сейчас, так внезапно, как гром среди… — Она остановилась, не в силах продолжать.

— Это не гром среди ясного неба. Я много думал об этом. — Джордан спокойно посмотрел в глаза Кэтрин. — Я не молодею и хочу научить сына или дочь тому, чему должен научить отец. Но что скажешь ты, Кэтрин? Ты ведь хочешь иметь детей?

— Я… я никогда не думала об этом, — едва слышно пролепетала Кэтрин.

— Похоже, ты оставила мысли о детях из-за возникших осложнений. — Он пожал плечами, но его взгляд оставался столь же решителен. — Для этого потребовалось бы спать со мной, не так ли, Кэтрин? А мы оба знаем, что ты об этом думаешь!

Ее лицо вспыхнуло.

— Да, мы оба знаем, что я об этом думаю, Джордан. По крайней мере на этот счет нет заблуждений. Но ребенок — это совсем другое! Ребенок — не то, что можно выторговывать как… как приложение к контракту! Ребенок должен быть любимым и желанным, а не столбом, на котором ты можешь увековечить свое имя!

— Я согласен, Кэтрин. Я полностью согласен с этим. Похоже, у тебя есть свое мнение о детях — даже если ты не собиралась иметь своих. Может, ты решишься теперь?

Джордан встал из-за стола.

— Именно этого я и хочу от тебя — очень тщательно обдумай мои слова, прежде чем дашь ответ. Боюсь, сегодня мне придется ночевать здесь, потому что в клуб ехать слишком поздно. Мы сможем продолжить разговор утром.

Он пошел к выходу.

— Ты думаешь, что я соглашусь? Это безумие!

Джордан оглянулся, глаза его были наполовину прикрыты веками. У Кэтрин мурашки пробежали по спине, словно он коснулся ее.

— Это совсем не безумие. Мы женаты, Кэтрин. Мы должны или смириться с этим и попытаться наладить отношения, или продолжать эту пародию. Ты довольна своей теперешней жизнью?

— Но почему ты думаешь, что с ребенком будет лучше? Это ничего не изменит. Не изменит!

Она истерично засмеялась. Трудно поверить, что они вели такой разговор. Ребенок! Конечно, это будет прочная связь, потому что она никогда не оставит Джордана, если у них будет ребенок…

Кэтрин сжала кулаки, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

— Мне не о чем раздумывать, — хрипло проговорила она. — Я никогда не соглашусь.

— Это слишком важный вопрос, чтобы принимать поспешные решения. Тебе нужно сначала подумать!

— Мне не о чем думать!

— В тебе много любви, Кэтрин. Я вижу это по твоему отношению к отцу и брату. Ребенок получит все, что должен получить, потому что ты будешь замечательной матерью.

Джордан вышел, и вскоре она услышала, как закрылась дверь в гостевой спальне. Кэтрин без сил тихо опустилась на стул. Ее била нервная дрожь.

Настоящий брак.

Брак, в котором они с Джорданом будут вместе день за днем, будут спать в одной постели, будут близки, как муж и жена.

И ребенок. Ребенок Джордана…

Она закусила губу. Дело в том, что Джордан сам не представляет, о чем просит ее; да и откуда ему знать? Этого Кэтрин не обсуждала ни с кем: слишком стыдно признать свои тайные страхи.

Как часто в детстве она слышала, что похожа на свою мать. Наверное, это был комплимент, потому что Каролина Карстэйрс была очень красивой женщиной.

Однако после бегства Каролины комплименты прекратились. Никто не хотел указывать на сходство, но удар уже был нанесен. Кэтрин мучили тайные подозрения, что она похожа на мать и в других отношениях. Нескольких минут в объятиях Джордана хватило, чтобы подтвердить наихудшие опасения Кэтрин.

Она закрыла глаза, волны страха понесли ее в свои темные глубины.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Солнечный луч пробился сквозь шторы и коснулся лица Кэтрин. Она заворочалась. Через несколько мгновений она поняла, что лежит в постели одетая, а еще через мгновение вспомнила все, что произошло накануне.

Кэтрин поднялась, с удивлением обнаружив, что уже середина дня. Неужели она так долго спала? Хотя уже светало, когда она прилегла, совершенно измотанная попытками снова и снова обдумать случившееся…

Да, они с Джорданом вчера были слишком взвинченны, чтобы рассуждать рационально, но смогут ли они сегодня прийти к приемлемому соглашению? В конце концов, Питер сможет вернуть деньги Джордану, если ему дать достаточный срок.

Кэтрин ухватилась за эту мысль, как утопающий за соломинку. Сделав несколько глубоких вздохов, чтобы успокоить расходившиеся нервы, Кэтрин отправилась искать Джордана. Заметив, что дверь гостевой спальни плотно закрыта, она удивленно подняла брови. Неужели Джордан тоже проспал?

Кэтрин осторожно открыла дверь и неслышно вошла в комнату. Джордан спал, вытянувшись во весь рост. Он был в рубашке и брюках, хотя скинул туфли. Должно быть, ужасно устал, подумала Кэтрин.

Она колебалась: будить или нет? Но вот Джордан повернулся на бок и что-то пробормотал. Даже издали Кэтрин заметила нездоровый румянец на его щеках, капли пота на лбу. Она нахмурилась от внезапно нахлынувшей тревоги.

Подойдя к кровати и наклонившись над Джорданом, Кэтрин сразу поняла, что у него жар. Тело его пылало. Кэтрин осторожно положила руку ему на лоб и с ужасом почувствовала, как он горяч. Его глаза внезапно открылись и в упор посмотрели на нее.

— Кэтрин…

Его голос был нежен, так он не произносил ее имя никогда. Кэтрин вздрогнула, словно он прикоснулся к ней, и отдернула руку. И тут же что-то изменилось. Лицо Джордана стало, как обычно, непроницаемым, а взгляд — холодным и колючим.

Он приподнялся на локтях и застонал.

— Боже, как болит голова! Что со мной такое? Не помню, чтобы я вчера так напился.

— Ты не напился. Похоже, у тебя температура. Хочешь, вызову доктора? — Она пыталась говорить спокойно, но не могла не слышать напряжение в своем голосе. То, как Джордан произнес ее имя, как трепетал его голос, необычайно взволновало ее.

Он покачал головой и снова застонал от боли.

— Нет, не надо. Пара таблеток аспирина, и я буду как огурчик. — Он взглянул на Кэтрин и усмехнулся: — Прости, дорогая, но вряд ли я сделаю тебя богатой вдовой в ближайшее время, если ты на это надеешься.

Она отпрянула, глубоко оскорбленная.

— Сейчас принесу аспирин. Подожди минуту.

— Не торопись. Сначала я приму душ. Надеюсь, мне станет лучше!

Джордан спустил ноги с кровати и заставил себя подняться. Кэтрин засомневалась в правильности такого решения, но тут же одернула себя: это не ее дело. Она поспешила в свою комнату, чтобы тоже принять душ, затем натянула джинсы, черный топ и направилась в кухню.

Она наполнила стакан водой, взяла с верхней полки аспирин и открыла крышку. Да, ребенку такую не открыть. Конечно, надо позаботиться, чтобы лекарства хранились в недоступном для ребенка месте…

Неожиданно Кэтрин представила маленького мальчика с черными волосами и голубыми глазами, как у Джордана. Мальчик весело смеялся…

Ее рука дрожала, когда она взяла стакан. Не будет никакого ребенка! Она убедит Джордана, что эта идея — безумие.

Джордан все еще был в душе, когда Кэтрин вернулась. Положив лекарство на тумбочку, она подошла к двери ванной.

— Я принесла аспирин. Он на тумбочке.

Ответа не было, хотя Кэтрин говорила достаточно громко, чтобы заглушить шум воды. Ее внезапно охватило беспокойство, она вспомнила, как неуверенно двигался Джордан, когда поднялся с кровати. Нет, она не может уйти, не убедившись, что все в порядке.

Кэтрин приоткрыла дверь, готовая отступить, если потребуется. Доли секунды хватило, чтобы увидеть, что Джордан лежит на полу. Она вбежала в ванную и склонилась над ним.

— Джордан… что с тобой? Ты слышишь меня?

— Голова кружится, — пробормотал он. — Ужасно кружится.

— Давай я помогу тебе. — Кэтрин попыталась приподнять его, но он был слишком тяжел. Она снова присела над ним и обхватила руками за талию, стараясь не смотреть на его обнаженное тело. Она могла не смотреть, но не почувствовать силу мышц, перекатывающихся под ее пальцами, волнующий запах мужского тела не могла.

Потребовалось несколько попыток, прежде чем Джордану удалось подняться на ноги, но чтобы выйти из ванной, ему явно требовался отдых. Кэтрин прислонила Джордана к стене.

Его тело по-прежнему пылало, несмотря на холодный душ; Кэтрин чувствовала этот жар сквозь свою одежду. Она была в смятении оттого, что стоит, плотно прижавшись к обнаженному мужчине.

Она слегка отстранилась, но поспешила прижаться снова, когда он качнулся. Ее руки уперлись ему в грудь, и поросль густых волос защекотала ладони.

Она согнула пальцы, чтобы освободиться от этого ощущения, и почувствовала, что ногти слегка царапают его кожу — словно… словно она ласкает его…

Кэтрин невольно взглянула в лицо Джордану и покраснела от его нежного взгляда.

— Ммм, думаю, ты не об этом говорила, когда предлагала помощь?

Шутка заставила ее улыбнуться, несмотря на напряжение. Она снова прижала ладони к его груди, стараясь не замечать, как волоски вновь опутали пальцы, словно не отпуская их.

— Не об этом!

Он хрипло засмеялся и положил руки на ее плечи.

— Давай попробуем добраться до постели, милая.

Кэтрин даже не попыталась ответить, ведь Джордан мог заметить дрожь в ее голосе. Вместо этого она изо всех сил обхватила его за талию, потому что ноги его подкашивались.

— Осторожней! Держись за меня, Джордан. Не падай!

— Похоже, это лучшее, что я когда-либо слышал. Держаться за тебя — это как раз то, что мне нужно.

Кэтрин испуганно взглянула на него, но затем сконцентрировалась на передвижении и с облегчением вздохнула, когда он наконец рухнул на кровать.

Он положил голову на подушку и закрыл глаза. Все его тело покрылось испариной. Кэтрин еще раз вздохнула и наклонилась, чтобы положить его ноги на постель и устроить поудобнее.

Ее взгляд скользнул вверх, прежде чем она поняла, что делает. Сердце ее замерло. Ноги Джордана были длинными и мускулистыми, совершенной формы, сильные икры покрыты густой порослью волос…

Сердце Кэтрин застучало так, что кровь забурлила в жилах. Она не ханжа, но разглядывание обнаженного мужчины, столь прекрасно сложенного, как Джордан, — это не изучение картин или классических скульптур. Грубая мужественность Джордана поражала своей мощью, и что-то внутри Кэтрин откликалось вопреки ее желанию.

Она резко отвернулась, осознавая, что вся дрожит. Затем порывисто встала и поторопилась к гардеробу, чтобы найти одеяло. Когда она вернулась к кровати и накрыла Джордана, ее руки были словно чужие.

— Не хочу… — Джордан заворочался. — Слишком жарко, Кэтрин. Убери…

Он попытался сбросить одеяло, но Кэтрин поймала его руки и крепко сжала.

— Нет, оставь. Ты можешь простыть. Лежи тихо, Джордан, и постарайся заснуть, тогда тебе будет легче. Ты сделаешь это для меня?

Джордан нежно взглянул на нее и вымученно улыбнулся.

— Только для тебя, Кэтрин. Только для тебя… Его веки опустились, и он мгновенно уснул.

Кэтрин слышала его неровное, частое дыхание. Она постояла над ним, рассматривая его лицо. Что-то шевельнулось в душе. Нежность? Сочувствие? Ничего подобного она не ощущала раньше, когда думала о Джордане!

Она взглянула вниз, внезапно осознав, что до сих пор держит его руки. У него красивые руки, подумала она, поворачивая их ладонями вверх. Сильные, умелые руки, длинные, прекрасной формы пальцы, ногти коротко острижены, бронзовая от загара кожа… Какой контраст с ее собственной!

Воспоминания нахлынули на Кэтрин. Руки Джордана скользят по ее обнаженному телу, нежно сжимают ее грудь, горячие влажные губы приникли к ее соску… И дикое, безграничное желание в его глазах…

— По правилам я должен положить вашего мужа в больницу, миссис Джеймс. Однако он категорически отказывается. Поскольку это не первый приступ малярии, я думаю, ему можно остаться дома.

Заметив тревогу в глазах Кэтрин, доктор улыбнулся:

— У вашего мужа все будет хорошо, миссис Джеймс. Просто ухаживайте за ним, и через день-другой он будет как огурчик.

— Спасибо, доктор.

Кэтрин закрыла дверь и вернулась в спальню. Джордан снова заснул. Она может лишь дожидаться, пока болезнь не пройдет сама собой, как сказал доктор.

Малярия! Где же он подхватил эту болезнь?

Кэтрин вздохнула и посмотрела на мужа. У нее было странное ощущение, что все вернулось на круги своя. Восемнадцать месяцев назад ей также казалось, что существует лишь один выход — просить Джордана о помощи…

Когда Кэтрин узнала, что ее дом в Суффолке заложен и перезаложен и банк собирается потребовать долг, она поняла, что нужно что-то делать. «Карстэйрс Энджиниринг» уже давно не приносила прибыли, но после того, как полгода назад у отца случился инфаркт, он не мог работать, и дела пошли совсем плохо. Кэтрин решила действовать.

Она встречалась с Джорданом Джеймсом лишь несколько раз, и он не нравился ей. Что-то в нем раздражало, и это было удивительно, поскольку Кэтрин привыкла воспринимать знакомых несколько равнодушно. Но он казался единственным, кто способен был помочь, поэтому Кэтрин назначила встречу и пришла в его офис.

Джордан вежливо слушал, пока она расписывала все преимущества для его фирмы от покупки «Карстэйрс Энджиниринг». Лишь легкая улыбка на его губах тревожила ее. Когда она закончила, он кивнул:

— Вы исключительно толково изложили свое дело, Кэтрин.

— Спасибо. — Кэтрин грациозно наклонила голову, пытаясь прогнать неуверенность, которую вызывал его взгляд. — Думаю, я изложила свое дело столь толково именно потому, что оно того стоит. Фирма моего отца была основана очень давно и имеет завидный список постоянных клиентов. Приобретя ее, ваша компания сможет воспользоваться всеми преимуществами.

— Ммм, заманчиво, — усмехнулся Джордан.

Его глаза потемнели, и в них появилось странное выражение. Кэтрин показалось, что Джордан находит ее привлекательной, и это ее встревожило.

— Должен признаться, я проделал некоторую предварительную работу и обнаружил интересные факты. — Джордан выпрямился в своем кресле, и Кэтрин почувствовала, как мурашки побежали по спине, когда его улыбка растаяла и лицо стало непроницаемым. Джордан Джеймс ведет переговоры жестко, это она знала хорошо. До болезни ее отец несколько раз приглашал Джордана на ужин, так они и познакомились. Фактически Адам Карстэйрс довольно откровенно старался подружить их. Кэтрин занервничала.

— Никто не пытается скрывать, что у фирмы недавно были некоторые трудности, — осторожно проговорила Кэтрин.

Джордан приподнял бровь.

— Фирма на грани банкротства. Я бы так назвал пи «некоторые трудности». — Должно быть, он заметил, как вздрогнула Кэтрин, и сардонически усмехнулся: — Я уже сказал, что подготовился заранее. Насколько мне известно, фирма вашего отца вряд ли может предложить что-то кроме долгов.

— Понятно. Я не вижу причин для дальнейшей беседы. — Кэтрин резко поднялась. — Прошу прощения, мистер Джеймс, что отняла у вас время…

Джордан резко перебил ее:

— Полагаю, будет проще, если я скажу все сразу. Ваш отец продал и заложил за последние годы все, что имел. Ваш дом в Суффолке принадлежит банку, так же как и квартира в Мэйфэйре и даже коттедж в Корнуолле. Его долги исчисляются миллионами, и расплатиться нет никакой надежды. Все пойдет с молотка, и сам он будет объявлен банкротом.

— О чем вы говорите? — Кэтрин сжала сумочку внезапно похолодевшими руками. — Мой отец никогда не будет банкротом!

— Ошибаетесь. Это вопрос времени. Поверьте, его кредиторы не будут ждать вечно.

— Я не представляла, что дела так плохи… — прошептала она.

Голова шла кругом от услышанного. Конечно, она знала о доме, но все остальное… Она посмотрела на Джордана глазами, полными слез.

— Что мне делать? Поверьте, я готова на все, чтобы спасти отца от такого позора. Это убьет его!

— Есть способ помочь ему. — Джордан снова откинулся на спинку кресла. — Видите ли, я предусмотрел эту ситуацию и составил свой план.

— План? Я не понимаю. — Кэтрин посмотрела на него в замешательстве, затем почувствовала, что ее сердце замерло, когда он поднялся и обошел вокруг стола.

— Конечно, все достаточно просто. Я покупаю «Карстэйрс Энджиниринг» и гарантирую, что сумма покроет все долги вашего отца. Я также оплачу его расходы до конца жизни. Полагаю, отдых в более теплом климате будет ему полезен, как только он покинет больницу? Естественно, я оплачу проживание и лечение.

— Откуда вы все знаете?

Он слегка пожал плечами, похоже польщенный ее вопросом.

— Понятно. Вы немало потрудились, мистер Джеймс, — резко ответила Кэтрин. Она с трудом могла поверить, что у него хватило наглости совать нос в их жизнь. Джордан Джеймс, видимо, играет по собственным правилам. — Что вы хотите за ваше благодеяние?

— Вас.

На мгновение Кэтрин решила, что ослышалась, но тут он глухо засмеялся.

— Да, именно это я сказал, Кэтрин. Я хочу вас в обмен на спасение вашей семьи от долговой тюрьмы. Все очень просто.

— Если это шутка… — раздраженно начала она.

— Это не шутка. — Джордан взял ее за руки и проводил к креслам у кофейного столика. — Присаживайтесь. Я принесу выпить. Похоже, это вам не помешает.

Он открыл шкаф и достал два бокала, затем налил в каждый немного бренди. Кэтрин помотала головой, когда он протянул ей один.

— Нет, не хочу. Я… не задержусь здесь ни на секунду!

— Сядьте, Кэтрин, — твердо сказал он.

Еще не осознав, что делает, Кэтрин села. Он поставил бокал перед ней, потом сел в кресло напротив и стал спокойно разглядывать ее.

Кэтрин молчала.

— Очевидно, я не слишком понятно объяснил. — В его глазах светилось восхищение. — Я предлагаю, Кэтрин, вовсе не интрижку. — Он сделал глоток и усмехнулся, словно эта идея показалась ему забавной.

Кэтрин схватила бокал и сделала большой глоток бренди. Это немного добавило ей уверенности.

— А что же вы предлагаете, мистер Джеймс?

