«Бедная родственница»

Бедная родственница (fb2) - Бедная родственница 712K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Екатерина Бэйн

Екатерина Бэйн БЕДНАЯ РОДСТВЕННИЦА

1 глава. Визит к родне

Унылая, бескрайняя равнина, выдержанная в серых и блекло-коричневых тонах, все тянулась и тянулась. Пыль, оседающая на волосах и одежде, чахлые кустики, жаркое солнце — далеко не полный перечень ее прелестей. Такая равнина носит название саванны. И именно по такой равнине в данный момент ехал потрепанный дилижанс, подгоняемый усталым, замученным и запыленным кучером. Вид у него был совершенно безразличный ко всему, что его окружало. Он видел перед собой однообразную картину, пыльную дорогу и мечтал лишь об отдыхе.

В дилижансе сидели люди из самых различных слоев общества. Прямая как палка женщина в строгом под горлышко платье серого цвета с суровым выражением лица и поджатыми губами. Двое симпатичных юношей, судя по всему, едва вышедших из школьного возраста. Пухленькая старушка в аккуратном чепце, опекающая беспокойного юркого внучка. Пастор лет сорока с философским выражением на длинном лице с тяжелым подбородком. Молодая девушка в дорожном платье и немного потрепанной шляпке на черных, пышных волосах и ее спутник, чопорного вида мужчина под пятьдесят, на котором словно было написано аршинными буквами, что он слуга. Мужчина в надвинутой на лоб шляпе.

Все эти люди ехали уже не первый день и неизбежно, как это всегда бывает в дороге, познакомились, а некоторые почти подружились, хотя в данный момент были немногословны. Окружающий ландшафт почему-то не располагал к долгим разговорам. Пастор читал толстую книгу в черном переплете, старушка выговаривала что-то внучку негромким голосом, тот хихикал, пытаясь сделать вид, что проникся ее словами, строгая женщина смотрела в запыленное окошко, юнцы переговаривались между собой, а молодая девушка прислушивалась к их беседе с любопытством и изредка тихо фыркала. Они поглядывали на нее с интересом, находя очень симпатичной и привлекательной. В самом деле, девушка была хороша собой, с живыми черными глазками и аккуратненьким носиком, среднего роста и складненькая.

В дилижансе стоял сдержанный шум, легкий гул от нескольких голосов. Все было вполне мирно и спокойно. Но тут строгая женщина напряглась, как натянутая струна и дрожащим голосом воскликнула:

— Грабители!

— О Господи, — встревожено загудел салон, — вы не ошибаетесь?

— Вот, поглядите, — она ткнула пальцем в окно.

Мужчина, сидящий в углу и по виду спящий, стал необычайно оживленным. Он подобрался поближе и открыл окно, выглянув наружу.

Сухой пистолетный выстрел и крик, приказывающий дилижансу остановиться, без лишних слов объяснил пассажирам все.

Мужчины как по команде достали пистолеты. Пастор захлопнул книгу и полез в карман плаща, строгая женщина, побледнев, сунула руку в сумочку. Девушка наклонилась над потрепанным саквояжем. Старушка строго прикрикнула на внука, восторженно завопившего:

— Это настоящие грабители, бабушка! Вот здорово! Совсем как в прошлый раз!

— Сиди тихо, Альберт, — велела ему та и тяжело вздохнула, — ох, грехи мои тяжкие!

В ее руках неведомо как оказалось оружие. Впрочем, она не была одинока. Пистолеты держали все, кроме спутника девушки, разинувшего от удивления рот.

— Господи помилуй, — пробормотал он.

Оба окна были подняты, дверь дилижанса приоткрылась, один из юнцов высунулся наружу, держа наготове пистолет. А потом загрохотали выстрелы, салон наполнился пороховым дымом. Стреляли все, кроме внука старушки, которому по молодости лет не доверили пистолет, он подпрыгивал на сиденье от восторга и хлопал в ладоши, и слуги, который при первых же выстрелах зажал руками уши, а потом сполз на пол и забился под сиденье. Стрелял и кучер, нещадно нахлестывающий лошадей.

Дилижанс мчался с завидной скоростью, поднимая тучи пыли, мешающей прицеливаться и создавая некую импровизированную дымовую завесу. Грабители постепенно начали отставать, сбитые с толку таким дружным напором. Еще через некоторое время они посчитали нужным оставить дилижанс в покое и скрылись из виду.

Юнец закрыл дверь и вернулся на свое место. Он перемигнулся со своим приятелем, и они обменялись рукопожатием. Остальные убрали пистолеты. Старушка погрозила пальцем внуку и строго сказала:

— Ты опять испачкал сиденье, Альберт. Сколько раз тебе говорить, снимай ботинки, прежде чем залезть на него с ногами.

Мужчина в шляпе и строгая женщина радостно улыбнулись друг другу, а пастор залихватски подмигнул внучку.

Девушка наклонилась и проговорила:

— Вылезайте оттуда, Стивенс. Все в порядке.

Под сиденьем послышалось шевеление, а потом оттуда показалась встрепанная голова слуги. Его лицо было бледным, то ли от пыли, то ли от страха, а может быть от того и другого вместе.

— Они отстали, — сообщила ему девушка, — давайте, поднимайтесь.

Юнцы дружно прыснули и переглянулись.

— Отряхните плащ, сэр, — посоветовала вставшему на ноги слуге старушка, — там, наверное, много пыли. Вы совсем как Альберт — негодник.

И она протянула руку и стала его отряхивать, приговаривая:

— Ох, уж эти мужчины.

Мужчина в шляпе, вернувшийся на свое место, достал из кармана флягу и плеснув содержимым в ней, предложил:

— Выпьете, сэр?

Слуга, опешивший от столь любезного обращения, лишь мотнул головой. Потом неуверенно протянул руку и взял флягу. Девушка потянула его за плащ.

— Сядьте, Стивенс, а то головой ударитесь.

— Бабушка, а я не испугался! — завопил внучек так, что все вздрогнули, а Стивенс едва не поперхнулся, — а я совсем не испугался, бабуля!

— Умница, — рассеянно отозвалась она и поспешила заняться воспитанием, — сядь на место, Альберт, сколько раз можно повторять. И веди себя прилично, — при этом она строго нахмурилась.

Юнцы снова дружно прыснули.

Сделав глоток из фляги, слуга почувствовал себя гораздо лучше. Он вернул ее владельцу, который тоже хлебнул виски и широко ухмыльнулся.

— На сей раз нам повезло, — заметил он, — вот, когда я ехал из Атланты, грабителей было куда больше и все такие наглые. Наш дилижанс останавливали раза три, в третий раз это было уже просто утомительно. Не грабители, а таможня, честное слово.

— И не говорите, — вступил в беседу пастор, — совсем распоясались. Не боятся гнева Божьего.

Он тщательно протер пистолет носовым платком и убрал его в карман. Строгая женщина нервно охорашивалась, достав из сумочки зеркало и пуховку. У нее слегка дрожали пальцы.

В довершение всего, кучер заглянул в окно и бодро гаркнул:

— Живы?

Вразброд пассажиры подтвердили, что да.

— Ну и чудно, — отозвался он и подбодрил их, — скоро будем на месте.

— Полагаю, такой случай стоит того, чтобы его отметить, как вы думаете? — осведомился пассажир в шляпе.

Юнцы дружно выразили готовность присоединиться к нему. По-видимому, они все делали вместе, на редкость согласованно, что наводило на мысль об их близком родстве. Пастор немного поколебался для вида, а потом признал, что рюмочку он, пожалуй, может себе позволить. Все-таки, не слишком часто дилижансу удается оторваться от погони.

Стивенс вопросительно посмотрел на девушку, а потом для верности тихо спросил:

— Мисс Сэвидж, как вы думаете, я мог бы составить компанию этим любезным джентльменам?

— Могли бы, — хмыкнула она, — и не спрашивайте меня, вы уже большой мальчик.

В результате, мисс Сэвидж оказалась в тесном номере дорожной гостиницы и собиралась отойти ко сну. Она была девушкой аккуратной и перед сном тщательно почистила дорожную одежду, правда, уже достаточно потрепанную. В довершение всего, она перетряхнула вещи в саквояже и развесила их в шкафу.

Норме Сэвидж недавно исполнилось девятнадцать, но ее недолгая жизнь не баловала ее скукой. До сего момента она проживала в небольшом городишке вместе с отцом, который полгода назад отошел в мир иной из-за неумеренного употребления горячительных напитков исключительной крепости. Причем, потреблял он их с редкой регулярностью, отчего прослыл в городе первостепенным пьянчугой. По-видимому, считая, что одного звания пьяницы ему маловато, мистер Сэвидж каждый раз, приняв на грудь, закатывал безобразные скандалы с мордобоем и ломанием мебели в местном салуне. Практически каждый вечер его притаскивали домой двое верных друзей — собутыльников, залитых до бровей, отчего Норма восклицала:

— Господи, опять нализался! Бросьте его где-нибудь там.

Несмотря на свой буйный нрав, мистер Сэвидж до икоты боялся своей дочери, которая при случае не стеснялась в выражениях. Впрочем, покойная жена тоже не отличалась ангельским нравом и частенько могла встречать подгулявшего муженька первым, что подвернется ей под руку, так что по сравнению с ней, Норма была воплощением кротости, что ее отец мог бы оценить, если бы звуки ее громкого голоса не загоняли его в самый темный и тихий уголок.

Правда, миссис Сэвидж не могла похвастаться безупречной репутацией. Единственное неоспоримое достоинство, которым она обладала по праву — это несомненная красота, которой женщина умело пользовалась. И еще, у нее был чудесный голос. Мистер Сэвидж впервые увидел ее в салуне, где она с редким изяществом демонстрировала публике прехорошенькие ножки и пела так, что люди слушали ее с раскрытыми ртами. Но особенно потрясло мистера Сэвиджа то, как прелестная Марта одним махом осушила стакан виски на спор, а после этого лихо сплясала на столе, не разбив ни одной рюмки.

Так что, и мать Нормы была еще та штучка. Однако, в городе к ней относились более, чем хорошо. Единственным неудобством, которое испытывала девушка, правда, весьма значительным, было постоянное отсутствие денег. А пьяница-отец старательно истреблял и без того скудные запасы.

Смерть отца расстроила ее, но по прошествии некоторого времени она почувствовала даже облегчение. Небольшие деньги, заработанные ею в швейной мастерской мисс Стронг позволяли не умереть с голоду. И пропала необходимость выкручиваться, стараясь истратить деньги на продукты и необходимые вещи прежде, чем отец найдет их и употребит по своему усмотрению.

Вскоре Норма начала подумывать об отъезде в большой город, где куда больше возможностей. Там она могла бы найти себе более подходящую работу и получать больше денег. Но в этот момент ее настигло письмо от дальней родственницы, привезенное чопорным слугой.

Читая письмо, Норма была удивлена, если не сказать больше. Выяснилось, что ее отец был вовсе не забулдыгой, изредка ночующим в сточной канаве, а благородным джентльменом, которому очень не повезло в жизни. Началось с того, что родители лишили его наследства за связь с совсем неподходящей особой. Обиженный отпрыск сгоряча покинул родной дом и уехал в Америку, желая наказать родителей за такое возмутительное отношение к себе, но, как водится, наказал только себя.

Написавшая письмо дама оказалась его сестрой и настойчиво звала его обратно, причем, вместе с семьей.

Норма не раздумывала долго. В любом случае, она все равно собиралась уезжать. А тут тетя, родная кровь, и потом, новые места. Сборы не заняли у нее много времени. Вот таким образом Норма Сэвидж покинула родной городок и отправилась в далекое путешествие.

Помимо всего прочего, ей было даже интересно побывать на родине предков в Англии, посмотреть на так называемое родовое поместье и познакомиться с теткой. Прикинув в уме, Норма предположила, что даме сейчас лет пятьдесят, не меньше. Ее родной отец умер в возрасте сорока трех лет, а сестричка была старше его лет на семь-восемь. Еще Норма краем уха слышала, что кроме тети Сары в семье было еще трое детей, почти все старше отца, кроме самой младшей Элеоноры, которая, как сообщила тетя, умерла десять лет назад. Стало быть, у нее из родственников имеется две тети: Сара и Дженифер, и дядя Кристофер.

Норма никогда ничего не слышала о родных матери, та не любила говорить об этом, лишь хмурилась в ответ на вопросы. Вполне вероятно, что ее семья поступила с ней не лучшим образом. В наследство от нее девушке достался изумительный кулон и серьги. Неизвестно, откуда взялось это у певички из салуна, но факт оставался фактом. Норме приятно было думать, что это ее фамильные драгоценности, хотя на самом деле все могло оказаться куда проще и грубее.

Расправившись с вещами, Норма занялась оружием, которое неизменно вот уже три года носила при себе. Места, где она жила, были неспокойные и оружие не казалось лишним. Особенно, на его наличии настаивал отец, усиленно уговаривая пускать в ход пистолет при малейшем намеке на опасность. Норма была девушкой выдержанной и не палила во все, что движется, однако, стрелять научилась превосходно. Иногда, когда в доме было хоть шаром покати и такое ощущение, что даже мыши с голоду подохли, она шла в салун и заключала пари с каким-нибудь бахвалом на то, что попадет в карту с двадцати шагов. Нерегулярный и ненадежный источник доходов, но частенько срабатывал.

Каждый вечер Норма разбирала пистолет и чистила, зная, что запускать это дело не следует. Иначе не миновать осечки в самый неподходящий момент.

Закончив чистку, она сунула пистолет под подушку, измазав наволочку маслом, но это девушку не беспокоило. В конце концов, не она стирает эти наволочки. А вот пистолет под рукой мог очень ей пригодиться.

Наутро Норма спустилась вниз и обнаружила Стивенса, сидящего в самом темном углу и держащегося за голову. Лицо у него было умеренно-зеленого цвета, а под глазами набухли мешки.

— Хорошо погуляли? — хмыкнула девушка, садясь рядом.

— Ох, — простонал слуга, — ох, не спрашивайте.

— Понятно. Могу дать хороший совет. Мой отец всегда употреблял наутро крепкий настой из трав.

— Мистер Сэвидж пил? — изумленно переспросил Стивенс.

— Это не то слово, — кивнула Норма, — он не просыхал. А вы не знали?

— Нет, — ошеломленно покрутил головой слуга, — откуда?

— Ну да, конечно, — согласилась девушка, — и впрямь, откуда вам знать. Ладно, сейчас спрошу у хозяйки насчет настоя.

Через десять минут все уладилось ко всеобщему удовольствию. Норма вкушала завтрак, а Стивенс, хлебнув настоя из трав, обрел возможность адекватно воспринимать окружающий мир. Головная боль прошла и бунтующий желудок успокоился. Он даже рискнул позавтракать и понял, что это и вправду ему не повредило. Окончательно обретя бодрость, слуга заявил:

— Пойду за билетами, мисс Сэвидж. Надеюсь взять на сегодняшний вечер.

— Хорошо, — кивнула Норма, — а я пройдусь по магазинам.

Никакой особой необходимости в этом не было, но девушка любила смотреть на продаваемые товары, мечтая, что когда-нибудь сможет это купить. Денег у нее не было, вернее, были, но в весьма ограниченном количестве. Повздыхав при виде шикарного платья, выставленного в витрине, Норма повернулась к нему спиной. Ну, настанет же время и у нее тоже будет такое платье, да не одно, а несколько. И не только платья, но и все остальное. Девушка, правда, пока неясно представляла себе, где возьмет деньги, но была уверена, что рано или поздно догадается, где.

Побродив по улицам, она поразмышляла на тему получения наследства, но вскоре отбросила эту мысль. Тетя, конечно, уже немолода, но пятьдесят лет — еще не дряхлость. Она вполне может проскрипеть до восьмидесяти.

Хмыкнув, Норма решила не думать об этом. Все-таки, это некрасиво. Никто не обязан ее содержать, она должна заняться этим сама, как это ни печально. Интересно, чем она могла бы заняться в Англии? Устроиться в швейную мастерскую? Но ведь теперь при наличии таких родственников это как-то не очень смотрится. Потом Норма вспомнила, что по наследству от матери ей достался не только кулон и симпатичная внешность, но и кое-что другое. Голос. У ее матери был потрясающий голос, у нее, Нормы, не хуже. Правда, миссис Сэвидж крайне негативно относилась к возможности дочери петь. Точнее, если та пойдет по ее стопам. Сама мысль о том, что Норма будет петь в салуне, была ей отвратительна и она всеми силами убеждала дочь в том, что даже в самой безвыходной ситуации это — не выход. Впрочем, девушка и сама так думала. Но ведь петь возможно не только в салуне. Можно, к примеру, петь в опере. Но возьмут ли ее туда? И потом, как отнесется тетя к тому, что она будет петь в опере? Наверняка, не менее негативно, чем мать.

Вернувшись в гостиницу, Норма обнаружила там Стивенса, потрясающего двумя белыми кусочками бумаги.

— Я достал билеты, мисс Сэвидж, — с довольным видом заявил он, — вот, сегодня в девятнадцать тридцать.

— Очень хорошо, — похвалила его Норма, — осталось только собраться. Вы уже уложили свои вещи?

— Я их и не выкладывал, мисс, — ответил Стивенс и при этом виновато склонил голову, — вчера у меня… м-м-м, не было такой возможности, а сегодня…

— Да, я понимаю, — сдержала улыбку девушка, — сегодня в этом не было необходимости. Что ж, тогда мне следует поторопиться.

— Давайте, я помогу вам, мисс.

— Не нужно. Я сама справлюсь.

Девушка поднялась в свою комнату, полная нетерпения. Через каких-нибудь три часа она окажется на корабле, плывущем в Англию. Это новое приключение и возможность посмотреть мир. Норма давно мечтала о путешествиях, а еще лучше, о кругосветном круизе. Вот, только денег на это удовольствие у нее не было. А тут — самое настоящее путешествие за счет тети, любезно приславшей со слугой необходимую сумму. Видимо, тетя все же понимала необходимость этого. Норма никогда не слышала, чтобы отец говорил о своих родственниках. Наверное, был крепко на них обижен. А поди ж ты, переписывался с сестрой. Обдумав это, девушка пришла к выводу, что не только переписывался, но и жаловался на тяжелую жизнь, иначе с чего бы это тетя прислала с письмом деньги. Наверное, она не нуждается. Впрочем, кажется, она упоминала, что их семья не только имеет вес в обществе в лице дяди Кристофера, но и солидные средства.

Укладывая вещи, Норма пришла в такое отличное расположение духа, что начала вопреки привычке, навязанной семьей напевать что-то себе под нос, а потом, разошедшись, все громче и громче. Сперва она с чувством исполнила песню о бродяге, не имеющем своего угла, а потом начала просто выводить разнообразные рулады, прохаживаясь по нотной грамоте, с которой была знакома опять-таки благодаря матери. У них дома имелось даже пианино, хотя отец постоянно на протяжение десяти лет жаловался на его дороговизну и даже пинал его, будучи не в духе. Пианино демонстрировало крепость и на его боках не было даже царапин. Зато мистер Сэвидж после каждого пинка долго прыгал на здоровой ноге и вопил на весь дом, что когда-нибудь он возьмет топор и разнесет этот дурацкий ящик в щепки или подожжет его, или не знаю, что. Его жена хохотала и советовала стукнуться в пианино головой, потому что она у него железная.

Припомнив эту сцену, Норма фыркнула, на мгновение перестав демонстрировать силу и звонкость голоса и тут в дверь робко постучали.

Девушка обернулась и спросила:

— Кто там?

В комнату заглянула одна из служанок.

— Простите, мисс, — смущенно произнесла она, — но вы не могли бы петь потише? Внизу уже собралось столько народу!

Приподняв брови, Норма подошла к окну и приподняла занавеску. Она имела удовольствие увидеть довольно внушительную толпу народа, которая стояла под окнами, задрав головы и полуоткрыв рты. Ну как тут не вспомнить родную мамочку, которая точно так же собирала толпу под окнами, стоило ей лишь пропеть несколько нот! Рассмеявшись, девушка отвернулась и взглянула на ожидающую ответа служанку.

— Ладно, — сказала Норма, — прошу прощения, я как-то не подумала…

— Вы так здорово поете, мисс, — заявила девушка, глядя на нее восторженными глазами, — внизу слышно просто отлично, а посетители спрашивают, кто это так поет. Вы, наверное, певица, да? Поете в опере? Я как-то видела одну из таких. На ней было такое шикарное платье! — она примолкла и скептически осмотрела скромный наряд постоялицы, — у вас тоже красивое платье, — добавила служанка, видимо, поняв, как нелепо звучат ее слова.

Норма криво усмехнулась, услышав инсинуации относительно своего туалета, но заострять на этом внимание не стала.

— Я уже закончила, — отозвалась она, — так что, никакого беспокойства больше.

— Никакого беспокойства, — заулыбалась служанка, — мне очень понравилось.

Когда она ушла, девушка принялась за прерванное занятие, но уже не пела при этом, припомнив толпу у окон. Чего доброго, полгорода сбежится послушать бесплатный концерт.

Закрывая саквояж, она услышала скрип двери и подняв голову, увидела Стивенса.

— Можно, мисс? — спросил он.

— Заходите. Что случилось?

— Это я у вас хотел спросить, мисс. Ведь это вы пели тут недавно?

— Я. А что? Не понравилось? — хихикнула она.

— Понравилось, — вздохнул слуга, — но думаю, мисс Сэвидж будет иметь на этот счет противоположное мнение.

— Почему? Она не любит пение? Или у нее нет слуха?

— Нет, мисс. Но она считает, что порядочные девушки из семейства Сэвидж не должны выступать на подмостках. Это унизительно для них.

— Понятно, — кивнула Норма, — но разве я выступаю на подмостках? Я просто так пою, для собственного удовольствия. Надеюсь, это не запрещено в высокородном семействе Сэвиджей?

Стивенс снова вздохнул и коротко кивнул.

— Нет, мисс.

— Вот и хорошо. Но я поняла, что вы хотели мне сказать. Сама возможность, что я могла бы выступать, уже неприлична. Так?

— Не совсем, мисс. Скажем так, ни к чему привлекать к этому внимание.

— Ясно. Ладно, оставим это. Лучше скажите мне, как там со временем?

Слуга поразмыслил и ответил:

— Думаю, мы успеем поужинать без спешки.

— Чудесно. Тогда пошли вниз.

За ужином Норма представила себе, сколько интересного увидит, путешествуя по океану. Ведь это будет ее первое морское путешествие. Девушке нравились перемены, если только они были приятными. А что может быть приятнее морского плавания? Тем более, что судно большое, опасности почти никакой. Вот, разве что, они могут попасть в шторм. Норма имела слабое представление о штормах, полагала, что это просто сильный дождь с не менее пронзительным ветром. Но ей казалось, что раз судно такое огромное, что в несколько раз превышает величину дома, что беспокоиться на этот счет нечего.

Она посмотрела на сидящего рядом Стивенса и тут ей пришло в голову, что он мог бы многое рассказать ей о плавании. Ведь он как-то добирался сюда, не так ли?

— Скажите, Стивенс, — начала она, — вы ведь плыли сюда на корабле, не так ли?

— Да, мисс, — признал он.

— Вам понравилось путешествие?

Слуга приподнял брови.

— Ну, — протянул он, — как вам сказать, мисс. Ничего особенного. Почти одно и то же, если к примеру, путешествовать на дилижансе. Только конечно, — торопливо добавил Стивенс, — гораздо безопаснее. Подумать только, сколько в Америке бандитов! У нас ничего подобного нет.

Норма хмыкнула.

— Какие пустяки, — отозвалась она, — они нас даже не ограбили. На такие мелочи не стоит обращать внимание.

Судя по лицу слуги, на это стоило обратить не просто большое, а огромное внимание. Но он ничего не сказал на это.

— А что касается морского путешествия, мисс, — продолжал Стивенс, — то оно довольно скучно и однообразно. Вблизи берегов еще есть, на что посмотреть, а в открытом океане на много миль кругом одно лишь море. Одна вода куда ни глянь. Не на что смотреть.

— Ясно, — отозвалась девушка, — а вы заходили в какие-нибудь порты?

— Конечно, мисс. Много портов. Вот там, действительно, есть, на что посмотреть.

— Я никогда раньше не плавала на корабле, — признала Норма, — должно быть, это просто захватывающе. Пусть даже там и одна вода. Все равно, само ощущение, что под ногами огромная глубина, а судно — слишком плохая преграда между тобой и водой, это, наверное, потрясающе.

— Если думать об этом с такой точки зрения, мисс, — задумался Стивенс, — то, вероятно, вы правы. Просто дрожь пробирает. Полагаю, лучше не держать таких мыслей в голове перед дальним плаванием.

Закончив ужин, они отправились по своим номерам для того, чтобы забрать вещи. Сперва Норма категорически отказывалась отдавать Стивенсу свой саквояж, так как привыкла всегда и во всем полагаться только на себя. К тому же, пистолет должен быть под рукой на случай, если ей он вдруг понадобится. Но подумав, девушка решила, что теперь они находятся в большом городе, где случаи ограблений не так часты. Во всяком случае, если тут и есть грабители и бандиты, они предпочитают действовать скрытно, не привлекая к себе внимания. Тем более, что вскоре они взойдут на борт корабля, чтобы отправиться в плавание. И Норма уступила уговорам слуги и вручила ему саквояж как некую величайшую ценность.

Порт оглушил ее разнообразием громких звуков и всевозможных запахов. Его жизнь не прекращалась даже ночью, разве что приглушалась. Девушка беспокойно вертела головой по сторонам, никак не выбрав себе какое-нибудь конкретное зрелище. Все казалось интересным и необычным. Но пока они добрались до судна, все это начало ее утомлять, и девушка была довольна, поднявшись по трапу наверх.

Стивенс предъявил билеты и сообщил ей, что у нее каюта по правому борту.

— Номер двенадцать, — уточнил он, еще раз глянув на билет.

Разница заключалась в том, что Норма ехала первым классом, а Стивенс, естественно, третьим, как и полагается слуге. Девушка не понимала разницы до тех пор, пока судовая горничная не пояснила ей это, разбирая вещи. Узнав об этом, Норма почувствовала раздражение. Глупо было тратить столько денег, если она вполне могла бы обойтись и вторым классом, поскольку он не слишком сильно отличается от первого, но разница в цене билета весьма значительна. Выходит, они приплатили только за респектабельность, для того, чтобы важные пассажиры не косились на нее презрительно. Норме было наплевать на это.

Правда, потом она перестала думать на эту тему, так как каюта и в самом деле была прекрасной, обслуживание выше всяческих похвал, а иллюминатор находился достаточно высоко над водой, а не на уровне ее.

Когда горничная ушла, предварительно спросив, ничего ли ей больше не нужно, Норма не утерпела и вышла из каюты. Ее интересовало буквально все. Она несколько раз обошла коридор, мешая носильщикам и слугам, носившимся туда-сюда, потом поднялась наверх и побродила по палубе, осматриваясь и восхищенно качая головой. Наконец, поняв, что ее передвижения просто мешают остальным выполнять свою работу, девушка подошла к борту и облокотилась о него.

Еще несколько минут — и она покинет свою родину и отправится в неизведанное. Никогда раньше Норма не уезжала от дома так далеко и теперь была полна нетерпения, у нее похолодели ладони от предвкушения того, что ей предстоит. Нельзя сказать, что она совсем не жалела о своем отъезде. Нет, где-то глубоко внутри сидела легкая ностальгическая тоска. Но в целом, девушка была только рада. Во-первых, перемена места, во-вторых, замечательное путешествие, а в-третьих, что уж греха таить, что хорошего ее ждало в родном городишке? Она могла продолжать карьеру швеи и достигнуть в этом деле подлинного мастерства. Но такая перспектива ее почему-то не привлекала. Трудно было назвать это интересным и увлекательным делом. Честно говоря, Норма научилась шить лишь от полного и постоянного безденежья. На то, чтобы покупать готовые вещи, у них не было денег. Приходилось как-то выкручиваться. А потом, умение шить пригодилось ей, когда она стала искать работу. Но теперь Норме вовсе не хотелось провести всю свою жизнь за шитьем, иголками и нитками. На свете столько интересных занятий. Главное ведь, что у нее появился шанс, а такое нельзя упускать ни в коем случае.

Дул легкий ветерок, Норма подставила свое лицо уходящему солнцу и слегка прищурилась. Она хотела проводить родные берега взглядом и сказать последнее прости. Самое забавное было то, что многие люди ехали в Америку за счастьем, удачей и благополучием, а она наоборот, уезжала отсюда, чтобы добиться того же самого. Видимо, люди по-разному понимают эти вещи.

Помимо швейной мастерской, Норма могла бы пойти по стопам матери. Но сама мысль, что она будет петь в салуне перед поддатыми мужчинами, шарящими по ее фигуре жадными глазами, вызывала в девушке отвращение. У нее, конечно, сильный голос, но не стоит растрачивать его так бездарно. А надежда на то, что он окажется настолько сильным, что ее возьмут петь в оперу, пусть на самые мизерные рольки, была призрачна. Вполне могут и не взять. И что тогда она будет делать? Выбор небогатый. Швейная мастерская и салун или еще какое-нибудь подобное заведение. Нет, такой участи Норма предпочла бы избежать.

Она услышала шорох рядом с собой и повернулась, обнаружив неподалеку молодую женщину, которая тоже задумчиво смотрела на берег. Она почувствовала ее взгляд, повернула голову и улыбнулась.

— Последний взгляд родным просторам, — сказала она весело.

И было видно, что такая перспектива вовсе не подвергает ее в уныние. Норма улыбнулась тоже.

Женщина, судя по всему, была особой решительной и не стала тратить время на излишние церемонии. Она, не тратя времени даром, представилась:

— Джастина Маккензи. Я путешествую с мужем, но сейчас он в каюте. Обещал скоро подняться, но полагаю, не сделает этого. Думаю, он давно уже спит, — и она рассмеялась.

Норма, немного удивленная таким количеством сведений, отозвалась:

— Норма Сэвидж.

— Вы со своими родителями?

— Нет, я одна. Правда, со мной слуга. У меня нет родителей. Я сирота.

— О, как печально. Простите, я, наверное, слишком навязчива.

— Нет, нисколько.

— Далеко едете, если не секрет? — полюбопытствовала Джастина Маккензи.

— В Англию.

— О, тогда нам по пути. Мы с мужем тоже едем в Англию. На некоторое время, погостить к его родственникам.

— Какое совпадение! Я тоже еду к родственникам.

— Вот и чудесно, — подытожила женщина, — значит, нам не придется скучать в одиночестве. Нам ведь придется плыть достаточно долго. Вы уже путешествовали океаном?

— Нет, я в первый раз, миссис Маккензи.

— О, тогда вам сказочно повезло. Испытать такое впервые, это просто замечательно. Я обожаю путешествовать по морю. К счастью, у меня никогда не было морской болезни, так что и проблем никаких не возникает. Зато эта болезнь есть у Тони, это мой муж.

— Морская болезнь? — переспросила Норма, — а что это такое?

Джастина рассмеялась.

— Это такая штука, о существовании которой не подозреваешь на суше, и внезапно обнаруживаешь ее в открытом море, особенно во время шторма. Судя по реакции Тони, это очень неприятная вещь.

— Не знаю, у меня никогда не было морской болезни, — задумчиво проговорила девушка.

— Ее и быть не могло, если вы впервые путешествуете по морю. Но не волнуйтесь, у вас еще все впереди. Я надеюсь, вы ей не подвержены.

Норма считала точно так же, поэтому совершенно не насторожилась и продолжала беспечно болтать с новой знакомой. Она была уверена, что в пути с ней не случится никаких неприятных вещей. А уж тем более, морской болезни, которая, как она считала, должна быть лишь у неженок. А ее неженкой назвать никак нельзя. Именно по этой причине девушка не стала выспрашивать у Джастины симптомы так называемой морской болезни, хотя бы из интереса. И как выяснилось, напрасно. Сейчас она думала, как все замечательно складывается. Они еще не отошли от берега, а у нее уже появилась знакомая, с которой можно общаться на протяжение всей дороги. В путешествии это главное.

2 глава. Родословная графа

Нужно отметить сразу, никаких красот морского путешествия Норма не увидела. Она их просто не замечала. Предсказания миссис Маккензи сбылись с отвратительной точностью. Во время первой же легкой качки выяснилось, что морские путешествия девушке просто противопоказаны. Практически все время девушка находилась в своей каюте, чувствуя себя прескверно. Она со скрупулезной точностью познала на своей шкуре все пресловутые симптомы морской болезни. На прекрасные виды, открывающиеся любознательному и восторженному путешественнику она так ни разу и не взглянула. Они ей были глубоко безразличны. Все плавание слилось для нее в один долгий, бесконечный день мучений. Небольшие перерывы в них не приносили ей облегчения, а лишь добавляли черных красок. Норма начинала думать, что остальные пассажиры чувствуют себя так прекрасно постоянно, и ее душу наполняла зависть ко всему живому, не подверженному морской болезни.

Когда судно причалило в английском порту, Норма с трудом смогла в это поверить.

Стивенс, видя в каком она состоянии, без слов подхватил ее под руку и вывел на палубу. Девушка шла, покачиваясь на ватных ногах, ее до сих пор мутило, лицо было бледным и измученным.

Спустившись вниз по трапу, Норма мутным взглядом отыскала небольшой камень, тут же села на него и глубоко вдохнула в себя воздух.

— Неужели? — пробормотала она себе под нос.

Слуга поставил рядом саквояж, помялся и спросил:

— Ну как, мисс? Вам лучше?

— Не знаю, — честно ответила Норма и слегка нахмурилась, обдумывая этот вопрос.

— Посидите здесь, — сказал он, — пойду, узнаю насчет дилижанса.

— Ох, — простонала девушка, — не надо. Пока не надо. Дайте мне прийти в себя. Господи, как подумаю, что там меня будет трясти и подбрасывать — жить не хочется.

— Вам бы поесть, — заметил Стивенс ненавязчиво.

— Нет, — протянула она, — не могу даже думать о еде. Вы издеваетесь, да?

— Простите, мисс, — вздохнул слуга, — но у меня и в мыслях этого не было. Припомните, когда вы ели в последний раз.

Лицо Нормы исказилось. Ей было совершенно все равно. Мысли о еде вызывали тошноту.

— Отстаньте, — резко сказала она.

— Ну мисс, соберитесь. Вставайте. Нельзя сидеть на холодном камне. Пойдемте, поищем лавочку.

— Лавочку, — повторила Норма, понимая, что там ей будет гораздо удобнее, но не находя в себе ни сил, ни желания для того, чтобы подняться.

Все же, она пересилила себя и поднялась на ноги.

И обнаружила, что ее уже не так сильно мутит, как прежде. Она сделала несколько шагов и лишь больше в этом убедилась.

Слуга, придерживая ее под локоть зашагал рядом.

— Поднимемся на лестницу, мисс, — увещевал он по пути, — и тут же сядем. Там должны быть скамейки.

Подъем наверх Норме не очень понравился. После путешествия она была слаба, да еще и не ела бог знает, сколько времени. Но все же она его одолела.

Отдышавшись на скамейке, девушка задумалась, а потом сказала:

— Хм-м, как вкусно пахнет.

Стивенс резво оглянулся, заметив поблизости лоточника со свежевыпеченными булочками.

— Хотите булочку, мисс? — спросил он.

— Булочку? — переспросила Норма, как бы пробуя это слово на вкус, а потом еще раз принюхалась, — хм, булочка. Вкусно пахнет. Да, пожалуй, я бы съела кусочек.

— Хорошо, мисс, хорошо, — торопливо проговорил слуга, — посидите здесь. Сейчас я принесу вам булочку.

Он вернулся через пару минут и протянул ей еще теплую булку. Девушка подержала ее в руках, потом отщипнула кусочек и положила в рот. Долго и тщательно жевала. Стивенс, затаив дыхание, следил за ней. Наконец спросил, заметив, что она сидит с закрытыми глазами:

— Ну как, мисс?

— Вкусно, — сказала Норма.

— Съешьте еще. Вам не повредит.

— Да, пожалуй.

Она откусила еще кусочек, потом еще один. А спустя несколько минут кусать было уже нечего. Норма с удивлением посмотрела на пустые руки.

— Надо же, я все съела.

— Вот и правильно, мисс. Вам следовало подкрепиться.

Девушка уже более внимательно посмотрела в сторону лоточника. Стивенс перехватил ее взгляд и поспешно сказал:

— Больше нельзя.

— Почему? — удивилась Норма.

— Вредно для желудка, мисс. Лучше всего сейчас будет поискать кэб и доехать до стоянки дилижансов. Чем скорее мы приедем домой, тем лучше. А чуть позже я куплю вам еще булочку, — добавил он поспешно, заметив ее голодный взгляд.

Норма вздохнула, но подчинилась, понимая, что он прав. Хотя ей и хочется есть, но кто знает, вдруг будет куда хуже, чем сейчас. Рисковать не хотелось.

Поддерживая девушку, Стивенс помог ей подняться, но Норма вдруг поняла, что это ей уже не так необходимо. Она чувствовала себя гораздо лучше. Если раньше она даже не обращала внимания на окружающие виды, то сейчас это начало ее интересовать. Пройдясь немного по улице, девушка почувствовала себя совсем хорошо. Она вспомнила о своей внешности и пригладила волосы, поправляя шляпку. В кэбе нужно будет достать зеркало и полюбоваться на свою физиономию.

Стивенс довольно быстро нашел кэб и помог ей подняться. Норма сразу полезла в сумочку, но вопреки подозрениям, ее лицо выглядело вполне прилично, правда, было немного бледно. Но это как раз понятно. Убрав зеркало, девушка посмотрела в окно, но в первую очередь отметила, что оно слишком тускло для того, чтобы в него смотреть. И то, что она видела сквозь него, не вызывало интереса. Норма лишь поняла, что все портовые города до странности похожи друг на друга. Главное, что их связывает, то, что все они подстраиваются под море, и в результате оказываются бестолково и сумбурно построены.

Поэтому Норма отвернулась и откинулась на спинку сиденья.

— Как вы себя чувствуете, мисс Сэвидж? — спросил Стивенс.

— Хорошо, — отозвалась она, не покривив душой, — как досадно, что вам пришлось со мной носиться.

— Что вы, мисс, никакого беспокойства, — поспешно возразил он, — напротив, мне было приятно проявить хоть какую-то заботу о вас за все время этого путешествия.

— Ну, больше такого удовольствия я вам не доставлю, — улыбнулась Норма, — вообще-то, я не изнежена.

Стивенс промолчал, но на его лице можно было прочесть много чего. Например, осуждение, что ее родители так плохо заботились о своей дочери.

Девушка решила не обращать на это внимания. К слову, у нее были другие, более важные проблемы. Ей все сильнее хотелось есть, но она понимала, что слуга прав. Ей ни в коем случае не хотелось оставшееся время промаяться, наслаждаясь болезнью желудка. Она уже в полной мере хлебнула этого удовольствия, находясь на борту судна и не хотела испытать это вновь.

Дальнейшее их путешествие не отличалось особенным разнообразием. Сперва легкий обед в гостинице, потом утомительная поездка на дилижансе. Утомительная потому, что лошади плелись с такой низкой скоростью, что Норме в скором времени захотелось спать от скуки и раздражения. Сперва она с интересом поглядывала в окно, ожидая нападения грабителей и испытывая легкое любопытство, желая сравнить американских бандитов с английскими, правда ли, что они ведут себя как настоящие джентльмены и каждое слово сопровождают поклонами и уверениями в совершенном почтении. Но в скором времени убедилась, что такая возможность ей вряд ли предоставится. К тому же, ей следовало меньше читать историй про Робина Гуда. Определенно. Бандиты, если они и существовали, не спешили нападать на дилижанс.

Помедлив, Норма в полголоса поинтересовалась у Стивенса, часто ли ему приходилось встречать грабителей, но что слуга с легкой дрожью ответил:

— Слава Богу, ни разу, мисс. Если не считать того случая…

Она кивнула, понимая, какой случай он имел в виду.

После этого поездка стала казаться ей еще скучнее. От отсутствия даже такого нехитрого развлечения, как бандиты, преследующие дилижанс, Норма впала в полусонное состояние и с досадой думала, что вряд ли ей удастся продемонстрировать свое умение обращаться с огнестрельным оружием в этом путешествии.

Так что, весь оставшийся путь Норма проделала в полудреме. Разбудил ее толчок, означающий, что дилижанс остановился. Девушка приоткрыла глаза и посмотрела на Стивенса:

— Мы приехали?

— Еще нет, мисс. Наша остановка следующая. Поспите, осталось совсем немного.

Кивнув ему, она снова закрыла глаза. Ей очень хотелось вслух указать на недостатки кучера, в частности, что он абсолютно не умеет обращаться с лошадьми и останавливается так, словно внутри дрова, а не люди. Но потом передумала. Лучше будет, если она еще немного подремлет и не станет отвлекаться на такие пустяки.

На улице уже совсем стемнело, когда они со Стивенсом вышли из дилижанса. В темноте Норма все же сумела разглядеть подавленное состояние слуги и спросила, в чем дело.

— Ох, — вздохнул он, — в такое время в деревне не найдется ни одного человека, согласившегося подвезти нас до Сэвидж-холла. А до него не меньше мили.

— Пустяки, — улыбнулась Норма, — мы вполне сможем дойти до него пешком. Миля — не такое большое расстояние, чтобы говорить об этом.

— Но мисс, вы еще слишком слабы.

— Если вы о последствиях морского путешествия, то я уже забыла об этом. Я чувствую себя бодрой и выспавшейся. Пойдемте же. Чем меньше мы будем обсуждать это, тем скорее будем на месте.

Стивенсу пришлось сделать над собой большое усилие, чтобы согласиться с этим утверждением. Наконец, он взял поклажу и двинулся вперед, душераздирающе вздохнув. Норма последовала за ним, закутавшись поплотнее в плащ, так как ее начал пробирать холод. Кроме этого обстоятельства, ничто больше не беспокоило ее. Она достаточно много ходила пешком и была привычна даже к гораздо большим расстояниям, чем это.

Все же, холод доставлял ей неудобства и когда впереди показались тусклые огоньки имения, она невольно ускорила шаг, мечтая о растопленном камине и чашке горячего чая. Стивенс был не менее рад окончанию пути и до самых дверей дома шел таким быстрым шагом, что его вполне можно было принять за бег. Норма его понимала.

Добравшись до звонка, Стивенс без колебаний позвонил и ожидая, когда откроется дверь, растер свои окоченевшие руки, покрасневшие от холода.

Дверь открывать не спешили, в результате чего слуга был вынужден позвонить еще раз. Наконец, послышались чьи-то размеренные шаги.

— Наконец-то, — вырвалось у Стивенса.

— Полагаю, нас не ждали, — предположила Норма.

Он был вынужден признать, что мисс Сэвидж не знала точной даты их возвращения.

Дверь отворилась. На пороге стоял пожилой мужчина с сонным лицом, держащий в руке лампу. Он с сомнением посмотрел на нежданных гостей, но потом его лицо прояснилось, так как он узнал Стивенса.

— Добрый вечер, Коултер, — сказал он, пропуская вперед девушку, — ты хочешь заморозить мисс?

— Вовсе нет, — буркнул тот, посторонившись, — простите, мисс, но мы не ждали вас сегодня. Мисс Сэвидж полагала, что вы прибудете не раньше следующей недели.

Норма скинула капюшон с головы и с любопытством огляделась. Никогда раньше ей не приходилось жить в таком огромном доме, и не то, что жить, она даже не видела таких. Неизвестно, что она ожидала увидеть, но то, что предстало ее глазам, немало удивило.

Холл был просторен и чист, но поражал странной формы тенями. Девушке захотелось узнать, что именно их породило и подняла голову. Первое, что она увидела, была большая летучая мышь с расправленными крыльями.

Норма приподняла брови, заметив других ее собратьев, размещенных в различных местах в тех же нелепых позах. Они слегка раскачивались, создавая причудливые тени, которые девушка обнаружила на полу.

— Это чучела? — спросила Норма у слуги, открывшего им дверь.

— Нет, мисс, — покачал тот головой, — хозяйка сама изготовила их. Она хотела придать дому загадочность и уют.

— Да, конечно, — кивнула девушка, — ничто так не придает уют дому, как летучие мыши. Вы абсолютно правы.

Стивенс сдержал ухмылку, а слуга нахмурился.

— Была б моя воля, мисс, здесь не было бы ни одной подобной твари. Проходите. Сейчас Сьюзен накроет на стол. Вы, вероятно, проголодались. А я разведу огонь в камине.

— Ты, наверное, совсем сошел с ума, Джон, — послышался высокий женский голос, — мисс до сих пор стоит в холле, а ты не предлагаешь ей войти.

Норма оглянулась и увидела женщину маленького роста, плотненькую, лет сорока пяти. На ее голове красовался кружевной чепец, чопорно завязанный под подбородком. Она шагнула ей навстречу.

— Простите, мисс. Мы не ожидали вашего приезда так скоро. Пойдемте, я покажу вам комнату, которую приготовили для вас. Джон, разожги камин в гостиной. Стивенс, вещи мисс нужно отнести в ее комнату.

Коултер беспрекословно подчинился своей властной жене, а Стивенс безропотно понес наверх саквояж Нормы. Сама Норма с улыбкой посмотрела на миссис Коултер и проговорила:

— Простите, наверное, я доставила вам много беспокойства, мэм.

— Совершенно никакого беспокойства, мисс, — решительно отмела это предположение женщина, — напротив, мы рады вашему приезду.

— А мисс Сэвидж? Она дома?

— Конечно, мисс. Но она уже спит.

— О, как досадно. Надеюсь, мы ее не разбудили.

— Нет, мисс, — кратко отозвалась та, — но пойдемте же. Вы должно быть ужасно устали и замерзли.

Норма признала, что это так, но лишь потому, что ей не хотелось огорчать столь деятельную женщину. Судя по всему, любые хлопоты доставляют ей только удовольствие.

Вскоре девушка смогла убедиться в этом. Миссис Коултер развила такую кипучую деятельность, что она только диву давалась. В самое короткое время Норма переоделась и привела себя в порядок с ее помощью. Потом женщина старательно развесила ее вещи в шкафу. Когда Норма положила пистолет на туалетный столик, миссис Коултер отвлеклась от своего занятия и застыла наподобие соляного столба.

— Мисс, — протянула она в изумлении.

— Что вас удивило? Это? — Норма приподняла пистолет, — его совершенно не следует бояться. Он не выстрелит, пока не нажать на курок.

— Но мисс, откуда у вас это?

— Подарок отца. Он считал, что мне это может понадобиться.

— Боже, никогда ничего подобного не слыхивала. Впрочем…, - тут она замолчала.

Девушка посмотрела на нее очень внимательно. Но миссис Коултер уже взяла себя в руки.

— Полагаю, вам следует убрать его со стола, мисс Сэвидж. Вряд ли, он вам понадобится здесь.

— Да, вы правы.

Выдвинув один из ящиков, Норма убрала туда пистолет, чтобы женщине было спокойнее.

Когда она управилась с вещами, они спустились вниз, в гостиную, где уже пылал огонь в камине. Девушка сразу подсела поближе, наслаждаясь теплом.

— Ужин будет готов через пять минут, мисс, — сообщила миссис Коултер.

— Спасибо. Очень мило с вашей стороны так обо мне заботиться.

— Что вы, мисс. Вы ведь племянница хозяйки, а она хотела принять вас как можно радушнее.

Ужин и в самом деле подали через пять минут, хотя Норма думала, что это всего лишь фигура речи. Она проголодалась и поэтому уничтожила все, что было у нее на тарелке. Напившись горячего чаю, девушка почувствовала себя настолько хорошо, что позабыла о всех мелких неприятностях, предшествующих этому.

Не задерживаясь, она сообщила миссис Коултер, что отправляется спать, что вызвало у той живое одобрение.

Лестница, по которой поднималась Норма, была темной, ступеньки скрипели, но девушка не испытывала никаких неудобств. Напротив, ее настроение было приподнятым. Дом тети оправдал все ее ожидания. Он было большим и хорошо, хотя несколько старомодно обставленным. Судя по всему, в деньгах здесь не нуждались. Правда, девушка не могла не отметить некоторой эксцентричности мисс Сэвидж, припомнив летучих мышей в холле. Поднимаясь наверх, она обнаружила еще парочку, висевших на стене.

Свернув направо, Норма уже сделала несколько шагов, но какой-то шорох позади отвлек ее. Обернувшись, девушка прислушалась.

— Миссис Коултер? — спросила она.

Темная фигура выступила из темноты, закутанная в нечто наподобие плаща. Девушка видела, что это женщина, но не могла разглядеть ее лица, как ни пыталась.

— Ты пришла, — произнесла эта фигура странным приглушенным голосом, — пришла.

— Пришла, — согласилась Норма любезно, — кто вы?

Фигура издала смешок.

— Не ходи одна по темным коридорам.

— Не буду. Спасибо, что предупредили.

— Здесь может быть опасно.

И фигура отступила в темноту.

Норма пожала плечами и развернувшись, направилась дальше. Вслед ей донесся странный шелест и хлопающие звуки, очень похожие на шорох крыльев.

Открыв свою дверь, девушка вошла в комнату.

— Очень мило, — прокомментировала она ситуацию.

Судя по всему, миссис Коултер не имеет обыкновения так развлекаться по вечерам. Но если это не она, тогда кто же? Норме ничего не оставалось, как признать, что это была сама мисс Сэвидж. Странные у нее развлечения. И эти звуки, похожие на хлопанье крыльев. Она что, воображает, что ее примут за летучую мышь? Таких огромных летучих мышей не бывает, даже она должна это знать.

Фыркнув, Норма начала раздеваться. Ей было смешно. Тетя решила ее попугать или удивить? Или то и другое вместе? Очень странно. Интересно, в порядке ли у нее с головой? Судя по первому впечатлению, не совсем. Вряд ли кто из нормальных людей стал бы изображать из себя летучую мышь и вести себя столь загадочно, с претензией на театральность. Ничего, кроме смеха такие потуги не вызывали. Лучше всего они смотрелись именно там, для чего и были предназначены. То есть, в театре. Но никак не в обыкновенном доме.

