«Аромат жасмина»

Тамплин Энн Аромат жасмина

Пролог

Карнавал несся над Городом, задыхаясь от хохота, давясь слезами, разбрасывая конфетти и зажигая разноцветные огни. Душная южная ночь недоверчиво уползала под деревья и кусты, пряталась на темных чердаках домов, с облегчением окуналась в черные воды Великой Южной реки. Ночь боялась огней и громких криков.

Звезды бледнели от зависти, когда ракета взрывалась золотым и серебряным дождем, осыпая землю блестками. Звезды не умели так здорово летать и шипеть, и на них никогда не показывали пальцами с такими радостными воплями. Любители звезд — астрономы, влюбленные и лунатики — были людьми тихими и занятыми.

Карнавал огромной огненной змеей полз по измученному жарой городу, пожирая все, встречавшееся ему на пути. После полуночи веселье достигло апогея. Женщины были прекрасны и бесстыдны, мужчины — настойчивы и удачливы. Пьянящий аромат магнолий смешивался с запахом шампанского, невообразимой мешаниной духов, пота, театрального грима, пороха…

Ночь заворчала глухо и недовольно. Где-то в темных недрах ее необъятной груди зарождалась ярость. Почему эти муравьи не идут спать? Они что, все разом сошли с ума? Ночь осторожно подула на толпы людей, надеясь охладить разгоряченные головы. Это было встречено радостными криками и еще более оживленным весельем. Ночь окончательно разозлилась.

На Город надвигалась гроза. Таких гроз не знают на Севере. Там привыкли к парочке молний, сильному и холодному дождю на полчаса, нескольким порывам ветра… Город ожидало совсем иное.

Ночь зловеще почернела. Воздух стал плотным, словно влажная и теплая вата. Далеко над Рекой вспыхивали ослепительно белые зарницы. На Город шла настоящая южная буря.

Пожилой священник поднял к небесам усталые глаза и кротко улыбнулся. Хороший знак: скоро встретятся карнавал земли и карнавал неба. Чей фейерверк окажется ярче?

Священник был истинным католиком, но родился на Юге. Грозы здесь испокон века считали добрым знаком.

А самой лучшей приметой была встреча влюбленных во время грозы. Такую любовь не разобьет и молния — так говорили старые негры, а уж старые негры знают что говорят.

1

Она сидела на скамейке в парке, одинокая, несчастная и голая.

По крайней мере, именно такой видел ее Рой Доннери — словно на ней вовсе не было ни шелкового голубого платья, ни изящных туфелек, ничего!

Рой тяжело вздохнул. Девушка выглядела такой юной, такой беззащитной… Возможно, его просто подводит профессиональный взгляд полицейского. Попробуем абстрагироваться.

Вообще-то, не так уж она и юна. Двадцать четыре, двадцать пять, скажем так.

Ну и что? Все равно она выглядит чертовски невинной для такого шумного и разгульного места, как Старый парк в дни Большого Карнавала. Вечный и неукротимый комплекс спасителя юных дев и пожилых леди взыграл в Рое Доннери с привычной силой. Он еще раз вздохнул, слегка передернул могучими плечами, обтянутыми старой кожаной курткой, и подошел к девушке.

— Мисс, похоже, у вас проблемы? Я могу помочь?

Девушка вздрогнула и посмотрела на незнакомца с тревожным удивлением, точно очнулась от забытья. Судя по выражению, промелькнувшему в ее небесно-голубых глазах, она приняла Роя за одного из праздных и не вполне безопасных прохожих.

Рой знавал многих охотников до подобных невинных девиц, одиноко сидящих на бульваре.

— Мне кажется, вы слишком молоды, чтобы сидеть в таком месте и в такое время в одиночестве. Не волнуйтесь, я вовсе не хочу причинять вам неприятности. Как вас зовут?

Она неожиданно заломила тонкие пальчики и нервно облизала кончиком языка пересохшие губы. Губы немного дрожали.

— Я… Я не могу…

— Не можете сказать, как вас зовут?

— Я… я не могу вспомнить.

— Забыли ваше имя?

— Угу.

Рой изо всех сил старался, чтобы его голос звучал весело и небрежно, хотя цинизм опытного копа все равно пробивался.

— Память покинула вас насовсем?

Девушка передернула хрупкими плечами.

— Точно.

— Что ж… Попробуйте вспомнить, что вы здесь делаете одна. Может, с вами кто-то еще был? Друзья, родители?

— Я не ребенок!

Взгляд Роя невольно скользнул по высокой округлой груди, скорее открытой, чем прикрытой тончайшим шелком, и точеным ножкам. Она не ребенок, это правда.

— Я здесь одна. Никаких друзей, никаких родителей.

— Ну, хорошо, вы — совершеннолетняя. Тогда, возможно, ваш парень? Может, вы с ним поссорились? Здесь не слишком спокойное место. Если бы вы были моей девушкой, я бы не позволил вам оставаться здесь в одиночестве.

— Вашей девушкой?

— Вот именно.

Неожиданно легкая улыбка осветила ее лицо.

— А вам нужна девушка?

Он был шокирован. На проститутку девушка ну никак не походила.

— Вы что, намекаете…

— Зависит от…

Рой вновь окинул ее острым и проницательным взглядом. Если она так напугана, что нежные губы подрагивают от страха, то откуда этот соблазнительный, волнующий голос, эти кокетливые нотки в нем? Или он ошибается?

— Зависит от чего?

— Зависит от того, хотите ли вы стать героем именно сейчас.

— А вам, стало быть, требуется герой?

— Всем женщинам требуется герой.

— Не в наши дни. Сегодня дамы предпочитают сами быть героинями. Во всяком случае, большинство.

— Я не из большинства.

Разговор принимал несколько бредовый оборот, и Рой набрал воздуха в грудь. Его слишком сильно волновал этот невинный взгляд голубых глаз из-под ресниц.

— Я вот что имел в виду: немногие женщины выбрали бы эту ночь и этот парк для прогулок в одиночестве.

Она помолчала, а затем задумчиво протянула:

— Я пришла СЮДА, потому что не могла оставаться ТАМ.

— Где это «там»?

— Там, где я была.

Мало того, что бред, так еще и бред бесконечный. Рой мрачно потер переносицу.

— Так, стоп! Давайте немного проясним ситуацию. Вы не знаете, кто вы, не знаете, откуда вы, не знаете, зачем вы здесь. Так?

Девушка опять поежилась.

— В некотором смысле это история моей жизни.

— Не думаю, красавица. У жизни, как и у книги, есть начало, середина и конец. Полагаю, вы сейчас на первых страницах.

— А вот я полагаю, что почти дописан эпилог.

— Вы слишком молоды, чтобы быть циничной. Поверьте, я это знаю точно.

Еще бы! Никто не теряет иллюзий быстрее, чем копы.

— А разве циники — это не хорошо информированные идеалисты?

Брови Роя медленно поползли наверх. Непростая штучка сидит перед ним на деревянной скамье! Этот южный акцент, эти манеры, а главное — мысли…

— Неплохо, но не слишком ли сильно сказано для девушки, которая не может вспомнить даже своего имени?

Она нахмурилась и немедленно замкнулась в себе.

— Должно быть, я это где-то прочитала.

— Припомните, может, вы когда-нибудь читали свой адрес?

— Нет. Послушайте, а вы верите в сказки? В легенды, которые могут становиться явью?

— Сказки?

Запах жасмина, звезды, жаркая ночь, огромные голубые глаза… Рой почувствовал, как земля уходит из-под ног, и вдруг вспомнил другой город, другую такую же жаркую ночь, другие глаза… Стоп! Сейчас он здесь, в Старом парке, и прямо перед ним сидит девица в голубом, потерявшая память, а вместе с ней, возможно, и рассудок.

— Нет, я в сказки не верю.

— А в судьбу? В судьбу вы верите?

— Я верю в то, что свою судьбу я выбираю сам.

Она опять улыбнулась.

— Я знала, что вы так скажете.

Рой выпрямился и мрачно уставился на девушку.

— Что же мне теперь с вами делать, черт возьми!

— А что бы вы хотели?

И опять этот голос! Чувственный, провоцирующий, полный недосказанности и намеков. Рой яростно взъерошил непокорные волосы и довольно сурово взглянул на странную собеседницу.

— Я полагаю, надо найти полицейского.

— Полицией… Зачем, о Боже?!

В ее голосе зазвучал неприкрытый испуг. Рой чуть смягчил голос. С профессиональными привычками трудно бороться.

— Послушайте, постарайтесь успокоиться. Вы ведь даже имени своего не помните. Я не могу оставить вас здесь одну, иначе к утру вы пополните криминальную статистику города.

— Нельзя! Мне нельзя в полицию!

Почему она так испугана? Почему боится полиции? Рой протянул руку, чтобы погладить девушку по голове, и неожиданно нащупал у нее на виске довольно большую ссадину.

— Господи, да просто я хочу, чтобы вы были в безопасности. Откуда это? Вы что, ударились? Может, потому вы и не помните ничего? Пожалуй, лучше вызвать скорую и отвезти вас в клинику. Погодите… скажите, если будет больно.

Она отбросила его руку с неожиданной горячностью и вскочила на ноги.

— Не больно мне нигде. И раны нет, по крайней мере, такой, которую можно увидеть.

Он попытался удержать девушку за руку.

— Куда вы собрались?

— Я должна идти.

— Куда?!

— Куда-нибудь.

— Но вы не можете…

— Я в полном порядке.

— Черта с два вы в порядке. Я сам вас отвезу.

Она вырвала у него свою руку с силой, поразившей Роя.

— Нет. Этого я не могу вам позволить.

Летняя гроза глухо пророкотала откуда-то издали. Воздух становился все тяжелее и гуще. Рой схватил девушку за запястья.

— Боюсь, у вас нет выбора.

Голубые глаза стремительно наполнились слезами, нежный голос больше не был ни соблазнительным, ни чарующим — только испуганным:

— Нет, пожалуйста, нет! Я не могу идти в полицию, прошу вас, отпустите меня!

Он пытался успокоить ее, обнимал, гладил по голове, а сам в смятении думал: какие же демоны терзают душу этого странного создания? И как теперь признаться ей, что он сам коп?

Очередная вспышка молнии разорвала небо, и девушке удалось вырваться от Роя. Тяжело дыша, она проговорила быстро и немного сумбурно:

— Я в порядке, это правда, и я должна идти. Пожалуйста, дайте мне уйти.

— Думаете, я позволю вам вот так уйти в грозу, в ночь, в неизвестность? Забудьте, леди! Я не могу этого сделать. Какой же тогда из меня рыцарь и герой?

С этими словами Рой вновь привлек девушку к себе. Первые капли дождя ударили по исстрадавшейся от жары земле, и прохожие устремились кто куда, в поисках укрытия. Некоторое время Рой молча раздумывал, что ему теперь делать, затем решился. Ничего, что у него срочное дело. Будучи опытным полицейским, он научился чувствовать, когда дела службы могут и подождать.

— Я вас отвезу.

— Тогда отвезите меня к себе.

— Ко мне?!

— Да. Я пережду у вас дождь, а затем вы отвезете меня домой. Может быть, память ко мне вернется.

— Вообще-то это не лучший…

— Я замерзла!

Рой бросил на девушку короткий взгляд и тут же отвел глаза. Тонкий шелк моментально промок под дождем и стал почти невидимым на ее прекрасном теле. Рой сорвал с себя кожаную куртку и накрыл ее плечи.

— Ладно, побежали. Моя машина стоит у главных ворот.

Он обнял девушку за плечи, и они бегом помчались под все усиливающимся дождем.

Под деревьями укрылась целая толпа подвыпивших, смеющихся, визжащих и ругающихся обитателей большого города, врасплох застигнутых непогодой. Какой-то изрядно выпивший парень заступил им дорогу, покачиваясь и явно намереваясь остановить их. Рой резко толкнул его, прорычав сквозь зубы:

— Пойди проспись!

Парень мерзко осклабился, разглядев спутницу Роя.

— Похоже, приятель, тебе самому не терпится завалиться в койку!

Ярость и невесть почему проснувшийся инстинкт защитника заставили Роя сказать то, о чем он пожалел уже через секунду.

— Убирайся, или я тебя арестую!

Он бросил смущенный взгляд на свою спутницу, но по губам загадочной незнакомки только скользнула мимолетная улыбка:

— Отличный способ отшивать хулиганов! Возьму на вооружение.

Несмотря на смущение, Рой широко улыбнулся:

— Вряд ли, сестренка! Никто в здравом уме не примет вас за полицейского.

— Почему?

— Потому что!

Небеса разверзлись окончательно, и Рой на бегу понял, что промок полностью и насквозь. Уже у машины им пришлось немного задержаться, пока он искал ключи в мокрых и ставших неудобными и тугими карманах джинсов. Наконец, ключи были найдены, и Рой с облегчением распахнул перед девушкой дверцу машины.

— Скорей полезай внутрь, Огонек!

Она вскинулась и с удивлением посмотрела на него.

— Почему Огонек?

— Надо же как-то тебя называть, сестренка.

— Но почему Огонек, а не…

— Давай поговорим об этом внутри, ладно?

В машине Рой встряхнул волосами, и все вокруг немедленно стало таким же мокрым, как и они сами.

— Я бы предложил тебе полотенце, да вот нет его у меня в машине.

— Почему же Огонек? У меня волосы не рыжие, так что…

— Ты же любишь сказки.

— И что?

— Ну так вот, ты мне напоминаешь Красную Шапочку, которая гуляла по темному лесу одна-одинешенька.

— А ты…

— А я, само собой, странствующий рыцарь.

— Насколько я помню, Красная Шапочка повстречала Серого Волка.

Рой улыбнулся.

— Память возвращается, не так ли, сестренка? Вот кончится дождь, и ты вспомнишь все остальное. Если он, конечно, кончится. Сейчас я лично думаю только о Всемирном потопе.

В тесной спортивной машине они сидели, почти касаясь друг друга плечами. Рой чувствовал запах ее мокрых волос, легкий аромат жасмина, видел изящные жемчужные слезы сережек в маленьких розовых ушах…

Чувственность обволакивала их обоих, тесное пространство сближало, и Рой понятия не имел, как избавиться от этого наваждения. Да и не очень хотел избавляться.

Девушка немного нервничала, видимо, тоже испытывая сходные чувства. Она протянула руки к печке и тихо произнесла:

— Хорошо. Даже жарко стало.

И поверь, милая, это не единственное жаркое место в машине Роя Доннери!

К счастью, этого он вслух не сказал.

И вообще, он коп, он на работе, у него важное задание… Хотя, если быть честным до конца, именно сегодня ему выпало нечто вроде выходного, но ведь это не повод домогаться красивой девчонки, оказавшейся рядом с ним в машине. Кстати, она, похоже, не из тех длинноногих штучек, которые сами готовы на что угодно. Работая в свое время под прикрытием, Рой не раз проводил время с барышнями довольно легкого нрава, но эта девушка была другой. Совсем другой. Какой же?

Потеряла память — но боится полиции. Разговаривает как проститутка — но правильным английским языком, да и одета с иголочки. И еще она слишком близко сидит, это невозможно! Надо думать о чем-то другом, иначе он просто выпрыгнет из собственных штанов, не доехав до дома. Господи, о чем ты думаешь, коп?! Ведь она нуждается в твоей защите, и ты сам ей это предложил!

— Ты далеко живешь, рыцарь?

— Далековато, но зато вокруг одни сады. А ты?

— Я живу…

Она вдруг поперхнулась словами и уставилась на него своими огромными голубыми глазищами. Рой смутился.

— Прости, Огонек, но я должен был попытаться. Неожиданный вопрос — подсознательный ответ, понимаешь?

— Понимаю. Это почти сработало… пока я не подумала об этом.

Это действительно почти сработало, думала Джеральдина, мрачно глядя на дорогу перед собой. Она едва не выпалила свой адрес, когда он ее об этом спросил. Удивительный мужчина! Еще никто из представителей сильной половины человечества не вызывал прежде у Джеральдины подобных чувств. Ей хотелось прижаться к этой широкой груди, раствориться в нем, превратиться в частичку его плоти и крови. Смешно, но именно этого хотел от нее ее брат, выбирая для нее жениха. То есть, именно такого отношения к будущему мужу.

Сама она не испытывала к жениху ничего подобного. Просто смирилась с необходимостью заключить этот брак, как это и было принято в их кругу. Аристократия старого закала, к которой принадлежал ее отец, всегда придерживалась правил и приличий.

Джеральдина все прекрасно понимала, но что-то внутри нее бурно восставало против того факта, что ее собираются использовать в качестве дорогого и качественного товара. Девушке хотелось романтики, любви, страсти, наконец. Она мечтала о мужчине, который завоюет ее сердце, овладеет ее душой и телом так, как никто другой в мире. И что же? Неужели мужчина в потертой кожаной куртке, сидящий сейчас за рулем изрядно побитой спортивной машины и увозящий ее неизвестно куда, и есть тот самый, единственный? Легкая улыбка тронула губы девушки.

Рой поймал ее задумчивый взгляд в зеркале и негромко спросил:

— О чем задумалась? Что-то вспоминаешь?

На мгновение она почувствовала себя виноватой за ту ложь, которую вынуждена была преподносить этому суровому, немногословному, но явно неплохому парню. Она не просила о помощи, он сам принял решение, но такие, как этот парень, всегда принимают решение сами, не спрашивая женщину ни о чем. Вот если бы ей было сто лет, она была бы глухой и дряхлой старушонкой, схоронившей трех мужей и десятерых любовников, вот тогда, возможно, она смогла бы сопротивляться бешеной воле и привлекательности этого человека. Жаль, что все это ненадолго. Джеральдина вздохнула.

— Чертовски тяжелый вздох, Огонек.

— Да уж… Все так сложно. Непонятно…

— Чего ж тут непонятного, раз ты ничего не можешь вспомнить. Послушай, есть какие-нибудь идеи насчет того, как ты оказалась в парке?

— Я убежала.

И немедленно прикусила язык.

— Убежала. Отлично. От кого?

— Я… я не знаю.

Она прекрасно это знала. От своего будущего.

Она исчезла с делового обеда незаметно, словно тень. Этому предшествовали долгие часы утомительных и малопонятных бесед, которые вели мужчины, одетые с иголочки, бесконечные светские улыбки, разговоры с дамами ни о чем и вся прочая мишура, которой так дорожили в их кругу. Брат беседовал с ее будущим женихом, иногда они оба кидали на нее благосклонные взгляды. Прекрасный брак, выгодный и элегантный, в высшей степени благопристойный и не сулящий никаких потрясений.

Джеральдина улыбалась, говорила, раскланивалась и танцевала, производила впечатление и вызывала одобрение, но в душе все громче звучал незнакомый, веселый и насмешливый голос:

«Беги отсюда. Просто встань и уйди. Кто знает, вдруг все изменится?»

Спасение пришло неожиданно. У Джеральдины подвернулся каблук, она покачнулась и оцарапала висок о каминную полку. А потом поспешила продемонстрировать ссадину брату и пожаловаться на головную боль. Тот немедленно отчитал ее, разумеется, очень тихо и благопристойно, затем метрдотель вызвал такси, и в ожидании машины она вышла во двор. Подышать свежим воздухом.

Вокруг кипел карнавал, вовлекая в свой водоворот всех, кого судьба занесла в эти летние дни в Город. Волны людского веселья подхватили Джеральдину, и уже через полчаса она оказалась в Старом парке — там, где брат не стал бы ее искать даже в бреду.

У нее не было никакой определенной цели, поэтому Джеральдина просто уселась на деревянную скамейку и предалась мечтам о рыцаре в сияющих латах, который перекинет ее через седло и отвезет в свой замок, где они отдадутся страсти и будут жить долго и счастливо…

А потом появился он.

Ее рыцарь был высок, широк в плечах, его темно-каштановые волосы поблескивали в отблесках фейерверка, бушевавшего над парком, а веяло от него силой. Той силой, которой Джеральдина не знала и никогда в жизни не ощущала. Цветок из теплицы был совершенно беззащитен в джунглях реальной жизни.

Зеленые глаза незнакомца напоминали отнюдь не изумруды. Скорее, холодный отблеск стального клинка, твердость яшмы, зеленоватый огонь в зрачках тигра.

Некогда прямой нос явно был переломан в нескольких местах, что отнюдь не уродовало лица рыцаря, придавая ему еще больше диковатой силы. Высокие смуглые скулы, тяжеловатый подбородок, скептически изогнутые губы довершали портрет потенциального спасителя, и Джеральдина почувствовала себя ОЧЕНЬ маленькой девочкой, заблудившейся в ОЧЕНЬ темном лесу. Мысль о потере памяти показалась спасительной, а теперь вот девушка понятия не имела, как из этого выпутываться.

Что ж, она хотела приключений на свою голову — пожалуйста! Вот оно, самое настоящее, опасное и головокружительное приключение: сидит рядом и крутит руль так, словно это штурвал пиратской шхуны.

— Согрелась?

— Что? О, да, спасибо.

Он опасен, определенно опасен, но вызывает доверие. Как это может быть?

— Ты очень тихая, Огонек. О чем ты думаешь?

Хрипловатый, низкий голос был спокоен, но кровь забурлила в жилах Джеральдины. Атмосфера вокруг стала вязкой, чувственной, тягучей, она даже ощутила кожей нечто вроде электрических разрядов. Это выбивало из колеи, поэтому следующая фраза вырвалась у нее абсолютно непроизвольно.

— О том, как хорошо заниматься любовью под дождем.

Мужчина был потрясен, девушка смущена. Слегка откашлявшись, он поинтересовался:

— Прошу прощения, о чем?

— Мы их только что проехали. Пара занималась любовью, стоя под дождем.

Вообще-то, эта пара существовала исключительно в ее воображении, но об этом Джеральдина решила умолчать. Равно как и том, что этой парой были они сами. В ее воображении.

Нет, она не собиралась заниматься с ним любовью, просто уже очень давно фантазии заменяли ей реальную жизнь. Надо быть внимательнее. И кстати, подумать, что делать дальше.

— Я не видел никакой пары.

— Ты сказал, что меня никто не принял бы за копа. Почему? У меня на лбу написано?

— Ну… ты просто совершенно не производишь такого впечатления.

— А какое впечатление я произвожу?

— Ты похожа на человека, который до сих пор верит в Санта Клауса и фей.

— А это плохо?

— Нет, просто Санта Клауса не бывает. Это фантазии.

— А фантазии — это плохо?

— Нет, до тех пор, пока они не начинают заменять настоящую жизнь.

Джеральдина мрачно усмехнулась и устроилась поудобнее.

— А если реальность, скажем, не слишком хороша?

— Тогда ее надо изменить.

Надо же, одной короткой фразой этот человек подсказал ей правильный выход из ситуации. Человек властен над своей судьбой и способен ее менять. Вот и она, Джеральдина, не станет возвращаться туда, где ей было плохо и одиноко. Она уже сделала первый шаг — а труднее этого нет ничего на свете.

Она задумчиво посмотрела на жесткий и невероятно чувственный рот мужчины. Как его зовут? Фредди? Гарри? Джонни? Джеральдина предпочла бы что-нибудь более романтичное. Ланселот. Артур. Просто Принц.

— Ты что так смотришь, Огонек? У меня с лицом что-то не так?

— Нет, мне нравится.

— Тогда что?

— Я не знаю, как тебя зовут.

— Я разве не сказал?

— Нет.

— Прости. Рой. Рой До…

— Просто Рой. Этого достаточно. Нечестно с твоей стороны иметь сразу и имя, и фамилию, если у меня нет даже имени. Рой… Хорошее имя. Как удар копья. Кто ты, по национальности?

— Отец ирландец, мать — шотландка. Они приехали в Штаты давным-давно, хотели заработать денег и вернуться, да не вышло. Я уже американец. Они всю жизнь проработали на ферме, копаясь в земле. Прах от праха, к праху и возвратились…

— Нет ничего плохого в том, чтобы начинать с праха.

— Ты так говоришь, словно знаешь, каково это. Между тем выглядишь ты, как яркая представительница совсем иного класса. Того, который очень хорошо питался, по крайней мере, последние лет двести. Слушай, может, мне тебя начать называть Принцессой? Это звучит лучше, чем Огонек…

А он прозорлив, надо отдать ему должное. Беда в том, что она ненавидит это прозвище. Так ее всегда называл отец.

— Значит, ты американец. Меня удивил твой акцент.

— Ну уж об акценте-то можно бы и поспорить. Я говорю раза в три быстрее, чем некоторые.

Машина неожиданно затормозила, и Джеральдина взглянула в окно. Они стояли перед небольшим четырехэтажным домом старой постройки. Наверняка когда-то это была чья-то усадьба, но теперь дом поделили на квартиры. Дом был окружен цветами и увит плющом.

— Красивый дом.

— Это временное пристанище. Я в Городе ненадолго. Закончу кое-какие дела и уеду.

Тем лучше. Так будет легче.

Рой открыл дверцу машины и хотел предупредить девушку о большой луже, но не успел. Тихо смеясь, она уже стояла по щиколотку в воде.

— О, прости, я должен был…

— Ничего страшного. Мокрее быть уже нельзя.

Они старательно избегали смотреть друг на друга, сами не понимая, почему. Рой молча прошел к воротам и открыл их, затем вернулся, задумчиво посмотрел на девушку и вдруг легко вскинул ее на руки. Он бережно нес ее через лужи, чувствуя ее смущенный и изумленный взгляд, но по-прежнему не решаясь смотреть ей в глаза. Джеральдина дрожала от близости могучего тела, однако к холоду это не имело никакого отношения.

— Я не слишком тяжелая?

— Шутишь, сестренка. Разве феи могут быть тяжелыми?

— Феи? Не слишком ли сильно сказано для человека, который не верит в сказки?

— Мне надо достать ключи.

— Ты забыл их в машине?

— Нет, они в кармане, но, чтобы их достать, надо опустить тебя на землю.

— Так сделай это.

— Не могу. Рыцари так не поступают. Они вносят прекрасных дев в замки на руках. Кроме того, я стою в самой луже.

— Я же говорю, мокрее уже не будет.

— Знаешь, что… Достань-ка их сама.

— Это смотря где они находятся.

— В заднем кармане, справа.

— Рой, может, все-таки поставишь меня на землю и достанешь ключи сам?

— Не могу. Хозяйка убьет меня, если мы испачкаем ее ковры в прихожей.

— Но ты тоже мокрый!

— Я просто мокрый, а вот с тебя ручьем течет.

Она, вздохнув, покорилась и медленно просунула руку в задний карман его джинсов, изо всех сил скрывая возбуждение. Мягко говоря, сцена получалась эротичная, однако ключей там не оказалось. Джеральдина поспешно вытащила руку из кармана Роя и только теперь поняла, что делала все, затаив дыхание.

— Их там нет.

— О… Прости, Огонек, я совсем забыл. Утром я перевесил их на одну связку с ключами от машины.

С этими словами Рой отпер дверь и внес ее в дом.

— Теперь можешь опустить меня!

— Нет, здесь же ковры!

— Я сказала, поставь меня на пол. Немедленно!

Джеральдина даже зашипела, словно маленький, испуганный, но решительный котенок. Рой внес ее в лифт, нажал кнопку третьего этажа и с улыбкой опустил девушку на пол.

— Прости, Огонек, но это была еще одна проверка.

— Проверка?

— Я хотел узнать, не потеряла ли ты вместе с памятью и собственный характер. Лучше всего это проверяется, когда человека держат на весу. Теперь все в порядке. Характер на месте. Очень боевой.

Характер! Да будь у нее характер, она бы прямо сказала брату, что не собирается выходить замуж за лощеного миллионера, которого с детства терпеть не может. Характер! Смешно! Да сегодня она первый раз в жизни сделала что-то по-своему! Другой вопрос — а что она будет делать завтра?

2

Рой пропустил девушку в квартиру и закрыл дверь. Джеральдина посмотрела себе под ноги и скептически заметила:

— Надеюсь, здесь роскошных ковров не наблюдается?

— О, нет. Домохозяйка не слишком переживает за комфорт собственных жильцов. В строгости держит.

Девушка шагнула в центр комнаты и на мгновение замерла. Вот теперь все в ее руках. Больше нет ни прошлого, ни будущего, только настоящее, и она воспользуется этим, будьте уверены!

Рой мягко заметил:

— Тебе не о чем волноваться, Огонек. Здесь ты в безопасности… от жизни.

Не может быть, чтобы первый встречный оказался таким проницательным. Откуда ему знать, что она бежит именно от своей жизни?

— Красивая комната.

— Неплохая. Только солнце здесь светит от рассвета до заката.

— Мне это нравится. А тебе?

— Вообще-то не слишком. Я из тех мужчин, кто предпочитает сумерки.

— А еще — черный кофе и кожаные куртки. Ой, я забыла твою куртку в машине.

— Не страшно, попозже заберу. Кстати, она на тебе неплохо смотрелась.

Джеральдина бросила быстрый взгляд на своего спасителя. Сейчас его мужественное лицо уже не было таким жестким и пугающе суровым. Похоже, дома он расслабился и сейчас выглядел необыкновенно привлекательным мужчиной. Или ей просто хочется так думать? Приятнее сознавать, что перед тобой не дикий тигр, а домашний котик. Это как-то безопаснее.