— Брак. — Он откинулся на спинку кресла и вздохнул. Если он и услышал ее слабый стон, то не подал вида. — Я достиг той точки моей жизни, когда разумно быть женатым, вы понимаете. Мне приходится встречаться со многими людьми как дома, так и за рубежом. Мне нужна женщина, которая сможет принимать гостей, стать достойной хозяйкой в моем доме.

— Уверена, что многие женщины захотели бы играть роль хозяйки для вас! — возразила Кэтрин.

— Сочту это за комплимент. Спасибо. Но не каждая женщина, которая хороша в спальне, может быть достойной хозяйкой.

Кэтрин начала понимать, что он предлагает. И это ее не шокировало.

Некоторые из друзей отца были женаты только потому, что так принято. С точки зрения Кэтрин, такой брак был более прочным, чем тот, что основан якобы на любви, которая есть не что иное, как похоть.

— Понятно. И вы полагаете, что я, так сказать, отвечаю требованиям? — равнодушным голосом проговорила она, чтобы скрыть внезапное волнение.

— Да, я так думаю. — Похоже, Джордан был восхищен ее самообладанием. — Насколько я вас знаю, Кэтрин, вы прекрасно подойдете для той роли, которую я имею в виду. Вы были хозяйкой в доме отца со времени ухода матери?

Похоже, этот Джордан Джеймс знает слишком много о ее семье.

— Да. Папа часто приглашал гостей — до болезни, конечно.

— Тогда мне нечего добавить. Это решит и мои, и ваши проблемы. Ваш отец получит гарантии, которые ему нужны, а я — жену, какую ожидают увидеть мои клиенты. Разумеется, вы будете вправе распоряжаться собой, как вам будет угодно, но должен подчеркнуть, что надеюсь на вашу осмотрительность.

— Осмотрительность?.. — Лицо Кэтрин залила краска, когда она поняла, что он имеет в виду. — О, на этот счет нет нужды беспокоиться, уверяю вас. — Она замолчала, подыскивая нужные слова.

Однако Джордан, похоже, догадался, о чем она думает.

— Наш брак для начала будет только на бумаге. Однако я не вижу причин, почему бы не сделать его настоящим, если мы оба этого захотим. Итак, Кэтрин, что вы скажете?

Она почувствовала, как мурашки пробежали по спине, когда он назвал ее по имени. Она подняла глаза, и сердце ее сжалось от нерешительности и внезапной робости, которые были ей непонятны.

— Да или нет, Кэтрин?

— Я… мне нужно подумать. Я не могу решиться так сразу.

Он пожал плечами.

— Боюсь, как раз времени у вас и нет. Насколько мне известно, банк готов начать процесс против вашего отца. У вас лишь несколько дней, даже не недель.

— Но разве они не знают, что он болен? Ведь это примут в расчет? — в отчаянии воскликнула Кэтрин.

— Бизнес, — усмехнулся Джордан. — Как только банк подаст в суд, дела вашего отца станут еще хуже.

Кэтрин глубоко вздохнула и протянула руку Джордану.

— Тогда мой ответ — да. Похоже… это разумно с моей стороны, как и с вашей.

Глаза Джордана светились радостью. Он взял ее руку, но вместо того, чтобы пожать ее, привлек Кэтрин к себе и поцеловал в щеку.

Это было лишь легкое прикосновение, но все тело Кэтрин охватила дрожь. Она отдернула руку и смущенно улыбнулась, пытаясь скрыть свои чувства.

— Я… я все оставляю на ваше усмотрение, договорились?

— Конечно. Предлагаю назначить свадьбу через шесть месяцев, чтобы избежать сплетен. Больше всего я не хочу всяческих слухов, Кэтрин. Этот разговор должен остаться только между нами.

— Конечно. Я бы тоже предпочла это.

* * *

— Кэтрин…

Голос Джордана ворвался в ее воспоминания.

Кэтрин поторопилась к кровати, но, когда оказалась рядом, его глаза были закрыты. Она наклонилась ниже, чтобы Джордан мог видеть ее.

— Я здесь, Джордан. Ты слышишь меня? Ты что-то хочешь?

Его глаза медленно открылись, и он посмотрел на нее долгим взглядом.

— Подумал, что ты ушла… навсегда… — Внезапно он вздрогнул, его начало знобить. — Холодно… — бормотал он. — Как холодно…

Новая судорога скрутила его. Кэтрин слышала, как стучат его зубы, хотя в комнате было тепло. Она нашла еще одно одеяло и укутала Джордана, но он продолжал дрожать, свернувшись калачиком, в попытке согреться.

А потом что-то бессвязно забормотал. Слишком тихо, чтобы разобрать. Внезапно он сбросил одеяло на пол. Все его тело тряслось от холода. Кэтрин снова укрыла его, но последовала новая судорога, и одеяло вновь оказалось на полу.

После полудюжины попыток Кэтрин пришла в отчаяние. Когда она плотно подсовывала одеяла под матрас, Джордан только бился сильней, и несколько раз ей казалось, что он вот-вот свалится на пол. Ему было необходимо согреться, чтобы прошел озноб.

Кэтрин глубоко вздохнула, когда поняла, что ему поможет. Она десятки раз видела, как это делается в кино, но ей и в голову не приходило, что она сделает это сама! Кэтрин стянула джинсы, забралась под одеяло и прижалась к Джордану.

Он вздрогнул.

— Кэтрин…

Кэтрин почувствовала, что краска заливает ей лицо.

— Шш, все в порядке. Лежи спокойно, Джордан, я согрею тебя, и тебе станет лучше.

Он позволил обнять себя. Его голова легла ей на плечо, а рука очень естественно устроилась на ее талии. Кэтрин смущенно подумала: а благоразумно ли она поступила? Она оказалась полностью во власти Джордана, хотя собиралась лишь согреть его. Через минуту Джордан уже спал, дыхание его стало спокойным и ровным, дрожь постепенно прошла.

Кэтрин разглядывала потолок, чувствуя на щеке его дыхание, ощущая тяжесть его тела, прижавшегося к ней.

Кэтрин закрыла глаза. Возможно, она вышла за Джордана, чтобы спасти свою семью, но не признательность чувствовала она той ночью, когда они почти занялись любовью. Она желала Джордана в ту ночь, желала мужчину, которого едва знала, желала с такой страстью, которая ошеломила, испугала ее…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Доброе утро, Кэтрин. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, папа, спасибо.

Кэтрин была на кухне, когда зазвонил телефон, и поторопилась снять трубку. Джордан еще спал, и не хотелось будить его.

Она прижала трубку к уху. Рука ее дрожала при воспоминании о ночи. Она не ожидала, что сможет вот так уснуть. Тем не менее, проснувшись около семи, она поняла, что провела всю ночь в объятиях Джордана.

Ее сердце радостно забилось, когда она вспомнила, как он спал рядом с ней: его рука по-прежнему лежала на ее талии, а лицо было по-детски беззащитным…

— Кэтрин, ты меня слышишь?

— Да, я здесь. — Она взглянула на часы и нахмурилась. — Что случилось, папа? Почему ты звонишь так рано?

— Извини. Я просто хотел, чтобы ты рассказала мне о свадьбе.

— Ох! — в растерянности воскликнула Кэтрин. — Прости меня, папа! Я собиралась позвонить во время приема, но… но что-то помешало, — неубедительно закончила она, когда вспомнила, почему не позвонила.

Адам хмыкнул.

— Понимаю. Я звонил вчера миссис Хартли, и она мне сказала, что Джордан был на свадьбе. Неудивительно, что ты забыла о своем старом отце!

Лицо Кэтрин вспыхнуло.

— Да, он приехал как раз вовремя.

— Он обещал мне приложить все усилия.

— Вот как? — Кэтрин была в растерянности. — О чем ты говоришь, папа? Джордан тебе обещал приехать на свадьбу? Я не знала, что ты разговаривал с ним.

Услышав шаги, она оглянулась. Джордан вошел в комнату. Он был одет в короткий махровый халат черного цвета. Пояс был завязан, но она увидела приоткрытую грудь, покрытую шелковистыми волосками… У Кэтрин пересохло во рту.

— Я беспокоился, что ты будешь там совсем одна. Представляю, какой был для тебя сюрприз, Кэтрин.

Она заставила себя сконцентрироваться на том, что говорит отец.

— Да… да, конечно. Просто хотелось бы, чтобы ты предупреждал меня, папа.

Она услышала звук льющейся воды и обернулась. Джордан стоял у раковины и наполнял стакан водой. Он закрыл кран, поднес стакан к губам и, посматривая на нее, сделал несколько больших глотков.

Кэтрин, не отрываясь, смотрела, как Джордан пьет. Она даже представить не могла, что такое простое действие может быть таким… сексуальным. Нервы ее напряглись, и новые, еще неизвестные ей чувства наполнили все ее существо…

— Кэтрин… ты слушаешь?

— Да, да… прости. — Она быстро вздохнула, когда отец снова потребовал ее внимания.

— Что значит «предупреждать» тебя, когда Джордан приедет? У вас ничего не случилось, Кэтрин? Вы не поссорились?

— Нет, конечно, нет! — Кэтрин заставила себя засмеяться, когда поняла, что случайно встревожила отца.

— Ты уверена? Последнее время у меня возникало такое чувство, что у вас что-то неладно. — Адам поколебался. — Если хочешь знать правду, я всегда боялся, как бы то, что случилось с твоей мамой, не повлияло на тебя, дорогая.

От этих слов у Кэтрин сжалось сердце.

— Конечно, нет, папа. Это глупости.

— Значит, ты счастлива с Джорданом?

— Да… да, очень счастлива. — Она поторопилась переменить тему. Лгать отцу всегда было нелегко. — Кстати, о свадьбе. Все прошло великолепно, папа. Был славный денек, и Диана выглядела очень мило.

Она попыталась сконцентрироваться на разговоре, но снова оглянулась, услышав, что Джордан подошел сзади. Он улыбнулся и стал доставать чашки из буфета. Он стоял так близко, что Кэтрин чувствовала тепло его тела, вдыхала запах его кожи.

Она вновь отвернулась к стене, рука с силой сжала трубку.

— Жаль только, тебя с нами не было. Но там много фотографировали, и ты все, конечно, увидишь. Вот только Питер был не в лучшей форме. Он слишком волновался.

— Волновался? О чем? У него какие-то неприятности?

Слишком поздно она поняла, что проговорилась, но сделанного не воротишь. Меньше всего ей хотелось, чтобы отец узнал правду!

Джордан решительно взял трубку из рук Кэтрин и одновременно прижал палец к губам, прося ее помолчать.

— Адам, как вы поживаете?

Кэтрин не знала, что ответил отец, она слышала лишь стук собственного сердца, который заглушал все остальное. Они с Джорданом стояли совсем рядом, их тела соприкасались. Внезапно он уперся свободной рукой в стену, и Кэтрин оказалась в ловушке.

Ее взгляд упал на распахнутый ворот его халата. Она смотрела на мускулистую грудь, покрытую вьющимися волосками, и словно ощущала их щекочущее прикосновение.

— Кэтрин!

Она вскинула голову и смущенно посмотрела на Джордана, не сразу поняв, что он передает ей трубку.

— Приезжайте ко мне на уик-энд, хорошо?

Адам Карстэйрс сейчас говорил радостно, все его беспокойство о Питере пропало.

— Прости, папа. Я что-то прослушала. Ты хочешь, чтобы мы приехали на уик-энд?

Адам засмеялся.

— Похоже, сегодня утром у тебя голова в тумане! И я догадываюсь почему. Хорошо, что вы проведете эту неделю вместе. Да ты хоть понимаешь, что вы ни разу не приезжали ко мне вместе? Пора уже.

Кэтрин почувствовала, что ее охватывает паника. Она обернулась, чтобы посмотреть на Джордана, но он стоял спиной к ней и наливал кофе. Не он ли сказал отцу, что они вместе приедут на уик-энд? Это просто невозможно!

— Я… прости, папа, но приехать на весь уик-энд у нас не получится.

— Это еще почему?

Потому что брак мой — фиктивный! — едва не закричала Кэтрин. Потому что я не хочу, не буду спать в одной постели с мужем…

Но ты уже спала с ним в одной постели прошлой ночью, вкрадчиво шептал внутренний голос.

— Потому что… потому что Джордан еще недостаточно здоров для поездки, — торопливо придумала она. — Он, должно быть, не сказал, что болен, и я сомневаюсь, что он выздоровеет к концу недели. Честно говоря, не представляю, зачем он поднялся сегодня утром!

Она бросила злобный взгляд через плечо и ощутила ярость, когда Джордан поднял чашку в шутливом салюте, опровергая ее заявление. Не считая легкой тени вокруг глаз, он выглядел вполне здоровым.

— О, я понимаю. Конечно, лучше подождать, пока он не поправится. — Адам явно пытался скрыть разочарование. — Даже не думайте приезжать, если Джордан не будет в форме на все сто процентов. Обещаешь мне, дорогая?

— Да… да, конечно, папа. — Попрощавшись, Кэтрин вздохнула и повесила трубку. Она так не хотела разочаровывать отца, хотя вовсе не она пробудила в нем эти надежды!

— Все в порядке, Кэтрин? Думаю, я убедил Адама, что ему не о чем волноваться.

— Нет, не все в порядке! — резко ответила Кэтрин. — Как ты смеешь строить подобные планы, Джордан? Ты хоть представляешь, какие будут трудности, если мы оба приедем в дом отца на весь уик-энд?

— Имеешь в виду, представляю ли я, сколько будет вопросов, когда нам понадобятся отдельные комнаты? — Джордан засмеялся, но в его глазах была решимость. — Но есть один очень простой выход, не так ли?

— Спать в одной комнате? Я так не думаю!

— Мы спали прошлой ночью, Кэтрин. Оказывается, не так трудно. — Он взял чашку с кофе. — Можно повторить, я — не против.

— А я — против! — Кэтрин почувствовала жар, как будто у нее резко поднялась температура. Внезапно ей расхотелось даже допускать возможность того, чтобы Джордан смотрел на нее глазами, полными желания.

— Почему нет? Честно говоря, я не вижу, в чем проблема. Когда я просыпался утром, ты мирно спала рядом со мной в постели, Кэтрин. Я не заметил, что тебя это раздражает. — Он улыбнулся, словно это воспоминание порадовало его. — Между прочим, мы женаты, и нам не грешно спать в одной постели.

Сердце Кэтрин замерло. Она почувствовала себя беспомощной, представив, как Джордан разглядывал ее спящую.

— Прошлая ночь — совсем другое.

— Почему же? — Он казался озадаченным, словно действительно не понимал, что она имеет в виду.

Она вся подобралась, ее стройное тело дрожало от ярости и множества других эмоций, которые Кэтрин готова была выплеснуть. Но Джордан заговорил голосом столь мягким и глубоким, что она потеряла дар речи.

— Вчера вечером я был болен. Я совершенно отчетливо помню, как мерз, когда прошел приступ жара, как не мог согреться. И тогда ты, Кэтрин, легла ко мне в постель, обняла меня и прижалась ко мне. Я думал, ты недолго будешь согревать меня. Почему же ты не ушла? Почему осталась со мной на всю ночь?

Этот вопрос шокировал ее, она почувствовала, как кровь застучала в висках, закружилась голова. Как могла она оказаться в постели с Джорданом, если это пугало ее больше всего весь последний год?

Она отчаянно искала объяснение, которому оба могли бы поверить.

— Прошлой ночью ты болел, Джордан, и… и…

— …и был неспособен воспользоваться удобным случаем? — сухо закончил он и хрипло засмеялся.

Кэтрин вскинула голову. Ее лицо пылало от насмешки.

— Если хочешь знать, я не доверяю тебе ни при каких обстоятельствах! А сейчас, если ты закончил развлекаться…

Она бросилась к двери, но остановилась, услышав, как Джордан спокойно произнес ей вслед:

— Подумай, возможно, не мне ты не доверяешь, Кэтрин.

— Не знаю, о чем ты говоришь. — Она обернулась, и сердце ее заколотилось, когда она увидела, как он смотрит на нее.

— Конечно, знаешь. В конце концов, не я один виноват в том, что случилось в нашу первую брачную ночь. Ты была ласкова и отзывчива на мои ласки, пока не поняла, что делаешь и к чему это может привести. — Он сделал паузу. — Возможно, ты испугалась, что в следующий раз не сможешь остановиться.

— Нет! Ты все выдумал, Джордан. Выдумал! У меня нет никаких чувств к тебе, понимаешь? Никаких!

Кэтрин повернулась и выскочила из кухни. Больше она не могла скрывать правду от самой себя.

Она не смеет доверять себе, не смеет верить, что устоит перед той страстью, которая бросила их в объятия друг друга и которая может погубить ее!

Было почти семь часов, когда Кэтрин позволила себе войти в квартиру. Она весь день провела, бесцельно бродя по магазинам, не в силах вернуться домой и снова увидеть Джордана. Ей хотелось остановиться в отеле, но она убедила себя, что обязана еще раз поговорить с ним.

Оставалась еще проблема Питера, и ее надо было решать.

Кэтрин вздохнула, снимая жакет. Она взглянула в зеркало и взяла расческу. Ее лицо было бледным и усталым, серые глаза от безысходности стали цвета штормового моря. Да, зеркало отражало не только внешность, но и состояние ее души.

Сможет ли она убедить Джордана не настаивать на условиях, которые он поставил вчера вечером, прежде чем согласиться помочь Питеру? Хуже всего неопределенность. Последнее время Джордан так непредсказуем, что трудно угадать, что он предпримет в следующий момент!

Внезапно Кэтрин заметила, что дома тихо. Дверь в гостевую спальню была закрыта, и ей вдруг захотелось взглянуть, там ли Джордан и все ли у него в порядке. Но она решительно прошла в гостиную. К Джордану она заглянет позже. Сейчас ей нужно немного отдохнуть.

Кэтрин наливала херес в бокал, когда в дверь позвонили. Она поставила бокал, раздумывая, кто бы мог прийти. К ней редко приходили гости, потому что за последний год она растеряла всех своих подруг. Подругам могло показаться странным, что Джордан проводит со своей молодой женой так мало времени, не говоря уж о том, что это устраивает саму молодую жену.

Кэтрин поторопилась к двери и, открыв ее, ахнула от удивления:

— Чарлз! Боже мой, какими судьбами?!

— Просто проезжал мимо и решил заглянуть. Надеюсь, не помешал тебе, Кэтрин?

В его карих глазах мелькнула неуверенность, но Кэтрин поторопилась успокоить его:

— Конечно, нет! Я всегда рада видеть тебя, Чарлз. Заходи, пожалуйста.

С искренней улыбкой она распахнула дверь. Чарлз Лэнгтри никогда не задавал неудобных вопросов и всегда обращался с ней со старомодной галантностью, которая так нравилась Кэтрин. Чарлз был немного старше Джордана — ему, как догадывалась Кэтрин, около сорока пяти, — хотя выглядел очень моложаво, даже немного по-мальчишески.

Джордан познакомил их, когда Кэтрин однажды зашла к нему в офис. Ей сразу понравились манеры Чарлза. Кроме того, у них были общие знакомые и во многом общие интересы.