Утром Норма проснулась не столь рано, как привыкла и позволила себе немного понежиться в мягкой постели, между делом оглядывая комнату. Она признала, что обставлена та была прекрасно и очень удобно. Единственное, что не очень понравилось девушке, это драпировки, которых было слишком много по ее мнению. Пара находилась прямо на стенах, собранные пышными складками. Приподнявшись на локте, Норма пригляделась повнимательнее. Так и есть. Над каждой из драпировок сидело по огромной мыши, которые смотрели на нее в упор стеклянными глазами.

— Это уже слишком, — буркнула Норма себе под нос.

Она ничего не имела против мышей вообще, а летучих в особенности, но совершенно не хотела, чтоб они находились в ее спальне даже в виде чучел.

Девушка встала и босиком прошлепала к одной из них, отмечая, что полы не слишком холодны для этого времени года. Она приподнялась на цыпочки и протянула руки, чтобы снять летучую мышь, но отметила, что не сможет этого сделать. Слишком высоко. Недолго думая, она подставила стул и встала на него. С его помощью дело пошло быстрее.

Когда вошла служанка, Норма снимала последнюю мышь и лишь обернулась на звук открывающейся двери.

— Не делайте этого, мисс, — серьезно заявила служанка, — хозяйке не понравится.

— Очень жаль, — отозвалась Норма, продолжая свое занятие, — но эта комната предоставлена мне, а я не чувствую в себе желания находиться в их обществе круглосуточно. К тому же, не думаю, что тетя будет сюда заходить.

Служанка с сомнением покачала головой, но больше ничего не сказала на эту тему.

— Я принесла вам горячую воду, мисс. Вы уже встали?

Норма подумала, что этот вопрос не совсем уместен, ведь она уже увидела, что девушка стоит на стуле, а значит не может спать в таком положении. Хмыкнув, она признала:

— Совершенно верно.

Умывшись и приведя себя в порядок, девушка надела белое платье и уложила волосы с помощью служанки. Она хотела сделать это сама, по привычке, но та решила вмешаться, не в силах смотреть на это безобразие.

Оглядев себя в зеркале и найдя, что сегодня утром она замечательно выглядит, Норма указала служанке на летучих мышей, снятых со стен.

— Убери их куда-нибудь, ладно? Кстати, как тебя зовут?

— Энни, мисс, — та присела.

— Очень хорошо, Энни. Так значит, ты займешься ими.

Норма вышла за дверь, намереваясь пройти в столовую завтракать. Она надеялась наконец познакомиться со своей тетей.

Но когда она вошла в комнату, то обнаружила, что находится в полном одиночестве, если не считать миссис Коултер.

— Доброе утро, мэм, — поприветствовала ее девушка, садясь за стол, — а мисс Сэвидж еще не проснулась?

— Нет, мисс, она уже встала. Но хозяйка никогда не спускается к завтраку.

— Странно, — чуть нахмурилась Норма, — она что же, даже не хочет посмотреть на меня?

Миссис Коултер немного повременила с ответом:

— Полагаю, мисс, она найдет возможность познакомиться с вами.

Норма лишь пожала плечами. Что бы ей ни говорили, а она все больше убеждалась, что ее тетя — очень странная женщина.

Закончив завтрак, она вышла из столовой и остановилась. Вчера было слишком темно для того, чтобы осматривать дом, но сейчас освещение было самым подходящим. К тому же, нужно было чем-то заняться, а стало быть совместить приятное с полезным.

Пройдясь по коридору, девушка устремилась к лестнице, ведущей в холл и в это время заметила то, чего не видела вчера, так как было слишком темно.

На стене были развешены портреты, точнее, картины. Когда Норма пригляделась, она была совершенно сбита с толку. Прямо перед ней находился рисунок акварелью, изображающий какое-то насекомое, только раз в двадцать больше его натуральной величины. Норма не жаловала насекомых, особенно таких больших и поэтому скривилась. Поспешно переведя взгляд на другое полотно, она поняла, что торопиться не стоило. Там тоже было нарисовано насекомое, только другое.

Все больше недоумевая, девушка медленно прошлась вдоль картин. На одной из них она признала муху и предположила, что эти рисунки принадлежали человеку, увлекающемуся энтомологией. Однако, вслед за мухой находился рисунок огромной летучей мыши, кровожадно ощерившей пасть.

— Конечно, — пробормотала Норма, — как я не догадалась сразу, что здесь не обойдется без мышей.

Следующая картина была портретом мужчины. Хмыкнув, девушка предположила, что это и есть владелец коллекции. Она подошла ближе, чтобы осмотреть его.

Мужчина, изображенный на портрете был худым, даже скорее тощим, с бледным лицом, сверкающими глазами, острым выдающимся носом и полными губами. Взгляд его пронзительных глаз был очень неприятным.

Норма окинула взглядом его костюм, судя по всему, не принадлежащий нынешнему веку. Противный тип, решила она, такой приснится ночью, подушкой не отмахаешься. Но все-таки, где тут связь? Насекомые, мыши и человек. Что между ними общего? Девушка пожала плечами.

За спиной послышался шорох. Она обернулась и увидела невысокую худую женщину, смотрящую на нее с лестничного пролета. На женщине было закрытое платье серого цвета, немного старомодное, но отлично сшитое и шаль, накинутая сверху. Волосы, слегка тронутые сединой, были собраны на затылке.

— Здравствуйте, — сказала Норма, шагнув вперед.

Ей не нужно было ломать голову, чтобы догадаться, кто это.

Женщина склонила голову набок и продолжала ее осматривать пристальным взглядом, не упускающим никаких деталей. Девушка поняла, что от нее бесполезно дожидаться какого бы то ни было ответа до тех пор, пока она сама не соизволит заговорить. Так что, она просто терпеливо дожидалась окончания этой процедуры.

Когда молчание затянулось, женщина выпрямилась и резким голосом произнесла:

— Ты не очень похожа на Рональда.

— Очень может быть, — признала девушка.

— Впрочем, переживать по этому поводу не следует, — она начала спускаться вниз, придерживая подол платья, — не думаю, что Рональд был бы очарователен в женском варианте. Ты похожа на мать, как я поняла?

— Да, тетя Сара, — кивнула Норма.

— Правильно, я так и думала. Тебя зовут Норма?

Девушка не стала отрицать очевидного.

— Не скажу, чтоб это имя мне очень нравилось, — женщина хмыкнула, — но с другой стороны, мое имя тоже не вызывает особого восхищения. Приходится пользоваться тем, что имеешь.

Тут хмыкнула Норма.

Тетя Сара повернулась к стене, увешанной рисунками и осведомилась:

— Ты уже видела это?

— Конечно, — кивнула та, — правда, так и не поняла, что это такое.

— Родословная, — это прозвучало как само собой разумеющееся.

— Родословная? — повторила Норма с изумлением, — чья родословная?

— О-о, — тетя Сара приподняла брови, — ты до сих пор не поняла?

— Нет. Честно говоря, просто теряюсь в догадках.

— Конечно же, это родословная графа, — и женщина указала на последний портрет.

— В самом деле? — Норма взглянула на сего достойного джентльмена, — что ж, у него просто замечательные предки.

— О да, — подтвердила тетя и вздохнула, глядя на портрет, как показалось Норме, с преклонением.

Так некоторые люди смотрят на изображения святых. Девушка подождала, когда процесс любования закончится, чтобы продолжить разговор, но выяснила, что он может продолжаться бесконечно. Поэтому, она кашлянула и сказала:

— Простите.

Тетя Сара с трудом отвела взгляд от портрета и перевела его на племянницу.

— Что такое? — спросила она с некоторым раздражением.

— Мне очень интересно, тетя, какое отношение граф имеет к этому дому. Он что же, наш предок?

— Нет, — та нахмурилась, словно эта мысль показалась ей кощунственной, — что за вздор!

— Да, конечно, — Норма отступила.

— Мой дом — это его дом, — размеренно произнесла тетя Сара, — и он это знает.

— Я уверена, что вы очень гостеприимны, тетя.

— Ты ничего не понимаешь, девочка.

— Возможно, но мне хотелось бы понимать немного больше.

— Всему свое время, — отрезала тетя.

— Разумеется.

Женщина посмотрела на нее внимательным взглядом. Спустя минуту он прояснился.

— Я вижу, ты очень разумна, Норма. В отличие от своего отца. Он всегда был взбалмошен, словно барышня. Пойдем в гостиную. Я хочу поговорить с тобой.

— Конечно, тетя.

Она направилась вслед за женщиной, по пути размышляя над происшедшим. Все же, ее первое впечатление оказалось верным. У этой дамы явно не все дома. Развесить на стене рисунки отвратительных насекомых и называть это родословной какого-то графа, судя по всему, даже не родственника. Норма не знала, как все это воспринимать. Прежде всего, она очень сочувствовала изображенному на портрете. Родственников, конечно, не выбирают, но не таких же. Просто ужас.

Посмотрев в спину женщине, Норма сдержала смешок. Забавная у нее тетя, ничего не скажешь.

Они вошли в помещение, где тетя указала девушке на стул, а сама опустилась в кресло.

— Я получила твое письмо, — сказала она, — значит, Рональд умер, вот как? Что ж, мне очень жаль, но должна отметить, это упрощает дело.

— В самом деле? — Норма приподняла брови.

Какое дело и как упрощает? Странный вывод, если подумать.

— Этот дом стал для меня обузой. Его нужно содержать, за ним нужно следить, а у меня есть другие дела. Я не могу отвлекаться от них.

Девушка внимательно слушала ее, не забывая кивать в нужных местах.

— К тому же, не думаю, что я протяну долго. Мне осталось совсем немного, и я хотела бы, чтоб кто-нибудь принял все это на свои плечи.

«Что именно?» — изумилась Норма про себя. Неужели, тетя имела в виду свою кончину?

— Ни Крис, ни Джен сюда не сунутся, я этого не допущу. Им вполне достаточно того, что они уже имеют. Отец был щедр и распорядился, чтобы никто из нас ни в чем не нуждался. За исключением Рональда, конечно. Он был слишком зол на него. Теперь же я хочу это исправить. Мне всегда нравился Рональд, — добавила она мягко, — он был моим любимым братом. Именно поэтому я хочу, чтоб все это досталось его детям.

— У него нет детей, кроме меня, — пояснила Норма.

— Это ничего не меняет, — отмахнулась тетя Сара, — ты — единственная его дочь, жаль, конечно, что это так, но тут уж я ничего не могу изменить. Так что, оставим это. Как дочь Рональда ты получаешь все, чем я владею. А Крис с Дженни могут оставаться с тем, что имеют, вместе со своими отпрысками. Правда, я ничего не имею против Гессии, хорошая крошка. Гессия — дочь Дженифер. Уверена, ты с ней познакомишься. А вот ее братец Бэзил…, - женщина сделала паузу, — никогда еще не видела более возмутительного нахала. Есть еще, правда, Фрэнк и Хьюго, это сыновья Криса. Очень на него похожи.

Она нахмурилась. По-видимому, Кристофер был далек от идеала.

— А Мария и Памела ужасно напоминают свою мамашу, слезливую вздорную курицу.

Норма фыркнула. Тетя Сара посмотрела на нее с одобрением.

— Ты еще не видела весь выводок Криса. Ни одного достойного человека в этой семейке.

— Это мои кузены? — уточнила Норма.

— Да, но я на твоем месте предпочла бы их не иметь.

— Может быть, но тут уж я ничего не могу поделать.

Мисс Сэвидж рассмеялась.

— У тебя отличное чувство юмора, Норма. Полагаю, мы найдем общий язык.

С этим утверждением девушка согласилась. В данный момент тетя Сара выглядела абсолютно нормальной.

— Хорошо, — женщина встала, — раз уж ты здесь, то можешь приступать к делам. Поговори с женой Джона, Сьюзен, она — разумная женщина и прекрасно ведет хозяйство.

Окинув племянницу взглядом, она добавила, как бы между прочим:

— Я написала завещание в твою пользу. Думаю, ты должна об этом знать.

— Да? — Норма приподняла брови.

— Конечно, должна. Полагаю, Крис будет в ярости. Впрочем, Джен тоже. Но так им и надо.

С этими ободряющими словами Сара вышла за дверь. Норма проводила ее взглядом и уставилась в противоположную стену. Итак, что она узнала за этот день? Тетя уверена, что долго не протянет и спешит переложить ответственность со своих плеч на чужие. На ее плечи. Нельзя сказать, чтоб Норма была в особенном восторге. Но с другой стороны, разве не этого она хотела?

Девушка встала, чтобы выйти за дверь и некстати подумала: «Интересно, почему тетя решила, что ее дни сочтены?» Вроде бы, она выглядит совершенно здоровой, по крайней мере, физически. Правда, никогда нельзя знать точно, какие болезни гнездятся внутри чужого организма. Может быть, тетя больна чем-то серьезным.

Норма раздумывала над этим без должного сочувствия, так как, во-первых, подозревала, что все проблемы той находятся в голове и поделать с этим ничего нельзя.

Она прошлась по дому в поисках миссис Коултер и обнаружила ту на кухне, наблюдающую за приготовлением пищи.

— Простите, мэм, — начала девушка, — могу я с вами поговорить?

— Конечно, мисс, — с готовностью обернулась к ней женщина.

— Тогда может быть пройдем куда-нибудь?

— О да, мисс.

Они вышли в коридор, оставив повариху на кухне изнывать от любопытства.

— Сюда, мисс, — миссис Коултер открыла одну из дверей, и они оказались в небольшой комнатке, аккуратно убранной и очень уютной, — присаживайтесь, прошу вас.

— Спасибо, — Норма опустилась на стул, расправив складки платья, — дело в том, что моя тетя сообщила мне, что отныне именно я должна заниматься хозяйством в этом доме. Разумеется, под вашим руководством. Так вот, я хотела бы знать, как обстоят дела и что я должна делать.

На лице миссис Коултер появилось выражение замешательства, легкого, почти незаметного. Оно быстро исчезло, но Норма успела его заметить.

— Ну, мисс, — в раздумье протянула женщина, — хозяйка мне ничего об этом не говорила. Но с другой стороны, ей давно хотелось это сделать, так что вы, конечно, правы.

Девушка выслушала ее внимательно, хотя миссис Коултер объяснялась довольно путано. Из общего потока слов она поняла, что делать ей почти ничего не придется, все лежит на плечах многомудрой экономки. А то, что ей действительно нужно делать, ограничивается распоряжениями насчет пунктов меню и приема гостей, если таковые объявятся.

Кивнув головой, Норма проговорила:

— В общем, мне все ясно. Однако, я не понимаю, почему тетя Сара решила, что мое вмешательство здесь так необходимо. Полагаю, вы прекрасно со всем справляетесь, миссис Коултер.

Женщина польщено улыбнулась.

— Наверное, мисс, ей хочется, чтобы вы привыкали к роли хозяйки в доме. Она ясно дала понять перед вашим приездом, что собирается сделать вас своей наследницей.

— Возможно, это так, — признала Норма, — что ж, в таком случае у меня больше нет к вам вопросов, мэм. Попрошу только поправлять меня, если я буду делать ошибки первое время.

Придя к такой договоренности, они расстались.

Норма поднялась наверх, не притрагиваясь руками к перилам и приостановилась на последней ступеньке. Ей кажется или в этом доме в самом деле не все гладко?

Тут чья-то цепкая рука ухватила ее за запястье. Вздрогнув, Норма обернулась. Тетя Сара, чье лицо выражало хитрое воодушевление, тянула ее к себе.

— Пойдем, Норма, — прошептал она, — хочу показать тебе кое-что.

Девушка покорилась, заметив по пути:

— Вы любите неожиданно появляться в коридорах, тетя? Вчера, например, вы очень удивили меня.

— Вчера? — женщина нахмурилась, — я не видела тебя вчера. Я спала.

Норма приподняла брови.

— В таком случае, я ошиблась.

— Ты видела вчера здесь кого-то? — продолжала та.

— Я думала, что это вы, тетя. Но раз это были не вы, то я склонна думать, что мне показалось, что я кого-то видела.

— Ты не похожа на особо впечатлительную девицу, — она крепко сжала ее руку, — значит, здесь кто-то был.

Тетя Сара пробурчала что-то себе под нос. Норма спрятала улыбку. Тетя не хочет признаваться в своей детской выходке. Что ж, она не будет настаивать на этом.

Они вошли в комнату, заставленную шкафами, покрытыми пылью. Пока девушка с любопытством оглядывалась, тетя сказала:

— Я никому не позволяю сюда входить. Это моя комната. Садись.

Норма кинула взгляд на стул и после секундного осмотра признала, что пыли на нем недостаточно для того, чтобы испачкать платье. Она села и с интересом посмотрела на мисс Сэвидж.

Женщина выдвинула ящик одного из шкафов, вытащила оттуда какой-то предмет и бережно сдув с него пыль, положила перед девушкой.

— Смотри.

Норма взглянула и поняла, что перед ней стоят небольшие коробочки, покрытые сверху стеклом. Она взяла самую верхнюю и пригляделась, пытаясь понять, что там находится. Ничего, кроме маленькой темной точки она не обнаружила.

— Что это?

— Клоп, — сообщила ей мисс Сэвидж, — он, конечно, очень маленький, но если ты возьмешь это, — она пододвинула к ней лупу на длинной ручке, — то сможешь разглядеть его как следует.

Норме вовсе не хотелось разглядывать как следует, но она подумала, что не стоит волновать тетю. Кто знает, что она еще выкинет. Послушно взяв в руки лупу, она приблизила ее к насекомому, внимательно осмотрела его, насколько позволяло стекло и проговорила:

— Очень интересно, тетя.

— А это клещ. Посмотри, какая прелесть.

Клещ как-то не подходил под это определение, но девушка не стала спорить. Прелесть, так прелесть. Почему бы и нет?

После клеща ей подсунули блоху, потом комара и наконец, жирную муху.

— Это ваша коллекция, тетя?

— Верно. Ты очень догадлива, Норма. А вот еще.

Перед девушкой легла коробка, куда большая, чем все остальные. Норма кинула в нее взгляд и была ничуть не удивлена, обнаружив в той летучую мышь.

— Я понимаю, — кивнула она, — здесь все то, что размещено на рисунках в холле. Родословная графа. А где же он сам?

Мисс Сэвидж нахмурилась.

— Граф не может находиться здесь, это ты и сама должна понять. Здесь ему не место.

— О, конечно. Я всего лишь судила согласно логике вещей. Разумеется, здесь его нет.

— Он в подвале, — отчеканила тетя.

«Сушеный граф?» — не без ехидства подумала племянница. Это было забавно.

— Надеюсь, вы мне его как-нибудь покажете? — легкомысленно отозвалась она.

— Не думаю, что он захочет тебя видеть, сопливая девчонка.

Норма снесла это мирно и добродушно.

— Очень жаль. Но полагаю, вы лучше разбираетесь в подобных вещах.

— Вот именно, — тетя была все еще сердита и поспешно убрала коробки на место, словно боялась, что Норма может присвоить их себе, — я еще подумаю, стоит ли говорить ему о тебе. Ты не заслуживаешь этой чести.

Девушка сидела с чинным и покорным видом, сложив руки на коленях. Она давно уяснила, что с сумасшедшими и пьяными спорить бесполезно. Нормальным людям не постичь их логики. Поэтому, лучше всего молчать и кивать головой.

— Пойдем, — женщина мотнула головой, — теперь ты знаешь, что я не выдумываю все это. Ты своими глазами видела его предков.

— Конечно, тетя.

Однако, про себя подумала, что наличие насекомых ничего не доказывает. Она и не думала подвергать сомнению их существование.

— Поэтому ты должна с уважением относиться к тому, что этот дом тебе впоследствии придется делить с графом. Я надеюсь, он не будет возражать против твоего присутствия.

— О, я надеюсь, вы сможете убедить его, тетя, — согласилась Норма, — со своей стороны я, конечно, не возражаю. Напротив, мне будет очень приятно знать, что здесь проживает столь уважаемый человек, как граф. Простите, я не знаю его имени.

Мисс Сэвидж побагровела и резко развернулась к ней:

— Как ты посмела назвать его человеком, девчонка?

— О, простите, — Норма отступила на шаг назад, не понимая, что она сказала не так, — но откуда мне было знать, кто он? Вы ведь ничего мне не говорили.

— Неужели, ты настолько глупа, что не понимаешь, кто он?

— Наверное, — кротко признала девушка.

— Назвать графа Дракулу человеком?! — продолжала бушевать тетя, — таких оскорблений ему давно не наносили!

— О, если он — Дракула, то, конечно, не может быть человеком, — согласилась она, хотя не знала, кто это такой, — еще раз прошу меня простить, но я и в самом деле была столь глупа, что не поняла сразу.

— Глупая девчонка, — остывая, продолжала бормотать женщина, — как у тебя только язык повернулся? Я очень надеюсь, что он не слышал этого и никогда не узнает. Он страшен в гневе.

Норма опустила голову, демонстрируя раскаянье, хотя на самом деле сдерживала смех.

— Пойдем, — мисс Сэвидж взялась за ручку двери, — к сожалению, я вижу много пробелов в твоем воспитании. Неужели, твой отец никогда не объяснял тебе, кто такие вампиры и от кого они ведут свое существование?

— От клопа, — вставила девушка, — в ряду предков графа он висит первым.

Тетя презрительно фыркнула.

— О, я теперь понимаю. Кровососущие — в этом все дело, — примирительно добавила племянница.

— Лучше молчи, если не умеешь сказать ничего умнее.

Женщина заперла дверь и сунула ключ к себе в карман. Она посмотрела на Норму критическим взглядом.

— Тебе еще много нужно узнать, девочка. Ты еще абсолютно невежественна в этом вопросе. Я поражена. Рональд должен был все тебе рассказать.

— Полагаю, он не мог выбрать времени, тетя. Он был слишком занят поглощением спиртных напитков. Вы не должны его в этом упрекать.

— Я уже поняла, что твой отец был горьким пьянчугой, — с предельной откровенностью заявила тетя, — но это его не извиняет. Но я берусь исправить его ошибку. Пойдем в библиотеку.

Девушка направилась вслед за ней, ожидая, что еще может выкинуть эта дама. Теперь Норма была абсолютно точно уверена, что ее тетя немного того. Или даже не немного. Впрочем, ее сумасшествие достаточно безобидно и никому не мешает. Нужно лишь не спорить с ней и со всем соглашаться. Это не так уж трудно.

Придя к такому решению, Норма все же немного пожалела, что поддалась на уговоры и приехала в Англию. Она так хотела отдохнуть от общения с пьяными. Что ж, у судьбы своеобразное чувство юмора. Вместо вечно пьяного отца она подсунула ей тетю со сдвигом.

В библиотеке тетя вручила ей толстую книгу и строго сказала:

— Советую тебе прочесть ее, Норма и ликвидировать свое невежество в этом вопросе.

— Хорошо, тетя Сара, — согласилась девушка, взяв книгу и осматривая обложку, — я непременно прочту.

— Можешь начинать прямо сейчас. Ступай к себе в комнату.

Еще раз согласившись, Норма беспрекословно удалилась к себе. Закрыв дверь, она жизнерадостно хмыкнула и пододвинув стул, водрузила объемистый фолиант перед собой. Пожалуй, не будет ничего плохого, если она все же прочтет эту книгу. Вполне возможно, что тете придет в голову проэкзаменовать ее по этому вопросу.

Открыв первую страницу, девушка углубилась в чтение. Она ожидала, что книга доставит ей немало скучных часов, но ошиблась. Вскоре ей стало интересно, она частенько фыркала и хихикала, забавляясь над автором, столь серьезно обсуждающим такие смешные вещи, как способы убийства вампиров, либо их распознавание. Особенно ее умилил способ заманивания вампира на перекресток семи дорог в то время, когда солнце едва поднимается над горизонтом. Она долго хохотала, уронив голову на страницу. Пожалуй, автор этой книги тоже не вполне нормален, раз пишет о таких вещах.

Девушка с интересом дочитала истории о вампирах, когда уже начинало темнеть. Она решила прерваться на ужин, велев служанке принести лампу. Та выполнила ее приказание. Но когда она водружала лампу на стол, ее взгляд упал на весьма красочный рисунок, и девушка отшатнулась с легким вскриком.

— Что случилось? — Норма приподняла брови.

— О, мисс, — простонала та, — зачем вы это читаете? Ужасно! Уже вечер, вам всю ночь будут сниться кошмары.

— Не думаю, — хмыкнула Норма, — никогда так весело не проводила время. Советую тебе, Энни не воспринимать это всерьез. Как я.

Служанка сглотнула и кивнула головой, хотя не была столь в этом уверена.

Девушка отправилась ужинать. За столом, как обычно, находилась в одиночестве, но уже начала к этому привыкать. Если хозяйка дома со странностями, то удивляться ничему не приходится.

Пока она ужинала, за окном стемнело совершенно. Норме пришлось взять лампу, чтобы подняться к себе, не спотыкаясь. Она плотнее закрыла дверь и повернулась, чтобы пройти к столу.

И тут свет упал на одну из драпировок. Норма сильно вздрогнула и едва не уронила лампу на пол. Видение длилось одно мгновение. Когда девушка посмотрела в другой раз, то ничего не увидела.

Переведя дух, она подошла ближе, подняв лампу над головой. Драпировка слегка качалась, словно от порыва ветра. Нахмурившись, Норма присмотрелась. Неужели, служанка была права и ей не стоило читать книгу на ночь? Показалось ей или нет, что некоторое время назад здесь кто-то стоял?

— Глупости, — сказала она вслух и тряхнула головой.

Хотела было уже вернуться к столу, но тут нечто привлекло ее внимание. Подняв лампу выше, Норма увидела чучело летучей мыши на своем прежнем месте. Развернувшись, она взглянула на другие драпировки и убедилась, что там повторяется та же картина.

— Что за…, - начала девушка, недоумевая.

Она же велела их убрать! И их убрали, она лично убедилась в этом. Почувствовав раздражение, Норма поставила лампу на стол и пододвинув стул к драпировке, решительно взобралась на него. Хватит с нее летучих мышей. Их и так более, чем достаточно. По всему дому развешены чучела и как будто этого мало, есть еще и засушенные экземпляры, а также нарисованные. Не хватало только, чтоб ей наутро подали одну из этих тварей запеченной в тесте. Надоело, честное слово.

Собрав мышей в кучу, она зашвырнула их в угол. Завтра нужно принять более кардинальные меры.

Захлопнув книгу и отодвинув ее подальше, девушка начала готовиться ко сну. Никогда раньше она не подозревала в себе столь сильно развитого воображения. Фигура меж драпировок, надо же выдумать! Стало быть, чтение тоже может отрицательно влиять на мозги. Еще немного такого чтения — и она увидит графа Дракулу в черном плаще, так напоминающем крылья летучей мыши.

3 глава. Гостья

Утро принесло Норме новую неприятность. Открыв глаза, первое, что она увидела, была летучая мышь, раскачивающаяся на стене, отчего казалось, что она взмахивает крыльями.

Остатки сна мигом слетели с девушки. Она подскочила на кровати, почувствовав уже не раздражение, а злость. Все же, тете Саре необходим врач. Она помешалась на своих летучих мышах. Черт бы ее побрал вместе с ними.

Посрывав чучела с насиженных мест, Норма все еще полная злости, сунула их в камин. За этим занятием ее и застала вошедшая Энни.

— Что вы делаете, мисс? — ахнула она, — нельзя так! Хозяйка рассердится.

— Мне наплевать, — отрезала Норма не слишком учтиво, — не собираюсь спать в кампании этих тварей.

Повернувшись к служанке, она окатила ее подозрительным взглядом.

— Это ты развешиваешь эту дрянь?

Энни отступила назад.

— Мисс, — пролепетала она, — что вы, мисс! Нет, я никогда бы не стала…

— Я велела тебе вчера убрать их с глаз долой. Велела или нет?

— Велели, — едва не плача, подтвердила служанка, — я и убрала их в чулан. Честное слово, мисс, убрала.

— Значит, это не ты?

Энни замотала головой.

— Нет, нет.

— Хорошо, — буркнула Норма, немного остыв, — тогда кто?

— Не знаю, мисс.

— Поймаю, рядом повешу, — прошипела девушка, — сожги их.

— Мисс! Этого нельзя делать!

— Ох, неужели? Можешь развесить их где угодно, даже снаружи. Но только не в моей комнате, — твердо отчеканила Норма, — убери их с глаз моих, иначе я их точно сожгу.

— Не сердитесь, мисс, — примирительно произнесла Энни, — я уберу их, конечно, уберу, как скажете. Не нужно так гневаться.

— А как нужно гневаться? — спросила Норма, но уже более спокойно, — я понимаю, что твоей вины в этом нет. И я даже знаю, чья вина в этом есть. Мисс Сэвидж, не так ли?

Энни опустила голову и промолчала.

— Значит, я права, — подытожила девушка, — тетиных рук работа. Я уже успела заметить, какой любовью она пылает к этим ушастым млекопитающим. Странно только, почему она при этом считает, что ее любовь должны разделять и все остальные.

— Я не думаю, что мисс Сэвидж уж очень обожает мышей, мисс, — сказала горничная.

— В таком случае, она очень ловко это скрывает, — Норма хмыкнула, — заставляя окружающих думать совершенно противоположное. И мне это уже начинает надоедать.

Проговорив это, она отправилась умываться в очень скверном настроении.

К завтраку девушка уже была готова поговорить с тетей и сообщить ей, что ее любовь к летучим мышам принимает странные формы. Но мисс Сэвидж была избавлена от этого разговора по причине своего отсутствия. Суровая Норма поинтересовалась у экономки:

— Тетя ест когда-нибудь?

— Конечно, мисс, — согласилась женщина, — в своей комнате. Она никогда не спускается к столу.

— Понятно.

Помолчав, Норма окинула миссис Коултер взглядом и спросила:

— Скажите, мэм, в вашей комнате тоже висят летучие мыши?

Экономка посмотрела на нее широко раскрытыми глазами:

— Что вы, мисс! Нет, конечно! Я не любительница всей этой нечисти.

— Я тоже. Но в моей комнате их целых пять штук.

Миссис Коултер прерывисто вздохнула.

— Снимите их потихоньку, мисс. Я вас понимаю, наверняка вам снятся нехорошие сны. В спальне не должно быть таких вещей.

— Вот именно, — подтвердила Норма, — скажите, давно тетя увлекается подобной экзотикой?

На лице экономки появилось замешательство. Было заметно, что она колебалась, не зная, стоит ли посвящать хозяйскую племянницу во все это.

Помедлив еще несколько секунд, миссис Коултер приняла решение.

— Ну-у, — протянула она, — думаю, вы имеете право знать. В конце концов, это не секрет. Вот уже десять лет, мисс, как хозяйка считает, что летучие мыши в доме и прочая, как вы выразились, экзотика — это необходимая вещь в обиходе.

— А раньше тетя была… то есть, я имею в виду, ничего такого?

— Да, мисс.

— Хм, — Норма задумалась, — интересно, что этому способствовало. Ведь такое не могло возникнуть на пустом месте.

— Э-э, мисс, — протянула женщина, — ну, собственно говоря, я… э-э-э… не знаю. Полагаю, вам лучше спросить у нее самой.

Норма фыркнула. Забавно, должно быть, это будет звучать. В самом деле, отчего бы и не спросить: «Тетя, не скажете, часом, отчего вы спятили?» Милый, деликатный, а главное, очень своевременный вопрос. Все-таки, что именно произошло десять лет назад?

— Понятно, — сказала она вслух, — что ж, миссис Коултер, благодарю вас за эти сведения.

Собственно говоря, по большому счету сведений никаких и не было.

Закончив завтрак, Норма вышла в коридор, остановилась и огляделась. Пожалуй, стоит найти себе какое-нибудь занятие. Почитать трактат о вампирах и посмеяться? Хорошего понемножку. После вчерашнего он уже не казался Норме столь забавным. Конечно, все это глупости, но определенное впечатление он на нее произвел, раз ей начали мерещиться странные фигуры под драпировками. Наверное, лучше выйти в сад и прогуляться. Интересно, у тети есть лошади?

Девушка отправилась во двор с целью отыскать конюшню. Это ей удалось. Конюх мисс Сэвидж, поклонившись ей, сообщил, что лошади есть и он может предоставить ей коня, на котором любит кататься мисс Гессия, когда приезжает навестить тетю.

Увидев коня, Норма согласилась, что у кузины хороший вкус. Она села в седло и выехала за ворота.

Девушка была хорошей наездницей, так как дома ей приходилось много ездить верхом. Причем, она ездила далеко не столь чинно, как кузина Гессия и дамское седло вызвало у нее сперва презрительную усмешку. Но обдумав ситуацию, Норма признала, что не стоит все осложнять. Возможно, ее неправильно поймут. Она припомнила изумление экономки при виде пистолета и окончательно уверилась в этом. Что хорошо для Америки, не совсем приемлемо для Англии. И если она собирается жить здесь, то нужно придерживаться здешних обычаев.

Норма отлично провела время до обеда, прогуливаясь по окрестностям. Усталая, но довольная, девушка вернулась в дом и отправилась наверх переодеваться. Окинув комнату взглядом, она удовлетворенно кивнула. Энни выполнила ее просьбу и убрала летучих мышей. Норма очень надеялась, что мыши канули в Лету. Впрочем, если воспринимать это выражение буквально, то она с удовольствием утопила бы этих тварей в реке, пусть и не в Лете, достаточно местной речушки.

После обеда Норма все же решила почитать. Вполне возможно, она встретит тетю на ее излюбленном месте — не лестнице и она учинит ей допрос с пристрастием насчет вампиров.

Упав на кровать и сбросив туфли, девушка уютно устроилась и углубилась в чтение.

Погода между тем портилась. На небо наползали тучи, подул ветер, а еще спустя некоторое время полил сильный дождь. Норма не обращала на это внимания, хотя капли стучали по стеклу. Ей было тепло, уютно и удобно. А все остальное не имело значения.

Собираясь перевернуть страницу, Норма услышала стук в дверь. Она повернула голову:

— Да?

В комнату заглянула миссис Коултер.

— Мисс — начала она, — спуститесь вниз.

— Зачем? — не поняла девушка, все же вставая, — что случилось?

— Я нигде не могу найти мисс Сэвидж. Дело в том, что приехала ее племянница.

— В такой дождь? — Норма шагнула к двери, — хорошо, я спущусь.

Бросив неодобрительный взгляд на раскрытую книгу, миссис Коултер развернулась и направилась по коридору. Девушка последовала за ней, думая по пути, что же за племянница решила навестить тетю. Помнится, та говорила, что их у нее трое. Так вот, которая из них?

Гостья стояла в холле, закутавшись в темный плащ, подбитый мехом. Она подняла голову, услышав шаги на лестнице.

— Добрый вечер, — сказала Норма, — вы, вероятно, сильно вымокли.

— Немного, — отозвалась девушка, разглядывая ее с любопытством.

Она была высокая и стройная, впрочем, складки плаща скрадывали очертания ее фигуры. Темные глаза поблескивали при свете лампы. Девушка скинула капюшон, и Норма отметила кудри цвета спелой пшеницы, собранные в аккуратную прическу. Лицо гостьи поражало правильностью черт и редкой белизной.

— Проходите в гостиную, — предложила Норма, — там разожжен камин.

— Это было бы весьма кстати, — кивнула девушка и непринужденно прошла в этом направлении, показывая, что прекрасно знает дорогу, — тетя уже спит?

— Не знаю, — Норма пожала плечами, — сегодня я ее не видела.

— Ясно. Тетя Сара любит таинственность.

Сев в кресло возле камина, девушка сложила руки на коленях и окинула Норму внимательным взглядом.

— Простите, — сказала она, — но я вас не знаю. Мое имя — Гессия Харрингтон. Я племянница тети Сары.

— Мое имя — Норма Сэвидж, — отозвалась та, — я тоже ее племянница.

— О, — Гессия приподняла брови, — тогда вы, вероятно, дочь моего дяди Рональда. Я права?

— Да, — согласилась Норма, — а вы — дочь моей тети Дженифер.

— Правильно, — она рассмеялась, — стало быть, тетя все-таки выполнила свою угрозу.

— Угрозу? — удивилась девушка, — о чем вы?

— Она грозилась переписать завещание в пользу дяди Рональда и его детей.

— Мой отец умер полгода назад, а детей у него кроме меня нет.

— Стало быть, вы — единственная наследница тети, — подытожила Гессия, — представляю, как разозлится мама, — она звонко рассмеялась, — вероятно, вы поражены, но мама и дядя Крис вот уже десять лет делят шкуру неубитого медведя. Я имею в виду состояние тети Сары. Она умудрилась не только сохранить то, что имеет, но и приумножить. Так что, ее состояние довольно значительно.

Она помолчала, не сводя взгляда со своей кузины.

— Мне жаль, что так вышло, — заявила Норма, — я вовсе не хотела являться камнем преткновения для вашей семьи.

— Эта семья также и ваша, — улыбнулась Гессия, — но огорчаться не стоит, знаете ли. Тетя Сара вправе завещать свои деньги кому угодно. Давайте больше не будем об этом говорить, хорошо?

— Конечно. Вы приехали с вещами, мисс Харрингтон?

— Гессия, если вам нетрудно. Мы ведь кузины. А я вас буду называть кузина Норма. Что за церемонии! Да, я приехала с некоторыми вещами, но Джон уже отнес их в комнату, которую я привыкла занимать.

— Тогда вы не откажетесь поужинать и выпить чаю?

— Конечно, нет, — она встала, — я пойду переоденусь. Если увидите тетю, передавайте ей привет от меня.

Норма проводила ее взглядом и хмыкнула. Кузина Гессия, вот она какая. Что ж, она постарается справиться с этой ситуацией. Досадно, что тетя как всегда в своем репертуаре. Скрывается где-то в доме и переложила все дела на плечи племянницы, предоставив ей право делать все, что угодно и как угодно. Зато потом она, возможно, потребует у нее ответа за те действия, которые, по ее мнению, были сделаны недостаточно хорошо. Может быть, такова ее манера скоростного обучения управлению домом и хозяйством.

Распорядившись насчет ужина, Норма принялась ожидать возвращения кузины. Та не заставила себя долго ждать, впрочем, миссис Коултер с ужином тоже. Девушки прошли в столовую.

— Я проезжала мимо и решила навестить тетю Сару. Хотя иногда бывает так, что я живу здесь неделю и не вижу ее. Вы уже ее видели, кузина Норма?

— Два раза вчера, — согласилась девушка.

— Ну, и какой она вам показалась?

— Достаточно властной.

— Я не об этом. Вы уже видели коллекцию картин на лестнице?

— Ах, вы об этом! Видела. Родословная графа Дракулы, если не ошибаюсь.

Гессия расхохоталась.

— Забавное сумасшествие, не находите?

— Да, я немало повеселилась, читая трактат о вампирах. Тетя сочла, что я глубоко невежественна в этом вопросе.

— Она всегда так говорит, — окончательно развеселилась Гессия, — вы бы послушали, как она пеняет Бэзилу за то, что он относится к ее обожаемому графу без должного уважения, — немного помолчав, девушка продолжала, — у Бэзила никогда не было терпения. Он прямо заявил тете Саре, что все это — полнейшая чушь. Именно так он и выразился. Я много раз говорила ему, что нужно быть помягче с тетей, ведь это никому не мешает.

— Я тоже так считаю.

— Лично я всегда с ней соглашаюсь.

— Да, именно поэтому она считает, что вы — милая крошка.

Они рассмеялись и почувствовали себя знакомыми гораздо дольше, чем это было на самом деле.

— Мне кажется, мы найдем с вами общий язык, кузина Норма. Скажите, это правда, что вы жили в Америке? Мама никогда не говорила о своем младшем брате, но изредка все же могла проронить словечко — другое.

— Да, я жила в Америке.

— Мама говорила, что дядя Рональд уехал туда. Я как-то слышала, как она рассказывала об этом папе. Как будто он совершил что-то такое, о чем не принято говорить в приличном обществе. Вы случайно не знаете, что именно, кузина Норма?

— Ну, если об этом не принято говорить в приличном обществе, то я, пожалуй, помолчу, — фыркнула девушка.

— Но вы знаете? — настаивала Гессия.

— Я, как и вы, кое-что слышала. Но подробностей не знаю.

— Так скажите мне, если это не совсем неприлично.

Норма хихикнула.

— Говорят, он уехал в Америку из-за связи с какой-то особой.

— А-а, так вот, в чем дело! — воскликнула кузина, — не пойму, что в этом неприличного. Обычное дело.

Норма признала правильность этого утверждения. В самом деле, такие случаи происходят сплошь и рядом.

— Глупо делать из этого такую тайну. Да если бы все, кто связывался с этими особами, эмигрировал в Америку, там уже давно не осталось бы места.

Теперь девушки захихикали вместе. Эта мысль показалась им забавной.

— Наверное, было что-то еще, — продолжала форсировать эту тему Гессия.

— Говорят, такое поведение возмутило родителей папы, и они лишили его наследства, — заметила Норма.

— Ну, это уже просто возмутительно. Делать такую трагедию на пустом месте. Наверняка, он бы уже через полгода позабыл, как ее зовут и как она выглядит. Какая жалость! Да, я слышала, что дедушка был очень суров в этом отношении. Наверное, потому, что сам в молодости был далеко не образцом для подражания.

— А может быть, наоборот, — предположила Норма, — может быть, у него самого не было такой возможности.

— Тогда это элементарная зависть, — заключила Гессия.

— Скорее всего.

Придя к такому решению, девушки переглянулись и заулыбались.

Некоторое время Гессия молча смотрела на огонь в камине. А потом перевела взгляд на кузину и сказала:

— Никогда не бывала в Америке. Интересно, как там?

В ее голосе сквозило неприкрытое любопытство.

— Везде люди живут, — отозвалась Норма, — главное, не то, где ты живешь, а то, как ты живешь.

— Верно, — согласилась та с ней, — а правду говорят, что вы там постоянно сражаетесь с индейцами за территорию?

Норма от неожиданности рассмеялась.

— Конечно, нет. Честно говоря, я уже не помню, как эти самые индейцы выглядят. Я видела их очень редко. И когда я их видела, они вовсе не пытались с нами сразиться. Напротив, они предпочитали не сталкиваться с белыми на тропе войны.

— О-о, — протянула кузина, — это у вас так говорят?

— Да, — со смехом согласилась та, — не спорю, когда-то индейцы доставляли переселенцам много неприятностей, но теперь это в прошлом.

— А как вы добирались в Англию, кузина? Должно быть, на корабле?

— Да, — кивнула Норма, поморщившись, так как вспомнила свое путешествие и эти воспоминания не доставили ей радости.

— Как я вам завидую, кузина! Как это должно быть интересно! Я обожаю морские прогулки. Это так приятно!

— Не сказала бы, — отозвалась девушка, — ничего приятного, интересного или замечательного я там не заметила.

— Почему?

— Морская болезнь, — пояснила та, — у меня оказалась морская болезнь, так что, все прелести морского путешествия прошли мимо меня.

— О-о, — протянула Гессия, улыбаясь, — да, я понимаю. В морской болезни нет ничего романтичного. Моя мама не любит море по этой же причине. Хотя, справедливости ради следует признать, что ее и в экипаже укачивает.

— В экипаже меня не укачивает. Но я только рада этому. С меня хватит моря.

— Тогда вам следует его избегать, — посоветовала Гессия, — раз вы подвержены морской болезни, тогда морские прогулки не для вас.

Норма кивнула.

— А я не страдаю морской болезнью, — радостно продолжала девушка, — наверное, мне в этом повезло. Я пошла в папу. Ни я, ни Бэзил ей не подвержены. Бэзил — мой брат, — пояснила она, — тетя вспоминала о нем?

— Да, — припомнила кузина, — только ее воспоминания были не слишком… Ну, как бы это сказать…

— Не продолжайте, — фыркнула Гессия, — я уже представляю. Тетя Сара не любит Бэзила. Впрочем, надо быть справедливой, и сам Бэзил ее не любит. Считает выжившей из ума старухой. Правда, она дала этому повод. Не думаю, что она о ком-то отзывается хорошо.

— О вас, — уточнила Норма.

— Да, я знаю, — она захихикала, — это потому, что я делаю вид, что верю в ее историю. Я имею в виду графа. Если вы будете делать точно такой же вид, то она и вас полюбит.

— Она решила, что сперва я должна ликвидировать свое невежество в вопросах родословной. А то, я иногда путаюсь, от кого там кто произошел. Да и потом, мне бывает трудно удержаться от смеха.

— Мне тоже. Но приходится, ничего не поделаешь. Кстати, во всех остальных вопросах тетя совершенно нормальна. Я не заметила в ее рассуждениях ничего странного.

— Совершенно верно. Главное, не говорить в ее присутствии о мышах. Кстати, о мышах. Вы заметили, что она к ним неравнодушна?

— Еще бы не заметить, — кивнула Гессия, — если они висят по всему дому. Я уже давно к ним привыкла. В доме тети Сары летучие мыши — необходимый предмет интерьера. Вам они, наверное, кажутся странными?

Норма пожала плечами.

— Вообще-то, я ничего не имею против. Пусть висят где угодно, лишь бы их не было в моей спальне.

— Да, там это лишнее, — согласилась кузина.

Девушка немного подождала, но продолжения не было. Стало быть, Гессию мыши не беспокоят. А может быть их в ее спальне вообще нет? Ведь если б они там были, она бы упомянула об этом. Интересно, почему тетя Сара считает, что они должны висеть именно у нее? Потому, что она появилась здесь недавно? Мол, пусть привыкает и смиряется с мыслью, что теперь летучие мыши прочно войдут в ее жизнь. Или может быть, она проверяет ее на прочность? Хочет установить, сколько потребуется летучих мышей для того, чтобы Норма вышла из себя. В таком случае, тете недолго осталось дожидаться этого светлого момента.

Норма перевела взгляд на кузину, вспомнив о ее присутствии. Но Гессия и сама о чем-то задумалась. Почувствовав, что на нее смотрят, она отвела глаза от каминного огня и улыбнулась.

— Извините, кузина, я немного задумалась.

— Ничего, — Норма пожала плечами, не видя в этом ничего предосудительного.

— Что ж, примите мои глубочайшие соболезнования по поводу кончины вашего батюшки. А ваша мама?

— Мама умерла много раньше, чем отец, — сообщила девушка.

— О, как я сочувствую вам! Так тяжело потерять родителей, да еще и обоих сразу.

Норма согласилась с этим утверждением.

Поужинав, они вышли в коридор. Гессия, оглядевшись, заметила:

— Пойду, пожалуй, пожелаю тетушке спокойной ночи.

Ее кузина приподняла брови, но возражать не стала. В конце концов, она здесь всего пару дней, а Гессия находится со своей тетей в более теплых отношениях.

— Не дожидайтесь меня, кузина, — улыбнувшись, та легко взбежала по ступенькам и скрылась за поворотом.

Норма пожала плечами и отправилась к себе. Поворачивая за угол, она замерла на месте, едва не налетев на шедшую ей навстречу темную фигуру. Та тоже остановилась.

Девушка окинула ее пристальным взглядом и открыла было рот, но фигура опередила ее:

— Не обижай их, — прошипела она зловеще, — это божьи создания. Не смей их обижать.

Норма со смешком подумала, что Гессии, пожалуй, не удастся увидеть тетю в это время. Вслух же она сказала:

— Хорошо, тетя, не буду. Но кого именно я не должна обижать?

— Ты знаешь, — и женщина, развернувшись, удалилась.

— Понятно, — буркнула девушка ей в спину, — понятно, что ничего не понятно. Хотелось бы мне, чтоб тетя была менее загадочной. Интересно, кого я тут исхитрилась обидеть за столь короткое время? Да так удачно, что сама не заметила, кого и как?

Первое, что бросилось Норме в глаза, когда она вошла в комнату, были осточертевшие ей летучие мыши.

— Черт побери! — выругалась она громко, — да она свихнулась!

Утренняя злость показалась ей добродушным и миролюбивым настроением по сравнению с тем, что ее обуяло сейчас. Норма фурией метнулась к мышам и не церемонясь, посрывала их со стен и швырнула в растопленный камин.

— С меня хватит, — прошипела она, наблюдая, как мыши корчатся в огне.

Помешав кочергой для верности, девушка отступила на шаг назад и полюбовалась делом рук своих.

Вошедшая Энни успела заметить лишь фрагменты настенных украшений. Но ее лице появился испуг:

— Мисс, — пролепетала она.

Норма не желала ничего слышать.

— Довольно, — оборвала она служанку, — эти твари у меня уже поперек горла стоят. Пусть они висят где угодно, но только не здесь.

Горничная вздохнула.

— Хорошо, мисс. Будете ложиться?

— Конечно. Не думаешь ли ты, что я всю ночь буду оплакивать эти идиотские чучела? — она хмыкнула, — сколько лет ты тут работаешь, Энни?

Служанка призадумалась.

— Уже лет семь, кажется, мисс.

— В таком случае, ты в курсе странностей мисс Сэвидж. Ведь так?

Девушка опустила голову и выглядела необыкновенно смущенной.

— Ну? — поторопила ее Норма.

— Ну-у-у…, - протянула та, — даже не знаю, мисс, что вы имеете в виду.

— Я имею в виду это, — и девушка широким жестом указала на камин, в котором дымились мыши.

Энни покосилась на указанное, вздохнула особенно тяжело и отозвалась:

— Вообще-то, мисс, это мне не кажется странностью. Многие увлекаются разнообразными вещами. В доме, где я работала до того, хозяин обожал зверей. То есть, он любил охотиться, а все свои трофеи вывешивал в гостиной над камином. Так что…

— Вполне возможно, — перебила ее Норма, — но тетя не охотится на летучих мышей, как мне кажется. Или я ошибаюсь?

Служанка покачала головой.

— Раз так, то ее любовь к ним переходит разумные границы. Именно это я и имела в виду. Когда ты поступила сюда на службу, эти твари уже были развешены по всему дому?

— Кажется, нет. Хотя… Да, точно, нет. Они появились лишь шесть лет назад, мисс, или около того. Сперва хозяйка повесила их в холле. А уж потом…

— Понятно. Ну, и как тебе это? Что ты об этом думаешь? — не унималась она.