Джеральдина медленно прошлась по комнате, рассматривая ее. Потом заглянула в небольшую кухоньку, где уже орудовал Рой.

— Помочь тебе, рыцарь?

— Не в чем помогать. Единственное, что у меня есть, это кофе. Уже варю.

— О, какой роскошный запах!

— Это потому, что я сам жарю кофейные зерна.

— Где это ты научился?

— Все ко…

— Кто?

— В смысле, мне часто приходится оставаться на работе до глубокой ночи, так что только кофе и спасает.

— А чем ты занимаешься?

— Всем понемногу. Иногда банковскими счетами, иногда автомобилями, иногда розыском людей.

— Значит, работа временная?

— В общем, можно сказать и так. Как раз сейчас у меня временная работа в этом городе.

Джеральдина мечтательно вздохнула.

— Мне всегда казалось, что это лучший вид работы. Разные города, разные люди. Никакой рутины.

— А ты, Огонек, должно быть, устала именно от рутины?

Она в последний момент вспомнила, что помнить этого никак не может.

— Наверное. Не помню. С другой стороны, почему бы мне терять память? Видимо, не хотелось больше помнить то, что надоело до чертиков.

Рой разлил кофе по большим кружкам.

— Знаешь, амнезия забавная штука, насколько я знаю. Иногда выпадает один день, иногда — вся прошлая жизнь. У кого-то это из-за травмы, у кого-то из-за шока. Кстати, возвращается память тоже по-разному. Бывает достаточно одного невинного слова или взгляда. Я хочу сказать, не стоит сильно волноваться, сестренка. Память к тебе обязательно вернется, нужно только подождать.

Джеральдина почувствовала приступ вины. Рой пытается ее утешить, а она нахально врет ему в глаза. Под ресницами неожиданно защипало, и девушка отвернулась, пытаясь скрыть нежданные слезы. Никогда в жизни она не плакала из-за мужчины, вернее, из-за такого отношения мужчины к ней.

Рой потянулся к ней и чокнулся с ней кружкой с кофе.

— Не грусти, Огонек, Выпьем за новую жизнь.

— И за сухую одежду.

— О, дьявол! Ты же промокла до нитки.

Он с неожиданным смущением отвел глаза, и Джеральдина вдруг заметила, что мокрое платье так плотно облепило ее грудь, что темные соски были хорошо видны сквозь нее. Дыхание девушки участилось, она прошептала, стараясь скрыть смущение:

— Я скоро высохну… Ты ведь тоже промок.

— Мне-то что, а вот ты можешь простудиться.

— Я не такая хрупкая, как кажется!

— Не забудь, я ведь держал тебя на руках.

— Я помню.

И будет помнить всю жизнь!

После недолгой паузы Рой пробормотал:

— В ванной есть халат. Переоденься, а я развешу твою одежду.

Она напряглась. Халат на голое тело…

— Не бойся меня, Огонек.

— Я знаю, что могу доверять тебе, Рой. Иначе я бы здесь не оказалась.

Разумеется, таким, как Рой, можно доверять. Именно это ее бесило больше всего.

Ведь данное обстоятельство означало только одно: если она чего-то хочет от этой ночи, ей придется самой взять инициативу в свои руки, а если так — какими глазами она посмотрит на него утром?

— Где ванная?

— Вот дверь. Халат висит с другой стороны.

— Спасибо.

Джеральдина отдала ему кружку и отправилась в ванную.

Здесь было тепло и уютно. Синий и кремовый кафель, ослепительно белый фаянс, приятный запах.

Девушка повертелась перед зеркалом, расстегивая молнию. Переступила сползшее с плеч платье и задумчиво оглядела свое отражение. Маленькие груди, узкие бедра, осиная талия — ничего удивительного, что Рой принял ее за подростка.

Под платьем у нее не было ничего. Акция протеста для любящего брата. Хоть это ему не удалось проконтролировать. Впрочем, на сегодняшнем обеде Джеральдина вполне могла появиться и совершенно голой — никто бы и не заметил, настолько все были заняты делами бизнеса.

Как сделать так, чтобы Рой… захотел ее? Никаких светлых идей в голову не приходило. Надо по примеру ее отца подчиниться слепой фортуне. Папа всегда был немножечко игроком. Джеральдина пожала плечами и сняла халат с вешалки на двери. Мягкая белая ткань нежно обволакивала тело, и Джеральдина почувствовала себя еще уютнее.

Никогда в жизни ей не удавалось испытать чувства настоящего комфорта. Может потому, что ей никогда не давали расслабиться. От Джеральдины с самого детства требовали совершенства во всем, и она привыкла к этому, подчинилась, как подчинилась полному диктату своей родни и правилам высшего света.

Мягкий поношенный купальный халат был совершенно неприемлем в доме, где она росла. А он обнимал ее так нежно, словно опытный любовник… Он, этот старый халат, согревал ее и дарил чувство безопасности и покоя.

Пояс халата дважды обвился вокруг девичьей талии, и Джеральдина хихикнула, глядя на себя в зеркало. Маленькая картофелина в большом белом мешке.

Боже, но как в этом показаться на глаза Рою? Она-то думала о шелковом тонком халате, коротком и сексуальном, разжигающем воображение партнера, а в этом одеянии…

Господи, девочка, о чем ты думаешь?

Она торопливо вытерла всклокоченные волосы полотенцем, чувствуя, как ее охватывает паника. Будь в ванной окно, она удрала бы, не задумываясь.

Стук в дверь заставил ее подпрыгнуть на месте и схватиться за поясок халата.

— Эй, Огонек, ты там в порядке?

— Д-да… все нормально.

— Может, тебе помочь? Я могу войти?

— Нет, не надо. Я выхожу.

Она набрала полную грудь воздуха и стремительно вылетела из ванной.

И врезалась прямо в грудь Роя, успевшего к тому времени расстегнуть мокрую рубашку. Джеральдина уткнулась носом в эту могучую грудь, инстинктивно вскинув руки, чтобы отстраниться, однако вместо этого замерла, почти бессознательно проводя пальчиками по буграм мышц, по жестким кольцам волос на груди. Опомнившись, она вскинула голову и пролепетала:

— Ты раздеваешься?

— Между прочим, промокла не только ты!

Надо было бы отойти, но Джеральдина не могла этого сделать. Никакая сила не могла оторвать ее сейчас от мужчины, которого она знала неполных два часа. Секунду спустя, руки Роя легли на ее плечи, и она была потрясена их тяжестью и силой. Только не смотреть ему в глаза!

— Ты… теплый.

— Ты тоже. Черт, какой у тебя ротик!

— Ка… Какой?

— Как раз такой, какие мне нравятся больше всего на свете.

— Какие?

— Такие, как у тебя.

Его губы оказались мягкими, теплыми и нежными. Джеральдина даже не знала, что у мужчины могут быть такие губы. Минуту спустя Рой со вздохом отстранился от нее.

— У тебя губы пахнут земляникой. Хочется съесть.

— Что же тебя останавливает?

— Я обещал позаботиться о тебе. Нельзя пользоваться случаем. Ты в беде.

— Я не в беде! То есть, это не относится…

— Пошли в гостиную. Кофе остыл.

Он повернулся и отправился в комнату, не замечая, каким яростным взглядом провожает его девушка.

Нельзя так с девушками! Нельзя поцеловать их вот ТАК, а потом пригласить пить кофе. Нельзя заметить, что губы у них пахнут земляникой, а потом спокойно постелить им на диванчике.

Это нечестно!

Все поколения Бриджуотеров одобрительно кивали Джеральдине с небес. Бриджуотеры всегда брали то, что хотели.

Джеральдина Бриджуотер хотела Роя!

Рой прекрасно понимал, что играет с огнем. Так нельзя поступать. Это в высшей степени глупо, непрофессионально и непорядочно. Нельзя было ее целовать.

Если честно, ее и пускать в дом было нельзя, а еще нельзя было дразнить и проверять. Правда, он искренне надеялся, что, разозлившись, девушка все вспомнит, но поцелуй… К тому же теперь ему и самому будет нелегко успокоиться.

Ее взгляд жег Рою спину. Интересно, о чем она сейчас думает? Нет-нет, неинтересно! Выпьем-ка мы лучше кофе!

Рой повернулся с кружкой в руках и замер. Только сейчас он разглядел, как она выглядит.

Никогда больше он не сможет надеть этот чертов халат без того, чтобы не вспомнить маленькую фею из Старого парка! Неземное существо с огромными лучистыми глазами хотелось немедленно схватить, прижать к себе, убаюкать и спрятать от злого и жестокого мира. Какая же она хрупкая и…

Нет, не беззащитная. Приглядевшись к ней, Рой вдруг понял, что, хотя у иного мужчины она, пожалуй, поместилась бы даже в кармане, слабой малюткой ее не назовешь. В голубых глазах горел огонь силы и, как ни странно, ярости. На что она злится?

— Огонек, твой кофе.

Она не подошла, а скользнула к нему и приняла кружку из рук. Маленькая кошечка… Нежная лань с голубыми глазами… Фея из сказки.

Тонкие пальцы коснулись его руки, и по жилам Роя хлынул золотой огонь. Эти губы он только что целовал, эти нежные плечи сжимал своими ручищами…

Он понятия не имел, почему краска вдруг бросилась ему в лицо. Рой неожиданно издал нечленораздельное мычание, хотел сказать про зерна кофе, но вспомнил, что уже говорил, запнулся, смутился еще больше… А фея смотрела на него снизу вверх абсолютно невинным взглядом. Тем не менее, этот невиннейший в мире взгляд весьма красноречиво говорил Рою Доннери, что она все прекрасно видит и понимает. То, что он сейчас взорвется. То, что он сейчас сгребет ее в охапку. То, что сейчас он будет любить ее до изнеможения, до потери пульса, до того момента, пока единственным, что она вообще помнит, не останется он один.

Надо взять себя в руки. Предложить ей стул, например.

— Располагайся, сестренка…

Он неловко сел на диван, но тут же взлетел обратно, потому что и девушка уселась на тот же диван. Чувствуя себя полным идиотом, Рой Доннери торопливо переместился в кресло и замер в неудобной позе, больше всего напоминая ошпаренного попугая. Девушка немедленно и ехидно улыбнулась.

— В принципе, я не кусаюсь…

— Что ты, я вовсе не это…

Где были твои мозги, Рой Доннери! Хотя бы крошечка твоих несчастных серых клеточек! Ведь ты же не идиот, а идиот, так не клинический! Зачем ты тащил этого маленького эльфа через весь город? Зачем ты вообще к ней подошел? Что втемяшилось в твою дубовую голову? Разве такие, как она, теряются в Старом парке в ночь Большого карнавала?

Рой нервно глотнул кофе и обжегся. Джеральдина с интересом взглянула на него.

— Ты в порядке?

— Нет! Я не в порядке.

Рой был почти в бешенстве. Все происходящее было слишком невероятным, чтобы в это можно было поверить. Маленькая женщина-ребенок выбила из колеи взрослого, опытного, прожженного, циничного копа, заставила его почувствовать себя неразумным мальчишкой, который не в силах справиться со своими гормонами.

Нежная кожа… Золотые волосы… Голубые бриллианты глаз…

Парень, ты здесь для того, чтобы служить и защищать!

— Рой, почему ты не хочешь сидеть рядом со мной?

— Это неправильно…

— Ты меня боишься?

— Конечно, нет!

— Тогда почему?

Так улыбались греческим морякам сирены. Таким голосом они завлекали их на смерть, и последнее, что несчастные парни видели в своей жизни, были огромные голубые глаза…

Рой сел на диван, рядом с ней. Внезапно глаза девушки округлились.

— Что это?

Идиот! Когда-нибудь профессиональные привычки доведут тебя до беды.

— Это пистолет. Только не пугайся, все вполне легально. У меня есть лицензия.

— Никогда не была знакома с людьми, которые легально носят оружие. Зачем тебе пистолет?

— Понимаешь, бывают разные ситуации…

Ну и ерунду он несет! Перед ним сидит девушка, потерявшая память, она в доме незнакомца, у которого есть пистолет, на ней только купальный халат, кстати, принадлежащий этому незнакомцу. Угадайте с трех раз, что должна подумать эта девушка?

— Ты не похож на преступника.

— Почему? Откуда тебе знать, как выглядят преступники?

— Не знаю, но ты — не похож! У тебя слишком твердые принципы.

— А может, я коп? У копов полно принципов.

— Ты не полицейский…

— Почему нет?!

Он злился и вымещал эту злость на ней. Лучше бы ему быть сегодня похожим на полицейского. Или на преступника.

Джеральдина долго молчала, затем отпила кофе и произнесла очень тихо:

— Ты, конечно, можешь оказаться кем угодно, но ты не показался мне… жестоким. Жестким.

— Сладкая, это только полицейские из сериалов так выглядят. А я могу оказаться самым приятным, нежным и душевным полицейским, который, тем не менее, сидит на хвосте у преступника.

— Какого преступника?

— У плохого парня, скажем так.

— Насколько плохого?

— Зачем тебе это, Огонек?

— Интересно. Я ни разу в жизни не видела настоящего копа.

— Откуда ты это знаешь, если потеряла память?! Или ты все вспомнила?

— Не думаю. Просто, если бы я знала, то что-нибудь вспомнила.

— Слушай, сестренка, я не коп. Просто я думаю, что копы такие же люди, как и все остальные.

— Наверное. Но я не знаю точно.

— Кстати, если ты не общалась с полицией, то почему так испугалась, когда я предложил тебе позвать полицию?

— Я не полиции испугалась, а скандала.

— Скандала?

Девушка мрачно взглянула на него.

— Знаешь, как это обычно кончается? Вечерние новости, все такое… Бедная девушка, потерявшая память, толпы репортеров… Все веселятся и всем наплевать.

— Звучит так, как будто ты очень хорошо с этим всем знакома.

— Просто…

— … кажется знакомым. Огонек, а больше тебе ничего не кажется знакомым?

— О чем ты?

Обо всем дальнейшем Рой очень точно знал, что это неправильно, нечестно и непрофессионально. Однако сделать с этим ничего не мог. Ему очень хотелось снова обнять ее, сжать в своих объятиях, прикоснуться к губам, пахнущим земляникой.

— Если… ты… об… этом, то… не напоминает ни о чем.

— Неужели? Никакого мужчины? Ничьих рук?

Она удивила его. Она прижалась к его груди и сказала, глядя прямо в глаза:

— Мне хорошо с тобой.

Рой не мог сдаться. Его пальцы все настойчивее ласкали хрупкие плечи, но он продолжал задавать вопросы. Профессиональная привычка.

— И у тебя никого никогда не было? Ты ни с кем не помолвлена?

— Я красивая?

Дыхание сбилось, и Рой замер, глядя в невозможные глаза.

— Да. Очень.

— Тогда дай руку. И слушай. Твоя рука… она не напоминает мне ничего… кроме тебя!

Его пальцы скользнули по золотым волосам, погладили висок и бьющуюся на нем голубую жилку. Он наклонился и медленно поцеловал ее маленькое розовое ушко. Опять погладил волосы.

— Знаешь… Никто не задумывается о такой простой вещи, как уши… А между тем, можно забыть лицо человека, но уши…

— Ты что, специально изучал проблему ушей?

Рой смотрел серьезно и печально.

— Я изучаю все, что касается людей, с которыми я встречаюсь.

— То есть, это твоя работа?

— Мне просто интересно. Я люблю смотреть на человека и догадываться, о чем он думает, каков он дома, каков на работе.

— Но ведь трудно догадаться, что люди скрывают?

— Рано или поздно все совершают оплошности.

— Даже если они хорошие лжецы?

— Хорошего лжеца трудно уличить, но если ты терпелив… Честно говоря, я сейчас не очень могу быть терпеливым.

— А что, если я и не хочу этого?

— Сладкая, терпение есть добродетель!

— Не хочу добродетели!

— Тогда ты попала в нужное место. Я имею дело только с грехами.

Она коснулась губами его пальца, затем неожиданно лизнула его и улыбнулась.

Улыбкой сирены. Рой замер. Прикосновение ее губ, жаркое и бесстыдное, распутное и нежное, заставляло сердце биться в сто раз сильнее, кровь — закипать в жилах, а тело… тело молило о близости…

Ее губы коснулись его пальца… Что будет, если они коснутся другой части его горящего тела?

Наверное, есть люди, способные успешно сопротивляться голосу плоти. Наверное, есть люди, способные спокойно переживать подобные приключения. Рой был не из них. Он не стал сопротивляться природе.

Его губы приникли к нежным губам, пахнущим земляникой. Их языки сплелись, тела напряглись, и уже через мгновение из груди девушки вырвался стон. Может ли мужчина устоять против такого стона?

Рой не мог.

Поцелуи становились все яростнее, кровь билась в ушах громким набатом, наполняла тела легкостью, заставляла улетать в небеса…

Он был взрослым мужчиной. Он знал женщин. Он знал страсть.

И все же сейчас он стал мальчишкой. Никогда еще желание плоти не смешивалось в его душе с такой нежной сладостью, с таким священным трепетом, с такой жаждой отдавать и брать, умирать и возрождаться, дарить и принимать в дар…

Не каждый день влюбляешься в фею!

3

— Люби меня!

Он замер, не в силах шевельнуться и не в силах остановиться. Шепот девушки проник в самую душу, расплавил мышцы, наполнив их жидким золотом страсти. Голос рассудка и чувство долга слабенько причитали на самом дне сознания, нудно уговаривая не поддаваться, однако голос сердца звучал куда громче.

Этот голос пел победную песню о том, что вся его предыдущая жизнь была только скучной прелюдией к этой встрече. О том, что только теперь его существование обрело смысл. Только рядом с этой маленькой, хрупкой, похожей на эльфа девушкой он, Рой Доннери, наконец-то обретет самого себя.

— Я хочу запомнить это, Рой! Только это. Остальное не имеет значения.

— Сестренка, но ведь это…

— Мне неважно, Рой. Здесь и сейчас. Вот главное.

— Что ж, тогда не будем тратить время.

Он подхватил ее на руки, и девушка прильнула к нему, вся дрожа от нетерпения и возбуждения. Рой плечом толкнул дверь спальни, в несколько шагов преодолел расстояние до постели и бережно опустил свою ношу на нее.

Он нетерпеливо развязал пояс халата, очень медленно раздвинул мягкую ткань и замер, любуясь обнаженным телом девушки.

Ее кожа была белее мрамора, словно светилась в темноте, манила прикоснуться к ней. Девушка медленно закинула руки за голову и прикрыла глаза. Только легкий румянец на точеных скулах, да прерывистое дыхание выдавали ее волнение. Рой пожирал ее глазами. Никогда в жизни он никого не хотел с такой силой и страстью, как эту маленькую незнакомку без имени.

Его руки медленно заскользили по ее телу — от щеки, вниз по нежной шее, точеным плечам, маленькой высокой груди, нежному соску…

— Ты само совершенство…

— Неправда!

— Я знаю, что говорю. Я умею ценить красоту, и уж если говорю, что ты совершенство, значит, это так и есть.

Его пальцы опускались все ниже, ловя трепет нежного тела. С минуту он нежно ласкал ее бедра, а затем склонился, целуя ее грудь, и одновременно коснулся рукой самого укромного местечка женского тела. Дыхание девушки стало хриплым, а из горла вырвался стон. Она напряглась под его руками, но он успокаивал ее поцелуями. И словами — бессвязными, жаркими, бесстыдными и прекрасными.

— Сейчас ты все вспомнишь, не бойся…

— Не думаю, что это было мне знакомо…

— Расслабься, сладкая. Это как езда на велосипеде. Раз научился — никогда не забудешь.

— Рой!

— Тихо, маленькая…

И вновь его губы ласкали ее груди. Маленькие нежные бутоны сосков каменели под ласками его языка. Сильные пальцы бережно и умело доводили девушку до наивысшей точки блаженства, не позволяя, однако, взорваться раньше времени. Между тем, самому Рою это стоило громадных усилий. Возбужденная плоть требовала близости, каждое прикосновение одежды причиняло боль, и наконец он стал судорожно срывать с себя рубашку и джинсы, путаясь в пуговицах, проклиная дурацкие трусы, потом отшвырнул всю одежду куда-то в угол комнаты и вновь вернулся к своей прекрасной незнакомке. Что-то странное засветилось в потемневших от страсти голубых глазах девушки. Вполне можно было предположить, что она впервые видит обнаженного и возбужденного мужчину. Роя это встревожило, но лишь на секунду, а потом могучая волна необузданного желания затопила его разум и волю. И вновь губы целовали, пальцы ласкали, тела плавились в общем горниле страсти, и теперь уже сам Рой не сдержал блаженного вскрика, когда тонкие пальчики скользнули по его бедрам и коснулись его плоти, нежно поглаживая ее, словно впервые исследуя…

— Сладкая…

— Ты такой… нежный… Не думала, что мужчина способен быть таким мягким и таким жестким одновременно… Рой…

— Сладкая… я боюсь не выдержать этого… Тогда я просто взорвусь!

— Что ж, будет на что посмотреть…

— Я предпочитаю, чтобы ты это почувствовала…

И он снова принялся ласкать ее, доводя до экстаза и удерживая на самой грани. И лишь когда она с криком выгнулась в его объятиях, он вошел в нее, восторгаясь и ужасаясь тому, какая она маленькая и хрупкая, боясь причинить ей боль и мечтая подарить блаженство, готовый брать и отдавать, счастливый и бездумный, как человек, впервые познавший сладость любви…

Он что-то почувствовал и готов был остановиться, даже если бы это усилие убило его, но девушка в тот же самый миг обхватила его бедра ногами и с неожиданной силой притянула Роя к себе. В яркой вспышке страсти, словно в ядерном взрыве, исчезло все, что связывало их с внешним миром, больше не надо было сдерживать себя, и их тела бились уже в едином ритме, уносясь куда-то, где не было ни времени, ни пространства, ни имен, ни других людей, только тьма, звезды и ослепительный свет сверхновой…

А потом они лежали, остывая, и по горячей щеке девушки сползла одинокая слезинка — вниз, туда, где устало и нежно улыбались алые губы, припухшие от его поцелуев.

— Спасибо…

— Спасибо тебе…

— Я никогда этого не забуду…

— Тогда оставь время и для других воспоминаний. Отдохни немного, Огонек, потому что, клянусь, силы тебе еще понадобятся.

Ему тоже необходимы были силы. После такой любви Роя потянуло в какой-то неодолимый, блаженный сон, он притянул к себе девушку и только сонно улыбнулся, расслышав ее слова:

— Спокойной ночи… Прекрасный Принц!

Он проснулся на рассвете, только потому, что во сне почувствовал рядом с собой пустоту. Сел, как от толчка, недоуменно огляделся.

Смятая кровать была пуста. Комната была пуста. Квартира была пуста. Никого. Словно никого и не было. Фея растворилась в ушедшей ночи, маленький эльф улетел к своему народу.

Единственное, что осталось на память Рою Доннери об этой ночи — так это аромат жасмина от смятой подушки, воспоминания о нежном теле в его объятиях, да несколько капель крови на простыне.

Джеральдине просто повезло. В четыре часа утра, на совершенно незнакомой улице она поймала такси. Таксист, измученный карнавальной ночью, присвистнул разочарованно, услышав адрес, и заинтересованно — услышав цену.

Спустя час с небольшим машина притормозила у высоких кованых ворот. Шофер, ухмыляясь, подсадил Джеральдину, и она легко перелетела через массивный забор. Помахала шоферу рукой и побежала к дому.

К главному входу вела магнолиевая аллея, но с нее девушка свернула. Ее путь лежал к боковой двери, ведущей на кухню и в хозяйственные помещения. Джеральдине не раз приходилось пользоваться этим путем, но впервые она возвращалась домой после ТАКОЙ ночи. Настоящей ночи любви!

Усадьба и примыкавшая к ней плантация принадлежали семейству Бриджуотеров с начала девятнадцатого века. Именно тогда гордая испанка, близкая родственница самого испанского короля, вышла замуж за англичанина по фамилии Бриджуотер, в чьих жилах также текла королевская кровь, но об этом предпочитали умалчивать. Умалчивать до такой степени, что вместо пасмурной Британии молодой Бриджуотер жил под жарким солнцем американского юга, разводил лошадей и коров и копил несметные сокровища.

Копить несметные сокровища умели все Бриджуотеры. Их звали королями Юга до Гражданской войны, не перестали так называть и поныне. Джеральдина вздохнула. Положение обязывало.

Прежде чем войти в дом, она спряталась в тени раскидистого платана, помнившего еще чернокожих рабов плантации Бриджуотеров, и внимательно осмотрела дом. Ни одно окно не горело. Дом стоял спокойно и величественно, охраняя покой своих хозяев.

Интересно, что сказал бы Рой, увидев ее дом?

Скорее всего, просто пожал бы плечами. Рой не из тех, кого можно потрясти богатством. Его вообще мало чем можно потрясти, наверное.

Что он скажет, когда заметит ее отсутствие? Как отреагирует? Отреагирует ли хоть как-то? Или просто забудет через неделю, что эта ночь вообще была в его жизни?

Пора перестать обманывать себя. Рой не странствующий рыцарь и не Прекрасный Принц. Просто сильный мужчина.

Джеральдина тихонько вздохнула и сердито посмотрела на родной дом. Почему-то сейчас он наводил на мысли о тюрьме.

Она беззвучно проскользнула внутрь и уверенно пробралась через темную кухню в длинный коридор, оттуда в холл и на второй этаж. Здесь полы были застелены толстыми коврами, и можно было не красться на цыпочках.

Хрустальные канделябры на стенах загадочно поблескивали в лунном свете, на стенах висели роскошные гобелены и старинные картины. Роскошь и блеск — непременные атрибуты семьи Бриджуотер. Джеральдине захотелось завизжать и затопать ногами. Возможно, именно потому, что в семье подобное поведение не просто не одобрялось — оно было невозможно. Леди не кричат.

А вот в объятиях Роя она кричала — переполненная любовью и страстью, обезумевшая и счастливая, впервые в жизни свободная. И желанная.

Джеральдина еще раз внимательно огляделась. Никто ее не видел, и сердце девушки наполнилось абсолютно детским восторгом. Ее собственное приключение удалось! Все прошло, как по маслу. Брат наверняка решил, что она рано отправилась спать из-за головной боли, так что никто даже не заметил ее отсутствия. Отца нет дома — он улетел в Европу разрешать какой-то очередной кризис в одной из своих винодельческих компаний.

Она проскользнула к себе в комнату, торопливо разделась и нырнула под одеяло. Шелковые простыни приятно холодили разгоряченную кожу, одеяло было легким как пух, все вокруг было родным и знакомым, известным с детства… И все-таки все было по-другому. Еще вчера вечером она ложилась в эту постель невинной девицей, а сегодня она уже женщина, познавшая любовь и страсть.

Ее тело все еще помнило ласки Роя. Его силу, его страсть, его нежность. Ей стоило большого труда заставить себя уйти от него сегодня. Он крепко спал, откинув одну руку в сторону, и его лицо было спокойным и немного мальчишеским. Она очень хотела поцеловать его, но побоялась разбудить. Так и ушла. Теперь ей было стыдно за это предательство. Рой этого не заслужил.

Однако и правду она ему сказать не могла. Этого он не заслужил тем более.

Джеральдина вытянулась на кровати, медленно провела по груди и животу пальцем. Так делал Рой.

Неужели он и правда поверил в ее историю? Сейчас ей самой было понятно, что сказочку она сочинила неубедительную. Во всяком случае, с его стороны было куда логичнее отправить ее в больницу или в полицейский участок. Может быть, он уже в парке почувствовал нечто, связавшее их воедино двумя часами позже?

Как странно… Маленькая девственница в один миг превращается в женщину, красивую и властную, способную повелевать мужчиной и будить в нем такой голод и такую страсть, о которой она сама еще вчера и не слышала.

Джеральдина закрыла глаза. Тихо прошептала:

— Рой…

Безумие. Прекрати! Ты никогда не увидишь его снова. Он навсегда останется только в твоей памяти, и это самое лучшее место для него.

Все это так, но как же ей хочется увидеть его вновь! Почувствовать прикосновение сильных и нежных рук. Ощутить вкус его поцелуев. Заняться с ним любовью и заснуть в его руках. Никуда не убегать.

Прости меня, Рой!

Три дня спустя Рой Доннери поднимался по лестнице старинного здания, в котором располагался Департамент полиции. Он миновал сонного полицейского сержанта и вошел в кабинет, выдержанный в худших традициях полицейских боевиков.

Неповторимый зеленый цвет стен вызывал зубную боль, запах кофе и сигарет смешивался с запахом пыли, обшарпанные столы были испещрены ожогами от потушенных об них окурков.

Рой был мрачен и даже раздражен. Эти три дня он провел в бесплодных поисках своей незнакомки и в не менее бесплодных попытках заняться своим непосредственным заданием. Напрасно. Жизнь в этом типичном южном городе замерла, благодаря карнавалу и жаре, оживляясь только по ночам, и даже здесь, в полицейском участке, признаков этой самой жизни почти не наблюдалось. Рой огляделся по сторонам и вздрогнул, услышав распевный, неторопливый женский голос:

— И ктой-то это так торопится получить солнечный удар? Наверняка, янки. Южанин никогда никуда не торопится в такую погоду.

