«Очаровательное зло»

Очаровательное зло (fb2) - Очаровательное зло [= Очаровательная грешница/Красотка для маркиза/The Enchanting Evil] (пер. Б. Корнеев) 906K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Барбара Картленд

Барбара Картленд Очаровательное зло

1

Дверь комнаты с шумом распахнулась.

— Ты закончишь когда-нибудь возиться с моим платьем? На дворе уже вечер! — ворчливо осведомилась Шарлотта.

Ее кузина Мелинда подняла глаза от вышивки, которую делала на бальном платье из розовой тафты.

— Скоро, Шарлотта, — тихо ответила она, — просто я не могла заняться этим раньше.

— Ты не сделала этого раньше потому, что провозилась в конюшне со своей лошадью, — напустилась Шарлотта. — Если это будет продолжаться, Мелинда, я попрошу папу прекратить твои прогулки верхом, тогда у тебя будет больше времени на домашние дела.

— О, ты не поступишь так жестоко! — воскликнула Мелинда.

— Жестоко? — возмутилась кузина. — Вряд ли ты можешь пожаловаться на жестокость с моей стороны. Сара Овингтон недавно рассказывала, что у них, из милости, тоже живут бедные родственники, но они даже за стол их с собой не сажают.

— Ты очень добра ко мне, Шарлотта, — пролепетала Мелинда, — мне очень жаль, что я запоздала с твоим платьем. Все из-за того, что Флэш совсем отказывался есть. Конечно, когда я пришла на конюшню…

— Ты совершенно невыносима со своим дурацким конем, — раздраженно бросила Шарлотта. — Не понимаю, почему папа разрешает тебе занимать место в конюшне, когда там и нашим-то лошадям тесно.

— О, Шарлотта, пожалуйста, не говори так при дяде Гекторе! — взмолилась Мелинда. — Я буду делать все, как ты прикажешь, я день и ночь буду вышивать тебе платья, я вышью их от воротника до подола, только не внушай ему, что бедный Флэш мешает.

От волнения голос Мелинды дрожал, а глаза были полны слез. Шарлотта несколько мгновений смотрела на нее пристально и враждебно и вдруг неожиданно смягчилась:

— Извини меня, Мелинда. Я постараюсь быть добрее к тебе. Я совсем не хотела на тебя нападать, но меня опять отругал папа.

— Из-за чего же на этот раз? — участливо спросила Мелинда.

— Из-за тебя! — ответила кузина и, подражая голосу отца, произнесла: «Почему ты никогда не бываешь такой же аккуратной и нарядной, как Мелинда? Почему все на тебе сидит так скверно, а она, даже в своих старых платьях, выглядит элегантной?»

— Не могу поверить, что дядя Гектор так сказал!

— Вот именно так он и говорил, — упрямо заявила Шарлотта. — Более того, мама говорит то же самое, а ведь ты прекрасно знаешь, что она не любит тебя.

— Да, это я знаю, — со вздохом согласилась Мелинда. — Я делала все, чтобы понравиться тете Маргарет, но напрасно.

— Это не зависит от того, что ты делаешь, — с вызовом заметила Шарлотта, — все дело в том, как ты выглядишь. Я прекрасно понимаю, почему маме не нравится, что ты живешь у нас. Она хочет выдать меня замуж, а все мужчины, бывающие у нас в доме, смотрят только на тебя.

— Но ведь это глупо, Шарлотта! Тебе только так кажется! Вот капитан Пэрри, например, всю прошлую неделю не сводил с тебя глаз. Ты сама говорила, что он ни на шаг не отходил от тебя во время пикника в парке.

— Да, так было до тех пор, пока он не увидел тебя, — огрызнулась Шарлотта и схватила кузину за руку. — Подойди сюда и посмотри сама, что я имею в виду.

— Что ты делаешь? — воскликнула Мелинда. — О, аккуратнее, здесь же твое платье! Вышить другое я уже не успею!

Но Шарлотта уже упрямо тащила свою кузину через всю комнату к большому зеркалу в раме из красного дерева. Платье из розовой тафты все-таки оказалось на полу.

— Смотри! — приказала она. — Смотри сейчас же!

Мелинда подчинилась. Ужасающую разницу между отражениями обеих сестер в зеркале мог не заметить только слепой.

Шарлота была приземиста и склонна к полноте, из-за чрезмерного пристрастия к пудингу и шоколаду, которые она поглощала в несметных количествах. Ее жидкие неопределенного серо-коричневого цвета волосы, несмотря на постоянные заботы парикмахера, всегда имели какой-то неопрятный вид. У девушки были довольно милые черты лица, но в глазах и в очертании губ со слишком сильно опущенными уголками (следствие постоянного недовольства и жалоб) было что-то неприятное. Нельзя сказать, чтобы у нее вовсе отсутствовало чувство юмора, но улыбаться ей мешало неизбывное чувство зависти к своей кузине.

У миниатюрной, стройной Мелинды были тонкие точеные руки с белой бархатной кожей и длинными красивыми пальцами. Двигалась она так легко и грациозно, что казалась неким эфирным созданием. Ее овальное милое лицо светилось сердечностью и теплотой. Портрет довершали огромные синие глаза, окруженные длинными темными ресницами и великолепные, цвета спелой пшеницы волосы, спадавшие на плечи мягкими чудными локонами — наследство ирландских предков.

— Теперь видишь? — зло спросила Шарлотта.

Мелинда даже слишком хорошо это видела и поспешно отвернулась от зеркала. Она прекрасно понимала, почему в порыве гнева Шарлота называла ее «кукушонком в гнезде».

— Моя мама всегда говорила, что нельзя сравнивать людей по внешности, — тихим голосом сказала Мелинда. — Каждый хорош по-своему. Ты, например, прекрасно владеешь иностранными языками, и твои акварели гораздо лучше моих.

— Кому нужны мои акварели! — с горечью воскликнула Шарлота.

Мелинда вернулась к окну и подняла с пола свою упавшую работу.

— Через пять минут все будет готово, — словно утешая кузину, сказала она. — На вечере у леди Уитеринг ты будешь выглядеть очаровательно. Может быть, там будет и капитан Пэрри: ты ведь знаешь, что меня не пригласили.

— Тебя приглашали, — бесцеремонно возразила Шарлотта, — но мама ответила, что тебя не будет вечером дома.

Губы Мелинды дрогнули, но она сдержалась.

— Тетя Маргарет поступила совершенно правильно, ведь мне даже надеть нечего…

— Попроси папу купить тебе новое вечернее платье.

— Нет, я ведь все еще в трауре, — возразила Мелинда.

— Неправда, и ты сама это отлично знаешь, — отрезала Шарлотта. — Ты все время ходишь в сером и темном только из-за маминых опасений, что если тебя одеть во что-нибудь яркое и нарядное, то в мою сторону вообще никто не посмотрит.

— О, Шарлотта, дорогая, мне так жаль! Ты ведь прекрасно знаешь, что я совершенно не стараюсь привлекать к себе внимание.

— Знаю, но это еще хуже, — ответила Шарлотта и вновь повернулась к зеркалу. — Я должна похудеть! Но мне ненавистна мысль о том, что придется отказаться от пудинга, который так прекрасно готовит наш повар, и от его прелестных хрустящих булочек тоже… Иногда я совершенно не понимаю, зачем нужно привлекать внимание мужчин, но чего только не сделаешь, чтобы выйти замуж!

— Не думаю, что я смогу выйти замуж, — с печаль ной улыбкой сказала Мелинда. — Кому нужна бедная девушка без гроша за душой?

— Не понимаю, почему твой отец был так беспечен и расточителен, — сказала Шарлотта. — Как же ты жила до того, как погибли твои родители?

— В относительном достатке, — ответила Мелинда. — У нас был дом, сад, прислуга… Никто и не думал, что мы можем вдруг разориться. Но папа, к сожалению, мало заботился об оплате счетов.

— Мои родители были страшно возмущены, когда узнали о его долгах, — с искренним негодованием сказала Шарлотта. — Но папа сразу понял, что никто не согласится взять к себе сироту без всяких средств к существованию, и ты стала жить у нас.

— Я не хотела быть в тягость, — вздохнула Мелинда, — и настаивала, чтобы меня взяли как гувернантку или компаньонку.

— Папа ни за что не согласится на такое! — заявила Шарлотта. — Соседи могут подумать, что он не в состоянии прокормить свою единственную племянницу, а он очень печется о том, что думают о нем в округе… Как же скверно, Мелинда, что ты такая красавица!

— Не такая уж я и красавица, — поспешно перебила ее Мелинда, — просто ты крупнее меня, Шарлотта.

— Нет, ты очень красива! — настаивала Шарлотта. — Знаешь, что позавчера сказал о тебе лорд Овингтон? Разумеется, он и не подозревал, что я могу услышать… Он сказал полковнику Джиллингхему: «Похоже, племянница Гектора растет красавицей. Если он не будет за ней присматривать, то в самом скором будущем не оберется хлопот.

— Неужели лорд Овингтон так сказал? — воскликнула Мелинда.

— Да, именно так. Я не хотела тебе этого говорить, но ты же знаешь, у меня совершенно нет от тебя секретов…

— И что же ответил полковник Джиллингхем? — спросила Мелинда. — В этом человеке есть что-то ужасное. Когда он смотрит на меня, то мне становится жутко. Он кажется мне дьяволом в человеческом облике.

— Ну, Мелинда, ты преувеличиваешь! — воскликнула Шарлотта. — Полковник просто старый чудак и старинный папин друг. Они вместе охотятся и, к великой досаде мамы, ночи напролет просиживают в библиотеке. Он так же скучен, как и остальные папины друзья.

— Нет, мне он правда не нравится, — настаивала Мелинда, — но ты не сказала, что же он ответил лорду Овингтону.

— Не уверена, что расслышала все правильно, но мне показалось вот что: «Я и сам думаю точно так же. Если представится случай, эта молодая кобылка себя покажет!»

— Как он смел говорить обо мне в таком тоне? — взорвалась Мелинда. Щеки ее запылали, а в глазах сверкнул гнев.

— Не обращай внимания! — рассмеялась Шарлотта. — Зря я тебе все это рассказала. Я ведь подслушивала в надежде услышать какой-нибудь комплимент в свой адрес.

— Уверена, что сегодня вечером в комплиментах недостатка не будет, — убежденно сказала Мелинда. — Вот и все, твое платье готово, и ты, Шарлотта, будешь выглядеть в нем просто потрясающе!

— Мама всегда говорит, что ничего так не привлекает внимание к девушке, как нарядное вечернее платье, — согласилась та. Она ненадолго умолкла, а затем задумчиво добавила: — Интересно, нравится ли капитану Пэрри розовый цвет?..

В дверь постучали.

— Войдите! — сказала Мелинда.

В комнату вошла горничная.

— Сэр Гектор просит мисс Мелинду спуститься в библиотеку.

Девушки с удивлением переглянулись.

— Что могло случиться? — недоуменно спросила Мелинда. — Шарлотта! Ты ничего не говорила ему о моем Флэше?

— Нет, конечно же, я ничего не говорила, — ответила кузина. — Я просто дразнила тебя.

— Но зачем тогда он хочет меня видеть? — недоумевала Мелинда. — Это очень странно!

— Ну ладно, я, пожалуй, пойду переодеваться, — сказала Шарлотта. — Зайди потом ко мне и расскажи, что он хотел. Надеюсь, со мной все это никак не связано.

Мелинда ничего не ответила. Она посмотрела на себя в зеркало: ее хорошенькое личико было бледным и обеспокоенным. Девушка поправила волосы и белый крахмальный воротник своего платья из серой фланели. Платье было совсем простое (чтобы не сказать унылое), сшитое без малейшей попытки хоть в какой-то степени следовать моде. Однако даже в таком наряде Мелинда выглядела куда грациознее и элегантнее своей кузины.

Подойдя к двери библиотеки, она на мгновение замерла и сделала глубокий вдох. Сказав себе, что бояться не стоит, девушка надавила на ручку и вошла в комнату.

— Вы посылали за мной, дядя Гектор?

Ее голос звучал так тихо, что совершенно терялся в этом просторном зале с персидскими коврами, бархатными портьерами и высокими, в старинном стиле, книжными полками вдоль стен.

Сэр Гектор Стэнион поднялся из-за письменного стола и подошел к камину. Это был весьма крупный мужчина лет пятидесяти. От его густого раскатистого голоса, казалось, дрожали подвески хрустальной люстры.

— Входи, Мелинда. Мне надо поговорить с тобой.

Прикрыв за собой дверь, Мелинда подошла к дяде. Сэр Гектор смотрел на нее сверху вниз с каким-то странным выражением лица.

— Сколько тебе лет, Мелинда?

— Восемнадцать… дядя Гектор.

— И ты живешь у нас уже почти год?

— Д-да, дядя Гектор. С тех пор как… как погибли мои родители, и вы столь великодушно приютили меня.

— Я уже раскаиваюсь в этом, — резко ответил сэр Гектор. — Вынужден заметить, Мелинда, за этот год я не раз подумал, что это было ошибкой с моей стороны. Ты оказалась совсем не тем человеком, которого я хотел бы видеть компаньонкой для Шарлотты.

— Мне очень жаль, — сокрушенно сказала Мелинда. — Я люблю Шарлотту, и мне кажется, она тоже меня любит.

— Ты на нее дурно влияешь, — прогудел сэр Гектор. — Вчера Шарлотта стала мне возражать. Еще год назад она ни за что не посмела бы так поступить. Это твое влияние, Мелинда. В тебе слишком много дерзости.

— Я… я стараюсь вести себя как можно скромнее, — дрожа и старательно подбирая слова, пролепетала Мелинда.

— Не очень-то успешно, — мрачно заметил сэр Гектор.

— Очень жаль, я так стараюсь угодить вам и тете Маргарет!

— Ты просто обязана это делать! — почти взревел сэр Гектор. — Ты знаешь, что мой легкомысленный братец оставил тебя без гроша за душой? Без гроша! Продажа дома лишь с трудом покрыла его долг.

— Знаю, — кротко ответила Мелинда.

Уже не однажды девушке приходилось слышать это, и каждый раз ей хотелось убежать, бросив дяде в лицо, что пока она не знает, как, но в дальнейшем найдет способ заплатить ему за все, что он для нее сделал. Однако Мелинда прекрасно осознавала свою беспомощность и понимала, что ей остается лишь терпеть, бесконечно повторять слова благодарности и подбирать крохи с дядиного стола.

— Я не возлагаю всю вину на брата, — продолжал сэр Гектор. — Твоя мать не оказывала на него должного влияния. Хоть она и приходилась правнучкой герцогу, но в ее жилах текла скверная кровь Мелчестеров, и она всегда была слишком своенравна и недисциплинированна. Их обоих следовало держать в узде… также, как и тебя!

— Да, дядя Гектор, — прошептала Мелинда.

Как долго продлится обличительная проповедь на этот раз? Сколько уже таких речей ей пришлось выслушать с тех пор, как она поселилась в доме дяди! Сначала она пыталась было протестовать, но, после многих подобных нравоучений и даже наказаний, наконец стала понимать свое место в этом доме, понимать, что бедные родственники не имеют никаких прав, и постепенно приучила себя быть во всем покорной, делать вещи, которых никогда раньше не делала, и не иметь собственного мнения — по крайней мере, никогда не высказывать его вслух.

Сейчас Мелинда почти автоматически бормотала.

— Простите меня, дядя Гектор. Вы всегда были так добры…

— У меня для тебя есть новости, — неожиданно сказал он. — Смею тебя уверить, Мелинда, тебе очень повезло! Очень! Я должен сообщить нечто действительно важное, нечто такое, что тебя, без сомнения, удивит и что, как я уже сказал, является очень большой удачей для человека в твоем положении.

На миг он замолчал, затем торжественным голосом произнес:

— У меня попросили твоей руки.

— М-моей р-руки??!

От удивления Мелинда с трудом выговаривала слова.

— Этого ты совсем не ожидала, не так ли? — удовлетворенно ухмыльнулся сэр Гектор. — Говоря по правде, я тоже. Я вижу, ты смущена. Что ж, так и должно быть. Итак, я еще раз позволю себе повторить, что тебе совершенно неожиданно выпала весьма крупная удача… Но не буду более тебя томить: джентльмен, который оказал тебе такую честь — полковник Джиллингхем.

Мелинда сдавленно вскрикнула.

— О, нет! — выдохнула она. — Нет! Я не могу выйти замуж за полковника Джиллингхема.

— Не можешь? Но почему? — изумился сэр Гектор.

— Потому… потом-му что… ведь он же… старик! — запинаясь, пролепетала Мелинда.

— Думаю, тебе будет интересно узнать, — ледяным тоном заметил сэр Гектор, — что мы с полковником одних лет, а я отнюдь не считаю себя стариком.

— Нет… нет, я… я совсем не это имела в виду… — Мелинда с трудом выговаривала слова. — Я хотела… хотела сказать, что он… он стар для меня. Ведь вы же… мой дядя!

— Я уже говорил, Мелинда, что тебя надо держать в узде, — строго сказал сэр Гектор. — Более того, тебе совершенно необходима сильная рука — человек, который приучит тебя к порядку и дисциплине.

— Но я… Я не хочу выходить за него замуж! — вскричала Мелинда. — Я даже думать об этом не могу!

— Думать об этом не можешь? — передразнил ее сэр Гектор. — Но как, позволь тебя спросить, ты смеешь быть столь самоуверенной? Полковник — человек весьма положительный и состоятельный. Да ты должна на коленях благодарить Бога за то, что этот благородный и всеми уважаемый джентльмен оказал честь такому в высшей степени легкомысленному существу, как ты, предложив носить его имя!

— Это любезно, это очень любезно, но я… я не могу выйти за него замуж. Пожалуйста, дядя Гектор, передайте ему мою благодарность и скажите, что, несмотря на оказанную мне честь, я вынуждена отклонить его предложение.

— И ты всерьез думаешь, что я передам ему такой ответ? — проревел сэр Гектор.

Гром его голоса и свирепое выражение перекошенного лица обычно страшно пугали Мелинду, но сейчас все было совсем иначе.

— Прошу меня простить, дядя, но таков мой ответ, и я не изменю своего решения. Мой отец всегда говорил, что не будет принуждать меня выходить замуж за человека, которого я не люблю.

— Любовь! — взорвался сэр Гектор. — Твой отец просто рехнулся! Но в моем доме этого не будет! Девушки из порядочных семей выходят замуж за того, на кого им укажут родители, но, поскольку у тебя нет родителей и о твоем благополучии приходится заботиться мне, то решать, за кого ты выйдешь замуж, буду я Так вот, я свое слово сказал!

— Это бесполезно, дядя. Я не могу выйти замуж за полковника Джиллингхема. Он мне не нравится. В нем есть нечто такое, что пугает меня и внушает мне отвращение.

— Ты скверная, дерзкая девчонка! — заорал сэр Гектор. — Как ты смеешь говорить подобные вещи о моем ближайшем друге? Нищенка без гроша за душой смеет отклонять предложение одного из самых состоятельных людей графства! Нет, это предложение ты примешь. Иди к себе! Разговор окончен!

Мелинда была ужасно бледна, но голос ее звучал твердо:

— Сожалею, что рассержу вас, дядя Гектор, но если вы скажете полковнику, что я согласна, то поставите себя в неловкое положение. Я не буду его женой. И даже если вы силой притащите меня в церковь, все равно перед алтарем я отвечу «нет»!

— Ты скажешь «нет»? — загремел он, приходя в бешенство. — Ты откажешься от предложения, которое многие девушки приняли бы с благодарностью? Ты сделаешь так, как скажу я! Более того, о свадьбе будет объявлено в газетах.

— Это ничего не изменит, — холодно отчеканила Мелинда. — Я ни за что не стану женой полковника! Я ненавижу его! Я не выйду за него замуж, что бы вы со мной ни сделали.

— Ты будешь мне повиноваться! — орал сэр Гектор. — Я не допущу, чтобы мною пренебрегали в моем собственном доме, и уж тем более не потерплю этого от тебя, нищей девчонки, которой я дал приют! Ты выйдешь за него замуж!

— Нет! Я никогда не стану женой человека, которого не люблю! — крикнула Мелинда.

То, что девушка посмела повысить голос, совершенно лишило сэра Гектора остатков самообладания. Он схватил валявшийся на столе хлыст для верховой езды и обрушил его на плечи Мелинды с такой силой, что она едва удержалась на ногах. Не упав только чудом и закрываясь руками, она продолжала кричать.

— Я не выйду за него замуж! Нет! НЕТ! НЕТ!!

Обезумев от ярости, сэр Гектор схватил ее за руку и толкнул на диван. Вновь и вновь хлыст опускался на плечи и спину девушки, оставляя кровавые следы, но она продолжала кричать.

— Нет! Нет! Нет!

— Ты выйдешь за него замуж, или я убью тебя, — цедил сквозь зубы сэр Гектор, рассекая воздух хлыстом.

Вдруг он с некоторым удивлением обнаружил, что Мелинда затихла. Она, с разметавшимися по лицу волосами, неподвижно лежала на полу возле дивана. На мгновение сэр Гектор испугался и отшвырнул хлыст.

— Вставай! — рявкнул он. — Ты получила то, что заслужила.

Но Мелинда оставалась неподвижной. Тяжело дыша, сэр Гектор поднял ее на руки и положил на диван. Голова девушки безжизненно упала на плечо, глаза оставались закрытыми.

— Мелинда! — позвал он. — Мелинда! Проклятая маленькая дура! Ну ничего, она получила хороший урок! Сломив ее, я окажу Рэндольфу большую услугу…

Он подошел к столику в углу комнаты и налил в хрустальный стакан немного воды из графина, затем, вернувшись к дивану, выплеснул ее девушке в лицо.

Несколько секунд она продолжала лежать без движений, потом ее веки дрогнули, и Мелинда открыла глаза.

Сэр Гектор испытал немалое облегчение, но ничем это не выказал.

— Вставай, — приказал он. — Иди к себе в спальню и не смей выходить оттуда до завтра. Кормить тебя перестанут, а если будешь продолжать упорствовать, я буду бить тебя снова и снова, до тех пор, пока не сломлю твой норов. В моем доме нет места неповиновению! Ты поняла меня? И не пытайся жаловаться тете, ты не получишь от нее ни капли сочувствия.

Он повернулся к ней спиной, подошел к столику с напитками и, налив изрядную порцию бренди, залпом осушил стакан.

Мелинда, опершись о спинку дивана, с трудом встала на ноги. Медленно перебираясь от дивана к стулу, от стула к столу, она добралась до двери. Двигаясь ощупью, как слепая, девушка пересекла холл и, превозмогая боль во всем теле, шаг за шагом начала подниматься вверх по ступенькам лестницы.

Подъем занял довольно много времени, и каждую секунду она могла снова лишиться чувств. Наконец. Мелинда добралась до своей спальни — маленькой комнатки в самом конце коридора. Девушка заперла дверь на ключ и, совершенно обессилев, рухнула на пол.

Сколько времени она пролежала на полу, Мелинда не знала. Она помнила лишь острую боль от хлыста и нанесенного оскорбления.

Когда сознание вернулось к ней, было уже совсем темно и очень холодно.

Она через силу поднялась и доползла до кровати. В это время в дверь постучали.

— Кто там? — дрожащим от страха голосом спросила Мелинда.

— Это я, мисс, — ответили из-за двери, и она узнала голос Люси, молодой горничной, которая, как всегда, пришла, чтобы разобрать ей постель.

— Все… в порядке, Люси. Я… уже… все… сделала сама, спасибо, — запинаясь, проговорила Мелинда.

— Очень хорошо, мисс.

Она услышала, как шаги девушки затихают в коридоре, и заставила себя зажечь лампу над туалетным столиком. Взглянув в зеркало, она отшатнулась — оттуда на нее смотрело совершенно чужое лицо: осунувшееся, смертельно бледное, с прилипшими к щекам волосами… В окруженных черными тенями ввалившихся глазах застыли страдание и боль. Повернувшись боком, она увидела на плечах кровь, пропитавшую платье.

Превозмогая страдания, Мелинда начала раздеваться. Стараясь не стонать, она сдирала платье и белье, присохшие к кровавым следам хлыста на спине. Не раз она почти теряла сознание, но избавиться от пропитанной кровью одежды было необходимо.

Накинув домашний халат, она опустилась на стул возле туалетного столика и устремила в пустоту невидящий взгляд. Сквозь ускользающее сознание ей явственно слышался голос дяди: «Кормить тебя перестанут… если будешь продолжать упорствовать, я буду бить тебя снова и снова… снова и снова… снова и снова…»

— Я все равно не буду женой полковника Джиллингхема! Не буду! — шептала Мелинда. Ее голос сорвался, и она захлебнулась в рыданиях.

— Папа! Мамочка! Как все… все это м-могло случиться? — всхлипывала девушка. — Мы были так счастливы вместе!.. Жизнь была так… так прекрасна, пока вы… вы оба были живы! Вы никогда не допустили бы, чтобы я так страдала! Папа!.. Мамочка! Где вы?..

И вдруг она поняла, что надо делать, поняла так ясно, словно услышала голос своих бедных родителей.

Думать о том, хорошо это или плохо, девушка не хотела и не могла, она знала только одно — надо действовать. Она вытерла слезы, встала и подошла к гардеробу. Сняв с верхней полки небольшую дорожную сумку, она принялась складывать в нее свои вещи. Мелинда брала только самое необходимое, поскольку прекрасно понимала, что сил у нее слишком мало.

Затем она надела чистое белье и батистовое, цвета лаванды выходное платье с белым кружевным воротником, села перед зеркалом и стала ждать. Часы в холле пробили два. Осмотрев содержимое своего кошелька, Мелинда обнаружила там всего несколько шиллингов — все, что осталось от денег, которые ей давал дядя на мелкие расходы.

Теперь девушка действовала уже так, словно все было обдумано и спланировано заранее. Она открыла бархатную шкатулку, где хранилась бриллиантовая брошка в виде полумесяца. Эту маленькую вещицу подарила Мелинде перед смертью ее бабка, и она была единственным, что осталось у нее от имущества родителей.

Зажав в руке шкатулку, Мелинда выскользнула в коридор. Двигаясь тихо, как призрак, девушка открыла дверь в будуар тетки. В комнате было темно, но она прекрасно знала дорогу. Возле окна стоял секретер, в котором хранились деньги на хозяйство. Девушка открыла нужный ящик и, как и ожидала, обнаружила в нем несколько золотых гиней. Она взяла деньги и положила на их место шкатулку с брошью. Мелинда была совершенно уверена в том, что дядя, обнаружив пропажу денег, обвинит ее в воровстве, но считала, что брошь стоит гораздо дороже, и, продав ее, тетя с лихвой возместит свои убытки.

Мелинда вышла из будуара, плотно затворила за собой дверь и пробралась назад в свою спальню. У нее страшно болела спина, но обращать внимание на боль не было времени. Если она хотела исчезнуть, сделать это нужно было немедленно. Девушка спрятала деньги в кошелек, огляделась и погасила лампу.

— Папа! Мамочка! — прошептала она. — Помогите мне! Мне страшно уходить, но еще больше я боюсь остаться! Помогите мне!

Она замолчала и прислушалась, словно ожидала ответа. Но в полной тишине раздавалось только мерное тиканье часов в холле, напоминавшее о том, что время уходит. Мелинда взяла сумку и с величайшей осторожностью стала спускаться по лестнице к задней двери.

