«Сверкающие огни»

Барбара Картленд Сверкающие огни

1

1886

— Я вернулась, мама.

— Кассандра, я так волновалась! Ты очень задержалась!

— У меня возникла проблема с лошадью, — сообщила девушка, направляясь к матери, сидевшей в инвалидном кресле перед камином.

Леди Элис Шербурн посмотрела на дочь и вскрикнула от ужаса. И было от чего. Ее дочь выглядела кошмарно. Мокрое платье заляпано грязью, волосы свисают из-под такой же мокрой шляпки.

Кассандра увидела лицо матери и засмеялась:

— Я жива и здорова, но вся промокла! Идет дождь, а я еще упала.

— Кассандра!

Девушка встала возле кресла матери на колени и поцеловала ее в щеку.

— Не надо беспокоиться, мамочка, о том, чего не случилось. Это было самое обыкновенное падение.

— Кассандра, дорогая моя, если с тобой что-нибудь случится, я не переживу.

— Я знаю, мама, — мягко ответила девушка. — Именно поэтому я сначала пришла сказать, что вернулась, а не пошла наверх переодеваться, хотя тогда ты бы ничего не заметила.

Но мать все равно выглядела встревоженной, и Кассандра добавила:

— Ты знаешь, что молния никогда не ударяет в одно место дважды! Все несчастья нашей семьи ты приняла на себя, поэтому мы с папой находимся в безопасности.

— Если бы ты не была так безрассудна, — тихо пробормотала леди Элис.

Кассандра опять поцеловала маму в щеку.

— Вам с папой хотелось бы, чтобы я была тихой мышкой, постоянно сидела дома и плела кружева, — сказала она. — Поэтому ты, как лучшая наездница в округе, отрекаешься от дочери, которая скачет галопом по дорогам и ищет просветы в живых изгородях.

Леди Элис улыбнулась:

— Никогда не могла себе представить, что ты станешь такой прекрасной наездницей! Иди переоденься и зайди к папе, он хотел тебя увидеть.

— Ему придется немного подождать, — жизнерадостно ответила Кассандра. — Мне надо принять ванну, а потом я переоденусь в вечернее платье. Скажи папе, если он будет спрашивать, что я приду не раньше, чем через час.

— Я передам ему, — ответила леди Элис. — Кассандра, я…

Но девушка уже вышла из комнаты и бегом поднималась по широкой лестнице в свою комнату.

Служанка Ханна ждала ее там и, как и леди Элис, вскрикнула от ужаса при взгляде на Кассандру.

— Когда-нибудь вы сломаете себе шею, мисс Кассандра, — заметила Ханна ворчливым тоном старой служанки, которая своей преданностью заслужила право на некоторые вольности.

Кассандра промолчала, и Ханна добавила:

— А я-то думала, что вид вашей матери в инвалидной коляске послужит вам предостережением. Но нет, вы скачете, словно в вас дьявол вселился!

Кассандра вздохнула. Ей было понятно беспокойство мамы и Ханны. Последние пятнадцать лет леди Элис была прикована к инвалидной коляске, после того как на охоте повредила спину. Но самое удивительное, что они с мужем после несчастья очень сблизились. Вряд ли существовал еще один такой преданный, тактичный человек, как сэр Джеймс Шербурн. Трагедия заключалась в том, что из-за болезни леди Элис они больше не могли иметь детей. Кассандра, которой едва исполнилось пять лет, когда с матерью произошел несчастный случай, была их единственным ребенком.

То, что она была такой очаровательной, такой отчаянной, безрассудной и импульсивной, никого не удивляло. Какого еще ребенка можно было ожидать от таких привлекательных, необычных людей, как ее родители. И девушка вполне оправдывала ожидания. Начать с того, что она была необыкновенно красива. После того, как Ханна унесла ее грязную одежду, Кассандра одно мгновение стояла обнаженной, прежде чем забраться в ванну, стоящую перед камином. Совершенство стройной фигуры и белоснежная безупречная кожа придавали девушке сходство с юной богиней.

Волосы отличал насыщенный золотой цвет с вкраплениями рыжего, поэтому было трудно одним словом описать их цвет. Кассандра унаследовала цвет волос от своего отца, а глаза у девушки были мамины. Сама же леди Элис получила их в наследство от нескольких поколений ирландской знати.

О'Дерри были ирландскими графами многие века, и всегда считалось, что темные ресницы, обрамляющие голубые глаза, были когда-то дарованы им испанским предком. По легенде, он попал на южное побережье Ирландии во время крушения одного из галеонов испанской Армады и потом женился на прелестной дочери человека, который захватил его в плен.

Девушка всегда была весела, неизменно счастлива и считалась неугомонной сумасбродкой, из-за чего старшие представители йоркширского общества осуждающе поднимали брови и воротили свои аристократические носы. Но даже они вынуждены были признать, что Кассандра неотразима, и в конце концов прощали ее проделки.

— Я провела замечательный день, — произнесла Кассандра после того, как помылась и вытянулась в ванне во весь рост, чувствуя, что в теплой воде отступает боль.

Результаты, которых она сумела достичь в объездке молодых лошадей, на прошлой неделе купленных для нее отцом, вызывали у Кассандры удовлетворение. Вряд ли можно было сыскать в Йоркшире другую девушку, которая пыталась бы обучать молодых лошадей скачкам с препятствиями.

— К началу охотничьего сезона, — заметила она, разговаривая скорее с собой, чем с Ханной, — у меня будут лошади, которые смогут обогнать в поле кого угодно.

— Вы, конечно, сделаете это, девочка, если останетесь живы, чтобы рассказывать сказки.

Она вышла из комнаты с грязной одеждой Кассандры.

Девушка засмеялась. Ханна всегда суетилась вокруг нее, но Кассандру волновала только мама. Именно поэтому она поспешила к леди Элис, прежде чем подняться в свою комнату, чтобы переодеться.

К двадцати годам девушка избавилась от последних следов юношеской угловатости и большей части застенчивости.

В округе невозможно было найти ни одного молодого человека, который не пытался бы за ней пылко и безнадежно ухаживать. Она смеялась над их неопытностью, в то же время всегда замечая блеск в глазах знакомых отца, когда они смотрели на нее, и оценивала их комплименты, по большей части искренние.

«Слава богу, у нас сегодня нет гостей», — подумала Кассандра, вылезая из ванны.

Соседи Шербурнов были очень дружелюбными и гостеприимными людьми, хотя их поместье располагалось довольно уединенно. Вокруг были обширные охотничьи угодья, что имело огромное значение, кроме того, по счастливой случайности в семьях крупных землевладельцев было много молодежи.

Когда Кассандра закончила вытираться, Ханна стояла наготове, чтобы помочь девушке облачиться в одно из очень дорогих платьев, на которые ее отец был счастлив тратить значительные суммы.

Кассандра была одинаково приятна как мужчинам, так и женщинам. Кроме разве того факта, что старшее поколение шокировало ее поведение на охоте, скорее подходящее для юноши, чем для девушки. Но, в общем, никто не мог отрицать, что воспитана она была очень хорошо.

— Спасибо, Ханна, — сказала Кассандра, закончив одеваться. — Будь добра, разбуди меня завтра в семь часов утра.

— Я надеюсь, вы не собираетесь кататься верхом в такой час? — воскликнула Ханна. — Только не после того, как допоздна занимались этим сегодня.

— Но не могу же я позволить своим лошадям забыть, чему их уже научила, — возразила Кассандра. — И завтра я обязательно заставлю Муху перепрыгнуть через препятствие.

— Вы испытываете судьбу, — осуждающе заметила Ханна.

Но Кассандра опять засмеялась:

— Если я сломаю себе шею, ты, наверное, получишь полное удовлетворение оттого, что сможешь сказать: «Я ведь говорила, что так оно и будет».

Девушка стала спускаться по лестнице в кабинет отца, шурша шелковой юбкой. Она вошла в комнату, и отец не мог не отметить, что его дочь очень хороша собой. На Кассандре был наряд нежно-зеленого цвета, словно искусные руки сшили для нее платье из распускающихся листьев, подчеркивающее совершенные контуры ее груди и тонкую талию. Покрой был классическим по своей простоте — от лифа спадал каскад оборок, заканчивающийся небольшим шлейфом. Это было платье молодой девушки, но каждый шов, каждая складочка говорили о том, что оно очень дорогое. Кассандра не носила драгоценностей, с ее белой кожей, нежной как магнолия, в них не было нужды. Так как Ханна спешила, волосы были собраны на затылке в узел, хотя сэр Джеймс предпочитал локоны.

— Прости, папа, если я заставила тебя ждать, — сказала она, приближаясь к отцу и подставляя щеку для поцелуя.

— Я прощаю тебя, — ответил он.

Когда они находились рядом, их сходство было очевидным, несмотря на то что Кассандра отличалась хрупким телосложением и точеными, нежными чертами лица, а сэр Джеймс был воплощением мужской красоты и силы. Одевался он с элегантностью, подчеркивающей очертания фигуры. Благодаря всегда чисто выбритому лицу, постоянному блеску в глазах и способности сделать лестный комплимент в глазах женщин он был неотразим.

— Жаль, что тебя не было со мной, папа, — воскликнула Кассандра. — Эти лошади замечательны! Не могу тебе передать, сколько удовольствия я получила!

— Мне очень приятно, что они тебе понравились, — сказал сэр Джеймс.

— Ты ведь знал, что так и будет. Я думаю, из Андоры обязательно получится чемпион.

— Мне редко приходится ошибаться, когда дело касается лошадей, — пробормотал сэр Джеймс.

Кассандра подошла к камину. Сейчас, в конце марта, погода все еще оставалась прохладной.

— Мама волновалась, потому что я задержалась, — сказала Кассандра.

— Я знаю, — отозвался сэр Джеймс. — Постарайся не тревожить ее, дорогая.

— Я постараюсь, папа, — ответила Кассандра. — Но Муха сбросила меня, поэтому пришлось еще с полчаса с ней позаниматься, чтобы она не решила, что ей все позволено.

Сэр Джеймс тоже подошел к камину и ласково улыбнулся дочери.

— Ты стала такой же искусной в работе с лошадьми, как и я. — Откровенно говоря, вряд ли можно было сделать ей более приятный комплимент.

— Тебе никто не говорил, что у тебя слишком высокое самомнение, — съязвила Кассандра. — Но мне кажется, тебя порадовало что-то еще, кроме моих успехов в работе с лошадьми. Что же это, папа?

— Все твои достижения доставляют мне удовольствие, — очень серьезно ответил сэр Джеймс. — Но ты права, я должен тебе кое-что сказать.

— Что бы это могло быть? — заинтересовалась Кассандра.

Сэр Джеймс помялся немного, но потом все-таки сказал:

— Я получил от герцога письмо.

Девушка молчала.

— Как тебе известно, я его давно ждал, — продолжил он. — В то же время у меня такое чувство, что с тех пор, как он унаследовал титул, его не слишком интересуют соглашения, которые заключил его отец.

— Прошло уже больше года, — тихо пробормотала Кассандра.

— Ты права, — согласился сэр Джеймс. — Я счел бы его поведение оскорбительным, если бы он не начал письмо словами: «Теперь, когда период траура по моему отцу подошел к концу…»

— И что он собирается делать? — спросила Кассандра.

— Он решил, что визит, который откладывался так долго, следует нанести сейчас, — ответил сэр Джеймс. — Герцог интересуется, не может ли он приехать к нам через две недели. Точнее, десятого апреля.

Кассандра отвернулась и уставилась на огонь, потом протянула к нему руки, словно ей внезапно стало холодно.

Сэр Джеймс какое-то время смотрел на дочь, потом сказал:

— Ты ведь знаешь, дорогая, хотя мы с тобой об этом не говорили, что я всегда хотел выдать тебя замуж за сына своего старого друга.

Все было решено и шло, как и ожидалось, если бы не две, вернее, даже три неожиданные смерти.

Планировалось, что ее первый выход в свет состоится летом 1884 года. Семья должна была отправиться в Лондон, где сэр Джеймс хотел устроить в честь дочери бал в доме на Парк-лейн, который недавно приобрел.

Ее должны были представить в Букингемском дворце, и, поскольку ее мама не могла этого сделать сама, было решено, что сопровождать девушку будет сводная сестра отца леди Флэдбери. Но за неделю до того, как они собирались отправиться в Лондон, умер отец леди Элис — граф О'Дерри, и, конечно, все мероприятия из-за траура были отменены.

Королева Виктория соблюдала траур по любому родственнику, независимо от крепости семейных связей.

Таким образом, для Кассандры оказался невозможным первый выход в свет. Все приготовления в Лондоне были отменены, и они остались в Йоркшире. На следующий год история повторилась. Леди Флэдбери, которая очень хотела представить Кассандру ко двору, разослала приглашения на приемы, званые вечера и балы и ожидала приезда девушки. За два дня до отъезда Кассандры и ее отца из Йоркшира скоропостижно умирает от сердечного приступа лорд Флэдбери.

— Очень похоже на то, что мне никогда не быть дебютанткой, — заметила Кассандра.

— Флэдбери был нам родственником только по браку с сестрой, — сказал сэр Джеймс, — но свет знает, что она должна была тебя опекать, и тот факт, что Элеонора овдовела, мы никак не сможем игнорировать. Придется нам пару месяцев походить в черном.

— Кассандра не может быть представлена в подобных обстоятельствах, — озабоченно сказала леди Элис. — Я могла бы сама сопровождать ее в Букингемский дворец, несмотря на инвалидное кресло, но как можно это сделать, когда бедный Джордж еще даже не в могиле? Думаю, это дурной тон.

— Меня, мамочка, это нисколько не беспокоит, — заметила Кассандра. — Откровенно говоря, я предпочла бы провести лето в Йоркшире. Ты же знаешь, что меня очень интересуют скачки, и здесь мои друзья, с которыми я выросла.

— Проклятие! Я хотел, чтобы ты поехала в Лондон во время сезона, — раздраженно сказал сэр Джеймс. — И все обговорил с герцогом.

Кассандра знала, что именно из-за этого отец злился больше всего. Сэр Джеймс и герцог Альчестер много лет назад решили, что их дети поженятся. Герцог хотел для своего сына богатую наследницу и не делал из этого секрета! Его поместье было заложено, дом требовал ремонта, и молодой маркиз Черлбери хорошо сознавал, что ему надо жениться на деньгах.

— Я уже боялся, что придется связываться с какой-нибудь американкой или дочерью торговца, — ворчливо говорил герцог сэру Джеймсу. — Что может быть лучше, чем поженить моего мальчика и твою девочку и потом радоваться, видя, как хорошо они живут?

Маркиз Черлбери, который был на шесть лет старше Кассандры, в этот момент находился за границей.

— Я отправил мальчика посмотреть мир, — сказал герцог. — Это поможет ему оценить свое положение в этой стране. Ни у кого, как тебе, Шербурн, известно, нет лучшего генеалогического древа и положения в обществе. Плохо только, что не хватает денег для его поддержания.

Сэр Джеймс и герцог Альчестер несколько лет были друзьями. Познакомились они в «Таттерсоллзе»[1] в аукционном зале, где в течение нескольких месяцев соперничали друг с другом в попытке купить лучших лошадей.

Произошло это после того, как сэр Джеймс предложил более высокую цену, чем герцог, и заплатил непомерную сумму за двух действительно великолепных гунтеров[2]. Он подошел к герцогу и сказал:

— Меня раздражает, ваша светлость, что мы отдаем столько лишних денег не только владельцам лошадей, но и тем, кому принадлежит аукционный зал.

Герцог удивленно посмотрел на сэра Джеймса, а потом уступил шарму своего бывшего соперника.

— Что же вы предлагаете? — спросил он.

— Прийти к разумному соглашению между нами, — ответил сэр Джеймс. — Мы можем осмотреть лошадей до торгов, выбрать тех, которые нас интересуют, а потом решить, за какую из них будет торговаться каждый из нас.

Это соглашение действовало и при покупке скаковых лошадей. Поскольку любовь к лошадям для англичан самый крепкий повод для дружбы, герцог и сэр Джеймс стали близкими друзьями.

Кассандре было двенадцать лет, когда она впервые увидела маркиза Черлбери. Отец взял девочку с собой в Итон на матч по крикету между Итонским колледжем и Харроу-Скул[3]. Их место было на вершине холма, где бесчисленное множество людей всех возрастов пили шампанское и ели малину со сливками, в основном стоя спиной к полю, где проходила игра.

Кассандра в это время с интересом рассматривала мальчиков в белых фланелевых костюмах, ведущих ежегодное сражение между Итонским колледжем и школой Харроу. Ей очень понравился капитан Итонского колледжа. Юноша производил прекрасное впечатление. Он взял четверо воротцев, сделал шестьдесят пробежек. Казалось, что только благодаря ему Итонский колледж одержал победу.

Герцог подвел сына к сэру Джеймсу, чтобы их познакомить, а Кассандра в этот момент с любопытством рассматривала мальчика. Тогда она еще не знала, что ее будущее уже спланировано герцогом и ее собственным отцом.

В белых фланелевых брюках, блейзере и бледно-голубой кепке юный маркиз выглядел очень симпатично. Девочка сразу обратила внимание на темные волосы и серые глаза, в которых светилось любопытство, что привлекало к нему внимание каждого, с кем он разговаривал. Создавалось впечатление, что юноша что-то ищет. Он был высоким и очень худощавым молодым человеком, но у Кассандры не было сомнений, что молодой маркиз очень популярен среди своих соучеников.

Герцог с энтузиазмом рассказывал сэру Джеймсу о лошади, про которую он слышал в Саффолке и которая, по его мнению, стоила их внимания. Молодой маркиз был окружен молодыми девушками, которые пользовались гостеприимством сэра Джеймса.

Кассандра подумала, что сегодня он герой матча, а завтра они о нем забудут. Но с годами она поняла, что маркиз Черлбери не из тех, кого легко забывают. Газеты были полны информации о нем, иллюстрированные журналы восторженно отзывались о его взглядах и вкусах.

Она никак не могла вспомнить, были они представлены друг другу в тот день или нет. Так или иначе, она не произвела на него впечатления, чего нельзя было сказать о Кассандре. Тем теплым летним днем жизнь девочки изменилась. Ей даже показалось само собой разумеющимся, когда отец сказал, что они с герцогом планируют их поженить.

— А если я ему не понравлюсь? — спросила она.

Сэр Джеймс слегка смутился.

— Детка, ты должна понять, что в высшем свете браки устраиваются родителями.

— Но разве такой брак может быть счастливым? — спросила Кассандра.

— Конечно, может, — ответил сэр Джеймс. — В большинстве случаев двое людей приобретают любовь после свадьбы и потом живут в согласии долгие годы.

— Ты рассказываешь мне вашу с мамой историю?

Сэр Джеймс улыбнулся.

— Ты как всегда попала в точку, Кассандра. Я встретил твою маму совершенно случайно и сразу влюбился в нее. Думаю, она тебе то же самое скажет обо мне… Я гораздо старше нее и к тому времени намеревался жениться только на такой женщине, которая мне безусловно подойдет.

— Другими словами, — перебила Кассандра, — тебе нужна была невеста с родословной, занимающая важное место в обществе. Ты был богат, папа, и собирался потешить свои амбиции удачным браком.

— Мы с тобой всегда были откровенны друг с другом, — ответил сэр Джеймс. — Поэтому я со всей честностью скажу, что это более или менее правда. Отказываясь от холостяцкой жизни, я имел намерение заключить выгодный брак, чтобы добавить его к тому, чем уже наслаждался.

Кассандра засмеялась.

— А я слышала, папа, что такого ловеласа, как ты, еще надо было поискать и что женщины кружили вокруг тебя словно мухи около горшка с медом.

— Не надо мне льстить! — воскликнул сэр Джеймс, но глаза его смеялись.

— Ты пытаешься мне сказать, — продолжила Кассандра, — что всегда планировал для себя брак по расчету? И что никогда не женился бы на девушке, если бы она занимала невысокое социальное положение, как бы ты ни любил ее?

— К счастью, такая ситуация не возникла, — ответил сэр Джеймс, — поэтому не могу сказать, как бы я поступил в ином случае. Это правда, я был влюблен во многих хорошеньких женщин и, возможно, разбил немало сердец. Но в тот момент, когда я увидел твою маму, любовь сразила меня.

Было что-то трогательное в том, с какой простотой он говорил.

— А у меня не будет шанса встретить человека, которого я полюблю, — тихо заметила Кассандра.

Сэр Джеймс всплеснул руками.

— Дорогая, ты — женщина! А откуда женщина может знать, что для нее лучше? Только не богатая женщина!

— Ты имеешь в виду, что, когда я вырасту, мужчины захотят жениться на мне из-за денег? — спросила Кассандра.

— Мужчины захотят жениться на тебе, потому что ты красива, умна и обладаешь сильным характером, — возразил сэр Джеймс. — И уж потом они вспомнят, что ты еще и очень богатая молодая женщина.

Кассандра вздохнула.

— Итак, я должна тебе позволить выбрать мне мужа?

— Ты должна мне доверять, как всегда это делала.

— А как насчет маркиза? Ведь он мужчина и может захотеть сделать свой собственный выбор, как и ты когда-то.

— Нет, Черлбери вынужден жениться на деньгах, — возразил сэр Джеймс. — Единственный шанс для Черлбери остаться жить в доме своих предков — это найти богатую жену.

— Но он может полюбить кого-нибудь совсем… другого.

Кассандра с трудом произносила слова.

— Он — джентльмен, — ответил сэр Джеймс, — и всегда будет относиться к своей жене с уважением и заботой.

Кассандра после этого разговора поняла, что отец решил устроить ее встречу с молодым маркизом. Он часто ездил в Альчестер и останавливался там или встречался с герцогом в одном из клубов.

Странно, что ее никогда не приглашали к ним в гости, а маркиза — на многочисленные балы или приемы, устраиваемые в Йоркшире. Когда Кассандра стала постарше, она поняла, что ее отец делал это намеренно. Он не хотел, чтобы маркиз видел девочку, пока она не обрела той красоты, которой обещала наградить ее природа.

Не было сомнений, что они обязательно бы встретились, если бы Кассандре удалось попасть в Лондон, но планы ее отца дважды срывались, и они были вынуждены остаться в Йоркшире.

Потом судьба словно решила чинить им препятствия — в 1885 году умер герцог. У него случился удар, когда одна из его лошадей проиграла Эпсомские скачки[4], после чего он прожил всего двадцать четыре часа.

Это препятствие было слишком серьезным для сэра Джеймса. Он только что устроил все так, что молодой маркиз приедет к ним в гости и останется на скачки, а потом на праздник, посвященный этому мероприятию. Он не скрывал от Кассандры, что это благоприятный момент для знакомства.

— Ты встретишься с Черлбери, он сделает тебе предложение, и вы в конце лета поженитесь.

— А он знает о твоих планах? — спросила Кассандра.

— Конечно, — ответил отец. — Герцог уже приглашал нас остановиться в Альчестере на время проведения скачек в Аскоте[5]. К этому времени в «Газетт» появится сообщение о вашей помолвке.

Кассандра мало говорила. Когда она оставалась одна, ей в голову приходили тысячи вопросов, страхов и сомнений, и мрачные предчувствия накрывали ее темным облаком.

Со смертью герцога все приостановилось. Сэр Джеймс уехал на юг, чтобы принять участие в траурной церемонии, и не предложил Кассандре поехать с ним. Тем не менее она тоже горевала по этому поводу и считала, что негоже встречаться с будущим мужем у смертного ложа его отца.

Итак, второе лето Кассандра опять провела в Йоркшире, пока сэр Джеймс сначала с нетерпением, а потом с раздражением ждал письма от нового герцога Альчестера. Кассандра тоже ждала, впервые в жизни скрывая свои мысли и чувства от отца.

— Кто тебе сегодня сделал предложение? — спрашивал он обычно, когда дочь возвращалась с бала, на котором, безусловно, была первой красавицей и вызывала восхищение у каждого мужчины и зависть у каждой женщины.

— Джон Хантли в девятьсот девяносто девятый раз, — со смехом отвечала она. — Он мне нравится, но, похоже, этот человек не знает, что значит слово «нет».

— Меня восхищает его упорство, — говорил сэр Джеймс.

— Он очень деспотичен по отношению к лошадям!

— Что может быть более ужасным! — с улыбкой отвечал сэр Джеймс.

— Я знаю одно: никогда в жизни не выйду замуж за человека, который плохо держится в седле и не понимает лошадей.

— Но в округе много прекрасных наездников, — поддразнивал ее отец.

— Ты же знаешь, что мне нужен умный человек, чего не скажешь о Вальтере Витли. Если бы ты вчера слышал его бессмысленное бормотание, ничего, кроме жалости, он бы у тебя не вызвал. Я пыталась избежать его признания, но он решил попытать счастья. Не думаю, что у него еще раз возникнет подобное желание.

— Ты нагрубила ему? — с любопытством спросил сэр Джеймс.

— Нет, но немного поубавила у него самомнения, — ответила Кассандра. — Он считает себя такой персоной, которую дочь простого баронета никак не может отвергнуть.

— Проклятие! — взорвался сэр Джеймс. — Шербурны были сквайрами в Йоркшире, когда Витли еще стригли овец.

Кассандра засмеялась.

— Папа, мне так нравится, когда в тебе просыпается гордость за своих предков и ты даешь этим выскочкам отпор.

— Я скажу маме, чтобы она вычеркнула его из списка желательных для общения молодых людей, — сказал сэр Джеймс. — Откровенно говоря, если бы ты согласилась выйти замуж за Витли, я бы отказался прийти на твою свадьбу.

Кассандра опять засмеялась, а потом взяла отца под руку и сказала:

— Проблема в том, папа, что я нахожу тебя настолько приятным, веселым, воспитанным и умным, что все остальные на твоем фоне выглядят гораздо менее значительными.

Сэр Джеймс поцеловал ее в лоб.

— Ты льстишь мне, Кассандра.

Если бы маркиз Черлбери приехал к ним, как планировалось в прошлом году, он бы уже сделал ей предложение, и они поженились бы к этому времени.

— Но, — сказала себе Кассандра, — с прошлого года я изменилась.

Она была не такой уж юной девушкой, стоящей на пороге жизни. В двадцать лет Кассандра уже переросла возраст дебютантки, а поскольку она была гораздо более умной и рассудительной, чем девушки ее возраста, то могла посмотреть на своего поклонника критически, а потом отказать ему, несмотря на то, что он нравится ее отцу.

Сэр Джеймс обладал достаточной проницательностью, чтобы заметить, что дочь чем-то озабочена. Она, конечно, когда-нибудь расскажет ему, что это было, но перед ним уже был не ребенок, который слушался его без вопросов. У них не было времени дальше продолжать разговор. Позвонили к обеду, и они прошли в столовую. Леди Элис привезли немного раньше.

Сэр Джеймс уселся на стул с высокой спинкой и с удовлетворением заметил:

— Как замечательно, когда рядом с тобой сидят две самые прекрасные женщины в мире и что сегодня вечером не придется вести вежливую беседу с множеством скучных знакомых.

Леди Элис засмеялась:

— Просто тебе довольно редко приходится проводить с нами вечер. Если бы это случалось чаще, такая перспектива вызывала бы у тебя зевоту.

— Как ты можешь говорить такие вещи?

Сэр Джеймс взял руку жены и поднес ее к губам.

— Разве вы можете мне наскучить?

— Нет, дорогой, — ответила леди Элис. — Я всегда заботилась о том, чтобы у тебя было достаточно развлечений.

Наблюдая за ними, Кассандра подумала, что это правда. Леди Элис приглашала самых интересных и привлекательных женщин, которых она знала, погостить у них в доме или на ленч, обед или по любому другому поводу.

Интересно, ревновала ли ее мать, когда видела, что эти женщины напропалую флиртуют с ее мужем и из кожи вон лезут, используя любую доступную им женскую хитрость, чтобы привлечь внимание сэра Джеймса. А потом инстинкт, который она недавно в себе открыла, подсказал ей, что леди Элис никогда не позволяла мужу даже на секунду подумать, что она ревнует.

Обед закончился, они немного посидели перед камином в гостиной. Когда леди Элис отправилась спать, Кассандра встала, чтобы последовать за ней.

— Что-то я чувствую себя немного усталой.

— Ты завтра рано утром собираешься в конюшню? — спросил сэр Джеймс. — Я думаю пойти с тобой.

Кассандра на миг заколебалась, потом сказала:

— Я думаю, папа, завтра поехать в Лондон.

— В Лондон? — изумленно воскликнул сэр Джеймс.

Он убедился, что леди Элис везут к лифту, который он распорядился построить для нее, и она находится вне пределов слышимости.

— Мне нужно купить себе кое-что из одежды.

— Ну конечно! Я понимаю тебя! Мне тоже хочется, чтобы ты выглядела как можно лучше, когда приедет Альчестер.

— Надеюсь, что так оно и будет.

— Ты хочешь, чтобы я с тобой поехал?

— Нет, папа. Ты же знаешь, какая это скука, когда целый день надо примерять одежду. Кроме того, я не думаю, что задержусь там.

— Я знаю, что твоя тетя сейчас находится в нашем доме на Парк-лейн, — сказал сэр Джеймс. — Вчера пришло от нее письмо, в котором она пишет, что наняла нового повара.

Овдовевшая леди Флэдбери после смерти мужа поселилась в доме сводного брата на Парк-лейн. Для Кассандры это было очень удобно, потому что она могла теперь ехать в Лондон в любой момент, там ждала женщина, которая могла ее повсюду сопровождать, как того требовали приличия.

— Тетя Элеонора никогда никуда не выходит, поэтому я ее наверняка застану дома, — сказала Кассандра.

— Ты возьмешь с собой Ханну?

— Конечно, — ответила Кассандра. — Мне известно, что ты не захочешь, чтобы я путешествовала одна.

— Тогда, чем раньше ты поедешь в Лондон и вернешься, тем лучше, — согласился сэр Джеймс. — Между прочим, пока ты будешь там, сфотографируйся. Нам понадобятся снимки для газет, когда будет печататься извещение о помолвке.

— Папа, ты же знаешь, я не люблю фотографироваться!

— Мне не нравится тот снимок, который был сделан в Йорке. Хотелось бы иметь что-то более качественное после того, как ты уедешь.

— Да, конечно, об этом я не подумала. Будет ужасно, если ты забудешь, как я выгляжу.

Сэр Джеймс с любовью посмотрел на дочь.

— Ты же знаешь, что это невозможно. Но все равно мне нужна хорошая фотография. Сходи к тому фотографу на Бонд-стрит, который снимал Лили Лэнгтри. Мне очень понравился ее последний снимок.

Кассандра подумала и сказала:

— Я хочу кое о чем попросить тебя, папа. Мне очень хотелось бы познакомиться с миссис Лэнгтри.

— Зачем? — удивился сэр Джеймс.

— Я так много о ней слышала, — ответила девушка. — О ее красоте, о восторге, который вызывает каждое появление миссис Лэнгтри на сцене. Я читала, что, когда она вернулась из Америки в прошлом году, толпа людей ожидала на берегу, чтобы увидеть актрису.

— Я тоже об этом читал, — вспомнил сэр Джеймс.

— Это доказывает, что она пользуется признанием и любовью у публики, — продолжала Кассандра. — Напиши мне рекомендательное письмо, а я посмотрю ее новую пьесу.

— Она называется «Враги».

— Ты уже ее видел?

Сэр Джеймс покачал головой.

— Я смотрел предыдущую пьесу. Очень неплохая вещь, а Лили там была необыкновенно хороша.

— Ты приглашал ее на ужин, папа?

— На самом деле нет, не приглашал, — ответил сэр Джеймс. — Если быть точнее, я не видел ее с тех пор, как она в прошлом году вернулась из Америки.

— Значит, она будет рада опять получить от тебя весточку, — сказала Кассандра. — Напиши хоть несколько слов.

— Я не знаю ее адреса. Тебе придется нанять экипаж, чтобы он отвез тебя в театр. Хотя у меня нет уверенности, что мама одобрит знакомство с актрисой, пусть даже такой известной, как миссис Лэнгтри.

— Можно легко решить эту проблему, если маме ничего не говорить. Я думаю, ей известно, что когда-то ты был очарован самой красивой женщиной в Лондоне, но теперь она, может быть, уже забыла об этом.

— Значит, мы не будем маме об этом говорить, — улыбнулся сэр Джеймс. — Я буду рад познакомить тебя с Лили Лэнгтри. Ты по-своему так же хороша, как и она.

Он вздохнул.

— Дай мне подумать. Ей сейчас двадцать девять лет, а когда я с ней познакомился, ей было двадцать два, и мне не приходилось встречать женщин прелестнее ее.

— Теперь ты понимаешь, папа, почему мне так хочется познакомиться с Лили Лэнгтри? Я просто поговорю с ней и попробую понять, как ей удалось пленить принца Уэльского и принца Луиса Баттенбергского и почему премьер-министр мистер Глэдстоун является ее другом.

— Интересно, кто это тебе сообщил такие факты? — спросил сэр Джеймс, но в его голосе не было упрека.

— Если есть скандал, о котором мне не пришлось услышать, — засмеялась Кассандра, — тетя Элеонора поспешит поделиться со мной, как только я приеду на Парк-лейн.

— В этом я не сомневаюсь, — согласился сэр Джеймс.

— Тогда лучше тебе пойти и написать письмо, — напомнила Кассандра. — Если я поеду в Лондон, мне нужно успеть на девятичасовой поезд из Йорка, поэтому придется выехать из дома очень рано.

— Не беспокой маму, — предупредил сэр Джеймс. — Она очень волнуется, когда ты едешь в Лондон без меня.

— Мне кажется, мама тоже хочет, чтобы я выглядела наилучшим образом, когда приедет герцог, — с притворной скромностью заметила Кассандра. — Как и каждой женщине, которую ты когда-либо знал, мне абсолютно нечего надеть.

Сэр Джеймс засмеялся и пошел в кабинет. Там он сел за стол, сильным ровным почерком написал короткое послание для «Миссис Лэнгтри».