Рой обернулся и увидел высокую эффектную блондинку. Надпись на жетоне сообщала, что ее имя Карла Моретти. Помедлив, Рой ответил:

— Я и есть янки.

— Это я вижу, дорогуша, только на твоем месте я бы этого не афишировала.

Рой присел на краешек стола. Детектив Карла Моретти была явно не простой штучкой.

— И почему же мне не стоит этого афишировать?

— Да потому, дорогуша, что ваша северная торопливость нам здесь до лампочки.

— Ну и?

— Ну и все. Просто ходят разговоры, вот я и предупреждаю.

— Какие разговоры?

— Ну, скажем, что некий янки копает под очень известных в городе людей.

— И что из этого?

— Да то, что не все, дорогуша, счастливы этим обстоятельством.

— Я просто делаю свою работу.

— Дорогуша, в нашем городе мух лучше ловить на мед, а не на уксус.

— Я не понимаю.

— Маленький совет: хочешь чего-нибудь добиться от секретарши Джека Бриджуотера — улыбнись ей по крайней мере пару раз, а уж потом зачитывай права.

Рой почувствовал, что краснеет. Секретарша, сидевшая в роскошном офисе с кондиционерами, обращалась с ним, потным и пыльным, словно с бродягой, поэтому Рой несколько погорячился.

— По правде говоря, у меня не было другого выхода. Она наотрез отказалась показать мне документы, касавшиеся фрахта интересующих меня судов.

Карла вздернула одну бровь и издала легкий смешок.

— Дорогуша, неужели ты всерьез полагал, что пребывание в кутузке сделает ее сговорчивее? Объясняю для приезжих: эта крашеная выдра пожаловалась своему управляющему, что некий чужак что-то копает под Джека Бриджуотера и угрожает ей насилием, ее управляющий позвонил директору банка и нажаловался ему, а директор банка — хороший друг одновременно троих людей: самого Джека Бриджуотера, его сына Уолтера и мэра нашего солнечного города. Далее следует упомянуть, что у мэра — да продлят боги его бесполезную жизнь — на носу выборы, в то время, как почти все его капиталы вложены в акции компаний Бриджуотера… Фу, устала. Ты уже понял, дорогуша, или надо еще объяснять?

— Карла, вы хотите меня остановить?

— Нет, я хочу сообщить, что с сегодняшнего утра, дорогуша, я — твоя.

— Моя?!

— Не бойся, не в библейском смысле. Мы, цветки Юга, слишком хрупки для грубых северных варваров. Я твой новый напарник, мистер Рой Доннери.

— Мне не нужны напарники.

— У нашего капитана совершенно противоположное мнение. Он считает, что тебе нужно помочь.

— И как вы… ты собираешься мне помогать?

Карла смешно наморщила симпатичный носик.

— Для начала, дорогуша, я помогу тебе подобраться к твоим подозреваемым так, чтобы они ничего не подозревали. Каламбур! Покрутишься, посмотришь, что к чему.

— И как вы собираетесь это сделать, детектив Моретти? Судя по тому, что вы мне сейчас рассказали, меня и на порог к ним не пустят.

Карла эффектным жестом вытянула из умопомрачительного декольте два билета на тисненой бумаге с золотым обрезом и помахала ими в воздухе.

— Это два приглашения на ежегодный бал-маскарад на вилле Бриджуотеров. Этим у нас обычно кончается карнавал. Там будут все, кто тебя интересует, дорогуша.

Рой прищурился и вкрадчиво произнес:

— И даже Билли Торнтон Джуниор?

Карла и глазом не моргнула.

— Ну а почему бы ему там не быть? Он ведь не только друг детства Уолтера Бриджуотера, но еще и партнер Бриджуотера-старшего.

Рой нахмурился. Совершенно некстати ему пришла в голову мысль: что, если там будет и его маленькая незнакомка? Судя по ее внешнему виду, она принадлежала к местным сливкам общества. Желваки заходили на скулах Роя, кулаки сжались сами собой. Он должен ее увидеть!

Из забытья его вырвал ехидный голос детектива Моретти:

— Ой-ой-ой, какие мы страшные и ужасные борцы с коррупцией! Сейчас ка-а-ак арестуем всех на свете! Боже, если бы я не была маленьким храбрым офицером полиции, я бы уже убежала и спряталась под кровать. Кстати, кто она?

— Она?

— Женщина, из-за которой ты так злишься, дорогуша.

— А с чего ты взяла, что это женщина?

— Верь мне, дорогуша, я в этом деле эксперт. Именно такое выражение всегда появлялось на лицах моих дружков, включая моего жениха, после того, как я объявляла, что ухожу навсегда.

Рой попытался скрыть свое изумление.

— Передай своему жениху, что я ему искренне сочувствую.

— Перебьется. К тому же мы помирились. И не один раз. Лучше вот что, дорогуша, садись-ка напротив и расскажи малышке Карле все, как есть. Мы ведь теперь партнеры. Твоя беда — моя беда!

Рой не удержался от улыбки.

— Боюсь, что это ты станешь моей бедой. Брось, Карла, это не так уж интересно.

— Где вы познакомились?

Рой уже открыл рот, чтобы решительно пресечь все разговоры на личные темы, но, к своему удивлению, услышал собственный голос, говорящий совершенно иное:

— В Старом парке, около бульвара. Несколько дней назад, во время карнавала. Она просто сидела на скамейке, а я…

— А ты?

— А я… ничего.

— Что я слышу! Проклятые янки, есть ли у вас сердце? Кровь ли у вас в жилах? Ты что, бросил девушку в беде? Одну, темной ночью, на скамейке? Не спас ее? Не верю!

Рой опять не удержался от улыбки.

— С чего ты взяла… Короче, я спросил, не нужна ли ей помощь, она сказала, что нужна, но…

— Ну, не томи!

— … но она ничего не помнит!

Карла расхохоталась так звонко, что этажом ниже, вздрогнув, проснулся сержант.

— Дорогуша, это же самый старый в мире трюк, особенно в дни карнавала. Кстати, во время карнавала и впрямь не мудрено забыть, что было вчера.

— Мне не показалось, что это трюк.

— Ангел мой, мошенники тоже бывают профессионалами. У тебя ничего не пропало?

— Нет. Бумажник и деньги на месте.

— Счастливчик.

— И все равно я не думаю, что она мошенница.

Против этого восставал не только его разум копа, но и инстинкт мужчины. Карла задумчиво и неожиданно серьезно посмотрела на него.

— Ты пытался ее разыскать?

— Нет… Да. У меня ничего не вышло.

— Ха! Ничего удивительного. Для того, чтобы исчезнуть, лучшего места, чем наш город, не найти.

Рой беспомощно провел рукой по волосам и ссутулился. Он как-то вдруг очень устал.

— Раз ты так говоришь, напарник…

— Ой, дорогуша, ты что, расстроился? Перестань! Пойдем на бал, я тебя познакомлю с местными красотками, ты и думать забудешь о своей незнакомке. Кстати, нам нужны костюмы. Бал-то маскарадный.

— Какой бал?

— О-о-о, как запущено! Бал у Бриджуотеров. Ежегодный, в конце карнавала. Самое громкое событие в светской жизни города. Я вообще удивлена, что старый Бриджуотер укатил в Париж накануне бала!

Рой вскинул голову. Как он мог пропустить отъезд Бриджуотера?

— Когда он уехал?

— Вообще-то он всю жизнь проводит во Франции по полгода, но на балу появляется всегда. Что-то срочное его сдернуло с места, не иначе.

— А Уолтер? Это важно, Карла!

— Ну куда ж он денется! Это традиция семьи Бриджуотеров, а в этом случае без одного из них никак не обойтись. Дорогуша, гораздо важнее другое: в чем мы там будем!

Рой буквально заморозил Карлу взглядом.

— Забудь об этом. Никаких костюмов! Я не собираюсь выглядеть, как…

— Пират! Шикарно!

— Ты что, с ума сошла?!

— Сам ты с ума сошел! Это же какая красота: цветной платок, серьга в ухе, шаровары, кираса, ботфорты, пистолеты!

— Никаких шаровар!

— Хорошо, будешь без шаровар. Дорогуша, не пытайся убить меня взглядом. Ты большой, красивый, чертовски мужественный и дьявольски неотразимый. Наши дамы умрут от любопытства. «Кто этот красавец-пират без штанов?» — будут спрашивать они друг дружку, а затем примутся выцарапывать глазки и выдергивать волосики соперницам…

Рой не мог больше сердиться. Он захохотал, Карла присоединилась к нему, и успокоиться им удалось не сразу. Утирая слезы, Рой спросил дрожащим от смеха голосом:

— Послушай, я не понимаю, если это такой важный бал, как тебе удалось достать целых два приглашения?

— Подумаешь, я их сколько угодно могу достать! Мы с Джеральдиной Бриджуотер выросли вместе. Мой отец всю жизнь прожил с ними по соседству.

Рой посерьезнел.

— Карла, но тогда ты не можешь работать над этим делом, ведь ты…

— Придержи свой язык, детектив Доннери, и послушай, что я тебе скажу. Я — коп! Более того, я чертовски хороший коп. Мое призвание и моя обязанность — служить закону. Возможно, ты ошибаешься насчет Бриджуотеров. Кто лучше их старого друга сможет помочь собрать доказательства их невиновности? Возможно также, что ты НЕ ошибаешься — тогда кто лучше их старого друга сможет поддержать в трудную минуту свою подругу Джеральдину после того, как папу, братца и жениха увезут в тюрьму? Ответ очевиден — это детектив Карла Моретти, и нечего губки топорщить! Тут тебе Юг! Не ваше Чикаго!

Рой сдался.

— Ладно. Дам тебе шанс.

— Нет, дорогуша, это я дам тебе шанс. Не путай это, и у нас все получится.

Она повернулась и поплыла к двери. Уже на пороге остановилась, повернулась и выпалила последний заряд:

— Костюм привезу в пятницу. Будь добр, не брейся до тех пор. Тогда получится то, что надо!

Рой ошеломленно кивнул, и нахальная южанка удалилась. Он вытер пот со лба. И почему это женщины всегда вносят сумбур в жизнь мужчин?

Неожиданно перед его глазами встало личико Огонька. Он не мог ее забыть. Золото волос, нежность кожи, запах земляники… Страстная нежность, нежная страсть.

И капли крови на простыне.

Рой яростно потер подбородок. Пират! Что ж, почему бы нет. Под каким только прикрытием он не работал, к тому же ирландская кровь требовала приключений. Не зря ирландцы всегда дружили с Маленьким Народом. Кто лучше фей и эльфов умеет наводить туман, притворяться и разыгрывать людей?

Фея… Эльф… Надо было привязать ее к кровати, тогда она не сбежала бы от него.

Рой Доннери встал и расправил плечи. Пират так пират. Жестокий, жадный, грубый, напористый, смелый. Привыкший побеждать в абордажных схватках. Берущий самую большую добычу и самых красивых женщин.

Он найдет ее. Он закончит дело. Он победит.

4

Рой задумчиво смотрел на роскошный особняк Бриджуотеров. «Вилла Цветов» вполне оправдывала свое название. Огромные клумбы на площадке перед домом, аллея цветущих магнолий, вьющиеся розы по стенам — все это радовало глаз и источало божественное благоухание. Ветви деревьев колыхались от легкого ветерка, и до ноздрей Роя донесся аромат жасмина.

Жасмин. Ночь. Незнакомка.

За спиной Роя раздался ехидный смешок. Он обернулся и увидел пару молодых людей в ярких костюмах. Если бы не смех, он ни за что не узнал бы в одном из весельчаков Карлу.

— Привет, янки! Собираешься торчать здесь всю ночь, дорогуша, или все-таки войдешь в дом и начнешь сражать наших дам наповал? Пират!

Рой почувствовал, что краснеет.

— Проклятие, Карла, не напоминай мне об этом ужасе. Я согласился на шаровары, но эти чертовы рукава с позументом остались в машине, и я скорее застрелюсь, чем прицеплю их к себе снова!

Карла бесцеремонно подошла к Рою и нахлобучила ему шляпу под совершенно немыслимым углом, после чего оценивающе прищурилась. Осмотр ее удовлетворил, и она расплылась в ехидной улыбке.

— Вот теперь шикарно! Если бы не мой Джой, я бы сама на тебя запала. Ты такой мрачный и роковой, дорогуша, что разбудишь в любой женщине первобытные инстинкты.

Спутник и жених Карлы, Джой Льюис, дружески подмигнул Рою:

— Мой совет: не спорь с ней. Иначе ты покойник.

Джой располагал к себе. В нем удачно совмещались добродушие, легкая ирония и отличные манеры. Рой вздохнул и кивнул.

— Это я уже понял.

— Что ж, ты хороший ученик, так что моя помощь теперь необязательна.

Карла внимательно изучала свой сногсшибательный французский маникюр. Рой изобразил самую зверскую физиономию и прорычал:

— Берегись, крошка, не то я примусь за тебя.

— Полегче, гроза морей! У тебя будет, кем заняться.

Рой немедленно посерьезнел. Он уже усвоил, что работу нельзя смешивать с развлечениями. Был такой печальный опыт. Это случилось давным-давно и с тех пор избавило его от многих неприятностей.

— Карла, мне предстоит работа, и чертовски нелегкая. Как я понимаю, другого шанса у меня может и не быть.

— Правильно понимаешь. Кстати, как тебя сегодня зовут?

— Скажем, Рой Доннелл. Труднее перепутать или забыть.

— Тогда вперед?

— Нет, вы с Джоем идите первыми. Я не хочу, чтобы нас заметили вместе.

Джой ободряюще улыбнулся и крепко пожал Рою руку со словами:

— Удачи во всем, что бы ты сегодня ни делал!

— Спасибо, но…

Рой бросил вопросительный взгляд на Карлу, но она замахала на него веером:

— Не бойся, мой маленький пират! Я ввела Джоя в курс дела только в самых общих чертах, не так ли, милый?

— Да и этого я бы не сказал. Знаешь, Рой, оказалось, что иметь в невестах полицейского детектива не так уж просто. Никогда не знаешь, о чем тебе можно знать, а о чем нет. Поэтому я придерживаюсь политики вежливого невмешательства.

— Это мудро, Джой. Иногда лучше просто не знать секрета.

Карла со всей силы треснула жениха веером по плечу.

— Это не относится к моим чувствам. Надеюсь, ты это помнишь?

Рой вздохнул, расправил плечи и кивнул Карле:

— Напарник, держи ушки на макушке. Потом сравним наблюдения.

— Конечно, дорогуша, но сейчас я ужасно хочу танцевать.

Рой провожал их взглядом, а на сердце у него было тяжело. Иногда лучше не знать секрета… Он ничего не знал об Огоньке. Ее словно не существовало на свете, но ведь она была с ним в ту ночь! Она была реальна и нереальна одновременно. Впору вспомнить о Маленьком Народе.

Рой тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли. Потом. Все потом. Сегодня должна захлопнуться ловушка, которую он готовил для Билли Торнтона Джуниора много месяцев.

Рой Доннери опустил на лицо бархатную маску и смело ступил на мраморные ступени.

Он прошел мимо услужливых и вежливых распорядителей, проверявших пригласительные в дверях, миновал небольшой мраморный вестибюль, вошел в зал и словно окунулся в море огня и музыки. Бал бушевал.

Рой был вынужден прислониться к стене и несколько привыкнуть к суматохе. Всюду смех, вскрики, возгласы, тосты, кружащиеся пары… Ему приходилось по долгу службы оказываться в самых невообразимых местах, но на такое мероприятие он попал впервые. Маскарадные костюмы, роскошные маски, страусиные перья и настоящие бриллианты создавали вокруг него ослепительный и пестрый водоворот, в котором легко можно было утонуть и потеряться.

Блеск золота смешивался с ароматом духов, и над всем маскарадом витал легкий, почти незаметный привкус греха. Сладкого, запретного, истекающего негой… и опасностью.

Освоившись, Рой двинулся в обход зала. Успокоившийся мозг работал привычно и четко, запоминая, вычисляя, сортируя информацию. Только на первый взгляд здесь царил хаос. Вот у окна группа людей, очень интересных людей, и надо бы к ним подобраться поближе, потому что менее всего они напоминают беспечных гуляк, и разговор у них идет явно не о дамских ножках… А вон там…

Рой совершенно отчетливо почувствовал себя так, словно получил мощный удар по печени и по голове одновременно. Это была она.

Ночная незнакомка стояла в дальнем углу зала и беседовала с кем-то, оживленно смеясь. На ней была греческая туника, в косы был вплетен дикий плющ, в руке она держала маску, как раз сейчас прикрывая лицо, но с тем же успехом она могла бы стоять, одетая в паранджу из бухарского ковра, — Рой узнал бы ее мгновенно. Изгиб шеи, точеные плечи, крохотное розовое ушко под золотыми локонами — все это он не мог забыть последние несколько дней, потому что не смог бы забыть никогда.

Как там говорила Карла? Каждый, кто хоть что-то из себя представляет, обязательно будет на балу у Бриджуотеров? Похоже, Карда права. Жива. Невредима, здорова и весела. А он-то изводил себя, представляя, как маленькое безжизненное тело вылавливают из Миссисипи, находят в лесу, обнаруживают на окраинах города… Эти картины были знакомы каждому копу, прослужившему не меньше десяти лет в криминальной полиции. Именно поэтому полицейские с трудом женятся.

Огонек смеялась, болтала и флиртовала напропалую. Рой стиснул зубы, пытаясь с помощью гнева подавить острую волну возбуждения, всколыхнувшуюся в нем. Черт! Так она жива и здорова! Ну так он ей покажет!

Он больше не был Роем Доннери, не был и Роем Доннеллом. По паркету скользил хищной походкой корсар, чей пышный плюмаж ниспадал на широкие плечи, и чья могучая жилистая рука не на шутку стиснула рукоять короткой шпаги. Девушка вскинула глаза и увидела его. Бледность залила ее лицо мгновенно, точно на него накинули белый платок, и розовые губы судорожно приоткрылись, ловя воздух.

Рой шел и не спускал с нее глаз. Одна часть его души страстно желала Огоньку немедленно удрать куда подальше, потому что гнев затопил другую половину души до краев. Однако к ней подошли новые собеседники, и она осталась на месте. Рой подошел так близко, что уже чувствовал аромат жасмина… Этот аромат до сих пор не выветрился из его спальни…

Он склонился над маленькой ручкой, холодной как лед, и прошептал так тихо, что слышала только она:

— Память возвращается? Вернее, уже вернулась.

— Простите, сэр, я не понимаю…

— Я говорю, память вернулась к вам.

— Я действительно не понимаю…

— Я объясню.

С этими словами он потащил ее за собой. Она уперлась с неожиданной силой и произнесла в высшей степени вежливо:

— Я думаю, вы просто ошиблись, сэр Пират!

— А я так не думаю, Принцесса!

— А я говорила, не смей называть меня Прин…

Теперь шелковая маска служила ей чем-то вроде щита, потому что в блестящих глазах плеснул страх. Она вся дрожала. Рой усмехнулся и взял ее под руку.

— Пойдем, Принцесса. Надо поговорить.

Он увлек ее за собой, все еще пылая гневом и желанием… Сделать что? Вот этого он, честно говоря, и сам не знал.

Они вышли рука об руку в сад, тихий, почти безмолвный по сравнению с шумным залом. Безмолвна была и девушка рядом с Роем. Они молча шли по аллее, и Рой все меньше понимал, куда именно они идут, пока не увидел небольшую статую Купидона. Вокруг росли кусты жасмина, и лучшего места для укрытия на свете не существовало. Здесь Рой развернул девушку лицом к себе и прорычал:

— Ну так что, Принцесса! Что на этот раз? Во что сыграем сегодня?

— Это… это не игра!

— Да ну? Правда? А что? Понимаю, маленькое приключение. Жизнь так скучна, все балы да балы, подцепим лучше простого парня, которому можно впарить бредовую сказочку, похлопать голубыми глазками, попользоваться им, а затем вернуться к своим балам и деньгам!

Теперь она вспыхнула и торопливо заговорила:

— Господи, нет, конечно, нет! Ты не понимаешь! Я вовсе не хотела…

— Ты хотела поиграть со мной, поиграла и бросила, вот и все, что я понимаю.

— Нет! То есть, так получилось, но на самом деле я…

— Белая и пушистая! Знаешь, что я пережил за эту неделю? Я думал, ты погибла, ранена, тебя кто-то обидел, думал, что ты попала в беду! Чего только не думал! Почему ты так ушла?

— Я… я все вспомнила. Я вспомнила, а ты спал, а я… я подумала…

— Ты подумала…

— Нет, не так… я не подумала, а испугалась. Я решила, что лучше будет удрать и никогда больше с тобой не встречаться.

— Вот значит как! Значит, сделаем вид, что ничего не было? Так, что ли?

— Так будет лучше.

Он провел пальцем по ее нежной щеке, коснулся уголка полураскрытых губ. Усмехнулся, почувствовав, как она подалась ему навстречу.

— И ты сможешь забыть это, Принцесса?

— Да…

Рой провел рукой по ее шее, по плечам…

— И это?

— Да.

Опустил руку ниже, лаская напрягшуюся грудь, твердые соски, проступившие сквозь тонкую ткань…

— И это?

— Да.

Он подхватил девушку за бедра, слегка приподнял, тесно прижал к себе, чтобы и она почувствовала, как возбуждено его тело, начал ритмично покачивать ее на себе, не чувствуя ее веса, заводясь все больше…

— Ты помнишь, как я целовал твою грудь?

— Пожалуйста…

— Ты кричала, когда я ласкал твои бедра…

— Не надо…

Он наклонил голову и провел кончиком языка по ее груди.

— Не надо чего? Мучить тебя? Или доставлять наслаждение?

— Я не могу…

— Можешь, еще как можешь. Для этого надо просто открыть свой хорошенький лживый ротик и сказать «да». И все повторится.

— Почему ты это делаешь?

— Потому что!

С этими словами он сорвал легкую ткань с хрупких плеч и впился губами в ее сосок. Девушка запрокинула голову и испустила тихий и блаженный стон, а затем с силой притянула его к себе, и их губы слились в яростном поцелуе.

Бешеные запахи южной ночи, магнолии, мирта и жасмина накрыли обоих благоуханным туманом, задурманили головы, выпустили на волю все тайные страсти и желания. Губы сливались с губами, языки свивались в томительной и сладкой битве, тела плавились от прикосновений и кровь шумела в ушах все громче и звонче. На секунду Рой выпустил ее из объятий — только для того, чтобы разорвать на груди рубаху и прижаться к девушке вновь. Ее туника совсем сползла с плеч, и губы Роя беспрепятственно ласкали маленькие груди, нежный живот, плечи и руки.

Будь прокляты женщины! Сначала она бросила его, предала, убежала, теперь же сгорает в его руках и шепчет его имя с такой интонацией, которую не перепутаешь ни с какой другой. А он-то, старый стреляный волк, повидавший в своей жизни столько, сколько не снилось иному старику, знавший женщин без счета, бросавший их без сожаления, он теряет голову и дрожит, словно в лихорадке, целуя маленькую лживую фею!

— Рой!

— Что?

— Да.

Его мысли метались в голове, словно потревоженные птицы. Все ловушки, расследования, его злость, желание отомстить… Все это перепуталось в голове Роя Доннери, и единственное, что он знал наверняка, так это то, что он пропал.

А затем мысли и вовсе исчезли из его измученной горячечной головы, потому что тонкие пальчики неожиданно ловко и быстро расстегнули кожаный ремень и проникли в глубь проклятых — хотя довольно удобных для этого — шаровар. Рой почувствовал, как горячая волна наслаждения нарастает внизу живота, в паху, заставляет подгибаться колени…

Девушка в мгновение ока выскользнула из его на миг ослабевших рук, и почти в ту же секунду он почувствовал, как ее губы коснулись его плоти…

Больше он ни о чем думать не мог. Наслаждение было огромным, мучительным, и мужчина едва смог совладать с собой. Он подхватил ее, словно перышко, на лету срывая тонкие, почти невидимые трусики. Куда они делись, никто из них даже не подумал. Рой вошел в нее нежно, медленно, сдерживая нетерпение, боясь взорваться раньше времени. Постепенно движения его бедер становились все резче, и девушка обхватила его талию ногами, прижалась к нему со стоном, подстроилась под его ритм…

— Рой… не останавливайся!

С гораздо большим успехом можно было бы пытаться остановить поезд на полном ходу.

Звезды, цветы, небо, земля, капли пота на висках, закушенные губы, сведенные сладкой судорогой тела — все смешалось в невиданном карнавале любви. Запах жасмина стал осязаем, и стена этого нежного аромата обрушилась на них, на целую вечность отрезав от реального мира.

Первыми вернулись звезды. Потом шелесты и вздохи. Потом Рой обнаружил, что сжимает девушку в объятиях, способных скорее задушить, чем подарить блаженство. Все дело было в страхе. Он боялся, что фея снова растает в душистом тумане, на этот раз навсегда.

— Тебе хорошо, Принцесса?

— Мне очень хорошо. Только не зови меня так. Я не люблю этот титул.

— Титул?

Девушка неожиданно резко высвободилась из его рук, судорожно подтянула платье к груди.

— Господи, что это… Как я могла! Как ты мог… Что я наделала!

— Мне что, надо извиниться? Вот этого тебе придется ждать долго. Девочка, я не собираюсь извиняться, ни сейчас, ни впредь.

Она не отвечала, только молча пыталась одеться. Рой вздохнул. Вот это в женщинах и поражает больше всего. Полное отсутствие логики.

— Эй!

— Нет, Рой, нет. Мы не должны были… Это нехорошо.

— Вот уж неправда! Хорошо, да еще как. Ты сама это признала.

— Ты не понимаешь…

Неожиданно совсем неподалеку раздался голос, звавший: «Джеральдина!»

Рой прищурился.

— Попробую догадаться. Тебя зовут Джеральдина.

— О Боже! Это мой брат.

— Брат?

— Мы, должно быть, сошли с ума! Ведьмы в саду, около дома… Это мой брат! Я должна идти.

— Погоди. Пойдем вместе. Я не против познакомиться с твоим братом.

— Ты что, ненормальный? Он едва посмотрит на нас, как догадается, чем мы занимались!

— Боюсь, ты права.

Джеральдина уже направлялась прочь, как вдруг остановилась и обернулась. В голубых глазах блестели слезы.

— Мне очень жаль, Рой. Не надо было доводить до этого, но… Нам нельзя больше встречаться. Для нас обоих так будет лучше.

— Джеральдина! Где ты?!

Еще один затравленный взгляд — и девушка исчезла. Рой растянулся на земле, раскинув руки.

Джеральдина… Джеральдина. Джеральдина? Джеральдина!

Джеральдина Бриджуотер!!!

Оказавшись на дорожке, Джеральдина сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. В голове у нее шумело, щеки пылали. Что это было? Наваждение, пляска сумасшедших гормонов, моральная нечистоплотность? Ее убить надо за подобное поведение!

В ту минуту, когда она увидела Роя, рассудок, очевидно, покинул ее. Как просто без него жить: увидел то, что хочешь, пошел и взял. Правило всех Бриджуотеров.

Голос брата звучал все ближе и все недовольнее, и девушка ужаснулась тому, как близко от дома они с Роем занимались любовью. Кошмар! В доме собрались сливки сливок общества, мэр и прочие шишки, деловые партнеры отца, ее жених! А она в двух шагах от них валялась в кустах с мужчиной, который ублажал ее…

Ублажал. Дурацкое слово. Мерзкое и глупое. Рой дарил ей блаженство, которого она не в силах забыть, он вознес ее в рай, но теперь она на земле.

— Джеральдина!!! Где ты была, во имя преисподней!

— В саду.

— У нас гости, ты не забыла?

— Разумеется, не забыла. Я подписывала пригласительные, ты не забыл?

— Тебя уже спрашивали!

— Я потеряла сережку утром. Должно быть, когда водила по саду твоих гостей. Это серьги нашей прапрапрабабушки, а она вполне способна восстать из могилы, если я не найду фамильную реликвию. Вот я и пошла, прошла след в след, и представь, нашла ее под зарослями азалии. Вот!

Уолтер недовольно посмотрел на нее.

— В следующий раз будь аккуратнее.

Джеральдина подошла к брату и взяла его под руку.

— Уолли, я была в панике, пойми. А если бы она пропала? Или ворона утащила бы ее в гнездо?

Она продолжала болтать невесть о чем, а сама думала. Как Рой попал на бал? Как он ее нашел? Ни одного Роя в списке приглашенных не было.

Они с Уолтером вошли в зал, и брат немедленно расцвел в улыбке.

— Посмотри-ка, какой прекрасный Арлекин! Никогда не скажешь, что это Билли Торнтон Джуниор собственной персоной!

