«Непокорная»

Бертрис Смолл Непокорная

Всем, для кого главное в жизни — любовь

Часть I. ВИНДСОНГ. 1811

Глава 1

— Полагаю, вы отдаете себе отчет, — не спеша начал лорд Генри Темпл Пальмерстон, — что наши с вами действия вполне могут быть расценены правительствами наших стран как обыкновенное предательство. А я, видите ли, уже и так прослыл сторонником крутых мер, ибо в отличие от членов парламента и кабинета его величества предпочитаю действовать, а не разглагольствовать впустую.

Он замолчал, погрузившись в созерцание темно-красного кларета в бокале. Вотерфордский хрусталь с тончайшей резьбой искрился кроваво-алым светом в отблесках камина, бросая блики на его красивое лицо.

Снаружи, нарушая полуночную тишину, шуршал ветер, принося клочья тумана с побережья.

— И тем не менее, — продолжал лорд Пальмерстон, — исходя из интересов державы, которую вы, капитан Данхем, представляете, думаю, согласитесь со мной, что в создавшейся ситуации нашим злейшим врагом является Наполеон, и нам не следует ссориться друг с другом. Одним словом, Карфаген, то бишь Наполеон, должен быть разрушен!

Джаред Данхем повернулся от окна и направился к камину.

Молодой, худощавый, темноволосый, он выглядел гигантом — во всяком случае, был значительно выше собеседника, рост которого превышал метр восемьдесят. Обращали на себя внимание и его глаза — темно-зеленые, с веками, как бы отягощенными длинными густыми ресницами; они, казалось, смотрели на мир с прищуром. Продолговатый тонкий нос и узкие губы придавали его облику нечто мефистофельское. У него были крупные холеные руки; округлой формы ногти тщательно подпилены. Сильные руки, мощные…

Опустившись в свободное кресло — с гобеленовой обивкой и с подушечкой для головы, соседствующее с весело пылающим огнем, — Джаред наклонился к военному министру Англии.

— И, собираясь напасть на врага, вцепившегося мертвой хваткой вам в горло, вы хотите иметь уверенность, что другой не повиснет у вас на загривке. Я прав?

— Безусловно! — заявил лорд Пальмерстон с присущей ему прямотой.

Едва уловимая улыбка тронула уголки губ американца Джареда Данхема, но глаза цвета бутылочного стекла оставались холодными.

— Браво, сэр! В искренности вам не откажешь, — заметил он.

— Мы нужны друг другу, капитан, вот и все, — последовала откровенная реплика. — За последние два десятилетия ваша страна окончательно отделилась от нас, однако корни вам выкорчевать не удалось. В самом деле, имена и фамилии у вас английские, манера одеваться, обставлять дом заимствована у нас, даже устройство высшего государственного органа — сколок с нашего, разве что короля Георга у вас нет. Я говорю условно. Вы с нами связаны пуповиной.

Тут уж ничего не поделаешь! А если меня правильно информировали, вы в один прекрасный день как прямой наследник по мужской линии получите поместье, земли и титул, дарованные когда-то английским престолом вашему предку.

— Надеюсь, милорд, в ближайшее время это мне не грозит.

Томас Данхем, мой кузен, находится, слава Богу, в добром здравии!

Он восьмой владелец острова Виндсонг, и, откровенно говоря, я не спешу стать девятым.

Джаред Данхем замолчал. Спустя минуту он продолжил разговор, переведя его в другую плоскость:

— Америке необходимо иметь рынок сбыта своих товаров, и Англия нам его предоставляет. А мы у вас покупаем товары первой необходимости, предметы роскоши… Мы пока не можем удовлетворить спрос на подобные вещи. В 1803 году отвалили Франции изрядный куш за Луизиану. Обширная территория… Это хорошо! И от французов избавились — тоже неплохо. Но меня беспокоит другое: мы, так называемые новые англичане, проморгали появление на политическом небосклоне отчаянных ребят, значительно превосходящих нас по численности. Горячие головы, милорд! С молоком матери они впитали рассказы о том, как мы наподдали англичанам в 1776 году, и теперь рвутся в бой.

Джаред Данхем вздохнул. Лорд Пальмерстон бросил на него пристальный взгляд.

— Я человек дела, милорд. Война мне не нужна. Я вообще не одобряю подобный метод завоевания места под солнцем. Но уж если придется, денег не пожалею. Возьмем, к примеру, эту континентальную блокаду. Ну и что? В проигрыше остаемся и мы, и вы. Безвыходных положений не бывает: блокаду прорвать можно, и некоторым это удается…

После непродолжительной паузы Джаред продолжил:

— Примите к сведению, милорд, такой печальный факт: ваши ткачи работают три дня в неделю в связи с нехваткой сырья, а у нас в доках гниет хлопок. И что же получается в итоге? Безработица, волнения… Аховая ситуация — и у вас, и у нас.

Лорд Пальмерстон согласно кивнул. Однако Джаред Данхем еще не закончил свою мысль.

— Вы правы, милорд, Америка и Англия нуждаются друг в друге, и те из нас, кто понимает это, будут сотрудничать с вами…

Тайно, способствуя уничтожению нашего общего врага Наполеона Бонапарта. Нам в нашем правительстве только и не хватает иностранцев! Но ведь и вы, англичане, не в состоянии воевать сразу на двух континентах. Однако я уполномочен мистером Джоном Квинси Адамсом сообщить вам следующее: вы издали закон, запрещающий Америке торговать с другими странами. Оговорили условие: мол, если наше грузовое судно перед заходом в иностранный порт не зайдет в британский порт и не захватит английский груз, тогда наш груз конфискуется. Это неслыханная дерзость, сэр! Мы свободная страна!

Генри Темпл Пальмерстон тяжело вздохнул.

— Я делаю все, что в моих силах, — промолвил он, — но у нас и в палате общин, и в палате лордов тоже есть горячие головы.

Большинство из них в жизни не держали в руках шпагу или пистолет, не говоря уж о том, что вообще ни разу не нюхали пороху, но все считают себя такими знатоками, что мы с вами, по их понятиям, им в подметки не годимся. До сих пор считают, что ваша победа — простая случайность. И пока эти джентльмены не поймут, что у нас общие цели и задачи, мне придется несладко.

Кивнув, Джаред Данхем сказал:

— Через несколько дней я отправляюсь в Пруссию, оттуда — в Санкт-Петербург. Король Фридрих-Вильгельм и царь Александр Первый пока не особо поддерживают Наполеона.

Посмотрим, сможет ли сообщение об англо-американском сотрудничестве заставить их и впредь воздерживаться от альянса с Бонапартом. И все же какой он ловкий, этот корсиканец! Сумел прибрать к рукам всю Европу!

— И уже нацелился на Англию, — произнес лорд Пальмерстон с ненавистью в голосе. — Если он и нас победит, тогда и вам несдобровать. Как говорится, по морям, по волнам и… к вам.

Джаред Данхем хохотнул, однако сиплое придыхание с большой натяжкой можно было назвать смехом.

— Сэр, кому, как не мне, знать, почему Наполеон продал нам свои луизианские владения. Мы ведь с ним расплатились золотом, а то на какие бы шиши он сейчас содержал свое войско. Потом Бонапарт там выдохся: чтобы держать под контролем такую обширную территорию, населенную в основном американцами и дикими краснокожими индейцами, потребовались немалые средства и силы. И, между прочим, франкоговорящих креолов из Нового Орлеана скорее можно отнести к американцам, нежели к французам. А кроме того, все они сторонники Бурбонов, сметенных той самой революцией, которая помогла Наполеону прийти к власти. Так что, если бы император был на сто процентов уверен, что ему удастся захватить американские территории и золото, думаю, он бы ни перед чем не остановился.

Однако он этого не сделал. Наверное, вспомнил, какие последствия имела война Америки с Англией.

— Черт побери, сэр, не в бровь, а в глаз! — оживился Пальмерстон.

— Я ведь американец, милорд, а мы народ откровенный.

— Бог мой, янки, а ведь вы мне нравитесь! — воскликнул лорд Пальмерстон. — Думаю, мы поладим. Вы отчаянный человек! — Он взял графин и наполнил бокал гостя. — А теперь разрешите поздравить вас с избранием в Уайтхолл. Такого еще не бывало! Мало того, что вы янки, так ведь еще сами себе зарабатываете на жизнь! И как там только стены не рухнули?

— Сам удивляюсь, — улыбнулся Джаред. Лорд Пальмерстон обладал чувством юмора, и это ему импонировало. — Похоже, я один из немногих американцев, когда-либо допущенных в святая святых Великобритании.

Пальмерстон от души расхохотался.

— Верно, янки! Надеюсь, вы понимаете, что толстая мошна истинного джентльмена при этом похудеет. Наши доморощенные джентльмены, хотя и по уши в долгах и без гроша в кармане, палец о палец не ударят, чтобы заняться делом, взяться за какую-нибудь работу. У вас, должно быть, влиятельные друзья…

— Милорд, я в составе вашего правительства только потому, что вы этого захотели. Думаю, нам незачем лицедействовать. И вот еще что. Может, я и янки, но зовут меня Джаред.

— А меня Генри. Джаред, если все пойдет так, как мы задумали, вам предстоит связаться в Лондоне с нужными людьми. Нас не должны видеть вместе. Или хотя бы пусть на наших встречах присутствует кто-то третий. Думаю, подойдет ваш кузен, сэр Ричард Данхем. Это ведь он положил начало нашему знакомству. Кроме того, не забывайте о предстоящем наследовании поместья Виндсонг.

— Само собой! — усмехнулся Джаред. — И кошелек у меня, слава Богу, тугой.

— Вот-вот! Мамочки-наседки уже квохчут. В этом сезоне впервые предстоит цыплят в свет вывозить, а тут такая партия… с тугим кошельком, — хмыкнул лорд Пальмерстон.

— Это они зря! Холостяцкую жизнь я ни на что не променяю.

Легкая интрижка — ради Бога! Но жениться? Благодарю покорно…

— Слышал, ваш кузен, лорд Томас Данхем, приехал недавно из Америки с женой и двумя дочками. Уже были у него с визитом?

Говорят, одна из дочерей — само совершенство. Кавалеры из высшего общества не успевают слагать в ее честь вирши.

— Я знаком лишь с Томасом Данхемом, — ответил Джаред. — Никогда не бывал у него в поместье. Знаю, что его дочери — близнецы, но видеть их мне не доводилось. Положа руку на сердце, нет у меня ни времени, ни желания возиться с цыплятами. — Он осушил свой бокал и сменил тему разговора. — Когда буду на Балтике, присмотрю лес под хорошие деревянные мачты. Полагаю, английскому флоту они пригодятся.

— Это было бы прекрасно! Может, Наполеон шустрее нас на суше, но не помешает ему напомнить, что Англия до сих пор правит морями. А потом вы вернетесь в Англию?

— Нет. Из России вернусь домой. Я ведь как-никак патриот, и как только приеду в Америку, сразу в Балтимор и на мой клипер.

Как говорится, попутный ветер в спину и семь футов под килем.

Необходимо пощупать английские суда — нет ли на них завербованных американских матросов.

— Вы и этим занимаетесь? — удивился лорд Пальмерстон.

— А что? Иногда мне кажется, что весь мир сошел с ума.

Возьмем, к примеру, меня. Кто я такой? Тайный агент моего правительства, но сотрудничаю с вами. Завершив свою миссию здесь, в Европе, помчусь на всех парах домой, чтобы, не переводя дыхания, дать бой британскому флоту. Не кажется ли вам, что в этом есть что-то ненормальное?

Генри Темпл Пальмерстон не выдержал и расхохотался вслед за своим американским гостем.

— У вас, Джаред, без сомнения, более оригинальный взгляд на вещи, чем у меня. Конечно, это безумие, однако спровоцировал его Наполеон, охваченный неуемным желанием подчинить себе весь мир.

Когда мы покончим с этим выскочкой, между нашими странами снова воцарится мир. Так оно и будет, друг мой, вот увидите!

Вскоре они распрощались. Лорд Пальмерстон первым выскользнул из отдельного кабинета в Уайт-клубе, где проходила встреча.

Джаред Данхем ушел минут через десять.

Сев в свою карету, Джаред сразу же провел рукой по бархатной обивке сиденья и нащупал плоский футляр. Он спрятал его незадолго до встречи с лордом Пальмерстоном. Бриллиантовый браслет — неплохой подарок на память при расставании, подумал он. Джиллиан, конечно, будет разочарована, так как ждет его с предложением руки и сердца. Увы и ах! Роскошный, усыпанный бриллиантами чистой воды браслет — это самое большее, что он может предложить ей взамен.

Джиллиан считала себя без пяти минут леди Данхем. Старик муж при смерти, она вот-вот овдовеет… Джаред у нее днюет и ночует. Пока не муж, но будет им!..

У него и в мыслях не было жениться — во всяком случае, не теперь и, уж конечно, не на ней. Джиллиан Абботт переспала если не со всеми лондонскими щеголями и хлыщами, то уж с половиной точно и пребывала в полной уверенности, что ему ничего об этом не известно. Он ехал к ней с твердым намерением в последний раз вкусить ее прелестей, вручить прощальный сувенир и расстаться навеки. Конечно, последует бурная сцена. Это он предвидел, решил сказать ей, что возвращается в Америку. Данхем надеялся, что дорогой подарок ее утешит. Он не питал никаких иллюзий относительно того, почему Джиллиан Абботт мечтает выйти за него замуж: Джаред Данхем был богат.

Богатством он был обязан бабушке со стороны матери. Сара Лайтбоди любила всех своих внуков, но давно уже решила свое состояние завещать только одному из них, Джареду.

У ее дочери, Элизабет, было трое детей, и, хотя та всех их одинаково любила, ее суровый муженек, Джон Данхем — Сара Лайтбоди в жизни своей не видела большего лицемера, — всегда выбирал козлом отпущения младшего сына, Джареда.

Сначала Сара Лайтбоди не понимала, чем вызвана неприязнь зятя к его младшему сыну. Порой она думала, что это форменное измывательство над ребенком. Джаред рос довольно привлекательным мальчуганом. Впрочем, Джонатан, старший брат, красотой ему не уступал. Джаред обладал прекрасными манерами и живым умом.

Но если обоих мальчишек заставали за какими-нибудь проказами, трепку получал именно Джаред. Джонатан отделывался словесным предупреждением. За одни и те же проступки Джареда ругали, а его брата хвалили. Сара Лайтбоди долго билась над разгадкой этой тайны, пока наконец не поняла простую истину: наследник в семье должен быть один, а не два и не три. Джон считал, что если ему удастся сломить дух Джареда, то тем самым он упрочит положение Джонатана, и когда настанет время и Джонатан примет от отца руководство судоверфями Данхемов, в лице Джареда он найдет послушного клерка, готового работать задаром.

По счастью, стремления братьев не совпадали. Джонатан унаследовал от Данхемов тягу к судоверфям. Из него получился отличный кораблестроитель; а из Джареда — великолепный коммерсант. У них в роду почти все были коммерсантами. Джаред считал, что делать деньги — необыкновенно увлекательное занятие. Его изобретательный ум находил выход из любого, даже самого запутанного положения. Чутьем он обладал сверхъестественным. Казалось, неудачи обходят его стороной.

И дом, и сердце Сары Лайтбоди для любимого внука всегда были нараспашку. Джаред это знал, поэтому чуть что — без колебания обращался к бабушке. Ей льстило, что он поверяет ей самые сокровенные тайны и мечты. В юности Джаред никогда не жаловался на несправедливое отношение отца, всегда стоически переносил его выходки. Бабушка, напротив, часто выходила из себя. Порой она едва сдерживалась: хотелось стукнуть жестокого зятя кочергой по голове. Она так и не смогла понять, как это ее дочь угораздило влюбиться в этого человека.

Когда Сара Лайтбоди почувствовала приближение смерти, она написала завещание, а потом призвала к себе Джареда и сказала, что оставляет ему все свое состояние. Сначала он от удивления потерял дар речи, потом стал ее благодарить. У него и в мыслях не было отказаться или хотя бы возразить. Бросив на него взгляд, она мгновенно поняла: Джаред уже прикидывает, как распорядиться наследством.

— Делай так, как я тебя учила. Вложи деньги во что-нибудь стоящее и запомни: главное — это инвестиции и реинвестиции. Доход должен приносить доход, однако нужно что-то иметь и на черный день. Никогда никому не раскрывай своих козырей.

Джаред кивнул.

— Бабушка, я никогда не пущу твое состояние на ветер. Не беспокойся. Только боюсь, как бы он не прибрал твои деньги к рукам, ведь по закону я еще не имею права распоряжаться наследством.

— Двадцать один год тебе исполнится через несколько месяцев, а пока твой дядя и мои адвокаты помогут держать его на расстоянии.

Не вешай нос, Джаред! Он будет конючить, судоверфи, мол, ветшают, но смотри — не дрогни. Уж я-то точно знаю, что в лучшем состоянии они и не были. Не дай ему себя одурачить. Я для того и завещаю все свое состояние тебе, чтобы ты стал от него независим.

— Он хочет, чтобы я женился на Честити Брюстер, — сказал Джаред.

— Тебе нужна не такая жена, мой мальчик! Огонь-девка — вот кто тебе подойдет, да чтобы блюла твои интересы. Ну, с этим успеется. Скажи-ка мне, что ты предпримешь, вступив в наследство?

— Мечтаю отправиться в путешествие. Хочу учиться. Намереваюсь наведаться в Европу. Нужно разузнать, какие американские товары пользуются там спросом и что могут предложить нам они.

Неплохо было бы съездить на Дальний Восток. Думаю, из Китая стекается море товаров, и если это так, могу поспорить, англичане первыми туда прискачут.

— Да-а, — прошептала Сара Лайтбоди. В ее глазах появилось мечтательное выражение. Впрочем, она понимала, что мечтам этим не суждено сбыться. — Для нашей страны наступают великие времена!

Как бы я хотела все это увидеть!

Несколько недель спустя Сара Лайтбоди тихо скончалась во сне.

Когда огласили завещание, отец Джареда попытался заявить права на наследство, аргументируя свои претензии нехваткой средств для постройки судоверфей.

— Тебе еще только двадцать, — заметил он сухо, хотя приближался день рождения Джареда. — По этой причине твоими деньгами пока буду распоряжаться я. Ведь ты рохля! Профукаешь состояние, и этим все закончится.

— А каким образом ты собираешься распорядиться моими деньгами? — задал вопрос Джаред бесстрастным голосом.

Чувствуя, что вот-вот вспыхнет ссора, Джонатан вскочил.

— Не дорос еще, чтобы задавать подобные вопросы! — процедил сквозь зубы Джон Данхем.

— Отец, ты не получишь ни цента, — отрезал Джаред. — Ни единого! Эти деньги принадлежат мне и только мне! Они тебе не нужны.

— Так-так! Ты кому это говоришь? Забыл, кто я тебе? Так я напомню! — рявкнул Джон. — Верфи — это Данхемы. В них вся наша жизнь.

— Только не моя! У меня другие планы. Благодаря щедрости бабушки я теперь могу жить самостоятельно. И плевать мне на твои проклятые судоверфи, да и на тебя тоже! Только посмей тронуть хоть один цент из моего наследства, и я спалю твои верфи дотла. Обещаю.

— А я ему помогу, — неожиданно для отца раздался голос Джонатана.

Лицо Джона Данхема побагровело от ярости.

— Не нужны нам деньги Джареда, отец. — Джонатан надумал успокоить папашу. — Посмотри на это дело с другой стороны. Если мы вложим его деньги в семейное дело, то будем до конца своих дней ему обязаны, а я этого не хочу. У меня есть сын, а у тебя внук. Он станет наследником после меня. А Джареда давай оставим в покое.

Итак, Джаред одержал верх. И едва ему исполнился двадцать один год, он немедленно отправился в Европу.

Несколько лет он провел в Англии. Сначала учился в Кембридже, потом перебрался в Лондон, где наводил светский лоск. Джаред ни дня не сидел без дела. Вкладывал деньги осмотрительно. Ему невероятно везло, и лондонские друзья прозвали его Золотым Янки.

Весь бомонд следил за его финансовой деятельностью — куда вкладывал деньги Джаред Данхем, туда помещала свои капиталы и лондонская элита. Он вращался в лучших столичных кругах, и хотя неоднократно предпринимались отчаянные попытки его женить, он оставался верен своей свободе.

Джаред купил красивый дом в престижном районе рядом с Гринпарком, обставил его со вкусом, нанял вымуштрованных лакеев. Последующие несколько лет Джаред Данхем курсировал между Америкой и Англией, несмотря на обострение отношений между обеими странами. Наведывался и во Францию. Когда Джареда не было в Лондоне, дела вел Роджер Брамвелл, его секретарь, бывший офицер американского флота.

Когда Джаред вернулся в Америку, он сразу же поехал в Плимут, что в штате Массачусетс. Жители Новой Англии все еще пребывали в страшном волнении по поводу покупки Луизианы. Хотя Джаред и был, как его отец и брат, федералистом, но в отличие от них не считал, что продвижение на Запад поставит торговые интересы Новой Англии в зависимость от сельскохозяйственного Юга.

Напротив, он увидел большие возможности для сбыта товаров. Джаред полагал, что и политиков, и банкиров беспокоит перспектива потери политического влияния, что, естественно, представляло серьезную проблему.

Американцы, поселившиеся на востоке, отличались от своих соотечественников, проживающих в южных и западных районах страны.

Вряд ли интересы владельца обширной плантации совпадают с интересами какого-нибудь крупного торговца из Массачусетса, но ведь и его, Джареда, взгляды разительно отличаются, скажем, от взглядов обросшего шерстью снежного человека! Так что Джаред вовсе не считал, будто могут произойти какие-то серьезные конфликты, хотя другие федералисты придерживались противоположного мнения.

В Европе опять вспыхнула война. Лондон напористо убеждал Санкт-Петербург, Вену и Берлин создать коалицию и выступить против французского императора. Однако ни Александр I, ни император Франц, ни король Фридрих-Вильгельм не вняли настойчивым уговорам англичан, вероятно, полагая, что, если им удастся сохранить нейтралитет, Наполеон не пойдет на них войной. Французская армия шествовала по Европе победным маршем, а Британия по-прежнему господствовала на море, что приводило Бонапарта в ярость. Он стремился победить Англию действиями на суше, на земле. «Я хочу завоевать море могуществом земли», — заявил он после того, как подчинил себе всю Центральную Европу. Англии неоткуда было ждать помощи.

Когда 21 октября 1805 года у мыса Трафальгар, близ Кадикса, английский флот под командованием Нельсона в ожесточенном морском сражении уничтожил объединенный франко-испанский флот, Наполеон развязал против злейшего врага экономическую войну. Он вел сложнейшую игру на международном финансовом рынке — от Мадрида до Филадельфии. Когда через год его армия вошла в Берлин, Наполеон подписал ставшие знаменитыми декреты о континентальной блокаде.

Англичане захватывали неосмотрительно вышедшие из укрытий французские суда, а французы отвечали запрещением ввоза английских товаров на континент и уничтожением их где это было возможно. То были булавочные уколы, не дававшие перевеса ни одной из сторон. Война без войны длилась уже довольно продолжительное время. Английский флот предпринимал контрмеры, блокируя французские порты.

Наполеон считал, что Франция в состоянии сама производить все товары, поставляемые ранее из Англии, или в крайнем случае доставлять из стран, сохраняющих нейтралитет, и в первую очередь из Соединенных Штатов. Англия в ответ издала свой закон. Судам этих стран запрещалось заходить в те порты, куда не допускались английские суда. Но если они заходили в какой-нибудь британский порт и брали партию английских грузов, санкции отменялись.

Наполеон не остался в долгу и заявил, что если судно любой страны, сохраняющей нейтралитет, подчинится английскому закону, оно подлежит конфискации. Слова его не расходились с делом, и вскоре многие американские суда постигла эта печальная участь. Однако некоторым из них удавалось прорываться сквозь блокаду, и в целом интересы американских коммерсантов ничуть не пострадали, напротив, они только выиграли, и среди сумевших нажить на блокаде неплохие деньги был Джаред Данхем.

К началу 1807 года он был владельцем уже пяти торговых судов:

Одно судно он отправил на Дальний Восток за пряностями, чаем, слоновой костью и драгоценностями. Остальные курсировали по Атлантическому океану и Карибскому морю. Чересчур ретивых французских таможенников усмиряли крупными взятками.

Однако Джаред Данхем предвидел, что в будущем он может столкнуться с массой проблем. Обстановка накалялась, серьезные военные действия могли начаться в любой момент, и у него, естественно, не возникло желания терять свои суда. Пока что ему удавалось поддерживать хорошие отношения с англичанами, избегать французов, содержать на свои собственные средства клипер, стоявший в балтиморском порту, и спасать завербованных американских моряков, чтобы, прикрываясь лозунгом о патриотизме, скрывать более опасные занятия. Если бы правительства подольше продержались у власти, раздраженно думал он, проблем было бы меньше, но, как говорится, своя рубашка ближе к телу и свои собственные заботы всегда ближе, чем нужды правительства.

…Карета Джареда Данхема остановилась перед особняком Джиллиан Абботт. Он приказал кучеру подождать и вошел в дом. Служанка взяла у него пальто и провела наверх, в спальню Джиллиан.

— Дорогой мой! — Лежа в кровати, она протянула к нему руки. — Я не надеялась тебя сегодня увидеть.

Джаред поцеловал ее руку. Интересно, почему она так взвинченна, подумал он, отметив про себя, каким изящным жестом натянула она шелковую простыню на обнаженную грудь.

— Я пришел попрощаться, дорогая.

— Ты шутишь, Джаред?

— Нисколько! Я возвращаюсь в Америку.

Она обворожительно надула губки и тряхнула темно-рыжими кудрями.

— Нет, нет и нет! Мой дорогой, я тебя не отпущу! — Она потянула его на кровать, и Джаред подчинился. В нос ударил мускусный запах ее духов. — О, Джаред, — горячо зашептала она, — мой муж скоро умрет, и уж тогда… Ах, радость моя, нам ведь так хорошо вместе.

Он сбросил с шеи ее руки и насмешливо спросил:

— Если нам так хорошо вместе, почему ты находишь нужным принимать других любовников? Единственное, чего я жду от своих любовниц, так это верности, по крайней мере на то время, пока я их содержу. Я тебе ни в чем не отказывал, ты ни в чем не нуждалась.

— О чем ты говоришь, Джаред? — Она попыталась придать лицу оскорбленное выражение, но, поняв, что этим его не проймешь, прищурила свои янтарные глаза и прошипела:

— Как ты смеешь меня оскорблять?

Джаред усмехнулся:

— Джиллиан, детка, в твоей спальне как в винной бочке. Она пропитана запахом рома. Это не мой запах и, уж конечно, не твой. Я делаю вывод, что перед моим приходом ты с кем-то развлекалась.

Поскольку я пришел к тебе только за тем, чтобы принести в дар сей знак моего восхищения тобой, после моего ухода ты вольна заниматься тем, чем занималась до моего прихода. Счастливо оставаться! — Он небрежно бросил ей футляр с браслетом, встал и пошел к двери.

— Джаред! — В голосе ее звучала мольба.

Он обернулся. Джиллиан откинула шелковую простыню, обнажив великолепную грудь. Какое наслаждение она ему доставляла, подумал Джаред. Увидев, что он колеблется, Джиллиан решила нацепить на крючок другую приманку.

— У меня, кроме тебя, никого нет, любимый, — сказала она.

Джаред чуть было не клюнул, но краем глаза неожиданно заметил на подлокотнике кресла чей-то небрежно брошенный галстук.

— Прощай, Джиллиан, — холодно сказал он.

Решительным шагом он спустился по лестнице, взял у служанки пальто и покинул этот дом навсегда.

Глава 2

— Не может быть, папочка! — Васильковые глаза Аманды Данхем наполнились слезами, белокурые локоны затрепетали. — Неужели нам придется уехать из Лондона?

Томас Данхем с улыбкой взглянул на младшую дочь. «Удивительно похожа на свою мать!» — подумал он. И поскольку двадцать лет совместной жизни ему удавалось ладить с Дороти, он надеялся, что успокоит и Аманду без особого труда.

— Придется, малышка! — решительно сказал он. — Если не уедем сейчас, будем вынуждены либо зимовать в Англии, в то время как отношения между нашими странами оставляют желать лучшего, либо испытаем все прелести морской болезни, когда тронемся в путь в штормовую погоду.

— Папочка, прошу тебя, давай останемся на зиму! Ну, пожалуйста! — Аманда, как маленький ребенок, запрыгала вокруг отца. — Адриан рассказывал, какие чудесные ледовые празднества устраивают на озере у них в поместье! А в канун Рождества из дома в дом ходят ряженые и поют рождественские песни! А огромное полено, которое сжигают в сочельник, а сливовый пудинг, а рождественский гусь! Ну, папочка, давай останемся! Пожалуйста!

— Какая же ты дурочка, Манди, — раздался резкий голос, а за ним появилась и его владелица. — Папа должен вернуться в Виндсонг. Его ждут неотложные дела И если светские развлечения настолько вскружили тебе голову, что ты думать забыла обо всем на свете, позволь напомнить, что сейчас отношения между Англией и Америкой далеко не дружественные. Папа сделал подарок — привез нас в Лондон, но сейчас лучше уехать.

— Ах, Миранда! Как можешь ты быть такой жестокой! — вздохнула Аманда. — Знаешь прекрасно, что я безумно люблю Адриана!

— Чепуха! — отрезала Миранда — Ты с двенадцати лет влюбляешься то в одного, то в другого. Несколько месяцев назад из Виндсонга не хотела уезжать. Вбила в голову, что влюблена в Роберта Гардинера. Или это был Питер Сильвестр? Да и здесь тоже. Одним словом, лорд Суинфорд — твоя очередная пассия.

Аманда разрыдалась и кинулась на шею к матери.

— Ах, Миранда, Миранда… — ласково пожурила та старшую дочь. — Нужно быть поласковее с сестрой.

Миранда насмешливо фыркнула и поджала губы. Томас Данхем прочистил горло. Сестры-близнецы, а какие разные, в который раз подумал он. Даже не скажешь, что сестры, не говоря уж о том, что близнецы. Аманда — пухлое розовощекое существо с огромными голубыми глазами и светлыми, почти пепельными волосами, копия своей матери. Дороти была наполовину американка, наполовину голландка. Ласковая, простодушная, Аманда обещала стать прекрасной женой и любящей матерью.

О Миранде он не мог этого сказать. Сложная девица! Родилась на два часа раньше сестры и ростом немного выше Аманды. Порывистая и подвижная как ртуть, Миранда казалась чересчур резкой.

Аманда — круглолицая, а у Миранды лицо сердечком. Высокие скулы, прямой изящный носик, полные сочные губы и аккуратный подбородок с крохотной ямочкой. А глаза! Совершенно прелестные.

Продолговатые, бирюзовые… Ресницы пушистые, длинные. Откуда у нее такие глаза? И у него самого, и у Дороти глаза голубые. Еще одна загадка — ее волосы. Какого же они цвета? Сразу и не скажешь. Будто сотканы из лунного света.

Близнецы отличались друг от друга не только внешностью, но и характером. Миранда — смелая, решительная и уверенная в себе.

Острый ум и острый язычок. Нетерпеливая, но добрая. Иногда, правда, может взбрыкнуть, но он сам виноват — балует дочку. Однако ей присуще чувство справедливости, подумал он. Ненавидит жестокость и невежество, всегда без колебаний приходит на помощь. Если бы, печально думал Томас Данхем, если бы она была мальчиком! Он так хотел сына. Он горячо любил старшую дочь, но понимал: мужа для нее найти будет очень непросто. Томас Данхем вздохнул. Ей нужен такой муж, который бы отнесся с пониманием к обостренному чувству справедливости, присущему ей, как, впрочем, и всем Данхемам.

Она требует ласкового, нежного обращения, но потакать ей опасно. Нужна твердая рука.

Лорду Адриану Суинфорду — барону Суинфорду — он уже сообщил, что с официальным объявлением о помолвке с Амандой нужно подождать до тех пор, пока не обручится его старшая дочь, Миранда. Во всей Англии, похоже, нет для нее пары. Он задумался.

Впрочем, кое-какие мысли на этот счет имеются, но сначала нужно внести изменения в завещание. Он улыбнулся. Милая малышка Аманда!

Ласковая и нежная. Без сомнения, она станет украшением семейства Суинфорд, особенно во главе стола и в фамильных драгоценностях.

Интересным собеседником она никогда не была, но зато чудно играет на фортепьяно и рисует неплохие акварели. Из нее выйдет прекрасная мать, послушная жена, которая и звука не проронит, если ее мужу взбредет в голову развлечься на стороне, подумал Томас. Младшей дочерью они с Дороти могут гордиться. Хорошо воспитали.

А вот о старшей такого не скажешь! Своевольная, независимая.

Если бы он не видел собственными глазами, как она выскользнула из чрева матери, мог бы поклясться, что она подкидыш.

Когда девочки подросли, стало ясно, кто лидер. Конечно, это была Миранда. Пошла на целых пять месяцев раньше сестры, а говорить начала, когда ей едва исполнился годик. Аманда и в два года говорила так, что понимала ее лишь Миранда. Иногда Миранда объясняла родителям, что та хочет сказать, чаще же показывала жестами, приводя в неописуемый восторг окружающих. Простодушная Аманда и загадочная Миранда являли полную противоположность и тем не менее нежно любили друг друга. Миранда могла сколько угодно кричать на сестру, но никому другому не позволяла это делать. На обидчика младшей сестры Миранда бросалась как тигрица.

Но сейчас она не могла скрыть раздражения.

— Ради Бога, Манди, перестань канючить! Если Адриан Суинфорд тебя действительно любит, он сделает предложение до того, как мы вернемся в Америку.

— Он его уже сделал, — тихо заметил отец.

— Ой, папочка! — Аманда вскочила. Глаза ее сияли.

— Видишь! А я что говорила? — деловито отреагировала Миранда.

— Девочки, — сказал Томас Данхем, — садитесь рядом ей мной и мамой. Мне нужно кое-что вам сообщить. — Когда все расположились на обитой шелком софе, он продолжил:

— Лорд Суинфорд попросил руки Аманды. Я дал согласие, но лишь при условии, что официальное объявление о помолвке никоим образом не попадет в «Газетт» до тех пор, пока я не найду подходящего жениха и для Миранды. Она старшая и должна быть помолвлена первой.

— Что?! — в один голос воскликнули сестры.

— Я из Виндсонга никуда не поеду и замуж не хочу, — кипятилась Миранда. — И вообще, быть прислугой какому-нибудь напыщенному дурелому не собираюсь!

— А я не желаю ждать! Хочу замуж за Адриана! — кричала Аманда. Такое пылкое проявление чувств было ей несвойственно. — Если Миранде все равно, выйдет ли она замуж или не выйдет вовсе, то почему я должна страдать?

— Аманда! — удивленно воскликнула ее мать. — В нашей семье старшие всегда выходили замуж первыми. Так было из поколения в поколение, и я считаю это справедливым. — Она повернулась к Миранде. — Естественно, ты выйдешь замуж, моя девочка! Никуда не денешься!

— А если я старшая, — гордо заявила Миранда, — значит, я унаследую Виндсонг, не так ли? И стану хозяйкой поместья. Ничего другого мне не нужно. Кроме папы, на свете, по-моему, нет ни одного приличного мужчины.

— Миранда, что ты такое говоришь? У каждой уважающей себя женщины должен быть либо муж, либо отец, — сказал Томас Данхем. — Может так случиться, что меня не будет рядом. Кто тебя защитит? Ты старшая. Это так! Но по закону дарственное имение наследует только сын.

У меня нет прямого наследника, следовательно, я должен определить его среди родственников. Я сделал это много лет назад, когда выяснилось, что у твоей мамы больше не будет детей. Так что очередным владельцем острова Виндсонг будет твой кузен из Плимута. Ты и Аманда унаследуете мое состояние, но не Виндсонг.

— Я не смогу унаследовать Виндсонг?! — Миранда прищурилась. — Неужели ты вот так просто возьмешь и отдашь наш остров чужому? С ума сойти! Кто этот кузен? Мы с ним знакомы? Думаешь, он будет любить Виндсонг так же сильно, как я? Нет, нет и нет!

Ни за что не поверю!

— Виндсонг унаследует младший сын моего кузена Джона Данхема. Правда, он никогда не бывал в Виндсонге. Зовут его Джаред.

— Я никогда не отдам ему Виндсонг! Слышишь, папа? Ни-ког-да!

— Миранда, успокойся, — твердо сказала Дороти Данхем. — Замуж ты обязательно выйдешь! Не придумывай. Все девицы твоего круга это делают. Надеюсь, теперь, когда знаешь, что не сможешь остаться в Виндсонге, ты одумаешься и более серьезно отнесешься к выбору будущего мужа.

— Я никого не люблю, — последовал сдержанны" ответ.

— Совсем не обязательно любить. Часто любовь приходит потом.

— Но ведь Аманда любит Адриана, — безжизненным голосом проговорила старшая дочь.

— Верно! К счастью, он отвечает ей взаимностью. В противном случае, дорогая моя, ее чувства к нему не имели бы никакого смысла.

— А папа любил тебя, когда вы поженились? — Миранда поставила вопрос ребром, и Дороти почувствовала нарастающее раздражение. Как это похоже на ее старшую дочь! Вечно ставит людей в неловкое положение! Неужели не понимает, что в обществе существуют общепринятые нормы поведения? Вот Аманда, например, это понимает! Дороти заподозрила, что и Миранда прекрасно это знает, просто намеренно все усложняет, вот и все.

— До помолвки я не была знакома с ним. Однако твои дедушка с бабушкой дали нам время узнать друг друга перед свадьбой, и я полюбила его. И с тех пор на протяжении двадцати лет дня не прошло, чтобы я не благодарила Господа.

— Неужели тебе хотелось уехать из Торвика? Ведь там был твой дом.

— Ну и что! Твой отец жил в Виндсонге, а я хотела быть с ним.

И Аманда не будет слезы лить, уезжая из Виндсонга в Суинфорд-Холл. Правда, любовь моя?

— Конечно, мамочка! Мне, например, все равно, где жить, только бы с Адрианом.

— Вот видишь, Миранда! Когда женщина замужем, только одно важно — быть вместе с мужем.

— Вот еще! — упрямо возразила Миранда. — Может, вам и все равно, вы не любите Виндсонг так, как я. А я люблю родное гнездо! Люблю, и все! Виндсонг мой! И мне плевать на все законы!

Какой-то там Данхем из Плимута выискался! — На глаза навернулись слезы. Этого еще не хватало! Миранда выскочила из комнаты.

— Мамочка, это же несправедливо! Миранда так несчастна, а я такая счастливая! — Аманда вскочила и бросилась вслед за сестрой.

— Ну и как тебе наши доченьки? — Дороти Данхем укоризненно взглянула на мужа. — Что скажешь?

— Понятия не имел, моя дорогая, что Миранда способна на такие глубокие чувства.

— Ах, Томас, ты ужасно избаловал ее, хотя, положа руку на сердце, я ей мало уделяла внимания, шла у нее на поводу, разрешая поступать, как ей заблагорассудится. Так, конечно, проще, но теперь вижу пробелы в ее воспитании. Ничего важнее Виндсонга для нее не существует, ничто другое ее не волнует. — Дороти помолчала. — Думаю, пора выдавать Миранду замуж. И с Амандой проблемы. Лорд Суинфорд — идеальная партия, но он вечно ждать не будет. Не понимаю, почему ты не хочешь сейчас объявить об их помолвке! — Ее голубые глаза заблестели. — Подыграла тебе, и, кажется, удачно.

Поверили, будто в нашей семье принято выдавать сначала старших.

При нынешнем положении вещей просто ум за разум заходит — Дороти Данхем задумалась. — Томас, а может, все-таки объявим о помолвке Аманды или у тебя что-то другое на уме?

Томас Данхем смущенно улыбнулся.

— Любовь моя, от тебя ничего не скроешь! Дело в том, что нужно было внести в завещание кое-какие изменения, прежде чем объявим о помолвке Аманды с лордом Суинфордом. — Он пригладил ладонью седую шевелюру. — Когда думаю, что Джаред Данхем — будущий владелец поместья, сразу же одолевает тщеславие. В завещании он объявляется моим наследником, но оговаривается, что все мое состояние переходит тебе и девочкам. Без денег ему на острове, конечно, делать нечего. Однако в завещание я вставил один любопытный пункт.

Если я умру прежде, чем девочки выйдут замуж, а он женится, мое состояние, исключая твою долю, переходит к нему при условии его женитьбы на одной из моих дочерей. Конечно, я не собираюсь пока умирать, но постоянно тешу себя надеждой, а вдруг в венах будущих владельцев потечет и моя кровь. Ну так вот! Если Аманда выходит первая замуж, то, следовательно, незамужней Миранде достанется щедрое приданое.

— Ах, Томас, ну и хитрющий ты! А еще говорят, будто тщеславие — прерогатива женского пола. Действительно, почему бы не выдать Миранду за Джареда Данхема?

— Бог мой, Дороти, какая ты умница! А сам я до этого и не додумался! Прекрасное решение проблемы… — И он хлопнул ладонями по коленям.

— Только если Джаред Данхем не обзавелся уже невестой или женой!

— Никого у него нет! Недавно получил письмо от его отца.

Спрашивает, не смогу ли я купить веджвудский столовый сервиз. У его жены скоро день рождения. Пишет, что старший сын Джонатан стал отцом в третий раз, а Джаред вовсе не собирается жениться, хотя ему стукнуло тридцать. Думаю, наши планы обрадуют старика Данхема. Сейчас отвечать ему не буду. Доберемся до дома, сразу напишу — изложу все в подробностях.

— Чудесно! Давай объявим о помолвке Аманды до нашего отъезда. Соберемся узким кругом. Только свои… Леди Суинфорд ждет не дождется, когда Адриан женится и подарит ей внука-наследника.

Если мы не объявим о помолвке, она возьмет да и найдет ему невесту. Том, подумай, как бы не пришлось махать после драки кулаками.

— Лорд Суинфорд мужчина или маменькин сынок?

— Перестань, Томас! Мальчику всего двадцать. Мать до безумия его любит. Поздний ребенок… Она родила его лет в сорок.

Лорду Суинфорду, будь он жив, было бы сейчас под семьдесят.

Адриан еще совсем ребенок, но в благородстве ему не откажешь, и он искренне любит Аманду. Объявим о помолвке сейчас, в узком семейном кругу. Официально — зимой, а в июне можно будет обвенчать.

Непременно в соборе Святого Георга на Ганновер-сквер.

— А если Миранда откажется выйти за Джареда? Что тогда?

— Ты же сам постоянно твердишь, будто она умная девушка.

Думаю, поймет, что если не выйдет за Джареда, то не видать ей Виндсонга, и тогда наш план ей покажется вполне подходящим. И вообще, разумный человек не отдает другому то, что принадлежит по праву ему. — Дороти Данхем улыбнулась мужу:

— Люблю тебя, мой дорогой!

Позже, оставшись один, Томас прикрыл глаза и попытался представить Джареда. Он не видел его года три. Ростом, конечно, Бог не обидел! До двух метров сантиметров двадцать недотянул… Поджарый! Похож на свою мать. Черты лица тонкие, темноволосый, а глаза… Господи! Глаза зеленые, точь-в-точь как у Миранды. Нет, у той — настоящая бирюза, а у Джареда — темно-зеленое бутылочное стекло. В самом изысканном обществе Джаред как рыба в воде.

Элегантный. И ведет себя независимо.

Сколько ему было, когда он видел его последний раз?

Двадцать семь. Воспитанный, образованный молодой человек. Теперь ему тридцать. Польстится ли Джаред на какую-то семнадцатилетнюю девчонку? Вдруг не захочет жениться на Миранде?

Томас Данхем с головой ушел в предотъездные хлопоты. Заказал каюты на «Ройал Джордже», договорился заранее, чтобы их высадили у мыса Ориент, на Лонг-Айленде. Оттуда на яхте до острова Виндсонг — рукой подать.

Если он и испытывал легкое беспокойство в отношении Миранды и планов насчет Джареда, виду не показывал.

Накануне отплытия был дан прощальный ужин, на котором торжественно объявили о помолвке молодого лорда Суинфорда с мисс Амандой Данхем. Присутствовали все свои. Правда, вдовствующую графиню Уорчестер своей можно было считать с большой натяжкой, но зато слово лорда Суинфорда могла перечеркнуть только его смерть.

Дороти заранее продумала наряды дочерей. Обе были в одинаковых платьях из бледно-розового шифона. Глубокое каре, короткие рукава-буф. По подолу, горловине, манжетам проложена тесьма с вытканными на ней бутонами роз — чуть темнее цвета шифона.

Длина платья — по щиколотку — требовала соответствующих наряду чулочков и туфелек. Белые шелковые чулки и черные кожаные лодочки без каблуков довершали туалет. Тщательно подобранные украшения добавили последний штрих. Драгоценности отличались скромностью — маленькие серьги колечками с розовыми кораллами и такое же ожерелье. Аманда украсила свою белокурую головку венком из розовых бутонов, а Миранда наотрез отказалась это сделать. Платье с отделкой, как у маленькой девочки, портило Миранде настроение.

Бледно-розовый цвет ей совсем не шел, но он был в этом сезоне в моде, а Дороти хотела, чтобы ее девочки выглядели записными модницами. Когда предложила чуть укоротить длинные, отливающие серебром волосы, Миранда даже вздрогнула. Ладно, пусть мамуля обряжает их в дурацкие тряпки, подумала Миранда, но чтобы остригли, как овцу, этого она не позволит!

Однако Дороти запретила укладывать волосы в шиньон, говоря, что для незамужней девушки это не очень-то подходящая прическа, а Миранда ни за что не соглашалась заплести косы. Пришлось, распустив по плечам длинные серебристые волосы, перехватить их шелковой лентой розового цвета.

Единственное, что радовало в тот вечер Миранду, это неподдельное счастье сестры. Аманда вся так и светилась, и Миранда чувствовала, что та по-настоящему влюблена в Адриана Суинфорда, красивого белокурого молодого человека не очень высокого роста. Приятно было видеть, что и он отвечает сестре взаимностью. Рука его лежала на талии Аманды, и он время от времени украдкой целовал ее, наивно полагая, что этого никто не замечает.

Аманда с обожанием смотрела на предмет своей любви и весь вечер не отходила от Адриана, что обрекло Миранду на нудное общение со своими тремя кузинами.

Первая кузина, Каролина Данхем, впервые в этом сезоне начала выезжать в свет. Это была надменная девица, мнящая себя красавицей. Ни кожи ни рожи! — вынесла вердикт Миранда. Каролина собиралась замуж за старшего сына и наследника графа Эфтона, что усиливало чувство ее собственной значимости. Она считала, что Аманда. нашла себе не самый лучший вариант. Вот ее Персиваль — это да!

Впрочем, что взять с провинциалочки? Каролина была убеждена, что для Аманды и баронет — слишком большая честь.

Две другие — Шарлотта и Джорджина, Каролинины младшие сестры, — весь вечер только и делали, что хихикали, и Миранда с большим удовольствием общалась с надменной Каролиной. Слава Богу, кузены ей не досаждали. Двое старших были поглощены разговорами об аукционах в Таттерсалле, где выставлялись отличные лошади, матчах по боксу, которые должны были состояться в гимнастическом зале Джексона. Когда же поняли, что Миранда не собирается играть в фанты в темной библиотеке, быстро потеряли к ней всякий интерес.

Томас Данхем и его кузен сэр Фрэнсис Данхем стояли у камина и обменивались последними новостями. Дороти, леди Миллисент и вдовствующая графиня Уорчестер сидели на диванчике и оживленно беседовали. Интересно, а где же мамочка Адриана, подумала Миранда. Она оглянулась и с удивлением обнаружила, что та стоит рядом. Леди Суинфорд, пожилая дама маленького росточка, в огромном пурпурном тюрбане, из-под которого поблескивали острые глаза, улыбнулась Миранде, продемонстрировав прекрасные зубы.

— Поболтаем немножечко? — улыбнулась она. — Твои родители сообщили, будто собираются выдать тебя раньше сестры. В Америке есть кто-то на примете?

— Никого, леди Суинфорд! Замуж я не собираюсь, — ответила Миранда, начиная опасаться дальнейшего разговора.

— Вот как? — удивилась леди Суинфорд. — Бедный мой сынок! Сколько же это придется ему ходить в женихах! — Она притворно вздохнула. — Так хотелось понянчить внучат. Увы, увы… Наверное, не доживу.

— Ну что вы, леди Суинфорд! — возразила Миранда. — Вы еще такая молодая! А свадьба состоится уже в июне.

— Разве ты к этому времени успеешь обзавестись мужем? — Леди Суинфорд лукаво взглянула на нее.

— Выйду ли, нет ли — Манди и Адриан поженятся именно тогда, когда наметили.

— Моя девочка, надеюсь, на твое слово можно положиться?

— Безусловно, леди Суинфорд!

Та громко вздохнула.

— Ты просто прелесть, Миранда! — сказала она. — Уж ты мне поверь.

— О чем это вы? — спросила Миранда.

— Да так, ни о чем, дитя мое, — ласково ответила леди Суинфорд, а потом потрепала Миранду по щеке, чем привела ее в еще большее смущение.

На следующий день Данхемы уехали из Лондона. Путь их лежал в Портсмут, откуда они намеревались отплыть в Америку. В Портсмуте остановились на ночь в гостинице, а уже утром, погрузившись на корабль, отправились к родным берегам.

Некоторое время они стояли на палубе и смотрели, как исчезает вдали английский берег, а потом разошлись по своим каютам.

Аманда время от времени бросала взгляды на кольцо с великолепным круглым сапфиром, обрамленным бриллиантами, — подарок ее дорогого Адриана. Она едва сдерживала слезы, сознавая, что надолго покидает жениха. У Миранды плакать причин не было — пребывание в Лондоне ей наскучило, кроме того, она возвращалась домой, к своей единственной любви — Виндсонгу.

«Ройал Джордж» несся к югу на всех парусах при ясном небе и попутном ветре. Капитан Гарди прямо так и заявил, что не помнит, когда это ему сопутствовала такая погода при переходе через Атлантику. На Барбадос прибыли без опоздания, промахнули Карибы до самой Ямайки, потом поднялись к Чарлстону, а далее без остановок шли до Нью-Йорка. В каждом порту, как водится, одни сходили, другие садились, ну и разгружались, конечно.

Наконец они прибыли в Нью-Йорк. Всю ночь стояли в порту — нужно было пополнить запасы свежей воды и продовольствия, взять на борт груз, предназначенный для отправки в Англию. На следующее утро — стоял чудесный солнечный октябрьский денек — «Ройал Джордж» вошел в Ист-Ривер. До Виндсонга оставались ровно сутки пути.

Едва забрезжил рассвет, Миранда разбудила сестру.

— Чего ты вскочила ни свет ни заря? — буркнула Аманда.

— Неужели не хочется посмотреть, как встает солнце над мысом Ориент? — Миранда стащила с сестры одеяло. — Вставай, Аманда!

Вставай, а не то… Ты ведь, кажется, боишься щекотки?

— Ах, Адриан… Как бы я хотела, чтобы он был сейчас здесь вместо тебя! — вздохнула Аманда, неохотно выбираясь из своего уютного гнездышка. — Ой, пол прямо ледяной! Миранда, сжалься надо мной!

Та, удивленно вскинув темные брови, протянула сестре белоснежное нижнее белье из нежнейшего муслина, отороченное кружевами.

— Говоришь, лучше спать с Адрианом? Аманда, ты меня совсем не удивила!

— А я и не собираюсь никого удивлять! Хоть и моложе тебя и не такая шустрая, но в отличие от тебя знаю, что такое любовь. А ты вот нет! У тебя ледяное сердце. Пожалуйста, подай мое платье.

Аманда надела платье с высокой талией, широченными рукавами и повернулась спиной к сестре. Та помогла его застегнуть.

— И шаль захвати! — сказала Миранда. — Я свою взяла.

Утром свежо.

Когда они вышли на палубу, восток уже заалел, а вода по-прежнему была темная и гладкая, как зеркало. Легкий ветерок трепал паруса. Они стояли лицом к корме. Справа сквозь густой серый туман виднелись очертания Лонг-Айленда. Слева, вдалеке, — окутанный туманом берег Коннектикута.

— Наконец-то мы дома, — с облегчением выдохнула Миранда, закутываясь в шаль.

— Неужели это и в самом деле так много для тебя значит? — тихо спросила Аманда. — Думаю, мама с папой заблуждаются. Похоже, Виндсонг так и останется твоей единственной любовью.

— Я знала, что ты так скажешь, — улыбнулась Миранда. — Мы ведь всегда понимали друг друга. Ах, Аманда! Даже подумать страшно, что какой-то кузен нашего папочки может унаследовать поместье.

Бедная Миранда! И помочь ей нечем… Аманда сочувственно сжала руку сестры.

— А-а-а… так вот вы где в такой ранний час! — Томас Данхем неслышно подошел сзади и обнял дочерей за плечи.

— Доброе утро, папочка! — воскликнули они.

— Соскучились по дому? И даже ты, Аманда?

Сестры энергично закивали головами.

— А вот и маяк! Видите, на мысе Гортон! — возбужденно воскликнула Миранда.

— Значит, можно считать, что мы дома, мои дорогие, — рассмеялась Дороти Данхем, появившись на палубе. — Доброе утро, доченьки!

— Доброе утро, мамочка, — радостно ответили они хором.

— Доброе утро, дорогая. — Томас поцеловал жену, и она тоже чмокнула его в щеку.

По палубе взад-вперед сновали матросы. Капитан Гарди подошел к семейству Данхемов.

— Сейчас обойдем мыс Ориент и бросим якорь недалеко от берега. Надеюсь, ваша яхта не заставит себя долго ждать? Хорошо, что попутный ветер! Если не переменится, завтра к ночи рассчитываю добраться до Бостона.

— Моя яхта наверняка нас поджидает, — заметил Томас.

— Отлично, сэр! Хочу сказать, что путешествие с вами и вашей семьей доставило мне истинное удовольствие. — Он повернулся к Аманде. — Мисс Аманда, буду польщен, если летом пожелаете составить мне компанию, когда будете возвращаться в Англию.

— Благодарю вас, капитан! — Она вспыхнула. — Только… мы пока официально не объявляли о помолвке. — Аманда дотронулась до обручального кольца.

— Тогда приберегу поздравления до более подходящего случая, — ответил капитан, и в глазах его вспыхнули веселые искорки. — У самого дочь! Понимаю, как важно, чтобы все условности были соблюдены.

— Виден корабль! — прокричал дозорный.

— Чей? — крикнул капитан.

— Балтиморский клипер, сэр, с американским флагом.

— Название видишь?

— "Спящая красавица".

— Порт приписки?

— Бостон, сэр.

— Гм… — С минуту капитан раздумывал, потом приказал:

— Смит, курс прежний!

— Есть, сэр!

Семейство Данхемов осталось на палубе. Они вместе с капитаном Гарди стояли и смотрели, как клипер стремительно подходил все ближе и ближе. Внезапно его окутало белое облачко, и в ту же секунду над водой пронесся глухой гул.

— Боже милостивый! Они целятся в корму! — с негодованием воскликнул капитан Гарди.

— Эй, там! На «Ройал Джордже»! Приказываю остановиться! — разнеслось по воде.

— Какая наглость! — Капитан чуть не задохнулся от негодования.

— Это что, пираты? — У Миранды даже глаза заблестели от предвкушения необычного приключения, а Аманда отпрянула за спину матери.

— Что вы, мисс, какие там пираты! Просто негодяй америкашка, владелец корабля, развлекается, — ответил мистер Гарди, но, вспомнив, что стоявшие рядом с ним пассажиры тоже американцы, смущенно замолчал.

— Прошу меня простить.

Он кипел праведным гневом. Расправился бы с этим суденышком в два счета, подумал капитан, но не имеет права: у него на борту ценный груз и пассажиры. Мистер Гарди прекрасно понимал, что капитан американского судна ведет себя нагло. Наверняка в морском министерстве сочинили очередной идиотский рескрипт, решил капитан. Не имеет он права открывать огонь, сокрушался мистер Гарди, жизни пассажиров ничто не должно угрожать, и груз необходимо доставить в целости и сохранности.

Между тем клипер подошел вплотную к «Ройал Джорджу».

— Не оказывать сопротивления! — приказал капитан Гарди своей команде. — Леди и джентльмены, нет никаких причин для беспокойства, — обратился он к столпившимся на палубе пассажирам.

Когда оба корабля были надежно сцеплены абордажными крюками, с американского судна на палубу «Ройал Джорджа» ступил высоченный темноволосый американец. Он что-то тихо сказал капитану Гарди. Что именно, никто не слышал, зато ответ капитана услышали все.

— Сэр, у меня на борту нет завербованных матросов! И за тридцать сребреников я никого не продаю — ни американцев, ни англичан!

— В таком случае, полагаю, не откажетесь собрать команду для проверки, — сказал учтивый американец.

— Не откажусь только потому, чтобы положить конец этой комедии! — Капитан обратился к боцману:

— Соберите всех на верхней палубе!

— Есть, сэр!

В этот момент Томас Данхем рванулся к американцу. Протискиваясь сквозь толпу пассажиров, он размахивал тростью с серебряным набалдашником.

— Джаред! Джаред Данхем! — кричал Томас.

Вооруженный дозорный, в обязанности которого входило и наблюдение за командой и пассажирами судов, взятых на абордаж, увидел, как какой-то джентльмен с блестящим предметом в руке бросился к его хозяину. Будучи по натуре человеком горячим, он не стал дожидаться приказа, взял того на мушку и выстрелил.

Выстрел прокатился эхом над водой, и Томас Данхем схватился рукой за грудь. На его улыбающемся лице появилось выражение удивления, потом взгляд его скользнул вниз, и он увидел, как по пальцам заструилась кровь. И он упал… На секунду воцарилась мертвая тишина. Все оцепенели. Первым опомнился Гарди. Он бросился к Томасу и попытался нащупать пульс. Пульса не было. Капитан поднял голову и с ужасом поглядел на собравшихся.

— Он мертв…

— Томас!!! — вскрикнула Дороти Данхем и упала как подкошенная, а следом за ней и Аманда. Лицо американца потемнело.

— Вздернуть его! — закричал он, показав вверх. — Приказа стрелять я не отдавал!

Все дальнейшее произошло в мгновение ока. От толпы отделилась высокая девушка с белокурыми волосами и бросилась к американцу.

— Убийца! — закричала она, набросившись на него. — Ты убил… Ты убил моего отца!

Сначала он попытался уклониться от ее ударов, потом схватил за руки.

— Прошу вас, мисс, успокойтесь! Произошел трагический случай, но виновник уже понес наказание. Видите?

На рее американского клипера болтался не в меру ретивый дозорный. Никто и бровью не повел, ибо закон моря гласит: дисциплина на корабле должна соблюдаться неукоснительно.

— Сэр, сколько смертей на вашей совести? — спросила Миранда.

Ее глаза полыхали такой яростью, что он оторопел. Молодая, конечно, подумал он, поэтому отъявленная максималистка. Столько ненависти… Интересно, так же яростно она и любви отдается! Она вырвалась, и тут его левое плечо пронзила такая острая боль, что он едва не потерял сознание. Оказалось, она всадила. в него нож. По камзолу заструилась кровь, плечо жгло огнем.

— Кто, черт возьми, эта дикая кошка? — спросил он. Капитан Гарди между тем взял у нее нож.

— Это мисс Миранда Данхем, — ответил он — Ваш матрос уложил наповал ее отца. Может, знаете Томаса Данхема, владельца поместья на острове Виндсонг?

— Томаса Данхема? Боже мой! Да ведь это мой кузен! — Американец опустился на колени и осторожно повернул к себе голову убитого. — О Господи! Кузен Том! — Его лицо исказила гримаса ужаса. — У него ведь две дочери! Где же вторая?

Толпа расступилась, и капитан Гарди, указав на два распростертых тела, произнес:

— Леди Данхем и мисс Аманда.

Джаред Данхем встал. Он был бледен, но голос прозвучал твердо:

— Распорядитесь, чтобы семью Томаса Данхема проводили на мой клипер. Тело моего кузена я забираю с собой. — Он глубоко вздохнул. — Последний раз я видел его в Бостоне три года назад. Я никогда не был на острове, и он тогда же пригласил меня погостить в его поместье. А я, помнится, ответил, что еще успею. Какая трагедия!

Наконец-то увижу поместье, наследником которого являюсь… Кто бы мог подумать, что это произойдет при столь ужасных обстоятельствах.

— Вы наследник его поместья? — озадаченно спросил капитан Гарди.

Джаред Данхем горько рассмеялся.

— Да, сэр. Какая горькая ирония судьбы!

Миранда стояла и тихо плакала. Услышав слова Джареда, она сначала не поняла, о чем идет речь, потом до нее дошел страшный смысл его слов. Этот человек… Этот наглый негодяй, виновный в смерти отца, оказывается, не кто иной, как Джаред Данхем.

— Нет! — закричала она.

Джаред с капитаном ошеломленно смотрели на нее.

— Ни за что! Не видать вам Виндсонга!

И она опять рванулась к нему.

— Дикая… Сумасшедшая! — вскрикнул Джаред. — Ну-ну… Нельзя же так! — Он протянул было руку, собираясь погладить ее по щеке, но она отшатнулась так резко, что наверняка бы упала, не подхвати он ее.

Джаред смотрел на ее красивое побледневшее лицо и думал лишь о том, что пропал.

— Отнесите девушку на клипер, — приказал он подошедшему первому помощнику. Взглянув на капитана Гарди, спросил:

— Сэр, она когда-нибудь простит меня?

— Думаю, да, если вы ранили ее сердце, сэр, — ответил, улыбнувшись, капитан английского судна.

Глава 3

Миранда открыла глаза. Где она? Это же ее спальня! Знакомый полог над головой из бело-зеленого полотна. Она прикрыла веки.

Наконец-то дома! Они вернулись домой. Аманда, мама, папа… О Боже, папочка!.. Нет, его больше нет! Его убил Джаред Данхем!

Отнял у нее отца и теперь будет владеть ее любимым Виндсонгом.

Миранда попыталась сесть, но кружилась голова, и она со стоном откинулась на подушки.

Прошло какое-то время, когда она поняла, что сможет встать.

Миранда спустила ноги с кровати, нащупала домашние туфли. А где Аманда, подумала она. Что с ней? В соседней комнате сестры не оказалось. Миранда ринулась в просторный светлый холл и сбежала вниз по лестнице. Из дальней гостиной доносились приглушенные голоса. Она подошла и резко распахнула дверь. На кушетке, обтянутой полосатым шелком, сидел Джаред Данхем. По одну сторону от него — мама, по другую — Аманда. Миранда едва не задохнулась от гнева. Как смеет этот мерзкий тип находиться в ее доме! Все посмотрели на нее.

— Что он здесь делает? По какому праву? Надеюсь, хоть у кого-то хватило здравого смысла сообщить о случившемся в полицию? Убийство папы не должно сойти этому негодяю с рук!

— Успокойся, Миранда, — сказала Дороги Данхем. — Подойди и поздоровайся с кузеном Джаредом.

— Ни за что! Он — убийца моего отца.

— Миранда! — Дороги резко одернула дочь. — Кузен Джаред не убивал Томаса. Твой отец стал жертвой несчастного случая. Что случилось, то случилось… К жизни его уже не вернешь. Так что прошу тебя, подай кузену Джареду руку.

— Никогда! С большим удовольствием я подам руку самому дьяволу.

Дороти вздохнула.

— Джаред, я должна извиниться перед вами за недостойное поведение старшей дочери. Отчасти его можно объяснить нашим горем, однако в большей степени — ее своевольным характером. Хочу вам сказать, что ее нрав проявился еще в раннем детстве. Дерзила, пререкалась, грубила. Слушалась только отца, — Зачем ты перед этим типом расшаркиваешься? Аманда, конечно, твоя любимица, я это знаю. Теперь, когда папы больше нет, я осталась совсем одна. Ладно! И без вас как-нибудь проживу!

Дороти и Аманда разрыдались, но тут на Миранду обрушился Джаред Данхем:

— Сейчас же извинитесь перед матерью! Может, ваш отец и баловал вас, но я этого делать не собираюсь.

— Катитесь на своем клипере к черту! — отрезала Миранда, сверкнув глазами.

Джаред сорвался с места, и не успела она глазом моргнуть, как он, схватив ее за руку, потащил к кушетке. А дальше случилось и вовсе нечто невероятное. Миранда с ужасом почувствовала, что платье поползло вверх и огромная ладонь со всего размаху опустилась на ее попку.

— Мерзкий негодяй! — закричала Миранда, но рука продолжала безжалостно лупцевать ее.

Внезапно слезы хлынули у нее из глаз. В следующую секунду она уже отчаянно рыдала. Джаред одернул платье и, притянув ее к. себе, начал убаюкивать. Захлебываясь рыданиями, она опустила голову прямо на его рану, и он скрипнул зубами от боли.

— Ну-ну, дикая кошечка, успокойся! — тихонько прошептал он.

С ума сойти! Эта бестия творит с ним чудеса. Только что готов был вытрясти из нее душу, и вот, пожалуйста, расчувствовался! Покачав головой, он встретился взглядом с Дороги Данхем и оторопел — в ее глазах плясали веселые чертики.

Мало-помалу Миранда успокоилась. И вдруг вскочила будто ошпаренная. Ничего себе! Она уже у него на коленях…

— Кто вам дал право поднимать на меня руку?

— Я всего лишь погладил вас против шерсти, дикая кошечка!

Думаю, вам это пошло на пользу.

— Меня никто ни разу в жизни и пальцем не тронул!

Его спокойный тон привел ее в бешенство.

— Большое упущение со стороны ваших родителей.

Миранда резко обернулась к матери:

— Он избил меня! Избил… А ты и слова не вымолвила.

Дороти, не взглянув на нее, сказала, обращаясь к Джареду:

— Не представляете, как часто мне хотелось сделать то же самое, но Том не разрешал.

Вне себя от ярости, Миранда выскочила из гостиной, хлопнув дверью, и понеслась в свою комнату. Аманда бросилась вдогонку.

Она прекрасно знала сестру — в порыве гнева та способна наделать глупостей.

— Аманда, помоги расстегнуть это чертово платье! — обратилась она к сестре, когда та ворвалась в комнату.

— Ты что задумала? Миранда, прошу тебя, не глупи. Кузен Джаред такой милый! Он был вне себя, когда убили папу. Оказывается, ему наплевать на наше поместье, но теперь деваться некуда.

— Я сотру этот дом с лица земли, — буркнула Миранда.

— А куда же мы денемся? Кузен Джаред заверил маму, что она вольна жить в этом доме столько, сколько пожелает.

— Еще чего! Мы вернемся в Англию. Ты выходишь замуж за Адриана, а мы с мамой будем жить с тобой.

— Дорогая моя, когда мы с Адрианом поженимся, с нами никто не будет жить.

— И даже леди Суинфорд? — Миранда поразилась, услышав в голосе сестры, обычно очень спокойной, железные нотки.

— Пусть живет отдельно от нас. Мы с Адрианом по этому поводу уже договорились.

Миранда между тем сбросила платье, рубашку и нижнюю юбку.

— Ладно, не пропадем — где-нибудь найдем пристанище. Подай-ка мои бриджи! — Она выдвинула ящик комода, достала мягкую хлопчатобумажную рубашку и надела ее. Сестра протянула выцветшие темно-зеленые вельветовые бриджи, .

— А теперь — чулки и башмаки! — Аманда со вздохом подчинилась. — Теперь беги на конюшню и вели Джеду седлать моего Бриза.

— Миранда, ты что? Куда это ты? Уезжаешь?

— Да!

Вздохнув, Аманда вышла из комнаты.

Миранда задумалась. Этот подлец, задрав платье, видел ее нижнее белье! Черт с ним… Жаль покидать Виндсонг! Подумав об этом, Миранда едва не расплакалась. Ну ничего! Когда огласят папино завещание, они станут богатыми, и тогда пускай этот Джаред Данхем убирается ко всем чертям! А сейчас она назло всем поедет кататься по своему острову! Миранда спустилась по черной лестнице и, пройдя через кухню, вышла из дома.

Джед уже вывел ее любимую лошадь из конюшни. Миранда одним махом взлетела в седло и сразу же забыла про свои печали.

Все уладится, все будет хорошо! Однако голос Джареда быстро вернул ее с небес на землю, хотя она прочно сидела в седле.

— Миранда, куда это вы собрались?

Она глянула вниз и впервые за все время рассмотрела его лицо.

Красив, однако! Что есть, то есть…

— А вам какое дело? Лошадь моя, куда хочу, туда и еду! — И, пришпорив коня, она умчалась.

Джаред печально покачал головой. Как все по-дурацки получилось! Но что он мог поделать? Приказ есть приказ! Велено было останавливать английские суда и производить досмотр — он это и сделал! И вот на тебе! Из-за этого кретина, Элнаса Бэйли, не стало отличного человека, а на него самого нежданно-негаданно свалилось поместье, заботами о котором он не собирался себя обременять до глубокой старости.

А теперь вот еще и вдова повиснет на шее… И доченьки ненаглядные! Мамаша их, правда, ничего — покладистая женщина. Старше его самого лет на двенадцать, но… но не на сто же! Аманда спит и видит уехать в Англию, к своему нареченному. А вот что делать с сестрицей — взбалмошной, необузданной Мирандой? Вот это вопрос!..

Гроб с телом Томаса Данхема в течение двух дней стоял в парадной гостиной особняка. Друзья и многочисленные соседи приходили прощаться с покойным, выразить соболезнование семье усопшего, а также составить свое мнение о новом владельце Виндсонга.

День похорон выдался сереньким и ветреным. После того как протестантский священник отслужил молебен и тело покойного было погребено на фамильном кладбище, на холме рядом с домом, присутствующие на похоронах вернулись в дом выпить за упокой души Томаса Данхема по бокалу вина. Потом друзья и соседи ушли. Остались только родные и адвокат Янг. Он должен был огласить завещание.

В самом начале, как обычно, упоминались верные слуги и особо оговаривалась причитающаяся им доля наследства. Затем следовал текст, в котором Джаред Данхем объявлялся законным владельцем Виндсонга. Дороги замерла, ожидая самого главного, но она и представить себе не могла, что услышит такое. Оказывается, ее обожаемый Томас не был с ней до конца откровенен! Он не только предлагал Джареду Данхему ваять в жены одну из своих дочерей, но составил завещание так, что Джаред просто не мог не жениться! Было оговорено, что, если Джаред Данхем не женится на какой-либо из сестер, все деньги — за исключением доли, причитающейся Дороги, — отойдут местной церкви. В случае, если он сочетается браком с дочерью Дороги и Томаса Данхем, наследство делилось таким образом: дочери получали щедрое приданое, но основная часть была обещана будущему жениху.

В комнате воцарилась напряженная тишина. Все пятеро молчали.

Адвокат Янг неловко поерзал в кресле, не отрывая глаз от четверых Данхемов. Первым обрел голос Джаред.

— А что, если бы я, черт побери, был уже женат? Тогда бы девицы, надо полагать, остались без единого цента?

— Сэр, — откашлялся Янг, — мы время от времени меняли завещание. Кроме того, Томас Данхем был в курсе ваших матримониальных дел. Ему стало известно, что вы пока свободны.

— Следовательно, чтобы не дать церкви заполучить состояние Данхема, я должен жениться на одной из этих двух девушек?

— Да, сэр.

Джаред повернулся к Аманде с Мирандой, делая вид, будто внимательно их разглядывает. Обе смутились под его пристальным взглядом.

— Аманда, конечно, куда привлекательнее сестренки, — заметил он. — Опасаюсь, однако, что, если она лишится богатого приданого, лорд Суинфорд не сможет на ней жениться. С другой стороны, думаю, что даже щедрое приданое не заставит польститься на такую дурно воспитанную особу, как Миранда. Не знаю, как мне быть…

Взгляд его скользнул мимо Аманды и остановился на ее сестре.

Выдержав долгую паузу, Джаред наконец произнес:

— Ну ладно! Поскольку Аманда уже обручена с лордом Суинфордом, я не вправе заставлять ее выходить за меня замуж, обрекая тем самым на жалкое прозябание с нелюбимым человеком. Таким образом, придется брать в жены Миранду.

Слава Богу, подумала Дороти. Ну, Томас, да простит меня Господь, смерть твоя принесла хоть какую-то пользу!

Аманда, чувствуя дрожь в коленях, села на стул и вздохнула с, облегчением. Слава Богу! Хоть бы скорее наступил июнь! Ни о чем другом она думать не могла.

Судья Янг опять откашлялся.

— Значит, все решено, — сказал он. — Лорд Данхем, примите мои поздравления и по поводу вступления в права наследования таким великолепным поместьем, и по поводу предстоящего бракосочетания. Теперь еще одно! Томас Данхем завещает носить по нему траур в течение месяца.

— В гаком случае мы обвенчаемся в декабре, — спокойно сказал Джаред.

— А вы меня спросили? Я не собираюсь выходить за вас замуж. — Миранда наконец обрела дар речи. — Папа, должно быть, находился не своем уме! Как он мог сочинить такое завещание!..

— Миранда, вы отказываетесь и тем самым как бы подписываете своей сестре приговор.

— Будто бы! Можно сделать ей приданое из маминой доли наследства.

— Так нельзя, Миранда! — вмешалась Дороти. — Мне придется жить на эти деньги всю оставшуюся жизнь, так что нужно экономить с самого начала.

— Ах вот оно что! — Миранда, казалось, повеселела. — Теперь я все понимаю. Аманде разрешается купаться в счастье. Себя ты тоже не хочешь ущемить. Получается, я должна быть принесена в жертву.

— Дикая кошечка, вам сейчас семнадцать лет, так что, пока вам не стукнет двадцать один, я по закону ваш опекун, — заметил Джаред. — Вам придется подчиниться. Наша свадьба состоится в декабре.

Миранда взглянула на адвоката Янга, ища поддержки.

— Он что, говорит правду?

Адвокат кивнул, избегая ее взгляда. То-то! Даже этот законник понимает, что опека — хуже рабства!

— Спасибо вам всем, все свободны! — объявил Джаред. — Оставьте нас с Мирандой вдвоем. Мне нужно с ней поговорить.

Все поднялись со своих мест и поспешили выйти. Первыми — адвокат Янг рука об руку с Дороти, за ними — Аманда.

Когда закрылась дверь, новоиспеченный хозяин поместья подошел к Миранде и притянул ее к себе.

— Дикая кошечка, почему вы постоянно выпускаете коготки? — ласково спросил он.

Очередная грубость уже готова была сорваться с ее губ, но она заглянула ему в глаза. В них плескалась такая нежность, что она мгновенно прикусила язык.

— Миранда, будем выходить из этого затруднительного положения достойно, — сказал он. — Поместью нужна хозяйка, а мне — жена.

Вы любите Виндсонг, поэтому выходите за меня замуж, и оно навсегда останется вашим. Подумайте, сколько у нас плюсов. Многие пары, прожив всю жизнь счастливо, начинали с меньшего. Обещаю, буду вам хорошим мужем!

— Но я вас совсем не знаю, — попробовала возразить Миранда. — И не люблю.

— Ничего, дикая кошечка! Сначала многие не умеют любить. Я вас научу. Договорились? — тихо сказал он.

Внезапно Миранда увидела совсем рядом его лицо. Миг — и его губы прижались к ее губам. А у Миранды отчего-то быстро-быстро забилось сердце.

— Зачем вы это сделали? — смущенно спросила она.

— Потому что вы хорошая девочка, а испортитесь — задам трепку, — улыбаясь, ответил он.

— Фу! Я вас терпеть не могу! — воскликнула она, вспомнив, как Джаред отшлепал ее по мягкому месту.

— Миранда, вы не ответили, — напомнил он ей. — Если пойдете за меня, Аманда сможет обвенчаться с лордом Суинфордом и будет счастлива. Вы, кажется, любите сестру. Я прав?

— А как же! Конечно, люблю, — выпалила Миранда. — Аманда получит Адриана, а вы — папино состояние. Вы ведь этого добиваетесь, не правда ли?

— Такая молодая, а уже никому не доверяет, — рассмеялся Джаред. — Не нужны мне деньги вашего отца. Десять лет назад я унаследовал состояние бабушки, и с тех пор оно выросло втрое. Если выйдете за меня замуж, я положу деньги вашего отца в банк на ваше имя. Будущей весной, когда вам исполнится восемнадцать, получите половину, остальное — когда исполнится двадцать один.

— А если я откажу вам?

— Тогда вы, ваша мать и сестра смогут жить в поместье сколько вам заблагорассудится. Но и только! Приданого вам с сестрой не видать.

— Ничего себе! Веселенькая альтернатива… Придется из всех зол выбрать меньшее — я согласна быть вашей женой.

— Уверяю вас, это не самый худший вариант.

— Поживем — увидим, — буркнула Миранда.

— Дикая кошечка, а с вами не заскучаешь! — рассмеялся Джаред, но она пренебрежительно вскинула тонкие брови, и он захохотал.

Очаровательная девушка, подумал он, а когда станет женщиной, будет сама прелесть. — Значит, я могу сообщить вашей матушке, что вы приняли мое предложение?

— Можете!

— Повторите за мной: «Можете, Джаред». Я хочу, чтобы вы называли меня по имени.

— Да, Джаред, — покорно проговорила она, а он почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Вот это уже интересно! Он удивился, ибо, как правило, сердце вело себя спокойно.

Дороти и Аманда восторженно встретили новость, но Миранда быстренько свела на нет их энтузиазм.

— Мы женимся вовсе не по любви. Ему нужна жена. Это раз.

Он обещал положить папины деньги в банк под проценты. Это два.

Кроме того, я хочу, чтобы Аманда была счастлива со своим лордом Суинфордом. Вот такой расклад! Джаред получит жену, я — деньги, а Манди — Адриана.

Джаред едва не расхохотался. Дороти, его милая, но невероятно правильная теща, ужасно смутилась. А Миранда тем временем, видно, надумала спустить с поводка свой кусачий язычок:

— Сэр, вы остаетесь в Виндсонге дожидаться дня нашей свадьбы или все-таки вернетесь на свой боевой корабль?

— Миранда, я не служу на флоте. Просто выполняю кое-какие правительственные поручения. Не скрою от вас, что за последние несколько месяцев мне удалось выудить с английских кораблей тридцать три незаконно завербованных американских моряка. Так что хочешь не хочешь, а нужно продолжать начатое дело.

— Сэр, вы свободны! Я вас больше не задерживаю, — сказала Миранда притворно сладким голосом.

Джаред поднес к губам ее руку, поцеловал и, подделываясь под ее тон, ответил:

— Моя дорогая нареченная, в наш медовый месяц я не стал бы трудиться даже на благо моей горячо любимой родине.

Миранда вспыхнула и бросила на него сердитый взгляд. Он в ответ дерзко ухмыльнулся. Крепкий орешек! — подумал он. Придется потрудиться, прежде чем доберешься до ядрышка!

— Миранда, разрешите доложить! На корабль мне нужно явиться завтра. В Ньюпорте меня сменит мой друг Эфраим Сноу. Я тем временем нанесу визит родителям. Они живут в Плимуте. Повидаюсь с ними и сообщу о предстоящей женитьбе. Думаю, шестое декабря можно считать днем нашего бракосочетания. А вы как считаете?

Миранда согласно кивнула:

— А ваши родители приедут на свадьбу?

— Несомненно! И родители, и брат Джонатан, и его жена Черити, и трое их детей, и моя сестра Бесс, и ее муж Генри Кэбот, и двое их детей. С нетерпением буду ждать, когда наступит этот день и я смогу представить им всем мою очаровательную, нежную, прекрасно воспитанную невесту.

Бирюзовые глаза Миранды сверкнули.

— Торжественно обещаю вам, что вы не будете разочарованы, невинным голоском проговорила она.

Дороти и Аманда с явным замешательством и вместе с тем недоуменно переглянулись, а Джаред рассмеялся.

Между тем погода улучшилась, и Джаред, взглянув на свою ершистую невесту, сказал:

— Миранда, может, предпримем прогулку по острову? Заодно покажете мне наши владения.

Джаред нашел верный подход. Миранда успокоилась. Виндсонг останется при ней. Разве она не этого хотела? Лучезарная улыбка, первая настоящая улыбка с тех пор, как он с ней познакомился, озарила ее красивое лицо, и у него екнуло сердце.

— Я мигом. Только переоденусь, — бросила она и выбежала из комнаты.

— Если бы Миранда поняла, что вы в нее влюбились, она стала бы из вас веревки вить, — тихо проговорила Аманда.

— Неужели это так заметно? — Джаред огорчился как ребенок.

На лице Аманды появилось загадочное выражение.

— Еще как! А Миранда временами такая отъявленная стервоза…

— Аманда! Ты в своем уме? — потрясенная Дороти всплеснула руками.

— Я что, придумываю? Сама говорила, что правда, какая бы ни была, лучше, чем неизвестность. Может, есть смысл предупредить Джареда? — Аманда решительно повернулась к кузену. — Видите ли, Миранда никогда в жизни не была влюблена, то есть я хочу сказать — никого не любила. А я, например, влюбляюсь во всех подряд начиная с двенадцати лет. Но мне это просто необходимо, иначе как понять — настоящее это чувство или опять флирт. Я — копуша, а Миранда все схватывает на лету. Так что берегитесь! Если она вас полюбит, то тогда…

— Аманда, на ваш взгляд, она сможет меня полюбить? — перебил Джаред.

— Думаю, что да, но только если она не будет знать, что вы ее любите. Если же догадается, тогда вам придет конец. Мой вам совет — пусть она первая признается вам в любви.

Джаред наклонился и чмокнул Аманду в щечку.

— Вы прелесть! Я подумаю, и — спасибо за совет.

Полтора часа спустя Джаред, оседлав чудесную лошадку, выехал за ворота усадьбы. Миранда гарцевала рядом на Бризе. На ней, как и вчера, были выцветшие зеленые бриджи и белая рубашка. Сквозь тонкую ткань перламутром просвечивала юная грудь. Но Миранда, похоже, и понятия не имела, насколько соблазнительно она выглядит и как обворожительна в этом наряде.

— Миранда, могу ли я попросить впредь надевать под рубашку шемизетку? — ровным голосом спросил он.

— А вы, оказывается, модник! Никогда бы не подумала.

— И правильно, что не подумали! Просто не хочу, чтобы еще кто-то, кроме меня, любовался вашей соблазнительной грудкой. На вас прозрачная рубашечка, вот и весь секрет!

— Ой! — Миранда смущенно опустила глаза, и краска залила ей лицо. — Я даже не представляла… я всегда, когда верхом, надеваю эту рубашку.

Он протянул свою огромную руку и коснулся ее локотка.

— Миранда, вы очень красивая, и я счастлив, что вы сохранили детскую непосредственность. Удивляюсь, как это лондонские щеголи не вскружили вам голову.

Почувствовав ее смущение, он убрал руку.

— Я для них оказалась недостаточно утонченной, — заметила Миранда. — Вообще, когда мне кто-то говорит, что мои глаза — как прозрачные озера в августовскую жару, хочется вцепиться тому в волосы.

— И поделом! — улыбнулся он. — Прозрачные озера в августе обычно покрываются ряской.

Миранда весело рассмеялась:

— Вот-вот! Наверное, светская жизнь их так закрутила-завертела, что некогда взглянуть на лесное озеро. Не то что, мы с вами! Ну и, конечно, они сразу же нашли у меня массу недостатков. Мол, я длинная как жердь. И цвет лица плохой… Вот!

Аманда — совсем другое дело. В прошлом сезоне все были в нее влюблены. Знаете, влюбляться — это такая мода. От кавалеров отбою не было! Дюжина предложений руки и сердца. Представляете?

Даже герцог Уитли не устоял.

— Глупцы! У вас дивный рост, а цвет лица просто изумительный, — тихо сказал он. — Бьюсь об заклад, лондонские красавицы умирают от зависти.

Миранда недоверчиво взглянула на него.

— А вы еще и дамский угодник? Или у вас такая манера ухаживать?

Джаред придержал лошадь, делая вид, что задумался над ее словами.

— Простите великодушно! Больше не буку, — сказал он и обрадовался, увидев, как помрачнело ее лицо.

Дальше они ехали молча. Джаред не ожидал, что его владения настолько обширны. Большая часть острова площадью около двенадцати гектаров представляла собой луга и поля, спускавшиеся к самой воде.

Полуденное солнце красок не пожалело. Нигде во всем мире Джаред не видел такого разноцветья, за исключением, пожалуй, Голландии и некоторых районов Англии.

Лениво паслись тучные стада, бродили стреноженные лошади.

Джаред вспомнил, что местная порода частенько брала призы на скачках. В сущности, остров был независим в экономическом отношении. Джаред отметил, что с полей уже убрали урожай.

Виндсонг Бог природой не обидел. На острове было четыре пресноводных озера, несколько гектаров заболоченных солончаков, лиственный лес, где встречались дубы, клены, буки, березы, каштаны, и небольшой сосновый бор.

Северная его часть сбегала под уклон, а особняк стоял на возвышении. Внизу простирался чудесный песчаный пляж и небольшой уютный залив Литл-Норт-Бей.

Дом был построен в 1663 году и поначалу представлял собой деревянное строение. В последующие пятьдесят лет он перестраивался, достраивался, пока не оброс несколькими флигелями, где размещались многочисленные Данхемы. Следует сказать, что мужчины в этом клане считались долгожителями. А летом 1713 года случилась страшная гроза, в дом попала молния, и он сгорел дотла. В то время самому первому владельцу Виндсонга было семьдесят пять лет, его сыну — пятьдесят два, внуку — двадцать семь, а правнуку — два года. Через неделю после пожара на острове вовсю пыхтела печь для обжига кирпича.

Новый дом с шиферной крышей не шел ни в какое сравнение с предшественником. Воздуха и простора хватало на всех.

Это был великолепный трехэтажный особняк с трубами по обе стороны. Парадный вход располагался в середине, по бокам — рядами высокие окна. На первом этаже находился главный холл, с одной стороны которого размещались две гостиные — для приема гостей и для членов семьи. С другой стороны — большая столовая, а за ней — кухня. На втором этаже также был просторный холл с окнами по обе стороны и четыре огромные спальни — по одной в каждом углу. На третьем этаже, в мансарде, несколько небольших комнат были отданы детям и прислуге. Там же размещались и кладовки.

Взглянув на особняк с близлежащего холма, Джаред Данхем неожиданно почувствовал странную гордость и понял, почему Миранда так привязана к Виндсонгу — маленькому королевству, основанному ее предком сто сорок восемь лет назад. Понял он также, как, должно быть, страдал Томас, осознавая, что его род заканчивается.

Джареду стало ясно, почему завещание предусматривало его непременную женитьбу на Миранде.

Он взглянул на гарцевавшую рядом с ним девушку. Ее глаза сверкали, щеки покрылись нежным румянцем. Миранда буквально преобразилась. Что делает любовь, подумал он, но не к нему, а к родному гнезду!

Денек выдался на редкость. Октябрьский воздух был чист, прозрачен и свеж.

— Миранда, расскажите мне все о Виндсонге! — пылко воскликнул он. — Клянусь Богом, никогда не видел более красивого места.

Страстность, с какой он произнес это, поразила ее до глубины души.

— Рассказывают, когда первый Томас Данхем впервые увидел Виндсонг, он сразу понял, что обрел свое пристанище. Он был англичанин. Сюда его отправили в ссылку. А когда произошла реставрация монархии, остров был подарен ему в награду за преданность королю.

В то время Голландия претендовала на эту территорию, и как Карл II не побоялся этого сделать, ума не приложу.

Она продолжила свой рассказ, а когда закончила, Джаред сказал:

— Вы прекрасно разбираетесь в истории. А я-то всегда считал, что девиц обучают лишь хорошим манерам, рисованию, пению, игре на фортепьяно и французскому.

Миранда рассмеялась.

— Аманда во всем этом большой специалист. Потому-то и сумела заполучить лорда Суинфорда. У меня, увы, хорошие манеры отсутствуют, да вы это и сами видите. К рисованию нет никаких способностей; не пою, а каркаю, как ворона; на фортепьяно не играю, а тренькаю, к иностранным языкам вообще душа не лежит. А вот с историей и математикой дела обстоят получше. Мне нравятся конкретные науки, а всякие акварели и заунывные баллады — это не для меня. — Миранда искоса взглянула на Джареда:

— Джаред, а вы?

Где вы учились?

— Я закончил Гарвардский университет. Надеюсь, любовь моя, я сразу вырос в ваших глазах? Год провел в Кембридже и еще год, путешествуя по Европе. Говорю на нескольких языках, изучал историю и математику. А почему, позвольте спросить, это вас так интересует?

— Если мы собираемся пожениться, то не помешает знать все друг о друге. Хорошо, что вы получили основательное образование!

Пожалуй, будет о чем поговорить долгими зимними ночами.

— Что вы сказали?

Джаред подумал, что она шутит, но, взглянув на Миранду, понял: нисколько! Ночами собирается устраивать коллоквиумы… Ничего себе!

— То, что слышали, — ответила она.

— А как же семейная жизнь? Вам что-нибудь известно об отношениях между мужчиной и женщиной? Или вы в полном неведении?

— Так, кое-что знаю, — деловито сказала она. — Мама как-то говорила нам с Амандой, что, если захочется что-то прояснить, наши мужья все объяснят. Этой зимой в Лондоне сестру, похоже, просветили ее подружки. Думаю, знания свои она испробовала на Адриане.

— Молю Бога, чтобы не все, — насмешливо заметил Джаред. — Мне бы очень не хотелось вызывать молодого лорда Суинфорда на дуэль за совращение одной из моих подопечных.

— Что вы такое говорите?

— Миранда, думаю, нам есть о чем побеседовать прямо сейчас. — Они как раз подъехали к озеру. Джаред спешился и подал ей руку. — Пусть лошади немного пощиплют травку, а мы с вами побродим вокруг озера, — предложил он.

— Чувствую себя как какая-то провинившаяся школьница, — пожаловалась Миранда.

— Не хочу вас обижать, дикая кошечка, но вы и впрямь ребенок. Мы с вами только-только начинаем доверять друг другу, и если я поведу себя с вами не правильно, то могу потерять ваше расположение. Ну, что еще? Через несколько недель мы поженимся. Хочу сказать, что семейная жизнь — сложная штука, и если муж и жена не доверяют друг другу — дело плохо.

— Знаете, это все для меня — темный лес, — застенчиво призналась Миранда.

— Неужели лондонские денди не делали попыток поухаживать за вами?

— Нет, не делали…

— Невероятно! Они что, ослепли?

Миранда отвернулась от него и чуть слышно сказала:

— В Лондоне я совсем не пользовалась успехом. Мой рост…

Цвет лица немодный… Впрочем, я вам уже об этом говорила. Правда, несколько человек искали моего общества, но только затем, чтобы я замолвила за них словечко Аманде.

Джаред уловил в ее голосе печальные нотки.

— Да они просто дураки! — воскликнул он. — Цвет кожи восхитительный! Уж вы мне поверьте. А глаза бирюзовые, а серебристые волосы… Нет, начинаю думать, что в Лондоне одни идиоты! И рост — то, что нужно! — Он замолчал и притянул ее к себе, будто для того, чтобы помериться ростом — Видите, вы достаете мне только до плеча. Миранда, вы само совершенство! И даже если бы у Аманды не было жениха, я все равно выбрал бы вас.

Она недоверчиво уставилась на него, не сомневаясь ни секунды, что он шутит Но в его глазах не было и тени насмешки. В них сквозило что-то другое, а что — не понять! Внезапно Миранда вспыхнула и отвернулась, но Джаред, приподняв ее голову, повернул лицом к себе. Губы его неумолимо приближались.

— Нет… — прошептала она, и сердце ее учащенно забилось.

— Да! — хриплым голосом ответил он, обхватив ее лицо ладонями. — Миранда, да! Да, моя хорошая!

Он целовал ее, а Миранда дрожала как осиновый лист. Потом он обнял ее за талию одной рукой, а другой ласково поглаживал шелковистые волосы.

Миранда неожиданно почувствовала, что ей не хватает воздуха. Оторвавшись от его рта, она откинула голову назад, но, к своему крайнему изумлению, ощутила его горячие губы на своей шее.

— Ну пожалуйста, — пролепетала Миранда, и Джаред, хотя и был одурманен желанием, понял, что она в смятении. Он неохотно поднял голову.

— Не надо бояться, дикая кошечка! Бог свидетель, не могу я перед вами устоять, но впредь обещаю быть более сдержанным.

Ее огромные глаза пристально глядели на него, дрожащими пальцами она дотронулась до своих чуть припухших губ.

— Все мужчины проделывают такое с женщинами?

— Иногда! Как правило, женщины сами провоцируют их на это.

Простите, если я испугал вас, Миранда, но я не мог совладать с собой.

— Это все, что мужчины делают?

— Нет, не все.

— А что еще?

— Боже правый! Когда мы поженимся, я вам все объясню.

— А раньше нельзя?

Джаред хмыкнул.

— Нет.

— А почему? — В ее глазах сверкнул вызов.

— Послушайтесь меня, дикая кошечка, и не настаивайте! В отличие от вас у меня есть опыт в подобных делах. Помните, любовь моя, о том, что через несколько недель вы поклянетесь перед Богом и людьми повиноваться мне во всем.

— А вы, Джаред, поклянетесь быть верным только мне! По-моему, если мы должны пожениться, нужно прежде узнать, подходим ли мы друг другу, чтобы потом не пожалеть.

— Но вы же только что чуть с ума не сошли от страха! — заметил он.

Миранда вспыхнула, однако твердо стояла на своем.

— И тем не менее вы сказали, что существует что-то еще. Что же это? Или вы хотите, чтобы я в первую брачную ночь испугалась до смерти? Неужели трепещущая от страха невеста вам больше по душе?

— Хотите, чтобы я соблазнил вас, любовь моя?

— Нисколько! Мама накрепко вбила нам с сестрой в голову, что никто не станет покупать корову, если сможет доить ее бесплатно.

Джаред расхохотался. Как это похоже на Дороти Данхем!

— Тогда чего же вы хотите, моя дикая кошечка?

— Узнать досконально, что еще входит в понятие «заниматься любовью». Я даже не знаю, понравится ли мне это.

Джаред взял ее за руку и потянул на мшистый берег озера.

— Ну и дела, — пробормотал он. — Школьный учитель по любви. Ну ладно, дикая кошечка, садитесь рядом. Так на чем мы остановились?

Обняв Миранду за плечи, он усадил ее на мягкий мох и нежно погладил по щеке, отчего у нее мурашки побежали по коже.

— Похоже, вы безгранично верите в мою способность усмирять свои низменные инстинкты.

— Я вам доверяю, Джаред, — тихо сказала она.

— Неужели? А не следовало бы, моя дорогая! — заметил он, закрывая ее рот горячим поцелуем.

Через секунду он с восторгом отметил, что она, чуть помедлив, ответила на поцелуй со всевозрастающей страстью. Миранду вдруг пронзило такое сладостное чувство, что у нее закружилась голова.

Руками она обвила его шею.

Потом он нежно отвел ее руки и осторожно уложил Миранду на мох. Глаза ее были закрыты, на бледных щеках трепетали темные ресницы.

«Чистая, невинная!» — подумал Джаред, не сводя с нее взгляда. И вот сейчас он откроет ей новый неизведанный мир — мир любви. Он разбудит ее чувственность, о которой, возможно, она даже не подозревает. Он положил голову ей на грудь, обтянутую прозрачной рубашкой, и услышал, как бешено бьется ее сердце.

Несколько секунд он не шевелился, давая ей привыкнуть к нему, потом поднял голову и коснулся губами ее соска. Пуговицы на рубашке внезапно расстегнулись, и Миранда почувствовала, как его горячие жадные губы приникли к ее нежной коже. Она тихонько вскрикнула и схватилась руками за его темноволосую голову.

— Джаред!..

Он сел и насмешливо посмотрел ей в глаза.

— Может, на сегодня хватит?

Она желала побыстрее закончить этот урок и одновременно хотела, чтобы он продолжался.

— Нет, — услышала она свой собственный решительный голос.

Тогда он просунул одну руку ей под голову, а другой принялся осторожно ласкать ее нежную грудь. Какая шелковистая кожа, подумал он. Миранда лежала полузакрыв глаза и тяжело дыша. Джаред ласково накрыл рукой одну грудь и принялся большим пальцем поглаживать довольно большой темно-розовый сосок. Миранда затрепетала.

— Женская грудь, — заметил Джаред, — является важной частью прелестей женщины. Ваша грудь сводит меня с ума!

— Это все? — Миранда перевела дыхание.

— Какая же вы любознательная, мой котеночек! — хмыкнул он. — Надо бы овладеть вами прямо сейчас, на этом мшистом бережку.

«И как хочется!» — подумал он, ощущая тяжесть внизу живота.

— Впрочем, я не юнец какой-нибудь, чтобы лишать девственниц невинности в пустынном лесу. Для этой цели куда лучше подойдет уютная спальня со свечами, удобная постель и бутылочка хорошего вина. — Он потянул ее за руку, чтобы она села, застегнул рубашку, поцеловал в щеку и поднялся.

— Вы так мало мне показали! — воскликнула Миранда.

— Нравится вам это или нет, но придется поверить на слово, что в этих делах я понимаю больше вашего. На сегодня все! — Он помог ей встать. — А теперь покажите хозяину поместья его остальные владения.

Вне себя от ярости, Миранда понеслась к своей лошади, обуреваемая единственным желанием — умчаться прочь. А он пусть сам ищет дорогу! И если не завязнет в солончаках — его счастье. Он, смеясь, догнал ее, развернул лицом к себе и поцеловал в перекошенный от злости рот.

— Я вас ненавижу! — закричала Миранда. — Вы мне противны!

Самодовольный тип! Я никогда не выйду за вас замуж! Передумала!..

— А я — нет! Последние несколько дней сплю и вижу вашу очаровательную попку, которую не променял бы на сотню поместий.

И тогда она со всего размаху дала ему пощечину. А потом вскочила на Бриза и в мгновение ока скрылась в лесу.

— Черт! — тихонько выругался он.

Надо же, обидел ее! А ведь и в мыслях не было этого делать.

Миранда оказалась более сложной натурой, чем он ожидал, и колючей, как ежик. Он улыбнулся, потирая щеку. Несмотря на внешнюю уверенность в себе, она, похоже, очень ранима. Не пользовалась в Лондоне успехом и теперь сомневается в себе. Что они понимают, эти желторотые юнцы? Им бы только смазливую мордашку. А у Миранды красота необычная. Когда она повзрослеет и научится к лицу одеваться, он привезет ее в Лондон и все ахнут.

А пока его задача — дотянуть до дня свадьбы и благополучно обвенчаться. А там… Поживем — увидим! Жизнь полна неожиданностей. Взять, например, его с Мирандой. Всего несколько дней назад он и не помышлял о ней, и вот, пожалуйста, через несколько недель они станут мужем и женой. Она так молода! Пожалуй, даже слишком… И не в меру своенравна. И все же его влечет к ней. Н-да!..

С юношеских лет у Джареда не было недостатка в женщинах.

Он и его старший брат Джонатан — тот был старше Джареда всего на два года — пережили вместе не одно любовное приключение. Но когда Джонатану исполнилось двадцать лет, он познакомился с мисс Черити Кэбот, по уши влюбился в нее и женился, на радость отцу.

На том их совместные приключения и закончились. Джаред продолжал вести холостяцкую жизнь — вступал в короткие любовные связи, но ни одной из женщин не удалось зацепить его.

Вот наконец любовь и к нему пожаловала! Как когда-то к его брату… Пришла в виде белокурой красавицы и накинулась на него с кулаками. Явилась в самый неподходящий момент, когда ее отец так нелепо погиб! А он влюбился в нее с первого взгляда. Малышка Аманда, пожалуй, права — не должен он говорить Миранде о своих чувствах, пока она сама не полюбит его.

Размышления Джареда прервало появление оленя. Величавое мощное животное прошествовало к озеру. Джаред сидел не шелохнувшись и наблюдал, как великолепный красавец жадно пил, опустив крупную голову с роскошными ветвистыми рогами. Замечательное животное красивой темно-карей масти как бы олицетворяло весь Виндсонг. Напившись, олень вскинул голову и громко фыркнул. И сейчас же из кустов появилась изящная самка и два молодых олененка.

Подошли к воде и тоже стали пить. Потом все семейство, сорвавшись с места, унеслось прочь, и Джаредом отчего-то овладело горькое чувство утраты.

Вскочив на лошадь, он двинулся в обратный путь. Удалось осмотреть только треть острова. Хорошего помаленьку, подумал он.

Когда они поженятся, времени будет сколько угодно, успеет исследовать и оставшуюся часть. Смеркалось. С каждой минутой солнце все ближе клонилось к горизонту. На вершине холма Джаред остановился и обвел взглядом окрестности.

На севере небо уже слегка посинело. Заходящее солнце золотило багряный убор притихшего невдалеке леса. На юге и востоке легкой красноватой дымкой напоминали о себе пашня и краешек заболоченной низины. Сосновый бор на невысоком взгорке золотился внизу, а над темно-зелеными кронами струилась стая уток.

Сделав заход над домом, птицы опустились на тихую гладь озера.

— Дьявольщина! А ведь мне нравится этот остров, — не удержался Джаред.

— Какое счастье! Внндсонгу крупно повезло, — послышался насмешливый голос.

— Откуда вы взялись? — спросил он, оборачиваясь. Перед ним была Миранда. Надо же, застала врасплох, смущенно подумал он.

— Прокатилась с ветерком на лошади, и плохого настроения как не бывало. Подумала, как бы вы не заблудились. Вот был бы ужас, если бы я вас потеряла! Тогда бы владельцем стал какой-нибудь идиот, а мне — выходи за него замуж! Вас по крайней мере я хоть капельку знаю. Не очень старый, да и более или менее привлекательный.

Джаред едва сдержал улыбку. Так-так!.. Она не собирается уступать ни на йоту… Что ж, он тоже!

— Очень любезно с вашей стороны, что вы меня отыскали, — сказал он — Может, вернемся домой?

Они тронули лошадей и, спустившись вниз, свернули к дому, где их поджидал конюх.

— Еще пара минут, и я бы отправился искать вас с собаками, — сказал он.

— Это еще зачем? — недовольно бросила Миранда. — Я этот остров вдоль и поперек знаю.

— А вот он нет.

— Джед, ты что? Он же со мной.

— То-то и оно! — кивнул головой Джед. — Этого-то я и опасался!

— И напрасно! — заметил Джаред. — Сегодня Миранда оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Свадьбу назначили на шестое декабря. Кузен Томас специально оговорил в своем завещании, чтобы траур по нему длился не больше месяца.

— Да ну? — На обветренном лице конюха мелькнуло что-то вроде улыбки. — Тогда другое дело, мастер Джаред. — Он взял лошадей под уздцы и направился к стойлам. — Спокойной вам обоим ночи!

Джаред хмыкнул.

— Дикая кошечка, ваш конюх больше вашего наслышан о приличиях, хотя вы и провели в Лондоне целый сезон.

— Лондон… Я его терпеть не могу! — горячо воскликнула Миранда. — Там дышать нечем. Шум, гам, вечно все куда-то бегут!

— Это проклятие всех больших городов. Однако не судите английскую столицу слишком строго. Она может быть просто очаровательной. И если в Европе не разразится война, я вас когда-нибудь повезу в Лондон.

— Мы должны будем поехать туда уже будущей весной, на свадьбу Аманды. Вы что, забыли? — напомнила она ему.

— Верно! Но это совсем не то. Вы будете заняты тем, что начнете носиться по магазинам, транжирить мои деньги.

Миранда насмешливо взглянула на него.

— Мода скоротечна, сэр. Я буду просто вынуждена обновить свой гардероб. Владелице целого острова следует одеваться по последней моде.

— О Господи! — Джаред притворно возвел глаза к небу;

Они вошли в дом. В холле их ждала Дороти.

— Джаред, когда кухарке подавать ужин? Он вот-вот будет готов.

— Миранда, ты что скажешь? Может, через час?

Та кивнула, польщенная тем, что он с ней посоветовался, и понеслась вверх по лестнице, на ходу крикнув Джемайме — их с Амандой общей горничной, — чтобы та приготовила ванну. Но когда вошла в спальню, над лоханью струился пар.

— Всегда-то ты подгадываешь к моему возвращению! И как это тебе только удается! — спросила она.

— У каждого есть свои секреты, — выпалила острая на язычок Джемайма, высокая худая женщина с серебристо-белыми волосами. — Фу… мисс Миранда, похоже, вы неслись во весь опор! Вся одежда пропахла потом! — И она лукаво взглянула на Миранду. — Ну и что, догнал он вас?

Краска залила лицо Миранды — она отвернулась, чтобы скрыть смущение.

— Майма, запомни: меня никому никогда не догнать, а хозяину Виндсонга и подавно! Уж кому, как не тебе, это знать! — Она спряталась за яркую ширму. Стащив с себя одежду, протянула горничной.

Барышни стали взрослыми, завелись секреты, а когда-то, в детстве, поверяли ей свои тайны! Джемайма долго не могла к этому привыкнуть. Аманда, правда, время от времени делится своими переживаниями. А вот Миранда… Эта нет! Эта скрытная… Хотя, конечно, она ни перед кем не изливает душу.

Миранда между тем попробовала ногой воду, заколола волосы и с наслаждением погрузилась в благоухающее тепло. Изящная фарфоровая ванна нежнейшего кремового оттенка была украшена крошечными розовыми бутонами. Ее сделали для Миранды в Париже на заказ, поскольку те, что продавались в магазинах, были коротковаты.

Несколько минут она блаженствовала. Ни о чем серьезном думать не хотелось. Воздух в комнате был напоен ароматом ее любимых духов. Сладковатый, несколько экзотичный запах.

Когда вода стала остывать, Миранда взяла кусок душистого мыла, мочалку и быстро вымылась. Потом встала, дотянувшись до крючка, сняла полотенце и не спеша вытерлась. Мысли теснились в голове, обгоняя друг дружку.

Слава Богу, свадьба еще только через шесть недель! Интересно, как это женщины умудряются сопротивляться приступам страсти? А может, и не сопротивляются вовсе? Может, лучше не думать, и будь что будет?

— Нет, ни за что! — тихо, но твердо сказала Миранда.

Принадлежать кому-то? Добровольное рабство? Миранда решила, что этому не бывать.

Обнаженная, она подошла к кровати, где лежало чистое белье. Надела белые батистовые штанишки, белые шелковые чулки с кружевными подвязками, лиф и нижнюю юбку. Белье было оторочено тончайшим кружевом ручной работы "Какая красота! — подумала Миранда. — Жаль только, что все это немодно. Во Франции уже давно белье не носят!

Говорят, это последний писк. Некоторые дамы, чтобы подчеркнуть выпуклости фигуры, натягивают чуточку влажные платья".

За бельем настал черед платья. Оно было из зеленого шелка и слегка серебрилось. Глубокое каре, линия талии завышена, прямо под грудью, короткие рукава-буф. Стиль ампир! Он ей идет… Стоя перед зеркалом, Миранда, довольная своим видом, улыбнулась, надела на шею нитку жемчуга и вдела в уши жемчужные серьги.

Вытащив из волос шпильки, она тщательно расчесала их, заплела косы и уложила короной. Простовато, конечно, подумала она, но локоны, только-только вошедшие в моду, ее совершенно не украшают. Капелька цветочных духов, и все. Надев зеленые шелковые туфельки без каблуков, Миранда выскользнула за дверь. Подойдя к спальне сестры, позвала:

— Ты готова, Аманда?

— Иду! Подожди меня в холле.

Аманда появилась в бледно-розовом платье. Рука об руку сестры спустились по парадной лестнице и вошли в гостиную, где их заждались Джаред и Дороти.

— Вот это да! — прошептала Аманда так тихо, что только Миранда могла ее услышать. — А наш-то опекун, твой жених, оказывается, красавчик, каких поискать!

— Добрый вечер, мама! Добрый вечер, сэр! — хором поздоровались они.