— Спасибо, папочка! — воскликнула Кассандра и поцеловала отца в щеку.

Потом девушка засунула письмо за корсаж платья и пошла в спальню матери. Мама поддержала ее желание приобрести новую одежду. Протестовала только Ханна, когда Кассандра вошла в свою комнату, где служанка ожидала девушку, чтобы помочь ей раздеться.

— Ей-богу, мисс Кассандра, вам следовало мне сообщить раньше, — заворчала Ханна. — Чтобы собраться к восьми часам, мне надо всю ночь провести на ногах.

— Ты никогда не ложишься рано спать, — ответила девушка. — Поверь мне, Ханна, это очень важно, иначе я никогда бы не приняла такое поспешное решение.

— Опять вы задумали что-то невообразимое? — спросила Ханна. — Если это так, берите с собой кого-нибудь другого, потому что я не собираюсь отвечать перед ее милостью, вот так!

Кассандра не обратила внимания на ее ворчание. Она слишком часто слышала от Ханны такие слова, чтобы принимать их всерьез.

— Пойду собирать вещи, — сказала Ханна, когда Кассандра легла в постель. — На это уйдет не меньше трех часов. Если у меня утром не будет сил никуда ехать, тогда вам станет понятно, что со мной так поступать нельзя.

— Я уже сказала тебе, Ханна, — воскликнула Кассандра. — Мне нужно всего несколько платьев, поэтому не надо паковать половину моего гардероба. Мы пробудем в Лондоне два или три дня и все это время будем делать покупки.

— Интересно, куда их потом девать. Места не хватает даже для того, что у вас уже есть, — фыркнула Ханна.

Оставшись одна, Кассандра выпрыгнула из кровати и накинула шелковый халат, который Ханна положила на стул. Повязав на талии поясок, девушка пошла в свою гостиную, примыкавшую к спальне. Это была очень красивая комната, которую обновили два года назад, причем сэр Джеймс не пожалел на это денег.

Она опять зажгла лампу, которую только что потушила Ханна, и отыскала ключ, спрятанный так, что несведущему человеку его было не найти. Этим ключом она открыла нижний ящик своего секретера, в котором хранились два зеленых кожаных альбома. Она достала один из них и положила на стол под лампу. Несколько мгновений девушка колебалась, словно опасаясь открыть альбом и обнаружить, что находится внутри. Потом очень медленно, со странным выражением лица, Кассандра открыла первую страницу.

2

Кассандра переворачивала страницы. На каждой из них были портреты маркиза Черлбери, вырезанные из газет и журналов. Она стала собирать вырезки с тех пор, как впервые его увидела на матче по крикету между Итоном и Харроу. В них были напечатаны хвалебные описания его искусной игры и того, как он умело руководил командой. Кассандра вырезала их из всех газет, которые читал ее отец.

Позже она подумала, что начала это делать инстинктивно, как будто понимая даже тогда, что маркиз будет что-то значить в ее жизни. После того, как отец рассказал о своем намерении выдать ее замуж за маркиза, Кассандра купила кожаный альбом и наклеила туда вырезки, начиная с 1878 года, когда она впервые с ним встретилась, и с тех пор год за годом добавляла новые заметки до августа 1885 года, когда вдруг резко перестала это делать.

Девушка вдруг осознала, что ее чувство к нему изменилось. Наверное, если бы состоялась их помолвка и ее дебют в Лондоне в семнадцать лет, все было бы по-другому. В ее сердце маркиз приобрел облик героя, идеального человека, занимавшего девичьи мечты два или три года.

В то время, когда Кассандра ездила в Лондон, чтобы купить новую одежду или с отцом посещала театр, она все еще была в трауре, сэр Джеймс не предлагал ей встретиться с маркизом. Ей приходилось слышать, как люди говорили о нем, потому что он, без сомнения, был заметной фигурой в обществе. Несмотря на то что герцог был известен тем, что тратил больше, чем мог себе позволить, с матримониальной точки зрения он оставался желательным женихом.

Последний год, когда все было устроено, чтобы маркиз мог приехать и остановиться у них в доме, а сэр Джеймс намеревался объявить об их помолвке перед скачками в Аскоте, Кассандра опять почувствовала, что ее отношение к маркизу изменилось. Нельзя сказать, что он перестал занимать ее мысли, просто в настоящий момент Кассандра поняла, что не может выйти за него замуж.

Когда через три месяца после смерти отца маркиз так и не соизволил появиться в Йоркшире, она сказала себе:

— Я не могу стать его женой.

Кассандра была довольно романтичной девушкой, чтобы верить в то, что при встрече они полюбят друг друга и после этого будут жить долго и счастливо. Девушка хорошо сознавала, что красива, поэтому вряд ли можно было рассчитывать, что она придется маркизу не по вкусу. Потом Кассандра стала думать, что он наверняка останется равнодушным к ее привлекательности. Как-то весной во время посещения Лондона, как раз перед тем, как сорвался ее дебют из-за смерти дедушки, Кассандра смущенно спросила тетю, сможет ли она во время сезона встретить на балу маркиза Черлбери.

— Маркиза Черлбери? — воскликнула леди Флэдбери. — Что тебя заставляет думать о нем как о подходящем партнере?

Ее искреннее удивление подсказало Кассандре, что отец и герцог держали свои планы насчет их женитьбы в секрете. Если бы возникла хоть одна сплетня по этому поводу, тетя Элеонора непременно об этом узнала бы. Кассандра не ответила, и через секунду леди Флэдбери продолжила:

— Но, конечно, я совсем забыла, что твой отец, как и герцог, увлекается скачками! На твоем месте я бы не стала забивать себе голову молодым Черлбери. Его больше интересуют огни рампы, чем танцы с дебютантками, какими бы привлекательными они ни были.

— Огни рампы? — переспросила Кассандра.

— Он один из тех светских людей, кто околачивается возле служебного входа в театр, — объяснила леди Флэдбери. — Таких достаточно много. Они сходят с ума по миленьким девочкам, неподобающе воспитанным, из которых никогда не выйдет хороших жен.

— Хороших жен?

Кассандра всегда считала актрис легкомысленными и очень вульгарными, их ни одна уважающая себя хозяйка не принимает в своем доме.

— Кейт Воган, которая начинала в театре «Гейети», в прошлом году вышла замуж за достопочтенного Артура Веллесли, племянника герцога Веллингтонского, — сказала леди Флэдбери. — А Билли Билтон теперь графиня Клэнкерти. Граф поставил себя в дурацкое положение, его мать теперь в отчаянии, как ты можешь себе представить.

— Я и подумать не могла, что джентльмены иногда женятся… на актрисах, — пробормотала Кассандра.

— Эти женщины очень коварны, — объяснила леди Флэдбери. — Они внушают такую сильную страсть мужчинам, что те готовы все бросить и мчаться за ними на край света.

— Вы говорите, что маркиз Черлбери тоже… интересуется актрисами?

— Девушки не очень много играют, по крайней мере на сцене! — фыркнула леди Флэдбери. — Но они очень веселые, разрисованные, как цветочный бордюр, а их драгоценности сверкают, как «глаза дьявола», так говорила моя старая няня.

Она засмеялась.

— Не стоит беспокоиться, детка! В мире полно других мужчин. Не все ослеплены сверкающими огнями на Стрэнд.

Леди Флэдбери не видела выражения лица племянницы, потому что девушка в этот момент отвернулась, удивленная и шокированная тем, что услышала. При первой возможности она должна поговорить с отцом. Он обязательно скажет ей правду. Кассандра только наполовину поверила сплетне, которая так легко сорвалась с губ тети.

— Тетя Элеонора говорит, что многие молодые люди женятся на актрисах. Тебе не кажется это несколько странным?

Прежде чем ответить, сэр Джеймс бросил на дочь быстрый взгляд.

— Не так много, как представляется тете Элеоноре. Большинству молодых людей просто нравится приглашать актрис на ужин и дарить им подарки.

Он немного помолчал, как будто подбирая слова.

— Мужчина в обществе таких дам чувствует себя свободно, за ними не стоят опекуны или ревнивые мужья.

— Они такие… красивые? — спросила Кассандра.

— Очень! — ответил сэр Джеймс. — Они беззаботные, а это привлекает молодых людей, в отличие от чопорных девушек из уважаемых семей.

Он говорил легко, не задумываясь, но потом вдруг понял, почему этот вопрос интересует Кассандру, и с проницательностью, удивившей дочь, спросил:

— До тебя дошли слухи насчет Варро Черлбери?

Кассандра не ответила, тогда он сказал:

— По-видимому, это так. Дорогая, молодой человек должен как-то растратить свои первобытные инстинкты. Уверяю тебя, в результате он только станет лучшим мужем.

— Но если… он влюбится? — тихо спросила Кассандра.

— Слово «любовь», — ответил сэр Джеймс, — отражает множество эмоций. То, что мужчина чувствует по отношению к привлекательной женщине, такой, как те, о которых мы говорим, — не любовь, а желание.

— Тетя Элеонора сказала…

— Тетя Элеонора все преувеличивает. Она имеет в виду те несколько случаев, когда мужчины женятся на актрисах, думая, что это стоит того.

Сэр Джеймс помолчал, потом опять заговорил:

— Они платят большую цену за то, что ты называешь «влюбиться». Если он служит в армии, то должен оставить свой полк. В дипломатическом корпусе или в политике — те же требования. Такая жена не будет принята его матерью и ни одним из родственников; даже если он пригласит в гости своих друзей, их жены откажутся от приглашения.

Кассандра вздохнула.

— Мне кажется это несправедливым.

— У общества свои правила насчет неравного брака, а те, что касаются женщин с дурной репутацией или разведенных, особенно строгие.

Сэр Джеймс посмотрел в серьезное лицо Кассандры и добавил:

— Не обращай внимания на слухи о Черлбери. Я не сомневаюсь, что все это пройдет. Когда парень женится, он остепенится и станет уважаемым герцогом.

Но все повернулось не так, как ожидал сэр Джеймс.

Когда после смерти отца герцог Альчестер не пожелал приехать к ним в дом, Кассандра долго придумывала то один способ, то другой, чтобы спросить о нем. Как ей удалось выяснить, в чем, собственно, она не сомневалась, герцог постоянно проводит время в обществе хористок лондонского мюзик-холла «Гейети» или с другими актрисами.

— Альчестера называют «веселым маркизом», — сказала Кассандре одна ее случайная знакомая. — Неужели ты его никогда не видела?

— Нет, — ответила Кассандра. — Я интересуюсь им только потому, что мой папа и герцог вместе занимались лошадьми и мне интересно, сохранит ли наследник титула конюшни.

— Сомневаюсь, я думаю, что он очень скоро их продаст, — ответила ее знакомая.

— Почему?

— Альчестер погряз в долгах.

«Если так, — задала себе Кассандра вопрос, — то почему новый герцог Альчестер пренебрег соглашениями, что были заключены еще перед смертью отца, и тянет с женитьбой, которая должна принести ему целое состояние?»

Ей удалось найти только одно разумное объяснение. Просто, несмотря на все, что говорил ее отец, герцог Альчестер был влюблен и не хотел этого брака. Наступила зима 1885 года, от него по-прежнему не было известий. У Кассандры появилась уверенность, что планы сэра Джеймса полностью и бесповоротно провалились и что они больше никогда не услышат о герцоге Альчестере. Но ее отец был настроен оптимистично.

— О вашей свадьбе не может быть и речи, пока герцог в трауре, — сказал он. — Он выжидает положенное время. Потом, я не сомневаюсь в этом, мы продолжим переговоры.

«Я не могу позволить ему так со мной обращаться!» — сказала себе Кассандра, не решаясь произнести эти слова вслух перед отцом.

С каждым последующим месяцем ее решимость крепла. Она не выйдет замуж за человека, чье сердце принадлежит кому-то другому и кто согласен жениться на ней только по причине ее богатства. Теперь Кассандра понимала, насколько наивными были ее ожидания, что герцог увидит, какая она красивая, и сразу ее полюбит.

У нее может быть гораздо больше мозгов и, конечно, она культурнее этой девушки, с которой он общается в Лондоне, но, судя по всему, его интересуют в женщинах другие качества.

Она стала изучать напечатанные в журналах фотографии актрис, которые пользовались успехом у лондонской публики. Трудно не заметить, что они выглядели гораздо привлекательнее и веселее чопорных девушек из высшего общества. Конечно, были исключения, если сравнивать их с молодой леди Варвик или похожей на богиню графиней Дадли. «Но кто, — спросила себя Кассандра, — выглядит так прекрасно, как Нелли Фэррен, о которой театральный критик сказал: «Без Нелли «Гейети» немыслим», или Конни Пилхрист, прославившаяся танцем со скакалкой?»

Вместо того чтобы вырезать из газет снимки герцога Альчестера, Кассандра начала собирать фотографии красавиц. Они заполняли витрины магазинов, иллюстрированные газеты и журналы. Много критики печаталось по поводу позы, в которой была сфотографирована Мод Бранскоум, одна из первых красавиц.

— Как могла женщина посметь сняться на фоне креста? — воскликнула тетя Элеонора. — Не могу понять, почему священники не протестуют против этого!

Было еще множество хорошеньких актрис, чьи фотографии продавались по шиллингу. Кассандре стало очень смешно, когда ее отец, выражая недовольство по поводу фотографии, сделанной в Йорке, вынул из ящика своего секретера несколько снимков миссис Лэнгтри.

— Вот в таких позах надо фотографироваться, — сказал он.

Он показал ей фотографию, где Лили грациозно опиралась на высокий стол, а тень от точеного лица отражалась на белой стене за ее спиной.

— Она очень красивая, папа, — согласилась Кассандра.

Он показал ей еще несколько снимков, а потом сказал:

— Не стоит ставить в известность твою маму, что я их храню. Просто мне хотелось, чтобы ты поняла, как нужно фотографироваться.

— Я все поняла, папа.

Сэр Джеймс убрал снимки обратно в ящик.

— Фотография может быть настоящим искусством, — сказал он, — но это не мешает каждому полоумному дураку, имеющего камеру, считать себя фотографом.

Переворачивая страницы альбома, в котором отражалось не менее четырнадцати лет жизни маркиза Черлбери, Кассандра решила для себя, что все безнадежно. Как она может выйти замуж за человека, который интересуется только ее деньгами? Отец мог говорить о браке по расчету и убеждать ее, что в обществе это принято, но ведь все равно очень многие люди женились по любви, и она хотела быть одной из них. Кассандра думала об этом очень долго, практически все месяцы, которые ее отец с нетерпением ждал письма от новоиспеченного герцога, а она все больше убеждалась в том, что он не приедет.

Как выяснилось, Кассандра ошибалась. Но девушка была уверена, что он на это решился не потому, что хотел ее увидеть, просто, видимо, ему так отчаянно были нужны деньги, что откладывать визит было больше невозможно.

Она пробежала глазами статью в «Иллюстрированных лондонских новостях», где описывался Альчестер. Из заметки несложно было представить себе великолепие одного из самых известных домов в Англии.

Родовое поместье герцогов Альчестеров. Оно было построено во времена правления Елизаветы Первой, и там в разное время жили почти все правящие монархи. Здание имело очень величественный вид, правда, производило несколько давящее впечатление своей монументальностью.

Она стала переворачивать страницы. С каждой на нее смотрело его лицо. Молодой герцог был уже не таким худым, и черты его лица потеряли резкость по сравнению со школьными годами, но волосы он точно так же зачесывал назад, открывая высокий, чистый лоб. Даже на несколько смазанных снимках, получавшихся в газетах, было видно, что его глаза не потеряли заинтересованное, ищущее выражение, которое она заметила, когда увидела Альчестера в первый раз. Ей были приятны воспоминания о герцоге, Кассандра с удовольствием просматривала тщательно подобранные крупицы информации, которую она смогла собрать. Но теперь ей стало понятно, что она не хочет выходить за него замуж. Кассандра вздохнула.

— Я лучше выйду замуж за человека, к которому у меня совсем нет никаких чувств, — сказала она себе.

И это было правдой. Возможно, не слишком приятно, даже страшно выходить замуж за человека, которого едва знаешь и к которому не испытываешь никаких чувств, но брак с мужчиной, которого, как ей казалось, она любит, будет настоящим адом, потому что поцелуи, прикосновения, занятия любовью, рождение детей — все будет ничем иным, как исполнением долга. Кассандра, как и все ее ровесники, была совершенно неискушенной и не имела четкого представления, что все это значит.

— Мама, почему у людей, которые спят в одной кровати, всегда есть дети? — спросила она однажды леди Элис, когда была еще ребенком.

Леди Элис какое-то время растерянно молчала, а потом ответила:

— Когда ты выйдешь замуж, Кассандра, твой муж тебе все объяснит.

Теперь ей было понятно: она не сможет спать в одной постели с человеком, которого любит, но который не любит ее.

— Этого я не вынесу! — громко сказала девушка и, захлопнув альбом, положила его на дно ящика своего секретера.

Потом из этого же потайного ящика она достала еще одну тетрадь в кожаном переплете и начала в ней писать. Когда Кассандре было совсем немного лет, сэр Джеймс надоумил ее вести дневник.

— Ты растешь, — сказал он тогда, — в постоянно меняющемся мире, где все, что мы знали вчера, завтра будет совсем другим. Каждый день ты открываешь что-то новое. Кроме того, ты будешь встречаться с новыми людьми, в том числе очень известными. Записывай свои впечатления. По крайней мере когда ты состаришься, будет очень интересно почитать. Я всегда сожалел, что не вел дневника.

Поскольку Кассандра всегда слушалась отца, она начала вести дневник, каждый вечер перед сном делая в нем записи, пока у нее не собралось несколько томов, запертых в секретере. Она никому не показывала свой дневник, даже отцу, хотя иногда, когда что-нибудь случалось из того, что Кассандра предчувствовала, девушка читала ему отдельные выдержки.

Сэра Джеймса поражала интуиция дочери. Все, что она предсказывала, обязательно сбывалось. Сегодня Кассандра писала совсем недолго, потом положила дневник в секретный ящик и заперла его. Закончив дела, девушка отправилась в спальню. Проходя по толстому ковру к туалетному столику, она смотрела на свое отражение в зеркале, но не видела себя, потому что ее мысли были заняты совсем другим.

— Я должна его увидеть и убедиться, что не делаю ошибки, прежде чем расстроить папу, — громко сказала девушка.

Потом ее мысли вернулись к отражению в зеркале, и она стала внимательно себя рассматривать. Золотые волосы переливались в свете свечей, из-под длинных темных ресниц сияли яркие голубые глаза.

— Это несправедливо! — однажды с завистью воскликнула одна из подруг Кассандры. — Я часами думаю, как подкрасить ресницы так, чтобы мама не увидела, а твои черные, как чернила.

— Уверяю тебя, они у меня такие от рождения, — засмеялась Кассандра.

— Я и не сомневаюсь, — ответила подруга. — Именно это мне и кажется несправедливым! Если бы твоя белая кожа, черные ресницы и рыжие волосы были искусственными, это было бы легче перенести. Дело в том, Кассандра, что ты выглядишь по-театральному ярко, не прилагая никаких усилий.

«Это правда», — подумала она. Именно так отзывалось о ней старшее поколение.

— Она красивая, очень красивая! — говорила одна пожилая дама со светскими манерами. — Но, на мой вкус, у нее слишком театральная внешность.

По-театральному яркая! Кассандра часто повторяла про себя эти слова. Перед сном она придумывала самые разные истории, в которых была, главным действующим лицом. В одной из них она была хористкой из мюзик-холла «Гейети». Потеряв деньги, она как будто подошла к Джорджу Эдвардсу с просьбой взять ее на работу.

«Ты слишком хороша для этого, — будто бы ответил он. — Но давай попробуем. Я дам тебе роль, и мы посмотрим, примет ли тебя публика с таким же энтузиазмом, как джентльмены, пасущиеся около служебного входа». Конечно, в воображении Кассандра имела оглушительный успех.

«Детские фантазии», — сказала она себе, когда после шестимесячного перерыва к ней опять вернулась эта мысль. Хотя почему бы ей не посоперничать с хористками мюзик-холла? Почему они забирают себе успех и мужчин? А может быть, она переживает из-за одного мужчины? В голове теснились сотни вопросов, на которые Кассандра никак не могла найти ответа. Это сумасшествие! Безумие! Такой глупости ей еще не приходилось раньше делать. Но она решилась встретиться с герцогом на его территории. Ей было необходимо увидеть его в момент, когда он не притворяется для того, чтобы произвести наилучшее впечатление на отца и на нее.

— Я должна это сделать, — сказала она своему отражению. — Нельзя позволить отцу жить с призрачной надеждой, что я соглашусь с его планами.

Кассандра была уверена с самого Рождества, что герцог не напишет и рано или поздно отцу придется понять, что единственный раз в жизни он проиграл. Но и на этот раз отца не подвела его пресловутая удача, и его лошадь в последний момент все-таки всех обошла. С сэром Джеймсом такое часто случалось.

— Но на этот раз, — горько сказала себе Кассандра, — победитель не получит золотого кубка.

Она без устали ходила по комнате, зная, что не сможет уснуть, пока все в голове не разложит по полочкам.

— А не получится так, — язвительно говорил ей внутренний голос, — что, увидев герцога, ты влюбишься в него еще больше, чем раньше?

— Я все равно не выйду за него замуж, если он влюблен в кого-нибудь другого, — ответила ему Кассандра.

Но тут же задумалась, хватит ли у нее сил отказаться от брака с любимым человеком, отвернуться от него, если она убедится, что он ее не любит?

«Я никогда не буду уверена, что он говорит правду, до тех пор, пока не увижу его в естественной среде», — сказала она себе.

Кассандра уже давно думала об этом. Отгоняя мысли об этой затее прочь, как полнейшую чушь, она знала, что, как и ее отец, просто планирует что-то на будущее. Сейчас ей надо было только обратить мысли в действия. Она поедет в Лондон. Это уже решено. Нашлась и уважительная причина — купить новую одежду.

Ей надо будет устроить все так, чтобы встретиться с герцогом не в качестве Кассандры Шербурн, а актрисы, женщины, которыми он интересуется. Она будет веселой, забавной, искрящейся очарованием, то есть обладать теми качествами, которых он не может найти у жеманных девиц и светских женщин, жаждущих его общества, потому что он обладает титулом. Все части головоломки легли на свои места, сложившись в голове Кассандры в законченную картину. Теперь она знала, что все решила правильно. Паспортом в сверкающий мир послужит Лили Лэнгтри, это она уже давно решила.

Дружба отца с Лили для девушки была всего лишь легким флиртом, потому что она еще не имела представления о физической страсти, не вторгавшейся пока в ее тихую жизнь. Ей казалось, она понимает, что отцу, такому красивому, мужественному, такому привлекательному для женщин, совсем не просто быть постоянно привязанным к больной маме.

И по возможности он сбегал от своих обязанностей в Лондон, чтобы немного развлечься. Там он приглашал какую-нибудь красивую женщину на ужин и танцевал с ней, потому что ее бедная мама уже давно не могла этого делать. Но до их дома никогда не доходили слухи о его похождениях.

В провинции тоже хватало женщин, бесстыдно преследующих его. Он льстил им, отпускал комплименты, но был абсолютно уверен, что его флирт — это и начало, и конец их общения. Продолжение отношений противоречило его принципам. В Йоркшире сэра Джеймса считали преданным мужем, честным и ответственным человеком, которого уважал каждый, кто был с ним знаком. Чем он занимался, когда отсутствовал, по сути дела, никого не касалось.

Во время периодических поездок в Лондон, включающих посещение торгов, скачек, покупку картин и мебели, случались вечера, когда сэр Джеймс не ужинал дома на Парк-лейн со своей сводной сестрой, не посещал банкеты, приемы или мероприятия, устраиваемые принцем Уэльским, на которые был приглашен.

Если после возвращения сэра Джеймса домой за ним следовал поток писем в изящных надушенных конвертах и пылких телеграмм, ни леди Элис, ни Кассандра об этом не знали. Но иногда, когда отец уезжал, Кассандра замечала, что мама становилась беспокойной и более часто сокрушалась о судьбе, привязавшей ее к инвалидному креслу. В другое время леди Элис обычно не жаловалась. Тем более перед мужем она никогда ни словом, ни делом не привлекала внимание к своей беспомощности, чтобы вызвать его сочувствие. Вместо этого женщина старалась выглядеть такой привлекательной, что люди, останавливавшиеся в их доме или посещавшие приемы, часто говорили потом Кассандре:

— Вы знаете, я совершенно забыл, что ваша мама прикована к инвалидному креслу. Она невероятно мужественная женщина и никогда никому не позволяет чувствовать смущение по поводу своего положения, поэтому всегда кажется, что леди Элис живет нормальной жизнью.

— Мы с папой чувствуем то же самое, — отвечала Кассандра, и это было правдой.

Но скрыть радость, когда из Лондона возвращался домой сэр Джеймс, леди Элис не могла. Она с радостным восклицанием протягивала к нему руки, что Кассандре казалось очень трогательным, говорящим больше всяких слов.

— Ты скучала по мне, дорогая? — спросил однажды отец, обнимая жену.

Кассандра случайно оказалась свидетелем этого разговора.

— Ты же знаешь, что каждый момент, когда мы врозь, кажется мне вечностью, — ответила леди Элис.

Кассандра почувствовала, как на глаза набежали слезы, когда услышала в голосе матери страдание.

«Вот это и есть любовь! — сказала она себе. — Любовь — это когда один человек жертвует своими собственными чувствами, чтобы другой человек был счастлив! В то же время мама знает, что отец ее любит всем сердцем».

В их отношениях с герцогом никогда такого не будет, потому что к ней у него нет никаких чувств, кроме чувства долга.

— Я этого не вынесу! — опять громко сказала девушка.

Кассандра решила, что, если ее план провалится и она узнает, что сердце герцога принадлежит кому-то еще, ей придется набраться смелости и категорически отказаться от брака с ним, несмотря на гнев отца и любые другие доводы. Она сняла халат и легла в постель.

— Я даю ему шанс, — произнесла она громко. — Фактически это даже больше, чем шанс. Я для себя возвожу лишнее препятствие в соревнованиях.

Кассандра попыталась улыбнуться, использовав терминологию скачек, но ей это не удалось. Вместо этого девушка зарылась лицом в подушку и попыталась думать не о герцоге Альчестере, а о той роли, которую ей предстоит сыграть, чтобы ввести его в заблуждение.

В поезде по пути в Лондон Кассандра десятки раз перебирала в уме детали своего плана, а стук колес ей казался подходящим аккомпанементом к мыслям.

Этим утром, когда Кассандра проснулась, оделась и пошла к маме, чтобы получить напоследок инструкции о том, что она должна себя беречь.

— Купи самые красивые платья, какие только увидишь, — сказала леди Элис. — Я уверена, что на Бонд-стрит полно восхитительных туалетов!

— Я постараюсь найти такие наряды, которые тебе понравятся, — пообещала Кассандра.

— Только возвращайся поскорее, — попросила леди Элис.

— Конечно, мама, — ответила Кассандра.

— Я бы не стала говорить тете Элеоноре, что герцог собирается остановиться у нас. Ты же знаешь, что она не умеет хранить секреты.

— Я никогда ничего не скажу тете Элеоноре, если не хочу, чтобы об этом узнали по всей Мэйфэр в течение получаса, — засмеялась Кассандра.

На пороге она обняла отца.

— Хотелось бы мне, чтобы ты поехал со мной, папа, — сказала она. — Но тогда, мне ничего не удалось бы сделать. Без тебя я сконцентрируюсь на том, чтобы потратить как можно больше денег.

— Тебе надо только подписать чек банка «Кутс энд компани»[6], и они позволят тебе купить все, что пожелаешь, — сказал сэр Джеймс. — А с собой у тебя достаточно денег?

— Больше, чем достаточно.

Кассандра опять его поцеловала и заняла свое место в закрытом экипаже, где уже сидела Ханна. Лошади тронулись, и Кассандра махала отцу рукой, пока дом не скрылся за поворотом. Потом она откинулась на мягкую спинку сиденья.

— Ханна, — воскликнула она, — у нас впереди большое приключение.

Служанка с подозрением посмотрела на девушку.

— Что вы имеете в виду, мисс Кассандра?

— Ты должна мне будешь помочь сделать кое-что скандальное, — ответила Кассандра.

— Я не собираюсь делать ничего подобного, — сухо ответила Ханна. — Если вы опять задумали какой-нибудь из своих фокусов, я немедленно возвращаюсь к ее светлости.

Кассандра засмеялась.

— То, что я собираюсь делать, совсем не такое уж шокирующее, но мне нужна твоя помощь.

— Я не стану делать того, что не одобрит ее светлость, — упрямо повторила Ханна.

Но Кассандра знала, что всегда может положиться на помощь служанки, как всегда это делала в проделках, достойных порицания. Путешествие в Лондон было долгим и утомительным, но Кассандра не замечала ни времени, ни пейзажей, мелькавших за окном. Она прорабатывала в уме каждую деталь своего безумного плана.

Ее отец часто сожалел, что она не мальчик. Он прислушивался к мнению дочери по поводу своих новых идей, или интересовался, считает ли она, что новый подход к сложной проблеме даст ожидаемый результат. Кассандра узнала от отца, что при осуществлении нового дела имеет значение даже самая маленькая деталь.

— Именно такая деталь может оказаться слабым звеном в цепи и стать причиной катастрофы, — часто повторял сэр Джеймс.

В данном случае Кассандра понимала, что слабым звеном в цепи может оказаться риск вывести ее на чистую воду.

Наконец они подъехали к дому сэра Джеймса на Парк-лейн. Резиденция поражала комфортом. Сэр Джеймс здесь даже провел электрический свет, в тот момент считавшийся сенсационной новинкой, и телефон.

Леди Флэдбери в юности была очаровательной девушкой. С возрастом она погрузнела и к шестидесяти годам уже не могла быстро двигаться. Она была старше сводного брата на десять лет и очень любила его и Кассандру.

— Я все время думала, когда ты опять навестишь меня, — воскликнула она, увидев племянницу. — Не могу передать, сколько я испытала радости, когда получила сегодня утром телеграмму от твоего отца.

— Мне тоже очень приятно вас видеть, тетя Элеонора. Я приехала в Лондон, чтобы купить себе новые платья. Кроме того, у меня несколько приглашений, так что я не стану вам обузой.

— Ты никогда не была мне обузой, — возмутилась леди Флэдбери. — Кстати, может быть, мне отменить партию в бридж, которая назначена на завтрашний вечер?

— Ни в коем случае! — взмолилась Кассандра. — Ничего не надо отменять, тетя Элеонора. Все время, что я здесь буду, заполнено до предела. Меня даже беспокоит, не обидитесь ли вы на меня за то, что я так мало времени проведу с вами.

— Нет, конечно, нет. Я очень хочу, чтобы ты получила удовольствие от поездки, — ответила тетя Элеонора.

Кассандра сделала глоток горячего шоколада, который ей принес лакей.

— Расскажите мне последние сплетни, тетя, — попросила она. — Вы же знаете, что, живя в Йоркшире, мы никогда не знаем о последних скандалах, а когда они до нас доходят, все события устаревают.

Леди Флэдбери засмеялась.

— Не могу в это поверить, — сказала она. — Но, по правде говоря, есть несколько событий, о которых сейчас все говорят.

Она рассказала о нескольких своих знакомых.

— А за кем сейчас ухаживает принц Уэльский? — спросила Кассандра.

— Слишком много красивых женщин, чтобы их перечислять, — ответила леди Флэдбери. — Но одна вещь очевидна, поскольку миссис Лэнгтри является подругой принца, несмотря на то что она актриса, ее стали принимать в некоторых домах.

Кассандра засмеялась:

— Корона может делать чудеса! Но я не вижу причин, почему к актрисе надо относиться как к парии!

Леди Элеонора собиралась ответить, но потом передумала и спросила:

— А как ты, Кассандра? Не собираешься пока замуж?

— Пока нет, — ответила девушка. — Я еще не нашла человека, который завоюет мое сердце.

— Странно, что Джеймс до сих пор никого тебе не подыскал, — задумчиво сказала леди Флэдбери. — Когда ты еще была ребенком, он говорил о твоем замужестве так, что мне казалось, тебя собираются выдать по меньшей мере за принца. А сейчас тебе уже больше двадцати, а ты все еще не замужем.

— Но мне еще совсем мало лет, тетя, — запротестовала девушка.

— На днях я тут задумалась, кто из мужчин тебе подойдет, — сказала леди Флэдбери. — И у меня получился довольно длинный список молодых людей, которые с удовольствием предложат руку и сердце красивой, умной и богатой девушке.

Кассандра ничего не ответила, и она продолжила:

— Я думала, вы с отцом приедете в Лондон на время сезона. Он не просил меня сопровождать тебя в Букингемский дворец, и я поняла, что Джеймс собирается это сделать сам.

— Наверное, — равнодушно ответила Кассандра. — Последний королевский прием — в конце мая, так что у нас еще полно времени.

— Если тебя будут представлять, твой отец должен сообщить об этом заранее.

— Может быть, он еще не получил ответа, — предположила Кассандра. — Мне кажется, что для дебютантки я уже слишком старая.

— Чушь! — воскликнула леди Флэдбери. — Тебя должны представить рано или поздно. Прекрасный повод для этого — замужество.

— Когда я найду себе жениха!.. Может быть, как вы мне говорили раньше, все подходящие женихи увлечены хористками из мюзик-холла? И много таких молодых людей среди аристократов?

— Достаточно много, — ответила леди Флэдбери. — По поводу герцога Бьюфорта даже шутка ходит. Он является кавалером ордена Подвязки, и однажды какой-то чрезмерно любознательный француз спросил его, что за буквы «К.П.» стоят после его имени, и тот ответил «Конни Пилхрист».

Кассандра засмеялась.

— Значит, среди завсегдатаев, пропадающих у служебного входа в театр, много аристократов?