Билли Торнтон Джуниор выглядел весьма неплохо. Костюм выгодно подчеркивал атлетизм и грацию его худощавой фигуры, но облик портили тонкие губы — единственная видимая сейчас часть его лица. Торнтон выпрямился и посмотрел на Джеральдину. Почему-то его взгляд напомнил ей о сатирах, но она строго приказала себе не думать о глупостях. В конце концов, они же выросли вместе!

Уолтер мрачно протянул у нее за плечом:

— Надо было мне подыскать костюм получше… Вон, как хорош Билли!

— Но, Уолли, ты же замечательно выглядишь! Настоящий принц!

— Да уж. Принц без королевства и без короны.

Джеральдина нахмурилась. Уолтер не в первый раз переводил на это разговор. Она попыталась разрядить ситуацию.

— Принц лучше, чем Нищий.

— Ничем не лучше, если каждый шаг приходится согласовывать с отцом.

— Уолли, ты преувеличиваешь.

— Ничуть. Я ведь единственный сын. Почему бы не дать мне больше полномочий? В конце концов, рано или поздно семейный бизнес перейдет ко мне!

— Может быть, папе пока трудно на это решиться. Он всю жизнь все решал сам.

— Но мне-то от этого не легче, сестричка. У меня не так много времени.

— Тебе же всего тридцать лет!

— Я не о возрасте. Мы с Билли прокручиваем вместе дела, и для них мне нужно кое-что решать самостоятельно. Пока этого нет, Билли останется партнером папы, а я буду не у дел.

— А… какие дела?

— Тебе неинтересно. Фрахт для одних знакомых Билли. Нет, пожалуй, мне стоит податься в политику.

— Уолли! Я так рада за тебя!

Джеральдина приподнялась на цыпочки и поцеловала брата в щеку. В следующий момент она окаменела, просто примерзла к полу. В зал входил Пират. Высокий, неправдоподобно широкоплечий, смуглолицый, невообразимо сексуальный Пират. Джеральдина моргнула — и видение исчезло.

Уолтер недовольно потянул ее за руку.

— Джеральдина! Нас ждет Билли. Пошли же! Нехорошо заставлять его ждать. Он тебе что, не нравится?

— Нравится.

— Это хорошо. Потому что ты ему тоже нравишься.

Вот так. Она должна выходить замуж за человека, которому она НРАВИТСЯ. А ей хочется быть с тем, при виде которого сердце замирает в груди и дыхание останавливается, а кровь, наоборот, бежит все быстрее, превращаясь на бегу в шампанское.

— Джеральдина, Билли хочет жениться на тебе.

— Уолли, не начинай. По крайней мере, не сегодня.

Голос Уолтера сделался похож на шелест наждачной бумаги.

— Джеральдина, ты должна отдавать себе отчет, что я желаю тебе только добра…

Он еще что-то говорил, но девушка уже не слушала. Она подходила к Билли и его матери, очень пожилой и очень молодящейся женщине. Светский поцелуй в воздух — и миссис Торнтон защебетала, слегка пришепетывая:

— Ты чудесно выглядишь, дорогая!

— Вы тоже, миссис Торнтон.

— Это все благодаря Билли. Он сам подбирал мне костюм. У него чудесный вкус.

— О, я знаю.

Билли вмешался в разговор с холодной улыбкой на тонких губах:

— Мама, погляди, это не Белинда Мерчери там, у окна?

— Где? О, ты прав, мой дорогой. Воркуйте, голубки, я ненадолго оставлю вас.

С этими словами миссис Торнтон упорхнула. Джеральдина повернулась к Билли. Ее немного мучило чувство вины, и она намеревалась дружески поболтать с человеком, который и не подозревал о ее измене, но в этот самый момент в зал вошел Рой.

Джеральдину поразило выражение его лица. Собранное, хищное — лицо настоящего флибустьера. Трудно поверить, что всего несколько минут назад они занимались любовью, и лицо это было томным от страсти и сияющим от любви! Однако в следующий миг их глаза встретились, и все стало на свои места. Глаза были теми же. Под их взглядом Джеральдина ощутила себя раздетой донага, и это чувство неожиданно доставило ей удовольствие.

Он шел через зал, и все женщины обращали на него внимание. Широкие плечи, упругая походка, роскошная фигура делали Роя неотразимым, и Джеральдина почувствовала укол ревности. Захотелось невозможного: подойти к нему, сорвать с него маску и прижаться к его губам страстным поцелуем, чтобы все присутствующие поняли, чей это мужчина.

— Джеральдина, с тобой все в порядке?

— Д-да… Да, Билли. Просто здесь немного душно.

— Ты права. Уолтер, может быть пора начинать торжественное оглашение?

— Да, Билл, думаю, самое время.

Пальцы Уолтера так сильно стиснули локоть Джеральдины, что она с изумлением посмотрела на брата.

— Ты мне руку сломаешь!

— Прости. Я немного нервничаю.

— Что с тобой, братик? Ты же уже проделывал все это пару раз.

— Тогда все было по-другому.

— Почему?

— Через минуту сама все поймешь.

Джеральдина с удивлением заметила, что Билли Торнтон молча встал рядом с Уолтером. Такого раньше не было. Бал-маскарад был традицией исключительно семьи Бриджуотеров. Где Рой? Она потеряла его из вида.

Оркестр смолк, повинуясь кивку Уолтера, и толпа гостей затихла.

— Леди и джентльмены! Уважаемые гости! Сегодня особый вечер. Мы не только хотим поприветствовать вас на ежегодном балу Бриджуотеров, но и намерены сделать одно важное заявление.

Джеральдина почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.

— Вам всем хорошо известно, какие тесные узы связывают семьи Бриджуотеров и Торнтонов. Узы дружбы. Узы партнерства по бизнесу. Теперь я рад сообщить, что эти узы станут еще прочнее.

Джеральдина похолодела. Он не посмеет!

— Господа! Я имею честь объявить о помолвке моей сестры, Джеральдины Магдалены Бриджуотер, с человеком, который стал для меня братом с самого детства — с Уильямом Торнтопом Джуниором!

Уолтер вложил руку сестры в холодные пальцы Билли, и она прошептала ему с яростью:

— Нет, Уолтер! Ты не сделаешь этого!

— У меня нет выхода, Джеральдина!

Потом Билли надевал ей кольцо на палец и говорил ответную речь, и все хлопали, а она твердила про себя, что надо просто переждать это, дождаться, когда все разойдутся, а потом она снимет это дурацкое кольцо и все объяснит Билли, а потом…

А потом она увидела Роя. Он стоял совсем близко, так что Джеральдина хорошо видела его холодный взгляд и презрительно искривленные губы. Если бы она заметила его раньше! Тогда у нее хватило бы смелости противостоять брату, и Билли, и всем на свете, но теперь — теперь ее сердце разбилось на мелкие кусочки.

Она автоматически улыбалась, благодарила за поздравления, пожимала руки и целовала щеки: сказывалось безупречное воспитание. Однако внутри бушевал огонь. Даже в страшном сне не могла она представить, что ее брат может так поступить с ней.

Джеральдина наконец высвободилась из объятий поздравлявших и повернулась было к брату, но в тот же момент ноги у нее подкосились, и она упала бы, если бы не могучая рука, подхватившая ее под локоть. Вкрадчивый голос Роя напоминал мурлыканье тигра:

— Отлично, отлично! Какая занятная конфигурация! Справа — любовник, слева — жених. Какую же дверь выберет Принцесса?

— Пожалуйста…

— Что? Опять амнезия? Я ведь уже делал это сегодня, ты забыла?

Билли подошел и неодобрительно уставился на Роя, обнимавшего за талию полумертвую Джеральдину.

— Джеральдина, ты в порядке?

Рой ответил за нее:

— Она подвернула ногу. Чуть не упала. Хорошо, что я оказался рядом.

— Присядь, дорогая.

— Нет, нет, уже все в порядке!

Вот если бы он ей предложил улететь в космос сию минуту, она бы согласилась! Билли повернулся к Рою.

— Спасибо, мистер… мистер?

— Рой Доннелл. Я друг мистера Савуара, мистер Торнтон. Он посоветовал мне обратиться к вам.

— Анри Савуар? Понимаю… Долго пробудете в наших краях?

— Пока не закончу свои дела в вашем прекрасном городе. Мистер Савуар сказал, что вы могли бы мне помочь…

— С удовольствием сделаю это. Друг моего друга… Как насчет понедельника? Скажем, в десять утра?

— Отлично!

— Что-нибудь еще, мистер Доннелл?

— Да. Как насчет танца?

— Что?!

— Я хотел бы пригласить вашу невесту на танец, пока она еще свободна.

Глаза Билли на мгновение сузились, но ответил он совершенно спокойно;

— Она свободна. Пока.

Рой рассмеялся и склонился перед Джеральдиной в шутовском поклоне:

— Прошу вас оказать мне честь, миледи!

5

— Как ты смел! Спрашивал у него разрешения… Точно я корова на рынке!

— Я имел в виду не корову, а… собаку.

— То есть…

— То есть, суку.

— Ну, продолжай. Давай, не стесняйся!

— А я и не стесняюсь. Расскажи, принцесса Джеральдина, сколько времени у тебя ушло на этот трюк с амнезией и прочей ерундой? Долго придумывала? А потом выпала оказия выставить меня идиотом второй раз, да?

— Ничего я не выдумывала! Как можно это выдумать, если я и понятия не имела, что ты будешь здесь! Я ведь даже имени твоего полного не знала. Чтобы такое спланировать, надо быть самым лучшим ясновидящим в мире!

Рой не отвечал. Вообще-то она права. Он и сам понятия не имел, что ночь в его доме провела Джеральдина Бриджуотер, да что там ночь — и в саду до него это дошло только после ее ухода.

Боже, как больно прикасаться к ней теперь! Чувствовать ее тепло, вдыхать запах жасмина…

Они выскользнули из зала и оказались в полутемном музыкальном салоне. Здесь было прохладно и тихо. Джеральдина заговорила горячо и немного сбивчиво. Рой слушал, пытаясь укротить рвущееся на части сердце.

— Рой! Пожалуйста, поверь мне! Я понятия не имела, что мой брат собирается сделать сегодня вечером. Для меня это такая же неожиданность, как и для тебя.

Я хотел бы верить тебе, златокудрая, очень хотел бы! Больше всего на свете, не считая тебя саму.

— Ты лгала мне с первой минуты нашего знакомства. Почему я должен верить тебе теперь?

— Не знаю. Может, потому, что теперь я говорю правду?

— Ты не узнаешь правду, даже если она выскочит из кустов и даст тебе по голове.

— Я понимаю, почему ты злишься, но ты не должен…

— Значит, простой парень принцессе не подходит?

— Я…

— Конечно, мы же быдло, а вы — голубая кровь…

Она ударила его по щеке и прошипела:

— Как ты смеешь!

Рой перехватил занесенную для второго удара ручку:

— Смею, к сожалению. Это одна из моих проблем.

— Твоя проблема в том, что насчет меня ты ошибаешься!

— Не думаю.

— Но это так.

— Нет. Из того, что я уже видел, ясно одно: ты вволю позабавилась перед свадьбой, оттянулась, так сказать, а я просто подвернулся под руку.

Лицо Джеральдины выражало муку и отчаяние, а голос звучал глухо:

— Ты прав и не прав. Я хотела… оттянуться. Но я никогда не думала…

— Принцесса, перестань! Ты влипла в эту грязь по самую шейку, так что не пытайся оправдываться. Вся эта шарада…

— Какая шарада?!

— Неважно.

— О чем ты говоришь, Рой?

— Ни о чем. Иди-ка лучше к своему драгоценному Билли, потому что он уже наверняка волнуется, куда ты делась.

— Он не мой драгоценный!

— Что ж, значит я ошибся.

Девушка закусила губу, помолчала, а затем тихо спросила:

— Какие у тебя с ним дела?

— Какие бы ни были, к тебе это не имеет отношения.

Вот это было уже откровенной ложью. Все, чем он занимался последние месяцы, имело отныне и навсегда прямое отношение к Джеральдине Бриджуотер. Например, такой вопрос: насколько она в курсе дел своего братца и жениха?

После недолгой паузы Джеральдина произнесла, пристально глядя в глаза Рою:

— Ты знал, кто я, и пытался подобраться через меня к Уолтеру и Билли? Все из-за этого?

Он онемел. Превратился в соляной столп. В одно мгновение все встало с ног на голову, и теперь уже ему нужно было оправдываться и объясняться. Неважно, что это полная чушь — версия Джеральдины, с точки зрения логики, вполне имела право на существование. Рой стиснул зубы и процедил:

— Не надо переваливать с больной головы на здоровую!

Она отвернулась, скрывая слезы.

— Музыка кончилась. Меня будут искать.

— Повезло тебе, Принцесса. Спасение в последний момент, как в кино.

Она резко обернулась, в голубых глазах блестели слезы.

— Рой, пожалуйста, я хочу увидеться с тобой! Ты не мог бы…

— Мы уже увиделись.

Голос Роя был тверд, но при мысли о том, что он никогда больше не увидит этих прекрасных глаз, сердце у него сжалось. Кляня себя, на чем свет стоит, он медленно протянул:

— У меня здесь дела с твоим женихом. Я не люблю смешивать работу и удовольствие. Хотя… поверь, это действительно было удовольствием.

Она побледнела, но удар сдержала.

— Что ж, пусть так. Но я беспокоюсь о брате, и тебе придется мне все объяснить.

Рой мрачно огляделся по сторонам. Если их кто-нибудь заметит, то ни за что не поверит, что они встретились только что и впервые в жизни. Где же ты, знаменитая выдержка Роя Доннери!

— Хорошо. Завтра в три часа. Собор Святого Иоанна.

Джеральдина в изумлении уставилась на невозмутимое лицо пирата. Заметив это, Рой ухмыльнулся.

— А что такого? Где еще можно рассчитывать на искренность, как не в храме Божьем? Особенно, если имеешь дело с лгуньей высшей пробы?

Неожиданно в голубых глазах полыхнула ярость.

— Ты еще пожалеешь об этих словах! Ты на коленях будешь вымаливать у меня прощение, понял? Кретин несчастный!

— О, Принцесса, не извольте гневаться на несчастных, жалких и недостойных рабов своих…

— Ты не успокоишься, пока не размажешь принцессу по грязи?

— Ты что, стесняешься своего происхождения?

— Нет, но я хочу, чтобы оно не влияло на твое отношение ко мне.

— Как же я должен к тебе относиться?

— Как к женщине!

— Я уже попробовал, целых два раза, и чем это кончилось?

Она неожиданно положила свою ручку на его судорожно стиснутый кулак.

— Рой, я знаю, ты не веришь мне, но я не хотела причинить тебе боль. Мне, правда, очень жаль, что так вышло.

Рой смотрел на эту ручку, такую нежную и хрупкую, белоснежную, словно светящуюся в полумраке… Смотрел до тех пор, пока взгляд не споткнулся о бриллиантовое кольцо на безымянном пальце.

— Конечно. Я понимаю. Иди к жениху, он ждет.

Она чуть помедлила, затем резко повернулась и пошла прочь. Рой почувствовал, как усталость навалилась на него огромным грузом. Он вышел на свет, и ему захотелось зажмуриться и заткнуть уши. Чужой, чужой и одинокий человек, что он делает среди этого блеска и шума? Только что от него ушла женщина, при одном взгляде на которую его сердце превращалось в вулкан, а разум отказывался служить верой и правдой своему хозяину. Ушла маленькая принцесса, оставила его одного наедине со своей болью, яростью, ревностью… ничтожеством!

Он ничтожен, этот Рой Доннери, коп с севера, всю жизнь работающий под прикрытием, так давно живущий сотней чужих жизней, что своя собственная жизнь оказалась вдруг нелепой и никчемной. Всего одну ночь ему казалось, что он нашел ответы на все вопросы, разгадки всех тайн, смысл и истину — и где это все? Исчезло вместе с маленькой принцессой, чьи волосы похожи на расплавленное золото, а глаза — на голубые топазы.

Ты один, Рой Доннери, ты всегда был, есть и будешь один!

Кровь ирландских поселенцев никогда не смешается с голубой кровью. Коп никогда не будет вместе с преступницей.

Потенциальной преступницей! Этой возможности не стоит сбрасывать со счетов.

Рой глубоко вздохнул и обвел зал своим зорким взглядом. Вряд ли можно рассчитывать, что Уолтер Бриджуотер или Билли Торнтон пригласили на бал кого-то из своих подельщиков, но чем черт не шутит?

Торнтон шел сквозь толпу, ведя под руку Джеральдину. Раскланивался и улыбался он при этом так, словно уже полностью принял на себя обязанности главы семьи Бриджуотеров. Уолтера видно не было.

«Я волнуюсь за моего брата…»

Милая, если бы ты хоть на миг могла представить, о чем именно ты волнуешься! Или ты это знаешь?

Несколько судов, зафрахтованных через компанию Бриджуотера, везли на континент нелегальных иммигрантов из ЮАР. Кроме того, там же находилась партия контрабандных алмазов, а также кое-какие произведения искусства. Все это Рою Доннери и его капитану выложил месяц назад Анри Савуар, совершенно случайно задержанный в одном из баров Нью-Йорка. Подарок судьбы, иначе не назовешь, потому что делом Бриджуотера и Торнтона Джуниора они безуспешно занимались несколько последних месяцев. Ни одного прямого доказательства, ни одной улики, хотя все неопровержимо указывало на этих двоих.

Теперь делом Роя были улики. Настоящие, весомые, такие, которые убедят даже здешних присяжных. Где Уолтер?

Рой незаметно выскользнул из зала, быстро миновал холл, спустился по лестнице, прошел еще один холл, свернул в коридор, застеленный мягкими коврами, стремительно оглянулся — не следит ли кто-нибудь за ним — и двинулся дальше.

Из-за неплотно прикрытых дверей доносились голоса. В этот вечер фортуна явно чувствовала свою вину перед детективом Доннери и старалась исправить положение. Один из голосов принадлежал Уолтеру Бриджуотеру. Рой прильнул к узкой щелке, превратился в слух.

— Спасибо, что приехали. Я высоко ценю вашу помощь, синьор!

— Не стоит, Уолтер. Друзья моего друга Билли всегда могут рассчитывать на мою поддержку.

— Как это великодушно с вашей стороны!

Затаив дыхание, Рой слегка приоткрыл дверь. Собеседником Уолтера был черноволосый, смуглый, полный человек, одетый, как и подобает бизнесмену, в шикарный костюм. Контраст костюму представляло выражение его лица: хитрое, льстивое и надменное одновременно, нагловатое и осторожное — лицо мошенника. Кроме того, Рою казалось, что он уже где-то встречал этого человека, однако вспомнить точнее он пока не мог.

— Не волнуйтесь, дон Мануэль, я немедленно пришлю вам телеграмму.

Уолтер взял смуглого толстяка под руку, и они оба вышли из комнаты через другую дверь. Для верности Рой постоял еще немного на своем наблюдательном посту, а затем быстро вернулся тем же путем, которым пришел.

Человек по имени Мануэль оказывает помощь Уолтеру Бриджуотеру и Билли Торнтону. Очень интересно, хотя само по себе не наказуемо. Где Рой мог видеть это лицо?

Взрывы хохота доносились из буфета, и именно там Рой обнаружил Карлу Моретти и Джоя, ее жениха. Карла что-то рассказывала, а молодые люди, окружавшие ее, весело смеялись. Джой улыбался, с нежностью глядя на свою очаровательную невесту, и Рой неожиданно почувствовал себя совсем одиноким. Он прошел мимо них, не бросив в их сторону даже взгляда, но вскоре с облегчением увидел, что Карла все поняла правильно и следует за ним вместе со своим женихом.

В огромном буфетном зале они якобы случайно расположились за одним столом и принялись болтать, как это делают только что познакомившиеся люди.

Карла послала ему ослепительную улыбку.

— Как дела у грозы морей?

— Не то, чтобы да, но и нет не скажешь. Хорошая вечеринка. Много еды.

— Бриджуотеры славятся своей кухней. Здесь представлен весь мир, от Китая до Гаити. Против часовой стрелки.

— То-то я ничего не могу узнать на столе. Кроме осетра — его видел в аквапарке.

Карла хихикнула и заглянула в тарелку Роя.

— О, я вижу, ты любишь артишоки?

— Еще не знаю. М-м-м, вкусно!

— А ты что думал, дорогуша? Бриджуотеры умеют считать деньги, но на поваров не скупятся.

— И все-таки это не моя пища.

— Ну конечно! Пираты любят плохо прожаренные стейки.

— Вот-вот.

Джой поцеловал руку Карле и поднялся с места.

— Думаю, у вас есть о чем поговорить. Лично меня очень интересуют загадочные закуски на буфетной стойке. Не скучайте!

Рой проводил его взглядом и повернулся к напарнице.

— Замечательный парень. Тактичный, спокойный и умный. Тебе с ним повезло.

— Еще как! Мой Джой — самый распрекрасный из всех распрекрасных парней, с которыми меня сводила жизнь. А их, надо заметить, было немало. И все распрекрасные.

— Уолтера Бриджуотера, случайно, среди них не было?

— Был. Мы с ним несколько раз пытались завести шашни, но ничего не вышло. Не мой тип.

— Почему?

— Здесь слишком много ушей. Пойдем-ка, подышим воздухом.

Карла решительно вывела Роя на небольшую веранду.

— Чудесный вечер. Как они тут живут? От этих магнолий с ума сойти можно. Век бы их нюхала на месте Бриджуотеров, никакими делами бы не занималась!

— Так почему у тебя не вышло с Уолтером? Вроде все при нем: деньги, титул, внешность…

— Он всегда был немножечко нерешительный. Меня это отпугнуло. Не думаю, что это его вина, скорее, беда. Так всегда бывает в семье, где слишком сильный отец. Дети либо стремятся стать еще сильнее, либо смиряются и плывут по течению.

— Старый Бриджуотер таков?

— О да! Мой отец всегда говорил, что Джек Бриджуотер способен выжать доллар даже из последнего дайма. Кроме того, он всегда считал Уолли немного растяпой в делах.

— А как у Уолтера с женщинами?

— Их всегда было много. Но они его интересовали куда меньше, чем деньги. Даже когда мы были детьми, то есть мы с Джеральдиной, а он был подростком, то вечно носился с какими-то планами по добыванию денег. Теперь он нашел новое занятие и следит, чтобы Джеральдина не растратила свое состояние.

— У нее свой счет?

— Да, но Джеральдина и так не слишком склонна транжирить. Отец никогда ее не ограничивал, потому что доверял. Кроме того, он вообще не очень-то следил за своими детьми.

— Бизнесмен до мозга костей?

— Вот именно. Нет, он хорош, элегантен, обаятелен, но сердце у него изо льда, это уж точно.

— Значит, Уолтер всегда строил планы обогащения?

— Не пойми меня превратно, Рой. Я не думаю, что Уолли способен на что-то незаконное. С таким отцом у него просто нет шансов. Именно поэтому я и думаю, что ты взял неверный след. Кстати, ты что-нибудь раскопал?

Рой быстро огляделся и слегка понизил голос.

— Сегодня я видел Уолтера с одним типом… Может, ты его знаешь — черные волосы, полноват, слегка за сорок, испанец или мексиканец. Зовут Мануэль, фамилии не знаю.

— Должно быть, кто-то из политиков. Уолли собрался в Конгресс, так что они кишмя кишат вокруг него.

— Тогда почему он встречался с ним тайно?

— Это просто, дорогуша. Ты же знаешь политиков — денежки они любят, а огласку нет. Встречаться в офисе — но сегодня бал, так что пришлось совместить тайные переговоры с ежегодным праздником.

Рой напряженно думал. Если Джеральдина не солгала, если она действительно ничего не знала о планах брата, если этот самый брат рвется в политику и ему нужны капиталы Торнтона… Тогда Рой Доннери имеет шанс разворошить осиное гнездо голыми руками.

— Мне жаль тебя разочаровывать, Карла, но тот парень не походил на политика.

— Тогда кто он?

— Если бы я знал, мы бы уже могли отправляться домой и готовиться к повышению.

— Противный янки! Я говорила тебе, что ненавижу таких, как ты?

— Еще нет.

— Знай это. Кроме шуток, ты что, думаешь, тот парень из колумбийского картеля?

— Что-то мне подсказывает… Картель крайне заинтересован в путях проникновения на североамериканский рынок, в руках Бриджуотера громадная компания, связанная с морскими грузоперевозками. Кроме того, наш ночной гость упомянул своего друга Билли.

— Рой, но зачем им это? Это же огромный риск. У них обоих и так все есть, с самого рождения, совершенно законно и по праву.

— Ты сама прекрасно знаешь ответ, Карла. Денег много не бывает. Власти — тоже. Ладно, пойдем. Джой решит, что я тебя похитил.

Они вернулись в банкетный зал, и в тот же момент там появились Джеральдина и Билли Торнтон. При виде этой пары Рой стиснул зубы. Он не мог даже представить себе, что этот тонкогубый хлыщ будет заниматься любовью с Джеральдиной, его Джеральдиной!

— Пошли отсюда. Я уже насмотрелся.

Карла взглянула на него с удивлением, но Рой упрямо отвел взгляд. Тогда настырная блондинка зашла с другого бока.

— Я могла бы уже сегодня поискать твоего брюнетистого Мануэля в досье. Как насчет завтрашнего полдня?

— Отлично.

— Кстати, а почему ты молчишь о Самом Главном? Костюм произвел впечатление? И не нашел ли ты замену своей незнакомке?

Невинный вопрос ранил в самое сердце. Рой не мог смотреть в глаза Карле, не мог видеть Джеральдину с Билли, не мог больше здесь оставаться.

— Нет. Не нашел.

— Жаль. Что ж, в следующий раз повезет.

Не будет следующего раза! Один раз он стал дураком, во второй — полным идиотом. В следующий раз он ни за что не подойдет к женщине на скамейке в парке.

Рой молча и стремительно ринулся к выходу. Со всех сторон его провожали удивленные женские взгляды.

Джеральдина ничего не могла с собой поделать. Больше всего на свете ей хотелось выцарапать глаза всем женщинам, так бесстыдно пялившимся на ее мужчину. Ее Роя. Смешно, и Рой — не ее, но с чувствами трудно спорить. Например, с чувством раздражения. Рука Билли, по-хозяйски обнимавшая девушку за талию, жгла ее огнем. Неожиданно ей захотелось сбросить эту руку, догнать Роя и повиснуть у него на шее. Умолить его взять ее с собой.

Конечно, она этого не сделает. Принцессы не хулиганят. Они мило улыбаются гостям, кивают знакомым, ведут светскую беседу и даже смеются, хотя в их душе и бушует пламя адского костра.

Она воспользовалась тем, что Джой, жених Карлы, подошел попрощаться, и увязалась с ним провожать подругу. Подругу ей тоже хотелось убить. Пусть не виснет на Рое и не флиртует с ним, у нее есть Джой!

Опомнись, Джеральдина, ведь у тебя есть Билли, а о вас с Роем никто не должен знать! Кольцо на пальце укоризненно поблескивало.

Карла радостно бросилась навстречу Джеральдине.

— Привет, подружка! Джой, ты прелесть! Я уж боялась, что так и не смогу к тебе прорваться.

— Карла, это ужас какой-то! Поцелуи, поздравления, похлопывания по плечу — я думала, это никогда не кончится. А кто это с тобой был?

— Кто?

— Ну… тот пират. Ты так мило с ним кокетничала… Он сказал, что у него дела с Билли, но я…

— А-а-а, Рой Доннелл, кажется, так его зовут, хотя я не уверена.

Чувствуя себя полной дурой, Джеральдина продолжала пытать подругу.

— Ты давно его знаешь?

— Я его вообще не знаю. Мы с Джоем познакомились с ним уже здесь, А почему ты спрашиваешь?

— А почему ты с ним кокетничала?

— Джерри, опомнись, где твои глаза?! Да он же шикарный! Обалденный!! Потрясающий!!! Особенно в этом костюме.

— Но это тебя вовсе не оправдывает! Ты флиртовала с ним, Карла! Стыдись, ты же офицер полиции!

Шуточка была так себе, потому что Джеральдину душили ревность и желание оказаться на месте Карлы.

— Джер, скажу тебе правду, я об этом забыла. Кроме того, я флиртую всегда, везде и со всеми, ты забыла? Помнишь, как в школе я флиртовала с твоим парнем, а ты не разговаривала со мной три недели?

— Его звали Фил…

— И у него был большой…

— Карла!!!

— Нос.

Джеральдина расхохоталась. Карла была такой всегда, и поделать с этим ничего было нельзя. Как и Джеральдина, Карла Моретти принадлежала к очень богатой и знатной семье, однако, в отличие от Джеральдины, нашла в себе силы пойти по жизни своим собственным путем. Иногда Джеральдина ей очень завидовала, хотя и с трудом представляла себе, что за жизнь ведет ее старинная подруга.

— Карла, ты не меняешься.

— Стараюсь. Ты меня совсем забыла, Джер.

— Я была очень занята. Папа улетел в Европу, и мне пришлось заниматься некоторыми делами Фонда, кроме того…

— Я тебя не обвиняю, Джер.