Слуга объявил, что кушать подано, и Джаред под руку с Дороти, а следом за ними Аманда с Мирандой прошли в столовую. Еда была довольно незатейливая. Сначала все ели овощной суп-пюре, потом подали рагу из телячьей грудинки, куропаток и перепелок, фаршированных рисом с абрикосами и черносливом, омаров, суфле из кабачков с кленовым сиропом и корицей, зеленый горошек и цветную капусту, на которой поблескивали капельки масла. На сладкое были яблочные оладьи с сахаром и миндальные ватрушки. Первые блюда подавались с красными и белыми винами, сладкое — с кофе и чаем.

После ужина все отправились в гостиную. Аманда весьма удачно спела несколько песенок, аккомпанируя себе на фортепьяно. Джаред слушал, попивая великолепный коньяк. Наконец он допил его и, воздав должное игре Аманды, обратился к Дороти:

— Мне кажется, нашу свадьбу нужно сыграть на самом высоком уровне. Расходы пусть вас не смущают. Приглашайте кого хотите.

— Я против! Пышные свадьбы — это дурной вкус, — вмешалась Миранда. — Обвенчаемся и отпразднуем тихо и скромно. Пусть Аманда выходит замуж с помпой. Думаю, две свадьбы с размахом — для нашей семьи многовато!

— Аманда будет венчаться в Лондоне, так что ни друзья, ни соседи, ни даже многие родственники не смогут приехать. А если уж и твою свадьбу сыграть в узком семейном кругу, то люди просто не поймут. Начнутся всякие обиды, — возразила Дороти.

— Но это же глупо, мама! Наш брак, как говорится, по расчету.

Ни о какой любви речи не идет! Я буду чувствовать себя идиоткой, когда гости станут со слащавыми улыбками желать мне счастья!

— Выходя замуж по расчету, тоже можно быть счастливой, — отрезала Дороти.

— Хорошо, делайте что хотите! — в сердцах бросила она и вышла на веранду, откуда открывался великолепный вид на море. Миранда терпеть не могла суматоху. Ее даже бросило в озноб при мысли о несметном количестве гостей, поцелуях, пожеланиях. Когда Джаред, подойдя к ней, набросил шаль, она обрадовалась.

Обняв за талию, он притянул ее к себе. Миранда почувствовала на щеке его теплое дыхание.

— А я думал, женщины обожают предсвадебные хлопоты, — заметил он.

— Может быть, если выходят замуж по любви. Но я вас не люблю. Не люб-лю!

— Ничего, Миранда, полюбите, — тихо сказал Джаред. — Я сделаю все, чтобы полюбили — Повернув ее к себе лицом, он прижался губами к ее губам.

И опять, как в прошлый раз, сердце неистово заколотилось в груди и ноги стали как ватные. Бежать! Быстрее бежать от него, подсказывал разум. Но тело не слушалось рассудка и все льнуло к Джареду. Губы страстно отвечали на его поцелуи. Он оторвался от ее рта и целовал теперь подрагивающие веки.

— Вы полюбите меня, Миранда, — хрипло прошептал он, — потому что я так хочу. А я всегда добиваюсь своего.

И он еще крепче прижал ее к себе.

Миранда почувствовала себя ужасно беспомощной. Что же это с ней происходит? — напряженно думала она. Один его поцелуй — и у нее ноги подкашиваются. Она почти ненавидела его за то, что он имеет над ней такую власть.

— Дикая кошечка, утром я вас не увижу, — ласково сказал Джаред. — На рассвете, задолго до того, как вы откроете свои зеленые глазки, мы отплываем. Разрешаю вам покупать к свадьбе все, что ваша душенька пожелает.

Миранда тотчас отпрянула от него, и он вдруг ощутил чувство утраты.

— Деньги мои, так что обойдусь как-нибудь и без вашего разрешения!

— Боюсь, что не обойдетесь, — сказал он как можно мягче. — Пока вам не исполнится двадцать один год, по закону я ваш опекун.

— Ах вот как! — воскликнула она и попыталась вырваться.

— Миранда, милая, ну зачем же сразу врукопашную? — улыбнулся он.

— Я никогда вам не Покорюсь! — яростно прошептала она. — Ни-ког-да!

— Наступит день, — проговорил он совершенно серьезно, — когда вам придется это сделать, моя радость. — Он нагнулся и на секунду прижался к ее губам. И снова — уж в который раз! — у Миранды перехватило дыхание. — Доброй ночи, кошечка моя милая! Желаю вам приятных сновидений.

И он ушел.

Миранда осталась стоять на веранде, кутаясь в шаль. Как быстро все изменилось, подумала она. Пройдет несколько недель, и она выйдет замуж за почти незнакомого человека, один лишь поцелуй которого делает ее абсолютно беспомощной. Пообещал, будто она в один прекрасный день влюбится в него.

Ну и что? Она что, боится этого? Опасается, что, полюбив его, потеряет себя? Но ведь ей с детства вбивали в голову, что мужчины имеют над женщинами явное превосходство! Вот и в Библии сказано, что сначала Господь создал мужчину, а уж потом женщину. Миранда не раз задавала себе вопрос, зачем Господу вообще понадобилось создавать такое ничтожное существо. Наверное, чтобы мужчине было над кем властвовать, решила она. Но ей-то никакой властелин не нужен! Она выходит за Джареда только потому, что это единственный способ удержать и Виндсонг, и папино состояние. Любить его?

Ну уж нет! Ни за что! Никогда не доставит она ему такой радости!

Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что там никого нет. В камине потрескивали красные угольки. Миранда вышла в холл, взяла зажженную свечу — вероятно, оставили специально для нее — и начала подниматься по лестнице Дом был погружен в тишину Войдя в свою комнату, Миранда увидела на кровати ночную рубашку, а на столике — кувшин. Вода в нем уже почти остыла.

Она быстро разделась — в комнате было прохладно, — умылась и почистила зубы. Скользнув под одеяло, с радостью почувствовала тепло. Джемайма, слава Богу, догадалась положить в постель горячий кирпич, завернутый в чистую тряпицу.

— Миранда, — послышался вдруг тихий шепот.

— Аманда, ты не спишь?

— Можно к тебе?

— Ну конечно, — сказала Миранда, откидывая одеяло.

Аманда мигом забралась в постель и улеглась рядом с сестрой.

— Ты как, нормально? — с беспокойством спросила она.

— Да.

— А то я этого твоего Джареда боюсь. Какое счастье, что я выхожу замуж не за него, а за своего дорогого Адриана!

Скажи, у тебя кружится голова, когда вы целуетесь?

— А кто тебе сказал, что мы целуемся?

— А как же иначе? Ну так кружится?

— Конечно, нет!

— Да брось ты! Ни за что не поверю, что ты ничего при этом не чувствуешь. Ты же до Джареда ни с кем не целовалась.

— Кое-что я чувствую. Будто меня подчиняют себе силой. Ужасное ощущение!

— Перестань, Миранда! Целуются всегда двое. Значит, и ты тоже подчиняешь себе Джареда, — ласково проговорила Аманда.

— Откуда тебе все это известно? — насмешливо спросила Миранда, хотя от слуха Аманды не укрылось прозвучавшее смущение.

— Миранда, какой же ты еще ребенок! — сказала она. — Откуда я знаю? Ты меня убиваешь. Я в двенадцать лет уже целовалась. А в первый раз попробовала в пять с половиной. — И она тихонько рассмеялась. — Давай-ка я тебе кое-что расскажу, сестренка, поскольку от мамы ты этого не услышишь. Мужчины все одинаковые! Подавай им в первую брачную ночь жену-девственницу! Чуточка знаний тебе не повредит. Хотя бы будешь знать, что тебя ждет! Наш опекун — настоящий мужчина, и мне кажется, вы отлично подойдете друг другу в постели.

— Аманда, откуда ты набралась этих знаний?! — смущенно воскликнула Миранда. Ну и ну! Оказывается, она совсем не знает младшую сестру. — Неужели ты с кем-нибудь спала?

Услышав такое, Аманда чуть не взорвалась, но потом решила, что не стоит делать из мухи слона.

— Ну, это уж ты хватила через край! Просто нужно поменьше читать да побольше с подружками общаться, как это делаю я. Тогда будешь знать не меньше моего, и девственность твоя никуда от тебя не денется.

— Давай как-нибудь потом. Я спать хочу, — пробормотала смущенная Миранда.

— Ну уж нет! Ведь когда мы с тобой учили уроки, ты мне всегда помогала. Теперь настала моя очередь.

Миранда вздохнула.

— Ну ладно! Вижу, ты не успокоишься, пока не поделишься со мной своим опытом. — Она села скрестив ноги и принялась расчесывать длинные волосы.

Аманда едва сдержала лукавую улыбку и, чтобы не замерзнуть, натянула на плечи лоскутное одеяло Из-под ее изящного батистового ночного капора, отороченного кружевом и завязанного под подбородком розовыми шелковыми лентами, торчали задорные светлые кудряшки.

— Джаред тебя трогал? — в лоб спросила она.

— Как это?

Миранда вспыхнула, и Аманда без труда догадалась, что так оно и было.

— Так, с этим ясно! Мне даже завидно. Такой зеленоглазый красавец… Я бы не устояла. А что он трогал?

— Гр… грудь, — едва слышно пискнула Миранда.

— Ну, было приятно? Скажи, было?

— Не знаю. Меня бросало то в жар, то в озноб. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Такой любви мне не надо.

— Подожди, скоро он будет чувствовать то же самое, — последовал неожиданный ответ.

— Как это?

— Ну, сначала ты поддашься ему, потом он тебе, и наконец вы оба достигнете неземного блаженства.

— А ты откуда это знаешь?

— Подруги просветили, когда мы были в Лондоне. Те, которых ты считала дурами и с которыми не хотела общаться.

— После того, что я тут от тебя наслушалась, мое мнение о них лучше не стало. Как ты можешь верить всей этой чепухе?

— Потому что на собственном опыте убедилась в том, что они правы. Когда Адриан целовал меня, когда ласкал грудь, казалось, что я сойду с ума. Скорей бы уж мы были вместе по-настоящему! Думала, что смогу поделиться с тобой своими впечатлениями от первой брачной ночи, однако получилось так, что ты выйдешь замуж первая Что ж, придется рассказывать тебе все со слов моих замужних подруг.

— Давай-ка лучше спать!

— Да погоди! Ты когда-нибудь видела голых мужчин?

— О Господи! Конечно, нет! А ты?

— А я — да!

— Да ты что, Аманда?!

Сестра весело рассмеялась.

— Что, не ожидала? Помнишь, прошлым летом, когда мы были в Лондоне, я ездила с друзьями на пикник за город? Нас туда отправилась целая компания в сопровождении лорда и леди Бредли. Было ужасно жарко, и в полдень все решили искупаться в реке. Молодые люди ушли подальше, а мы разделись и остались в нижнем белье. Помнишь, ты меня научила плавать? Оказалось, что моя подруга Сьюзен тоже умеет. Мы с ней решили поплыть вниз по реке и подглядеть, что там поделывают наши кавалеры. Скажу тебе, мы даже не рассчитывали на такую удачу! Они все были абсолютно голые! Миранда… скажи… ты ведь видела жеребцов?

Сестра ничего не ответила, но Аманду это не смутило. Либо Миранда не знает, что сказать, либо просто решила промолчать, подумала она. А если уж решила, то ее ни за что не заставишь говорить! Аманда прекрасно знала сестру. Поэтому, не дожидаясь ответа, она перевела дух и продолжала:

— У мужчин между ног… ну, кое-что висит. Как у жеребцов. У кого-то это кое-что большое, у кого-то маленькое, у кого-то длинное, у кого-то короткое. А над этим кое-чем у них такой треугольничек из волос, как у нас. У некоторых волосы на груди, ногах и руках.

— И вы что, так вот стояли и рассматривали? — Миранда была явно потрясена.

— Не перебивай! Вскоре откуда ни возьмись появились девушки-цыганки. Молоденькие. А груди — вот такие, большие-пребольшие. Они стали хохотать как безумные. А наши мальчики позвали их купаться. Те сбросили одежду. Ой, не поверишь! Голые… Представляешь? Как были голехонькие, так и попрыгали в воду. Принялись плескаться и барахтаться. И вскоре эти штуки, которые свисают у мужчин, вдруг сделались большими и встали торчком. Тогда цыганки выбежали на берег, бухнулись прямо в траву и широко раздвинули ноги. И каждый по очереди подходил к ним и то засовывал в них свою штуку, то опять вынимал. Так продолжалось довольно долго.

Цыганки вскрикивали, но, похоже, не от боли. А потом наши мальчики почему-то затряслись, а когда через некоторое время поднялись, их штуки опять висели, как тряпочки.

— И что же они делали с этими цыганками?

— Любовью занимались, вот что! Каролина говорила мне, что когда мужчина засовывает в тебя эту свою штуку, это ужасно приятно. Хотя со стороны, надо признаться, выглядит все это ужасно смешно. А еще Каролина сказала, что больно только в первый раз, пока ты еще девушка, а потом совсем не больно. И…

Тут Аманда замолчала, видимо, от избытка впечатлений и, сияя, добавила:

— Ах да! Через ту дырку, в которую мужчины засовывают женщинам свои штуки, появляются на свет дети.

— Не может быть! — воскликнула Миранда. — Как же ребенок через нее пролезает? Она ведь такая маленькая!

— Каролина сказала, что дырка растягивается. Уж она-то знает, у нее есть сын! — бросилась Аманда на защиту подруги.

— Да, Каролина, оказывается, здорово тебя просветила, — протянула Миранда. — Только почему это она не стала ждать, пока мама тебе все объяснит?

Аманда хмыкнула.

— Как же! От нее дождешься! Вот будешь выходить замуж за Джареда, сама увидишь. Скажет, чтобы ты не теряла веры в Господа и во всем повиновалась мужу. Конечно, если глотнет рома чуточку больше, чем следовало бы, может, наберется храбрости и добавит, что в семейной жизни существуют такие вещи, выполнять которые хоть и неприятно, но необходимо А мы и впредь будем пребывать в полной уверенности, что детей в капусте находят!

Миранда от изумления потеряла дар речи. И это ее милая, наивная сестренка! Вот уж удивила, нечего сказать! Она-то всю жизнь считала, что Аманда беззащитна, как слепой котенок, а та, оказывается, куда лучше ее подготовлена к взрослой жизни.

— Ну, какие будут вопросы? — деловито осведомилась Аманда.

— Никаких. Похоже, ты на все дала ответ.

— Отлично! А то идешь под венец, понятия не имея, что с тобой будут делать в постели.

— Только один вопрос, Аманда.

— Какой?

— Если все девушки в первую брачную ночь бывают девственницами, то откуда же мужчины набираются опыта?

— Знаешь, Миранда, есть девушки порядочные, а есть непорядочные. И последние не обязательно бывают цыганками.

В холле часы пробили десять.

— Иди-ка ты спать, Аманда!

— Ладно. Рассказала тебе все, что знаю, и с души будто камень свалился. — Аманда выскользнула из постели и взяла оплывшую свечу. — Спокойной ночи, дорогая, — сказала она и захлопнула за собой дверь.

Миранда взбила подушки и натянула на плечи стеганое одеяло.

Оказывается, семейная жизнь ужаснее, чем она себе представляла, раздраженно подумала она.

Ну, ничего… Хочешь не хочешь, придется становиться женщиной. Хотя бы ради того, чтобы сохранить за собой Виндсонг! С этой мыслью Миранда крепко заснула.

Глава 4

— Трагичная смерть и, черт побери! — прошу прощения у дам — такая нелепая, — сказал Джон Данхем и пригладил свои седые бакенбарды. — Итак, Джаред, ты стал владельцем Виндсонга. Уже прикинул, где бы мы смогли поставить судоверфь? Рабочей силы у нас предостаточно. Пусть это тебя не волнует. Построим рядом с судоверфью им жилье, что еще нужно? Слышал, на острове лиственные леса твердых и мягких пород. Это хорошо. Будет из чего строить корабли.

Представив себе, какую тираду выдала бы Миранда в ответ на эти слова, Джаред чуть не расхохотался, но, с трудом удержавшись, спокойно сказал:

— Отец, никакой судоверфи в Виндсонге не будет! Земля на острове плодородная, и лошадям, которых разводят на Виндсонге испокон веков и о которых идет слава далеко вокруг, там приволье. А если мы построим судоверфь, как ты предлагаешь, то через несколько лет земля истощится, и тогда мое наследство ничего не будет стоить.

Для тебя Виндсонг — пустой звук, а для меня он значит очень много. Если я своими руками его разрушу, то что оставлю моим сыновьям?

— Джаред, что-то рановато ты заговорил о сыновьях, — подала реплику его мать. — Чтобы их иметь, нужно жениться.

— Матушка, вот тебе новость номер два — я женюсь. Я и домой-то приехал только затем, чтобы пригласить вас на свадьбу.

— Слава тебе. Господи! — Элизабет Лайтбоди-Данхем в изнеможении откинулась на спинку кресла. Грудь ее взволнованно вздымалась. В ту же секунду ее дочь, Бесс Кэбот, и невестка Черити повскакивали со своих мест и принялись обмахивать ее веерами.

— Поздравляю! — ухмыльнулся Джонатан. — Надеюсь, это выгодная партия?

— Еще какая, братец Джон!

— Хоть тебе уже и тридцать, — послышался раздраженный голос Джона Данхема, — но если мне не понравится невеста, ты не получишь моего благословения! Это ж надо! У нас, в Плимуте, ни на одну порядочную девицу и смотреть не захотел, а тут явился не запылился. И Виндсонг он, видите ли, унаследовал, и невесту нашел! Да кто она такая, черт бы ее побрал? Наверняка какая-нибудь искательница богатых женихов! Вот и отыскала такого олуха, как ты! У тебя ведь только ветер в голове! Носится по Европе сломя голову, вместо того чтобы делом заниматься!

Джаред, услышав такие слова, закипел от ярости, однако заставил себя сдержаться. Ну надо же, старый черт собрался лишить его благословения! А ведь сам уж лет десять как нудит: женись да женись!

— Отец, полагаю, ты одобришь мой выбор, — сказал он. — Невеста моя молодая, богатая и происходит из порядочной семьи, которую ты хорошо знаешь. Я влюбился в нее с первого взгляда.

— Как ее зовут?

— Миранда Данхем. Она дочь моего кузена Тома.

— Ну, тогда другое дело, Джаред! Какие тут могут быть возражения.

— Отец, я счастлив, что ты одобрил мой выбор, — усмехнулся Джаред, однако усмешка эта осталась для отца незамеченной.

После обеда братья вышли в сад Они были поразительно похожи друг на друга, только Джаред чуточку повыше и волосы стриг коротко, тогда как Джонатан предпочитал носить длинные локоны.

Имелись и еще кое-какие различия, на первый взгляд не бросающиеся в глаза. Походка Джонатана была не такой уверенной, как у его брата, а руки — не столь изящными. Кроме того, таких необычных темно-зеленых глаз, как у Джареда, у его брата тоже не наблюдалось. Глаза его были невзрачного серо-зеленого цвета.

Джонатан не стал ходить вокруг да около.

— Значит, говоришь, полюбил ее с первого взгляда?

— Да.

— Итак, Судьба нанесла тебе сокрушительный удар, которого ты, дамский угодник, давно заслуживал. Расскажи-ка мне о своей невесте. Такая же пухленькая аппетитная блондиночка, как и ее мать?

— Нет. Вот ее сестра Аманда — они близнецы, — та действительно пышка. Летом выходит замуж за богатого английского дворянина.

— Ну, если они близнецы, то, наверное, похожи друг на друга как две капли воды.

— Да нет! Абсолютно разные. Миранда высокая, тонкая как тростинка, с бирюзовыми, как море, глазами и шелковистыми, отливающими серебром волосами. Простодушна, как дитя.

Быстрая, как ветер. Гордая, своенравная… Мне, похоже, придется с ней нелегко, но я люблю ее.

— Боже милостивый, Джаред, да ты и вправду влюблен! Вот уж чего не ожидал, так не ожидал.

Джаред добродушно хмыкнул.

— Знаешь, она ведь не догадывается о моих чувствах.

— А почему ты вообще вздумал жениться на ней? — недоуменно спросил Джонатан.

Когда брат все обстоятельно рассказал, Джонатан усмехнулся:

— Ага, значит, решил вести себя как истинный джентльмен. А если бы она оказалась урод уродом?

— Но ведь не оказалась!

— Только не очень-то рвется за тебя замуж. Да… Такого, похоже, с тобой еще не бывало. Все другие были бы только рады выскочить за тебя. Но ты любишь ее! Да поможет тебе Бог, Джаред!

Когда же свадьба?

— Шестого декабря, в Виндсонге.

— Однако… Сразу берешь быка за рога! А как же траур по кузену Тому?

— Он в своем завещании специально оговорил, чтобы траур по нему длился не дольше месяца, — ответил Джаред. — Кроме того, на зиму поместье нельзя оставлять без присмотра, а я еще слишком молод, чтобы оставаться под одной крышей с очаровательной вдовой, которая старше меня всего на двенадцать лет, и с хорошенькими девчушками, которые всего на тринадцать с половиной лет меня моложе. Сам понимаешь, сплетен не оберешься. Так что уж лучше жениться, что я и собираюсь сделать. Приглашаю всех вас на свадьбу. Думаю, сначала доберетесь до Нью-Лондона, а там на яхте до острова. Хорошо бы вы приехали за неделю до свадьбы, чтобы было время поближе познакомиться с Мирандой и ее семьей.

— Когда собираешься обратно?

— Через несколько дней. Нужно успеть обуздать свою дикую кошку до вашего приезда. Она с трудом перенесла мое вступление во владение Виндсонгом, а уж смерть отца и вовсе выбила ее из колеи.

— Неужели ты не мог найти какую-нибудь милую, спокойную девушку?

— Да с ними тоска зеленая!

— Это точно, — ухмыльнулся Джонатан. — А помнишь ту красотку Честити Брюстер… — И он пустился в воспоминания. Скоро оба брата так и покатывались со смеху.

Несколько дней спустя Джаред покидал Плимут. Отплывал он на фамильной яхте Данхемов, которую ему предусмотрительно послала Дороти. Когда боцман сошел на берег доложить о прибытии яхты, Джаред с удивлением увидел в глазах Джонатана зависть. Только теперь до него дошло, какое высокое положение он занимает. ;

Когда Джаред в первый раз подплывал к Виндсонгу, он был настолько удручен смертью кузена, что даже не заметил, как красив остров со стороны. Теперь, стоя на корме, он смотрел, как его очертания постепенно вырисовывались на горизонте. Вспомнился рассказ Миранды о ссыльном предке. Удивительное совпадение, подумал Джаред, у него тоже такое ощущение, будто он возвращается домой. Сойдя на берег, он отдал распоряжение бросить якорь. Был конец октября. На склонах холмов буйствовало многоцветье осенних красок. С кленов уже начали опадать листья, и, когда он шел по тропинке к дому, они шуршали под ногами. Пламенели дубы — листва на них еще держалась крепко. С золотистой березы хриплым голосишком прикрикнула на него сойка. Экая дуреха! Джаред засмеялся. Впереди шелохнулись ветки. Неужели дикая кошечка? Надумала его встретить?

За деревьями, как бы в укрытии, застыла верхом на Бризе Миранда. Намотав на руку поводья, она сдерживала своего нетерпеливого коня. Ей, конечно, было невдомек, что Джаред ее заметил. Красивая у него походка, легкая и вместе с тем твердая! Миранда решила, что в Джареде есть что-то такое, что внушает уверенность.

Она не видела его пару недель, и теперь ее вновь охватили противоречивые чувства. С одной стороны, отец не ошибся, завещая ему Виндсонг, размышляла она. Джаред сильный духом, порядочный, гордый, решительный… В этом она и он схожи. Но с другой стороны, так сказать, с субъективной точки зрения, обозначилось нечто такое, что вызывает тревогу. Он опасен для нее — как физически, так и эмоционально. Хотя, конечно, признавать это не хочется! Такую бурю чувств в ней никто не вызывал, того и гляди не справится! Когда ее целовал, какой беспомощной была… Миранду охватило чувство гнева. Если бы дал ей время, не торопил со свадьбой, тогда еще неизвестно, кто кого. Но времени оставалось в обрез. Миранда вздохнула, неожиданно пришпорила коня и скрылась в лесной чаще. У нее пропало всякое желание его видеть.

Она моталась по острову допоздна, а Джаред, понимая ее состояние, вообще не выходил из дома. Дороти и Аманда надоели ему до чертиков разговорами о предстоящей свадьбе. Бедняжка его Миранда, действительно можно сойти с ума! — посочувствовал он ей заочно. Миранда появилась, когда они сели ужинать.

Она вошла в столовую в бриджах, блузе, с хлыстом и сделала большие глаза.

— Какая радость-! Вы вернулись! — воскликнула Миранда с напускным удивлением и плюхнулась в кресло.

— Добрый вечер, Миранда! Я тоже рад, что наконец дома, — отбил он пас.

— Я бы выпила вина, — сказала она, проигнорировав его подачу.

— Увы и ах, моя дорогая! Идите к себе. Ужин вам подадут туда. Я еще могу допустить появление в костюме для верховой езды за завтраком и обедом, но за ужином запрещаю. И впредь к столу прошу не опаздывать!

Миранда чуть не задохнулась от ярости.

— Сэр, позвольте вам напомнить, что вы мне пока еще не муж, а в вам не жена!

— Верно! Но я владелец этого дома. А теперь, мисс, марш из-за стола!

Миранда вскочила и опрометью бросилась вон. Ворвавшись в свою комнату, она мигом стащила с себя одежду. Вода уже совсем остыла, но она, проклиная все на свете, кое-как вымылась. Потом надела ночную рубашку и забралась в постель. Как он смеет разговаривать с ней таким тоном?! Кто ему позволил обращаться с ней как с девчонкой?!

Дверь распахнулась, на пороге появилась Джемайма с подносом…

Поставив его на столик у камина, она сказала:

— Вставайте! Я ужин принесла.

— Я не буду ужинать!

Джемайма пожала плечами.

— Не хотите, как хотите, — ответила горничная и вышла, захватив поднос с собой.

Миранда ворочалась с боку на бок и все не могла успокоиться.

Через несколько минут скрипнула дверь, и на столике вновь возник поднос.

— Я же тебе сказала, что ужинать не буду!

— Почему? — раздался голос Джареда. — Кошечка дикая, вы, случайно, не заболели?

Последовала довольно продолжительная пауза, после чего она спросила:

— Что вам нужно в моей спальне?

— Пришел справиться, все ли в порядке. Джемайма почему-то принесла поднос обратно…

— Все в полном порядке!

В какое дурацкое положение сама себя поставила! Решила же не привлекать к себе внимания, и вот вам, пожалуйста…

— Тогда вставайте и поешьте! Ну же, будьте паинькой!

— Не могу!

— Почему?

— Я в ночной рубашке.

Джаред улыбнулся:

— У меня есть сестра. Ее зовут Бесс. Так вот, мы оба выросли в ночных рубашках. Миранда, пройдет пять недель, и мы поженимся Думаю, это дает нам право чуточку нарушить… протокол.

Он подошел к кровати и, раздвинув полог, подал ей руку.

…Сама виновата! Миранда, всем своим видом выражая недовольство, вылезла из кровати. Джаред подвел ее к столику у камина, галантно усадил в кресло и сел напротив. Подозрительно глянув на поднос, она подняла салфетку. Над миской с супом-пюре из моллюсков вился парок, рядом с тарелкой со свежеиспеченным хлебом из кукурузной муки стояла масленка с деревенским сливочным маслом, розетка с медом, лоточек с куском творожной запеканки и чайник с горячим чаем.

— Ничего себе! — Миранда выразила протест. — Сами ели бифштексы, ветчину. Я видела, был еще яблочный пирог.

— Кто не успел, тот опоздал! Ясно? Я попросил кухарку отослать вам что-нибудь посытнее. Ешьте суп, а то остынет.

Миранда покорно взяла ложку, одарив его при этом таким многозначительным взглядом, что он едва не поперхнулся. Покончив с супом, она взяла ломоть хлеба и спросила:

— Почему вы упорно обращаетесь со мной, как с ребенком?

— А почему вы упорно ведете себя кое-как? — парировал он — Опоздали к ужину. Это раз. Притворились, будто не видели, что яхта встала на якорь в заливе. Это два. Следили за мной с вашего наблюдательного пункта, а потом ускакали. Нехорошо…

Миранда покраснела.

— Молчите?

Она опустила глаза.

— Ну, хорошо. Вы, вероятно, хотели побыть одна. Но и я не собирался навязывать свою компанию. Я понимаю, вам сейчас нелегко. Но ведь и мне, может, тоже! Вам не приходило в голову, что у меня до сих пор не было ни малейшего желания жениться? А если и было, то только на женщине, которую я полюблю! А вы капризничаете и думаете только о себе. Через месяц сюда приедут мои родственники, а до этого, думаю, я сумею научить вас правилам хорошего тона, — решительно закончил Джаред.

— Мне страшно, — тихо прошептала Миранда.

Она и не собиралась ему возражать!..

— Миранда, дорогая, что вас так пугает? — ласково спросил он.

Она взглянула на него, и Джаред оторопел. Ее глаза были полны слез.

— Я боюсь становиться взрослой, — призналась она. — Боюсь тех чувств, которые вы во мне вызываете. Не понимаю, что со мной происходит, когда вы прикасаетесь ко мне. Боюсь, что никогда не стану хорошей хозяйкой, хотя обожаю Виндсонг, и вы это знаете Вот и манеры не те!.. Никудышная из меня получится жена! Я понятия не имею, как развлекать гостей, И непринужденную беседу вести не умею… Вечно всем говорю в лоб то, что думаю.

Волна жалости захлестнула Джареда, и тем не менее он понимал: посочувствуй он ей сейчас, она еще больше отдалится от него. Ему хотелось посадить ее себе на колени, приласкать и утешить. Он протянул через стол руку и коснулся ее ладони.

— Посмотрите на меня, дикая кошечка, и послушайте, что я вам скажу Нам обоим не мешает повзрослеть. Я тоже в течение долгих лет старался обходиться без сложностей. Так продолжалось бы и впредь, не свались на мою голову Виндсонг. Вы и представить себе не можете, какую я взвалил ответственность на свои плечи! Давайте договоримся — будем взрослеть вместе.

— А у вас есть кто-нибудь?

— В каком смысле?

— На ком бы вы хотели жениться?

— Нет, дикая кошечка, никого нет. — Глаза его сверкнули. — Ну и как? Рада или разочарована?

— Рада, — просто ответила она.

— Смею ли я надеяться, что вы, как это принято говорить в высшем обществе, испытываете ко мне нежную привязанность?

— Нет, — ответила Миранда. — Просто мне не хочется лишиться своего состояния.

Джаред расхохотался.

— Бог мой, Миранда! Ну и язычок у вас! Вы хотя бы знаете, что такое такт? Совсем не обязательно говорить в лоб все, что думаешь.

Можно высказаться осторожно и в то же время вполне откровенно.

Он поцеловал кончики ее пальцев, и Миранда смущенно отдернула руку.

— А что я должна была сказать? — спросила она, заставив себя взглянуть ему прямо в глаза. Джаред улыбнулся.

— Ну, например, что пока еще не уверены в своих чувствах…

Великосветская дама, так та наверняка покраснела бы и проговорила:

«Фи, сэр! Как можете вы об этом спрашивать?» Правда, это не совсем в вашем духе, но надеюсь, вы понимаете, куда я клоню.

— Понимаю, хотя, по-моему, глупо ходить вокруг да около, когда можно сказать все без обиняков.

— Конечно, глупо! Но иногда это просто необходимо. Люди, как правило, не любят выслушивать правду. Так что доверьтесь мне, Миранда, и будем с вами взрослеть вместе. А теперь, — Джаред встал и, обойдя вокруг стола, взял Миранду за руку и притянул к себе, — поговорим о другом. Вы сказали, что боитесь чувств, которые я в вас вызываю. А знаете ли вы, что и вы возбуждаете во мне те же самые чувства?

— Правда? — едва выдохнула Миранда. Он стоял так близко, что она ощущала его запах, исходящее от него тепло, видела, как бьется на шее жилка.

— Правда, — чуть слышно сказал он и обвил рукой ее тоненькую талию.

У Миранды перехватило дыхание. Зрачки расширились и потемнели. Наклонившись, он поцеловал ее в губы.

— Правда, Миранда, — шепотом повторил он. — Когда я вас вижу, у меня голова идет кругом.

Он страстно прильнул губами к ее рту. Она затрепетала, обмякла и прильнула к нему. Он покрывал поцелуями ее лицо, нежную шею, грудь. Не в силах сдерживаться, подхватил ее на руки и понес к кровати.

Опустив ее на одеяло, он лег рядом не раздеваясь и притянул к себе. Ее охватило новое, не изведанное прежде чувство. Ленточки на рубашке развязались, и, когда Джаред коснулся жадным ртом набухшего соска, Миранда ощутила как бы тянущую боль внизу, в укромном тайнике между ногами. Его пальцы без особого труда добрались до заветного местечка и нежно поглаживали его.

Сладкие мгновения растягивались, и, казалось, прошла целая вечность до того, как он перевернулся на спину и, взяв ее руку, положил на свой вздыбленный бугор. Миранда провела по нему ладонью раз, другой… Он молчал, но она уловила ритм любовной мелодии без слов и поглаживала его, а он содрогался от ее нежных прикосновений и наконец остановил ее и сказал хриплым голосом:

— Вот видишь, Миранда, тебя тревожат мои прикосновения, а меня — твои.

— Я этого не знала, — прошептала она.

— Ты еще многого не знаешь, но всему свое время.

Он завязал ленточки на ее рубашке и, пригладив ее спутанные волосы, поцеловал, пожелав спокойной ночи. Дверь за ним захлопнулась, а Миранда лежала и дрожала мелкой дрожью. Так, значит, вот что такое любовные ласки? Она поняла, что, будучи с ним до конца откровенной, дала Джареду сильное оружие против себя. И тем не менее он им не воспользовался. На ее искренность он тоже ответил искренностью.

Оказывается, замужество возлагает на женщину огромную ответственность! Миранда подумала, что, возможно, через год в это же время она станет матерью. У нее будет ребенок! Сомнения охватили ее с новой силой. Его же придется воспитывать!.. А она сама как ребенок. Что-то с ней будет?

Несколько дней Миранда ходила притихшая, и Дороти испугалась, не заболела ли она. Прогулки верхом забросила и все бродила по дому, приставая ко всем с вопросами о том, как следует вести хозяйство. Интересно, каким образом Джареду удалось усмирить сестру? Аманда сразу поняла, что это он сделал из отчаянной бунтарки, какой была Миранда, кроткое существо. Вот только надолго ли ее хватит? — задавала она себе вопрос. Ответ на него она получила через неделю. Миранда целый день закатывала в банки виноград и, вероятно, настолько устала, что нервы не выдержали, и она за обедом вдруг заплакала навзрыд.

Джаред тут же вскочил и принялся ее утешать, чем привел Аманду в немалое изумление.

— Не могу! — рыдала Миранда. — Ненавижу эту домашнюю работу! Никогда из меня не получится хорошая хозяйка! Варенье варю — подгорает… треску пересолила — загубила целую тушку, тыквенный пирог наперчила — в рот не возьмешь, мыло сварила — воняет так мерзко, свечи коптят…

Джаред едва сдерживался, чтобы не расхохотаться.

— Успокойся, дикая кошечка! У меня в мыслях не было, чтобы ты всем этим занималась! Поняла, что хозяйство вести непросто, и ладно! И вовсе не обязательно самой варить мыло или солить треску.

У нас для этого достаточно прислуги. А вот чтобы руководить ими, кое-какие знания потребуются. — Он взял ее руку и, перевернув ладонью вверх, запечатлел ласковый поцелуй. — Эта изящная ручка гораздо более искусно делает другие вещи, — пробормотал он так тихо, что лишь Миранда его услышала и вспыхнула до корней волос.

Столь откровенное проявление нежных чувств не укрылось от зорких глаз Дороги. Хоть Миранда с Джаредом и должны скоро пожениться, но обнимать свою будущую жену за талию при всех еще рановато, считала она. Джемайма поведала, что Джаред не так давно зашел к Миранде в комнату и не выходил оттуда целых полчаса. «Это никуда не годится!» — раздраженно подумала Дороти и с удивлением почувствовала, что к досаде примешивается капелька зависти. Ведь и сама еще не старая, и ей тоже хочется любви! Вид счастливой парочки навевал на нее легкую грусть — и они с Томом еще совсем недавно были так счастливы… Дороги вздохнула. Она считала, что жить без любви просто бессмысленно Неужели жизнь кончилась?

Дни летели со сногсшибательной скоростью. Завершились последние приготовления к свадьбе. Однако жениху с невестой, казалось, не было никакого дела до предстоящего торжества. В погожие дни они совершали прогулки верхом, а в ненастную погоду уединялись в библиотеке. Иногда к ним присоединялась и Аманда. Она находила, что Миранда с Джаредом просто созданы друг для друга, и была счастлива видеть их вместе.

Плимутские Данхемы прибыли все разом и в полном составе: полдюжины взрослых и пятеро отпрысков. Когда суматоха улеглась, и те и эти Данхемы сразу же притерлись друг к другу. Элизабет Лайтбоди-Данхем и Дороти ван Стин-Данхем быстра нашли общий язык. Мать Джареда пришла в восторг от Миранды, а та изо всех сил старалась показать себя с лучшей стороны. Дороти, привыкшая к тому, что все обычно нахваливали Аманду, была несколько удивлена и даже раздосадована и не замедлила высказаться по этому поводу.

— Ну что вы! — заметила Элизабет. — Я нахожу, что Аманда — само совершенство. Лорду Суинфорду просто повезло. Но Джареду нужна жена с секретиком, такая, как ваша старшая дочь. Уж она-то заставит его повертеться! Поди узнай, что она выкинет через минуту… Да, моя дорогая Дороти, Миранда — это то, что ему нужно!

Шестое декабря. День святого Николая, выдался погожим и студеным. Солнце едва успело выглянуть из-за горизонта, только тронуло теплыми пальцами холодную голубизну вод в заливе, а к Виндсонгу с Лонг-Айленда потянулись суда и суденышки всех мастей с многочисленными приглашенными.

Пожаловала и бабушка, несмотря на преклонный возраст. Джудит ван Стин, седовласая, исполненная благородства дама, поражала удивительной голубизной ясных глаз. Как ее дочь Дороти и внучка Аманда, она была невысокого роста и толстушка. Бросив пронзительный взгляд на Джареда, она немедленно поделилась своим впечатлением с окружающими:

— Ну, точь-в-точь пират, хотя и не без лоска! Нашей оторве Миранде в самый раз!

— Бог мой, матушка! Что вы такое говорите! — Корнелиус ван Стин, ее младший сын, владелец Торвика, не знал, куда глаза деть. — Прошу прощения, леди и джентльмены! Сами понимаете, годы.

— Корнелиус, никто тебя не просит извиняться! — сказала как отрезала миссис ван Стин. — Ну что за лицемер! Я сделала Джареду комплимент, и он меня отлично понял. Правда, мой мальчик?

— Конечно, миссис ван Стин, — ответил Джаред, озорно сверкнув глазами, и приложился к пухлой, унизанной кольцами руке.

— Боже правый! Да он еще и волокита! — воскликнула старуха.

— Совершенно верно! — последовал ответ.

— Хи-хи-хи! — заколыхалась жизнерадостная бабушка. — Скинуть бы мне годков тридцать, мой мальчик.

— Могу себе представить! — Джаред выразительно вскинул густые темные брови.

…Миранда усмехнулась, вспомнив эту сценку. Она стояла у окна своей спальни и смотрела на небо. Было раннее утро. Разгоралась заря, обещая великолепную погоду. За спиной, в камине, жарко потрескивала спиленная яблоня, — Ты что, уже встала? — спросила Аманда сонным голосом.

Наплыв гостей заставил домочадцев потесниться. Сестры спали вместе.

— Да! Не спится.

Миранда обвела глазами свою спальню. Сегодня она проведет ночь в самой большой спальне, самой главной и заново отделанной. Эта мысль не давала ей покоя несколько дней. Она взглянула на свою двуспальную кровать. Милая девичья спаленка!

Домотканый балдахин в бело-зеленую полосочку… Комод из вишневого дерева. Медные ручки всегда начищены до блеска. Туалетный столик с зеркалом без малейшего изъяна. Родители подарили к четырнадцатилетию. Столик был сделан на заказ. Круглый низенький стол у камина. Рядом кресло с обивкой из зеленого бархата. Так грустно расставаться!

Теперь она будет спать с Джаредом в другой комнате. Что там и как — она понятия не имела. Джаред готовил ей сюрприз. Миранда догадывалась, что это будет что-то необыкновенное, потому что работа там кипела уже несколько недель. Слава Богу, что не придется спать в родительской спальне, с облегчением подумала Миранда.

Когда Томас с Дороти поженились, прадедушка Миранды все еще жил в Виндсонге. Прадедушка умер в 1790 году. Тогда же дедушка с бабушкой перебрались в главную спальню. А потом умерла бабушка, но дедушка остался в той комнате. Четыре года спустя умер и он, но родители Миранды не захотели бросать свою спальню, где любили друг друга более двадцати лет. Так что теперь для молодых фактически обновлялась дедушкина комната.

Часы на каминной полке пробили половину восьмого, и Аманда недовольно пробурчала:

— И что тебя дернуло выходить замуж в десять часов? Рань несусветная! Вот я, например, назначу свадьбу на три часа.

— Джаред так захотел.

— Как там на улице?

— Прелестное утро! Небо голубое-голубое. Солнышко светит, на заливе лодок видимо-невидимо. Помнишь, когда папа был жив, какую охоту устраивали! Сейчас лодок даже больше.

Аманда нехотя выбралась из кровати и встала босыми ногами на пол.

— Холодрыга! Давай одеваться, — со вздохом сказала она.

В комнату вошла Джемайма с подносом, заставленным разнообразной снедью.

— Только не говорите мне, что пропал аппетит! Бог знает, когда сегодня доведется поесть. Гостей понаехало — тьма. Ваша матушка приказала подать им легкий завтрак. Кухарка расстаралась, всего наготовила — шесть окороков, яйца, горячие лепешки, кофе, чай, горячий шоколад. Трех окороков уже как не бывало, а ведь еще и половина гостей не приехала! — Она с шумом поставила поднос на столик. — Через час приготовлю горячую ванну, — заявила она и пулей выскочила из комнаты.

— Умираю — есть хочу, — объявила Миранда.

— Да ты что?! — уставилась на нее Аманда. — Как ты можешь думать о еде в день свадьбы? Ну и нервы у тебя, сестрица любезная!

— Волнуйся вместо меня — я тебе разрешаю, а пока съем и твою порцию.

— Ну уж нет! Вот когда у меня будет свадьба, тогда и ешь, — рассмеялась Аманда и сдернула салфетку с подноса. — Ото! — не удержалась Аманда. — Омлет, ветчина, булочки. Объедение! Такого вкусного омлета, как готовит наша кухарка, нигде не ела! — заявила она.

— Потому что она готовит его со сливками, сыром и чесноком, — невозмутимо сказала Миранда, беря хрустящую булочку и намазывая ее маслом, а потом густым слоем малинового варенья.

Аманда рот разинула от удивления.

— А ты откуда знаешь?

— Спросила. Налей мне шоколада, будь добра. А шоколад такой вкусный оттого, что в него добавляют немного корицы.

— Боже правый! — только и смогла вымолвить Аманда.

Покончив с завтраком, сестры приступили к водным процедурам.

Волосы они вымыли накануне торжества. Сегодня времени было в обрез. Приняв ванну, они облачились в ночные рубашки и стали поджидать, когда принесут платья. Часы пробили половину десятого.

Джемайма и еще две горничные торжественно внесли наряды. Дороги хотела, чтобы старшая дочь венчалась в ее свадебном платье, но Миранда была слишком высокой и тоненькой. Решили его не перешивать, потому что на Аманде оно сидело безукоризненно. Пришлось заказывать свадебный наряд, приданое и платье для Аманды — она заявила, что будет подружкой невесты, — у мадам Дюпре, известной Нью-Йоркской портнихи.

Миранду белый цвет убивал, поэтому свадебное платье сшили из бархата кремового цвета по самой последней моде — с короткими рукавами-буф, отороченными кружевом, и высокой талией, подхватывающей грудь. Глубокое каре было оторочено кружевами, а по подолу шла кайма из лебяжьего пуха. На шею она решила надеть лишь нитку жемчуга.

Прическа с пробором посередине сложностью не отличалась. Строгий узел на затылке и пара локонов, обрамляющих удлиненный овал лица, говорили о ее хорошем вкусе. Фата, прикрепленная к венку из крошечных розочек, длинная, до пола, и тонкая, будто сотканная из паутины, шла ей необыкновенно. Невесте полагалось держать в руках букет. Он великолепно гармонировал с венком на ее головке. Только к розам в букете были добавлены еще зеленые листья папоротника, перехваченные серебряной лентой.

Аманда выглядела восхитительно в бледно-розовом бархатном платье точно такого же фасона, как и у невесты. На голове был венок из алых роз.

Без десяти десять сестры были готовы.

— Давай позовем дядю Корнелиуса, — предложила Аманда. — Можно начинать.

— К чему такая спешка? — насмешливо спросила Миранда, хотя ее уже била нервная дрожь. — Боишься, что я сбегу из-под венца?

— Да ты что! Вовсе нет! Просто говорят, если начать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз, жизнь будет счастливой.

— Ну если так, то другое дело! То-то будет о чем посудачить нашим сплетницам. Скажут, до полудня не дотянула: мол, замуж невтерпеж! Не будем вредничать, пусть радуются!

Аманда весело рассмеялась. Вот такой, острой на язычок, она знала и любила сестру. Аманда помчалась к дяде, но тот никак не мог взять в толк, почему так рано. Аманда, исчерпав весь запас аргументов, заявила, что невеста не очень-то горит желанием выходить замуж и вот-вот передумает. Добропорядочный Корнелиус ван Стин, представив себе, какой может разразиться скандал, пришел в ужас и поспешил препроводить племянницу к алтарю, мысленно возблагодарив Господа за то, что ему он даровал кротких и покорных дочерей.

Свадебная церемония должна была проходить в главной гостиной. Стены ее были выкрашены в бледно-желтый цвет, отчего комната казалась светлой и нарядной. Лепнина на потолке придавала ей торжественный вид.

На окнах висели нарядные шелковые шторы в желто-белую полоску, на натертом воском паркетном полу красовался восточный ковер ручной работы с вытканными фигурками различных животных. На время церемонии из комнаты вынесли всю чиппендейловскую мебель красного дерева. Возле пышущего жаром камина был сооружен маленький алтарь, по обеим сторонам которого стояли огромные плетеные корзины с розами, сосновыми ветками и падубом. Камин украсили гирляндами из сосновых веток, шишками и позолоченными орехами.

В комнате яблоку было негде упасть. И когда Аманда, притворно застенчивая и обворожительная, прошествовала раньше сестры к алтарю, где невесту уже ждали Джаред с Джоната — Умираю — есть хочу, — объявила Миранда.

— Да ты что?! — уставилась на нее Аманда. — Как ты можешь думать о еде в день свадьбы? Ну и нервы у тебя, сестрица любезная!

— Волнуйся вместо меня — я тебе разрешаю, а пока съем и твою порцию.

— Ну уж нет! Вот когда у меня будет свадьба, тогда и ешь, — рассмеялась Аманда и сдернула салфетку с подноса. — Ого! — не удержалась Аманда. — Омлет, ветчина, булочки. Объедение! Такого вкусного омлета, как готовит наша кухарка, нигде не ела! — заявила она.

— Потому что она готовит его со сливками, сыром и чесноком, — невозмутимо сказала Миранда, беря хрустящую булочку и намазывая ее маслом, а потом густым слоем малинового варенья.

Аманда рот разинула от удивления.

— А ты откуда знаешь?

— Спросила. Налей мне шоколада, будь добра. А шоколад такой вкусный оттого, что в него добавляют немного корицы.

— Боже правый! — только и смогла вымолвить Аманда.

Покончив с завтраком, сестры приступили к водным процедурам.

Волосы они вымыли накануне торжества. Сегодня времени было в обрез. Приняв ванну, они облачились в ночные рубашки и стали поджидать, когда принесут платья. Часы пробили половину десятого.

Джемайма и еще две горничные торжественно внесли наряды. Дороги хотела, чтобы старшая дочь венчалась в ее свадебном платье, но Миранда была слишком высокой и тоненькой. Решили его не перешивать, потому что на Аманде оно сидело безукоризненно. Пришлось заказывать свадебный наряд, приданое и платье для Аманды — она заявила, что будет подружкой невесты, — у мадам Дюпре, известной Нью-Йоркской портнихи.

Миранду белый цвет убивал, поэтому свадебное платье сшили из бархата кремового цвета по самой последней моде — с короткими рукавами-буф, отороченными кружевом, и высокой талией, подхватывающей грудь. Глубокое каре было оторочено кружевами, а по подолу шла кайма из лебяжьего пуха. На шею она решила надеть лишь нитку жемчуга.

Прическа с пробором посередине сложностью не отличалась. Строгий узел на затылке и пара локонов, обрамляющих удлиненный овал лица, говорили о ее хорошем вкусе. Фата, прикрепленная к венку из крошечных розочек, длинная, до пола, и тонкая, будто сотканная из паутины, шла ей необыкновенно. Невесте полагалось держать в руках букет. Он великолепно гармонировал с венком на ее головке. Только к розам в букете были добавлены еще зеленые листья папоротника, перехваченные серебряной лентой.

Аманда выглядела восхитительно в бледно-розовом бархатном платье точно такого же фасона, как и у невесты. На голове был венок из алых роз.

Без десяти десять сестры были готовы.

— Давай позовем дядю Корнелиуса, — предложила Аманда. — Можно начинать.

— К чему такая спешка? — насмешливо спросила Миранда, хотя ее уже била нервная дрожь. — Боишься, что я сбегу из-под венца?

— Да ты что! Вовсе нет! Просто говорят, если начать свадьбу, когда стрелки часов смотрят вверх, а не вниз, жизнь будет счастливой.

— Ну если так, то другое дело! То-то будет о чем посудачить нашим сплетницам. Скажут, до полудня не дотянула: мол, замуж невтерпеж! Не будем вредничать, пусть радуются!

Аманда весело рассмеялась. Вот такой, острой на язычок, она знала и любила сестру. Аманда помчалась к дяде, но тот никак не мог взять в толк, почему так рано. Аманда, исчерпав весь запас аргументов, заявила, что невеста не очень-то горит желанием выходить замуж и вот-вот передумает. Добропорядочный Корнелиус ван Стин, представив себе, какой может разразиться скандал, пришел в ужас и поспешил препроводить племянницу к алтарю, мысленно возблагодарив Господа за то, что ему он даровал кротких и покорных дочерей.

Свадебная церемония должна была проходить в главной гостиной. Стены ее были выкрашены в бледно-желтый цвет, отчего комната казалась светлой и нарядной. Лепнина на потолке придавала ей торжественный вид.

На окнах висели нарядные шелковые шторы в желто-белую полоску, на натертом воском паркетном полу красовался восточный ковер ручной работы с вытканными фигурками различных животных. На время церемонии из комнаты вынесли всю чиппендейловскую мебель красного дерева. Возле пышущего жаром камина был сооружен маленький алтарь, по обеим сторонам которого стояли огромные плетеные корзины с розами, сосновыми ветками и падубом. Камин украсили гирляндами из сосновых веток, шишками и позолоченными орехами.

В комнате яблоку было негде упасть. И когда Аманда, притворно застенчивая и обворожительная, прошествовала раньше сестры к алтарю, где невесту уже ждали Джаред с Джонатаном и священник, заневестившиеся подружки проводили ее завистливым шепотом, а среди молодых людей раздались вздохи сожаления — все уже знали, что Аманда Данхем дала слово какому-то английскому аристократу. Яркий солнечный свет заливал просторную гостиную.

Свечи решили не зажигать. Было тепло, и кругом — море цветов.

Взоры присутствующих обратились к дверям, где под руку с бледным от волнения дядей показалась очаровательная невеста и направилась навстречу своей судьбе. Ее великолепный наряд вызвал у дам неподдельное восхищение. Миранда обвела глазами гостиную, удивляясь тому, что такое количество гостей удостоило ее своим присутствием. Дорога до острова Виндсонг была долгой и пролегала по морю.

Джаред стоял перед алтарем и спокойно смотрел, как она приближается к нему. Красивая! И с каким достоинством держится! В том, что она так великолепно выглядит сегодня, есть и его заслуга, не без гордости подумал он.

Взглянув на Джареда, Миранда как бы стряхнула с себя оцепенение. Этот красавец — ее будущий муж! Заметив, с какой завистью смотрят на нее молодые девушки, она улыбнулась уголками губ. Элегантный! Раньше она не обращала внимания, во что он одет, но сейчас трудно было этого не заметить. В плотно облегающих длинные ноги белых панталонах и высоких черных кожаных ботфортах, ослепительно блестевших, он был неотразим. Интересно, чем это их довели до зеркального блеска, машинально подумала она. Скорее всего в сапожный крем добавили шампанского. В Лондоне все щеголи так делают! Скорее всего…

Высокий воротник рубашки почти подпирал его щеки. Одеяние Джареда довершал темно-зеленый бархатный, сильно приталенный сюртук с золотыми пуговицами, галстук был завязан модным широким узлом.

Рядом с Джаредом стоял Джонатан. Белые панталоны, ботфорты… Словом, он был точной копией брата. Они были так похожи, что многие их путали, однако Миранда находила, что они совершенно разные.

Дядя Корнелиус вложил ее руку в ладонь Джареда, и. Миранда вздрогнула.

— Дети мои… — начал службу англиканский священник.

Поскольку клан Данхемов исповедовал протестантскую религию, он специально приехал из Хантингтона совершить обряд венчания.

Миранда с таким вниманием вслушивалась в слова, что и думать забыла про Джареда.

— ..вверяю вас обоих Господу, перед Коим предстоит вам держать ответ в день Страшного суда, когда откроются Ему все ваши тайные помыслы, — зловещим голосом произнес священник, и сердце Миранды забилось быстрее.

Она никогда всерьез не задумывалась о будущей семейной жизни. Единственное, к чему она стремилась, — это получить Виндсонг и отцовское состояние. И только сейчас в душу ее закралось сомнение: а правильно ли она поступает, что выходит замуж за Джареда.

Ведь она его совсем не любит. Ах, да ладно! Ненависть исчезла, и это неплохо.

Словно прочитав ее мысли, Джаред ласково сжал ее руку.

— Джаред, берешь ли ты эту женщину в жены, чтобы жить с ней в мире и согласии, как повелел нам наш Господь? Будешь ли любить, утешать, почитать ее в счастии и горести, в болезни и здравии до тех пор, пока Господь не разлучит вас?

— Да! — раздался его громкий твердый голос.

— Миранда-Шарлотта…

Она вздрогнула, услышав свое полное имя, и на мгновение растерялась.

— Будешь ли ты любить, утешать, почитать его и повиноваться ему…

Откуда ей это знать! Может, будет, может, нет… А если он не прав, а права она… Все это вихрем пронеслось в голове. Боже милостивый! Ну почему все так нескладно!

— ..пока смерть не разлучит вас? — закончил священник.

«Боже! Ведь это навсегда!» — в смятении подумала Миранда. Как в тумане, увидела она рядом сестру, дядю. Те смотрели на нее с таким ужасом, будто ждали, что вот-вот начнется извержение вулкана. Она перевела взгляд на Джареда. И, хотя губы его не шевельнулись, позже она могла бы поклясться, что он тихонько прошептал: «Спокойно, дикая кошечка!» Слова эти вернули Миранду к действительности.

— Да! — тихо сказала она.

Церемония продолжалась. На палец ей надели великолепное золотое обручальное кольцо с крошечными бриллиантиками, и от избытка чувств Миранда чуть не расплакалась. Наконец священник объявил их мужем и женой и, сияя, обратился к Джареду:

— Можете поцеловать новобрачную, сэр.

Джаред наклонился и под одобрительные возгласы собравшихся запечатлел на ее губах поцелуй.

А еще через несколько минут они стояли у входа в гостиную и принимали поздравления. Вскоре Миранда вся раскраснелась от поцелуев, которыми одаривала ее мужская половина гостей, — всем не терпелось поцеловать новоиспеченную жену на счастье, как того требовал обычай. Ни один из гостей не был обойден ее вниманием. Для каждого находились у нее и улыбка, и доброе слово. Так что Джареду не приходилось краснеть за свою жену. Но и те, кто пытался ее уколоть, получали достойный отпор. Некоторые дамы, терзаемые, видимо, приступами зависти, попробовали вывести ее из себя, но не тут-то было! Оказалось, что Миранду голыми руками не возьмешь.

— Миранда, душечка! — заливалась соловьем Сьюзен Терри. — Как вы быстро вышли замуж! Ах, да что это я? Никто и не ожидал, что у вас все будет так, как это принято.

— Папа хотел, чтобы я вышла замуж как можно быстрее, — с милой непосредственностью ответила Миранда. — А вы, дорогая, все еще ждете, пока Натаниел Гортон сделает вам предложение?

Сколько он уже ухаживает за вами? Года два?

Сьюзен Терри быстро ретировалась, а Джаред хмыкнул:

— Ну и язычок у вас, миссис Данхем!

— Скажете тоже! Просто я попыталась защитить честь нашего мундира и фамильное достоинство. Эта особа — сплетница, каких мало.

— Тогда немедленно дадим ей повод для сплетен, — сказал он и принялся ласково поглаживать ее шею. — Пусть говорят, что я жду не дождусь, когда закончится брачная церемония, чтобы лечь с вами в постель.

— Не нужно, Джаред, — вспыхнув, прошептала Миранда.

— Этот тип вам уже докучает? — раздался голос Джонатана. — Что с него взять, он всегда был отпетым наглецом! Братец, веди себя прилично!

— Да не могу я, Джонатан. Она меня просто сводит с ума.

— Прекратите, вы оба! — смущенно воскликнула Миранда. — Стойте здесь, а я пойду к гостям.

И она исчезла в толпе.

— Джаред, я всю неделю за тобой наблюдаю, — сказал Джонатан. — Вот и сегодня, во время церемонии, когда она вдруг запаниковала, видел, какое у тебя стало лицо. Ты ее любить, а она тебя еще нет. Она догадывается о твоих к ней чувствах?

— Нет! Аманда посоветовала не признаваться, ничего не говорить Миранде до тех пор, пока и она меня не полюбит.

Джон, она еще такой ребенок! Я боюсь ее напугать.

— Ты всегда был неисправимым романтиком! На твоем месте я бы сделал ей ребенка, и чем скорее, тем лучше Тогда бы она быстренько повзрослела.

Джаред расхохотался.

— Скажешь тоже! Мало мне одного ребенка? Нет уж! Хочу пару месяцев поухаживать за своей женой.

— Ухаживать нужно до свадьбы, а не после!

— Это когда имеешь дело с обыкновенной девушкой, а Миранда, согласись, совсем другая. Да и ситуация, если помнишь, не очень-то этому способствовала. Ты уж прости меня: как ни приятно мне с тобой общаться, пойду к своей жене.

Джонатан посмотрел вслед брату. Он его любил. И ни капли не сомневался, что со временем Джаред пообломает шипы у своей розочки. А вот у него самого на это терпения точно не хватило бы. То ли дело его Черити — всегда ласковая, в хорошем настроении. Вспомнив о жене, он отправился ее искать и обнаружил рядом с Аннетой, женой Корнелиуса ван Стина. Дамы оживленно обсуждали рецепт приготовления овощного рагу. Обняв супругу за талию, он чмокнул ее в щеку, и Черити вспыхнула от удовольствия.

— Что это ты себе позволяешь на людях? — строгим голосом спросила она.

— Просто очень рад, что ты у меня есть.

— Ты что, выпил?

— Нет еще, но ты подала отличную идею. Милые дамы, — он галантно предложил обеим руку, — позвольте проводить вас в столовую.

Парадная столовая располагалась прямо напротив главной гостиной. Широкие двери были распахнуты настежь, и было видно, что огромная светлая комната выполнена в голубой гамме. Голубые стены были украшены белой лепниной На высоких окнах висели голубые — чуть темнее стен — шелковые шторы с темно-желтыми разводами.

Таким же точно шелком были обтянуты сиденья стульев. Стол и стулья из красного дерева заказывались в Нью-Йорке. Хрустальные канделябры Томас подарил Дороги по случаю десятилетия их свадьбы.

Когда их зажигали, столовая приобретала необыкновенно нарядный вид. У стены стоял буфет из красного дерева, по обеим сторонам — две горки, украшенные серебряными гербами.

Посередине стоял стол, покрытый белоснежной льняной скатертью. В центре его красовалась огромная оловянная ваза с букетом из алых и белых роз и сосновыми ветками. В серебряных канделябрах — справа и слева — горели свечи.

Стол ломился от яств. Чего там только не было! Устрицы, мидии, разнообразные моллюски, омары и клешни крабов, приготовленные как в горчичном соусе, так и жаренные в масле. Крабы в майонезе…

Виндсонг славился рыбой, и поэтому в рыбных блюдах недостатка не было. Треска, камбала, окунь…

На столе горделиво возвышались четыре огромных окорока, нашпигованные чесноком. Рядом — блюда с говядиной и олениной, любимая Мирандой фаршированная индейка, гусь с аппетитной хрустящей корочкой и рассыпчатым рисом.

Овощные блюда поражали воображение гармонией красок. Огромные белые фарфоровые блюда с желтыми ломтями тыквы, политой растопленным маслом; блюда поменьше с зеленой фасолью, приготовленной с миндалем; целые кочаны цветной капусты; лук, отваренный в молоке с маслом и черным перцем, и блюдо из зеленой кукурузы, бобов и соленой свинины. Тыква была приготовлена по особому рецепту Дороти — любимое блюдо в семье.

Не меньшим успехом среди гостей пользовались и макароны с острым сыром — еще одно любимое блюдо Миранды, равно как картофель по-голландски, картофельное пюре с маслом и пирожки с картошкой, секрет приготовления которых ревностно хранился кухаркой.

Хотя была зима, на столе стояло большое блюдо с огурцами.

Кочанный салат подавали в пикантном белом соусе.

Венцом кулинарного искусства был свадебный фруктовый торт, покрытый белой глазурью. Он приковывал к себе всеобщее внимание.

Впрочем, гости отдали должное и другим многочисленным сладким блюдам, а их тоже было немало. Ананасное мороженое, оладьи с абрикосами, три сырных кекса. Заслужили похвалу гостей и пирожные из песочного теста с кофейным кремом. И хотя совсем недавно был День благодарения и все пекли пироги с мясом и с тыквой, эти блюда тоже исчезали со стола с молниеносной быстротой, так же как и пироги с лимоном и малиной, суфле и крошечные шоколадные пирожные. Последние Миранда просто обожала, и кухарка решила порадовать ими свою любимицу в этот знаменательный день ее жизни.

Даже те гости, которые хорошо перекусили дома, были просто счастливы видеть такое изобилие вкуснейших блюд. Дороти, пребывавшая с самого утра в глубочайшем волнении, теперь позволила себе немного расслабиться и заморить червячка. Она взяла тарелку и положила на нее всего понемногу — индейки, суфле из тыквы, несколько ломтиков окорока и салат. С последним она, впрочем, переусердствовала. Ну да ладно, подумала Дороти, неделя выдалась тяжелой, надо же хоть немного порадовать себя.

В напитках тоже недостатка не было, что пришлось по душе всем, особенно мужчинам. Разнообразные красные и белые вина, пиво, сидр, яблочная водка, ромовый пунш, чай и кофе, как говорится, лились рекой.

В холле, библиотеке, малой и большой гостиных поставили маленькие столики. Гости, наполнив тарелки доверху разнообразной снедью, спешили занять свободные места. Стол для жениха с невестой установили на возвышении у камина в библиотеке. Стол, один из нескольких предметов мебели, сохранившихся после пожара, был сделан в середине семнадцатого века из двух пород дерева — сосны и дуба. За одним столом с Джаредом и Мирандой сидели Джонатан Данхем с женой, Джон и Элизабет Данхем, Бесс Данхем-Кэбот и ее муж Генри, Аманда, Дороти, Джудит, Аннета и Корнелиус ван Стин.

Миранда откинулась на спинку стула и обвела гостей насмешливым взором. Огромное количество еды, с таким старанием приготовленной кухаркой и ее помощниками, было в мгновение ока уничтожено.

— Такое впечатление, что они сто лет ничего не ели, — мрачно заметил Джаред.

Миранда засмеялась.

— Так-то лучше, кошечка дикая! Смею ли я надеяться, что сегодня у вас счастливый день?

— Скажем, не несчастный, сэр.

— Леди, может, принести вам что-нибудь поесть? — заботливо спросил Джаред. — Обещал вас холить и лелеять, а это в первую очередь подразумевает хорошее питание.

Миранда одарила его такой лучезарной улыбкой, что сердце его мгновенно бухнуло в ребра.

— Благодарю вас, сэр! Пожалуйста, что-нибудь легкое и немного белого вина.

Он ушел и вскоре вернулся с полной тарелкой, на которой лежали ломтики индейки, картофельное пюре, несколько стручков зеленой фасоли и кусок желтой дыни. Себе он взял устрицы, пару кусков окорока, зеленую фасоль и макароны с сыром. Поставил тарелки на стол и снова исчез в столовой. На сей раз возвратился с двумя бокалами вина — красного и белого.

Миранда молча принялась за еду, потом сказала ни с того ни с сего:

— Скорее бы они все убирались восвояси! Если придется еще хоть раз улыбнуться какой-нибудь старой карге и поцеловать еще одного пьяного и лысого болвана, я с ума сойду!

— Потерпи! Скоро мы разрежем торт, после чего бросишь Аманде свой букет. Тогда уж им точно придется уехать. Да и стемнеет скоро!

Думаю, вряд ли им захочется добираться вплавь в кромешной темноте.

— Твои здравые рассуждения меня просто поражают, муж мой, — тихо сказала Миранда и вспыхнула, невольно выделив голосом два последних слова.

— А я жду не дождусь, когда останусь с тобой наедине, жена моя, — признался Джаред, отчего краска смущения на ее лице стала еще ярче.

Они вместе разрезали свадебный торт, как того требовала традиция, после чего гостям предложили отведать десерта, а служанка обошла присутствующих дам с подносом, на котором лежали надежно упакованные крошечные кусочки торта. Женщины могли взять их с собой домой, чтобы помечтать на досуге о настоящей любви. Выдержав приличную, по ее мнению, паузу, Миранда спустилась по лестнице и бросила букет прямо Аманде в руки.

Не прошло и нескольких минут, как они с Джаредом уже стояли у парадной двери и прощались с гостями. Было еще только половина четвертого, но солнце уже катилось к горизонту.

Скоро дом опустел, и Миранда, взглянув на своего мужа, облегченно заметила:

— Я ведь, кажется, говорила, что ненавижу большие сборища.

— Что ж, тогда не будем их устраивать.

— Пойду отдам распоряжение прислуге.

— Сегодня это не требуется. Они и сами знают, что им делать.

— Ну хотя бы к кухарке зайду, скажу, что приготовить на ужин.

— Она знает.

— Тогда пойду в гостиную. Мама с Амандой, наверное, уже там.

— Миранда, они уехали и до конца месяца будут жить в Торвике с ван Стинами. Твоя мамочка просто счастлива, что сможет подольше побыть со своим братом.

— Значит, мы совсем одни? — Миранда испуганно отпрянула от него.

— Да, — тихо сказал он. — Что ж тут удивительного?

Молодоженам всегда дают побыть одним в медовый месяц.

— Ой! — только и смогла выдохнуть Миранда.

— Пошли! — Джаред протянул к ней руку.

— Куда?

Он кивнул головой в сторону лестницы.

— Но еще совсем светло! — возразила потрясенная Миранда.

— Ну и что! Счастливые часов не наблюдают, а вечер ничуть не хуже ночи или утра.

Он шагнул к ней, но она попятилась.

— Но мы же не любим друг друга! Когда шли разговоры о свадьбе, я пробовала поговорить с тобой об интимных делах, но ты поднял меня на смех! Обращался со мной как с ребенком! И я решила, что, поскольку наш брак как бы фиктивный, спать мы вместе не будем.

— Как бы не так! — хмыкнул Джаред и, подойдя к ней, подхватил ее на руки. Миранда была теплая и уютная, и он на мгновение зарылся лицом в ее мягкие душистые волосы. Она вздрогнула, и Джаред, оторвавшись от ее волос, пробормотал:

— Миранда, ты в глубине души и сама Понимаешь, что постели нам не избежать.

И он, не выпуская ее из рук, начал подниматься по лестнице в спальню. Распахнув дверь, внес ее в комнату, поставил на ноги и стал снимать с нее платье.

— Перестань! — прошептала она. — Пожалуйста, не нужно так…

Джаред замер и, глубоко вздохнув, обнял ее за талию и зашептал на ухо:

— Ты сводишь меня с ума, дикая кошечка! Сейчас я позову горничную, чтобы она помогла тебе раздеться, но учти, я долго ждать не буду.

Он вышел из спальни, захлопнув за собой дверь, а Миранда так и осталась стоять, не в силах сдвинуться с места. Она все еще чувствовала на своем теле его сильные руки, руки, от которых никуда не скрыться. В памяти всплыл рассказ Аманды о том, как ее лондонские знакомые молодые люди занимались любовью с цыганками. И вот настала ее очередь испытать, что это такое.

— Разрешите помочь вам, миссис, — раздался за спиной чей-то голос.

Вздрогнув, Миранда обернулась.

— Кто ты?

— Меня зовут Салли-Энн Браун, миссис. Мистер Джаред нанял меня, чтобы я вам прислуживала.

— Но я никогда тебя раньше не видела в Виндсонге.

— Вы и не могли меня видеть, миссис. Я из Коннектикута. Моя бабушка работает там кухаркой. — Салли-Энн наклонилась и принялась расстегивать Миранде платье. — Мне шестнадцать лет, и я уже два года как работаю. Моя прежняя хозяйка умерла, бедняжка. Хотя она уже была старенькая. Почти восемьдесят лет. Вот я и попросила свою бабушку подыскать мне новое место. — Она стянула с Миранды платье и подала руку, чтобы та переступила через него. — Я хорошо шью, а уж прически делаю и вовсе отлично. Моя прежняя хозяйка хоть и старая была, но модница, каких еще поискать. Упокой Господь ее душу!

— Тебя нанял мой муж?

— Да, миссис. Сказал, вам будет приятно иметь горничную, близкую вам по возрасту. Ваша прежняя служанка, Джемайма, сначала взвилась на дыбы, но ваша сестра, вот молодец-то, сразу нашлась. «Джемайма, — сказала она, — а кто обо мне будет заботиться?» Той это так понравилось, что она больше и не пикнула. — Салли-Энн болтала без умолку, но и дело не забывала, и вскоре Миранда смущенно заметила, что стоит перед служанкой абсолютно голая. Та протянула ей очаровательную белую шелковую ночную рубашку с глубоким вырезом и длинными широкими рукавами, отороченными кружевами. — А теперь сядьте-ка перед зеркалом. Я причешу вам волосы. Боже милостивый, да они сверкают будто серебро!

Миранда послушно села и, не вслушиваясь в болтовню своей новой горничной, обвела глазами спальню.

Просторные окна выходили на запад. Стены были выкрашены в бледно-золотистый цвет. С ними прекрасно гармонировал кремоватого оттенка потолок. Мебель была из красного дерева. Почти всю комнату занимала просторная кровать в стиле шератон с высокими резными витыми ножками. Ее венчал украшенный фестонами полог из тончайшего полотна кремового цвета, по которому шел нежнейший узор в виде зеленых веточек. Миранда глаз не могла отвести от кровати. Таких огромных ей никогда не доводилось видеть. Сделав над собой усилие, она с трудом перевела взгляд на туалетные столики по обе стороны кровати. На каждом из них стояли серебряные канделябры и лежали щипчики для снятия нагара. Напротив кровати располагался камин, облицованный изразцами с изображением полевых цветов, с каминной полкой из белого мрамора. Слева от камина стояло просторное кресло с обивкой из темно-зеленого дамасского шелка. Справа — чудесный чайный столик из красного дерева на трех резных ножках, рядом с ним — два стула с сиденьями, обитыми шелком кремового цвета с тончайшими зелеными веточками. Шторы на окнах и полог на кровати были из одинакового материала. На полу лежал великолепный бело-золотистый китайский ковер ручной работы.

— Ну вот и готово, миссис. Бог мой, мне бы такие волосы, я бы чувствовала себя королевой!

Миранда подняла голову и впервые взглянула своей новоиспеченной служанке прямо в лицо. То, что она увидела, заставило ее улыбнуться. Салли-Энн оказалась крупной неуклюжей девицей с невзрачным лицом, но при этом с обаятельной улыбкой. Волосы ее были ярко-рыжего цвета. Глаза карие. Лицо усыпано веснушками. В общем, простушка.

— Спасибо, Салли-Энн, но, по-моему, они несколько странного оттенка.

— Разве лунный свет бывает странным, миссис?

Миранда была тронута.

— Да ты, оказывается, поэтесса, — заметила она.

— Что-нибудь еще, миссис?

— Нет, спасибо. Можешь идти, Салли-Энн.

Когда дверь за горничной захлопнулась, Миранда встала, решив осмотреть спальню более тщательно. Слева от камина виднелась приоткрытая дверь. За ней оказалась небольшая гостиная. Очевидно, комната предназначалась для нее. Там стоял высокий комод, а рядом с ним — просторный шкаф. В глубине комнаты виднелась еще одна дверь. Заглянув за нее, Миранда увидела другую гостиную с точно такой же мебелью. В комнате витал запах табака, сразу напомнив ей о Джареде. У нее вдруг заколотилось сердце. Миранда выскочила из комнаты и поспешила обратно в спальню. Усевшись на подоконник, она стала смотреть в окно.

Край неба уже окрасился в бледно-лиловый цвет. Ничто не нарушало угасания торжественного дня. Темные воды залива были неподвижны.

Голые ветви деревьев, сбросивших листву, безмолвно вздымались вверх, будто черные руки. Тишина и покой царили вокруг.

Скрипнула дверь. Миранда поняла: вошел Джаред. Но она не повернула головы. Неслышно ступая, он подошел к окну и, усевшись рядом с ней на подоконник, обнял рукой за талию и притянул к себе.

Приспустив ночную рубашку с ее плеча, он осторожно запечатлел на бархатистой коже нежный поцелуй. Миранда вздрогнула от неожиданности.

— Миранда, милая моя, не бойся, прошу тебя! — прошептал он.

Она не сказала ни слова. А потом почувствовала, как рубашка соскользнула вниз, до талии. Большая властная рука опустилась на ее нежную грудь, ласково сжимая упругую плоть. Наклонив голову, он принялся неспешно покрывать ее поцелуями.

— Ах, Джаред! Прошу тебя, не надо.

— Что не надо? — хрипло пробормотал он.

На нее пахнуло коньяком, и это неприятно поразило ее.

— Да ты пьян! — воскликнула Миранда и, почувствовав себя смелее, сбросила его руку.

Джаред посмотрел на нее таким взглядом, что она вздрогнула.

— Нет, я далеко не пьян! Выпил немного для храбрости, и только.

— Зачем?

— Чтобы быть с тобой посмелее, любовь моя. Хочу тебя, хочу обладать тобой и полон решимости сделать это.

— Господи! Как ты можешь хотеть меня, зная, что я тебя не хочу? — воскликнула Миранда.

— Дорогая моя, ты еще сама не знаешь, что хочешь, а чего нет.

Девственницы — народ капризный, уж поверь моему опыту! Вот когда перестанешь ею быть, тогда наверняка заговоришь по-другому.

Он встал и потянул ее за собой. Рубашка соскользнула на пол легким белым облаком. Подхватив Миранду на руки, Джаред понес ее к кровати и, разжав руки, уронил прямо на белоснежное покрывало. Миранда хотела было вскочить, но сделать это оказалось не так-то легко. Она барахталась на мягкой постели… совершенно голая.

Сделав слабую попытку прикрыть наготу, она повернулась и увидела, что Джаред лежит рядом, огромный, обнаженный, и бесцеремонно разглядывает ее.

Он был мускулист и широк в плечах. Мощная грудь с крупными сосками вызвала желание потереться о нее щекой. Взгляд ее задержался на его животе. Он был плоский, а бедра — узкие.

Миранда впервые видела мужское тело. На груди курчавились темные волосы. От пупка к темному треугольнику внизу живота тянулась узкая курчавая полоска. Миранда поспешно отвела глаза, боясь посмотреть ниже, и встретилась с ним взглядом.

Не успела она опомниться, как Джаред вскочил и, обежав вокруг кровати, заключил ее в свои объятия. Губы его прижались к ее губам. Через мгновение они стали нежными и ласковыми, будто уговаривали подчиниться. Она со стоном разомкнула губы, и тогда язык его желанным гостем скользнул в обжигающую сладость ее рта.

Сладостное чувство пронзило все ее существо. Почувствовав ее волнение, Джаред упал на кровать, потянув ее за собой, не отрываясь от ее губ. Потрясенная, она лежала сверху, чувствуя под собой его сильное мускулистое тело. Ее мягкий живот прижался к его плоскому и твердому. Его руки заскользили по ее стройной спине, круглой, аппетитной попке. Она оторвалась от его губ и попыталась сбросить с себя его руки.

— Не нужно! — всхлипнула она.

Он, не выпуская из объятий, опрокинул ее на спину и принялся целовать глаза, нос, рот, потом губы его скользнули по ее груди, животу. Трясущимися руками она вцепилась ему в волосы, а он, застонав, коснулся губами ее соска. Его жаркие руки блуждали по ее телу и наконец добрались до ее заветного тайника. Миранда закусила губу, чтобы не закричать.

— Расслабься, дикая кошечка, — прошептал он. — Не нужно так напрягаться, киса моя!

— Не надо! Пожалуйста, не надо! — просила она его громким шепотом.

— Успокойся, моя кошечка, я не причиню тебе особой боли, не бойся! — Палец его осторожно вошел в нее.

— Нет, не надо! — Миранда вздрогнула, но палец уже задвигался взад-вперед, и Миранда инстинктивно подалась ему навстречу.

Джаред поцеловал ее в губы, ощутив привкус крови: она прокусила его губу.

— А почему мне должно быть больно? — вскрикнула она.

Миранда была близка к истерике, и Джаред это почувствовал.

Он осторожно убрал палец.

— Миранда, разве мама не рассказала тебе о супружеских обязанностях?

— Нет! Только сказала, что, когда мы с Амандой выйдем замуж, нам все объяснит муж.

Джаред тихонько выругался. Черт бы побрал эту Дороти! Могла бы хоть как-то облегчить ему задачу!

— Правда, Аманда мне кое-что рассказала, — внезапно проговорила Миранда.

— Что же? — спросил Джаред, не сомневаясь, что услышит какую-нибудь чепуху, но Миранда поведала ему на удивление здравые вещи. — Аманда в основном права, киса моя!

Хочу только добавить, что в первый раз будет больно, потому что нужно прорвать твою девственную плеву. — Миранда вздрогнула, и он поспешил ее успокоить:

— Но только секунду, любовь моя, не больше. Не бойся, моя хорошая, лучше потрогай меня, так же нежно, как тогда.

Он взял ее руку и положил на корень жизни. Она поглаживала его и вроде бы осмелела.

А он ответил на ее ласку, заставившую его застонать.

— Посмотри на него! Я хочу… — прошептал Джаред. — Дорогая моя, самое страшное — неизвестность. Он и я, мы хотим тебя любить. Мы не хотим тебя пугать.

Миранда приподнялась, взглянула и обомлела. Это же башня из слоновой кости и почему-то вся в голубых прожилках…

Его рука, приободряя, опустилась на ее плечо, потом перебралась на бедро. Осторожно прижала Миранду к подушке.

— Какой большой… — прошептала Миранда.

Джаред улыбнулся.

Она была недалека от истины. Да и откуда ей было знать, что больше вряд ли бывает…

Он нежно погладил ее по щеке.

— Я хочу любить тебя, — прошептал он таким страстным голосом, что Миранда затрепетала. — Миранда, не бойся меня!

Она послушалась. Сопротивление ослабло. Скорее бы уж покончить с этой чертовой девственностью, подумала она, и заодно разгадать тайну любви. Она заглянула в его зеленые глаза. Господи! Он ее так сильно желает, а она… Бедный Джаред…

— Люби меня, — горячо зашептала она. — Я хочу, чтобы ты меня любил.

Его пальцы кинулись ласкать ее, и Миранду бросило в жар. Они нашли груди, и соски мгновенно набухли и затвердели. Он ласкал ее не переставая. Дыхание Миранды сбилось. Она была объята огнем желания. Серебристые волосы разметались по подушке. Она покрылась испариной. Его рука осторожно раздвинула ее ноги, и Миранда вскрикнула.

— Расслабься, любовь моя, — успокаивал ее Джаред, трогая пальцами ее пухлые губки наслаждения.

Дрожь пробежала по телу Миранды. Он понял, что медлить дольше нельзя. Джаред осторожно вошел в гавань ее девственности и рванулся вперед.

Она закричала, и он замер, давая возможность ее телу примириться с необходимостью вторжения в его святая святых.

— О, любовь моя, — задыхаясь от страсти, прошептал он, — потерпи немного, совсем чуточку! Потом тебе станет приятно, вот увидишь!

Он закрыл ей губы поцелуем, заглушая рыдания, и со всей силы вошел в ее трепещущее тело. Осторожно двигаясь взад-вперед, он вскоре с радостью почувствовал, что она ему отвечает!

Когда его копье пронзило ее, Миранде показалось, что она не выдержит — боль была нестерпимая. Но вскоре она начала стихать, уступая место восхитительной, безудержной страсти. Но ведь и она его хочет! Миранда осознала, что ему, такому сильному и гордому, нежному и страстному, она должна доставить наслаждение.

Она легонько куснула его за плечо, а он, улыбнувшись, стал двигаться быстрее. Ногти ее впились ему в спину, и он шутливо сказал:

— Ага, решила кусаться и царапаться, кошка дикая? Подожди, скоро станешь у меня ласковым котенком!

— Никогда! — яростно выдохнула Миранда.

— А я говорю — станешь! — воскликнул Джаред, еще сильнее проникая в нее.

И вскоре она, тихонько вскрикнув, унеслась куда-то далеко, в восхитительный мир, ведомый лишь ей одной.

Джаред так хотел, чтобы Миранда с первого раза испытала наивысшее наслаждение, и это ему удалось. Но даже он, считавший себя искусным любовником, не в силах был продлить его. Он взглянул ей в лицо — выражение безграничного удивления сменилось на нем такой радостью, что больше сдерживаться он не мог.

— О моя любовь! — простонал он, сотрясаясь всем телом.

Он пришел в себя первый. Миранда пока пребывала в забытьи.

Чуть дыша, лежала она, все еще вздрагивая. Джаред сел и, облокотившись на огромную пуховую подушку, притянул Миранду к себе, бережно накрыв простыней. На ее бедрах, будто выточенных из слоновой кости, виднелась кровь. Милая, кошечка сладкая, с нежностью подумал Джаред. Он лишил ее невинности. Сегодня она стала женщиной.

— Миранда, жена моя, простишь ли меня за то, что я причинил тебе такую боль? Но, видит Бог, я старался не быть грубым.

Я люблю тебя!

Миранда пошевелилась и медленно открыла бирюзовые глаза. С минуту оба молчали. Потом она протянула руку и коснулась его щеки. Джаред вздрогнул.

— Тебе было хорошо? — спросила она, и он кивнул. Выражение ее лица не изменилось, но в глазах вспыхнули торжествующие искорки.

— Я и не подозревал, что тебе будет так же хорошо, как и мне.

— Я и сама не знала, — честно призналась она. — Сначала было очень больно, но потом мне стало так приятно, захотелось, чтобы и ты почувствовал то же самое.

— Спасибо тебе, моя хорошая. Но это только начало. Потом будет еще лучше.

— Я хочу попробовать.

Джаред рассмеялся.

— Миссис, мне требуется время, чтобы я смог прийти в себя.

Кроме того, — он вновь стал серьезным, — пока придется быть очень осторожными, дорогая моя, ведь ты сегодня впервые… любила.

А она уже и думать забыла про боль. Вновь охваченная страстью, Миранда жаждала его ласк. Сдернув с него простыню, игриво потянулась к его гордости, но внезапно ее лицо исказилось от ужаса.

— Ой, Джаред! У тебя кровь. Ты поранился?

Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться, и, опять помянув свою тещу недобрым словом, поспешил успокоить Миранду:

— Нет, любовь моя! Это у тебя кровь. Так надо.

Миранда, бросив взгляд на свои ноги, вспыхнула.

— Ах да, я и забыла! Неужели все девушки в первую брачную ночь тоже ничего не знают?

— Нет, Миранда, многие знают побольше твоего. Но мне, как мужу, приятно, что ты еще такой ребенок. Давай договоримся — ты будешь спрашивать, чего не знаешь, а я обязуюсь передать тебе свой опыт. Ладно?

Он чмокнул ее в кончик носа и был приятно удивлен, когда она сама потянулась к нему и прижалась губами к его губам. Настоящая женщина, подумал он, откидываясь на подушки.

Страсть, вспыхнув в ней с новой силой, мгновенно передалась ему. Он коснулся губами ее соска и охотно подчинился, когда Миранда, прижимая его голову к своей груди, прошептала:

— Еще…

Он ласкал языком ее грудь до тех пор, пока она не застонала и не потянула его на себя, раскинув ноги.

— О киса! О-о-о… — выдохнул он, потрясенный столь явной готовностью отдаться.

— Возьми меня, Джаред, — страстно прошептала она. — Я тебя хочу!

Изумленный глубиной ее страсти, он с силой вошел в нее, чувствуя, как она ритмично сжимает его плоть. Сквозь снедавшее его пламя он вдруг услышал ее тихий стон. Тело ее изогнулось дугой. На мгновение глаза их встретились, и по тому, как померк ее взгляд, он понял — сила страсти лишила ее сознания.

Джаред, потрясенный, отодвинулся от нее. Никогда в жизни не доводилось ему видеть подобное! Час назад перед ним стояла трепещущая от страха девственница, сейчас лежит очаровательная женщина, потерявшая сознание от остроты желания.

Он снова обнял ее и притянул к себе, согревая своим теплом.

Юная, чистая, впервые вкусившая сладость желания…

Миранда наконец очнулась. Вспомнив только что пережитое, она покраснела, но Джаред, улыбнувшись, поспешил ее успокоить:

— Миранда, моя очаровательная, сладострастная, маленькая женушка! Позволь припасть к ногам твоим в знак искреннего восхищения.

— Не смейся надо мной! — смущенно сказала Миранда, пряча лицо у него на груди.

— Я и не думаю смеяться, моя любовь.

— Что со мной было?

— Ты потеряла сознание.

— Да, теперь припоминаю… Я будто умерла. Со мной еще никогда такого не случалось.

— Такое редко бывает, любимая. Просто ты чересчур сильно хотела меня. Вот уж чего не ожидал!

— Ты издеваешься надо мной!

— Ну что ты! — поспешно сказал он. — Я поражен пылом, с каким ты мне отдавалась.

— Значит, все-таки что-то не так?

— Нет, Миранда, любовь моя, все так, все просто восхитительно. — И он коснулся губами ее лба. — А теперь тебе нужно поспать. А когда проснешься, мы поужинаем, а потом, может, еще немного потрудимся, оттачивая грани твоего восхитительного таланта.

— Какой ты мерзкий! — воскликнула Миранда.

— А ты прелесть! — ответил он и укрыл ее простыней. Как он и ожидал, Миранда заснула почти мгновенно. Он улегся рядом и вскоре тоже забылся сладким сном.

Ужинать им не пришлось, поскольку Миранда проспала всю ночь, да и Джаред, к своему удивлению, тоже.

Проснулся он, когда едва забрезжил серый рассвет. Рядом никого не было. Из туалетной комнаты доносился шум воды. Джаред лениво потянулся, встал и босиком прошествовал в свою туалетную комнату.

— Доброе утро, женушка! — весело проговорил он, наливая воду из фарфорового кувшина в таз.

— Д… доброе утро.

— Черт! Вода прямо ледяная! Миранда… — Он заглянул в ее комнату.

— Не заходи! — воскликнула она. — Я не одета!

Джаред, распахнув дверь, решительно подошел к Миранде и сорвал с нее крошечное полотенце, которым она пыталась прикрыться.

— К черту ложную скромность! У тебя роскошное тело, и я буду смотреть на него сколько пожелаю! Ты моя жена!

Она промолчала и изумленно уставилась на его восставшее древко. Джаред взглянул вниз.

— Черт побери, кошка дикая, как ты на меня действуешь!

— Не прикасайся ко мне!

— Это еще почему, жена?

— Сейчас день.

— Да неужели? Что-то не заметил.

Он шагнул к ней, но она с криком выскочила из комнаты. Пожав плечами, он поднял с пола кувшин, наполовину наполненный теплой водой, и, насвистывая, вернулся в свою туалетную комнату.

Там вылил воду в таз, вымылся и нарочито небрежной походкой вернулся в спальню. Стоя у кровати, Миранда судорожно пыталась натянуть на себя одежду.

Джаред подкрался сзади и, обхватив ее своей сильной рукой, мигом расстегнул блузку и принялся ласкать грудь.

— Что ты делаешь?!

Блузка полетела на пол, а за ней и кружевные панталоны. Он повернул ее лицом к себе, и Миранда исступленно замолотила его кулачками по груди.

— Вы негодяй, сэр! Чудовище! Животное!

— Я мужчина, сударыня! И ваш муж! Хочу заняться с вами любовью, и ничто меня не остановит!

Он впился страстным поцелуем в ее губы, и огонь пробежал по ее телу. И тем не менее она не переставала осыпать его ударами. Подхватив на руки, он швырнул ее на кровать и лег рядом.

Губы его стали мягкими и нежными, и Миранда, уже охваченная огнем желания, издав слабый стон, ответила на его поцелуи. Руки его заскользили по ее телу — по спине, ягодицам. Его тело буквально обжигало ее страстью.

Она с трудом оторвалась от его рта. Губы его скользнули по ее шее, потом ниже, по животу, и внезапно она почувствовала их у самого входа в ее сокровищницу.

— Что ты делаешь, Джаред?! — едва выдохнула она, вцепившись в его густые темные волосы.

Джаред пожал плечами.

— Хорошо, любовь моя, не буду, — нехотя сказал он. — Но. черт подери, как мне этого хочется! Когда-нибудь я тебя не послушаюсь, и ты поймешь прелесть этого.

И он овладел ею с такой нежностью, которая удивила его самого.

— Ну же, любовь моя, давай кончим вместе, — тихонько шепнул он, медленно входя в нее и чувствуя, что она уже объята пламенем. Через несколько секунд они оба были наверху блаженства.

Миранда чувствовала себя одновременно опустошенной и переполненной, побитой и обласканной, слабой и сильной. Великий покой, казалось, снизошел на нее, и она, крепко обняв мужа, прильнула к его груди.

— А все-таки ты животное, — едва слышно прошептала она ему на ухо.

Он лишь усмехнулся.

— Вот, сударыня, можно и днем любовью заниматься. Как видите, мы с вами целы и невредимы, да и стены нашего дома не рухнули.

— Мерзкий! — зашипела она, отстранившись от него. — Неужели у тебя нет ни капли стыда?!

— Ни малюсенькой, кошечка моя! — заявил он. — И вообще я голоден.

— Что?! Сколько можно!

— Ты меня не поняла, любовь моя. Я хочу сказать, не мешало бы позавтракать.

— Ах вот что! — вспыхнула Миранда.

— А потом можем опять заняться любовью, — продолжал он, вылезая из кровати и не обращая ни малейшего внимания на полный ярости взгляд, которым одарила его Миранда. — Пойду скажу кухарке, чтобы собрала тебе что-нибудь поесть. Пока не приехали твоя мама с Амандой, воспользуемся их отсутствием, чтобы побольше времени проводить в спальне.

И он скрылся в туалетной комнате. Лежа среди скомканных простыней, Миранда испытывала странное чувство покоя. Конечно, он невыносим, но, похоже, она начала питать слабость к подобным типам. Легкая улыбка заиграла на ее припухших от поцелуев губах.

Но ему об этом знать не обязательно. Пока рано!..

Глава 5

Каждый последующий день их медового месяца был лучше предыдущего. Поначалу Миранда никак не могла привыкнуть к присутствию Джареда. Ее раздражало, что она то и дело наталкивается на него то в гостиной, то в спальне. Но мало-помалу чувство это прошло, и Джаред, как ей показалось, прочно вошел в ее жизнь.

В канун Рождества, когда едва забрезжил серенький рассвет, Джаред проснулся и, приподнявшись на локте, посмотрел на нее.

Миранда показалась ему обворожительной в бледно-голубой шелковой рубашке с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротом.

Отливающие серебром волосы разметались по подушке — результат любовных утех, — хотя перед тем, как лечь в постель, она заплела их в две косы. Он и сам не понимал, почему вид этих кос действовал на него возбуждающе, но это было действительно так. Он расплел их и, охваченный пламенем желания, запустил пальцы в серебристые пряди. Миранда рассмеялась ему в лицо. Она продолжала смеяться и тогда, когда он овладел ею. Тихий соблазнительный смех еще долго звучал у него в ушах. Да, Миранда становится настоящей женщиной, подумал Джаред, уступает, но не сдается.

Он покойно лежал, притворяясь, будто спит Когда Миранда ласково провела ладонью по его щеке, он приоткрыл глаза и задержал дыхание. Ее бирюзовые глаза с изумлением и в то же время с нежностью смотрели на него. «Да ведь она любит меня!» — молнией сверкнула мысль. Женщины любили его, и довольно пылко, но быстро набивали оскомину. Миранда ему никогда не наскучит, в этом он был уверен. Протянув руку, он обнял ее.

— Ой, оказывается, ты не спишь! — Миранда, захваченная врасплох, вспыхнула.

— Только что проснулся, — соврал он. — Поздравляю с Рождеством!

— И тебя тоже! — Она соскочила с кровати, бросилась в свою гардеробную и через несколько секунд вернулась со свертком. — Это тебе, Джаред, к Рождеству.

Подарок, упакованный в яркую цветную бумагу, тронул его до глубины души. Миранда так выжидательно смотрела на него, что он мгновенно понял: темно-желтый атласный жилет с малахитовыми пуговицами и с затейливым узором из цветов, вышитых золоченой нитью, и ярко-зеленых листочков, а также несколько пар толстых шерстяных носков ручной вязки сделаны ее руками.

— А ты, оказывается, мастерица! — воскликнул он восхищенно. — Весной непременно прогуляюсь в жилете по Лондону, на зависть местным щеголям.

— Тебе он и правда понравился?

«Бог мой! Какой же она еще ребенок!» — подумал Джаред.

— Надеюсь, носки ты тоже оценишь по достоинству, — сказала она строгим голосом.

— Обязательно! Спасибо, любовь моя. Ты мне угодила. — Он притянул ее к себе. — А теперь поцелуй меня, дорогая женушка.

Выполнив его просьбу, она спросила:

— А ты мне что подаришь?

Джаред улыбнулся.

— Ах, Миранда, Миранда! Когда же ты наконец станешь взрослой? — Спохватившись, он поспешно добавил:

— Иди в мою гардеробную, в комоде найдешь две коробки. Принеси их сюда.

— Ну, какую откроем сначала? — с улыбкой спросил Джаред, когда она вернулась с двумя коробками.

— Маленькую. Наклейка известного лондонского ювелира… Там, наверное, что-то особенное. — Миранда сняла обертку, открыла сафьяновый футляр и не смогла сдержать восхищения. На белой шелковой подушечке лежала большая камея — гемма из бледно-розового коралла с выпуклым изображением юной гречанки. Головка с локонами, схваченными лентой, шейка с тончайшей золотой цепочкой и с крохотным бриллиантом представляли собой уникальное произведение ювелирного искусства. Миранда понимала, что этот подарок стоит баснословных денег. Она вынула брошку из гнездышка и, прикалывая на ночную рубашку, сказала:

— Какая прелесть! Таких подарков мне еще никто никогда не дарил.

— Я увидел эту брошь в прошлом году, когда был в Лондоне.

Когда мы с тобой познакомились, я распорядился, чтобы ее купили и переправили сюда. Правда, так быстро получить ее не рассчитывал.

Но, как видишь, судьба оказалась ко мне милостива. А теперь открой другую коробку, дорогая моя.

— Я еще не поблагодарила тебя за этот подарок.

— Не надо, прелесть моя! У тебя все на лице написано. Ну чем нас порадовала мадам Дениз из Парижа?

Миранда сняла крышку и ахнула. Через секунду она разгуливала в восхитительном восточном халате из нежно-зеленого шелка с кружевной отделкой.

— Сэр, — сказала она, подходя к нему, — вы этот роскошный наряд увидели в Париже, когда были там в последний раз?

Он усмехнулся.

— Я и раньше покупал у мадам Дениз подобные вещи. Для Бесс и Черити, разумеется, — поспешил добавить он, но, увидев, как высоко взлетели ее тонкие брови, понял — не поверила.

— По-моему, бабушка ван Стин права. Ты действительно волокита.

Наступил новый, 1812 год, и в поместье пришла настоящая зима, со вьюгами и метелями. Из Торвика получили письмо — Дороти с Амандой собирались остаться там до весны. Речка и гавань на Лонг-Айленде скованы льдом, писали они, и добраться до Виндсонга нет никакой возможности.

А на острове царило белое безмолвие. Иногда выдавались ясные деньки, когда солнце сияло так ярко, а небо было такое синее и бездонное, что казалось, будто наступило лето. Но в основном было пасмурно и дул сильный ветер. И все же в воздухе уже чувствовалось скорое приближение весны, хотя лес стоял угрюмый, словно погруженный в глубокое оцепенение. И лишь вечнозеленые сосны постанывали и шелестели кронами, будто роптали на свое одиночество рядом с замерзшим Длинным озером. Заболоченные солончаки покрылись тонкой коркой льда, луга занесло пушистым снегом, где время от времени появлялись следы неведомых зверюшек. На четырех пресноводных прудах нашли себе зимнее пристанище гуси, лебеди и дикие утки. В хлевах и стойлах влачили монотонное существование лошади, овцы, свиньи и прочая домашняя живность, мечтая о сочных летних пастбищах.

В первые дни замужней жизни Миранда остро ощущала оторванность от семьи. Ни с сестрой, ни с матерью она не расставалась ни разу в жизни. Без них даже Виндсонг казался не таким, как раньше.

Миранде сначала трудно было привыкнуть к тому, что теперь она здесь хозяйка, но Джаред мало-помалу приучил ее к этой мысли.

Пришел март, а с ним наступили и оттепели. Растаял снег, обнажив темные прогалины. В конце месяца прилетели первые стайки малиновок, то тут, то там появлялись первые подснежники. И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, поля покрылись нежной зеленой травой. В Виндсонг пришла весна.

7 апреля 1812 года Миранда праздновала восемнадцатилетие.

Накануне поздно вечером вернулись мать и Аманда. Сестры всегда отмечали день рождения вместе, даже в тот год, когда Аманда болела корью, и еще один раз, когда Миранда подхватила где-то ветрянку.

Тогда во главе стола сидел отец, Дороти, как всегда, напротив. Сегодня место главы семейства занимал Джаред, Миранда в изумрудном колье — подарке мужа ко дню рождения — заняла место Дороги.

Хозяин Виндсонга терпеливо ждал, пока дамы закончат обмениваться новостями — за прошедшие четыре месяца их накопилось немало. Дороти все сокрушалась, что Миранды не было с ними в Торвике. Оказывается, они с Амандой чудесно провели там время.

— Мне и здесь было неплохо, — отозвалась Миранда. — А уж если выбирать между вами и мужем, думаю, я правильно сделала, проведя медовый месяц с ним.

Аманда хихикнула, а у Дороти такая фривольность вызвала шок.

— Миранда, ты могла бы вести себя и поскромнее! Думаю, Джаред тоже не в восторге от такой развязности.

— Напротив, Дороти! Подобную нескромность я только приветствую.

Миранда вспыхнула, но глаза ее засветились торжеством. Не успев переступить порог, Дороги ясно дала понять, что не собирается относиться к ней как к хозяйке, поэтому реплика Джареда показалась ей по меньшей мере неучтивой. Аманда тоже хороша — васильковые глаза так и сияют от восторга! Сразу видно, что с ними заодно. В конце концов она не дряхлая старуха, с которой можно не считаться.

— Что ж, — сказала она, теребя пухлыми, в ямочках, руками белоснежную льняную салфетку, — хочу, чтобы вы знали, дорогие мои, я у вас не собираюсь задерживаться. Теща, конечно, желанный гость, но лишь при условии, если вовремя убирается восвояси.

— Ну что вы, Дороти. Живите сколько хотите!

— Благодарю, Джаред. Видите ли, я вышла за Тома замуж молодой девчонкой, да и сейчас еще не очень старая. Этой зимой в Торвике я много времени проводила со старым другом нашей семьи, Питером ван Нотлменом. Жена у него умерла, оставив ему пятерых чудесных девочек. Старшая уже замужем. Перед нашим с Амандой отъездом сюда, в Виндсонг, Питер сделал мне предложение. Я дала согласие.

— Да ты что, мама! — в один голос воскликнули сестры.

Довольная произведенным эффектом, она улыбнулась.

— Примите мои поздравления, Дороти, — сказал Джаред.

Он хотел было предложить теще навсегда поселиться в Виндсонге, но теперь решил, что будет лучше, если она и впрямь выйдет замуж. Было совершенно очевидно, что она никогда не смирится с тем, что хозяйкой поместья стала Миранда.

— Мама, что-то я не припомню господина ван Нотлмена, — заметила Миранда.

— У него поместье в Шотландии. Вы с Амандой были там на вечеринке четыре года назад.

— Ах да! Огромный дом недалеко от Торвика. Теперь вспомнила. Как же, как же! Его сынок — противный, как лягуха, — все старался затащить нас с Амандой в темный уголок и поцеловать.

— Он дотронулся до меня своими слюнявыми губами, — подхватила Аманда, — а я как закричу. Миранда прибежала и как даст ему в глаз! Потом до конца вечера ходил и всем рассказывал, что налетел на косяк.

Джаред весело расхохотался.

— Однако, малышка, плата за поцелуй немного высока, ты не находишь?

Тут вмешалась Дороти.

— Это неприятно слышать. Столько лет прошло… — с упреком обратилась она к дочерям. — Молодой человек, над которым вы так бессердечно насмехаетесь, погиб три года назад. Катался в лодке по озеру… Он утонул. Жена Питера не перенесла этого несчастья и умерла. Мальчик был единственным сыном.

— Умерла, оставив сиротами пятерых девочек, одна страшнее другой, — поддела ее Аманда.

— Аманда, опомнись! Что ты такое говоришь? — воскликнула Дороги.

— А разве не ты учила меня говорить правду? — невинным голосом отозвалась та, и Джаред с Мирандой хмыкнули.

— Мама, а когда твоя свадьба? — поспешила Миранда перевести разговор на другую тему.

— В конце лета, когда вернемся из Лондона. Пока не выдам замуж Аманду, о себе нечего и думать.

Джаред вздохнул. Он пока не собирался говорить о том, что должен был сказать, но сейчас самое время.

— Ни Аманда, ни кто-либо из нас поехать в Лондон не сможет, — заявил он. — Нужно немного подождать. Президент Медисон объявил о разрыве торговых отношений с Англией, так что никакие суда в Лондон не планируются. И французы тоже не дают нам проходу. Сегодняшние газеты пишут, что наш посол возвращается из Англии. Положение серьезное, дорогие мои. Пока о поездке в Лондон нечего и думать.

— Как это нечего и думать! — сверкнув глазами, накинулась на него Миранда. — Речь идет не о какой-то увеселительной прогулке!

У Аманды свадьба двадцать восьмого июня, забыл?

— Она никуда не поедет! — сказал Джаред как отрубил. Аманда разрыдалась. — Очень жаль, малышка, но…

— Ах, вам жаль! — взорвалась Миранда. — Вы преднамеренно калечите сестре жизнь и говорите, что вам жаль?! Поймите: приданое готово! А в этом соборе венчаться… Прикажете еще год ждать очереди?

— Если Адриан любит ее, то подождет.

— Адриан-то подождет, — выпалила Миранда, — а вот его мамочка ждать не будет. Она и так в ужас пришла от того, что он женится на какой-то американской колонистке. Она нас так называет. Если Аманда отложит свадьбу, эта дама сделает все возможное, чтобы их разлучить.

Аманда уже рыдала в голос.

— Между Англией и Америкой каждую минуту может разразиться война, — заметил Джаред.

— Тем более Аманда должна попасть в Лондон! Пусть хоть весь мир полетит в тартарары, но Аманда с Адрианом должны пожениться!

— Нет судов, понимаешь? — раздраженно бросил Джаред.

— У тебя они есть! Почему ты не можешь предоставить одно из них нам?

— Потому что не желаю его терять и подвергать опасности команду даже ради тебя, милая женушка!

— И тем не менее мы поедем! — закричала она.

— Нет, не поедете! — рявкнул он.

— Миранда! Джаред! Что за тон? — вмешалась Дороти.

— Не лезь, мама! — огрызнулась Миранда.

— Ах, мой Адриан! Никогда-то я тебя не увижу! — рыдала Аманда.

— Да замолчите вы все, черт бы вас побрал! Нет покоя в собственном доме! — взревел Джаред.

— И не будет, пока ты нас не доставишь в Англию, это я тебе обещаю! — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, заявила Миранда.

— Вы мне угрожаете, миледи?

— Разве я не ясно выразилась, сэр? — мило улыбаясь, ответила Миранда.

Аманда, вне себя от горя, вылетела из-за стола и бросилась вон из комнаты. Миранда, кинув на мужа яростный взгляд, выбежала за ней.

— Полагаю, с тортом придется подождать, — совершенно серьезно заметила Дороти и, когда Джаред разразился хохотом, с недоумением взглянула на него. Такого в Виндсонге еще не бывало!

В это время Миранда пыталась успокоить сестру.

— Аманда, не убивайся! Выйдешь ты замуж за Адриана, я тебе обещаю.

— Но… но как? — всхлипывала та. — Ты… же слышала, что сказал Джаред. Судов нет.

— Есть, никуда они не делись! Просто их нужно найти.

— Джаред нам не позволит.

— Джаред нам не указ. Он должен был еще вчера уехать в Плимут, но из-за нашего дня рождения отложил поездку. Так что через несколько дней его уже здесь не будет, а когда он вернется, мы будем далеко. Не переживай, свадьба состоится. Это я тебе обещаю.

— Ты всегда держишь слово. Но на сей раз тебе не удастся.

— Выше нос, сестренка! Джаред думает, что сумел приручить меня…

Ничего, скоро увидит, что это еще никому не удавалось сделать. — И Миранда зловеще улыбнулась.

— Но у нас ведь нет денег, — сказала Аманда.

— Ты забываешь, что как раз сегодня половина папиного состояния переходит ко мне. А вторую получу, когда мне исполнится двадцать один год. Я богатая женщина, Аманда, а богатые всегда получают то, что хотят.

— А если Джаред прав и между Англией и Америкой и в самом деле начнется война?

— Ну и черт с ней! Да пойми ты: если мы не попадем в Англию, ты и в самом деле потеряешь Адриана.

Раздался стук в дверь, и из-за двери показалась голова Джемаймы.

— Мистер Джаред просит вас прийти в главную гостиную. Кофе уже готов.

— Идем! Уже идем. — Дверь захлопнулась. — Аманда, притворись, будто вне себя от горя, но вынуждена ему уступить.

Сестры спустились в главную гостиную, где их уже поджидали Дороти с Джаредом. Миранда уселась за стол и разрезала торт.

— Мама, налей мне, пожалуйста, кофе.

— С удовольствием, дорогая.

Джаред подозрительно взглянул на жену.

— Миранда, что-то слишком быстро ты смирилась…

— Ничего подобного! — буркнула она. — Я по-прежнему считаю, что ты калечишь Аманде судьбу, но что я могу сделать, если ты не хочешь отвезти нас в Англию?

— Дорогая моя, при чем тут я? Это обстоятельства против нас.