Энни пожала плечами и состроила недоуменно-непонимающее лицо.

— Они ведь никому не мешают, мисс.

— Они мешают мне. Здесь, — Норма снова указала на стены, — может быть, мне кто-нибудь объяснит, почему я должна делить свою спальню с летучими мышами? Почему тете не развесить их у себя и любоваться долгими зимними вечерами? Ничего не имею против. Но мне они тут не нужны. Так что, будь любезна, впредь убирай их, не дожидаясь моего приказа. Договорились?

Энни торопливо закивала.

— Ладно, ступай, — махнула девушка рукой.

Она проследила, как горничная покидает комнату, плотно закрывая за собой дверь и подумала, что наверняка у нее создалось не слишком хорошее впечатление о новой гостье.

Лежа в постели, Норма еще некоторое время поразмышляла на тему летучих мышей, принюхиваясь к запаху, оставшемуся от их сожжения, но потом решила, что с нее хватит. Она закрыла глаза, но тут же открыла. Вспомнила, что утром мыши висели на обычных местах, хотя накануне она их убрала. Но ведь она их сожгла, разве нет? Верно, сожгла, но где гарантия, что утром они не появятся снова. Мышей в доме предостаточно. Должно быть, за шесть лет тетя смастерила их столько, что хватило бы на украшение всего дома. И даже осталось бы на соседние.

Поднявшись на ноги, девушка шагнула к двери и повернула ключ в замочной скважине дважды. Хватит ей сюрпризов.

Она заснула спустя полчаса, обуреваемая сомнениями в необходимости своего присутствия здесь. Конечно, сейчас ей не приходится думать о хлебе насущном, но дома по крайней мере, все было просто и понятно. И никаких свихнувшихся старух.

Открыв глаза, Норма сперва не поняла, что происходит. Кругом было темно, хоть глаз выколи. Стало быть, еще не утро, а ночь. Но почему она тогда проснулась? Либо ее что-то разбудило?

Приподнявшись на локте, девушка прислушалась. Сперва она не слышала ничего, кроме стука дождевых капель по стеклу. Но потом уловила слабый шорох.

Норма подскочила на кровати и метнулась к ящику стола. Она проделала это почти машинально, не думая, лишь среагировав на опасность. Когда ее рука сжала рукоятку пистолета, девушка почувствовала себя гораздо увереннее. Повернувшись на звук, она выставила оружие вперед и произнесла твердым голосом:

— Ни с места. Руки вверх и не двигайтесь, иначе я стреляю.

Сперва было тихо, а потом Норма увидела неясный силуэт, метнувшийся к стене. Не думая, она кинулась за ним. Фигура прижалась к драпировке и на мгновение повернула к ней лицо. При свете сверкнувшей молнии Норма успела увидеть тонкий профиль и большие глаза, но длилось это недолго. В следующую секунду фигура исчезла.

Постояв минуту и переведя дыхание, девушка шагнула вперед и ткнула пистолетом в драпировку. Осмелев, пошарила рукой и обнаружила под ней лишь гладкую стену.

— Ну нет, — прошептала она, — это мне не приснилось.

Она подошла к столу и зажгла лампу. После чего вернулась к стене и осветила пространство. За драпировками никого не было.

Следующие полчаса Норма была занята тем, что тщательно обыскивала комнату, заглянув даже под кровать. Комната была пуста, во что девушка долго не хотела верить. Но обойдя ее по четвертому кругу, ей пришлось это признать.

Девушка села на стул и задумалась. Она всегда была здравомыслящей особой, не склонной к мистицизму. Чтобы напугать ее, следовало хорошенько потрудиться. И никогда раньше она не путала сон с явью. Она далеко не истерична и не легко возбудима. Тогда как еще объяснить случившееся? Куда делась таинственная посетительница? Она не могла испариться или пройти сквозь стену.

Опустив взгляд вниз, Норма заметила, что до сих пор сжимает в руке пистолет. Встав, она сунула его обратно в ящик и повернулась, в упор глядя на стену. Внезапному исчезновению есть лишь одно объяснение, согласованное со здравым смыслом. Все остальные объяснения она отмела сходу. Если посетительница прошла сквозь стену, значит там есть выход.

Поставив лампу около драпировок, Норма принялась ощупывать стену в поисках рычага, приводящего в движение механизм. Она была упорной девушкой, но даже ее упорства оказалось недостаточно для того, чтобы отыскать его. Наверное, еще следовало знать, где именно он находится. Потратив на поиски бездну времени, устав и отбив кулаки, Норма перевела дух и села на пол, скрестив ноги.

Она ничего не нашла. Но это не значит, что здесь ничего нет. Дверь как-то открывается, ведь ушедшая потратила на это долю секунды. Но как она открывается во имя всего святого?

Вздохнув, Норма встала и подняла лампу с пола. На сегодня достаточно. Следовало признать, что она оказалась не столь умна, как думала сначала. Может быть, при свете дня ей повезет больше.

Вернувшись в постель, девушка была озадачена новой мыслью. А что потребовалось ночной гостье в ее комнате? Что она здесь ожидала найти? Или что сделать? Для чего она посетила ее в столь поздний час?

Подскочив на месте, Норма схватила стул и водрузила его около злополучной стены. Потом для верности пододвинула к ней еще и туалетный столик. Если посетительница вздумает еще раз войти сюда, то наверняка споткнется и произведет некоторый шум. Во всяком случае, это ее ненадолго задержит.

Сунув под подушку пистолет, девушка почувствовала себя гораздо увереннее. Пусть сунется еще раз. Посмотрим, кто кого. Конечно, стрелять бы она не стала, это лишнее. Но пригрозить ночной гостье пистолетом — эта мысль казалась очень заманчивой. Попробовать напугать ее и дать понять, что в эту комнату ни к чему заглядывать даже для такой благой цели, как развешивание летучих мышей по драпировкам.

С этими мыслями Норма и уснула.

4 глава. Кузены

Утром ее разбудил громкий стук в дверь. Она подскочила, не понимая, что происходит и метнула настороженный взгляд на стену. Там было пусто, если не считать столика и стула, что наполнило ее душу несказанной радостью. А стук продолжался, все более упорный и настойчивый.

Догадавшись, в чем дело, Норма встала и шагнув к двери, повернула ключ.

На пороге стояла Энни, очень удивленная и немного встревоженная.

— Что-то случилось, мисс? С добрым утром, мисс.

— Проходи, — велела Норма.

— Вы решили запереться?

— Да. Я не люблю, когда ночью по моей комнате кто-то бродит.

— Помилуй Бог, мисс, никому бы не пришло в голову заходить в вашу комнату ночью, — серьезно отозвалась служанка.

— Я очень этому рада.

Она повернулась и застыла. Мыши, опять мыши, висевшие на своих привычных местах, за исключением той драпировки, где накануне Норма водрузила стол.

— Я тут спячу! — рявкнула девушка, — это что такое? Нет, я спрашиваю, что эта дрянь опять делает здесь?

Энни тоже взглянула и увиденное не добавило ей счастья и уверенности.

— О Господи! — ахнула она, — она опять взялась за старое!

— Я хочу поговорить с тетей, — заявила Норма и взялась за ручку двери.

Ее грозный вид мог напугать кого угодно, не то что робкую горничную. Но Энни все же решилась задержать ее.

— Погодите, мисс. Для начала вам следует умыться и одеться. Вы же не можете разговаривать с тетей в таком виде.

— Я могу с ней разговаривать в любом виде, — отрезала она, но слова служанки вернули ей здравый смысл.

Она отправилась умываться, с удивлением отметив, что у нее дрожат руки от ярости. Нет, так не годится. Еще немного, и она начнет крушить вещи, совсем как покойный отец. Норма иногда замечала за собой желание что-нибудь сломать, разбить, растоптать. Нужно подавлять это желание в зародыше. Ни к чему хорошему это не приведет. Достаточно лишь вспомнить того же папочку. Видимо, от наследственности никуда не денешься.

Убиравшая постель Энни испуганно вскрикнула.

— В чем дело? — осведомилась Норма холодно.

— Ч… что это такое? — прошептала та, прижимая к себе подушку и не отрывая глаз от пистолета, лежащего на простыне.

— Пистолет, — пояснила девушка, подходя к кровати и поднимая его, — что тебя испугало?

— Зачем пистолет под подушкой, мисс?

— Не могу без него заснуть, — с этими словами Норма убрала его в ящик.

Энни понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Объяснение Нормы, надо думать, ее не удовлетворило. Судя по всему, вероятность спокойно спать с пистолетом под подушкой показалась ей весьма сомнительной.

Приведя себя в порядок, Норма не позабыла о своем желании поговорить с тетей, но только теперь она была куда спокойнее. Первым делом она осведомилась у служанки, где комната тети. Та объяснила ей это, но добавила, что там ее скорее всего нет.

— Где же она может быть?

Энни начала говорить и замолчала.

— Можешь не продолжать, — махнула рукой девушка, — она наверняка в подвале, любуется на останки сушеного графа.

Побледневшая служанка отступила назад, трясясь как осиновый лист.

— Это всего лишь шутка, — хмыкнула Норма, наблюдая за ее реакцией.

На Энни это похоже не произвело впечатления.

— Ох, — вздохнула девушка, — хорошо. Жаль терять такую возможность устроить скандал, но что поделаешь. Пойду завтракать.

— Конечно, мисс, — торопливо влезла служанка, — это правильно.

Норма отправилась к двери, но на полпути обернулась.

— Убери мышей, — приказала она железным голосом, — иначе я их снова сожгу. Конечно, мышей в этом доме много, но когда-нибудь они все же должны закончиться.

В столовой Гессия поприветствовала ее радостной улыбкой.

— Доброе утро. Как спалось, кузина Норма?

— Доброе утро, кузина Гессия. Замечательно спалось. А вам? — ограничилась Норма избитой фразой.

Рассказывать ей о происшедшем посчитала излишним. При свете дня ей самой плохо верилось в случившееся. А если она попробует это озвучить, то история будет еще более неубедительной.

— Благодарю вас. Я спала отлично.

— Удалось вам вчера повидать тетю Сару? — не без задней мысли осведомилась девушка.

— Конечно. Мы с ней мило поболтали, — как ни в чем не бывало подтвердила Гессия.

Норма слегка нахмурилась, но ничего не сказала. Вероятно, кузина, следуя ее примеру, не стала посвящать ее в подробности разговора. Просто нежелание говорить о своих проблемах.

Они завтракали почти в полном молчании, если не считать нескольких замечаний относительно погоды и качества пищи. Когда они закончили пить чай и поднялись из-за стола, Гессия проговорила:

— Чем вы здесь занимаетесь, кузина? Боже, вероятно тут скука смертная! Я всегда отчаянно скучаю здесь, особенно, если мне не удается поговорить с тетей. Ее истории меня забавляют.

— Еще больше вас позабавит трактат о вампирах, — язвительно отозвалась Норма.

— О, я читала! — рассмеялась девушка, — мне очень понравилось, особенно то место, где вампиру вбивают осиновый кол в сердце, отрубают голову и набивают рот чесноком.

— Вскрывая гроб ни днем, ни ночью, а лишь когда появится первый луч солнца, — поддержала ее Норма, демонстрируя знакомство с предметом.

Они переглянулись и залились смехом.

Гессия не успела узнать, какие развлечения намерена ей предложить новоявленная кузина, так как в то время, когда они начали подниматься по лестнице, во входную дверь требовательно позвонили.

Девушки остановились и обернулись. Потом Гессия изо всех сил стиснула перила и прошептала:

— Кузина, меня тут нет и не было. Умоляю вас.

С этими словами она взлетела вверх по лестнице и исчезла.

Норма с недоумением посмотрела ей вслед. Она не успела ничего ни сказать, ни спросить и теперь чувствовала себя довольно глупо. Секунду спустя, когда дворецкий отворил дверь, ей в голову пришла мысль: «А чего так боится кузина Гессия?»

Дворецкий уже впускал в дом посетителей. Придав себе значительный вид, Норма выпрямилась и окинула их взглядом.

Мужчин было двое. Один из них был среднего роста и плотного телосложения. У него было несколько суровое лицо, впрочем, не скрывающее молодости и привлекательности владельца и пронзительные темные глаза. Одет он был щеголевато. Второй мужчина был значительно выше и стройней. Норма с первого взгляда уловила в нем нечто знакомое, но пока не могла понять, что именно. Породистое лицо с тонкими чертами и такие же темные глаза, что и у другого.

Оба они остановились и подняли головы, разглядывая Норму. Наконец один из них, пониже ростом, поклонился и произнес:

— Доброе утро, мисс. Простите, что мы приехали так неожиданно, но…

Тут его перебил второй мужчина. Он шагнул к девушке и резко спросил:

— Где она?

Норма приподняла брови:

— Кто?

— Вы прекрасно знаете, кто.

— Я вас не понимаю, сэр.

— Перестаньте строить из себя святую невинность. Вы все понимаете. Итак, где она?

Девушка растерянно поморгала глазами. Она до сих пор не могла понять, что он от нее хочет.

— Прекрати, Бэзил, — укорил его первый, — ты ведешь себя неприлично. Полагаю, сперва нам нужно представиться.

— Ерунда, — отрезал тот, — мы приехали не за этим.

— Я не знаю, для чего вы приехали, — проговорила Норма, — но вам все же нужно представиться, поскольку я вижу вас впервые в жизни и не знаю, кто вы такие.

— Мы тоже не знаем, кто вы такая, — прозвучало в ответ.

Норма сдавленно прыснула. Оба мужчины воззрились на нее один с удивлением, а второй с раздражением.

— Мне не до церемоний, — отозвался последний, — кто вы такая и что делаете в этом доме?

— Бэзил! — второй мужчина остановил его движением руки, — прошу прощения, мисс. Нам нужно представиться. Мое имя — Фрэнсис Сэвидж, а это мой кузен Бэзил Харрингтон. Теперь вы понимаете, что мы имеем право находиться в этом доме.

— Конечно, сэр, — согласилась Норма, — и если вы хотите знать, где тетя Сара, то очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Я сама не знаю, где она.

— Меня не интересует эта сумасшедшая старуха, — отрезал Бэзил, — где моя сестра?

— Ваша сестра, простите?

— Тетя Сара? — переспросил Фрэнсис, — простите, мисс, но кто вы?

— Норма Сэвидж. Дочь вашего дяди Рональда. Впрочем, как я недавно узнала, вы предпочитаете не упоминать его имени.

— Черт возьми, — протянул Бэзил, — дочь дяди Рональда. Какого черта!

— Бэзил, ты прекратишь или нет? — рассердился Фрэнсис, — это уже выглядит невежливым.

Норма спрятала смешок, подумав, что за все время присутствия Бэзил вряд ли сказал хоть что-нибудь вежливое.

Фрэнсис между тем осмотрел Норму куда более внимательно, чем прежде.

— Вы — мисс Сэвидж, — в раздумье протянул он, — а стало быть, наша кузина. Нам очень приятно познакомиться с вами.

— Все это очаровательно, но я хочу знать, где Гессия, — не сдавал свои позиции его строптивый кузен.

— Кто такая Гессия? — полюбопытствовала Норма.

— Моя сестра, если вы этого еще не поняли.

— Я очень старалась, — не смолчала девушка.

— Бэзил!

— Ну что? Мне надоело переливать из пустого в порожнее. Я хочу знать, где она.

— Здесь ее нет, — сказала Норма.

— Мисс Сэвидж, — вмешался Фрэнсис, — не трудитесь. Слуга тети Сары уже сказал нам, что Гессия здесь.

— Вынуждена признать, что она, конечно, в доме, но здесь ее точно нет. Можете убедиться сами. Она где-то наверху. Можете поискать ее, если хотите.

— Очень хорошо, — зловеще проговорил Бэзил, таким тоном, будто Норма была виновна во всех смертных грехах. В частности, в том, что Гессия пропала.

Он шагнул к лестнице. Норма посторонилась, давая ему пройти. Она совершенно не собиралась чинить ему никаких препятствий. Да и всем остальным тоже.

— Что здесь происходит? — прозвучал грозный голос с лестничной площадки.

Бэзил застыл, а девушка обернулась. Наверху стояла тетя Сара.

— Доброе утро, тетя, — поприветствовала ее племянница, — эти люди ищут Гессию.

— Здесь нет и никогда не было никакой Гессии.

— Тетя Сара, — выступил вперед Фрэнсис, — вы ведь прекрасно знаете, кто такая Гессия.

— Не знаю и знать не хочу. Что вы оба здесь делаете? Я, кажется, вас сюда не приглашала.

— Вы это точно помните? — съязвил Бэзил, — черт, мне надоело все это. Если вы уже не в состоянии запомнить всех своих родственников, то…

— Бэзил, прекрати немедленно, — одернул его кузен, — простите его, тетя. Он всегда был…

— Болваном, — отчеканила тетя Сара.

Бэзил скорчил непередаваемую гримасу, а Норма стала красной от усилий сдержать смех, так как была немало позабавлена столь сердечной встречей родственников и последней характеристикой тети по отношению к любимому племяннику.

— Мне это нравится, — скривился любимый племянник, — в вашем доме, сударыня, вечно происходит черт-те что. Я уже давно перестал удивляться. Заметьте, я даже не спрашиваю у вас, откуда взялась здесь дочь этого проходимца, вашего младшего брата. В данный момент мне нужно знать лишь одно: где Гес. Я приехал за ней.

— Я и не думала, что ты приехал повидать меня, — хмыкнула тетя Сара, — а что касается проходимцев, то ты давно перещеголял Рональда в этом отношении.

— Тетя Сара, — укоризненно заметил Фрэнсис, — если мы будем ссориться, то это ни к чему хорошему не приведет.

— А ты, Фрэнк, — тетя перевела на него взгляд, — давно мог бы запомнить, что я не приветствую визитов твоего кузена и не брать его с собой.

— Да, я помню это, но не взять его с собой я не мог.

Тетя Сара презрительно фыркнула. Норма прислонилась к перилам, терпеливо дожидаясь, когда же окончится обмен любезностями и они наконец перейдут к сути дела.

— Вы оба отвлекаете меня от важных дел.

— Господи, — простонал Бэзил и возвел глаза к потолку, — от каких же это, интересно?

Фрэнсис исподтишка погрозил ему кулаком.

— Норма, дорогая, ты в состоянии с ними справиться. Я поручаю это тебе, — проговорила мисс Сэвидж весомо.

— О да, тетя. Но что я должна делать? Выставить их за дверь?

— Что хочешь, — женщина махнула рукой и развернулась, давая понять, что разговор закончен.

Все трое проводили взглядами ее удаляющуюся спину.

— Куда это она пошла? — растерянно спросил Фрэнсис вполголоса.

— Мух считать, — съязвил Бэзил, — скажет мне кто-нибудь, где Гес, наконец?

— Если вы найдете человека, который знает ответ на этот вопрос, сэр, — язвительно произнесла Норма, — спрашивайте смело.

Он обернулся к ней, сузив глаза.

— Мне не нравится ваш тон, мисс.

— Что касается тона, то мне ваш не понравился с самого начала. Единственное, что можно сделать в этом случае — просто терпеть.

Фрэнсис фыркнул и рассмеялся.

— Будь снисходителен, Бэзил, тетя предоставила ей полную свободу действий. Мисс Сэвидж, пожалуйста, выслушайте меня.

— С удовольствием, — отозвалась она, — я уже полчаса жду этого и все никак не дождусь.

Он в растерянности почесал переносицу пальцем.

— Может быть, куда-нибудь сядем?

— Хорошо. Пройдите в гостиную, если угодно.

— Что касается меня, — твердо сказал Бэзил, — то я не собираюсь сидеть. Я иду искать свою сестру.

— Да, конечно, — легко бросила Норма, направляясь к двери гостиной.

Фрэнк посмотрел на своего кузена и пожал плечами. Тот скорчил злобную гримасу и начал подниматься вверх по лестнице. Его кузен помедлил и вошел в гостиную вслед за девушкой.

Он сел на предложенный ему стул и посмотрел на нее.

— Что же привело вас сюда, мисс Сэвидж?

— Тетя написала мне и попросила приехать, — ответила Норма.

— Но зачем?

— Полагаю, ей хотелось увидеть дочь своего брата.

— Понимаю, — Фрэнсис снял шляпу и огляделся вокруг, в поисках места, куда бы он мог ее положить, — простите, мисс, я совершенно забыл, был недопустимо неучтив.

— Вы — нет, — она мотнула головой, — положите ее на столик, я велю Коултеру ее убрать.

Кивнув, он сделал так, как было сказано.

— Как здоровье дяди Рональда?

— Он умер, но все равно, спасибо, что спросили.

— О Господи, — Фрэнк вытаращил глаза, — неужели? Когда?

— Семь месяцев назад.

— Примите мои соболезнования, мисс Сэвидж. Это так печально.

Она кивнула.

— Ваше присутствие здесь так неожиданно. Вы не должны сердиться на Бэзила. Он немного расстроен из-за Гессии.

— Гессии запрещено навещать тетю Сару?

— Боже, нет. Просто она никого не предупредила. Мы искали ее повсюду. Это так неприятно.

— Понимаю.

Помолчав, Фрэнсис осведомился:

— Вы приехали на месяц, мисс Сэвидж? Я имею в виду… э-э-э…

— Когда я отправлюсь назад? — понимающе улыбнулась Норма, — думаю, что никогда. Видите ли, сэр…

Распахнулась дверь и в гостиную почти влетела Гессия, а за ней ее брат. Вид у обоих был раздраженный.

— Я ведь просила, Норма! — воскликнула девушка, — о, Фрэнк, и ты здесь!

— Конечно, Гесси. Не нужно сердиться на мисс Сэвидж. Бэзилу сказал Гарри.

— Я убить готова Гарри и Бэзила заодно, — Гессия села в кресло, — простите, Норма, я не хотела вас обидеть.

— Я понимаю.

— Все это так отвратительно, — она сверкнула глазами, посмотрев на Бэзила, — ради чего вы вздумали меня искать здесь?

— Все прекрасно знают, где ты можешь быть после такого разгромительного проигрыша, Гес, — пояснил ее братец, ухмыляясь.

— Бэзил, прекрати. Здесь посторонняя, — предупредил кузен негромко.

— Здесь нет посторонних. Если ты имеешь в виду мисс Сэвидж, то она ведь дочь нашего любимого дяди Рональда, разве нет?

Гессия расхохоталась, а Норма подозрительно искривила губы.

— Ты невыносим, — сообщила она брату, — а ты, Фрэнк, не должен называть Норму посторонней. Ведь по сути, весь этот дом скоро будет принадлежать ей.

— Что-о? — подскочил Фрэнк.

— Что слышал, — поддела его кузина, — тетя Сара собирается завещать Норме все свое состояние. Она сама мне об этом сказала вчера.

— Это черт знает что, — сказал Бэзил в своей излюбленной манере, — всем прекрасно известно, что тетя не в состоянии распоряжаться своими деньгами. Она ведь не в своем уме.

Хихикая, Гессия пояснила:

— О да. Именно поэтому она и отписала все Норме.

— Чушь. Эти деньги должны принадлежать матери.

— Я, конечно, не буду спорить, — выступил на сцену Фрэнк, — но ты не должен быть столь категоричен, Бэзил. Мой отец имеет такое же право и даже больше, если учесть, что он старший сын в семье.

— У дяди и без того достаточно денег, — фыркнул Бэзил презрительно, — вы ведь не бедствуете, достаточно посмотреть на твой плащ.

Фрэнсис покраснел:

— Это просто отвратительно с твоей стороны, вот, что я тебе скажу. Какое ты имеешь право рассуждать об этом? Мой отец должен получить эти деньги.

— Всем давно известно, что моя мать имеет на это больше прав, чем кто бы то ни было, — холодно заметил его кузен.

Гессия повернулась к Норме:

— Не обращайте на них внимания, кузина. Я уже говорила вам, что это больное место для всех Сэвиджей. Острый вопрос: кому должны принадлежать деньги тети Сары.

Норма давилась от смеха, но все же ответила:

— О да, конечно, я не обращаю, только все это очень забавно.

Тем временем, мужчины перестали спорить и повернулись к ним. Бэзил откинулся на спинку стула и проговорил, растягивая слова:

— Не обольщайтесь, мисс Сэвидж. Тетя поступила опрометчиво, вызвав вас сюда. Она не может распоряжаться своим состоянием. Вы уже успели заметить, что она не совсем здорова.

— Вот как? И чем же она больна? — спросила Норма с полным самообладанием.

— Умоляю вас, не надо. Вы это прекрасно знаете. Или вы считаете нормальным ее патологическую любовь к летучим мышам и прочей нечисти?

— Ничего особенно патологического я не заметила. А рассуждениям тети Сары о деньгах позавидует любой стряпчий.

Гессия вновь засмеялась. Эта беседа доставляла ей огромное удовольствие.

— Мисс Сэвидж, — прошипел Бэзил, — вы вообразили себе, что все, что здесь находится, уже принадлежит вам. Жаль будет вас разочаровывать, поэтому вам лучше оставить эту мысль навсегда, причем сразу.

— О, что вы! Я вовсе не хочу лишать вас удовольствия разочаровать меня в этом вопросе.

— Браво! — Гессия захлопала в ладоши, — браво, Норма! Мне нравится смотреть, как Бэзилу прищемляют нос.

— Придержи язык, — посоветовал ей ласковый братец, — лучше говори сразу, сколько денег ты выманила у нашей полоумной тетки.

— О Господи, — простонал Фрэнсис, на мгновение закрывая глаза.

— А это, дорогой братец, только мое дело, — отозвалась девушка с торжеством, — не понимаю, зачем ты явился сюда. Тебе тетя Сара никогда не одолжит даже фальшивого пенни.

— Не сомневаюсь в этом. Впрочем, сколько ты получила, не столь важно. Полагаю, это ненадолго у тебя задержится.

Гессия скорчила презрительную гримасу.

— Меня не интересует твое мнение. Можешь забирать Фрэнка и возвращаться домой.

— Гесси, ты хочешь сказать, что остаешься здесь? — спросил Фрэнсис.

— Конечно. Мне здесь нравится.

— Значит, тетя Сара сохранила жалкие крупицы здравого смысла и не дала тебе денег, — скривил губы Бэзил.

— А вот тут-то ты ошибаешься.

— Тогда почему ты не хочешь ехать? — продолжал допытываться кузен.

— Я уже сказала, что мне здесь нравится.

— Если хочешь, Фрэнк, можешь возвращаться, — мельком глянул на него Бэзил, — лично я остаюсь тоже. Мне хочется поговорить с тетей относительно ее новой причуды.

— Жаль, но тетя этого не хочет, — съязвила Гессия, — Норма, она уже просила вас выставить их?

— Нет, — Норма пожала плечами, — она умыла руки.

— Как обычно. Когда что-нибудь ставит ее в тупик, она красиво удалятся.

— Но почему я должен уезжать? — громко возмутился Фрэнсис, — у меня есть свое собственное мнение. Я остаюсь тоже.

— Молодец, — похвалил его кузен со смешком, — будь как дома, Фрэнки, не стесняйся.

— Ты ведешь себя отвратительно, Бэзил. Нечего мне указывать, что делать. Я знаю сам. Мисс Сэвидж, — он посмотрел на девушку, — если вы не против, велите приготовить мне комнату.

— Глупо ее спрашивать, — фыркнул Бэзил, — она здесь не хозяйка.

— Ошибаешься, братец, — ввернула Гессия ехидно.

Норма посмотрела на Фрэнка и улыбнулась.

— Конечно, мистер Сэвидж, я попрошу миссис Коултер приготовить вам комнату.

— Что за церемонии! — возразила Гессия громкогласно, — мы все здесь родственники и ни к чему называть друг друга столь официально. Даже смешно. Норма, называйте его Фрэнком, а ты, Фрэнк, не будь ослом. Ее имя ты знаешь.

Фрэнсис обиделся на «осла» и принялся выговаривать кузине, как ее поведение, мягко говоря, предосудительно. В конце десятиминутного монолога, когда все уже зевали втихомолку, он благосклонно кивнул Норме и признал, что они и в самом деле могут называть друг друга по имени.

— Ты закончил? — осведомилась у него Гессия, — я едва не заснула. Ты такой же нудный, как и Хью.

— Хью ему и в подметки не годится, Гес, — рассмеялся Бэзил.

Улыбка и смех преображали его лицо и делали его еще симпатичнее и привлекательнее. Жаль только, что большую часть времени он недовольно фыркал, корчил гримасы и скрипел зубами, демонстрируя дурной нрав.

Поднявшись с места, Норма направилась к двери, пояснив:

— Пойду распоряжусь насчет комнаты для кузена Фрэнка.

— Насчет двух комнат, Норма, — поправила ее Гессия.

— А вторая зачем?

— Как зачем? А Бэзил?

— Ваш брат, кузина, чувствует себя здесь как дома. Пусть сам и распоряжается.

И девушка вышла за дверь. Гессия расхохоталась, к ней присоединился Фрэнсис. Бэзил скривился от злости:

— Нахальная выскочка.

— Ты в самом деле противный тип, Бэзил, — отозвалась сестра, — так тебе и надо. Мне ни чуточки тебя не жаль.

— Сейчас расплачусь, — пообещал он, — мне нужно поговорить с тетей, хотя это будет нелегким делом. Она не должна так беспечно распоряжаться своим состоянием.

— Беспечно? — хмыкнула Гессия, — вот, если б она оставила его тебе, то это действительно было бы беспечно. А так, тетя поступает вполне разумно.

— Ну конечно, — разозлился брат, — ты уже нашла общий язык с этой особой. Надеешься, что она будет оплачивать твои проигрыши?

— Не называй ее «этой особой», пожалуйста. Это несправедливо. Норма — хорошо воспитанная девушка, в отличии от тебя.

— Ха-ха, — бросил Бэзил, — я этого так не оставлю. Вон и Фрэнк тоже возмущен поступком тети. Пожалуй, стоит показать ее хорошему врачу.

— Нет, это как-то…, - передернул плечами Фрэнк, — этого я бы делать не стал. Она все-таки наша тетя. Нужно поговорить с отцом, он лучше знает, как поступать в таких случаях.

— Врачу нужно показать тебя, — Гессия неприязненно оглядела брата, — кажется, это называется немотивированной агрессией.

— На себя посмотри, — огрызнулся он, — я не знаю, как это называется, но то, что ты одержима игрой, это очевидно. За свои двадцать лет ты проиграла больше, чем наш отец и дядя вместе взятые.

— Конечно, гораздо лучше тратить деньги на легкомысленные развлечения, как это делаешь ты, — не осталась она в долгу.

— Что ты подразумеваешь под словами «легкомысленные развлечения»? — поддел ее Бэзил, разумеется, не удержавшись.

— Тебе это известно лучше, чем мне.

— Вот именно. Поэтому, не говори о том, чего не понимаешь. Лучше бы перестала нас позорить и ходить по игровым клубам. Просто возмутительно!

— Ох, неужели? Если туда ходят мужчины, это никого не удивляет.

— Потому что эти клубы созданы для мужчин.

— Ерунда.

Фрэнсис покорно терпел этот спор, умирая от скуки и разглядывая противоположную стену. Именно поэтому он с облегчением воспринял приход Нормы и миссис Коултер, которая вызвалась показать джентльмену комнату, приготовленную для него. Узрев в гостиной Бэзила, она тут же сообщила, что для него комната тоже найдется. Рассерженная Гессия предложила ему самому побродить по дому и поискать себе комнату, заявив, что это пойдет ему на пользу. Бэзил, конечно, не остался в долгу и отозвался в том духе, что у его сестрицы язык длиннее, чем волосы. Миссис Коултер терпеливо дожидалась, когда племянники хозяйки перестанут выяснять отношения, демонстрируя долгое знакомство с их милыми манерами.

Их разговор прервал негромкий хлопок. Все обернулись на звук и увидели Норму со свернутым трубкой журналом.

— Прошу прощения, — сказала она, заметив всеобщее внимание, — кажется, я убила одного из предков графа. Не обращайте внимания.

Гессия и Фрэнсис расхохотались, Бэзил отвернулся в сторону. Спор был закончен.

Миссис Коултер покачала головой и пригласила джентльменов следовать за собой.

Когда за ними закрылась дверь, Гессия торжествующе заявила:

— Вы вели себя прекрасно, кузина. С Бэзилом только так и надо, иначе он просто ужасен. Он и так ужасен. И не обращайте внимания на все эти разговоры насчет наследства. Никто не сумеет перечить тете Саре. Возможно, она немного и свихнулась на летучих мышах, но во всем остальном разбирается прекрасно.

Норма кивнула.

— Собственно говоря, я и не претендую на наследство. Тетя сама предложила мне это.

— О да, конечно. Но деньги никогда не бывают лишними, правда?

Девушка согласилась, что, конечно, не бывают. Она не стала распространяться о своем бедственном положении. В любом случае, она всегда сможет вернуться домой и найти себе работу. Хотя после нескольких дней, проведенных в праздности, было бы трудно возвратиться к прежней жизни.

— Я подумала, чем мы могли бы заняться, — продолжала Гессия тем временем, — и знаете, что, кузина, мы могли бы поиграть в карты. Вы умеете играть?

— Немного, — ответила Норма и взглянула на девушку, — а вы любите играть, Гессия?

— Конечно. Это мое любимое занятие. Только мне не везет в этом месяце. Вчера я проиграла пятьдесят фунтов.

Норма издала звук, который можно было объяснить, как угодно. Гессия восприняла его благосклонно.

— Думаю, Бэзил согласится составить нам компанию, если прекратит демонстрировать дурные стороны характера. Фрэнка, надеюсь, тоже можно будет уговорить, хотя он и не любитель карточных игр.

Гессия заговорила об этом после обеда, вызвав бурные протесты со стороны обоих мужчин. Бэзил откровенно заявил, что, если она не прекратит об этом думать, он немедленно увезет ее домой, даже если ему для этого придется применить силу. Фрэнсис снова начал один из своих душеспасительных разговоров, но это прервали и Гессия, и сам Бэзил, едва ли не в два голоса сообщив, что от подобной скукотищи мухи мрут.

Надувшись, Гессия промолчала все оставшееся время обеда, а под конец капризно осведомилась:

— Кто развесил в моей комнате дурацких летучих мышей? Мне это не нравится.

Норма подняла голову и спросила:

— У вас тоже?

— Как, и у вас? Это все тетя. Просто отвратительно. Я велю их снять и отнести в комнату Бэзилу. Пусть порадуется.

— Мне только летучих мышей и не хватало, — огрызнулся тот.

— Ты сам как летучая мышь, такой же противный.

— Не будь абсурдна, Гес, это утомительно.

Фрэнк отозвался от созерцания тарелки и сообщил:

— Кто-то пришел.

— С чего ты взял? — поинтересовался кузен.

— Звонок в дверь, только и всего.

— Ерунда, тебе почудилось.

— Нет, я слышал.

— Я, например, не слышал.

— Я тоже, — подтвердила Гессия.

Норма не слышала тоже, но не стала говорить об этом, справедливо рассудив, что это никого не интересует.

Спор разрешил дворецкий, войдя в помещение и сообщив, что прибыл мистер Олридж.

— Олридж? — вскинул брови Фрэнк, — что ему понадобилось здесь?

— Я, — веско ответил Бэзил, — я попросил его поискать Гес и сообщить мне в случае чего.

— Ты велел ему прийти сюда? — изумился кузен.

— Почему же нет? О, понимаю, мисс Сэвидж, вы, вероятно, будете против.

— О нет, — серьезно отозвалась Норма, — ваши гости — мои гости.

Гессия захихикала.

Бэзил не успел возразить на это с достоинством, так как в комнату уже вошел гость. Он был столь же высок, что и брат Гессии, но немного плотнее и шире в плечах, и производил впечатление своей значительностью. В отличие от светловолосой семьи Сэвиджей, у него были иссиня-черные волосы и такие же глаза, прямой нос и волевой подбородок.

Поприветствовав компанию, он остановился взглядом на Гессии и заметил:

— Кажется, я зря приехал.

— Конечно, зря, — согласилась она, — незачем было поднимать такой шум из-за пустяков.

— Это не пустяки, Гес, — возразил Фрэнк, — твое исчезновение нас порядком всполошило.

— И напрасно.

— Присаживайся, Тео, — кивнул ему Бэзил, — как я и предполагал, мы нашли Гес здесь.

Мистер Олридж присаживаться не спешил. Он скоро обнаружил, что в комнате присутствует незнакомая ему девушка, разглядывающая его с умеренным интересом.

— Добрый день, мисс, — поклонился он.

— Добрый день, сэр, — отозвалась она.

— Познакомьтесь, Теодор, это наша кузина Норма Сэвидж. Норма, это Теодор Олридж, — вмешалась Гессия и слегка запнулась.

— Продолжай, Гес, — подзадорил ее братец, — что там дальше?

— Ничего, — огрызнулась она, — Фрэнк прав, ты абсолютно невыносим.

— Это трусость, Гес, — продолжал Бэзил, — мисс Сэвидж, Тео мог бы стать нашим родственником, если б не упрямый нрав моей глупой сестры.

— Зачем это нужно было говорить? — рассердилась она, — не слушайте его, Норма, у него нет никакого понятия о приличиях.

Теодор Олридж тем временем сел на стул, не обращая внимания на спор. Он был старым другом Бэзила и достаточно знаком с этой семьей, чтобы ничему не удивляться, зная их любовь к спорам в любой обстановке.

— Ох, — простонал Фрэнк, — представляю, что скажет тетя, узнав…

— Выгонит нас вон, — фыркнул Бэзил, — всех, кроме кузины Нормы. Правда, кузина?

— Разумеется, кузен, — согласилась она невозмутимо, — я лишь удивляюсь, как же она не сделала этого раньше.

— Нашей кузине Норме палец в рот не клади, — пояснил он другу.

— Так тебе и надо, — припечатала Гессия.

Олридж улыбнулся.

— Признаю, я в полной растерянности. Никогда раньше я не слышал о вас, мисс Сэвидж.

— Она дочь нашего дяди Рональда, — важно пояснил Фрэнк, — он лет двадцать назад уехал из Англии, и мы о нем ничего не слышали до сего момента.

— И дальше бы не слышали, правда, Фрэнки? Ведь ты так думаешь? — хмыкнула Гессия.

Он слегка покраснел:

— Перестань, Гес. Это не смешно.

— Конечно, нет. Это оскорбительно, и на месте Нормы я дала бы тебе пощечину.

Норма неудачно спрятала смешок.

— Это ты сказала, Гес, — напомнил ей брат.

— Я не думал оскорблять кузину! — возмутился Фрэнк, — кузина Норма, я прошу простить, если что-то показалось вам оскорбительным.

— Вы оба — ужасные создания, — подытожила Гессия, имея в виду его и своего брата.

— Я знаю, ты давно бы надавала нам кучу затрещин, — засмеялся Бэзил.

Олридж улыбнулся, не совсем понимая причину нового спора, но, как обычно, не вдаваясь в подробности.

— Откуда вы приехали, мисс Сэвидж? — поинтересовался он, пока брат с сестрой выясняли отношения.

— Из Америки, сэр.

— О, Америка — поразительная страна, — согласился он.

— Да, дядя постарался уехать как можно дальше от нашей семейки, — вставил Бэзил, — не могу винить его в этом.

— Что ж, — встал Олридж, — раз все в порядке, то мне, пожалуй, стоит вас покинуть.

— Зачем же? — друг пожал плечами, — ты никому не мешаешь. Не думаю, что кто-то будет возражать, если ты останешься. Разве что, кузина Норма. Как вы считаете, кузина, Теодор может погостить в вашем доме? — он подчеркнул слово «вашем».

— О, это вам решать, кузен, — отозвалась Норма, — не понимаю, для чего вам нужно узнавать мое мнение.

— Нет, мне это надоело, — подскочил он, — вы постоянно мне возражаете, черт возьми!

— Меня никто не предупредил, что этого нельзя делать.

— Норма, не только можно, но и нужно, — не смолчала Гессия, — просто необходимо.

Разозленный Бэзил вылетел в коридор, хлопнув дверью.

— Не обращайте на него внимания, у него сегодня плохое настроение, — объяснила его сестра.

— Как обычно, — вздохнул Фрэнк.

— Как и в любой день в году, — согласилась она.

— Есть и неплохие дни, — примирительно произнес Олридж.

— Не сомневаюсь, вы говорите это лишь по доброте душевной. У Бэзила отвратительный характер, мне жаль его жену, если он когда-нибудь женится. Это будет самая несчастная женщина на земле.

— Не преувеличивайте, — засмеялся он.

— Нисколько. Я знаю его лучше, чем кто бы то ни было. Вот, спросите Фрэнка.

Фрэнк не стал ничего подтверждать, лишь попросил оставить его в покое ради всего святого.

— Норма, вы ведь не будете против, если Теодор останется? — Гессия повернулась к кузине, — он — лучший из всей троицы.

Рассмеявшись, Норма покачала головой.

— Конечно, я не буду против. Но это вовсе не мой дом. Нужно спросить у тети Сары.

— Чепуха, — отмахнулась девушка, — тетя ясно дала понять, что теперь вы хозяйка в этом доме.

— Но я не могу остаться, Гессия, — сказал Олридж.

— Можете.

— Мне нужно ехать.

— Зачем? Это так важно?

— Ну, во всяком случае…

— А раз так, то вы останетесь, — заключила она, поднимаясь на ноги, — я сама попрошу миссис Коултер приготовить вам комнату.

— Простите, Гессия, но я и в самом деле не могу остаться здесь. У меня есть одно дело, которое я хотел бы закончить сегодня.

— Тогда приезжайте завтра, — не сдавалась девушка.

— Если мисс Сэвидж не будет против, — улыбнулся он.

— О, что заставило вас подумать, что я прогоняю всех гостей? — спросила Норма, — приезжайте, я не возражаю, если это так важно.

— Не берите пример с Бэзила, Теодор, — вставила Гессия, — он разругается вдрызг даже со святым.

— Я не святая, — хмыкнула Норма.

— Но вы очень терпеливы.

— Не думаю.

— Во всяком случае, куда терпеливее, чем я.

— Невелика заслуга, — фыркнул Фрэнк, включаясь в разговор.

Раскланявшись, Теодор вышел, покорившись настойчивым просьбам Гессии и согласившись приехать завтра.

Когда он ушел, Фрэнк заметил:

— Ты же, вроде бы, отказалась выйти за него замуж, Гес.

— А я его не под венец зову, — отрезала она, — мы всегда были друзьями, и я хочу, чтоб ими и остались. Я не представляю Теодора в роли своего мужа. И кстати, он не особенно и настаивал. Я уверена, что он сделал мне предложение только потому, что Бэзил в детстве дразнил нас женихом и невестой.

Норма фыркнула, а Фрэнк расхохотался. Гессия живо обернулась и поинтересовалась:

— А вы, Норма, не помолвлены?

— Нет.

— Это хорошо. Представляю, какой вы произведете фурор, когда будете выезжать в свет.

— Почему? — она приподняла брови.

— Вы ведь хорошенькая. Даже очень. О, сейчас мы спросим знатока. Фрэнк…

— Я знаток? — изумился он, — ты в своем уме, Гес?

— Ну, я имела в виду, ты ведь мужчина. Скажи, Норма хорошенькая?

Фрэнк внимательно осмотрел девушку и наконец кивнул.

— Нет никаких сомнений.

— Благодарю вас, кузен, — Норма даже присела от торжественности момента.

Что ж, надо признать, она не скучает в доме тети, как опасалась. Особенно, последние два дня. Этот день был особенно насыщенным, ей даже некогда было проследить за Энни, убрала она мышей или нет. Норма надеялась, что все же убрала.

5 глава. Призрак Элеоноры

Поздним вечером они разошлись по своим комнатам, распрощавшись дружески, все, кроме Бэзила, разумеется. Он до сих пор был зол на Норму и демонстративно ее не замечал. Она была этому даже рада, так как это избавляло ее от необходимости язвить.

Войдя в свою комнату, девушка первым делом осмотрела драпировки и с удовлетворением отметила, что Энни выполнила ее просьбу и убрала мышей. Норме очень хотелось хоть немного отдохнуть от лицезрения ощеренных пастей и распахнутых крыльев. Хотелось чего-нибудь более спокойного и приятного глазу.

Собираясь лечь в постель, она подумала, стоит ли ей брать пистолет и решила, что не стоит. Возможно, вчерашним происшествием дело с летучими мышами исчерпало себя. Вдруг тете надоело доводить ее до белого каления. Все когда-нибудь надоедает.

Немного поворочавшись, Норма заснула, напоследок вспомнив шумных родственников и хмыкнув.

Сон ее не был крепок, как обычно, так как каким-то уголком сознания она все-таки ожидала чего-нибудь необычного. Именно поэтому девушка и услышала шорох, который в обычное время не произвел бы на нее никакого впечатления.

Приподнявшись на локте, Норма прислушалась. Звуки слышались со стороны драпировок.

«Опять», — подумала она про себя с раздражением. Ее глаза уже привыкли к темноте, и девушка сумела разглядеть высокую фигуру, закутанную в белое. Фигура вышла на середину комнаты и огляделась, а потом направилась к окну. В тот же момент Норма протянула руку за пистолетом.

Фигура обернулась на шорох, но девушка уже стояла посреди комнаты.

— Мне надоели ваши хождения, — сказала она громко, — сколько можно, в конце концов? Я что, не имею права выспаться?

Женщина метнулась к стене, но Норма была наготове и преградила ей путь.

— Ну уж нет, — она выставила вперед пистолет, — отвечайте, что вам здесь нужно? Если вы думаете, что это забавно, то вынуждена вас разочаровать. Это просто безобразие, тетя. Вы ведь взрослая женщина. Даже пожилая.

Она замолчала, не потому, что у нее закончились аргументы, а потому, что свет луны на мгновение упал на лицо женщины.

А в следующую секунду та тенью метнулась к двери, повернула ключ и вылетела в коридор.

Придя в себя, Норма помчалась за ней, охваченная азартом, позабыв, что на ней ночная рубашка и что она босиком. Но главное, что в руке у нее оружие, которое ей вряд ли понадобится.

— Если вы немедленно не остановитесь, я выстрелю, черт возьми! — предупредила девушка громко.

Она с трудом могла различить фигуру женщины впереди себя и это ее особенно раздражало. Стрелять она, конечно, и не думала.

Вдруг раздался громкий скрип и прямо перед Нормой выросла высокая фигура. Она едва не налетела на нее, но вовремя остановилась. Рука дрогнула, девушка была почти готова спустить курок. Удержало от этого ее лишь нечто знакомое, промелькнувшее в облике человека.

— Что происходит, черт возьми? — осведомилась фигура знакомым голосом.

— Ничего, — отозвалась Норма, — кроме того, что вы стоите на моем пути.

— И поэтому вы решили меня пристрелить?

— Если я захочу от вас избавиться, кузен, то изберу какой-нибудь другой способ. Менее гуманный, — мстительно заключила она.

— Отлично, — хмыкнул Бэзил, — что вы бегаете по коридору ночью?

Норма с досадой отметила, что женщина под шумок успела скрыться. Она опустила пистолет и раздражительно вздохнула.

— Вы здесь никого не видели?

— Кроме вас, никого. Впрочем, должен отметить, — он прищурился, — на вас презабавный наряд, кузина. Пистолет особенно подходит к ночной рубашке. А где же чепец?

От образного выражения Норму удержало лишь наличие хорошего воспитания.

— Какой еще чепец? Ох, как вы мне надоели!

— Ого! Это что-то новенькое. Раньше вы ограничивались лишь ядовитыми стрелами в мой адрес.

— Из-за вас я упустила ее, — сердито заявила Норма, — я ее почти догнала. Встал тут, как… как столб придорожный.

— Интересно, — протянул Бэзил, — вы за кем-то гнались?

— Нет, я просто бегала по коридору и размахивала пистолетом. Легкая разминка перед сном, — съязвила девушка, — конечно, я гналась за кем-то! Что еще я могла делать?

— Откуда же мне знать ваши привычки, кузина. В этом отношении я полнейший профан.

— И это радует, — Норма скорчила самую жуткую гримасу, на которую только была способна, — продолжайте спать.

Развернувшись, она хотела идти, но Бэзил удержал ее за руку.

— Что еще? — осведомилась она далеко не любезным тоном.

— Вы не можете так уйти, кузина. Вы раздразнили мое любопытство. Расскажите, в чем дело. За кем вы гнались?

— За женщиной. Эта, хм, особа ходит по ночам в мою комнату и развешивает летучих мышей. Каждую ночь, надоела ужасно.

— Ха, — отозвался Бэзил, — в самом деле? Для вас загадка, кто эта женщина?

— До сегодняшней ночи я думала, что это тетя, — признала Норма нехотя.

— Что же заставило вас передумать?

— Ее лицо. Это не тетя.

— Вы в этом уверены?

— Конечно, уверена!

— Не кричите, кузина. Я просто уточнил. Ну, а кто же еще это может быть?

— Понятия не имею, — Норма пожала плечами, — эту женщину я никогда раньше не видела.

Бэзил немного подумал, а потом сказал:

— Говорите, она приходит к вам каждую ночь?

— Да.

— Этого легко избежать. Запирайте свою дверь на ключ.

— Благодарю вас за ценный совет, — снова рассердилась девушка, — нечего держать меня за идиотку! Думаете, я и сама не догадалась это сделать? Конечно, я запирала свою дверь, но что толку!

— У нее есть ключ?

— Нет, она приходит через потайной ход в стене.

Бэзил издал сдавленный смешок.

— Мне все ясно, кузина. Вам приснился страшный сон. Нельзя так много язвить на ночь.

— Это был не сон! — яростно воскликнула она, — Я умею отличать сны от действительности, черт возьми! Это было на самом деле!

— Вы бы себя послушали, кузина. Женщина, приходящая ночью сквозь стену и развешивающая летучих мышей, — он не выдержал и расхохотался.

— Не сквозь стену! — заметив, что это не произвело на него ровно никакого впечатления, Норма добавила, — тетя совершенно права. Вы и в самом деле болван. Вы мне надоели.

— А вы пристрелите меня, — потешался Бэзил.

— Обойдетесь, — и она быстрым шагом направилась по коридору в свою комнату.

Через минуту Бэзил услышал, как хлопнула дверь. Хмыкнув, он повернулся и уже хотел уйти, но тут нечто темное на полу привлекло его внимание. Он подошел ближе и пригляделся. Потом наклонился и поднял этот предмет.

Перед ним было чучело летучей мыши с распахнутыми крыльями. Клыки ее были оскалены и испачканы чем-то темным. Бэзил смотрел на нее некоторое время, потом присел и усадил подле своей двери. После этого вернулся в комнату.

Норма заперла дверь, швырнула пистолет в ящик и с размаху села на постель. Черт возьми, и как же ее угораздило повстречать этого типа в коридоре! Теперь он выставит ее на всеобщее осмеяние. Кузине Норме приснился страшный сон, и она бегает по коридору с пистолетом, гоняясь за призраком.

Она сама не знала, что злит ее больше: собственная неосторожность или появление Бэзила. Но, конечно, больше всего ее злила ночная посетительница.

Она огляделась и заметила на полу летучую мышь, которую женщина уронила, когда убегала. Подскочив, девушка схватила ее, кинулась к окну и распахнув его, выбросила мышь на улицу. С сознанием выполненного долга Норма вернулась в постель и накрылась одеялом с головой.

Утром девушка спустилась к завтраку немного позднее, чем обычно, так как спала слишком крепко после ночных похождений и не проснулась на стук Энни в дверь.

Спускаясь по лестнице, она краем уха слышала громкие голоса, но даже не подозревала, что же это такое. Открыв дверь в столовую, обнаружила семью Сэвиджей в полном составе. Не хватало лишь тети. Разъяренный Бэзил бегал из угла в угол и кричал:

— Она не дождется от меня этого! Никогда! Я никому не позволю мне указывать!

— Может быть, ты сядешь? — Фрэнк указал на стул, — у меня уже голова кружится.

— А мне наплевать на твою голову! — рявкнул тот, мельком взглянув на Норму и сел, громко двинув стулом.

Гессия с улыбкой пожелала кузине доброго утра.

— Бэзил беседовал с тетей Сарой, — сообщила она, — насчет завещания. И она велела ему убираться к чертям.

— Гесси, такое крепкое выражение не к лицу девушке, — укорил ее Фрэнк.

— Знаешь, Фрэнки, иногда, когда я тебя слушаю, у меня создается впечатление, что ты пастор, призванный возвращать заблудшие души на путь истинный.

Норма села за стол и взяла салфетку.

— Я говорила тебе, Бэзил, из этого ничего не выйдет, — продолжала Гессия.

— Я не собираюсь уезжать, — твердо заявил он, — ни за что. Уеду лишь тогда, когда сам захочу.

— Тетя может рассердиться.

— Ну и пусть сердится, мне все равно, — фыркнул он злобно.

Гессия улыбнулась и взглянула на Норму:

— Тетя, оказывается, посоветовалась с юристом, и он утверждает, что завещание абсолютно законно.

— Тогда он тоже спятил, — Бэзил принялся намазывать тост маслом.

— Разумеется, братец, все спятили, кроме тебя, конечно.

Бросив на сестру тяжелый взгляд, он повернулся к Норме:

— Как спалось, кузина?

— Прекрасно, — отозвалась она.

— Страшные сны больше не снились?

Норма заскрипела зубами.

— Что значит «больше»? — приподняла брови Гессия, — ты-то откуда знаешь?

Хмыкнув, Бэзил объяснил. Фрэнк на протяжении этой истории все больше изумлялся, а Гессия хихикала.

— Чушь, — отрезала Норма, прерывая его на полуслове, — это мне не приснилось.

— О, кузина, — с тревогой проговорил Фрэнк, — вы не должны столь серьезно воспринимать кошмары. Вспомните тетю Сару.

— Что это значит? — свирепо переспросила девушка.

— Ты совсем сошел с ума, Фрэнк? — посмотрела на него Гессия, — я понимаю вас, Норма. Мне тоже иногда снятся страшные сны, но я никогда, никогда не путаю их с явью. Я ведь не истерична, а вы — тем более.

— Я так и думал, что тебе понравится эта история, — хмыкнул Бэзил, — это вполне в твоем духе, Гес.

— Перестань же. Это куда серьезнее, чем тебе кажется. Если тетя ходит по ночам в комнаты и развешивает летучих мышей…

— Это была не тетя Сара, не так ли, кузина?

— Это была не тетя, — кивнула и Норма.

— Боже, но кто же тогда? — ахнула Гессия.

— Не знаю. Это была женщина моложе тети Сары, высокая, со светлыми волосами, довольно симпатичная, если бы не шрам.

— Ка… какой шрам? — прервала ее кузина.

— На щеке, длинный, изогнутый, — объяснила девушка.

Гессия огромными глазами посмотрела сначала на нее, а потом на брата. Тот пожал плечами.

— Господи, — прошептала девушка, — Бэзил, ты не думаешь, что это… это Элеонора?

— Ерунда, — фыркнул тот, — она умерла десять лет назад.

— Я знаю, — кивнула Гессия, — Боже мой, Норма, вы видели призрак Элеоноры!

— Какая чушь! — не выдержал Бэзил, — это был дурной сон, только и всего.

— Кто такая Элеонора? — спросила Норма.

— Самая младшая сестра тети Сары. Она умерла десять лет назад. Была там какая-то темная история. О, как это сразу не пришло мне в голову! — она вскочила, — пойдемте, я покажу вам портрет Элеоноры!

— Полагаю, кузина уже видела его, отсюда плохой сон, — вставил Бэзил вкрадчиво.

— Она настолько страшна, что может являться в кошмарах? — съязвила Норма, — нет, я его не видела. Никаких портретов, кроме родословной графа Дракулы.

— Да, вы ведь не знаете. Тетя убрала семейные портреты из холла, посчитав графа более важным, чем все наши предки. Все портреты в библиотеке.

Они встали из-за стола и направились к двери. В коридоре к ним присоединился скептически хмыкающий Бэзил и сбитый с толку Фрэнк.

Гессия провела всю процессию в библиотеку. Портреты и в самом деле висели на одной из стен. Девушка шагнула к одному из них:

— Вот Элеонора.

Норма подошла ближе и внимательно осмотрела изображенную на нем женщину. Пока она это делала, остальные молчали, ожидая ее слов. Наконец, Гессия не выдержала и тихо спросила:

— Ну что?

— Очень похоже, — признала Норма, — только здесь она гораздо моложе. А этот шрам, — она указала рукой на требуемое, — откуда он?

— В детстве Элеонора упала с дерева и напоролась на сучок, — сообщила Гессия, хорошо знавшая историю семьи, — говорят, именно поэтому она так и не вышла замуж.

Бэзил слушал это, переводя взгляд с портрета на Норму. Потом, дождавшись паузы, произнес:

— По-моему, вы выдумали эту историю, кузина.

— Нет, — она покачала головой, — у меня нет желания вас забавлять.

— Ха-ха-ха, — засмеялась Гессия, — точно, Бэзил. Забавлять тебя — напрасная трата времени. Я думаю, это призрак Элеоноры, — понизила она голос, — в этом доме происходит что-то неладное.

— Все неладное происходит в голове у тети Сары. И я смотрю, что это заразно.

Фрэнк оглядел родственников и спросил:

— Вы хотите сказать, Норма, что по дому бродит призрак Элеоноры?

— Я ничего подобного не хочу сказать, — раздраженно отозвалась та, — это Гессия сказала, а не я. Эта женщина не была призраком.

— Ну, а кем же она была? — осведомилась Гессия.

— Я не знаю. Но если бы она была призраком, то не стала бы от меня убегать, а просто просочилась бы сквозь стену. И потом, мне кажется, призраки не имеют обыкновения развешивать летучих мышей по стенам, а именно этим она и занималась.

— Летучие мыши? — переспросила кузина.

Она задумчиво посмотрела на портрет Элеоноры.

— Летучие мыши — это тетин конек, — сказал Бэзил, — если кто-то и был в вашей комнате, кузина, то никак не призрак, а сама тетя Сара. Это она обожает мышей. Я все время опасаюсь, как бы она в один прекрасный день не подала мне их запеченными в тесте.

— А как же шрам? — напомнила Гессия.

— Шрам? Ну, не знаю. Может быть, она решила стать Элеонорой и нарисовала его на щеке.

— Боже, Бэзил, но если ее странности заходят так далеко, то Норма в опасности.

— В какой? — скептически хмыкнула Норма, — разве только я могу спятить от обилия летучих мышей в своей комнате.

Бэзил рассмеялся:

— Думаю, опасность грозит скорее летучим мышам. И тете. Кузина столь воинственно размахивала пистолетом, что я почувствовал себя неуютно.

— У вас есть пистолет, Норма? — оживилась Гессия.

— Да, — признала она очевидное.

— Вы умеете стрелять?

— Конечно.

— Кузина, это ужасно, — заявил Фрэнк, — пистолет у молодой девушки! Зачем он вам, ради всего святого?

Она пожала плечами:

— Подарок отца.

— Дядя Рональд начинает мне нравиться, — фыркнул Бэзил, — если вы скажете, кузина, что это именно он научил вас стрелять, я сниму перед ним шляпу.

— Это лишнее, Бэзил, — сказала Гессия, — дядя Рональд умер.

— Очень жаль.

Гессия вздохнула:

— Состояние тети начинает меня беспокоить. Теперь я понимаю, кто развесил в моей комнате летучих мышей. Я велела их убрать, но кто знает, вдруг они окажутся там снова?

— Берегись, Гесси, — поддел ее брат, — тетя Сара возьмется за тебя.

— Будь серьезней, Бэзил. По-твоему, это нормально?

— Я давно утверждал, что нет. Ничто из того, что делает тетя, нельзя назвать абсолютно нормальным.

— Завещание тоже?

— Особенно завещание, — скривился он.

— Придется тебе с этим смириться. Юрист тети, во всяком случае вполне нормален. Тебе не видать этих денег, если только… О-о!

— Ну, говори, что еще пришло тебе в голову, — потребовал он.

— Ты можешь получить все, если женишься на Норме, — засмеялась Гессия.

— Спасибо за ценный совет, Гес, — кивнул ей брат, — пожалуй, я им воспользуюсь, если только кузина Норма не будет против.

— О, что заставило вас подумать, что я буду против? — осведомилась Норма, приподняв брови, — это было заветным желанием всей моей жизни.

— Договорились.

Гессия расхохоталась. Ситуация развеселила даже Фрэнка.

— В самом деле, нельзя допустить, чтобы деньги ушли из семьи, — пошутил он.

— Ну, так они и не уйдут, — подытожил Бэзил, — кузине придется только поменять фамилию.

— Прекрасный аргумент, кузен, — признала Норма, — вот, прямо так и тянет после него выйти за вас замуж.

— Нет, но что же нам все-таки делать с этими мышами? — вспомнила Гессия.

— Лично я ничего не собираюсь с ними делать, я терпеть не могу летучих мышей, — отозвался Фрэнк, — по-моему, лучше оставить все, как есть.

— Ну нет, этого нельзя так оставлять.

— Пойдем отсюда, — предложил Бэзил, — я уже достаточно нагляделся на предков.

Они вышли за дверь, где Гессия взяла Норму под руку:

— Скажите, кузина, а вы сможете попасть в карту с двадцати шагов?

— Нет, она не сможет, — ответил за Норму Бэзил.

— Смогу, конечно, — возразила девушка, — пара пустяков.

— В самом деле, кузина?

— А что такого? — она пожала плечами.

— Бэзил, а ты сможешь? Я уверена, что нет.

— Я догадываюсь, что за мысли бродят в твоей голове, Гес. Разумеется, я попаду в карту с двадцати шагов.

— А вот и нет. Я говорю, что не сможешь. Ты отвратительно стреляешь.

— Я не смогу? — рассердился он, — что ты в этом понимаешь?

— Бэзил, — сказал Фрэнк, — не иди у нее на поводу. Ты же знаешь Гес. Она это нарочно делает.

— Она утверждает, что я не попаду в карту с двадцати шагов! Да это же курам на смех. Кузина, где ваш пистолет?

— Наверху, — ответила Норма.

— Ты же не собираешься стрелять здесь? Прекрати, Бэзил. Гес, это нехорошо с твоей стороны.

— Бэзилу и не нужно стрелять здесь, — хмыкнула Гессия, — можно выйти во двор. Но он этого не сделает, уж я-то знаю своего братца.

— Я не сделаю? Кузина, — Бэзил обернулся к Норме, — будьте так добры, принесите свой пистолет, если вам нетрудно.

— Не нужно, Норма, — остановил Фрэнк девушку, — пусть они оставят эти глупости. Гесси любит доводить Бэзила.

— Не вмешивайся, Фрэнк. Кузина, вы принесете пистолет?

— Хорошо, принесу. Если вы признаете, что я умею стрелять и попаду в карту с двадцати шагов.

— Вздор. Впрочем, если вы покажете это…

— А я принесу карты, — закончила довольная Гессия, — встречаемся во дворе. Фрэнки, если это тебя так волнует, можешь не ходить.

— Нет, я пойду, — отрезал он, — иначе вы Бог знает чего натворите.

Норма отправилась за пистолетом, улыбаясь. Это немало ее забавляло.

Спустившись во двор, она обнаружила там всю компанию. Гессия держала в руках карты, Бэзил посмеивался, а Фрэнк хмурился и оглядывался по сторонам.

— Не бойся, Фрэнк, — успокаивала его кузина, — никто не сбежится полюбоваться на стрельбу, что, конечно, очень досадно.

— «Досадно», — повторил он с непередаваемым выражением лица, — как ты можешь так поступать, Гес?

— А что я сделала? Не будь таким занудой. Кузина Норма! Вы принесли пистолет!

— Он заряжен? — хмыкнул Бэзил.

— Конечно, кузен, — кивнула она, — не сомневайтесь.

— Кто стреляет первым? — спросила Гессия, полная энтузиазма.

— Я, разумеется, — брат взял пистолет из рук Нормы, — надеюсь, он не заржавел.

— Уверяю вас, я чищу его каждый вечер, — успокоила его девушка.

— Отлично. Фрэнк, отмерь двадцать шагов и возьми карту.

— Нет уж, — тот отступил от кузена на шаг, потом, подумав, еще на один, — а что, если ты попадешь в меня?

— Я не попаду в тебя, болван! — разозлился Бэзил, — что за чушь приходит тебе в голову!

— Я подержу, — сказала Норма, — у меня нет ни малейших сомнений, что кузен Бэзил умеет стрелять.

— Верно, — засмеялась Гессия, — тем более, он не сможет застрелить будущую жену, так и не дождавшись свадьбы.

— Гесси, что бы я без тебя делал, — восхитился ее брат.

Отмерив двадцать шагов, Норма взяла карту за уголок.

— Цельтесь в середину, кузен, — сказала она, — попадете даме в лоб, будем считать, что вы выиграли.

— Он промажет, — вставила неугомонная Гессия, — промажет, как пить дать.

— Помолчи, сделай милость, — Бэзил выставил руку вперед и тщательно прицелился.

— Смотри, не попади в лоб Норме. Она тоже дама. Не перепутай, Бога ради.

— Прекрати, Гес, — одернул ее Фрэнк, побледнев, — Бэзил, может быть ты оставишь эту затею?

— Помолчите оба, — отрезал он.

— Не отвлекай его, Фрэнки.

— Я никого не отвлекаю. Я в ужасе от того, что может случиться.

— А что может случиться?

— Может случиться, что я подстрелю кого-нибудь из вас, — тихо, но угрожающе произнес Бэзил, — особенно если вы будете болтать у меня под ухом.

— Ты слишком долго целишься. Мы тут совсем уснем, пока ты нажмешь на курок.

— Гес, лучше будет…, - Фрэнк взял ее за руку и отвел в сторону.

Наконец, раздался выстрел. Норма посмотрела на карту и сказала:

— Ну что ж, не так уж и плохо. Но вы прострелили край, а не середину.

Она сунула ему в руки карту:

— Дайте мне пистолет.

Бэзил с досадой посмотрел на дырку от пули в углу карты и вернул ей оружие.

— Норма, я уверена, что уж вы-то попадете, куда следует, — сказала Гессия.

— Боже, Бэзил! — заволновался Фрэнк, — я на твоем месте не стал бы…

— Знаю, что не стал. Но тебя никто и не просит этого делать.

— Кузина, я вас умоляю.

— Фрэнк, ты сегодня утомителен, — заметила Гессия, — ты всех замучил. И ты мешаешь Норме целиться.

— Мне никто не мешает целиться, — Норма вскинула руку, — если только не толкает под локоть.

— Фрэнк, не вздумай толкать Норму под локоть.

— Я и не…

Он не договорил. Раздался выстрел. Он от неожиданности подскочил на месте.

Бэзил взирал на карту с такой гримасой, что она без слов говорила о том, что Норма попала туда, куда следует.

Гессия, увидев это, захлопала в ладоши.

— Браво, Норма, браво! Вы отлично стреляете, теперь все это видят!

— У меня было много практики, — сообщила Норма.

— Практики? Где? — не смолчал Фрэнк.

— В саванне.

— Саванна — это…

— Степь. Американская степь.

— Понятно.

— Ничего тебе непонятно, Фрэнк. Там, в саванне кровожадные индейцы.

— Нет, больше нас беспокоили обычные бандиты, — пояснила Норма.

— Вы стреляли в бандитов? — восхитилась Гессия.

— Приходилось. Каждый негодяй, обзаведясь лошадью и парой приятелей считал своим долгом ограбить какой-нибудь дилижанс. Иногда за время пути на нас нападало по три-четыре таких банды. Правда, от них всегда бывало больше шуму, чем беспокойства. Покричат, постреляют, потом развернутся и — ходу в обратную сторону.

— Боже, вы там так развлекаетесь? — фыркнул Бэзил, — оригинально.

Он с кислой миной вернул сестре карту.

— Ну что, Бэзил, убедился? — поддела его она.

— Я промахнулся лишь потому, что ты трещала под ухом, как сорока.

— Настоящего стрелка не должны отвлекать такие пустяки.

— Не рассуждай о том, чего не понимаешь. Иди лучше посчитай летучих мышей в своей комнате.

— Думаешь, я в этом разбираюсь лучше?

— Ну, считать-то ты умеешь?

— Какой ты противный! Нет в моей комнате никаких мышей. Я велела их снять.

— Нужно следить внимательнее. Вдруг они вновь там появились. Кузина, как насчет мышей у вас?

— Пока ни одной, — ответила она, — но я не сомневаюсь, что это была лишь небольшая передышка.

Они уже собрались возвращаться в дом, но Гессия вдруг остановилась и замахала рукой.

— Это Теодор, — пояснила она остальным, — он приехал, как и обещал. Теодор! Идите сюда.

Олридж внял ее просьбе и подошел ближе.

— Добрый день, — поприветствовал он всех, — что вы здесь делаете?

— Норма и Бэзил выясняли, кто из них лучше стреляет, — пояснила Гессия, улыбаясь.

— И кто же?

— Норма, конечно.

— «Конечно»! — взорвался Бэзил, — ничего подобного!

— Но ты попал в край, а не в середину, — напомнила сестра.

— Из-за вашей дурацкой болтовни.

— Пустая отговорка. Теодор, а вы хорошо стреляете?

— Боюсь, куда хуже, чем мисс Сэвидж, — с сожалением покачал он головой, — да и до Бэзила мне тоже далеко.

— Зато ты отлично боксируешь, — вставил Фрэнк.

— Да, и в любом случае лучше, чем Норма, — фыркнул Бэзил и рассмеялся.

— Не стану спорить. Вы абсолютно правы, кузен. Я даже не знаю, как это делается.

— А я совсем не умею стрелять, — посетовала Гессия, — я подумала, что Норма сможет меня научить.

— Она не станет делать ничего подобного, — твердо сказал Фрэнк, — уж я за этим прослежу. Тебе это ни к чему, Гес.

— Согласен, — кивнул Олридж.

— Пусть сперва найдет человека, который станет держать для нее карту, — съязвил Бэзил.

Гессия умоляюще посмотрела на Норму. Та покачала головой.

— Нет, кузина. Держать карту — нет.

Остальные расхохотались, даже невозмутимый Олридж.

— Вы невыносимы, — топнула ногой Гессия, — все, даже Теодор. Я вовсе не хочу стрелять в Норму. Как вы могли такое подумать!

— Думаю, от тебя это не зависит.

— Пойдемте в дом, — взмолился Фрэнк, — а вы, кузина, уберите пистолет подальше от греха.

— Да, он наводит Гес на ужасные мысли, — хохотнул Бэзил, — она бы с удовольствием бы всех тут перестреляла.

— Глупости, — сердилась девушка, — ничего подобного. Ну почему вы не хотите меня научить, кузина? Я не буду стрелять в вас, клянусь. Для начала можно было бы попрактиковаться на стене сарая, например.

— Только если все в радиусе двух миль дружно залягут на землю, — не смолчал брат.

Послушав, как остальные хохочут, Гессия топнула ногой.

— Да ну вас! Вы все просто ужасны. Ну, кузина Норма, пожалуйста, научите меня стрелять. Ну, пожалуйста!

— Ни в коем случае, — помотал головой Фрэнк, — уймись, Гес. Ну, зачем тебе это, скажи на милость?

— Все умеют, а мне что, нельзя?

— Очень разумный довод, — признал он, — а главное, очень убедительный.

— Ну почему мне нельзя?

— Все-таки, ты — моя сестра и мне не хотелось бы, чтоб ты случайно застрелилась, — пояснил Бэзил.

— Опять ты начинаешь! Я не собираюсь стреляться. Не дождешься!

Норма поднималась по лестнице, все еще посмеиваясь. Пожалуй, если судить беспристрастно, у нее совсем неплохие родственники и с ними можно приятно проводить время. Гессия очаровательна. Фрэнк несколько осторожен и склонен к занудству, даже Бэзил может быть вполне приятным, если перестанет раздражаться по любому поводу.

Она открыла дверь и застыла на пороге. Сперва подумала, что ошиблась комнатой и попала не туда. Но потом…

Весь пол был засыпан осколками и какими-то клочками. В воздухе до сих пор летали перья. Подушка была разорвана в клочья. Наклонившись, Норма узнала одно из своих платьев, точнее, то, что когда-то им было. Зеркало было расколото надвое, а на постели восседала огромная летучая мышь, глядя на нее бессмысленными глазками-пуговками. Ее клыки были красными. Казалось, она вот-вот зашипит, взмахнет крыльями и бросится на нее.

Норма отступила на шаг назад, осколки захрустели у нее под ногами.

6 глава. Разгром

Дверь за ее спиной тихо скрипнула. Девушка обернулась и увидела служанку.

— Мисс, — начала она, — я подумала…

Глаза ее стремительно округлились, и Норма так до конца жизни и не узнала, что же она подумала.

— Господи! Что это? Мисс! Что с вашей комнатой?

— Хороший вопрос, — Норма кашлянула, — мне тоже это безумно интересно.

— Боже мой, мисс! Зеркало! Кто-то разбил зеркало! Это плохая примета.

— Оставь зеркало в покое, Энни. Пойдем, ты отведешь меня к тете Саре.

Она сунула пистолет в ящик стола и требовательно посмотрела на служанку. Та заморгала глазами:

— Мисс, но я… я не знаю, там ли она.

— Вот и поищем ее. Я должна с ней поговорить.

Подхватив летучую мышь за ухо, Норма направилась к двери. Немного потоптавшись на месте, Энни тяжело вздохнула и пошла вслед за ней.

Горничная беспокоилась напрасно, тетя Сара была в своей комнате и более того, она весьма благосклонно взглянула на нарушительницу спокойствия.

— Отлично выглядишь, девочка, — похвалила она племянницу.

Ее взгляд сместился чуть ниже, и женщина вскинула брови.

— Тебе нравятся летучие мыши, Норма? До такой степени, что ты всюду носишь их с собой?

— Я принесла ее сюда потому, что мне не нравятся летучие мыши, тетя, — отчеканила девушка, — это сидело на моей кровати.

Тетя Сара окинула племянницу еще одним внимательным взглядом.

— Тебя что-то расстроило?

— О да, — согласилась та.

— Если тебе не нравятся мыши, Норма, я позволяю тебе убрать их из своей комнаты.

— На сей раз там не только мыши, тетя.

Женщина подскочила со стула так, что едва не опрокинула его. Лицо выражало неподдельную тревогу, испуг и настороженность.

— Что… что там?

— Вам лучше знать.

— Мне? — изумилась она.

— Сперва ответьте мне, зачем вы это сделали? Если вам не нравится мое присутствие в доме, могли бы просто сказать об этом.

— Что я сделала? Мне не нравится твой тон, Норма.

— Ах, неужели? А мне не нравится, что все мои платья изрезаны в клочья, подушка разорвана, а зеркало разбито! — закричала девушка, потеряв терпение, — думали, я буду в восторге и оценю вашу милую шутку? Это просто отвратительно, вот, что я вам скажу, тетя!

Мисс Сэвидж подошла к ней и взяла за руку:

— Пойдем.

Энни давно стояла, сжавшись в комочек, закрыв глаза и мечтая, что о ней позабудут. Когда хозяйка с племянницей вместе вышли за дверь, она тихонько выскользнула следом и пошла за ними на некотором отдалении.

Тетя Сара первой переступила порог комнаты и огляделась, покусывая нижнюю губу с очень напряженным лицом. Норма нетерпеливо постукивала ногой, ожидая ее реакции и кипя от гнева.

— Нет, этого не должно было случиться, — тихо произнесла женщина.

Норма хмыкнула. В это время за ее спиной послышался голос:

— Что случилось, кузина? Вы чем-то расстроены?

Она обернулась, увидев Гессию, Бэзила и мистера Олриджа. Спустя мгновение и они увидели, что случилось, потому что их глаза стали огромными.

— Боже милостивый! — ахнула Гессия, всплеснув руками.

Бэзил шагнул ближе и прошел вперед, огибая сестру.

— Та-ак, — протянул он, — новая стадия, тетя?

Женщина оглянулась на него и сдвинула брови:

— Это что еще за сборище?

— Проходили мимо, — пожал он плечами, — если вам так не нравится новая племянница, могли бы просто сказать об этом.

— Это я уже слышала, — отрезала тетя Сара, — а тебе я, кажется, велела убираться отсюда.

— Я уберусь отсюда лишь тогда, когда захочу, — отрезал он.

— Так захоти этого поскорее, — не менее любезно отозвалась она.

— Ох, тетя, — Гессия покачала головой, — ну, зачем вы это сделали?

— Ступай к себе, — рявкнула мисс Сэвидж и топнула ногой, — и вы тоже, оба! Ну, живо!

Гессия попятилась и кивнула брату, чтоб он послушался. Но тот не трогался с места.

— Я еще не выслушал ваших объяснений, тетя, — упрямо заявил он.

— Никаких объяснений, особенно тебе. И потом, разве это твоя комната? Все, — женщина взяла Норму за локоть, — ступай вниз, дорогая. Погуляй в саду. В общем, займись чем-нибудь. Я велю здесь убрать. А что касается платьев, то их я куплю тебе собственноручно.

— Все платья? — ужаснулась Гессия.

Норма пожала плечами:

— Не знаю, кузина, я не успела их пересчитать.

— Ступайте! — потеряла терпение мисс Сэвидж, — все вон!

Они вышли за дверь, которая крепко захлопнулась за ними. Вздохнув. Гессия проговорила:

— Пойдемте вниз.

Она взяла Норму под руку, желая ее подбодрить и выразить свое сочувствие. Потеря всех платьев потрясла ее сильнее, чем все остальное.

Не сговариваясь, молодые люди прошли в библиотеку. Гессия села на стул. У нее было непривычно серьезное и немного испуганное лицо.

— Что мы будем делать? — почти шепотом спросила она.

— То, что следовало сделать уже давно, — отозвался Бэзил, скривив губы, — послать за доктором. Она давно уже спятила, разве я не говорил об этом?

— Ты уже давно этим всем надоел, — фыркнула сестра.

Олридж, облокотившись о край стола, заметил:

— Мне кажется, не стоит принимать поспешных решений, Бэзил. Для начала нужно поговорить с мисс Сэвидж и убедить ее…

— Убедить? — Бэзил посмотрел на него как на сумасшедшего, — Тео, ты до сих пор не понял? Она свихнулась, на нее не действуют никакие убеждения. Ты уже мог видеть, как тетя пожелала ответить на мои вопросы. Вот и убеждай ее после этого.

— Если б меня спросили в таком тоне, я бы, пожалуй, треснула тебя кочергой, — вставила Гессия.

Олридж фыркнул.

— Не сомневаюсь, — кивнул ее брат, — тебе лишь бы кого-нибудь треснуть. Но я говорю серьезно, Гес.

— Я тоже. С тетей нужно разговаривать по-другому.

— Конечно! — усомнился он, — я слышал, как ты с ней разговариваешь. Готова согласиться с любой чушью, которую она изречет.

Норма села на стул, приготовившись к долгому ожиданию. Она уже привыкла, что семейка Сэвиджей постоянно выясняют отношения и знала, что это долгий процесс. Олридж, заметив ее отрешенно-безучастное лицо, улыбнулся и кивнул ей.

— Погодите, — поднял он руку, останавливая спорящих, — не пойму, о чем вы говорите. Вы просто переливаете из пустого в порожнее. Мне кажется, стоит выслушать и другие мнения. Мисс Сэвидж, вы хотите что-то сказать?

— Да, но не об этом. Я не знаю, стоит ли вызывать доктора для тети, но… Она выглядела удивленной, по-настоящему удивленной.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Бэзил.

— Она поразилась увиденному, — повторила Норма.

— Ну и что? — фыркнул он.

— Вы уверены, что это сделала она?

— Господи, да кто же еще! Надеюсь, вы меня не подозреваете?

— Нет, — Норма покачала головой, — все это странно.

— Никто в этом доме не сделал бы такого, — убежденно заявил Бэзил, — я согласен, все Сэвиджи немного эксцентричны, но не до такой же степени. Сумасшедшая среди нас одна.

— Погодите! — вскричала Гессия, — а ведь Норма права! Помните, она говорила, что видела другую женщину ночью? Со шрамом?

— Конечно, Элеонора вылезла из могилы и решила порадовать новоявленную племянницу.

— Хватит городить чушь, — отмахнулась она, — я говорю не об Элеоноре. Но что, если кто-то хочет избавиться от Нормы?

— Кто? — спросил молчавший до сего момента Олридж.

— Не будь наивен, Тео, — усмехнулся Бэзил, — кто? Да любой из нашей семейки. Не забывай, что тетя Сара оставила Норме все, чем владеет.

— Тогда это Фрэнк, — у Гессии озорно заблестели глаза, — он в этом особенно заинтересован. А что? Переоделся в женское платье, нарисовал шрам на щеке и вперед, Норму пугать.

Норма фыркнула.

— Это была женщина, — сказала она, — точно женщина, а не переодетый мужчина.

— Но кроме тети из женщин тут только я.

— О-о, хорошая мысль, Гес, — хихикнул ее братец, — у тебя ведь самое расточительное хобби.

— Ах, так! — обиделась Гессия, — а кто в позапрошлом месяце истратил такую сумму, что у папы глаза на лоб полезли?

— Это ты себя имеешь в виду?

— Ну хватит, — прервал их Олридж, — вы так до утра будете спорить. Мисс Сэвидж, продолжайте.

Норма кивнула.

— Я не имею в виду никого из вас. Но в этом доме есть еще одна женщина.

— Миссис Коултер? Не смешите меня, — и Бэзил расхохотался.

— Если вы собираетесь потешаться над каждым словом, которое я произнесу, кузен, тогда может быть вам не стоило спрашивать, что я об этом думаю? Я вполне могу оставить свое мнение при себе. Так оно спокойнее и проще.

— Она права, — поддержала ее Гессия, — ни слова не дает сказать. Ты считаешь себя самым умным, да?

— Да пожалуйста, — разозлился Бэзил, — могу уйти, если я вас так раздражаю. Мне надоело выслушивать ваши глупости.

Развернувшись, он подошел к двери и распахнул ее, собираясь выполнить свою угрозу.

— Хватит, Бэзил, — сказала Гессия, — ты ведешь себя глупо.

— В самом деле, — Олридж подошел к другу и придержал дверь, — успокойся, Бэзил, давай обсудим все спокойно. Мне самому интересно, что имеет в виду мисс Сэвидж.

— Ничего она не имеет в виду, — строптиво отозвался он, — говорит специально, чтобы позлить меня. Кузина Норма, может быть вы это сами сделали?

Норма изумленно раскрыла глаза:

— Зачем?

— Чтобы доказать, что вам ничего не приснилось.

— Хорошо, — она встала, — если все так серьезно, то я не буду ничего говорить вообще.

— Норма, — подскочила и Гессия, — вы ведь не собираетесь обращать внимание на слова моего полоумного братца?

— Я честно пыталась это сделать целых полчаса. Сдается мне, что он будет спорить даже лежа на смертном одре.

— Но вы ведь не обиделись, нет? — встревожено спросила девушка.

— Нет, я просто устала.

Она подошла к двери и сказала:

— Позвольте мне пройти, кузен, если вам не трудно.

— И куда это вы собрались? Не все комнаты в доме разгромлены?

— Точно. Работы непочатый край, — серьезно признала она и вышла.

— Ты идиот, Бэзил! — припечатала Гессия, направляясь к брату, — так и хочется отвесить тебе хорошую затрещину.

Норма тем временем уже свернула за угол, не слыша последних слов кузины. Она честно пыталась выразить свои смутные подозрения вслух, надеясь, что хоть кто-то сможет это объяснить, догадается. Но в этой семье подобное положение вещей просто невозможно. Единственное качество, которым они владеют в совершенстве — это сарказм.

Нельзя сказать, чтоб Норму это особенно обидело, скорее всего, она испытывала легкую досаду оттого, что ее подозрения не приняли во внимание. Неизвестно почему, но девушка была уверена, что в комнате была не тетя Сара. Она не могла объяснить этого даже себе.

Когда она вернулась в комнату, то застала там Энни, сметающую мусор и тетю, которая стояла возле стены и беззвучно шевелила губами. Подойдя ближе, Норма разобрала:

— Не нравится мне все это, ох, не нравится.

— Тетя, — сказала девушка, — мне нужно поговорить с вами.

Женщина взглянула на нее из-под насупленных бровей.

— С меня на сегодня достаточно, — заявила она в ответ.

— Мне очень жаль, но я хочу задать вам только один вопрос.

— Ну, какой еще вопрос? — раздраженно осведомилась мисс Сэвидж.

— Я хотела бы знать, есть ли в этом доме еще кто-то, о ком я не знаю.

На мгновение тетя отвернулась в сторону, а когда повернулась, Норма поразилась ее лицу, суровому, даже мрачному и вместе с тем замкнутому.

— Ты имеешь в виду слуг?

— Нет.

— Кроме моих отвратительных родственничков, от которых я бы с удовольствием избавилась, здесь больше никого нет. Никого, — подчеркнула она.

— Тогда кто же создал здесь такой беспорядок?

— Это уже второй вопрос, — отрезала тетя, пробираясь к двери.

— Я имею право знать, кто это сделал, — Норма шагнула к ней, полная решимости не выпускать ее, пока она ей все не объяснит, — это в конце концов моя комната и мои вещи.

— Твои манеры оставляют желать лучшего, — отозвалась мисс Сэвидж, убирая ее руку, — твой отец мог бы уделять им больше внимания.

— Не мог! — вышла из себя девушка, — он все свое внимание уделял виски и любому другому пойлу, в котором содержится алкоголь! Мне надоело это умалчивание, черт возьми, и я плевать хотела на манеры! Это уже переходит все границы, тетя! Что будет в следующий раз, хотела бы я знать?

— О да, ты из Сэвиджей, — женщина открыла дверь, — теперь я это точно вижу. А то все время такая спокойная, тихая, просто непривычно как-то. Мы обожаем громко возмущаться и игнорируем при этом правила хорошего тона. Значит, я не ошиблась, когда писала завещание.

С этими лестными словами она выскользнула в коридор и поспешно ретировалась.

Норма яростно топнула ногой.

— Дьявол, — выругалась она, — как мне это надоело.

Шагнув к шкафу, она распахнула его и имела удовольствие увидеть, что не все ее платья были подвергнуты уничтожению. Это должно было ее утешить, но не утешило, так как Норма была зла, как черт.

Сев на стул, девушка дождалась, пока Энни закончит с уборкой. После чего осмотрела комнату и убедилась, что ей вернули первоначальный вид, если не считать, что разбитое зеркало убрали, а новое пока не принесли.

— Ступай, — сказала Норма служанке.

Та присела, опасливо косясь на нее и поспешно вышла. Хмыкнув, девушка задумалась. Итак, что же она имеет? Отвратительную историю, не имея возможности ее объяснить и понять, либо заставить кого-либо это сделать. А значит, она должна попытаться во всем разобраться сама, без чьей бы то ни было помощи. Норма, пожалуй, заручилась бы поддержкой Гессии, но ввиду присутствия ее брата, это невозможно. Он, разумеется, все испортит своими дурацкими замечаниями.

Подойдя к стене, прикрытой драпировкой, Норма задумалась. История про призрак не произвела на нее впечатления. Нет, в ее комнате был живой человек, а не привидение. Только живой человек бросится к двери и потратит время на то, чтобы открыть ее. Привидение просто прошло бы сквозь нее, для них не существует преград. А раз это живой человек, стало быть здесь, в стене находится потайная дверь. Дело за тем, чтобы узнать, как она открывается.

И Норма принялась за дело. Она потратила почти час на ощупывание стены и могла бы ручаться, что не нашлось бы дюйма, который она бы не простукала. Но все было напрасно. Стена оставалась стеной и не собиралась двигаться с места.

Девушка отступила на шаг назад, переводя дух. Она угрюмо смотрела на стену, покусывая ноготь большого пальца. Как же все-таки она открывается? Это должно быть очень просто, потому что ночная гостья потратила на это дело не больше секунды. Но как, как?

Спустя некоторое время ей пришло в голову, что, возможно, следует искать не на самой стене, а на полу. Вдруг этот механизм внизу и на него следует наступить?

Подобрав подол платья, девушка опустилась на колени и принялась простукивать паркет. Спустя двадцать минут она была вынуждена признать это неудачной идеей.

Начиная злиться, Норма поджала под себя ноги, борясь с желанием пнуть эту проклятую стену. Конечно, это было глупо, она только отобьет себе ногу, вот и все.

В этом положении ее застал стук в дверь. Подняв голову, девушка прислушалась, а потом спросила:

— Кто там?

— Норма, — прозвучал голос Гессии, — не сердитесь, пожалуйста. Можно мне войти?

— Конечно, — Норма поднялась с пола и отряхнула платье.

Кузина вошла в комнату и огляделась.

— Да, здесь уже убрали, — согласилась девушка, — проходите, Гессия.

— Мне так жаль, что это случилось, — та покачала головой и шагнув, села на стул, — я хотела предложить вам несколько своих платьев. Знаете, я вожу с собой парочку таких, которые совсем не ношу.

— Спасибо, кузина, но у меня есть платья, их не все искромсали на мелкие кусочки. Но я все равно благодарю вас за это предложение.

Улыбнувшись, Гессия сказала:

— Все-таки, если у вас возникнет в них нужда, смело обращайтесь ко мне.

Помолчав, она добавила:

— Не сердитесь на Бэзила, Норма. Поймите, он не может иначе. Я уже привыкла, да и все знакомые тоже. Он постоянно говорит гадости.

— Я уже забыла об этом.

— А почему же у вас тогда такой сердитый вид?

— Меня разозлила тетя, — пояснила Норма.

— О да, она это может, — легко согласилась Гессия, — я хотела спросить у вас, что вы имели в виду, когда говорили, что это не она сотворила такой беспорядок здесь?

— Мне кажется, что это не она, но полной уверенности у меня нет. Ведь если не она, то кто еще?

Гессия пожала плечами.

— Здесь больше никого нет.

— Вот именно. И все-таки…

— Что?

— Не знаю. Что-то мешает мне так думать.

Гессия слегка нахмурилась.

— Вы думаете, здесь есть кто-то еще, о ком мы не знаем?

— Я не уверена. Я уже сказала, кузина, что это лишь предположение. Подозрение, если хотите. Может быть, я ошибаюсь. И если это так, не буду спорить.

— Я даже не могу предположить, кто бы это мог быть, — произнесла девушка.

Норма тем более этого не знала. Она немного помолчала, ожидая от Гессии хоть какого-то ответа, но не дождалась.

— Я теряюсь в догадках. Если это не тетя, то…

Норма кивнула.

— Да, я понимаю. Все это глупо.

— Нет, но… Вы здесь недавно и можете смотреть свежим взглядом, не замутненным никакими отношениями или привязанностями, — Гессия вздохнула, — мне всегда нравилась тетя Сара, и она ко мне прекрасно относится. Но это не мешает мне знать, что она немного не в себе. Я слышала об этом с детства. Именно поэтому я не могу подозревать никого другого, кроме нее.

— Одно время я тоже так думала. Но если закрыть глаза на ее привязанность к летучим мышам, во всем остальном она вполне нормальна.

— Я говорила это всегда. Ведь если не слышать ее россказней о родословной этого пресловутого графа, то тетя будет казаться всем вовсе не сумасшедшей.

— Хм, — Норма взглянула на кузину, — скажите, Гессия, а в подвале в самом деле есть нечто такое… ну, вы понимаете?

Гессия расхохоталась.

— Раньше я тоже так думала. Нет, полагаю, это обычная выдумка тети. Она, разумеется, собрала целую коллекцию предков графа, но вот где взять его самого?

Они переглянулись и рассмеялись.

— Меня всегда это забавляло, — призналась девушка, — я представляла себе темный подвал и графа в гробу. Все чинно-благопристойно и восковые свечи.

Норма хмыкнула:

— Что-то в этом духе. И все-таки, почему тетя утверждает, что он есть, когда его нет?

— Я уже давно отчаялась понять, почему она делает то либо другое. Это вообще трудно понять. Для начала нужно узнать, что находится у нее в голове.

— То же, что и у всех, полагаю.

Гессия хихикнула.

— Я имела в виду мысли.

Она огляделась и заметила:

— Надо же, уже темнеет. Норма, нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем к ужину. Правда, за столом будут лишь родственники, но все-таки… Если Фрэнк примется читать одну из своих бесконечных нотаций, я этого не перенесу.

— А Олридж?

— Он давно уехал. Они с Бэзилом поругались, впрочем, как всегда. Я только удивляюсь, почему это не произошло раньше.

Помолчав, Гессия искоса взглянула на Норму и спросила:

— Вам нравится Теодор?

Норма пожала плечами:

— Мне трудно составить определенное мнение о нем, Гессия. Ведь я слишком плохо его знаю. Но то, что я успела заметить, мне вполне понравилось. Олридж — спокойный и миролюбивый человек.

— Как и вы, — уточнила она.

— О нет. Меня трудно назвать миролюбивой. Я часто выхожу из себя.

— Простите, кузина, но я этого не замечала.

Норма улыбнулась:

— Вам просто повезло, Гессия, что до сих пор не представилось такой возможности.

— А вы когда-нибудь злитесь?

— Разумеется. И когда я злюсь, мне лучше не попадаться под горячую руку. Да это и злостью назвать трудно, это просто буйство.

— О, только не говорите, что вы бьете тарелки и пинаете все, что вам под ногу подвернется, — засмеялась Гессия, — потому что, если это так, то вы — истинная Сэвидж. Мы все так делаем. Так что, вы меня не удивили. У нас дома периодически происходят сражения местного значения. Таким образом мама выражает свое недовольство папиным поведением. А уж если мы собираемся вместе..! — она закатила глаза, — Содом и Гоморра. Но у вас, — тут кузина подняла вверх палец, — у вас хорошая выдержка. Этим вы от нас и отличаетесь. К примеру, Бэзилу совсем немного надо, чтобы начать метать громы и молнии.

— Я заметила.

— Но он больше шумит, чем делает. Он может изрыгать такие проклятия, что у людей волосы на голове дыбом становятся. Но еще ни одну не выполнил. Например, угроза: «Я тебя придушу» давно является дежурной.

Они рассмеялись.

— А мой папа всегда говорил, — продолжала Норма, — что свернет кому-нибудь шею.

— Да, в этом мы похожи, — подтвердила Гессия, — так что, вас уже ничто не сможет шокировать. О, кузина Норма, помните, вы говорили о грабителях? Я тут недавно порасспросила Стивенса и он мне такое рассказал!

Норма уже догадывалась, о чем пойдет речь и поэтому кивнула.

— Какое потрясающее приключение! — продолжала кузина, — на ваш дилижанс напали грабители! Настоящие грабители!

Девушка прыснула:

— Я кое-что вспомнила. Там, в дилижансе ехал маленький мальчик. Так вот, он тоже все время повторял: «Бабушка, на нас напали грабители! Настоящие грабители! Это здорово!»

Гессия улыбнулась.

— У нас в Англии такие приключения — редкость. Не скажу, чтоб у нас совсем нет грабителей, но таких вопиющих случаев я давно не припомню.

— Знаете, кузина, ко всему привыкаешь. Даже к такому. В один прекрасный день это перестает производить на тебя впечатление.

— Я понимаю. А правда, что все достали пистолеты и начали стрелять? Даже пожилая женщина и пастор?

— Конечно. Если на дороге столько бандитов, то пистолет — необходимая вещь в обиходе. Теперь вы понимаете, что папа знал, что делает, когда подарил мне пистолет.

— Да, разумеется, — торопливо кивнула Гессия, — именно поэтому вы так хорошо стреляете.

— Ну, не только поэтому. Мне всегда нравилось стрелять. По мишеням, я имею в виду. В людей я стараюсь не попадать. До сих пор еще, кажется, никого не убила.

Кузина сперва вытаращила глаза и раскрыла рот, а потом расхохоталась.

— А, я понимаю! — воскликнула она, — вы шутите!

— В некотором роде, — признала Норма.

Не говорить же этой милой девушке, что бывают в жизни ситуации, когда либо убиваешь ты, либо убивают тебя. Разумеется, Норме до сих пор не приходилось бывать в них, но она знала людей, с которыми подобное случалось. Иногда нужно делать выбор и делать его как можно быстрее.

— Зря вы не хотите научить меня стрелять, — вздохнула Гессия, — а вдруг на меня когда-нибудь нападут грабители? Что я тогда буду делать?

— Вы будете громко визжать и пугать их шумом.

Гессия фыркнула.

Норма поднялась со стула:

— Пойдемте ужинать. Не стоит вынуждать Фрэнка читать нам нотацию о правилах поведения.

— Вынуждать? О нет. Фрэнк не нуждается в поощрении. Вопрос в другом: как заставить его замолчать.

Они спустились вниз. Перед уходом Норма тщательно заперла свою комнату, хотя понимала, что если ее гостье вздумается туда проникнуть, то она найдет способ. Но все же она не собиралась облегчать ей задачу.

Столовая встретила их натянутым молчанием. Бэзил, судя по всему, успел повздорить не только с Олриджем. У Фрэнка был надутый и обиженный вид. Правда, от обиженного кузена была польза: он не стал читать опоздавшим нотации, лишь мрачно кивнул.

— В чем дело? — спросила Гессия, садясь за стол.

— Ни в чем, — отрезал Бэзил.

— Не может быть, — усомнилась она, — что это вы оба такие надутые?

— Отвяжись, — посоветовал ласковый брат.

— И не подумаю, грубиян. Ты уже со всеми успел поругаться. Я одна осталась, да?

— Гесси, — тяжело вздохнул Бэзил, — тебя мне только и не хватало.

— Ты ведешь себя отвратительно, Бэзил. Ты уже всем надоел.

— Вот и прекрасно! — рявкнул он, вскакивая, — отдохните от меня, черт возьми!

И с этими словами он вылетел за дверь.

— Просто буйный псих, — пожала плечами Гессия, принимаясь за еду.

Норма фыркнула. Она сочла, что в этой ситуации и сама Гессия не подарок.

— Это правда, кузина? — посмотрел на нее Фрэнк.

— Что именно?

— Что ваша комната была полностью разгромлена?

— Это явное преувеличение, кузен. Лишь немного.

Нахмурившись, Фрэнк изрек:

— Я должен поговорить с тетей. Это переходит все границы.

— Нет, ради Бога, — взмолилась Гессия, — только не сегодня, хорошо, Фрэнк? У нее отвратительное настроение.

— У нее каждый день отвратительное настроение.

— Нет, только когда она тебя видит, — съязвила девушка, — выслушав хоть одну твою нудную тираду, любому захочется сбежать на край света.

— Вы оба с Бэзилом — ужасные создания, — рассердился Фрэнк, — обязательно нужно кого-нибудь оскорбить!

— Ну, мы все-таки брат с сестрой, — хмыкнула Гессия, — кровь сказывается. Не обращай внимания. Ты слишком обидчив. Посмотри на Норму, она ведет себя спокойно.

— О, я не слушаю, — отозвалась Норма невозмутимо.

Гессия засмеялась, а Фрэнку очень захотелось швырнуть столовый прибор и последовать примеру Бэзила. Но он сдержался усилием воли.

— На такое не способен никто из Сэвиджей, — продолжала кузина, — не слушать наших громкогласных выступлений. Насколько я знаю нашу семейку, мы все обожаем препираться, спорить и выяснять отношения до полного отупения.

— Говори о себе, — не смолчал Фрэнк.

— Ну вот, что я говорила? Ты не сумел.

— Я не могу спокойно сидеть и слушать, когда ты говоришь такие вещи. Вы с Бэзилом в самом деле обожаете спорить. Я помню, в детстве вас даже разводили по разным комнатам, поскольку самостоятельно успокоиться вы не могли.

— Ну конечно, — хмыкнула Гессия, — это ты помнишь. А вы с Хью? Вы ведь постоянно ругаетесь.

— Нет, — отрезал он, — не постоянно. Сейчас мы совершенно не ругаемся.

— Да, это верно. А почему? Знаешь? Так вот, я тебе скажу, почему. Потому что Хью сейчас в Испании, — и она довольно засмеялась, — трудновато вам будет сейчас спорить.

Норма захихикала. Фрэнк скорчил гримасу.

— Когда он приезжал домой, мы не ругались.

— Наверное, вам было просто некогда.

— Перестань, Гес, — взмолился кузен, — тебе просто хочется так думать, чтобы вас с Бэзилом не сочли отъявленными скандалистами. Сегодня он поругался со всеми. Даже спокойную кузину Норму не забыл.

— Но он долго старался, — вставила Гессия, — со вчерашнего дня. Так ему хотелось, чтобы она вышла из себя.

— Ну, он этого не дождался, — фыркнул Фрэнк.

И они оба рассмеялись. Норма пожала плечами.

— Я не знала, что дело чести вашего кузена — это довести меня до белого каления. Предупредили бы.

— У вас доводить его получается лучше, — сказала кузина.

— Не намеренно.

— А это не имеет значения. Вот Фрэнк, например, просто мечтает, чтобы хоть раз ему удалось одержать верх в споре с Бэзилом. Но он так и ни разу этого не сумел сделать.

— Это неправда, — с горячностью возразил Фрэнк.

— Ну, если считать тот случай, когда ты его стукнул по голове…

И Гессия громко расхохоталась, не обращая внимания на попытки кузена оправдаться. Он надулся и засопел.

Некоторое время они провели в полном молчании. Гессия сочла, что Фрэнк и без того достаточно наказан. Она позволила ему прийти в себя и переварить свою обиду, зная по опыту, что Фрэнк не может долго злиться. Как и любой из Сэвиджей, он предпочитает мусолить начатую тему до бесконечности, пока она не навязнет на зубах. Гордо хранить молчание в этом случае невозможно.

Фрэнк и в самом деле молчал всего несколько минут. Но к его чести, он не стал цепляться к Гессии, а просто сказал:

— Вы как хотите, но мне очень не нравится состояние тети Сары. Если уж она начала портить вещи кузины Нормы, чтобы досадить ей, тогда это просто опасно. Ведь неизвестно, что ей придет в голову в следующий раз.

— В следующий раз она захочет порезать твои сногсшибательные костюмы на мелкие полосочки, — хихикнула Гессия.

— Или твои французские платья, — мстительно добавил он.

— А потом понавесит во всем доме своих любимых летучих мышей.

— Ладно, хватит.

— Но что ты предлагаешь?

— Понятия не имею. Но почему бы нам это не обсудить? У тебя, к примеру, есть предложения?

— Ни одного. Разве только сказать тете, чтобы она так больше не делала.

— О да, конечно, — фыркнул Фрэнк, — это нам поможет.

— Почему бы и нет? Между прочим, тетя воспринимает разумные доводы.

— Ну и кто будет говорить с ней? Ты?

— Ну не Бэзил ведь. Если доверить ему это дело, тетя точно искромсает все вещи в доме просто в отместку за его дурной нрав.

— Я мог бы поговорить с тетей Сарой, — предложил кузен.

— Ты уверен? Когда ты в последний раз говорил с ней, она от тебя просто сбежала. И я ее не виню за это.

— Ну естественно, ты не винишь! — вскипел он.

— Ты жутко занудлив, Фрэнки. Это уже что-то клиническое.

— Мы так никогда ни до чего не договоримся, — простонал Фрэнк, — почему мы постоянно спорим и выясняем отношения, Гес?

— Так я об этом и говорила. Мы же Сэвиджи. И этим все сказано. Еще не родился тот Сэвидж, который смог бы промолчать.

— Ты не Сэвидж. Ты Харрингтон.

— Какая разница! Моя мама — Сэвидж. А я — ее дочь.

— Мой отец…., - начал кузен.

Но Гессия перебила его.

— Ох, не начинай, ради Бога. Что касается дяди Кристофера, то я очень хорошо знакома с его манерой не спорить. Когда это он умел промолчать?

— Отец не спорит! — встал на защиту родителя Фрэнк, — с ним вообще никто не спорит.

— Да, вот именно, — хмыкнула девушка, — как ты думаешь, почему? Потому что он такой же зануда, как и ты.

— Не говори так о моем отце, Гес!

— Ну ладно, ладно, не заводись, — примирительно произнесла она, — я не утверждаю, что ты хуже. В конце концов, это от вас не зависит.

Кузен окатил ее свирепым взглядом и замолчал надолго.

После ужина они разошлись по своим комнатам, распрощавшись до утра. Норма с некоторой опаской повернула ключ в замке и вошла в комнату. Но ее опасения оказались беспочвенны. За время ужина сюда никто не заходил.

Девушка села на стул в раздумье. Что ей следует делать дальше? Она сомневалась, что ее ночная гостья успокоится на достигнутом. Очень сомнительно. Вполне возможно, что она придет сегодня ночью, вновь развешивать летучих мышей по стенам.

Норма не собиралась это терпеть. Подумав еще немного, она решилась. Спать этой ночью ей не придется. Но лучше не поспать одну ночь и выяснить наконец, что происходит, чем теряться в догадках. Тем более, Норме вовсе не хотелось, чтоб ее последние платья оказались погубленными.

7 глава. Потайной ход

Норма переоделась, но в кровать не легла. Дождавшись, когда Энни, пришедшая как обычно помочь ей приготовиться ко сну, уйдет, она закрыла за ней дверь на ключ. Нужно запастись терпением и приготовиться к долгому ожиданию. Неизвестно, когда придет ее таинственная гостья. Нужно быть готовой к ее приходу.

Девушка села за стол, положив перед собой книгу. Это времяпровождение ничем не хуже любого другого. Придвинув к себе ближе лампу, она углубилась в чтение.

Она открыла, что книгу о вампирах ей не страшно читать даже поздним вечером. И без нудных описаний она была бы достаточно забавной лишь одной манерой изложения и забытыми оборотами речи. Норма фыркала в кулачок, удивляясь, как это могло кого-нибудь напугать. Странно, что тетя сдвинулась на этой почве. Разве что, она попыталась выучить эту книгу наизусть. Для некоторых людей излишняя информация губительна.

Перевернув очередную страницу, Норма прислушалась. Все было тихо, ночная гостья не спешила ее навещать. Возможно, еще было слишком рано для визитов такого рода.

Девушка читала долго, до тех пор, пока лампа не начала мигать, сообщая ей, что заканчивается масло.

Прикрутив фитиль, Норма проверила его наличие и прикинула, что у нее еще достаточно времени. Наклонившись над страницей, она пробежала глазами пару фраз и в это время в дверь постучали.

Подумав, что она ослышалась, Норма подняла голову и прислушалась. Стук повторился, на сей раз куда более громкий и требовательный.

Отложив книгу, девушка встала и подошла к двери. Взялась рукой за ключ и спросила:

— Кто там?

— Я, — послышался недовольный голос, — вы там спите, что ли?

— Странные вопросы вы задаете в три часа ночи, — съязвила Норма, открывая дверь.

— Сейчас два часа ночи, — уточнил Бэзил, стоявший на пороге.

Девушка окинула его недоуменным взглядом.

— Два часа? — переспросила она, — тогда, конечно, еще слишком рано. Что привело вас сюда, кузен?

— Вы уже не злитесь? — спросил он, входя.

— На кого?

— На меня.

— Вы пришли, чтобы извиниться передо мной? Господи помилуй!

— Ничего подобного. У меня другие планы. Я вижу, вы не собираетесь ложиться.

— Нет, — Норма повернулась к нему, наблюдая, как он обошел стол и выдвинув один из стульев, сел на него, — кузен, я вам всегда рада, честное слово. Но не в два же часа ночи. Может быть, вы все-таки объясните, зачем пришли?

— Закройте дверь, — велел Бэзил, — сейчас слишком поздно, но все равно, осторожность следует соблюдать.

Хмыкнув, она исполнила его пожелание, ища, но так и не найдя ни одной убедительной причины для того, чтобы хоть как-то объяснить приход кузена. Любая из выдуманных ею причин казалась притянутой за уши, причем основательно.

Подойдя к столу, она положила на него руки и спросила:

— Итак?

— Я подумал над вашими словами, — начал он, — и мне пришло в голову, что вы можете оказаться правы.

— О чем это вы?

— О потайном ходе.

— Я уверена, что он существует, так как я не допускаю в этом доме наличия привидений. Но открыть его я не смогла.

— Может быть, я смогу.

— Так, — Норма подняла вверх палец, — вы пришли сюда, чтобы отыскать потайной ход?

— Совершенно верно, — кивнул Бэзил.

— Господи, ничего подобного в жизни не слыхивала. Наверное, это не мое дело, кузен, но, по-моему, вы могли бы выбрать для этого другое время.

— Нет, не мог, — отрезал он, откидываясь на спинку стула, — днем здесь постоянно кто-то находится. Да меня Гес со свету бы сжила. Нет, сейчас самое подходящее время. Покажите мне, где это место.

Пожав плечами, она указала на стену под драпировкой. Бэзил встал и подошел к ней, критически осматривая.

— Вы уже пытались открыть его?

— Два раза, — отозвалась Норма, — но все без толку.

— Вы просто не там искали. Женщине ни к чему пытаться думать. Все равно, это напрасная трата времени.

Норма села на стул, поудобнее закутавшись в плед.

— Хорошо, — кивнула она смиренно, — я посмотрю, как пытается думать мужчина, раз это такое поучительное зрелище.

— Не нужно подначивать меня, — скривился Бэзил, — вы этому у Гес научились?

— Нет, это у меня в крови, — любезно уточнила Норма, — видите ли, хоть вам и хотелось бы обратного, но я ношу фамилию Сэвидж, а стало быть, унаследовала хотя бы одну из фамильных черт. Возможно, что не ту, которую следовало бы.

— Возможно. Но так в нашей семье никому не повезло. Так, все ясно. А теперь помолчите пять минут.

— Всего пять? — осведомилась девушка, — может, хотя бы пятнадцать?

— Мне хватит пяти, — более нетерпеливо отозвался он.

— Хорошо.

Норма не стала спорить. В любом случае, это было бесполезно. Она нашла более увлекательное занятие: наблюдала за размышлениями Бэзила, стоявшего напротив стены. Он не торопился простукивать каждый камень. Время от времени нажимал на различные выступы, проверяя свои догадки.

Как и предполагала девушка, пяти минут ему, конечно, не хватило. Не хватило и пятнадцати. По окончании этого времени Бэзил немного растратил терпение и уже чаще пытался нажимать на те или иные места. Норма подумала, стоит ли говорить ему, что она простукала там каждый дюйм, но потом решила, что не стоит. Пусть думает сам, если это доставляет ему такое удовольствие.

Наконец, Бэзил вышел из себя. Девушка даже удивилась, так как ожидала этого события гораздо раньше. Разъяренный кузен пнул стену и скривился от боли. Норма сдержала смешок, но не слишком старательно, так как он заметил и разозлился еще больше.

— Очень смешно, да? — рявкнул он, — вам заняться больше нечем, как сидеть тут и хихикать надо мной?

— Ну, в общем, да, — признала Норма.

— Господи, за какие прегрешения ты наградил меня такой отвратительной кузиной? — громко возроптал Бэзил, — не думаю, что все мои дурные дела, которые я совершил, заслуживают этого.

— Кузен, вы не могли бы выражать свои претензии немного потише?

— Не мог бы! — он скорчил страшную гримасу, — черт возьми! Какая вы язва! Признайтесь сразу, что вы все выдумали про этот чертов потайной ход, чтобы надо мной позабавиться.

— О да. Особенно я люблю забавляться с этим ходом часа этак в два ночи, — согласилась девушка, уже неприкрыто смеясь, — кузен, то, что вы не смогли его открыть еще не значит, что хода не существует.

— Значит, это вам приснилось, — процедил он сквозь зубы, — впрочем, это неудивительно. Отвратительная комната и обстановка ужасна. А эти идиотские драпировки! Нет, такое могло прийти в голову только тете Саре, что доказывает ее помешательство. А это еще что такое? — скривившись, Бэзил посмотрел на длинный шнур, опоясывающий драпировку вверху и спускающийся вниз, — верх тупости.

На его лице появилось отвращение, смешанное с досадой, и он изо всей силы дернул за шнур, намереваясь то ли оторвать его, то ли сорвать саму драпировку.

Но не случилось ни того, ни другого. Вместо этого стена плавно отошла, не издав даже скрипа и оставив приличную щель. Бэзил, не успевший выпустить шнура из рук, застыл с открытым ртом. Норма подпрыгнула на стуле.

— Господи помилуй! — вырвалось у нее, — это так просто?

Несколько раз моргнув, он пришел в себя и отозвался:

— Женщины любят все усложнять.

— Я ведь говорила! — торжествующе провозгласила Норма, — я говорила, что здесь есть потайной ход! А вы — привидение, привидение!

— Тихо, — отрывисто приказал Бэзил, — не шумите. И возьмите лампу.

— Я иду первая, — она схватила со стола требуемый предмет, но проскользнуть внутрь не успела.

Бэзил задержал ее за локоть.

— Я пойду первым.

— Это еще почему?

— Потому.

— Это несправедливо! — возмутилась она, — это моя комната. И я первая обнаружила этот ход. А вы вообще не верили, что он существует.

— Если вы будете со мной спорить, — сердито произнес он, — я вообще пойду один.

— Вы самый отвратительный из моих кузенов, — отпарировала Норма.

— Вы еще не видели Хьюго, — не остался в долгу Бэзил.

— Что, он хуже?

— Гораздо.

— Не верю, — она упрямо покачала головой, — этого просто не может быть.

— Посмотрим, что вы скажете, когда познакомитесь с ним. А ведь есть еще Мэри и Пэм.

— Кто это? Ах, да, мои кузины, дочери дяди Кристофера. Тетя утверждает, что они копия своей матери.

Бэзил рассмеялся.

— Очень точно. Ладно, оставим это. Пошли.

Норма состроила презрительную гримасу и шагнула к ящику.

— Погодите, я возьму пистолет.

— Призраки не боятся пистолетов, — хмыкнул он, но задержался.

Норма выдвинула ящик и ахнула.

— Ну, что еще?

— Его нет! Но он был здесь! Я знаю, я сама его туда положила.

Она выдвинула ящик дальше и даже слегка наклонила его, но ничего не произошло. Он был пуст.

— Посмотрите в другом, — спокойно предложил Бэзил, — вы просто перепутали.

— Нет, я не могла перепутать, — мотнула головой девушка, — я точно знаю, что положила его сюда.

— И все же, проверьте. Сами знаете, как бывает. Думаешь, что вещь в одном месте, а она оказывается совершенно в другом.

— Нет, только не с ним. Я всегда знаю, куда его положила. Ведь это же оружие, а с ним нужно быть аккуратной.

Бэзил не стал больше спорить и что-то доказывать, просто шагнул к столу и один за другим выдвинул все ящики.

— Его там нет! — Норма топнула ногой, — дьявол! Кто-то украл мой пистолет. Кто бы это ни был, клянусь Богом, ему не поздоровится.

— Не сомневаюсь, ведь вы — настоящая мегера, — прокомментировал кузен, — а по виду ни за что не скажешь. Кстати, прошу сразу учесть, я его не трогал.

Девушка скрипнула зубами и стиснула кулаки. Потом развернулась и метнулась к потайному ходу, но у Бэзила оказалась отменная реакция. Он успел первым и преградил ей путь.

— Вы идете за мной, — велел он железным голосом, — и попрошу не шипеть мне в спину. Это меня раздражает.

— Что вы хотите этим сказать? — свирепо спросила Норма, направляясь вслед за ним.

— Тихо, — прервал ее кузен, — вы можете помолчать пять минут, черт вас побери?

Ей захотелось стукнуть его по спине, но она сдержалась.

Внутри потайного хода было темно, хоть глаз выколи, но лампа, которую они прихватили с собой, оказала им значительную услугу. Свет освещал лестницу, ведущую наверх и стены. Лестница была винтовой, но изгибалась не слишком круто.

— Вот так номер, — прошептал Бэзил, шагая вверх, — столько раз быть в этом доме и не обнаружить такую отличную вещицу! Интересно, почему тетя никогда не упоминала об этом?

— Хотела сделать вам сюрприз, — съязвила Норма вполголоса.

— Нечего бубнить себе под нос, — фыркнул он сердито, — вы еще и ворчливая ко всему прочему.

— О да, я просто ужасна.

Бэзил шагнул на последнюю ступеньку и остановился. Перед ним была стена.

— Так, — сказал он, поднимая лампу повыше, — все ясно. Интересно, как она открывается?

— Дерни за веревочку — дверь и откроется, — пропела Норма ехидно.

Бэзил повернулся к ней с угрожающим видом, лампа в руке только придавала ему внушительности.

— Я пошутила, — тут же сказала девушка.

— Вы опять за свое? Нужно было оставить вас в комнате. Где, черт возьми, вы здесь видите веревку?

Норма пожала плечами.

— Я предпочитаю предоставить право думать вам, кузен. Ведь это мужское дело. А я просто подержу лампу, если вы не против.

Скрипнув зубами, он сунул ей лампу.

— Мне хочется вас отколотить, — заметил он напоследок.

— Какое совпадение! Мне тоже.

Кузен погрозил ей кулаком и развернулся к стене.

— Посветите мне, черт возьми.

— Пожалуйста, — она подняла лампу над головой, — так хорошо?

— Вы прекрасно знаете, что нет. Пониже. Еще ниже. Вот так. И не шевелитесь.

— Дышать можно?

— Через раз, — бросил он, хмыкнув.

Норма приготовилась к долгому ожиданию, но явно не оценила стараний кузена. Он был слишком упорен и принялся за дело со всей тщательностью и скрупулезностью, на которые только был способен.

Девушка несколько раз переступила с ноги на ногу, потом прислонилась к стене, пытаясь найти более удобное положение. А потом у нее устала рука и она взяла лампу в другую, которая тоже скоро устала.

Наконец, Бэзил поднялся с пола и отряхнул колени.

— Бесполезная затея, — подытожил он, — осталось простукать лишь потолок, но я очень сомневаюсь в целесообразности этого действия. Как вы считаете?

— Да, — кивнула Норма, — вы правы, тем более, что до потолка вам просто не дотянуться. Пойдем обратно?

Бэзил стукнул в стену каблуком и после некоторого колебания кивнул. Немного подождал, но чуда не случилось.

— Да, пошли.

Она повернулась к лестнице и начала спускаться. Неудача ее рассердила, а если еще прибавить к этому утрату пистолета, то девушка чувствовала себя совсем паршиво. К этому состоянию прибавлялось еще и уныние.

Норма слегка помахивала лампой, отчего по стенам метались блики, что очень раздражало Бэзила. В конце концов он молча отобрал у нее лампу, шагнул вперед и остановился, как вкопанный. Девушка по инерции налетела на него и выругалась себе под нос.

— В чем дело? — спросила она.

— Дверь закрыта, — отозвался Бэзил непередаваемым тоном.

— Что?

— Дверь. Закрыта, — раздельно повторил он, — поняли или сказать по буквам?

— Как закрыта? — она не поверила и толкнула стену.

Это, разумеется, не помогло. Норма пихнула ее сильнее, а потом навалилась всем телом.

— Закрыта, — сказала девушка, отступая и потирая плечо, — но как? Ведь мы ее не закрывали. Или закрывали?

— Не знаю, вы шли последней. Вы ее закрывали?

— Конечно, нет. Что я, с ума сошла?

Бэзил поставил лампу на пол и уставился на дверь.

— Отлично, — произнес он со смешком, — именно то, о чем я мечтал. Черт возьми! — рявкнул кузен без перехода и пнул стену так, что она загудела.

После этого он, попрыгав на здоровой ноге, послал ей еще парочку проклятий.

Норма молча наблюдала за ним. Его прыжки ее почему-то не насмешили.

Немного утихомирившись, Бэзил отступил в сторону и тут свершилось непоправимое. Лампа упала на пол, послышался звон, а потом свет погас.

В помещении воцарилось гнетущее молчание. Не было слышно даже дыхания, а полная темнота довершала дело.

— О нет, — наконец вздохнула Норма, — зачем вы это сделали?

— Я не нарочно, — мрачно отозвался кузен.

Она кивнула, но никто не увидел этого жеста. Бэзил посчитал ее молчание обвинением и завелся с полоборота:

— Думаете, я хотел ее уронить, черт побери?

— Думаю, нет.

— Я знаю, о чем вы думаете! Знаю! О том, что я — растяпа, так? Так вот, утешьтесь, я и сам так думаю. И более того, остолоп и идиот.

— Если уж вы так хотите знать, о чем я думаю, — сказала Норма устало, — то я вам скажу. Я думаю о том, что теперь нам вряд ли удастся отсюда выбраться.

— Ну уж нет, — припечатал он, — я ее открою. Я вовсе не собираюсь тут сидеть и слушать ваши ехидные намеки.

Норма снова промолчала. Она отошла назад и наткнулась на стену. Потом села на пол, прижав к себе колени и уткнулась в них лицом. На нее вдруг накатила апатия и странная сонливость.

Она слышала, как Бэзил стучит по стене, отыскивая скрытый механизм, но ее это мало трогало. Девушка думала, что эта дыра куда хуже волчьего капкана. Оказаться в потайном ходе, откуда нет выхода — что может быть ужаснее?

— Это была ваша идея, — свирепо процедил Бэзил сквозь зубы, — ваша идиотская идея! Это вы прожужжали мне все уши этим мерзким потайным ходом!

— Вы сами захотели его открыть, — отозвалась Норма, — никто вас не заставлял.

Тут Бэзил выругался так, что это заставило бы покраснеть любую женщину, но только не Норму, которой в данный момент было абсолютно все равно. И к тому же, краснеть в кромешной тьме просто бессмысленно.

Несколько нелицеприятных слов Бэзил отпустил в адрес тети.

— Где вы? — заключил он свой монолог, — идите сюда и помогите мне, дьявол вас возьми! Это, конечно, очень забавно, смотреть, как я изображаю полного идиота и хихикать!

— Я вообще ничего не вижу, — отозвалась Норма, вставая, — что я должна делать?

— Что угодно, только не стойте у черта на рогах!

Она пожала плечами и шагнула вперед, ту же натолкнувшись на кузена.

— Извините.

— Ерунда. Я сам ничего не вижу, — он взял ее за плечи и повернул в нужную сторону, — стена здесь. Можете начинать.

Это времяпровождение было не хуже любого другого, и Норма покорилась. Долгое время не было слышно ничего, кроме постукиваний, шороха и сдавленных проклятий, которые Бэзил шипел сквозь зубы.

Когда они отбили кулаки, несколько раз столкнулись лбами и бесчисленное количество раз наступили друг другу на ноги, Бэзил остановился.

— Все, — заключил он, — бесполезно.

Он с шумом выдохнул и сел на пол.

— Но ведь как-то же она открывается, — возразила Норма.

— Да, весьма вероятно. И если вы скажете, как, я буду вам очень признателен.

— Если бы я знала, — медленно ответствовала девушка, неожиданно наполняясь злобой, — то не торчала бы здесь, как последняя идиотка! Мне это надоело, черт побери! Вы ничего не можете, только ругаться как сапожник и обвинять меня во всех смертных грехах! Можно подумать, я вас сюда силком затащила!

— Я ни в чем вас не обвиняю, Норма, — сказал Бэзил, даже не рассердившись, что для него было удивительно, — я понимаю, что вы напуганы.

— Я напугана?! — рявкнула она, — я?! Напугана?!!! Я зла, как сто тысяч чертей! Я не хочу здесь сидеть! Не хочу! — она пнула ногой стену, — будь проклят тот день, когда я решила покинуть Техас! Я ненавижу этот дом, его обитателей, Англию и вообще, все ненавижу!

Норма закончила свой внушительный монолог и села на пол.

— Вы закончили плеваться ядом? — осведомился Бэзил как ни в чем не бывало.

— Вас я тоже ненавижу, — отозвалась девушка.

— Я знаю, вы уже сказали, что ненавидите все на свете. Мне не нужно повторять сто раз, я понятливый. Давайте не будем зацикливаться на этом вопросе. У вас есть идеи, как выбраться отсюда?

— У меня нет никаких идей. Но зато я очень хорошо представляю себе, что нас здесь ждет. Хотите, поделюсь?

— Господи, — простонал Бэзил, — я представил, что подумают все, когда утром обнаружится наше отсутствие.

И он, к огромному изумлению и ярости Нормы громко расхохотался.

— Вы спятили? — припечатала она.

— Нет, — запротестовал он, — просто у меня живое чувство юмора.

— Оно вам здесь не поможет. Вот, если б у вас была хоть капля соображения…

— Лучше было бы, если б вы были немой.

Помолчав, он добавил:

— Что ж, вполне вероятно, что нам придется просидеть здесь всю ночь. А утром нас кто-нибудь выпустит.

— Я заперла дверь, — мрачно сообщила Норма.

— Что?

— Я заперла входную дверь. На ключ.

— Зачем?

— Такое мое счастье. В тот момент я и не подозревала, что мы окажемся запертыми здесь. Какая очаровательная перспектива. Боже, какая я дура!

Бэзил фыркнул.

— Очень смешно. Ну ничего. Скоро ваше живое чувство юмора помрет.

— Хватит ныть, — посоветовал ей Бэзил, — это не поможет. Лучше включите свое соображение, если оно у вас есть.

— Нет у меня никакого соображения. Ничего у меня нет. И странно, если б было, ведь женщине совсем не нужно думать. Вот я и не думаю.

— Это уже больше похоже на истерику. Через пять минут вы начнете громко рыдать.

— Размечтались.

Норма обхватила плечи руками, начиная вздрагивать. Ей стало холодно. Рыдать, однако, она не собиралась, о чем и сообщила Бэзилу в достаточно резкой форме.

— Вот и отлично, а то у меня нет носового платка.

Норме вновь захотелось его стукнуть и в то же время она вполне могла понять аналогичное желание с его стороны и грустно хмыкнула. Помимо воли в ее голову вдруг полезли совершенно ненужные мысли. Например, что кто-нибудь в доме вряд ли догадается, где они находятся. Конечно, можно было бы стучать и звать на помощь, но девушке почему-то казалось, что их не услышат. Перспектива провести в этой дыре остаток жизни ее ужаснул. Сперва ей захотелось завизжать, но потом Норма вспомнила о ночной гостье. Если та ходит этим потайным ходом, то стало быть, рано или поздно пройдет мимо них. Главное, не пропустить этот момент.

Замерзнув окончательно, девушка встала, закутавшись в плед по самые уши. Она сделала несколько шагов вперед, надеясь не наткнуться на кузена и не свалиться сверху. Ей повезло, она налетела на стену. Потерев многострадальный лоб, развернулась и направилась в противоположную сторону. Совершив три-четыре круга, она приноровилась и ее столкновения со стеной стали не такими частыми.

— Что вы мечетесь, словно тигр в клетке? — спросил Бэзил со ступеньки.

— Замерзла, — пояснила Норма, — пытаюсь согреться.

— Ну и как, помогает?

— Не очень, — со вздохом призналась она, — не знаю, почему здесь так холодно.

— Потому что на улице давно глубокая осень. А здесь, разумеется, нет камина.

Она снова вздохнула, гораздо глубже, представив себе вышеназванное сооружение.

— Хотите, дам куртку? — предложил Бэзил.

— Да нет, спасибо. Вам, наверное, тоже холодно, — с сожалением отказалась девушка.

— Нет, мне почти не холодно. Держите.

Норма наугад протянула руку, но ничего не обнаружила. Она шагнула ближе, споткнулась об останки лампы и почувствовала, что падает. Инстинктивно выставив вперед руку, девушка успела ухватиться за перила. Обрадовавшись, что нашла хоть какую-то опору, она оперлась о них, но неожиданно перила поехали вниз.

— Черт, — выругалась она, не сдержавшись, грохнувшись прямо к ногам Бэзила.

Наклонившись, он помог ей подняться.

— Вы не ушиблись? — спросил он.

— Еще как, — отозвалась Норма сварливо, — дурацкие перила, они…

Она замолчала, полуоткрыв рот.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Норма впервые обратила внимание, что может разглядеть очертания кузена и даже больше, она видела выражение его лица, наверняка такое же изумленное, что и у нее.

— Я не…, - не договорив, девушка резко обернулась.

Дверь была открыта. Пару раз моргнув, словно не веря собственным глазам, она сорвалась с места и влетела в комнату. Бэзил отстал от нее всего на два шага.

Дверь за ними бесшумно закрылась.

— О Господи, — простонала Норма, падая на стул.

Первым чувством, которое она испытала, было громадное облегчение. Она едва ли не с умилением оглядывала свою комнату, сперва не обратив внимания на то, что за окном почти рассвело. На это обратил внимание Бэзил.

— Шесть часов, — прокомментировал он, что ж, еще можно вернуться к себе и сделать вид, будто ничего не случилось.

Норма взглянула на него и фыркнула:

— Жаль, что здесь нет зеркала, чтобы вы могли видеть в нем свое отражение. Уверена, после этого вы бы так не думали.

— На себя посмотрите, — огрызнулся он, — вы вся грязная.

— Вы тоже. У вас грязь на носу. Странно, что вы им делали?

— А у вас волосы в пыли.

— А у вас…, - она немного помолчала, оценивая его повреждения и наконец торжествующе закончила.

— У вас шишка на лбу.

Бэзил пощупал свой лоб и был вынужден признать ее правоту.

— Черт знает что, — разозлился он.

Норма тем временем нашла пару синяков на своих руках и три обломанных ногтя и была готова присоединиться к нему.

— У вас есть бренди? — спросил кузен, все еще досадуя на шишку.

— Здесь? Конечно, нет. У меня нет привычки пить перед сном.

— Зря, — отрезал он, — я бы выпил сейчас. Ладно. Открывайте дверь, я ухожу.

Девушка поднялась со стула, почувствовав себя неимоверно уставшей, измотанной и побитой. Проковыляв к двери, она повернула ключ. Бэзил вышел в коридор, предварительно убедившись, что он пуст, потом повернулся к ней и прошептал:

— Надеюсь, вы понимаете, что говорить об этом не следует никому.

— Понимаю, — кивнула Норма, — не нужно считать себя самым умным, я и не собиралась этого делать.

— Вот и хорошо. Пусть это будет нашей тайной.

Улыбнувшись ей, он направился по коридору к себе. Девушка хмыкнула и закрыла дверь. Повернулась к ней спиной. Ну и ночка. Ничего подобного ей не приходилось переживать за всю ее жизнь, пусть даже и недолгую. Раньше ей казалось, что в ее жизни происходит слишком много событий, и не всегда очень уж приятных. Но так она думала только до того, как оказалась в доме Сэвиджей. Здесь ее прежняя жизнь казалась бледным пятном настоящей.

Норма зевнула, прикрыв рот. В данный момент ее ничего больше не интересовало, кроме одного.

Она сбросила плед на стул и почти рухнула в кровать, натягивая одеяло. Через минуту, не успев как следует устроить голову на подушке, девушка уже спала.

8 глава. Голос

Ее разбудил стук в дверь. Точнее, не стук, а грохот. С трудом разлепив глаза, Норма приподняла голову и спросила:

— Ну, в чем дело? Кто там?

— Мисс Сэвидж! — услышала она истерический вопль Энни, — мисс Сэвидж, вы живы?

— Померла, — мрачно отозвалась девушка, сползая с кровати и вставая на ноги.

Открыв дверь, она посмотрела на служанку недовольным взглядом.

— Зачем так стучать, Энни? Я не глухая.

— Вы так долго не открывали, мисс, что я подумала… я подумала…, - она вдруг всхлипнула.

— Ну, успокойся, — Норма похлопала ее по плечу, — я просто слишком крепко спала.

— Уже десять часов, — Энни вошла в комнату, — все уже давно позавтракали, мисс.

— Неужели, я проспала завтрак? Какой ужас, — без выражения произнесла она.

Постепенно она просыпалась и вспоминала события прошедшей ночи. Для начала ей следовало поздравить себя с редкой везучестью, ведь она находится в комнате, а не в подземном ходе. Приведя себя в порядок, Норма припомнила еще одно неприятное происшествие. Пистолет. У нее пропал пистолет. Она выдвинул ящик стола, чтобы проверить, не приснилось ли ей это. Но, увы, не приснилось. Начиная злиться, девушка бросила на Энни подозрительный взгляд.

— Это ты взяла мой пистолет?

— Что? — испугалась служанка.

— Пистолет. Здесь лежал мой пистолет. Вчера утром. А вечером его уже не было. Где мой пистолет, черт возьми?

— О, мисс, — пролепетала Энни, шагнув назад, — я бы никогда не осмелилась даже дотронуться до него, никогда!

— Сто раз говорить тебе, что ли? Он не выстрелит, если не нажать на курок. Тьфу, черт!

С досадой она махнула рукой и некстати подумала, что в данный момент очень похожа на Бэзила манерой выражаться. Кровь сказывается. Это, понятно, не могло ее обрадовать.

С грохотом задвинув ящик, Норма повернулась к нему спиной. В это время в дверь вновь постучали. Энни кинулась открывать.

На пороге стояла Гессия. Она посмотрела на Норму с улыбкой.

— Доброе утро, кузина. Мы с Фрэнком уже подумали, что вы заболели.

— Я здорова, Гессия, — отозвалась девушка, — проспала.

— Пойдемте вниз. Я упросила миссис Коултер накормить Бэзила. Знаете, он тоже поздно встал. Вы, наверное, голодны?

Норма кивнула.

В столовой в самом деле сидел Бэзил, уже начавший завтракать. Кинув взгляд на вошедшую, он хмыкнул.

— Доброе утро, кузен, — поприветствовала его Норма, садясь на стул.

— Доброе? Сомневаюсь. Как спалось?

— Очень хорошо и очень мало. Да, — с сомнением произнесла она, глядя на тарелку.

Потом кинула взгляд на Бэзила и сообщила:

— Шишку видно. Прикройте ее волосами.

— Сто раз уже это делал, черт возьми, — выругался он, проводя рукой по лбу, — меня Гес уже замучила вопросом, когда и где я умудрился это сделать.

Взявшись рукой за вилку, он прыснул, а потом расхохотался.

— Я сказал ей, что ударился о косяк, — сквозь смех пояснил Бэзил, — о Господи, что бы она подумала, если б узнала правду!

Норма тоже рассмеялась, представив вытаращенные глаза кузины и неописуемое выражение лица. Да, вряд ли Гессия оценила бы шутку, если б ей довелось ее услышать.

— Кстати, Норма, — понизив голос, заметил кузен, — я подумал об этом потайном ходе. И, знаете, что?

— Нет. Что?

— Лестница вела наверх. На третий этаж. А тетина спальня на втором.

— Я уже говорила вам, что у меня в комнате была не тетя.

— Ну, а кто еще? — фыркнул он, — кого вы подозреваете в этом?

— Не знаю. Я здесь недавно и мне трудно судить об этом. Но в том, что это была не тетя, я уверена.

— Только не говорите, что это была Элеонора. В эту глупость одна Гес и поверит.

— Это не могла быть Элеонора, ведь она умерла, — резюмировала Норма, отправив в рот последний кусок хлеба с джемом.

— Хорошо, это не тетя и не Элеонора. Тогда кто? — Бэзил в упор посмотрел на нее.

— Я же сказала, что не имею понятия. У кого комнаты на третьем этаже?

— Ни у кого. Там никто не живет и практически не заходит. Но я бы сходил туда и проверил эти комнаты. Они расположены прямо над вашей.

— Я тоже об этом думала, — кивнула она, — вопрос в том, как это сделать.

— Это как раз ерунда, — Бэзил мотнул головой, — сегодня ночью и проверим.

Норма подумала о веселой перспективе провести еще одну ночь без сна, но возражать не стала. Гораздо сильнее ее мучило любопытство и справедливое желание посмотреть на того, кто действует ей на нервы, развешивая летучих мышей.

— Кстати, — кузен будто подслушал ее мысли, — сегодня ничего не было? Она не приходила?

— Нет, думаю, мы ее спугнули.

— Вы нашли свой пистолет?

— Нет. Не нашла, — Норма опять почувствовала досаду, — и у меня есть сильное подозрение, что его взяла она.

— Это могла быть и горничная.

— Нет. Она всерьез думает, что он взорвется, если она прикоснется к нему пальцем.

Бэзил фыркнул.

— Все же, зачем вашей гостье пистолет?

— Откуда мне знать! — девушка пожала плечами, — может быть, она взяла его, чтобы лишить меня возможности бегать за ней по коридору, угрожающе им размахивая.

Тут он расхохотался.

— Да, это было впечатляющее зрелище.

Когда они закончили завтрак и присоединились к остальным, Гессия заметила:

— Вы уже подружились?

— С чего ты взяла? — спросил ласковый братец.

— Вы так мило беседовали и даже смеялись.

— Ты что, подслушивала?

— Вот еще, делать мне больше нечего, — она передернула плечами.

— Значит, подслушивала.

— Прекрати, Бэзил! Конечно, я не подслушивала! Но я слышала смех. Впрочем, зная тебя, я не сомневаюсь, что ты сказал какую-нибудь гадость и помирал со смеху, вогнав кузину в краску.

— Забавное предположение, — он скорчил гримасу, — будто бы я всю жизнь мечтал вогнать кого-нибудь в краску.

— В последнее время ты только этим и занимался. Думаешь, я забыла, как ты смутил бедную Амелию? Она залилась краской до самых корней волос.

Он рассмеялся.

— Что ты ей сказал? — сгорая от любопытства, спросила Гессия.

— Кому?

— Амелии, конечно.

— А зачем тебе это надо знать?

— Какой ты противный! Интересно же! Ну, что?

— Не скажу.

— Вот, так всегда, — прокомментировала девушка под хохот кузена Фрэнка, — как что-нибудь интересное, так сразу «не скажу». Норма, — она повернулась к кузине, — он, конечно, сказал вам что-то гадкое?

— Да нет, — та пожала плечами, — ничего особенно гадкого.

— Ну спасибо, Норма, — отозвался Бэзил, — это нехорошо с вашей стороны.

— Но заверяю вас, что ничуть не покраснела, — закончила Норма свою мысль.

Пропажа пистолета беспокоила ее сильнее, чем должна была беспокоить. Никогда раньше с ней такого не случалось. Тем более, что это был подарок отца. Единственный подарок. Она грустно хмыкнула, когда вспомнила об этом. Отец не баловал ее подарками. Напротив, он тащил из дома все, что под руку подвернется. Один раз даже два стула унес, но потом принес обратно, так как не нашел никого, кто бы согласился их купить.

С другой стороны, Норму беспокоила причина, по которой гостья стащила ее пистолет. Зачем он ей? Что она собирается с ним делать? Хорошо, если просто выбросит, хотя от этой мысли девушку коробило. Но что, если она решит из него пострелять? Опробовать, так сказать, в действии. Эта перспектива была куда более мрачной.

Именно поэтому Норма весь день была не в духе. Она, конечно, скрывала это и была почти уверена, что окружающие этого не заметили, но чувствовала себя не лучшим образом. Ей очень хотелось потолковать с тетей, но та как чувствовала это и не появлялась внизу. Идти наверх и устраивать скандал Норма посчитала лишним, так как она была не до конца уверена, что пистолет стащила именно ночная гостья. Возможно, это все же сделал кто-то из слуг. Убрал его подальше, чтобы не вздрагивать всякий раз от резких звуков. Правда, девушка подозревала слуг в самую последнюю очередь.

Еще, разумеется, пистолет могла взять Гессия. Уж очень он ей понравился. Но Норма не представляла кузину, обшаривающую ее ящики. Нет, это было на нее не похоже. Вот, если б пистолет лежал на виду, та могла бы его взять, не удержалась бы. Но лишь на время, чтобы попрактиковаться. А если б она начала практиковаться, об этом узнали бы все. У Гессии нет терпения, она не смогла бы долго ждать.

О том, что оружие взял Бэзил или Фрэнк, Норма даже думать всерьез не хотела. Это было им ни к чему. Оставалась тетя. Норма некоторое время размышляла об этой возможности. Одно из двух: либо тетя взяла пистолет и тогда она и ночная гостья — одно лицо, либо она этого не делала. И снова все возвращалось к первому предположению.

После обеда Гессия села за старенькое пианино и стала наигрывать различные мелодии с отсутствующим видом. Норма сидела неподалеку и делала вид, что слушает, хотя на самом деле ее мысли были далеко. Музыка создавала приятный фон, правда, время от времени Гессия спотыкалась, но тут же исправлялась. Норме это не мешало. Она задумчиво смотрела в окно, размышляя, каким образом ей вернуть свой пистолет.

— Господи, как же скучно! — воскликнула Гессия, обрывая мелодию, — неужели, здесь совершенно нечем заняться? И домой ехать тоже не хочется, чтобы выслушивать папины нотации. Ох, — вздохнула она, устраиваясь на стуле поудобнее, — и даже Тео нет. Конечно, когда они поругаются с Бэзилом, то несколько дней не разговаривают. Так сказать, выдерживают характер. Не представляю, чем еще я могла бы заняться. Посмотреть тетину коллекцию? Норма, — девушка взглянула на кузину, — хотите увидеть тетину коллекцию?

Норма не сразу сообразила, что обращаются к ней. Но после повторных слов Гессии посмотрела на нее и спросила:

— Что-что?

Гессия хихикнула.

— Витаете в облаках? Наверное, музыка навеяла.

— Да, наверное. Мне очень понравилось, как вы играете, кузина.

— О, я играю отвратительно. И потом, все забыла. А вы играете?

Норма приподняла брови:

— Наверное, еще хуже, чем вы.

— Садитесь, — оживилась Гессия, вставая со своего места, — попробуйте. Мне хочется послушать. Вообще-то, я думала, что вы не владеете этой наукой.

— Все-таки, я жила не в лесу, — девушка не стала возражать и села на стул, — но я уже давно не играла. У нас есть пианино, правда, сильно расстроенное. Чтоб его настроить, следовало пригласить настройщика, но это было невозможно.

— Почему? — удивилась Гессия.

— Во-первых и самых главных, в нашем городке никто и не слыхивал о настройщике. А во-вторых, — она вздохнула, — ему нужно было платить.

Не желая больше развивать эту тему, Норма взяла несколько аккордов, лишний раз убеждаясь в отличном состоянии инструмента.

— Даже не знаю, что и сыграть, — сказала она, — я знаю несколько мелодий, но это скорее песни, чем самостоятельные произведения.

— Так спойте.

Норма сомневалась, стоит ли ей это делать. Она слегка нахмурила брови, размышляя об этой возможности. Помнится, Стивенс отнесся к ее способности петь не слишком радостно и даже намекнул, что тете это не понравится. Но с другой стороны, тети здесь все равно нет.

Пока она раздумывала, открылась дверь, впуская обоих кузенов. Увидев Норму за инструментом, Бэзил высоко поднял брови. Фрэнк, напротив, не стал демонстрировать свое изумление столь явно, он шагнул к дивану и сел на него.

— Вы играете? — осведомился Бэзил.

— Конечно, играет, — ответила за Норму Гессия, — что еще там можно делать? Плясать на крышке, что ли? Норма, вы обещали что-нибудь спеть.

— Спеть? Что она может спеть? — буркнул кузен себе под нос.

Его услышала Гессия и состроила ему угрожающую гримасу. Норма, решив, что медлить дальше будет просто глупо, ударила по клавишам. Проиграв вступление, она запела.

Она намеренно выбрала песню посложнее, чтобы продемонстрировать скептически настроенным кузенам, на что она способна.

Пропев ее до конца, девушка убрала руки с клавиш и повернулась посмотреть, какое впечатление она произвела. Нужно отметить, что недостатка в изумленных лицах не было. Фрэнк тот вообще сидел, вытаращив глаза и полураскрыв рот. В помещении стояло молчание, не нарушаемое даже дыханием.

— О Господи, — выдохнула Гессия наконец, — Норма, это… это…

— Это потрясающе, — договорил за нее Фрэнк — совершенно потрясающе. Кузина, кто бы мог подумать, что вы так прекрасно поете!

— Отличный комплимент, Фрэнк, — поддел его Бэзил, — только для начала тебе следовало подумать, что именно ты собираешься сказать.

— Не придирайся к нему, Бэзил, — фыркнула Гессия, — он прав. Норма в самом деле замечательно поет.

— Я бы на вашем месте, кузина, даже не стал думать, чем заняться. Вы можете получить место в нашей Королевской опере. Да что я говорю! Обязательно получите.

— Ей и в самом деле не нужно думать, чем заняться, — не смолчал ехидный кузен, — ведь у Нормы есть деньги тети Сары.

Фрэнк обернулся к нему с угрожающим видом.

— Что за чушь ты несешь? Мы все прекрасно знаем, что никто не позволит ей получить этих денег.

— А кто сможет помешать? — вкрадчиво осведомился кузен, — уж не ты ли? Или ты думаешь, что хоть кто-нибудь из нашей семейки сможет спорить с тетей Сарой?

— Хорошо тебе говорить! — кипятился Фрэнк, — уж тебе-то не нужно об этом беспокоиться!

Норма слушала это и ощущала себя немного лишней. Точнее, случайно зашедшей в незнакомый дом и нарвавшейся на семейную ссору.

— Не понимаю, Фрэнк, — вступила в разговор и Гессия, — что ты имеешь в виду?

— Тебе ли не знать! Ведь вы уже все решили, — он даже покраснел от злости, — я имею в виду эту возмутительную женитьбу!

— Сколько раз тебе говорить, что я не собираюсь выходить замуж за Теодора! — обозлилась Гессия.

— Насчет этого можно и поспорить, — вставил Бэзил.

— Причем тут Теодор? — удивился Фрэнк, сбавив тон, — ведь это Бэзил собирается жениться.

— Да? На ком же это? — тот вскинул брови, — просвети меня, Фрэнк, а то я не знаю.

— Не знаешь? — сощурился кузен.

— Понятия не имею.

— На Норме, конечно!

Секунд на пять в комнате воцарилось молчание, а потом Гессия и Бэзил расхохотались. Они просто умирали с хохоту, и долго не могли ничего сказать. Норма сперва изумленно вытаращила глаза, пораженная вольностью распоряжения ее свободой, но потом до нее дошло, что это кузен Фрэнк, как обычно, все перепутал и ей тоже стало смешно.

Фрэнк переводил взгляд с одного на другого, явно не понимая, над чем это они смеются.

Наконец Гессия немного успокоилась и сказала:

— Господи, Фрэнк, неужели ты воспринял всерьез мою шутку?

— Шутка? Это шутка?

— Конечно, шутка. Никто в нее не поверил, кроме тебя. Ты только удивил кузину Норму.

— Хороши шутки! — он вскочил, — жениться, чтобы получить деньги, раз другим путем этого невозможно сделать!

— Что ты зациклился на этих деньгах? — Гессия пожала плечами, — уж кто-кто, а дядя Крис отлично обеспечен. Жаловаться тебе нечего.

— Да что ты понимаешь! — Фрэнк набрал в легкие побольше воздуха, собираясь уязвить кузину побольнее, потом передумал, с досадой махнул рукой и поспешно вылетел за дверь.

Брат с сестрой еще немного посмеялись, на сей раз над забавным видом Фрэнка. Потом Гессия взглянула на Норму и проговорила:

— Надеюсь, вы не обиделись, кузина?

— О нет, — та мотнула головой, — напротив, я необычайно довольна, что вы за меня так ловко распланировали мое будущее. Я даже не знаю, что мне выбрать. Все выглядит очень привлекательным.

Гессия издала сдавленный смешок.

— На вашем месте я не стал бы воспринимать это столь легкомысленно, — заметил Бэзил, — вы решили, чем будете заниматься?

Норма вообще не думала об этом с тех пор, как переступила порог этого дома, но признаваться в этом не стала. Напротив, она ответила:

— Конечно, кузен. У меня давно уже все распланировано.

— А все-таки, это забавно, — не сдавала свои позиции Гессия, — Фрэнк так глупо выглядел! Я чуть было не умерла со смеху.

— Тебе лишь бы веселиться, — поддел ее брат.

— Но ты сам смеялся.

— Засмеешься тут. Заявить такое с напыщенной серьезностью и пылая праведным гневом! Дядя Крис ему и в подметки не годится. До сих пор я думал, что только он может выглядеть стопроцентно полным болваном.

Гессия засмеялась. У нее было замечательное настроение, а выходка кузена лишь усилило его.

Бэзил, напротив, выглядел куда серьезнее. Минут пять он о чем-то размышлял, а потом посмотрел на кузину и сказал:

— Я бы не советовал вам, Норма, пробовать себя в Королевской опере. Конечно, я не спорю, у вас сильный голос, но для семьи Сэвиджей это будет уже слишком.

— Неужели? Кузен, вы меня серьезно огорчили. Я-то надеялась, что вам понравится!

— Не вижу здесь ничего смешного, — нахмурился он, — хотите вы этого или нет, но вы носите фамилию Сэвидж и обязаны считаться с мнением остальных.

— Не занудничай, Бэзил, — посоветовала ему сестра, — иначе ты станешь похож на Фрэнка. Норма вовсе не собирается петь в опере.

— Вы ошибаетесь, кузина. Это было моим самым заветным желанием, — без тени улыбки отозвалась Норма, хотя все это ее немало потешало.

— Вы хотите петь в опере? — девушка сделала большие глаза, — но ведь это же… Не думаю, что вы должны это делать.

— Почему нет?

— Норма, но ведь вы же не будете?

— Не усердствуй, Гес, — хмыкнул Бэзил, — она над нами просто потешается.

— Почему ты так решил?

— Уже успел изучить ее манеры. Ведь так, кузина? У вас своеобразное чувство юмора.

— Мне нравится, — она пожала плечами, — и потом, что касается своеобразности, то вы обошли меня далеко вперед.

— Я вижу, Бэзил, ты готовишься к семейной жизни, — съязвила Гессия, — уже изучил характер будущей жены. Правильно, это тебе пригодится в дальнейшем.

— Тебе повезло, что здесь нет Фрэнка, — фыркнул он, — боюсь, он снова воспринял бы это всерьез.

— Поделом ему, раз он такой глупый.

Норма хмыкнула. За время, проведенное с милыми родственниками, она усвоила, что беседовать с ними с полной серьезностью — это бессмысленная трата времени. Все слова непременно извратятся, вывернутся наизнанку и трижды, а то и четырежды будут высмеяны. Так что, она легко научилась говорить заведомо абсурдные вещи с таким видом, словно это прописные истины. Девушка даже поразилась этой легкости, поскольку для того, чтобы постоянно язвить, нужна нешуточная практика. Но видимо, у нее была к этому склонность, которой она до сих пор не давала воли.

— Грешно не пользоваться такими вокальными данными, — заметила Гессия немного погодя, возвращаясь к прерванной теме, — позволять им пропадать без дела.

— И что ты предлагаешь? — приподнял брови Бэзил, — отправить Норму в оперу на прослушивание?

— Нет, конечно, не это. Я просто так считаю.

— Почему же без дела? — Норма пожала плечами, — я умею громко визжать.

— О-о, — протянул кузен, — ценное качество.

— Я тоже умею громко визжать, — хихикнула кузина, — как и любая женщина.

— Но не так, как я.

— А вы визжите как-то по-особенному?

— Ну, — девушка пожала плечами, — при известной сноровке громким визгом можно разбить стекло.

— Что вы говорите! — глаза Гессии загорелись, — вы и в самом деле так умеете?

— Сразу скажите, если думаете визжать. Я уйду куда-нибудь подальше, — предупредил Бэзил, — мне жаль мои уши. Если уж стекло не выдерживает, то барабанные перепонки точно лопнут.

— Норма! — воскликнула кузина, — покажите!

Та покачала головой.

— Кузен прав, здесь не место для подобных экспериментов. К тому же, в доме полно людей. Слуги и тетя, а также кузен Фрэнк. Они подумают, что меня режут.

— Так пойдемте на улицу, — Гессия легко вскочила с места.

— Ну вот, начинается, — проворчал ее брат, — зря вы сказали об этом, кузина. Теперь она не отвяжется.

— Но я хочу услышать, — упрямилась она, — я никогда еще не слышала о таком. Неужели, правда можно громким визгом разбить стекло?

— Конечно, — Норма приподняла брови, — я так делала. Дома.

— Представляю, какое бесчисленное количество стекла вы там перебили, — хмыкнул Бэзил.

— Иногда. Поскольку не всегда удается такое проделать. К тому же, меня за это наказывали.

— Я думаю.

— Норма-а! — протянула кузина, — покажите. Пожалуйста! Я пойду предупрежу остальных, чтобы они не пугались. Договорились?

— Я жалею, что сказала об этом.

— Да нет же! Это так интересно!

— Кто бы сомневался, — не смолчал Бэзил, — я знал, что это тебе понравится.

— Только не говори, что сам бы не хотел этого услышать.

— Представь себе, не хотел бы. Я уже говорил об ушах.

— Уши останутся целы, — фыркнула Норма, — проверено.

— Вот и прекрасно! — с энтузиазмом произнесла Гессия, — так я пойду предупрежу?

— Нет, — она покачала головой, — визжать не буду. Это будет уже слишком.

— А если на улице? — с надеждой уточнила та.

— Не будет того эффекта. Звук на большом пространстве рассеивается. Ничего не получится.

Лицо Гессии вытянулось. Бэзил хмыкнул и успокаивающе потрепал ее по плечу.

— Не расстраивайся, Гес. Я уверен, что рано или поздно ты сумеешь уговорить кузину. Только я предпочел бы, чтоб это происходило как можно дальше от меня.

— Ты вечно мне мешаешь, — дернулась она, — что бы я не попросила, ты всегда вмешиваешься.

— Конечно, если твои просьбы мягко говоря, неразумны.

— Ах, так! — девушка надулась и отвернулась в сторону.

Бэзил приподнял брови и красноречиво посмотрел на Норму. Она пожала плечами, давая понять, что она тут совершенно не причем.

Но Гессия не умела долго обижаться. Скорее всего, она не умела молчать. Поэтому она обернулась и завила:

— Вот так всегда. А это было бы так интересно! Я только не понимаю, как это возможно.

— Боюсь, я не сумею вам этого объяснить, кузина, — ответила Норма, — но факт, что это происходит.

— Не понимаю, от чего это зависит.

— От звуковых колебаний, — вставил Бэзил.

— А что такое «звуковые колебания»?

— Понятия не имею.

— Представляю, что сказал бы Фрэнк, услышав это! — засмеялась Гессия.

— О, он прочитал бы нам полуторачасовую нотацию, выслушав которую, мы проснулись бы и с удивлением обнаружили, что наступил вечер.

— Да, — признала сестра, — только ради этого нужно отказаться от столь заманчивой мысли. Я заметила, что нотации Фрэнка обладают снотворным действием.

— Точно. Это почище любой оперы.

— Вы не любите оперу, кузен? — фыркнула Норма.

— Что вы, я ее очень люблю, но опера — это такая вещь, что, когда засыпаешь, а потом через три часа просыпаешься, обнаруживаешь, что прошло всего пятнадцать минут.

Гессия расхохоталась, к ней присоединилась и Норма.

— Полагаю, нотации Фрэнка обладают подобным эффектом.

— Гораздо хуже.

Гессия посмотрела в окно и с удивлением заметила:

— О, уже наступил вечер. Видите, темнеет. Как быстро прошло время!

— Верно. И нотации Фрэнка нам не понадобились, — признал Бэзил.

— Уже почти время ужина. Пожалуй, стоит попросить миссис Коултер, чтобы она подавала его раньше. После ужина я пойду спать.

— Так рано? — приподнял брови Бэзил.

— А чем еще тут можно заниматься? — она пожала плечами, — лично я просто не представляю этого. Тем более, что лучшее лекарство от скуки — это сон.

— Тебе скучно? — спросил он с подковыркой.

— А тебе нет?

— Тогда почему ты до сих пор не уехала, Гес? У тебя какие-то тайные планы? Спорю на что угодно, что тетя Сара проявила редкостное здравомыслие и не дала тебе денег.

— Перестань, — нахмурилась девушка, — по-твоему, дать мне денег — это вопиющий факт, а если дать их тебе, то в порядке вещей?

— Ну, я ведь не играю, — хмыкнул он.

— Можно подумать, тете понравится то, на что ты намерен потратить эти деньги.

— Вполне возможно, что именно так и случится.

Гессия состроила презрительную гримасу.

— Ты постоянно меня подначиваешь, Бэзил. В конце концов, это просто неприлично.

— Неприлично ходить по игровым клубам и проигрывать там огромные суммы.

— Ха-ха-ха! Неприлично спать на потолке, — отрезала сестра и поднялась на ноги, — пойду поищу миссис Коултер. Все согласны поужинать на полчаса раньше?

Возражений не было. Бэзил просто пожал плечами, а Норма кивнула.

Когда за Гессией закрылась дверь, Бэзил быстро глянул на кузину и произнес:

— Есть кое-что, что мы не успели обсудить.

— Да? — повернулась к нему девушка.

— Насчет той комнаты на третьем этаже. Или вы уже считаете это пустой затеей?

— Конечно, нет. Затея очень хорошая. Я и сама думала это сделать.

— Да, иногда мне в голову приходят замечательные вещи, — без ложной скромности заявил он.

Норма со скрытой усмешкой подумала, что было бы куда замечательнее, если б они приходили в его голову почаще, но вслух, разумеется, не стала этого говорить.

— Значит, вы пойдете? — уточнил Бэзил.

— Конечно, пойду. У нее мой пистолет.

— Вы так считаете? Тогда на вашем месте я не стал бы туда спешить.

— Хотите сказать, что опасаетесь пистолета?

— Нет, не пистолета, а того, что из него может вылететь. Если б он был у вас в руках, я и слова не сказал бы. Но я понятия не имею, умеет ли эта неизвестная дама стрелять. Спорю на что угодно, что нет.

— Полагаете, она палит в каждого, кто стучит к ней в дверь?

Бэзил хмыкнул.

— Ну, не знаю, какие там у нее привычки. Вообще-то, я совсем не уверен, есть ли кто в той комнате. Возможно, тетя просто пользуется ею, чтобы спуститься вниз по потайной лестнице.

— Мне надоело повторять вам, что тогда в моей комнате была не тетя. Не знаю, почему вы мне не верите. Я не страдаю галлюцинациями, и чересчур больным воображением тоже.

— Я этого и не утверждал. Но вы видели ее всего несколько мгновений при свете луны. Слишком неверный свет для того, чтобы кого-либо разглядеть.

Норма раздражительно вздохнула. Она считала, что иногда достаточно лишь одного силуэта, чтобы понять, кто перед тобой. А уж знакомых людей мы узнаем даже не по виду, по шагам, по походке, по производимому шуму наконец.

— Хорошо, — после секундного раздумья заключил Бэзил, — значит, договорились. Сегодня ночью я стукну к вам в дверь, вы выйдете, и мы пойдем на третий этаж.

— Ладно, — согласилась Норма.

— Постарайтесь не заснуть, — предупредил ее кузен, разумеется, не удержавшись.

Но девушка на это и не рассчитывала.

— Это будет трудно, но я приложу все усилия, — заверила она его с полной серьезностью.

Он только покачал головой, но сказать ничего не успел, так как в это время открылась дверь и вернулась Гессия.

— Ужин будет готов через двадцать минут, — произнесла она, — мне удалось склонить миссис Коултер на нарушение распорядка дня. Правда, она долго сетовала, что тетя будет страшно недовольна.

— Если она будет недовольна, — хмыкнул Бэзил, — пусть спустится вниз и предъявит тебе свои претензии лично.

— Ну да, станет тетя спускаться из-за такого пустяка.

— С тетей Сарой приятно иметь дело. Только какое-нибудь серьезное событие вынудит ее отказаться от установленного распорядка дня. К примеру, сильнейшее землетрясение или артобстрел прямо под окнами.

— Или твой приезд, — захихикала Гессия.

— Люблю, когда мой приезд производит на людей такое впечатление, — фыркнул он, — это говорит о том, как я им дорог.

— О да, — тут Гессия захохотала в открытую, — в смысле, дорог для целостности их нервов. Ты слишком дорого обходишься людям, Бэзил. Получасовое общение с тобой приравнивается к крупнейшему землетрясению или другому столь же потрясающему событию.

— Я уже молчу о том, какое впечатление производишь на людей ты. Особенно, когда нагло являешься в дом для того, чтобы требовать денег.

— Опять ты начинаешь! Я никогда ничего не требую!

— Да, ты только просишь, но так, что лучше бы требовала.

И несмотря на гнев сестры, Бэзил засмеялся, наглядно демонстрируя чудный нрав и легкость в общении.

9 глава. Похищение

Норма не стала ложиться вообще, хотя сделала вид, что собирается, но лишь для того, чтобы у Энни не возникло подозрений. Когда за служанкой закрылась дверь, она вскочила и натянула на себя платье, свернув волосы в узел и заколов его шпильками, чтоб они не мешались.

Девушка села на стул, избегая даже смотреть на постель, хотя ей очень хотелось спать. Это ее немного удивляло, так как обычно она не была большой любительницей поспать. Но видимо, сказывалась ночь, проведенная почти без сна. Именно поэтому она принялась тереть глаза и моргать ресницами уже спустя полчаса. Ее неудержимо клонило в сон. Норме пришлось встать и умыть лицо. Это ей, правда, не слишком помогло.

В конце концов, она нашла выход. Умылась еще раз и принялась ходить по комнате, подходя то к окну, то к двери. Изредка она прислушивалась, ожидая услышать долгожданный стук.

Но прежде чем Норма его услышала, она успела известись от нетерпения и чрезмерных стараний не заснуть. Она очень боялась заснуть и пропустить приход Бэзила. Ее успокаивало лишь одно. На ходу она никак не сможет заснуть. Даже лошади и те спят стоя, но никак не в тот момент, когда куда-то идут.

Возможно, это и было справедливо, но еще через некоторое время Норма почувствовала, что засыпает, и именно на ходу, так что лошади было до нее далеко.

В этот момент, собираясь еще раз умыться, она услышала едва слышный стук в дверь. Весь сон с нее мигом слетел.

Норма подошла к ней и дважды повернула ключ. Это, как она и ожидала, был Бэзил.

— Извините, что поздно, — шепнул он ей, — заснул.

Девушка фыркнула.

— Я тоже заснула бы, если б вы пришли минут на пять позднее.

Закрыв дверь, она хотела запереть ее на ключ, но Бэзил остановил.

— Ни к чему это делать. Кто знает, что может случиться. Возможно, вам придется спешить, а запертая дверь только помешает. К тому же, ваша гостья пользуется другой дверью.

Норма подумала и признала его правоту.

Они направились по коридору, с каждым шагом приближаясь к лестнице. Сворачивая, Бэзил споткнулся и выругался.

— Тише, — попросила девушка.

— Все давно уже спят. Никто не услышит. А если и услышит, что черт с ним.

— Мне бы ваш оптимизм, — усмехнулась она.

— А вот этого не надо. Я здесь не для того, чтобы спорить с вами. Это может затянуться надолго, поверьте моему опыту.

— О, я верю.

— Кровь Сэвиджей слишком сильна, — заявил кузен, поднимаясь по лестнице, — ничего ее не берет. Видимо, это чистый яд.

— Змеиный, — дополнила Норма.

Бэзил дернул ее за руку, велев замолчать, так как они оказались на третьем этаже.

— Давайте сделаем небольшой перерыв, Норма. Не хочется сообщать загадочной даме о нашем прибытии раньше времени.

Она согласилась с этим, подумав про себя, что Бэзил, упрекая ее за ехидство, совсем забыл о себе и о своем немалом успехе на этом поприще. К тому же, если принять во внимание их шипение по дороге, то вполне возможно, что дама уже осведомлена об их приближении.

Но как уже было замечено, спорить Норма не стала, посчитав, что именно спор и может привлечь внимание не только ее ночной гостьи, но и остальных обитателей дома.

Судя по всему, третий этаж и в самом деле был похож на нежилой. Слуги не утруждали себя уборкой чаще одного раза в месяц, что в принципе можно было понять. Зачем часто убирать место, куда все равно никто не заходит?

Комнату они нашли без труда и остановились перед запертой дверью. Только теперь Норма задумалась, а что они будут делать, если она заперта. Это был интересный вопрос, ибо девушка представляла это себе так отчетливо, словно это событие происходило на самом деле.

Бэзил взялся рукой за ручку двери, нажал пару раз сперва осторожно, а потом посильнее. Как и предполагала Норма, дверь, естественно, была заперта.

— Черт, — выругался кузен, что тоже, кстати, было вполне естественно.

Странно было бы, если б он не выругался.

— Что будем делать? — прошипел он зловеще.

Норма пожала плечами. В темноте этого, конечно, видно не было и Бэзил еще больше разозлился.

— Вы что, глухая?

— Не знаю, — отозвалась она безмятежно, — я не знаю, что делать. Но у меня есть идеи.

— Даже так? Идеи, во множественном числе? Это интересно. Тогда выкладывайте свои идеи.

— Ну, во-первых, дверь можно выломать. Потом, подобрать ключ к замку. И наконец…

— Потрясающие идеи, — не смолчал он, — как же я сам не догадался! И что же наконец?

— Постучать.

— Постучать? — переспросил Бэзил, не веря собственным ушам.

— Да. Вдруг откроют.

Он с шумом вздохнул.

— Гениально. Простенько, но со вкусом.

Он хотел добавить что-то еще, но потом махнул рукой, наклонился и заглянул в замочную скважину. Неизвестно, что он ожидал там увидеть, но то, что действительно увидел, не произвело на него должного впечатления. Спустя несколько минут Бэзил приложил к ней ухо и довольно долго прислушивался. Потом встал на ноги и обернулся к Норме:

— Там никого нет.

— Совсем никого?

— Тихо, как в могиле. Выходит, ваша идея лопнула.

— Но кто же тогда приходит в мою комнату?

— Естественно, тетя, — фыркнул он, — кто же еще? Я всегда утверждал, что это она. Больше некому. Если б в этом доме был еще кто-нибудь, об этом было бы известно. Пошли назад. Глупо здесь стоять.

Норма и сама понимала, что глупо. Она вздохнула и направилась за кузеном по коридору. Обидно, что все закончилось именно так: ничем. Приходится признать, что он прав. Но все же, лицо ночной гостьи совершенно не походило на тетино. Возникало только одно предположение: тетя для какой-то цели, известной лишь ей, загримировалась. Но зачем?

Бэзил был не в духе после столь провальной операции и лишь неопределенно кивнул Норме на прощание, отправляясь к себе. Девушка повернула в противоположную сторону, все еще в раздумье. Странно все это. Если бы хоть кто-нибудь смог объяснить ей, что происходит. Но от тети Сары этого ждать нечего. Остальные, похоже, знают еще меньше, чем Норма.

Девушка открыла дверь, вошла в комнату и повернула ключ. Ее раз глубоко вздохнула. Все же, в этом есть один плюс. Они сумели выбраться из потайного хода. А ведь все могло быть куда хуже.

Она сняла платье и натянула ночную рубашку. Повернулась к кровати, собираясь лечь, но не сделала этого. Потому что, там уже кто-то лежал.

В комнате было темно, но при неверном свете луны Норма сумела различить очертания какой-то фигуры.

Она отступила на шаг назад, почувствовав дрожь во всем теле. Собственно говоря, пугаться было нечего, точнее, почти нечего. Что там могло лежать? Ей, скорее всего показалось.

Сглотнув, Норма зажгла лампу и подняла ее повыше над постелью. Она ожидала увидеть скомканное одеяло, сбитую подушку, летучую мышь на крайний случай. Но к тому, что там действительно лежало, она была не готова.

Первое, что ей бросилось в глаза, был страшный оскал странно сморщенного лица и пустые впадины глазниц. Абсолютно лысый череп. Голова была немного повернута, так что создавалось впечатление, что «это» смотрит прямо на Норму.

— О Боже, — сдавленно пролепетала она, — Господи, что это?

Из-под одеяла виднелась сморщенная рука, сжимающая непонятный предмет. Преодолевая липкий ужас и желание завизжать на весь дом, Норма пригляделась и в следующее мгновение отшатнулась, не удержалась на ногах и упала на пол. Лампа чудом осталась цела, поскольку в то время Норма о ней совсем не думала.

В руке жуткого создания находилось наполовину съеденное тельце летучей мыши. Несколько капель крови застыло на простыне и высохших пальцах.

Девушка отползла от кровати на порядочное расстояние, потом встала и метнулась к двери. Несколько раз нажала на ручку и лишь потом сообразила, что сама заперла ее. Повернув ключ, Норма вылетела в коридор и сломя голову помчалась к комнате Бэзила.

Переведя дыхание, она остановилась прямо напротив двери и уже протянула руку, чтобы постучать, но ее остановило простое соображение. Внутренний голос ехидно напомнил ей, что подобное действие просто неприлично. Но что же ей тогда делать во имя всего святого? Куда идти? Обратно к себе, любоваться на неземное создание, уютно устроившееся в ее постели?

Тут дверь отворилась и на пороге появился сам кузен. Он окинул ее критическим взглядом и пояснил:

— Я услышал шаги… Эй, в чем дело? На вас лица нет.

— О, Бэзил…, - прошептала Норма, — это… это…

— Что «это»?

— Там, — она указала рукой куда-то в сторону, — там…

— Где?

— В комнате, у меня в комнате.

— Что там, черт возьми? Ну, придите в себя, — он взял ее за плечи и как следует встряхнул.

Голова Нормы мотнулась из стороны в сторону. Она попыталась освободиться, но ее сил для этого было явно недостаточно.

— Пошли, — нашел выход Бэзил и крепко взяв ее за руку, повел по коридору.

Дверь в ее комнату была полуоткрыта, убегая, Норма не подумала о том, чтобы запереть ее. Бэзил оставил девушку у входа и прошел вовнутрь, оглядываясь по сторонам. Для лучшего обзора он поднял лампу, стоявшую на полу и осветил все кругом.

— Господи помилуй! — вырвалось у него, — что это?

Норма подошла ближе, не для того, чтобы вновь насладиться необычайным зрелищем, а чтобы сообщить ему, что это. Но ее ожидал сюрприз.

Сморщенная фигура уже не лежала в ее кровати. Там вообще никого не было. Но утверждать, что все в порядке было бы неправильно. Простыня, подушка и смятое одеяло были вымазаны чем-то красным, а в самом центре лежал тот самый недоеденный трупик мыши, до того находившийся в руке жуткого создания.

— Где он? — вырвалось у Нормы.

— Кто? — машинально спросил Бэзил, не в силах оторвать взгляда от этого зрелища, — Господи, не сплю ли я? Ущипните меня, Норма.

— Зачем? Я уверена, что вы не спите. Во всяком случае, я точно не сплю.

— Черт, от такого зрелища любой впадет в кому.

— Но это не то, что я видела. Здесь этого не было. Здесь было другое.

— Что?

В нескольких словах Норма пояснила ему, что именно здесь лежало. Кузен с минуту непонимающе смотрел на нее, а потом переспросил:

— Сморщенное лицо без глаз? Труп? Вы имеете в виду, здесь лежал труп?

— Да. А это, — скривившись, она указала на мышь, — было у него в руке.

Бэзил перевел глаза на труп летучей мыши.

— Ненормальная старуха. Дьявол, ее давно следует запереть в сумасшедший дом. Старая, выжившая из ума идиотка!

Схватив лампу, он пробежался по комнате, заглядывая в темные углы, проверил даже шкаф и пространство под кроватью. После чего поднялся на ноги и задумчиво объявил:

— Ее здесь нет. Ну, как она умудрилась? Ведь вы отсутствовали минут десять, не больше.

Норма не могла ответить на этот вопрос. Она перестала понимать, что происходит. Если летучих мышей можно было как-то объяснить, но сушеный труп в кровати… Сушеный труп? Что-то ей это напоминает. Она нахмурилась, пытаясь припомнить. Нечто смутное брезжило у нее в мозгу. И вдруг ее озарило. Девушка странным взглядом посмотрела на кузена и произнесла:

— Вы знаете, кто это был, Бэзил? Граф. О Господи ты Боже мой, сушеный граф! — и она расхохоталась.

Смех ее был больше истерическим, веселья в нем было мало. Бэзил с минуту подождал, что она прекратит, но она и не думала успокаиваться. Его самого, несмотря на чересчур живое чувство юмора, эта история не смешила ни капельки.

Решив, что у кузины просто истерика, он шагнул к ней, намереваясь залепить пощечину, но Норма и сама поняла, что такое веселье не к добру. Она сделала над собой большое усилие, еще несколько раз хихикнула и остановилась.

— Извините.

— Вам нужно выпить, — заявил Бэзил, — успокоиться. Нервишки шалят.

— У меня крепкие нервы, — заверила его Норма.

— Возможно. Но сейчас о вас этого не скажешь.

Она вздохнула и перевела дух. Шагнула к графину и налила воды в стоявший рядом стакан, хотя очень сомневалась, что это ей поможет.

— Нет, не это, — остановил ее кузен.

— У меня нет ничего другого.

— Это легко исправить. Пошли, — он дернул ее за руку и потянул за собой к выходу.

Девушка не сопротивлялась, так как не видела в этом смысла. Уж если мужчина что-то вбил себе в голову, его уже не переубедить. А тем более, такого упрямого, как кузен. К тому же, оставаться в этой комнате одной у нее не было ни малейшего желания. А о постели она думала с содроганием. Поэтому, она безропотно прошла вслед за Бэзилом в его комнату.

Там он усадил ее на стул, сам отошел в сторону, доставая из шкафчика темную бутылку. Норма вяло наблюдала за его действиями.

Тем временем, кузен наполнил стакан жидкостью и протянул его девушке.

— Пейте, — велел он, — представьте, что это лекарство.

Она представила и сделала довольно большой глоток, прежде чем жидкость обожгла ей горло. Закашлявшись, Норма выдавила из себя:

— Да это же чистый спирт.

— А откуда вы знаете, какой вкус у спирта? — хмыкнул Бэзил, — это бренди. Пейте же. Нужно выпить все.

— Боюсь, вы неверно рассчитали дозу, — усомнилась девушка, — я не смогу выпить все.

— Сможете, — ободрил ее кузен, — нужно только захотеть.

— Ободряюще, — покачав головой, она все же сделала еще пару глотков и решительно поставила стакан на стол.

Хотела уже заявить, что на этом ее лимит исчерпывается, но тут увидела, сколько там осталось бренди. На самом донышке. Она задумчиво хмыкнула. Интересно, может быть в ней проявилось наследие ее отца — алкоголика? Нормальные люди не хлещут бренди стаканами. Да, но стоило, наверное, признать, что хмель не ударил ей в голову, лишь стало немного теплее и рука, сжимающая ее внутренности, ослабила свою хватку.

— Завтра же я поговорю с тетей, — сказал Бэзил, — она может прятаться сколько угодно, я ее все равно найду и обязательно побеседую по душам. Мне надоели ее выходки.

Помолчав, он спросил:

— Ну как? Стало легче?

— Да, пожалуй, — кивнула Норма, — спасибо.

— Я еще ничего не сделал. Кстати, Норма, вам не следует сегодня ночевать в своей комнате.

— Думаете, я туда рвусь? — усмехнулась она — меньше всего я хочу там ночевать. Пойду устроюсь в библиотеке. Кажется, там есть диван.

— Не думаю, что там очень удобно, — усомнился Бэзил.

— Полагаю, куда удобнее, чем в моей комнате. Ничего страшного. Как-нибудь переживу. А завтра попрошу у тети другую комнату. От этой меня воротит.

— Вам необязательно ничего просить. Ведь это же ваш дом.

— Пока нет. Я только наследница.

— Но тетя все равно оставит его вам, это всем известно.

Норма пожала плечами:

— Если мне придется делить его с душкой графом, то я еще сто раз подумаю, прежде чем его взять.

Она встала.

— Что ж, мне пора. Спасибо за оказанную помощь, кузен.

— Ерунда, — отмахнулся он, — мне было приятно оказать вам столь ничтожную услугу.

Норма спрятала улыбку, подумав, что возможно, ему было приятно лишь потому, что услуга была столь ничтожна. Но вслух она этого разумеется не сказала.

Распрощавшись с кузеном, девушка вышла в коридор, намереваясь пройти в библиотеку, но на полпути вспомнила о насущных проблемах. Пожалуй, ей стоит захватить с собой плед, чтобы укрыться. Конечно, ей не помешала бы и подушка, но Норма скорее умерла бы, чем дотронулась до нее, не говоря уже о том, чтобы положить туда голову. Нет уж, она обойдется без подушки.

Остановившись у двери комнаты, девушка вошла туда лишь после минутного колебания. Ей очень не хотелось этого делать. Но другого способа достать оттуда плед она не знала.

В комнате было достаточно светло от лампы, стоявшей на столе. Девушка шагнула к ней и прикрутила фитиль в надежде на то, что ей не придется смотреть на испорченное постельное белье. Хотя, пожалуй, ей следовало бы его убрать, иначе Энни утром подумает Бог знает что.

Эта мысль, а также видение визжащей Энни придало ей мужества. Глубоко вздохнув, Норма шагнула к кровати. Что ж, ей придется это сделать. Ничего не поделаешь.

Преодолевая брезгливость и отвращение, она принялась за дело, с которым скоро управилась. Она даже застелила кровать покрывалом, чтобы у Энни не возникло желания этим заниматься и обнаружить при этом исчезновение простыни, которую Норма, недолго думая, сунула под кровать.

Закончив это неприятное дело, девушка как следует помыла руки, а потом переоделась. Она надеялась проснуться раньше, чем остальные обитатели дома, главным образом, затем, чтоб они не догадались, что она ночевала в библиотеке. Впрочем, уже почти утро. Может быть, ей вообще не ложиться? Захватить собой лампу и почитать какую-нибудь книгу, благо, в библиотеке с этим нет проблем. Да, она так и поступит.

Норма уже хотела обернуться за требуемым и застыла. Ей показалось, что она слышит какой-то странный шорох. Девушка прислушалась. Нет, показалось. Все тихо. Сделав пару шагов к столу, она вновь услышала шорох, который тут же затих, когда девушка остановилась.

Постояв немного, Норма решительно махнула рукой. Чушь. Она сама и издает такие звуки. Ни к чему выдумывать. У нее всегда были крепкие нервы, и она не позволит какому-то там сушеному графу их испортить.

Но последний шорох был особенно громок, и Норма не смогла убедить себя, что это ей кажется. Она начала поворачиваться, но тут сильный удар оглушил ее, и девушка потеряла сознание.

Солнечное утро не предвещало неприятностей. Почти у всех было хорошее настроение, даже Фрэнк спустился к завтраку, что-то напевая себе под нос. В столовой пока находился один лишь Бэзил, но у него было вполне пристойное выражение лица, хотя он и не выспался. Приподняв брови, Фрэнк с некоторой долей удивления осведомился:

— Это все? А где кузина Норма? Где Гесси?

— Ты забыл еще кое о ком, — усмехнулся Бэзил.

Призадумавшись, тот покачал головой.

— Да нет, вроде все. Теодора нет, но ведь он и не должен быть, правда?

— Ты поразительно догадлив. Но я имел в виду не его, а тетю Сару. Она как-никак хозяйка этого дома, пусть и бывшая. Как ты мог забыть про нее!

— Но ведь ее никогда нет, — Фрэнк пожал плечами.

Он сел на стул и посмотрел на кузена:

— Подождем еще немного?

— Подождем, — согласился тот.

Он подумал о Норме, о том, что она, вероятно, еще спит, что совершенно неудивительно, если вспомнить прошлую ночь. Но секунду спустя поправил себя: «Да ведь она ушла в библиотеку!» Значит, не спит, иначе слуги подняли бы нешуточный шум. Но если Норма не спит, тогда где же она? И где Гес?

Начиная раздражаться, Бэзил взглянул на вошедшую горничную:

— Пойдите узнайте, где Норма и Гессия. Им давно полагается быть здесь.

— Я как раз шла сказать вам, сэр, что мисс Сэвидж и мисс Харрингтон нет в их комнатах, — присела девушка.

Лицо у нее было встревоженным. Она понизила голос и добавила:

— А еще, сэр, миссис Коултер заметила, что у мисс Гессии нет вещей.

— Каких вещей? — не понял Фрэнк.

— Ну ничегошеньки, сэр. Миссис Коултер подумала, что она уехала.

Бэзил вскочил.

— Дьявол! — завопил он на всю столовую, — я так и знал! Сбежала! Черт, Фрэнк, как можно быть таким тупоголовым!

— Сбежала? — переспросил кузен, моргая, — но почему?

— Почему? Я скажу тебе, почему! — пылая от злости, продолжал тот, — скучно ей здесь стало, вот почему! Она еще вчера от скуки зевала! Ну Гес, ну погоди, ты у меня дождешься!

Он вылетел из-за стола и помчался к двери, едва не сбив горничную с ног.

— Ты куда? — испуганно спросил Фрэнк.

— За Гес, конечно! — на ходу отозвался Бэзил, распахивая дверь.

— Я с тобой, — кузен поспешно отодвинул стул.

Они оба проигнорировали сетования миссис Коултер насчет завтрака и собрались в рекордно короткие сроки. Женщина встретили их в холле, поджав губы и сокрушенно качая головой.

— Ох, что же это делается! — сказала она, — мисс Гессия! Меня это очень беспокоит.

Ее никто не слушал, но экономка не унималась:

— Не пойму, зачем она это сделала. Никогда раньше она так не поступала. Это странно.

Собираясь покинуть дом, Бэзил остановился и повернулся к ней:

— Что именно кажется вам странным, сударыня Гес сбежала? Она это частенько проделывает, пора бы уже и привыкнуть.

— Я не о ней, хотя это тоже меня тревожит. Я о мисс Сэвидж, сэр.

— Что еще натворила тетя?

— Нет, я о молодой мисс Сэвидж, дочери мистера Рональда, сэр.

Фрэнк посмотрел на нее и его лицо просветлело.

— Она уехала?

— Я нигде не могу ее найти, сэр, — вздохнула миссис Коултер, — так как мисс Гессия уехала, я подумала, что может быть она взяла с собой и молодую мисс Сэвидж.

— Зачем? — Фрэнк пожал плечами и повернулся к кузену, — пойдем, Бэзил.

Но тот не спешил. Нахмурившись, он смотрел на экономку.

— Гес никогда так не делала.

— Вот и я о том говорю, сэр! — подтвердила она.

— Значит, будем считать, что ей в голову пришла свежая мысль, — заключил Фрэнк, — тем более, необходимо как можно скорее найти Гес.

— Кто бы спорил, — буркнул Бэзил себе под нос, направляясь за кузеном.

Но его все же беспокоила эта мысль, которая случайно забрела Гессии в голову. Насколько он знал свою сестру, она всегда пускалась в свои игровые авантюры одна и если уж на то пошло, вообще не любила говорить об этом с посторонними. Бэзил надеялся, что на сей раз Гессия изменила своим привычкам и посчитала Норму не посторонней.

Но Норма! Он нахмурился и покосился на кузена. Фрэнк был лишь немного озабочен, но разумеется не странным поступком Нормы, а очередным возмутительным побегом Гессии. С тех пор, как Фрэнк узнал о завещании тети Сары, он прочно невзлюбил кузину. Хотя иногда он забывал о том, что она «отняла» у семьи деньги и общался с ней очень мило.

Поглядывая на мелькающий пейзаж, Фрэнк заметил:

— Надеюсь, она в обычных местах.

— Что ты имеешь в виду под этим определением, Фрэнк?

— Ну, надеюсь, она не нашла ничего нового, о чем мы бы не знали.

— Несмотря на свое редкостное легкомыслие, Гес консервативна, — отозвался Бэзил и вздохнул.

— Не пойму, зачем она поехала, — сказал он чуть позже.

— Ну, как же, — Фрэнк приподнял брови, — сам же говорил, что ей стало скучно.

— Так я ведь о Гес говорил.

— А сейчас о ком?

— О Норме.

— Что ты имеешь в виду, Бэзил?

— Почему она поехала с Гес? Не понимаю, почему. Это на нее не похоже.

— Ну-у…, - кузен задумался, — может быть, она хотела за ней приглядеть.

— Вряд ли, — хмыкнул Бэзил, — это уж точно на нее не похоже. Напротив, она бы сделала вид, что знать ничего не знает и посмеивалась над нашей суетой.

Фрэнк окинул его внимательным взглядом.

— Да? Вот уж чего я не могу утверждать. Я слишком плохо ее знаю.

— Но надеюсь, она с ней. Иначе, не знаю, что и думать.

— Меньше всего меня в данный момент волнует, где Норма, — веско произнес Фрэнк, — я беспокоюсь о том, что Гесси успела натворить, воспользовавшись полной свободой.

— Боишься, она уронит славное имя Сэвиджей? — усмехнулся Бэзил, — не стоит, если его еще можно уронить, Гес давно уже это сделала. На ее увлечение игрой все давно смотрят как на обычное чудачество. Жаль только, что Гес абсолютно безголова.

— Никто не может быть абсолютно безголовым, — авторитетно заявил кузен.

— О, может. Посмотри на себя.

— Ты опять начинаешь, Бэзил?! — вспылил Фрэнк, подскакивая на месте, — тебе обязательно нужно оскорбить меня?

— Нет, необязательно — уверил его тот, — просто к слову пришлось.

Он не слушал гневных тирад кузена, которые тот обрушил на его голову. В данный момент его беспокоило совсем другое. Конечно, то, что Норма поехала с Гес необычно, но само по себе не является из ряда вон выходящим событием. Но если принять во внимание события прошедшей ночи, то это уже совсем другое дело. Сейчас Норму должно интересовать совсем другое. На побег Гес она не обратила бы внимания.

Бэзил довольно долго размышлял на эту тему, совершенно позабыв про двоюродного братца и его обиду. А когда очнулся и услышал окончание фразы, типа: «ты ведь понимаешь, что в данном случае ты не прав?» он с интересом спросил:

— О чем ты, Фрэнк? Боюсь, я немного упустил из виду ход твоих рассуждений.

Кузен на минуту лишился дара речи. Он вытаращил глаза и несколько раз открывал и закрывал рот, не в силах прийти в себя. Полчаса он объяснял кузену невозможность язвительных насмешек между людьми, связанными кровным родством, изощряясь в красноречии, а в ответ на свои старания получил это?!

Разумеется, он не смог проглотить такое оскорбление и его возмущенные вопли стали еще гневливее. Бэзил счел за лучшее вернуться к своим размышлениям и время от времени говорил: «да, да» или «ты совершенно прав», надеясь, что это немного отвлечет Фрэнка, но добился прямо-таки противоположного результата.

Так что, неудивительно, что когда они приехали в Лондон, то были сильно взвинчены, раздражены и враждебно друг к другу настроены.

Посещение некоторых клубов и злачных мест, где играли в рулетку, не принесло никаких результатов. Гессии не было ни в одном из этих мест. Это привело Фрэнка в такое состояние, что он, позабыв о правилах приличия, повернулся к кузену и громко заявил:

— Ну и что? Где же она? Ты утверждал, что она именно здесь!

— Ничего я не утверждал, — отрезал Бэзил не менее сердито, — я лишь предполагал.

— «Предполагал»! — он хотел высказаться более весомо, но воздержался.

Вместо этого спросил:

— И что нам теперь делать? Где ее искать?

— Спокойно, Фрэнк. Мы еще не все осмотрели.

— Это более-менее приличные заведения. Остальные вообще никуда не годятся.

— Что-то ты подозрительно много знаешь об этом, братец. Это странно для человека, который всегда утверждал, что ненавидит азартные игры.

— Ты меня за дурака держишь? — вспылил тот, — хватит меня изводить! Лучше подумай, где может быть Гес.

Бэзил не стал спорить и подумал. После чего, приподняв брови, сказал:

— Ба, как это я сразу не догадался! Ведь вчера открылся сезон. Гес не могла пропустить такое событие.

— Не хочешь ли ты сказать, что она играет на тотализаторе? — ужаснулся Фрэнк.

— Она играет, — подтвердил Бэзил, — ты не знал?

— Это ужасно, — простонал тот, — докатиться до такого!

— Не понимаю, чем тотализатор хуже рулетки, — кузен пожал плечами.

— Ох, но тогда нам нужно ее остановить! Поехали, Бэзил. Она непременно что-нибудь натворит.

— Натворить Гес может только одно: проиграться в пух и перья. Что она и делает с редкой регулярностью.

Фрэнк, не отвечая, кинулся к пролетке. Он был поражен черствостью и равнодушием Бэзила к судьбе родной сестры.

— Я буду править, — заявил он, когда они оба оказались внутри.

— Ну уж нет, — кузен решительно отобрал у него вожжи, — ты не в том состоянии, чтобы править. Твое нервное настроение может передаться лошадям.

— Я содрогаюсь от мысли, что можешь передать лошадям ты, — неожиданно съязвил Фрэнк, откинувшись на спинку сиденья.

Бэзил в ответ фыркнул, признавая право кузена на шутку. Но прежде чем он успел дернуть за вожжи, его остановил возглас, произведенный очень знакомым голосом:

— Вы уже в Лондоне?

Они оба обернулись. На мостовой в двух шагах от них стоял Теодор Олридж. Памятуя о том, что они с Бэзилом поругались, Фрэнк приветствовал его с необычной для него сердечностью. Но как выяснилось, совершенно напрасно. Теодор давно привык к выкрутасам своего друга и воспринимал их спокойно. Вот и в данный момент он сделал вид, будто ничего не случилось.

— Добрый день, — поприветствовал он их, — неожиданная встреча, не правда ли?

— Совершенно верно, — подтвердил Фрэнк немного обиженным тоном, его деликатность пропала впустую.

— Хорошо, что мы встретили тебя, Тео, — отозвался Бэзил, — нам может понадобиться помощь.

— В самом деле? Что случилось?

— Гес, — мрачно пояснил тот.

— Опять? — изумился Теодор, — но ведь прошло совсем немного времени.

— Она слишком быстро достала деньги.

— Конечно, я помогу вам. Куда вы направляетесь?

— На скачки. Садись, Тео. Подвинься, Фрэнк.

Фрэнк исполнил требуемое, хотя был не в особенном восторге. В пролетке было не слишком много места для троих.

Теодор сел и взглянул на друга.

— Почему ты решил, что Гес на скачках?

— Потому что все другие места мы уже обошли.

Он сокрушенно покачал головой.

— Предполагается, что она с Нормой, — пояснил Фрэнк, чтобы поддержать разговор.

— С Нормой? Странно, она не показалась мне особенной любительницей азартных игр.

— Возможно, она поехала, чтобы проследить за Гес.

— Проследить? — Теодор выглядел куда более удивленным, — Норма? Но ведь это же на нее совершенно не похоже.

— Вот именно, черт возьми, — бросил Бэзил, — вот именно. Что ее понесло с Гес, ума не приложу. Не понимаю и все. Не понимаю.

— Мой кузен полон уверенности, что успел хорошо изучить характер Нормы, — счел нужным пояснить Фрэнк, — я же считаю, что чужая душа — потемки.

— Вполне возможно, — согласился с ним Олридж, — но я не представляю вашу кузину в роли опекунши Гесси или вообще кого бы то ни было. Если б она захотела принять в этом участие, то запретила бы Гес ехать.

— Сомневаюсь, что Гес очень послушна, — хмыкнул Фрэнк.

— Уж она заставила бы ее послушаться, не сомневайся, — отозвался Бэзил, — Гес упряма, но пасует перед более сильной волей.

— Что ж, в таком случае причины, вынудившие Норму поехать с Гесси, кроются в другом, — заключил Теодор.

Дальнейший путь они проделали, обсуждая способы и возможности поисков девушек. В конце концов, приняли точку зрения Бэзила, который предлагал разделиться. Это было разумно, так как народу на скачках было много.

Бэзилу досталась западная трибуна. Он тщательно обошел все ложи в поисках сестры, но не нашел ее. На эти поиски ушло достаточно много времени, и он начинал злиться.

Встретившись внизу с Теодором, который тоже пришел с неутешительной вестью, он, морщась от шума и раздражения заявил:

— Ну где же может быть эта скверная девчонка? По всем законам она должна быть здесь.

— Возможно, Фрэнку повезло больше, — предположил Олридж.

— Сомневаюсь. Еще ни разу на моей памяти он не делал ничего путного.

На сей раз он ошибся. Когда они заметили Фрэнка, подходящего к ним, вид у него был взволнованный и возбужденный.

— Она там! — сказал он на ходу, не в силах больше сдерживаться, — она очень рассердилась и ни за что не соглашается спускаться.

— Посмотрим, — бросил Бэзил сквозь стиснутые зубы, — а Норма?

— Ее там нет. Во всяком случае, я ее не видел.

Не слушая его больше, Бэзил повернул его обратно к трибунам.

— Вперед. Со мной она пойдет как миленькая. Негодница! Думаю, ей не помешала бы порция розог.

Теодор благоразумно остался внизу, не желая вмешиваться в семейную ссору.

Гессия между тем уже не сидела в ложе, сообразив, чем это ей грозит. Она потихоньку покинула ее и пробралась к выходу, но не успела, натолкнувшись на брата и кузена. От неожиданности девушка вскрикнула.

— Иди сюда, Гес, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнес Бэзил.

— Вы оба просто отвратительны, — в сердцах воскликнула Гессия, — нигде от вас покоя нет! Да что же это такое!

Но она все же подошла, не осмеливаясь заходить дальше положенного. Бэзил крепко взял ее за руку и задал самый неожиданный из всех вопросов, которые она ожидала от него услышать:

— Где она?

— Не понимаю, — Гессия пожала плечами, — ты о чем?

— Где Норма?

— Норма? А что с ней такое?

— Не строй из себя дурочку! — взорвался брат, — я тебя спрашиваю, где Норма? Ты поехала сюда с ней?

— Нет, — с изумлением в голосе отозвалась девушка, — мне бы и в голову такое не пришло. Я не думала, что Норма любит скачки.

— Она думала! — в ярости вскричал Бэзил, — избавь меня от необходимости выслушивать то, что ты там пыталась думать! Ты вообще не умеешь думать! Значит, ее с тобой не было?

— Конечно, нет, я ведь уже сказала, — сердито проговорила сестра, — что за вопросы!

— И с утра ты ее тоже не видела?

— Не видела. Я никого не видела и не стремилась к этому. Я хотела уехать незамеченной.

— Ну еще бы, — процедил Бэзил, — дьявол.

Он развернулся и направился вниз. Гессия изумленно посмотрела на Фрэнка. Тот в ответ недоуменно пожал плечами.

— Что с ним такое? — шепотом спросила она.

— Понятия не имею.

Они оба поспешили вслед за Бэзилом, но как ни старались, догнать его им не удалось. Он шел очень быстро. Оказавшись внизу, они натолкнулись на Теодора.

— Не пойму, куда это он помчался? — осведомился он, пораженно смотря в ту сторону, где скрылся друг.

— И вы здесь! — рассердилась Гессия, — это возмутительно!

— Это получилось совершенно случайно, Гессия, — сказал Олридж извиняющимся тоном.

— Ну конечно! Случайно! Я удивляюсь, как вы не прихватили с собой всех остальных моих родственников и знакомых. Для компании.

— К сожалению, это не пришло нам в голову, — вступил в разговор Фрэнк, — пойдем, Гес.

— Нет! Я поставила на Всех Побеждающего, — уперлась она, — он должен прийти первым.

— Боже, ты в своем уме?

— Ты мне надоел, Фрэнк. Конечно, я в своем уме! Ты мог бы постоять две минуты и подождать, чем все закончится.

Фрэнк начал возражать, что он не собирается стоять тут на виду у всех и как последний глупец дожидаться неизвестно чего, но его остановил Теодор.

— В самом деле, Фрэнк, почему бы и нет? Тем более, что этот момент вот-вот наступит.

Сердито фыркнув, тот все же остался стоять не месте, оглядываясь и раздумывая, куда убежал Бэзил.

Услышав результаты, Гессия издала негромкий стон.

— О-о, нет, Господи! Третий! Он пришел третьим! Это ужасно! Ну, почему мне так не везет! Я была уверена, что он выиграет этот забег. И потом, у него такое многообещающее имя!

— Неоспоримый аргумент, — фыркнул Фрэнк, — ну что, теперь мы можем идти?

— Ты черствый и бездушный сухарь, — надулась девушка, — я никогда не дождусь от тебя сочувствия.

Подойдя к месту, где должна была находиться пролетка, они замерли как вкопанные, потому что ее там не было. Она исчезла вместе с Бэзилом.

Фрэнк долго приходил в себя от такого вопиющего поступка, Теодор рассмеялся, а Гессия заявила:

— Так вам и надо.

— Не понимаю, — покачал головой кузен, — я вообще перестал что-либо понимать. Что стряслось с Бэзилом? Почему он так поступил? Как он мог нас бросить?

— Не думаю, чтобы он терзался угрызениями совести, — хмыкнула Гессия.

— Я тоже. Но куда он поехал?

— Могу лишь высказать предположение. Он спрашивал меня о Норме. С ней что-то случилось?

— Она не спустилась к завтраку, а миссис Коултер сказала, что вполне возможно, что она с тобой.

— Но ее нет со мной, — Гессия слегка нахмурилась, — значит, Бэзил поехал назад. Господи, неужели что-то стряслось с Нормой? Не знаю, почему, но у меня нехорошее предчувствие. Нам нужно поехать в Сэвидж-холл.

— На чем? — патетически воскликнул Фрэнк.

— Нет ничего проще, — вставил молчавший до сих пор Теодор, — мы можем остановить кэб.

— Эти наемные экипажи отвратительны, — скривился Фрэнк.

— Можешь идти пешком, — это была, конечно, Гессия, — а мы поедем в кэбе, невзирая на его отвратительность. Отлично, Тео, вам в голову приходят изумительные идеи. Только все это нужно сделать поскорее.

— Приложу все усилия, — улыбнулся он.

Фрэнк обиженно засопел.

10 глава. Несостоявшийся ритуал

Чувства к Норме возвращались медленно. Сперва она почувствовала запах воска и сырости, потом услышала какое-то шуршание и шаги и наконец приоткрыла глаза. Сразу же начала болеть голова, особенно, затылок. Он просто раскалывался. Девушка подняла руку, чтобы пощупать больное место, точнее пыталась приподнять, но у нее ничего не вышло. Испугавшись, что внезапно потеряла способность двигаться, она еще раз дернулась и тут же почувствовала, как что-то впилось ей в запястья. Приподняв обе руки, Норма с изумлением на них уставилась при свете свеч, обнаружив веревку, стягивающую кисти рук.

Нахмурившись, девушка задумалась, припоминая, что предшествовало этому событию. Она припомнила сморщенную голову на подушке, собственный страх и бегство за помощью к Бэзилу, свое намерение спать в библиотеке, но прежде захватить туда плед. А потом… потом ничего. Пустота. Кажется, было что-то еще. Поднапрягшись, Норма вспомнила чьи-то шаги, похожие на шорохи. Она, кажется, обернулась посмотреть и тут… о-о! Она вспомнила! Ее ударили. Кто-то стукнул ее по затылку, вот почему он так болит.

Но почему у нее связаны руки? На этот вопрос Норма ответить не могла, однако, рассудительность ей подсказывала повременить с догадками и просто оглядеться. Что она и сделала.

Осторожно повернув голову, она окинула взглядом помещение. Неровный свет свеч, расставленных в самых неожиданных местах давал представление о размерах. Спустя минуту Норма сообразила, что темное, сырое и мрачное помещение без окон — это скорее всего подвал. Разделавшись с этим вопросом, девушка перешла к следующему.

Во-первых, она лежала на полу, у нее были связаны запястья и лодыжки. Кто-то позаботился о том, чтобы Норма не смогла освободиться или хотя бы встать. Было очень неудобно, жестко и холодно к тому же. А если прибавить к этому еще и боль в затылке, то можно себе представить, как было комфортно Норме.

Во-вторых, в нескольких шагах от нее стоял стол, возвышавшийся на добрых три фута от пола. На этом сооружении стоял какой-то длинный ящик, украшенный бархатом с золотыми кистями. Норма долго размышляла, что бы это могло быть, но так и не пришла ни к какому разумному выводу.

А в-третьих, около этого ящика стояла высокая женщина в черном плаще. Капюшон был откинут на спину, открывая взгляду светлые волосы, чуть тронутые сединой. Женщина находилась спиной к Норме, но той не нужно было ломать голову над вопросом, кто она.

В это время она обернулась, и девушка увидела ее лицо. Женщина поймала взгляд, направленный на нее и сказала:

— Очнулась? Очень хорошо.

— Хорошо? — повторила Норма вопросительно, — что вы нашли в этом хорошего?

— Мы не можем ждать долго. Все должно быть сделано на рассвете. А рассвет близится. Близится рассвет. Я это чувствую.

Она подошла ближе к девушке, оглядывая ее с ног до головы критическим взглядом темных глаз. Лицо у нее было миловидным, его даже шрам не портил, но в глазах то и дело мелькало странное выражение, лишающее лицо привлекательности.

— Это правильно, — продолжала женщина, — я знаю, что сделала правильный выбор. Именно ты должна быть здесь. Ты…, - она посмотрела уже свирепо, — ты отвратительная девчонка. Зачем ты убила моих мышек? Гадкая, гадкая дрянь, убила моих маленьких мышек, бедненьких мышек.

— Вы имеете в виду чучела? — осведомилась Норма.

— Они живые! — рявкнула она, — ты убила их!

Стиснув кулаки, женщина шагнула ближе, и Норма заметила в ее руке маленький кинжал, сверкнувший при свете свечей. Она уже взмахнула им, но помедлив, убрала руки и отступила:

— Еще не время. Нет, не время. Но скоро будет пора.

— Где мой пистолет?

Женщина, словно не слыша вопроса, вернулась к высокому ящику и бросила взгляд на его содержимое. Норма не поверила своим глазам, но на лице той промелькнула нежная улыбка.

— Скоро, мой господин, — проворковала женщина, — совсем скоро. Ты вновь получишь возможность жить.

Норма чувствовала себя и без того отвратительно, но послушав ее, пожалела, что пришла в себя, а не находится в обмороке. Забавно, они считали сумасшедшей тетю Сару. Ведь это тетя обожала летучих мышей и все, что с ними связано. Однако, Норме всегда казалось, что она что-то не договаривает. Казалось, что в этом деле есть нечто другое, не затронутое разговорами. Зато теперь у нее не осталось никаких вопросов. Эта женщина в самом деле не в себе. Это она обожает летучих мышей, развешивает их в комнатах, это она разместила в холле родословную графа и собрала коллекцию. Все это исходит от нее. Не хватает лишь небольшой детали.

— Элеонора, — сказала Норма вслух, — вас зовут Элеонора, правда?

Женщина обернулась к ней.

— Вы не умерли десять лет назад, как все утверждали.

— О, я умерла, — отозвалась она, — умерла, но позже обрела другую жизнь и другую сущность. Теперь я уже не человек.

— Не человек? — Норма приподняла брови, — кто же вы тогда?

— Ты все равно ничего не поймешь, глупая девчонка, — нахмурилась Элеонора, — ты будешь фыркать и кривиться, как и остальные, такие же глупцы. Вы ничего не понимаете, жалкие людишки, ваши умишки не способны осмыслить это.

— Возможно, это так, но вам следует быть снисходительной, мисс Сэвидж.

Она хмыкнула и ничего не ответила.

— Развяжите мне руки, пожалуйста, — попросила девушка.

— Я знаю! — вскричала Элеонора, — я знаю, вы все одинаковы! Мерзкие, пустые, никчемные создания!

— Кажется, я попросила вас достаточно вежливо, тетя. Я могу называть вас тетей? Ведь вы — сестра моего отца, Рональда.

— Ронни? — вопросительно произнесла та, замерев и широко раскрыв глаза, — Ронни, — повторила она медленнее, словно вспоминая, — мне нравится Ронни. Он лучше Криса и Дженни, гораздо лучше. Сара тоже хорошая, да, она очень хорошая, но я ее боюсь, — Элеонора поежилась, — а Ронни я не боюсь. Он добрый. Я бы хотела его увидеть.

Она как-то помягчела и расслабилась. Подошла к Норме, наклонилась к ней и подергала за веревку на запястьях.

— Туго? — спросила Элеонора, — потерпи. Недолго осталось. Скоро тебе будет хорошо. Хорошо, как мне.

Норме вовсе не хотелось этого. Оценив состояние Элеоноры, она нашла, что той очень худо и совершенно не собиралась становиться такой же. К тому же, девушка не понимала, чего та ждет. Она надеялась, что это не так ужасно, как кажется, но подозревала, что ее надежды тщетны.

— Что вы собираетесь делать?

Элеонора улыбнулась.

— Не бойся. Ты не должна бояться. Лучше подумай, как это поможет господину. Это оживит его, и он станет таким, как прежде.

— Вы о ком? — не поняла девушка, — кого вы имеете в виду?

— Скоро узнаешь. Ты все увидишь, потерпи. Не надо торопиться.

— А я и не тороплюсь. Я могла бы подождать еще лет сорок, а то и все пятьдесят.

Элеонора достала кинжал и одним взмахом перерезала веревки на лодыжках девушки.

— Вставай.

Поддерживая ее за плечи, она помогла ей встать. Норма огляделась, надеясь обнаружить хоть что-то, отдаленно похожее на выход. Но свечи освещали лишь небольшое пространство вокруг стола, не давая взгляду проникнуть дальше. Внезапно девушка кинула взгляд в ящик, оказавшийся очень близко и вздрогнула.

— Это и есть ваш господин, тетя? — спросила она излишне громко, — вот эта сморщенная мумия?

— Замолчи, — прошипела женщина, теряя все свое благодушие.

— А почему вы положили его ко мне в постель? Зачем?

— Чушь, — отрезала она, — я не делала этого. Он сам. Не знаю, почему, но ты ему приглянулась. Ему захотелось познакомиться с тобой поближе.

— Он не мог этого сделать. Судя по всему, он мертв, и мертв очень давно.

— Молчи, дрянная девчонка. Где тебе понять! Ты такая же, как и все. Не понимаю, почему он избрал тебя. Я была против.

— Я с удовольствием поменяюсь с вами местами, тетя, — произнесла Норма, — в этом отношении.

Элеонора кинула быстрый взгляд в ящик, оказавшийся гробом. Она колебалась, но эти колебания длились недолго.

— Нет, — сказала она с сожалением, — не я здесь решаю. Будет так, как он хочет. Жаль.

«А как мне жаль», — подумала про себя девушка.

— Странно, что он выбрал именно меня. Кстати, почему? Он ведь никогда меня не видел. А вот вы видели. И неоднократно. Так что, это ваш выбор, а не его. Нечего валить все на беззащитный труп.

— Я исполняю только приказы господина.

— Не понимаю, как он может что-либо приказать. Главное, чем? У него даже рта нет, не говоря уже обо всем остальном.

— Тебе следовало бы научиться почтительности.

— Правда? Если я начну перечислять, чему следовало бы научиться вам, целого дня не хватит. Давайте не будем говорить об этом. Подумайте лучше о своем поведении. И о том, как то, что вы натворили, не понравится тете Саре. О, она придет в ярость.

Элеонора поежилась.

— Да, вам сильно достанется. Не лучше ли исправить свою ошибку, пока не поздно? Вы ведь не хотите, чтобы тетя Сара рассердилась?

— Н… нет, — помотала головой тетка.

— Тогда развяжите меня и выпустите отсюда. А я сделаю вид, что ничего не случилось и постараюсь забыть, как вы ударили меня по голове.

— Нельзя. Уже поздно. Господин хочет, чтобы я продолжала то, что начала.

Норма скривилась. Это не подействовало. Нужно как-то выбираться отсюда. Она понятия не имела, что задумала Элеонора, но ей не хотелось это выяснять. Следовало обдумать свои действия. Внимание женщина нужно было как-то отвлечь. Впрочем… Что может настолько отвлечь ее внимание, чтобы та забыла о Норме и позволила ей обойти подвал в поисках выхода? Девушка подозревала, что на это ей потребуется достаточно много времени.

Но что-то делать было нужно. Все лучше, чем просто стоять и покорно дожидаться своей участи.

— Тетя Сара будет очень недовольна вашим поведением, — кинула она пробный камень.

Элеонора вздрогнула и оглянулась, словно ожидая сию же минуту увидеть сестру. Но потом быстро пришла в себя.

— Да, но, когда все окончится, мой господин защитит меня. Тогда он будет силен и легко справится с Сарой. Играючи, — произнесла она, смакуя последнее слово и наслаждаясь.

— Очень в этом сомневаюсь, — Норма бросила презрительный взгляд на сморщенный труп.

— Сара будет бессильна перед мощью господина, — уже торжествующе заявила женщина, — она уже не сможет указывать мне, что делать и запирать меня в комнате на третьем этаже. Теперь он сам будет указывать ей. Никто не сможет справиться с господином.

— О, это потрясающе. Он одним своим видом будет ввергать людей в столбняк и панику.

— Не смей так говорить о господине.

— Кстати, как его зовут? — прозаически вмешалась Норма, — а то все господин да господин. Имя-то у него есть?

— Ты недостойна его имени. Никто не достоин его имени.

— Даже вы?

Элеонора примолкла. Задумчиво посмотрела на гроб, потрогала пальцем свой подбородок и наконец отозвалась:

— Я — самая преданная из его слуг.

— Никто и не сомневается в этом, и не претендует, — подзадорила ее девушка, — уж поверьте мне на слово. А уж я — тем более. Так что, можете смело называть его по имени. Уверена, что он думал бы точно так же.

— О, мой господин! — она протянула руку и дотронулась до его щеки.

Норму передернуло. Она поспешно отвела взгляд от новоявленной тети и вновь начала осматривать помещение, ища хоть что-нибудь. Хоть какой-то предмет, который она могла бы использовать в свою защиту.

— Да, — сказала Элеонора тем временем, — да, я достойна его имени. Никто не сделал для него больше, чем я. И не сделает. Его зовут А… Александр.

Это далось ей с трудом. После чего, она замолчала и оглянулась, ожидая грома небесного в наказание за такое кощунство. Но все было спокойно.

— Какая прелесть, — машинально отозвалась Норма, все еще шаря глазами по подвалу, — уверена, ни у кого нет такого чудесного имени.

— Замолчи! — рявкнула Элеонора, — ты — непочтительная, отвратительная девчонка! Ты недостойна своей участи!

— Целиком и полностью с вами согласна, ни к чему повторять это снова и снова. Вы утомительны, тетя, — Норма пожала плечами.

Женщина уставилась на нее большими, слегка удивленными глазами.

— Я утомительна? — переспросила она.

— Конечно. Твердите одно и тоже. Это же просто занудство какое-то.

— Ты не похожа на Ронни, — заключила Элеонора торжествующе, — странно, что ты его дочь. Ты не можешь быть его дочерью. Ты — дочь Криса. Или Дженни.

— Увы, но я дочь Рональда.

— Ты на него совершенно не похожа. Он светлый, а ты темная.

— Я похожа на свою мать. Внешне, но не по характеру. Характер у меня фамильный.

— Ничего подобного.

— Вы сами это признали, когда сказали, что я дочь дяди Криса или тети Дженифер. Признали, что я на них похожа. Кстати, у тети Сары тоже характер не сахар.

— Сара добрая.

— Не спорю. Но причем тут доброта? Я говорю о раздражительности и язвительности. А этого у нее в избытке.

— Неправда, — запротестовала Элеонора.

Норма презрительно хмыкнула.

Внезапно, женщина замолкла и прислушалась. Что-то, видимо, подсказало ей, что болтовня отнимает у нее слишком много времени.

— Пора, — сказала она, — уже самое время.

Протянув руку, она взяла Норму за веревку, стягивающую запястья и дернула, велев идти за ней. Девушка сделала несколько шагов и только потом сообразила, что ей вовсе необязательно повиноваться Элеоноре беспрекословно. Она остановилась.

— Что такое? — обернулась женщина, — идем. Нужно идти.

— Я останусь здесь. Никуда не пойду.

— Но ты должна идти.

— Вот еще, — фыркнула та.

Элеонора призадумалась, опустив веревку. Некоторое время она размышляла, покусывая нижнюю губу, а потом достала пистолет. Норма увидела темное дуло прямо перед своим лицом и в ту же секунду поняла, что это ее пистолет.

— Ты должна меня слушаться, — повторила Элеонора, взмахнув оружием, — иначе я выстрелю.

— Какое свинство! — возмутилась девушка, — шарите по чужим ящикам, словно последняя воришка. На вашем месте мне было бы стыдно, тетя. Я уже не говорю о том, что вы бродите по чужим комнатам и развешиваете эти отвратительные чучела.

— Тем не менее, я выстрелю. И не сомневайся, стрелять я умею. Я когда-то очень неплохо стреляла. И во всяком случае, у меня хватит ума нажать на курок, а на таком расстоянии я не промахнусь. Так что, иди за мной и не спорь.

Норма раздраженно вздохнула. Элеонора подвела ее к стене и толкнула девушку так, что та не удержалась и ударилась спиной.

— Можно и поаккуратнее, — рассердилась она.

— У меня мало времени, — Элеонора взяла ее за одно запястье, что-то щелкнуло, потом еще раз.

Норма опустила глаза и с изумлением обнаружила наручники, охватывающие ее запястья. От них в обе стороны тянулись тонкие, но очень крепкие цепи.

Элеонора разрезала веревки, а потом подтянула обе цепи таким образом, что руки девушки оказались раскинуты в обе стороны, словно она оказалась распята.

— Вы спятили? Зачем нужно это делать? Ненормальная!

— Не сердись, — примирительно сказала женщина, — это ненадолго. Но не называй меня ненормальной. Никогда.

— Тогда, спятившая, выжившая из ума старуха, — мгновенно отозвалась Норма.

Элеонора никак не отреагировала на это. Она взяла со стола какой-то предмет и вернулась к девушке. При близком рассмотрении этим предметом оказалась небольшая чашка.

Она вновь достала кинжал и сделала пару шагов по направлению к правой руке Нормы, находящейся как раз на уровне ее лица.

Девушка дернулась, но только смогла убедиться, что цепи и в самом деле прочны и держат крепко. Ей вдруг стало по-настоящему страшно. Даже страшнее, чем в тот момент, когда она увидела труп на своей кровати. И она понимала безвыходность ситуации. Что она могла сделать в данном случае? Когда ее руки прикованы, а сама она находится в самом беспомощном положении? Ничего. Только одно: рыдать, кричать и дергаться. Но Норма была достаточно разумна для того, чтобы поступить так. Это было еще более бесполезно, чем все остальное.

Элеонора тем временем поднесла кинжал к запястью и провела по нему сверху вниз. Норма вздрогнула от неожиданной боли. На запястье показался порез, он потемнел, а еще секунду спустя по руке потекла кровь и начала капать в подставленную чашку.

— Прекратите немедленно! — резко сказала Норма, — иначе вы пожалеете об этом. Тете Саре все станет известно.

Элеонора повернула голову и взглянула девушке в глаза. Той стало не по себе от абсолютно пустого, безмятежного взгляда.

— Не думаю, что Сара скоро об этом узнает, — медленно проговорила она, — я слышала, она собирается куда-то ехать ранним утром. Полагаю, ее не будет весь день. Она иногда уезжает, — это прозвучало как извинение.

— Помимо тети, в доме полно слуг и еще гости, — не сдавалась Норма.

— Вряд ли, они догадаются зайти сюда, — Элеонора покачала головой, — об этом месте знает только Сара и…

— И? — Норма поморщилась и отвела взгляд от чашки, которая постепенно наполнялась кровью.

— Это тебя не касается, — отрезала Элеонора.

— Грубить вовсе необязательно, тетя. Но если вам это так нравится, я тоже смогу последовать вашему примеру. И уверяю вас, у меня это получится не в пример лучше, чем у вас. Понятно, старая карга?

— Ты не дочь Ронни. Его дочь никогда не стала бы произносить таких слов, — укорила ее тетка.

— Ха-ха. Вы плохо знаете своего брата. Помнится, за свою бытность папочка и не такое мог загнуть. От его милых высказываний уши скручивались в трубочку, цветы вяли, а молоко сворачивалось.

— Это ложь.

— Ну, конечно! Уж кому, как не мне знать собственного отца.

— Он не твой отец.

— Не стану спорить, хотя это бросает тень на имя моей матери. Но во всяком случае, я прожила с ним в одном доме семнадцать лет. Так что, теперь бессмысленно утверждать, кем именно он мне приходится. Этот факт ничего не меняет. Я его знаю, как облупленного.

— Ты ужасная девчонка.

— Лучше быть ужасной девчонкой, чем старой, выжившей из ума клюшкой.

В ушах у нее зашумело, стало нехорошо. Девушка подумала, что из нее вытекло недостаточно крови для того, чтобы потерять сознание. Но по-видимому, ее организм думал иначе. Он явственно сигнализировал, что его силы на пределе.

Как сквозь сон она слышала смех Элеоноры. Наполнив чашку и неся ее на вытянутых руках, осторожно и почтительно, та отошла от девушки и направилась к гробу.

— Испей, господин, — говорила женщина дорогой, — испей, и это возвратит тебя к жизни.

Норма чувствовала потерю сил, у нее кружилась голова, в глазах потемнело. Кровь все еще капала из раны на пол, но Элеонора, казалось, забыла об этом. Она наклонила чашку, поднеся ее к сморщенному рту трупа, точнее, к тому, что теперь можно было назвать этим словом. Норма видела все хуже и хуже, к тому же, она и не хотела этого видеть. А потом она на время вообще перестала что-либо видеть и слышать. И неизвестно, что этому способствовало: то ли потеря крови, а то ли невыносимое по своей мерзости зрелище.

Когда она очнулась вновь, прошло должно быть много времени. Впрочем, Норма не могла утверждать этого точно. Открыв глаза, она увидела все ту же обстановку, в которой ничего не изменилось, с трудом повернула голову и заметила, что запястье было перевязано и кровь перестала идти. Кто-то позаботился о том, чтобы из Нормы не вытекла вся кровь. Скорее всего, это была Элеонора, больше некому. Хотя эта мысль не показалась Норме радостной. Впрочем, следовало поблагодарить судьбу и за эти мелкие радости. Ведь если б Элеонора этого не сделала, вряд ли она очнулась бы. Насколько девушка могла судить, кинжал разрезал не только кожный покров, но и саму вену. А это очень опасно. Именно так заканчивали жизнь самоубийством в древнем Риме патриции. Такая смерть считалась почетной и благородной. Может быть, но Норма предпочла бы что-нибудь другое. К тому же, она вообще не собиралась покидать этот свет. Если уж Элеоноре пришла в голову идиотская мысль, она могла бы испытать это на себе, а не привлекать к этому делу посторонних. С ее стороны это просто гадко. Любит она своего господина, видите ли. Жизнь за него отдаст. Надо уточнить, чужую. Ну еще бы, ее не жалко.

Девушка отвернулась, вспомнив о сумасшедшей. Интересно, где она? Сначала она ее не заметила. Она еще раз оглядела подвал, не замечая никаких признаков женщины. Но, осматривая его в третий раз, обнаружила странный тюк около стола. Внезапно, он зашевелился, капюшон плаща сдвинулся, и Норма увидела светлую прядь волос.

Застонав, Элеонора села. Вид у нее был неважный. Она была бледна, лицо осунулось, а в глазах стояла такая тоска, что способна была вызвать жалость в самом черством сердце. Но только не в сердце Нормы, которой стало безразлично, где она, что с ней, сколько это будет продолжаться и кто эта женщина. Не все ли равно!

— Ничего не получилось, — произнесла Элеонора и всхлипнула, — ничего. Он не ожил. О, господин, почему? Почему? — она закрыла лицо руками, — что я сделала не так?

Норма вдруг заскрипела зубами. Она понимала, что Элеонора не в себе и нечего ожидать от нее разумного отношения к жизни, но это ничего не меняло. Девушка разозлилась, позабыв о своем равнодушии. Эта свихнувшаяся дама с самого первого дня постоянно изводила ее. Сперва мышами, потом актом вандализма и наконец, как будто этого было мало, вульгарно похитила ее, связала и порезала руку, чтобы напоить ее кровью сморщенный труп! Даже огромному терпению когда-нибудь приходит конец.

— Ну, во-первых, — начала Норма сухим, бесцветным голосом, — труп всегда остается трупом, даже если залить ему в глотку несколько галлонов крови. А во-вторых, вам давно следовало понять, что вы все это выдумали от начала и до конца.

— Замолчи, — прошипела женщина, посмотрев на нее, — не смей так говорить, не смей, слышишь? Он непременно оживет, я знаю, я в это верю. Обязательно. Просто нужно повторить попытку. Он слишком долго ждал. В этом все дело.

Помолчав, она продолжала:

— Жаль, время упущено. Теперь придется ждать темноты.

Норма не выдержала и фыркнула. И она твердит о темноте! Это в подвале-то, где вообще нет света! Смех да и только.

— Жестокая, бессердечная дрянь, — бросила, словно выплюнула Элеонора, — тебе смешно. Он не ожил, а тебе смешно!

— Ох, да неужели? Почему бы вам не напоить его своей кровью, раз уж вы вбили это себе в голову? Конечно, куда проще взять ее у кого-нибудь другого. Что бы вы не твердили, а себя вам жаль куда больше, чем остальных.

— Ничего, недолго тебе веселиться осталось, — женщина скрипнула зубами и встала, — господин мой восстанет ото сна и отплатит тебе за мои слезы.

— Ну, если нам осталось дожидаться только этого, то я доживу до глубокой старости.

Элеонора кинула на нее свирепый взгляд, потом вдруг замерла и прислушалась. Норма прислушалась тоже, но ничего не услышала. Ничего, что могло бы привлечь внимание.

Шагнув вперед, женщина подняла голову, все еще ловя какой-то звук, встревоживший ее. Она стояла и слушала так довольно долго. Норма оглядела ее внимательным взглядом, раздумывая, что именно ее так насторожило. Что она слышит? Слух у нее, конечно, отменный, но все же? Может быть, она слышит то, чего совсем не ожидала услышать? Что-то такое, что может ей помешать?

Девушка не стала гадать, что же это может быть. Это было не столь важно. Важно было другое. Если у нее есть хоть малейший шанс отсюда выбраться, то она не должна его упускать.

Норма набрала в легкие побольше воздуха, сделав это по всем правилам. Звук должен быть громким, пронзительным и долгим. Только тогда его услышат. Она уже упоминала, что умела визжать, как никто.

Элеонора подскочила почти на фут, когда услышала громкий визг. О да, Норма визжала по всем правилам. Ей могла бы позавидовать корабельная сирена. Да что там, позавидовать, она просто удавилась бы от зависти!

Лицо Элеоноры перекосилось. Она подбежала к девушке и замахав кулаками, завопила, пытаясь ее перекричать:

— Прекрати! Немедленно прекрати!

Однако, ее жалкий вопль потонул в профессиональном визге. Норму было трудно перекричать, практически невозможно.

Вдруг раздался легкий хлопок и чашка, стоявшая на краю стола, треснула и развалилась на две половинки. Элеонора в бессильной ярости стукнула Норму кулаком, но видимого успеха это не имело. Девушка прекратила сама, когда у нее закончился воздух.

Она глубоко вздохнула и посмотрела на тетку с едва заметным выражением торжества. Нечасто удается так удачно повизжать, чтобы знаменитый трюк удался. Чашка разбилась. Пусть и не на мелкие осколки, но все-таки разбилась. Значит, она все еще в голосе и может ведь, когда захочет! А уж как перекосилось лицо тетки, закрывающей руками уши! Подобное зрелище поистине грело душу.

— Зачем ты это сделала? — скривилась та, потирая уши, — как ты могла так поступить? Никто не должен знать об этом месте. У-у, дрянь! — она снова ударила Норму, — теперь придется уходить отсюда. Все из-за тебя.

— Вам не понравилось? — почти искренне огорчилась Норма, — жаль, я так старалась!

Элеонора достала из кармана ключ и разомкнула замки на запястьях девушки. Норма сползла на пол, ноги ее не держали. Она пыталась встать, но помешала слабость.

— Вставай, — дернула ее тетка, — вставай же. Нужно уходить. Быстрее.

— Не могу, — отозвалась та.

— Можешь. Живо! Ну, прекрати!

— Это не моя вина. Вы сами это сделали.

— Ты не должна была визжать.

Выругавшись, Элеонора схватила племянницу за плечи. Норма уже почувствовала в себе силы встать, но тут решила, что чем меньше она будет помогать тетке, тем лучше. Поэтому, она расслабилась, предоставив Элеоноре право поступать так, как она сочтет нужным. А главное, это поможет задержать тетку, ведь для того, чтобы идти самой и при этом еще кого-то тащить, всегда требуется гораздо больше времени. Глядишь, кто-нибудь успеет прибежать на ее вопль. В том, что ее было слышно даже на улице, Норма не сомневалась. Это был проверенный факт.

Она позволила той протащить себя по полу до противоположной стены, где по-видимому находилась потайная дверь. В самом деле, что-то щелкнуло и на Норму пахнуло сквозняком. Элеонора стала ловко втаскивать ее по ступенькам, и девушка поразилась ее силе. Впрочем, если вспомнить, как она за самый короткий срок успела убрать труп из ее комнаты, то это о многом говорит. Хотя сколько может весить эта мумия? Вряд ли, она тяжелее Нормы. Судя по виду, трупу лет десять, не меньше. Все, что могло сгнить, истлеть и высохнуть, уже сгнило, истлело и высохло. Остались только кости и остатки плоти. Меньше одной третьей общего веса. Унести это смог бы и ребенок, при желании, конечно. Лично Норма не прикоснулась бы к этому даже кончиком ногтя. Ее бы стошнило от отвращения.

Элеонора преодолела третий поворот, открыла дверь, и Норма увидела небольшую комнату. В ней было непривычно светло после подвала и девушка на секунду зажмурилась, давая глазам привыкнуть к свету.

Втащив девушку в комнату, Элеонора разжала руки. Упав на пол, та больно ударилась, но лишь поморщилась.

— Не очень-то вы любезны, тетя.

— Ты все испортила, — прошипела та, — все испортила.

Она хотела было закрыть потайную дверь, но неугомонная племянница опять вмешалась:

— А как же ваш господин? Неужели, вы бросите его там одного?

— Господин, — встрепенулась Элеонора, — о нет, я не могу его бросить.

Забыв обо всем на свете, она метнулась вниз. Норма посмотрела ей вслед и поднялась с пола на дрожащие ноги. Но они все же держали ее.

Сейчас не следует медлить. Девушка подскочила к входной двери и повернула ручку. Как этого и следовало ожидать, она была заперта. От досады Норма громко выругалась. Ключ. Ей нужен ключ, черт возьми.

Она начала лихорадочно оглядываться в его поисках, усилием воли отгоняя гадкую мыслишку, что ключ у Элеоноры в кармане. Это была подлая, трусливая мысль.

— Господи, но где же, где же он? — бормотала Норма себе под нос.

Где этот дрянной ключ? Вот уже и шаги тети на лестнице. Она должна успеть до ее прихода, должна.

Ключ лежал на столе. Неожиданно увидев его, Норма на секунду замерла, а потом метнулась к нему и схватив, кинулась к двери. У нее дрожали пальцы. Ключ туго поворачивался в замке, шаги были слышны все громче и отчетливей.

Наконец дверь распахнулась, и Норма вывалилась наружу. Она хотела вставить ключ в замочную скважину, но он выпал у нее из рук и со звоном упал на пол.

— Дьявол, — прошипела Норма себе под нос, присев и схватив его.

На этот раз она держала его крепче, запирая замок снаружи. А спустя полминуты в дверь кто-то сильно стукнул.

— Дрянная девчонка! — завопила Элеонора, — гадкая, дрянная девчонка! Немедленно открой дверь!

— Непременно, — пообещала девушка.

Не тратя даром времени, Норма сунула ключ в карман и повернулась. На крики тетки не стоит обращать внимания. Тем более, что долго шуметь она не будет. Элеонора очень хитра, как и все сумасшедшие. Ей потребуется немного времени, чтобы сообразить, как выйти.

Поэтому, Норма побежала по коридору, спеша спуститься вниз и обнаружить хоть кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. Проклятая слабость ей очень мешала, и девушка пару раз споткнулась, а однажды даже упала, больно стукнувшись коленом. Преодолевая слабость и головокружение, она поднялась и побежала дальше.

По лестнице девушка спускалась, держась за перила и тяжело дыша. Должно быть, со стороны она выглядела нелепо. Возможно, вся ее бешеная гонка кому-то могла показаться жалкими потугами улитки в погоне за зайцем.

На втором этаже она немного задумалась и прислушалась, но шагов Элеоноры пока не слышала. Но все равно нужно было торопиться. С Элеонорой-то все в порядке, она не пускала себе кровь и двигается легко и быстро, как кошка. Силы ей тоже не занимать. Именно поэтому Норма спешила, как могла, хотя это у нее и плохо получалось.

Ее голова была занята только этим, может быть, из-за этого Норма не слышала ничего, кроме своего тяжелого дыхания. Она хотела бы услышать что-нибудь еще, если это, конечно, будет не звук шагов Элеоноры. Ей очень хотелось бы услышать какой-нибудь посторонний шум. Звук, показывающий, что в доме не все вымерли. Что она может закричать и позвать на помощь, чтобы на ее крик прибежали и помешали Элеоноре ее найти и закончить идиотский ритуал. Не может быть, чтобы в доме вообще никого не было. Должен остаться хоть кто-то из слуг, даже если все гости с тетей вкупе вдруг взяли и уехали.

— Господи, когда же закончится эта лестница? — пролепетала Норма.

11 глава. Элеонора жива

Бэзил встретил тетю Сару, подъезжая к Сэвидж-холлу. Он издали заметил старомодный экипаж, неторопливо едущий ему навстречу по дороге и в его душе волной поднялась злоба. Он подхлестнул лошадей и преодолев расстояние, разделяющее их, резко развернулся, преграждая путь. Кучер экипажа тети едва успел натянуть вожжи.

— Что это вы делаете? — вскричал он, — ведь так убиться можно!

Тетя Сара выглянула наружу.

— Бэзил! — возмутилась она, — ты с ума сошел! Что за дурацкие выходки! Немедленно дай мне проехать!

— Ну уж нет, — отрезал он, соскочив вниз и двумя прыжками добираясь до экипажа.

Распахнул дверцу:

— Где она? Что вы с ней сделали, выжившая из ума старуха?

Лицо мисс Сэвидж исказила гримаса гнева.

— Бэзил! Ты забываешься! Ты находишься на моей территории и смеешь оскорблять меня? Ты такой же, как и твой отец.

— Оставим пока моего отца в покое, — отмахнулся он, — потом поговорите о его ужасных качествах. В данный момент меня интересует другое.

— Ты должен лучше следить за своей сестрой, — женщина стукнула в окно и приказала, — поезжай, Дэйв.

— Стой, Дэйв, — Бэзил погрозил кучеру кулаком, — я знаю, где Гес, — это уже относилось к тете, — мне нужна не Гес. Я вас спрашиваю, где Норма.

Мисс Сэвидж приподняла брови:

— Норма? А что с ней такое?

— Что такое?! — взревел он, хватая ее за руку, — сначала идиотские мыши, потом труп в кровати, а теперь она пропала! Где она, дьявол вас возьми? Куда вы ее дели?

Тетя Сара нахмурилась, глядя на племянника встревоженным взглядом. Она даже не сделала ему замечания, позабыв, что он вцепился в ее руку, делая ей больно.

— Норма пропала? Труп в кровати? В чьей кровати?

— Вы даже не спросите, что за труп? — прищурился Бэзил, — вам, конечно, лучше знать, где вы его взяли.

— Садись. Поехали, — она приняла решение, — я расскажу тебе, в чем дело. Давно следовало это сделать. Ох, — вздохнув, мисс Сэвидж велела кучеру разворачиваться, — хотелось избежать шума и ненужных разговоров.

Бэзил был упрям и строптив, но действовал быстро. Он сел на сиденье и закрыл за собой дверцу. Экипаж развернулся и поехал обратно к дому.

Тетя Сара несколько раз вздохнула, поглядывая на племянника, а потом сказала:

— Это долгая история. Я расскажу ее после. Но ты должен знать главное. Все это делала не я.

Он посмотрел на нее скептически и хмыкнул:

— Только не говорите, что мыши сами развесились по стенам, а труп самостоятельно забрался в кровать Нормы.

— Понимаю, тебе трудно поверить. Признаюсь, я сама создавала нужное впечатление, чтобы у вас не возникало вопросов. Ох, как все это сложно! Я надеюсь, что с Нормой все в порядке.

— Я тоже на это надеюсь, — мрачно отозвался Бэзил, — иначе я не завидую тому, кто мне попадется, даже если это будет целый выводок летучих мышей.

— Она не опасна, — извиняющимся тоном промолвила женщина, — совершенно безобидна. Может лишь напугать, но причинить вред — никогда.

— Кто?

— Элеонора.

— Так, понятно, — он повернулся к ней с угрожающим видом, — опять за свои штучки? Элеонора умерла десять лет назад, — отчеканил племянник.

— О нет, — тетя Сара покачала головой, — нет, она не умерла. Это мы сказали, что она умерла.

— Кто это, мы?

— Крис и я.

— Дядя Крис? Господи помилуй! — вытаращил глаза Бэзил, уставившись на женщину, — вы шутите! Дядя Крис обманул всю семью, сказав, что Элеонора умерла? Только не говорите Фрэнку об этом, у него будет апоплексический удар.

Мисс Сэвидж взглянула на племянника сурово:

— Это вовсе не смешно, Бэзил. Ты как всегда просто невыносим.

— Невыносимых людей не бывает, — мгновенно отпарировал он, — бывают узкие двери.

— Точно, — кивнула она, — очень точно. Ценю твою самокритичность. Но моя дверь не покажется тебе особенно узкой.

Он рассмеялся. Впрочем, его веселье продолжалось недолго. Когда экипаж остановился и они, спустившись на землю, направились к входной двери, Бэзил был мрачен и суров.

Входя в холл, тетя Сара бросила на него любопытствующий взгляд и спросила:

— Неужели, ты бросил Гесси на произвол судьбы и помчался спасать Норму?

— Она в опасности, — буркнул он, — в настоящей опасности. А Гес, как обычно, дурака валяет. К тому же, с ней Фрэнк и Теодор.

Джон, увидев вернувшуюся хозяйку, приподнял брови, но его удивление этим и ограничилось.

Мисс Сэвидж посмотрела на племянника:

— Жди меня здесь. Я схожу за ключом.

— Может быть, мне сразу пройти на третий этаж? — спросил он.

— Хм, — отозвалась она, — ты и это знаешь. Ну, что ж, ты прав. Ступай туда.

Тетя Сара обернулась быстро. Она поспешно взбежала по лестнице и на ходу сообщила племяннику:

— Ключа нет.

— Как нет? — не понял он, — и где же он?

— Элеонора частенько таскала его у меня.

— Да? Жаль, что это вас ничему не научило.

— Я не хотела быть слишком суровой к бедной девочке. Ей и так приходится несладко.

Бэзил хотел съязвить, но сдержался. Он впервые слышал, как тетя Сара оправдывалась и это произвело на него гнетущее впечатление.

— И что…

Он не договорил. По дому прокатился странный, вибрирующий звук. Он был не слишком громок, но несмотря на это в доме наверняка не осталось угла, где бы его не слышали.

— Что это? — прошептала мисс Сэвидж, когда обрела дар речи.

В отличие от нее, Бэзил не стал задавать глупых вопросов.

— Дьявол! — вскричал он, — это она! Только она может так визжать. Где она? Может у себя в комнате?

Не обращая внимания на тетю, он помчался по коридору и скрылся за поворотом. Мисс Сэвидж пришла в себя в считанные секунды и побежала за ним, но была не столь быстра и легка на ногу, годы брали свое.

Она столкнулась с Бэзилом на втором этаже, когда он уже возвращался.

— Ну? — спросила женщина отрывисто.

— Там ее нет.

— Боже, — простонала она, — нет, только не это!

— Что «это»? Что?

— Неужели, она там, в подвале?

— Пошли туда. Где этот чертов подвал?

Бэзил схватил ее за руку.

— Да, сейчас, сейчас, — заторопилась Сара, тряхнув головой, словно отгоняя непрошенное видение.

На первом этаже они встретили миссис Коултер. Ее лицо было белее мела, а в глазах металась паника.

— Что стряслось, мисс, что? — залепетала она, — кто кричал? Ох, Господи, чуяло мое сердце, чуяло! Беда, ох, беда!

— Принеси лампу, Сьюзен, — попросила мисс Сэвидж, — и пожалуйста, поторопись.

Миссис Коултер кивнула и удалилась с несвойственной ей скоростью.

— К черту лампу, — бросил Бэзил, — где подвал, тетя? Нельзя терять времени.

— Там слишком темно, — возразила женщина, — мы ничего не найдем, только сами заблудимся. Подожди несколько минут.

Вернувшаяся экономка, запыхавшись, подала хозяйке лампу.

— Мне пойти с вами? — спросила она, хотя было видно. Что идти ей не хочется.

— Подожди нас здесь, Сьюзен, — распорядилась мисс Сэвидж, — пойдем, Бэзил.

Миссис Коултер проводила их взглядом и тяжело вздохнула. Она все еще никак не могла отойти от жуткого вопля, от которого у нее кровь застыла в жилах. Воображение тут же нарисовало такие мрачные картины, что женщине хотелось бежать без оглядки из этого дома. Воображение никогда не было ее сильной стороной, но сейчас оно сработало на полную катушку.

Миссис Коултер переминалась с ноги на ногу, маясь от ожидания. Ей хотелось, чтоб хозяйка и ее племянник возвращались поскорее и заняли бы ее делами, выполняя которые она могла бы не думать о самом худшем.

Постояв немного на одном месте, экономка прошлась до лестницы и обратно, оглядываясь по сторонам и надеясь, что все обойдется. Ей очень хотелось в это верить, и она велела своему воображению замолчать, хотя это и не имело особого успеха. Вздыхая и охая, миссис Коултер ходила взад-вперед, изредка останавливаясь и прислушиваясь.

Но неожиданно до ее слуха донеслись странные звуки. Миссис Коултер замерла. Она напряженно слушала, все больше недоумевая и пугаясь.

По лестнице кто-то спускался. Но не совсем обычным способом. Необычные шаркающие шаги, иногда затихающие, какое-то шуршание. Женщина подняла голову, не понимая, что происходит, а липкий страх уже взял ее в оборот. Она попятилась, прижав руки к груди и не сводя панического взгляда с пролета.

Шаги раздавались все ближе. Женщина ойкнула и зажала рот рукой. Ее глаза казалось вот-вот вылезут из орбит. Но увидев фигуру на лестнице, она почувствовала огромное облегчение, которое тут же сменилось тревогой.

По лестнице спускалась Норма, но в каком виде! Ее платье было перепачкано, волосы сбились и свисали спутанными прядями, лицо белое, словно бумага. И шла девушка как-то странно. Держась обеими руками за перила, опираясь на них всем телом и еле переставляя ноги. Периодически она останавливалась и переводила дух.

— Мисс Сэвидж, — ахнула экономка.

Норма спустилась с последней ступеньки и выпустила из рук перила. Она тут же потеряла равновесие и упала на пол.

— Господи! — миссис Коултер кинулась к ней, — мисс Сэвидж, что с вами? Вставайте, Давайте, я помогу вам. Где вы были? Вас по всему дому ищут.

Наклонившись над девушкой, она увидела странную бледность лица и лоб, покрытый бисеринками пота. Норма тяжело дышала.

— Мисс Сэвидж, вы заболели! Боже милостивый! Вставайте же. Ох, дайте руку, я вам помогу.

Норма протянула руку, миссис Коултер взялась за нее. Рука оказалась неожиданно скользкой. Мельком взглянув на это, женщина взвизгнула.

— Господи, вы поранились! У вас вся рука в крови!

— Там есть повязка, — прошептала девушка, — затяните ее потуже, если вам нетрудно.

Но миссис Коултер было трудно. Взглянув на руку Нормы, а потом на свою, перепачканную в крови, экономка издала полузадушенный писк и кулем рухнула на пол, потеряв сознание.

Норма хмыкнула и покачала головой. Ясно, что помощи от нее не дождаться. Придется обходиться собственными слабыми силами. В том, что силы были таковыми, сомневаться не приходилось. Норма ощущала дурноту. Проклятая повязка! Она снова сползла. Переведя дух, она села и с помощью левой руки и зубов затянула узел так туго, как только смогла. Потом для верности еще один.

Но вставать все-таки было нужно, как это было ни трудно. Девушка оперлась руками о ступеньку и приподнялась, пытаясь подняться на ноги. У нее ничего не вышло. Она предприняла еще одну попытку, тоже неудачную. Встать ей удалось лишь с третьего раза, когда она догадалась схватиться за перила.

Опасаясь их отпускать, девушка всем телом привалилась к ним, сжимая зубы. Нужно прийти в себя и выбираться из этой ситуации. Помощи ей ждать неоткуда. Экономке самой нужна помощь, черт бы ее побрал. Взяла и шлепнулась в обморок, старая клуша. Какие тут все нежные, сил нет.

Постояв немного, Норма осторожно разжала руки, проверяя, удастся ли ей устоять без помощи перил. Устоять удалось. Тогда она сделала шаг вперед. Потом еще один. Что ж, неплохо. Ее, конечно, шатает и идет она не по прямой, словно загулявший пьяница, но в конце концов, это неважно. Главное, она может идти.

Но уйти не удалось. На лестнице вновь послышались шаги, но на сей раз быстрые и торопливые. А спустя несколько секунд на последнем пролете появилась Элеонора с яростно сверкающими глазами и перекошенным ртом. В руке у нее был пистолет.

— Как ты мне надоела, — сказала Норма еле слышно.

— Гадкая, дрянная девчонка! — рявкнула Элеонора, — как ты посмела убежать!

— Не сказать, чтобы легко, тетя. Но не думаете ли вы, что я должна была покорно вас дожидаться?

— Конечно!

— Спасибо, за этот день я сделала достаточно глупостей.

Элеонора с легкостью преодолела последние ступеньки и направилась к девушке.

— Пойдем, — сказала она, взяв ее за руку.

— Нет, мне и здесь хорошо.

— Пойдем же. Я не собираюсь тебя тащить снова, — она угрожающе взмахнула пистолетом, — иди сама, иначе я тебя пристрелю.

— А как же любимый граф? — ехидно осведомилась Норма, — ведь я нужна ему живой, если не ошибаюсь.

— Отпусти ее! — прогремел грозный голос, так что все вздрогнули, — немедленно отпусти ее, Нора! Ты меня слышишь?

Элеонора как-то съежилась и словно стала меньше ростом. Она втянула голову в плечи и поспешно убрала руку с предплечья девушки.

— Сара, — пролепетала она, — я ведь ничего плохого не хотела, Сара, клянусь, честное слово.

Мисс Сэвидж шагнула к ней.

— Дай мне это, Нора, — она указала на пистолет, — это ведь не твое. Я много раз говорила тебе, что нельзя брать чужие вещи.

— Да, Сара, — опустив голову, признала Элеонора и протянула ей оружие.

Сара взяла его двумя пальцами и повертев, положила на столик. Потом взглянула на неподвижно лежащую экономку.

— Что со Сьюзен? Нора, если я узнаю, что ты что-то сделала со Сьюзен..! — ее голос возвысился.

— О нет, нет! — вскричала та тонким голосом, — я ничего с ней не делала, клянусь тебе, Сара! Когда я пришла, она уже здесь лежала.

— Она в обмороке, — пояснила Норма, — шлепнулась при виде крови и глазки закатила.

Мисс Сэвидж посмотрела на племянницу и покачала головой.

— Ты ужасно выглядишь, Норма. Погоди немного, я должна увести Нору. Это важно.

— О, я понимаю. Я доберусь сама.

— Я не виновата! — вдруг взвизгнула Элеонора, — нет, нет, я не виновата! Это все он! Он заставлял меня! Сара, я никогда бы ничего не сделала, ты же знаешь!

— Пойдем, Нора, — женщина взяла ее за руку, — тебе нужно отдохнуть.

Она несколько раз кивнула и уже шагнула наверх. Но тут послышался грохот, а через мгновение на лестнице показался Бэзил.

— Там никого нет! — сообщил он и остановился, во все глаза глядя на тетю Сару и ее спутницу, — не может быть! Элеонора! Это же Элеонора!

Норма сдавленно прыснула. Мисс Сэвидж набрала в легкие побольше воздуху, чтобы сурово отчитать племянника за то, что он нервирует ее сестру, но он уже не смотрел на них и не слышал ничего.

— Норма! Господи, это ты! Живая. Норма! — перепрыгивая через три ступеньки, Бэзил оказался около нее, — Боже мой, что эта… с тобой сделала? — он назвал Элеонору не совсем приличным словом, но никто этого не заметил.

Тетя Сара была слишком поражена, чтобы заметить хоть что-нибудь. Она видела перед собой Бэзила, но это был не Бэзил. Бэзил никогда не стал бы так волноваться, хватать девушку за руки и так на нее смотреть. Встряхнув головой, она потянула сестру за собой.

— Пойдем, Нора.

— Ничего особенного она со мной не делала, — ответила Норма на вопрос, — в общем-то, все в порядке. Просто мне нужно куда-нибудь сесть.

Бэзил недолго думая, подхватил ее на руки и понес в ближайшую комнату, ею оказалась гостиная. При этом он переступил через миссис Коултер, но даже не обратил на это внимания.

Усадив Норму на диван, он взял ее за руку и пораженно спросил:

— Кровь? Ты ранена? Она в тебя стреляла?

— Нет, — Норма мотнула головой, — руку порезала.

— Покажи.

Увидев окровавленный платок, Бэзил вскочил:

— Тебя нужно перевязать. Посиди здесь. Я сейчас.

Распахнув дверь, он вылетел в коридор. Норма вовсе не собиралась никуда идти. Она услышала, как Бэзил выругался:

— Черт, эта старая дура разлеглась здесь именно тогда, когда больше всего нужна.

Девушка улыбнулась. Бэзил, как обычно, был неподражаем.

Через пять минут прибежала Энни с ворохом бинтов и тазом с водой. Увидев окровавленную руку девушки, она вскрикнула.

— Надеюсь, ты не собираешься шлепнуться в обморок? — осведомился у нее Бэзил, подталкивая ее вперед, — нам достаточно одной миссис Коултер. Не хватало еще, чтоб все слуги валились тут как кегли.

Энни замотала головой.

— Нет, сэр, что вы.

Она присела перед Нормой и развязала платок. Снова ахнула.

— Господи, как глубоко!

И девушка принялась за дело. Вначале она перетянула ее руку выше пореза, пытаясь остановить кровь, потом намочила тампон, чтобы смыть потеки.

— Это Элеонора порезала тебе руку? — спросил Бэзил между тем.

Норма кивнула.

— Но зачем?

— Хотела оживить труп. Думала, что это поможет.

Энни вздрогнула и выронила бинт.

— Ох, мисс, что это вы такое говорите!

— Что за бред? — отозвался Бэзил, — да она совсем спятила!

— Из меня вылилась, наверное, целая пинта крови.

— Ужас, — пискнула служанка, заканчивая обматывать ее руку бинтом, — этого нельзя так оставлять, мисс. Нужно послать за доктором.

— Это верно, — спохватился Бэзил, — я сейчас.

— Мисс, вам нужно выпить вина. Вы бледная, как смерть.

Энни поднялась на ноги и развила кипучую деятельность. Когда процесс был в самом разгаре, отворилась дверь и в гостиную шатаясь вошла миссис Коултер.

— Ой, нет, нет, — предупредила ее Норма, но опоздала.

Взгляд экономки упал на окровавленную воду и бинты, она застонала.

— Энни быстро усади ее в кресло, — распорядилась девушка, — она опять упадет в обморок, а это ни к чему.

Служанка выполнила ее просьбу, после чего сунув в руки девушке стакан вина, подхватила таз и все остальное и поспешно вышла за дверь.

Вернулся Бэзил и с неудовольствием посмотрел на миссис Коултер.

— Уже очнулись? — бросил он небрежно, садясь на стул около Нормы.

— Ох, это было ужасно, — простонала та, — рука в крови, все в крови. О Боже мой! — экономка уставилась на свою руку, — и здесь, и здесь!

— Уймите ее кто-нибудь, — Бэзил на секунду закрыл глаза, — где Энни?

— Пошла убирать следы кровавой деятельности, — хихикнула Норма.

— Подожди. Объясни мне ради всего святого, зачем ты потащилась в этот жуткий подвал? Почему мне не сказала? Да там гроб стоит!

— Пустой? — полюбопытствовала Норма.

— Да, пустой. Думаю, нас следует с этим поздравить. А в нем должно было что-то лежать?

— Конечно. Сушеный граф. Он лежал именно там. Что ж, значит Элеонора успела его убрать. Ни минуты без него прожить не может.

— Ты мне зубы не заговаривай, — разозлился Бэзил, — я спросил, кажется, зачем ты пошла в подвал?

— Я вовсе не ходила в подвал. Элеонора затащила меня туда. Она стукнула меня по голове в комнате, когда я вернулась за пледом, а потом стащила вниз.

— Ты это серьезно?

— Нет, это я так шучу, — рассердилась девушка, — конечно, серьезно. Она еще не то делала.

Сделав еще один глоток вина, она отставила стакан.

— Выпейте весь, — метнулась к ней вернувшаяся Энни.

— Мне не хочется.

Бэзил взял со стола стакан и сунул ей в руки, аргументировав этот жест просто и кратко:

— Пей.

Норме ничего не оставалось, как подчиниться. Она с трудом осилила стакан, но это пошло ей на пользу. На лицо вернулись краски, правда, оно все еще было бледным, но уже не столь пугающе.

— Мне нужно привести себя в порядок, — заметила она, обнаружив на платье пятна крови.

— Вам нужно лечь в постель, — сказала Энни, — пойдемте, я помогу вам, мисс.

— Нет, — Норма отмахнулась и вжалась в спинку дивана, — нет, только не туда.

— На втором этаже есть свободные комнаты? — спросил Бэзил у служанки, с полуслова поняв, почему она так занервничала.

— Да, есть одна, сэр, — кивнула недоумевающая девушка, — но там уже давно никто не спал.

— Приведи ее в порядок.

— Но сэр…

— Шевелись.

Энни кивнула и изумленно таращась на них, удалилась.

— Какого дьявола я уехал? — спросил Бэзил у пространства, — ведь чувствовал же, что дело нечисто. Но она сбила меня с толку, — он мотнул головой в сторону миссис Коултер, — заявила, что ты поехала с Гес.

— Зачем мне ехать с Гес? — Норма приподняла брови, — мне бы такого и в голову не пришло.

— Вот и я о том же. Глупец. Столько времени было потеряно!

— Не стоит так расстраиваться. Все в порядке.

— Кто расстраивается? Я? Вот еще, — Бэзил взял со стола пустой стакан и принялся его разглядывать с преувеличенным вниманием.

За окном послышался шум подъехавшего экипажа. Кузен встал.

— Что-то слишком быстро он приехал, — буркнул он себе под нос, отодвигая портьеру.

Но в следующее мгновение выругался:

— Черт! Это не доктор. Это Гесси, Фрэнк и Теодор. Принесла же их нелегкая!

— Ой, — спохватилась Норма, — мне нужно уйти. Я в таком виде!

— Сиди, — велел ей Бэзил, — я их спроважу.

И он вышел за дверь.

Миссис Коултер, до того сидящая молча с уныло-умирающим видом, сказала:

— Я не узнаю мистера Бэзила. Такое впечатление, словно его подменили.

— Это ненадолго, — успокоила ее Норма, — сейчас он сцепится с Гес и все станет прежним.

— Мисс, — укоризненно проговорила экономка, — нельзя так говорить, вы ведь приличная девушка из хорошей семьи.

— Что я такого сказала? — девушка пожала плечами.

— «Сцепится». Это слово не произносят приличные люди, мисс.

— Только что Бэзил сказал: «спроважу». Или это относится только к девушкам?

Миссис Коултер покачала головой.

Тем временем, в холле происходила совершенно другая сцена. Когда Бэзил там оказался, дверь уже открывалась, впуская внутрь его сестру, кузена и друга. Все трое были необычайно взволнованы, а у Гессии широко раскрыты глаза, в которых застыла тревога и тень страха. Первым заметил кузена Фрэнк.

— Что происходит? — с порога задал он вопрос, — что ты вытворяешь? Свихнулся?

— Это ты мне? — агрессивно осведомился кузен.

— А кто бросил нас в Лондоне одних и исчез вместе с пролеткой? Ты подумал, как мы будем добираться?

— Только об этом и думал, — огрызнулся тот, — вот всю дорогу ломал голову, но так ничего и не придумал.

Гессия против воли фыркнула.

— Да будет тебе, Фрэнк. Всем ясно, что произошло что-то из ряда вон выходящее. И хватит ныть. Он всю дорогу стонал, ныл и жаловался, — сообщила она брату, — надоел ужасно. Все ему не нравилось. Кэб в ужасном состоянии, рессоры расшатались, сиденья жесткие, пыльно, душно, окна не открываются.

— Довольно, Гес! — вскричал Фрэнк.

— Я что-то упустила? — осведомилась она с невинным видом, — ты именно так и говорил.

Олридж хмыкнул.

— Хочешь сказать, я был не прав? — сощурился кузен, — все именно так и было. И сиденья жесткие, и душно. Просто отвратительно.

— Что ж, Фрэнк, если все тебе так не нравилось, зачем же ты в таком случае ехал? — спросил Бэзил.

— А что я должен был сделать? Ведь ты самым вопиющим образом угнал пролетку, бросив нас на произвол судьбы. Я не мог оставить Гес одну.

— Я была не одна, — уточнила девушка, — я была с Теодором.

— Это все равно. Он не член семьи. Это было бы неприлично.

— Зато ехать в экипаже с кузеном-нытиком очень прилично, — съязвила она.

— Вы закончили? — поинтересовался Бэзил, — все выяснили? Или так и будете стоять тут и спорить до Второго Пришествия?

— Кто бы это говорил, — фыркнул Фрэнк, — ты-то сам готов спорить вечно.

— А кто у нас тут образец для подражания? Факт, что не я.

— Вот именно.

— Так что же все-таки произошло? — задал вопрос Олридж, — как я понял, нечто серьезное, раз это заставило тебя бросить пролетку посреди дороги.

— Да, ты прав, — согласился друг, — очень серьезное.

— Что, что случилось? — спохватилась Гессия, хватая брата за рукав.

— Странно, что тебя интересует что-то еще, помимо твоих излюбленных скачек. Ну, ты выиграла?

— Когда это она выигрывала, — ответил за потерявшую дар речи Гессию ее кузен, — естественно, продулась в пух и прах. Ее фаворит пришел третьим. Даром, что зовут его Всех Побеждающий. Я бы назвал его немного иначе. Всех Надувающий.

Олридж, а за ним и Бэзил расхохотались, не обращая внимания на яростно сопевшую девушку.

— Фрэнк, ты сегодня в ударе, — провозгласил Бэзил, — ты уже съязвил целых два раза и все в один день.

Теперь злорадно захихикала Гессия. Фрэнк лишь покачал головой и отозвался:

— Это не родственники, а наказание Господне. На вашем фоне любая шутка будет выглядеть бледной, поскольку вы язвите постоянно.

— Тебе просто завидно, — сказала Гессия.

— О, разумеется, я просто умираю от зависти.

— Так что же в конце концов случилось? — спросила она, — Бэзил, хватит умалчивать. Думаешь, я не понимаю, зачем ты затеял эту свару? Лишь бы не говорить нам, в чем дело. Уж я тебя знаю.

— Извини, не я это начал, а Фрэнк.

— Фрэнк начал, а ты подхватил.

— Подхватила ты.

— Ну, хватит спорить, — произнес Теодор, — вы так до вечера не управитесь. Бэзил, что случилось?

— Случилась большая неприятность.

— О Господи! — ахнула Гессия, — но все в порядке? Никто не пострадал?

— Относительно.

— Что это значит, относительно? Прекрати говорить загадками, Бэзил. С Нормой все в порядке?

— Не прошло и года, как ты вспомнила о Норме.

— Ну, какой же ты..! Прекрати, Бэзил. С ней все в порядке?

Заметив, что брат колеблется, она решила нажать на него посильнее.

— Надеюсь, в этом не замешана тетя?

— Которая?

— У нас только одна тетя.

— А вот тут-то ты ошибаешься, Гес.

Вслед за Гессией на Бэзила уставился и Фрэнк, и даже Олридж, у которого было по меньшей мере четыре тети и двое дядей.

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросил Фрэнк.

— Он имеет в виду, что у нас не одна тетя, — пояснила Гессия, — ну да, у нас их было две, но потом Элеонора умерла.

— Нет, она не умерла.

— Что за чушь! — воскликнул кузен, — что за глупые шутки! Всем прекрасно известно, что Элеонора умерла десять лет назад. Не принимаешь же ты во внимание выдумки кузины Нормы?

— Я сам видел ее, — злорадно отозвался Бэзил, — собственными глазами.

— Ты видел Элеонору? — прошептала Гессия.

— Полчаса назад на этой вот лестнице. И она была жива так, что живее и не бывает.

— Мамочка! — сестра всплеснула руками.

— Не может быть! — вторил ей Фрэнк.

Руками он, правда, не размахивал, но глаза у него стали размера на два больше. Бэзил хмыкнул.

— Но как же так? Ведь все говорили, что она умерла. Ее ведь похоронили. Бэзил! Как это возможно?

— Не спрашивай это у меня. Я при этом не был. Я говорю только о том, что видел.

В холле воцарилось молчание. Все не сводили глаз с Бэзила, который сперва приподнял брови, а потом отвернулся, начиная раздражаться. Наконец, он не выдержал:

— Ну, что вы на меня уставились? Так, словно это моих рук дело? Я сам до смерти удивился, когда ее увидел. Спрашивать нужно не меня.

— Тетю Сару? — уточнила Гессия, — кстати, где она?

— Не знаю и знать не хочу. Повела свою сдвинутую сестрицу отдыхать. Та, видите ли, очень устала носиться по дому с пистолетом в руке и таскать повсюду своего любимого сушеного графа.

— Что ты сказал? — пролепетал Фрэнк, — кого таскать? Ведь это выдумка!

Бэзил выразительно фыркнул.

— О Господи! Она ненормальная!

— А тетя Сара? Тетя Сара в своем уме? Ведь так?

— Ты догадлива, Гес. Точно. Она просто выгораживала свою больную сестрицу. Такова участь всех, кто имеет сестер. Увы.

— На что это ты намекаешь? — воинственно осведомилась девушка.

— Да так.

— Ах, ты, отвратительный, гадкий, противный..!

— Хватит, Гес, — остановил ее Фрэнк, — это и без того слишком серьезно. Элеонора жива и сошла с ума, тетя Сара скрывает от родственников этот факт, а Норма… Кстати, что с Нормой? Она что-нибудь сделала с Нормой?

— Да, — согласился Бэзил, — она ударила ее по голове, затащила в подвал, где порезала ей вену, чтобы ее кровью напоить своего сушеного графа, дабы возвратить ему жизнь. Подробностей не спрашивайте, я их не знаю.

Гессия покачнулась и упала бы, если б Олридж не подхватил ее, хотя сам с трудом удержался на ногах от изумления. Фрэнк схватился руками за голову и едва не сел мимо стула. Но это почему-то никого не насмешило. А все трое снова уставились на Бэзила, не моргая инее шевелясь.

Первым пришел в себя Теодор. Он покачал головой и сказал:

— Надеюсь, с мисс Сэвидж все в порядке?

— Почти. Скоро приедет доктор.

— О Боже, где она? Я хочу ее увидеть, — встрепенулась Гессия.

— Ты ее не увидишь. Ты немедленно отправишься в свою комнату и будешь сидеть там тихо, как мышь. Кстати, это относится ко всем.

Олридж кивнул. Фрэнк хотел что-то возразить, но промолчал. Гессия, разумеется, была с этим не согласна.

— Я никуда не пойду.

— Ты пойдешь.

— Ты не можешь так отвратительно поступать.

— Ах, значит отвратительно? Вот как? Я тебе скажу, что на самом деле отвратительно! Твое неуместное любопытство, вот что! Верх деликатности, пойти туда и уставиться на нее, словно на какую-нибудь диковину!

— Ты прав, — тут же согласился Фрэнк, — Гес, он прав, тебе следует сделать так, как он говорит.

Гессия прерывисто вздохнула.

— Прости, — она опустила голову, — прости, я не подумала…

— Тогда сделайте одолжение, ступайте к себе, — заключил Бэзил.

Они закивали и без возражений отправились наверх по лестнице.

12 глава. Скелет в шкафу

Норма думала, что быстро придет в себя, но провалялась в постели целых три дня. Этому способствовала не только большая потеря крови, но и старания доктора, слуг и родственников. Гессия, конечно, не утерпела и невзирая на запрет брата, пробралась в комнату кузины.

— Боже, какая жуткая история! — воскликнула она, усаживаясь на стул перед кроватью, — я просто счастлива, что все так закончилось. Ведь могло быть много хуже. Норма, ты такая бледненькая. Надеюсь, тебя хорошо лечат?

Норма заверила, что просто превосходно.

— Мы просто диву давались, глядя на Бэзила. Представляешь, он бросил нас на скачках, забрал пролетку и уехал. Теодору пришлось нанимать кэб. Фрэнк, правда, начал фыркать, но Теодор быстро его остановил. Фрэнк только и может, что хныкать и жаловаться. Ох, Норма, я в полнейшем расстройстве! Представляешь, я поставила все свои деньги на Всех Побеждающего, а он пришел третьим! Я была просто вне себя. Зачем называть коня таким именем, если он еле плетется?

— Я понимаю, — кивнула девушка, — это было ужасно досадно.

— Ужасно, — энергично согласилась Гессия, — а тут еще Бэзил так поступил, что просто из рук вон. Мы не знали, что и думать. И представляешь, подъезжаем к дому, а там стоит наша пролетка! Бэзил бросил ее прямо поперек дороги. Я сразу почувствовала, что что-то неладно. Велела кэбмену гнать, но Теодор сказал, что в данном случае поспешность ничего не решает. Приезжаем, а Бэзил рассказывает та-акую историю! Неужели, Элеонора жива? Но ведь это невозможно. Она умерла десять лет назад.

— Сказали, что она умерла. А это большая разница.

— И главное, тетя Сара молчит. Словно в рот воды набрала. Это странно. Она не хочет ничего объяснять. Мне бы так хотелось услышать, что же произошло на самом деле, — Гессия с надеждой посмотрела на Норму, — ну хоть немножко.

Норма улыбнулась.

— Хорошо, я расскажу. Но…

— Ничего ты ей не расскажешь, — в комнату вошла тетя, — Гесси, тебе должно быть совестно. Норма больна, а ты сидишь тут и болтаешь.

— Она мне нисколько не мешает, тетя.

— Ступай, Гес, — железным голосом заявила женщина.

— Но тетя..! — взмолилась та.

— Ступай.

Вздохнув, Гессия подчинилась. Она пожелала кузине успешного выздоровления и вышла за дверь.

Мисс Сэвидж села на стул и посмотрела на племянницу.

— Мне бы хотелось, Норма, — медленно начала она, — чтобы ты пока ничего никому не рассказывала. Я понимаю, что рано или поздно рассказать придется, но не сейчас.

— Хорошо, — согласилась Норма, — но мне самой кое-что интересно.

— Да, конечно, — она вздохнула, — видишь ли, Нора не совсем здорова. Иногда она просто не понимает, что делает. Но на самом деле Нора очень чуткая и ранимая девочка.

Норма прикинула, что этой «девочке» сейчас лет сорок, не меньше, но не стала делиться этой мыслью с тетей. Для нее сестра всегда останется девочкой.

— Я понимаю, то, что ты пережила — это ужасно, но… но не суди слишком строго, — и мисс Сэвидж взглянула на племянницу почти умоляюще.

— Мне жаль, что это случилось, — отозвалась девушка, — я не собираюсь никого судить, но я считаю, что за ней нужно следить лучше. Ведь неизвестно, что она может натворить в другой раз.

— Я уже думала об этом, — тетя Сара встала, — да, ты права. Я займусь этим. Выздоравливай, Норма.

Норма проводила ее взглядом и покачала головой. Больше всего ее удивило поведение тети. Она так старается уговорить всех не сердиться на ее сестру, что это выглядит жалким и так на нее не похоже. Это, конечно, понятно, кроме Элеоноры у нее больше никого нет. Брат с сестрой давно живут своей жизнью, а племянники считают выжившей из ума старухой.

Спустя еще день Норма почувствовала себя выздоровевшей, о чем и сообщила доктору. Тот сердито возразил, что пока что является врачом и гораздо лучше разбирается в недомоганиях, чем больные.

— Но это мое недомогание, — заключила девушка, — а я чувствую, что здорова.

Ей удалось настоять на своем. Сердитый доктор заявил, что в таком случае умывает руки, но все же дал несколько распоряжений горничной и тете Саре.

На следующий день Норма спустилась к завтраку. Ее появление было встречено гробовым молчанием. За столом сидели все без исключения, даже тетя присутствовала. Не было лишь Теодора, который тактично уехал, дав понять, что не собирается присутствовать при раскрытии семейной тайны.

Наконец, Гессия робко произнесла:

— Ты уже поправилась?

— Абсолютно, — подтвердила Норма, садясь на стул.

— А что говорит доктор? — задал вопрос Фрэнк.

— Он со мной согласен.

— Доктора никогда не бывают согласны с больными, — сказала тетя Сара, — но я вижу, что тебе гораздо лучше.

Один Бэзил ничего не сказал, сделав вид, что полностью поглощен завтраком.

После завтрака тетя велела Норме отправляться в сад.

— Доктор велел тебе больше дышать свежим воздухом. Чтобы тебе не было скучно, с тобой пойдет Гесси.

— Конечно, — с готовностью согласилась Гессия, — и еще кого-нибудь возьмем. Бэзил, ты пойдешь?

— Благодарю, но у меня много дел.

Сестра искренне удивилась.

— Каких это?

— Гес, — он тяжело вздохнул, — мои дела — это только мои дела.

Она хмыкнула.

— Ну, хорошо. Я не настаиваю, раз ты такой занятый. Тетя, мы пойдем в сад с Нормой, но сперва вы должны нам рассказать…

— Потом, — прервала ее мисс Сэвидж.

— Когда?

— Потом.

— А все-таки? — это спросила Норма, — вы обещали, что расскажете, тетя. Хотелось бы знать, когда именно.

Тетя поджала губы и перевела взгляд на племянников. Но и те смотрели на нее в ожидании. Не найдя нигде поддержки, женщина сдалась.

— Ну, хорошо. Я расскажу вам. После обеда.

— Но тетя…

— После обеда, Гес, — она развернулась и покинула комнату.

— Я могу не дожить до обеда, — проворчала Гессия.

— Ты доживешь не только до обеда, но и до ужина. Долго нам еще с тобой мучиться, — отозвался брат.

— Какой ты отвратительный! — вспылила девушка, — вечно скажешь какую-нибудь гадость. Это мы с тобой мучаемся. Ты уже всех замучил.

— Неужели? — хмыкнул он, — то-то я гляжу, какая ты замученная. Иди в сад и отдохни от меня.

— Ну и пойду, — Гессия надула губы, — пойдем, Норма. Он постоянно со мной так разговаривает.

— Пусть тебя утешит то, что не только с тобой, — вставил Фрэнк, — со всеми.

Норма сдавленно фыркнула, взяла кузину за руку и потянула к двери. Кинув брату напоследок сердитый взгляд, Гессия направилась за кузиной.

— Она просто издевается, — пожаловалась девушка, когда они бродили по саду, — я изведусь от любопытства.

— До обеда совсем недолго, — пожала плечами Норма.

— Да, но она обещала после. А я знаю тетю Сару. «После» — это значит, когда угодно, даже на ночь глядя. Норма, пожалуйста, расскажи мне, как все произошло. Я никому не скажу, честное слово.

Остановившись, Гессия умоляюще заглянула ей в глаза.

— Ну…, - Норма задумалась, — вообще-то, я предпочла бы не вспоминать об этом. Это достаточно неприятно. Не думаю, чтоб тебе понравилось.

— Мне обязательно понравится! — воскликнула Гессия и смешалась, — извини, пожалуйста, я как всегда говорю чушь.

— О, я понимаю, что ты хочешь сказать. Но видишь ли, начинать придется издалека.

— Но ведь мы никуда не торопимся, правда? До обеда еще много времени.

Норма рассмеялась. Оглядевшись, они отыскали скамейку под раскидистым деревом и направились к ней. Сев поудобнее, Гессия обратилась в слух, но не успела Норма раскрыть рот, как тут же сказала:

— А вон и Бэзил идет. Я так и знала, что он не утерпит. Ему тоже интересно послушать про ваши злоключения.

Та хмыкнула в ответ. Гессия махнула брату рукой:

— Иди быстрее, Бэзил! До утра тебя ждать, что ли?

Подойдя ближе, он с неудовольствием отметил:

— Вам велено гулять, а не сидеть.

— Нам велено дышать, а дышать можно и сидя, — парировала сестра, — не занудничай, Бэзил. Лучше садись рядом. Норма обещала рассказать, как было дело.

— Ерунда, — бросил он, — Норма, ты не должна ничего ей рассказывать.

— Но почему? — вскричала Гессия, — и вообще, какое тебе дело? Она согласилась.

— Еще бы тут не согласиться, когда ты насядешь. Тут расскажешь даже то, чего и не было.

— Нет, ну что ты за человек! — нахмурилась сестра, — вечно все портишь. Мы так мирно сидели.

— Ты сама меня позвала.

Гессия отвернулась и засопела.

— Вечно ты шумишь и возмущаешься, — продолжал Бэзил, — надоело уже слушать.

— Ну и не слушай, кто тебя заставляет. Сам пришел и испортил всем настроение, а теперь еще и я виновата. Это просто возмутительно. Из-за тебя Норма теперь не захочет ничего рассказывать.

Норма прыснула и рассмеялась.

— Забавно вас послушать, — заметила она немного погодя.

Гессия широко раскрыла глаза и уставилась на нее.

— Забавно? — повторила она.

— Что, съела? — фыркнул ее братец.

— Я так понимаю, что ждать, пока вы успокоитесь сами бессмысленно.

— Мы уже успокоились, — торопливо пообещала кузина и захихикала, — присаживайся, Бэзил, не стой столбом.

— Так и хочется тебя треснуть, — отозвался он, — подвинься.

— Ладно, если вы все обсудили, то я начну. Все началось с летучих мышей. Собственно говоря, я и раньше их не особенно любила, а теперь так просто ненавижу.

Гессия поспешно захлопнула рот и смотрела на нее во все глаза, ловя каждое слово. Норма рассказала все, умолчав лишь о том, что по ее мнению было несущественным. Она также не стала упоминать о Бэзиле, посчитав, что если он захочет, то поправит ее сам. Но он промолчал.

Огромные глаза Гессии к концу рассказа стали еще больше, хотя Норма описала сцену в подвале очень кратко, сухо, избегая фраз типа: «я подумала, я почувствовала» и тому подобное.

— Я бы со страху умерла, — призналась девушка, когда Норма сделала паузу, — просто жуть. Цепи, кровь… Как в средневековых рассказах.

— Отдает театральщиной, — поморщилась Норма, — такое впечатление, что Элеонора долго репетировала это представление и подобрала реквизит.

— А по-моему, это даже красиво, — задумчиво произнесла Гессия, — так торжественно, мрачно и жутко.

— Возможно, но красота от меня как-то ускользнула, — скривилась Норма.

— Думай, что говоришь, — прервал сестру Бэзил, — совсем мозги отказали?

— Ах, так! Лучше о своих мозгах побеспокойся.

— С моими все в порядке.

— Этого что-то не заметно.

— Противный тип. Противный, противный тип. Вот и все.

— Вот это как раз демонстрирует твой редкостный ум, — съязвил братец.

Гессия снова обиженно засопела. Норма фыркнула.

— На самом деле, все было отвратительно и неприятно, — пояснила она, — а если совсем честно, то просто противно. Впрочем, иногда забавно.

— Забавно? — кузина вытаращила глаза.

— Ну да. Особенно, когда Элеонора изрекала самую вопиющую чушь с очень серьезным и торжественным видом.

— Ты просто поразительная девушка, — покачал головой Бэзил, — интересно, что может произвести на тебя впечатление?

— Уже произвело.

— Что? — заинтересовалась Гессия.

— Не скажу, — засмеялась Норма.

— Надеюсь, ты там не хихикала.

— Совсем чуточку. Почти незаметно. Но Элеонора очень рассердилась.

— Я ее понимаю, — глубокомысленно произнес Бэзил, — столько готовиться к созданию атмосферы ужаса и страха, а получить в результате хихиканье.

— Честно говоря, с сумасшедшими очень неприятно общаться, — признала Норма, — мне бы не хотелось этого делать. Не представляю, как тетя Сара с ней справляется.

— Тетя Сара и сама немного того, — кузен неопределенно покрутил пальцем у своей головы.

— Не говори глупостей, — возразила Гессия, — тетя абсолютно нормальна.

— Общаясь десять лет с сумасшедшей нельзя оставаться абсолютно нормальной.

— Почему? У нее крепкие нервы.

— Возможно. Но ей редко представлялась возможность пообщаться с кем-нибудь другим. Так что, столь долгое воздержание не могло на ней не сказаться.

Гессия пожала плечами.

— Никогда не замечала за тетей Сарой никаких странностей. За исключением летучих мышей. Но ведь она это специально делала, не так ли?

— Я замечаю за ней много странностей, — отрезал брат, — к примеру, то, что она столько времени держала Элеонору в доме и позволяла ей творить все, что той стукнет в голову. Вот и допозволялась. Не знаю, как скоро у меня возникнет желание ее навестить.

— Я знаю, когда, — фыркнула Гессия, — я уверена, что ты непременно придешь на ее похороны.

Несмотря на двусмысленность шутки, брат с сестрой переглянулись и захихикали. Норма хмыкнула и пожала плечами.

До обеда время тянулось мучительно медленно. Все не отдавая себе в этом отчета дожидались рассказа тети. Маялся даже Фрэнк, хотя всегда гордился своей выдержанностью.

За обедом мисс Сэвидж то и дело ловила на себе напряженные и выжидающие взгляды. Она понимала их природу и обреченно кивала. Но ей в отличие от остальных вовсе не хотелось ничего рассказывать. Однако, она понимала, что у нее нет другого выхода. Что началось, уже не остановишь.

Обед закончился, но никто не спешил уходить из-за стола. Четыре пары глаз выжидающе смотрели на тетю Сару. Она тяжело вздохнула. Ей очень хотелось встать и уйти, но женщина догадывалась, что племянники встанут и отправятся вслед за ней. Либо вообще не позволят ей покинуть столовую.

— Хорошо, — сказала она, — пройдемте в гостиную. Нужно заканчивать с этим.

Когда все расселись, мисс Сэвидж обвела аудиторию мрачным взглядом и произнесла:

— Для начала я хотела бы быть уверенной, что все, сказанное здесь, не покинет пределов этого дома.

— Конечно, тетя, — поспешила заверить ее Гессия, — никто из нас ничего никому не скажет. Ведь так?

Она обвела кузенов глазами. Они кивнули.

— Хорошо, — женщина вздохнула и начала.

Десять лет назад Элеонора, тогда еще довольно молодая женщина двадцати восьми лет стала часто отлучаться из дому. Так как она жила здесь лишь с сестрой Сарой, которая была гораздо старше и поглощена домашними делами, то ее отсутствие долго никто не замечал. Занятая Сара не предполагала, чем занимается ее сестра, и если на то пошло, она вообще редко замечала Элеонору.

Гром разразился тогда, когда в поместье гостил Крис. Сара частенько после благодарила Бога, что он приехал один, без супруги. Началось все с того, что Элеонора не вернулась домой к ужину. Это было необычно, потому что раньше она никогда себе такого не позволяла. Крис, разумеется, был возмущен подобным положением вещей и прочитал Саре длинную нотацию, сообщив все, что ей следовало, а главное, не следовало делать. Впрочем, спустя три часа ему стало не до нотаций. Элеонору искали по всей округе. Она явилась сама, под утро, неузнаваемая и страшная.

Ее история привела родных в ужас.

На протяжение месяца Элеонора встречалась с неким молодым человеком, остановившимся проездом в деревне, находящейся поблизости. Кто он был такой, так и осталось тайной. Знали лишь то, что сообщила Элеонора. Он называл себя Александром де Маджеста, графом Флорентийским, не больше, не меньше. Правда, Крис скептически усмехался и всегда говорил, что «этот тип» был просто мошенником, и его имя вовсе не де Маджеста, или как его там, а гораздо более прозаическое, к примеру, Браун или Робинсон и вырос он в Лондонских трущобах. Кстати говоря, это была вполне разумная версия в отличие от поданной Элеонорой.

В тот день свидание было назначено в три часа. Для встреч молодые люди выбрали уединенное местечко. Таким местечком в округе оказалась небольшая уютная пещерка, хотя Элеонора неодобрительно косилась на летучих мышей, но ее кавалер утверждал, что мыши большей частью днем спят и ни на что не обращают внимания, если их не трогать.

Собственно говоря, так оно и было, но в тот день кто-то из них спугнул летучих мышей. Неизвестно, кто именно, Элеонора утверждала, что это был Александр. Что утверждал бы Александр, не знает никто.

Одна из мышей набросилась на девушку и расцарапала ее. Перепуганная Элеонора в панике металась по пещере, отбиваясь от мышей. Наконец, она нашла выход и сломя голову вылетела наружу. Она долго бежала, ничего не видя перед собой, но потом все же остановилась, когда немного успокоилась и вспомнила об Александре, который остался в пещере.

Элеонора долго уговаривала себя вернуться. Летучие мыши пугали ее до безумия. Но все-таки она вернулась. Возможно, было бы лучше, если б она сразу убежала домой.

Александр был мертв. Он лежал на полу пещеры, вокруг его головы растекалась большая лужа крови, а летучие мыши облепили его со всех сторон.

Выслушав сумбурные, часто повторяющиеся подробности, Сара и Крис оставили Элеонору на попечение миссис Коултер, а сами отправились в пещеру. Элеонора не обманула. Там они и в самом деле нашли труп.

Брата с сестрой овладела паника. Но их, в отличие от младшей сестры волновало совсем другое. Они видели труп и слышали ее рассказ и сделали выводы. От трупа следовало немедленно избавляться.

Все решил Крис. Он принес лопату и закопал пресловутого графа прямо в пещере, найдя землю помягче.

Они очень надеялись, что вместе с трупом им удастся похоронить и эту ужасную историю.

Но это было лишь начало. Элеонора так и не оправилась после происшедшего. Напротив, ей становилось все хуже и хуже. Она серьезно уверяла родных, что по ночам Александр приходит к ней в комнату. Она утверждала, что он жив. Рассерженный Крис твердил, что нет и в один прекрасный день рявкнул: «Он не может быть жив, ведь я закопал его собственноручно!» Элеонора разрыдалась и выскочила из комнаты.

А на другой день она пропала. Ее снова искали, но на сей раз без видимого успеха. Когда же наконец даже Сара отчаялась найти сестру, ниже по течению реки обнаружили распухшую до неузнаваемости утопленницу.

Та Элеонора «умерла» и была похоронена. Ни у кого не возникало никаких сомнений в ее смерти. Но на двадцатый день после похорон Элеонора вернулась в ужасном состоянии. Бледная, худая как скелет и постаревшая лет на десять. Вместо одежды на ней были отвратительные лохмотья.

Сара долго приходила в себя после шока. Возможно, именно он и стал причиной обмана. Она так и не решилась никому сказать, что сестра жива, только Крису. Она оградила сестру от людских глаз, поселив в комнате на третьем этаже и посвятив в это лишь ограниченных круг преданных ей слуг. Она имела на Элеонору огромное влияние, и та подчинялась ей беспрекословно.

Но потом начались странности. Сначала Элеонора с увлечением рисовала, но, когда показала свои рисунки сестре, Сара ахнула. Ничего подобного ей до сих пор не приходилось видеть. Потом появилась коллекция. Сара терпела это до тех пор, пока коллекция не пополнилась последним экземпляром. Каким-то образом Элеонора нашла место захоронения и притащила в дом труп своего возлюбленного.

Этого Сара стерпеть не могла. Она вышла из себя и велела сестре убрать труп. Пару раз она, преодолевая отвращение и страх, сама отвозила его в пещеру под покровом темноты, но труп неизменно возвращался обратно. С этим пришлось смириться. Сара сделала последнюю уступку, предоставив сестре часть подвала, ту самую, откуда начинался потайной ход.

Потайной ход был сооружен при постройке дома и тянулся от подвала до третьего этажа. Сара нашла, что это очень удобно и Элеонора сможет спускаться и подниматься по тайной лестнице, когда захочет, не появляясь в доме и не привлекая излишнего внимания.

Но удержать женщину в комнате оказалось сложным делом. Периодически Элеонора совершала вылазки, развешивая собственноручно смастеренных ею летучих мышей. Саре пришлось, скрепя сердце, принять это чудачество на себя. В конце концов, она развесила картины на лестнице и демонстрировала коллекцию сестры (разумеется, без последнего экземпляра) всем желающим. Спустя год за ней прочно закрепилась репутация сумасшедшей.

Элеонора же продолжала утверждать, что ее возлюбленный не умер. Она выдумала целую историю о том, что он не кто иной, как сам граф Дракула, временно спящий и ждущий, когда его пробудят к жизни. Пробудить к жизни его может лишь кровь, кровь молодой девушки, а помогать в этом деле ему должна его верная слуга Элеонора.

Но в доме не было молодых девушек. Иногда, правда, здесь появлялась Гессия, но ненадолго и у Элеоноры не было возможности. Она долго ждала ее. И наконец возможность предоставилась.

Доселе неизвестная племянница, приехавшая из-за океана. Она поселилась в доме надолго. Значит, она и должна стать необходимой жертвой.

Нужно отдать должное Элеоноре, она долго колебалась, не зная, стоит ли это делать. Сперва она лишь развлекалась, подзадоривая племянницу, развешивая в ее комнате летучих мышей. Но девушка оказалась решительной особой и пару раз едва не поймала ее с поличным. А потом и вовсе сожгла летучих мышей в камине.

Это возмутило Элеонору и исход дела был предрешен.

Мисс Сэвидж замолчала, переводя дух после длинного рассказа. Довольно долгое время в комнате стояла мертвая тишина. Молчала даже Гессия.

Первым заговорил Фрэнк, что безмерно всех удивило. Он даже встал и взволнованно начал:

— Вы утверждаете, что мой отец зарыл труп в пещере? Сам? Немыслимо! Нет, это невозможно! Он не мог так поступить.

— Ну конечно, не мог. И тетя это нарочно придумала, чтобы тебя позлить, — съязвила Гессия.

— Прекрати, Гес, — оборвал ее Бэзил, — это не смешно.

— Смешно не это, — не согласилась она, — а то, что во всей этой жуткой истории Фрэнка поразило лишь одно: что его драгоценный папочка зарыл труп этого сомнительного графа.

У Фрэнка было ужасно расстроенное лицо. Он переводил взгляд с Гессии на Бэзила, а потом взглянул на тетю Сару.

— Неужели, это правда? — жалобно спросил он.

Она нехотя кивнула.

— Да, Фрэнк. К сожалению, это правда. Ничего не поделаешь. Но тебе не нужно воспринимать это так трагично. Крис просто не хотел скандала, хотел уберечь доброе имя Сэвиджей от сплетен и досужих домыслов.

— Все равно, я не верю, — упрямо заявил он.

— Можешь спросить его об этом сам, — не выдержала Гессия.

— Нет, — отрезала мисс Сэвидж, — вы обещали мне молчать об этом деле, насколько мне помнится.

— Но если дядя уже в курсе дела…

— Он лишь знает, что Элеонора жива, — пояснила тетя, — и все. Больше ничего.

— Я ничего не буду у него спрашивать, — резко сказал Фрэнк, — раз уж я дал слово молчать. Но все равно, у меня в голове не укладывается..!

Гессия хмыкнула.

Тут заговорила молчавшая до сего момента Норма. Она спросила:

— Скажите, тетя, а вы знали о том, что задумала Элеонора? Ее фантазию о крови молодой девушки, которая пробудит к жизни графа?

— Она носилась с этой идеей уже довольно долгое время, — нехотя признала женщина, — но я не думала, что это всерьез. Видишь ли, Элеонора, она и мухи не обидит.

— Мухи она как раз и не обидит, — съязвил Бэзил, — ведь она одна из предков графа. Что же это получается, тетя? Вы знали, что Элеонора хочет сделать с Нормой и ничего не предпринимали? Так?

— Это уже чересчур, — нахмурилась та, — я никогда не думала, что Нора сделает это на самом деле. Она совершенно безобидное создание.

— Но вы ведь знали о летучих мышах.

— Ни на секунду не допускаю, что Норму испугали летучие мыши.

Бэзил встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. Потом остановился напротив тети и сказал:

— Вам нужно срочно отправить это безобидное создание в соответствующее место, где за ней будет обеспечен необходимый надзор.

Мисс Сэвидж вскинула голову:

— Это еще почему?

— Неужели, непонятно? Да потому, что Элеонора опасна.

— Она ничуть не опасна. Она никому не причинила ни малейшего зла.

— Да, только пыталась напоить сморщенный труп кровью Нормы. Если это вполне нормально..!

Губы Нормы брезгливо искривились.

— Но Норма жива! — с горячностью возразила тетя.

— Значит, ей нужно умереть, чтобы вы начали шевелиться, так? — вскричал Бэзил, — что по-вашему должна натворить эта ненормальная, чтобы вы поняли, что за ней следует следить куда более тщательно?

— Не смей называть ее ненормальной! Бедняжка Элеонора, ей и так слишком много пришлось пережить.

— Сейчас разрыдаюсь, — зло отозвался племянник, — в самом деле, как трогательно! Вы вольны делать все, что вам вздумается, тетя, но не подвергать опасности других людей. Подумать только, мы все приезжали сюда, не имея понятия о том, что под носом у нас сумасшедшая, обожающая пускать кровь!

— Не смей! — рявкнула мисс Сэвидж.

— Если я сказал хоть слово лжи, можете меня повесить, — отозвался тот не менее любезно, — ведь Гес тоже могла оказаться на месте Нормы, а также Мэри и Пэм, кстати. Они тоже изредка наезжают сюда. Но вам-то, конечно, все равно, лишь бы ваша сестричка развлекалась, как ей вздумается.

— Я не знала! — завопила Сара на всю комнату, — слышишь, я не знала, что Нора в самом деле решится на такое! Иначе я никогда бы не позволила ей даже близко подходить к Норме.

Бэзил скорчил самую непередаваемую гримасу, на которую только был способен. Гессия с изумлением переводила взгляд с брата на тетю, вцепившись в подлокотники кресла.

— Господи, — вдруг ахнула она, — я только сейчас сообразила! Ведь там, в подвале могла бы оказаться и я!

— Поздравляю, — фыркнул брат, — ты делаешь успехи. Как это ты так быстро додумалась, уму непостижимо! Ну что, теперь гроб и свечи уже не кажутся тебе красивыми? А?

Гессия едва ли не впервые не обратила на его подначивание никакого внимания. Помявшись, она произнесла:

— Пожалуй, я бы вернулась домой.

— Разумная мысль, — согласился Фрэнк, теребивший до сей поры подбородок, — давно следовало это сделать.

— Мы ведь можем уехать прямо сейчас? — девушка перевела взгляд на Бэзила.

— Можем. Не вижу, что могло бы этому препятствовать.

Гессия с готовностью вскочила:

— Тогда едем. Поедем, Бэзил, пожалуйста. Я не смогу тут переночевать, зная, что…

— Если хочешь ехать немедленно, то отправляйся с Фрэнком. Он доставит тебя домой.

— А ты?

— А мне нужно уладить кое-какие дела.

— Но ведь здесь…

— Я — не молодая девушка, моя кровь не по вкусу его графскому сиятельству.

— Ты должен убираться отсюда в первую очередь, — процедила Сара сквозь зубы.

— Не сомневаюсь, что вам очень хочется от меня избавиться. Кто еще будет говорить вам правду в лицо?

— Вот и проваливай отсюда, правдолюбец.

— Он прав, — вступился за кузена Фрэнк, — причем, во всем. Это нечасто случается, но теперь… Вы халатно относитесь к опасности, которая грозит всем девушкам в вашем доме, тетя. Не понимаю, как вы до сих пор не подумали, что это опасно? Возможность, даже гипотетическая, что ваша сестра может представлять угрозу должна была вас насторожить. Поскольку потом, когда случится непоправимое, делать что-либо будет поздно.

— Очень содержательная речь, — хмыкнул Бэзил, — но ты прав, Фрэнк. Это тот редкий случай, когда я с тобой согласен.

— Нора больше никому не причинит вреда, — заявила мисс Сэвидж, — отныне я буду следить за ней очень внимательно.

— Ха, — выдал самый любимый из ее племянников.

— До тех пор, пока она вновь не заскучает, — дополнил и Фрэнк, — поехали, Гес.

— Да, — она с готовностью вскочила с кресла, — подальше от этого жуткого места.

— Ты готова?

— О, я готова. У меня все собрано.

Сухо кивнув тете, Фрэнк повернулся к Норме и проговорил:

— Полагаю, кузина, вам тоже не следует оставаться в этом доме. И до тех пор, пока вы не определитесь с тем, что будете делать, я могу предложить вам пожить в нашем доме.

— Какое самопожертвование! — фыркнул Бэзил, — не переживай за нее, Фрэнк. Она здесь не останется.

— Ни в коем случае! — воскликнула Гессия, подходя к кузине, — и, если дом дяди Криса кажется вам не слишком подходящим, вы можете остановиться у нас. Где угодно, но только не здесь.

— Пойдем, — дернул ее Фрэнк, — задерживаться здесь не имеет смысла.

— Хорошо, — кивнула девушка и посмотрела на брата, — ты ведь не оставишь все как есть, Бэзил?

— Не беспокойся.

За ними закрылась дверь. Трое людей, оставшихся в гостиной, молчали, избегая смотреть друг на друга. Потом Норма кашлянула и встала:

— В этом что-то есть, — сказала она, — все правы и мне следует уехать.

Мисс Сэвидж сузила глаза:

— Испугалась, Норма?

— О нет. Пугаться, в сущности, нечего. Просто я очень не люблю находиться под одной крышей с сумасшедшими. Не хочу находиться все время настороже. Это изматывает. По-вашему, я должна постоянно оглядываться, не стоит ли где Элеонора, чтобы вновь утащить меня в темный подвал?

— Может быть, ты еще помнишь, с какой целью я пригласила тебя сюда? Ты получишь этот дом и деньги лишь в том случае, если будешь жить здесь постоянно.

Норма уставилась на нее в немом изумлении. Потом поморгала глазами и спросила:

— Вы это серьезно, тетя?

— Разумеется. Ну, не глупи. Я знаю, что твой отец находился в очень стесненных обстоятельствах. А теперь ты осталась одна и…

— Боже, тетя! Вы хотите сказать, что неспроста вспомнили о моем отце и обо мне? Что вы хотите оставить мне деньги лишь при условии, что я буду развлекать вашу сестру? Полагаете, что небольшая потеря крови не вредит здоровью, а напротив, очищает организм? Вы это хотите сказать?

— Что за бред? — подскочила на месте мисс Сэвидж, — ты с ума сошла?

— Ну, уж это вам лучше знать! — вскричала Норма, — у вас большой опыт в общении с сумасшедшими! Вы намеренно поселили меня в комнату с потайным ходом, ведущим на третий этаж, не так ли? Чтобы Элеоноре было проще до меня добираться. Черт бы вас подрал!

С этими словами она вылетела за дверь и громко ею хлопнула.

— Какова наглость! — воскликнула тетя Сара, — неблагодарная девчонка! И это мне за то, что я для нее сделала!

Бэзил подошел к ней.

— Вы собирались сделать из нее приманку для Элеоноры? Да или нет?

Она широко распахнула глаза:

— Ты в своем уме?

— В отличие от вас и вашей сестры, я в своем уме! — взорвался он, — и все же, зачем вы вызвали ее сюда? Вы ведь не собираетесь умирать, не так ли? Только не говорите, что в вас взыграло сострадание. Вы не знаете, что это такое.

— Я буду тебе очень благодарна, если ты немедленно уберешься с глаз моих, — отрезала Сара.

Бэзил продолжал, будто не слышал ее слов:

— Может, Элеонора заскучала? Рисование картин уже не вызывало в ней умиротворения. А тут такая возможность! Молодую девушку ей нужно? Будет ей молодая девушка.

— Я не думала, что это зайдет так далеко.

— Все же, изредка надо думать. Это полезно.

Уходя, он тоже громко хлопнул дверью.

Норма поспешно собирала вещи, не заботясь о том, чтобы аккуратно сложить их. Для этой цели ей пришлось пройти в свою комнату, ту самую, где она обитала до случившегося. Находиться здесь было неприятно, особенно, когда она припоминала, что в этой кровати лежал труп десятилетней давности. Ей в самом деле не было страшно, просто противно до тошноты. Противно по многим причинам. Во-первых, конечно, сам граф и тот факт, что ненормальная Элеонора пыталась напоить его ее кровью, во-вторых, сама Элеонора, а в-третьих, тетя Сара. Точнее, ее поступок. Пригласить ее сюда намеренно, чтобы ее любимая сестра отвлеклась от мрачных дум..! А для пущей надежности наобещать бедной племяннице золотые горы.

Норма скривилась и ее передернуло.

Когда она закрывала саквояж, раздался стук в дверь. Поморщившись, Норма проговорила:

— Входите.

В комнату заглянул Бэзил. Он оглядел комнату, потом ее вещи и спросил:

— Ты готова?

— Почти, — согласилась она, — хочешь меня подвезти?

— Увезти, — уточнил он.

— Да, сейчас, — девушка еще раз осмотрела помещение в поисках того, что могла позабыть.

На первый взгляд все было в порядке. Но более тщательно она осматриваться не стала. Ей хотелось как можно скорее покинуть эту комнату и этот дом.

— Ладно, ты пока собирайся, если что, я внизу, — и Бэзил вышел.

Вспомнив еще кое-что, Норма подошла к ящику стола и выдвинув его, уставилась на свой пистолет. Она не думала, что настолько чувствительна, но когда она прикоснулась к рукоятке, ее даже затрясло. Эта вещь была в руках Элеоноры. Глупо, конечно. Будто бы сумасшествие передается через прикосновения. Но все же девушка одернула руку и смогла взять оружие лишь с помощью носового платка. В него она и завернула пистолет, убрав на самое дно саквояжа. Нервы, это все нервы.

Подхватив саквояж, она вышла в коридор. Прошла по нему и спустилась вниз по лестнице, где едва не столкнулась с тетей, стоявшей посреди холла и взирающей на нее из-под насупленных бровей очень мрачно.

— Ты поступаешь очень некрасиво, Норма, — сказала она.

— Неужели?

— Надеюсь, ты не думаешь, что я на самом деле хотела, чтобы тебе причинили зло? Это не так. Но уж если на то пошло, тебе не следовало злить Нору. Разве летучие мыши тебе мешали?

— Да, они мне очень мешали. Они меня раздражали и вообще, я ненавижу летучих мышей. Не понимаю, почему я должна их терпеть только потому, что у вашей сестры такая мания?

— Элеонора не стала бы тебя обижать, но ты ее вынудила. Вынудила, — повторила тетя с необыкновенным упорством.

— Мило, — отозвалась девушка, — вы хотите сказать, что это я во всем виновата?

— Да, в определенной степени ты виновата. Нора очень обижена на тебя.

— Господи Боже, я сейчас побегу просить у нее прощения! — Норма бросила саквояж на пол и сжала кулаки, — надо же, она на меня обижена! А мне наплевать! Вот так! Вашу сестрицу давно пора запереть в сумасшедшем доме, чтобы она никого не убила!

— Ты ведешь себя просто неприлично. Я не выгоняю тебя из дома, напротив, хочу, чтобы ты осталась.

— Вот в этом я как раз не сомневаюсь. Бедненькая Элеонора заскучает! Кстати, тетя, свои денежки можете оставить ночлежке для бездомных. На тот случай, если я там вдруг окажусь ненароком.

— Послушай..!

Сара не договорила. Она подняла голову и с неудовольствием посмотрела на несговорчивого племянника, который спускался вниз по лестнице.

— Неужели, ты уезжаешь, Бэзил?

— Конечно, — признал он, — я понимаю, как вы рады, тетя. Хотелось, конечно, погостить у вас подольше, но увы, нет необходимости.

— Это радует.

— Я так и думал. Но теперь вам долго не придется лицезреть своих любимых родственников.

— Прекрати!

— Да хватит вам. Все равно, вы никого не убедите в своем бескорыстии. Пошли, Норма.

— Она останется, — заявила Сара.

— Как бы не так, — Норма схватила саквояж и почти бегом направилась к входной двери, — ноги моей здесь больше не будет.

— Совершенно верно, — Бэзил подхватил ее под руку и вывел на улицу, аккуратно прикрыв дверь позади.

Мисс Сэвидж осталась стоять посреди холла.

— Вот старая ведьма! — процедил Бэзил сквозь зубы, направляясь к пролетке, — ну, я всего ожидал от своих родственничков, но такого!

— Знаешь, что, — повернулась к нему Норма, — давай не будем об этом говорить. Меня воротит от этого места.

— С удовольствием. Меня тоже.

Они сели в пролетку. Кузен взял в руки вожжи и подхлестнул лошадей. Норма некоторое время молча смотрела на дорогу, кусая губы от ярости и пытаясь прийти в себя. Еще немного — и она просто завизжала бы так, что у тети Сары отвалились бы уши. И поделом.

— Я задержался для того, чтобы увезти тебя, — вдруг сказал Бэзил, — не хочешь спросить, куда?

— Куда?

— Домой. Я имею в виду, к нам домой. Уверяю тебя, никто не станет возражать. Напротив.

— Все будут просто счастливы, — съязвила Норма.

— Ты не представляешь, как. Мои родители никак не могут дождаться, когда я наконец женюсь и они от меня избавятся.

— Бедняги, — посочувствовала им девушка, — а ты что же, собираешься жениться?

— Точно. На тебе.

Норма повернулась к нему, широко раскрыв глаза.

— Ч… что?

— Ты ведь помнишь, мы ведь собирались пожениться, — бросил он небрежно.

На этот раз Норма приоткрыла от изумления рот.

— Я… я думала, это шутка.

— Тогда это и в самом деле была шутка.

— А теперь нет?

— Нет. Ты и сама это понимаешь.

— Бэзил, я, конечно, ценю твое желание подбодрить и развеселить меня, но такие шутки…!

— У меня, конечно, идиотские шутки, но не до такой степени! — разозлился Бэзил, — что за дурацкое предположение! За кого ты меня принимаешь? Я что, дурак по-твоему?

— Нет.

— Тогда в чем дело?

— Не знаю. Я просто не ожидала…

— Тогда ты слепа, как летучая мышь.

— Не надо о мышах, — скривилась она, — ненавижу мышей. Лучше слепа, как крот.

— Какая разница, черт возьми! Если ты не хочешь выходить за меня замуж, то так и скажи.

Тут он яростно подхлестнул лошадей.

Норма вовсе не хотела говорить ничего подобного, просто до сей поры она не отдавала себе отчета в том, что ей в самом деле хочется выйти замуж за Бэзила, несмотря на его скверный характер и манеру сквернословить по любому поводу. Она давно перестала это замечать.

— Не сердись, — сказала Норма вслух, — я в самом деле глупа, что не поняла сразу. Видишь ли, я просто не ожидала. Я бы вышла за тебя замуж, если твое предложение остается в силе, несмотря на то, что я такая непонятливая.

Натянув вожжи, Бэзил обернулся к ней, прищурившись.

— В силе? Ну конечно, в силе. Все давно уже поняли, что я от тебя без ума.

Оглавление

1 глава. Визит к родне

2 глава. Родословная графа

3 глава. Гостья

4 глава. Кузены

5 глава. Призрак Элеоноры

6 глава. Разгром

7 глава. Потайной ход

8 глава. Голос

9 глава. Похищение

10 глава. Несостоявшийся ритуал

11 глава. Элеонора жива

12 глава. Скелет в шкафу Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg