«Обыкновенное чудо»

Лиз Филдинг Обыкновенное чудо

Глава 1

– Спасибо, что подбросил. Ник.

– Не за что. Тебе спасибо, что встала в такую рань просмотреть со мной цифры.

Ник Джеферсон достал из багажника небольшой чемодан Вероники.

– Сообщи, когда возвращаешься, и я тебя встречу. Может, зайдешь к нам поужинать? Кейси осваивает новый рецепт, ей будет интересно узнать твое мнение. Ты давно у нас не была.

– Твоей жене надо больше отдыхать. Ей же вот-вот рожать, – ответила Вероника.

– Вот приходи и поговори с ней об этом. Может, она к тебе прислушается.

– Сомневаюсь. – Вероника взяла у него чемодан.

– Ой, шляпную коробку не забудь. – (Вероника недовольно сморщилась). – Похоже, ты не очень жаждешь идти на эту свадьбу.

– Честно говоря, нет, – призналась Вероника. – Я очень люблю свою двоюродную сестру, но присутствие на свадьбах воспринимаю как неприятную необходимость, вроде похода к зубному врачу.

– Тогда зачем идти? Это же не обязательно, правда?

Вероника криво усмехнулась.

– В моей семье к свадьбам относятся серьезно. Не прийти можешь, только если заболела чумой.

Она взяла у Ника громоздкую коробку.

– Я лучше пойду, а то опоздание на поезд не считается у нас уважительной причиной.

Поезд отправлялся в Лондон в 8.15 утра. Вероника успела проголодаться, а день предстоял нелегкий. Она решила заглянуть в вагон-ресторан. Официант улыбнулся.

– Доброе утро, мисс Грант, сюда, пожалуйста. Разрешите, я возьму ваши вещи.

– Спасибо, Питер, – ответила Вероника, сдала свой чемоданчик и опустила шляпную коробку на свободное место. Устроившись в кресле за столиком, она смотрела на платформу в ожидании отправления. Кондуктор поднес к губам свисток и тут заметил стремительно приближающегося человека.

– Придержите дверь! – требовательно крикнул опоздавший. Вероника, затаив дыхание, проследила, как высокая, стройная фигура промелькнула за окном. Двери захлопнулись, раздался свисток, поезд тронулся.

– Что будете заказывать, мисс?

– Мне показалось, Питер, что это Фергюс Каванаг?! – удивленно спросила Вероника, повернувшись к официанту. Она была уверена, что председатель «Каванаг индестриз» ездит на «роллс-ройсе» с личным шофером.

– Вы не ошиблись, мисс. Да, он ездит с нами каждое утро, – сказал официант. – По его выражению, если не поедет он, то кто же? Ему принадлежит внушительный отрезок на этой линии. Вы с ним знакомы?

– Нет, – ответила она. – Пока нет.

Обычно Фергюс был само спокойствие и уравновешенность. Это не требовало от него никаких усилий, так как мало кто решился бы вывести его из себя.

Однако сегодня любимые сестры настолько разозлили его, что он готов был их придушить.

Едва он взлетел по ступенькам, как поезд тронулся.

– Сегодня вы были на волосок, мистер Каванаг, – заметил кондуктор.

– Кажется, Майкл, вся моя жизнь сегодня висит на волоске, – устало вздохнул Фергюс. Кондуктор улыбнулся:

– Со свадьбами всегда так. Я выдал замуж двух дочерей и знаю, каково это. Когда же все будет позади, вы вздохнете с облегчением. – С этими добрыми словами он дал сигнал к отправлению, и двери захлопнулись.

Покой. Пока Фергюс шел по вагону по направлению к ресторану это слово неотвязно вертелось у него в голове, будто дразня невозможностью воплотиться в жизнь. Фергюс надеялся, что после свадьбы Доры наконец сможет вздохнуть с облегчением.

Когда обе сестры замужем, вся ответственность за их будущее ложится на плечи мужей. А он сможет заняться своей работой и по-человечески расслабиться, как любой свободный мужчина. У него было много увлечений: он коллекционировал предметы искусства, скаковых лошадей и прибыльные компании.

Фергюсу пришлось решать все организационные вопросы по проведению свадьбы. Вместо помощи его дражайшие сестрички, Поппи и Дора, все время докучали всякой ерундой и только раздражали его.

Пусть все устраивают без него. Он умывает руки. В его клубе, может быть, и скучно, но зато женщин туда не пускают. И пока Дора безраздельно царит в его доме, он готов был оставаться в клубе до свадьбы, а еще лучше и после свадьбы, до тех пор, пока на территории его владений ворчливый садовник не ликвидирует последние следы каблучков на безупречном газоне.

Однако вести невесту к алтарю было его обязанностью, а обязанностями Фергюс никогда не пренебрегал. Таким образом, мечту о бунте пришлось отвергнуть.

Он остановился в дверях ресторана.

– Доброе утро, мистер Каванаг, – приветствовал его официант. Сегодня много народу. По пятницам вы обычно не ездите. – Он огляделся вокруг. – Иначе я бы зарезервировал вам столик.

Официант подвел Каванага к столику, за которым сидела дама, внимательно изучая меню.

Опять не повезло. Ему хотелось побыть одному, просмотреть деловые газеты, забыть хотя бы на время обо всем, что касалось сестры и ее свадьбы.

Это была последняя капля. Большинству мужчин удается отгородиться от нежелательного собеседника газетой, но женщины (он знал это по опыту) куда хитрее. Воспитание двух младших сестер научило его, насколько хитрыми они могут быть. Место за столиком напротив женщины занимала большая шляпная коробка. Достаточная причина, чтобы поискать другое место.

– Снимите эту дурацкую коробку и садитесь, произнесла женщина.

Она чуть опустила меню и посмотрела на него снизу вверх. Он успел разглядеть только верхнюю часть лица платиновой блондинки с великолепными серо-голубыми глазами. Пока он колебался между желанием избежать какого-либо общения и обыкновенной вежливостью, по выражению ее глаз было видно, что его замешательство развлекает ее.

– Я не кусаюсь, – произнесла она без тени улыбки.

При других обстоятельствах он пробормотал бы что-нибудь с холодной вежливостью и удалился. Но ее глаза словно притягивали, не давая ему сдвинуться с места. Ее красота и уверенность в себе говорили о том, что он поступит так, как хотела она. Утонченная и элегантная, она была божественно сложена. Украшения и одежда только подчеркивали ее совершенство.

Он вдруг понял, что она одна из самых привлекательных женщин, которых ему когда-либо приходилось встречать. В ее глазах поблескивало озорство, вселявшее в него уверенность, что путешествовать в ее компании будет намного интереснее, чем читать газеты.

Столик на одного и перспектива спокойного путешествия сразу потеряли всякую привлекательность.

– Вы уверены, что я вас не побеспокою? Я могу поискать другое место.

Вагон сильно качнуло, и он был вынужден ухватиться за спинку ее кресла, смущенно улыбаясь.

– Я, пожалуй, сяду.

– Давно пора, – подтвердила она с вежливой улыбкой.

Заинтригованный, он положил свою дорожную сумку на полку для багажа рядом с чемоданчиком фирмы «Вуитон», который, несомненно, принадлежал ей. Затем он взял шляпную коробку и передал ее официанту.

– Будьте добры, Питер, пристройте это куда-нибудь в подходящее место, – сказал он, потом сел, кивнул попутчице и раскрыл свежий номер «Файненшл таймс». Эта газета входила в неприменный джентльменский набор каждого уважающего себя англичанина. Однако интуиция подсказывала ему, что леди не позволит игнорировать ее присутствие слишком долго.

Некоторое время Вероника изучала его внешность: коротко стриженные темные волосы, благородный лоб, длинные, тонкие пальцы, державшие газету, – это все, что удалось разглядеть. Но она была только рада небольшой передышке.

Сердце бешено колотилось. Странно, последний раз она так нервничала когда ей пришлось вести первые переговоры.

Карьера Каванага свидетельствовала о том, что он очень рисковая личность. Он показался Веронике раздражающе сдержанным и неприступным.

Вероника обратила внимание, как напряженно он держит газету. Все ясно: он не читает, а ждет, когда она сделает следующий ход.

Она вспомнила его мимолетную улыбку, лучики морщинок у глаз, как будто бы он догадался… Может быть, деловой костюм и строгий галстук скрывают сердце романтика и искателя приключений?

– Хотите посмотреть меню? – спросила Вероника через какое-то время. – Пока Питер пытается избавиться от моей коробки.

Фергюс улыбнулся, воспользовавшись тем, что она не может видеть его лица за газетой. Ему не было чуждо ничто человеческое, он обрадовался, что оказался прав в своих догадках. Женщина, сидевшая напротив, казалась холодной красавицей, но голос ее говорил об обратном, в нем угадывались старательно сдерживаемая чувственность и страстная натура. Он подозревал, что если неожиданно выглянет из-за газеты, то прочтет в серо-голубых глазах насмешку. Она ведь понимала, что он хотел отделаться от нее. Она не была похожа на женщин, которые заводят дружбу с незнакомцами за столиками ресторанов. Откуда тогда это чувство, будто он попался на крючок?

– Спасибо, – ответил Фергюс подчеркнуто вежливо. – Но в этом нет необходимости.

Потом он взглянул на нее мельком. Точно, насмехается. Наметившиеся черточки улыбки в уголках ее губ подняли его настроение, отгоняя мрачные мысли, которые преследовали его, когда он садился в поезд.

– Питер знает, что я люблю.

Он предлагал играть в открытую, ему было любопытно, как она себя поведет. Может быть, спросит, как часто он ездит этим поездом. Или не поверит, что каждый день можно есть одно и то же. А может, такой ответ не понравится ей, и она отступит. Вряд ли. Ей что-то нужно. Благополучные холостяки имеют на этот счет шестое чувство.

Женщина выдержала долгую паузу, в течение которой Фергюс никак не мог сконцентрироваться на заголовке. Потом она сказала:

– Статья по поводу вашего захвата контрольного пакета на 14-й странице. Если вы ее ищете.

Захват контрольного пакета? Значит, она не только знает, кто он, но и следит за финансовым рынком. Он не ошибся: она будет поинтереснее газеты. И Фергюс наконец отложил ее, чтобы с удовольствием рассмотреть попутчицу. Она была очень хороша. Великолепная кожа, густые волосы, дивные глаза, но за всем этим угадывались еще ум и характер. Попасться на удочку такой женщине, подумал он – наслаждение.

– Захват? – переспросил он, заглатывая приманку.

– Захват контрольного пакета «ЖФМ трэн-спорт». Там статья и ваша фотография. Правда, не очень удачная. – Она сделала паузу. – Хотя фотографии в газетах всегда какие-то неестественные. Я думала, может, вам интересно, что в ФТ напишут по этому поводу. – Она пожала плечами. – Вас, наверное, это мало волнует. – И когда он опять ничего не ответил, добавила:

– Простите, мне не следовало отвлекать вас.

Виноватой она себя не чувствовала.

– Журналист назвал этот поступок проницательным, – сказала она.

– Проницательным? – Фергюс положил газету на стол. Женщина, которая читает ФТ, была ему интересна. Он готов был поспорить, что она это прекрасно понимает.

– Вы тоже так думаете?

– Мне кажется, было бы самонадеянно иметь какое-либо мнение по этому поводу. Я уверена, вы знаете, что делаете. По-моему, я отвлекаю вас от чтения газеты, мистер Каванаг.

Она решила сбавить темп, играя с ним, как профессиональный охотник с крупной добычей, стараясь не поймать ее слишком быстро.

Он внимательно рассматривал ее в то время, когда она делала заказ Питеру.

– Мы с вами знакомы? – спросил он, как только отошел официант.

– Знакомы? – Пульс Вероники все еще учащенно бился. Господи, как же он хорош! Как раз то что надо. Он не сразу ответил, заставляя ее ждать. Она улыбнулась, когда поняла, почему он молчит… Это была игра, и они оба это понимали. Но готов ли он играть?

– Нет причин, по которым мы могли быть знакомы, мистер Каванаг. Меня зовут Вероника Грант. Я директор по маркетингу «Джеферсон спорте». – Она протянула ему изящную, красивой формы, без колец, руку.

Все в ней было совершенно, начиная от пряди золотистых волос, заканчивая носками туфелек ручной работы.

Штаб-квартира «Джеферсон спорте» находилась в Мелчестере. Компания практически исчерпала себя с тех пор, как была основана семьей знаменитого спортсмена, чтобы в коммерческих целях использовать его имя. Но как только Ник Джеферсон занял руководящий пост, она снова стала набирать обороты и весьма преуспела. И очаровательная попутчица, очевидно, была членом команды. Это становилось интересным.

– Приятно познакомиться, мисс Грант, – сказал Фергюс, церемонно пожимая ее руку.

– Мне так же, мистер Каванаг, – ответила она. Подошел официант с большим подносом. Два яйца, тост из ржаного хлеба и чай для нее. Филе сельди, тост из белого хлеба и кофе для него.

– Пожалуйста, читайте свою газету, – предложила Вероника, пока официант расставлял еду. – Вы, как и большинство мужчин, должно быть, не любите, когда вас отвлекают за едой разговорами.

Интересно, с кем она завтракает по утрам, подумал Каванаг. Нет, лучше об этом не знать.

Он мог бы сказать, что, когда Поппи и Дора жили в Марлоу-корт с родителями или без них, он был рад поболтать с ними. Но не сегодня, потому что очень злился на них обеих.

Мисс Грант приняла его молчание за согласие.

– Надеюсь мое присутствие не слишком вас стесняет? – сказала она извиняющимся тоном. – Надеюсь, вы не станете срываться из-за меня на секретарше.

– Не беспокойтесь, мисс Грант. А так как в офис я сегодня не собирался, моя секретарша в полной безопасности. А вообще, она слишком хороший работник, чтобы я позволял себе срываться на ней.

Взгляд Вероники на мгновение задержался на его деловом костюме, но она не спросила, куда и зачем он едет. Фергюса раздражало отсутствие любопытства с ее стороны. Он считал, что женщины должны быть предельно любопытными.

– Сегодня, – сказал он, не сумев сдержаться, я должен попасть к своему портному.

Ему не было необходимости делать это именно сегодня. Он мог посетить портного в любой другой день, но это оказалось прекрасным поводом, чтобы сбежать из дому в разгар предсвадебных приготовлений. Дора не поверила ему, но была слишком раздражена собственными неурядицами.

– Вашему портному? – Вероника Грант, кажется, не верила тоже. – А я думала, какие-то проблемы с захватом контрольного пакета.

Его брови приподнялись.

– А вы, случайно, не заинтересованный акционер? – потребовал он ответа.

– Нет, – сказала она, удивленная внезапной переменой его тона. – Просто интересуюсь.

Фергюс мог бы поклясться, что она кокетничает с ним, хотя легкомысленный флирт в битком набитом утреннем лондонском поезде казался ему чем-то невероятным. Во всяком случае, он с этим еще никогда не сталкивался.

Может, пришло время расширить свой опыт? Ведь получил же он неожиданно приз, когда его лошадь впервые выиграла забег Золотого Кубка. Правда, это сравнивать нельзя.

Он тоже улыбнулся ей. Это не составило труда. Его нервозность быстро испарилась в компании этой загадочной женщины.

– Честно говоря, визит к портному всего лишь предлог, – признался он. Раз уж она не поверила ему, он тоже может в выгодном свете выставить свое признание. – Я просто воспользовался им, чтобы улизнуть из дому и избежать суеты предсвадебных приготовлений. Уверяю вас, что захват контрольного пакета акций – это цветочки по сравнению с теми усилиями, которые прилагаются для организации церемонии бракосочетания.

– Вы женитесь? – Она была потрясена и попыталась скрыть это за дежурной улыбкой.

Нет, все в порядке. Звон свадебных колокольчиков не входит в его планы, если только в планы сестер.

– Я? Боже упаси! И если когда-нибудь я поступлю настолько опрометчиво, чтобы броситься в этот омут, то сделаю это с минимумом суеты. Не будет ни шаров, ни цветов, ни подружек невесты. Я не буду разбивать в саду шатры и приглашать четыреста человек, которые вытопчут газон и разобьют сердце моему садовнику.

Вероника зачерпнула ложечкой желток. С неудовольствием заметила, что у нее дрожит рука. Она же не собирается выходить замуж, а всего лишь хочет одолжить мужчину на день. Замужество не играло никакой роли в ее планах на будущее.

– Но у женщины, на которой вы женитесь, может быть другое мнение, – заметила она.

– Тогда женщина должна решить, чего ей больше хочется – иметь пышную свадьбу или мужа. У меня две сестры, мисс Грант. Одна уже прошла через этот балаган. Вторая собирается. Трудно ожидать от мужчины, чтобы он захотел пережить все это в третий раз.

– Бог троицу любит.

– Неужели? – Фергюс не собирался оставлять эту реплику без внимания. – Тогда пусть она, кто бы она ни была, говорит так, когда испытает это на собственной шкуре.

– Понятно. – Вероника попыталась скрыть улыбку.

– Это не смешно, мисс Грант.

– Конечно, не смешно. Более того, я разделяю ваши чувства. – Ее глаза улыбались. Устоять было невозможно, он улыбнулся в ответ.

– Итак, вы ищете убежище в своем клубе?

– Да, велико искушение оставаться там, пока все не закончится, но я должен вести невесту к алтарю. Это дало мне возможность вырваться в город.

Вероника наморщила высокий гладкий лоб, будто что-то припоминая:

– Ну да, к портному.

– Мне нужен новый смокинг для церемонии. Вчера мне сообщили, что он готов.

– А-а.

– Дора говорит, что я выгляжу в смокинге как распорядитель на похоронах.

Неожиданно Вероника Грант расхохоталась. Несколько человек обернулись в их сторону. Она покачала головой.

– Свадьба – это кошмар, правда?

– Это точно, – подтвердил Фергюс с чувством. Потом он вспомнил про коробку. – Так вот зачем эта шляпа. Вы тоже едете на свадьбу?

– Моя двоюродная сестра выходит замуж. Ей всего 22 года, и она с первой попытки подцепила графа.

– Ого!

Она взглянула на него из-под густых, черных ресниц:

– Вы считаете меня стервой?

Он не ответил. Мисс Грант не казалась ему такой, но, может быть, она тоже хотела подцепить графа, а ей было уже около тридцати, а не двадцать.

– Я не завидую Флисс, мистер Каванаг. Она очаровательная девушка и заслуживает счастливой жизни с мужчиной своей мечты…

– Но?

Вероника чуть повела плечами.

– Но моя мать будет огорчена. Будет многозначительно посматривать на меня, укоризненно качать головой. Будет вздыхать. Бормотать про биологические часы, которые не остановишь, и про свое желание увидеть первого внука до того, как отправится в мир иной. – Вероника сопровождала свои реплики ужимками, которые, вероятно, копировали манеру ее матери. Фергюс улыбнулся.

– Раньше мне нравились свадьбы, а теперь для меня это пытка. Моя мать устраивает смотрины женихов. Она выстраивает их передо мной, как жеребцов в стойле, каждый проверен на состоятельность, наличие генеалогического древа, и титул, чтобы волшебное слово «леди» могло украсить мое имя.

Она посмотрела на него через стол.

– Это кошмар.

Глава 2

Если бы Фергюс задумался на подобную тему, то пришел бы к выводу, что большинство женщин будут рады, если кто-то возьмет на себя решение их проблем. Возможно, не все.

– Неужели приставка «леди» так важна? – спросил он.

– Для мамы – да. Когда-то я была помолвлена с графом, она до сих пор не может простить мне, что до алтаря мы так и не дошли.

– Граф?

– Граф, у которого было поместье в Глосест-шире, большой дом на Итон-сквер и замок в Шотландии. – Она сделала паузу. – Конечно, маленький замок.

– Вы передумали из-за того, что замок был маленький?

– Нет, я вовремя поняла, что не гожусь на роль графини и не хочу бросать карьеру. Вы не считаете, что это своеобразная проверка способности пожертвовать ради другого?

– Да, я согласен. Значит, вы не стали жертвовать своей карьерой.

– Не стала, – подтвердила она.

– Получается, вы отвергаете саму идею замужества.

– Нет, я не отрицаю институт брака. Но я трезво оцениваю свои возможности, и жена из меня не получится.

– А разве этому обучают на курсах «Сити и К» или в «Королевском обществе искусствоведения»? – спросил он. – Там случайно не ведется курс по подготовке перспективных мужей?

– Может быть, им стоило бы этим заняться. Я всегда спрашиваю себя: если все холостяки тридцати с небольшим такие замечательные, почему же их не прибрали к рукам?

– Интересный вопрос, мисс Грант, – сказал Фергюс задумчиво. – Может быть, как лучшим винам, им требуется больше времени, чтобы созреть.

Ирония в его словах не укрылась от Вероники, ему показалось, что она покраснела.

– Пожалуй, я не стану вступать в дискуссию на эту тему, чтобы окончательно себя не скомпрометировать.

– Очень жаль. Я искренне наслаждался беседой, – и, чтобы успокоить ее, продолжил:

– Должен признаться, мне некогда было жениться.

– А что вы делали? – Она снова покраснела. – Простите, что лезу не в свое дело… Наверное, я не должна спрашивать.

– Работал. Растил своих сестер. Я был глубоко потрясен гибелью родителей. Это случилось через год после того, как я получил диплом.

В ее глазах отразилось искреннее сострадание.

– Мой отец умер, когда я училась в университете. Я до сих пор по нему скучаю. Как и моя мать. Они были очень счастливой парой.

– Мои тоже. И умерли они тоже вместе. К сожалению, мой отец не интересовался ни бизнесом, ни чем-либо другим, кроме моей матери. «Каванаг индестриз» медленно умирала. Никто не хотел ничего делать, чтобы привести компанию в порядок. Владения семьи находились в таком же плачевном состоянии. Сестры гораздо младше меня. У меня не было ни минуты свободной. Прибавьте к этому юношескую тоску по поводу несовершенства мира, тут уж не до романов. То у Поп-пи, то у Доры что-то не ладилось, и они были всегда на первом плане. – Он посмотрел на Веронику. – А почему вы еще не замужем, мисс Грант?

– Я говорила вам, мистер Каванаг, что не собираюсь выходить замуж, потому что не подхожу на роль жены.

– Простите, с моей стороны было дерзостью спрашивать об этом.

– Видите ли, большинство людей не решаются обсуждать подобные вопросы. Все, кроме моей матери, которая постоянно говорит, что замужество единственное подходящее занятие для женщины.

– Она у вас, наверно, консерватор?

– Не то слово!

– Может быть, вместе с наилучшими пожеланиями вам послать сестре свои извинения, – посоветовал он, сам такой возможности, к сожалению, не имея. – Присутствие не обязательно, если вы не одно из главных действующих лиц.

– В моей семье явка на торжественные церемонии обязательна. К тому же я люблю Флисс. Скучаю, когда мы долго не видимся. Да и не хочу давать повод для пересудов.

Фергюс внимательно посмотрел на нее.

– Какая разница, что подумают люди? – Она не производила впечатления женщины, на которую может влиять общественное мнение, даже мнение ее матери.

Вероника тяжело вздохнула.

– Для меня нет никакой разницы, но для мамы… – Она поежилась. – Я люблю ее, даже когда она бывает невыносимой.

Ее можно понять. Ведь он любил Поппи и Дору, а они невыносимы всегда.

– Вы сказали, что свадьба – это кошмар. Вы можете взять с собой кого-нибудь в качестве защиты? – поинтересовался он, вспомнив, что Дора писала на некоторых приглашениях: «На два лица».

– Я думала об этом, но не нашла подходящего человека. Приходится быть осмотрительной, когда ты в бизнесе. Иначе можно оказаться превратно понятой. Кроме того, все приятные мужчины, которых я знаю, женаты. В конце концов, я решила нанять кого-нибудь.

– Нанять? Разве агентства по найму сопровождения на свадьбах есть в «Желтых страницах»?

– Есть агентства по подбору сопровождения.

Одно из них предлагает услуги вышколенных светских мужчин, умеющих себя вести в любой ситуации. Они ни при каких обстоятельствах не станут флиртовать с твоей лучшей подругой.

– А это важно?

– Очень важно, если вы хотите вызвать зависть. Одна моя подруга наняла такого человека, когда ее пригласили на вечеринку, где должен был присутствовать ее бывший муж с новой женой. Она сказала, что увиденное ею стоило заплаченных денег. Когда она появилась с молодым потрясающим мужчиной, у бывшего мужа отвисла челюсть. Ее спутник еще и прекрасно танцевал. Самое смешное – жена ее бывшего стала с этим парнем кокетничать.

– Хороший результат, ничего не скажешь.

– Супер, – подтвердила она. – А в конце вечера было рукопожатие, чек в конверте, и все. Никакой натянутости, никаких сложностей.

– Неплохая идея.

– У них есть в списке итальянский граф, который, я думаю, будет достаточно забавен.

– Это ужасная идея! – не выдержал Фергюс. Ему была противна сама мысль о том, что она нанимает какого-то жиголо. Она удивленно посмотрела на него. – Думаю, ваша мать не та женщина, на которую может произвести впечатление фальшивый итальянский граф.

– Кто сказал, что он фальшивый? Обедневшие европейские аристократы тоже кушать хотят. Но вы правы. Мне нужен человек серьезный, такой, как вы, мистер Каванаг. – Вероника посмотрела на него. – Поэтому я подкупила Питера, чтобы он посадил вас за мой столик.

Фергюс Каванаг чуть не лишился дара речи.

– Вы подкупили Питера? – только и смог произнести он.

– Я увидела, как вы бежали к поезду, и спросила Питера, завтракаете ли вы в вагоне-ресторане. Он сказал, что всегда.

– Ничего себе. Должен признаться, что он разочаровал меня. Я всегда считал его благоразумным молодым человеком. И сколько же это стоило?

Господи, он, кажется, разозлился. Теперь у Питера будут неприятности, а она выставила себя полной дурой.

– Мне очень неловко.

Фергюса трудно было сбить с толку невинным видом.

– Сколько вы заплатили ему? – спросил он спокойно.

– Я не уверена, что должна говорить вам. Оправившись от шока, Фергюс начал находить сложившуюся ситуацию забавной.

– Сделайте над собой усилие, – настаивал он.

– Билет на Финал Кубка.

– На Финал Кубка? – Эта женщина достала билеты на мероприятие, побывать на котором было мечтой любого мужчины.

– А у меня было два билета. – Вероника поняла, что он не столько разозлен, сколько удивлен.

– И вы решили пожертвовать одним ради моего присутствия за вашим столиком?