Завтра я уезжаю в Плимут, вернусь дней через десять. Если ситуация к этому времени изменится к лучшему, мы немедленно отправимся в Англию, но если окажется, что война все же неизбежна, я сам напишу лорду Суинфорду и все объясню.

На следующее утро, едва только яхта Данхемов вышла из гавани Литл-Норт-Бей, Миранда вскочила на Бриза и помчалась в бухту Пайн-Нек, где у нее стоял на приколе собственный одномачтовый парусник.

Конь мирно пощипывал травку на лужайке рядом с Длинным озером, а она в это время, переправившись через бухту, входила в местную таверну.

Несмотря на мужскую одежду, каждому было ясно, что это женщина, и, когда она шла по улице, деревенские женщины, глядя ей вслед, неодобрительно покачивали головами.

Хозяин таверны, увидев ее, немедленно вышел из-за стойки.

— Куда это вы, мисс? Разве не знаете, что в пивной вам делать нечего?

— Это еще почему, Эли Лейтем?

— Батюшки! Да это никак мисс Миранда… то есть миссис Данхем. Идите-ка за мной.

Они вошли в залитое солнцем помещение с чистыми дубовыми столами и скамейками. На полках красовались блестящие оловянные пивные кружки и тарелки. На каминной полке из морского дуба стояли синие стеклянные вазы с желтыми нарциссами. Эли Лейтем и его жена Рейчел страшно гордились своей харчевней, где потчевали путешествующих и страждущих деревенской кухней.

Чета Лейтемов и их гостья уселись за пустой стол, и Миранда, отказавшись от предложенного сидра, перешла прямо к делу.

— Скажи-ка, Эли, какие английские суда сейчас на рейде?

— О чем это вы, миссис? — Лицо хозяина таверны оставалось непроницаемым.

— Черт подери, Эли! Не будешь же ты мне говорить, что запасы чая, кофе и какао у тебя неисчерпаемы! Английские и американские суда шныряют туда-сюда, несмотря на блокаду. Мне ли это не знать! Нет ли у тебя на примете капитана, на которого можно положиться?

— А зачем?

— На двадцать восьмое июня у Аманды в Лондоне назначена свадьба. А муж говорит, что из-за этой чертовой блокады мы не сможем отплыть в Англию.

— Ну, не знаю, миссис Миранда, если ваш муж так говорит…

— Ну, Эли, пожалуйста! Ради Аманды! Если я не смогу помочь ей переправиться к жениху, она с ума сойдет! Нам-то с тобой какое дело до политики?

— Ладно, уговорили. Есть тут одно суденышко. Думаю, сможет доставить вас к свадьбе в целости и сохранности. Капитан — дворянин, так что, думаю, все должно пройти без сучка без задоринки.

— Как его зовут? — Миранда так и подалась вперед.

— Подождите, миссис Миранда. Я не могу вам его назвать.

Прежде нужно узнать, возьмет ли он на борт пассажиров, — сказал Эли, бросив взгляд на жену.

— Тогда скажи ему, чтобы приехал в Виндсонг.

— Прямо домой?!

— А куда еще? — И она рассмеялась, видя его недоумение. — Муж уехал сегодня в Плимут и вернется не раньше чем через десять дней.

Но Эли все еще колебался.

— Уж не знаю, миссис Миранда, стоит ли…

— Ну, пожалуйста, Эли! Это не простая прихоть. Я бы сама в этот Лондон сроду не поехала. Шум да грязь! Ради сестры стараюсь! Если она не выйдет замуж за своего Адриана Суинфорда, умрет от горя!

— Сходим к этому капитану, Эли, — вмешалась его жена. — Бедная девочка не должна мучиться, если можно ей помочь.

— Спасибо, Рейчел, — сказала Миранда.

— А ваша мама знает о том, что вы задумали?

— Узнает. Она поедет с нами.

— Не думаю, что это придется ей по нраву. Слышала, она снова собирается замуж?

— Откуда, черт побери, вы узнали? Ах да, Джемайма…

— Правильно! Она моя сестра. А теперь, миссис Миранда, возвращайтесь-ка домой. Эли сходит к тому капитану, а уж он приедет к вам, будьте уверены.

— Рейчел, у меня совсем нет времени. Всего десять дней, .. А потом вернется муж.

— Он наверняка помчится за вами. Никогда не видела, чтобы мужчина так любил свою жену.

— Это Джаред-то?! — изумилась Миранда.

— Ну да! А он что, и не заикался?

— И не заикался…

— А вы?

— И я тоже.

Рейчел Лейтем весело рассмеялась.

— Да ведь ясно как белый день, что вы его любите, а он — вас.

Когда он вас догонит, прямо сразу и скажите, мол, люблю и все такое, а то не избежать вам трепки. Это надо же, без мужа — в дальние края! — Она обняла Миранду. — Возвращайтесь домой.

Эли все устроит.

Миранда быстро добралась до Виндсонга. Бриз хрумкал сочную траву и косил на нее глазом, пока она ставила парусник на якорь.

Домой она домчалась мигом.

— Кто этот капитан? — был первый вопрос Аманды.

— Не знаю. Лейтем сказал, что на него можно положиться.

— А если ошибается? Ведь нас могут похитить и продать в рабство. Я слышала, что в Вест-Индии есть плантации, на которых работают белые рабы. А надсмотрщики выискивают повсюду красивых женщин.

— Господи, Аманда, вечно ты со своими глупостями!

Кто это тебя просветил на этот раз?

— Сьюзен рассказала. Одну деревенскую девушку заподозрили, будто бы она украла хозяйскую лошадь. А она просто поспорила с кем-то, что может так ее спрятать, что никто не найдет. А хозяин взял и подал на нее в суд. И эту девушку продали в рабство в Вест-Индию. И представляешь, спустя два года ей удалось послать домой письмо. Оказывается, ее заставляли спать с белыми рабами, потому что хозяину нужны дети-рабы. Одного ребенка она уже родила и вроде бы ждет другого…

Миранда небрежно пожала плечами.

— Какая чушь! Твоя Сьюзен — немыслимая фантазерка. Эли сказал, что этот английский капитан — дворянин. Возможно, он знаком с Адрианом.

— Ты маме уже сказала?

— Нет еще! Скажу, когда все будет ясно.

В этот же вечер, когда они ужинали, вошла Джемайма и, поджав губы, ворчливо сказала:

— Там какой-то джентльмен. Проводила его в гостиную.

— Хорошо. Пусть нас не беспокоят, — велела Миранда, вставая из-за стола.

Пригладив на ходу белокурые волосы и отряхнув крошки с темно-синего платья, она отворила дверь и уверенно вошла в комнату У камина стоял мужчина среднего роста, лет тридцати, с вьющимися каштановыми волосами. К удивлению Миранды, он был одет по последней моде. Сияя ослепительной улыбкой, он пошел ей навстречу. Она отметила великолепные зубы и темно-синие глаза, искрящиеся весельем.

— Миссис Данхем, я капитан Кристофер Эдмунд. Владелец судна «Морской конек». Мне дали знать, что я могу быть вам чем-то полезен.

Окинув ее беглым взглядом, он решил, что миссис Данхем красавица и обладает тонким вкусом.

— Добрый день, капитан Эдмунд! — Миранда протянула ему руку. Он взял ее и поднес к губам. — Прошу, сэр, садитесь. Рюмку коньяку?

— Спасибо, не откажусь.

Миранда не спеша подошла к столику, на котором стояли графин и бокалы, и, наполнив бокал на четверть темной янтарной жидкостью, протянула капитану. Вдохнув аромат, он восхищенно прищелкнул языком. Миранда улыбнулась. Сделав глоток, капитан спросил — Итак, миссис Данхем, чем могу быть вам полезен?

Речь выдавала в нем истинного джентльмена, и Миранда немного успокоилась. Она села в кресло напротив него.

— Сэр, мне с матерью и сестрой необходимо немедленно отправиться в Англию.

— Миссис Данхем, у меня не пассажирское судно.

— Но мы должны добраться до Англии во что бы то ни стало!

— Чем это вызвано, если не секрет?

— Капитан, я не привыкла обсуждать личные планы с незнакомыми мужчинами. Обязуюсь заплатить вдвое больше обычного и думаю, это избавит меня от расспросов.

— А я не привык брать на борт хорошеньких женщин, о которых мне известно лишь то, что они должны попасть в Англию. Соблаговолите объяснить, зачем вы туда стремитесь.

Миранда бросила на него гневный взгляд, и он едва не рассмеялся. Дамочка, оказывается, с характером!

— Моя сестра должна выйти замуж за лорда Адриана Суинфорда, — вздохнув, сказала Миранда. — Из-за этой нелепой блокады мы, кажется, не можем оказаться в Англии, а если мы туда не попадем…

— , его мамаша женит Адриана на другой.

— Откуда вам это известно?! — Внезапно ее осенило. — Простите, сэр, вы, случайно, не родственник Дариуса Эдмунда, герцога Уитли?

— Я его брат. Второй. А всего нас четверо.

Миранда улыбнулась:

— Сэр, я знакома с вашим старшим братом. Когда-то он ухаживал за Амандой. Встреча с Адрианом стала причиной Их размолвки.

— Поверьте, брат был огорчен. И тем не менее я считаю, что с Суинфордом ваша сестра будет более счастлива.

— Однако вы не очень-то лестно отзываетесь о своем брате, — поддела его Миранда.

— Что ж тут такого? Дариус на десять лет меня старше. Он вдовец, привык вести беспорядочную жизнь. Будь он более привлекательной личностью, уверен, ваша сестра предпочла бы стать герцогиней. Адриан Суинфорд, кажется, всего лишь баронет…

— Моя сестра выходит замуж по любви!

— Как трогательно! А вы тоже вышли замуж по любви?

— Капитан, вам необходимо это знать, чтобы принять окончательное решение?

Он расхохотался.

— Хорошо сказано! Хотя ваша сестра и обошлась с моим старшим братом жестоко, буду счастлив доставить вас в Лондон. Отплываем завтра вечером — задерживаться у берегов Америки слишком опасно. — Он улыбнулся и добавил:

— Кроме того, все, что привезли, — продали, и теперь в моих трюмах полно американских товаров Пора домой. Вырученные денежки просадим в игорных домах, повеселимся с хорошенькими девочками, а в пути буду рад составить компанию трем элегантным дамам.

Миранда вздохнула с облегчением. Если все настолько просто, подумала она, значит, Джаред просто не захотел везти их в Лондон — Капитан, могу предложить вам поставить ваш корабль на якорь в маленькой бухте. Она глубокая, хорошо защищена скалами и находится рядом с нашим поместьем. В Виндсонге вы могли бы пополнить запасы пресной воды. К сожалению, не смогу предложить никаких овощей и фруктов — в начале апреля у нас растут только нарциссы.

— Вы очень любезны! Я непременно воспользуюсь вашим предложением.

Миранда поднялась:

— А теперь я хотела бы познакомить вас с мамой и Амандой Не хотите ли выпить с нами кофе?

Капитан тоже встал.

— С превеликим удовольствием, миссис Данхем.

Миранда дернула за сонетку, и в комнату тут же вошла Джемайма. С трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, Миранда приказала ровным голосом:

— Передай маме и Аманде, что я прошу их прийти сюда — выпить с нами кофе.

Когда служанка ушла, Миранда учинила спасителю форменный допрос.

— Стало быть, у вас еще три брата?

— Три брата и три сестры, миссис Данхем! Дариус — старший, потом идут сестры Клавдия, Октавия и Августа. Сыновьям, кроме старшего, мама, слава Богу, дала нормальные английские имена — Кристофер, Джордж и Джон. Джон, между прочим, учился вместе с Адрианом в Кембридже. Он собирается стать священником, а Джордж мечтает служить в королевском полку.

— Я и не подозревала, что ваша семья такая состоятельная, — проговорила Миранда, только потом сообразив, что допустила бестактность — Ну что вы! На самом деле это не так. Дариус, можно сказать, богатый человек, но состояние ему досталось в наследство от жены. У мамы три брата — холостяки и с титулами. Они наши крестные, так что каждый из нас получил титул от них. Я — маркиз Уайский, Джордж — лорд Стадли, малыш Джон в один прекрасный день станет баронетом, хотя, по-моему, мечтает стать епископом.

Кристофер Эдмунд рассмеялся. Миранда ему нравилась, и ее замечание относительно богатства его нисколько не задело.

Дверь распахнулась, и в гостиную вошли Дороти и Аманда. Капитан вскочил.

— Миранда, кто этот джентльмен? — строго спросила Дороги, давая всем присутствующим понять, что в этом доме она хозяйка.

Не обращая внимания на властный тон, Миранда спокойно сказала:

— Мама, позволь представить тебе капитана Кристофера Эдмунда, маркиза Уайского. Капитан Эдмунд любезно согласился доставить нас в Лондон на своем корабле. Отплываем завтра вечером и, если погода будет хорошей, доберемся до Англии к середине или концу мая. Так что у нас будет достаточно времени, чтобы подготовиться к свадьбе. Капитан Эдмунд, разрешите представить вам мою мать, миссис Данхем. Во избежание путаницы разрешаю вам обращаться ко мне по имени.

— Только в том случае, если вы будете называть меня Китом.

Так зовут меня мои друзья. — Он повернулся к Дороти и, учтиво поклонившись, приложился к ручке. — Счастлив познакомиться с вами, миссис Данхем. Помнится, прошлым летом, когда мой братец Дариус ухаживал за мисс Амандой, моя матушка как-то имела удовольствие потчевать вас чаем.

Дороти, застигнутая врасплох, только и смогла пробормотать:

— Как же, как же, припоминаю…

— Капитан, моя сестра Аманда, будущая леди Суинфорд, — продолжила Миранда.

Кит Эдмунд снова поклонился.

— Мисс Аманда, разрешите сказать вам, что мне искренне жаль своего брата Дариуса. Упустить такую красавицу! Но вас я поздравляю с тем, что вы прислушались к голосу здравого смысла и не поддались чарам моего брата.

Аманда улыбнулась, и ямочки проступили на ее щеках.

— А вы шутник, сэр!

Но уже в следующую секунду она вновь стала серьезной:

— Вы и в самом деле доставите нас в Англию?

— Ну конечно. Как я могу отказать вашей сестре! Да и Адриану Суинфорду стыдно будет в глаза смотреть, если я не выполню вашу просьбу.

— Благодарю вас, сэр. Я знаю, как это опасно, но…

— Опасно? Да что вы, право! Никакой опасности нет. Британия, как известно, правит морями…

— Мы вам чрезвычайно признательны, сэр.

В этот момент вошла Джемайма с подносом в руке.

— Куда поставить? — деловито осведомилась она.

— Капитан… Кит, не могли бы вы подвинуть этот столик к камину? Большое спасибо. Поставь на него поднос, Джемайма, и можешь идти. Мама, разлей, пожалуйста, кофе. О Боже, как ты побледнела! Очевидно, хорошая новость застала тебя врасплох. — Миранда спокойно уселась за столик и, взяв в руки серебряный кофейник, налила в изящную фарфоровую чашечку кофе. — Аманда, передай, пожалуйста, маме, — попросила она, взглянув невинными глазами на Дороти. Та так и рухнула в кресло.

— А ваш отец с мужем тоже с вами поедут? — спросил Кит Эдмунд, взяв у Миранды из рук чашечку.

— Кит, папа умер несколько месяцев назад. К сожалению, муж тоже не сможет нас сопровождать. У него срочные дела.

— Миранда! — наконец-то обрела голос Дороти.

— Да, мама?

— Джаред запретил тебе ехать в Лондон, ты что, забыла?

— Вовсе нет, мама! Он лишь сказал, что в связи с блокадой морское сообщение между нашими странами прекратилось и на своих кораблях он бы плыть не рискнул.

— Тогда к чему такая спешка? Подожди, пока он вернется.

— Капитан Эдмунд не может ждать десять дней. Нам и так ужасно повезло, что он согласился взять нас с собой.

— Я с вами не поеду! Не желаю быть соучастницей! — выпалила Дороти.

— Очень хорошо! Тогда у нас есть два варианта. Либо мы с Амандой едем в Англию одни, что, естественно, покажется более чем странным семье Адриана и всем нашим знакомым, либо… — Миранда выдержала эффектную паузу. — Аманда отправится в Шотландию и будет жить там вместе с тобой и твоим новым мужем. Сомневаюсь, что господин ван Нотлмен и его невзрачные дочки будут счастливы иметь под боком такую красавицу, за которой тут же начнут увиваться местные щеголи. Так что, мама, выбирай!

Дороти, прищурившись, посмотрела на дочерей. Ни та, ни другая и бровью не повели! Тогда она перевела взгляд на капитана Эдмунда. Тот поспешно опустил глаза, но она успела заметить в них веселые искорки. Выбора у нее не было, и все это понимали.

— Миранда, какая же ты все-таки стерва! — ровным голосом сказала она и повернулась к капитану:

— Капитан Эдмунд, какие каюты вы можете нам предложить?

— Две смежные, миссис Данхем. Одна просторная, а другая маленькая. Мое судно не предназначено для перевозки пассажиров…

— Не волнуйся, мама, поместимся! Много туалетов брать с собой не будем, купим все в Лондоне.

— Похоже, Миранда, у тебя на все готов ответ, — проворчала Дороти, поднимаясь. — Позвольте с вами попрощаться, капитан. У меня еще масса дел, а завтра уезжать…

Кристофер Эдмунд встал и поклонился.

— Буду счастлив видеть вас на борту своего корабля.

— Благодарю вас, сэр, — сказала Дороги и, не взглянув на дочерей, вышла из комнаты.

— Миранда, вы, оказывается, опасный противник, — заметил капитан.

— Вряд ли! Просто я хочу, чтобы моя сестра была счастлива.

— А ваш муж и в самом деле запретил вам ехать?

— Откуда вы это взяли?

Капитан тихонько рассмеялся.

— Мне почему-то кажется, что ваш муж забыл сказать то, что собирался.

— Ну, пожалуйста, капитан… — взмолилась Аманда. — Возьмите нас с собой! — И ее голубые глаза наполнились слезами.

— Я дал вам слово, мисс Аманда, и я его сдержу, — ответил он, с каждой минутой все больше и больше завидуя Адриану Суинфорду.

— Перестань плакать, Аманда. И так уже напугала бедного Кита до полусмерти. Не переживай, увидишь ты своего Адриана. А теперь беги и собирайся, а мы обсудим кое-какие финансовые вопросы.

— Благодарю вас, сэр, — ответила Аманда. Одарив капитана милой улыбкой, она ушла.

— Повезло этому Адриану Суинфорду, — вздохнул Кристофер Эдмунд.

— Вы правы, — сказала Миранда.

Ну вот опять! То же самое, что и год назад — Аманде поют дифирамбы, а ее никто не замечает. Ну да ладно! Утром они отплывают в Лондон. Миранда подошла к конторке и, выдвинув потайной ящик, вытащила маленький кошелек.

— Полагаю, этого хватит с избытком, — сказала она, отдавая его капитану.

Тот подбросил его на руке. Да, в щедрости ей не откажешь, подумал он.

— Миранда, значит, так! Ночью мы встанем на якорь в вашей бухте. Утром вы сможете начать переносить на борт свои вещи. И еще я хотел бы попросить вас вот о чем. Мои матросы — народ простой и грубый. Рекомендую по возможности не показываться им на глаза. Но если вдруг захотите выйти на палубу подышать свежим воздухом, одевайтесь поскромнее и не расхаживайте с непокрытой головой. Пусть это не покажется вам странным — длинные женские волосы, развевающиеся на ветру, возбуждают.

Миранда похолодела от страха.

— Кит, вы хотите сказать, что от вашей команды можно всего ожидать?

— Дорогая моя, я думал, вы понимаете. Нормальные моряки служат в королевском флоте, а у меня — сброд, не заслуживающий ни малейшего доверия. Я могу положиться лишь на первого и второго помощников и еще на Чарли, моего юнгу. А вообще-то команду держим в повиновении только угрозами и обещаниями разбогатеть. И если вдруг они взбунтуются — нам несдобровать. Поэтому я и вынужден просить вас вести себя как можно скромнее.

Внезапно до Миранды дошло, в какую опасную авантюру она ввязалась. Прав Джаред — это действительно большой риск! И тем не менее, если они останутся дома, Аманде не видать Адриана как своих ушей. «Хочется, чтобы она была так же счастлива, как и я», — подумала Миранда и тут только спохватилась. А ведь она и в самом деле счастлива! И впервые за все время своего замужества мысль эта не показалась Миранде нелепой.

— Хорошо, что вы меня предупредили. Кит. Мы будем вести себя с величайшей осторожностью. Думаю, лучше будет сесть на корабль, когда совсем стемнеет. Тогда ваши матросы нас не увидят.

— Великолепно! А у вас, оказывается, мужской склад ума. Все мгновенно схватываете и тут же принимаете решение. — Он встал. — Миранда, премного благодарен за гостеприимство. Счастлив буду видеть вас на своем корабле.

Кит Эдмунд вернулся на корабль, а из головы все не шли очаровательные сестры-близнецы. Мисс Аманда, без сомнения, чрезвычайно привлекательна, но и миссис Миранда по красоте нисколько не уступает ей. Кроме того, у этой особы, похоже, бездна здравого смысла.

Нужно будет во время поездки познакомиться с ней поближе, решил капитан. Наверняка найдется, о чем поговорить.

Миранда, проводив Кита, вернулась в гостиную и задула свечи.

Потом уселась в кресло перед камином. За окном ветер теребил голые ветви дубов. Ивы и клены уже покрылись нежной листвой. На дубах листья всегда появляются позже, подумала она. Милый Виндсонг!.. Жаль уезжать. Миранда решила, что к концу лета обязательно вернется, будет жить здесь с Джаредом и больше никогда от него не уедет.

Понять бы еще только, любит ли она его. А он? Какие чувства он к ней испытывает? Наверное, любит ее… Она закрыла глаза, и в памяти всплыло его лицо — зеленые глаза, потемневшие от страсти, чувственные губы… Вот он наклоняется к ней, и Миранда будто слышит его тихий голос: «Ты полюбишь меня, Миранда, потому что я так хочу, а я всегда добиваюсь своего».

Миранда вздрогнула. Почему он это сказал? Неужели любит?

Знать бы ответ… А она, она его любит?

Миранда встала и принялась мерить шагами гостиную. Потом зажгла лампу и вытащила из ящика бюро листок бумаги и гусиное перо. Она решила написать Джареду письмо.

За окном тоскливо вздыхал ветер, цепляясь за голые ветви высоченных дубов. Молодой месяц играл в прятки с мрачными тучами. С громким треском упало прогоревшее полено, взметнув сноп искр в жаркой пасти камина. Миранда, вздрогнув от неожиданности, выронила перо. Когда успокоилась, засмеялась. Снова взяв перо в руку, начала быстро писать, покрывая листок четкими разборчивыми строчками.

Часть II. АНГЛИЯ. 1812 — 1813

Глава 6

«Мой дорогой муж, я люблю тебя! Именно поэтому тяжело писать то, что я должна написать. Когда получишь это письмо, Аманда, мама и я будем уже на полпути в Англию. Мы отплыли из Виндсонга сегодня, 10 апреля, на борту „Морского конька“. Это английское судно принадлежит Кристоферу Эдмунду, маркизу Уайскому, брату одного из бесчисленных поклонников Аманды. Я не могу допустить, чтобы она потеряла Адриана Суинфорда. Она так любит его! Теперь, когда я знаю, что значит любить, я, как никогда, понимаю, что происходит в ее душе, и не вынесу, если она будет несчастна. Я страдаю вместе с ней и разделяю ее боль. Но я боюсь — слишком боюсь, — что теперь, когда я наконец обрела счастье, я могу потерять тебя. Прошу, не сердись на меня. Сразу же после венчания, не задерживаясь, отправлюсь в обратный путь. Обещаю. Твоя любящая жена Миранда».

Джаред Данхем негромко чертыхнулся, смял письмо и мрачно взглянул на Джеда.

— Ты что, не мог добраться сюда быстрее? — грозно спросил он.

— Два с половиной дня от Виндсонга до Плимута — куда уж быстрее, мистер Джаред!

— Два с половиной дня! — присвистнул Джонатан Данхем. — , Да ты что, братец, на крыльях сюда летел, что ли?

Взмыленный конюх усмехнулся.

— Вот-вот, именно летел, а не плыл. В жизни не чувствовал себя так мерзко из-за качки. Правда, от залива Баззардс добирался по суше. Барнабас Хортон подвез меня. Заплатите ему пять долларов, мистер Джаред. Я так подумал, надо бы отогнать яхту обратно в Виндсонг, ведь вы отправитесь вдогонку за Мирандой на судне побольше этого?

— Да, черт тебя возьми! — гаркнул Джаред. — Кто дал тебе это письмо? Моя жена?

— Нет, это ее мамаша, Дороти, послала меня сообщить вам, что они уезжают, а письмо мне дала Джемайма, да еще прибавила, мол, ваша мадама сама вам все объяснит, и еще сказала, что, быть может, вы и не отколошматите ее, когда вернется.

Джонатан взорвался от хохота, но суровый взгляд Джареда усмирил его.

— Джон, мне понадобится корабль и команда смельчаков, готовых рискнуть прорваться через блокаду. Добраться до Англии — дело нешуточное.

— "Спящая красавица" почти готова. Пара-другая заклепок, и можно выходить. А команда?.. Ну что ж, кое-кого знаю. Хоть сейчас отправятся с тобой…

— Разумеется, за мной не заржавеет. Выходим в море через двадцать четыре часа. Надеюсь, доберемся до Англии быстрее сумасбродной особы, на которой я женился. — Он повернулся к Джеду. — Иди на кухню! Марта накормит тебя. А потом можешь отправляться спать. К утру будет готово письмо капитану Брауну. Ну все!..

— Да, сэр! — Джед ушел.

— А как твои дела здесь, обрубил концы? — тихо спросил Джонатан.

— Да вроде бы… В конце концов они должны понимать, что я теперь человек женатый и не могу заниматься тем, что делал раньше.

Хотели еще раз отправить меня в Европу — я отказался. Но сегодня, пожалуй, скажу, что передумал. Если можно уладить конфликт между Англией и Америкой, непременно возьмусь за это. Наполеон нам не союзник, что бы президент Медисон по этому поводу ни думал. Его слишком плохо информируют. Все эти юнцы конгрессмены западных штатов рвутся воевать. Война с Англией для них — все равно что партия в бильярд. Горячие головы! Воображают себе, будто малютка Давид победит Голиафа! Господи, как я устал от всех этих войн, больших и малых! Если Америка намерена стать преуспевающей, нужно строить прочную экономику, а не воевать, война лишь уносит человеческие жизни. — Он помолчал. — Вот ведь, Джон! Опять ты завел меня!

— Выставляй-ка ты свою кандидатуру в конгресс! Сколько раз я говорил об этом.

— Возможно, когда-нибудь я так и сделаю, но сейчас не мешает в собственном доме порядок навести.

— Надеюсь, не жалеешь, что женился? Ты действительно любишь ее?

— Еще как! Эта женщина сводит меня с ума. Она с одинаковой легкостью способна доводить меня до белого каления и воспламенять страстью. Знаешь, за четыре месяца, что мы женаты, ни разу не показала, что испытывает ко мне хотя бы привязанность. А первые слова письма — «Я люблю тебя». Не поймешь — то ли и вправду так думает, то ли дурачит. Ладно! Выясним.

Они вышли из Плимута 14 апреля. Сопутствуемые удачей и попутным ветром, да к тому же с умелой командой на борту, они приплыли в Лондон на три дня раньше тех, за кем погнались сломя голову.

Роджер Брамвелл был немало удивлен, увидев Джареда, но с обычной деловитостью быстро и умело подготовил дом к прибытию хозяина.

— Милорд, я счастлив снова видеть вас! — приветствовал его секретарь. — Даже и не предполагал, что так скоро вернетесь!

— Предстоящее бракосочетание моей подопечной и лорда Суинфорда привело меня сюда. Однако почему «милорд»?

— Милорд, вам пожалован титул лорда. Это хорошо! Советую не пренебрегать им. Англичане придают слишком много значения условностям, и этот титул значительно поднимет вас в их глазах. Все полагали, будто напряженные отношения между Англией и Америкой не позволят вам приехать.

— Да я бы и не отважился, не будь моя жена так упряма.

Пошлите записку лорду Суинфорду с просьбой отобедать сегодня со мной. Сообщите также, что его невеста уже на пути в Англию Это живо поднимет ему настроение. И прошу вас: сделайте так, чтобы записка ему была передана лично.

А Миранда, пожалуй, права, подумал Джаред. Не возьми она инициативу в свои руки, Аманда и в самом деле могла бы потерять юного Суинфорда.

Адриан Суинфорд прибыл ровно в семь вечера. Сколько горячности, нетерпения в этом молодом человеке, улыбнулся Джаред, разглядывая его. Среднего роста блондин с васильковыми глазами, Шо тщательно подстриженный и завитый, с прекрасным цветом лица и румянцем во всю щеку, говорившим об отменном здоровье, он располагал к себе с первого взгляда.

Отлично пошитый костюм в серо-голубых тонах говорил о том, что у него тонкий вкус и что он следит за модой, но отнюдь не щеголь.

— Лорд Данхем, — молодой человек протянул для рукопожатия руку, — разрешите представиться: Адриан Суинфорд. Из вашей записки я узнал, что Аманда вот-вот приедет в Лондон. Извините, но почему вы не захватили ее с собой?

— Потому что, несмотря на все мои запреты, моя жена — надеюсь, вы помните Миранду — решила отправиться в Англию с сестрой и матерью без моего ведома. У меня отменный херес. Не желаете?

— Боже праведный! — Адриан медленно опустился на стул.

— Выпейте! — Джаред протянул ему бокал с янтарным напитком.

— Да, да, сэр, благодарю вас! — Адриан взял бокал, отпил немного и, тревожно вскинув на Джареда глаза, спросил:

— Вы считаете, я Аманде не пара?

— Вовсе нет! Судя по рассказам моей жены и тещи, вы выше всяких похвал. Что до Аманды, так она просто без ума от вас. Меня беспокоит то, что женщины решились пересечь Атлантический океан как раз тогда, когда политическую обстановку спокойной назвать никак нельзя. Миранда же, по всей видимости, убеждена, что ваша свадьба не терпит отлагательства, и потому, пользуясь моим отсутствием, договорилась с капитаном одного английского судна.

— О Боже! Но это же чистейшее безумие, как она могла так поступить?! А этот капитан, кто он?

— Я абсолютно согласен с вами, милорд. Моя жена иногда ведет себя как сущий ребенок. Я знаю капитана. Это Кристофер Эдмунд, маркиз Уайский. Уверен, с ним они будут в полной безопасности.

— Но каким образом вам удалось приплыть сюда раньше их?

— Благодаря отличному быстроходному судну.

— И еще, должно быть, решимости, — улыбнулся Адриан Суинфорд.

— Именно так, милорд, — подтвердил Джаред. — Раз уж мы скоро станем родственниками, зовите меня Джаред, и надеюсь, вы позволите называть себя Адрианом. А теперь прошу в столовую, иначе моего повара хватит удар.

Двадцатилетний английский лорд и тридцатилетний американец стали друзьями. Адриан Суинфорд понял, что у него появился сильный союзник — защитник, если угодно, — ограждающий его от влияния миниатюрной, но очень волевой женщины — его матери, принадлежащей к числу так называемых «матушек-командирш». На следующий же день она, высокомерно разглядывая в лорнет этого выскочку-американца, обнаружила, что совершенно очарована им помимо своей воли.

— Его манеры просто безупречны, а сам он исключительно элегантен, — заключила она.

— Хочешь сказать, для американца? — спросил Адриан.

— Для джентльмена, — уточнила вдовствующая леди Суинфорд.

Три дня спустя после этой встречи два молодых джентльмена стояли на причале Вест-Индской компании, наблюдая за тем, как с английского судна «Морской конек» спускают сходни. Первыми появились капитан и Миранда, опирающаяся на его руку, за ними — Дороти и Аманда.

— Ах, Кит, не знаю, как и благодарить тебя за то, что доставил нас сюда в целости и сохранности, — щебетала Миранда.

— Иметь такую очаровательную пассажирку на борту — одно удовольствие, но если ты действительно хочешь отблагодарить меня, то поцелуй будет высшей наградой!

— Как вам не стыдно, сэр! — возмущенно воскликнула Миранда, но глаза ее игриво поблескивали. Смеясь, она поцеловала его в щеку.

— Надеюсь, вы получили свою награду, сэр, — медленно проговорил Джаред, подходя к ним. — Добро пожаловать в Лондон, сударыня!

— Джаред! — Выражение полнейшего изумления на ее лице было наградой ему. Он и не предполагал, что так поразит ее.

— Аманда! — воскликнул спутник Джареда.

— Адриан! О Адриан! — Аманда бросилась ему в объятия и была встречена звонким поцелуем.

— Какое счастье, что ты уже здесь, Джаред, — устало проговорила Дороти. — Надеюсь, теперь тебе удастся хоть немного вразумить Миранду.

— Как бы то ни было, она добилась своего. — Он повернулся к жене. Сердце Миранды отчаянно билось, пока он сверлил ее взглядом. — Ты и в самом деле веришь в то, о чем написала мне? — спросил он низким глубоким голосом.

— Да, — тихо ответила она.

Он поднял ее затянутую в перчатку руку и поднес к своим губам.

— Любовь моя, мы непременно побеседуем об этом чуть позже.

— Да, милорд! — промолвила она, в душе надеясь, что он не слишком сердится на нее. Она так любила его, что готова была потакать всем его прихотям. К тому же теперь она поняла, что это нисколько не мешает ей оставаться самой собой, не терять своей индивидуальности. Она была действительно счастлива видеть мужа.

— Миранда, дорогая, не представишь ли меня капитану Эдмунду? — Слова Джареда вывели ее из задумчивости. Она совсем забыла о вежливости и тут же поспешила исправить ошибку.

— Мне дали понять, что груз неотложных дел не позволяет вам приехать в Англию. — Капитан был явно раздосадован тем, что все его надежды поухаживать за хорошенькой женщиной, пока мужа нет рядом, рухнули.

Понимающая улыбка заиграла на губах Джареда.

— Мне удалось расправиться с ними гораздо быстрее, чем я думал, — ответил он. — Я ваш вечный должник, милорд. Надеюсь, не откажетесь принять приглашение как-нибудь отобедать у нас. И конечно же, мы ждем вас на свадьбе.

— Благодарю вас, сэр! Для меня было большой честью сопровождать Мир… леди Данхем и ее родных. — Он повернулся к дамам. — Позвольте откланяться.

— Эдмунд, если бы вы знали, как я благодарен вам! — воскликнул Адриан, по-прежнему сжимая Аманду в объятиях.

Кит улыбнулся, глядя на двух влюбленных.

— Не стоит благодарности, я счастлив уже оттого, что вижу вас вместе. — И, отвесив галантный поклон, он вернулся на корабль.

— Нас ждет карета, — сказал Джаред, предлагая руку своей жене и теще. — Где ваш багаж?

— Мы отправились налегке, — ответила Миранда. — На судне не было места для багажа. К тому же все приданое Аманды заказано в Лондоне у мадам Шарпентье еще раньше.

— Прекрасно, моя дорогая, но вряд ли Аманда сможет появиться в этих нарядах до замужества. А вам с Дороти негоже наносить визиты и принимать у себя в тех же самых платьях, что и в прошлом сезоне.

Они уже вышли из моды, — с улыбкой проговорил Джаред. — Советую заказать все новое.

— Но разве мы не вернемся в Виндсонг сразу же после свадьбы Аманды? — удивилась Миранда.

— У меня здесь возникли кое-какие дела, дорогая, поэтому, возможно, нам придется задержаться. Раз уж вы рискнули в такое время пересечь океан, постарайтесь насладиться столичной жизнью.

Кроме того, — он понизил голос, — вернуться домой сейчас будет не так-то просто.

— А как же наша яхта?

— Отношения между нашими странами слишком накалились.

Боюсь, британцы могут конфисковать ее. Это одна из причин, почему я был против вашей поездки.

— А я все же рада, что мы решились! — сказала Миранда. — Разве ты не видишь, как Аманда счастлива?

— Да, любовь моя, конечно. Но это не извиняет тебя. Непослушание — великий грех, и тебе придется искупить его.

Карета — черно-золотая красавица, запряженная парой великолепных серых лошадей, — давно поджидала их. Два лакея в бело-зеленых ливреях помогли носильщикам погрузить небольшую поклажу.

Когда все наконец разместились — Адриан и Аманда спиной к кучеру, а Дороти, Миранда и Джаред напротив, — карета тронулась, и через несколько минут они уже ехали по оживленным улицам Лондона.

— Какое счастье снова почувствовать землю под ногами, — вздохнула Дороти.

— Неужели путешествие утомило вас? — удивился Джаред. — По-моему, погода благоприятствовала.

— О нет, погода была на редкость замечательной, но страх, что нас настигнет американский патруль или французы, не давал покоя. — Она столь шумно перевела дух, что необъятная грудь ее заколыхалась. — А пираты? Я до жути боюсь пиратов!

— Пираты почти никогда не нападают на английские суда.

— Чепуха! Они же дикари. А если бы нас захватили турки?

Мне говорили, что турки падки на блондинок. Только подумайте, мы могли бы закончить свои дни в каком-нибудь мерзком гареме! К счастью, все позади. Я так устала, что просплю, наверное, дня три кряду. — Она еще раз глубоко вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Через мгновение она уже посапывала.

— Мама, похоже, сожалеет, что не попала в руки турецких пиратов, — хихикнула Аманда.

— И все же ваша затея была очень рискованной, — сказал Адриан.

— Да, но в противном случае меня бы не было здесь! — возразила Аманда.

— Если бы я потерял тебя…

— Но ведь ты же не потерял, — не дала закончить ему Аманда. — А теперь, пожалуйста, поцелуй меня, меня никто не целовал вот уже целых девять месяцев!

Адриана не нужно было просить дважды. Джаред повернулся к Миранде. Ее глаза цвета морской волны обеспокоенно глядели на него.

— Я все размышлял, что мне с тобой сделать при встрече — убить ли, поцеловать ли? Адриан прав, вы многим рисковали.

— Я никогда не решилась бы на такое, если бы не доверяла Киту.

— Да ты бы оседлала самого дьявола, лишь бы привезти Аманду в Англию. — Густой румянец залил щеки Миранды, потому что он был прав. — Интересно, будешь ли ты столь же преданна и мне?

Он не оставил ей времени ответить «да», закрыв ее губы своими.

Она тут же страстно откликнулась на поцелуй, и он, усадив ее к себе на колени, принялся ласкать ее упругую грудь.

— Джаред! — смущенно воскликнула она. — Только не здесь!

Не обращая внимания на ее слова, он покрывал поцелуями ее шею.

— Ну что ты, радость моя, мама спит, а Аманда с Адрианом слишком увлечены друг другом. — Он развязал ленты ее шляпки, отбросил ее в сторону, а затем принялся вынимать шпильки из ее волос. — Не дай Бог, с тобой бы что-нибудь случилось! — И его губы вновь приникли к ее мягким податливым губам.

Карета резко остановилась, и целующиеся парочки стыдливо отпрянули друг от друга. Адриан, открыв окно, выглянул наружу.

— Смотрите, это карета принца, он едет так медленно, чтобы все смогли увидеть его.

— Скажите Смиту, чтобы ехал другим путем, — сказал Джаред, — незачем показывать нам лондонские достопримечательности.

К тому же, — он многозначительно приподнял бровь и подмигнул сестричкам, отчего те прыснули со смеху, — меня почему-то вдруг страстно потянуло домой.

— А меня потянуло поскорее жениться, — рассмеялся Адриан.

— Как вам не стыдно! — воскликнула Миранда с наигранной строгостью, закалывая шпильками растрепавшиеся волосы.

— Ведете себя как похотливые кобели, — вторила ей невинным голоском Аманда.

Шокированные ее словами, все на секунду замолчали, а потом разразились хохотом.

— Моя милая свояченица, как твой опекун, я должен бы хорошенько отшлепать тебя. Молодой леди не пристало так выражаться. Однако ты абсолютно права на мой счет, да и на счет Адриана. А вообще-то, думаю, нельзя наказывать человека за то, что он говорит правду.

— Простите мою бестактность, впредь я постараюсь следить за своим языком, — заверила Аманда, но ее васильковые глаза при этом смеялись.

— Вот и чудесно!

— А куда мы едем? — спросила Миранда.

— Ко мне домой, — ответил Джаред. — Не в отеле же вам останавливаться!

— Мы рассчитывали остановиться в доме сэра Фрэнсиса Данхема. Я знала, что у тебя есть дом в Лондоне, но ты никогда не говорил, где и в каком он состоянии.

— Ты весьма непредусмотрительна!

— Мы собирались в такой спешке.

— Ну да, ну да, разумеется, а, кстати, что будет с поместьем, пока тебя нет, не подумала?

— Там остался управляющий, Питер Мур, он знает, что делать.

А как же вы, милорд, почему вы сами не поинтересовались делами поместья, зная, что меня там нет? Неужели вы были так увлечены погоней, что забыли о Виндсонге?

— Не будите во мне зверя, миледи, во гневе я страшен!

— Прекрасно, милорд, я готова сразиться с вами, покажите, на что способны, — вызывающе бросила она.

«Боже милостивый! — подумала Аманда, прильнув к Адриану. — Кому нужны эти бешеные страсти? Какая прелесть тихая любовь…»

Карета свернула на Дэвон-сквер. Всего восемь домов — все из красного кирпича, с темно-серыми черепичными крышами и белыми мраморными ступеньками парадных подъездов — окружал миниатюрный парк. Четыре великолепных каштана, цветочные клумбы на зеленой лужайке с аккуратными, посыпанными гравием дорожками и фонтан в центре с мраморными скамейками вокруг превращали это место в настоящий оазис.

Как только карета остановилась, два лакея спрыгнули с задка и поспешно распахнули дверцу, а из дома уже спешили слуги, чтобы перенести багаж.

В этот момент, словно от толчка, проснулась Дороти.

— Где это мы? — зевая, спросила она.

— В Лондоне, мамочка, — улыбнулась Миранда. — Дома, где тебя ждет горячая ванна и крепкий черный китайский чай.

Вся прислуга вышла встречать хозяев. Миранда была поражена таким подчеркнутым проявлением почтения, но в конце концов это Англия, а не Америка.

Роджер Брамвелл вышел вперед.

— Миранда, позволь представить тебе Роджера Брамвелла, моего секретаря. Он ведет все мои дела здесь, в Лондоне.

Миранда протянула затянутую в перчатку руку для пожатия, но он поклонился и поцеловал ее руку на европейский манер.

— Счастлив видеть вас в Лондоне, миледи.

— Благодарю вас, мистер Брамвелл, — ответила она.

— Позволь, дорогая, представить остальных, — продолжил Джаред.

— Симеон, дворецкий, — произнес он.

— Здравствуйте, Симеон, — улыбнулась Миранда.

— Добро пожаловать, миледи, — расплылся в улыбке высокий, внушительного вида дворецкий.

— Миссис Дарт, экономка.

— Счастливы видеть вас, миледи, — проговорила маленькая миловидная женщина.

— Спасибо, миссис Дарт.

— А вот и наше сокровище, миссис Поултни! Лучшей кухарки в Лондоне не сыскать.

— Рада служить вам, миледи. — Полная женщина залилась ярким румянцем, и все ее четыре подбородка заходили от волнении.

— Я полагаюсь на вас, миссис Поултни.

— Мой камердинер, Митчум, — продолжил Джаред. — А это Перкинс, миледи, ваша горничная, у нее отличные рекомендации.

— Нисколько не сомневаюсь, — с улыбкой проговорила Миранда. — Я уверена, мы найдем общий язык. — Она кивнула горничной, присевшей в почтительном реверансе. Похоже, она неглупа, подумала Миранда и, обернувшись к секретарю, сказала:

— Мистер Брамвелл, на какое-то время нам потребуются также горничные для мамы и Аманды.

— Хорошо, миледи.

Потом Джаред представил Миранде остальных: Смита — кучера, четырех лакеев, четырех горничных, прачку, грума Уолкеpa, двух конюхов, молоденькую служанку, помогающую другим слугам, и мальчика на побегушках.

— Миледи, мы подготовили розовую спальню для мисс Аманды и гобеленовую — для миссис Данхем, — сообщила экономка.

— Замечательно, миссис Дарт. Будьте добры, приготовьте теперь для каждой из нас горячую ванну и свежий чай — китайский черный для мамы, если можно. А после я хотела бы взглянуть на меню, и пусть кто-нибудь из горничных поможет маме и сестре, пока мы не найдем кого-нибудь для них.

— Да, миледи. — Миссис Дарт была поражена деловитостью Миранды. — Виолетта, — подозвала она одну служанку, — покажи дамам их комнаты.

— Адриан, вы, конечно же, отужинаете сегодня с нами, — сказала Миранда.

Тот кивнул. Миранда уже было собралась последовать за матерью и сестрой, как вдруг оклик Джареда остановил ее.

— Да, милорд?

— Миледи, я загляну к вам ненадолго, — сказал он.

— Буду ждать вас, милорд.

Прислуга вернулась к своим обязанностям, обсуждая свою молодую хозяйку, а джентльмены расположились в гостиной за чашечкой кофе.

— Джаред, у меня для вас приглашение на бал в Элмаке, — сообщил Роджер Брамвелл. — Княгиня де Ливен и леди Коупер шлют вам свои приветствия и сожаления по поводу вашей женитьбы — ведь этим вы разбили половину женских сердец в Лондоне. Они говорят, что совершенно не помнят вашу жену по прошлому сезону и потому с нетерпением ждут случая познакомиться с леди Данхем.

— Нисколько не сомневаюсь.

— Все сейчас живо обсуждают, как воспримет весть о вашей женитьбе леди Джиллиан Абботт.

— Джиллиан Абботт? Ты как-то, связан с ней? — удивился Адриан.

— Мы с ней всего лишь друзья, — осадил его любопытство Джаред. — Ничего больше.

— Ну конечно же. Она тебе не пара. Все, что у нее есть, — лишь смазливое личико да восьмидесятилетний муж в придачу. Боюсь, старик недолго протянет.

Роджер Брамвелл постарался сменить тему.

— Многие ждут вас к себе, Джаред. Сэр Фрэнсис Данхем с супругой, вдовствующая леди Суинфорд и вдовствующая герцогиня Уорчестер прислали свои приглашения. Думаю, вам следует принять их. Чьи еще приглашения принять — решите сами.

— Боюсь, мы не скоро сможем выезжать в свет — у дам нет подходящих платьев. Да, Брамвелл, пошлите за мадам Шарпентье. А теперь, джентльмены, мне необходимо обсудить кое-какие проблемы с моей женой. Адриан, увидимся вечером. — Джаред поклонился и покинул гостиную.

Миранда восторженно разглядывала спальню. Вся сплошь голубой бархат и атлас цвета густых сливок, она была со вкусом обставлена: мебельный гарнитур из черного дерева работы Чиппендейла, мягкий китайский ковер в бежево-голубых тонах на полу. Два высоких окна спальни выходили в сад, расцвеченный в это время года многоцветьем красок. Деревянную полочку над камином украшали две высокие бело-розовые вазы севрского фарфора и каминные часы в том же стиле. На маленьком столике у окна — хрустальная ваза с большим букетом розовых и белых благородных роз.

— Ванна готова, миледи, — сказала Перкинс.

— Чудесно! Я почти забыла, что это такое, — целых шесть недель была этого лишена. У меня где-то было масло для ванны. — Она опустилась в кресло у окна, ожидая, пока служанка распакует вещи.

Высокая, широкая в кости девушка была полной противоположностью гонкой хрупкой Миранде. Тщательно уложенные каштановые волосы обрамляли ее круглое миловидное лицо с большими серыми глазами, вздернутым носиком и крупными губами. На ней было простое серое платье с белым воротничком и манжетами.

Разложив на туалетном столике серебряные щетки для волос и отыскав наконец бутылочку с маслом, она влила немного ее содержимого в воду.

— Как приятно пахнет! — заметила Перкинс.

— А ты разбираешься в запахах.

Та довольно улыбнулась.

— Еще бы, миледи! Моя семья занималась выращиванием цветов на продажу! Давайте-ка я помогу вам раздеться. — Через минуту Миранда уже наслаждалась благоухающей ванной. — Отнесу ваши вещи в прачечную, а вы пока отдыхайте. Всего пару минут — и я снова буду в вашем распоряжении.

Миранда прикрыла глаза и вздохнула. Как приятно! Во время путешествия купаться можно было лишь в холодной соленой морской воде. Такая роскошь, как ванна, была им недоступна. Она блаженно расслабилась в теплой ароматной воде.

— Я почти слышу, как ты мурлыкаешь от удовольствия, моя дикая кошечка. — Низкий голос прозвучал совсем рядом.

— Это и в самом деле очень приятно, — проговорила Миранда, не открывая глаз.

— Какое восхитительное зрелище вы являете собой, миледи!

Жаль только, что ванна слишком мала для нас двоих.

— Мне кажется, милорд, вы думаете сейчас совсем не о купании.

— В самом деле, миледи?

— В самом деле, сэр.

— Скажи это! — потребовал он.

— Что сказать?

— Скажи то, что в письме, черт возьми!

Она широко распахнула изумрудные глаза и удивленно взглянула на него. В его темно-зеленых глазах играли золотые искорки.

— Я люблю тебя, Джаред! Я люблю тебя!

Он наклонился и резко поднял ее из воды, а она прильнула к нему всем телом. Его губы страстно приникли к ее губам, и она ответила ему не менее страстно. Откинув голову, на этот раз приказала ему она:

— Скажи это!

— Что сказать?

— Скажи это, черт возьми!

— Я люблю тебя, Миранда, о Господи, как я люблю тебя!

Внезапно открылась дверь.

— Ну вот, миледи, я и вернулась! Ооо-х! Прошу прощения! Я… я…

Джаред бережно опустил трясущуюся от хохота Миранду в воду.

— Все в порядке, Перки, — спокойно сказал Джаред. — Я только хотел сказать жене, что скоро приедет портниха. — Он повернулся, и глаза служанки округлились от изумления: Джаред был совершенно мокрый с ног до головы. — Я непременно присоединюсь к вам, когда приедет мадам Шарпентье. — Он вышел и скрылся за дверью, разделяющей их комнаты.

— Вымой, пожалуйста, мои волосы, — попросила Миранда. — Как это муж назвал тебя? Перки? Мило, и очень подходит тебе. Ты еще слишком молода, чтобы к тебе обращались так сухо: Перкинс.

Перкинс… Так и вижу дряхлую высохшую старуху! — Служанка от ее слов залилась смехом. — Я тоже буду звать тебя Перки, — решила Миранда.

Часом позже, когда волосы Миранды уже почти высохли, появилась мадам Шарпентье с двумя своими помощницами.

Высокая худощавая женщина неопределенного возраста, всегда одетая во все черное, она была самой модной портнихой в Лондоне. Скосив глаза на Миранду, она проговорила с сильным французским акцентом:

— Рада видеть вас, миссис Данхем.

— Леди Данхем, — поправил ее Джаред, входя следом за ней.

Портниха не обратила на его слова никакого внимания. Она уже давно составила свое мнение о мужьях — они годятся, решила она, лишь на то, чтобы оплачивать счета.

— Клариса, сантиметр, — приказала она и принялась снимать мерки с Миранды. — Вы ничуть не изменились, миссис Данхем, размер прежний. Мы используем те же цвета, что и в прошлом сезоне — бледно-розовые, голубые и зеленые.

— Ни в коем случае, — возразил Джаред.

Портниха удивленно вскинула брови.

— Вы одеваете совсем не мисс Аманду, мадам Шарпентье.

Неужели не видите, что сестры не похожи друг на друга? Миранде не идут бледные цвета.

— Но они сейчас в моде.

— Данхемы из Виндсонга будут диктовать свою моду. Вы сумеете справиться с этим? Или, быть может, стоит воспользоваться услугами Симоны Арнод?

— Мсье! — Мадам Шарпентье внезапно стала до странности похожа на испуганную индюшку, а обе ее помощницы побелели как мел.

— Взгляните внимательно на леди Данхем, мадам! — Джаред протянул руку и коснулся волос Миранды. — К ее платиновым волосам и глазам цвета морской волны больше подойдут насыщенные цвета, например, ярко-розовый. Оденьте ее в пастельные тона, и вся ее красота поблекнет. Я хочу ее видеть яркой — в бирюзовом, гранатовом, изумрудном, сапфировом, черном!

— Черном, мсье?

— В черном, мадам. В среду вечером мы собираемся на бал в Элмак. Я хочу, чтобы вы сшили потрясающий наряд из черного шелка, который бы выгодно оттенил ее кожу и блеск бриллиантов.

— Черный, — задумчиво проговорила портниха. Долгим изучающим взглядом она смотрела на Миранду. — Пожалуй, лорд Данхем прав, — наконец сказала она. — Никогда не поздно учиться.

Миледи будет восхитительна, я обещаю! Симона Арнод… Выдумали тоже! Пойдемте, Клариса, Мари! — Собрав все сантиметры, мелки и булавки, она высокомерно вздернула подбородок и вышла из комнаты, помощницы — за ней следом.

— Что за бриллианты? — потребовала объяснений Миранда.

— Перки, вон, и не приходи, пока тебя не позовут!

— Да, милорд! — взвизгнула служанка и, хихикая, вылетела из комнаты.

— Так о каких бриллиантах идет речь? — повторила вопрос Миранда.

— О тех, которые я куплю тебе завтра. А теперь марш в постель!

— В одежде? — наигранно изумилась она, хотя на ней почти ничего не было.

Он осторожно снял с нее тонкую сорочку и отбросил в сторону.

Так же осторожно, как и он, она расстегнула пуговки его рубашки и, сняв ее, отбросила туда, где приземлилась ее сорочка. Но когда она вознамерилась снять с него бриджи, он остановил ее.

— О нет, миледи! Хватит одних испорченных брюк. У меня достаточно рубашек, но бриджи — вещь весьма дорогая. Отменная ткань, первоклассный пошив. Заказать такие сейчас, в разгар сезона, будет весьма непросто.

Не торопясь, он аккуратно сам снял бриджи и все остальное.

Затем, подхватил Миранду на руки, направился к кровати. Откинув одной рукой атласное покрывало, он опустил ее на подушки. Как хороша! Он не мог оторвать от нее восхищенного взгляда. Маленькие округлые груди, тонкая талия, длинные стройные ноги. И еще в ней было что-то такое, что рождало не просто страсть, а какое-то необъяснимое чувство, названия которому он никак не мог подобрать. Она протянула к нему руки, и он не заставил себя упрашивать дважды.

— Я обожаю тебя, моя дикая кошечка, — шептал он, покрывая ее нежными легкими поцелуями. — Ты, словно колдунья, оплела меня своими чарами и лишила воли. Глупо признаваться в своем безволии, но, думаю, ты и так знаешь, что я без ума от тебя!

— Нет, Джаред, я и не догадывалась об этом, — тихо ответила она. — Да и как я могла — слишком была занята собой. В ту ночь, перед отплытием из Виндсонга, я лежала в темноте без сна, слушая, как гудит ветер в кронах дубов, и впервые задумалась, насколько серьезно решение, которое я приняла. Только тогда я поняла, что люблю тебя, что ты мне нужен. Я без тебя никто, пустая ракушка, только твоя любовь способна наполнить мою жизнь смыслом. Я люблю тебя, мой милый! — Она притянула к себе его голову, целуя в лоб, веки, губы. — Люби меня, мой дорогой! Пожалуйста, люби меня!

Его руки заскользили по ее телу, касаясь где легонько, а где и посильнее. Миранда трепетала. Она прижала его голову к своей груди, возбуждая его откровенным желанием. Она настолько свободно чувствовала себя с ним, что без стеснения давала понять, что делать, как лучше доставить ей удовольствие. Его горячий рот наслаждался женской плотью, опускаясь все ниже и ниже…

Звон часов на каминной полочке разбудил их обоих.

— Давно уже я не спал так замечательно, — потягиваясь, проговорил он.

— Я тоже, — улыбнулась она.

— Уже семь часов, Миранда, пора вставать. Мне все равно, что скажут слуги, они всегда найдут повод почесать языки, а вот Дороти точно будет шокирована, если мы не спустимся к ужину.

— Верно, — промурлыкала она, щекоча длинными пальцами его грудь, плоский живот. Без остановки ее пальчики проследовали дальше…

— Киса! Брысь… — прорычал он.

— Что такое? — Она и в самом деле сейчас удивительно напоминала игривую кошечку.

Он схватил ее за запястья.

— Ужин, миледи! Нехорошо забывать о гостях.

Она обиженно надула губки, а он, рассмеявшись, встал и дернул за сонетку.

— Постарайся вести себя так, чтобы Перки ни о чем не догадалась.

Бесконечные примерки следовали одна за другой. Мадам Шарпентье, две ее помощницы и шесть швей хлопотали вокруг Миранды с утра до вечера. Юные швеи — совсем девочки — буквально валились с ног от усталости, и Миранда, преисполнившись жалости к ним, велела кухарке проследить, чтобы они были всегда сыты.

— Если они шьют так же хорошо, как и едят, то у вас будут самые красивые платья во всем Лондоне, — заметила миссис Поултни.

— Я бы хотела сделать для них больше, — сказала Миранда. — Две из них чуть не плакали, когда слуга уносил на подносе остатки нашего чая.

— Голодные, нет ли, а им повезло, — заметила кухарка.

— Повезло?

— Да, миледи. Они кое-что умеют, и у них есть работа. А это, поверьте, немало. Если бы вы знали, сколько людей голодают.

— Ну что ж, — вздохнула Миранда, — раз уж я не могу помочь всем, накормлю хотя бы этих девочек, пока они здесь.

— Voila! — воскликнула наконец мадам Шарпентье в среду днем. — Все готово, миледи! Платье превосходно, а уж я-то знаю, что говорю.

Миранда, не веря своим глазам, разглядывала себя, стоя перед огромным зеркалом. Она и в самом деле красива!

Бальное платье с завышенной линией талии и маленькими серебряными бантиками, завязанными под грудью, было восхитительно.

Короткие пышные рукава и длинная юбка из тончайшего черного шелка в несколько слоев были украшены изысканной вышивкой. Глубокий вырез открывал прелестную шейку. Ее кожа буквально светилась, оттененная матовым блеском шелка.

— Изумительно, мадам Шарпентье! — проговорила Миранда. — Платье просто изумительно!

Француженка расплылась в довольной улыбке.

— Я предусмотрела и аксессуары — длинные, по локоть, перчатки, черные с серебром шелковые розы для прически и боа из лебяжьего пуха.

В девять часов вечера все собрались в холле. Миранда немного опаздывала. Как только она появилась в дверях, Аманда, не сдержав восхищения, воскликнула:

— О, Миранда, ты потрясающе красива!

— Миранда! — Дороги явно не разделяла восторга Аманды. — Что за платье! Молоденькой девушке не пристало носить такие туалеты!

— Я уже взрослая замужняя дама.

— Но сейчас в моде пастельные тона, — снова попыталась возразить Дороти.

— Значит, мне предстоит сделать черный цвет модным! Милорд, где же обещанные бриллианты?

Джаред не торопясь с восхищением оглядел ее всю с головы до ног, задержавшись чуть дольше на соблазнительно открытой груди.

Достав из внутреннего кармана фрака плоскую сафьяновую коробочку, он протянул ее Миранде.

— Миледи, я всегда держу свое слово.

Затаив дыхание, Миранда открыла футляр, и ее восхищенному взору предстала тоненькая цепочка из крохотных бриллиантов с бриллиантовой же подвеской в форме сердца. Джаред взял колье и застегнул его на ее шее.

— Как красиво! — тихо проговорила она, взглянув ему в глаза так, словно в комнате не было никого, кроме их двоих. — Спасибо, дорогой.

Он наклонился и запечатлел обжигающий поцелуй на ее полуобнаженном плече.

— Мы непременно обсудим степень твоей признательности, но чуть позже и без свидетелей, — прошептал он.

— Адриан, надеюсь, когда мы поженимся, ты тоже будешь дарить мне бриллианты, — мечтательно вздохнула Аманда.

— Аманда, чему тебя только учили! — возмутилась Дороти. — Не бери пример со своей избалованной сестры. Бриллианты не идут молодым.

— Бриллианты идут всем, у кого они есть, — возразила Аманда, на что мужчины рассмеялись.

И даже вдовствующая леди Суинфорд снизошла до того, чтобы улыбнуться.

— Мы так и будем здесь стоять И обсуждать достоинства драгоценных камней или все же поедем в Элмак? После одиннадцати нас не пустят, — сказала она.

Они приехали в Элмак в начале одиннадцатого, когда танцы уже были в самом разгаре. Внушительных размеров бальный зал, где сейчас было наиболее оживленно, с золочеными колоннами и пилястрами, классическими медальонами и зеркалами на стенах, с расставленными повсюду позолоченными креслами с голубой бархатной обивкой и залитый светом газовых светильников — новейшим изобретением, — являл собой исключительное зрелище.

Сегодня из светских львиц здесь были только леди Коупер и княгиня де Ливен. Миранда и Джаред направились к ним — засвидетельствовать свое почтение.

— Джаред, дорогой! — воскликнула Эмили Мэри Коупер. — Вы снова с нами!

— Да, миледи. Позвольте представить мою жену.

— Леди Данхем. — Леди Коупер пристально глядела на Миранду.

Внезапно ее голубые глаза широко распахнулись. — Да-да, конечно, я вас помню. Острая на язычок, дерзкая особа. Вы столкнули этого идиота лорда Бейнсфорда в пруд с рыбками в прошлом сезоне.

— Он вел себя крайне бесцеремонно, — невозмутимо ответила Миранда.

— О да, вы совершенно правы, — согласилась леди Коупер. — А вы очень похорошели, и ваше платье — просто чудо. Действительно стильное. Чувствую, благодаря вам черное войдет в моду.

— Вы очень любезны, — вежливо улыбнулась Миранда.

Когда все необходимые представления были сделаны, молодые люди отправились танцевать, а гранд-дамы принялись обсуждать только что прибывших гостей.

— А малышка Данхем и юный Суинфорд — неплохая пара, — сказала Эмили Мэри Коупер своей подруге княгине де Ливен, жене русского посла. — К тому же я слышала, невеста богата.

— А как ты находишь жену нашего Джареда? — спросила княгиня.

— Думаю, будь она одета так же в прошлом сезоне, могла бы заполучить и герцога. Какая красавица! Волосы, глаза, румянец, совершенно естественный к тому же..

Княгиня улыбнулась:

— Я бы хотела познакомиться с ней поближе. Подозреваю, она совсем неглупа. Нужно пригласить ее как-нибудь на чашечку чаю.

— Непременно! Завтра же попрошу ее прийти, — с восторгом поддержала идею леди Коупер. — Интересно, а Джиллиан Абботт здесь?

— Еще не приехала. — Княгиня рассмеялась. — Наверняка лопнет от злости! Говорят, будто старый лорд Абботт доживает последние дни, а его женушка так надеялась сделать Джареда своим следующим мужем. Удивительно, неужели женщины сомнительного поведения не понимают, что молодым людям нет нужды на них жениться, когда вокруг так много юных благородных девушек с незапятнанной репутацией?

— Надеюсь, она все же приедет. Жажду увидеть ее реакцию!

— Смотрите-ка, легка на помине, она уже здесь!

Леди Абботт в окружении небольшой свиты из трех человек величественно приближалась к ним, уверенная в своей неотразимости.

Она и в самом деле была хороша: среднего роста, но очень пропорционально сложена, с высокой полной грудью и лебединой шеей, увенчанной головкой с изысканно уложенной прической. У нее была ослепительно белая кожа, как у большинства рыжеволосых, и выразительные янтарно-золотистые глаза, оттененные густыми черными ресницами. К своему туалету — чересчур прозрачному палево-розовому платью — она надела фамильные драгоценности Абботтов — знаменитые рубины, большие яркие камни в тяжелой старинной золотой оправе.

Присев в реверансе, она приветствовала их.

— Леди Абботт, — сказала леди Коупер, — как поживает дорогой лорд Абботт, говорят, он неважно себя чувствует?

— Он и в самом деле плох, — последовал бесстрастный ответ. — Но он не имеет ничего против того, чтобы я немного развеялась. «Я старый человек, — сказал он мне, — а тебе, такой молодой, ни к чему проводить все свое время со мной». Он так заботится обо мне! Да к тому же я не могу лишить его удовольствия узнать последние новости.

— Чудесно, — сладким голосом проговорила княгиня. — У меня как раз есть новость для вас. Джаред Данхем вернулся в Лондон, он теперь лорд Данхем и унаследовал остров, который и намеревался заполучить в один прекрасный день.

— Я не знала этого, — удивилась леди Абботт.

— Он здесь, — прибавила леди Коупер, — с дочерьми лорда Данхема, одна из которых через пару недель выходит замуж за лорда Суинфорда.

Но Джиллиан Абботт уже не слушала ее. Порывисто повернувшись, она обвела взглядом зал и бросилась в самую гущу танцующих пар.

— Эмили! Ты не сказала ей, что Джаред женат!

— Неужели? — невинно хлопая ресницами, проговорила леди Коупер, с нетерпением ожидая, что же за этим последует.

Джиллиан Абботт еще раз инстинктивно поправила волосы. Он вернулся, а Гораций при смерти. Леди Джиллиан Данхем. Звучит чудесно, улыбнулась она. Как называется его поместье в Америке?

Уиндворд? Что-то в этом роде. Хотя какое теперь это имеет значение? Она совсем не намерена жить в той дикой стране. У него есть вполне приличный дом на Дэвон-сквер, и она уговорит его купить еще и загородный. А вот и он! Господи, да она узнает эту широкую мускулистую спину где угодно!

— Джаред! — позвала она низким, чуть хрипловатым голосом.

Он повернулся. — Джаред, дорогой, ты снова здесь! — И она бросилась ему в объятия, притянув его голову для страстного поцелуя. «Ну вот, теперь все знают, что он мой!» — мелькнула торжествующая мысль.

Он неожиданно резко высвободился из ее цепких рук, окинув ее тем язвительно-насмешливым взглядом, который всегда приводил ее в бешенство.

— Джиллиан, дорогая, — спокойно проговорил он, — постарайся вести себя прилично — Неужели ты не рад мне? — Джиллиан надула губки.

— Я счастлив видеть вас, леди… Абботт, — сказал он — Позвольте представить вам мою жену. Миранда, это леди Абботт.

Джиллиан почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок.

Нет, это невозможно, не мог он жениться, тщетно уговаривала она себя. И как эта красотка смеет так дерзко смотреть на нее? Она постаралась собраться с силами. Нельзя показывать свою слабость, когда все взгляды прикованы сейчас к ней. Ох уж эти старые сплетницы, Эмили Коупер и ее подружка Дарья де Ливен!

— Я желаю вам счастья, леди Данхем, — наконец выдавила она.

— Нисколько не сомневаюсь, — последовал ответ.

Негромкий шепоток одобрения пробежал по залу.

Джиллиан чувствовала, как в ней поднимается волна гнева. Какое право имеет эта смазливая американка говорить с ней в таком тоне?

— Никак не пойму, Джаред, что заставило тебя жениться на янки? — язвительно бросила она.

В зале воцарилась тишина. Несмотря на то что Англия с Америкой снова были близки к войне, ни одна из сторон не испытывала враждебности по отношению друг к другу. Это был непрекращающийся, но как бы естественный конфликт между отцом и свободолюбивым чадом. Выходка же Джиллиан объяснялась ее озлобленностью, отчаянием, оттого что все ее планы рухнули; и публика, собравшаяся сегодня в Элмаке, знала, что, если юная леди Данхем не ответит на оскорбление, она значительно упадет в глазах общества.

Миранда высокомерно глянула на леди Абботт.

— Возможно, мой муж женился на мне потому, — с обезоруживающей мягкостью проговорила она, — что нашел во мне настоящую женщину.

— Вы… вы… вы… — Леди Абботт не находила слов.

— Американка? — улыбаясь, подсказала ей Миранда. Она повернулась к своему мужу. — Вы мне обещали этот танец, сэр, не так ли?

И, словно дожидаясь ее слов, в тот же миг оркестр грянул вальс.

— Так-так-так. — Леди Коупер с довольной улыбкой повернулась к своей подруге. — Конец сезона обещает быть очень и очень забавным.

— Эмили, все-таки жестоко с твоей стороны было не сообщить Джиллиан Абботт о женитьбе лорда Данхема, — побранила ее княгиня. Затем, рассмеявшись, добавила:

— А эта юная американка умеет постоять за себя. Они с Джаредом удивительно подходят друг другу.

— Дарья, ты ведь виделась с ним в Берлине…

— Ив Санкт-Петербурге тоже. — Понизив голос, она сказала:

— Он каким-то образом связан с секретной службой.

— Я слышала об этом.

— Интересно, что привело его в Лондон на этот раз?

— Свадьба его свояченицы. Она выходит замуж в конце июня.

— Возможно, это и так, — задумчиво проговорила княгиня де Ливен. — Но держу пари, он здесь не только за этим. Англия и Америка снова готовы воевать, а Джаред всегда был на стороне тех, кто выступает за мир. Когда-нибудь эта страна достигнет такого положения, что с ней нельзя будет не считаться.

— Непременно расспрошу Пальмерстона, — сказала леди Коупер. — Уж он-то наверняка все знает.

Танец закончился, и все потянулись за освежающими напитками.

Аманда сидела в окружении поклонников, число которых нисколько не уменьшилось, несмотря на то что всем было известно о ее предстоящей свадьбе, и обворожительно улыбалась каждому, а Адриан, не спуская с нее восхищенного взгляда, стоял рядом.

Вдовствующая леди Суинфорд и Дороти оживленно обсуждали предстоящие торжеству хлопоты.

В полумраке уединенного кабинета Миранда потягивала тепловатый лимонад. Она была вне себя от гнева, а Джаред вел себя так, словно ничего не произошло.

— Она была твоей любовницей? — не выдержала Миранда.

— Какое-то время.

— Почему ты ничего не сказал мне?

— Ну что ты, моя дорогая, ни один настоящий джентльмен не опустится до того, чтобы обсуждать любовницу со своей женой.

— Она рассчитывала, что ты женишься на ней?

— По ряду причин это совершенно невозможно. Во-первых, она уже замужем, а во-вторых, все, что я мог ей предложить, — это легкие дружеские отношения. К тому же между нами все кончилось год назад, когда я покинул Лондон.

— Она, похоже, так не считает, — проворчала Миранда.

— Неужели ты ревнуешь? — поддразнил он.

— Да, ревную! И пусть эта желтоглазая кошка только попробует снова приблизиться к тебе, я ей глаза выцарапаю!

— Ну-ну, дорогая, не стоит выставлять свои эмоции напоказ, здесь это не принято.

— Поедем домой, — мягко попросила она.

— Но мы только что приехали. Боюсь, это вызовет небольшой шок.

— Ну и пусть!

— Я весь в вашей власти, миледи, — шутливо ответил он и, притянув ее к себе, потребовал. — Скажи это!

— Я люблю тебя, — промурлыкала она.

— Готов слушать это снова и снова.

— Скажи это! — теперь приказала она.

— Я люблю тебя, — не задумываясь ответил он. — Я люблю тебя так, как никогда никого не любил. Я влюбился в тебя с первого взгляда и никогда не перестану любить, несмотря на то что ты самое непредсказуемое, самое невозможное существо, какое я когда-либо знал!

— Ах ты, злодей! — Она принялась колотить его широкую грудь кулачками.

— Тебе это не поможет, моя красавица, совсем не поможет, — проговорил он, сотрясаясь от смеха.

Глава 7

Самым ярким событием конца сезона 1812 года были торжества по поводу свадьбы Адриана Суинфорда и Аманды Данхем, признанной самой очаровательной, да к тому же богатой невестой, годовой доход которой составлял три тысячи фунтов. Неудивительно, сплетничали все, кто мог, что Суинфорды не обратили даже внимания на то, что она американка За два дня до свадьбы Джаред и Миранда дали бал в честь юной пары. Приглашены были сливки общества, и даже принц-регент Георг согласился оказать им честь быть на балу.

Фактический правитель Англии, поскольку его отец, Георг III, был признан невменяемым, принц-регент — или Принни, как его обычно звали, — сейчас все же не был так популярен, как когда-то.

Данной парламентом властью он занял место отца. Он поручил тори сформировать правительство, хотя сам всегда был на стороне вигов, и поэтому виги надеялись прийти к власти. Но тори тоже недолюбливали его; как и большинство людей, они видели лишь его эксцентричные выходки — он ел слишком много, когда многие голодали, тратил слишком много денег на женщин, картины, мебель, дома и лошадей. Его женитьба вызвала скандал, хоть он частично и искупил грехи обожанием, чуть ли не поклонением своей дочери, принцессе Шарлотте. Но как бы то ни было, находиться в хороших отношениях с принцем сулило немалую выгоду.

Он прибыл в особняк Данхемов точно в одиннадцать часов вместе с леди Джерси Это был высокий полноватый человек с тщательно подвитыми каштановыми волосами и водянисто-голубыми глазами. Он с удовлетворением оглядел Аманду — она была как раз в его вкусе, крепкая, пышущая здоровьем девушка. Но неожиданно его взгляд привлекла стройная высокая хозяйка в платье цвета морской волны под цвет ее глаз. Рассчитывая остаться всего на полчаса, принц-регент настолько увлекся, что пробыл там почти до конца бала, тем самым обеспечив ему грандиозный успех.

Следующий день было решено посвятить отдыху — необходимо было прийти в себя после бурного вечера и собрать силы для предстоящей на следующий день свадьбы. Но приход неожиданного посетителя в десять часов утра поднял всех на ноги.

— Питер! — радостно воскликнула Дороти и сразу же бросилась в объятия высокому краснощекому джентльмену.

— Ты все еще любишь меня? — с волнением в голосе спросил он.

— Ну конечно же. — Дороти, слегка покрасневшая от смущения, была сейчас удивительно мила.

— Чудесно. Я выхлопотал нам специальное разрешение — мм можем пожениться хоть сегодня!

— О, Питер!

— Господин ван Нотлмен, я полагаю? — подошел к гостю Джаред.

— Прошу прощения за столь ранний визит, мистер Данхем. Дело в том, что я получил письмо от Дороги с сообщением, что она во что бы то ни стало должна поехать в Лондон на свадьбу своей дочери. Я не находил себе места от волнения и потому поспешил за ней.

— И раз уж вы здесь, вы решили не упустить свой шанс и немедленно раздобыть специальное разрешение, — улыбаясь, проговорил Джаред.

— У меня здесь немало друзей..

— Но, Питер, завтра же свадьба Аманды! Мы не можем пожениться сегодня.

— Почему же нет? — хором воскликнули сестры.

— Мы должны пожениться сегодня же — завтра мы уплываем на Барбадос, на пароходе Вест-Индской компании, там пересядем на какой-нибудь американский корабль, и еще лето не кончится как мы уже будем дома. — Он обвел всех взглядом. — Не могу я надолго оставлять своих детей. А потом, не в моих правилах позволять кому-то другому вместо меня управлять поместьем.

Джаред послал своего секретаря к настоятелю собора Святого Марка Блейку. Церемония венчания была назначена в половине двенадцатого дня. Миссис Поултни была поручена весьма ответственная задача — приготовить праздничный обед в честь жениха и невесты.

И в полдень Дороти Данхем стала женой Питера ван Нотлмена. Вся семья была в сборе — Дороти и не мечтала о том, что на ее свадьбе будут обе ее дочери, зять и будущий муж Аманды Адриан Суинфорд. На свадебной церемонии был даже личный секретарь голландского посла — кузен Питера ван Нотлмена, собственно, он и помог ему получить это специальное разрешение.

По возвращении домой их ждал отменный обед — миссис Поултни демонстрировала свое мастерство. Индейка, сочная говядина, тушенная с каштанами, нежнейшая ветчина и огромный лосось в желе.

Кушаний было столько, что просто разбегались глаза! Зеленая фасоль с миндалем, морковь и корневой сельдерей, залитые соусом из сливок с укропом, цветная капуста в творожном соусе, брюссельская капуста, молодой картофель, картофельное пюре, там были и жареные жаворонки, и голубиный паштет, и пирог с кроликом, и большое количество салата из молодых листьев салата-латука, редиски и лука-порея. На десерт был подан абрикосовый торт, сыры и фрукты. Ко всеобщему изумлению и восторгу, под конец внесли свадебный торт, украшенный миниатюрными фигурками жениха и невесты.

Гости вскоре разъехались. Личный секретарь голландского посла — сославшись на неотложные дела, а Адриан — с целью хорошенько выспаться перед холостяцкой пирушкой, закатить которую он собирался сегодня вечером. Джаред тоже решил вздремнуть.

Аманда прилегла было отдохнуть, но вскоре, не в силах заснуть, спустилась вниз. Она нашла Миранду в библиотеке.

— Ты снова читаешь? И не боишься испортить зрение?

— Мне нравится читать, а здесь собрана такая библиотека! Непременно уговорю Джареда взять ее с собой в Виндсонг.

Аманда опустилась в кресло напротив сестры. Выглядела она несколько обеспокоенной.

— Что с тобой? — заметив, что с ней творится что-то неладное, спросила Миранда. — Предсвадебная горячка?

— Нет, мама и ее новый муж.

— Мама и мистер ван Нотлмен? — не поняла Миранда.

— Они даже не подождали до вечера!

— О чем ты?

— Они… они… — Аманда залилась краской. — Я услышала, как скрипит кровать и как мама вскрикивает! И все это сейчас, днем!

Миранда улыбнулась. Она вспомнила, как это шокировало ее саму, когда Джаред решил заняться с ней любовью в спальне, залитой ярким солнечным светом.

— Не принимай близко к сердцу, дорогая, — попыталась успокоить ее Миранда. — Просто мужья имеют обыкновение любить своих жен тогда, когда у них возникает желание, а это не всегда происходит ночью.

— А-а-а… — протянула Аманда. — Но ведь мама… Я хочу сказать, она совсем не девочка, да и мистер ван Нотлмен — ему уже под пятьдесят!

— Возраст, как утверждает Джаред, не имеет никакого значения.

— На что это похоже? — помолчав, спросила Аманда.

— Это… это восхитительно Другого ответа не найти, чтобы описать ощущения. Первый раз будет немного больно, но потом… — Она мечтательно улыбнулась.

— Восхитительно? И это все, что ты можешь сказать мне? — не унималась Аманда.

— Дело вовсе не в том, могу или не могу… Это нужно испытать самой. Тогда поймешь, что найти подходящее определение очень трудно.

Тебе лишь не следует бояться. Доверься Адриану, у него наверняка есть опыт в таких делах.

— Это приятно?

— О да! Очень…

И вправду очень приятно, призналась себе Миранда поздно вечером, когда Джаред, возвратившись с холостяцкой вечеринки у лорда Суинфорда, упал рядом с ней на кровать и заключил ее в свои объятия.

— Ты пьян! — воскликнула она, вдыхая терпкий запах, исходящий от него.

— Ну не настолько уж я п-пьян, что не в состоянии исполнить свой супружеский долг!

«Да-да, очень и очень приятно!» — думала она чуть позже, лежа расслабленная и удовлетворенная рядом с мирно посапывающим Джаредом.

Утро следующего дня было прекрасным — по-настоящему яркий и теплый июньский денек. Свадебная церемония была поистине великолепной. Платье Аманды — с низким вырезом, открывающим плечи, и волнами белых шелковых оборок, вышитых по краю розовыми бутонами, — было как раз таким, какие носила еще ее бабушка.

Длинные свободные рукава были оторочены дорогим кружевом. Шлейф платья поддерживали дети — мальчик и девочка трех и четырех лет от роду — внуки лорда Фрэнсиса и леди Миллисент Данхем. Из украшений на невесте были нитка превосходного жемчуга — подарок ее матери и сверкающая бриллиантовая диадема — подарок свекрови, на которой крепилась длинная фата. В руках Аманда держала букет белых роз, перевязанный розовыми атласными лентами.

Подружками невесты были три ее кузины, одетые в одинаковые небесно-голубые платья с венками из роз на голове и корзинками с яркими летними цветами в руках. На главной подружке невесты — Миранде — было необычное среди разноцветья нежных пастельных тонов темно-синее платье.

После церемонии венчания все отправились в дом на Дэвонсквер, и празднество продолжалось уже там с традиционными тостами за здоровье молодых и чаепитием с огромным свадебным тортом.

Гости продолжали веселиться и после того, как молодые покинули их, укатив на фаэтоне в неизвестном направлении.

Следом за ними уехали и Дороти с мужем — их корабль отплывал в девять часов вечера. Миранда, глядя на мать, чувствовала, что та начинает новую жизнь. Впервые за многие годы она могла подумать и о себе. Дорогого Томаса уже нет в живых, обе ее дочери — замужем! Она была необычайно хороша — Миранда не помнила, когда в последний раз видела мать такой. Похоже, это на нее действует любовь, подумала она. Дороти словно светилась от счастья.

Как странно думать так о своей матери! — пришло Миранде в голову. К своему удивлению, она обнаружила, что ее мать — еще достаточно молодая женщина и вполне достойна, чтобы ее любили.

Провожая их на пристани, Миранда запнулась в нерешительности, не зная, как обратиться к отчиму.

Словно прочитав ее мысли, он обнял ее и сказал — Я буду счастлив, если ты станешь называть меня дядя Питер.

Я совсем не похож на Тома, но его дочери мне так же дороги, как мои собственные. Ну иди же сюда, поцелуй меня! — И, обняв ее, он защекотал ее надушенными усами.

— Еще раз, мама, желаю тебе счастья, береги себя! Как только мы вернемся в Виндсонг, обещай, что непременно приедете к нам погостить.

— Спасибо, моя дорогая! Надеюсь, ты будешь хорошей женой Джареду. И помни: хорошие манеры прежде всего!

— Понимаю, мамочка! — сдержанно ответила Миранда.

— Твои девочки такие красавицы, — не скрывая восхищения, сказал Питер, — не то что мои!

— Ну как ты можешь так говорить! Твои дочери, вне всякого сомнения, очень милы, — запротестовала Дороти.

— Моя дорогая женушка, — Питер ван Нотлмен с любовью взглянул на Дороти, — в них нет ничего особенного, никакой изюминки, но меня это ничуть не беспокоит: они вполне здоровы и у них большие сундуки с приданым. Чего еще желать? Ведь для мужчин, как говорится, ночью все кошки серы.

Миранда с трудом подавила в себе улыбку, а Джаред, взглянув на слегка шокированную Дороти, рассмеялся.

— Карета готова, миледи, — сообщил слуга.

Мать и дочь еще раз тепло обнялись.

— До свидания, мама! До свидания, дядя Питер!

— Я провожу их, — сказал Джаред Миранде, — и, возможно, заскочу на обратном пути в клуб.

— Сегодня? Но, Джаред, сегодня мы впервые останемся одни…

— Обещаю не задерживаться, можешь не сомневаться, — шепнул он ей на ушко. — И с честью выполню свои супружеский долг — не так, как вчера.

— Мне показалось, тебе нравится расправляться со своими обязанностями по-быстрому, — насмешливо прошептала она.

— Миледи, я предоставлю вам возможность отыграться на мне за мою небрежность, — с многозначительной улыбкой проговорил он и вышел вслед за четой ван Нотлменов.

Одна!.. В первый раз за все эти месяцы она осталась одна.

Вышколенные слуги бесшумно двигались по дому, выполняя свои обязанности. Миранда медленно поднялась наверх, в свою опустевшую комнату, и дернула за сонетку. Прошло достаточно много времени, прежде чем служанка появилась в дверях.

— Вы звали, миледи? — Чепец Перки сбился на сторону, а лицо ее горело то ли от выпитого вина, то ли от любовного возбуждения, то ли и от того, и от другого одновременно.

— Приготовь мне ванну, — сказала Миранда, — и принеси на ужин что-нибудь легкое — куриную грудку, салат и фруктовый торт.

Затем можешь быть свободна.

Чуть позже, когда служанка уже расчесывала ей волосы на ночь, Миранда мягко сказала:

— Можешь идти, Перки, ты мне больше не понадобишься. Желаю хорошо провести время с Мартином!

— О, миледи, как вы догадались?

Миранда рассмеялась.

— Это было совсем нетрудно. Перки, он же буквально не сводит с тебя глаз!

Служанка радостно улыбнулась, поклонилась и в мгновение ока выбежала из комнаты. А Миранда, взяв томик стихов лорда Байрона, изданный совсем недавно, положила его рядом с собой. Она уютно устроилась в кресле у камина, наслаждаясь теплом ярко горящих поленьев, и не спеша принялась за еду. Миссис Поултни сделала все, как она просила. Поджаренное до золотистой корочки куриное крылышко, несколько сочных кусков грудки, воздушное картофельное пюре, крохотные морковки и нежные листья салата, приправленные соусом с эстрагоном, возбуждали аппетит. Какая же мастерица, эта миссис Поултни! Готовит так, что пальчики оближешь, думала Миранда, наслаждаясь каждым кусочком. А десерт был выше всяких похвал — клубничный торт со взбитыми сливками.

Выпавшая из рук книга и часы, отбивающие десять, разбудили Миранду. Она никак не могла решить, что же так повлияло на нее: вкусная еда, расслабляющее тепло камина или стихи лорда Байрона — , что бы то ни было, она славно вздремнула. Модный поэт нагнал на нее скуку. Она была абсолютно убеждена, что Байрон никогда никого не любил, кроме себя. Миранда встала и, потянувшись, решила спуститься в библиотеку за другой книжкой. В камине потрескивали дрова.

Комната была озарена золотистыми отблесками языков пламени. Отыскав одну из своих любимых книг, она устроилась в нише за шкафом, забравшись с ногами в глубокое кресло. Не успела она прочитать и двух строчек, как дверь библиотеки открылась и послышались шаги.

— Здесь нас никто не потревожит. Моя жена и слуги давно спят, — сказал Джаред.

— Как ты можешь! — воскликнул джентльмен с чистейшим лондонским выговором. — Будь я женат на такой красавице, я бы давно уже был в постели, а не шатался по Лондону.

Мужчины рассмеялись. Их было трое.

— Вполне согласен с тобой, Генри, — ответил Джаред, — но каким образом мы можем собраться, не вызывая при этом подозрений? Брамвелл, принесите виски. Ну, Генри, что скажешь?

— Думаю, твои люди правы. Бонн оказался той самой ложкой дегтя. Парламент уже отменил действие королевского указа, принимать который было крайне неразумно. Они никогда не признаются в этом открыто, но американский рынок нужен нам в той же степени, как американцы нуждаются в нас. Каждый может заниматься своим делом, но нельзя забывать, что все мы ветки одного дерева и у нас одни корни!

— Что верно, то верно! — тихо проговорил Джаред. — Мы неразрывно связаны с Англией. В Америке я могу быть обыкновенным мистером Данхемом, и одновременно здесь, в Англии, благодаря своим предкам я лорд Данхем.

— Где ты берешь такое отменное виски? — спросил лорд Пальмерстон.

— Знаю здесь одного шотландца…

— Везет же некоторым!

Мужчины дружно рассмеялись. Миранда сидела вжавшись в кресло ни жива ни мертва. Она боялась обнаружить свое присутствие, потому что, кроме весьма легкомысленной ночной рубашки, на ней ничего не было.

— Нам известно, что Джиллиан Абботт причастна к этому, — сказал лорд Пальмерстон, — но нам необходимо заполучить связника, которому она передает сведения. У нее немало весьма влиятельных любовников, а она — известная мастерица вытягивать информацию.

Никак не пойму: почему вполне благоразумные мужчины теряют всякую осторожность в ее объятиях?

— Тебе, видно, никогда не доводилось испытывать на себе ее чары.

— Да ты что! Эмили меня убьет! — ухмыльнулся он. — Джиллиан была и твоей любовницей, не так ли?

— Недолго, — подтвердил Джаред. — Она красива и в постели совершенно ненасытна. Это так! Но, Боже, как же она утомительна! Постель постелью, но мне нравятся женщины, с которыми можно и поговорить.

— Ты слишком многого хочешь! — рассмеялся лорд Пальмерстон. — Большинство мужчин были бы счастливы — и даже очень! — иметь ее такой, какая она есть. — Оставив шутливый тон, он спросил:

— Мистер Брамвелл, как вы думаете, кто может быть связником леди Абботт?

— Я постоянно следил за ней, милорд, но у нее столько знакомых в обществе и мест, где она бывает, что я думаю, это должен быть кто-то, с кем она встречается на виду у всех. На балах, например, там, где бывает множество людей. Информацию она передает, судя по всему, на словах. Постараюсь заметить всех, с кем она общается.

— Не могу понять, зачем она это делает, — проговорил, качая головой, лорд Пальмерстон.

— Деньги, — пояснил Джаред. — Ей всегда мало!

— Вы сказали, у вас есть план, мистер Брамвелл.

— Мы будем снабжать леди Абботт информацией. Сначала вполне достоверной, однако не имеющей большого значения, а потом дадим ей заведомо ложные сведения. Это поможет выявить нужного нам человека и арестовать его.

Лорд Пальмерстон кивнул и спросил:

— Джаред, надеюсь, ты понимаешь, что передавать ей ложную информацию придется тебе.

— О нет! — воскликнул Джаред. — Я не желаю ничего иметь с этой шлюхой!

— Джаред, ты должен! Для чего тебя сюда послали? Ты просто обязан помочь нам остановить Бонапарта. Медисон понял, что французы обманом вовлекли его в участие в блокаде Англии, но понял это слишком поздно. И теперь хочет, чтобы именно ты выполнил его поручение.

— Передо мной была поставлена совершенно определенная задача — поехать в Санкт-Петербург и убедить царя Александра, что в его интересах взять сторону Англии и Америки, а не Франции. Про то, что я должен переспать с Джиллиан Абботт, и речи не было.

Если таковое произойдет, об этом станет известно всему Лондону, и моей жене в первую очередь. Уж Джиллиан об этом позаботится!

Миранда слишком горда. Она и так уже знает про нашу связь. Она спустит с меня шкуру, если я опять… — Миранда яростно закивала, сидя в своем укрытии. — Кроме всего прочего… я люблю Миранду.

— Вот уж не думал, что она держит тебя под каблуком, — усмехнулся лорд Пальмерстон.

— Тебе не удастся задеть мою гордость. Генри. Моя жена слишком много для меня значит, — ответил Джаред. — Но почему все-таки я?

— Потому что мы не можем вовлекать кого-либо еще. Слишком велик риск Не дай Бог, наше предприятие будет раскрыто! Хотя граф Ливерпул и занимает пост премьер-министра, истинная власть находится в руках министра иностранных дел. И Боже сохрани иметь дело с лордом Каслри — он же просто безумец! Бедный Принни, возможно, неплохо разбирается в изящных искусствах, но подобрать хорошее правительство он совершенно неспособен.

— Другими словами, мы действуем неофициально…

— Именно!

— И если мы попадемся, правительство просто-напросто откажется от нас…

— Верно!

В комнате воцарилось молчание. Слышно было, как потрескивают дрова в камине.

— Генри, либо я круглый дурак, либо слишком большой патриот…

— Значит, ты согласен?

— Вынужден согласиться, — вздохнул Джаред. — Пожалуй, ты прав, я не смогу уехать в Россию до тех пор, пока шпион не будет пойман. Брамвелл, налейте-ка нам еще.

— Только не мне, — наотрез отказался лорд Пальмерстон. — Я еще должен показаться в нескольких местах, чтобы иметь алиби.

— Тогда я провожу тебя, — сказал Джаред, поднимаясь.

— Не стоит, будет лучше, если меня проводит Брамвелл. Я не хочу, чтобы меня кто-нибудь узнал. — Лорд Пальмерстон и Джаред обменялись рукопожатиями.

— До свидания. Генри.

Когда дверь за ними закрылась, Джаред присел около огня.

— Черт возьми! — негромко выругался он и, подняв голову, позвал:

— Выбирайся из норки, моя дикая кошечка!

— Как ты догадался, что я здесь? — воскликнула она, спеша оказаться рядом с ним.

— У меня тренированный слух. А почему ты не вышла? Ты подслушала очень щекотливый разговор.

— Предстать перед твоими гостями в таком виде… — Подхватив подол ночной рубашки, она закружилась перед ним.

Прозрачный шелк одеяния и вправду ничего не скрывал, Джаред мог видеть ее упругие бедра, округлые ягодицы, крепкие аппетитные груди Он рассмеялся.

— Причина вполне убедительная, объяснение принимается. Но теперь у нас появилась проблема. Ты сможешь держать все в секрете? Все, что ты слышала, не должно выйти за стены этого дома.

Он говорил, как никогда, серьезно.

— Разве я похожа на сплетницу? — удивилась она.

— Нет, моя милая, совсем не похожа. Но не обижайся. Ты слышала вещи, знать которые тебе не полагается.

— Ты шпион? — прямо спросила она.

— Нет, и никогда им не был. Все мои тайные задания направлены на сохранение мира. Я всегда был и останусь американцем.

Наполеон жаждет сейчас одного — разрушить хорошие отношения между Англией и Америкой, чтобы эти государства не могли помешать его планам захвата Европы. Он-то и есть настоящий враг, но политики почему-то не желают этого замечать.

— Лорд Пальмерстон сказал, что сам президент поручил тебе это задание.

— Ну… не напрямую. Я никогда лично не встречался с президентом Медисоном. Мы общаемся только через посредника. Придется поехать в Россию и попытаться убедить царя, что в его интересах взять сторону американцев и англичан.

— А какое отношение ко всему этому имеет твоя приятельница, леди Абботт?

Джаред предпочел не реагировать на язвительный тон вопроса.

— Она работает на французскую разведку. Нам необходимо знать, через кого она передает информацию, и вывести его из игры.

До тех пор мы не можем быть уверены, что моя секретная миссия не будет раскрыта. Наполеон не должен узнать, зачем я еду в Россию.

— И ты должен будешь с ней переспать?

— Возможно. — Он не видел другого выхода, как сказать ей об этом прямо.

— Ненавижу ее! — выкрикнула Миранда.

Джаред поднялся и обнял свою жену.

— Милая, милая моя Миранда, — мягко проговорил он. — Если бы ты знала, как я этого не хочу! Как можно наслаждаться обществом вульгарной женщины, когда у меня есть ты — само совершенство?

Миранда вздохнула. Она знала, что Джаред — человек слова и обязательно сделает то, что должен. Высвободившись из его объятий, она пошла было к выходу, но затем повернулась к нему и спросила:

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— О моя кошечка! Я начинаю думать, что до сих пор не понимал, какое ты у меня сокровище!

— Я люблю тебя! — сказала Миранда.

— Я люблю тебя! — услышала она в ответ.

— Тогда скажи мне, как я могу тебе помочь? — повторила она вопрос.

— Не рассказывать никому о том, что слышала, держать ушки на макушке — вдруг услышишь что-нибудь интересное.

— Очень хорошо! Думаю, что с этим я справлюсь. Ну а теперь пойдем в постель.

Когда они уже лежали в объятиях друг друга, пылая страстью словно в огне, Миранда, оттолкнув Джареда, заставила его лечь на спину.

— Почему мужчины всегда должны одерживать над нами верх?

Ну почему? — воскликнула она, опускаясь на него. Он застонал и поднял руки, лаская ее грудь. А она наслаждалась своей властью над ним. Внезапно, словно почувствовав, что его мужская гордость задета, он перевернулся вместе с ней, крепко сжав ее ягодицы. Она попыталась вырваться, но он ей не позволил и держал ее до тех пор, пока волна наивысшего наслаждения не захлестнула их обоих.

— Помни меня, когда тебе придется заниматься любовью с этой… шлюхой.

— Да разве можно тебя забыть, моя дикая кошечка? — прошептал он, и ее радостный смех еще долго не давал ему уснуть.

Он не мог выбросить ее слова из головы и тогда, когда через несколько дней после той ночи они отправились на бал, который давала леди Джерси. Поздоровавшись с хозяйкой, они направились в необычайно оживленный бело-золотой бальный зал. Всего лишь чуть-чуть меньше того, что в Элмаке, он с легкостью вмещал множество гостей. На высоких, от пола до потолка, окнах висели белые в золотисто-желтую полоску атласные драпировки. А между окнами красовались деревья, усыпанные белыми и желтыми цветами. Восемь хрустальных люстр освещали танцующих. Оркестр расположился на помосте в окружении пальм в высоких кадках. У стен стояли позолоченные стулья с розовой атласной обивкой, предназначенные специально для тех, кто слишком устанет от танцев.

Первый, кто встретил их, был Георг Бриан Браммел, более известный как Красавчик Браммел. Он немедленно подхватил Миранду, любезно взяв на себя труд ввести ее в высший лондонский свет. Это был высокий элегантный мужчина с тщательно причесанными рыжеватыми волосами и пронзительно-голубыми, очень живыми глазами. Если у человека, смотрящего на него, и создавалось впечатление, что тот смеется над ним, то только потому, что природа наградила его причудливо изогнутыми губами. Именно благодаря ему в моду вошли строгие черные вечерние костюмы для мужчин.

— Леди Данхем, я слышал, что Америку считают родиной богов, но теперь я точно знаю, что это так, ибо вижу перед собой истинную богиню. Преклоняю колена перед вами, о божественная!

— Ни в коем случае, мистер Браммел! Я не хочу, чтобы вы испортили свой великолепный костюм, — возразила Миранда.

— Бог мой, вы столь же умны, сколь и красивы! Я чувствую, что уже влюблен. Пойдемте, богиня, я непременно хочу познакомить вас со всеми своими друзьями, как хорошими, так и плохими. Вы ведь не против, милорд? Нет, конечно же, вы не имеете ничего против. — И он умчался с Мирандой, оставив Джареда одного, правда, ненадолго.

— Так, так, так, — Джаред услышал знакомый, чуть хрипловатый голос. — Похоже, благодаря Красавчику твоя жена будет иметь бешеный успех.

Джаред заставил себя растянуть губы в приветственной улыбке и повернулся к Джиллиан Абботт. На ней было совершенно прозрачное черное шелковое платье. Холодный синий огонь бриллиантового колье, вспыхивающего от каждого ее движения, отвлекал взгляд от ее вызывающе откровенного наряда.

— Джиллиан, ты совсем ничего не оставляешь воображению!

— Зато мне удалось привлечь твое внимание, не так ли, Джаред? — парировала она.

— Дорогая моя, я ни за что не поверю, что ты надела это платье для меня одного.

— Но это так! — запротестовала она. — Я даже не собиралась приходить сюда, пока не узнала, что ты в числе приглашенных. Ты уже, думаю, пресытился этим целомудренным ребенком, на котором женился. Теперь, узнав, что тебя вынудили к этому браку, я даже готова простить твою неучтивость. — Она потянулась вперед и крепко сжала его руку.

Он заглянул в вырез ее платья так, как, предполагалось, он и должен был бы посмотреть. А в голове вертелась одна мысль: до чего же она скучна и примитивна.

— Скажи, ты ведь уже пресытился ею? — повторила Джиллиан.

— Возможно, Джиллиан, возможно, — пробормотал он невнятно, скользнув рукой по ее спине и обняв за талию.

— Я так и думала! — Взгляд Джиллиан, брошенный на Джареда из-под густо накрашенных ресниц, был полон торжества. — Пойдем же скорее в сад.

— Всему свое время, Джиллиан. Мы должны хоть немного потанцевать.

Миранда, затаив дыхание, следила за ними.

— Ну-ну, моя богиня, — мягко побранил ее Браммел, — любить только мужа сейчас не модно. Браки совершаются отнюдь не на небесах!

— К черту такую моду! — раздраженно воскликнула Миранда.

Но, вспомнив, что она должна помогать Джареду, принужденно рассмеялась:

— Конечно, пусть развлекается. Я знаю, что только я одна отвечаю его вкусу.

— Да у вас еще и острый язычок, моя богиня, — рассмеялся вместе с ней Браммел. — Взгляните, а вот и Байрон! Хотите познакомиться с ним?

— Не очень. Его стихи утомляют меня, — ответила она.

— Милая девочка, у вас есть вкус!

Джаред и Джиллиан покинули залитый ярким светом бальный зал и вышли в сад. Ночь была теплой и звездной. Леди Абботт утащила Джареда в уединенную беседку. Они еще не успели зайти внутрь, как она уже прилипла к нему, требуя поцелуя.

Первым его побуждением было оттолкнуть ее. Но, вспомнив о долге, постарался выбросить из головы мысли о Миранде и поцеловал Джиллиан именно так, как она того хотела, — грубо, чуть ли не жестоко. Именно это всегда возбуждало ее. Часто и тяжело дыша, она высвободилась из его рук и вмиг стянула с себя платье. Он мог видеть ее светящееся в лунном свете тело: полную грудь, тонкую талию, широкие бедра. Протянув к ней руки, он снова обнял ее, лаская ее грудь, дразня соски, заставляя ее вскрикивать.

— А ты горячая штучка, Джиллиан, — шепнул он ей.

— Конечно, иначе меня бы не было здесь с тобой.

— Со сколькими переспала с тех пор, как мы в последний раз были вместе?

— Ни один джентльмен не позволил бы себе задать леди такой вопрос, — надув губки, недовольно проговорила она.

— Я не джентльмен, забыла? Я янки. Да и ты совсем не леди. — Он впился в ее губы. Она искала его язык, а когда нашла, стала сосать его как безумная, тяжело дыша и вздрагивая. Он повалил ее на скамейку и мгновенно довел до экстаза, замарав руку, вернее — два пальца.

Политика — как потаскуха, подумал он. Почему-то, не замарав себя, не добьешься того, чего хочешь.

— О Боже! — простонала она. — Я обожаю, тебя, Джаред.

Он рассмеялся.

— Ты обожаешь каждого, кто погоняет тебя и в хвост и в гриву! Надень платье, Джиллиан. Нас могут увидеть.

— Ты совсем не думал об этом минуту назад, — усмехнулась она.

— Нет, не думал, — сказал он. — По правде говоря, я думал о том, что услышал сегодня.

— А я надеялась, что ты думаешь только обо мне, когда мы вместе, — обиженно проговорила она, оправляя платье.

— Новость слишком важна, чтобы не думать о ней. Генри Темпл Пальмерстон сообщил мне об этом.

— Ну что может быть важнее нас с тобой? — воскликнула она.

— Надеюсь, ты умеешь хранить тайны, — сказал он, — хотя вскоре эта новость станет всеобщим достоянием. Моя страна официально объявила войну вашей.

— Ах, ах! Да Англия с Америкой вечно объявляют войну друг другу.

— Бонапарт будет в восторге, — заметил Джаред как бы между прочим.

— Да? Почему? — внезапно оживилась она.

— Он так ждал этого. Любой, кто сообщит ему эту новость, наверняка будет хорошо вознагражден. Пора возвращаться, Джиллиан, пока наше затянувшееся отсутствие не вызвало скандал.

— Боишься, что твоя дорогая женушка разузнает о нас? — поддела она его. — А я намерена дать ей понять, что ты устал от нее и снова вернулся ко мне. Она заплатит за то, что так унизила меня на балу в Элмаке!

— Джиллиан, Джиллиан! Сколько раз я учил тебя, как следует действовать. Выкладывать все карты — не лучший способ. Если ты сохранишь все в тайне, то каждый раз, встречая Миранду, сможешь тихонько подсмеиваться над ней — ведь ты будешь знать что-то, о чем она и не догадывается. Поступить так будет гораздо умнее, но, я знаю, ты не успокоишься, пока не растрезвонишь об этом всему свету.

— Я могу быть умной! — запротестовала она, но он лить усмехнулся.

— Когда я снова увижу тебя? — спросила она.

— Скоро, — последовал неопределенный ответ.

Оставив ее одну, Джаред залпом опрокинул в себя бокал шампанского и принялся за второй. Он понимал, что вел себя отвратительно, но он обязан был сделать это. Он брезгливо передернул плечами. Дикая кошечка совершенно испортила его — он и думать не хочет о других женщинах!

— Дело сделано, — сказал Джаред, увидев подходившего к нему Генри.

— Во время вашей «прогулки» по саду?

— А ты ничего не пропускаешь.

— В общем-то это не я, а Эмили видела, как вы выходили в сад.

Она очень расстроена, ведь ей так нравится твоя жена.

— Знал бы ты, как я расстроен, — сказал Джаред. — Надеюсь, мне больше не придется делать ничего подобного, скорей бы все это кончилось.

Джаред огляделся по сторонам, отыскивая взглядом Миранду.

Его брови сошлись на переносице, когда он заметил ее в окружении светских красавцев. Джаред направился прямо к ней.

— Дорогая, — твердо произнес он, — нам пора уезжать.

Хор возмущенных голосов встретил его слова, но Миранда, оперевшись на руку мужа, невозмутимо сказала:

— Разве вы забыли, джентльмены, что обязанность жены — выполнять все прихоти своего мужа, если, конечно, они разумны.

— Но требование лорда Данхема разумным никак не назовешь, — попробовал возразить маркиз Уайский.

— Желаю всем спокойной ночи, джентльмены, — улыбнулась Миранда, чувствуя — еще секунда, и Джаред взорвется.

Они попрощались с хозяйкой. Поскольку принц-регент уже по" кинул бал, этикет позволял им уехать. Ни один из них не нарушил молчания во время поездки.

— Ложись, не жди меня, Миранда, — сказал Джаред и небрежно поцеловал ее. Она уловила слабый запах гардении, исходивший от его одежды.

Поднявшись к себе, она быстро юркнула в постель и забылась сном. Неожиданно, словно от толчка, среди ночи она проснулась, не вполне понимая почему. В доме было тихо. Ах вот что! — вспомнила она. Джаред, решив, что она уже спит, не пришел к ней! Она порывисто откинула простыни и поспешила к двери, соединяющей их спальни.

Он не спал, поняла она, хоть и лежал неподвижно — дыхание его было неровным. Она села на краешек кровати и дотронулась до его щеки. Он отвернулся.

— Ты не пришел ко мне, — тихо упрекнула она.

— Иди спать, Миранда, — резко ответил он — Если не объяснимся сейчас, мы никогда больше не сможем доверять друг другу.

— Я выполнил свой долг, — сказал он. — Во имя благополучия двух стран я предал тебя, Миранда.

— Ты предал бы меня только в том случае, если бы сделал это ради удовольствия.

— Нет, нет и нет! — яростно выкрикнул он.

— Тогда ты всего лишь выполнил свой долг, не более. — Она легонько толкнула его. — К тому же, милорд, мне совсем не нравится спать одной. — И она опустилась рядом с ним, растопляя его своим теплом.

Миранда чувствовала себя на седьмом небе! Этот восхитительный мужчина страдает оттого, что поступил плохо по отношению к ней Она знала также, что, не люби он ее — не испытывал бы сейчас этих мук. И знать это было приятнее всего.

— Обними меня, — прошептала она.

Повернувшись к ней, он ласково погладил ее волосы, вдыхая их чистое благоухание. А потом его руки пожелали прикоснуться к ней и как бы очиститься, и губы тоже.

Он снял с нее ночную рубашку и ласкал ее до тех пор, пока он не понял, что она ждет самой главной ласки. Он накрыл ее тело своим, нежно входя в нее, и она приняла его и постаралась порадовать его страстным любовным всхлипом, немедленно отозвавшимся в нем.

— Скажи это! — хрипло потребовал он.

— Я люблю тебя! — Она улыбнулась. — Скажи ты!

— Я люблю тебя! — ответил он. — О, моя дорогая, я так люблю тебя! — Она очистила его, излечила, снова сделала самим собой.

Гораздо позже она спросила:

— Мы не сможем уехать домой до тех пор, пока твоя секретная миссия не будет выполнена, так?

— Да, — ответил он. — Раньше — никак.

Внезапно он почувствовал, что она плачет. Приподнявшись, он взглянул на нее и спросил:

— Хочешь, домой поплывем на «Спящей красавице»? Она все еще здесь и с легкостью сможет прорваться через блокаду.

— Нет, — всхлипнула она, — мое место рядом с тобой, Джаред, я остаюсь. Мы вместе поедем в Россию. И когда между Англией и Америкой восстановится мир, мы вместе вернемся в Виндсонг. Я скучаю по дому, но в то же время мой дом там, где ты, моя любовь!

— Ты удивляешь меня все больше и больше, — сказал он. Но ничего о том, что он намерен ехать в Россию один, он ей не сказал.