За последний год Чарлз несколько раз приглашал ее на балет или в оперу, и однажды они даже ужинали вместе. Однако Кэтрин не помнила, чтобы он приходил без предупреждения.

Она проводила его в гостиную и закрыла дверь, чтобы не беспокоить Джордана, если тот спит.

— Присаживайся, Чарлз. Тебе что-нибудь принести? Я как раз собиралась выпить хереса. Или тебе покрепче?

Чарлз покачал головой:

— Нет, спасибо. Я уже выпил две рюмки виски. — Он поморщился и поправил седеющие волосы. — Хотя после такого дня и целая бутылка не помешает!

— Боже мой, какие страсти ты рассказываешь. — Кэтрин нахмурилась, усаживаясь на диван. — Что-то случилось?

— Да так, небольшие проблемы, в которых нужно разобраться. — Чарлз вздохнул. — Конечно, если бы я застал Джордана, он смог бы решить их гораздо быстрее! Я много раз звонил ему в отель, в Токио, но мне постоянно отвечали, что его сейчас нет. Он что-то упоминал о приглашении в дом Ташимоко; я думаю, он туда и уехал. Но я пришел не для того, чтобы рассказывать о своих проблемах, Кэтрин. Я пришел броситься к вашим ногам и просить отужинать со мной.

— Какая жалость, что ты не позвонил раньше, Чарлз, — тогда тебе не потребовалось бы утешение! — Кэтрин засмеялась, заметив его растерянность. — Джордан здесь. Ты разве не знал? Он вернулся как раз…

Она замерла на полуслове, услышав, как открывается дверь, и улыбка застыла на ее губах, когда она оглянулась и увидела Джордана. Он вошел в комнату и спокойно закрыл за собой дверь. Но это простое движение было столь угрожающим…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Вот как ты проводишь свои вечера, Чарлз. Джордан, казалось, шутил, но Кэтрин знала, что не только она слышит в его голосе угрозу. Она взглянула на Чарлза и увидела, как тот покраснел и вскочил.

— Я даже не знал, что ты здесь, Джордан. — Он покраснел еще гуще. — То есть я не знал, что ты вернулся в Англию.

— Значит, ты пришел сюда не для того, чтобы встретиться со мной, не так ли, Чарлз? В таком случае остается только предположить, что ты пришел встретиться с Кэтрин. — Джордан усмехнулся. — Надеюсь, я не помешал вашим планам?

Он смотрел поочередно то на Чарлза, то на Кэтрин, и она почувствовала, что от этого полного презрения взгляда ее лицо тоже заливает краска. Она опустила голову и стала нервно разглаживать плиссированную юбку. Та же нервозность была и в голосе Чарлза, он ответил излишне резко:

— Конечно, нет! Боже мой, не понимаю, почему ты об этом говоришь? Честно говоря, я рад, что ты вернулся, Джордан. Если бы я только знал, что ты здесь!

Джордан молча прошел через комнату и сел на диван рядом с Кэтрин. Он положил руку на спинку дивана, и пальцы скользнули по ее плечу; случайно или намеренно — Кэтрин не знала.

Джордан был одет в обтягивающие черные джинсы и голубую майку, и от него приятно пахло туалетным мылом. Наверное, он только что принял душ. И тут же Кэтрин вспомнила, как она вчера помогала ему подняться на ноги в ванной…

Она заставила себя улыбнуться, но не могла освободиться от ощущения, что Джордан чем-то ужасно разозлен.

— Чарлз, ты уверен, что не хочешь выпить? Или, может, кофе? Я сварю за минуту, правда.

— Э-э… нет… нет. Лучше не надо. Спасибо, Кэтрин. — Он поднял руку и многозначительно посмотрел на часы. — Боже праведный, уже так поздно! Лучше я пойду. — Он посмотрел на Джордана и неуверенно произнес: — Есть пара проблем, которые не давали нам покоя сегодня утром. Я сделал все, что мог, и надеюсь, уладил их.

— Я тоже на это надеюсь. В конце концов, именно за это я плачу тебе, Чарлз, — чтобы ты справлялся с любыми проблемами в мое отсутствие. Не было бы смысла держать тебя, если бы ты не выполнял работу. — Джордан помолчал, затем спокойно продолжил: — Завтра утром я жду полного отчета обо всем, что случилось в мое отсутствие.

Чарлз открыл было рот, чтобы ответить, но передумал.

Кэтрин встала и проводила Чарлза до дверей.

— Надеюсь, Кэтрин, мое появление не ухудшит ситуацию… еще больше. — Он взглянул в сторону гостиной и сделал гримасу. — С Джорданом временами бывает трудно.

— Конечно, нет! — Кэтрин попыталась изобразить улыбку, но неудачно. «Трудно» — не то слово для описания Джордана! — И, пожалуйста, не сердись на Джордана, Чарлз. Он сегодня не в себе. Уверена, он не хотел грубить. — Кэтрин доверительно положила ладонь Чарлзу на руку. — Джордан болен. Ему не надо было сегодня вставать с постели. Вчера был доктор и сказал, что у него малярия. Видит Бог, это из-за нее он такой сердитый!

Она нежно поцеловала Чарлза в щеку на прощание и закрыла за ним дверь.

Кэтрин хотела вернуться в гостиную, но остановилась, увидев в дверях Джордана. Он только усмехнулся.

— Надеюсь, Кэтрин, ты не слишком разочарована, что Чарлз не захотел остаться? Следовало бы предупредить, что он придет. Я бы подготовил напитки.

— Я не знала, что он придет, — равнодушно ответила Кэтрин.

— Не знала? Значит, Чарлз имеет привычку забегать когда пожелает? Как мило. Ах да, Чарлз — твой друг, не так ли, Кэтрин? Почему бы не заскочить выпить или даже перекусить? — Джордан скрестил руки на груди и прислонился к стене. Он улыбался, но Кэтрин видела гнев в его глазах. — Чарлз ужинал здесь, Кэтрин?

Кэтрин вытерла об юбку внезапно вспотевшие ладони.

— Пару раз, когда мы ходили в оперу. А что? Почему бы ему не поужинать со мной?

Она пошла в гостиную, и Джордан отступил, пропуская ее. Кэтрин взяла свой бокал и села, но не сделала ни глотка.

— Что все это значит, Джордан? Ты был непростительно груб с Чарлзом!

— Груб? Не помню, чтобы я сказал что-то грубое. Чарлз — мой работник, Кэтрин. Я знаю, где его место. Как жаль, что ты, похоже, не знаешь.

Кэтрин коротко усмехнулась, краска гнева выступила на ее щеках.

— Я извинилась перед Чарлзом и объяснила твое поведение болезнью, но сомневаюсь, что это верное объяснение!

В глазах Джордана вспыхнул недобрый огонь.

— Мне не нужно, чтобы ты или кто-то еще извинялся за меня, Кэтрин! Понятно?

— Не нужно? Тогда, если ты не хочешь, чтобы за тебя извинялись, веди себя цивилизованно, а не как варвар!

— В отличие от Чарлза — ты это имела в виду? Значит, его поведение более «цивилизованно», Кэтрин? — Он хрипло засмеялся, его голубые глаза горели, когда он наклонился, чтобы рассмотреть ее лицо. — Так ты его предпочитаешь, моя сладкая? Мужчину, который позволяет тебе повсюду ходить с ним? Какая жалость, что твой муж — не такой! Однако кое-что во мне тебе нравится! Хотя, «нравится» неподходящее слово. «Реагируешь» — вот это слово подходит. И в некоторых отношениях, Кэтрин, ты реагируешь на меня куда сильней, чем на Чарлза и ему подобных!

— Нет! Как ты смеешь? Джордан, нет!..

Гневные, раздраженные слова так и не сорвались с ее губ, потому что Джордан решительно прижался к ним своими губами.

Кэтрин закрыла глаза в приступе страха и почувствовала, что Джордан прижал ее так сильно, что ее тело полностью в его власти. При каждом вдохе и выдохе грудь ее поднималась и опускалась так, что соски терлись о его грудь. Кэтрин ощутила, как они затвердели — таков был немедленный и трепетный отклик. Она заколотила кулаками по его плечам, требуя освобождения.

Наконец Джордан поднял голову, но руки все еще держали ее в плену.

— Поняла, что я имел в виду, моя сладкая? Ты реагируешь на меня. Ты действительно чувствуешь!

— Я ненавижу тебя, Джордан! Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! — Голос Кэтрин дрожал. Она гневно взглянула на него, желая убедить его в истинности своих слов.

Он усмехнулся.

— Можешь ненавидеть меня, если тебе нравится, Кэтрин! Презирай меня, питай отвращение, чувствуй все, что никогда не позволяла себе чувствовать. И это, черт возьми, лучше, чем совсем никаких чувств!

Кэтрин посмотрела в его голубые глаза, и сердце ее замерло: он протянул руку и нежно коснулся пальцами ее губ. Эта ласка отозвалась во всем теле.

— Джордан… пожалуйста… не надо…

— Шш, Кэтрин, не говори ничего. Позволь себе хоть раз расслабиться, и ты, возможно, поймешь то, в чем я пытаюсь убедить тебя.

На этот раз он коснулся ее губами так нежно, что отстраниться казалось грехом. Кэтрин позволила своим глазам закрыться, словно не хотела замечать происходящее. Но лишить себя остальных чувств она не могла.

Ее подхватила волна ощущений, глаза наполнились слезами и потекли по щекам. Джордан прервал поцелуй и кончиком языка подхватил слезинку.

Новая волна ощущений накрыла ее с такой мощью, что она застонала: язык Джордана, соленый от ее слез, прорвался сквозь ее приоткрытые губы. Кэтрин застонала громче, ошеломленная желанием, которое вспыхнуло в ней. Она вся пылала страстью, вдыхала ее, пробовала на вкус; это была та самая страсть, которую она ощутила однажды и которую не смела ощутить снова!

Джордан не сопротивлялся, когда она оттолкнула его. Он просто стоял и смотрел, и под его взглядом она чувствовала себя голой. Спотыкаясь, Кэтрин ушла в свою комнату и легла на кровать, пытаясь унять бившую ее дрожь.

Она хочет, чтобы Джордан занялся с ней любовью… Это будет так легко и естественно. А потом начнется кошмар…

— Кэтрин, ты здесь?

Кэтрин застыла, услышав голос Джордана. Она взглянула в зеркало, желая убедиться, что хорошо выглядит, несмотря на переживания. Вечер был теплым, и она надела легкое платье из черного шелка, элегантные линии которого намекали на плавные изгибы под ним.

— Кэтрин!

Она услышала беспокойство в его голосе и поспешила открыть дверь.

— Да?

Джордан окинул взглядом ее стройную фигуру, но тут же отвел глаза.

— Я приготовил ужин. Сейчас подам на стол. — И он скрылся в кухне.

Кэтрин немного помедлила и решила принять приглашение.

— Входи, входи. Я не кусаюсь. — Джордан улыбнулся, заметив, как она мнется в дверях. — Ты любишь омлет? Боюсь, мои кулинарные таланты не простираются дальше.

Джордан поставил перед ней тарелку, и Кэтрин вздрогнула. Она не отрывала глаз от стола, чтобы он не заметил ее нервозности, но Джордан всегда видел ее насквозь.

— Прекрати! — Он протянул руку и приподнял ее подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. Его взгляд был полон грусти и горечи. — Клянусь, Кэтрин, что я больше не буду делать то, что сделал сегодня. Сожалею и приношу извинения, если обидел тебя. Можешь больше не трястись от страха, что я вдруг опять наброшусь на тебя!

Кэтрин взяла бокал и сделала глоток охлажденного белого вина. Но и вино не помогло. Она поставила бокал; вопросы вертелись в ее голове и требовали ответа, хотя задавать их вслух было просто безумием.

— Зачем ты это сделал, Джордан?

— А ты как думаешь?

Она пожала плечами, глядя в свою тарелку, словно омлет восхищал ее.

— Чтобы проучить меня, чтобы доказать… не таю, что именно.

Джордан тихо засмеялся, и Кэтрин с удивлением посмотрела ему в глаза, услышав в его смехе нотку боли.

— Хотелось бы мне сказать, что это так, Кэтрин, но причина, по которой я действовал, самая простая. Я ревновал.

— Ревновал? — Кэтрин была потрясена, и не могла скрыть это. Она смотрела на Джордана полными растерянности глазами. — К кому? О, Боже, неужели к Чарлзу?

— Да, к Чарлзу. — Он внезапно поднял голову, и его глаза сверкнули. — Ты — моя жена. Как я должен реагировать, когда слышу, сколько времени ты проводишь вместе с Чарлзом?

Кэтрин смотрела на него, ошеломленная обвинением.

Его жена! Она не могла припомнить, чтобы Джордан произносил эти слова так… так властно! Кэтрин всегда полагала, что Джордан относится к ней так же холодно, как и она к нему. Но, оказывается, она ошибалась.

— Чарлз… он просто друг, — смогла произнести она наконец, удивляясь, зачем ей нужно убеждать его. — Я уже объясняла тебе, и это правда. Мне нравится его общество, и нам интересно вместе, но никогда не было ничего более этого.

— А ты уверена в чувствах Чарлза? Что его интересуют только дружеские отношения с тобой?! — Джордан сделал глоток вина и усмехнулся. — Нет, Кэтрин. Думаю, у Чарлза совсем другое на уме!

— Это смешно, Джордан. Чарлз знает, что я замужем за тобой. Этого достаточно, чтобы он понимал ситуацию. Чарлз всегда был только вежлив и галантен. Он никогда не пытался… не пытался…

— Поцеловать тебя? Заняться с тобой любовью? Пробить ледяную стену? Возможно, еще не пытался, но попытается — поверь мне, Кэтрин. И я хочу прекратить это сейчас, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля и придется принимать меры.

— Меры? Какие меры? О чем ты говоришь, Джордан?

— О том, что Чарлзу будет очень трудно найти другую работу с такой же зарплатой. Я объясняю достаточно понятно?

— Абсолютно! Но я не верю своим ушам! Ты собираешься выгнать Чарлза только за то, что он мой преданный друг? — Кэтрин отодвинулась от стола, у нее пропал аппетит. — Как ты смеешь мне указывать, с кем я могу и с кем не могу встречаться? Как ты смеешь диктовать, как мне жить? Да кем ты себя считаешь?

— Твоим мужем — вот кем! — Он вскочил и метнул на нее грозный взгляд через стол. — И, похоже, пора напомнить тебе об этом!

Внезапно он покачнулся, лицо побелело. Ее гнев мгновенно испарился, и она бросилась к нему.

— Садись. Сейчас дам воды. — Кэтрин усадила Джордана в кресло, затем поспешила к раковине, наполнила стакан водой и вернулась к нему. — Вот, выпей.

Он взял стакан, и она с тревогой заметила, как дрожат его руки. Очевидно, что он переутомился сегодня.

— Тебе не надо было вставать с постели. Ты еще совсем больной.

— Ненавижу болеть. Должен предупредить, Кэтрин, я из рук вон плохой пациент. — Тон был таким же кислым, как и его лицо. Это помогало снять напряжение.

— Мог бы этого и не говорить! — Она неуверенно улыбнулась. — Я уже видела, что ты просто кошмар для сиделок, но надо быть разумным, Джордан. Малярия — опасная болезнь.

— Не настолько опасная, как ты думаешь. Завтра я буду как огурчик. Обычно требуется пара дней.

— Конечно, ведь у тебя уже бывало такое, не так ли? И когда же было первый раз? — с любопытством спросила Кэтрин.

— В Африке, лет пятнадцать назад.

— А что ты делал в Африке? Не похоже, чтобы ездил туда отдыхать.

Он усмехнулся, давая понять, что согласен переменить тему.

— Да уж, не отдыхать! Я там работал на строительстве новой дороги.

— По проекту твоей фирмы?

— Нет, это было до того, как я создал компанию. Я работал на другого. — Он пожал плечами. — Такой работы всегда много, потому что никто не хочет ехать в места, где условия плохие.

— Зачем же ты поехал, раз там так плохо?

— А ты как думаешь? — Джордан состроил гримаску. — Из-за денег, конечно. На такой работе обычно хорошо платят, потому что живешь в не лучших условиях и всегда есть шанс попасть в какую-нибудь переделку. Никто не выстраивается в очередь за подобной работой.

— Это я понимаю! Но неужели тебе так нужны были деньги? — Кэтрин не могла скрыть удивление, он же только усмехнулся.

— Да, временами. Чтобы оплатить учебу в колледже. Без них я бы не был сегодня здесь. Все очень просто.

— Но почему? Разве тебе не могла помочь семья, чтобы ты не рисковал собой? Или к тому времени твои родители уже умерли?

Кэтрин нахмурилась, обдумывая то, что она прежде знала о Джордане. Слишком мало, вот в чем беда. Ее знания ограничивались тем, что она читала в газетах. Они с Джорданом никогда не говорили о его прежней жизни: Кэтрин знала о Джордане достаточно, чтобы не задавать неуместных вопросов. Но внезапно она поняла, что хочет знать больше. Зачем? Что изменилось?

— Я знаю из газет, что они умерли, хотя не знаю когда, — неуверенно проговорила она.

— И я тоже. Точнее, я не знаю, действительно ли они умерли. Было проще выдумать эту историю, чем рассказать правду, когда пресса начала приставать с вопросами.

— Правду? — ошеломленно повторила Кэтрин.

— Я не знаю, кто мой отец, Кэтрин, потому что он исчез еще до моего рождения. Что касается матери… — Он пожал плечами. — Я плохо помню ее. Мне было лет шесть, когда я видел ее в последний раз. Она отдала меня в приют, потому что снова собралась замуж. Ее новый муж не хотел видеть меня. Я не знаю, где она и даже жива ли, потому что никогда не пытался найти ее. Она слишком рано ушла из моей жизни, и сейчас это не имеет смысла.

— Но это ужасно! Как она могла так поступить? Как могла бросить тебя, ведь ты был совсем ребенком!

Кэтрин было пятнадцать, когда мать ушла из дома. Она уже прекрасно понимала, что происходит, и испытала облегчение, когда Каролина Карстэйрс ушла. Но, конечно, у нее и Питера была опора — их отец. У Джордана не было никого.

Не раздумывая, Кэтрин потянулась через стол и положила ладонь на его руку.

— Наверное, это было ужасно для тебя, Джордан, — мягко проговорила она.

— Да, было нелегко. — Джордан взял ее руку и посмотрел ей в глаза. — Я побывал в десятках семей, но каждый раз меня отправляли обратно. Это не их вина. Не так легко было любить меня. Пока рос, я попадал в разные неприятности, и все могло бы закончиться намного хуже, если бы я не пошел в армию, когда мне исполнилось восемнадцать. Там меня научили дисциплине, научили ценить себя. Кроме того, я понял, чего хочу добиться в жизни.

— Стать инженером? — подсказала она и увидела, как он улыбнулся.

— Да. Я понял, что больше всего хочу строить — что-нибудь красивое и полезное, например мосты и дороги, которые простоят долго и облегчат жизнь людям. Одна проблема: мне требовалось образование, а оно стоило денег.

— Но ты мог бы получить грант от благотворительного фонда.

— О да, и я уповал на это. Но нужно было больше — на книги, на поездки за границу, чтобы изучить крупнейшие инженерные проекты, на все. Я хотел быть лучшим, Кэтрин. На меньшее я был не согласен!

Джордан погладил ее пальцы. Это было лишь легкое прикосновение, но Кэтрин отдернула руку, и он не пытался остановить ее. В его глазах оставалась лишь усталость, словно он ожидал такой реакции.

— Мое прошлое отличается от твоего, Кэтрин. Я не горжусь всем, что сделал, но не могу изменить то, что было. В тех же обстоятельствах я бы снова поступил так же. Я никогда не учился ни искусству, ни музыке — всему тому, что досталось тебе даром. Я должен был отвоевывать все, что имею, и это не могло не оставить отметин. Я такой, какой есть, Кэтрин, и ты, возможно, права, назвав меня варваром.

Он встал и отнес свою тарелку к ведру, чтобы выбросить остывший омлет.

— Что, Кэтрин, не слишком приятная история? Уверен, она не улучшила твоего мнения обо мне.

Она посмотрела на его плотно сжатые губы и улыбнулась:

— Но ты можешь гордиться всем, чего достиг, Джордан. Не многие люди достигли подобных высот.

— Спасибо, — пробормотал он.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем она тихо вздохнула. Сегодня вечером она узнала о Джордане так много из того, о чем не знала прежде, и это изменило ее представление о нем. Джордан Джеймс оказался совершенно другим — человеком, который вызывал у нее симпатию, человеком, которым она восхищалась, — и совсем не тем мужчиной, за которого она вышла замуж, лишь бы спасти своего отца!

— Прошу… прошу простить меня, но я лучше пойду спать. Я устала. — Кэтрин пыталась говорить спокойно, но безликие, вежливые фразы не могли скрыть то волнение, которое охватило ее.

— Конечно, я тоже собирался спать.

Она быстро вышла из кухни, но, когда открыла дверь спальни, Джордан оказался рядом. Ее сердце замерло, однако он только сказал:

— Спокойной ночи, Кэтрин. Спи крепко. Хотя сомневаюсь, чтобы сегодня мы спали так же хорошо, как прошлой ночью.

Кэтрин влетела в комнату и захлопнула за собой дверь, торопясь оставить Джордана по ту сторону.

Ничто не будет прежним — ни ее чувства, ни поведение Джордана, ни жизнь, которую они вели с самой свадьбы! Все изменилось, и она сомневалась, что сможет справиться с этим!

И только под утро, проведя всю ночь без сна, она вдруг вспомнила: они же не обсудили, что делать с Питером!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

На следующее утро Кэтрин встала пораньше, приготовила кофе, затем вернулась в комнату, чтобы переодеться. Она надела свое любимое кремовое льняное платье. Застегивая его, она сделала неосторожное движение, и молнию заело на середине спины. Она дернула чуть сильнее, но замок не двигался. Похоже, ей не удастся обойтись без помощи Джордана.

Кэтрин сделала глубокий вдох, чтобы собрать всю свою решимость, и открыла дверь.

— Доброе утро. Надеюсь, не разбудил тебя? Я старался не шуметь, вдруг ты еще спишь.

Голос Джордана. Джордан рядом! Вздрогнув, Кэтрин обернулась. Выражение лица Джордана было озадаченным. У Кэтрин мелькнула мысль: а не сожалеет ли он о вчерашнем, как сожалеет она? А может, просто увидел расстегнутое платье?

— Послушай-ка, здесь нужно приложить руку. — Джордан бросил пиджак на кресло, затем спокойно повернул Кэтрин спиной и осторожно потянул замок молнии. — Ух ты, похоже, хорошо заело, да? А, вижу, в чем дело.

Кэтрин стояла неподвижно, пока он занимался упрямой молнией. Когда его пальцы коснулись ее спины, она вздрогнула. Руки Джордана на мгновение замерли.

— Я тебя не поцарапал?

— Нет. — Ее голос был слаб, но это все, на что она была способна сейчас. Она спиной ощущала обжигающее прикосновение его пальцев, словно он гладил ее.

Кэтрин закрыла глаза, и воображение начало рисовать такую желанную картину — загорелые руки Джордана скользят по ее коже, сильные умелые пальцы ласкают ее спину, потом спускаются ниже…

— Стой смирно, милая. Сейчас я уберу эту нитку.

Кэтрин почувствовала прикосновение его щеки, затем тихий скрежет зубов, когда он откусил застрявшую нитку.

— Готово. — Джордан застегнул молнию и направился за своим пиджаком.

— Я так понимаю, ты собрался в офис? Ты думаешь, это разумно?

Джордан пожал плечами, потом поправил густую прядь волос, упавшую на лоб.

— Я чувствую себя прекрасно, хотя и признателен тебе за беспокойство. Приятно узнать, что тебе небезразлично мое самочувствие. Похоже, мы действительно продвинулись к лучшему взаимопониманию, а?

Кэтрин нахмурилась, поняв, что он имел в виду.

— Я рассказал тебе о своем прошлом, Кэтрин, поскольку не хочу, чтобы ты, сейчас приняв мои условия, через год заявила мне, что соглашение недействительно. Если мы заведем ребенка, я ни за что не позволю тебе покинуть меня! Я не желаю, чтобы мой ребенок прошел через то же, что и я. Я достаточно ясно выразился?

Кэтрин долгим взглядом посмотрела на него, не в силах поверить, что он столь… столь расчетлив!

— Да, предельно ясно. Поздравляю, Джордан. Неудивительно, что ты достиг многого. Ты всегда предусматриваешь даже мельчайшие детали. Однако того, что ты хочешь получить, не добьешься никакими расчетами! И если бы у тебя была хоть капля разума, ты не стал бы требовать невозможного!

— Никто не заставляет тебя принимать мои условия, Кэтрин. Это полностью твое решение.

— Да, это мое решение. Однако ты не подумал, что будет, когда все узнают, что ты отказался помочь родному брату своей жены? — Она едко усмехнулась. — Не думаю, что тебе будет приятно, когда газеты раструбят об этой истории.

— Если это угроза, то я очень тщательно обдумаю ее.

Голос его был спокоен, даже безразличен, но тем не менее какая-то нотка заставила Кэтрин вздрогнуть.

— Уверен, газетчикам будет не менее интересно узнать, что произошло полтора года назад, когда я согласился спасти твоего отца от долговой тюрьмы. А какие пикантные подробности ты узнаешь со страниц бульварных газетенок! — Джордан пожал плечами и направился к двери. — Полагаю, для Адама это будет последним ударом.

— Ты… ты не посмеешь! — закричала Кэтрин в ужасе.

Он оглянулся. Лицо его было решительным и непреклонным.

— Я не хотел бы этого делать, Кэтрин, но, если ты будешь угрожать мне, поверь, сделаю.

Она судорожно сглотнула и почувствовала, что ей страшно. Очень страшно. Она допустила грубую ошибку. Нужно было спокойно и уравновешенно убеждать Джордана, а не угрожать ему!

— Если бы ты просто ссудил Питеру денег, он бы со временем вернул их, я уверена.

Джордан усмехнулся, и она замерла.

— Только от тебя зависит, проведет ли Питер остаток своей жизни с долгами на шее.

— Почему от меня? Если ребенок так много значит для тебя, Джордан, я не буду препятствием на твоем пути, если ты захочешь… развестись со мной.

Он рассмеялся, но в этом смехе была не только злость — были боль, горечь, бессилие. Но когда Джордан заговорил, голос его был суров и непреклонен.

— Я никогда не разведусь с тобой, Кэтрин! Пойми это раз и навсегда. Я поклялся перед Богом быть тебе мужем, пока смерть не разлучит нас, а я слов на ветер не бросаю. Я не считаю брак безделицей, которую можно выбросить, как только надоест. Таким образом, если у меня будет ребенок, то этого ребенка родишь ты — иначе не будет. Все очень просто.

Кэтрин содрогнулась. В отчаянии она закрыла глаза и попыталась убедить себя, что это просто еще одна попытка добиться своего, что в действительности он так не думает, хотя в глубине души чувствовала, что Джордан сказал правду.

У Джордана не будет ребенка, о котором он так мечтает, если она откажется его родить.

— Это несправедливо, Джордан. Это даже нечестно так давить на меня!

— Возможно, несправедливо, но в жизни очень мало справедливости. Питер сам выбрал свой путь, когда проигрывал деньги. Ты тоже можешь сделать свой выбор и предоставить ему самому выпутываться.

Кэтрин почувствовала, как в ней закипает ярость.

— Видит Бог, я была не слишком высокого мнения о тебе, но после того, что ты рассказал мне вчера вечером… Да! Скажу прямо, даже мысль о ребенке от тебя мне отвратительна! Я найду деньги для Питера и без твоей помощи, большое тебе спасибо. Лучше я пойду торговать собой на улице, чем рожу тебе ребенка!

Джордан стоял так неподвижно, что на мгновение Кэтрин испугалась, не перестал ли он дышать. В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, он просто стоял и смотрел на нее. Потом вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Кэтрин прерывисто всхлипнула. Ее трясло так, что казалось невозможным сделать вдох. Она закрыла глаза и представила лицо Джордана, выражение его глаз. Вряд ли она сможет простить себя за то, что сделала.

День клонился к вечеру, когда Кэтрин подъехала к высотному зданию, где размещалась штаб-квартира «Дж. Дж. Энджиниринг». Она не помнила, как прошел день после того, как Джордан ушел.

Кэтрин поежилась, потом расправила плечи и направилась к стеклянным дверям. Компания занимала два верхних этажа, и Кэтрин вошла в лифт. Ее сердце отчаянно колотилось, пока она повторяла то, что собиралась сказать Джордану. Готов он принять ее извинения или нет, это другой вопрос.

Ее глаза опять наполнились слезами. Выйдя из лифта, Кэтрин направилась по коридору к офису Джордана, потом остановилась, чтобы достать из сумочки платок и вытереть глаза. Ей показалось, что кто-то идет за ней, но она не стала оглядываться, не желая показывать своих слез.

— Кэтрин? Вот так сюрприз… Боже мой, что случилось? — увидев ее слезы, Чарлз склонился над ней, полный тревоги. — Что случилось? Ты не заболела?

Кэтрин попыталась улыбнуться, но вместо этого расплакалась, и слезы ручьем потекли по ее лицу. Она не возражала, когда Чарлз увлек ее в свой офис и закрыл дверь.

— Сюда, сюда, моя дорогая. Все будет хорошо.

Кэтрин шмыгнула носом и вытерла глаза.

— Мне так жаль, Чарлз. Я не должна… Просто Джордан и я… — Голос Кэтрин сорвался, и новые рыдания сотрясли ее тело.

Губы Чарлза сжались. Он обнял ее и дрожащей рукой погладил по волосам.

— Я мог бы догадаться, что здесь замешан Джордан! Не понимаю, какого черта ты все еще с ним, Кэтрин!

Чарлз посмотрел ей в лицо, и она со страхом увидела злость в его обычно кротких карих глазах.

— Брось его, Кэтрин! Видит Бог, ты несчастлива с ним. Это совсем просто; скажи ему, что уходишь, и приходи ко мне. Я люблю тебя, Кэтрин! Ты не можешь не знать это. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. Мы с тобой будем счастливы!

— Чарлз… пожалуйста! — Кэтрин в ужасе смотрела на него. — Пожалуйста, ты делаешь ужасную ошибку…

Чарлз хрипло засмеялся и прижал ее к себе так крепко, что Кэтрин не могла шевельнуться.

— Моя ошибка в том, что я не сказал тебе о своих чувствах раньше!

— Нет! Чарлз… нет! Ты все понял неправильно… — Кэтрин не смогла продолжить, потому что Чарлз накрыл ее губы своими. Она пыталась освободиться, не в силах поверить в случившееся, не в силах узнать в этом мужчине того — доброго и милого — Чарлза!

Она тихо вскрикнула, когда его зубы вонзились в ее нижнюю губу, затем вскрикнула снова, когда он внезапно оторвался от нее, пролетел по комнате и приземлился в куче бумаг у стены. Она поднесла трясущуюся руку к губам, дрожа и всхлипывая.

— У тебя десять минут, чтобы очистить свой стол и убраться отсюда. Да, и постарайся ничего не забыть, потому что сюда ты больше не вернешься!

В голосе Джордана звучала такая ярость, какой Кэтрин не слышала нигде и никогда. Она в ужасе взглянула на Джордана, но он смотрел не на нее. Его взгляд был сконцентрирован на Чарлзе, который с трудом поднимался на ноги. Кэтрин подумала, что должна как-то разрядить ситуацию.

— Джордан, я…

— Иди в мой офис, Кэтрин, и оставайся там. — Он сделал резкое движение рукой, когда она попыталась открыть рот. — Быстро! Если хочешь, чтобы твой «друг» вышел отсюда сам, а не на носилках!

Кэтрин бросила взгляд на Чарлза, затем повернулась и вышла из комнаты. В коридоре ее охватило непреодолимое желание сбежать. Лишь мысль о том, что Джордан сделает с Чарлзом, когда обнаружит, что она ушла, останавливала ее.

Дверь в кабинет Джордана была открыта, и Кэтрин вошла. Она остановилась у окна и стала рассеянно смотреть на улицу, раздумывая, что бы случилось, если бы… если бы Джордан потерял над собой контроль. Он был так зол!..

Она обернулась, услышав, как вошел муж. Ее бросало то в жар, то в холод; сердце билось неровно. Джордан стоял и молча смотрел на нее. Его лицо было напряженным и решительным, голубые глаза потемнели настолько, что казались темно-синими.

Внезапно он прошел через кабинет и исчез в ванной; Кэтрин услышала шум льющейся воды. Когда он вышел, в руках его было влажное полотенце.

Он подошел прямо к ней. Приподняв ее голову за подбородок, Джордан осторожно приложил мокрое, холодное полотенце к ее прокушенной губе. Кэтрин вздрогнула от этого прикосновения и почувствовала, как его пальцы сжались, хотя он по-прежнему не проронил ни слова. Он продолжал прижимать мокрую ткань к ранке, потом протер полотенцем кожу вокруг ее рта, словно пытаясь стереть поцелуй Чарлза…

Ее глаза снова наполнились слезами.

— Мне так жаль, Джордан, — прошептала она. — Я совсем не хотела. Я даже не представляла, что Чарлз… что он…

Рыдания снова сотрясли ее тело, и она услышала, как Джордан грубо выругался. Потом он бросил полотенце на стол и обнял ее.

— Шш, все в порядке. Не плачь, Кэтрин.

Его рука осторожно и нежно убрала влажные волосы с мокрого лица.

— Возможно, я первосортный ублюдок, но я пальцем тебя не трону, Кэтрин!

— Я знаю. — Кэтрин внезапно удивилась сама, когда осознала, что это правда. И взглянула на него. — Я никогда не боялась, что ты ударишь меня.

Джордан нежно улыбнулся, и вся его ненависть растаяла от этого тихого признания. Он подержал ее в объятиях еще немного, потом отпустил так внезапно, что она подумала, не случилось ли чего. Однако он всего лишь забрал полотенце со стола и пошел в ванную, чтобы снова намочить его. Вернувшись, он вручил полотенце Кэтрин.

— У тебя губа начинает распухать. Подержи полотенце еще пару минут.

Кэтрин взяла полотенце и села на стул — ноги у нее начали дрожать. Джордан поднял трубку телефона и позвонил секретарю:

— Дороти, пожалуйста, отмени все встречи на сегодня. Все срочное постарайся перенести на утро. Да, и сообщи секретарю мистера Лэнгтри, что он вынужден покинуть нас.

Он помолчал, пока секретарь записывала инструкции. Через минуту Джордан добавил:

— Боюсь, мистер Лэнгтри не придет ни завтра, ни послезавтра. Он больше не работает в компании. Всеми его срочными делами я займусь сам.

— Это я виновата, Джордан, да? Мне нельзя было поощрять его. — Она немного запнулась, подумав, как он мог истолковать эти слова. — О, я… я, конечно, не поощряла его в этом отношении! Я имела в виду, что глупо было надеяться только на дружеские отношения. А теперь Чарлз без работы, а ты потерял ценного работника. И во всем виновата я!

— Я бы сказал, что виноваты мы оба, Кэтрин, — ответил он несколько уклончиво. — А что касается ценного работника, боюсь, это не совсем так. Последнее время Чарлз не справлялся со своими обязанностями. Возможно, все к лучшему.

Может, Джордан хотел просто успокоить ее? Кэтрин поднялась и выдавила из себя жалкую улыбку.

— Прости, я испортила тебе весь день. Но я пришла сюда вовсе не за этим.

— Зачем же ты пришла? — Он обошел вокруг стола и сел на угол.

Кэтрин разгладила на своем платье несуществующую складочку, давая себе время подумать. Та небольшая речь, которую она так тщательно готовила, внезапно вылетела из головы.

— Кэтрин, расскажи мне, милая.

Его голос был так мягок, что Кэтрин внезапно стало легко, и она сказала все, что хотела, без колебаний.

— Я пришла извиниться за все то, что наговорила утром. Я… я хотела сделать тебе больно, Джордан, вот почему я все это сказала. Но это ужасно.

Он пожал плечами и встал.

— Не так ужасно, если ты чувствуешь именно это. Забудь, Кэтрин…

— Нет! Как я могу забыть? — Она двинулась к нему, ее глаза молили о понимании. — И я так не чувствую. Ты… ты был бы таким отцом, каким гордился бы любой ребенок, Джордан!

Он окаменел, потом глубоко и немного устало вздохнул.

— Что ты скажешь, если мы поужинаем пораньше и сходим куда-нибудь?

— О… — Кэтрин не знала, что сказать. — Я не одета… — осторожно начала она.

Джордан засмеялся.

— Ох уж эти женщины! Ты выглядишь прекрасно. — Он взял ее за плечи и подтолкнул к двери ванной. — Иди туда и припудрись. Может, от этого тебе станет лучше, хотя, на мой взгляд, в этом нет нужды.

Кэтрин по-прежнему колебалась.

— Нам еще нужно обсудить, что делать с Питером.

— Я уже сказал, чего хочу, Кэтрин, и изменений не будет. Но тебе нужно время на решение. Я не хочу торопить тебя.

— Но у нас нет времени. Эти люди уже требуют с Питера деньги!

— Я объяснил кредиторам твоего брата, как буду недоволен, если они поторопятся. Они согласились подождать, пока Питер вернется из свадебного путешествия. И поверь, Кэтрин, мало таких дураков, которые станут скандалить, когда дело касается меня. Я не прошу давать мне ответ прямо сегодня. Будь в этом уверена!

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кэтрин и Джордан поужинали в маленьком итальянском ресторанчике, приютившемся в тихом переулке. Посетителей было немного, и они сами выбрали столик.

— Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня? — Джордан лукаво улыбнулся, подавая ей меню.

Кэтрин почувствовала, что краснеет, когда поняла причину его веселья. Они женаты уже год, но так мало знают о вкусах друг друга!

— Между прочим, итальянскую кухню я люблю больше всего.

— Та-ак, давай посмотрим. — Джордан одарил Кэтрин еще одной улыбкой. Официант зажег свечи на их столике, когда они сели. Пламя свечей придавало особый оттенок темным волосам Джордана, превращая их в черный атлас.

У Кэтрин пересохло во рту, когда она подумала, каковы его волосы на ощупь, насколько отличаются от жестких волосков на груди.

— Лингвини с базиликом и томатным соусом. — Он поднял глаза и, перехватив ее взгляд, нахмурился. — У тебя все в порядке?

— Да… да, конечно. — Она улыбнулась.

— Можно заказать на двоих? Уверен, ты не будешь разочарована. А как насчет кьянти? Оно подойдет лучше всего.

Кэтрин была благодарна Джордану за то, что он не воспользовался моментом, хотя имел все возможности. Она искренне улыбнулась и взглянула на Джордана.

— Что бы ты ни выбрал, все будет хорошо, Джордан.

Джордан как-то странно посмотрел на Кэтрин, и она поняла, что означает этот взгляд. В его глазах была страсть. Почему она не понимала этого раньше? Но еще больше Кэтрин была поражена своей реакцией: она была рада.

Страсть — самое жадное из чувств, потому что полностью поглощает человека. Она знала, что эта самая страсть сделала с ее матерью, и всегда боялась, что наследовала эту черту Каролины и когда-нибудь такое случится и с ней.

— У меня такое чувство, что меня провели. Надули, как младенца!

Джордан грустно засмеялся и взглянул на нее. Кэтрин засмеялась в ответ, радуясь, что он находит случившееся забавным.

— Откуда ты мог знать, что эти места на галерке, Джордан? Хотя тот мошенник, который сбыл нам билеты, действительно обещал, что мы будем на седьмом небе.

Она расхохоталась. Джордан схватил ее за руку и отвел в сторону, когда группа зрителей вышла из театра.

— Негодяй! Еще и сотня фунтов!.. — Он засмеялся, шагая по улице и, видимо, не замечая, что по-прежнему держит ее за руку. — Все же шоу мне понравилось, хотя актеры выглядели как муравьи, потому что были так далеко. Зато все восполнила музыка, не так ли? Ее мы получили на все деньги!

Кэтрин захихикала.

— Да уж. У меня до сих пор звенит в ушах. Не знаю, кто им позволяет ставить кресла так близко от динамиков?

Она бросила на Джордана быстрый взгляд из-под ресниц и увидела улыбку, которая все еще играла на его красивых губах. Налетел легкий бриз, взъерошил его волосы. У Кэтрин мурашки пробежали по спине, когда она вспомнила, как выглядит его обнаженное тело…

Она тряхнула головой, чтобы прогнать это наваждение, и оглянулась вокруг, поняв, что Джордан направляется к набережной.

— Зачем мы идем туда?

— Слишком хорошая ночь, чтобы торопиться домой. Давай прогуляемся вдоль реки. — Он посмотрел на ее голые плечи, затем отпустил ее руку, снял пиджак и набросил Кэтрин на плечи. — Вот так. Я не хочу, чтобы ты простудилась.

— Тебе он нужнее, чем мне. Не забывай, ты все еще болеешь, Джордан. — Она попыталась вернуть ему пиджак, но он не позволил. Кэтрин оказалась в коконе мягкой шерсти, хранившей тепло и запах его тела, и снова запаниковала: — Ничего у нас не получится, Джордан!

Он не стал делать вид, что не понимает.

— Почему нет? Разве мы не доказали сегодня вечером, что можем проводить несколько часов вместе в относительной гармонии — даже, смею сказать, наслаждаясь обществом друг друга? Почему мы не можем жить вместе и растить ребенка, дарить ему любовь и защиту?

Как он умеет убеждать! Даже зная, что это безумие, Кэтрин не могла не почувствовать искушение уступить. Ей захотелось любить и заботиться о маленьком существе, наблюдать, как оно растет…

Кэтрин сердцем знала, что ей хочется иметь ребенка, что он заполнит пустоту в ее жизни, что он потребует всю любовь, какую она может дать. Но сам акт зачатия пугал ее.

— Нет! — воскликнула она.

Как легко было прежде держать эмоции в узде и как трудно стало это рядом с Джорданом!

— Ты должен понять, насколько безумна эта идея. Дети проницательны и быстро замечают всякую фальшь. Сколько времени потребуется ребенку, чтобы понять, что ты и я… что мы не любим друг друга?

— Разве любовь необходима? Возможно, самое главное — это уважение между людьми. Я уважаю тебя, Кэтрин, и надеюсь на ответное чувство в тебе.

— Мы уже год женаты, но ничего не знаем друг о друге!

Он усмехнулся, снова взял ее за руку и повел по дороге. У Кэтрин создалось впечатление, что он доволен ее словами, но она не могла понять почему.

— Думаю, мы знаем намного больше, чем ты полагаешь, Кэтрин, но ты права: нам действительно нужно узнать друг друга. Я сам подумал об этом только вчера вечером, и есть очень простое решение.

Он поймал такси и распахнул перед ней дверцу. Кэтрин пришлось подождать, пока он скажет водителю адрес, и она поспешила задать вопрос:

— Какое решение? Что ты имеешь в виду?

— Узнать друг друга получше, конечно. Мы женаты уже год, значит, пришло время предпринять некоторые усилия. И если ты собираешься прийти к какому-нибудь решению, тебе нужно знать, на что ты идешь.

Кэтрин молчала весь остаток короткого путешествия, не в силах решить, рада она или не рада. Когда такси остановилось у их дома, Джордан помог ей выйти из машины, затем наклонился и что-то сказал водителю. Она вошла в подъезд и направилась к лифту, раздумывая над словами Джордана.

— Кэтрин, подожди минутку. Я попрощаюсь здесь, чтобы не подниматься в квартиру.

Она застыла на месте, ее лицо выражало растерянность.

— Что? Что значит — попрощаешься здесь?

Он слегка пожал плечами.

— Это значит, что я не буду ночевать здесь.

— И… и где же ты остановишься?

— Поеду в клуб. Они без труда найдут для меня комнату. А почему не останусь здесь — ну, назову пару причин. Во-первых, нам нужно отдохнуть друг от друга.

Она хотела возразить, но не смогла. Сердце глухо забилось, когда Джордан сделал шаг к ней.

— Ты не возражаешь, если я заберу пиджак? Здесь, в доме, ты уже не замерзнешь.

Она сбросила пиджак и протянула ему.

— Спасибо. Должен сказать, я очень доволен этим вечером. Не продолжить ли нам завтра? — Он повесил пиджак на плечо, зацепив одним пальцем. — Я заберу тебя в двенадцать тридцать, идет?

Он уже пошел к двери, когда она наконец обрела способность говорить:

— Подожди! Куда ты меня заберешь?

Джордан усмехнулся. Он выглядел так по-мальчишески, заигрывая с ней.

— На пикник. Будем надеяться на хорошую погоду. Должно быть очень весело.

— Пикник!.. Но зачем? Джордан, к чему все это?

— Все просто. Я собираюсь поухаживать за тобой, Кэтрин. Да, я немного задержался с этим, кто же спорит? Но лучше поздно, чем никогда. Будь готова к двенадцати тридцати. Спокойной ночи.

— Но подожди… А во-вторых?

Джордан некоторое время внимательно разглядывал пол. Потом медленно, с расстановкой произнес:

— Я не доверяю себе. Оказавшись с тобой в квартире, я могу не сдержать своего обещания, Кэтрин.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Было ровно двенадцать тридцать, когда раздался звонок в дверь. Кэтрин бросила взгляд в зеркало, внезапно пожалев, что не оделась иначе. Уместны ли джинсы и топ без рукавов? Может, оставить волосы распущенными, если с этой прической она выглядит слишком… юной?

Когда звонок зазвонил второй раз, она отвернулась от зеркала, вдруг осознав, что слишком много думает о мелочах, тогда как серьезные вопросы остались в стороне. Вчера вечером Джордан ясно сказал, что он намерен делать — ухаживать за ней. На первый взгляд это могло показаться комичным, но Кэтрин было не до смеха: упрямство и целеустремленность Джордана порой пугали.

Она открыла дверь и улыбнулась — Джордан был одет в джинсы и белую футболку.

Кэтрин покраснела. Странно, что они, не сговариваясь, оделись одинаково…

Она не могла оторвать взгляд от его блестящих черных волос, белой футболки с короткими рукавами. Тонкая ткань обтягивала торс, подчеркивая игравшие под ней мускулы. Ее взгляд опустился ниже, на потертые джинсы, которые не скрывали силу и длину его ног…

Кэтрин глубоко вздохнула, чтобы прогнать внезапное головокружение, и голос ее слегка задрожал:

— Я… я только возьму свитер.

Кэтрин заторопилась в свою комнату. Она все еще не решила, стоит ей идти на пикник или нет. Но сейчас она осознала, что должна была позвонить Джордану и просто отменить встречу. Это не поздно сделать прямо сейчас!

Она повернулась, чтобы сказать ему об этом, и замерла, увидев, что Джордан прошел за ней и теперь стоит в дверях. Он окинул удивленным взглядом комнату, потом тихо присвистнул.

— Наверное, нелегко было решить, что надеть сегодня, Кэтрин? Или ты сдаешь все это на барахолку?

Кэтрин прикусила губу. Кровать была завалена одеждой, дверцы гардероба распахнуты. Она примеряла и отбрасывала наряды один за другим, не находя ничего подходящего. Но почему было так трудно выбрать? Потому что… потому что она хотела выглядеть перед Джорданом как можно лучше?

— Гм… я просто… просто сортировала одежду, чтобы посмотреть, что отправить в чистку. Мы можем идти?

— Готов в любой момент. — Джордан не шелохнулся, когда она направилась к нему. — Не забудь свитер, Кэтрин. То есть если, конечно, ты и его не собираешься отправить в чистку вместе с остальным барахлом.

Он вышел из комнаты, а Кэтрин нашла в шкафу легкий шерстяной свитер и набросила его на плечи.

Джордан ждал ее у парадной двери. Кэтрин украдкой взглянула на него. Должно быть, безумие ехать с ним сегодня, но разве не безумие все, что происходит с ними в последние дни?

— А где твоя машина?

— Вот. — Джордан направился к стоявшему рядом маленькому спортивному автомобилю с открытым верхом.

Кэтрин с удивлением рассматривала блестящую пурпурную обивку.

— Но это совсем не та машина, на которой ты обычно ездишь!

— Ты права. Сегодня первый официальный выезд на этом автомобиле. Потребовалось около двух лет, чтобы восстановить его. — Он распахнул дверцу и поклонился. — Не соблаговолит ли леди стать моей первой пассажиркой?

Кэтрин села в мягкое кресло.

— Я даже не представляла, что ты любишь такие игрушки, Джордан.

Джордан сел за руль и повернул ключ зажигания. Его лицо сияло от радости.

— Не возражаешь, если не будем поднимать верх? Сегодня такой славный денек! — Он повысил голос, чтобы перекричать шум мотора.

Кэтрин вздохнула и постаралась победить страх, который снова охватил ее. Джордан не сможет подействовать на нее, если она будет держать себя в руках.

— Нет, конечно, не возражаю. — Она откинула назад волосы и лучезарно улыбнулась: — Погода просто чудесная. Такая не часто бывает в это время в Англии.

Джордан засмеялся, искусно лавируя в потоке транспорта.

— Как верно сказано! Нам так повезло с погодой. — Он бросил на нее быстрый взгляд. В его глазах было что-то не слишком понятное для нее. — Я хотел, чтобы сегодня был особенный день, и, похоже, даже погода мне помогает.

Она не стала спрашивать, что он имеет в виду, потому что не была уверена, хочет ли это знать.

— Что это за машина? Я ничего не понимаю в них.

— Это «ягуар». Ему за двадцать, и, когда я нашел его на свалке, он был весь разбит. Потребовалось чертовски много труда, чтобы он стал как новенький, но он стоит того. Что ты на это скажешь?

Кэтрин улыбнулась в знак согласия, чувствуя себя немного спокойнее.

— Красивая машина. Не помню, чтобы я видела такие. Разве что на старых фотографиях.

— Не может быть! Не хочешь ли ты сказать, что я уже дряхлый старик? Ребенком я мечтал о такой машине, а ты спокойно заявляешь, что это седая старина!

Кэтрин не могла не рассмеяться после такого признания.

— Прости, но ты действительно на десять лет старше меня, Джордан, — кокетливо заметила она.

— Мм… да, и имею вдвое больше опыта. Сомневаюсь, чтобы ты действительно понимала, как я стал тем человеком, которого ты видишь сегодня. — Он намеренно сделал паузу, и Кэтрин почувствовала, как сердце ее замерло. — И я не смогу понять, что сделало тебя такой, какая ты есть, пока ты не расскажешь мне.

Кэтрин было больно даже думать о том, о чем спрашивал Джордан. Как может она рассказывать ему интимнейшие детали своей жизни? Как может говорить о своей матери?

— Я не могу сделать этого сам. Для брака нужны двое. — И Джордан вздохнул.

— Ты просишь невозможного, Джордан! — Ее голос срывался от боли и стыда, которые так долго были частью ее самой. Она увидела, что Джордан сжал руль так сильно, что побелели пальцы.

Джордан остановил машину и заглушил двигатель. Они закончили путь в молчании, занятые каждый своими мыслями. После разговора Кэтрин чувствовала себя побитой и бессильной, не способной противостоять давлению.

— Прости. — Его голос был полон глубокого раскаяния. Он слегка улыбнулся и поправил прядь волос, упавшую на ее милое личико. Его рука, теплая, сильная, задержалась у щеки. — Мир, Кэтрин? Я не буду больше бомбардировать тебя вопросами, честное слово. Пожалуй, я зашел слишком далеко и слишком быстро.

Она пожала плечами, и его рука упала. Кэтрин не могла позволить себе быть слабой. Она помнит, как одно цеплялось за другое в их первую брачную ночь. Все тогда началось с прикосновения руки Джордана.

— Думаю, ты ожидаешь слишком многого, Джордан. В конце концов, наш брак не совсем обычный, не так ли? Наверное, глупо что-то менять. Почему бы не смириться и не оставить все как есть? Я по-прежнему рада исполнять роль хозяйки твоего дома. — Она быстро вздохнула и заставила себя продолжить: — Думаю, остальное, ну, то, что, может, тебе нужно… ты способен сам с легкостью организовать. — Сама эта мысль показалась Кэтрин чудовищной, но она чувствовала, что обязана сказать это Джордану.

На его лице мелькнула усмешка.

— Итак, я получил разрешение спать с другими женщинами, когда пожелаю и сколько пожелаю. Именно это ты столь деликатно пытаешься сказать, Кэтрин?

Она отвернулась, не в силах вынести его взгляд.

— Да, я понимаю, что тебе… может требоваться подобная компания время от времени. Мы с самого начала договорились, что это, если делается благоразумно, не может считаться неприемлемым.

— И совершенно приемлемо для тебя? И тебе безразлично, что я буду заниматься любовью с другой женщиной?

Кэтрин поморщилась от его грубой прямоты. Она заставила себя сконцентрироваться на ландшафте, лишь бы не смотреть на него. Джордан доехал почти до Ричмонда и поставил машину недалеко от реки. Кэтрин смотрела на воду, пока не зарябило в глазах и не закружилась голова…

— Итак, я получил твое разрешение заводить столько романов, сколько мне вздумается? Утолять мои аппетиты, как только захочется?

Джордан подгонял ее с ответом, и Кэтрин резко повернулась и метнула в него испепеляющий взгляд.

— Да! Да! Сколько раз нужно повторять?

Джордан взял ее лицо руками и наклонился так близко, что их дыхание смешивалось.

— А сколько раз мне повторять, что я выполняю обещание, если даю его? Я не прикасался ни к одной женщине с тех пор, как попросил тебя выйти за меня замуж, Кэтрин.

Кэтрин моргнула, не смея поверить его словам. У нее перехватило дыхание, когда она увидела выражение его глаз…

Джордан отпустил ее и открыл дверцу. Потом он достал плетеную корзину с крышкой и поставил на колени.

— Ну, готова?

— К чему? — У Кэтрин закружилась голова. Она едва могла думать, не то что отвечать. Он не занимался любовью ни с одной женщиной с тех пор, как сделал ей предложение?

— К пикнику, конечно. Шампанское греется, и я, хоть и не большой знаток вин, считаю это смертным грехом, милая!

Он взял корзину в руки и улыбнулся Кэтрин. Его признание произвело на нее впечатление. Она была словно в тумане, ничего не замечая вокруг. Очнулась она от прикосновения Джордана, который подал ей руку, помогая выйти из машины.

Кэтрин взяла бутылку шампанского и вылила остатки в свой бокал. Она взглянула на Джордана. Он спал, одной рукой прикрыв глаза от солнечных лучей, которые пробивались сквозь ветви развесистой ивы. Она поднесла бокал к губам и сделала глоток. Шампанское было теплым и уже выдохлось, но все-таки помогло снять напряжение.

Кэтрин снова взглянула на Джордана, размышляя, так ли он спокоен, как кажется.

Она допила вино, затем положила бокал в корзину и закрыла крышку. Ее руки дрожали так сильно, что потребовалось несколько попыток, чтобы попасть в пазы. Хотя Джордан больше не говорил об их отношениях, но это не значит, что она перестала думать о них. Ничуть не перестала!

Она бросила на него еще один осторожный взгляд, заметив небольшую морщинку над его бровью.

Зеленый листок внезапно сорвался с ветки и опустился на его волосы. Кэтрин потянулась, чтобы смахнуть его, пальцы ее задержались в волосах Джордана. Его волосы, прохладные и шелковистые, были мягче, чем волоски на теле…

Словно невзначай ее взгляд упал туда, где майка выбилась из джинсов. Бронзовая от загара кожа, уходящая вниз стрелка вьющихся волос… Кэтрин до боли прикусила губу. Она помнила, как Джордан выглядит без одежды. Только она видела его обнаженным, с тех пор как они поженились…

— Кэтрин…

Джордан сел так резко, что она не успела ни убрать руку, ни отодвинуться. Они едва не столкнулись лбами.

— Я… я просто смахнула листок с твоей головы, — оправдывалась Кэтрин.

— Спасибо. — Он как-то странно улыбнулся и медленно провел пальцами по ее руке. Кэтрин почувствовала, что вся дрожит. — Ты замерзла, милая?

— Нет… нет, конечно. Здесь тепло.

— Ммм, да, но ты дрожишь. — Он неторопливо разглядывал ее руки, плечи, грудь.

Смутившись, Кэтрин опустила глаза и чуть не вскрикнула, когда увидела, что… груди набухли, а соски совершенно бесстыдно выпирают сквозь тонкий хлопок!

Она порывисто вскочила. Ее бросало то в жар, то в холод.

— Не пора ли нам возвращаться? Иначе попадем в час пик.

— Зачем торопиться? Мы можем и здесь переждать.

— Я бы… я бы предпочла уехать сейчас, если ты не возражаешь. — Она наклонилась, чтобы забрать корзину, но Джордан поймал ее за руку.

— Остановись, Кэтрин. Это же не преступление, ты знаешь. Все совершенно естественно. — Он улыбнулся. — И прекрасно, на мой взгляд!

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

Его руки внезапно стали твердыми. Он поднялся и с силой сжал ее плечи.

— Я говорю о том, как ты реагируешь. — Он взглянул на ее набухшие груди, и, когда снова посмотрел ей в лицо, его глаза были полны желания. — Это же прекрасно, что у тебя такое отзывчивое тело. Это просто внешний признак твоего желания.

— Нет! Как ты смеешь, Джордан? Как ты смеешь говорить, что я… я…

— Хочешь, чтобы я ласкал твои груди? Наверное, прости Господи, ты даже хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? — Его тон был неумолим. — Мы оба взрослые, Кэтрин. Нечего закатывать истерику оттого, что ты чувственная женщина и хочешь меня!

Внезапно он крепко прижал ее к себе, и Кэтрин почувствовала, как он возбужден. Она тихо застонала, когда обнаружила его твердую плоть у своего живота, ощутила, как пульсирует все его тело…

— Нет! Я не хочу этого. И никогда не хотела! Неужели не понимаешь? Я не могу позволить себе этих чувств с тобой… или… или с кем-то еще!

Она оттолкнула Джордана и побежала к машине. Невероятно, но Кэтрин хотелось, чтобы Джордан погнался за ней, остановил ее. Но он стоял, не двигаясь, и смотрел за реку. О чем он думал? Что он вообразил после ее слов?

— Зайдешь выпить кофе?

Кэтрин слышала, как неестественно прозвучало это приглашение, но ей было все равно. Ей так хотелось спрятаться где-нибудь в укромном местечке и попытаться забыть все, что случилось на пикнике.

— Нет, спасибо. У меня еще есть дела, — столь же скованно ответил Джордан.

Она вышла из машины и остановилась, не в силах уйти, ничего не сказав.

— Спасибо за прогулку.

— Не трудись расхваливать нашу поездку, Кэтрин. — Джордан натянуто улыбнулся. — Иначе хорошие манеры заведут тебя слишком далеко! Но тебе все равно придется столкнуться с тем, что, как ты думаешь, разрушит твою жизнь. Ты не сможешь спрятаться от этого.

Он сел в машину и уехал. Кэтрин подождала, пока шум мотора стихнет, затем повернулась и пошла к дому. Она внезапно остановилась, не в силах смириться с мыслью, что предстоит еще одна мучительно долгая бессонная ночь.

Кэтрин вышла на улицу и пошла куда глаза глядят. Она бродила много часов, не зная, где была и что видела. Она не владела больше ни собой, ни своими чувствами.

Она никогда не сможет изменить себя, потому что такова природа, потому что она унаследовала чувственность матери, так же как цвет волос и глаз. Она похожа на мать куда больше, чем думала.

Было далеко за полночь, когда усталость наконец погнала Кэтрин домой. Она дрожала от переутомления и едва держалась на ногах. Войдя в лифт, она прислонилась к стене и закрыла глаза. Когда лифт поднялся, у нее не было сил шевельнуться.

— Кэтрин! Слава Богу, где ты была?

Кэтрин открыла глаза и увидела Джордана. Он проводил ее в квартиру.

— Сядь, пока не упала. Ты — самое вздорное, глупое, бестолковое… — Он прервал свою гневную тираду и шагнул к столику с напитками. — Я чуть с ума не сошел, дожидаясь тебя. На, выпей.

Он вложил бокал ей в руку, затем поднес его к губам.

— Давай, сделай хотя бы пару глотков.

Она сжала губы, как капризный ребенок.

— Не хочу.

— Мне плевать, хочешь ты или нет! Пей сейчас же!

Проснувшееся раздражение заставило ее икнуть, потом еще раз. Кэтрин злобно посмотрела в его голубые глаза.

— Не смей приказывать мне, Джордан! Я не ребенок. Я взрослая женщина и вполне способна решать, что я хочу!

— Так веди себя как взрослая! Пей! — загремел его голос.

Кэтрин слегка улыбнулась. Она взяла бокал из его руки и… спокойно выплеснула бренди ему в лицо.

Джордан тряхнул головой, бренди стекало по лицу, капало на белую футболку. Кэтрин ощутила приступ восторга, когда увидела, как потемнели его глаза. Пора Джордану попробовать свое лекарство!

Но восторг бесследно исчез, как только Джордан заговорил:

— Ты пожалеешь об этом, милая. Поверь мне, это большая ошибка!

Кэтрин вскочила. Она уже пожалела о своем поступке и спряталась за кресло, и тут Джордан медленно двинулся на нее.

— Ты… ты довел меня, Джордан! Ты сам виноват! — вскричала Кэтрин.

— Вот как? А если я поспорю?

Он сделал еще шаг и приблизился настолько, что Кэтрин ощутила острый запах бренди. Она осторожно оглянулась через плечо на дверь, потом снова взглянула на Джордана и решилась.

— Э нет, не получится!

Джордан поймал ее за талию и привлек к себе так быстро, что она ударилась о его грудь.

Но Кэтрин вывернулась из его рук и побежала, чувствуя, что Джордан гонится за ней по пятам. Она помчалась к спальне, и у самых дверей Джордан почти схватил ее за плечо, но ей снова удалось выскользнуть. Лишь повернувшись, чтобы закрыть дверь, Кэтрин поняла, ей не уйти. Джордан просто слишком силен для нее. Он держал дверь одной рукой и надменно посмеивался над ее тщетными усилиями запереться в комнате.

Кэтрин чувствовала, как кровь стучит в висках. Нужно что-то делать. Она не может просто так сдаться! Расстояние до ванной… Только бы успеть добежать…

Она снова развернулась, но Джордан уже догадался, что она собралась сделать. Он подхватил ее на руки и понес на кровать. Кэтрин брыкалась изо всех сил, била Джордана по плечам своими маленькими кулачками.

— Пусти меня, ты… здоровенный бык!

В ответ он промычал что-то нечленораздельное и усилил хватку, не оставляя ей шансов сбежать. Они приземлились на кучу одежды, которую она оставила на кровати, и это смягчило падение. Джордан перевернулся на спину и положил ее на себя, надежно удерживая за талию.

— Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен тебя отпускать, — сказал Джордан необычайно низким голосом и глубоко вдохнул, словно ему тоже не хватало воздуха после этой погони. Кэтрин чувствовала, как при каждом вздохе его грудь поднимается. Она тщетно пыталась отстраниться, но Джордан не отпускал ее.

— Потому что… потому что это ты виноват во всем, — пробормотала она.

— Ты обвиняешь меня в том, что у тебя прескверный характер?! Так-так — не знаю, как у тебя хватает совести стоять и говорить… — он замолчал, подбирая слова, — точнее, лежать здесь и говорить такое.

Яркий румянец выступил на щеках Кэтрин. Она рванулась, чтобы освободиться из его рук, и замерла, когда Джордан застонал.

— Джордан… что с тобой? — Ее голос задрожал от внезапной тревоги.

— Как никогда хорошо и как никогда плохо! — Руки Джордана заскользили по ее спине, ниже… Затем он прижал ее бедра к своему напряженному телу.

Кэтрин вскрикнула, мгновенно поняв, что происходит.

— Джордан, я…

— Нет. — Он коснулся ее губ кончиком пальца, голос был мягок и нежен. — Не надо. Не нужно бояться, что я нарушу обещание, Кэтрин. Как только ты перестанешь бояться меня, все будет хорошо.

Она не представляла, что он имеет в виду, да это и не имело значения. Он притянул к себе ее голову и поцеловал. Его губы были теплыми и мягкими, словно он боялся спугнуть ее. Этот поцелуй смел всю ее оборону. Если бы Джордан целовал ее грубо, если бы он брал, а не просил, она, возможно, смогла бы отказать ему… Возможно?

Кэтрин позволила себе расслабиться и ощутила дрожь, которая пробежала по их телам, когда ее губы перестали отвергать и начали искать его губы. Он оторвался от нее, его голос был не громче шепота и наполнен тихой мольбой.

— Кэтрин… Кэтрин!..

Потом он снова поцеловал ее. Теперь его губы были жесткими, требовательными, дающими и берущими одновременно, заставляющими ее откликнуться и познающими ее отклик. Джордан слегка прикусил ей губу и ощутил дрожь, потом повторил более чувственно и медленно, пока Кэтрин не застонала.

Кэтрин тоже училась у него. Почувствовав, что он напрягся, когда она провела по шелковистым волосам на висках, она погладила вновь и снова ощутила напряжение, ощутила, как его тело подрагивает, словно от боли.

Он перестал покусывать ее нижнюю губу и провел по ней кончиком языка, играя в эту игру, пока Кэтрин не застонала. Инстинктивно Кэтрин ритмичными толчками прижимала свои бедра к его, словно эти движения могли уменьшить жаркую тяжесть в низу живота.

— Нет! — Джордан застонал, и его руки сжали ее ягодицы, чтобы остановить это движение.

Он перевернулся и оказался сверху. От неожиданности Кэтрин тихо вскрикнула и почувствовала тяжесть его большого, сильного тела.

Джордан снова завладел ее губами в долгом, опьяняющем поцелуе, потом вдруг оторвался от нее и вскочил. Он едва контролировал себя.

— Я не буду извиняться, Кэтрин, — прорычал он.

— А я и не прошу.

Ее ответ, похоже, ошеломил его не меньше, чем ее. Кэтрин увидела, как сжались его кулаки, почувствовала, что и сама напряглась. Он шумно, прерывисто дышал. Лишь через секунду он овладел собой и смог ответить:

— Я хочу остаться с тобой на ночь, но не останусь. Я дал слово не оказывать давления на тебя и не нарушу обещания!

Он повернулся, зашагал к двери, но остановился, когда услышал ее тихое «спасибо».

Джордан оглянулся.

— За что? За то, что остановился, когда хотел заняться с тобой любовью? За то, что оказался дураком и позволил тебе вить из меня веревки? За что именно ты благодаришь меня, Кэтрин?

Ее глаза наполнились слезами, когда она услышала боль в его голосе. Джордан — гордый мужчина, и это признание стоило ему дорого.

— Спасибо за то, что остановился, когда мы оба знали, что я хочу тебя… не меньше, чем ты меня.

Он тяжело вздохнул, и лицо его стало грустным.

— Я не хочу, чтобы ты сожалела о своем поведении утром.

— Тогда чего же ты хочешь от меня, Джордан? Скажи.

— Я хочу того, Кэтрин, чего ты, возможно, не сможешь мне дать. Но самое меньшее, на что я согласен, — это чтобы ты спокойно и без сожаления смотрела на меня утром, после ночи любви.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На следующий день Джордан не появился и не позвонил. Весь день Кэтрин просидела, бездумно уставившись в пустоту. Дважды она брала трубку, чтобы позвонить ему в офис, но потом раздумывала. Что она скажет ему? Как объяснит, насколько растерянна?

Когда на второй день после ленча кто-то позвонил в дверь, она со всех ног кинулась открывать. Сердце ее радостно забилось.

Открыв дверь, она увидела Питера. От разочарования Кэтрин не могла вымолвить ни слова. Брат нарушил затянувшееся молчание:

— Привет, Кэтрин. Можно войти?

— Конечно. Прости, не ожидала увидеть тебя… — Она моргнула, вдруг осознав, почему именно не ожидала увидеть его. — Я думала, у тебя все еще медовый месяц! Что случилось?

— Диана узнала о деньгах. — Питер попытался улыбнуться и вошел в гостиную. — Мы прилетели сегодня утром, и она отправилась к родителям.

— О, Питер! — Кэтрин рухнула на диван. — Но как она узнала?

— Я сам сказал ей. — Он заметил удивление Кэтрин. — Мне кажется, что начать семейную жизнь с обмана — значит накликать беду. А я так люблю Диану! Я не хочу лгать ей ни в чем!

— И что же происходит сейчас? — спокойно спросила она. — Что ты собираешься делать?

— Выпутываться из этой каши. И вернуть Диану! — Питер хрипло засмеялся. — Похоже, мне пора стать взрослым и разобраться в своей жизни.

— Да, ты прав. Джордан встречался с твоими кредиторами, и они согласились дать тебе еще несколько недель. Заодно он выяснил, сколько ты должен на самом деле.

— Я просто не хотел расстраивать тебя, Кэтрин… боялся.

— Джордан… ну, он готов одолжить, сколько тебе нужно.

— Не надо! — И Питер поторопился объяснить: — О, я очень благодарен за помощь, но я сам заварил эту кашу и должен сам расхлебывать ее. Именно это я и пришел сказать.

— Ты уверен, Питер? Это же очень много денег. Ты сможешь расплатиться?

— Нет, не уверен, что смогу, но я должен попробовать. — Питер наклонился и поцеловал ее в щеку. — Спасибо, Кэтрин. Ты — самая лучшая сестра на свете. Хотел бы я быть тебе хорошим братом. Но у тебя есть Джордан. Будь я хоть немного похож на него, я уже был бы счастлив, поверь. Беда в том, что таких, как он, очень мало. Я знаю, у вас с Джорданом свои проблемы, но послушай моего совета и уладь все. Нельзя рисковать тем, что есть у вас!

Кэтрин не знала, что сказать. Проводив Питера до двери, она вернулась в гостиную и обхватила себя руками, чувствуя, как дрожит. У них с Джорданом не брак, а карикатура, пародия на брак!

Единственная возможность все изменить — брак. То есть настоящий брак. И дети! Хочет ли она детей?

Кэтрин окинула взглядом пустую квартиру и поняла, что не сможет найти ответа здесь. Она повидается с отцом, а потом решит, каким должно быть ее будущее.

Кэтрин миновала ворота и почувствовала себя счастливой, как бывало всегда, когда она приезжала в отцовское имение.

Изъеденные камни старого дома купались в мягком свете уходящего дня, множество цветов на клумбах создавали пестрый красочный узор. Дому почти четыреста лет, и семья Кэтрин жила здесь с тех пор, как он был построен. Как хорошо мечтать, что и ее дети будут играть в этом саду…

Кэтрин подъехала к парадному входу, почти не обратив внимания на машину, уже стоявшую там. Отец появился на пороге, лицо его сияло от удовольствия.

— Дорогая, наконец ты приехала! Как хорошо, что вы оба здесь. — Адам Карстэйрс поцеловал дочь и подхватил ее под руку. — Пошли, пошли! Ходжес займется твоим чемоданом.

— Мы оба? Как, и Питер здесь?

— Питер? Ну, конечно, нет! У него медовый месяц. — Адам остановился и погладил ее руку. — Я смотрю, у тебя голова по-прежнему в тумане. Нет, я имел в виду, Джордан уже приехал. Он только сказал, что не уверен, сможешь ли ты выбраться, а ты уже здесь!

Она оглянулась, поняв, что большой черный автомобиль перед домом — машина Джордана.

Адам повел ее в небольшую гостиную в глубине дома.

— Заходи, дорогая. Миссис Ходжес только что подала чай, так что ты приехала вовремя. Я сейчас распоряжусь насчет твоего багажа.

Кэтрин пыталась протестовать, но отец уже ушел. Она открыла дверь гостиной. Ее сердце заколотилось, когда она взглянула на Джордана.

— Ты все же приехала, Кэтрин. Я уже не надеялся.

— Честно говоря, я и забыла о приглашении папы. Не знаю, почему мне вдруг захотелось приехать сюда.

Кэтрин уже держала в руках чайник, когда услышала, как Джордан грубо выругался. Она посмотрела на него, недоумевая.

— Джордан, в чем дело?

— Ты никогда не упустишь возможности, да? Никогда не забудешь указать, что я приехал не вовремя. Спасибо, Кэтрин, я уже понял, что ты успешно забыла обо мне, не нужно повторять еще раз!

Кэтрин оцепенела.

— Но я вовсе не это хотела сказать…

— Я знаю, что ты хотела сказать! Но не беспокойся. Я найду, что сказать Адаму, и не буду тебе мешать.

Он пошел к двери, и Кэтрин вскочила, совершенно позабыв о чайнике, который так и оставался в ее руках. От резкого движения кипяток полился из носика прямо на бедро Кэтрин. Она закричала и уронила чайник.

Джордан оглянулся, подхватил Кэтрин на руки и помчался в ванную. Ногой распахнув дверь, он поставил Кэтрин под душ, открыл холодную воду, одним движением поднял юбку и направил струю на покрасневшее бедро.

— Жжет!

— Зато не будет волдырей. Стой смирно. — Джордан взглянул на нее; его голубые глаза все еще были полны гнева и боли, которая обожгла ее сильней, чем кипяток. Он такой жесткий, такой решительный и волевой, но она все же причинила ему боль. Это несправедливо.

Она оперлась рукой ему на плечо. Глаза Джордана смотрели в ее глаза и, похоже, видели ее насквозь, но Кэтрин не отвела взгляд.

Пусть видит, что она чувствует. Хуже все равно не будет!

Он слегка улыбнулся, и Кэтрин почувствовала, как расслабились его плечи и гнев начал стихать.

— Три броска, два удержания или чистая победа, Кэтрин?

— Что? — Ее пальцы вонзились в его плечо — она покачнулась. — Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, — прошептала она.

— Именно так определяется победа в борьбе: три броска, два удержания или чистая победа.

Кэтрин выключила воду. Тишина вдруг сделалась оглушающей.

— Именно этого ты хочешь, Джордан? Чтобы ты стал победителем? Что дальше? Бросок, чистая победа или… или?..

Он приподнял ее и прижал к себе, хотя в этом не было нужды: Кэтрин не собиралась убегать, они оба знали это. Он нежно коснулся губами ее губ.

— Удержание, моя милая. Одного маленького удержания более чем достаточно…

Его дыхание тепло и нежно коснулось ее губ, потом щеки, потом виска, и он начал ласкать ее губами. Кэтрин почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, почувствовала, как напряжение опускается все ниже и ниже. Она закрыла глаза от неистовой страсти.

Его губы продолжили путь. Кэтрин вздрогнула, когда он прикусил кожу у нее на шее, слегка, совсем не больно. Она тихо застонала, страстно желая, чтобы его губы ласкали все ее тело.

Ее руки обвились вокруг его шеи, и она прижалась к Джордану. Их промокшая одежда не была преградой все нарастающему возбуждению — ее грудь терлась о его грудь, мокрая ткань облепила ее набухшие соски, толчки его восставшей плоти ощущались через пропитанную водой юбку…

— Кэтрин! У тебя все в порядке?

Обеспокоенный голос Адама Карстэйрса разрушил чары. Джордан тяжело застонал, прижался лбом к ее лбу и закрыл глаза.

— Кто сказал, что большая семья — благо?

— Подожди, вот когда будет ребенок… Я не эксперт, но уверена, что тогда мы действительно поймем, что значит настоящая семья.

Джордан слегка отодвинул ее от себя и посмотрел ей в глаза.

— Ты говоришь именно о том, что я имею в виду?

Она выскользнула из его рук и юркнула за дверь ванной.