Она некоторое время смотрела на него. И, решив, что терять ей нечего, сказала:

– Теперь, когда я познакомилась с вами, мистер Каванаг, я думаю, что пожертвовала бы и двумя билетами.

Она говорила настолько убедительно, что Фергюс уже не смог бы обвинить Питера в том, что тот принял ее предложение.

– Ну что ж, я польщен, – сказал он. Она небрежно махнула рукой.

– Это было лучшее решение из тех, которые приходили мне в голову. А решать в таких случаях надо быстро. Понимаете?

Он понимал.

– Вы все здорово придумали, мисс Грант, и все сложилось удачно.

– Не совсем. «Джеферсон спорте» – генеральный спонсор чемпионата. Я обязана присутствовать и привести кого-нибудь с собой.

– Питера?

– Питера, – подтвердила она. – У него будет прекрасный день. Ланч, шанс увидеть знаменитых в прошлом игроков…

– В этом я не сомневаюсь, – перебил он. – Но, по-моему, вы должны пригласить одного из ваших основных клиентов.

– Намного приятнее взять того, кто действительно любит игру, кто может подробно рассказать мне, что происходит на площадке. Кстати, Питер болеет за «Мелчестер роверс». И кроме того, основные клиенты могут напрячься и достать билеты сами.

– Надеюсь, и Ник Джеферсон так думает.

– У Ника сейчас о другом голова болит. Как бы там ни было, но Питер тоже наш клиент. Он купил клюшки для гольфа пару месяцев назад. Я сделала ему скидку.

Вероника улыбнулась, как бы призывая вместе посмеяться над ее маленькой шалостью. Однако Фергюс посмотрел на нее неодобрительно.

– Вы знаете Ника? – спросила она.

– Нет.

– У него прекрасное чувство юмора, – заверила Вероника.

– С вами в должности директора по маркетингу он просто обязан обладать им, – потом добавил:

– Мне не предъявят обвинение в соучастии?

Он указал на свободное место в дальнем углу ресторана, на которое вначале обратил внимание.

– Я мог бы там сесть.

– Могли, – согласилась она. – Но Питер остановил вас возле моего стола, а я отвлекла вас своей коробкой. А вы любите футбол, мистер Каванаг?

– У меня персональное приглашение на Финал Кубка, мисс Грант.

– Ну да, конечно, ланч с учредителями, место в директорской ложе. На меньшее мистер Каванаг не согласен. Ну, не знаю, что еще могу предложить… – Она задумалась.

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно, – решительно сказала Вероника. – Видите ли, вы очень подходите.

Фергюс задумался, что именно может означать «очень».

– Но вы же ничего обо мне не знаете.

– Не совсем так. Я знаю, например, что вы один из самых подходящих мужчин, вы состоятельны и не женаты. Больше ничего и не требуется. Хотя, откровенно говоря, я не могу понять, как до сих пор вам удавалось избежать цепких лапок свахи.

– Я думаю, просто повезло. Ну и, конечно, титула у меня нет, – пошутил он, начиная получать удовольствие от того, как идея постепенно начинала обретать форму. – Может быть, причина в этом.

– Два пункта из трех – тоже неплохо, – заметила она. – Ну, что скажете, мистер Каванаг, вы свободны сегодня в два часа дня?

– А где свадьба? – спросил он, чтобы отвлечься от подобных мыслей.

– В церкви Святой Маргариты.

– В Вестминстерском аббатстве?

– Мать Флисс – член Палаты общин.

– Грандиозные женщины рождаются в этой семье. – Ему явно было весело.

– Хотя бы одна в каждом поколении, – подтвердила Вероника. – Прием будет на Рыцарском мосту. Это ненадолго. А если захотим уйти пораньше, тем лучше. Моя мать после этого несколько месяцев не будет мне напоминать о биологических часах.

Фергюс откинулся в кресле и с интересом разглядывал Веронику.

Он старался не упускать случаев, когда фортуна улыбалась ему. Ему не был нужен билет на Финал Кубка, но Вероника Грант только что предложила ему вариант решения его собственной проблемы.

– Вы проделали большую работу, чтобы попросить меня об одолжении, мисс Грант, – сказал он – Такая изобретательность должна быть вознаграждена.

– Это означает «да»? – спросила она с надеждой.

– Стопроцентное «да». Мой новый смокинг и цилиндр сегодня днем в вашем полном распоряжении. Он улыбнулся, предвкушая ее согласие. – Но я буду просить об ответном одолжении.

– Что ж, это честно, – согласилась она. – Куда вы хотите попасть?

– Попасть?

– День в Лорде, центральный корт Финала Уимблдона?

– А вы и это можете?

– Будет нелегко, – призналась Вероника. – Но хорошее дело всегда требует усилий.

– Там, куда я хочу попасть, так и будет. Вы свободны в субботу?

– Да, свободна, – сказала она, не колеблясь ни секунды, даже не поинтересовавшись, что он хочет получить взамен.

– Итак, я прошу вас в качестве моей спутницы прийти на свадьбу моей сестры.

Вероника изумленно уставилась на него.

– Таким образом, мы откроем наше собственное агентство по подбору сопровождения, вы и я. Я буду отгонять всех кавалеров, которых припасла ваша мать, а вы не подпустите ко мне выводок незамужних, вдов и разведенных, которых Дора и Поппи наметили мне в качестве подходящих жен.

– Вы шутите? – воскликнула она.

– Увы, это не так, – ответил он.

Фергюс совершенно случайно услышал разговор сестер, шушукавшихся о том, что братца давно пора отдать в хорошие руки.

Самое ужасное, что если им что-то взбредало в голову, ничто не могло их остановить. Он мог протестовать сколько угодно, говорить, что у него нет намерения жениться на ком-либо из тех женщин, которых они выбрали ему, – все было бы напрасно.

Его единственное преимущество в том, что теперь он в курсе их плана, который собирается развеять в пух и прах.

После свадьбы он будет в безопасности.

Джон с Дорой уедут в свадебное путешествие, а когда они вернутся, у сестры будут заботы о муже, его дочери от первого брака и еще много разных отвлекающих дел. Ей будет не до него.

А контракт Поппи с американской косметической фирмой увлечет ее и Ричарда на другую сторону Атлантики.

Неделя перед свадьбой была самым опасным периодом. Будет несколько обедов и маленьких вечеринок для семьи и друзей, на которых всякие Джинни и Сары так и будут липнуть к нему, уверенные, что достаточно небольшого усилия и титул «миссис Фергюс Каванаг» им обеспечен. Не страдая излишним самомнением, он, однако, отдавал себе отчет, что многие считают его завидным женихом.

Она застала его врасплох со своим предложением, это правда. Но никто никогда не подумал бы, что он не восприимчив к хорошим идеям. Эта женщина послана ему небом.

И как все хорошие планы, этот был прост в исполнении. Потрясающе прост. Фергюсу не терпелось увидеть реакцию Поппи и Доры, когда они вдруг обнаружат, что их скучный, неромантичный, старший брат нашел себе женщину такой элегантности, уверенности и красоты без их участия.

Лишь бы только Вероника Грант согласилась.

– Я нужен вам, чтобы ваша мать прекратила розыск перспективных мужей, и я счастлив сделать это. Все, о чем я прошу в ответ, чтобы вы были со мной на свадьбе Доры через две недели. Никакой натянутости, никаких сложностей. Просто два человека помогают друг другу в трудной ситуации. – Он улыбнулся ей. Итак, мисс Грант, что скажете? Сделку можно считать заключенной?

Глава 3

Увидев спешившего к поезду Фергюса Каванага. Вероника приняла решение не задумываясь. Большинство ее удачных решений были приняты именно таким образом. Хотя она это признавать отказывалась.

Но одно дело воспользоваться случаем, когда это касается бизнеса, совсем другое – предлагать что-либо незнакомому человеку, с которым случайно оказалась в одном поезде.

Он сидел напротив, а ей все еще не верилось, что она так близка к осуществлению своего невероятного плана. То волнение, которое охватило ее, когда он только вошел в вагон, подсказывало, что она на правильном пути и интуиция не подвела ее. Фергюс Каванаг был, несомненно, тем самым мужчиной, который мог произвести впечатление на мать: безупречный внешний вид, классический стиль в одежде и финансовая стабильность, которая не нуждалась в проверке. Выигрышная комбинация. Оказавшись под руку с ним, она будет надолго избавлена от пристального внимания матери к своей персоне.

Она взглянула на Каванага украдкой из-под ресниц, а он смотрел на нее в ожидании ответа.

В его задумчивых карих глазах не было ничего, что заставило бы учащенно биться ее сердце, но все-таки она ощущала нечто исходящее от него, что держало ее в постоянном напряжении. Если бы это была деловая встреча, то она сразу бы выделила его как самого опасного участника. Фергюс Каванаг выглядел намного внушительнее, чем на фотографии в газете.

Когда он появился в дверях вагона-ресторана, она сразу почувствовала ту внутреннюю силу, которую он излучал. Она испытала некоторую подавленность и растерянность, хотя всегда была далеко не робкого десятка.

Однако теперь ей оставалось только согласиться на его предложение, и они становились заговорщиками.

Эта мысль привела ее в состояние эйфории, как бывало при заключении сделки, в которой фигурировали миллионы фунтов стерлингов. И она приняла решение.

– Я подтверждаю наше соглашение, мистер Каванаг, – сказала Вероника.

– Просто Фергюс. – Он протянул сильную, красивую руку, чтобы скрепить сделку.

Озорные огоньки заплясали в темной глубине его глаз.

– Мы убедим вашу мать и остальных в том, что мы любовники.

Вероника почувствовала, что покраснела. Любовники. Конечно, в это и должна была поверить ее мать, он все правильно понимал. Но слышать это слово из уст незнакомца было неловко.

– Тогда вы зовите меня Вероникой, – сказала она скороговоркой, игнорируя вторую часть его высказывания. Но когда их руки соприкоснулись, она пожалела, что позволила себе размышлять на тему их воображаемых отношений.

Чувство риска и восторга одновременно захватило ее. Такое случалось редко, и она насторожилась. Потом решила, что в этом нет ничего страшного, потому что их договор основан на обыкновенной взаимопомощи.

Она посмотрела в окно и сказала:

– Мы уже приехали.

– Вам в какую сторону? Если нам по пути, мы можем взять одну машину.

– Я останавливаюсь у подруги рядом со Слоун-сквер, на Кингз-роуд.

– Она тоже идет на свадьбу?

– Да.

– Будет хорошо, если она увидит нас вместе, сказал Фергюс. – Как ее зовут?

– Сьюзи Бротон. Я думала, у вас срочная встреча с портным.

– Ничего, подождет. Кстати, что бы вы сделали, если бы у меня не было смокинга?

– Ничего. Я уверена, что вы в состоянии взять смокинг напрокат без какой-либо помощи с моей стороны. А если бы это было не так, я не стала бы заключать с вами сделку.

Это осталось без комментариев. Или он просто не нашелся, что сказать. Фергюс встал, снял свою сумку и чемоданчик Вероники с багажной полки.

– Знаете, мне пришло в голову, что нам стоит провести какое-то время вместе и выработать одну версию событий, чтобы наши истории знакомства совпадали. Если будем путаться, то все пропало. Наверняка ваша мать дама подозрительная.

– С какой стати ей быть подозрительной? – Вероника встала. Она была ростом выше среднего. Темная зауженная юбка заканчивалась значительно выше колен.

– А я так понял, что она уделяет пристальное внимание всем вашим делам, – сказал Фергюс, не отрывая взгляда от ее ног.

К сожалению, он прав. Волна отчаяния и безысходности захлестнула Веронику, и она подняла на него глаза.

– Вы уверены, что хотите осуществить задуманное? – спросила она. – Предупреждаю вас: ее очень трудно обмануть, а мне меньше всего хотелось бы поставить вас в неудобное положение.

– Не волнуйтесь, Вероника. Я вырастил двух сестер, смутить меня невозможно. Кроме того, не только я вам помогаю, но и вы помогаете мне, еще неизвестно, для кого это более ценно. Если бы вы знали Дору и Поппи, вы бы меня поняли, добавил он с чувством. – А может, нам посидеть где-нибудь в кафе, я бы мог рассказать вам… – От него не ускользнуло, что эта идея не вызвала отклика с ее стороны. – Но вы, кажется, заняты сегодня утром?

Вероника оценила, как деликатно он дал ей возможность отступить, не оскорбив ни его, ни себя отказом. Настоящий джентльмен.

– Я бы с удовольствием, но, после того как я завезу вещи к Сьюзи, мне нужно в парикмахерскую.

Он хотел было сказать, что у нее и так прекрасная прическа, но сдержался. Фергюс прекрасно знал, что, если женщина решила непременно пойти к парикмахеру, разубедить ее никто не сможет.

– Конечно, конечно, я все понимаю. Значит, в ответ на каверзные вопросы мы будем таинственно улыбаться.

– Думаю, мою маму это не удовлетворит.

– Не говорите гоп. Если она начнет пытать меня, главное – не вмешивайтесь. И все будет в порядке.

Вероника сомневалась в этом.

– Все будет в порядке, – повторил он.

– Хорошо, что вы так уверены. В любом случае, у нас не остается времени, чтобы детально изучить биографии друг друга. Можем, правда, обменяться факсами перед свадьбой вашей сестры, – предложила она.

Он подумал, что Вероника пытается исключить возможность встретиться и поговорить с глазу на глаз. Он не настаивал.

Появился Питер со шляпной коробкой в руках.

– Спасибо, Питер, я возьму это. – Он обменял коробку на предусмотрительно припрятанную в кулаке банкноту. – Желаю вам приятных выходных.

– Спасибо сэр, и вам того же.

– В субботу пойдете болеть за «Роверс»? спросил он.

– Не пропускаю ни одной игры, – не моргнув глазом, ответил Питер. – До свидания, мисс Грант.

– Пока, Питер, увидимся.

– Каков плут! – заметил Фергюс по пути на стоянку такси.

– Не судите его строго, – засмеялась Вероника. – Может, он считает, что выступил в роли купидона.

Она спохватилась, что сказала лишнее, но то ли он не услышал ее из-за шума, царившего на вокзале, то ли решил, что благоразумнее будет промолчать. Фергюс открыл дверцу машины и отступил, пропуская Веронику вперед.

– Челси, – назвал он район, оглядываясь на Веронику. Она сказала адрес, и Фергюс сел рядом с ней.

– Фергюс, вы все еще полны решимости? – обратилась она к нему, когда водитель вырулил со стоянки на трассу. – Если передумали, я пойму.

– Я не могу допустить, чтобы ваши усилия пропали даром. А уж раз вы нашли в себе мужество расстаться с билетом на самое престижное спортивное мероприятие года…

– Я не такая азартная болельщица, чтобы сильно переживать из-за этого.

– Вероника? – Она смотрела немигающим взглядом в затылок водителю. – Вы боитесь, что у вас будут неприятности?

– Не из-за этого. Но…

Никаких «но» быть не может. Она была его спасением, и он не позволит ей уйти.

– Если билет тут ни при чем, значит, дело во мне. Вы присмотрелись и пришли к выводу, что я не подхожу на эту роль, не отвечаю высоким запросам вашей мамы?

Уже второй раз за утро кровь прилила к ее щекам. Она порывисто обернулась к нему:

– Да что вы! Вы само совершенство. – Румянец стал еще гуще. – Вот если бы у нас было хоть немного времени, чтобы поговорить. Но…

Так, хватит с него этих «но».

– «Совершенство»? Так меня еще никто никогда не называл, – поспешил заметить он, пока она не придумала еще какую-нибудь причину все отменить.

Фергюс помнил, какое у нее было лицо, когда она нечаянно пошутила про купидона. Он подумал, что невозмутимая блондинка не так уж невозмутима, как ему показалось вначале. Вероника все больше ему нравилась.

А может, хитро заманив его в расставленные сети, она вдруг почувствовала себя виноватой и считает, что должна предоставить ему путь к отступлению или дать время на раздумья? Это было очень мило с ее стороны, но воспользоваться ее великодушием он не собирался. Фергюс был уверен, что Вероника выполнит свои обязательства. Свадьба Доры представилась ему в неожиданно радужном свете.

– Итак, пока мы не доехали до Слоун-сквер, надо хотя бы придумать, как мы с вами познакомились, если, конечно, вы не собираетесь представить все как есть.

– Как есть?

– Ну да, что вы дали взятку официанту в вагоне-ресторане, чтобы тот посадил меня за ваш столик, а потом без тени смущения стали меня вербовать.

– Оригинальное решение, – ответила Вероника.

– Эта версия хороша тем, что ни один нормальный человек в нее не поверит, – заметил Фергюс.

Вероника привыкла держать себя в руках, Фергюс – тоже. В любом случае она не собиралась облегчать ему задачу.

– Сказать своим я, конечно, не рискну. Но на ваших сестрах, если хотите, можем попробовать, предложила она.

– Ой ли, – засмеялся Фергюс.

– В любое время.

– Ну, так как мы познакомились?

– Например, мы познакомились в поезде, это звучит вполне правдоподобно, – заметила Вероника. – Вы ездите регулярно, а я минимум два раза в месяц.

– За завтраком?

Веронике показалось, что он смеется над ней. Ей это не понравилось.

– А почему нет? – сказала она дерзко. – Я всегда завтракаю в поезде. Мы оба живем в Мелчестере, вполне естественно, что могли где-нибудь встретиться. – Она замолчала, ожидая, что он предложит свой вариант.

– На концерте?

– Вы любите музыку?

– Я состою в патронажном совете городского оркестра Мелчестера.

– В самом деле?

– Еще мы могли встретиться в музее. Вы бывали в зале Каванаг?

– Там, где хранятся осколки греческих амфор? – спросила Вероника. Она не была, но читала репортаж об открытии этого зала в газете.

– Керамический бой. Моя мать была археологом. Она завещала этот «керамический бой» и свои бумаги музею, и, конечно, деньги, чтобы разместить все это. Пристроили новый флигель…

Фергюс не успел закончить, так как машина повернула за угол и остановилась около маленького, уютного дома.

– Похоже, мы на месте. – Он открыл дверцу и помог Веронике выйти. Затем донес ее вещи до парадного и позвонил в дверь.

– Не стоит меня дожидаться, – сказала Вероника.

– А я думал, мы договорились, что я джентльмен, – ухмыльнулся Фергюс. – Вдруг вашей подруги не окажется дома? И вы останетесь на ступеньках со своим багажом.

– Но Сьюзи ждет меня.

В подтверждение ее слов послышались шаги на лестнице.

– Вот видите?

– Вижу. – И он подал ей коробку.

– Спасибо.

– Не за что. – Фергюс наклонился и погладил ее по щеке. – Не помню, когда в последний раз я так наслаждался поездкой.

Его жест ошеломил Веронику, и она продолжала стоять неподвижно. А когда дверь начала отворяться, Фергюс поцеловал ее в губы. Он мог бы предупредить, он должен был предупредить, но боялся, что она возмущенно отшатнется. А ему так захотелось коснуться ее губ….

Вероника считала, что легко одурачит друзей и заставит их поверить, что они любовники. Но он был уверен, что даже мимолетный поцелуй убеждает лучше, чем любые слова. Вернее, он предполагал, что поцелуй будет мимолетным, а получилось не совсем так.

Внешне Вероника могла показаться холодной, но губы ее были теплыми, податливыми.

Чувственный отклик Вероники походил на дремлющий вулкан, покрытый снегом, в глубине которого бушевали страсти, как расплавленная лава.

Когда он нехотя выпрямился и заглянул в ее лучистые удивленные глаза, ему почудилось, что раньше она многого о себе не знала.

Фергюс обернулся к изумленной молодой женщине, которая стояла в дверях.

– Здравствуйте, – улыбнулся он, протягивая ей руку. – Вы, должно быть, Сьюзи Бротон, а я Фергюс Каванаг.

Сьюзи Бротон подала безжизненную руку, впервые в жизни лишившись дара речи.

– Простите, что убегаю, оставляя на ваше попечение Веронику, но я уже опаздываю на важную встречу. Я заеду за тобой в час тридцать, сказал он и, не дожидаясь ответа, быстро сбежал по ступеням.

– Кто это? – спросила Сьюзи, когда такси отъехало.

Вероника посмотрела в ее удивленные глаза и быстро отвела взгляд.

Сьюзи жаждала получить подробный отчет, начиная с момента знакомства и до последней минуты.

Девушки были давними подругами. И Сьюзи считала, что вправе получить полную информацию.

Нет, сейчас не время проявлять малодушие. Ведь если ей удастся обмануть Сьюзи, она сможет проделать это и с матерью, и с толпой кузин и тетушек.

– Ну что ты молчишь? – снова спросила Сьюзи.

– А ты разве не знаешь? – Вероника изобразила удивление. – Ты разочаровываешь меня, Сью. А я-то думала, ты знаешь в лицо всех состоятельных холостяков города. – Она улыбнулась.

– Еще пару минут назад и я так думала. Очевидно, этому мужчине удавалось держаться в тени. Не пойму только как. Скажу тебе он… просто… – Уже второй раз она не могла выразить своих чувств.

– Ну, что он? Он живет в Мелчестере, как и я, за городом. Упоминания о нем встречаются скорее в газете «Файненшл таймс», чем в журнале «Хэллоу». У него две сестры.

– А я их знаю?

– Понятия не имею. Одну зовут Поппи, другую – Дора.

Вероника представила, как Сьюзи мысленно перебирает картотеку своих знакомых.

– Каванаг? – встрепенулась Сьюзи. – Поппи и Дора Каванаг?

– А что?

– Но ведь их брат… – Она наконец нашла ответ на собственный вопрос. – О, Боже! Только не говори, что это был Фергюс Каванаг! Это же самый необщительный холостяк Англии.

Вероника была польщена.

– Ну не такой уж необщительный. – Она видела, что Сьюзи находилась под сильным впечатлением. С одной стороны, это было хорошо, а с другой – плохо. Если он такая популярная личность, они привлекут более пристальное внимание, чем рассчитывала она, несомненно и он тоже.

– Ты разве не знаешь, Ронни, что у него прозвище Мидас? Все, за что бы он ни взялся… – Сьюзи не смогла подобрать слов. – Ну ты и подцепила!

Вероника решила не отрицать и не подтверждать, что Фергюс был ею пойман. Она чуть улыбнулась.

– Ты знаешь Поппи Каванаг? – спросила она так, будто великолепно знала эту женщину, чтобы окончательно сбить Сьюзи с толку.

– Все ее знают. Или знают о ней. В прошлом году она стала лицом одной американской косметической фирмы. И она замужем за Ричардом Мэриотом. Говорят, это была любовь с первого взгляда.

– Да что ты говоришь? – Осведомленность Сьюзи казалась невероятной. Веронику же всегда мало интересовали досужие сплетни и подробности жизни посторонних людей.

– А Дора Каванаг занималась вопросами снабжения лагерей для беженцев в… – Сьюзи не могла вспомнить, где именно. Она была в своей стихии. – Дора собирается замуж за Джона Гэнона, того самого журналиста, который долго разыскивал свою дочь. Он чуть не оказался в тюрьме за то, что нелегально ввез ее в страну. Его показывали по телевизору. Я так рыдала…

Вероника вспомнила, что видела нечто подобное по телевизору и тоже прослезилась. Получалось, что ее пристрастие к газете «Файненшл таймс» позволило ей лишь немного узнать о компании «Каванаг индестриз», а пристрастие Сьюзи к желтой прессе давало той возможность обладать всей полнотой информации о жизни его семьи.

– Да что я тебе рассказываю? – вдруг опомнилась Сьюзи. – Ты же, наверное, и так все знаешь?

– Да, – подтвердила Вероника. – Меня уже пригласили. Свадьба через две недели.

Сьюзи почуяла историю, и ее глаза заблестели.

– Значит ли это, что ты и Фергюс.? – Она предоставила Веронике возможность закончить.

Вероника поняла, что пришло время сменить тему.

– Дорогая, давай оставим сплетни на потом. Если я сейчас же не повешу свое платье на плечики, оно не успеет отвисеться и придется идти на прием в жеваном.

Сьюзи что-то пробормотала, но возражать не стала.

– Ну, комнату ты знаешь. Пока будешь приводить себя в порядок, я сварю кофе, и тогда мы вдоволь наговоримся.

– Прекрасно, – сказала Вероника. – Мне не терпится узнать все твои новости.

Наверху она открыла свой чемоданчик, достала платье, которое купила специально для свадьбы, и повесила его на дверь гардероба. Потом разложила туалетные принадлежности и посмотрела в зеркало, чтобы поправить прическу. Но взгляд остановился на губах. Машинально она дотронулась до них кончиками пальцев. Еще так недавно их настойчиво целовали другие губы. Она физически ощущала жар его поцелуя, тепло его пальцев на своей щеке.

Она мечтала об авантюристе, что ж, она его получила. Фергюс обозначил характер их отношений более убедительно, чем любая история, которую они могли сочинить за такое короткое время.

Сьюзи обязательно расскажет знакомым, как Фергюс целовал ее. Никому и в голову не придет, что это была инсценировка.

Она достала губную помаду, но прохлада увлажняющего блеска не могла заглушить пульсацию крови.

Действительно ли Фергюс спланировал это заранее? Она поправила воротничок блузки. Конечно! А иначе зачем ему целовать ее?

Другой вопрос: требовало ли это такого энтузиазма? И все ли он делает так же тщательно?

Она разгладила юбку.

Конечно, да. Его репутация была гарантом этого. Фергюс Каванаг был мужчиной, с которым надо было считаться, и не только в бизнесе. Интуиция не подвела ее. То, что глаза ее сияли, а на щеках играл румянец, которого с утра и в помине не было, подтверждало это.

Но ее больше волновала проблема посерьезнее той, что Фергюс Каванаг оказался одним из лучших, когда дело дошло до поцелуев. Может, он стал бы самым лучшим, будь у него побольше времени.

Глава 4

Этой проблемой была ее лучшая подруга Сьюзи. Прилипчивая и неисправимо любопытная, она захочет узнать все подробности их романа. Вероника посмотрела на часы. А может, все не так плохо?

Было около одиннадцати. Если за завтраком ей удастся обойти эту тему, то вскоре она сможет сбежать от расспросов в парикмахерскую. Потом они будут слишком заняты сборами на свадьбу. И наконец, если, вместо того чтобы остаться у Сьюзи на ночь, она придумает причину срочного отъезда обратно в Мелчестер, она будет спасена.

Все в порядке. Волноваться не о чем. После того, как сегодня утром удалось подцепить самого Фергюса Каванага, ей все было по плечу, даже превзойти Сьюзи в искусстве посплетничать. Вероника улыбнулась своему отражению в зеркале.

Когда она спустилась вниз, Сьюзи еще хлопотала на кухне.