Привлечь внимание к своему отъезду было бы губительным для его задания. Сезон заканчивался, и Джаред с Мирандой намеревались принять приглашение погостить в Суинфорд-Холле, неподалеку от Вустера.

Адриан в свое время получит письмо с необходимыми разъяснениями от военного министра лорда Пальмерстона, и Джаред тайно покинет страну, оставив Миранду на попечение лорда Суинфорда.

Все было спланировано так, чтобы никто не заметил его отсутствия. Ранней осенью Джаред собирался вернуться в Англию.

Глава 8

Джаред все же обладал удивительным везением — или, точнее, Миранда им обладала, — и это выяснилось в Элмаке, на последнем балу в сезоне. После нескольких часов светской болтовни, танцев, непомерного числа бокалов лимонада Миранда отправилась в дамскую комнату. Уединившись за ширмой, она внезапно услышала, как открылась и снова закрылась дверь.

— Я думала, нам никогда не удастся выбраться. — Вошедшие дамы говорили по-французски.

— Я тоже. — Миранда узнала голос Джиллиан Абботт. — У меня есть очень дорогая информация для вас.

— Насколько дорогая?

— В два раза дороже той, что была последний раз.

— А как я узнаю это?

— Я все проверила, — раздраженно ответила Джиллиан.

— Почему такая спешка?

— Потому, — огрызнулась Джиллиан. — Абботт доживает последние дни. Когда титул перейдет его племяннику, у меня не останется ничего, кроме домика в Нортумберленде. Завещание, разумеется, уже составлено, и я знаю, что не получу ни гроша! Найти еще одну титулованную птичку в той забытой Богом дыре вряд ли удастся, а новый лорд Абботт вряд ли позволит мне жить в своем доме в городе. Хотя, — заметила она, — он-то, быть может, и позволил бы, да его жена-ревнивица с лошадиной физиономией — вряд ли. Так что мне придется снимать жилье самой, а это стоит немалых денег.

— Я все же не знаю. — Француженка колебалась.

— Источник вполне надежный, — заверила Джиллиан. — Это американец, лорд Данхем, мой любовник. Он знаком с лордом Пальмерстоном.

— Лорд Данхем — ваш любовник? Очень хорошо. Я заплачу столько, сколько вы просите. Но если выяснится, что информация ложная или второстепенной важности, вы останетесь должны мне. — Послышался какой-то шорох, а затем француженка обиженно проговорила. — Совсем необязательно было пересчитывать! Разве я когда-либо обманывала вас?

Миранда наклонилась и осторожно отодвинула край ширмы — совсем чуть-чуть. Она увидела, как Джиллиан прячет за корсет бархатный кошелек. Ее собеседницей оказалась молоденькая миловидная женщина в стильном красном шелковом платье.

— Итак, ваша информация, мадам?

— Америка объявила войну Англии, — сообщила Джиллиан.

— Император так ждал этого! — воскликнула француженка.

— Я же говорила, что информация ценная, — самодовольно усмехнулась Джиллиан. — Что меня всегда удивляло, так это то, что Наполеон использует именно женщин в качестве шпионов.

Француженка рассмеялась.

— В этом нет ничего странного. Еще Екатерина Медичи, жена Генриха Второго, использовала женщин в качестве осведомителей.

— Англичане никогда бы не сделали ничего подобного.

— О нет! Ведь вы шпионите только для других и ради собственной выгоды! Однако нам пора возвращаться, мадам, пока кто-нибудь не застал нас. Прощайте.

Миранда услышала, как хлопнула дверь, и, посмотрев на всякий случай в щелочку, убедилась, что комната пуста.

Быстро, как только могла, она поспешила найти Джареда. Он как раз беседовал с лордом Пальмерстоном.

— Вы способны затмить своей красотой всех дам округ, — отвесил галантный комплимент Генри Темпл, когда она подошла к ним.

— И даже леди Коупер? — поддразнила его Миранда, зная о том, что красавица Эмили — его любовница.

— Господи, дай мне сил, я точно Парис со своим яблоком, — проговорил лорд Пальмерстон с притворным испугом.

— Будем считать, что я здесь самая хорошенькая американка, а леди Коупер — самая очаровательная англичанка, — помогла ему Миранда.

— Миледи, да вы прирожденный дипломат, — усмехнулся лорд Пальмерстон.

— И еще к тому же шпионка. Кто та дама в красном? Маленькая брюнетка с лордом Элванли?

Лорд Пальмерстон оглянулся.

— Это графиня Марианна де Буш. Она замужем за первым секретарем посольства Швейцарии.

— Она-то и есть тот самый связник, через которого леди Абботт передает информацию. Я была в дамской комнате. Обе дамы зашли туда позже и меня не заметили. Я достаточно свободно говорю на французском языке и потому без труда поняла, о чем они беседовали.

— Так вот оно что! — воскликнул лорд Пальмеретон. — Значит, это женщина! Неудивительно, почему мы никак не могли вычислить ее. Женщина! И в самом деле — cherchez la femme! Леди Данхем, вы оказали нам неоценимую услугу. Я ваш должник навеки!

— И что теперь с ними будет?

— Графиня покинет страну. Поскольку она жена дипломата, мы можем лишь сообщить послу Швейцарии о том, чем она занималась.

— А Джиллиан Абботт?

— Ее сошлют на каторгу.

Миранда побледнела.

— Вы сообщите об этом ее мужу?

— Лорд Абботт скончался сегодня вечером, как только она уехала на бал. Арестуем ее после похорон. То, что она перестанет появляться в обществе, будет расценено как глубокий траур. Очень скоро о ней забудут. У нее нет ни родных, ни детей. Откровенно говоря, моя дорогая, я сомневаюсь, что кто-нибудь пожалеет о ней — ни мужчины, чьей любовницей она была, ни тем более их жены. Мы же будем хранить молчание. Ни к чему чернить имя лорда Абботта.

— Но быть сосланной на каторгу!

— Поверьте, это лучше, чем виселица.

— А я бы предпочла виселицу, да и леди Абботт, думаю, тоже.

— Казнь привлечет к себе всеобщее внимание, — возразил лорд Пальмерстон, — а в нашем случае это весьма нежелательно. Нет, леди Абботт сошлют пожизненно в Австралию, где семь лет она проведет на каторге, а после будет вольна поступать как ей угодно, только с одним условием — не покидать Австралию.

— Бедная женщина, — проговорила Миранда.

— Не стоит жалеть ее, она не заслуживает этого. Поймите, она предала свою страну ради денег!

— Но быть целых семь лет фактически рабыней! — Миранда поежилась. — Это слишком жестокое наказание.

— Я тоже так считаю, — ответил лорд Пальмерстон, — но в данном случае это единственно правильное решение.

Миранда напрасно беспокоилась за леди Абботт. Джиллиан узнала о готовящемся аресте и благополучно скрылась. Возможно, один из любовников предупредил ее. Служащие королевской полиции сопровождали закутанную во все черное вдову с похорон до самого дома, намереваясь арестовать ее без лишних свидетелей. Но под траурными покрывалами скрывалась молоденькая лондонская актрисочка. Она разразилась слезами, когда поняла, во что влипла, и обо всем рассказала.

Миссис Милсен Марлоу, игравшую в труппе мистера Кина, накануне похорон наняли два джентльмена, которых она прежде никогда не видела. Бедная напуганная девочка говорила правду — это было совершенно очевидно — и потому вскоре была отпущена. Когда послали за служанкой леди Абботт, выяснилось, что ее тоже нигде нет. Новый лорд Абботт, не желая скандала, объявил всем, что безутешная вдова уединилась в своем доме в провинции.

Джаред и Миранда Данхем закрыли особняк на Дэвон-сквер и выехали в Суинфорд-Холл. Поездка заняла несколько дней. Они путешествовали с комфортом в большой карете, специально предназначенной для дальних поездок. Роджер Брамвелл предусмотрел все: от лошадей до номеров в гостиницах, в которых они могли остановиться. Миранда была счастлива, как никогда — вдвоем с мужем они любовались страной зеленых лугов.

Суинфорд-Холл — замок елизаветинских времен, построенный в форме буквы "Е", из розового кирпича, весь увитый плющом, — был окружен ухоженным парком. По краям дороги, ведущей к усадьбе, росли высокие дубы.

— Чувствуется рука хозяйки — значит, леди Суинфорд здесь.

Аманда никогда бы не смогла держать все в таком идеальном порядке! — воскликнула Миранда.

— А я думаю, смогла бы, — возразил ей Джаред. — Она так же упряма, как и ты, моя дорогая, просто ее ангельское личико вводит всех в заблуждение, заставляя думать, что она милое послушное дитя.

— А я думала, что это я самая послушная из всех женщин!

— О да, очень послушная, особенно после того, как добьешься своего!

— Ах, негодник! — воскликнула она. — Да ты не лучше меня!

— Конечно, миледи, именно поэтому мы так идеально подходим друг другу!

Они все еще продолжали смеяться, когда карета остановилась у парадного входа, где уже поджидали хозяева. Сестры тепло обнялись, а затем Миранда, отступив назад, придирчиво оглядела Аманду с головы до ног.

— Замужество пошло тебе на пользу, надо признать, — улыбнулась она.

— Я просто беру пример с тебя, — парировала Аманда.

Стояла чудесная погода, у Аманды с Адрианом все еще продолжался медовый месяц — им было совсем не до гостей, и потому две супружеские пары встречались лишь за ужином. Вдовствующая леди Суинфорд вскоре уехала погостить к своей давней подруге, леди Толбойз, в Брайтон. Она объявила, что считает сельскую жизнь слишком скучной.

Неделя пролетела незаметно. «Долгие прогулки верхом, вечера в парке — разве это может наскучить?» — не понимала Миранда.

Как-то раз, вернувшись с одной из таких прогулок, она, войдя к себе, обнаружила, что Митчум собирает вещи Джареда.

— Миледи, милорд сказал, что мы сегодня же отправляемся с ним в Россию, — объяснил камердинер.

— А Перки уже знает? Почему она не собирает мои вещи?

— Милорд ничего не говорил о том, что вы едете с нами.

Миранда вихрем ворвалась в летнюю беседку, где ее поджидали остальные.

— Когда ты собирался сказать мне? Или, может, ты хотел ограничиться запиской? — набросилась она на Джареда — Мы же планировали ехать вместе!

— Я должен уехать немедленно, а ты останешься здесь.

— Но почему?

— Послушай, киса моя! Наполеон вот-вот нападет на Россию.

Он уверен, что Англия с Америкой настолько заняты своими проблемами, что будут не в состоянии помочь царю. Я должен поехать в Санкт-Петербург и заполучить подпись царя Александра на секретном соглашении между Америкой, Англией и Россией. Мы должны объединиться, чтобы разбить Наполеона!

— Но почему не могу поехать я? — спросила она.

— Потому что все это нужно сделать быстро. «Спящая красавица» уже готова к отплытию, и ждать мы не можем. В России вот-вот наступят холода.

— Я поеду с тобой!

— Нет, Миранда. Ты никогда не проводила в седле больше двух-трех часов, и потому поездка к морю будет слишком изматывающей для тебя. Ты останешься здесь со своей сестрой и Адрианом, пока я не вернусь. Если вдруг кому-нибудь взбредет в голову нанести визит Суинфордам, ты всегда сможешь сказать, что я болен и не в состоянии выйти из комнаты. Ты нужна мне здесь, милая. Если мы исчезнем вместе, пойдут слухи. Как бы я хотел сейчас оказаться дома, в Виндсонге, спокойно заняться хозяйством, подумать о нас. Но разве это возможно, когда все в этом мире перевернуто с ног на голову!

— Когда ты вернешься?

— Возможно, в конце октября.

— Возможно?

— Непременно!

— То-то же, а то я сама приеду за тобой!

— Нисколько в этом не сомневаюсь, моя дикая кошечка! — Он заключил ее в объятия. Подняв к нему лицо, она жадно пожирала его глазами. — Я скоро вернусь, любовь моя, — мягко проговорил он и приник к ней долгим поцелуем.

Наблюдая за ними, леди Аманда Суинфорд еще раз призналась себе в том, что ей по душе ее тихая любовь, которую она испытывает к Адриану, а совсем не эти страсти. Миранда с Джаредом порой настолько увлечены друг другом, что забывают обо всем вокруг, размышляла она. В сжигающей их любви есть что-то… что-то такое первобытное!

Лорд Суинфорд приблизился к ней и, словно читая ее мысли, сказал:

— Просто они уж очень американцы, а мы с тобой — слишком англичане.

— Да. Наверное, ты прав, — проговорила Аманда — Удивительно, как непохожи мы с Мирандой.

— И в то же время в вас много общего. Вы обе готовы отдать все тем, кого любите.

— Совершенно верно, — согласилась Аманда. — И потому, насколько я знаю свою сестру, она, боюсь, станет совершенно несносной, как только Джаред уедет.

— Не думаю, чтобы у нас возникли проблемы с Мирандой, — возразил Адриан.

Дни, прошедшие со времени отъезда Джареда, показали, что он был прав. Миранда замкнулась в себе, а не метала громы и молнии, как полагала Аманда Она лишь стала немного более задумчива и тиха, полюбила уединение, в общем, вела себя так, что никто и не догадывался об испытываемых ею чувствах, о проливаемых ночью слезах.

Прошел август, наступил сентябрь, а Джаред все еще был в России. Наполеон уже вторгся на ее территорию без объявления войны, а царь никак не мог решить, следует ли ему присоединяться к англо-американской коалиции. Александру I казалось странным, что две страны, находящиеся в состоянии войны друг с другом, просят Россию об объединении против Франции. И потому, не придя к окончательному решению, он не позаботился о том, чтобы сообщить об этом лорду Данхему. Джареду оставалось лишь ждать, тоскуя по Англии.

В сообщении, прибывшем от лорда Пальмерстона, говорилось, что американцы и англичане намерены прекратить вооруженный конфликт, а Джаред должен оставаться в Санкт-Петербурге до тех пор, пока царь наконец не сделает решительный шаг и не вступит в англо-американскую коалицию. Понимая, однако, что долгое отсутствие Джареда может вызвать нежелательные толки, решено было, что брат Джареда Джонатан приедет в Лондон и попытается играть роль Джареда, мол, различия во внешности между братьями столь незначительны, что их всегда все путают…

Джаред невесело рассмеялся. Санкт-Петербург — удивительно красивый город, но он не намерен здесь оставаться. Его уже ничто не радовало — даже прекрасный вид на Неву, открывающийся из окон отведенного ему особняка неподалеку от Зимнего дворца. Великолепные дворцы, украшающие ее берега, не доставляли ему эстетического наслаждения. Джаред чувствовал себя одиноким, отрезанным от всего мира. Не слишком ли большая цена за свои идеалы? Что он здесь делает? Вдали от Миранды, вдали от Виндсонга? Наполеон уже хозяйничает в Москве.

Джаред вздохнул, глядя на тонкую корочку льда, уже затянувшего Неву. В Англии еще стоит осень, а здесь зима уже вступила в свои права.

Ранним утром Миранда стояла у своей постели и рассматривала спящего мужчину. Что было абсолютно ясно, так это то, что он не ее муж. Джонатан Данхем, ее деверь, что он здесь делает? Да еще в ее постели? Зачем весь этот театр?

— Доброе утро, Джон, — приветствовала его она, едва только тот проснулся.

— Как ты догадалась? — поинтересовался он, не открывая глаз, Присев на краешек кровати, она рассмеялась.

— Так крепко спать после долгой разлуки? Джаред на это не способен, — сказала она — У тебя теперь более короткая стрижка.

— Чтобы больше походить на Джареда, моя дорогая.

— А ты собирался посвятить в это меня? Или этот умник лорд Пальмерстон решил, что я не догадаюсь?

— Я решил рассказать обо всем в том случае, если ты меня узнаешь.

— А если б не узнала?

— Тогда бы я ничего не сказал, — тихо ответил он.

— И как далеко вы собирались зайти, сэр? — Ее голос звучал возмущенно.

— Откровенно говоря, я надеялся, что ты беременна, это бы здорово все упростило.

— Да уж, — фыркнула она — Где Джаред?

— Застрял в Санкт-Петербурге. Царь все оттягивает решение, вступить в коалицию или нет. Миссия Джареда должна оставаться в тайне. Его слишком хорошо здесь знают, чтобы поверить в то, что он мог преспокойно отправиться в Виндсонг, когда в Европе так неспокойно. Так что кто-то должен был сыграть роль Джареда.

— А как же твоя жена? Как отнеслась она к этому маскараду?

В комнате на мгновение воцарилась тишина.

— Черити умерла, — едва слышно проговорил Джонатан.

— Что?! — Миранда отказывалась поверить в это.

— Она утонула этим летом. Черити выросла на полуострове Кейп-Код, ты же знаешь, и безумно любила море. Ей нравилось плавать на собственной маленькой яхте, и делала она это как заправский моряк. Море отняло ее у меня. Шторм… Она попала в самое пекло. Судно — в щепки, а ее тело выбросило на берег несколькими днями позже. — Его голос звучал жестко. — Так что предполагается, я удалился от мира, чтобы выплакать свое горе.

— А что с детьми?

— Они с моими родителями.

— Ах, Джон, прими мои соболезнования! — Миранда едва сдержала слезы. Она очень любила Черити.

Джон взял ее руку в свою.

— Шок первых дней прошел. Я примирился с мыслью, что Черити не вернуть. Не уверен, что смогу прожить без нее, но знаю, что должен, — я нужен детям. — Он улыбнулся, но улыбка получилась невеселой. — Я бы поехал в Санкт-Петербург вместо Джареда, если б мог, но я всегда был послушным сыном, совсем непохожим на своего младшего брата — любителя приключений. В дипломатии я ничего не смыслю, так что мне остается лишь дурачить всех, играя роль Джареда до тех пор, пока мой братец не вернется. И ты должна будешь мне в этом помочь.

— У тебя получится, Джон. Я расскажу тебе все, что следует знать. Мы можем не возвращаться в Лондон до самого Нового года.

— А как насчет твоей сестры и ее мужа? Мы можем посвятить их в это?

— Нет. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. К тому же, если удастся провести Аманду с Адрианом, успех тебе обеспечен. — Внезапно она откинулась на подушки и резко притянула его голову к себе. — Целуй меня! Скорее!

Перкинс, появившаяся в этот момент в дверях, застыла с открытым ртом на пороге. Когда молодые люди повернулись к ней, она со вздохом облегчения воскликнула:

— Милорд! Вы уже вернулись!

— Да, Перки, — медленно процедил он. — Ты, как я вижу, совсем разучилась стучать. Мы позвоним, когда понадобится. — И он снова повернулся к Миранде.

Дверь за служанкой закрылась, а он и не думал выпускать Миранду, вновь завладев ее губами. Джон отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что по ее щекам катятся слезы.

— Ax, черт! Прости, Миранда. Сам не пойму, зачем это сделал. — Он нежно обнял ее за плечи и начал укачивать, точно ребенка.

— Вы и целуетесь по-разному, — проговорила она.

— Знаю, — рассмеялся он. — Это больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я никогда не посмел бы обидеть тебя.

— Ты не обидел меня. Мне жаль, что я не Черити. Я понимаю, ты думал о ней, когда целовал меня. Она умерла, а ты не смог даже попрощаться с ней. Знаю, как тебе больно.

— И откуда столько мудрости в такой юной головке! Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред без ума от тебя.

— Пожалуй, пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты узнал, как мы зовем ее?

— Лорд Пальмерстон сообщил мне массу полезных вещей, он весьма предусмотрителен. Один из его людей будет моим камердинером. Мы скажем всем, что Митчум получил более выгодное предложение, а его место займет Коннорз.

— Очень хорошо. — Миранда высвободилась из его рук и дернула за сонетку. — Я распоряжусь принести еще одно одеяло.

Скатаем и положим на постели — что-то вроде барьера между нами.

— Я могу спать и в кресле, — возразил он.

— Вытянув на полу ноги, а полы у нас холодные! Не бойся, Джон, я не стану соблазнять тебя. — Она встала и присела у туалетного столика, расчесывая волосы.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Перкинс, неся на подносе завтрак для двоих.

— Доброе утро, милорд, миледи. — Она поставила поднос на столик у камина. — Коннорз спрашивает, не желаете ли принять ванну, милорд. Как жаль, что Митчум покинул нас.

— Скажи Коннорзу, что я искупаюсь после того, как позавтракаю.

— Хорошо, сэр. — Перкинс присела в реверансе и вышла из комнаты.

Джонатан подошел к подносу и принялся поднимать серебряные колпаки, накрывающие блюда.

— Боже правый, копченая селедка! — Его даже передернуло.

— Джаред ее любит, — сказала она.

— А я терпеть не могу.

— Придется привыкнуть. Да, кстати, ты хорошо копируешь его манеру разговора, но акцент уроженца Новой Англии все еще остался. Постарайся сделать его помягче.

Благодаря ее советам он вскоре и сам стал ощущать себя Джаредом. Миранда всячески помогала ему играть свою роль, поддразнивала, шутила, как если бы он и в самом деле был Джаредом. Ему это нравилось. К тому же эта игра помогала ему залечить рану потери.

Он чувствовал, что снова возрождается к жизни.

Миранда и Джонатан наслаждались сельской жизнью. Она не могла прожить и дня без прогулки верхом, только дождливая погода была способна удержать ее. Они подолгу беседовали. Миранда узнала, сколь безрадостным было детство Джареда, и только мудрость и великодушие его бабушки защищали его от жестокости отца.

— Он никогда не показывал своих чувств, — сказал Джонатан. — Я никогда не видел его плачущим, но после смерти бабушки он был совершенно безутешен.

Ни Аманда, ни Адриан, ни вернувшаяся из Брайтона леди Суинфорд — никто ничего не заподозрил.

Хотя погода была непривычно теплой, приближался праздник Рождества. Аманда с Адрианом были вот уже шесть месяцев как женаты, а шестого декабря они давали обед в честь годовщины свадьбы лорда и леди Данхем. Первым гостем должен был быть герцог Уитли, предлагавший когда-то Аманде руку и сердце.

Дариусу Эдмунду было около сорока. Высокий, с пепельно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, он был известен как любитель красивых вещей. Возможно, из-за своего пристрастия ко всему прекрасному он потерял голову и влюбился в Аманду. Он сделал ей предложение, не обращая внимания на то, что она американка. Он был дважды женат, но обе его жены — прелестные создания — были настолько хрупкими, что умерли, не в состоянии выносить его детей. Он с честью перенес отказ Аманды Об этом было известно лишь узкому кругу людей — новость не вышла за пределы двух семей: родные Аманды были достаточно благоразумны, чтобы не распространяться об этом в обществе, а семья Дариуса Эдмунда пожелала просто забыть о том, что он делал предложение янки. Именно поэтому Дариус счел возможным принять приглашение Каково же было его изумление, когда он увидел сестру Аманды. Он никогда не видел ее прежде, но его младший брат Кит отзывался о ней как о редкой красавице, да к тому же очень неглупой.

Дариус Эдмунд не мог оторвать от Миранды глаз. И почему он не замечал ее раньше? Приветствуя ее, он даже не пытался скрыть своего восхищения ее красотой.

— Леди Данхем, — проговорил он. — Каким глупцом я был, не могу простить себе. Обещайте, что станете моей партнершей на балу и во время ужина.

— Вы оказываете мне честь, милорд, — холодно ответила Миранда. — Я буду счастлива танцевать с вами, но не могу ничего обещать насчет ужина. Третий вальс у меня как раз свободен.

— Понимаю, что должен удовлетвориться и этим, однако предупреждаю: я не оставлю надежду убедить вас ужинать именно со мной.

— Я буду начеку, — улыбнулась она.

Миранда действительно выглядела потрясающе в лилово-розовом платье. Аметисты в золотой оправе дополняли изысканный наряд. Прекрасные платиновые волосы, разделенные пробором посередине, были уложены в тяжелый узел у основания шеи. Эстет Дариус Эдмунд не сводил с нее восхищенного взгляда, ему никогда не нравились короткие стрижки, очень модные в то время. Волосы женщины, как он справедливо полагал, — венец ее красоты. Как бы он желал увидеть волосы Миранды, рассыпанные в беспорядке по подушке, ее длинные серебристые пряди…

Из мечтательного состояния его вывел пронзительный женский голос — одна из приятельниц его матери немедленно пожелала познакомить его со своей племянницей, совсем девочкой, только-только со школьной скамьи. Ему ничего не оставалось, как позволить ей увести себя. Вот наконец и третий вальс — он едва дождался его.

Подхватив Миранду, он без лишних слов увлек ее в танце.

— И это, по-вашему, вежливо?

— Мне совсем ни к чему быть вежливым, — сказал он. — Я же Уитли — представитель одного из древнейших родов в Англии.

Миледи, вы восхитительны! И почему я не сделал вам предложение в прошлом году?!

— Возможно, потому, что вы не заметили меня! — весело ответила она.

— Какой же я был слепец, — сказал он, качая головой. Совсем не с этим сластолюбцем должна была бы вальсировать она сейчас, думала Миранда, и совсем не здесь справлять годовщину своей свадьбы, и уж, конечно, не с Джонатаном, играющим роль мужа. К черту!

Если какая-то англо-американская коалиция для Джареда важнее брака, то и она не обязана быть ему преданной женой! Кто скажет ей, чем сейчас занимается Джаред в России при дворе?

Как только танец закончился, Миранда обратилась к герцогу:

— Я решила позволить вам быть моим партнером во время ужина, ваша светлость.

— Я польщен, — проговорил он, целуя ее затянутую в перчатку руку.

По мере того как в ней росло раздражение, Миранда становилась все более игривой. Последний танец перед ужином она танцевала с Джонатаном и была крайне возмущена его недовольством.

— Миранда, ты что! Флиртовать с каждым! Как ты можешь?

— Ты мне не муж, — прошипела она. — Какая тебе разница, что я делаю?

— Ну уж если на то пошло, все считают, что я Джаред.

— К черту! Пускай думают что хотят.

— Понимаю, почему Джаред дал тебе такое прозвище — дикая кошка. Возьми себя в руки, Миранда, а не то пожалеешь об этом.

— Ненавижу тебя! — сквозь зубы процедила она. — Ненавижу, ненавижу! Джаред должен быть сейчас со мной, а не в России.

— Не надо, Миранда, — успокаивающе проговорил он. — Не стоит, милая. Тут уж ничего не поделаешь. Я знаю своего брата, ему сейчас так же одиноко, как и тебе.

Едва танец кончился, герцог был уже тут как тут, предлагая Миранде руку, чтобы проводить ее в столовую. Джентльмены церемонно поклонились друг другу.

— Милорд, я счастлив провести ужин в обществе вашей жены.

Красота, ум, отменное чувство юмора — редко встретишь все эти качества в одном человеке.

— Вы правы, ваша светлость, мне и в самом деле повезло, — ответил Джонатан, еще раз поклонившись.

Миранда едва притронулась к еде, хотя стол ломился от яств. А вот Дариус не отказывал себе ни в чем: ел и пил не то что за двоих — за троих. Миранда, пожалуй, не отставала от него в одном — беспрестанно отпивала шампанское. Прекрасный золотистый напиток моментально возымел действие — сразу же поднял настроение, и она от души веселилась, кокетливо отвечая на заигрывания герцога. А тот, сгорая от вожделения, жаждал сделать ее своей любовницей, раз уж она не стала его женой.

— Почему бы нам не прогуляться? Я слышал, здесь великолепная оранжерея и розы, равных которым не найти.

— Я тоже слышала что-то в этом роде, — проговорила она, с трудом поднимаясь на ноги. — Кажется, я пьяна.

Он наклонился и поцеловал ее в обнаженное плечо.

— Совсем чуть-чуть, самую малость, мой ангел. Пойдемте, прогулка вам поможет.

Тяжелый влажный воздух оранжереи, напоенный ароматами роз, гардений и лилий, отрезвляюще подействовать на нее никак не мог, и потому Миранда позволила Дариусу Эдмунду усадить себя на скамейку, скрытую от любопытных взоров в тени пальм. Она едва ли слышала то, о чем он говорил ей. Ну да, красива, ну да, умна, но только не он должен бы быть сейчас с ней! Джаред… Как ей не хватает его! В годовщину свадьбы быть совсем одной — это несправедливо, думала она. А герцог между тем не терял времени даром.

Что же еще он говорил? Что американцы любят прямоту? Да, верно, но к чему это он? Ах да, хочет, чтобы стала его любовницей. Спустил с плеч платье, целует ее. Ну и пусть! Что такое? Джон? Как он здесь оказался? Ну вот, все испортил! Миранда устало растянулась на скамейке, пока мужчины выясняли отношения.

— У меня нет ни малейшего желания устраивать скандал. И поскольку никто, кроме меня, не видел вас, будем считать, что ничего не произошло. Однако надеюсь, вы будете достаточно благоразумны держаться подальше от моей жены, — с холодной рассудительностью проговорил Джонатан.

Дариус Эдмунд коротко кивнул и поспешно покинул оранжерею.

Джонатан посмотрел на Миранду, уснувшую прямо на скамейке. Она нужна ему, он ничего не мог с собой поделать. Бедняжка утром будет страдать от страшной головной боли. Прикрыв ей грудь, он поднял ее на руки — она почти не протестовала — и понес наверх, в спальню.

Вдвоем со служанкой им удалось раздеть Миранду. Пока Перкинс искала ночную сорочку, Джонатан не мог оторвать глаз от лежащей на кровати обнаженной женщины. По правде говоря, он и не видел никогда совершенно обнаженного женского тела. Его жена, Черити, была слишком застенчива — они занимались любовью только в темноте, и она никогда не позволяла себе одеваться в его присутствии.

Вид роскошного тела Миранды сводил его с ума. Рука сама собой протянулась к ней, лаская теплую шелковистую кожу. Ночь за ночью спать с ней в одной постели и не касаться ее — какой святой выдержит такое испытание! Он отдернул руку, словно обжегся.

Вскоре вернулась Перкинс. Джонатан помог служанке одеть Миранду. Уложив ее, он мгновение помедлил у постели, а затем, резко повернувшись на каблуках, стремительно вышел из спальни.

Спустившись вниз к гостям, он решил немного развеяться, — Но не тут-то было. Он словно окунулся в пучину соблазна! Открытые плечи, зовущие глаза, сладкие спелые губы и дразнящий аромат духов окончательно вывели его из себя. Не в силах более выносить эти муки, он вернулся в спальню. Однако здесь его подстерегал еще больший соблазн — Миранда свернулась, точно милый котенок, на самой середине кровати, прозрачная ночная рубашка не скрывала ее прелестных округлых форм. Он с трудом заставил себя отвести взгляд. Надо все-таки как-то постараться уснуть, решил он, поднимаясь и направляясь в гардеробную, чтобы переодеться на ночь. Он решил задремать в кресле, но едва он устроился поудобнее, слушая мерный стук капель дождя, как неожиданно резкий раскат грома разбудил Миранду.

— Джаред! — испуганно вскрикнула она.

Миранда звала его снова и снова звенящим от отчаяния голосом.

Она сидела на кровати с плотно сомкнутыми веками, а по щекам ее катились слезы. Желая утешить ее, Джонатан встал, подошел к ней и нежно обнял за плечи.

— Я здесь, моя кошечка, я здесь. — успокаивал он. — Не плачь, милая, Джаред здесь.

Продолжая всхлипывать, она прижалась мокрой щекой к его груди. Он осторожно поглаживал ее волосы, чувствуя, как разгорается огонь желания. Он хотел ее, страстно.

— Люби меня, Джаред, — бессознательно шептала она. — Пожалуйста, люби меня, мы так давно не были вместе.

— Миранда! — Его голос дрожал. Вспышка молнии осветила комнату, и он увидел, что глаза ее по-прежнему закрыты. Очередной раскат грома заставил ее еще сильнее прижаться к нему.

— О, Джаред! Я обещаю быть хорошей, только не покидай меня снова! Пожалуйста, люби меня, Джаред, милый!

Она откинулась на подушки, увлекая его за собой. И Джонатан понял, что ничто его теперь не удержит — сегодня ночью она будет его Все сомнения и опасения испарились, исчезло все вокруг — он видел лишь эту златовласую нимфу, распростертую перед ним. Он не мог больше бороться с искушением, да и не хотел.

Джонатан понимал, что Миранда отдавалась не ему, а Джареду.

Она ни разу не открыла глаз. Похоже, все это время она сама не сознавала, что делает. Тоска по Джареду, пугающие раскаты грома и слишком большое количество выпитого шампанского толкнули ее в его объятия. Но он-то сам! Хорош, нечего сказать, воспользовался ситуацией, а теперь казнит себя. Только он хотел подняться, как она, повернувшись, уткнулась ему в плечо. И он, словно желая оградить ее от всех напастей, обнял ее и заботливо укрыл одеялом. Он лежал, не в силах сомкнуть глаз, и слушал, как шумит за окнами дождь. Гроза постепенно стихала, но ветер продолжал трепать деревья, срывая с них последние листья. Она что-то невнятно пробормотала, и он еще крепче прижал ее к себе. «Боже мой, что же я наделал!» — думал Джонатан. Он утешал себя тем, что, возможно, она ничего не вспомнит утром Он так и лежал без сна, когда в комнату стал уже заползать серый рассвет и проснулись птицы.

— Это ведь был ты, не Джаред? — едва открыв глаза, спросила она.

— Миранда… — Он не знал, сказать ей правду или солгать.

— Спасибо, Джон.

Такой реакции он ожидал меньше всего. Слезы — да, поток обвинений, но чтобы благодарность?

— Да, Джон, спасибо.

— Я н-не понимаю, — заикаясь, только и мог произнести он.

— Спасибо за эту ночь.

— Боже, Миранда, что ты за женщина?

— Не такая ужасная, как ты думаешь, — мягко проговорила она. — Не знаю, поверишь ты мне или нет, но я думала, что мне снится прекрасный сон, а проснувшись утром в твоих объятиях, поняла, что это и не сон был вовсе.

— Миранда… Прости, хотя знаю, мне нет прощения. Я просто подло воспользовался случаем.

— Что верно, то верно, — насмешливо сказала она. — А ты в постели не похож на своего брата, — совсем смутила его она.

Джаред куда опытнее и терпеливее тебя.

— Черт, Миранда, это не тема для обсуждения!

— Ну что ты, мы должны говорить и об этом, если собираемся и дальше продолжать этот маскарад. Кто нам поверит, если ты будешь не в силах даже смотреть на меня? О, Джон, в том, что случилось прошлой ночью, есть и моя вина. Напилась, начала жалеть себя Знаю, не должна была, но мне так не хватает Джареда! Вот и с Дариусом Эдмундом начала флиртовать.

— Но почему? — удивился он. — У тебя же есть все.

— Не совсем, Джон. — Она негромко рассмеялась, поразившись его недогадливости.

— Миранда! — Он был шокирован ее словами.

— Неужели Черити никогда не выражала своего недовольства, когда ты пренебрегал ею? Или, быть может, ты был настолько примерным мужем, что никогда не пренебрегал своей женой?

— Да как ты можешь такое говорить, Миранда?

— Мы и года не были женаты, когда твой брат покинул меня! — гневно воскликнула она. — Мне плевать на политику и на Бонапарта!

Мне нужен мой муж, и я хочу домой, в Виндсонг!

— Если бы ты не ослушалась Джареда и не отправилась в Англию без него, ему не пришлось бы гнаться за тобой следом, и тогда он не нарвался бы на лорда Пальмерстона, который и вовлек его в эту историю.

— Но он ведь мог и отказаться! Если бы ты знал, Джон, как он мне нужен и как мне хотелось быть любимой вчера ночью!

— А что, если бы ты забеременела?

— Я уже беременна, Джон.

— Как ты можешь быть уверена!

— Вот уж в чем сомнений нет! Думаю, это произошло незадолго до его отъезда в Санкт-Петербург, — ответила она. — Ребенок родится весной. Остается надеяться, что его отец к тому времени уже будет дома и увидит своего малыша.

— Час от часу не легче! Мало того, что я овладел женой своего брата, мой грех тем больше, что ты еще беременна.

Не удержавшись, она рассмеялась.

— Какой ты странный, Джон! — Почувствовав, что ему совсем не до смеха, она продолжила уже совершенно серьезно:

— Джонатан, милый, послушай, мы просто следовали своим инстинктам, и все. Мы оба истосковались по любви: и я, и ты — ведь Черити утонула пять месяцев назад. Не скажу, будто то, что мы сделали, правильно, но мы были нужны друг другу. — Она положила руку ему на плечо. — Неужели ты не понимаешь, что все это значит? Ты перестал оплакивать свою жену, ты снова хочешь жить.

— Но Джаред… — начал было он.

— Джаред ни о чем не узнает. Возможно, если расскажем ему обо всем, нам станет легче, но не Джареду. То, что произошло прошлой ночью, больше не повторится, так ведь, Джонатан?

— Так!

— Тогда Джареду незачем знать, что двое самых близких ему людей проявили слабость. Джон, тебе следует заиметь любовницу.

Никто не осудит тебя за это — вскоре всем станет известно о моем положении. К тому же сейчас модно иметь любовниц.

— Господи, Миранда, неужели ты и с моим братом не стеснялась говорить на такие щекотливые темы?

— Разумеется, — ответила она. — Но конечно же, я никогда не советовала ему завести любовницу. Пусть только попробует, я живо разделаюсь с ней.

— Сомневаюсь, что он, имея такую жену, стал бы заводить шашни на стороне. — Он игриво прошелся пальцами по ее плечу.

— Тебе нужна женщина, Джон, и как можно скорее.

— Закрой глаза, — потребовал он.

— Зачем?

— За тем, что я хочу встать и взять свою одежду.

— У тебя нет ничего такого, чего бы я еще не видела, — сказала она.

— Миранда! — зарычал он.

— Ну ладно, ладно. — Она покорно отвернулась, а он удалился в гардеробную.

Джареду, несомненно, повезло, думал он. Какое счастье иметь рядом с собой такую умную, тонко чувствующую женщину!

Глава 9

13 апреля 1813 года, спустя шесть минут после полуночи, Миранда родила сына. Ребенок появился на свет на две с половиной недели раньше срока, вопреки подсчетам матери и доктора. Мода того времени — свободные платья с завышенной талией — позволяла Миранде вести активную светскую жизнь и на девятом месяце.

Возможно, это, по словам доктора, и вызвало преждевременные роды.

— Чепуха! И я, и мой малыш в отличном состоянии, — возразила Миранда.

Доктору ничего не оставалось, как только уйти, качая головой.

Юная леди Суинфорд была куда более послушной, чем ее сестра.

Хотя ее ребенок должен был родиться в конце июня, уже с марта она перестала бывать в обществе.

Сестры посмеивались над чересчур осторожным доктором, и, к ужасу няни, вынимали малыша из колыбельки и, освободив его от пеленок, любовались этим крохотным милым созданием.

— Ты уже решила, как назовешь его? — спросила Аманда, когда ее племяннику уже исполнилась неделя.

— Надеюсь, ты не будешь против, если я назову его в честь отца? — спросила Миранда.

— Конечно же, нет! Томас — прекрасное имя для Данхема. А мы с Адрианом решили: если родится мальчик, назовем его Эдвардом, а если девочка — Клариссой. А что говорит Джаред?

— Джаред? Он согласен. Хочу попросить Адриана быть крестным отцом моему малышу и еще Джонатана — старшего брата Джареда, хоть он и не сможет присутствовать на крестинах. Будешь крестной Тому?

— С радостью, дорогая, а ты моему ребенку?

— Ну конечно же! — заверила ее сестра.

Томас Джонатан Адриан Данхем был крещен в середине мая в небольшой сельской церквушке неподалеку от Суинфорд-Холла. Если лорду Пальмерстону и было что-то известно о Джареде, он не считал, по всей видимости, нужным сообщать об этом Миранде. Мало того, он всячески избегал встречаться с ней. Миранда не могла просить леди Коупер разузнать что-либо для нее, поскольку не знала, насколько откровенен был с ней лорд Пальмерстон.

Хотя роды прошли достаточно легко, но Миранда чувствовала себя неважно скорее всего из-за того, что Джареда не было рядом с ней. Джонатан, конечно же, не отходил от нее — то вытирал лоб платком, смоченным одеколоном, то успокаивал, позволяя ей до боли стискивать его руку, когда ей было особенно тяжело. Словом, поддерживал ее как только мог. Джонатан очень хорошо понимал, как ей тяжело и физически, и морально.

Что злило Миранду больше всего, так это то, что Джаред и не догадывался о том, что она родила ему сына, чудесного крепыша.

Воображение, подстегнутое разыгравшимися нервами, рисовало ей картины одну ужаснее другой. Джаред никогда не был затворником, и сейчас, вдали от нее, ничто не мешало ему завести любовницу. Она сходила с ума от мысли, что ее Джаред сейчас не с ней, что другая отняла у нее то, что по праву принадлежит ей, ей одной! Она ненавидела себя за то, что сомневается в нем, она ненавидела и его за то, что поставил патриотизм превыше всего.

Если бы Джаред мог знать, о чем она думает, ему, несомненно, стало бы легче. Он чувствовал себя пленником — по крайней мере так казалось ему, хотя царь, поселив его на территории Петропавловской крепости, выказал ему тем самым особое расположение.

Он страдал от вынужденного бездействия и от бессильной ярости. Он постоянно думал о Миранде. Он сделал ее женщиной, именно его любовь придала ей сил и уверенности, и вот теперь она осталась одна среди жадных до приключений светских волокит, такая красавица…

А вдруг этот развратник принц-регент пожелает соблазнить Миранду? Сможет ли она отказать ему? Захочет ли? Ведь принц-регент — нельзя не признать — весьма недурен собой, и многие находят его исключительно обворожительным и милым молодым человеком. Господи! Он убьет его, если тот только посмеет притронуться к ней! Миранда еще так невинна, доверчива и так мало знает свет!

Какой же глупец он был, что оставил ее одну, ругал он себя, меряя шагами свои роскошные просторные апартаменты.

Словно насмехаясь над его плохим настроением, в высокие, забранные ажурными решетками окна заглядывали пронзительно яркие лучи зимнего солнца. День обещал быть чудесным. Лежащий повсюду снег слепил глаза своей белизной, и луковки церквей золотились в потоках света. Местная аристократия развлекалась, катаясь на санях по льду Невы. Джаред мог только представить себе, какой гул возбуждения царит там, — толстые стекла окон не пропускали ни звука Его мысленный взор снова и снова обращался к Лондону. Начинался новый светский сезон. Интересно, как его брат справляется со своей ролью, думал Джаред. Он усмехнулся, вспомнив о том, что Джонатану всегда была по душе простая жизнь, и потому вряд ли ему легко было свыкнуться с той роскошью, в которой, как предполагалось, должен был купаться лорд Данхем.

Но опасения Джареда были напрасны — Джонатан прекрасно освоился со своим положением. Он посещал клуб и имел в любовницах смазливую танцовщицу из лондонской оперы. Каждый день катался на лошадях с Адрианом, довольно удачно играл, занимался боксом и сопровождал свою танцовщицу всюду, где только джентльмену было позволено появляться со своей пассией. Прежде чем распрощаться перед ее отъездом в Вустер на лето, он подарил ей прекрасное ожерелье, браслет и серьги из бледно-голубых бразильских аквамаринов. Больше встречаться с ней он не собирался. Забавно было бы увидеть реакцию Джареда, если как-нибудь в один прекрасный день она бросится ему на шею, усмехнувшись, подумал он.

Как в прошлом году, лето и осень они собирались провести в Суинфорд-Холле. Малыша Тома поместили в заново отделанную детскую, и все с нетерпением ожидали, когда появится на свет его двоюродный брат или сестренка. Они будут совсем как близнецы, решила Аманда.

Джонатан проводил теперь много времени вне дома, Миранда знала, что он помогает одной молодой женщине, вдове, с которой познакомился еще прошлой зимой.

Энн Боуэн была дочерью прежнего настоятеля суинфордской церкви, ныне почившего с миром. В восемнадцать лет она вышла замуж за младшего сына местного землевладельца, но семья ее мужа, рассчитывавшая, что он женится на какой-нибудь богатой наследнице, отказалась принять этот брак и оставила Роберта Боуэна без гроша.

К счастью, он получил неплохое образование и смог зарабатывать на жизнь, открыв небольшую школу и обучая грамоте местных детишек. Жили они в доме священника, благодаря Бога за то, что у них есть крыша над головой.

Десять лет они счастливо прожили вместе, как однажды в один погожий осенний день, когда священник с зятем возвращались домой, на них откуда ни возьмись налетела почтовая карета — кучер, как оказалось, был пьян в стельку, и Энн в результате осталась одна с двумя детьми — мальчиком и девочкой.

Потеряв разом и отца и мужа, она лишилась всех средств к существованию, и, если бы не доброта лорда Суинфорда, она могла бы угодить в работный дом. Когда прибыл новый священник, Адриан позволил ей жить в добротном каменном доме на окраине деревни.

Этот дом был освобожден от арендной платы. Молодой лорд не мог назначить ей и двум ее чадам пособие, но проследил за тем, чтобы ей регулярно доставлялось молоко и масло с его маслобойни. Имея небольшой огород и курятник, Энн Боуэн с детьми не очень бедствовала.

Но дети, как известно, растут очень быстро, и юному Джону Роберту пришло время идти в школу. Одиннадцатилетнему мальчугану следовало бы быть сейчас в Харроу, где когда-то учился его отец.

А какая судьба уготована Мэри-Энн? Она была слишком хорошо воспитана, чтобы стать женой простого фермера, но у нее не было никакого приданого. Совершенно отчаявшись, Энн решила просить помощи у родственников мужа, но напрасно. Никакие уговоры не подействовали. Какими бы хорошими дети ни были, родители ее мужа не желали признавать их своими внуками и попросту указали Энн на дверь. Она не могла позволить себе расплакаться у них на глазах, это было выше ее достоинства. У ворот ее остановила служанка и сунула ей в руки узелок, сказав, что молодая госпожа возмущена жестокостью своих родственников, но ничего не может с этим поделать, однако хочет кое-что передать ей. Это кое-что оказалось двумя золотыми соверенами, и Энн, пораженная добротой неизвестной своей благодетельницы, расплакалась, не в силах сдержаться На следующий день она объявила, что открывает маленькое ателье, и те, кто желает одеваться более элегантно, могут воспользоваться ее услугами.

Так прошли два года. Вся в трудах и заботах, она даже и не подозревала, насколько одинока. Однажды ее дочурка появилась с горящими глазенками, держа в руках котенка. Еще одно создание, которое постоянно будет просить есть, подумала тогда Энн. Но у девочки было так мало развлечений, что Энн позволила ей оставить маленького друга.

И вот теперь они стояли озадаченно под яблоней, не зная, как им вызволить запутавшееся в ветвях серо-белое пушистое создание.

— Могу ли я чем-нибудь помочь? — раздался голос подъехавшего всадника.

Узнав лорда Данхема, Энн присела в реверансе.

— Вы очень добры, сэр, но я не могу позволить вам испортить костюм, — ответила она.

— Чепуха! — воскликнул он, взбираясь на дерево. — Держика, малышка, — сказал он, протягивая пищащего котенка девочке.

Слезы Мэри-Энн тут же высохли, и она унеслась, прижимая своего любимца к груди.

Джонатан легко спрыгнул на землю, а Энн Боуэн застенчиво улыбнулась.

— Благодарю вас, милорд. Моя дочь Так боялась за своего питомца.

— Ну что вы! Никакого беспокойства, — галантно кивнул он ей, затем вскочил на лошадь и умчался прочь.

Теперь, встречаясь в церкви каждое воскресенье, он вежливо раскланивался с ней, а как-то раз, проезжая мимо, зашел узнать, как поживает котенок. Вскоре после этого он зачастил к Энн с визитами, что несколько насторожило ее. Время от времени он привозил детям сладости, чем приводил их в неописуемый восторг — ведь у их матери не было денег, чтобы покупать такую роскошь. А как-то раз появился на пороге с кроликом в руках, и ей не оставалось ничего иного, как пригласить его к обеду. К ее удивлению, он согласился.

Она уже давно не приглашала никого в гости — бедность не позволяла.

Джонатан присел у огня, наблюдая за тем, как она хлопочет по хозяйству. Вскоре и стол был накрыт, и жаркое из кролика готово. А когда окончательные штрихи к сервировке стола были добавлены — установлены и зажжены свечи и приготовлен свежайший зеленый салат, — они сели за стол. Джонатан, чей аппетит разыгрался, подстегнутый ароматом жаркого, уютной обстановкой и в немалой степени хорошенькой хозяйкой, уплетал за обе щеки, чем заслужил ее одобрительную улыбку. Она такая прекрасная кулинарка, оправдывался он, что он не в силах остановиться, и потому завтра же принесет им еще одного кролика, но не станет напрашиваться на обед. На что она лишь рассмеялась, заверив его, что он и так слишком щедр. Время пролетело незаметно, дети убежали гулять. Джонатан хотел было помочь Энн убрать со стола, но она наотрез отказалась. Наконец она сказала:

— Милорд, вам бы лучше уйти сейчас. Пока еще достаточно светло и вас все увидят.

— Почему? — Он непонимающе уставился на нее.

Она залилась румянцем.

— Соседи должны видеть, что вы уехали, а то они решат, что вы остались. Простите меня, милорд, но я должна думать о детях.

— Нет, миссис Боуэн, это я должен просить прощения за свою беспечность. Я уже давно не проводил время так замечательно, вот и забыл о приличиях. — Он поднялся и направился к выходу. — Ваш покорный слуга, миссис Боуэн.

Она долго провожала его взглядом. Вот если бы ей встретился такой же хороший человек, за которого она могла бы выйти замуж, вздыхая, думала она-Она знала, что ей придется выйти замуж снова, если такая возможность представится. Ведь даже если бы сказочная фея подарила ей горшок с золотом, без мужа, она это понимала, будет крайне трудно поднять детей на ноги. Но разве найдешь такого человека здесь, в деревне? А уехать отсюда — означает прямиком отправиться в работный дом.

Джонатан Данхем вдруг осознал, что не может выбросить Энн из головы. Она чем-то напоминала ему Черити Не сказать, чтобы они были похожи, нет! Черити была рослой крепкой девушкой с золотистым загаром, так идущим к ее русым, слегка выгоревшим от постоянного пребывания на солнце волосам. Уверенная в себе, чрезвычайно практичная, она была типичной американкой. А Энн Боуэн была типичной уроженкой Англии — небольшого роста хрупкая женщина с удивительно добрыми серыми глазами и мягкими рыжими вьющимися волосами. В ней удивительно сочетались мягкость и воля. Единственное, в чем они были похожи, так это в безграничной любви к детям.

Она понравилась ему с первого взгляда, а то, что он слышал о ней от окружающих, вызывало еще большее уважение.

Он ничего не мог поделать со своим желанием видеть ее. И однажды пришел к ней, когда уже стемнело, и постучался с черного хода. Но не стоит думать о них плохо — их отношения по-прежнему были чисты. Вскоре после Нового года он уехал в Лондон, и они не виделись до самого мая. Джонатан присылал детям подарки из Лондона. Он выпросил разрешение у лорда Суинфорда позволить детям кататься на лошадях с его конюшен.

— И почему это ты так заботишься о них? Или молоденькая хорошенькая вдова утешает тебя, пока Миранда этого делать не может? — поддразнивал его Адриан. Увидев его искаженное от гнева лицо, Адриан поспешно воскликнул:

— Бог мой, Джаред! И что только такое я говорю!

— Миссис Боуэн не любовница мне, Адриан, если ты пытаешься это выяснить. Откровенно говоря, я поражен тем, что ты мог допустить подобную мысль.

Адриан удивленно взглянул на него, но не проронил ни слова.

Миранда выглядит вполне счастливой, так что, пожалуй, не стоит вмешиваться, решил он.

Джонатан увидел Энн в первое же воскресенье, едва он прибыл в Суинфорд-Холл. Она шла, опираясь на руку Питера Роджерса, хозяина местного постоялого двора.

— Я думал, у этого парня есть жена, — шепнул Джонатан на ухо Адриану.

— Управляющий сообщил мне, что она умерла этой зимой. И Питер Роджерс частенько навещает миссис Боуэн последнее время.

Вполне вероятно, что она выйдет за него замуж.

В душе Джонатана поднималась непонятная злость от одного взгляда на этого Питера Роджерса, жадно пожирающего глазами его милую Энн. О, как бы он хотел расквасить его похотливую физиономию, лишь бы тот не смотрел на нее, как на клубничный торт. Мысли об Энн не давали ему покоя весь день, и вечером, не выдержав, Джонатан оказался у дверей ее дома.

Ее глаза глядели настороженно.

— Вы одна?

— Да, милорд.

— А дети?

— Давно спят, милорд. Пожалуйста, заходите, я не хочу, чтобы вас кто-нибудь увидел.

— Вы собираетесь выйти замуж за Питера Роджерса? — с места в карьер начал он.

— Если он попросит меня об этом, — смиренно ответила она.

— Но почему?

— Поймите, милорд, у меня двое детей. Слишком тяжело воспитывать их одной, не имея ни денег, ни родных. Родственники мужа отказались помогать мне. Я просто-напросто обязана выйти замуж.

Знаю, трудно будет найти достойного человека, но что мне остается?

Мистер Роджерс — человек честолюбивый. Если он сделает предложение, я приму его при условии, что он отправит моего Джона в школу, а Мэри-Энн даст приданое.

— И вы готовы отдать себя этой свинье за деньги? — пораженно воскликнул Джонатан. — Если вам так нужны деньги, могу дать вам столько, сколько захотите.

Он резко, даже грубо схватил ее в объятия и целовал, целовал, целовал до тех пор, пока у нее не осталось сил сопротивляться. Тогда он подхватил ее на руки и понес в спальню. Этой ночью Джонатан остался у нее и любил ее нежно-нежно…

Энн не могла понять, что с ней. Ведь уже не девочка — знает, что к чему, однако никогда не испытывала ничего подобного. Название тому чувству была страсть, сильная, жаркая, она заполнила все ее существо и увлажнила ее глаза слезами — это было слишком хорошо, а она была убеждена, что все слишком хорошее до добра не доводит.

Он еще крепче прижал ее к себе, а когда она немного успокоилась, спросил:

— Если бы я был свободен и мог жениться на тебе, согласилась бы ты стать моей женой?

— Но ведь вы…

— Ты не ответила на мой вопрос, любимая. Если бы я был свободен, то вышла бы за меня?

— Ну конечно же!

— Так не принимай предложение Роджерса, слышишь! Все образуется, обещаю. Доверься мне.

Она не вполне понимала его, но все равно была счастлива. Она полюбила его, как только увидела. И хотя он не сказал ни слова, она знала, что и он ее любит.

Он уехал с первыми лучами рассвета и в девять часов утра уже был в спальне Миранды. Она была необыкновенно хороша в розовом шелковом пеньюаре, накинутом на плечи. Он поцеловал протянутую руку.

— Доброе утро, Джонатан! Для человека, который провел ночь вне дома, ты выглядишь превосходно.

— Откуда такая осведомленность? — удивился он.

— Слухи распространяются очень быстро. Одно ясно: ты влип, Я могу чем-то помочь?

— Не уверен, — ответил он. — Видишь ли, Миранда, я влюбился и хочу жениться. Но поскольку по-прежнему должен играть роль Джареда, то не могу даже сделать предложение своей возлюбленной! А я хочу этого больше всего на свете! Не могу позволить ей думать, будто для меня это всего лишь небольшая интрижка. Как бы я хотел сказать ей, кто я на самом деле.

Миранда задумалась ненадолго, а потом спросила:

— Скажи мне, кто эта дама твоего сердца!

— Миссис Энн Боуэн.

— Да-да, слышала о ней, такая тихая и очень осмотрительная женщина. А ты уверен, что она примет твое предложение?

— Более чем.

— Не думаю, что Джареду повредит, если она обо всем узнает, — сказала Миранда. — К тому же он в скором времени вернется домой и эту игру, так или иначе, придется прекратить. Здешние места достаточно удалены от Лондона, светскую публику они вряд ли привлекут. Так что незачем причинять Энн Боуэн боль, заставляя ее думать, будто она связалась с женатым мужчиной. Лучше расскажи ей все! Хотя ситуация настолько запутана, что она может и не поверить тебе.

— Она непременно поверит, если ты поедешь со мной.

Миранда, чья голова была занята разработкой одного весьма деликатного плана, решила, что, если Джонатан будет занят этими проблемами, он не сможет помешать ей осуществить то, что она давно задумала, и потому согласилась помочь ему.

Миранда глядела на него с улыбкой, а у него словно выросли крылья — таким счастливым он казался. Ну и прекрасно, подумала она, значит, не слишком расстроится, когда узнает, что она уехала.

Миранда решила отправиться в Россию. Вот уже десять месяцев прошло, а Джареда все нет и ничего о нем не слышно. Лорд Пальмерстон кормит обещаниями сообщить, если что-то узнает, и только.

Какая несправедливость! Как он может быть таким жестоким — знает же, что она беспокоится, что с ума сходит! Все! С нее довольно. Ей надоело ждать. Она сама разыщет Джареда.

Само собой разумеется, она не могла никого посвятить в свою затею. Найдя в библиотеке карту, она разработала маршрут. Побережье находилось в сотне миль от Суинфорд-Холла. Миранде нужна была карета, чтобы добраться туда, а в поместье были лишь разнообразные повозки. Карета Миранды осталась в Лондоне. Перки! Вот кто ей поможет: ее кокетливая служанка была влюблена в кучера.

Расчесывая волосы на ночь своей госпоже, служанка тяжело вздохнула. Миранда решила не медлить.

— Бедная Перки! Так вздыхать можно только о возлюбленном.

Должно быть, ты очень скучаешь по своему молодому человеку.

— Да, миледи, это так. Он просил меня выйти за него замуж этим же летом, чтобы мы всегда могли быть вместе. А милорд взял и оставил карету в городе!

— Перки, Перки, ну почему ты ничего не сказала мне? — Миранда была сама доброта. — Мы просто должны сделать все, чтобы этот молодой человек… Как его зовут?

— Мартин, миледи.

— Мы что-нибудь придумаем, чтобы вызвать его сюда, в Суинфорд-Холл.

— Ох, миледи, как было бы хорошо!

Адриан и Джонатан были приглашены лордом Стюартом порыбачить в его владениях в Шотландии. Сестры настаивали, чтобы они обязательно поехали, невзирая на то что Аманда вот-вот должна родить.

— Я просто не могу лишить Адриана летних развлечений, — объяснила свое желание Аманда. — К тому же крестины будут не скоро, не раньше Михайлова дня — в конце сентября. Новорожденные младенцы выглядят так странно — не то что в три месяца, как раз тогда они самые хорошенькие.

— Откуда такие глубокие познания? — удивилась Миранда.

— Леди Суинфорд заверила меня, что это так. Знаешь, Миранда, я недооценивала ее. Мать Адриана оказалась очень доброй и милой. Мы обе хотим для Адриана самого лучшего. Я вообще поражена тем, что у нас так много общего. И она призналась мне совсем недавно, что ошибалась на мой счет. Теперь она говорит, что лучшей жены для Адриана она и не желала.

— Как замечательно, что вы стали подругами, — заметила Миранда.

Скорее всего, подумала она, леди Суинфорд поняла, что ей следует просто уступить невестке. Ну и прекрасно, по крайней мере Аманда будет не одна, когда она уедет. Как только Джонатан с Адрианом отбудут в Шотландию, прибудет карета из Лондона. Миранда долго думала, как лучше все объяснить сестре, и поняла, что правильнее всего будет сказать ей правду. Только так Аманда сможет понять, почему Миранда оставляет своего сына. Но сообщить ей следует лишь в последнюю минуту, никак не раньше.

В карете она доедет до небольшой деревушки на побережье.

Перки, конечно же, будет сопровождать ее — ни одна благородная дама не позволит себе путешествовать без горничной. Прежде чем они уедут. Перки и Мартин поженятся, уж об этом она позаботится.

Они будут ждать ее на побережье до тех пор, пока Миранда не возвратится назад с мужем. Довольно разумный план, так по крайней мере думала Миранда.

Дни бежали за днями, на смену весне пришло лето. Как-то одним теплым днем Джонатан пригласил Миранду прокатиться с ним в фаэтоне.

— Ты выглядишь замечательно, дорогая, — не сдержал он своего восхищения, на что Миранда мило улыбнулась ему.

В розовом наряде с бледно-зеленой отделкой она была чудо как свежа и удивительным образом напоминала нежный, едва распустившийся цветок яблони, совсем как тот, что был приколот к ее лифу. Небольшой розовый зонтик защищал ее нежную кожу от обжигающих лучей солнца — Куда мы едем? — спросила она.

— Сегодня мы встретимся с Энн в гостинице в пятнадцати километрах отсюда, — ответил он. — Сама понимаешь, в деревне сделать это было бы невозможно — пошли бы слухи. Я так хочу поскорее объяснить ей все — не могу позволить ей продолжать думать, что я женатый человек.

— А! Что я слышу! Ты уже не называешь ее миссис Боуэн?

— Я так люблю ее, Миранда! Она самое чудесное, самое милое создание, которое я когда-либо встречал, и я хочу сделать ее своей женой. Она уверена, что совершила страшный грех, но сделала она это из-за любви ко мне.

— Так чего же ты ждешь'? Женись на ней скорее.

— Что ты такое говоришь, Миранда?

— Только то, что ты можешь получить специальное разрешение.

Лорд Пальмерстон поможет тебе в этом — он ведь кое-что задолжал нам. А венчаться можно в любой церкви — лишь бы нас там не знали. Твоя миссис Боуэн будет чувствовать себя гораздо увереннее, если действительно станет твоей женой.

— Миранда, ты просто восхитительна!

Наконец они добрались до небольшой, но удивительно уютной сельской гостиницы, где и была назначена встреча. Миранда подивилась, как доберется сюда миссис Боуэн: пятнадцать километров — расстояние немалое. Но Джонатан, как оказалось, предусмотрел и это. В пяти километрах от деревни ее должна будет поджидать карета, которая и доставит ее сюда, объяснил он.

Как только они подъехали, из дверей гостиницы выбежал мальчик принять лошадей.

Джонатана и Миранду встретил радушный хозяин.

— Добрый день! Не вы ли будете мистер Джонатан?

— Да, это я.

— Тогда прошу за мной, сэр. Ваша гостья уже здесь. Когда прикажете подавать чай? — вежливо осведомился он.

— Думаю, через полчаса будет в самый раз, — ответила за него Миранда.

— Очень хорошо, — сказал он и, проводив их в номер, откланялся.

Дамы обменялись изучающими взглядами. Миранда пристально, хотя и благожелательно разглядывала миссис Боуэн. Ей было за тридцать, вне всякого сомнения, но выглядела она едва ли на двадцать пять. Простое белое платье было отлично сшито, но говорило о том, что у его хозяйки нет денег на дорогие туалеты. Довольно мила, подумала Миранда, и, возможно, будет неплохой женой Джонатану.

Джонатан, как-то сразу ставший похожим на томящегося от любви кота, был не в состоянии произнести ни слова, так что Миранде пришлось взять инициативу в свои руки.

— Я рада, что наконец увидела вас, миссис Боуэн. Прошу вас, присядем. Есть кое-что очень важное, что вы должны знать.

Улыбка Миранды была такой открытой, что сразу располагала к себе.

— Думаю, миссис Боуэн, самое лучшее — поведать обо всем прямо. Этот джентльмен, которого вы, да и все остальные считают Джаредом Данхемом, на самом деле его брат Джонатай. Мой муж, Джаред, сейчас в Санкт-Петербурге, но это держится в тайне, и для обеспечения большей секретности Джонатан должен был сыграть роль Джареда. Только жена и мать способны различить двух братьев, похожих друг на друга как две капли воды.

— Ив чем же эти различия? — спросила Энн.

— Джаред немного выше — где-то на пол-ладони, и глаза у него темно-зеленые, точно бутылочное стекло, в то время как у Джонатана они серо-зеленые. Есть и другие отличительные черты. Но высший свет Англии не настолько хорошо знает Джареда, чтобы заметить их Даже моя сестра с мужем ничего не заподозрили. Джон — вдовец, его жена утонула год назад. Должна заранее предупредить: у вас будет трое приемных детей — двенадцатилетний Джон, девятилетняя Элиза-Энн и маленький Генри — ему всего лишь три. Если вы поженитесь, вам придется жить в Америке, в штате Массачусетс, так как отец Джонатана владеет судоверфью, а Джон — его прямой наследник. Я посоветовала Джону немедленно отправляться в Лондон за специальным разрешением, чтобы вы могли пожениться как можно скорее. Надеюсь, все это останется между нами, вы не можете не понимать, насколько все это серьезно. Но больше всего я опасаюсь того, что ваш ребенок родится незаконнорожденным.

— Миранда! — Джонатан наконец вновь обрел дар речи. — Как ты можешь быть такой неделикатной!

— Неделикатной? Господи, Джон, ты собираешься отрицать, что был близок с миссис Боуэн? Как ты не понимаешь, что именно ее, а не тебя будут осуждать, когда узнают, что она беременна. Я настаиваю: вы должны пожениться, как только представится случай.

Энн Боуэн слушала Миранду со все возрастающим изумлением — это было видно по ее глазам, становящимся все больше и больше. Она перевела взгляд на Джонатана и поняла, что Миранда говорила правду.

— Я прекрасно поняла все, о чем говорила леди Данхем, — сказала Энн, положив ладонь на руку Джонатана. — Но такой джентльмен, как вы, может найти гораздо более выгодную партию.

— Ну что ты, Энн, я хочу жениться на тебе! А ты? Ты выйдешь за меня замуж? В Америке есть много прекрасных, хотя, возможно, и не таких известных, как Харроу, Оксфорд или Кембридж, колледжей. Твой сын получит там отличное образование, а у МэриЭнн приданое будет не хуже, чем у моей Элизы! В Америке детям будет очень хорошо.

— А как же индейцы? — испуганно спросила она.

— Индейцы? Индейцы остались лишь на западных территориях и кое-где на юге, а на востоке, там, где мы будем жить, их нет вовсе.

— Да, но что скажут ваши родные, когда вы вернетесь домой с новой женой?

— Они скажут, что мне здорово повезло, мое сокровище!

— Я буду хорошей матерью вашим детям, мистер Данхем.

— Пожалуйста, Энн, называй меня Джон, а я так хочу услышать свое настоящее имя из твоих уст!

— Джон! — выдохнула она. — Я буду очень хорошей матерью твоим детям. Однако придется моего Джона Роберта звать просто Роберт, чтобы избежать путаницы. Как чудесно, что наши дети подходят друг другу по возрасту.

— Значит, ты согласна выйти за меня?

— А разве я сказала нет? — улыбнулась она. — Конечно же, согласна, милый, я так люблю тебя!

— Вот и прекрасно! — воскликнула Миранда, увидев, как Джон обнял и поцеловал Энн. — Раз мы все уладили, можно выпить и чаю!

Раскрасневшаяся от поцелуев, Энн со счастливой улыбкой проговорила:

— Не знаю, как и благодарить вас, леди Данхем.

— Зовите меня просто Миранда, — ответила та. — В Америке титулы и звания ничего не значат, и там я обыкновенная миссис Данхем, каковой в скором времени станете и вы.

Миранда знала, что надолго запомнит эту счастливую встречу, как знала она и то, что, несмотря на разницу в возрасте, они с Энн станут подругами. Разумеется, она и словом ни с кем не обмолвится о том, что здесь произошло, в этом не было никаких сомнений. Сразу после чая Энн уехала домой. Дети оставались под присмотром соседки, и она беспокоилась.

— Она мне нравится, — сказала Миранда. — Ты поступил правильно, что решил жениться на ней. Мне известно, что твой отец подумывал свести тебя с Честити Брюстер. Но твой выбор, несомненно, лучше.

— Честити Брюстер! О Боже! Да я никогда бы в жизни не женился на этой жеманной, вечно хихикающей девице! К тому же до сих пор она отказывала всем холостякам в надежде заполучить моего брата Джареда! — Он усмехнулся. — Но она совсем не в его вкусе.

Ему больше по душе зеленоглазые дикие кошечки. Спасибо за помощь, Миранда.

Она улыбнулась ему.

— Тебе следует поехать в Лондон завтра же под предлогом, что лорд Пальмерстон вызывает тебя. Встреться с ним и потребуй специального разрешения. Если он попытается возражать, пригрози, что вернешься в Суинфорд-Холл уже как Джонатан, а не Джаред. Если и это не поможет, скажи, что я растрезвоню всему свету о своем пропавшем без вести муже и о закулисной игре, которую ведет военное министерство. Не знаю, поверят мне или нет, но крупицу сомнения этот скандал обязательно посеет, а лорд Пальмерстон — фигура не очень популярная в Англии, так что эта шумиха может сильно ему навредить.

— Да, с тобой лучше не ссориться, дорогая, — сказал он. — Будет ли мне позволено узнать, когда ты решила устроить нашу свадьбу?

— Разумеется! Убеди Адриана поехать к лорду Стюарту одного, скажи, что присоединишься к нему неделей позже, — отговорись срочным заданием, которое тебе якобы поручил лорд Пальмерстон.

Затем вы с Энн поженитесь, и в вашем распоряжении будет несколько дней. Она может сочинить что-нибудь про умирающего дальнего родственника и попросить соседей позаботиться на время о ее детях.

Все очень просто, если спланировать заранее.

— Прекрасно! — воскликнул он. — Я начинаю думать, дорогая, что ты зарываешь свой талант — из тебя получился бы прекрасный стратег, какой Наполеону и не снился.

Шутя и смеясь, они в приподнятом настроении вернулись в Суинфорд-Холл. Дома их ожидал переполох — новый барон Суинфорд пожелал появиться на свет. Миранда поспешила наверх в спальню сестры. У дверей ее остановила леди Суинфорд, вид у нее был крайне озабоченный.

— Миранда, дорогая, как хорошо, что ты здесь! Аманда совершенно не желает слушать доктора Блейка, я опасаюсь за нее и ее ребенка!

Миранда немедля вошла в спальню. "

— Итак! — радостно воскликнула она. — Наследник желает явиться народу! Добрый день, доктор, не хотите ли выпить чашечку чаю, а я пока посижу с сестрой?

Доктор Блейк с благодарностью взглянул на Миранду.

— Вы очень любезны, миледи. Если что, зовите, вы знаете, где меня найти.

Едва дверь за доктором закрылась, Миранда внимательно взглянула на сестру. Рассыпанные в беспорядке волосы слиплись, лицо перекошено от страха и боли.

— В чем дело, Аманда? Ты до смерти напугала мать Адриана.

Это так непохоже на тебя.

— Я умру, — прошептала Аманда, в ее округлившихся голубых глазах плескался ужас.

— Да что ты такое говоришь, дурочка! Разве у меня были какие-нибудь трудности с Томасом? Нет, лишь то, что обычно бывает при родах, ты же была со мной все то время. Почему ты думаешь, что у тебя будет что-то не так?

— Уверена! Я так похожа на маму. Ты же знаешь о всех тех выкидышах, что у нее были.

— Глупенькая, это обычно случается гораздо раньше — , на втором или третьем месяце. Может, ты и похожа на маму, но все девять месяцев ты была абсолютно здорова. — Миранда, не удержавшись, усмехнулась. — Я получила письмо от мамы на прошлой неделе. Она просила не сообщать тебе новость до тех пор, пока ты не родишь ребенка, но, чувствую, тебе лучше рассказать все сейчас — это должно тебя успокоить. Аманда, у нас появился сводный брат!

— Что?! — Слезы сестры моментально высохли, и она даже попыталась принять сидячее положение. Миранда помогла ей, подложив под спину подушки. — Сводный брат? — переспросила Аманда. — Каким образом? Когда?

— Да, теперь у нас есть сводный брат — Питер Корнелий ван Нотлмен, который родился 22 марта. Каким образом, говоришь? Уж кому, как не тебе, известно каким — таким же, каким все дети являются на свет.

— Но ведь мама могла умереть! В ее возрасте это так опасно!

— Да, возможно, но, как видишь, этого не случилось. Значит, и у тебя все будет в порядке! Наш братец — здоровый крепыш с отменным аппетитом. — Миранда увидела, как лицо Аманды внезапно исказилось от боли. — Спокойно, девочка, все хорошо.

В течение нескольких последующих часов Миранда не отходила от постели сестры, успокаивая и всячески помогая ей. Все, как она и предсказывала, прошло благополучно, и Аманда родила сына. Как только Миранда обмыла и запеленала младенца, его пожелали увидеть Адриан и леди Суинфорд.

— Вот ваш сын, милорд, — с улыбкой проговорила Миранда, протягивая крошечный сверток Адриану.

— Мой сын! Мой сын! — без конца повторял Адриан, словно никак не мог поверить, что краснолицее, сморщенное и отчаянно вопящее создание — его сын.

— Отдай мне моего внука, а не то раздавишь, — потребовала леди Суинфорд. — И пойди поблагодари Аманду!

Молодой лорд Суинфорд бросился к Аманде, а новоиспеченная бабушка не могла налюбоваться на малыша. Наконец она отдала его няне и предложила Миранде ненадолго покинуть комнату.

— Влагослави тебя Бог, Миранда! Уверена, только благодаря тебе все прошло гладко. Что это так напугало Аманду, и как тебе удалось успокоить ее?

— Уж не знаю почему, но моя сестра решила, что она абсолютно во всем похожа на мать, и очень некстати вспомнила о тех выкидышах, что у той были. Я попыталась объяснить ей, что одно только внешнее сходство ни о чем не говорит, но это мало помогло. И тогда я рассказала ей о том, что мама, клявшаяся никогда больше не иметь детей, совсем Недавно родила сына.

— Господи Боже! — воскликнула леди Суинфорд. — Я рада, что все сложилось так удачно, моя дорогая, и для твоей матери, и для тебя! Да, сообразительность тебя не подвела, мой ангел.

Миранда загадочно улыбнулась — звали бы они, какой сообразительной она может быть.

— Моя сестра скоро придет в себя в будет раскаиваться в том, что вела себя так глупо.

Так оно и произошло. Она вновь стала той Амандой, улыбчивой и милок, которую все любили. Она была безмерно благодарна Миранде за доброту и поддержку. Своего маленького сына, названного Эдвардом Алистером Джорджем — уменьшительно Нэдди, — она буквально боготворила и считала самым прекрасным младенцем в мире.

— Ну, разумеется, за исключением моего Томаса, — поддразнивая ее, возразила Миранда.

— Ничего подобного! — Аманда упорно стояла на своем. — Он же сущий херувимчик, только взгляни на золотые кудряшки к голубые глаза. Ах, Миранда, видела ли ты когда-нибудь такие нежные завитки? Я думаю, такого хорошенького можно крестить и раньше, не дожидаясь, когда ему исполнится три месяца. Твой Том, конечно, тоже очень милый, но разве можно сравнить его прямые черные волосы с локонами моего Нэдди! Мой племянник очень похож на своего папу, — усмехнулась почему-то она. — А Джаред такой американец.

— Равно, как и ты, дорогая сестричка, хочу напомнить, если забыла, — внезапно разозлившись, воскликнула Миранда. — А я-то думала, что, став матерью, ты поумнеешь. Что ж, оставляю тебя любоваться своим чадом! — И, подобно вихрю, вылетела из комнаты.

Увидев, что все сиделки и нянечки собрались вокруг колыбельки новорожденного, она разозлилась еще больше.

— Джестер! — прикрикнула она на ту, что должна была присматривать за ее Томом. — Вам платят не за то, чтобы вы разглядывали сына моей сестры. — Она взяла Тома из кроватки, и тут словно буря разразилась. — Он мокрый! Если такое повторится еще раз, я вышвырну вас за дверь без предупреждения!

— О, миледи, пожалуйста, простите! Я всего лишь на минутку отлучилась — так хотелось взглянуть на новорожденного. — И она постаралась поскорее перепеленать малыша.

— Повторяю, Джестер, — угрожающе проговорила Миранда. — Еще раз — и вы вылетите из этого дома в ту же секунду! Запомните: деньги вам платят Данхемы, а не Суинфорды. Мой сын — наследник куда большего состояния, чем мой племянник. И если бы не эта никому не нужная война, мы давно были бы дома, в Виндсонге, а не ютились бы здесь!

— Такое больше никогда не повторится, миледи, — пообещала Джестер и протянула малыша Миранде. — Не хотите ли подержать его?

Миранда взяла сына на руки. Глаза Тома начали менять свой цвет, становясь из младенчески голубых зелеными. Совсем как у его отца, подумала Миранда. Сердце ее сжалось — так всегда бывало, когда она вспоминала Джареда.

— Крошка моя! — едва слышно прошептала она, целуя черноволосую головку. — Я обязательно найду твоего папочку и верну его домой, обещаю! — Она еще раз поцеловала сына и протянула его Джестер, строго погрозив ей при этом пальцем:

— Запомните, что я сказала.

— Да, миледи.

— Какой дьявол вселился в нее? — воскликнула одна из служанок, едва Миранда вышла из комнаты.

— Кто ее знает! — проворчала Джестер. — Никогда не видела ее такой, обычно она всегда бывала очень внимательной.

— Все причуды, причуды! — рассмеялись служанки.

Миранда спустилась по лестнице и вышла из дома. День был теплым и мягким, и она решила прогуляться в саду. Но вместо того чтобы успокоиться, она злилась все больше. Все вокруг были так счастливы, вот и жаворонок заливается в ветвях. Все, ну абсолютно все вокруг могут позволить себе быть счастливыми, только не она!

Джонатан все утро радостно насвистывал, словно влюбленная пташка, — ведь он ехал в Лондон встретиться с лордом Пальмерстоном. И Адриан вел себя так, будто он — первый в истории человечества мужчина, у которого появился сын. Как же он надоел — вечно врывается в комнату с одним и тем же восклицанием: «Сын, Миранда! Аманда подарила мне сына!» В последний раз она не выдержала и, едва он появился на пороге, язвительно спросила: «Сын, Адриан? Неужели?» Понимая, что совсем незаслуженно обидела его только потому, что сама с собой не в ладах, Миранда поспешила извиниться, сославшись на то, что устала.

Адриан, наивно полагающий, что все женщины — создания крайне хрупкие, а потому утомляются очень быстро, уже простил ее Но " причина ее ярости была как раз в обратном — она была даже слишком здорова. Ее просто бесило, что все вокруг слишком счастливы. А она? Она тосковала по Джареду. Вот уже целых десять месяцев она ничего о нем не знает — от него ни весточки, ни строчки. Да и странно было бы — как может муж писать жене, если они постоянно вместе! Она извелась, томясь в неизвестности. Он даже не знает, что у него есть сын! Как ей не хватает его. Слышать его голос, чувствовать ласковые руки — какое это счастье! Как давно она не испытывала ничего подобного, вздохнула Миранда.

— Леди!

Миранда мгновенно очнулась от задумчивости и взглянула на черноволосого кудрявого мальчугана с удивительно серьезными, совсем как у взрослого, глазами.

— Не хотите узнать свою судьбу? — спросил он.

— Ты что, пророк?

— А кто это такой?

— Тот, кто предсказывает будущее.

— Никогда не слышал такого слова, леди, да только это не я предсказываю будущее — моя бабушка, она наша королева и знаменита повсюду своими предсказаниями. Всего лишь пенни, леди! — Он подергал Миранду за руку.

— Пенни? — Она притворилась, будто тщательно взвешивает его предложение.

— Ну пойдемте! Вы же можете позволить себе потратить пенни, — уговаривал он ее.

— Откуда ты знаешь?

— У вас такое красивое платье и всякие дорогие штучки, бантики, ленты… Что вам стоит потратить пенни?

Миранда рассмеялась:

— Как тебя зовут, чертенок?

— Чарли, — улыбнулся он.

— Ну что ж, Чарли-цыганенок, пожалуй, ты прав, я могу позволить себе узнать свое собственное будущее, если твоя бабушка мне его откроет.

Миранда, ожидавшая увидеть перед собой злую беззубую старуху, была крайне удивлена, когда ее взору предстала худенькая розовощекая женщина в ярко-зеленой широкой юбке и желтой блузке, расшитой разноцветными нитками. На ногах ее были красные сапожки, в седеющих волосах — венок из маргариток, а в зубах — курительная трубка.

— Где ты пропадал, бездельник? — набросилась она на мальчугана. — И кого это ты привел сюда?

— Эта леди хочет узнать свою судьбу.

— Заплатить можете?

Миранда достала серебряное пенни из кармашка и протянула женщине. Цыганка взяла монетку, попробовала ее на зуб, а затем сказала:

— Прошу в мою повозку, миледи.

Она забралась первой, а Миранда последовала за ней. Интерьер повозки являл собой зрелище крайне необычное — все вокруг было задрапировано шелками самых ярких расцветок: красные, фиолетовые, желтые и синие полотнища свешивались отовсюду.

— Садитесь, садитесь, миледи. — Цыганка взяла руку Миранды. — Ну-ка, сейчас посмотрим, дорогуша!

Какое-то мгновение гадалка внимательно вглядывалась в лицо своей посетительницы. Миранда, ожидавшая услышать обычный вздор о таинственном незнакомце и счастливой судьбе, была совершенно спокойна. Но вопреки всем ее ожиданиям пожилая женщина неожиданно сказала:

— Ваш дом не здесь, не в Англии, миледи. — Это было скорее утверждение, чем вопрос, и Миранда ничего не ответила. — Я вижу воду, много воды, а посреди остров — там ваш дом.

Зачем вы покинули его? Пройдет много времени, прежде чем вы увидите его снова.

— Вы хотите сказать, что война затянется надолго? — спросила Миранда.

— Нет, вы сами определяете свою судьбу, миледи. Однако можете и пострадать из-за этого.

Миранда была крайне удивлена словами гадалки и почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— А что будет с моим мужем?

— Вы будете вместе, никогда не сомневайтесь в этом. Но вам следует быть осторожной, потому что я вижу опасность, большую опасность. Вам встретятся на пути юный золотой бог, черный ангел и черный дьявол. Все трое причинят вам много боли. Вы можете избежать ее, если только захотите. Выбор за вами. Однако, боюсь, вы такая непокорная и время не изменит ваш характер. Но выживете вы или нет, в конечном счете зависит от вас самой. Это все, что я вижу. — Она отпустила руку Миранды.

— Могу я узнать еще кое-что? — попросила Миранда. — Какая судьба уготована моему ребенку?

— О, с ним будет все хорошо, миледи. Вы можете не волноваться за своего сына.

— Но я не говорила, что у меня сын.

Цыганка загадочно улыбнулась:

— И тем не менее у него все будет в порядке.

Миранда покинула цыганский табор, раскинувшийся весьма Живописно в лесу, и пошла по направлению к усадьбе. В голове вертелась одна мысль: она должна добраться до Джареда. Если она сможет найти своего мужа, все будет хорошо. Она должна быть с ним, и ничто ее теперь не удержит!

Джонатан вернулся в Суинфорд-Холл несколькими днями позже в прекрасном расположении духа, из чего Миранда заключила, что ему удалось достать специальное разрешение, за которым он ездил в Лондон.

— Когда вы собираетесь пожениться? — спросила она.

— Мы уже поженились! — ответил он, чем немало удивил ее. — Мы встретились с Энн в небольшой деревушке неподалеку от Оксфорда два дня назад, там и обвенчались в церкви Святого Эдварда.

— Как я рада за вас! От души желаю вам счастья! Только почему не сообщили об этом мне? Так хотелось быть подружкой невесты.

— Я боялся, что тебя узнают. Я даже надел парик, когда был в Лондоне. Как приятно снова стать Джонатаном Данхемом! Свадебная церемония была очень простой, и на следующий день Энн вернулась к себе в деревню.

— Джон, конечно, ты прав, что сделал все именно так, — сказала она. — Ну а как поживает наш друг, лорд Пальмерстон?

Мне, полагаю, следует послать ему письмо с выражением глубочайшей признательности.

— Знала бы ты, как он был взбешен, узнав о твоих угрозах. Его еще никто никогда не шантажировал. Но тем не менее он вошел в мое положение и с радостью помог.

— Он говорил что-нибудь о Джареде? — нетерпеливо спросила она.

Джонатан отрицательно покачал головой.

— О, Джон! Что же они сделали с моим мужем? Почему ничего не говорят мне? Лорд Пальмерстон не попытался даже утешить меня!

Как можно быть таким бесчеловечным!

Джонатан обнял ее за плечи:

— Видишь ли, лорд Пальмерстон не может думать о Джареде, о тебе, обо мне или об Энн, отдельно взятых. Он должен думать об Англии, о Европе в целом и о том, как уничтожить Наполеона, которого считает своим заклятым врагом. Что значат судьбы четверых людей в сравнении с этими проблемами?

Адриан уехал в Шотландию в конце недели. Джонатан попрощался с Мирандой и поспешил к своей жене, с Адрианом он намеревался встретиться лишь через несколько дней.

Миранда решила наконец сообщить сестре о своей поездке. Все уже было готово. Мартин благополучно пригнал карету из Лондона в Суинфорд-Холл, и Миранда немедля устроила венчание своей горничной Перки и кучера в местной церкви.

— Ты так заботишься о своих слугах. Это так по-американски! — заметила Аманда.

— Я и есть американка, — возразила Миранда.

— Ты только родилась в Америке, но живешь-то ты в Англии, пользуешься титулом, действительным в этой стране. Со своим уставом в чужой монастырь не суйся, дорогая моя.

— Как быстро ты изменилась, совсем позабыла, откуда сама родом.

— Да, Миранда, я родилась в Америке и восемнадцать чудесных лет провела в нашем поместье в Виндсонге. Но я вышла замуж за англичанина, и большую часть своей жизни мне суждено прожить здесь, в Англии Я совершенно ничего не смыслю в политике, да и не хочу разбираться в этом, одно я знаю наверняка: я жена англичанина и мне гораздо больше нравится жить в этой цивилизованной стране. Я не любительница приключений, как ты, моя храбрая сестричка.

Они сидели в залитой ярким солнечным светом комнате Аманды, выдержанной в желто-белых тонах и обставленной изысканной мебелью времен королевы Анны. Миранда беспокойно ходила по комнате, готовясь к решительному разговору. Наконец она опустилась рядом с Амандой на диван, затянутый бело-золотым атласом.

— Аманда, не знаю, храбрая я или нет, но рискну испытать судьбу еще раз. Однако мне понадобится твоя помощь.

— Не совсем понимаю, о чем ты? — словно почувствовав неладное, испуганно спросила Аманда.

— Я собираюсь уехать и хочу, чтобы ты поняла почему.

— Миранда!

— Тише, Аманда, выслушай меня. Ты помнишь, почему мы с Джаредом приехали в Суинфорд-Холл прошлым летом?

— Ну да, конечно, это было как-то связано с секретной миссией Джареда. Он должен был уехать из Англии так, чтобы никто об этом ( не догадался, и поэтому-то вы гостили у нас, где никто не побеспокоил бы вас визитами.

— Аманда, Джаред не возвращался из России. Человек, который все это время был здесь, изображая из себя моего мужа, на самом деле брат Джареда, Джонатан.

— Нет! — воскликнула Аманда. — Этого не может быть!

— Разве я когда-нибудь лгала тебе? Да и к чему мне лгать теперь?

— Но… но где же Джаред?

— Насколько мне известно, он должен быть в Санкт-Петербурге.

— Ты даже не знаешь наверняка?

— Нет, к сожалению, — последовал ответ. — Видишь ли, Аманда, мы никак не могли связаться — это означало бы нарушить 1 секретность, а лорд Пальмерстон отказывается дать мне какую-нибудь информацию. Знаешь, что он сказал, когда я потребовала объяснений? «Я непременно сообщу вам, как только что-нибудь узнаю». Бесчувственное животное — вот кто он!

— Миранда! — Глаза Аманды были полны ужаса. — Но как же… Неужели все это время ты спала с человеком, который не является твоим мужем!

Миранда до боли сжала руки в кулаки, так что ногти вонзились в ладони. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, она отчетливо проговорила:

— Аманда, душка, между Джоном и мной ничего не было. Да, мы спали в одной кровати, но не как любовники, если ты это имеешь, в виду.

— И как же мистер Данхем оказался здесь? Ведь блокада длится чуть ли не с июня прошлого года.

— Люди лорда Пальмерстона помогли ему прорваться через блокаду, когда стало известно, что Джареду придется остаться в России на зиму. Тогда-то и было решено разыграть этот фарс.

— Интересно, как он объяснил все это своей жене? Не мог же он так просто исчезнуть.

Миранда вздохнула:

— Черити утонула прошлым летом. Дети остались с родителями Джона, их он посвятил в нашу тайну, но все остальные считают, что он где-то плавает, надеясь заглушить боль утраты.

— Боже, какое несчастье! Только очень сильный человек мог забыть о собственном горе и броситься на помощь брату. Когда Джаред вернется и Джону больше незачем будет разыгрывать роль, непременно познакомлю его с кем-нибудь. Ему нужно снова жениться.

— Опоздала, — рассмеялась Миранда. — Джон уже женился несколько дней назад. И знаешь, кто его жена? Миссис Энн Боуэн!

Истинная причина отказа Джонатана ехать вместе с Адрианом состоит в том, что он хочет провести несколько дней с ней.

— Ах! Ах! — Аманда упала на подушки. — Мой флакон с нюхательной солью! Миранда, скорее, мне плохо. Это уже слишком!

Сколько будет сплетен!

— Прекрати нести чушь и успокойся! Я рассказала тебе все это лишь потому, что собираюсь ехать в Санкт-Петербург, узнать, что с Джаредом.

— О-о-о! — Аманда закатила глаза, но Миранда знала, что та лишь притворяется, будто потеряла сознание.

— Представь, каково мне — десять месяцев без мужа, никаких известий. Я даже не знаю, жив ли он. Но я не собираюсь больше сидеть на месте, не желаю играть по правилам Пальмерстона. Я хочу снова увидеть своего мужа и намерена сама отправиться на его поиски! Все, что требуется от тебя, Аманда, это позаботиться о моем Томе — не могу же я взять его с собой, надеюсь, ты понимаешь это.

Аманда моментально пришла в себя.

— Нет, ты не можешь этого сделать, Миранда. Нет, это невозможно!

— Разумеется, могу, Аманда, вне всякого сомнения.

— Я не стану помогать тебе. Это безумие! — Аманда яростно затрясла головой.

— Как-то раз я помогла тебе, забыла? Не пойди я против воли моего мужа, ты не стала бы леди Суинфорд и не родила бы своего обожаемого Нэдди. Если бы я не помогла тебе, Аманда, мне не пришлось бы делать ничего подобного — я преспокойно наслаждалась бы жизнью с Джаредом в Виндсонге, а не пользовалась твоим гостеприимством. Я намерена сделать то, что задумала, а ты, моя дорогая сестричка, мне поможешь. Я хочу быть счастливой — не будешь же ты препятствовать мне в этом! Я пожертвовала слишком многим, чтобы ты могла быть счастлив".

Аманда в момент растеряла всю свою решительность. Конечно же, Миранда права! Закусив губу, она взглянула на нее.

— Что я должна сделать?

— Совсем немного, милая, — смягчилась Миранда. — Пока в Суинфорд-холле никого нет, тебе не придется ничего объяснять, а когда Адриан и Джон вернутся из Шотландии, лучше всего будет, если ты расскажешь им правду. Никто и глазом моргнуть не успеет, как мы уже снова будем здесь. Все, о чем я прошу, — это присмотреть за Томом, пока меня не будет.

— Как все просто! — недоверчиво воскликнула Аманда.

— Разумеется, просто!

— Ты говоришь об этом так, словно собираешься съездить за ним в Лондон, — заметила Аманда. — А долго добираться до Санкт-Петербурга?

— Недели две, все зависит от ветра.

— Да это же займет больше месяца! Две недели туда, две недели обратно, и пока ты еще отыщешь его в этом Санкт-Петербурге!

— Ну, надеюсь, посол Англии знает, где найти его, — беспечно заявила Миранда.

— У меня какое-то нехорошее предчувствие, — проронила Аманда.

— У тебя? — Миранда рассмеялась. — Раньше ты этим не страдала!

— Не хочу, чтобы ты ехала, Миранда! Послушай, я так боюсь, что с тобой что-нибудь случится. Это ведь очень опасно!

— Глупости! Что за чушь ты несешь! Яхта в отличном состоянии. Это же самое обычное путешествие, и все будет в порядке!

Уверена в этом!

Часть III. РОССИЯ. 1813 — 1814

Глава 10

С высоты своего почти двухметрового роста капитан Эфраим Сноу глянул на жену хозяина и не торопясь произнес:

— Миссис Данхем, не могу я разрешить вам сойти на берег, пока не выясним, где Джаред. Русские — тот еще народец! Уж вы мне поверьте: доводилось с ними сталкиваться.

Миранда задумалась.

— Наверное, есть смысл обратиться к британскому послу, — сказала она. — Напишу ему… Думаю, он располагает сведениями о муже.

— Отличная мысль, миссис Данхем, — кивнул капитан. — Эй, Вилли, ты где?

— Здесь, сэр! — гаркнул юнга, подбежал и отдал честь.

— Не отлучаться! Через пару минут понадобишься.

— Есть, сэр!

В салоне яхты Миранда набросала коротенькое послание, в котором напрямик спрашивала — где ее муж и что с ним.

Юнге было приказано немедленно отправляться в английское посольство. Решив пресечь всякие попытки лукавого дипломата водить ее за нос, Миранда велела Вилли непременно дождаться ответа, Через час юнга вернулся и вручил Миранде приглашение на ужин. Посол сообщал, что в семь ее будет ждать посольский экипаж.

— Бог мой! Мне совсем нечего надеть! — воскликнула она.

— О женщины! — не удержался Эфраим Сноу. — Вечная история… Моя Эбби тоже постоянно плачется, мол, ей не в чем выйти.

Миранда засмеялась.

— Но я-то действительно в безвыходном положении! Сам видишь — ни служанки, ни багажа. Эф, ты, кажется, знаешь город.

Можно здесь где-нибудь купить приличное вечернее платье и туфли?

— У Леви Бимберга. Шикарный магазин, скажу я вам. Только одну я вас не пущу, — твердо заявил капитан.

Спустя четверть часа Миранда и Эфраим Сноу садились в пролетку. Когда капитан медленно на французском объяснил вознице, куда ехать, тот кивнул. Пролетка покатила в сторону Невского проспекта.

Был чудесный летний день. По набережной фланировали нарядные петербуржцы. Дворцы знатных вельмож, мелькавшие справа и слева, поражали величием.

— Санкт-Петербург ничуть не уступает Парижу и Лондону! — воскликнула Миранда.

— Миссис Данхем, это фасад русской столицы. Царь не жалеет средств, чтобы поразить иностранцев.

— Но ведь красиво! Я просто не нахожу слов.

— Вы судите по внешнему виду, который, как известно, обманчивая штука. Царь и его окружение действительно утопают в роскоши, а основная масса населения влачит жалкое существование. Россия — страна рабов! И эти рабы, или крепостные, как их здесь называют, бесправные, забитые существа, которые живут в страшной бедности. Мрут как мухи, и никому до этого нет дела.

Эфраим Сноу замолчал. Миранда смотрела по сторонам. Пролетка катила по прямой, как стрела, главной улице русской столицы.

Шикарные особняки, величественная перспектива, изумительная архитектура заронили сомнения. Она кинула на капитана недоверчивый взгляд, и он, перехватив его, продолжил:

— Есть в России так называемый средний класс. Лавочники, торгаши, горстка свободных фермеров — не знаю, как они тут называются. Есть и рабочие. Но видели бы вы, в каких трущобах они живут! Платят им ровно столько, чтобы ноги не протянули. Те, что работают на фабриках, живут в фабричных бараках, но это, по существу, те же самые трущобы.

— Какой ужас! — прошептала Миранда.

— Остается только руками развести, когда слышишь, будто, мы, американцы, нецивилизованная нация, — усмехнулся капитан.

— Не понимаю, как может человек унижать и издеваться над себе подобным. Ненавижу рабство!

— Согласен, миссис Данхем, но среди наших с вами соотечественников многие мыслят иначе. Негры, которых вывозят из Африки на плантации Юга, кто они, по-вашему? Рабы… То-то и оно!

Миранда поежилась, и он пожалел, что, начав этот разговор, огорчил ее.

— Не переживайте, миссис Данхем! Вот Джаред удивится, когда увидит вас! Думаю, он будет вечером на ужине.

— Вряд ли… Посол так бы и написал, а он и словом не обмолвился. Наверное, Джареда здесь нет.

— Тоже верно! Вот мы и приехали. — Капитан кивнул на огромный дом с шикарными витринами. — Если у Леви Бимберга нет того, что вам нужно, значит, этого вообще не существует.

Пролетка остановилась. Эфраим Сноу соскочил и подал Миранде руку. Велев кучеру ждать, он вошел вместе с ней в магазин.

Миранда выбрала платье из тончайшего лионского шелка с золотистой нитью. Она решила, что наденет его вечером. Купила еще два платья — одно розовое с серебристыми полосами, другое бледно-лилового цвета с золотой тесьмой. Потом настал черед шелкового белья, чулок, изящных лайковых туфелек, расшитых золотом и серебром, ридикюлей и великолепной шали кремового цвета с бахромой. Миранда никогда еще не покупала готового платья, но портнихи тут же, на месте, сделали необходимые переделки, и платья сидели как влитые.

Карета посла прибыла за ней ровно в семь. Капитан Сноу проводил Миранду вниз и распахнул для нее дверцу. Золотое платье поблескивало в лучах заходящего солнца. Миранда выехала из Англии налегке, но шкатулку с драгоценностями с собой захватила. Ожерелье из аметистов и овальные серьги в золотой оправе подошли к платью как нельзя лучше. Расправив юбки затянутой в золотистую лайковую перчатку рукой, она выглянула и сказала:

— Эфраим, я скоро вернусь!

Миранда представления не имела, что в эту минуту за ней пристально наблюдают. В доме напротив, где размещалась экспортно-импортная компания, на втором этаже у окна стоял князь Алексей Черкесский и смотрел на отъезжающую карету английского посла.

— Саша, а ты ведь прав! — заметил он. — Эта женщина — как раз то, что нужно. Необходимо навести справки, кто она такая.

Проследи за каретой и выясни.

— Будет сделано! — усмехнулся Саша. — Она вам подойдет. Я ведь еще ни разу не ошибся.

— Да, да… — рассеянно пробормотал князь, провожая глазами карету. — Давай, одна нога здесь — другая там! — бросил он через плечо.

Князь неторопливо спустился по лестнице вниз, на первый этаж, где за конторками трудились многочисленные служащие.

— Ваше сиятельство, смею надеяться, вы довольны? — бросился к нему со всех ног владелец компании.

— Да, — бросил князь, не удостоив того взглядом.

А Саша тем временем быстро шел по Невскому, не выпуская из вида карету. Это был стройный, невысокого роста молодой человек с кудрявыми темными волосами, с лицом шаловливого купидона и глазами, как спелые вишни. Одежда хоть и выдавала простолюдина — белая рубашка с распахнутым воротом и широкими рукавами, черные панталоны, — но была пошита из дорогой ткани. На ногах у него были сапоги из мягчайшей кожи, на шее — тонкая золотая цепочка.

Карета свернула с проспекта, покатила по переулку и наконец въехала в распахнутые чугунные ворота и остановилась перед четырехэтажным особняком с огромными окнами. Саша замер. Лакей помог даме в сверкающем золотистом платье выйти из кареты и подвел ее к парадном подъезду. Швейцар в ливрее распахнул перед ней дверь.

Экипаж проехал к конюшне. Саша зашел на территорию посольства и последовал за ним.

— Эй, тебе чего? — окликнул его кучер.

— Добрый вечер! — приветствовал его Саша на английском языке.

Единственный сын любимой служанки покойной княгини Черкесской, он с детства был приставлен к княжескому отпрыску, вместе с ним постигал и науки. Саша свободно говорил на нескольких языках. Он рос смышленым парнишкой и ни в чем не уступал Алексею.

Княгиня видела, что успехи крепостного подстегивают тщеславие сына, и всячески поощряла столь полезное соперничество. В конце концов, эту блажь княгиня могла себе позволить…

Посольский кучер подозрительно глянул на Сашу.

— Что нужно? — спросил он довольно грубо.

Россию этот лакей терпеть не мог, но денежки здесь платили хорошие.

А Саша заносчивых иностранцев ненавидел, но тем не менее любезно улыбнулся:

— Кто та очаровательная дама, которую вы только что привезли?

— А кого это интересует?

— Моего барина. Он князь, — ответил Саша и подбросил серебряную монету.

Кучер проворно поймал ее, и через минуту Саша знал все, что тому было известно.

— Благодарствую, дружище, — хмыкнул он и был таков.

Зная Петербург как свои пять пальцев, Саша возвращался кратчайшим путем. Спустя четверть часа, поднявшись по черной лестнице, он уже входил в личные апартаменты князя. Алексей Черкесский в это время развлекался на расхристанной кровати с яркой блондинкой. Саша ревновал его и к любовницам, и к любовникам, а эту заморскую мамзель с рыжевато-янтарными глазами и вовсе терпеть не мог.

— Ну, — нетерпеливо бросил князь, — узнал что-нибудь?

— Почти ничего, ваша светлость. Кучер знает лишь, как ее зовут, и все. Сказал, что она приплыла на своей яхте и что ему было велено доставить ее в посольство.

— Алексей, ты что, нашел мне замену? — вскинулась блондинка.

— Еще нет, моя душечка, — спокойно заметил князь. — Но если хоть раз позволишь себе разговаривать со мной в таком тоне, сделаю это незамедлительно.

На мгновение ее лицо исказила болезненная гримаса.

— Алексей, я люблю тебя. — Она обвила его шею белыми руками. — Не бросай меня, я не переживу этого.

— Ну-ну, душа моя! Не надрывай сердечко… Надоешь, сразу скажу. Не сомневайся.

— Ну, тогда скажи, кого это выслеживал Саша?

Князь улыбнулся, вернее, продемонстрировал хищный оскал ослепительно белых зубов.

Стройный, широкоплечий и длинноногий, с мощной грудной клеткой, тонкой талией, узкими бедрами, он обладал довольно привлекательной внешностью. Коротко остриженный, темноволосый, с равнодушным взглядом холодных глаз, он имел классической формы нос и тонкие хищные губы.

Сбросив с шеи руки любовницы, князь Черкесский сказал:

— Это — пожалуйста, моя душечка! Саша встретил женщину необыкновенной красоты. Пошел к Бимбергу за лайковыми перчатками, что тебе приглянулись накануне, а она как раз там тоже что-то покупала. Я за такой красавицей охочусь вот уже сколько лет. Я ее видел. Это то, что мне нужно.

— Зачем она тебе?

— Для дела, душенька! На моей ферме именно такую кобылку поджидает отменный племенной жеребец. Мой Лука — отличный мужичок. Дочери у него получаются замечательные! А его братец Павел — специалист по мальчикам. Я ему таких красоток натаскал за последние пять лет, что ой-ой-ой… А приплод какой! Восемнадцать мальчуганов, все, как на подбор, белокурые красавцы… На каком-нибудь базаре — хоть на Ближнем Востоке, хоть на Дальнем — с руками оторвут. У Луки тоже ничего себе самочки, но, к сожалению, не его масти. Он у меня с необыкновенными серебристыми волосами. Ему бы такую же, как он, белокурую бабенку… и за работу! Девчурки с серебристыми кудрями — одна за одной, каждый год.

Турки за такую девчушку выложат целое состояние. Пять лет исполняется — и на базар ее… Саша, и что же все-таки удалось выяснить?

— Ваше сиятельство, знаю лишь, что ее зовут леди Миранда Данхем.

— Что?! — Блондинка вскочила. — Не может быть! Повтори.

— Леди Миранда Данхем.

— Худощавая? С серебристыми волосами и бирюзовыми глазами?

— Да, все правильно.

— Ты что, с ней знакома? — оживился князь.

— О Господи! Да я эту гадину вечно помнить буду, — прошипела Джиллиан Абботт. — Из-за нее, дряни, скитаюсь теперь по белу свету. Не она, так жила бы сейчас в Англии припеваючи, а то вот у тебя, дорогой мой, на содержании…

Князь притянул ее к себе.

— Интересно! Ну-ка, душа моя, кто она, что она? Расскажи поподробнее, — замурлыкал князь, обдав Джиллиан горячим дыханием и поглаживая ее пышную грудь.

"Нашел дурочку! — подумала она. — Так я ему все и выложила!

Еще раздумает, если узнает, кто она такая. Пусть отловит мерзавку — вот это будет месть так месть".

— Миранда Данхем? Обыкновенная американка. Ни связей, ни важных знакомств…

— Обыкновенная, говоришь? Прикатила на собственной яхте и притом титулованная… Ты что-то путаешь, дорогуша!

— Алексей, ты ничего не понял! Она американка. А-ме-ри-кан-ка…

— Она что, замужем за английским лордом?

— Да нет же! Она дочь некоего Томаса Данхема, довольно богатого американца. Семья эта никогда не теряла связи с Англией и имела право на ношение английского титула. Когда ее отец умер, и поместье, и титул унаследовал ее кузен, Джаред Данхем. Сестре Миранды ничего не оставалось, как выйти замуж. Она это и сделала.

Вдова тоже не засиделась. На голову Джареда свалилась еще и опека над сестрами. Миранда, его подопечная, пыталась женить его на себе, но не тут-то было. Пришлось довольствоваться ролью любовницы, и с тех пор она стала совершенно несносной.

Ловко она все сочинила! Джиллиан мысленно поздравила себя.

— А откуда тебе все это известно?

— Алексей, не буду скрывать. Когда-то я была любовницей Джареда Данхема. А эта стерва заняла мое место! Джаред, конечно, оказался безжалостным человеком. И тем не менее этот Данхем сделал мне величайшее одолжение. Это он предупредил меня накануне ареста. Наконец-то я смогу вернуть должок! На твоей ферме ей самое место. А лорд Данхем будет просто счастлив избавиться от нее.

Нахалка какая! Титул его присвоила. Наверняка и яхту ей предоставил, лишь бы катилась с глаз долой. Если не, вернется, уверяю тебя, ни он, ни кто-либо другой слезы лить не будет!

— А сестра, а мать? Наверняка хай поднимут. Все вверх дном перевернут.

— Ерунда! Они обе в Америке, — не моргнув глазом соврала Джиллиан.

Князь задумался.

— Алексей, сделай это сегодня же! Кто знает, сколько она думает пробыть в Петербурге, — с жаром уговаривала Джиллиан. — Столько лет ищешь пару для Луки. Упускать такой шанс? Да она нарожает столько девчушек, ты просто озолотишься.

Саша пристально посмотрел на нее. «Что-то тут не то, — подумал он. — Глаза блестят! Чуть ли не на коленях умоляет… И наверняка врет», — пришел он к выводу.

— Князь, — Саша перешел на русский — Не думаю, что она говорит правду. Надо хорошенько все обмозговать. Не дай Бог, эта женщина со связями. Будет грандиозный скандал, и тогда царь выполнит обещание и сошлет вас в ссылку.

Князь взглянул на него и похлопал ладонью по одеялу.

— Присядь на минуточку! Давай обсудим это дело. Как скажешь, так и будет. Тебе я доверяю целиком и полностью.

Саша вздохнул с облегчением, улыбнулся и растянулся на кровати рядом с князем. Приподнявшись на локте, он сказал:

— Эта ваша с рыжими глазами горит желанием отомстить.

— Она этого и не скрывает, — заметил князь.

— И все-таки здесь что-то не так! Ваша светлость, слишком гладко она излагала. Ни в жизнь не поверю, чтобы богатый любовник разрешил любовнице катить на яхте на все четыре стороны! Жене — еще куда ни шло.

— А какой муж, если он, конечно, умом не повредился, разрешит красавице жене разъезжать по белу свету одной, без всякого сопровождения ?

— Разные бывают обстоятельства, — задумчиво произнес Саша.

— Ты прав! Конечно, прав, дорогой мой Сашенька, но женщина мне нужна позарез! Мы похищаем эту американку. Слуги, естественно, тут же бросаются в полицию. Ты, милый мой Сашура, везешь ее на ферму и остаешься там до тех пор, пока она не родит ребенка. Не беспокойся, никто не кинется на ее поиски. Леди Миранду Данхем сочтут мертвой. В Неве найдут тело женщины со светлыми волосами, — князь наклонился и поцеловал Джиллиан в щеку, — в одежде леди Данхем. Само собой — кольца, брошки, серьги. Утопленников, как правило, опознают по одежде. Думаю, ты понимаешь почему. Все будут уверены, что это труп леди Данхем. Ну, Сашенька, как тебе мой план?