— Ох, Карла, мне так надо…

Поговорить с тобой. Рассказать, что я несчастная слабохарактерная дура. Что я переспала с человеком, которого едва знала, а потом с ним же занималась любовью в саду, в двух шагах от дома. Что я после этого ни словечка не сказала, когда мой брат прилюдно продал меня своему лучшему другу.

Мне надо поговорить с тобой, Карла.

Я никогда тебе этого не скажу.

— Джерри? Ласточка моя, ты в порядке? Ты ни о чем не хочешь со мной поговорить?

Маленькая Принцесса сглотнула комок в горле и торопливо вытерла слезы.

— Все нормально. Просто трудный день. И вечер.

— Трудный?

— В плане эмоций.

— Господи, да что я! У тебя же помолвка. Тут любая с ума сойдет, не то что устанет. Знаешь, когда Джой сделал мне предложение, я его так целовала, что папа с мамой сказали, что позвонят пожарникам, чтобы нас разлили холодной водой. Они решили, что у нас все свело от волнения.

— Да, у нас в семье такое и представить невозможно.

— Еще бы! Мы же итальянцы! Кстати, а почему у тебя был такой ошарашенный вид?

— Я ничего не знала, Карла.

— Как так? Даже я уже знала, а мне сказал Дейв Джекобс, он приехал из Малайзии и хотел повидаться с тобой, а Уолли сказал, что это неприлично, потому что ты уже помолвлена с Билли, а Дейв сказал, как же так, а Уолли ему ответил, что все уже решено…

— Я ничего не знала, Карла.

Вот так. Все знали. А глупая маленькая Джеральдина воображала, что совершает поступки, делает что-то по-своему и решает свою судьбу. Что она получила? Рой оскорблен и унижен, она продана в рабство Билли, и даже лучшей подруге нельзя рассказать все, что она сделала, вернее, не сделала со своей жизнью.

— Ладно. Забудем. Так о чем ты беседовала с Пиратом?

— О празднике, о карнавале и о том, что он немного заблудился по дороге сюда. О,если бы не Джой — клянусь, я сама отвезла бы его в город!

— Карла, ты помолвлена, помни об этом!

— Ну посмотреть-то я могу! О, вот и Джой!

— А вон Билли. Машет мне рукой.

Девушки расцеловались, и Джеральдина, высоко подняв голову, устремилась к Билли Торнтону. Ее душа разрывалась на части, и каждая из этих частей болела и кричала в крик. Как ты будешь жить с этим, Джеральдина? Помнить восторг и блаженство тех объятий и знать, что им не суждено повториться? Каждое утро просыпаться в слезах и умирать на целый день, до тех пор, пока спасительная ночь не принесет избавление. И сон, в котором ты снова и снова будешь кричать от счастья в сильных руках, ласкающих твое тело…

Она стиснула зубы. Надо дожить до конца бала. А там — держись, братец!

В три часа уехали последние гости. Билли Торнтон с матушкой отбыли еще раньше, причем Билли только небрежно поцеловал Джеральдину в щеку и помахал рукой на прощание. У него был вид человека, который хорошо и с пользой провел вечер, а теперь спешит домой, отдыхать перед новыми свершениями.

Джеральдина немного постояла в холле, собирая все свое мужество. Бриджуотеры смотрели на нее с портретов, кто осуждающе, кто одобрительно, и хрупкая девушка глубоко вздохнула, словно пытаясь вобрать в себя силу собственных предков.

Уолтер наверняка прятался от нее в своем кабинете. Вопреки обыкновению, Джеральдина даже не стала стучать, а просто распахнула дверь и вошла. Уолтер едва не подавился виски при виде маленькой золотоволосой фурии, стоявшей на пороге.

— Джерри, Господи! Как ты меня напугала!

— Очень на это надеюсь. Очень.

— О Боже, теперь придется отдавать костюм в чистку. Останутся пятна!

— Уолтер! Можешь до посинения тереть эти пятна, но я не уйду, пока ты не посмотришь мне в глаза и не объяснишься!

— Джеральдина!

— Ты меня слышал. Как ты мог так поступить?

— Это насчет чего?

— Не прикидывайся невинной овечкой. Насчет моей помолвки с Билли. Так вот. Ее не было.

— Отнюдь, сестричка.

— Я никогда не хотела выходить за Билли, и если бы ты удосужился спросить меня…

— Джеральдина, прошу тебя!

— … то услышал бы это собственными ушами, но ты предпочел изобразить из себя средневекового барона и отдать сестру своему партнеру по бизнесу.

— Билли всегда тебя любил, ты же знаешь.

— Я — не знаю. Я знаю только то, что наши отцы считали это выгодным дельцем, но я никогда не слышала о чувствах Билли ко мне и уверена, что он меня просто не знает.

— Джер, я понимаю, ты была смущена…

— Смущена? Нет, Уолтер, я была взбешена! Унижена. Оскорблена. Продана, наконец, но уж никак не смущена.

— Я сделал это для тебя. Тебе нужен именно такой мужчина — солидный, твердо стоящий на ногах, уверенный в себе. Ты слишком хрупка…

— Я не хрупка. Бриджуотеры этим не страдают и никогда не страдали.

— Билли — друг семьи.

— Наш спаниель Куки тоже друг, но я не собираюсь за него замуж. Уолтер, ты много на себя берешь! Ты не глава семьи, как воображаешь сам. Папа знает, позволь тебя спросить?

— Он одобряет мое решение.

— Что?!

— Он сказал, что это прекрасная партия для тебя. Я тоже так считаю.

— Эй! Уолли! На дворе двадцатый век! Мне нет двадцати пяти лет и меня необязательно спихивать замуж, как старую деву, позорящую честь рода.

— Ты меня еще поблагодаришь, Джеральдина, вот увидишь.

— Вряд ли, потому что свадьбы не будет. Я не собираюсь выходить за человека, которого не люблю!

— Любовь придет со временем.

— Это не Рождество и не День Благодарения. Любовь или есть, или ее нет!

На секунду перед глазами Джеральдины возник образ Роя, его зеленые глаза, потемневшие от страсти, резко очерченный рот, сильные плечи, широкая грудь… Он разбудил ее, показал ей то, ради чего стоит жить, и пусть он не любил ее, а она не любила его, но этого опыта ей хватит на всю жизнь. После такого не размениваются на мелочи.

— Я не выйду замуж за Билли Торнтона, Уолтер. Что до огласки и скандала — ты сам виноват. Не надо было звонить по всему городу, что я уже обещана ему. Точно дева дракону, честное слово. И не оправдывайся! Я знаю, что это твоих рук дело.

— Джеральдина, послушай… У нас с Биллом общие дела, и мне необходима его полная поддержка. Это касается интересов всей семьи, поэтому…

— Чья это была идея?

— О чем ты?

— Расплатиться мной за поддержку. Ты, конечно, парень хоть куда, но до такого сам не додумался бы. Ладно. Отмени помолвку, потому что иначе ее отменю я.

— Ты этого не сделаешь. Слишком поздно.

— Сделаю, не волнуйся. Я даже не стану вас с Билли позорить, Просто расскажу, что мы оба подумали и поняли, что слишком давно дружим, чтобы быть мужем и женой.

— Ты не можешь этого сделать!

— Могу, Уолтер, и сделаю.

Брат вскочил с кресла и схватил Джеральдину за руку так, что она едва не вскрикнула от боли.

— Послушай меня, ты! Ты должна за него выйти! Все уже оговорено, и я не могу пойти на попятный.

— Но что ты имеешь в виду?!

— Ничего. Потом. Позже. Завтра.

Джеральдина вдруг с ужасом поняла, что Уолтер сильно пьян. Она никогда в жизни не видела его в таком состоянии, и это напугало девушку. Джеральдина отступила к дверям и с достоинством произнесла:

— Это не конец истории, Уолтер. Мы поговорим об этом завтра.

— Завтра. Не конец, естественно, не конец, сес… ик!. тричка… Это только начало!

Она почти бежала из его комнаты. Уолтер остался, пьяно покачиваясь и бормоча странные слова, но Джеральдина их уже не слышала. Она торопливо шла в свою комнату, и духота смыкалась вокруг нее, давила на сердце, заставляла мысли кружиться в безумной пляске, причиняющей боль измученному мозгу…

Назовите это бредом, назовите это женской интуицией, назовите это предзнаменованием — все равно.

У Джеральдины было очень плохое предчувствие.

6

Рой стоял в сквере перед собором и слегка покачивался. Он страшно хотел спать. Крепчайший кофе, выпитый утром, позволял держаться на ногах, но не помогал мозгу работать.

Рой хотел спать.

После того, как он уехал из дома Бриджуотеров, он так и не спал. Всю дорогу он гнал машину так, словно все дьяволы преисподней гнались за ним, хотя, честно говоря, появись перед ним сам Сатана, Рой Доннери только усмехнулся бы в ответ. Страшнее адского пламени был огонь ревности, пожирающий его душу. Джеральдина под руку с Билли Торнтоном, Джеральдина рядом с ним на ступенях лестницы, кольцо на пальце Джеральдины… Эти картины неотрывно преследовали его, не давали покоя, гнали сон прочь. Всю ночь, вернее, ее остаток, он пил виски, пытаясь унять эту боль.

Почему именно Билли Торнтон Джуниор, во имя всего святого?!

За свою жизнь Рой перевидал несметные полчища подонков и преступников всех мастей, но худшими из них всегда считал тех, кто наживает миллионы на горе других людей. Именно эти ребята, такие холеные и приличные на вид, считали себя вершиной Божьего промысла, полагая остальных людей лишь строительным мусором у себя под ногами. Закона они не признавали, морали у них не было по определению. Билли Торнтон был одним из них, и Рой подобрался к нему уже совсем близко, но теперь появилось другое обстоятельство. Джеральдина.

Он тщетно заставлял себя о ней не думать. Ничего не получалось. Рой вспоминал свой шок при виде девушки, стоявшей среди разряженной толпы и весело болтавшей с приятелями. Вспоминал нежный голосок, огромные голубые глаза и водопад золотых волос, увитых плющом…

Рой Доннери медленно вошел в храм. Полутемная прохлада казалась абсолютно нереальной после жаркого солнца, затопившего сегодня город. Рой медленно брел по проходу среди длинных деревянных скамеек и думал о том, что единственный способ забыть о Джеральдине Бриджуотер — оказаться в тысяче миль от нее. К сожалению, пока это было невозможно. Рой вздохнул и вышел во внутренний садик храма. Она сидела в самом углу монастырского сада, недалеко от небольшого фонтана. Рой помедлил, рассматривая девушку из-за кустов. Потрясающая смесь невинности ангела и греховности ангела падшего! Джеральдина сидела, задумчиво покачивая туфелькой и глядя на падающие струи воды. Сегодня на ней была голубая блузка, украшенная маленькой изящной брошью, и легкие брюки. Золотые волосы собраны в простой хвост, и в нежном ушке поблескивает жемчужная капелька. Ни дать, ни взять, простая прихожанка, собравшаяся на исповедь.

Рой мрачно усмехнулся. Ей не откажешь в смелости.

Нужно абстрагироваться и не думать о том, что между ними было. Это трудно, это почти невозможно, но надо постараться. У него есть задание, это его работа, и он выполнит свой долг, чего бы ему это ни стоило. Делай то, что должен, и будь, что будет!

Рой Доннери расправил широкие плечи и вышел на дорожку сада.

Джеральдина пришла в собор раньше назначенного часа. Она очень любила этот маленький, скрытый от всех глаз садик, даривший чувство безопасности и покоя. Покой был ей необходим. Кроме того, надо было обдумать, что именно она скажет Рою при встрече.

Смешно. Когда они встретились, она тоже сидела на скамейке среди цветущих кустов и деревьев. Когда это было, неужели только пять дней назад? Целая жизнь прошла с тех пор. Все изменилось, включал саму Джеральдину. Ах, если бы отец не уехал в Европу! Возможно, все события приняли бы совсем другой оборот.

Легкий шорох заставил ее встрепенуться, девушка подняла глаза и увидела Роя. Он стоял прямо перед ней и смотрел на нее, Точно так же он смотрел на нее и той ночью, когда они впервые встретились. Странствующий рыцарь, принц-воин… Сегодня на нем была та же самая старая кожаная куртка, джинсы и легкая рубашка.

Случайно или сознательно? Он хочет ранить ее, выбить почву из-под ног, завладеть ситуацией? Она робко посмотрела ему в глаза, надеясь увидеть в их изумрудной зелени прежний огонь желания и страсти.

Это был совсем другой взгляд. Холодный, изучающий, спокойный и чуть насмешливый. Она влюбилась в другие глаза.

Влюбилась? Нет, этого не могло быть! Они едва знакомы. Едва познакомившись с ним, она уже предала его, да так, что ни один мужчина в мире не сможет этого простить. Даже помолвка здесь ни при чем, хотя и она добавила масла в огонь. Джеральдина нервно облизала пересохшие губы, судорожно подыскивая подходящие слова для начала разговора.

— Я вижу, куртка высохла?

— Да. Старая, закаленная кожа.

— Под стать своему владельцу.

— Что касается старости, то да.

— Присядь… Рой! Ты слишком высокий, у меня шея затекает. Пожалуйста, сядь!

— Раз леди настаивает…

Когда он сел рядом, стало еще хуже. Джеральдина не знала, куда девать глаза, чтобы не смотреть на эти стройные мускулистые ноги, сильное тело мужчины. Она слишком хорошо помнила его обнаженным. Низ живота свело судорогой, и Джеральдина поспешно уставилась на какую-то птичку, нахально усевшуюся в двух шагах от них. Желание заливало ее тело горячей волной, румянец полыхал на щеках, и она понимала, что и Рой это видит и чувствует.

Как же она хотела увидеть его! А зачем? Чем он мог помочь Джеральдине Бриджуотер? Приструнить Уолтера? Расторгнуть помолвку?

— Рой, послушай, я… я понимаю, что ты сердишься, и не могу винить тебя за это, но… я клянусь, что не хотела обидеть тебя.

— О чем ты? Я вообще ничего не помню. Так неплохо?

— Рой, я не…

— Расскажите другую сказку, леди. Эту я уже слышал.

Джеральдина помолчала. Потом заговорила тихо и немного жалобно.

— Я обедала в тот день с Уолтером и Билли. Там были еще их компаньоны по бизнесу…

— Какие компаньоны?

— Одна супружеская пара, мы едва знакомы, и еще один человек, его имени я не знаю, не могу вспомнить. Я почти не слушала их… У меня было странное состояние, Рой. Меня все больше охватывало отчаяние, потому что вся моя жизнь казалась мне расписанной по минутам, по секундам, намного лет вперед, и я к этой моей жизни не имела никакого отношения. Я почувствовала, что мне надо просто встать и уйти. Я воспользовалась тем, что нечаянно поцарапала висок. Сказала Уолтеру, что у меня разболелась голова, вышла из дома и… сбежала.

Рой слушал молча, не глядя на Джеральдину.

— Я пошла в парк, села на скамейку и стала мечтать. Я мечтала о приключении, о чем-то, что не запланировано в распорядке моей жизни, и тут появился ты.

— Вот мне повезло!

— Ну да, я соврала, но все случилось так неожиданно, так странно… У меня появился шанс стать другой. Пусть лучше вообще никем, но только другой…

— Понимаю.

— Я не могла допустить, чтобы ты отвез меня в полицию — меня бы сразу узнали. Огласка для нашей семьи недопустима, это вопрос репутации. Поэтому я уговорила тебя взять меня с собой.

— Чтобы избежать огласки?

— Нет… Чтобы заняться с тобой любовью.

Рой молчал, тщательно скрывая потрясение.

— Я же видела желание в твоих глазах… Воспользовалась случаем, вот и все. В этом я виновата перед тобой.

— Черт… Огонек! Зачем ты это сделала? И зачем ты это говоришь сейчас?

— Потому что я не хочу, чтобы ты считал меня маленькой бездушной сучкой! Я лгала тебе, я убежала от тебя, но я клянусь всем святым, что я ничего не знала о помолвке!

Неожиданно Рой обнял ее за плечи и развернул к себе.

— Почему же ты согласилась?

— Мой брат все время намекал на это, но я и подумать не могла, что все произойдет именно так. Они с Билли все время заговаривали об этом, шутили, смеялись, и я не принимала этого всерьез, но вчера я оказалась в западне.

— Где твой отец?

— Его волнует совсем другое.

— Он знает о помолвке?

— Уолтер сказал, что знает. Сама я с папой не говорила.

— Почему же он не оказался дома в этот торжественный вечер?

— Во-первых, никто не знал, что Уолтер сделает это на балу, а во-вторых, у него неприятности в Европе. Кажется, тля напала на виноградники… Не смейся, для отца это очень серьезно.

— Больше, чем проблемы его детей?

— Иногда.

Рой отпустил ее, и Джеральдина почувствовала разочарование. В этих объятиях она могла бы провести всю жизнь.

— А твоя мать?

— Она живет в Италии со своим очередным другом. Ему около двадцати шести, если не ошибаюсь.

— Ваши родители разведены?

— Такое со всеми случается. Они развелись, когда мне было три года.

— И вы с братом…

— … остались с отцом. Решение суда. У него были лучшие адвокаты на свете и полно денег. Я люблю маму, но она не создана для материнства.

— А Уолтер?

— Мы выросли вместе, и он всегда заботился обо мне. Именно поэтому я не понимаю, что происходит. Я не узнаю своего родного брата. Он говорил странные вещи… Сказал, что благополучие нашей семьи зависит от этого брака… Что я должна это сделать. И сделал это за меня и без моего согласия.

— Ты говорила с ним?

Голубые глаза полыхнули пламенем.

— А ты как думаешь?

Рой ухмыльнулся.

— Я думаю, как хорошо, что я не Уолтер.

Джеральдина устало потерла виски.

— Он сказал, что у нас нет выбора. Я не понимаю, что он имел в виду. Уолтер вел себя странно, очень странно.

— И ты не знаешь, почему?

— Не знаю.

— Скажи, Уолтер имеет неограниченный доступ к капиталам вашей семьи?

— А почему ты задаешь мне этот вопрос, Рой? Ты что, из полиции? Кто ты такой?

— О, простите, леди, где мои манеры! Я — Рой Доннелл, мы познакомились вчера вечером на балу. Не помните? Наверное, память слабовата.

— Память у меня в порядке, а вот как ты попал на бал? Это действительно интересно.

— Знакомство с нужными людьми, ничего больше.

— Это то, что ты сказал Билли, а как насчет Карлы?

— Карлы?

— Карла Моретти. Женщина, с которой ты кокетничал на веранде.

— А, припоминаю, она еще была с женихом… как его…

— Джой.

— Точно, Джой. Прекрасная пара.

— Ты давно их знаешь?

— Знаю? Я познакомился с ними на банкете. Мы попали за один стол.

Джеральдина недоверчиво смотрела на Роя. То, что он говорил, совпадало со словами Карлы, но не могли ли они быть связаны общей работой? Джеральдина понятия не имела, как именно работает полиция, все ее познания в этой области были почерпнуты из фильмов. Вопросы Роя не походили на обычный праздный интерес.

— Значит, Карлу ты знал…

— Она твоя подруга?

— Мы росли и учились вместе, хотя сейчас видимся редко. Она офицер полиции.

— Серьезно? Такая женщина — и полицейский! Потрясающе. Ты не шутишь?

Она внимательно изучала его лицо, но в зеленых глазах горело искреннее удивление — и только. Джеральдина расслабилась.

— Не шучу. Карла всегда была рисковой девчонкой. И не боялась выбирать свою дорогу в жизни. Хотя ее отец был судьей штата, так что в каком-то смысле это у них семейное. Мне просто показалось… вы так интимно болтали.

— И ты решила, что у меня с ней общие дела? Какие же дела можно иметь с полицией? Или теперь ты думаешь, что я преступник?

— У тебя есть пистолет.

— У многих людей есть пистолет.

— Кроме Карлы я никого из таких людей не знаю.

Рой мрачно усмехнулся.

— Ты будешь удивлена, но многие люди не являются теми, кем кажутся. Взять хоть твоего жениха…

— У Билли тоже есть пистолет?

— Не о том речь. Но пистолет у него вполне может быть, а ты об этом просто не знаешь.

Джеральдина нахмурилась. Разговор ей не нравился. Странный какой-то был разговор.

— Ты встречаешься с Билли завтра?

— Да. Один парень порекомендовал обратиться к нему, так что…

— Но ведь ты говорил, что у тебя временная работа?

— Да, помню, говорил, но помимо нее у меня есть и собственные планы. Для их выполнения бывают нужны разные люди… и разные обстоятельства.

— Какие же?

— Не слишком ли много вопросов? Может, это ты коп?

Джеральдина смутилась.

— Прости. Я сама не знаю, что со мной. Просто я не знаю, что и думать о тебе.

— А ты обо мне и не должна думать. У тебя есть жених.

— Я уже говорила тебе…

Большая жесткая ладонь неожиданно легла на ее нежную ручку, и Джеральдина онемела. Рой смотрел ей в глаза серьезно и печально.

— Послушай, Огонек, я задавал тебе вопросы, потому что ты меня интересуешь. Потому что мне наплевать, помолвлена ты, замужем, или разведена — я хочу знать о тебе все. Понятно, прав на это я не имею, но хочу — и ничего с этим не поделать.

Она прошептала, опустив глаза:

— Ты и так знаешь обо мне больше, чем кто-либо на всем белом свете…

— Ты… Я был первым?

— Да.

Он медленно провел пальцем по ее щеке и очень тихо произнес:

— И ты отдала мне свою девственность… Ох, Огонек, что же мне делать с тобой… Я хотел бы запереть тебя в замке, который стережет какой-нибудь дракон, и держать там, покуда все не успокоится.

— Мне там будет одиноко.

— Не будет. Я же тоже буду там.

— Рой… Почему?

— Не знаю.

Он поцеловал ее, и Джеральдина мгновенно забыла обо всем на свете. Она обняла его за шею и прижалась к могучей груди с тихим и счастливым стоном. Гори огнем честь Бриджуотеров и светские приличия! Только с этим мужчиной она счастлива, только с ним ее кровь горяча, только в его руках она живет и дышит полной грудью.

Луч солнца упал на кольцо и разбрызгался миллионом радуг по листьям, песку и старой скамейке. Джеральдина со стоном отпрянула от мужчины, которого желала и любила больше всего на свете.

— Что я делаю!

— Занимаешься любовью, маленькая.

— Я только хуже делаю, Рой! Я вижу тебя — и уже ни о чем не могу думать, только о тебе, о нашей ночи, о том, как мы занимались этим под жасмином…

Зеленые глаза сердито сверкнули.

— Думаешь, ты одна такая? Я не могу забыть тебя, Огонек! Я закрываю глаза и вижу тебя в моей постели. Слышу женский голос — и вспоминаю, как ты кричала в моих объятиях. У всех женщин в этом городе твое лицо, Принцесса!!!

— Рой, пожалуйста… Мы не должны… Пока я все не выясню до конца, мы не должны видеться.

— Насколько я помню, на сегодняшней встрече настояла ты.

— Да. Я должна была все объяснить. Я не могла выглядеть в твоих глазах бессердечной. Я не вынесу твоей ненависти.

Рой вздохнул.

— Я не могу ненавидеть тебя. Я даже пытался, но не вышло. Один взгляд на тебя — и все вернулось на свои места.

— Это ничего не может изменить. Я помолвлена.

— Ты сказала, что это для тебя ничего не значит.

— Не значит. Но об этом нельзя забывать. Я сама должна разрешить эту проблему, а до тех пор мы не должны встречаться.

— Город не так уж велик.

— Не думаю, что мы вращаемся в одних и тех же кругах.

— О, я забыл! Принцесса и свинопас.

Джеральдина выпрямилась и спокойно посмотрела на Роя.

— Да. Я из семьи Бриджуотеров. И я должна думать о чести своего рода.

— Что-то ты не очень думала о ней в Старом парке.

— Все ошибаются. Больше я ошибки не повторю.

— А как насчет твоего брата? Ты уверена, что он тоже не совершает ошибок?

Ее слова прозвучали просто и очень убедительно:

— Я ему не позволю.

Рой Доннери входил в офис Билли Торнтона Джуниора. На Рое был шикарный костюм, а ботинки отбрасывали солнечные блики на стены. Рой был вооружен исключительно своим опытом, чутьем полицейского и ревностью. Иного оружия ему не требовалось.

Сверкающий лифт вознес его на самый верхний этаж и выпустил в огромный холл, устланный персидскими коврами и уставленный дорогой и изящной мебелью. Красавица-секретарша, строгая и элегантная, с вежливой улыбкой распахнула перед ним двери кабинета — и навстречу Рою поднялся Билли Торнтон Джуниор, с вежливой улыбкой на тонких губах.

— Прошу вас, мистер Доннелл, Как вам нравится наш город?

— Он очень красив, и из ваших окон это хорошо видно.

— Садитесь. Лиза, сделайте нам кофе.

— Вы очень любезны, мистер Торнтон.

— Для вас просто Билли. Друзья Анри Савуара — мои друзья. Как он поживает, кстати? Мы давно не виделись. Все такой же коротышка?

Вот это Рой больше всего и любил в своем ремесле. Игра, тонкая, нервная, на грани падения, игра на вылет!

— Не совсем так. Последний раз он был под два метра ростом и сложен, как небольшой слон.

Торнтон слегка улыбнулся и наклонил голову в знак одобрения.

— Вижу, что мы говорим об одном и том же человеке.

Глотая очень крепкий и душистый кофе, Рой ждал продолжения. Хорошо бы, Торнтон начал первым. Однако, судя по всему, он ждал, когда Рой сам расскажет ему, зачем явился в город и ищет его помощи. Что ж, к этому Рой тоже был готов.

— У меня здесь серьезное дело, Билли. Намечается одна сделка, от которой все участники могут отхватить изрядный куш. Из Боливии идет груз, и от меня требуется обеспечить его свободное прохождение через границу.

— Хорошая страна Боливия. Богатая. И разнообразная. Когда вы ожидаете прибытие своего груза?

— На следующей неделе.

— Хм-м. Времени не так уж и много. Как вам кофе?

— Кофе великолепен, хотя и не для слабаков.

— Он такой же, как и весь наш город. Здесь все зависит только от вас самих. Успех… и падение. Расскажите поподробнее о вашем грузе.

Клюнул! Он клюнул, но осторожничает. Теперь главное не спугнуть, но и не дать ему слишком много информации.

— В общем и целом дело обстоит следующим образом. Покупатель очень ждет товар и готов платить деньги. Большие деньги. За эти деньги я должен обеспечить безопасность и сохранность груза.

— Понятно.

— Большие деньги велики настолько, что хватит и мне, и вам.

— Понятно.

Хорош парень! Все тело расслаблено, только глаза изменились. Из безмятежно-голубых стали стальными и холодными.

— Надо обдумать.

Так, а вот отсюда надо действовать безошибочно. Кровь в жилах Роя бурлила все быстрее, но разум оставался чистым и холодным, словно арктический лед.

— Обдумать? Но времени не так уж много, а игра стоит свеч, поверьте мне.

— Я взял за обычай тщательно взвешивать все свои решения. Это избавляет от лишних хлопот и неприятностей.

— И экономит время?

— Разумеется.

— Послушайте, Билли, мне нужно только одно: чтобы работа была выполнена в срок и как надо. Как мне сказали, в этом вам нет равных. Так, может быть, стоит потратить толику вашего драгоценного времени на доскональное обдумывание? А я тем временем поближе познакомлюсь с вашим чудным городом.

— Как вам понравился вчерашний бал?

— Он великолепен. Столько красивых женщин я давно уже не встречал.

— Наш город славится красавицами.

— Ваша невеста одна из них. Вы счастливчик, Билли.

Не думай о ней! Не смей! Только о бале, только о женщинах, но не о ней!

— Согласен с вами. Джеральдина очень хороша.

— Вы давно знакомы?

Больше всего ему хотелось вышибить Билли все его ровные белые зубы, но игра есть игра.

— Почти всю жизнь. Наши отцы дружили. Они всегда мечтали объединить наши семьи. Теперь это желание исполнится.

— Прекрасный брак, как ни крути.

— Что вы имеете в виду?

— Красавица-жена плюс корабли Бриджуотеров. Хорошо и для тела, и для дела.

Торнтон выглядел слегка смущенным, а Рою того и надо было. Теперь отпусти вожжи, коп. Легче, легче.

— Пожалуй, вы правы. Как это вы сразу разглядели выгоду?

— Деньги значат для меня многое. Почти все. И мне наплевать, каким путем я их добываю.

— Что ж, это мне по сердцу. Только не перестарайтесь. Чрезмерные амбиции часто губят талантливых людей.

— Не волнуйтесь, Билли, это не про меня. К тому же с вашей помощью шансов на успех гораздо больше.

Торнтон молчал несколько мгновений, а затем неожиданно улыбнулся.

— Какие у вас планы на вечер?

— Да, собственно, никаких.

— Партнера неплохо знать не только по делам, но и лично. У меня к вам предложение. Сегодня вечером я ужинаю с невестой и парочкой моих близких друзей. Не хотите присоединиться?

— О, буду очень рад.

— Моя секретарша даст вам адрес.