2

На небе сияла луна, и добраться до ворот, выходящих на дорогу, не составляло труда. Они были заперты, но калитка возле сторожки, по счастью, оказалась открытой.

Потихоньку, чтобы не разбудить сторожа, Мелинда проскользнула в калитку и пошла вдоль пыльной извилистой дороги. Идти было трудно. Сумка оттягивала ей руку, все тело болело, но девушку подгоняла мысль о том, что ее могут поймать. Она представляла себе перекошенное от злобы лицо дяди и ясно понимала, что прощения не будет и обратная дорога для нее закрыта.

Сильнее боли подгоняло воспоминание о предложении полковника Джиллингхема. Мелинда видела его всего несколько раз за обедом, причем они даже ни разу толком не разговаривали, и было совершенно невозможно объяснить, почему, находясь рядом с полковником, она неизменно испытывала такое же чувство страха и брезгливости, как если бы ей пришлось стоять возле корзины с ядовитыми змеями.

Светало. Скоро должно было взойти солнце. Тогда ей, возможно, удастся остановить какую-нибудь машину до Леминстера, а там она сядет на лондонский поезд. Можно было добраться и автобусом — они ходили чаще, да и стоили гораздо дешевле — но в автобусе ее будет проще перехватить, и такой вариант девушка отвергла.

Она почувствовала, что ей просто необходимо немного передохнуть, и присела на камень возле дороги. Обувь, платье и сумку покрывал толстый слой дорожной пыли, и Мелинда подумала, что если в таком виде попадет в Лондон, то ее примут за бродягу.

Послышалось цоканье копыт. Мелинда в ужасе вскочила, но, увидев на дороге простую деревенскую телегу, немного успокоилась. Это была повозка старого Дженкинса, фермера из соседней деревушки. Телегой правил его сын Джим, которого она не раз встречала во время прогулок верхом.

Поравнявшись с Мелиндой, повозка остановилась.

— Привет, мисс Мелинда! — сказал Джим. — Раненько вы встали.

— Доброе утро, Джим! Куда ты едешь? — спросила Мелинда.

— По вторникам я всегда езжу на рынок в Леминстер.

Мелинда с облегчением вздохнула.

— Джим, пожалуйста, возьми меня с собой!

— Я с удовольствием подвезу вас, но только моя повозка совсем не подходящий транспорт для молодой леди.

Вступать с ним в дискуссию не было времени. Мелинда забросила сумку в повозку и, поставив ногу на колесо, взобралась на сиденье. Ехать на любом рыдване было куда лучше, чем идти пешком.

— Спасибо тебе, Джим, — сказала она с таким жаром, что парень уставился на нее с удивлением.

— Не стоит благодарности, мисс… Но что скажет хозяин, когда узнает об этом?

— Очень надеюсь, что не узнает, — ответила Мелинда. — Я не могу тебе всего объяснить, Джим, но давай, пожалуйста, побыстрее доедем до Леминстера.

— Мы будем там как раз к открытию рынка, — пообещал Джим.

Когда они доехали до Леминстера, было всего пять часов утра. Джим предложил довезти ее до станции, но Мелинда, зная, что это довольно далеко от рынка, решительно отказалась.

— Спасибо, Джим! — сказала она, пожав ему на прощание руку. — Я страшно благодарна тебе за помощь и очень надеюсь, что твой благородный поступок тебе не повредит.

— Вряд ли, мисс, — сказал он в ответ. — Что ж, желаю удачи.

Экспресс до Лондона прибывал в Леминстер в шесть часов утра, и до его прибытия оставался почти целый час. Мелинда зашла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок, затем, почувствовав голод, купила в лавке возле вокзала пару свежих булочек. Она страшно нервничала: что, если поезд опоздает или не придет совсем? Что, если ее увидит кто-нибудь из знакомых дяди?.. Девушка с опаской поглядывала на дверь зала ожидания, но никто так и не вошел.

Наконец, пришел поезд. Мелинда вошла в вагон и заняла место в углу, возле окна. Поезд тронулся, и девушка вздохнула с облегчением. Она сделала это! Поезд везет ее в Лондон, и полковник Джиллингхем остался позади!

Мелинда закрыла глаза и попыталась обдумать все, что ей следует сделать по приезде в Лондон. Сначала необходимо найти какое-нибудь недорогое жилье, а затем — отправиться в бюро и подыскать себе работу: что-нибудь вроде домашней учительницы или гувернантки. Конечно, не все будет так просто, будут трудности и огорчения, но Мелинда твердо верила, что Бог не оставит ее.

Колеса стучали по рельсам, локомотив изредка сигналил, а пассажиры занимали друг друга разговорами или смотрели в окно, погрузившись в собственные мысли. Неожиданно поезд замедлил ход, а потом и вовсе остановился.

— Кондуктор, почему мы стоим? — спросил кто-то.

— Не знаю, сэр, — ответил тот, — должно быть, неполадки на линии.

На линии действительно были неполадки, и на их устранение ушло пять томительных часов. Когда они прибыли в Лондон, уже совсем стемнело.

Попав в людской водоворот на перроне, Мелинда совершенно растерялась. В первый раз за время своего бегства она испугалась по-настоящему. Было совсем поздно, и девушка абсолютно не представляла, куда ей идти. Она хотела спросить кого-нибудь, где ей найти недорогую гостиницу, но перрон уже опустел.

Вдруг за ее спиной приятный женский голос произнес:

— Вы выглядите такой растерянной!.. Могу я чем-нибудь помочь?

Мелинда обернулась. На нее смотрела хорошо одетая пожилая женщина с добрым лицом.

— Я… я впервые в Лондоне, — извиняющимся тоном сказала Мелинда, — и хотела бы только узнать, где найти недорогую гостиницу, в которой можно было бы остановиться на пару дней.

— И у вас нет здесь ни родственников, ни друзей? — спросила женщина с таким мягким сочувствием, что сразу же расположила к себе Мелинду.

— Боюсь, что нет, — с грустью сказала она. — Я приехала в Лондон, чтобы найти себе какую-нибудь работу. Но поезд сильно задержался в пути, и теперь я не знаю, куда идти.

— Чем же помочь вам?.. — задумчиво проговорила женщина. — Ну вот что. Возле вокзала стоит моя машина. Я отвезу вас куда-нибудь, где можно остановиться.

— Вы очень добры, — благодарно сказала Мелинда, — но не обременю ли я вас? Вы ведь, наверное, кого-то встречаете?

— В машине мы обо всем поговорим. У вас есть багаж?

— Только эта сумка.

— Что ж, идите за мной, моя дорогая. Здесь совсем не далеко.

Машина оказалась шикарной; шофер открыл заднюю дверь, женщина пропустила Мелинду вперед и села рядом.

— Вы уверены, что вам никого не надо встретить? — поинтересовалась Мелинда.

— Я часто приезжаю на вокзал, — ответила женщина. — Видите ли, моя дочь, девушка примерно ваших лет, должна была приехать в Лондон с севера. Я встречала ее здесь, но она так и не приехала. Больше я о ней ничего не слышала.

— Как это ужасно! — воскликнула Мелинда.

— Я так и не смогла узнать, что с ней случилось, — исполненным печали голосом продолжала женщина. — Вот почему я часто приезжаю сюда. Я все надеюсь, что когда-нибудь она вернется.

— Мне так вас жаль, — искренне сказала Мелинда. Она прониклась глубокой симпатией к этой безутешной матери, но в глубине души подумала, что та немного не в себе от горя.

— Иногда мне удается помочь какой-нибудь молодой особе, вроде вас, и это делает меня чуть менее несчастной.

— Надеюсь все же, что ваша дочь найдется, — сказала Мелинда.

— Спасибо за сочувствие. Но хватит об этом. Расскажите-ка мне лучше немного о себе. Ваши родители живут где-нибудь в сельской местности?

— У меня нет родителей, — ответила Мелинда, — они погибли.

— Поэтому вы и приехали в Лондон?

На мгновение Мелинда задумалась, но, решив, что упоминать о дяде все же опасно, ответила.

— Да, поэтому. У меня нет денег, и я должна найти работу.

— Ну, что же, утром мы это обсудим. А сколько вам лет?

— Восемнадцать, — ответила Мелинда. — Я могу учить детей. Чему? Ну, например, рисованию и музыке, а если потребуется, и верховой езде.

— Уверена, что мы что-нибудь вам подыщем. А теперь, может быть, мы, наконец, познакомимся?

— О, конечно, — улыбнулась Мелинда. — Я — Мелинда Стэнион.

— Какое прелестное имя! — воскликнула женщина. — А я — миссис Элла Харкуорт. Как хорошо, что мы с вами встретились, правда?

— Да, это замечательно, — согласилась Мелинда.

Они проезжали по ярко освещенным улицам, и Мелинде очень хотелось все рассмотреть. Но, опасаясь показаться невежливой, она лишь несколько раз взглянула в окно. Миссис Харкуорт задавала ей множество вопросов, однако девушка очень устала и отвечала на них совершенно механически. Наконец, автомобиль остановился.

— Вот мы и приехали, — сказала миссис Харкуорт. — Я вижу, ты очень устала; предлагаю подняться ко мне и хорошенько выспаться, а завтра мы обсудим все твои проблемы.

— Спасибо, вы очень добры, — согласилась девушка. — Я ужасно хочу спать.

— Бедное дитя! — тихо сказала миссис Харкуорт. — Иди за мной.

Пожилая леди вышла из машины, и Мелинда последовала за ней.

Они оказались на широкой ярко освещенной улице с респектабельными домами. Дверь подъезда открылась, и швейцар в ливрее выпустил джентльмена, одетого в шикарный вечерний костюм. Увидев миссис Харкуорт, он поздоровался с ней и поцеловал ей руку.

— Я думал уже, что не дождусь вас, дорогая леди, — учтиво сказал он.

— Как ваша светлость могли понять, я отъезжала… по делам, — ответила миссис Харкуорт.

— Я так и понял! — медленно и со значением сказал джентльмен.

Он в упор смотрел на Мелинду. Усталая и сонная, девушка тоже взглянула ему в глаза, и ей показалось, что никогда в жизни она не встречала человека с таким порочным лицом, напоминающим лицо сатира. Может быть, это было совсем не так, но на Мелинду этот джентльмен произвел именно такое впечатление.

— Представьте меня!

Эти слова прозвучали как приказ, но миссис Харкуорт сказала:

— Юная леди, которую я встретила на вокзале, милорд, очень устала. Она впервые в Лондоне и все, что она сейчас хочет — это выспаться. Надеюсь, вы извините нас.

— Представьте меня!

Он произнес это медленно, веско, тоном, не допускающим никаких возражений. Мелинде даже показалось, что миссис Харкуорт немного занервничала.

— Мелинда, это лорд Уортам, мой… старый друг. Мисс Мелинда Стэнион.

Лорд Уортам взял Мелинду за обе руки.

— Это ваш первый приезд в Лондон, моя дорогая? В таком случае, нам следует сделать его как можно более увлекательным. Мы оба можем оказаться очень и очень интересны друг другу.

В свете уличных фонарей Мелинда заметила черные тени у него под глазами и слишком пухлые чувственные губы. Она попыталась высвободить руки.

— Благодарю вас, — пролепетала она, — но…

— Как я уже сказала, милорд, Мелинда очень устала, — прервала ее миссис Харкуорт довольно резким тоном.

— Я слышал, дорогая леди, я слышал! — ответил лорд Уортам. — Какое очаровательное личико! Молодая, неиспорченная, нетронутая!

Мелинда увидела, как сверкнули его глаза, и отшатнулась.

— До завтра, моя дорогая Мелинда! — сказал лорд Уортам и поцеловал ей руку. Перчатки она сняла еще в машине и теперь ощутила на коже прикосновение его губ, сухих и горячих. Неожиданно ее сердце наполнилось страхом. Она вырвала свою руку и быстро проследовала за миссис Харкуорт, которая подталкивала ее в холл. Уже оттуда она услышала, как пожилая леди зло сказала:

— Вы не имеете права, милорд!

— Я позвоню завтра, — ответил лорд Уортам. — Передайте Кейт, что она моя!

Девушка решила, что, должно быть, все это ей послышалось.

3

Такси остановилось возле ярко освещенного большого дома на Принцесс-стрит. Из машины вышел молодой человек в великолепном вечернем костюме. Он щедро расплатился с водителем и пошел к дверям, возле которых прогуливались два дюжих охранника в униформе.

Капитан Джервес Вести кивнул им, те козырнули в ответ, и один из них нажал кнопку звонка. В массивной створке открылось смотровое окошко, сквозь которое на капитана взглянул еще один охранник, после чего двери распахнулись.

— Добрый вечер, капитан! Рады вас видеть, — сказал офицер внутренней охраны, почтительно пропуская гостя в вестибюль.

Не утруждая себя ответом на его приветствие, капитан Вести прошел по длинному широкому коридору, затем поднялся по широкой, покрытой толстым ковром лестнице и оказался в большом, ярко освещенном зале. Обстановка здесь была вполне непринужденной: гул голосов, смех, вскрики и хлопанье пробок от шампанского создавали атмосферу веселья и беззаботности.

Возле входа располагалась стойка бара, устроенного в стиле американского Запада. Но к коктейлям с экзотическими названиями капитан остался совершенно равнодушен, все его внимание было обращено в дальний конец зала, где на обитом бархатом подиуме, окруженная стайкой прелестных молодых девиц, восседала признанная королева ночной жизни Лондона — Кейт Гамильтон. Это была огромных размеров и довольно отвратительной наружности женщина, с ног до головы усыпанная несметным количеством бриллиантов.

Капитан прошел через зал, кивая многочисленным знакомым, среди которых было несколько членов парламента и множество отпрысков старых аристократических фамилий. Когда он, наконец, добрался до подиума, Кейт, держа в руке бокал шампанского, беседовала с каким-то тщедушным молоденьким аристократом.

— Я как раз говорила его светлости, — заметила она, — что уже целую вечность не видела ни вас, ни вашего друга маркиза. Где вы пропадаете? Без вас в моем салоне скучно.

— Я был занят, Кейт. Вы, как всегда, прелестны и, надеюсь, доставите нам сегодня удовольствие, показав один из ваших танцев?

Это была старая шутка. Лет двадцать назад Кейт начинала свою фантастическую карьеру как стриптизерша.

— Оставьте, дорогой, — улыбнулась она, — я для этого слишком стара. На следующей неделе начнут выступать две новые девушки, они недавно приехали ко мне из Парижа. Хотите на них взглянуть?

— Охотно, но в другой раз. Нам надо поговорить, причем с глазу на глаз.

Кейт внимательно посмотрела на капитана, поставила на столик свой бокал и повернулась к одной из окружавших ее девушек.

— Рози, тебе придется присмотреть тут за всем, пока я не вернусь, — распорядилась она. — Постарайся не делать глупостей, а если возникнут проблемы, присылай за мной.

— Все будет в порядке, мэм, — заверила Рози, усаживаясь в кресло на бархатном подиуме.

Путь через зал к двери, ведущей в личные апартаменты Кейт, отнял довольно много времени, поскольку каждый из гостей считал своим долгом перемолвиться с ней хотя бы словом. Наконец, они оказались в довольно просторной гостиной, где королева ночной жизни принимала самых близких и влиятельных друзей.

— Присаживайтесь, капитан, — пригласила она, — чувствуйте себя как дома. Хотите что-нибудь выпить?

— Благодарю вас, я выпью с удовольствием, но несколько позже, — ответил капитан Вести. — Я пришел за помощью, Кейт.

— Что такое с вами стряслось?

— Не со мной, — покачал головой капитан, — проблемы у моего друга, и, как я полагаю, вы единственный человек, способный ему помочь.

— Деньги или женщина? — отрывисто спросила Кейт.

— Ни то, ни другое. Дело в его мачехе.

— А, старая маркиза… Она, как я слышала, очень больна.

— Так вы все знаете? — удивился капитан Вести. — Да, она очень больна, более того, она умирает!

— Бедняжка, — сочувственно сказала Кейт. — Но, насколько мне известно, между ними никогда не было особо теплых чувств.

— И опять вы совершенно правы, Кейт, — подтвердил капитан. — Но все дело в том, что старый маркиз, который всегда недолюбливал сына, все свои деньги завещал жене, и теперь наш друг после смерти мачехи унаследует только титул и… ничего более.

— Но у маркизы нет собственных детей, — вслух размышляла Кейт. — После ее смерти состояние должно перейти к пасынку.

— Не обязательно! Она может завещать его кому угодно. Так вот, старая ведьма сказала, что оставит ему фамильное состояние лишь при условии, что он женится. Вот здесь-то вы и должны нам помочь.

— Она просто пытается его усмирить, — рассмеялась Кейт.

— Видимо. Маркиза заявила, что проклянет его, если он откажется выполнить ее волю.

Кейт на минуту задумалась, а затем, хитро глянув на капитана, спросила:

— А молодой маркиз по-прежнему мечтает об Алисе Сент-Хилайр?

Брови капитана взлетели вверх.

— Черт побери, Кейт! Есть ли в Англии что-нибудь такое, что не было бы вам известно?

— Милый мальчик, — вздохнув, ответила та, — мужчины имеют обыкновение болтать за стаканом виски. А все мужчины в моем салоне пьют. Это же ясно, как божий день.

— Понятно, — улыбнулся капитан. — Коли так, картина в общих чертах должна быть вам ясна. Маркиз поклялся, что, поскольку он не может жениться на Алисе Сент-Хилайр, то не женится ни на ком. Однако его мачеха, стоя уже одной ногой в могиле, приказала представить ей его жену. Подчеркиваю: не невесту, а жену! А поскольку он еще не женат, ему надлежит привести невесту и их обвенчают прямо в спальне умирающей маркизы.

— Такое недоверие оскорбительно.

— Да, и мой друг временами хочет послать свою вздорную мачеху ко всем чертям вместе с ее деньгами.

— Ну, это было бы величайшей глупостью, — заметила Кейт. — Деньги есть деньги, как бы они нам не доставались!

— Я сказал ему примерно то же самое.

— Но чем же я могу быть полезна маркизу?

— Вот с этим я и пришел. У нас есть одна идея, но реализовать ее мы сможем только с вашей помощью, — ответил капитан.

— Что за идея?

— Маркиз, в полном соответствии с приказом своей мачехи, обвенчается в ее спальне. Но священник будет не настоящим, а невесту ему предоставите вы.

Кейт даже рот открыла от удивления, а затем, запрокинув голову, хрипло расхохоталась.

— Черт возьми! У этого мальчика всегда припрятан туз в рукаве! — воскликнула она. — А мачеха не поймет, что это обман?

— Мы не дадим ей повода, — ответил капитан Вести. — На роль священника у нас уже есть подходящая кандидатура, но вот с невестой все обстоит сложнее.

— А ведь она, пожалуй, едва ли не самый главный персонаж предстоящей комедии.

— Девушка должна выглядеть достойно, иначе старая маркиза сразу обо всем догадается. Она должна производить впечатление прирожденной леди и быть соответственно одета.

— Слишком много требований, — заметила Кейт.

— Кроме вас, Кейт, нам не к кому обратиться. В вашем салоне лучшие девушки Лондона, и одна из них должна сыграть роль невесты.

— Ну что же, капитан, и вы и ваш друг всегда были со мной откровенны, буду откровенна и я. Все не так просто, как кажется. Рози, Гретта, Гвен, да и все остальные мои девочки вполне прилично выглядят при свете ночника, но при ярком солнце они даже близко не тянут на роль девственниц. После нескольких бокалов шампанского они говорят довольно складно, но послушали бы вы их болтовню за завтраком!..

— Но, Кейт, одна из них непременно должна сыграть роль невесты, — теряя терпение сказал капитан. — Вам надо одеть ее, привести в соответствующий вид, и пусть она молчит. Неужели это невозможно? Ей совершенно ни к чему вступать в беседы с умирающей.

— А что будет дальше? — спросила Кейт. — Хоть мои девочки и не блещут умом, однако не настолько тупы, чтобы не сообразить, в какую ситуацию попали. Если по городу пойдут слухи, это вряд ли пойдет на пользу маркизу. Ему придется заплатить за молчание своей лже-новобрачной!

— Вы думаете, она может его шантажировать?

— Терпеть не могу этого слова! В моем салоне этого никогда не было. Но, в других местах, говорят, происходят подобные вещи.

— Пятьсот гиней вам, Кейт, и столько же невесте. Ну, и, конечно, возмещение всех расходов по подготовке девушки.

Кейт ничего не ответила, однако глаза ее сверкнули.

— Постарайтесь кого-нибудь найти, — настаивал капитан.

— Я подумаю, — ответила Кейт.

Она встала, неспеша подошла к столику, взяла старинный бронзовый колокольчик и позвонила. Немедленно отворилась дверь, и на пороге появился посыльный.

— Сходите за миссис Харкуорт, — приказала Кейт, — и принесите бутылку шампанского. Мне просто необходимо выпить.

— Вы думаете, миссис Харкуорт сможет быть нам полезна? — поинтересовался капитан.

В салоне Кейт миссис Харкуорт знал каждый. Она руководила частью заведения, приносившей немалый доход. Эта часть находилась в другом здании, позади салона, и соединялась с ним широким подземным туннелем. Только наиболее доверенные клиенты Кейт знали о его существовании. Полиция и случайные посетители считали, что это два совершенно разных дома.

Ожидание миссис Харкуорт прошло в молчании: Кейт думала, а капитан не хотел ее отвлекать Наконец миссис Харкуорт пришла. Они тепло поздоровались, и Кент коротко изложила ей суть дела.

— Кого бы вы порекомендовали на эту роль? — спросила она. — Я подумала о Лили, но стоит ей открыть рот — все пропало.

— А Грэйс? — задумчиво предложила миссис Харкуорт.

— Я ей не доверяю. Она неоднократно меня обманывала, и, если это произойдет еще раз, я выкину ее вон.

— Больше некого, — сказала миссис Харкуорт. Несколько секунд она молчала. — Погодите! Есть одна мысль! Пойдемте-ка со мной, я должна показать вам, кого я привела сюда сегодня вечером.

— Не хочу я идти, уж больно далеко, — запротестовала Кейт.

— Я не стала бы причинять вам беспокойство по пустякам, но пойти совершенно необходимо, — настаивала миссис Харкуорт.

Кейт неохотно последовала за ней по длинному коридору, выходящему в холл дома, куда несколькими часами раньше миссис Харкуорт привезла Мелинду. В доме было тихо. Все девушки находились в салоне. Миссис Харкуорт открыла одну из дверей и пропустила Кейт в комнату, где на широкой кровати спала девушка. На туалетном столике возле кровати горел ночник, и в комнате царил полумрак.

— А она не проснется? — спросила Кейт шепотом.

Миссис Харкуорт отрицательно покачала головой.

— Нет, мы подмешали ей снотворное в молоко, и она проспит до утра как убитая. Бедняжка была совершенно измотана.

Обе женщины подошли к кровати. Чудные волосы Мелинды разметались по подушке, веки с длинными темными ресницами чуть вздрагивали во сне, из-под одеяла высовывалась точеная рука с белоснежной бархатной кожей. Вид спящей юной красавицы был прелестен.

— Кто она? — спросила Кейт.

— Ее зовут Мелинда Стэнион, — ответила миссис Харкуорт. — Она с севера Англии. Родители ее умерли, и она приехала в Лондон искать работу, хочет устроиться гувернанткой. Эта девушка подошла ко мне на вокзале и спросила дорогу в недорогую гостиницу.

— А как она разговаривает?

— Как прирожденная леди; несмотря на бедную одежду, она из хорошей семьи и прекрасно воспитана.

— И вы думаете, она согласится сыграть в нашу игру? — неуверенно спросила Кейт.

— Я думаю, что ей очень нужны деньги, — сказала миссис Харкуорт. — Пятьсот гиней! Это для нее целое состояние.

— С такой внешностью можно быстро заработать себе состояние, — цинично сказала Кейт. — Ладно, это наш единственный шанс. Завтра утром вы все ей расскажете. Да держите ее подальше от наших девчонок, не то этот ангелочек может перепугаться.

— У меня создалось впечатление, что она совершенно невинна, — сказала миссис Харкуорт.

— Тогда тем более! Кроме того, купите у Мерсье ей что-нибудь из одежды; берите самое лучшее, его светлость все оплатит. Девушка должна выглядеть, как настоящая леди.

Кейт отвернулась от кровати и вышла, шурша шелками своего дорогого, но совершенно безвкусного вечернего туалета. Она уже была возле лестницы, когда ее вновь догнала миссис Харкуорт.

— Совсем забыла вам сказать… Когда мы входили, то столкнулись в дверях с лордом Уортамом. Он пришел в совершенный восторг, вы ведь его знаете, и сказал. «Передайте Кейт, что она моя».

Кейт фыркнула:

— Стоит появиться новой юбке, и лорд Уортам уже тут как тут. Ничего, в данном случае ему придется подождать. Пусть этот грязный развратник потерпит! Уортам и этот ангелочек! Бедное дитя!..

Кейт вернулась к капитану Вести, который поджидал ее, потягивая шампанское.

— Боже мой, Кейт, я уж думал, вы никогда не вернетесь! — воскликнул он. — Я устал от ожидания и решил развлечь себя шампанским.

— Вот и правильно, — поддержала его Кейт, — я присоединяюсь.

— Ну, и каков результат вашей вылазки?

— Мы кое-что нашли.

— Нашли?! Вы великолепны! Я всегда знал, что на вас можно положиться.

— Девушка несколько моложе, чем хотелось бы, поэтому потребуется провести определенную работу, — пояснила Кейт.

— Здесь мы на вас полностью полагаемся, — удовлетворенно сказал капитан. — Теперь насчет свадьбы. Она должна состояться завтра после полудня, понятно?

— Завтра днем! — взорвалась Кейт. — Но как же мы успеем подготовиться?

— Старая маркиза умирает, — ответил капитан, — она может не дожить даже до завтрашнего вечера. Мы и так слишком затянули. Сегодня утром маркиз получил последнее предупреждение. Со «священником» мы уже договорились, так что дело только за девушкой.

— Вы спешите, капитан, — резко сказала Кейт. — Мы еще не получили ее согласия.

— Если девушка из вашей команды, у вас не должно быть с ней проблем. А теперь мне нужно пойти к маркизу и успокоить его. Благослови вас Бог, старый верный друг! Вы неподражаемы!

Капитан подошел к престарелой королеве ночи и поцеловал ее в щеку. Та жеманно улыбнулась в ответ.

— Ах, как вы умеете льстить! Надеюсь, все будет как надо. Передайте маркизу, что меня на церемонии не будет — думаю, это лишнее. Но он должен вернуть мне девочку без промедлений. Я не хочу, чтобы у нее была возможность долго размышлять о происшедшем с ней.

— Она ваша сразу же, как только будет исполнена воля умирающей, — заверил ее капитан. Затем, немного подумав, поправился. — Нет, она должна дождаться, пока старая маркиза и в самом деле умрет. Ее светлость может захотеть увидеть жену своего пасынка еще раз и, если той не окажется в доме, моментально обо всем догадается. К счастью, это вопрос лишь нескольких дней.

— В таком случае, девушке понадобится довольно много одежды.

— Пришлите маркизу счет.

— Пришлю, — пообещала Кейт, — и скажите ему, что пятьсот гиней тоже будут кстати. Терпеть не могу ждать своих денег.

— Долго ждать не придется, — сказал капитан Вести и вышел. Шествуя по длинному коридору к выходу он удовлетворенно улыбался.

— Удивительная женщина! — сказал он вслух. — Замечательная!

4

Мелинда просыпалась с трудом. Она чувствовала себя так, будто выбиралась из пелены сплошного тумана. В первое мгновение она никак не могла вспомнить, где находится, но боль в спине освежила ей память. Девушка спустила с кровати ноги. Голова, словно набитая ватой, странным образом кружилась. Однажды она уже испытала подобные ощущения, когда после неудачного падения с лошади во время прогулки верхом ее няня дала ей выпить горячего молока, в которое положила таблетку люминала. Мелинда навсегда запомнила это ощущение необычной тяжести в голове и ногах.

Значит, миссис Харкуорт дала ей вчера молоко со снотворным. Но зачем? Она так устала, что и без этого прекрасно бы заснула.

Девушка подошла к окну, отодвинула штору и, увидев массивную решетку, испугалась. Однако, оправившись от неожиданности, рассмеялась собственной глупости — конечно, в Лондоне многие закрывают окна решетками, защищаясь от воров!

Мелинда дошла до ванной, налила в стакан воды и выпила. Вода была невкусной, но достаточно холодной, и тяжесть в голове понемногу стала проходить. Затем девушка умыла лицо, и это тоже принесло облегчение.

— Вот что я действительно хочу, — сказала она себе, уже вполне оправившись от тяжелого сна, — позавтракать. После еды все пройдет. Конечно, миссис Харкуорт дала мне снотворное из самых добрых побуждений, но это было совершенно излишне.

Девушка огляделась вокруг. При дневном свете комната выглядела совершенно безвкусной и даже вульгарной. Плюшевые стулья, украшенные резными голубками, ламбрекены над окнами с кистями и помпончиками — все это почему-то настораживало Мелинду, и она неожиданно испытала сильное желание уйти отсюда.

Девушка подошла к двери, чтобы позвать кого-нибудь и сообщить, что она уже встала. Дверь была заперта! Это было уже слишком. Она подергала за ручку. Вдруг снаружи кто-то повернул ключ, и дверь открылась. На пороге стояла миссис Харкуорт. Мелинда сразу же успокоилась и почувствовала себя ужасно глупо.

— Доброе утро, дорогая! — сказала, входя, миссис Харкуорт своим спокойным негромким голосом. — Надеюсь, ты хорошо выспалась.

— Да, выспалась я отлично, — ответила девушка, — и собиралась найти вас, но дверь оказалась запертой.

— Я заперла ее, потому что в доме вечером было довольно много народу, и мне не хотелось, чтобы кто-нибудь случайно потревожил тебя.

Мелинда открыла было рот, чтобы спросить ее про снотворное в молоке, но передумала.

— Вчера вы были очень добры ко мне, мадам, — сказала она, — и я очень признательна вам за все, что вы для меня сделали. Но теперь мне нужно, не теряя времени, заняться поисками работы.

— У меня есть к тебе одно предложение, — сказала миссис Харкуорт. — Мне кажется, оно должно тебя заинтересовать.

— Какая-нибудь работа? — спросила девушка.

— В общем, да… Но сначала необходимо подкрепиться. Забирайся-ка обратно в постель, а я велю подать тебе завтрак.

Мелинде ничего не оставалось делать, как залезть под одеяло. Не прошло и нескольких минут, как горничная поставила перед ней поднос с завтраком, и девушке показалось, что при этом она взглянула на нее с нескрываемым презрением. Объяснить себе причину такого странного взгляда она не смогла.

— Мадам, в седьмом номере невозможно убраться, — сказала горничная, обращаясь к миссис Харкуорт. — Час назад они заказали бутылку шампанского и до сих пор не вышли.

— Все, Дорис, ты свободна, — бросила ей миссис Харкуорт и, обращаясь к Мелинде, добавила. — Тебе нужно основательно подкрепиться, возможно, нам предстоит сегодня много дел. Ты знаешь, что такое театр?

— Конечно, хоть я там и не была ни разу в жизни, — ответила девушка. — Правда, как-то я видела пьесу Шекспира в любительской постановке.

— Вот и отлично, я предлагаю тебе сыграть одну роль.

— Мне? — удивленно воскликнула Мелинда.

— Да, тебе. Но не на сцене. Один очень состоятельный молодой человек ищет девушку, которая сыграла бы роль его невесты в бутафорской брачной церемонии. Подчеркиваю — брак чисто бутафорский, все будет разыграно, как в театре. Так вот, он никак не может найти подходящую кандидатуру, и я решила предложить это тебе.

— Сыграть роль невесты!? — вскричала Мелинда, стараясь убедить себя, что это шутка. Еще бы, убежать от одной брачной церемонии, чтобы сразу же попасть на другую!

— Но, по-моему, это совсем несложно, — спокойно сказала миссис Харкуорт.

— Не думаю, что у меня получится, — ответила девушка.

Возникла неловкая пауза.

— Что ж, очень жаль, — так же спокойно продолжала миссис Харкуорт, — потому что этот джентльмен приготовил для той, кто справится с этой ролью, целых пятьсот гиней.

— Пятьсот гиней за такое?! — воскликнула Мелинда. — Он что, ненормальный?

— Конечно, нет. Он вполне нормальный, просто попал в такие обстоятельства, что ему необходимо разыграть спектакль перед одним человеком. Причем, человек этот должен быть абсолютно уверен в том, что все происходит на самом деле. Поскольку подобная игра никому не может причинить зла, я подумала о тебе.

— Но зачем ему все это понадобилось? — недоумевала Мелинда.

Миссис Харкуорт молчала.

— Я думаю, это пари, — предположила Мелинда.

— Да, ты права, — охотно поддержала ее миссис Харкуорт. — Это действительно пари! Разве ты не знаешь, что эти богатые молодые люди на пари из кожи вон готовы вылезти?

— И, должно быть, это очень важное пари, раз он готов заплатить столько денег, — сказала девушка.

— Да, действительно, речь идет о нескольких тысячах фунтов.

— Но это же ужасно глупо! Швыряться такими деньгами…

— Это совсем не наше дело, — сказала миссис Харкуорт. — Все, что от тебя требуется, — это поучаствовать в бутафорской брачной церемонии вместе с молодым красивым джентльменом и заработать хорошие деньги. Потом ты можешь вернуться сюда, и мы найдем тебе какое-нибудь занятие.

— Звучит-то все просто… — с сомнением вздохнула Мелинда.

Девушка пыталась быстро сообразить, что ей это даст? Такая сумма давала многое. Получив деньги, она могла не спешить устроиться на работу, а поехать к своей старой няне, которая после гибели родителей Мелинды жила у своей сестры в Сассексе. Девушка была очень привязана к этой доброй женщине, заботившейся о ней с самого ее рождения. Они смогут снять где-нибудь маленький домик и жить вместе до тех пор, пока не кончатся пятьсот фунтов, а к тому времени она, не спеша, подыщет себе какое-нибудь достойное занятие, которое прокормит их в дальнейшем. Как это было заманчиво!

— Вы сказали… пятьсот фунтов? — переспросила она.

— Пятьсот гиней, если быть точной, — подтвердила мисс Харкуорт. — А теперь, если ты принимаешь предложение, нам придется поспешить. Церемония должна состояться сегодня днем.

— Но что мы должны успеть сделать?

— Мы должны купить все необходимое, — ответила миссис Харкуорт, — свадебное платье и многое другое — ведь тебе придется несколько дней оставаться в том доме.

— Зачем это?

— Таковы условия соглашения, — пояснила миссис Харкуорт так, словно уже устала отвечать на вопросы. — Я объясню тебе все подробности по дороге. Одевайся поскорее, а я, тем временем, должна сделать кое-какие распоряжения.

Она поспешно встала и направилась к двери. Мелинда слезла с кровати и начала одеваться. В это время дверь приоткрылась, и в комнату заглянула девушка. На ней был почти совсем прозрачный пеньюар, а обилие косметики на лице просто потрясло Мелинду.

— Привет! — поздоровалась девушка. — Когда ты сюда приехала?

— Вчера… вчера вечером, — ответила Мелинда, ошарашено разглядывая «боевую раскраску» своей неожиданной гостьи.

— Где она тебя подцепила? — спросила та. — На вокзале? Это ее любимое место. И, конечно же, она поведала тебе душераздирающую небылицу о своей бедной пропавшей дочке?

— Я… я не понимаю о чем вы говорите! — запинаясь, пролепетала Мелинда.

— Скоро поймешь, — сказала девушка, — только уже поздно будет. Мой тебе совет — поскорее уноси отсюда ноги. А если не выйдет, соглашайся со всем, что бы они тебе ни предложили. Иначе она разозлится и накачает тебя наркотиками так, что свихнешься.

— Что такое вы говорите? — недоумевала Мелинда.

В коридоре послышались голоса, и гостья скрылась за дверью.

— Подождите! — закричала Мелинда. — Подождите же! Скажите…

Но было уже поздно. Она слышала, как за дверью миссис Харкуорт грубо спросила кого-то.

— Что ты здесь делаешь, Эйприл? Кто разрешил тебе входить в эту комнату?

Мелинда была так перепугана неожиданным визитом, что решила немедленно от всего отказаться и побыстрее уйти из этого дома. Но пятьсот гиней могли обеспечить ее независимость. Нет, она все-таки должна получить их. А потом сразу же уйдет отсюда.

Немного позже Мелинда с недоверием рассматривала себя в зеркало в магазине мадам Мерсье на Бонд Стрит. Она примеряла свадебный наряд. Первый раз в жизни у нее появилась возможность воочию убедиться в том, что такое красивая одежда для женщины.

— Прелестно, прямо как на старинной картине! — восклицала мадам Мерсье. — Должна вам сказать, что ни одна из девушек, примерявших это платье, не выглядела в нем так великолепно, как вы!

Когда Мелинда снимала платье, мадам Мерсье обратила внимание на ее спину. От недоумения и испуга она вскрикнула, повернулась к миссис Харкуорт и, понизив голос почти до шепота, стала ей что-то быстро говорить. Что именно, Мелинда расслышать не смогла.

— Нет, нет, ничего подобного не произошло, — отрицательно покачала головой миссис Харкуорт. — Эта юная особа приехала в Лондон только вчера вечером. Я подобрала ее, одинокую и совершенно растерявшуюся, на вокзале и пригласила погостить у себя.

Мадам криво ухмыльнулась и с изрядной долей сарказма сказала.

— У меня нет оснований не верить вам, но эти ужасные отметины на спине необходимо чем-нибудь прикрыть.

— Их прикроет фата, — сказала Харкуорт.

— О, конечно, о фате я и забыла, — согласилась мадам Мерсье, — но все вечерние туалеты должны быть с закрытой спиной.

— Фата всегда скрывает то, что должна скрывать, — задумчиво промолвила миссис Харкуорт и, повернувшись к Мелинде, спросила: — Что же ты такое натворила, дитя?

— Мой дядя рассердился на меня, за то, что я его не послушалась, — краснея от смущения, ответила девушка.

Миссис Харкуорт не стала развивать эту тему, и Мелинда была ей за это очень признательна — ей не хотелось обсуждать с посторонними людьми причины своего бегства.

Через полчаса бесчисленные примерки были закончены.

— Все это нужно доставить к полудню на Гросверон-сквер, — сказала миссис Харкуорт. — Счет пошлите маркизу Чарду. Кроме того, я надеюсь на ваше благоразумие и неболтливость.

— На Гросверон-сквер? — в голосе мадам Мерсье прозвучало неподдельное удивление. — Что ж, я умею держать язык за зубами… Маркиз, как я слышала, весьма крутой молодой человек.

— Весьма крутой, — согласилась миссис Харкуорт. — Да, не забудьте добавить что-нибудь из белья и тому подобного. Тут я полностью полагаюсь на ваш вкус, мадам.

— А обувь? — спросила мадам Мерсье.

— Конечно. Обувь, перчатки, сумочки и все остальное, что необходимо молодой леди, выходящей замуж.

— Все будет доставлено в назначенное время.

— Подвенечное платье мы берем с собой. Пожалуйста, упакуйте его. А этот голубой костюм Мелинда наденет. Он самый роскошный и страшно дорогой, — сказала миссис Харкуорт.

— Но, может быть, нам следует спросить у маркиза, нужны ли ему все эти дорогие тряпки? — неожиданно спросила молчавшая до этого Мелинда.

— Уверяю тебя, что да, — с удовлетворением в голосе сказала миссис Харкуорт. — Ты устала, девочка?

— Никогда не думала, что примерки так утомительны, — ответила Мелинда. — К тому же, я хочу есть.

— Боюсь, девочка, что перекусишь ты теперь только у лорда Чарда. Сейчас мы отправимся прямо на Гросверон-сквер. Немного рановато, но, уверена, это даже лучше. Все, что тебе останется сделать — это переодеться в свадебный наряд. Остальное тебе объяснит маркиз Чард или его ближайший друг, капитан Вести. А когда все закончится, можешь вернуться ко мне.

— Вы очень добры… — по привычке начала Мелинда.

— Да, вот еще что, — перебила ее миссис Харкуорт. — Когда тебе предложат получить пятьсот гиней, попроси отправить деньги ко мне. Девушке, не знакомой с опасностями большого города, не следует выходить на улицу с такой крупной суммой. Просто скажи, чтобы деньги передачи миссис Элле Харкуорт. Запомнила?

— Да, запомнила, — сказала Мелинда.

— Ну, что ж, — продолжала миссис Харкуорт, — в таком случае, желаю тебе удачи. Если что-нибудь будет не так, лорд Чард проиграет пари, а ты потеряешь пятьсот гиней, и это будет обидно.

— Я постараюсь, — пообещала Мелинда.

— Все правила церемонии бракосочетания будут соблюдены, но помни — все это лишь игра, и священник ненастоящий.

На минуту Мелинду охватил ужас. Зачем она согласилась? С самого утра ее не покидало чувство опасности. Ей очень хотелось уйти отсюда, исчезнуть, бежать без оглядки… Но ее рука с удовольствием поглаживала прохладный шелк нового туалета, а рядом, на сиденье автомобиля, лежало подвенечное платье в красивой коробке… Отступать было поздно.

Машина остановилась. Девушка в нерешительности смотрела на двери большого старинного особняка.

— Ничего не бойся, дорогая. Я буду ждать тебя. Постарайся сделать все правильно, — напутствовала ее миссис Харкуорт.

Шофер, сняв форменную фуражку, открыл дверцу машины. Мелинда вышла и ступила на красный ковер, устилавший ступеньки крыльца.

— Вас ожидают, мисс, — сказал ей швейцар. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Они прошли через мраморный холл с огромными зеркалами в красивых резных рамах, антикварной мебелью и великолепной хрустальной люстрой под потолком. Швейцар открыл массивную дубовую дверь и пропустил девушку вперед.

— К вам молодая леди, милорд, — почтительно доложил он.

Мелинда оказалась в большой комнате, все стены которой от пола до самого потолка были заняты книгами. В дальнем конце, возле камина, сидели двое мужчин. Один из них встал и поздоровался с ней. Это был молодой, элегантно одетый человек со светлыми вьющимися волосами.

— Как прекрасно, что вы пришли, — сказал он. — Меня зовут Джервес Вести, а это мой друг, лорд Чард.

Мелинда посмотрела на второго джентльмена, который тоже встал и неподвижно стоял у камина. Ей показалось, что за всю свою жизнь она не встречала более красивого молодого человека. У него был высокий лоб, темные волосы и волевой подбородок. Однако взгляд этого красавца был каким-то рассеянным и несколько циничным, и смотрел он на Мелинду так оценивающе, как смотрят на лошадь перед скачками. Под этим взглядом девушка почувствовала неловкость, и симпатии ее поубавились. Она гордо вскинула голову и, выдержав его взгляд, представилась.

— Меня зовут Мелинда Стэнион.

Словно опомнившись, лорд Чард подошел и подал ей руку.

— Спасибо, мисс Стэнион, за то, что вы согласились рискнуть разделить со мной мои трудности, — сказал он. — Надеюсь, вам объяснили все обстоятельства возникшей проблемы?

Мелинда молча кивнула.

— Сейчас совершенно нет времени для разговоров, — быстро проговорил капитан Вести. — Мисс Стэнион необходимо переодеться, да и тебе, Дрого, тоже.

— Думаю, нам следует предложить мисс Стэнион немного выпить, — сказал лорд Чард. — Довольно сложно разыгрывать такую комедию на трезвую голову, не правда ли?

— Пожалуй, ты прав, — согласился капитан Вести. — Вы выпьете шампанского, мисс Стэнион?

— Нет, спасибо, — ответила девушка. — Но… вот перекусить я бы не отказалась. Сэндвич или что-нибудь в этом роде…

— Боже мой, вы не завтракали!? — воскликнул капитан. — Сейчас мы все организуем.

— Пришлите мне все в… спальню, где я буду переодеваться.

Мелинду не покидало ощущение того, что лорд Чард продолжает изучать ее. Она даже заметила на его губах несколько ироничную улыбку и забеспокоилась.

— Я постараюсь сделать все, чтобы удовлетворить вас милорд, — сказала она, не отдавая себе отчета в двусмысленности сказанного.

— Думаю, у вас это получится. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что вы справитесь со своей ролью, — ответил он. — Однако… вы выглядите очень юной.

— Надеюсь, не слишком, — сказала Мелинда. — В конце концов, замуж можно выходить с шестнадцати лет.

— Да? — рассеянно переспросил лорд Чард. — А вы уже были замужем? Вы говорите таким тоном, словно боитесь замужества.

— Я никогда не была замужем и действительно этого боюсь.

— В таком случае у нас с вами одинаковое отношение к браку. За это следует выпить. Джервес, где же шампанское?

— Вот оно, — ответил капитан Вести, доставая из серебряного ведерка со льдом уже открытую бутылку и наполняя бокалы. — Идите сюда и давайте поднимем тост за успех бракосочетания, которого на самом деле не будет.

Лорд Чард поднял свой бокал и сказал.

— За мою женитьбу! За что еще я могу сейчас пить!

— За вас обоих, — подхватил капитан, — и, дай Бог, чтобы все прошло гладко!

Они с ожиданием посмотрели на Мелинду.

— За счастье! — совершенно искренним тоном сказала девушка.

Она чуть пригубила шампанское и поставила бокал на поднос.

— Мне лучше пойти переодеться, — сказала Мелинда, обращаясь к капитану. — Это потребует времени.

— Я распорядился, чтобы горничные помогли вам, — ответил капитан. — И, пожалуйста, помните, что никто из прислуги ничего не знает. — Обращаясь к лорду Чарду, он добавил. — Думаю, Дрого, настал момент оповестить о предстоящей церемонии всех, кто находится в доме.

— Это я возлагаю на тебя, — ответил маркиз.

— Хорошо, — согласился капитан Вести. — Мисс Стэнион, план таков. Мы объявим, что, поскольку старая маркиза больна, публичного оглашения свадьбы не будет. Прислуга это поймет. Людям их класса свойственно уважать смерть больше, чем жизнь. После того как маркиза умрет, вы потихоньку исчезнете, а мы скажем, что вы погибли в автомобильной катастрофе или что-нибудь в этом роде.

— Но кто эта старая маркиза, — недоуменно спросила Мелинда, — и почему она должна умереть?

— Разве вам не объяснили? — удивился лорд Чард.

— Нет, мне сказали только, что вы затеяли все это ради какого-то пари, — ответила девушка.

Капитан и маркиз переглянулись.

— Что же, это в большей или меньшей степени справедливо. Это действительно определенного рода пари, и на карту поставлены очень большие деньги.

Мелинда несколько успокоилась.

— Именно так и говорила миссис Харкуорт. — Мелинда пошла к дверям, но вдруг обернулась. — У меня к вам только одна, но очень серьезная просьба, и вы должны пообещать мне, что выполните ее. Пятьсот гиней, которые вы обещали за мою помощь, должны быть переданы мне в собственные руки. Мне и никому другому.

— Конечно, — заверил ее капитан Вести.

— А нельзя ли положить эти деньги в банк? — спросила Мелинда.

— Нет ничего проще. У вас есть счет в банке?

— Нет, но мой отец при жизни пользовался банком Котса. Можно положить эти деньги на мое имя в банк Котса?

— Конечно, можно. Более того, нужно! Не станете же вы разгуливать по улицам Лондона с такой суммой! — ответил капитан.

— Я вам очень признательна, — сказала Мелинда, и ее лицо неожиданно осветилось улыбкой.

Она посмотрела на маркиза. Тот поднял свой бокал.

— Вы прелестная крошка, — сказал он довольно развязным тоном. — Мы с вами составим прекрасную пару.

Эти слова стерли улыбку с лица девушки. Она быстро отвела взгляд, жалея в душе ту, которая когда-нибудь станет настоящей женой такого человека. Маркиз произвел на нее неприятное впечатление. В нем было что-то жестокое. Казалось, что унижать людей и причинять им боль доставляет ему удовольствие.

И вновь Мелиндой овладело желание бросить все, забыть про пятьсот гиней и бежать, куда глаза глядят… Но мысли о старой кормилице, о том, как чудесно им будет вдвоем в маленьком домике, заставили ее продолжать начатую игру.

5

— О, мисс, вы похожи на ангела!

Молоденькая горничная в белом переднике и кружевной наколке всплеснула от восторга руками.

— Довольно, Гледис, — одернула ее старшая горничная, но сама не смогла удержаться и добавила. — Она права, мисс, вы действительно выглядите очаровательно!

Мелинда смотрела на себя в зеркало и не узнавала собственного отражения. Полупрозрачная фата окутывала легкой дымкой ее лицо, волосы и плечи, превращая девушку в какое-то неземное создание. Казалось, она сейчас взлетит и унесется вдаль с легким дуновением ветерка.

Девушка думала о том, что будет она чувствовать, когда придет время и в самом деле выходить замуж за того, которого она полюбит В глубине души она всегда мечтала полюбить и выйти замуж, а сейчас, похоже, предает все то, что для нее так свято! Нет, просто пытается обрести независимость…

— Передайте его светлости, что я готова, — попросила Мелинда.

— Сию минуту, мисс, — ответила старшая горничная и отправилась с докладом к дворецкому маркиза.

Гледис, оставшаяся, чтобы прибрать комнату, защебетала.

— Какая досада, мисс, что вам придется венчаться в спальне, а не в соборе Святого Георгия на Гановер-сквер!

— Венчаться в спальне? — удивленно спросила Мелинда.

— Да, мисс, разве вы не знаете? Вас обвенчают в спальне ее светлости маркизы. Она так слаба, что может не дожить до вечера.

Мелинда содрогнулась, но постаралась быстро взять себя в руки и убедить в том, что это совсем не ее дело, что она, в данном случае, всего лишь актриса, нанятая для исполнения определенной роли. Однако ее отношение к лорду Чарду стало еще хуже.

— Скорее бы все это кончилось, — вздохнула Мелинда.

— Вы так застенчивы, мисс, — с сочувствием и симпатией сказала Гледис. — Но его светлость вовсе не такой плохой, как о нем говорят, уверяю вас. Он всегда очень добр и мил с прислугой, а в Чарде, их фамильном имении, его вообще все любят…

Мелинда почти не слушала болтовню горничной. Она с напряжением ждала появления дворецкого лорда Чарда и страшно волновалась. Наконец, дверь открылась.

— Его светлость ждет вас, мисс, — сказала старшая горничная.

— Благодарю вас, — ответила Мелинда. — Спасибо и вам, Гледис, за вашу помощь.

— Это было для нас большим удовольствием, мисс, — ответила старшая горничная, — и мы все желаем вам большого счастья.

Мелинда вышла из комнаты и в сопровождении высокого чопорного дворецкого направилась в Голубую гостиную, где ее ожидал лорд Чард. Сердце девушки бешено колотилось. «Это от того, что я боюсь сделать что-нибудь не так», — думала она, не желая признаваться самой себе, что, на самом деле, боится новой встречи с маркизом.

Лорд Чард стоял в глубине комнаты, и строгий черный фрак делал его невообразимо элегантным. Он посмотрел на Мелинду, и та опустила глаза, а по ее щекам разлился густой румянец. Маркиз был потрясен.

— Удивительно! Великолепно! — воскликнул он. — Никто не смог бы сыграть это лучше вас. Поздравляю вас, дорогая.

Голос маркиза казался каким-то неестественным.

— Выпьете глоток шампанского? — спросил ее капитан Вести.

— Нет, не стоит, я не привыкла к вину, — смущенно пролепетала девушка.

Маркиз запрокинул голову и рассмеялся.

— Она не привыкла! — повторил он. — Ну и правильно! Вы великолепная актриса. Я, пожалуй, арендую театр, и вы будете иметь огромный успех!

— Если все готовы, — вмешался Джервес Вести, — то нужно начинать. «Священник» уже ждет нас в спальне маркизы.

— В спальне? Нам не следует оставлять его одного надолго. Он может чем-нибудь выдать себя, — с беспокойством пробормотал лорд Чард. — Как нам лучше войти? Мелинда возьмет меня под руку?

— Думаю, так будет лучше всего, — согласился капитан Вести. — Доктор сказал, что дал маркизе тонизирующее питье, чтобы церемония не очень утомила ее.

— И чтобы она смогла все подписать, — добавил лорд Чард.

Маркиз поставил на столик свой фужер. Взглянув на него, Мелинда поняла, что он успел уже основательно выпить: маркиз не был пьян, но находился в довольно возбужденном состоянии. Она взяла его под руку и сразу почувствовала, что тело маркиза напряглось, как струна. «Все это для него очень много значит», — подумала девушка и попыталась представить себе размеры ставок пари.

Дверь спальни была открыта. Сквозь задернутые шторы струился слабый свет, но, привыкнув понемногу к царившему в комнате полумраку, Мелинда разглядела большую кровать под балдахином, в которой на целой горе подушек полулежала очень старая женщина. Возле нее стояли доктор, священник и кто-то еще.

Вошедшие остановились, и священник начал церемонию. Мелинда подумала, что ему тоже, должно быть, сейчас страшно, но роль свою он играет отлично.

— Согласен ли ты, Александр Дрого Фредерик Джон, взять в жены Мелинду… — монотонно произносил священник. Маркиз отвечал ему негромко, но четко и даже с каким-то чувством.

Все выглядело так натурально, что Мелинду начала пробирать дрожь. Она не смотрела в сторону старой маркизы, но постоянно ощущала на себе ее пристальный взгляд. Девушке казалось, что в нужную минуту она не сможет вымолвить ни слова. Словно почувствовав состояние Мелинды, маркиз взял ее за руку и крепко, но осторожно сжал. «Он думает, что я сейчас упаду в обморок и все испорчу», — промелькнуло в голове девушки, и тут, как уже не раз бывало в самых неприятных ситуациях, на помощь ей пришла гордость.

— … в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас… — повторяла она за священником тихим, но твердым голосом.

Священник подал кольца, и девушка почувствовала, как маркиз надел одно из них ей на палец Они опустились на колени, и пастор благословил их.

— Господи, прости мне этот обман! Я знаю, что поступаю скверно, но это для меня единственный шанс. Прости меня, если сможешь! — молилась про себя Мелинда, когда маркиз подал ей руку, помогая подняться с колен.

— С вами все в порядке? — чуть слышно спросил он.

— Да, конечно, — шепотом ответила девушка.

— Ты ничего не забыл, Дрого? — раздался старческий голос.

— Забыл? Что, мадам? — удивленно спросил маркиз.

— Поцеловать свою жену, как того требует обычай.

— О, да, вы правы…

Маркиз снова повернулся к Мелинде. Возможно, он собирался поцеловать ее в губы, но девушка, несколько повернув голову, подставила ему щеку.

— И это ты называешь поцелуем? — проворчала старая маркиза. — В мое время мужчины не были столь холодны! Подойдите ко мне, дитя мое, я хочу получше рассмотреть вас.

Мелинда со страхом повиновалась. Старая женщина, внимательно вглядываясь в лицо девушки, взяла ее за руку.

— Итак, вы вышли замуж за моего приемного сына, — сказала она. — Вы смелая девушка!

Мелинда молчала. В это время человек, до того неподвижно стоявший возле кровати старухи, наклонился и подал маркизе какой-то документ и ручку.

— Будет лучше, миледи, если вы подпишете сейчас, пока еще не устали, — сказал он.

— А ты безжалостный кредитор, Дрого, — усмехнулась умирающая. — Что ж, ты все получишь сполна.

С этими словами она поставила под документом свою подпись, и Лорд Чард не смог удержать негромкий возглас удовлетворения. Маркиза вернула документ нотариусу.

— Итак, в этой жизни я расплатилась со всеми, — проговорила маркиза и, обращаясь к Мелинде, продолжила: — Вы очень молоды, и вам будет не просто справиться с Дрого — он весьма своенравен и совсем не готов к семейной жизни.

— Вы смущаете Мелинду, мадам, — поспешно вмешался лорд Чард. — Она очень застенчива, но это вряд ли заслуживает порицания.

— Ей не придется долго оставаться застенчивой, став твоей женой, — с сарказмом проворчала маркиза. — Я кое-что хочу сказать вам, дитя мое, наедине…

Мелинда склонилась к постели старой женщины. Действие стимулятора, которое дал маркизе доктор, кончалось, и она слабела на глазах.

— Будьте добры к… нему, — едва слышно прошептала маркиза. — Всю жизнь я… недостаточно хорошо с ним обращалась, быть может… потому, что… у меня не было собственного сына. Наверное, он… и стал таким из-за меня. Постарайтесь же дать… ему хоть немного счастья. Обещайте… мне… что… будете… стараться.

Голос старой маркизы совсем ослабел, и Мелинда с трудом разбирала слова.

— О… бе… щайте.

— Да, я обещаю, мадам.

Эти слова сорвались с губ девушки совершенно помимо ее воли, но умирающая услышала их и, казалось, успокоилась. Ее поблекшие губы тронула чуть заметная улыбка.

Мелинда отошла от кровати, и ее место сразу же занял доктор.

— Ее светлость заснула, — сказал он. — Венчание было для нее очень большой нагрузкой, я порой сомневался, выдержит ли она.

— Дайте мне немедленно знать, если состояние маркизы изменится, — сказал лорд Чард.

Он подал Мелинде руку, и все двинулись к выходу. В полном молчании они спустились по лестнице и; пройдя через мраморный холл, вернулись в библиотеку.

— Ради всего святого, Джервес, дайте мне выпить, — с мольбой в голосе обратился маркиз к капитану Вести.

Он подошел к окну и, повернувшись спиной к Мелинде и капитану, неподвижно застыл, глядя в сад.

— Выпьете, Мелинда? — спросил капитан. — Больше нет причин отказываться.

— Дайте мне стакан воды, — отозвалась девушка.

— Теперь, когда мы одни, вам нет нужды продолжать разыгрывать невинность, — резко сказал лорд Чард. — Это было потрясающе, но занавес опущен! Кстати, что такое сказала вам моя мачеха?

— Это не может представлять для вас интереса, — с презрением в голосе сказала девушка. — Последнее желание умирающей женщины.

— Не слишком ли много вы себе позволяете? — спросил маркиз, пристально глядя ей в глаза. — Вам совершенно не обязательно совать нос в мои семейные дела.

— А я и не сую, — парировала Мелинда.

— Дрого! У вас обоих расшалились нервы, — вмешался капитан. — Спектакль был не из легких, но теперь все позади. Кстати, мне надо, пожалуй, пойти и отпустить Фредди.

— Верно, — согласился маркиз, — и не забудь ему заплатить.

— Это я уже сделал, — сказал капитан, направляясь к двери.

— Мне надо переодеться. — Мелинда не испытывала ни малейшего желания оставаться наедине с маркизом. — Могу я после этого уйти?

— Нет, нет! — вмешался капитан. — Разве миссис Харкуорт не предупредила, что вы останетесь здесь до кончины старой маркизы?

— Предупредила, — устало ответила девушка, — но вот так сидеть и ждать чьей-то смерти… это ужасно!

— Вам-то что до ее смерти? — удивился маркиз. — Маркиза для вас совершенно посторонний человек.

— Пусть посторонний, но все-таки человек! — вспылила Мелинда. — Человек, который когда-то был молод, любил жизнь, а вот теперь умирает. Это всегда очень печально и немного жутко.

— Вы очень странная девушка, — сказал маркиз, опускаясь в кресло возле камина; сейчас в его голосе не было ни насмешки, ни злости. — Подойдите сюда, нам нужно поговорить. — Он подождал, когда Мелинда подойдет поближе, и продолжил. — Вы так молоды… Зачем вы занимаетесь такими вещами?

— Мне очень нужны деньги, — просто ответила Мелинда.

— Конечно, деньги! Деньги! Всегда деньги! Такой красивой девушке они совершенно необходимы.

Мелинда промолчала, и маркиз продолжал.

— Но что это я жалуюсь? Я вам очень благодарен. Элла Харкуорт ни за что не смогла бы найти более подходящего человека.

— Спасибо, — отозвалась Мелинда. — А теперь, если вы не возражаете, я все-таки пойду переоденусь.

— Вы правильно делаете, что избегаете моего общества.

— Я не хочу лезть не в свое дело, — сказала Мелинда. — Но поскольку мы с вами, вероятно, больше никогда не встретимся, я думаю, что для нас обоих будет лучше все забыть… Хотя, быть может, сделать это и будет весьма непросто.

— Забыть что? — с раздражением спросил маркиз.

— Все, что здесь сегодня произошло, — взволнованно ответила Мелинда. — То, как мы обманули умирающую женщину. Мне сказали, что я должна участвовать в бутафорской свадьбе, которая разыгрывается на пари, но оказалось, что все совсем не так.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил маркиз.

— То, что ваша мачеха после «венчания» подписала свое завещание и вы, благодаря этой чудовищной лжи, получили кучу денег.

— Вы весьма проницательны! — заметил маркиз издевательским тоном. — И что же, теперь вы намерены меня шантажировать?

— Я не понимаю о чем вы говорите, но…

— Отлично понимаете! — грубо оборвал ее маркиз. — Вы собираетесь угрожать мне тем, что можете подняться наверх и все рассказать моей мачехе, дав ей, тем самым, повод изменить завещание.

Маркиз встал, глаза его гневно сверкали.

— Не надо мерить всех по себе, лорд Чард, — ледяным тоном парировала Мелинда. — Все, что вы говорите, достойно презрения, и мне остается только надеяться, что я больше никогда вас не увижу.

— Но, черт возьми!.. — начал маркиз, но Мелинда уже встала и, не оборачиваясь, направилась к дверям библиотеки.

Несколько минут, совершенно сбитый с толку, маркиз стоял совершенно неподвижно, затем подошел к столику для коктейлей и плеснул в стакан немного бренди. Когда через несколько минут вернулся капитан Вести, он увидел, что маркиз смотрит на зажатый в руке стакан с таким отвращением, словно в нем налит яд.

— Мелинда пошла переодеваться? — спросил он.

— Где, черт возьми, ты откопал эту девчонку?

— У Кейт, разумеется. Я же говорил тебе, — ответил капитан. — Фантастика! Она выглядит прирожденной аристократкой. Должно быть, это незаконный ребенок каких-нибудь знатных родителей. Вне всяких сомнений, в ее жилах есть капля голубой крови.

— Я совершенно ничего не понимаю, — сказал маркиз. — Она начала учить меня жить; я подумал, что замышляется шантаж, и, похоже, оказался круглым дураком.

— Должен тебе заметить, — сказал капитан Вести, — что ты держал себя с ней крайне недружелюбно с самого ее приезда. Я понимаю, ты был на взводе, но тебе ведь прекрасно известно, как нужно обращаться с женщинами подобного сорта.

— В том-то и дело, что она не производит впечатления «женщины подобного сорта», — запальчиво возразил маркиз.

— О, не беспокойся, это просто прелестная малышка из салона Кейт, и если ей придет в голову что-нибудь затеять, Кейт с ней живо разберется.

— Надеюсь, — сказал маркиз, но в его голосе по-прежнему звучало беспокойство.

— Да перестань ты киснуть, Дрого! Выше нос, все уже позади!

— Ты не поверишь, но эта девчонка сумела заставить меня почувствовать себя негодяем, — не унимался маркиз.

— Негодяем? — Капитан смотрел на него с удивлением. — Вспомни, ведь твоя мачеха проделала то же самое, дав подписать отцу завещание, когда он стоял уже на самом краю могилы и был слишком слаб для того, чтобы ей сопротивляться. Да если бы ты не сделал это, Чард пошел бы с молотка! Что тогда стало бы с арендаторами, с прислугой, со всеми, кто живет и работает там уже на протяжении многих поколений?

— Да, сохранить Чард было, пожалуй, моей главной задачей, — задумчиво сказал маркиз.

— Тогда что тебя беспокоит? — продолжал капитан. — Хорошо, пусть средства, которыми ты этого добился, вызывают некоторые сомнения, но ведь цель-то вполне благородна! И она оправдывает все! Ну, хватит об этом. Надеюсь, нам не придется просидеть здесь слишком долго. Соберем-ка чемоданы, да в Париж! Помнишь, как весело там было? Помнишь Кати? Боже, что за прелесть!..

— Чем раньше она уберется из дома, тем лучше, — сказал маркиз, словно не слышал бодрых увещеваний капитана.

— О ком ты говоришь? — недоуменно спросил Джервес Вести.

— Об этой девчонке. Не хватает еще, чтобы она не взяла деньги… Нет, я отказываюсь что-либо понимать!

6

За обедом создалась довольно натянутая обстановка. Мысли Мелинды непрестанно возвращались к умирающей маркизе, и следить за ходом вялой беседы ей удавалось с трудом. Маркиз был явно не в духе. Ни к одному из изысканных, поданных на серебряных тарелках с гербами яств он почти не притронулся. Зато его тонкой огранки хрустальный бокал, тоже украшенный гербами, не оставался пустым буквально ни минуты. Капитан Вести старался, как мог, разрядить атмосферу.

На десерт, на огромном блюде из тончайшего китайского фарфора, были поданы чудесные румяные персики, великолепный мускатный виноград и инжир.

— Неужели все это выращено в садах и оранжереях Чарда?

— Конечно, — ответил маркиз. — Ты думаешь, что я стану есть фрукты, купленные в магазине и неизвестно как выращенные?

После затянувшейся паузы капитан предложил.

— Дрого, нельзя все время сидеть дома. Не поехать ли нам к Себастьяну? Там нас мало кто знает. Мы могли бы немного развеяться, да и Мелинде, наверное, до смерти надоели наши с тобой разговоры.

— Ты предлагаешь взять с собой Мелинду? — спросил маркиз таким тоном, словно Мелинда не сидела с ними за одним столом.

— Почему бы и нет? — ответил капитан. — Может быть, ей даже удастся встретить там кого-нибудь из друзей.

— У меня нет друзей в Лондоне, — торопливо вставила девушка.

— В таком случае, вы там ими быстро обзаведетесь, — продолжал настаивать капитан Вести.

— Что ж, — сказал маркиз, вставая из-за стола, — едем.

— Вам следует что-нибудь накинуть на плечи, — сказал капитан, когда все, покинув столовую, вновь перешли в библиотеку.

— О, конечно, — ответила Мелинда. — Я поднимусь наверх.

И девушка поспешила в спальню, не переставая удивляться превратностям собственной судьбы. Еще вчера она была уверена, что проведет сегодняшний вечер в убогой комнатушке какой-нибудь дешевенькой гостиницы, а вместо этого попала на обед, по сравнению с которым самый изысканный прием в доме дяди Гектора выглядел нищенской пирушкой. «Маркиз, должно быть, сказочно богат», — подумала Мелинда и сразу же вспомнила, что ей показалось, будто за обедом он старательно избегал встретиться с ней взглядом и все время разговаривал так, словно ее за столом не было вовсе. Но причины этого девушка объяснить не могла и отнесла все на счет скверного характера маркиза.

Мелинда взглянула на себя в зеркало и заметила в глазах своего отражения растерянность и испуг.

— Ничего страшного не случилось, — сказала отражению девушка. — Я сумела ускользнуть от неистового гнева дяди Гектора, сумела избежать свадьбы с этим ужасным полковником Джиллингхеммом, теперь у меня достаточно денег, чтобы добраться до Сассекса, а уж там-то нас с няней никто не отыщет.

От таких мыслей по лицу девушки разлилась светлая мечтательная улыбка. Она достала из гардероба голубую бархатную накидку с отделкой из белого меха горностая и поспешила вниз, радостная и веселая, какой и должна быть совсем еще юная девушка перед своим первым выходом в свет.

Капитан Вести взял из рук Мелинды накидку и галантно возложил ее на плечи девушки.

— Вы очаровательны! — сказал он.

— Правда? — не в силах скрыть чувство наивного восторга, слегка краснея и опустив глаза, отозвалась она. — Спасибо.

Когда они все втроем уселись на просторное сиденье элегантного сверкающего автомобиля, маркиз совершенно неожиданно спросил:

— Мелинда, вы умеете ездить верхом?

— Да, я училась верховой езде с трех лет.

— В таком случае мы можем взять вас с собой в парк, — продолжал маркиз, давясь от сдерживаемого смеха. — Там, возле статуи Ахиллеса, собираются все прелестные «объездчицы жеребцов». Ну, да вы, конечно, и сами знаете.

— Как бы мне хотелось покататься верхом! — искренне воскликнула Мелинда, не поняв ни скрытого смысла сказанной маркизом фразы, ни его внезапного веселья.

— Тогда решено, — вмешался капитан Вести, лукаво взглянув на маркиза. — И если вы хорошо держитесь в седле, все они попадают, как кегли.

— Вовсе не смешно, Джервес, — кисло ответил его светлость.

— А вы когда-нибудь слышали про Кегли? — спросил капитан.

— Вы имеете в виду игру? — не поняла девушка.

Капитан рассмеялся.

— Нет, я имею ввиду женщину. Ее прозвали «Кегли», потому что однажды она заявила компании гвардейских офицеров, что если они не будут беспрекословно выполнять все ее желания, то будут валяться у нее в ногах, как сбитые шаром кегли.

— Как же ее зовут на самом деле? — поинтересовалась Мелинда.

— Нет, вы только посмотрите! — с удивлением и недоверием воскликнул маркиз. — Она хочет убедить нас в том, что никогда не слышала о Керолайн Уолтерс, по прозвищу «Кегли»!

— Но я действительно о ней никогда не слышала.

— Этого не может быть, — настаивал лорд Чард. — Вообще-то, я уже давно пришел к выводу, что вы отъявленная лгунья!

Тон его голоса задел Мелинду гораздо больше, чем сказанные им слова, и девушка гордо вскинула подбородок.

— Я не понимаю, милорд, — ледяным тоном заявила Мелинда, — почему вы позволяете себе разговаривать со мной в таком тоне. Заявляю вам, что никогда не слышала ни имени мисс Керолайн Уолтерс, ни ее прозвища.

Девушка смотрела на маркиза полным достоинства, холодным взглядом. А он, откинувшись на спинку сиденья, глумливо улыбался.

— Дрого, держи себя в руках, — поспешил вмешаться капитан Вести. — К тому же, заявление Мелинды кажется весьма чистосердечным. По-моему, ты совершенно не прав. Где аргументы, а, Дрого?

— Если Мелинда говорит правду, тогда мне остается предположить, что это просто какое-то чудо! Как, ради всего святого, она могла оказаться здесь в этой роли и никогда не слышать про Кегли?

— Какая разница, — примирительно сказал капитан. — Раз Мелинда сказала, что она не знает Кегли, значит она не знает ее. В конце концов, мы нынче же вечером можем их познакомить.

— И тогда посмотрим, — подхватил маркиз, — если Мелинда не знает Кегли, то, быть может, Кегли знает Мелинду!

— Но откуда она может меня знать? — недоуменно спросила девушка. — Пожалуй, мне лучше вернуться назад.

— О, нет! — воскликнул маркиз. — Вы, кажется, боитесь встретиться с ней?

Мелинда отрицательно покачала головой и вздохнула. Маркиз начинал казаться ей совершенно несносным.

Наконец, машина остановилась возле ярко освещенного подъезда красивого особняка, и они вошли в просторный холл. Мелинда, опасавшаяся, что ее везут в какой-нибудь ночной притон, несколько успокоилась. Дом, в который они приехали, без сомнений, принадлежал джентльмену из высшего общества. Пройдя по мраморному полу вестибюля и миновав холл, они оказались в столовой.

Это был огромный длинный зал, в котором, за большим столом, сидело не менее тридцати человек. С потолка свисала сверкающая хрустальная люстра, наполнявшая столовую ровным ярким светом. Мелинда заметила, что гости уже отобедали и приступили к десерту.

— Чард, рад вас видеть! — громко приветствовал маркиза тучный краснолицый молодой человек. Встав с места, он направился к вошедшим с распростертыми объятиями. — Надеюсь, вы успели пообедать? Выпейте портвейна. А маленькая леди, полагаю, предпочитает шампанское? — он довольно бесцеремонно взял Мелинду за руку и усадил на свободное место за столом.

Девушка с любопытством смотрела вокруг. Ее смутил царивший в зале шум, а видом одной из сидевших неподалеку женщин она была просто шокирована. На той был вызывающе откровенный наряд, а на лице — толстый слой косметики самого вульгарного толка.

Вскоре собравшиеся стали подниматься из-за стола.

— Давайте танцевать, напиться мы всегда успеем! — громко крикнул хозяин дома.

Все встали с мест; встала и Мелинда. Неожиданно за ее спиной раздался голос маркиза.

— Кегли, ты, наверное, не знакома с Мелиндой Стэнион. Она, как я понимаю, новичок в вашем братстве.

Мелинда обернулась. Перед ней, держа под руку маркиза, стояла очаровательная молодая женщина, одетая очень элегантно и без тени вульгарности. Мелинда протянула ей руку, но та, даже не взглянув в ее сторону, продолжала улыбаться маркизу.

— Где же, черт тебя подери, ты пропадал, мой молодой жеребчик? — спросила она. — У тебя еще кровь не превратилась в воду с тех пор, как мы виделись в последний раз?

Мелинда быстро убрала руку, словно чуть не прикоснулась к змее. Она не могла и представить, что услышит подобную речь из уст леди. Кегли, тем временем, продолжала свою болтовню, пересыпая ее такими ругательствами, что ей позавидовал бы любой портовый грузчик, причем маркизу это, похоже, даже нравилось.

Воспользовавшись тем, что на нее никто не обращает внимания, Мелинда выскользнула в холл. Здесь не было ни души: прислуга убирала со стола, а гости веселились. Девушка уселась в кресло и стала думать о происходящем. Она совершенно отчетливо понимала, что это вовсе не светский раут. Нет, это больше походило на вечеринку для холостяков! Но почему, в таком случае, маркиз и капитан привезли ее сюда? Видимо, потому что они, подобно ее дяде, относились к ней, как к существу второго сорта, обязанному всем подчиняться. Но в этой роли девушка выступать вовсе не собиралась.

Внезапно открылась входная дверь, и в холл вошел джентльмен с сигарой в руке. Мелинда вскочила с кресла, и он с удивлением и любопытством посмотрел на нее.

— О, надеюсь я не помешал вам? — спросил джентльмен. — Я зашел, чтобы раскурить сигару. Вы кого-нибудь ждете?

— Я… у меня… разболелась голова, — ответила девушка.

— Отвратительная штука, — кивнул джентльмен. — У меня тоже часто болит голова, причем каждый раз совершенно некстати. На прошлой неделе Кегли сказала: «Твоя головная боль — это какое-то чертово проклятие!». Сидите, сидите, я не буду курить, от этого вам станет еще хуже.

— Я не хочу создавать вам неудобства, — сказала девушка.

— Никаких неудобств, — решительно сказал джентльмен. — По-моему, нам пора представиться. Я — Хартингтон.

— Граф Хартингтон? — удивилась Мелинда. — Я о вас слышала.

— Обо мне многие слышали, — усмехнулся граф, — а все потому, что разделы светской хроники лондонских газет неустанно подшучивают над моим пристрастием к игре в кегли. — Он рассмеялся, запрокинув голову. — Оценили каламбур? Газетчики говорят совсем не про те кегли, которые меня интересуют на самом деле.

— Вы найдете мисс Кегли в зале, — холодно сказала Мелинда.

— Как, она здесь? — удивился лорд Хартингтон. — А мне она сказала, что до одиннадцати будет занята. Кто с ней?

— С ней только что разговаривал лорд Чард.

Улыбка на лице графа померкла.

— Чард! Проклятие! Похоже, он становится ее новым капризом. Вы думаете, она ему тоже нравится?

— Я… я не знаю, — неуверенно ответила Мелинда.

— Если это так, мне придется его пристрелить, — безо всякой злобы сказал лорд Хартингтон. И вдруг совершенно неожиданно спросил. — Вы влюблялись когда-нибудь?

Мелинда отрицательно покачала головой.

— Ну и правильно, — заметил граф. — Уверяю вас, это вовсе не так приятно, как кажется. Приходится одновременно и любить и ненавидеть. Так что вам повезло. Советую вам и впредь стараться избегать подобных вещей, если, конечно, получится.

— Что ж, буду стараться, — с улыбкой ответила девушка.

— Это будет нелегко сделать, — сказал лорд Хартингтон, глядя на Мелинду так, словно только что ее увидел. — Вы слишком красивы. Мужчины будут влюбляться в вас, и, рано или поздно, вы сами влюбитесь в одного из них. Сожалею, но этого не избежать.

— Я буду стараться изо всех сил, — сказала Мелинда.

— А я буду стараться изо всех сил разделаться со своей влюбленностью, — рассмеялся лорд Хартингтон. — Заключаем соглашение?

— Заключаем, — продолжая улыбаться, сказала девушка.

Он поднес ее руку к губам, и тут в холле появился лорд Чард.

— Так вот, где вы прячетесь! — сказал он недовольным голосом. — Мне жаль, что вечеринка не пришлась вам по вкусу.

Мелинда поспешно высвободила свою руку. Ее охватило вдруг какое-то необъяснимое чувство вины.

— Просто у меня разболелась голова, — отозвалась она.

— Я вижу, — с иронией сказал маркиз. — Добрый вечер, Хартингтон! Кегли тебя уже давно дожидается.

— Меня?! — Казалось, лорд Хартингтон сейчас взлетит. — Тогда я пошел. До свидания, моя дорогая! — добавил он, обращаясь к Мелинде. — И помните о нашем соглашении.

— Я буду помнить, — пообещала девушка.

Граф поспешил в зал. Мелинда посмотрела на маркиза, но тот снова отвел глаза.

— Почему вы ушли из зала? — спросил он.

— Там очень душно, — уклончиво ответила девушка.

— И, конечно, ваша встреча с лордом Хартингтоном — чистая случайность, не так ли?

— Конечно. До сегодняшнего вечера я не была с ним знакома. Он зашел, чтобы раскурить сигару.

— И по этому поводу вы успели заключить с ним некое маленькое соглашение. Не будет ли с моей стороны слишком бестактно поинтересоваться его предметом? — не унимался лорд Чард.

— Полагаю, милорд, что мое соглашение с лордом Хартингтоном вас совершенно не касается.

— От души надеюсь, — глумился маркиз. — Однако вынужден напомнить, что у вас есть обязательства передо мной, и прежде, чем вступать в новые соглашения, их необходимо выполнить.

— Надеюсь, милорд, что до сих пор я не давала вам повода сомневаться в своей порядочности по отношению к вам, — в голосе Мелинды звучал откровенный гнев.

Маркиз поднял глаза, и их взгляды, наконец, встретились. Несколько мгновений они рассматривали друг друга как дуэлянты перед поединком. Маркиз не выдержал первым.

— Да какое это имеет значение? — бросил он. — Завтра весь этот фарс кончится, и вы будете свободны.

— Очень на это надеюсь, — согласилась Мелинда, втайне ужаснувшись тому, что приходится торопить чью-то смерть.

— Но пока миг желанной свободы не настал, как бы мне развлечь вас? Быть может, поедем куда-нибудь еще?

— Если вы не возражаете, милорд, я бы с удовольствием отправилась спать, — ответила Мелинда. — Боюсь, у меня нет настроения развлекаться.

— Скажите, — быстро проговорил маркиз совершенно другим тоном, — вы действительно были шокированы бранью мисс Кегли?

— Какое вам дело? — сухо ответила Мелинда. — Вы наняли меня для конкретной работы, и мои чувства здесь совершенно ни при чем.

— Но я действительно хочу это знать, — продолжал настаивать маркиз. — Вас действительно шокировал ее лексикон?

— Да.

— Но почему?.. — с нескрываемы удивлением начал он, но в этот момент в холле появился капитан Вести.

— Ах, вот ты где, Дрого! — воскликнул он. — Я уже начал беспокоиться. Да, то, что мы приехали сюда, было большой ошибкой.

— Это совершенно очевидно, — согласился маркиз. — Причем в данном случае я говорю скорее о Мелинде, чем о себе.

— Ну, так едем домой! — предложил капитан.

Обратная дорога прошла в полном молчании. В дверях их встретил дворецкий.

— Вашу светлость спрашивал доктор, — сказал он маркизу. — Ее светлость маркиза покинула нас минут двадцать назад. Я послал за нотариусом, надеюсь ваша светлость одобрит это.

— Конечно, — ответил маркиз и, ни на кого не глядя, стал медленно подниматься по лестнице.

— Миледи, я приготовил напитки и сэндвичи в малой гостиной, — обратился дворецкий к Мелинде.

Мелинда удивилась такому обращению к ней, но тут же взяла себя в руки, коротко поблагодарила дворецкого и прошла вслед за ним в гостиную. В комнате ярко пылал камин, и девушка подошла поближе к огню. Ей было зябко и немного страшновато. Момент, которого все ждали, наступил.

— Дать вам что-нибудь выпить? — предложил капитан Вести.

— Нет, спасибо, — покачала головой Мелинда.

Оба немного помолчали.

— Надеюсь, нотариус не забудет принести завещание. Как только Дрого убедится, что все в порядке, фарс будет закончен.

— Мне придется сразу уйти?

— Ну что вы! Дрого человек очень добрый и мягкий. Просто вы познакомились с ним при довольно странных обстоятельствах. Он совершенно издерган. Все это ему глубоко противно, но иного способа сохранить фамильное состояние не было. Вы не можете себе представить, эта женщина хотела оставить все приюту для бездомных котов!

