«Ночь утра мудренее»

— Я до сих пор не могу поверить в то, что вам пришло в голову подвергнуть меня такому идиотскому испытанию!

Эмили Ферфакс сидела напротив своего старшего брата Тома и его супруги Хелен за столом в просторном зале пятизвездочного лондонского отеля.

— Расслабься, Эмили, — бросил Том. — Выглядишь отлично. Так что волноваться не о чем.

— Если не считать того, что я чувствую себя пациенткой сумасшедшего дома. Очень, надо сказать, неприятное ощущение.

— Что есть, то есть, — ухмыльнулся брат. — Но ты ведь помнишь нашего отца, он любое рядовое благотворительное мероприятие обязательно превращал в костюмированное шоу. Вот организаторы и решили продлить традицию. Да одно название чего стоит: «Ангелы-хранители африканских малюток»! Тьфу! Напыщенная галиматья!

— Да уж, истинно в отцовском вкусе, — подхватила Эмили.

— Надо полагать, что темой сегодняшнего вечера является Армагеддон, раз половина гостей обрядилась в ангелов, а другая — в чертей. У отца было весьма специфическое чувство юмора. Одним словом даже и не определишь. Помнишь мамин сороковой юбилей? Он тогда заставил всех нас предстать в образе Казановы. Похоже, только он один и знал потаенный смысл этого действа. Для всех прочих он так и остался неразгаданным.

— Еще бы не помнить! Поразительное зрелище… Все, независимо от пола, были в камзолах и обтягивающих чулках. Многие женщины смотрелись неоперившимися юнцами, а те, что с формами, вообще выглядели невообразимо. В этом явно усматривалось что-то провокационное. Мне тогда пришлось проложить немало усилий, чтобы отогнать все глупые подозрения по поводу скрытых сексуальных отклонений нашего покойного папочки, — смущенно призналась Эмили брату и с легким ужасом покосилась на невестку, миловидную брюнетку с задорным полудетским личиком. — Но ведь теперь иное дело, Хелен, — серьезным тоном поспешила добавить она. — Неужели тебе нравится этот гнуснейший ярко-красный латекс, тем более что костюм размера на два меньше, чем нужно? Почему ты заказала для меня именно его? — добродушно, но прямо спросила она, наблюдая, как проказливые чертики отплясывают в густо-карих глазах невестки.