– Может, попьем кофе во дворе? Сегодня такая чудная погода.

Несмотря на то что Сьюзи как бы потеряла интерес к теме Фергюса Каванага, Вероника была начеку.

– Прекрасная идея. Давай я отнесу. Она направилась к дверям, ведущим во внутренний дворик. Он был заставлен глиняными горшками, в которых росли тюльпаны, незабудки и нарциссы, радуя глаз буйством красок.

Вероника поставила поднос на стол, а Сьюзи согнала со стула серую кошку.

– Я так рада видеть тебя, Ронни. С тех пор как ты переехала в Мелчестер, ты не бываешь в Лондоне.

– Бываю. Приблизительно два раза в месяц.

– По работе, не для развлечений. Это не считается. – Она похлопала себя по бедрам и состроила гримасу. – Я сто лет не была в спортивном клубе. Тебя нет, и некому заставлять меня. Никакой самодисциплины.

– По тебе не видно.

Сьюзи лукавила. Вероника была уверена, что Сьюзи и недели не может прожить без того, чтобы не заскочить в свой спортивный клуб, с которым не сравнится никакая школа злословия.

– Почему бы вам с Найджелом не приехать погостить у меня? Я уже доделала гостевую спальню. А какая природа вокруг, можно гулять вдоль реки, – добавила она шаловливо.

– Пешие прогулки? – Сьюзи вытаращила глаза.

– Недалеко есть роскошный парк.

– Ты что, шутишь! Небольшая пробежка по магазину «Харвей-Николс» – это все, на что я способна. Ронни, ты ведь меня знаешь, я жить не могу без асфальтированных дорожек. Деревья пугают меня…

– В Лондоне полно деревьев, – заметила Вероника.

– Я знаю, но здесь они как бы одомашненные, прирученные. Деревья, которые знают свое место. А загородом, нет… я бы не рискнула. – Она немного помолчала. – Знаешь, все были в шоке, когда ты решилась продать компанию и уехать из Лондона.

Значит, вот как Сьюзи намерена докопаться до правды: начать с того, что знала, и постепенно распутать клубок.

– По-моему, мы это уже обсуждали, – заметила Вероника.

– Да, но я все же не могу тебя понять. Ты так усердно работала, чтобы создать свою фирму…

– Это отразилось на цене, по которой я ее продала. – Сьюзи и так все знала. Но поскольку это могло отсрочить разговор о Фергюсе, Вероника была рада объяснить все по второму разу. – Срок аренды квартиры заканчивался, чтобы продать компанию, были веские причины. Надо было решать, куда двигаться дальше. Определиться, хочу ли я оставаться в том же статусе и на том же месте еще целых пять лет.

– Ты могла выйти замуж, Ронни, стать графиней.

– Титул еще не повод для замужества, Сью. Я пока не встретила мужчину, ради которого решилась бы круто изменить свою жизнь. – Такая отговорка всегда срабатывала с тех пор, как она рассталась с Джорджем; менять ее не было необходимости.

– А как же Каванаг?

– Ты прямо как моя мать стала. – Вероника предупреждающе погрозила пальцем.

– Господи, я? Неужели? – Сьюзи, понимая, что зашла слишком далеко, рассмеялась и сменила тему. – Не бывать этому. В конце концов, ты всегда знала, чего хочешь, куда идешь.

– И ты тоже. Ты хотела бросить школу и выйти за Найджела.

– Но ты всегда знала, что не станешь просто придатком какого-либо мужчины. – Сьюзи отломила кусочек печенья и бросила кошке. – Чтобы ты ни делала, даже в детстве, все должно было быть на отлично.

– Ерунда. Успех требует не только целеустремленности, но и капиталовложений. Маркетинговая компания в тот период достигла своего расцвета, я уже не могла управлять компанией одна. Рано или поздно меня бы сожрали.

– Сомневаюсь. За пять лет ты многого добилась.

– Только при условии, что я тратила больше времени на закулисные игры, называемые внутренней политикой, а не на свою работу. А это не моя стезя, Сью.

Сью сочувственно поежилась.

– Я тоже это ненавижу.

Веронике казалось иначе. Сьюзи была бы как раз на своем месте, занимаясь интригами в кулуарах какой-нибудь крупной компании, но она промолчала. Если подруга хочет объяснений, она их ей с удовольствием предоставит. Ей это только на руку – меньше времени останется на то, чтобы затронуть более щекотливую тему.

– Когда Ник Джеферсон предложил мне место в правлении… – она красноречиво развела руками, – сбылась моя мечта.

– И ты не скучаешь по Лондону?

Лондон? Широкий круг друзей, которые имели обыкновение задавать много вопросов, но серьезно ничем не интересовались? Да она дождаться не могла, когда от них уедет. По той же причине терпеть не могла светские рауты. Как и Джордж, она решила никому ничего не объяснять, и никто ни разу не набрался смелости, чтобы спросить. Но по углам, конечно, шушукались.

– Понимаешь, Мелчестер ведь не на краю света. Это город, конечно, маленький, но, уверяю тебя, жить там очень приятно. Ни тебе пробок, ни загазованности в сравнении с тем, что творится в Лондоне. Почему бы тебе самой не приехать и не убедиться? В городе свой оркестр, художественная галерея, музей, – добавила Вероника, вспомнив о Фергюсе.

– Ого!

– Роскошный торговый пассаж в атриуме бизнес-центра, где я работаю. Сьюзи лукаво улыбнулась.

– И Марлоу-корт совсем неподалеку от Мелчестера.

– Марлоу-корт?

– Владения Фергюса Каванага, – шутливо напомнила подруга.

Марлоу-корт? Так вот где он живет? Красивый каменный особняк в нескольких милях от города? Пару раз она проезжала мимо…

– Скажи, а ты познакомилась с Фергюсом Каванагом до или после грандиозного предложения Ника Джеферсона?

– Что? Ах, после, – небрежно ответила Вероника, заметив, что Сьюзи улыбается. – Это мое недавнее приобретение.

– И он пойдет с тобой на свадьбу Флисс? – не унималась Сьюзи.

– Ему так или иначе надо было в город, – ответила Вероника. – Вот и сходим заодно.

– Заодно? Ты хочешь сказать, что не планировала представить его матери на нейтральной территории?

– А откуда ты знаешь, что моя мать с ним незнакома?

– Потому что, дорогая моя, я бы тогда уже все знала. Все бы уже знали и обсуждали эту тему. Интересно посмотреть на него, когда он узнает всю правду. – (Вероника с удивлением взглянула на нее). – Ну, что твоя мать мечтает выдать тебя за богатого аристократа.

– Фергюс не аристократ, ему бояться нечего. Кроме того он вполне способен справиться с моей матерью.

– Ну, с тобой он вполне справляется, – улыбнулась Сьюзи. – Целовались на лестнице как два голубка… Я уже не думала, что когда-нибудь это случится.

Вероника и сама не думала, но решила проигнорировать шутливый тон подруги.

– Ты мне, наконец, расскажешь подробно о вашем романе или мне придется каждое слово из тебя клещами вытягивать?

– Да нечего рассказывать, Сью. Фергюс и я… пришло время напустить туману, помучить подружку, – мы просто друзья. Лучше скажи, как дела у Найджела?

– Много работает и много ест, – вздохнула подруга. – Но не думай, что я позволю тебе сменить тему. Рассказывай, как вы познакомились.

– А ты зануда, знаешь?

– Я не успокоюсь, пока ты мне все не расскажешь, – улыбнулась Сьюзи.

– С меня хватит сплетен, – сказала Вероника. – Лучше ешь печенье, может, хоть минутку помолчишь.

Сьюзи молчать не собиралась.

– Было мероприятие, связанное с благотворительностью, и я там встретила Поппи Каванаг. Когда она увидела впервые Ричарда Мэриота, то решила во что бы то ни стало выйти за него замуж.

– Значит, она твердо знает, чего хочет. И добивается этого.

– Да, она получила что хотела.

– Думаешь, это была любовь с первого взгляда?

– Дора и дня не может прожить без Джона Гэнона, эта информация проверена.

– Наверное, у них это семейное, – предположила Вероника и тут же пожалела об этом, потому что глазки Сьюзи так и засияли.

– У вас с Фергюсом тоже? – Сьюзи вскочила со своего места. – Еще одна любовь с первого взгляда?

– Это было мгновенное взаимопонимание, призналась Вероника с улыбкой.

– Правда? Ты не можешь обойтись без таинственности. – Но Сьюзи была явно довольна. – Значит, это точно семейное. Его родители были неразлучны. Муж был от нее без ума, никуда ее от себя не отпускал. Они погибли где-то во время землетрясения. – Она махнула рукой. – У меня плохо с географией.

– Зато ты в другом талантлива. Сьюзи понимающе улыбнулась.

– Фергюс тогда только закончил Оксфорд. Ему было года двадцать два, двадцать три… – Она задумалась.

– Это случилось через год после того, как он закончил Оксфорд, – поправила Вероника, не моргнув глазом. Происходящее начинало ее забавлять.

– Он взвалил на себя ответственность за все. За компанию, поместье, сестер. Дора, должно быть, была совсем маленькой… – Сьюзи посмотрела на подругу. – Ну, конечно, ты все это знаешь.

Вероника в ответ улыбнулась. Кое-что она знала. Но раз есть возможность узнать побольше, то почему бы этим не воспользоваться – Вижу, пока я распаковывалась, ты времени даром не теряла, – сказала она насмешливо. – Кому звонила?

– Никому. В этом не было необходимости, раз я узнала имя. – Сьюзи барабанила пальцами по столу. – У меня прекрасная память.

– Неужели? – Удивление было искренним. – Странно. В школе ты не проявляла таких способностей.

– Потому что в школе мы изучали людей, которые давно умерли. Ну давай, Ронни. Ты же моя лучшая подруга, мы сто лет друг друга знаем… У Каванага репутация закоренелого холостяка, как и у тебя, впрочем. Брось упираться, расскажи.

– Что тебе рассказать?

– Все, Ронни, давай, – требовала Сьюзи, выходя из себя. – Каждую мелочь. Каков он в постели?

– Сьюзи! – воскликнула Вероника и залилась краской. Весьма убедительно, судя по восторженному хихиканью Сьюзи.

– Хорошо, – сказала Сьюзи, сгорая от любопытства. – Где вы познакомились?

Вероника снова прикоснулась кончиками пальцев к губам. Вопрос Сьюзи заставил ее опустить руку. Поцелуй на ступеньках растаял как мираж. Если это игра, то пора сконцентрироваться и играть всерьез.

– Хочешь знать, где мы познакомились? – Домашние заготовки были при ней. Ведь они уже решили, что проще всего будет сказать как есть. Но правда от этого не должна быть менее интересной. – За завтраком.

Рука Сьюзи, протянутая за бисквитом, замерла в воздухе.

– За завтраком?

– Ммм… – Вероника поднесла чашечку к губам. – Он любит селедку, тосты из белого хлеба и кофе. – И уже из вредности добавила:

– И так каждое утро.

Сьюзи вытаращила глаза.

– Каждое утро?

– Каждое утро, – подтвердила Вероника, ведь Фергюс ей сам признался.

– Это… – Сьюзи вновь лишилась дара речи. Но долго это не продлилось. – Какой-то плебейский вкус, ты не находишь?

– Слегка эксцентричен, может быть, – улыбнулась Вероника.

– В конце концов, это его личное дело. – Сьюзи неодобрительно покачала головой. – Ну, дальше рассказывай.

– Я бы с удовольствием осталась и рассказала тебе все подробно. Но у меня уже нет времени. Сегодня жуткие пробки, а Луиджи ждет меня к половине двенадцатого.

Вероника решительно встала.

– Ронни, ты не можешь меня так оставить, взмолилась Сьюзи.

– Сью, но ты же сама записала меня на это время. Ты прекрасно знаешь, что он устроит истерику, если я опоздаю.

– Свали все на меня! Под шляпой все равно не видно никакой прически!

– Зато я буду знать, что причесана, – улыбнулась Вероника, понимая, что Сьюзи уже сама не понимает, что говорит.

– Не могу поверить, что ты бросаешь меня, пробормотала Сьюзи, протягивая руку за очередным шоколадным бисквитом, чтобы успокоиться.

Вероника заторопилась.

– Я не смогу у тебя остаться, Сьюзи. – Вероника хотела пережить эту свадьбу и побыстрее убраться из города. – Мне нужно в Мелчестер. Есть кое-какие дела…

– Ну, конечно, Ронни, не надо ничего объяснять, – важно сказала Сьюзи. – Я все прекрасно понимаю.

– Да? – удивилась Вероника.

– Я понимаю, ведь Фергюс не может обойтись без своей утренней селедки, – съязвила подруга. Вероника почувствовала, что опять краснеет. Сьюзи подошла к ней и взяла за руку.

– Прости, мне не надо было подтрунивать. Я так хочу, чтобы ты была счастлива.

Ее искренность была так очевидна, что Вероника почувствовала непреодолимое желание во всем признаться. Сьюзи поймет. Даже будет помогать, но скажет об этом мужу. Так мир устроен. На что была бы похожа жизнь в браке без откровенной беседы перед сном?

К сожалению, тогда все будет кончено. Найджел милейший человек, но где-нибудь в раздевалке теннисного клуба он поделится пикантной сплетней.

И наверняка это вскоре станет достоянием ушей ее матери, которая никогда не простит дочери, что та пыталась одурачить ее, когда дело касалось сватовства.

Фергюс Каванаг так и не поехал в клуб. После того как он забрал у портного смокинг, подобрал к нему галстук-бабочку и рубашку, взял напрокат цилиндр, он отправился к себе в офис.

– Доброе утро, Джулия.

Секретарша улыбнулась.

– Здравствуйте, Фергюс. Как дела в Мелчестере?

– Все в порядке, если не считать того, что всем заправляют сестры.

Они работали вместе с тех пор, как Фергюс был еще желторотым выпускником, которому приходилось восстанавливать компанию, а Джулия оказалась не у дел, потому что дети выросли, и искала себе работу.

Он выбрал именно ее. Поначалу случались между ними и разногласия, и споры, но они довольно быстро притерлись друг к другу. Теперь она стала его правой рукой, у нее в подчинении находился большой отдел, а Фергюс не скупился на хорошую зарплату.

Секретарша сочувственно улыбнулась.

– Что, предсвадебные хлопоты окончательно достали вас?

– Можно и так сказать.

– Тогда, может быть, кофейку? Почту будете просматривать?

– Есть что-нибудь серьезное?

– Нет, ничего срочного вроде не было.

– Ну и денек сегодня. Приготовьте мне бутерброды к половине первого. Я собираюсь на свадьбу и не хочу, чтобы у меня урчало в животе. – Он перехватил ее взгляд и улыбнулся в ответ. – Знаю-знаю, я ужасно прожорливый.

– Это вы сказали.

– И мне нужна машина с водителем к часу.

Что-нибудь просторное, чтобы поместилась большая шляпа.

Она посмотрела на цилиндр, который он держал.

– Ваша? – уточнила она. – Или более широкополая?

– Шляпа, которая находится в шляпной коробке вот такой величины, – сказал он и развел руками. – И еще. Я хотел бы получить всю информацию, которую вы сможете собрать о Веронике Грант. Она состоит в совете директоров компании «Джеферсон спорте». Офис находится в Мелчестере. – Он задержался в дверях своего кабинета, собираясь добавить что-то важное, но Джулия уже отвечала на телефонный звонок.

Только сейчас он понял, что ему следовало спросить Веронику, на чью свадьбу они собираются.

– Есть сегодняшняя газета?

Она подала ее Фергюсу. Закрыв ногой дверь в кабинет, он открыл в газете колонку светской хроники, чтобы прочитать список назначенных на сегодня свадеб.

Мисс Фелисити Ветерол за графа Картерета в церкви Святой Маргариты, Вестминстер. Похоже, это она. Он нажал кнопку переговорного устройства:

– Джулия, еще один момент. Позвоните в мой клуб и скажите, что я у них сегодня переночую. Теперь, когда у него была палочка-выручалочка в лице Вероники Грант, задерживаться в городе надолго не было необходимости.

– Хорошо. А если кто-нибудь позвонит, вы на месте?

Он посмотрел на часы.

– Нет.

Фергюс принял душ и переоделся в специально оборудованной для этих целей комнате, примыкавшей к его кабинету. Потом ел приготовленные Джулией бутерброды и просматривал информацию, которую она нашла в деловой прессе о Веронике Грант. Она проделала большую работу за короткое время, но почти ничего нового узнать не удалось. Он и так знал, что Вероника хороша собой, что ее принимают в самых высших сферах общества, недаром ее мать искала ей именно титулованного мужа, что ей двадцать девять лет. И еще, что она серьезная деловая женщина, которая вместе с Ником Джеферсоном делает погоду в развивающейся отрасли организации досуга.

Внешняя неприступность, может быть, средство защиты. Напускная холодность, чтобы дурачить всех, кроме близких друзей, и чтобы скрыть страстную натуру и податливость губ, готовых к поцелую.

Фергюс отложил папку в сторону. И зацепиться-то не за что. Ничего, что объяснило бы ее решение познакомиться с ним и пригласить на свадьбу. Ничего, что объясняло, почему расстроилось ее замужество. В деловой прессе такого не найдешь. А фактов, от которых можно оттолкнуться, было мало. Джулия и так сделала, что смогла. Но должно же быть что-то еще. Дверь открылась, и он поднял голову.

– Машина уже здесь, Фергюс. Он встал и выглянул в окно. У тротуара был припаркован серебряный «роллс-ройс».

– «Ролле»? – изумился Фергюс.

– Это единственная подходящая машина, когда носишь шляпы таких размеров, – сказала Джулия, изображая, как он развел руками, чтобы показать диаметр коробки. Потом сняла крошечную пылинку с цилиндра и подала его Фергюсу с подозрительной улыбкой. – Счастливой свадьбы.

– Счастливой? – Он понял намек и принял шляпу. – Единственное, в чем я уверен, так это в том, что она будет интересной.

– Неужели? Что, есть сомнения по поводу, явится ли жених? – спросила секретарша, провожая его до двери. – Или невеста? А может быть, вы как раз тот, кто знает причину, по которой свадьба может не состояться?

– Не могу ответить, потому что ни жениха, ни невесту я в глаза не видел.

– Тогда интерес вызывает Вероника Грант и ее большая шляпа, – предположила Джулия, а ее глаза за очками так и сияли. – Скажите, а ваш клуб – это такое мрачное, старомодное заведение, куда не пускают женщин?

– Он не мрачный и не старомодный. Это оазис покоя, где мужчина может расслабиться и ни о чем не думать.

– Я так и знала, что это только для мужчин. А вы уверены, что вам понадобится эта комната?

– А почему нет?

– А потому что Вероника Грант красивая женщина. И потому что пришло время перестать думать о других, Фергюс, и начать получать удовольствие от жизни.

– Спасибо, Джулия, я буду иметь в виду. И он улыбнулся, направляясь к лифту и вспоминая тот поцелуй на ступеньках.

Глава 5

«Ролле» подъехал к дому Сьюзи Бротон за минуту или две до половины второго, но, когда Фергюс позвонил в дверь, ему моментально открыли. Сьюзи была уже одета, в руках держала шляпу размером с колесо телеги. Фергюс заподозрил, что, поджидая его, Сьюзи пряталась за шторами.

– Заходите, мистер Каванаг, – пригласила она.

– Пожалуйста, зовите меня просто Фергюс, сказал он, кладя свои перчатки и шляпу на маленький столик в холле.

– Фергюс, – послушно повторила женщина. – Тогда я просто Сьюзи. Проходите в гостиную, Вероника спустится с минуты на минуту. Хотите чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо. – Он понятия не имел, что сказала Вероника этой женщине, но нетерпеливые глаза выдавали ее с головой, и Фергюс понял, что допрос вот-вот начнется.

– Вы давно знакомы с Ронни, Фергюс?

– Ронни? Вы имеете в виду с Вероникой?

– Хм. – Сьюзи внимательно пригляделась к нему. – Ронни тоже старалась избегать вопросов. Знаете, вы оба такие скрытные, что это даже подозрительно. Можно подумать, вы что-то скрываете.

Она не теряла времени, пытаясь приблизиться к цели. Очевидно, Вероника дала ей очень мало информации.

– А что я, точнее, мы, должны скрывать? – спросил он.

– Вот видите? Вы отвечаете вопросом на вопрос. Я эту манеру знаю. – Женщина хихикнула. – Я сама так всегда делаю, когда не знаю правильных ответов.

– Не могу поверить, что бывают случаи, когда вы не знаете правильных ответов, Сьюзи. Та продолжала улыбаться.

– А вы не промах, Фергюс. Совсем не промах. В этом-то и проблема. – Он попытался выглядеть насколько возможно озадаченным. – Вы оба изо всех сил стараетесь избежать любых вопросов, словно скрываете какую-то тайну.

– Сью! – позвал сверху полный отчаяния мужской голос.

Сьюзи метнула раздраженный взгляд к потолку.

– Он совершенно не умеет обращаться с запонками. Пойду помогу.

– Не смею вас удерживать. – Фергюс понимающе улыбнулся.

– Вы крепкий орешек, Фергюс, но дайте срок, я узнаю все ваши маленькие секреты. Я не я буду, если этого не случится.

– Я буду терпеливо ждать. – Каванаг отвесил шутливый поклон.

Фергюс стоял у распахнутых французских окон, глядя во внутренний дворик, когда аромат духов сообщил, что он уже не один. Гардения прохладный запах свежести, сопровождаемый неожиданной волной тепла. Он обернулся – она стояла в дверном проеме.

На Веронике было облегающее платье из плотного шелка с полукруглым вырезом на шее, которую украшало плетеное золотое ожерелье. Серебристо-голубое платье подчеркивало цвет ее глаз. Распущенные утром волосы, подстриженные под пажа, теперь были собраны в незатейливую высокую прическу, на которой красовалась шляпа, приколотая золотой шпилькой.

Выглядела она потрясающе. Так, что захватывало дух.

– Как вы считаете, – сказала она, подходя к окну и нарушая молчание, которое царило между ними, – когда мужчины женятся, они сразу теряют способность выполнять несложные вещи?

– Что вы имеете в виду?

– Застегивание булавок и запонок, завязывание галстуков. – Она сделала паузу. – Это все, что я знаю. Вот у вас ведь нет жены, чтобы прыгать вокруг вас, и вы приехали вовремя и прекрасно выглядите. А может быть, в вашем клубе есть камердинер, слуга?

– Нет. Во всяком случае, я никогда… – Фергюс сделал усилие, чтобы взять себя в руки. – А какое это имеет значение?

– Никакого, – серьезно ответила Вероника. – Это просто размышления вслух. Мне нравится ваш новый смокинг. Далеко не всем мужчинам он идет.

Фергюс пожал плечами и опустил голову.

– Я ненавижу новую одежду. – Он помолчал. – Вы прекрасно выглядите.

– Спасибо.

– Шляпа просто потрясающая. Стоит всех тех… – Он осекся, потому что вернулась Сьюзи.

Вероника представила Найджела Бротона. Мужчины пожали друг другу руки.

– Как вы планируете добираться до церкви? – спросил Фергюс, обращаясь к Найджелу Бротону, пытаясь побороть непреодолимое желание взять Веронику за руку или хотя бы дотронуться до нее. Заметив, что Сьюзи не спускает с них глаз, он решил не делать ни того ни другого. – Мы можем подбросить вас.

Найджел попытался было что-то сказать, но Сьюзи не дала ему и рта раскрыть.

– Как это мило с вашей стороны. В такое время почти невозможно поймать такси. – Сьюзи метнула красноречивый взгляд на мужа, который, как всегда, не подумал о транспорте заранее.

Фергюс усадил Веронику на заднее сидение «роллс-ройса» и обернулся, чтобы предложить свою помощь Сьюзи. Она рассеянно махнула Фергюсу, поправляя на муже галстук. В конце концов, она уселась рядом с Фергюсом. Найджел занял место рядом с водителем.

Фергюс сидел бок о бок с Вероникой, и нежный цветочный запах обволакивал его.

Сьюзи, перехватив его взгляд, улыбнулась так, как улыбаются женщины, считающие, что раскрыли романтический заговор. А что, если она знает, подумал он, и просто смеется над ним?

Как будто прочитав его мысли. Вероника еле заметно покачала головой и прикрыла глаза, давая понять, что секрет по-прежнему принадлежит только им. Уголки ее губ непроизвольно поползли вверх, а на щеке образовалась ямочка, придавая особое очарование таинственной улыбке, которая объединяла их, делая заговорщиками.

Фергюс заставил себя отвести глаза от ее губ, вспоминая, какими теплыми они были. Вспомнил он и неожиданный всполох страстного огня в серых глазах, когда она ответила ему.

Пока они ехали по запруженным улицам, Сьюзи не спускала с них глаз, подмечая каждый обмен взглядами, каждую улыбку, чтобы потом рассказать подругам.

Машина ползла еле-еле, Фергюс нетерпеливо посматривал на часы.

– Надо было раньше выезжать, – сказал он.

– Страшная пробка впереди, вся Виктория-стрит запружена машинами, – объяснил шофер. – Не волнуйтесь, невесты всегда опаздывают.

– Это точно, – подтвердил Найджел. – Сьюзи заставила меня ждать двадцать минут.

– Да что вы? – Получается, что Поппи была неприлично пунктуальной, когда выходила замуж за Ричарда. – Я никогда не мог понять смысла их опаздывания.

Сьюзи улыбнулась.

– Не принято, чтобы женщина проявляла повышенную готовность к замужеству, Фергюс. Мы не должны доставаться мужчинам легко.

Фергюс сомневался, что Найджел когда-либо имел такой шанс.

– Я считаю, что алтарь – не место для игр, ответил он Сьюзи. А что касалось Поппи, здесь все было ясно. Она и Ричард не могли дождаться, когда поженятся. И похоже, Дора и Джон чувствуют то же самое.

Водитель перехватил его взгляд в зеркале и улыбнулся.

– Вы, наверное, холостой, сэр?

Фергюс почувствовал, что Вероника замерла. Так же притаились и два других пассажира, напряженно ожидая его ответа. Пора на время забыть об историях Поппи и Доры и начать играть свою роль на полном серьезе.

– Пока, да, – ответил он.

Сьюзи с облегчением вздохнула. Рука Вероники, которая покоилась рядом с его рукой, нежно тронула его пальцы, и он повернулся в ее сторону.

Из-под полей шляпы глаза Вероники казались огромными. Беззвучно, одними губами, она сказала: «Спасибо».

Всегда к вашим услугам, мысленно ответил он.