— Я никогда не слышала о таких приютах, — удивилась Мелинда.

— Я тоже, — сказал капитан, — но, оказывается, они есть. На два-три миллиона фунтов можно устроить целую кошачью колонию. Но теперь, благодаря вам, все в порядке. Вы были великолепны. Не могу представить себе никого, кто сделал бы это лучше вас.

— Спасибо, — ответила Мелинда. — Это было не так уж трудно. Надеюсь, я смогу уйти завтра рано утром. Вы ведь поможете мне?

— О, конечно, не беспокойтесь! — заверил ее капитан. — Завтра же вы сможете вернуться к Кейт.

Мелинда хотела было спросить, кто такая Кейт, но в это время дверь открылась, и в гостиную вошел маркиз. Увидев выражение его лица, девушка сразу поняла, что случилось что-то ужасное.

— Что произошло, Дрого? — Вопрос капитана гулким эхом отозвался в комнате.

Маркиз мгновение молчал, а затем взорвался:

— Она не оставила меня в покое! Даже из могилы она издевается надо мной, как издевалась всю жизнь!

— Но что случилось? Ты получил наследство?

— Да, наследство я получил, но в завещании есть условие!

— Условие? О чем ты говоришь? — растерялся капитан. — Женившись, ты выполнил все условия!

— Нет! По этому условию я должен прожить вместе с женой не менее полугода с момента венчания.

7

В воцарившейся тишине прозвучал возглас капитана Вести:

— Это несправедливо! Такое себе даже вообразить невозможно!

— Но это так, и здесь ничего не поделаешь, — с горечью констатировал маркиз.

— Необходимо продолжить игру. Шесть месяцев — это еще не вся жизнь, — с горячностью сказал капитан.

— Ты думаешь, удастся сохранить мой брак в тайне?

— А кто сейчас знает о нем? Прислуга? Но она достаточно предана тебе и будет молчать. Нотариус? Но он знает, что венчание состоялось в день смерти твоей мачехи, и прекрасно поймет твое желание не делать огласки до окончания траура.

— То есть именно шесть месяцев?!

— Точно!

— Что ж, это мысль, — согласился маркиз. — Во всяком случае, это единственная соломинка, за которую можно ухватиться.

— Не вижу причин для беспокойства, — продолжал капитан. — Никого не удивит, если на шесть месяцев ты прекратишь появляться в обществе. Ты можешь уехать в Чард. Тамошнюю прислугу можно заставить держать все в тайне. А еще лучше, если с тобой поедет Мелинда. Тогда вообще не будет никаких вопросов!

— Вы забыли только об одном, — вмешалась Мелинда.

До этого она не проронила ни слова, и оба друга, чуть не вздрогнув от неожиданности, удивленно уставились на нее.

— Забыли? — недоуменно переспросил маркиз.

— Да, забыли. Я не намерена продолжать этот фарс.

— Она не намерена! — вскипел маркиз. — Понимаю! Деликатность ситуации не ускользнула от вас, мисс Стэнион. Вы прекрасно поняли значимость своей роли. Отлично! Какова ваша цена?

— Моя цена? — не понимая, переспросила Мелинда.

— Да, да, не будем притворяться! — резким тоном продолжал он. — Вам поразительно везет, правда? Вы взяли меня за горло, так оставьте свое жеманство, и перейдем к делу. Что вы хотите?

— Но… но я ничего… вовсе ничего не хочу, — запинаясь, пролепетала Мелинда. — Я хочу лишь побыстрее оставить этот дом.

— И вы полагаете, я с этим соглашусь? — Глаза маркиза превратились в узкие щелки.

— Но ведь я выполнила все, что от меня требовалось, — возразила Мелинда. — Вы обещали мне за это пятьсот гиней. Я хочу получить эти деньги завтра утром и уйти.

— И уйти! — передразнил маркиз. — Можно ли придумать что-либо более чудовищное? Бросьте! Назовите свою цену! Сколько вы хотите? Тысячу? Две тысячи? Пять тысяч? Я полностью в вашей власти, и вы отлично знаете, что мне придется заплатить.

Смертельно побледнев, Мелинда вскочила со стула.

— Мне не нужны ваши деньги! — почти прокричала она. — Все, что я хочу — это побыстрее уйти отсюда!

— Не кричите, я слышал. Но это совершенно невозможно. Через шесть месяцев я обязан предъявить вас в качестве своей жены.

— Мелинда, — вмешался капитан Вести, — вы не можете так жестоко поступить с бедным Дрого! Вы отдаете себе отчет в том, что это обойдется ему в два миллиона фунтов? Звучит невероятно, но это факт.

— Так почему бы вам не жениться на самом деле, причем на той, которую вы любите? — наивно спросила девушка.

— Хотите правду? Я презираю женщин, и у меня нет ни малейшего желания жениться, — резко бросил маркиз.

— Это я могу понять, — отозвалась Мелинда, вспоминая полковника Джиллингхема. — Но остаться с вами на полгода? Нет, я не могу.

— Но почему? — нетерпеливо спросил маркиз. — У вас есть более выгодные предложения?

— У меня есть определенные планы…

— Хартингтон, не так ли? — перебил ее маркиз. Сколько он вам обещал? Я заплачу вдвое. Дом? Машину? Бриллианты?

— Лорд Хартингтон здесь совершенно ни при чем, — устало возразила девушка. — Он влюблен в мисс Кегли. Просто он посоветовал мне не влюбляться, и я обещала постараться этого не делать.

— Ну, это-то понятно, — с готовностью отозвался маркиз, — ведь у вас совершенно нет сердца. Если бы оно у вас было, вы, несомненно, смогли бы понять мое положение и сжалиться надо мной.

Мелинда не смогла сдержать грустной улыбки. Она, Мелинда Стэнион, сирота без гроша в кармане, должна пожалеть могущественного лорда Чарда. В этом было что-то абсурдное.

— Боже милостивый! Что же мне делать? — спросил маркиз, обращаясь к капитану Вести. — Я ничего не понимаю. Будь на ее месте любая другая женщина, та же Кегли, все было бы уже решено. Что у нее на уме? Может, за этим кто-нибудь стоит?

— Нет, насколько мне известно, — пробормотал капитан. Он посмотрел на девушку и понял, что, несмотря на драматизм ситуации, у той от усталости слипаются глаза.

— Я, пожалуй, пойду, Дрого. Проводи меня до двери. Спокойной ночи, Мелинда!

— Спокойной ночи, — отозвалась девушка.

— Утром я вернусь и отвезу вас, куда вам будет угодно, если к тому времени вы не измените своего решения.

— Я не изменю его.

Джервес Вести направился к двери; маркиз последовал за ним. В холле, понизив голос почти до шепота, капитан сказал:

— Ты пытаешься на нее давить, и из этого ничего не выходит. Попробуй ее очаровать! Ты ведь умеешь это, Дрого.

— К черту! — отрезал маркиз. — Хотя, возможно, ты и прав. Но я просто отказываюсь понимать, почему одна из девок Кейт должна решать мою судьбу?

— Да, совершенно невероятно, — согласился капитан.

— Не понимаю! Но без нее нам не обойтись.

— Так возвращайся и уговори ее. Если ты не добьешься своего, я перестану верить в твою репутацию сердцееда. — Он взял шляпу и вышел на улицу.

Маркиз глубоко вздохнул и вернулся в гостиную. Мелинда, откинувшись на спинку дивана, спала. Она выглядела совсем юной, беспомощной и очень несчастной. На мгновение маркиз ощутил неодолимое желание защитить ее. Он прекрасно понимал, что в его интересах немедленно разбудить девушку, продолжить свои уговоры, любыми средствами заставить ее остаться, но… не смог.

Он поднял Мелинду на руки и осторожно перенес ее наверх в спальню. Спящая девушка доверчиво прижалась лицом к его плечу. Горничная открыла дверь, и маркиз бережно опустил свою ношу на кровать. Мелинда вздохнула, но не проснулась.

* * *

На следующее утро Мелинда, как и накануне, поначалу никак не могла понять, где находится и что с ней происходит. В щели между тяжелыми шторами на окнах ярко светило солнце. Девушка увидела, что лежит на широкой мягкой кровати в просторной комнате. Наконец в ее памяти ожили события минувшего дня, и она вспомнила, что находится в доме лорда Чарда на Гросверон-сквер.

— Надо уходить, — сказала себе Мелинда, но кровать была такой мягкой и удобной, что вставать совсем не хотелось.

Она подумала о красивых нарядах, висящих в гардеробе. Все они могут стать ее собственными, более того, она может получить еще многое-многое другое! Слишком долго Мелинда прожила на положении бедной, никому не нужной приживалки, и сейчас ее одолевало искушение обрести деньги, а с ними — и независимость. Все, что для этого требовалось — согласиться выполнить просьбу маркиза.

Вдруг девушка подскочила на кровати. Она совершенно не могла вспомнить ни как оказалась в спальне, ни как раздевалась.

— Нет, мне обязательно нужно уйти, — снова пробормотала она.

Со своей старой няней она будет в безопасности. «А что станет с вами, когда кончатся пятьсот гиней?» — прозвучало у нее в голове. «Но это случится еще очень нескоро», — мысленно ответила девушка. «Твоя няня стара и может заболеть. Почему ты не хочешь надежно обеспечить вашу жизнь? Тебе предлагают тысячи фунтов! Это целое состояние! Почему ты не хочешь принять его?» — не унимался внутренний голос. «Потому что мне это кажется недостойным, — упорствовала девушка, — я просто обязана уйти».

В дверь постучали.

— Войдите, — сказала Мелинда и натянула на себя одеяло.

В спальню вошла Гледис, молоденькая миниатюрная горничная, помогавшая ей одеваться перед «венчанием».

— Доброе утро, миледи! Я не знала, в какое время вы обычно встаете, и не хотела вас будить, но уже четверть десятого.

— Ой, надо скорее вставать! — воскликнула Мелинда.

— Его светлость велел сказать, что ждет вас, миледи.

После того как было покончено с завтраком, поданным на серебряном подносе прямо в кровать, Мелинда задумчиво произнесла.

— Что же надеть? У меня нет ничего черного. Пожалуй, Гледис, дайте-ка мне вон то серое платье.

В этом платье, которое мадам Мерсье называла дорожным, Мелинда выглядела совсем как школьница.

— Что-нибудь еще, миледи? — осведомилась Гледис и, получив отрицательный ответ, вышла.

В коридоре Мелинду встретил дворецкий маркиза.

— Его светлость ожидает вас в библиотеке, — изрек он.

— Хорошо, спасибо, — отозвалась Мелинда и пошла вслед за ним.

Маркиз сидел за письменным столом в дальнем конце комнаты.

— Доброе утро! — сказала Мелинда, унимая дрожь в голосе.

Маркиз быстро встал из-за стола.

— Извините, Мелинда, я не слышал, как вы вошли. Доброе утро! Надеюсь, вы хорошо выспались?

— Спасибо, хорошо. Боюсь, что я… вчера вечером вела себя не слишком корректно, но я так устала! Не помню даже, как оказалась в спальне.

— Это я отнес вас туда, — объяснил маркиз.

— Вы? Вы отнесли меня? — Девушка залилась румянцем.

— Да, и это оказалось совсем несложно. Мне казалось, что я несу ребенка или, быть может, лесную нимфу, которая по ошибке забрела в мой дом. — В голосе маркиза было столько теплоты, что Мелинда взглянула на него с нескрываемым удивлением.

— Прошу меня извинить, если я была не совсем вежлива с вами.

— Да нет, все было хорошо. Так чем бы вам хотелось заняться сегодня? Я уже сделал все необходимые распоряжения по организации похорон и весь к вашим услугам. Похороны состоятся завтра, а после них, надеюсь, мы все уедем в Чард.

Мелинда упрямо сжала губы.

— Я была вчера не такой уж сонной, чтобы забыть наш разговор, — сказала она. — Как вы, должно быть, помните, я сказала, что хотела бы уйти.

— А я сказал, что вам нельзя уходить, — начал маркиз, но, увидев, как меняется выражение лица девушки, поспешил объяснить: — Нет, нет, я сосем не это имел в виду. Я вовсе не собираюсь удерживать вас силой, могу лишь умолять помочь мне!

— Я хорошо понимаю всю сложность вашего положения. Вы рискуете очень большими деньгами, — сказала Мелинда. — Но я уверена, что все будет в порядке, если я появлюсь за несколько дней, ну, может, за неделю до истечения шести месяцев.

— Однако, если этого не случится, я потеряю все до последнего пенни, — вздохнул маркиз. — Помните, что я предлагал вам вчера? У вас будут деньги, и вы сможете выйти замуж за кого захотите.

— Но я совсем не хочу, чтобы кто-нибудь женился на мне из-за денег. Если я выйду замуж, то только за человека, которого полюблю и который полюбит меня.

— Вы очень откровенны, но от этого только выигрываете, — с легкой улыбкой сказал маркиз.

— Я совершенно уверена, что брак должен быть основан только на взаимной любви, — продолжала девушка, — поэтому, как мне кажется, вы поступаете правильно, не желая жениться из-за денег. Конечно, плохо, что вы обманули свою умирающую мачеху, но это все же лучше, чем если бы вы на самом деле женились только для того, чтобы получить наследство.

— Очень рад, что вы это понимаете, — снова улыбнулся маркиз. — Мне казалось, что вы осуждаете меня.

— Здесь все слишком запутано, — покачала головой Мелинда. — Когда я пришла сюда, то совершенно не представляла истинного положения вещей. Казалось, что заработать эти пятьсот гиней очень просто. Но все обернулось по-другому.

— А что вам сказала тогда мачеха? — спросил маркиз.

— Она сказала мне, что вы очень нуждаетесь в любви.

— Она сказала вам это?! — пораженно воскликнул маркиз. — Вот уж никогда бы не подумал!

— Мне показалось, что она очень во многом раскаивается.

— К сожалению, несколько поздно, — с горечью сказал маркиз. — В особенности, если учесть ее приписку к условиям завещания.

— Вы думаете, она обо всем догадалась?

— Нет, что вы! Просто она всегда считала меня ветрогоном, мотыльком, порхающим с цветка на цветок. Но не это важно. Важно то, что она сломала мне жизнь, когда я был еще ребенком. Она настроила против меня моего отца. Даже сейчас, когда она мертва, она продолжает решать за меня, что мне делать, а что — нет. Я думаю, умирая, она была совершенно уверена, что мне не получить наследства. Но ведь вы поможете мне, Мелинда? Вы поможете мне доказать ей, что она была не права?

В голосе маркиза звучало неподдельное отчаяние, и Мелинда почувствовала, что не может больше отказывать ему. Она задумчиво глядела в окно. Что подумали бы обо всем этом ее родители?

Лорд Чард пристально смотрел на девушку. Он действительно заметил, что в ее лице, да и во всем облике есть что-то аристократическое. «Джервес прав, — подумал он. — В ней и вправду есть голубая кровь».

— Пойдемте, я хочу вам кое-что показать, — сказал он.

Он взял девушку за руку. Пальцы Мелинды были прохладными и слегка трепетали в его ладони.

Пройдя в другой конец дома в какую-то заброшенную комнату, маркиз указал на висевшую на стене большую картину. Мелинда взглянула на нее и вздрогнула.

— Это мой дом, — услышала она голос маркиза. — Быть может, теперь вам будет проще понять, почему он так дорог мне.

На большом, во всю стену, полотне был изображен огромный дом, построенный в стиле королевы Елизаветы. Картина была написана большим мастером, и дом выглядел обжитым, теплым и приветливым. То, что Мелинда вздрогнула, объяснялось тем, что Чард, хоть он, конечно, и был гораздо больше и величественнее, очень напоминал ее родной дом в поместье Стэнион. Как и все дома, построенные в елизаветинском стиле, он был пронизан человеческим теплом и уютом.

— Неправда ли, он чудесен? — спросил маркиз.

— Он очень похож на наш милый старый дом, — прошептала Мелинда так, чтобы маркиз не смог ее услышать. — Прелестный дом, — согласилась она вслух. — Почему вы не живете в нем постоянно?

— Один? — удивился маркиз. — Нет, в таком доме нужно жить с женой и детьми. Вы не находите?

— Но ведь вы его так любите?

— Да, потому что именно ему я обязан всем хорошим, что было в моей жизни.

Впервые маркиз представился Мелинде маленьким мальчиком, оставшимся без матери и получившим всю душевную теплоту от этого старинного дома. И девушка, неожиданно для себя самой, сдалась:

— Я останусь на шесть месяцев.

— Останетесь? Но почему вы изменили свое решение?

— Потому что вам очень дорог Чард, — ответила Мелинда. — А для того, чтобы поддерживать его, действительно необходимы деньги.

— Спасибо, Мелинда, — тихо сказал маркиз. — Клянусь, я не заставлю вас пожалеть о том, что вы для меня сделали.

Их глаза встретились. С минуту оба стояли молча и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Затем Мелинда смущенно отвернулась.

— Что ж, — сказал маркиз, когда они вновь вернулись в библиотеку, — быть может, мы с вами совсем неплохо проживем в Чарде все эти шесть месяцев. Только бы вы не заскучали.

— Вряд ли, ведь я родилась и выросла в сельской местности, — возразила девушка.

На несколько минут воцарилось молчание — каждый думал о своем. Затем маркиз взял ее за руку, улыбнулся и сказал:

— А теперь я хотел бы сделать вам подарок на память о нашем соглашении. Вы в полной мере показали свою доброту ко мне и к Чарду, а меня не слишком часто баловали добротой.

Мелинда на несколько мгновений задержала свою руку в его ладони, потом осторожно высвободила ее.

— Я думаю, мне не следует принимать подарки от человека, которому я не смогу ответить тем же, — тихо сказала она.

Маркиз рассмеялся:

— Вы удивительны! Никогда в жизни я не встречал человека, который отказывается от подарков. Наверное, вы просто испытываете меня.

Девушка хотела снова возразить, но он смотрел на нее так, как не смотрел еще ни один мужчина в ее жизни. В душе Мелинды что-то отозвалось на этот взгляд, и она затрепетала.

— Мелинда… — совсем тихо произнес маркиз, почти вплотную приблизив свои губы к ее губам.

Неожиданно отворилась дверь, и в комнату вошел дворецкий.

— Что такое? — резко спросил маркиз.

— Прошу прощение за беспокойство, ваша светлость, — ответил дворецкий. — Пришла леди Алиса Сент-Хилайр. Она настаивает на том, чтобы встретиться с вашей светлостью.

— Черт бы ее побрал! — пробормотал маркиз. — Где она?

— Дожидается в холле, милорд. Я хотел проводить ее в малую гостиную, но она категорически отказалась.

— Прошу меня извинить, Мелинда, — сказал маркиз, обращаясь к девушке, — но леди Алиса не должна вас здесь видеть. Быть может, вы пройдете в кабинет?

— Да, да, конечно, — в испуге согласилась Мелинда.

Девушка поспешно направилась к двери в противоположном конце комнаты. Когда она была уже на пороге кабинета, за спиной дворецкого открылась дверь, и жизнерадостный женский голос прощебетал:

— Дрого! Неужели ты действительно не желаешь меня впустить?

Краем глаз Мелинда заметила стройную женскую фигуру, одетую во что-то розовое, и проскользнула в кабинет. Чтобы не привлечь внимания вошедшей, она не решилась плотно затворить за собой дверь, и оставила ее приоткрытой, так что девушка невольно слышала все, что происходило в библиотеке.

— Дрого! Дорогой Дрого! Как я рада, что ты, наконец, освободился от этого чудовища! Теперь, когда у тебя есть деньги, все будет совсем по-другому.

— В каком смысле? — спросил маркиз.

— Не будь таким тупицей! Пока была жива эта ужасная женщина, тебе приходилось отказывать себе буквально во всем! Теперь же ты сможешь развлекаться здесь или в Чарде, как тебе заблагорассудится. Ведь теперь ты очень, очень богат!

— Но я по-прежнему не понимаю, как все это может повлиять на наши с тобой… родственные отношения, Алиса, — натянуто сказал маркиз. — Разве что лорд Сент-Хилайр этой ночью скоропостижно скончался или покончил с собой.

— Сент-Хилайр жив, даже слишком, — надулась леди Алиса, — но, как тебе прекрасно известно, он интересуется только скачками и ничем, кроме скачек! Он неделями сидит в Ньюмаркете… А нам с тобой, Дрого, интересно кое-что другое, не правда ли?

Игривый кокетливый тон леди Алисы не оставлял никаких сомнений. Мелинда больше не могла слушать всего этого и с легким стуком притворила дверь. Еще один пример нравов, царящих в Лондонском высшем свете! Девушка была совершенно ошеломлена. Более того, она неожиданно почувствовала себя больно задетой, хотя и не могла понять, почему.

8

Мелинда взлетела вверх по лестнице, подгоняемая желанием поскорее спрятаться, укрыться от того отвратительного, неприличного зрелища, невольным свидетелем которого она стала. Ни за что на свете она не смогла бы поверить, что замужняя женщина с таким положением в обществе, какое занимала леди Алиса Сент-Хилайр, способна говорить постороннему мужчине подобные вещи, если бы минуту назад не слышала все собственными ушами, Эта сцена шокировала ее и глубоко оскорбила.

Вбежав в спальню, девушка плотно затворила за собой дверь и, чтобы немного отвлечься, подошла к окну и стала смотреть на улицу. Вид голубого летнего неба, яркого солнца и зеленых деревьев напомнили ей деревню, родительский дом, и понемногу она начала успокаиваться. Ее мысли вновь вернулись к маркизу.

— Как он жалок, — прошептала Мелинда и дала себе слово высказать все это маркизу при первой же возможности. — Я не буду больше его бояться. Я должна попытаться сделать его лучше…

Однако, поняв, что все это — не более, чем фантазии ее разыгравшегося воображения, она устыдилась собственной наивности.

Мелинда уселась в кресло и стала ждать, что маркиз вновь пригласит ее спуститься в библиотеку. Но часа через два, к ее немалой досаде, в дверь постучала Гледис и сказала, что к маркизу неожиданно приехали родственники и что он очень просит ее пообедать одной в будуаре, примыкавшем к спальне.

Обед, состоявший, как и вчера, из самых изысканных блюд, не произвел на девушку никакого впечатления — ей было скучно. Остаток дня она провела в одиночестве, в раздумьях и ожидании; ее мучило любопытство — что происходит внизу?

Пришедшая разобрать постель и помочь Мелинде раздеться перед сном Гледис сообщила.

— Сегодня в столовой были очень серьезные разговоры, миледи.

— С кем? — спросила Мелинда. Она отлично понимала, что вступать в беседы на подобные темы с горничной не следовало, но сдержать любопытства не могла.

— Мистер Ньюмэн, дворецкий, сказал, что дядя его светлости, лорд Фитс-Болтон, потребовал показать ему завещание, а его светлость отказал. Лорд Фитс-Болтон был очень рассержен, когда узнал, что похороны состоятся завтра утром. Он хотел выиграть время, чтобы все родственники успели съехаться из своих поместий и других городов, но его светлость настоял на своем, и поэтому при погребении, кроме домашней прислуги, почти никого не будет.

— А кто еще был за обедом? — спросила Мелинда.

— Только лорд Фитс-Болтон да два его сына. Они останутся здесь до самых похорон. Прислуге они не очень-то нравятся, — ответила горничная и спохватилась: — Ой, миледи, я не должна говорить при вас такие вещи!

— Ничего страшного, Гледис, — успокоила ее Мелинда. — А леди Фитс-Болтон была за обедом?

— Мне показалось, что ее светлость умерла, — ответила Гледис. — Когда я проходила мимо столовой, то слышала, как его светлость лорд Фитс-Болтон сказал; «Моя бедная незабвенная жена пришла бы в ужас от вашего поведения».

— Гледис, ты подслушиваешь?!

— Что вы, миледи, просто я проходила мимо… Но вы ведь никому не расскажете, правда?

— Конечно, не расскажу, — успокоила ее Мелинда, — ведь ты моя единственная собеседница в этом доме. Ну что ж, пожалуй, пора спать. Спокойной ночи, Гледис.

Было еще довольно рано, и спать Мелинде не хотелось. Она лежала на кровати и размышляла о тех странных событиях, которые произошли после ее бегства из дома дяди. Однако, о чем бы девушка ни думала, мысли ее неизбежно возвращались к маркизу.

Утром Гледис пришла с печальным лицом и заплаканными глазами.

— Гроб поставили внизу, — сообщила она. — Похороны всегда заставляют меня плакать. Бедная старая леди! Она была по-своему добра к нам, хотя, конечно, ее характер… Однажды я слышала, как она кричала на его светлость, а затем он выбежал из дома с ужасно злым видом. Я никогда не могла понять, почему они так друг друга не любили.

Мелинда сделала вид, что занята завтраком, и не стала поддерживать болтовню молоденькой горничной, как сделала это накануне вечером. Шторы в спальне не поднимали до тех пор, пока похоронная процессия не покинула дом. Когда все уехали, пришла старшая горничная и приподняла шторы на несколько дюймов, чтобы впустить хоть немного света.

— Извините, миледи, если полумрак причиняет вам неудобства, — сказала она, — но так распорядился его светлость. Вы не будете возражать, если мы с Гледис начнем собирать ваши вещи?

— Собирать вещи? — удивилась Мелинда.

— Разве ваша светлость не в курсе дела? — удивилась старшая горничная. — Я думала, его светлость уведомил вас. Вы отправляетесь в Чард сразу же после окончания похорон.

Мелинда поспешила одеться и оглядела себя в зеркало. Ее наряд выглядел несколько ярковато для такого печального дня, но ничего черного у девушки не было.

Наконец, чемоданы были упакованы и их унесли в холл. Мелинда, опасаясь столкнуться с кем-нибудь из родственников лорда Чарда, не осмелилась спуститься вниз. Она осталась на лестнице и стала поджидать возвращения маркиза.

Лорд Чард вернулся довольно скоро.

— Мене нужно переодеться, — бросил он дворецкому и стал подниматься по лестнице.

Мелинда успела заметить хмурое выражение его лица и поспешила проскользнуть в будуар. Она с нетерпением ожидала, когда маркиз пришлет за ней. Наконец, в дверь будуара постучал дворецкий.

— Его светлость желает вам, миледи, доброго утра и спрашивает, готова ли ваша светлость к отъезду, — сказал он.

— Да, я готова, — ответила Мелинда.

В сопровождении дворецкого девушка спустилась в холл. Маркиз был уже там.

— Доброе утро, Мелинда! Надеюсь, вы хорошо спали? — сказал он. Приветствие прозвучало буднично, но девушка с удовольствием отметила, что от хмурого настроения маркиза не осталось и следа.

Они вышли через парадную дверь и уселись в огромный открытый автомобиль. Маркиз включил зажигание и путешествие началось.

Когда Лондон остался позади, маркиз посмотрел на Мелинду и спросил:

— Почему вы все время молчите?

— Потому что сама терпеть не могу, когда меня отвлекают за рулем, — ответила она.

— Вы любите водить машину?

— Люблю, но такую огромную мне водить не приходилось. Боюсь, мне с ней не справиться.

— А что еще вы любите? — поинтересовался маркиз. — Или, быть может… кого?

— Я люблю деревню, — ответила девушка, игнорируя вторую часть вопроса. — Мне кажется, я не смогла бы в долго жить в городе.

— Вы полны неожиданностей, Мелинда, — улыбнулся маркиз.

Девушка промолчала. Через некоторое время они остановились возле дорожной гостиницы, выкрашенной в белую и черную полосу, подобно старинным почтовым станциям.

— Необходимо подкрепиться, — сказал маркиз. — Вы — как хотите, а я зверски голоден.

Интерьер крохотного ресторанчика при гостинице оказался под стать ее внешнему виду. Они плотно перекусили, причем маркиз поглотил несметное количество еды.

Когда они вновь тронулись в путь, он сказал:

— Я не завтракал дома. Не хотелось садиться за стол с этим занудой, моим дядюшкой, и его напыщенными глупцами-сыночками.

— Я смотрю, вы не жалуете своих родственников, — заметила Мелинда.

— Терпеть их не могу, — с готовностью отозвался маркиз. — А вы своих родственников любите?

— Нет. Мои родственники совершенно невыносимы.

Они оба рассмеялись своему единству в отношении к родне.

— Джервес говорит, что я плохо обращаюсь с вами, Мелинда, — неожиданно сменил тему маркиз. — Вы простите меня?

— Конечно, — ответила девушка. — Я ведь понимаю, что все это время вы были в состоянии сильного напряжения.

— Не следует прощать того, кто дурно обращается с такими очаровательными девушками, как вы.

Этот комплимент прозвучал как-то неуместно.

— Расскажите мне лучше про свой дом, — поспешила переменить тему Мелинда, и лицо маркиза немедленно расцвело.

— А знаете ли вы, что я впервые в жизни еду в Чард, чувствуя себя его полноправным, полновластным хозяином?

Проехав еще около часа, они свернули и вскоре оказались перед большими железными, старинной ручной ковки воротами, укрепленными на массивных каменных столбах с изваяниями соколов, парящих на широко распростертых крыльях. Маркиз притормозил возле группы раскидистых старых дубов, и перед ними, как на ладони, раскинулось старинное родовое поместье Чард.

Если Чард, изображенный на картине, выглядел просто привлекательно, то теперь, в реальности, он произвел на девушку совершенно ошеломляющее впечатление. Это была какая-то сказочная страна.

— Я совершенно потрясена! — воскликнула Мелинда, вызвав одобрительную улыбку маркиза.

— Это место самое прекрасное на свете, — сказал он. — Чард живет в моем сердце, как любимая женщина.

«Лучше уж Чард, чем Алиса Сент-Хилайр» — промелькнуло в голове Мелинды.

Они подъехали к дому, и маркиз немедленно принялся показывать девушке все его достопримечательности. Они облазили дом от подвала до чердака, обошли многочисленные сады и аллеи, полюбовались бассейном с золотыми рыбками, осмотрели огороды и оранжереи Маркиз радовался как ребенок. Он вспомнил увлечение Мелинды лошадями и по берегу небольшой речки, в которой степенно плавали белые и черные лебеди, провел девушку на конюшню.

Мелинда с удовольствием осмотрела лошадей и продемонстрировала столь глубокие познания в этой области, что удивила не только маркиза, но даже конюха. Особый восторг девушки вызвал крупный вороной жеребец.

— Это Тандерболт, — пояснил маркиз. — Я приобрел его год назад в Лондоне. Однако он оказался слишком норовист для прогулок в городском парке, и его пришлось отправить сюда.

В дом они вернулись, когда день уже клонился к вечеру. Мелинда, рассматривая себя в одном из огромных, висевших в гостиной зеркал, думала, что Чард словно создан для счастливой безоблачной жизни двух любящих сердец. Ее взгляд случайно упал на отражение маркиза. Он внимательно смотрел на Мелинду, и девушка поняла, что сейчас его одолевают те же самые мысли. Неожиданно взор маркиза помрачнел, и Мелинда по какой-то совершенно необъяснимой причине, почувствовала легкую дрожь и опустила глаза.

— Надо переодеться с дороги, — рассеяно сказал маркиз, но, казалось, в этот момент думал он совсем о другом.

— Да, конечно, — быстро согласилась Мелинда. Она была рала поводу ускользнуть и отправилась наверх, в свою комнату.

— Какое платье вы наденете к ужину, мисс? — спросила горничная, и Мелинда по плохо скрытому неодобрению в ее тоне и плотно сжатым губам поняла, что прислуга в Чарде не предупреждена об их «браке».

— Спасибо, я справлюсь сама. Идите, если понадобится помощь, я позвоню.

— Слушаюсь, мисс, — ответила горничная с изрядной долей яда в голосе и вышла, оставив после себя атмосферу неприязни и недоброжелательства.

Переодевшись, Мелинда спустилась по широкой дубовой лестнице в холл и открыла дверь в гостиную. Маркиз стоял возле окна и смотрел в сад. Освещенное последними лучами заходящего вечернего солнца, его лицо было безмятежным.

— Вы счастливы? — спросила девушка.

— Пожалуй. Если бы судьба отняла у меня Чард, я бы, наверное, застрелился, — устало сказал он, и Мелинда поняла, что он не преувеличивает. — Но теперь все позади. Я победил! Чард мой! Похоже, до сих пор я не вполне осознавал, как много он для меня значит. Все это благодаря вашей помощи, и я никогда этого не забуду.

Рука маркиза легла на плечо девушки, и она инстинктивно отстранилась. Он улыбнулся и хотел сказать что-то еще, но в это время вошел дворецкий и доложил, что ужин подан.

За ужином маркиз говорил о том, что собирается усовершенствовать оранжереи, восстановить фонтан (который был перенесен в другое место, а потом и вообще заброшен), облегчить фермерам условия аренды, доведенные до абсурда жадностью его мачехи, и заставить их использовать последние достижения агрономии, что повысит урожаи и сделает его фермы лучшими во всей округе.

Мелинда загорелась его энтузиазмом, и после ужина они оба отправились в кабинет, где долго рассматривали огромные листы бумаги с планами владений и обсуждали все, что предстояло сделать в Чарде.

Это занятие так увлекло обоих, что когда они вернулись в гостиную, было уже совсем темно. В камине горел огонь.

— Дрова пахнут совсем как дома, — задумчиво сказала девушка, устраиваясь в кресле.

Маркиз сел на диван и с минуту, не отрываясь, смотрел ей в глаза, потом сказал:

— Я очень рад, что вы приехали сюда. Так приятно иметь собеседника, который все понимает и разделяет твои взгляды!

Он встал, подошел к Мелинде и нежно взял ее за руку.

— Сядьте рядом со мной, Мелинда, — мягко сказал он, притягивая девушку к себе.

Неожиданно для себя, она подчинилась и села возле него на диван. Некоторое время он молча смотрел на нее, затем, словно разговаривая с самим собой, негромко сказал.

— Прекрасна! Так прекрасна, что…

Прервав фразы, он обнял девушку и привлек ее к себе. Мелинда была так поражена происходящим, что не могла оказать никакого сопротивления. Губы маркиза слились с ее губами, и у нее перехватило дыхание. Еще никогда в жизни ее не целовал ни один мужчина…

— Нет!.. — слабо запротестовала она и отвернулась. — Нет…

Маркиз взял девушку за подбородок и осторожно повернул к себе.

— Ты нужна мне, Мелинда, — с мольбой сказал он. — Нужна! Мне нужна твоя мягкость и доброта, твоя готовность понять меня. Неужели ты не чувствуешь, как нужна мне?

Девушка ничего не могла ответить: ее губы вновь и вновь сливались с губами маркиза. А он прижимал ее к себе все сильнее… Мелинда была больше не в силах сопротивляться. Ей казалось, что они словно растворяются друг в друге, превращаясь в одно целое… Он целовал ее щеки, глаза, шею и снова губы. По всему телу девушки разливалась жаркая огненная волна, голова кружилась, она почти теряла сознание…

Наконец маркиз оторвался от губ Мелинды и окинул ее долгим внимательным взглядом. Голова девушки покоилась на его плече, глаза были прикрыты, губы слегка раздвинуты. На шее, в том месте, куда он целовал ее, пульсировала маленькая голубая жилка.

— Сегодня ты придешь ко мне в постель, Мелинда, — сказал маркиз, и в его голосе прозвучало целое море нежности и ласки. Он осторожно заставил девушку встать и, продолжая обнимать ее за плечи, проводил до двери гостиной. — Не задерживайся! Постарайся быть готовой через пятнадцать минут, умоляю! Я так нетерпелив, моя прелесть!

Он коснулся губами ее щеки и открыл дверь в холл. Мелинда, как зомби, пошла вверх по лестнице. Только оказавшись в своей комнате, она сумела хоть как-то осознать происходящее и с ужасом поняла, чего хочет от нее маркиз.

Это невозможно!!!

В душе девушки зашевелился леденящий ужас. Но еще одна, неожиданная, но теперь уже совершенно определенная мысль кинжалом вонзилась ей в сердце.

Она любит его!

Мелинду сотрясала дрожь, и, одновременно, по жилам ее бежал огонь желания, который зажег в ней маркиз. Она любит его! Но маркиз хочет от нее совсем другого. Она точно не понимала чего, но инстинктивно чувствовала, что это скверно, преступно по отношению к ее любви. Своим первым поцелуем он полностью овладел сердцем девушки, но сейчас ему нужно было вовсе не ее сердце.

Мелинда бросилась к двери, заперла ее на ключ и тут же с ужасом поняла, что если маркиз постучит и потребует открыть, она не сможет прогнать его! Она захочет вновь испытать трепет от прикосновения его губ, от его объятий… Девушка знала, что стоит ему попросить, и она выполнит любое его желание.

В панике Мелинда подбежала к окну и отдернула занавеску. На ночном небе ярко сияла луна. Отворив окно, она выглянула в сад. Совсем рядом росло старое фиговое дерево, и его могучие толстые ветви почти ложились на подоконник.

Из-за запертой двери послышался голос маркиза:

— Мелинда!

С легким вскриком отчаяния девушка взобралась на подоконник.

В детстве Мелинда любила лазить по деревьям, и мама часто ворчала на нее за это, называя несносным сорванцом. Ее вечернее платье оказалось не самым удобным костюмом для подобного мероприятия, но через несколько мгновений девушка уже стояла на земле и, как ночной зверек, попавший в пятно света, поспешно юркнула в тень деревьев.

9

Всю ночь проспала Мелинда на скамье в маленькой старой часовне, куда забежала, спасаясь не столько от маркиза, сколько от себя самой. Проснувшись, она упала на колени перед алтарем и стала горячо молиться. Она молила Бога защитить ее, дать ей силы сопротивляться тому новому, всепоглощающему чувству, которое чуть не заставило ее вчера открыть маркизу дверь.

Сейчас девушке было совершенно ясно, что с самого первого взгляда она полюбила маркиза. Но ведь это ужасно! Всем своим существом она понимала абсолютную безнадежность своего чувства и, в пахнущем ладаном и полевыми цветами полумраке средневековой часовни, молилась с еще большим жаром:

— Помоги! О, помоги мне, Господи…

Светало. Сквозь пыльные узкие окна на каменные плиты пола упали первые солнечные лучи. Мелинда медленно встала с колен и побрела к двери. В часовне было прохладно, и она слегка дрожала. «Надо возвращаться», — подумала девушка и открыла резную дубовую дверь. Снаружи все купалось в золотисто-розовых красках рассвета.

Дом был совсем рядом. Освещенный лучами восходящего солнца, он казался особенно красивым и величественным, и Мелинда невольно залюбовалась им. Однако мысль о неизбежной встрече с маркизом продолжала сжимать ей сердце. Что сказать ему? Что он ответит? Девушка медленно брела между розовых кустов. Судя по высоте солнца, было около пяти.

Она вошла в дом через один из боковых входов, который оказался открытым. Дверь ее спальни по-прежнему была заперта на ключ, но девушка вспомнила, что туда можно было попасть через ванную комнату. Ванная не запиралась, и тут она поняла, что если бы маркиз действительно хотел любым способом ворваться к ней в спальню, он легко мог бы воспользоваться этим ходом.

Войдя в спальню, Мелинда отперла дверь в коридор, закрыла окно и, опустив шторы, разделась и легла в кровать. Спать не хотелось, и она лежала в полумраке, думая о том, как ей теперь быть. Хватит ли у нее сил сопротивляться маркизу, если тот задумает вновь поцеловать ее? Сумеет ли она заставить себя не впустить его, если он снова придет к ней? От этих вопросов становилось страшно, и Мелинда зарылась лицом в подушку.

Горничная принесла поднос с завтраком. Мелинда поела, нехотя встала с постели, оделась и с особой тщательностью долго приводила в порядок прическу, прекрасно понимая, что просто оттягивает время неизбежной встречи с маркизом.

Спустившись в гостиную, она никого там не обнаружила. Неожиданно из холла донеслись неясные голоса и смех. Мелинда прислушалась. Мгновение постояв в нерешительности, она открыла дверь и обмерла — в холле было полно народа Некоторые лица показались ей знакомыми. В этот момент появился маркиз.

— Вот так нашествие! — проговорил он, оглядевшись, и было непонятно, рад он гостям или нет.

— Дрого! О чем ты, к черту, думал, когда сматывался из Лондона, не поставив меня в известность?

Не узнать этот звонкий голос и милое личико с призывно приоткрытыми губками было невозможно.

— Кегли, вот уж тебя-то я точно не ожидал увидеть нынче утром, — отозвался маркиз.

— Но ты ведь рад меня видеть? Ну, скажи, что ты рад мне!

Охваченная внезапным волнением, Мелинда сильно побледнела. Откуда-то появился капитан Вести.

— Мелинда! Как я рад видеть вас! Вы добрались сюда вчера без приключений? — воскликнул он, поднося к губам ее руку. Мелинда, сделав над собой усилие, ответила:

— Да, мы прекрасно доехали, спасибо. И я была очень рада тому, что мы уехали из Лондона.

— Мы все именно так и подумали, — сказал капитан. — Именно поэтому Кегли сегодня ни свет, ни заря подняла всех и заставила мчаться сюда, — добавил он, понизив голос.

Капитан по очереди представил Мелинду каждому из гостей. Все они, за исключением Кегли, оказались мужчинами, и их приветствия звучали как-то чересчур фамильярно, что обижало девушку.

— Если ты будешь долго торчать здесь, у тебя, Дрого, кровь скиснет со скуки, — щебетала Кегли, не отходя ни на шаг от маркиза. — Ну, да ладно, я не дам тебе пропасть окончательно.

— Весьма удачная мысль, Кегли, — с изрядным сарказмом заметил маркиз. — Но почему такой огромный эскорт?

— А ты ждал, что я приду с одной гувернанткой? С гувернантками пусть ездит к тебе вон та малютка, — сказала Кегли, бросив на Мелинду враждебный взгляд.

— Дрого! — поспешил вмешаться капитан Вести. — Как насчет того, чтобы подкрепиться? Я ужасно голоден.

— Нет, погодите, я должна кое-что сказать, — не унималась Кегли. — Когда мы ехали через парк, я подумала, что более удачного места для скачек невозможно придумать.

— Кегли права, — поддержал ее кто-то из гостей. — А со ступенек крыльца можно прекрасно за всем наблюдать. И как это мы раньше не догадались?

— Да потому, что все вы абсолютные болваны! — бросила Кегли. — Идете-ка сюда и посмотрите сами. Видите? Отличная трасса. Вызываю любого из вас и ставлю пятьсот гиней!

— Ну, это слишком! — сказал кто-то. — Ты ведь отлично знаешь, что за тобой никому не угнаться.

— Малодушные трусы! — презрительно фыркнула Кегли. — Ну, молокососы, смелее! Ставлю пятьсот гиней, что я на Саракене побью любого из вас, держа одну руку за спиной!

Мужчины с робостью поглядывали на Кегли. Желания состязаться с ней не выразил никто. И вдруг в полной тишине раздался негромкий голос Мелинды:

— Я принимаю ваше пари.

Все присутствующие разом повернулись к девушке.

— Вы? — презрительно спросила Кегли. — И на чем же вы поедете? На корове?

— Я принимаю ваш вызов, — повторила Мелинда, спокойно глядя ей прямо в глаза.

— Нет, Мелинда… — начал было капитан Вести, но его перебил маркиз:

— Это невозможно!

— Почему же? — спросила Мелинда. — Вполне возможно. Если, конечно, вы разрешите мне взять из вашей конюшни ту лошадь, которую я выберу.

— Точно! — крикнул кто-то из гостей. — У Дрого в конюшне превосходные лошади. Мы увенчаем тебя лаврами, Кегли.

— Какие там, к дьяволу, лавры! Ставлю пять к одному, что этот ребенок грохнется на первом же препятствии.

От такой наглости по щекам Мелинды разлилась густая краска, но ее глаза остались спокойными.

— Нет, я не допущу этого, — сказал маркиз.

— Но вы не можете запретить мне это, милорд, — возразила Мелинда.

— Нет, нет, — зашептал ей на ухо капитан Вести. — Вы сошли с ума! Кегли, в прошлом, чемпионка Англии. Послушайтесь Дрого. Откажитесь!

Если Мелинда и засомневалась, то ничем этого не обнаружила. Сейчас она видела только, что Кегли вновь взяла маркиза под руку, и слышала, как она сказала:

— Ну что ж, Дрого, ты ведь давненько не видел моей езды, и я с удовольствием продемонстрирую тебе свое искусство.

От явной двусмысленности этой фразы Мелинда пришла в тихую ярость.

— Когда мисс Уолтерс будет угодно устроить состязание? — спросила она.

— Пожара нет, — бросила через плечо Кегли. — Мне не понадобится слишком много времени, чтобы разделаться с вами, мисс Выскочка. Надеюсь, у вас хватит денег, чтобы оплатить свой проигрыш. Я не играю в долг.

— Я заплачу, если, конечно, вы победите, — спокойно сказала Мелинда.

— Закуски поданы, милорд! — громко произнес появившийся в дверях дворецкий.

Все, кроме Мелинды, поспешили в гостиную, где был накрыт стол. Девушка бросилась в свою спальню.

— Мелинда! — окликнул ее маркиз, когда она уже поднималась по лестнице. — Не делайте глупостей, вы свернете себе шею.

Мелинда взглянула на него и, ничего не ответив, побежала вверх по лестнице.

В спальне девушка вдруг сообразила, что ей совершенно нечего надеть для скачек, и позвонила горничной.

— Не имею ни малейшего представления, чем можно вам помочь, — заявила та, выслушав Мелинду. — Лучше я доложу экономке.

Пожилая седовласая экономка, мисс Медоуз, оглядела девушку с головы до ног:

— Костюм для верховой езды? Не представляю! Вы такая миниатюрная, — сказала она.

— Ну пожалуйста, придумайте что-нибудь, для меня это очень важно! — взмолилась Мелинда.

— Что ж, мисс, давайте сходим ко мне в кладовку и поищем.

В кладовке оказалось довольно много самой разнообразной одежды. Вся она была тщательно вычищена, выглажена и аккуратно развешана. Миссис Медоуз с гордостью оглядела свои владения.

— Его светлость в шутку прозвал это «музеем истории Чарда», — похвалилась она и добавила с явным оттенком презрения: — Надо сказать, что в Чарде никогда не было женщин подобных этой, сегодняшней гостье.

— Именно поэтому я и должна победить ее, — отозвалась Мелинда. — Она просто какое-то чудовище. Никогда в жизни я не встречала таких гадких женщин. Но… она так красива!

— В людях подобного сорта я не нахожу ни капли красоты! — отрезала миссис Медоуз и вдруг вскрикнула: — Вспомнила! У меня есть как раз то, что вам нужно, мисс! Тетушка его светлости была такая же миниатюрная, как и вы!

Она куда-то исчезла и через минуту вернулась, держа в руках тщательно сложенный женский костюм для верховой езды. Он оказался Мелинде как раз впору, а голубой бархат прекрасно гармонировал с ее синими глазами. Девушка, едва не расцеловав старую домоправительницу, переоделась и опрометью бросилась в конюшню.

Старый конюх, с которым девушка познакомилась, когда маркиз показывал ей свои владения, спросил:

— Желаете выбрать лошадь, мисс?

— Да, я хочу покататься на Тандерболте, — ответила Мелинда.

Конюх остолбенел.

— Я думаю, его светлость не позволит вам этого. Ведь я говорил вам вчера, что у этого жеребца крутой нрав.

— Я знаю, как его усмирить, — сказала девушка с видом заговорщицы.

— Будьте с ним поосторожней, мисс, недавно он так лягнул одного малого, что тот до сих пор валяется в постели.

— Будьте спокойны, — ответила Мелинда, входя в стойло.

При ее появлении Тандерболт прижал уши и раздул ноздри.

— Ну, ты ведь поможешь мне, правда? — тихо сказала девушка и, приблизившись, ласково потрепала его по холке.

— В жизни не видел ничего подобного! — воскликнул пораженный конюх. — Я оседлаю его, мисс, но… что скажет его светлость?

— Я доеду на нем только до крыльца, — солгала Мелинда, понимая, что договориться с маркизом, уже сидя в седле, будет гораздо проще.

Когда шумная компания, покончив с закусками, вышла из гостиной, Мелинда на Тандерболте гарцевала перед домом.

— Великий Боже! — воскликнул капитан Вести, увидев девушку. — На чем это восседает Мелинда? В жизни не видел более величественного животного!

— Это Тандерболт, — ответил маркиз, и по его виду было ясно, что он с трудом сдерживает бешенство.

— С ней все будет в порядке? — неуверенно спросил капитан.

Маркиз, не говоря ни слова, направился к Мелинде.

— Я не допущу этого! Вы слышите меня, Мелинда? Я запрещаю вам садиться на этого зверя!

— Но я уже сижу на нем! — отозвалась девушка.

— Я отправлю его назад в конюшню, а вам приведут кого-нибудь другого, — сказал маркиз и протянул руку к уздечке.

Норовистый жеребец шарахнулся в сторону, чуть не сбросив Мелинду. Однако девушка прекрасно сидела в седле. Она удержала жеребца, а маркиз вынужден был отступить.

— Спокойно, малыш! Спокойно! Если зрители будут так тебя нервировать, нам действительно придется нелегко, — ровным голосом успокаивала коня Мелинда.

Из конюшни привели лошадь для Кегли, и кто-то из гостей помог ей взобраться в седло. Кегли с улыбкой огляделась вокруг, но, увидев Мелинду, восседавшую на огромном вороном жеребце, изменилась в лице.

— Боже мой! Я не ожидала, что дело примет такой оборот. Это самоубийство! — воскликнула она и тихо добавила: — Кто знает, быть может, это больше похоже на убийство?

Мелинда развернула Тандерболта и рысью направилась к старту. Кегли последовала за ней. Дать старт выпало капитану Вести; он вскочил в седло и подъехал к соперницам.

— Преодолев вон те три изгороди, вы повернете и возьмете еще три подобных препятствия, их отсюда не видно. За ними и будет финиш, — инструктировал он девушек.

— Напоминаю, капитан, что я поставила на то, что моя соперница грохнется на первом же препятствии, — со злорадством проговорила Кегли.

— Занимайте места, — сказал капитан Вести. — Я сосчитаю до трех и махну платком. — Он отъехал в сторону. — Раз, два, три!.. — прокричал капитан и взмахнул белым носовым платком.

Тандерболт рванулся вперед, как выпущенная из лука стрела. Мелинда, не желая расходовать силы коня в начале гонки, натянула поводья. Впереди показалось первое препятствие, и стало ясно, почему Кегли предрекала ей падение. Это была довольно высокая изгородь с широким рвом за ней. Преодолеть такое препятствие было по силам только очень опытному наезднику.

— Ровнее, малыш, ровнее! — приговаривала Мелинда, сдерживая жеребца.

Тандерболт перелетел через изгородь и опустился на противоположной стороне рва без каких-либо видимых затруднений.

Осторожность Мелинды позволила Кегли вырваться вперед. Приближалось второе препятствие. Мелинда взяла его, все так же придерживая коня, затем отпустила повод и дала Тандерболту полную свободу. За третьей изгородью оказался небольшой ручеек. Мелинда натянула поводья несколько сильнее, чем следовало, и Тандерболт, перепрыгнув ручей, приземлился слишком близко к воде. Пока он карабкался на берег, Кегли вновь вырвалась вперед.

Они подъехали к повороту. Мелинда, взглянув на Кегли, поняла, что та действительно великолепная наездница: она летела стрелой, совершенно слившись с лошадью.

Кегли по-прежнему шла впереди. Она перелетела через пятое препятствие, как птица. Несмотря на все усилия, Тандерболт отставал от нее на два корпуса. Оставалось последнее, шестое препятствие, за которым был финиш!

Мелинда поняла, что пришло время решающего броска. Она слегка подстегнула жеребца стеком, но нужды в этом не оказалось. Тандерболт, инстинктивно чувствуя, что от него требуется, дюйм за дюймом, фут за футом стал приближаться к соперникам. Впереди показалась группа наблюдавших за состязанием гостей.

— Ну, Тандерболт, пожалуйста! Быстрее, малыш! — кричала Мелинда, не слыша собственного голоса.

Тандерболт, подгоняемый волей девушки, рванулся вперед с новой силой. Уже были слышны крики зрителей; упругий поток воздуха бил в лицо стремглав несущейся девушки. Тандерболт поравнялся с конем Кегли и несколько мгновений скакал с ним ноздря в ноздрю. Затем, в еще одном неистовом рывке, он обогнал соперника на полкорпуса и буквально влетел на финиш.

Повсюду раздавались восхищенные возгласы:

— Браво!

— Отлично!

— Боже! Вы были великолепны!

Тандерболт остановился возле крыльца. Теперь, когда все волнения были позади, Мелинда чувствовала себя страшно усталой. Девушка покачнулась в седле, и маркиз, подхватив ее на руки, внес в дом. Мелинда думала, что он отпустит ее в холле, но маркиз стал подниматься по лестнице. Голова девушки покоилась на его плече, волосы рассыпались по голубому бархату амазонки.

Лорд Чард внес ее в спальню и опустил на кровать.

— Маленькая дура! Вы же могли сломать себе шею! — сказал он.

10

Какое-то время Мелинда пролежала в полусне. Когда она проснулась, в голове ее все еще звучал раздраженный голос маркиза. «Маленькая дура! Вы могли сломать себе шею!».

Что ж, если, принимая вызов, она рассчитывала заслужить одобрение и расположение маркиза, то, несмотря на свою победу, просчиталась. Но состязание пробудило в ее душе что-то новое. Мелинде казалось, что ей было необходимо доказать не только Кегли и остальным, но и себе самой, что она вовсе не слабое, безвольное и беззащитное существо, не пешка, которую можно двигать куда угодно. И она достигла этого: комплексы, сложившиеся в последние годы в результате жизни на положении бедной родственницы, исчезли.

Мелинда вспомнила выражение неподдельного удивления на лицах зрителей, когда, на полкорпуса обогнав лошадь Кегли, она влетела на финиш. Откуда им было знать, что ее отец, не имевший сыновей, воспитывал ее, как мальчишку! Он приучил ее к седлу, едва только она стала твердо держаться на ногах. Они вместе охотились, и, ко всему прочему, Мелинда научилась отлично стрелять. Высшей похвалой для нее было, когда отец говорил.

