«Готов к семейной жизни»

Добравшись до вершины гряды Уаринна, Мэттью Карлайл остановил свою гнедую кобылу в двух шагах от каменистого обрыва, откуда открывалась красивейшая панорама всего Джабиру[1]. С высоты он видел все стадо, разбредшееся по изумрудно-зеленому лугу. После недавнего наводнения, произошедшего по милости циклона «Эми», краски были особенно сочными.

Взять бы сейчас ружьишко и побродить по болотистым берегам залива Паруна, где полным-полно всякой живности, а особенно водоплавающих птиц: пеликанов, лебедей, уток, гусей и джабиру, крупных аистов, в честь которых и были названы эти места.

Надо просто любить землю, подумал он, чувствуя, как внутреннее беспокойство начинает ослабевать под воздействием чудесного пейзажа. По-прежнему было жарко и очень влажно, но легкий ветерок, принесший с собой аромат сандала, приятно охлаждал кожу. Его ожидала тысяча дел, но было так трудно уйти! Он еще долго смотрел вниз, как будто земля питала его силы. Джабиру было его гордостью!

Холмы на горизонте, часть Большого Водораздельного хребта, отделяющего центральные земли от роскошного побережья, отливали глубоким фиолетовым оттенком, цветом, который так мастерски использовал в своих работах местный художник Намитжира. Удивительная красота этой земли служила Мэттью своеобразной компенсацией за долгое одиночество. Иногда по ночам, во время долгих прогулок верхом при свете звезд, он ощущал абсолютное спокойствие, что было не так-то просто для такого человека, как он.

Теперь скот из Джабиру начинал пользоваться спросом. Но боже, сколько лет пришлось ради этого гнуть спину! И вот, когда пришла пора пожинать плоды, он обнаружил, что нет никого, с кем он мог бы разделить свой успех. Ни единой души. Раньше он жил с матерью. Все время в переездах из города в город. Они никогда не задерживались подолгу на одном месте, пока наконец не прибыли в Северный Квинсленд, плодородный край за тысячу миль от места его рождения, где никто никогда не голодал и не мерз. Тропические фрукты здесь оттягивали ветви деревьев, превосходная говядина продавалась по дешевке, реки и море кишели рыбой, а погода менялась только от тепла к жаре.