— Склоняю голову перед вашей мудростью, мой обожаемый князь!

— А теперь отправляйся в посольство к английскому кучеру.

Думаю, он узнал что-нибудь для нас полезное.

Саша, поймав руку князя, запечатлел на ней поцелуй.

— С величайшей радостью, мой милый, — проговорил он и, встав с кровати, быстро вышел из комнаты.

— О чем это ты шептался со своим прихлебателем? — спросила Джиллиан на безупречном французском.

— Моя душечка, Саша всего-навсего сомневается в твоей искренности, — улыбнулся князь.

— Да этот поганец просто ревнует! — воскликнула Джиллиан. — Надеюсь, ты ему не поверил?

— Я его разубедил, дорогуша моя, — ласково прошептал Алексей Черкесский. — И довольно об этом. Поцелуй меня, душечка!

А в это время Миранда тщетно наводила справки о муже. Приглашенных на ужин оказалось столько, что о беседе с послом не могло быть и речи. Ее посадили рядом с секретарем посла. Учтивый дипломат заверил, что посол непременно примет ее на следующий день.

— Прошу вас, скажите, жив ли мой муж? — взмолилась Миранда.

— Бог мой! Ну конечно! — воскликнул тот. — Выкиньте эту мысль из головы!

Миранда с трудом сдерживалась, чтобы не повысить голос.

— Лорд Пальмерстон будто в рот воды набрал, — сказала она. — Ни единого слова!

— Кретин… — пробормотал секретарь, проявив таким образом сочувствие. — Прошу прощения, миледи, — спохватился он.

— Пустяки, мистер Морган! Я этого Пальмерстона и похлеще называю, — заметила Миранда. Секретарь хохотнул.

Над Петербургом сгустились розовато-лиловые сумерки. Во дворе посольства легли густые тени. Саша неслышно подошел к карете посла.

— Опять пришел? — удивился англичанин.

Саша весело ухмыльнулся.

— Мой хозяин задал мне хорошую взбучку, — улыбнулся он, решив изобразить рубаху-парня. — Иди, говорит, и узнай побольше об очаровательной златокудрой незнакомке. А не то, пообещал, шкуру с меня спустит…

Кучер сочувственно покачал головой.

— Все они, толстосумы, одинаковы. Уж если что втемяшилось в голову, вынь им да положь. Ладно, малый, знаю кое-что. Случайно услышал на кухне, когда ужинал. Приехала она к мужу. Он был в Петербурге по каким-то делам. Посол — его друг, потому-то и пригласил ее на ужин. А лорд Данхем даже и не подозревает, что его жена здесь. Уже неделя, как он отбыл в Англию. Вот такие дела!

Завтра повезу ее к послу на чай, вот тогда он и сообщит эту новость.

— Ну спасибо! Мой-то должен быть теперь доволен, — сказал Саша и вытащил из кармана серебряную монету. — Будь здоров, дружище!

Узнав, что муж жив-здоров, Миранда немного успокоилась. После ужина начались танцы, и недостатка в кавалерах у нее не было.

Заплывшие жирком дипломаты, вкусив отменных вин из представительских запасов посла, не на шутку осмелели. И только один мужчина выделялся среди них статью и благородством.

Это был принц Мирза-хан, сын турецкой принцессы и грузинского князя. Он неофициально представлял интересы Османской империи в России и, насколько Миранда могла судить, оказался в этот вечер единственным джентльменом, заслуживающим внимания.

Это был высокий, необыкновенно привлекательный мужчина с вьющимися волосами, темной щеточкой усов над чувственным ртом, синими глазами и бархатистой кожей. Будучи мусульманином, в танцах он участия не принимал и, когда Миранда отказала нескольким джентльменам, чтобы перевести дух, подошел к ней.

— Хорошенькая женщина не должна хмуриться, — сказал он, — а то будут морщины.

Миранда обернулась. Бирюзовая пучина ее глаз поглотила его мгновенно. У принца Мирзы-хана перехватило дыхание. — Простите мою резкость, — заметила Миранда, — но я бы предпочла, чтобы вы не кокетничали со мной, как остальные присутствующие. Полагаю, вы намного умнее и образованнее их.

— Ну что ж, тогда поверьте мне, миледи, что вы одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел.

— Благодарю вас! — ответила Миранда.

Она вспыхнула, но взгляд не отвела, и ему это понравилось.

Они продолжали непринужденно беседовать. Наконец принц сказал:

— Не в моих привычках завидовать богатству других, но у вашего мужа есть то, что вызывает зависть.

— Что же это? — спросила она.

Его синие глаза глянули на нее, и ее словно окатило теплой морской волной.

— У него есть вы, — ответил принц и, прежде чем она успела прийти в себя от удивления, взял ее руку и поцеловал.

— До свидания, леди Данхем.

Миранда с изумлением смотрела ему вслед, а он величественно шел по залу, и его восточный наряд — светлый бурнус и белоснежный тюрбан — являл резкий контраст с темными смокингами остальных мужчин.

Она решила, что и ей пора уходить. Завтра встреча с послом, подумала Миранда, нужно выспаться, чтобы хорошо выглядеть.

Карета катила по пустынным улицам Санкт-Петербурга, направляясь в гавань. Было уже начало двенадцатого, но ночь все никак не наступала. Размытые сумерки будоражили ее. На сердце было неспокойно. Может, Мирза-хан тому виной? Миранда почувствовала к нему необыкновенное влечение. В чем же притягательность восточного красавца с загадочными глазами?

В Лондоне она многих поставила на место. Не успела выйти замуж, как поклонников оказалось более чем достаточно. Странный народ эти мужчины! Ее страстная любовь к мужу всех приводила в изумление. Лондонские денди дали ей прозвище Снежная королева…

Подумать только! Миранда сочла это комплиментом.

Ночью Миранда не сомкнула глаз. Утром она поднялась на палубу. День обещал быть великолепным.

На набережной показалась карета. Она подъехала ближе и остановилась против яхты. Миранда увидела на дверце косой крест. «Кажется, карета из английского посольства?» — подумала она. На козлах восседал красивый юноша. Взглянув на Миранду, он спросил:

— Вы леди Данхем?

— Да, это я!

— Господин посол просил передать вам самые искренние извинения, но обстоятельства вынуждают его перенести встречу с вами.

Не могли бы вы поехать к нему сейчас?

— Да, да, конечно, — засуетилась Миранда. — Только захвачу с собой шаль и ридикюль и сейчас же к вам выйду.

Она спустилась в каюту, взяла все необходимое и побежала в салон сказать капитану Сноу, что посол прислал за ней экипаж.

— Отлично, леди Данхем! Думаю, наконец-то вы все узнаете.

Миранда поспешила к карете. Кучер распахнул дверцу. Он помог ей сесть, захлопнул дверцу, вскочил на козлы, стегнул лошадей, и карета помчалась. И только тут Миранда увидела, что она не одна.

Напротив сидел чрезвычайно элегантный господин в белом костюме, расшитом золотом.

— Меня зовут леди Данхем, — вежливо сказала она на безукоризненном французском. — Могу я узнать ваше имя, сэр?

— Князь Алексей Черкесский, — последовал ответ.

— У вас тоже назначена встреча с послом?

— Нет, моя дорогая, — ответил он.

Миранда увидела, что он не отрываясь смотрит на нее. Леденящий душу взгляд вызвал беспокойство. Так на нее еще никто не смотрел!

— Тогда позвольте вас спросить, почему вы в его карете?

— Это не его карета, моя дорогая! — ровным голосом проговорил князь. — У меня своих достаточно.

Внезапно Миранду охватила тревога.

— Князь Черкесский! Я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня обратно, — решительно сказала она, несмотря на то что сердце сжалось от страха.

Князь расхохотался.

— Браво, моя дорогая! Вы не теряете присутствия духа. Похоже, я не ошибся в выборе.

— Сэр, что вам от меня нужно? Объясните, в чем дело?

Князь пересел к ней.

— Лично мне от вас не нужно ничего. Не бойтесь, я не собираюсь ни насиловать вас, ни убивать. И тем не менее именно такую женщину, как вы, я давно искал. — Он взял ее за подбородок и пристально посмотрел на нее. — Глаза. Ах какие глаза! Изумруды, да и только! А волосы? Серебристый лунный свет. Восхитительно!

— Сэр, как вы смеете так разговаривать со мной? Отвечайте!

Куда вы меня везете? Я требую ответа!

— Требуете? — переспросил князь. — Дорогая моя, вы не имеете никакого права чего бы то ни было требовать. У вас теперь вообще нет никаких прав. С момента, как вы сели в мою карету, вы стали моей собственностью. Не бойтесь, я не причиню вам зла. Отправлю вас в Крым, на свою ферму. У меня отлично налажено хозяйство по разведению детишек. Крепостной-производитель у меня такой, что вам и не снилось! Родите мне с десяток очаровательных девчурок.

Миранда взорвалась.

— Вы что, с ума сошли?! Да знаете ли вы, что я леди Миранда Данхем, жена лорда Джареда Данхема, хозяйка огромного поместья в Америке! Немедленно отвезите меня на яхту! Обещаю, я никогда никому ничего не расскажу…

Князь, не сказав ни слова, грубо схватил ее за запястья и, притянув к себе, прижал к лицу мокрую тряпку. Миранда рванулась изо всех сил, хотела было закричать, но тщетно… Сладковатый дурман проник в легкие, стало трудно дышать Князь держал ее мертвой хваткой. Голова кружилась, уши заложило, и наконец она провалилась в какой-то глубокий черный холодец…

Набирая скорость, карета мчалась уже по окраинам города. Какое-то время они катили по заброшенной лесной дороге и наконец остановились перед небольшим домом.

Саша внес бесчувственную Миранду в комнату и положил на кровать. Князь, пользуясь ее неподвижностью, внимательно оглядел женщину с головы до ног.

— Черт подери! — вскрикнул он спустя мгновение. — Она красивее, чем мы думали! Взгляни, какой цвет лица! А ресницы, ресницы! Чудо! — Он наклонился, вытащил шпильки из волос, провел по серебристому каскаду ладонью. — Саша, потрогай! Как пух.

Тот послушно наклонился. Просто чудо, какие мягкие, подумал он, а вслух сказал:

— Истинная аристократка! Как повела себя, когда вы сообщили, что ее ждет, а?

Князь Черкесский пожал плечами.

— Несла какую-то чепуху! Мол, она жена Джареда Данхема.

Ах, ах! Какое это имеет значение?

Саша явно придерживался другого мнения. На его лице отразилась тревога.

— Ваше сиятельство, — сказал он тихо, — на вашем месте я бы поверил ей. Вы только взгляните — сама невинность! Ваша желтоглазая ведьма, сдается мне, хочет отомстить лорду Данхему за то, что он женился не на ней, а на этой красавице. Лучше будет, если вернем эту леди на яхту. Отвезем назад, и все…

— Нет, нет и нет! Черт тебя подери! Я искал такую целых три года. А эта даже лучше… Не верну! Я бы и сам не отказался ею попользоваться, но нет — скорее к Луке. Ну-ка помоги ее раздеть.

Одежду заберу с собой.

Сначала стащили муслиновое платье в бело-зеленую полоску, потом нижнюю юбку, лиф и панталоны с кружевами. Князь снял черные туфельки, Саша — белые шелковые чулки. Мгновение оба не отрывали глаз от обнаженной жертвы, потом Саша чуть слышно сказал:

— Красивая! А как сложена!

Князь протянул руку, дотронулся до груди Миранды и вздохнул.

— Н-да! Сашенька! Ничего не поделаешь, придется отказать себе в удовольствии. Всегда сам пробую товар, но на этот раз нельзя.

И почему я не белокурый Лука?

— О князь мой, повелитель! — прошептал Саша, падая на колени. — Позвольте доставить вам удовольствие. — Он подполз и обхватил руками ноги князя — Я рожден лишь для этого. Прошу, не откажите преданному слуге, обожающему вас. Разве вы уже разлюбили меня?

Князь Алексей Черкесский ласково погладил Сашу по темноволосой кудрявой голове.

— Разрешаю, мой дорогой Сашура, — пробормотал он, погружаясь в сладостную нирвану, которую слуга с радостью распахнул для него.

Через несколько минут, когда тело князя освободилось от сексуального напряжения, он взялся за дело с удвоенной энергией. Через пару минут Миранда превратилась в русскую бабенку. Пара юбок, приталенная кофта с баской, козловые полусапожки. Саша молча заплел ее волосы в косы. Настоящая крепостная! Они отнесли Миранду в карету. Внезапно князь заметил кольцо.

— Дьявольщина! — бросил он в сердцах. — Про драгоценности забыли.

Снял кольцо, вытащил из ушей серьги.

— Все? — спросил Саша.

— Камею я раньше отстегнул. Теперь порядок, — ответил князь. — Принеси-ка воды из колодца! Пора дать первую дозу настойки опия. А то уже начинает шевелиться.

Налив в серебряную чарку воды, князь добавил коричневатого порошка. Они приподняли ее, князь разжал губы и осторожно влил в рот прохладную жидкость. Миранда с жадностью проглотила — ей хотелось пить, голова кружилась. Не успела она прийти в себя, как снова погрузилась в вязкую тьму.

На узкой колее показался легкий четырехколесный экипаж с откидным верхом.

— Отлично! — заметил князь. — Борис Иванович как раз вовремя. Саша, слушай и запоминай. Прямо сейчас ты, не заезжая никуда, отправляешься в Крым. Через пару недель должен быть на месте. Пусть она несколько дней отдохнет, потом сведешь с Лукой. Мы с тобой теперь не скоро увидимся, Сашенька, мой дорогой!

— Может, мне вернуться, когда она забеременеет? Пусть родит без меня, а?

— Нет, ни в коем случае! — твердо сказал князь. — Не хочу рисковать. Это драгоценная рабыня. Пусть живет с тобой в одном доме. Других женщин к ней не подпускай. Они мизинца ее не стоят и сразу же это почувствуют. Боюсь, не сотворили бы что-нибудь с ней. Предоставь ей все, что пожелает, конечно, в пределах разумного. В общем, сделай так, чтобы она была счастлива.

Саша с обожанием взглянул на своего повелителя и, схватив его руку, покрыл ее поцелуями.

— Мы никогда еще не расставались, любимый мой повелитель.

Каждый день, проведенный вдали от вас, покажется вечностью.

— Дорогой мой Сашура, одному тебе могу я доверить это дело, — вздохнул князь.

Саша еще раз поцеловал его руку, потом вылез из кареты, вытащил Миранду и перенес ее в фаэтон. Верх подняли, простились, Саша дернул поводья.

А князь Алексей Черкесский вернулся во дворец, где его ждала Джиллиан.

— Где ты был? — недовольно спросила она. Как всегда, на ней был прозрачный пеньюар, ровным счетом ничего не оставляющий воображению.

В ответ он притянул ее к себе и припал к губам. Желание мгновенно охватило ее, и она, отвечая на поцелуй, сладострастно изогнулась, прижимаясь к нему. Золотые пуговицы его сюртука впились в нежную кожу, отчего она возбудилась еще сильнее. Его руки тискали ее, мяли и наконец сомкнулись на ягодицах. Джиллиан застонала.

Князь толкнул ее на козетку. Она упала плашмя, а он опустился на колени, раздвинул ей ноги и тронул пальцем бутон ее блаженства. Он тормошил его, а она тяжело дышала. Когда Джиллиан вскрикнула, князь так же внезапно, как начал, закончил любовный экзерсис. Он поднялся с колен и привел себя в порядок.

Секунду Джиллиан не могла поверить в то, что он вовсе не собирается доводить начатое до конца, потом, поняв, взвизгнула:

— Черт бы тебя побрал!

Князь издал гаденький смешок.

— Душенька, подожди до вечера. Я придумал такое развлечение, какого ты век не забудешь. А теперь давай поработай сама. Я люблю смотреть, как ты это делаешь.

— Мерзкий негодяй! — рявкнула она, но пальцы ее уже трепетали.

Князь Черкесский закурил черную пахитоску и сел напротив.

Выпуская кольца дыма, он наблюдал, как она извивается змеей. Сладострастная самка, подумал он. Всегда готова воплотить любые его фантазии. Ему, конечно, ее будет не хватать, но Джиллиан стала слишком опасной. Пора расставаться! Князь понимал, что она спит и видит, чтобы он женился на ней, но у него не было ни малейшего желания вводить в шеренгу достойнейших женщин князей Черкесских английскую шлюху, да к тому же шпионку Наполеона.

Юная кузина царя, княгиня Татьяна Романова, — совсем другое дело! Пока, конечно, свет об этом и не подозревает, исключая родителей будущей нареченной. Как только Татьяне исполнится семнадцать лет, объявят о помолвке. Князь Черкесский затянулся. Стало быть, в следующем месяце. А через месяц и свадьба. Н-да! Дел по горло! Во-первых, развязаться с Сашей. Слава Богу, отправил его на ферму! Со временем он, конечно, напишет ему про Татьяну, но пока она не родит ему, о возвращении Сашуры нечего и думать.

С губ Джиллиан сорвался стон и вернул князя к действительности. Содрогается. Ну-ну! То ли еще будет…

— Неплохо, очень даже неплохо, моя цыпа, — усмехнулся он. — А теперь послушай, где я был и чем занимался. Ну, догадайся! Отправил твою бывшую соперницу далеко на юг, вместе с Сашей. Сейчас, наверное, уже верст сто отмахали.

— Алексей, милый! — Джиллиан бросилась ему на шею. — Я тебя обожаю!

Князь хохотнул.

— Ну, я рад! А ты недовольна… Впереди у нас ночь любовных утех, моя душенька! Тебя ждет сюрприз.

Джиллиан вскочила, и через секунду ее будто ветром сдуло. «Ах какой он милашка! — подумала она, поспешая в ванну. — Руку и сердце вряд ли предложит… Может, сапфировое ожерелье? А вообще — чем черт не шутит! Теперь, когда мы связаны тайной. Вовремя Миранда Данхем подвернулась. Так вот, теперь он будет вынужден жениться! Не догадается сам, можно будет намекнуть. Хотя он не дурак, должен понимать, какую выгоду сулит ему женитьба на мне».

Князь вовсю готовился к предстоящим любовным утехам. Приказав заморозить шампанское, не забыл и про черную икру. Приняв ванну, он отпустил слуг, чрезвычайно их этим удивив. К девяти вечера все было готово — шторы задернуты, свечи зажжены…

Джиллиан стояла перед ним в чем мать родила. Правда, на шее сверкало бриллиантовое ожерелье, а на ногах были надеты розовые шелковые туфельки. Длинные волнистые волосы рассыпались по плечам. На князе был лишь шелковый халат.

Несколько часов, которые Джиллиан провела в одиночестве в своей комнате, она потратила с толком. Судьба Миранды не давала ей покоя.

Выпив пару бокалов шампанского, она раскраснелась и осмелела.

— Алексей, скажи, что ее ждет? — спросила она.

— Кого?

— Миранду Данхем. В имении, там как?

— Дорогуша моя, к сожалению, должен тебя разочаровать. Ей уготовано вполне сносное существование. Насколько мне известно, у вас, в Англии, с породистых кобылиц пылинки сдувают. А я чем хуже? Порода, она денег стоит. Не правда ли?

— А если она откажется совокупляться с этим Лукой! — Джиллиан никак не могла угомониться. — Что тогда?

— Заставят, не переживай!

— Каким образом!

— Свяжут руки и ноги, чтобы не взбрыкивала, — сухо заметил князь. — Ну что, довольна?

— Знаешь, если бы, — задыхаясь, проговорила она, — если бы Джаред Данхем узнал, что кто-то другой покроет ее! Воображаю…

Вы, мужчины, такие собственники!

Князь, прищурившись, взглянул на нее. Так, так! Саша оказался прав. Хотя теперь это не имеет значения. Красотка с серебристыми волосами уже на пути в Крым, а эта дура Джиллиан даже не поняла, что опровергла собственное утверждение, будто Миранда не замужем.

— Душенька, давай оставим эту скучную тему, — сказал князь, — и приступим к более приятному занятию.

Сбросив с себя халат, он расстегнул бриллиантовое ожерелье, убрал его и подвел Джиллиан к кровати.

— Цыпочка, я был груб с тобой сегодня, но сейчас постараюсь исправиться. Наконец ты получишь то, чего так долго ждала.

Сердце Джиллиан забилось быстрее. Неужели? Все может быть.

Княгиня Джиллиан Черкесская! С ума сойти!

Князь притянул ее к себе.

— Душенька, если бы ты только знала, как мне с тобой хорошо, — прошептал он, дотрагиваясь до ее шеи. Джиллиан вздрогнула от удовольствия, а князь прищурился. Он повалился на кровать, потянул ее за собой и с размаху насадил ее на рукоятку неутомимой плоти. Она не то ахнула, не то охнула, и ему подумалось, будто она скачет верхом без седла. Он потянулся к ее груди, стараясь удержать ее за набухшие соски.

— Душенька, ты настоящий казак, такая резвушка, — приговаривал он все время, пока она гарцевала. — Не гони коней, дорогая! Не спеши! Придется немного подождать, — сказал он, сбрасывая седока.

— Алексей, ты что, сдурел? Чего ты меня сдерживаешь? Разве забыл, что я перманентная экстазистка?

— Упаси Бог, душечка! Все помню. Но сегодня я поведу тебя другой дорогой. Доверься мне. Ты испытаешь наслаждение, еще неведомое тебе. Обещаю.

Он перевернул ее на живот и взял кнут, который загодя положил возле кровати. Князь взгромоздился ей на плечи и с оттяжкой стеганул ее по ягодицам. Джиллиан вскрикнула и попыталась сбросить его. Вжик-вжик!.. Багровые полосы вздувались длинными червями на ее нежной коже. Она рыдала, она скулила, и тогда он вошел в нее и поскакал, взнуздывая ее ударами кнута. Она громко всхлипывала и стонала. Он уловил ее желание и отказал ей в этом. Перевернув на спину, он забросил ее ноги себе на плечи и пустил в дело язык, успев прикусить его в самый последний момент.

Джиллиан осыпала князя площадной бранью на трех языках, что привело его в неописуемый восторг. Наконец Алексей Черкесский решил, что его душечка вполне готова для наивысшего наслаждения.

— Ну, моя цыпочка, готовься! Так и быть… Бери меня! На, на, на…

Джиллиан, охнув, с жадностью подалась навстречу. Он улыбнулся, взглянув на ее искаженное страстью лицо.

Князь подвел ее к вершине. Обхватив сильными пальцами ее белоснежное горло, он зашептал:

— Душенька, милая моя, душечка! Дарю тебе высшее наслаждение… Лорду Данхему с моей помощью ты отомстила. Вот мерзавец!

Предпочел тебе прелестную Миранду… — Пальцы князя обручем сдавили ее горло. — Лорд Данхем вот-вот бросится на поиски леди Данхем. К сожалению, ты ею не стала. Господи, помоги ей стать леди Данхем после смерти!

Поняв, что у него на уме, Джиллиан похолодела от ужаса. Тщетно пыталась она разжать его пальцы — хватка у князя оказалась железная. И тогда Джиллиан поняла, что жить ей осталось считанные минуты. А когда он стиснул горло еще сильнее, тут ее настигла кульминация страсти. Такого острого оргазма ей еще никогда не доводилось испытывать. Жажда жизни боролась с сильнейшим наслаждением, и последнее победило.

— Душенька, твое тело выловят из Невы. Ты будешь в платье леди Данхем, на тебе будут ее драгоценности. Леди Данхем похоронят, установят могильную плиту, высекут ее имя. А ведь это будешь ты! Ну, что же ты такая неблагодарная? Поблагодари меня.

Джиллиан хрипела, глаза закатились, тело содрогалось в конвульсиях. Предсмертных ли, сладострастных ли?!

Алексей Черкесский догнал ее спустя несколько минут, только он был жив, а она уже не дышала. Отпихнув неподвижное тело, он встал, умылся. Выпив залпом бокал шампанского, он вдруг подумал, что эта самая веселая забава выбила его из колеи, и, похоже, надолго. Не доведется ему никогда испытать подобное! Он вздохнул.

Вся жизнь — цепь маленьких смертей-расставаний! Грустно жизнь устроена… Такой женщины, как Джиллиан, всегда готовой на сексуальные подвиги, он еще не встречал! Она была единственной и неповторимой! Жаль, чертовски жаль душечку!

Князь не мог рисковать. Секс сексом, а брак с особой царских кровей — это важнее во сто крат! Он не спеша оделся.

…Ему никак не удавалось втиснуть слишком пышную грудь Джиллиан в корсет Миранды, и он решил обойтись без него. Штанишки тоже были маловаты, но он все же изловчился их натянуть.

Чересчур узкое платье пришлось разорвать впереди. Пусть тот, кто обнаружит тело, подумает, будто воры с корнем вырвали камею, решил он. Князь не забыл и про подвязки, и про белые чулки. Черные туфельки оказались малы, и он отложил их в сторону. Меньше всего хлопот доставило обручальное кольцо.

Подхватив обмякшее тело, он спустился вниз и вышел на террасу. Нева неторопливо катила темные воды. Тишина. Ни души.

Положив тело Джиллиан на парапет, он отдышался, потом сбросил в реку. Течение подхватило его и унесло прочь.

Ну вот и все! Он был доволен. Утром приказ от Марье, старенькой няньке, вынести из комнаты вещи Джиллиан. Объяснять ничего не придется. Любовницы то появлялись, то исчезали, а вышколенные слуги вопросов не задавали.

Князь достал пахитоску и закурил. Колечки дыма медленно рассеивались. Вот так! Джиллиан Абботт… Забыть и никогда не вспоминать! Он затянулся.

Татьяна Романова, его семнадцатилетняя невеста, конечно, потребует терпения. Придется повозиться… И все же со временем, если она окажется способной ученицей, они наверняка поладят. Эта мысль показалась князю не лишенной здравого смысла, и он успокоился.

Глава 11

Когда дорога повернула на Суинфорд-Холл, Джаред Данхем, пришпорив коня, помчался галопом. Ми-ран-да! Ми-ран-да!

Ми-ран-да! — бухало сердце в ребра, заходясь от радости.

После серо-бурых пейзажей России глаз радовала яркая английская зелень. Сколько же он не был дома? Почти год! Какого черта ввязался он в эту авантюру, ради чего оставил Миранду одну?

Джаред спешился у парадного подъезда. К нему подбежал мальчишка-конюх, а по лестнице торопясь уже спускался дворецкий.

— Милорд, а мы считали, что вы все еще в Шотландии, — сказал он. — Ждали вас не раньше будущей недели.

— Где леди Данхем? — спросил Джаред.

На лице дворецкого появилось странное выражение. Он собрался было что-то сказать, но не успел — подбежала Аманда. И с ней какая-то очаровательная молодая женщина с волосами цвета меди.

— Ступай, Уильям. — Аманда отпустила лакея и обернулась к стоящей рядом особе:

— Ну-ка, кто это?

— Это не Джон, это лорд Данхем, — ответила та.

— Джаред! Слава Богу! А где Миранда? Разве она не с тобой?

«Куда я попал? — подумал Джаред. — Похоже, все с ума посходили».

— Почему она должна быть со мной? Я тебя не понимаю.

— Милорд, пойдемте в дом, — сказала рыжеволосая. — Аманда, ну что ты застыла? Пойдемте в библиотеку, там все обсудим.

Едва переступив порог, Джаред обрушился на свояченицу:

— Что происходит, Аманда? Где моя жена?

Аманда, всхлипнув, разразилась рыданиями. Джаред в сердцах выругался.

— Черт побери, нашла время слезы лить… Объясни толком, что все это значит?

Аманда заливалась в три ручья. Джаред перевел взгляд на незнакомку.

— Сударыня, вы кто?

— Меня зовут Энн Боуэн-Данхем. Я жена вашего брата.

— О Господи!

— Милорд, прошу вас, садитесь! Тут целая история. Хересу не желаете?

Джаред внимательно посмотрел на нее.

— Н-да! Чувствую, придется пропустить стаканчик чего-нибудь покрепче. Я бы не отказался от виски.

Энн подошла к столику с графинами и бутылками, взяла невысокий хрустальный бокал, налила виски почти до краев и протянула ему.

Сделав большой глоток, Джаред кинул на нее вопросительный взгляд.

— Слушаю вас…

— Милорд, известно ли вам, что прошлой осенью лорд Пальмерстон вызвал в Англию вашего брата? — Джаред кивнул. — Он объяснил Джонатану, что никто не должен знать о том, что вы в России, и предложил ему выдать себя за вас. Милорд, вы не знаете, конечно, что Джон к этому времени овдовел. Его жена, Черити, утонула. Он был безутешен и поэтому согласился. Всю прошлую зиму он жил здесь. Никто ничего не заподозрил. Даже слуги думали, что он — это вы.

— И Миранда так думала?

— Что вы, конечно, нет! Ох, милорд, ей нелегко пришлось. Она вас очень любит. Носить ребенка и рожать без мужа…

На лице Джареда отразилось крайнее изумление.

— О Боже! Неужели вы не знали, что она ждала ребенка?

Он медленно покачал головой.

— У вас сын, милорд, — тихо сказала Энн. — Он родился тринадцатого апреля. Прелестный мальчуган…

— Как его назвали?

— Томасом, в честь деда.

— На этот счет у меня нет возражений, — заметил он. Энн усмехнулась про себя. — А где же все-таки Миранда?

— В Санкт-Петербурге, милорд. Она решила разыскать вас.

— Где?

— Выслушайте меня, прошу вас! Миранда — добрейшая женщина. Когда мы познакомились с вашим братом и полюбили друг друга, она помогла нам тайно обвенчаться. Хотела видеть нас счастливыми… Благослови ее Господь! А сама была так несчастна, что места себе не находила.

— Джаред, это сущая правда, — вмешалась в разговор Аманда. — Она умоляла лорда Пальмерстона хотя бы намекнуть, где ты и почему от тебя нет известий. А он твердил одно и то же: мол, ничего не знает, но если что-то ему станет известно, даст ей знать. Ты же знаешь, каким ледяным тоном он разговаривает, когда хочет, чтобы от него отстали.

Скажи, почему ты так долго не возвращался? Где ты был все это время?

— В тюрьме, малышка. Иначе я давно бы вернулся.

— В тюрьме?! Кто это тебя туда упек и за что? — всплеснула руками Аманда.

— Русский царь приказал взять меня под стражу. Не пугайся!

Со мной обращались хорошо. В Петропавловской крепости предоставили две комнаты с видом на Неву для меня и для Митчума. Мы ни в чем не испытывали недостатка за исключением свободы.

— О Господи! Чем же ты ему не угодил? — недоумевала Аманда.

— Когда Наполеон взял Москву, царь впал в панику, решив, что французы, продолжив наступление, доберутся и до Санкт-Петербурга. Вероятно, опасаясь, как бы Бонапарту не стало известно, что он собрался вступить в коалицию против Франции, Александр Первый приказал немедленно меня изолировать. Кормили сносно — даже с вином. Читать разрешали, играть в шахматы. Поскольку в британском посольстве лишь немногие знали о моем пребывании в Санкт-Петербурге, мое исчезновение осталось незамеченным. Посол, конечно, делал все возможное, чтобы вызволить меня, но тщетно — он и сам находился в щекотливом положении.

— Значит, лорд Пальмерстон был в курсе? — спросила Аманда.

— Естественно.

— Тогда почему он не сообщил об этом Миранде?

— Зная, что она ждет ребенка, вероятнее всего, опасался, как бы не причинить ей вреда.

— Тогда почему не сказал ничего, когда Том уже родился?

Джаред покачал головой.

— Вот этого я не знаю.

— Зато я знаю! — воскликнула Аманда. — Лорд Пальмерстон считает, будто он вправе решать судьбы других. Твоя миссия не имела успеха, и он не хотел, чтобы ему о ней напоминали. Поэтому он просто отмахнулся от Миранды. Он к женщинам относится как к безмозглым существам, существующим лишь для украшения мужского общества. Странно, неужели он не видел, что Миранда — умная женщина? Ничего не объяснить!

Аманда вновь разрыдалась. Энн подошла и ласково обняла ее за плечи.

— Не плачь, дорогая! Иди наверх, скажи, чтобы переодели детей! Мы с лордом Данхемом сейчас туда поднимемся.

Она проводила Аманду до порога, закрыла за ней дверь и обернулась. Джаред смотрел на нее и улыбался.

— Что-нибудь не так? — спросила она, оглядывая себя.

— Нет, все в порядке. Просто на вас приятно смотреть.

Понимает ли братец Джон, какое он отхватил сокровище?

Энн вспыхнула.

— Сэр, видимо, слухи о вас вполне обоснованны, — заметила она.

Джаред расхохотался.

— Зовите меня просто Джаред, а я вас — Энн. Договорились? — Внезапно посерьезнев, он спросил:

— Вы посоветовали Аманде переодеть детей. Кто же, кроме Тома, в детской?

— Милорд, — перебила она, — всего месяц с небольшим как Аманда родила сына. Назвали Эдвардом, но мы зовем его Нэдди.

Джаред изумленно кивнул.

— А зачем я поехал в Шотландию?

— Лорд Стюарт пригласил к себе порыбачить.

— Бедный Джонатан! Он же ненавидит рыбную ловлю, не разделяет азарта рыбака. Ну, поймал рыбку, и что? Велика важность!

Это не я, это он так считает. Хотя, как мне кажется, он просто слишком нетерпелив.

Энн рассмеялась.

— Это на него похоже. Между прочим, милорд, то есть Джаред, кроме Аманды, никто не знает, что мы поженились. Ни лорд Суинфорд, ни слуги, ни даже мои собственные дети — их у меня двое. Медовый месяц был короткий. Всем сказали, будто вы, то есть Джон, понадобились зачем-то лорду Пальмерстону. А потом эта рыбалка подоспела.

— Когда они собираются вернуться? Кажется, дворецкий обмолвился, будто на следующей неделе.

— В середине недели, — подтвердила Энн.

— Тогда нет смысла посылать туда нарочного. Пожалуй, перехвачу их на полпути и поменяюсь с братом ролями. Сделаем так:

Джонатан приезжает в госта в Суинфорд-Холл, между вами вспыхивает любовь с первого взгляда, и в один прекрасный день вы вместе уезжаете.

— Наверно, так и надо сделать, — согласилась Энн.

Джаред улыбнулся.

— А кто-нибудь знает, какой дорогой они будут возвращаться?

— Аманда должна знать, а мне известно лишь, что они собирались заночевать в Шрусбери.

— Ну вот и хорошо! В Шрусбери мы с Джонатаном и разберемся, кто есть кто. Энн, а вам известно, на каком судне моя женушка отправилась в Санкт-Петербург?

— На «Спящей красавице».

— Отлично! Тогда нечего беспокоиться. Капитан — человек надежный. Через пару недель, думаю, они вернутся.

— А вы на чем добирались? — спросила Энн. Джаред усмехнулся.

— Про неудачи Наполеона в России вы, конечно, наслышаны.

Когда царю Александру стало ясно, что русской столице ничто не угрожает, меня освободили. Чтобы сгладить инцидент с заточением, царь распорядился отпустить меня с миром и двумя судами, груженными строевой древесиной. На Балтике у русских отличные корабельные сосны. Я как-то обещал лорду Пальмерстону сделать такой подарочек для английского флота. Естественно, и о своем собственном папаше не забыл. Ну и как-то перед отъездом беседую я с британским послом, а он мне и говорит: мол, обеспокоен ухудшением отношений между Соединенными Штатами и Англией. Ну и когда я сошел на берег в Велланде, подумал… и отправил оба груза прямиком через Атлантику в Массачусетс. В конце концов, не Пальмерстон сидел в Петропавловке, а я. Получается, он мне задолжал, не так ли? Правда, кое-какие сомнения на этот счет были, но теперь, когда я узнал о его отношении к Миранде, считаю, только так и нужно было поступить.

— Джаред, вы должны гордиться своей женой. Она мужественная женщина, но… но и ее терпению пришел конец. И еще хочу сказать: я одобряю ее поступок. Кроме того, теперь-то я точно знаю, что мужчины Данхемы, будто магниты, притягивают своих жен. — Она поднялась. — А сейчас, думаю, вам самое время познакомиться с сыном.

— Вот только поцелую мою очаровательную невестку, — сказал Джаред, подходя к ней. Энн застыла, а он наклонился и нежно поцеловал ее прямо в губы — Добро пожаловать в нашу семью, дорогая Энн! Вашу доброту и преданность трудно переоценить.

— Спасибо… благодарю… — Она запнулась.

Сначала Энн страшно смутилась, но потом успокоилась, подумав, что это всего лишь братский поцелуй и выказывать провинциальные манеры по меньшей мере глупо.

Джаред хохотнул.

— Хотел бы я знать, как повела бы себя Миранда на вашем" месте, — заметил он с явным сарказмом в голосе.

Энн засмеялась:

— Джаред Данхем, ну что вы за человек! Ведете себя как мальчишка. Пойдемте лучше в детскую.

Джаред мгновенно стал серьезным. «Ничего себе ситуация! — подумал он. — Подразумевается, что я уже видел сыночка. И не один раз! Няньки, служанки. Не растеряться бы!»

К счастью, Аманда, придя в себя, благоразумно выпроводила прислугу. Сначала она в порыве материнской гордости показала ему крошечного ангелочка, голубоглазого и златокудрого.

— Джаред, это мой Нэдди! Правда, прелесть?

Энн улыбнулась. Ах, Аманда, какая она все-таки глупышка!

Подойдя к утопающей в кружевах колыбели, она наклонилась и взяла второго малыша.

— А это ваш сын, — сказала она.

Джаред пересек детскую, не отрывая глаз от ребенка. Молча взял у Энн малыша, похожего как две капли воды на него. Темноволосый карапуз смотрел на него серьезными глазенками.

— Ну, здравствуй, сынок! — тихо произнес Джаред — Я твой папа. Хороший ты парень, и очень мне нравишься.

Том смотрел на отца серьезно, будто решал, стоит ли ему улыбаться. Вот ведь, подумал Джаред, такая кроха, а с характером! Протянул ему палец — тот мгновенно вцепился в него мертвой хваткой.

— Настоящий мужичок, а? — Джаред взглянул на Энн. — И намного крупнее братишки.

— Так ведь он старше Нэдди на целых два месяца! Вашему Тому три с половиной месяца, а тому всего шесть недель. Богатырь, весь в папу.

— Знаете, о чем я сейчас подумал? Как много я потерял! Не довелось испытать радости, какую, должно быть, чувствует мужчина, когда узнает, что любимая женщина носит под сердцем его ребенка.

Без меня малыш появился на свет. Ах, Боже мой! Но зато я поиграл в войну.

Держа ребенка на сгибе локтя, Джаред склонился к нему.

— Прости меня, сынок, — сказал он, покачивая Тома. — Я и у мамы твоей попрошу прощения, когда встретимся. Надеюсь, когда-нибудь искуплю вину.

Энн подошла к Джареду и, положив ладонь на его согнутую в локте руку, сказала:

— Насчет войны вы не правы. Джаред, вы хотели как лучше, делали все от вас зависящее, чтобы воцарился мир. Таких людей благословляет сам Господь.

Джаред вручил ей ребенка и сказал:

— Если брат когда-нибудь вас обидит, я придушу его собственными руками.

И он вышел из комнаты.

— Бог ты мой! — воскликнула потрясенная Энн. — Какой сильный человек!

Аманда укладывала сынишку в колыбельку. Услышав реплику Энн, она порывисто обернулась.

— И Миранда точно такая же, — сказала она. — Когда они вместе, кажется, что им никакие трудности не страшны и что они все сумеют преодолеть.

— А порознь? — спросила Энн.

Аманда вздохнула.

— Вместе они представляют грозную силу, а по отдельности подвержены самокопанию и способны натворить немало глупостей.

Уж скорее бы Миранда возвращалась из этого Санкт-Петербурга!

Последующие несколько дней Джаред провел в беспокойном ожидании. То по целым дням не слезал с коня, то отправлялся в гости к Энн — она жила с детьми в небольшом коттедже, — то занимался с сынишкой. Наконец однажды утром пришло известие, что Джонатан и Адриан уже на пути в Шрусбери. Захватив кое-какую одежду брата, Джаред тронулся в путь. Через несколько часов он подъезжал к гостинице, с удовлетворением отметив, что заведение это, похоже, процветает. Наполовину из дерева, двухэтажное здание времен королевы Елизаветы было сплошь увито плющом. Ромбовидные окошки и крошечные балкончики пламенели пунцовой геранью. Цветы в палисаднике, цветы вдоль дорожки к парадному входу. Хозяева радовались лету.

Воздух был напоен ароматом вербены и лаванды.

Младший конюх, парнишка лет шестнадцати, кинулся со всех ног к Джареду, когда тот спешился.

— Сэр, вы у нас заночуете?

Джаред кивнул и дал ему серебряную монетку.

— Мой Эбони с норовом, но не злой. Хорошенько выводи его, прежде чем мыть…

— Слушаюсь, сэр!

— Лорд Суинфорд уже приехал?

— Да, сэр. Около часа назад.

Джаред поспешил в гостиницу и озадачил хозяина просьбой открыть ему номер Джонатана и Адриана, когда те спустятся ужинать. Вскоре дверь распахнулась, и в комнату, весело беседуя, вошли Адриан и Джонатан. Джаред стоял к ним спиной. Увидев незнакомца, оба остановились как вкопанные, и Адриан сказал:

— Прошу прощения, сэр, но этот номер уже занят. По-видимому, произошла какая-то ошибка.

— Никакой ошибки нет, — ответил Джаред, поворачиваясь к ним лицом. — Ну, привет, Джонатан!

— Джаред, дорогой! — В голосе брата прозвучали одновременно удивление и восторг. — Как я рад тебя видеть! Слава Богу, вернулся цел и невредим!

— Еще бы не рад! Понимаю, все понимаю, — улыбнулся Джаред. — Я уже познакомился с миссис Энн. Считай, что тебе повезло — этой женщины ты не заслуживаешь. Вне всякого сомнения…

Братья обнялись. Адриан Суинфорд недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Наконец они обратили внимание и на него.

Джаред протянул ему бокал с вином и сказал:

— Адриан, все в порядке! Не волнуйся, ты не спятил. Тот, с кем ты делил кров последние несколько месяцев, мой старший брат Джонатан, а я вернулся из России всего лишь несколько дней назад.

Адриан залпом осушил бокал.

— Черт побери! Никак в толк не возьму… Хочешь сказать, что почти год пробыл в России?

— Именно! — улыбнулся Джаред.

— Значит, когда ты приехал сюда прошлой зимой, был вовсе и не ты?

— Совершенно верно! Это был Джон. Он как бы замещал меня, чтобы никто не догадался, что я уехал.

Адриан вспыхнул.

— А Миранда знала? — спросил он.

— Ну конечно! — немедленно подал реплику Джонатан, а Джаред едва не рассмеялся. — Воображаю, какую теплую встречу она тебе устроила.

— В том-то и дело, Джон, что ни жены, ни встречи! Дождалась, когда вы с Адрианом уехали, и укатила в Петербург. Мы разминулись! В один и тот же день отбыли — она из Суинфорд-Холла, я из Санкт-Петербурга. Наверное, уже возвращается! Думаю, шестого — восьмого августа будет в Англии. Во всяком случае, буду встречать ее в Велланде. Ничего не поделаешь! Встречи, расставания… — Он хмыкнул. — Ну что, поедешь ее встречать?

— Уволь, братец! Я просто счастлив, что могу наконец снова стать самим собой. И чем скорее я начну «приударять» за Энн, тем раньше можно будет объявить о нашей женитьбе. Надеюсь, ты меня понимаешь?

— Спрашиваешь!

— Энн? — Адриан растерялся. — Кто такая?

— Миссис Энн Боуэн.

— Дочь викария? Ты ее знаешь?

— И довольно хорошо! Месяц назад мы поженились. Пришлось у лорда Пальмерстона разрешение добывать. Вообрази, какую головную боль я имел все это время.

В этот самый момент капитан Эфраим Сноу, распахнув дверь кают-компании на «Спящей красавице», пропустил вперед секретаря английского посольства мистера Моргана и петербургского полицмейстера.

— Присаживайтесь, господа, — сказал он. — Бренди?

Оба кивнули. Капитан Сноу наполнил бокалы.

— Что нового? — спросил он. — Удалось что-нибудь выяснить?

— Плохие новости, капитан, — ответил мистер Морган и вытащил из кармана какой-то предмет. — Узнаете?

Обручальное кольцо Миранды Эфраим Сноу узнал мгновенно.

И все-таки, чтобы быть уверенным до конца, он взял его, повертел и на внутренней стороне прочитал выгравированную надпись: «Миранде от Джареда. 6 декабря 1812 года».

— Это ее кольцо, — сказал Эфраим Сноу. Переведя дыхание, добавил:

— Вне всякого сомнения.

Мистер Морган повернулся к дородному полицмейстеру и, глядя на капитана, сказал:

— Мистер Сноу, это Николай Иванович! Он прекрасно говорит по-английски и хочет задать вам кое-какие вопросы.

— Взгляните, капитан! — Русский вытащил из кожаного саквояжа нечто, отдаленно напоминающее не то платье, не то юбку. — Вам знакомо это?

Потрясенный Эфраим Сноу взял мокрый сверток, развернул.

Муслиновое платье в бело-зеленую полоску… Оно было на Миранде в тот день, когда она уехала и не вернулась. Проницательный и далеко не простак, капитан мгновенно все понял.

— Николай Иванович, не тяните — выкладывайте всю правду, — решительно сказал он.

Полицмейстер с грустью посмотрел на него.

— Еще один вопрос! Ваша хозяйка блондинка? — Эфраим Сноу кивнул. — Ну что ж, теперь все прояснилось.

Сегодня утром из Невы выловили белокурую утопленницу. В этом платье… Кольцо мы тоже сняли для опознания. Можете оставить его себе. Стало быть, это и есть леди Данхем. Есть все основания заявить, что на нее было совершено нападение с целью ограбления.

Постарайтесь вспомнить, какие драгоценности были на ней в то утро.

— Значит, так! Жемчужные серьги с бриллиантами, золотой браслет, брошь-камея с бриллиантом и еще пара колец.

— Ну что ж, так я и думал, мистер Морган, ограбление с отягчающими обстоятельствами, — подвел мрачный итог Николай Иванович.

— Полноте! — воскликнул капитан. — У вас все так просто. А как вы объясняете тот факт, что за ней заехала карета?

— Ну, заехала и заехала, мало ли что? Может, кто-то приметил ее драгоценности, разузнал, что она иностранка, и под каким-то предлогом, нам неизвестным, выманил ее с яхты. Капитан, все случившееся крайне неприятно. Единственное, что я могу сделать, это засвидетельствовать искренние соболезнования от имени своего правительства.

Эфраим Сноу сталкивался с русскими и знал, что они на редкость крепколобые люди и переубедить их невозможно.

— А почему меня не пригласили на опознание трупа? Я могу его увидеть?

— Никак нет! — последовал ответ. — Сами понимаете — это печальное зрелище. Несколько дней в воде… Мы были вынуждены немедленно захоронить его. Леди Данхем — а это, безусловно, она, так как вы опознали кольцо и платье, — похоронена на английском кладбище.

Совершенно потерянный Эфраим Сноу кивнул.

— Мистера Джареда это известие убьет! И у кого только рука поднялась на такую красавицу!

— Передайте ему, что мы скорбим о случившемся и приносим искренние соболезнования.

— Николай Иванович, думаю, нам пора, — заметил мистер Морган.

— Да-да! — Николай Иванович почему-то перешел на русский.

Они уже уходили, когда капитан их окликнул.

— Я сию же минуту снимаюсь с якоря! Николай Иванович, проследите, чтобы меня выпустили без проволочек.

—  — Да-да! — произнес полицмейстер снова на русском. Спохватившись, перешел на английский:

— Не беспокойтесь, друг мой. И да хранит вас Господь!

Десятого августа «Спящая красавица» пришвартовалась у причала в Велланде.

Всю дорогу штормило — в воды Северного моря судно вошло с большим опозданием. Увидев на пирсе знакомую фигуру, капитан Сноу нисколько не удивился. Тяжело вздохнув, он вытащил из кармана фляжку и отхлебнул черного ямайского рома. Облегчения не почувствовал. Сделал еще глоток. Легче не стало!

Джаред Данхем еле дождался, пока спускали сходни.

— Привет, Эф! — бросился он к капитану. — Прилично задержались. Ну, где моя путешественница?

Пряча глаза, капитан Сноу сказал:

— Мистер Джаред, пойдемте в кают-компанию.

Не взглянув на хозяина, он зашагал по палубе. Однако, сообщая ужасную весть, он заставил себя смотреть Джареду прямо в глаза.

Кончив говорить, отдал обручальное кольцо Миранды и, не стыдясь слез, зарыдал как ребенок. Слезы катились по его обветренному лицу, стекали на седую шкиперскую бородку, а Джаред, застыв от горя, смотрел не мигая на золотое колечко. Вдруг, к ужасу капитана, он разразился бранью:

— Черт бы ее побрал! Идиотка! Другая сидела бы дома, а эту дуру понесло в этот треклятый Петербург! — Сунув кольцо в карман, посмотрел на капитана. — Эф, тебя я не виню! — бросил он спустя минуту и поспешно сошел на берег.

С причала он прямиком направился в трактир. Приказал подать бутылку бренди и принялся опрокидывать в себя рюмку за рюмкой.

Хозяин трактира, только взглянув на него, сразу понял: стряслось нечто ужасное. Не раздумывая, он велел мальчику сбегать за людьми Данхемов. Когда прибежал Эфраим Сноу, в зале уже находились камердинер Джареда Митчум, кучер Мартин и Перки, горничная Миранды. Он жестом подозвал их к себе и коротко поведал о трагедии.

— Пусть земля ей будет пухом! — рыдала Перки. — Добрая моя, славная! Хлопотунья… Все хотела, чтобы вокруг все были счастливы…

— Вот что я скажу, — проговорил Митчум, — не будем мешать ему. Пусть напивается! А когда свалится, погрузим в карету и отвезем в Суинфорд-Холл. Там его брат, свояк… Дальше сами разберутся.

Эфраим Сноу кивнул.

— Правильно говорите, — сказал он. — Мистер Митчум, если не возражаете — останусь с вами.

— Капитан, буду только рад, — последовал ответ. — Обратный путь, похоже, будет не из легких.

Но Элфрид Митчум даже представить себе не мог, насколько тяжелым может быть путь, а вот Миранда знала. Первые несколько дней Саша держал ее на наркотиках, и она постоянно спала. Иногда сознание прояснялось, и Миранда понимала, что она куда-то все едет и едет…

Саша был начеку и, как только видел, что она приходит в себя, сразу же подносил к губам серебряную фляжку, и она, мучимая жаждой, пила какую-то горькую жидкость и опять погружалась в черную, вязкую тьму.

Как-то в минуту просветления сознание подсказало: нужно что-то предпринимать. Задержав дыхание, Миранда постаралась не шевелиться. Пусть попутчик думает, будто она по-прежнему в прострации.

Постепенно мысли начали проясняться, но страшно болела голова.

Прошло несколько часов, и она поняла: в скрюченном положении оставаться больше не может.

К величайшему изумлению Саши, Миранда выпрямилась и открыла глаза. Он потянулся было за серебряной фляжкой, но она его остановила.

— Прошу вас, не надо! Я и так ваша пленница. — Он внимательно посмотрел на нее. — Пожалуйста, прошу вас! — взмолилась она. — Голова просто раскалывается. Обещаю вам сидеть спокойно.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Но имей в виду: замечу что-либо подозрительное — выхлебаешь всю фляжку.

— Спасибо, — поблагодарила Миранда.

— Нечего меня благодарить! Самому осточертело выступать в роли няньки! Подкладывай ей пеленки!.. Теперь сама следи, чтобы не промокла.

— Ой! — вскрикнула Миранда и залилась краской.

— Ладно! Что уж там! — пробормотал он уже не так сердито. — Если бы не я, карета провоняла бы насквозь.

— Прошу вас, сэр…

Он расхохотался.

— Какой я тебе сэр. Зови меня Сашей. Вообще-то я Петр Владимирович, но давно привык, что все кличут меня Сашей. А ты, значит, Миранда. А как зовут твоего отца?

— Томас.

— Значит, полное твое имя — Миранда Томасовна, но я буду звать тебя Мирашка.

— Мое имя Миранда Данхем, — возразила она. — Я жена лорда Джареда Данхема, владельца поместья в Америке.

— А, вот оно что! Так ты и вправду его жена? А она сказала, что ты его любовница.

— Она — это кто?

— Любовница князя Алексея. Джиллиан…

— Джиллиан Абботт?!

— Ну да! Мерзкая тварь… Сказала, что ты увела у нее из-под носа лорда Данхема и, дескать, он будет только рад избавиться от тебя. Еще говорила, что она в каком-то долгу перед ним.

— Так это ее я должна благодарить за то, что попала в такую переделку… Ну попадись она мне!

— Спокойно, Мирашка, не шуми! — сказал Саша, и его рука потянулась было к фляжке.

На какое-то мгновение ее глаза яростно вспыхнули, но потом она сказала примирительно:

— Саша, на тебя я зла не держу. А твоего князя жестоко обманули.

Саша, пожалуйста, поедем обратно! Муж щедро отблагодарит.

— Пустое! — хмыкнул он. — Знаешь, в первый раз я увидел тебя у Леви Бимберга. Вообще-то евреев в Санкт-Петербурге не жалуют, но этот магазин находится под покровительством самого царя. Я покупал там лайковые перчатки для любовницы князя, а ты как раз и вошла с каким-то капитаном.

— Капитаном Сноу, — подсказала Миранда.

— Вот-вот! Как увидел твои серебристые волосы, сразу подумал: вот уж Алексей Владимирович обрадуется. Который год ищет бабенку с таким цветом волос, как у тебя. У Луки тоже такие волосы. Как только тебя увидел, сразу же помчался к князю. Может, он и не стал бы тебя похищать, но эта Джиллиан заверила, что ты из простой семьи.

— Она лгунья! — воскликнула Миранда. — У меня самой приличное состояние, да и муж далеко не последний человек в Америке.

— Ах, Мирашка, Мирашка! Далеко отсюда до твоей Америки!

— Саша, моему мужу пожалован английский титул, а сестра замужем за влиятельным английским дворянином.

— Джиллиан сказала, что твоя сестра живет в Америке вместе с матерью.

— Опять ложь! Мама живет отдельно от сестры, она вышла замуж за богатого и высокопоставленного человека.

Они живут в Америке, а сестра — в Англии. Она герцогиня Суинфордская, ее муж в свите принца-регента.

Говоря это, Миранда подумала, что Аманда непременно оценила бы ее выдумку.

— Я так и думал, что она врет, — горделиво заметил Саша. — И князю сказал то же самое. Мы с ним покумекали и такой планчик отгрохали!.. Кем бы ты ни была на самом деле, искать тебя не будут.

Теперь ты будешь жить в России на ферме Алексея Владимировича.

В твоей Америке на фермах скот разводят, а у него — рабов. Ты — ценный экземпляр! Будут холить и лелеять… Знаешь почему? Потому что каждый год должна будешь рожать девочек.

Господи! Что за кошмарный сон! Миранде стало страшно.

— А почему меня не будут искать? — спросила она, решив не поддаваться панике.

— А тебя нет в живых, вот почему, — последовал спокойный ответ.

Миранда вздрогнула, как от озноба, ко постаралась, чтобы голос по-прежнему звучал ровно.

— Как это? Я не понимаю.

— Сейчас поймешь. Эта сучка Джиллиан перед тем, как смыться из Англии, отрастила волосы и перекрасилась в блондинку. Ты немножко посветлее, но разница незначительная.

Когда Саша поведал ей все без утайки, Миранда застыла. Показалось, что она сходит с ума, когда в цокоте копыт явственно услышала: «У-мер-ла-у-мер-ла-у-мер-ла…»

«Джаред! — мысленно взмолилась она, собирая в кулак волю. — Не верь! — кричал разум, вызывая в памяти его образ. — Жива я, жива! Жи-ва-жи-ва-жи-ва!..»

— Мирашка, что с тобой? — прозвучал встревоженный голос Саши.

— Я Миранда Данхем, а никакая не Мирашка! — воскликнула она. — И я жива! Никто не поверит вашим бредням! Мы с Джиллиан совсем непохожи.

— Чудачка! Тебе никогда не доводилось видеть утопленников? — Миранда побледнела, а Саша хмыкнул. — То-то! А кроме того, никому И в голову не придет связать Алексея Владимировича с твоим исчезновением! Вас не видали вместе, и его карету никто не опознает. Все пройдет как по маслу. Вот с гувернанткой княгини Тумановой шуму было много.

— Ас ней что было?

— Пару лет назад князю понравилась одна француженке. Гувернантка… Воспитывала детишек княгини Тумановой. Красавица — каких поискать! Белокурые волосы, глаза серые… Алексей Владимирович загорелся. В аккурат для его Луки… А француженка возьми и оставь княгине записку! Та — к царю, а тот дал такой нагоняй князю, что ой-ой-сй! Я думаю, больше для острастки. Алексей Владимирович ежегодно вносит в царскую казну крупную сумму. Как-никак ферма приносит ему неплохой доход.

— А что стало с девушкой? — спросила Миранда.

— А ничего! Живет себе на ферме, влюбилась в Луку, родила от него двух девчушек. Ты тоже его обязательно полюбишь. Конечно, он простоват, но очень приятный мужчина.

— Чепуха! Спать с ним я не собираюсь, так что детям неоткуда будет взяться. Рабство — это позор. Уж лучше умереть!

— Глупая ты, Мирашка! Будешь делать то, что велят, вот и все.

— А я не подчинюсь! — мрачно заявила она. — Никто меня не заставит.

— Ошибаешься, Мирашка! Церемониться с тобой не будут. Не захочешь по-хорошему, заставят силой. Да и вообще, чего взвилась?

Лука не какое-то грубое животное — добрый, ласковый.

— А где мы сейчас едем? — спросила Миранда, решив сменить тему.

— Уже Киев проехали! — Хочет знать — пожалуйста, подумал он. Все равно никуда не денется. — Впереди Одесса. К вечеру будем уже на ферме. Она километрах в тридцати от Одессы, если не ошибаюсь.

Миранда мысленно представила карту России. «Вот и пригодилось знание географии!» — подумала она. Зануда гувернантка теперь казалась ей милейшей особой.

— Сколько дней мы в пути? — спросила Миранда невинным голосом.

— Шестой день.

— Не может быть!

— Очень даже может. Мирашка, есть хочешь? Скоро остановка. Лошадей сменим и дальше покатим. Хочешь супу? Есть цыпленок жареный, фруктов полно…

Миранда кивнула и, забившись в угол, предалась размышлениям. Одесса — на Черном море. Это раз. Османская империя совсем близко. Это два. Турки — союзники англичан. Это три. Конечно, потребуется время, чтобы сориентироваться. В общем, пока не выработает план действий, придется ладить с Сашей и постараться не подпускать близко Луку. Главное — не поддаться панике!

Интересно, далеко ли турецкая граница? Если ферма князя Черкесского на побережье, может, удастся стащить лодку. Морем уходить все-таки надежнее; ни собак, ни людей. Если спрятать волосы под шапкой… Нет, лучше отрезать! Можно перекраситься, надеть мужскую одежду… Миранда с тоской посмотрела на пышную грудь — с тех пор как маленький Том появился на свет, она заметно увеличилась в объеме. Надо будет потуже перебинтовать.

А компас? Знают ли в этой стране, что это такое? Миранда лихорадочно обдумывала детали побега. Без компаса можно заблудиться! Когда расскажет все Джареду, вот уж он посмеется! Джаред… При мысли о нем глаза наполнились слезами. Неужели он поверит, что ее нет в живых? Поверит… Куда денешься, если представят неопровержимые доказательства.

«Я люблю тебя, Джаред! — мысленно взывала она к нему. — Люб-лю-люб-лю-люб-лю…»

Саша решил не докучать ей. Пускай посидит поразмыслит! Женщины его вообще мало интересовали. Он никогда не видел от них ничего хорошего.

Мать состояла при княгине Черкесской. Он давно уже догадался, что отец у него с Алексеем общий. Сначала княгиня родила девочку, а спустя семь месяцев и он, Саша, на свет появился. Княгиня Александра сочла, что он — очаровательный ребенок и, чтобы сделать приятное любимой горничной, оставила его в доме. Могла бы, конечно, отослать в деревню… И кем бы он сейчас был? Темным, забитым крепостным.

Сашу вскармливала грудью княжеская кормилица. С княжескими отпрысками он провел младенческие годы в детской, а когда подрос — перекочевал вместе с Алексеем Владимировичем в классную комнату. Когда князю было восемь, ему только-только исполнилось шесть. Приставили гувернантку, и та начала обучать их всяким наукам. Алексей Владимирович ленился и не хотел учить уроки, а розгами секли Сашу. Он стал мальчиком для битья. Разве гувернантка или гувернер имели право наказывать князя? Нет, конечно! Первые полгода редкий день обходился без наказания. Гувернанткой у них была француженка. Знатного происхождения, она вынуждена была после Французской революции эмигрировать в Россию. Саша являлся для нее олицетворением быдла, посмевшего восстать против господ, против раз и навсегда заведенного порядка. На беззащитном ребенке обедневшая аристократка вымещала накопившуюся злобу. Князь Алексей оказался на редкость ленивым учеником. А Саша, обладавший феноменальной памятью, учился прекрасно. Юный князь, весьма раздосадованный успехами крепостного, приналег и вырвался вперед. Мадемуазель была довольна, а Саша получил передышку. Когда князю исполнилось двенадцать, вместо гувернантки-француженки появился гувернер-англичанин. Мистер Бредбери обладал непомерным чувством справедливости. Он одинаково относился и к Саше, и к Алексею. Князь это проглотил, поскольку смирение позволило ему подружиться с гувернером.

Как раз в этот период трагически погиб его отец. Князю Алексею было всего четырнадцать лет, а в этом возрасте подростки, как известно, заводят друзей значительно старше себя. Мистер Бредбери охотно предложил мальчику свою дружбу, которая вскоре переросла в половую связь. Через год они уже дружили втроем. Англичанин и князь не чурались и женщин, Саша к ним испытывал неприязнь. Он с детства привык не доверять слабому полу. Родная мать относилась к нему прохладно. Одним словом, Саша не знал женской ласки.

Он женщин не любил. Но та, что сидела сейчас напротив, удивила его. Он ожидал истерик, однако Миранда не кричала, не билась. Он был уверен, что без наркотиков не обойтись. И вот, пожалуйста, она спокойно беседует, задает умные вопросы и не трещит без умолку.

На мгновение он проникся к ней сочувствием. А вдруг все, что она рассказала о себе, истинная правда? Наверняка так и есть! Этой сучке, Джиллиан, он сразу не поверил. Лживая бабенка…

Между тем карета катила по тряской дороге. Они подъезжали к Одессе. Город, расположенный на холмах — первоначально древнегреческое поселение, — был основан в четвертом веке нашей эры. В четырнадцатом веке татары возвели на месте поселения крепость, которую два столетия спустя захватили турки. За семнадцать лет до описываемых событий его захватили русские и построили здесь свою крепость и морской порт. Город утопал в зелени. Карета тряслась на булыжной мостовой, а Миранда с Сашей спали глубоким сном. Миранда, уверенная, что сможет выбраться из переделки, безмятежно почивала. Убежденный, что его подопечная будет вести себя благоразумно, рядом с ней похрапывал Саша. Наконец карета остановилась у ворот, ведущих в обширное поместье князя Черкесского.

— Эй, Саша, просыпайся! — закричал кто-то по-русски, и они с Мирандой одновременно открыли глаза.

— Привет, Миша! Открывай. Я привез новенькую. Ей цены нет.

— Для кого?

— Для Луки. Наконец-то Алексею Владимировичу удалось подыскать ему подходящую пару.

Привратник пристально вгляделся в Миранду и прищелкнул языком.

— Ого! А она хоть куда! Везет же этому Луке! Бабенки одна другой краше. С этой он тоже с удовольствием порезвится, хотя француженке это вряд ли понравится. Как-никак любимая жена…

— Ну, это ее проблемы. Давай открывай! Чем скорее устрою Мирашку, тем быстрее сможем приступить к делу.

— Что он говорит? — спросила Миранда и вспыхнула, сообразив, что перевод ничего хорошего не обещает.

— Восхищен твоей красотой и завидует Луке, — последовал ответ.

— Вот как? — Она секунду помолчала. — А как я буду общаться с этим вашим Лукой? Я ведь не говорю по-русски.

— Ничего, выучишь, — небрежно бросил Саша, но, увидев, как вытянулось ее лицо, и вспомнив, что князь наказывал угождать ей, поспешно добавил:

— Мирашка, Лука очень способный к языкам.

Знает русский, немецкий, поскольку две его жены — немки из Рейнской долины. И по-французски говорит отлично. Помнишь, я рассказывал о француженке? Ее зовут Миньон. Вот она его и научила.

Впрочем, не думаю, что у вас останется время на разговоры.

— Какой ты грубый! — сердито воскликнула Миранда. — Хорошо, что Лука знает французский. Я смогу ему все объяснить.

Думаю, он не станет насиловать чужую жену! Так что придется меня отпустить. А князю можешь сказать, будто я умерла. Тебе и самому не терпится вернуться в Санкт-Петербург. Вижу, как ты без него скучаешь!

На первую часть ее бурной речи он не потрудился отвечать, подумав, что нет никакого резона объяснять, что Лука — великолепный раб и будет делать то, что ему прикажут.

— Если я вернусь в Петербург и скажу князю, что ты умерла, он меня убьет, — сказал Саша просто, как о чем-то самом обыкновенном. — И будет прав, потому что доверил мне охрану самого ценного приобретения. Запомни: я служу у Алексея Владимировича с пятилетнего возраста и еще ни разу не подводил его.

Миранда отвернулась и стала смотреть в окно кареты.

Не удастся его уговорить, печально подумала она.

И все же хорошо, что рискнула! Теперь по крайней мере знает, что Саша предан князю беспредельно. Она с любопытством вглядывалась в окружающий пейзаж. За окном тянулись бескрайние поля и леса. Впереди, на зеленом холме, высоко над уровнем моря, расположилась главная усадьба, вокруг которой раскинулись золотые поля пшеницы, виноградники с еще созревающим и уже спелым виноградом, фруктовые сады. То тут, то там виднелись мирно пасущиеся коровы, овцы, козы. «Сельская пастораль! — подумала Миранда. — Исполненная какой-то бесхитростной наивности, она находится в совершенном диссонансе с жизнью обитателей поместья», — подвела она итог размышлениям.

Словно прочитав ее мысли, Саша ни с того ни с сего разразился пространным объяснением:

— На нашей ферме производится и выращивается все необходимое для жизни. Если чего-то все же не хватает, вымениваем. Ферма разделена на несколько секций. Дети, к примеру, живут в самой дальней части. Это понятно! Они не должны отвлекать женщин от основного занятия. Новорожденных сразу же изолируют от матерей. И у нас прекрасные ясли. Пять отделений. По десять грудничков в каждом. На пару младенцев положено по одной няньке. После трех лет малышей переводят в детсады. Здесь их разбивают на группы — мальчиков и девочек отдельно — по десять человек. В каждой группе по две воспитательницы. Дети спят в спальнях — в каждой десять кроваток. Обедают в общей столовой. Дети у нас что надо! Веселые, подвижные, в меру упитанные. Ну кому нужны, это тоже понятно! Невзрачные, забитые? Таких никто покупать не будет. Мальчиков — поголовно всех — кастрируют, пока они еще совсем маленькие. Из них получатся отличные евнухи. Девочкам требуется особый уход. Их растят для продажи в гаремы. Правда, некоторых иногда оставляем на развод — так сказать, для улучшения породы. Конечно, приходится строго следить, чтобы они не спаривались с братьями. Кому нужны уроды и дегенераты?

Поначалу такие нежелательные спаривания имели место, но потом ввели строгий контроль, и проблема исчезла.

Саша с гордостью рассказывал, как ведется хозяйство, чему учат детей, чтобы продать их подороже, не понимая, каким цинизмом веет от его слов. Миранда горько усмехнулась — всего два года назад она была наивнее любой десятилетней девчонки с этой фермы.

— Теперь что касается женщин, — продолжал Саша. — Их у нас около ста. Живут в домиках, по десять штук в каждом, спят по двое в спальне. У них общая столовая и комната для отдыха.

Присматривают за ними две пожилые женщины. Жизнь наших женщин спокойна и безмятежна. Ну, это понятно! Никаких забот. Рожай здоровых красивых детей, и все дела. Мужчин всего десять. Это производители.

Условия жизни у них такие же, как и у женщин. Между прочим, некоторое время ты будешь жить на вилле Алексея Владимировича вместе со мной. Он считает, что, пока не привыкнешь к новым условиям, так будет лучше. Князю втемяшилось, чтобы ты была счастлива.

— Какой милый! Сама доброта, — насмешливо сказала она, но Саша не обратил внимания на ее иронию.

— Есть у нас и роддома. И, конечно, бани, душевые, ванные отделения. Санитария — прежде всего! Никаких микробов! Опытные акушерки. В особо трудных случаях обращаются к врачу. Правда, врач в основном лечит детей.

Неожиданно для самой себя Миранда с интересом спросила:

— И давно у князя Черкесского эта ферма?

— У него лично около двенадцати лет, а вообще в их семье разведением рабов занимаются лет двести. Раньше здесь заправлял князь Батый, дедушка Алексея Владимировича по матери. Когда эти земли завоевали русские, сыновья и внуки Батыя были уничтожены.

А когда умер и он, русский царь был только рад, что ферма перешла к Алексею Владимировичу. Рабы, выращенные на ней, уже более ста пятидесяти лет заслуженно считаются лучшими на невольничьих рынках Стамбула.

Пока Миранда переваривала услышанную информацию, карета подъехала к вилле из белого камня и остановилась. В ту же секунду двое юношей бросились к лошадям, а третий к дверце кареты.

— Добро пожаловать, Петр Владимирович! Ждем, ждем вас с нетерпением. Два дня назад прилетели почтовые сизари с сообщением о вашем скором прибытии. Все готово.

Саша вылез из кареты и подал Миранде руку. Опершись на нее, она попыталась встать и тут же рухнула на подушки.

— Ой, Саша, меня ноги не держат! — испуганно воскликнула она.

— Ничего, Мирашка, все пройдет! — Он повернулся к лакею. — Отнеси ее в комнату.

Тот легко подхватил ее. Миранда почувствовала неприятный запах и, к стыду своему, поняла, что он исходит от нее.

— Я хочу немедленно принять ванну, — заявила Миранда.

— Спокойно, Мирашка! Дело житейское! Ванна наверняка тебя уже дожидается, — рассмеялся Саша, понимая, что ей неловко. — И ноги сразу заработают! Ну, пока! Увидимся позже.

Лакей не мешкая внес Миранду в дом. Он оказался настолько проворным, что она даже не успела сообразить, куда он ее тащит.

Квадратная комната, где они оказались через минуту, была наполнена паром. Стены от пола до потолка выложены кафелем. Их уже поджидали с полдюжины миловидных девушек. Весело щебеча, они окружили Миранду, сняли одежду и даже вытащили, к ее величайшему стыду, вонючую пеленку. Они все время переговаривались, но она ничего не понимала. Потом девушки — по одной с каждого бока — помогли спуститься в бассейн с восхитительно теплой водой.

Поддерживая под руки, они подвели ее к краю, где в ряд стояла целая батарея хрустальных флаконов. Быстро вытаскивая пробки, они по очереди подходили к ней, жестом дав понять, что ей следует понюхать содержимое и выбрать ароматизированное масло в соответствии со своим вкусом. Она отвергла почти все. Роза, гардения, жасмин, ландыш, гвоздика, мускус вызывали головокружение. Оставалось еще три флакона. В первом оказалось фиалковое масло, во втором — флердоранж. Вздохнув, Миранда понюхала последний флакон, и ее лицо озарила улыбка.

— Левкой! Какая прелесть! — воскликнула она и кивнула девушкам.

Те улыбнулись в ответ и, щедро плеснув ароматизированное масло в воду, взяли по куску туалетного мыла с таким же запахом и приготовились. Миранда взяла такой же кусок мыла и, покачав головой, дала им понять, что обойдется без их помощи. Тогда они протянули ей жесткую щетку.

— Не нужно, — отказалась Миранда, решив, что такой щеткой можно поцарапать кожу.

Но не тут-то было! Две девицы крепко схватили ее за руки, а остальные принялись с энтузиазмом скрести ее, хотя Миранда шумно выражала недовольство. Потом ей тщательно вымыли голову и помогли выйти. И снова, не обращая внимания на ее протесты, четыре девицы сначала вытерли, а потом густо намазали ее с головы до ног левкоевым кремом. Две другие насухо вытерли волосы и принялись расчесывать. Щетки и гребни так и мелькали в их руках. Они успокоились, когда волосы стали отливать серебром. Зажженные хрустальные канделябры усиливали эффект.

И тогда одна из девушек, показав на глаза и волосы Миранды, начала что-то восторженно говорить. Миранда опять ничего не поняла, хотя отметила про себя, что неизвестный Лука упоминался довольно часто. Остальные энергично закивали, вывели ее, обнаженную, из ванной и, подхватив под руки, привели в прелестную комнату с видом на море. Там одна из девушек протянула Миранде тонкую, как паутина, рубашку розового цвета и, когда она ее надела, помогла лечь в постель По очереди сделав реверанс, они удалились, плотно прикрыв дверь.

Миранда вздохнула и пошевелила пальцами. О радость! Конечности слушались. Такого ощущения легкости Миранда не испытывала давно. Последний раз она принимала ванну накануне отъезда из Англии. Внезапно ее поразили две вещи. Во-первых, ноги и в самом деле двигались! Немного, правда, ослабели, но это ее уже не пугало.

Во-вторых, изумил тот факт, что все девушки были блондинками.

Миранда решила, что обязательно спросит об этом Сашу. И, будто прочитав ее мысли, он без стука вошел в комнату.

— Ну как, легче стало? — участливо спросил он.

— Да, спасибо! Только я ужасно голодна.

— Скоро Марья принесет ужин. Она здесь старшая горничная и, между прочим, говорит по-французски. Учти, если что-то понадобится, скажешь ей.

— Вот что я хочу спросить. Почему девушки, которые меня купали, все до единой блондинки? Они что, сестры?

— Скорее всего! По крайней мере отец у них один. А блондинки потому, что темноволосые нам не нужны вовсе. Белокурые и голубоглазые ценятся на вес золота. Иногда, правда, рождаются рыжие, но и на них есть спрос, хотя паши и шейхи все-таки предпочитают блондинок. Одного не пойму: что за блажь! Как говорится, в темноте все кошки серы!

Прежде чем Миранда успела что-либо сказать, дверь распахнулась и на пороге появилась пожилая женщина с подносом в руках.

— Добрый вечер, Миранда Томасовна. Ужин принесла, — сказала она. — Саша, ну-ка взбей подушки! Не может же она есть лежа!

Саша улыбнулся и поспешил выполнить приказание.

— Марья у нас тут большой начальник, — заметил он. — Даже Алексей Владимирович ее слушается. — Он приподнял подушки и помог Миранде сесть.

Марья поставила поднос ей на колени.

— Детка, будешь есть сама или мне тебя покормить? — спросила она по-французски.

— Спасибо. Я сама.

— Прекрасно! Тогда не буду мешать. Если что понадобится, дерни за сонетку. Видишь, около кровати?

Она вышла, а Саша подвинул стул к кровати и сел.

— Пока ты ешь, Мирашка, составлю тебе компанию. Выспишься и утром будешь как огурчик.

Миранда повела носом. Пахло чем-то необыкновенно вкусным.

Она подняла первую крышку. Под ней оказалась тарелка, наполненная чем-то жидким, темно-красным. Поверху расплылось белое пятно.

— Что это? — спросила Миранда.

— Это борщ — суп из свеклы с мясом, — объяснил Саша. — А сверху сметана. Попробуй! Тебе понравится.

Миранда последовала его совету, и борща как не бывало! Под второй крышкой оказался пирог из слоеного теста с фаршем и луком и вареная крупа. Саша сказал, что это гречневая каша и что гречиху выращивают в поместье. Стояла на подносе и тарелочка с горошком, а на десерт — кусок пирога с персиками и кремом. Все было необыкновенно вкусно. Миранда вздохнула.

— Мирашка, у тебя неплохой аппетит, — заметил Саша. — Это хорошо! Быстрее придешь в себя. Князь хочет, чтобы ты отдохнула, погуляла в саду, побродила по берегу моря. Словом, набралась сил.

— А потом? — спросила она и сразу же одернула себя. Что за дурацкая привычка задавать вопросы!

— Потом будешь ходить на случку с Лукой. — Он встал. — Ну ладно! Уношу поднос, а ты отдыхай. Завтра увидимся.

Миранда осталась одна. Хорошо! Просто великолепно! Вымыли, накормили, уложили в мягкую постель. Воздают королевские почести. А как же иначе?!

Оказывается, она — ценная добыча. Рассчитывают, что она поплетется, как безропотная овечка на бойню? Как бы не так! Саша сказал, что завтра пойдут на пляж. Что же, отлично! Может, удастся выведать, в какой стороне Турция. Тогда, если идти по берегу, тоже можно куда-нибудь выйти. И компас не понадобится! Даже нечего и искать. Заподозрят, тогда все, конец. Саша еще хлебнет с ней лиха!

Видимо, ни он, ни его князь не сталкивались с американцами. Похоже, эти русские никакого понятия не имеют о том, как живут другие народы. Сидят себе в дремучей стране, и дела им нет до остального мира! Америка — молодая страна, но придет время — и она заставит с собой считаться, ибо народ, населяющий ее территорию, честолюбив и полон жизненных сил. Именно эти качества присущи великому народу, размышляла Миранда.

Откинувшись на подушки, она обвела взглядом комнату. Небольшая и ничего лишнего. Справа — огромные окна. Напротив кровати — печка с изразцами. Высокий потолок. Стены просто побелены, без обоев. По" выложен красным кафелем. Почти нет мебели. Всего три предмета — высокий дубовый гардероб, кровать, тоже из дуба, и стул с плетеным сиденьем. Над кроватью — деревянное распятие. Вот уж это совершенно лишнее, подумала Миранда. Распятие в таком богохульном заведении!..

Простые полотняные шторы с цветной бахромой были чуть раздвинуты, и в комнату врывался сладковатый аромат цветов. Миранда лежала на пуховой перине, ей было удобно и мягко. Прохладные простыни пахли лавандой, а стеганое одеяло, крытое красным сатином — чересчур праздничное для такой неэлегантной комнаты, — оказалось необыкновенно теплым, и Миранда обрадовалась — становилось прохладно. За окном то вспыхивали, то угасали какие-то звездочки — это мерцали светлячки. Звонко стрекотали кузнечики. Совсем как дома, в Виндсонге, подумала Миранда, и слезы покатились у нее из глаз. Ну, разнюнилась, одернула она себя и вскоре уснула.

Светлячки продолжали игры в прятки, звонкий хор кузнечиков сменился тихим шорохом бриза, луна вышла из-за туч, заливая серебристым светом поля, леса и море. Но Миранда уже ничего не видела и не слышала — она крепко спала. Не проснулась она и тогда, когда скрипнуло окно. Яркий лунный свет освещал комнату, и зажигать свечи не было необходимости. К кровати подошел мужчина. Он стоял и смотрел на Миранду.

Она лежала на боку, как ребенок поджав ноги, закинув за голову одну руку, а другую вытянув вдоль тела. Одеяло сползло на пол.

Мужчина протянул руку и задрал тонкую рубашку. При виде полной груди у него перехватило дыхание. Миранда пошевелилась, и он бережно накрыл ее одеялом. Заметив в уголках ее глаз слезинки, он сочувственно провел ладонью по щеке, коснулся мягких, отливающих серебром волос, потом повернулся и вылез в окно.

На следующее утро Миранду разбудила Марья.

— Вставай, моя милая, солнце уже высоко!

Миранда открыла глаза, и на мгновение ей показалось, что она в Виндсонге, а рядом Джемайма. Увы и ах! Хрупкая женщина с убеленными сединой волосами оказалась вчерашней старшей горничной, и у Миранды упало сердце.

— Доброе утро, — пробормотала она.

Пожилая женщина улыбнулась.

— Проснулась? Ну и славно! Сегодня, так и быть, побалую тебя — велела Марфе подать завтрак в постель, завтра будешь завтракать с Сашей. Приглянулась ты ему. Сам-то он ни за что не признается! — Марья дернула сонетку. — Ужин понравился?

— Очень! Все было необыкновенно вкусно, — похвалила ее стряпню Миранда.

— Ну и славно, Миранда Томасовна! Если чего захочется, не стесняйся — заказывай. Меня обязали угождать тебе.

Вошла Марфа с подносом. Миранда встрепенулась. Марья прекрасно готовит, какими деликатесами угостит на этот раз?

— Что это? — кивнула она на пиалу с золотистым желе.

— Простокваша с медом и корицей.

— Простокваша — это что?

— А это, милок, кушанье из молока. Попробуй. Думаю, понравится.

Вкус необычный, решила Миранда, облизнув ложечку. Простокваша исчезла мгновенно. Она быстро расправилась с завтраком, с удовольствием запивая пышный омлет и сдобные рогалики зеленым чаем.

Марья, одобрительно хмыкнув, взяла поднос и ушла. Марфа осталась. Она принялась обряжать Миранду. Сначала надела три белые нижние юбки, сверху натянула кургузую черную. Белая блузка с глубоким вырезом и короткими рукавами довершила наряд. Марфа подала черные туфли на низких каблуках, отошла в сторону и оглядела Миранду с головы до ног.

А чулки? Та, поняв, покачала головой. Не полагаются, стало быть.

А панталоны? Марфа задрала свои юбки. Бесстыдница!.. Миранда обомлела, а та лишь хихикнула.

Расчесав волосы, она заплела косу. Прошлась по комнате. Ну что ж! На ногах стоит крепко…

Марфа взяла ее за руку и повела к Саше.

Он ждал ее в довольно уютной комнате, залитой солнечным светом. Несколько крашеных столов, стулья с мягкими сиденьями, кушетки — вот и вся мебель. Саша был не один. Миранда окинула взглядом худощавого коротышку.

— Мирашка, привет! Как спалось? Как аппетит?

— Спасибо, хорошо. Мы пойдем гулять?

— Обязательно! Познакомься — управляющий.

Дмитрий Григорьевич, наш — Миранда Томасовна, рад приветствовать тебя, — обратился к ней тот на французском языке, тщательно подбирая слова. — Ты — украшение нашей фермы.

— Я здесь не по доброй воле, — отрубила Миранда.

— И тем не менее! — бросил тот довольно резко. — Будешь делать то, что и другие. — Он обернулся к Саше и, будто она пустое место, добавил:

— Не мешало бы поставить эту хамку на место.

Битье, как известно, определяет сознание, и сделать это можно, не оставляя рубцов. Впрочем, решай сам.

— Дмитрий Григорьевич, Мирашке нужно дать время привыкнуть, — заметил Саша. — Она ведь в отличие от других настоящая леди.

— Ну-ну! Мы еще с ней наплачемся! Она из высшего общества и вряд ли сможет приспособиться к нашему образу жизни. Образованная, с гонором, наверное, богатая… Миранда Томасовна, я прав?

Ты состоятельная особа?

Миранда кивнула:

— Да, я богата, и у мужа приличный капитал.

— Вот-вот! Бедность покоряется, а богатство — никогда, — заметил управляющий, не повышая голоса. — Алексей Владимирович допустил ошибку. Игра не стоит свеч, хотя, надо признать, цвет волос у этой леди и впрямь потрясающий.

— Саша, а он прав, — насмешливо проговорила Миранда. — Отпусти меня! А князю сообщи, будто я покончила жизнь самоубийством.

— Ты это брось! — решительно отрезал Саша. — Скажи-ка, когда последний раз спала с мужчиной? Мужа ты давно не видела.

Сама говорила. Родила недавно… Похоже, давненько! Неужели не хочется поиметь мощного и страстного мужичка? Мы с князем, бывало, часами стояли у избушки, где Лука обычно принимает жен. Сладострастные вопли, скажу тебе, это кое-что значит. Скоро сама узнаешь, что это такое, если не ледышка, конечно. Ну ладно, гулять так гулять. Пошли!

Миранда, вне себя от ярости, хотела было вернуться в свою комнату, но передумала и, к немалому удивлению Дмитрия Григорьевича, покорно пошла за Сашей.

Не время сейчас показывать норов, решила она. Надумала бежать, значит, следует стать тише воды ниже травы.

Перед ними расстилалось Черное море.

— Знаешь, наше с мужем поместье — на острове, — сказала Миранда. — Я обожаю морские просторы.

— Вот и чудненько! — обрадовался Саша. Приятные ассоциации способствуют привыканию, а Лука заставит ее позабыть мужа.

— А где Одесса? Справа или слева? — спросила Миранда, когда они подошли к самой кромке воды. — Жаль, что я проспала этот городишко.

— Одесса километрах в тридцати отсюда. В той стороне, — сказал он, кивнув налево. — Километрах в восьми — граница с Бессарабией.

Знаешь, в окрестностях иногда татары появляются. Угоняют скот, девушек… Пересекают границу с этой Бессарабией — и привет!

— А на ферму не нападали?

— Слава Богу, нет! Князь Черкесский — наполовину татарин.

Опасаются, наверное.

Они гуляли по берегу. Саша развлекал Миранду рассказами о флоре и фауне Крыма.

Миранда слушала его, но не слышала. Ее душа пела и ликовала.

Если Одесса налево, стало быть, путь к свободе направо! В небольшой бухточке она заприметила яхту. С яхтой она не справится! А вот плоскодонки, что неподалеку, — совсем другое дело. Отдохнет, наберется сил, и можно рискнуть!

Они повернули назад. Миранда обратила внимание, что ее временное пристанище не охраняется. Интересно почему? Потому, наверное, что никому и в голову не приходит отсюда бежать. А зачем, собственно? Разве рабыням ведома другая жизнь? Запросы невелики. Сыты, и ладно!..

«Хорошо, что моя комната на первом этаже. Как-нибудь ночью выскользну — никто и не хватится! — размышляла Миранда. — А где у них кухня? Без еды и воды я пропаду…»

Последующие два дня ничем не омрачили ее приподнятого настроения. Марья потчевала разносолами, Саша развлекал — то приглашал на прогулку, то предлагал сыграть партию в шахматы. На второй день после приезда юбку и блузку забрали. Теперь на ней был какой-то балахон до пят. Саша объяснил, что это сарафан. В нем Миранда чувствовала себя не так скованно, как в черной нелепой юбке и кофте с глубоким вырезом.

На третий день, когда они с Сашей пошли гулять, он не повел ее, как обычно, на берег, а свернул в яблоневый сад.

Ветки гнулись под тяжестью созревающих яблок. — Воздух был наполнен их ароматом.

— Скоро осень, — г вздохнула Миранда, вспомнив славный Виндсонг.

Саша промолчал. Они вышли на поляну, всю сплошь в цветах. С краю виднелось невысокое строение.

— Что там? — спросила Миранда.

— Сейчас узнаешь, — улыбнулся Саша.

В доме оказалась всего лишь одна комната. В ней царил полумрак. Миранда огляделась. Увидела камин. Хотела было спросить у Саши, чей это дом, но услышала, как за спиной захлопнулась дверь, — Саша! — позвала она.

Сердце неистово заколотилось в груди.

— Мирашка, ты уж извини меня! — услышала она из-за двери. — Если бы сказал, что сегодня впервые встретишься с Лукой, ты бы не пошла.

Страх мгновенно уступил место гневу.

— Негодяй! — закричала она. — Сейчас же открой дверь!

— Нет, Мирашка! Не проси, не открою. Ты вполне оправилась после дороги, и чем скорее приступим к делу, тем быстрее я вернусь к Алексею Владимировичу. Дело в том, что я смогу уехать лишь тогда, когда ты родишь ребенка. Понимаешь, сколько придется ждать!

— Этому не бывать! Ваш Лука до меня не дотронется. — , Миранда была на грани истерики. — Я ему глаза выцарапаю! Так и знай! А попытается изнасиловать, оторву причиндалы, чтобы впредь неповадно было!

— Мирашка, не глупи! Ничего ты ему не сделаешь. Лука — сильный мужчина.

Миранда колотила в дверь кулаками до тех пор, пока не разбила в кровь костяшки пальцев. Вдруг ей показалось, будто в комнате кто-то есть. Она испуганно обернулась. Затаив дыхание, таращилась в темноту и прислушивалась, но так ничего и не услышала.

— Саша! — позвала Миранда.

Ни звука… Саша ушел.

Только теперь Миранда разглядела, что единственным предметом меблировки была низкая кровать с веревками вместо пружин и тонюсеньким матрацем. Она подошла и без сил опустилась на край.

Какая жесткая, подумала она. Впрочем, мягкой она и не должна быть — не для отдыха сюда поставлена. Миранда поежилась. В комнате не было ни одного окна. Тусклый свет угасающего дня проникал лишь сквозь многочисленные щели. Становилось все темнее и темнее. Она поняла, что надвигается ночь, и ей стало страшно. Миранда заплакала. Сначала тихонько, потом все громче и громче, пока в изнеможении не забылась чутким сном.

Проснулась она внезапно. В комнате стало чуть светлее, и Миранда подумала, что, вероятно, взошла луна. Ей снова показалось, будто она не одна. Прислушалась, стараясь не шевелиться. Пусть думают, что она спит, может, оставят в покое. Вновь накатил страх. Она вздрогнула. Наконец нервы не выдержали, и Миранда всхлипнула.

— Боишься? — раздался низкий ласковый голос. — Мне сказали, что ты не девственница. Чего же ты боишься? Я тебе не причиню боли.

Она увидела темную, гигантских размеров фигуру в углу, рядом с дверью. Колосс сделал шаг, другой…

— Не смей! — Голос Миранды сорвался до крика. — Не двигайся! Не подходи!

Он остановился.

— Меня зовут Лука, — сказал гигант, — Скажи, почему ты так напугана?

— Я не могу делать то, что они хотят, — сказала она тихо. — Меня украли. Я замужем. Я не рабыня. Пойми это!

— Была… Ты не была рабыней, но теперь ею стала. Трудно с этим смириться. Уж я-то знаю! — Он говорил на хорошем французском.

— Откуда тебе знать! Разве ты не раб от рождения? — задала она вопрос, ибо любопытство оказалось сильнее страха.

— Нет! Я родился свободным. Я и мой брат Павел, мы жили на севере Греции. Наш отец был православным священником. Когда мне было двенадцать, а брату четырнадцать, умерла мама. Вскоре отец женился. Мара была красавицей, но развратной до мозга костей.

Отец, конечно, об этом не догадывался. И года не прошло, а она уже спала и со мной, и с братом. Отец отчего-то начал чахнуть и вскоре умер. Думаю, она подсыпала яд в еду, но тогда я об этом не догадывался. У сладострастной мачехи была взрослая дочь. Уродина, каких поискать! И вдруг выясняется, что она просватана за старшего сына местного богача. В нашей деревушке в те дни ни о чем другом не говорили, как только об огромном приданом, которое Мара обещала богатею за свою Дафну. А мы недоумевали, где она наберет такую сумму. Между тем мачеха продолжала спать с нами.

И вот однажды — до свадьбы оставалась неделя — появляется в деревушке конный отряд. Как оказалось, работорговцы. И наша милая мачеха продала нас за кругленькую сумму. Вот вам и приданое!

Я подслушал, как она торговалась с их главным. Не пожалеете, говорила она, оба трахаются не хуже жеребцов. Мол, сама обучила. Какова, а? Да еще похвалялась, мол, за прошедший год сделала от нас семь абортов!

…. — Какой ужас! — воскликнула Миранда. — Как она могла, эта мерзавка, продать вас в рабство!

— Она сделала это из сострадания, — последовал неожиданный ответ. — Наш отец был священником, следовательно, без гроша.

Образно говоря, беден как церковная мышь. Когда Мара торговалась, она уже знала, что нас отправят на эту или подобную ферму. В евнухи мы не годились, так как кастрируют обычно в младенчестве.

Она понимала, что мы будем сыты и обращаться с нами станут сносно, учитывая наши способности к воспроизводству себе подобных. Вот и расхваливала нас! Привозят нас с Павлом в Стамбул, а князь Черкесский как раз снарядил Дмитрия Григорьевича с наказом подобрать свеженьких производителей. И вот мы теперь здесь, живем — не жалуемся. Счастливы. Уверен, тебе понравится, когда пообвыкнешь.

— Никогда, — заявила Миранда. — Ты прозябал в бедности и, став рабом, хотя бы перестал думать о куске хлеба. Тебе нечего было терять, а у меня есть все — муж, сын, мать, сестра, дом. И я богата.

— Тогда почему ты здесь? — спросил он, делая шаг вперед.

— Потому что князь украл меня, решив, будто я тебе пара.

Говорят, от тебя рождаются хорошие девочки. Он рассчитывает, что наши дочки его озолотят. Но если ты до меня дотронешься, я убью себя. Я не кобылица! Я — Миранда Данхем, жена богатого и знатного американца.

Лука вздохнул.

— Бедная маленькая птичка, — сказал он. — Что было, то прошло! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, потому что я человек по натуре добрый и не могу видеть, когда женщина страдает.

Он сделал еще шаг.

— Не смей! — повысила голос Миранда.

— Ах, Миранда, Миранда! — Он впервые назвал ее по имени. — Еще ни разу я не брал женщину силой. И тебя не буду. Не бойся меня, птичка-невеличка. Позволь сесть рядом. Я сожму твою нежную руку в ладонях и буду тих и нежен.

— Чепуха! — возразила Миранда. — Знай, я все равно тебе не уступлю. Саша сказал, что нас заставят силой.

— Саша? — презрительно бросил Лука. — Этот смазливый княжеский угодник? Да что он знает об отношениях мужчины и женщины! Вот Дмитрий Григорьевич — другое дело! Ни капельки не сомневается в том, что я выполню свой долг, и он прав, Миранда, мы с тобой непременно совокупимся, и с благословения Господа ты будешь вынашивать моего ребенка. Не бойся, я не стану тебя насиловать. Ты сама ко мне прилетишь, птичка-невеличка!

— Никогда.

Лука опустился на край кровати.

— Дай руку, птичка-невеличка. Поймешь, что мне можно доверять.

— Здесь так темно! Я тебя почти не вижу.

— Протяни руку.

Миранда вздрогнула.

— Миранда, не бойся. Я тебя не обижу, — раздался его ласковый голос.

Несколько секунд они молча сидели рядом. Она слышала лишь его спокойное, ровное дыхание Как странно, подумала Миранда, с совершенно незнакомым мужчиной она обсуждает, будут ли они заниматься любовью.

— Ты хорошо говоришь по-французски, — сказала она, решив прервать затянувшееся неловкое молчание.

Он правильно понял ее и усмехнулся. Миранда отчего-то почувствовала себя немного спокойнее.

— Одна из моих жен — француженка. Ее привезли сюда более двух лет назад, и первое время мы не понимали друг друга. Но потом она выучила меня французскому, а я ее немного русскому.

— Неужели она смогла привыкнуть к этой жизни? — недоверчиво спросила Миранда.

— Да. Ты тоже привыкнешь. Ты сказала, что у тебя есть муж и сын. Если муж любит тебя так же сильно, как ты его, почему же он не стал тебя искать?

— Потому что князь — коварный тип. Все обставил так, что теперь муж считает, будто я утонула в Неве!, — Значит, твоя семья убеждена, что тебя нет в живых. Следовательно, твой муж женится на другой. Мужчины обычно так поступают. У них родятся дети, а твой ребенок забудет тебя.

Неужели тебя устраивает жизнь без любви и ласки? Если твой муж может начать новую жизнь, то почему ты отказываешься сделать то же самое?

— Потому что Джаред убежден, что я погибла, но ведь я-то знаю, что жива! И если я отдамся тебе, то нарушу супружескую верность, стану шлюхой! Нет, я никогда не пойду на это!

— Миранда, почему? Потому что любишь мужа или потому что не можешь переступить через моральные принципы, которые тебе вдалбливали с детства? Подумай хорошенько.

— Скорее умру, нежели буду спать с тобой! — пылко воскликнула Миранда.

— Тебе не дадут умереть, птичка-невеличка. Не захочешь по доброй воле — заставят, к моему великому стыду. А я еще ни разу никого не насиловал. Или отдадут другим, чтобы те с тобой как следует натешились в назидание будущим строптивицам. Смотри, тебе решать! Только знай, я всегда буду обращаться с тобой нежно. Ты такая красивая!

— А ты откуда знаешь? В темноте ведь не видно.

— Я видел тебя раньше.

— Когда я гуляла с Сашей?

— Нет.

— А когда?

— Каждую ночь, когда ты засыпала, я приходил и любовался тобой. Они об этом не догадываются.

Миранда промолчала. Сказать было нечего. А он совсем не такой, каким она его себе представляла! Ожидала увидеть грубое животное, а он нежный и чуткий. Увидеть бы его лицо. В комнате становилось все холоднее. На ней был всего лишь легкий сарафан.

— Замерзла? — участливо спросил он. — Иди сюда! Обниму тебя, птичка-невеличка.

— Нет!

— Миранда, здесь сыро и холодно, — увещевал он ее, будто неразумного ребенка. — Лишь зимой они выдают одеяло и разрешают затопить камин. В остальное время мы обязаны согреваться сами, Давай обниму тебя. Думаю, твой муж не будет возражать, если уберегу тебя от воспаления легких, — усмехнулся он.

— Нет! — повторила она и чихнула три раза подряд.

Он потянулся и сгреб ее в охапку. Миранда стала вырываться, но он лишь сильнее сжал ее в объятиях.

— Спокойно, птичка-невеличка, я же сказал, что не собираюсь насиловать тебя. Не пихайся, дай мне тебя согреть, — Но ты голый! — воскликнула Миранда.

— Ну и что?

Ей сразу стало жарко. Она сидела у него на коленях. Случайно дотронувшись рукой до его мускулистой груди, она отшатнулась.

— Я умею ждать, птичка-невеличка, — тихо сказал он. — Не трепыхайся!

— Почему ты называешь меня птичкой? — спросила Миранда, решив перевести разговор в другую плоскость.

— Потому что ты похожа на канарейку, которая когда-то распевала у моей мамы. Птичка умерла следом за ней.

— Ты, должно быть, очень высокий, — заметила она.

— Метр девяносто восемь, — ответил он, — а брат чуть выше.

Миранда чувствовала, как ровно бьется его сердце. Уверен в себе, подумала она. А ей повезло! Лука — добрый человек, великодушный… Сказал, что не возьмет ее силой, и держит слово. Значит, можно держать его на расстоянии, пока она готовится к побегу.

Миранда согрелась, и ей захотелось спать. Оказывается, в этом домишке без окон не так уж и плохо — тепло и спокойно Особенно в объятиях этого гиганта! Миранда инстинктивно теснее прижалась к нему, а он ласково погладил ее по голове.

— Миранда Томасовна, доброе утро, — раздался веселый голос Марьи.

Миранда открыла глаза.

Ничего себе! Она опять в своей комнате. Солнышко светит.

— Вставай, милая! Саша заждался, да и завтракать пора. Принесла кувшин теплой воды. Потом можешь принять ванну. Говорят, Лука может до изнеможения замучить ласками. Мне, к сожалению, это не грозит. Старая стала. — Посмеиваясь, она ушла.

«Каким образом я оказалась в своей комнате?» — недоумевала Миранда. Наверное, Лука принес, решила она. Встав с кровати, сняла измятый сарафан. Умылась, почистила зубы листочком мяты. В гардеробе нашла чистый сарафан. Надела его. Тщательно причесалась. Ну, сейчас она даст жару этому Саше!

— Негодяй! — набросилась она на него, едва переступила порог столовой. — Ты мне солгал!

— Вовсе нет! — попытался он защититься.

— Почему не сказал вчера, куда меня ведешь?

— Если бы я это сделал, ты бы не согласилась.

— Естественно!

— Ну как, понравился Лука? — лукаво спросил Саша. — Я ведь говорил, что все его женщины потом с ума по нему сходят.

Миранда рассмеялась.

— Он и пальцем до меня не дотронулся! — торжествующе бросила она.

Саша изменился в лице. В два прыжка он оказался рядом с ней и вцепился ей в волосы.

— Ах ты, сука! — завизжал он. — Из-за тебя я вынужден здесь торчать!

— Я тебя предупреждала! — закричала Миранда, пытаясь вырваться. — Не потерплю, чтобы со мной обращались как со скотиной! Я — Миранда Данхем, жена влиятельного человека, владельца поместья!

Первый удар застал ее врасплох.

— Миранды Данхем нет в живых! Запомни это, стерва! Ты — Мирашка! Рабыня князя Черкесского! — Он еще раз ударил ее. — Твое дело — детей рожать, а если откажешься, видит Бог, я сам заставлю Луку покрыть тебя.

Он размахнулся, и Миранда, защищаясь, закрыла голову руками.

— Петр Владимирович, остановись! Ты ее до смерти забьешь!

Дмитрий Григорьевич бросился между ними. Саша побагровел от ярости. Управляющий повернулся к Миранде и тихо сказал:

— Идиотка! Марш в свою комнату, пока он окончательно не вышел из себя.

Миранду словно ветром сдуло, а Дмитрий Григорьевич повернулся к Саше. Тот с жалкой улыбкой бормотал под нос:

— Дима, я еще никогда не разлучался с Алексеем Владимировичем. Я этого не вынесу. Он сказал, что не доверяет никому, кроме меня. А теперь я вынужден жить вдали от него и ждать, пока эта сука забеременеет и родит… — Темные, как вишни, глаза Саши сверкали. Ему было жаль себя, и в то же время душила злоба. — Почему этот дебил не трахнул ее?!

— Саша, успокойся! Миранда Томасовна должна привыкнуть к новой жизни… Кто это сказал? Ты… Лука с тобой согласился. А не изнасиловал потому, что хочет завоевать ее доверие. Он мужчина ласковый.

— А мне плевать на ее доверие! Он был обязан покрыть ее!

Ослушался, пусть пеняет на себя. Прикажи его выпороть.

— Не выдумывай! — отрезал Дмитрий Григорьевич. — Алексей Владимирович прислал ее специально для Луки, и она, по-моему, для него идеальная пара. Если он ее изнасилует, она будет несчастна, а несчастные женщины способны на любые фокусы.

У нас здесь тишь, гладь и Божья благодать. Князь доволен, все довольны… А ты, прости меня, ни бельмеса не смыслишь в отношениях между мужчиной и женщиной, так что предоставь Луке действовать так, как он считает нужным. А если будешь вмешиваться, я пожалуюсь Алексею Владимировичу.

— Мне здесь осточертело!

— Все потому, что тебе скучно одному. Не сочти за наглость, дорогой Саша, но есть у нас один паренек. Он, как мне кажется, поможет тебе скрасить одиночество. Очаровательный подросток!

Хочешь, я приведу его? Его зовут Ваня. А Лука сделает свое дело, он ведь нас еще ни разу не подводил! Тебе же необходимо увлечься, тогда время быстро пролетит.

— Ну, не знаю… — пробормотал Саша.

— Давай приведу Ваню! Хочешь? — уговаривал Дмитрий Григорьевич. — Мальчишечка — просто прелесть.

— Ладно! Не думаю, что он мне понравится, но взглянуть можно. Сколько ему?

— Двенадцать, — спокойно ответил Дмитрий Григорьевич, поняв, что уломал княжеского полюбовника.

Вечером управляющий сам повел Миранду к Луке, так как Саша был занят. Он развлекался с новым дружком.

А Миранда между тем была вполне довольна собой. После того как убежала от разъяренного Саши, ей посчастливилось отыскать кухню. Рассказав сердобольной Марье о своих злоключениях, она получила завтрак, а пока ела — было достаточно времени, чтобы осмотреться. Теперь она знала, где хранят хлеб, фрукты и фляги с пресной водой. «Молодец, — похвалила она сама себя, — даром времени не теряла».

— Что делает Лука? — спросила она управляющего, когда они вышли на поляну.

— Тебя ждет.

— Ну хорошо! Дальше я пойду одна…

— Не терпится? — ехидно спросил Дмитрий Григорьевич. — Снимай сарафан.

— Зачем? — Миранда обомлела.

— Снимай, говорю!

— Ну, пожалуйста, Дмитрий Григорьевич! Вчера я окоченела от холода!

— Если собираешься заниматься любовью, Миранда Томасовна, одежда тебе ни к чему.

Он протянул руку, и Миранда поняла: его не разжалобить. Покорно сняла сарафан и шагнула за порог. В полумраке Миранда увидела Луку, но разглядеть лицо не удалось.

— Вижу, ты уже не боишься меня, — сказал он.

— Ты был так добр ко мне прошлой ночью.

— Сегодня буду еще добрее, — пообещал он.

Внезапно Миранда смутилась.

— Пожалуйста…

Лука невесело рассмеялся.

— Брат сказал, будто я слишком мягок с тобой, но я не хочу, чтобы ты меня возненавидела. Сегодня будем спать вместе, но ты не бойся, я тебя не трону. — Он ощупью нашел ее руку. — Иди сюда, птичка-невеличка.

Миранда легла. Когда он лег рядом, она почувствовала, как натянулись веревки под тяжестью его тела.

— Сегодня и ты голая, — заметил Лука. — Когда появилась в проеме дверей освещенная лучами заходящего солнца, я тобой залюбовался. Одно ласковое слово, и я твой раб навеки! — усмехнулся он.

— Не дразни меня, я смущаюсь.

— Хочу тебя обнять, — сказал он.

Миранда сжалась в комок, когда он коснулся ее, но постепенно расслабилась.

— Расскажи, какой ты, — попросила она.

— Обыкновенный мужчина, — скромно сказал Лука. — Цвет волос такой же, как у тебя. Глаза голубые. Бороду всегда брею в отличие от Павла.

Он придвинулся к ней ближе. Теперь они лежали касаясь друг друга бедрами. Слава Богу, в темноте хотя бы не видно, что ей не по себе, подумала Миранда.

— Я хочу спать, — сказала она. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ласково ответил Лука.

Он уже чуть слышно посапывал, а Миранда все никак не могла заснуть. Она озябла. Ему хорошо, такому волосатому, подумала она.

Наконец она задремала, но вскоре опять проснулась. Лука обнимал ее, положив ладонь на грудь. Она хотела было сбросить его руку, но он вдруг пробормотал: «Миньон, милая…» Сон снится, подумала она. Его ладонь сползла, коснулась соска. Миранда замерла. Захотелось немедленно прижаться к нему — накатило желание. Разве такое возможно? Разве можно чувствовать влечение к мужчине, которого она даже в лицо не видела? Миранду охватило смятение. Она любит Джареда, лишь ему может принадлежать! Потрясенная, дрожащая, она отодвинулась на самый край и заплакала.

Лежала и плакала, пока сон не сморил ее.

Проснулась она в своей постели. По крыше барабанил дождь.

Миранда встала, оделась и пошла на кухню.

— Опять поливает как из ведра, — проворчала вместо приветствия Марья. — Ох, ноют мои старые косточки. Не дай Бог, зарядит! — Поставила перед Мирандой тарелку с кашей. — Ешь, пока горячая. Живо согреешься! — Подала горячий чай, подвинула розетку с медом. — Скромное угощение. Ты уж не серчай. Проспали…

Петр Владимирович вечером закатил пир, какого и не видывала. Целую ночь никому покоя не давал.

В голосе Марьи сквозило явное неодобрение.

Миранда едва сдержалась, чтобы не засмеяться. Ах вот как!

Значит, Саша сегодня — Петр Владимирович… Похоже, попал к Марье в немилость.

Проходя мимо вешалки, она прихватила дождевик и заторопилась на улицу.

Саша, стало быть, пирует… Это надолго! Прислуга, похоже, в такую погоду носа не высунет. Можно прогуляться к морю, не торопясь осмотреть лодки. Если не разразится шторм, можно бежать уже сегодня.

Миранда знала, что вечером ее к Луке не пошлют. Обычно после двух любовных ночей давали передохнуть. Об этом вчера сказал Дмитрий Григорьевич. Самое время осуществить задуманное. Лишь бы дождь не прекратился! Саша так увлечен новым дружком, что про нее и думать забыл. Вчера целый час оба резвились в море. Она успела забраться к нему в комнату и без труда стащила брюки, рубашку и кепку. Миранда была довольна — все складывалось как нельзя лучше.

Когда Миранда добралась до берега, ветер разыгрался не на шутку — хлестал по лицу, растрепал волосы. Но она, прожив всю жизнь на море, по опыту знала, что это ненадолго. Наверняка к вечеру ветер утихнет, море успокоится, но дождь, похоже, будет лить до утра.

Что ж, лучшего и желать нельзя, удовлетворенно подумала Миранда.

На сыром песке лежали четыре рыбацкие лодки. Она тщательно осмотрела их и пришла к выводу, что на двух вообще опасно выходить в море — слишком старые. В погожий день недалеко от берега можно порыбачить, но о том, чтобы пуститься в плавание, нечего и думать. Две другие оказались новыми, но хороший парус был только на одной. Наклонившись, Миранда попыталась толкнуть эту лодку, но она, казалось, намертво вросла в песок. Несколько минут она раскачивала ее, пока та наконец не поддалась.

Присыпав бороздку песком, Миранда задумалась. Вот бы сейчас и пуститься в путь, но слишком рискованно. Лучше подождать! Самые серьезные неудачи в ее жизни происходили потому, что она всегда торопилась, кидалась сломя голову, вместо того чтобы осмотреться и подумать.

Миранда нехотя пошла обратно. Сегодня ночью! Ночью она сбежит. А князь Алексей пусть на досуге подумает, стоит ли впредь связываться с американками.

— Джаред! — прошептала она вслух. — Любимый, скоро мы будем вместе! Я возвращаюсь домой.

Глава 12

Миранда ужинала у себя.

— Саша приказал, — раздраженно бросила Марья. — Он и этот гаденыш Ваня расселись в столовой, будто господа. Малолетний паршивец такой скандал закатил, когда узнал, что обычно Саша ест с тобой.

Миранда расхохоталась.

— И слава Богу! Гораздо приятнее есть в одиночестве, чем выслушивать в сотый раз дифирамбы Алексею Владимировичу. И вообще я сегодня отдыхаю. Сразу после ужина лягу. Надо выспаться. Ничего, если завтра встану позже? Саше, похоже, все равно.

— Спи сколько хочешь! Этот Лука, по слухам, может вымотать кого угодно. — Она провела ладонью по щеке Миранды. — Славная ты. Когда-то и у меня была дочка. Тоже красавица. Умерла… — Голос Марьи дрогнул, но, взяв себя в руки, она улыбнулась. — Спокойной ночи, Миранда Томасовна, и приятных сновидений.

Когда Марья ушла, Миранда не спеша прикончила мясистую каплунью грудку и задумалась. Может, удастся раздобыть что-нибудь в дорогу? На кухне наверняка найдется кусок ветчины… Не забыть про хлеб. Фрукты тоже не помешают. А нож?

Вот ведь! Без ножа не обойтись… Может, в лодке есть удочка? Если побег удастся, путешествие продлится никак не меньше месяца. Ну почему она, идиотка, не позаботилась об удочке?!

Покончив с ужином, Миранда легла в постель. Решила выждать По дому сновали слуги. Из столовой доносился заразительный смех.

Часы на каминной полке пробили семь. Миранда задремала. Проснулась она в двенадцатом часу. В доме стояла тишина. А дождь по-прежнему барабанил по крыше.

Она встала. Сняв сарафан, натянула Сашины брюки. Они пришлись как раз впору. Затянув льняным полотенцем грудь, надела рубашку. Туфли снимать не стала. В лодке их никто все равно не увидит, а если придется убегать — в них как раз удобнее. Волосы решила не обрезать. Заплела толстую косу, уложила узлом на затылке и натянула Сашину кепку Ну вот и все! Она готова.

Сняв с подушки наволочку, она на цыпочках вышла из комнаты и поспешила на кухню. Сборы заняли минут пять. Прихватив острый кухонный нож, она сняла с вешалки дождевик и выскользнула из дома.

Сначала она шла очень медленно. Тьма была хоть глаз коли.

Тяжелая ноша сковывала шаг. Она, конечно, храбрилась, но было страшно. Миранда остановилась. Постояла. Убедилась, что не сбилась с пути, и пошла вперед более уверенно. Услышав шум прибоя, она едва удержалась, чтобы не броситься к морю со всех ног.

Дождь лил как из ведра. Ветер не утих, а она так надеялась! Он дул порывами и с такой силой, что она уже начала сомневаться, правильно ли поступает, отправляясь в путь в такую погоду. Миранда подошла к лодке и, положив на дно наволочку с едой, решила подождать пару минут: удостовериться, что она одна на берегу и никого нет поблизости.

— Миранда, куда это ты собралась? — раздался ласковый голос.

Лука!.. Миранда едва не потеряла сознание. В темноте она ничего не могла рассмотреть, но, очевидно, он стоял неподалеку. Не отвечая, она столкнула барку в воду и, когда неистово бьющиеся о берег волны ее подхватили, мигом вскочила в нее.

— Миранда!

Она судорожно шарила руками по дну. Куда делся парус? Где он? А весла? Исчезли… В отчаянии она пыталась грести ладонями, но ветер упорно прибивал барку к берегу.

— Нет! — пронзительно закричала Миранда, когда Лука, подхватив ее на руки, понес на берег. — Нет, нет, нет!

Она вырвалась и бросилась в воду. Лучше смерть, чем позорное рабство и жалкое существование! «Джаред, любимый! Где ты?» — мысленно взывала она к мужу.

Лука увидел, как она на мгновение словно взмыла над волнами, а потом они ее поглотили. Не теряя ни секунды, он нырнул вслед за ней и, ухватившись за намокший тяжелый плащ, вытащил ее на берег.

Она, захлебываясь рыданиями, выкрикивала какие-то слова на незнакомом языке. Он сорвал с нее плащ — Миранда старалась выскользнуть из него, — но она билась в истерике, царапалась как сумасшедшая. Так продолжалось несколько минут. Ярость, с какой Миранда отбивалась, поразила его. Обессилев, она вдруг приникла к нему и жалобно заплакала.

Подхватив на руки, Лука понес ее в хижину, где она уже провела с ним две ночи. Распахнув ногой дверь, он внес Миранду в комнату и опустил на пол. Она отчаянно рыдала. Лука прикрыл дверь, взял из корзины несколько поленьев и затопил камин. Стянув с себя и с Миранды мокрую одежду, он аккуратно разложил ее перед огнем.

Миранда где-то потеряла кепку. Лука расплел намокшую косу, и ее роскошные волосы повисли мокрыми прядями.

Миранда стояла перед ним голая и дрожала от холода и пережитого потрясения. Рыдания душили ее. Лука, обняв ее, крепко прижал к себе. Наконец, когда она немного успокоилась, он проговорил:

— Миранда, в жизни назад дороги нет. Можно и нужно идти только вперед. Я полюбил тебя с того самого момента, когда несколько дней назад впервые увидел… Я не хочу, чтобы ты мучилась, цепляясь за прошлое, которое больше тебе не принадлежит. Я не могу это допустить, наконец. Ты теперь моя. Князь подарил мне тебя, и я тебя никуда не отпущу.

— Нет! — хрипло прошептала она.

— Да! — твердо сказал Лука и, запрокинув Миранде голову, жадно прильнул к ее пахнущим морем губам. Когда его язык, разжав их, проник в рот, Миранда резко отстранилась.

— А говорил, что ничего не сделаешь против моей воли, — всхлипнула она, — обещал…

— Я не нарушил обещания.

— Тогда отпусти меня!

— Никогда! — сказал он твердо и еще крепче обнял ее.

Помолчав, она спросила:

— Как ты догадался?

— Заметил утром, каким взглядом ты смотрела на лодки, и решил не спускать с тебя глаз. Миранда, ты храбрая, умная и решительная.

— Зачем спрятал весла, почему помешал мне?

Голос ее был полон муки.

— Миранда, ты бы погибла, а я этого не могу допустить.

— Сказал, что любишь меня… Разве не видишь, как я страдаю?

Лучше бы я утонула! Почему помешал? — говорила она всхлипывая.

— Не по моей вине ты попала на ферму. Знай я тебя раньше, тебя бы здесь не было. Твой муж — светский человек, поэтому не уберег тебя. А я — простой крестьянин и умею хранить то, что имею.

Он провел пальцем по ее руке, и Миранда вздрогнула.

— Не надо! — резко сказала она.

Лука тихо засмеялся.

— Почему? — спросил он, поглаживая ладонью ее плечо.

Господи! Они же оба голые, вдруг дошло до нее. Миранда попыталась вырваться, но он, отбросив рукой ее золотистые волосы, нежно сжал ягодицы.

— Прошу тебя… пожалуйста… не надо, — прошептала она, переведя дыхание. — Ты же обещал… Обещал!..

Он подтолкнул ее к кровати.

— Миранда, я ласкаю тебя. Что в этом плохого? Разве ты не знаешь, что это такое — желать любимого человека?

— Знаю! Я люблю мужа…

— Разве до него у тебя никого не было? Неужели тебя не целовали?

— У меня никого не было. Молодые люди ухаживали за моей сестрой, — тихо сказала Миранда.

Ах вот оно что! На Луку снизошло озарение. Муж, ребенок…

Она же до сих пор не разбужена, ее чувственность дремлет! Она просто наивный ребенок. Наверное, считает, будто без любви не бывает желания?

Глупенькая!.. Ну что ж, придется заставить ее влюбиться в него.

Ведь чем быстрее она покорится судьбе, тем скорее утешится.

Лука не солгал, сказав Миранде, что любит ее. Влюбился с первого взгляда, когда Миранда безмятежно спала, освещенная лунным светом. Он тогда смотрел на нее и сравнивал со своими женами.

Две пухленькие немочки, шесть рабынь, родившихся на этой ферме, француженка Миньон… Миранда была совсем другая. Хотя Миньон он тоже любил. Сильная духом, она была на несколько лет старше его. Князь подарил ему Миньон, потому что та обладала острым умом, и он рассчитывал, что она родит умных детей.

Умные женщины, заметил тогда Алексей Владимирович, если их использовать с толком, могут принести матушке-России неоценимую помощь. Лука такого откровенного проявления доверия не ожидал, поскольку князь снизошел до разговора с ним всего один раз. Черкесский тогда же похвалил его. Сказал, что дети у него получаются отменные и что ни одна из его жен порожняя не ходит. Лука учтиво поблагодарил князя за внимание, и Алексей Владимирович пообещал раздобыть блондинку с серебристыми волосами. Обещание он выполнил. На это ушло целых пять лет.

Лука обнял Миранду и стал нежно ласкать грудь. Коснулся языком сначала одного соска, потом другого.

Миранда затрепетала.

Она возбудилась и рассердилась. Что это с ней? Как можно?

Ведь это не Джаред! И тем не менее тело отзывалось на его ласки.

Он покрывал ее поцелуями, а она в смятении чувств выражала молчаливый протест. О Боже! Какой стыд! Не нужны ей его ласки!

— Ах ты, моя птичка-невеличка, — прошептал он, обжигая ее дыханием, — такая сладкая. Груди твои, как маленькие спелые дыни, нежные и ароматные…

И вновь его пальцы нежно ласкали ее, и он прижался к ней лицом, вдыхая ее аромат.

Его руки владели ее телом, а голова склонялась все ниже и ниже.

Жадный рот приближался к сладостному бутону. Миранда вскрикнула, схватила его за волосы, но опоздала. Его искушенный язык приглушил ее разум, и, когда освобожденное от ненужной опеки тело возжелало Луку, он накрыл ее. Он положил ее руку на мгновенно вскинувшийся и гордый корень мужественности.

— Все хорошо, птичка-невеличка, — ласково прошептал он. — Это жизнь! Будет сладко.

Осторожно раздвинув ей ноги, он медленно и нежно заполнил ее.

Миранда на него не смотрела. Повернув голову, она молча глотала слезы. Обещал не брать ее силой, а сам? Она уже не сопротивлялась, не вырывалась, потому что устала бороться. Впрочем, ей этого хотелось… Он, будто робкий гость, то уходил из дворца ее сладости, то вдруг с отчаянной решимостью возвращался. И она не знала, что ей делать — то ли приветить его, то ли обдать холодом. Несколько раз она пыталась удержать его, вонзив ногти в спину, но он все не решался, и Миранда рассердилась. Лука торжествующе рассмеялся.

— Мы с тобой созданы друг для друга, птичка-невеличка! Красивые доченьки будут у нас. — Он уже не робел, вел себя так, будто навеки ее хозяин. Она, — то ли соглашаясь, то ли возражая, — выгнулась дугой, закричала, забилась. И он ее не оставил. «Я с тобой! Я от тебя ни на шаг!» — уверяла его плоть.

Лука выкрикивал что-то на непонятном языке, но она понимала его. В ту ночь Лука был ее господином, она — его рабой. Не все время, нет… Раз пять — это она помнила точно.

Миранда проснулась в своей комнате Она лежала на спине в прозрачной ночной рубашке. Занимался рассвет. Ах, Джаред, Джаред! Оставил ее, уехал в Санкт-Петербург. Зачем, для чего? Обещал научить любви. Наверное, поверил, что ее нет в живых А она жива!

Стала любовницей другого. И этот другой преподал ей урок.

Теперь она знает, что страсть и любовь — это разные вещи.

Лука вчера помешал ей убежать. Но она не сдастся! Джареду она теперь не нужна. Неверная жена. Но у нее есть сын, маленький Том, и Виндсонг. Худшее уже позади, подумала она, в душе — ни страха, ни отчаяния. На Миранду снизошел покой.

Спустившись в кухню, Миранда спросила Марью, не скажет ли, где живут мужчины.

— Ах, Мирашка, Мирашка! Не терпится? Прикипела? Ну, греха в этом большого нет. Это не запрещается, хотя и не очень поощряется. Раз уж пойдешь туда, окажи мне любезность. Мои две сестрички там работают. Обещала послать их ребяткам сливовое варенье. Захвати — не в службу, а в дружбу!

— Хорошо, — согласилась Миранда. Марья объяснила, как, найти мужское общежитие.

Дом, где они жили, стоял на вершине холма, неподалеку от берега. Миранда сразу поняла: Лука, конечно же, видел ее вчера. Она шла вдоль прибрежной полосы и была почти счастлива. Был ясный сентябрьский денек, теплый и ласковый. Легкий бриз раздувал голу-. бой сарафан, трепал распущенные волосы.

В корзинке стояли глиняные кувшины с вареньем. Она шла и что-то напевала под нос. Лука, наверное, удивится, увидев ее. Теперь она хорошенько рассмотрит его. Красивый или так себе? Изменится ли ее отношение к нему? А собственно, что она к нему чувствует? Должна ведь она хоть что-то испытывать к человеку, обладавшему ею? Ответов на эти вопросы Миранда пока еще не знала.

Впереди виднелось одноэтажное оштукатуренное деревянное строение. Рядом играли в мяч довольно привлекательные юноши. На них были всего лишь набедренные повязки, и щеки Миранды окрасились ярким румянцем. Она вспомнила картину в гостиной Аманды. Там были изображены древнегреческие атлеты — все как один голубоглазые блондины.

Увидев Миранду, они бросились к ней, наперебой стараясь поцеловать. Одному из них это удалось, и он чмокнул ее в щеку. Размахнувшись, Миранда изо всех сил ударила его по лицу. Под одобрительные возгласы остальных, глядя прямо перед собой, она решительно пошла к дому. А вслед ей неслись какие-то реплики. К счастью, она не понимала их языка.

— Ну и красотка!

— Кто она?

— Должно быть, новая бабенка Луки.

— Везет же этому ублюдку! — сказал один.

— А я уже готов, сейчас бы прямо здесь ее и разложил на травке! — заметил другой.

— И как это ему удается отхватить самый лакомый кусочек?

— Наверное, он неутомим в любви, не чета нам… Везунчик!

— Как думаешь, поделится с другими?

— А ты бы смог?

— Нет, конечно!

Миранда вошла в дом и сразу же наткнулась на мужчину огромного роста и внушительных размеров. Сердце испуганно екнуло. Да ведь это Павел! Конечно… Вон какая борода!

Брат Луки взял ее за подбородок и, запрокинув голову, нагловато заглянул в глаза.

— Братцу, как всегда, везет! — грубовато заметил он.

Миранда, естественно, не поняла, но взгляд его ей не понравился. Внезапно он обхватил ее и сжал грудь. Она со злостью сбросила его руки и пошла на кухню. Там две пожилые женщины лущили за столом горох. Дверь в коридор была открыта, и они, конечно, видели, как ее тискал Павел.

— Я принесла сливовое варенье. Марья попросила, — обратилась она к ним на французском языке.

— Спасибо, детка! Чаю налить?

— Благодарю! Я не хочу, — ответила Миранда.

— Пожалуйста, передай сестре нашу благодарность.

— Непременно!

Миранда поспешно вышла из кухни и чуть ли не бегом бросилась на улицу. Парни на этот раз не удостоили ее вниманием, и она, быстрым шагом пройдя через двор, вышла на берег.

Легкий ветерок остудил ее пылающие щеки. Для чего она сюда притащилась? Видите ли, понадобилось узнать, как он выглядит…

Какая разница! Пусть пользуется ею. Пока. Все равно она убежит, только более тщательно продумает побег.

— Миранда! — раздался за спиной его голос. Она бросилась бежать, но он без труда настиг ее, обхватив руками, прижал к себе.

Спиной она ощущала его мощный торс.

— Нет, не смей! — повысила она голос.

Он засмеялся.

— Если хочешь знать, как выгляжу, — обернись. Вот он я!

— Откуда ты узнал, что я здесь?

— Брат сказал. Разбудил. Иди, говорит, там твоя красавица пришла. Ты ему понравилась. Впрочем, ему всегда подавай то, что есть у меня. — Лука коснулся губами ее шеи. — Птичка моя, хочу тебя…

Миранда выскользнула из его объятий. Нерешительно сделав шаг вперед, быстро повернулась. Ее глаза расширились от удивления, а дыхание мгновенно перехватило. Красивый! Такие красавцы не часто встречаются, подумала она. Продолговатое лицо с высокими скулами, широкий лоб, квадратный подбородок с ямочкой посредине — точь-в-точь как у нее, — нос узкий, прямой, цвета морской волны глаза, опушенные густыми темными ресницами… Большой рот не портят чересчур полные губы, а короткие серебристые волнистые волосы придают классическому лицу особую прелесть. Фигура — безукоризненная, решила Миранда и сразу же подумала, каким элегантным мужчиной он мог бы стать, доведись ему надеть смокинг.

Женщины, конечно, теряли бы голову… Он стоял перед ней почти обнаженный. Солнечные лучи добавляли бронзы его загорелой груди, мускулистым рукам и стройным, длинным ногам. Словно греческий бог, пришло ей на ум.

— Ты — воплощение мужской красоты, — сказала она, обретя наконец голос.

Лука громко рассмеялся.

— Птичка моя, значит, я тебя не разочаровал?

— Не разочаровал, — медленно ответила она. — Я даже не подозревала, что у мужчины могут быть такие тонкие черты лица и совершенно атлетическая фигура. Но должна сказать: мне абсолютно все равно, уродлив ты или красив.

— Вот как! А почему? — недоуменно спросил Лука.

— Потому что тогда, в домике свиданий, когда я дрожала от страха как осиновый лист, ты был добр ко мне. Для тебя в тот момент мое состояние было важнее всего.

— Любой на моем месте… — начал было он, но Миранда оборвала его.

— Нет, другой на твоем месте взял бы меня силой. Твой брат, например, сделал бы это без промедления. Ты особенный. Лука!

Миранда повернулась и зашагала по берегу обратно к вилле. Он за ней не пошел. Стоял, смотрел, как она уходит.

Его охватило беспокойство. Неужели она зацепила его? Похоже, так оно и есть! Он ее любит…

Лука всегда старался дать понять женщине, будто любит ее.

Близость только тогда приносит удовлетворение, когда женщина счастлива. Он это хорошо усвоил. Но на сей раз ему не нужно было притворяться.

Он хотел помочь Миранде привыкнуть к новой жизни, смириться с изменившимися обстоятельствами, но неожиданно собственная судьба преподнесла ему сюрприз. Впервые он задумался над тем, что было бы, сложись его жизнь по-другому. Мог бы и у него быть дом, жена — Миранда, дети… Лука горько усмехнулся, вспомнив то время, когда был свободным, дни ужасающей бедности, когда не было денег даже на хлеб, а зимой — на дрова. Они вечно дрожали от холода. Теперь, когда он раб князя Черкесского, ему тепло, сытно, беззаботно. Разве можно сказать, что ему плохо? Вряд ли… А Миранда? Она принадлежит только ему. Безраздельно! А дети, их с Мирандой будущие дети! Делить ее с ними он не намерен. Лука вдруг подумал, какие чувства испытывал ее муж, когда у Миранды родился сын!

Джаред Данхем в эту самую минуту никаких чувств не испытывал вообще. Его, мертвецки пьяного, везли в Суинфорд-Холл трое преданных слуг и капитан Эфраим Сноу. Когда Аманда услышала громыхание кареты, она опрометью бросилась встречать сестру и Джареда. Тихий уютный мирок, в котором она пребывала до сих пор, рухнул в один миг. Мартин и Митчум вытащили обмякшее тело Джареда, и, когда проносили мимо нее, Аманда с отвращением сморщила носик.

— Виски! Надо же так накачаться! С чего бы это?

Перки, с опухшим от слез лицом, увидев Аманду, заголосила:

— Миледи-и-и… Горе! Такое горе-е-е…

— Где Миранда? — закричала Аманда, а сердце сначала замерло, а потом отчаянно заколотилось. — Перкинс, где сестра?

Служанка завыла в голос:

— Нет ее, о-о-о… Она покинула нас… В сырой земле наша голубка…

Аманда упала как подкошенная. Когда ее привели в чувство, сунув под нос флакон с нюхательной солью, и она открыла глаза, увидела справа от себя Джареда, слева — Адриана. Опуская подробности, они рассказали ей лишь то, что узнали от капитана Сноу.

Аманда рыдала на руках у мужа, и прошло несколько минут, прежде чем она смогла проговорить:

— Сестра не погибла. Этого не может быть!

— Милая, — сказал Адриан. — В это действительно трудно поверить. Понимаю, как тебе больно, но прошу: не обманывай себя напрасными надеждами.

— Адриан, ты ничего не понял! Если бы Миранды не было в живых, я бы наверняка это знала. Мы близнецы, мы не просто сестры. Если бы она умерла, я бы это почувствовала. Она жива.

— Ясно! Это шок, — обронил Джонатан.

— Ничего подобного!

— Со временем это пройдет, — заметил он.

— Никакого шока у меня нет! — повторила Аманда, но мужчины не обратили на ее слова никакого внимания. Напоили чаем с настойкой опия и уложили в постель.

Утром Аманда проснулась со страшной головной болью и твердой уверенностью, что Миранда жива. Она вновь попыталась объяснить это Адриану, но тот лишь с беспокойством взглянул на нее и поехал за матерью, надеясь, что та сможет оказать влияние на жену, которая, по его мнению, лишилась рассудка.

— Не сошла я с ума, не сошла, — заявила Аманда Агате Суинфорд.

— Конечно, девочка моя! Я это знаю, — последовал ответ.

— Тогда почему Адриан не желает меня выслушать?

Леди Суинфорд усмехнулась.

— Аманда, ты знаешь так же хорошо, как и я, что при всех достоинствах у Адриана совершенно отсутствует воображение. Он все видит либо в белом, либо в черном цвете — полутонов не существует. И если доказательства смерти Миранды — как он считает — неопровержимы, значит, она мертва.

— Нет, нет, нет!

— Почему ты так уверена в этом? — спросила Агата Суинфорд.

— Я уже говорила, что близнецы отличаются от простых сестер, но Адриан мне не верит. Хотя мы с Мирандой и не похожи, и характеры разные, но мы связаны крепкими узами. Может, не узами, а… Одним словом, я не знаю, как это называется. Понимаете, " мы с Мирандой всегда чувствовали, когда с одной из нас что-то случалось.

Мы понимаем друг друга без слов. И если бы ее не было в живых, я бы это почувствовала, а я ничего не ощущаю.

— А может, ты просто не хочешь с этим примириться? — тихо спросила свекровь. — Впрочем, я тебя понимаю.

— Миранда жива! — сказала Аманда с расстановкой.

— Хорошо, жива. Тогда где же она, черт побери! — не сдержался Джонатан шесть недель спустя, когда Аманда вновь завела свою песню. — Брат уже больше месяца не просыхает! Нет ее в живых! Понимаешь? И когда он оправится, я не позволю тебе травмировать его бредовыми вымыслами.

— Но ведь капитан Сноу даже не видел ее тела! — закричала на него прежде всегда спокойная Аманда. — Русский полицейский сказал, что утопленница была блондинка, а Миранда и не блондинка вовсе! Когда у нее мокрые волосы, они скорее серебристые. Темное серебро… Вот!

— А кольцо, а платье?

— Подумаешь! Взяли и надели на кого-то ее кольцо и платье.

Может, вообще никакого тела не было!

— Господи, Аманда! Ты что, спятила? Хочешь сказать, что Миранда стала жертвой какого-то заговора? Да ее просто-напросто кто-то ограбил!

— Ничего себе! Приехал в карете с эмблемой британского посольства на дверце и ограбил? Джон, неужели тебе это не кажется странным? Даже у капитана Сноу были сомнения.

— Откуда взялась карета, я не знаю, но в одном уверен: Миранды нет в живых!

— Перестань! — Аманда в жизни своей никогда ни на кого не повышала голос, но сейчас ей хотелось кричать изо всех сил. — Моя сестра жива! Говорю, говорила и буду говорить. Вот!

Она повернулась к Джонатану спиной, чтобы он не мог видеть ее слез. Вдруг чьи-то сильные руки схватили ее за плечи и с силой повернули.

— Малышка, Миранда мертва, — сказал Джаред Данхем. Небритый, с одутловатым лицом, опухшими глазами, он был абсолютно трезв. — Больше месяца я пытаюсь убежать от страшной правды.

Опустошил у Адриана полпогреба. Нет у меня жены! Умерла моя любимая дикая кошечка. И я повинен в ее смерти.

— Что ты, Джаред! — почти одновременно воскликнули Джонатан и Аманда.

— Не нужно меня утешать, — отмахнулся он, и горькая усмешка омрачила его лицо. — Это вторая грустная истина. Не ценил я свою жену. И почему я не сказал Джону Адамсу и Пальмерстону «нет»? Как законченный эгоист, в упоении помчался восстанавливать справедливость. Кому это все надо было? Потерял… потерял я Миранду! Единственное утешение — сын. Никому его не отдам! Уедем с ним в Лондон. Дождемся конца войны и отправимся в Виндсонг.

Сейчас еще не могу. Тяжело…

Аманду огорчили его слова.

— Прошу тебя, — взмолилась она, — оставь Тома с нами, в Суинфорде. Хотя бы ненадолго! Здесь такой воздух… Миранда бы со мной согласилась. Поезжай, если хочешь, в Лондон, оплакивай мою сестру, но Том пускай останется с нами.

— Да, буду оплакивать Миранду до конца моих дней, — мрачно заявил Джаред, но о том, чтобы забрать сына в Лондон, больше не говорил.

Джонатан Данхем и Энн Боуэн объявили о помолвке. Аманда заикнулась было насчет бала в честь этого события, но Адриан и слышать не хотел. У них траур! До балов ли?

Чтобы объяснить исчезновение Миранды, придумали легенду, будто ее смыло волной с яхты. Местное общество гудело, как пчелиный улей. Данхемы и Суинфорды дали повод для сплетен, что позволило бомонду без особой натуги пережить скучное время между двумя сезонами.

«Какая прыткая эта миссис Боуэн! — ехидничали дамы. — Это же надо! Сумела отхватить богатого американца, а у самой двое детей… А у него-то и вовсе трое! И такое страшное совпадение — жены братьев Данхем обе утонули. Один уже утешился. А элегантный и неприступный лорд Данхем, похоже, вот-вот пополнит армию женихов. Даже не собирается, как было объявлено, носить траур по красавице жене целый год. Говорили, будто по прошествии трех месяцев он собирается вернуться к светской жизни».

Хотя официальное открытие сезона должно было состояться после Нового года, Джаред Данхем поехал в Лондон в начале декабря. У него, естественно, не возникло желания находиться в Суинфорде шестого декабря, в День святого Николая.

В годовщину свадьбы он сидел в одиночестве перед потрескивающим камином и потягивал контрабандный французский коньяк, время от времени кидая взгляд на миниатюру — портрет Миранды, написанный Томасом Лоренсом, выдающимся английским портретистом.

Знаменитый живописец удачно изобразил обеих сестер. Они как раз вернулись в Англию перед свадьбой Аманды. Джаред тогда заказал этот портрет для тещи, а она увезла его в Америку. Дороти была в восторге от подарка. На портрете Аманда в бледно-розовом платье сидела в чиппендейловском кресле. Чуть приподняв голову, она смотрела на сестру, а Миранда в темно-голубом платье стояла за спинкой кресла и улыбалась ей.

Лоренс великолепно ухватил характеры сестер. Аманда, голубоглазая, златокудрая, — само очарование. Плотно сжатые розовые губы наводят на мысль, что у этого милого создания есть сила вопли.

Миранда… Непокорная, мятежная, с гордо вскинутой головой, вызывающим взглядом бирюзовых глаз.

Джаред сразу же заказал художнику миниатюры, попросив написать их головки. Поместил портреты в овальные серебряные рамочки, украшенные серебряными виноградными гроздьями и листьями.

Изображение Аманды он подарил Адриану в день свадьбы, портрет Миранды взял с собой в Санкт-Петербург. Господи! Сколько раз за последнюю зиму он держал его в руках! Сколько раз смотрел на ее лицо! Чувственный рот, решительный подбородок с ямочкой посредине, бирюзовые глаза. Ах, Миранда, Миранда… Были женаты два года, из них провели вместе всего семь месяцев!

В День святого Николая два года назад он женился на ней.

Помнит как сейчас — она, испуганная, рядом с кроватью, прикрывающая простыней великолепную грудь. Он обнимает ее, целует, сгорая от страсти. И вот ее нет, она мертва, и это его вина! Зачем, зачем он оставил ее одну так надолго?

Наверное, она любила его сильнее, чем он ее. Его не было рядом, когда родила сына, а она не роптала! Но, конечно, всякому терпению бывает предел. Поехала вслед за ним… А чего, собственно, он ожидал? Разве он не знал, на что способна дикая кошечка? Джаред вскочил и швырнул бокал с коньяком прямо в камин. Хрусталь брызнул мельчайшими осколками, и пламя на мгновение вспыхнуло синим светом. Он заплакал.

— О моя милая! — крикнул он, расколов тишину. — Почему тебя у меня отняли?

Впервые в жизни Джаред Данхем чувствовал себя так, будто был несчастным, одиноким, маленьким ребенком.

Если Джаред Данхем в дни холостяцкой жизни снискал себе славу тихони, то сейчас, когда овдовел, пошел вразнос. Как заметила Аманда, лишившись Миранды, он терял себя с катастрофической скоростью. Алкоголь не приносил ему облегчения, а лишь головную боль. Необходимо было срочно найти выход из создавшейся критической ситуации.

Он стал завсегдатаем на аукционах лошадей, и вскоре на конюшне не оказалось ни одного незанятого стойла. Покупая приглянувшуюся ему лошадь, он уговаривал себя: мол, отберет лучших в Виндсонг, для улучшения породы. Приобретал он и скаковых лошадей и вскоре нанял тренера и двух жокеев. Принимал участие в бегах, но вскоре охладел, потому что никто не мог его обогнать.

Забросил по той же причине карты, равно как и бокс. Ему везло во всем… кроме любви. Ирония судьбы!

Джаред стал записным дамским угодником. Среди красоток, пользовавшихся покровительством джентльменов из высшего общества, Джаред прослыл великолепным, щедрым, но быстро пресыщающимся любовником. Ни одна женщина не задерживалась возле него более двух-трех недель.

Замужние дамы его круга смотрели на него, не скрывая интереса. Тщеславные мамаши прекрасно понимали, что Джареду Данхему необходимо жениться. Парад невест успеха не имел.

Многие девицы находили, что у него несносный характер и что он вечно в дурном расположении духа. Некоторые полагали, что он смеется над ними — его тонкие губы постоянно кривились в насмешливой ухмылке.

Нашлась, однако, одна красотка, которую мрачный вид Джареда Данхема нисколько не испугал. Это была леди Белинда де Винтер, крестница герцогини Нортгемптон. Очаровательная, свежая, как роза, с темными локонами и голубыми глазами, Белинда производила впечатление чистоты и невинности, что нисколько не соответствовало действительности. Дочь обнищавшего баронета, Белинда не останавливалась ни перед чем, чтобы добиться того, чего хотела. А желала она Джареда Данхема.

Когда пришла пора выезжать в свет, Белинда приехала в Лондон. Крестная, лучшая подруга покойной матери, обещала оказать ей покровительство. Муж тети Софи, герцог Нортгемптон, оказался в затруднительном положении: к дочерям прибавилась миловидная конкурентка. Деньги он тратить не любил, вероятно, поэтому был одним из богатейших людей в Англии. В связи с приездом Белинды возникали дополнительные расходы. Не по годам разумная девица, она сразу это почувствовала, но попасть в Лондон ей было просто необходимо.

Ее поместье находилось недалеко от имения герцога Нортгемптона, и она частенько наведывалась туда. В один прекрасный день, когда она знала, что в доме только герцог и слуга, Белинда заманила дядю в библиотеку и не моргнув глазом соблазнила его. Прежде чем он успел прийти в себя от случившегося, ее и след простыл. С тех пор она ни разу не оставалась с ним наедине, пока не пришло время отправляться в Лондон.

Герцог еще ни разу не встречал такой развратной особы, но его неудержимо тянуло к ней. Он жаждал близости, а она лишь смеялась, прикрывая рот ладошкой. Наконец ему удалось улучить момент, когда она была одна, и он, как робкий юнец, пробормотал:

— Я хочу с тобой увидеться.

— Возьмите меня в Лондон, и тогда будем видеться каждый день.

— Белинда, ты, должно быть, знаешь, что я имею в виду.

— То же самое, что и я, дорогой дядюшка!

— Значит, если поедешь с нами, будешь со мной ласкова?

— Конечно! — улыбнулась она и прошмыгнула мимо.

Белинда де Винтер отправилась в Лондон при всех регалиях — дядюшка раскошелился на умопомрачительные наряды. В Лондоне она окунулась в водоворот светских развлечений, и времени для дядюшки у нее не оказалось. Однако он не выпускал ее из виду. Герцог был убежден, что его час скоро пробьет.

В этом сезоне предметом бесконечных кривотолков оказался лорд Джаред Данхем, американский богач. Белинда видела его постоянно в окружении женщин, прислушивалась к их разговорам и поклялась выйти за него замуж. Именно такой ей и нужен, решила она. Богатый, красивый… Она мечтала о том, как уедет с ним в Америку, а ненавистный отец и мерзкий брат останутся в Англии.

Их отвратительная репутация преследовала ее по пятам. И хотя мужчины мечтали ею обладать и она получила уже несколько предложений, ни один из них не хотел иметь в качестве будущих родственников барона Чонси де Винтера и его сына Мориса. И Белинда не могла винить кавалеров за это.

Зима выдалась ненастная, и Миранде пришлось несколько дней кряду сидеть дома — дождь лил стеной. Саше еще осенью осточертели Ванины приступы ревности, и он жестоко побил его. Теперь, когда Саша играл с Мирандой в шахматы или просто болтал, Ваня сидел потупя взор. Миранде было жалко мальчишку, и она стала учить его французскому языку. Он оказался способным учеником.

Миранда почему-то решила, что он один из сыновей Луки. Уточнять она не захотела, поняв, что лучше оставаться в неведении.

Однажды вечером, когда она сидела за шахматной доской, в комнату со стаканом вина вошел Саша.

— Я только что разговаривал с Дмитрием Григорьевичем. Больше не будешь ходить к Луке.

Миранда вскинула брови:

— Почему?

— Как почему? — удивился Саша. — Мирашка, брось притворяться! Прекрасно знаешь, что беременна.

— Что?! — Миранда будто окаменела. — Этого не может быть!

— Отчего же? Вспомни-ка, когда прошли месячные. Марья говорит, что с тех пор, как мы приехали, у тебя их не было. Да и я помню, как возился с тобой в дороге. А до этого когда?

Миранда побледнела. Последний раз месячные были у нее в Англии, за неделю до того, как поехала в Петербург. Он прав, здесь не было, но она считала, что это связано с переживаниями. Другие признаки отсутствовали. По крайней мере ей так казалось. Боже!

Вернуться к Джареду обесчещенной уже само по себе позор, а с ребенком от чужого мужчины… Он никогда не простит!

Саша положил ладонь на ее руку.

— Мирашка, с тобой все в порядке?

В голосе прозвучало искреннее участие.

— Да, — медленно проговорила она. — Саша, значит, летом ты сможешь вернуться в Санкт-Петербург. Рад?

— Еще как! — восторженно воскликнул он. Увидев ее помрачневшее лицо, добавил:

— Не грусти, сможешь видеться с Лукой, а любить друг друга разрешат через шесть недель после рождения ребенка.

— Саша, мы не любим друг друга. И никогда не любили.

— Я не так выразился. Хотел сказать, что целых шесть недель после родов нельзя будет заниматься любовью.

— Это разные вещи! Заниматься любовью могут и животные.

Совокупляться без всякой любви.

Он с любопытством взглянул на нее. Загадочная женщина, подумал он. Говорит какие-то странные вещи. Впрочем, кто их, женщин, разберет!

— Давай сыграем в шахматы, — предложил он и уселся напротив.

Миранда в тот вечер играла из рук вон плохо. Мысли были заняты другим. Теперь ей уже не убежать, думала она. По крайней мере пока не родится ребенок. Потом, естественно, нужно будет поторопиться, не дожидаясь, когда снова забеременеет. Ребенка, конечно, оставит здесь. Впрочем, все равно отнимут, когда он родится.

Пусть забирают, он ей не нужен.

Лука. Бедный Лука! Кажется, она принесла ему одни разочарования. После их первой страстной ночи она больше не испытывала наслаждения. Он недоумевал, не мог понять, в чем дело, но она проявляла к нему полное равнодушие. Близость с чужим Мужчиной не доставляла ей никакого удовольствия. В первый раз тело повело себя предательски Потом Миранда молила Бога, чтобы помог стать бесчувственной, и Господь внял ее молитвам.

Миранда не реагировала на прикосновения Луки. Она как бы заледенела.

Помня, однако, что Лука был добр к ней и великодушен, Миранда решила имитировать страсть. Так продолжалось с неделю, пока однажды он не прервал половой акт.

— Почему ты притворяешься?

— Чтобы сделать тебе приятное, — ответила она. — Ты так добр ко мне, что хочется доставить тебе удовольствие.

Лука взорвался:

— Что такое? В чем дело?

— Ты тут ни при чем.

— Это я знаю! — заметил он самодовольно.

— Я — жена Джареда Данхема. И никакой князь не в силах это изменить. В ту первую ночь, когда мы были близки, не скрою, ты доставил мне наслаждение. Не знаю, почему так получилось. Что было, то было. Я молила Господа, чтобы этого больше не повторилось, и мои молитвы были услышаны. Прости, если доставила тебе боль. Я этого не хотела. Ты останешься моим другом, и все.

Несколько секунд Лука молчал, потом тихо сказал:

— Ты все еще надеешься вернуться к мужу, но этого не будет.

Со временем ты это поймешь. И знай, что я все равно тебя люблю. Я терпелив, и я обожаю тебя. Прошу тебя — не притворяйся! А я постараюсь растопить лед, сковавший твое сердце.

— Шах и мат! — прервал ее мысли восторженный возглас Саши. — Мирашка, что с тобой? Я взял твою королеву простой пешкой!

— Саша, извини, но мне что-то не хочется продолжать партию.

Устала я.

— Ты что, собираешься превратиться в скучную зануду только потому, что беременна? — нахмурился он.

— Ничего не поделаешь! Этого хотел обожаемый тобой Алексей Владимирович.

— Кстати, нужно будет завтра дать ему знать. Обрадуется! — Саша просиял. — Не забудь передать мои поздравления, — насмешливо сказала Миранда, вставая. — Пойду лягу. Спокойной ночи!

Наутро, надев шерстяную накидку, она отправилась к Луке. Он сидел на кухне.

— Миранда, любовь моя! — радостно приветствовал он ее.

— Я беременна, — сообщила она.

— Боже, какая радость!

Она едва сдержалась, чтобы не повысить голос. Повернулась и пошла к двери, но он остановил ее.

— Пора возвращаться на виллу, — сказала она.

— Подожди! Давай поговорим. Соня, — обратился он к служанке, — дай нам по чашке чаю. И пирожка с яблоками отрежь.

— Лука, нам не о чем разговаривать. Я беременна, как и следовало ожидать. В середине июня родится маленькая рабыня с серебристыми волосами. Исполнится пять лет — продадут в Турцию.

Может, станет любимой женой султана, к чести фермы князя Черкесского! Именно о такой судьбе для своей дочери я всегда мечтала!

— Не говори так, моя милая!

Лука обнял ее и крепко прижал к себе.

К его недоумению и досаде, Миранда разрыдалась. Он начал утешать ее. Успокоившись, она сказала:

— Это черт знает что такое!

Лука засмеялся. Миранда учила его английскому языку, и он понял то, что она сказала.

— Что в этом смешного? — не скрыла она негодования.

— Ты просто прелесть! — улыбнулся он. — И я тебя люблю.

Миранда нахмурилась. Не понять ему ее, не понять! Шло время, и она не могла не отметить его заботливого, нежного отношения. Маленького Тома она вынашивала без мужа и была лишена любви и поддержки.

Однако тот был желанный ребенок, а этого она не хотела, и тем не менее его отец проводил с ней каждую свободную минуту, и, как ни странно, его присутствие действовало на нее умиротворяюще.

В конце марта пришла наконец весна, а вместе с ней и письмо от князя Черкесского. Миранда и Саша беседовали в залитой солнцем комнате, когда Марья подала ему письмо. Он вскрыл конверт, прочитал и застонал.

— Саша, что с тобой? Что случилось?

— О Боже! — разразился он рыданиями. — Мирашка, он бросил меня. Теперь я один! Совсем один! — Саша опустился на колени. — Господи! За что?

Миранда взяла письмо и быстро прочитала послание.

Алексей Владимирович писал, что в канун Рождества женился на княгине Романовой и что жена ждет ребенка. Он уведомлял Сашу о том, что ребенок должен появиться на свет в самом начале осени.

Князь Черкесский рекомендовал Саше оставаться пока на ферме и помогать управляющему, так как его присутствие в Санкт-Петербурге может расстроить княгиню, что в ее положении недопустимо. Вот когда она родит пару-тройку детей, то есть выполнит предназначение по продолжению рода, только тогда Саша сможет вернуться в Санкт-Петербург. Князь Черкесский добавлял, что это произойдет лет через пять, а пока Саша должен оставаться в Крыму.

Князь выражал удовлетворение по поводу скорого появления на свет ребенка Миранды и напоминал Саше, чтобы тот немедленно сообщил ему, когда его очаровательная рабыня освободится от бремени. Далее он писал, что ей следует приступить к своим прямым обязанностям, то есть начать совокупляться с Лукой, не через шесть недель, а через три. Если все будет нормально, добавлял он, на будущий год в это же время она родит еще одного ребенка.

Негодяй, мерзавец! Миранде показалось, что ее вот-вот вывернет наизнанку.

Письмо заканчивалось пожеланиями Саше всего самого наилучшего и предупреждением, что если он ослушается, то их отношения навсегда будут преданы забвению и его ждет самая суровая кара.

Миранда взглянула на Сашу. Тот распластался на полу, безутешно рыдая. Прищурившись, она равнодушно смотрела на него.

Внезапно пришла в голову неплохая мысль, правда, пока еще неясная, но постепенно принимающая все более отчетливые формы. Что, если обернуть жестокость князя против него самого, сделав так, чтобы Саша захотел отомстить Алексею Черкесскому за измену?

Миранда улыбнулась. Она убедит Сашу отвезти ее с Ваней в Стамбул на яхте князя. Пусть он захватит с собой деньги, которые поступят на ферму в конце июня. Какая сладостная месть! Князь лишится и баснословной прибыли, и драгоценной рабыни. Ну что ж!

Остается лишь переманить Сашу на свою сторону. Миранда наклонилась и обняла его.

— Саша, не плачь, не надо убиваться, — принялась она успокаивать его.

Он встал и, нетвердо держась на ногах, добрался до кушетки.

— Ах, Мирашка, как он мог так со мной поступить? Я понимал, что он должен был в конце концов жениться ради продолжения рода. Я бы и слова не сказал! Я всегда вел себя достойно. Никогда не ставил его в неловкое положение! Я ведь и сам наполовину Черкесский!

— Дорогой ты мой! — тихо говорила Миранда. — Я тебя понимаю! Теперь и у тебя отняли единственного любимого человека.

Саша поднял к ней залитое слезами лицо и горестно взглянул на нее.

— Мирашка, теперь и я понимаю тебя. Прости, если можешь.

Миранда, обняв его, стала укачивать, как ребенка.

— Бедный, бедный мой Саша! — причитала она, но на губах ее играла торжествующая улыбка.

В последующий месяц она умело играла на струнах его души, как на клавикордах. Делала вид, что понимает его, сочувствует ему, возмущена поведением князя. Мало-помалу Саша начал прислушиваться к ее словам и доверять ей. Вскоре Миранда пришла к выводу, что настало время предложить ему план места.

Несколькими тщательно подобранными словами она сообщила ему об этом, да так ловко, что он решил, будто сам принял такое решение.

Однако Миранде приходилось действовать крайне осторожно.

Если бы Лука узнал, что она задумала, он бы сделал все возможное, чтобы помешать. В эти дни он был внимательнее обычного. Подолгу бродил с ней по берегу, держа ее маленькую ладонь в огромной лапище. Однажды он сказал:

— Хочу попросить Дмитрия Григорьевича, чтобы он разрешил пососать твою грудь, прежде чем тебе дадут выпить отвар, останавливающий молоко. Я буду твоим ребенком, и ты наконец полюбишь меня так, как я тебя люблю.

Такая любовь до добра не доведет! Миранда его опасалась.

Боялась она и Вани. Это был хорошенький мальчишка с круглым нежным лицом и не по-детски серьезными глазами. В течение нескольких недель она постоянно наталкивалась на него: он следил за ней, видимо ревнуя к Саше. Однажды, когда Миранда осталась одна, Ваня решил объясниться.

— Что это ты стала с Сашей такая добренькая? — вызывающе спросил он.

Миранда насмешливо взглянула на него:

— Ты любишь Сашу?

— Конечно! Он единственный, кто меня по-настоящему любит.

Для него я не просто раб, а гораздо больше.

— Хотел бы ты остаться с Сашей навсегда?

— И ты еще спрашиваешь!

— Тогда ты должен полностью довериться мне, как Саша. Не задавай вопросов, занимайся своими делами, не суйся, куда не просят, и тогда, обещаю, будешь жить с Сашей долго и счастливо.

— А что, если я поговорю с Лукой? — Ваня глянул на нее с хитрованским прищуром.

— Тогда твои мечты никогда не сбудутся. Хотя ты этого сейчас и не понимаешь, поверь: в моих силах сделать тебя либо несчастным, либо счастливым. Если же ты меня предашь, тебя продадут в этом же году.

— Неужели ты и вправду можешь это сделать? — В его голосе прозвучал страх.

— Да, Ванюша, могу, — ответила Миранда таким решительным тоном, что он ей поверил.

— Я буду предан тебе, — пылко пообещал он.

Миранда ласково улыбнулась ему.

— Я в этом не сомневалась, — сказала она и, потрепав его по пухлой щечке, сунула в рот шоколадку. — А теперь пойди поиграй!

Я хочу прилечь.

Пришел май. На лугах пощипывали молодую травку ягнята, козлята, жеребята и телята. В теплых морских волнах резвились ребятишки, а Миранда через шесть недель готовилась произвести на свет ребенка. Никаких чувств к нему она не испытывала. Ей хотелось лишь избавиться от него. Чем скорее она родит, тем быстрее можно будет бежать отсюда.

Она на время оставила бедного Сашу в покое. Посвящать его в план побега пока еще рано, решила она. Не стоит давать слишком много времени на размышления — может передумать, поскольку его любовь и преданность князю Черкесскому хоть и ослабли немного, но совсем не исчезли.

Миранда улыбнулась, наблюдая за резвящимися в, море ребятишками.

— Свобода! — тихонько прошептала она.

Она, Миранда Данхем с острова Виндсонг, рождена быть свободной. И она будет бороться за свое освобождение до конца!

Глава 13

Татары напали на рассвете. Перемахнув через границу с Бессарабией на западе, они застали врасплох беззащитных обитателей фермы князя Алексея Черкесского. Татарские конники не встретили никакого сопротивления — у каждого хватило ума не вставать на пути «наездников дьявола», как их здесь называли. Услышав шум, Миранда быстро, насколько позволяло ее теперешнее положение, поднялась к себе. В комнату ворвался Саша.

— Татары! — едва выдохнул он; — Ничего не понимаю! Князь ведь и сам наполовину татарин. Прежде они никогда к нам не наведывались.

Миранда решила промолчать, хотя сначала хотела напомнить о том, что князь наполовину русский. Именно русские истребили всех прямых потомков князя Батыя по мужской линии.

— Что теперь будет? — спросила она.

— Отправят всех на невольничий рынок В Стамбул, — последа вал леденящий душу ответ.

Ну и ну! Только этого не хватало! Все шло так гладко.

— Саша, ты должен мне помочь.

— Каким образом?

— Так как я живу отдельно от рабынь, скажешь, будто я сестра английского посла в Санкт-Петербурге и князь любезно пригласил меня погостить на ферме, поскольку в моем положении оставаться на зиму в Санкт-Петербурге вредно. Внуши им, что англичане дадут за меня щедрый выкуп.

— А кто будет платить?

— Английский посол в Стамбуле. Я рассказывала тебе, что мой муж очень богат, но не говорила, что он дружит с лордом Пальмерстоном, военным министром Великобритании. Хорошо? Договорились? Понимаю, ты предан Черкесскому, но ведь князь предал тебя, сослал на ферму, наплевав на твою любовь!

В темных глазах Саши мелькнула боль, и он пристально взглянул на нее.

— Не выдавай меня, — прошептала Миранда. — Прошу тебя!

Топот копыт раздавался все ближе. Миранда подумала, что это самая продолжительная минута в ее жизни.

— Ладно, Мирашка! — согласился Саша. — Дам тебе шанс, но помни; бабушка может надвое сказать.

— Это я понимаю, — поспешно проговорила она. — Пошли, нужно предупредить Марью.

Они поспешили в гостиную. Там уже были Марья и Ваня. По углам шептались горничные. Саша быстро объяснил, каким образом можно спасти Миранду.

— У себя на родине она знатная дама. Князь не должен был ее похищать, но, к сожалению, сделал это. Попытаемся восстановить справедливость, — закончил он, Испуганные слуги закивали в знак согласия.

Дверь в гостиную резко распахнулась, и в комнату ворвались татарские воины. Девушки-служанки в ужасе отпрянули. Вид у татар и впрямь был устрашающий. Желтые лица, короткие смоляные волосы, раскосые черные глаза. Мешковатые штаны до колен, ботинки с высокими голенищами. Яркие рубахи, перехваченные на животе кожаными ремнями с металлическими пряжками. На головах — остроконечные темные фетровые шапки с лисьими хвостами по бокам.

Они все делали четко и стремительно. Молоденьких горничных раздели догола и вывели из комнаты. Старая Марья отказалась отойти от Миранды, и это их лишь позабавило. Сашу пока не тронули, но с завистью поглядывали на его красный шелковый халат. По отношению к Миранде проявили максимум заботы. Заставили сесть и, ухмыляясь во весь рот и что-то одобрительно бормоча, принялись поглаживать ее круглый живот.

В гостиную вошел стройный молодой человек свирепого вида.

Воины моментально встали по стойке «смирно». Подойдя к Саше, татарин сказал на французском языке:

— Я князь Арык, единственный внук князя Батыя. А ты кто такой, и кто эта женщина?

Саша гордо вскинул голову. Он прекрасно знал, что его ждет, а Миранда об этом не догадывалась.

— Я Петр Владимирович Черкесский, сын покойного князя Владимира Черкесского.

— Ты князь?

— Нет. Моя мать была крепостной. Однако я воспитывался вместе со своим единокровным братом, князем Алексеем.

— Эта женщина ему кто? Жена или любовница?

— Князь Арык, это леди Миранда Данхем, сестра английского посла в Санкт-Петербурге.

— Тогда что она здесь делает?

— Ее муж сражается сейчас за короля. Он отвез ее к брату в Петербург, а русский врач сказал, что на зиму ей не следует оставаться в городе. Тогда князь Черкесский, мой господин, предложил погостить в поместье. Они с английским послом большие друзья.

Князь Арык резко повернулся к Миранде:

— Вы когда должны родить?

— Через пару недель, — солгала Миранда.

— А когда сюда приехали?

— В ноябре. Понимаете, зима, дорогу занесло снегом. Чудо, что мы вообще добрались сюда.

— А зачем приехали в Санкт-Петербург?

— Гостили у моего брата, а потом Джареду пришлось уехать, — ответила Миранда и, надменно подняв голову, неуклюже приподнялась. — Князь Арык, как вы смеете меня допрашивать? Я полагала, что князь Алексей — единственный внук покойного князя Батыя. Саша, ты уверен, что этот человек не мошенник?

Князь Арык расхохотался.

— Н-да, — прищелкнул он языком, — похоже, она действительно англичанка. Столько гонору! У князя Батыя было пятеро сыновей. Они жили вместе с ним. Единственная дочь вышла замуж за русского. У него было тридцать внуков. Трое — от дочери-полукровки, а двадцать два внука и пять внучек — чистые татары. Когда он умирал, в поместье ворвались русские солдаты и перебили всю семью. Не пощадили никого. Я сам видел, как они по очереди насиловали мать и тетушек. Замучили до смерти… Мне тогда было всего десять. Помню, сбили с ног ударом по голове. Я потерял сознание.

Думаю, посчитали мертвым, но мне удалось выжить. Когда резня закончилась, солдаты перепились в винном погребе дедушки. Я долго выжидал, а когда понял, что опасность миновала, выбрался из дома и отправился в Бессарабию к родственникам матери. Я долго ждал, когда смогу наконец отомстить. И сегодня мой час настал. — Он замолчал и пристально взглянул на Миранду. — Вопрос в том, моя прекрасная леди, что делать с вами.

— Князь Арык, полагаю, вы собираетесь в Стамбул продавать рабов Алексея Владимировича, не так ли? — Тот кивнул, и Миранда продолжила:

— В таком случае возьмите меня с собой.

— Зачем?

— За меня вы можете получить хороший выкуп в английском посольстве.

— Не можете же вы в вашем положении…

— Ошибаетесь, могу! — поспешила ответить Миранда. — Только не уверяйте, будто оставите здесь беременных рабынь.

— Я их захвачу с собой.

— Если они смогут перенести дальнюю дорогу, то и я смогу.

Князь Арык сделал вид, будто размышляет, хотя с самого начала решил взять ее с собой.

— Хорошо, — сказал он. — Я вас забираю.

Его помощник спросил:

— Собираетесь потребовать за нее выкуп?

— Нет, конечно, — хмыкнул князь. — Пусть она так думает, а то хлопот не оберешься. Англичане не дадут нам того, что сможем выручить за нее на рынке. Взгляни на ее волосы! А какие глаза…

Выведи ее, а мы пока разберемся с этими двумя. — Он кивнул Миранде:

— Идите с Бюри, моя прекрасная леди. Он о вас позаботится.

— Князь Арык! — взволнованно обратился к нему Саша. — Разрешите попрощаться с этой женщиной. Пока она здесь жила, я заботился о ней. — Князь кивнул, а Саша, подойдя вплотную к Миранде, заговорил на великолепном английском языке:

— Не доверяй татарам! В Стамбуле они собираются тебя продать! Запомни: английское посольство находится на Цветочной улице, рядом с мечетью султана Ахмета, что рядом со старым ипподромом. Храни тебя Господь, Миранда Томасовна! — Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. — Ради собственной безопасности не показывай доброго ко мне отношения. Прости за все страдания, которые я тебе причинил.

— Прощаю тебя, Петр Владимирович, — ответила Миранда. — А что будет с тобой?

— Иди, — сказал Саша уже по-французски.

Она пристально взглянула на него и вдруг все поняла.

— О Боже! — прошептала она, холодея от ужаса.

— Уведите ее! — обратился Саша к князю Арыку; Тот сделал знак Бюри. Ее взяли под руки и повели.

— Подождите! — крикнула она. — Мне нужно обуться. — Она показала на босые ноги.

Бюри велел остановиться. Миранда пошла к себе, а стража — за ней.

— Я готова, — сказала она, вернувшись через пару минут.

Бюри вывел ее на крыльцо. Миранда огляделась, и кровь застыла у нее в жилах. Поля дымились, виноградники безжалостно вытоптаны. Где совсем недавно цвели сады, виднелись поваленные, искореженные деревья. Горели все постройки, за исключением виллы.

Конные татары сгоняли скот. К седлам были приторочены куры, гуси, утки. Гвалт стоял невообразимый. Рыдания женщин и плач детей рвали душу. Обнаженные люди испуганно жались друг к другу.

Миранда искала глазами Луку, но не находила. Она вообще не увидела вокруг ни одного мужчины.

— А где мужчины? — спросила она.

Бюри недоуменно взглянул на нее, и она поймала себя на том, что говорит по-французски. Тогда она обратилась к нему на местном диалекте, которому обучил ее Лука.

— Где мужчины?

— Их убили.

— Зачем?!

— Нам они не нужны. Продать не сможем — рабов князя Черкесского знают повсюду. Князь Арык собирается разрушить эту ферму до основания, только тогда души погибших родных смогут спать спокойно. А в чем проблема? — ехидно спросил он.

— Отличные были производители, — поспешила заметить Миранда, поняв, что едва не выдала себя.

— Рациональный вы народ, англичане! — расхохотался он. — Надменные, спесивые… Только животных и обожаете!

На пороге виллы появился князь Арык в сопровождении свиты.

Они стали грузить награбленные вещи на подводу. Покончив с этим, подожгли виллу. Миранда содрогнулась.

— Садись на телегу, — приказал князь Арык.

— Я могу идти, — сказала Миранда. — Прошу вас, разрешите.

Он кивнул и вскочил на коня.

— Князь Арык, разрешите женщинам и детям одеться.

— Это еще зачем? — бросил он и, пришпорив коня, умчался.

— Почему не разрешил? — спросила она Бюри.

— Тогда никому в голову не придет бежать. — Он легко вскочил в седло. — Оставайся у повозки со стариком Оглы. И запомни: я с тебя глаз не спускаю.

Печальная вереница людей двинулась в путь. Было всего лишь пять часов утра. Миранде казалось, будто ей снился страшный сон. В воздухе стоял густой запах горящего мяса… Она помолилась за упокой души доброго великана Луки. Его ребенка она носила под сердцем. На каждом шагу попадались истерзанные трупы. Татары жестоко мстили… Стараясь не смотреть по сторонам, она шла вперед, с трудом передвигая ноги.

Они шли без остановки весь день и к вечеру, задолго до того, как российские власти в Одессе узнали о налете на ферму князя Черкесского, пересекли границу с Бессарабией. Наконец, когда стемнело, остановились у какого-то ручья. Татары разожгли костры.

Миранда, совершенно без сил, рухнула возле подводы. К ней подошел Бюри с оловянной тарелкой.

— Какая-то рабыня хочет видеть тебя. Говорит, твоя горничная.

— Да, да! Приведите ее…

Какое счастье! Это, наверное, Марфа… Миранда воспрянула духом. Однако голую женщину с выпяченным животом она видела впервые. В голубых глазах миловидной блондинки Миранда прочитала мольбу. Кто же это? Ну да, конечно…

— Миньон! Милая моя! Какое счастье, что вы живы.

Садитесь. — Она расстелила накидку и, взглянув на татарина, спросила:

— Узнайте у князя Арыка, нельзя ли одеться моей служанке? Она не убежит, я знаю.

Тот что-то буркнул и ушел.

— Откуда вы меня знаете? — спросила Миньон.

— Лука часто говорил о вас, да и Саша поведал вашу историю.

— Почему эти скоты столь благожелательны к вам?

Миранда объяснила.

— Повезло! — вздохнула Миньон.

— Не думаю! Саша предупредил, что они собираются продать меня. Объяснил, где находится английское посольство. Как только доберемся до Стамбула, сбегу. Хотите со мной? Покажем этим варварам, на что способны американка и француженка!

Внезапно Миньон улыбнулась:

— Господи! Лишь бы удалось! Вернусь в Париж… Боюсь даже мечтать об этом.

— А ваши дети?

— Понятия не имею, которые из них мои, — сказала Миньон. — Их тут же уносили, сразу после родов. Опять жду ребенка…

Появился Бюри. Швырнул сарафан, и Миньон с благодарностью взглянула на Миранду.

— Мерси, мадам, — сказала она.

Миранда кивнула и обернулась к татарину.

— Что сказал князь?

— Разрешил. Тебе и твоей служанке приказано располагаться на ночлег под подводой. Старый Оглы останется при вас сторожем.

Князь распорядился, чтобы вас не трогали. Но наши сегодня празднуют, а с пьяных, сама понимаешь, невелик спрос! Сидите под телегой и не высовывайтесь!

Он растворился в темноте.

Миранда протянула тарелку с рагу, предложив Миньон разделить трапезу, но та отказалась.

— Я сыта, а вы поешьте. Барашек с овощами такой вкусный.

Миранда последовала ее совету. Она понимала, что ей нужно сохранить силы. Она съела мясо, обглодала косточку и даже высосала мозг.

— Может, попьем из ручья?

— Можно, — отозвалась Миньон. — Им сейчас не до нас.

— Правильно. Мы хотим пить. Вода, вода! — Миранда кивнула в сторону ручья.

Оглы понял, с трудом поднялся и пошел с ними. Вернувшись, женщины сели на телегу, свесили ноги и принялись рассказывать друг другу о прежней жизни.

— Я родилась в год, когда пала Бастилия. Отец — герцог…

Мать — дочь крестьянина. Они не были женаты, — вздохнула Миньон. — Мы с матерью жили в Нормандии, в глухой деревушке, поэтому нам посчастливилось избежать ужасов Французской революции, — добавила она. — Отец бежал в Англию. Благодаря титулу и сексуальным подвигам ему удалось заполучить в жены богатую наследницу. Когда Наполеон захватил власть, он вернулся во Францию. Служил императору верой и правдой, поэтому ему вернули имение.

Когда мне исполнилось десять лет, мать получила от него письмо.

Отец изъявлял желание, чтобы я, его внебрачная дочь, получила образование. В конверт были вложены деньги. Мать выполнила наказ. Я пошла в школу. Отец регулярно присылал деньги на обучение. В первый раз я увидела отца, когда мне исполнилось пятнадцать. «Почему вы решили дать мне образование?» — спросила я при встрече. «Чтобы в следующий раз у восставших было на одного человека меньше».

Женщины рассмеялись. Миньон сказала, что они стали с отцом большими друзьями. Он привез ее в Париж и отдал в престижную монастырскую школу, где восполнили пробелы в ее образовании.

Закончила она ее в восемнадцать лет и стала учительницей в модном пансионе для благородных девиц. А в двадцать получила великолепное место гувернантки княгини Тумановой в Санкт-Петербурге.

Остальное Миранде было известно…

Миранда поведала ей свою историю и в заключение сказала;

— Я непременно убегу! И вы со мной.

— Вы любили Луку? — неожиданно спросила француженка.

— Нет, — сказала Миранда. — Хороший человек, но единственный мужчина, кого я люблю, — мой муж Джаред.

— А я любила, — прошептала Миньон, — но, пока вы не появились, даже не догадывалась, что он способен на глубокие чувства.

— Его судьба совсем не похожа на нашу, — заметила Миранда. — На ферме он жил гораздо счастливее, чем в годы юности. Вы ведь не голодали? Не страдали от холода? — Миньон покачала головой. — Так я и думала. И хотя вы незаконпорожденная, отец любил вас и баловал.

У Миранды затекла спина, и она переменила позу.

— И я ни в чем не нуждалась, — продолжала она. — А Лука был беден. Он не понимал, что такое настоящая свобода, равно как и все остальные рабы на ферме. Но мы-то с вами знаем, что это такое.

И мы будем с вами свободными, поверьте!

— Миранда, но ведь у вас скоро родится ребенок. Вам придется нелегко.

— Ничего, справимся, — уверенно сказала она.

Они посидели еще несколько минут, потом залезли под телегу и легли, укрывшись накидкой. Только-только задремали, как ночную тишину огласил пронзительный крик. Обе одновременно проснулись и сразу же поняли, что происходит. Татары насиловали женщин.

Миранда и Миньон прижались друг к другу, зажали уши руками и, когда крики постепенно стихли, забылись чутким сном. На рассвете их растолкал Оглы. Он принес им по кружке сладкого горячего чая и по куску холодного мяса.

Миранда вытащила расческу и причесала волосы себе и Миньон.

Потом они умылись холодной водой из ручья и снова тронулись в путь.

— Ищите землянику, — посоветовала Миньон. — Думаю, они опять заставят нас идти весь день без еды и питья.

— Зачем?

— Чтобы мы не вздумали сбежать. Вечером накормят. Хотят, чтобы мы добрались до Стамбула в более-менее приличном состоянии, но днем вымотают нас до предела. А пока будем питаться дарами природы.

Их гнали по этапу. На рассвете — подъем, горячий чай, холодное мясо и… бесконечная дорога. В полдень — короткий отдых.

Татары поили лошадей. Снова дорога. Ужин, потом ночлег. Скудное меню обе женщины разнообразили земляникой. Миньон оказалась на этот счет мастерицей. Когда брели берегом моря, она проворно ловила крабов. Заворачивали их в водоросли и ночью пекли на костре.

Теплая весенняя погода продержалась всего две недели. Однажды на рассвете их разбудил ливень. Всем велели укрыться от дождя в пещерах. Там они провели весь день. Женщины были только рады.

Дети играли, они спали. Татары пили вино и играли в карты, а к полудню их потянуло на подвиги. Старик Оглы забылся пьяным сном.

Миньон с Мирандой сидели на телеге и тихо разговаривали.

Подошли два татарина.

— Жаль, что блондинка беременна, — заметил один из них. — Вот бы ею попользоваться!

— Нет, эта слишком тощая! Вот та, пухленькая, мне больше нравится, — сказал второй и, притянув Миньон к себе, стал тискать ее грудь.

— Не смейте! — закричала Миранда, вскакивая. — Моя служанка беременна! Князь Арык пообещал, что ее не тронут.

Оба на секунду замерли, но увидев, что Оглы мертвецки пьян, возобновили натиск.

— А ну ложись, стерва! — заорал на Миньон татарин, и та покорно улеглась на спину.

— Не смейте! — закричала Миранда. — Я все расскажу князю Арыку!

— Заткни ей глотку! — приказал татарин.

Миранде сунули в рот грязную тряпку.

— Смотри-ка, а грудь у нее ничего, хотя вот-вот родит.

— А ты прав, — сказал второй и потянул Миранду за собой, вцепившись в ее набухшую грудь.

Миранда едва не замычала от боли, но, стиснув зубы, заставила себя терпеть. Ни за что не унизится перед этим ублюдком!

Ребенок дернулся в животе, и Миранду охватила ярость. Миньон покорилась этим мерзавцам, но уж она, Миранда, сумеет постоять за себя!

Она ударила пьяного татарина локтем в грудь и, неуклюже Поднявшись на ноги, бросилась бежать. Тот, не ожидавший отпора, вскочил и бросился за ней.

— Князь Арык! — кричала Миранда. — Князь Арык…

Татарин нагнал ее и несколько раз ударил по лицу. Миранда продолжала истошно вопить:

— Негодяй! Гадина! Чтоб ты сдох!

На крики сбежались рабыни и татары. Насильник со всей силы саданул ей по животу.

— Ах ты, сука! — заорал он. — Я не посмотрю, что ты беременна! Сейчас засажу тебе сзади! И пусть все видят! На колени!

Резкая боль пронзила Миранду. Собрав последние силы, она закричала:

— Князь Арык! Вы так держите слово?

Внезапно толпа расступилась, пропуская князя. Он перевел яростный взгляд со взъерошенного татарина на Миранду. Она стояла на коленях, обхватив руками огромный живот. Князь опустился рядом и, ко всеобщему удивлению, ласковым жестом откинул с ее лица спутанные волосы. Резким голосом отдал какую-то команду.

Тут же принесли флягу, и он заставил Миранду глотнуть. Горло обожгло огнем, но ей удалось проглотить жидкость.

— А теперь дыши глубже, — сказал он и, когда она пришла в себя, приказал:

— Выкладывай все без утайки!

— Где был Оглы? — спросил он, когда Миранда закончила рассказ.

— Валялся пьяный, — ответила она.

Князь Арык повернулся к Бюри:

— Выясни!

Пока ждали его возвращения, стояла мертвая тишина. Бюри вернулся с Оглы и первым татарином.

— Она права, — сказал он. — Француженка мертва. Ребенок погиб. Эти скоты заставили вас потерпеть убытки.

Князь мрачно оглядел собравшихся воинов.

— Я приказал вам не трогать эту женщину и ее служанку. Вы не только нарушили приказ, но и погубили двух ценнейших рабов — женщину и ее еще не родившееся дитя. Вас обоих ждет смертная казнь. Что касается тебя, Оглы, ты, похоже, больше любишь пить вино. Служба тебе не по душе. Стало быть, правая рука тебе не нужна. Если не сдохнешь от потери крови, можешь следовать за нами в Стамбул. Тимур, ко мне!

От толпы отделился молодой воин.

— Отдаю эту женщину на твое попечение. Знаю, будешь нести службу лучше Оглы.

Он оглядел собравшихся рабов.

— Ей нужна другая служанка. Кто будет за ней ухаживать?

Молодая женщина, назвавшаяся Марфой, поспешно сделала шаг вперед.

— Присмотри за своей госпожой, рабыня!

— Слушаюсь, господин.

Марфа помогла Миранде подняться, но та покачнулась и едва не упала. Тогда Тимур подхватил ее на руки и понес к телеге. Марфа бежала следом. Бережно уложив Миранду, он тотчас же куда-то ушел, а когда вернулся, в руках у него была целая охапка сосновых веток. Он разложил их возле костра. Покопавшись в телеге, куда было свалено награбленное добро, вытащил овчинный тулуп и бросил поверх веток.

Тулуп он накрыл шерстяной портьерой, которая раньше висела в столовой виллы, и перенес Миранду на это мягкое ложе.

— Не думай, что мы все скоты, — сказал он. — Мне стыдно за тех двоих, жаль твою служанку. Знай: ни один волосок не упадет с твоей головы, пока ты находишься под моей охраной.

Он покопался в сумке, висевшей у него на ремне.

— Приготовь своей госпоже чай, — сказал он, вручая Марфе маленький пакетик с какими-то листьями.

Миранда лежала не шелохнувшись и смотрела туда, где совсем недавно сидела Миньон. Тело уже убрали. Миранда заплакала.

— Миранда Томасовна, выпейте чаю. — Марфа помогла сесть и поднесла к губам кружку с горячим сладким напитком.

Миранда сделала несколько глотков и почувствовала, что очень хочет спать. Ребенок в животе успокоился, боль куда-то ушла. Она заснула, и так крепко, что не слышала, как взвыл Оглы, когда ему отсекли руку и обработали культю кипящей смолой, чтобы остановить кровотечение. Не слышала она и вопль ужаса, пронесшийся над лагерем, когда согнали воинов и привели в исполнение приговор над насильниками, Ночью ливень усилился, и утром князь Арык принял решение остаться в пещерах еще на один день. После вчерашней трагедии все притихли.

Миранда проснулась от ужасной боли. Казалось, живот разрывается на части. Начались преждевременные роды. Срок еще не подошел, ребенок должен был родиться не раньше чем через три-четыре недели. Она стиснула зубы и застонала. Молодой татарин тут же вскочил и с жалостью посмотрел на нее.

— Роды начинаются, — хриплым голосом прошептала она. — Среди рабынь есть акушерки. Приведи кого-нибудь.

— Я сама схожу, — вызвалась Марфа. — Приведу Ташу. Она самая лучшая.

И она умчалась прочь.

— Не волнуйся, я с тобой, — успокоил ее татарин и гордо добавил:

— Если потребуется, я могу помочь. Раз сто помогал кобылам!

Миранда едва не расхохоталась, но вовремя спохватилась, ибо Тимур предлагал помощь от чистого сердца.

— Пожалуйста, принеси чаю. Так хочется пить!

Не успел он уйти, как Миранду вновь пронзила острая боль. В этот момент вернулась Марфа в сопровождении коренастой, внушающей доверие женщины. Та деловито сказала:

— Я Таша. Первые роды?

Миранда покачала головой и подняла вверх два пальца. Таша кивнула. Встав на колени, она откинула накидку и осмотрела Миранду.

— Похоже, воды отошли во время сна, — заметила она. — Будешь рожать всухую. — Она осторожно ощупала живот и наконец объявила:

— Головка уже показалась. Сейчас начнутся потуги.

Тимур принес чашку чаю, и Миранда с жадностью осушила ее.

Тимур зашел ей за спину и, опустившись на колени, прижал к ним ее спину. Таша одобрительно кивнула.

— Когда опять начнутся схватки, тужься, — сказала она.

Миранда вспомнила, как рожала сына. Но тогда она не испытывала такой боли. Тем не менее она мужественно выполняла инструкции Таши.

— Девочка! — объявила та наконец.

Миранда услышала слабый крик и тотчас же забылась благодатным сном.

Проснулась она с чувством огромного облегчения. Наконец-то она освободилась от бремени. Теперь нужно лишь собраться с силами — через несколько недель она будет в Стамбуле. Она обязательно убежит и снова будет свободна!

Заплакал младенец. Миранда повернула голову и обнаружила рядом с собой маленький сверток. Ребенок! Ее ребенок!!! Почему же они не забрали его? Ах да, здесь же не ферма… Ну ничего, когда доберутся до города, оставит его с Марфой!

Ребенок снова пискнул, и Миранда притянула к себе девочку и, осторожно распеленав, вгляделась в крошечное личико. Припомнилось, как она впервые разглядывала маленького Тома. Девочка была очаровательная. Совсем крошечная, а уже такая красавица, подумала Миранда. Мягкие как пух волосики отливали серебром. Совсем как у нее или у Луки. Глазки фиолетового цвета, но Миранда сразу же: заметила, что они какие-то странные. Она поводила рукой перед лицом ребенка, но девочка не моргнула. «Неужели слепая?» — с ужасом подумала Миранда. На подбородке виднелась крохотная ямочка. Миранда коснулась пальцем нежной розовой щечки ребенка. Крошка повернула голову. Боже! Огромный багровый кровоподтек…

Миранда вздохнула. Зверский удар насильника все же достиг цели, изуродовал ее ребенка! Она аккуратно запеленала девочку, и только тут до нее дошло, что это и в самом деле ее дочка и отмахнуться от нее она уже не вправе. Хоть и нежеланная, хоть и навязанная ей насильно, но это ее дочь, и сейчас такая же жертва, как и она, ее мать.

Миранда с трудом села и, расстегнув сарафан, приложила девочку к груди. Ребенок зарылся носиком в грудь, но не сделал ни малейшей попытки взять сосок в рот. Тогда Миранда осторожно вставила сосок в крошечный ротик и принялась сцеживать молоко. Внезапно, будто поняв, чего от нее ждут, малютка начала сосать. Слабая улыбка озарила лицо Миранды.

— Вот так, моя хорошая, — приговаривала она по-английски.

Ведь ее дочь — американка! И она снова подумала, что это ее, именно ее дочь!

Подошел князь Арык и присел рядом с ней на корточки, не сводя с Миранды восхищенного взгляда. «Что за удивительная женщина! — подумал он. — На вид хрупкая, как роза, а на самом деле несгибаемая, как сталь».

— Покажи мне ребенка, — попросил он.

Миранда на секунду отняла дочку от груди.

— Какая красивая! — восхищенно заметил он. — Но акушерка говорит, что она не выживет. Не трать силы. Лучше оставь здесь, когда двинемся в путь. Так будет гуманнее.

Глаза Миранды яростно блеснули.

— Моя девочка ослепла от удара мерзавца. Но она будет жить…

Будет!

Князь пожал плечами.

— Погода проясняется, — заметил он. — Завтра тронемся в путь. Разрешаю тебе несколько дней ехать в повозке, пока не окрепнешь и не наберешься сил.

Он поспешно ушел.

— Спасибо, — запоздало поблагодарила Миранда.

Остаток дня она то дремала, то кормила ребенка. Марфа принесла кружку наваристого бульона.

— Тимур дал кусок телятины. Я несколько часов варила ее с зеленью и диким луком, — похвасталась она.

Миранда отпила глоток.

— Вкусно! Спасибо, Марфа. Я такая голодная. Может, раздобудешь несколько кусков мяса, только самого постного?

Марфе удалось сделать гораздо больше. Помимо мяса, она принесла чашку земляники. Миранда съела все без остатка. Она уже окрепла и пару раз совершала короткие прогулки, опираясь на плечо Тимура.

За час до рассвета она проснулась накормить ребенка.

Девочка была бледная и, казалось, едва дышала. В порыве материнских чувств Миранда прижала дочку к груди и стала нежно баюкать ее.

— Я не дам тебе умереть! Не дам! — повторяла она.

Тимур освободил для Миранды в телеге целый угол. Он нарезал сосновых веток и устроил удобную постель. И вновь дни потекли по заведенному распорядку.

Миранда не теряла счет дням. Татары совершили набег пятого мая. Родила она тринадцать дней спустя. Значит, день рождения девочки — восемнадцатое мая. Прошло еще десять дней. До Стамбула оставалось две недели пути. Миранда окрепла уже настолько, что могла идти весь день, прижимая к себе крохотный сверток. Малышка не прибавляла в весе и совсем не плакала. Это ее беспокоило.

Она часто думала о сыне. Ему уже год и месяц. Как он, что с ним? Бросила его, оставила, как когда-то Джаред ее саму. Ну что же делать, размышляла она. Воссоединятся и все начнут сначала. И поспешно поправилась — если начнут, конечно…

И однажды вечером они увидели на горизонте очертания величественного города. Восточный Рим, Константинополь, Стамбул…

Городские ворота оказались на замке. Татары расположились на ночлег у древних стен. Князь Арык объявил, что утром рабов поведут продавать на самый лучший невольничий рынок.

В душу Миранды закрались сомнения. Под покровом темноты она подошла совсем близко к костру, у которого сидел князь Арык.

Она за время пути научилась понимать тюркский язык. Немножко, чуть-чуть, но вполне достаточно, чтобы ухватить главную мысль. Она ожидала, что Арык и Бюри непременно станут обсуждать планы на завтра. Именно так и получилось.

— Прошу прощения, — сказал Бюри, вынырнув из темноты и подходя к костру.

— Слушаю тебя, — ответил вполголоса князь Арык.

— Я насчет нашей англичанки. По-прежнему не спускать с нее глаз?

— Не нужно! Пусть Думает, будто в английском посольстве будем просить за нее какой-то там выкуп. Она поверила нам, и ладно. Завтра увидимся с Мохаммедом-заде, ударим по рукам, продадим рабынь и про нее поговорим. Попрошу его найти богатого покупателя. А потом предложим этой знатной чистюле помыться в турецкой баньке, одурманим опием, чтобы не брыкалась, и отдадим новому хозяину. Думаю, за такую красавицу, да еще с девчонкой, можно будет выручить приличную сумму.

Бюри согласно кивнул.

Так-так! Придется бежать прямо сегодня, подумала Миранда.

Вряд ли представится более благоприятная возможность. Миранда решила выждать, когда все улягутся и угомонятся.

Стараясь не шуметь, она подошла к подводе, рядом с которой сидели Тимур и Марфа.

Миранда заметила, что последние несколько дней они были целиком поглощены друг другом. Она решила, что молодой татарин задумал выкупить невзрачную, но удивительно добрую девушку, а потом взять ее в жены. Она была совершенно уверена: исчезни она сегодня вечером, они и внимания не обратят.

Сначала Миранда села возле костра и стала укачивать ребенка.

На ее счастье, девочка почти никогда не плакала. Значит, с этой стороны опасаться было нечего. Миранда, конечно, догадывалась, что ребенок глухонемой, но запрещала себе думать об этом. Лучше уж считать, что девочка очень слабенькая. Так спокойнее, решила для себя Миранда.

Покончив с кормлением, она перепеленала ребенка и огляделась.

Было тихо. Через час, удостоверившись, что все спят, она неслышно скрылась в тень.

Она решила сначала обойти их лагерь стороной и только потом пробираться к городским воротам.

Из-за туч показался молодой месяц. Стало светло. Она быстро вышла на широкую дорогу и скоро подошла к небольшой площади.

Натянув на голову капюшон накидки, она приблизилась к воротам, опустилась на землю и прислонилась к стене. Теперь, когда лицо было скрыто от посторонних глаз, она могла и вздремнуть.

Ранним утром Миранда проснулась от шума подъезжающих повозок. Покормив и перепеленав ребенка, она присоединилась к толпе, ожидавшей, когда откроют ворота.

На востоке медленно вставало солнце, простирая над городом золотистые персты. На минаретах муллы восхваляли Аллаха за дарованный людям новый день, заунывным гортанным клекотом созывая правоверных на молитву. Многие распростерлись ниц, совершая утренний намаз. Миранда, не желая выделяться, последовала их примеру. Потом ворота со скрипом открылись, и толпа хлынула в город.

Миранда шла опустив глаза. Нижняя часть ее лица была прикрыта черной чадрой, которую она соорудила из сарафана. На голову она натянула капюшон. В этом наряде она ничем не отличалась от сотен других женщин.

Она понятия не имела, где находится, но понимала, что должна добраться до английского посольства как можно быстрее, пока князь Арык не сообразил, куда она сбежала, и не бросился в погоню.

Миранда шла, внимательно глядя по сторонам. Она рассчитывала увидеть какую-нибудь модную лавку, хозяин которой понимал бы французский. Наконец взгляд ее упал на ювелирную витрину, и она смело распахнула дверь.

— А ну-ка ты, женщина! Убирайся, пока я не позвал полицейского! Здесь не место попрошайкам! — закричал хозяин.

— Прошу вас, сэр, выслушайте меня. Я порядочная женщина, — запричитала Миранда. Она специально говорила на исковерканном французском с сильным акцентом. — Я только хочу спросить, куда мне идти.

Я не из этого города. А в ваш великолепный магазин наверняка захаживают знатные господа. Вот я и подумала, что вы сможете мне помочь.

Ювелир посмотрел на нее уже не так враждебно.

— А куда ты направляешься, женщина?

— Я ищу английское посольство. Мой кузен Али служит там привратником, и меня послали за ним. Наш дедушка умирает. — Она помолчала, делая вид, будто о чем-то задумалась, и продолжила:

— Кроме меня, некого было послать. Все мужчины на работе.

Ювелир понимающе кивнул.

— Я знаю, что английское посольство находится в конце Цветочной улицы рядом со старым ипподромом, но как до него добраться, понятия не имею, — сказала Миранда.

Ювелир самодовольно улыбнулся:

— Улица, на которой находится наш магазин, самая старая улица города. Уж я-то знаю, потому что сам я грек и наша семья живет в этом городе уже тысячу лет.

Он замолчал. Понимая, чего ждет от нее этот самодовольный дурак, Миранда выпучила глаза и благоговейно проговорила:

— Да неужели?

Польщенный ювелир продолжал:

— Пойдешь по улице через весь город и в конце ее увидишь старый ипподром. Не доходя до него, повернешь направо. Посольство будет в самом конце. Оно находится рядом с дворцом султана.

— Спасибо, сэр, — вежливо поблагодарила Миранда и вышла из магазина, стараясь не бежать.

Она покосилась в сторону городских ворот, но погони не обнаружила. Шла по улице, успокаивая себя тем, что никакая опасность ей не грозит. Все женщины на улице были похожи друг на друга как две капли воды. Даже если татары будут выискивать женщину с ребенком, она тоже в безопасности, подумала Миранда.

Девочка тихонько посапывает под накидкой и абсолютно не видна.

За спиной раздался стук копыт. Сердце у Миранды оборвалось.

Но она заставила себя прижаться вместе с остальными прохожими к стене дома. Мимо промчалась группа всадников в красных и зеленых плащах.

— Черт бы побрал эту стражу! — пробормотал стоявший рядом мужчина, и Миранда вздохнула с облегчением. Как же она испугалась! Даже спина взмокла. Все бы отдала за горячую ванну! С тех пор как татары напали на ферму, прошло пять с половиной недель, и все это время ей ни разу не удавалось помыться. Она все шла и шла вперед, но, несмотря на то что сердце сжималось от страха и нужно было спешить, с любопытством посматривала по сторонам.

Шум на улице стоял невообразимый. Каждый, похоже, старался перекричать другого. Звучал разноязыкий говор. По обеим сторонам улицы располагались крупные магазины и мелкие лавчонки. Каких товаров тут только не было! Все, что душе угодно! Но самое удивительное зрелище представляли базары, где можно было купить все — от рыбы до древних икон. Жара усиливалась, и отовсюду доносились самые разнообразные запахи — корицы, гвоздики, мускатного ореха и других пряностей, дыни, черешни, хлеба, левкоев, сирени, лилий и роз.

Постепенно шикарных магазинов становилось все меньше, все больше появлялось мелких лавчонок. Она поняла, что приближается к цели. Только бы татары не настигли! Наконец Миранда увидела старый ипподром, приспособленный теперь под рынок. Названия улиц были написаны по-арабски и по-французски. Наконец-то!.. Цветочная улица. Миранда осторожно обернулась — погони нет, посмотрела вперед — ни души — и быстро пошла по улице. Дойдя почти до самого конца, она увидела то, что искала: черные железные ворота в белой стене, по обеим сторонам — бронзовые таблички, на трех языках извещающие, что это посольство его величества.

Подойдя к ним, Миранда решительно дернула за шнур звонка, и тут же, как чертик из табакерки, из будки выскочил привратник.

Бросив на нее беглый взгляд, он закричал:

— Убирайся отсюда, мерзкая попрошайка!

Миранда не поняла его слов, но тон был достаточно красноречив. Сорвав с лица чадру, она отбросила назад капюшон и закричала:

— Я англичанка! Леди Миранда Данхем! Впустите меня! За мной гонятся татары!

Сначала привратник словно окаменел от неожиданности, но потом испугался.

— Ну пожалуйста! — умоляла Миранда. — Меня вот-вот схватят! Я очень богата и щедро вас награжу.

— Так вы не из гарема убежали? — спросил привратник уже более спокойно.

— Нет! Нет! Я говорю правду! Ради Бога, прошу вас! Впустите меня! Клянусь, вы останетесь довольны.

Привратник стал медленно разматывать цепь на воротах.

— Ахмет! Что ты делаешь? — По дорожке к воротам шел какой-то мужчина в форме морского офицера.

— Эта леди утверждает, что она англичанка!

Миранда подняла голову, и внезапно у нее подкосились ноги.

Чтобы не упасть, ей пришлось ухватиться за железные прутья.

— Кит! — закричала она. — Кит Эдмунд! Я Миранда Данхем!

Он недоверчиво уставился на женщину по другую сторону ограды..

— Леди Данхем нет в живых, — сдавленным голосом проговорил он.

— Ты Кристофер Эдмунд, маркиз Уайский! — снова закричала Миранда. — Брат Дариуса… Он любил мою сестру Аманду. Я не умерла! Из реки в Санкт-Петербурге выловили тело другой женщины! Кит, умоляю тебя! Ради Бога, спаси меня! За мной гонятся!

Помнишь, как вез меня с мамой и Амандой из Виндсонга в Англию?

Но Кит смотрел куда-то мимо нее. Он был бледен как мертвец.

— Бог мой! — едва слышно проговорил он и, обернувшись, закричал:

— Мирза! Ко мне! На помощь!

Миранда почувствовала, как руку словно сдавили тисками.

— Я так и думал, моя прекрасная леди, что найду тебя здесь, — прошипел князь Арык и потянул ее за собой. За его спиной храпел конь. — Сегодня же продам тебя, моя прекрасная леди, не сомневайся!

— Кит! — взмолилась Миранда. — Кит, помоги мне! — И, повернувшись к князю, проговорила по-французски:

— Остановитесь, князь Арык! Этот офицер — близкий друг моего мужа. Он меня знает. Он заплатит за меня выкуп.

Князь резко повернул Миранду лицом к себе и со всего маху ударил по щеке.

— Ax ты, сука! Да я за тебя на рынке выручу намного больше, чем этот офицеришка сможет мне дать!

И он потащил ее по улице. Миранда, рванувшись из последних сил, высвободилась и, оставив в руках принца накидку, помчалась так, будто за ней гнался сам дьявол. Она вбежала в ворота, и Ахмет мгновенно захлопнул их и замотал цепью.

Татары взвыли.

— Эта женщина — моя законная добыча! — кричал князь Арык. — Я этого так не оставлю! Дойду до самого султана!

И тогда вперед выступил высокий темноволосый мужчина в развевающемся белом бурнусе. Он распахнул ворота и вышел на улицу.

Татары окружили его.

— Эта женщина — знатная англичанка, — спокойно сказал он. — Вы наверняка завладели ею бесчестным путем.

— Нет ничего бесчестного в том, чтобы совершать набеги на русские поселения, а мы нашли ее среди русских, — возразил князь Арык.

Мужчина улыбнулся, сверкнув глазами.

— Возможно, вы правы! Иногда мне кажется, что Всевышний создал русских специально для этой цели. Но эта женщина не русская. Она англичанка.

— Я могу выручить за нее кучу денег, — заметил князь Арык. — Если я ее отпущу, плакали мои денежки.

— Подставляй руки, татарин! Заплачу тебе по-королевски. Получишь много больше, чем выручил бы на рынке, да еще и комиссионные не нужно платить.

Князь Арык протянул руки ладонями вверх. Мужчина вытащил из просторного белого одеяния замшевый кисет. Развязав его, опрокинул, и на ладони изумленного князя посыпались драгоценные камни: бриллианты, рубины, аметисты, сапфиры, изумруды, топазы и жемчуг. Их было так много, что они не уместились в пригоршне и просыпались на мостовую. Татары бросились их собирать.

Тогда он завязал кисет, в котором осталось больше половины, и убрал в карман.

— Ну что, доволен?

— Благодарю вас, сэр. Могу узнать ваше имя?

— Принц Мирза-хан, — последовал ответ.

— Кузен султана?

— Да. А теперь убирайтесь, пока на вас не спустили собак!

Татары испуганно попятились и, вскочив на коней, умчались прочь. Мирза-хан обернулся и сказал:

— Кит, прикажите подать сюда мой паланкин. Я забираю леди Данхем с собой. Думаю, ей будет приятнее отвечать на вопросы после того, как она отдохнет и придет в себя.

Кит Эдмунд отдал честь и побежал выполнять распоряжение.

Вскоре паланкин был доставлен. Мирза-хан помог Миранде забраться в него, потом сел сам.

— А татары на нас не нападут? — с беспокойством спросила — Миранда.

— Нет, — ответил он. — О™ получили больше, чем жители.

Вы теперь в безопасности.

Они помолчали, потом Миранда сказала:

— Может, мои слова покажутся вам нескромными, но. Бог мой, все бы сейчас отдала за горячую воду и кусок мыла!

— Левкой, — заметил он.

— Что?

— С ароматом левкоя, не так ли?

— Да, — изумленно прошептала она. Как он запомнил такую мелочь, ведь они были едва знакомы.

Миранда смущенно замолчала, и Мирза-хан первым нарушил молчание:

— Это ваш ребенок?

На глаза Миранды навернулись слезы.

— Да. Это моя дочка.

— Возможно, если, конечно, расскажете, что с вами произошло, я смогу вам помочь. Год назад в прессе появилось сообщение о том, что труп леди Данхем выловили из Невы. Вы якобы подверглись нападению грабителей. Поверьте, леди Данхем, вы можете мне доверять.

Она заглянула в его темно-синие глаза и поняла, что это и в самом деле так.

— Вы знаете князя Алексея Черкесского? — спросила она.

— Я о нем слышал, но никогда не встречал. Говорят, нажил состояние, организовав ферму где-то в Крыму. Там разводят рабов, как скот, а потом продают на невольничьих рынках в Стамбуле. — Внезапно он замолчал и посмотрел на нее. — Бог мой! Вы хотите сказать…

Миранда печально кивнула.

— Какой негодяй!

Миранда поведала ему грустную историю.

— Девочка родилась преждевременно. По пути в Стамбул. Она красивая, но, похоже, глухонемая, — закончила она.

— Вы удивительная женщина! — восхищенно сказал принц Мирза.

— Нет, — покачала головой Миранда. — Просто я сумела выжить. Поклялась, что вернусь к мужу и сыну, и я это сделаю!

Джаред скорее всего предпочтет со мной развестись. Позор!.. Ребенок неизвестно от кого! Что же, наверное, он будет прав.

— Вы так сильно его любите?

— Да, — вздохнула Миранда. — Я его люблю.

И она замолчала, погрузившись в свои мысли.

Мирза-хан украдкой поглядывал на нее. Год назад в Санкт-Петербурге он был потрясен необыкновенной красотой и острым умом этой женщины. Тогда, на приеме у английского посла, он был очарован красавицей леди Данхем.

С тех пор как узнал о ее смерти, ему часто снилось ее прекрасное лицо. Когда он просыпался, душа была полна необъяснимой грусти.

Теперь он думал о том, что, наверное, лучше смерть, чем та жизнь, которая ждет ее впереди — серая, беспросветная, лишенная радости и любви. Она так молода и так прекрасна! И жить без любви?

Суровые испытания, сквозь которые она прошла, конечно, отразились на ней. Хоть дух ее и остался несломленным, но что-то в ней изменилось. Впрочем, об этом он поразмыслит как-нибудь потом…

— Я живу по законам Востока, леди Данхем. Надеюсь, вы не будете шокированы тем, что у меня гарем?

Миранда покачала головой.

— Нет, конечно. У вас есть дети?

— Нет, — грустно сказал он.

— Я вас обидела, Мирза-хан?

— Ну что вы! — поспешил он ее успокоить. — Не стану скрывать от вас мою историю. Она известна всем. Мальчишкой я много времени проводил во дворце покойного султана Абдулхамита, деда по материнской линии. У турков принято, что трон наследует старший мужчина, но не обязательно старший сын. Я, хвала Аллаху, не был старшим. Претендентов на трон было несколько, и все — мои двоюродные братья. Селим, мой лучший друг и одногодок, Мустафа и малыш Махмуд. Мать Мустафы была женщиной честолюбивой. Она пыталась отравить меня и Селима, но его матери удалось нас спасти. У бедного Селима после этого родились две дочери, а меня Всевышний лишил и этого счастья. Отец пришел в ярость: я ведь был его наследником. Но мать, восхитительная женщина, напомнила отцу, что у него, кроме меня, четверо сыновей.

Старший теперь наследник отца, а я живу не с ними, в диких горах, а в прекрасном цивилизованном городе. Так что, леди Данхем, из несчастья можно извлечь какую-то пользу.

— Зовите меня Мирандой, Мирза-хан, — сказала она, и впервые на ее лице появилась улыбка.

— Миранда в переводе с греческого означает «восхитительная», — улыбнулся он в ответ. — Я преклоняюсь перед вами. Ни одна женщина не вынесла бы тех испытаний, что выпали на вашу долю.

— Я не похожа на других женщин. Мирза-хан, — гордо сказала Миранда. — Думаю, перевод неточен. Я — непокорная.

Часть IV. СТАМБУЛ. 1814

Глава 14

Небольшой загородный дворец Мирзы-хана стоял на берегу Босфора, откуда открывался живописный вид на азиатское побережье и минареты Стамбула.

Здание было построено несколько столетий назад, еще во времена расцвета Эллады. Предание гласило, будто здесь когда-то жила византийская княгиня и ее царственный супруг. Дворец неоднократно перестраивался, последний раз лет пятнадцать назад, перед тем как его купил Мирза-хан.

Три здания из мрамора кремового цвета, крытые красной черепицей, образовывали элегантный дворцово-парковый ансамбль. Апартаменты Мирзы-хана располагались в центре, на вилле — так называли здание посередине, — она выходила на море и была украшена классическим античным портиком с колоннами из розового мрамора с красными прожилками. Справа находился гарем, слева — рабочее помещение для приемов, визитов и прочих мероприятий.

Территория была спланирована по классическим канонам: каждое из трех зданий утопало в пышной зелени собственного сада — вилла Мирзы-хана, гарем и рабочее помещение как бы не соприкасались.

Попасть во владения Мирзы-хана можно было только через ворота в садовой ограде за рабочим помещением, так что визитеры, просители и прочий люд не беспокоили домочадцев и покой не нарушали.

Мирза-хан был снисходительным, но властным хозяином — его жены хорошо усвоили основное его требование: предоставляемая им свобода предусматривает неукоснительное соблюдение добродетели.

Сразу по прибытии Мирза-хан провел Миранду на женскую половину и представил ей смуглого коротышку-толстяка с блестящими глазками-маслинами.

— Миранда, это Али-Али, мой главный евнух. Он проследит, чтобы исполнялись все твои желания.

Перейдя на скороговорку турецкого языка, Мирза-хан быстро изложил евнуху историю Миранды, — Али-Али, запомни, — добавил он, — никто не должен знать о существовании ребенка. Даже капитан Эдмунд. На родине этой женщины внебрачный ребенок покрывает мать несмываемым позором, даже если она вовсе не виновата в том, что понесла и родила.

— Судьба наша не в нашей власти, — возразил мудрый Али-Али. — Эта женщина не должна отвечать за то, что произошло не по ее вине.

— И тем не менее все отвернутся от нее!

— О европейцы! — вздохнул евнух. — Странный, непонятный народ! Посмотрите на их мужчин — они открыто прелюбодействуют с чужими женами и падшими грешницами. А когда добродетельная женщина становится жертвой насилия — ее осуждают. Нет, этого я не могу понять!

— Старина, признаюсь, я и сам понимаю здесь не больше твоего.

— А вам она нравится, — заметил Али-Али.

— Да, — улыбнулся Мирза-хан, — нравится. — Он обернулся к Миранде и, перейдя на английский, сказал:

— Я все объяснил Али-Али. Надеюсь, нам удастся скрыть факт существования твоей дочки.

Думаю, капитан Эдмунд останется в неведении. А сплетни и слухи в Лондоне улягутся тотчас после счастливого возвращения домой. Мы непременно придумаем, каким образом переправить тебя в Лондон. А пока, кроме Али-Али и моих женщин, никто не должен ничего знать о ребенке. Уверен, что капитан Эдмунд ничего не заметил.

— А что мне сказать ему?

— Только то, что тебя похитили по приказу князя Черкесского и тайно доставили на его виллу в Крыму и что сам он так и не успел туда приехать. А татары, напавшие на поместье Черкесского, привезли вместе с другими пленниками в Стамбул, чтобы продать в рабство, но тебе удалось бежать… Вот и все — просто и вполне правдоподобно. А теперь я оставляю тебя с Али-Али. Увидимся позже, когда приедет Кит.

Следом за евнухом Миранда прошла через сад на женскую половину и очутилась в светлой уютной гостиной. Стены были затянуты прелестным шелком — яркий цветочный узор на жемчужно-сером фоне. Паркет из орехового дерева покрывали толстенные голубые, розовые и золотистые ковры. В самом центре комнаты весело журчал трехъярусный фонтан из ракушечника. Сверкающие струи падали в прохладный бассейн, выложенный бледно-голубой глазурованной плиткой.

В комнате находились несколько женщин поразительной красоты.

Две, склонившись над пяльцами, вышивали, одна наигрывала нежную мелодию на клавикордах, другая читала, а еще одна старательно покрывала лаком ногти на ногах. Когда Миранда вошла в комнату, женщины взглянули на нее дружелюбно, хотя и не без удивления.

— Благородные дамы, у нас гостья, — обратился к ним Али-Али высоким тонким голосом. Та, которая читала, отложила книгу, встала и с улыбкой подошла к Миранде.

— Али-Али, кто она? — Ее глубокий голос прозвучал удивительно мелодично.

Миранда будто онемела. Застыла, не в силах отвести глаз от этой женщины, и совершенно не к месту улыбалась. Перед ней стояла ослепительная красавица: длинные иссиня-черные волосы грозовым облаком окружали тонкий стан, ее кожа своей нежностью могла поспорить с кремовыми лепестками гардении, а огромные зеленые глаза сверкали ярче изумрудов. Ей, должно быть, не меньше тридцати, подумала Миранда, но необыкновенно хороша! Не только ее лицо прекрасно, но и фигура просто великолепна.

— Меня зовут Турхан, — сказала та, улыбнувшись.

— Она любимица Мирзы-хана, — объяснил Али-Али Миранде. — Столько лет рядом с ним! Другие приходят и уходят, а Турхан остается.

— Я для моего господина все равно что любимые старые шлепанцы. Удобные, знакомые…

Старый евнух ласково улыбнулся.

— Он любит тебя — ты даришь ему счастье. — Согнав улыбку с лица, Али-Али сказал:

— Эта женщина — гостья нашего господина. Слишком много страданий выпало на ее долю. Пока не придумают, каким образом переправить ее на родину, она поживет с нами.

— Как вас зовут? — спросила Турхан.

— Миранда. Если можно… я бы хотела принять ванну. Настоящую, горяченную!.. Представляете, полтора месяца назад меня похитили татары, и все это время ни капли горячей воды.

Турхан удивленно подняла брови, а в ее глазах Миранда прочла искреннее сочувствие.

— Боже, какое несчастье! — воскликнула та. — Сафия, Гюзель! Идите сюда! Помогите нашей гостье, она хочет принять ванну.

Турхан протянула руку к бурнусу, которым Мирза-хан укутал плечи Миранды. Откинув полу, она в изумлении уставилась на ребенка на перевязи у груди Миранды.

— Ребеночек… — Глубокая нежность переполняла голос Турхан. — Ребенок… — повторила она.

В тот же миг женщины столпились вокруг Миранды, щебеча и улыбаясь. Они дотрагивались до девочки, пытались привлечь ее внимание ласковыми словами и нежным воркованием.

— Какая красавица! — воскликнула одна из женщин. — Как ее зовут?

— Никак, — тихо ответила Миранда.

Встретившись глазами с Турхан, она прочла в них столько сострадания, что непременно разрыдалась бы… если бы могла плакать.

— Идите, Миранда. Я позабочусь о девочке.

— Я должна сначала покормить ее. Малышка на редкость терпелива, но она ничего не ела с самого утра.

Кивнув в знак согласия, Турхан подождала, пока ребенок насытится, а затем взяла девочку из рук матери и быстро вышла из комнаты.

Миранда, вздохнув, прошла в ванную вслед за Сафией и Гюзель.

— Сожгите эти тряпки, — с отвращением сказала она, сбросив одежду. — Лучше буду ходить голой, но это не надену. И туфли тоже. Я сносила их до дыр.

Приняв ванну, Миранда переоделась в бледно-зеленые восточные шаровары и длинную юбку в тон с высоким разрезом. Сверху надела рубаху с длинными рукавами, обшитую по подолу и вороту золотой тесьмой. Глубокий вырез не открывал взорам больше, чем дозволено, — роль стража скромности выполняла тончайшая кремовая шемизетка. Рабыня обернула вокруг бедер Миранды шаль с изумительной вышивкой и завязала на боку узлом, а ярко-зеленый бурнус без рукавов, отороченный расшитой жемчугом бархатной лентой, довершил экзотический наряд. Чудесные серебристые волосы Миранды, перехваченные темно-зеленой бархатной лентой с жемчужинами, свободно падали на плечи.

— Вы настоящая красавица! — воскликнула Турхан, входя в комнату. — Приехал капитан Эдмунд. Он ждет вас в большой гостиной.

Молодой маркиз Уайский, выглядевший особенно элегантно в сине-золотой морской форме, стоял у окна, беседуя с Мирзой-ханом. Когда женщины вошли а комнату, его простодушные голубые глаза широко распахнулись.

— Миранда! Боже мой, Миранда… Неужели это ты?!

— Да, Кит! Это действительно я.

Миранда удобно устроилась на шелковом диване, а Турхан отошла в глубь комнаты, чтобы не мешать разговору и не показаться навязчивой.

— Твоя сестра все это время уверяла нас, что ты жива. А близкие думали, что перенесенное горе слегка помрачило ее рассудок.

Ей никто не верил.

Миранда улыбнулась:

— Манди и я, мы всегда чувствуем, если с одной из нас что-то неладное… Это, конечно, трудно объяснить, но это так. А как там Джаред? А мой сын? С ними все в порядке?

— О твоем мальчике я знаю лишь то, что он сейчас в Суинфорд-Холле. Там и сынишка твоей сестры. Лорд Данхем… у него все хорошо.

Киту пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы голос прозвучал спокойно. Разве мог он сказать Миранде о леди Белинде де Винтер?! Ливия, дочь старшей сестры Кита, Августы, в этом сезоне выезжала впервые и была в курсе всех слухов и кривотолков. Она-то и сообщила матери, будто Белинда де Винтер получает знаки особой благосклонности со стороны Джареда Данхема. Боже мой, подумал Кит, какая ирония судьбы! Голос Миранды вывел его из задумчивости.

— Увези меня в Англию на своем корабле!

— Миранда, дорогая, к сожалению, не смогу. Понимаешь, я больше не частное лицо. Я капитан королевского флота на службе его величества. Я не имею права брать на борт британских лиц без официального разрешения. Мы отплываем в Англию сегодня вечером. Я сразу же сообщу лорду Данхему, что ты жива и здорова.

— А мне что делать? Оставаться здесь?

— Мне кажется, — мягко заметил Мирза-хан, — что после всех испытаний, выпавших на твою долю, самое лучшее сейчас — немного отдохнуть и набраться сил.

— Возможно, вы оба правы, — кротко согласилась Миранда, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

— Миранда, о каких испытаниях речь? — растерянно переспросил Кит. Смутившись, он покраснел до корней волос.

Она мягко коснулась его руки.

— Кит, все не так страшно, — медленно проговорила Миранда, пытаясь припомнить легенду — плод фантазии Мирзы. — Поехала я в Санкт-Петербург к Джареду. Мы собирались вместе отправиться домой. Как бы второй медовый месяц, понимаешь? И вот там меня увидел князь Черкесский… Думаю, он просто шизофреник. Похитил меня и отправил в свое имение. Это где-то в Крыму. Я была все время в беспамятстве. А охранял меня крепостной Черкесского по имени Саша. Он-то и объяснил, что меня привезли туда развлекать и ублажать князя… Не могу сказать, что со мной плохо обращались.

Нет, меня даже баловали. Черкесского я больше никогда не видела.

Я жила на вилле в Крыму, а он там так и не появился. И вот проходит несколько недель, и на владения князя совершают набег татары. Вывозят оттуда всех женщин и детей, намереваясь продать в рабство в Стамбуле. Теперь я гостья Мирзы-хана и больше всего на свете хочу вернуться домой, к моей семье. Господи, Кит, неужели никак не можешь взять меня с собой? Нельзя ли как-нибудь получить это разрешение?

— К великому моему сожалению, невозможно.

— Ну что ж! Видно, придется мне здесь век вековать, — вздохнула Миранда. Поняв, что это прозвучало бестактно, она быстро добавила; — И целый век с радостью благодарить Мирзу-хана за гостеприимство.

— А что передать мужу?

Миранда задумалась. Прошел целый год, а к тому времени, когда она сможет вернуться домой, они с ним будут в разлуке… уже более двух лет. Что передать мужу? Легко сказать… Если суждено когда-нибудь воссоединиться, вот тогда Джаред выслушает ее исповедь, решила Миранда.

— Передай на словах, что я его люблю, — сказала она тихо и поднялась с дивана. — Кит, я так измучена! Мирза-хан был просто сражен, когда узнал, что всю дорогу из Крыма я прошла пешком.

— Пешком?! — Кит был потрясен. — Миранда, это же невероятно! Такие маленькие ножки… и такие мучения.

— Они теперь почти на размер больше… — Грустно улыбнувшись, Миранда поцеловала Кита. — Ну, с Богом, Кит! Нигде не задерживайся! Поторапливайся… Ах как я хочу домой, к Джареду, к сыну! В Виндсонг…

.Ночью капитан Эдмунд долго стоял на палубе, глядя на удаляющиеся огни Стамбула, и думал о том, как сообщит Джареду известие о чудесном спасении его очаровательной жены.

Может, есть смысл сначала обратиться к лорду Суинфорду? Нет!

Уж если кому и следует сообщить в первую очередь, то, уж конечно, леди Суинфорд. Аманда даже перед лицом неопровержимых фактов не хотела верить в то, что ее сестра погибла. Все это время она упорно отказывалась носить траур по Миранде. Однажды Кит сам стал свидетелем весьма любопытной сцены. На великосветском балу одна из вечно брюзжащих матрон позволила себе публично осудить не только яркий наряд Аманды, но и то, что она вообще смеет выезжать в свет. Юная леди Суинфорд вежливо выслушала упреки, а потом ответила спокойным нежным голосом:

— Я не верю, что моя сестра погибла. А потом, она первая была бы против, чтобы я носила траур. Миранда прекрасно знает, что мне не идут ни черный, ни фиолетовый. Эти цвета придают моей коже желтоватый оттенок.

Старуха задохнулась от возмущения.

— Да она просто тронулась умом! — пробормотала она. — Хорошо хоть лорду Суинфорду успела наследника родить!

Адриан Суинфорд, узнав про выходку Аманды, вышел из себя.

Кристоферу Эдмунду редко доводилось видеть молодого лорда в таком гневе.

— Почему ты отказываешься признать правду? — резко спросил он.

— Потому что это не правда, — упрямо стояла на своем Аманда, — я знаю, что говорю. Моя сестра жива. Я чувствую это, и все.

Кстати, — она посмотрела в упор на Джареда, стоявшего возле Белинды де Винтер, и ее высокий голос прозвучал особенно выразительно:

— Всякая молодая особа, появляющаяся в обществе женатого мужчины, явно рискует своей репутацией.

Адриан Суинфорд подхватил жену под руку и буквально потащил ее волоком через бальный зал. Но звонкий голос Аманды вновь донесся до гостей:

— Поаккуратнее, милорд! Прошу вас. Я снова беременна, и вам это известно.

Княгиня Дарья де Ливен переглянулась с леди Эмили Коупер, и, не в силах больше сдерживаться, обе дамы залились безудержным хохотом. Никто никогда не видел, чтобы эти почтеннейшие леди — оплот светского общества и строгие блюстительницы благопристойности — смеялись до неприличия громко.

— Ну и умора! — простонала Эмили Коупер, вытирая глаза крохотным кусочком батиста с присборенным кружевным краем. — Если бы наша дорогая Миранда вернулась, я бы на глазах у всех пустилась в пляс. — Тут она слегка понизила голос. — Как вы думаете, Дарья, неужели в словах Аманды действительно что-то есть?

Княгиня лишь слегка пожала плечами.

— Вы, англичане, слишком неохотно доверяете самым искренним чувствам. Я слышала, будто близнецы действительно наделены особой восприимчивостью относительно друг друга. Так что вполне возможно, Миранда и впрямь жива.

— Где же она в таком случае?!

Княгиня вновь пожала плечами:

— Этого никто не знает, но на ее месте я бы поспешила домой.

У Белинды де Винтер самые серьезные намерения в отношении лорда Данхема.

Белинда де Винтер была настолько уверена в том, что к концу сезона Джаред сделает ей предложение, что даже решилась рискнуть своей репутацией, чего никогда не позволяла себе раньше. Она задумала соблазнить Джареда. Естественно, она решила подать это под соусом, будто она жертва его страсти. Всем известно, что подготовленный экспромт требует тщательной отработки. Она готовилась основательно. Удобный случай не заставил себя ждать.

Белинда собиралась поехать за город на пикник в компании молодых людей высшего общества. Она пригласила с собой Джареда, но он, как она и предполагала, отказался. Джаред считал себя чересчур старым для подобных мероприятий. Притворившись обиженной, Белинда так очаровательно надула губки, что Джаред не мог не рассмеяться.

— Ну право же, Белинда! Неужели это так много значит для вас? Действительно хотите тащиться за город, сидеть на влажной траве?

Она грустно вздохнула.

— Наверное, я кажусь вам странной, милорд, но я не могу привыкнуть к городской жизни. Лондон прекрасен, он удивителен, но я… я так скучаю по дому. Джаред, знаете, в этом году я впервые не собирала первоцветы и колокольчики. Я так люблю смотреть на эти нежные скромные цветы, еще влажные от прохладной майской росы…

Боже, как я люблю природу!

— В таком случае простите меня, дорогая, я не знал этого!

— Но может быть, мы устроим свой пикник? — простодушно предложила Белинда.

— Дитя мое, что вы такое говорите! — воскликнул Джаред.

— Прошу вас! Об этом никто не узнает! — Белинда просительно смотрела в глаза лорда Данхема. — Пожалуйста! Вы же все равно обещали поехать со мной кататься. Ну что тут такого? Ваша кухарка приготовит корзинку с провизией, я скажу тете, что вы изъявили желание помочь мне сделать кое-какие покупки, а сами поедем загород.

Напрасно рассудок убеждал Джареда отказаться от этой затеи. Белинда была настолько прелестна в своей настойчивости, что ему вдруг захотелось стать дерзким и безрассудным. Джаред никогда раньше не целовал ее, но сейчас, наклонившись, коснулся губами ее губ.

— У вас слишком веские доводы, шалунья! — улыбнулся он. — Хорошо, я согласен. Пикник так пикник!

Ясным майским утром они выехали из Лондона, держа путь к выбранному Джаредом очаровательному местечку, приблизительно километрах в десяти от города.

Всю дорогу Белинда весело щебетала, умело изображая восторженную наивность. Глядя на нее, мог ли кто-нибудь сомневаться в ее чистоте и невинности! Белинда сексуально созрела лет в одиннадцать, а уже в двенадцать рассталась с девственностью, однако она была слишком ловка, чтобы бросать тень на свою добродетель. Выбирала себе в любовники представителей низших классов, которые прекрасно знали: стоит им похвастаться своими успехами, как тут же придется иметь дело с правосудием. Кроме того, этих людей можно было легко спровадить с глаз долой. Единственным мужчиной ее круга был герцог Нортгемптон. Она знала, что он, естественно, никому ничего не скажет. Так что ее репутация была безупречна.

Уединенное место, выбранное Джаредом для пикника, было по, истине очаровательно. Они расположились на самом краю густого луга, заросшего ромашками. Внизу, в тени серебристых ив, весело журчал прозрачный ручеек. Привязав лошадей, Джаред помог Белинде выйти из коляски и достал из-под сиденья корзинку с провизией. Белинда расстелила на траве плед.

— Джаред, — прерывисто вздохнула она, — здесь так мило!

Какая славная девочка, подумал Джаред, ласково улыбаясь ей.

Такая миниатюрная, на целую ладонь ниже Миранды! Джаред чувствовал себя огромным и неуклюжим рядом с ней.

— Белинда, я искренне рад, если сумел доставить вам удовольствие.

— Мне доставляет удовольствие все, что вы делаете, — тихо ответила она, смущенно опуская синие глаза.

— Спасибо, дорогая! — Джаред был искренне тронут ее стеснительностью.

Белинда вспыхнула и, стараясь перевести разговор в другое русло, спросила:

— Не пора ли перекусить?

Она уселась на плед и принялась выкладывать содержимое корзинки, приветствуя каждое лакомство возгласами восторга и восхищения. Здесь были крошечные сандвичи с огурцом и беконом, маленькие пирожки с мясом, крылышки цыпленка в тесте, пирожные с клубникой, ранние вишни из Франции и огромная бутылка с лимонадом.

— Все прекрасно, кроме одной вещи, — сказала она, когда корзинка опустела.

— Что же это? — удивился Джаред. Он был уверен, что ничего не забыл.

— Чтобы наше угощение не перегрелось на солнце, надо прикрыть его листьями папоротника. Думаю, он должен расти где-то около воды, возможно, под этими деревьями. Не могли бы вы принести несколько листьев?

— Разумеется, дорогая…

Как только он ушел, Белинда схватила бутылку с лимонадом.

Быстро откупорив ее, она наполнила доверху два изящных серебряных стаканчика. Потом достала из-за лифа платья маленький бумажный пакетик и осторожно всыпала его содержимое в один из стаканов Мелкий белый порошок растворился почти мгновенно. Белинда огляделась, чтобы убедиться, что ее никто не видел, и торжествующе улыбнулась. В бумажном пакетике был сильнейший стимулятор. Джаред выпьет свой лимонад, и его чувства выйдут из-под контроля, размышляла она. Джаред будет святым, если не тронет ее. Он захочет овладеть ею, а она для виду изобразит растерянность, но позволит этому совершиться. В кармане накидки у Белинды был припасен пакетик с куриной кровью, которой она собиралась испачкать свои бедра в доказательство только что утраченной невинности.

Белинда вовсе не думала, будто он сразу же сделает ей предложение. Так поступил бы неопытный глупый мальчишка, но не зрелый мужчина. Она в этих нюансах разбиралась. Джареду, конечно, потребуется время, чтобы все тщательно взвесить, а она благородно примет на себя всю вину за случившееся, но не позволит ему больше ничего, чтобы не показаться слишком доступной. Сладкий вкус запретного плода должен лишь возбудить аппетит Джареда, и не более того! Несмотря на молодость, Белинда била прямой наводкой. К концу сезона он уже будет просить ее руки.

— Вы так мило улыбаетесь. — Джаред опустился на плед рядом с ней, протягивая охапку прохладных зеленых листьев. — Что-нибудь приятное?

— Я так счастлива сейчас! — сказала она, доверчиво глядя ему в глаза.

Джаред был растроган. Как она мила, как невинна! Совсем не похожа на Миранду. Белинда — сама нежность и очарование. Уж она-то никогда не оставила бы своего ребенка, безрассудно бросившись на поиски мужа, который строго-настрого запретил ей покидать Англию. Нет, Белинда была бы послушна и терпелива! Она бы не разбила его сердце.

— Возьмите сандвич, милорд. — Изящная ручка протягивала ему фарфоровую тарелку.

Некоторое время они ели в молчании. Впервые за все это время Джаред чувствовал себя совершенно расслабленным. Девочка действительно очень мила! Ее гордую стройную шею и соблазнительную юную грудь выгодно подчеркивало скромное муслиновое платьице с розовыми цветочками. Неожиданно ее округлая нежная грудь оказалась прямо перед его глазами. Белинда наклонилась, чтобы долить лимонада в его стакан, и Джаред с удивлением понял, что жадно смотрит в вырез ее платья, прямо на большие розовые соски. И этот взгляд тут же отозвался сладкой тянущей болью внизу живота.

Джаред даже испугался. До этого он почти не испытывал нужды в женщинах. Почему же сегодня эта девочка так взволновала его?

— Сегодня день как по заказу. Очень тепло для мая, — беспечно проговорила Белинда. — Я сейчас растаю от жары.

Она наклонилась к Джареду. Ее белоснежные плечи и грудь были теперь совсем близко. Не отдавая себе отчета в том, что делает, Джаред обвил рукой ее талию и прижался губами к полному белому плечу.

— Ой-ой-ой… — тихо воскликнула Белинда, — Вы не должны этого делать, милорд.

— Белинда, неужели вы откажете мне в поцелуе? — страстно прошептал Джаред.

— Вам я разрешаю целовать меня только в губы, — с детской серьезностью заявила она. — Хотя и это, должно быть, очень неприлично. Но если не сочтете меня вульгарной, пожалуйста, поцелуйте так, как вчера!

Боже, как она невинна! Джаред нежно обнял ее и поцеловал в губы. Белинда не торопилась высвободиться из его объятий — торжествуя, она дарила Джареду поцелуй за поцелуем, умело притворяясь неопытной и непритворно возбуждаясь от прикосновений его бархатного языка. Руки Джареда заскользили по ее груди. Белинда слабо запротестовала, хотя все ее существо было преисполнено победного ликования. Ее план удался — порошок действовал, Джаред сгорал от вожделения. Белинда едва сдерживала смех.

Джаред уже освободил из корсажа ее полную грудь — он мял и осыпал ее поцелуями, жадно вдыхая запах ее кожи, ее любимых духов, источающих аромат ландышей. Она протестующе пискнула и попыталась оттолкнуть его, но остановить Джареда было уже невозможно.

Дрожа от возбуждения, он задрал ее платье и стал срывать с нее белье, бессвязно бормоча, как пьяный.

— Позволь мне, Белинда! Дай мне любить тебя, дорогая! О Господи, как ты нежна!

— Джаред, вы не должны! Я не могу поверить, что вы отважитесь на такое. Вы погубите меня!

Все шло как по маслу — даже лучше, чем она предполагала.

Белинда едва успела вытащить из кармана пакетик с кровью, как Джаред вошел в нее. Она притворно взвизгнула, но он закрыл ей рот страстным поцелуем.

Белинда бешено извивалась под сильным телом Джареда. Он думал, что она отчаянно пытается спасти свою невинность, но она лишь старалась просунуть руку между ног, чтобы раздавить пакетик и перепачкаться в крови. Наконец ей это удалось. И вот тогда она разрыдалась, всхлипывая, как обиженный ребенок. Ее стенания могли заставить раскаяться даже каменное сердце.

Джаред пытался успокоить ее, осыпая ласковыми поцелуями и от всего сердца моля о прощении. Белинда, прекрасно справляясь со своей ролью, заливалась горючими слезами, винила себя в происшедшем и умоляла Джареда не покидать ее.

— Только я виновата во всем! И зачем я с вами поехала! Боже, навеки опозорена! Воображаю, что вы сейчас обо мне думаете.

— Думаю, что вы доверчивая и славная девушка. Успокойтесь!

Во всем, что произошло, виноват я один.

— Значит, вы не думаете обо мне плохо? — с надеждой спросила она.

— Как можно? Это я должен опасаться, вдруг вы разочаровались во мне.

— О нет, Джаред! Я никогда, поверьте, никогда не смогу разувериться в вас!

Это доверчивое признание заставило Джареда почувствовать себя отвратительно. Проклятие! Он поступил недостойно, просто ужасно!

Кровь на ее бедрах означала, что он действительно отнял невинность у девушки. Однако в самый решительный момент он не почувствовал препятствия на пути к ее непорочности! Все прошло слишком легко.

Совсем не так, как в первую ночь с Мирандой.

Миранда! Зачем она его покинула? Джаред терзался. Все, только что произошедшее между ним и Белиндой, лишь растравило незажившую рану и вновь мучительно напомнило Джареду о его обожаемой Миранде.

Белинда де Винтер нисколько не сомневалась, что со дня на день Джаред объявит о помолвке. Поэтому, когда однажды утром горничная сообщила ей, что лорд Данхем ждет ее внизу, она была готова к этому.

Свершилось, свершилось! Белинда победно взглянула на свое отражение в зеркале туалетного столика. Герцог и герцогиня могут гордиться ею!

— Мисс, это, должно быть, так волнующе! — суетилась горничная, и Белинда в порыве столь редкого для нее великодушия наградила ее за эти слова шелковым носовым платочком.

— Благодарю вас, миледи! — восторженно воскликнула девушка.

— Пусть он всегда напоминает тебе о моей удаче, — лукаво просила Белинда и поспешила вниз, где ее ждала долгожданная на града за все старания.

Однако внизу она увидела своих опекунов. Лица герцога и герцогини были мрачны. Белинда сделала очаровательный реверанс и молча села напротив герцогини.

— Белинда, дитя мое, — сухо произнесла крестная, — лорд Данхем попросил нашего позволения поговорить с тобой о весьма важном деле.

При таком известии девушка должна выглядеть смущенной, и Белинда застенчиво потупила глазки.

— Да, тетя Софи, — прошептала она.

«Черт побери! — подумала Белинда. — Неужели дядя с тетей не собираются оставить ее наедине с Джаредом?»

По всей видимости, нет… Что ж, это даже к лучшему — чем больше свидетелей, тем надежнее!

Лорд Данхем подошел к Белинде и начал говорить. Но, Боже, о чем это он? Разве эти слова она хотела услышать? Бред какой-то…

— Леди де Винтер, прежде чем распространятся слухи, которые могут повредить вам, я должен сообщить о полученном мною известия. Вчера вечером я узнал, что моя жена, Миранда, жива. Уверен, вы разделяете мою радость. Случилось чудо, но именно сейчас ваша репутация может оказаться под угрозой. Поэтому, мисс, вы должны понять: все, что я говорил вам раньше, теперь должно быть навсегда забыто. Сожалею и глубоко раскаиваюсь, если невольно обидел вас или заставил страдать.

Белинда была ошеломлена. Вихрь чувств бушевал в ее душе.

Бешенство, обида, ярость душили ее. Однако она заставила себя собраться.

— Ну что ж! Вы должны упиваться счастьем, милорд. — Она даже сумела выдавить улыбку. — Конечно, я вполне понимаю ваше положение. Вы не должны утруждать себя беспокойством обо мне, раз ваша обожаемая жена чудесным образом воскресла из мертвых!

Лорд Данхем облегченно вздохнул и откланялся. Когда за ним захлопнулась входная дверь, герцог повернулся к Белинде.

— Не повезло вам, деточка. Но не стоит отчаиваться. Послушайте моего совета: будьте поскромнее в своих претензиях, и вы наверняка подыщете себе подходящую партию с неплохим доходом.

Лицо Белинды покрылось красными пятнами, ее вытаращенные глаза, казалось, были готовы выскочить из орбит.

— Заткнитесь, старый глупец! — в бешенстве взвизгнула она. — Что вы понимаете?! Американец был моей козырной картой. Я пошла на многое, чтобы заполучить его! И вот теперь он выставил меня на посмешище! Да кто возьмет меня — без гроша за душой да еще с моими прекрасными родственничками в придачу!

— Белинда! Немедленно извинитесь перед дядей Элджерноном! — прикрикнула герцогиня. — Жена лорда Данхема жива, значит, и говорить больше не о чем.

— Уверяю вас, дитя мое, все будет хорошо. — Герцог, казалось, оставил без внимания истеричную выходку Белинды. — Какого черта вы отказали юному лорду Ардену? Мальчик подает большие надежды — уже сейчас он лучший знаток лошадей в Лондоне.

— Две тысячи в год и грязный полуразрушенный особняк в Суссексе — благодарю вас, — презрительно фыркнула Белинда. — Право, я думала, что вы умнее, дорогой дядюшка. Две тысячи в год мне едва ли хватит на булавки.

— Множество людей обходятся меньшим, мисс. Пересмотрите свои отношения с Арденом, а я отремонтирую его особняк в качестве свадебного подарка. Советую вам не упустить эту возможность. По крайней мере лорд молод и здоров.

— Я достойна лучшего, — огрызнулась Белинда.

— Мисс, предупреждаю вас, я не намерен оплачивать еще один ваш сезон. Вам хорошо известно, что на моем попечении находятся еще три девицы, которые вот-вот начнут выезжать в свет. Забудьте этого янки и поспешите подыскать себе приличного мужа В противном случае в конце сезона вы вернетесь в Херефорд старой девой.

Советую хорошо подумать об этом, дитя мое.

Леди Белинда де Винтер схватила дорогую китайскую вазу и в ярости швырнула в дальний угол. Потом молча вышла из комнаты и с шумом захлопнула за собой дверь.

А Джаред в это время подъезжал к своему дому на Дэвонсквер, душа его была в смятении.

Прошлой ночью он чуть было не бросился за Мирандой, когда ликующая леди Суинфорд влетела в его дом с известием о том, что его жена жива и здорова. Капитан Эдмунд и Адриан в смущении стояли за спиной Аманды.

— Она не умерла! Она не умерла! Я же говорила! Я всегда говорила вам! Миранда жива, и Кит виделся с ней! — Аманда обессиленно рухнула в кресло, плача и смеясь сквозь счастливые слезы.

Джаред мертвенно побледнел, решив, что несчастная окончательно потеряла рассудок, но вмешался лорд Суинфорд и подтвердил слова жены. Маркиз Уайский попросил позволения рассказать об увиденном.

Они прошли в библиотеку. Дрожащими от волнения руками Джаред налил всем бренди, и Кит приступил к своему рассказу.

Когда он закончил, Джаред тихо спросил:

— Кит, вы уверены, что это была именно она, а не самозванка?

— Милорд, — с достоинством возразил Кит Эдмунд, — известно, что я неравнодушен к леди Данхем… Даже если бы Господь лишил меня зрения, я не мог бы не узнать ее певучий голос… Джаред, это была ваша жена.

Лорд Данхем кивнул.

— Она ничего не просила передать мне?

— Милорд, она сказала: «Передайте, что я его люблю».

Боже, она жива! Жива, несмотря на все ужасы, через которые ей пришлось пройти. Джаред догадывался, что Миранда рассказала Киту только часть своей истории. Ему еще придется выслушать ее исповедь!..

…Карета остановилась у ворот дома. Конюх распряг лошадей и повел их в конюшню.

«Может, поехать за ней самому? — подумал Джаред. — Да, да! Я не могу и не хочу больше ждать. Отправлюсь в Стамбул на „Спящей красавице“… Попрошу Эфраима Сноу помочь. Пусть он управляет судном… Не забыть бы захватить с собой Перки! Хоть она и вышла замуж два года назад, детей до сих пор нет. Она с радостью займет свое прежнее место». Мысли теснились в голове Джареда. Он не находил себе места.

Последний вечер перед отъездом Джаред провел со своей бывшей любовницей Сабриной Эллиот. Однажды расставшись, они сумели остаться друзьями, и эта дружба за последние годы связала их крепче, чем в свое время мимолетная любовь. Бывшая актриса, Сабрина была красивой, элегантной и доброй женщиной. Больше всего на свете она любила мужчин. А так как она была еще и умна, то стоит ли удивляться, что ее любовники обожали беседовать с ней, а не только заниматься любовью.

Когда Сабрина Эллиот услышала о чудесном спасении Миранды, она тут же с нетерпением воскликнула:

— Когда же она возвращается?!

— Сабрина, понимаешь, я еще не вполне уверен, что это не сон, — ответил Джаред, нервно приглаживая густые темные волосы. — По правде говоря, сегодня у меня был очень тяжелый день. Объяснение с леди Белиндой де Винтер — я ведь собирался жениться на ней — вымотало меня.

— Господь отвел ее от тебя, — пробормотала Сабрина.

— Что ты сказала?

— Ничего, дорогой. Я так… Скажи, а твое сердце, не принадлежит ли оно леди Белинде де Винтер?

— Нет, — твердо ответил Джаред. — Просто она казалась мне подходящей партией.

— Н-да!.. Она совсем не похожа на твою своенравную Миранду, не так ли? Кто-кто, а Белинда никогда не выкинет ничего непредсказуемого. Ах, Джаред! Сравнивать этих женщин — все равно что выбирать между кашей из овсянки и бокалом шампанского.

— Сабрина, — начал Джаред, вполне оценивший ее проницательность, — дело в том, что я действительно не могу торчать в Лондоне и спокойно дожидаться встречи с Мирандой. Завтра я отправляюсь… Впрочем, мне кажется, будто ты знала о моем решении с первой минуты нашей сегодняшней встречи.

Сабрина рассмеялась. Этот мужчина знает свое сердце, подумала она.

— Джаред, когда найдешь ее — держи крепче. Судьба предоставила тебе последний шанс. Помни, чудеса не повторяются дважды.

Джаред Данхем медленно наклонил голову. Вспомнив о том, сколько еще предстоит сделать до отъезда, он встал, поспешно пожелал Сабрине спокойной ночи и поцеловал ее руку, чуть дольше, чем требовалось, задержав ее. Простившись с Сабриной, Джаред тотчас забыл о ее существовании. Все его мысли были полны Мирандой.

А Миранда в это время молча стояла, облокотившись о мраморную балюстраду, и задумчиво смотрела на спокойное море, расстилавшееся у ее ног. Около берега вода была совершенно прозрачной, и Миранда видела белое песчаное дно и крошечных мальков, мельтешащих туда-сюда, туда-сюда.

Мысли Миранды метались, как эти малюсенькие рыбешки. Едва появившись, они уносились прочь.

Тяжело вздохнув, Миранда в тысячный раз задала себе вопрос, захочет ли Джаред, чтобы она вернулась домой. Господи, сделай так, чтобы он не надумал приехать за ней сам! Ей требуется время, чтобы прийти в себя. И как объяснить наличие ребенка?

— Ты чем-то огорчена? — заметил Мирза-хан. — Надеюсь, не я этому причиной? Может, сердишься?

Миранда улыбнулась:

— Я только лишь подумала, что мне все же удалось отомстить русским. Конечно, царь не позволит своему кузену умереть с голоду, но для Черкесского все уже в прошлом. Лучшее, на что он может рассчитывать, — это стать пожизненным нахлебником казны. Очень надеюсь на то, что это убьет его морально.

Мирза-хан не мог отвести глаз от ее лица.

— Ах вот оно что! Оказывается, ненависть тебе к лицу, — сказал он и подумал о том, что эта женщина, должно быть, столь же неистова в любви, как и в ненависти. Правда, он не знал, что честь этого открытия принадлежит Джареду, ее мужу.

— Ах, Мирза-хан, ненависть и в самом деле раздирает мне грудь! В моей стране женщина рождается и умирает свободной. Моя родина еще очень молода, и женщины нужны ей не меньше, чем мужчины. Всего шестьдесят лет назад наши женщины стояли рядом с мужчинами за частоколом каждого пограничного форта, сражаясь с индейцами за право жить на этой земле. По сути, я их наследница.

Мои предки покинули Англию почти два века назад, чтобы жить свободно на острове Виндсонг. Я свободная женщина! Пойми это. Мирза-хан. Представь, что значило бы для меня быть рабыней! Кошмар, если тебя заставляют оставаться там, где угодно хозяину, делать то, что он прикажет, есть то, что он даст, спать — когда тебе позволят и заниматься любовью, когда и с кем велят.

Мирза-хан опустил глаза.

— Миранда, ты удивительная женщина! Ты не рабыня, но я не хочу, чтобы ты возвращалась домой… к своему мужу.

Ее зеленые глаза изумленно распахнулись, и, к удивлению Мирзы-хана, она залилась румянцем.

— Хорошо, — сказала она. — Пойду проведаю мою девочку.

Мирза-хан проводил ее взглядом. Что-то он сделал не так! Странно… Сказал о том, что совершенно естественно в отношениях мужчины и женщины. Почему она так расстроилась? Мирза-хан окликнул лодочника. Тот дремал на теплом песке.

— Абдул, вечером мне понадобится каик. Будь готов.

— Да, хозяин, — не открывая глаз, ответил ленивый Абдул.

Мирза-хан снисходительно улыбнулся. Разве так уж плохо рабам в его доме?

Вернувшись в свои апартаменты. Мирза-хан принял ванну и поужинал в одиночестве. Ужинал он всегда один, так было заведено.

Потом он отправился в гарем.

К его удивлению, все женщины были поглощены заботами о ребенке Миранды. Малютка несколько прибавила в весе, но все же оставалась совсем крошечной.

Мирза-хан заглянул в бессмысленные лиловые глазки.

Девочка была похожа на новорожденного котенка. Она реагировала на прикосновения, ей явно нравились поцелуи и ласки, которыми осыпали ее женщины. Будь она доношенным ребенком, с годами превратилась бы в сказочную красавицу!.. Мирза-хан понимал, что ребенок вряд ли доживет до своего первого дня рождения. Бедная Миранда, подумал он, сколько страданий выпало на ее долю.

— Миранда, — ласково обратился он к ней, — не хочешь ли покататься на лодке? Мой каик ждет у причала, а вечер просто великолепный. Турхан, голубка моя, ты поедешь с нами?

— Благодарю вас, господин мой! Целый день ужасно болит голова.

Я хотела бы лечь пораньше. — Турхан слишком хорошо знала своего господина, чтобы не понять, что ее присутствие сегодня нежелательно. — Идите, Миранда. Южная ночь прекрасна, особенно в полнолуние. А море под луной всегда полно сказочного очарования.

Женщины восторженно зашумели, уговаривая Миранду, и наконец она согласилась, доверив малышку заботам Сафии. Мирза-хан отметил про себя, что из всех его женщин Сафию отличает необыкновенно развитое чувство материнства. Что ж, подумал он, может, когда-нибудь он женится на ней и позволит иметь своих детей.

Бархатная южная ночь была напоена тяжелым дурманящим ароматом цветов. Спокойная морская гладь блестела в лунном сиянии.

Миранда и Мирза-хан говорили и не могли наговориться. Он вспоминал о своей юности в фузии, о том, как его пригласил в Стамбул главный кади султана, как весело проводили они время с принцем Селимом.

А Миранда рассказывала о своем детстве в Виндсонге, о своей сестре и о муже. Голос ее звучал печально.

— Все это уже никогда больше не вернется. — Миранда вздохнула и добавила:

— Если Джаред не разведется со мной, я буду счастлива.

— С чего это ты взяла?

— Ты бывал в Лондоне? — вопросом на вопрос ответила Миранда.

— И не один раз!

— Вращался в высшем обществе?

— А как же!

— Ну тогда тебе должно быть известно, что такое «испачканная голубка». Думаю, понимаешь, что я имею в виду, иначе не увез бы меня так поспешно из посольства. Ты спасал мою репутацию, не так ли? Я тебе признательна. Мирза-хан! Вполне возможно, узнав обо всем, Джаред решит развестись со мной и жениться на другой. А мне останется лишь радоваться, что я оставила ему наследника, и утешаться, сознавая, что его род будет продолжаться.

— Странно все это! — возразил Мирза-хан. — Только что рассказывала о вашей великой любви с Джаредом, а теперь говоришь, что он способен бросить тебя, чтобы соблюсти приличия. Не могу поверить в это.

— Будь я твоей женой. Мирза-хан, позволил бы ты мне разделить с тобой ложе, после того как меня обесчестил другой?

— Да, — просто и твердо ответил он. — Я не стал бы винить тебя в том, что произошло против твоей воли.

— Мирза-хан, я носила под сердцем чужого ребенка. Другой мужчина пользовался тем, что принадлежало только моему мужу!

— Миранда, а какой смысл вкладываешь ты в понятие «свободная женщина»? Свободная… Это как понимать? По-моему, все ясно.

Твое тело принадлежит только тебе, дорогая Миранда. И ты вправе делить его с кем пожелаешь. Поверь, я отнюдь не сторонник промискуитета, однако ты должна помнить, что единственная хозяйка своего тела и души — ты сама. И если муж действительно любит тебя, то у вас все будет как прежде.

— Возможно, Джаред простит меня и даже разрешит остаться его женой, — задумчиво произнесла Миранда, — но о физической близости не может быть и речи.

Заглянув в ее бездонные зеленые глаза. Мирза-хан увидел, что Миранда действительно верит в то, что говорит. Осознав это, он ужаснулся!

— Джаред обзаведется любовницами, — продолжала Миранда, — ибо мужчина не может обходиться без этого.

— А твои чувства?! Твои желания?! — взорвался Мирза-хан.

— Мои желания? — переспросила она.

— Да, именно, желания? Кто будет удовлетворять их?

— Нет у меня никаких желаний, — твердо ответила Миранда. — Нет и не будет.

Мирза-хан застыл оглушенный. Потом почувствовал прилив ярости. Что сделали с ней?! Леди Данхем, которую он впервые увидел в Санкт-Петербурге, была прекрасным чувственным созданием, полным жизни. Неужели несчастная, безжизненная женщина напротив и есть та Миранда? Но ведь так не бывает… Мирза-хан захотел во что бы то ни стало доказать ей, что она заблуждается, что ее чувственность не могла испариться. Протянув руку, он привлек к себе Миранду. Наклонившись, коснулся губами ее нежных губ.

Едва сдерживая страсть, он с наслаждением пил ее губы, а она безжизненно полулежала в его объятиях. Он сгорал от возбуждения, а она, казалось, не чувствовала ничего.

Заглянув ей в глаза. Мирза-хан тихо спросил:

— Ты всегда была такой?

— Нет, — так же тихо ответила она. — Когда Джаред любил меня, казалось, будто я умираю от блаженства. Это было великолепно.

И он был великолепен. — Миранда грустно улыбнулась. — Я ведь была нетронутой, когда мы поженились. До него я ни разу не делила постель с мужчиной, даже ни разу ни с кем не поцеловалась. Ты только представь — я ничего не знала про это. — Она тихо рассмеялась. — Сначала было невыносимо стыдно, но Джаред был терпелив, и я с каждым днем училась любить его. Мирза-хан, мой муж — единственный мужчина, которого я когда-либо любила… и буду любить. Когда меня похитили, я поклялась, что во что бы то ни стало вернусь к Джареду и что никто на всем белом свете не разлучит меня с ним.

Но той ночью, когда Лука силой взял меня, я… я ответила ему с таким пылом, с такой страстью… Я была потрясена, убита, окончательно опозорена. Понимаешь, ведь я была уверена, что только любимый человек способен вызвать такие чувства. А мое тело ответило на насилие так же, как на искреннюю любовь. Оно как бы отдели-; лось от души и действовало самостоятельно. Осознав это, я поняла, что смогу контролировать свое тело усилием воли и приказом разума.

И после этого, что бы ни делал со мной Лука, он не смог пробудить во мне ответного чувства. Странно, но мне даже жаль его. В сущности, он был по-своему добрым человеком.

Мирза-хан почувствовал некую симпатию к этому незадачливому Луке. Какая это, должно быть, мука — однажды пробудив страсть в этой прелестной женщине, ласкать ее, трепещущую, горячую от желания, а потом раз за разом наталкиваться на холодное равнодушие.

— Миранда, скажи, ты действительно считаешь, что усилием воли убила в себе желание? Поверь, это очень опасная игра.

— Ах, дорогой Мирза-хан! Мне лучше знать. Мы с мужем никогда больше не будем близки.

— Понял! И ты собираешься жить без любви, искупая чужой грех и чужое преступление. А муж тем временем может утешаться с любовницами или даже развестись с тобой и привести в дом новую жену взамен опозоренной старой. Ненавижу вашу бесчеловечную западную мораль! Она насквозь лицемерна, лишена сострадания, наконец, она жестока.

— Зачем ты дразнишь меня?! Для чего эти насмешки? — Миранда не смогла сдержаться и вспылила.

— Нет, моя маленькая пуританка, мне не до смеха. Я оплакиваю тебя и судьбу общества, мораль которого безжалостно карает невинную жертву. Неужели твой муж настолько жесток и бессердечен, что сможет тебя оттолкнуть после всего, что тебе довелось пережить?

Миранда вздрогнула, как от удара, и уткнулась лицом в его плечо. Мирза-хан бережно обнял ее, будто хотел защитить от жестокого мира, в который она обречена вернуться. В голосе его звучало неподдельное глубокое чувство:

— Миранда, если все это правда, позволь послать в Англию известие о том, что ты заболела и умерла от лихорадки, потому что жизнь без любви действительно убьет тебя. Стань моей любовью, не уезжай! Правоверным мусульманам позволено иметь четырех жен, но я никогда не был так привязан к женщине, чтобы жениться. Ты именно та женщина, которую я ждал. Я женюсь на тебе!

Плечи Миранды сотрясали рыдания. Мирза-хан положил ее голову себе на колени и принялся укачивать, как ребенка, ласково поглаживая ее мягкие волосы.

Каик тихо покачивался на волнах, посеребренных лунным светом. Казалось, мир погрузился в тишину, нарушаемую лишь тихим плеском волн… и беспомощными всхлипываниями Миранды.

— Я хочу любить тебя! И в этом нет стыда. И ты ответишь на мою любовь, дорогая моя, потому что я не позволю погубить твою жизнь, ибо жизнь без любви хуже смерти.

— Нет, — слабо возразила Миранда. — Это не так!

— Только так! — Мирза-хан жестом дал понять гребцу, чтобы тот поворачивал к берегу. — Если дома тебя ждет ледяной ад без любви, тогда я оставлю тебе на память сладость воспоминаний. Думаю, они скрасят твои длинные одинокие ночи и приглушат твою боль.

— Но мой муж… — начала было Миранда.

Он взял ее лицо в ладони.

— Посмотри мне в глаза И скажи, что ты в самом деле не хочешь вновь изведать сладкую негу страсти.

В бездонной глубине ее глаз Мирза-хан прочел ответ, который она не смела произнести. Торжествующая улыбка заиграла на его губах. Слова были уже не нужны, поэтому он закрыл ее рот поцелуем.

Постепенно Миранда начала оживать в его объятиях. В какой-то миг она попыталась освободиться. Зачем? Для чего? Разум пытался совладать с ее страстью. Но Мирза-хан опрокинул ее на атласные подушки и начал осыпать страстными поцелуями. Его усы приятно щекотали ее лицо и шею.

Внезапно Миранда почувствовала, что тело ее жаждет большего.

«Люблю, люблю своего мужа!» — не сдавался рассудок. «Хочу, чтобы этот мужчина любил меня!» — требовала плоть. Губы податливо раскрылись, и бархатный язык Мирзы-хана вошел в ее рот ласковым гостем. Поняв, что он желанный, что его приветили, Мирза-хан стал упоенно целовать ее шею, хрипло шепча прерывающимся от волнения голосом:

— Обожаю тебя, Миранда! Доверься мне, любовь моя, я подарю тебе блаженство.

Каик причалил к берегу, и Мирза-хан с трудом оторвался от Миранды.

— Только блаженство, дорогая, — прошептал он. Легко выпрыгнув на берег, он подхватил на руки Миранду и бережно понес к дому.

Завидев хозяина, рабы распахивали перед ним двери. Он нес ее в спальню.

Позже она будет вспоминать удивительную тишину, в которую был погружен в ту ночь дворец, где когда-то жила и любила византийская княгиня. Все молчало, и лишь ночной ветер убаюкивающе шептал за темными окнами.

Золотистый мягкий свет хрустальных светильников заливал роскошную спальню Мирзы-хана. Сладко пахло душистым лампадным маслом. Высокие стены были обиты тонким шелком цвета слоновой кости, пушистые ковры в тон устилали дорогой кленовый паркет. Под тяжелым балдахином из зеленого плотного шелка как бы дремала просторная кровать.

Мебель из ореха с позолотой напоминала о временах Людовика XV.

Китайские вазы, золотые и серебряные безделушки, искусные изделия из венецианского хрусталя… Столько роскошных вещей собрано в одной комнате! Миранда впервые столкнулась с наивной демонстрацией богатства, но почему-то подумала, что это скорее мило, чем безвкусно.

Огромное венецианское зеркало в пышной золотой раме занимало угол напротив кровати. Мирза-хан посадил Миранду перед зеркалом и медленно начал раздевать ее.

Она сидела неподвижно и зачарованно смотрела, как он снимает с нее лиловый бурнус, расшитый по краям широкими рядами хрустальных бусинок, как развязывает пояс, украшенный такими же хрусталинками. Его тонкие сильные пальцы умело расстегнули жемчужные пуговки алой туники. Тонкий шелк, легко скользнув по бедрам, упал к ногам, и она осталась в прозрачных бледно-розовых шароварах и легкой шемизетке такого же цвета.

Мирза-хан протянул руку к вороту, но Миранда, внезапно перехватив его пальцы, крепко сжала их в кулаке. Их глаза встретились в зеркале…

«Что? Что с тобой?» — спрашивал он безмолвно. Миранда слушала, как стучит сердце Мирзы-хана, и надеялась, что и он чувствует учащенное биение ее пульса.

Мирза-хан не торопился. Он умел ждать. Наконец пальцы ее разжались.

Обнажив грудь Миранды, Мирза-хан поддерживал ее ладонями, будто приносил драгоценную жертву богам. Соски набухли и затвердели, как тяжелые бутоны, прихваченные легким морозцем.

— "Два сосца твои, — медленно проговорил Мирза-хан, — как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями".

Глубокий голос Мирзы-хана, наполненный восхищением и нежностью, тронул Миранду до слез.

— Это «Песнь песней» Соломона, дорогая. — Он улыбнулся ее отражению в зеркале. — «Живот твой — круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино», — прошептал он, а его руки скользнули вниз, помогая Миранде снять шаровары. — «Чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями».

Его пальцы ласкали ее сокровище.

— Эти слова записаны в вашей священной книге, но я уверен, что моя маленькая пуританка никогда не слышала их. Говорят, что эти песни сложил Соломон, царь Израильско-Иудейского царства, сын Давида. Это гимн радостям, которыми одаривают друг друга жених и невеста.

Молча Миранда стала раздевать его. Сняв длинный белый шелковый халат, она коснулась ладонями широкой мускулистой груди и робко заглянула ему в глаза:

— Жених прекрасные слова произносит. А что же невеста?

— "Возлюбленный мой бел и румян, — нараспев проговорил Мирза-хан. — Кудри его волнистые, черные как ворон, губы его — лилии, источают текучую мирру, живот его — как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами. Уста его — сладость, и весь он — любезность.

Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой".

— А потом? — прошептала Миранда и тут же смутилась, увидев, что Мирза-хан стоит перед ней обнаженный. Очарованная его голосом и стихами, она не заметила, как он разделся. — Что она сказала потом? — еще тише спросила Миранда, не поднимая глаз.

Мирза-хан, протянув властные руки, привлек ее к себе. Их обнаженные тела коснулись друг друга, и Миранда вновь ощутила его нежные губы на своих губах.

— "Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина, — шептал Мирза-хан, целуя ее. — Возлюбленный мой принадлежит мне, а я — ему; он пасет между лилиями".

Миранда обвила его шею руками и страстно прижалась к его губам. Мирза-хан подхватил ее на руки и понес к постели. Бережно опустив драгоценную ношу на шелковые подушки, он взял в ладони изящную узкую ступню Миранды.

— "О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! — Поцеловав подъем ее ступни, губы его медленно двинулись выше, покрывая поцелуями сладкий путь. — Округление бедер твоих как ожерелье, дело рук искусного художника".

Мирза-хан уткнулся лицом в белоснежный живот Миранды, а ее тонкие пальцы нежно перебирали его черные кудри.

Показалось, что она не может отдать ему все, что есть у нее. А он не хотел ничего брать без ее согласия. И снова волшебный голос Мирзы-хана проник в сердце Миранды и растопил лед в ее душе. И наконец она почувствовала, как вместе с торжественной красотой древних слов сладкая истома желания поднялась из самой глубины ее тела.

— "Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот зима уже прошла; дождь миновал, перестал. Цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей". — Мирза-хан коснулся кончиком языка нежного бугорка ее блаженства.

Миранда раздвинула ноги и страстно изогнулась. Крупная сладкая дрожь сотрясла ее тело, и она пронзительно вскрикнула.

Горячий язык Мирзы-хана неутомимо ласкал ее сокровище, и она уже перестала сознавать себя, ее дыхание рвалось, переходя в хриплые прерывистые стоны.

О Боже! Никогда еще она не испытывала ничего подобного!

Никогда!

— Мирза! — кричала она, не слыша своего голоса. Когда он поднял голову, Миранда прочла в его темно-синих глазах выражение торжества.

Медленно, очень медленно он поднялся на руках, накрыл ее своим горячим сильным телом и прошептал:

— "Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами".

Горячее копье его страсти искало вход в сокровищницу, и Миранда раскрылась, пропуская его вглубь.

— И тогда, любовь моя, невеста говорит: «В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей. Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною — любовь».

Слезы заструились по щекам Миранды — слезы счастья.

Держа лицо Миранды в ладонях и осыпая его жадными поцелуями, Мирза-хан любил ее — любил сильно и неутомимо. Казалось, вечно будет длиться эта сладкая радость. И вот, вскрикнув, она забилась в экстазе. Мирза-хан подарил ей неземное блаженство — последнее, что она осознавала, погружаясь в сладкий бездонный омут.

Когда Миранда очнулась, темная голова Мирзы-хана лежала на ее груди.

— Я все поняла, — задумчиво проговорила она.

— Что же ты поняла? Окажи мне. — В его голосе слышалась улыбка.

— Ты показал мне другую любовь. Я люблю моего мужа, и наша страсть в постели рождалась из взаимной любви. Лука тоже любил меня, но у меня не было выбора. Я хотела отомстить ему за страсть, которую он вызвал во мне насилием.

— Но чему же я научил тебя, дорогая? Думаю, чему-то хорошему. Слышу, голос твой полон радости, а слезы исчезли.

— Мирза-хан, я поняла: любовники должны быть друзьями, даже если речь идет о жене и муже. Мы с тобой друзья. Стали друзьями с тех пор, как встретились в Санкт-Петербурге.

Они уже сидели друг против друга па огромной кровати под балдахином, и Мирза-хан не отрываясь смотрел на Миранду.

— Неужели твой муж действительно сможет отказаться от тебя?

Она вздохнула.

— Он имеет все основания сделать это. — Миранда презрительно улыбнулась. — Никого не удивляет, что практически все мужчины высшего лондонского общества неверны своим женам. Более того, их даже поощряют заводить любовниц. Я знала и женщин, которые изменяли своим мужьям. Но хотя их мораль сомнительна, им все сходит с рук — эти дамы очень осторожны. Впрочем, ты сам знаешь, что такое Лондон!

— Разумеется!

— Все должно быть шито-крыто. А моя судьба? В глазах света мои несчастья будут выглядеть просто неприлично. Все в один голос заявят, что я сама виновата в том, что случилось. И так же единодушно поймут и поддержат моего мужа, если он не захочет разделить мой позор и потребует развода.

— Мне кажется, ты несправедлива к своему мужу. Если он тот человек, о котором ты говорила мне раньше, он должен еще больше любить и ценить тебя за твое мужество.

Миранда взяла его руку и взволнованно сжала ее.

— Мирза-хан, помнишь, что ты говорил мне в лодке? Ты сказал, что подаришь мне сладкие воспоминания, чтобы скрасить мои долгие холодные ночи в будущем. Мне эти воспоминания необходимы. Скажи, будешь ли ты любить меня, пока я здесь, пока не пришло время расстаться? Я никогда не думала, что смогу задать такой вопрос мужчине, но ты мой друг, Мирза-хан, и я по-своему люблю тебя.

Почему он ничего не отвечает? Смотрит так странно, так пристально… Может, сказала что-то не то?

— Я обидела тебя? Тебя шокировали мои слова? О, Мирза, прости меня! Мой вопрос бесцеремонен и просто глуп.

— Нет! — хрипло выдохнул он. — Я обожаю тебя, Миранда!

Я потерял голову, как только впервые увидел тебя в Санкт-Петербурге. Когда узнал, что тебя будто бы убили на улицах этой варварской столицы, я немедленно уехал. Не мог ни минуты оставаться в том городе, среди дикарей, убивших тебя. А когда увидел снова, навсегда поверил в чудеса. Ты жива, и более того — тебя не сломали. Я впервые в жизни встретил такую женщину, Миранда! Буду ли я любить тебя, пока ты со мной? О, Миранда, любовь моя, только позволь, и я буду любить тебя вечно!

— Спасибо, Мирза, но я должна буду вернуться домой, когда Джаред пришлет кого-то за мной. У меня ведь есть сын…

— Ты говоришь о сыне, Миранда, но у тебя еще и дочь. Что будет с ней?

— Я решила скрыть это от Джареда. Я достаточно богата, чтобы найти ребенку хорошую няню. Малышка никогда не будет ни в чем нуждаться, а я буду навещать ее.

— А когда вернешься в Америку? Неужели не заберешь ее с собой?

— Мирза, я никогда не брошу ее. Это мое дитя, несмотря на позорные обстоятельства ее рождения. Но Джаред никогда о ней не узнает. И никто не узнает. А раз так, то все, что говорят и будут говорить обо мне в свете, — всего-навсего сплетни, которые быстро улягутся.

— Но ты должна по крайней мере дать ей имя, — серьезно сказал Мирза-хан. — Зовешь ее «девочкой», будто у нее отсутствует душа. Без имени нет личности.

— Не могу, — грустно покачала головой Миранда.

— Можешь, должна! — стоял на своем Мирза-хан. — Она такая славная, красивая маленькая девочка, похожая на нежный цветочек. Подумай, дорогая!

— Я… я не знаю. Мирза!

— Подумай, Миранда, — не сдавался он.

— Флер! — внезапно выпалила Миранда. — Ты сам только что сказал, что она как нежный цветок. И это правда. Назову ее Флер! Ну, удовлетворен. Мирза-хан?

— Не совсем, — медленно произнес он и стал перебирать пальцами серебро волос Миранды, настойчиво привлекая ее к себе… Снова она оказалась в его руках, и снова встретились в поцелуе их губы.

Миранда зажала пальчиком рот Мирзы и принялась декламировать нараспев:

— "Возлюбленный мой принадлежит мне, а я — ему; он пасет между лилиями. Доколе день дышит прохладою и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор".

— Какова плутовка, а?! — потрясение воскликнул Мирза-хан. — Лисичка-сестричка знает «Песнь песней»!

— Каюсь, Мирза, в детстве маленькая пуританка была чересчур любопытна, а папа не возражал против того, чтобы я изучала Библию. — Лукавые искорки плясали в зеленых глазах Миранды.

— Мира-а-а-нда, — произнес Мирза-хан нараспев, но серьезно, — не уверен, что когда-нибудь смогу отпустить тебя…

— Друг мой, придет час, когда придется сделать это. А пока — я твоя, если хочешь меня.

— А потом?

— А потом буду хранить в душе сладкие воспоминания, — ответила Миранда, и они вновь вступили на тот путь, которым только что прошли, и вновь вместе достигли блаженства.

Глава 15

Миранда сидела перед зеркалом и внимательно смотрела на свое отражение. Она изменилась за последние два года, и эта перемена ей нравилась.

Ей исполнилось двадцать. Юная девочка, какой она была прежде, бесследно исчезла. Ее место заняла молодая женщина. И эта женщина расцвела за этот год, ибо каждый день был наполнен любовью. Проснувшаяся чувственность довела красоту Миранды до совершенства. Она стала неотразимо-возбуждающей.

Белоснежная кожа сияла, как дорогой атлас, на щеках играл нежный румянец, а огромные изумрудные глаза казались бездонными. Гордая красавица, вполне осознававшая силу и власть своего очарования, смотрела на Миранду из глубины венецианского зеркала.

Еще более глубокие изменения произошли в душе Миранды.

Если раньше она безрассудно доверяла своему сердцу и совершала отчаянные поступки под влиянием первого чувства, то теперь научилась думать, прежде чем решиться на что-либо.

Мирза-хан, ее преданный и страстный любовник, умолял остаться с ним или хотя бы дать обещание вернуться, если муж откажется от нее.

Миранда привязалась к Мирзе-хану за этот год, но твердо знала, что никогда не сможет полюбить Мирзу так, как любила Джареда.

Она окинула мысленным взором все, что случилось с ней за последний год.

Самым печальным событием была смерть малютки Флер. Девочка умерла на следующий день после того, как по настоянию Мирзы-хана она дала ей имя. С ее смертью для Миранды навсегда захлопнулась дверь в прошлое. Уход малышки был похож скорее на освобождение — Миранда прекрасно понимала, какая жизнь ждала несчастного ребенка, слепого и почти глухого от рождения.

Хорошо, что Мирза-хан заставил дать девочке имя. Было бы действительно не по-людски, если бы она покинула этот мир безымянной.

Малышку Флер похоронили в дальней уединенной части сада. В день похорон Мирза-хан не отходил от Миранды ни на шаг, бережно поддерживал ее, ослабевшую от рыданий. С тех пор она больше не плакала. Может, когда-нибудь позже боль утраты вновь напомнит о себе слезами, но сейчас Миранда не могла позволить себе оглядываться на прошлое. Она понимала, что должна быть сильной, чтобы жить дальше.

Перестав смотреться в зеркало, Миранда встала и вышла в сад.

Мирза-хан, погруженный в раздумья, задумчиво бродил по тенистым аллеям. Увидев Миранду, он вспыхнул от радости и распахнул навстречу ей свои объятия.

— Спасибо тебе, — взволнованно проговорила Миранда. — Спасибо! Сегодня я почувствовала, будто заново родилась. И это чудо сделал ты. Ты вернул мне жизнь. Мирза-хан.

— Мы друзья, Миранда, — серьезно ответил он, — и наша встреча была предопределена задолго до нашего рождения. Мы, мусульмане, зовем это роком или судьбой.

Мирза-хан коснулся губами ее светлых волос. Знать бы, сколько счастья отпущено на его долю! Она уедет… И жизнь превратится в тоскливую вереницу однообразных дней.

— Ты меня любишь! — Внезапно Миранда почувствовала, будто читает его мысли… Раньше такое тоже случалось, но только с Амандой.

— Ну конечно! Я обожаю тебя! — с нарочитой страстностью прорычал Мирза-хан.

— Нет! Не то! Не так! — оборвала она его. — Ты… действительно… любишь… меня… — сказала она с расстановкой. — Мирза, я заставляю тебя страдать? Ты не заслужил этого!

— Миранда, давай пройдемся, — спокойно предложил Мирза-хан, и они не торопясь двинулись вперед по мраморным плитам дорожки. — Знаешь, сколько мне лет? — спросил он и, не дожидаясь ответа, сказал:

— Сорок пять. Я на четверть века старше тебя, любовь моя. Вполне мог бы быть твоим отцом.

— Ну уж нет! Ты много на себя берешь, — лукаво улыбнулась Миранда.

Однако Мирза-хан не принял ее шутки.

— Будь серьезной, любовь моя. Хочу объяснить тебе кое-что. Я действительно люблю тебя. Даже если бы мы не стали близки, все равно любил бы. Это судьба!.. Знаю, что покинешь меня, но с покорностью приму горькие плоды судьбы. Так же, как с радостью принимал сладкие. Годы научили меня не роптать. Аллах распоряжается моей жизнью, я его благодарю, хотя порой кажется, что я достоин лучшего. Если я оставил тебе сладкие воспоминания, то и мне будет что вспомнить в долгие темные ночи.

Мирза-хан остановился, взял лицо Миранды в ладони. В его темно-синих глазах она прочла такую нежность и такую печаль, что невольные слезы потекли из ее глаз.

— Миранда, в жизни каждого мужчины бывает только одна настоящая любовь. Наконец она пришла и в мое сердце. Я счастлив и ни о чем не жалею. Не жалей и ты, любовь моя, ибо сожаление обесценит все то, что было между нами.

Миранда обвила его шею руками и подарила ему долгий страстный поцелуй.

— Мирза-хан, ты сделал из меня настоящую женщину. Никогда прежде я не испытывала такой страсти и такого блаженства. Я увезу с собой твой подарок и сохраню обновленную чувственность и женственность. Я буду с гордостью нести их — как доспехи…

Они остановились у края дорожки, зачарованные окружавшей их красотой… Прекрасны сады Мирзы-хана! Ласково журчали струи фонтанов, в прудах, заросших лилиями, сновали золотые рыбки, цвели огромные розовые кусты, белые цветы усыпали апельсиновые и лимонные деревья. Аромат душистых трав пьянил голову.

Легкий ветерок ласково перебирал серебристые пряди длинных волос Миранды, искрящихся в лучах заходящего солнца.

Залюбовавшись прелестью ее лица. Мирза-хан внезапно почувствовал, что не может больше ждать ни секунды, и поспешил увлечь Миранду в дом, в свою спальню.

…Они остановились перед зеркалом, как в ту, самую первую ночь их любви. Миранда сняла бурнус цвета павлиньего пера, а Мирза-хан медленно сбросил белый парчовый халат.

Обнаженные тела сплелись в страстном объятии. Он целовал ее, но вдруг перестал. И лишь пальцы его скользили по лицу Миранды, по груди и шее, легко и нежно, будто хотели запомнить каждый изгиб прекрасного тела.

Глядя на Мирзу из-под полуприкрытых век, Миранда тихо спросила:

— Мирза-хан, это наш последний вечер?

— Как ты догадалась?

— На рейде, в миле от причала — «Спящая красавица»…

— Этим вечером ты покинешь меня, любовь моя… Капитан Сноу прислал твою горничную. Она вот-вот принесет твои платья.

— О Боже! Мирза, мне страшно! — взволнованно воскликнула Миранда.

— Не смей! — Он почти приказывал. — Никогда никому не показывай, что трусишь, боишься… Запомни: как только покажешь свою слабость — тебя растопчут. Твой мир — это сборище людей, перед которыми никогда не стоял серьезный выбор. Ну разве что иногда приходится задумываться, какому из многих приглашений на бал отдать предпочтение. Они уверены, что единственный выход для тебя — покончить жизнь самоубийством, хотя сами, доводись им оказаться на твоем месте, не сделали бы этого ни в коем случае!

Миранда, живи и помни: нельзя просить прощения ни у кого, даже у самой себя! И еще — человек только тогда личность, когда он выше обстоятельств. Это, пожалуй, главное, чем ты должна руководствоваться.

Она хотела что-то спросить, возможно, возразить, но Мирза-хан закрыл ее рот поцелуем. А потом он целовал каждый сантиметр ее тела, спускаясь ниже и ниже. Покрывая горячими поцелуями длинные ноги Миранды, Мирза-хан страстно стискивал, мял и пощипывал нежную кожу ее бедер.

Он целовал ее грудь, беря в рот затвердевшие соски. Вновь спустившись вниз и поцеловав ее живот, Мирза-хан хрипло выдохнул:

— Я попробовал твоего молока, любовь моя, а сейчас отведаю твоего меда!

Его язык коснулся драгоценного грота любви и заскользил по нежной плоти. Низкий глубокий стон вырвался из груди Миранды, а тело забилось в сладких конвульсиях.

— Я… я хочу любить тебя… любить тебя так же, как ты! — задыхаясь, крикнула она. — Пожалуйста, Мирза!!!

Он подтянулся на руках, и она осторожно приняла его в рот, кончиком языка лаская багровый наконечник его мужественности.

Мирза-хан перевернулся на спину, наслаждаясь ею, пока Миранда не почувствовала, что вот-вот потеряет рассудок. Опомнившись, она игриво ущипнула его достоинство.

— О, дочь греха, да как ты смеешь! — взревел Мирза-хан, и в тот же миг Миранда оказалась под ним. Его копье, казалось, готово было пронзить ее насквозь.

Пылко прижимаясь к горячему телу Мирзы-хана, Миранда что-то бессвязно кричала в экстазе, пока они вместе не достигли рая, стиснув друг друга в последнем страстном объятии.

Когда Миранда очнулась. Мирзы-хана рядом не оказалось. Она оделась, вышла из спальни и прошла через сад в гарем. Турхан выбежала навстречу, и женщины обнялись.

— Я увижусь с ним до отъезда? — спросила Миранда. — Не могу уехать, не попрощавшись с Мирзой!

— Конечно, дорогая! Он обязательно придет.

— Турхан, ты любишь его. — Это был не вопрос, а скорее утверждение.

— Да, я люблю его, и он тоже привязан ко мне. Вот уже пятнадцать лет я живу с ним. Мне было четырнадцать, когда Мирза-хан овладел мною. Я всегда с ним. Когда ему грустно, я его утешаю.

— Турхан, ты его счастье! Надеюсь, Мирза-хан поймет это.

Турхан улыбнулась и ласково посмотрела на Миранду.

— Миранда, сестричка, ты не знаешь, что такое Восток! Мирза-хан любит тебя, ты даришь ему счастье, но мы воспринимаем это спокойно. Ты покидаешь нас, оставляя нам благодатную обязанность развеять тоску нашего господина. Каждая из нас будет думать, что именно ей это удалось, а наш хозяин от всего сердца постарается убедить, что так оно и есть. Но и ты не горюй. Я хорошо его знаю.

Ты навсегда останешься в его сердце, до конца дней своих он будет помнить тебя… Но я не смею роптать. Аллах велик. Он все видит и знает, и все, что ни делается, — к лучшему.

— Но я могу вернуться, — неуверенно сказала Миранда.

— Увы! — Турхан покачала головой. — Ты увлечена нашим господином, но сердце твое принадлежит мужчине, к которому возвращаешься. Даже если он отвергнет тебя, ты все равно останешься возле него, как и я всегда остаюсь рядом с Мирзой-ханом. Ты любишь своего мужа так же, как я люблю своего господина.

— Да, ты права, — вздохнула Миранда. — Я люблю Джареда и, что бы ни случилось, останусь около него.

— Я знаю, — , кивнула Турхан. — Я всегда знала это. А сейчас поторопись принять ванну — за тобой скоро придут.

В последний раз Миранда с наслаждением погрузилась в теплую воду гаремной ванны. После массажа она задремала. Когда пожилая рабыня принесла кофе по-турецки, она проснулась. Выпив чашечку бодрящего напитка, Миранда завернулась в огромное махровое полотенце и вышла из ванной.

Открыв дверь своей комнаты, она вздрогнула.

— Миледи! Неужели я наконец-то вижу вас?

— Да, Перки, да! Это я… Миранда.

Перки всхлипывала и все порывалась прижать Миранду к груди.

— Миледи, как же мы страдали! Милорд чуть с ума не сошел от горя… Не поверите — он беспробудно пил целых два месяца!

— Неужели? — Миранде это сообщение польстило. — А что было потом? После того как он просох?

На круглом лице Перки она прочла явное замешательство.

— Не мое, конечно, это дело, миледи, но я должна сказать вам, что после этого милорд превратился в самого скандального волокиту во всем Лондоне. Слава Богу, что вы воскресли и скоро вернетесь домой! Я просто чуть с ума не сошла, думая о том, что леди де Винтер станет матерью маленькому Тому.

— Что?! — вскрикнула Миранда, почувствовав прилив бешенства. Так-то он горевал! Похоже, Джаред решил не утомлять себя долгим трауром!

— Ой! Что я наделала! Миледи, ну что я за дура… Уже И расстроила вас. Но я обязана была сказать. Все были уверены, что ваш муж вот-вот попросит руки леди Белинды. Но ведь он этого не сделал!.. Скорее всего милорд просто хотел найти мать маленькому Тому, потому что мальчик все это время жил в доме леди Суинфорд.

Она сдувала с него пылинки и баловала больше, чем своего Нэдди.

Но сейчас ваша сестра опять беременна. Хозяин скучал без сына и хотел взять его к себе. Он ведь без ума от него, миледи! И вообще я уверена, что он никогда не любил леди де Винтер. Об этом и речи не было, клянусь!

Миранда ласково потрепала Перки по круглой румяной щеке.

— Все хорошо, милая! Я должна была узнать обо всем. А теперь помоги мне одеться. Представляю, как изменилась мода за эти два года!

— И не говорите, миледи! Замучились все с этими модами.

Лифы стали носить совсем жесткие, юбки — натуральные бочонки, а оборка теперь до щиколоток. Да что я вам рассказываю, миледи!

Лорд Данхем целую каюту завалил вашими платьями. Скоро сами все увидите.

Кровь отхлынула От Лица Миранды. Побледнев, она в ужасе уставилась на Перки.

— Он здесь? — прошептала она. — Лорд Данхем на корабле?

— Конечно! Где же ему еще быть? — растерянно проговорила служанка.

Миранда молчала. И что теперь? Времени совсем нет, чтобы все обдумать, чтобы решить, что сказать Джареду…

Миранда сбросила махровое полотенце, и Перки, слегка покраснев, подала ей чудесные муслиновые штанишки и белые шелковые чулки с вышивкой. Весь чулок в золотых сердечках… Полагались еще подвязки из золотистого шелка.

— А вот это новость! — воскликнула Миранда, надевая белую шелковую нижнюю юбку, присборенную на узком корсаже. Перки подала платье. Миранда не смогла сдержать восхищения. Просто прелесть, подумала она. Коралловые и абрикосовые полосы… Оригинально! Вырез гораздо глубже, рукава пышнее, а лиф действительно очень узкий. Широкая юбка едва прикрывала щиколотки.

— Лиф немного тесноват, миледи, но я расставлю. Мне почему-то казалось, что ваша грудь должна быть меньше. Ведь вы уже давно не кормили!

Миранда кивнула и села перед зеркалом. Перки стала колдовать над прической. Расчесав длинные волнистые пряди, она заплела их в косу и уложила тяжелым узлом на затылке.

— Ваши драгоценности лорд Данхем передал отдельно. — Она подала Миранде красную кожаную шкатулочку.

Открыв ее, Миранда достала жемчужное колье с алмазной застежкой и алмазные с жемчугом серьги.

Роскошная лондонская красавица холодно глянула на нее из зеркала, и Миранда почувствовала, что теперь готова встретиться с Джаредом.

Миранда поднялась.

— Возьми шкатулку, Перки, и иди на корабль. Я должна проститься с принцем Мирзой и поблагодарить его за оказанное гостеприимство.

В последний раз Миранда оглядела свою маленькую спальню.

Больше никогда не увидит она этот белый изразцовый камин, низкую постель, изящный туалетный столик с круглым венецианским зеркалом… Здесь она была счастлива, здесь она столько передумала и столько мечтала о встрече с Джаредом. И вот наконец пришла пора.

Миранда чувствовала, что вот-вот лишится надежной защиты, которую давала ей любовь Мирзы-хана. Ей стало страшно.

«Никогда не показывай своего страха и никогда не извиняйся ни перед кем — даже перед собой…» Ну что ж, она последует совету милого Мирзы!..

— Иди, Перки, — твердо сказала Миранда, и они вышли из спальни.

Обитательницы гарема ждали их в гостиной. Перки опешила, увидев столько прекрасных женщин в экзотических пестрых нарядах.

Она не поняла ни слова из того, что говорили красавицы, но видела, что все они опечалены отъездом ее хозяйки.

Тепло распрощавшись с женщинами Мирзы-хана, Миранда обратилась к Сафие и Гюзель:

— Прошу вас, покажите моей служанке дорогу к причалу. — И, обернувшись к Перки, добавила:

— Иди, Перки… Я скоро подойду. Эти леди проводят тебя.

Перки послушно вышла из комнаты.

— Он ждет тебя в гостиной, — сказала Турхан Миранде. Нежно поцеловав ее в щеку, она пообещала:

— Я позабочусь о нем.

— Знаю, Турхан… Надеюсь, наш Мирза-хан поймет наконец, как близко его настоящее счастье, — искренне ответила Миранда.

Боже, какими слепыми и глупыми бывают иногда мужчины!

— Он любит меня по-своему, — вздохнула Турхан. — Иди, Миранда!.. Верю: ты вновь обретешь счастье рядом со своим мужем.

Миранда вошла в большую гостиную. Мирза-хан уже ждал ее.

Он был одет так же, как во время их первой встречи в Санкт-Петербурге. Белые парчовые шаровары, белоснежный персидский кафтан и маленький тюрбан необыкновенной белизны… Белый цвет ему шел.

— Пусть конец будет похож на начало, — ответил Мирза-хан на ее немой вопрос и на европейский манер поцеловал у нее руку. — Вы прекрасны, леди Данхем. Настоящая западная красавица с обложки модного журнала!

— Я люблю тебя, — сказала Миранда. — Не так, как Джареда, но я люблю тебя, Мирза! Никогда раньше не думала, что смогу любить — пусть по-разному — двух мужчин одновременно.

— Надеюсь, когда-нибудь поймешь, как это произошло, — улыбнулся Мирза-хан.

Вскрикнув, Миранда упала в его объятия и спрятала лицо на груди Мирзы-хана.

— Мирза, мне так стыдно!

— Любовь моя, тебе нечего стыдиться. Не вини себя, что предпочла любовь к своему мужу привязанности ко мне. Миранда, я никогда не перестану любить и желать тебя, но не потревожу, ибо я гордый человек. Я понимаю, твоя любовь к Джареду Данхему гораздо больше того, что ты смогла дать мне. Возвращайся к нему, моя маленькая пуританка, борись за свою любовь. Не думай о том, что скажет о тебе лондонский свет. Если женщину взяли силой, то позор должен пасть на насильника. Я уверен, что, если твой Джаред действительно таков, каким ты его описала, он никогда не возложит на тебя ответственность за то, чему ты была не в силах помешать. Не забывай то, что я сказал, — никогда ни перед кем не оправдывайся!

— А что я скажу Джареду о наших отношениях? Ты ведь не насиловал меня…

— А что бы ты хотела сказать ему?

Миранда пристально посмотрела на него. В его синих глазах трепетала улыбка.

— Думаю, у каждой женщины могут быть свои маленькие тайны. Даже от собственного мужа, — ответила она, пряча лукавую усмешку.

— Ну что ж! Похвально. Ты многому научилась, дочь Евы.

— У меня был хороший учитель, — шепнула Миранда.

Он улыбнулся. Загадочно и грустно. Нежно поцеловал теплые губы Миранды. В последний раз она припала к его рту. Миранда закрыла глаза и на какое-то мгновение забыла обо всем, даже о Джареде.

Они простились. Мирза-хан бережно взял Миранду под руку, и они вышли из гостиной. Оба молчали, так как время слов прошло.

Медленно прошли по залам, спустились по ступеням портика в сад и подошли к мраморной пристани.

Перки, первая увидевшая их с палубы, так и застыла от удивления. Когда мистер Джаред сказал, что миледи гостит у двоюродного брата султана, она представила себе доброго седобородого старца, подумав, что наверняка и милорд думает так же. А сейчас Перки видела высокого красивого джентльмена, галантно ведущего под руку ее хозяйку.

— Да-а-а, — пробормотала она себе под нос. — Провалиться мне на этом самом месте! Ничего себе… Красив! — Однако прилично ли идти под руку с незнакомым мужчиной? Впрочем, это не ее. Перки, дело! Лорду Данхему никто не мешал волочиться за каждой юбкой и задирать их, между прочим, тоже! Похоже, последние месяцы были не самыми легкими для них обоих…

Мирза-хан и Миранда рука об руку стояли у края причала.

Шлюпка уже подплывала к ним.

— Да хранит тебя Аллах, любовь моя! Я буду вечно любить тебя и вспоминать о тебе каждый день — до самой последней минуты моей жизни.

— И я никогда не забуду тебя. Мирза. Надеюсь, я заслуживаю той любви, которую ты мне подарил. Знаешь, Турхан любит тебя.

Она будет тебе хорошей женой.

Он рассмеялся. Взяв руку, поцеловал теплую ладонь.

— Прощай, моя маленькая пуританка! Как только напишешь, что нашла свое счастье, я сразу же последую твоему совету. — Он помог Миранде спуститься в шлюпку.

— Договорились, мой гордый принц, — улыбнулась Миранда. — Настоящая любовь — редкий дар. Это твои слова. Мы должны ценить ее.

— Склоняю голову перед твоей мудростью, — ответил Мирза-хан.

Он улыбался, но в глазах была такая боль, что Миранда едва сдержала слезы.

— Прощай, Мирза-хан, — тихо произнесла она. — Спасибо тебе, любовь моя!

В последний раз глаза их встретились, и Мирза-хан тут же повернулся к гребцам, давая им последние указания.

Шлюпка отчалила от берега. Миранда не отрываясь смотрела, как он удаляется, а вместе с ним и чудесный дворец, где она жила целый год в безопасности и счастье.

Вот на садовой дорожке появилась крошечная женская фигурка в красном. Приблизилась к Мирзе-хану, остановилась рядом. Не отрывая глаз от моря, тот протянул руку и прижал к себе женщину.

Миранда улыбнулась — Турхан сумеет утешить своего господина…

Джаред Данхем стоял на палубе, глядя на приближающуюся шлюпку. Задумчиво опустив подзорную трубу, он всматривался в высоченного мужчину в белом у самого края причала. Да, принц оказался совсем не таким, каким он его представлял!.. Лорду Данхему хорошо было видно, как смотрела на него Миранда, когда они прощались. А тот просто пожирал его жену глазами!

На какое-то мгновение он даже почувствовал себя неловко, будто украдкой подглядел что-то недозволенное, коснувшись чужой тайны.

И тут же Джаред ощутил прилив гнева. Как, смеет его жена так смотреть на чужого мужчину!

Многие в Лондоне, провожая Джареда в Стамбул, советовали ему быть как можно внимательнее и терпеливее по отношению к Миранде — ей, мол, сейчас особенно нужна его любовь и защита.

Однако эта элегантная уверенная женщина, вышагивающая под руку с красавцем принцем, очевидно, не нуждалась ни в чем подобном…

Внезапно Джареда охватило беспокойство. Он снова поднял подзорную трубу. Принц Мирза смотрел прямо на него, и Джаред неожиданно понял то, что говорил его пристальный взгляд: «Береги ее, лорд Данхем, потому что я безумно люблю ее!»

Джаред был потрясен — показалось, будто он явственно услышал голос принца. Сердито фыркнув, он опустил трубу, резко повернулся и ушел с палубы.

Перки уже сошла вниз, а Миранду встретил капитан Эфраим Сноу. Старый капитан был очень растроган — когда подавал руку, Миранда почувствовала, как дрожат его пальцы.

— О, миледи! — только и смог проговорить он.

Миранда ласково коснулась его щеки.

— Здравствуйте, Эф, — тепло ответила она. — Как я рада снова видеть вас!

Звучный голосок Миранды явно доказывал реальность ее существования, и Эфраим Сноу наконец справился с растерянностью и волнением первых секунд встречи. Промокнув глаза большим платком, он добавил:

— Поверьте, миледи, в моей жизни не было ничего ужаснее тех минут, когда я вынужден был сообщить моему господину известие о вашей гибели.

— Но я, как видите, жива! — вздохнула Миранда.

Черт побери, неужели этому не будет конца? «Никогда не извиняйся», — долетел до нее строгий голос Мирзы-хана.

Миранда повернулась спиной к Эфу и быстро прошла на корму — в последний раз проститься с принцем. Она помахала рукой и увидела, как с далекой пристани ей машут сразу две руки — в белом и в пурпурно-красном…

Якорь был поднят, и «Спящая красавица» вышла из Босфора в Мраморное море. Вечернее солнце багровым диском садилось в розовеющее у горизонта тихое ласковое море.

Вот и все… Кошмар остался далеко позади, и теперь она направляется домой! «Не спеши, — предупредил Миранду тихий внутренний голос. — Ведь ты еще не видела Джареда!»

— Миранда, уж не собираетесь ли вы простоять здесь всю ночь? — вывел ее из задумчивости ласковый голос старого капитана.

Миранда резко обернулась.

— Эф, где мой муж? Мне сказали, что он здесь. Но почему он не на палубе? В чем дело?

— Он стоял на палубе, миледи. Стоял и смотрел в свою трубу, а вы прощались с хозяином дворца. Когда ваша шлюпка была уже на полпути к кораблю, он внезапно побледнел, как будто сама преисподняя разверзлась перед ним, и спустился вниз. Выглядел он при этом как сумасшедший — право, миледи!

Господи! Началось…

— Где он сейчас?

— В своей каюте — Скажите ему, что я жду в салоне! — коротко приказала Миранда и не оглядываясь пошла вниз.

Боже, как она изменилась! Старый Эф не мог поверить в то, что эта надменная женщина, холодно отдавшая ему резкий приказ, и есть та самая восторженная девочка, которую он привез в Россию два года назад.

Слава Богу, его это не касается — это проблемы хозяина. Пусть лорд Данхем сам справляется со своей женой… если сможет, конечно.

Капитан Сноу искренне посочувствовал своему хозяину.

Джаред был очень удивлен, когда капитан передал ему слова Миранды.

— Она изменилась?

— Да.

Так-так! Он это предвидел… Он сразу почувствовал это!

— Очень?

— Вы сами увидите, милорд.

Джаред резко поднялся и быстро вышел из каюты. Решительно распахнув дверь салона, он в недоумении застыл на пороге.

Она стояла к нему спиной! Даже не обернулась… В Лондоне его уверяли, что он найдет Миранду несчастной и потерянной — похожей на сломленный бурей тростник. Черта с два! И вместо слов приветствия у Джареда вырвался гневный упрек:

— Итак, миледи, вернувшись домой, вы предпочли первым делом повернуться задом к мужу.

Миранда быстро обернулась., Ее новая красота ошеломила Джареда.

— Вы правы, милорд, я вернулась назад!

Ее огромные изумрудные глаза, ее рот — Джаред узнавал и не узнавал их… Он не помнил, чтобы губы ее выглядели такими чувственными, а когда он последний раз смотрел в эти глаза, их взгляд был невинен и доверчив. А что он видит сейчас?

Джаред вновь почувствовал прилив ярости.

— Надеюсь, миледи, — холодно произнес он, — вы подготовили достаточно веские объяснения своему поведению.

— О чем вы? Я лишь искала повсюду моего мужа, — сладко протянула Миранда, а ее изумрудные глаза метали молнии. — Мужа, которого увлекли политические интриги, в то время как я носила под сердцем нашего ребенка!

— Ребенка, который значил для вас так мало, что вы бросили его, едва ему исполнилось два месяца! — гневно перебил Джаред.

— Я люблю маленького Тома! — воскликнула Миранда. — Я хотела лишь найти вас и привезти домой. Мой ребенок был в безопасности под присмотром Аманды… Я ничего не знала о вас! Ваш лучший друг Пальмерстон не сказал мне ни слова — ни слова! Вел себя так, будто вас никогда и на свете не было!

— Уймите свой пыл, миледи! Лучше объясните, какими чарами завлекли князя Черкесского?

— Ну и ну! О чем вы?

— Что вас так удивило? Я имею в виду Алексея Черкесского, человека, который похитил вас. Эфраим Сноу рассказал, что в ту ночь вы были на балу в английском посольстве. Там вы и встретили князя. Вы флиртовали с ним и тем самым спровоцировали его действия — ведь так?

В бешенстве Миранда швырнула в Джареда первое, что подвернулось под руку, — тяжелую хрустальную чернильницу. Она просвистела в паре сантиметров от его головы и ударилась о дверь. Фиолетовые струи потекли на пол по светлой панели.

— Значит, во всем, что случилось, виновата я?! Боже, вы совсем не знаете меня, если могли поверить в это! Разве за время нашего брака я дала вам хоть малейший повод для сомнений? Прекрасно знаете, что этого никогда не было… Но вы! Вы, милорд!

Сначала Джиллиан Абботт, затем Бог знает сколько красавиц Санкт-Петербурга… Да и меня вы оплакивали не слишком долго — сразу утешились с леди Белиндой де Винтер!

Миранда отвернулась, чтобы скрыть слезы — Джаред не увидит ее слабости!

— Черкесский изнасиловал вас?! — грубо крикнул Джаред.

Миранда повернула к нему лицо — никогда еще Джаред не видел ее в такой ярости.

— Нет! — бросила она и гордо вышла из салона.

Слезы застилали ей глаза; почти ощупью Миранда добрела до своей каюты. Приказав Перки уйти, она рухнула на постель и разрыдалась…

Она так тосковала о нем!.. Почему, почему они встретились как чужие?.. Миранда успела заметить посеребренные виски. Неужели поседел от тоски по ней?.. Хорошо, что ее шрамы незаметны.

Миранда не слышала, как Джаред вошел в каюту и опустился на колени перед ее постелью.

— Не слишком хорошее начало! Не правда ли, Миранда? Очень рад, что ты вернулась. — Он осторожно обнял ее.

— Я хотела вернуться к тебе сразу после того, как Черкесский похитил меня, — ответила она. — Хотела бежать в первый же месяц.

— Но как?!

Это была та Миранда, которую он знал.

— Морем. Хотела доплыть до Стамбула и обратиться в британское посольство. Но меня поймали, и с тех пор за мной строго следили.

Миранда не видела, как при этих словах лицо Джареда мучительно исказилось.

— А потом на виллу напали татары. Я прошла пешком всю дорогу до Стамбула, — с гордостью продолжала она. — Правда, несколько километров проехала на повозке с награбленным барахлом, но в основном шла пешком… Слуги князя сказали татарам, что я знатная англичанка, за которую в Стамбуле дадут богатый выкуп. В Стамбуле татары хотели продать меня вместе с другими несчастными, но я в первую же ночь сбежала. На рассвете прошла через весь город, разыскивая посольство. А потом черт знает сколько времени убеждала идиота-привратника впустить меня. К счастью, увидела Кита Эдмунда — тут-то я поняла, что наконец спасена!

Миранда вскочила и принялась взволнованно расхаживать взад-вперед по комнате. Джаред видел, что мыслями она была далеко.

— Татары — сзади. Кит и его друг Мирза-хан — впереди, а я… я была между ними. Татары орали, что я принадлежу им, что я их добыча, а Кит кричал, что я нахожусь под защитой британского флага.

— И как же ты спаслась?

— Мирза-хан отсыпал им половину мешочка драгоценных камней. Татары были более чем удовлетворены и наконец оставили меня в покое.

Миранда помолчала и вдруг спросила как ни в чем не бывало;

— А сейчас, может, перекусим? Я ужасно проголодалась!

Сопровождаемая Джаредом, она прошла в столовую, где их ждал празднично сервированный стол. Бедная кухарка сбилась с ног, стараясь приготовить все к возвращению Миранды. С раннего утра обегала все рынки Стамбула в поисках самой лучшей снеди, а потом полдня провозилась у плиты. Зато результат ее трудов превзошел все ожидания — стол ломился от яств.

Тут было и мясо, и жирный каплун, фаршированный рисом, и подсушенные ломтики персиков и абрикосов, и огромное блюдо устриц в винном соусе с ароматными травами.

Миранда на минутку задумалась. Рагу из помидоров слишком напомнило ей то, что она ела целый год. Выбрать зеленые бобы? Или морковь с сельдереем в сметанном соусе? Рядом с мисочкой свежайшего сливочного масла стояла ваза с горячим белым хлебом. Миранда отрезала себе толстый ломоть и густо намазала маслом. Вот уже целый год она не видела белого хлеба!

Откусив большой кусок, она приняла решение: положила на тарелку перед собой несколько ломтиков мяса, немного риса и моркови с сельдереем.

Бросив взгляд на буфет, она с удовольствием отметила большое блюдо булочек с кремом, пирог с ягодами, стилтонский сыр, бутылки белого и красного вина.

Миранда положила в рот кусочек мяса.

— Как я соскучилась по настоящему бифштексу! Русские всегда пережаривают его…

— А турки?

— Они едят в основном молодую баранину. Передай соль, пожалуйста!

Джаред протянул круглую солонку. Ну что ж! Придется сделать вид, будто он удовлетворен ее рассказом. Джаред понимал, что Миранда кое-что утаила, рассказала лишь то, что сочла нужным. Однако, если он будет настаивать, это только оттолкнет ее.

Всему свое время, подвел он итог своим мыслям.

Какое-то время они ели в молчании. Миранда быстро покончила со своей порцией и подошла к буфету налить чаю. Отрезав два больших куска пирога с ягодами, она вернулась к столу.

— У тебя, как всегда, отменный аппетит! — одобрительно заметил Джаред.

— Было время, когда я умирала от голода! Нас тогда гнали в Стамбул, — тихо отозвалась она. — Пока шли по побережью, питались моллюсками… а еще ели всякую съедобную зелень. Я и Миньон…

— Кто такая Миньон?

— Миньон была внебрачной дочерью знатного французского дворянина. Она приехала в Санкт-Петербург наниматься в гувернантки, тут-то Черкесский и увидел ее, а потом похитил. Двое татар изнасиловали ее и убили на полпути в Стамбул… Несчастная девочка так мечтала вернуться в Париж!

Господи! Бедная его жена, сколько ей пришлось перенести!.. В который раз припомнив детскую застенчивость и доверчивость той, прежней Миранды, Джаред поражался произошедшей в ней перемене — сильная, уверенная в себе женщина дерзко смотрела ему в глаза. Он не мог не восхищаться ею и даже испытывал какую-то странную ревность от того, что оказался непричастен к этому превращению.

Миранда помолчала, потом решительно поднялась.

— Я очень устала. Хочу побыть одна. Возможно, засну…

Джаред попробовал протестовать:

— Но мы не виделись больше двух лет!

В его голосе Миранда уловила мольбу. Как хотела она откликнуться на нее! Как мечтала оказаться в его объятиях, слушать его голос, успокаивающий, мол, все будет хорошо…

Глубоко вздохнув, Миранда твердо произнесла:

— Прежде чем мы решим продолжить нашу совместную жизнь, я должна рассказать тебе обо всем, что случилось со мной… Недавно ты обмолвился, будто я сама должна нести ответственность за это.

Это не так! Я ни в чем не виновата, поверь. Все расскажу дома, в присутствии всей нашей семьи, не десять же раз повторять одно и то же! Вот так, любимый! Узнаешь обо всем — решишь, стоит ли сохранять наш брак. Можешь расстаться со мной, но ты не смеешь упрекать меня ни в чем! В том, что произошло, не было моей вины. Клянусь! А сейчас мы должны подождать… Несколько недель ничего не изменят! — Она отвернулась, не в силах смотреть в лицо Джареда.

— Миранда, ты не заметила, — мягко сказал Джаред, — что ни разу за сегодняшний день не произнесла моего имени?

— Ну и что?

— Как меня зовут? — Джаред схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. — Как меня зовут, черт тебя возьми?

— Джа-ред! Джаред, как же я соскучилась! — И, прежде чем она договорила, губы Джареда впились в ее рот.

Миранда почувствовала, что не в силах оторваться от него. На секунду она перестала ощущать себя, жадно целуя Джареда.

…Пусть возьмет ее на руки и отнесет на постель, пусть разденет догола, и пусть его поцелуи снимут и смоют с ее тела весь позор и жгучий стыд!.. Нет, он узнает правду и, разъяренный, навсегда возненавидит ее! Миранда отшатнулась.

— Пожалуйста, Джаред! Пожалуйста, ради меня — подожди до нашего возвращения в Англию!

Джаред был потрясен. Почему она, желая его, отталкивает, почему плачет, вместо того чтобы радоваться? Что случилось? Что с ней?

Впрочем, Джаред не был уверен, что он действительно хочет узнать обо всем.

— Меня не касается то, что случилось в России, — хрипло выдохнул он, — я люблю тебя, Миранда, и знаю, что судьбой нам ниспослан шанс.

— Но это касается меня! — с болью воскликнула Миранда. — Это касается меня, потому что это случилось со мной! И это было ужасно… Не трогай меня, Джаред! Обо всем узнаешь, но сейчас я не могу спать с тобой и не прощу, если заставишь меня силой!

Джаред застыл, молча глядя на закрытую дверь. Потом подошел к буфету, взял бокал и бутылку бренди. Открыв бутылку, налил бокал, сел и задумался, согревая напиток в ладонях.

Она сказала, что князь не тронул ее… Тогда что случилось? Почему они не могут немедленно возобновить супружеские отношения?

Джаред встал и пошел в спальню Миранды. Она спала, дыхание ее было глубоким и ровным.

Джаред долго сидел в темноте, глядя на нее. Неожиданно он вздрогнул, услышав, как Миранда вскрикнула. Она звала кого-то, но кого — Джаред не разобрал.

На следующее утро Миранда выглядела бледнее, чем накануне.

Джаред смирился с ее условием. Ну что ж, он подождет! В Суинфорд-Холле услышит от нее все.

Однако не так-то легко далось ему это смирение. Быть рядом с ней, видеть ее каждый день, тем более на корабле, где возможности уединения сведены к минимуму, и не сметь прикоснуться, не сметь обладать ее новой ослепительной красотой — это было настоящим испытанием… И только глубокое страдание на лице Миранды удерживало Джареда от поступка, о котором потом он бы жалел.

А в остальном путешествие прошло спокойно — погода стояла прекрасная, дул легкий бриз, небо сияло бездонной голубизной днем и укрывало море черным бархатным покрывалом ночью.

Они проходили мимо Греции, а потом шли вдоль Средиземноморского побережья. Джаред с грустной иронией подумал, что это путешествие не очень-то похоже на второй медовый месяц.

Когда «Спящая красавица» вошла в Бискайский залив, погода внезапно испортилась — сильный шторм доставил им немало хлопот.

На какое-то время он забыл о Миранде, а когда хватился — ее нигде не было. Он бросился на палубу — сердце его тоскливо сжалось, когда увидел хрупкую фигурку, сиротливо сжавшуюся возле перил. Казалось, она не замечала холодного проливного дождя, не видела ничего вокруг. Лицо Миранды было мокрым от слез. А может, это капли дождя? Джаред не мог разобрать.

Сгибаясь под порывами штормового ветра, он подошел к ней и крепко прижал к себе. Почувствовав, как она дрожит под легкой тканью накидки, Джаред наклонился к ее уху и прокричал:

— Миранда, если мне так плохо, то тебе еще хуже! Я ничего не знаю, но вижу, как ты страдаешь… Ради всего святого, не забывай, что я твой муж! Доверься мне — я с тобой! Не отталкивай меня!

Ничто на свете не заставит меня перестать любить тебя!

Миранда подняла глаза, и опять Джаред увидел в них невысказанную боль. Она молчала. Какая тайна у нее на сердце? Какое ужасное воспоминание терзает ее душу?

— Пойдем вниз, любовь моя!

Она покорно кивнула и, не дожидаясь Джареда, спустилась в салон.

На следующий день шторм прекратился. Легкий южный ветерок весело подгонял «Спящую красавицу», победно разрезающую воды Ла-Манша. Через несколько дней она бросила якорь в Велланде.

Наконец-то она снова в Англии! Охваченная радостным возбуждением, Миранда героически вытерпела тряску в душном экипаже.

Они переночевали в гостинице, а наутро Джаред сказал, хитро улыбаясь:

— Я взял двух отличных верховых лошадей. Подумал, лучше верхом, чем задыхаться в экипаже, правда? Не захватил твои бриджи, — улыбнулся он, — но думаю, дамское седло для тебя — сущие пустяки.

И они двинулись в путь вдоль золотых октябрьских лесов, подернутых легкой осенней дымкой. Только раз они спешились, чтобы быстро перекусить. Хозяин гостиницы снабдил их на дорогу снедью.

На закате они достигли Суинфорда. Лучи заходящего солнца уже зажгли золотом его темно-серую крышу…

Часть V. АНГЛИЯ. 1814 — 1815

Глава 16

Миранда и Джаред спустились с холма и поскакали. Два экипажа следовали за ними.

Они въехали в ворота, и старый привратник, расплывшись в улыбке, принялся звонить в большой колокол, которым обычно пользовались крайне редко.

Под колокольный звон они подъезжали к дому. Оба одновременно увидели, как за спиной швейцара появилась маленькая круглая фигурка в розовом и стремительно помчалась навстречу. И тут Джаред впервые за все время увидел счастливую улыбку на лице Миранды. Пришпорив лошадь, леди Данхем помчалась вперед.

— Миранда! Миранда! — Аманда возбужденно подпрыгивала возле, не в силах дождаться, пока сестра спешится и упадет в ее объятия. — О Миранда! Я всегда говорила всем, что ты жива! Я говорила им, но они не хотели слушать! Думали, что я сумасшедшая!

Отступив на шаг, Миранда пристально взглянула в глаза Аманды.

— Манди, им никогда не понять этого! Манди, как я скучала без тебя! Дорогая моя, я в огромном долгу перед тобой. Перки сказала, что мой Том все это время был у тебя! Манди, благослови тебя Господь!..

Они снова обнялись, не замечая счастливых слез, застилавших глаза. Взявшись за руки, вместе пошли к дому. Джаред, до этого стоявший в стороне, чтобы не мешать радости сестер, теперь поспешил присоединиться к ним: он хотел взглянуть в глаза Миранды в тот миг, когда она увидит сына после двухлетней разлуки.

— Где мой сын? — спросила она, едва переступив порог холла. Аманда показала на нижнюю ступеньку лестницы.

Там стояла Джестер. Она держала на руках маленького черноволосого мальчугана в белом костюмчике. Джестер медленно подошла к Миранде и поставила малыша на пол.

— Папа! — радостно закричал маленький Том, подбегая к улыбающемуся Джареду. Тот подхватил сына на руки и крепко расцеловал.

Миранда не двинулась с места. Два года назад она оставила младенца, который учился держать головку… Теперь перед ней был крепенький мальчуган! Маленький, но уже не младенец. Только сейчас она в полной мере осознала, что потеряла. Глядя в лицо Джареду, Миранда тихо сказала:

— Не думаю, что когда-нибудь смогу простить тебе это…

— Я и сам не уверен, что прощу это себе, — покорно ответил тот. — Мы все должны построить заново. Правда?

Она покачала головой:

— Кто знает? Может, этого и не произойдет.

— Ну хорошо! Забирай сына…

Малыш отчаянно вертелся, пытаясь слезть на пол.

— Томас, сынок, знаешь, кто эта красивая тетя? Это твоя мама.

Что ты ей скажешь?

Миранда не могла отвести глаз от круглой детской мордашки.

Глаза Джареда. Большие и темно-зеленые… Она протянула руки к ребенку. Том недоверчиво улыбнулся, но все же потянулся ей навстречу. Заливаясь слезами, она прижала к груди вновь обретенное сокровище.

— Мама плачет? — Том был явно озадачен. Потом крепко обвил ее шею ручонками. — Мамочка, не плачь, не надо!

Миранда улыбнулась сквозь слезы. Вылитый Джаред! Тот же повелительный тон, не терпящий возражений. Она поцеловала теплую шейку сына и снова заглянула в лицо маленького лорда Данхема.

— Том, мама больше не будет плакать, — пообещала она. Потом, неохотно протянув малыша Джестер, сказала ему:

— Спокойной ночи, мое сердечко! Завтра мама целый день будет с тобой. — Миранда перевела взгляд на няню:

— Вижу, вы любите мальчика. Спасибо, Джестер!

Та просияла.

— Какое счастье, миледи, что вы наконец вернулись домой! — воскликнула она, присев в глубоком реверансе, и быстро пошла в детскую со своим маленьким воспитанником.

— Миранда, я приготовила роскошный ужин в твою честь, — оживленно прощебетала Аманда.

— Думаю, мы не можем праздновать мое возвращение. Прежде я отвечу на все ваши вопросы, ибо чувствую, что их накопилось предостаточно. Джаред пока ничего не знает. Свою историю я смогу поведать только однажды. Поверьте, мне хочется забыть то, что со мной произошло.

— Джон и Энн тоже приедут на ужин. Я их пригласила, — растерянно пробормотала Аманда.

— Разве они еще не вернулись в Массачусетс? — удивилась Миранда.

— Война между Англией и Америкой превратилась большей частью в войну на море, — объяснил Джаред, — поэтому такое путешествие просто невозможно.

— Вот как? Все воюете!..

Джаред увидел, как недобрая гримаса исказила ее лицо.

— Скоро все закончится. Весной вернемся домой, — заметил он.

— А как же твоя большая политика?

Опять эта злая усмешка… Джаред не сводил с нее глаз.

— Я давно оставил политику, — спокойно ответил он.

— Чем же теперь будешь заниматься?

— Посвящу себя заботам о тебе, нашем сыне. — Он вновь сделал вид, что не замечает ее колкостей.

— Слишком поздно, — пробормотала Миранда так тихо, что только Аманда услышала ее. Затем громко объявила:

— Джон и Энн тоже должны присутствовать. Надеюсь, больше никто не приглашен?

— Нет, дорогая…

— Тогда я прилягу перед ужином, — коротко бросила Миранда. — Надеюсь, у нас те же самые комнаты?

— Да, — пролепетала совершенно сбитая с толку Аманда.

Молча повернувшись, Миранда отправилась наверх. Проводив ее взглядом, Аманда растерянно повернулась к Джареду:

— Как она изменилась! Что с ней?

— Ничего не знаю, малышка. Мне она сказала то же самое, что и тебе. Все объяснит позже.

— Я боюсь, Джаред.

— Признаюсь, и я тоже, — серьезно ответил он.

В своей комнате Миранда разделась и легла в постель. Через два часа она встала, переоделась в черное шелковое вечернее платье с длинными рукавами и глубоким вырезом. Подол платья был оторочен черными лебяжьими перьями. Черные узконосые туфли без каблуков украшали серебряные звездочки. Джаред успел все купить и приготовить к ее приезду.

Сев перед зеркалом, Миранда задумалась. Перед ней стояла шкатулка с драгоценностями. Она даже не заметила, как Джаред вошел в комнату и остановился за ее спиной. Он вынул из шкатулки длинную золотую цепочку с бриллиантом в виде большой слезинки и застегнул золотой замочек на шее Миранды. Бриллиант засверкал на ее белоснежной груди.

— Добро пожаловать, дорогая, — нежно шепнул Джаред.

— Если бы мы жили вместе все эти два года, то я непременно спросила бы — какие же грехи ты счел нужным искупить этим роскошным бриллиантом?

— Узнаю твой острый язычок, — улыбнулся он.

— Есть вещи, которые не меняются, мой милый!

Внизу, в столовой, их уже ждали Аманда, Адриан, Джонатан и Энн. Энн Данхем радостно кинулась к Миранде.

— Манди была права! — со слезами на глазах воскликнула она. — Слава Богу! Я так счастлива! Обещай же, что станешь крестной матерью моего второго ребенка. Обещай сейчас же!

— Господь с тобой, Энн! Я слышала, ты только что родила.

Неужели снова беременна?

— Миранда, на недостаток энергии я не жалуюсь, — вмешался Джон. — Добро пожаловать, сестричка!

Миранда улыбнулась.

— Спасибо, Джон.

— Итак, у всех налито? — озабоченно спросила Аманда.

— Ого! Как я посмотрю, ты стала настоящей хозяйкой, — рассмеялась Миранда и обратилась к Адриану:

— Не мог бы ты позаботиться о том, чтобы нас никто не побеспокоил до конца моего рассказа?

— Да, Миранда. Слуги уже предупреждены, а кроме того, я посадил своих догов возле двери. Псы сразу дадут знать, если кто-то появится.

Миранда удовлетворенно кивнула и начала:

— Я понимаю, всем вам интересно узнать, что со мной случилось.

Расскажу вам обо всем… Однако должна предупредить сразу — моя история ужасна. Манди и Энн, знаю: мой рассказ ужаснет вас. Решайте сразу, хотите ли выслушать меня. Если уйдете, возьму с ваших мужей обещание ничего не рассказывать вам. Если все же решите остаться, приготовьтесь к тому, что будете… шокированы.

— Если все так ужасно, — прервал ее Джонатан Данхем, — зачем рассказывать нам об этом?

— По двум причинам, Джон. Во-первых, я должна ответить на все вопросы, которые вижу в ваших глазах. А потом, знайте: когда Джаред услышит мою историю, вполне возможно, он решит расторгнуть наш брак. И я не хочу, чтобы вы его не правильно поняли. У нас, женщин, тоже есть гордость.

— Миранда, не пугай меня! — взволнованно воскликнула Аманда, и ее васильковые глаза расширились.

— Успокойся, Манди, — приказала Энн. — Миранда не могла сделать ничего дурного. Думаю, речь идет о том, что кто-то поступил ужасно по отношению к ней.

— Моя дорогая мудрая Энн, узнаю тебя, — улыбнулась Миранда. — Итак, сядьте поудобнее. Я начинаю.

Миранда подошла к камину и внимательно оглядела свою аудиторию… Сестра, невестка, два шурина и муж. Мужчины в смокингах и белоснежных рубашках. Хорошенькая Энн с медными локонами и серьезными серыми глазами в светло-зеленом вечернем платье. Милая Аманда… Лиловое платье не скрывает беременности, а скорее подчеркивает ее. И странно видеть выражение смятения и тревоги в ее наивных голубых глазах.

— Вы знаете о том, что Пальмерстон обманул всех нас. Знаете, что случилось с Джаредом, а также и то, как Джонатан, влюбившись в Энн, был вынужден тайно обвенчаться с ней. Я осталась одна — и в одиночестве родила первого ребенка. Я помню, Манди, что и ты, и Адриан, и Джон были рядом со мной, и очень ценю это, но… не было Джареда. Мне нужен был Джаред, а Пальмерстон просто отказался сообщить, где он и что с ним. Это было ужасно! Я думала, что моего мужа больше нет в живых. Мои ночи превратились в сплошной кошмар. Наконец я решила отправиться в Санкт-Петербург. Конечно, когда сейчас я оглядываюсь назад, понимаю, сколь наивным было это решение. Но тогда оно представлялось мне наиболее простым и целесообразным. Как же иначе? Я отправляюсь в Россию на собственном корабле, с преданным капитаном и командой. Прибыв в Санкт-Петербург, иду прямо к послу Великобритании и требую разыскать моего мужа. Таков был мой план. А потом, решила я, мы с Джаредом возвращаемся домой… Единственная мелочь, которую я упустила из виду, — это то, что если бы миссия Джареда оказалась безуспешной — а именно так оно и было! — то весь мой блестящий план летит ко всем чертям.

Миранда кратко коснулась своих первых впечатлений от Санкт-Петербурга.

— А теперь я должна рассказать вам самое главное. Вы все должны знать! Благосостояние князя Черкесского и его семьи основано на существовании фермы по разведению рабов. Она находилась в его крымских владениях и давала баснословный доход. После того как татары разграбили и разрушили имение, для Черкесского было все кончено. На его ферме разводили только светлокожих русоволосых рабов. Именно такие пользуются огромным спросом на рынках Ближнего и Среднего Востока. Главным производителем в хозяйстве князя был его крепостной. Лука, так его звали, был настоящим русоволосым гигантом со светлыми глазами. Он специализировался на производстве девочек, так как они гораздо дороже мальчиков. На любом рынке белокожая золотоволосая наложница ценится много дороже, чем белый раб… Так вот, когда слуга Черкесского, Саша, увидел меня в Санкт-Петербурге, он сразу понял, что я именно та женщина, которую князь безуспешно искал несколько лет, что я прекрасная пара для случки с Лукой.

— Миранда! Господь с тобой! Что ты городишь? — в ужасе воскликнула Аманда. — Людей не разводят, а лишь животных!

— Нет, Манди! К сожалению, существуют люди, которые разводят себе подобных на продажу. Помнишь, еще до того, как мы с Джаредом поженились, ты рассказывала историю о девушке, которую увезли в Вест-Индию на такую же ферму? Я тогда пропустила твой рассказ мимо ушей. Подумала, чушь какая-то. Племенные заводы по производству рабов в девятнадцатом веке?! Но, оказывается, это очень прибыльный и распространенный в наше время бизнес. Так вот, знайте, год назад я сама оказалась в этом аду и была превращена в рабыню-производительницу.

Глаза Аманды округлились от ужаса, она смертельно побледнела и только огромным усилием воли заставила себя остаться на месте. Ее сестра, ее Миранда, прошла сквозь адское горнило, и единственное, что Аманда могла сейчас сделать для нее, — молча выслушать страшную исповедь.

Миранда подошла к столу, плеснула хересу в свой бокал и оглядела слушателей. Мужчины, кажется, начали понимать смысл ее рассказа. На лице Джареда проступило выражение мрачной ожесточенности.

«О Боже, — пронеслось в ее мозгу, — почему ты создал меня такой, что я не могу не сказать ему всей правды?»

— Продолжай, Миранда. — Глухой голос Джареда Заставил ее вздрогнуть.

Глаза их встретились, и взгляд Джареда заставил Миранду затрепетать. В его глазах не было презрения. В них было то, чего она уже не надеялась когда-нибудь увидеть. В них было сострадание, в них были понимание и нежность… В них была любовь!

Слезы комком подкатили к горлу Миранды, и она почувствовала, что не в силах вымолвить больше ни слова. Но Джаред, казалось, прекрасно понимал, что происходит в ее душе. Протянув большую сильную руку, он нежно привлек к себе Миранду.

— Продолжай, любовь моя! Ты должна все рассказать. Тебе станет легче…

И Миранда продолжила рассказ о своем пребывании в Санкт-Петербурге. Стояла гробовая тишина, и лишь однажды Джаред нарушил ее:

— О Боже! Если я когда-нибудь смогу добраться до Джиллиан Абботт, клянусь, я убью ее!

— Джаред, она уже мертва! Это ее тело выловили из Невы.

Миранда перешла к крымской части своего рассказа. На лицах слушателей она видела недоумение, ужас, гнев и жалость.

— Я стала рабыней… Понимаете, я обязана была рожать дочерей от Луки. Пыталась бежать, но меня поймали… — Голос ее понизился до шепота. — И однажды меня… нас… нас поместили вместе в барак для производства…

Джаред затаил дыхание, а его брат в ужасе переспросил:

— О Боже, Миранда, это что, преисподняя?

— Это такое место, — медленно проговорила Миранда, четко выговаривая каждое слово, — где рабы, специально подобранные для этой цели, совокупляются, чтобы зачать ребенка — будущий товар. Это маленькое здание без окон и с большой постелью, покрытой соломенным тюфяком. Все просто — ничего лишнего…

— Господи! — донесся до нее голос Джареда.

Адриан и Джон отвели глаза, а Аманда и Энн в ужасе уставились на Миранду.

Побледнев, она опустила голову и заставила себя закончить:

— Я боролась за свою честь. Саша даже избил меня однажды… но в конце концов я была как бы стреножена. Вы все должны понять: теперь я навсегда обесчещена и ни один мужчина не может быть моим мужем!

Ответом ей было гробовое молчание. Почему они молчат? Неужели мужчинам нечего ответить?.. Миранда почувствовала головокружение, но усилием воли заставила себя продолжать, пытаясь заглушить ужас, наполнивший ее душу. Она рассказала о набеге татар и о том, как Саша убедил их, что за богатую американку в Стамбуле им отвалят кругленькую сумму, о переходе пешком в Турцию и, наконец, закончила:

— К счастью, Кит Эдмунд был в тот день в посольстве, а его друг Мирза-хан выкупил меня у татар. Остальное вам известно.

Вновь повисло тяжелое молчание. Господи, что же это?.. И вдруг в тишине прозвучал взволнованный, срывающийся голос Энн Данхем:

— Миранда, это поистине ужасная история! Страшно подумать, что люди способны на такую жестокость. Но теперь ты дома, в безопасности, с нами! Все осталось позади, дорогая!

— Неужели ты ничего не поняла? Другой мужчина пользовался моим телом, насиловал меня. Я изменила мужу. Я ничем не отличаюсь от падших девиц, которые развлекают лондонских джентльменов.

Я… недостойна, — голос ее снова сорвался, — я недостойна быть женой порядочного человека!

— Но тебя заставили! — возмущенно воскликнула Энн. — Это не твой позор, Миранда! Кроме того, никто, кроме нас, никогда об этом не узнает, а мы никому не скажем. И ты не смеешь называть себя неверной женой — это просто смешно!

Никогда еще присутствующие здесь не видели спокойную и выдержанную Энн в таком гневе.

Адриан Суинфорд подошел к Миранде и, опустившись перед ней на колени, взял ее руки в свои:

— Миранда, я стыжусь того, что мужчина мог сделать то, что сделал этот Черкесский.

Джонатан приблизился к ним.

— Ты нисколько не упала в наших глазах, дорогая! Твое мужество достойно восхищения… И мы счастливы снова видеть тебя с нами. Кто посмеет упрекнуть тебя, Миранда?

— Дорогая! — всхлипывала Аманда. — Ты столько перенесла, но ты оказалась такой сильной! Мы все должны преклониться перед тобой, и мы преклоняемся! Миранда, сестричка…

— Не думаю, что смогу проглотить хоть кусок, — тихо проговорила Миранда. — Пожалуйста, извините меня! Я поднимусь к себе.

И, опустив голову, она вышла из столовой. Джонатан Данхем угрожающе взглянул на брата.

— Если ты посмеешь заикнуться о разводе, я сам убью тебя, так и знай!

Джаред твердо выдержал его взгляд.

— Если правда станет известна, я буду опозорен. Но я не смогу оставить жену.

— Да, — подтвердил Джон, — ты никогда ее не оставишь!

— Пусть-ка братец Джаред почувствует угрызения совести! Ему это пойдет на пользу, — выпалила Аманда.

Джаред вопросительно взглянул на нее.

— Я должен пойти к жене. — Он решительно поднялся. — Думаю, после всего сказанного не стоит продолжать ужин.

И он быстро вышел. Поднимаясь по лестнице, он торопливо перешагивал через ступеньки. Ворвавшись в холл, он резко крикнул:

— Перки, идите домой! Ночью вы не понадобитесь. Мартин будет так же рад вновь увидеть вас, как я счастлив видеть свою жену.

— Конечно, милорд! Спасибо, милорд! — пролепетала Перки и поспешно удалилась.

Джаред пересек холл и распахнул дверь спальни.

— Что тебе? — подняла голову Миранда. Лицо ее было залито слезами.

— Тебя! — яростно крикнул Джаред и бросился к ней. — Хочу тебя! Хочу свою жену!

— Где же твоя гордость?! — бросила Миранда ему в лицо. — Неужели тебе безразлично, что я была в руках другого?!

— Ты любишь меня или нет? — грозно спросил Джаред.

— Да, да, да! Миллион раз да! Люблю тебя! — выкрикнула она.

— Тебе нравилось, когда он брал тебя? — Джаред был уверен в ее ответе, но все же что-то кольнуло его, когда она сказала:

— Ты никогда не говорил мне, что тело может ответить на насилие так же, как на искреннюю любовь. Когда это случилось в первый раз — мое тело откликнулось… Этот позор едва не убил меня!

— А потом?

Господи, ну неужели он хочет знать и это? Миранда перевела дыхание.

— Я хорошая ученица, Джаред. Ты, должно быть, помнишь это! — Миранда не могла удержаться от того, чтобы немного помучить его. — А потом я приказала своим чувствам умереть, когда это происходило, вот и все. И больше я ничего никогда не чувствовала.

— Я люблю тебя, Миранда, — просто ответил он. — Мне кажется, что я стал еще больше любить тебя… за твою храбрость.

Его губы коснулись нежной кожи в глубоком вырезе ее платья, а язык немедленно скользнул по глубокой ложбинке груди.

— Джаред, жена должна быть безупречна, — прошептала Миранда. — Еще ни одна хозяйка Виндсонга не имела ни единого пятнышка на своей репутации.

— Все эти пятна, моя глупая Миранда, существуют только в твоем воображении. Однако, если ты продолжаешь настаивать, мы начнем стирать эти пятна. Прямо сейчас!

— Ничего ты не понимаешь! — сердито воскликнула Миранда, безуспешно пытаясь освободиться из его объятий.

— О нет, моя дикая кошечка, я прекрасно все понимаю! Думаешь, будто запятнала мою честь тем, что тело твое ответило на ласки другого мужчины? Это все ерунда! Ты совсем не похож г па элегантных светских львиц, умело развлекающихся на стороне или покупающих своими телами чины и должности мужей! И ты не смеешь равнять .себя с ними!

Джаред расстегнул ее черное платье и, медленно обнажив белоснежные плечи Миранды, спустил его вниз. Нижняя юбка вскоре последовала вслед за платьем.

И вот уже Миранда осталась в одних шелковых черных панталонах, чулках и подвязках. Джаред распустил шелковые тесемки на ее талии… и панталоны упали к ее ногам.

Он жадно оглядел ее всю с головы до ног. Гордая шея, стройная талия, округлые линии бедер и длинные стройные ноги… Она прекрасна, его жена, его Миранда! Боже, мог ли он забыть это тело?

Миранда стояла неподвижно… Потом вдруг вскинула руки и распустила длинные светлые блестящие волосы.

— Ты уверен? — взволнованно спросила она. — Может быть, ты берешь меня обратно из жалости? Это было бы слишком жестоко, Джаред. Я не хочу твоей жалости!

— Моя дикая киска! Это я буду достоин жалости, если ты не захочешь вернуться ко мне… Ну-ка подожди! У меня есть кое-что для тебя, — загадочно улыбнулся Джаред. Он вышел в свою комнату и тут же вернулся.

Бережно взяв руку Миранды, он надел кольцо на безымянный палец Миранды.

— О Боже! Мое обручальное кольцо! — воскликнула Миранда, не веря своим глазам.

— Именно это кольцо заставило Эфраима Сноу подумать, будто ты утонула. Сам он не видел тела женщины, поднятого со дна Невы, но был убежден, что ты никогда с кольцом не расстаешься.

Миранда не отрываясь смотрела на кольцо. Крошечные бриллиантовые звездочки слабо поблескивали, напоминая о давно прошедшем. Помолчав, Миранда задумчиво проговорила:

— Я никогда не рассталась бы с ним, Джаред! Наверное, его сняли, когда я была без сознания.

Снова слезы навернулись ей на глаза, и несколько крупных слезинок скатилось по щекам.

— Ну, это уж ни на что не похоже! Только и делаю, что плачу, — пробормотала она, прижимаясь к Джареду.

Ее пальцы быстро развязывали его белый галстук, и наконец она бросила его на пол.

— Бедняга Митчум потратил целых двадцать минут на то, чтобы завязать его, — горестно покачал головой Джаред, а в глазах плясали веселые огоньки.

— Снимай смокинг! — приказала Миранда. А когда он повиновался, добавила:

— Теперь жилет!

Джаред снова с радостью подчинился. Быстрые пальчики Миранды ловко расстегнули жемчужные пуговки его рубашки, вынули запонки и нетерпеливо стянули ее. Наконец-то! Она снова может прикоснуться к его широкой мускулистой груди, обвить руками его плечи, почувствовать тепло больших ласковых рук…

Она чуть не задохнулась от восторга, когда его грудь коснулась ее затвердевших сосков.

— Посмотри на меня! — В голосе Джареда был приказ, которому невозможно было не подчиниться. — Конечно, ты не забыла, что в эту игру играют двое, помнишь мои уроки?

Не отводя от нее взгляда, Джаред быстро разделся. Потом опустился перед ней на колени, развязал розовые шелковые подвязки, снял черные шелковые чулки…

Прекрасная ножка! Нежная, без единого пятнышка! Поднявшись с колен, Джаред привлек к себе Миранду и поцеловал ее в губы.

— Джаред, — срывающимся шепотом вымолвила она, — любовь моя, как я тосковала по тебе!

Он подхватил ее на руки и отнес на постель.

Джаред жадно ласкал прекрасное тело Миранды, гладил спину, сжимал округлые ягодицы. Его пальцы с наслаждением узнавали каждый изгиб ее тела, а Миранда так неистово прижималась к нему, что Джаред подумал, что он вот-вот сойдет с ума от желания. Взяв ее грудь в руки, он сильно сдавил соски, и они затвердели от этой ласки.

Миранда, застонав, протянула руку и крепко стиснула горячий жезл Джареда.

Она нежно ласкала его своими пальчиками — и наградой ей было хриплое учащенное дыхание мужа. Миранда изогнулась и наклонилась над своим возлюбленным. Ее волосы блестящим покрывалом упали ему на живот. Напряженный жезл Джареда оказался возле ее лица, и Миранда, нежно поцеловав вершину его мужественности, обхватила его губами. Она ласкала его языком, и тело Джареда изгибалось от наслаждения.

Но ведь он никогда не учил ее этому! На какую-то долю секунды Джаред почувствовал гнев, но потом понял, что именно хотела сказать ему Миранда этой лаской. Он прекрасно знал, что она отнюдь не была доступной. Она никогда не стала бы искать мужчину на стороне. Но она была женщиной — настоящей женщиной, с той самой минуты, как он лишил ее невинности. За время разлуки она научилась кое-чему от кого-то другого. И сейчас она лишь хотела предупредить его об этом, и было бы глупо устраивать сцену. Может, когда-нибудь позже…

— Дикая кошечка, кисуля моя! — вскрикнул Джаред. — Подожди, я хочу это же сделать тебе.

Повернувшись, он коснулся губами ее нежной плоти. Он жадно ласкал губами и языком ее пухлые губки наслаждения, а Миранда тяжело дышала и вдруг пронзительно вскрикнула от восторга. Он оторвался от нее, поднял голову и прошептал:

— Хватит, Миранда! Я слишком проголодался за эти два года!

Он быстро подмял ее под себя.

— Посмотри на меня, зеленоглазая ты стервочка! — задыхаясь от страсти, прохрипел он. — Смотри же на меня!

Он грубо сжал ее, и Миранда подняла затуманенные глаза. Во взгляде Джареда была любовь. Любовь и желание…

— Джаред! Джаред! Люби, люби меня! — простонала она и, изогнувшись, направила его горячий жезл в ворота любви.

Захрипев, Джаред почувствовал, что наконец вернулся домой. Миранда жадно прижималась к нему, ее ноги крепко сжимали его бедра.

— Любовь моя, — задыхаясь, всхлипывала она, — люблю тебя… любимый, любимый, мой дорогой муж!

Джаред давно мог излить в нее свое желание, но это страстное признание заставило его продлить блаженство, знаменующее новое начало их союза. Да, Миранда не была уже той девочкой, которую он помнил. Страстная, нежная… Когда-то очень давно он помог ей сформироваться.

Это было так сладко… Миранда закрыла глаза, и вихрь наслаждения поглотил ее.

Никогда еще она не испытывала такого блаженства! Даже с Мирзой-ханом. Она любила Джареда, и сердце ее всегда было с ним.

И Джаред любил ее. Он был ее первым мужчиной и навсегда покорил ее тело и душу…

Только теперь Миранда поняла, почему Мирза-хан не пытался удержать ее. Любовь прекрасна только тогда, когда оба любят и полностью доверяют друг другу. Друзья же могут лишь удовлетворить, но не более того…

Миранда провела по спине Джареда острыми коготками, и он тихо засмеялся:

— Узнаю твои повадки, дикая кошечка!

…И он снова повел ее от вершины к вершине, и тело Миранды вновь двигалось вверх-вниз, вверх-вниз, и вновь содрогающиеся тела слились воедино и вместе достигли райского блаженства.

Глубокой ночью Миранда проснулась. Джаред крепко спал, обнимая ее. Она счастливо улыбнулась. Он любит ее!.. Мирза-хан уверял, что Джаред ни в чем не упрекнет ее, — так оно и вышло!

В жизни каждой женщины должна быть тайна, вспомнила она слова, сказанные ею Мирзе-хану при расставании, даже от собственного мужа…

Глава 17

Миранда была взволнована. Еще бы! Первый выезд в свет с тех пор, как она вернулась в Англию.

Герцог и герцогиня Нортгемптон давали бал. Важное событие сезона, он должен был состояться в великолепном дворце Нортгемптонов, рядом с резиденцией принца-регента Георга IV.

Миранда обрадовалась, получив приглашение. Она вновь чувствовала себя полной сил. Окруженная любовью и вниманием мужа и близких, она безвыездно жила в Суинфорд-Холле, проводя все дни с сыном и учась заново любить его. Если у Джареда и были какие-то сомнения по поводу ее материнских чувств, то они полностью рассеялись в одно прекрасное утро, когда он увидел Миранду и Тома в детской. Сидя на коленях у матери, малыш с гордостью показывал ей какие-то смешные детские сокровища.

Миранда, казалось, была поглощена этим занятием, лицо ее светилось любовью и счастьем.

Джаред хотел иметь второго ребенка, однако жена решила подождать, сказав, что нужно уделить внимание Тому. Пусть он привыкнет к ней. Малыш только что обрел мать, и было бы слишком жестоко вновь отдалить его от себя. Кроме того, Миранда хотела еще немного насладиться возобновлением отношений с Джаредом, ибо слишком мало времени они были в супружестве. Их третья годовщина свадьбы оказалась в действительности первой.

После Рождества пришло ошеломляющее известие — 24 декабря 1814 года в бельгийском городе Генте был подписан договор о прекращении войны между Англией и Соединенными Штатами.

Миранда и Джаред решили, что весной можно будет подумать о возвращении домой.

— Я хочу, чтобы наш второй ребенок родился в Виндсонге, — заявила Миранда.

Джаред с улыбкой заметил, что ее желание для него — закон.

Гентский договор разочаровал его и еще больше убедил в том, что политика — это прибежище суетных и кичливых неудачников.

Он пришел к окончательному выводу, что никогда в жизни не позволит еще раз вовлечь себя в эту игру, правила которой не в его власти.

Война едва не искалечила их жизни. А все ради чего? Ни одна из проблем, приведших к войне, не была решена. Англии не удалось подорвать экономику его страны, а горячим головам в конгрессе пришлось отдать назад завоеванные территории английской Канады.

Джаред имел все основания гордиться женой. Несомненно, она выглядела самой красивой женщиной на балу у герцога. Ее бальное платье с широкой юбкой колоколом было нежного зеленого оттенка, который еще только входил в моду, а вырез на груди был так глубок, что Джаред решительно запротестовал, впервые увидев платье. Виданное ли дело! Декольте оставляет открытой всю грудь, почти до самых сосков… Рассмеявшись, Миранда немедленно приказала портнихе пустить по линии выреза ленту из лебяжьего пуха в тон платью. Чего не сделаешь, чтобы утихомирить мужа!

Широкий подол был обшит такой же лентой, а маленькие пышные рукава искусно сочетали тяжелый бархат и прозрачную шелковую вуаль. Темно-зеленые чулки с маленькими золотыми звездочками гармонировали с зелеными лайковыми туфельками, усыпанными такими же звездочками.

Покрой платья был намеренно прост. Строгие линии служили прекрасным обрамлением великолепных драгоценностей. Грудь Миранды украшало роскошное изумрудное колье. Каждый камень был обрамлен бриллиантиками. Блеск драгоценностей великолепно оттенял безупречную белизну и нежность ее атласной кожи. Браслеты и серьги подбирали в тон колье. Тяжелые кольца украшали изящные пальцы: крупный бриллиант с изумрудами на правой руке и изумруд с бриллиантами на левой.

Миранда никогда не была слепой последовательницей моды. Она решительно отказалась от шиньона из закрученной косы и выбрала прическу, которую носила два года назад — длинные волосы, разделенные пробором и слегка зачесанные на уши, укладывались в тяжелый блестящий узел на затылке. Эта прическа выгодно подчеркивала гордую линию шеи и красоту густых серебристых волос.

Поприветствовав герцога и герцогиню и раскланявшись с Джорджиной, Миранда и Джаред вошли в бальный зал, и их тут же окружили старые знакомые.

Леди Коупер первая подошла к ним, с радостной улыбкой обняла Миранду и горячо расцеловала в обе щеки.

— Миранда! Моя дорогая, какое чудо! Вы снова среди нас!

Добро пожаловать! Добро пожаловать, дорогая!

— Спасибо, милая Эмили! Я так рада снова увидеть вас, тем более что это наш последний сезон в Лондоне. Скоро мы возвращаемся домой.

— Сейчас же возьмите свои слова обратно! — воскликнула Эмили.

— Поймите, Эмили, ведь мы американцы! Наш дом в Америке, а мы не были там вот уже три года. Задержались мы в Англии, пора домой…

— Джаред, взываю к вам! — сказала Эмили Коупер решительно и посмотрела на него.

— Должен сознаться, дорогая Эмили, — улыбнулся Джаред, — я и сам соскучился по дому. Наш Виндсонг — это волшебное маленькое королевство. Я в полной мере осознал это только здесь, в Англии. Мечтаю скорее вернуться домой.

Леди Коупер тяжело вздохнула:

— Нам будет очень не хватать вас обоих!

— Право, Эмили, я очень польщена, — улыбнулась Миранда. — Да, кстати, что это за сплетни о принцессе Шарлотте и принце Леопольде Саксен-Кобурге?

Эмили Коупер доверительно понизила голос:

— Прошлым летом малышка Шарлотта отдала свое сердечко русскому князю Августу, но оказалось, оно ему ни к чему. Поэтому бедняжке ничего другого не оставалось, как только ставить на Кобурга. Но, душечка, мальчик так беден, что в прошлом году ему пришлось останавливаться в комнатах над зеленной лавкой! Так что мы можем только гадать о том, что из этого всего выйдет!

— В любом случае ей очень повезло, что она избежала России, — тихо ответила Миранда.

Услышав свое имя, она обернулась и встретилась глазами с Дариусом Эдмундом.

— Дорогая, — начал было тот, но взгляд его на мгновение задержался на глубоком декольте Миранды, и он запнулся. Быстро взяв себя в руки, он продолжил:

— Как я рад снова видеть вас!

Он припал к ее руке, затянутой в перчатку, пряча слишком откровенный восхищенный взгляд. Миранда слегка покраснела, припомнив последнюю встречу с ним. Быстро поймав взгляд мужа, она поняла: Джаред все знает. Глаза лорда Данхема были холодны как лед.

— Благодарю вас, лорд Эдмунд, — очаровательно улыбнувшись, ответила Миранда.

— Могу я представить вам леди Белинду де Винтер? — продолжал он.

Зеленые глаза Миранды надменно скользнули по миниатюрной брюнетке в золотистом платье, опиравшейся на его руку. Положение было явно неловкое, и даже Эмили Коупер поразилась такой неделикатности со стороны Дариуса Эдмунда. Миранда улыбнулась уголками губ:

— Очень приятно, леди де Винтер!

Белинда окинула свою соперницу вызывающим взглядом.

— Миледи, ваш муж был весьма удивлен, когда узнал, что вы внезапно воскресли, — протянула она, ясно давая понять, что между ней и Джаредом существовали весьма близкие отношения.

Эмили Коупер задохнулась от возмущения. Как права была Дарья де Ливен в отношении этой особы. Что теперь скажет Джаред?

Бедняжка Миранда… И это после всего пережитого!

Однако Миранда могла сама прекрасно постоять за себя.

— Со дня моего возвращения Джаред использует каждую минуту, чтобы доказать мне свою любовь и преданность, — проговорила она, сладко улыбаясь. Пожалуй, даже слишком сладко. — Надеюсь, леди де Винтер, когда вам наконец удастся найти себе мужа, он будет с вами столь же нежен и внимателен. Благодарю вас!

Чета Данхемов еще раз поклонилась и проследовала дальше.

Леди Эмили возмущенно повернулась к Белинде.

— Мисс, с сегодняшнего дня я не спущу с вас глаз, — сказала она, кинув на Белинду гневный взгляд. — И знайте: если я решу, приличное общество будет закрыто для вас. Ваше поведение в отношении леди Данхем возмутительно, чтобы не сказать большего. Надеюсь, вы уже смогли понять, что ваши взоры в направлении лорда Данхема бессмысленны и неприличны.

Решительно повернувшись, леди Коупер отошла от Белинды.

— Подумаешь! Старая корова! — презрительно фыркнула Белинда.

— Если не ошибаюсь, ей всего-навсего двадцать семь, — насмешливо заметил ее кавалер. — Я бы не советовал вам наживать врага в лице Эмили Коупер. А вы, неужели вы все еще не оставили надежду окрутить лорда Данхема? Он очарован своей красавицей женой. Она в нем души не чает…

— Он едва не сделал мне предложение, — тихо ответила Белинда. — Если бы не она, он бы на мне женился!

— Увы! Она здесь, дорогая, — спокойно сказал Дариус Эдмунд. — Через несколько месяцев они вернутся в Америку.

Данхемы навсегда исчезнут из вашей жизни.

Белинда де Винтер ничего не ответила, погрузившись в размышления. Она была вынуждена признать, что жена лорда Данхема необыкновенно хороша собой. Они с Джаредом составляли прекрасную пару.

Белинда была близка к отчаянию. Она так мечтала стать женой лорда Данхема, так хотела быть хозяйкой его американского поместья! Если бы это произошло, освободилась бы от своего отца и братца… Она вздохнула.

Танцы еще не начинались — ждали прибытия принца-регента и его дочери, принцессы Шарлотты. Опираясь на руку Дариуса, Белинда чинно обошла бальный зал. Слава Богу, она явно самая красивая из всех дебютанток этого сезона. Это открытие немного утешило ее.

Внизу, в холле, послышались оживленные голоса.

— Леди и джентльмены! — торжественно объявил мажордом. — Их королевское высочество принц-регент и принцесса Шарлотта!

Оркестр заиграл бравурную мелодию, и принц Георг, которому вот-вот должно было исполниться сорок, и его хорошенькая девятнадцатилетняя дочь вошли в зал. Особы королевской крови величественно прошествовали мимо почтительно склонившихся гостей и неожиданно остановились перед Мирандой Данхем. Принц-регент улыбнулся своей широкой добродушной улыбкой:

— Моя дорогая, мы все благодарим Бога за ваше чудесное спасение!

Миранда очаровательно улыбнулась.

— Благодарю, ваше величество! Я рада, что наконец-то прекратилась вражда между нашими странами.

Принц, приподняв ее лицо за подбородок, заметил:

— Прелестна! Просто прелестна! — И добавил:

— Леди Данхем, вы знакомы с моей дочерью?

— Нет, ваше величество, я не была удостоена этой чести.

Принц-регент обратился к дочери, с которой лишь недавно примирился.

— Шарлотта, дитя мое, это и есть та самая леди Миранда Данхем, о которой мы говорили.

Миранда снова присела в реверансе. Принц-регент улыбнулся.

— Я наслышана о вашем чудесном спасении, леди Данхеш, и рада, что мы познакомились.

— Благодарю вас, ваше высочество, — почтительно ответила Миранда.

Принц-регент еще раз поклонился, и те прошествовали дальше.

Оркестр заиграл вальс, и принц-регент открыл бал танцем с пылающей от смущения Джорджиной Нортгемптон. Ее отец, герцог, вальсировал с принцессой Шарлоттой. Выдержав почтительную паузу, остальные гости присоединились к танцующим. Бал начался…

Джаред был слегка удивлен, обнаружив, что бальная книжечка его жены быстро заполнилась желающими пройтись с ней в танце.

Ему оставили всего один! Но в целом все шло прекрасно. Репутация жены была полностью восстановлена вниманием, которое оказали ей леди Коупер и принц-регент. Джареду не хотелось танцевать с другими дамами, и он остановился у окна, снисходительно разглядывая кружащиеся пары.

Увидев перед собой Белинду де Винтер, Джаред удивился. Но он был поражен, когда она, глядя ему в глаза, спросила без обиняков:

— Вы действительно счастливы, милорд?

— Совершенно, миледи.

— Джаред, но ведь я люблю тебя! — прошептала Белинда.

Он даже не удостоил ее взглядом.

— Думаю, вы вообразили себе это, леди Белинда.

— Джаред, ты любишь меня! Я знаю! Ты меня любишь! Ведь ты хотел сделать мне предложение. Всем известно об этом. Ты же первый пришел ко мне сообщить о возвращении жены, чтобы я не оказалась скомпрометирована.

— Я догадывался о ваших надеждах, именно поэтому оказал вам любезность и сразу же поставил в известность о возвращении Миранды.

— Я хочу тебя, милорд янки, — страстно прошептала Белинда.

— Господь с вами, Белинда, что за выражения! Они уместны в устах злодея из третьесортного уличного балаганчика. — Джаред решил откланяться и окинул ее ледяным взглядом. — Я люблю жену, моя дорогая. Если бы она умерла, я, возможно, был бы вынужден жениться — единственно для того, чтобы у моего мальчика была мать. Прошу простить меня за эту жестокую откровенность, но я не вижу иного способа убедить вас.

— Ты лжешь! — воскликнула Белинда.

— Белинда, не устраивайте сцен, вы просто смешны. Простите, но я не желаю быть вовлеченным даже в небольшой скандал Еще раз извините, миледи.

— Князь Алексей Черкесский, — громко объявил мажордом.

Джаред изумленно обернулся, надеясь, что ослышался. Быстро оглядев танцующих, он нашел Миранду и двинулся ей навстречу, решительно прокладывая дорогу через кружащиеся пары. Кавалер Миранды удивился, когда возник Джаред, и только хорошие манеры светского человека заставили его прервать танец и отойти в сторону.

— Джаред, что случилось? — Миранда выглядела весьма озадаченной.

— Этот русский, который похитил тебя… Как его звали?

— Алексей Черкесский. Но в чем дело?

— Он, кажется… он тоже приглашен на бал. Только что объявили о его прибытии.

Миранда отшатнулась и сразу же притворно рассмеялась.

— Думаю, мое присутствие здесь испортит ему настроение.

Джаред обнял ее за талию, обдав взглядом, наполненным любовью и восхищением.

— Миранда, мы уходим…

— Это еще зачем? Все решат, будто я заставила тебя уехать из-за того, что ты разговаривал наедине с леди де Винтер!

— Но разве я не имею права увезти свою жену домой? Скажем, если я страстно захотел ее…

— Конечно, нет! Назови хоть одного хорошо воспитанного джентльмена, страстно желающего собственную жену в разгар бала, — улыбнулась Миранда. — Решено, мы остаемся. Кстати, что хотела от тебя эта пигалица де Винтер?

— Так, пустяки, — солгал он. — Пожелала нам счастья, и все.

— Как мило! — протянула Миранда, не поверив ни единому его слову.

Алексей Черкесский не верил своим глазам. Он наклонился к хозяйке и тихо спросил ее о чем-то, не сводя глаз с леди Данхем.

Герцогиня с готовностью ответила:

— О да, ваша светлость! Это самая красивая и в то же время самая счастливая женщина нашего общества. Леди Миранда Данхем, американка… Ее муж — лорд Джаред Данхем, владелец острова Виндсонг. Леди Данхем потерпела кораблекрушение более двух лет назад. Ее смыло волной с борта собственной яхты.

Все были уверены, что она утонула, однако через несколько месяцев леди Данхем появилась в Стамбуле. Оказывается, ее спасли матросы турецкого судна, случившегося в тот момент поблизости. Но пережитый шок лишил бедняжку памяти. Капитан корабля взял ее в свой дом и даже удочерил нашу леди Данхем. И вот однажды, когда она разгуливала на рынке в сопровождении кого-то из семьи капитана, совершенно случайно встретила старого знакомого. Это и вернуло ей память. Представляете, она вернулась домой как раз вовремя. Ее муж собирался сделать предложение другой женщине. Удивительная история, не правда ли?

— Да, нарочно не придумаешь! — ответил князь. — Воображаю, как разочарована бедная девушка, которая едва не стала леди Данхем!

— О да, конечно! — Софи Нортгемптон понизила голос и доверительно добавила:

— Эта девушка — моя крестница. Леди Белинда де Винтер… Ну да ладно! Она чудная крошка и наверняка найдет кого-нибудь другого.

Князь кивнул и изобразил на лице искреннюю симпатию.

— Я в этом уверен, ваша светлость. — Он огляделся. — Царь убеждал меня, что следует насладиться Англией! Кроме того, я только что снял траур.

— Как это ужасно — потерять одновременно жену и ребенка, — сочувственно покачала головой герцогиня.

«Трагично для вас, но совсем неплохо для моей Джорджины! — подумала она про себя. — Богатый красивый русский князь, владелец огромных поместий в Крыму и на Балтийском побережье, особа, приближенная к царю, — что может быть лучше! Это будет главным событием сезона, и это будет триумф!» Герцогиня еще накануне решила заполучить Черкесского для Джорджины. А если другие старые кошелки тоже положили глаз на князя, им придется быстро ретироваться, подвела она итог своим мыслям.

— Я собираюсь представить вас моей девочке, ваша светлость. Надеюсь, не откажете мне в небольшой любезности. Моей дочери было бы очень приятно, если бы именно вы сопровождали ее к ужину.

— Сделаю это с восторгом, ваша светлость, — довольно ответил князь.

Черт возьми! Похоже, подыскать богатую английскую девственницу намного проще, чем он думал. А что, если леди Данхем выдаст его? Вряд ли… Тогда она опозорит себя. Черкесский был почти уверен в ее молчании. Кроме того… Кроме того, не зря же она выдумала фантастическую историю, объяснявшую ее отсутствие!..

А милый Саша оказался прав! Эта леди говорила правду о себе.

Интересно, как много известно ее мужу? И что случилось с ребенком, которого она носила? Если выжил, то это его собственность…

Только идиот может отказаться от того, что принадлежит ему по праву!

Черкесский задумался. Последний год был поистине ужасен…

Крымские владения пришли в упадок. Ресурсы на исходе. Он возлагал надежды на весеннюю продажу рабов, что позволило бы безбедно прожить еще полгода, однако набег турок похоронил эти надежды.

На этом неприятности не закончились.

…Черкесский как-то решил позабавиться с очаровательным мальчиком. Он как раз расположился с ним в кабинете, когда неожиданно вошла его тихая и безропотная жена. Увидев, чем занят ее муж, Татьяна молча закрыла дверь и вышла. Князь успел подумать, что она, слава Богу, удивительно спокойно отнеслась к его маленькой слабости. Душераздирающий крик за дверью заставил князя оторваться от своих занятий. Кричала горничная, первая обнаружившая труп жены князя. Татьяна Романова повесилась на шнуре, скрученном из оборки ее шелкового пеньюара. Она лишила жизни не только себя, но и ребенка, которого носила под сердцем.

…Итак, за прошедший год он разорился, лишился жены и будущего наследника… Татьяна была родственницей государя, поэтому пришлось целый год носить траур. Собственно, эта показная скорбь избавила от ответственности за смерть Татьяны. Никто так никогда и не узнал, что явилось причиной ее гибели.

Вскоре умерли родственники жены, и их состояние отошло князю. Казалось, удача вновь возвратилась к нему. Хотя наследство было весьма скромным по сравнению с тем, что у него было до разорения, однако нужно же было с чего-то начинать новое восхождение. Нужна была жена. И непременно богатая, с хорошим приданым. В России подходящей партии не было, и князь решил обратить свои взоры на Англию. Ему казалось, что высшее общество здесь особенно падко на княжеский титул.

Как раз когда Черкесский собирался покинуть Россию, случилось еще одно радостное событие. Его главный производитель Лука счастливо избежал гибели и снова оказался возле своего хозяина. Черкесский подумывал о том, чтобы построить новую ферму, решив, что балтийское имение для этой цели подойдет как нельзя лучше. Ну а спрос на белокурых женщин — он был уверен — упадет еще не скоро…

Черкесский приехал в Англию вместе с Лукой. Они вместе подыскивали хорошеньких блондинок для будущей фермы. Князь полностью доверял вкусу своего раба.

Голос герцогини вернул его к реальности.

— Ваша светлость, позвольте представить вам мою дочь, леди Джорджину Мэри Нортгемптон.

Князь кинул на девушку весьма ласковый взгляд. Хорошенькая, изящная!.. Не сводя глаз с ее лица, князь поднес к губам нежную ручку и держал ровно столько, сколько потребовалось для того, чтобы девушка смущенно вспыхнула.

— Леди Джорджина, — с особым значением произнес он ее имя, — мое сердце покорено вашей красотой. Смею надеяться, не откажете мне, если я приглашу вас на танец…

Джорджина самоуверенно улыбнулась.

— Ваша светлость, — звонко воскликнула она, — но все мои танцы давно расписаны!

— Глупости! — прикрикнула на нее герцогиня и, взяв в руки бальную Книжечку дочери, быстро перелистала ее. — Ага! Вот нашелся свободный танец для князя… Как раз перед ужином! — объявила она и выразительно взглянула на Джорджину. — Все правильно, дитя мое? Я не напутала?

— Нет, мама, — покорно ответила девушка, а убирая книжечку, подумала, что лорд Торп, владелец Торп-Холла и бывший претендент на ее руку, не слишком-то интересен. Теперь все девицы сойдут с ума от зависти… Еще бы! Сам князь Черкесский поведет ее к ужину.

— Лорд Данхем! — окликнула герцогиня Джареда и Миранду.

Они танцевали, но вынуждены были остановиться. — Ваша светлость, я хочу представить вам лорда и леди Данхем, о которых мы только что говорили. Леди и лорд Данхем, это князь Черкесский из Санкт-Петербурга и моя дочь, леди Джорджина.

Джаред вежливо поклонился Джорджине и холодно кивнул князю.

Миранда грациозно присела, едва сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть, когда Черкесский взял ее руку и медленно поднес к губам.

— Я слышал о вашем чудесном побеге, миледи.

— Я ни от кого не убегала, ваша светлость, — спокойно ответила Миранда. — Я лишь счастливо спаслась во время шторма — меня подобрал турецкий корабль.

— Я имею в виду ваше бегство из царства теней, — быстро нашелся князь.

— Моя жена родилась под счастливой звездой, — холодно заметил Джаред. — А я намерен впредь не спускать с нее глаз.

— Если бы леди Данхем была моей женой, я бы тоже не выпускал ее из виду, — усмехнулся ему в лицо Черкесский.

Взгляды их встретились. Черкесского не удивила откровенная ненависть, которую он прочел в глазах Джареда Данхема. Итак, лорд все знает! Он любит свою жену и будет защищать ее. Значит, они никому ничего не скажут! Следовательно, с этой стороны ему ничто не угрожает…

— Жаль, что я не могу убить его, — прошептал Джаред, когда они с Мирандой продолжили танец.

— Интересно, что он здесь делает? — шепнула Миранда.

— Думаю, Дарья де Ливен и Эмили Коупер в курсе. Задай этот вопрос им. А я улучу минутку и переговорю с Пальмерстоном. Возможно, у Черкесского есть официальные причины, хотя я сомневаюсь.

— Простите, милорд? — обратился к Джареду молоденький юноша. — Кажется, это мой танец.

— Ах да, простите! — Джаред отступил назад, и Миранда закружилась в вальсе.

Разузнала о Черкесском Аманда. Когда объявили о прибытии князя, она ужаснулась и вознегодовала едва ли не больше, чем сама Миранда.

Когда настало время ужина, Аманда едва дождалась удобного момента. Ей не терпелось рассказать все, что удалось выведать.

— Его беременная жена покончила с собой, — взволнованно сказала она. — Что могло заставить несчастную решиться на такое?!

— Кажется, эта трагедия приобрела скандальную известность? — переспросил Джаред.

— Не сказала бы, но шум был. Слухи, сплетни… Но дело не в этом. В Англии князь подыскивает себе новую жену и, говорят, остановил свой выбор на Джорджине Нортгемптон! И ее родители приветствуют это.

— О Боже, — прошептала Миранда. — Этот человек — чудовище. Он убийца, гомосексуалист и развратник. Несчастное дитя!

Джаред, неужели мы не можем помешать, расстроить этот ужасный брак? Герцог и герцогиня совершенно не знают князя. Это же сам сатана!.. Нельзя же слепо доверяться титулу!

Адриан Суинфорд печально покачал головой.

— Миранда, к сожалению, это невозможно! Мы не можем разоблачить этого негодяя. Представь, что будет, если всплывет твоя подлинная история. Дело касается не только тебя, но и моей семьи. Я не могу допустить этого, особенно теперь, когда у нас родилась дочь. Думаю, герцог поинтересуется репутацией будущего зятя. Уверен, все кончится хорошо.

Они сидели за одним из многих банкетных столиков, беспорядочно разбросанных по огромному залу. Повсюду стояли пышные пальмы в огромных желтых и белых веджвудских горшках. Стоя за этим экзотическим зеленым укрытием, Белинда де Винтер услышала все, что ей нужно было узнать. Ее взгляд скользнул по фигуре мужчины, которого она так страстно желала. Лорд Данхем не выходил у нее из головы. Белинде хотелось пробежать пальчиками по его великолепному жезлу, ласкать его — ласкать долго, чтобы Джаред, обезумев от страсти, забыл обо всем на свете. Господи! Она бы не отказалась повалиться вместе с ним на пол прямо сейчас, в этом банкетном зале! Она судорожно вздохнула, едва не лишившись чувств от одной лишь мысли о близости с ним.

Однако она быстро справилась с собой. Мечты, даже самые пылкие, не вернут ей Джареда! А он должен вернуться… Ей еще никто никогда не отказывал. И никогда не откажет!

На следующий день в Пултней-Холл, где остановился Черкесский, пришло письмо на его имя. Оно гласило:

«Если вы имеете серьезные намерения в отношении Джорджины Нортгемптон, то я берусь обеспечить полный успех вашего предприятия. В ваших интересах уделить мне несколько минут вашего времени».

Посылая горничную с этой запиской, Белинда приказала ей дождаться ответа. Она не сомневалась в успехе. Никогда еще не был он так реален!

Глава 18

Принц-регент давал роскошный костюмированный бал для двух тысяч приглашенных. Наступление весны было великолепным поводом для пышного карнавала в знаменитых садах принца.

В Лондоне не осталось ни одной свободной портнихи; молодые модистки лезли из кожи вон, понимая, что этот маскарад — прекрасный случай создать имя и репутацию.

Герцогиня Нортгемптон долго ломала голову — идей насчет костюмов для Джорджины и Белинды не было, хоть плачь! Наконец она решила, что если они будут римскими весталками в белых муслиновых туниках и венках из нежных оранжерейных роз — желтые для Белинды и розовые для Джорджины, — то успех ее девочкам обеспечен.

Герцогиня была довольна результатами этого сезона. Все шло как по маслу. Князь Алексей Черкесский открыто оказывал знаки внимания Джорджине. Джорджина, славная девочка, конечно, не могла отдать кому-либо предпочтение без совета матери. Софи Нортгемптон тщательно взвешивала все достоинства и недостатки претендентов на руку ее дочери. В конце концов решение принимать придется ей, а не глупышке Джорджине!

От русского князя была в восторге и Белинда де Винтер.

— Джорджи, это просто сказочный сон наяву! Только подумай — настоящий князь вводит тебя под руку в свой фамильный дворец! Какая же ты счастливая!

— Но Россия так далеко! — робко возразила Джорджина.

— Ерунда! — уверенно ответила Белинда. — Санкт-Петербург не зря называют северным Парижем. Говорят, там совершенно волшебные белые ночи. Это так романтично! Поверь, Джорджи, если бы за мной ухаживал такой опытный и красивый мужчина, как твой Черкесский, я бы просто умерла от счастья! Хорошенько подумай, дорогуша! Княгиня Джорджина! Звучит…

— Увенчанная вдобавок бриллиантовой диадемой! — хихикнула Джорджина.

Герцогиня снисходительно улыбалась, слушая эту наивную болтовню. Все идет прекрасно. Свадьбу можно смело планировать на июнь или июль. Это будет ее триумф! А крошка Белинда весьма преуспела в этом сезоне. Похоже, Дариус Эдмунд всерьез очарован ею. Неужели удастся завершить сезон сразу двумя свадьбами?! Да еще какими! Герцогиня не могла сдержать самодовольной улыбки. Какая мать в Лондоне способна на такое? Герцогиня уже слышала восторженные поздравления и завистливый шепоток и гордо вздергивала подбородок.

Однако небольшое облачко омрачало ее радость. Если все это удастся, то что останется младшим дочкам — Августе и Шарлотте?

Число богатых наследников и знатных отпрысков год от года катастрофически уменьшается! Нужно будет все обдумать заранее, ибо у нее нет времени безмятежно почивать на лаврах. Пожалуй, деньги муженька позволят найти какой-нибудь древний, но обедневший род.

Их полно в Германии! Возможно, еще и в Италии…

Была еще одна неприятность, весьма беспокоившая герцогиню.

Супруг заупрямился и никак не хотел облачаться в тогу римского сенатора! А без этого какая же она матрона с двумя прелестными непорочными весталками?! Боже, как упрямы и несносны бывают эти мужчины! Сколько требуется терпения и настойчивости!

Аманда Суинфорд и ее очаровательная сестра леди Данхем вовсю готовились к маскараду. Пригласили совсем юную, никому не известную, но очень талантливую портниху, которой и были поручены маскарадные костюмы сестер. Все это время девушка должна была жить в Суинфорд-Холле.

Секретарь его величества получил подтверждение, что леди Суинфорд будет на балу в костюме пажа, а леди Данхем — злой волшебницы. Однако сестры тайком готовили для всех сюрприз, решив поменяться костюмами. Ни один человек не должен был знать, что под плащом пажа будет скрываться Миранда, а маска злой колдуньи спрячет простодушное лицо Аманды.

Единственным препятствием была разница в росте, однако в конце концов решение было найдено — под длинной черной юбкой Аманды будут совершенно незаметны деревянные башмаки на толстой подошве.

— Мы оденемся и сначала посмотрим, удастся ли провести Адриана и Джареда, — веселилась Аманда. — Если одурачим их, околпачим и других! Одного не могу понять, зачем все должны регистрировать свои костюмы у секретаря? Абсолютно не верю в эту чепуху, будто таким образом Принни пытается избежать повторяющихся костюмов! Да ведь это одно из самых главных удовольствий маскарада — знать, что твой друг будет в платье Арлекина, и сходить с ума от любопытства — в каком именно из дюжины совершенно одинаковых!

— Напрягись, дорогая! — улыбнулась Миранда. — Принни придумал это для того, чтобы точно знать, кто под какой маской скрывается. Знаешь же, как он тщеславен! Будет подходить к маскам и якобы угадывать, кто прячется под ними, а «разоблаченные» гости будут хором восхищаться прозорливостью его величества!

— Разве можно запомнить две тысячи масок?

— О Боже, как ты наивна! Не нужно запоминать все, а лишь несколько масок своих знакомых!

— А если он подойдет к нам?!

— Засмейся, кивни головой и убегай, — серьезно посоветовала Миранда. Сестры весело расхохотались.

— Не думаю, что смогу убежать в этих башмаках, — вздохнула Аманда. — Дай Бог хотя бы удержать равновесие!

— Не ленись — все свободное время тренируйся, — сдерживая смех, посоветовала Миранда. — Если грохнешься прямо перед Принни, оконфузишься навеки!

Сестры буквально изнемогали от хохота…

Мэри Грант, хорошенькая юная портниха, с энтузиазмом согласилась принять участие в этом розыгрыше, а кроме того, выполнила множество дополнительных поручений.

Миранда обновила свой гардероб, понимая, что в Америке первое время будет не до этого.

Что касается Аманды, то положение светской дамы из окружения принца-регента обязывало ее иметь по крайней мере два полных гардероба в год.

Костюм злой волшебницы, выполненный из блестящего черного шелка и прозрачного шифона того же цвета, получился одновременно романтичным и откровенно чувственным. Глубокое декольте было отделано черным лебяжьим пухом. Серебряные звезды и полумесяцы усыпали тяжелый шелк длинных широких рукавов. Край пышной юбки со множеством глубоких складок был обшит тем же черным пухом. Высокую остроконечную шляпу, без которой невозможно представить себе мало-мальски приличную ведьму, украшала полупрозрачная черная вуаль — длинная сзади и короткая спереди. А под вуалью была черная шелковая маска, обшитая серебряным кружевом.

Роскошный водопад волос цвета светлого золота струился из-под полей черной шляпы. Этот парик, изготовленный в величайшей тайне, был гордостью обеих сестер.

Костюм довершало великолепное колье из оникса с серебром.

— Ну, Манди, — восхищенно ахнула Миранда, — ты просто неподражаема! Не сомневаюсь, что одурачим всех. Жаль, что это не я!

Внезапно Аманда уронила голову на руки и горько, по-детски разрыдалась.

— Мы никогда прежде не устраивали этих шуток с переодеванием, как другие близнецы. И вот теперь… впервые… Миранда, я не хочу, чтобы ты уезжала!

— Манди, сестричка, Виндсонг — мой дом! Ты, спокойная, тактичная и остроумная, просто рождена для этой очаровательной ухоженной страны, обремененной всякими нелепостями, что принято называть хорошим тоном. А я американка с головы до ног! Конечно, я сумела обуздать себя. Это правда! Но под внешним лоском и хорошими манерами леди Данхем скрывается все та же дерзкая и упрямая янки. Например, мне кажется смешной и нелепой традиция оставлять визитные карточки в домах. Мол, заходили с визитом… Не гожусь я для этого фарса, и Джаред от этого не в восторге. Понимаешь, Манди, большинство светских правил бессмысленны и глупы. Джареду не нравится эта придуманная, как бы ненастоящая жизнь. Мне тоже.

Перестань плакать! Испортишь свой прекрасный костюм, над которым столько трудилась наша Мэри. Прекрати реветь! Слышишь, что я говорю?! — Это была прежняя Миранда.

Аманда улыбнулась:

— Одевайся, Миранда! Мы опоздаем из-за тебя, но стыдить станут меня. Ведь я — это ты!

Миранда рассмеялась и с помощью Мэри облачилась в свой костюм. Если Аманда была великолепна в платье злой ведьмы, то костюм пажа как нельзя лучше подчеркивал достоинства Миранды.

Костюм состоял из темно-синих шелковых чулок и коротких панталон того же цвета.

— Думаю, вам не следует надевать вниз белые штанишки. Они будут просвечивать и испортят весь костюм, — заметила Мэри.

Светло-голубая шелковая блуза с глубоким вырезом и пышными рукавами застегивалась на крошечные жемчужные пуговки. Синий короткий камзол без рукавов едва закрывал колени. Его полы были обшиты серебряным галуном. Искусно вышитый геральдический лев украшал спину. Хорошенькие ножки пажа были обуты в серебристые лайковые туфли с забавно загнутыми вверх мысами.

Волосы Миранды скрывал короткий парик — пажеское каре.

На затылке чудом держался голубой бархатный берет с пышным пером белой цапли. Бархатная голубая маска с серебряным кружевом скрывала глаза.

— Ну как, Манди? Смогу ли я обвести всех вокруг пальца?

— Конечно! Обязательно! — Аманда восхищенно кружилась вокруг сестры, шелестя черным шелком. — Думаю, это будет самый памятный вечер в нашей жизни! Поторапливайся! Интересно, сумеем ли мы одурачить наших супругов?

Улыбаясь детскому восторгу сестры, Миранда обратилась к Мэри Грант:

— Мы с сестрой благодарим вас, мисс, за ваши труды. Думаю, вышивка отняла у вас долгие часы! Останьтесь в Суинфорд-Холле на эту ночь и хорошенько отоспитесь. Пожалуй, это будет ваша первая спокойная ночь за многие недели. А завтра мы рассчитаемся с вами.

Мэри Грант почтительно присела в реверансе.

— Благодарю вас, миледи! Я с радостью воспользуюсь вашей добротой. По правде говоря, я не спала три ночи, чтобы успеть закончить ваши костюмы к сроку.

— Я так и думала, — кивнула Миранда. — Еще раз спасибо вам.

Сестры вышли из комнаты и поспешили в библиотеку, где они договорились встретиться со своими кавалерами. Джаред выбрал для себя костюм американского поселенца: узкий камзол из оленьей кожи, рейтузы, кожаные мокасины, енотовую шапку и кентуккскую винтовку…

Адриан выглядел настоящим арабским принцем в широких белых шароварах и расшитом золотом белом кафтане. Огромный тюрбан был заколот багровым рубином и украшен тремя белыми перьями.

— Потрясающе! — воскликнул лорд Суинфорд, когда сестры вошли в комнату. — Аманда, малышка, ты очаровательный паж!

Он нежно обнял голубого пажа и поцеловал его в щеку. Миранда тихонько засмеялась, именно так, как это сделала бы Аманда.

Лорд Данхем тоже поспешил высказать восхищение костюмом «жены».

— Моя прелесть, ты чудесная ведьма, хотя и не слишком злая!

Он привлек к себе Аманду и прижался к ее губам. Она хотела было оттолкнуть его, но вовремя вспомнила, что Джаред принимает ее за Миранду. Любопытно все-таки попробовать поцелуй Джареда Данхема, пришло на ум. Аманда подчинилась, едва не задохнувшись в его объятиях.

Джаред ухмыльнулся и шепнул:

— Будь посмелее, малышка, а то испортишь весь маскарад!

Учись у сестры.

— Пора идти! — поторопил их Адриан. — Нам нельзя опаздывать к выходу принца-регента, а это будет ровно в четверть одиннадцатого. Сейчас наверняка невозможно проехать по Риджент-стрит. — Взяв под руку голубого пажа, он поспешил выйти из библиотеки.

— Как ты догадался? — шепотом спросила Аманда у Джареда.

— Я понял сразу же, как только вы вошли. У твоей сестры красивые ноги. Их не так-то просто забыть. Тем более любящему супругу.

— Зачем же ты поцеловал меня? — возмутилась Аманда.

— По двум причинам, малышка. Во-первых, я всегда хотел узнать вкус твоих губ. Они очень сладкие, как я и думал. Ну и, во-вторых, очень хотелось увидеть ревность в глазах пажа.

— Вы стоите друг друга, — рассмеялась Аманда. — Остается надеяться, что в Виндсонге вам не будет тесно.

— Джаред, Миранда, мы ждем вас, — раздался из холла недовольный голос Адриана. — После маскарада будет предостаточно времени для ваших нежностей!

Аманда хихикнула. Ну, держись, голубок! Придется напомнить эти слова, когда вернутся домой.

Карлтон-хаус был переполнен, однако устроители маскарада оказались на высоте.

Риджент-стрит перекрыли для проезда любого транспорта, кроме экипажей приглашенных. Точно так же перекрыты были и улицы, ведущие к Риджент-стрит. Каждый экипаж останавливали гвардейцы, проверяли наличие пригласительного билета и соответствие числа пассажиров числу приглашенных. Далее гости беспрепятственно следовали прямо к Карлтон-хаусу, где оставляли свои экипажи на попечение лакеев с зажженными факелами.

У парадного подъезда вновь проверяли приглашения, а после этого гости наконец-то попадали внутрь. Никого не объявляли. Это лишило бы смысла сам замысел бала-маскарада. В главном бальном зале играл оркестр, но никто не танцевал — ждали принца-регента.

Он появился ровно в четверть одиннадцатого — как и ожидалось.

Проходя мимо почтительно склонившихся кавалеров и грациозно присевших дам, он бросал игривые замечания по поводу заранее известных ему масок.

— Альвани, неужели это вы скрываетесь под этим камзолом? Да, несомненно! Ваш новый портной не сумел справиться с задачей — я вас узнал.

Последовал хорошо отрепетированный изумленный возглас, и лорд Альвани капитулировал, не в силах устоять перед прозорливостью принца.

— Ну а это, несомненно, леди Джерси!

— Ах, ваше величество, удивительно, как вы догадались? — «поразилась» леди Джерси.

— А могло ли быть иначе, миледи? Если надумаете когда-либо обмануть меня, получше прячьте вашу предательскую красоту!

— Сир, ваша проницательность поистине поразительна!

Принц-регент самодовольно ухмыльнулся и прошествовал дальше. Остановившись перед красавицей цыганкой, он галантно поклонился:

— Не окажете ли мне честь открыть бал первым танцем, княгиня де Ливен?

Дарья де Ливен была слишком умна, чтобы играть в подобные игры. Грациозно присев, она ответила:

— Буду весьма польщена, ваше величество!

Оркестр ударил в смычки, и под звуки первого вальса принц-регент, одетый в костюм своего великого предка — Генриха VIII, открыл костюмированный бал танцем с прелестной женой русского посла.

После уважительной паузы гости присоединились к ним, и вскоре весь зал был заполнен кружащимися парами.

В Готической оранжерее дворца был накрыт огромный стол, занимавший больше двух третей огромного зала. На столе, покрытом роскошной скатертью из ирландской камки, сотканной лучшими ткачихами специально для этого случая, были расставлены серебряные шестисвечники в дорогих уотерфордских вазах. Тонкие кремовые свечи, казалось, только ждали своего часа, чтобы вспыхнуть трепещущими яркими огоньками. Хотя гости должны были собраться к ужину только после полуночи, стол уже был полностью накрыт и сервирован.

Сначала шли закуски, в основном рыба и разнообразные дары моря. На огромных серебряных и фарфоровых блюдах красовались креветки, устрицы и мидии. Вокруг стояли вазочки с самыми разными соусами для холодных рыбных блюд. Омары и крабы утопали в горячем масляном соусе с пряностями. Огромные блюда с холодной форелью в пряном соусе, горы семги в желе соседствовали с горячей камбалой по-дуврски, фигурно нарезанные огромные кольца лимона украшали каждое рыбное блюдо.

Далее следовала разнообразная дичь — похоже, принц-регент в эту ночь решил поставить рекорд по количеству и разнообразию мясных блюд. Здесь были и перепела, и куропатки, и три больших лебедя. Жареные утки в соусе с вишнями и апельсинами чередовались с голубиными паштетами. Десять огромных фаршированных индеек красовались в окружении тридцати тарелочек с копчеными цыплятами по-итальянски. В самом центре стола возлежал неимоверных размеров жареный кабан — гордость сегодняшнего стола. Кабан был обложен ломтями говядины и оленины, тут же лежали зажаренные целиком бараньи ноги и деликатесные копченые окорока в соусе из шампанского, гвоздики и меда.

Количество салатов и овощей поражало изобилием — были и зеленые бобы, и сельдерей в сухарях с сыром, и цветная капуста, приготовленная тремя различными способами, зеленый горошек в изысканном масляном соусе — одна из особо модных новинок этого сезона. Естественно, не был забыт и картофель — тушенный в различных соусах и даже крошечные хрустящие ломтики.

На краю стола громоздились блюда с самым разнообразным хлебом — маленькие белые булки и большие ржаные, покрытые яичной глазурью, полумесяцы, рулеты — всего не перечислишь. К каждому виду хлеба прилагалось отдельное серебряное блюдечко со сливочным маслом.

Даже этот гигантский стол не мог вместить огромного количества блюд, приготовленных для сегодняшнего вечера. Поэтому десерт пришлось поставить на отдельный стол красного дерева. Здесь было поистине королевское изобилие — вазочки с кофейным, лимонным, апельсиновым, абрикосовым и малиновым суфле, тартинки и выпечка, двадцать сортов мороженого, фруктовые торты и желе из экзотических фруктов. Не были забыты и сыры, и знаменитые хрустящие крекеры, и, разумеется, фрукты — в гигантских вазах. К сегодняшнему ужину, казалось, были доставлены свежайшие плоды со всех концов света — испанские апельсины, французские вишни, зеленый и черный виноград с предгорий южной Италии, зеленые анжуйские груши и даже редчайшие ананасы с далеких южных островов — и, конечно, ранняя английская клубника.

Отдельный столик предназначался для напитков — здесь стояли бутылки с ледяным шампанским, красное и белое сухое вино, порто и мадера.

Столики, сервированные серебряными приборами, были расставлены в саду, чтобы разгоряченные танцами и весельем гости могли насладиться душистой вечерней прохладой во время трапезы. Здесь же, в саду, должно было состояться довольно нелепое костюмированное представление — нежная юная Весна изгоняет холодную жестокую Зиму…

Это будет не так-то просто сделать, с улыбкой подумала Аманда, если, конечно. Весну не возьмется изображать здоровенная леди Джерси, одна из любимиц принца-регента.

— Миледи?

Аманда удивленно взглянула на почтительно склонившегося лакея.

— Его величество желают видеть вас, леди Данхем. Мне приказано немедленно сопроводить вас.

Боже! Неужели Принни вздумал увлечься Мирандой? Что же она ему теперь скажет? Придется все открыть, надеясь, что чувство юмора на этот раз не оставит его…

Аманда поднялась и последовала за лакеем. Если у нее и оставались еще какие-то сомнения по поводу намерений принца, они тут же развеялись, когда лакей привел ее в самое глухое место сада. Шум и музыка маскарада доносились откуда-то издалека. Да, вот уж действительно уединенное место! Здесь их никто не увидит и не услышит. Итак, что же все-таки сказать Принни? Боже, ну и ситуация!

Внезапно чья-то рука бесцеремонно сорвала с нее шляпку — и на голову Аманды обрушилось что-то темное и душное. Ничего не видя, она почувствовала, как чьи-то грубые руки сжали ее, и отчаянно закричала, пытаясь сорвать с головы накинутое злоумышленниками тяжелое покрывало.

— Проклятие, она еще и дерется! — раздался голос над ее головой. — Заткни ей глотку!

— Пусть орет! Здесь ее никто не услышит! Правда, князь предупредил, чтобы все было шито-крыто. Сейчас я утихомирю ее.

Аманда бешено забилась в руках похитителей, изо всех сил пиная их тяжелыми башмаками. Кто-то вскрикнул. Аманда поняла, что удар пришелся кому-то по голени. В ту же секунду ее повалили на землю. Один из нападавших сорвал покрывало с головы и с силой прижал к лицу льняную салфетку с дурманящим сладким запахом. Аманда попыталась задержать дыхание, но это было бессмысленно. Через несколько секунд она судорожно вздохнула и мгновенно потеряла сознание.

— Наконец-то, — проговорил один из злоумышленников. — Я было подумал, что у нас ничего не выйдет. Ну что ж, двери холла открыты, давай-ка перенесем ее в экипаж. А потом ты пойдешь к тому джентльмену.

— А что я ему скажу?

— Идиот, ты что, забыл наказ князя? Скажи, что леди Миранда Данхем хочет увидеться с ним наедине и прислала тебя в качестве провожатого. Иди скорее! А я сам отнесу ее в экипаж и буду ждать тебя там!

Маскарад шел своим чередом, а в два часа ночи был дан сигнал снять маски. Джаред Данхем подошел к очаровательному голубому пажу и перехватил руку, готовую сорвать бархатную маску.

— Дикая кошечка, неужели ты могла поверить, будто я не узнаю твои ноги? — Его темно-зеленые глаза смеялись над ней.

— Гадкий обманщик! Ты все знал? — Миранда возмущенно сорвала маску. — Когда это ты догадался? Неужели нам не удалось обмануть тебя?

— Нет. Если захочешь это сделать в следующий раз, надень что-нибудь менее откровенное.

— Так ты знал с самого начала? И посмел поцеловать Аманду?!

— У нее сладкий ротик, — улыбнулся Джаред, — но целуется она как ребенок.

Миранда удовлетворенно рассмеялась и сказала:

— А помнишь то время, когда мы только появились в обществе?

— Да, — медленно проговорил Джаред и усмехнулся. — Хочешь сказать, что устала и пора домой?

— Угадал. Очень хочу. Кажется, наелась, напилась и натанцевалась на всю оставшуюся жизнь!

— Ты прекрасно знаешь, киска, что малейшее твое желание — закон для любящего супруга.

— Вздор, дорогой мой! Мое желание… Твое желание для тебя закон! Разве не так? — прищурилась Миранда.

— Возможно, — улыбнулся в ответ лорд Данхем, — но, кажется, наши желания совпадают.

— А как доберемся домой? Ведь мы отослали свой экипаж!

— Возьмем карету Адриана. Последний раз, когда я его видел, он азартно играл в карты с князем де Ливеном, лордом Альвани и Принни. Так что мы вполне успеем доехать до дома и отослать экипаж обратно.

— Не слишком ли шикарная компания для нашего Адриана? — забеспокоилась Миранда.

— Лорд Суинфорд далеко не идиот, любовь моя. Как я заметил, он выигрывал. Так что, как только ситуация изменится, он просто заберет выигрыш и откланяется. Разве не знаешь нашего Адриана?

Он проделывает подобные вещи с такой очаровательной мальчишеской улыбкой, что на него никто никогда не обижается! И в следующий раз они снова сядут с ним за карточный стол. Можешь быть уверена!

Пройдя широким коридором, леди и лорд Данхем вышли в холл.

Джаред приказал подать карету лорда Суинфорда.

Экипаж быстро катил по пустынным ночным улицам. Джаред с Мирандой наконец-то оказались наедине! Они страстно обнялись.

Рука Джареда нетерпеливо скользнула под короткий пажеский камзол и тронула жемчужные пуговки блузки. Расстегнув их, Джаред жадно коснулся полной нежной груди… Осыпая поцелуями лицо и шею жены, он, сорвав с головы Миранды голубой пажеский берет, провел ладонью по мягкому шелку волос.

— Ты была самым очаровательным пажом на свете, дикая кошечка. Я едва сдержался, чтобы сразу же не увезти тебя домой!

— Скажи это! — приказала Миранда.

— Я люблю тебя, дорогая!

— И я люблю тебя, Джаред! А теперь ответь: когда поедем домой? Я имею в виду наш дом в Виндсонге.

— На следующей неделе! Не возражаешь?

— На следующей неделе?! — в восторге воскликнула Миранда и выпрямилась, убрав руку Джареда. — Начну собираться! Ах, Джаред, как радостно! Совсем не так, как в тот раз! Я тогда ждала ребенка, помнишь?

— На следующей неделе из Массачусетса прибудет «Спящая красавица», и мы сможем отправиться в любой день.

— На следующей неделе! — мечтательно повторила Миранда.

На мгновение она задумалась, а потом лукаво улыбнулась:

— Интересно, что думает об Америке Энн? И что скажут твои родители, когда увидят Джона со второй женой, ее двумя детьми и их собственными — Сьюзен и Питером!

— Ну, отец по крайней мере не сможет сказать, что Джон потерял даром эти два года. А если к тем детям, которых ты перечислила, прибавить еще троих от брака Джона с Черити, будет уже семеро. Нам придется немало потрудиться, чтобы догнать моего брата, любовь моя.

— Что касается меня, то я уже подарила тебе наследника. А теперь я хочу девочку! И на этом собираюсь поставить точку.

— Ладно, договорились! Тебе — дочь, а мне — сына. У меня должно быть два сына.

— Два?! Вспомни свое детство. Тебя третировал отец, и все из-за того, что второй сын может ущемить наследственные права первого!

— Миранда, я не похож на отца. А второй сын нужен для дела.

Ему я оставлю свои корабли. Том унаследует поместье и не сможет заниматься торговлей… Она отойдет его брату. Один сын — для земли, другой — для моря, ну а дочка, дочка — для нас с тобой.

Будет кого баловать!

— Согласна! — сдалась Миранда. — Предлагаю начать работу над Джейсоном Данхемом сегодня же вечером.

— Джейсон Данхем? Это имя мне по душе, киса. Итак, ты дала имена обоим сыновьям, значит, за мной имя для нашей дочки.

«Бедная маленькая Флер, — пронеслось в голове Миранды. — Никогда не разделит она их счастье!»

Джаред ждал ответа, и, отогнав грустные воспоминания, Миранда неестественно бодро воскликнула:

— Конечно, милый! Не думаю, что сумею подыскать хорошее женское имя!

От внимания Джареда не ускользнула эта внезапная перемена в ее настроении. Что с ней? Неужели еще остались какие-то тайны?

Карета остановилась перед их домом на Дэвон-сквер. Джаред остался в холле, чтобы поблагодарить слуг и отпустить их до утра, а Миранда быстро поднялась наверх, чтобы переодеться.

Перки, дремавшая возле камина, моментально вскочила, услышав шаги хозяйки. Внезапно рот ее приоткрылся от удивления, а глаза глупо вытаращились. Перки даже моргнула несколько раз, чтобы согнать наваждение.

— О Боже! Но я думала, что это вы злая ведьма, а пажом одета леди Суинфорд.

— Мы как раз и хотели, чтобы все именно так думали, — лукаво рассмеялась Миранда. — Поэтому и не позволили никому, кроме портнихи, помогать нам одеваться. Мы с Амандой всю жизнь мечтали сыграть в излюбленную игру всех близнецов. Правда, мы совсем не похожи, так что всегда это так и оставалось мечтой. Только маскарад позволил воплотить ее в жизнь!

— Ну что ж, — заметила Перки, — вы, миледи, оказались очень хорошеньким пажом!

— Спасибо, Перки! Ну а Манди была великолепной колдуньей!

Помогая хозяйке раздеться, Перки продолжала восхищаться красотой костюма. Миранда перебила:

— Перки, хочу сказать, что через пару недель мы возвращаемся в Америку. Я бы очень хотела, чтобы вы с Мартином поехали с нами. Знаю, Мартину не по душе кучерская должность и что он хотел бы занимать такое же положение, как Симеон в Суинфорд-Холле. Так вот, в Виндсонге ему представится такая возможность.

Конечно, Виндсонг далеко от Лондона, поэтому, если вы все же предпочтете остаться здесь, мы дадим вам обоим лучшие рекомендации и оплатим ваши услуги за весь год. Можете пока оставаться в ваших комнатах. Дом будет закрыт, и только несколько старших слуг останутся на некоторое время в распоряжении мистера Брамвелла.

Этот джентльмен должен будет закончить все дела мужа. Все остальные слуги получат рекомендательные письма и расчет за год.

Конечно, мы постараемся найти им места у знакомых, однако времени остается очень мало.

— Миледи, мы с Мартином часто судачили о том, как было бы славно, если бы вы взяли нас с собой, — взволнованно ответила Перки, — но нас отпугивает одна вещь.

— Что же это?

— Дикие индейцы, миледи.

— Ты это серьезно?

— Да, миледи. Дикие свирепые индейцы. Мы с Мартином боимся этих дикарей. Дедушка Мартина воевал с индейцами сорок лет назад. Так вот, миледи, он рассказывал, что эти варвары очень жестоки и кровожадны.

— Господь с тобой, Перки! Никаких индейцев нет и в помине не только в Виндсонге, но и в его окрестностях. Наша земля безмятежна и спокойна так же, как Суинфорд-Холл. Поверь мне, Лондон гораздо опаснее Виндсонга.

— В таком случае мы с Мартином с радостью отправимся с вами! — Перки помолчала, потом с любопытством взглянула на свою хозяйку:

— А это правда, что у вас в Америке все равны?

— Не совсем, — честно ответила Миранда. — С одной стороны, Америка ничем не отличается от любой другой страны. У кого деньги, у того и власть. Но с другой стороны, Америка предоставляет всем равные возможности добиться богатства и успеха. Умеешь работать хорошо — не пропадешь. У нас люди намного свободнее.

— Значит, наши дети будут жить лучше нас?

— Да, — кивнула Миранда.

— Я должна немедленно переговорить с Мартином, — решительно заявила Перки, убирая в шкаф одежду хозяйки.

— Иди спать. Перки. Уже поздно. Я закончу сама.

— Вы действительно справитесь, миледи? — неуверенно спросила Перки и, когда Миранда утвердительно кивнула, радостно присела и поспешно вышла из комнаты.

Через несколько минут в комнату вошел Джаред, уже успевший переодеться в зеленый шелковый халат. Вслед за женой он проследовал в ее ванную. Джаред Данхем восхищенно наблюдал, как Миранда совершает вечерний туалет. Он уже готов был предложить Миранде начать любовную игру, как вдруг раздался громкий стук в дверь спальни.

— Милорд! Милорд! — взволнованно звал Симеон. Миранда накинула пеньюар, а Джаред крикнул:

— В чем дело, Симеон?

— Лорд Суинфорд ждет вас внизу! Он похож на сумасшедшего!

Поверьте мне!

Адриан метался по библиотеке и был до крайности возбужден.

— Аманда пропала! — кинулся он к Джареду и Миранде. — Я повсюду искал своего голубого пажа, но его никто не видел. Злая колдунья и переселенец тоже бесследно исчезли. Решив, что вы все уехали, я бросился к экипажу. Кучер сказал, что вы поменялись костюмами. Тогда я стал искать колдунью. Вернулся в Карлтон-хаус и обыскал весь дворец. Ее нет нигде — ни в бальном зале, ни в саду, ни в оранжерее! Никто не видел ее вот уже несколько часов! Ее не было, когда снимали маски. Подумал, вдруг Аманде внезапно стало плохо, и она вернулась домой, а нам ничего не сказала, чтобы не портить праздник. Так вот — домой она не приезжала! — Адриан потерянно огляделся. — Где жена? Что могло случаться с Амандой?

Джаред Данхем решительно подошел к столу, налил полный стакан виски и протянул Адриану.

— Пей до дна! — приказал он. — Это успокоит тебя, и мы вместе все обсудим.

Адриан покорно выпил и доверчиво поднял глаза на Джареда.

Тот мягко спросил:

— Адриан, мой вопрос может показаться странным, но это очень важно. Вы с Амандой были счастливы последнее время?

— О Господи, конечно! Конечно, счастливы! — с жаром воскликнул Адриан.

— Были ли у Аманды поклонники? Понимаешь, о чем я говорю? Эти восторженные кретины типа Байрона и Шелли предпочитают волочиться за счастливыми замужними женщинами, поскольку это ни к чему не обязывает. Однако порой эти паяцы начинают сами верить в свои чувства и пытаются уговорить женщину бежать с ними.

— Нет, — покачал головой Адриан, — это невозможно. До нашей свадьбы Аманде нравилось подобное поклонение, но она быстро прекратила эти забавы, научилась пресекать всякий флирт, и довольно бесцеремонно.

— А нет ли среди этих донжуанов кого-нибудь особенно настойчивого? — продолжал допрашивать Джаред.

— Нет! Вот уже несколько месяцев никто не осмеливается близко подойти к ней.

— Ты уверен, что у Аманды не было любовника? — Адриан ошеломленно взглянул на Джареда, но тут вмешалась Миранда:

— Джаред, у нее нет и никогда не было любовника. Если бы у Манди кто-то был, я бы знала об этом Она абсолютно не умеет хранить секреты, и единственным исключением был наш неудавшийся сюрприз с переодеванием.

— В таком случае ее похитили, — спокойно сказал Джаред.

— Похитили?! Но зачем? Кто мог похитить Аманду?! — закричал Адриан.

— Адриан, ты сегодня много выиграл? — последовал очередной резкий вопрос.

Похоже, лорд Суинфорд не понимал, куда клонит Джаред.

— Сегодня я выиграл больше, чем обычно, — ответил он. — Ровно двадцать три тысячи. Но, ради всего святого, какое отношение имеет это к моей жене?

Тяжело вздохнув, Джаред нервно взъерошил свои темные волосы:

— Самое прямое! Все видели, что ты выигрывал у самых богатых игроков Лондона. Кто-то похитил Аманду, чтобы получить выкуп. Если это так, то она сейчас в безопасности.

Адриан в ярости вскочил, стиснув кулаки.

— Но кто мог сделать такое?!

— Возможно, некто, запутавшийся в долгах, — предположил Джаред. — Не беспокойся, Аманде не причинят вреда. Думаю, тебе нужно вернуться домой. Жди письма от похитителя. Как только получишь, мы вместе решим, что делать дальше.

Уверенный тон Джареда несколько успокоил Адриана.

— Да, ты прав! Я немедленно отправляюсь домой.

Джаред и Миранда вернулись в спальню.

— Джаред, — испуганно спросила Миранда, — ты действительно веришь в то, что только что сказал Адриану?

— Не знаю. Думаю, утром все должно как-то проясниться. — Джаред попытался успокоить ее. — Иди ко мне, дикая кошечка…

Скажи, ты почувствуешь, если с малышкой случится беда?

— Да, конечно, — уверенно ответила Миранда.

— В таком случае мы должны ждать…

Уже начало светать. Утренняя заря слабо тронула край горизонта, когда усталость заставила их забыться коротким сном. Через час Миранда внезапно проснулась. Джареда в комнате не было. Полная тревожных предчувствий, Миранда босиком выбежала из спальни и бросилась к лестнице. И тут же застыла, пораженная, — внизу раздался звонкий женский голос:

— Джаред, мой несчастный возлюбленный! Я так сочувствую тебе, дорогой! Так стыдно, что с моим прекрасным любовником могли обойтись так низко, так отвратительно!

— Я не понимаю вас, Белинда. Что вы делаете в моем доме?

Одна, без сопровождения, в такой час?

— Любимый! Я не могла не прийти! Как только услышала, что этой ночью твоя жена сбежала с Китом Эдмундом, сердце разорвалось от боли! Понимаю, как тебе тяжело сейчас, но хочу, чтобы ты знал: не все женщины такие вероломные!

Миранда бесшумно спустилась вниз и остановилась на нижней ступеньке лестницы. Глядя на свежее лицо Белинды, едва ли можно было подумать, что она всю ночь протанцевала с Дариусом Эдмундом. Вместо туники весталки на ней теперь была очаровательная лиловая мантилья из баварской тафты, отделанная двумя полосами сиреневой тесьмы. Капор в тон был завязан сбоку пышным лиловым шелковым бантом.

— Доброе утро, леди де Винтер, — сладким голосом сказала Миранда. — Что привело вас в наш дом в столь ранний час? Надеюсь, очень хорошие новости?

Кровь отхлынула от лица леди де Винтер. Она обернулась.

— Вы?! — прошипела она. — Что вы здесь делаете?!

— Нет-нет, моя дорогая, вы ошибаетесь. Этот вопрос должна задать вам я, не правда ли? — насмешливо спросила Миранда.

— Но он же обещал мне! — бессвязно пробормотала Белинда. — Он же пообещал!

Джаред пересек холл, подошел к Белинде и взял ее за руку:

— Кто обещал вам, Белинда? — мягко спросил он. — И что?

— Князь Черкесский… Он собирался похитить твою жену и вернуть своему рабу Луке. Тогда я смогла бы выйти замуж за тебя.

Ты же собирался предложить мне… Ты же хотел предложить…

— Но Лука мертв, — сказала Миранда.

— Нет! Он спасся.

Джаред видел, что Миранда с трудом сохраняет самообладание.

Слова Белинды воскресили ее самые ужасные воспоминания.

— Алексей назвал вас кошкой, — злобно продолжала Белинда. — Сказал, что вы, как кошка, упадете, отряхнетесь, и хоть бы что! Как вы сумели ускользнуть от нас? Как?! — В ее голосе звучали истеричные нотки, но лицо оставалось мертвенно-бледным. — Идиоты! Им приказали похитить колдунью… Идиоты. — Злобный огонь вспыхнул в голубых глазах Белинды. Они уже не казались доверчивыми и наивными. — Неужели князь обманул меня? Ведь я помогла ему заполучить Джорджину. Накануне герцог дал свое согласие на брак! Теперь Джорджина принадлежит князю!

— Мы с сестрой поменялись костюмами, — устало проговорила Миранда. — Ваши люди похитили мою сестру. Вы должны сейчас же сказать нам, где вы ее прячете. Где она?

Белинда де Винтер надменно вздернула подбородок:

— Ты, американская шлюха, — взвизгнула она, — да как ты смеешь обращаться ко мне?! — Она повернулась к Джареду, и в голосе ее зазвучало презрение. — Знаешь ли ты, с кем живешь?

Твоя жена рабыня, племенная кобыла, не раз побывавшая под жеребцом! Лежала под мужиком, ее использовали как животное! Кстати, я ведь видела его… Ее самца. Кто отросток напоминает стенобитный таран, и он весьма умело орудует им! И ты, дорогой мой, предпочел не меня, а эту подстилку? Я любила тебя, хотела быть твоей женой, но сейчас ненавижу тебя! Если бы ты был джентльмен, был бы со мной! Но ты оказался так же низок, как и твоя шлюха! Будьте вы оба прокляты!

— Где моя сестра?! — в отчаянии крикнула Миранда. Белинда де Винтер залилась истеричным смехом.

— Не скажу! — оскалилась она, на мгновение вновь представ очаровательной лукавой девочкой. И, не дав им опомниться, она повернулась и выскочила из дома, буквально сбив с ног молоденькую служанку, чистившую нижние ступени подъезда.

Продолжая хохотать, Белинда выбежала на улицу… Раздался звук удара, скрип колес, душераздирающий пронзительный крик — и все смолкло.

Лорд Данхем выскочил на улицу и помог кучеру извлечь тело Белинды де Винтер из-под колес экипажа. Она была мертва… На голове зияла глубокая рана.

— Выскочила прямо передо мной, — бормотал насмерть перепуганный кучер. — Вы же видели, сэр! Она бросилась прямо под колеса!

— Да, да, я все видел. Это не ваша вина.

— Кто она, сэр? Вы знаете ее?

— Я ее знал. Это леди Белинда де Винтер. Она была не в себе.

— О Господи! — беспомощно простонал бедняга. — Это конец! Я потеряю место… Что теперь будет с моей женой и детьми?

Джаред резко перебил его:

— Все в порядке. Вы ни в чем не виноваты. Эта леди была нездорова.

— Да, милорд! Она была просто сумасшедшая! Она же кинулась прямо под колеса!

— Кто ваш хозяин? — снова перебил его Джаред.

— Лорд Вестерли, милорд.

— Передайте лорду Вестерли, что произошел несчастный случай по вине этой леди. Сошлитесь на меня. Я готов подтвердить ваши слова. Мое имя лорд Данхем, а это мой дом.

— Благодарю вас, милорд! Спасибо, спасибо вам…

Но у Джареда не было времени выслушивать благодарности незадачливого кучера — резко повернувшись, он скрылся в доме.

Симпсон и двое лакеев внесли в холл тело Белинды де Винтер.

Нужно было немедленно предупредить герцога и герцогиню Нортгемптон.

Миранда стояла посреди холла. Впервые Джаред видел ее в таком отчаянии. Слезы заливали ее лицо.

— Мы никогда не найдем Манди, — беспомощно повторяла она, уставившись в пустоту.

— Черкесский должен знать, где она! — в ярости воскликнул Джаред. — Если он или его негодяи хоть пальцем тронули малышку — клянусь, я убью Черкесского! И, естественно, теперь уже не может быть и речи о его помолвке с Джорджиной! Я заставлю герцога расторгнуть ее!

Герцог Нортгемптон завтракал в маленькой столовой своего дворца, когда лакей доложил, что лорд Данхем требует незамедлительно принять его по неотложному делу.

Недоуменно хмыкнув, герцог поднялся, бросил на стол салфетку и прошел в библиотеку.

— Доброе утро, Данхем! Что может быть неотложнее моего завтрака? — шутливо спросил он.

Однако лорд Данхем вовсе не был расположен к шуткам.

— Белинда де Винтер только что скончалась, — резко бросил он.

— Что?!

— Она была соучастницей заговора против моей жены. Однако план заговорщиков провалился. Вместо леди Данхем они похитили ее сестру. Белинда, не подозревая об этом, явилась сегодня утром в мой дом на Дэвон-сквер. Увидев Миранду, она буквально потеряла рассудок. Выскочила на улицу и попала под колеса экипажа.

— Вы сошли с ума, Данхем! Белинда не могла участвовать ни в каком заговоре! И зачем ей нужно было похищать вашу жену?

— Милорд, она всегда хотела выйти за меня. Миранда стояла на ее пути. Поэтому Белинда вступила в сговор с князем Черкесским.

— Милорд! — негодующе вскричал герцог. — Я требую, чтобы вы отдавали себе отчет в своих словах! Князь Черкесский помолвлен с моей старшей дочерью Джорджиной. Свадьба назначена на июль. Завтра помолвка будет объявлена во всех газетах!

— Милорд, вы должны немедленно расторгнуть ее, — твердо сказал Джаред. — В противном случае вы отдадите свою дочь в руки человека, убившего леди Джиллиан Абботт, человека, чье благосостояние строилось на позорной работорговле. В настоящий момент Черкесский полностью разорен и к тому же попал в немилость к своему государю. Этот человек похищал невинных женщин для своих грязных делишек, а ваша дочь нужна ему только из-за ваших денег!

— Вы можете доказать это? — уже не так уверенно спросил герцог.

— Я отвечаю за каждое слово.

— Присядем, — вздохнул герцог Нортгемптон.

Они сели друг против друга в огромные кожаные кресла возле камина.

— Я никогда не считал вас лжецом, Данхем, — медленно проговорил герцог, — вы не сплетник и не дурак. Поэтому я готов выслушать вас. Однако предупреждаю: если пойму, что вы лжете, укажу вам на дверь.

Джаред кивнул и, сцепив пальцы рук, приступил к тяжелой миссии.

— Прежде всего, милорд Нортгемптон, я должен взять с вас слово джентльмена. Вы должны пообещать сохранить в тайне то, что я сейчас скажу.

Герцог утвердительно кивнул, и Джаред начал свой рассказ. Вскоре недоверчивое внимание, написанное на лице герцога, сменилось выражением ужаса и негодования.

— Когда моя жена вернулась, она все рассказала мне и нашей семье. Поймите, мы должны были спасти ее от позора и насмешек.

Свет не скоро забыл бы подобный скандал, и жизнь Миранды в Лондоне стала бы невыносима. Представьте, как мы все переживали!

Знать, через какие терзания прошла наша Миранда, и не иметь возможности предотвратить помолвку вашей дочери с этим негодяем!

Мы хотели предупредить вас, но не могли…

Герцог медленно кивнул… О Господи! Едва не отдал дочь в руки самого дьявола…

— Одного не понимаю, — наконец проговорил он, — как Белинда смогла войти в сговор с князем?

— К сожалению, я сам знаю далеко не все. Очевидно, каким-то образом ей удалось узнать, что произошло с моей женой. Вот тогда-то она, вероятно, и обратилась за помощью к князю. Она пообещала ему уговорить Джорджину, а взамен Черкесский должен был похитить мою жену и отправить ее обратно в Россию. Они решили распустить слух, будто Миранда сбежала с молодым Эдмундом. Я многого не знаю, но если это действительно так, то юноша скорее всего тоже похищен и ему угрожает смертельная опасность.

Последовало тягостное молчание. Наконец герцог Нортгемптон твердо сказал:

— После всего, что я узнал, естественно, не допущу, чтобы Джорджи вышла за Черкесского… Да, но что я скажу жене? Она просто помешалась на этой «блестящей» партии! Ей нужны будут веские доводы, Данхем. Что я могу сказать ей?

— Жена рассказывала, что сводный брат князя Черкесского является и его любовником. Не думаю, что в Англии Черкесский изменил свои пристрастия. Скажите супруге, будто вы узнали о том, что ваш будущий зять забавляется с любовниками, с любовницами.

Естественно, это делает невозможным брак вашей дочери с ним.

Если же герцогиня и после этого станет настаивать, сообщите, что князь полностью разорен после набега татар. Намекните, что царь отдалил его от себя. И добавьте, что жених вашей дочери разбогател на торговле людьми! В конце концов, милорд, вы, а не жена являетесь главой дома, и последнее слово должно быть за вами.

— Лорд Данхем, что вы намерены теперь предпринять? Как вы отыщете очаровательную леди Суинфорд?

— Я отправляюсь прямо к князю де Ливену. Не в интересах русского посла поднимать шум. Он заставит Черкесского вернуть Аманду.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Лорд Данхем, не могу выразить, как я вам признателен! — взволнованно проговорил герцог. — Вы спасли мое дитя от кошмара.

Содрогаюсь от одной мысли, что ожидало ее в Санкт-Петербурге…

Я распоряжусь немедленно забрать тело леди Белинды де Винтер из вашего дома.

— Думаю, нужно сказать, что леди Белинда зашла попрощаться с нами. Ведь мы скоро уезжаем. Это объяснит ее визит к нам и не даст поползти слухам.

Герцог Нортгемптон кивнул.

— Безусловно. В наших интересах избежать всяких кривотолков.

Джаред Данхем сел в свой экипаж и приказал Мартину ехать в резиденцию русского посла.

Князь и княгиня еще спали, но Джаред потребовал, чтобы лакей немедленно разбудил их. Вскоре посол и его жена спустились в салон, где их ожидал Джаред. Второй раз за сегодняшнее утро он повторил свой рассказ… Лицо князя становилось все мрачнее и мрачнее, а его хорошенькая жена выглядела просто взбешенной.

Когда Джаред закончил, князь де Ливен грозно воскликнул:

— Это просто немыслимо! Ну уж на этот раз Черкесскому не удастся выйти сухим из воды! Я немедленно пошлю за ним и потребую ответа. Он мне скажет, где спрятал леди Суинфорд!.. Что касается вашей жены, лорд Данхем, я прекрасно понимаю, почему вы старались избежать огласки. Леди Данхем удивительно сильная и мужественная женщина. Я просто преклоняюсь перед ней, поверьте мне. — Князь глубоко вздохнул. — Черкесский не в первый раз совершает подобные преступления. Припомни-ка, Дарья, тот случай в Берлине.

— Да, конечно же! Две девушки исчезли из поместья барона Брандхольма. Князь отрицал свою причастность к этому, но очевидцы утверждали, что видели, как девушки садились в его карету. Тогда князь сделал благородный жест. Продолжая отрицать свою причастность к похищению, он добровольно возместил барону убытки. Да, а потом в Санкт-Петербурге у княгини Тумановой пропала гувернантка.

Бедняжка была незаконной дочерью герцога Лонгхемпа…

— Она погибла на полпути в Стамбул, когда татары гнали по этапу людей с фермы Черкесского, — просто сказал Джаред. Он не собирался волновать княгиню подробностями ужасной гибели Миньон.

— Какой ужас! — вскричала Дарья де Ливен. — Бедная, бедная Миранда! И с какой стойкостью прошла она через все испытания!

— Успокойся, дорогая! — остановил жену князь. — Лорду Данхему хорошо известно мужество его жены. Сейчас мы должны как можно скорее разыскать юную леди Суинфорд, пока с ней не случилось ничего ужасного. Негодяи вот-вот обнаружат свою ошибку. Мы должны опередить их.

Князь подошел к бюро, быстро написал записку Черкесскому и послал лакея в Пултней. Теперь нужно было запастись терпением и ждать. Вскоре объявили о прибытии князя Черкесского.

— Де Ливен, дорогой, — весело сказал он, входя в комнату. — Вам повезло. Могли бы и не застать меня!

Посол холодно взглянул на князя.

— Я требую, чтобы вы немедленно сказали, где прячете женщину, которую этой ночью похитили с маскарада по вашему приказу.

Только сейчас Черкесский заметил Джареда. Дерзко глядя ему в глаза, он развязно ответил де Ливену:

— Мой дорогой князь, я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду.

Злобная усмешка исказила губы Джареда Данхема.

— Черкесский, этой ночью вы подписали себе приговор. Моя жена и ее сестра поменялись костюмами. Вы похитили леди Аманду Суинфорд.

— Я не верю вам! — воскликнул князь. Он уже не обращал внимания на присутствие посла и его жены. В конце концов, подумал он, дело касается только его и этого наглого янки.

— Белинда де Винтер сегодня утром явилась ко мне оплакать вместе со мной мою потерю. Можете себе представить, что с ней сталось, когда леди Данхем спустилась вниз. Я уже был у герцога Нортгемптона. Имейте в виду, он знает все! Черкесский, теперь и речи быть не может о вашем браке с леди Джорджиной. Князю и княгине де Ливен также все известно. Думаю, княгиня не допустит, чтобы вас приняли хотя бы в одном приличном английском доме!

— Уж в этом вы можете быть уверены, — воскликнула Дарья де Ливен. — Ваше поведение неслыханно, князь! Отныне двери высшего общества навсегда закрыты для вас.

— Где находится леди Суинфорд? От вас зависит, какой доклад я отправлю сегодня его императорскому величеству, — сурово произнес посол. — Если хотите сохранить хотя бы то, что у вас осталось, вы все расскажете нам. Не забывайте, что я имею право немедленно арестовать вас и препроводить в тюрьму.

— Что ж, — надменно отреагировал Черкесский, — вот уж тогда вы действительно никогда больше не увидите прелестную леди Суинфорд.

— Чего вы хотите? — резко спросил Джаред. — Ваши условия, мерзавец!

Черкесский хищно ухмыльнулся.

— Дуэль, лорд Данхем. Смертельная дуэль на пистолетах. Если убью вас, забираю вашу жену. Если же мне не повезет, получите леди Суинфорд. Напишу адрес, где она находится, на клочке бумаги и положу в карман фрака, чтобы вы знали, где искать в случае моей смерти… Ну а если убью вас, то верну милашку Суинфорд только в обмен на вашу жену.

Княгиня в ужасе бросилась к мужу.

— Христофор! Ты не должен допустить этого.

— Согласен! — бросил Джаред — Надеюсь, вашему слову можно доверять?

— Наглый янки! — в ярости заорал Черкесский. — Не тебе учить меня хорошим манерам! Мой род ведет свое начало от времен основания Руси. Когда твои грязные предки ковырялись в земле, мои прадеды были князьями! Мужичье! Моего слова достаточно.

— Отлично! — невозмутимо ответил Джаред. — Вы выбрали оружие, я выбираю место и время. Здесь и сейчас. — Он повернулся к русскому послу. — Надеюсь, ваша светлость, у вас найдутся дуэльные пистолеты?

— Лорд Данхем! Джаред! — умоляла Дарья де Ливен. — Вы не смеете подвергать Миранду такой опасности! После всего, что она перенесла, как вы можете?!

— Дарья, я не подвергаю ее опасности.

— Но ведь вы согласились отдать ее князю, если он вас убьет!

— Не убьет! — с холодной уверенностью ответил Джаред.

— Дурак ты, янки, — расхохотался Черкесский. — В стрельбе мне нет равных!

— Неужели вы действительно так глупы, что надеетесь убить меня? — насмешливо переспросил Джаред.

— Почему бы и нет?

— Потому что я должен выиграть, и у меня есть на это серьезные причины. Я защищаю любовь, а любовь всегда побеждает! Даже преисподняя отступает перед силой любви. Посмотрите на мою жену, негодяй! Что вы ни делали с ней, не смогли сломить ее дух, убить ее любовь. Она спаслась и вернулась домой — ко мне и нашему сыну.

И вы надеялись победить эту силу? Князь, вы уже проиграли!

Черкесский недовольно поморщился. Он не любил подобных разговоров, тем более когда речь шла о его смерти.

— Начнем, — резко бросил он. — Адрес в кармане фрака, а сам фрак я торжественно оставляю под присмотром княгини де Ливен.

Князь де Ливен достал дуэльные пистолеты из ящика стола.

Проверив и зарядив их, противники приготовились к дуэли.

— Вы должны разойтись на десять шагов, — скомандовал князь. — Затем по моей команде, на счет «десять», поворачиваетесь и стреляете одновременно. Таковы правила смертельной дуэли.

Соперники стояли спиной друг к другу.

— Поднимите пистолеты, — прозвучала команда князя. — Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…

Внезапно Алексей Черкесский резко повернулся и прицелился в спину Джареду Данхему.

Прогремел выстрел.

Джаред медленно повернулся, с недоумением глядя на распростертое на полу тело князя Черкесского… А русский посол с еще большим недоумением открыв рот смотрел на свою жену, крепко сжимающую еще дымящийся маленький дамский пистолет.

— Он нарушил свое слово, — сказала Дарья. — Я так и предполагала. Черкесские славятся своим вероломством.

— Княгиня, я обязан вам жизнью! — восхищенно произнес Джаред.

— Нет, милорд! Это мы были в долгу перед вами. Ваша жена и вы сами пострадали от рук нашего соотечественника. Но не все русские — жестокие варвары. Поверьте моему слову. — Княгиня быстро достала сложенную записку из кармана Черкесского. — Будем надеяться, что хоть в этом он не солгал… Так-так! «Зеленый привал…» Первый дом за деревней Эрит, если ехать в сторону Грейвсенда".

— Милорд, я еду с вами! — решительно заявил Христофор де Ливен. — Князь мог поставить в доме русскую охрану. Мое имя заставит их повиноваться.

Внезапно послышался какой-то шум со стороны коридора. Дверь резко распахнулась, и вслед за лакеем в комнату ворвалась Миранда.

— Ваша светлость, эта леди очень настаивала, — извинился лакей.

— Все в порядке, Колби. Это леди Данхем.

— Да, ваша светлость! — Колби взглянул на труп Черкесского. — Прикажете унести это, ваша светлость?

— Да. И подготовьте все к похоронам на кладбище при церкви.

— Слушаюсь, ваша светлость. — Поклонившись, Колби невозмутимо удалился.

— Ты стрелялся с ним? — разъяренно налетела Миранда на мужа. — Но тебя могли убить!

— Что ты, любовь моя! Это абсолютно не входило в мои планы.

— Слава Богу, что успел пристрелить его прежде, чем он сумел обмануть тебя.

— Миранда, его застрелила Дарья!

— Что?..

— Черкесский обманул нас. Он обернулся на счет «девять» и хотел выстрелить мне в спину. Дарья опередила его. У нее чертовски верный глаз, дорогая. Дарья, неужели вы всегда носите с собой пистолет?

Княгиня рассмеялась.

— Когда Колби разбудил нас, я сразу положила пистолет в карман халата. Почувствовала, что случилось что-то ужасное. А я всегда доверяю своим предчувствиям, дорогой Джаред.

— Джаред Данхем, тебе чертовски повезло! — в бешенстве воскликнула Миранда. — Что случилось бы со всеми нами, если бы тебя убили? Ты подумал об этом?

Дарья де Ливен нервно рассмеялась — только что пережитое потрясение дало о себе знать.

— Если бы Джаред был убит, вам пришлось бы вернуться к Черкесскому!

— Что?!

— Джаред принял условия князя. А они были именно таковы.

— Выходит, я так мало значу для тебя? — обратилась Миранда к мужу.

— Наоборот, моя дикая кошечка! Я поставил на кон самое дорогое, что у меня есть.

Джаред притянул к себе Миранду и нашел ее губы. Князь де Ливен улыбнулся. Ну и шустрый этот янки! Он привлек к себе Дарью и сделал то же самое, что и Данхем. Восхитительно!..

— Тебе все равно не удалось ко мне подольститься, так и знай, — нежно прошептала Миранда.

— Неужели? — лукаво ухмыльнулся ее муж.

— Ну, разве что самую малость. Но чтобы это было в последний раз! — Помолчав, она добавила:

— Кстати, за всем этим фарсом кто-нибудь догадался подумать об Аманде?

— Мы узнали, где Черкесский спрятал ее. Это сразу за деревней Эрит, — ответил Джаред, — там, где река впадает в море. Мы с князем как раз собирались ехать за Амандой, когда ты ворвалась.

— Я еду с вами! — тоном, не терпящим возражений, объявила Миранда.

— Но мы поедем очень быстро, верхом.

— Ты что, забыл? Аманда не умеет ездить верхом.

— Возьмите наш экипаж, — вмешалась княгиня. — Бедняжка Аманда будет счастлива увидеть сестру в рядах освободителей.

Что бы ни думала сейчас Аманда, но опасность ей больше не угрожала. Прекрасный экипаж князя мчался по дороге в Эрит. Времени уже было много, и нужно было торопиться. Решено было не заезжать в Суинфорд-Холл за Адрианом.

Чудесное весеннее утро уже вступило в свои права. Коляска мчалась мимо редких перелесков, мимо зеленеющих лугов, покрытых первыми нежными нарциссами.

Но Миранда была далека от окружавшей ее красоты. Тревожные мысли неотступно терзали ее… Итак, Лука спасся! Миранда была рада этому. Однако еще неизвестно, что сделает Джаред, когда увидит его. Он так глупо вел себя с Черкесским, можно представить, как он отнесется к Луке.

Лорд Данхем, казалось, читал ее мысли.

— Освободим Аманду и молодого Эдмунда, и все.

Миранда слабо улыбнулась. Сейчас он спокоен, но кто поручится, что выдержка не оставит его при виде красавца грека? Будет ли он любить ее после этого?

«Никогда не унижайся!» Миранда будто услышала глубокий голос Мирзы… Она почувствовала, как выдержка и уверенность вновь возвращаются к ней.

Экипаж миновал указатель с названием деревни и вскоре остановился перед высокой каменной стеной. «Зеленый привал» — гласила деревянная табличка. Кучер спрыгнул на землю и подошел к воротам.

Они оказались не заперты — кучер широко распахнул их и вернулся на свое место. Экипаж остановился около самого дома. Старое здание из темно-красного кирпича казалось нежилым; окна скрывались под переплетенным зеленым плющом Лука услышал звук подъехавшего экипажа. Наконец-то приехал хозяин!..

Он чувствовал себя неуютно в этой чопорной стране, хотя за несколько месяцев пребывания здесь сумел выучиться языку. Это было совсем несложно — он немного умел говорить. Научился от Миранды. «Ах, Миранда! Где ты?» Лука мечтал о встрече с ней.

Он выбежал навстречу князю, торопясь сообщить, что произошла ошибка: леди, доставленная ночью, совсем не Миранда. Распахнув дверь, Лука в ужасе отшатнулся. Перед ним был не Алексей Черкесский. Незнакомый высокий элегантный господин быстро заговорил по-русски:

— Я знаю английский, — ответил Лука, плохо понимая его быструю речь.

— Я князь Христофор Андреевич де Ливен. Я посол его императорского величества в Англии. Вы Лука?

— Да, ваше высочество.

— Лука, ваш хозяин мертв. Я приехал за леди Амандой Суинфорд и молодым лордом Эдмундом. Надеюсь, вы не причинили им никакого вреда?

— Нет, ваше высочество, — медленно ответил Лука, подумав: неужели этот господин говорит правду?

Внезапно распахнулась дверь экипажа, и из него выскочила женщина.

Боже, вот она! Его Миранда!..

— Моя птичка, — прошептал Лука, — ты вернулась! Ты вернулась ко мне!

Не обращая внимания на князя. Лука сгреб Миранду в объятия.

Его львиная грива прижалась к светлым волосам Миранды. Леди Данхем вырвалась и отстранилась.

— Лука! Я приехала за моей сестрой. Где Аманда?

— Не верю! — воскликнул Лука. — Ты вернулась ко мне! Ты любишь меня! Мы снова встретились. Ведь князь отдал тебя мне?

— Ах, Лука, — ласково ответила Миранда. Сердце ее разрывалось от жалости к этому наивному гигантскому ребенку. — Князь не имеет на это никакого права. Ты должен понять это! Черкесский мертв, и ты теперь свободен так же, как и я. С мужем и сыном я возвращаюсь в Америку, а ты должен начать другую жизнь.

— Но я не знаю другой жизни, моя радость! Если я не раб, то кто же я?

— Ты человек. Лука!

Он грустно покачал головой. Потом обернулся к князю де Ливену:

— Аманда здесь, в доме. И молодой человек тоже. Я сейчас приведу их, ваше высочество. — И не сказав больше ни слова, Лука скрылся в доме, не взглянув на Миранду.

Миранда молча глотала слезы. Он так ничего и не понял! Раб был, рабом и остался. Говорили ему всю его жизнь — делай то, не делай это.

И вот теперь он просто не знает, что значит быть человеком.

— Надеюсь, ты в аду, Алексей Черкесский! — рыдая, крикнула Миранда. — Сколько жизней искалечил! Саша! Рабы! Лука! Миньон! Я! Если есть Бог на небесах — ты должен гореть сейчас в адском огне. Я проклинаю тебя!

— Миранда, успокойся, успокойся, любовь моя, — прошептал Джаред, нежно гладя ее волосы. — Все кончилось. Больше нечего бояться… Теперь я понял все, любовь моя. Только теперь…

— Миранда! — С радостным криком леди Суинфорд летела навстречу сестре.

Они обнялись. В дверях дома показался Кит Эдмунд — лоб разбит, маскарадный костюм изодран. Он шел, опираясь на руку князя и пошатываясь.

— Не могли бы вы объяснить мне, что все это значит? — возмущенно закричал он. — Балы Принни становятся опаснее, чем штормы и ураганы!

Все с облегчением рассмеялись. Кристофер Эдмунд оглядел смеющиеся лица друзей, но те уже не могли справиться с охватившим их весельем.

— Кит, слишком долгая история! Объясним все, но позже, — сквозь смех проговорила Миранда.

— Надеюсь, миледи, — сердито буркнул маркиз Уайский.

Слуги князя де Ливена вошли в дом и спустя пару минут выволокли двух упиравшихся мужчин.

— Это сообщники князя, — пояснил посол присутствующим. — Они-то и похитили вас по его приказу! Вот только не знаю, что мне с ними делать…

— Пусть проваливают! — махнул рукой Джаред.

— В России они бы так просто не отделались, — заметил посол.

Двое злодеев побледнели.

— Ну, смотрите, негодяи, если я хоть раз встречу вас в Лондоне… — медленно проговорил князь.

Опасаясь, как бы он не передумал, преступники бросились наутек.

Миранда внезапно вздрогнула.

— Лука… где Лука? — взволнованно закричала она.

— Он был в доме, — неуверенно ответил князь.

И тут раздался пронзительный крик Аманды. Она, объятая ужасом, показывала на реку.

— Смотрите!..

Огромный человек плыл навстречу гигантской волне. Вот светлая голова вынырнула, погрузилась в воду, снова появилась, и, наконец, Луку накрыло волной. Они ждали долго, очень долго…

— Бедняга! — прошептала Аманда. — Несчастное, несчастное создание!

— Не надо его жалеть! — твердо сказала Миранда. — Ты должна радоваться, как радуюсь я. Только в смерти Лука нашел избавление. Он перестал быть рабом!

Джаред подошел к ней и взял в ладони ее ледяные пальцы.

— Поедем домой, радость моя! — В его голосе звучали любовь и преклонение.

— В Виндсонг?

— Да, любовь моя. В Виндсонг.

Эпилог. ВИНДСОНГ. Июнь 1815 г.

«Спящая красавица» летела по спокойному ночному морю, ее высоко задранный киль стремительно разрезал черные волны. Далекие звезды сияли в бездонном бархате ночного неба. На юге воинственно поблескивал багровый Антарес в созвездии Скорпиона, на западе мерцал далекий Регул, а выше всех ярко горела загадочным манящим светом бледно-голубая Венера.

Таинственное ночное безмолвие накрыло мир. Все было погружено в сон и молчание. Единственным источником свечения в ночи был холодный блеск далеких звезд, а единственным звуком — убаюкивающий мерный шум волн.

Дозорный тихонько напевал что-то себе под нос, чтобы не чувствовать себя одиноко, а рулевой бдительно следовал курсом на Виндсонг и думал о завтрашней встрече с женой. Вот уже два года, как он не видел ее.

Внизу, в каюте, Джаред Данхем ласкал прекрасное тело жены.

Она лежала перед ним — обнаженная и прелестная, как нимфа, ее теплая нежная кожа казалась шелковистой.

Миранда наслаждалась ласками Джареда. Опрокинув его на спину, она легла на него и, взяв в ладони лицо мужа, стала осыпать нежными поцелуями глаза, губы, брови, лоб, подбородок. Ее пальцы ласково перебирали темные волосы Джареда.

Откинувшись назад, Миранда принялась ласкать Джареда, пальцы ее, сначала двигавшиеся медленно и бережно, постепенно заскользили все быстрее и жарче — и тело Джареда затрепетало. Наблюдая за Мирандой сквозь полуприкрытые веки, Джаред заметил победную счастливую улыбку на ее разгоряченном лице.

Маленькая самка, ласково подумал он, вспоминая застенчивую девочку, которой он впервые коснулся три года назад. Что ж, пришло время показать ей, кто главный в этой игре!

Джаред протянул руки и притянул ее к себе. Его пальцы ласкали ее спину, а язык нашел свое сладкое убежище и жадно заскользил по нежной плоти. Миранда возбужденно задышала и вскоре почувствовала, что больше уже не выдержит. Райское блаженство готово было вот-вот захлестнуть ее… Тогда Джаред повалил ее на спину, развел ее ноги и прижал багровую голову своей мужественности к входу в сокровищницу.

— Ты изверг! — простонала Миранда сквозь стиснутые зубы.

Джаред рассмеялся.

— Люблю тебя, моя отъявленная самка, — шепнул он, — но раз уж ты надумала руководить мной в этой игре, не взыщи — за последствия твоей провокации я не отвечаю.

Он отбросил серебристые волосы с лица Миранды и стал осыпать поцелуями ее нежную шею. Миранда вздрагивала от удовольствия, а Джаред спускался все ниже, его язык скользил по ее плечам, груди, потом перебрался на спину и остановился на круглых упругих ягодицах.

Миранда возбужденно вскрикивала, а потом, повернувшись, начала свою игру с его телом. Ее язык ласкал его грудь, дразня твердые соски, потом спустился к животу и ниже — к темным курчавым волосам… Ниже, ниже — пока Джаред вновь не сгреб ее в объятия и не повалил на спину.

— Довольно, ведьмочка! Время игр кончилось.

В тот же миг Миранда очутилась внизу — и Джаред вошел в нее. Медленно, очень медленно он проникал в жаркую глубину ее тела… И вот уже он не смог двинуться дальше… и замер. Ее бедра все крепче и крепче стискивали его тело.

— Дикая кошечка, — прохрипел Джаред, — ты слишком нетерпелива!

И он с неистовой силой продолжил начатое. Казалось, никогда раньше Миранда не отдавалась мужчине так безраздельно. И наконец волна наслаждения накрыла их с головой, закружила и унесла в пучину.

Миранда проснулась первой. Открыв глаза, она долго лежала без движения, прислушиваясь к глубокому дыханию Джареда.

Она в безопасности… она любима, она с Джаредом. Уже завтра рано утром они прибудут в Виндсонг.

Спустя четыре дня после драматических событий «Спящая красавица» подняла паруса. К радости Данхемов, Мартин, Перки и даже Митчум решили отправиться с ними в Америку. Джаред обещал всем слугам, что если по каким-то причинам Америка придется им не по нраву, то через год он доставит их обратно в Англию в целости и сохранности.

В глубине души Джаред питал надежду, что делать это ему никогда не придется.

Последние часы Миранда и Аманда почти не разлучались. Мужья видели жен только за столом и в спальне. Сестрам предстояла длительная разлука, и нужно было успеть так много сказать друг другу!

— Миранда, ты не поверишь! Дариус Эдмунд, воздыхатель Белинды, помолвлен с Джорджиной! Ну чем не хеппи-энд?!

Миранда улыбнулась.

— Ах, Манди! — Невозможно было удержаться, чтобы в последний раз не поддразнить восторженную сестру. — Ты всегда была падка на хеппи-энды!

Джаред тоже проснулся.

— Не спишь? — шепнул он.

— Не могу. Я уже остро чувствую аромат Виндсонга, — улыбнулась Миранда. — Четыре года назад мы вот так же возвращались из Англии. Манди и я с утра стояли на палубе, собираясь первыми увидеть Виндсонг. Тогда с нами был отец… Ах, Джаред! Тот день начался так счастливо и кончился так ужасно… Хотя я иногда думаю, случись все иначе — мы бы никогда не встретились с тобой и не поженились…

— А старина Том хотел именно этого, — тихо сказал Джаред.

— Да! Папа был жизнелюб и оптимист, — вздохнула Миранда. — Ну что ж, буду одеваться. Пора встречать Виндсонг!

— Придется пойти с тобой, — с притворным сожалением вздохнул Джаред. — Вдруг прыгнешь за борт да и махнешь вплавь наперегонки с кораблем. От тебя всего можно ожидать!

Миранда решительно отказалась укладывать волосы. Они свободно рассыпались по плечам. По случаю встречи с родным домом Миранда надела великолепную темно-зеленую накидку, заколов ее огромной нефритовой брошью в золотой оправе.

— Не думаешь ли ты, что в Виндсонге я буду носить свои роскошные лондонские костюмы? — улыбнулся Джаред. — Вообрази: разгуливаю по острову в утреннем фраке и галстуке, завязанном по последней лондонской моде… Митчум первый поднимет меня на смех!

— Не горюй! Станем устраивать званые обеды и ужины, так что будет куда вырядиться. На радость Митчуму и Перки!

— А я считал, будто ты ненавидишь светские рауты, — усмехнулся Джаред. — Частенько вспоминаю маленькую девочку, которая терпеть не могла гостей.

— Девочка превратилась в женщину, — задумчиво проговорила Миранда.

— Это уж точно!

Джаред наклонился и поцеловал жену. Они вышли на палубу.

— Нейтен, что там? — обратился Джаред к дозорному.

— Подходим, мистер Джаред. Через несколько минут туман рассеется, и сами увидите Гардинерский залив.

— Я же говорила, что чувствую родной запах!

— Мамочка! Мамочка! — Навстречу несся маленький Том, стискивая в руках несчастную кошку. За малышом бежали Перки и Мартин.

— Мы уже дома, да? Мамочка! Дома?

— Почти дома, любовь моя, — улыбнулась Миранда, а Джаред радостно подхватил на руки Тома вместе с его кошкой.

— Спокойно, сын! Сейчас туман рассеется, и ты увидишь дом.

Подожди немного!

За спиной вставало солнце. Оно окрасило облака и волны нежным цветом утренней зари. Чувствовалось легкое дыхание бриза.

Туманная дымка дрожала и, рассеиваясь, бледнела. Небеса распахнулись бездонной голубизной. Ощущалось теплое дыхание уже близкой земли. Чайка с криком пронеслась над волнами…

А когда туман рассеялся, оказалось, что до острова Виндсонг — зеленого и прекрасного — рукой подать…

— Мамочка, папочка! Видите? Вон там мой дом, — взволнованно закричал Том, вытянув ручонку. — Ура-а-а! Мы приехали домой!

Он умолк, но через секунду крикнул во всю мощь:

— Я приехал домой!

Миранда нашла руку Джареда и стиснула его пальцы — лорд Данхем улыбнулся ей поверх темной головы Тома. Миранда подалась вперед, жадно вглядываясь в знакомые очертания. Наконец-то!

Она в Виндсонге…

Миранда гордо вскинула голову и срывающимся голосом, наполненным ликованием, крикнула:

— Да, любимый, да, мой мальчик, мы вернулись домой!

Оглавление

Часть I. ВИНДСОНГ. 1811

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

Часть II. АНГЛИЯ. 1812 — 1813

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

Часть III. РОССИЯ. 1813 — 1814

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

Часть IV. СТАМБУЛ. 1814

  Глава 14

  Глава 15

Часть V. АНГЛИЯ. 1814 — 1815

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

Эпилог. ВИНДСОНГ. Июнь 1815 г.

Реклама на сайте