В лифте Рой прислонился к прохладной стене и еще раз прокрутил в уме последнюю сцену. С одной стороны, вышло неплохо. Легенда прошла, и он сделал первый шаг. Но почему так просто? Может быть, что-то здесь не так?

Выходя на улицу, Рой сформулировал три основных вопроса, которые следовало разрешить побыстрее.

Первое: понял ли Торнтон, что Рой ожидает нелегальный груз?

Второе: если понял, то заглотнет ли он наживку окончательно и согласится ли участвовать в афере?

Третье — здесь Рой мрачно ухмыльнулся — что скажет Джеральдина Бриджуотер, когда за стол с ней рядом сядет человек, которого она не должна больше видеть?!

7

— Мне нравится твое платье, Джеральдина.

Голос Уолтера звучал несколько напряженно, и Джеральдина бросила на него взгляд, способный заморозить на месте любого, даже самого отчаянного храбреца.

— Спасибо.

— Думаю, Билли тоже понравится.

— Уолтер, я…

— Тебе очень идет этот цвет. Темно-розовый, я полагаю?

— Просто розовый. И прекрати этот бессмысленный разговор. Если так не терпится поговорить, давай лучше обсудим нечто более важное.

Брат и сестра Бриджуотеры ехали на ужин к Билли Торнтону.

— Важное? О чем ты? О чем таком важном мы можем поговорить?

— Например о том, что с тобой происходит.

— Со мной? Дай-ка подумать… Утром я встречался с одним политиком, мы говорили…

— Уолтер, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я хочу знать, в какую историю ты попал. Неприятную историю. Ту, о которой ты не хочешь говорить уже несколько дней.

— Да все у меня в порядке, Джерри, разве только небольшие проблемы с нашими счетами, но это мелочь, и тебе это совсем не интересно.

— Ты сказал, что у меня нет выхода и я должна выйти за Билли.

Уолтер хмыкнул.

— Девочка, но ведь это было решено едва ли не с того момента, как ты родилась.

— Уолтер, это не одно и то же. Ночью после бала ты говорил так, словно я приговорена к этому браку. Что за игры? Что происходит?

— Никаких игр. Я забочусь о тебе. Я обещал это отцу.

— Поподробнее нельзя?

— Я сказал папе, что буду присматривать за тобой в его отсутствие.

— Я не нуждаюсь в присмотре.

Господи, ну когда же они с отцом это поймут! Почему все мужчины Бриджуотеры одержимы идеей, что за Джеральдиной нужно присматривать, словно за малым ребенком?

— Джерри, отец всегда желал этого брака. Он часто об этом говорил.

— Если бы он знал, что я против, он никогда не стал бы настаивать.

— Слушай, можно подумать, что Билли какой-то монстр! Да все женщины нашего города завидуют тебе и мечтают поменяться с тобой местами. Он умен, богат, хорош собой, прекрасно воспитан и образован.

— Я не люблю его.

— Господи, да причем здесь это? Любовь придет позже, а счастливый брак будет этому способствовать. Наше сотрудничество будет еще крепче.

— Мы говорим не о компании, а о моей жизни, Уолтер.

— О, какая мелодрама! Теперь расскажи, что до смерти влюбилась в сына бакалейщика и собираешься уйти к нему голая и босая.

— Почему ты так циничен? Люди влюбляются, Уолтер. Это случается каждый божий день, и предугадать этого нельзя. Равно как и изменить это.

— Ты так серьезна, будто испытала все на себе. Ты что, влюбилась в кого-нибудь?

Сигнал тревоги вспыхнул в мозгу девушки. Не слишком ли она откровенна?

— С чего ты взял?

— Ну… твои слова звучат как-то очень… интимно.

— Я говорю о своих друзьях. Карла и Джой, например.

Уолтер скептически приподнял бровь.

— Карла знакома с Джоем Льюисом со школьной скамьи, а кроме того успела отвергнуть два его предыдущих предложения. Я бы не назвал это любовью с первого взгляда.

— А наши родители?

Пример был явно неудачен. Уолтер ненавидел их мать.

— Да уж, чудная пара. А какой долговечный брак!

— Согласна, пример не из лучших, но вернемся ко мне. Меня не покидает ощущение, что с помощью этой помолвки ты пытаешься выбраться из какой-то ловушки.

— Джеральдина!

— Это нечестно, Уолли. Почему я должна быть жертвой?

— Успокойся.

— Я спокойна.

— Мы уже почти приехали, а ты взволнована, я же вижу. Все заметят твое состояние, будет неловко.

— Прекрати. Мы живем не во времена королевы Виктории. И я уже не та маленькая девочка, которая с обожанием глядела на своего большого брата и готова была ноги ему целовать. Я собираюсь выяснить все до конца и остановить то, что сейчас происходит.

Машина остановилась во дворе виллы Торнтонов, и Джеральдина стремительно вышла из нее, не дожидаясь, пока шофер откроет ей дверь. Уолтер догнал ее у самой лестницы, схватил за руку — и несколько мгновений они испепеляли друг друга взглядом. Затем Уолтер сказал тихо и мрачно:

— Нам пора. Неловко заставлять хозяев ждать, пока мы здесь скандалим, словно базарные торговки.

Джеральдина ответила ему возмущенным фырканьем, и они вошли в дом.

Дворецкий проводил их через анфиладу комнат в небольшую гостиную. Балкон был открыт, и легкий ветерок слегка остудил пылающие щеки Джеральдины. Девушка задумчиво смотрела в окно, любуясь цветущими деревьями.

Ей надо с кем-то поговорить, поделиться своими мыслями, своими переживаниями… Карла была бы идеальной собеседницей, но в деле замешан Уолтер — нельзя даже на секунду представить, что будет, если разразится скандал.

Рой. Где ты сейчас, зеленоглазый пират?

Дворецкий распахнул двери и торжественно провозгласил:

— Мистер Уолтер, мисс Джеральдина! Мистер Уильям Торнтон ожидает вас в саду. Все гости уже собрались.

— Спасибо, Джейкоб. Ты год от года становишься все величественнее. Скоро мы сможем рекомендовать тебя британской королеве.

Уолтер шутил и улыбался, и Джеральдина вдруг подумала, что теперь он выглядит совсем таким же, как в детстве. Может быть, она все придумала? Ну конечно!

У Уолтера какие-то неприятности, и он не хочет о них говорить из гордости. Вся эта история с помолвкой — просто совпадение, ничего больше. Дождемся окончания карнавала, все успокоятся, прилетит отец… Все выяснится, и она сама поговорит с Билли. Это все Рой. Из-за него она сама не своя, из-за него ей мерещатся всякие небылицы, а на самом деле все гораздо проще и обыденнее.

Билли вышел ей навстречу с такой сияющей улыбкой, что Джеральдина невольно улыбнулась ему в ответ. Что-то в этом было нереальное, и девушка в некотором смятении поглядела в глаза своему предполагаемому жениху.

Билли, добрый старый Билли. Она знала его с детства и привыкла к нему, хотя никогда не испытывала к этому парню особой симпатии, Высокий, худощавый блондин с холодными голубыми глазами, изящно сложенный, экономный в движениях и эмоциях.

— Дорогая, позволь представить тебе моего гостя…

Мужчина был выше Билли, и Джеральдина медленно подняла голову. На дне зеленых глаз плясали два маленьких и очень опасных дьяволенка, но смуглое лицо было невозмутимо и почти непроницаемо.

— … Рой Доннелл. Ты его, конечно, помнишь. Пират, смутивший всех дам на балу.

Джеральдина онемела. В ушах гремела кровь, во рту пересохло, перед глазами летали серебряные мухи. Хуже всего были видения, молниеносно возникшие в ее мозгу. Она в объятиях Роя… Смятая трава… Ее стон… Прерывистое дыхание Роя… Его сильное обнаженное тело…

Она взглянула ему в глаза почти обреченно. И прочитала в них немой приказ: «Соберись с силами, Огонек!»

— О, конечно, я помню. Как же можно забыть такого пирата?

Вот именно, как? Билли с тревогой заглянул Джеральдине в глаза.

— Ты в порядке, милая? Побледнела…

— Гроза собирается… Душно.

— Тогда предлагаю всем пропустить по стаканчику перед едой. Ты что будешь пить, дорогая? Шерри?

— Нет. Виски.

Билли даже вздрогнул от неожиданности, но быстро овладел собой и принес ей маленький хрустальный лафитник, в котором плескалась янтарная жидкость.

— Это ирландское, очень мягкое. Полагаю, ты можешь его попробовать.

Она сделала глоток и поперхнулась жидким огнем. Билли смотрел на нее с легкой улыбкой на губах, ожидая, когда она изменит свое решение, но тут на ее руку легла большая, твердая ладонь.

— Вы просто немного поторопились. Отличный способ разжечь костер у себя в желудке.

Господи, да твои руки способны спалить меня целиком!

Зеленые глаза загадочно мерцали, а голос был спокоен и тих. Рой подал ей еще один бокал.

— Ирландцы знают, как разжигать огонь. Расслабьтесь, мисс, и просто дайте виски скатиться вниз по горлу.

Озноб прошел, головная боль отступила, а с нежданными слезами Джеральдина справилась сама. Она отняла у Роя свою руку, хотя в груди бушевал огненный ад, и произнесла с легкой усмешкой:

— Благодарю за науку. Судя по всему, вы профессионал?

Рой рассмеялся.

— О, да.

Она повернулась к Билли и заметила, что лукавый огонек в его глазах сменился несколько озадаченным выражением. Впрочем, уколоть он ее все равно успел:

— Еще виски, дорогая?

— Нет, благодарю. Этого вполне достаточно.

Билли задумчиво посмотрел на Роя и уже, кажется, намеревался что-то у него спросить, как вдруг в дверях возник дворецкий и произвел некое движение бровями, означавшее, по всей видимости, что-то очень важное и неотложное. Билли коротко извинился и пошел к дверям. Рой, улучив момент, шепнул Джеральдине:

— Удивлена?

— Что ты тут делаешь? Я же говорила…

— Твой жених меня пригласил.

— Господи, зачем?

— Может, я ему нравлюсь?

— Но он тебя не знает!

— Нет. В этом у тебя перед ним преимущество.

— Потише. Нас могут услышать.

— Боишься, Огонек?

Она боялась. Только вот не разобрать, кого больше — себя, Роя или Билли.

Гости прибывали, и вскоре гостиная наполнилась щебетом дам и сдержанным гулом мужских голосов. Дамы окружили Роя, и Джеральдине стало совсем худо. Вдобавок к ней пристала, как смола, платиновая блондинка, с которой они были едва знакомы, и стала страшным шепотом выпытывать у Джеральдины, чем она так замечательно красит волосы. Головная боль вернулась с новой силой, к тому же во рту стоял привкус виски, и Джеральдина с некоторым ужасом попыталась вспомнить, а когда она, собственно, в последний раз ела? Именно в этот момент двери в сад распахнулись, и всех пригласили за стол.

Рой сидел рядом с ней, зато с другой стороны очутилась платиновая секс-бомба. Впрочем, у нее в соседях, к счастью, оказался Уолтер, и она принялась за него.

Несколько минут спустя в зале появился человек средних лет, очень возбужденный и недовольный.

— Билли, я хотел поговорить с тобой о тех парнях с юга…

Билли Торнтон замер на несколько секунд, затем улыбнулся, хотя в этой улыбке чувствовалось некоторое напряжение.

— Пабло, присоединяйся к нам. Нет, нет, отказа я не принимаю. Здесь всегда найдется место еще для одного гостя.

— Прости, Билл, если бы я мог переговорить с тобой…

— Это терпит. Нельзя работать без перерыва, мой добрый друг. Господа, представляю вам Пабло Реймундо. Пабло, а это Рой Доннелл. Мы с ним беседовали о… ну, кое о чем. Кстати, кое о чем, что может потребовать твоей помощи.

Пабло залпом осушил бокал виски и уставился на Роя.

— Отлично!

Рой негромко поинтересовался:

— Вы ведь из Южной Африки, не так ли?

— Я? Да… Нет… Уф… Я…

Билл Торнтон вмешался:

— Ни слова о работе. Все-таки карнавал. Новые и старые друзья встречаются и веселятся.

Вечер продолжался. Джеральдина изо всех сил старалась уделять внимание превосходной пище, но это было трудно. Все, на что она могла смотреть, был Рой. Она ловила каждый его взгляд, дыхание, поворот головы, она думала только о нем…

Пальцы Роя сомкнулись на бокале вина — Джеральдина немедленно вспомнила, как эти пальцы скользили по ее разгоряченной коже. Воспоминания возбуждали.

— О чем ты думаешь?

— О тебе.

— Хорошие воспоминания?

— Не всегда.

— Что ж, по крайней мере это честно.

— А ты? Ты — честен?

— Не всегда.

Джеральдина стиснула салфетку внезапно онемевшими пальцами.

— Чего ты от меня хочешь?

— Честно?

— Да.

— Это проблема. Я не знаю.

В этот самый момент вмешался один из гостей:

— Рой, как вам нравится наш город?

— Неплох. Не могу сказать, что я хорошо изучил его.

— Почему же?

— Не было времени.

Билли вмешался на правах хозяина:

— Джеральдина настоящий эксперт по нашему городу. Она может показать вам город, Рой, и ручаюсь, лучшего экскурсовода вам не потребуется. Не так ли, дорогая?

— Я?!

Рой ухмыльнулся, не сводя глаз с девушки:

— Похоже, вы доверяете мне свою невесту?

Билли улыбнулся, но эта улыбка больше напоминала оскал волка.

— Это самое малое, что я могу сделать для вас. Ведь вам придется задержаться в Городе. Наше дело требует времени.

— Что ж, лучше проводить это время, изучая город, чем пялиться на стены в отеле.

— Но вы живете не…

Джеральдина была готова проглотить собственный язык. Надо же так проговориться! Рой казался совершенно невозмутимым.

— Это правда, насчет отеля я приврал. На самом деле я живу у друга, но это за городом, так что разница небольшая.

Билли изобразил оживление на лице.

— Джеральдина! Уолтер! Мы не можем оставить этого так! Особенно во время Большого Карнавала.

Джеральдина посмотрела в глаза Рою, затем перевела взгляд на брата. Уолтер был увлечен виски, так что девушка вновь посмотрела на Роя.

— Рада буду показать вам город, Рой. У меня как раз свободны несколько дней. Когда мы можем…

Билли неожиданно решительно вмешался:

— Почему не завтра? Прямо после обеда, по-моему, это здорово.

Уолтер встрепенулся:

— Я думал, завтра…

Билли прервал его почти грубо:

— Выпей еще, Уолтер. Я купил это вино специально для тебя. Я знаю, ты предпочитаешь этот год.

Уолтер вспыхнул и потянулся к бутылке. Джеральдина автоматически попыталась разрешить возникшее напряжение.

— Билли, может быть, ты предложишь нам какой-нибудь маршрут?

Неожиданно вмешался вновь прибывший гость Билли, Пабло Реймундо.

— У меня на примете есть славное местечко. Мы тут решили…

Билли Торнтон поднялся на ноги.

— Отличное предложение, Пабло. Дорогая, я позвоню тебе завтра и все уточню.

Джеральдина посмотрела на жениха с некоторым удивлением. Что-то в этой сцене было не так. Неважно. Главное — голова. Она раскалывалась от боли, и когда все гости перешли в гостиную, где их ждали напитки и сигары, Джеральдина сбежала. Она пыталась разыскать аспирин, а кроме того, очень хотела домой.

Девушка тихонько проскользнула по коридору первого этажа, направляясь к выходу, и вдруг замерла. Голос Билли звучал совсем рядом.

— Уолтер, тебе необходимо отдохнуть.

— Отдохнуть? Ты, верно, смеешься. Вчера ты сказал, что они не заплатят, пока не получат подтверждения. Я жду это чертово подтверждение, а ты, как ни в чем ни бывало, планируешь экскурсии по городу для этого янки.

— Обстоятельства немного поменялись.

Джеральдина превратилась в часть стены и затаила дыхание.

— Обстоятельства, Билли, но…

— Расслабься, Уолли, не то загубишь все дело.

— Отец может догадаться, и тогда…

— Не думай об этом. Просто делай то, что я говорю, и не думай об остальном.

— Черт, Билли…

— Найди Пабло и назначь ему встречу. Когда все уйдут. В кабинете. Сможешь?

— Не держи меня за младенца, Билл! Кто такой этот Доннелл?

— Не волнуйся о нем. Я все контролирую.

— Он мне не нравится.

— Уолтер, ты мой лучший друг, ты практически мой брат. Доверься мне, больше ничего.

Голоса медленно удалялись. Уолтер и Билли уходили в сторону сада, Джеральдина стиснула руки на горле. Что происходит? О чем они говорят? Отец! Он об этом явно не знает.

Она стояла и опять вспоминала Карлу. Им надо поговорить, это ясно. Они никогда не поговорят, это тоже понятно.

— Джеральдина, где ты была?

Билли смотрел на нее очень острым и неприятным взглядом. Джеральдина напряглась. Должна же на что-то пригодиться фамильная выдержка Бриджуотеров?

— Я ходила на кухню, хотела сказать Жаку, что все было изумительно. Знаешь, я не понимаю, как он это делает. Каждый раз все вкуснее и вкуснее. Надо будет пригласить его к нам, пусть поучит наших поваров.

— После свадьбы ты сможешь распоряжаться Жаком по своему усмотрению, милая.

— Билли… нам надо поговорить. Уж если зашла речь о нашей свадьбе…

— Разумеется, дорогая, но сейчас не время.

Рой возник в коридоре совершенно бесшумно. Так подкрадываются хищники. Так разражается гроза в джунглях.

— Все в порядке? Вы не о завтрашней экскурсии? Я уже настроился.

Билли рассмеялся.

— Джеральдина волнуется насчет нашей свадьбы.

— О, это мне знакомо. Моя сестра вела себя точно так же. С момента помолвки она всем уши прожужжала о свадьбе.

Джеральдина сжала кулаки. Рой Доннелл заслуживает оплеухи за насмешки над ней! Ей очень хотелось скандала, но вместо этого она со светской улыбкой подхватила обоих мужчин под руки и отправилась к гостям. Демоны терзали ее душу — ведь рядом с ней шли ее жених и ее любовник. Голова раскалывалась от боли, и больше всего на свете ей хотелось домой.

На следующее утро Рой Доннери стоял напротив виллы Бриджуотеров и ждал Джеральдину. Они договорились на одиннадцать часов.

Рой успел переделать массу важных дел. Рано утром они встретились с Карлой Моретти. Рой рассказал ей все, что успел узнать о южноамериканских друзьях Билли Торнтона и Уолтера Бриджуотера, поручил ей проверить все имеющиеся досье, а также составить список всех судов, чье прибытие ожидалось на этой неделе. О намеченной встрече с Джеральдиной он умолчал, решив придержать эту информацию. Сначала надо было выяснить, в какой степени она причастна к делу.

Он увидел Джеральдину раньше, чем она его. На лице девушки застыло мрачное отчаяние. Можно было биться об заклад, что больше всего на свете она мечтает, чтобы он не пришел на встречу.

Даже не надейся, Огонек!

Он жадно изучал ее лицо. Эта смесь невинности и греха выводила из себя, заставляла кровь быстрее струиться по жилам… Что ты знаешь, Принцесса? Насколько ты вовлечена в дела своих близких? Что движет тобой — любовь к брату, тревога за семейную честь или же обычный страх за собственную безопасность?

Что-то она знать просто обязана, а значит, ее жизнь в опасности. Люди, с которыми Билли Торнтон имеет дело, не любят сантиментов. И играть с ними не стоит, если хочешь прожить долгую и счастливую жизнь.

Джеральдина шла по улице и жевала резинку. Это не вписывалось в образ Принцессы, но Рой и так знал, что она многое скрывает в себе. Слишком многое. Так много, что Рой Доннери бесится от одной мысли, что какой-то другой мужчина получит в свое полное распоряжение эту драгоценность, эту волшебную маленькую фею! Джеральдина принадлежит ему. Любой, кто встанет между ними, будет вынужден считаться с Роем Доннери.

Джеральдина взглянула на часы. Рой улыбнулся самому себе и вышел ей навстречу.

— Привет, принцесса.

Холодный взгляд и непроницаемое лицо.

— Мне казалось, мы договорились не называть меня так.

— Неправда, Ты сказала, что не любишь этот титул, но я не говорил, что не буду тебя так называть.

— Мне это не нравится.

— Мало ли. Ты же и на самом деле принцесса.

— Да, если принимать во внимание моих предков. Один из моих прапрадедов был незаконнорожденным сыном английского короля. Только и всего.

— С меня и этого хватит.

— Рой, перестань. Титул не делает меня кем-то особенным. Я такая же, как и все.

— Неправда, Огонек.

Он хотел целовать ее. Он хотел быть с ней. Он хотел любить ее, и плевать на задание, на Торнтона и на Уолтера Бриджуотера, плевать на все!

Его мысли, видимо, ясно читались во взгляде, потому что Джеральдина нервно повела плечами, засунула руки в карманы и отвернулась. Слишком опасно глядеть в зеленые глаза ирландца, который хочет только одного… Того же, чего хочет и она сама.

— Куда мы отправимся? Что ты хочешь посмотреть в городе?

— Ничего. Я сказал это вчера, чтобы от меня отвязались.

— Плохо. В этом случае мне придется вернуться к делам, а тебе предстоит объяснить все Билли. Это не повредит твоим… делам?

— В таком случае предаю себя в твои руки.

— Мы потратим целый день, учти это…

Коп, уймись и делай свое дело! Так уж случилось, маленькая фея замешана в этом грязном деле, будь профессионалом и перестань пялиться на ее грудь!

— Как ты думаешь, почему твой жених так запросто отпустил тебя со мной? Не затем ли, чтобы именно сегодня я не путался под ногами?

— Я не понимаю…

Карла его поняла сразу. Хвост за Билли Торнтоном вырос с самого раннего утра. Карла могла сколько угодно кривить губки, но дело свое знала. Честно говоря, пришлось намекнуть ей, что это поможет ее подружке Джеральдине.

Джеральдина растерянно пожала плечами.

— Билл любит наш город. Может, он действительно хотел…

Рой коснулся ее щеки, и девушка замерла от этого прикосновения.

— Ладно, он не единственный, кто меня интересует в этом городе.

— Рой…

— Молчу. Умный парень твой жених. Или он все-таки не жених?

— Я уже говорила тебе…

— Правду ли ты говорила, вот в чем вопрос.

— Правда — это…

— … вещь хрупкая и крайне ненадежная. Знаю.

— Рой, одиннадцать с четвертью, надо трогаться в путь.

— А когда жених ждет нас обратно?

— Долго ты еще будешь его так называть?

— Как еще я должен его называть?

— Не имеет значения. Зови, как хочешь.

А если я буду звать его преступником, Джеральдина? Что тогда скажешь, принцесса?

— Так что насчет обеда?

— Наверное, в районе двух часов. Зависит от того, насколько ты голоден.

— Ну, я постараюсь потерпеть.

Она отвела глаза. Оба поняли, что он имел в виду.

— Я полагаю, нам лучше взять такси… Начнем с Садов.

— Я уже знаю этот район. Если ты помнишь, мой дом стоит как раз посередине между Садами и Старым городом.

Джеральдина вспыхнула.

— Что ж, тогда, может быть, исследуем другой район?

— Да. Старый парк.

— Перестань, Рой. Не я это придумала. Давай пройдемся по музеям. По магазинам. По кладбищу. По набережной. Хочешь в казино? Может быть…

— У нас есть день. Один день.

Он медленно провел пальцами по ее подбородку. Джеральдина неожиданно смело взглянула ему в глаза.

— Что ж. Тогда используем этот день. Полностью.

8

Рой отдал бы все на свете, лишь бы этот день не кончался никогда.

Пусть она показывает ему город, пусть они притворяются туристами, пусть лучше так — лишь бы вместе. Он знал, что это глупо и неправильно, В город его привело важное дело, и даже если Джеральдина окажется главной подозреваемой, он доведет это дело до конца.

Рой подавил тяжелый вздох, следуя за Джеральдиной. Она оглянулась через плечо и улыбнулась.

— Идешь?

Он кивнул, догнал ее и пошел рядом. Старинный трамвай остановился неподалеку, поджидая их, и они, взявшись за руки, побежали к нему.

Джеральдина прекрасно справлялась с ролью гида. Город она знала прекрасно, его историю — еще лучше, и вскоре Рой поймал себя на том, что вовсю смеется и удивляется невероятным историям, происходившим здесь сто лет назад. Он, кажется, смог расслабиться по-настоящему. Даже начал задавать вопросы. Джеральдина охотно отвечала, но в ее синих глазах то и дело вспыхивали искорки удивления. Рой решил провести небольшую разведку.

— Ты любишь этот город?

— Это моя родина.

— Твой отец ведь живет во Франции. А там — не родина?

— Мне там нравится. Но не так, как папе. Он просто обожает наши тамошние владения. Виноградники — его слабость. Для меня настоящий дом только здесь.

— Значит, ему не удалось привить тебе любовь к Европе?

— Я уже вросла в эту землю. Здесь моя жизнь, работа, друзья, семья… Все, что мне дорого.

— Все?

— Да.

— Ничего не пропустила? Или чего-то не хватает?

— Если только…

— Любви? Да, Джеральдина?

— Что-то вроде этого.

— Ну, если не считать того, что ты уже невеста.

Девушка долго молчала, а потом тихо произнесла:

— Найти человека, с которым хочешь прожить всю жизнь, не так легко, как пишут в книжках. Придумываешь себе образ, привыкаешь к нему, тебе начинает казаться, что он вполне реален — а потом понимаешь, что в жизни такого не бывает. Это злит, мучает, разочаровывает, и в конце концов остаешься ни с чем. А иногда сталкиваешься с реальным человеком…

— Ты столкнулась, Огонек?

— Возможно.

Она не смотрела в глаза Рою, но голос выдавал ее волнение. Рой выругался про себя. Чего ты ждешь, Рой Доннери? Чтобы она бросилась тебе на шею и призналась в любви? А ты в ответ скажешь ей, что и ты любишь ее, но сейчас должен бежать, потому что пришло время посадить в тюрьму ее брата и жениха. Отличный план. Ни одна не устоит.

Выхода не было, не было и надежды, это Рой понимал все отчетливее. Огонек была умнее — она поняла это сразу.

— Моя сестра говорит, что даже планеты иногда встречаются, не то что люди.

— Ты вчера упоминал о своей сестре.

— Да, только на самом деле она не замужем. Я сказал так, чтобы поддержать тебя. Ты выглядела так, словно между вами с Билли что-то произошло. Не хочешь рассказать? Я хороший слушатель.

— Мне всегда хотелось иметь сестру. Твоя старше или младше тебя?

— Младше. Мы с ней, как вы с Уолтером. Я пытался приглядывать за ней, правда, это нелегко…

Да уж. Морин в отличие от Джеральдины всегда знала, чего хочет. Потому и поступила в полицейскую академию с первого раза и закончила ее с отличием.

— Нелегко решать ее проблемы?

— Да, видишь ли, как только возникала проблема и я пытался вмешаться, сестрица отодвигала меня в сторону и решительно заявляла, что вполне способна справиться с этим сама.

— И это действительно оказывалось так?

— Почти всегда. Она на редкость независимая девица.

— Что ж, в этом она похожа на своего брата.

Джеральдина чуть усмехнулась, но глаза оставались серьезными.

— Кем она работает, Рой?

Она коп, как и я, но сказать об этом тебе, Огонек, нельзя.

— Она… сейчас нигде.

— Ищет работу?

Вообще-то Морин лечится после серьезного ранения, так что можно и так сказать. Оперативную работу ей пока запретили.

— А родители? Кто они?

Мой отец коп, а мать была женой копа, и это тоже профессия, но и об этом я не могу сказать тебе, Огонек.

— Отец работает… в социальной сфере. Мама погибла в автокатастрофе, когда мы были детьми. Пьяный водитель.

Мама сгорела в машине, которую расстреляли уличные наркоторговцы. Они были уверены, что старый Шон Доннери сидит за рулем.

— Прости, Рой.

— Это было давно.

— Наверное, это неважно? Терять родителей всегда тяжело.

— Да, но это неизбежно. У всех свои трагедии. Твои разведены, и ты наверняка мечтаешь, чтобы они были вместе.

— Да. Иногда мне кажется, что счастливых браков не бывает.

— А Билли? Мне он кажется внушающим доверие.

— Серьезно?

— По крайней мере, на вид. Богатый, привлекательный, безупречные манеры…

Чтоб его черти разорвали, твоего Билли!

— Пожалуй, ты прав. Только вот почему я не могу… Мы пришли, Рой. Отсюда начинается Старый город.

Рой еще раз выругался про себя. Будь проклят Старый город! Джеральдина едва не проговорилась, а теперь все придется начинать сначала.

Он мрачно шествовал позади девушки. Точеная фигурка, золотые волосы — помимо чисто чувственного наслаждения от этой картины, Рой испытывал дикие угрызения совести. Ведь он собирается причинить ей боль! Нанести ей такой удар, от которого она может и не оправиться, а самое главное — она узнает, что он все это время лгал ей.