— Ты хрупкое и нежное создание, но твои изящные ручки держат повод не хуже самой сильной мужской руки.

Девушка позвонила, и в спальню вошла горничная. Она помогла Мелинде переодеться и причесала ее. После этого девушка почувствовала какое-то обновление. От ее усталости не осталось и следа. Наоборот, появилась бодрость и даже некоторое возбуждение, вызванное, по-видимому, предвкушением того, что теперь она встретится с маркизом, как человек, сумевший одержать победу в нелегком поединке с женщиной, считавшейся лучшей наездницей Англии.

Оглядев себя в зеркало, девушка гордо вздернула подбородок и пошла вниз величественной поступью королевы-победительницы. К ее удивлению, в доме было очень тихо. В гостиной, вместо шумной веселой толпы гостей, возле окна, в одиночестве, стоял капитан Вести. Услышав, как кто-то вошел, он спросил:

— Ну что, уехали?.. О, это вы, Мелинда! А я думал, что это Дрого. Он старался поскорее выпроводить гостей.

— Видимо, все уже уехали, — ответила Мелинда.

— Присаживайтесь. Вы, должно быть, устали.

— Я уже успела отдохнуть.

— Вы были великолепны! — с восхищением сказал капитан. — Ни за что не смог бы представить себе женщину, способную усидеть на Тандерболте, да еще и обскакать Кегли! Да, это были скачки! Все думали, что вы сломаете себе шею, и Дрого ужасно волновался.

— А если бы… если бы я действительно погибла, маркиз потерял бы свои права на наследство? — с волнением спросила Мелинда.

— Такая мысль не приходила мне в голову. Но… нет, — покачал головой капитан Вести, — он волновался из-за вас, а не из-за наследства. Ведь если вы внезапно умрете и в этом не будет его вины, то условия завещания остаются выполненными. Причем, он не будет ждать шесть месяцев, а получит все немедленно. На мой взгляд, у вас сложилось о Дрого совершенно неправильное представление.

— Ну, слава Богу, разъехались, — раздался из дверей голос маркиза. Он заметил Мелинду и с тревогой посмотрел ей в лицо.

— Я не могу одобрить вашу сегодняшнюю выходку. Тандерболт не для молоденьких хрупких девушек.

— Я очень благодарна вам за то, что вы позволили мне им воспользоваться, — сказала Мелинда.

— Позволил?! — взорвался маркиз. — У меня просто не оставалось выбора. Ну, ладно, победителей не судят!

— Да уж, Мелинда победила! И, кроме того, выиграла целых пятьсот гиней, — вмешался капитан Вести. — Интересно, заплатит ли Кегли?

— Уверен, что да, — сказал маркиз. — Возможно, правда, за нее заплатит кто-нибудь другой… В ее мире проигрыш считается долгом чести.

Мелинда не понимала, что означают слова «в ее мире» и чем этот мир отличается от того, в котором живет маркиз. Однако, вспомнив о странном поведении женщин на вечеринке в день смерти старой маркизы и потоки отвратительной брани, льющиеся из уст Кегли, она поняла, что, приняв участие в состязании, невольно поставила себя на одну доску с ней. Эта мысль ужаснула девушку.

— Это была замечательная гонка, — повторил капитан Вести и порывисто поднялся со стула.

— Можно мне попросить вас об одном одолжении? — спросила Мелинда, обращаясь к маркизу.

— Конечно, — ответил тот.

— Давайте больше не будем говорить об этом состязании. Мне кажется, приняв вызов мисс Уолтерс, я поступила ужасно глупо. Просто я прекрасно знала, что Тандерболту нет равных. Теперь я ругаю себя за свой поступок. Не будете ли вы столь любезны передать все это мисс Уолтерс и сказать, что я не собираюсь получать с нее деньги за проигрыш. Пусть оставит их себе.

Маркиз ничего не ответил. Он напряженно всматривался в лицо девушки.

— Но почему вы так поступаете? — не выдержал капитан Вести. — Ведь это было пари! Вы обязательно должны принять свой выигрыш.

— Нет, об этом не может быть и речи, — отрезала девушка. — Если мисс Уолтерс, несмотря на мой отказ, пришлет деньги, я пожертвую их здешней церкви.

Воцарилась пауза.

— Я считал, что вам нужны деньги, — нерешительно сказал маркиз. — Вы ведь как-то сказали мне, что согласились принять участие в фиктивном бракосочетании только ради денег.

— Да, это действительно так, — с достоинством ответила Мелинда. — Но теперь мне достаточно. Ничто не заставит меня принять деньги от мисс Уолтерс.

— Вам она не нравится? — осведомился маркиз.

Губы девушки дрогнули. Она уж совсем было собралась высказать все, что думает об этой Кегли и прочих женщинах того же сорта, но, подумав, решила не делать этого.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — спросила она.

— Вы удивительное и непонятное создание, Мелинда, — сказал маркиз. — То, что происходит в вашей маленькой головке, для меня совершенно неразрешимая загадка. Дорого бы я заплатил, чтобы разобраться в ваших мыслях.

— Мои мысли принадлежат только мне, милорд, — отозвалась девушка, чувствуя, как ее снова захлестывает любовь к нему.

Несколько мгновений они стояли, глядя друг другу в глаза.

— Ну ладно, сменим тему, — сказал маркиз, отводя взгляд. — Давай-ка, Джервес, сыграем в бридж, а Мелинда посмотрит на нас и поучится, если захочет.

— Терпеть не могу бридж, — с отвращением бросил капитан.

— Если угодно, я могу сыграть с вами, — с некоторым смущением предложила девушка.

— Вот еще один из ваших сюрпризов! — воскликнул маркиз. — Похоже, им не будет конца!

Они прошли к карточному столику, стоявшему в дальнем конце комнаты, и принялись за игру. Мелинда, к немалому удивлению маркиза, оказалась довольно сильным игроком, к тому же, ей шла карта, и справиться с ней оказалось делом отнюдь не простым.

Они играли уже около часа, и Мелинда уже начала было подумывать об обеде, когда вошел дворецкий и доложил.

— Лорд Уортам просит принять его, милорд!

Мелинда сидела спиной к двери. Когда маркиз встал, чтобы приветствовать гостя, она аккуратно сложила свои карты, повернулась к двери и… лишилась дара речи. Ошибки быть не могло. Она сразу же узнала это порочное узкое лицо с тонким, с горбинкой, носом, пухлыми губами и темными кругами под глазами. В робкой надежде остаться незамеченной, девушка снова отвернулась к столу.

— Меня прислала Кегли, — услышала она голос лорда Уортама. — Я должен заплатить ее долг, а кроме того, я хочу своими глазами увидеть ту сказочную наездницу, которая ее победила.

— Вы очень поэтичны, Уортам, — саркастически заметил маркиз. — Позвольте мне представить вас друг другу. Мелинда, это лорд Уортам, который, как вы слышали, привез ваш выигрыш. Лорд Уортам, это Мелинда Стэнион!

Мелинда заставила себя повернуться к лорду Уортаму и подняла глаза. Выражение его лица заставило девушку содрогнуться.

— Мисс Мелинда Стэнион! — воскликнул тот. — Вот я и нашел вас, дитя мое!

Он подошел к девушке, взял ее руку и поднес к губам для поцелуя. Почувствовав на своей коже прикосновение его теплых влажных губ, девушка с трудом сдержала крик отвращения.

— Я нашел вас, — повторил лорд Уортам. — Теперь, думаю, вам следует немедленно собрать вещи — мы уезжаем. Моя машина стоит возле крыльца.

— Что все это значит? — воззрился на него маркиз. — Вы, как я понял, уже знакомы с Мелиндой, но по какому праву вы приказываете ей уехать отсюда? Она мой гость.

— А я, в свою очередь, не могу понять, в силу каких причин эта девушка покинула дом Эллы Харкуорт с кем-то, помимо меня, — возразил лорд Уортам. — Боюсь, здесь некоторое недоразумение, однако его можно весьма просто выяснить. Сейчас Мелинда отправится со мной. Как вам известно, Чард, мой дом не далее, чем в пяти милях отсюда. Кстати, я пригласил Кегли на уикэнд.

— Я полагаю, Мелинда благодарна вам за приглашение, — ледяным тоном отрезал маркиз, — но в настоящее время она предпочитает мое гостеприимство, и вашего ей не надо. Не правда ли, Мелинда?

Та, пятясь, отступала к маркизу, словно ища у него защиты.

— Да, да… конечно, — нервно заговорила она. — Благодарю вас, лорд Уортам, но я… остаюсь здесь, я вовсе не хочу никуда уезжать.

— Это пустые слова, Мелинда, и вам это прекрасно известно, — не унимался лорд Уортам. — Вы принадлежите мне, и покончим с этим. Бегите-ка наверх, да побыстрее собирайтесь, как хорошая, покладистая девочка. Мне жаль, Чард, но таких птичек, как эта, полно, и вы вольны выбрать себе любую, за исключением моей.

— Мне непонятно, на чем основаны ваши притязания на Мелинду, — продолжал возражать маркиз. — Она, как вы слышали, уезжать отсюда не собирается, а поскольку вы все время пытаетесь поставить ее в неловкое положение, позвольте пожелать вам всего хорошего.

— Это не так просто сделать, как кажется. Я не намерен расставаться с тем, что мне принадлежит по праву.

— Кажется, вы просто не понимаете нормальной английской речи, — сказал маркиз. — Мелинда остается здесь по собственной воле, о чем она вас только что и проинформировала. Мне больше нечего добавить.

— Что ж, Чард, вы сами толкаете меня на крутые меры, — сквозь зубы процедил лорд Уортам. — Коль скоро вы не желаете, чтобы Мелинда отправилась со мной, что, несомненно, является ее прямой обязанностью, нам придется выяснить отношения.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы, так же, как и я, принадлежите к старинному дворянскому роду, и вам прекрасно известно, как наши с вами предки решали подобные споры.

— Дуэль? — воскликнул капитан Вести. — В наше время!? Да вы в своем уме, Уортам? Это же просто смешно!

— Я в своем уме и не испытываю ни малейшего желания смеяться, а потому буду ждать вас, маркиз, завтра, на рассвете, за излучиной реки.

— Но если все это станет известно полиции…

— Мертвый не сможет поставить ее в известность, а оставшемуся в живых это уж и вовсе ни к чему! — Лорд Уортам повернулся к Мелинде: — Я сожалею, дорогая, что до завтрашнего вечера не смогу оказать вам должного гостеприимства. Я заеду за вами и настоятельно прошу быть готовой к этому времени.

Мелинда хотела что-то возразить, но слова застряли у нее в горле. Лорд Уортам подошел к ней, вновь поцеловал руку и, не сказав больше ни слова, вышел. Девушку била мелкая дрожь.

Несколько мгновений все стояли совершенно неподвижно, словно окаменев. Затем, совершенно не осознавая, что делает, Мелинда попятилась к маркизу и, прижавшись к нему, в ужасе забормотала:

— Я не хочу ехать с ним, не хочу! Не позволяйте ему этого! Я его боюсь! Я его ненавижу!

Маркиз медленно от нее отстранился и, ни на кого не глядя, вышел из гостиной. Мелинда осталась стоять посреди комнаты, по ее щекам текли слезы.

— Остановите его! О, остановите его! — взмолилась она, глядя на капитана Вести.

— Нет, пусть идет, — возразил тот. — Ему необходимо побыть одному и собраться с мыслями.

— Дуэль! Что он подразумевал под дуэлью? Ведь в наше время… Это же чудовищно… — как помешанная, бормотала Мелинда.

— Да, но все же такое случается и в наши дни, — тихо сказал капитан Вести. — А ведь Уортам отличный стрелок, каждый год он охотится в Конго. Кроме того, о нем ходили довольно странные слухи, будто бы он застрелил однажды какого-то малого только за то, что тот на него не так посмотрел.

— Его светлость должен отказаться, — решительно заявила Мелинда.

— Это просто несерьезно! — возразил капитан. — Вы не хуже меня знаете, что он не сделает этого. В противном случае, его могут счесть трусом.

— Но почему так случилось? Это я во всем виновата!.. — причитала Мелинда.

— Не во всем, — попытался успокоить ее Вести. — Уортам давно ненавидит Дрого, и сегодняшний инцидент — скорее повод, чем причина.

— Но что же делать? — в отчаянии спросила девушка.

— Молиться. А поскольку я не молился с тех пор, как закончил Итон, то возлагаю это на вас. Молитесь за его удачу, она очень пригодится ему завтра утром. — С этими словами капитан Вести встал и вышел из гостиной.

Мелинда рухнула в кресло, зарылась лицом в ладони и зарыдала. Она проплакала до самого вечера, а когда стала приходить в себя, в комнате уже сгущались сумерки. Она встала, вытерла слезы и, все еще продолжая всхлипывать, поднялась в спальню.

Неожиданно к ней, без вызова, вошла горничная.

— Пора переодеваться к ужину? — спросила ее Мелинда.

— Я пришла спросить вас, мисс, желаете ли вы ужинать внизу или захотите, чтобы обед подали сюда?

— Но почему я должна ужинать в спальне? — удивилась Мелинда.

— Потому что, где бы вы ни захотели ужинать, вы будете делать это в одиночестве, мисс, — ответила горничная. — Разве вы не знаете, что его светлость и капитан Вести уехали? По-моему, в Лондон… — Горничная смотрела на Мелинду с плохо скрытой иронией.

— Ах, да, конечно, — попробовала выйти из положения Мелинда, — его светлость говорил мне что-то в этом роде, но я не думала, что он уедет так скоро… — Она мучительно пыталась сообразить, что ей делать в создавшейся ситуации. Маркизу грозила страшная опасность, а быть может, даже смерть, и все это по ее вине!

Ей стало обидно, что он уехал, не попрощавшись с ней. Неужели он возненавидел ее? Она представила себе, как он уезжал, оглядываясь на Чард и понимая, что, может быть, видит его в последний раз. Это будет чудовищной несправедливостью! Мелинда закрыла лицо руками. «О, Дрого, Дрого! — мысленно восклицала она. — Как могла я принести тебе столько зла, ведь я так люблю тебя! Я люблю тебя, Дрого!»

— С вами все в порядке, мисс? — спросила горничная.

— Да, — отозвалась Мелинда. — Просто у меня ужасно разболелась голова. Пожалуйста, упакуйте мои вещи и скажите, чтобы подали машину.

— Машину, мисс?

— Да, машину, — твердо сказала Мелинда. — Она должна быть готова к девяти часам. Его светлость, видимо, в спешке забыл отдать соответствующие распоряжения.

— Слушаюсь, мисс, — ответила горничная и вышла.

Мелинда вскочила и зашагала взад-вперед по комнате. Было необходимо что-то предпринять. Она не может сидеть сложа руки, когда ее Дрого угрожает опасность! Быть может, ей стоит поехать в его дом на Гросверон-стрит? Но что это даст? Маркиз, скорее всего, рассердится… Нет, ее приезд может только осложнить обстановку. Однако она чувствовала, что в Лондон ей все же ехать необходимо…

Неожиданно в голове девушки сложился план, который мог возникнуть только у совершенно отчаявшегося человека. Она спустилась в библиотеку и осмотрелась. Подойдя к письменному столу, Мелинда на мгновение замерла в нерешительности, затем открыла наугад один из выдвижных ящиков и увидела то, что искала. В неярком предвечернем свете в глубине ящика тускло блеснул вороненый ствол револьвера!

11

В низинах кое-где стелился легкий туман, но усыпанное звездами небо оставалось чистым. Мелинда слегка дрожала то ли от ночной свежести, то ли от страха. Ее пальцы нервно ощупывали холодную сталь лежащего в сумочке револьвера. Она притаилась в кустах возле поляны у излучины реки. Найти место, о котором накануне говорил лорд Уортам, оказалось делом несложным.

Вчера вечером, сказав прислуге, что возвращается в Лондон, она, едва Чард скрылся из виду, приказала шоферу остановить машину. Тот с удивлением повиновался.

— Как вас зовут? — спросила Мелинда.

— Траверс, мэм, — ответил шофер.

Шоферу на вид было под пятьдесят, и девушка имела все основания предположить, что он давно уже служит в Чарде, а, стало быть, предан дому, и на него можно положиться.

— Мне нужна ваша помощь, Траверс, — сказала она.

— Я к вашим услугам, мэм, — недоуменно отозвался шофер.

— Вашему хозяину грозит смертельная опасность, — Мелинда старалась говорить как можно более спокойно и убедительно, — и, похоже, выручить его смогу только я.

— В самом деле, мэм? — с оттенком недоверия спросил шофер, и Мелинда поняла, что ей следует быть откровенной до конца.

— Дело в том, Траверс, что у его светлости должен состояться поединок с лордом Уортамом.

Это произвело впечатление. Траверс застыл, как громом пораженный.

— Скверное дело, мэм, — медленно проговорил он. — Если все, что я слышал об этом парне, правда, наш хозяин действительно попал в опасную переделку.

— Вы слышали об Уортаме? — удивилась Мелинда.

— Конечно, мэм, ведь он наш сосед, и я знаком с ребятами, которые у него служат. Однажды, за кружкой пива, кто-то из них говорил мне, что лорд У ортам — отменный стрелок, и подстрелить человека для него плевое дело. Как-то, когда он охотился в Африке, такое уже случилось.

— Я тоже слышала об этом… Поэтому, Траверс, мне и нужна ваша помощь.

— Но какой от меня может быть прок, мэм?

— Вы должны отвезти меня на то место, где они собираются драться, — сказала Мелинда. — Это где-то возле излучины реки.

— Я отвезу вас туда, мэм, но что вы собираетесь предпринять?

— У меня есть план, который может помочь его светлости, — ответила Мелинда и, поняв, что ее слова прозвучали недостаточно убедительно, спросила: — Как по-вашему, Траверс, лорд Чард стреляет много хуже Уортама?

Воцарилась долгая пауза. Затем шофер ответил:

— Не хочу обижать его светлость, но, судя по тому, что я слышал, лорд Уортам не знает себе равных. К тому же, он человек без чести и совести.

— Ну что ж, Траверс, тогда это единственный шанс. Вы отвезете меня на место минут за двадцать до рассвета, а до той поры нам надо укрыться где-нибудь, откуда были бы видны все машины, приезжающие из Лондона.

— Я сделаю все, как вы скажете, мэм, — проговорил Траверс, включая зажигание джипа.

Они проехали немного вперед по направлению к Лондону, свернули на обочину и укрылись в зарослях орешника. Через некоторое время Мелинду сморила тревожная дрема. Она поминутно просыпалась, боясь проспать нужный момент или пропустить проезжающую машину. Траверс не спал и не спускал глаз с дороги.

Теперь, притаившись в кустарнике, Мелинда очень волновалась: сработает ли ее план? Сумеет ли она помочь маркизу? Простит ли он ей это непрошеное вмешательство?.. Девушка дрожала все сильнее и сильнее, но теперь было уже совершенно ясно, что ночная прохлада здесь ни при чем. Мысль о том, что она не одна, несколько успокаивала девушку. Ей не удалось убедить Траверса вернуться в Чард: он спрятал машину в небольшой рощице в сотне ярдов от поляны на излучине реки и сейчас находился где-то совсем рядом.

Занималась заря.

Когда немного рассвело, Мелинда поняла, что выбрала очень удобную позицию. Она находилась как раз напротив места предполагаемой дуэли, отсюда будет отлично видно обоих противников…

В утренней тишине послышались чьи-то голоса. Девушка пригнулась, продолжая наблюдать сквозь листву за всем происходящим.

Из зарослей орешника показался маркиз в сопровождении капитана Вести и какого-то незнакомца. Маркиз, видимо, от полного презрения к противнику совершенно не подумал об одежде. На нем была яркая рубашка, которая, как отметила приученная с детских лет к охоте Мелинда, делала его превосходной мишенью.

— Здесь? — услышана она голос капитана Вести.

— Да, — отозвался маркиз. — В последний раз я был здесь, когда охотился вместе с Перегрином Канингхемом.

— Но сегодня вам предстоит вовсе не охота, — сказал незнакомец. — Я слышал, что в Конго Уортам выстрелил раньше положенного срока, а потом один опустившийся пьяница-лекарь за деньги выписал свидетельство, что его соперника хватил удар. На вашем месте, Дрого, я не стал бы слишком щепетильничать с этим негодяем.

— Если вы думаете, Фреди, что я выстрелю раньше положенного срока, то глубоко заблуждаетесь, — возразил маркиз. — Я буду играть честно. И, уверяю вас, никакие плутни не помогут Уортаму. Я все равно его убью.

При этих словах по щекам напрягшейся, как струна, Мелинды потекли слезы. Она едва сдерживала рвавшиеся из груди рыдания.

Когда первые лучи солнца окончательно прогнали ночные тени, на поляне появился лорд Уортам. Выражение его лица показалось Мелинде еще более отвратительным, чем обычно. Он был одет в камуфляжный костюм для сафари. В таком виде, да еще против солнца, целиться в него будет совсем не просто. Уортам окинул маркиза взглядом, полным циничного превосходства.

— Доброе утро, Чард! — воскликнул он. — Привет, Джервес! А, и Фреди здесь… Вот уж кого я совершенно не ожидал увидеть!

— Я тоже не имел ни малейшего желания видеть вас сегодня, — угрюмо отозвался человек по имени Фреди, но лорд Уортам сделал вид, что не слышал его.

— Моих секундантов вы знаете, — сказал он, и маркиз холодно кивнул двум джентльменам, вышедшим на поляну вслед за Уортамом. — А где же доктор Чамберс?

— Он сейчас придет, — отозвался один из них.

Вскоре на поляне появился еще один мужчина невысокого роста и с саквояжем в руке. Было достаточно одного взгляда на доктора, чтобы понять, почему лорд Уортам совершенно не опасался неприятностей со стороны полиции. Это был человек с лицом горького пьяницы, весь измятый и грязный, словно всю ночь провалялся в сточной канаве.

— Прошу меня простить, милорд, задержали дела, — сказал он.

— Я прекрасно знаю, какого рода дела вас задержали, — огрызнулся в ответ лорд Уортам, — и не смейте подходить ко мне близко, от вас разит, как из помойки.

— Прощения просим, — икнув, проворчал спившийся лекарь и отошел в сторону.

— Что же, Чард, покажите ваше оружие… Надеюсь, это не базука? Прекрасно, калибр тот же, что и у меня. Я предлагаю следующие условия: мы становимся спиной друг к другу и начинаем расходиться; секундант считает до десяти, и при счете «десять» мы поворачиваемся и открываем огонь: стреляем до тех пор, пока один из нас не будет убит. Никакой первой крови, никакой пощады!

— Я принимаю ваши условия, — спокойно ответил маркиз.

— Прекрасно, Чард. Мне очень жаль, что дошло до этого, но ведь вы сами отлично знаете, что девчонка…

— Я не желаю дискутировать на эту тему, — оборвал его маркиз. — Если вы готовы, начнем.

Оба встали спина к спине в центре поляны и начали расходиться. Кто-то из секундантов считал: «Раз, два, три…». Мелинда напряженно следила за происходящим. Лорд Уортам находился слева; она несколько переместилась в его сторону, затем, задержав дыхание, подняла револьвер и взвела курок. Девушка старалась вспомнить все, чему учил ее покойный отец, и любой наблюдатель был бы весьма удивлен, увидев, сколь грамотно и четко она действует. Расставив ноги на ширину плеч и удерживая револьвер двумя вытянутыми руками, она поймала на мушку лорда Уортама при счете «восемь». При счете «девять» лорд Уортам молниеносно развернулся и вскинул руку с пистолетом, целясь в спину маркизу.

Мелинда почти инстинктивно нажала на курок. Раздался выстрел, и, почти одновременно, прогремел пистолет лорда Уортама. Сам лорд, сраженный пулей Мелинды, рухнул на землю, но маркиз тоже, качнувшись, упал лицом в траву на другом конце поляны.

Мелинда пронзительно закричала. Она отшвырнула револьвер в сторону и, не обращая внимание на царапавшие и хлеставшие ее ветки кустов, бросилась к маркизу.

— Чертова свинья! — услышала она голос Фреди. — Джервес, вы видели? Он выстрелил при счете «девять»!

Капитан Вести опустился на колени и помог Мелинде приподнять голову маркиза: по его лицу струилась кровь.

— Неужели он убит?! О, Боже, неужели он убит?! — в ужасе вскрикнула Мелинда.

— Нет, слава Богу, это только царапина! Смотрите, пуля лишь рассекла кожу на скуле, даже кость не задета. Он просто контужен.

— Но посмотрите, Уортам свалился, как мешок, хотя Дрого не успел даже повернуться в его сторону! — удивленно сказал Фреди.

— Надеюсь, он мертв, — сказала Мелинда, отирая носовым платком кровь с лица маркиза.

— Но как это случилось? — не унимался Фреди. — Я все время внимательно следил за Дрого.

— Это Мелинда подстрелила негодяя, — ответил ему Джервес Вести. — Ведь это вы стреляли в Уортама, Мелинда?

— Да, я выстрелила, как только он повернулся, — подтвердила девушка. — Причем сделала это, видимо, на мгновение позже, чем следовало.

— Фреди, посмотрите-ка, что там с этим Уортамом, — сказал капитан. — Жаль, что мы приехали на спортивной машине. Сейчас нам очень бы пригодился просторный джип.

— Я приехала из Чарда на джипе, он вместе с шофером стоит поблизости, — сказала Мелинда. — Поищите его.

Мелинда бросила свой пропитавшийся кровью носовой платок на траву и, взяв чистый, предложенный ей капитаном Вести, продолжала стирать кровь с лица маркиза.

— Все хорошо. Главное, что он жив, — успокаивал девушку капитан. — Я достаточно нагляделся на раненых, чтобы разбираться в этом. Сейчас мы отвезем его в Лондон и позовем хорошего врача. Не отдавать же его в руки этого грязного коновала!

— Что вы! — ужаснулась Мелинда. — Помогите мне, капитан.

Они приподняли маркиза, и девушка положила его голову к себе на грудь. Неожиданно она почувствовала себя счастливой, как никогда в жизни. Мысль о том, что она только что убила человека совсем не беспокоила ее: Мелинда была полностью поглощена своим чувством к маркизу. Она нежно обнимала его и прижимала к себе, как больного ребенка.

Вернулся капитан с Траверсом и Фреди. Они втроем перенесли маркиза в машину. На груди Мелинды, в том месте, к которому она прижимала его голову, остались кровавые пятна.

— Между прочим, — сказал ей капитан Вести, — вы не убили Уортама.

— Не убила? — воскликнула девушка.

— Нет, к моему великому сожалению, — подхватил Фреди, — но вы разнесли вдребезги его правую руку. Если верить этому полупьяному коновалу, Уортам останется жить, но руку ему придется ампутировать, так что стрелять этот мерзавец больше не сможет.

— Что ж, он вполне это заслужил, — жестко сказала девушка.

— Это точно, — согласился капитан, — однако надо подобрать ваш револьвер, Мелинда. На нем может оказаться герб Чарда, и если вмешается полиция, это будет совсем некстати.

Когда они добрались до дома на Гросверон-сквер, доктор подтвердил прогнозы капитана Вести о том, что маркиз вне опасности.

— Сильная контузия, — сказал он. — Так случается всегда, если пуля проходит по касательной под углом к черепу. Надо сказать, что ему здорово повезло. Попади пуля на полдюйма левее, все было бы кончено.