Все свадьбы похожи одна на другую, если ты гость, думал Фергюс. Мужчины мало чем отличались друг от друга в одежде, а наряды женщин говорили о многом: если не убить наповал, то уж точно ранить.

Появление невесты вызвало вздохи и трепет кружевных носовых платочков женской половины общества. Мальчики-пажи хихикали над женихом, когда тот начал нервно произносить обеты. Подружки невесты строили глазки свидетелю, вместо того чтобы присматривать за малышами.

Единственное отличие этой свадьбы от других заключалось в том, какие взгляды и волны любопытного шепота сопровождали появление Вероники рядом с Фергюсом. Но она сделала вид, будто ничего не замечает и быстро проскользнула на скамью рядом со Сьюзи, а Фергюс встал рядом в проходе.

Их опоздание избавило от необходимости знакомиться с бесконечным числом посторонних людей. Но взгляды, которые бросали на них украдкой на протяжении всей церемонии, говорили о том, что все еще впереди.

* * *

– Сгруппируйтесь, пожалуйста. – Возражать фотографу было бесполезно. – Встаньте поближе, обнимите друг друга и улыбайтесь. Это свадьба…

Фергюс пропустил Веронику немного вперед, обнял за плечи, крепко прижимая ее к себе в собравшейся толпе.

– Ваша мать здесь? – спросил он шепотом.

– Да. – Ее мать уже пробиралась к ним, но была остановлена позировать для фотографии. Но это была лишь минутная отсрочка. – Не волнуйтесь, она вас заметила.

– Улыбайтесь, я прошу вас. – Они покорно улыбнулись.

– Фергюс, – повернулась она, – вы точно не передумали? Пока еще не поздно отказаться от нашего плана.

– Еще раз, пожалуйста, шире улыбочки, шире, настаивал фотограф.

– Я никого не боюсь, – сказал он, когда они снова посмотрели в объектив.

– Вот ты где, Вероника, – воскликнула мать. – Ты так опоздала! Я уже начала думать, что ты не придешь. – Однако все ее внимание было обращено на Фергюса. Миссис Грант буквально пожирала его глазами.

– Была жуткая пробка, – объяснила Вероника, покорно наклоняясь, чтобы изобразить что-то вроде поцелуя. – Познакомься, мама, это Фергюс Каванаг. – Она повернулась к Фергюсу:

– Фергюс, это моя мама Аннет Грант.

Фергюс протянул правую руку, левой продолжая крепко обнимать Веронику за плечи, раз уж его попросили убедить эту женщину и всех остальных в том, что они любовники. Он получал от этого удовольствие.

– Как поживаете, миссис Грант? Аннет Грант пожала его руку, напряженно наморщив лоб.

– Каванаг? Мне знакома эта фамилия…

– Неужели? – Фергюс изобразил удивление. – Но, вообще, она довольно распространенная.

– Постойте, где же это было?

– Мама! – Вероника попыталась отвлечь ее. – По-моему, нам пора.

– А Дора Каванаг случайно не ваша родственница?

Вероника просто не поверила своим ушам. Ее мать знает даже Дору Каванаг. Как могла она подумать, что все будет так просто? Но Фергюс не был смущен ни на секунду.

– Она моя младшая сестра, – ответил он с улыбкой, которая, по мнению Вероники, должна была обезоружить ее мать.

И действительно, Аннет Грант расплылась от удовольствия.

– Я видела ее выступление на собрании в фонде помощи беженцам. Славная девушка. Вы должны ею гордиться.

– Она мне твердит то же самое, – ответил Фергюс.

Миссис Грант повернулась к молодому человеку, который стоял рядом с ней:

– Джерри, пойди посмотри, не подъехала ли наша машина, – сказала она, чтобы избавиться от него. – По-моему, невеста собирается уезжать.

– Но…

Было очевидно, что в Джерри теперь не было необходимости. Аннет Грант намного больше интересовал спутник ее дочери.

– Кажется, на днях она выходит замуж? – спросила она, бросая в сторону Вероники многозначительный взгляд.

– Дора? Да, через две недели, – ответил он. – Вероника обещала прийти на свадьбу. – Он повернулся к ней:

– Не правда ли, дорогая?

Напряжение Вероники постепенно спало. Фергюс почувствовал, как расслабились ее плечи, увидел, как снова заблестели ее глаза.

– Не пропущу ни за что на свете, – ответила она.

– Правда? – Аннет Грант снова задумалась. – А вас Дора познакомила?

– Дора? – переспросил Фергюс. – Нет. Мы познакомились случайно, в поезде.

– Во время чтения газеты «Файненшл таймс», сказала Вероника и добавила:

– Вам не кажется, что розовый цвет ее бумаги очень романтичен?

– Не увиливай, Вероника, – ответила Аннет Грант, продолжая адресовать свои вопросы Фергюсу. – Вы говорите, в поезде? А когда это было? Еще не горячо, подумал Фергюс, но уже припекает.

– Мы ехали в город, случайно оказались за одним столиком в ресторане… – Ничего, кроме правды, но не совсем то, что Аннет Грант хотела узнать.

Вероника сказала:

– Фергюс, мама, обожает селедку. – Она повернулась к нему и добавила, заговорщицки понизив голос:

– Мой отец тоже обожал ее…

– Неужели?

– Он всегда заказывал ее, когда завтракал в поезде. Дома мама не позволяла ему, – объясняла Вероника. Ее лицо при этом оставалось серьезным, но глаза так и сияли озорством. Аннет Грант была сражена наповал.

– Так. – На секунду она почти лишилась дара речи. – Я считаю, что у нее очень резкий запах…

– Да, есть немножко, – согласился Фергюс, и Аннет Грант одарила свою дочь взглядом, который говорил: вот видишь!

– Может, я подвезу вас? – предложила она, потому что жених с невестой наконец были готовы ехать. Вдруг она раздраженно спросила:

– В чем дело, Джерри?

– Розовые лепестки, – сказал он, протягивая ей маленькую сумочку. – Вы же просили розовые лепестки.

– Я? – Аннет Грант сделала вид, что ничего об этом не знает.

– Свежие. Как вы хотели. Я собрал их сегодня утром. Вы в машине забыли.

– Ну ладно, Джерри. – Она взяла сумочку. – Пойдем, Вероника, пойдем усыпать путь невесты розовыми лепестками.

– Но… – попыталась протестовать Вероника. Ее взгляд говорил Фергюсу, что она ничего не преувеличивала. Он все видел и понимал ее.

– Увидимся с вами на приеме, миссис Грант, сказал Фергюс, крепко обнимая Веронику за плечи. – Надеюсь, вы простите нам розовые лепестки.

На мгновение ему показалось, что она будет возражать. Но миссис Грант, видимо, передумала.

– Да-да, конечно, идите. Потом поговорим. – Это прозвучало не как обещание, а как угроза. – Пойдем, Джерри.

Пораженная, Вероника смотрела, как мать присоединилась к толпе, которая окружала машину невесты.

– Потрясающе! – сказала она. – Я просто не верю глазам своим… Фергюс улыбнулся.

– Вы же меня не за красивые глаза выбирали. Лучше уйдем отсюда.

– А как же Сьюзи и Найджел?

– Они нас найдут. – Не дожидаясь ответа, он взял Веронику под руку и повел к воротам. Водитель заметил их и вышел, чтобы распахнуть перед ними двери, но Вероника, не дойдя до машины, остановилась.

– Фергюс…

– Да?

– Я просто… Я хотела сказать… – она пожала плечами, – спасибо. Вот, собственно, и все.

Он прикоснулся к ее щеке, на мгновение они так и застыли. Любопытные зеваки, гости, обслуживающий персонал быстро проходили мимо.

– Вероника! – Сьюзи бежала по направлению к ним, придерживая шляпу. – Ох, слава богу! Мы думали, вы без нас уехали.

Фергюс накрыл теплой ладонью руку Вероники, которая лежала на его рукаве, и несколько мгновений смотрел в ее глаза. Потом нехотя повернулся в сторону Сьюзи, изобразив на лице дежурную улыбку.

– Не может быть, что вы подумали о нас так плохо!

– В церкви такое столпотворение, – быстро проговорила Вероника. – Мы решили ждать вас здесь.

– Не извиняйтесь. Мы бы не обиделись, даже если бы вы уехали. – Сьюзи повернулась к Веронике:

– Правда, шикарная свадьба? Видела, на Флисс была фамильная тиара Картеретов? Бриллианты Глендейлов с этими и сравнить нельзя. – Она осеклась, поняв, что сболтнула лишнее.

– А ты была на свадьбе Джорджа? – спокойно спросила Вероника, абсолютно без эмоций. Она хорошо умела это делать.

– Но он ведь дальний родственник Найджела, смущенно объяснила Сьюзи. – Слава богу! Наконец идет Найджел. Я ужасно хочу шампанского. У меня от этих гимнов в горле пересохло.

Или от твоей бесконечной болтовни, подумал Фергюс.

Бальная зала была от пола до потолка отделана зеркалами. Повсюду сияли огромные венецианские канделябры: Жених с невестой стояли в окружении ближайших родственников, встречали гостей, принимали поздравления, поцелуи, улыбки.

– Дорогая Флисс, – произнесла Вероника, чмокая воздух в сантиметре от щеки невесты. – Ты выглядишь как принцесса. Я желаю тебе счастья. – Потом она повернулась, чтобы представить Фергюса. – Познакомься…

Широко улыбаясь, Флисс протянула руку.

– Нас не надо знакомить. Мы с Фергюсом знакомы.

– Разве? – Фергюс внимательно присмотрелся к яркой молодой женщине. – Вы уверены? Не мог же я забыть такую красавицу?

Флисс рассмеялась.

– Не волнуйтесь, вы не страдаете потерей памяти. Мне тогда было тринадцать. Я была прыщавым подростком с пластинкой для исправления прикуса. Мы учились с Дорой в одной школе, – объясняла она. – Когда был день открытых дверей, вы водили нас в кафе на чай.

– Не может быть! И вы это помните?

– Чай был очень вкусный, – продолжала Флисс. – И к тому же потом весь шестой класс наказали, потому что из-за вас они накрасили губы.

– Ужасно, детям из-за меня так попало, а я ничего не помню, – улыбнулся Фергюс.

Вероника не поверила, и ее бровь слегка приподнялась.

– Я на сегодня приглашала Дору, – сообщила Флисс, все еще смеясь. – Но у нее самой скоро свадьба.

– Да, она по уши увязла в предсвадебных приготовлениях, – подтвердил Фергюс. Но его облегчение было преждевременно.

– Она сказала: если получится, попозже приедет.

– Я ничего не знал об этом. – Он встретился взглядом с Вероникой. – Обычно мы с ней не сталкиваемся на светских мероприятиях.

– Так жалко, что я не смогу побывать на ее свадьбе, – пожаловалась Флисс.

– Я уверен, Дора поймет, что медовый месяц важнее, – посочувствовал Каванаг. – Зато там будет Вероника. Она будет вашим доверенным лицом.

Новоиспеченная леди Картерет снова засмеялась.

– Ронни никогда не была ничьим доверенным лицом, Фергюс. Она всегда сама по себе.

– Только не теперь. – Он прекрасно сознавал, что Аннет Грант стоит совсем недалеко от них. – Мы поделили главную роль на двоих.

Флисс засветилась от радости:

– Как это здорово!

– Мы тоже так думаем.

Они прошли вперед, он взял два бокала шампанского и протянул один Веронике.

– Весь шестой класс? – спросила она наконец. – Все эти губастенькие тринадцатилетние девушки… И вы думаете, я поверю, что вы не заметили?

– Поверьте, это так, – сказал он. – Но мне стоило большого труда не заметить, что нет более опасного сочетания, чем спортивные тапочки и губная помада. Директриса хотела получить от меня взнос на строительство нового корпуса и под благовидным предлогом утащила меня в свой кабинет на стаканчик шерри.

– Она получила деньги?

– Даже быстрее, чем предполагала. Мне не терпелось уехать. На следующий год вместо себя я отправил Поппи.

– Эх, вы… – Но ей не удалось поддразнить его, потому что их окружили друзья Вероники, которые несколько месяцев не виделись с ней и хотели узнать о ее жизни. И о ее новом знакомом.

Он пожимал руки, вежливо улыбался, с облегчением обнаружил, что мужчины больше интересовались его мнением по поводу рынка ценных бумаг, нежели тем, давно ли он знаком с Вероникой.

– Аннет сказала мне, что вы встретились во время дождя, – в момент затишья громко сказала одна старая вдова. – Искали убежище под деревом?

– Нет, тетя Мэй, мы познакомились в поезде, – поправила Вероника, наклоняясь к самому уху старушки.

Подошла Сьюзи и с многозначительной улыбкой спросила:

– Итак, расскажите мне о том дереве, под кроной которого вы встретились.

– Я уже говорила тебе, что мы познакомились в поезде.

– Если мне не изменяет память, за завтраком.

– Потом встретились опять, случайно, – подключился к разговору Фергюс и посмотрел на Веронику, предоставляя ей возможность уточнить детали.

– В музее, – выбрала она.

– В музее? Да брось ты, Ронни! Даже в Мелчестере можно найти занятие поинтереснее, чем таскаться по музеям.

– Это была вечеринка, – уточнил Фергюс. – Мы в Мелчестере умеем развлекаться даже в музеях. – Выбрав ведущую роль, он имел возможность импровизировать. – Это было открытие фамильного зала Каванагов, Сьюзи. Там выставлены наиболее интересные экспонаты керамического боя. Вы должны обязательно увидеть это, когда приедете к Веронике в гости.

– Что значит «керамический бой»? – спросила Сьюзи.

– Осколки древнегреческих амфор, – объяснила Вероника, принимая эстафету. – Их откопала мама Фергюса. Помнишь, ты упомянула, что миссис Каванаг была археологом?

– Да. – Сьюзи почувствовала себя припертой к стенке.

– Потом мы увиделись еще раз, на концерте. – Фергюс осторожно направлял расследование вперед, чтобы Сьюзи не задавала вопросов, которые могли бы запутать Веронику.

– Натыкаться друг на друга вошло у вас в привычку?

– Мелчестер – город маленький. Оказалось, что наши вкусы совпадают. У нас обоих были куплены билеты на премьеру одного и того же спектакля… Как он назывался. Вероника? Что-то по Оскару Уайльду…

– «Идеальный муж», – быстро проговорила она.

– Ну, конечно, «Идеальный муж». Скоро он пойдет и в Лондоне. Стоит посмотреть. – Он взглянул на Веронику. Казалось, еще мгновение, и она потеряет контроль над собой. Он хотел бы посмотреть, как она хохочет над тем, что он говорит. Но она была сама серьезность.

– Да, вещь очень неплохая, – согласилась она.

– Ну так вот, когда это выяснилось, мы решили, что пора позаботиться об окружающей среде. – (Сьюзи выпучила глаза). – И пользоваться одной машиной на двоих, – объяснил он.

– Похвально. А знаете, какое логическое продолжение у данного решения? – (Они ждали, прекрасно понимая, что их вот-вот могли разоблачить). – Делить абсолютно все, – продолжала Сьюзи, – включая постель.

– Действительно? Я не подумал об этом. – С каменным лицом Фергюс повернулся к Веронике:

– А ты, дорогая?

– Я как-то упустила это из виду. Но стоит подумать.

– Конечно, – неуверенно сказала Сьюзи.

– Что ты говорила по поводу раннего ухода? – спросил Фергюс, когда они остались наедине. – Одурачить Дору будет значительно труднее. – (Глаза Вероники излучали веселье). – Это не смешно. В случае с моей маленькой сестренкой селедка тебе не поможет.

– А мне теперь селедка не понадобится. Если так и дальше пойдет, нас скоро начнут спрашивать, когда мы назначим день свадьбы.

– Какая жалость, что я не подумал о кольце. Если мы притворимся помолвленными, нас не потревожат годами.

– А не будет ли это решение выглядеть слишком поспешным?

– Я – Каванаг, а наши привязанности вспыхивают внезапно, – наставительно произнес Фергюс.

– Я слышала об этом… Мне стоит предупредить, что Сьюзи очень многое о вас известно.

– Я так и подумал. Она напоминает одну большую ходячую сплетню.

– Но придется сделать так, чтобы нас чаще видели вместе.

– Не считаю это такой уж неразрешимой проблемой.

– И я не считаю. – Вероника покраснела. – Но может, нам стоит держать этот план про запас, на будущее? – Значит, будущее все-таки есть? Ему хотелось уточнить это. Но она так смотрела на него из-под ресниц, что голова его пошла кругом. – Если мы объявим о помолвке сейчас, все захотят, чтоб мы назвали дату свадьбы…

– Дату свадьбы? – Леди Мэй, оказавшаяся в двух шагах от них и продолжавшая теребить слуховой аппарат, широко улыбнулась. – Аннет ничего не говорила мне о том, что ты выходишь замуж, Вероника. – Ее голос был звонким, как у бывалой актрисы. Гул разговоров замер. И уже в полной тишине она добавила:

– Мне никто ничего не рассказывает.

Глава 6

В наступившем безмолвии Аннет Грант и другие гости повернулись и смотрели на них. Звук гонга и торжественное объявление о необходимости занять места за столами раздались как раз вовремя.

Могло показаться, что мать Вероники как будто еще не была готова обсуждать случившееся.

Но на самом деле она набиралась сил, и Фергюс с Вероникой догадывались об этом.

– Так, – начал Фергюс, когда гул разговоров снова достиг наивысшей точки. – Вот вам и тема для обсуждения за обедом.

– Фергюс, мне так…

– Помните, Вероника, – сказал он серьезно, до того как она успела произнести свои извинения. – Никаких воздушных шаров.

– Шары? – Она удивленно посмотрела на него. – Это не смешно…

Но он все-таки улыбнулся.

– Вам виднее. Но, по-моему, это очень забавно. А могло, кстати, быть намного хуже.

– Хуже? – не сдержалась Вероника и по взглядам окружающих поняла, что слишком повысила голос. – Но как? – взяв себя в руки, тихо спросила она.

– На моем месте мог оказаться фальшивый итальянский граф. – (Она продолжала смотреть на него недоверчиво). – Или кто-нибудь типа Джерри.

– Фергюс, это не тема для шуток…

– Тогда почему вы смеетесь?

– Я не смеюсь, – запротестовала она. На самом деле ей стоило немалых усилий, чтобы сдерживать себя. Фергюс видел, как смеялись ее глаза и уголки губ.

– Пора платить по счетам. Наш столик номер, три, – сказал он. – «Мисс Вероника Грант со спутником». Скажите, – спросил Фергюс, стараясь отвлечь внимание Вероники от множества глаз, следивших за ними, – как бы вы поступили, если бы я не стал принимать участие в этой игре? Она с удовольствием согласилась сменить тему.

– Я придумала бы уважительную причину, из-за которой мой кавалер не смог прийти. Чем я и занималась в тот момент, когда увидела вас, бегущего по платформе, – призналась она.

– Причиной, несомненно, стала бы срочная деловая встреча?

– От результата которой напрямую зависела бы стабильность международного рынка.

– В Нью-Йорке?

– Слишком близко. Каких-нибудь три часа на «конкорде». Это неуважительная причина.

– Тогда в Гонконге?

– Уже лучше.

– Но неинтересно…

Интересного, по мнению Вероники, не было ничего. Наоборот, эта игра с каждой минутой становилась все опаснее.

– Во всяком случае, интереснее, чем Нью-Йорк, – заметила она.

Уже давно ничто так не интересовало его, как эта женщина.

– Во всяком случае, более убедительно. Вы не согласны?

– Да уж, с даром убеждения у вас все в порядке. Только что вы это удачно продемонстрировали на присутствующих.

– Включая Сьюзи?

– Ox уж эта Сьюзи! – И она наконец дала волю смеху, который долго сдерживала. Звонкий смех, как трель серебряных колокольчиков, заставил многих обернуться в их сторону, а сердце Фергюса забиться сильнее. – Сьюзи убеждена, что мы любовники. Ваш поцелуй заставил ее поверить в это.

– Но это же хорошо, не так ли?

Вероника думала, что это очень хорошо. Ведь два свободных человека, которые ни за что не хотят вступать в брак, имеют полное право как следует повеселиться.

– И тетя Мэй ответила на все вопросы, которые оставались у Сьюзи, – добавила Вероника.

– Кроме даты, – напомнил ей Фергюс. – Но мы оставим миссис Грант утрясти это за обедом. – Он прикоснулся к ее руке. – А мы тем временем можем передохнуть, пока леди Мэй снова не направила на нас свой слуховой аппарат.

Они сели за стол. Принесли закуски и прекрасное вино. Все тактично избегали расспросов.

Фергюс обратил внимание, что Аннет Грант смотрит на Веронику, нахмурив брови. Он почувствовал ее неуверенность. Все было для нее неожиданным и странным: ее одержимая карьерой дочь вдруг закрутила бурный роман. Ну что ж, им следует быть осмотрительнее, чтобы у нее не возникли подозрения. Он положил свою руку на спинку стула Вероники и придвинулся ближе.

– Где те претенденты, которых я должен отпугивать? – прошептал Фергюс, когда она к нему повернулась.

– Достаточно вашего присутствия, чтобы они не смели приближаться, а публичное объявление тети Мэй о нашей приближающейся свадьбе стало финальным аккордом. Может быть, мне стоит согласиться на ваше предложение о долгосрочной помолвке. – Она сказала это в шутку, и он это понимал. Но теперь они оба замолчали, задумавшись о возможных перспективах, которые это сулило.

И все это на фоне свадебных поздравлений. Затем поднялся отец невесты, и Вероника повернулась в его сторону. Фергюс не слышал ни его, ни жениха, ни других. Он получал удовольствие оттого, что смотрел на Веронику, любуясь ее точеным профилем, улыбкой, морщинками смеха в уголках глаз, ямочкой на щеке. Помолвка. А что, если…

Наконец молодожены вышли в центр зала. Аннет Грант тоже поднялась. Но не для того, чтобы танцевать. На протяжении всего обеда она жаждала ответов на свои вопросы, теперь она собиралась их получить. Еще не время, подумал Фергюс. Пока она шла по залу, ее постоянно останавливали друзья, которые хотели поздравить, а заодно и разузнать подробнее. Еще не время.

– Вероника, вы готовы танцевать? – спросил Фергюс.

– А вы умеете?

– Ну, не знаю, составлю ли конкуренцию итальянскому графу, но покружить вас по залу, не наступая на ноги, смогу. Один тур вальса, и быстро уходим. Вы, кажется, так хотели?

Вероника засмеялась, он на это и рассчитывал.

– После объявления тети Мэй, чем скорее, тем лучше. Но только после танца. Дадим им возможность, как следует разглядеть вас.

– О, да…

Вероника потянулась к шпильке, но он опередил ее.

– Позвольте мне. – Фергюс наклонился, вынул шпильку и снял шляпу. – Вы никогда не должны прятать свои волосы, – заметил он, поправляя выбившуюся золотистую прядь. Это был жест собственника, и он спиной почувствовал замешательство Аннет Грант, которой все еще не удавалось к ним пробиться.

Скоро им придется расстаться, но сейчас, на глазах у всех, Вероника принадлежала только ему, и он не собирался упускать этот момент. Он повел Веронику на середину зала. Нежно заключив ее в объятия, он стал медленно с нею двигаться под музыку.

Фергюс почувствовал, как его восприятие обострилось. Совсем близко, как белое золото, блестели ее волосы, а ее легкий аромат обволакивал его. Где-то вычитав, что танец – это вертикальное воплощение любовного акта между мужчиной и женщиной, он теперь вспомнил этот образ. Именно такие эмоции вызывали в нем изгибы ее тела под шелковым платьем, нежная кожа ее руки, которую он сжимал в своей. В этот момент он страстно желал, чтобы Вероника принадлежала ему.

А когда она подняла голову и улыбнулась, Фергюс вспомнил сладкий вкус ее теплых, податливых губ, суливших неожиданное наслаждение. Теперь он понимал, как рождается внезапная страсть, жертвами которой стали Поппи и Дора, когда встретили своих суженых… Почему Дора ради Джона была готова на все…

Его сестры полюбили мужчин, которые им ответили тем же. Ему казалось, что Вероника вряд ли сочтет разумным поддаться чему-то столь нелогичному, как любовь с первого взгляда. Ведь она не привыкла доверять эмоциям.

– Поговорите со мной, – попросил он внезапно осипшим голосом.

– Что? – переспросила Вероника, подняв на него глаза.

– Ничего. Просто захотелось услышать ваш голос.

– Фергюс…

Вероника вдруг остановилась, он посмотрел и понял почему.

– Это правда? – спросила Аннет Грант, не отпуская Джерри от себя. Она улыбалась, но ее тихий голос дрожал от злобы.

Времени на раздумья не осталось; надо было действовать, и Фергюс не медлил. Одной рукой обняв за плечи Веронику, а другой – ее мать, он повлек их в зимний сад. Джерри поспешно удалился.

– Почему бы нам не выпить чего-нибудь? – предложил Фергюс.

– Мама, – вкрадчиво начала Вероника, когда они вышли из зала. – Я все объясню.

Но ее мать была настроена воинственно.

– Ты хотя бы представляешь, как я себя чувствую на протяжении последних двух часов? Вопросы, поздравления… Вопросы, на которые, прошу заметить, ответов у меня нет.

– Думаю, бутылочка болли будет как нельзя кстати, – сказал Фергюс, прежде чем Вероника успела что-либо сообразить. Она испуганно смотрела на него, пока ее мать усаживалась на скамью около водопада.

– Вероника, посмотри, пожалуйста, не пришла ли Дора? – Испуг сменился удивлением. Дора? Она никогда не встречалась с Дорой, не знала, как та выглядит. – Было бы здорово, если бы она присоединилась к нам.

И тут Вероника поняла, что Фергюс дает ей возможность на некоторое время ретироваться, чтобы не оставаться наедине с матерью, пока он будет заказывать шампанское.

– Конечно, посмотрю, прекрасная идея. Мама, я на секунду отойду. – И она быстрым шагом направилась в зал.

– Молодой человек! – Глухая вдова перехватила Фергюса у бара.

– Я к вашим услугам, леди Мэй.

– Дорогуша, закажите мне, пожалуйста, выпить. Только не эту шипучку, а что-нибудь стоящее.

– Что вы предпочитаете?

– Двойной виски без соды и льда. Он кивнул бармену.

– И бутылку «Боллинджер», пожалуйста.

– Да, сэр. Я сейчас все принесу.

– Мне, будьте добры, сюда. – Старушка взгромоздилась на высокий стул. – Терпеть не могу свадеб, а вы? – продолжала она. – Какая-то толпа сплетниц в широкополых шляпах, бестолковые мужчины, и кругом шампанское.

Фергюс понял, что Мэй получает удовольствие, эпатируя людей.

– Свадьбы поддерживают на плаву индустрию сферы обслуживания, – заметил Фергюс.

– И юристов, которые потом занимаются бракоразводными процессами. – Она фыркнула. – И шляпников. Если бы не свадьбы и Эскот, они бы уже давно разорились. – Она взяла стакан. – Кстати, об Эскоте. Я на вашу лошадь, которая выиграла в прошлом году Золотой Кубок, сто фунтов поставила.

– Это было рискованно. Один шанс из тысячи.

– Вас ведь не было тогда? В Эскоте?

– К сожалению, нет. Я был в Штатах по делу.

– У вас не правильная система приоритетов, молодой человек. Работа не волк, в лес не убежит, а победителем Золотого Кубка становятся раз в жизни. – Она отхлебнула виски и устремила на него проницательные глазки-пуговки. – Так же, как и с единственной женщиной, – вдруг добавила она. – Когда меньше всего этого ожидаешь.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Скажите, леди Мэй, как много из нашего разговора вы подслушали?

– Достаточно. – Она хихикнула, поправляя слуховой аппарат.

– Раз так, почему вы решили объявить во всеуслышание о нашей свадьбе?

– Потому что Вероника предъявляет к себе повышенные требования. Она считает, что невозможно одновременно быть успешной деловой женщиной и хорошей женой… Во всяком случае, она это так объясняет.

– А вы считаете по-другому?

– Что я считаю, никого не интересует. Я только знаю, что совершенным и всемогущим может быть только Господь. А мы, простые смертные, должны пользоваться тем, что он нам посылает. Поэтому сейчас вы закажете мне еще стаканчик и пойдете заниматься Аннет.

– Да? Это будет непросто.

– Все, чего стоит добиваться, непросто.

– Вероника…

– Вероника слишком хорошо владеет собой. Она не всегда была такой, на какое-то мгновение, когда вы рассмешили ее, она напомнила мне себя прежнюю.

Вероника смотрела на свое отражение. Как все запуталось. Фергюсу хорошо шутить по поводу шариков, заказывать шампанское, обещать справиться с ее матерью. Неужели он не понимает, как далеко все это зашло?

В дальнем конце дамской комнаты появились две женщины, они что-то обсуждали, поглядывая в ее сторону. Она достала компактную пудру. Никто не должен догадаться, что она в таком смятении, что ее буквально трясет.

Может, стоит поймать Фергюса на слове по поводу долгосрочной помолвки. Готовый помочь привлекательный холостяк сам жениться не собирается. Казалось бы, чего еще желать. Правда, по отношению к нему это будет не совсем честно. Хватит грезить наяву, пора посмотреть в глаза реальности.

– Не нашла Дору? – спросил Фергюс, когда она догнала его по пути к зимнему саду.

– А я и не искала. А надо было?

– Нет. Я просто подумал, что ты хочешь перевести дух.

Официант принес шампанское и ждал, чтобы откупорить бутылку. Фергюс кивнул ему.

– Простите, что пришлось вас надолго оставить, миссис Грант. Леди Мэй перехватила меня в баре и ни за что не хотела отпускать.

– Эта женщина и ее слуховой аппарат… Это ведь все игра, вы понимаете? – сказала Аннет.

– Да ладно, мам, – сказала Вероника, устраиваясь рядом с ней на скамье. – Ты же обожаешь ее.

– Она взбалмошная, смутьянка и слишком много пьет.

– Да, но зато с ней не бывает скучно.

– Это верно. – Лицо Аннет немного смягчилось. – Перед обедом она позабавила всех, высчитывая дату вашей свадьбы…

– Правда? Это потрясающе. За нашим столиком об этом не было сказано ни слова. – Фергюс обратился к Веронике:

– Или я ошибаюсь, дорогая?

Такое ласковое обращение прозвучало как-то непривычно.

– Нет, это верно, – подтвердила Вероника.

– Значит, это правда?

Бывают особые моменты, когда внезапно принятое решение оказывает влияние на всю последующую жизнь. С Вероникой так произошло этим утром, и ей удалось не упустить момент. Теперь его очередь.

Когда бутылка была открыта и бокалы наполнены, он передал один из них Аннет Грант, потом взял свой.

Вообще-то, Аннет Грант получила, что хотела.

– Дорогие мои! Это чудесно… Я даже не знаю, что сказать…

– Ничего не говорите, – посоветовал он.

– Но… – Вероника не закончила фразу, она совсем растерялась. Он передал ей третий бокал, потом повернулся к Аннет:

– Просто пожелайте нам счастья.

– Ну, конечно, с удовольствием. Честно говоря, я уже не надеялась, что такой день настанет.

– Спасибо, миссис Грант.

– Зовите меня просто Аннет. И все же, когда вы решили?

– Когда впервые увидели друг друга, – сказал Фергюс.

– Правда? Любовь с первого взгляда? Как романтично. Но вы понимаете, что понадобится не менее шести месяцев, чтобы все организовать… – Вдруг она порывисто встала. – Дора, дорогая! Не правда ли, это прекрасная новость? Как давно ты узнала?

Фергюс обернулся и встал, лицо сестры выражало недоумение.

– Фергюс, Флисс сказала… но мне не верится… – Повернувшись к Веронике, она обняла Фергюса и сказала:

– Представь же нас.

– Знакомься, Вероника, это моя сестра Дора. Дора, это мисс Вероника Грант. С ее мамой ты, похоже, знакома.

– Вы меня с ума сведете, – быстро проговорила Аннет Грант. – Я даже не могла предположить, что Вероника и твой брат знакомы.

– Как выяснилось, Фергюс очень скрытен, произнесла Дора. – Поппи знает?

– Никто не знает, – ответил он. – Во всяком случае, до сегодняшнего дня никто не знал.

– Тетя моего мужа случайно услышала их разговор и объявила всему свету, – объяснила Аннет. – Я рада, что так произошло.

– А ты рада, Дора?

Дора наконец пришла в себя, черты ее лица смягчились, и она улыбнулась.

– Ну конечно же, я очень рада. – Она снова обняла его. – Мы с Поппи так волновались, как ты будешь без нас.

– Неужели?

– Правда. Мы ломали головы, где найти тебе спутницу жизни.

Вероника спокойно смотрела на него, она превосходно владела собой. Только озорные глаза выдавали, что ей смешно.

– А были конкретные кандидатуры? – вступила она в разговор, улыбаясь уголками губ.

– Да что вы! Это было почти безнадежно. Фергюс предостерегающе кашлянул, но Вероника не обратила на это внимания.

– Неужели он такой упрямый?

– Упрямый? – Дора окинула брата беглым взглядом. – Мы просто не смогли найти ту единственную… – Фергюс отвернулся, пытаясь справиться с приступом кашля… – Но, похоже, мы напрасно беспокоились. А как вы познакомились? – спросила она.

– У нас с Фергюсом очень много общего, – ответила Вероника. – Мы, например, терпеть не можем воздушные шары.

Фергюсу стоило огромных усилий не расхохотаться в голос.

– Еще нам не нравятся шатры, – продолжала Вероника. – Мы считаем, что они очень портят газон. – Она состроила гримаску, приглашая его продолжить.

Он был готов к этому.

– Ты забыла о подружках невесты, – подсказал он.

– Подружки невесты? – Она, казалось, размышляла. – Прости, Фергюс, но на этот счет я изменила мнение. Подружки невесты – это необходимость.

– Правда? – Его удивление выглядело искренним.

– У жениха есть доверенное лицо, которое заботится о сохранности колец. А невесте нужен кто-то, чтобы держать ее букет, – объясняла она, словно они были наедине, потом добавила:

– И кокетничать с доверенным лицом жениха.

– В таком случае тебе нужны две подружки.

– Две? Ты считаешь, что одна будет держать букет, а другая – кокетничать? – Она покачала головой. – Давай не будем увлекаться, дорогой. Я уверена, что нормальная девушка справится и с тем и с другим.

– Вероника?! – Аннет Грант выглядела смущенной. – Ты хочешь сказать, что не планируешь пышную свадьбу?

Вероника взглянула на Фергюса, чтобы убедиться, как далеко он способен зайти в этом фарсе. Еще минута, и придется назвать дату свадьбы с приблизительным списком гостей.

– Я думал на сэкономленные деньги купить Веронике замок. Маленький замок, – добавил он. Отступать было уже поздно. – С зубчатой стеной и башенкой.

– А зачем мне башенка?

– Ну ты же умная женщина. Вероника. Придумаешь что-нибудь.

– Не дурачьтесь. – Голос Аннет Грант заставил их опомниться.

– Мы дурачимся? – удивился Фергюс.

– Я заплачу за свадьбу. Отец Вероники оставил денежные средства специально для этой цели.

– Не может быть! – воскликнула Вероника.

– Может, Вероника. Твой папа все предусмотрел. Фергюс, позвольте мне подготовить свадьбу.

– Ради всего святого, Фергюс, – сказала Вероника, когда они шли к машине. – Мы должны проявить благоразумие. Этому надо положить конец. Потом все равно придется во всем признаться.

– Правда? – Он улыбнулся, охваченный какой-то эйфорией. – А зачем? Я начинаю понимать, что не всегда стоит быть благоразумным.

– Ну, я забыла о благоразумии в тот момент, когда сегодня утром села в поезд. Точнее, когда ты сел в поезд.

– Не повезло тебе. А как же наш договор?

– Ты о чем?

– Оставаться свободными, несмотря на наши отношения.

– А ты погляди, что творится! Мы уже назначили дату, – не унималась она. – И мы пригласили людей на свадьбу, которой никогда не будет.

– Ситуация вышла из-под контроля, – согласился он. Потом откинулся на кожаное сиденье. – Надо было пить только минералку.

Может, и надо.

– Вообще, праздник удался.

– Да. Но сколько будет разговоров. Это плохо. Что же нам делать, Фергюс?

– Ничего. – Он взял ее руку в свою; другую положил на спинку сиденья, чтобы она могла на нее облокотиться. – Ничего не будем делать.

Плавный ход машины и выпитое шампанское действовали расслабляюще, но Вероника не хотела сдаваться.

– Я не собираюсь выходить замуж. Никогда. Ты это понимаешь?

– Да. – Он обнял ее, ее голова легла ему на плечо. – И это совсем не проблема.

– Точно?

– Точно, – подтвердил Фергюс. – Он обладал талантом убеждать взбалмошных боссов и норовистых лошадей. Если повезет, убедит и Веронику. – Чтобы не жениться в ноябре, сошлемся на страшную занятость, годится?

– Так просто? Ну конечно. Как же мне это не пришло в голову? Период до Рождества всегда такой суматошный…

– Это да. Но если я буду праздновать свадьбу не в Марлоу-корт, мне этого не простят. Вероника встрепенулась.

– А что со свидетелем и загсом?

– Это желательно. Как говорится, положение обязывает.

И неожиданно пришло понимание, почему свадьба должна быть торжеством особенным, почему так важно, чтобы все, кто вам дорог, присутствовали на ней…

Ее качнуло.

– Значит, ранней весной? Фергюс улыбнулся ей.

– Самой ранней. Хотя летом лучше. Может, в июне?

– В июне бывают заморозки, – прошептала она. – Отложим до июля.

– Или до августа. Хотя все разъедутся. Может, в сентябре… – она уснула.

Он поцеловал ее золотистые волосы.

– Сентябрь, – произнес он как заклинание. – В сентябре вполне возможно. Вопрос только, в каком сентябре?

– Мм…

– Ничего, радость моя. Спи.

Глава 7

– Джулия, а где утренние газеты? – Фергюс недовольно посмотрел на переговорное устройство. – Джулия?

– Уже несу, Фергюс.

Дверь открылась, и он строго взглянул на секретаршу.

– Что вообще происходит сегодня с утра? – спросил он требовательно. – Когда я вошел, все сразу притихли, странно смотрят на меня.

Вместо ответа Джулия с каменным лицом водрузила кипу газет на его стол.

– Что это? Пресс-релиз по поводу захвата контрольного пакета акций не появится до…

– Это не имеет отношения к захвату. Это вообще не имеет никакого отношения к бизнесу. Я все отметила по теме. Может быть, что-то и пропустила, кое-что я уже отправила в таблоиды…

– В иллюстрированные журналы? – Он вытаращил глаза. – Не понял…

Лицо Джулии все еще напоминало изваяние, когда она взяла первую попавшуюся газету и прочитала заголовок на развороте: «Каванаг планирует очередное слияние».

– Вы же сказали…

– «В прошедшие выходные Фергюс Каванаг осуществил свой очередной коронный захват. С неизменной прытью, присущей председателю „Каванаг индестриз“, последний ошеломил семью и друзей объявлением о своей помолвке с Вероникой Грант, директором по маркетингу быстро развивающейся группы компаний „Джеферсон спорте“. Оба они постоянно живут в Мелчестере, а свадьба запланирована на ноябрь».

– Как же так? Что?

– Как вам это нравится: «Оба они живут в Мелчестере». Это подразумевает, что вы сожительствуете тайно, скрывая это.

– Сожительствуем? – Она протянула ему газету, чтобы он прочитал сам, тем временем взяла другую, где ее рукой была выделена колонка «Дневник».

– «Каванаг пошел на абордаж». Названия не отличаются оригинальностью.

– Вы удивили меня, Джулия.

– Вы удивлены? Я думала, вас это развлечет, не предполагала, что вы воспримете всерьез.

– Джулия… – предостерег он.

– Принимая во внимание, как мало вы знали о леди в пятницу утром, потому что просили собрать информацию о ней, можно предположить, что она необыкновенная женщина.

– Да, – согласился он. – Это так.

– Тогда вас можно поздравить?

– Мне бы чашечку кофе, – ответил он как ни в чем не бывало. Зазвонил телефон. Фергюс взял трубку. Он подождал, пока за Джулией закроется дверь. – Вероника!

– Привет, Фергюс. Мне сейчас позвонила редактор иллюстрированного журнала и спрашивала, смогут ли они сделать съемки на свадьбе.

– А что ты сказала?

– Сказала, что мне очень приятно, но сначала я должна обсудить это с тобой.

– А простого «нет» было бы недостаточно?

– Нет, конечно. Они бы решили, что я набиваю цену.

– Цену? А они что, еще и платят?

– Дорогой, я должна была сразу согласиться? – Ее смех был приветливым и нежным, и его уже не так волновали статьи в прессе. Все равно изменить что-либо было нельзя.

– Я не могу понять, как сюжет попал во все газеты. Пускай была бы какая-то одна. Не сомневаюсь, что на свадьбе присутствовал кто-то, кто имеет какое-то отношение к средствам массовой информации, но ведь и деловые упомянули.

– Я знаю. Кто бы это ни был, но человек хотел быть уверен, что узнают все. Ты ни на кого не думаешь?

Он молчал, а Вероника снова засмеялась так, что ему снова стало легко на душе.

– Не стесняйся, Фергюс. Конечно же, это проделки моей матери. Когда ты уже не сможешь бороться с желанием придушить ее, просто подумай, что после свадьбы твоей сестры ей придется снова обзванивать их всех, чтобы сообщить, что свадьбы не будет.

– Ты хочешь во всем признаться? Я думал, мы еще повременим немного?

– Знаю, но… – опять это «но». Ему не понравилось, как оно прозвучало. – А последствия…

– То, что все захотят видеть нас вместе? – спросил он, обрывая ее возражения еще до того, как они успеют прозвучать. – Я думал об этом.

Весь выходной он только об этом и думал.

– А разве ты не против? – Она была удивлена. – Я имею в виду, что одно дело – играть в любовь… Однако стоит подумать о твоей репутации и о моей, конечно, тоже.

– Ты предпочла бы сказать матери, что это розыгрыш?

– Я этого не говорила.

– И ты думаешь, что после этого она станет обзванивать редакторов и объяснять, что объявление о свадьбе было ошибкой? – Неожиданно заголовки газет совсем перестали казаться ему чем-то неприятным. – Мы ведь даже не попытались разуверить ее.

– По-моему, там же была и Дора. Я думала, ты ее хочешь убедить. Что ж, она убеждена. Никто не сомневается. Тебе не о чем беспокоиться.

– Я рад, что ты так думаешь, – сказал он сухо.

– Это был твой экспромт, – подчеркнула она. – Ты поднимал бокалы… А когда утвердили дату, моя мать была слишком увлечена, заказывая корзину шампанского, которое, между прочим, ты оплатил, рассказывая всем и каждому счастливую новость.

– А Дора тогда уже убежала искать телефон и звонить Поппи.

– С тех пор ты говорил с кем-нибудь из них?

– Нет. Ричард забрал Поппи в пятницу вечером, а Дора и Джон остались в Лондоне. Никто не позвонил мне.

– Наверняка они не хотели тебя беспокоить. – Она помолчала. – Точнее, нас. Ты понимаешь, они все решили, что выходные мы проведем вместе.

– Мне приходило это в голову, но…

– Прости меня, Фергюс. Я думала, все будет проще.

– Мы в одной лодке, Вероника. – Фергюс не видел ничего ужасного в том, что все решили, что они проводят выходные в его поместье. Он мог сожалеть только о том, что это всего лишь фантазия. Она, наверное, так не думает.

– Я думаю, пора заканчивать этот балаган. Так не может больше продолжаться. – В тоне Вероники не было решимости, скорее разочарование. Фергюса это обнадежило.

– Как скажешь. Мне позвонить твоей матери или ты позвонишь? – На том конце провода послышался тяжелый вздох. Был подходящий момент, чтобы предложить ей временную отсрочку. – Конечно, в моих интересах, чтобы ты подождала до свадьбы Доры. Осталось две недели, даже меньше. – Она молчала. – Ты не раздумала сопровождать меня?

– Конечно, пойду, я же обещала. И еще, Фергюс…

– Что? – Он плотнее сжал трубку. Наступил момент выбора.

– Хочу сказать, что ты прав. Неделя-другая ничего не изменит. Что случилось, то случилось. Если сейчас мы пойдем на попятную, будет только хуже.

– Ты серьезно?

– Абсолютно. После всего, на что ты пошел ради меня, чтобы выглядеть убедительным, мне не остается ничего другого. А ты был убедительным на сто процентов.

– Может быть, даже слишком? Этот вопрос она оставила без ответа.

– Ну что же, Фергюс, увидимся через две недели на свадьбе Доры. Тогда ближе к делу сообщишь мне время и место.

– Тебе будет отправлено приглашение по почте. – Он решил, что сам займется этим.

– Хорошо. Ну тогда давай прощаться.

– Нет. Нет, подожди…

За выходные он все продумал. Но из-за этих газет у него все вылетело из головы.

– В среду я должен присутствовать на одном деловом обеде в Мелчестере, – сказал он. – Может показаться странным, если тебя не будет со мной.

– Это правда. Но если ты имеешь в виду обед делового сообщества Мелчестера, то я тоже приглашена, Фергюс.

– Одна?

– Не совсем. Компания «Джеферсон» резервирует стол. Но если будешь один, сможешь к нам присоединиться.

– Спасибо, – сказал он. – С удовольствием.

– Я позвоню организаторам, чтобы тебя пересадили к нам.

– Нет. Не надо, – быстро проговорил он. – Сам все улажу. Я заеду за тобой в семь. – Фергюс не хотел, чтобы она подумала, что он слишком много на себя берет. – Если хочешь, конечно?

– Странно было бы приехать порознь. Начиная с пятницы, все в его жизни стало странным, ему это даже нравилось.

– Итак, в семь, – уточнил он.

– Договорились.

Вероника положила трубку, на ее лице блуждала улыбка. Приглашение стало неожиданностью, а ей следовало бы предвидеть, что оно последует. Ведь Фергюс был известен своей скрупулезностью. Этот человек, как и она, стремился быть совершенным во всем. Что, возможно, и было причиной, по которой никто из них до сих пор не вступил в брак.

Такой мужчина едва ли мог упустить из виду столь очевидную вещь, как необходимость появляться вместе в обществе. Ведь в игры играют, чтобы побеждать.

Вошел Ник Джеферсон и положил на стол папку.

– Привет, Вероника! Выберешь время, чтобы взглянуть на эти предложения? Конечно, когда сможешь отвлечься от таких серьезных вещей, как выбор обслуживающего персонала и подружек невесты.

– Здравствуй, Ник. Как дела у Кейси? – спросила она, проигнорировав шутливый тон.

– Расстроилась, что ты не пришла к нам в субботу. Вы ведь уже больше месяца не виделись.

– Да. Я не смогла. – Хорошо, хоть не надо было выдумывать причину. – Фергюс привез меня домой и… Ты извинись за меня, ладно?

– Да я же шучу, – сказал Ник мягко. – Я же прекрасно понимаю, что в выходные у тебя нашлись занятия поинтереснее.

– С Кейси все в порядке?

– Цветет. Полна энергии. Но теперь вместо приготовления пищи она помешалась на уборке.

– Присматривай за ней получше, Ник. Похоже, она вьет гнездо, – заметила Вероника. – У нее все собрано на случай, если схватки начнутся ночью? Ты должен быть начеку…

– Не волнуйся. Все под контролем. Я прочитал брошюру для будущих отцов, – заверил он ее. – Дважды. Но до конца так и не понял, почему все это обычно начинается среди ночи.

– Думаю, это какой-то атавизм. Что-то со времен пещерного человека. Первобытный инстинкт давать жизнь под покровом темноты. – Она заметила, что Ник во все глаза смотрит на нее. – Ты что?

– Это что же, новая, готовящаяся к замужеству Вероника Грант? Мать-земля? Кладезь женской мудрости? Не думал, что доживу до того дня, когда ты оставишь работу ради семейного гнездышка.

– Не надейся. – Она вернула своему тону бесстрастность. – Об этом я и не помышляю. Ты же меня знаешь, Ник!

– И я так думал. – Он присел к ней на край стола. – Вы с Кейси столько раз спорили, может ли женщина преуспеть и в карьере, и в браке. Нельзя сказать, что ты ее убедила. Неужели она убедила тебя?

– Кейси работает дома, Ник. Сама задает себе темп, ей во многом помогают. И несмотря на это, когда родится ребенок, она планирует все на время оставить.

– Забота о семье имеет не меньший смысл, чем руководство компанией. Вероника.

– Тебе легко говорить, Ник. Ты не будешь нянчиться с ребенком.

Его неприятно поразила неожиданная резкость ее тона.

– А Фергюс Каванаг разделяет твои чувства, Вероника? – Она не ответила. – Большое имение, семейный бизнес. Я думаю, он бы хотел…

– Сыновей, продолжателей рода? – закончила вместо него Вероника. – Ради бога, Ник, мы на пороге двадцать первого века… – она осеклась, заметив, как он обеспокоен.

– Вам лучше тогда договориться заранее, что первенец получает право наследия. Независимо от того мальчик это будет или девочка.

Он не правильно понял ее, с облегчением догадалась Вероника.

– Конечно, – с трудом выговорила она, потому что у нее вдруг пересохло в горле. – Мы уже договорились.

Оставаться свободными, несмотря на самые лучшие варианты развития их взаимоотношений.

И всегда помнить, что главная причина этого в том, что она не сможет стать такой женой, какая нужна Фергюсу.

– Кстати, я вспомнила, – сказала Вероника, радуясь, что появилась возможность сменить тему. – Фергюс присоединится к нам в среду вечером.

– К нам? К нашему столу? На обеде делового сообщества?

– Да. Он все равно собирался, а я пригласила его к нам. Ты не против?

– Нисколько, – ответил Ник. – Представляю, как возмутится его превосходительство мэр, что мы узурпировали его почетного гостя.

– А Фергюс выступает с речью?

– А ты не знала?

Она еще не пришла в себя, когда зазвонил телефон.

– Вероника Грант, – проговорила она в трубку.

– Вероника?

Услышав так близко, так неожиданно его голос, она ни с того ни с сего вся обмякла.

– Фергюс?

– Если я не вовремя, я перезвоню.

– Нет. – Ей показалось, что у нее голос дрожит. Она сделала глубокий вдох, старательно избегая смотреть на Ника. – Что случилось?

– Меня осенило, что я не знаю размер твоего безымянного пальца.

– Размер пальца?

– У тебя же должно быть обручальное кольцо.

Все… – он сделал паузу, —..когда я говорю все, то, конечно, имею в виду Поппи и Дору, которые захотят на него посмотреть. На свадьбе.

– Ты так думаешь? Да, конечно, захотят.

– И твоя мать, кстати, тоже.

– Это точно. – Она не знала, что еще сказать.

– Поедешь в город и выберешь сама или доверишься моему вкусу?

– Сегодня мне некогда. Так что пускай это будет сюрприз, – предложила она.

– Ну что ж, я подумывал насчет бриллианта, но если ты предпочитаешь цветные камни. Например, сапфиры? – Вероника никак не могла собраться с мыслями, особенно из-за того, что рядом хихикал Ник. – Я…

– Может, тебе нужно время подумать?

– Нет, с бриллиантом вполне подойдет. Они… оно… ко всему подойдет, – смешно заикалась она.

– А размер? – напомнил Фергюс. Он что, хочет узнать, насколько большим должен быть камень?

– Господи, Фергюс, я не знаю…

– Вероника, я имею в виду размер пальца. – Его голос был веселым, бесстрастным, совершенно спокойным.

Это она всегда была само спокойствие. Так было и памятным утром в поезде; и сегодня, когда она позвонила ему с намерением показать, что огласка ее не волнует, а заодно убедиться, что и его тоже. Хотя на самом деле все было не совсем так. А сейчас, когда Ник наблюдает за ней и веселится по поводу ее замешательства, она чувствовала, как горячая волна приливает к ее щекам. Она краснеет. До встречи с Фергюсом Каванагом она никогда не краснела.

– Ах да, извини. Кажется, я… – лихорадочно соображая, я не помню, Фергюс. Я тебе позже перезвоню, – пообещала она и положила трубку.

– Что здесь такого смешного? – спросила она Ника.

– Ты в замешательстве. Мне не терпится познакомиться с мужчиной, который превратил в пюре снежную королеву.

– Ничего он не превратил…

– Если бы ты видела себя со стороны, то согласилась бы. – Он покачал головой и засмеялся. – Ты и оглянуться не успеешь, как окажешься в родильной палате.

Он просто хотел пошутить, но слова эти больно задели ее.

– Тебе смешно?

– Ребенок родится через год. Ставлю корзину шампанского, если я не прав.

– Закажи прямо сейчас, не ошибешься, – посоветовала она.

Кольцо было великолепное.

Фергюс решил заехать к Веронике, чтобы отдать кольцо. Услышав звонок, она открыла дверь. Перед ней стоял Фергюс – элегантный, красивый, в длинном черном плаще. В его волосах и на плечах поблескивали капельки дождя.

– Ты уходишь? – спросил он, заметив, что она в пиджаке.

– Нет, нет. Я только вернулась. – Она отступила. – Заходи, Фергюс.

Странно, она чувствовала себя как-то неловко. Язык заплетался, не хватало воздуха. Как девочка-подросток, которая осталась наедине с мальчиком, в которого влюблена, и не знает, с чего начать разговор. Ей почти тридцать, она сделала успешную карьеру, в чем далеко не последнюю роль сыграла ее коммуникабельность, а сейчас не может придумать, что сказать.

– Кофе хочешь? Или чего-нибудь покрепче?

– Кофе с удовольствием.

– Сахар нужен? – спросила она.

– Нет.

– Я тоже без сахара, потому что у меня его просто нет.

– Я привез кольцо, – сказал Фергюс, прерывая вымученный диалог.

В голове у нее прояснилось.

– Уже? Я имею в виду… – Что именно, она сама не знала.

– Подумал, что ты захочешь надеть его в среду, надо было убедиться, что размер подходит.

– Господи, ну конечно, чтобы исключить возможность потерять его.

Он достал из кармана коробочку. Открыл и вынул кольцо, Вероника так и замерла от восхищения.

– Дизайн простой, но, мне кажется, в твоем стиле.

Двумя пальцами он держал золотой ободок с бриллиантом, вокруг которого мгновенно образовалось сияние отраженного света. Фергюс ждал, когда она протянет руку, чтобы примерить украшение. Но руки ее так дрожали, что она была вынуждена сжать их в кулаки.

– Глупо, – призналась она. – Но у меня руки трясутся. Со мной это в первый раз.

– А как же граф?

– Ну, до такого у нас не дошло. Это была семейная реликвия, а он был осторожным человеком.

Он внимательно посмотрел в ее лицо, его темные глаза на мгновение сверкнули.

– Хочешь верь, хочешь нет, но у меня тоже дрожат. – Он вытянул левую. Вероника смогла различить едва уловимое подрагивание его пальцев. Потом он крепко сжал ее ладонь, чтобы успокоиться. – Мы оба новички.

Она подняла глаза, на мгновение их взгляды встретились. Он надел кольцо ей на палец и наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на ее губах. Поверхностно, формально, так, что она почти ничего не почувствовала.

– Очень красивое, – выговорила Вероника, собравшись с духом.

И это не было преувеличением. Великолепный бриллиант. Как раз такой она бы выбрала, если бы все происходило по-настоящему. Стало грустно оттого, что это не так. И смешно оттого, что это заговор, игра.

– Я буду с ним очень аккуратна, потом верну в магазин.

– Вернешь? – Он поежился так, словно ему самому это и в голову не приходило. – А почему бы тебе не швырнуть им в меня, – предложил он. – Там, где будет побольше свидетелей?

– Мы что, так это разыграем?

– А почему нет? Пойдем в модный лондонский ресторан. Один из тех, который гарантирует своим клиентам стопроцентное попадание в утренние газеты, если за ужином произойдет что-нибудь пикантное. – Он улыбнулся. – Я же не могу допустить, чтоб твоя мать всех обзванивала и объясняла.

– Это гуманнее, чем она того заслуживает.

– И правдоподобнее, – заметил он.

– Я согласна. – Вероника слегка вздохнула. – И рада, что выбрала именно бриллиант. Он уж сверкнет как следует. – Она покрутила кольцо, и оно ответило ослепительной игрой. – Мне ненавистна мысль о том, что придется с ним расстаться.

– Торопиться некуда, Вероника.

– Но до свадьбы Доры осталось меньше двух недель. А там…

– А там будут другие свадьбы. Другие семейные вечеринки. Будем пользоваться этим.

– Мы не должны позволить этому зайти слишком далеко. Ведь моя мать будет составлять приглашения, договариваться о свадебном обслуживании.

– Я положу всему конец по твоему первому требованию. Закажу столик в ресторане, кишащем папарацци, мы разыграем сцену разрыва, которая станет хитом во всех газетах.

– Звучит просто ужасно.

– Но говорю же, торопиться некуда.

– Да, я тоже так думаю.

Глава 8

Вероника крутила кольцо на пальце и, бросив взгляд в сторону Фергюса, заметила, что он наблюдает за ней с улыбкой.

– Мне кажется, тебя это все забавляет, – сказала она почти сердито.

– Неужели? – Фергюс пошел снять чайник, который забурлил и отключился. Он налил кипяток в кофеварку, чувствуя себя на ее кухне вполне свободно. – А почему бы нам, собственно, не радоваться жизни? Разве для этого нет причин?

– Вообще-то, нет, но…

– Ну и прекрасно, потому что на пятницу я зарезервировал ложу в театре на премьеру нового спектакля.

– Повтори-ка еще раз, что ты сделал?

– Если, конечно, ты свободна.

– Значит, на пятницу мне никому не назначать свиданий? – ехидно спросила Вероника, испытывая противоречивые чувства. С одной стороны, ее раздражали его безапелляционность и манера единолично принимать решения. С другой – она была рада провести вечер в его компании.

– Мысль, что такое возможно, наверное, тебе и в голову не приходила, – добавила она.

– Мне нравится твой подход, может, тогда и на концерт сходим.

Она не могла не улыбнуться.

– Являясь спонсором местного оркестра, ты обязан пригласить меня.

– Тогда в субботу. После Финала Кубка.

– Моя светская жизнь набирает обороты, рассмеялась Вероника. – Так посвятим ей все выходные.

– В таком случае я как следует подумаю над этим вопросом. Раз ты любишь кататься верхом, почему бы не побаловать себя в воскресенье? В субботу после концерта вернемся в Марлоу-корт на ужин. А с утра можем покататься, поплавать, если погода позволит, потом ланч… Кстати, о еде. Что у тебя сегодня на ужин?

– Постой! – События развивались слишком быстро. Остаться на ночь в Марлоу-корт?

– Есть какие-нибудь идеи? Или ты принадлежишь к тому типу работающих женщин, у которых вечно пустой холодильник?

Она смотрела на него во все глаза.

– Ты что, проверяешь мои навыки как потенциальной жены?

– Зачем мне это? – как ни в чем не бывало спросил он, словно не замечая, что она начинает заводиться. – У меня есть домработница, которая вполне способна справляться с любой домашней рутиной. А я просто хотел предложить приготовить для нас яичницу. С трюфелями. Ты как насчет этого?

– Фергюс, у меня просто нет слов.

– Будем считать, что это «да», тогда я… – он сделал большой глоток кофе и встал, – пойду принесу яйца из машины.

– Да у меня полно яиц, – попыталась возразить Вероника.

– Домашних, с фермы в Марлоу-корт? – Она беспомощно пожала плечами. – Думаю, что нет. А трюфели я купил днем. Так что ты иди отдыхай, а я приготовлю нам ужин.

– Но… – Вероника была смущена. У нее сложился определенный стереотип того, как должны вести себя мужчины.

– Что?

– Но ты же не знаешь, где что лежит… – Вероника почти сдалась.

Фергюс задержался в дверях.

– Что, твоя кухня так сильно отличается от других? – поинтересовался он.

– Нет, но…

– Знаешь, Вероника, у меня такое чувство, что, если бы я предложил тебе помочь разобраться с балансом, ты бы и тогда заупрямилась. Я прав?

– Наверное, – призналась она.

– Равенство так равенство во всем, партнер. – Он улыбнулся. – Ты пока можешь душ принять.

Вероника поднялась наверх. Она сменила одежду, освежила помаду на губах, расчесала волосы. Когда она спустилась, ужин был уже готов. Аппетитный омлет, начиненный трюфелями, сервированный на двух подогретых тарелках. На третьей громоздились треугольники тостов.

– Ты не против поесть на кухне? – спросил Фергюс.

– Я всегда здесь ем. – Она присела на табурет к столу, и Фергюс наполнил ее бокал вином, а себе налил минеральной воды.

– Вот это настоящий сюрприз. Спасибо, Фергюс.

– Всегда к твоим услугам. Но почему ты так удивлена…

– Н-не знаю. Ник Джеферсон как-то раз предложил что-нибудь приготовить для меня, – пояснила Вероника. – А на кухне спрятался повар.

– А я думал, что Ник Джеферсон женат. – Фергюс наморщил лоб.

– Так и есть, – подтвердила она, взглянув на него с улыбкой. – Его жена – повар. – Она отправила в рот последний кусочек тоста. – И теперь я начинаю понимать преимущества его выбора.

– Это что, попытка увильнуть от мытья посуды, – заметил он, собрав и положив в раковину тарелки. – Должен признаться тебе, что лесть в таком случае – лучшее средство.

– Да я сама, Фергюс.

Но он уже расстегнул запонки и стал закатывать рукава. Потом протянул Веронике полотенце.

– Бриллианты и посуда – вещи несовместимые.

– Я согласна. – Она вытянула руку, чтобы еще раз полюбоваться сверкающим на пальце камнем. Удивительно, но ей не удалось сразу снять его. Мимолетный вздох выдал, что она предпринимает для этого определенные усилия. Но Фергюс успел поймать ее руку.

– Оставь.

Время, казалось, остановилось. Соприкоснулись пальцы, встретились глаза, словно разряд электрического тока пробежал между мужчиной и женщиной. Пульс Вероники сбился с привычного ритма.

Он отпустил ее руку, и наваждение исчезло.

– Оставь кольцо. Вероника. Я вымою, ты вытирай.

Все делали молча, но тишина была многозначительной. Тишина переломного момента, который может изменить судьбу. Что в нем такого, что заставляет ее переживать такие сильные эмоции, не испытанные ранее? Он обернулся и понял, что она наблюдала за ним.

– Я закончил, – сказал он и добавил:

– Ну мне пора.

– А как же кофе? – Она чувствовала, что выдала свое желание удержать его. Что с ней происходит?

– Мне надо поработать вечером, – быстро ответил он. С ним творилось что-то непонятное. – Вместо того чтобы сидеть в офисе, я весь день провел на Бонд-стрит.

Смущенная и разочарованная, она вдруг разозлилась.

– Извини, что причинила столько неудобств.

– Я должен написать отчет для акционеров, они считают меня своей собственностью.

Фергюс поправил рукава и взял одну из запонок. Его отчет вместе с акционерами мог бы и до утра подождать, но ему надо было скорее уйти, пока он не наделал глупостей. Атмосфера была наэлектризована, наполнена желанием. Они, два взрослых человека, находились в ситуации, располагающей к близости. А ее предложение остаться на чашечку кофе подразумевало нечто большее, возможно, она в этот момент не осознавала, к чему это приведет.

Надо было только подойти, дотронуться до золотистых волос, и Вероника оказалась бы в его власти, а он еще долго-долго никуда бы не уходил.

Искушение было испепеляющим. Вначале была только идея заехать к ней и удивить кольцом и ужином. А теперь он сгорал от страсти, и огонь рвался на свободу.

Фергюс сдерживал себя лишь по одной причине. Заниматься любовью с Вероникой, какое бы наслаждение это ни сулило, было недостаточно. Выходя из дома утром в пятницу, он был одержим идеей остаться холостяком. Вечером того же дня он только и думал, что о женитьбе. Он мечтал просыпаться рядом с этой женщиной каждое утро всю свою оставшуюся жизнь. И ради этого он готов был ждать, когда она захочет того же.

Его взгляд был прикован к запонке. Сколько он себя помнил, Фергюс всегда застегивал их автоматически. Но сейчас пальцы не слушались его. А то, что Вероника наблюдала за его жалкими попытками, только мешало.

– Ну что, Фергюс, сдаешься? – спросила она. Одна запонка выскользнула и упала на пол. Вероника подняла ее и протянула ему. Но его руки так дрожали, что он не смог взять зловредную вещицу.

– «Сдаюсь»? – повторил он ее вопрос, чтобы потянуть время.

– Сдаешься и признаешь, что твои сестры были правы. – Она сложила его манжету и наклонилась, чтобы продеть запонку сквозь петли. Аромат ее тела, кожи, волос захлестнул его как волной, взывая к чем-то затаенному, дремлющему внутри него.

Вероника посмотрела на него своими серыми, лучистыми глазами и потянулась к другой манжете. Он заметил с удивлением, что она уже вполне овладела собой, а рука ее была тверда. Ему хотелось, чтобы, как и он в этот момент. Вероника стала беспомощной, затрепетала от желания. Хотелось со всей силой чувства согреть эту руку в своих, поцеловать ладонь и нежное запястье. Привлечь Веронику к своему разгоряченному телу, чтобы она поняла, как он нуждается в ней. Прижаться к ней и никогда от себя не отпускать.

Фергюс взял себя в руки, подал вторую запонку и спросил:

– Что ты имеешь в виду? Вероника пожала плечами.

– Я думала, мы договорились, Фергюс, что, когда мужчина не в состоянии справляться с запонками, это сигнал, что ему пора жениться.

Он промолчал. А его сестры вообще были здесь ни при чем.

Через секунду все было закончено. В тот момент, когда она выпрямлялась, ее волосы коснулись его щеки. Ощущение было такое, словно это шелковая ткань. Искушение запустить в эту золотистую копну руки было велико, провести кончиками пальцев по точеной шее. Все происходящее начинало напоминать изощренную пытку. Тело его напряглось, так неистово требуя ее близости, что Фергюсу захотелось закричать. Ему казалось, что если он не обнимет ее сейчас же, то просто сойдет с ума.

– Вероника… – выдохнул он полушепотом. Она не двигалась, неуверенная, не послышалось ли ей. Потом присмотрелась к нему, изнывающему от желания любить ее, рассказать, что с ним происходит на самом деле, что его настигло то чувство, которое бывает одно и на всю жизнь.

Но внутренний голос предостерегал, что еще слишком рано. Что, если даже допустить, что и она полюбила его, все равно не поверит. Хуже того, не захочет поверить. Она согласится провести с ним ночь, а он хотел завладеть ее сердцем, душой, всем естеством… и завладеть навсегда.

Фергюс покачал головой.

– Ничего, – выговорил он. – Просто хотел поблагодарить.

Надев пиджак, он не стал застегивать его. Было не до того. Снял с вешалки плащ.

– Увидимся в среду, – напомнил он.

– В семь, – как ни в чем не бывало уточнила она.

Ночная прохлада приятно взбодрила его. И когда он сел за руль, то поклялся, что до среды ни разу не позвонит ей, не поддастся соблазну заехать и до назначенного дня она о нем не услышит.

Вероника облокотилась на дверь и глубоко вздохнула. Все было позади. Приглашать его остаться на чашечку кофе было ошибкой. Помогать застегивать запонки – тоже.

А ведь был момент, когда она выбирала между голосом рассудка и страстным желанием сжать в ладони отворот его рубашки, толкнуть, чтобы он прислонился к холодильнику, и целовать.

Если бы он дотронулся до нее, они бы даже не дошли до спальни. Вот, оказывается, к чему приводит игра с застежками запонок. Она посмотрела на кольцо, мерцающее у нее на пальце.

– Все упирается в то, что это игра, – произнесла она вслух. Это было ей необходимо, чтобы отрезвить себя. – Игра и притворство.

Тогда почему же у нее уходит почва из-под ног? Почему каждая клеточка ее тела ноет от неутоленного желания? И почему ее голос звучал так неубедительно?

– Доброе утро, Джулия.

Она нажала кнопку на переговорном устройстве:

– Салли, сделай, пожалуйста, кофе и переключай на меня все телефонные звонки, которые поступят в течение получаса. – Она последовала в кабинет вслед за шефом. – Есть срочное дело, Фергюс. Вчера весь день звонили из Франкфурта. Где, интересно, тебя носило?

– По магазинам.

– По магазинам?

– Сама понимаешь… Бриллианты, трюфеля и тому подобные предметы первой необходимости. Она закатила глаза.

– Надо перезвонить им сейчас, до того как ты уйдешь на встречу.

– Конечно, Джулия. Сделаю все так, как ты скажешь.

Он нажал кнопку на своем пульте:

– Салли, пока вы не занялись кофе, будьте любезны, не откладывая, закажите доставить несколько гардений в офис мисс Вероники Грант. – Он посмотрел на Джулию с улыбкой. – Что там насчет Франкфурта? – Сигнал с переговорного устройства снова отвлек его.

– Что будет на карточке, Фергюс? – спросила Салли.

– Карточки не нужно.

– Без карточки?

Он дал себе слово и не собирался отступать.

– Если она сама не догадается, от кого они, Салли, ни одно послание в мире мне уже не поможет. – Он взглянул на Джулию.

– Вы уже назначили дату свадьбы? – поинтересовалась она.

– Пока мы сошлись на том, что это произойдет в ноябре. Мать Вероники считает, что понадобится как минимум шесть месяцев, чтобы все организовать.

– Вы готовы ждать так долго? – улыбнулась Джулия.

– Раз это необходимо, буду ждать. – Он посмотрел на нее. – Если потребуется, могу и шесть лет подождать.

– А если серьезно?

– Все не так просто, Джулия.

– А что такое? – Когда он не ответил, она передала ему увесистую папку. – Может быть, это поможет?

– Что это?

– Вы просили собрать информацию о мисс Грант. Я сделала все, что было в моих силах.

Фергюс пристально посмотрел на папку. Он почувствовал, что хочет узнать о ней все возможное: что она делала, где бывала. Не колеблясь, он взял и передал папку Джулии.

– Спасибо, но я буду еще больше благодарен тебе, если все это будет уничтожено.

– Уничтожено? Прямо сейчас? – спросила Джулия.

Он нетерпеливо взглянул на нее.

– Не сию секунду, Джулия. Надо с Франкфуртом все уладить.

Во вторник, нарушив выработанные годами привычки отдавать предпочтение классическому стилю. Вероника по случаю званого ужина делового сообщества Мелчестера купила себе новое платье. Это было яркое шелковое платье, облегающее ее точеную фигуру.

Поднимаясь к себе в кабинет, она посмотрела на свое отражение в зеркальной стене лифта и решила, что распустит волосы. Ее единственным украшением будет обручальное кольцо на левой руке.

Вероника вошла в кабинет и сразу увидела восхитительные белые гардении, уложенные каскадом на темно-зеленой блестящей упаковочной фольге, красиво перевязанные белой шелковой лентой.

Ник помедлил перед ее кабинетом, привлеченный дивным ароматом.

– Цветы доставляют прямо в офис? – сказал он, когда Вероника поставила вазу на стол. – Фергюс начинает мне нравиться.

– Может быть, они от Фергюса, – сказала она, расправляя цветы. – А может быть, и не от него.

– Ах, эти счастливые деньки, – мечтательно сказал Ник, – я хорошо их помню. Хотя, должен признаться, не был оригинален и покупал только розы. Этот мужчина эстет.

– Он к тому же готовить умеет, – Вероника не удержалась, чтобы не похвастаться.

– Честно? – На секунду он опешил, а потом еще шире улыбнулся. – Чему я удивляюсь? Я всегда знал, что так и будет.

– Да, это так же верно, как то, что ты готовить не умеешь.

– Кейси все еще пытается обучить меня, – ответил он.

У всех по-разному.

Для одних – запонки, для других – нарезка лука…

– Счастливые деньки? – прошептала она.

– Тебя не обманешь, ведь так?

– До сих пор такого не случалось, – подтвердила она.

Он наклонился вперед и поцеловал ее в щеку.

– Желаю тебе. Вероника, быть такой же счастливой, как я.

Он не стал ждать ответа, что было в порядке вещей. А у нее вдруг выступили слезы, одна из которых скатилась и упала на лепесток.

– Вероника, что мне принести сначала: кофе или почту?

– Что? – Она сморгнула, возвращаясь из небытия. Это знакомое, темное место, к которому она поклялась никогда не приближаться, но все же снова оказалась рядом, на самом краю…

– Вероника, с тобой все в порядке? Она выглянула из-за цветов.

– Да, да, все хорошо. – С ней все было в порядке. Кроме того, это была всего лишь игра.

– Пожалуй, принеси мне сначала почту, Люси. Пора приниматься за работу.

Фергюс позвонил в ее дверь ровно в семь часов. Она едва-едва успела собраться и перевести дух.

Вероника несколько раз переодевалась. Она старательно сделала вечернюю высокую прическу, через некоторое время распустила волосы, потом снова зачесала наверх. Словом, она вела себя не как искушенная женщина, способная справиться с любой жизненной ситуацией и отразить любые выпады судьбы, а как девочка-подросток, которая собирается на первое свидание.

– Ты выглядишь… – Фергюс, казалось, потерял дар речи, —..просто потрясающе. – Внезапный порыв ветра подхватил розы, которые колыхались в кашпо, прикрепленном с наружной стороны двери. Фергюс переступил порог ее маленькой прихожей, положил на столик букет белых роз, потом взял Веронику за руки и поцеловал в щеку.

Она сразу заметила, что держится он очень отстранение, стараясь соблюдать дистанцию. Вероника решила, что поступила правильно, остановив свой выбор на новом красном шелковом платье. Она распустила волосы и накрасила губы красной помадой.

Впечатление, которое она произвела на Фергюса, сказало ей о многом. Вероника поняла, что его равнодушие притворно.

– Я был уверен, что ты будешь в черном.

– Неужели? – Она взяла со столика цветы и прошла в гостиную. – Ты считаешь меня такой предсказуемой? – спросила Вероника, оглядываясь на него. Она кокетничала, что при других обстоятельствах вряд ли бы себе позволила. – Наверное, ты думаешь, что, вращаясь в деловых кругах мира мужчин, я стараюсь, чтобы они не заметили, что я женщина, потому что, по их мнению, в мире мужчин женщинам нет места.

– Я как раз хотел сказать, что сегодня это будет просто невозможно. Но боялся, что ты сочтешь меня несдержанным на язык.

Она поднесла розы к лицу. У них был особый утонченно-терпкий запах, какой никогда не бывает у душистых алых.

– Правда? – спросила она. – Но ты мог бы попробовать?

Неожиданно для самого себя он рассмеялся.

– Нет уж, меня не обманешь.

– Хм, уже лучше. Цветы прелестные, спасибо. И за гардении тоже. Они произвели впечатление.

– На тебя?

– На всех. И даже на Ника. Ты такую цель преследовал, чтобы всех поразить? Фергюс пожал плечами.

– Я считал своим долгом поднять твои акции в глазах секретариата.

– Можешь считать свою задачу выполненной. После того как их доставили, Люси без конца вздыхала и расторопность ее убавилась.

– Значит, больше никаких гардений в офис? Вероника улыбнулась, но не ответила. Она пошла в кухню набрать воды для цветов.

Фергюс понимал, что она заигрывает с ним, как раньше делал это сам, он почувствовал себя немножко неуютно. Ему показалось это слишком наигранным. Его собственные чувства к Веронике были совсем другие: глубокие, страстные, естественные.

– Хочешь чего-нибудь выпить, Фергюс?

– Нет. Спасибо.

– Я тоже не буду. Мне предстоит выступать, сказала она, возвращаясь с розами в гостиную, ставя их на изогнутый журнальный столик, так что они отразились в овальном зеркале.

– Ты и об этом знаешь?

– Ник сказал мне, когда узнал, что ты присоединишься к нам. Увидишь, что наш столик соединят со столиком мэра, чтобы соблюсти приличия.

– Да что ты? Это была твоя идея? Вероника пожала плечами.

– Иногда они меня посещают. Сама себе удивляюсь. Тяжеленькая выдалась неделя, – сказала она, потом взяла с дивана черную бархатную накидку. – Поухаживаешь за мной?

Фергюс подхватил накидку:

– Повернись. – Она послушалась, на секунду они двое замерли, отраженные в зеркале. Потом он укрыл черным бархатом ее обнаженные белоснежные плечи, расправил, как шелк, ее волосы. Он чуть дотронулся до ее нежного затылка. Вероника вздрогнула и быстро к нему обернулась, ее зрачки были расширены и потемнели.

– Пора, – сказал он отрывисто. И пока еще это было в его силах, взял ее за руку и повел к выходу.

В машине они разговаривали о погоде, о содержании его выступления на приеме. Оба старались отвлечь себя от затаенных мыслей, они почувствовали облегчение, когда прибыли на место.

В это же время подъехали Джеферсоны.

– Кейси! Я не ожидала, что ты приедешь. Вероника бережно обняла ее, и они поспешили скрыться от порывов ветра в здании. – Ну и вечер. Совсем непохоже на весну.

– Хорошо, что дождя нет. Во всяком случае, пока. Я, наверное, уйду пораньше, но не могла упустить возможность познакомиться с героем дня. – Кейси Джеферсон обернулась к Фергюсу.

– Фергюс, это Кейси Джеферсон. Ты наверняка видел ее по телевизору. Кейси Корнуэл, – напомнила она.

Фергюс улыбнулся и пожал ее руку.

– Ну конечно. Я купил для сестры вашу книгу… Она выходит замуж на следующей неделе, думаю, вряд ли она сподобится открыть книгу, чтобы приготовить какую-нибудь еду.

– Когда люди влюбляются, они совсем не думают о еде, – заметила Кейси.

– А это Ник Джеферсон, – поспешила вставить Вероника, не давая Фергюсу ответить. – Ник, это Фергюс Каванаг.

Они смерили друг друга взглядами. Отличий было не так много. Практически одного роста. Только разница в годах придавала Фергюсу большую солидность и стать. Потом, к облегчению Вероники, Фергюс расслабился и улыбнулся.

– Просто Фергюс, – предложил он.

– Ник. – И Джеферсон тоже улыбнулся. – Проходите и познакомьтесь со всеми остальными.

– Что это было? – шепотом спросила Кейси. Они походили на двух жеребцов, которые вот-вот сцепятся из-за кобыл.

– Как-то вечером Фергюс готовил для меня ужин, и я рассказала о том, как Ник пытался поразить меня своими кулинарными способностями. Может, не надо было?

– Не надо? – Кейси обернулась и задумчиво посмотрела на Веронику. – Я так не думаю. Ты всегда знаешь, что можно сказать, Вероника. – Вдруг она замолчала и схватилась за живот.

– Ты в порядке?

– Да, – ответила Кейси и снова посмотрела на нее. – Спина немного болит. Ты что разволновалась? Вундеркинду еще целых две недели придется там полежать.

Вероника оглядела уверенную Кейси, размер ее живота и почувствовала отчетливую тревогу.

– Ты уверена? Кейси засмеялась.

– Это всего лишь спазмы.

– Спазмы? Может, подстраховаться и вызвать «скорую»?

– Не надо. Обещаю, все будет нормально. Я не собираюсь рожать на вечеринке.

Глава 9

Выступление Фергюса длилось уже около пятнадцати минут, когда Кейси внезапно поднялась со своего места.

Вероника вопросительно взглянула на нее, но Кейси приложила палец к губам и ушла по направлению к дамской комнате. Вероника проводила ее участливым взглядом, в это время взрыв хохота прокатился по залу. Она не расслышала, что именно сказал Фергюс, что так развеселило членов Европейского финансового союза, но это наверняка заслуживало ее внимания. Смех продолжался еще около минуты. Вероника снова и снова поглядывала на дверь.

Возможно, у Кейси заболела спина из-за того, что она долго просидела на одном месте. Или ей захотелось подышать свежим воздухом, а вдруг она встретила кого-то из поклонников своей передачи и заболталась. Вероника попыталась сконцентрироваться на теме, которую развивал Фергюс. Но вскоре и Ник озабоченно поглядел на дверь, их взгляды пересеклись. Уже не дожидаясь вопроса с его стороны, она пошла проверить, что произошло с Кейси.

Вероника обнаружила ее в дамской комнате, лежащей с приподнятыми ногами на позолоченном диване. Скомканное мокрое платье валялось на полу неподалеку, а Кейси была целомудренно прикрыта полотенцами.

– Кейси! Что случилось?..

– Я еле успела, пока воды не отошли, – попыталась улыбнуться та. – Не волнуйся… – Не волноваться! – Уборщица очень помогла. Она пошла вызывать «скорую», все не так плохо.

– Ника позвать?

Кейси с усилием вздохнула.

– Я решила, что сначала «скорую», – проговорила она так медленно, что Веронике показалось, что прошла целая вечность. – Но ты скажи ему… – Ее лицо снова исказилось от боли.

Между схватками должны быть перерывы? Сначала 10 минут, потом 5? Вероника посмотрела на циферблат, смутно сознавая, что надо по часам проследить частоту схваток, но для чего именно, вспомнить она не успела.

– А давно ты чувствуешь спазмы и боли в спине? – спросила она, когда Кейси потянулась и вцепилась в ее руку, потому что очередная волна схваток подступила, достигла своего пика и постепенно спала. – Я спрашиваю какие-то глупости, – ответила она сама себе. – Ты не боишься оставаться одна, пока я схожу за Ником?

– Иди, – настаивала Кейси, но Вероника никак не решалась.

Тут как раз вернулась уборщица.

– «Скорая» выехала? – спросила Вероника.

– Постараются как можно скорее, но… Веронику не интересовали эти «но».

– Побудьте с ней, а я схожу за ее мужем. – Она побежала обратно в банкетный зал.

Когда Вероника ворвалась туда, Фергюс как раз закончил свою речь и его слушатели с энтузиазмом хлопали. Он заметил, как она быстро лавирует между столиками и что ее разгоряченное лицо выражает крайнюю озабоченность и нетерпение.

Наконец, аплодисменты стихли.

– Ник, срочно иди к Кейси.

Он привстал.

– А что случилось? О, Господи… Где она?

– В дамской комнате. Уже вызвали «скорую». Но, по-моему, осталось очень мало времени.

Реакция Ника была мгновенной и правильной.

– Быстрее получится, если я сам отвезу ее в больницу…

– Тогда я поведу машину, – сказала Вероника, впервые в жизни радуясь, что кто-то другой взял на себя контроль над ситуацией. – А ты будешь с ней.

– Вы оба должны быть с ней, – неожиданно вмешался Фергюс и, пользуясь моментом затишья, обратился к аудитории:

– Среди присутствующих есть врач? – Присутствующие недоуменно переглянулись. – Подготовь ее, я подгоню ко входу машину, – попросил он Веронику.

Погода тем временем значительно ухудшилась. Мокрые листья и прутья, сорванные с деревьев, неслись по дороге, мешали проходу, липли к одежде, когда Фергюс, пригнув голову и подняв воротник, ринулся навстречу ветру, сквозь дождь прокладывая себе дорогу к парковке. Он наступил в лужу, зачерпнув полный ботинок воды, но не обратил на это внимания. Задним ходом он загнал машину под широкий навес центрального входа. Потом открыл дверь и поспешил в здание.

– Ну что, не видно «скорой»? – спросил он у испуганного портье.

– Я только что звонил, чтобы узнать, сэр. Оказывается, два трейлера столкнулись на окружной дороге, произошла авария и затор…

Фергюс не дослушал.

Уборщица приоткрыла дверь на его стук.

– Машина ждет. Вы готовы? – спросил он, когда она впустила его.

Ник посмотрел на него, он был бледен как полотно.

– А «скорая» не приехала? – Фергюс отрицательно покачал головой.

– Дорогая, я сейчас отнесу тебя в машину. Тебе не о чем волноваться. В считанные минуты мы будем в больнице.

Ник взял Кейси на руки, а Вероника укрыла ее своей накидкой.

– Возьмите на всякий случай. – Уборщица сунула Веронике стопку полотенец. – Удачи вам, пожелала она, пока Фергюс придерживал дверь, а Ник выносил жену на руках.

Люди начинали толпиться у выхода, но гул затих, все расступились, освобождая им проход.

Ник уложил Кейси на заднее сиденье, а сам сел у нее в изголовье, взял за руку и гладил ее. Вероника села рядом с ними и захлопнула дверь.

Фергюс оглянулся на них.

– Можем ехать? Ник кивнул ему.

– Осторожно, Фергюс, – совершенно напрасно предупредила Вероника. И лоток с надтреснутыми яйцами нельзя было везти более аккуратно, чем это делал Фергюс, управляя машиной.

Но Кейси была другого мнения.

– Не надо осторожно, – настойчиво попросила она. – Пожалуйста, быстрее… – ее речь сменилась протяжным стоном. Фергюс послушался ее, он старался быть предельно внимательным на дороге.

Но даже для его крупногабаритного «мерседеса» вероломство порывов ветра ураганной силы не могло остаться незамеченным. Особенно жестоко они атаковали, когда автомобиль проезжал сквозные проемы между домами, заливая водой лобовое стекло чаще, чем успевали срабатывать стеклоочистители. Фергюсу пришлось мобилизовать все свои силы и внимание, чтобы не наехать на бурелом, заваливший все дороги. В то же время он с отчаянием вслушивался в крики Кейси, которые становились все более частыми и душераздирающими.

– Стой, Фергюс! Остановись, – велела Вероника.

– Что, прямо сейчас? – встревожено спросил он. – Здесь?

– Мы не успеем.

Фергюс затормозил, включил аварийную световую сигнализацию, сообщил по мобильному в больницу об их местонахождении. Потом обернулся к Веронике:

– Чем я могу помочь?

На мгновение их взгляды встретились.

– У тебя есть фонарик?

Он нагнулся, достал фонарь и протянул его Веронике.

– Будешь держать Кейси голову, хорошо? А Ник мне здесь поможет.

Фергюс перешел на место Ника, приподнял Кейси, чтобы она могла обо что-то упереться, и ободряюще пожал ее руку. Хотя, как ему казалось, в этот момент она плохо сознавала, кто рядом с ней и что делают.

– Кейси, уже головка показалась. Скоро все закончится. – Вероника говорила спокойным голосом. Наверное, она напугана не меньше Кейси, думал Фергюс, но виду не показывает. За исключением короткого момента отчаяния в банкетном зале. Вероника проявляла незаурядную твердость характера. – Потерпи еще немного.

– Тебе легко говорить. Вот окажешься на моем месте, тогда узнаешь… – Кейси задохнулась от боли. – Помни это, Фергюс, когда ты…

– Тужься, Кейси, – велела Вероника, и пальцы роженицы больно сжали ладонь Фергюса. – Еще разок, Кейси. Вот так, хорошо, молодец! Вот и родилась головка. Давай, Ник. – Она взяла фонарик из его рук.

– Что?

– Туда смотри!

И когда высвободилось сначала одно, а потом и другое плечико, она уступила Нику место, позволяя ему самому принять новорожденного. Он вытер личико младенца чистым полотенцем, которое дала ему Вероника – Кейси! – выговорил он наконец. – Она такая красивая. На тебя похожа. – Вероника видела, что его глаза полны слез. Это были слезы радости и гордости, которые распирают мужчину так, что ему хочется кричать изо всех сил. – Спасибо. – Голос Ника дрожал от переполнявших его эмоций.

Фергюс приподнял Кейси еще немного, чтобы она смогла рассмотреть девочку, а Ник положил младенца ей на грудь, чтобы она могла к нему прикоснуться.

Фергюс видел, что и по щекам Кейси текут слезы, он сам еле сдерживался. Синие проблесковые маячки «скорой помощи» отвлекли его.

– А вот и подмога, – сказал он, выходя из машины, чтобы не мешать Нику, который обнял жену.

– Какая вы быстрая, мамочка! – весело заметил один из врачей, удаляя послед, и перерезал пуповину. Потом он передал новорожденную в руки матери. – Видите, все легко и просто.

– Почему это мужчины считают, что это просто? – возмутилась Кейси. – Если это так просто, почему бы им самим не попробовать?

– Нам это не дано, – сказал он, перекладывая ее с помощью Ника на носилки. – Удобно? Прекрасно. Не волнуйтесь, скоро окажетесь в кровати и будете пить чай.

– Вероника! Фергюс! – позвала Кейси, когда ее поднимали в «скорую». – Хочу, чтобы вы были крестными родителями…

– Обязательно, – крикнул в ответ Фергюс. Дверь захлопнулась, и машина унеслась в направлении госпиталя, подмигивая голубыми огоньками. – Должен признаться, Вероника, что приглашая мужчину на свидание, ты точно знаешь, как сделать этот вечер незабываемым… сказал он, оборачиваясь к ней. И вдруг понял, что не только дождь струится по ее щекам, но и слезы тоже. – Вероника? Ты что?

– Не надо ничего говорить. – Она отстранилась, когда он попытался приблизиться к ней. – Не надо, пожалуйста. Я хочу домой.

Это была уже не просьба, а требование. Что-то было не так, и это было очень серьезно. Но место было не совсем подходящее, чтобы выяснять. Он открыл переднюю дверь машины и подождал, пока она усядется. Потом сел за руль, включил зажигание и медленно поехал к ее коттеджу.

Может быть, это была запоздалая реакция на случившееся. Шок. Он взглянул на Веронику. Ее мокрые волосы прилипли к голове, скулы выступили, и черты лица заострились. Как будто она сознательно старалась стереть всякое выражение со своего лица, не выдать своих чувств. Конечно, она переживала, но это были не радостные переживания.

Скорее, это была боль. Такая острая и невыносимая, что Вероника пыталась ухватиться за что угодно, чтобы она не вырвалась наружу, чтобы никто и никогда не узнал истинную причину этой боли.

И когда он заподозрил, в чем может быть причина этого, ему тоже стало вдруг невыносимо горько.

Он припарковал машину у ее дома.

– Не провожай меня… – Он был готов к такому повороту.

– Мне нужно руки помыть. – Он вышел, открыл дверь с ее стороны и поддержал Веронику под локоть.

Она, как робот, пошла к входу. Открыла дверь, отключила сигнализацию.

– Ванная прямо, – коротко сказала она.

Ему хотелось приласкать ее, обнять, сказать ей, что она самая лучшая, что он любит ее всем сердцем. Но ощущение было такое, что между ними встала невидимая, непреодолимая преграда.

Она посмотрела на свои руки, все еще хранившие память о происшедшем таинстве, и со стоном побежала вверх по лестнице.

Фергюс снял мокрый плащ, помыл руки и сбрызнул лицо холодной водой, потом вернулся в прихожую. Вероника не появлялась, но сверху доносился шум воды.

Он прошел в гостиную, в буфете он обнаружил бренди и налил немного в стакан. Ее все не было, и он решил подняться наверх.

Дверь в ванную была приоткрыта, но свет не включен, был слышен только звук бегущей воды.

– Вероника? – Ответа не последовало. Он открыл дверь пошире – она сидела на полу, лицо ее было белое как полотно, мокрые волосы спутаны. Она горько плакала.

Он вложил стакан в ее мокрые, дрожащие от холода руки.

– Пей, – попросил он настойчиво, приложив к ее губам стакан.

Вероника глотнула и закашлялась. На секунду искорка жизни снова заблестела в ее глазах, но боль в них осталась.

– Объясни, в чем дело? – попросил он, прежде чем она успела прийти в себя и снова отгородиться от него непробиваемой стеной отчуждения.

– Что не так? Это все из-за Ника? Ты влюблена в него? – с отчаянием спросил он.

– Нет! Нет! – Нелепость вопроса поразила ее. А смысл ее ответа мгновенно дошел до Фергюса, принося огромное облегчение. Значит, дело не в этом.

Она покачала головой.

– Как ты мог подумать обо мне такое? – негодовала Вероника. Ник был приятен ей как коллега, как друг.

«Я люблю тебя», хотела произнести Вероника. Вместо этого она уткнулась в его влажную рубашку и еще горше заплакала, рыдания сотрясали все ее тело. Он обнял ее, крепко прижимая к себе, опустив свое лицо в ее волосы.

«Я люблю тебя», мысленно произносила Вероника. Но он об этом не узнает. Могучий порыв ветра ударился в окна, она жалобно всхлипнула и плотнее прильнула к нему. Какое-то время они молча неподвижно стояли. Наконец он немного отстранился от нее, чтобы окончательно не потерять способность к здравому размышлению.

– Успокойся, – сказал он. – Давай снимем с тебя это платье, и ты ляжешь.

– Оно совсем испорчено, – ответила Вероника.

– Ты насквозь мокрая.

– Ты тоже. – Она положила свою ладонь на его холодную мокрую рубашку. Под ней билась жизнь, тепло, пульсировала кровь, она взмахнула ресницами, слипшимися от слез и дождя, и прямо посмотрела на него.

Он перевел дыхание.

– Тебе надо переодеться во что-то теплое. Вероника.

– Я должна тебе что-то сказать. – Она посмотрела на кровать, а потом прямо ему в лицо. – Не оставляй меня одну, Фергюс. Останься со мной на ночь.

Остаться с ней на ночь. Это, наверное, эмоциональная реакция на появление новой жизни или на стихию, разбушевавшуюся за окном. Фергюс понимал это, понимал, что не оставит ее одну в эту дождливую ночь. Он взял ее лицо в ладони, заглянул в глаза. Она нуждалась в нем. Почему именно, он не знал, в тот момент ему было все равно, он руководствовался голосом сердца, а не разума.

– Я не уйду, дорогая, ни сегодня, ни потом, никогда. – И его губы приникли к ее губам с неподдельной, торопливой, головокружительной страстью. С притворством и изысканной игрой было покончено. Он любил ее, и в этот момент был только один способ показать силу своего чувства.

Она мгновенно оттаяла в его руках. Ее губы, горячие и настойчивые, рождали в нем ответное нетерпение, неудержимый порыв желания, которое переполняло его, струилось по венам как раскаленная лава. Она смяла ворот его рубашки, обрывая несколько пуговиц. Он спустил бретельки ее вечернего платья, снимая мокрую материю с тела, добрался до застежки ее бюстгальтера. Фергюс расстегнул его, тот упал на пол, а его рука теперь ласкала и согревала нежный холмик ее груди. Его язык исследовал влажную, теплую глубину ее рта. Другой рукой Фергюс поддерживал ее спину, прижимая к себе с нарастающей силой.

Она изогнулась, податливая в его руках, и, изнемогая, попросила:

– Фергюс…

– Знаю, дорогая, знаю…

И они неистово освобождались от одежды, а шторм бился о стены коттеджа. Где-то за садом раздался оглушительный треск, и отключилось электричество. Испугавшись, Вероника вскрикнула, но его губы перехватили крик. Он притянул ее к себе, и она почувствовала пульсирующий ритм его нарастающего желания. И крик ужаса сменился сладострастным стоном неутоленного желания, не менее горячего, чем его собственное. Он взял ее на руки и понес на кровать.

Она лежала среди подушек в завитках мокрых волос, налипших на лицо, и, освещенная вспышкой молнии, походила скорее на девочку, чем на искушенную женщину, которая морочила ему голову своей шляпной коробкой, подшучивала и флиртовала. Зловещий ураган бушевал над ними. Я люблю тебя, мысленно произнес он. Ты никогда не узнаешь насколько сильно, потому что мне не найти таких слов, чтобы объяснить тебе. Да таких слов и не существует…

Она потянулась к нему. Обвила руками сначала его грудь, потом плечи, шею, пока не коснулась лица, и взяла его в свои ладони.

– Люби меня, – прошептала она.

За окном снова сверкнула молния, в резком свете он увидел ее глаза, не серые и дразнящие, но темные, как свинцовые тучи, такие же, как те, которые разразились грозой на ними и плакали ливнем.

– Люби меня, и будь что будет.

Ураган стих. Фергюс зажег свечи и, приподнявшись на локте, наблюдал, как она спит.

Вероника спала сном младенца, тихо и спокойно, улыбаясь во сне. Спустя некоторое время она заворочалась, потянулась, а когда случайно задела его ступней, широко распахнула глаза. Когда она окончательно проснулась, улыбку на ее лице сменило выражение глубокой грусти, и он поспешил сказать:

– Ты понимаешь, что теперь просто обязана выйти за меня замуж.

Она словно оцепенела.

– Замуж за тебя?

Он сделал что-то не то. Он это почувствовал.

– Ну после того, как ты соблазнила меня, я должен остаться благородным человеком. Мои сестры будут настаивать. И если что, встанут за меня горой.

По ее лицу Фергюс понимал, какую гамму чувств она переживает: разочарование, печаль и, пожалуй, облегчение от сознания того, что он всего лишь подшучивает над ней. Потом усилием воли она заставила себя улыбнуться, чтобы хоть как-то отреагировать на его болтовню.

– Если ты им не скажешь, как же они узнают?

– А я им всегда все рассказываю.

– Да, но не все, что ты им рассказываешь, правда. Как, например, когда ты сказал им, что мы помолвлены, – напомнила Вероника.

– Но это соответствует действительности. – Он взял ее левую руку и повернул так, чтобы было видно сверкающее на пальце обручальное кольцо. – Вот и доказательство.

– Фергюс, ты прекрасно знаешь, что все это недоразумение. – В ее тоне прозвучала какая-то безнадежность. Это вселило в него уверенность, что стоит проявить настойчивость.

– Да, произошло недоразумение, нас не правильно поняли посторонние люди. – Он поцеловал ее пальцы, ладонь, запястье. – Но я-то все это время прекрасно понимал, что делаю.

– Не надо! – Она села, отнимая свою руку. Бриллиант сверкнул где-то на уровне ее подбородка. Она смотрела перед собой немигающим взглядом. – Прости.

– Неужели я был так плох?

– Что? – обескураженная, обернулась к нему Вероника.

– Признаю, мне потребовалось время, но ведь, как в любом деле, нужна сноровка… – Он замолчал, заметив, что ее глаза снова наполнились слезами. – Ну, ну, перестань. – Он тоже сел, придвигаясь к ней поближе, и нежно обнял так, чтобы она поняла, что он хочет всего лишь успокоить ее. – Поппи с Дорой не такие уж плохие. Поверь. Конечно же, они не заставят тебя выйти за меня замуж. Даже если я забеременею…

Это была всего лишь глупая шутка; он хотел рассмешить ее. Вместо этого последовала противоположная реакция. Должно быть, она слишком долго сдерживала себя, потому что вначале слезы просто текли по ее неподвижному лицу, теперь же всю ее сотрясали рыдания, которые окончательно прорвали плотину ее самообладания, сдержанности, и она ухватилась за него, как будто боялась утонуть.

Он прижимал ее, баюкая, а она плакала, и, казалось, конца этому не будет. Фергюс пытался что-то сделать, шептал ей нежные, бессвязные слова, гладил по волосам, целовал лоб, ощущая ее боль, и страдал, потому что не в силах был помочь ей.

Но, так же как и гроза за окном, которая ушла вслед за ночью, ее душевная гроза тоже постепенно ослабла, иссякла, и напоминанием о ней были только непроизвольные всхлипы и вздохи. Потом она потянулась за уголком простыни и вытерла лицо.

– Прошу прощения. – Он молчал, плотнее укутывая ее в одеяло, и снова придвинулся к ней поближе, чтобы она посмотрела на него. – Это не из-за тебя. Ты тут вообще ни при чем.

– Я понял. Это из-за Кейси и ребенка… – нет, похоже, дело было в другом.

– Я не могу иметь детей, Фергюс… – Она сказала это так тихо, что вначале смысл фразы не дошел до него. Но спустя мгновение его мозг обработал информацию, все, наконец, объяснилось.

Сама она знала об этом давно, сжилась с этой мыслью, ушла с головой в работу. Никто на свете не знал, какую боль она прятала глубоко внутри. А в это вечер провидение решило внести свои коррективы, от придуманного образа не осталось и следа.

– А как же твоя мать… Эти разговоры про биологические часы…

– Часы сломаны, а починить их невозможно. Он отстранился, с удивлением глядя на нее.

– Господи, так твоя мать не знает, да? Она утвердительно кивнула головой.

– Это всего лишь ее способ обвинять меня в том, что я не выхожу замуж, что я несостоятельна как дочь, как женщина… – Ее слова разрывали ему сердце. Вот, оказывается, что ее так терзало!

– Так пусть себя обвиняет! Зачем она это делает?

– Я воспитывалась в пансионе, а они с отцом все время путешествовали по миру. Она слишком любила его, Фергюс. Какой смысл корить ее за то, что она просто хотела быть с ним. В любом случае, теперь уже ничего не изменишь….

– Ты можешь рассказать мне?

Мерцание свечей отразилось в ее серых глазах, когда она подняла тяжелые, опухшие от слез веки, чтобы посмотреть на него и еще раз убедиться в его искренности. Потом она тяжело вздохнула.

– Я уже рассказывала тебе, что собиралась выйти замуж за человека по имени Джордж Глендейл.

– Это тот самый, с титулом?

– Мы познакомились в университете. Я училась на первом курсе, а он уже заканчивал взрослый, респектабельный, перспективный. Спустя время мы встретились в Лондоне. Я тогда только основала свою компанию. Он был умный, талантливый, делал стремительную карьеру в банковском деле. Мы были прекрасной парой, и впереди рисовалось блестящее будущее. Потом он получил назначение в Нью-Йорк, а так как не хотел расставаться со мной, сделал предложение.

Она взглянула на Фергюса, как бы желая убедиться, стоит ли продолжать.

– Продолжай.

– Мы поехали в Шотландию познакомиться с его матерью, графиней Глендейл.

– В замок?

– Ему давно пора бы развалиться, но он еще держится. – Она попыталась улыбнуться.

– Графиня оказалось очаровательной, и мы сошлись по-семейному. Ну ты понимаешь, альбомы с фотографиями, рассказы о том, где и когда Джордж, будучи мальчишкой, поставил свои первые синяки… Как однажды его срочно увезли в больницу с аппендицитом.

Что-то в ее голосе подсказало ему, что сейчас речь пойдет о главном, о том, что всему положило конец.

– Аппендицит?

– Мне это показалось смешным, забавным, понимаешь, потому что со мной в детстве случилась такая же история.

Правда, не совсем такая. Ее родители были за границей, она – в школе-интернате. И когда Вероника пошла к директрисе, жалуясь на боли внизу живота, та напоила ее финиковым сиропом и посоветовала не паниковать по пустякам. Вероника и не стала паниковать. Просто через два дня прямо на уроке потеряла сознание. Диагноз: перитонит.

– Мать Джорджа никак не прореагировала, пока мы не остались наедине. А когда такой момент наступил, настоятельно порекомендовала мне посетить гинеколога и пройти обследование. Фергюс нахмурился.

– Зачем? Я не понимаю.

– Я тоже не поняла. Тогда, в детстве, никому и в голову не пришло предупредить меня, что после перенесенной операции у меня могут возникнуть проблемы по женской линии.

А графиня об этом знала.

– Существовала вероятность, что из-за воспалительного процесса повреждены фаллопиевы трубы.

Она старалась объяснять очень доходчиво, чтобы Фергюс понял насколько это все серьезно.

– Это означает, что мои яйцеклетки не могут быть оплодотворены.

– Неужели это могло иметь какое-либо значение? Ведь он любил тебя?

– Джордж был и остается графом. Графиня Глендейл очень четко дала понять, что, при условии, если я не смогу родить наследника, мой брак с ее сыном будет невозможен.

Он с трудом подавил накатившую волну негодования.

– Появление потомства нельзя гарантировать, Вероника. И даже когда ребенок появляется, ровно половина шансов, что это будет девочка.

– Все шансы, Фергюс. Этого она хотела для Джорджа. А не отсутствие таковых.

– А если бы до свадьбы это не прояснилось? Сколько бы она ждала, прежде чем потребовать развода? В каком веке она живет, черт возьми? А что же милашка Джордж думал по этому поводу?

– Я ничего не говорила ему. Подумала, что ему лучше не знать об этом, если даже все обойдется. После выходных я вернулась в Лондон. Все рассказала своему врачу, и он организовал для меня специальное обследование. Графиня, как выяснилось, прекрасно владела предметом. – Веронику передернуло.

– Ты замерзла? – Ее лихорадило не от температуры. Они легли, и он крепко обнял ее.

– Все хорошо, ты все мне можешь рассказать.

– Больше нечего рассказывать. Я объяснила Джорджу, что при сложившихся обстоятельствах он может выбрать свободу.

– И он выбрал? – выдохнул Фергюс. Ему казалось невероятным, что можно быть таким жестоким. – Господи, да неужели одной тебя ему было недостаточно?

– Не суди его строго, Фергюс. В его положении…

Он прикрыл ладонью ее рот.

– Больше никогда даже не упоминай о нем в моем присутствии. Я люблю тебя. Я хочу жениться на тебе. На тебе. Вероника. Мне нужна ты. Вероника. Я хочу жить с тобой, вместе идти по жизни независимо от того, что она принесет нам: горести или радости.

– Жениться на мне?

– Я в тебя влюбился, – сказал он. – Чего и следовало ожидать.

– Но твоя фамилия…

– Ты считаешь, в мире не хватает Каванагов? Она покачала головой. Она совсем не то имела в виду, и он это понимал.

– А как же Марлоу-корт? «Каванаг индестриз»? – перечисляла она. – Кто займет твое место?

– «Каванаг индестриз» – общественная компания. Ей не нужен именно Каванаг, чтобы выжить. А что касается Марлоу-корт, то у меня две сестры. У Поппи есть сын; у Доры будет приемная дочь, как только она выйдет замуж. О грядущем поколении уже позаботились. Есть еще какие-нибудь возражения?

– Есть, конечно. Мы едва знаем друг друга. Еще и недели не прошло, как мы познакомились. Ты просто не можешь хотеть жениться на мне.

Она не сказала «да», но и «нет» она тоже не сказала. И она не сказала, что не любит его.

– Это отличительная черта Каванагов, – заметил Фергюс. – Я не пытаюсь ее понять, но и игнорировать ее нельзя. – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Не волнуйся, у тебя в запасе целых шесть месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ноябрь, – напомнил он ей. – Твоя мама уже по уши в работе по организации свадьбы.

– Но это же все было… – Он приложил палец к ее губам. – Нет. Но это просто… – он попытался поцеловать ее, —..смешно, – пробормотала Вероника.

– Тогда почему ты не смеешься? – Ждать ответа Фергюс не стал. Снова поцеловал ее, на этот раз с уверенностью, что надолго положил конец всем возражениям с ее стороны.

Глава 10

Когда Вероника проснулась, было уже светло. Ночного шторма как не бывало, в окно спальни струился яркий солнечный свет. Она была одна. На мгновение ей почудилось, что все происшедшее вчера всего лишь страшный и одновременно прекрасный сон.

Но в комнате все еще чувствовался запах оплывших свечей, а на полу в ванной лежал влажный комок ее испорченного платья. Только рубашки Фергюса что-то не было видно. Вдруг он ушел? Потом, судя по звукам, она догадалась, что он внизу. Ее сердце предательски замерло, а через секунду она почувствовала прилив неимоверной радости. Мысленно ругая себя за то, что витает в облаках обманчивого рая, она схватила полотенце, завернулась в него, уже собираясь сбежать вниз, но в дверях вдруг остановилась, смутившись.

Фергюс обернулся на ее шаги.

– Здравствуй, соня. А я хотел подать тебе завтрак в постель. – Он поставил кофейник на поднос, на котором уже красовались свежие тосты, фрукты и йогурт.

Вероника заметила, что с утра он не брился и не причесывался, а мятая, незастегнутая рубашка наглядно демонстрировала, с каким нетерпением она раздевала его прошлой ночью. Она не в силах была отвести от него взгляда.

– Мне давно пора на работу.

Он улыбнулся, разливая кофе по кружкам.

– Расслабься, милая, мы никуда не поедем, пока рабочие не уберут поваленное дерево, которое перегородило дорогу.

Она приняла это к сведению, еще раз критически оглядывая его мятые брюки и жеваную рубашку.

– Ты выходил в таком виде?

– Мне нужно было позвонить, а твой телефон не работает. Пришлось воспользоваться тем, что в машине. Да не волнуйся ты так. Я только до машины и обратно. А про дерево мне рассказала твоя соседка.

– Миссис Роджерс?

– Точно. Очень приятная и общительная. Он снова улыбнулся.

– Как бы там ни было, но именно это дерево повредило телефонный провод.

– Надо бы позвонить в больницу. Узнать, как там Кейси…

– Уже узнал. Мать и младенец чувствуют себя прекрасно. Мы попозже поедем их навестить. Я позвонил на работу к тебе и объяснил, почему ты задерживаешься. Кстати, не только ты стала жертвой последствий урагана.

Фергюс протянул ей намазанный маслом тост. Он нежно смотрел на нее.

Она почувствовала, что он счастлив. И сама впервые за долгое время почувствовала себя счастливой.

Вероника перехватила его запястье и наклонилась, чтобы откусить кусочек тоста. Потом, продолжая удерживать его руку, повлекла Фергюса к лестнице.

– Раз мы никуда не едем, можешь всем сообщить, что утро ты собираешься провести там же, где провел прошедшую ночь.

Вероника находилась в прекрасном настроении, пока не приехала в госпиталь. Всю вторую половину дня в офисе она чувствовала себя отлично. Всем не терпелось узнать о ребенке, о том, как все произошло. Более того, ей позвонил репортер из местной газеты, который писал статью о пронесшейся буре. Он хотел получить фотографию женщины, которая приняла роды на заднем сиденье автомобиля, потому что из-за погодных условий «скорая» не могла вовремя добраться до места. Она спустилась в торговый центр и купила фрукты и цветы для Кейси и даже с легким сердцем заглянула в магазинчик детских товаров.

Фергюс заехал за ней и отвез в больницу. Там Вероника снова подержала в руках крошку, которой помогла появиться на свет. У нее было светло на душе. Фергюс любил ее. А она любила его. Жизнь вдруг снова стала прекрасной.

– Вы уже выбрали имя? – поинтересовалась Вероника.

– Следовало бы назвать ее в твою честь.

– Не вздумайте! Назовите лучше Гильда. Ты же чуть не родила в Гильдхолле, хотя и обещала не делать этого.

– Если действовать по такому принципу, можно назвать по имени дороги, – предложил Фергюс. – Или, например, Мерседес? – Они смотрели на него некоторое время, как бы прикидывая, но потом отрицательно затрясли головами.

– Она не похожа на Мерседес, – сказала Кейси. – Она похожа на цветочек.

– Но какой? – Ник взял дочурку на руки. И тут Вероника увидела, какими глазами он смотрел на малышку. С какой нежностью, добротой, проникновением в таинство жизни.

Фергюс интуитивно почувствовал, что Веронику пора уводить.

– Кейси, отдыхай побольше, а нам пора, – быстро проговорил он, хватая Веронику за руку.

– Но вы же только пришли.

– Вам и без нас хорошо. – Он наклонился и поцеловал Кейси в щеку. – До встречи. Ник. – И они вышли из палаты. Пока самообладание не вернулось к ней, Фергюс продолжал ее обнимать, словно пытаясь защитить от целого мира.

– Не надо ничего говорить, я тебя люблю. – В этом Вероника не сомневалась, как и в том, что и сама его любит. Но ведь порой любовь – это самопожертвование. С чьей стороны? С его или с ее? На этот вопрос мог быть только один ответ.

Хотя бы на этот раз принятие решения будет зависеть целиком и полностью от нее. Она дала себе слово, что это произойдет после свадьбы Доры. Вот тогда она скажет ему, что их роман был ошибкой. Что их брак невозможен, а ее необдуманное поведение всего лишь результат пережитого стресса, связанного с родами Кейси и ураганом. К тому же и у него будет побольше времени все взвесить и обдумать, и, когда разговор состоится, он, возможно, будет даже рад, что все так обернулось.

– Ты в порядке?

– Да, все нормально. – Он явно не поверил. – Правда. Я просто расквасилась немножко, вот и все.

– Ну, что мы делаем сегодня вечером? Можно пойти в ресторан. – Вероника отрицательно покачала головой. – Тогда остается выбрать между твоим и моим домом.

Умом она понимала, что по-хорошему не должна выбирать ни то ни другое, а вместо этого кое-что доделать по работе. Привести это как причину того, что не может провести с ним вечер. Но у нее останется еще целая жизнь впереди, чтобы хвалить себя за проявленное благоразумие, и останется целая жизнь, чтобы работать. Значит, оставалось чуть больше недели, чтобы успеть накопить драгоценные воспоминания и впечатления. Глупо упускать такую возможность.

– Поедем ко мне, – сказала она. – Но на этот раз ужин приготовлю я.

За последние две недели это была уже вторая свадьба, и вновь все взгляды были устремлены на нее. И когда органист взял первые аккорды свадебного марша, Вероника вместе с другими встала и повернулась лицом к проходу. Но загляделась не на невесту, а на Фергюса, который вел к алтарю свою младшую сестру, чтобы отдать ее тому, кого она полюбила. Момент был трогательный, радостный; на свадьбе можно и всплакнуть. Потом Вероника смахнула слезинки, не переставая улыбаться.

Когда на приеме спрашивали о дне ее собственной свадьбы, Фергюс всегда оказывался рядом с готовым ответом.

– В ноябре, если не удастся уговорить Веронику приблизить сроки. А у нее был свой вариант.

– До ноября? Даже не знаю, как все успеть за шесть месяцев, – говорила она. – Спросите у Доры, сколько времени нужно, чтобы успеть все сделать, это при том, что она не работает.

– Но ты же наверняка оставишь работу? Начнется новая жизнь…

Это был еще один сигнал для Фергюса.

– Ни в коем случае, – отвечал он. – Я бросаю работу. А иначе какой смысл жениться на преуспевающей леди, если не позволить ей меня содержать?

Это вызвало хохот, на что Фергюс и рассчитывал. И он, ободряюще пожимая ее руку, продолжил знакомить ее с друзьями и родственниками. Людей было очень много, и все чужие. На свадьбе Флисс все вышло иначе, многих гостей он знал. Ему было весело. Но тогда все было игрой, а теперь игра подходила к концу.

Она понимала, что обстоятельства складываются не в ее пользу…

– Я думаю, если мы сейчас уйдем, никто особенно не расстроится, – заметил Фергюс. Во время танца он остановился, не выпуская ее из объятий. Дора и Джон уже попрощались с гостями, отправившись в свадебное путешествие; Поппи и Ричард тоже уехали домой.

Вероника подняла на него глаза.

– А ты не хочешь веселиться?

– Ну если только с тобой. – И он наклонился и поцеловал ее в губы, что вызвало одобрительные возгласы со стороны группы подростков, чересчур активно пользовавшихся его гостеприимством. Он обернулся к ним и иронично поклонился.

– Пойдем отсюда, – предложил он. – Я уже не в том возрасте, чтобы позволять прилюдно смеяться над собой.

– А не прилюдно? – сощурилась Вероника.

– Наедине сколько угодно.

После ярко освещенных шатров сумеречный сад показался тихим и укромным, пахло медуницей и розами.

Какое-то время они шли молча, а потом Фергюс спросил:

– Как ты отнесешься к тому, чтобы уехать куда-нибудь на пару дней?

Это было бы чудесно. А с другой стороны, ужасно. Она уже дала себе слово, что на этой неделе закажет столик в ресторане с папарацци, разыграет ссору, бросит в него кольцо. И если она будет достаточно убедительна, ему и в голову не придет, что это инсценировка.

– Боюсь, что сейчас не самое подходящее время, Фергюс. Столько дел накопилось… Он все заранее предусмотрел.

– Если ты имеешь в виду работу, то с Ником я уже все уладил. Вероника замерла.

– Что ты сделал? – строго переспросила она, но не дала ему повторить предложение. – Когда вы виделись с Ником?

– Мы не виделись. Он сам мне позвонил. Кейси хотела подтвердить, что на самом деле хочет, чтобы мы были крестными родителями девочки. Крестины через полтора месяца, в воскресенье. Если, конечно, они придумают имя. Я думал, что за девять месяцев можно было составить хотя бы приблизительный список…

– Никола. Они назвали ее Никола Роуз… – И тут Вероника осознала, что, перескочив на эту тему, Фергюс просто заговаривал ей зубы. Ей это не понравилось. Она давно искала повод, чтобы разозлиться на него, теперь она его нашла.

– Не думай, пожалуйста, что меня так легко сбить с толку. Моя работа – это мое дело, Фергюс. Ник в отпуске, он наверняка даже не знает, какое сегодня число, уж не говоря о содержании моего рабочего ежедневника. У меня планов выше крыши по поводу раскрутки новой линии рыболовных снастей…

О Господи, как все это неубедительно звучит. Рыболовные снасти, конечно, подождут, но есть кое-что другое, что не терпит отлагательства. Об этом она пока не собиралась ему говорить.

– Рыболовные снасти? Захвати их с собой. Мы остановимся на берегу реки, в которой полно рыбы.

– Ты совершенно не слышишь меня, не так ли?

Он, может, и слышал, но не комментировал, потому что был слишком увлечен, целуя особенно чувствительное место у нее за ушком, отчего, как он давно заметил, ей становилось щекотно и она начинала смеяться.

Они должны были во что бы то ни стало поссориться! Вероника сконцентрировалась на этом, отказываясь идти на компромисс, с твердым намерением довести дело до конца.

– Ты же понимаешь, Фергюс, что нельзя вот так с бухты-барахты бросить все дела! Он удивленно приподнял брови.

– Что это ты будто к месту приросла, Вероника? Мы тут на траве теряем драгоценное время.

Он не только не собирался спорить, а откровенно смеялся над ней. Вероника понимала, что это должно бы взбесить ее, но у нее не получалось…

– На этой неделе я никуда не смогу поехать, Фергюс. У меня назначены встречи в Лондоне… и в Бирмингеме… – Она попыталась сопротивляться, а он нежно водил кончиками пальцев по ее затылку. Непроизвольный, предательский стон удовольствия выдал ее с головой. – Может быть, в пятницу…

– Так что с пятницей?

– Я говорю, что, может быть, смогу… Попробую… В пятницу.

– Может быть? – Он слегка массировал кожу под ее волосами, Вероника отклонилась, запрокинув голову. Он целовал ее губы, подбородок, шею…

– Точно, – пообещала она.

– Добавим еще понедельник? – надавил он.

– Да, да, – выдохнула Вероника, ее ноги подкашивались, он подхватил ее. – И понедельник, окончательно сдалась она.

– Знаешь, у меня такое ощущение, что, если бы я продолжал, ты могла бы пообещать мне все, что угодно.

Он смотрел на нее сверху вниз.

– Знаешь, – хрипло прошептала она, – ты, пожалуй, прав. Но все равно это было только пустой тратой времени… Удлиненные выходные это все, что я могу предложить, честно. Он улыбнулся одними уголками губ.

– Я верю тебе. Просто мы полетим. Так я сэкономлю время.

– Полетим? Куда же мы собираемся? Фергюс взял ее за руку, и они пошли.

– Не дальше Уэльса, через границу. Ты бывала там? – Она отрицательно покачала головой. – Там все в зелени, уединенно и неописуемая красота. Все так же прекрасно, как ты, Вероника.

– Я что, зеленая и уединенная? – пошутила она, но дрожь в ее голосе была заметна.

Он потянулся к ней, погладил по щеке, ласково обрисовал большим пальцем линию ее подбородка.

– Я когда-нибудь говорил тебе. Вероника Грант, что у тебя очень красивая форма губ?

– Нет, но я очень падка на комплименты, – и на его поцелуи. Она была даже слишком восприимчива к его поцелуям, и он это знал. Он просто растопил ее возражения и раздражение теплом своих губ, прикосновениями своих рук. И это было только начало…

– А насколько ты чувствительна к моим поцелуям?

– Попробуй, тогда узнаешь, – позвала она.

* * *

– Мисс Грант? Доктор пригласит вас через минуту.

Он подождал, пока она сядет. Без прикрас врач объяснил ей, что проведенное обследование подтвердило диагноз, поставленный ей несколько лет назад. Непроходимость фаллопиевых труб и как следствие этого – невозможность оплодотворения яйцеклетки. Без помощи искусственного осеменения зачатие невозможно.

Он принялся было объяснять подробности процедуры, но Вероника его остановила. Она знала женщин, которые прошли через это, на протяжении многих лет одержимые неистовым желанием иметь ребенка. Знала примеры, когда в результате постоянного стресса от несбывшихся ожиданий распадались браки.

Вероника понимала таких людей, сочувствовала им. Если бы ее мужем стал Джордж, сделала бы все возможное, чтобы он мог использовать свой шанс получить наследника. Но теперь все было иначе. Она слишком любила Фергюса, чтобы заставить его пройти через все это. Но, разорвав их отношения, она должна каким-то образом убедить его, что причина совсем не в том, что она неспособна родить. Как бы там ни было, чем скорее они разойдутся, тем лучше.

Жизнь Вероники сильно осложнилась. На конец июня были запланированы крестины дочки Ника и Кейси. До этого что-либо предпринимать смысла не было; нельзя допустить, чтобы крестные мать и отец бросали друг на друга испепеляющие взгляды возле купели.

У нее в запасе еще целых шесть недель, чтобы придумать нечто убедительное, дистанцироваться, свыкнуться с мыслью, что расставание неизбежно. А впереди предстояли четырехдневные каникулы, и Вероника была настроена провести их с удовольствием, чтобы было о чем вспоминать.

– Она мужественно восприняла диагноз, – заметила медсестра, убирая со стола салфетки, приготовленные на случай, если пациентка расплачется.

– Да, очень выдержанная молодая женщина. Но, честно говоря, я не думаю, что она ожидала услышать нечто противоположное тому, что я сказал ей.

– Вы сказали, что эта процедура в редких случаях восстанавливает проходимость фаллопиевых труб?

Врач внимательно посмотрел на медсестру и отрицательно покачал головой.

– Это в очень редких случаях, – констатировал он.

– Но ведь все-таки бывает…

– Было бы жестоко напрасно обнадежить ее. Кстати, вы дали ей литературу на эту тему?

– Думаю, она бы не взяла.

* * *

Вертолет летел совсем низко над плоской, поросшей зеленью поймой маленькой реки. Обогнув Абергавани и Криковелл, они теперь находились за много миль от цивилизации. Вероника, всегда неуютно чувствовавшая себя в маленьких самолетах, с нарастающей тревогой оглядывала окрестности.

– Где мы вообще находимся? – взволнованно спросила она. – На сколько хватает взгляда, я не вижу ни города, ни деревни, ни единого строения. – Она недовольно поморщилась. – Только не говори мне, что это будет отдых на воде! Я предупреждала тебя, Фергюс, что меня мутит, даже когда я пересекаю мост Ватерлоо…

Фергюс взял ее руку в свои.

– Это не яхта, – заверил он и добавил, предвосхищая ее следующий вопрос:

– И не палатка. Вот то, куда мы так долго добирались.

Вероника всматривалась вдаль, но так и не могла разглядеть ни коттеджа, ни домика, ни маленького отеля, затерянного в живописном ландшафте. Единственное, что вдруг открылось ее взору, было… Она обернулась к Фергюсу:

– Не может быть… Ты не мог… Пожалуйста, Фергюс…

– Пожалуйста, что? Сказать тебе, что я не купил этот замок? – Он безразлично пожал плечами. – Хорошо, если это осчастливит тебя. Я пока не купил этот замок. – Она вздохнула с облегчением. – Но подумываю об этом, потому мы и приехали сюда на выходные. Кстати, по документам он проходит не как замок, а как смотровая башня. Не что иное, как оборонительное укрепление, надстроенное в восемнадцатом веке неким джентльменом, который использовал его как охотничий домик во время рыбалки. Видишь, тут даже рва нет.

– Нет рва? – Не может быть, чтобы он всерьез намеревался купить это. Это же безумие! Хуже того, что она уже знала ответ на эти вопросы. Разве с момента их первой встречи они не вели себя как двое умалишенных? – Я не знала, что добраться сюда можно только по воде, в связи с чем необходимость во рве, по-моему, отпадает, сказала она довольно резко.

– Какая ты, оказывается, практичная женщина.

– Но кто-то же должен обладать этим качеством. Что ты будешь делать с этим замком?

– Подарю тебе на свадьбу.

Прежде чем она успела обдумать и сформулировать ответ, вертолет приземлился. Фергюс спрыгнул и протянул ей руку.

Она понимала, что выходить не следует. Надо остаться на борту вертолета и попросить пилота доставить ее обратно в Мелчестер.

– Тебе не нравится. Ров или какая-нибудь другая причина? – спросил Фергюс, чувствуя, что в ней происходит какая-то борьба, на его лице появилась трагическая гримаса. – Я так и знал. Я сказал агенту по недвижимости, что это не совсем то, что нам нужно. Мэй предупреждала меня, что ты любишь, чтобы все было безупречным…

– Не говори глупостей.

– Я не обижусь, – добавил он. – Я все понимаю.

– Фергюс, здесь действительно очень красиво.

– Красиво?

– Да, мне нравится. – Не надо было этого говорить. Не надо его успокаивать. – И ров здесь ни к чему. Здесь ведь река? И даже вон лебедь есть, смотри…

Он смотрел только на нее.

– Даже два. Пара. Знаешь, они всю жизнь живут вместе!

– Все это знают, – Вероника страшно злилась на себя, а на него злиться была не в состоянии. – Пойдем, покажешь мне окрестности. – Она обвила руками его плечи, чтобы он помог ей спуститься.

Они обошли небольшой особняк, построенный неким мистером Стюартом, которому принадлежали пограничные земли. В некоторых местах дом почти развалился от времени и отсутствия ухода, но был по-прежнему очень красив.

– Пойдем, башню осмотрим, – предложил Фергюс.

Он взял ее за руку и не отпускал, пока они поднимались вверх по винтовой каменной лестнице.

– Прямо как в сказке, – заметил он. И это было действительно так. В конце подъема оказалась большая круглая комната, частично обставленная мебелью, относящейся к эпохе короля Якова I. Эпицентром была большая кровать с пологом.

– Как они ее сюда затащили? – удивилась Вероника.

– Я думаю, она просто вмонтирована в пол. Иначе ее бы уже давно вынесли, но сделать это невозможно. Думаю, мы устроимся здесь. – Он подошел к окну, и она последовала за ним. – Ты только взгляни, какой вид.

Сверху все казалось покрытым бархатистой зеленью, а вдали возвышались маяки Брекона. Красота была безупречная. И Фергюс был безупречен. Это только она испорчена, сломана…

Вероника вздрогнула, и он обнял ее.

– Не беспокойся, на следующей неделе здесь будут инженеры-теплотехники.

Ее передернуло не от холода…

Потом до нее дошел смысл его последней фразы, и она от него отстранилась.

– Ты же сказал, что не покупал его!

– Ты хотела, чтоб я так сказал, – ответил он. Ее ноги словно приросли к полу, она была настолько потрясена, что не могла произнести ни слова. Потом дар речи вернулся к ней.

– Ты просто невозможен, Фергюс, ты это понимаешь? – Она пыталась вырваться, но он крепко удерживал ее в кольце своих рук, не собираясь отпускать.

– Ты считаешь, что стоит только щелкнуть пальцами, и весь мир будет к твоим услугам. Я здесь, чтобы сообщить тебе, что ты ошибаешься. Я не просила никакого замка, он мне не нужен… – Она чувствовала, что все звучало как-то чересчур безрассудно.

С вальяжной улыбкой он оглядел ее.

– Опять отступаем? Похоже, это вошло у тебя в привычку.

– Я сказала, что ты невозможен, – произнесла она подозрительно спокойно. Потом выкрикнула:

– Я считаю, ты просто ужасен!

– Вероника, тебе очень идет, когда ты злишься. Неплохой контраст с тем невозмутимым видом, который ты любишь на себя напустить.

– Ты же кого хочешь доведешь.

Он только рассмеялся.

– Гляди-ка, как ты разрумянилась, – заметил Фергюс. – Здесь, – он поцеловал ее в одну щеку, и здесь, – потом в другую. Потом поцеловал в губы.

Нельзя было поддаваться ему. Вероника злилась на себя за то, что втянула их обоих в эту авантюру, но брать на себя ответственность за его последнюю выходку не собиралась, это его проблема.

– Ты провокатор, – наконец выговорила она. Но под действием жара его поцелуев ее возмущение уже испарилось и запал для ссоры пропал.

– Но ты же все равно меня любишь, – прошептал Фергюс, лаская губами ее шею.

– Разве я говорила это? – с трудом сказала Вероника. – Когда…

– Тебе напомнить? – Он поддерживал ее за талию, сквозь шелк рубашки поглаживая выступающие позвонки, медленно разжигая огонь желания в ее теле.

– Нет… – поспешила проговорить она. Но он не останавливался, а Вероника начала постанывать, приникая к нему.

– Уверена?

– Умоляю…

– Умоляешь остановиться или продолжать? Как можно так владеть собой, когда она уже почти потеряла сознание?

– Продолжай хоть целую вечность.

– Тогда пообещай, что выйдешь за меня замуж.

Пол, казалось, уплывает у нее из-под ног.

– А разве я не обещала?

– Нет, дорогая, ты просто не сказала «нет», когда я предложил тебе. Ты рассчитывала на то, что я передумаю?

Она отстранилась и смотрела на него во все глаза.

– Так вот, я не передумаю. Обещаешь? – Его тон мог бы показаться немного грубым.

– Ты серьезно?

– Никогда в жизни я не был более серьезен. Жизнь далеко не совершенна. Вероника. Нельзя получить от нее все; если я получил хотя бы тебя, то должен уже радоваться. – В его глазах светилось что-то очень настоящее, отчаянное, что не оставляло места для сомнений. – Ты выйдешь за меня замуж?

– В ноябре… – уклонилась она от прямого ответа.

– Не в ноябре. Я договорился со священником на третье воскресенье июля.

– Июль! Но это просто невозможно!

– Нет ничего невозможного. Не у одной тебя были неотложные дела на этой неделе.

– А как же моя мама…

– Предоставь это мне.

Ее сердце бешено колотилось.

– А если я откажусь?

Вальяжная улыбка снова появилась на его лице.

– А зачем, ты думаешь, я привез тебя сюда, прежде чем спросить об этом? Только попробуй сказать «нет», и я закрою тебя в этой башне до тех пор, пока ты не изменишь свое решение, сказал Фергюс.

Ожидать от него можно было чего угодно. Как не приходилось сомневаться и в том, что сила его любви преодолеет все, что бы ни случилось в будущем.

Она улыбнулась.

– До понедельника тебе предстоит окончательно убедить меня, – подытожила она.

– Могу я попросить крестных родителей выйти вперед? – произнес викарий.

Приходская церковь до отказа была заполнена народом. Вероника улыбалась, глядя на младенца, который спокойно лежал у нее на руках, прикасаясь к ней своими крошечными пальчиками, не отрывая взгляда от ее лица. Она смотрела на Фергюса, когда он наклонился и осторожно погладил малыша по голове, потом перевел взгляд на Веронику, их глаза встретились…

Вероника повернулась и передала ребенка Поппи, которая вместе с Ником и Ричардом шагнула ближе к алтарю.

Теперь младенца взял викарий.

– Назовите его имя, – попросил он.

– Чарльз Фергюс Грант, – отчетливо произнесла Поппи звонким голосом.

– Совершается таинство крещения Чарльза Фергюса Гранта…

Чарли Каванаг издал пронзительный крик недовольства, когда священнослужитель окропил его головку святой водой. Фергюс схватил руку Вероники и крепко сжал ее.

К ее горлу подступил комок. Наступил день, о котором она и не мечтала, не смела мечтать. Их сын Чарли стал подарком, неожиданным, но прекрасным дополнением к их счастью.

Она знала, что Фергюс наблюдает за ней, но не осмеливалась посмотреть на него, представляя, что и он, дорогой ее сердцу человек, усиленно пытается сдержать слезы радости. Понимая, что он настолько сильно ее любит, что, если их глаза встретятся, он может не выдержать.

Они не сомневались, что произошло чудо. А началось-то все с малого, в утреннем поезде, следовавшем из Мелчестера в Лондон.

Вероника и Фергюс завоевали счастье силой своей любви!

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Реклама на сайте