Как ты будешь жить с этим, Рой Доннери?

Впервые в жизни он стыдился своей профессии. Оказывается, Рой еще не был достаточно прожженным циником.

— … большинство этих зданий стали музеями, но храм по-прежнему действует…

— Я помню храм. Я помню, как ты сказала, что нам нельзя больше видеться. С тех пор мы встречаемся каждый день.

— Я все еще не хочу тебя видеть, Рой.

Он рассмеялся и взял ее под руку.

— Жизнь чертовски занятная штука, Огонек. Сама решает за нас, что делать, что не делать. Я встретился с Билли Торнтоном по одному делу, а в результате мы с тобой гуляем по Старому городу.

Они оба чувствовали, как жар страсти пожирает их тела, только Джеральдина пыталась с этим бороться, а Рой — нет. Девушка судорожно вздохнула.

— Если хочешь, можем пройтись по маршруту карнавала…

— Я уже говорил тебе, что туристические прогулки не для меня. Я не за этим приехал.

Она резко повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— А зачем ты приехал, Рой?

Рой не ответил. Сперва он усадил Джеральдину на лавку, затем сел рядом. После недолгой паузы сказал, стараясь, чтобы голос звучал небрежно;

— Я уже говорил тебе. Дела. В том числе и с Билли. Именно он решил, что ты должна показать мне город. Я не настаивал, но, похоже, он привык решать все и за всех на свете.

— Возможно, ты прав.

— Интересно, бизнес он ведет с таким же напором?

— Я понятия не имею, чем он занимается.

— Но ведь ваши семьи не только дружат?

— Да, мы партнеры, но я не знаю толком, насколько тесны эти связи.

— А, предположим, фрахт судов?

— Возможно.

— Послушай, ты же деловая женщина, а о бизнесе собственной семьи знаешь так мало.

— У нас всегда была большая семья, и у нее были обширные интересы в бизнесе. То, чем занимаются папа и Уолтер, меня мало интересует, и к этому я никогда никакого отношения не имела. Знаю, что их интересы связаны с крупными грузоперевозками, в том числе и морем.

— Ага, а ты украшаешь собой интерьеры и пейзажи, содержишь благотворительный фонд для престарелых йоркширских терьеров и тратишь папины денежки.

Она с изумлением и обидой взглянула на него.

— Вот, значит, как ты обо мне думаешь? Что ж, давай заключим пари.

— Готов.

— Если я докажу тебе, что ты ошибаешься насчет меня, то ты встанешь на колени и извинишься.

— А если я выиграю?

— Ты не выиграешь.

— Я сказал, если?

— Получишь все, что захочешь. По-моему, вполне по-королевски? Пошли.

— Куда мы идем, Огонек?

Она упрямо вскинула голову и зашагала по аллее бульвара.

— Я хочу показать тебе часть империи Бриджуотеров. И то, чем в этой империи занимаюсь я лично.

Они довольно быстро миновали фешенебельный район и углубились в узкие улочки, причудливо изогнутые и не слишком чистые. Около небольшого магазинчика Джеральдина остановилась и открыла дверь. Хозяин магазина с широчайшей улыбкой на лице пошел им навстречу.

— Добрый день, прекрасная сеньорита! Какое счастье, что вы к нам заглянули.

— Добрый день, Рамиро. Познакомьтесь, это мой друг, Рой Доннелл.

— Очень приятно, синьор! Друзья нашей прекрасной сеньориты всегда желанные гости в нашем квартале. Она — наш ангел-хранитель.

Рой вопросительно взглянул на Джеральдину, затем перевел глаза на улыбающегося толстяка. Джеральдина улыбалась немного смущенной, но довольной улыбкой.

— Собственно, ангел — не я, а наш фонд. Благотворительный фонд Бриджуотеров, Мы выделили Рамиро деньги, и он смог открыть свое дело.

— Да, да, прекрасная сеньорита очень помогла нам! У нее большие связи.

Рой оглядывался кругом. Кто эти люди? Нелегальные иммигранты? Тогда Джеральдина в курсе деятельности своего брата и Билли…

— Это иммигранты?

— Нет, Рой, они не иммигранты. Рамиро и вся его семья вполне законно получили гражданство.

— Как они тебя нашли?

— Это я их нашла. Потом подыскала им спонсора, и теперь они могут работать и обеспечивать себя. Этим и занимается наш Фонд. Тебя что-то удивляет?

— Ничего, Огонек, разве что… В этом городе, наверное, смешаны все национальности мира. Кто же стал спонсором?

— Одна супружеская пара из Колумбии. Уолтер пригласил их на тот ужин, с которого я… сбежала… в тот вечер, когда мы впервые встретились.

— А откуда их знает Уолтер?

— Откуда мне знать, Рой? Кажется, Билли их познакомил. А что?

— Ничего. Забавно.

Еще как забавно-то! Значит, Билли Торнтон использует благотворительный Фонд Бриджуотеров, чтобы прокачивать через него огромные суммы нелегальных денег. Никаких налогов, никаких отчислений в бюджет. Вопрос только в том, замешана ли Джеральдина…

— Что ж ты сбежала от спонсоров?

— Я потом извинилась. Я вообще-то ужасно вежливая, Рой Доннелл, это только с тобой у меня почему-то не получается.

— Я бужу в тебе темные силы?

— Скажем так: когда ты рядом, я почему-то начинаю реагировать на все совершенно необычным для меня образом.

Возникшую паузу заполнили шум, вопли и горячие пожелания счастья прекрасной сеньорите и ее мужчине. Вся семья Рамиро высыпала их провожать. Джеральдина слегка нахмурилась.

— Рамиро, ты ошибся. Это не мой мужчина. Мы с мистером Доннеллом просто друзья.

— Да? Но я же вижу, как синьор смотрит на вас. Как вы смотрите на синьора. Так смотрят любовники, не друзья.

Рой широко улыбнулся.

— Рамиро, а разве любовники не могут быть друзьями?

Рамиро в ответ только подмигнул Рою и крепко обнял свою маленькую полную жену.

На улице Джеральдина дала волю чувствам.

— Как он мог так сказать! Надо же — любовники!

— А что? Парень прозорлив, надо отдать ему должное. За пару минут разобраться в наших отношениях.

— У нас нет отношений, Рой!

Он рывком развернул девушку к себе.

— Огонек, я сказал бы иначе. Мы изо всех сил стараемся, чтобы у нас не было отношений. Но кое-что происходит помимо нас.

— Я… Да.

— Вопрос в том, что нам с этим делать.

Джеральдина опустила голову.

— Рой, я… я пыталась вчера вечером поговорить с Билли о нашей помолвке.

— Это тогда, когда я вмешался?

— Частично.

— Послушай, Джеральдина, что происходит?

— Я не знаю. Я ни в чем не уверена.

— Скажи мне. Попробуем разобраться вместе.

— Нет. Я не готова… Скажи лучше, как тебе понравилось у Рамиро?

Рой улыбнулся.

— Скажем так, я этого не ожидал. Признаю, ты действительно деловая женщина. Я полагал, что твой Фонд скорее поддерживает какие-нибудь эзотерические учения или какое-нибудь молодое дарование.

— Ты чертовски проницателен, и завтра будет выставка одного из дарований. Хочешь — приходи.

— То есть, давай опять увидимся?

— Ты любишь наклеивать людям ярлыки, а мне хотелось бы тебя от этого отучить.

Они выпили кофе в маленьком кафе, и Джеральдина позвонила Билли. Вернувшись к столику, она сказала:

— Он просит прощения, но сегодня ваша встреча не состоится. Честно говоря, было очень плохо слышно. Билли сказал что-то насчет времени. Оно, вроде бы, изменилось.

Только этого и не хватало! Извинившись, Рой отошел к стойке и набрал телефон Карлы. Он велел ей не спускать глаз с Торнтона.

Вернувшись, Рой долго молчал и смотрел на Джеральдину. Наконец, девушка нервно заерзала и гневно поинтересовалась;

— Что-то не так? Почему ты смотришь на меня с такой тоской?

— Это не тоска. Так, размышляю. Чего ты хочешь, Джеральдина? Я имею в виду, в жизни? Может, это тебе стоит податься в политику, вместо Уолтера? Будешь заботиться о бедняках…

— Я никогда об этом не думала. Мне вполне хватает Фонда, а в жизни… Хочу выйти замуж и родить много детей. Хочу любить их всей душой. Хочу, чтобы у них были и отец, и мать, чтобы они жили долго и счастливо.

— Думаю, это лучшая цель в жизни. Огонек, я…

Он был готов рассказать ей всю правду, честное слово! Потому что только после этого можно было бы сказать ей о своих чувствах. Но именно в этот момент бармен позвал к телефону мистера Доннелла. Рой хмуро выслушал то, что ему сказали, и повернулся к Джеральдине.

— Прости, мне надо идти. Бизнес, сама понимаешь…

— Ты же говорил, что не понимаю?

— Я переменил свое мнение. Доберешься до дома одна?

— Естественно. Я большая девочка.

— Джеральдина, я хотел сказать, что сегодня был самый…

— Что же?

— Самый прекрасный день из тех, которые я провел в вашем солнечном городе.

— Ты же не хотел быть туристом?

— Я провел этот день с тобой. Прощай, Принцесса!

Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы, а затем повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Он шел арестовывать ее брата и жениха.

— Какого черта, Карла! Что происходит? Где они?

Рой и Карла сидели в укромном месте недалеко от причала. Над Городом уже сгустились сумерки.

— Не ори, грубый янки. Мой осведомитель сказал, что судно придет сюда и сегодня. Что ж тут скажешь… Он ошибся.

— Они играют с нами, Карла! Кошки-мышки с полицией. Сукин сын! Торнтон водит нас за нос. Сначала соглашается вести со мной дела, потом избавляется от меня, и я целый день гуляю по городу с его невестой…

— Дорогуша! И ты молчишь?! Вы гуляли с Джерри по городу? И чем вы занимались?

— А чем можно заниматься, гуляя по городу?

— Чем угодно! Я волнуюсь за подругу! У меня сердце не на месте. У, противный янки!

— Перестань, Карла. Я тебе точно говорю: Торнтон убрал меня с дороги намеренно.

— Не перестану! Она тобой интересовалась еще на балу! Я даже подумала…

— Напарник, подумай лучше о том, что Билли Торнтон дурит нам голову!

— Ну провел он нас, великое дело. Сегодня он нас, завтра мы его.

— А-а-а, так ты уже не исключаешь того, что он преступник?

— Да успокойся ты, дорогуша! Я же сказала, я — коп. И я арестую подонка, даже если придется делать это во время венчания, когда на мне будет платье подружки невесты. Такое, знаешь, жемчужное, рюшечки, рюшечки, а рукава…

— Карла!!!

— Не ори. Да пойми же, Рой, мне просто горько и обидно, что весь этот скандал ударит по Джеральдине. Я люблю ее, люблю все ее семейство, мне их жаль, но долг свой я выполню. Вот и все.

— Полагаю, Джеральдина Бриджуотер гораздо сильнее в душе, нежели на первый взгляд.

— Я надеюсь на это, Рой. Потому что ей придется нелегко. Уолтер явно замешан во всем этом.

Они помолчали. Потом Рой осторожно потрепал задумчивую и молчаливую Карлу по плечу.

— Ладно. Пошли отсюда. У меня есть кое-какая информация.

— У меня тоже. Торнтону от нас не уйти. Я приклеюсь к нему и не отлипну даже в сортире. Хотя нет, там он нам не интересен. В любом случае, мы его возьмем.

Джеральдина места себе не находила. Она бродила по выставке, здоровалась, улыбалась, раскланивалась, но глазами напряженно искала Роя.

Как странно он попрощался вчера в кафе. Словно навсегда.

Всю ночь она не сомкнула глаз. Думала о Рое и о себе. Он все-таки оказался Прекрасным Принцем, потому что разбудил ее к жизни. Выдернул из размеренных будней, наполнил ее дни и ночи огнем, страстью, желанием спорить, добиваться своего.

Она в сотый раз огляделась по сторонам и в сотый раз погрузилась в бездну отчаяния. Роя не было. В этот самый момент кто-то тронул ее за локоть. Джеральдина подскочила, словно ее укусили, и обернулась.

Улыбающийся Билли Торнтон слегка придерживал за локоть Роя Доннелла.

— Погляди, кого я привел, милая.

Рой склонился над ее рукой, и Джеральдина едва не потеряла сознание от возбуждения, радости и страха. Только бы Билли ничего не заметил!

— Не знал, что вы ценитель прекрасного, Рой. На вас это не похоже.

— Искусство я люблю, но разбираюсь в нем слабо. Вчера ваша невеста упомянула о выставке — я решил заняться самообразованием.

— Что ж, отлично. Вы очень кстати. Джеральдина, я обещал провести вечер с тобой, но мне нужно срочно съездить к маме. Нет, нет, ничего серьезного, просто ее кавалер заболел, и ей не с кем идти на вечеринку. Рой, вы присмотрите за Джеральдиной? Выставка закончится поздно…

— Билли, мистеру Доннеллу вовсе необязательно…

— Дорогая, не могу же я бросить тебя совершенно одну! Ты слишком прелестна. Не так ли, Рой?

— Абсолютно согласен с вами.

— Так вы проводите ее до дома?

— Буду счастлив.

— Великолепно. Я позвоню завтра, милая. Удачи!

Джеральдина ошеломленно проводила Билли взглядом и повернулась к Рою, но замерла, увидев хмурое выражение его лица.

— Прости, Огонек, мне надо срочно позвонить.

— Рой, тебе необязательно стеречь меня.

— Да нет, дело не в этом. Просто надо кое-что скорректировать. Я сейчас.

Он исчез, и Джеральдина в некоторой растерянности принялась бродить по залу. Странно, эти два дня сблизили их с Роем куда сильнее, чем она могла предположить.

Он появился незаметно и бесшумно, но девушка почувствовала его приближение спиной и торопливо обернулась. Радостной улыбки она сдержать не смогла.

— Как тебе здесь?

— Ты ждешь профессионального мнения?

— А ты специалист по авангарду?

— Я не люблю авангард. Вернее, я бы не повесил такие картины у себя дома, Я люблю поесть, а от этого аппетит может пропасть навсегда.

Джеральдина хихикнула.

— Мне стыдно, но я думаю также. Впрочем, художник так представляет себе жестокость…

Внезапно лицо Роя окаменело. Голос зазвучал глухо и безжизненно:

— Жестокость выглядит не так. Жестокость — это маленький мальчик, плачущий над телом матери, которую застрелил пьяный любовник. Жестокость — это кровь, это грязь и дерьмо, это разорванный в крике рот, это запах страха…

— Рой! Что с тобой?! О чем ты говоришь?

Голубые глаза глядели на него с ужасом и непониманием. Рой очнулся.

— Прости. Не знаю, что на меня нашло.

— Может, прогуляемся?

— Ты же хотела остаться до конца.

— У меня здесь есть заместители, они отлично со всем справятся. Сейчас здесь начнется некое действо. Короче, художники разденутся и будут рисовать на холсте всем телом. В это же время будет играть негритянский ансамбль, а за сценой ударят в колокола… Пошли отсюда?

— Пошли, а куда?

— Я знаю одно место, которое понравится тебе гораздо больше!

9

Они шли, держась за руки, и вечерняя прохлада ласкала их лица. Вокруг шумел карнавал. Рою приходилось прижиматься губами к самому уху Джеральдины, чтобы она могла его расслышать в неумолчном гуле улицы.

— Где твой укромный уголок?

— Дальше. Недолго осталось.

Он обнимал ее за плечи, он смотрел на ее милое личико, он пытался вобрать в себя весь ее облик, запомнить навсегда…

— Как много народу! Весь город вышел на улицы. Ты уверена, что нам нужно идти туда?

— Да, если ты любишь джаз.

— Звучит многообещающе. Я люблю джаз.

— Ты не можешь утверждать этого, пока не услышал настоящий негритянский джаз в дни Большого Карнавала.

Больше всего Рою хотелось прижать Джеральдину к себе и целовать, целовать ее без конца. Тем более, что большинство людей вокруг них занимались именно этим.

Она все прекрасно понимала, но старательно изображала святую наивность.

Волны людей буквально внесли Роя и Джеральдину в клуб. Хозяин узнал девушку и сам лично проводил их на место, распорядившись подать им напитки.

Рой несколько озадаченно выслушал возмущенные вопли хозяина при виде бумажника, который он пытался достать из кармана.

— Однако… Как, оказывается, здорово ходить по клубам с особами королевской крови.

— Я когда-то помогла Анжело, с тех пор он считает себя моим должником.

— Опять Фонд?

— Нет, это личное. Я выручила его дочку из беды.

Джеральдине явно не хотелось распространяться на эту тему, и Рой просто взял ее за руку. Ее глаза были чуть тревожными и настороженными, но Рой был уверен в ее честности. Что бы там ни было, Джеральдина Бриджуотер не может быть замешана в грязных играх.

Огонь пожирал душу Роя, огонь страсти и горечи.

— Что мне делать с тобой, Джеральдина…

Она молчала так долго, что он решил: наверное, она его не расслышала. Но нет, нежные губы дрогнули, и маленькая принцесса тихо спросила:

— А что ты хотел бы сделать?

— Все. Все, что только можно представить.

— Например?

— Огонек, ты играешь с подожженным запалом!

— Я знаю. Проблема в том, что я понятия не имею, как с этим справляться.

Виски обожгло горло Роя, но легче не стало. Джеральдина отвела глаза.

— Я все время говорила и говорю себе, что это все не правильно, и ты не тот… Но я не могу справиться с собой, когда ты рядом. Между нами есть что-то, чему нет объяснения.

— Огонек, еще одно слово — и я повалю тебя на стол прямо здесь…

— А мне все равно!

Рой медленно водил пальцами по ее щеке, жадно наблюдая, как трепещут длинные ресницы, как неровно дышит нежная грудь, как темнеют голубые глаза…

— Пошли отсюда, фея?

— Куда?!

Он мрачно усмехнулся и откинулся на спинку стула. Следующие полчаса прошли в неравной борьбе с собственными желаниями. Рой пытался отвлечься. Он позвонил Карле и выяснил, что Билли Торнтон вместе со своей матушкой мирно ужинает на веранде одной фешенебельной виллы, а два офицера полиции следят за ним из кустов напротив. Рой выслушал новости, вернулся к столику и попытался настроиться на музыку. Зря он это сделал. Горячая и пряная музыка Юга будила в душе такие инстинкты, каких детектив Доннери даже не предполагал в себе. Неожиданно он рывком поднял Джеральдину, почти выдернул ее из-за столика.

— Пошли отсюда!

— Куда?

— Куда угодно. Мне надо охладиться. Я сейчас сгорю. Может, кофе?

— Кофе — это хорошо. Виски ударило мне в голову.

— Молись, чтобы это было виски, Огонек!

Они вышли на улицу, и тут Рой понял, что он сейчас сделает. Дальше сознание раздвоилось. Детектив Доннери отчаянно сопротивлялся и уговаривал себя быть рассудительным и холодным, предлагал подумать, советовал опомниться. Рой, сын ирландца и шотландки, ловил машину, называл адрес, затаскивал маленькую златовласую фею в такси и обнимал ее так, словно на завтра назначили колец света.

Им казалось, что прошло всего несколько секунд с тех пор, как они садились в машину, но она уже затормозила перед домом Роя. Джеральдина простонала, вцепившись в его плечи:

— Это неправильно, Рой…

— Я знаю. Но мне уже все равно.

Они вихрем пронеслись по дому, раздевая друг друга на ходу, расстегивая пуговицы, срывая тонкую ткань, отбрасывая в сторону туфельки и башмаки…

— Прикоснись ко мне…

— Я боюсь. Ты такая маленькая и хрупкая…

— Я не хрупкая…

Он медленно спустил с белоснежных плеч почти невидимый лифчик, наклонился и коснулся губами напряженного соска, затем другого, провел кончиком языка по груди… Джеральдина выгнулась в его руках, застонала, подставляя его жадному рту то одну грудь, то другую.

Через несколько мгновений она лежала перед ним, полностью обнаженная, и Рой упивался этим зрелищем. Он начал ласкать ее, ловя трепет нежного тела, изо всех сил сдерживая себя, готовясь к завершающему штурму и страшась его. Джеральдина изогнулась в его руках, стремительно и жадно освобождая его от остатков одежды, лаская его плоть бесстыдно и жарко. Она стонала и молила о близости, и Рой не мог больше терпеть. Он вошел в нее резко, почти грубо, а дальше остался только ритм, только грохот кипящей крови в ушах, только серебряные мухи перед глазами и тонкий, звенящий крик женщины…

— Джеральдина…

— Молчи… Не говори ничего, Рой! Просто будь со мной…

Это то, чего я хочу больше всего на свете, Принцесса! Это то, чего никогда не будет, Фея. Я должен тебе все сказать. Я не могу этого сделать.

— Джеральдина, я хочу…

— Я тоже хочу. Я хочу, чтобы это длилось вечно.

— Вечно?

— Знаю, это глупо. Мы даже не знаем друг друга. Я помолвлена, хотя и по-дурацки…

— Джеральдина, я должен тебе кое-что сказать…

— Потом скажешь. Давай просто наслаждаться.

— Но…

— Ты не наслаждаешься?

— О чем ты, маленькая! Разумеется, наслаждаюсь, но мы должны…

— О, да! Я вижу. Мы должны!

С тихим смехом маленькая язычница оседлала Роя Доннери, стиснув коленями его бедра. Он не мог бороться со своим телом — оно все знало лучше.

На этот раз все случилось быстрее и яростнее. Потемневшие от страсти, синие, словно вечернее небо Юга, глаза наездницы сияли во тьме. Джеральдина купалась в блаженстве, тонула в нем, даже не понимая, что сама дарит еще большее счастье мужчине, который сейчас с ней.

Мысли были легкими, как бабочки на ветру. Она влюбилась. Навсегда. Бесповоротно. До смерти. В этого чужого, незнакомого, неизвестного зеленоглазого ирландца.

Она никогда не выйдет за Билли, а Уолтер… Ну что Уолтер! Папа приедет и разберется в его проблемах.

Руки Роя мягко обхватили ее бедра, и Джеральдина забыла вообще обо всем на свете.

Она хочет этого мужчину.

Бриджуотеры всегда берут то, что хотят.

Тени протянулись по комнате, луна залила все нереальным серебряным светом, и Джеральдина ощущала себя первой женщиной, лежащей рядом с первым мужчиной на свете. Она улыбнулась и провела кончиком языка по плечу Роя. Он задумчиво погладил ее по спине, и девушка выгнулась, словно довольная дикая кошечка. Он посмотрел в сияющие синие глаза и тихо спросил:

— О чем ты думаешь?

— М-м-м…

— Ты улыбаешься. Чему, интересно?

— Я думаю о тебе.

— Надеюсь, хорошее?

— Очень хорошее.

— Джеральдина… Нам надо поговорить.

— Надо.

— Мне очень много надо тебе сказать, но я не знаю, с чего начать. В любом случае я должен сказать правду. Я приехал в ваш город, чтобы…

Сильный стук в дверь прервал Роя. Джеральдина подскочила. Рой нахмурился.

— Какого черта…

Женский голос за дверью заставил обоих похолодеть.

— Рой, ты дома? Я вхожу.

Карла Моретти. Джеральдина металась по комнате, пытаясь одеться, но единственное, что она успела натянуть — это куртка Роя. Потом она при крылась диванными подушками, потому что Карла Моретти ворвалась в квартиру, подобно буре или небольшой межконтинентальной ракете. Она остановилась в гостиной, потому что Рой преградил ей путь.

— Рой, ты велел мне немедленно найти тебя, если что…

— Карла, нам лучше…

— Мистер Доннери, для начала найдите штаны и возьмите пистолет и удостоверение.

Джеральдина окаменела. Доннери.

— Я думала, тебя зовут Рой Доннелл.

Карла обернулась на голос и застыла.

— Джеральдина? Боже… Рой Доннери, насколько я помню, последний раз вы просто гуляли по городу?

— Заткнись, Карла, ты ничего не понимаешь.

— Это точно, поэтому я иду вниз и жду тебя там.

— Это не то, что ты думаешь…

— Ну а как же! Вы просто распевали псалмы!

Джеральдина вышла вперед. Бледность заливала ее личико, но голос был тверд.

— Прошу прощения, но что там насчет пистолета и удостоверения?

Рой прорычал:

— Карла, ты сделала все, что можно, теперь катись вниз, будь добра.

— Щас! Ладно, ребята, мне жаль, что я прервала вашу интересную беседу, потому что я понятия не имела, что тут есть, что прерывать, но… Нам действительно пора, Рой.

— Ты уверена? А если опять ложная тревога?

— На этот раз верняк. Мне повезло.

— Где и когда?

— Уехал с час назад, причал «А» в старых доках.

Рой быстро натянул брюки и повернулся к Джеральдине.

— Огонек, я должен идти. Я все объясню и позже.

— Ты объяснишь сейчас.

— Нет времени.

— Значит, расскажешь по дороге.

Она оделась быстрее, чем это можно было представить.

— Джеральдина, ради Бога… Дождись меня здесь. Я вернусь, как только смогу, и тогда…

— Нет.

На пороге она обернулась и едва не расхохоталась, увидев озадаченное выражение лица Роя. Удержала ее от этого только мысль, что смех в данной ситуации будет слишком смахивать на истерику. Карла мрачно поглядела на них обоих и тихо произнесла:

— Рой, поехали. Одевайся.

Он ушел в спальню, оставив двух закадычных подруг наедине. Все, что он мог сказать в эту минуту, все равно не годилось для девичьих ушей.

Джеральдина никогда не видела Карлу такой смущенной. Блондинка откашлялась и тихонько поинтересовалась:

— Полагаю, ты и есть та самая незнакомка, которую наш янки подобрал в Старом парке?

— Он поставил на уши весь город, не так ли?

— Вообще-то, да. Джерри, прости меня. Правда, я не хотела. Мне очень хотелось бы все изменить, но я не могу.

Джеральдина с удивлением смотрела на подругу своих детских игр. Сейчас перед ней стоял офицер полиции. Она не успела ничего ответить, потому что из спальни появился Рой, полностью одетый.

— Поехали, Карла.

Джеральдина вскинулась.

— Я тоже еду.

— Гражданским нельзя.

— Что ты имеешь в виду?

— Копам — можно. Другим — нет.

Она насмешливо прищурилась.

— Ах, временная работа… Дай угадаю. Ты работаешь у Карлы водителем?

Рой прямо посмотрел на нее, и в глазах у него стояла дикая тоска.

— Я не водитель Карлы. Я — коп. И ты об этом уже догадалась.

Он был прав. Она догадалась об этом с той самой секунды, как Карла ворвалась в дом.

— Коп… Значит, ты все это время врал мне?

— Виноват. Меня зовут Рой Доннери. Департамент полиции Нью-Йорка.

— Очень приятно.

Рой испытующе взглянул на девушку и повернулся к Карле.

— Иди в машину. Я сейчас.

Случилось неслыханное. Детектив Моретти без звука вышла из комнаты. Рой смотрел на Джеральдину сурово и печально.

— Вызови такси. Я свяжусь с тобой. В данных обстоятельствах я не могу взять тебя с собой, но обещаю, мы обо всем поговорим.

— Что это за обстоятельства?

— Проклятие, Джеральдина, я не могу… Ты слишком замешана в этом…

— Что?!

— Кое-кто из близких тебе людей входит в круг подозреваемых, и я не могу…

— Кто!?

— Ты уверена, что хочешь это знать?

— Не терзай меня, Рой!

Он яростно дернул себя за волосы.

— Надо было все объяснить тебе раньше, а теперь у меня нет времени.

— Рой, умоляю!

Господи, только не Уолтер!

— Джеральдина, я приехал сюда после восьми месяцев расследования. Следы привели к некоторым гражданам вашего города, очень влиятельным гражданам…

Только не Уолтер!!!

— Кто, Рой?

— Билли Торнтон Джуниор.

Она сползла по стенке на пол и закрыла глаза. Благодарю, Господи.

— Джеральдина, ты меня слышишь?

— Да.

— Мы полагаем, что он замешан в нелегальных перевозках иммигрантов из Южной Америки. Для этого он, вероятно, использовал корабли компании Бриджуотеров. Прости, но на большее у меня нет времени.

Он просто отодвинул ее в сторону и направился к выходу. Джеральдина глядела ему вслед затуманенными от слез глазами. Уолтер говорил с Билли о кораблях… Уолтер замешан… Что он наделал!

— Рой!

— Я не могу говорить больше. Все, кто имеет к компании отношение, под подозрением. Все.

— Ты обвиняешь меня?

— Ни в чем я тебя не обвиняю! Я просто излагаю факты.

— Я ничего не знала. Я даже не имела понятия, чем занимается Билли… Ты поэтому искал со мной встречи? Хотел выяснить?

Рой застыл на месте.

— Нет! Не говори так! Ты сама помнишь, это было не так.

— Ты с самого начала знал, кто я.

— Нет, Джеральдина, я клянусь…

— Не сотрясай воздух, детектив Доннери. Все ясно.

Она рванулась мимо Роя, но он схватил ее за руку.

— Ты не можешь так уйти…

— Все, каждая минута, каждая секунда — все было ложью!

— Мы все выясним…

— Я уже все выяснила. Иди. Тебя ждут.

Карла нетерпеливо засигналила с улицы. Рой тихо застонал, повернулся и бросился вон.

Джеральдина просто не могла сейчас ни о чем думать. Потом будет больно, потом она заплачет, потом, все потом. Она спокойно вызвала такси, спустилась вниз, села в машину и назвала адрес.

Офис компании «Бриджуотер и Сын».

Бесшумный лифт вознес ее в святая святых семейного бизнеса. Джеральдина шла по коридору, заглядывая в комнаты, не обращая внимания на удивленные лица секретарш.

Уолтер был в своем кабинете. Она уже хотела окликнуть его, но застыла на месте, услышав, что он говорит в телефонную трубку.

— Я не понимаю. Почему я должен… Ладно, ладно, не кричи, пожалуйста. Причал «А»? Да, я знаю, где старые доки. Но я думал, груз придет… Ладно, еду.

Она вошла в кабинет, не чуя под собой ног. Собственный голос показался ей чужим и грубым.

— Уолтер!

— Господи, Джерри, ты опять напугала меня до смерти! Что ты здесь делаешь?

— С кем ты сейчас разговаривал?

— Э-э-э, одно дело, видишь ли… надо кое-что проверить лично.

— Это дело ваше с Билли?

— Ну, поскольку он мой будущий родственник, то можно сказать и так.

— Он никогда не будет твоим родственником.

— Не начинай, Джеральдина.

— Я все знаю. Я слышала ваш разговор с Билли прошлой ночью.

— Дьявол!

— Как далеко ты зашел?

— Джеральдина, тут не о чем волноваться, это всего лишь небольшое дело, после его завершения я буду совершенно свободен.

— Уолтер, ты идиот. Полиция все знает.

— Что знает?

— О Билли и его делах. За ним следят уже много месяцев.

— Джеральдина, ты сама не знаешь, что говоришь!

— Слушай меня. Полиция в курсе всего. Теперь расскажи правду мне.

Брат вздохнул и кивнул.

— Хорошо. Поехали. Накинь мое пальто.

Он походил на провинившуюся собаку, но Джеральдина не испытывала к нему жалости.

— Отец знает?

— Нет, конечно. Я что, похож на законченного идиота?

— На твоем месте я бы такой вопрос не задавала.

— Джерри… тебе не надо лезть в это. В конце концов, это моя ошибка.

Джеральдина пригвоздила брата холодным взглядом.

— Хоть раз в жизни будь мужчиной, Уолтер.

Он молчал, долго молчал, а потом его прорвало.

— Однажды мы с Билли были в казино. Ему надо было отъехать, и он попросил меня заменить его за столом. Я взял карты. Сначала выигрывал. Мне везло, Джерри, как никогда в жизни! Билли вернулся, посмеялся и сказал, что надо бы прерваться, но я не слушал его. Потом начал проигрывать. Не успел оглянуться, как спустил все.

— Сколько, Уолтер?

— Триста тысяч. Около того.

— Это же треть миллиона!

— Да. Я был в ужасе. И не хотел просить папу. Он уже говорил однажды, что лишит меня наследства, если я буду играть.

— Он абсолютно прав. Азарт — это как наркотики или алкоголизм. Как же ты расплатился?

— Это Билли. Он мне помог.

— У него что, случайно были с собой лишние триста тысяч?

— Не совсем так. Он обещал помочь…

Джеральдина презрительно смотрела на перепуганного старшего брата и ощущала себя много старше его.

— Что он потребовал от тебя?

— Он просто сказал, что хотел бы больше участвовать в деятельности наших компаний. Потом заговорил о тебе, сказал, что всегда мечтал жениться на тебе. Вот, собственно, и все. Потом я поговорил с папой, и он все одобрил. И планы совместной деятельности, и помолвку.

Джеральдина с ужасом, стыдом и состраданием смотрела на своего брата. Большого Старшего Брата, который повел себя, словно неразумный ребенок. Оказывается, он так и не вырос. Исключительно по своей глупости и трусости он разрушил свою жизнь, ее жизнь, жизнь всей семьи.

— Джерри, ты напрасно на меня так смотришь. Папа видел документы, он сам все подписывал. Подумаешь, многие играют…

— Проблема в том, что они знают, когда остановиться.

— Джерри, я должен ехать.

— К Билли? Это он звонил?

— Да. Какое-то дело в порту. Может, все-таки останешься?

— Ты никуда без меня не поедешь.

— Не будь смешной…

Уолтер отпрянул при виде ее изменившегося лица. Голубые глаза метали молнии.

— Слушай меня, Уолтер. Я не позволю вам с Билли разрушить все, что долгие годы создавала семья Бриджуотеров. Я скажу, что ты должен делать. Мы сейчас поедем и остановим Билли Торнтона. Потом мы поедем в полицию и все расскажем. Разговор будет долгим, но после него тебе предстоит еще одно. Ты позвонишь отцу и все расскажешь ему.

— О, нет! Я не могу. С Билли ничего не будет, он выпутается, он всегда выигрывает. А потом, что там такого незаконного? Мы же всю жизнь занимаемся фрахтом…

— Он подставил тебя, идиот! Давай ключи!

Она влетела в лифт, уже не очень заботясь, последует ли за ней Уолтер.

Она была Джеральдиной Магдаленой Бриджуотер, Принцессой Юга, и сдаваться без боя не умела.

10

Рой Доннери на ощупь передвигался в полной темноте, затопившей старые доки. Он шел, ступая мягко и упруго, зная, что сзади, в темноте, за ним идет Карла.

Два хищных зверя. Два копа. Два профессионала.

Он привлек ее к себе и почти беззвучно спросил:

— Думаешь, мы устроим засаду здесь?

— Мне кажется, это лучшее место. Отсюда виден весь причал, а отход им мы сможем перекрыть за считанные минуты.

Рой кивнул, и хотя Карла не могла этого увидеть в темноте, они продолжили бесшумно двигаться среди контейнеров и безмолвных ангаров.

Возле крайнего ангара они остановились. Рой приложил ухо к мутному стеклу. До него донеслись голоса. Он попытался что-нибудь разглядеть, но внутри все было заставлено ящиками и контейнерами. Затем он увидел, как на середину ангара вышел человек. Тот самый, которого он видел в доме Бриджуотеров. Он с кем-то говорил, но собеседника не было видно.

Карла неслышно приблизилась к Рою и спросила:

— Как ты думаешь, груз здесь?

— Не знаю. Может, в контейнерах…

— Что там все-таки?

— Все, что угодно. Торнтон — парень с размахом. Он на все согласен.

— Врожденная вежливость. Он просто не умеет говорить «нет».

— После сегодняшнего «нет» не смогут сказать все остальные. Если он приберет к рукам корабли Бриджуотера, то сможет без помех контролировать все поставки из Южной Америки. За такой приз стоит сыграть. Давай-ка посмотрим…

Они вновь прильнули к мутному стеклу. Никакого движения. Рой снова подумал о грузе. Если Савуар сказал правду, сегодняшний груз мог принести до пяти миллионов долларов. Конечно, наркотики куда прибыльнее и места занимают меньше, но, видимо, Торнтон сохранил некоторую чистоплотность в делах.

Темная фигура появилась на середине ангара. Рой оглянулся и увидел темный силуэт на фоне неба.

— Это кто еще?

— Лучшие ищейки города. Им тоже хочется отхватить кусок побольше. Что ж ты думал, дорогуша, только у янки есть честолюбие?

— Конечно, как хватать, так целая толпа…

— Не жадничай, дорогуша. Тут всем хватит.

Он собирался ответить Карле, но в этот момент тусклый фонарь осветил лицо человека, вышедшего на середину ангара. Это был Торнтон. Рой напряг слух.

— В чем дело? Ты говорил, что груз уже пришел…

— Не волнуйся, Билли. Небольшая задержка.

— Почему?

Компаньон ухмыльнулся и кивнул на высокого, краснолицего человека.

— Это из-за капитана. Он считает плату не достаточной.

Голос Билли Торнтона источал мед, на лице цвела нежнейшая улыбка.

— Правда? Какая неприятность. Друг мой, но ведь мы можем найти и куда более сговорчивого капитана, не так ли? Например, вашего помощника.

На лице капитана отразилось смятение, а затем и откровенный страх.

— Нет, нет, мистер. Я просто оговорился.

— Я был уверен в этом. Люблю разумных людей.

Перепуганный капитан торопливо вышел из ангара, а Торнтон и его помощник рассмеялись. В этот момент дверь распахнулась, и в ангар почти вбежал…

Уолтер Бриджуотер.

Рой чертыхнулся. Не надо быть очень умным, чтобы догадаться — это Джеральдина. Она все ему рассказала. Рою ничего не оставалось, как слушать и смотреть.

— Билли, нам надо поговорить.

— Уолтер?

И в этот момент в освещенный круг вступила маленькая фигурка. Торнтон не скрывал изумления.

— Джеральдина? Какой… приятный сюрприз.

Рой укусил свой кулак. Надо было раньше думать. Маленькая упрямая принцесса! Он едва не рванулся вперед, но Карла стиснула его плечо с неожиданной силой.

— Пошли, Карла! Если подонок тронет ее…

— Остынь, рыцарь! Давай разыграем эту карту, иначе провалим все дело.

Карла была права, и Рой, весь дрожа, замер у окна, готовый в любую минуту броситься вперед.

Джеральдина была очень бледна, но ее голос звучал холодно и твердо.

— Здравствуй, Билли, Надеюсь, ты не против, что Уолтер взял меня с собой? Он решил, что мне будет интересно.

— Дорогая, я не…

— Я так понимаю, перед компанией Бриджуотера открываются новые горизонты.

Так его, девочка! Пусть подергается.

— Джеральдина, милая, ты ведь знаешь мой девиз: больше денег, меньше трудностей.

— И ты нашел прекрасный способ достичь этого, не так ли?

— Вообще-то я не слишком старался. Скорее, я назвал бы это вопросом выживания. Мой дорогой папа был превосходен в казино, но полный профан в бизнесе. Он влез в долги по уши. К сожалению, мы с мамочкой узнали это слишком поздно.

Рой не отрывал глаз от лица Торнтона. Голос его звучал мягко, почти ласково, но глаза… Глаза принадлежали убийце.

Шорох сзади, неясные тени… Если из-за них пострадает Джеральдина, он будет стрелять даже в начальника полиции!

— Карла, это наши?

— Понятия не имею. Надеюсь, что да.

Рой снова прикипел к окну.

— Билли, я не знала… Что в этих ящиках?

— Это никоим образом не касается тебя, дорогая. Немножко того, немножко другого, самую малость третьего… Даже удивительно, что в наши дни люди готовы платить за это бешеные деньги.

— Неужели?

— А ты не знала? Ты же всю жизнь принадлежишь именно к такому кругу. Большие деньги, изысканный вкус…

— Может быть, но мне не нравится то, что я вижу, Билл!

Маленькая, прямая, словно стрела, она стояла перед Торнтоном, и Рой гордился ею в этот момент. Принцесса Юга, иначе не скажешь. Боже, как же он любил ее!

— Когда мы поженимся, Джеральдина, я постараюсь изменить твое мнение.

— Поженимся? — Она усмехнулась.

Уолтер вмешался в разговор, хотя здорово сник под мрачным и откровенно презрительным взглядом своего друга Билли.

— Билли, Джеральдина… она… у нее кое-какие финансовые проблемы…

— Да ну? У Бриджуотеров это входит в привычку. По крайней мере, у младших.

Уолтер торопливо замахал руками, глядя на изумленное лицо сестры.

— Джерри, я верну все деньги, клянусь!

— Я не понимаю, Уолтер, ты что, брал деньги Фонда? — ужаснулась Джеральдина. — Как ты мог! Сколько же?

— То есть… Ты не… Но я думал, ты знаешь…

Рой не сдержал ухмылки. Вот так и попадаются дураки. Ладно, с этим уже ничего не поделаешь. Сегодня Джеральдине придется расстаться с большинством своих иллюзий. Семейное дело! Сейчас самое важное — Билли Торнтон.

Он, казалось, успокоился и расслабился. Даже с некоторым интересом слушал перепалку брата и сестры. Потом неожиданно вмешался:

— Не волнуйся, Джеральдина. У нас будет больше чем достаточно денег. Так что можешь продолжать свои игры в великодушного ангела-хранителя.

Джеральдина вскинула на него глаза, и в них стояли негодование и ужас.

— Я думала, ты относишься к Фонду серьезно.

И в этот миг — как всегда и бывает в жизни — совершенно неожиданно начался кромешный ад.

Сначала громко и испуганно завопил какой-то ребенок, затем показался взбешенный Мануэль, гнавшийся за этим ребенком, а потом откуда-то выбежал какой-то человек, судя по всему, отец ребенка.

Потом раздались первые выстрелы. Копы, сидевшие в засаде неподалеку, не выдержали и открыли огонь.

Рой действовал хладнокровно и четко, хотя сердце его сжалось от страха за Джеральдину. Он, а за ним и Карла, вломились в ангар и наставили пистолеты на всю живописную группу. Торнтон в одно мгновение оказался возле Джеральдины, сгреб ее в охапку и использовал вместо щита. В его руке, как по волшебству, вырос пистолет. Торнтон приставил его к виску девушки. Рой замер и процедил тихо и угрожающе:

— Убери пушку! Я сказал, убери пушку, придурок!

В этот момент Уолтер оправился от потрясения и рванулся к сестре. Прогремел один-единственный выстрел. Уолтер споткнулся, а потом закричала Джеральдина.

— Уолли!

Торнтон усмехнулся.

— Успокойся, я просто слегка подрезал ему крылышки.

— Когда я доберусь до тебя, Билли Торнтон…

— И что ж ты тогда сделаешь, моя драгоценная?

Рой двинулся вперед, держа Торнтона на прицеле.

— Ничего она не сделает, потому что с тобой все сделаю я.

— О, какая прелесть! Вот и наш мистер Доннелл, вернее, не Доннелл, а неизвестно кто. Возможно, вы, мой друг, не вполне понимаете, во что ввязались.

— Это ты не понимаешь, дорогуша!

Карла вышла из-за контейнера. Она держала на прицеле Мануэля. Торнтон и бровью не повел.

— А вот и наша светская львица из полиции. Все в сборе.

Рой посмотрел на Джеральдину. Она была напугана, но держала себя в руках.

Держись, девочка! Я никому не позволю причинить тебе вред!

— Игра окончена, Торнтон.

— Не думаю, Доннелл. У меня преимущество. Довольно хорошенькое, хотя и глупое.

— Меня зовут Доннери. Детектив Рой Доннери. Не делай глупостей. Здесь кругом полицейские. Док окружен.

Мануэль робко подал голос от двери:

— Он говорит правду, босс. Там копы…

Торнтон лишь на долю секунды посмотрел в сторону Мануэля, и этой малости Рою Доннери хватило. Он прыгнул, словно тигр, и в тот же момент Джеральдина вырвалась из рук своего жениха и бросилась к Уолтеру, неловко пытающемуся подняться на ноги. Одна его рука висела, словно плеть.

Рой и Торнтон сплелись в один большой комок ярости и ненависти. Худощавый на вид, Торнтон оказался очень сильным и гибким, к тому же он сражался за свою свободу. Лишь через несколько секунд Рою удалось прижать его к полу и завернуть ему руки за спину. Некоторое время Рой пытался найти наручники, пока кто-то не сунул их ему прямо в руку, и сладкий голос Карлы пропел:

— Мы, нежные цветки Юга, всегда тщательно готовимся к свиданиям. Мало ли, что может понадобиться девушке?

— Я думал, это касается только губной помады.

— Помада у меня в другом кармане.

Вбежавшим полицейским Рой передал всклокоченного и злого Торнтона.

— Берегите его, как зеницу ока. Ему многое предстоит рассказать нам.

— Тебе я не скажу ничего.

— Посмотрим. Кстати, один вопрос. Как ты меня расколол? Что я сделал неправильно?

— На прошлой неделе до меня дошли слухи, что Савуар арестован. Не то, чтобы я сразу заподозрил тебя, но на всякий случай решил держать тебя подальше. Моя невеста подошла для этой миссии, как нельзя лучше.

— О да.

Рой устало махнул рукой полицейским и подошел к Джеральдине и Уолтеру.

— Как он?

— Кажется, ничего…

— О, я в полном порядке! Просто меня подстрелили, а жизнь моя разбита вдребезги.

— Это всего лишь небольшая дырка, кость не задета.

— Да, но эта дырка во мне!

Джеральдина хихикнула и немного смутилась, увидев удивление Роя и возмущение брата.

— Извините… Наверное, это стресс. Я не каждый день… То есть, не каждую ночь… То есть…

Рой многозначительно хмыкнул, и она все-таки покраснела. Затем подняла глаза и посмотрела на мужчину и мальчика, сжавшихся в углу ангара.

— Я не понимаю, откуда они здесь взялись?

— Спроси своего брата.

— Почему меня?

— Ну, вы же должны знать, какой груз к вам идет.

— Я не понимаю, о чем вы говорите!

— Это ваш груз.

— Наш груз — это сигары и табак, отличные сорта из Колумбии.

Рой с интересом посмотрел на бледного и растерянного Уолтера.

— Кто вам это сказал?

— Билли… и Мануэль тоже. Они сказали, что если нам удастся быстро провезти этот груз, прибыль будет огромной, гораздо больше, чем если бы мы делали все официально… У меня не было выхода.

— Почему?

— Билли давал мне деньги. Много денег. Я даже не знал, что так много, пока он не потребовал вернуть долг. Пришлось подписать некоторые документы и согласиться на эту контрабанду. А второе условие…

— Женитьба на Джеральдине?

— Да.

— И вы согласились на это?

— Он говорил, что любит ее. Я думал… Не имеет значения. Теперь я все понимаю. Я сегодня получил письмо… В нем говорилось, что если я пойду на попятный, Джеральдина… она пострадает.

Рой стиснул зубы. Нечто подобное он предполагал, но слушать все равно было противно и страшно. Как легко он мог потерять ее, свою маленькую принцессу!

— Вы попались на старую, как мир, уловку, Уолтер. Тогда, в казино, вы проиграли людям Билли, остальное — дело времени и техники. Должен признать, что этот парень хорош. Операция не оригинальна, но разыграна, как по нотам. Ну, а вот и ваши сигары.

Из одного большого контейнера вышли люди. Человек двадцать. Полицейские помогали многим из них, так как они едва держались на ногах. Лицо Уолтера заливала смертельная бледность.

— Так это… нелегальные иммигранты… Господи, как же…

— Это случилось из-за вашей слабости и глупости, Бриджуотер! Это случилось, потому что вы бесхарактерный дурак!

— Послушайте, как вы можете…

— Могу! Потому что из-за вас могла пострадать женщина, которую я люблю!

Пауза и всеобщее ошеломление. Джеральдина смотрела на Роя задумчиво, Уолтер — изумленно. В этот момент появилась раскрасневшаяся и оживленная Карла.

— Уолтер, тебя отправят в больницу. Рой, мы всех переписали и арестовали всю команду… Я что-то пропустила?

— Что? А, нет.

Уолтер медленно произнес:

— Прости меня, Джерри… Я не хотел зла тебе. Послушайте, меня теперь арестуют?

— Пока нет, но из города вам выезжать нельзя.

— Понятно. Джерри… скажи папе…

— Мы скажем ему вместе. Я тебя не брошу.

— Спасибо…

— Не за что. Ты мой брат.

Джеральдина обняла брата за талию, и они медленно пошли к двери. Рой смущенно кашлянул и тронул ее за руку.

— Джеральдина… Я могу помочь?

— Благодарю вас, детектив. Ваша помощь больше не потребуется. Теперь это семейное дело.

Рой проводил ее взглядом, вздохнул и повернулся к Карле.

— Поезжай с ними. Я закончу здесь и поеду в управление.

Два дня спустя Рой сидел за обшарпанным столом в полицейском управлении и перекладывал бумаги. Певучий голос раздался за плечом:

— Учишься на секретаршу?

— Нет, Карла. Собираюсь домой.

— Уже? Дорогуша, но…

— Дело закончено. Торнтон арестован, и мне незачем сидеть здесь. На суд я приеду.

— Капитан хотел предложить тебе перебраться к нам.

— Карла, я бы с удовольствием, но…

— Дорогуша, тебя так пугает ее титул?

— Я хоть слово об этом сказал? Оставь это.

— Не оставлю. По крайней мере, пока не выскажусь до конца. Я провела с ней целую ночь, плакала с ней, пила с ней виски. Говорили о тебе.

— Представляю, что она говорила…

— Ни черта ты не представляешь! Если ты сейчас поедешь к ней…

— Я никуда не поеду. Она ведь ясно дала понять…

— Понятливые все стали! Так и сбежишь? Трус! Все янки трусы!

— Она не хочет меня видеть.

— Откуда ты знаешь, чего она хочет, если ты с ней не говорил!

— Но она сказала…

— Все северяне такие тупые, или нам прислали самого выдающегося тупицу?

— Перестань! Гражданская война давно кончилась.

— Последний вопрос. Ты ее хочешь?

Рой застыл. Открыл рот. Закрыл. Посмотрел на Карлу и произнес тихо-тихо:

— Больше всего на свете.

— Тогда отправляйся к ней немедленно.

— Иду. Уже иду.

— О Боже, как я устала! Какое счастье, что Джой не с севера!

Рой стоял в большом холле «Виллы Цветов» и ждал Джеральдину. Вместо нее к нему вышла пожилая и очень величественная женщина.

— Если вы подождете минуту, я доложу мисс Бриджуотер, что вы пришли.

— Извините, а не могли бы вы просто проводить меня к ней. Я хочу сделать сюрприз. Пожалуйста. Это очень важно.

Неожиданно величественная дама расплылась в улыбке.

— Вообще-то это неправильно, но я рискну. Она на веранде. Удачи, мистер.

Он взбежал по лестнице, не чуя под собой ног. Остановился перед тяжелыми дверями, набрал воздуха в грудь и распахнул их.

— Джеральдина!

— Ты! Что ты здесь делаешь?

— Я хотел сказать…

— Что же? Хочешь извиниться, что все так вышло?

— И это тоже. Я должен был попытаться что-то изменить… Не знаю, как, но должен был.

— Я знаю.

— Я бы все за это отдал. Лишь бы ты улыбнулась мне снова. Но я не могу ничего изменить. Я изо всех сил старался оградить тебя, твой мир от моего…

— Какой он, твой мир? Мир Карлы? Жестокость и предательство? Грязь и кровь?

— И это тоже. Я не думаю об этом, я просто живу и делаю то, что должен. Служить и защищать. Это написано у нас на жетоне.

Джеральдина отвернулась, посмотрела на сад. Потом заговорила вновь:

— Ты использовал меня. Чтобы подобраться к Билли и моему брату.

— Я не использовал тебя. Я не искал близости… и любви тоже. Так получилось. Прости меня.

Она смотрела на Роя и умирала. Медленно и неотвратимо. Единственное, чего она хочет — это быть с ним рядом, всегда, всю жизнь, засыпать и просыпаться в его объятиях, ждать его по вечерам, провожать по утрам, родить ему детей, состариться с ним рядом…

Она любила его.

Рой Доннери, такой огромный, такой сильный, такой суровый, стоял и смотрел на Джеральдину Бриджуотер своими зелеными ирландскими глазищами, и девушка чувствовала, что она не в силах сказать ему «Уходи и не возвращайся». От этого мужчины исходила волна силы и чувственности, и Джеральдина желала его в ответ всей своей измученной душой… и всем телом.

Неожиданно он подошел к ней и взял ее за руку.

— Джеральдина… Ты хочешь, чтобы я остался с тобой?

Она усмехнулась, отводя глаза.

— Думаю, Нью-Йорк не смирится с такой потерей.

— Я тебе еще не говорил, но Ваш город кажется мне все привлекательней и привлекательней, к тому же я так и не послушал толком негритянский джаз, не распробовал кофе и не сказал тебе самого главного.

— Чего же?

— Я люблю тебя, Огонек.

— Я думала, ты никогда этого не скажешь.

— Джеральдина, выслушай меня! Мне никогда в жизни не было так трудно работать. Впервые в жизни я боялся, каждую минуту, каждую секунду, потому что это касалось тебя. Я не могу представить мир без тебя, принцесса! Мой мир без тебя мертв, маленькая фея, я не дышу, не живу, когда тебя нет рядом со мной. Ты — моя жизнь.

Она положила маленькую ладонь ему на губы и посмотрела на него бездонным и лучистым взглядом своих невозможных глаз.

— Ш-ш-ш, молчи! Я все понимаю, все знаю. Все, что ты делал, что сделал… с Билли, с Уолтером… ты должен был это сделать. Иначе ты не был бы тем, кого я полюбила с первого мгновения нашей встречи. Молчи, Рой Доннери, молчи и слушай: я люблю тебя, я люблю тебя так, как никто и никогда не любил, и я буду любить тебя до последнего моего вздоха, и я не перестану любить тебя даже после смерти, потому что такая любовь не умирает! Вот.

Она обвила его шею руками и поцеловала в губы. Рой смотрел на нее, обнимал ее, ласкал ее, а значит, все было хорошо. Только об этом сейчас и могла думать Принцесса Юга, Джеральдина Бриджуотер.

— Огонек! Может, я тебе не слишком подхожу?

— Замолчи. Никогда не смей этого говорить! Это неправда.

— Но я из другого…

— Рой Доннери! Это не имеет никакого, ну совершенно никакого значения! Значение имеет только вот это…

И они целовались снова и снова, и мир вокруг благоухал жасмином и земляникой, а потом Джеральдина отстранилась от него и спросила, слегка задыхаясь:

— Ну, а что мы будем делать дальше?

— Вообще-то, я подумывал сделать тебе предложение, но ты какая-то распущенная… на шее виснешь…

Голубые глаза сузились, град ударов посыпался на хохочущего Роя.

— Проклятый янки! Карла была права!

— О-о-о, Красная Шапочка лупит Большого Серого Волка!

— Не так, не так! Красная Шапочка выросла, вышла за Серого Волка замуж и поселилась в темном лесу навсегда.

Рой подхватил ее на руки и закружил по комнате. Звонкий смех Джералъдины рассыпался по комнате, словно хрустальные бусы. Она заглянула в зеленые глаза своего мужчины.

— Что же дальше, Серый Волк?

— Ну, если ты имеешь в виду физиологический аспект кардинального решения данной трансрегиональной проблемы, то…

— Давай просто сделаем это!

— Прости. Мы, ирландцы, все такие. Маленький Народец наградил нас красноречием…

— … И зелеными глазами…

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да. Да! Да-а-а!!!

— И ты станешь женой копа ирландца, и будешь жить с ним в жалкой лачуге?

— У тебя на языке живут маленькие дьяволы, Рой Доннери, поэтому я не хочу больше тебя слушать. Поцелуй меня!

— Ты читаешь мои мысли. Так, где мы остановились? Не помню. Пожалуй, лучше начать с самого начала.

— Ты очень много говоришь, Рой Доннери.

И она его поцеловала.

Эпилог

Пестрая, пляшущая, поющая, ругающаяся, целующаяся, бурлящая толпа заполняла улицы и парки, растекалась огненной рекой по всему городу, разбрасывая вокруг искры и огни фейерверка. Женщины были бесстыдны и торопливы, мужчины легкомысленны и неутомимы. Дети охрипли от восторженного визга. Кошки попрятались. Собаки засыпали на ходу, объевшись за две недели Большого Карнавала.

Большой Карнавал прощался с городом. Южная ночь устало притихла. Завтра все кончится. Они успокоятся, и все будет по-прежнему. Звезды будут тихо и загадочно мерцать на черном бархате, лишь изредка срываясь с небосвода, чтобы упасть прямо в руки тем, кто и должен ловить их по ночам: астрономам, лунатикам и влюбленным.

Жаркий воздух слегка дрожал. Далеко над Большой Рекой вспыхивали белые зарницы. Глухо грохотал пока еще далекий гром. К утру придет гроза. Она смоет мусор и затоптанное конфетти, умоет фасады домов и раскалившиеся за день крыши, охладит горячие головы и напоит пышные сады. И тогда по воздуху разольется пряный, нежный, чарующий аромат жасмина. Он затопит город, накроет его своей белой вуалью, и утренние сны будут самыми сладкими и прекрасными.

Сны о Принцессе и ее суженом, суровом принце-воине с северных гор. Сны о большой любви, жаркой, как солнце Юга, и нежной, словно аромат жасмина. Сны о Маленьком Народце, о феях и эльфах, о маленьких светлячках, которые выводят из темной чащи заблудившихся девушек, о Большом Сером Волке, в чьей шкуре когда-то ходил принц-воин, и о Красной Шапочке, которая выросла и стала Прекрасной Принцессой…

Сон после карнавала будет крепким, а любовь, родившаяся во время южной грозы, будет вечной.

Так говорили старые негры. А старые негры все знают наверняка.

КОНЕЦ

Оглавление

Пролог

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

Эпилог X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?