— Слишком много, чтобы обо всех тебе рассказать, — ответила тетя Элеонора.

Кассандра глубоко вдохнула. Придется пойти на больший риск, чтобы получить необходимую информацию.

— А сын папиного друга герцога Альчестера? — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал равнодушно. — Связано имя молодого герцога с кем-нибудь?

— Прошлой зимой его все время видели с актрисой, — ответила тетя. — Не могу вспомнить ее имя. Что-то вроде Бетти. Но вряд ли это серьезно. Тем не менее у меня нет сомнений, что у него страсть к актрисам. Леди Лоури только на прошлой неделе говорила, что он отказался от всех приглашений.

— Выдумаете, он захочет жениться на ком-нибудь из этих девушек? — спросила Кассандра.

— Меня бы это не удивило, — ответила леди Элеонора. — Леди Лоури говорит, что эти раскрашенные девицы внушают такую сильную страсть, что молодые люди потом не могут избавиться от нее.

— Может быть, этому… есть объяснение? — уныло пробормотала Кассандра.

3

На следующее утро Кассандра проснулась рано и, сообразив, что через час ее придет будить Ханна, встала и раздвинула шторы. Потом вынула из ящика письмо отца, которое он адресовал Лили Лэнгтри. Она посмотрела на конверт и осторожно его вскрыла.

Ровным, четким почерком сэра Джеймса было написано:

Дорогая Лили,

я очень рад, как и все любящие Вас поклонники, огромному успеху, сопутствующему Вашим выступлениям на обоих берегах Атлантического океана. Мне посчастливилось увидеть Вас в «Угрозе». Хочу сказать, что Вы не только великолепная актриса, но и необыкновенно обворожительная женщина.

Я хотел бы Вам представить свою дочь, которой очень горжусь. Как и многие другие, она хочет познакомиться с самой красивой женщиной в мире. Я знаю, Вы будете к ней добры, Лили. Хочу заранее выразить Вам свою признательность.

Как всегда у Ваших ног.

Джеймс.

Кассандра очень внимательно прочла письмо, подумав, что оно очень сентиментальное, но, возможно, такая женщина, как Лили Лэнгтри, ждет, чтобы мужчина именно так пылко выражал свой восторг. Взяв лист бумаги, привезенной с собой из дома, она стала копировать почерк отца. Кассандра и раньше это делала просто ради развлечения.

— Ты пишешь гораздо лучше, чем любой человек из тех, кого я знаю, папа, — сказала она. — Но у тебя такой четкий почерк, что любой фальсификатор может его подделать.

— Возможно, он окажется не таким искусным, как ты, — засмеялся сэр Джеймс. — Но теперь я буду осторожнее, чтобы ты не разорила меня!

После нескольких попыток Кассандра обнаружила, что совершенно невозможно отличить написанное ею, если, конечно, этот человек не эксперт, от написанного рукой сэра Джеймса. Она полностью скопировала первую часть письма, а начиная со слов «Позвольте мне представить вам…» написала:

Позвольте мне представить Вам мисс Сандру Стэндиш — молодую актрису, дочь моего старого друга, и попросить исполнить ее небольшую просьбу. Она очень давно восхищается Вами. Но, кроме чести быть представленной лучшей актрисе Англии, девушка мечтает о знакомстве с молодым герцогом Альчестером.

Я, конечно, мог бы это и сам сделать, но, к сожалению, не могу сейчас найти время, чтобы выбраться в Лондон. Поэтому очень Вас прошу, помогите ей. Когда мы с Вами встретимся в следующий раз, я буду в долгу.

Кассандра закончила и подписала конверт, а письмо отца порвала на мелкие кусочки и выбросила, за ним последовали все неудачные экземпляры. Встав из-за стола, она убрала письмо. Потом вдруг ей в голову пришла идея.

Девушка подошла к туалетному столику и из нижнего ящика достала шкатулку с драгоценностями, с которой обычно путешествовала и которую Ханна никогда не выпускала из рук. Для такой молодой девушки в шкатулке находилось слишком много драгоценностей, но сэр Джеймс любил, чтобы его жену и дочь украшали лучшие бриллианты, поэтому леди Элис и Кассандра к каждому Рождеству и Дню рождения получали великолепные камни.

Со дна шкатулки девушка достала кожаную коробочку, в которой на бархате лежала большая бриллиантовая звезда. Это был один из немногих подарков отца, который, как ей казалось, не совсем соответствовал его изысканному вкусу. Было в драгоценности что-то слишком броское, вызывающее. Бриллианты казались слишком большими, а оправа не такой изящной, как в его обычных подарках, но в ценности броши сомневаться не приходилось. Кассандра подумала, что звезда будет подходящим подарком для миссис Лэнгтри.

Ее всегда удивляло количество и ценность украшений актрисы, которые каждый раз, когда она в них появлялась, подробно описывались в газетах. История ее восхождения к славе началась, когда она вместе с мужем приехала в Лондон и была настолько бедна, что на ней было одно-единственное черное платье, перешивавшееся множество раз, о чем, уже будучи страстным увлечением принца Уэльского, она любила рассказывать.

Что было необъяснимо, так это тысячи фунтов, потраченные на неожиданно приобретенные драгоценности миссис Лэнгтри, несмотря на тот факт, что из-за нищеты ей пришлось идти работать на сцену.

«Конечно, она такая красивая, что мужчины хотят дарить ей подарки», — сказала себе Кассандра, и это объяснение показалось ей вполне приемлемым.

Девушке вдруг пришло в голову, что отец очень любит дарить драгоценности, так что среди бриллиантов, изумляющих Америку и Англию, описанных почти в каждой газете, есть и его вклад. Девушка закрыла коробочку, в которой лежала звезда, положила ее на стол и убрала шкатулку в ящик. Потом открыла письмо и написала постскриптум:

Для меня Вы всегда были самой яркой звездой во вселенной.

Еще раз Кассандра подписала конверт и вместе с коробочкой замкнула в ящике секретера. Когда пришла Ханна, чтобы разбудить хозяйку, она нашла ее полуодетой.

— Почему вы не позвонили мне, мисс Кассандра? — спросила служанка.

— Я подумала, что ты, может быть, завтракаешь, — ответила девушка, — потому что мы выходим сразу, как только ты будешь готова.

— В такое время? — удивленно спросила Ханна.

— У меня много дел, — ответила Кассандра. — Я уверена, Ханна, что тебе не захочется оставаться в Лондоне лишний день или два.

Она знала, что это самый убедительный довод для Ханны, потому что служанка ненавидела городской дом сэра Джеймса и всегда хотела поскорее вернуться в поместье. Тем не менее прошло не меньше двух часов, пока она позавтракала и смогла уйти, не показавшись тете невоспитанной.

У тети Элеоноры оказался большой запас сплетен о своих знакомых и нескончаемый поток слухов о социалистах, заполнивших все газеты. Кассандра не могла вставить ни слова. Не мешало бы тете Элеоноре немного прочистить мозги. В конце концов ей удалось сказать:

— Мне хотелось бы сходить в театр, пока я в Лондоне. В какой пьесе сейчас играет миссис Лэнгтри?

— Очень забавная пьеса! — воскликнула леди Флэдбери. — Это трагикомедия «Враги». Еще одна постановка Коглана.

— Интересная? — спросила Кассандра.

— Второй акт заканчивается убийством сельской девушки в порыве страсти немым и глухим идиотом. Представляешь, он задушил ее! — ответила леди Флэдбери. — Если это может заставить кого-нибудь смеяться, то тогда я соглашусь, что пьеса хоть отчасти комедия. Я готова признать, что миссис Лэнгтри играла очень хорошо. Конечно, она была очень искренна и женственна, тут нет сомнений. Все согласны, что это ее лучшая роль.

— Мне так хотелось бы посмотреть на нее! — воскликнула Кассандра.

— На премьере, конечно, присутствовал принц Уэльский, — продолжала леди Флэдбери, едва делая перерывы, чтобы перевести дыхание.

— Наверное, у миссис Лэнгтри очень красивые костюмы, — предположила Кассандра.

— Конечно! — ответила леди Элеонора. — Если уж она за них не платит, то почему бы не выбрать самые лучшие?

— Я думаю, директор театра считает, что дорогие вещи являются хорошей рекламой, — заметила Кассандра. — Но где она их покупает?

— Большинство вещей ей привозят из Парижа, но кое-что она покупает у Редферна, где делает покупки принцесса Уэльская.

— Я тоже там часто бывала, — пробормотала Кассандра, но тетя ее не слушала.

— Ты слышала историю о том, как Альфред Ротшильд сказал, что подарит ей платье известного модельера, не помню точно какого, а миссис Лэнгтри еще заказала к нему лишнюю нижнюю юбку? Когда пришел чек на юбку, он отослал его ей, написав, что предлагал только платье и ничего больше.

Кассандра засмеялась. Ей не хотелось показывать свою наивность, высказывая удивление, что миссис Лэнгтри позволяет мужчине дарить себе платье.

— Она, наверное, завидует другим ведущим актрисам, — заметила девушка. — А где они покупают наряды?

— Обычно в более дешевых магазинах, — ответила леди Флэдбери. — И, можешь быть уверена, что их это очень обижает.

Кассандра узнала все, что ей необходимо.

— Я должна идти, тетя Элеонора, — сказала девушка. — Мы заставляем ждать лошадей, а вы знаете, что папа не любит, когда я это делаю.

Это было подходящим доводом, не требовавшим ответа, и Кассандра вышла, обнаружив в холле ожидавшую ее Ханну. Девушка назвала кучеру адрес, и экипаж поехал вниз по Пиккадилли. День был холодный и пасмурный, и Кассандра порадовалась тому, что на ней теплый жакет, отороченный мехом.

— Куда мы едем, мисс Кассандра? — поинтересовалась Ханна.

— За покупками, — ответила девушка. — И не удивляйся, пожалуйста, ничему, что я буду покупать. Это начало приключения, о котором я тебя предупреждала.

Но, несмотря на предупреждение, Ханна была очень удивлена и десять раз недвусмысленно намекала девушке, что леди Элис никогда не одобрила бы такие покупки.

— Вы, наверное, выжили из ума, мисс Кассандра! — сказала она испуганным голосом, когда продавщица вышла из примерочной, чтобы позвать портниху. Одно из платьев нужно было подогнать по фигуре. Надо заметить, что оно очень отличалось от нарядов, которые она обычно носила. Те шили искусные мастера, и они имели налет парижского шика. А платья, что она купила сейчас, были очень яркими и вызывающе контрастировали с рыжими волосами и голубыми глазами, обрамленными черными ресницами.

— Ради всего святого, мисс Кассандра, зачем вы тратите деньги на этот хлам? — спрашивала ее Ханна.

— У меня есть на это причины, — загадочно отвечала Кассандра. — На кого я похожа, Ханна? Скажи мне правду!

— Вы выглядите как певичка из мюзик-холла. Сэр Джеймс сказал бы, что вы вырядились как бесстыжая девчонка. Кошмар какой-то!

— Спасибо, Ханна, именно это я и хотела услышать, — воскликнула Кассандра.

Не обращая внимания на протесты служанки, она купила платье к великому удовольствию продавщицы.

— Мисс Сильвия Грей заказывала у нас несколько очень красивых нарядов, — сообщила женщина.

— Она играла в «Маленьком Джеке Шефферде», — вспомнила Кассандра.

— Да, и одно из ее платьев, очень похожее на ваше, описывали несколько газет. Еще мисс Нелли Ферран сказала, что никогда не носила платьев, в которых она выглядела бы лучше, чем в наших.

Женщина порекомендовала модистку, которая шила шляпки для ведущих актрис в спектакле «Маленький Джек Шефферд», а Кассандра еще купила подходящие туфли и сумочку. В конце концов Ханна заявила, что они уже давно пропустили время ленча.

— У вас обязательно случится голодный обморок, если вы немедленно что-нибудь не съедите, мисс Кассандра, — сердито сказала она. — Я не могу вас видеть в таком вульгарном наряде. Это просто ужасно!

— Ты будешь удивлена, Ханна! — ответила на это Кассандра.

Девушка купила еще одно платье и вечернюю накидку. Потом они остановились перед магазином под вывеской «Кларксон».

Ханна выглянула из экипажа и воскликнула:

— Театральные парики! Вы не пойдете покупать парик, мисс Кассандра! Если вы это сделаете, я прямиком направляюсь в Йоркшир, и вы меня ни за что не остановите!

— Нет, мне нужно кое-что другое, — ответила девушка. — Ты можешь не входить со мной, Ханна, я прекрасно справлюсь сама.

Кассандра вошла в магазин и нашла там прилавок, на котором были выставлены самые различные помады, пудры и краски для глаз — все, что требуется актерам и актрисам. В других магазинах, которые девушка уже посетила, такие вещи не продавались. Она сделала несколько покупок и вернулась в экипаж.

— Хотелось бы мне знать, что происходит! — сказала Ханна. — Ели вы хотите, чтобы я помогла, скажите правду.

Кассандра пока никому не хотелось раскрывать свои планы, даже Ханне. Она морочила служанке голову до тех пор, пока экипаж не подъехал к дому на Парк-лейн.

Леди Флэдбери не очень интересовало, что ее племянница делала утром. У нее за это время появилась еще одна порция сплетен, которой ей не терпелось поделиться с Кассандрой, и она не закрывала рот весь ленч, не давая девушке возможности ответить.

— Вы никогда не скучаете, тетя? Ведь большую часть времени вы здесь живете одна.

Кассандре казалось, что ее тетя чувствовала себя одинокой, иначе она никогда не была бы такой говорливой, когда у нее появлялся собеседник.

— Я никогда в своей жизни не была счастливее, — искренне ответила тетя. — Откровенно говоря, в прошлом у меня никогда не было времени подумать о себе. Мой муж был очень властным человеком, а дети, прежде чем выросли и завели свои семьи, всегда ждали, что я выполню их желания, и никогда никого не интересовало, чего хочу я. — Она засмеялась. — Все как у большинства женщин! Иногда мне приходят на память чьи-то слова: «Лучшая вещь на свете — родиться вдовой и сиротой». Мне кажется, этот человек был прав… Конечно, он имел в виду богатую вдову и сироту.

— Вы сейчас именно в таком положении, — заметила Кассандра.

— Я не богата, но благодаря твоему отцу могу жить в комфорте. У меня в Лондоне много друзей. И пока я могу сидеть за столом для бриджа, более довольной жизнью женщины вам не найти.

— Я очень рада, тетя Элеонора.

— Если бы я была хорошей компаньонкой, — продолжила леди Флэдбери, — у меня могли бы возникнуть вопросы, чем ты так занята, но я не собираюсь тебе их задавать.

— Спасибо, тетя Элеонора, — улыбнулась Кассандра.

— Единственное, о чем я тебя прошу, не делай ничего такого, из-за чего могут возникнуть проблемы с твоим отцом.

— Сердце не горюет по тому, чего не видят глаза, — заметила Кассандра.

Потом она встала из-за обеденного стола и поцеловала тетю.

— Вы всегда были ко мне очень добры, тетя Элеонора, и я вам за это благодарна.

— Что-то ты задумала, я точно знаю! — засмеялась леди Флэдбери. — Ладно, беги. Каждый человек имеет право на свои секреты. Мне тоже пора.

К удивлению Ханны, Кассандра не поехала за покупками, а направилась к комиссионеру по продаже и сдаче жилья внаем на Сент-Джеймс-стрит.

— Почему мы здесь остановились? — спросила служанка.

— Подожди меня в экипаже, — сказала Кассандра и исчезла, прежде чем Ханна успела сказать хоть слово.

Агент в аккуратном сюртуке был поражен внешностью Кассандры и дорогим жакетом, отороченным мехом.

— Я ищу квартиру для подруги, — объяснила девушка. — Она актриса.

— Актриса? — изумленно воскликнул агент.

Кассандра поняла, что ему показалось невероятным, как может девушка, выглядящая подобным образом, иметь дело с людьми такой сомнительной профессии.

— Она ведущая актриса, — с улыбкой объяснила Кассандра. — Моя знакомая похожа на миссис Лэнгтри. Она хочет жить в Вест-Энде, чтобы быть поближе к театру, но дом не должен быть с плохой репутацией.

— Конечно, нет! — воскликнул шокированный агент. — Но вы понимаете, что не каждый домовладелец позволит жить в своем доме актрисе.

— Возможно, из-за того, что они не оплачивают счета? — с улыбкой предположила Кассандра. — Позвольте мне вас успокоить. Моя подруга попросила внести плату за два месяца. Это должно убедить домовладельца, что он не пострадает в финансовом плане.

— Да, конечно, — согласился агент. — Так будет гораздо легче.

Он открыл большую книгу и стал просматривать записи, слегка наморщив лоб.

— Вы должны меня понять, — сказал он через некоторое время. — Как правило, в наших реестрах нет квартир, которые обычно снимают люди такой профессии, как у вашей подруги.

— Я понимаю, — спокойно сказала Кассандра. — Но мне кажется, что миссис Лэнгтри одно время снимала квартиру в Олбани. Может быть, там найдется что-нибудь подходящее?

— Боюсь, что нет, — ответил агент. — Но есть квартира на Берри-стрит. Не знаю, подойдет ли вам. Она располагается на первом этаже. Одно время ее снимала мисс Кейт Воган, прежде чем выйти замуж.

— Сейчас она уважаемая женщина! — воскликнула Кассандра. — Ее муж, как я понимаю, племянник герцога Веллингтонского?

— Да, мадам, — ответил агент. — Даже когда она еще выступала на сцене, многие домовладельцы готовы были сдать ей квартиру.

— Рада это слышать, — сказала Кассандра. — Мне не хотелось бы, чтобы моя подруга чувствовала себя неловко.

— Я не сомневаюсь, что мы ей обязательно найдем что-нибудь подходящее, — уверил агент. — Так что вы скажете насчет квартиры на Берри-стрит?

— Не могли бы вы рассказать о ней поподробнее?

Он опять посмотрел в свою книгу.

— Там две спальни, гостиная и маленькая кухня.

— Звучит заманчиво, — сказала Кассандра.

— Кстати, до нее там тоже жил кто-то из театрального мира, — выяснил агент из записей. — Так что обстановка будет по вкусу вашей подруге.

— Мне хотелось бы посмотреть квартиру, — попросила Кассандра.

Вместе с Ханной они направились на Берри-стрит, а агент пошел за ними пешком. Совсем скоро Кассандра увидела высокое здание. Попросив Ханну ничего не говорить в присутствии агента, она поднялась на второй этаж. Немного запыхавшись, поскольку ему пришлось почти бежать, чтобы не отстать от экипажа, агент открыл дверь и впустил их в квартиру. Кассандра с трудом удержалась от смеха. Квартира была еще более ужасающей, чем она могла себе представить. Мебель отличалась добротностью, но поражала полным отсутствием вкуса. Диваны и стулья были обтянуты голубой парчой, на них лежала гора розовых подушек с оборками, большая часть которых была расшита бисером или ярким шелком. Стены украшали картины самых разных видов, по большей части дешевые копии итальянских мастеров. Кроме того, кое-где висели фотографии актрис и актеров и несколько афиш.

— Где хозяин? — спросила Кассандра агента.

— Хозяйка, мадам. Так случилось, что она сейчас в Австралии, — ответил тот. — Путешествует. Это ее друг попросил меня найти жильца, пока она отсутствует.

Спальня оказалась еще более фантастической, чем гостиная. Окна закрывали ядовито-розовые шторы, по углам их поддерживали пальметты с позолоченными ангелами. Медный остов кровати был драпирован материалом того же цвета, а балдахин украшали искусственные цветы. Куда ни брось взгляд, везде были бахрома, кисточки и оборки, а стены почти полностью занимали зеркала.

— Я согласна на эту квартиру, — сказала Кассандра, едва сдерживая себя, чтобы не рассмеяться при виде выражения ужаса и возмущения на лице Ханны.

Она заплатила вперед за два месяца, как обещала, и назвала имя своей подруги, представив ее как мисс Стэндиш. После этого агент отдал ей ключ. Привратник сообщил, что его жена будет убирать квартиру с почасовой оплатой.

— Ваша подруга въедет немедленно? — спросил агент.

— Она должна приехать сегодня вечером, — ответила Кассандра. — Но если не сегодня, то уж завтра наверняка. Я вам очень благодарна, что вы так быстро нашли ей квартиру. Она очень не любит отели.

— Я ее понимаю, — сочувственно ответил агент.

Кассандра попрощалась с агентом, после чего они отправились назад на Парк-лейн, где ей пришлось выслушать целый шквал протестов Ханны.

— А теперь объясните, мисс, что это такое вы делаете? Мне никогда не приходилось видеть такого ужасного места! Такой девушке, как вы, даже входить туда негоже, не то что жить!

— Это для моей подруги, — пыталась объяснить ей Кассандра.

— И кто же это такая? — требовала объяснений Ханна. — Насколько я знаю, у вас никогда не было знакомых среди актрис, да и хозяин никогда бы этого не позволил. Вам это прекрасно известно.

— Ее зовут Сандра Стэндиш, — ответила Кассандра.

— Сандра? — с подозрением переспросила Ханна. — Но ведь так иногда вас зовет сэр Джеймс.

— Знаю, поэтому я и использовала это имя. Трудно откликаться на имя, к которому ты не привык.

— Что вы мне пытаетесь сказать? — сердито спросила служанка.

— Что я собираюсь сыграть роль, — ответила девушка. — Успокойся, Ханна. Я не собираюсь играть на сцене. Просто мне надо изобразить молодую, талантливую актрису.

— Актрису? — с ужасом воскликнула женщина.

— Надеюсь, у меня получится, — сказала Кассандра.

— Единственное, что у вас получится, это навлечь на себя массу неприятностей, — зловеще заметила Ханна. — Надеюсь, вы не собираетесь здесь жить?

— Нет, просто нужно, чтобы у меня был адрес, — ответила Кассандра. — И еще, если меня куда-нибудь пригласят, ты будешь меня здесь ждать по вечерам.

— Не пойму, что происходит, — ворчливо пробормотала Ханна. — Чувствую, найдёте вы на свою голову неприятностей. Ничего хорошего из вашей затеи не выйдет. Попомните мое слово.

— Я запомню, — уверила ее Кассандра.

В то же время она молила Бога, чтобы служанка ошиблась и ее план удался.

Сторож у служебного входа в театр очень удивился, когда в половине восьмого вечера перед окном, за которым он обычно сидел, появилась женщина, одетая, как ему показалось, по последней моде.

— Чего вы хотите? — подозрительно спросил он. Сторож был пожилым человеком, проработавшим в театре больше двадцати пяти лет. Артисты театра прозвали его старым ворчуном.

— Я хотела бы увидеть миссис Лэнгтри.

— Нет, это невозможно, — ответил он. — Она никого не принимает до спектакля. Да и после него немногие могут с ней встретиться.

— Я знаю, что она очень популярна, — ответила леди. — Именно поэтому я хочу с ней встретиться сейчас.

— Я же вам сказал, что она никого не хочет видеть в это время.

Кассандра положила перед ним письмо, а сверху соверен.

— Не могли бы вы сообщить миссис Лэнгтри, что я должна ей передать нечто очень ценное, — сказала она. — И я не могу доверить это никому другому, даже вам.

Старый ворчун уставился на соверен. В глазах появился жадный блеск. Ему часто приходилось получать приличные деньги от джентльменов, которые после спектакля назначали свидания хористкам, но женщины нечасто бывали так щедры.

— Отнесу, что с вами поделаешь, — пробормотал он в конце концов, и соверен с неимоверной быстротой исчез у него в кармане.

Когда сторож ушел, Кассандра подумала, что в первый раз находится за сценой. Как же здесь было неуютно! Стены исписаны карандашом, сразу видно — ремонта здесь не делали много лет.

Пахло пылью, грязью и гримом, и было ужасно холодно. Кассандра поплотнее запахнула бархатное пальто и с нетерпением стала ждать возвращения сторожа.

А что, если миссис Лэнгтри не захочет ее видеть? Оставалось надеяться, что обещанная ею ценная вещь вызовет у актрисы любопытство. В конце концов, сэр Джеймс всегда был щедр. Но вот послышались шаги сторожа — гораздо раньше, чем она его увидела.

— Идите за мной, — сказал он угрюмо.

Кассандра, чувствуя, что сердце готово от волнения выпрыгнуть из груди, последовала за ним. Коридор оказался еще грязнее, но когда девушка вошла в ярко освещенную гримерную миссис Лэнгтри, оказалось, что она выглядит как раз так, как Кассандра представляла себе.

В одной из газет она читала, что миссис Лэнгтри требует личную гримерную во всех театрах, где ей приходится выступать. Это первое, о чем должен побеспокоиться помощник режиссера, когда она приезжает в город.

Гримерная оказалась не слишком большой. Самой главной деталью в ней был туалетный столик из ели, обильно украшенный эмалью, купидонами, бабочками и фестонами из старого розового атласа. Зеркало освещалось электрическим светом, под ним стоял поднос, на котором размещались туалетные принадлежности миссис Лэнгтри — щетка, расческа, флакон для духов и пудреница, сделанные из золота, с инициалами актрисы. Монограммы окружали кольца из бирюзы.

Осмотрев туалетный столик, Кассандра вдруг заметила, что вся комната заполнена корзинами с цветами. Потом в углу комнаты отодвинулась ширма, и из-за нее появилась миссис Лэнгтри в голубом шелковом халате.

Кассандра ожидала, что актриса будет очень красивой, но фотографии к ней оказались несправедливы. От красоты миссис Лэнгтри захватывало дух. Изящная головка отличалась такими точеными, пропорциональными чертами, что казалось, она принадлежит античной греческой статуэтке. Прозрачная белоснежная кожа была настолько нежной, что оставалось только восхищенно любоваться. Пока миссис Лэнгтри шла к ней, протягивая для приветствия руку, Кассандра вспомнила, что художник сэр Джон Миллейз, когда рисовал ее портрет, сказал: «Когда смотришь, как идет Лили Лэнгтри, кажется, что навстречу тебе движется прекрасная гончая».

— Я очень благодарна, что вы принесли мне весточку от сэра Джеймса Шербурна, — сказала миссис Лэнгтри низким мелодичным голосом.

Она улыбнулась Кассандре и подошла к дивану. Удобно устроившись среди подушек, актриса похлопала ладонью рядом с собой, приглашая Кассандру.

— Садитесь, мисс Стэндиш, — сказала она. — Вы должны рассказать о себе, но сначала, как я поняла, вы хотите мне кое-что передать?

Кассандра достала коробочку, завернутую в бумагу.

— Сэр Джеймс сказал, что я должна вам отдать это прямо в руки, миссис Лэнгтри, и никому больше.

Актриса нетерпеливо взяла коробочку, быстро развернула бумагу и подняла крышку.

Большая звезда засверкала в лучах света.

— Она прекрасна! — воскликнула женщина, и Кассандра поняла, что подарок оценен по достоинству.

Лили вынула брошь из коробочки, внимательно рассмотрела ее и положила на место.

— Ну а теперь, — сказала миссис Лэнгтри с улыбкой, — перейдем к делу. Вам надо, чтобы я кое-что сделала. Вы сейчас играете в Лондоне?

— Нет, я приехала на юг, чтобы брать уроки пения, — ответила Кассандра. — Мне обещали роль в музыкальной пьесе, если удастся улучшить голос. Я думаю провести в Лондоне месяц, работая с педагогом.

— Очень разумное решение, — одобрила миссис Лэнгтри. — И пока вы здесь, вам хотелось бы познакомиться с молодым герцогом Альчестером?

— Я была бы благодарна, если бы вы мне помогли, — сказала Кассандра.

Миссис Лэнгтри подняла брови, и в ее глазах мелькнуло любопытство.

— Варро — мой друг, — сказала она. — Скажите мне, почему вы так хотите встретиться с ним?

— У меня для него сообщение от человека, который… умер.

— В таком случае вашу встречу очень легко устроить, — уверила ее миссис Лэнгтри. — Между прочим, сегодня вечером я собираюсь на вечеринку, где он обязательно будет присутствовать. Вечеринку устраивает лорд Карвен. Он не станет возражать, если я приведу вас с собой. Так что если у вас нет других приглашений…

— Нет, никаких, — ответила Кассандра. — Хотя мне очень хотелось бы посмотреть вашу игру.

— Тогда вы обязательно должны это сделать. У меня есть друг, который всегда сидит во время спектакля в ложе. Вы посмотрите представление вместе с ним, а потом мы возьмем вас с собой к лорду Карвену.

— Как вы добры, — воскликнула Кассандра. Она заметила, что во время разговора миссис Лэнгтри рассматривала ее вечернее платье и, конечно, обратила внимание, что оно новое и дорогое и что бриллиантовая брошь на лифе и браслет, надетый поверх лайковых перчаток, настоящие. Кассандра подумала, что вряд ли миссис Лэнгтри отнеслась бы к ней по-доброму, будь она бедной, плохо одетой молодой актрисой. Тем не менее Лили еще раз бросила взгляд на брошь, без сомнения, оценив размер бриллиантов, прежде чем положить ее в ящик туалетного столика.

— Может быть, вам надо переодеться? — спросила Кассандра. — Я подожду в зале.

— Нет, вам нельзя идти туда одной, — возразила миссис Лэнгтри. — Скоро подъедет мистер Гебхард и отведет вас в ложу. Пока посидите, пожалуйста, тихонько на стуле в углу. Я должна пятнадцать минут отдохнуть, прежде чем горничная поможет мне переодеться.

Следующие сорок пять минут для Кассандры были самым интересным наблюдением в ее жизни. Когда через пятнадцать минут миссис Лэнгтри поднялась с дивана, где она лежала с закрытыми глазами, прибыл парикмахер, чтобы уложить волосы, и горничная, чтобы подготовить одежду для спектакля.

Электрическое освещение над зеркалом было устроено по желанию самой миссис Лэнгтри и представляло собой сочетание желтого, красного и зеленого света.

— Мне так легче представить себе, как будут выглядеть платья на сцене, — объяснила миссис Лэнгтри.

В прессе постоянно повторялось, что миссис Лэнгтри не пользуется гримом, но Кассандра увидела, что это неправда. Она искусно убрала бледность лица несколькими движениями кисти с румянами и пуховки с пудрой, которая продавалась в магазинах с ее именем на пудреницах. Лили подвела глаза, подкрасила ресницы и брови и в завершение нанесла на губы немного помады.

Кассандре было очень интересно, потому что в экипаже по пути в театр, несмотря на протесты Ханны, она тоже чуть подкрасила губы и немного припудрилась.

— Что вы делаете, мисс Кассандра? — с ужасом воскликнула служанка. — Что о вас подумают люди, если увидят, что вы краситесь, как актриса?

— Я и собираюсь выглядеть актрисой, — ответила Кассандра.

— Нашли чем хвастаться! — фыркнула Ханна.

— У меня есть подозрение, что большинство публики не поддерживает твое мнение, — заметила девушка.

После этого она перестала обращать внимание на долгие причитания Ханны по поводу ее поведения. Теперь Кассандра видела, насколько миссис Лэнгтри улучшила свою внешность, оставаясь необыкновенно красивой и женственной.

За пятнадцать минут до начала появился мистер Фредерик Гебхард. Кассандра вспомнила, что этот молодой американец приехал из Нью-Йорка вместе с миссис Лэнгтри.

В некоторых газетах, пользующихся скандальной репутацией, таких как «Спортинг лайф» или «Розовая», потому что ее печатали на розовой бумаге, были заметки об огромных суммах денег, которые некий мужчина, в газете его называли будуарным Ромео, тратил на миссис Лэнгтри.

Фредди Гебхард был на четыре года моложе Лили Лэнгтри. Сраженный красотой актрисы в первый же вечер, когда они встретились, он без памяти влюбился. Фредди был сыном промышленника, занимавшегося производством галантерейных товаров, который оставил ему годовой доход в размере девяноста тысяч долларов. Высокий, чисто выбритый, элегантный джентльмен, которого портные с Пятой авеню называли нью-йоркским эталоном моды, покупал большую часть своей одежды, преимущественно темных тонов, в Лондоне.

Фредди Гебхард прославился в газетах не только тем, что он предоставил Лили Лэнгтри свою чековую книжку, но и тем, что физически защищал ее от каждого обожателя, пытавшегося навязать актрисе знакомство. Он отлупил одного из поклонников в Сент-Луисе, который приставал к Лили, а потом всю неделю ходил в местных знаменитостях.

О Фредди писали почти так же часто, как и о самой Лили. Когда он вместе с ней отправился на гастроли в личном железнодорожном вагоне, построенном по ее желанию, молодой человек решил жениться на актрисе. Железнодорожный вагон отражал всю полноту его страсти — он был около семидесяти футов в длину, выкрашен в голубой цвет и украшен гирляндами из золотых лилий. Лили вернулась в Англию три года назад, в 1883 году, чтобы уговорить мистера Лэнгтри дать ей развод, но муж категорически отказался.

Она опять пересекла Атлантику, чтобы убедиться, что Фредди Гебхард по-прежнему ее обожает. Тот поселил Лили в шикарном доме, где они устраивали бурные вечеринки, описывавшиеся потом во всех газетах.

Кассандра подумала, что у Фредди Гебхарда довольно безвольное лицо. В то же время он, без сомнения, был красивым мужчиной.

Фредди вежливо пожал ей руку, когда их знакомили, но даже в этот момент он не отводил взгляда от Лили. Без сомнения, американец был без памяти влюблен в миссис Лэнгтри.

— Дорогая, ты так прекрасна, что это невозможно передать словами, — мягко сказал он и склонился над ее рукой.

«Как печально, что они не могут пожениться», — подумала Кассандра. Потом ей пришла в голову мысль, что все-таки странно, как может замужняя женщина быть в близких отношениях с другим мужчиной. Миссис Лэнгтри же сейчас беспокоила только ее внешность и публика, которая ждала ее в зале.

— Все билеты проданы! — сообщил Фредди.

— Конечно! — ответила Лили. — Мне сказали, что люди стояли в очереди с двенадцати часов утра.

Лили уже была в платье, в котором она должна была появиться в первом акте. Кассандра заметила, как плотно облегает оно ее грудь и как турнюр сзади подчеркивает тонкую талию.

— Вы такая красивая! — воскликнула она импульсивно. — Неудивительно, что все хотят на вас посмотреть.

Миссис Лэнгтри улыбнулась.

— Спасибо, — сказала она с легкостью человека, привыкшего принимать комплименты.

Потом, повернувшись к Фредди, актриса сказала:

— Возьми с собой в ложу мисс Стэндиш, Фредди. Она посидит с тобой во время спектакля, а потом я пообещала, что мы ее возьмем с собой к лорду Карвену.

— Конечно! — согласился Фредди.

Кассандра почувствовала, он разочарован тем, что не останется со своей обожаемой Лили наедине даже на то короткое время, пока экипаж везет их до дома лорда Карвена.

— Я надеюсь, что не буду вам помехой? — спросила она застенчиво.

Но в душе девушка знала, что, даже если и так, она не откажется от своей затеи и пойдет на прием, где у нее есть шанс встретиться с герцогом.

— Нет, конечно, нет, — вежливо ответил Фредди, но его голос звучал явно неискренне.

Он поцеловал Лили обе руки и что-то прошептал ей на ухо, прежде чем провести Кассандру по длинным коридорам за сценой, где гулял сквозняк, в ложу. В первый раз у Кассандры мелькнула мысль, вдруг в зале окажется какой-нибудь знакомый, который сможет ее узнать. Это, конечно, было маловероятно. Хотя, если в Лондон из Йоркшира приедет кто-нибудь из ее друзей, он или она наверняка захотят увидеть игру миссис Лэнгтри.

Она решила проблему, подвинув стул ближе к перегородке таким образом, что у нее открывался хороший обзор сцены, а сама она оставалась невидимой из зала. Если Фредди Гебхарду и показались странными манипуляции со стулом, он ничего не сказал. Судя по всему, американец был только рад занять центральное место в ложе.

Он стоял, глядя на публику. Пару раз помахал рукой друзьям, сидевшим в партере. Наконец на галерке сообразили, кто он, и захлопали. Судя по всему, именно этого Фредди и ожидал, потому что сразу же поклонился и помахал рукой, по-детски удовлетворенный приемом.

Он уселся на место и сказал Кассандре:

— Меня уже стали здесь узнавать, как в Нью-Йорке. Я давно говорю Лили, что мы замечательная пара!

Кассандра улыбнулась ему. Ей не было необходимости что-нибудь говорить. Фредди был поглощен своей значимостью, он еще раз наклонился вперед, чтобы публика могла лучше его видеть. Кассандра обрадовалась, когда наконец поднялся занавес. Пьеса была хорошей драмой, описывающей вражду между двумя старшими членами респектабельной аристократической семьи, а потом их примирение, произошедшее благодаря любви двух молодых людей. В четвертом акте миссис Лэнгтри на коленях умоляла своего отца отказаться от планов мести и спасти старый дом. К удивлению Кассандры, Лили Лэнгтри сыграла очень трогательно, вызвав сочувствие публики.

Особенно впечатляющим был момент, когда она кричала:

— Помоги нам! Помоги нам! Ты наша последняя и единственная надежда. Мы всего лишились, но спаси, умоляю тебя, моего брата Перси!

Аплодисменты не стихали, актрису вызывали еще и еще. Вся сцена была завалена цветами. Лили держала в руках один букет из желтых роз, как догадалась Кассандра, подаренный Фредди. После «Боже, храни королеву» Фредди поспешно покинул ложу и повел Кассандру в гримерную, где им пришлось подождать, пока миссис Лэнгтри переодевалась.

Она вышла из-за ширмы в сером атласном платье, похожая на богиню. Огромные бриллианты украшали шею, уши и руки актрисы.

— Хорошо я выгляжу? — спросила она Фредди.

Кассандра заметила, что у того от восторга перехватило дыхание, прежде чем он смог ответить:

— Каждый раз, когда я тебя вижу, ты становишься все более прекрасной.

— Тогда давайте отправимся на вечеринку, — весело воскликнула миссис Лэнгтри. — Там сегодня будут все, кто имеет хоть какое-нибудь отношение к театру. Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь из них затмил!

— Это никому не удастся! — возразил Фредди.

Он страстно поцеловал Лили в плечо, словно они были одни.

Экипаж Кассандра отослала с Ханной на Берри-стрит, чтобы служанка ждала ее в снятой квартире.

— Я не собираюсь сидеть в этом вертепе, — сердито сопротивлялась Ханна.

— Нет, ты будешь меня там ждать, — сказала Кассандра, — если не хочешь, чтобы я возвращалась домой одна в наемном экипаже. Одному богу известно, что со мной может случиться!

Ханне ничего не оставалось делать, как согласиться.

— Отошли экипаж, когда приедешь, — инструктировала она служанку. — Мы потом воспользуемся наемным. Там наверняка есть ночной портье, он найдет его для нас.

Кассандра велела ей с полчаса подождать после того, как она войдет в театр. Могло ведь случиться и так, что миссис Лэнгтри, приняв подарок, встречу с герцогом перенесет на другой вечер. Кассандра надеялась, что вечеринка не продлится слишком долго. Все остальное пока шло по плану. В удобном экипаже Фредди Гебхарда, пока они ехали по улицам Лондона, Кассандра сказала себе: «Именно сейчас начнется моя пьеса! Занавес поднимается! Остается только молить бога, чтобы моя игра оказалась достаточно убедительной».

4

Дом лорда Карвена находился на Арлингтон-стрит, его окна выходили на Грин-парк. Здание производило ошеломляющее впечатление своими размерами и декором. Кассандра вошла вслед за миссис Лэнгтри и, когда увидела яркие горящие люстры и великолепную мебель, украшающую холл, со страхом подумала, вдруг здесь будет присутствовать кто-нибудь из знакомых.

Она шла следом за Лили Лэнгтри и видела их обеих, отражающихся в огромных резных зеркалах. Да, здесь будет трудно остаться незамеченной, сколько бы народу ни было приглашено. В своем сером платье миссис Лэнгтри была похожа на греческую богиню. Несмотря на крупные бриллианты, сверкающие на шее, в волосах и на груди, она выглядела настоящей леди.

Вряд ли Кассандра могла сказать то же самое о себе. Ее платье из магазина Чейзмора было по-своему симпатичным, но Кассандра Шербурн такое никогда бы не посмела надеть — ярко-зеленое, глубокого изумрудного цвета, украшенное рюшами по низкому декольте и плечам. Насыщенный цвет контрастировал с белизной ее кожи, а обтягивающий лиф подчеркивал изящные изгибы фигуры и тонкую талию.

Не без труда Кассандре удалось уговорить Ханну завить волосы в бесчисленное количество локонов и собрать их на макушке, скрепив тремя бриллиантовыми заколками. В ушах у нее были бриллиантовые серьги оставленные Кассандре бабушкой, но сэр Джеймс считал, что на такой молодой девушке они выглядят подделкой.

Заиграла музыка. Прежде чем зайти в зал, Кассандра бросила на себя в зеркало еще один взгляд и улыбнулась. Накрашенные губы действительно делали ее внешность еще более яркой. В гримерной, пока миссис Лэнгтри переодевалась после спектакля, Кассандра добавила на губы еще немного помады. Глаза ее не нуждались в подкрашивании. Ресницы были темными и длинными от природы, а глаза от волнения сияли ярче, чем блестки на платье и бриллианты в ушах.

— Лили! Позволь мне сказать, что я счастлив видеть твое прелестное лицо, — воскликнул низкий мужской голос.

Мужчина лет сорока поднес к губам руку миссис Лэнгтри.

— Я привела с собой мою юную подругу, — сказала Лили. — Надеюсь, ты не станешь возражать?

— Конечно, нет! Напротив, я очень рад, — ответил лорд Карвен. — Ты нас познакомишь?

— Мисс Сандра Стэндиш, — представила Кассандру миссис Лэнгтри. — А это, дорогая, наш добрый и великодушный хозяин лорд Карвен.

Кассандра присела в грациозном реверансе.

— Надеюсь, ваша светлость простит меня за то, что я без приглашения явилась в ваш дом? — спросила она с улыбкой.

— Я прощу вам все что угодно, если вы позже потанцуете со мной, — галантно ответил лорд Карвен.

Он протянул руку Фредди Гебхарду.

— Рад тебя видеть, Фредди. Надеюсь, моя вечеринка недалеко ушла от тех, которые ты устраивал в Америке.

Кассандра не слышала ответа Фредди Гебхарда. Она осматривала зал горящими от любопытства глазами. Это была очень красивая комната, освещенная огромными люстрами и украшенная изумительными картинами и дорогими зеркалами. Такие залы Кассандре часто приходилось видеть в домах друзей отца, разница была только в гостях.

Мужчины были исключительно джентльменами, в большинстве своем одних лет с хозяином. Они отличались элегантностью, как всякий английский джентльмен в вечернем костюме. Но женщины, на взгляд Кассандры, выглядели фантастически! Удивительно было видеть столько красивых женщин, собравшихся вместе.

Их наряды явно предназначались для того, чтобы привлечь внимание. Никогда Кассандре не приходилось видеть столько обнаженной кожи, такого количества тюля, блесток и избытка искусственных цветов. На большей части женщин драгоценности были ненастоящие. Кассандра это поняла с первого взгляда. Тем не менее они добавляли привлекательности своим хозяйкам.

Девушка была так увлечена происходящим вокруг, что буквально подскочила на месте, когда услышала, как миссис Лэнгтри сказала рядом с ней:

— Как я и предполагала, герцог Альчестер здесь. Дайте-ка я вас сейчас познакомлю, а то он может затеряться в толпе, и мне не удастся выполнить свое обещание.

Сердце Кассандры бешено заколотилось.

— Я знала, что встречу тебя здесь, Варро, — сказала Лили.

— Для меня большая честь, что ты обо мне думала, — ответил он.

Когда герцог заговорил, Кассандра вспомнила его голос. Было в нем что-то отличное от других, непременно вызывающее интерес.

— Ты не пришел, чтобы увидеть меня в новой пьесе, — с упреком сказала миссис Лэнгтри.

— Уверяю тебя, что произошло это только потому, что мне не удалось достать билет на премьеру, — ответил герцог.

Глядя на него, Кассандра заметила блеск в глазах и небольшую ямочку, возникшую на щеке, когда он улыбнулся.

«Господи! Он невероятно красив! — сказала себе Кассандра. — Гораздо больше, чем я представляла! Наверняка, в Лондоне не найдется ни одной женщины, которая не попыталась бы женить его на себе».

— Ты еще никогда не была так популярна! — говорил герцог миссис Лэнгтри. — Говорят, таких длинных очередей день за днем около касс театра еще не было.

— Тебе надо было посмотреть на очереди в Америке, — вмешался Фредди Гебхард, следовавший за женщинами.

— Привет, Фредди! — воскликнул герцог. — Когда ты найдешь время выпить со мной по рюмочке в клубе?

— Как только я какое-то время не буду нужен Лили, — ответил тот.

— Но ты мне все время нужен, — мягко заметила Лили Лэнгтри.

— Тогда я отменяю свое приглашение, — засмеялся герцог. — Кто я такой, чтобы встревать между людьми, получающими удовольствие от общества друг друга?

Он говорил довольно серьезно, но глаза его смеялись.

— Послушай, Варро, — сказала миссис Лэнгтри, — со мной пришла подруга, которая очень хочет с тобой познакомиться. Ей нужно кое-что тебе сказать. Думаю, это заинтересует тебя. — Она повернулась к Кассандре. — Мисс Стэндиш, позвольте мне представить вам герцога Альчестера. Варро, это мисс Сандра Стэндиш, очень талантливая молодая актриса.

Кассандра протянула руку, и герцог коснулся ее губами. У девушки возникло странное чувство, что это уже когда-то происходило. Ей было трудно объяснить себе этот факт. У нее было ощущение, что они повторяют этот эпизод много-много раз в течение длительного времени.

— Вы хотите мне что-то сказать? — спросил герцог, удивленно подняв брови.

— Да, — ответила Кассандра, с облегчением отметив, что ее голос не дрожал. — Но здесь вы меня не услышите.

Пока они знакомились, снова заиграл оркестр. Это был вальс, и Фредди Гебхард сказал миссис Лэнгтри:

— Одна из наших мелодий.

Не дожидаясь ответа, он обнял красавицу за талию и закружил в танце по залу.

Герцог и Кассандра остались одни.

— Может быть, мы сначала потанцуем? — спросил он.

— С удовольствием.

Кассандра чувствовала, что дрожит, оставалось надеяться, что герцог этого не заметит. Он кружил девушку по паркету, а она в это время думала, что герцог отличный танцор.

Но поговорить в зале было невозможно. Шум и смех буквально оглушали, а оркестр играл гораздо громче, чем на балах, где приходилось бывать Кассандре. Танец был слишком энергичным для вальса, и когда он закончился, герцог повел Кассандру в другой конец зала, где толпа была поменьше.

— Давайте поищем местечко, где можно присесть.

Герцог взял ее под руку, не придерживаясь формальностей, чего никогда бы не позволил себе на более официальном балу и подвел ее к какой-то двери. Кассандра увидела, что из танцевального зала выходят несколько гостиных. Но зашли они в кабинет, как поняла девушка. Комната была очень красиво декорирована в мягких тонах и обставлена французской мебелью, стоившей, судя по всему, целое состояние.

У окна стоял диван, комната была наполнена мягким светом и ароматом цветов. Герцог подвел Кассандру к дивану. Усадив ее, он устроился рядом.

— Кто вы? — спросил он. — И почему мы раньше никогда не встречались?

— Не слишком ли банальный вопрос для такого человека, как вы? — заметила Кассандра.

— Почему именно для меня?

— Потому что у вас репутация неординарного, энергичного и очень умного человека.

— О господи! — воскликнул с притворным ужасом герцог. — Кто вам наговорил столько глупостей обо мне?

— Мои коллеги, — ответила Кассандра, — говорят о вас почти столько же, сколько о пьесах, в которых надеются сыграть.

— Думаю, у вас не слишком доброе отношение ко мне, — с упреком заметил герцог, но глаза его весело блестели. — Может быть, я сделал что-то, обидевшее вас?

— Как раз наоборот, — возразила Кассандра. — Как уже сказала миссис Лэнгтри, я очень хотела с вами познакомиться.

— Зачем?

Кассандра колебалась какое-то мгновение, потом сказала:

— По двум причинам, одна из которых несерьезная, а другая — серьезная. С какой мне начать?

— С несерьезной! — ответил герцог. — На подобных вечеринках никому не хочется быть серьезным.

— Ну… мне всегда было очень интересно, почему такой одаренный человек находит театр более увлекательным, чем все остальное?

Называя причину, она сознательно пыталась заинтриговать его.

— Откуда вы знаете?

Кассандра засмеялась.

— Неужели вас на самом деле так удивил тот факт, что я умею читать?

— Вы имеете в виду газеты? Никогда не надо верить этим непристойным писакам.

— Тем не менее они не могут выдумать все, что о вас говорят, — возразила Кассандра. — Я, например, читала, что вы получили в Оксфорде диплом с отличием и одно время хотели себя посвятить дипломатической карьере. Значит, вы владеете несколькими языками.

— Это было давно, — ответил герцог. — В то время я был довольно амбициозен, но потом решил, что все это связано с массой проблем самого разного рода.

— Мне казалось, что человек счастливее, когда работает над тем, что его интересует.

— У вас сложилось именно так?

— Мне всегда интересно то, чем я занимаюсь, — искренне ответила девушка.

— Расскажите мне о себе.

— Что вы хотите узнать?

— Вы играете в настоящий момент?

— Нет. Я приехала в Лондон, чтобы брать уроки пения. У меня появился шанс получить роль в водевиле, но подводит голос. Он недостаточно сильный, поэтому я вынуждена усердно работать над ним в течение месяца.

— Кто все это устроил для вас?

Такого вопроса Кассандра не ожидала, поэтому, прежде чем ответить, ненадолго задумалась.

— Мой… друг порекомендовал мне хорошего учителя.

Она говорила и видела, как взгляд герцога остановился на бриллиантовых заколках и серьгах. Судя по всему, он решил, что за них заплатил мужчина. Кровь прихлынула к щекам девушки, и она почувствовала укол страха — вдруг герцога шокировала подобная мысль. Но потом она успокоила себя, ведь именно этого он ожидал от каждой женщины, имеющей отношение к театральному миру. Разве отец не говорил, что мужчины любят дарить подарки актрисам, которых приглашают на ужин?

— Значит, вы проведете в Лондоне не меньше месяца? — задумчиво спросил герцог. — Вы будете очень заняты все это время?

Она улыбнулась ему.

— Меня всегда было легко уговорить… прогулять урок.

— Поверьте, уговаривать я умею очень хорошо, — сказал герцог. — Может быть, мы как-нибудь сходим вечером в театр?

— С большим удовольствием, — просто ответила Кассандра. — Я очень долго не была в лондонских театрах до сегодняшнего дня, когда мне удалось посмотреть «Врагов».

— Что вы думаете о спектакле?

— Думаю, что миссис Лэнгтри играла восхитительно.

— Она очень искусно перевоплощается, — заметил герцог. — А теперь назовите мне серьезную причину, по которой вы хотели со мной встретиться.

У Кассандры была наготове история. Она все продумала в поезде на пути в Лондон.

— Вы помните конюха по имени Эбби, служившего у вашего отца?

— Вы имеете в виду человека, служившего в Альчестере много лет назад, когда я был ребенком?

— Именно этого Эбби, — подтвердила Кассандра. — Я познакомилась с ним, когда он был уже очень стар. Мне приходилось навещать его в домике, в котором он жил, когда ушел на пенсию.

— Конечно, я помню Эбби! — воскликнул герцог. — Даже в то время его лицо походило на сморщенный грецкий орех. Ему, наверное, было лет сто, когда вы с ним познакомились.

— Эбби умер в восемьдесят семь лет, — ответила Кассандра. — Он просил передать вам, если мы когда-нибудь встретимся, что до сих пор хранил подкову, которую вы ему дали.

— Господи! — воскликнул герцог. — Я очень хорошо помню этот случай! Эбби был закоренелым игроком. У него никогда не было ни пенни за душой, но зато масса историй о том, как его лошадь вырвала победу в последнюю минуту.

— Я тоже их слышала, — с улыбкой сказала Кассандра.

— Однажды мы с ним поехали покататься верхом, — сказал герцог. — Когда остановились на отдых, я стал бегать вокруг, поскольку был ребенком, и нашел подкову. «Посмотри, Эбби, — воскликнул я, — тут лежит подкова». «Возьмите, мистер Варро, — ответил он. — Она принесет вам счастье». Помню свои сомнения, потому что мне очень хотелось отнести ее домой и показать отцу, но потом я сказал: «Мне кажется, что тебе удача нужна больше, чем мне, Эбби». И отдал подкову ему.

— Он мне рассказывал то же самое, — радостно воскликнула Кассандра. — Подкова стояла на камине до самой его смерти. Это было почетное место, и мне кажется, она принесла ему удачу.

— Я много лет не вспоминал об Эбби, — сказал герцог. — У меня такое впечатление, что он потом ушел к сэру Джеймсу Шербурну — владельцу скаковых лошадей.

— Возможно, — беззаботно ответила Кассандра. — Когда я с ним встретилась, он был уже слишком стар, чтобы работать. Но говорил он только о лошадях.

— О чем еще стоит говорить? — поинтересовался герцог. — Кроме, конечно, красивых женщин!

— Мне кажется, вы являетесь знатоком и по той, и по другой части, — заметила Кассандра.

— Опять вы мне льстите, — ответил герцог. — Позвольте сказать, что не могу устоять, когда вижу прекрасную лошадь или красивую женщину, а вы очень красивы, мисс Стэндиш!

Кассандра ничего не могла с собой поделать и покраснела, смущенно опустив глаза. Но потом взяла себя в руки и сказала:

— Ваша светлость, как я вижу, еще и специалист по комплиментам.

— Я слышу циничную нотку в вашем голосе, это мне не нравится, — с упреком сказал он. — Как мне убедить вас, что я искренен? Неужели на севере, или откуда вы там приехали, нет мужчин с глазами? Может быть, они там все слепые?

— Они прекрасно видят, — ответила Кассандра. — Но в наших краях джентльмены не такие красноречивые, как у вас на юге.

Герцог откинул голову и захохотал.

— У вас на все есть ответы. Давайте танцевать сегодня вечером. Надеюсь, что, поскольку вы приехали издалека, у вас здесь нет знакомых джентльменов, кроме меня.

— Здесь я полагаюсь на вас, — ответила Кассандра, — потому что не хочу беспокоить миссис Лэнгтри по поводу знакомств.

— В этом нет необходимости, — твердо сказал герцог. — Я о вас позабочусь. Скажу без хвастовства, у меня большой опыт.

В танцевальном зале собралось еще больше народа, чем до их ухода, но герцог искусно провел ее в обход танцующих пар, пока Кассандра удивлялась, как она могла в прошлом получать удовольствие от танцев. В объятиях герцога девушка испытывала совсем другие ощущения — ее пальцы сжимала его рука, они были так близко друг к другу, что оборки вокруг декольте задевали атласные отвороты его смокинга.

— Вы превосходно танцуете! — признал он. — На сцене вам тоже приходится это делать?

— Я актриса, — ответила Кассандра.

В зале стало еще более шумно, чем было в начале вечера. После окончания танца оркестр заиграл веселую музыку — предвестник канкана.

— Советую посмотреть, — сказал герцог. — Это очень забавное зрелище.

О канкане много печатали в газетах, и Кассандре было очень интересно, на что это похоже. Теперь ей представилась возможность увидеть, как танцуют канкан. Довольно большое количество актрис, бывших в гостях у лорда Карвена, считали себя профессионалками в этом танце, отвергнутом даже в Париже, потому что он раскрывал, что женщина носит под юбкой. Не могло быть сомнений, что у леди, собравшихся на вечеринке, нижнее белье кружевное, с множеством оборок. Среди всеобщего восторга со стороны присутствующих джентльменов они стали танцевать канкан. Щеки у женщин раскраснелись, из причесок выбились пряди, но они поднимали ноги выше и выше; демонстрируя все больше деталей нижнего белья, пока Кассандра, несмотря на решение ни на что не обращать внимания, все-таки не почувствовала себя шокированной.

Герцога, судя по всему, зрелище забавляло, но он не хлопал и не выкрикивал одобрительные замечания, как это делали другие мужчины, стараясь поощрить женщин к тому, чтобы они вели себя смелее и еще выше поднимали ноги. Кассандра почувствовала, что больше не может смотреть на женщин, лезших из кожи вон, чтобы продемонстрировать себя. Ей стало стыдно за то, что она тоже женщина.

— Здесь очень… жарко, — пробормотала девушка и подошла к окну.

Герцог сделал то же самое. Кассандра смотрела на ночной парк, где можно было увидеть только силуэты деревьев на фоне темного неба.

— Вы раньше никогда не видели канкан? — спросил герцог.

— Нет.

— Вас удивило это зрелище? Это не то, чего вы ожидали?

— Нет.

— У меня такое впечатление, что вы шокированы, — сказал он, глядя Кассандре в лицо.

— Мне этот танец показался… несколько несдержанным, — пробормотала она.

— Понимаю вас. Я и не ожидал, что подобная экстравагантная новинка уже достигла севера.

— Нет.

За их спинами оркестр опять заиграл мягкий, мечтательный вальс. Кассандра посмотрела на герцога, ожидая, что он пригласит ее, когда за спиной раздался голос:

— Вы обещали мне танец, прелестная леди!

Она подняла глаза и увидела лорда Карвена.

— Надеюсь, Варро развлек вас, — сказал он, — пока я, к сожалению, был слишком занят, чтобы это сделать.

— Герцог был очень добр ко мне, — едва слышно ответила Кассандра.

— Теперь давайте посмотрим, смогу ли я сравниться или даже превзойти его, — сказал лорд Карвен.

Он обнял девушку за талию, и они закружились по залу. Кассандра сразу поняла, что лорд Карвен слишком сильно и близко прижимает ее к себе. Когда же она попыталась немного отодвинуться, он просто засмеялся.

— Вы очаровательны, Сандра.

Девушку покоробило фамильярное использование ее имени, но она постаралась убедить себя, что он привык к такому поведению.

— У вас прекрасный дом, милорд.

— Меня не интересует мой дом, гораздо приятнее видеть в нем такую гостью, — ответил он. — Лили Лэнгтри сказала мне, что вы только что приехали в Лондон. Позвольте мне показать вам некоторые из местных развлечений.

— Спасибо, — ответила Кассандра, — но боюсь, что у меня совсем не будет времени из-за уроков пения.

Лорд Карвен засмеялся.

— Какое имеет значение, поете вы или нет, — сказал он. — Вам стоит только посмотреть вот так, как вы сейчас смотрите, и театр будет заполнен на тысячу вечеров вперед.

Он немного помолчал, потом добавил:

— В случае, если вас действительно занимает театр. Но я думаю о более интересных вещах.

— Что же это может быть? — спросила Кассандра, на самом деле не интересуясь его ответом.

— Это я вам объясню в деталях, — ответил он, прижимая ее еще ближе.

В этот момент Кассандра поняла, что он ей очень не нравится. И причина была не только в том, что лорд Карвен с ней слишком фамильярно обращался — это была ее вина. Она сама изображала из себя более доступную женщину, чем была на самом деле. Было в нем что-то неприятное, а в людях Кассандра хорошо разбиралась.

— Может быть, мы поужинаем завтра вечером? — предложил он. — Мне нужно с вами поговорить.

По его тону Кассандра поняла, что разговор — не главная цель встречи.

— Спасибо, но я уже приглашена.

Он улыбнулся.

— Вы изображаете из себя недотрогу, маленькая Сандра? Но, уверяю вас, я очень настойчивый и знаю, что мы с вами проведем вместе еще много времени.

— Вы часто устраиваете подобные вечеринки? — спросила девушка, пытаясь поменять тему разговора.

— Я устрою для вас любую вечеринку, какую вы пожелаете, — ответил лорд Карвен. — Спросите у Варро. Он вам скажет, что я очень покладистый хозяин и щедр к тому, кто мне нравится.

Оркестр перестал играть.

— Благодарю вас за танец, — сказала Кассандра.

Но она не смогла отойти, потому что лорд Карвен продолжал обнимать ее за талию. К счастью, в этот момент его отвлекли только что прибывшие гости.

Кассандра поспешила прочь. Герцог не стал искать себе новую партнершу и стоял, опершись на колонну, в дальнем конце зала. Она почти подбежала к нему.

Словно почувствовав, что ей не понравился танец, герцог сказал:

— Может быть, пойдем поищем банкетный зал? А еще лучше — давайте улизнем отсюда и поужинаем где-нибудь в другом месте.

Кассандра удивленно посмотрела на герцога.

— А мы можем это сделать?

— Почему бы и нет? — ответил он. — Я знаю, как выйти в холл, не побеспокоив нашего хозяина прощаниями.

Как два заговорщика они выскользнули из танцевального зала и, миновав несколько комнат, вышли в холл, где толпились все еще прибывающие гости.

— Ты уже уходишь, Варро? — воскликнула хорошенькая девушка, протягивая герцогу руку для поцелуя.

— Боюсь, что да.

— Как жаль!

Накрашенные губки обворожительно надулись.

— Я обязательно встречусь с тобой завтра или послезавтра.

— Приходи ко мне в антракте в гримерную, мы выпьем по рюмочке.

— Обязательно, — пообещал герцог.

Кассандра стояла в стороне, на мгновение оставшись всеми забытой. Она могла понять, почему герцог находит такой веселый, неформальный образ жизни привлекательным. «Конечно, для него подобные вечеринки интереснее», — сказала себе Кассандра. Она почувствовала всю безнадежность своей затеи. Ничего, что она могла сказать или сделать, не могло его изменить.

Когда они вышли из дома, герцог сказал:

— Вы не против, если мы наймем экипаж? У меня в Лондоне только один кучер, и он уже старый, поэтому я отправляю его домой около двенадцати часов.

— Конечно, можно воспользоваться наемным экипажем, — ответила Кассандра.

Девушка сознавала, что слишком быстро согласилась на путешествие в том, что называли лондонскими гондолами.

Когда извозчик опустил стекло, в экипаже возникла интимная обстановка. Они сидели так близко друг к другу в маленьком, изолированном мирке. Герцог взял Кассандру за руку.

— Я так рад, что вы согласились уйти со мной, — сказал он. — Мне хотелось побыть с вами наедине, спокойно поговорить, поужинать в тишине.

Кассандра почувствовала, что дрожит. Прикосновение его руки пробудило в ней странные чувства. От волнения и сознания, что их плечи соприкасаются и сами они находятся совсем близко друг от друга, у нее горело лицо.

— Вы очень красивы! — сказал герцог, и девушке показалось, что он искренен. — Откуда взялось такое необыкновенное сочетание голубых глаз и золотисто-рыжих волос?

— Во мне, очевидно, течет ирландская кровь!

Кассандра чувствовала, что ей трудно говорить. Интересно, чувствовал ли герцог то же самое?

— А ваши ресницы? Вы их красите?

Кассандра покачала головой.

— Они у меня такого цвета.

— Если вы меня обманываете, я умою вас и увижу.

— Можете сделать это в любой момент. Ирландцы о таких говорят: «Голубые глаза, вставленные грязными пальцами». Уверяю вас, они выдержат и дождь, и бурю. Вода не поможет изменить их цвет.

— И все-таки мне хотелось бы попытаться, — сказал он мягко.

В свете фонарей Трафальгар-сквер Кассандра могла видеть выражение его глаз. Оно было все тем же — полным любопытства и желания узнать как можно больше, которое она так хорошо помнила.

— Я многое хочу у вас спросить и многое услышать, поэтому меня очень радует, что вы не захотели остаться на этой шумной вечеринке.

Герцог мягко снял с ее правой руки лайковую перчатку. Кассандра молчала, потому что не знала, что сказать. Он повернул ее руку, словно хотел посмотреть на ладонь.

— Такая маленькая, красивая ручка, — тихо сказал он и прижался к ней губами.

Кассандра говорила себе, что должна его остановить, но в горле пересохло, и она не могла произнести ни слова.

Потом она вспомнила, что это была только игра и с ее стороны, и, наверное, с его стороны тоже. Все происходящее было забавой!

— Приехали, — сказал он. — Мне кажется, вам понравится в «Романос».

Они очень быстро добрались до места. Кассандра знала, какой это известный ресторан. О нем часто говорили, но ей не приходило в голову, что там может быть так весело. Комната с темно-красными портьерами и роскошными диванами была заполнена мужчинами и женщинами, ужинающими после того, как закрылись театры.

Кассандра догадалась, что многие из посетительниц были актрисами «Гейети», просто потому, что они казались более привлекательными, более соблазнительными и гораздо лучше одетыми, чем остальные гостьи.

Романо, учтивый темноволосый человек, уважительно поприветствовал герцога и провел их к дивану под балконом.

Пока они дошли до места, Кассандра поняла, что герцог знаком по крайней мере с тремя четвертями женщин в ресторане. Они махали и улыбались ему, едва встретившись с ним взглядами. Все помещение было заполнено цветами. Позже Кассандра узнала, что для девушек из мюзик-холла резервировались отдельные столы, которые их почитатели украшали цветами. Некоторые их них сидели буквальное шатрах из цветов. Все это мало походило на ресторан, который Кассандра могла себе представить. И она еще раз подумала, что можно понять, почему герцогу здесь нравится. Диван, на котором они сидели, был очень удобным.

Официант принес им меню, написанное от руки.

— Что бы вы хотели съесть? — спросил герцог.

— Я не голодна, — ответила она. — Закажите мне сами что-нибудь легкое.

Герцог заказал ужин и бутылку шампанского.

Через некоторое время Кассандра увидела то, о чем часто читала, но с трудом в это верила: шампанское пили из атласной туфельки молодой красивой женщины, чей стол был украшен самыми дорогими орхидеями в зале. Ее обожатель налил шампанское в туфельку и встал, чтобы произнести тост в честь ее хозяйки. Остальные мужчины в зале подняли свои бокалы.

— Кто это? — спросила Кассандра.

Герцог посмотрел на девушку с удивлением.

— Вы на самом деле не знаете?

— Не имею представления.

— Это Конни Пилхрист. Вы должны были о ней слышать.

— Конечно, слышала, — ответила Кассандра. — Теперь я узнаю ее по снимкам в газетах, но в жизни она гораздо красивее.

— Она очень хороша собой, — согласился герцог. — То же самое вам скажет половина мужчин.

— Вы в нее влюблены? — поинтересовалась Кассандра.

Не успев произнести эти слова, девушка поразилась собственной дерзости. Но в то же время она чувствовала, что привлекает внимание своей отвагой.

— Нет! — ответил он.

— Тогда в кого вы влюблены? — настаивала Кассандра.

— Вы очень прямолинейны, Сандра. Сами задаете массу личных вопросов, но ни на один мой не ответили. Мне кажется, теперь моя очередь.

— Согласна, — ответила девушка. — Что вы хотите узнать?

— Дело в том, — начал герцог странным тоном, — что я хочу узнать очень много, но мне не удается выразить это… Наверное, я не слишком понятно объяснил, но мне кажется, вы знаете, что я имею в виду.

— Я думаю, вы любознательны, — сказала девушка. — Когда вы смотрите на людей, в ваших глазах светится любопытство.

— Откуда вы знаете? — резко спросил герцог. — Мне говорили об этом и раньше, но это были люди, которые меня хорошо знали, а с вами мы встретились только что.

— Знаю, — ответила Кассандра.

— Я тоже знаю, о чем вы думаете, — неожиданно заметил он. — Надеюсь, что вы, как и я, чувствуете, что мы не совсем незнакомые друг для друга люди.

— Почему у нас такое чувство? — спросила Кассандра, не пытаясь отрицать его утверждение.

— Не знаю, — последовал ответ, — но собираюсь выяснить.

5

Кассандра и герцог сидели и разговаривали, а время мчалось так быстро, что, когда она спохватилась, уже было больше двух часов ночи.

Кассандра еще никогда в жизни не ужинала наедине с мужчиной, если не считать ее отца. Насколько интереснее и приятнее откровенно беседовать с герцогом, чувствовать его внимание.

Она не могла ошибаться, видя во взгляде герцога восхищение. В их разговоре присутствовало что-то личное, из-за чего самые банальные вещи приобретали для них обоих особое значение. Они заговорили о лошадях, и герцог заметил:

— Вы так говорите, как будто вам приходилось много ездить верхом.

— Так и есть, — ответила Кассандра.

Увидев его удивление, она пояснила:

— Возможно, живя на севере, это легче осуществить, чем на юге.

— Наверное, там это не так дорого, — предположил герцог. — В то же время я уверен, что всегда найдутся мужчины, которые с удовольствием предоставят вам своих лошадей.

Кассандра понимала, что, по его мнению, актриса не может позволить себе иметь лошадей и у нее нет времени на охоту, поэтому она с удовольствием сказала:

— Мой отец держит лошадей.

— Ваш отец живет на севере?

— Да.

— Мне хотелось бы увидеть вас верхом на лошади, — сказал герцог, а потом совсем другим тоном добавил: — Вы не согласитесь пойти завтра со мной на торги?

— На торги? — удивленно переспросила Кассандра.

Он кивнул.

— Завтра пятница, — заметила Кассандра. — Торги обычно проводятся по понедельникам. Значит, посмотреть лошадей можно только в воскресенье.

— Все это так, но для обычной публики, — объяснил герцог. — Завтра прибывают мои лошади из конюшен в Ньюмаркете и Альчестере.

— Вы их продаете? — воскликнула Кассандра.

— Да, продаю последних двадцать из конюшен моего отца.

Она услышала в его голосе боль и невольно воскликнула:

— Но вы не должны этого делать! Лошади вашего отца известны.

— Я вынужден их продать.

— Но почему?

Его губы искривила горькая усмешка.

— Неужели причина не очевидна? Почему еще человек продает что-то, дорогое его сердцу, если не из-за денег?

Кассандра замолчала. Она не могла понять, что происходит. Если герцог собирался жениться на богатой мисс Шербурн, почему он продавал своих породистых лошадей? По выражению его лица Кассандра понимала, что они значат для него столько же, сколько и для его отца.

Кассандре казалось невероятным, что молодой герцог продает лошадей, которых его отец подбирал всю свою жизнь и потратил на них не только деньги, но и много любви и внимания. У Кассандры уже почти сорвался с языка вопрос, но герцог продолжил:

— Мне хочется в последний раз увидеть своих лошадей, прежде чем они будут участвовать в скачках под другими цветами. У меня не хватит сил присутствовать на торгах в понедельник.

— Я вас понимаю, — сказала Кассандра. — Но если вам так нужны деньги, может быть, лучше продать что-нибудь другое?

— Неужели вы полагаете, что я не думал об этом? — резко спросил он. — Больше нечего продавать.

Кассандре показалось, что он отдалился от нее во время этого разговора. В первый раз за этот вечер между ними больше не было дружеских отношений.

Потом группа людей, включающая Конни Пилхрист, собралась покинуть ресторан. Они очень громко и визгливо прощались друг с другом. В этот момент из-за шума было невозможно разговаривать. По пути к выходу Конни вдруг вернулась и направилась к герцогу. Он встал при ее приближении.

— Как живешь, Варро? — спросила она. — Я не видела тебя целую неделю.

— Так уж получилось, что меня не было в Лондоне, — ответил герцог. — Только вчера вечером вернулся, но было поздно, чтобы идти в театр.

— Мы все думали, что с тобой случилось, — сказала Конни Пилхрист.

Она была блондинкой, бело-розовой и очень привлекательной, но голос ее не был таким же приятным, как внешность. Он был немного резковат, а некоторые слова девушка произносила по-деревенски.

— Надеюсь увидеть тебя завтра вечером, — сказала она. — Спокойной ночи, Варро.

— Спокойной ночи, Конни.

Девушка поспешила вслед за своими друзьями, шурша розовым атласным турнюром.

Герцог опять сел рядом с Кассандрой.

— Я вас не познакомил, — сказал он. — Вы этого хотите?

— Я предпочитаю восхищаться ею издалека.

— Она очень способная актриса, — сказал герцог. — Я возьму вас как-нибудь вечером в «Гейети». Вам понравится.

— Спасибо, — ответила Кассандра.

Герцог подал знак официанту, чтобы тот наполнил им бокалы. Кассандра начала думать, что надо предложить отправиться домой, но ей самой очень не хотелось заканчивать этот вечер. Когда они заговорили о лошадях, его настроение изменилось. Кассандра сказала себе, что должна попытаться развеселить его. Пока она лихорадочно придумывала, как это сделать, герцог сказал:

— О чем вы думаете, когда играете?

Кассандра задумалась на мгновение.

— Играя роль, — ответила она, — я пытаюсь думать об эффекте, который оказывает моя игра на зрителей.

Это было правдой. Сегодня весь вечер она думала не о себе, а исключительно о впечатлении, которое производит на герцога.

— Актеры и актрисы обычно дают другие ответы, — заметил герцог. — Они говорят, что думают о том, насколько им удается войти в роль, чтобы лучше изобразить своего героя.

— Наверное, так и должно быть, — согласилась Кассандра.

— Они счастливчики! — воскликнул герцог. — Актеры и актрисы могут играть роль, а потом отказаться от нее. Уходя со сцены, они опять становятся собой. Им больше не надо притворяться.

По его тону Кассандра поняла, что сказанное им каким-то образом имело отношение к нему самому.

— Я думаю, вы хотите сказать, что все люди, даже те, которые не на сцене, должны постоянно играть. — Она улыбнулась и добавила: — Неужели вы забыли слова Шекспира о том, что весь мир — театр, а люди в нем актеры?

— Может быть, и так, — сказал герцог, — но беда в том, что эта пьеса продолжается слишком долго, и нет выхода из создавшейся ситуации. Только актеры и актрисы могут менять роли, в то же время оставаясь собой.

— Неужели вам так кажется? — удивилась Кассандра. — Но ведь актеры и актрисы — только имитаторы. Если они действительно профессионалы, то должны вкладывать свое «я» в каждую роль, которую играют. Если это не так, то они, как многие наши известные актеры, просто плохо меняют облик.

— Что вы имеете в виду? — спросил герцог.

— Каждый актер — личность, — ответила Кассандра. — Никогда не нужно забывать, что играя роль он все равно остается собой… Я сегодня смотрела на миссис Лэнгтри и думала не о несчастной женщине, пытающейся спасти своего брата, а о том, как искусно она изображала эту женщину.

— Никогда не думал об актерах с этой точки зрения, — заметил герцог.

— Разве вы не видите, что чем менее ярко выражен характер актера или его индивидуальность, тем лучше? — продолжала Кассандра. — Тогда, смотря спектакль, вы не отвлекаетесь на мысли о том, хорошо или плохо он играет.

— Вы меня лишили иллюзий насчет сцены, — с упреком сказал герцог.

— Мне кажется, вы завидуете актерам, потому что вам наскучила ваша собственная роль в жизни, — отважно сказала Кассандра.

— Кому захочется играть роль герцога? — сказал он горько.

— Очень большому количеству людей, — ответила Кассандра. — Фактически это главная роль. А уж насколько она главная, зависит от вас.

— Неужели вы в это верите?

— Конечно, верю! Я думаю, что в жизни мы не часто меняем свои роли, но улучшить спектакль в наших силах.

Герцог долго смотрел на девушку, а потом сказал:

— Вы замечательный человек, Сандра. И дали мне массу поводов для размышления, чего я меньше всего ожидал сегодня вечером.

— А чего вы ожидали?

Герцог помолчал, словно взвешивая слова.

— Я надеялся развлечься, обольстить кого-нибудь, отвлечься от своих дел. Вы ведь знаете, что очень красивы?

— Вы опять взялись за комплименты? — улыбнулась Кассандра.

— Конечно, — ответил герцог. — Но теперь вы показали себя с новой стороны. Как вам описать эффект, который вы оказываете на меня?

Выражение его глаз заставило Кассандру смутиться. В этот момент она обратила внимание на то, что ресторан почти опустел. Осталось всего несколько пар и зевающие официанты.

— Мне пора… домой, — сказала девушка.

— Да, вы правы, — неохотно согласился герцог и попросил счет.

Кассандра послала за накидкой, и они направились к выходу. Романо ждал их с букетом роз.

— Могу я попросить вас принять этот букет? — сказал он девушке. — Его светлость приводил много красивых женщин в мой ресторан, но вы затмили всех.

— Спасибо, — смущенно ответила Кассандра.

Она взяла розы, швейцар нашел им экипаж, и герцог помог девушке в него сесть.

— Завтра, если вы пообедаете со мной, — сказал он, — я постараюсь найти экипаж, достойный вас. Мне очень стыдно, что сегодня мы должны воспользоваться таким убогим средством передвижения.

— Я провела замечательный вечер, — мягко возразила Кассандра.

В экипаже пахло сеном, старой кожей и лошадью, но было очень уютно сидеть рядом с герцогом, и она знала, что, обняв ее за плечи, он думал то же самое. По ее венам быстрее побежала кровь. Потом, когда он придвинулся ближе и девушка поняла, что он сейчас ее поцелует, она отвернулась.

— Нет!

— Нет? — удивился он. — Я хочу поцеловать вас, Сандра. Я хочу этого больше, чем могу передать словами.

— Мы… только что встретились, — пробормотала Кассандра.

Ей было трудно рассуждать разумно, когда он прикасался к ней.

— Мне кажется, мы знакомы очень давно, — хрипло возразил герцог. — У меня такое чувство, что наша встреча была предопределена.

Кассандра молчала, не зная, как себя дальше вести.

— Вы так красивы и очень отличаетесь от всех, кого я знаю… Вы, конечно, скажете: признание звучит банально, но это правда. Я не могу объяснить словами свои чувства, но происходит что-то совершенно необычное.

— В каком… смысле? — спросила Кассандра.

— Я намерен вам это объяснить, но не сегодня. — Он крепче прижал девушку к себе. — Вы запретили себя целовать, но мне кажется, если бы я настоял, вы не отказали бы мне.

Кассандра почувствовала, что дрожит, от герцога это тоже не укрылось.

— Но именно потому, что сегодня все иначе, и мне хочется, чтобы вы думали обо мне по-другому, я не стану вас целовать, пока вы не позволите. Но не заставляйте ждать слишком долго. Времени очень мало, — воскликнул он. — Я не могу объяснить, но оно уходит, и очень быстро.

— Что вы имеете в виду? — спросила Кассандра.

— Вы не поймете, — ответил он. — Но прошу вас, Сандра, дать мне немного счастья, которое я могу себе еще позволить. Мне это крайне необходимо, больше, чем я могу объяснить словами.

— Вы говорите так, словно собираетесь… уехать, — сказала Кассандра.

— Вы совершенно правы. Но до этого я обязательно должен вас увидеть. Я должен вас увидеть! — Он еще крепче прижал Кассандру к себе. Потом неожиданно отпустил ее и отодвинулся в дальний угол экипажа. — Я не могу ничего объяснить, — сказал он.

— Почему?

— Потому что вы мне не позволили поцеловать себя и потому что я не знаю, чувствуете ли вы сегодня то же самое, что и я.

— А что… вы чувствуете?

— Нужно ли мне отвечать? — спросил он. — Я думаю, вы знаете, что со мной произошло нечто необычное, и я тешу себя надеждой, что и с вами тоже… Посмотрите на меня, Сандра!

Она повернулась к нему и в свете фонарей увидела выражение его глаз.

— Вы так красивы, — хрипло сказал он. — Так невозможно красивы! Господи! Почему я встретил вас именно в этот момент своей жизни?

Герцог заехал за Кассандрой на следующий день в половине первого. Она очень просила его не приезжать раньше, зная, что ей нужно время объяснить тете, что ее пригласили на ленч, приехать на квартиру и переодеться.

Труднее всего было сладить с Ханной. Просидев в квартире до трех часов предыдущей ночью, она пребывала в очень несговорчивом настроении. Не такая это была проблема, по сути дела, как служанка пыталась изобразить.

Когда Кассандра вошла в квартиру, Ханна крепко спала на кровати в маленькой спальне, и пришлось потрудиться, чтобы ее разбудить. Ночной портье нашел им экипаж, и они вернулись на Парк-лейн. Всю дорогу Ханна не только ворчала, но и грозилась вернуться в Йоркшир и рассказать сэру Джеймсу, что происходит.

Кассандра кое-как успокоила ее, но сегодня очень трудно было уговорить женщину вернуться на квартиру и помочь ей переодеться. Наряд на Кассандре, когда приехал герцог, был очень красивый, но в то же время довольно яркий. Шелк цвета бронзы с бархатной отделкой. Перед юбки, собранный в красивые складки, переходил сзади в турнюр. Маленький жакет до талии был оторочен мехом, а пуговицы имитировали топазы. Поскольку у нее были настоящие драгоценности, Кассандра не смогла удержаться, чтобы не надеть топазовую брошь, браслет и серьги — гарнитур, который ей подарил отец в прошлом году.

Кассандра едва успела собраться и ждала в гостиной, когда в дверь квартиры постучался герцог. Девушка впустила его, и от нее не укрылось веселое удивление в его глазах, когда он осмотрел разукрашенную, гостиную.

— Это ваша квартира?.. А, конечно, нет! Это квартира Хетти Хенлоу! Я здесь когда-то был много лет назад.

— Вы знаете мою хозяйку? — засмеялась Кассандра.

— Я знаю старшего лорда Фицмориса, который за нее платит, — ответил герцог. — Он содержит Хетти много лет.

Кассандра смутилась. Она никогда не слышала этого выражения раньше, но сразу поняла, что оно значит. Внезапно ей стало стыдно, что герцог видит ее в таком месте.

— Я готова идти, — сказала она поспешно.

Не дожидаясь ответа, девушка открыла дверь и стала спускаться по лестнице. Взяв цилиндр и трость, герцог последовал за ней. Выйдя на улицу, Кассандра увидела очень красивый фаэтон, запряженный парой лошадей.

— Это ваши лошади?

— Все, что у меня осталось, — ответил он.

— Но вы ведь не станете продавать своих лошадей для экипажей или охоты? — спросила Кассандра, садясь в фаэтон.

— Большинство из них уже продано, — резко ответил герцог.

Большую часть вечера Кассандра ломала себе голову, зачем герцогу так нужны деньги. Он написал ее отцу, дав знать, что готов жениться, как и планировалось. Для чего тогда нужны были такие жертвы? «Не могу понять», — повторяла она себе опять и опять.

Герцог правил лошадьми с такой сноровкой, что не мог не вызвать восхищения.

— Вы прекрасно выглядите, — сказал он, словно заставляя себя сменить тему разговора. — Я уверен, что любой мужчина, который нас видит, полон ко мне зависти.

Его беззаботное замечание обидело Кассандру, такой комплимент можно было сделать актрисе. Потом до нее дошло, как она глупа. Ведь она все это затеяла, чтобы привлечь его внимание, заинтриговать, а потом узнать правду. Именно это она и должна продолжать делать.

Герцог привез ее в «Кафе ройял» на Риджент-стрит — популярном месте ленчей и обедов. Ресторан не очень давно открылся, но с самого начала приобрел популярность. Это был первый ресторан в Лондоне, где можно было отведать настоящей французской пищи, причем прекрасно приготовленной. Кроме того там находилось много знаменитостей.

— Расскажите мне, кто есть кто, — попросила Кассандра.

Герцога позабавил ее интерес, и он стал рассказывать ей об актерах, жокеях, мошенниках, получавших деньги обманным путем, и профессиональных игроках, поглощавших великолепную еду и пивших вино из лучших подвалов Лондона. Когда в зал вошел Оскар Уайльд, бледный, элегантный, необыкновенно довольный собой, Кассандра взволнованно воскликнула:

— Я всегда мечтала его увидеть. Мне очень нравятся стихи Уайльда. Но мой отец говорит, что он ужасный позер.

— Так и есть, — согласился герцог. — Тем не менее нельзя отрицать, что у него большой талант.

Но очень скоро интерес к гостям иссяк, и Кассандра обнаружила, что ей трудно обращать внимание на кого-то еще, кроме герцога. Еще раз она заметила, как легко с ним разговаривать обо всем на свете.

Когда они наконец направились к Найтсбридж-Грин, глаза Кассандры сияли, и она опять чувствовала себя счастливой, как и прошлой ночью. Никогда еще еда не доставляла ей такого удовольствия. Ей приходилось бывать с отцом на «Таттерсоллзе» несколько лет назад, и она помнила большой покрытый травой двор, где потенциальные покупатели могли посмотреть на лошадей.

В первый раз она увидела герцога в другом обличье. Создавалось впечатление, что он забыл о ее существовании. Главный конюх доложил ему, как лошади перенесли путешествие.

Выяснилось, что одна лошадь сильно нервничает, с другой тоже пока не все понятно, но большинство уже помещены в стойла.

Герцог и Кассандра пошли посмотреть на лошадей. Животные были великолепны.

— Вот эта лошадь выигрывала в скачках три раза, и я уверен, что за ней будет Золотой кубок в Аскоте.

— Может, лучше было бы сохранить ее? — спросила Кассандра, зная, что Золотой кубок приносит большие деньги.

— Я не могу ждать, — ответил герцог, переходя к следующему стойлу.

Кассандра попросила каталог. Работник аукциона принес ей его, и девушка стала просматривать, думая про себя, видел ли ее отец копию. Словно прочитав ее мысли, герцог сказал:

— Я только неделю назад принял решение продавать этих лошадей. Вы можете увидеть, они в последний момент были добавлены к списку и помещены все вместе в конце каталога.

— Это значит, что большая часть людей в стране, получающих каталог каждую неделю, не видели дополнения? — спросила Кассандра.

— Может быть. Но мне кажется, недостатка в покупателях не будет. Конюшня моего отца хорошо известна в кругах любителей скаковых лошадей.

— Да, конечно, — согласилась Кассандра.

Но в этот момент она думала, что сэр Джеймс в Йоркшире мог и не слышать, что лошади герцога выставлены на продажу. Если бы это было не так, он обязательно сказал бы ей об этом. Но самое печальное, что у нее нет времени связаться с отцом, разве что послать телеграмму. Если же она это сделает, спорила девушка с собой, он, без сомнения, приедет в Лондон, и тогда она не сможет продолжать играть роль молодой неопытной актрисы. Кроме этого, если сэр Джеймс будет в Лондоне, он обязательно захочет познакомить ее с герцогом. Даже если она не пойдет на торги, он все равно найдет возможность это сделать.

Вдруг ей в голову пришла идея. Когда они уходили, Кассандра потихоньку взяла с собой каталог, положив его в фаэтоне на колени, чтобы не забыть.

— Вы сегодня со мной ужинаете, — сказал герцог. Это было скорее утверждение, чем предложение.

— Если вы все еще этого хотите, — ответила Кассандра. — Вы уверены, что вам еще не наскучила моя компания?

— Вы напрашиваетесь на комплименты, — с улыбкой ответил герцог. — Вы же знаете, что я хочу быть с вами, хочу постоянно вас видеть. Не надо со мной играть, Сандра. Я этого не вынесу.

В его голосе звучало отчаяние, Кассандра не могла понять, что происходит. Она только чувствовала, что ее на слишком большой скорости несет поток, чтобы можно было что-то осмыслить.

Девушку переполняло чувство радости от общения с герцогом, от сознания, что он рядом, от звука его голоса, от пытливого взгляда. И от того, что Кассандра не могла свои ощущения выразить словами, даже осмыслить как следует, все это казалось опасным.

Кассандра была готова за пятнадцать минут до того, как на Берри-стрит приехал герцог. Ей очень не хотелось, чтобы он опять ее увидел в пестрой гостиной Хетти Хенлоу, поэтому она ждала его приезда около окна, а потом сразу побежала вниз.

Герцог поднес к губам ее руку.

— Я не заставил вас ждать? — спросил он удивленно.

— Нет, но я подумала, что можно избавить вас от необходимости подниматься по лестнице, — ответила Кассандра.

— Вы очень заботливы.

В этот вечер на ней было белое платье, как и в прошлую ночь, украшенное блестками и букетиками искусственных цветов. Оно было тщательно продумано, красиво и слегка вызывающе. Ханна украсила ее волосы двумя белыми розами. В этот вечер Кассандра отказалась от сережек и надела ожерелье из двух ниток жемчуга, принадлежащее маме. Оно было очень ценным, и девушка надеялась, что герцог не сочтет его настоящим, но во время обеда она поняла, что он не был введен в заблуждение. На этот раз они ужинали в «Рулз», небольшом, но очень уютном ресторане, гораздо более спокойном, чем «Романос». Посетителями в основном были пары, которые, как и они сами, интересовались только друг другом.

— Если вам кажется, что здесь скучно, то можете быть уверены: после окончания спектаклей соберется гораздо больше народа, — сказал герцог.

— Мне здесь очень нравится, — успокоила его Кассандра.

Они сидели и говорили обо всем на свете. Позже Кассандра не могла вспомнить, о чем именно. Она знала только, что вздрагивает, когда его рука касается ее, и что каждое слово, которое он произносит, приобретает особое значение.

— О чем вы думаете? — напряженно спросил герцог.

— Я думаю о вас.

— И какие вы сделали выводы?

— Возможно… я пыталась прочесть ваши мысли.

— Вы и это умеете делать?

— Иногда.

— Тогда скажите, о чем вы думаете?

— Вас что-то очень беспокоит, — ответила Кассандра. — Я думаю, вы стоите на распутье. Вы приняли решение и не уверены, что оно правильное.

Герцог с изумлением уставился на девушку.

— Откуда вы знаете?

— А это правда?

— Да, правда. Но что вы не можете знать, так это причину, из-за которой я обеспокоен.

— Вы назовете мне ее?

— Это нетрудно сделать — вы.

На мгновение они застыли, словно околдованные глядя друг на друга, отрешившись от остального мира. И в этот момент вдруг раздался голос:

— Какой приятный сюрприз — увидеть вас обоих здесь!

Кассандра подняла глаза и увидела лорда Карвена, стоящего около их стола.

— Добрый вечер, Сандра!

Он поцеловал ей руку и сказал, обращаясь к герцогу:

— Я только что написал тебе письмо и отправил в «Уайте».

— Что-то важное?

Кассандре показалось, что герцог встревожен.

— Нет, это просто приглашение на завтра в мой загородный дом. После спектакля приедет Лили. Будет еще несколько друзей, которых ты найдешь занятными.

— Я очень вам благодарен, — начал герцог, — но…

— Конечно, — перебил его лорд Карвен, — приглашение распространяется и на очаровательную мисс Сандру Стэндиш.

Он улыбнулся Кассандре:

— Я бы написал лично вам, прелестная леди, но прошлым вечером вы забыли со мной попрощаться, и я, к сожалению, не мог спросить вашего адреса.

— Простите, если вы сочли нас… невежливыми, — пробормотала Кассандра.

— Мне не хватало вас, — сказал лорд Карвен, — и я был разочарован тем, что не могу с вами еще раз потанцевать. Вы приедете с Варро в мой загородный дом?

Кассандра собралась отказаться. Но потом подумала, как замечательно будет покататься верхом за городом вместе с герцогом. Пока она сомневалась, лорд Карвен настойчиво сказал герцогу:

— Ты обязательно должен приехать, Варро. Ответа «нет» я не принимаю.

— В таком случае у нас нет выбора, — ответил герцог. — Если, конечно, согласится Сандра.

— Я не могу поверить, что Сандра окажется настолько жестокой, чтобы бросить меня в глубины отчаяния, отказываясь от моего гостеприимства. — Он опять взял руку Кассандры и поцеловал ее. — Мне надо вернуться к своей компании, но вас обоих я жду завтра к чаю. Обещаю, вы очень весело проведете время.

— Спасибо, — тихо ответила Кассандра.

Когда лорд Карвен отошел, девушка почувствовала, что атмосфера вечера была нарушена. Хотя они оставались в ресторане еще час или два, Кассандра все время ощущала его присутствие. Словно чувствуя то же самое, герцог попросил счет.

— Может быть, вы хотите остаться с ним? — спросил он. Они оба понимали, о ком идет речь, хотя имя не называлось.

— Нет, — ответила Кассандра, — но мне хотелось бы провести с вами время за городом.

— В таком случае мы туда поедем, — решительно сказал герцог, как будто до этого момента в его планы входило отказаться от приглашения. У Кассандры было странное чувство, что он вынужден делать то, что хочет лорд Карвен.

Герцог заплатил по счету, и они с Кассандрой вышли из зала. За то время, что они были в ресторане, пришло очень много народа, и девушка подумала, что гораздо проще будет самой найти свою бархатную накидку. Поэтому она не стала посылать официанта, а сама пошла в гардеробную. За верхнюю одежду отвечала девушка в черном платье и белом переднике с оборками.

— Мне трудно будет найти вашу накидку, — виновато сказала она.

Кассандра стала помогать ей искать, когда за спиной раздался какой-то негромкий звук. Она повернулась и увидела молодую женщину, которая только что вошла в гардеробную и потеряла сознание, медленно осев на пол. Кассандра поспешила к ней. Вместе с девушкой, работающей там, они перенесли ее на диван.

— Я думаю, у леди обморок, — сказала Кассандра.

— Нужно принести немного бренди, — пробормотала девушка и выбежала из комнаты.

Кассандра стала растирать ледяные руки женщины, и через мгновение та открыла глаза. Она была очень хорошенькая, со светлыми волосами и карими глазами с золотыми крапинками, в которых явно читался испуг. Кассандре показалось, что в отличие от Конни Пилхрист эта девушка получила хорошее воспитание и была леди.

— Все в порядке, — сказала она. — Вы упали в обморок. Полежите спокойно.

В этот момент в гардеробную вошла девушка в переднике с небольшим стаканчиком бренди, и Кассандра заставила больную сделать несколько глотков. Напиток вернул румянец на щеки женщины. Через несколько минут она взяла из рук Кассандры стакан и выпила еще немного.

— Как… глупо, — прошептала она. — Но я себя весь вечер плохо чувствовала.

— Может быть, вам лучше пойти домой? — спросила Кассандра. — Кто-нибудь из вашей компании может вас отвезти?

— Нет. Лорд Карвен пригласил меня на ужин вчера вечером, и его экипаж ждал возле театра.

— Может, послать ему записку? — спросила Кассандра.

— Нет-нет! Я не хочу его беспокоить. Мы не очень хорошо знакомы. Он устраивал вечеринку в честь Сильвии Грей, так я и попала сюда.

Кассандра поняла, что не узнала среди гостей лорда Карвена звезду «Гейети». Правда, она не очень внимательно их рассматривала.

— Тогда мой друг и я отвезем вас домой, — с некоторой долей сомнения сказала Кассандра. — Вы далеко живете?

— Нет. Совсем близко от «Друри-лейн».

Все еще очень бледная, с дрожащими руками, девушка встала.

— Вы уверены, — спросила она, надевая накидку, — что вас не затруднит довезти меня домой? Я и сама могу добраться.

— Вы плохо себя чувствуете, — ответила Кассандра, — и можете опять упасть в обморок.

— Мне кажется, уже все в порядке.

— Тогда пошли, — улыбнулась Кассандра. — Между прочим, как вас зовут?

— Нэнси. Нэнси Вуд.

— Ну что ж, если вы уверены, что не хотите прощаться с лордом Карвеном, мы оставим ему записку.

Кассандра не сомневалась, что Нэнси лучше уехать. Она, выглядела такой больной, что ее присутствие скорее угнетало бы гостей, чем радовало. Обняв девушку за талию, Кассандра помогла ей выйти из гардеробной. Герцог при их появлении очень удивился.

— Это мисс Нэнси Вуд, — представила Кассандра девушку. — Она работает в «Гейети», возможно, вы ее видели там. Нэнси очень плохо себя чувствует, и я пообещала, что мы отвезем ее домой.

— Конечно, — ответил герцог.

Кассандра подумала, что с его стороны было очень правильно не задавать вопросов, не суетиться, а просто помочь Нэнси Вуд выйти из ресторана и сесть в экипаж.

Девушка еле слышно назвала адрес, а Кассандра подумала, что с ней в любую минуту может случиться обморок. Ехали они в молчании. Жила женщина и правда совсем недалеко.

Улицы за «Друри-лейн» были узкими, убогими и грязными. Дом производил далеко не самое приятное впечатление.

— Есть у вас ключ? — спросил герцог.

Нэнси с трудом достала его из сумочки. Он открыл дверь, и с помощью Кассандры они помогли больной девушке выйти из экипажа.

— Лучше проводить ее до квартиры, — тихо сказала Кассандра.

— Вы справитесь? — спросил он.

Кассандра улыбнулась.

— Конечно.

Она обняла Нэнси Вуд за талию и повела ее по лестнице. Кассандра подумала, что ей еще не приходилось бывать в таком убогом месте. Нэнси Вуд открыла дверь в комнату, зажгла свечу, и стало видно, что в комнате ужасный беспорядок, везде валялась одежда и обувь.

— Простите за беспорядок, — слабым голосом сказала Нэнси.

— Не беспокойтесь об этом, — сказала Кассандра. — Ложитесь в постель. Утром вам станет лучше, а если нет, то обязательно надо обратиться к доктору.

— Доктор… ничем не сможет мне… помочь, — ответила Нэнси.

Она села на кровать.

— Почему? Что с вами случилось? — спросила Кассандра.

— Я жду ребенка, — ответила Нэнси и зарыдала.

6

Кассандра спустилась вниз и увидела герцога, расхаживающего по улице. Он встревоженно посмотрел на девушку.

— Вас долго не было.

— Она… больна, — ответила Кассандра. — И я не знаю, что делать…

— Что с ней? — спросил герцог.

Кассандра не ответила. Потом, сообразив, что он ждет от нее каких-нибудь объяснений, она покраснела и сказала:

— Я не могу вам сказать.

— Полагаю, Нэнси ждет ребенка?

Кассандра еще больше покраснела и с широко открытыми от удивления глазами воскликнула:

— Как вы догадались?

— Здесь вы ничем не сможете помочь, — сказал он резко.

— Но она так… несчастна.

Герцог подумал мгновение, а потом спросил:

— Вы оставили ей денег?

— Я об этом не подумала, — ответила Кассандра.

— Подождите меня здесь!

Он стал подниматься по лестнице.

— Нет! Вы не можете туда входить! — воскликнула Кассандра. — Она… в постели.

Но герцог, казалось, не слышал ее. Прежде чем она успела сказать еще что-нибудь, он постучал в дверь Нэнси и вошел. Кассандра в нерешительности ждала, не зная, что делать.

Обсуждать такие личные дела с кем-то, кроме мамы и мужа, считалось крайне непристойным. Появление на свет ребенка для Кассандры, как и для многих девушек ее возраста, было покрыто глубокой тайной. Тот факт, что Нэнси Вуд сообщила ей о своем положении, потрясло Кассандру.

Ей казалось невероятным, что герцог так быстро догадался, что происходит с Нэнси, и, когда он через несколько минут спустился вниз, ей было неловко встречаться с ним взглядом.

Герцог ничего не сказал. Он просто взял ее за руку, открыл дверцу и помог сесть в экипаж. Он назвал извозчику адрес Кассандры, и лошади быстро понесли их вперед, несмотря на узкие улицы, потому что в этот час почти не было пешеходов.

— Я как-то не подумала, что можно дать ей денег, — сказала Кассандра. — Так глупо с моей стороны. Хотя у меня все равно ничего с собой не было.

— Вы больше ничего не можете для нее сделать, — твердо заметил герцог.

— Я должна ей помочь, — возразила Кассандра. — Она не может вернуться в свою семью.

— Почему?

— Дело в том, что Нэнси сбежала из дома, чтобы стать актрисой. Ее отец — викарий Вилтширского прихода. Она с ним не виделась с тех пор, как приехала в Лондон.

— Но ей больше некуда деваться, — сухо ответил герцог. По крайней мере так показалось Кассандре.

— Но должен быть какой-то выход! — с отчаянием воскликнула она.

— Вам не надо ввязываться в дела этой девушки. До сегодняшнего дня вы с ней не встречались. К несчастью, вы оказались свидетелем того, как она упала в обморок. Но поймите, это все!

— Мне кажется, вы очень жестоки по отношению к ней, — возразила Кассандра. — Она в беде. Кто-то должен ей помочь.

— Я оставил ей денег, — ответил герцог. — Завтра принесу еще.

— Это очень благородный поступок, — сказала Кассандра, смягчившись. — Когда она не сможет больше и врать, надо же ей будет где-то жить. Я сомневаюсь, что хозяин разрешит здесь остаться с ребенком.

Герцог промолчал, и через минуту Кассандра сказала:

— Я думала, может быть, отец ребенка ей поможет. Но Нэнси сказала что-то, чего я не поняла.

— Что же она сказала?

— Она сказала, что… не знает, кто он. Как такое может быть, чтобы она не знала, кто он?

Герцог не ответил. Он повернулся и посмотрел на Кассандру.

— Сколько вам лет? — неожиданно спросил он.

Кассандра подумала, что он намеренно меняет тему разговора, а она не знала, что ответить. Скажи она, что ей только двадцать лет, как тогда объяснить, что ей удалось сыграть много ролей на сцене?

— Мне всегда говорили, — ответила она через некоторое время беззаботным тоном, как ей хотелось надеяться, — что очень невежливо спрашивать леди о ее возрасте.

— Вы должны принять мои извинения, — сказал герцог.

Дальше они ехали молча, и очень скоро экипаж подъехал к дому на Берри-стрит. Извозчик постучал в дверь, чтобы разбудить ночного портье.

Пока они ждали, когда тот откроет дверь, герцог сказал:

— Постарайтесь не волноваться, Сандра. Я заеду завами завтра в двенадцать часов, и, если хотите, мы навестим эту женщину, прежде чем ехать за город.

— Я буду очень рада сделать это, — сказала Кассандра. — Спасибо.

Ночной портье открыл дверь, и Кассандра приподняла юбку, чтобы выйти из экипажа.

— У вас все здесь в порядке? — спросил герцог. — Мне как-то не по себе, что вы одна живете в этой квартире.

— Я не одна, — не задумываясь ответила Кассандра. Она не заметила, ни как герцог напрягся, ни странного выражения его лица.

На следующее утро к двенадцати часам Кассандра была уже готова, но для этого ей пришлось приложить немало усилий. Во-первых, надо было объяснить тете Элеоноре, принимая во внимание ее любопытство, что она уезжает куда-то до понедельника.

— Кто твои друзья, к которым ты едешь? — потребовала она ответа.

Кассандра решила, что лучше будет сказать правду.

— Меня пригласили к лорду Карвену в загородный дом, который находится всего в сорока пяти минутах от Лондона.

— Карвены? — воскликнула леди Флэдбери. — Я знаю, что ее светлость почти не бывает в Англии. Она предпочитает Париж, потому что по рождению наполовину француженка. Мне не приходилось с ней встречаться, но я слышала, что она очень красивая женщина, а у лорда Карвена репутация слишком легкомысленного человека.

— Но ему уже немало лет, — ответила Кассандра, надеясь, что этот факт придаст лорду немного респектабельности.

— Ему около сорока! — возразила леди Флэдбери. — Конечно, тебе он кажется старым, но я уверена, что в его компании будет немало молодых людей. Развлекайся, девочка!

— Я надеюсь, что мне это удастся, — ответила Кассандра, чувствуя, что преодолела первую преграду.

Ханна была более сложным препятствием.

— Если вы собираетесь остановиться в приличном доме, мисс Кассандра, почему не хотите взять меня с собой, — сердито допрашивала она девушку. — Вы хорошо знаете, что, когда вас раньше куда-то приглашали, всегда подразумевалось, что с вами приедет ваша служанка.

— Я знаю, Ханна, — ответила Кассандра, — но это большая компания, и мне кажется, что присутствие служанки им покажется неуместным.

— Что бы сказала ваша мама, я не представляю! Уехать совершенно одной! — причитала женщина. — Но если здесь все честно и пристойно, почему его светлость не может приехать за вами сюда?

— Пожалуйста, Ханна, помоги мне, — взмолилась Кассандра. — Я уже говорила тебе, что играю роль, и обещаю тебе, что ничего плохого в том месте, куда я собираюсь, нет. Тетя Элеонора все знает о лорде Карвене и его жене, и если бы там было что-то не так, она бы мне об этом сказала.

— Ладно, хотя видит бог, как мне это не нравится! — согласилась наконец Ханна. — Пока я присматриваю за вами, ничего плохого не произойдет, но останавливаться без меня в чужом доме… Неизвестно что может случиться.

— Ну что может случиться? — спросила Кассандра. — Тем более это только на две ночи. Утром в понедельник приходи на квартиру и жди там. Если меня не будет до ленча, значит, я приеду чуть позже.

Что-то бормоча про себя, совершенно не убежденная Ханна стала паковать одежду, которая, как она считала, понадобится Кассандре.

Перед выходом девушке еще надо было написать письмо. Еще раз она подделала почерк отца на бумаге с гербом, которую привезла с собой из Йоркшира, письмо адресовалось в «Таттерсоллз». Кассандра просила их от имени своего отца купить всех лошадей герцога на торгах в понедельник.

Поставив подпись, Кассандра подумала, что этот поступок сократит ее пребывание в Лондоне. Ей нужно было теперь вернуться домой раньше, чем сэр Джеймс получит подтверждение, что по его просьбе покупка совершена, к чему прилагается чек. У девушки не было сомнений, что она выполняет желание отца, покупая лошадей герцога.

Но в то же время объяснений было не избежать. Но об этом она подумает позже.

Даже для самой себя Кассандра не могла предположить, что может случиться между сегодняшним днем и вторником, когда она должна вернуться в Йоркшир. Еще раз ей пришло в голову, что ее несет мощный поток. Еще раз она осознала, что происходит нечто значительное, что ей не под силу сформулировать даже для себя самой. Понятно только одно — она без памяти влюблена в герцога. Каждый час, который они проводили врозь, казался вечностью. Когда же он был рядом, время бежало так быстро, что момент расставания казался очень близким.

Прежде чем отправиться с Ханной в закрытом экипаже на Берри-стрит, девушка послала кучера с Парк-лейн в «Таттерсоллз».

— Не могу себе представить, что подумает о нас кучер, когда довезет до такого места! — бурчала Ханна.

— Надеюсь, ты сказала слугам, что я навещаю свою подругу на Берри-стрит?

— Я не стану пачкать рот такой ложью, — язвительно ответила служанка. — По моему мнению, чем меньше говоришь, тем лучше.

«Что правда, то правда, Ханна не была сплетницей», — подумала Кассандра. Но все же старой служанке очень не нравилась эта квартира, поэтому она будет рада, когда они наконец отсюда уедут.

Все чемоданы, кроме одного, Кассандра оставила в холле. Портье отнес наверх только один, в который она попросила Ханну упаковать платья, купленные в Лондоне. Служанка, пока их складывала, все время ворчала и ругалась. Как только она закончила, Кассандра, смотревшая в окно, воскликнула:

— Экипаж приехал! Ой, даже два!

Она не говорила Ханне, с кем поедет, и теперь спешила вниз по лестнице, чтобы поприветствовать герцога, который уже вошел в холл.

— Я готова, — радостно сообщила она.

Кассандра видела, как в глазах герцога зажглось восхищение, и порадовалась, что после всех пререканий все-таки уступила Ханне и надела голубое бархатное платье и пальто.

— Я вижу, вы тепло оделись, — сказал он. — Предлагаю отправиться за город в открытом фаэтоне. Если пойдет дождь, мы поднимем верх. Мой лакей позаботится о вашем багаже.

— Чудесно, что мы поедем в открытом фаэтоне! — воскликнула Кассандра.

Она заметила, что сегодня герцог приехал в другом фаэтоне, в отличие от вчерашнего там имелось место только для двух человек, так как он был предназначен для быстрой езды.

Герцог помог ей сесть в экипаж, и, когда они поехали по Джермин-стрит, Кассандра сказала:

— Вы не забыли, что мы хотели заехать к Нэнси?

— Я уже был там.

— Правда? — удивленно воскликнула Кассандра. — Как она себя чувствует?

Вместо ответа герцог вынул конверт. На его лице было странное выражение, встревожившее девушку.

— Что случилось? Что она сказала?

— Ее не было дома, — тихо ответил герцог.

Кассандра с изумлением уставилась на него, потом посмотрела на конверт, который он ей передал. На нем было написано только одно слово — «Сандре». Девушка открыла его. В конверте лежала короткая записка, написанная грамотно, красивым почерком, но карандашом.

Вы были ко мне очень добры, но ни вы, ни кто другой не может мне помочь. Я предпочитаю встретиться с Богом, а не со своим отцом! Бог скорее простит меня.

Нэнси.

Кассандра еще раз прочитала записку и испуганно спросила:

— Что это значит? Куда она ушла? Я не… понимаю.

— Я зашел в комнату, — ответил герцог. — Дверь была не заперта, но ее там не было. На туалетном столике лежало это письмо и деньги, которые я ей дал вчера.

— Но что она сделала? — воскликнула Кассандра.

— Я думаю, Нэнси выбрала самый легкий путь для решения своей проблемы. Откровенно говоря, у нее был небольшой выбор, — ответил герцог.

— Вы имеете в виду, что она… покончила с собой?

— Мне кажется, теперь она станет одним из неопознанных тел, которые каждый день вылавливают из реки, — ответил он. — Многие из них находятся в таком же положении, как и Нэнси Вуд.

— Но мы должны что-то сделать. Выяснить, правда ли это, например.

— Тогда вам придется иметь дело с полицией, — возразил герцог. — Не думаю, что это желательно.

При мысли о полиции Кассандра притихла.

— В конце концов, — продолжил герцог, — все, что мы можем им показать, это записку. Нам неизвестно, как найти ее отца. Его имя скорее всего не Вуд. Может возникнуть скандал, в который мы будем вовлечены, — продолжал герцог. — Да и помочь ей уже никто не в силах.

Кассандра была в шоке. В то же время она сознавала: если полиции станет известно, что они с герцогом — последние, кто видел девушку живой, ее уловка будет раскрыта. Отец придет в ярость, если узнает. Она представляла себе, какие истории из этого состряпают газеты. Но сейчас Кассандра была потрясена тем, что произошло с Нэнси.

— Это ужасно! Как она могла совершить такой поступок?

Герцог не ответил, сосредоточившись на управлении лошадьми.

— Она говорила мне, что отец ни за что ее не простит. Мне кажется, не по-христиански так жестоко ее наказывать!

Герцог помолчал, словно подыскивая слова, потом сказал:

— Я хочу, чтобы вы попытались забыть, что произошло. Просто для вас это совершенно новое впечатление. Надо избавиться от неприятных мыслей. Меня не покидает мысль, что в сложившейся ситуации Нэнси сделала единственно правильную вещь. Какое будущее ожидало ее и ребенка?

Это были разумные слова. Кассандра не могла не согласиться, но все равно чувствовала боль при мысли о смерти несчастной девушки, нашедшей утешение в водах Темзы.

Кассандра почти физически ощущала возникший между ними барьер. Поэтому с отчаянием, чувствуя, как уплывает ее собственное счастье, она стала говорить на другие темы. Словно поняв, какие усилия предпринимает девушка, герцог заговорил о лошадях.

— Некоторые люди коллекционируют лошадей, так же, как другие коллекционируют картины и другие предметы искусства, — улыбнулся герцог.

— Вы хотели бы этим заниматься? — спросила Кассандра.

— В настоящий момент у меня нет такой возможности, — ответил он. — Если бы у меня появился шанс, я был бы очень жадным и собирал бы и то, и другое.

— Я уверена, что в Альчестере у вас найдется несколько хороших картин, — сказала Кассандра.

— Семейная коллекция уникальна, — ответил герцог. — Каждый глава семьи и его жена в течение многих лет запечатлевались для последующих поколений. Некоторые картины писали известные художники, другие, как говорил мой отец, — «деревенские плотники». Но они все там: первые графы и графини Альчестер, а потом, когда было создано герцогство, — герцоги и герцогини.

— Ваш портрет уже добавлен к остальным? — спросила Кассандра.

— Нет, — ответил герцог. — Существует традиция, что владелец титула ждет, пока не женится…

Кассандра заметила, как по его лицу промелькнула тень. Она знала, он думает о браке, обещанном его отцом много лет назад, к которому герцог сейчас себя готовил. Ей очень захотелось сказать ему правду, но вдруг она испугалась и решила промолчать.

Когда они проехали некоторое расстояние, Кассандра поинтересовалась, куда именно они едут.

— Дом лорда Карвена находится где-то в сорока пяти минутах езды от Лондона, я думаю, — сказала девушка. — Не приедем ли мы слишком рано? Он не ждет нас раньше пяти часов.

— Я не собираюсь там появляться даже на минуту раньше назначенного срока, — ответил герцог. — Я хочу пригласить вас на ленч в гостиницу. Уверен, вам там понравится. Она находится на берегу реки. Позже, летом, там станет очень людно, но сейчас в ней не будет много народа.

Герцог оказался прав. Гостиница была очаровательна. Оставив фаэтон во дворе, герцог провел девушку в обеденный зал. Они уселись около окна, откуда была видна Темза, медленно несущая куда-то серебряные воды. Гостиница была старая, с большими дубовыми балками под потолком и огромным камином, в котором горели дрова. Герцог заказал вина и еды — очень простой, но имеющей аппетитный вид и вкусно приготовленной.

Оказалось довольно просто забыть трагедию Нэнси Вуд, когда сидишь друг к другу лицом за небольшим столиком перед окном и мирно ведешь беседу. Кассандра поняла, что была права, когда решила, что герцог очень умный.

Она также знала, что и у нее незаурядные способности по сравнению с некоторыми ее сверстницами. Не было сомнений, что они могли спорить на равных.

— Как это у вас получается быть красивой и умной одновременно? — воскликнул он в момент, когда ему все-таки удалось найти аргумент на ее неоспоримое утверждение.

— Не сказала бы, что это прозвучало как комплимент, — ответила Кассандра.

— А это не комплимент! — возразил герцог. — Большинство мужчин не любят умных женщин. Они их боятся.

— А вы?

— Я нахожу вас очень интересной, Сандра. Но тем больше меня удивляет, что, будучи такой умницей, вы выбрали сомнительную профессию.

— У женщин не так много возможностей сделать карьеру, — ответила Кассандра.

— Это правда, — согласился герцог. — Кто захочет увидеть женщину среди членов парламента, или женщину-адвоката, или, хуже того, женщину-судью!

— Почему вам это кажется таким ужасным? — спросила Кассандра.

— Потому что у женщин всегда предвзятое мнение. Их ум на удивление нелогичен.

Это была провокация, мимо которой Кассандра не могла пройти, и в который раз они яростно заспорили, пока герцог не сказал:

— Я беру все свои слова назад! Вы очень образованная женщина! Если бы вы были моей дочерью, я бы отправил вас в Оксфорд.

Кассандра улыбнулась, а он добавил:

— Вы видите, это действительно несправедливо, когда вы выглядите вот так, как сейчас. Ни один мужчина не сможет вам отказать, как бы необъективны вы ни были в этот момент.

После ленча они еще посидели какое-то время. Кроме них, в зале было несколько посетителей, но когда они ушли, вместе с ними куда-то исчезли и официанты. Кассандра и герцог остались одни.

— Хотелось бы мне остаться здесь и не ехать на эту скучную вечеринку, — вдруг сказал он.

— Она будет скучной? — спросила Кассандра.

— Там будут другие люди, а мне хотелось бы владеть вами безраздельно.

— Я тоже… предпочла бы… побыть с вами, — пробормотала Кассандра.

— Это правда? — спросил герцог.

Он наклонился к ней и взял за руку. Опять девушка почувствовала, что его прикосновение вызывает у нее дрожь. Когда она посмотрела ему в глаза, герцог взволнованно сказал:

— Вы понимаете, что с нами происходит, Сандра? Мне кажется, я в вас влюбился в тот момент, когда мы встретились. Это случилось не только потому, что вы более красивая и привлекательная, чем все женщины, которых я знаю. Здесь есть что-то еще. Вы это чувствуете?

Кассандра потеряла дар речи. Сердце готово было выскочить из груди. Потом герцог вдруг отпустил ее руку и встал.

— Нет смысла это обсуждать, — горько сказал он. — Пошли! Раз уж я взялся за то, чтобы показать вам сельскую местность, то поехали, потому что нам надо явиться в дом его светлости в назначенное время.

Кассандра не могла заставить себя сдвинуться с места. Она восприняла его резкость как пощечину. Внезапно девушка поняла, что стоит перед новой, еще более сложной дилеммой. Герцог признал, что любит ее, но ничего по этому поводу не собирается делать. Его сердцем управляет голова. Деньги для него оказались важнее любви!

То, что он полюбил ее и не имеет мужества сделать что-нибудь ради любви, вызывало душевную боль. Она и подумать не могла, что способна на такие переживания.

Когда Кассандра встала из-за стола, ей вдруг стало ясно, что она больше не может продолжать игру. В то же время девушка понимала, что вынуждена ее продолжать хотя бы до возвращения в Лондон.

В настоящий момент сказать правду невозможно. Ей сейчас одинаково трудно перенести и его презрение, с которым, герцог мог к ней отнестись, и, что еще хуже, радость от того, что он может получить сразу и женщину, которую любит, и деньги, в которых отчаянно нуждается.

— Я не перенесу этого, — прошептала она.

Кассандра понимала, что если она раньше считала свою игру сложной, то теперь ей стало еще сложнее притворяться, что ничего не произошло. Лошади были опять впряжены в фаэтон, и к тому времени, когда они отправились в путь, уже было довольно много времени.

Местность поражала необыкновенной красотой. Ветер стих, и было сравнительно тепло. Под кустами расцвела примула, а среди зеленой луговой травы показались желтые головки нарциссов. Кассандре казалось, что из-за своих сомнений она почти ненавидит герцога, но тут он повернулся, посмотрел на нее и мягко сказал:

— Когда я на вас смотрю, мне кажется, что передо мной весна, которая может каким-то чудесным образом развеять мрак зимы, в котором я пребываю.

Его голос был таким печальным, что у Кассандры все в душе перевернулось. Ей так захотелось к нему прижаться, положить на плечо голову. «Какое значение имеет все, что случится завтра, по сравнению с тем, что мы можем иметь сегодня?» — спрашивала она себя.

Он был рядом, и когда говорил с ней таким голосом, так смотрел в глаза, все отступало на задний план, кроме того, что они были вместе. Фаэтон проезжал милю за милей по извилистым сельским дорогам и по лесу на вершине холма, откуда была видна долина и Чилтернские горы.

Вскоре солнце стало садиться. Небо окрасилось в яркие цвета, и под этим великолепием появилось огромное каменное строение с высокими трубами, гордо возвышающимися над деревьями.

— Это его дом? — спросила Кассандра.

— Да, — коротко ответил герцог.

Зеленые лужайки с классическими цветочными клумбами, массивные железные ворота с позолоченными наконечниками, тисовые изгороди, искусно постриженные рукой профессионала…

В холле с полдюжины лакеев, одетых в великолепные ливреи, украшенные золотой тесьмой…

— Его светлость живет, купаясь в роскоши, — прокомментировала девушка, когда они следовали за импозантным мажордомом по длинным коридорам, увешанным ценными картинами.

Они вошли в огромную гостиную, и Кассандра увидела лорда Карвена, выделив его из маленькой группы гостей, стоявших возле камина в дальнем углу комнаты.

Он сразу направился к ним.

Взяв руку Кассандры, лорд Карвен поднес ее к губам.

— Я рад приветствовать вас в моем доме, прекрасная леди! — сказал он, опять бросив на девушку тот неприятный взгляд, покоробивший ее в прошлый раз.

Она присела в реверансе и с трудом высвободила руку.

— Варро, мой дорогой мальчик, — сказал лорд Карвен герцогу, — ты знаешь, что тебе здесь всегда рады. Думаю, ты знаешь всех, кто сегодня приехал, но мне надо представить Сандру.

К тому времени, когда Кассандра смогла подняться по лестнице наверх, чтобы немного отдохнуть перед ужином, прибыло еще больше гостей. В основном это были мужчины, за редким исключением одних лет с лордом Карвеном, находившиеся с ним в дружеских отношениях.

Хозяин дома подтрунивал над гостями в такой манере, что Кассандра посчитала ее оскорбительной для себя и других присутствующих женщин. Она не могла себе представить, чтобы ее отец так разговаривал в присутствии леди, и вдруг до нее дошло, что лорд Карвен просто не считает ее леди! Судя по всему, остальные женщины также не удостаивались этой чести.

В конце концов, и лорд Карвен, и герцог считают ее актрисой, а их, как известно, не приглашают на домашние сборища вместе с леди вроде ее матери и их знакомых.

«Будет очень забавно посмотреть на поведение людей подобного сорта», — сказала она себе. В то же время ее смущали шутки, которые джентльмены отпускали в присутствии женщин.

Кассандре было известно, что позднее вечером, после закрытия театров, приедут еще гости. Среди них будут Лили Лэнгтри и Фредди Гебхард, кроме того, судя по словам лорда Карвена, приедут еще некоторые известные актрисы из «Гейети».

— Народу будет много, — сказала ей красивая женщина лет тридцати пяти, назвавшаяся леди Макдональд. — Давайте-ка посмотрим, кто где будет спать.

На столе лежал план спален. Кассандра посмотрела на него и подумала, что никогда не видела ничего подобного ни в одном доме, где бывала в гостях. Там же находился и план обеденного стола. Таким образом, гостям не нужно было бродить вокруг в поисках карточки со своим именем, а можно было прямо пройти к своему месту.

Кассандра заметила, что большинство комнат еще имели добавочные помещения. Скажем, к спальне, предназначенной для нее, которая была обозначена как «Голубая комната», примыкал будуар и гардеробная. Она обратила внимание, что спальня расположена недалеко от комнаты хозяина и что «Красная комната», предназначенная для герцога, находится сразу за поворотом.

Леди Макдональд прокомментировала расположение двух комнат, в которых должны были разместиться какие-то Рози и Джек.

— Джеку придется выходить в коридор, — хихикнула она. — А если существует что-нибудь, что он не может терпеть, то именно это.

Вес захохотали, но Кассандре большая часть разговора женщин оказалась непонятной, поэтому девушка обрадовалась, когда наконец смогла зайти в свою спальню. Там она обнаружила, что служанки лорда Карвена уже распаковали ее вещи. Кассандра позвонила в колокольчик, и в комнату вошла девушка, чтобы помочь ей раздеться.

Она надела шелковый халат, который Ханна уложила в чемодан. Служанка сняла покрывало, и девушка улеглась на подушки, укрывшись атласным стеганым одеялом.

— Я хотела бы принять ванну за час до ужина, — предупредила она служанку и закрыла глаза.

Ей казалось, что она сразу уснет, потому что очень поздно легла накануне и чувствовала усталость. Но вместо этого Кассандра обнаружила, что думает о герцоге, вспоминает момент, когда он сказал, что любит ее. Она чувствовала, несмотря на то, что он околдовал ее своим взглядом, что это правда.

«Я хочу, чтобы он любил меня, — призналась себе Кассандра. — Но мне нужно, чтобы для него не было ничего важнее нашей любви, даже деньги».

Кассандра вспомнила выражение горечи на лице герцога, когда он говорил о лошадях, которые должны быть проданы на аукционе. Интересно, от чего еще он будет вынужден избавиться? Поместье, должно быть, наполнено сокровищами, продав которые, можно выручить огромные суммы.

«Я хочу, чтобы он сказал мне правду, — подумала девушка. — Пусть он мне признается, что женится ради денег, тогда я ему открою, кто я».

Она опять испытала страх при мысли, что, возможно, ее обман рассердит его. Кассандра все еще думала о герцоге, когда снова пришла служанка, чтобы зажечь газовые лампы, развести в камине огонь, а потом внести ванну.

— Какое платье вы наденете, мисс? — спросила служанка.

Неожиданно Кассандре пришло в голову, что она не может выйти отсюда ни в одном из платьев с глубоким декольте, которые купила в Лондоне.

Кассандра с отвращением посмотрела на сверкающее блестками зеленое платье, в котором она была на первой вечеринке у лорда Карвена, и на другие два — бледно-желтое и из атласа кораллового цвета. Вместо этого она указала служанке на одно из своих платьев, которое, несмотря на ее протесты, уложила Ханна. У него был прекрасный фасон. Мягкое, изящное кружево, из которого была сделана юбка, сзади собиралось в небольшой турнюр, спускающийся до пола изящными складками.

Декольте в нем было не таким глубоким и очень подходило для молодой девушки. Платье очень выгодно подчеркивало тонкую талию Кассандры и безупречную форму рук. Сегодня она даже не пыталась открывать шкатулку с драгоценностями и попросила служанку причесать себя так, как обычно это делала Ханна до их приезда в Лондон. Длинные пряди тронутого огнем золота были зачесаны назад и собраны в большой узел, придавая маленькой головке очертания греческой статуэтки.

Тем не менее, как бы Кассандра ни хотела выглядеть скромнее, ничто не могло скрыть бриллиантовый блеск голубых глаз или темные ресницы, такие длинные, что они казались искусственными. Опасаясь, что могут возникнуть разговоры, если она не подкрасит лицо, девушка нанесла на щеки едва заметный слой пудры и слегка коснулась помадой губ.

— Позвольте вам сказать, что вы очаровательно выглядите! — заметила служанка.

— Спасибо, — улыбнулась Кассандра.

— Мне никогда не приходилось видеть более красивого платья, — продолжала девушка. — Когда я его достала из чемодана, мне показалось, что это свадебный наряд.

Кассандра пошла к двери.

— Спасибо, что вы помогли мне одеться, — сказала она и стала спускаться по лестнице.

Она слегка нервничала, когда лакей открыл дверь в гостиную.

Комната поражала великолепием. Центр ее освещала огромная люстра, у стен были расставлены высокие резные итальянские подсвечники. Лорд Карвен сказал перед ужином, что, по его мнению, газовое освещение безобразно, женщины гораздо лучше выглядят в свете свечей.

Он стоял перед камином, когда Кассандра вошла в комнату и пошла к нему. Только в этот момент девушка осознала, что она первая гостья, спустившаяся к ужину.

— Похоже, я пришла слишком рано, — смущенно заметила она.

— Для меня вы никогда не можете прийти рано, маленькая Сандра…

Лорд Карвен взял ее руку и прижал к губам. Кассандра вздрогнула от властного прикосновения его губ и попыталась высвободить руку.

— Пожалуйста, отпустите меня!.. — настойчиво попросила девушка.

— Вы боитесь, что в комнату войдут другие гости и увидят нас? — спросил он. — В таком случае позже мы пойдем в какое-нибудь место поспокойнее и там сможем лучше узнать друг друга.

Он неохотно отпустил ее руку, и девушка поспешно отошла к камину.

— Я знаю, — сказал лорд Карвен, следуя за ней, — что мы будем много значить друг для друга.

— Мне кажется, вы ошибаетесь, милорд, — твердо ответила Кассандра.

— Я никогда не ошибаюсь насчет хорошеньких женщин, — возразил лорд Карвен. — Как только я вас увидел, маленькая Сандра, сразу понял, что очень хочу узнать вас поближе.

Кассандра отвернулась от него и стала смотреть на огонь.

— У меня есть для вас подарок. Думаю, он вам придется по вкусу.

Он смотрел на ее шею, а Кассандре казалось, что его пальцы касаются ее кожи.

— Вы можете мне сказать, какой ваш любимый камень, — продолжал лорд Карвен. — Но я уже сам решил, что больше всего такой красавице подойдут бриллианты.

— Я никогда не принимаю подарки от незнакомых людей, милорд! — поспешно заявила Кассандра.

— Очень скоро мы перестанем быть незнакомыми людьми, — засмеялся лорд Карвен.

Она подумала, что его самоуверенность невыносима.

— Я боюсь, что вы заблуждаетесь на мой счет, — сказала Кассандра. — Я здесь потому, что являюсь другом герцога. Вы пригласили нас вместе, и мне доставило большое удовольствие путешествие с ним вдвоем в экипаже. Надеюсь, теперь вам все ясно?

Интересно, не слишком много она взяла на себя, намекая, что находится у герцога на содержании?

К ее удивлению, лорд Карвен засмеялся.

— Мне нравится ваша строптивость, — сказал он. — Но уверяю вас, что буду гораздо более щедрым, чем может себе позволить Альчестер. Чем больше я на вас смотрю, тем больше убеждаюсь, что мы отлично поладим.

— Вы ошибаетесь, милорд, — резко возразила Кассандра.

Вдруг дверь в гостиную открылась, и вошел герцог. Кассандра вздохнула с облегчением. Она повернулась к нему, едва не издав радостное восклицание, и почти побежала к нему навстречу. Ей хотелось дотронуться до него, убедиться, что он на самом деле здесь, что защитит ее, хотя пока притязания лорда Карвена не казались слишком уж угрожающими.

Но она по какой-то необъяснимой причине все-таки его боялась, несмотря на присутствие герцога.

7

Во время ужина не было так шумно и весело, как ожидала Кассандра. Поскольку большинство гостей были мужчинами, некоторые из них объединились в группы и сидели вместе, разговаривая о спорте. Даже смех графа Вилмера, обычно оглушающий, сейчас звучал потише.

Кассандра обрадовалась, что не сидит рядом с лордом Карвеном. Вместо этого справа от нее было место герцога, а слева — какого-то немолодого мужчины, поглощенного обсуждением охотничьих планов на предстоящий сезон со своим соседом слева.

Кассандра поймала себя на мысли, что герцог чем-то встревожен. Девушка гадала, не связана ли его озабоченность с тем разговором, который возник, когда он вошел в гостиную и застал ее наедине с лордом Карвеном.

— Я хочу с тобой поговорить, Варро, — сказал лорд Карвен, когда герцог подошел к камину.

Герцог не ответил. Он просто выжидающе смотрел на него.

— Приехал Де Вит, и я хочу, чтобы ты был с ним поприветливее.

— Мне он не нравится, — ответил герцог сухо.

— Это не имеет значения! — заявил лорд Карвен.

— Как раз наоборот, это очень важно, — возразил герцог. — Я уверен, что ему нельзя доверять.

— Это только твое мнение, — возразил лорд Карвен. — А я изучил вопрос очень тщательно и могу уверить тебя, Варро, что твои опасения необоснованны.

Герцог подошел ближе к камину и протянул к огню руки, словно ему было холодно, потом спокойно сказал:

— Меня это не интересует, Карвен.

Кассандра увидела, как в глазах лорда Карвена появилась злоба.

— Послушай-ка, Варро, — начал он, но в этот момент открылась дверь, и вошли сразу несколько гостей.

Судя по всему, некоторые из них прибыли в то время, когда она переодевались к ужину. Среди них был Де Вит, который, как узнала Кассандра, приехал из Южной Африки.

Это был неуклюжий, крупный мужчина, одетый очень ярко. Он говорил с отчетливым акцентом. Посмотрев на него, Кассандра решила, что герцог абсолютно прав, этому человеку нельзя доверять.

Интересно, почему это лорд Карвен настаивает, чтобы герцог был приветливым с этим Де Витом? Она пришла к выводу, что дело касается бизнеса, потому что лорд Карвен буквально вышел из себя и был несдержан по отношению к герцогу. За обедом рядом с мистером Де Витом сидели две самые красивые женщины.

Позже, когда приехали из Лондона театралы и актеры, занятые вечером в спектаклях, стало очевидно, что все присутствующие разделились на пары. Каждому мужчине предназначалась определенная женщина, к которой, как ожидалось, он должен испытывать интерес.

На стол подали множество блюд, потом мужчины долго пили портвейн. Совсем скоро после ужина приехали Лили Лэнгтри и Фредди Гебхард. За ними последовали девушки из театра, которых, как знала Кассандра, доставили самые быстрые лошади лорда Карвена. В этот вечер миссис Лэнгтри была необыкновенно красива. На ней было шикарное вечернее платье и великолепные драгоценности. Она так элегантно выглядела, что казалось, вошла в гостиную прямо со сцены. Получив порцию обязательных комплиментов, актриса с очаровательной улыбкой поприветствовала Кассандру, хотя, совершенно очевидно, ее удивило присутствие девушки в этом доме.

— Я очень благодарен тебе, Лили, что ты познакомила меня с прелестной Сандрой, — сказал лорд Карвен. — У тебя всегда был безупречный вкус.

— Я поняла, что она хотела встретиться с Варро, — ответила миссис Лэнгтри с ноткой неодобрения в голосе.

— Варро тоже здесь, — заметил лорд Карвен.

— Ты очень добр, — улыбнулась Лили.

Но Кассандра заметила сарказм в ее ответе.

Как только все гости собрались в гостиной, был открыт стол для игры в рулетку, желающие могли сыграть партию в баккара и бридж. Кассандра обратила внимание, что у женщин не было денег, поэтому мужчины выступали в качестве их спонсоров. На столах, покрытых зеленым сукном, в скором времени лежало довольно много золотых соверенов.

— Вы не хотите сыграть? — спросил герцог.

Кассандра покачала головой.

— Я не люблю играть.

— Тогда давайте посидим около камина, — предложил он, и они остались в гостиной, тогда как остальные гости отправились играть.

— Я думаю, скоро надо идти спать, — сказала Кассандра. — Третью ночь я развлекаюсь и уже достаточно сильно устала.

— По вашему виду не скажешь, — ответил герцог.

Казалось, им не о чем особенно разговаривать, но для девушки было огромной радостью просто быть рядом с ним, чувствовать, что они вместе, хотя их окружали другие люди и находились они в доме человека, который ей очень не нравился. У Кассандры было такое чувство, что герцог думает точно так же. Неожиданно, почувствовав смущение от его взгляда, она отвернулась и стала смотреть на огонь.

— Я сегодня очень счастлив, — мягко сказал герцог.

— Я раньше никогда такого не делала, — не задумываясь, сказала Кассандра.

— Чего вы никогда не делали раньше? — спросил он.

— Не каталась наедине с мужчиной и не ела в гостинице.

Она разговаривала скорее с собой, чем с ним, а потом вдруг испугалась. Ведь ему могло показаться странным, что для актрисы такое обычное дело в новинку. Герцог хотел что-то сказать, но в этот момент в гостиную вернулся лорд Кар-вен.

— А я думаю, что с вами обоими случилось? — сказал он. В его притворно добродушном голосе присутствовала злобная нотка.

— Я не люблю играть, — поспешно ответила Кассандра.

— Может быть, вы не знаете, как это делать? — предположил лорд Карвен. — Позвольте мне вас научить.

— Нет, спасибо, — ответила Кассандра. — Если говорить откровенно, то такой способ времяпровождения я считаю глупым, когда можно побеседовать, почитать или заняться чем-нибудь более интересным.

— Согласен с вами, — улыбнулся лорд Карвен и повернулся к герцогу. — Варро, если ты твердо решил не делать то, о чем я тебя прошу, может быть, тогда просто поговоришь с Де Витом? Он мне пять минут назад сказал, что рассчитывает на тебя. Поэтому, если ты изменил мнение, просто скажи ему несколько слов. Нельзя отпускать Де Вита в неведении.

Герцог медленно встал.

— Хорошо, я поговорю с Де Витом. Вы пойдете со мной, Сандра?

— Да, конечно, — ответила девушка.

Она пошла за герцогом, но лорд Карвен окликнул ее:

— Подождите, Сандра. Я хотел вам кое-что показать.

Кассандра и герцог остановились.

— Что? — спросила девушка.

— Ничего сенсационного, — ответил лорд Карвен, — просто план поля для скачек. Вы говорили об этом с полковником Хендерсоном во время ужина.

— Да, — согласилась Кассандра. — Это он вам сказал?

— Он мне сказал, что вас заинтересовала двойная полоса препятствий. На прошлой неделе, когда мы проводили первое собрание, она привлекла всеобщее внимание.

Лорд Карвен вынул из ящика секретера свой план, на котором стояло его имя и дата — 15 марта 1886 год.

— Теперь я покажу вам, чем он отличается от обычных планов.

Он разложил его на столе, и Кассандра, имея большой опыт по этой части на собственном поле для скачек у них дома, поняла, что затея и впрямь очень хороша.

— У меня судьи смогут наблюдать за соперниками в течение всего времени скачек, и для зрителей это более интересно.

— Вы очень хорошо это придумали, — похвалила затею Кассандра.

— Полагаю, что это так, — согласился лорд Карвен. — Откровенно говоря, я не очень интересуюсь скачками. Это Варро только и думает о спорте королей.

— Конюшни его отца очень известны, — заметила Кассандра, как будто пытаясь защитить герцога.

— Хотите иметь собственную скаковую лошадь? — спросил лорд Карвен.

— Нет, конечно, — ответила Кассандра.

Она подумала, что бы, интересно, сказал лорд Карвен, узнай он, что у ее отца очень много скаковых лошадей, и он обещал, что после того, как ей исполнится двадцать один год, она сможет участвовать в скачках под своими цветами.

— Тогда скажите мне, чем бы вы хотели владеть? — спросил лорд Карвен.

Кассандра не ответила.

Неожиданно лорд Карвен уселся на стол и открыл футляр, откуда-то появившийся у него в руках. В нем лежал бриллиантовый браслет, переливающийся в свете свечей.

Кассандра на мгновение застыла, потом холодно сказала:

— Я уже вам говорила, милорд, что не принимаю подарков от незнакомых людей.

— Разве я незнакомый человек? — ответил он. — Вы знаете, что каждая разумная девушка коллекционирует бриллианты, потому что они как нельзя лучше подходят к такой белоснежной коже, как ваша.

— Спасибо, — ответила Кассандра, — но мой ответ «нет».

Она собралась уйти, но лорд Карвен схватил ее за руку.

— Когда вы будете относиться ко мне ласковее, как я этого хочу? — вкрадчиво спросил он. — Я вам потом подарю ожерелье, подходящее к браслету.

— Похоже, вы не очень хорошо понимаете простой английский язык, — ответила Кассандра. — Как объяснить вам, милорд, что я не приму от вас никакого подарка? Никакие бриллианты, какими бы большими и дорогими они ни были, не изменят мое решение.

— Я так понимаю, вы вообразили, что влюблены в Варро? — спросил лорд Карвен с досадой.

— Это не имеет значения.

— А я считаю, что имеет, — настаивал он. — Но позвольте мне поставить вас в известность, что Варро нечего вам дать, а я очень щедрый человек!

Кассандра попыталась высвободить руку, но его пальцы еще сильнее сжали ее запястье.

— Позвольте мне уйти! — сказала она твердо, но спокойно.

— Я не могу поверить, что вы всерьез отказываетесь от моего подарка! — воскликнул лорд Карвен, судя по всему, не собиравшийся отпускать ее руку.

— Похоже, вы не слышите, что я говорю.

— Вы очаровательны! Вы привлекаете меня больше, чем все женщины, с которыми мне приходилось встречаться за всю мою жизнь. И причиной тому не только прекрасные золотые волосы, но и изгиб ваших губ, то, как сияют глаза под длинными, темными ресницами.

— Я не хочу, чтобы вы мне говорили такие вещи, — запротестовала Кассандра. — Я ваша гостья и прошу относиться ко мне с уважением.

Лорд Карвен засмеялся.

— Я не хочу относиться к вам с уважением, Сандра. Я хочу вас любить, целовать и получать ответ от вашего совершенного тела. Не могу поверить, что кто-то с таким цветом волос не может ответить страстью на те эмоции, что поднимаются во мне.

— Вы опять ошибаетесь, — возразила Кассандра, гордо подняв подбородок. — Как вам яснее объяснить, милорд, что вы просто не привлекаете меня?

— Но вы меня привлекаете! — воскликнул лорд Карвен. — А для меня только это имеет значение!

— С моей стороны было ошибкой принимать ваше приглашение, — сказала Кассандра. — Будет лучше, если я попрошу его светлость увезти меня отсюда завтра утром.

— Ваша строптивость возбуждает меня еще больше, — воскликнул лорд Карвен, нисколько не обескураженный. — Вы так волнующи и соблазнительны, маленькая Сандра!

Неожиданно она резко повернула руку и освободилась. Больше не говоря ни слова, девушка повернулась и пошла к выходу. Она знала, что он провожает ее взглядом, и услышала за спиной тихий, самодовольный смех.

«Почему я должна его бояться? — спросила она себя. — Кроме того, можно просто уехать завтра утром».

В дальнем конце комнаты герцог еще не закончил беседовать с Де Витом. Она подошла к нему, едва сдерживаясь, чтобы не прижаться в поисках защиты к надежному плечу.

— Я думаю, мне пора отдохнуть…

— Вы правы, у вас сегодня был очень долгий день. — Он повернулся к Де Виту. — Вы должны простить меня. Не вижу причин дальше обсуждать этот вопрос.

Он взял Кассандру за руку и повел ее в холл, но прежде чем они дошли туда, им навстречу попалась Лили Лэнгтри.

— Я проиграла кучу денег Фредди, — пожаловалась она герцогу. — Чем скорее я отсюда уйду, тем лучше. Мне никогда не везет в игре!

— Я не одобряю игру в частных домах, — заметил герцог.

— Вполне согласен с тобой, — сказал Фредди Гебхард. — Да и устали мы оба. Должно быть, уже очень поздно.

Первый шаг был сделан, и выяснилось, что многие люди были готовы сделать то же самое. И Кассандра поднялась наверх вместе с миссис Лэнгтри и другими женщинами.

Та же самая служанка пришла к ней в комнату, чтобы помочь раздеться, и когда Кассандра осталась одна, ей вдруг пришло в голову, что надо запереть дверь. Но в двери не оказалось ключа! Кассандра в растерянности уставилась на замочную скважину. Но ведь она отчетливо помнила, что до ужина ключ был на месте. А теперь ключа не было!

Девушка в растерянности оглядела комнату и прошла в будуар. «Может быть, — с надеждой сказала она себе, — ключ от будуара подойдет к двери в спальню?» Но и там ключа не было! Кассандра решила, что, наверное, ошиблась и никаких ключей она не видела перед ужином. Но нет, не сошла же она с ума! Она их видела, потому что внимательно рассматривала и восхищалась затейливой формой ключей.

Кассандра еще раз осмотрелась и увидела два высоких стула, казавшихся достаточно прочными. Она поставила один из стульев под ручку двери, ведущей в коридор, а второй — около двери в будуар. Она вспомнила, что так делала ее няня много лет назад, потому что всегда боялась ночных грабителей.

«Может быть, я слишком подозрительна?» — сказала она себе.

Как можно поверить, что кто-то попытается войти в ее комнату?

С чувством облегчения девушка вспомнила, что комната герцога находится совсем рядом. Она видела это на плане, который рассматривала. Так что если что-то случится, она может с легкостью до него добежать.

Кассандра легла в постель. Она так устала, что заснула сразу, как только голова коснулась подушки…

Кассандру разбудил какой-то звук. Вскоре она опять его услышала — отчетливый стук в дверь. Девушка села в кровати. Она увидела, как кто-то пытается повернуть ручку и что только стул мешает двери открыться.

— Сандра, впустите меня! — услышала она приглушенный голос.

Кассандра похолодела от страха и не могла шевельнуться, только сидела, уставившись на щель в двери и стул, который должен был вот-вот поддаться натиску.

— Сандра, впустите меня! Мне нужно с вами поговорить.

Кассандре показалось, что щель стала шире… Девушка едва соображала, что делает. Ею управлял страх.

Не раздумывая больше, она спрыгнула с кровати. Пробежав босиком по комнате и быстро убрав от двери второй стул, Кассандра проскользнула в будуар, а оттуда в коридор…

Прямо напротив в свете газовой лампы она увидела на двери надпись «Красная комната». Не раздумывая, не постучав, девушка повернула ручку и вошла…

Когда герцог поднялся в свою комнату, он увидел, что его ждет слуга. Он служил у него долгое время, фактически с тех пор, когда герцог был ребенком.

— Ваша светлость сегодня рано. Я ожидал, что вы появитесь через несколько часов, — заметил он, когда герцог вошел в спальню.

— Тебе не нужно было меня ждать, Хокинс.

— Я всегда жду вашу светлость.

— В этом году тебе пришлось терпеть немало неудобств, — сказал герцог, — но ждать меня по ночам нет необходимости.

— Я знаю свои обязанности, ваша светлость!

— И, несмотря на трудности, всегда очень хорошо их выполнял.

— Я не обращал внимания на проблемы, ваша светлость, — сказал Хокинс. — Жаль только, что дом разрушается и молодые люди вынуждены оставлять поместье.

— Знаю, — глубоко вздохнув, ответил герцог, — но сейчас ничего не могу с этим поделать.

— А потом, ваша светлость?

— Дела могут пойти лучше. Я ни в чем не уверен.

— То же самое я говорю остальным слугам, когда они начинают ворчать. Дела могут пойти лучше. Мастер Варро не покинет нас в беде.

— Хотелось бы мне быть в этом уверенным, — горько заметил герцог.

— В этом доме денег немерено, — пробормотал слуга. — Но это несчастливый дом, ваша светлость.

— Почему? — спросил герцог.

— Для того чтобы здание стало домом, нужна женщина, которая будет его вести. Говорят, ее светлость здесь почти не живет, а лорд Карвен привозит сюда кого попало. Не подумайте, что я хочу выказать неуважение к этому дому, если вы меня понимаете.

— Я понимаю тебя, Хокинс. Ты всегда называл вещи своими именами.

— Да, ваша светлость. В какое время мне вас разбудить?

— В восемь часов, — ответил герцог.

— Отлично, ваша светлость. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Хокинс.

Герцог, облачившись в шелковый халат, взял с тумбочки «Таймс» и сел в кресло рядом с камином. Он открыл газету, но читать не стал, вместо этого положил ее на колени и уставился на огонь, задумавшись над тем, что сказал Хокинс. Герцог знал, что слуга говорил правду.

Он вздохнул и, решив отогнать печальные мысли, снова взялся за газету. Ему удалось прочесть только половину статьи, когда открылась дверь. Герцог поднял голову, ожидая увидеть Хокинса, вернувшегося за чем-то, но на пороге стояла Кассандра!

Несколько секунд она молча смотрела на герцога, потом захлопнула дверь, и он увидел, что у нее дрожат руки. На девушке была ночная рубашка, застегнутая до самой шеи, с маленьким воротничком и длинными рукавами, заканчивающимися кружевными оборками. Ее распущенные волосы золотыми волнами окутывали плечи. Девушка выглядела очень молоденькой и трогательной, но ее лицо искажал страх. Герцог вскочил.

— Что с вами? Что вас напугало? — воскликнул он.

Дрожащими губами Кассандра проговорила:

— Л-лорд Карвен… он пытался… ворваться в мою спальню… Он поймет, что я пошла сюда. Я… оставила дверь гардеробной открытой!

Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом Кассандра прошептала:

— Спрячьте меня… он не должен меня найти! Можно мне спрятаться в шкаф?

Тут они услышали в коридоре шаги. Герцог открыл шкаф, в который Хокинс поставил его туфли. Не издав ни звука, Кассандра нырнула в него и закрыла за собой дверцу.

Герцог едва успел сделать несколько шагов к камину, как открылась дверь и на пороге появился лорд Карвен. На нем также был длинный халат поверх ночной рубашки.

— Привет, Карвен, — удивленно воскликнул герцог. — Что-нибудь случилось?

Лорд Карвен осмотрелся. Потом заговорил, с трудом подбирая слова:

— Я пришел посмотреть, все ли у тебя в порядке, Варро. Хорошо тебя обслуживают?

— Со мной мой слуга.

— Ну да, конечно, — сказал лорд Карвен. — Но мои слуги не всегда внимательно относятся к мелочам. Я надеюсь, в твоем шкафу есть вешалки?

Он быстро подошел к шкафу, открыл дверцу и заглянул внутрь. Потом захлопнул ее и подошел к окну, чтобы посмотреть за тяжелыми парчовыми портьерами.

— Иногда бывают и ручки сломаны на окнах, — пробормотал он.

— Я всегда считал, что в твоем доме все в безупречном состоянии, — заметил герцог.

Лорд Карвен подошел к нему и стал рядом.

— Я надеюсь, ты не уедешь утром, — сказал он. — Помни, что ты мне нужен во время ужина.

— Конечно, — ответил герцог. — Думаю, мы с Сандрой останемся до понедельника.

— Обязательно! — подчеркнул лорд Карвен. Несколько секунд он испытующе смотрел на герцога, потом сказал: — Между прочим, Варро, мне очень нравится маленькая Сандра. Откровенно говоря, мой дорогой мальчик, ты недостоин ее!

Герцог молчал, тогда лорд Карвен сказал:

— Испорченные голубки, подобные ей, стоят очень дорого, как ты знаешь. Я готов ей предложить дом, который недавно освободился, и, конечно, собственный экипаж.

— Ты уже предложил Сандре стать твоей любовницей? — сухо спросил герцог.

— Она сегодня закапризничала, — признался лорд Карвен. — Это известная уловка. Таким образом они хотят добиться большего. Все женщины одинаковы, Варро. Они верят, что, когда играют в недотрог, их цена растет. Надо признать, что в большинстве случаев так и происходит.

— Ты слишком самоуверен, — ответил герцог. Он говорил очень медленно, намеренно невыразительным тоном.

— Мне жаль тебя прерывать, Варро, — засмеялся лорд Карвен, — но у меня нет сомнений, что ваш роман с этой маленькой бабочкой долго не продлится.

Потом он многозначительно добавил:

— Бриллианты очень дорогие, но они того стоят. Нашему другу Лили Лэнгтри это хорошо известно! Сандра тоже хорошо знает, с какой стороны ее хлеб намазан маслом, поэтому я совершенно уверен, что ты не сможешь ставить препятствия на моем пути.

— Ты так в этом уверен? — холодно спросил герцог.

— Абсолютно! — категорично ответил лорд Карвен. — Я могу осложнить тебе жизнь, Варро, как злодей в мелодраме. Можно ведь отказать тебе в праве выкупа закладной или больше не дать взаймы.

Он опять засмеялся.

— Но я не думаю, что между нами должны быть такие драматические отношения. Просто уступи мне Сандру. Я займу твое место очень умело благодаря опыту, который в твоем возрасте, конечно, отсутствует.

— Возможно, леди, о которой мы говорим, имеет собственное мнение на этот счет? — предположил герцог.

— Девочка начнет изворачиваться! — ответил лорд Карвен. — Она очень умно поступила сегодня вечером, отказавшись от браслета, который я ей пытался подарить. Без сомнения, надеется, что теперь я подарю ей еще и ожерелье, серьги и брошь. Тем не менее мне кажется, что девочка стоит того. Так ты все понял, Варро? До свидания.

— Ты все очень ясно объяснил, — сказал герцог.

В его голосе было столько холода, что лорд Карвен не мог притвориться, что плохо его понял.

— Послушай меня, — сказал он, похлопав герцога по плечу, — в будущем я буду так же великодушен, как в прошлом. Я хороший друг, Варро, но плохой враг! Спокойной ночи!

Он вышел и закрыл за собой дверь.

Герцог немного подождал. Увидев, что дверца в шкафу, встроенном в стену, открылась, он прижал к губам палец. Они стояли неподвижно до тех пор, пока по коридору через несколько секунд не раздался звук шагов. Только тогда герцог подошел к двери и повернул ключ.

Обернувшись, он увидел бледное лицо Кассандры и дрожащие губы. Она с надеждой смотрела ему в глаза.

— Увезите меня отсюда! Прошу вас, увезите меня прямо сейчас! — взмолилась она.

В ее голосе звучал страх, тело под тонкой рубашкой дрожало. Герцог обнял ее за плечи и слушал шепот, приглушенный из-за того, что она уткнулась ему в плечо.

— Я не… знаю… не понимаю… как человек может говорить… такие вещи!

Герцог подошел к кровати и снял шелковое покрывало. Завернув в него девушку, словно в шаль, он подвел ее к камину и усадил в кресло, как будто она была ребенком или куклой. Она широко раскрытыми глазами смотрела на герцога. Руки, вцепившиеся в покрывало, дрожали.

— Увезите меня!

— Я обязательно это сделаю, — наконец заговорил он. — Но мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

— Вопросов?

Глаза Кассандры потемнели от страха.

— Да, мне нужна правда, Сандра.

Она молчала, удивленная суровым выражением его лица и взглядом, который не могла понять. Герцог испытующе смотрел ей в глаза, словно пытаясь проникнуть взглядом до самого ее сердца.

— Что… вы хотите узнать? — спросила она, еще более испуганная, чем раньше.

— Кто с вами был в квартире прошлой ночью?

— Моя… служанка.

— Это правда?

— Да… Ханна была со мной. Она всегда со мной… когда я в квартире.

— У вас был когда-нибудь любовник? — Голос герцога слегка дрогнул, когда он задал этот вопрос.

Какое-то мгновение Кассандра не понимала, о чем идет речь. Потом к ее лицу прилила кровь, тут же опять схлынув, от чего она стала еще бледнее, чем была прежде.

— Нет, конечно, нет. Как вы могли предположить такое?

Неужели он думал, что она такая же, как Нэнси? Выражения лица герцога Кассандра не могла понять. Потом он сказал уже более мягким тоном:

— Где вы взяли свои драгоценности? Кто их вам подарил?

— Мой отец, кроме жемчуга… он принадлежит маме.

Герцог долго на нее смотрел, а потом тихо сказал:

— Я верю вам! Моя дорогая, вы не представляете себе, что я вообразил и как это меня мучило!

Он видел, что девушка потрясена происходящим и не совсем понимает, о чем идет речь.

— Я увезу вас, только не ночью. Мы уедем завтра рано утром. Есть у вас с собой костюм для верховой езды?

— Да.

— В таком случае мы уедем очень рано. Одолжим у его светлости двух лошадей, не спрашивая разрешения. Я хочу кое-что вам показать.

— А почему не сейчас?

Герцог покачал головой.

— Сейчас очень поздно, среди слуг пойдут разговоры. Но я обещаю, что мы уедем так рано, что еще никто в доме не проснется.

Он увидел, как в глазах Кассандры зажегся свет, потом, словно ребенок, испугавшийся темноты, она сказала:

— Я не могу… вернуться в свою комнату… и спать там.

— Нет, конечно, нет, — ответил герцог. — Подождите здесь немного.

Он подошел к кровати, зажег свечу и открыл еще одну дверь. Его не было всего несколько минут. Вернувшись, он сказал:

— Идите за мной!

Девушка встала, все еще кутаясь в покрывало. Шелковая ткань шуршала, сопровождая каждое ее движение. Не прикасаясь к ней, герцог провел девушку через гостиную, примыкавшую к его спальне, а потом в гардеробную. Там стояла большая удобная кровать, но не такая впечатляющая, как в спальне. Он поставил свечу на тумбочку около кровати, потом запер дверь, ведущую в коридор.

— А теперь послушайте меня, Сандра, — сказал герцог. — Когда я выйду, сразу заприте за мной дверь. Вы понимаете меня? Вы будете здесь в полной безопасности. До самого утра вас никто не побеспокоит.

Кассандра осмотрелась, словно желая убедиться, что он говорит правду. Потом сказала, сильно нервничая:

— Вы… не оставите дверь в свою спальню открытой на случай — если я испугаюсь?

— Она будет открыта, — пообещал герцог с улыбкой.

В свете свечи Кассандра казалась совсем юной и совсем беззащитной.

— Вы будете в полной безопасности, — уверил он девушку. — Завтра утром я постучу вам в дверь около половины шестого. Когда вы оденетесь, мы пойдем в конюшню, возьмем лошадей и уедем, пока все в доме будут спать.

— Мы действительно сможем это сделать?

— Мы обязательно это сделаем! — пообещал герцог. — Но нам предстоит долгая дорога, поэтому постарайтесь уснуть. Я не хочу, чтобы где-нибудь в пути вам стало плохо.

— Мне не станет плохо, — улыбнулась Кассандра.

— Тогда спокойной ночи, — сказал герцог. — Не забудьте закрыть за мной дверь.

Какое-то мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом герцог резко повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты. В гостиной он остановился и дождался, когда в замке повернулся ключ. Вздохнув, герцог вошел в свою спальню.

8

«Мы спасены!» — сказала себе Кассандра, когда они с герцогом выехали из конюшни и дом лорда Карвена скрылся из вида.

Кассандра торжествовала. Она опять была рядом с герцогом, освободившаяся от угроз лорда Карвена. Сегодня ночью девушка думала, что ни за что на свете не сможет уснуть. Но накопившаяся усталость и шок, испытанный ею после того, как лорд Карвен пытался ворваться к ней в спальню, вконец ее измотали.

Кассандра сладко спала, пока ее не разбудил стук в дверь. Сначала на нее снова нахлынули страхи, но потом она заметила, что через щели в шторах пробивается утренний свет.

— Вы проснулись, Сандра? — услышала девушка голос герцога.

Она выпрыгнула из кровати и накинула на себя шелковое покрывало, в которое он закутал ее ночью, потом открыла дверь. Герцог стоял в гостиной, полностью одетый, в костюме для верховой езды.

— Уже половина шестого.

Кассандра улыбнулась ему, а он подумал, что большинство других знакомых женщин чувствовали бы себя очень неловко из-за своего вида. Рыжие волосы девушки были в беспорядке, глаза заспанные, а щеки окрашивал легкий румянец.

— Я заглянул в вашу спальню, — тихо сказал герцог, — там все спокойно. Вам нужно много времени, чтобы одеться?

— Я постараюсь сделать это как можно быстрее, — ответила она.

Кассандра побежала в свою спальню. Дверь в коридор была закрыта, но было видно, что туда кто-то входил, потому что стул стоял в стороне от двери. На его позолоченной спинке были видны царапины.

Кассандра быстро умылась и оделась в костюм для верховой езды, но вдруг подумала, что ей делать с одеждой и драгоценностями. Словно предугадав, что девушка спросит его об этом, герцог ответил на этот вопрос, едва Кассандра появилась на пороге гостиной.

— Вы очень быстро управились, — сказал он одобрительно. — Не беспокойтесь о вещах. Я оставил своему слуге записку. Он попросит их упаковать и доставит в Лондон вместе с моим багажом.

— В таком случае мы можем отправляться в путь? — спросила Кассандра.

— Немедленно, — с улыбкой ответил герцог.

Беглецы прошли по каким-то служебным помещениям и наконец оказались на улице, выйдя через кухонную дверь. Это оказалось совсем близко от конюшен.

Герцог приказал подготовить лошадей властным тоном, не терпящим возражений. Кассандра подумала, лорд Карвен пришел бы в ярость, если бы узнал, что происходит. Два великолепных жеребца — один вороной, другой чалый — были оседланы и выведены грумами во двор. Герцог ничего не говорил, но Кассандра, увидев выражение его лица, воскликнула:

— Они были вашими?

— Да, — коротко ответил он, — они были моими.

Грумы прислушивались к их разговору, и девушка не стала больше ничего говорить. Ей было непонятно, почему герцог продал их лорду Карвену, а не выставил на торги в «Таттерсоллзе».

Как только они выехали из парка, герцог свернул в поле. Поскольку лошади были отдохнувшие, в хорошей форме, они сразу поняли, что от них требуется скорость. Проскакав галопом не менее двух миль, умные животные сами по себе сбавили шаг. Кассандра посмотрела на герцога с радостной улыбкой:

— По-моему, мы разогнали утренний туман! Куда мы едем?

— Ко мне домой, — ответил герцог. — Я хочу, чтобы вы посмотрели мое поместье.

Кассандра вспомнила большую статью в иллюстрированном журнале об Альчестере, которую она вырезала и наклеила в альбом. Наконец-то она увидит дом, о котором так много читала, где родился и вырос ее любимый человек. После того, как они проехали еще час, герцог сказал:

— Вы видите тот постоялый двор? Думаю, нам обоим не мешало бы позавтракать. Я очень хочу есть.

— Я тоже, — согласилась Кассандра.

Постоялый двор с соломенной крышей находился на окраине деревни. Хозяин был очень удивлен, увидев в такой ранний час важных гостей, но без разговоров провел молодых людей в отдельную комнатку, где служанка быстро развела огонь.

Вскоре появился хозяин. Он принес яйца, бекон, домашнюю ветчину, пирог со свининой. Кроме этого, свежеиспеченный хлеб, мед в сотах и большой кусок свежего золотистого масла.

— Боюсь, что мы можем предложить только простую еду, сэр, — извинился хозяин.

— Все выглядит очень аппетитно, — ответил герцог.

Он отказался от эля и сидра, вместо этого выпив чашку ароматного кофе, сваренного для Кассандры.

— После такой прогулки любая еда покажется особенно вкусной, — заметила Кассандра. — Я не ела с таким аппетитом с тех пор, как в последний раз была на охоте.

Тут до нее дошло, что вряд ли актриса могла охотиться. Но слово было сказано, и она с этим ничего не могла поделать. Чтобы как-то сгладить свой промах, она поспешно добавила:

— Я думаю, что у меня появился такой аппетит из-за того, что мы вырвались из этого ужасного дома. Мне казалось, когда мы приехали вчера, что будет очень интересно посмотреть на новых людей; познакомиться с ними поближе. В результате я больше никогда не хочу их видеть.

— Почему они вас так удивили? — спросил герцог.

— Я полагала раньше… что женщины, леди по рождению, такие как миссис Макдональд и другие… не могут появляться на людях с мужчинами… не являющимися их мужьями.

Герцог ничего не ответил, только испытующе посмотрел девушке в глаза. Через несколько мгновений Кассандра заметила, будто разговаривая с собой:

— Мой папа говорил, что джентльменам нравится приглашать актрис на ужин и дарить им подарки. Я думала, это происходит потому, что они такие красивые, как миссис Лэнгтри. У нее так много бриллиантов! Но… возможно… это не единственная причина?

— Почему же, вы думаете, лорд Карвен вам вчера предлагал бриллиантовый браслет? — спокойно спросил герцог.

Кассандра хотела посмотреть ему в глаза, но не смогла. Глядя на стол, она сказала:

— Я слышала, как вы спрашивали его, не предлагал ли он мне… стать его любовницей.

Ее голос дрожал, когда она опять заговорила:

— Я не поняла тогда, что… он именно это предлагает.

— Чем занимается ваш отец?

Кассандра лихорадочно придумывала, что ответить.

— У моего отца… есть немного земли, — ответила она наконец.

Конечно, это была не совсем точная информация о двадцати тысячах акров, которыми владел сэр Джеймс Шербурн.

— Значит, он фермер?

Кассандра кивнула. В конце концов, это в какой-то мере было правдой.

— Выходит, на сцену вы пошли не потому, что в доме не хватало денег. Возможно, вам было скучно в деревне и захотелось более веселой жизни?

Кассандра не ответила. Ей вдруг стало стыдно, что она выбрала такую роль, чтобы обмануть герцога. Ей хотелось сказать ему правду, но она не могла себя заставить это сделать. Он вчера сказал, что любит ее, но больше этого не повторял. Прошлой ночью, когда она была так испугана, герцог обращался с ней, словно был ей братом, а не влюбленным мужчиной. Она встала из-за стола и подошла к зеркалу, чтобы надеть шляпу.

— Наверное, нужно ехать, — сказала Кассандра. — Вы говорили, нам предстоит долгий путь. Я надеюсь, мы вернемся к ночи в Лондон?

— У вас планы на вечер? — спросил герцог.

— Нет, конечно, нет, — поспешно ответила Кассандра.

Герцог заплатил за завтрак, и они, сев на лошадей, отправились дальше.

Они скакали уже довольно долго, и когда Кассандра подумала, что не мешало бы еще раз перекусить, они вдруг проехали в высокие железные ворота с геральдическими львами, стоящими на задних лапах по обеим сторонам от них. Перед ними между древних дубов тянулась широкая аллея. Сразу было видно, что за ней никто не ухаживал. Деревья наполовину покрыл мох, повсюду валялись сломанные ветром ветки. Когда аллея закончилась, перед ними возник дом.

На снимках в журналах он выглядел очень большим, вызывающим трепет своим величием, но в действительности от него исходило тепло, которое нельзя передать в печати.

На фоне неба вырисовывались башенки и колпаки дымовых труб, бриллиантовым блеском сверкали окна. К огромной дубовой двери с массивными декоративными петлями, прибитыми железными гвоздями, вели древние каменные ступеньки.

— Какой прекрасный дом! — воскликнула Кассандра. — Гораздо красивее, чем я ожидала.

Лужайки вокруг дома очень нуждались в стрижке, но если бы их привели в порядок, они бы выглядели бархатными. Миндальные деревья были в цвету, желтые цветы жасмина карабкались по кирпичным стенам того, что когда-то было садиком, где выращивались душистые травы.

Герцог подъехал к конюшне, но не торопился спешиваться. Какое-то время он просто смотрел на дом.

— Я думаю, что лучше будет отвести лошадей в конюшню. Сомневаюсь, что кто-нибудь услышал, как мы приехали. Большинство оставшихся слуг уже старые и плохо слышат.

Герцог развернул лошадь и впереди Кассандры проехал в конюшню, располагавшуюся с западной стороны дома. Здесь девушка увидела длинные ряды стойл, в большинстве своем пустых. Когда герцог позвал кого-то, из одного из них вышел старый грум. При виде герцога его лицо засияло, и он уважительно поклонился.

— Доброе утро, ваша светлость. Мы не ждали вас сегодня домой.

— Я и не собирался, — ответил герцог. — Кстати, мы не останемся здесь, поэтому займись лошадьми. Они нам понадобятся сегодня ближе к вечеру.

— Господи! Да это же Джуно и Пегас! — радостно воскликнул грум. — Как приятно их опять увидеть, ваша светлость!

— К сожалению, они у нас не останутся, — сказал герцог, и его голос дрогнул.

Он помог Кассандре спешиться, и на мгновение девушка оказалась в его объятиях. Но она понимала, что в этот момент герцог думает не о ней, а о лошадях. Ей было невыносимо видеть боль в глазах любимого, поэтому она направилась к дому, не дожидаясь его. Они вошли в открытую боковую дверь, откуда герцог провел ее по коридорам в главный холл. Стены в холле были декорированы панелями из прекрасного серебристо-серого дуба, потемневшего с годами. Солнечный свет, проникая сквозь геральдические гербы наоконном стекле, отбрасывал на пол странные тени.

— Я думаю, вам захочется умыться, — сказал герцог. — Спальню вы найдете на втором этаже. А мне надо пойти приказать что-нибудь приготовить к ленчу.

Кассандра поднялась наверх. Лестница была великолепна. Ей даже захотелось надеть атласное платье с жестким гофрированным воротником времен королевы Елизаветы и длинное ожерелье из жемчуга.

Спальня тоже ей очень понравилась. Под расписным потолком стояла кровать на четырех столбиках с пологом из вышитой ткани. Комната была оформлена в китайском стиле.

В ней явно недоставало мебели, которая, как заметила Кассандра, когда-то стояла вдоль стен. Она сняла шляпу и вымыла лицо и руки в китайском тазу, стоявшем на элегантной подставке, вырезанной из персикового дерева.

После этого ей вдруг пришло в голову, что в спешке, когда они убегали из дома лорда Карвена, она забыла воспользоваться пудрой и помадой. «Сомневаюсь, что он это заметил», — сказала себе девушка. Посмотрев на себя в зеркало, она поняла, что без косметики выглядит гораздо моложе. Кассандра все еще приводила себя в порядок, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказала она, подумав, что это, должно быть, служанка.

Но вошел герцог.

— Я подумал, что вам захочется снять сапоги для верховой езды, — сказал он, — и принес подставку.

— Спасибо! — воскликнула Кассандра.

Герцог поставил ее на пол, Кассандра направилась к подставке, но вдруг воскликнула:

— Но я не взяла с собой туфли!

— Об этом я не подумал! — пробормотал герцог. — Попытаюсь что-нибудь найти для вас.

Он исчез. Кассандра стащила с ног высокие сапоги и почувствовала себя значительно лучше. В то же время она подумала, что ходить босиком по дому будет не слишком удобно.

Девушке пришлось подождать еще несколько минут, пока вернулся герцог. В его руках была пара туфель с маленькими розочками, очень похожих на те, которые были у Кассандры.

— Думаю, они вам подойдут, — уверенно сказал он.

Разглядывая их, Кассандра вдруг подумала о том, кому они могли принадлежать. Ведь герцог был холостяком, а события прошлой ночи глубоко проникли ей в душу. Она вдруг почувствовала, что не может надеть обувь, принадлежащую другой женщине, может быть, даже актрисе, которую герцог приводил в свой дом.

— Я не хочу их надевать! — угрюмо сказала она и отвернулась.

— Почему? — спросил герцог.

— Я не могу… их надеть.

Он бросил туфли на стул и подошел к Кассандре. Взяв девушку за плечи, герцог повернул ее к себе.

— Почему вы так говорите? — спросил он. — О чем вы думаете?

Потом вдруг засмеялся.

— Вы ревнуете? Моя глупая девочка, вы ревнуете! Но я даю вам слово, что для этого нет причин.

Герцог прижал ее к себе и поцеловал. Несколько мгновений Кассандра не могла прийти в себя от изумления. Потом ее губы сами раскрылись навстречу поцелуям, а в груди возникло какое-то странное и прекрасное чувство, заполнившее все ее существо, от чего стало трудно дышать.

Момент был такой чудесный, такой восхитительный, что, когда герцог наконец оторвался от нее и посмотрел ей в лицо, девушка не могла шевельнуться.

— Я люблю вас! — сказал он тихо. — Мое сокровище, я так люблю вас!

Кассандра чувствовала, как вибрирует каждый нерв в ее теле в ответ на его слова, и, что-то невнятно пробормотав, спрятала лицо у него на груди.

— У меня сразу появилось ощущение, что я люблю вас уже целую вечность, — сказал герцог, — что вы всегда существовали в моей жизни. Посмотрите на меня, Сандра.

У нее не было сил подчиниться, тогда он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Почему вы смущаетесь?

— Я всегда думала, что целоваться с вами… будет прекрасно, — прошептала она, — но никогда не предполагала, что настолько.

Он опять испытующе посмотрел ей в глаза, но на этот раз взгляд был полон нежности.

— Неужели это был первый поцелуй в вашей жизни?

— Да, — прошептала Кассандра.

— Почему? — спросил он.

Судя по всему, вопрос был риторический, потому что герцог опять приник к ее губам.

Потом, когда девушка почувствовала, что ее стали накрывать горячие волны, лишающие ее последних сил, он вдруг опустил руки и отошел. Кассандра и представить себе не могла, насколько она хороша в этот момент, с широко раскрытыми сияющими глазами, мягкими, дрожащими от поцелуев губами и румянцем на щеках.

Герцог долго смотрел на нее, потом хрипло сказал:

— Ради бога, не смотрите на меня так! Мне надо многое вам объяснить, но сначала мы поедим, а потом я покажу вам дом.

Говорил он сейчас совсем другим тоном, как будто очнулся от сна.

— Вы можете спокойно их надеть. Туфли принадлежали моей матери.

— Простите меня, — пробормотала Кассандра.

Герцог понял, что девушка извиняется за подозрения по поводу предыдущего владельца туфель.

— Вряд ли вы могли подумать что-то другое после того, как вчера вам пришлось увидеть подобную компанию.

Кассандра надела туфли и спустилась следом за герцогом в холл.

Они ели за длинным узким обеденным столом, таким же старым, как и сам дом, сидя на высоких резных стульях, появившихся в семье во времена правления Карла Второго.

Молодые люди говорили о совершенно обычных делах, пока старый лакей сновал вокруг стола. Но они не чувствовали голода, а Кассандра избегала взгляда герцога. Она не могла забыть ощущений, испытанных ею, когда герцог ее целовал. В то же время девушка слышала в его голосе резкость, когда он отошел от нее, поэтому с замиранием сердца ждала, что герцог скажет, когда они опять останутся наедине.

Кассандра очень боялась, что теперь они просто попрощаются и их любовь ничего не значит, потому что он должен жениться из-за денег.

«Как я смогу это перенести?» — с тоской подумала она. Когда они встали из-за стола и вышли из обеденного зала, в ее теле был напряжен каждый нерв от ожидания, что произойдет дальше. Но сначала герцог показал ей дом. Она увидела небольшие гостиные и большой зал, оружейную комнату, где находились знамена и древнее оружие. Но во всех помещениях ощущался недостаток мебели и гобеленов и было совсем мало произведений искусства. Когда они вошли в картинную галерею, выяснилось, что стены в ней пустые. Герцог говорил очень мало. Он просто вел ее за собой из комнаты в комнату, пока они не оказались в библиотеке.

— Ценные издания уже проданы, — отрывисто сказал он. — То, что здесь осталось, не стоит денег, потраченных на перевозку.

Кассандра чувствовала, что герцог очень страдает, поэтому, повернувшись к только что зажженному огню, она спросила:

— Вы можете мне объяснить, что происходит?

— Садитесь, — предложил герцог, — потому что именно это я и собираюсь сделать.

Кассандра послушно села на стул около камина. Герцог стоял рядом, но смотрел не на нее.

— Даже не знаю, с чего начать, — сказал он. — Мне хочется, чтобы вы поняли, меня вырастили с верой, что этот дом и поместье, в котором он находится, великое наследие.

— Так оно и есть, — согласилась Кассандра.

— Это внушалось мне почти с рождения, — продолжал герцог. — Мне говорили, что это моя судьба, и мой долг — отдать всю свою энергию, энтузиазм и даже жизнь, чтобы стать достойным девятым герцогом.

Кассандра посмотрела на него, припомнив их разговор прошлой ночью.

— Вам так ненавистна эта идея?

— Не совсем так, — ответил он. — Но мне хочется чувствовать себя свободным, быть собой, иметь право на собственные мысли, отойти от жестких правил, по которым я всегда должен был жить.

Кассандра вздохнула. Она очень многое начала понимать.

— Сначала все это не так давило, но потом… — продолжал герцог. — Сначала я решил пойти в министерство иностранных дел, намереваясь сделать карьеру. Потом мне стало понятно, что это невозможно, потому что здесь у меня слишком много обязанностей. Моего отца приводило в ярость, что у меня есть другие интересы помимо круга святых обязанностей по отношению к поместью.

— У вас не было выбора?

— Никакого, — угрюмо ответил он. — Я должен жениться на деньгах, чтобы поддерживать поместье в надлежащем состоянии и самому жить соответственно своему положению.

— И вы согласились? — спросила Кассандра.

— Мое согласие считалось само собой разумеющимся, — ответил герцог. — Будущий брак был устроен моим отцом, и я принял его как неизбежность, которая должна когда-нибудь со мной случиться. Потом я отправился в путешествие вокруг света.

— Для вас это было важно?

— Именно тогда я понял, что в других странах молодые люди моего возраста делают деньги при помощи своего ума и энергии. В Англии считается унизительным, когда джентльмен работает, чтобы добыть средства к существованию, но во всем мире уже давно так никто не считает.

Герцог немного помолчал, и Кассандра поняла, что сейчас он в прошлом.

— Я вернулся в Англию, переполненный идеями и твердо уверенный, что могу заложить основу восстановления семейного состояния.

— И что… случилось?

— Отец посмеялся надо мной, отказался вложить даже пенни в горные разработки в Австралии или в добычу золота в Южной Африке, хотя я уверен, что там можно было добиться успеха.

Он замолчал, Кассандра видела выражение горечи на его лице.

— Итак, вам не удалось сделать то, что вы хотели?

— Нет удалось! — ответил герцог. — Я одолжил денег!

Кассандра посмотрела на него.

— У… кого? — едва слышно спросила она.

— Разве есть необходимость спрашивать? — ответил герцог. — У Карвена, конечно. Он предложил мне столько, сколько было нужно. Карвен очень богатый человек.

— И вы ему поверили?

— Он сначала казался удивительно приятным и надежным человеком, — ответил герцог. — Карвен одобрял мои идеи. В тот момент мне это было очень нужно.

— И что же случилось потом?

— Я решил рассказать отцу правду, попросить изменить свое решение и стать моим спонсором, но он умер, — сказал герцог. — Сначала я надеялся, что, став наследником сам улажу свои дела, но тут меня постигло глубокое разочарование: сундуки Альчестеров были пусты!

Кассандра представила себе, какой это был для него шок. Она не стала ничего говорить, и через некоторое время он продолжил:

— Мало того, остались огромные долги. Мой отец тратил на лошадей гораздо больше, чем мог себе позволить, как я понимаю, рассчитывая расплатиться с ними после моей женитьбы на богатой девушке.

В его голосе было столько сарказма, что у Кассандры перехватило дыхание.

— Я решил, что если мне необходимо стать на ноги, то нужно добыть денег, поэтому пришлось заложить часть поместья Карвену. Было продано все, что, как я считал, не относится к семейным ценностям. Потом, когда деньги были вложены в дело, Карвен показал себя во всей красе.

— Что он сделал?

— Он начал манипулировать мной, как это всю жизнь делал мой отец. Использовал мое имя в собственных интересах, настаивал, чтобы я был его представителем в различных делах, которые мне казались сомнительными. Потом он потребовал залог под ссуду, которую мне дал еще при жизни отца.

— И какой же залог?

— Лошади, среди них те, на которых мы сегодня ехали, большая часть мебели и фамильные портреты.

Он просто снял их со стены, чтобы каждый раз, когда я смотрел на пустые места, где они висели, меня одолевало чувство глубокой признательности за все, что Карвен для меня сделал.

— Он просто презренный тип! — воскликнула Кассандра.

— Он просто цепкий бизнесмен, — ответил герцог. — Это я был дураком, что попал в его когти. Я знаю, что через несколько лет деньги, которые я вложил в Австралии и Южной Африке, принесут в тысячу раз больший доход. Уже сейчас доклады из обеих стран воистину фантастические, но я не могу ждать.

— Почему? — спросила Кассандра.

— Потому что мне не на что содержать поместье и платить жалованье. И потому что я отказался выполнять прихоти Карвена. — Подумав немного, герцог добавил: — Теперь мне остается только одно.

— И что же это? — спросила Кассандра, чувствуя, как замирает в груди сердце.

— Я должен продать дом, — ответил герцог. — Выплатить все долги Карвену. Там еще останется на пенсии для слуг и на содержание их домов.

— А есть другой выход? — спросила Кассандра.

— Конечно, есть, — ответил герцог. — Я могу жениться на богатой наследнице, которую мне сосватал отец. Ей нужен мой титул, мне — ее деньги. Очень разумное соглашение.

Кассандра молчала, и он продолжил:

— Я уже был готов это сделать. Мне казалось, что лучше быть обязанным женщине — любой женщине, — чем Карвену. А потом… вы знаете, что случилось.

— Что… случилось?

— Я встретил вас!.. Господи! Почему это случилось со мной именно сейчас?

В его глазах отразилось страдание. Он протянул руки и заставил Кассандру встать.

— Я люблю вас! — сказал он. — Я люблю вас, и все остальное не имеет значения. Согласитесь вы пожить в бедности несколько лет?

— Вы имеете в виду?..

— У вас не будет красивых платьев, развлечений. Вместо этого скучная жизнь в маленьком домике, но мы будем вместе.

Он крепче сжал девушку. Его глаза с надеждой смотрели на нее. Кассандра хотела заговорить, но в горле пересохло, и она не смогла произнести ни слова.

— Я прошу вас выйти за меня замуж, — мягко сказал герцог. — Что вы мне ответите?

Ее глаза засияли, и ему не понадобились слова. Он приник к ее губам, крепко прижав к себе.

— Я тоже люблю вас… — пыталась сказать она, но он целовал ее, и ей не удавалось произнести ни слова.

Внутри себя Кассандра чувствовала, что ее захлестывают волны счастья, словно белые голуби, поднимающиеся к небесам. Она выиграла! Он ее любит! Он любил ее настолько, что готов был пожертвовать всем, что в прошлом имело для него значение.

9

Кассандра закрыла глаза, чтобы Ханна, решив, что она спит, перестала ворчать.

— Мне еще никогда в жизни не приходилось собираться в такой спешке! — воскликнула она, когда Кассандра, вернувшись на Парк-лейн, сообщила старой служанке, что они уезжают в Йоркшир утром семичасовым поездом.

— Есть хороший поезд, который останавливается всего несколько раз, и уходит он в половине десятого, — возмущалась Ханна.

— Знаю, — ответила Кассандра. — Но я хочу уехать семичасовым. Если ты, Ханна, не успеешь, я уеду одна, а ты приедешь позже.

Она знала, что это лучший способ заставить женщину вовремя упаковать вещи и вместе отправиться домой. Слушая с закрытыми глазами стук колес, Кассандра вновь переживала то чудесное мгновение, когда узнала, что герцог ее настолько любит, что готов отказаться от родового гнезда, чтобы жениться на ней. Она хорошо сознавала значение его жертвы, потому что, несмотря на жалобы, что его тяготят обязанности, связанные с Альчестером, герцог оставался его частью, и продажа поместья была сродни потере руки или — ноги.

— Вы уверены? — спросила она его позже, когда они обнявшись сидели на диване.

— Уверен, что хочу жениться на вас? — спросил он. — Я в этом уверен больше, чем в чем-то другом в своей жизни.

— Но мы… мы знаем друг друга так мало, — пробормотала Кассандра.

— А мне кажется, что вы были в моем сердце всегда, — возразил герцог. — Вы — та женщина, которую я всегда искал, чтобы сделать своей женой, чтобы она всю жизнь была рядом со мной, но мне никак не удавалось найти такую.

В голосе герцога было столько искренности, и Кассандра сразу поверила, что он говорит правду.

— Я люблю вас! — продолжал он. — Я люблю все, что с вами связано. Ваши необыкновенные золотые волосы, маленький нос и голубые глаза! Но еще больше мне по душе ваш ум и доброе сердце…

Потом он опять ее целовал, им было затруднительно в этот момент разговаривать… Гораздо позже Кассандра посмотрела на часы над камином и поняла, что пора возвращаться в Лондон. И тогда она все-таки задала вопрос, который так долго вертелся у нее на языке.

— Как вы собираетесь поступить… с девушкой, на которой собирались жениться?

Герцог встал и долго смотрел на огонь в камине.

— Я допускаю, что был недостаточно вежлив по отношению к ней, — сказал он. — Наша помолвка должна была состояться два года назад, но она была в трауре после смерти дедушки, и мы не встретились. Потом умер мой отец, и я дал понять, что намереваюсь исполнить обещание данное отцом родителям девушки. Но я боялся… что мои дела пойдут совсем плохо и мне придется полагаться на милость Карвена!.. Но теперь я должен поступить порядочно. Завтра я поеду в Йоркшир, встречусь с сэром Джеймсом Шербурном… В конце концов, он был лучшим другом моего отца и дам ему исчерпывающие объяснения.

— Что же вы скажете? — поинтересовалась Кассандра.

— Я скажу ему правду, скажу, что влюбился в девушку такую восхитительную, что все золото мира не заставит меня отказаться от желания на ней жениться!

«Он любит меня! — пело сердце Кассандры. — Он любит меня! Все, о чем я мечтала и что желала в жизни, становится явью!» В то же время она не могла избавиться от страха, что герцог будет сердиться на нее, когда узнает правду. Она чувствовала, что не сможет признаться, пока они вот так сидят на диване перед камином в Альчестере.

Тем более было неуместно говорить об этом по дороге в Лондон или поздно вечером в доме герцога, где он оставил в конюшне лошадей. Дом был закрыт, потому что он не мог себе позволить там жить, а в конюшнях, вмещающих дюжину лошадей, сейчас находились только те две, на которых они приехали.

Герцог поставил их в стойла и сказал Кассандре:

— Ваши вещи будут ждать вас на квартире.

Когда Кассандра и герцог приехали на Берри-стрит, багаж уже ждал девушку в холле, а шкатулка с драгоценностями находилась у портье.

— Мне сказали отдать ее только лично вам в руки, мисс, — сказал он.

— Мне подняться с вами наверх? — спросил герцог.

— Нет, — ответила девушка. — Я очень устала и собираюсь сразу лечь спать. Спасибо за прекрасный день!

Она протянула руки, и он прижался к ним губами. Больше они ничего не могли себе позволить, потому что рядом стоял портье.

Когда молодые люди ехали в Лондон, герцог пообещал, что после его возвращения в среду из Йоркшира они вместе поужинают. Как только он уехал, Кассандра попросила портье найти ей экипаж и погрузить в него багаж. Когда все было сделано, девушка передала ему ключ от квартиры.

— Я больше не вернусь сюда, — сказала она. — Вот ключ. Я буду вам очень благодарна, если вы свяжетесь с агентом.

Портье показалось это странным, но в его обязанности не входило спорить с постояльцами. Уезжая, Кассандра радовалась, что больше никогда не войдет в эту ужасную, вульгарную квартиру. Сейчас ей казалось необъяснимым, как она могла себе позволить снять такое жилке. Но что она знала о театральном мире, в который попыталась проникнуть?

Поезд вез ее домой, в Йоркшир. Девушку переполняло чувство радости. Она возвращалась к безопасности, к родителям, которые любили ее, баловали и оберегали от грубой реальности мира за стенами их дома. Ей и в голову не могло прийти, что где-то живут страдающие женщины, такие как Нэнси Вуд, или женщины, пренебрегающие условностями, такие как леди Макдональд и Лили Лэнгтри.

«Я многое узнала», — сказала себе Кассандра, но отец вряд ли счел бы подобную школу жизни желательной для своей дочери.

Узнай он правду, разразилась бы настоящая гроза. Но что ее беспокоило еще больше, это реакция герцога, когда ей придется признаться, кто она на самом деле.

«Я заставлю его меня понять! Он должен понять!» — твердила себе Кассандра.

Теперь, когда она его узнала ближе, стало совершенно ясно, что он не захочет зависеть от своей жены, как не хотел этого в отношениях с отцом и лордом Карвеном. У герцога сильный характер, и для такого мужественного человека унизительно знать, что всеми расходами распоряжается жена. Потом Кассандра сказала себе, что это только вопрос времени. Он говорил, что сам разбогатеет, и она ему верила. Ей ни разу не приходилось слышать, чтобы герцог хвастался или преувеличивал. Просто он был совершенно уверен, что через несколько лет деньги, вложенные в Австралии и Южной Африке, принесут ему состояние, в котором герцог так нуждался.

Ее чувства к нему были очень сильны. Сейчас девушке казалось, что, если бы герцог оказался влюбленным в другую, ей не захотелось бы жить дальше. Кассандре все в нем нравилось — не только внешняя привлекательность, но и обаяние, гордость и чувство юмора.

Она его ревновала и не удержалась от вопроса:

— Вы, должно быть, немало тратите денег… на красивых девушек из «Гейети»?

— Вы имеете в виду бриллианты? — спросил герцог. — Совершенно искренне могу ответить, что я никому не дарил ничего дороже нескольких цветков за благосклонность, которую получал.

Утром Кассандра первым делом отправила телеграмму о том, что вместе с Ханной прибывает в Йорк в два часа пополудни.

До дома дорога займет еще около часа, так что, даже если герцог поедет самым быстрым поездом, он не сможет появиться у них раньше половины шестого. Таким образом, у нее хватит времени подготовить отца к шоку от того, что герцог собирается сказать.

Весь путь до дома Кассандра была притихшей. Она трусливо гадала, что ее ждет впереди. Хотя Ханна пыталась вызвать хозяйку на разговор, Кассандра отвечала односложно.

Ее встретил дворецкий.

— Добро пожаловать домой, мисс Кассандра.

— Сэр Джеймс дома? — спросила девушка, входя в холл.

— Нет, мисс, сэр Джеймс и ее светлость уехали раньше, чем принесли вашу телеграмму.

— Значит, отец не знает, что я вернулась?

— Нет, мисс, у них сначала был ленч с лордом Харроугейтом, а потом они отправились на прием к архиепископу Йоркскому. Сэр Джеймс приказал подать ужин немного позже, чем всегда, — продолжал дворецкий. — Они обещали приехать не позже семи часов.

— Есть еще телеграммы? — спросила Кассандра.

— Да, мисс. Она также пришла после отъезда ваших родителей, поэтому я открыл ее, как мне велел сэр Джеймс.

— И что в ней?

— Телеграмма от герцога Альчестера, мисс Кассандра. Он сообщает, что приезжает поездом, который прибывает в Йорк в три двадцать пять. Я послал экипаж, чтобы его привезли сюда.

Кассандра моментально приняла решение.

— Послушай меня, Хадсон, — сказала она. — Когда приедет его светлость, сообщи ему, что, к сожалению, сэра Джеймса нет дома, а у меня сильная простуда, поэтому я приму его в своей гостиной. Понятно?

— Да, мисс Кассандра.

— Проводи его туда и не беспокой нас, пока я не позвоню.

— Хорошо, мисс.

Дворецкий слегка удивился указаниям, но Кассандра знала, что Хадсон сделает все, что она просит. Потом девушка побежала наверх, в свою комнату. Ей надо было еще многое сделать, чтобы подготовиться к встрече с герцогом.

Поезд, по-видимому, опоздал, потому что только после пяти Кассандра услышала в коридоре шаги. Несмотря на то что на улице еще было светло, девушка задвинула шторы. В камине весело трещали поленья. За креслом она поставила ширму, вроде бы для того, чтобы защититься от сквозняков. Все светильники были потушены, кроме одной газовой лампы на круглом столе в середине комнаты, там же лежали два альбома, в которые она в течение многих лет наклеивала вырезки об Альчестере.

Поскольку Кассандра решила хранить свой секрет до последнего момента, она взяла в руку веер, якобы для того, чтобы прикрывать лицо от жара из камина. Девушка понимала, что герцогу, вошедшему из светлого коридора, будет трудно сразу узнать ее в полутемной комнате. Потом еще была надежда, что из-за того, что он должен сказать, герцог будет чувствовать себя неловко и поэтому не станет вглядываться ей в лицо.

«Для него будет большой сюрприз, когда он узнает, кто я», — убеждала она себя.

Но слова звучали более уверенно, чем чувства, продолжавшие утверждать, что все не так просто. Как она боялась, что герцог рассердится! Ее раздумья прервал звук открывающейся двери.

— Его светлость герцог Альчестер! — объявил Хадсон.

Герцог что-то положил на стол, потом подошел ближе к камину.

— Я слышал, вы простудились, — сказал он учтиво. — Мне жаль, что вам приходится принимать меня, вместо того чтобы лежать в постели.

— Я не так… плохо себя чувствую, — решилась ответить Кассандра.

Она хотела изобразить хрипоту, но для этого на самом деле не стоило прикладывать усилий, потому что девушка так нервничала, что голос звучал странно даже для нее самой. Герцог не смотрел на нее. Несколько мгновений он стоял около камина, протягивая к огню руки. Потом, как показалось Кассандре, довольно сухо сказал:

— Я намеревался побеседовать с вашим отцом, но так как его нет дома, возможно, мы сможем откровенно поговорить друг с другом?

— Д-да… — пробормотала Кассандра.

— Тогда, думаю, вам известно, для чего я здесь, — сказал герцог, — и то, о чем договорились наши отцы? Они планировали, что мы должны пожениться.

Он замолчал, но Кассандра не знала, что ответить, поэтому он продолжил:

— Итак, мисс Шербурн, попросту говоря, вы окажете мне большую честь, если согласитесь стать моей женой.

Кассандра окаменела. Она не могла поверить, что его слова — не плод ее воображения. Он не мог этого сказать! Никак не мог!

Она не могла двигаться или говорить, только смотрела на герцога, а по щекам текли слезы, и рука, державшая веер, дрожала.

Герцог повернулся к ней.

— Подойдите сюда, — сказал он. — Я хочу вам кое-что показать.

Он протянул руку, помог ей встать и повел к столу.

Кассандра пошла, потому что он вынуждал ее и потому что у нее не было сил сопротивляться.

Они приблизились к столу, и Кассандра увидела около двух ее альбомов журнал.

— Я хочу, чтобы вы на это посмотрели, — сказал герцог. — Может быть, у вас найдется объяснение?

Чувствуя, что не может дышать, Кассандра пыталась понять, что происходит. На столе лежал журнал, на открытой странице которого она увидела свой портрет! Хотя он был сделан с фотографии, которая не нравилась отцу, узнать ее можно было безошибочно. Внизу была подпись:

«Прекрасная наездница и первая красавица Йоркшира — мисс Кассандра Шербурн».

Она ошеломленно смотрела на снимок, а герцог заметил:

— Трудно было вас не узнать, не правда ли?

Голос был жестким, и Кассандра пробормотала:

— Я не могла… вчера сказать…

— Почему? — сухо спросил герцог. — Хотя зачем задавать такой глупый вопрос? Вы хотели меня лишить последних крох самоуважения и поставить перед собой на колени.

— Нет! Нет! — прошептала Кассандра. — Все было… не так.

— Нет, именно так, — настаивал герцог. — Не надо меня больше унижать. Вам мало моего титула, еще и сердце понадобилось. Это был очень умный шаг!

— Нет! — опять воскликнула Кассандра. — Я…

— Вы захотели мной манипулировать, — перебил он ее, — как это было всю мою жизнь. Сначала отец, потом Карвен, а теперь вы. Но вам удалось достичь большего успеха. Могу вас поздравить, вы оказались лучшей актрисой, чем сами думали!

Его голос сорвался, а Кассандра воскликнула в отчаянии:

— Вы должны меня выслушать! Вы должны… все было совсем не так! Посмотрите, я хотела это вам показать!

Герцог посмотрел на вырезки из газет в альбомах, но выражение его лица не изменилось.

— У меня есть кое-что еще, — плакала Кассандра.

Она подбежала к секретеру. Руки дрожали так, что девушка едва контролировала движения. Кассандра нашла ключ, открыла секретный ящик и вынула оттуда дневник, потом подошла к герцогу.

Он все также стоял около стола, глядя на вырезки и портрет Кассандры в журнале. После записи, сделанной 29 марта перед ее отъездом в Лондон, в дневнике было пусто.

Она протянула его герцогу.

— Прочтите это… пожалуйста, — взмолилась девушка.

Герцог не смотрел на нее, и она подумала, что он сейчас откажется выполнить ее просьбу. Но он взял дневник и поднес ближе к свету.

Папа только что сказал, что получил письмо от герцога Альчестера. Я была уверена, что после смерти отца герцог изменил решение насчет договоренности о браке между нами. Теперь, видимо, ему так отчаянно нужны деньги, что он все-таки решил жениться. Но я не хочу и не буду этого делать! Это папина мечта, что я должна выйти замуж за сына его друга, чтобы стать герцогиней.

Если бы мы обручились с ним два года назад, когда мне было семнадцать лет, я бы сразу согласилась выполнить папину просьбу, как это делала всегда. Но сейчас я стала старше и знаю, что это будет пародия на все, во что я верила и что было для меня свято. Как можно выйти за любимого человека, зная, что он любит кого-то другого.

Я думала, что если люблю его с двенадцати лет, с тех пор, как впервые увидела на матче по крикету между Итоном и Харроу, он тоже полюбит меня, и мы сможем жить в счастье много лет.

Теперь я знаю, что это была только детская мечта.

Из-за любви к нему я отказывала всем, кто делал мне предложение. Но лучше мне остаться старой девой и никогда не выходить замуж, чем стать женой человека, которому нужны только мои деньги.

Мне будет легче жить с мужчиной, которого я не люблю, чем знать, что Варро прикасается и целует меня из чувства долга. Этого я не перенесу. Я хотела сказать это папе, но потом подумала, что он просто отметет мои доводы, если я не смогу доказать, что герцог влюблен в кого-то другого.

У меня на этот счет нет сомнений. Думаю, это какая-нибудь актриса из «Гейети». Поскольку на папу в этом случае я не могу рассчитывать, придется самой выяснить правду.

Я решила, что поеду в Лондон и попытаюсь познакомиться с герцогом с помощью миссис Лэнгтри. Представлюсь актрисой, стану частью мира, который ему так нравится и так много значит для него. Люди всегда говорили, что у меня очень яркая внешность. Если мне удастся хорошо сыграть свою роль и убедить его, что я принадлежу к миру театра, то, без сомнения, мне удастся узнать правду.

В мире хватает богатых наследниц, которые будут счастливы получить его титул в обмен на свои деньги. Но для меня все эти годы было совершенно не важно, герцог он или нищий.

Я люблю его с первой минуты.

Может быть, это глупо — доверять свои чувства бумаге, но так уж я привыкла. Теперь необходимо узнать правду, и я обязательно это сделаю, а потом скажу папе, что не могу выйти замуж за герцога. И он не заставит меня ни при каких обстоятельствах.

Хотя я знаю, что буду любить его всю свою жизнь, даже если больше никогда не увижу.

Герцог перевернул последнюю страницу и недоверчиво смотрел на дневник. Вдруг сзади раздался голос:

— Это не вы на коленях, Варро… Это я! Пожалуйста… пожалуйста, женитесь на мне! Я так… вас люблю.

Герцог медленно повернулся. Кассандра стояла на коленях с прижатыми к груди руками. Откинув назад голову, она смотрела на герцога, по щекам ручьем текли слезы. Увидев, что выражение его глаз не смягчилось, девушка всхлипнула и прошептала:

— Если вы… не хотите… на мне жениться… сделайте меня своей… любовницей.

Герцог застыл на мгновение, потом наклонился и резким движением поставил Кассандру на ноги.

— Как вы можете говорить такие вещи? — спросил он сердито.

Но тут, словно у него больше не осталось сил себя сдерживать, он прижал ее к себе. Сначала его губы были жесткими, но потом, когда он почувствовал под своими руками мягкое, податливое тело Кассандры, его поцелуи стали более нежными, но в то же время более требовательными. Кассандре показалось, что комната закружилась у нее перед глазами.

— Простите… меня, — прошептала она.

— Как ты могла поступить так глупо, так неосторожно и необдуманно? — воскликнул герцог, отбросив прочь официальное обращение.

Она не ответила.

— Один Бог знает, в какие ты могла попасть неприятности, если бы меня не было рядом.

— Но… ты там был! — пробормотала она. — А мне надо было выяснить правду.

— Для этого можно было найти более простой способ, чем играть роль, о которой ты не имеешь никакого представления.

— Но ты ведь поверил?

— Ты сбила меня с толку, — ответил герцог. — Я влюбился в тебя сразу, когда увидел, какой шок ты испытала, увидев канкан в доме Карвена, но мне трудно было объяснить, что происходит. У тебя было накрашено лицо, в то же время ты казалась такой наивной и неискушенной. Все это было выше моего понимания.

— А мне казалось, что я все делаю очень… умно! — пробормотала Кассандра.

— Надо признать, что спектакль был жалким! И хочу сказать тебе еще кое-что: если я еще раз увижу, что ты красишь губы, придется тебя наказать!

Он прижал к себе девушку, и Кассандра робко спросила его:

— Значит ли это, что ты решил… жениться на мне?

Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Думаю, что мне придется это сделать! — сказал он. — В конце концов, тот факт, что ты ночевала в моей гардеробной, является очень компрометирующим.

— Я заперла дверь.

Герцог засмеялся.

— Потому что это я сказал тебе сделать! Дорогая моя, когда я думаю, как плохо ты себя вела и в какой водоворот ужасных событий могла себя вовлечь, мне становится дурно. Сейчас я прихожу в ужас, даже просто предполагая, что могло случиться.

— Я знала, что с тобой мне ничего не угрожает.

— Рядом со мной ты всегда будешь в безопасности, — твердо сказал герцог, — по очень простой причине — я больше никогда не спущу с тебя глаз. Как можно это сделать, когда ты такая красивая? Но у меня есть желание наказать тебя за то, что ты меня обманула и так глупо рисковала собой.

— Как ты собираешься это сделать? — нерешительно спросила она.

— Мы поженимся почти сразу же, — сказал он. — Но тебе не удастся выставлять себя в Лондоне напоказ в качестве молодой и красивой герцогини Альчестер. Мы отправимся в очень длинное путешествие в наш медовый месяц — сначала в Австралию, потом в Южную Африку.

— Как чудесно! — воскликнула Кассандра, а ее глаза засияли от счастья.

— Когда мы вернемся, — продолжал герцог, — придет время привести в порядок наш дом для будущего поколения.

Сначала Кассандра не поняла, что он имеет в виду, но когда до нее дошло, щеки девушки залил румянец.

— Ты имеешь в виду… — начала она, но смутилась.

— Я имею в виду именно то, о чем ты подумала, — ответил герцог. — Но как можно было подумать, когда ты так краснеешь, что кто-нибудь увидит в тебе искушенную, испорченную маленькую актрису? Я не знаю.

Он опять ее поцеловал.

— Я люблю тебя! Я люблю тебя так, что больше ни о чем не могу думать, кроме тебя.

— А я испытывала такое чувство много лет.

— Неужели ты действительно любила меня так долго? — удивленно спросил герцог.

— С того момента, когда впервые тебя увидела, — ответила Кассандра. — Я, наверное, сознавала уже тогда, что мы предназначены друг для друга. Неужели ты не чувствовал того же самого?

— Я подумал об этом, когда встретил тебя на вечеринке у Карвена, — признался герцог. — Меня мучили сомнения и беспокойство по поводу будущего, а потом я увидел тебя перед собой, и с этого момента все изменилось.

— Тебя больше ничего не тревожило? — спросила Кассандра.

Он увидел в ее глазах сомнение и понял, что волнует девушку.

— Ничего, мое сокровище, — ответил он. — Титулы, деньги, звания совершенно не имеют значения по сравнению с такой любовью, как наша. Любовью, которая будет продолжаться всю жизнь.

— Я люблю тебя! — прошептала Кассандра. — Я так тебя люблю!

Он опять властно приник к ее губам, требуя полного подчинения.

Герцог поднял голову.

— Я боготворю тебя, любимая.

— Навсегда?

— Навечно!

Кассандра вздохнула, чувствуя, что ее переполняет счастье, но его губы смели прочь даже эту мысль. Она могла только наслаждаться и наслаждаться любовью, которая была частью рая.

1

«Таттерсоллз» — лондонский аукцион чистокровных лошадей. Назван по имени Ричарда Таттерсолла — основателя аукциона лошадей в Лондоне.

(обратно)

2

Гунтер — верховая лошадь, тренированная для охоты.

(обратно)

3

Харроу-Скул — одна из девяти старейших престижных мужских привилегированных частных средних школ. Учащиеся — преимущественно дети аристократов, крупных бизнесменов, высших чиновников и т. п. Плата за обучение очень высокая. Находится в пригороде Лондона Харроу-он-зе-Хилл. Школа основана в 1571 году. Обучается там обычно около 770 учащихся.

(обратно)

4

Эпсомские скачки — проводятся ежегодно с 1730 года на ипподроме «Эпсом-Даунс» в мае-июне. Главные из них «Дерби» и «Оукс». Пользуются большой популярностью.

(обратно)

5

Аскот — место ежегодных скачек близ Виндзора.

(обратно)

6

«Кутс энд компани» — крупный коммерческий банк, входил в «Малую шестерку». Основан в 1692 году.

(обратно)

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?