— Все может быть. — Она кокетливо улыбнулась, сама не веря, что может шутить такими важными вещами. — Ну что, у каждого по одному удержанию, Джордан? Или чистая победа?

— Кэтрин… — прорычал Джордан.

Кэтрин слышала, но не остановилась. Она поспешила в комнату, которая была ее детской, и закрыла за собой дверь.

Она больше не ребенок. Она женщина. И совсем скоро станет настоящей женой Джордана!

— Ну, должен признать, это был очень приятный вечер.

Адам Карстэйрс поднял свой бокал и допил вино. Он улыбался, глядя то на Кэтрин, то на Джордана.

— Похоже, я, как говорится, третий лишний, так что покидаю вас.

Кэтрин вскочила.

— Папочка, в этом нет нужды. Честно! — Она взглянула на Джордана и покраснела, заметив, как он смотрит на нее.

Адам поцеловал ее в щеку. Его морщинистое лицо было полно нежности.

— Кэтрин, милая, я уже старик, но не забыл о чувствах! — Он взглянул на Джордана, словно адресуя свой комментарий и ему. — Я так рад за тебя. Спокойной ночи.

Он медленно вышел. Кэтрин поняла, что они с Джорданом наконец остались одни. Внезапно ей стало страшно.

— Не поздно передумать, Кэтрин. Я не буду заставлять тебя, если ты не хочешь.

Голос Джордана стал хриплым. Он не отрываясь смотрел на свой почти полный бокал. Кэтрин заметила, что за вечер он выпил не больше двух глотков вина. Неужели он боится, что не сможет контролировать себя?

Кэтрин обошла стол и протянула Джордану руку:

— Пойдем в спальню.

Он взял ее руку, поднес к своим губам и стал целовать каждый пальчик с такой нежностью, что у Кэтрин глаза наполнились слезами.

— Ты не будешь потом раскаиваться, Кэтрин?

Даже сейчас он давал ей шанс отступить, даже сейчас.

Она потянулась вверх и коснулась его щеки поцелуем.

— Нет, я не буду раскаиваться, Джордан. Я надеюсь, что и ты не пожалеешь. Хочу дать тебе то, что ты хочешь от меня.

Джордан привел ее в просторную спальню. Окна были открыты и впускали внутрь теплую июньскую ночь. Лунный свет падал на кровать, делая ненужным дополнительное освещение.

Он обнял ее и тихо стоял, уткнувшись лицом в ее волосы. Кэтрин почувствовала, как легкая дрожь пробежала по телу, когда он начал расстегивать маленькие пуговки ее платья.

Она задержала дыхание, когда он коснулся кончиками пальцев ее разгоряченной кожи. День был жарким, поэтому Кэтрин не надела лифчик. И сейчас лишь тонкий слой ткани отделял ее грудь от рук Джордана.

Кэтрин сделала легкое движение, и платье с мягким шелестом упало к ее ногам. Джордан не двигался, любуясь ее обнаженным телом. Шелковые трусики — единственное, что осталось на ней.

Секунду спустя он наклонился и стал с упоением ее целовать. Его губы были прохладны и в то же время обжигали страстью. Они торопили и требовали.

— Кэтрин… моя любимая… Я ждал этого так долго… так долго!

В его голосе слышалось неистовое возбуждение. Он подхватил ее на руки и быстро понес к постели. И бережно опустил.

Он взял ее руки в свои и поцеловал каждую ладошку, затем наклонился и прижался губами к ложбинке на шее. Кэтрин вздрогнула, почувствовав прикосновение его губ, и вздрогнула снова, когда они переместились ниже, потом еще ниже… И когда его рот наконец накрыл ее сосок, она ощутила теплое, влажное прикосновение его языка и легкое покусывание зубов. Кэтрин выгнулась от удовольствия, отдавшись его ласкам.

— Джордан!

Он поднял голову и тихо засмеялся, увидев ее лицо, но этот смех превратился в стон страсти.

— О Боже, Кэтрин, ты не представляешь, что делаешь со мной!..

Его губы снова нашли ее грудь, его руки освободили ее от шелковых трусиков, и она оказалась совершенно обнаженной. Кэтрин потянулась к пуговицам его рубашки, сгорая от нетерпения прикоснуться своим разгоряченным телом к его телу. Одна из пуговиц оторвалась, но Кэтрин только засмеялась. Какое ей дело до какой-то пуговки? Какое ей дело до всего, кроме него?

Рубашка Джордана полетела на пол, за ней последовала и остальная одежда. Наконец Кэтрин почувствовала его рядом с собой, почувствовала всем телом. Она провела рукой по спине Джордана, ощутив, как напрягаются и играют мышцы от ее прикосновения. Так много силы в этих мышцах, но она заставляет их трепетать; именно ей дана эта сила!

— Чертовка! Ты прекрасно знаешь, как довести меня до безумия! Даже в нашу первую ночь ты знала, как я хочу тебя! Знала, что я буду марионеткой в твоих руках!

Кэтрин улыбнулась, увидев строгое выражение его глаз, словно это признание далось ему с трудом. Ее рука скользнула по его груди, по животу, потом ниже…

— Совсем не марионеткой, Джордан.

Он глухо засмеялся, зарывшись лицом в ее волосы.

— Мне плевать, кто я сейчас. Просто люби меня, Кэтрин. Только этого я прошу! — Он приподнял голову и посмотрел на нее.

— Джордан… — Она не смогла закончить фразу, потому что он снова завладел ее ртом.

Этот поцелуй длился и длился, казалось оторвав их от времени и пространства, и ничто не имело значения, кроме целого мира радости, который они создавали. И когда наконец Джордан соединился с ней в наивысшем акте любви между мужчиной и женщиной, Кэтрин знала, что она всегда хочет жить в том мире, где они с Джорданом вместе.

Кэтрин лежала, любуясь спящим мужем. Те часы, что она провела в его объятиях, были самыми счастливыми в ее жизни. Так может ли она сожалеть о них?

Она осторожно выскользнула из постели, чтобы не побеспокоить его. Рассвет едва занимался, и она не хотела его будить.

Ее тело заныло от желания, когда она подумала, не забраться ли снова в постель и не разбудить ли Джордана…

На мгновение страхи проснулись.

Она быстро стала одеваться, стараясь не разбудить Джордана. Ей нужно время осознать, что произошло, понять, когда она полюбила Джордана.

Кэтрин вышла из дома и направилась к озеру. Утренний воздух был прохладен, но она не чувствовала холода. Она настолько ушла в себя, что не сразу заметила отца, сидящего в тени старого флигеля.

— Ты рано встала, доченька… Не спится?

— Папа! — Она прижала руку к сердцу и улыбнулась. — Ты меня напугал. — Она взглянула на него с внезапным беспокойством, потому что вдруг поняла, что он одет и выбрит. — Что ты делаешь здесь так рано?

— О, в моем возрасте не нужно много сна, Кэтрин. Жаль терять время на сон. На прошлой неделе пришло письмо от твоей матери, Кэтрин. Она пишет, что любит тебя.

Неужели и отец проник в ее мысли? Возможно. Но Кэтрин хотелось бы, чтобы он не говорил о матери, особенно сейчас. Она сорвала длинную травинку и долго крутила ее в пальцах, чтобы не смотреть отцу в глаза.

— Вот как?

— Твоя мама любит тебя, дорогая, — тихо сказал Адам. — Разве ты не знаешь этого?

Кэтрин отбросила травинку.

— Если честно, не думаю, чтобы мать представляла, что такое любовь! Если бы она любила меня или Питера, разве она ушла бы? Почему она решила, что мужчины важнее, чем мы?

Отец побледнел.

— Кэтрин, это неправда!

— Нет? Ты будешь отрицать, что у матери был один роман за другим?

— Ты не понимаешь. На самом деле ты ошибаешься во всем.

— Прости, папа. Мне не следовало так говорить. Пожалуйста, постарайся забыть.

Он покачал головой.

— Нет. Дело зашло слишком далеко. Все было не так, и пора тебе узнать правду, Кэтрин. — Он глубоко вздохнул, словно настраивая себя на то, что должен сказать. — Да, у твоей матери были увлечения, хотя и не так много, как о ней сплетничали. Но это я довел ее. Я виноват, Кэтрин.

— Ты? Не понимаю. — Кэтрин растерялась. Отец усадил ее рядом с собой, и она не сопротивлялась.

— Я женился на твоей матери потому, что она была из богатой семьи. Не буду вдаваться в детали, скажу только, что в тот момент дела Карстэйрсов шли не лучшим образом. А Каролина думала, что я влюблен в нее, и сама она любила меня.

— Папа… я даже подумать не могла…

На лице отца отразилась боль.

— Когда все пошло вверх дном, вы с Питером были еще детьми. Вы были слишком малы, чтобы понимать, что стоит за всеми этими ссорами. — Он тяжело вздохнул. — Понимаешь, я встретил женщину, в которую был влюблен еще до того, как женился на твоей матери. — Он еще раз вздохнул, словно думал об этом много раз. — У нас начался роман. Но твоя мать все узнала. Мы наговорили друг другу много гадостей, но самое ужасное то, что я сказал Каролине, почему женился на ней. — Его голос упал. — Я… я думаю, это разбило ее сердце.

Кэтрин почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

Адам устало продолжал:

— После этого Каролина переменилась. Она словно доказывала себе и мне, что может быть любимой. Не думаю, чтобы она получала удовольствие от этих романов. В конце концов ситуация стала невыносимой для всех. Мы согласились, что лучше расстаться, и Каролина ушла. Она могла бы забрать тебя и Питера, но не хотела отрывать вас от всего, к чему вы привыкли. Она знала, что вам нужна безопасность и стабильность, но не могла предложить этого, потому что сама не знала, где будет жить.

— Я даже не предполагала, — тихо призналась Кэтрин.

— Конечно. — Отец посмотрел ей прямо в глаза. — Твоя мать запретила рассказывать тебе правду, потому что не хотела, чтобы ты плохо думала обо мне, милая. Она сказала, что не нужно разрушать твои иллюзии, что лишить тебя веры в меня — смертный грех. Тебе тогда было пятнадцать, и она знала, что ты слышала сплетни; она не хотела делать тебе еще больнее.

Адам внезапно остановился, словно не в силах был произнести больше ни слова.

— Я знал, что судьба твоей матери не могла не оставить следа в твоей душе. И все же, увидев тебя и Джордана вчера вечером, я стал надеяться на лучшее, хотя последний год очень сомневался в этом.

— Я люблю его, папа, — судорожно прошептала Кэтрин. Трудно было говорить такие слова, но она знала, что это правда.

— Это все, что я хотел услышать, — улыбнулся Адам.

Отец вернулся в дом. Кэтрин закрыла глаза, пытаясь переварить все, что узнала. Она чувствовала, что огромный груз свалился с ее плеч, что она освободилась — освободилась, чтобы быть самой собой, а не дочерью Каролины, чтобы любить Джордана и быть любимой.

— Кэтрин!

Джордан подошел к скамейке, и она улыбнулась, чувствуя теплый прилив радости в своем сердце.

— Я думала, ты еще спишь.

— Я и спал, пока вдруг не понял, что не хватает тебя. Надеюсь, ты не сбежала, любимая?

Его голос был веселым, но глаза выдавали, что это не совсем шутливый вопрос. Кэтрин встала и погладила его руку.

— И не рассчитывайте на это, мистер Джеймс. Мы добиваемся чистой победы!

Он наклонился и поцеловал ее.

— Никакого раскаяния, Кэтрин?

— Никакого. А ты как?

— Я? — Он замолчал, словно не совсем представляя, что сказать, затем оглянулся через плечо. — Полагаю, лучше вернуться. Адам что-то говорил насчет завтрака, а я, надо сказать, голоден как волк, миссис Джеймс.

Кэтрин улыбнулась, с радостью услышав такое имя.

— Должно быть, после прошлой ночи. Пошли.

Джордан взял ее за руку и быстро поцеловал.

— Надеюсь, это означает, что у тебя есть планы на меня?

— Очень может быть, — засмеялась она, вырвала свою руку и помчалась к дому. — Догоняй!

Джордан гнался за ней по пятам. Кэтрин знала, что он мог бы с легкостью схватить ее, но решил отдать ей победу.

Отец выходил из своего кабинета, когда они, смеясь, влетели в дверь.

— Похоже, вы славно повеселились. — В его голосе была грусть. — Куда больше, чем бедняга Питер. У мальчика крупные неприятности, не так ли? Он только что звонил и сказал, что приедет на несколько дней. Почему ты не сказала мне, дорогая, что он вернулся из свадебного путешествия? Должно быть, не хотела расстраивать?

— Когда он вернулся? — настороженно спросил Джордан и снял руку с плеча Кэтрин. Она бросила на него быстрый взгляд и вздрогнула. Его лицо потемнело.

— Точно не знаю. Он забегал к тебе, Кэтрин. Когда это было?

— Вчера во второй половине дня. — Ее голос стал тонким и жалким.

Почему? Чего она вдруг испугалась?

— То есть прямо перед отъездом сюда, Кэтрин? Прямо перед тем, как тебе внезапно захотелось увидеть отца? Конечно, совершенно позабыв, что я буду здесь.

Кэтрин облизнула губы.

— Я забыла о приглашении отца. Я тебе объясняла.

— Конечно, объясняла! Прости, любимая. Как только я мог забыть? — Джордан улыбнулся, но от этого его лицо стало еще мрачнее. Он повернулся к Адаму, который с беспокойством наблюдал за ними. — Не сказал ли Питер еще что-нибудь, интересно знать?

— Э-э… да, он еще сказал, что очень благодарен за твое предложение помочь ему. — Адам улыбнулся Кэтрин, явно ища способ снять напряжение, которое стало очевидно всем. — Слава Богу, Джордан никогда не отказывает в помощи!

— Ну, зачем же еще существует семья? Не так ли, Кэтрин? Я имею в виду, как я могу отказать в помощи семье моей жены, когда у меня есть такой стимул?

— Джордан, ты…

Он словно не слышал ее и обратился к Адаму:

— Надеюсь, не нарушу ваши планы, но я срочно должен вернуться в Лондон.

— Жаль. А я так надеялся, что вы оба останетесь на весь уик-энд.

Адам был явно озадачен, но Кэтрин все понимала.

— Джордан, пожалуйста, не…

— Ты, конечно, можешь остаться, Кэтрин, — отрезал он. — Оставайся и не забудь сообщить брату, что ему больше не о чем беспокоиться.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Джордан, мы должны поговорить.

Джордан упаковывал свою одежду, когда Кэтрин вошла в спальню. Не обращая внимания на нее, он молча продолжал собираться.

— Ты слышишь меня, Джордан? Мы должны поговорить! Ты все понял неправильно.

— Я так не думаю. — Он снял с вешалки брюки, упаковал их в сумку, застегнул молнию и направился к двери.

— Подожди! Ты не можешь уйти просто так!

— Почему нет? Я думаю, все предельно ясно. Больше нам не о чем говорить, Кэтрин. О, не считая, конечно, одной незначительной детали.

Горькая усмешка играла на его губах, когда он подошел к небольшому столику у окна, — на тех губах, которые целовали, ласкали, сводили ее с ума…

— Что? — Кэтрин внезапно поняла, о чем он говорит. Она растерянно смотрела, как он уверенно и быстро пишет. Он бросил ручку на столик и подошел к Кэтрин.

— Чуть не забыл. Спасибо, что напомнила. В конце концов, ты заработала это. — Он смерил ее презрительным взглядом с головы до ног. — Да, ты заработала это.

Кэтрин взяла листок бумаги, который Джордан протянул ей. Лицо ее стало мертвенно-бледным.

— Как ты мог, Джордан? Как ты мог?

Он указал пальцем на чек и усмехнулся.

— Я думаю, ты будешь рада, Кэтрин. Это деньги. Очень много денег. Ты великолепно сыграла свою роль. Ты постаралась. Я действительно поверил, что ты любишь меня. Как, однако, опрометчиво с моей стороны! Ты даже не удосужилась сказать мне, почему решилась наконец исполнить свои обязательства. Тем не менее за свои сто тысяч я получил массу удовольствия. Так что мы квиты.

Звук пощечины показался громче, чем на самом деле. Кэтрин сделалась белее снега. Она с ужасом смотрела на красную отметину на щеке Джордана, не в силах поверить, что ударила его.

Руки Джордана сжались в кулаки, он отвернулся.

— Прости, Джордан. Я… я не хотела. — Слезы потекли по ее лицу.

Он даже не потрудился взглянуть на нее и распахнул дверь.

— Не уходи. Пожалуйста, Джордан, не уходи так. Ты все понял неправильно. Ты должен выслушать меня!

— Нет! — Он обернулся, ярость сверкала в его глазах. — Я не обязан выслушивать твою ложь. Я знаю, зачем ты приехала вчера, и знаю, зачем спала со мной. — Он посмотрел на нее с неприязнью. — За многие годы я понял: иногда лучше просто забыть о потерях и двигаться дальше. Последняя ночь пошла на пользу — ты заработала деньги, а мне помогла освободиться от тебя. И это не так уж плохо!

Он вышел, с силой захлопнув дверь.

— Джордан… Джордан, — шептала она, но он не слышал.

Джордан уходил из ее жизни навсегда.

Июнь кончился, унося с собой теплую погоду. Июль принес одни дожди. Каждое утро Кэтрин видела за окном серое небо. Оно было как ее жизнь — такое же серое и бесцветное.

Все это время они с Джорданом не виделись, она даже не представляла, где он и чем занимается. Каждое утро она просыпалась с надеждой, что именно сегодня он позвонит.

Она часто разговаривала по телефону с отцом и с Питером и знала, что они тревожатся о ней. Но ни с кем не говорила о случившемся.

Питер смог как-то договориться с кредиторами и начал выплачивать долги. Он нашел вторую работу на выходные, продал машину и урезал расходы до минимума.

Кэтрин уважала его решимость, хотя была злая ирония в том, что ему в конце концов не потребовалась ее помощь. Если бы только… Но какой смысл мечтать о невозможном?

К середине июля ее терпение лопнуло, и она, набравшись смелости, позвонила Джордану в офис, сославшись на то, что должна поговорить с ним, но забыла номер телефона. Неизвестно, кто был больше смущен, когда его секретарь объяснила, что он в Лондоне и остановился в клубе.

Этим вечером она приготовила ужин и заставила себя немного поесть. Вдруг кто-то позвонил в дверь. Ей даже в голову не пришло, что это может быть Джордан. Она не смела надеяться на это.

За дверью стоял Чарлз, немного нервный, словно не уверенный в том, что ему будут рады.

— Привет, Кэтрин. Я… я решил просто заглянуть и узнать, как ты.

— Чарлз… — В ее голосе не было теплоты.

— Можно зайти? — Он слегка толкнул дверь и вошел.

Она пропустила его в гостиную, дав понять, как ей неприятно его появление.

— Прости. — Он примирительно улыбнулся. — Это было глупо с моей стороны. Я вижу, что тебе не хочется приглашать меня. Я, должно быть, выгляжу полным идиотом?

В его голосе было столько раскаяния, что Кэтрин смягчилась.

— Да. Я не знаю, что тогда на тебя нашло, Чарлз. — Она опустила глаза. — Прости, что… я ввела тебя в заблуждение, и ты из-за меня потерял работу.

Чарлз пожал плечами.

— Не могу сказать, что очень горевал. Я нашел работу, где платят даже больше. — Он немного помолчал. — Послушай, Кэтрин, я поддерживаю контакт с некоторыми людьми в фирме, так что в курсе всего.

— Вот как? — Кэтрин взяла графин с хересом. — Хочешь выпить?

— Да. С удовольствием. Спасибо. — Внезапно он заговорил увереннее, словно ее предложение успокоило его.

Кэтрин налила в два бокала немного хереса и вручила один ему. Она вздрогнула всем телом, когда Чарлз взял бокал и внезапно схватил ее за руку.

— Я все слышал о тебе и Джордане, Кэтрин.

— Не знаю, что ты имеешь в виду. — Кэтрин попыталась вырваться, но Чарлз крепко держал ее.

— Что у вас за брак, если ты даже не знаешь, где твой муж? Что это за брак, если он даже не потрудился сказать тебе, где остановился?

Это была горькая правда, и Кэтрин промолчала. Чарлз, очевидно, воспринял ее молчание как поощрение.

— Джордан не любит тебя! Он не заслуживает тебя! Он просто самовлюбленный негодяй. Брось его, Кэтрин, будь моей.

— Да как ты смеешь? — В Кэтрин проснулся гнев. — Кто ты такой, чтобы приходить сюда и обзывать его? Ты и мизинца его не стоишь, Чарлз! Он честный и надежный. Если он дает слово, то выполняет все до… последней буквы. Не смей появляться в моем доме и называть негодяем человека, которого я люблю. Убирайся вон! И не приходи больше!

Кэтрин не двинулась с места, когда Чарлз направился к двери. Он оглянулся и хотел что-то сказать, но потом передумал. Кэтрин слышала, как захлопнулась дверь, и залилась истерическим смехом.

Внезапно она поняла, что не может больше сидеть сложа руки, пока другие решают ее судьбу. Она самостоятельная женщина и будет сама строить свое будущее!

Кэтрин схватила плащ и, забежав в ванную, бросила взгляд в зеркало. Она по-прежнему жена Джордана… пора вспомнить об этом!

Такси притормозило перед красивым зданием. Кэтрин расплатилась, но чувствовала, что водитель наблюдает, как она поднимается по ступеням.

За старомодным столиком сидел швейцар. Он поднял глаза и остолбенел, увидев ее — женщину, посмевшую вторгнуться в этот последний бастион мужского превосходства.

— Э-э… чем могу служить мадам?

Кэтрин неуверенно улыбнулась и осмотрелась вокруг. Тяжелые дубовые панели, множество поблекших портретов.

— Мадам, это мужской клуб. Полагаю, вы ошиблись адресом! Позвольте вызвать вам такси?

Кэтрин покачала головой.

— Я не ошиблась адресом. Я бы хотела видеть моего мужа, Джордана Джеймса. Будьте добры, сообщите ему, что я здесь.

Швейцар был в замешательстве, и Кэтрин выдавила из себя слабую улыбку. Можно поставить сто к одному, что он боится безобразной семейной сцены.

— Я не уверен, что мистер Джеймс сейчас здесь. — Швейцар откашлялся. — Думаю, он еще не вернулся. Может, вы оставите ему записку, мадам?

— Нет, спасибо. Я подожду.

Кэтрин направилась к лестнице, увидев указатель «Библиотека». На ступенях она столкнулась со спускавшимся вниз пожилым джентльменом, которого едва не хватил удар, когда он увидел в сем святилище особу женского пола.

— Прошу прощения, мадам. Я вынужден протестовать! Дамам не позволяется заходить в клуб. Это одно из строжайших правил!

Швейцар шел за ней по пятам, как надоедливый терьер. Кэтрин обернулась.

— Значит, эти устаревшие правила нужно сменить. Так могу ли я надеяться, что сейчас вы пойдете и посмотрите, здесь ли мой муж?

Она не стала дожидаться ответа и направилась прямо в библиотеку. В помещении никого не было — хотя ей это было совершенно неважно. Она пришла увидеть Джордана, и она увидит его!

Кэтрин бросила плащ на высокую спинку кожаного кресла и начала расхаживать по вытертому ковру, понимая, что впервые за несколько недель разозлилась. Как посмел Джордан так обращаться с ней? Как посмел говорить ей все эти ужасные вещи? Как посмел обвинять ее, не давая ничего объяснить?..

— Какого черта ты здесь делаешь?!

Дверь распахнулась, и Джордан вошел в библиотеку. Кэтрин обернулась на окрик, ее волосы рассыпались по плечам.

— Я спрашиваю, зачем ты пришла сюда. Если бы я хотел поговорить с тобой, Кэтрин, то позвонил бы сам. Тебе лучше уйти отсюда как можно быстрей.

— Вот как? — Она расплылась в улыбке. — Когда я была вот такой, — ее рука была на уровне талии, — то слушалась беспрекословно. — Она еще шире улыбнулась. — Потом я выросла вот такой, — ее рука поднялась до груди, — и выслушивала, что мне следует делать. Наконец я выросла вот такой… — Ее рука поднялась до уровня макушки и упала вниз. — Пришло время говорить мне самой, что я думаю, что я намерена делать и что я хочу!

В глазах Джордана вспыхнула ярость. Он шагнул в ее сторону.

— Мне неинтересно, Кэтрин. Поняла? Уходи, пока…

Кэтрин рассмеялась, дразня его. Она знала, что играет с огнем, но ей хотелось знать, сможет ли она вывести его из себя.

— Пока — что? Пока не заставил меня уйти? Каким способом? Я отчетливо помню, как ты говорил, что и пальцем меня не тронешь. Но как я могу верить, что ты человек слова, если ты за последние недели показал мне, чего оно стоит!

— Ты… ты… — Его руки больно впились в ее плечи, настолько больно, что Кэтрин, несмотря на всю свою решимость, вскрикнула. Джордан остолбенел, и его голубые глаза потемнели, словно… словно, причиняя боль ей, он сделал больно себе. Внезапно в голове Кэтрин все встало на свои места. Она вдруг поняла, почему он так хотел сделать их брак настоящим, поняла, чего он действительно хотел от нее.

Джордан любил ее. И любит до сих пор.

Эта мысль ошеломила ее. Кэтрин вся затрепетала от радости.

Он оттолкнул ее и шагнул к двери. Его голос хрипел от ярости.

— Я хочу, чтобы ты ушла, Кэтрин. Прошу прощения за мою грубость. Я не хотел сделать тебе больно.

— Я не уйду, пока не скажу все, что собиралась сказать. Либо ты останешься здесь и выслушаешь, либо я закачу такую сцену, каких эти стены не видели много лет. — Она пожала плечами, когда он отвернулся. — Честно говоря, мне все равно. Пусть приходят люди и смотрят, это не остановит меня. Я устала жить во лжи.

Джордан медленно повернулся. Он был так напряжен, что двигался как робот. Джордан боролся за свое достоинство, за свою честь, за все, что сделало его таким, каков он есть, и она не может отнять этого у него.

Ее голос был спокоен и чист, но глаза сверкали.

— Я пришла сказать, что люблю тебя, Джордан. Я поняла это тем утром в имении. Думаю, я влюбилась в тебя давным-давно, но отчаянно пыталась отрицать это. Я спала с тобой не для того, чтобы ты дал Питеру деньги. Он сказал, что не хочет твоей помощи и справится сам.

Она открыла сумочку, достала чек и бросила его на ближайший столик. Глаза Джордана вспыхнули. Кэтрин не была уверена, но, похоже, они потеплели.

Она сделала шаг к нему, потом еще один, испытывая судьбу. Сейчас ее вел инстинкт, ничего более; в конце концов, она впервые признается мужчине, что любит его.

— Не могу заставить тебя верить. Не могу привести доказательств. Я лишь надеюсь, что ты поверишь. Я люблю тебя, Джордан Джеймс. Без тебя моя жизнь пуста и ничтожна, и я надеюсь, что твоя жизнь в последние несколько недель была не лучше. Решение очень простое, но от тебя зависит, примешь ты его или нет.

Он не шевельнулся, но от выражения, застывшего на его лице, у Кэтрин закружилась голова и отчаянно заколотилось сердце. Она безмолвно молилась, чтобы он принял правильное решение…

Он сделал шаг назад, и Кэтрин почувствовала, что ее сердце разбито. Невидящими от слез глазами она нашла дверь и взялась за ручку. Это конец.

— Можно ли сказать, что у нас по два удержания у каждого?

Кэтрин почувствовала, что вернулась к жизни.

— Кажется, ты не слишком честно считаешь. Два у меня, а у тебя только одно, Джордан.

— Сейчас исправим! — Он развернул ее так быстро, что она взвизгнула. Его глаза метали молнии, но улыбка была полна нежности. — Я люблю тебя, Кэтрин. Ты — мое сердце, моя душа, моя жизнь. Я полюбил тебя задолго до нашей свадьбы и буду любить до своего последнего часа. Достаточно?

— Да… да!

Радость сияла в ее глазах. Кэтрин поднялась на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам, и ощутила дрожь, пробежавшую по его телу. Он сжал ее в своих объятиях, словно боялся упустить. Его губы с жадностью впились в ее губы, его жажда была столь откровенна, что пропитывала сам воздух вокруг них. Страсть накатила тяжелой, дурманящей волной.

— Я так люблю тебя, Джордан! — Ее голос звучал не громче шепота, хотя ей хотелось кричать.

Джордан радостно засмеялся.

— Я знаю! Именно об этом я так долго мечтал и уже не надеялся дождаться! О, Кэтрин, какими дураками мы были, сколько времени растратили напрасно!

Кэтрин коснулась его губ пальцем и почувствовала, что они дрожат. Она улыбнулась:

— Ты только подумай, сколько удовольствия мы получим, Джордан.

— Боже! — Он снова прижал ее к себе, но, услышав громкий стук в дверь, застонал: — Только не это!

Когда Джордан отпустил ее и повернулся, чтобы открыть дверь, Кэтрин забрала свой плащ, затем остановилась, увидев чек, все еще лежавший на столе. Она схватила его и разорвала на мелкие кусочки, затем подбросила их в воздух, и они рассыпались по полу, как конфетти. Джордан взглянул на бумажки и на мгновение в его глазах мелькнуло раскаяние.

— Забудь! Сейчас это уже не имеет значения! — Она улыбнулась, всем сердцем осознавая, что это правда. — Так кто там за дверью? Швейцар?

— Да. Бедняга вне себя. Правило клуба гласит, цитирую: «Дамам не дозволяется входить в помещения клуба, за исключением установленных дней».

— Ну, это не проблема. Сейчас мы поедем в другое место. — Она шаловливо улыбнулась Джордану.

Он крепко обнял ее и счастливо засмеялся.

Свет уличных фонарей проникал в спальню и играл на обнаженной груди Джордана. Кэтрин поглаживала пальцами его кожу. В спальне было тихо, лишь их ровное дыхание нарушало безмолвие после безумства страсти.

— Ты как, милая? — Джордан повернул ее голову и нежно поцеловал. Его глаза были полны любовью.

Кэтрин погладила его по щеке.

— Даже не думала, что могу быть настолько счастлива, милый. Я так люблю тебя.

— Именно это я хотел услышать. Я желаю полного обожания на ближайшие… ну, скажем, шестьдесят лет.

Он положил ее голову себе на плечо, его низкий голос был наполнен восторгом. Кэтрин улыбнулась, слушая его. Она повернула голову и прижалась губами к его шее.

— Только на шестьдесят, Джордан? Не слишком долго, мне не понравится, если ты так быстро устанешь от меня.

Он засмеялся и провел рукой по ее обнаженному бедру. Кэтрин затрепетала. Она приподняла голову, чтобы видеть его лицо.

— Я… я никогда не понимала, что это такое, Джордан. Я всегда так боялась…

Голос у нее сорвался, но он наклонился и поцеловал ее.

— Расскажи мне, Кэтрин. Не будем держать секретов друг от друга. Сегодня мы начинаем все заново, так начнем с чистой страницы и будем отныне записывать на ней только хорошие вещи.

— Да, ты прав. — Она расслабилась, поглаживая его грудь. — У нас было слишком много секретов, не так ли? Но одним моим секретом — полагаю, самым опасным — был страх, что я стану похожей на свою мать — вернее, на ту женщину, какой ее представляла.

Он нежно погладил ее волосы.

— Я немного знаю, что случилось, дорогая. В тот день, после пикника, я заехал к твоему отцу. Я хотел тебя понять. Адам рассказал, что произошло, но только в общих чертах, а об остальном я догадался сам. — Он посмотрел ей в глаза. — Ты боялась отдаться желанию, не зная, сможешь ли контролировать свои чувства. Ты боялась, что станешь ненасытной, как твоя мать. Я прав?

Ее глаза наполнились слезами.

— Я никогда не думала, что ты догадаешься, но это правда. Именно из-за этого я так… боялась тебя.

— Возможно, я бы не догадался, если бы не хотел тебя понять. Я знал о твоих чувствах и знал, как ты боишься их. Но ничего не мог понять, пока Адам не рассказал мне. Тогда все встало на свои места.

— Джордан… не надо! — Она крепко поцеловала его, желая утолить его боль. — Только из-за этого ты не остался на ночь после пикника?

— Да. Я вернулся вечером, хотел поговорить о том, что узнал. Но ты где-то бродила, и я едва не умер от страха за тебя. Я знал, что ты расстроена, и боялся, что ты сделаешь какую-нибудь глупость. А когда ты вернулась… Да, меня прорвало. Я боялся обидеть тебя, зная, как ты не хочешь заниматься со мной любовью.

— Не хочу? — Кэтрин кисло усмехнулась. — Если бы так! Просто я боялась.

— Стала бояться после случившегося в нашу первую брачную ночь?

— Да. Я не ожидала такого. Я думала, что в голове у меня все ясно. Это деловое соглашение, ничего более. Беда в том, что ты, похоже, производил на меня странное действие. Я пыталась делать вид, что ничего не происходит. Но когда я споткнулась на лестнице…

— Помню! — Джордан улыбнулся. — Ты наступила на подол своего платья, и я поймал тебя. И как только ты оказалась у меня в руках — о чем, добавлю, я мечтал месяцами, — я уже не хотел выпускать тебя!

— Джордан! Но ты всегда был таким… таким сдержанным! — Кэтрин ошеломило его признание. — Ты ни словом, ни жестом не дал мне понять, что ты чувствуешь!

— Если бы я позволил тебе это узнать, ты бы убежала без оглядки. Я безумно влюбился в тебя, когда твой отец впервые пригласил меня на ужин. Адам догадывался об этом. Только поэтому он поощрял нашу дружбу, несмотря на твою явную холодность ко мне. Я сказал себе, что брак будет настоящим, что я буду продвигаться постепенно и, если повезет, у тебя появятся чувства ко мне. А потом я все потерял, сразу же после свадьбы.

— Не нужно обвинять только себя. Я желала тебя, как мне никогда и не снилось. Но именно это пугало меня, потому что подтверждало худшие опасения. Я выходила за тебя замуж не по любви, поэтому стыдилась своей реакции.

— Я любил тебя, Кэтрин. Неужели ты не знала этого? — Он говорил обиженно, словно не мог вынести ее слов.

Глаза Кэтрин наполнились слезами.

— Я знаю, это звучит глупо, но я думаю, что влюбилась в тебя еще тогда. Потому и желала тебя так сильно в нашу первую брачную ночь. Я попыталась вычеркнуть тебя из своей жизни, потому что боялась чувств, которые ты вызывал у меня. Но когда ты приехал на свадьбу Питера, когда потом заболел, вся моя оборона рухнула. — Она нахмурилась и отвернулась. Затем после паузы произнесла: — Что заставило тебя приехать? Папа просил?

— Частично. — Он грустно усмехнулся. — Но в основном — старое чудовище с желтыми глазами, обычная ревность! — Он наклонился и поцеловал ее, однако глаза внезапно стали серьезными. — Я поддерживал контакт с твоим отцом, Кэтрин, когда бывал в отъездах. Ты не знала об этом, потому что я просил его молчать. Думаю, он догадывался, что у нас не все гладко, и согласился помочь, потому что видел, как я люблю тебя. Именно твой отец предупредил меня о твоей «дружбе» с Чарлзом Лэнгтри. — Он с отвращением фыркнул. — Лэнгтри легко отделался. Я мог вышвырнуть его в окно!

Кэтрин засмеялась.

— Джордан… ну что ты! В конце концов, мы должны благодарить Чарлза. Если бы ты не ревновал, то никогда бы не вернулся. — Она взяла двумя пальцами прядь черных вьющихся волос и дернула. — Если бы Чарлз не пришел сегодня ко мне, ты бы так и ночевал в клубе, лежа не со мной, а с чашкой какао.

— Он приходил к тебе?! — Джордан перевернул ее на спину и навис над ней. Его глаза излучали ярость, красивые губы превратились в жесткую линию. — У этого ублюдка хватило наглости прийти сюда? Что он делал?

Кэтрин подняла руку и разгладила его нахмуренные брови.

— Успокойся, успокойся, Джордан. Так ты истреплешь себе нервы, а мы не должны дряхлеть слишком быстро.

Его лицо смягчилось, но напряжение оставалось, она это почувствовала, когда провела рукой по его плечу.

— Что случилось, Кэтрин? Я хочу знать.

Она слегка пожала плечами, чувствуя, как желание взыграло в ней, горячее и пьянящее, точно вино. Она знала, что Джордан ощутил ее отклик.

— Чарлз приходил как бы извиниться за случившееся в офисе, но остался здесь не надолго. Похоже, вы друг о друге одинакового мнения. Мне это не понравилось, и я выставила его.

Она снова пожала плечами и, когда их тела соприкоснулись, ощутила дрожь, пробежавшую по его телу.

— Я так разозлилась, что решила: хватит, пора нам с тобой поговорить. Остальное ты знаешь.

— Милая!

В его поцелуе было все, о чем она могла мечтать.

Но внезапно Джордан вскочил на ноги.

— Что случилось?

Он зашагал к двери, с гримасой взглянув на часы.

— Только то, что я должен утром лететь в Токио, но один я лететь туда не могу! Сколько времени тебе нужно на сборы?

Кэтрин засмеялась.

— Минут десять, а это значит, что оставшуюся часть ночи мы можем посвятить другим вещам. Не уходи надолго, милый. Просто грех тратить впустую секунды во вторую брачную ночь!

Он улыбнулся и исчез в холле. Кэтрин услышала, как он говорит по телефону:

— Да, пожалуйста, два места. Первый класс, конечно. На кого второй билет? Кэтрин Джеймс, моя жена.

Кэтрин закрыла глаза и подумала: это все, что мне нужно в жизни, — быть настоящей женой Джордана. И, конечно, матерью его детей!

Это и есть счастье.

Оглавление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЛАВА ШЕСТАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?