— Как скоро вернется к нему сознание? — спросила Мелинда.

— Этого можно ждать в любой момент, однако он может не помнить, что с ним произошло. Прислать сиделку, мадам?

— Нет, я буду ухаживать за ним сама, — ответила девушка.

— Отлично. Для человека нет ничего более полезного, чем забота собственной жены, — сказал доктор и удалился.

От этих слов щеки девушки залил густой румянец. Она осталась одна в полумраке спальни ухаживать за человеком, которого любила больше собственной жизни.

Неожиданно в комнату вошел дворецкий и доложил:

— С вами хочет поговорить капитан Вести, миледи.

— Попросите капитана подняться сюда, — ответила девушка, — я не хочу оставлять его светлость одного.

— Хорошо, миледи.

Минуту спустя в спальню вошел Джервес Вести.

— Почему вы не вызвали сиделку? — спросил он.

— Я сама буду ухаживать за ним, доктор не возражает.

Капитан посмотрел на пятна крови на ее груди, на рассыпавшуюся прическу, бледное лицо и тихо сказал.

— Вы так устали сегодня ночью… Пойдите умойтесь и переоденьтесь, я побуду с ним.

— Спасибо, — согласилась девушка, — я не задержусь слишком долго.

— Скажите, Мелинда, вы ведь любите его? — спросил вдруг капитан, когда девушка уже стояла в дверях.

Она застыла, потом медленно обернулась, покраснела и едва слышно спросила:

— Как вы догадались?..

— Я видел ваше лицо, когда вы бежали к нему, думая, что он убит. Нет, Мелинда, вы не такая уж хорошая актриса, какой показались сначала.

— Вы правы… — прошептала девушка.

— Дорогая! — воскликнул капитан. — Призовите на помощь свой разум. Разве вам не известно, что перед вами сейчас лежит в беспамятстве самый отъявленный сердцеед Англии? Не влюбляйтесь в него слишком сильно, ведь и свадьба, и все остальное — лишь игра!

— Да, вы тысячу раз правы, но что я могу с собой поделать? — в отчаянии воскликнула Мелинда.

— Не знаю, но я не хочу, чтобы вам было больно, — сказал, подходя к ней, капитан Вести, и в его голосе прозвучала доброта и сердечность.

— Спасибо за заботу, милый капитан, — вздохнула она, — только разве вы не видите, что я счастлива? Счастлива, как никогда в жизни! Счастлива после целого года страданий, унижений и безнадежности.

— Но что вы будете делать, когда станете не нужны ему?

— Не знаю, давайте не будем говорить об этом…

— Надеюсь, это не станет для вас непоправимой трагедией, — заметил капитан. — Я сразу понял, что вы совершенно не похожи на тех женщин, с которыми вам приходится общаться, что вы попали в их среду в силу какой-то нелепой случайности.

Мелинда не поняла, что он имел в виду; она была совершенно без сил и могла думать только о маркизе.

— Извините, капитан, но я должна как можно скорее вернуться к нему, — сказала она и направилась к двери. Джервес Вести поймал ее за руку и хотел что-то сказать.

— Идите и сядьте возле него, — строгим голосом приказала Мелинда. — Я вернусь через несколько минут. — Она улыбнулась и поспешно вышла из спальни.

— Черт возьми, Дрого! — тихо проговорил капитан, усаживаясь возле кровати раненого друга. — Она слишком хороша для тебя!

12

Все время Мелинда почти безотлучно сидела возле раненого маркиза. Лишь изредка, да и то по настоянию врача, она выходила в садик возле особняка, чтобы подышать свежим воздухом. Там она грелась на летнем солнышке и вдыхала ароматы цветов, в изобилии росших на аккуратных ухоженных клумбах. Глядя на цветы, она вспоминала Чард, в котором оставила свое сердце. Она мечтала еще хоть раз возвратиться туда и очень надеялась, что это обязательно случится, как только маркиз окончательно поправится.

Девушка с грустью осознавала всю безнадежность своей любви к этому гордому аристократу, и ей не хотелось думать о том, что ждет ее впереди.

Вскоре к маркизу вернулось сознание.

— У меня такое ощущение, что я должен был сделать что-то очень важное, — сказал он. — Но что? Мои мысли, словно колеса старой плохо смазанной телеги…

— Вы ранены, — тихо сказала Мелинда.

Маркиз ощупал повязку на голове.

— Что произошло? — спросил он. — Я попал в автомобильную катастрофу? Меня сбросил Тандерболт? Нет… О!.. Вспомнил! Была дуэль!

В его голосе послышались резкие нотки, и Мелинда поспешила переменить тему.

— Не стоит сейчас об этом говорить Вам нужен покой Если доктор узнает, что вы слишком много разговариваете, он даст вам снотворное.

— Ничего подобного он не сделает, — заявил маркиз. — Я никому не позволю пичкать меня всякой дрянью, лишающей человека нормальных ощущений.

Мелинда вздохнула. Это был уже прежний маркиз, гордый и своенравный. Он позвонил, вызывая дворецкого, и ей не оставалось ничего другого, как потихоньку выскользнуть из спальни.

— Передайте ее светлости, что его светлость чувствует себя гораздо лучше, но еще никого не принимает, — выйдя в коридор, услышала она голос швейцара.

— Хорошо, я так и передам ее светлости, — ответил другой голос, — но я очень прошу вас передать его светлости эту записку.

Затем послышался звук закрывшейся двери, и на лестнице появился швейцар в униформе. На серебряном подносе он нес только что полученное письмо. В том, что это письмо было послано маркизу леди Алисой, сомневаться не приходилось, и Мелинда почувствовала неожиданный прилив злости. Но девушка понимала, что леди Алиса все равно не сможет заполучить маркиза, по крайней мере, в течение ближайших шести месяцев, и это немного успокаивало ее.

Минут сорок Мелинда гуляла в саду. Часы пробили шесть, и девушка подумала, что доктор уже ушел и что сейчас самое время позаботиться о чае для маркиза. Она вошла в дом и совсем было уже собралась подняться на второй этаж, когда в холле появился дворецкий и негромко сказал:

— Его светлость просил передать, что он в библиотеке.

— Он спустился вниз! — воскликнула Мелинда.

— Да, миледи. Доктор сказал, что он уже вполне оправился от контузии.

— Что ж, это очень хорошая новость, — негромко сказала Мелинда, с трудом удерживаясь от того, чтобы броситься сломя голову в библиотеку.

Маркиз сидел перед камином в дальнем углу комнаты. Сдержанность изменила девушке, и, подбежав к креслу маркиза, она выпалила.

— Вам лучше! О, как я рада!

Он взял ее руки в свои, и Мелинде показалось, что в этот момент его взгляд был полон бесконечной доброты и нежности.

— Мне рассказали о том, с какой преданностью вы заботились обо мне, — сказал он своим глубоким голосом.

Мелинда затрепетала и, не отнимая своих рук, опустилась на колени возле кресла маркиза.

— Это было совсем нетрудно, — тихо сказала она. — Вы оказались примерным пациентом.

— Сэр Генри говорит, что у меня была тяжелая контузия, но я не очень хорошо помню, как все это приключилось.

— Не стоит вспоминать об этом, — пролепетала Мелинда, отводя глаза. Она совсем не хотела хвастаться той ролью, которую ей довелось сыграть в ходе поединка.

— Я заставлю Джервеса рассказать, — воскликнул маркиз, — ведь он все видел!

— Да, он все видел. Он звонит каждый день по три или четыре раза, но доктор запретил принимать посторонних.

— Всех, кроме вас, — с легкой улыбкой сказал маркиз.

— Но… ведь я не посторонняя, — запинаясь, пролепетала Мелинда.

— Конечно, нет! Сэр Генри сегодня поздравил меня с тем, какая мне досталась замечательная жена, — полушутя принялся успокаивать ее маркиз. — Скажите, где вы, в придачу ко всем своим прочим достоинствам, выучились быть такой чудесной сиделкой?

— Я ухаживала за папой, когда он на охоте сломал себе ключицу, — объяснила Мелинда. — Кроме того, мой братишка часто болел. Я сама умею делать все необходимое, и мне не хотелось подпускать к вам никаких сиделок с их холодным профессионализмом.

— Я очень тронут вашей заботой, — тихо сказал маркиз.

Мелинда с опаской посмотрела ему в глаза и поняла, что это не пустые слова.

— Вам не было скучно сидеть возле меня? — продолжал маркиз.

— Что вы, конечно, нет! Я делала это с огромным удовольствием, — ответила Мелинда горячо и искренне, но, испугавшись, что выдает этим свои тайные чувства, покраснела.

— Но почему? — не унимался маркиз.

Мелинда, смутившись, поднялась с колен и потупила глаза. Солнце садилось, и отблески огня из камина делали ее волосы совершенно золотыми. Она чувствовала, что маркиз смотрит на нее, не отрывая глаз. Чтобы уйти от опасной темы, она сказала:

— Я как раз собиралась подняться наверх, чтобы проверить, принесли ли вам чай.

— Вы не ответили на мой вопрос, Мелинда.

— Я… я не помню, о чем вы спросили, — едва слышно пролепетала девушка.

— Неправда, — настаивал маркиз, — ответьте мне, Мелинда, мне совершенно необходимо это знать.

— Мне… мне показалось, что вам это будет приятно.

Маркиз протянул руку и повелительно сказал:

— Подойдите сюда, Мелинда.

Мелинда не шелохнулась.

— Немедленно подойдите сюда! — повторил он.

Неожиданно открылась дверь, и в комнату вошел дворецкий.

— Миледи, к вам сэр Гектор Стэнион, — доложил он.

В дверь ввалился огромный, краснолицый сэр Гектор. Девушка затравленно смотрела на него широко раскрытыми от ужаса глазами. Тяжело дыша, сэр Гектор остановился посреди комнаты.

— Так вот где ты спряталась! — прогремел он. — Я был уверен, что не ошибся, когда увидел тебя в саду.

— Дядя… Гектор! — дрожащим голосом воскликнула Мелинда.

— Да, это я, твой дядя, — передразнил ее сэр Гектор. — И, между прочим, твой опекун, если тебе будет угодно припомнить подобную безделицу.

— Я… я… — начала было Мелинда.

— Сейчас не время для объяснений, все и так совершенно ясно! Ты посмела удрать из моего дома, но ты немедленно вернешься назад. Вот там тебе придется действительно давать объяснения. Но смею тебя уверить, что больше сбежать тебе не удастся. После того, как я задам тебе такую трепку, какой тебе еще в жизни не приходилось видеть, ты немедленно будешь обвенчана с полковником Джиллингхемом. По счастью, он не в курсе событий. Твоя тетя оказалась достаточно сообразительной, чтобы скрыть от него твое исчезновение, мерзкая девчонка.

— Пожалуйста… дядя Гектор, я… я не могу…

— Не смей со мной спорить! Марш в свою комнату и живо собирай вещи. Не знаю, в каком качестве ты находишься в этом доме, но если мне это понадобится, будь уверена, я это выясню! А если ты попробуешь ослушаться меня, я изобью тебя прямо сейчас, не дожидаясь возвращения домой! — проревел сэр Гектор и замахнулся.

Девушка вскрикнула и инстинктивно вскинула руки. Вдруг за ее спиной раздался властный голос маркиза.

— Я не могу допустить, сэр, чтобы вы подняли руку на женщину, кем бы она вам не доводилась, — сказал он, поднимаясь с кресла и подходя к Мелинде. Та лишь взглянула на него, и от ее страха перед дядей не осталось и следа. Маркиз стоял с грозным и надменным видом; сэр Гектор выглядел озадаченно.

— Позвольте полюбопытствовать, кто вы такой? — спросил он.

— Я — лорд Чард, маркиз Чардский.

— Чард! — пораженно воскликнул сэр Гектор. — В таком случае, что делает здесь моя племянница? Хотя такой вопрос совершенно излишен. Я всегда знал, что она дрянь, но не мог себе представить, что она так быстро станет уличной девкой!

— Если Мелинда доводится вам племянницей, — ответил маркиз ледяным тоном, — то в этом ей можно только посочувствовать. Ставлю вас в известность, что она оказала мне честь, став моей женой. В силу этих обстоятельств, я настоятельно прошу вас принести ей свои извинения.

— Женой?! Бог мой! Так она… ваша жена? — пробормотал сэр Гектор. Его спесь мгновенно улетучилась. — Но я не знал!.. Маркиза Чардская! В таком случае, примите оба мои поздравления.

— Мы не нуждаемся в ваших поздравлениях, — оборвал его маркиз. — А ваше поведение в моем доме дает мне право считать ваше дальнейшее присутствие здесь обременительным. Всего хорошего, сэр! Дворецкий проводит вас.

— Но… но вы забываете, что я ее опекун, — начал было сэр Гектор, — нам с вами необходимо обсудить…

— Вы все сможете обсудить с моими адвокатами! — вновь прервал его маркиз. Он повернулся спиной к сэру Гектору и отошел к камину. Тот несколько мгновений постоял, ошарашено озираясь, затем стремительно удалился, громко хлопнув дверью.

Маркиз неподвижно застыл у камина. Мелинда нерешительно сделала в его сторону несколько робких шагов, затем остановилась и пролепетала:

— Я… я прошу извинить меня…

Маркиз резко повернулся к ней.

— Черт вас возьми! — его слова хлестнули девушку, словно кнут. — Почему вы ничего не сказали мне раньше?

Мелинда ничего не ответила. Тогда маркиз, не скрывая злого сарказма, произнес:

— Я вынужден просить вас оказать мне честь стать моей женой! Ведь именно такова была ваша настоящая цель? Именно этого вы столь старательно добивались! Именно поэтому вы все время разыгрывали непорочность! Что ж, вы добились своего, я оказался в западне. Отлично исполнено, а ведь я чуть было не поверил вам. Да, теперь я просто вынужден жениться на вас! Но не думайте, что это вы заставили меня так поступить, я делаю это лишь ради собственной безопасности. Ведь ваш любезный дядюшка раззвонит сейчас по всему свету о том, что здесь произошло. Как же, ведь его племянница стала маркизой! Прекрасно, нас обвенчают, и на этот раз по-настоящему. И какая же у меня будет прелестная жена! Жена, которая обещает что угодно Хартингтону, Уортаму, первому встречному!.. Неужели вы думаете, что я смогу смотреть на вас и не вспоминать, что к вам прикасался самый грязный развратник Лондона, человек, которого опасаются даже портовые шлюхи!

На несколько мгновений маркиз умолк. Мелинда тоже молчала. Ее лицо смертельно побледнело, в глазах застыли ужас и боль.

— Когда я смотрю на вас, то совершенно не понимаю, как вы можете быть тем, что вы есть на самом деле. Вы — очаровательное зло! Исчадие ада, преследующее всех мужчин, встречающихся на вашем пути! Но я вынужден жениться на вас! Потому, что оказался птенцом, попавшим в самую хитроумную западню, которую когда-либо выдумал дьявол. Сейчас я жалею, что Тандерболт не скинул вас, и вы не разбились насмерть. Ваша смерть избавила бы человечество от многих бед. Уйдите прочь с моих глаз! Мне больно на вас смотреть!

Мелинда вскрикнула, закрыла лицо руками и бросилась вон из комнаты. Маркиз подошел к камину и невидящими глазами уставился на огонь. Он даже не пошевелился, когда появилась горничная, чтобы включить свет. Только когда вошел дворецкий и доложил: «Капитан Джервес Вести, милорд», маркиз слегка повернул голову.

— Дрого! Как я рад видеть, что ты вновь на ногах, — сказал капитан, пожав ему руку. — Да ты совсем как новенький! Я-то понял, что пуля прошла по касательной к голове, и не очень испугался, когда ты упал. Но вот Мелинда была перепугана насмерть — она думала, что ты убит.

— Мелинда? Что там делала Мелинда? — устало спросил маркиз.

— Как, ты до сих пор ничего не знаешь? — удивленно воскликнул Вести. — Мелинда спасла тебе жизнь! Наверное, она просто постеснялась рассказать об этом… Ведь это Мелинда выстрелила в Уортама и раздробила ему руку, когда он, при счете «девять», собирался застрелить тебя в спину.

— Мелинда прострелила ему руку? — переспросил маркиз так, словно смысл этих слов не доходил до него.

— О, это был отличный выстрел! — с завистью сказал капитан. — Бог мой! Да эта девочка — самый классный стрелок из всех, кого я знаю. Опоздай она на секунду, и тебе бы пришел конец.

— Ты хочешь сказать, что если бы не Мелинда, Уортам убил бы меня? — Маркиз определенно не мог до конца осознать услышанное.

— Дрого, боюсь, что контузия скверно отразилась на твоей способности соображать. Повторяю: не выстрели Мелинда вовремя в этого убийцу Уортама, мы сейчас справляли бы по тебе поминки.

— Мелинда не убила его?

— Нет, но она вдребезги разнесла ему кость из твоего «Смит-Вессона», так что пришлось ампутировать руку. Змея осталась без ядовитых зубов. Но сколько мужества у этой изящной девочки! После того, как мы с тобой уехали из Чарда, она с Траверсом на джипе последовала за нами. Всю ночь они не спускали с дороги глаз, опасаясь пропустить нас, а под утро Мелинда спряталась в кустах и стала наблюдать за происходящим. Она заранее все просчитала, и в нужный момент ее рука не дрогнула. Ведь она любит тебя, Дрого!

— Чушь! Никого она не любит! — зло возразил маркиз. — Но ее присутствие на дуэли для меня полнейшая неожиданность Я должен немедленно поговорить с ней.

Лорд Чард позвонил, и явился дворецкий.

— Где мисс Стэнион? — спросил маркиз.

— Мисс Стэнион? — переспросил дворецкий. — Как я понял, миледи только что уехала, ваша светлость.

— Уехала? — как эхо, отозвался маркиз. — Что ты хочешь этим сказать?

— Швейцар сообщил мне минут пятнадцать назад, что она уехала, — невозмутимо ответил дворецкий. — Если не ошибаюсь, она оставила письмо вашей светлости.

— Так неси его немедленно сюда! Почему, черт возьми, ты не передал мне его сразу? — закричал маркиз.

Злой и бледный, он поднялся с кресла и, стоя посреди комнаты, ждал, пока дворецкий не подал ему письмо.

— Что там? — не в силах дольше сдерживать любопытство, спросил капитан Вести.

— Слушай, Джервес! Ты должен это услышать! — сказал маркиз и начал читать вслух:

«Милорд!

Я очень сожалею, что доставила вам столько хлопот. Давая согласие на участие в фиктивном бракосочетании, я знала, что поступаю скверно, но мне очень были нужны деньги, чтобы купить домик в деревне и иметь возможность жить там вместе со своей старой няней. Я не отдавала себе отчета в том, что этот дурной поступок может повлечь за собой цепь самых неприятных событии, и уж никак не предполагала, что дело дойдет до того, что вам придется драться из за меня на дуэли. Но, уверяю вас, я никогда не имела тех намерений, в которых вы меня обвинили. В порядке шутки, лорд Хартингтон предложил мне заключить с ним соглашение о том, что я постараюсь ни в кого не влюбляться, а он постарается разлюбить мисс Уолтерс. Лорда Уортама я видела всего один раз, в тот вечер, когда приехала в Лондон, и миссис Харкуорт, с которой я совершенно случайно познакомилась на вокзале, предложила мне переночевать у нее. Когда мы входили в дом миссис Харкуорт, она представила меня лорду Уортаму, и больше, до его появления в Чарде, я не встречалась с этим человеком.

На следующее утро я пришла к вам на Гросверон-сквер. Уверяю вас, я никогда не предполагала стать вашей женой и совершенно не имела намерений портить вам жизнь или доставлять какие бы то ни было неприятности.

Поэтому, милорд, вы никогда меня больше не увидите. Капитан Джервес Вести объяснил мне, что если я умру, все препятствия исчезнут сами собой, и вы по закону получите ваше наследство.

Я вам очень благодарна за то, что вы были добры ко мне. Иногда я даже чувствовала себя счастливой. Еще раз прошу вас простить меня за те неудобства, которые я вам причинила.

С глубоким уважением,

Мелинда Стэнион.»

Когда маркиз читал последние строки, голос его ощутимо дрожал, а когда он кончил читать и поднял глаза, то вряд ли было бы ошибкой сказать, что в них блестели слезы.

— Ты понял, Джервес? Она оказалась совершенно невинной. Ты понял, что она здесь написала? Элла в тот вечер подобрала ее на вокзале. Мне уже не раз приходилось слышать, что именно так она вербует себе новых девушек.

— Это правда, — согласился капитан Вести, — об этом мне рассказывала Эйприл. Она подбирает на вокзале неопытных провинциальных девушек, привозит их к себе и, если те потом отказываются на нее работать, сажает на иглу. Думаю, Мелинда совершенно не представляла себе, куда попала.

— Я совершенно в этом уверен, — горячо поддержал его маркиз. — Но кто же мог знать? Ведь ее прислала Кейт!

— Но Мелинда утверждала, что не знает Кейт.

— Она и не могла ее знать, — медленно проговорил маркиз. — Ты пришел в салон Кейт поздно вечером в день приезда Мелинды, а на следующий день она с раннего утра занималась с Эллой покупками нарядов, после чего приехала прямо на Гросверон-сквер.

Маркиз закрыл лицо руками.

— Господи! Подумать только, что я тут ей наговорил!.. В чем я только не обвинял ее! Она выглядела такой несчастной, но я не верил ей…

— Как ты думаешь, где она сейчас? — спросил капитан.

— Мне страшно думать об этом! — воскликнул маркиз. Он сорвался с места и, распахнув дверь, выбежал из комнаты. В холле ожидал дворецкий.

— Куда поехала мисс Стэнион? — спросил маркиз. — Она сказала хоть кому-нибудь?

— Нет, милорд. Сама она ничего не сказала, но швейцар слышал, как миледи спрашивала у кого-то дорогу к набережной.

Маркиз ринулся к входной двери.

— Подожди, Дрого! — закричал капитан Вести. — Пусть подадут машину!

— Нет времени, — бросил через плечо маркиз.

Он пинком распахнул дверь и выбежал на улицу. На углу стояло такси.

— Гинею, если быстро доедем до набережной, — крикнул маркиз, вскакивая в машину.

Такси рванулось с места.

— Быстрее! — цедил сквозь зубы маркиз. — Еще быстрее!

За окнами промелькнула Беркли-стрит, затем Сент-Джеймс-стрит, и, визжа покрышками на поворотах, такси вылетело на набережную.

— Теперь потише, — скомандовал маркиз.

Было уже совсем темно. Маркиз высунулся в окно и напряженно вглядывался в вечерний сумрак. Такси медленно ехало вдоль набережной. Вдруг маркиз заметил маленькую одинокую фигурку. Мелинда стояла, опершись на гранитный парапет, и смотрела на темную воду Темзы.

— Стойте!

Такси остановилось. Бросив на сидение гинею, маркиз выскочил на тротуар. Теперь можно было не спешить, и он, остановившись, несколько минут молча смотрел на девушку. Она неотрывно глядела в мутную темную воду.

— Мелинда! — позвал он.

Услышав свое имя, девушка вздрогнула, обернулась и, увидев, кто позвал ее, сделала какой-то странный жест рукой, словно желая отогнать видение.

— Мелинда! — повторил маркиз. — Как же вы могли решиться на такое?

— Я должна, — пролепетала девушка. — Разве вы сами не понимаете? Я должна это сделать! Все так перепуталось… Я ничего не понимаю. Я разбила вам жизнь, но… я… я совершенно не хотела этого делать.

Он протянул руки и сжал ее пальцы в своих ладонях.

— Мелинда, все это было чудовищным недоразумением. Сможешь ли ты простить меня, девочка? Все мое мерзкое поведение по отношению к тебе, вся моя грубость были вызваны только одним — я совершенно обезумел от ревности Ведь с самого начала, с самой первой секунды я полюбил тебя!

Он попытался привлечь ее к себе, но она отдернула руки.

— Вы шутите? — спросила она. — Что ж, это весьма недобрая шутка.

— Доброта? — сказал маркиз, заключая ее в объятия. — Кто здесь говорит о доброте? Я люблю тебя! Я готов был сказать тебе это в самый первый момент, но что-то остановило меня.

Мелинда трепетала в его объятиях.

— Но что… леди Алиса?

— Причем здесь Алиса? Еще тогда, в библиотеке, я сказал ей, что между нами все кончено.

— Я ничего не понимаю, — прошептала девушка.

— Не надо ничего понимать, дорогая, просто прости меня за все, если сможешь.

— Конечно, смогу… — тихо ответила Мелинда. — Но что же теперь делать? Я должна… должна умереть. Другого выхода нет. Дядя Гектор, конечно, обо всем расскажет и обязательно будет настаивать на объявлении в газетах.

— Я сам дам объявления во всех газетах, — сказал маркиз. — Мелинда, неужели ты до сих пор ничего не поняла? Я прошу, я умоляю тебя стать моей женой. Я мечтаю об этом! Если мы сможем начать все сначала, уверен, что смогу дать тебе счастье.

Он обнял девушку и почувствовал, что она вся трепещет. Мелинда молчала. Маркиз нежно коснулся ее подбородка и, приподняв его, заглянул ей в глаза.

— Ты молчишь, Мелинда, — сказал он с такой нежностью, какой она никогда раньше не слышала. — Я хочу просить тебя обещать и сам, в свою очередь, даю слово — никогда, ни при каких обстоятельствах не вспоминать прошлое. Забудем о нем! Я был таким дураком и наделал столько глупостей, что даже сомневаюсь, сможешь ли ты мне верить в будущем.

— Вы же знаете, что я всегда вам верила и всегда буду верить, — горячо возразила девушка. — Я всегда желала и всегда буду желать вам счастья.

— Почему, Мелинда? — спросил маркиз.

— Потому что… — начала девушка и умолкла.

— Потому что… что? — настаивал маркиз.

— Потому, что я… я люблю вас! — прошептала Мелинда.

Он теснее прижал ее к себе, и их губы встретились. Все исчезло вокруг. В целом огромном мире остались только эти двое влюбленных, слившиеся воедино в долгом и страстном поцелуе. И мир для них наполнился мириадами золотых сверкающих огней, и они неслись по этому большому сверкающему миру будто на крыльях.

Вдалеке показался свет фар, послышалось урчание мотора, и, минуту спустя, из взвизгнувшего тормозами автомобиля выскочил капитан Вести. Увидев двоих, тесно прижавшихся друг к другу влюбленных, он закричал:

— Дрого! Ты нашел ее! Слава Богу, Мелинда, он все-таки нашел вас!

— Да, он все-таки нашел меня, — тихо ответила девушка, с нежностью беря маркиза за руку.

— Я нашел ее, Джервес, и теперь — навсегда! — заключил тот.

Серия <ЛИЦА ЛЮБВИ>

Барбара Картленд

Очаровательное зло

…Ее губы вновь и вновь сливались с губами маркиза. А он прижимал ее к себе все сильнее… Мелинда была больше не в силах сопротивляться. Ей казалось, что они будто растворяются друг в друге, превращаясь в одно целое… Он целовал ее щеки, глаза, шею и снова губы. По всему телу девушки разливалась жаркая огненная волна, голова кружилась, она почти теряла сознание…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

Оглавление

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg