«Поединок двух сердец»

Поединок двух сердец (fb2) - Поединок двух сердец (пер. Анатолий Александрович Михайлов,Ольга Литинская) 772K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Кэти Максвелл

Максвелл Кэти Поединок двух сердец

Аннотация

Мэри и Тай просто созданы друг для друга. По крайней мере так они думали, когда девушке было пятнадцать лет, а юноше восемнадцать. Но от любви до ненависти — один шаг. И они его сделали, когда на аукционе поставили на один желанный для обоих лот. Теперь из-за их соперничества Мэри вынуждена искать богатого мужа. Но самое ужасное — все женихи Лондона и в подметки не годятся ее милому врагу, чьим страстным поцелуям и манящим прикосновениям она не в силах противостоять…

Произведение вымышлено. Имена, персонажи, место и обстоятельства действия являются либо плодом авторского воображения, либо условны. Все совпадения с реальными событиями и лицами, живыми или умершими, полностью случайны.

— Я же «первый самец округи», помните? Такую репутацию не заработаешь сидя дома за вязанием.

— А вы действительно самодовольный тип.

Это была Мэри, которую он знал. Его Мэри.

— Да, действительно. А еще я прав относительно того, что ваши страхи беспочвенны. Смелее, моя девочка. Нас, деревенских ребят из Лифорд Медоуз, не так-то просто испугать!

— Но ведь мы в Лондоне.

— Вот именно, и я планирую выиграть здесь лошадь, очень хорошую лошадь, лучшего жеребца в Англии.

Ее глаза ярко заблестели.

— Не выйдет, если все пойдет по-моему! — Она сделала шаг по направлению к дому, затем резко развернулась. — Знаете, вы ведь только что упустили возможность украсть у меня Таннера.

— Украсть? Две минуты назад вы говорили, что он мой.

— Да, но вы не воспользовались этим шансом. Почему?

Она казалась такой величественной и прекрасной, когда стояла перед ним, озаренная светом луны. В этот миг он почувствовал, что старые призраки, стоявшие между ними, исчезли, по крайней мере — для него. Прошлое было забыто. Возможно, ему суждено было попасть в Лондон не ради лошади, а только ради этого момента.

Посвящается Ванде и Полу Эскобар,

а также Жюли Лоренс.

Друзья — мое богатство!

Любовь излечима только любовью.

Сан-Хуан де ла Крус

Глава 1

Весна 1814 г.

В каждой английской деревне должен быть хотя бы один чудак, и Мэри Гейтс, дочь сквайра[1], была таким чудаком в Лифорд Медоуз. Она носила брюки, могла обругать конюха и утверждала, что ничем не хуже любого из живущих здесь мужчин, если не лучше… особенно, когда дело касалось лошадей.

Тай Барлоу подавил в себе желание громко выругаться, заметив Мэри в тесном дворике. Ему не хотелось встречаться с ней здесь, и он надеялся, что она будет держаться подальше. Ну почему ей не сиделось на месте, как остальным женщинам?

Мэри пробиралась сквозь толпу мужчин, пришедших на аукцион в конюшни лорда Спендера, — легкая, гибкая, грациозная. Казалось, ее совсем не волновало удивленное и в то же время почтительное молчание, которым ее встретили. Разговоры стихли. Лица вытянулись. Задумчивость появилась в мужских глазах.

Тай понимал причину такой реакции. Мэри была красавицей, самой прелестной женщиной в графстве — единственной благоухающей розой среди навозной вони и запаха лошадей. Аристократическое происхождение, возможно, и наложило отпечаток на ее внешность — оно проявлялось в высоких скулах и прямом, аккуратном патрицианском носе, — но в глубине ее глаз цвета морской волны то и дело вспыхивал огонь — свой нрав она явно унаследовала от какого-нибудь предка-викинга, разорявшего эти земли. Вдобавок ко всему природа одарила ее полными, чувственными губами, которые так и манили к ним прильнуть.

Даже своеобразный наряд не мог скрыть женственных изгибов ее тела. Она была одета в мешковатые кожаные бриджи и слишком длинный коричневый шерстяной жакет. Но все равно мужеподобная манера одеваться — от носков потертых, поношенных сапог до лихого залома шляпы из бобровой кожи — лишь подчеркивала ее женственность, причем настолько сильно, что это поражало воображение мужчин. Единственной женской деталью в ее туалете была кружевная оторочка белоснежного шейного платка — как ироничная насмешка над теми, кто пытался судить по внешнему виду.

Мэри всегда поступала так, как нравилось ей, и плевать ей было, что думают об этом другие.

Она остановилась поприветствовать лорда Спендера и сняла шляпу. Солнечный свет заиграл в золотисто-серебряном облаке ее кудрявых волос, стянутых сзади в простую косу, которая достигала бедер и раскачивалась в такт ее движениям, словно ослепительно яркая блесна.

Ошеломленные мужчины замерли в восхищении. Несколько из них — явно чужаков — придвинулись поближе, поддавшись пробудившемуся инстинкту хищника. Тай нахмурился. Было бы умнее, если б она держалась поближе к своему зятю, рядом с которым он стоял.

Конечно, Мэри всегда хвастала тем, что знала, как избавиться от назойливых ухажеров. И чем торжественней она заявляла, что не нуждается в мужском внимании и не желает его, тем сильней Тай убеждался, что она прекрасно понимает, насколько привлекательна. В самом деле, сейчас она явно красовалась, и поблизости, похоже, не было ни одного мужчины, способного устоять против ее чар.

Но с ней нужно было держать ухо востро!

Потому что он знал ее. Слишком хорошо знал.

За ее яркой красотой скрывалось упрямство своенравной племенной кобылы. И когда Мэри в гневе лягалась, она всегда попадала в цель…

Поместье Мэри граничило с владениями Тая. Когда-то ее дед отдал его деду роскошный участок земли в благодарность за годы преданной службы, и ее семья с того самого дня всегда сожалела об этом. Соответственно, ее отец враждовал с отцом Тая, эту вражду также унаследовала Мэри, и он безропотно принял это из соображений самозащиты.

Долгие годы она пользовалась его водой для своих нужд (убеждая судью, что имеет на это полное право), намеревалась пересмотреть границы владений по меньшей мере семь раз (ну, эти-то тяжбы Тай выиграл) и дважды срывала его сделки по продаже жеребят, переманивая клиентов более низкими ценами.

О да, Мэри Гейтс была его большой проблемой!

Словно почувствовав, что за ней наблюдают, Мэри неспешно обернулась и из всей толпы остановила свой взгляд именно на нем. Она сдвинула шляпу набок и слегка кивнула. Тай насторожился. Судя по выражению ее лица, она явно что-то задумала. Он нахмурился еще сильнее, и она засмеялась.

Тай повернулся к Дэвиду Аткинсону, зятю Мэри, работавшему местным ветеринаром.

— Что она здесь делает?

Тот вынул трубку изо рта.

— Уж не надеялся ли ты, что она пропустит главное конное событие месяца? Кто угодно, только не Мэри.

Тай не просто надеялся на это. Он приложил все усилия к тому, чтобы весть о предстоящих торгах у Спендера не дошла до нее. Это было нелегко. Он лично уничтожил все объявления, которые могли попасться ей на глаза, и заставил поклясться всех друзей в округе, что они сохранят тайну.

— Это же не ты сказал ей? — напустился Тай.

— Нет, но следовало бы. — Дэвид пожал плечами. — Все-таки она моя родственница.

— Сочувствую.

Дэвид ухмыльнулся.

— Порой действительно можно только посочувствовать.

— Это я рассказал ей, — неожиданно произнес Брюстер, владелец местного паба.

Тай уставился на него.

— Ты же знал, что я не хочу ее здесь видеть. И ты обещал!

— Успокойся, приятель. Мэри — одна из нас. Она должна быть здесь. Тем более, на продажу выставлен Жеребец, — оправдывался Брюстер.

— Я тоже сказал ей о торгах, — вмешался Блэки, крепкий широкоплечий мужчина, работавший в деревенской кузнице. — Она любит этого коня так же сильно, как и все мы. Он часть нашей жизни, а теперь эта жизнь уходит с молотка. Я помню тот день, когда Жеребец выиграл свои первые скачки. Тогда я заработал неплохие деньги и с тех пор всегда ставил на него. Не могу поверить, что Спендер задумал его продать. Говорю вам, настал день скорби и сумерек небесных.

— Точно, — поддержал его Брюстер. — Что же будет с Лифорд Медоуз без Жеребца?

Тай разделял их чувства. Он сам наблюдал, как взрослеет Таннер Дерби-Малыш, превращаясь из жеребенка в чемпиона, и даже приложил руку к его тренировкам. Сегодня во всей Британии не было скакуна, который мог бы обойти Таннера. Спендер поступал глупо, продавая его только потому, что конь стал хромать. Потомство, полученное от этого элитного жеребца, могло принести целое состояние — состояние, которое Тай и намеревался сколотить.

Он пришел на аукцион не смотреть, а покупать. Все его сбережения состояли из восьмисот расчетливо скопленных фунтов, и, если понадобится, он готов был потратить их все.

Словно прочитав его мысли, Брюстер спросил Дэвида:

— Как думаешь, кто его купит? Кажется, сюда съехалась вся Англия.

— Даже кое-кто из заграничных пожаловал. — Блэки недобро взглянул на мужчин, прибывших с континента. — Сначала испанцы, а теперь вот — французы! Поверить не могу! Дым от пушек[2] едва рассеялся, а они уже стали скупать наших лошадей.

— Таннера продадут любому, кто сможет себе это позволить, — уныло ответил Дэвид. — Спендер сказал, что ему все равно, кто будет покупателем, лишь бы цена была высока.

— Сколько, по-твоему, он может выручить? — спросил Брюстер.

Блэки покачал головой.

— За такого чемпиона, как Таннер, учитывая, что он молод и пойдет в завод, — думаю, сотен пять, а может, дойдет до шести или семи, — сказал Дэвид.

— Как племенной жеребец он мог бы принести в семь раз больше! — раздраженно выпалил Блэки. — Не понимаю, зачем его сейчас продавать?

Все вопросительно посмотрели на Дэвида. Как ветеринар, долгое время наблюдавший Таннера, он мог быть в курсе многих дел. Дэвид не обманул ожиданий:

— Затем, чтобы дать денег племяннику. Вон он сидит впереди. — Дэвид кивком головы указал на румяного юношу. Судя по его внешности, тот находился как раз в том возрасте, когда едва начинают бриться. Одетый в ядовито-зеленый жилет и красный сюртук, он был похож на павлина среди воробьев. Вдобавок ко всему, на ногах этого господина красовались синие бархатные сапоги. У Тая не укладывалось в голове, как можно носить обувь, сделанную из чего-то еще, кроме добротной кожи. — Он наследник Спендера, — продолжал Дэвид. — Старик души в нем не чает, но более эгоистичного и самодовольного типа надо еще поискать.

— Но продавать Жеребца?.. — удивился Брюстер.

— Парень намерен уехать в Лондон и жить там с шиком, — ответил Дэвид. — Спендер хочет, чтобы тот был счастлив. К тому же он не может допустить, чтобы конь класса Таннера попал в руки племянничка. Парень ни бельмеса не смыслит в лошадях и не умеет с ними обращаться. А так Спендер сможет и болвана обеспечить деньгами, и позаботиться, чтобы конь попал в руки человека, который сделает из его потомства первоклассных чемпионов.

— А как же Лифорд Медоуз? — спросил Брюстер. — Жеребец был нам как родной. Мы так гордились каждой его победой.

— Не думаю, что Спендеру или его племяннику есть до этого хоть какое-то дело, — ответил Дэвид.

Чего нельзя было сказать о Тае. Если все пойдет как надо, он станет героем дня, несмотря на то, что действовать он собирался прежде всего в своих собственных интересах.

К мужчинам, ведущим разговор, подошел викарий[3] Несмит.

— Мое почтение, Барлоу, я так и знал, что увижу вас здесь. Окажите любезность, составьте нам компанию за воскресным ужином. Я обещал Грейс.

Грейс была старшей из пяти дочерей священника. Все они были очаровательны, милы и… немного засиделись в ожидании подходящей партии для брака.

— О! — воскликнул Блэки, как будто вспомнив что-то. — Совсем забыл! Клара надеется, что ты присоединишься к нам сегодня за ужином. — Он понизил голос. — Я вообще-то должен был пригласить тебя еще вчера, но забыл, а тебе лучше согласиться, ибо в противном случае мне несдобровать. Иметь незамужнюю сестру — это мучение! Но мы вместе только отужинаем, а потом улизнем к Брюстеру опрокинуть по пинте[4] — в утешение, так сказать, от потери Жеребца.

Не успев ответить, Тай каким-то образом почувствовал приближение Мэри еще до того, как послышался ее насмешливый голос:

— Надо же, первый самец округи прямо нарасхват!

Тай нахмурился.

— Мэри, — он холодно кивнул ей в знак приветствия.

— Барлоу, — произнесла она в ответ, одарив его самодовольным взглядом.

Все остальные приветствовали ее более дружелюбно. Временами Тай подозревал, что в действительности ее все любили. Как дочь почившего сквайра, она, несомненно, вызывала уважение, хоть сам сквайр и был редким негодяем.

Викарий поспешил примирительно сказать:

— Да, мистер Барлоу — один из самых завидных женихов округи. И только потому, что вы, мисс Гейтс, не претендуете на него, другие девицы наперебой за ним охотятся.

Брюстер фыркнул:

— Вот это было бы зрелище — старина Барлоу флиртует с мисс Гейтс! Ха-ха-ха!

Все прыснули со смеху. Кроме Тая и Мэри. На мгновение их взгляды пересеклись. Помнит ли она те времена, подумал Тай, когда он бегал за ней, совсем потеряв голову, а она была к нему более благосклонна?

Словно прочитав его мысли, Мэри развернулась к нему спиной.

— Да, это действительно было бы смешно, — надменно сказала она и взяла бокал пунша с подноса проходящего мимо лакея. — Барлоу, как звучит ваш девиз? Возлюби ближнего своего, не отвергая никого? К счастью, у меня более высокие принципы, не позволяющие флиртовать с бывшими слугами.

Она намекала, что когда-то дед Тая прислуживал ее семье конюхом.

Повисла неловкая пауза. Мэри определенно хватила через край. Что ж, во всяком случае, теперь у Тая будет повод публично игнорировать ее до тех пор, пока она не принесет свои извинения.

Как могла она все время нападать на него? Особенно после того скандала, в центре которого когда-то оказалась. Это случилось девять лет назад, когда ей было шестнадцать, а ему только исполнилось двадцать. Да, тогда у него была отличная возможность у всех на виду поставить ее на место. Но что-то в этом дерзко вздернутом подбородке и промелькнувшей в ее глазах тревожной тени остановило его.

Тогда она переживала не лучшие времена. Ее отец был неудачливым игроком, и его неразумные траты и непомерные амбиции практически разорили «Эдмундсон» — племенную конеферму, принадлежавшую семье Гейтс. Мэри сохранила поместье с конюшнями только благодаря тяжелой работе и твердому управлению. Однако по всему графству вскоре поползли слухи о ее интрижке с сыном лорда Джергена. Поговаривали, что отец практически толкнул юную дочь в объятия богатого мужчины, который ее использовал и бросил.

Тай не знал, так ли было на самом деле. Но он точно знал, что одно время сын Джергена был без ума от Мэри, а потом после проведенного в деревне лета вдруг срочно укатил в свой лондонский дом. Вскоре Мэри нарядилась в бриджи и отреклась от мужчин.

Распорядись судьба иначе, Мэри могла бы сейчас быть одной из тех благопристойных дам, которые окружены детьми и счастливы в браке. Но вместо этого она занялась «Эдмундсоном», пока ее четырнадцатилетний брат Найл учился вдалеке от дома. Ей удалось сохранить конеферму, несмотря на то, что семья едва сводила концы с концами.

Да, Мэри Гейтс пришлось узнать, как нелегко достаются блестящие шиллинги. Ее мечты о состоятельном муже и достойном положении в обществе оказались разбиты. Тай понимал, гордость — единственное, что у нее осталось…

К счастью, лорд Спендер наконец решил, что пора начинать аукцион. Спендер принадлежал к числу тех важных и напыщенных стариканов, которые немного задержались в эпохе париков и нюхательного табака. Сегодня, как всегда по особым случаям, он облачился в торжественный атласный сюртук — продажа лошадей, несомненно, была для него важным событием. Его живот едва умещался в жилет, так что серебряные пуговицы чуть не отрывались под этим натиском, а по легкому перекосу парика было видно, что он ему тоже слегка маловат.

— Франтоватого племянника, наверное, всякий раз передергивает от вида старика, — прошептал Дэвид, и Тай с ним согласился. Хотя сегодня капризный племянничек выглядел вполне миролюбиво. Конечно, ради денег.

Лорд Спендер нашел в себе силы сдобрить свою приветственную речь парой сдержанных шуток. Тай скрестил руки на груди в нетерпеливом ожидании начала торгов.

Наконец Спендер вызвал распорядителя аукциона, которого специально по такому случаю пригласил из Уэльса. В деревне считали, что со стороны его светлости это было очередным проявлением надменности. Их местный Брюстер провел бы аукцион куда лучше!

Тай в напряженном ожидании слегка отстранился от компании собеседников и заметил, что Мэри поступила так же.

Аукцион начался с демонстрационной продажи нескольких кобыл, которые мало кого интересовали. Это были хорошие лошади, но совсем не того калибра, что Таннер Дерби-Малыш. Цены на них едва достигли нижнего предела. Все с нетерпением ждали продолжения торгов.

Наконец желанный миг настал. Красноречивый уэльсец витиевато объявил главный лот аукциона. Толпа всколыхнулась. Несколько человек подались вперед — грум[5] вывел статного гнедого жеребца. Тай ничего в жизни не хотел так, как мечтал сейчас об этом коне.

Таннер был неизменным чемпионом Англии до тех пор, пока несчастный случай не оборвал его беговую карьеру восемнадцать месяцев назад. Происхождение жеребца было так же безупречно, как и его телосложение: удлиненное туловище, небольшая голова, сильные ноги. Он был воплощением идеала бегового скакуна.

— Поверни, поверни его. Пусть все рассмотрят его как следует, — лорд Спендер давал указания груму, сияя от гордости и наблюдая, как лошадь гарцует перед выстроившимися в полукруг покупателями. Конезаводчики, вытянув шеи, оценивали Жеребца опытным взглядом. Эти люди знали толк в хороших лошадях и разбирались в ценах. Внезапно конь застыл на месте. Он повел ушами и посмотрел на толпу умными темно-коричневыми глазами. Его взгляд остановился прямо на Тае.

Тай на мгновение перестал дышать, оцепенев от неожиданности. Конь сам выбрал его! Момент был столь невероятен, что Тая охватила дрожь. Он и его отец, благослови Господь его душу, всегда мечтали обладать таким жеребцом, как Таннер. С ним Тай сможет сделать свой «Садлбрук» лучшей племенной конюшней в Англии! А может, и во всем мире.

Мэри, стоявшая рядом, казалось, тоже замерла от восторга.

— Великолепен! — произнесла она чуть слышно.

Тай был с ней согласен. Он окинул взглядом потенциальных покупателей. Все присутствующие желали приобрести Таннера, но больше всего шансов было у Алекса Харлана — управляющего конюшнями герцога Мальборо. Он мог запросто перебить цену, и Тай мысленно молился, чтобы этого не случилось.

Распорядитель-уэльсец взобрался на помост и потребовал внимания.

— Полюбуйтесь, джентльмены! Перед вами конь, которого вы так хотели видеть, — восхитительный, превосходный чемпион!

Пока он расписывал достоинства Таннера, Тай постарался расслабиться. Но сделать это оказалось непросто — капля пота скатилась по его спине, каждый мускул был напряжен. Стоявшие рядом с ним Блэки, Брюстер и Дэвид тихонько переговаривались между собой, он же отошел в сторону и только пристально всматривался в Жеребца. Мэри стояла так же, как он, замерев и затаив дыхание.

В заключение своей речи уэльсец продемонстрировал трюк: он хлопнул в ладоши, издавая характерный звук, которым обычно на скачках лошадям дают старт, но это не испугало жеребца — Таннер славился спокойным нравом. Собравшиеся одобрительно закивали. Распорядитель наконец объявил начало торгов, и толпа оживилась. Тай не был удивлен ценой, он по-прежнему стоял, скрестив руки, и выжидал. Заметив, что Мэри тоже скрестила руки, он про себя ухмыльнулся — она сколько угодно могла заявлять, что не выносит его, но все-таки они были из одного теста.

Первым, кто после приглашения сделал ставку, был Алекс Харлан. Завязался интенсивный торг. Мелкие покупатели, ринувшиеся в схватку сломя голову, быстро выбыли. Серьезных игроков оказалось трое — Харлан, затем некий испанец и один богатый конезаводчик из Суссекса. На цене, достигшей пяти сотен, конезаводчик выбыл.

Обнадеженный стремительным темпом торгов, Тай уже было подумал, что если так пойдет и дальше, то ему, возможно, удастся получить жеребца за гораздо меньшую цену, чем он рассчитывал.

Выбывший конезаводчик утешался кружкой пунша. Последнее предложение было за испанцем. Распорядитель выжидательно посмотрел на Харлана, тот попросил время на размышление. Для Тая это был добрый знак.

— Я бы не хотел, чтобы наш Таннер достался дону, — пробурчал Брюстер, имея в виду испанца.

Блэки с ним согласился, а викарий Несмит и Мэри никак не отреагировали — они были поглощены разворачивающимся событием.

Тай почувствовал, что его время пришло. Он не мог больше ждать. Если Харлан начал колебаться, то вступление нового претендента окончательно выбьет его из игры.

— Пятьсот пятьдесят! — громко произнес Тай.

Водворилась тишина, все обернулись посмотреть, кто вступил в торг. Тай преисполнился гордостью, особенно когда во взглядах Брюстера, викария и Блэки прочитал невольное восхищение.

— Превосходно! — воскликнул лорд Спендер, хлопнув в ладоши. — Рад видеть, что вы вступили в борьбу, Барлоу.

— Годится, Тай! — подбодрил его Брюстер. — Мы гордимся тобой. Сохрани этого коня для нас.

Испанец поднял цену:

— Пятьсот семьдесят пять.

По толпе прокатился ропот. Харлан прищурил глаза, обдумывая свой ход. Он посмотрел на решительно настроенного Тая, выдержав его взгляд. На секунду всем показалось, что Харлан готов поднять цену, но он сдался и выбыл.

Тай чуть не потерял голову от счастья.

— Есть предложение — пятьсот семьдесят пять фунтов — от джентльмена из Испании, — объявил уэльсец, внимательно посмотрев на Тая. — Кто даст больше?

— Шестьсот, — произнес Тай сильным и уверенным голосом.

— Шестьсот двадцать пять, — парировал испанец.

— Шестьсот пятьдесят, — незамедлительно ответил Тай. Испанец пронзил его взглядом с другого конца толпы. Блэки от волнения сжал кулаки, викарий и Брюстер приплясывали от нетерпения.

— Он сможет, он сможет, — шепотом повторял викарий.

Испанец посмотрел на коня и стал совещаться с компаньоном. Таннер Дерби-Малыш опустил голову, словно понимая, какую роль играет в этой драме.

— Шестьсот шестьдесят, — сказал испанец уже не так уверенно, и Тай понял, что победил.

— Шестьсот семьдесят пять, — ответил он решительно.

Испанец растерянно улыбнулся.

— Сэр? — обратился к нему распорядитель с вопросом о продолжении торгов. Взглянув в сторону Тая, испанец отрицательно покачал головой. Он выбыл.

Таннер Дерби-Малыш теперь принадлежал Таю.

Брюстер схватил Тая за плечи, радостно сжимая в объятиях. Толпа ликовала, это был настоящий триумф!

Распорядитель повторил окончательную цену.

— Итак, джентльмены, финальное предложение — шестьсот семьдесят пять фунтов! Шестьсот семьдесят пять — раз, шестьсот семьдесят пять — два… — Он занес руку, чтобы ударить молоточком в третий раз…

— Семьсот фунтов! — раздался внезапно звонкий голос Мэри.

На миг Тай подумал, что ослышался. Все повернулись в ее сторону, удивленные не меньше, чем он.

Мэри ни на кого не смотрела. Тай не мог поверить, что она сказала это всерьез, но распорядитель объявил:

— Поступило предложение от джентль… то есть я хотел сказать, от молодой леди на семьсот фунтов. Ваше слово, сэр? — обратился он к Таю.

Тай буравил взглядом Мэри.

— Что вы вытворяете? — прошептал он в бешенстве.

Она спокойно повела головой в его сторону.

— Покупаю лошадь.

— Нет, это я покупаю лошадь!

— Не выйдет, если я перебью вашу цену.

— У вас нет таких денег!

Мэри процедила сквозь зубы:

— Разумеется, есть! Иначе я бы не торговалась.

Поверх ее головы Тай отыскал взглядом Дэвида — в надежде на объяснения. Тот лишь удивленно пожал плечами. Он был застигнут врасплох, как и все остальные.

— Сэр, ваше предложение? — повторил уэльсец, обращаясь к Таю.

Усилием воли подавив смятение, Тай постарался собраться с мыслями.

Мэри обязательно поплатится за то, что он вынужден поднять ставку! Сжав скулы, он решил, что ночами спать не будет, но способ придумает.

— Предложение? — он посмотрел на Мэри и твердо произнес: — Семьсот двадцать пять!

— Семьсот пятьдесят, — ответила Мэри, не моргнув глазом.

Тай пришел в бешенство. Она специально разжигает склоку? Хочет разорить его? Или продемонстрировать всем, что он недостоин такого коня?

Что ж, он покажет ей! У Барлоу не меньше гордости, чем у Гейтсов!

— Восемьсот фунтов!

Его предложение было встречено возгласами удивления, сменившимися оживленным гулом толпы. Восемьсот фунтов — это все, что у него было в этом мире. Но если он сможет поставить на место зарвавшуюся Мэри Гейтс, это будет стоить каждого потраченного шиллинга.

Довольный собой, Тай скрестил руки.

— Восемьсот пятьдесят, — ответила Мэри.

У Тая отвисла челюсть.

— Вы не можете… — Он посмотрел на Дэвида, на викария, на Брюстера и Блэки. Они только качали головами. Им тоже было непонятно, откуда у Мэри Гейтс такие деньги.

На какой-то миг Тай допустил леденящую мысль, что проиграл. Затем, опомнившись, стал лихорадочно искать выход. Нужно дать ей выиграть — тогда она вынуждена будет публично признать, что у нее нет денег, потерпит фиаско и не сможет больше показаться в деревне! Он посмотрел на коня, нетерпеливо переступавшего с ноги на ногу. Его мозг беспокойно работал: можно продать одну из кобыл, можно экономить…

— Девятьсот фунтов, — слова будто вырвались сами, но его голос при этом был тверд.

Толпа одобрительно загудела. Многие проделали долгий путь, чтобы попасть на аукцион. Это было одно из тех событий, которые бывают в здешних местах раз в несколько месяцев или даже лет.

— Девятьсот пятьдесят, — сказала Мэри таким равнодушным голосом, какой только можно было вообразить.

Сумма ошеломила Тая!

— Что ж, хорошая новость заключается в том, что конь хотя бы не достанется чужакам, — прошептал Брюстер.

Они что, не понимают? Если он позволит Мэри Гейтс завладеть Таннером Дерби-Малышом, то потеряет его навсегда. Гейтс никогда не допустит Барлоу даже приблизиться к Жеребцу.

Сейчас, по сути, решалась его судьба, и Тай рискнул:

— Девятьсот семьдесят пять.

Мэри напряглась и плотно сжала челюсти, так что желваки заиграли на скулах. Тай почувствовал облегчение. Он уже готов был расслабиться, как вдруг услышал:

— Тысяча фунтов. — Эти слова она проговорила тихо и медленно.

— Прошу прощения, мисс? — переспросил распорядитель, прикладывая руку к своему уху. — Вас едва слышно.

— Одна тысяча фунтов, — повторила она, на этот раз звонко чеканя слова. Каждый звук был подобен стреле, вонзающейся в тело Тая.

«Одна тысяча фунтов» — гулом отдавалось у него в голове, словно это скандировала целая толпа. Сумма была астрономической даже для такого великолепного скакуна, как Таннер.

Тай пытался сообразить, где бы еще достать денег, и не мог. Это было невозможно.

Он повернулся к Мэри. Она стояла, гордо подняв голову. Тай точно знал, что у нее нет таких денег. С детства приученный держаться от Гейтсов и их дел подальше, он все-таки был их соседом. При всем своем желании она не могла бы укрыть от его хозяйственного взгляда наличие такой суммы.

Но и у него таких денег не было. Если он повысит цену, ему придется продать все свои конюшни.

— Сэр, ваше предложение? — спросил уэльсец.

Тай почувствовал, что взгляды присутствующих устремились на него. Его ответа ждали все: управляющий конюшнями герцога Мальборо, испанец и все остальные, включая лорда Спендера, сияющего в предвкушении умопомрачительного куша. Тай знал, что всех прежде всего интересует вопрос, позволит ли он, чтобы его обошла женщина, и станет ли он мужчиной, который наконец сможет осадить ее.

И ответ был — нет.

«Садлбрук» был делом жизни его отца. Так же, как и делом жизни его самого. Он не может потерять все из-за одной лошади, даже если это лошадь его мечты. В конце концов, будет еще много других превосходных жеребцов, которые помогут ему забыть потерю Таннера. Но он точно знал, что никогда не забудет момент, когда Мэри Гейтс заставила его сказать:

— Я пас.

— Тогда одна тысяча фунтов — раз, одна тысяча фунтов — два, одна тысяча фунтов — три! Продано! — объявил распорядитель. — Мое почтение, удачливая леди! Вы приобрели превосходного коня за одну тысячу фунтов!

Впервые с начала торгов Мэри повернулась и посмотрела на Тая. Она улыбалась.

Тай был готов убить ее на месте.

Глава 2

Мэри всю жизнь знала Тая Барлоу, но никогда еще не видела его таким взбешенным. Она одержала над ним верх! Ее отец гордился бы ею. А главное, сейчас она сама испытывала гордость. Из глаз Тая в ее сторону летели свирепые молнии, его взор был затуманен гневом и яростью, но она ответила ему спокойным уверенным взглядом, хотя внутри готова была плясать и петь от счастья.

Их взгляды пересеклись. Она смотрела на него не мигая. Когда-то они играли в такую детскую игру, и сейчас ей показалось, что это было совсем недавно. Однако сегодня Тай был не намерен играть. Он стиснул челюсти, сверкнул глазами, затем резко повернулся и зашагал прочь. И только тогда, впервые с того момента, как назвала свою последнюю цену, она смогла наконец-то легко и свободно вздохнуть.

Рядом с ней оказался викарий Несмит.

— Благослови вас Господь, мисс Гейтс, — сказал он, пожимая ей руку. — Вы спасли нас! Таннер Дерби-Малыш останется в Лифорд Медоуз!

Брюстер не то обнял Мэри, не то похлопал ее по плечу, а Блэки поддержал викария:

— Да-да! Вы молодец, мисс Гейтс! Я вам так скажу: этот конь — на вес золота! Золота! — повторил он, как будто Мэри не понимала значения этого слова.

У нее забрали пустую кружку из-под пунша и тут же вручили новую, наполненную до краев. К ней подходили, говорили слова благодарности и поздравления. Это был самый упоительный миг для нее, уже почти привыкшей считать себя неудачницей в жизни!

— Как думаете, Барлоу расстроился? — обратилась она к Блэки, заранее зная ответ, но желая услышать это от него.

— Да. Он вне себя от ярости, — ответил кузнец, поднося кружку к губам, но внезапно остановился, наткнувшись на предостерегающий взгляд викария. Смутившись, Блэки тут же поспешил исправиться: — Прошу прощения, мисс Гейтс, я хотел сказать, что Тай не тот человек, который сможет так просто стерпеть поражение.

— Особенно от женщины, — насмешливо вставил Брюстер.

Краем глаза Мэри заметила хмурого Дэвида и поняла, что зять отнюдь не рад ее победе. Ну что ж, даже если и так, им не в чем ее упрекнуть — она честно выиграла торги.

Всегда выступая в роли миротворца, викарий Несмит постарался сгладить ситуацию:

— Друзья хотели сказать, что Тай, конечно же, расстроен, но он справится с этим. Он хороший, честный человек, хотя порой немного упрямый. Я думаю, он вскоре согласится, что такой жеребец, как Таннер Дерби-Малыш, в конюшне по соседству — это просто замечательно! Ведь он сможет в любой момент взять его у вас для своих кобыл.

— Отнюдь! У него теперь не будет ни шанса, — парировал Дэвид. — И Тай об этом знает. — Он допил пунш и вернул бокал одному из лакеев. — Старый сквайр в гробу перевернулся бы от мысли, что его дочь помогает семейству Барлоу.

— Он и так уже там перевернулся после вашей свадьбы с Джейн, — спокойно ответила Мэри. — Но тогда, если ты помнишь, я поддержала вас.

Улыбка Дэвида сделалась чуть теплее. Он по-братски ущипнул Мэри за щеку и постарался как можно мягче задать ей главный вопрос:

— Да, и я признателен тебе за это, но, только ответь честно, ты же позволишь Таю случать своих кобыл с Таннером?

Выражение, возникшее на ее лице, вполне красноречиво передало все, что она думает по этому поводу. Кобылы Барлоу были предметом зависти всей округи. Жеребцы, полученные от них и Таннера, вне всякого сомнения, обязательно бы стали чемпионами. Чтобы Гейтс предоставила Барлоу такой шанс? Никогда в жизни! Но, к счастью, от необходимости прилюдно давать прямой ответ ее спасло приближение лорда Спендера, которого слегка покачивало от выпитого пунша. Казалось, он источает довольство каждой порой своего тела.

— Мои поздравления, мисс Мэри, — проговорил он, поправляя парик. — Вы приобрели отличного коня! Я оплакиваю его потерю, но искренне рад, что Таннер останется в Лифорд Медоуз. Мне было невыносимо тяжело принимать решение о его продаже.

— Так какого черта вы пошли на это? — спросил Брюстер довольно грубо. Остальные тоже зашумели.

Почувствовав, что атмосфера накаляется, лорд Спендер взял Мэри под локоть и повел ее прочь.

— Пойдемте, дорогая. Я должен вас предупредить, что первое время вам придется не спускать с коня глаз, — он доверительно понизил голос. — Боюсь, еще найдется много таких, кто до сих пор злится из-за моего решения продать Таннера.

— Я думаю, больше всего их огорчило то, каким образом вы решили его продать, — возразила Мэри. — Если бы вы приняли мое предложение, с которым я пришла к вам неделю назад, то избавили бы всех от беспокойства за судьбу Таннера.

— Но мисс Мэри, я должен был поступить по справедливости. Барлоу каждый день обивал порог моей гостиной с тем же предложением, что и вы. Единственным верным решением было выставить коня на аукцион. Я искренне восхищаюсь вами обоими! Вы два непревзойденных талантливых заводчика!.. В смысле, заводчик и заводчица…

— И поэтому вы захотели сорвать куш побольше, — откровенно заявила Мэри.

— Ну, не без этого, дорогая. Как видите, теперь я получу вдвое больше против вашего прежнего предложения.

— Да, в расчетливости вам не откажешь, — ответила она сухо, помрачнев от своих мыслей, но затем, отбросив сомнения в сторону, сменила тему: — Значит, Барлоу приходил к вам каждый день?

— Так же, как и вы. Оба проявили завидное упорство.

— С тем лишь отличием, что только один из нас стал владельцем лошади. — Она самодовольно улыбнулась.

— Да, я рад за вас. А мой племянник теперь получит возможность обосноваться в Лондоне. Он очень требовательный, знаете ли. Своих детей у меня нет, а он для меня как благословение. — Он подвел ее к стоящему посреди двора Жеребцу и пропел: — Вот мы и пришли, мисс Мэри. Взгляните, теперь это ваш конь.

В отличие от большинства жеребцов, лидеров скачек, Таннер Дерби-Малыш обладал спокойным характером — это была еще одна причина, по которой Мэри хотела приобрести именно его. С агрессивным жеребцом высотой около семнадцати ладоней в холке ей было бы трудно справиться.

Таннер невозмутимо стоял среди суматохи, поднявшейся после торгов, и любопытно смотрел на Мэри внимательными карими глазами.

— Ты помнишь меня, малыш, правда же? — прошептала она, дотрагиваясь рукой до его бархатистого на ощупь носа. В ответ он провел носом по ее ладони. Мэри с благоговением обошла коня, поглаживая его шелковистую, каштанового оттенка щетину. Солнечные блики играли медью на его мускулистом теле. Таннер повернул к ней голову. Он был само совершенство, абсолютное совершенство! Мэри мечтала о нем с того самого момента, когда впервые заприметила его еще жеребенком. Ему исполнился тогда всего лишь один день, а она уже знала, что он обязательно будет чемпионом. И вот наконец Таннер принадлежал ей! С ним она восстановит семейное наследие и, конечно, вернет себе доброе имя, освободившись от груза прошлых ошибок.

Она провела рукой по его правой передней ноге, ощупывая мускулы.

— Эту он повредил? Я что-то ничего не нахожу.

Лорд Спендер расчувствовался, в его глазах показались слезы.

— Рану залечили, но скакать, как прежде, он уже не будет никогда. С тех пор как произошел тот несчастный случай, мое сердце разбито навеки. — Он смахнул слезу и как ни в чем не бывало продолжил: — Я не хочу показаться вам неделикатным, мисс Мэри, но… гм… у нас с вами остались, так сказать, дела, требующие завершения…

— Деньги? — уточнила Мэри. Она еще не продумала до конца этот пункт плана, полагая, что его светлости совершенно незачем об этом знать. Она надеялась, что позже, выбрав удачный момент, сможет лично уладить с ним финансовый вопрос. Ведь наверняка столь блистательный джентльмен, как племянник лорда Спендера, не нуждается в деньгах незамедлительно. Возможно даже, ей удастся уговорить их выплатить им сумму частями. Преисполненная радужных надежд, она взяла поводья у грума, собираясь увести лошадь домой, и как можно беспечнее спросила: — Могу я принести вам деньги завтра?

Лорд Спендер снисходительно улыбнулся, забрал у Мэри поводья и вновь передал их груму.

— Разумеется. Но Жеребец останется здесь до тех пор, пока сделка не будет завершена.

— Да-да, конечно, — пробормотала Мэри, стараясь не выдать голосом своего смятения. Она снова погладила блестящую щетину коня, любуясь красивым изгибом спины. Его мышцы заходили под кожей. У нее все должно получиться! Завтра она поговорит с лордом Спендером с глазу на глаз и объяснит все нюансы своего положения. Мэри знала, что найдет способ убедить его. Она давно вручила свою судьбу в руки Господа и верила, что он научит, как поступить, ведь каждый вечер она молилась Ему…

Внезапно чья-то крепкая ладонь накрыла сверху ее руку, сильнее прижав ее к лошадиной спине и не позволяя вырваться. Возвышаясь над внушительным торсом Таннера, с другой стороны на нее сердито смотрел Барлоу. Мэри пришлось признать, что, когда он злился, становился довольно красив. Его темно-синие глаза ярко блестели, прямые черные волосы свободно свисали до широких плечей, а крепкое тело играло мускулами — другие мужчины рядом с ним выглядели бы довольно жалко. Но Мэри знала, что женские сердца трепещут вовсе не от достоинств, а, напротив, — от недостатков. Их тоже хватало: улыбка была слегка нервной и хищной, как у лиса, который забрался в курятник; шрам над правой бровью придавал лицу бесшабашное выражение, а горбинка на носу свидетельствовала о бесстрашии и мужестве — она появилась после того, как они с Блэки, Дэвидом и Брюстером ввязались в драку с парнями из соседней деревни, в которой победили, конечно. Но все это нисколько не трогало Мэри, она не принадлежала к числу его глупеньких поклонниц. Она была слишком умна, чтобы доверять красивым мужчинам, способным запросто вскружить голову женщине.

— Барлоу! — дружески приветствовал его лорд Спендер. — Жаль! Жаль, что вы проиграли торги. Я знаю, как сильно вы хотели купить Таннера. Но я уверен, что вам, как добропорядочному соседу, мисс Гейтс предоставит право на разведение, не так ли?

При упоминании о праве на разведение рука Барлоу сжала ее ладонь словно тисками. Мэри постаралась не показать виду. Лорд Спендер, перебравший пунша, и грум ничего не заметили. Вместе с тем присутствие Барлоу подавляло. От всей его крепкой фигуры веяло какой-то угрозой. Пламя гнева словно перебросилось с его ладони на руку Мэри, обдав жаром, — его грозной силы хватило бы на то, чтобы тут же испепелить ее. Но Мэри не позволила себе испугаться.

— Что вам нужно, Барлоу? — твердо спросила она.

На его скулах от напряжения заиграли желваки. Не отрывая злого взгляда от Мэри, он обратился к Спендеру:

— Милорд, ваш племянник желает поговорить с вами. С ним прибыл один джентльмен из Лондона, он хотел бы вам его представить.

— В самом деле? — Лорд Спендер обернулся к толпе, высматривая племянника, а затем, заметив его, улыбнулся и кивнул. — Я вынужден откланяться, мисс Гейтс, прошу прощения. Оставляю вас в компании мистера Барлоу. Думаю, вам есть о чем поговорить.

— Несомненно, — ответила Мэри сдавленным голосом. Она попыталась сжать в кулак попавшую в плен руку, но Барлоу не отпускал ее. Жеребец повернул к ним свою массивную голову, выясняя, что происходит.

Едва лорд Спендер, пошатываясь, отошел от них, Мэри с силой выдернула свою ладонь.

— Что вам нужно? — вновь спросила она, выглядывая из-за лошади, разделявшей их, как барьер. Барлоу наклонился вперед и произнес тихим низким голосом:

— Вы украли у меня эту лошадь.

Мэри не поверила своим ушам.

— Что?

— Вы намеренно завышали цену, потому что не хотели, чтобы конь достался мне.

— Я завышала цену? — Она покачала головой. — Это уже слишком, Барлоу! Это из-за вас я заплатила вдвое больше, чем намеревалась!

— Из-за меня? — Он определенно шагнул бы вперед, если б не жеребец у него на пути. Раздраженно нахмурившись, Тай приказал груму: — Уведите коня.

— Нет, оставьте его здесь, — распорядилась Мэри.

— Нет необходимости вынуждать его стоять весь день на солнцепеке, — прошипел Барлоу.

— Он не просто так здесь стоит, — отрезала Мэри. — Его осматривает новый владелец!

Грум переводил взгляд с одного на другого, не понимая, кому подчиниться. Но когда Барлоу сверкнул в его сторону полными гнева глазами, он немедленно, бормоча что-то о необходимости почистить Таннера и поклонившись Мэри, ретировался вместе с лошадью.

Теперь ничто не спасало Мэри от гнева Барлоу. Она постаралась не выказать своего страха.

— Браво, Барлоу. Запугать конюха у вас получилось великолепно. Но вы не сможете запугать меня! Я выиграла торги. Конь мой. Всего хорошего.

Она повернулась, чтобы уйти, но Барлоу схватил ее за локоть и резко развернул лицом к себе. Это застало ее врасплох. От неожиданности она потеряла равновесие и налетела прямо на Тая, как будто столкнулась с каменной стеной. Он поддержал ее, крепко схватив руками за плечи. Его взгляд был настойчивым и пронзительным.

— Мэри, я знаю, у вас нет денег. Что вы делаете? Это настоящее безумие. Вы не можете позволить себе этого коня.

На мгновение ее охватила паника. Как он узнал о состоянии ее дел? Она всегда все тщательно скрывала и была уверена, что вне семьи никто ни о чем не подозревает, а ее сестра Джейн и брат Найл знают не больше того, что им положено знать.

Сейчас она стояла лицом к лицу с Таем так близко, что могла разглядеть в его усах отдельные волоски и ощутить легкий запах одеколона. Исходившие от него сила и могущество на какую-то долю секунды словно загипнотизировали ее, так что она готова была поддаться соблазну и выпалить правду. Но гордость все-таки одержала вверх. Мэри взяла себя в руки. Да как он смеет грубить ей! Состояние ее дел — это ее забота, и уж никак не его. Она гордо вздернула подбородок.

— Я могу позволить себе этого коня, Барлоу, и я уже купила его. Он мой. А вы — досадный неудачник!

Ее слова попали в цель. Тая словно ударили, его хватка ослабла. Воспользовавшись случаем, Мэри отскочила от него. Два шага — и она могла опять вздохнуть свободно.

Тай устало произнес:

— Ваше упрямое безрассудство погубит вас, Мэри.

Это задело ее. Она не была безрассудной. Гордой — да, но не безрассудной. Усилием воли подавив вздымающуюся внутри бурю, она спокойно сказала:

— Это было сугубо деловое решение. Ничего личного.

Убийственная колкость его взгляда свидетельствовала, что он думает как раз наоборот.

— И где, позвольте узнать, вы намерены взять деньги, чтобы выплатить стоимость коня? — он произнес эти слова так тихо, чтобы слышала только она.

— Я не стеснена в средствах, — ответила Мэри сухо.

— Господи, Мэри, да прекратите ломать комедию! Вы на мели. И это не ваша вина. Ваш отец…

— Не смейте упоминать моего отца! После того, что ваша семья сделала с ним…

— Я ничего не сделал вашему отцу. А если вы считаете иначе, то вы — упрямая ослица!

Мэри потеряла дар речи. Она снова подошла к нему так близко, что практически касалась его.

— Если б я была мужчиной, мы бы поговорили по-другому.

— Но вы не мужчина, Мэри. Да, вы хорошо управляетесь с лошадьми, но, черт возьми, вы все равно остаетесь женщиной! Хотя единственное, что вы еще не переняли у мужчин, — это привычку плеваться, но теперь от вас и этого можно ожидать! Станьте, наконец, собой, какой вас задумал Создатель, а Таннера продайте мне…

— Я так и знала, что все сведется именно к этому, — удовлетворенно произнесла Мэри. — Что ж, ваши методы убеждения омерзительны мне, Барлоу. Оскорблениями вы ничего не добьетесь. И я никогда не отдам вам Таннера. Никогда!

В этот момент к ним подошел викарий Несмит, решив осторожно вмешаться в беседу:

— О, Тай, я вижу, вы захотели еще раз поздравить Мэри! Очень хорошо. Но все же вам не следует злоупотреблять вниманием прекрасной леди.

Внезапное появление викария напомнило, что они здесь не одни, о чем Мэри позабыла в горячке спора. Обернувшись, она увидела, что рядом стоит Блэки, внимательно рассматривая дно пустой кружки. Тут же оказался и подвыпивший Брюстер. Она смутилась от того, что их могли услышать, но тут же успокоилась, зная, что добрый викарий никогда не станет разносить сплетни, и за это Мэри его очень ценила.

Барлоу быстро сменил грубую манеру изъясняться на официальный тон. Дотронувшись до полей шляпы, он учтиво произнес:

— Прошу меня извинить. Я должен вернуться к своим лошадям.

Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь, преодолевая широкими шагами расстояние до привязи с лошадями гостей. Мэри проводила его взглядом. Она должна была бы чувствовать облегчение, но вместо этого ощутила тревогу. Ей не давала покоя мысль о том, как он мог узнать о ее финансовых трудностях? Кто-то вручил ей кружку пунша. Затем стали спрашивать о планах относительно Жеребца, и это отвлекло ее от раздумий. Она решила, что лучше выкинуть из головы тревожные мысли и немного помечтать. Беспокоиться о Барлоу и деньгах она будет завтра. А сегодня ей хочется насладиться пьянящим вкусом победы! Жеребец теперь принадлежит ей, и Мэри сделает все, чтобы удержать его! Абсолютно все. Хотя бы ради того, чтобы утереть нос наглому Барлоу.

Глава 3

На следующее утро Мэри проснулась с тяжелой головой — следствие чрезмерно выпитого крепкого пунша. К этому примешивалась еще и тревога о том, примет ли лорд Спендер ее предложение. Она задумалась о предстоящих денежных расходах. Конечно, вчера, когда она была возбуждена алкоголем и испытывала эйфорию от победы на аукционе, ее собственные доводы казались ей вполне разумными. Однако сегодня ей предстоит личный разговор с лордом Спендером. Когда необоснованный оптимизм встречается с реальностью, столкновение выходит не из приятных. Если даже ей и удастся убедить лорда, выплата крупной суммы усугубит и без того плачевное состояние «Эдмундсона», которое невозможно будет подлатать до тех пор, пока Таннер не начнет приносить прибыль. А это может случиться лишь через год или даже два…

Кроме всего прочего сегодня она еще и проспала. Обычно она себе этого не позволяла, поскольку Питер — ее «мальчик на побегушках», которому в действительности было далеко за шестьдесят, — в зависимости от своего настроения мог накормить или не накормить лошадей, начать работу в конюшнях или нет. Ей приходилось за всем следить самой.

Со стоном она заставила себя сесть, сожалея о каждом выпитом вчера глотке. Превозмогая головокружение, она за десять минут причесалась, кое-как оделась и побрызгала в лицо водой. Спускаясь по лестнице, она морщилась от каждого скрипа.

«Эдмундсон» был величественной старинной усадьбой, роскошной, но заметно обветшавшей. На ремонт всегда не хватало денег. Мэри очень рассчитывала, что они появятся, как только Таннер начнет приносить элитное потомство. Сейчас она подумала, что первой вещью, которую нужно будет купить, разбогатев, должна быть мягкая дорожка на лестницу. Тогда она больше не услышит ни единого скрипа, а ноги не будут мерзнуть, ступая по голому дереву.

Спустившись вниз, Мэри заглянула в комнату, которую в семье называли «утренней верандой». За столом сидела ее сестра Джейн и пила чай. У ее ног расположилось собачье трио в надежде чем-нибудь поживиться. Увидев Мэри, псы приветствовали ее, застучав хвостами по полу.

Мэри прислонилась к дверному косяку. На первый взгляд, единственной чертой, которая выдавала в двух молодых леди сестер, был одинаковый изгиб бровей. Джейн, миниатюрная, пышногрудая блондинка с вьющимися волосами, была на четыре года младше. Она была симпатичной, но — с этим согласился бы любой — не настолько яркой красавицей, как Мэри. Несмотря на то, что младшая уже давно была замужем за местным ветеринаром Дэвидом, сестры до сих пор поддерживали близкие отношения, хотя обе и отличались сильным характером.

Завидев сестру, Джейн вместо привычного «доброе утро» произнесла:

— Дэвид сказал, ты заплатила астрономическую сумму за Таннера Дерби-Малыша.

— Я заплатила столько, сколько было нужно. — Мэри серьезно посмотрела на сестру. — И если ты хочешь рассказать мне, какая я дура, тебе придется походить за мной. У меня куча дел.

— А еще тебе плохо от выпитого вчера пунша, — поддразнивая сестру, заявила Джейн и указала на чашку. — Попробуй мятный чай. Дэвид рекомендует его как средство от похмелья.

Мэри быстро подошла к сестре, взяла чашку и выпила содержимое. Ее организм мгновенно откликнулся, воспрянув от теплого и сладкого питья.

— Неплохо, — призналась она. Затем повернулась на каблуках и устремилась к двери. Джейн поспешила за ней.

— Если ты собираешься читать нотации, лучше оставайся дома, — бросила Мэри через плечо.

— Может, все-таки выслушаешь меня?

Мэри схватила с бокового столика шляпу с измятыми полями.

— Нет.

Она распахнула двери. День выдался пасмурным, накрапывал дождь.

По направлению к конюшням сестры шли молча. Собаки послушно семенили рядом. У Мэри от мятного чая головная боль утихла и не давала о себе знать, пока Джейн не спросила:

— Так что, у тебя действительно есть тысяча фунтов, чтобы заплатить за Жеребца?

Мэри резко остановилась и посмотрела сестре прямо в глаза:

— А ты как думаешь?

Джейн нахмурилась:

— Этого я и боялась.

Мэри продолжала:

— Барлоу откуда-то знает, что у меня нет денег. Ты не говорила с Дэвидом о моих финансовых делах?

В ответе Джейн послышалось раздражение:

— Это давно не секрет, Мэри. Всем известно, что папа слишком много проигрывал, и все видели, как ты увольняешь слуг одного за другим.

— Я отправляла их на отдых, — упрямо заявила Мэри. — Еще дедушка должен был сделать это. Все знают, что они работали у нас слишком долго.

— Да, наверное. Но меня волнует, что теперь тебе приходится управляться со всеми делами самой. Если бы папа был жив, он заставил бы всех работать, пока люди не свалились бы на месте. Его уже шесть лет нет с нами, и хотя многие прочили крах «Эдмундсону», ты спасла нас всех. — Джейн взяла сестру под руку. — Ты так много дала мне и Найлу, но какой ценой? И что ты получила от нас взамен?

Никогда прежде Джейн не говорила с ней об этом. Конечно, последние два года она только и делала, что думала о Дэвиде. Но теперь Мэри стало неловко от ее слов.

— Я ничего от вас не хочу. Все, что я делала, было ради «Эдмундсона».

Она высвободила свой локоть из рук Джейн и распахнула огромные, выкрашенные белой краской ворота конюшни. Тут же замяукали кошки, давая понять, что она сегодня пришла слишком поздно, и они успели проголодаться. Лошади беспокойно задвигались в стойлах, некоторые стали приветствовать ее ржаньем. Мэри ощутила разлитый в воздухе запах утренней свежести, сена и лошадей. Она предпочитала этот запах любым духам, за исключением разве что жимолости. Цветок напоминал ей о матери, и в те далекие времена, когда Мэри сама слыла местной красавицей, это был ее любимый аромат.

Черно-белый кот по имени Томас прыгнул вперед и положил к ногам Мэри мертвую мышь. Джейн в отвращении взвизгнула, а Мэри, потрепав кота, ласково проворковала:

— Молодец, Томми, хороший котик. С тобой мы ликвидируем и всех остальных мышей. Сейчас я покормлю лошадей, а тебя как следует награжу дома.

Освобожденные из конюшни коты бросились врассыпную на волю. Собаки погнались за ними — это был обычный утренний ритуал. Мэри подняла мышь за хвост и вышвырнула крохотное тельце за дверь. Джейн вздрогнула и поморщилась.

— Да не будь ты такой боязливой, — усмехнулась Мэри, открывая щеколду отсека, где хранился фуражный корм.

— Ты знаешь, я никогда не понимала, почему тебе нравится жить здесь одной.

— Я не одна. У меня есть лошади, коты и собаки.

— Я имею в виду людей.

— Тут есть старик Питер.

— Да? И где же он? Что-то его не видно, — заметила Джейн. — Разве не он должен был накормить лошадей?

— Он дремлет. Все время, — объяснила Мэри.

По правде говоря, Питера давно следовало тоже отправить на отдых, но он отказался даже обсуждать с ней эту тему и остался в усадьбе из верности. Считая вопрос закрытым, Мэри принялась набирать корм, но Джейн была не намерена отступать. Она требовательно посмотрела на Мэри и произнесла:

— Ты не сможешь сказать, что не хочешь большего.

— Чего же, например? — спросила Мэри. — У меня есть лошади, «Эдмундсон»…

— Например, выйти замуж и родить детей.

На мгновение Мэри пронзило щемящее чувство безысходности, которое она всегда настойчиво гнала прочь. После того, как Джейн вышла замуж, ее слишком часто стало охватывать предчувствие, что она никогда не обретет свое счастье, что это не для нее. Прогнав беспокойные мысли, Мэри ответила быстро и решительно:

— Нет, не хочу.

Она направилась к стойлу раздавать корм. Лошадь по кличке Порция, ее любимица, встретила ее нетерпеливым постукиванием копыт. Мэри могла экономить на чем угодно, только не на своих конях.

Сейчас в «Эдмундсоне» содержалось восемь лошадей — против двадцати во времена ее деда. Но скоро все изменится, радостно думала Мэри, ведь теперь у нее есть Жеребец!

— Я планирую поставить Таннера в последнее стойло. Оно самое большое, и его можно будет отгородить от других лошадей.

— Дэвид всегда говорит, что племенного жеребца нужно содержать в отдельном помещении, — ответила Джейн, хотя никогда не интересовалась ни разведением, ни воспитанием лошадей. По иронии судьбы она вышла замуж за ветеринара.

Честно говоря, Мэри нравился выбор сестры, и она была рада содействовать ее свадьбе. Она полагала, что Джейн вышла замуж по любви, как и следовало, хотя сама не очень-то доверяла этой предательской эмоции. Когда любовь взаимна, как у Джейн с Дэвидом, она может принести счастье. Но если же безответна, то лишает достоинства, чести, и всего того, что ценно и свято в этой жизни. Мэри до сих пор не могла забыть горечь предательства. Сейчас, поймав себя на том, что снова распаляет в себе гнев, она усилием воли вернулась к мыслям о Таннере. Благодаря ему, конечно, все наладится. «Эдмундсон» расцветет, а ее семья вернет себе былое уважение.

Мэри распахнула дверцы следующего стойла и продолжила разговор с сестрой.

— Нет, я хочу, чтобы Таннер был здесь, с другими лошадьми, — громко произнесла она, засыпая зерно в кормушку.

Пони по кличке Медок, который возил тележку, толкнул Мэри бархатистым носом, выпрашивая для себя побольше еды.

— Не будь таким жадиной. — Она ласково погладила его по гриве.

Джейн взяла второй ковшик и стала помогать сестре раздавать корм. Несколько минут они работали молча. Когда они закончили, Джейн произнесла:

— Думаю, ты ошибаешься.

— Ты о чем? Считаешь, Таннера не нужно ставить сюда?

— Нет, я о той жертве, которую ты приносишь во благо «Эдмундсона». — Джейн обвела конюшню взглядом, словно измеряя ширину ее стен и высоту стропил. — Пойми, «Эдмундсон» — это всего лишь ферма, а не семья. Я никогда не поверю, что ты не хочешь выйти замуж и родить детей. Я слишком хорошо тебя знаю.

Мэри закрыла на щеколду дверь фуражной кладовой.

— Джейн, ты говоришь так потому, что довольна браком. Но знаешь, меня вполне устраивает моя жизнь. — Она взяла ведро, чтобы принести воды.

Джейн серьезно посмотрела на нее и примирительно сказала:

— Хорошо. Допустим, тебе удалось убедить меня, что ты и так вполне счастлива. Давай теперь поговорим о вещах, которые тебя по-настоящему волнуют. Мне кажется, в случае с лошадью Спендера ты определенно прыгнула выше головы.

— И ты туда же. — Покачав головой, Мэри прошла мимо к воротам конюшни, но затем остановилась и, развернувшись к сестре лицом, добавила: — Я не собиралась участвовать в аукционе, пока не поняла, что конь может достаться Барлоу.

— Ну и пусть, тебе не следовало ему мешать.

— Я не могла, ты же понимаешь.

Джейн качнула головой.

— Нет, я не понимаю! Тай хороший коневод и честный человек. Ты могла бы уступить ему Жеребца. Твои расходы тогда свелись бы к простой плате за спаривание.

— Конечно, а его ферма процветала бы за счет того, что можно будет прекрасно делать и в «Эдмундсоне»! Не могу поверить, что ты способна предложить такое! Гейтсы не уступят Барлоу ни четвертака! — Они вышли во двор, и Мэри принялась набирать воду. Джейн подошла к ней ближе.

— Ты говоришь в точности как отец.

— А что в этом плохого? Все, о чем он предупреждал, случилось с нами. Барлоу процветает, в то время как мы страдаем. Он пытается отнять у нас все. Как ты не понимаешь, Джейн? Но Жеребца ему не видать!..

— Тай не сделал ничего…

Мэри бросила ведро и напустилась на сестру:

— Почему ты защищаешь его?! Отец пришел бы в ярость, услышь он твои слова!

— Отец всегда пребывал в ярости, — заметила Джейн. — Он не Господь Бог, Мэри, и мы с тобой помним его по-разному. Как по мне, он был просто ворчливым тираном, который со временем лишь больше ожесточался.

Мэри открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Она одна понимала, насколько прав был отец в своем ворчании. Она подвела его. Она всех подвела. Если бы не ее глупость, она давно бы удачно вышла замуж, и сейчас закрома «Эдмундсона» были бы полны. Ее охватило гнетущее чувство вины.

Джейн смягчила тон:

— Мэри, я вот что думаю. После того как Дэвид назвал мне цену коня, я ломала голову, как бы решить проблему и найти деньги. И, мне кажется, у меня есть превосходная идея.

Ей наконец удалось заинтриговать Мэри.

— Что за идея?

Джейн улыбнулась, но ее лоб остался беспокойно нахмуренным.

— Ты могла бы выйти замуж…

— Что?! — взорвалась Мэри. — Замуж?

— Да, за богатого мужчину.

На мгновение Мэри оторопела, а потом громко расхохоталась. Затем, отдышавшись, спокойно произнесла:

— Что за дикая мысль! К тому же я не хочу замуж.

— Но тебе следует. Пришло время.

— Только не мне. Мой дом здесь.

— Мэри, будь разумной. — В голосе Джейн послышались нотки отчаяния. — Когда Найлу исполнится восемнадцать, он унаследует «Эдмундсон». Что ты тогда будешь делать?

— В «Эдмундсоне» всегда найдется место для меня, — уверенно произнесла Мэри. Хотя, по правде говоря, она никогда не заглядывала так далеко в будущее.

— Место? Когда-нибудь Найл женится и заведет детей. И ты не будешь здесь больше хозяйкой. Найл будет распоряжаться в конюшнях, а его жена — в доме. Кем ты станешь? Чудаковатой старой тетей Мэри, которую оставили присматривать за детьми? Ты этого хочешь? — печально спросила Джейн. — Конечно, мы с Дэвидом всегда будем тебе рады. Но, я думаю, ты заслуживаешь большего.

«Большего». Опять прозвучало это проклятое слово! Мэри отступила еще на шаг.

— Я не хочу выходить замуж. Никогда.

— Прежде чем упрямо твердить одно и то же, хотя бы выслушай до конца. Я переписываюсь с Элис, тетей Дэвида. Она знает, что у меня есть сестра брачного возраста, и предлагает представить тебя кругу достойных джентльменов. Уже в который раз, между прочим! Она вспыльчивая, но, кажется, с хорошими связями, к тому же нескольким дамам она уже подыскала мужей. За скромное вознаграждение, конечно. Очень скромное. Для нее это скорее развлечение.

— Ты хочешь, чтобы я отправилась в Лондон искать мужа? — недоверчиво спросила Мэри. — В мои двадцать шесть?

— Не такой уж и преклонный возраст, — усмехнулась Джейн. — Здесь ты никогда не найдешь мужа. Все… — Она испуганно поднесла руку к губам, заставив себя вовремя остановиться.

— …все знают, кто я такая, — закончила Мэри за нее.

— И уважают тебя, — уверенно добавила Джейн, но предательский румянец уже проступил на ее щеках. Она нетерпеливо воскликнула: — Да будет тебе, Мэри! В Лифорд Медоуз не найдется ни одного мужчины, кроме лорда Спендера и Тая, который способен заплатить за Жеребца. Такого можно найти только в Лондоне.

Внезапно они увидели, что старый Питер семенит по направлению к ним так быстро, насколько могла позволить его тучная комплекция. Приблизившись и отдышавшись, он сообщил:

— Мистер Барлоу желает видеть мисс Гейтс. Разодетый как франт, он ожидает вас в прихожей.

Мэри отставила ведро.

— Что, в лучшем воскресном наряде? Ну-ну.

— Что «ну-ну»? — спросила Джейн. — Зачем он пришел?

Взяв сестру под руку, Мэри промурлыкала:

— Ему нужна лошадь, и он пришел ползать на брюхе. Пойдем, Джейн. Будет весело.

Глава 4

Мэри и Джейн вошли в дом через заднюю дверь, сначала проникнув в маленькое помещение, где хранилась рабочая одежда. Оставаясь незамеченными, они могли наблюдать за Барлоу, нетерпеливо кружившим в прихожей. Мэри придвинулась поближе к Джейн.

— Только посмотри, — шептала она, — он явно не из тех, кому нравится ждать. Определенно, он привык, что женщины ждут его. — И добавила удовлетворенно: — Но сейчас не тот случай.

Джейн стукнула ее по руке:

— Мне кажется, или ты наслаждаешься?

— Еще как!..

Покинув укрытие, Мэри вошла в прихожую и направилась к гостю, напустив на себя такую важность, словно была сэром Френсисом Дрейком[6], ступившим на палубу захваченного испанского галеона. О да, чувство власти пьянило!

— Вы отлично нарядились, — заметила она, осмотрев Барлоу с ног до головы.

Действительно, она и не припомнит, когда в последний раз он так изысканно одевался. Сейчас на нем был темно-зеленый сюртук для воскресной церковной службы, белые бриджи, обтягивавшие мощные бедра, и сапоги для верховой езды, начищенные до блеска. Шляпу он держал в руках. Мэри отметила прямую сильную спину, широкие плечи и светящиеся умом глаза, за которые его так обожали местные девушки. От ее взгляда не укрылось и то, что он был гладко выбрит и свеж! Умевшая распознавать породу, Мэри была вынуждена признать, что Тай Барлоу — великолепный экземпляр. И она повергла его ниц! Сейчас она собиралась сполна насладиться предстоящей беседой.

— Что вам здесь нужно, Барлоу? — спросила она.

Джейн ахнула, возмущенная грубостью ее тона, но Мэри проигнорировала ее. Это не светская беседа. Она отлично знает, что делает.

Барлоу сжал скулы, взгляд его синих глаз стал более серьезным.

— Я пришел поговорить о Таннере Дерби-Малыше.

Мэри откровенно упивалась моментом.

— Вы хотите купить его у меня, — произнесла она вкрадчиво.

— О боже, разумеется! — воскликнул он. Его смирение мигом испарилось, он бросил шляпу на стол и шагнул вперед, обращаясь к хозяйке: — Мэри, нам нужно все обсудить. Должно существовать решение, приемлемое для нас обоих.

— Я не расположена к разговорам, Барлоу, — ответила она, веселясь, — но я не прочь послушать, как вы будете меня умолять.

Она прошла в гостиную, уселась поудобнее на диване и водрузила ноги на деревянную скамеечку.

— Я жду!

Барлоу замешкался на пороге, озираясь по сторонам. Мэри насмешливо предположила, что он опасается, будто ее отец может где-нибудь незаметно притаиться. Потом она поняла, что Тай никогда до этого не бывал внутри усадьбы. Отец не пустил бы его и на порог, не говоря уже о том, чтобы позволить ему зайти в дом. Она тоже осмотрелась и словно впервые заметила, как обеднела обстановка комнаты. Вазы, наполненные свежими цветами, яркие ковры, статуэтки, украшавшие комнату в те времена, когда была жива ее мать, — все давно исчезло. Многое было продано, чтобы оплатить карточные долги отца. А то, что оставалось, она подарила Джейн на свадьбу. Ужаснее всего была пыль, лежавшая повсюду толстым слоем. Мэри не была домохозяйкой, а без прислуги поддерживать порядок в доме было трудно. На уборку совсем не оставалось времени. Она всецело посвящала себя конюшням, и уж там все принадлежности были начищены до блеска, полы выметены идеально, а паутины не было и в помине. В доме же о прежней счастливой жизни напоминали лишь портреты отца и матери, висевшие над камином. Хотя картины стоили немалых денег, Мэри не хватило духа расстаться с ними. Кроме них не оставалось больше никакой памяти о родителях. Она подумала, что отец был бы ужасно разочарован.

Мэри посмотрела на сестру, ожидавшую, пока Барлоу наконец осмелится войти в гостиную.

— Джейн, проходи и садись. Я горю желанием послушать нашего гостя.

— Мэри, пожалуйста, помни о манерах, — чуть слышно предупредила ее добропорядочная сестра, но Мэри было не до манер. Она целую вечность ждала момента щелкнуть Барлоу по носу, и теперь такой случай предоставился.

— Я жду-у-у-у, — нараспев повторила Мэри, напоминая ему о необходимости начинать, — у меня мало времени. Я должна успеть на встречу с лордом Спендером сегодня в полдень.

Ее нескрываемое самодовольство побудило Тая к действию. Он решительно шагнул в комнату, расправив плечи и придав лицу серьезное выражение. Присутствие Тая сразу изменило атмосферу в гостиной: вокруг словно завихрились потоки энергии. Он собрался было усесться на стул напротив дивана, но Мэри остановила его возгласом:

— Ну и ну, Барлоу, джентльмен никогда не позволит себе сесть, пока дама стоит. — Она кивнула в сторону Джейн.

Тай покраснел и поспешил выпрямиться.

— Прошу прощения, — сказал он Джейн.

— О, Тай, не беспокойтесь. — Джейн бросила гневный взгляд на Мэри. — Это мне должно быть стыдно за манеры моей сестры! — Она села на другой край дивана и сбросила ноги Мэри с подставки.

Мэри не отреагировала. Ее мысли были заняты тем, что Барлоу очевидным образом смутился из-за ее насмешки. Она думала, ничто не может привести его в замешательство. Возможно, он был совсем не так самоуверен, как она полагала. И вовсе не такой уж подлец. Мэри отдавала себе отчет в том, что на самом деле она просто завидовала ему так же, как и ее отец. Удача благоволила Таю Барлоу, и это благоволение подкреплялось его талантом. Если его отца все считали хорошим коневодом, то Тай превзошел его во много раз. Мэри неоднократно слышала, как ее отец проклинал Тая и тут же сожалел, что у него нет такого сына. Найл был слишком мал, чтобы ощутить горечь этих слов, но Мэри чувствовала ее сполна.

Внезапно ей стало неуютно от нахлынувших воспоминаний, и она постаралась отгородиться от них сарказмом.

— Привычка унижаться не свойственна вашей натуре, не так ли?

— Не больше, чем вашей, — пробормотал Тай, присаживаясь на стул. Он сразу посерьезнел и, слегка подавшись вперед, перешел прямо к делу: — «Эдмундсон» не может позволить себе такого коня, как Таннер Дерби-Малыш. Во всяком случае, не за ту цену, которую вы назначили.

Мэри вызывающе спросила:

— Вы обвиняете меня в том, что я не смогу заплатить?

Следует отдать должное Таю, он не растерялся:

— Такая цена немыслима для любого. Если вы заплатите, то рискуете потерять все, что имеете.

Он был тысячу раз прав, но Мэри не отступала:

— Почему вы так уверены?

Тай посмотрел на Джейн, которая тут же отвела взгляд, и продолжил:

— Мэри, все знают, что вы едва держитесь на плаву, заделывая бреши чем под руку попадется. Это ни в коей мере не говорит о вас дурно, — поспешил добавить он. — К вам относятся с уважением. Но что хорошего в том, чтобы потратить все сбережения на коня, если потом вы не сможете содержать его должным образом, потому что у вас ничего не останется?

— Я не уступлю коня вам.

— Я знал это еще до того, как прийти сюда, — сказал Тай с сожалением. — Но у меня есть предложение, которое может заинтересовать вас. — Он выдержал секундную паузу и твердо произнес: — Я предлагаю разделить затраты на покупку Таннера Дерби-Малыша. Половину заплачу я, половину — вы, и лошадь будет принадлежать нам обоим в равной степени.

Джейн заинтересованно приподнялась, но Мэри не шелохнулась. Делиться лошадью? Никогда! Хотя… пульс Мэри, участившийся от одной только мысли, что можно сэкономить половину суммы, никак не хотел униматься.

— Продолжайте, — процедила она.

— Наше соглашение будет очень простым, — стал объяснять Барлоу. — У нас будет право случать жеребца с нашими собственными кобылами. Прежде чем принимать предложения от посторонних, мы договоримся о сумме комиссии. Прибыль будем делить пополам. Наши поместья граничат, поэтому не будет никаких преград для совместной работы.

Было забавно слышать, как Тай называет свою ферму поместьем. Ее отец всегда насмехался над названием, которое выбрали для себя Барлоу — «Садлбрук» — «Покорный ручей[7]». Но предложение Тая звучало заманчиво. Слишком заманчиво.

— И, конечно же, мы будем содержать Жеребца в «Эдмундсоне», — вставила Мэри.

Тай откинулся на спинку стула, отрицательно покачав головой:

— Не глупите. Животное будет находиться в конюшнях «Садлбрука».

Ах, вот оно что. Мэри так и знала, что ему нельзя доверять.

— Почему, скажите на милость? — Ее вопрос прозвучал слишком дерзко, и Джейн с тревогой посмотрела на Мэри.

— Потому что мои конюшни лучше — это первая причина, — ответил Барлоу, по всей видимости, не осознавая, что наносит ей оскорбление. — Они новее и больше. Таннер — крупный жеребец, ему требуется много места.

— В мире нет такой лошади, которой требовалось бы места больше, чем может предложить «Эдмундсон», — уверенно сказала Мэри.

Барлоу перехватил ее взгляд.

— Второй причиной является само спаривание. Как вы знаете, при этом могут возникать сложные и даже опасные моменты. Мужчина моего телосложения может управиться с таким жеребцом, как Таннер. Но это работа не для слабых.

Мэри выпрямилась.

— Слабых?

Джейн примирительно коснулась ее руки.

— Дорогая, я уверена, Тай имел в виду не тебя, — сказала она, бросив на Барлоу выразительный взгляд.

Тот быстро поправился:

— Конечно, не вас. Вы очень сильная… для женщины.

Мэри поднялась, внезапно устав играть, тем более что Джейн, похоже, склонялась к предложению Барлоу.

— Я не хуже вашего могу управляться с жеребцами, Тай Барлоу. Вы просто хотите заполучить Таннера и думаете, что сможете легко обвести меня пустыми разговорами о партнерстве.

Тай вскочил на ноги. Встревожившись, Джейн тоже встала, намереваясь разнять их, если потребуется.

— Я никоим образом не пытаюсь обмануть вас, — пылко воскликнул он. — Я все тщательно продумал, Мэри. Вы замечательная заводчица, пожалуй, лучшая в Англии. Вы хорошо знаете дело. Но мои конюшни более современны…

Мэри фыркнула в ответ:

— Конюшни современны? И что с того? Процесс спаривания не менялся вот уже… погодите, дайте вспомнить… ах, да — с момента сотворения мира.

Барлоу нахмурился. Он бросил взгляд в сторону Джейн и резко произнес:

— Есть еще одна деталь, которую важно учитывать, если принимать во внимание других коневодов… Истинная причина заключается в том, что приезжие заводчики не будут иметь с вами дел!

Джейн тихо ахнула. Барлоу попытался смягчить свой выпад:

— Я хочу сказать, что все жители Лифорд Медоуз знают и принимают вас такой, какая вы есть. Иное дело — чужаки. Они не будут знать, как вести себя с женщиной, которая расхаживает по округе в штанах и работает на собственной конеферме.

Мэри почувствовала, что у нее вскипает кровь.

— Что вы несете, Барлоу? Вы боитесь, что потеряете из-за меня прибыль?

Джейн встала между ними.

— Пожалуйста, Мэри, успокойся, — умоляюще произнесла она. — Но Тай прав. Знаешь, мы с Дэвидом давно переживаем, что люди могут неправильно истолковать эту твою привычку жить в одиночестве на племенной ферме.

— У меня есть Питер, — напомнила Мэри.

— Да, дорогая, я знаю. Все соответствует приличиям. Но, боюсь, если что-то случится, Питер не сможет тебя защитить.

— Я годами справлялась в одиночку, — ответила Мэри, понимая, к чему клонит сестра. — Мне казалось, мы уже обсуждали этот вопрос. В любом случае, я всегда буду рассчитывать только на себя.

— Да, конечно, — быстро согласилась Джейн, — мы это прекрасно понимаем. Но речь идет о том, что слава Таннера Дерби-Малыша привлечет в «Эдмундсон» разных людей, которые могут воспользоваться твоим положением. Возможно, не все будут вести себя как джентльмены. Коневоды могут быть очень грубыми.

— Тогда придется объяснить им правила хорошего тона, — решительно заявила Мэри, — с помощью кнута.

Она отошла к камину, а Тай и Джейн остались стоять рядом рука об руку, как будто объединившись против нее.

— У меня свои правила. — Голос Мэри слегка дрогнул. — Мне не нужен мужчина, который бы защищал меня.

Барлоу шагнул к ней.

— Я уважаю вашу независимость. И Джейн тоже. Но мы обеспокоены…

— Обеспокоены? — засмеялась Мэри. — Вы обеспокоены только тем, чтобы Жеребец попал в ваши конюшни.

— Это не так… — Он сделал паузу, а затем, словно осознав беспомощность своих слов, признался: — Вы правы. Но, Мэри, согласитесь, в моем предложении есть здравый смысл. Вы никогда не покидали деревню. Вы ничего не знаете об опасностях большого мира. Неужели вы не заметили, что вчера на торгах все мужчины смотрели на вас с вожделением? Если бы там не было Брюстера, Блэки, меня и других, то вас затащили бы в кусты, несмотря на всю вашу гордость!

Джейн вздрогнула от перспектив, обрисованных Таем. Опомнившись, он развернулся к ней вполоборота, вновь покраснев.

— Прошу прощения, Джейн. Возможно, я был слишком груб. Я забылся.

Его извинения перед Джейн всколыхнули в Мэри такие чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Он вовсе не считал нужным просить прощения прежде всего у нее, хотя именно она была оскорблена!

В порыве гневных чувств Мэри холодно процедила:

— Вам не нужно беспокоиться обо мне, Барлоу. Лифорд Медоуз ничем не отличается от мира за его пределами. Я уже участвовала в этом сражении и прекрасно обошлась без вашей защиты.

— Мэри! — воскликнула Джейн с ноткой сострадания.

Но Мэри проигнорировала сестру. Это касалось только ее и Барлоу.

— Никто не причинит мне вреда, — отчеканила Мэри. — И покровительство, которое вы так настойчиво предлагаете, доказывает только то, что у вас властная натура. Вы полагаете, все в Лифорд Медоуз должны плясать под вашу дудку? А я не буду. И еще — позвольте спросить вас как опытного человека, столь хорошо знающего мир. Где вы бывали? В Ньюмаркете[8]? Ах, да, я помню, однажды вы ездили в Оксфорд. Какой распутный и полный опасностей город, не так ли?

— Но я мужчина, — ответил он с вызовом. — И общество по-разному воспринимает нас. Вы до сих пор не понимали этого, потому что мы всегда опекали вас.

— Опекали? Меня? — Ей показалось это полным абсурдом. — Я всего добилась сама! — Она рассекла воздух рукой. — Запомните, Барлоу, Таннер Дерби-Малыш — мой, и мне не нужна ваша так называемая «помощь»! А теперь убирайтесь вон вместе со своим мужеством, пока я не прибегла к помощи кнута!

Он не сдвинулся с места.

— Если б вы позволили подобное по отношению ко мне, я бы забрал у вас кнут, переломил его надвое и… и…

— И что? — Она с вызовом шагнула вперед.

Он сердито махнул рукой:

— Черт с вами, Мэри! Вы упрямы, вздорны, вдобавок глупы…

— Я не глупа! — Его выпад разом оживил старых призраков междоусобной войны. Мэри сжала кулаки, готовая броситься на него, если потребуется. — Вы, может быть, и правы насчет остального, но я не дура!

— Но сейчас вы ведете себя именно так, — ответил он. — Если Таннер вырвется из загона и доберется до кобыл, ни вы, ни старик Питер не сможете помешать ему. Это у Таннера в крови. Как же вдолбить это в вашу упрямую голову?

— В мою упрямую голову?.. Вы… возмутительный… заносчивый… — она, задыхаясь от злости, подбирала нужное слово, — индюк! Вам посмела противостоять женщина, и это задело ваше самолюбие? Ну что ж, у меня для вас неприятная новость, Барлоу. Не все женщины готовы жеманничать и скакать по вашей команде только потому, что вы считаете себя первым самцом округи! На этот раз вы получите достойный отпор!

— Пожалуйста, вы, оба… — попыталась разнять их Джейн.

— Не вмешивайся! — грубо сказала Мэри. — Это касается только меня и Барлоу. Давно пора кому-нибудь сбить с него спесь. Он слишком высокого о себе мнения!

— Кому, как не вам, знать, что такое высокомерие, — парировал он. — Вы задрали свой нос так высоко, что удивительно, как вы еще видите из-за него!

Это замечание несколько охладило ее пыл.

— Неправда! В Лифорд Медоуз я ко всем отношусь с уважением. Кроме вас.

В ответ Тай покачал головой:

— Зачем я с вами спорю? Это лишь пустая трата времени.

— Вы просто не можете выслушать мнение женщины, Барлоу. Вы сразу угрожаете насилием.

— Насилием? — Он наклонился вперед, так что их носы едва не соприкоснулись. — Я никогда бы не смог поднять руку на женщину. Никогда. Но не беспокойтесь, Мэри, вы — последняя женщина, ради которой я мог бы нарушить свои принципы. У вас отвратительный характер, вы упрямы, раздражительны, грубы…

— Боже мой, какие слова, — оборвала его Мэри.

— Вы — непробиваемы, — заключил Барлоу. — Не понимаю, как я мог предложить вам партнерство.

Он направился к двери, но внезапно остановился.

— И позвольте вам сказать еще кое-что. Вы никогда не будете владеть Таннером Дерби-Малышом, Мэри. Я нутром это чую. А мои предчувствия никогда меня не обманывают!

Чтобы сравняться с ним по росту, Мэри вскочила на скамеечку для ног и закричала:

— Вы завистливый неудачник, Барлоу. Чертов завистливый неудачник!

Он нахмурился и помрачнел, а потом согласился:

— Да, вы правы. На этот раз вы правы. Всего хорошего.

Громыхая сапогами, Тай вышел из комнаты, схватил шляпу со столика в прихожей и хлопнул дверью с такой силой, что затрясся весь дом.

Мэри торжествующе ликовала:

— Я все сказала ему. Пусть знает! — Она рассекла кулаком воздух и спрыгнула со скамеечки.

Джейн выглядела ошеломленной и измученной, казалось, она готова лишиться чувств. Мэри, посмотрев на сестру, постаралась ее подбодрить:

— Дорогая, не будь такой впечатлительной! Барлоу переживет.

— Но вы оба… — Джейн схватилась за голову. — Это какая-то битва титанов!..

Мэри рассмеялась, довольная таким сравнением. Перепалки с Барлоу всегда доставляли ей удовольствие, особенно, если она выходила из них победителем. Конечно, теперь, когда Тай ушел, ей показалось, что в комнате совсем не осталось воздуха. Такое часто случалось между ними. Когда он был рядом, Мэри ощущала себя бодрой, готовой к борьбе. Но стоило ему уйти… внутри у нее будто образовывалась пустота, которую ничем нельзя было заполнить. От Барлоу исходило что-то такое, что заставляло окружающих, в том числе и Мэри, остро ощущать потребность в нем.

— Он чересчур высокого мнения о себе, — проворчала она под нос. — Надо же! Сказать мне, что я ничего не знаю о мире! Да я знаю гораздо больше, чем он может себе представить! — Последнюю фразу она произнесла с горечью, хотя и опасалась, что Джейн, обычно чуткая к таким деталям, поймет больше, чем следовало. Но та лишь мрачно спросила:

— И как ты теперь собираешься платить за лошадь?

Ликования вмиг поубавилось.

— Ты тоже сомневаешься во мне?

— Я просто спросила. Не нужно сердиться на меня, как на Тая.

— У меня все продумано, — заверила Мэри. — Я ведь не зря после смерти отца вытянула «Эдмундсон» на себе.

— Ты прекрасно справляешься, но я все же беспокоюсь. Тысяча фунтов — это целое состояние!

Мэри обняла ее за плечи.

— Таннер и есть целое состояние. Пойдем-ка я тебе кое-что покажу.

Она повела сестру в соседнюю комнату, служившую кабинетом. На столе, одна поверх другой, лежали раскрытые бухгалтерские книги. Мэри взяла с книжной полки деревянный сундучок, сдула с него пыль, подошла к столу, затем локтем расчистила место среди книг и, водрузив шкатулку на стол, подняла крышку. Внутри лежало много золотых монет. Глаза Джейн стали размером с блюдца. Словно желая убедить себя в реальности происходящего, она коснулась золота рукой.

— Это мои сбережения, — с гордостью сказала Мэри. — Шестьсот тридцать два фунта. В общем-то, большая их часть — мое приданое. Помнишь, отец порядочно раскошелился в надежде, что на меня клюнет толстосум.

Джейн отбросила монеты так, словно они обожгли ей руки.

— Но без приданого ты не сможешь выйти замуж!

Мэри фыркнула:

— Посуди сама, Джейн. Мне двадцать шесть. Поздно думать о замужестве. Деньги пропадут впустую. А так я вложу их в будущее «Эдмундсона» — куплю Таннера.

Джейн покачала головой.

— Но деньги предназначались тебе, а не поместью.

— Моя жизнь — это «Эдмундсон», — твердо сказала Мэри.

— А если ты встретишь человека, с которым захочешь растить детей? Которого ты сможешь полюбить и который будет заботиться о тебе? Что ты сможешь предложить ему?

Мэри посмотрела сестре в глаза.

— Этого не случится.

«Больше не случится», — добавила она про себя. Когда-то она имела неосторожность влюбиться в бесчестного человека, и это практически погубило ее. Но объяснить это Джейн она не могла. Несмотря на близость, она не хотела открывать ей свою тягостную тайну. Вместо этого Мэри сказала:

— Мне не нужен никакой мужчина. «Эдмундсон» — единственное, что имеет для меня значение.

— И все? — с грустью спросила Джейн.

— Да… если здесь будет Жеребец.

— Но, Мэри…

— Прекрати! Этот конь — все, чего я хотела, и я могу себе это позволить. Я выиграла его. Он мой. И если я сейчас потеряю его, то перестану себя уважать.

Джейн молча посмотрела на монеты в сундуке, затем тихо произнесла:

— Этих денег все равно не хватит. — Она сделала паузу. — Вероятно, тебе все-таки стоит рассмотреть предложение Тая…

В Мэри взыграла гордость.

— Нет! Как ты не видишь, он хочет всем управлять самостоятельно и только делает вид, будто его интересует мое мнение. Но я не настолько доверчива.

— Мэри, тебе больше негде взять недостающих четырех сотен фунтов. У нас с Дэвидом есть кое-какие сбережения, которые мы могли бы тебе предложить, но этого все равно не хватит.

— О, Джейн, спасибо, спасибо. Я так благодарна тебе за понимание. Но, думаю, мне не понадобятся твои деньги.

Мэри извлекла из стола какие-то бумаги.

— Я предложу лорду Спендеру «Дауэр Хаус» в качестве компенсации недостачи.

— Разве так можно? — спросила Джейн. — Я думала, дом входит в наследство Найла.

— Да, это так. Но дом не был включен в завещание, поскольку в свое время дед подарил его маме. Разумеется, он стоит четырехсот фунтов.

Джейн сомневалась.

— Там не так много земли. Только дом и небольшая территория вокруг него. Этого будет явно недостаточно. К тому же нельзя забывать о Найле. Разве по закону это не его собственность? А если он не захочет продавать дом?

— Он же ребенок. Что он понимает? Таннер сможет прославить его родовое поместье, Найл должен быть просто счастлив.

— Ты обсуждала этот вопрос с дядей Ричардом? — спросила Джейн, имея в виду дальнего родственника, который был назначен опекуном Найла.

— Его годами не было слышно. Я всегда самостоятельно принимала решения относительно судьбы Найла, сама искала деньги на его учебу, и сейчас тем более не собираюсь ни о чем его спрашивать.

Джейн плотно сжала губы. Она была не в восторге от такого поворота дел.

— Если бы был другой выход.

— Но его нет.

После недолгого молчания Джейн неуверенно произнесла:

— Что ж, может быть, все получится.

Мэри закрыла сундук.

— Все обязательно получится!

Глава 5

Лорд Спендер, должно быть, сидел у окна, поджидая Мэри, поскольку, когда она приехала, он выскочил из дома, чуть не сбив с ног дворецкого.

— Как всегда вовремя, мисс Гейтс, — улыбнулся он. — Принесли деньги? — Лорд Спендер постучал пальцем по крышке сундука, который Мэри держала перед собой. — Прошу вас в дом. За удачную сделку я предлагаю выпить по бокалу пунша!

Мэри не могла даже думать о пунше лорда Спендера.

— Я лучше ограничусь чашкой чая, милорд, — улыбнулась она.

Грум в бордовой ливрее принял у нее поводья.

— Могу я понести ваш сундук? — спросил лорд Спендер, протягивая руку.

— Нет-нет, только после того, как мы все уладим.

Втайне она боялась, что сундук может показаться ему слишком легким. К счастью, лорд решил быть деликатным и не стал спорить. Он приказал груму:

— Скажи Харли, чтобы он подготовил Таннера Дерби-Малыша. Уверен, мисс Гейтс захочет забрать его сегодня же.

Мэри утвердительно кивнула, хотя внутри почувствовала укол раскаяния. «Все получится!» — мысленно успокоила она себя. В конце концов, любые препятствия существуют лишь для того, чтобы их преодолевать. Так или иначе, она будет владельцем Таннера! Она чувствовала это своим сердцем.

Войдя в дом и сняв шляпу, она чуть не споткнулась о пирамиду из шляпных коробок и, пытаясь удержать равновесие, едва избежала встречного столкновения с большим дорожным сундуком.

— Вы готовитесь к путешествию? — спросила она лорда Спендера.

Он махнул в сторону багажных терриконов:

— Нет, не я, это вещи племянника. Он уезжает в Лондон.

— Так скоро? — удивилась Мэри. От дурного предчувствия у нее свело живот. Она переложила шкатулку в другую руку.

— О, да, — ответил лорд. — Он молод, нетерпелив и в некотором роде напорист. Какое счастье, что я могу помочь осуществить его мечту о жизни в Лондоне. Проходите сюда, пожалуйста. Можете отдать шляпу Вильяму.

Он обратился к дворецкому:

— Принесите в библиотеку чай для мисс Гейтс и бокал пунша для меня.

— Слушаюсь, милорд, — ответил Вильям и, забрав у Мэри шляпу, покинул прихожую.

— Пройдемте в библиотеку, — распорядился Спендер.

Следуя за ним по коридору, Мэри невзначай заметила:

— Лондон — опасный город. Возможно, для вашего племянника было бы лучше задержаться в деревне подольше.

— Чепуха! — Лорд Спендер открыл дверь и, остановившись на пороге, повернулся лицом к Мэри. Его затуманенный взгляд и покрасневший кончик носа свидетельствовали о том, что он был уже навеселе. — Признаюсь, я счастлив, что отныне Жеребец будет именно ваш. Мы с вашим отцом были хорошими друзьями… Или, по крайней мере, я был ближе всех к тому, что он подразумевал под словом «друг».

— Вы правы, милорд, — пробормотала Мэри.

— Что ж, возможно, он был жестким человеком, — продолжал лорд, — но он отлично разбирался в лошадях. Вы, может быть, не знаете, но ведь именно он разглядел Таннера Дерби-Малыша, когда ему еще и года не исполнилось.

Ваш отец не мог позволить себе купить этого коня, но, поскольку был моим должником, он вместо денег дал мне несколько ценных советов, как правильно его тренировать. И видите, что из этого вышло! Это была лучшая уплата долга, которую мне когда-либо доводилось принимать!

«Если б только отец поменьше играл в карты и сумел купить эту лошадь, — с горечью подумала Мэри, — то «Эдмундсону» сейчас бы ничего не угрожало».

С другой стороны, Мэри не меньше отца винила себя в том, что удача отвернулась от них. Отец поставил все, что имел, на ее брак с богатым мужчиной, но она подвела его, став его очередным проигрышем. Она молилась, чтобы удача вновь вернулась к ним, и ради этого готова была идти ва-банк.

Вслед за лордом Спендером она вошла в библиотеку. Вдоль стен здесь стояли стеллажи с ровными рядами книг, внешний вид которых говорил о том, что их вряд ли когда-нибудь раскрывали. Убранство комнаты дополняла массивная роскошная мебель. Лорд предложил ей кресло.

— Спасибо, я лучше постою. Я так волнуюсь, — сказала она, нервничая слишком сильно, чтобы усидеть на месте. Наконец набравшись мужества, она сделала глубокий вдох и… ощутила какой-то знакомый запах, который ей что-то напоминал. Это показалось ей странным.

Стараясь не отвлекаться, она поставила сундук в центр стола. Лорд Спендер плотоядно улыбнулся и, подойдя ближе, уставился на шкатулку с нескрываемым удовольствием. Мэри очень не хотелось огорчать его, но тянуть дальше уже было нельзя, и она выпалила на одном дыхании:

— Я-не-принесла-все-деньги!

Она проговорила эту фразу так быстро, что лорд Спендер замер, сомневаясь, правильно ли он расслышал.

Затем, медленно опустившись в кресло у стола, он растерянно спросил:

— У вас нет денег? — И, указав на сундук, добавил: — А это что?

Мэри с трудом подбирала слова.

— Там большая часть денег. Я готова вручить их вам прямо сейчас…

Разговор был прерван появлением лакея, который поставил напитки на кофейный столик. Лорд Спендер поднялся, подошел к подносу, взял бокал пунша и залпом осушил его. Заметив, что лакей все еще здесь, он приказал ему:

— Выйдите и закройте за собой дверь.

Как только дверь закрылась, он вернулся к столу и резким движением открыл шкатулку. Его пальцы коснулись золота — монеты ответили тихим металлическим звоном. На удивление трезвым голосом он отрывисто спросил:

— Сколько здесь?

Мэри ответила, запинаясь:

— Шестьсот тридцать два фунта. Больше половины. Этих денег достаточно, чтобы молодой человек годами жил в Лондоне, ни в чем себе не отказывая.

Уголки губ лорда Спендера презрительно опустились вниз.

— Отнюдь, потребности у всех разные. Мой Генри не сможет преподнести себя в обществе должным образом без тысячи фунтов. — Он снова опустился в кресло и с отсутствующим выражением стал смотреть в окно. — Что я ему скажу? Разразится ужасный скандал!

Мэри достала дарственную на «Дауэр Хаус» и протянула ему.

— Милорд, я хочу предложить вам кое-что получше денег.

— Не существует ничего лучше денег, мисс Гейтс, — назидательно сказал он. — Ваш отец должен был научить вас этому.

— О нет, существует, — возразила она. — Например, документы на «Дауэр Хаус». Это замечательный дом, который стоит намного больше четырех сотен фунтов. Вы станете самым крупным землевладельцем в округе.

Лорд Спендер не двинулся с места:

— Я и так самый крупный землевладелец. И вообще, зачем мне дом, который едва больше коттеджа? Чтобы заняться его ремонтом?

— Вы можете подарить его племяннику. Он сможет продать его. — Мэри положила дарственную на стол.

Лорд Спендер вскочил на ноги. В бешенстве он схватился за голову, сбив назад тесный парик.

— Моему племяннику не нужны земли! Ему нужны деньги, чтобы уехать в Лондон! Там для него откроется множество перспектив!

Мэри не могла даже вообразить, что человек может так безрассудно отказаться от недвижимости. Она сама пошла на это только ради элитного жеребца.

Лорд Спендер в отчаянии пнул ногой стол.

— Вы такая же, как и ваш отец, — пробормотал он. — Именно так. — Лорд повысил голос. — Вы торгуетесь так же, как и старый прохиндей. Он всегда проделывал этот трюк: сначала обещал заплатить сполна, а потом наглым образом предлагал лишь какие-то жалкие крохи от того, что действительно должен.

Лицо Мэри побагровело.

— Я не такая! И не клевещите на отца. Вы сами только что признались, что обученный по его методу Таннер принес вам втрое больше отцовского долга.

Лорд Спендер перегнулся через стол и, указывая на Мэри пухлым пальцем с перстнем, стал вопить:

— Ага, видите, какая вы! Пытаетесь сбить меня с толку так же, как ваш отец. Всегда ищете выгоду для себя и хитрите при всяком удобном случае! — Он выпрямился и окинул Мэри презрительным взглядом. — Нужно было продавать коня Барлоу, пока была такая возможность. А ведь он, стоя на этом самом месте, предупреждал меня: нельзя верить тому, что у вас есть деньги!

— Тай Барлоу был здесь? — Ее охватила ярость. Теперь она поняла, откуда ей знаком запах, витавший в библиотеке. Это был запах его одеколона.

— Он ушел десять минут назад.

Мэри сжала кулаки.

— Вот негодяй! Двуличный сплетник…

— Он оказался прав! — отрезал Лорд Спендер. — А я не послушал его, понадеявшись, что вам можно доверять. Но сейчас же, сию секунду, я напишу ему, что конь снова выставлен на продажу.

Он направился к столу.

Только не Барлоу! Мэри бросилась к нему навстречу.

— Нет, пожалуйста, подождите. У него все равно нет таких денег. У него нет тысячи фунтов!

Лорд Спендер на мгновенье замешкался.

— Не думаю. Он предложил больше, чем вы. — Лорд обошел Мэри стороной. — Я не собираюсь разочаровывать своего Генри.

Он извлек из стола лист бумаги и обмакнул перо в чернильницу. Мэри положила свою руку поверх листа.

— Я выхожу замуж! — слова сами слетели с ее губ.

Это заявление настолько поразило лорда, что он потряс головой, пытаясь понять, не послышалось ли ему.

— Замуж? — Он слегка отклонился назад. — Вы?

Мэри судорожно сглотнула, в горле у нее внезапно пересохло, а пульс участился. Она лихорадочно придумывала, что сказать дальше.

— Это тайна, семейная тайна. Я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал об этом, но мой жених богат. Очень богат. И он подарит мне эту лошадь.

— Тогда почему же он не дал вам денег на свой подарок?

— Почему он не… — повторила она едва слышно и пустилась в самую невероятную ложь, какую ей только случалось говорить в своей жизни. — Потому что он еще не знает, что я купила Таннера. Но он уже спрашивал, что я хочу получить в качестве свадебного подарка. Просто мне еще не представился случай ответить, — придумывала она. — О, он согласится на все, включая Таннера! Ведь он обожает меня. Просто боготворит.

— Значит, вы… выходите замуж… — лорд Спендер медленно повторил фразу, как будто ее смысл ускользал от его понимания. Он прошелся взглядом по ее растрепанной косе, бриджам, потертым ботинкам, и она пожалела, что не оделась лучше. — Я ни слова не слышал об этом, — выдавил он наконец. — А ведь объявления о предстоящих бракосочетаниях уже оглашены, не так ли? Разумеется, все бы обратили внимание на ваше имя рядом с именем какого-нибудь джентльмена.

— Нет, о свадьбе не было объявлено… — она металась в поисках решения, — поскольку мой жених не из Лифорд Медоуз.

— И откуда же он?

— Из Лондона, — выпалила Мэри первое, что взбрело ей в голову. — О нашем бракосочетании объявят в Лондоне.

Лорд Спендер нахмурившись сидел в кресле.

— Я один из диаконов[9] нашей церкви и должен предупредить вас, мисс Гейтс, что по закону имена вступающих в брак должны быть оглашены также и здесь, в приходе, к которому принадлежит невеста.

— Да… но… он достаточно богат, чтобы рассчитывать на особые привилегии.

— Да? Зачем тогда вообще объявлять о свадьбе? — Он подозрительно прищурил глаза. — Чувствую, здесь что-то не так.

Мэри отбросила условности. Она обошла стол и преклонила колени перед лордом. Коснувшись его ладоней, она молилась только о том, чтобы он не заметил, как дрожат ее руки.

— Милорд, поверьте мне. У моего жениха есть связи. Он мог бы помочь вашему племяннику в Лондоне.

— Правда? — Лорд Спендер пожевал губами так, как будто заглатывал наживку, которую она ему подбросила.

Мэри поняла, что подцепила его на крючок.

— Я расскажу вам все! Но вы должны мне пообещать, что сохраните мою историю в тайне.

— В тайне, — тихо повторил он. Секунду лорд Спендер колебался, но потом любопытство одержало в нем верх. — Можете рассчитывать на мое молчание.

— В течение многих лет я была обручена, — заговорщицким тоном сообщила Мэри.

— Многих лет? — Лорд удивленно распахнул глаза.

— Отец устроил нашу помолвку еще до того, как я достигла совершеннолетия. Поэтому я и была все это время одна — я ждала своего суженого. — Мэри совершенно не привыкла лгать, но постепенно стала вживаться в роль.

— Как зовут вашего жениха?

Мэри не знала, что ответить. Вместо этого она поднесла палец к губам.

— Простите, я не могу. Вы были бы шокированы, если б узнали.

— Признаться, никто в округе не мог даже заподозрить, что все обстоит именно так. Я имею в виду, после того происшествия с сыном Джергена… — Он внезапно умолк. Посмотрев на дверь, словно опасаясь, что кто-нибудь может подслушивать, лорд Спендер тихо спросил: — Мисс Гейтс, скажите, речь идет о сыне лорда Джергена?

— Что? — воскликнула она, пораженная его осведомленностью.

Лорд Спендер наклонился вперед и вкрадчиво произнес:

— Я хочу сказать, теперь, после смерти старого лорда Джергена, титул перешел к сыну. Говорят, его влиятельность в Лондоне — сила, с которой невозможно не считаться. — В его глазах промелькнула внезапная догадка. — Насколько я помню, лорд Джерген был в ярости из-за того, что его сын увлекся вами. Поговаривали, юноша был от вас без ума, но отец не позволил продолжиться вашей связи и категорически запретил сыну приезжать сюда.

— Мой жених не он, — сухо ответила Мэри.

Лорд Спендер с видимым разочарованием откинулся на спинку кресла.

— Ну, что ж, это была только догадка. Хотя тогда все в округе считали, что он обязан сделать вам предложение. Мы были уверены в этом. Он был так обходителен. Должно быть, вы потеряли голову из-за того, что за вами ухаживал молодой наследник огромного состояния. Другие девицы были вне себя от ревности. Но потом он так внезапно уехал… — Лорд Спендер склонил голову набок и лукаво прищурил глаза. — Многие считают, что… ну, вы понимаете. В конце концов, вы проводили с ним много времени наедине… Хотя, знаете, люди любят болтать о подобных вещах, не особенно заботясь, правда это или нет.

У Мэри зарделись щеки. Ей не раз приходилось сожалеть о былом юношеском безрассудстве. Ни ее молодость, ни наивность не могли служить ей оправданием. Связь с Джоном была ее самой большой ошибкой. И она, и ее отец оказались жестоко обмануты. Джон разрушил ее жизнь лживыми обещаниями, украл ее сердце, веру, невинность и ушел, даже не взглянув в ее сторону на прощанье.

Ей было известно, что о них ходят слухи: некоторые могли лишь догадываться, иные утверждали, что знают наверняка. Но она упорно отказывалась что-либо говорить по этому поводу. На самом деле она старалась вообще не вспоминать о своем романе. Тогда она была глупой, безрассудной, хотела выйти замуж по любви, а не по расчету. Она, без сомнения, слепо доверяла Джону и наивно верила в его любовь. Но теперь она точно знала: любви не существует. По крайней мере, в ее жизни. Возможно, Джейн и обрела любовь с Дэвидом, но Мэри понимала, взаимная любовь — редкая удача, которая выпадает в жизни далеко не каждому. Любить безответно — это слишком больно. Зачем потом оплакивать разбитое сердце и чувствовать себя беззащитной и потерянной?

Отец строго-настрого приказал ей хранить молчание по поводу того, что произошло. Даже Джейн не должна была знать. Тогда-то Мэри и нарядилась в бриджи, стянула волосы в косу и с головой погрузилась в дела «Эдмундсона». Работа была для нее искуплением греха, ценой, которую она платила за то, что опозорила себя и свою семью, и за то, что потеряла голову от любви.

Мэри с трудом оторвалась от своих тяжелых мыслей.

— Ничего, — словно со стороны услышала она свой собственный голос, — ничего не было между мной и сыном лорда Джергена.

Спендер недоверчиво покосился на нее.

— Так уж и ничего?

— Ничего. В Лондоне у сына Джергена были более важные дела, чем флирт с дочерью какого-то провинциального помещика. Так что наши пути разошлись.

— Да, но вы были так красивы в юности. Вы и сейчас еще очень красивы. Вы могли бы удержать его. Все молодые джентльмены восхищались вами. Он вряд ли нашел бы кого-нибудь лучше вас.

— Даже если и так… — Мэри закашлялась. — Милорд, спасибо за комплимент, но мужчина, за которого я выхожу, гораздо лучше него.

Лорд Спендер расцвел.

— Более влиятельный?

— И богатый, — заверила его Мэри.

— А он знает, что вы разгуливаете по окрестностям в штанах? — строго спросил лорд. — Его не тревожит ваша, так сказать, самостоятельность?

— Он любит меня такой, какая я есть, — ответила она, сильно сомневаясь, что такой мужчина вообще может существовать.

— Так почему же вы до сих пор не сочетались браком?

Мэри попыталась изобразить смиренность.

— После смерти отца… Мне нужно было немного времени.

— Он умер несколько лет назад!

— Да, но вы же знаете, в каком положении он нас оставил. К тому же нужно было заботиться о Найле. — С самым кротким видом она добавила: — И мне действительно необходимо было время. Мой жених настолько добр и внимателен, что предоставил мне его. Он терпеливо ждал все эти годы. Он знал, что я должна в первую очередь позаботиться об «Эдмундсоне», и был единственным, кто не порицал меня. Он поддерживает меня и очень хорошо меня понимает. — Подумав, она мечтательно произнесла: — И любит меня такой, какая я есть…

Сердитый голос лорда Спендера вернул ее с небес на землю:

— Как по мне, так лучше бы он держал вас на привязи, у плиты, пока вы не уразумеете, где ваше настоящее место. Покупаете лошадь, за которую не можете заплатить… — Он хмыкнул. — И не думайте, будто я не догадывался, что сначала вы захотите забрать товар, и только потом станете искать деньги на покупку. Не следовало мне допускать вас к участию в торгах!.. — Он погрозил ей пальцем.

Мери покачала головой.

— Нет, милорд, не говорите так, прошу вас. Я хочу Таннера Дерби-Малыша больше всего в мире. Вы даже не подозреваете, чем я готова пожертвовать, чтобы получить его.

Выражение его лица смягчилось.

— Но я не могу ждать вечность. Мой племянник…

— Завтра. Джейн и я едем в Лондон завтра. Когда я вернусь в Лифорд Медоуз, я буду замужней женщиной. Вы должны дать мне шанс.

— Мисс Гейтс…

— Пожалуйста. — В это слово она вложила всю свою душу, присовокупив нежный взгляд, которым в свое время порабощала мужчин.

На миг она испугалась, что он откажет. Но он произнес:

— Как долго вы будете отсутствовать?

Мэри перевела дух и быстро прикинула. Сколько времени уйдет на поиски мужа?

— Три-четыре месяца.

— Четыре месяца?! Я не могу ждать так долго. Генри придет в ярость!

Он отнял свою руку у Мэри и потянулся за пером.

— Два, я хотела сказать, два месяца. Это совсем недолго, правда же? Если смогу, я вернусь даже раньше.

Лорд Спендер молча обдумывал ее слова.

У Мэри перехватило дыхание. Она понимала, что сейчас решается судьба лошади и вместе с тем ее собственная, и на всякий случай приготовилась к худшему.

Лорд Спендер неторопливо изрек:

— Мой племянник будет разочарован.

— Мой муж позаботится о том, чтобы вознаградить его терпение, — постаралась смягчить его Мэри. — Он представит его в высшем свете и сделает вхожим в лучшие дома.

— Я искренне на это надеюсь. — Взгляд лорда упал на сундук с деньгами. — А пока я постараюсь задобрить его вот этим.

Мэри облегченно вздохнула и тут же спохватилась: ей могли понадобиться деньги для охоты на мужа. Она схватила сундук прежде, чем Спендер прикоснулся к нему.

— Милорд, на самом деле, это мое приданое. Я предложила его вам, чтобы убедить в серьезности своих намерений, но, как вы понимаете, деньги предназначаются для моего мужа.

Как непривычно ей было произносить «мой муж»!

— Но вы принесли их сюда, — запротестовал он. — Вы сказали, что готовы вручить их мне.

— Я так сказала в надежде, что смогу договориться с вами. Но теперь придется подождать моего мужа. К тому же, как вы сами изволили заметить, для поездки в Лондон мне нужно приобрести соответствующий наряд.

Еще ей понадобятся документы на «Дауэр Хаус» — как приманка для женихов. Ее красота, возможно, и привлечет к ней внимание, но лондонские джентльмены, по слухам, с большим пиететом относятся к недвижимости. Она схватила дарственную со стола и сунула обратно в свой карман.

Седые брови лорда Спендера сошлись на переносице.

— Племянник определенно поднимет шум.

— Я не прошу его ждать слишком долго. К тому же, признайтесь, вы ведь в глубине души понимаете, что настоящее место Таннера — только в «Эдмундсоне».

Мэри удалось его тронуть. Он поднялся.

— Вы хорошая девушка, мисс Гейтс. Долгие годы ваши несчастья глубоко волновали меня. Хотел бы я, чтобы ваш отец был другим человеком. — Он глубоко вздохнул. — Я даю вам два месяца, чтоб вы получили полную сумму у вашего жениха. Это будет моим свадебным подарком. Разумеется, каждой невесте необходимо приданое, поэтому я возьму у вас всего четыреста фунтов, чтобы утешить племянника.

Мэри не возражала. Она быстро отсчитала деньги. Двухсот фунтов вполне должно хватить для знакомства с женихом. Бывает, люди годами живут на эту сумму.

— Спасибо, спасибо, спасибо! Вы не разочаруетесь! — В порыве чувств Мэри чмокнула старика в щеку.

Ее поцелуй окончательно растопил лед.

— Я желаю видеть вас счастливой, мисс Гейтс. Через два месяца, ни днем больше! Мой племянник не будет ждать.

— Два месяца, — пообещала она и поспешила к двери, пока он не успел передумать.

Сорок минут спустя она была на окраине Лифорд Медоуз, у дома Джейн и Дэвида. Не выпуская сундука из рук, она постучала. Как только Джейн отворила дверь, она первым делом спросила:

— Тетя Дэвида действительно может найти мне мужа? Это серьезно?

— Конечно. Как я говорила, сватовство — ее хобби. При условии, что мы финансируем предприятие.

— Хорошо, — Мэри сунула шкатулку в руки сестры. — Мы выезжаем завтра.

Глава 6

Семь дней спустя

— Где Мэри? — спросил Тай без предисловий. Он нашел Дэвида на скотном дворе фермы Совера, где тот ставил компресс ломовой лошади[10]. Спешившись и бросив поводья, Тай приказал своему коню Данди стоять.

Дэвид отвлекся от задней ноги тяжеловоза[11].

— О, приветствую, как поживаешь?

Тай нахмурился.

— Я искал тебя повсюду добрых три часа и сейчас не намерен ходить вокруг да около. Где Мэри?

— С чего ты взял, что она где-то? — спросил Дэвид с раздражением в голосе. Он наложил поверх компресса бинт, подобрал ступку и пестик, с помощью которых растирал снадобье, встал и потянулся. Затем обратился к сыну Совера, который придерживал лошадь: — Теперь ей нужен покой. Посмотрим, снимет ли компресс воспаление. Завтра я загляну и проверю, как дела.

— Хорошо, мистер Аткинсон, — ответил светловолосый мальчуган и повел лошадь в стойло.

Тай преградил дорогу Дэвиду.

— Ты ведь знал, что она исчезла?

— Кто?

— Мэри! — сердито ответил Тай. — Мне сказали, что она отсутствует уже целую неделю. Кроме того, я только что побывал у тебя дома и, похоже, Джейн тоже испарилась! — Тай явно гордился своей проницательностью.

Дэвид нахмурился.

— С чего ты взял?

— В твоем доме полный беспорядок. Как в холостяцкие времена. Ты же никогда не отличался особой аккуратностью. Судя по всему, Джейн отсутствует уже давно. Как и Мэри.

Дэвид отвел взгляд.

— Ты же знаешь, я врать не люблю. Особенно тебе. Так что лучше не задавай мне лишних вопросов.

Он направился к повозке. Тай не отставал ни на шаг.

— Они вдвоем куда-то уехали, да?

— В гости, — сказал Дэвид, подбирая слова так тщательно, словно от этого зависела его жизнь. — Они поехали в гости. К родственникам.

Тай покачал головой.

— Ты явно что-то недоговариваешь. Они не могли все бросить и уехать. Я же вижу, что-то пошло не так. Жеребец все еще у Спендера, а его племянник покинул Лифорд Медоуз, устроив дикий скандал. Слуги говорят, он так кричал, что мог бы и мертвого поднять! Вдобавок мне стало известно, что Мэри наняла одного из деревенских парней помогать старому Питеру. Значит, она уехала надолго.

— Вижу, ты времени зря не терял, — бросил Дэвид через плечо. — Выслеживать, дружище, — неблагородное занятие.

— На карту поставлена лошадь! — воскликнул Тай.

Дэвид открыл саквояж, в котором носил лекарства и инструменты, и стал аккуратно укладывать туда ступку и пестик. Выглядел он при этом достаточно мрачно.

Тай положил руку на крышку его чемодана.

— Где она? — спросил он спокойно.

На лице Дэвида отразились душевные терзания. Таю показалось, что сейчас он выложит ему всю правду. Но тот продолжал молча рассматривать свои принадлежности.

— Я не удивлен, что ты не хочешь сказать мне, — поддел его Тай. — Я знаю, что с некоторыми мужчинами это случается после свадьбы. Они становятся подкаблучниками, больше преданными жене, нежели друзьям. Даже друзьям, которых знают с пеленок. Даже другу, который был шафером на свадьбе.

Дэвид пробормотал что-то о взбалмошной свояченице и о том, что и сам хотел бы поскорее увидеть жену. Затем уже громче добавил:

— В конце концов, какая разница… — Он посмотрел своему лучшему другу в глаза. — Джейн и Мэри уехали в Лондон навестить мою тетю Элис.

— Ту самую, которая была на твоей свадьбе?

Тай вспомнил ее. Она выглядела полной дурой, флиртуя с ним на свадьбе и напрашиваясь на местечко в его постели, где, впрочем, так и не смогла побывать. Тая совсем не впечатлили ее лондонские манеры. К тому же слишком настойчивые женщины были не в его вкусе. Уж если устраивать охоту, то он предпочитал быть охотником, а не жертвой.

— Зачем это вдруг им понадобилось навестить ее?

Дэвид оглянулся. Сын Совера был занят тем, что наполнял ведра водой и не обращал на них никакого внимания. Никого больше рядом не было. Понизив голос, Дэвид сказал:

— Джейн повезла Мэри в Лондон, чтобы найти ей мужа. Моя тетя представит ее светскому обществу.

— Мужа?! — Если бы земля разверзлась и Глас Господний объявил о начале Судного дня, Тай удивился бы меньше. — Для Мэри? — Оправившись от первого шока, он громко засмеялся, запрокинув голову. Мысль показалась ему невероятной.

— А почему бы и нет? — сказал Дэвид. — Должна же она когда-нибудь выйти замуж. Иначе ей придется доживать свой век под моей крышей, а я не хочу этого допустить.

Видишь ли, я могу ладить с Мэри только до тех пор, пока мы находимся на расстоянии друг от друга.

Он стал забираться в повозку, но Тай вцепился в полу его сюртука.

— С чего это вдруг ей захотелось замуж? Раньше что-то было не заметно, чтобы ее интересовали мужчины.

«Кроме сыночка Джергена, — напомнил он себе. — О да, за него Мэри наверняка бы выскочила сразу».

Дэвид посмотрел на край сюртука, зажатый в руке Тая. Тот ослабил хватку.

— Потому что время для замужества может уйти, — коротко пояснил Дэвид.

Тай сходу отклонил такой вариант.

— Она и так уже который год ходит в старых девах. Сколько ей? Двадцать пять? Двадцать шесть?

В таком возрасте женщины уже и не мечтают о свадьбе. То ли дело мужчины! С течением лет они только набирают силу. Вот ему, например, почти тридцать, и у него никаких забот… Тай призадумался. В общем-то, уже тридцать. Он нахмурился. Выходит, он сам уже не первой молодости…

— Я тоже так думал, — не заметив его замешательства, продолжал Дэвид. — Но Джейн убедила меня, что в Лондоне у Мэри блестящие перспективы. Знаешь, она очень даже ничего, если ее как следует приодеть. К тому же там никто не знает, что с ней невозможно ужиться.

На лице Тая вдруг возникло такое выражение, которое Дэвид мог бы назвать ревностью. Но это никак не могло относиться к Мэри. Во всяком случае, мысль о «женушке Мэри» совершенно не вязалась с образом Тая.

— Но почему именно сейчас? — не отступал тот. — Ей никогда не был нужен муж. Напротив, она всегда хвастала тем, что прекрасно способна обходиться и без него.

— Ей нужны деньги, ты же знаешь. Джейн рассказала мне о вашем споре в «Эдмундсоне» из-за лошади Спендера. Она говорила, вы кричали так, что стены тряслись. Когда Мэри отказалась иметь с тобой дело, Джейн убедила ее, что получить необходимые деньги она сможет с помощью удачного брака.

Тай ударил кулаком по борту повозки.

— Я так и знал, что у нее нет денег! Вот паршивка! Взвинтить цену, зная, что все равно не заплатит… — Он внезапно внимательно посмотрел на друга. — Мэри же не продаст свою свободу за лошадь, — неуверенно протянул он.

— За Жеребца — продаст, — ответил Дэвид.

Тай рассеянно посмотрел вдаль, обдумывая вновь открывшиеся обстоятельства. Мэри была на себя не похожа. В тот ее образ, какой он ее представлял, совсем не вписывался этот скоропалительный отъезд в Лондон.

Затем он произнес, выразительно выделяя каждое слово:

— Значит, она хочет найти богатого мужа, чтобы выкупить Жеребца. — Картина происходящего наконец обрела для него ясность.

— Она не сможет сделать этого, — постарался успокоить его Дэвид. — Среди знакомых тети Элис много достойных мужчин, например судебных секретарей или банкиров. Но это не тот круг, где водятся экземпляры с доходами, позволяющими выбросить тысячу фунтов на лошадь. Подожди два месяца, и Таннер будет твоим.

— Мэри знает об этом?

— Нет, я и не собирался ей рассказывать. Я даже не уверен, что Джейн вполне понимает это. — Он вздохнул. — Во всяком случае, это вряд ли ее волнует. Моя жена не успокоится, пока не найдет для Мэри мужа. Не важно, какого.

— Почему ее это так волнует? Кажется, Мэри вполне счастлива.

— Тай, у каждой женщины должен быть муж. А у каждого мужчины — жена. — Барлоу фыркнул в ответ, но Дэвид спокойно продолжал: — Знаю, ты не поверишь, но я никогда не был счастлив так, как после женитьбы на Джейн. Она мой свет и смысл моей жизни.

— Как по мне, тебе и до нее было не очень-то плохо, — сказал Тай, посмеиваясь.

— Внешне — возможно, но в глубине души я всегда знал, что мне нужна такая, как Джейн.

Тай постарался не допускать эти слова глубоко в сердце. Разговор был слишком странным для него. И слишком интимным.

Дэвид продолжал:

— Ты не поймешь, пока сам не влюбишься.

— Я влюблялся сотни раз. — Тай незаметно перевел все в шутку. — Но знаешь, в мире оказалось так много красоток, что невозможно остановиться на какой-нибудь одной!

Тай по опыту знал, что настоящая любовь не всегда бывает такой простой, как о ней рассказывают. Если она безответна, то ее удар может быть сокрушительным. Даже сейчас, спустя годы, он помнил ту боль так, словно испытал ее вчера. Хуже всего было то, что Мэри, казалось, даже не понимает, как жестоко поступила с ним тогда. Она бессердечно вычеркнула его из своей жизни и двинулась дальше, как полководец, который никогда не оглядывается назад.

Никто и не догадывался, что между ними что-то было. Тай хранил эту частичку своего прошлого в тайне. Насколько он знал, Мэри тоже никому ничего не рассказывала. Но, разумеется, им самим было никуда не деться от этого, и все их дальнейшее общение несло на себе отпечаток былого разрыва. Зато впоследствии он научился хорошо защищать свое сердце.

Дэвид тем временем продолжал читать нотации:

— Отнюдь, Тай, ты испытывал лишь похоть. А я говорю о любви. Между этими вещами нет ничего общего.

Тай, намереваясь положить конец этой щекотливой теме, ответил:

— Не знаю, относится ли этот разговор к тем, которые принято вести в кругу мужчин. Что дальше, Дэвид, — ты заговоришь стихами?

В глазах Дэвида вспыхнули колючие огоньки.

— По-твоему, Блэки тоже похож на поэта? И Брюстер? Все мы чувствуем одно и то же. Никто из нас не пожалел о браке. Может, и тебе стоит попробовать?

В ответ Тай демонстративно зевнул, заставив друга улыбнуться.

— Ты безнадежен. — Дэвид взобрался на сиденье и взял вожжи. — Боюсь, ты так и проживешь всю жизнь, заигрывая с каждой юбкой и кочуя по вдовьим спальням, а умрешь старым холостяком, как лорд Спендер, у которого нет никого, кроме племянничка-прохвоста.

Такой вердикт задел Тая.

— Я женюсь. Когда-нибудь. Когда буду готов. — В знак примирения он торопливо добавил: — Просто я еще не встретил женщину, которая была бы для меня той, кем Джейн для тебя.

Мэри, конечно, была совсем не похожа на сестру. Внезапно Тая осенило, что именно из-за той боли, которую причинила ему Мэри, он любыми способами старался избегать серьезных разговоров о браке. Это вновь всколыхнуло в нем давно забытые чувства. Он хотел бы больше не возвращаться к этой теме, но не удержался и спросил:

— Я все-таки не могу понять, почему устройство этого брака так важно для Джейн. Не думаю, что это связано только с лошадью.

Некоторое время Дэвид молча рассматривал поводья. Потом произнес:

— Мы с Джейн хотим детей. У Брюстера уже есть один. У Блэки тоже, и второй, как говорится, на подходе. Но мы с Джейн… — Он умолк, так и не высказав до конца своих переживаний.

— У вас будет ребенок. Это естественный ход вещей, — по-свойски поддержал его Тай. — При условии, конечно, что вы продолжите делать то, что обычно для этого делают.

— Мы и делаем, — ответил Дэвид и покачал головой, — только все впустую. Понимаешь, она слишком волнуется из-за сестры, в этом все дело. Мне кажется, как только Мэри выйдет замуж, Джейн сразу забеременеет. — Он устроился в повозке поудобнее и уже совершенно бодрым голосом произнес: — Знаешь, Тай, предоставь Джейн два месяца. Она выдаст сестру замуж, и Жеребец Спендера станет твоим.

— При условии, что Мэри не найдет богатого мужа.

— Она не найдет.

— А если все-таки найдет?

Что-то в этой охоте на мужа, которую устроила Мэри, ему не давало покоя. Он не мог просто сидеть и ждать, слепо полагаясь на судьбу. Особенно учитывая, что Мэри хотела заполучить Жеребца Таннера так же сильно, как и он. Он знал ее. Она всегда добивалась своего. И уж тем более постарается сейчас, поскольку ее приобретение одновременно будет означать поражение для него. Он резко повернулся на каблуках и направился к лошади.

— Эй, — крикнул вслед ему Дэвид, — куда это ты так заторопился?

Тай даже не замедлил шаг:

— В Лондон!

Для Мэри поездка в Лондон оказалась не такой уж приятной затеей. В юности, когда отец готовил ее к выходу в свет, Лондон представлялся ей сказочным городом, красивым, утонченным и изысканным. Вместо этого сейчас она попала в самое мрачное, тесное и зловонное место из всех, где ей случалось бывать. Она сразу же затосковала по дому, лошадям и свежему воздуху.

Вдобавок ко всему, она с первого взгляда невзлюбила Элис Пиблз, тетю Дэвида. Чувство оказалось взаимным. На свадьбе Джейн и Дэвида они виделись лишь мельком. Но одно дело — познакомиться с человеком на семейном празднике, и совершенно другое — жить с ним под одной крышей. Как выяснилось, миссис Пиблз была категоричной, не терпящей возражений особой — Мэри вообще не могла выносить подобного отношения к себе, а уж тем более от женщины. Несмотря на солидный возраст, леди собирала крашеные, орехового цвета волосы в высокую прическу, становясь похожей на изваяние римской богини Юноны, красила губы, облачалась в прозрачные пурпурные наряды и носила открытые туфли в тон. Первое, что услышала от нее Мэри, было суждение о ее облике в целом: «Мы все переделаем!» К чему богиня сразу же и приступила. За счет Мэри, конечно. Поскольку обновление было задумано с размахом, сумма, оставшаяся у Мэри от приданого, таяла на глазах. Миссис Пиблз организовала для нее уроки правильной речи, танцев, визиты парикмахеров и портных. По заоблачной цене был куплен особый крем, который Мэри ежедневно следовало втирать в кожу. Ее дергали за волосы, укладывая их так и эдак, не давали ни минуты покоя, и за любую мелочь ей приходилось платить, платить и платить. Однако, вместо того чтобы неукоснительно следовать замечаниям миссис Пиблз и препоручить себя заботам учителей, швей и парикмахеров, Мэри исподтишка старалась нарушить их планы. На примерках она ерзала так, что платья приходилось подгонять снова и снова, учителю танцев как бы невзначай отдавила ногу, так что он еще долго хромал, и убегала сразу, как только ножницы или щипцы для завивки приближались к ее волосам. Но ее самый серьезный проступок заключался в том, что она игнорировала абсолютно все правила этикета, установленные миссис Пиблз. Она сама не понимала, почему действует всем наперекор, и винила в этом свою проклятущую гордость, которую считала главной причиной многих бед.

Кроме всего прочего, поездка всколыхнула в ней воспоминания, которые не давали ей спокойно спать по ночам. Это был Лондон, и тут был дом Джона. В Лифорд Медоуз она могла притворяться, что его больше не существует. Но здесь возникала большая вероятность, что их пути однажды пересекутся. Драгоценности, украшения и даже платья, которые ей теперь полагалось носить, напоминали Мэри о той беззащитной девочке, какой она была, когда еще верила в любовь. Тогда, поставив на кон все в отчаянной попытке угодить и Джону, и отцу, она добилась лишь того, что ее возлюбленный уехал, не оставив и тени надежды, а отец отвернулся от нее. Она держалась все эти годы только благодаря тому, что похоронила эту ранимую девочку под бриджами, бравадой и показной независимостью, и теперь была не уверена, стоит ли ее воскрешать. Но все ее сомнения и страхи исчезали сразу, как только она вспоминала о Таннере Дерби-Малыше. Если лошадь достанется Барлоу, Гейтсы будут опозорены ее стараниями дважды. А этого она не могла допустить.

Было решено, что ее дебют состоится во время званого вечера у миссис Виллоуби, старинной подруги миссис Пиблз. От миссис Виллоуби требовался лишь внешний антураж. Вечер, конечно же, устраивали за счет Мэри. Миссис Пиблз заверяла, что там соберутся исключительно важные, добропорядочные и определенно красивые господа, какие только есть в Лондоне. Джейн встретила известие с восторгом, Мэри — достаточно сдержанно.

Апогей наступил накануне, когда Мэри делала последнюю примерку роскошного кремового платья, задуманного в качестве ее вечернего наряда. Она стояла на скамеечке посреди спальни миссис Пиблз, которая восседала на стуле прямо напротив нее, потягивая чай с бренди и управляя процессом. Ее гнусавый голос действовал на нервы. Джейн поблизости не было, она занималась рукоделием где-то в комнатах на первом этаже. В это время швея, француженка мадам Фокье, со всех сторон начиняла надетое на Мэри платье булавками — так плотно, что то и дело колола девушку. Разумеется, мадам была недовольна, если мисс Гейтс возмущалась или вздрагивала от укола. В довершение всех неприятностей у Мэри еще и затекли ноги. После часа подобных упражнений она стала терять терпение. Ей невыносимо, до боли, захотелось немного подвигаться и размяться.

— Мисс Гейтс, прекратите дергаться, — резко произнесла миссис Пиблз. — Мадам, вам не кажется, что лиф платья плохо сидит? Что-то не так с вырезом.

В ответ мадам возмутилась:

— Платье не виноват, — сказала она с сильным французским акцентом. — Если мисс Гейтс настаивать на толстый нижний белье под моим невесомым ткань, что я могу делать?

— Толстое нижнее белье? Разве мы не купили новое?.. — В следующую минуту миссис Пиблз догадалась, что это было очередной упрямой выходкой Мэри. Она тяжело вздохнула, изобразив страдание. — О господи! Мадам Фокье, покажите, что там на ней надето?

Прежде чем Мэри успела возразить, мадам через голову стащила с нее недошитое платье, немилосердно царапая булавками. В мгновение ока молодая леди очутилась перед ними лишь в одних чулках с подвязками и панталонах, зардевшись от смущения.

— Где ваш корсет?! — возмущенно воскликнула миссис Пиблз, вскакивая со стула. — И почему на вас это ужасное полотняное белье? Мы же специально заказали хлопковое!

— Я уже доставить его, — быстро вставила мадам.

— Оно мне не нравится, — замялась Мэри, — оно слишком… как бы это сказать… — Она махнула рукой, не зная, как приличнее выразиться. По правде говоря, в легком, мягком хлопке она чувствовала себя словно голой и слишком женственной — ощущение, которого она так давно избегала. — В Лифорд Медоуз я больше привыкла к своей старой одежде.

Миссис Пиблз недоуменно пожала плечами и попросила швею надеть на Мэри новую облегающую нижнюю сорочку. Затем медленно обошла вокруг, придирчиво разглядывая ее фигуру, и наконец жестко резюмировала:

— Проблема не в платье и не в белье. У вас нет груди.

— Конечно, есть, — запротестовала Мэри.

Миссис Пиблз только хмыкнула и одним движением легко свела груди Мэри вместе.

— Вот теперь что-то есть. Видите? Образуется вполне симпатичная ложбинка. — Затем она повернулась к мадам Фокье: — У нас есть что-нибудь, способное придать пышности ее формам?

Мэри покраснела еще больше, прикрывая грудь скрещенными руками.

— Не нужно мне никакой пышности!

— Как провинциально, — закатила глаза мадам.

— Возможно, — охотно согласилась Мэри. — Но в Лифорд Медоуз других женщин не тискают!!!

Брови миссис Пиблз взлетели вверх.

— Вы ведь хотите произвести в обществе благоприятное впечатление, не так ли, дорогая?

— Нет, если для этого потребуется менять грудь.

— Вот! — Порывшись в швейных принадлежностях, мадам извлекла оттуда два комка овечьей шерсти. — Сейчас мы положить это вместо грудь! — Она начала засовывать шерсть в лиф сорочки Мэри.

Мэри шлепнула ее по рукам и спрыгнула со скамейки.

— Оставьте меня в покое!

Мадам воздела руки с комками шерсти вверх:

— Это невозможно! Она не понимать моды!

— Мне не нужна шерсть! Я не нуждаюсь в этой вашей… — следующее слово Мэри не могла произнести без смущения, — пышности.

Миссис Пиблз была не столь деликатна и нарочито проговорила назидательным тоном:

— Бюст. Это называется бюст, мисс Гейтс. Некоторые обладают им от природы, а другим приходится предпринимать искусственные меры.

Мэри оставалась непреклонной:

— Другим, но не мне!

— Вам не подкладывать много, — сказала мадам, продолжая разминать шерсть руками, — чуть-чуть.

— Ни за что! — отрезала Мэри.

Глаза миссис Пиблз сузились:

— Мы это уже сто раз проходили, милочка. Запомните, каждая девушка, которая обращается ко мне, должна найти мужа. И вы не станете исключением из этого правила! Я не позволю вам испортить мою репутацию! Ваша сестра — такая хорошая, послушная девочка. Но вы — какое-то упрямое чудовище!

— Те, кто меня хорошо знают, говорят, что я непробиваемая! — с гордостью заявила Мэри, вспомнив слова Барлоу.

— Хочу заметить, что в этом доме мое слово — закон! — сказала миссис Пиблз и негодующе продолжила: — Больше недели вы перечите мне на каждом шагу. С меня довольно! Вы сейчас же позволите мадам прикрепить набивку к вашему лифу, или я буду держать вас силой, пока она не сделает это!

— Хотела бы я посмотреть, как у вас это получится, — дерзко ответила Мэри.

— Мадам! — скомандовала миссис Пиблз. — Держите иглу с ниткой наготове.

— Да, мадам. — Француженка выросла за спиной своей покровительницы.

Мэри немедленно вооружилась против них стулом. Миссис Пиблз изумленно захлопала глазами. Видимо, она не ожидала столь решительного отпора.

Внезапно раздался громкий стук в дверь. Затем послышался голос дворецкого Говарда:

— Госпожа Пиблз, позвольте вас побеспокоить?

Лицо пожилой леди расцвело в победной улыбке.

— Это подкрепление, мисс Гейтс! — Повысив голос, она крикнула: — Входите, Говард.

В дверях показался дворецкий:

— Мадам, к вам…

Миссис Пиблз оборвала его на полуслове и, указав на Мэри, завопила:

— Держите ее!

Глаза дворецкого округлились.

— Прошу прощения?

— Хватайте мисс Гейтс! — рявкнула миссис Пиблз и тут же вместе с мадам Фокье бросилась к Мэри.

Но Мэри уже успела подготовиться. Бросив стул в хозяйку дома, она промахнулась, зато заставила отшатнуться мадам Фокье. Прежде чем изумленный дворецкий смог отреагировать, она скользнула за дверь.

— Догоняйте! — завизжала миссис Пиблз.

Мэри в одной сорочке бросилась к спальне, которую они делили с Джейн, но вдруг остановилась. Там они наверняка загонят ее в тупик. Быстро оценив обстановку, она кинулась вниз по лестнице, на первый этаж, туда, где должна была сейчас находиться Джейн, и стала громко звать ее на помощь.

Говард, миссис Пиблз и мадам не отставали от нее, подняв невообразимый шум своими криками. Мэри в чулках несколько раз поскользнулась на деревянных ступеньках, но сумела удержаться и, достигнув первого этажа, что есть мочи бросилась к задней комнате, где обычно шила Джейн: в послеполуденную пору там было светлее.

Как только она найдет Джейн, они покинут этот дом незамедлительно! Она никому не позволит делать ей бюст!

Говард изловчился и прыгнул на нее прямо с лестницы, но она вовремя увернулась. Дверь в комнату оказалась не заперта, и Мэри, ворвавшись внутрь, сразу же налетела на сестру, которая уже спешила ей навстречу, привлеченная шумом. Мэри едва устояла на ногах, столкнувшись с Джейн.

Быстро окинув взглядом комнату, она заметила две расположенные там софы с высокими спинками и удобный мягкий стул перед камином.

— Мэри, что случилось? — воскликнула Джейн.

— Они гонятся за мной, — выпалила сестра, — чтобы набить мне бюст, но я им этого не позволю!

— Чтобы… что? — переспросила Джейн.

Мэри не стала объяснять, поскольку в комнату ворвался Говард, а вслед за ним — портниха и миссис Пиблз. Ловко, как кошка, Мэри вскочила на софу, чтобы укрыться за ней на безопасном расстоянии от их рук. Но ее ноги утонули в подушках, так что она чуть не потеряла равновесие. Говард уже почти подобрался к ней, но ей вновь удалось от него улизнуть, сбив при этом с ночного столика дорогую вазу, которую бросилась ловить миссис Пиблз, завопив от ярости. Мэри резво перепрыгнула через чайный столик и рванулась к дверям.

Внезапно с противоположной стороны прямо ей навстречу поднялся Тай Барлоу, сидевший до этого на другой софе, утопая в подушках и наслаждаясь спектаклем. Мэри врезалась бы в него, но он успел перехватить ее в воздухе и затем аккуратно поставил прямо перед собой.

В глубине его синих глаз она увидела собственное отражение в окружении пляшущих задорных огоньков.

— Мэри, — протянул он, — я смотрю, вы берете Лондон штурмом!

Глава 7

От изумления Мэри потеряла дар речи. Она беззвучно открывала рот, словно рыба, выброшенная из воды. Он усмехнулся, наслаждаясь ее замешательством.

— Я тоже рад вас видеть вновь.

Затем его взгляд скользнул вниз, к вырезу тонкой сорочки, под которой угадывались очертания ее груди. От этого обоих бросило в жар. Очевидно, он тоже не был сторонником особой «пышности». Ее напрягшиеся соски рельефно проступали сквозь облегающую ткань. Заметив это, Барлоу выпустил ее, словно она вдруг превратилась в горящую головешку. Яркий румянец залил ее лицо. Пока миссис Пиблз, Джейн и другие стояли с раскрытыми ртами, изумленные не меньше, чем она, Барлоу догадался снять сюртук и набросить его Мэри на плечи. Он чуть заметно отстранился от нее и поклонился тем из присутствующих, кого не знал, — с таким видом, словно рядом не было Мэри в неглиже. Со всем достоинством, которое только можно вообразить в подобной ситуации, Мэри стояла, закутавшись в его огромный сюртук, который к тому же хранил знакомый домашний запах: к его одеколону примешивался запах свежего сена, ароматной земли и самую малость — лошадей. Волна ностальгии захлестнула ее.

Наконец опомнившись и взяв себя в руки, она подала голос:

— Что вы тут делаете?

Джейн ответила за него:

— Тай находился в городе по делам и решил проведать нас.

— Я и не знала, что у вас есть дела в Лондоне, — усомнилась Мэри. Ей было неприятно стоять перед всеми в нижнем белье, но гордость не позволяла ей выскочить вон.

— Есть, — спокойно ответил Барлоу. — Я приехал сюда сразу же, как только возникла такая необходимость.

«Он знает, зачем я в Лондоне!» — промелькнуло в голове у Мэри, и от этой мысли ее слегка пошатнуло. Ее план раскрыт! Она поставила бы все оставшиеся деньги, что их встреча не имеет никакого отношения к визиту заботливого соседа. Вот негодяй! Она было собралась грубо выставить его вон, но миссис Пиблз, негромко кашлянув, напомнила о своем присутствии. В одной руке она крепко сжимала драгоценную вазу, а другой поправляла свои крашенные в ореховый цвет кудри. Внезапно Мэри вспомнила, как миссис Пиблз чересчур оживленно вела себя на свадьбе Джейн и какие потом поползли слухи. Было очевидно, что старая кошелка положила глаз на Барлоу.

— О, тетя Элис, — сказала Джейн, опомнившись. — Это мистер Тай Барлоу, один из наших соседей в Лифорд Медоуз. Тай, это моя тетя Элис Пиблз. Думаю, вы встречались у нас на свадьбе.

Мэри неожиданно испытала укол ревности и прошептала так тихо, чтобы ее мог расслышать только Барлоу: «Судя по слухам, даже больше, чем встречались!»

Он не обратил на ее слова никакого внимания. Вместо этого, с галантностью, которой никогда раньше Мэри в нем не замечала, Тай взял миссис Пиблз за руку и, широко улыбнувшись, сказал:

— Да, конечно, мы танцевали на свадьбе Джейн. Это было незабываемо!

Миссис Пиблз захихикала, словно юная барышня. Она смотрела на Барлоу, как на аппетитный кусочек марципана, который намеревалась с наслаждением съесть.

— Говард, — обратилась она к дворецкому, в то время как ее взгляд был прикован к Барлоу, — почему вы не доложили о посетителе?

— Именно с этой целью я поднялся к вам наверх, но меня отвлекли… — Он тактично замолчал.

— Понимаю, — сказала миссис Пиблз. — Будьте добры, заберите у меня вазу и принесите нам шерри. Или вы предпочитаете портвейн, мистер Барлоу?

— Портвейн, — коротко ответил он.

— Пусть будет портвейн, — оживленно согласилась леди. — Мадам Фокье, вы можете быть свободны.

— Хорошо, мадам. — Портниха поклонилась и ушла в сопровождении Говарда, который суетился с такой поспешностью, будто они принимали короля.

Миссис Пиблз махнула рукой в сторону дивана.

— Пожалуйста, мистер Барлоу, задержитесь на минуту и расскажите нам о ваших делах в городе. — Она жеманно захлопала ресницами — трюк, которому она тщетно пыталась научить Мэри.

— О, пожалуйста, миледи, после вас, — сказал он галантно. Глупо улыбаясь от восторга, миссис Пиблз примостила свое пышное тело на краешек дивана и призывно похлопала рядом с собой, приглашая присесть Барлоу.

— После вас, Джейн, — продолжал раскланиваться он.

Мэри, закутанная в сюртук Барлоу поверх нижнего белья, остолбенела от этой изысканной игры манер. Все словно перевернулось с ног на голову, но кроме нее никто этого не замечал. Миссис Пиблз грубо прервала ее раздумья.

— Мисс Гейтс, вам не кажется, что вы должны нас покинуть?

И оставить Барлоу наедине с Джейн и миссис Пиблз?!

— Нет!

— Я имею в виду, что вам следует одеться, — почти прошипела полушепотом миссис Пиблз.

Румянец разлился по щекам Мэри. Хотя, с другой стороны, ее плотное холщевое белье укрывало ее гораздо лучше, чем муслин и шелк, на котором настаивала миссис Пиблз. К тому же мало ли что учинит Барлоу, если оставить его без присмотра…

— Все в порядке. Мы с Барлоу привыкли не церемониться.

— Да, мы привыкли, — подтвердил он, и уголки его губ изогнулись в усмешке.

Мэри сейчас с огромным удовольствием надрала бы ему уши и выставила за дверь. Но вместо этого она с надменностью наследной принцессы прошествовала к дивану и втиснулась между миссис Пиблз и Барлоу. Слова негодования уже готовы были сорваться с губ ее опекунши, но в этот самый миг Барлоу громко расхохотался. Это был такой добродушный смех, без тени издевки и злорадства, что, осознав комичность ситуации, Мэри заразилась им тоже, в то время как миссис Пиблз и Джейн смотрели на них, как на умалишенных. К счастью, в этот момент явился Говард с подносом. На специальный столик он поставил горячий чайник и положил несколько пирожных. Затем достал из бара портвейн и мадеру.

Мэри закатила рукава сюртука и взяла чайник в руки.

— Чаю? — бойко предложила она.

— Нет, нет, — высокомерно перебила ее миссис Пиблз, — джентльмены предпочитают портвейн. — Она поднялась, обошла вокруг столика, наполнила бокал и вручила его Барлоу.

Воспользовавшись моментом, она попыталась пристроиться к Барлоу с другой стороны, втиснувшись между ним и поручнем софы. Причем Тай был вынужден немного подвинуть Мэри, иначе миссис Пиблз уселась бы к нему прямо на колени. Затем бесстыдница властно положила руку на его бедро, и Барлоу ей это позволил.

— Я вас не стесняю? — спросила Мэри с притворной улыбкой.

— Нет-нет, отнюдь, — ответил Барлоу. Он знал, что миссис Пиблз беззастенчиво домогается его, и намеренно давал ей надежду.

Мэри это совсем не понравилось. Какое-то мгновение она боролась с соблазном опрокинуть чайник на его колени, но вместо этого захлопала ресницами à la миссис Пиблз. Тай чуть не подавился от смеха, поскольку именно в этот момент пригубил портвейн.

— Что-то случилось? Я пропустила шутку? — осведомилась миссис Пиблз.

— Нет, тетушка, — сказала Джейн, бросая на Мэри предостерегающий взгляд и наливая себе чай, — несмотря на все, что их разделяет, они близкие друзья.

Мэри собралась вставить что-нибудь в своем духе, но решила сдержаться.

— Мне мадеры, — попросила миссис Пиблз, обращаясь к Барлоу. Затем, дружески потрепав его по колену, произнесла: — Скажите, мистер Барлоу, так какие же дела привели вас в Лондон?

— Да, какие дела? — повторила Мэри. Ей было любопытно, как он будет изворачиваться.

— Дела касаются одной лошади… — начал он.

— Тогда можете возвращаться домой, — прервала его Мэри. — Потому что это ваше дело уже решено.

— Я так не думаю, — сказал он, протягивая миссис Пиблз бокал мадеры. — Хотя, — добавил он, одаривая сладострастную леди взглядом, — возможно, оно действительно уже близится к завершению.

Мэри так сжала блюдце, что чашка затряслась. Почему Барлоу не сбросит руку старой кошелки со своей ноги?

— Джейн, тебе чаю?

— Да, пожалуйста, — ответила сестра и присоединилась к разговору. — Тай, расскажите, как все поживают дома.

Следующие несколько минут Барлоу пересказывал новости из Лифорд Медоуз. Джейн очень скучала по Дэвиду, и ее глаза затуманились, когда Барлоу стал говорить о нем. Увидев это, Мэри внезапно испытала острое чувство раскаяния за свое поведение. Джейн согласилась на такие жертвы ради ее благополучия, а она не могла усмирить свою гордыню и упрямство ради достижения их общей цели.

— Вы скоро возвращаетесь? — спросила Джейн, когда Тай умолк.

Барлоу замялся. Это заставило Мэри насторожиться.

— Все зависит от того, как надолго затянутся мои дела в Лондоне.

— Вы можете ехать прямо сегодня, — без обиняков заявила Мэри.

— Мэри. — Джейн посмотрела на нее с укором.

Миссис Пиблз тоже возмутилась, но Барлоу рассмеялся.

— Мои планы требуют моего присутствия здесь, — сказал он. И пока его взгляд скользил по полотняным панталонам Мэри и сюртуку на ее плечах, она думала о том, что единственная его настоящая цель — расстроить ее замысел. Она недоумевала только, откуда он о нем узнал.

Дэвид! Как же она сразу не догадалась?!

Чувство вины перед Джейн и Дэвидом вмиг испарилось. Сейчас она готова была задушить его сразу, как только вернется домой.

— Значит, вы будете в городе завтра вечером? — радостно щебетала миссис Пиблз.

— Да. Думаю, да, — ответил Барлоу. — Признаться, моя тревога о состоянии дел была несколько преувеличена, по сравнению с тем, что я увидел на самом деле.

В его словах Мэри уловила намек. Неужели он думает, что ей не удастся найти мужа? Ну что ж, она ему покажет.

Она была так уязвлена, что не заметила, как Джейн многозначительно переглянулась с миссис Пиблз.

— Тогда не сможете ли вы завтра прийти на званый вечер в честь Мэри? — вежливо спросила Джейн.

— Нет, он не сможет, — отрезала Мэри.

— Буду очень рад, — ответил Барлоу.

Повернувшись к нему, Мэри сказала:

— Я вас не приглашаю!

— Но я приглашаю, — вмешалась миссис Пиблз. — Это будет весьма кстати. Нам не помешает сопровождение.

— Я тоже так считаю, — сказала Джейн.

— Вам понравится, мистер Барлоу. — Миссис Пиблз наклонилась к нему, почти касаясь своей пышной грудью. — Думаю, там мы сможем продолжить наше знакомство.

Мэри со звоном поставила чашку на блюдце и резко встала.

— Я не хочу его там видеть!

— Пожалуйста, Мэри… — начала Джейн, но миссис Пиблз перебила ее.

— Скажите, мисс Гейтс, ну почему вы не можете вести себя прилично? — требовательно спросила она. — Этот человек — гость в моем доме, зачем вы меня позорите?

Мэри решила, что пора прекращать игру. Если она смолчит, Барлоу добьется своего!

И она заявила:

— Вы не понимаете, миссис Пиблз, я знаю этого человека. Он здесь не в качестве друга!

Барлоу поставил пустой бокал на чайный столик. С выражением напускной обиды на лице он взглянул на миссис Пиблз:

— Началось. Она всегда нападает на меня таким вот образом.

Леди сочувственно улыбнулась в ответ.

— И не без причины, — сказала Мэри. — Этот мужчина — худший из пройдох!

Джейн поднялась с дивана.

— Мэри, ты не должна наговаривать на Тая, к тому же в присутствии тети Элис. По правде говоря, меня порой обескураживает твоя воинственность. Тай ничем не заслужил такого отношения. На самом деле, неприязнь, которую наш отец испытывал к его семье, была надуманной и нелепой.

— Джейн, что ты говоришь? — оторопела Мэри от слов сестры.

— Это правда! Ты знаешь, каким был наш отец. А вот что мне действительно непонятно, так это то, как ты можешь сохранять в себе его деспотичные замашки?!

Мэри не знала, что и сказать. Она растерянно попятилась, сюртук Барлоу упал с ее плеч.

Тай поднялся на ноги.

— Пожалуйста, Джейн, не нападайте так на Мэри. Мы ругаемся с ней при каждой встрече. Мы соперники. Этого следовало ожидать.

Мэри прищурилась. Почему он защищает ее?

— Соперники в чем? — спросила миссис Пиблз.

Барлоу коротко пояснил:

— Мэри недавно купила лошадь, которую я сам очень хотел купить. Она думает, я приехал сюда только ради того, чтобы она мне ее уступила.

— Чего я не сделаю никогда! — горячо заверила Мэри. — И не думайте, что я не смогу удачно выйти замуж, — добавила она. — Я сделаю все возможное, чтобы купить Таннера.

— Да, я вижу, — насмешливо сказал он, окинув многозначительным взглядом ее вызывающий наряд. Но это был не тот пламенный взгляд, который обычно вызывает у мужчин вид полураздетой женщины. Это был высокомерный взгляд, полный пренебрежения и холодности, который заставил Мэри смутиться еще больше.

Да пропади он пропадом! В ней взыграла уязвленная женская гордость, и она, плотнее укутавшись в его сюртук, вспыльчиво закричала:

— Погодите, Тай Барлоу. Я поставлю Лондон на уши! Мужчины будут умолять меня выйти за них! Они согласятся купить мне все, что я захочу! И вы никак не сможете мне помешать! Так что лучше убирайтесь домой прямо сейчас!

Что-то промелькнуло в глубине его глаз, она не поняла, что именно: не гнев, но какое-то другое сильное чувство.

Он со свойственной ему иронией спокойно произнес:

— О нет, я не могу уехать сейчас. Видеть весь Лондон у ваших ног — это зрелище, которое я не пропущу и за конюшню превосходных лошадей!

Своим вспыльчивым выпадом она задела его и сама бросила ему вызов. Отступать было поздно. И винить в этом она могла только себя.

На миг в ее мыслях вспыхнула картинка из прошлого — то лето, когда ей было пятнадцать, а ему восемнадцать. Они тогда с упоением целовались, и вкус этого поцелуя она помнила до сих пор. Тряхнув головой, она вернулась к реальности. Сейчас Тай Барлоу был ей ненавистен.

— Что ж, — гордо сказала она, — тогда, видимо, вам действительно следует стать нашим эскортом. Увидимся завтра вечером!

Она резко развернулась на пятках, так что чулки заскрипели по паркету, и выскочила из комнаты.

Миссис Пиблз первая нарушила молчание.

— Что это было?

Глядя на захлопнувшуюся за ней дверь, Тай почувствовал неприятный осадок внутри. Чертова Мэри! У нее разума не больше, чем Бог дал мухе, иначе она признала бы поражение и позволила ему купить Таннера.

И что это на нее под конец нашло? Какие фантазии вдруг посетили ее упрямую голову, так что зеленые глаза потемнели от страсти? А как призывно она облизала губы! По-детски непосредственная, она не осознавала, что делает, — в этом он не сомневался, но, в конце концов, это было неважно: его горячая кровь взыграла. Что ему было делать, когда она стояла перед ним в одной тонкой облегающей сорочке? Ведь, черт возьми, он же не был евнухом!

Он заставил себя улыбнуться и повернулся лицом к женщинам.

— Она упрямая девица, — постарался сказать он самым беспечным тоном.

Миссис Пиблз закатила глаза в знак согласия.

— Да, найти для нее мужа будет адски трудно!

Она принялась пересказывать им злоключения с преследованием Мэри. Тай почти не слушал и заметил, что Джейн тоже отвлеклась, о чем-то задумавшись. Время, ограниченное рамками приличия для визита вежливости, истекло.

При первой же удобной возможности он поднялся и стал откланиваться. Джейн быстро предложила проводить его до двери, опережая миссис Пиблз.

Выйдя из гостиной, Тай поблагодарил ее.

Джейн улыбнулась.

— Тетя Элис — это нечто.

Они помолчали.

— Мэри — тоже. Хотя и в другом смысле.

— В общем-то, да.

В передней Джейн сообщила Говарду, что сама проводит гостя, и тот молча удалился. Оставшись с Барлоу наедине, Джейн спросила:

— Что вам рассказал Дэвид?

Тай пожал плечами и признался:

— Все.

— Понимаете, я просто хочу, чтобы Мэри была счастлива, — сказала Джейн. — Я знаю, она хочет лошадь, но, я думаю, лучше пусть это будет муж.

Он в знак поддержки и понимания пожал ей руку.

— Безусловно. — А про себя добавил: «При условии, что он не будет богат».

Джейн поняла, о чем он думает:

— Потому что лошадь нужна вам.

— Потому что Мэри заслуживает большего, — ответил он, удивляясь себе.

— Вы правы, — согласилась она с грустью. Взяв его шляпу со столика и сдув с нее пылинки, она мечтательно сказала: — Когда-то я думала, вы будете с ней прекрасной парой.

Тай сухо рассмеялся, но смех вышел неубедительным.

— У вас было помрачение ума? Надеюсь, оно прошло.

— Я знаю больше, чем вы думаете. — Она протянула ему шляпу. — Ведь вы с Мэри были когда-то близки.

Тай не знал, что сказать. Ему казалось, что им удалось сохранить отношения в тайне. Но и отрицать он ничего не стал, зная, что Джейн можно доверять.

— Это было слишком давно. И я не знаю, насколько близки мы были на самом деле. — Тай замолчал. От воспоминаний о жгучих поцелуях, ворвавшихся в его мысли, по телу пробежала сладостная дрожь. Затем, взяв себя в руки, он добавил: — Но Мэри ясно дала понять, что я ниже ее по положению.

Было странно, что эти слова, произнесенные ею давным-давно, до сих пор не утратили для него своей жгучей силы, в то время как ее нынешние насмешки совсем не задевали его.

— Тай, послушайте, — начала Джейн, но он отвернулся.

— Все в прошлом, оставьте. — Он протянул руку к двери.

— Отец тогда сильно избил ее, — быстро заговорила Джейн, преградив ему дорогу. — Я не понимала, что происходит. Это случилось вскоре после смерти матери. Кроме Мэри, у нас с Найлом никого не осталось. Мы были так напуганы. Она даже перестала выходить из комнаты. Позже я поняла, что отец наказал ее из-за ваших встреч. Знаете, он был достаточно холодным и жестоким человеком. Иногда мне кажется, чувства Мэри к нему очень противоречивы. Мне проще, возможно потому, что она всегда защищала меня. Единственное, в чем вы правы, — что это было так давно, когда она была очень молода, слишком молода. И у нее не было другого выбора, кроме как отвернуться от вас. — Джейн дотронулась до его плеча. — Пожалуйста, не судите ее строго.

На мгновение Тай погрузился в воспоминания о том лете. Они встречались едва ли не каждый день в лесу, разделявшем их владения. Но однажды Мэри просто перестала приходить. Без записки, без объяснения. Прошло несколько недель, прежде чем он, несмотря на ненависть ее отца, отважился разыскать ее. А когда нашел, она язвительно сказала ему в самых резких выражениях, что не испытывает к нему никаких чувств.

История, рассказанная Джейн, ничего не изменит. Если бы тогда Мэри пришла к нему, он смог бы ее защитить. Но вместо этого она легко предала его.

— Все в прошлом, Джейн. А сейчас мне меньше всего хотелось бы связать свою судьбу с такой упрямой особой, как ваша сестра. Сочувствую несчастному парню, который женится на ней. Мужчине наверняка понадобятся шпоры, чтобы ее усмирить.

Джейн встала на защиту сестры.

— Но вы же прекрасно знаете, что она не всегда была такой.

— Не могу припомнить, когда это она была не такой, — малодушно солгал Тай. Он надел шляпу и открыл дверь. — Увидимся завтра вечером.

На следующее утро Тай по обыкновению проснулся рано, чувствуя себя немного не в своей тарелке, поскольку здесь ему не нужно было кормить лошадей и выполнять привычные дела по хозяйству. Мало кто из постояльцев гостиницы к этому времени был уже на ногах. Чтобы чем-то себя занять, Тай вышел на улицу и стал бродить по городу, наблюдая за его пробуждением. Он видел, как в магазины подвозят товары с ферм, готовясь к приему первых покупателей, слышал резкие крики разносчиков. Это было даже увлекательно, но он все-таки скучал по дому. Повсюду в воздухе здесь стоял смрад, улицы покрывала грязь. Но хуже всего были толпы людей в середине дня. Городская суета настолько ошеломляла, что почти лишала способности мыслить.

Взбодрившись после утренней прогулки, остаток дня Тай посвятил приготовлениям к предстоящему вечеру. Сначала он побывал в местной бане, затем немало времени провел у парикмахера, подготовил свою одежду и до блеска начистил сапоги. Вечером он надел отменно отутюженный шерстяной жакет и с особой тщательностью повязал шейный платок. Выбритый, свежий, чувствуя себя почти горожанином, в назначенное время он стоял на пороге дома миссис Пиблз. В его обязанности входило нанять экипаж и сопровождать дам в течение вечера.

Дворецкий отворил дверь, принял шляпу и проводил его в гостиную. Минуту спустя появилась Джейн. Она была очаровательна. Подол и лиф ее свободного зеленого платья были красиво расшиты маргаритками, а пышные белокурые волосы украшала изумрудная лента.

— Дэвид — счастливчик! — сказал Тай вместо приветствия, и она покраснела, довольная комплиментом.

— Вы тоже замечательно выглядите.

— Могу представить, что сказали бы наши знакомые из Лифорд Медоуз, если б увидели нас сейчас!

— Я так переживаю, так волнуюсь! Это наша первая вечеринка в Лондоне. — Джейн доверительно понизила голос. — Как бы я хотела, чтобы Дэвид был здесь!

— Что Мэри? Готова?

Вместо огоньков счастья в ее глазах появилось беспокойство.

— Еще нет. Я уже стала нервничать. Когда я выходила, она только начала одеваться. У тети Элис будет припадок, если мы опоздаем.

— Может, ей нужна помощь?

Джейн покачала головой:

— Она не хочет никакой помощи. И ведет себя как-то странно со вчерашнего дня. Замкнулась в себе, стала такой тихой, будто сама не своя. Правда, последние наставления тети Элис она даже слушать не стала, сказав, что у нее и так все в порядке с осанкой и манерами…

— Ну что ж, это как раз очень похоже на Мэри, которую я знаю.

— Тай, она так хочет лошадь! Ей стоило бы поторопиться хотя бы ради этого и не портить сегодняшний вечер. Что я скажу тете Элис, если она решит вообще не ехать? У нее и так столько хлопот из-за Мэри! Она очень переживает, что Мэри сегодня может выкинуть какой-нибудь очередной финт и опозорить ее перед друзьями.

В этот момент в комнату вплыла миссис Пиблз. Ее платье состояло сплошь из бледно-лиловых кружев и тюля, волосы были убраны в высокую прическу, которую удерживала гигантская заколка со страусиными перьями. Щеки и губы были щедро покрыты густыми румянами.

— О, Мистер Барлоу! Пунктуальны, пунктуальны! Мне нравится в джентльменах пунктуальность… — Внезапно она умолкла, стерев с лица улыбку. — Вы еще не готовы, сэр?

Он не понял, что она имеет в виду.

— Отчего же, готов…

Она нахмурилась.

— Но вы… вы… не одеты, — растерянно протянула миссис Пиблз чуть слышно.

Тай переминался с ноги на ногу. Окинув взглядом свою одежду, он посмотрел на Джейн, которая также недоумевала, в чем дело.

— Как будто одет.

Миссис Пиблз в отчаянии всплеснула руками.

— Помилуйте, сэр, это же званый вечер! В Лондоне! А на вас нет перчаток. Джентльмен не может прийти на ужин без перчаток!

— У меня есть… ездовые перчатки. — Тай специально заложил их за пояс, считая неуместным носить в помещении.

— Белые перчатки, мистер Барлоу! — простонала миссис Пиблз, изобразив страдальческую гримасу и продолжая его придирчиво осматривать. — Жакет и бриджи — еще куда ни шло, но джентльмены не танцуют в сапогах!..

«В Лифорд Медоуз танцуют», — подумал про себя Тай, но вместо этого сухо произнес:

— Вы полагаете, я недостоин предстать перед обществом в таком виде?

Джейн поспешила ему на выручку.

— Полно, тетя, Тай выглядит вполне представительно. Наверняка все поймут, что он здесь проездом. Если хотите, можно объяснить, что приглашение на вечер было для него полной неожиданностью. Не могли же мы отказать в такой любезности собственному соседу!

Миссис Пиблз натянула свои перчатки до локтя с явным раздражением и, не в силах больше сдерживаться, разразилась нервной тирадой:

— Я не знаю, как сложится сегодняшний вечер. Приглашены все достойные женихи, о которых можно только мечтать! Будут все мои друзья. Джейн, вы же понимаете, что от вашей сестры можно ждать чего угодно! По правде говоря, я совершенно не помню ее на вашей свадьбе. Тогда, наверное, я не смогла отличить ее, наряженную в штаны, от какого-нибудь деревенского мальчишки! И я подумала, что в письмах вы говорите о какой-то неизвестной мне женщине. Боюсь, результаты этого вечера будут плачевны. Я стану посмешищем! Она разрушит мою репутацию!

— Наверное, мне не стоит ехать, — забеспокоился Тай, которому передалось ее взвинченное состояние.

— Нет-нет. Нам необходима ваша поддержка, — ответила миссис Пиблз с тревогой в голосе. — Особенно потому, что Мэри… она… ничуть не изменилась! — Леди постаралась изобразить вымученную улыбку. — К тому же Джейн права. Вы, действительно, в любом случае производите хорошее впечатление, независимо от вашей одежды. Так что даже не думайте отвертеться!

Ее снисходительный тон неприятно задел Барлоу — так с ним еще никто не разговаривал, но он смолчал.

Внезапно за его спиной раздались шаги. Все в тревоге обернулись, ожидая от появления Мэри новых сложностей. Но то, что они увидели, было совершенно неожиданным. На мгновение Тай застыл, приоткрыв рот.

Мэри, которая стояла в дверях, была совсем не той Мэри, которую он видел еще вчера. Нет, эта молодая леди была совершенным воплощением женственности. Он всегда считал ее привлекательной, но сейчас…

Ее блестящие волосы были гладко зачесаны назад и собраны в простой узел на затылке — эта благородная прическа разительно отличалась от ее обычного буйства кудрей! Кремовое платье классического покроя обтягивало фигуру, подчеркивая все ее изящные линии так, что уже не приходилось ничего додумывать. Ткань облегала, казалось, каждую впадинку, каждый изгиб тела. Даже наброшенная на плечи тонкая пелерина не скрывала волнующего обстоятельства: у Мэри была грудь. Полная, налитая грудь того типа, который боготворят мужчины. Вырез лифа был достаточно низким. Даже слишком низким. Вызывающе низким… Так что лиф, скорее, открывал, нежели скрывал эту потрясающе восхитительную грудь.

Она вплыла в комнату с такой грациозной легкостью, будто вовсе не касалась земли. Нежная кожа светилась перламутром, источая здоровье и жизненную энергию. Невинный, но в то же время соблазнительный запах жимолости витал вокруг нее ароматным облаком. Остановившись перед Таем, она подняла на него свои зеленые глаза и протянула ему руку в перчатке.

— Мистер Барлоу! — Даже голос у нее изменился. За одну ночь. Обычно довольно резкий, сейчас он нежно струился, словно сладкая патока. Тай оторопел. Он не мог пошевелиться, но некоторая часть его, очень мужская часть, незамедлительно и откровенно отреагировала на новую Мэри. И если такая реакция возникла у него, то она непременно появится и у других мужчин, включая очень богатых…

Глава 8

— Кх, кх… — осторожно кашлянула Мэри, намекая, что Тай держит ее руку в своей слишком долго. Яркий блеск победы в ее глазах произвел на него отрезвляющий эффект. Сквозь внешний лоск он угадал в ней прежнюю Мэри и слегка сжал кончики ее пальцев, давая понять, что чары на него не действуют. Она приподняла бровь, отдавая должное его проницательности и признавая в нем достойного противника.

Миссис Пиблз и Джейн все еще не могли опомниться.

Джейн первой обрела дар речи:

— Милая, ты прекрасно выглядишь. — Она подошла к сестре. — Сейчас ты очень похожа на маму. Я и забыла, как блистательна она была, пока не заболела. Сегодня ни один мужчина не сможет отвести от тебя глаз!

— Да-да… — изумленно согласилась миссис Пиблз.

Нежно-розовый румянец разлился по щекам Мэри.

— Спасибо.

Таю не понравилось, как засияли ее глаза.

Он по-прежнему пребывал в мрачном расположении, когда миссис Пиблз хлопнула в ладоши и объявила:

— Мы готовы к выходу. Все, кроме мистера Барлоу.

Мэри вскинула голову и посмотрела на Тая.

— А в чем дело?

— В одежде, — вздохнула миссис Пиблз. — Он одет неподобающим образом. Даже без перчаток!

Джейн немедленно встала на его защиту:

— Как же так, тетушка! Минуту назад вы признали, что все не так уж плохо.

— Теперь я сомневаюсь! — произнесла миссис Пиблз с надменным выражением.

Мэри обошла вокруг Тая, осматривая его так, будто оценивала лошадь. Ему захотелось спросить, не открыть ли рот, чтобы она взглянула на зубы. Но вместо этого он обратился к миссис Пиблз:

— Полагаю, вы напрасно беспокоитесь. Все мужчины, которых я видел в Лондоне, одеты точно таким же образом.

— О, замечательно! — воскликнула Мэри. — Вот и решение всех проблем! Ведь Барлоу всегда прав, а все остальные — нет. Лондон, должно быть, ничем не отличается от Лифорд Медоуз, где Барлоу — законодатель мод!

Ее насмешливый тон был еще одним подтверждением того, что, несмотря на новообретенный лоск, Мэри осталась прежней внутри. Он повернулся, чтобы осадить ее, но вмешалась Джейн:

— Экипаж ждет на улице. Мы готовы? — Она втиснулась между Таем и Мэри, чтобы не дать им возможности поссориться.

— Да-да! — быстро согласилась миссис Пиблз. — Мы тратим время впустую! Идемте!

Она взяла Мэри под руку и повела ее к двери, давая по пути последние советы и наставления.

Тай предложил руку Джейн.

— Хоть она вам и сестра, но надеюсь, она сегодня опозорится! — сознался он и был немало удивлен, когда Джейн расхохоталась.

— Вы находите это смешным?

— О нет, это совсем не смешно, но вы двое… — Она махнула рукой.

— Что мы… двое?

— Да так. Просто это заметно…

— Что заметно?

Она остановилась.

— Вы оба отлично ладите с другими, но стоит вам оказаться рядом, как напряжение в комнате становится таким, что его можно потрогать руками.

— Ее нападки у любого вызовут напряжение. Я уже устал защищаться. Будь она мужчиной, я бы, наверное, ее поколотил.

— Будь она мужчиной — не думаю, что вы вообще испытали бы хоть какое-то напряжение, — заметила Джейн и направилась к двери.

— Не понимаю, о чем вы, — он растерянно проводил ее взглядом.

— Конечно, не понимаете!..

Нанятая карета была рассчитана на четырех пассажиров, сидения располагались по два — друг напротив друга. Тай подождал, пока дамы рассядутся, и занял оставшееся свободное место — рядом с миссис Пиблз, напротив сестер. Карета была очень тесной даже для дам, не говоря уже о Тае с его ростом. Он сидел напротив Мэри, чьи ноги были почти так же длинны, как и его. Так что ему пришлось обхватить их коленями. Его гнев испарился сразу же, как только экипаж с грохотом покатился по мостовой, чуть подскакивая на булыжниках. Колени Мэри теперь слегка терлись о внутреннюю поверхность его бедер. Он не двигался. Не мог — недоставало места, и к тому же какой мужчина стал бы избегать таких прикосновений!

Мэри перехватила его взгляд. Он ожидал от нее язвительного намека. Но она только упрямо сжала губы и вздернула подбородок. Что ж, если ее это не стесняет, то его и подавно.

Миссис Пиблз и Джейн не догадывались о той молчаливой драме, которая разыгрывалась рядом с ними. Они непринужденно болтали в предвкушении грядущего вечера и нисколько не переживали, что Тай и Мэри не поддерживают их разговор.

Рассматривая ее утонченное лицо, Тай вспомнил, как он впервые обратил внимание на длину ног Мэри Гейтс. Он случайно подсмотрел, как она скакала по пастбищу недалеко от разделительной линии их земель — без седла, без обуви и чулок, подняв юбку до колен, обхватив ногами спину лошади и управляя ею, используя только колени. Сперва он даже не узнал ее. Волосы цвета спелой пшеницы свободно разметались по спине. Руки в каком-то порыве она подняла к небу, напоминая луговую нимфу, молящуюся богам. Он не мог отвести от нее глаз…

Ерзанье сидящей напротив Мэри вернуло его на землю. Она коснулась его ноги и с силой надавила каблуком на носок сапога. Не причинив ему боли, она явно хотела его осадить. Удивительно, сколь хорошо она читала мысли по его лицу! Тай засмеялся, впервые за весь день по-настоящему развеселившись.

Джейн и миссис Пиблз посмотрели на них.

— В чем дело? — спросила Джейн сестру. — Тебе не тесно?

— Нет, уже нет, — ответила Мэри, одарив Тая ледяным взглядом, и переключилась на пейзажи, мелькающие за окном. Несколько минут спустя она, казалось, полностью ушла в себя.

Тай сложил руки на груди. Ей незачем беспокоиться. Он, конечно, сколько угодно может фантазировать, как ее длинные ноги обхватывают его, но и только. Пустые фантазии. Спать с ней было безумной затеей: один из них наверняка бы убил другого задолго до рассвета. Правда, это была бы роскошная ночь. Роскошная…

— Мистер Барлоу? — Резкий голос миссис Пиблз прервал его размышления.

— Да?

— Мы приехали, — заявила она.

— Приехали?

Экипаж остановился, а он и не заметил.

— Не будете ли вы столь любезны открыть нам дверь? — Она бросила беглый взгляд на Джейн, словно выказывая сомнения в его умственных способностях.

Чувствуя себя последним идиотом и стараясь не встречаться глазами с Мэри, он виновато сказал:

— Что-то я замечтался.

— Мы заметили, — сказала миссис Пиблз. — Так вы откроете дверь?

Джейн опустила голову, чтобы скрыть улыбку, но Мэри оставалась безучастной.

Тай открыл дверцу, спрыгнул на землю и, опустив подножку, помог выбраться дамам.

Дом, в котором должен был состояться прием, утопал в таком количестве огней, какое ему не доводилось видеть никогда в жизни. Очаровательную улицу из нескольких домов со всех сторон окружал парк. У Тая возникло первое дурное предчувствие — такая обстановка резко отличалась от скромности уютных посиделок в Лифорд Медоуз. Он даже было подумал, не надеть ли ему все-таки перчатки для верховой езды.

Многие приглашенные прибыли практически одновременно с ними. У парадного входа и на ступеньках, ведущих к дому, образовалась небольшая толпа из гостей.

Мэри до сих пор оставалась в экипаже. Миссис Пиблз и Джейн вынуждены были перебираться через ее колени, чтобы выйти. Тай протянул ей руку в последнюю очередь. Она не отреагировала. Он заглянул внутрь.

— Пойдемте, Мэри. Не станете же вы сидеть здесь всю ночь.

В лунном свете ее лицо показалось ему совершенно белым. Она продолжала сидеть неподвижно.

— Мэри, — позвал Тай, проведя рукой у нее перед лицом.

Она пошевелилась и, вложив свою обтянутую перчаткой руку в его ладонь, медленно вышла из экипажа.

Миссис Пиблз заметила друзей и завязала с ними оживленную беседу. Она представила им Джейн, которая при этом нисколько не смутилась, и они все вместе мило защебетали. В противоположность им Мэри была необычайно тиха. Тай тоже чувствовал себя немного неуютно.

Затем миссис Пиблз вместе с Джейн вернулись к Мэри и Таю, и пожилая леди шепотом стала давать распоряжения.

— Мистер Барлоу, сначала в дом зайдем мы с Джейн. Вам предстоит сопровождать Мэри. Досчитайте до десяти, прежде чем последовать за нами. Или нет, стойте лучше здесь, я сама подам вам сигнал — выйду на ступеньки и помашу рукой. Мэри я представлю, когда она войдет. — Миссис Пиблз впала в полуистерическое состояние восторженности. — Все будут без ума от нее! Если повезет, мы получим хорошее предложение еще до конца недели! — Она бросила на Мэри беглый взгляд. — А учитывая такую красоту, может быть, и раньше!

Тай хлопнул дверцей экипажа намного сильнее, чем требовалось, и отрапортовал:

— Как скажете!

Экипаж отбыл. Миссис Пиблз, взяв Джейн за руку и гордо подняв голову, уверенно двинулась вперед, словно вожак стаи.

Тай и Мэри остались ждать. Рассматривая прибывающих гостей, Тай все больше хмурился. Входящие в дом джентльмены все как один были в черных или темно-синих сюртуках, белых бриджах и белых жилетах. Ни на ком не было сапог. И у всех были белые перчатки. Тай быстро натянул свои перчатки для верховой езды.

Видимо, весть о том, что Мэри уже здесь, разлетелась молниеносно. Люди, толпившиеся возле парадного входа, вытягивали шеи, стараясь ее разглядеть. Тай сразу же отстранился, и Мэри почувствовала себя неловко, как будто она была выставлена на продажу.

Они стояли в совершенном молчании. Внутреннее напряжение и беспокойство росло с каждой секундой. Внезапно Тай услышал легкий шорох платья и увидел, как Мэри, резко развернувшись, без оглядки бросилась в парк. Только огоньки засверкали в блестках ее воздушной пелерины.

Ни миссис Пиблз, ни Джейн, занятые гостями, не заметили этой выходки. Тай понял, что, кроме него, возвращать Мэри в строй больше некому. Тяжело вздохнув, он поспешил за ней. Она чуть ускорила шаг, быстро пересекла парк и уже достигла ближайшего перекрестка. Огромными шагами он нагнал ее, прежде чем она успела скрыться за углом. Блеск огней и атмосфера праздника остались позади. Здесь они были одни.

— Вы куда? — спросил он глухо.

Она не остановилась. Он схватил ее за плечо.

— Вы слышите меня?

Она обернулась, удивленно распахнув блестящие в темноте глаза, словно не ожидала увидеть его рядом.

— Мэри, с вами все в порядке? — осторожно спросил он.

Она облизала пересохшие губы.

— Я не могу. Не могу войти туда. Мне не следует здесь оставаться.

Ее своенравное упрямство было поразительным, но сейчас был неподходящий момент для ссоры.

— И что вы задумали? Идти пешком в Лифорд Медоуз?

— Да, если придется.

Она попыталась ускользнуть, но он крепко держал ее.

— Слушайте, я и сам бы не прочь убраться отсюда, только ни вы, ни я не можем себе этого позволить. Меня не волнует миссис Пиблз, но ваша сестра может попасть из-за вас в затруднительное положение. Поймите, она сейчас представляет вас как принцессу чуть ли не голубой крови. Вы опозорите ее, если так просто сбежите, а она не заслуживает этого. Хотите выбросить очередной фортель, подождите до завтра. Сегодня вы — почетный гость, так что будьте любезны вести себя соответственно!

Ее брови взметнулись вверх. Он собрался выслушать ее гневную отповедь, но она вдруг вся задрожала и попятилась, едва слышно прошептав:

— Я не могу.

Боже милосердный, куда подевалась та Мэри, которую он знал?!

Сзади раздались торопливые шаги.

— Мэри? Тай? Все в порядке? — Джейн с тревогой смотрела на сестру.

Мэри спряталась за спину Тая и попросила его:

— Я не могу сейчас говорить с ней. Пожалуйста… Я даже дышать не могу. — Она крепко схватилась за его сюртук, как ребенок, который боится упасть.

Тай сжалился.

— Все в порядке, Джейн. Мы просто держим паузу. Мэри хочет сделать свое появление еще более грандиозным, чем задумала миссис Пиблз.

— Более грандиозным? — переспросила Джейн, останавливаясь.

— Да, она хочет, чтобы все собрались и, когда она войдет, смотрели только на нее.

— Джейн, где вы? — Услышали они приближающийся голос миссис Пиблз. — Да где же вы все? Уже пора! Я махала, махала, но никто так и не сделал, как требовалось!

Джейн взглянула на Тая с беспокойством. Мэри продолжала прятаться у него за спиной. Джейн секунду колебалась в нерешительности, но потом твердо ответила:

— Тетя Элис, я с Мэри. Она подождет еще минутку и устроит по-настоящему торжественный выход.

— Торжественный? — миссис Пиблз нетерпеливо хмыкнула. — Отлично, но я не собираюсь прятаться в темноте, ожидая ее выхода, в то время как могу наслаждаться превосходным шампанским в окружении разноцветных огней. Пойдемте, Джейн. Не оставляйте меня в одиночестве.

Джейн вопросительно посмотрела на Тая, который кивком подбодрил ее. Мэри так и не показалась.

— Хорошо, — сказала Джейн и удалилась.

Тай сомневался, что она смогла уловить действительный смысл происходящего.

Мэри вздохнула свободнее и отодвинулась от него.

— Хорошо, что она ушла. Не хочу, чтобы она чувствовала себя неловко.

Тай повернулся к ней.

— Тогда идите внутрь.

Она разглядывала пуговицы на его сюртуке, секунды тянулись словно вечность.

— Я не могу. — И стала пятиться.

Он позволил ей отступить на три шага, затем нарочито громко произнес:

— Я думал, Гейтсы ничего не боятся!

Слова произвели магический эффект. Она внезапно застыла на месте.

— Я не боюсь.

— Нет, боитесь. Вы артачитесь перед этим препятствием, как пугливая лошадь.

Тай вновь ожидал встречного выпада. Вместо этого глаза Мэри наполнились слезами, и Тай по-настоящему встревожился: кто угодно мог пускать в ход слезы, только не Мэри. Потом, разозлившись на себя за то, что он все видит, Мэри вытерла их.

— Вам не понять.

Тай шагнул вперед.

— Так объясните. Откройтесь мне, и давайте уже покончим с этим. Вы боитесь, что над вами будут смеяться? Или заметят деревенские манеры? Об этом вам совершенно нечего беспокоиться. Уж если кто и будет посмешищем, так это я.

Мэри не ответила, ее застывший взгляд был направлен в сторону, хотя там нечего было высматривать, кроме едва различимой в темноте кирпичной кладки.

Он предпринял еще одну попытку вразумить ее.

— Вы приложили столько усилий, чтобы подготовиться к сегодняшнему вечеру. И, поверьте, они оказались не напрасны. При взгляде на вас никто не заметит ничего другого, кроме прекрасной женщины, какой вы и являетесь.

В ее глазах вновь блеснули слезы, и она вскинула голову, чтобы их унять.

Тай глубоко вздохнул. Он не мог оставить ее в таком состоянии, но, черт побери, он совсем не знал, что еще можно сказать. И стал говорить то, что чувствовал сам:

— Я знаю, я не тот человек, с которым вам хотелось бы откровенничать. Но поскольку вы не хотите посвящать в это Джейн, вам придется довериться мне.

Крупная слеза скатилась по ее щеке. По-прежнему глядя в сторону, она часто заморгала, не давая сорваться с глаз остальным.

— Ну же, Мэри, расстаньтесь с этим грузом. Что бы вас ни беспокоило, пусть оно останется здесь, покончим с этим раз и навсегда. Ни одна живая душа не узнает от меня ни слова. — Он поднял руку. — Богом клянусь. Оставим наши склоки, должно же быть какое-то доверие между соседями в деревне.

Последние слова он произнес в надежде вызвать у нее улыбку. Но вместо улыбки он увидел в ее глазах столько боли и страха, что его сердце дрогнуло.

— Да скажите же, наконец, в чем дело?

— Я боюсь, что там будет он. — Ее голос был едва слышен. — Он живет в Лондоне. Что, если я войду, а он будет там?

Таю не нужно было объяснять, кто такой «он». Ему было абсолютно ясно, что речь идет о сыне лорда Джергена.

— Вы точно так же могли бы столкнуться с ним на улице в любой момент, — сказал он почти грубо.

Она кивнула.

— Я знаю. Поэтому я отказывалась выходить и так скверно вела себя с Джейн и миссис Пиблз… — Ее голос оборвался. Она беспомощно огляделась. Блестки на пелерине, всколыхнувшейся от ее движения, на миг вспыхнули в лунном свете. — Мне не следует быть здесь, — продолжила она тихо. — Я не вправе даже думать о замужестве.

— Почему вы так решили? — требовательно спросил Тай.

— Потому что я… нецеломудренна… я нечиста…

Его руки похолодели, под ложечкой неприятно засосало. Он спрашивал, не рассчитывая на такой ответ. Значит, это правда. Сын лорда Джергена спал с ней. Каждый сплетник в округе убеждал его в этом, но Тай не хотел верить.

— Почему? — прохрипел он. Только и смог произнести одно слово.

Мэри скрестила руки на груди, и блестки на ткани снова вспыхнули. Она покачала головой.

— Папа хотел, чтобы я завлекла его. Любым способом. — Она сделала паузу. Тай ждал. — Он хотел, чтобы Джон сделал мне предложение до отъезда в Лондон. Это сэкономило бы сезонную выручку, — добавила она с горечью. — Папа все еще злился из-за того, что поймал нас с вами, а я хотела, чтобы он был счастлив. А еще хотелось верить Джону, когда он сказал, что любит меня. Я была так влюблена в него.

От тяжелого и глубокого чувства, что его предали, у Тая оборвалось все внутри. Он был поражен силой своего переживания. Ведь он знал, что она не любит его. Она была единственной женщиной, которая отвергла его. И эта боль, по всем правилам, со временем должна была бы только утихнуть…

— Мне не следовало говорить вам этого, — спохватилась она, прочитав его мысли.

Ему удалось выдавить из себя улыбку.

— Не выдумывайте. Все, что случилось между нами, давно в прошлом. Мы были детьми.

— О, да.

— Я и думать забыл о той истории, — заверил он. Она чуть заметно кивнула. — Мы словно огонь и вода. Они никогда не смешиваются. Никогда.

— Точно, — согласилась она.

Тай на мгновение замолчал, давая себе передышку, но потом сорвался:

— Как же ваш отец мог допустить такое? Сколько вам тогда было лет? Семнадцать? Он должен был оградить вас!

— Как бы вы оградили? — спросила она и сразу пожалела об этом. — Простите, не следовало проводить таких параллелей.

— Я бы никогда не использовал вас, Мэри.

— Я знаю.

Она опустила глаза и плотнее завернулась в пелерину.

— Я не знаю, как все произошло. Он…

Тай жестом остановил ее.

— Не нужно мне ничего объяснять. — Он действительно не желал слышать ее исповедь. И тем более не хотел знать никаких подробностей.

Она протянула руку.

— Пожалуйста, я должна кому-то рассказать. Я так долго держала это в себе. Я знаю, ходили слухи, но я не сказала никому ни слова. Даже Джейн. Если я сейчас не откроюсь хоть кому-нибудь, я не знаю, что со мной может случиться. — Она прикоснулась к его запястью. — И, возможно, вы именно тот человек, которому я больше, чем кому бы то ни было, должна все объяснить.

— Вы ничего не должны.

И все же он не оставил ее. Мэри молчала, и он первым нарушил молчание:

— Джейн рассказала мне, что ваш отец, когда узнал о нас, сильно вас избил. Полагаю, этого достаточно, чтобы девушка отказалась от своей детской влюбленности.

Ее пальцы судорожно сжали запястье Тая. Осознав, что делает, Мэри отдернула руку.

— Да, после этого я научилась никогда не перечить отцу.

Он хотел спросить, не жалеет ли она. Вспоминает ли о прошлом с тем же странным чувством, которое все время мучает его?

— А потом я встретила Джона, — почти шепотом призналась она.

— И сразу ему отдались, — ядовито заметил он.

Она посмотрела ему в глаза, но сразу отвела взгляд.

— Да. Когда Джон стал навещать нас, отец приказал соблазнить его. Вот и все. Я была так наивна, что часто оставалась с ним одна. — В ее голосе появилась забота. — Потом я никогда не оставляла Джейн наедине с мужчинами…

— Он вынудил вас? — спросил Тай, выискивая повод, чтобы излить всю свою злость на соперника.

— Нет, — с грустью ответила Мэри. — Это не его вина. Не только его вина. Я была слишком молода. И так хотела любви. — Их взгляды встретились. — Я не оправдываю себя этим. Я заплатила свою цену, Барлоу. Заплатила свою горькую цену.

«Да, — вынужден был признать он, — она заплатила». И он тоже заплатил, поскольку после Мэри никому больше не смог доверять. Дэвид был прав. Он подпускал к себе только тех женщин, которые ничего для него не значили и ни на что не претендовали.

— Мне вообще не следовало покидать Лифорд Медоуз, — сказала она, раскаиваясь. — Тай, Таннер — ваш. Мне его не получить.

Она повернулась на каблуках и ушла бы прочь, если бы Тай вовремя не опомнился. Он развернул ее, положил руки на плечи и заглянул прямо в глаза.

— Мне не нужен Жеребец. Не такой ценой. Никто из нас не идеален, Мэри, и все совершают ошибки.

— Да, но некоторые ошибки намного ужаснее других.

— Вздор, — он будто сам себя уговаривал, — это прошлое, Мэри, его уже нет. Вы не можете всю жизнь жить этим. Более того, нельзя всю жизнь прятаться за мужской одеждой и грубым поведением. У вас есть право жить, веселиться на балах, улыбаться, танцевать и быть самой счастливой.

— Да, но…

Он слегка встряхнул ее.

— Никаких «но». Не позволяйте сыну Джергена или отцу управлять вашей собственной жизнью! Их уже нет. Они остались в прошлом, — продолжал он убеждать ее.

— Как вы не понимаете? Я недостойна порядочного мужчины. Я грязна, Барлоу. Я согрешила.

— Этот грех стар, как мир, — нетерпеливо ответил он, — покайтесь и забудьте. Только не губите свою жизнь из-за этого! Знаете, если бы я боялся наткнуться на особ, с которыми когда-то спал, мне бы, наверное, пришлось вообще не выходить из дома.

Это заявление шокировало ее.

— Вы шутите? — недоверчиво спросила она.

Он ухмыльнулся.

— Я же «первый самец округи», помните? Разве можно заработать такую репутацию, сидя дома за вязанием?

Боевой дух вновь засиял в ее глазах.

— А вы действительно самодовольный тип!

Это была Мэри, та самая, которую он знал. Его Мэри.

— Да, действительно, — с иронией согласился он. — А еще я прав относительно того, что ваши страхи беспочвенны. Сын Джергена и близко не подойдет к этому месту. Вы можете себе представить, чтобы такой, как он, общался с такими, как миссис Пиблз или кто-нибудь из ее круга?

Очевидная нелепость предположения заставила ее улыбнуться.

— Она ему не ровня, да?

— Ну конечно! Если только она что-нибудь не скрывает от нас.

— В чем я сомневаюсь, — усмехнулась она.

Тай слегка приподнял ее подбородок.

— Смелее, моя девочка. Нас, деревенских ребят из Лифорд Медоуз, не так-то просто испугать!

В ее глазах появилось выражение печали и сожаления.

— Но ведь мы в Лондоне.

— Вот именно, и я планирую вернуться отсюда владельцем лошади, очень хорошей лошади, лучшего жеребца в Англии!

Ее глаза вдруг снова ярко заблестели.

— Не выйдет, если все пойдет по-моему! — Она сделала шаг по направлению к дому, затем остановилась. — Знаете, вы ведь только что сами упустили возможность украсть у меня Таннера.

— Украсть? Две минуты назад вы сказали, что он мой. — Он опешил от произошедшей в ней перемены.

— Да, но вы отказались от своего шанса. Разве не так?

Она казалась такой величественной и прекрасной, когда стояла перед ним, озаренная светом луны. В этот миг он почувствовал, что старые призраки, стоявшие между ними, исчезли, по крайней мере — для него. Прошлое было забыто. Он понял… и простил ее. Через столько лет. Возможно, ему было суждено попасть в Лондон не ради лошади, а только ради этого момента.

Но от своего желания заполучить Таннера Дерби-Малыша он так просто не отступится!

— Я не переживаю на этот счет, — ответил он.

— А следовало бы! — Ее ответ был преисполнен прежней колкости и едкости. Она совершенно ожила. Подняв голову, Мэри смело направилась в сторону дома, словно на битву.

Несколько мгновений Тай смотрел, как она идет, решительно виляя бедрами, затем покачал головой. Она неисправима! Сначала почти отдала ему лошадь, а потом заявила, что он упустил момент. Ну, это мы еще посмотрим! Он усмехнулся и последовал за ней.

Глава 9

Мэри отчетливо слышала стук собственного сердца, когда подошла к парадному входу дома миссис Виллоуби. Наигранное мужество, которое она изобразила перед Таем, покинуло ее, но гордость заставила идти вперед. Она не могла отступить, особенно после того, как услышала сзади шаги Барлоу — его присутствие держало Мэри в напряжении, но вместе с тем удивительным образом придавало ей сил. К тому же она не могла поджать хвост и снова удрать — во второй раз у него на глазах.

Когда она остановилась на пороге зала, освещенного сотнями свечей, у нее задрожали колени. Несколько пар как раз завершали фигуру быстрого контрданса[12] под аккомпанемент фортепиано и скрипки. Другие гости стояли группами по периметру, смеясь и оживленно беседуя. Повсюду в свете свечей сверкали стразы, колыхались и двигались десятки страусиных перьев, украшавших прически. В зале было множество мужчин — элегантных, изысканных, безукоризненно одетых. Она быстро пробежала по толпе глазами — ее прежнего возлюбленного, похоже, здесь действительно не было.

От волнения у нее так перехватило дыхание, что она чуть не задохнулась.

Барлоу коснулся ее локтя.

— Ждете, чтобы я внес вас на руках? — спросил он чуть насмешливо.

— В этом нет необходимости! — Тай все-таки добавил ей того недостающего импульса, чтобы она нашла в себе силы переступить порог зала.

Сначала ее увидела Джейн, затем миссис Пиблз. Громогласным голосом она объявила:

— А вот и наша почетная гостья!

Все взгляды обратились к Мэри. Кто-то остановил музыкантов. Танец был прерван. Женщины с улыбками кланялись и перешептывались. Мужчины присматривались и оценивали.

Джейн поспешила к сестре.

— Я уже начала беспокоиться. Все в порядке?

— Все хорошо, — уверенно ответила Мэри.

Миссис Пиблз подошла к ним, держа за руку невысокую женщину с большим бюстом.

— Миссис Виллоуби, позвольте представить вам нашу почетную гостью — мисс Гейтс. Мисс Гейтс, это моя хорошая подруга, миссис Виллоуби.

Мэри присела в неглубоком реверансе и ответила заученной фразой:

— Благодарю за любезность, оказанную мне этим приемом.

— Пустяки, мне ничего не стоило принять вас, — звонко воскликнула миссис Виллоуби, так чтобы все могли расслышать. Мэри про себя отметила, насколько правдивой была эта фраза: для миссис Виллоуби прием действительно ничего не стоил — за все, включая сотни свечей, платила Мэри. Она старалась не думать о том, сколько корма для лошадей можно было купить на эти деньги.

— Вы прекрасная молодая леди, — огласила свой вердикт миссис Виллоуби, и многие согласно закивали. — Вы обе просто очаровательны, — добавила она, обращаясь также и к Джейн.

— Позвольте представить вам нашего друга, — мягко сказала Джейн. — Это мистер Тай Барлоу, наш сосед из Лифорд Медоуз. Сегодня вечером он нас сопровождает.

— Вот как? — с нажимом произнесла миссис Виллоуби. Она осмотрела Барлоу с ног до головы, незаметно принюхалась и не стала подавать ему руку. — Добро пожаловать в Лондон, мистер Барлоу. Вы недавно из деревни, не так ли?

Если Барлоу и заметил проявленное к нему неуважение, то виду не подал. Он поклонился.

— Да, благодарю вас за приглашение. — Его голос был напряжен.

Юноша с вьющимися волосами и простодушными голубыми глазами коснулся локтя миссис Виллоуби. Он деликатно кашлянул, как бы извиняясь, что прерывает беседу.

Миссис Виллоуби обернулась:

— О, мистер Фостер. Вижу, вам не терпится познакомиться с нашей почетной гостьей.

— Если позволите, — сказал он.

— Конечно, конечно, — улыбнулась миссис Пиблз.

И хозяйка произнесла:

— Мистер Фостер, это мисс Гейтс — дочь покойного сквайра Гейтса из Лифорд Медоуз. Это прелестная деревня, совершенно очаровательная. Ее семья владеет большим поместьем и обширными землями.

— О! — вырвалось у мистера Фостера. Последняя фраза, кажется, произвела на него особое впечатление.

Мэри оставалось только гадать, откуда миссис Виллоуби заполучила эти сведения, если она, насколько ей известно, никогда не была в Лифорд Медоуз.

— Мистер Фостер — адвокат, — важно сказала миссис Виллоуби. — Ему прочат самое прекрасное будущее, — добавила она как бы между прочим, понизив голос. Но он, конечно же, услышал и зарделся, как мальчишка.

— Боюсь, миссис Виллоуби слегка преувеличивает, однако мои дела действительно идут неплохо. Скажите, мисс Гейтс, вам понравился Лондон?

Мэри могла бы ответить, что она его совершенно не видела, поскольку ей редко удавалось покидать дом, ведь все свое время она тратила на подгонку платьев, уроки танцев и прочую этикетную ерунду, но миссис Пиблз поспешила ответить за нее:

— Мэри чудесно провела время. Мы много где побывали.

— Кажется, мы успели увидеть весь Лондон, — не без иронии добавила Мэри, в то время как Джейн предостерегающе ущипнула ее.

— Да, это так, — пришла в восторг миссис Пиблз.

Очаровательная улыбка появилась на губах мистера Фостера. Взглядом он дал Мэри понять, что уловил ее маленькую шалость. Возможно, поиск мужа окажется не таким уж плохим занятием, по сравнению с тем, что она ожидала.

— Позвольте пригласить вас на танец, мисс Гейтс, — сказал он.

— Минуточку, Фостер, — вмешался в разговор высокий худой господин с темными волосами и вытянутым подбородком. — Я еще даже не успел познакомиться с нашей восхитительной виновницей торжества и не позволю вам безраздельно завладеть ее вниманием. Миссис Виллоуби, прошу, представьте нас.

Его решительность поразила Мэри.

— Конечно, — сказала Миссис Виллоуби, — мисс Гейтс, это мистер Чарльз Эйплбаум. Мистер Эйплбаум работает в Министерстве обороны.

Мэри подумала, что человек, работающий в Министерстве обороны, по-видимому, влиятельная фигура.

— Ваша работа, должно быть, очень увлекательна.

Таинственная улыбка мистера Эйплбаума должна была укрепить ее в этом мнении, но, прежде чем они сумели поговорить, другой джентльмен попросил представить его, а затем еще один и еще.

Мэри ошеломленно взглянула на сестру, которая только ободряюще улыбалась — даже когда мистер Фостер взял Мэри за руку.

— Мне показалось, этот танец вы обещали мне, — сказал он, обращаясь не только к Мэри, но и ко всем окружающим их джентльменам.

Она обратила внимание на его руки — короткие плотные пальцы, так не похожие на сильные, большие, надежные руки Тая. Она не могла понять, почему ей в голову пришло это совершенно неуместное сравнение.

В то время как все покорно расступились, мистер Эйплбаум остался стоять на месте, пригрозив в шутку, что не сдвинется, пока она не пообещает ему следующий танец. Мэри согласилась, тут же отметив, что при его росте он чересчур уж худосочный, особенно если сравнивать с широкоплечим Таем.

Мистер Фостер повел ее танцевать, но она успела услышать, как миссис Виллоуби произнесла, обращаясь к миссис Пиблз:

— Она хороша, Элис. Настоящий бриллиант.

— Да, отменной огранки, — согласилась миссис Пиблз. Мэри понравилась всем. Ею любовались. Как давно она не была королевой бала! Они танцевали рил[13] — один из ее любимейших танцев. Хотя мистер Фостер был не лучшим танцором, она не обращала на это внимания, полностью растворившись в музыке и чудесной легкости. Она наконец обрела то, что, как ей казалось, было утрачено навсегда. Кружась в танце, она смеялась от переполнявшего ее счастья и радости жизни.

Стоя в углу, Тай наблюдал за их парой: Мэри рядом с каким-то прыщавым юнцом, при взгляде на сутулые плечи и тонкие ноги которого невольно возникал вопрос, как можно вообще дарить ему улыбки или даже просто стоять рядом с ним.

— Вот вы где, Тай. А я ищу вас повсюду, — окликнула его Джейн.

— Там, где я стоял, стало слишком тесно, — ответил он, подразумевая столпотворение вокруг Мэри.

— Она пользуется успехом, не так ли? — мягко сказала Джейн.

Это были совсем не те слова, которые хотелось ему услышать. Ему не нравилось смотреть на толпу мужчин, которые без дела толкались на паркете, наперебой пытаясь пригласить Мэри на следующий танец. Хотя он их понимал. Сегодня вечером Мэри была не просто красива. Она была ослепительна! Он вспомнил, как однажды позвал ее на танцы в Лифорд Медоуз и первый раз в жизни увидел, как ее глаза сияли от счастья. С тех пор он больше никогда не видел, чтобы она так сияла. Разве что сегодня…

— Пригласите меня на танец. — Джейн взяла его под руку.

Тай отстранился.

— Не стоит.

Он посмотрел поверх ее головы туда, где преисполненная надменности миссис Виллоуби беседовала с друзьями, сообщая им, видимо, новые небылицы, чтобы только подороже продать Мэри.

— Я определенно чувствую себя непрошеным гостем.

Джейн сжала его руку.

— Сожалею, что миссис Виллоуби была груба с вами.

Он взглянул на нее.

— Мне не нравится Лондон. Я могу быть уважаемым человеком в Лифорд Медоуз, но в Лондоне это определяют только туфли, сюртук и холеный вид. Тогда как сам человек здесь никого не интересует.

— Давайте потанцуем, — настаивала Джейн. — Вам сразу станет веселее.

Тай не сдвинулся с места. Он скорее бы сунул руку в горящие угли, чем пустился в пляс среди этой публики. Началась вторая фигура танца. Все принялись энергично притопывать. Тай помрачнел еще больше. И тут Мэри, выглянув из-за плеча своего кавалера — высокого господина из Министерства обороны, — посмотрела прямо на него и злорадно усмехнулась. Вот паршивка! Неужели она думает, что ей уже удалось победить? Ну уж нет!

Тай схватил Джейн за руку:

— Пойдемте, я передумал.

— Но фигура еще не завершена, — смутилась она.

— Мы будем танцевать прямо сейчас, — заявил он тоном, не терпящим возражений, и быстро увлек за собой Джейн, пристроившись к цепочке танцующих.

Их встретили неодобрительными взглядами, но Таю было все равно. Он пустился в пляс. Когда музыка смолкла, он пригласил новую партнершу — она и глазом не успела моргнуть, как закружилась в танце. В итоге он танцевал с мисс Борд, мисс Истерлинг, мисс Рисс, не говоря уже о каждой вдовствующей даме, включая миссис Пиблз. Он разошелся не на шутку и успел заметить, что не все дамы страдают снобизмом подобно миссис Виллоуби. Возможно, Мэри и произвела фурор, но и он оказался кое на что способен.

Тай решил полностью игнорировать Мэри, хотя это было чертовски сложно, учитывая, что он не спускал с нее глаз. Он заметил, что раз или два она тоже искала его взглядом, перед тем как начать звонко смеяться шуткам своих кавалеров, словно они были вершиной остроумия. Наконец, как только позволили правила приличия, Тай вознамерился сразу же завершить этот ужасный вечер и подошел к Джейн:

— Нам пора.

— Я готова, но не знаю, как Мэри.

— Мы уезжаем, — настойчиво повторил он.

Экипаж уже ждал. Мэри и миссис Пиблз пришлось чуть не волоком волочь, и без помощи Джейн он бы определенно не управился. Мистер Фостер вышел проводить их, и Тай с особым удовольствием захлопнул дверцу кареты прямо перед его румяным лицом.

— Признайся, это был самый чудесный вечер в твоей жизни, — обратилась Джейн к Мэри.

— Да, — прошептала Мэри с легким удивлением, — самый чудесный.

Джейн обняла ее.

— Я так давно хотела этого. Так хотела, чтобы у тебя был такой вечер.

Ее слова словно сняли груз с плеч Тая. Он почти устыдился своего показушного донжуанства.

Дамы принялись обсуждать бал, вспоминая самые смешные и пикантные моменты. Тай, слушая их, тоже не мог сдержать улыбку. Они и не заметили, как добрались до дома. Миссис Пиблз тотчас дала Таю понять, что в его присутствии больше нет необходимости, и увела прочь Мэри, которая даже не оглянулась.

Джейн медлила.

— Она добилась успеха.

— Угу.

— И вы тоже, — добавила она. В ответ на его пристальный взгляд она продолжила: — Будет вам, Тай. Вы же знаете, что женщины весьма благосклонны к вам. Кажется, к концу вечера даже миссис Виллоуби была в восхищении.

Он пожал плечами. Ему нечего было сказать на этот счет.

— Мэри тоже заметила, насколько вы популярны…

О, это была приятная новость. Еще одна маленькая победа, которая не позволит Мэри Гейтс слишком высоко задирать свой нос. Но, конечно, ничего подобного вслух он не сказал.

— Спасибо вам, — произнесла Джейн мягким, тихим голосом.

— За что?

— Мэри рассказала, что случилось перед балом. Во время бала нам удалось поговорить в дамской комнате. Она сказала, что удрала бы, если бы вы вовремя не вмешались.

Тай был удивлен, что Мэри созналась. Джейн встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Вы настоящий друг, Тай, и благородный человек. Даже после того, как Гейтсы всю жизнь искали поводы для войны с вами, вы сумели простить нас и спасли сестру. Ведь вы могли позволить сбежать ей, и тогда лошадь наверняка стала бы вашей.

Она направилась к двери. Тай остановил ее:

— Джейн…

— Да?

Тай молчал, подбирая слова.

— Что вы собираетесь делать дальше?

— С Мэри? Мы подождем и узнаем, встретила ли она сегодня мужчину, который влюбился в нее достаточно сильно, чтобы жениться на ней.

— Влюбился? — спросил он. — Вы считаете, для этого достаточно одного танца?

— Я встретила Дэвида на деревенских танцах и полюбила его с первого взгляда. Мгновенно. Он почувствовал то же самое в отношении меня.

— И что, Мэри сегодня встретила кого-нибудь? — Он вроде не заметил, чтобы хоть кто-то проявлял явные признаки влюбленности.

Джейн рассмеялась:

— Беспокоитесь, как бы не упустить лошадь лорда Спендера, да? — поддразнила она его. — Нет, полагаю, сегодня она никого не встретила. Иногда любовь может и припоздниться. Иногда для этого требуется время. В любом случае никто не знает, что ждет нас завтра.

— Никто не знает, — отозвался он.

— Спокойной ночи, Тай, — сказала она и поднялась по ступенькам к входной двери.

Тай некоторое время стоял неподвижно, глядя на дверь. Он жалел, что не позволил Мэри сбежать. Жалел, что сам себя не может понять. В эту ночь он спал беспокойным сном.

На следующий день, в три часа пополудни, Тай подъезжал к дому миссис Пиблз на своем Данди. Соскучившись по деревенским просторам, он раздумывал, а не пригласить ли Мэри на конную прогулку в парк неподалеку. Повернув к дому миссис Пиблз, он увидел уличных мальчишек, ведущих под уздцы лошадей. Это его удивило. Чуть только он спешился, мальчуган, стоявший в сторонке, предложил ему присмотреть за Данди. Его услуги стоили шиллинг.

— Чьи это лошади? — спросил Тай, расплачиваясь.

— Каких-то джентльменов, которые гостят вон в том доме. — Парень показал на дом миссис Пиблз. Он понизил голос, переходя на доверительный шепот: — Их там целая орава, сэр. Целая орава.

«Орава джентльменов? Невероятно! Видно, мальчишка сочиняет», — подумал Тай.

Он подошел к дому, быстро взлетел по ступеням и остановился, удивленный, что входная дверь приоткрыта. Он позволил себе войти без приглашения, однако только войти ему и удалось: маленькая прихожая миссис Пиблз была буквально набита джентльменами. Некоторых Тай узнал по вчерашнему балу, других видел впервые. Они выстроились в очередь, которая вела вверх по лестнице к импровизированным приемным покоям на втором этаже. Кто-то принес цветы. Их аромат смешивался с запахом крема для обуви и одеколона. Ему обрадовались так же, как и он при виде сей толпы.

— Ступайте в конец очереди, — грубо указали ему. — Приглашают по несколько человек через каждые пятнадцать минут, вам придется подождать.

Тай понятия не имел, что это означает. Тут появилась миссис Пиблз. Ее глаза возбужденно горели. Спускаясь, она хихикала и кокетничала с мужчинами. Поймав взгляд дворецкого Говарда, который только что вышел из боковой комнаты, она сказала:

— Принесите еще мадеры. Да, и бисквитов. Передайте повару: больше бисквитов!

Слуга поспешил прочь, и взгляд миссис Пиблз упал на Тая. Она едва не подпрыгнула, перескочила через несколько ступеней, подбежала к нему и потащила его в столовую.

— Это так волнующе! Пришли все. Мэри добилась успеха. Это даже больше, чем успех. Она феноменальна!

— Так почему вы заставляете стоять всех здесь? — проворчал он.

Она назидательно покачала головой.

— Джентльмены здесь с официальными визитами, мистер Барлоу. Они не являются ее друзьями, и существуют очень строгие правила касательно того, как следует вести себя в подобной ситуации.

— Правда? — сдержанно спросил он.

Она закатила глаза.

— Я забыла, что вы из деревни. Разумеется, правда. Поэтому мы принимаем только трех джентльменов за раз, и их визит не превышает пятнадцати минут.

— Не хотите ли вы сказать, что эти мужчины будут здесь прохлаждаться, — он взглянул на очередь и быстро прикинул, — более двух часов, чтобы увидеть Мэри?

— Если они хотят продолжения, то придется, — на полном серьезе сообщила миссис Пиблз.

— Но почему они так горят желанием видеть ее? — еще больше изумился Тай.

Конечно, Мэри была привлекательной женщиной и сумела произвести на всех впечатление, но ждать в очереди? Мужчины они или стадо баранов?

Миссис Пиблз тихонько хмыкнула и придвинулась к нему поближе.

— Ну, она здесь новенькая, понимаете? Загадка. О ней почти ничего не известно, — сказала она. — Признаюсь без ложной скромности: я все продумала. В смысле, нужно посулить немного меда, чтобы пчелки слетелись к цветку.

— Они думают, что Мэри богата, — догадался Тай. И не без иронии добавил: — Забавно, она надеется заполучить богатого мужа, а они — богатую жену?

У Миссис Пиблз вытянулось лицо.

— Все эти джентльмены — состоятельные люди. Их дела идут хорошо.

— Понятно, — отмахнулся он.

Окинув взглядом выстроившуюся на лестнице очередь, он почти посочувствовал этим господам. Без своих выходных нарядов никто из них не выглядел бы состоятельнее, чем он. И их «дела», те самые, что «идут хорошо», наверняка не приносят таких денег, на которые рассчитывает Мэри.

Миссис Пиблз схватила его за руку.

— Даже и не думайте все испортить, слышите?

— Слышу, — отозвался Тай. — Вы просто пудрите им мозги.

— Ничего подобного! Если между кем-то из них и Мэри возникнет настоящая любовь, то и брак, несмотря ни на что, будет счастливым.

«Любовь». Снова прозвучало это проклятое слово. Неужели все женщины так безнадежно сентиментальны? И даже Мэри?

Он сердито наблюдал, как явился еще один жених и, получив подробные разъяснения от остальных, занял свое место в хвосте очереди — то самое, на котором должен был стоять Тай, если бы принял условия игры. Только Тай полагал, что настоящие мужчины не станут ждать в очереди, чтобы навестить даму. А уж он-то был настоящим мужчиной. Это всего лишь Мэри, и если он захочет увидеть ее, то просто поднимется наверх и увидит.

Он решительно вошел в зал и начал подниматься по лестнице.

— Куда это вы направляетесь? — спросила миссис Пиблз. — Вы не можете пройти без очереди!

— Да, приятель, — сказал кто-то из ожидавших, — не надо так спешить.

Остальные тоже зашумели, но одного взгляда, брошенного на них Таем, хватило, чтобы их унять. Кроме того, его физическая сила чуть ли не вдвое превосходила силу любого из них: похоже, мускулы решили дело.

В самом деле, эти лондонцы — жалкие овцы. Мэри будет вертеть ими, как захочет.

Он в несколько прыжков преодолел ступени на второй этаж, миссис Пиблз побежала вслед за ним. Она пыталась прошмыгнуть мимо него и первой добраться до двери гостиной, но Тай оказался проворнее. Повернув дверную ручку, он стремительно вошел в комнату.

Когда дверь открылась, все, кто был внутри, обернулись. Тай был мрачнее тучи. Мистер-ангельское-личико Фостер сидел на диване рядом с темноволосым джентльменом из Министерства обороны, компанию дополнял какой-то долговязый юноша с длинным носом. На всех троих были одинаковые накрахмаленные шейные платки, повязанные так высоко и туго, что юноши почти не могли шевелить головами. Они напоминали трех жаб, сгрудившихся на одном листе лилии. Джейн была отведена роль дуэньи. Она сидела на неудобном стуле с прямой спинкой, чопорно сложив руки на коленях. Единственным человеком, который, видимо, чувствовал себя в этих условиях прекрасно, была Мэри — она грелась в лучах славы и выглядела довольной. Она была одета в платье лазурно-голубого цвета, которое выгодно подчеркивало бледное золото ее волос, и держала себя так элегантно и величественно, что он понял: столпотворение на лестнице возникло неспроста.

Мэри подняла тонкую бровь.

— Сам Барлоу, вот так сюрприз!

Не считает ли она, что он один из этих глупцов?

Едва сдерживая смех, она наслаждалась. Она, вероятно, ожидала его прихода и теперь могла торжествовать.

Следом за ним влетела миссис Пиблз.

— Я объяснила правила, — сообщила она всем присутствующим в комнате, — но разве меня слушали? Нет. Вот он, полюбуйтесь, грубиян и невежда. Простите, мне ужасно неловко, — произнесла она, обращаясь к поклонникам Мэри.

Джейн встала.

— Пожалуйста, тетя Элис, вы только подливаете масла в огонь. Присядьте, пожалуйста.

— К тому же нет никакой необходимости извиняться за мои поступки, — чуть ли не прорычал Тай. Он повернулся к жабам на диване: — Я и Мэри давно знаем друг друга.

— Я бы сказала, слишком давно, — пробормотала Мэри.

Ага! Вот она, прежняя Мэри. Его вечный непримиримый соперник. Он уже готов был ввязаться в перепалку, но Мэри, перестав обращать на него внимание, грациозно отвернулась и возобновила прерванный его появлением разговор.

— Мистер Эйплбаум, кажется, вы собирались поделиться с нами забавной историей, которая приключилась в Уайтхолле.

— Ах, да! — Настырный господин откашлялся и начал нести какую-то чушь про некий важный документ, который потеряли, а потом нашли налипшим на подошву адмиральской туфли. Все так оживились, будто он рассказал самый остроумный анекдот. Даже Мэри, которая обычно высмеивала подобных «шутников». Тай почувствовал себя скверно. Ему не нравилось, что мужчины ведут себя, как болонки, и что его откровенно игнорируют.

— Их время еще не вышло? — спросил он миссис Пиблз.

— Давно вышло, — подтвердил чей-то голос из-за двери.

Тай подумал, что все это мероприятие смахивает на цирковое представление. Мэри встала и протянула кланяющимся поклонникам обе руки на прощание.

— Жаль, что вам уже пора уходить, — сказала она таким смиренным голосом, что можно было только диву даваться. — Надеюсь увидеть вас вновь.

— И я вас, — пролепетал пухлощекий ангел.

— Так же, как и я, — вторил «шутник» из Министерства обороны.

— И я, — присоединился длинноносый.

Тай открыл дверь, жестом выпроваживая их. Джейн нахмурилась, а миссис Пиблз раздраженно хмыкнула. И только Мэри продолжала невозмутимо улыбаться. Едва они вышли, Тай захлопнул дверь прежде, чем успела войти следующая тройка. Мужчины восприняли это с явным неодобрением и принялись колотить в дверь. Тай хладнокровно повернул ключ в замке.

— Ждите своей очереди! — приказал он и повернулся к женщинам.

Миссис Пиблз была настолько возмущена, что могла только лопотать что-то бессвязное.

Джейн мягко сказала:

— Тай, пожалуйста.

И тут Мэри открыла огонь:

— Что это вы здесь устроили? — Она уперла руки в бока.

— Я привношу немного здравого смысла в этот абсурд.

— Разве я не просила вас не вмешиваться в мои дела? — спросила она, прищурившись. — Если нет, то извольте усвоить это прямо сейчас.

— Мэри, опомнитесь! Вы не можете выйти замуж за человека, которого едва знаете. Даже ради лошади.

— Почему нет? — удивилась она.

— Это дикость!

Вмешалась миссис Пиблз:

— Женщины всегда выходят замуж, чтобы жить лучше, ради лучшего положения, в том числе — материального.

— Некоторые, — согласился Тай, — но не Мэри. — Он обратился к ней: — Не станете же вы утверждать, что будете счастливы с одним из этих пижонов, которых можно элементарно запугать, как это сделал я?

Это подействовало. На мгновение она осеклась, но тут ей в голову пришла новая мысль.

— За кого вы меня принимаете, за дурочку? — Она покачала головой. — Я знаю, что вы пытаетесь сделать. Вы хотите заполучить Таннера. Что ж, возвращайтесь в Лифорд Медоуз, Барлоу. Признайте свое поражение и поезжайте домой.

— Черта с два я уеду! — рявкнул он, но тут же взял себя в руки, внезапно почувствовав необъяснимую внутреннюю силу. На смену целой феерии эмоций, которые подозрительно походили на ревность и обуревали его с того момента, как только он увидел чужих лошадей возле дома, наконец пришли спокойствие и уверенность.

— Скажите, Мэри, — вкрадчиво начал он, — разве вы не заметили? Эти мужчины — банкиры и клерки. «Пропавшие документы» — какое убожество! Влиятельные люди не подбирают бумажки с пола. Ни у кого из ваших так называемых поклонников нет — и никогда не будет! — денег на жеребца класса Таннера!

— У них… — начала Мэри, но вдруг осеклась, вмиг побледнев. — Нет денег? — произнесла она, впервые задумавшись над резонностью этого факта.

— И никогда, черт возьми, не будет! — удовлетворенно повторил Барлоу.

— Тай… — Джейн посмотрела на него с упреком.

В дверь громко постучали.

— Наша очередь, — раздался оттуда решительный мужской голос.

Никто не обратил на него внимания. Мэри повернулась к Джейн и миссис Пиблз:

— Это правда? Кто-нибудь из них может позволить себе лошадь за тысячу фунтов?

Миссис Пиблз попыталась увернуться от прямого ответа:

— Мисс Гейтс, все они — завидные женихи с хорошими возможностями…

— Но достаточно ли они богаты, чтобы купить Жеребца? — напрямик спросила Мэри.

Вмешалась Джейн:

— Мэри, мы желаем тебе только добра.

— Мы хотим найти вам мужа, — уточнила миссис Пиблз.

— Но мне нужен богатый муж, — сказала Мэри.

— Ерунда, — отмахнулась миссис Пиблз, — вам нужен муж. И точка.

— Мы хотим, чтобы ты была счастлива… — добавила Джейн, но умолкла, понимая, что слова бесполезны.

Тай почувствовал укор совести. Возможно, ему не следовало поднимать этот вопрос прямо здесь и прямо сейчас.

— Я буду счастлива, когда куплю Таннера Дерби-Малыша, — твердо заявила Мэри.

Джейн взмолилась:

— Мы тоже будем рады, правда, но сперва тебе нужно найти мужа…

— Ты же знала, что мне нужно совсем другое, — резко оборвала ее Мэри.

Вновь раздался стук в дверь. Это только добавило напряжения.

Миссис Пиблз не выдержала:

— Что за чушь! Все эти разговоры о лошади, просто бред какой-то!

— Таннер — лучший жеребец в Англии! — с гордостью крикнула Мэри.

— Это лошадь, — возразила миссис Пиблз, — не больше и не меньше. А вам нужен муж, и вам очень повезет, если таковой найдется. Ваша красота не первой свежести, моя дорогая, а приданое — сущие грошики. Даже имение в деревне, которым вы так гордитесь, не настолько велико, чтобы пробудить интерес богатого жениха. Все семейное состояние наследует ваш брат. А ваши достоинства заключаются лишь в привлекательном личике, и вам следует плясать от счастья, если кто-то на это клюнет.

Мэри напустилась на сестру:

— Ты тоже так считаешь? Ты привезла меня в Лондон, только чтобы выдать замуж? Разве ты не хотела помочь мне с Таннером?

Джейн теребила подол.

— Я… — она замялась, на ее лице отразилась растерянность. Затем, глубоко вздохнув, она созналась: — Я хотела, чтобы в твоей жизни появился кто-то. Я хотела тебе счастья…

Мэри сердито взмахнула рукой.

— Прекрати повторять это! Мое счастье — Таннер. Он все, что я хочу! Все, что я когда-либо позволяла себе хотеть!

Не дожидаясь ответа, она выбежала из комнаты. Мужчины на лестнице обступили ее, некоторые протягивали цветы. Растолкав их, Мэри бросилась вниз по лестнице.

Миссис Пиблз в гневе топнула ногой.

— Это же смешно! — Она посмотрела на Тая и Джейн. — Из-за простой лошади!

Внизу хлопнула дверь, послышались недоуменные голоса. Джейн беспомощно посмотрела на Тая.

— Я ведь желала ей счастья. Она заслуживает большего, чем лошадь.

Ошеломленный тем, что натворил, Тай сказал:

— Вам не понять. — И пошел за Мэри.

Глава 10

Не видя ничего перед собой, без шляпы и перчаток, Мэри выбежала на улицу. Ей было все равно. Ей хотелось стащить с себя ни на что не годные лайковые туфли и зашвырнуть их подальше. Хотелось изорвать одежду, на которую она потратила целое состояние, топать ногами и кричать.

Разорена! Потерять все сбережения, и ради чего? Все истратить, по крайней мере, большую часть, на эту дурацкую затею — охоту за мужем! — и ничего не получить взамен. Если кто-нибудь, даже самый обеспеченный из этих молодых людей, и сделает ей предложение, он все равно не сможет купить лошадь. И Джейн с самого начала об этом знала! Какое виноватое у нее было лицо! Обвинения Барлоу справедливы. Никто их этих женихов не сможет заплатить за Таннера! Ни один!

Не обращая внимания, что ее могут увидеть, Мэри выдернула шпильки из тщательно уложенных волос, которые свободно рассыпались по спине. Ей хотелось кричать от отчаяния и безысходности. На улице не было никого, кроме уличных мальчишек, присматривающих за лошадьми. Они таращились на Мэри во все глаза, некоторые, бросив поводья, испуганно прижались к стене дома.

Мэри сжала заколки в руке.

— Что? — крикнула она. — Никогда раньше дураков не видели?

— Мэри! — раздался резкий оклик Барлоу.

Она вздрогнула. Барлоу стоял на крыльце, его широкие плечи едва помещались в дверном проеме. Из-за его спины выглядывали ее горе-поклонники. Мэри покачала головой. У нее не было ни малейшего желания говорить с кем-либо, особенно с Барлоу. Ведь если бы не он, то, уехав из Лондона еще вчера, она избежала бы сегодняшнего унижения.

Рядом заржала лошадь. Насторожив уши, она посмотрела на Мэри умными глазами, и Мэри тут же узнала Данди — мерина Барлоу. Другие лошади больше походили на доходяг, но конь Барлоу был великолепным животным. Он домчал бы Мэри из Лондона до самой Лифорд Медоуз, если б только она захотела.

Выхватив поводья из рук удивленного оборванца, она взлетела в седло с такой легкостью, какой можно добиться только после долгих лет тренировок. Она оседлала коня на мужской манер, юбка скользнула вверх, обнажая ноги. Элегантные туфли Мэри были совсем не предназначены для верховой езды, из-за них она почти не чувствовала стремян, словно была босиком, — но Мэри ощутила себя в своей стихии.

Как хорошо было вновь оказаться в седле! И смотреть на мир сверху вниз.

Ее разум прояснился. В Лондоне ей не место. Поклонники, выстроившиеся в очередь, никогда не смогли бы дать ей то, чего она хотела. И дело не только в Жеребце.

Данди беспокойно бил копытом, желая избавиться от непрошеного седока.

Барлоу сбежал вниз по ступенькам. Он все понял.

— Не делайте этого, Мэри.

— Куда она? — тревожно спросила Джейн, выбегая вслед за Барлоу.

Возможно, если б там не было этих зеленых юнцов, Мэри послушалась бы Барлоу. Но вместо этого, устав от заточения и опьянев от безрассудства, она пришпорила лошадь и рванула вперед, одновременно услышав, как за ее спиной выругался Барлоу и вскрикнула Джейн. Мэри не остановилась. Она не знала, куда направиться, да это ее и не заботило. Барлоу окриком пытался остановить Данди, но Мэри с силой пришпорила коня, и ему пришлось ее послушать.

Она вырвалась на свободу!

За пределами укромного квартала миссис Пиблз жизнь била ключом. Повсюду были люди, спешившие по своим делам, они шли пешком, ехали в экипажах и каретах. Некоторые прекращали разговоры или замедляли шаг, завидев красивую леди, которая ехала, оседлав коня по-мужски, но при этом была в платье.

Мэри ерзала в седле, осознавая, сколь нелепо выглядит. Не лучше ли вернуться?

Она услышала, как за ее спиной фыркнула другая лошадь, и, обернувшись, увидела Барлоу, преследовавшего ее на худой нескладной кляче одного из горе-поклонников. Мэри чуть не расхохоталась. Барлоу был слишком тяжел, и животное было явно недовольно седоком. Данди покосился, почуяв хозяина, но Мэри не хотелось возвращаться. Пока не хотелось. Она направила Данди в поток уличного движения. Барлоу на чужой доходяге с трудом поспевал за ней. Следующие минут двадцать Мэри играла с ним в кошки-мышки, то скрываясь в потоке карет и подвод, то снова появляясь в поле зрения. Постепенно она начала успокаиваться.

Доехав до ворот парка, она двинулась вглубь аллеи. Для конных прогулок, которыми обычно развлекался высший свет, час был слишком ранний, дорожки для верховой езды были пусты, но парк был вовсе не безлюден. Со своими подопечными гуляли няньки, а в ландо[14], запряженном гнедой парой, катались три пожилые дамы. Верх экипажа был опущен, так чтобы дамы, оживленно беседуя, могли наслаждаться свежим воздухом.

Поодаль студенты военного училища в форме отрабатывали строевой шаг. Недалеко от солдат, в тени большого старого дуба, элегантно одетая дама обучала маленького мальчика — ему было от силы года четыре — верховой езде. Мэри отметила ее изящный костюм, искусно украшенный золотой тесьмой. Наряд удачно сочетался с золотой лентой, которую дама использовала как повод для лохматого шотландского пони, на котором катался ее сын.

Остро ощутив, как резко она контрастирует с утонченной молодой матерью, Мэри попыталась натянуть юбку на колени. Недалеко от дуба горничная оберегала расстеленную на траве скатерть с фруктами и сладостями, а лакей в синей с золотым шитьем униформе ожидал у двуколки. Они были увлечены тем, что строили друг другу глазки.

Мэри наблюдала за их флиртом с завистью. Они, разумеется, любили друг друга. Любили легкомысленной, глупой, безрассудной любовью.

Мальчик, пустив пони рысцой, окликнул мать, чтобы она посмотрела, как он может держаться в седле без поводьев, — он радостно поднял ручонки вверх и помахал матери. Мэри заметила, как в тот же миг на лице молодой женщины отразилось выражение сильнейшей тревоги, но она, прогнав его усилием воли, вознаградила сына аплодисментами. Окончательно тревога с ее лица исчезла только тогда, когда она остановила животное и взяла сына на руки. Она говорила, какой он храбрый наездник, а он, сияя от счастья, обнимал ее за шею. Они потерлись носами и рассмеялись. Мэри не могла оторвать от них взгляда. В сердце затеплилось какое-то доброе чувство — женская природа и материнский инстинкт, о существовании которого она даже не подозревала, давали о себе знать.

Барлоу схватил поводья Данди. Его рычание вернуло ее к действительности.

— Мэри, черт возьми, что вы вытворяете?

На нем не было шляпы, темные волосы спадали прямо на лоб, глаза сверкали от ярости.

— Прогуливаюсь, — ответила Мэри с достоинством. — Уберите вашу клячу, Барлоу. Вы мешаете моей лошади.

Она пустила Данди шагом. Отпустив поводья, Тай последовал за ней.

— Вашей лошади?

Она улыбнулась.

— Должна признать, это превосходное животное. Я не думала, что мерин настолько хорош. Кто его производитель? Ваш старый жеребец?

Вместо ответа он спросил:

— Вы понимаете, насколько нелепо сейчас выглядите?

— Нет, — сказала она беззаботно, но снова попыталась прикрыть юбкой колени.

— К вашему сведению, дамы, то есть благородные дамы, — уточнил он, — не разъезжают по улицам, словно Леди Годива[15].

— Я не голая, — возразила она, хоть и обратила внимание, что пожилые леди в ландо поглядывают на нее с неодобрением.

— Нет, но ваш вид служит поводом для самых разных сплетен! — Своей лошадью он постарался заслонить Мэри от любопытных взглядов из ландо. — Люди, наверное, думают, что вы продажная барышня.

— Они, наверное, думают, что вы мой клиент, — тут же добавила она и внезапно рассмеялась. — Это было бы смешно: вы в компании жрицы любви! — Мэри заметила, что Барлоу не оценил ее юмор.

— Я понял шутку. Просто не думал, что вас позабавит сравнение со шлюхой.

Этот выпад задел ее.

— Вам не нравятся мои шутки, не нравится, как я одета. Тогда почему вы здесь?

— Возможно, потому, что вы забрали мою лошадь, — коротко пояснил Тай.

— Ну, что это за причина, — игриво воскликнула она. — Вы же понимаете, что мне так или иначе пришлось бы ее вернуть.

— Вообще-то, я не мог быть в этом уверен после того, как вы выскочили из дома. К тому же вы сильно расстроили Джейн.

— Джейн расстроилась? — недоверчиво спросила она и покачала головой. — Ради всего святого, Барлоу, да пусть хоть с ума сойдет от переживаний! Ей плевать, куплю я Таннера или нет. Ее заботят только интриги, из-за которых я вышла бы замуж за первого попавшегося мужчину, практически случайного человека.

— Нет, — возразил он, — она хотела для вас чего-то более важного. Например, чтобы вы были счастливы.

— Мое счастье — это покупка…

— Проклятье, Мэри, сколько можно нести эту чушь!

Она начала заводиться.

— Это не чушь!

— Вы непробиваемы, как вон тот дуб. Вы не видите ничего дальше своего носа! — Он покачал головой. — Признаться, я удивлен. Мне казалось, что женщины больше в ладу с тонкими чувствами… ну, знаете, которых мужчинам не понять.

— Вы обвиняете меня в том, что я не женщина? — холодно спросила она.

Он поднял глаза к небу.

— Я говорил совершенно не об этом. Совершенно.

— Как раз об этом.

Их обогнала открытая коляска. Мэри почувствовала на себе любопытные взгляды пожилой пары — мужчина и его спутница были одеты с иголочки: правильные шляпы, правильные перчатки, вся одежда несла на себе отпечаток правильной роскоши.

Барлоу заслонил им обзор. Его голубые глаза потемнели от разочарования.

— Вы чрезвычайно упрямая и слишком категоричная женщина.

— Неправда, — ответила она, — я всего лишь независимая женщина. Женщина, которая не будет из-за веснушек зависеть от баночки с кремом. Женщина, которой все равно, что о ней скажут! И да, я сижу в седле, как мужчина! Мне нравится ездить верхом. И даже если бы мне захотелось ехать по-женски, я все равно смогла бы обогнать любого мужчину!

Ее бравада совсем не впечатлила Тая, он искренне рассмеялся.

— Ну, положим, вам не все равно, что о вас говорят, — сказал он, покачав головой. — Вас беспокоит это гораздо больше, чем вы хотите показать. Поэтому вам так важно казаться независимой. Почему вы упрямо отказываетесь признать это?

— Я не упрямая…

— Мэри! — перебил он.

Она выпалила:

— Хорошо, я упрямая, но и вы такой же.

— Гордыня — мой худший порок… И сегодня я позволил ему возобладать надо мной. Если бы я держал рот на замке, ничего бы не случилось. Поедемте. Давайте свернем здесь. Тут менее людно.

Он увлек ее на боковую тропинку, уводившую в сторону от военных и экипажей.

Данди послушно следовал за своим хозяином, словно и в Лифорд Медоуз, и во всем мире все должно было происходить по воле Барлоу. На этот раз его воле последовала и Мэри.

— Вы всего лишь сказали правду, — произнесла она задумчиво.

— Иногда высказывать правду не обязательно, — ответил он. — Джейн не хотела навредить вам, она верила, что так будет лучше для вас.

— Значит, она ошибалась.

— Но почему бы вам не сделать то, что будет лучше для нее? — спросил он.

Мэри не поняла, к чему он клонит. Она остановила коня. От главной аллеи их отделяли густо оплетенные лозой кусты сирени, которая собиралась вот-вот расцвести. Данди потянулся к молодым листкам, она одернула его.

— Что вы имеете в виду? Я всегда делала для сестры все, что только могла.

— Дэвид и Джейн хотят ребенка.

Она покачала головой и ответила с иронией в голосе:

— Ну, в этом я не могу им помочь.

— Они пытались, но безуспешно. Дэвид считает, это потому, что Джейн беспокоится о вашем одиночестве. Она не сможет вздохнуть спокойно, пока не узнает, что вы счастливы.

— Ох, какая забота! — с сарказмом заметила Мэри. — Но я уже счастлива. Почему она не понимает?

— Потому что вы не замужем.

Мэри пристально посмотрела на него.

— Вы тоже не женаты. Вы несчастны?

Тай сжал губы. Ему совсем не понравилось, что она перевела разговор на него самого.

— Я — мужчина.

— Вы хотите сказать, что, раз так, вы не заслуживаете счастья?

— Мужчина вполне может сам обеспечить себе счастье. К тому же, говорю это только в полемических целях, — добавил он, прежде чем она успела возразить, — у меня есть… — он замялся, подбирая подходящее слово, — …отношения. Я не так одинок, как вы.

— Ах, да, — ядовито заметила она, — у вас близкие отношения с барменшей Брюстера и вдовой из Оксбери.

Он рассмеялся.

— Откуда вы узнали про вдову?

— Я не единственная, о ком сплетничают в деревне. «Самец округи» — популярная тема для обсуждения за чаем, особенно в кругу молоденьких дам на выданье.

Он недовольно нахмурился при упоминании о сватовстве.

— Вы сами во всем виноваты, Барлоу, — сообщила она, довольная, что смогла уколоть его. — Не будь вы столь успешным коневодом, вас вряд ли расценивали бы как подходящую партию. — Мэри заметила, как взлетели его брови.

— Вы мыслите слишком односторонне, Мэри.

Вообще-то, она кривила душой, заявляя, что все дело только в его деньгах. Он был мужчиной того типа, перед физическими и душевными качествами которого было трудно устоять, даже если бы он был совершенно нищим. Когда он ворвался в гостиную миссис Пиблз, где, положа руку на сердце, Мэри до слез скучала, беседуя о погоде с мистером Фостером и его друзьями, она не могла не сравнить его с ними. Лондонские денди казались ей слабыми и хилыми. И что это за дурацкая история мистера Эйплбаума о потерянной бумажке? Настоящие мужчины не возятся с бумажками дни напролет.

— Некоторые женщины, — продолжал Тай, — рассчитывают получить от брака нечто большее, чем деньги.

Она поняла, что таким образом он упрекает ее в погоне за богатым мужем.

— Скажите, Барлоу, а почему вы до сих пор не женаты? Ведь у вас было достаточно возможностей, да и все ваши друзья уже обзавелись семьями. — И с поистине дьявольским коварством она лукаво подмигнула: — К тому же время идет. Ведь вы еще более залежалый товар, чем я. Сколько вам сейчас? Тридцать один?

— Тридцать, — сухо ответил он.

— Бьюсь об заклад, молодые шепчутся, что вы старик. — Она наслаждалась мрачным выражением его лица.

— Тридцать — это еще не старик.

— Но и не юноша, — холодно заметила она.

— Ну, вам лучше знать, вы ведь уже можете и по себе судить. Почти уже можете. — Его колкость попала в цель. Мэри ускакала бы прочь, если бы он вовремя не схватил Данди за поводья. — И вот что еще я скажу вам, Мэри Гейтс. Старик или нет, но если б я захотел, так сказать, заарканить вас, поверьте, я бы смог. Ведь я видел вас вчера вечером. Вы совсем не так независимы, как хотите казаться. Вы были ошеломлены и взволнованы, как девчонка, которую мужчина впервые пригласил на танец.

— Возможно, — откровенно признала она, — только вы — совсем не тот мужчина.

— Или вы просто боитесь меня? — парировал он. — Боитесь того, что настоящий мужчина может заставить вас чувствовать? Мужчина, который знает, чего хочет женщина, и может дать ей это?

На секунду Мэри потеряла дар речи, борясь с двумя противоположными эмоциями — возбуждением и возмущением. Кем он себя возомнил, что позволяет себе разговаривать с ней подобным образом? И в то же время ей стало любопытно, что стоит за этим бахвальством.

Тай тоже проникся моментом. Его взгляд упал на ее губы. Он наклонился ближе.

— Было время, — сказал он, — когда мы не враждовали друг с другом, когда нам было очень хорошо вместе…

Его баритон пробудил в ее теле странный резонанс.

— Мы были детьми, — повторила она оправдательные слова, к которым прибегала и вчера вечером, но голос ее почему-то стал хриплым. — Все было… понарошку.

Ее грудь вздымалась. Его плечо касалось ее плеча, соприкасались колени, бедра — не отодвинуться. И откуда этот звон в ушах? Она чувствовала, как Данди переступает с ноги на ногу, но никак не могла оторвать взгляд от глаз Барлоу. Там, в глубине, она видела свое отражение и что-то такое, что притягивало ее как магнит, от чего у нее кружилась голова… И она падала в эту глубину — все глубже и глубже.

— Я не… — начала она, но осеклась. Она не могла понять, что с ней происходит. Она словно ждала чего-то.

— …не знаете, чего хотите? — тихо спросил он. — Может быть, я угадаю?

Он прильнул к ее губам, и они соединились в поцелуе, словно это была самая естественная вещь в мире.

Мэри не шевелилась, наслаждаясь единением. Они уже целовались прежде. Давным-давно. Она почти забыла это ощущение.

Неожиданное, необъяснимое чувство охватило ее. Звон в ушах становился все громче и, прежде чем она осознала это, она расслабилась и позволила себе уплыть в наслаждение.

Словно прочитав ее мысли, Барлоу обнял ее, страстно прижимая к себе и с новой силой впиваясь в ее губы, и она ответила ему. Было ли это тем, что связывало их тогда, тем сладостным томлением? Да. Теперь она вспомнила. Грубо выбитые отцом воспоминания мгновенно вернулись. Боже, как невинны они были тогда, а он был так нежен, так внимателен!

Их языки соприкоснулись. Она приоткрыла губы и… поцелуй вдруг изменился, приобретая новый жар, которого не было в ее воспоминаниях: слово «невинность» больше не подходило для его описания, как и близкие по смыслу слова. Это было совершенно по-новому и так волнующе! С опаской она отдалась неведомым ощущениям, и они захлестнули ее. На мгновение она потеряла способность мыслить. Единственное, что она могла, это чувствовать. И да, он действительно знал, чего она хочет.

Мэри полностью растворилась в поцелуе. Весь мир вокруг, все неурядицы — все было забыто. Существовали только их слившиеся губы.

Он стиснул ее в объятиях. Выпустив поводья, она подняла руки, не вполне понимая, что с ними делать. Он страстно целовал ее, впиваясь языком. С легким стоном она обхватила его голову, провела пальцами по волосам, дотронувшись до лица, почувствовала шероховатость бритой кожи, прижалась к нему грудью и подумала, что сейчас растает от страсти. Все было неважно. Барлоу знает, что делает. Пусть он владеет ею, пусть выпьет ее душу без остатка.

Внезапно раздались выстрелы. Лошади испуганно вздрогнули, но не двинулись с места.

Объятия распались. Мэри и Барлоу ошеломленно оглянулись. Они выехали на дорогу, откуда стало видно, как солдаты, которые недавно маршировали, не разбивая строя, по команде опускают винтовки. И вдруг тишину прорезал женский крик:

— Ребенок! Мой ребенок!

Лохматый пони, напуганный выстрелами, понес. Словно обезумев, он галопом мчался через парк, золотая лента, служившая поводом, летела за ним по воздуху. Маленький наездник что есть мочи вцепился в гриву. Слуги беспомощно смотрели ему вслед. Мать бросилась за ним бегом, не отдавая себе отчета в тщетности своих усилий.

Мэри в мгновение ока оценила ситуацию и тут же, пришпорив Данди, пустилась в погоню.

Глава 11

Пони скакал невероятно быстро. Мэри опасалась, что мальчик не удержится в седле. Он побледнел от страха и все менее крепко сжимал ногами бока своего маленького скакуна.

Барлоу попытался было присоединиться к погоне, но его лошадь никак не могла соревноваться с мощным Данди.

Несколько солдат бросились наперерез, размахивая руками и тщетно пытаясь поймать пони. Глупцы не понимали, что лишь больше пугают его. С ловкостью, свойственной его породе, шотландец уворачивался и менял направление.

Мэри показалось, что она почти настигла беглеца, но тут раздался предостерегающий окрик Тая. Прямо перед ней откуда ни возьмись появилось ландо, вывернув, по-видимому, с одной из боковых аллей. Ни кучер, ни пожилые дамы, увлеченные сплетнями, не подозревали о разыгравшейся драме.

Экипаж не мог остановиться мгновенно: столкновение было неизбежным. Вдруг Мэри почувствовала, как напряглись мышцы Данди и он приготовился к прыжку.

Она понимала, что его надо остановить, прыгать слишком высоко и рискованно, но другого выхода не было. Она поднялась в стременах, пригнулась и доверилась Данди. И он прыгнул. На мгновение они словно повисли в воздухе — под ними проплыло ландо, пожилые леди с разинутыми в крике ртами, зажмурившийся кучер — потом Данди легко приземлился, немного оступился, но сразу выпрямился. В три скачка он нагнал пони и преградил ему дорогу. Тот был и сам рад остановиться: пони выглядел изможденным и стоял, опустив голову. Мальчик оставался в седле, обвивая его шею руками. Когда Мэри осторожно сняла его, он обнял ее так, словно никогда не отпустит. Он дрожал всем телом, но не плакал.

Краем глаза Мэри заметила, что военные успели улизнуть. Они явно не хотели брать на себя ответственность за происшествие, которое могло обернуться трагедией.

— Все хорошо, — прошептала она малышу. Она до сих пор помнила свой собственный страх, когда однажды в детстве ее пони понес и она потеряла над ним контроль.

— Ты удержался. Я еще никогда не видела такого умелого наездника.

Похвала, кажется, возымела действие. Малыш поднял голову и посмотрел ей в глаза:

— Я испугался, — признался он, словно открывая большой секрет.

У Мэри комок встал в горле. Он мог погибнуть.

— Любой бы испугался.

Мальчик кивнул, соглашаясь.

Затем послышался голос его мамы:

— Чарльз, мой малыш! — Она подбежала, протянув к нему руки, шляпка сбилась на затылок, а ее темные вьющиеся волосы в беспорядке растрепались по плечам.

Чарльз потянулся к маме. Мэри не хотелось отпускать его, так приятно было чувствовать его живое тепло…

Мать схватила сына, крепко обняла его и в безудержном порыве стала осыпать поцелуями.

Материнские чувства вновь охватили Мэри с небывалой силой. Особенно когда Чарльз с легким вздохом положил голову матери на плечо. Это было так трогательно!

— Вы легко могли убиться, — гневный голос Барлоу разрушил очарование момента.

Он спешился. Поодаль остановилось ландо. Пожилые леди вытянули шеи, стремясь разглядеть подробности развязки, но кучер так и не предложил своей помощи, оставаясь лишь сторонним наблюдателем. «Квинтэссенция жизни большого города», — с грустью подумала Мэри.

Барлоу взял ее за руки и посмотрел в глаза:

— Когда вы прыгнули… — Он потряс головой, словно не мог найти подходящих слов. — Это было… глупо, опасно, безрассудно…

— И прекрасно, — закончила вместо него Мэри. Она повернулась к Данди и обняла голову лошади. — Он был великолепен. Вы видели этот прыжок, Барлоу? Он ни секунды не колебался, просто взял и перелетел через ландо. Я летела!

— Вы могли убить себя. Вы спятили? Если бы вы сломали шею, как бы я объяснил это Джейн?

— Бросьте, ничего подобного со мной не случилось бы. По крайней мере, не верхом на этом чудесном коне. Поделитесь его родословной.

Барлоу был так взбешен, что чуть не рычал.

— Не собираюсь я с вами ничем делиться. Наездники и получше вас, которые к тому же гарцуют не в юбках и бальных туфлях, бывает, ломают себе шею. Что, если б вы потеряли стремя?!

Этот выпад возмутил ее.

— У меня отличная посадка вне зависимости, бальные на мне туфли или нет.

Он схватил ее за плечи, как будто собираясь встряхнуть, приводя в чувство, но передумал. Его руки безвольно упали.

— Я испугался за вас. Если бы что-то случилось, я бы не простил себе.

Она поняла, что он больше не может сдерживать свои чувства, что сейчас он пытается объясниться с ней. Внезапно она почувствовала, как близко он стоит, словно дышит с ней одним воздухом. Его синие глаза стали темными. Она вновь вспомнила вкус его губ.

— Уведите животное, — приказала мать Чарльза лакею, который спешил к ним на пару с горничной.

Присмиревший пони стоял, понурив голову. Он знал, что провинился.

— Я хочу, чтобы его уничтожили, — сказала леди. — Чтоб я его больше никогда не видела!

Мэри быстро схватила поводья пони.

— Ни за что! Вы не сделаете этого!

Чарльз разревелся. Лакей мог бы попытаться отобрать у нее поводья силой, но из-за присутствия Барлоу ему оставалось только вопросительно поглядывать на свою хозяйку.

Мэри встала на защиту пони:

— Эта лошадка сообразительна. Когда стали стрелять и перепугались мы все, пони бросился в безопасное место, и это было вполне разумно с его стороны.

— Но ваши лошади почему-то не ускакали, — не отступала дама. — Мог пострадать мой сын, единственный ребенок и наследник в семье.

— Пони всего лишь хотел убежать от опасности и спасти своего наездника, — повторила Мэри.

— Правда? Неужели он думал добраться до стойла? Это довольно далеко, — непреклонно ответила дама.

— Данди — хорошо обученная лошадь, миледи, а кляча, на которой приехал я, боится меня больше, чем оружейных выстрелов, — вмешался Барлоу. — Если бы пони хотел навредить вашему сыну, он мог бы это сделать. Напротив, самим своим бегством он заботился о своем юном всаднике.

Чарльз тоже принимал участие в обсуждении: он извивался на руках матери, пока она не опустила его на землю. Тогда он подбежал к герою событий.

— Мама, Биттерзу очень стыдно. Он будет себя хорошо вести.

И в самом деле, сообразительное животное всем своим видом показывало, что искренне раскаивается.

Мать в нерешительности переводила взгляд с сына на Барлоу и Мэри.

— Чарльз растет слишком быстро, — вздохнула она, — я беспокоюсь за него.

Пони уткнулся носом в затылок Чарльза. Малыш, полностью оправившись от пережитого шока, задорно улыбался.

— Им всегда весело вместе, — признала мать.

— Тогда вам не следует на него особо сердиться, — сказала Мэри, взглядом указывая на пони.

Мать вздохнула. Тут она заметила горничную и лакея, которые, стоя поодаль, прислушивались к разговору.

— Мари, Ролинз, собирайте наши вещи.

— Да, ваша светлость, — одновременно ответили они.

Ваша светлость? Эта женщина — герцогиня? Но она слишком молода! Мэри присела в неуклюжем реверансе. Она и думать не могла, что может воочию увидеть герцогиню. О, когда вести о приключении Мэри достигнут ушей миссис Пиблз, той, чтобы оправиться от изумления, потребуется хлебнуть мадеры прямо из бутылки, позабыв о маскировочной чашке «чая».

— И уведите пони, — добавила герцогиня.

— Я пойду с Биттерзом, — вмешался мальчик. — Он мой. Мне его папа подарил. Я позабочусь о нем.

— О, Чарльз, — сказала герцогиня с укором. Видя, что малыш не сдвинется с места, она неохотно уступила: — Хорошо, иди с Ролинзом и проследи, чтобы Биттерза привязали к двуколке. Помоги ему, — строго добавила она, обращаясь к лакею.

— Слушаюсь, ваша светлость.

Чарльз настаивал на том, чтобы самому вести пони, и ему разрешили. Прежде чем уйти, он с необыкновенной серьезностью сказал матери:

— Я хочу проверить, сможет ли Биттерз прыгнуть, как ее лошадь, — он показал на Мэри.

Герцогиня побледнела.

Словно подтверждая ее опасения, мальчик добавил:

— Я обязательно перепрыгну через повозку.

Барлоу поспешил вмешаться. Он встал на колено, чтобы его глаза были на одном уровне с ребенком.

— Милорд, на тысячу лошадей приходится только один конь, который может прыгнуть так, как Данди.

— Тогда я попрошу папу купить мне его.

Герцогиня начала терять терпение. Но Барлоу спокойно сказал:

— И я с радостью продам его, но только после того, как вы научитесь хорошо управлять пони.

— Это будет совсем скоро, — горячо заверил его мальчик.

— Я не сомневаюсь, милорд, — ответил Барлоу.

Полностью удовлетворенный, мальчик позволил лакею увести себя.

Герцогиня подождала, пока сын и слуги окажутся вне пределов слышимости, и вздохнула с облегчением.

— Спасибо, — горячо поблагодарила она Барлоу. — Мой муж жить не может без лошадей, и сын во всем хочет походить на отца. А я плохо держусь в седле. Эти существа пугают меня. Поэтому я и решила сама заниматься с Чарльзом — надеялась, что смогу преодолеть этот страх рядом с пони.

— Нет ничего плохого в том, что вы боитесь ездить верхом, — заверила ее Мэри и, опомнившись, добавила: — Ваша светлость. — Она погладила шею Данди. — Я и сама стараюсь всегда помнить о том, что у каждой лошади свой характер и неудачное падение может стать трагическим.

Краем глаза Мэри заметила, как Барлоу закатил глаза.

— Да, — тихо сказала герцогиня, — мой брат вследствие неудачного прыжка сломал себе шею. Я всегда буду помнить тот день, когда это произошло. И вот сегодня… — Ее голос сорвался, а лицо помрачнело.

— Но у вашего сына нет таких печальных воспоминаний, — рассудительно напомнил ей Барлоу. — И если он хочет ездить верхом, вам лучше позволить ему, в противном случае он никогда не станет настоящим мужчиной — по крайней мере, в глазах отца.

Тонкость его замечания, как и искреннее сопереживание, удивили Мэри. Она совсем не ожидала от него подобной проницательности. Хотя она уже поняла, что этот мужчина не был тем неотесанным грубияном, за которого она принимала его на протяжении всех этих лет. Мэри прикоснулась к своим губам, вспоминая поцелуй.

Барлоу заметил ее жест и словно прикипел к ней взглядом. В его глазах вспыхнул огонь желания. На секунду, Мэри могла поклясться в этом, они оба перестали дышать.

Голос герцогини вернул их к реальности.

— Конечно, вы правы, — неуверенно сказала она.

— Да-да, — опомнился Барлоу. — Но, при всем уважении, ваша светлость, я бы посоветовал вам нанять толкового инструктора верховой езды и приобрести добрую, покладистую лошадь, с которой вы могли бы чувствовать себя уверенно. Что касается вашего сына, будет лучше, если с ним начнет заниматься его светлость, в противном случае ваши страхи рано или поздно передадутся Чарльзу.

Герцогиню, по-видимому, не обрадовала эта перспектива.

— Я не знаю, — уклончиво ответила она, — мой муж достойный человек, но, кажется, он считает, что хороший учитель должен непременно кричать и запугивать своих учеников. Я же думаю, что такие учителя не учат, а просто наслаждаются, делая выволочки сыну на глазах у других. А Чарльз такой ранимый мальчик.

Она посмотрела на Мэри.

— Хотя, возможно, это всего лишь мои страхи. Я ненавижу, когда кричат на Чарльза. Если бы я хоть немного походила на вас…

Она окинула взглядом туфли Мэри и ее платье, которое было в ужасном беспорядке.

Мэри — без особого, впрочем, результата — стала поправлять волосы, жалея, что неосмотрительно выдернула шпильки.

— Вы столь отважны, — сказала герцогиня с неожиданным восхищением, — столь храбры… и современны.

Мэри совсем растерялась, но быстро справилась со смущением, услышав, как Барлоу, чтобы не рассмеяться, изображает приступ кашля. Ей хотелось надрать ему уши. Что плохого в том, чтобы быть современной?

Словно отвечая на невысказанный вопрос, ее светлость объяснила, доверительно понизив голос:

— Некоторые мои друзья, как и я, читали работы Мэри Уолстонкрафт[16].

Это имя ни о чем не говорило Мэри, и герцогиня пояснила:

— Миссис Уолстонкрафт — великий и свободный мыслитель, она высказывает новое представление о месте женщины в обществе. Если бы она увидела ваш прыжок и спасение моего сына, то преисполнилась бы к вам таким же чувством восхищения, как и я.

— Прошу вас, ваша светлость, я совсем этого не заслуживаю.

— О, да вы еще и скромны! — воскликнула герцогиня.

Смущенная неожиданными комплиментами, Мэри вздохнула с облегчением, когда вмешался Барлоу.

— Не хочу перебивать вашу светлость, — сказал он, — но у меня есть друзья среди коневодов Лондона. Вы окажете мне честь, если позволите подыскать для вашего сына хорошего, требовательного, но тактичного тренера, который, разумеется, был бы одобрен его светлостью.

Герцогиня одарила Барлоу признательной улыбкой.

— Я буду вашей должницей, — ответила она. — Хоть я и так в неоплатном долгу перед вами обоими. Но, простите, я только сейчас поняла, что забыла представиться. Джорджина, герцогиня Этриджская. А мой сын — виконт Хенли.

У Мэри земля ушла из-под ног, когда она услышала имя своей собеседницы. О герцогине Этриджской — молодой, прекрасной женщине — говорил весь Лондон. Она была эталоном хорошего вкуса. Слово герцогини было законом для столичных модниц. Миссис Пиблз ее боготворила.

К счастью, у Барлоу хватило самообладания, чтобы подобающим образом представиться герцогине и представить Мэри, которая вновь отважилась на неумелый реверанс. Герцогиня остановила ее:

— Пожалуйста, давайте обойдемся без церемоний. Égalité[17], — она протянула Мэри руку.

Мэри застыла. Она полагала, что никому не позволено пожимать руку герцогине.

— Вы спасли жизнь моему сыну, и я в долгу перед вами, мисс Гейтс, — подбодрила ее герцогиня.

— Ваша светлость, право, я не сделала ничего особенного, — пролепетала Мэри.

— Это совсем не так, — заверила герцогиня и сама пожала ей руку. — Более того, наша дружба должна продолжиться, я настаиваю. Вам следует познакомиться с моим мужем. Его светлость считает, что мой интерес к философии и наукам смехотворен. В женщинах его привлекает кроткий нрав, — призналась она таким голосом, словно доверяла им большую тайну. — Но если он познакомится с вами и у него сложится хорошее впечатление, — а я уверена, так и будет, ведь вы спасли жизнь нашему сыну! — то он с большим пониманием отнесется к моему стремлению расширить кругозор.

Мэри почувствовала, что Барлоу удивлен таким поворотом событий не меньше, чем она.

— Ваша светлость, я не уверена…

— Пожалуйста! Кроме того, вы должны поговорить с его светлостью об учителе верховой езды.

Как можно отказать герцогине? Особенно когда она держит вашу руку и произносит:

— Мы с мужем устраиваем небольшой прием завтра вечером, только для близких друзей. Я прошу вас и мистера Барлоу присоединиться к нам.

На мгновение Мэри утратила способность мыслить. Барлоу что-то бормотал о Джейн и миссис Пиблз, хотя Мэри не была уверена, что верно расслышала, а затем назвал адрес миссис Пиблз.

Когда подъехала двуколка с открытым верхом, к которой был привязан Биттерз, Мэри увидела то, чего не заметила с самого начала, — герцогский герб на дверце экипажа. Чарльз, сидевший рядом с горничной, подпрыгивал на сиденье.

Джорджина еще раз тепло улыбнулась им.

— Пожалуйста, не забудьте про инструктора верховой езды, — напомнила она Барлоу и забралась в двуколку. — Я с нетерпением буду ждать нашей встречи завтра вечером, мисс Гейтс. Я хочу представить вас своим друзьям.

Они смотрели вслед экипажу: герцогиня и маленький Чарльз помахали им на прощанье.

Мэри медленно повернулась к Барлоу.

— Скажите, Барлоу, такое бывает?

— Я бы не поверил, если бы мне кто рассказал.

— Даже случайно встретить короля было бы не так удивительно. Джорджина куда красивее, чем ее описывают.

— Надо же, Мэри, в ваших словах я как будто слышу нотки уважения.

— А почему бы и нет? Ведь она же считает, что я современна, и хочет быть похожей на меня.

Тай фыркнул.

— Думаю, если у герцога имеется хоть толика благоразумия, он свяжет ее и не позволит больше видеться с ее «современными» друзьями. На равных? Какая глупость. Она же герцогиня! Пойдемте, нам пора возвращаться.

Мэри возразила:

— Я считаю, она умна. К тому же я и сама восхищаюсь независимыми женщинами.

— Полагаю, умная женщина не станет оспаривать власть мужа в семье. И ни один мужчина, неважно, герцог он или нет, не захочет иметь своевольную жену, которая будет делать то, что ей заблагорассудится. Мужчины хотят, чтобы их жены всегда поддерживали их и привносили в их жизнь удовольствие.

Не будучи уверена, что верно его поняла, Мэри чуть склонила голову набок:

— Мы обсуждаем жен или наложниц?

— И тех, и других, — ответил Тай. — Мужчине нравится знать, что его слову будут подчиняться. Без вопросов, без споров — просто подчиняться. Только тогда он сможет считаться главой семьи.

То же самое она часто слышала и от своего отца. Словно гром среди ясного неба на нее вдруг обрушилось настоящее понимание того, почему Джейн всегда говорила о нем с неодобрением. Наконец она увидела отца таким, каким он был на самом деле. Все встало на свои места: ее страхи, чувство вины — все, что до сих пор тяготило ее. Отец просто держал ее в страхе с помощью кулаков, и этот метод оказался настолько сильным, что не утратил своей власти над ней даже после его смерти.

Теперь ту же чушь нес Барлоу. Разум подсказывал Мэри, что нельзя сравнивать его с отцом. Не станет же Барлоу, в самом деле, прибегать к силе, это не в его правилах. Но на секунду ей показалось, что перед ней стоит отец. Жаркие воспоминания о поцелуе омрачились страхом. Этот поцелуй волшебным образом стер из памяти все то, что заставляло ее бледнеть от бешенства при одном только упоминании имени Барлоу! Он уже поработил ее?

— Что случилось? — спросил он. — Вы смотрите так, словно хотите свернуть мне шею.

— Или заставить вас замолчать. — Она покачала головой. — Не знаю, почему я позволила вам целовать себя. Должно быть, у меня гусиный пух вместо мозгов.

Она направилась к Данди, но Тай крикнул:

— Тпру!

Мэри остановилась в изумлении.

— Что было не так с поцелуем? — спросил Барлоу.

— Это вы мне сказали «тпру»?

Барлоу раздраженно ответил:

— Это просто слово.

— Нет, так обращаются к лошадям, а я не лошадь, — сообщила ему Мэри подчеркнуто вежливо.

— Да что с вами такое?

— Сначала ответьте мне, почему вы меня поцеловали, — продолжала Мэри.

Барлоу посмотрел на нее с подозрением:

— Вы же сами все видели. Вы прекрасно знаете почему.

— Знаю что? Что вы схватили меня? Что вам захотелось поцелуев и я послу-у-у-шненько, — она издевательски протянула это слово, — себя вела? Что ж, надеюсь, вам понравилось. Но больше вы ничего не получите!

Мэри потянулась за поводьями. Тай преградил ей путь. Наклонившись так, что его губы почти касались ее уха, он, утвердительно произнес:

— Но вам понравилось!

О да, и даже больше, чем просто «понравилось», но она никогда не признается ему в этом, хотя понятно, что Барлоу и без ее признаний в этом уверен.

— Терпимо.

Для Тая это было оскорбление. Почти как пощечина. В его глазах появился лед.

— Значит, в этих делах у вас больше опыта, чем у меня.

В голосе Тая появились нотки, которые насторожили Мэри. Она поняла, как он стал действовать, — ее откровенное признание о Джоне он стал использовать против нее же, и это было больно. Он бил по самому больному.

В ней взыграла гордость:

— И это мне говорите вы? Человек, который не пропустил ни одной юбки в округе. Что ж, я горжусь своей независимостью. Я горжусь тем, какая я есть.

Тай стиснул зубы.

— Ах, простите, ваше высочество, но мне показалось, что вы добровольно целовались со мной. А для женщины, которая так гордится своей независимостью, не слишком ли охотно вы готовы продать себя за деньги любого потенциального мужа?

Мэри даже не соизволила ответить. Ее чувства окончательно смешались, в голове творилась настоящая неразбериха. То, как она отвечала на поцелуй, теперь смущало ее.

Подумать только, ведь Барлоу даже начал ей нравиться!

— Прочь с дороги, я ухожу, — глухо сказала Мэри.

Тай покачал головой, его ухмылка не предвещала ничего хорошего.

— Нет, вот ваша лошадь. Вы поедете на этой кляче. И сделайте одолжение, сядьте в седло как положено даме. Я устал от того, что люди таращатся на нас.

В ответ Мэри нахмурилась, но сделала так, как просил Барлоу. Она настолько устала, что даже позволила ему помочь ей забраться в седло. Она совсем обессилела. И уже почти жалела, что затеяла с ним ссору. Хотя он сам напросился. И продолжал в том же духе: прикоснувшись к ее щиколотке, отдернул руку, словно ему было неприятно. Это стало последней каплей. Она пришпорила лошадь.

Людей в парке становилось все больше. Пара на лошадях привлекала к себе внимание: он был без шляпы, а ее волосы в беспорядке разметались по плечам. Однако, погруженные в свои мысли, они, похоже, ничего вокруг не замечали.

Мэри не могла избавиться от мыслей о поцелуе. В том числе — от ревнивых размышлений на тему, где это Барлоу обзавелся такими навыками. В юности он целовал ее совсем по-другому.

Почему независимость мужчин восхваляется, а независимость женщин порицается? Возможно, ей следует прочесть что-нибудь из работ этой миссис Уолстонкрафт. Возможно, там она сможет найти ответ на свой вопрос. Нужно будет обязательно спросить у герцогини при следующей встрече.

Не успели они подняться на крыльцо, как миссис Пиблз распахнула дверь.

— Мистер Фостер ушел. Не дождавшись возвращения своей лошади, — язвительно приветствовала она их, глядя на Мэри.

— Я прослежу за тем, чтобы лошадь была ему возвращена, — ответил Барлоу.

Из-за спины миссис Пиблз появилась Джейн.

— Слава богу, Тай, вы нашли ее, — закудахтала Джейн, словно встревоженная наседка. — Ты не должна была вот так убегать, — обернулась она к Мэри. — Я понимаю, ты расстроилась, и мне очень, очень жаль, что я причинила тебе боль.

Она отвела Мэри в комнату и там взяла за руку.

— Прости мою самонадеянность. Мне казалось, удачное замужество сделает тебя счастливой, но теперь я понимаю, что лошади значат для тебя гораздо больше.

— О, ну конечно, лошади! — воскликнула миссис Пиблз, появляясь на пороге. Она занялась напитками. Наполнила один бокал — для себя — внушительной порцией мадеры, в другой плеснула виски. — Это вам, мистер Барлоу. Уверена, после героического спасения мисс Гейтс вам не помешает выпить.

Барлоу, поблагодарив, принял бокал и насмешливо отсалютовал им Мэри.

Честно говоря, Мэри сожалела о своем поведении.

— Прости, — тихо, обращаясь к Джейн, сказала она. — Я так рассердилась, что не могла ни о чем думать.

— Да, я понимаю, на кого именно вы рассердились, — негодующе произнесла миссис Пиблз. Она выпила мадеру, словно воду, и со стуком поставила на стол пустой бокал.

Мэри не могла поверить, что тетушка так ужасно расстроена.

— Вы, наверное, очень удивитесь, услышав наш невероятный рассказ, — начала она.

— Сначала позвольте мне кое-что вам сказать, — заявила миссис Пиблз. — Джейн, Мистер Барлоу, мисс Гейтс! — Она прокашлялась. — Принося извинения достойнейшим мужчинам и моим друзьям за глупое, грубое и непредсказуемое поведение моей нынешней протеже…

Мэри вздохнула. Похоже, разговор будет непростым.

— …я пришла к определенному выводу. Джейн! Несмотря на всю боль, которую приносит мне это решение, я прошу вас и вашу сестру покинуть мой дом!

— Что? — опешила Джейн. — Но, тетя Элис, мы еще не можем уехать.

— Вы должны. Я боюсь, что моя репутация не выдержит еще одной выходки вашей сестры.

— Да, конечно… — начала Джейн, но Мэри остановила ее.

— Она права, Джейн. Мы должны вернуться в Лифорд Медоуз. Ведь никому нет дела до того, что герцогиня Этриджская пригласила нас на бал.

Миссис Пиблз была слишком увлечена своей следующей тирадой, чтобы обратить внимание на ее слова.

— Я вынуждена попросить вас собрать свои вещи и завтра же отбыть домой… Что вы только что сказали?

— Ничего, — невинно ответила Мэри. — Пойдем, Джейн, мы должны собираться. Мистер Барлоу, нет ли свободных мест в гостинице, где вы остановились? Я не хотела бы пропустить бал у герцогини Этриджской из-за поспешного отъезда в деревню. Мы передадим герцогине ваши извинения, миссис Пиблз.

Мэри направилась к двери, но тетушка сорвалась с места и вцепилась в нее мертвой хваткой.

— Что вы такое говорите? Что вы вообще знаете о герцогине Этриджской?

— Мы встретили ее в парке, — сказала Мэри. — И она была с нами крайне любезна.

— Не-е-ет, — заикаясь, протянула миссис Пиблз, — э-этого не может быть!

Через секунду ее внезапно осенило. Она смешно вытянула голову, словно малиновка, увидевшая червя, и без остановки затараторила:

— Случилось непоправимое, да? Пожалуйста, скажите, что величайшая законодательница мод во всем Лондоне — во всем мире! — не видела, как вы скачете верхом с поднятой юбкой. Пожалуйста, скажите, что этого не случилось!!!

Мэри сжала губы. Джейн, как и миссис Пиблз, с нетерпением ждала ее ответа. Барлоу сохранял спокойствие. Казалось, он пристально наблюдает, как плещется виски в его бокале. Мэри подавила в себе желание показать ему язык.

Вместо этого она с гордостью заявила:

— Да, она видела меня именно так.

Миссис Пиблз просто взорвалась:

— Милосердный Боже! Мы пропали!

— Ничего подобного, — поспешила ответить Мэри. — Она пригласила нас на бал.

— И вы думаете, я в это поверю? — спросила миссис Пиблз. Она потянулась к бутылке мадеры, ее руки тряслись. — Что мне делать?! Что скажут мои друзья!

В дверь дома постучали. Звук эхом разнесся по коридору. Все замерли от неожиданности. Дамы с любопытством уставились на дверь.

Говард отворил, но его визави остался невидимым. Миссис Пиблз решила подкрасться поближе в надежде развеять это досадное неведение, однако Говард уже закрыл дверь, и только запечатанный красным сургучом конверт у него в руках свидетельствовал, что к ним стучали не по ошибке. Дворецкий даже не успел положить его на серебряный поднос, как хозяйка с удивительной быстротой выхватила конверт из его рук.

Вернувшись в гостиную, она все еще изумленно разглядывала печать.

— Это от герцога Этриджского, — произнесла она, обводя всех изумленным взглядом.

Мэри была уверена, что на конверте стоит ее имя, однако миссис Пиблз уже вскрыла письмо. И извлекла приглашение, написанное от руки.

На несколько мгновений воцарилась гробовая тишина. Слегка шевеля губами, миссис Пиблз читала письмо. Наконец она оторвалась от послания:

— Герцог и герцогиня Этриджские имеют честь пригласить нас на бал, который состоится завтра вечером, — объявила она, едва не лишившись чувств.

Джейн взяла у нее письмо и быстро пробежала взглядом по строчкам. Ее глаза заблестели от счастья. Обняв сестру, она воскликнула:

— Это прекрасная новость!

— Да, когда вернемся в Лифорд Медоуз, нам будет что рассказать, — согласилась Мэри.

— О, моя дорогая, моя любимая сестра, — сказала Джейн, отступая назад, чтобы видеть лицо Мэри, — разве ты не понимаешь? Наконец-то у тебя появился шанс познакомиться с мужчиной, который будет достаточно богат, чтобы купить тебе Таннера и все, что только можно пожелать.

Осколки стакана Барлоу разлетелись по всему полу.

Глава 12

Мэри стояла перед большим зеркалом. Она надела то же кремовое платье с блестящей пелериной, что и на прошлый бал. С той лишь разницей, что теперь она нервничала еще сильнее, если, конечно, такое было возможно.

Немногим в жизни выпадает второй шанс. Она его получила. И теперь молилась о кротости и смирении, о том, чтобы не совершить очередной выходки и не ввязаться в перепалку с Барлоу.

Джейн вошла в комнату.

— Ты прекрасно выглядишь. — Она развернула сестру лицом к себе и взяла за руку. — Мэри, у меня очень хорошее предчувствие. Ничто не случается без причины. Все, что произошло за эти две недели, так или иначе вело к этому вечеру.

— Что ты имеешь в виду?

Джейн слегка сжала ее пальцы.

— Сегодня ты обязательно встретишь его — мужчину, за которого выйдешь замуж. Я чувствую это. Когда мы приедем к герцогине, он будет там, и будет ждать только тебя.

Мэри неуверенно рассмеялась:

— Ты всегда была отчаянной выдумщицей!

— Нет, я просто верю в любовь, — уверенно сказала Джейн. — Я верю, что в этой жизни каждому из нас предначертано встретить человека, с которым не расстанешься во веки веков, и ты узнаешь его в первый же миг, как только увидишь его.

Мэри подумала о первой встрече с Джоном. Она помнила все, вплоть до запаха горящих свечей в комнате. Но больше всего ей запомнился странный трепет, охвативший ее, когда Джон пригласил ее на танец.

Мэри покачала головой:

— Джейн, ты невозможный романтик. Жизнь редко бывает такой, как в мечтах.

— О, Мэри, ты ошибаешься. Я знаю, что ты чувствуешь. Я тоже опасалась, что мне суждено быть одной, но затем в один прекрасный день я встретила Дэвида. Хотя мы жили в одной деревне, мы словно не замечали друг друга, пока не наступил тот самый, особенный миг. — Закрыв глаза, она проговорила: — Теперь он — это все, что есть в моей жизни. Я так по нему скучаю.

Мэри провела пальцами по ее руке.

— Что ж, — сказала она осторожно, — если твое предчувствие оправдается, мы не задержимся в Лондоне надолго.

Джейн открыла глаза.

— Ты не веришь мне. Ты думаешь, я говорю вздор, но, Мэри, я обещаю, сегодняшний вечер обязательно изменит твою жизнь. Я чувствую это здесь. — Джейн прижала руку к сердцу.

— Я бы предпочла пережить его, ни разу не попав в неловкое положение. Помолись об этом.

Джейн призналась с улыбкой:

— Я это уже сделала.

В дверь постучал Говард:

— Мистер Барлоу ожидает вас в гостиной.

— Мы уже идем, — отозвалась Джейн.

Спустя секунду постучала миссис Пиблз:

— Пора выходить! Мы опаздываем, опаздываем!

— Можно подумать, она получила аудиенцию у принца-регента, — фыркнула Мэри.

— Визит к герцогине Этриджской более важен, чем аудиенция у регента, — поправила Джейн. — Во всяком случае, тетя Элис считает именно так.

Она распахнула дверь.

Миссис Пиблз ожидала их, нарядившись в свое лучшее платье, а в ее прическе было так много страусиных перьев, что она походила на странную птицу.

— Пойдемте, пойдемте же. Подождите, Мэри, развернитесь, дайте посмотреть на вас. Да-да, вы выглядите чудесно. И вы тоже, Джейн. — Она взяла сестер за руки. — Это величайшее событие в моей жизни! Я никогда не смогу отблагодарить вас.

— Мы будем весьма признательны, если вы потерпите нас еще немного, — ответила Джейн.

Слезы навернулись на глаза миссис Пиблз.

— Вы так добры ко мне.

В совершенном согласии дамы спускались к Барлоу, в обязанности которого вновь входил транспорт, когда миссис Пиблз призналась, что у нее возникли некоторые сомнения относительно целесообразности привлечения Барлоу в качестве сопровождающего.

— У миссис Виллоуби его костюм оставлял желать лучшего.

— Но его имя также указано в приглашении, — ответила Мэри.

— Да, — сказала миссис Пиблз, — но как он одет? Я пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы объяснить герцогине, почему он с нами. Например, можно сказать, что это слуга или кто-то из лакеев. Боюсь, она может плохо о нас подумать.

— Герцогиня уже знакома с Барлоу, — отрезала Мэри, теряя терпение, и решительно направилась в гостиную. Что и говорить, миссис Пиблз, должно быть, самая мелочная и недалекая женщина из всех, кого Мэри знала. Возможно, деревенский костюм Барлоу слегка портит реноме их компании, но он был частью этой компании, поэтому им следовало сделать все, чтобы скрасить впечатление…

Мэри остановилась на пороге гостиной так резко, что Джейн и миссис Пиблз едва не налетели на нее.

Барлоу не было в комнате. Или, вернее сказать, не было Барлоу, которого они знали.

Человека, стоявшего у камина, можно было принять за сказочного принца, истинного аристократа или настоящего светского джентльмена.

Даже Джейн открыла рот от удивления.

Костюм Барлоу был глубокого черного цвета, с которым контрастировали ослепительно белые жилет, накрахмаленная сорочка и безупречный шейный платок. Крой подчеркивал его мускулистые ноги и широкие плечи. Барлоу даже подстриг волосы. Прическа была ему к лицу, придавая мужественной красоты. По контрасту с черно-белым нарядом его глаза казались сапфировыми.

Этот Барлоу был совершенно незнаком Мэри. Стоящий перед ней мужчина показался ей более опытным, более умелым. И более опасным. Мэри замерла, не в силах оторвать от него взгляд. Казалось, она видит его впервые — и дело было вовсе не в новой одежде — она чувствовала, что произошли более серьезные изменения, но толком не могла понять, чего она испугалась.

Первой опомнилась миссис Пиблз:

— Вы прекрасно выглядите, мистер Барлоу.

Барлоу, слегка смутившись, пожал плечами:

— Я подумал, сегодня нужно одеться как следует. Купил костюм у портного. Господин, для которого он был сшит, не расплатился и не забрал его. Правда, размер несколько маловат: жакет тесен в плечах.

— Это совершенно незаметно, — сказала миссис Пиблз, подходя ближе. Привычным движением она прошлась по спине Барлоу и одобрила: — Великолепно!

— Тай, тетя Элис права, — сказала Джейн. — Вы произведете настоящий фурор.

— Отнюдь, ведь никто не сможет отвести глаз от вас, прекрасные дамы, — ответил он.

Джейн улыбнулась, миссис Пиблз кокетливо поправила прическу, и только Мэри стояла не шелохнувшись. Она едва дышала. Что-то в этом преображении ее беспокоило. Женщины и раньше буквально проходу не давали Барлоу, что же, теперь они будут раздеваться перед ним прямо в герцогском дворце?! Ведь они пойдут на все ради такого мужчины. Мэри заметила, что он даже не смотрит в ее сторону.

Определенно, прежним он нравился ей больше, в привычной одежде, с простыми манерами.

Пора было выходить. На этот раз миссис Пиблз сама взяла под руку Барлоу, и он вынужден был сопроводить ее к экипажу. За ними следовали Джейн и Мэри: первая оживленно болтала, но миссис Пиблз была единственной, кто ей отвечал. Мэри и Барлоу шли молча.

В тесной карете Мэри вновь досталось место напротив Барлоу. Как и в первый вечер, ему пришлось расставить ноги, чтобы она могла разместиться в экипаже. Только в этот раз Мэри была спокойна. Сидела неподвижно, разглядывая его руки в белых перчатках и не решаясь взглянуть ему в глаза. Она и сама не знала, почему Барлоу тоже старался лишний раз не двигаться, но все равно Мэри чувствовала неловкость. Так было всегда. Стоило Барлоу переступить порог дома, Мэри уже знала, что он где-то рядом, и даже в Лифорд Медоуз, когда он появлялся в переполненной людьми церкви, Мэри чувствовала его присутствие. Она говорила себе, что это из-за его надменности, которая сразу же привлекает внимание. Но сейчас все было иначе, и Мэри боялась, что ей будет неуютно, пока он не вернется в свой прежний образ.

Как только экипаж стал приближаться к лондонской резиденции герцога Этриджского, все умолкли. Даже Джейн выглядела взволнованной.

Наконец они подъехали к дому, вливаясь в череду карет, направлявшихся к парадному входу. Мэри произнесла две краткие молитвы. В первой она просила о сдержанности, во второй — о том, чтобы не опозорить себя и свою семью.

Резиденция герцога и герцогини Этриджских находилась в самой фешенебельной части города. Дом в лунном свете казался сказочным дворцом, целиком высеченным из мрамора. На лестнице выстроилась шеренга лакеев в строгих ливреях. Льющийся из окон свет был несравненно ярче, чем на приеме у миссис Виллоуби.

— Такой бал устраивают здесь каждую неделю, — с трепетом сказала миссис Пиблз.

Карета остановилась, но Барлоу не удалось разыграть галантного кавалера, помогающего дамам выбраться наружу, этим занялись лакеи.

— Мистер Барлоу, мисс Гейтс? — произнес один из них, и Мэри узнала Ролинза — он был тогда в парке. — Прошу вас и ваших спутниц следовать за мной.

Не дожидаясь ответа, он стал подниматься по лестнице. Это была особая честь, их явно выделяли из общего числа гостей. Миссис Пиблз, горящая нетерпением увидеть все поскорее, поспешила вперед.

У двери лакей что-то шепнул дворецкому, который в той же вежливой манере хорошо вышколенного слуги попросил их следовать за ним и провел мимо гостей, ожидающих своей очереди, чтобы поприветствовать хозяев.

Мэри никогда не видела так много модно и богато одетых людей. Драгоценные камни — изумруды, рубины, сапфиры — сверкали в прическах, ожерельях и складках шейных платков. А ведь только один такой камень стоил в три раза больше, чем жеребец лорда Спендера!

Зал, в который они вошли, был великолепен. Стенные ниши были украшены изваяниями муз. Высокий куполообразный потолок покрывала роспись, напоминающая карту созвездий. В центре был выведен девиз герцога Этриджского. Мэри не смогла сходу прочитать латинскую надпись, и ей не хотелось стоять с глупым видом, силясь сделать это.

Дворецкий, миновав ожидающих аудиенции господ, повел их в соседнюю комнату, где герцог с герцогиней принимали гостей. Это была не просто гостиная, временно приспособленная для танцев, а настоящий бальный зал. Освещенный тысячами свечей, он был в два раза больше, чем весь дом миссис Пиблз. Музыканты, разместившиеся на балконе, играли легкие арии, ожидая начала танцев. Повсюду сновали слуги с ледяным шампанским.

Казалось, миссис Пиблз вот-вот снова лишится чувств от восторга. Огонь, который загорелся в ее глазах, свидетельствовал: она узнала кого-то из очень важных персон. Настолько важных, что можно будет хвастать до конца жизни. Мэри могла гордиться собой. «Безнадежный», как говорила миссис Пиблз, случай, а все же только благодаря ей миссис Пиблз была здесь.

Тем временем доклад дворецкого о прибытии мисс Гейтс, мистера Барлоу и их спутниц достиг ушей его светлости.

Гости расступились, пропуская вперед герцогиню, которая была неотразима в светло-голубом шелковом платье, и герцога, который был на голову ниже и вдвое старше своей жены. Мэри почувствовала легкое разочарование, увидев его. На фоне своей прекрасной супруги он выглядел немного несуразно.

— Мисс Гейтс, мистер Барлоу, — тепло приветствовала их герцогиня, — я рада, что вы смогли присоединиться к нам в этот вечер. Это мой муж — Роберт, герцог Этриджский.

Барлоу поклонился, Мэри сделала реверанс. Все теперь смотрели только на них.

— Я также хотела бы представить вам мою мать — леди Честер, — сказала герцогиня.

Леди Честер была столь же прекрасна, как и ее дочь. Она коснулась руки Мэри.

— Благодарю вас за спасение моего внука.

Некоторые из гостей, стоявших недалеко от них, начали шепотом задавать друг другу вопросы и, поскольку послышался ответный шепот, Мэри поняла, что история о спасении виконта уже стала известна всем.

Барлоу представил Джейн и миссис Пиблз, которая была настолько потрясена, что, делая реверанс, чуть не распласталась на полу перед герцогом. Даже Джейн была взволнована, о чем свидетельствовали ее широко распахнутые глаза и участившееся дыхание.

Приняв изъявление почтения как должное, герцог обратился к Барлоу.

— Сегодня человек по вашей рекомендации был представлен мне. Должен сказать, он очень хороший инструктор верховой езды. Не только ее светлость будет учиться у него. Я намерен поручить его заботам также и своего сына. Кроме того, я навел некоторые справки и выяснил, что вы занимаетесь разведением лошадей, мистер Барлоу. У ваших конюшен отличная репутация.

— Как и у конюшен мисс Гейтс, — сказал Барлоу.

Герцог с сомнением вскинул бровь:

— В самом деле? Этой мисс Гейтс?

По его тону Мэри поняла, что послужила предметом недавних споров.

— Мисс Гейтс превосходная наездница, — сказала ее светлость, словно оправдывая присутствие Мэри.

Герцог хмыкнул в ответ. Он был явно не в восторге от Мэри.

Мэри не знала, как реагировать. Но Барлоу учтиво заметил:

— Мисс Гейтс во многом преуспела.

— В чем же, например? — спросил его светлость.

— Она превосходно управляет имением своего младшего брата и играет одну из ключевых ролей в жизни нашей небольшой деревни.

— А еще, — чуть повысив голос, сказала леди Честер, — Мэри Гейтс спасла жизнь вашему сыну.

Мэри и герцогиня с благодарностью посмотрели на нее: именно эти слова были необходимы, чтобы смягчить сердце герцога.

— Да, и поэтому я в долгу перед вами, мисс Гейтс.

Затем герцог Этриджский, это воплощение гордости, поступил немыслимым образом: он поклонился Мэри.

Гости зашептались, передавая друг другу слова герцога. Все смотрели на Мэри с нескрываемым любопытством и восхищением.

Лицо ее светлости озарила радостная улыбка.

— Прошу, мисс Гейтс, я хочу познакомить вас с моими друзьями. Вы — наша почетная гостья.

Миссис Пиблз задрожала от волнения.

Герцогиня обратилась к леди Честер:

— Мама, вы не окажете мне любезность представить наших гостей? До открытия бала мы с мужем должны оставаться здесь. Представьте мисс Гейтс как мою близкую подругу.

Леди Честер с удовольствием выполнила просьбу дочери. За час Мэри познакомилась с людьми, которых принято называть «сливками общества». История о том, как она спасла юного виконта, пересказывалась снова и снова. Джентльмены проявляли особый интерес к рассказу и его героине. Мэри ощущала их заинтересованные взгляды, знала, что привлекает их как женщина. И думала о предчувствии Джейн. Лицо миссис Пиблз горело от возбуждения, и даже Джейн, казалось, светится от счастья.

Барлоу молчал. Он все время оставался рядом с Мэри. Она ждала удобного случая, чтобы предложить ему оливковую ветвь мира и поблагодарить за помощь в разговоре с герцогом, но подходящего момента так и не представилось. Кроме того, она была обеспокоена тем, как часто леди бросали в сторону Барлоу жадные взгляды. Многие джентльмены хотели быть представлены ей, но еще больше дам искали знакомства с Таем.

Начались танцы. Один из благородных гостей, ни много ни мало маркиз, пригласил Мэри, но, к ее удивлению, вмешался Барлоу:

— Прошу прощения, этот танец был обещан мне.

Маркиз поклонился и попросил о следующем танце.

Барлоу протянул руку. Она осторожно прикоснулась к его ладони. Он сжал ее уверенно и крепко. Пожатие было приятным.

Зазвучала музыка. Это была торжественная павана[18]. Барлоу знал па и уверенно вел в танце. Мэри подумала, что Тай, с его ростом и фигурой, превосходно вписался в эту роскошную обстановку, чего нельзя было сказать о ней самой: Мэри чувствовала себя неуклюжей деревенской девочкой, которую нарядили в красивое платье.

— Сегодня все смотрят только на вас, — прошептал он, — все ошеломлены вашей красотой.

Мэри удивленно посмотрела на Барлоу. Воспоминания о поцелуе, о возбуждении, которое ее охватило, вернулись к ней с новой силой. У нее пересохло во рту. Барлоу был так красив и так непринужден среди всех этих вышколенных благородных особ.

— Спасибо.

Барлоу чуть нахмурился, в его глазах появилось странное выражение.

— Похоже, Жеребец все-таки достанется вам.

Мэри не знала ни что ей отвечать, ни почему она ощутила разочарование, когда он упомянул лошадь.

— Надеюсь, так и будет, — тихо отозвалась она.

— Мэри… — начал Барлоу, но затем, кажется, передумал.

Они разошлись в танцевальном па.

Мэри с нетерпением ждала продолжения.

— Вы хотели что-то сказать? — напомнила она, когда танец вновь соединил их.

Барлоу колебался, размышляя над ответом, а затем, натянуто улыбнувшись, сказал:

— Ничего.

Павана кончилась, Барлоу пробормотал краткое «спасибо» и проводил ее к маркизу. Мэри смотрела ему вслед с тревожным ощущением потери.

Потом у нее уже не было времени размышлять над тем, что произошло, вернее, не произошло между нею и Барлоу. Мэри очень хотелось найти его среди гостей, но джентльмены, требуя внимания, не оставляли ее в покое ни на секунду. Она все время танцевала, окруженная поклонниками. Они осыпали ее комплиментами, говорили о красоте ее волос, глаз, носа, даже ступни заслужили упоминания.

Около полуночи к Мэри подошла немного захмелевшая миссис Пиблз и с восхищением сообщила, что уже пятнадцать джентльменов, включая привлекательного маркиза, изъявили желание засвидетельствовать свое почтение «очаровательной мисс Гейтс», в связи с чем выясняли, где она остановилась. А ведь вечер только начался!

— Ваше имя у всех на устах, думаю, к концу недели кто-то из них может сделать вам предложение, — заключила она со своим обычным оптимизмом.

Эти слова вызвали у Мэри смешанные чувства. Она взглядом отыскала Барлоу. Он, кажется, был при деле: танцевал, смеялся, пил шампанское, флиртовал с прекрасными женщинами. Мужчины охотно принимали его в свою компанию. Его фигура вызывала не меньший интерес, чем Мэри с ее историей, но на него временами нападала странная отрешенность.

Раз или два их взгляды пересеклись. Мэри первая отводила глаза. В конце концов, у нее была гордость.

Гости продолжали прибывать даже в предрассветные часы. От запаха духов и горячего воска у Мэри разболелась голова. Но ни Джейн, ни миссис Пиблз еще не хотели уходить.

Ей нужен был глоток свежего воздуха, о чем она немедленно сообщила своему кавалеру. Им оказался лорд Дабни, упитанный мужчина, успевший за несколько минут танца оттоптать ей ногу.

— Позвольте проводить вас на террасу, — ответил он и, взяв Мэри за руку, направился прочь от танцующих пар — к двустворчатой двери на террасу.

Свежий ночной воздух мгновенно облегчил боль. Она снова могла мыслить.

На террасе царил сумрак, с которым тщетно боролись бумажные фонарики. Тут и там, улучив момент для уединения, медленно прогуливались пары.

Лорд Дабни увлек ее в дальний конец, подальше от музыки и шума бального зала. Мэри засомневалась в его намерениях.

— Вы же хотели подышать воздухом? — спросил он, почувствовав сопротивление.

У него были маленькие, маслянистые глазки, которым ни одна женщина не стала бы доверять. Мэри понимала, что он говорит о чем-то большем, нежели простой глоток воздуха.

— Да, конечно, но у меня пересохло во рту, и я бы не отказалась от бокала пунша, — улыбнулась она.

— Но пунш подают в зале.

— А как было бы замечательно пить его здесь, в лунном сиянии!.. — Мэри захлопала ресницами à la миссис Пиблз.

Он наклонился и прошептал над самым ухом:

— Я вернусь очень быстро, вы и глазом не успеете моргнуть. Никуда не уходите. — И лорд помчался за напитком.

План Мэри состоял в том, чтобы незаметно проскользнуть обратно в зал и, если посчастливится, больше не сталкиваться с лордом до конца бала, но запах жимолости, которым вдруг повеяло в воздухе, остановил ее. Жимолость. Аромат, напоминавший о матери.

По внешней стороне ограждающей террасу балюстрады, утопающей в зарослях роз, вился куст жимолости. Он зацвел совсем недавно.

Мэри потянулась к нежным бутонам и легко коснулась их. На секунду запах роз и жимолости смешался и она с наслаждением вдохнула аромат. Он напомнил ей об «Эдмундсоне», розах, которые только начали распускаться вокруг крыльца, о дикой жимолости, которая оплела всю изгородь, и травах, которыми были усеяны поля.

Мэри ощутила такую тоску по дому, от которой, казалось, сердце может остановиться в груди.

Она не сможет выйти замуж за лондонского джентльмена и уехать из Лифорд Медоуз! Деревня была неотъемлемой частью ее жизни.

И все же она обязана купить Жеребца. «Эдмундсон» нуждался в этом приобретении. На карту была поставлена ее гордость.

— Знаешь, Мэри, а ты похорошела.

Она замерла. Она узнала этот голос. Она никогда не сможет его забыть. Забавно, но стоило ей перестать беспокоиться об этой встрече, как тут же появился он. У нее забилось сердце.

Медленно она повернулась к нему лицом и увидела перед собой Джона, сына лорда Джергена, единственного мужчину, которого любила.

Глава 13

Джон мало изменился. Он стал старше, но возраст почти не отразился на его лице, которое, как и прежде, казалось совсем юным. Должно быть, ему исполнилось тридцать.

Одного возраста с Барлоу.

Светло-русые волосы небрежными локонами падали на лоб. Джон возмужал — в его чертах угадывалась зрелость, но, несмотря на строгую складку губ и волевой подбородок, в лице было что-то детское, мальчишеское, отчего ей сделалось не по себе. Словно прожитые годы ничему его не научили. Ему как будто не хватало той мужественности, которой обладал Барлоу.

Мэри неосознанно попятилась, но, опомнившись, остановилась, безвольно опустив руки. Терраса опустела. Они остались наедине.

— Здравствуй, — ее голос не дрогнул. Хорошо.

Джон протянул бокал шампанского.

— Я видел Дабни. Он сказал, что несет это тебе. Я избавил его от беспокойства.

— О! — Мэри неловко приняла бокал, но пить не стала. Тело не слушалось ее, в голове не было ни единой мысли. — Спасибо.

Джон подошел ближе и сел на перила балюстрады совсем рядом с ней. Он улыбнулся.

— Герцог Этриджский рассказал мне о богине, которая почтила своим присутствием сегодняшний вечер. О женщине, столь красивой, что мужчины сходят с ума от желания потанцевать с ней. — Он придвинулся ближе. — Герцог сравнивал тебя с Дианой, девой-охотницей. Все только и говорят о том, как ты остановила испуганного пони и спасла юного виконта.

Мэри провела пальцами по кромке бокала. Она не могла себе представить, чтобы суровый герцог позволил бы себе изъясняться столь нелепо и высокопарно. Это были слова Джона, его манера морочить голову. Мэри продолжала стоять неподвижно.

Джон протянул руку и забрал у нее бокал. Она посмотрела ему в глаза, которые в лунном свете казались непроницаемыми. Интересно, о чем он сейчас думает.

— Еще до того, как он произнес твое имя, я уже знал, что эта богиня — ты, — прошептал он. — Только одна женщина в мире умеет держаться в седле так, что может запросто перепрыгнуть ландо.

К Мэри начало возвращаться самообладание.

— Уверена, ты и не подумал, что речь обо мне. Ты не мог даже представить, что я могу оказаться в Лондоне.

— Но я хотел верить, что это возможно, — быстро нашелся он и поставил бокалы на балюстраду.

Мэри ждала продолжения, сердце колотилось, как безумное.

— Мэри, за все эти годы ты хотя бы раз вспомнила обо мне?

— Разве я смогу когда-нибудь забыть… — она остановилась на секунду, — как ты бросил меня?

Боль, причиненная его предательством, вновь охватила ее. Вдруг она поняла, что не может больше выносить его присутствие, что боится совершить какую-нибудь глупость.

— Я должна вернуться.

Мэри направилась к двери, но он схватил ее за руку.

— Мэри…

— Прошу тебя, Джон, прошлого не исправить.

— Я не хотел причинить тебе боль…

— Но причинил. — Она посмотрела ему в глаза. — Знаешь ли ты, что мне пришлось пережить? Ты ушел, не сказав ни слова.

Повисло неловкое молчание.

Джон отвел глаза и невидящим взглядом смотрел вдаль.

— Я хотел вернуться к тебе.

— Так почему же не вернулся? — сказала она, и в этих словах была вся боль ее сердца.

— Отец. — Джон пожал плечами и посмотрел на Мэри. — Он бы не позволил мне вернуться. Твой отец рассказал ему о нас, требуя, чтобы я сделал тебе предложение, но мой отец не позволил этому случиться.

— Мой отец рассказал?! — Мэри, схватившись за голову, отпрянула к балюстраде. Неужели отец, решив выдать ее за Джона, действительно не гнушался никакими средствами? — Я ничего не знала об этом.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное.

— Но ты говорил, что любишь. Ты обещал, и я верила тебе. Что изменилось из-за того, что мой отец рассказал все твоему.

— Ничего. Для меня ничего не изменилось. Я никогда бы не отказался от тебя — моей избранницы. Я желал тебя как никогда и никого не желал.

Это было чересчур. Мэри не могла поверить, что это не обман слуха, что воображение, боль или гордость не играют с ней злую шутку, заставляя слышать то, чего нет.

— Тогда почему ты ушел? — едва слышно спросила Мэри.

Она бы никогда так не поступила. Никогда бы не бросила его одного. В эту секунду время обратилось вспять: Мэри снова чувствовала себя наивной девочкой, которой хочется верить в любовь и которая готова пожертвовать всем ради любви.

— Я не хотел. — Джон небрежно провел рукой по волосам. — Но в моем сословии личные желания — это не главное. У меня были свои обязанности, обусловленные тем местом, которое я должен был занять в обществе, и мы были так молоды. Отец отказался даже выслушать мою просьбу. Ах, Мэри, ты должна понять.

Он притянул ее к себе. Его губы коснулись ее лба. Это было почти бесплотное касание. Мэри не решалась поднять глаза.

— Ты любил меня? — прошептала она. Ей нужно было знать. Слишком долго она боялась, что его чувства были обманом. Что его любовь была лишь на словах. Ей необходимо было знать, что ее жертвы были не напрасными.

— Да, — ответил он, — ты была небезразлична мне.

В одно мгновение силы покинули Мэри. Она закрыла глаза, стараясь сдержать слезы облегчения. Джон любил ее!

— И сейчас ты так прекрасна, — прошептал Джон. Его губы нежно коснулись ее глаз. Он обнял Мэри за талию и привлек к груди.

Мэри позволила ему обнять себя, она словно растворилась во всепоглощающем покое — теперь она знала, что ее детская вера в любовь не была ошибкой. Да, она была глупа, но ею двигали чистые побуждения. Джон любил ее!

Он наклонился к ее губам и поцеловал. Мэри несмело ответила ему.

— Вы не видели Мэри? — осведомился Тай у Джейн.

— Нет, а что? — Она привстала со стула и огляделась вокруг. Барлоу отвлек Джейн от оживленной беседы в кругу молодых дам. Ее собеседницы смотрели на него с нескрываемым интересом.

Тай нахмурился. Он начинал понимать, что чувствует жертва, попавшая в логово хищников. Пять замужних женщин уже предлагали ему уединиться и, без сомнения, речь шла о развлечении на одну ночь. В Лифорд Медоуз люди себя так не ведут. Во всяком случае, он никогда не позволял себе такого.

— Совсем недавно она танцевала с лордом Дабни, а следующий танец, кажется, обещала лорду Фонтейн. — Джейн покачала головой. — Но в этой толпе невозможно отыскать кого-либо. Возможно, следует походить по залу.

Джейн извинилась перед своими новыми друзьями и взяла Тая под руку.

— Я уверена, Мэри где-то рядом, — сказала она.

Тай не ответил. Ему пришлось резко нагнуться, чтобы не получить удар веером от великосветской дамы, которая, несколько перебрав шампанского, изображала летящую птицу. Дама презрительно посмотрела на Тая, будто это он допустил оплошность, но, рассмотрев его получше, моментально сменила гнев на милость. В ее взгляде зажглась откровенная похоть и она, чуть ли не раздевая его глазами, решила обойтись без лишних церемоний.

— Мне дурно. Сопроводите меня в будуар, — предложила она.

Тай молча прошел мимо. Среди танцующих пар Мэри не оказалось. Он повел Джейн к обеденному залу.

— Мне неприятен этот город. Я хочу скорее вернуться домой, — признался Тай.

— В Лифорд Медоуз, — задумчиво подхватила Джейн. — Я так скучаю по Дэвиду. Но вы же не можете уехать сейчас, правда? Я имею в виду, нам так нужна ваша поддержка, хотя ведь на самом деле ничто не держит вас здесь… но все же вы не уезжаете. — Она остановилась. — Почему?

Вопрос заставил Тая почувствовать себя неловко. У него не было ясного ответа.

— Я здесь для того, чтобы защищать свои деловые интересы. Меня интересует только Жеребец Спендера.

— Да? — нахмурилась Джейн. — Я думаю, это не совсем так.

— Что вы имеете в виду? — спросил Тай.

Джейн притворилась, что не расслышала, и сделала вид, будто полностью поглощена осмотром пустого обеденного зала.

— Что ж, Мэри здесь нет. Дальше по коридору должны быть комнаты с карточными столами. Пойдемте.

Барлоу преградил ей путь.

— Почему вы сомневаетесь?

— Относительно причин, удерживающих вас тут? — переспросила Джейн.

— Да.

На ее губах заиграла загадочная улыбка, словно она знала какой-то секрет.

— Как только заходит спор о лошадях, и вы, и Мэри превращаетесь в разъяренных драконов. Но в то же время я спрашиваю себя, неужто только лошади причина таких страстей?

— А какие еще возможны причины? — удивился Тай.

— Ну, скажем, сама Мэри.

Несколько шагов Барлоу сделал в молчании. Затем ответил:

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Он зашагал дальше по коридору.

— О, нет, думаю, вы все прекрасно понимаете, — возразила Джейн, последовав за ним. — Все признаки налицо.

— Какие еще признаки? — бросил он через плечо. Барлоу заглянул в первый кабинет. Мэри там не оказалось.

— Например, ваши постоянные ссоры.

— Мы ссоримся потому, что терпеть друг друга не можем, — быстро нашелся он. — Мэри и я плохо ладим.

— Неужели? — заметила Джейн.

Барлоу остановится и в упор посмотрел на нее.

— Что значит это «неужели»?

— Значит, что, как мне кажется, вы испытываете к сестре нечто большее, чем просто дружеские чувства.

— Мы не друзья, — решительно заявил Тай.

— Так даже интереснее, — ответила Джейн.

— Повторю еще раз: я не понимаю, о чем вы говорите, — пренебрежительно сказал Барлоу. Затем развернулся и направился к следующему кабинету.

— Я всегда считала, что вы будете прекрасной парой, — сказала Джейн ему в спину.

Тай рассмеялся.

— Вы шутите. Мэри и я? — Он покачал головой, отгоняя эту мысль. — Никогда. Без того, чтобы не разругаться, мы не можем даже пройти по одной стороне улицы, не говоря уже о том, чтобы жить под одной крышей. Или спать в одной постели.

Мэри не было и во второй комнате.

— Вы опять ошибаетесь. Особенно в том, что касается постели, — сказала Джейн. — Думаю, там у вас не возникнет никаких разногласий.

Тай осмотрелся вокруг, убеждаясь, что никто не слышит этот абсурдный разговор.

— Джейн, что за выдумки?!

Черт подери, что за пьянящие, безумные, эротичные выдумки? Здравый смысл отрицал само сочетание слов «постель» и «Мэри», но, если быть откровенным, у его плоти на этот счет были свои аргументы.

Словно прочитав его мысли, Джейн сказала:

— Когда вы спорите, вы всегда стоите так близко друг к другу, что между вами даже боком не протиснуться. Я заметила это, еще когда в «Эдмундсоне» вы просили уступить вам Таннера.

— Я разозлился.

Барлоу направился к последней комнате, но слова Джейн заставили его остановиться.

— Тай, не надо обманывать себя. Вы же разводите лошадей, могли бы и сами обо всем догадаться. Вы уже который год исполняете какой-то замысловатый брачный танец перед моей сестрой.

Барлоу обернулся к ней.

— Я не делаю ничего подобного.

— Делаете, — ответила Джейн с упрямством, которое больше подходило ее сестре. — Вы с Мэри просто дразните друг друга, как жеребец и кобыла, честное слово.

Барлоу, пораженный ее прямотой, воскликнул:

— Черт возьми! Джейн, думайте, что говорите!

— Тай, я замужняя женщина. Я кое-что знаю о мужчинах. — Воинственный блеск появился в ее глазах. — Вы хотите Мэри и не успокоитесь до тех пор, пока она не окажется в ваших объятиях. Поэтому так злитесь сейчас. Вы просто не желаете признаться себе в этом.

На секунду Тай потерял дар речи. В голове не было ни единой мысли. Первым делом он отверг ее догадки, хотя и понимал, что они близки к истине:

— Мне нужна только лошадь.

— И ваш брак даст вам обоим то, что вы хотите, — резонно заметила она.

— Мэри и я не сможем быть вместе, — повторил Тай. Но он понимал, что это неправда. Вчера в парке им было очень даже хорошо. Вкус ее губ невозможно было забыть.

Джейн вздохнула.

— Возможно, вы правы, — признала она. — Дэвид всегда говорил, что я никудышная сваха. Но я ничего не могу поделать с этим своим ощущением.

Она прервала свою мысль и покачала головой.

— Пойдемте, нужно еще раз проделать весь путь и поискать внимательнее в бальном зале. Наверное, мы просто не заметили ее.

Барлоу не сдвинулся с места.

— Ощущением?

Джейн пояснила:

— Мне кажется, сегодняшний вечер самый важный в жизни Мэри, что сегодня определится ее судьба, она встретит своего суженого. И когда я увидела вас вдвоем у тети Элис… — Джейн не закончила и пожала плечами. — Что ж, как вы и сказали, я часто выдумываю то, чего нет.

Она направилась в сторону бального зала.

Тай смотрел ей вслед. Его разум отвергал все, что она ему наговорила, как пустой романтический вздор. Возможно и существует человек, который был бы достаточно кроток, чтобы ужиться с Мэри в браке. Но сам он отнюдь не таков. И что бы Джейн ни воображала, его планы относительно Жеребца он считал главным поводом оставаться в Лондоне.

Однако в бальном зале он напрасно вглядывался в толпу. Как он и думал, Мэри там не оказалось. Он словно чувствовал это. Он понял бы, что она рядом, даже если б не мог увидеть ее.

Два вопроса крепко засели в мозгу Тая. Первый: куда же, черт возьми, запропастилась Мэри?

И второй: почему он так беспокоится о Мэри и избегает компании других женщин?

Мэри хотела прервать поцелуй задолго до того, как Джон позволил ей сделать это. Любопытно, когда они были моложе, Мэри забывалась в его поцелуях. Теперь она хотела скорее поговорить с ним.

Поцелуй не захватил ее. Она вдруг подумала, что в будущем и не вспомнит о нем, что все ее воспоминания о поцелуях останутся витать вокруг невинных детских поцелуев Барлоу и той страстной, уверенной ласки, которую он подарил ей вчера в парке.

Эта мысль ее поразила и расстроила.

Она стала отстраняться, давая понять, что ей нужен глоток воздуха. Но Джон тут же снова наклонился к ней, его карие глаза горели страстным желанием.

Мэри отступила и уперлась спиной в стену. Джон положил руку на прохладную кладку рядом с ее головой и стоял, нависая над Мэри. Выражение его лица было странным и напряженным.

— Почему ты так смотришь на меня?

— Потому что я не могу насмотреться. Ты гораздо красивее, чем была в шестнадцать. — Он легко коснулся ее щеки. — Я помню все, Мэри. Ты была великолепна. Такая страстная, такая откровенная.

И такая одинокая. Воспоминания заставили Мэри содрогнуться. Она была всего лишь одинокой девочкой. Она закрыла глаза, защищаясь от мрачных видений прошлого.

По-своему истолковав ее жест, Джон позволил себе более смелую ласку, он коснулся ее живота и медленно поднялся к вырезу декольте, его рука замерла в ложбинке между ее грудей.

— Я хочу тебя, Мэри.

Она открыла глаза. Его слова словно эхом прозвучали из прошлого. Он уже говорил это.

Ладонь Джона накрыла ее грудь.

— Нам было хорошо вместе. Ты помнишь?

На мгновение она мысленно возвратилась в прошлое, силясь вспомнить то хорошее, что было между ними, но пришли только тяжелые воспоминания. Горячие, потные руки, бесцеремонно терзающие ее тело, нетерпеливые пальцы, толчки и давление его тела, страстное дыхание. Она старалась никогда не вспоминать этого. Теперь постыдные образы обрушились на нее.

Джон наклонился, чтобы снова поцеловать ее. Она отвернулась, и его губы коснулись ее шеи.

Мэри хотела ускользнуть, но Джон, положив руку на ее талию, удержал ее. На мгновение она замерла, и он, восприняв это как согласие, теснее прижался к ней. Она почувствовала, как его возбужденный орган упирается ей в живот.

— Знаешь, мой старик уже в могиле, — шепнул он ей. — Умер в прошлом году. Теперь я граф.

Джон игриво укусил ее за ухо и начал поднимать подол платья. Мэри отшатнулась и одернула подол.

— Мне жаль, — сухо сказала она.

— Да нет, ничего, просто настал его черед. — Он нащупал под тканью ее сосок. — Теперь я весьма влиятельный человек.

Пытаясь избежать его прикосновений, Мэри вновь прижалась к стене.

— Перестань, ты ведешь себя неразумно.

Джон рассмеялся и коленом раздвинул ей ноги.

— Я хочу тебя, Мэри. Я хочу тебя прямо сейчас.

Когда она попыталась вырваться, Джон навалился на нее всем своим весом. Он качнул бедрами, возбужденный член терся об ее тело.

— Пойдем. Я знаю укромное место, где нам никто не помешает.

Мэри попыталась оттолкнуть его.

— Ты делаешь мне предложение, Джон?

Он рассмеялся легко и беззаботно.

— Я уже женат. И, если верить слухам, ты тоже скоро выйдешь замуж.

— Ты женат? — повторила Мэри в надежде, что она ослышалась.

— Конечно. — Джон впился губами в ее нежную шею, легкая боль и шок от услышанного придали Мэри сил.

Она высвободилась из его объятий и пристально посмотрела на него.

— Женат? — повторила она.

— Да-да, женат. — Он снова потянулся к ее груди. — Почему это должно нам помешать?

Она отбросила его руку.

— Если любят, то не женятся на других.

Джон убрал руку.

— Нет, нет, я очень тебя люблю.

— Это не любовь, — сказала Мэри, — и ты никогда не любил меня.

Джон хмыкнул.

— Я и забыл, насколько ты провинциальна. Ничего не изменилось за это время.

Что-то оборвалось внутри Мэри. Словно разбились цепи, которыми Джон опутал ее разум.

— Провинциальна? Мне было шестнадцать, Джон, шестнадцать. И я была влюблена. Твой поступок уничтожил меня.

— Но теперь же с тобой все в порядке, — возразил Джон. Он пренебрежительно махнул рукой. — Довольно, Мэри. То, что случилось между нами, — давнее дело. Я не могу вернуться назад и все исправить. Мы не можем изменить прошлое.

Он вновь подступил к ней вплотную, касаясь грудью ее груди.

— Все, что у нас есть, — это будущее. — Он обнял ее за плечи и нагнулся, чтобы поцеловать, но Мэри выскользнула из-под его руки, и он едва не поцеловал стену.

— Иди домой к жене, Джон.

— Не могу, — беззаботно ответил он. — У нее свидание с любовником. Сегодня вечер, который мы проводим порознь.

Потребовалось несколько секунд, чтобы Мэри осознала смысл сказанного, и, когда она поняла, о чем говорит Джон, безнравственность этих людей потрясла ее.

Она отпрянула от него, словно от прокаженного.

— Нет, Джон, между нами давно все кончено.

Она бросилась прочь, но он схватил ее за руку и с силой развернул к себе.

— Ты не уйдешь от меня просто так! — Его хватка усилилась. — Я еще не закончил с тобой.

Он попытался грубо поцеловать ее. Мэри отвернулась, но он схватил ее за подбородок. Он был сильным и делал, что хотел, несмотря на ее сопротивление.

Тогда она ударила его в пах.

Джон разжал руки и, задыхаясь, упал на колени.

Мэри попятилась.

— Никто не заставит меня делать то, чего я не хочу, — сказала она. — Больше никогда не заставит.

Она развернулась и направилась к бальному залу. Во время инцидента она потеряла несколько шпилек, и теперь ей нужно было привести себя в порядок.

Сильные руки яростно дернули ее назад. Джон бросил ее в угол, используя всю силу своего тела. Его глаза горели недобрым огнем.

— Вот чертовка, — прошипел он. — Решила покалечить меня? Или тебе просто нравятся грубые игры?

Его губы требовательно и злобно терзали ее уста. Мэри отбивалась изо всех сил. Его хватка усилилась, он до крови укусил ее за губу и толкнул в тень. Гнев придавал ему сил, но еще сильнее было его желание сделать ей больно.

Внезапно он оторвался от земли, ей показалось, что он летит, а потом она разглядела Барлоу, который держал Джона за шиворот. Любопытные лица выглядывали из приоткрытой двери бального зала.

— Джерген, — сказал Барлоу глубоким голосом, словно приветствуя знакомого на улице.

— Мы знакомы? — спросил Джон, на его лице отразилось замешательство.

— Тай Барлоу из Лифорд Медоуз, — представился Барлоу. — Я давно мечтал сделать это.

Его кулак с такой силой впечатался в челюсть Джона, что тот действительно отправился в полет. Он ударился о балюстраду, потерял равновесие и неуклюже упал в кусты по ту сторону террасы.

Глава 14

Тай разжал кулак и встряхнул рукой, которой ударил Джергена. Костяшки были сбиты, но, черт возьми, это того стоило. Гости, оказавшиеся свидетелями драки, подбежали к балюстраде. Барлоу повернулся к Мэри, картина того, как Джерген насильно целует ее, стояла у него перед глазами.

— С вами все хорошо?

Мэри кивнула. Ее зрачки были расширены от страха, кожа смертельно бледна, губы припухли. Джерген разорвал лиф ее платья. Но Мэри, казалось, не замечала этого.

— Вы убили его? — спросила она.

Ответом стал стон, донесшийся из кустов. Один из джентльменов, вышедших на террасу из бального зала, перегнулся через балюстраду и подал Джергену руку.

Тай решил, что сейчас самое время прощаться. Он снял жакет и набросил его не плечи Мэри. Когда он прикрывал ей грудь, Мэри обратила внимание на состояние своего туалета и густо покраснела.

— Не волнуйтесь на этот счет, — сказал он, — пойдемте. — И, не дожидаясь ответа, повел Мэри к двери.

На террасе становилось все более многолюдно. Любопытные заглядывали за балюстраду и перешептывались. Тай услышал, как не заставшие драку спрашивали, отчего Джерген упал, а мужчина, подавший ему руку, отвечал, что не знает. Кто-то предположил, что, должно быть, Джерген перебрал алкоголя. Икота, дополнившая смелую гипотезу, свидетельствовала, что джентльмен знал, о чем говорит, не понаслышке.

Постепенно гнев улетучился и к Таю вернулась способность мыслить трезво. Что он сделал?! Без сомнения, разразится грандиозный скандал, от последствий которого он должен защитить Мэри. Необходимо увезти ее прежде, чем кто-либо обратит внимание на ее вид или Джерген устроит истерику.

Они незаметно вернулись в бальный зал, где веселье было в самом разгаре. Было около трех часов ночи, но гости все прибывали. Музыканты играли с неизменным задором, и шампанское лилось рекой.

Прежде всего следовало разыскать Джейн и миссис Пиблз, но Тай не удержался и, понизив голос, спросил у Мэри:

— Зачем вы пошли туда с этим ублюдком?

— Я никуда не ходила с ним, — сдавленно ответила она.

— Он что, насильно вытащил вас из зала? — Тай не хотел, чтобы фраза прозвучала так цинично, как она прозвучала.

— Он… — начала Мэри, но затем гордость взяла вверх. — Неважно. Вы уже сделали свои выводы. Не имеет значения, что я скажу, вы все равно будете винить только меня. Давайте поскорее уйдем отсюда, и я отвечу на все вопросы, которые вы пожелаете мне задать.

— С нетерпением жду ваших объяснений. А пока идите к выходу и постарайтесь не привлекать к себе внимания. Я поищу Джейн и миссис Пиблз.

Мэри кивнула. Но не успели они разойтись, как громкий мужской голос, перекрикивая музыку, выкрикнул его имя:

— Барлоу!

Сперва Тай подумал, что он ослышался, но потом услышал повторный выкрик, и музыка смолкла. Гости в замешательстве оглядывались вокруг. Тай замер, заслонив собою Мэри. Толпа расступилась, образуя коридор между ним и Джергеном.

Его светлость выглядел хуже не придумаешь. Из носа капало, под глазом наливался синяк. Его некогда идеально причесанные волосы торчали во все стороны, из них выглядывали несколько листочков самшита. Но, не смотря на это, взгляд его пылал яростью.

— Я требую сатисфакции!

Мэри шагнула вперед, будто желая сама принять этот вызов, но Тай быстро задвинул ее. Это был мужской разговор.

К ним подошел герцог.

— Кажется, возникли какие-то проблемы? — Он нахмурился. — Джерген, вы выглядите так, словно вас волокли через кусты.

— Так и было, — резко сказал Джон. Он, как мог, поправил узел шейного платка и пригладил волосы. — Барлоу напал на меня.

— Напал на вас? — удивленно повторил герцог.

— Ваша светлость, мы можем поговорить об этом в более приватной обстановке… — начал Тай, но Джерген не позволил ему закончить.

— Категорически нет, Барлоу! Суд общественного мнения должен принять во внимание все, что я скажу.

У Тая появилось скверное предчувствие. Несомненно, Джерген что-то задумал. Он снова обратился к герцогу:

— Ваша светлость…

— Лорд Джерген напал на меня! — сказала Мэри, праведный гнев придал силы ее голосу.

Таю хотелось взвыть от досады. Он повернулся к Мэри.

— Только не здесь. Пожалуйста! Я смогу защитить вас…

— Вы уже защитили меня. Вы были храбры, благородны, великолепны. — Она посмотрела на герцога. — Ваша светлость, лорд Джерген в неподобающей форме сделал мне непристойное предложение на террасе.

— Я не делал ничего подобного, — возразил Джерген.

— Не делали? Тогда почему мое платье изорвано?!

Она сбросила жакет и продемонстрировала обнаженное плечо. Возмущенные взгляды обратились на Джергена.

— Или лучше спросите лорда Дабни, — продолжала она, — который расскажет, как пошел за шампанским для меня и был перехвачен лордом Джергеном.

— Перехвачен? С какой целью? — спросил герцог.

— Чтобы остаться со мной наедине, ваша светлость, и реализовать свой гнусный замысел.

Подошла Джейн. Она вернула жакет Тая на плечи сестры.

Ропот прокатился по толпе. Тай сожалел, что ему не удалось предотвратить эту сцену. Мэри казалось, она поступает правильно, но это было не так. Ее импульсивность и прямота могли погубить их обоих.

Джерген обратился к обществу:

— Я не сделал ничего предосудительного.

Мэри ахнула, ошеломленная его цинизмом.

— Это неправда. Я пыталась вернуться в зал, а вы силой удерживали меня. Чтобы защитить себя, я вынуждена была отбиваться.

— Будет вам, мисс Гейтс, — высокомерно воскликнул Джерген. — Что вы собирались защищать? Определенно ведь не вашу добродетель.

Он вновь обратился к толпе:

— Посудите сами, друзья мои. Некогда мисс Гейтс была более уступчива. — Он улыбнулся. — Или я не прав, Мэри?

Слова Джона застигли ее врасплох. Она повернулась к Таю, в ее зеленых глазах сперва отразился гнев, который затем сменился болью предательства. Таю хотелось задушить Джергена, но максимум, что он мог себе позволить, это жестом оградить от него Мэри.

— Ваша светлость, позвольте нам удалиться. Мы не хотим участвовать в сцене, устроенной лордом Джергеном.

— Я могу понять, почему, — с неприязнью сказал герцог. Он подозвал лакея. — Предупредите кучера.

Слуга поспешно удалился, и Тай предпочел, чтобы Мэри немедленно ушла с ним, но она оттолкнула его руку. Тихим, дрожащим от волнения голосом она произнесла, глядя Джергену прямо в глаза:

— Не могу поверить, что я когда-то тебя любила. Теперь я тебя ненавижу.

Ее тихие слова прозвучали куда ярче и драматичнее двусмысленных речей Джергена. В глазах публики он выглядел как полное ничтожество и, конечно, не мог допустить такой развязки.

— Вы слышали? Она признала, что мы были любовниками. — Он покачал головой. — Бедная девочка, она неотступно преследовала меня. Я уверен, ты опозорилась на всю деревню, да, мисс Гейтс? Да так, что теперь ни один тамошний мужчина не хочет иметь с тобой ничего общего. — Он обвел взглядом толпу, ловившую каждое его слово. — А вот некоторые лондонские джентльмены были бы не прочь сделать тебя своей женой. Их я могу заверить: ты действительно хороша в постели. Но с такими женщинами, как ты, совсем не обязательно вступать в брак, чтобы понять это.

Джон развернулся и вышел из комнаты.

Мэри застыла, как каменное изваяние. Изумленные гости молча смотрели на нее. Казалось, она впала в забытье. Герцог обратился к Таю:

— Мистер Барлоу, полагаю, будет лучше, если вы и ваши спутницы покинут мой дом. Я сожалею об этом неприятном инциденте.

— Я тоже сожалею, что не убил его, — ответил Тай.

Это были совсем не те слова, которые герцог ожидал услышать. Он неодобрительно нахмурился, но его мнение было безразлично Таю. Он думал только о Мэри.

Джейн мягко сказала:

— Пойдемте, Тай. Давайте найдем тетю Элис и уедем.

Он кивнул. Мэри не двигалась. Тай легко сжал ее руку.

— Мужество, — прошептал он. — Покажите, что у вас еще есть мужество.

Его слова достигли сознания Мэри. Мертвенная бледность сошла с лица, взгляд ожил. Она приподняла подбородок, показывая, что ее гордость не сломить.

— Да, пойдемте.

Пока Джейн искала миссис Пиблз в кабинетах, Тай сопроводил Мэри к выходу. Проходя мимо герцога, они услышали, как он сказал жене:

— И это женщина, которой ты хотела подражать?

Яркие пятна румянца появились на щеках ее светлости.

Тай хотел уйти как можно скорее, но Мэри остановилась перед герцогиней.

— Спасибо за ваше гостеприимство.

Герцогиня легко коснулась ее руки.

— Хотела бы я, чтобы все сложилось иначе.

— Я тоже, — согласилась Мэри.

Опираясь на руку Тая, Мэри покинула бальный зал. Люди расступались перед ними. Одна светская леди, будто боясь испачкаться, брезгливо подобрала подол платья. Это была особа, которая предлагала Таю сопроводить ее в будуар. Его тошнило от всеобщего лицемерия.

В фойе кроме них никого не было, дворецкий подал Таю шляпу и шепотом сообщил, что экипаж еще не прибыл. Им не оставалось ничего другого, как ждать.

Барлоу волновался, что Мэри станет его винить. Сейчас, понимая, какие последствия может возыметь его несдержанность для Мэри, он и сам корил себя. Ему следовало быть более сдержанным.

— Вы потеряли накидку? — спросил он, хотя судьба украшения его совсем не волновала.

Мэри только вздрогнула, и Тай подумал, что она не расслышала его. Затем она ответила:

— Она осталась на террасе. Из-за Джергена.

Она замолчала, потом тихо добавила:

— Спасибо. Никто и никогда меня так не защищал.

На краткий миг их взгляды встретились, в зеленых глазах Мэри мелькнула улыбка, которая тотчас померкла. Видеть ее в таком состоянии было невыносимо больно. Мэри была права, в таких, как Джерген, хорошие манеры следует вбивать.

В фойе вышла Джейн, ведя под руку захмелевшую миссис Пиблз. Страусиные перья, украшавшие прическу последней, торчали в разные стороны.

— Я не понимаю, почему мы должны уезжать так рано, — жаловалась миссис Пиблз. — Еще даже не рассвело, мне так везло в игре.

Очевидно, она не знала о скандале, и Тай был этому несказанно рад.

— Тетушка, мы должны уехать, — убеждала ее Джейн.

— Сэр, ваш экипаж прибыл, — сообщил Таю дворецкий.

В это время миссис Пиблз заметила знакомую даму, которая посмотрела на них с нескрываемым любопытством.

— До свидания, леди Блайт. Увидимся завтра, — кивнула она. — Леди Блайт была так добра ко мне, — с умилением в голосе призналась она Джейн. — Мы познакомились за карточным столом и так хорошо проводили время.

— Да, тетушка, это замечательно, но сейчас нам пора. — Джейн направила миссис Пиблз к выходу.

— Хорошо-хорошо, — сказала она и добавила: — Это была лучшая ночь в моей жизни. Мое положение в обществе непременно упрочится. Друзья будут завидовать мне!

Мэри с беспокойством взглянула на Тая. Он взглядом указал на дверь.

— В отношении нее у меня нет никаких сожалений, — прошептал он, когда Мэри и миссис Пиблз оказались снаружи.

Джейн не ответила.

У экипажа их догнал лакей.

— Миссис Пиблз? — с сомнением спросил он.

Тетушка поправила свои страусиные перья.

— Да.

— У меня для вас послание от леди Блайт.

— О, я внимательно слушаю, — воскликнула миссис Пиблз, ее глаза горели в предвкушении.

Слуга старался говорить как можно тише, но Тай смог расслышать:

— Миледи просила передать, что она отзывает свое приглашение на завтрашний ужин и просит вас больше не искать с ней встреч.

— Что? — не веря своим ушам, переспросила миссис Пиблз.

— Это все, что она сказала, — с поклоном ответил лакей и удалился.

Миссис Пиблз посмотрела на Джейн, затем на дверь, за которой исчез слуга, затем снова перевела взгляд на племянницу.

— Почему она отменила приглашение? — спросила она.

— Садитесь в карету, — тоном, каким успокаивают ребенка, сказала Джейн.

Миссис Пиблз в конце концов послушалась ее, но сначала она захотела узнать, почему Мэри одета в жакет Тая. Он не расслышал, что Джейн пробормотала в ответ, но, кажется, ответ успокоил тетю.

На этот раз Джейн села рядом с миссис Пиблз, Тай и Мэри оказались бок о бок. Барлоу снял шляпу и постучал в потолок экипажа, сигнализируя кучеру, что можно отправляться. Карета покачнулась и тронулась.

Миссис Пиблз продолжала недоумевать.

— Я знаю, леди Блайт не может сердиться на меня. Я специально проигрывала ей все партии в вист. Нет никаких причин для такой жестокости с ее стороны.

Ей никто не ответил. Миссис Пиблз, начиная трезветь, всмотрелась в лица Джейн и Тая, в тусклом свете фонаря казавшиеся непроницаемыми, а затем перевела взгляд на Мэри, которая прислонилась к стенке и сидела, опустив голову. Она сняла перчатки и теперь рассматривала их, как будто ждала от них совета.

— Может быть, вам что-то известно, мисс Гейтс? — обратилась к ней миссис Пиблз.

Вместо нее ответила Джейн:

— Ах, тетя, вы же знаете, как бывает переменчиво настроение. Мало ли, какие прихоти взбрели в голову этой женщине. Возможно, ей нужно было уехать из города.

— Она не хочет продолжать общение. Это не прихоть, Джейн.

Мэри подняла глаза.

— Миссис Пиблз, больше не будет никаких приглашений, ни завтра, ни послезавтра, никогда.

— Что случилось? — миссис Пиблз и хотела, и боялась услышать ответ.

— Мэри, — сказала Джейн, — не стоит сейчас об этом, не надо.

— Да, будет лучше, если мы оставим эту тему, — поддержал ее Тай.

— Какую тему? О чем не стоит?! — еще более встревоженно спросила миссис Пиблз.

— О том, как лорд Джерген напал на меня, — произнесла Мэри.

— Милостивый Боже! Тот самый лорд Джерген, несравненный Джерген, знаменитый светский лев?! Зачем ему понадобилось так поступать?

— И в самом деле, зачем? — повторила Мэри. А затем сама же резко ответила: — Потому что я была его любовницей, и он хотел вернуть меня.

— Вы были кем? — едва слышно переспросила миссис Пиблз.

— Мэри, прошу тебя, — сказала Джейн.

Тай воздержался от предостережений. Он хорошо знал характер Мэри и понимал, что останавливать ее бесполезно.

Ее губы сохраняли предательскую припухлость, а на щеке начал проступать синяк. Нужно было убить Джергена.

— Вы не ослышались. В свою защиту я хочу сказать, что была слишком молода и наивна и не могла дать отпор такому мерзавцу, как Джерген.

Тай заметил, что Мэри ни слова не сказала о любви.

— А сегодня что случилось? — спросила миссис Пиблз.

— Джерген напал на меня, я сопротивлялась, Тай ударил его…

— Вы ударили лорда Джергена? — миссис Пиблз уставилась на Барлоу.

— Джерген нырнул в кусты, — продолжала Мэри, — и герцог попросил нас уехать.

Воцарилась мертвая тишина.

Наконец миссис Пиблз обратилась к Таю:

— Вы должны извиниться. Я уверена, если вы будете достаточно любезны, то лорд Джерген простит вас и сочтет эту историю недоразумением.

— Здесь нет никакого недоразумения, — ответил Тай.

— Абсолютно, — согласилась Мэри.

— Единственный, кому следовало бы извиниться, это Джерген, — добавила Джейн.

Миссис Пиблз махнула рукой, будто отметая их возражения.

— Вы слишком драматизируете. Мэри сама признала, что уже, так сказать, пускала лорда Джергена в свой сарай. Никакой трагедии не приключилось бы, если бы она вновь повела себя с ним любезно. В этом случае он хотя бы смолчал. Теперь все уничтожено. Теперь ей никогда не выйти замуж.

Внезапно тон миссис Пиблз изменился — ее осенило, что история может возыметь и другие последствия.

— Вы и меня уничтожили! Вы погубили мою репутацию! — Слезы появились в ее глазах. — Такой кошмарный скандал непременно окажется во всех газетах. Завтра все будут говорить только об этом. Я не смогу больше показаться на людях. — Она громко разрыдалась.

Джейн взяла ее за руку.

— Моя дорогая тетушка, пожалуйста, не принимайте все так близко к сердцу.

Миссис Пиблз вздрогнула и отбросила ее руку.

— Не смейте называть меня тетушкой. Я вам не кровная родственница. Вы все — чужие мне люди. Пока вы не приехали, у меня все было хорошо. Хотела бы я никогда не встречаться с вами. И завтра же чтобы и духу вашего не было в моем доме. Убирайтесь обе, вы, Джейн, и ваша потаскушка-сестра.

— Мэри не потаскушка! — сверкнув глазами, сказала Джейн. — Я не позволю вам говорить подобное о ней!

— Да ну? — воскликнула миссис Пиблз. — Позвольте мне объяснить вам кое-что прямо сейчас. Ни один мужчина не возьмет ее замуж. Она — испорченный товар. Она спала с другим. Любая женщина, которая настолько глупа, что позволяет мужчине прикоснуться к себе до замужества, заслуживает того, чтобы о ней шептались и сплетничали…

— Я не буду вот так просто сидеть и выслушивать ваши оскорбления! — попыталась осадить ее Джейн.

— Никто не возьмет ее замуж! — победно изрекла миссис Пиблз. — Никто!

— Достаточно, — громко сказал Тай. — Я женюсь на Мэри.

На секунду все замолчали.

Экипаж подъехал к дому миссис Пиблз и остановился, но никто не сдвинулся с места.

Джейн первая обрела голос:

— Тай, это идеальное решение.

— Это безумие, — сказала миссис Пиблз. — Они едва могут выносить друг друга.

— Думаю, я лучше знаю свою сестру, чем вы, — сказала Джейн.

— Если бы вы знали ее так хорошо, то никогда не привезли бы в Лондон, — ответила миссис Пиблз.

— Я не выйду замуж за Барлоу. Я не выйду замуж вообще.

— Не глупите, — предупредила миссис Пиблз.

— Да, Мэри, пожалуйста, будь благоразумной, — начала Джейн.

Вместо ответа Мэри открыла дверцу кареты со своей стороны и спрыгнула на мостовую.

— Вам не понять. Я сама устанавливаю свои правила и живу так, как хочу. — И она растворилась во тьме.

Кучер, устав ждать, открыл обращенную к дому дверь. Оттолкнув его, Тай бросил свой кошелек и шляпу Джейн.

— Расплатитесь сами, хорошо?

Он пустился в погоню.

— Оставьте меня в покое, — бросила Мэри через плечо и ускорила шаг.

Тай нагнал ее и схватил за руку. Она набросилась на него, размахивая кулаками и стараясь оттолкнуть. Пытаясь защититься, он опустил голову и получил сильный удар по носу. Тогда его терпению пришел конец. Он поднял ее, перебросил через плечо, как мешок с зерном, и понес к дому миссис Пиблз.

Мэри пиналась, царапалась и пыталась его укусить. Это была та самая Мэри. Если она боролась, то боролась до конца. Но ей попался достойный противник, который был крупнее, сильнее и упрямее ее.

Миссис Пиблз ожидала их под дверью.

— Я не шучу, — предупредила она. — Я хочу, чтобы мисс Гейтс и жена моего племянника покинули дом.

Тай не остановился.

— Мы с радостью уедем, — закричала Мэри уже с лестницы, по которой ее тащил Тай.

Джейн поддержала ее:

— Я начну собираться прямо сейчас.

— Позаботьтесь и о вещах Мэри, — распорядился Тай. — Мы едем в Шотландию, и как можно скорее.

Миссис Пиблз взлетела за ними по лестнице.

— Замечательно!

Мэри подняла голову.

— Не слушай его, Джейн. Я никуда с ним не поеду.

— Пригнитесь, — скомандовал Тай.

— Пригнуться? — повторила Мэри, но вынуждена была молниеносно опустить голову, чтобы не столкнуться с дверным косяком.

Тай ногой захлопнул дверь прямо перед разъяренным лицом миссис Пиблз, прошел на середину комнаты и не слишком нежно опустил Мэри на пол. Почувствовав твердую землю под ногами, Мэри сжала кулаки и ударила его изо всех сил. Он поймал оба ее запястья. Мэри начала вырываться.

Шпильки выпали, и ее волосы плотной завесой упали на плечи. Жакет, который все еще был на ней, распахнулся, обнажая грудь. Понимая, что ей с ним не справиться, она сменила тактику, решив разыграть драматическую сцену, что-то вроде «рабыня в плену у варвара».

— И что вы собрались делать? Будете держать меня в плену, пока я не соглашусь выйти за вас замуж?

Вместо ответа Тай поцеловал ее.

Глава 15

Мэри была так потрясена, когда Барлоу поцеловал ее, что не могла и вздохнуть. Она широко раскрыла глаза и стала похожа на испуганного зверька. Барлоу не обращал внимания на ее замешательство. Сопротивление было бесполезно, Тай крепко сжимал ее запястья, так что ее бездействию было оправдание.

Когда Тай привлек ее ближе и обнял за талию, она поняла, что все это время, пока ей казалось, что ее руки у него в плену, она сама обнимала его за шею. Страстный поцелуй словно подхватил жар недавних ласк в парке, но сейчас ничем не сдерживаемое возбуждение нарастало с невероятной быстротой.

Господи, сопротивляться этому поцелую было все равно, что сопротивляться потребности дышать.

Язык Тая нежно разомкнул ее уста, и Мэри ответила ему такой же лаской, тихо застонав от удовольствия. Впервые пламя страстного желания разгорелось в ее душе с такой силой. Она привстала на цыпочки. Возбужденная плоть Тая, зажатая между их телами, была неопровержимым доказательством того, что он собирался делать. Если она позволит.

Мэри прижалась к Таю всем телом. Этого он и хотел. Избавляя ее от необходимости тянуться к его губам, он поднял ее и прижал спиной к двери. Она обхватила его ногами. Дверь глухо скрипнула под тяжестью их тел. Тай крепко сжимал ее в объятиях. Его дыхание обжигало ее губы, воспламеняя все ее чувства, лишая сил.

Барлоу целовал уголки ее губ, ее подбородок, ее щеки, ее веки. Он провел рукой по бедру, а затем начал поднимать ее юбки. Его пальцы ласкали обнаженную кожу над подвязками.

— Господи, как же я хочу тебя, — прошептал он.

Она тоже хотела его. Ее желание было столь глубоко, столь неотвратимо, что, казалось, не утоли она его немедленно, ее существованию придет конец.

Миссис Пиблз ударила кулаком в дверь.

— Мистер Барлоу? Мисс Гейтс? Что вы там делаете?

Послышался раздраженный голос Джейн:

— Оставьте их в покое. Им есть о чем поговорить.

— Я вообще не слышу, чтобы они разговаривали, — не унималась миссис Пиблз.

— Идите спать, — непривычно резко приказала Джейн. — Оставьте их в покое.

— И пойду, и вам же будет лучше, если утром я не застану тут ни вас, ни вашей сестры!

Тяжело ступая, она отошла от двери.

Барлоу прервал поцелуй, но не выпускал Мэри. Он положил подбородок ей на макушку, а она прижалась к его груди и услышала, как в бешеном темпе колотится его сердце, попадая в такт ее собственному сердцебиению.

Безумие начало медленно отступать перед здравым смыслом. Тай первым нарушил молчание.

— Мы отправимся в Шотландию[19] как можно скорее.

Мэри прижала ладонь к его груди. Сердце стучало уже не так неистово, но все еще возбужденно. Мэри покачала головой.

— Один поцелуй не заставит меня изменить решение. — Мэри сама едва верила в то, что говорила.

— Это было не для того, чтобы убедить тебя в чем-либо, — ответил Тай. — Мне необходимо было привлечь твое внимание.

— Поцелуем заставил меня замолчать? — Она запрокинула голову и посмотрела в его бездонные голубые глаза. — У тебя получилось.

— Тогда почему ты продолжаешь спорить?

На эту реплику Мэри неожиданно ответила тихим и несколько нервным смешком. Посмотрев вниз, она поняла, что порванное платье самым непристойным образом демонстрирует Таю ее грудь, ее напряженные соски. Он смотрел на нее. Его губы приоткрылись, он наклонил голову.

Мэри выскользнула из его объятий. Она отошла подальше и закуталась в его жакет. Если она позволит ему прикоснуться к себе, то вновь потеряет голову.

Таю потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Мэри чувствовала, что он так же, как и она сама, смущен внезапным всплеском эмоций.

— Брак — это лучшее решение, — заявил Тай.

— Почему же?

— Это остановит досужие разговоры, и мы оба получим то, что хотим.

— Что? — кратко спросила Мэри.

— Таннера Дерби-Малыша.

Мэри не сразу сообразила, о чем речь. Из-за всех потрясений она почти забыла о лошади. Более того, мысль о Таннере утратила для нее роль жизненного ориентира. Это потрясло ее до глубины души.

— Мэри, все в порядке? Ты побледнела.

Она жестом остановила его.

— Я в порядке.

Рядом с ним ей было тяжело собраться с мыслями. Она пыталась понять, как так вышло, что ее давняя страсть к лошадям, ее неодолимое желание во что бы то ни стало купить Таннера теперь не имеет ни малейшего значения. По правде говоря, она теперь и сама не знала, чего хочет. Но в одном она была уверена: она не может выйти за Барлоу. У нее не было ни одного разумного довода, только интуиция и чутье, которым она предпочитала доверять.

— Я не могу выйти за тебя, — сказала она.

— Не можешь или не хочешь? — В его голосе чувствовалось напряжение.

Мэри опустилась на диванную подушку, набитую гусиным пухом. Не хотелось ни спорить, ни ссориться. Она сама еще толком не знала ответ на этот вопрос.

Барлоу подошел к ней. Кулаки решительно сжаты.

— Мэри?

— Я не хочу, — прошептала она.

И ее сердце немедленно сжалось от невыносимой боли. Она заставила себя сделать вдох.

— Тебе не понять. В моей жизни нет места мужчине. Все глупости, которые я когда-либо совершала, так или иначе связаны с мужчинами. Вспомни хотя бы сегодняшний вечер.

Тай опустился на колени.

— Мэри, любовь — это единственная совершенная тобою глупость. Довериться и полюбить дурного человека — еще не значит совершить преступление.

— Любовь? — Она горько усмехнулась, слезы сдавили ей горло. — Я не знаю, что такое любовь. Меня никто никогда не любил. — Она посмотрела на него. — Барлоу, влюбляться — это очень скверно. Цена любви может оказаться больше, чем кто-либо захочет заплатить.

Тай слегка сжал ее кисть. Рука Мэри казалась такой холодной.

— Тогда выходи за меня. Ты и так знаешь, что мы не любим друг друга, поэтому не будет никаких несбывшихся ожиданий. И ты видела, что было минуту назад. Нас связывает желание. Этого достаточно. Пусть наш брак будет без любви, зато мы будем свободны от всех неприятностей, которые может доставить любовь.

Мэри опустила голову, пряча лицо за пеленой волос. Тело все еще жаждало его прикосновений, требовало разрядки и удовлетворения. Она ощущала вкус его губ и боялась тех чувств, которые могли в ней пробудиться. Возможно, он не намеревался заходить слишком далеко, но Мэри сама не позволила бы ему остановиться.

Она сжала его руку, как тогда, когда считала его своим возлюбленным. Тогда все было невинно, и она еще умела доверять.

— Посмотри, в кого мы только превратились… — Ее голос замер.

Тай понимал ее чувства.

— Это было так давно, Мэри. С тех пор и ты, и я многое пережили.

— Возможно, если бы я тогда была взрослее…

Тай, не размыкая рук, выпрямился.

— Забудь о прошлом. Подумай о будущем. У нас будет Таннер.

— И, возможно, в один прекрасный день ты полюбишь другую и станешь сожалеть о нашем соглашении. Что тогда? Что ты будешь делать, когда поймешь, насколько обременительна нелюбимая жена.

— Я не Джерген, — мрачно сказал он.

— Я и не говорю, что ты такой.

— Нет, говоришь. Джерген — выродок, я — нет.

Он притянул Мэри к себе, обнял, прижав к груди.

— Ты же чувствуешь это пламя между нами? Нам будет хорошо вместе.

Да, им будет хорошо. Уже сейчас она готова была растаять от этого огня. Кроме того, появится человек, который сможет управлять «Эдмундсоном». Тай был прав, когда говорил, что у них общие ценности: семья, лошади и земля.

Словно откликаясь на ее мысли, Тай произнес:

— Знаешь, я тоже не готов к браку. Я никогда не был влюблен и, с учетом возраста, видимо, никогда уже не буду. Так почему бы нам не жениться ради чего-то ценного? — Его голос прозвучал глухо.

Таннер. Жениться на ней из-за лошади. Но разве не то же самое хотела сделать она сама? Ее страстная природа, которую она изо всех сил пыталась укротить, требовала большего. Неосознанно она все же надеялась, что это лондонское приключение приведет ее к настоящей любви, как и обещала Джейн. Она всегда хотела больше, чем могла получить. Возможно, это стремление к невозможному, к игре ва-банк досталось ей от отца и тяготело над ней, как проклятие.

Мэри повела плечами, высвобождаясь из его объятий. В глубокой задумчивости она обошла комнату по периметру.

— Я захочу контролировать график спаривания Таннера, — сказала она, приняв решение.

Тай нахмурился.

— Единоличный контроль? Категорически нет. Мы в равной степени будем заниматься этой лошадью.

— Тогда ты должен пообещать, что не будешь ничего планировать без моего согласия. — Она расправила плечи. — И примешь меня такой, какая я есть.

Ему не понравилось это заявление, он насторожился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду свою независимость. Я хочу в полной мере сохранить ее. Наш брак будет всего лишь деловым соглашением.

— Разумеется, — хмуро согласился Тай. — Но ты же не думаешь вернуться к своим прежним фокусам? К тому, чтобы действовать у меня за спиной и тому подобное?

Мэри почувствовала, как к ней возвращается прежняя уверенность. Это было старое, хорошо знакомое поле боя.

— Знаю-знаю, у тебя нет особых причин доверять мне, но если мы намерены быть партнерами, то нам придется учиться доверию. Как говорится, начнем с чистого листа?

Видя, что Тай не спешит соглашаться, она добавила:

— Ну же, Барлоу, если мне чего-то очень хочется, я и впрямь могу немного слукавить, но история с Таннером меня кое-чему научила. К тому же, если я обману тебя, то ведь сама окажусь обманутой.

Тай нахмурился.

— И где же подвох?

Мэри примирительно подняла руки.

— Нет никакого подвоха.

Его это не убедило. Нетерпеливо вздохнув, Мэри сказала:

— В конце концов, жениться предложил ты. Я всего лишь объявляю свои условия. Или мне стоит напомнить, что лорд Спендер продал Таннера мне? Если тебе нужен этот конь, мы должны прийти к взаимовыгодному соглашению.

Тай подозрительно поднял бровь.

— Но у тебя нет денег.

— Есть. Немного… Но ведь и ты часть своих денег потратил на эту поездку?

— Ну в общем, да. — Поразмыслив минуту, Тай сказал: — Хорошо, ты сохраняешь независимость, но только если это не вредит лошадям и нашему делу.

— Это справедливо. Но я буду носить бриджи.

— И спать в моей постели.

На секунду показалось, что в комнате стало нечем дышать. Едва заметно Мэри кивнула.

— Хорошо, — сказал Тай. Его голос был совершенно спокоен.

Их разделяло всего лишь несколько дюймов, но казалось, между ними выросла стена. Мэри не знала, что сказать. Наверное, нужно как-то скрепить их перемирие.

Она протянула ему руку.

— Égalité!

Неисправима! Она прекрасно знала, что это слово раздражает его. В глубине души она ожидала, что сейчас он разозлится и пойдет на попятную, и тогда — Мэри сама не знала, что тогда: почувствует ли она облегчение или разочарование.

Но Тай только пожал ей руку.

— Договорились, — твердо сказал он.

Взаимное влечение, возникшее между ними, вряд ли можно было назвать иначе, чем похоть. Во всяком случае, Мэри считала так. Да, она тоже хотела оказаться в его постели. Возможно, после этого она обретет спокойствие и к ней вернется способность рассуждать здраво.

Тай отпустил ее руку. Чувство неловкости охватило их с новой силой.

— Уже поздно, а нам еще нужно собрать вещи. И Джейн тоже. Мы отправим ее в Лифорд Медоуз поездом. А я должен вернуться в гостиницу и позаботиться о Данди.

— Что ты решил?

— Хочу с погонщиком отправить его домой. — Он обвел глазами стены. — Здесь нет часов, во сколько мне вернуться за вами? Поедем почтовой каретой, хорошо? — Тай сделал паузу. — Думаю, это наиболее выгодный вариант в финансовом отношении.

— Хорошо, — согласилась Мэри. И, немного помолчав, добавила: — Я буду рада, когда мы окажемся дома.

— Я тоже. — Неожиданно Тай добавил: — Мы заведем детей.

Мэри кивнула.

— Очень хорошо. — Тай замер на пороге, за его спиной коридор разинул черную пасть. — Я скоро вернусь.

Она слышала, как он спустился по лестнице, как открылась, а затем закрылась за ним входная дверь.

Мэри села на диван. Дети. Она представила, как держит в руках младенца. Видела себя в церкви, на крещении, представляла, как другие женщины обступают ее, чтобы полюбоваться ребенком. Тай подарит ей сильного, здорового, прекрасного малыша.

Появилась Джейн, ее глаза горели от возбуждения.

— Я слышала, — прошептала она. — Ты выйдешь замуж за Тая.

Мэри кивнула, и Джейн радостно взвизгнула. Она села на диван и заключила сестру в объятия.

— Я все слышала, — призналась Джейн.

— Все? — На щеках Мэри появился румянец.

Ну, только то, что следовало.

— Ты виделась сейчас с Барлоу?

— С Таем, — поправила ее Джейн. — Его зовут Тай, пора тебе привыкнуть к этому имени. Никакого «Барлоу», да еще твоим резким тоном! Нет, я с ним не виделась, я спряталась, когда услышала, как открывается дверь. Я ведь не знала, как мой будущий зять отнесется к тому, что я подслушиваю.

Тай. «Барлоу» — это позволяло держать дистанцию. Проговаривая про себя его имя, Мэри остро почувствовала, что это не сон, все происходит на самом деле. Господи, на что она согласилась?

— Может быть, тебе стоит поехать с нами в Шотландию?

Джейн лукаво улыбнулась.

— Да? И быть буфером между вами? Ни за что. Ты теперь сама по себе, сестренка.

На улице Тай остановился. До него едва слышно донесся радостный возглас Джейн. Значит, Мэри рассказала ей новости.

Он отправляется в Гретна-Грин[20] с Мэри Гейтс. С ума сойти!

Брюстер, Блэки и даже Дэвид будут потрясены. Но что тут сделаешь? Он до сих пор не был уверен в правильности своего решения. Уверенность касалась только одного: он хотел Мэри страстным порочным желанием. И так или иначе искал бы способ его удовлетворить. Даже если б на кону и не стоял Таннер.

Тай направился к гостинице.

Глава 16

Мэри с Джейн были полностью готовы, когда за ними заехал Барлоу. Наемному экипажу предстояло доставить их на почтовую станцию. Багажа было втрое больше, чем они привезли с собой в Лондон. Мэри скучала по бриджам и предпочла бы их всем платьям мира, но по настоянию Джейн ее привычный гардероб остался в Лифорд Медоуз, поэтому Мэри пришлось довольствоваться простым синим платьем и соломенной шляпой. «Интересно, нашла бы мадам Фокье этот наряд подходящим для тайного венчания», — подумала она с сарказмом. Они с Таем решили, что будут пользоваться вдвоем одним дорожным чемоданом. Поверх ее вещей Тай положил свою чистую рубашку и бритвенные принадлежности. В эту минуту Мэри остро ощутила, что назад дороги нет.

Джейн в самый последний момент захотела в краткой записке поблагодарить миссис Пиблз за оказанное участие и гостеприимство.

— Джейн, мы заплатили за ее гостеприимство, — с раздражением возразила Мэри, пересчитывая оставшиеся деньги, чтобы аккуратно упаковать их в небольшую коробку с подручными мелочами, необходимыми в путешествии.

— Да, но все же лучше расстаться с тетей друзьями, — примирительно сказала Джейн.

— Вчера она была не очень-то дружелюбна. К тому же она запретила тебе называть себя тетей.

— Но она — тетя Дэвида, а я — его жена, поэтому я должна попытаться хоть как-то загладить вину.

— Тетя Дэвида тебе важнее, чем я, — пробормотала Мэри и, посмотрев на Барлоу, поняла, что он вполне разделяет ее настроение в отношении тетушки. В этой солидарности она усмотрела хороший знак. Возможно, у них все получится. Ей вдруг очень захотелось, чтобы получилось.

В Лифорд Медоуз она вернется замужней дамой. Ее сверстницы, опередившие ее с замужеством, злорадные сплетницы, судачившие о ней за спиной, будут вертеться, как блохи на сковородке. Ведь ее мужем станет не кто-нибудь, а сам Тай Барлоу, «первый самец окрути». Хотя сейчас усталый мужчина, зажатый рядом с ней в тесной карете, совсем не походил на залихватского самца Барлоу. У всех троих слипались глаза, они чувствовали себя разбитыми и невыспавшимися. Мэри подавила зевок, Тай сделал то же самое.

— Ты устроил Данди? — спросила она.

Он только кивнул.

Не очень-то подходящее начало для романтического путешествия.

Во дворе почтовой станции даже в предрассветные часы было тесно, шумно и суетно. Шумели извозчики, лошади били копытами, в воздухе разлился запах навоза, сена, сажи и свежеиспеченного хлеба.

Барлоу зашел в почтовое управление, чтобы уладить формальности. Для себя и Мэри он приобрел билеты на почтовый экипаж, отбывающий на север, а для Джейн нанял кучера, который отвезет ее на вокзал. Он предусмотрительно позаботился также и о горячих булочках: две отложил им с Мэри в дорогу, а две другие отдал Джейн.

— Мы должны спешить, — предупредил он. — Транспорт может отбыть в любой момент.

— Но надо убедиться, что Джейн благополучно отправилась, — запротестовала Мэри.

— На это нет времени, — сказал Барлоу.

В подтверждение его слов охранник почтовой службы затрубил в горн, давая сигнал к отбытию.

— Поторопитесь, — сказала Джейн. — Со мной все будет в порядке.

Внезапно Мэри охватило острое чувство разлуки. Она порывисто обняла сестру.

— Иди, Мэри, прошу тебя. Со мной ничего не случится, — отстранилась от нее Джейн.

— Но…

— Иди, твоя судьба ждет тебя.

— Пойдем, Мэри, пора, — позвал Барлоу.

И она подчинилась. Они поспешили к почтовой карете.

— Приятель, еще чуть-чуть — и мы бы уехали без вас, — крикнул Таю извозчик.

Пассажирские сидения на крыше были заняты, и от этого казалось, что карета может в любой момент накрениться и опрокинуться. Мэри опасалась, что пассажиры обязательно свалятся по дороге, и была искренне благодарна Барлоу, который доплатил несколько лишних монет за места внутри.

— Мы на месте, — ответил Барлоу кучеру, помогая Мэри забраться в карету.

— Отлично, только имейте в виду, если вы и на остановках решите так погулять, мы можем отчалить без вас.

Барлоу промолчал.

— Попытайся устроиться поудобнее, — обратился он к Мэри.

Это будет сложное путешествие. В почтовой карете было еще теснее, чем в лондонских экипажах. С двух сторон были небольшие сиденья — каждое не длиннее ярда[21]. Попутчиками, с которыми им предстояло коротать дорогу, оказались субтильный джентльмен в жакете с засаленными лацканами и полная дама с невероятно яркими рыжими локонами. Она была закутана в бархат с ног до головы. Оба еще спали.

Мэри кое-как устроилась на своем месте, но с опаской подумала, каково придется Таю с его ростом. Она положила ноги на чемодан. Тай скрючился, снял шляпу и положил ее на колени.

Мэри выглянула в окно и увидела, как Джейн садится в карету. Ее охватило щемящее чувство. Никогда прежде они не расставались, Джейн всегда была рядом.

Она высунулась в окно и крикнула:

— Джейн!

Сестра обернулась, ободряюще улыбнулась и забралась в экипаж. Мэри впервые в жизни осталась одна.

Прозвучал последний сигнал горна, хлыст щелкнул, и почтовая карета тронулась, увозя ее на север, в Шотландию.

Барлоу наклонился к ней, опершись рукой на сиденье позади нее.

— Вот, держи.

Мэри увидела, что он протягивает платок. И поняла, что плачет.

Смутившись, она покачала головой.

— Бери, — распорядился Тай. — Или ты будешь спорить из-за любой мелочи? Если так, то наша жизнь будет сущим адом.

На смену слезам пришел гнев.

— Если тебе не нравится, Барлоу…

— Тай. Меня зовут Тай. — Он откинулся на спинку. — Давай прекратим это. Мы слишком устали, чтобы спокойно рассуждать о чем бы то ни было. В нашем нынешнем состоянии мы просто вцепимся друг другу в глотку. Боюсь, сейчас у меня не хватит сил на очередную перепалку. — Он снова протянул ей платок. — Мы все иногда плачем. Нет ничего героического в том, чтобы притворятся, будто ты не такая.

Она взяла платок — Тай был прав, их силы были на пределе — и шумно высморкалась.

— Спасибо, — сказала Мэри, возвращая платок Барлоу, и добавила: — Прости… — Слово получилось холодным, как ледышка, гораздо более холодным, чем она хотела. Тай нахмурился. — Я не хотела грубить, — поспешила объяснить она.

— Я знаю. — Тай отодвинулся. — Постарайся уснуть.

На этот раз она не стала спорить. Устроившись поудобнее, насколько, разумеется, это было возможно, Мэри уснула.

Ее разбудили чавкающие звуки. Шея у нее настолько затекла, что утратила подвижность. Послышался повторный сигнал горна, и она поняла, что причиной ее пробуждения послужил именно он, а не рыжеволосая дама, с шумом уплетавшая куриную ножку.

Размять шею ей помешало что-то большое, громоздкое и тяжелое. Мгновение спустя она сообразила, что это Барлоу.

Он пошевелился, нахмурился, глубоко вздохнул, но так и не проснулся. У него на щеках появилась темная щетина, шейный платок был ослаблен, ворот сорочки распахнут. Шляпа упала и лежала на полу, возле самой двери. Поза Тая выглядела чудовищно неудобной, однако это не мешало ему крепко спать.

— Мужчины, они всегда хорошо спят, — поддержала ее размышления спутница, приглаживая волосы джентльмена, который похрапывал, положив голову ей на колени.

Мэри кивнула, она еще не пришла в себя после сна. Поднимать занавеску ей определенно не следовало — в окно немедленно хлынул поток дорожной пыли. Она поспешила исправить оплошность, но успела заметить, что солнце поднялось уже довольно высоко.

— Как долго мы едем? — пробормотала Мэри.

— Не очень долго. — Женщина выбросила в окно косточку и достала глиняный кувшин. Она сделала большой глоток и предложила Мэри: — Хотите?

— Нет, спасибо, — покачала головой Мэри.

— Как знаете, — сказала женщина. — Шестьдесят часов до Эдинбурга[22], всего три остановки, чтобы забрать почту. Меня зовут миссис Кэйти. А это мой муж — мистер Кэйти.

Она говорила, все время перебирая пальцами его редкие волосы.

— Я — мисс Гейтс. — Затем Мэри кивнула в сторону Тая. — А это мистер Барлоу.

— О, — заинтересованно протянула миссис Кэйти, — я думала, вы путешествуете вместе.

— Так и есть.

Желудок Мэри заурчал от голода, она нагнулась к чемодану, который лежал в ногах, и нащупала припасенные булочки.

— Вы родственники? — полюбопытствовала миссис Кэйти.

Мэри разломила булку напополам.

— Нет, он мой жених.

Миссис Кэйти заметно оживилась. Она придвинулась к Мэри поближе.

— Вы сбежали?

— Угу, — Мэри вгрызлась в булочку.

Не скрывая восторга, миссис Кэйти засияла улыбкой.

— Я тоже всегда мечтала сбежать с возлюбленным, но у нас с Маком была обычная пристойная свадьба.

— Мы тоже поженимся правильно и пристойно, — сказала Мэри.

— Разумеется. — Миссис Кэйти с улыбкой отодвинулась на прежнее место. — Конечно, это не слишком романтично — свадебное путешествие в почтовой карете.

— Ничего не поделаешь, зато у нас есть возможность насладиться вашей компанией, — с ответной улыбкой сказала Мэри. Привычка Барлоу исподволь иронизировать, кажется, оказалась заразной.

— А он большой, да? — Миссис Кэйти оценивающе взглянула на Тая. — Зверь, а не мужчина. Люблю таких. Но своего Мака я тоже очень люблю. — Она доверительно понизила голос. — Он настоящий Казанова.

Мэри не смогла найти подходящих слов в ответ. Хотя, по всей видимости, миссис Кэйти и не нуждалась ни в каких комментариях. Она продолжала откровенно разглядывать Барлоу.

— Да-да, вы собрались замуж за очень крепкого мужчину. — Ее взгляд опустился ниже. — Очень крепкого.

Мэри зарделась от смущения, когда поняла, на что намекает попутчица. Невольно она тоже стала рассматривать Барлоу.

Как назло, он проснулся именно в этот момент.

— Мэри? — неуверенно произнес он.

Она поспешно отвела взгляд, но было поздно. Он распрямился.

— Что это ты так пристально рассматривала?

— Ничего, я просто задумалась, — быстро ответила она. — Кстати, доброе утро.

Тай нахмурился.

— Доброе. — Его низкий голос клокотал в груди. Щетина добавляла Таю какой-то варварской привлекательности.

Мэри протянула ему половину булки.

— Хочешь?

На небольшой кусочек хлеба он взглянул сонно и неодобрительно, но отказываться не стал. Повернувшись к окну и чуть приоткрыв занавеску, он откусывал булку, рассматривая проносящиеся мимо пейзажи.

Итак, выяснялось, что Барлоу неразговорчив с утра. Как и сама Мэри. Это было удачное совпадение.

Он закончил есть и аккуратно стряхнул крошки с пальцев. Этот жест приятно удивил Мэри. Само по себе это было незначительное открытие, но такие вещи узнаешь о человеке только после того, как по-настоящему сблизишься с ним. Несмотря на то, что она всю жизнь была знакома с Барлоу, Мэри практически не знала его. Это открытие было также поразительным.

Теперь все изменится. Она узнает, пьет ли он чай или кофе по утрам, или, возможно, предпочитает эль. Храпит или, может быть, разговаривает во сне. Она будет спать с ним в одной постели, есть за одним столом. Выучит его привычки, узнает его лучше, чем кого бы то ни было. Миссис Кэйти права. Выйти замуж за такого красивого мужчину — совсем неплохо.

— О чем ты думаешь? — Голос Тая прервал течение ее мыслей.

— Ни о чем, — быстро ответила она.

— Ты покраснела, прямо вся горишь. Ты хорошо себя чувствуешь?

— Все хорошо, — едва слышно сказала она. — Со мной все в порядке.

Она встретилась взглядом с миссис Кэйти, которая в ответ понимающе приподняла бровь и многозначительно улыбнулась. Она-то знала, о чем думала Мэри.

— Барлоу, это миссис Кэйти. Они с мужем едут в Эдинбург.

Барлоу буркнул что-то в ответ, очевидно, он был не в настроении заводить дорожные знакомства.

Миссис Кэйти поймала взгляд Мэри и подмигнула ей. Тай заметил и нахмурился. Ничуть не смутившись, она ответила ему радостной улыбкой и достала из сумочки колоду карт.

— Кто-нибудь хочет сыграть?

Спустя два дня они вышли из почтовой кареты во время смены лошадей в Карлайле — на последней почтовой станции перед шотландской границей. Отсюда Тай и Мэри должны были ехать самостоятельно.

Мэри плохо переносила дорогу, особенно тесноту кареты. Они с Барлоу выглядели ужасно. Выросшая у Тая борода делала его похожим больше на разбойника, но никак не на респектабельного коневода.

В дороге у них не было ни минуты покоя. Миссис Кэйти жадно ловила каждое слово, каждый взгляд, которым они обменивались. Так что не было никакой возможности обсудить ни дальнейшие планы, ни другие важные вопросы. Вместо этого они спали — преимущественно в неудобных позах — и играли в карты.

Миссис Кэйти заверила их, что, играя в вист, они смогут узнать много интересного друг о друге. Она воспринимала игру, как расклад отношений в браке. Хотя Мэри и без того отлично знала, что Барлоу любит побеждать, но при этом никогда не будет жульничать. Тогда как сама она добивалась победы любыми средствами, даже если ей приходилось изменить правила игры в свою пользу, что для Барлоу, по-видимому, тоже не стало неожиданностью.

Миссис Кэйти неодобрительно цокала языком, наблюдая за их спорами, и пришла к заключению, что их брак малоперспективен. Они же, в свою очередь, решили, что мистер Кэйти — самый что ни на есть подкаблучник. Про себя Мэри подумала, что предпочла бы видеть Барлоу воинственным и упрямым, нежели тихим и покорным. Во всяком случае, она придерживалась этого мнения до тех пор, пока выигрывала.

Теперь они стояли вдвоем посреди двора на деревенской почтовой станции, расположенной близ оживленной дороги, и гадали, что делать дальше. Куры скреблись в пыли. Собаки лаяли на гусей. Трактирщик и его помощники сменили четверку почтовых лошадей менее чем за три минуты.

Разгоняя кур, к ним подошел конюх.

— Говорят, вам нужно в Гретну.

— Это так, — ответил Барлоу.

Подтянув штаны, конюх сказал:

— За небольшую плату я могу отвезти вас. Вон моя телега, и мне как раз по пути. — Он кивнул в сторону повозки с огромной копной сена, в хомут которой была впряжена пара неповоротливых волов.

— Может, нанять лошадей? — Мэри взглянула на Барлоу. — Потребуется целая вечность, чтобы проехать пять миль на этих животных.

Ей ответил конюх:

— Конечно, можно бы, да вот только нету лошадей, кроме четверки почтовых. Здесь держат только почтовую смену. Смотритель говорит, частный прокат — хлопотное дело.

— Я лучше сам все разузнаю, — ответил Барлоу.

Он зашел в помещение станции, но вскоре вернулся.

— Сколько вы хотите? — спросил он у конюха.

— Двадцать шиллингов.

Мэри придвинулась к Барлоу и негромко сказала:

— Это грабеж.

— Его цена вполне справедлива, к тому же только так мы сможем попасть в Гретну, если, конечно, не предпочтем идти пешком.

Ее расстроил ход его мыслей. Она надеялась, что за два дня совместного путешествия он научился лучше ее понимать. Нахмурившись, она сказала конюху:

— Я заплачу десять шиллингов.

— А я оставлю вас здесь, — ответил он.

— Тогда мои деньги достанутся кому-то другому, — ответила Мэри, равнодушно пожимая плечами. — Многие путешествуют этой дорогой. Рано или поздно кто-нибудь подвезет нас.

— Может быть, но только не весной. У всех слишком много работы.

Мэри развернулась и демонстративно зашагала прочь, рассчитывая, впрочем, что конюх окликнет ее. Он не окликнул. Барлоу нагнал ее в явном раздражении.

— Надеюсь, тебе понравится прогулка.

Мэри состроила ему рожицу.

— Что ж, если придется идти пешком, я отправлюсь только после того, как плотно и неспешно позавтракаю. Мне надоело хватать что-нибудь на лету в страхе, что почтовая карета уедет без нас.

— Подождите, — долетело до них.

Мэри, воспрянув духом, остановилась.

— Да?

— Пятнадцать шиллингов.

— Двенадцать, — не уступала Мэри.

Конюх посмотрел на Барлоу, который стоял молча.

— Пятнадцать, — повторил он.

— Договорились, — сказала Мэри. — Но прежде, чем мы отправимся, я позавтракаю и переоденусь.

Конюх пожал плечами.

— С вами или нет, но я уеду через час.

Мэри поняла, что он их дождется. Когда он ушел, она победно улыбнулась Барлоу. Вместо привычного хмурого взгляда он одарил ее ответной улыбкой.

— Отличная работа!

На секунду мир перестал существовать. Когда он так смотрел на нее, ей казалось, что кроме него и этого взгляда не существует больше ничего. Она поспешно прогнала прочь это чувство. Никогда еще любовь не приводила ее ни к чему хорошему. Она отшатнулась от Тая.

Почувствовав перемену в ее настроении, он спросил:

— Что-то случилось?

— Нет, ничего, — соврала Мэри.

Она зашла в трактир, не проронив больше ни слова.

Час спустя, подкрепившись горячим завтраком и освежившись, они были готовы продолжать путешествие. Барлоу успел даже побриться, а Мэри собрала волосы в простую косу.

В телеге не было другого места, кроме как поверх копны свежескошенного сена. День был солнечным, сочная зелень блестела от росы. Хмурые облака отступили, и над ними простерлось невероятно голубое небо. Сердце радовалось пробуждающейся жизни, и даже неповоротливые медлительные волы казались им прекрасными.

— Удобно? — спросил Тай, когда телега выехала со двора. Мэри кивнула. Она пристально всматривалась в небо. Запах сена вызвал у нее тоску по дому.

— Интересно, как там мои лошади?

Тай лежал рядом с ней.

— Мы совсем скоро сможем их увидеть.

— Барлоу, я жду не дождусь, — сказала она, довольно вздохнув. День был слишком хорош, чтобы предаваться печали.

В ответ Тай издал низкое рычание. Моргнув, она повернулась к нему.

— Что такое?

Барлоу приподнялся на локте.

— Мэри, как меня зовут?

«Тай». Но она не произнесет его имя даже под страхом смерти. А вот резкое и настороженное «Барлоу» получалось у нее очень хорошо.

Бормоча проклятья, он сел.

— Ты можешь и святого вывести из себя.

— Из-за того, что не называю тебя по имени?

— Из-за того, что ты не доверяешь мне достаточно, чтобы пользоваться им.

Он верно указал настоящую причину, и это насторожило Мэри. Она нахмурилась.

— Может быть, мне не нравится твое имя. К тому же я называла тебя Барлоу.

В течение нескольких долгих минут Тай внимательно изучал дорогу, на которой колеса их телеги оставляли едва заметный след. Молчание было неуютным. Поднявшись и обняв колени, Мэри осторожно наблюдала за ним. Оказывается, он слишком хорошо понимал ее. Как будто знал, о чем она думает. Иногда даже опережая ее мысли.

— Ты не хочешь отказаться от брака? — тихо спросила она.

Он повернулся к ней, его лицо было непроницаемым.

Под его взглядом она тревожно заерзала.

Конюх затянул песню, развлекая этим только себя и больше никого.

— Барлоу? — спросила она.

Он пожал плечами:

— Наш брак определенно будет сущим адом.

Они ехали молча, не глядя друг на друга.

Обстановка разрядилась, когда конюх крикнул:

— Эта река называется Эской! — Он кивнул в сторону блестящей ленты реки. — Гретна за мостом, прямо вон за теми елями.

Глава 17

Громыхая, телега проехала по мосту. Тай делал вид, что спокоен и беззаботен, хотя на самом деле чувствовал себя совсем иначе. Он смотрел Мэри в спину и сокрушался, что не может ее понять.

Он давно знал ее. Тогда, в дни их юности, он влюбился в нее потому, что она была самой прелестной девушкой в округе. А еще ему было любопытно. Несмотря на то, что старый сквайр сделал все, чтобы разрушить «Садлбрук».

Но Мэри оказалась совсем не такой, какой он ее представлял. Пока ее мать угасала от неизлечимой болезни, она ухаживала за ней и заботилась о Джейн и маленьком брате. Совместные прогулки верхом, которые они украдкой совершали, были для Мэри единственным развлечением. Они быстро нашли общий язык. Его мать тоже умерла от чахотки. Он помнил свой страх и горечь утраты и мог разделить ее боль.

Мэри, которую он знал тогда, была женственна, застенчива и нежна, но обстоятельства заставили ее преждевременно повзрослеть. Они быстро росли и оставались близки: эта близость включала в себя и настоящую дружбу. По прошествии времени он понял, что боль утраты была для него так сильна, потому что Мэри отвергла не только его любовь, но и дружбу. Тай считал, что это несправедливо.

Кое-что в ее поведении прояснил рассказ Джейн о реакции отца и расправе, которую он учинил. Но и после таких побоев Мэри хотела видеть отца самым лучшим — из родителей у нее остался только он.

Но это никак не объясняло ее нынешнее поведение. Ее упорное нежелание называть его по имени раздражало. Почему она не могла уступить даже в такой мелочи? Боялась больше доверять ему? Во время поездки, даже соглашаясь с ним впоследствии, сначала она обязательно спорила, вне зависимости от повода. Кажется, ничего не менялось в их отношениях: делая шаг вперед, они делали два назад. Иногда она была права. Но он не понимал, почему она всегда ожидала от него дурного поступка, всегда была готова к защите. И все только потому, что Джерген оказался мерзавцем?

Действительно ли он желал создать семью с таким упрямым человеком?

Извозчик направил телегу к маленькому трактиру, который затерялся среди величественных елей. Неподалеку бежал ручей, впадающий чуть дальше в Эску. Как только повозка остановилась, им навстречу вышла стройная миловидная женщина в чепце и переднике.

— Ах, Томми, ты опять привез пару влюбленных голубков? — Немного картавя, она поздоровалась с возницей.

— Ага, миссис Дональдсон, так и есть. — Томми слез с телеги.

Тай тоже спрыгнул и протянул руку Мэри, но она не двинулась с места, подозрительно разглядывая Томми и миссис Дональдсон.

— Вы знакомы?

— Томми привозит много молодых пар, таких, как вы, которые горят желанием поклясться в любви и верности, — ответила миссис Дональдсон. — О, прошу, заходите, заходите. — Она приветливо распахнула двери.

Мэри не шелохнулась.

— Откуда ты знаешь, что мы приехали в нужное место? — спросила она у Тая. — Возница не говорил, что везет нас к своим друзьям. Здесь что-то не так.

— Все в порядке, — заверил ее Тай, но она все равно не спешила спускаться.

И тут он увидел, какова Мэри на самом деле. Он все понял. Причиной ее подозрительности и недоверия был не только печальный опыт с Джергеном. И сам Тай был здесь ни при чем. Все, так или иначе, когда-либо предавали ее. Даже ее мать умерла, оставив ее в одиночестве растить Джейн и Найла. Отец был слишком большим эгоистом, чтобы заботиться о детях. Но Мэри справилась и с этим. Джейн и Найл росли счастливыми, потому что Мэри одна несла на себе груз обязательств и ответственности перед семьей и сдерживала гнев отца. Жертвы, на которые она пошла ради семьи, не прошли для нее даром. Она научилась прятаться от всех под маской гордости и высокомерия. Это все было игрой, притворством, которое должно было защитить Мэри. Ее упрямство, ее гордость, ее взгляд свысока — все служило лишь защитой от новых предательств и разочарований.

Вместо того чтобы привычным жестом сгрести ее в охапку, Тай опустил руки на борт телеги. Мэри смотрела на него с опаской. Тихим спокойным голосом он сказал:

— Я не знаю, солгал ли нам Томми, но если он целыми днями занимается только тем, что поджидает парочки сбежавших влюбленных, его терпению можно только позавидовать. Я не могу сказать тебе наверняка, кто ожидает нас за этой дверью: епископ или банда разбойников… — Тай заметил, что Мэри постепенно успокаивается, и продолжил: — Однако в некоторых вопросах тебе придется просто довериться мне. Знаю, это сложно для тебя. Я не могу исправить прошлое, которое обрушилось на тебя. Но, будь я проклят, я не позволю, чтобы ты прожила всю оставшуюся жизнь с таким грузом. Я не Джерген и не твой отец.

— Я знаю, — едва слышно прошептала Мэри.

— Тогда разрушь те стены, которыми ты окружила свое сердце, — тихо сказал он. Тай развел руки, словно фокусник, демонстрирующий, что ничего не прячет в рукавах. — Я понимаю, ты слишком долго была одна. Трудно расставаться с чрезмерной расчетливостью и независимостью, особенно если быть такой тебя вынудили сложные обстоятельства. Но теперь ты не одна, я буду рядом с тобой и могу предложить тебе все, что у меня есть. Абсолютно все.

Мэри слушала его, побледнев и затаив дыхание.

Ему до боли хотелось поправить непослушную прядку ее волос, вернуть ту беззаботную девочку, которую он так самоотверженно любил. Он хотел, чтобы все наконец было правильно, чтобы она вновь улыбалась ему.

— Тебе больше не придется быть одной, — прошептал он. — Никогда.

В глазах Мэри заблестели слезы. Маленькая морщинка — знак беспокойства — залегла между ее бровей. Глядя на нее, Тай понял, что эта черточка почему-то вызывает в нем чувство безграничного обожания.

— Я не знаю, можно ли тебе верить. Я уже забыла, как это — доверять.

— В этом нет ничего сложного. Начни с того, что возьми меня за руку. — Тай протянул ей ладонь.

Мэри не шелохнулась.

— Иногда я не знаю, почему я поступаю так, а не иначе. Почему я сначала делаю что-либо, и только потом думаю. — Мэри посмотрела на его протянутую руку. — Возможно, твоя выгода от этой сделки будет не самой большой.

— Я готов рискнуть. А ты?

Мэри не ответила. Тай понимал, что она не может принять решение немедленно. Ни вера, ни доверие не появляются в мгновение ока. Необходимо время, чтобы заслужить их. Нет ни эликсира, ни волшебного зелья, ни заклинания, способного в этом помочь. С самого детства отец прививал Мэри привычку сомневаться во всем и, вступив во взрослую жизнь, у нее ни разу не возникло желания менять ее.

Он ждал.

Тяжело вздохнув, словно принимая самое важное решение в жизни, она потянулась к нему и несмело вложила свою руку в его ладонь.

Он хотел большего, хотел увидеть радость в ее глазах, ждал объятий или просто улыбки. Но не получил ничего. Легкое прикосновение пальцев — высочайший знак доверия, который она могла оказать.

Разочарование колючими шипами обвило его сердце.

— Хорошо. Давай решим вопрос со свадьбой.

Хозяйка таверны и возница с любопытством наблюдали, как молодой мужчина помог серьезной и смущенной даме спуститься с телеги.

Мэри нетвердо стояла на ногах.

— Ой-ой-ой, заходите уже, — воскликнула миссис Дональдсон и поспешила успокаивающе обнять Мэри за плечи. — Чего дрожишь, как пичужка? — Странно, но ее северный акцент действовал на Мэри успокаивающе. — Всем барышням становится не по себе перед свадьбой. Что это вы такие неженки?

Она повела их в трактир. Томми тоже пошел с ними.

Внутри было мрачно, стены потемнели от копоти очага, который тут испокон веков топили торфом. Звук шагов гулко отлетал от грубо обтесанных досок пола. В камине потрескивал огонь.

Барлоу вынужден был пригнуться, чтобы не задеть дверной косяк, но, даже войдя в зал, он поостерегся выпрямляться — потолок был слишком низок для его немалого роста.

— Ох и высоченный, — заметила миссис Дональдсон. — И симпатичный.

Мэри кивнула. В этот миг она подумала о том, что ей, наверное, всю оставшуюся жизнь придется выслушивать, как другие женщины восхищаются ее мужем.

Но, если посмотреть с другой стороны, чего еще она ожидала, выходя замуж за «лучшего самца округи»?

Кончики ее пальцев похолодели от страха. В трактире не было других посетителей, кроме седого мужчины, который дремал, растянувшись на двух стульях. На его груди, покачиваясь в такт храпу, лежала раскрытая книга.

Миссис Дональдсон подошла к нему и потрясла за плечо.

— Мистер Ривалинг, найдется минутка организовать молодым свадьбу?

Старик резко подскочил. Его волосы торчали во все стороны забавными космами, щеки покрывала седая щетина, словно он несколько дней не брился. В общем, выглядел он, по мнению Мэри, совсем не так, как должен выглядеть викарий.

— Чего?! — грубо крикнул он, рассерженный тем, что его сон прервали.

— Свадьба, говорю, — повторила миссис Дональдсон. — Том привез молодую пару, они хотят пожениться.

Мистер Ривалинг переварил услышанную информацию, затем нагнулся, чтобы поднять свалившуюся книгу. С большим трудом он дотянулся до нее, загнул уголок страницы и быстро захлопнул.

— Ну, тогда я готов.

— Какие приготовления нам необходимо осуществить? — спросил Барлоу.

— Приготовления? — переспросил мистер Ривалинг и громко хохотнул. — Вы и так приготовлены на славу. Я — на месте. Остальные ваши свидетели — Том и миссис Дональдсон — тоже здесь.

— А к какой церкви вы принадлежите? — спросил Барлоу.

Мэри обрадовалась, что он задал этот вопрос.

Мистер Ривалинг поднял с пола оловянную кружку и подошел к бару, чтобы наполнить ее элем.

— В Шотландии вам не понадобится викарий. Все, что здесь нужно, — это три свидетеля.

— Это законно?

— В Шотландии. Да и англичане это признают. Но если не верите мне, можете поспрашивать тут вокруг. — Он вытащил пачку бумаг, припрятанных в укромном уголке бара. — Вот — брачный сертификат. Я произнесу положенные слова, вы при свидетелях дадите свои обеты, потом мы все подпишем бумагу — и будете женаты надежно и законно, — объяснил он. Из-за шотландского раскатистого «р» его речь звучала весьма необычно.

Мэри не знала, что и думать обо всем этом. Отказ от венчания в церкви казался ей неправильным решением. Она подалась вперед, но остановилась. Тай держал ее за руку. И Мэри вспомнила, что он говорил о доверии. Тугой узел беспокойства постепенно ослаб в ее груди. Мэри позволит ему принять решение.

Барлоу несколько минут изучал сертификат, затем сказал:

— Хорошо.

— Цена — пятьдесят гиней, — сказал мистер Ривалинг. — Это наше вознаграждение и плата за комнату на одну ночь.

— Двадцать, — не раздумывая выпалила Мэри, и ей тут же захотелось дать себе подзатыльник. Барлоу был прав, очень сложно избавиться от привычки торговаться по любому поводу.

— Двадцать пять, — сказал мистер Ривалинг.

— По рукам, — согласился Барлоу прежде, чем Мэри успела что-либо сказать. — В некоторых вопросах торг неуместен, — заметил он ей.

Несмотря на замечание, она мудро решила не затевать сейчас ссору — уместно это или нет, но она сэкономила им двадцать пять шиллингов.

— Кольца у вас есть? — поинтересовался мистер Ривалинг.

— Нет, — ответил Барлоу.

— Ну, без колец никак. Миссис Дональдсон, покажите джентльмену, что у нас припасено на такой случай.

Из-под стойки бара миссис Дональдсон достала небольшую шкатулку. Внутри были кольца самого разного размера и толщины.

— Выбирайте, какие нравятся, — сказал мистер Ривалинг. — Цены отличные.

Барлоу рассыпал их по прилавку и внимательно перебирал. Мэри наклонилась, чтобы лучше видеть. Кольца были сделаны из золота разной пробы. Мэри решила положиться на выбор Тая. Она хотела бы широкое кольцо, без вставок и резьбы, но, наверное, тонкий ободок будет более подходящим их случаю. Несмотря на то, что Барлоу сказал ей у телеги, их брак все-таки в большей степени был фигуральным.

Рука Тая замерла. Мэри внимательно наблюдала за ним. Он выбрал кольца, которые она бы выбрала сама — широкие и без вставок.

— Вот эти, — сказал Барлоу.

— Пятнадцать гиней, — сказал мистер Ривалинг.

Мэри собралась возразить, но Барлоу посмотрел на нее так, словно только этого и ждал. Решив не радовать его подобным образом, Мэри промолчала. Если он хочет потратить из-за нее пятнадцать гиней, пусть так и будет. Размер подошел идеально, кольцо красиво смотрелось на пальце.

— Теперь давайте их сюда, — сказал мистер Ривалинг. — И будем начинать.

Мистер Ривалинг остался за барной стойкой, Том занял свое место рядом с Барлоу, а миссис Дональдсон встала рядом с Мэри. Импровизированный викарий достал из-за бочонка с элем тонкую книгу в кожаном переплете. Это была Книга общей молитвы[23]. Он нашел страницы со свадебной церемонией.

Вот и все. Сейчас она выйдет замуж. Все произойдет так быстро, что не успеет она и глазом моргнуть.

— Подождите минутку, — выпалила Мэри.

Брови Барлоу сошлись на переносице. Мэри догадалась, о чем он подумал: не сбежит ли она опять.

— Всего одну минуту. — Она умоляюще посмотрела на Тая.

Он отвел взгляд.

— Конечно, как мы не подумали! — Миссис Дональдсон поддержала Мэри. — Бедняжка даже не переоделась с дороги. Пойдемте со мной. Мистер Ривалинг, налейте пока кружечку нашему жениху.

Мэри взяла чемодан и пошла за миссис Дональдсон, которая проводила ее в комнату, замыкавшую узкий коридор.

— Я сейчас принесу теплой воды, — сказала трактирщица, открывая окно, чтобы немного проветрить.

В комнате было чисто и аккуратно. Почти все пространство занимала двуспальная кровать, застеленная ярким лоскутным одеялом. В углу примостился стол с двумя стульями, в другом был расположен умывальник. Над ним висело старое зеркало, взглянув в которое, Мэри ужаснулась.

Двухдневное путешествие не прошло для нее даром. Тай Барлоу заключил невыгодную сделку. Вокруг него были женщины гораздо красивее и уж точно моложе ее. К тому же у нее был скверный характер.

«Я готов рискнуть. А ты?» — эти его слова вертелись в ее голове, пока она разглядывала свое отражение. Конечно, Барлоу никогда не бросит ее, как бросил Джон. Барлоу — хороший и благородный человек. И разделяет ее страсть к лошадям. Не худший вариант для брака по расчету.

Однажды… возможно… он полюбит ее.

Ею вновь овладела назойливая мысль, которую она все время гнала прочь. Любовь. Она убеждала себя, что не верит в любовь, не умеет любить, но в глубине души знала, что на самом деле это не так.

И если она хочет любви, ей придется измениться — Тай был прав, когда говорил об этом.

Сегодня — день ее свадьбы. Лучший день, чтобы начать все сначала.

Мэри распустила шнуровку платья, которое она не снимала вот уже два дня. Прическа выглядела так, словно мыши устроили там чаепитие. Чтобы выглядеть свежей и привлекательной в глазах Тая, придется потрудиться. И она взялась за расческу.

Из открытого окна повеяло жимолостью. Мэри выглянула наружу — лоза плотно обвивала изгородь трактира. Жимолость! Это было благословение.

После того как миссис Дональдсон принесла воду, Мэри прикрыла дверь и стала приводить себя в порядок.

Тай ненавидел ждать. Он беспокойно расхаживал по комнате, пока мистер Ривалинг и Том пили за его счет. Когда они решили в третий раз наполнить кружки, Барлоу не выдержал:

— Джентльмены, больше никакого угощения.

Мужчины были явно разочарованы, но миссис Дональдсон улыбнулась.

В коридоре раздались шаги…

— Наконец-то… — начал Тай, давая выход раздражению. Но, когда обернулся, не смог произнести ни слова.

Мэри преобразилась.

Она сменила мятое дорожное платье на простой наряд из светло-зеленого муслина. Блестящие волосы свободно ниспадали на плечи. Несколько прядей были красиво уложены и закреплены веточкой жимолости.

Она была прекрасна и воздушна, словно лесная нимфа.

Миссис Дональдсон захлопала в ладоши. Даже мистер Ривалинг и Том выглядели потрясенными.

Тай подошел и протянул руку.

— Станешь ли ты моей женой?

Нежный румянец залил ее щеки. Она опустила ресницы, и сердце Тая зашлось от восторга. Вместо ответа она взяла его за руку.

Тай повел ее к импровизированному алтарю.

— Мистер Ривалинг, мы готовы.

Все вновь заняли свои места. Ривалинг положил молитвенник на стойку бара, рядом устроил брачный сертификат, перо и чернильницу. Он прокашлялся.

— Мисс Гейтс, назовите ваше полное имя.

— Мэри Сомерсет Гейтс.

Он тщательно вписал его в сертификат.

— Ваш адрес?

— «Эдмундсон». Лифорд Медоуз.

«Скоро все изменится, — думал Тай. — Скоро она будет называть “Садлбрук” своим домом. Нашим общим домом».

— Хорошо. Вы здесь по собственной воле? — спросил Ривалинг.

— Что это еще за вопрос? — возмутился Тай.

— Вопрос, который я обязан задать, — ответил Ривалинг. — Таков закон.

Тай нахмурился.

— Да, — ответила Мэри.

— Хорошо. — И Ривалинг обратился с теми же вопросами к Таю.

Покончив с формальностями, он отложил в сторону сертификат, поднес молитвенник поближе к глазам и начал читать текст традиционной службы англиканской церкви.

Тай слушал слова вполуха. Все его внимание было приковано к женщине, стоящей рядом с ним. Он молился о том, чтобы стать достойным мужем. Он знал, что семейная жизнь с Мэри не будет легкой, но в этот момент это была единственная вещь, которую он желал всем сердцем. Женатый мужчина. Брюстер и Блэки никогда не поверят, что он обзавелся семьей без их советов и участия.

— Тай Паркер Барлоу, берешь ли ты эту женщину в свои законные жены, чтобы жить с ней по Божьему установлению в святом браке? — спросил Ривалинг.

— Да, — ответил Тай.

Мэри смотрела на него, ее зеленые глаза были очень серьезны.

— Будешь ли ты любить, утешать и почитать ее и заботиться о ней в болезни и здравии, и, отказавшись от всех других женщин, хранить себя только для нее одной, пока смерть не разлучит вас?

— Да, буду. — Он подкрепил свои слова тем, что легко пожал ее руку.

Ривалинг обратился к ней. Небольшая дрожь охватила ее. Она испугалась? Почему она испугалась?

— Мэри Сомерсет Гейтс, берешь ли ты этого мужчину в свои законные мужья, чтобы жить с ним по Божьему установлению в святом браке?

Ее ответ прозвучал так тихо, что Таю пришлось напрячь слух, чтобы расслышать робкое «да».

Ривалинг продолжал:

— Будешь ли ты подчиняться и служить ему, любить и почитать его и заботиться о нем в болезни и здравии, и, отказавшись от всех других мужчин, хранить себя только для него одного, пока смерть не разлучит вас?

Мэри колебалась.

Тай чуть не застонал в голос. Как он мог забыть про слово «подчиняться»? Мэри никогда не будет обещать того, чего не сможет выполнить.

Но, к его удивлению, она ответила:

— Да, буду.

Мэри посмотрела на него. Она улыбалась. «В некоторых вопросах торг неуместен», — вспомнила она его слова.

В этот миг Тай понял, что по-настоящему любит эту женщину. И это была не преходящая любовь юности, когда он сам не понимал, что и почему чувствовал. И не эгоистичная жажда обладания, взращенная уязвленным самолюбием. Нет, этой любовью пропитан был он весь, она исходила из самой глубины его души. И он понимал, что уже никогда не станет прежним.

Эта сильная духом женщина, стоявшая рядом с ним, эта привлекательная, строптивая, умная, загадочная и часто просто невыносимая женщина похитила его сердце. И, говоря искренне, она действительно спорила с ним только тогда, когда он сам ошибался, а она была права.

Будет ли между ними что-то еще, кроме страсти? Он хотел, чтобы Мэри полюбила его, а не только доверяла или нуждалась в нем, или чувствовала к нему влечение. Он хотел любви. Слушая слова ее клятвы, Тай сказал себе, что этого обещания сейчас достаточно. До его исполнения было далеко. Но он был терпелив. Он всегда получал то, что хотел, и сейчас он хотел Мэри больше, чем что-либо в мире. Это был не брак ради Таннера, это был брак ради него самого.

— Возьмите кольцо, — распорядился Ривалинг, — и наденьте его на палец невесте со словами: «С этим кольцом я беру тебя в жены».

— С этим кольцом я беру тебя в жены, — покорно повторил Тай и от себя добавил: — Клянусь в своей любви, отныне и навсегда, пока смерть не разлучит нас.

Он надел кольцо на палец Мэри.

— Ты — моя, Мэри. Моя.

— Я молюсь, чтобы ты никогда не пожалел об этом, — прошептала она.

Голосом столь торжественным, что он, казалось, звенит от напряжения, Ривалинг завершил церемонию.

— То, что создал Господь, не разрушить человеку. Объявляю вас мужем и женой.

Миссис Дональдсон захлопала в ладоши. Том обошел стойку бара, направляясь к бочонку эля, но у Тая были другие планы.

Два долгих дня Мэри сидела, прижавшись к нему в тесной карете, это будоражило, возбуждало его, но он не мог прикоснуться к ней. Поцелуй, которым они скрепили свои клятвы, воспламенил его, и теперь пришло время закончить то, что они начали.

Он ждал слишком долго.

— Миссис Дональдсон, где наша комната?

— В конце коридора.

Тай поднял свою жену на руки и, не оглядываясь, направился туда.

Глава 18

Мэри не знала, как реагировать: радость и чувство неловкости захлестнули ее. Она заметила смущенный взгляд миссис Дональдсон, а Том и мистер Ривалинг улыбались до ушей. Она хотела остановить Тая, но не стала. У него на лице было написано животное желание. Остановить его было невозможно. Слишком долго он ждал.

Он ногой распахнул дверь и ногой же захлопнул за спиной. Затем он бросил ее на кровать. Набитый хлопком матрас был весь в буграх, что не способствовало особому комфорту. Мэри затихла.

Она знала, что ей предстоит. Любовное соитие не было для нее тайной. С ней произошло это давно. К тому же она разводила лошадей и относилась к моменту спаривания как к естественному жизненному процессу. Будет несколько приятных поцелуев, немного ласки, а потом она закроет глаза и позволит ему делать все, что он захочет. От нее требовалось только лежать тихо и спокойно.

Тай встал возле кровати, глядя на нее сверху вниз. Весенний ветерок приподнимал и раскачивал белые занавески на окнах. Она знала, что он чувствует. Его обтягивающие бриджи не оставляли места для сомнений.

Нарочно медля, Тай снял жакет. Аккуратно положил его на резное изголовье кровати. Он не сводил с нее глаз. Она чувствовала, как колотится сердце. Широко раскинув руки, Тай, как был, в сапогах, лицом вниз рухнул на кровать рядом с ней.

Мэри взвизгнула от неожиданности. Кровать скрипнула и прогнулась под его весом. Мэри скатилась прямо в его объятия. Он положил руку ей на бедро и несколько долгих минут изучал ее лицо. В глазах плясали искорки смеха.

— Не то, чего ты ждала, да?

Мэри отрицательно помотала головой и замерла, ожидая от Тая чего угодно.

— Мэри, я не буду поступать с тобой, как он.

— Кто? — спросила она, хотя прекрасно знала ответ.

Тай начертил пальцем замысловатый узор на ее бедре и ничего не ответил.

— Я знаю, что ты другой. Почему ты думаешь, что я могла ждать от тебя чего-то плохого?

— Ты напряжена. Сжимаешь колени, как тиски. И вообще, ни капли не похожа на влюбленную женщину. По правде говоря, я всегда думал, что ты наверняка чистишь жеребцов в особо чувствительных местах именно с таким лицом. Только, судя по твоему выражению, чистить — не так противно. — Он убрал руку с ее бедра и обхватил подушку.

Забросив ногу поверх ее бедер, он произнес:

— Следующий шаг за тобой.

— Я не понимаю.

— Мэри. — По его тону она поняла, что Тай ожидал от нее большего. — Ты понимаешь, о чем я говорю. Если б я набросился и грубо овладел тобой, хотя это не такая уж и скверная идея, в этом случае у тебя появился бы повод сравнивать меня с ним. Хотя ты и так этим занимаешься.

— Ничего подобного, — соврала Мэри.

Он не ответил, и она не выдержала:

— Ну, хорошо, и что теперь? Будешь вот так лежать?

Он потерся ногой о ее бедра — жест одновременно и невинный, и интимный.

— Надеюсь, что нет. Но все зависит от тебя.

— А что, если я просто возьму и усну? — Мэри притворно зевнула.

Тай мягко рассмеялся. Прядь волос скользнула на его лоб.

— Ты не уснешь, — Тай придвинулся ближе, — потому что тоже хочешь меня.

Он был прав: она чувствовала тепло его тела и ощущала, как ее собственное тело реагирует в ответ. Теперь, после того как ушло первое чувство неловкости, Мэри очень хотелось, чтобы он прикоснулся к ней. Но все же…

— Почему ты так уверен, что знаешь, о чем я думаю?

В глазах Тая появилось умиление.

— Ах, Мэри. Все твои мысли, все идеи, возникающие в твоей прекрасной головке, немедленно отражаются у тебя на лице. Взглянув на тебя, я могу определить, боишься ли ты или будешь упрямиться и доказывать свою правоту. Я знаю тебя, наверное, даже лучше, чем себя самого. — Тай осторожно коснулся ее волос. Словно шелк, они заструились у него между пальцами. — Но больше всего я хочу видеть тебя счастливой. Это выражение твоего лица я еще не успел изучить.

— Наверное, потому, что в моей жизни было мало поводов для радости, — мягко сказала она. — Я даже не знаю, как находят счастье.

— Счастье само найдет тебя. И однажды, когда ты меньше всего будешь ожидать этого, ты поймешь, что счастье всегда было рядом.

Мэри задумалась над его словами, а затем улыбнулась:

— Барлоу, я и не знала, что ты такой поэт.

Взгляд Тая застыл в одной точке, словно он подумал о чем-то далеком.

— Наверное, я становлюсь поэтом, — произнес он задумчиво и немного удивленно.

Мэри улыбнулась, затем сама прикоснулась к нему, к его щеке, провела пальцами по щетине. Он повернулся и нежно поцеловал ее пальцы.

— Почему ты так заботишься обо мне? — спросила Мэри.

Никто не относился к ней так.

— Потому что я твой муж.

Ответ Тая тронул ее до глубины души. В порыве безграничной нежности, не давая себе времени опомниться, Мэри обняла его.

Он так долго ждал этого. Мэри смотрела на его красивое, мужественное лицо, и ее сердце заходилось от счастья. Этот мужчина принадлежал ей. Ее муж.

Мэри наклонилась к нему и поцеловала. В этом поцелуе была вся ее душа, вся страсть, вся любовь.

Больше никаких слов, никаких уговоров. Руки Тая, словно видимые узы любви, опутали ее тело. Не вырваться. Он жадно ответил на ее поцелуй. Она не остановилась, потому что хотела большего. Ведь он весь принадлежал ей.

Они начали раздевать друг друга, теребить мешающую одежду, им хотелось избавиться от всех преград. Пальцы Тая оказались более проворными. Он распутал шнуровку платья, и оно тут же упало с плеч, оставляя на ней только сорочку.

Мэри удалось развязать его шейный платок, снять рубашку, но самым трудным оказалось избавиться от сапог. Когда Мэри оторвалась от его губ и села, чтобы стащить их, Тай тоже поднялся. Он помогал ей справиться с обувью и одновременно целовал ее плечи.

Мэри не могла дышать, не могла ни о чем думать. Забывшись от наслаждения и переполнявших ее чувств, она запустила пальцы в его волосы. Прежде никто не прикасался к ней так. Кровь все быстрее бежала по венам. Ее соски затвердели. Он это заметил и уделил им должное внимание: стал ласкать языком и нежно покусывать напрягшиеся бугорки. Каждое его движение заставляло ее сердце трепетать.

Затем его рука скользнула под юбку, он коснулся самого интимного. Мэри вздрогнула.

— Тш-ш-ш-ш, — успокоил ее Тай. — Расслабься. Отдайся чувствам.

Его пальцы кругообразно гладили чувствительный бугорок, пока ее дыхание не участилось и не превратилось в стон. Она теснее прижалась к нему, его пальцы погрузились во влажный жар ее тела, он осыпал поцелуями ее грудь.

Мэри сжимала коленями его бедра, царапала ногтями плечи. Жар губ, прикосновения, эти волнующие, волшебные прикосновения лишали ее рассудка. Но тело и без подсказок разума знало, что делать. Внутри все сжималось и пульсировало. Выгибаясь в руках Тая, она снова и снова шептала:

— Еще… пожалуйста…

Тай знал ее тело лучше, чем она сама. Он знал, чего она хочет, о чем умоляет. И он исполнял все ее желания.

— Тай, — прошептала она.

Пальцы проникли глубже. Она воспарила над землей. Внезапно все тело зазвенело, как натянутая тетива. Она словно превратилась в комету, проносящуюся по ночному небу. Яркую, прекрасную, опаляющую комету.

Она выкрикнула его имя, прижимаясь к нему всем телом, желая еще полнее насладиться им, хотя, казалось, это было уже невозможно. Кто-нибудь знал, что нечто подобное существует в этом мире? Она не знала. Даже не подозревала.

Уложив ее на кровать, Тай растянулся рядом и провел ладонью по ее животу, поднимаясь к груди. Свежий воздух из открытого окна остужал ее разгоряченную плоть, но Мэри не могла пошевелиться, чувствуя, как наслаждение, волна за волной, охватывает ее тело.

Тай смотрел на нее, а Мэри погружалась в сладостное забытье. Удивительно, насколько отзывчивой, чувственной и страстной она была. Ему хотелось бесчисленное количество раз воздать хвалу небесам за то, что эта невероятная, прекрасная женщина стала его женой. Разумеется, он сделает все возможное, чтобы не разочаровать ее.

Мэри открыла глаза, ее взгляд медленно сфокусировался на Тае.

— Что ты делаешь? — слабым голосом спросила она.

Вместо ответа он обвел пальцем влажную кожу вокруг ее твердого соска. Она застонала, и этот звук был очарователен.

— Ты назвала меня Таем.

Мэри улыбнулась.

— Неужели… Тай?

Он сбросил один сапог, потом другой. Они упали на пол с глухим стуком. Мэри наблюдала за ним с большим интересом.

— Ты все это время мог так просто их снять?

— Хм, вообще-то да. Но интерес был в том, чтобы это сделала ты.

Мэри приподнялась на локте, ее волосы заструились по плечам. В томном взгляде отражалось послевкусие пережитого удовольствия.

— Это всегда так?

— Это всегда так со мной, — поправил Тай.

Ревность, которую он годами испытывал к Джергену, испарилась. Этот мужчина для них больше не существовал. Он исчез.

Теперь настала его очередь.

Тай лег на спину, положив руки за голову, и тихо приказал:

— Расстегни.

Сперва Мэри изумилась, но затем, прищурившись, с любопытством посмотрела на него. Тай наслаждался сменой ее эмоций. Она откинула назад волосы, сделала то, что он просил, и провела пальцами по обнаженной коже.

Тай словно впитывал легкие касания ее пальцев, от которых по всему его телу волнами расходилось сладостное томление.

Его реакция заинтриговала Мэри. Она обвела неровный круг, в центре которого располагался его пупок, и — ей захотелось подразнить его — двинулась вверх. Только Таю было уже не до игр.

Он поймал ее руку и прижал к своему паху, который сделался таким твердым, что ему требовалась немедленная разрядка.

Мэри расстегнула верхнюю пуговицу на его штанах. Их взгляды встретились… За первой последовала вторая… Мэри действовала все увереннее. Кончик пальца задел головку возбужденного члена. Тай выгнулся, стараясь продлить миг прикосновения.

Мэри обольстительно улыбнулась — кажется, теперь она знала, что делать. Она расстегнула все пуговицы, и ее рука скользнула в бриджи.

Тай подумал, что сейчас не выдержит. Он накрыл ее руку своей. Если Мэри продолжит в том же духе, то его мужская гордость будет растоптана из-за слишком быстрого финала.

Мэри нахмурилась. А потом сделала нечто такое, чего он никак не ожидал. Она наклонилась и потерлась щекой о гладкую головку пениса.

Тай почти зарычал. Достаточно игр! Быстрым движением он снял бриджи и выпрямился перед ней полностью обнаженным.

Ее сердце застучало так громко, что он мог считать удары. Платье все еще обвивало ее талию. Мэри опустила бретельки сорочки и обнажила упругую грудь. Соски были темно-красного цвета и твердые, как его плоть. Тай помог ей избавиться от платья и, отбросив его в сторону, придвинулся ближе. Кончик возбужденного члена касался ее живота. Тай развязал подвязки, на которых держались чулки, и те немедленно сами сползли по ногам. Ее грудь касалась его груди.

Он впервые увидел все ее тело. Оно было сильным и рельефным, и она совсем не походила на его прежних пышных и томных любовниц. У нее были сильные руки, упругий живот, ниже которого… — Тай взглянул и потерял терпение.

Он схватил ее за плечи, бросил на кровать и вошел в нее одним плавным движением.

Мэри чувствовала себя, как в раю. Ее мускулы напряглись. Секунду она не могла двигаться. Она и была в раю.

Тай все глубже проникал в нее. Мэри обхватила его ногами. Он прошептал:

— Назови меня по имени.

С судорожным вздохом она проговорила:

— О, Тай!

Он стал ритмично двигаться. Сперва Мэри не отвечала ему и лежала неподвижно. Тай поцеловал ее в шею.

— Любовь моя, давай вместе, — подстегнул он.

Это было все, что ей требовалось. Возможно, Джерген был первым, кто спал с ней, но Тай был первым, кто занимался любовью.

Мэри стала отвечать ему, вначале робко, но затем все более и более страстно. Пламя ее желания было таким же горячим, как и его. Отдавая столько же, сколько брала, она в самом деле была его половинкой. Его женой.

Он почувствовал, как ее мускулы начали сокращаться в преддверии скорой разрядки. Она выкрикнула его имя, ее ноги сильно сжали его талию.

Тогда и только тогда он перестал сдерживаться. Три глубоких сильных толчка, и он забыл обо всем… заполняя ее.

Никогда прежде он не испытывал ничего подобного. Никогда.

Тай на мгновение замер, а потом рухнул в кровать, обнимая Мэри так, словно она была спасательным кругом в бушующем море. Она обхватила его столь же крепко.

Они тихо лежали, оцепенев от счастья.

В открытое окно влетали звуки повседневной жизни. Ревели волы, требуя пищи. Пели птицы. Занавески колыхались на ветру. Но Тай понимал, что его жизнь изменилась навсегда.

Ветерок коснулся разгоряченного тела Мэри, и она вздрогнула. Он неохотно выбрался из тепла ее объятий и потянулся за одеялом. Вздохнув и вновь прижавшись к нему, Мэри закрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в сон.

Тай смотрел на нее, ощущая чуть ли не благоговение.

Как там Дэвид описывал свои чувства к Джейн? Тай вспомнил: он называл ее своим светом и смыслом жизни.

Тай улыбнулся. Сейчас он понимал, о чем это.

Легко коснувшись губами щеки Мэри, он прошептал:

— Мой свет, мой смысл жизни… моя любовь.

Проснувшись, Мэри обнаружила, что лежит под одеялом в объятиях мужа. Тай еще дремал. Был поздний вечер.

Она провела рукой по его спине. Ее тело еще горело после любовных игр и требовало продолжения. Мэри представила, что произойдет, если она разбудит Тая.

В полумраке на пальце тускло блеснуло обручальное кольцо. Она прикоснулась к теплому металлу. Теперь она — миссис Тай Барлоу, жена «лучшего самца округи».

Ее счастье омрачалось мыслью, что он женился на ней из чувства ответственности, а не по желанию. Словно рыцарь из старинных легенд, он спас ее от собственной глупости и ошибок. Ей не нравилось, что так случилось. Но она успокоила себя, что он тоже получит свое вознаграждение — Таннера.

Но даже если он и не был влюблен, того чувства, которое внезапно пробудилось в ней, хватит им на двоих. Мэри обняла Тая, поцеловала его спину, пробуя на вкус его кожу.

Он пошевелился, повернулся к ней, обнял за плечи.

— Привет, — сказал он сонным голосом.

— Привет.

Он улыбнулся. Это была улыбка, от которой у нее замирало сердце, игривая улыбка.

— Я знаю другой способ сказать «привет».

— Какой же?

Он заговорщицки поднял бровь. Рука скользнула к ее талии, быстрое сильное движение — и она лежит перед ним на спине. Он был во всех смыслах готов к продолжению.

— Я не уверена, что правильно поняла тебя, — кокетливо произнесла она. — Возможно, тебе следует объяснить получше.

И он объяснил.

Целых три дня они не покидали комнаты. Миссис Дональдсон приносила им горячую еду. Что она при этом думала, Мэри не знала и знать не желала. Она была слишком поглощена страстью, чтобы думать о чем-либо за пределами окружавших ее стен.

Они занимались любовью несколько раз в день и всю ночь напролет. Казалось, они никак не могли насытиться. Тай был изобретательным и страстным любовником, который знал толк в наслаждениях. Они перепробовали все позиции, и даже любовь в теплой ванне — в мыльной пене с ног до головы. Правда, Тай был слишком велик для маленькой ванны миссис Дональдсон, и они изрядно повеселились, пытаясь забраться туда вместе. В итоге они перевернули все вверх дном, но им было безумно весело.

Если они не занимались любовью, то просто молча лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь уже тем обстоятельством, что они вместе. Если они и говорили, то, как заметила Мэри, преимущественно о лошадях — это была самая безопасная тема.

Таю нравилось строить планы насчет Таннера. Но Мэри совершенно утратила к этому всякий интерес. Конечно, ей по-прежнему хотелось получить Жеребца. Но сейчас ее больше волновало, как изменятся их отношения — и изменятся ли? — по возвращении в Лифорд Медоуз. Порой ей даже хотелось остаться в Шотландии. Она стала почти ревновать Тая к Таннеру.

Он неустанно просил ее повторять его имя и очень гордился этим достижением, а она с радостью ему подчинялась.

Ей так хотелось признаться ему в любви, но она медлила, ожидая, что он первым подаст ей знак. Он же, за исключением того, что до полного изнеможения занимался с ней любовью, ничем не выдавал своих чувств. А Мэри была научена горьким опытом и понимала, что заниматься любовью и любить — это далеко не одно и то же… Хотя алхимия страсти, соединявшая их тела, была очень сильна.

Случайно она поймала его на том, что он разглядывал ее. Выражение его лица и глаз показалось ей странным. Мэри спросила, о чем он думает. Он задумался, прежде чем ответить. Она ждала, ее сердце громко стучало в груди.

Тай улыбнулся.

— Я думал о том, как сильно хочу проникнуть в тебя прямо сейчас.

И они занялись любовью. Но Мэри чувствовала, что думал он не об этом.

Ночью накануне отъезда они разложили на кровати оставшиеся деньги и пересчитали их. На Мэри была сорочка, Тай оставался обнаженным.

— Я оставила лорду Спендеру четыреста фунтов в задаток, — сказала Мэри, затем добавила: — Он, наверное, очень удивится, узнав, за кого я вышла замуж.

Тай отвлекся от денег и откинулся на спинку кровати.

— Интересно, что ты ему тогда наговорила? Вынужден признать, твое умение вести дела достойно уважения. Я всегда гордился своей деловой хваткой, но ты превзошла меня.

Мэри, довольная комплиментом, рассмеялась.

— Я сказала ему, что мой отец обручил меня с лондонским джентльменом.

Ее слова, против ожидания, не вызвали ответного смеха. Вместо этого Тай как-то пронзительно посмотрел на нее.

— Наверное, твой отец прямо сейчас перевернулся в гробу.

— Возможно, — согласилась Мэри.

Они какое-то время помолчали. Тай начал осторожно собирать монеты.

— Тебя не беспокоит, что он наверняка был бы разочарован?

Мэри отбросила волосы назад.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, ты же знаешь, он ненавидел меня. И даже одна только мысль о том, что мы можем быть вместе, была ему отвратительна.

Тай продолжал раскладывать монеты в высокие стопки, как будто строил башенки.

— Это глубоко в прошлом.

Он рассеянно кивнул. Затем разрушил возведенные им золотые пирамиды и сказал:

— Некоторые будут думать так же, как он. Не все одобрят наш брак.

Она не поняла, о чем это он.

— Потому что мой отец был сквайром?

— А я — внук простого конюха. — Тай не смотрел на нее.

Мэри подалась к нему, стоя на коленях.

— Тай, почему тебя это беспокоит? Я хочу сказать, меня этот вопрос совершенно не волнует. Джейн тоже. Для Найла ты — просто герой.

Тай вернулся к деньгам. Она остановила его, положив руку на его ладонь.

— Тай?

Он посмотрел на нее.

— Но ведь все может измениться, Мэри. Совсем недавно ты ясно дала мне понять, что я тебе не ровня, не джентльмен. Когда мы вернемся в Лифорд Медоуз, сохранится ли твое нынешнее отношение ко мне?

Мэри уселась на кровать рядом с ним.

— Получается, ты думаешь о тех же вещах, которые волнуют и меня.

— В каком смысле?

— Что будет, когда мы вернемся домой? К нашей привычной жизни?

Брови Тая сошлись на переносице.

— И что ты думаешь?

Мэри потерла монету в пальцах.

— Думаю, следует оставить все, как есть.

Он ссыпал горсть монет в кошелек.

— Дорогая, ты вышла замуж. Не пожалеешь ли ты когда-нибудь об этом?

— По крайней мере, свадебных клятв я не нарушу никогда. Я твоя жена.

— Я знаю, — он плотно сжал челюсти, — знаю.

— Но ведь и я — простая деревенская чудачка, Тай. Знаю, люди принимали меня, но некоторые посмеивались за моей спиной. Не будешь ли ты сожалеть?

Тай покачал головой.

— Ты умна, Мэри. Я женат на женщине с умом адвоката.

— А я горжусь называть тебя своим мужем! — Она ни слова не сказала о любви. Сейчас это было бы слишком.

Ее ответ заметно обрадовал Тая. Вместо слов он столкнул кошелек на пол и потянулся к жене. Снял одну тесьму сорочки с плеча, затем другую и повалил ее на кровать. Она раскрыла объятия. Перед ним невозможно было устоять, это было проклятием ее страстной натуры. Но невысказанные сомнения стали мучить ее с еще большей силой.

Они занимались любовью. Вопреки ее нетерпению, Тай не спешил и только постепенно довел ее до состояния безумного восторга. Это было почти демонстрацией той власти, которой он обладал над ней. Но как бы он повел себя, если б она все же призналась ему?

Когда они закончили, Мэри повернулась на бок и отодвинулась от него.

Он потянулся за ней:

— Мэри, что-то не так?

Она притворилась спящей.

На следующее утро они покинули свой маленький райский уголок и вернулись в реальный мир. Они отправлялись в Лифорд Медоуз.

Глава 19

Мэри и Тай проехали часть пути домой в почтовой карете, затем удачно встретили экипаж, который направлялся прямо в Лифорд Медоуз. В карете они вновь оказались в компании любопытных попутчиков, поэтому спокойно поговорить не удалось.

Неясно, то ли у Мэри разыгралось воображение, то ли так и было в действительности, но она чувствовала, как Тай отдаляется от нее. Будущее казалось ей все более непрочным. Это усугублялось тем, что возвращение домой вызывало противоречивые чувства.

Она привыкла, что дом — это «Эдмундсон». Теперь все изменится. Мэри еще не поднимала этот вопрос, но было ясно, что Тай и обсуждать не станет переезд в ее поместье. Будущее для него было связано только с «Садлбруком».

Мэри покрутила золотой ободок на пальце. Никогда до этого она не переступала порог «Садлбрука», хотя из любопытства однажды подкралась к самому дому. Это было очень давно.

Основная часть поместья была восстановлена из руин старого аббатства. Здание было одноэтажным и казалось слишком приземистым. Мэри полагала, «Садлбруку» недостает величественности и изящества. По словам Тая, за последние десять лет он значительно улучшил поместье. Согласится ли он изменить что-нибудь в доме, если она попросит?

По мере приближения к Лифорд Медоуз, «Эдмундсон» в ее воображении все больше превращался в символ утраченной свободы.

Ей хотелось верить, что жертва была не напрасной. Возможно, так и окажется, если только Тай сделает шаг ей навстречу. Но в ее мозг закралась мысль, что он получает все, а она — ничего. Эта фантазия, помноженная на бесчисленные сомнения, порождала в ее воспаленном воображении красочные видения будущей катастрофы. Мэри никак не могла объяснить свой пессимизм, кроме как сославшись на прошлый опыт. Поначалу она маскировала свой страх тем, что вела себя как самая послушная и милая жена во всем мире. Тай осведомился, не заболела ли она. Тогда она перестала притворяться.

Они смогли обменяться парой слов только после того, как пересели в частный почтовый экипаж — небольшую коляску, которой управлял юный посыльный. Тай подождал, пока они тронутся, и сказал:

— В последнее время ты очень молчалива.

Мэри вздохнула с облегчением. Наконец они смогут поговорить. Возможно, сейчас она сможет собраться с мыслями и развеять все свои сомнения.

Но тут Тай одной рукой обнял ее за плечи, другой — обвил талию.

— Я соскучился.

И начал целовать ее в шею. Мэри мгновенно откликнулась на его прикосновения, но запаниковала. Неужели между ними было только это? Только физическое влечение?

— Тай, возница…

— Он занят.

Ладони накрыли ее грудь. Касаясь языком мочки ее уха, Тай прошептал:

— Как же мне не хватало этого.

Он усадил ее на колени, прижался к ее груди и стал зубами расстегивать перламутровые пуговицы легкого платья. Его дыхание обжигало кожу.

— Тай? — Мэри положила руки ему на плечи.

Она была в замешательстве, следует ли ей покорно уступить его желанию?

Он начал расстегивать бриджи, продолжая губами ласкать ее грудь.

— Не надо, — сказала Мэри, хотя ее тело говорило о противоположном. — Как я буду выглядеть, когда мы приедем?

— Ты будешь как всегда прекрасна! — Он зубами оттягивал кружева ее сорочки.

— Нам нужно п-поговорить, — запинаясь попросила Мэри.

Кончик его языка, прикасавшийся к коже, заставлял ее тело дрожать.

— Позже, — прошептал Тай, — мы поговорим позже. Я хочу тебя прямо сейчас.

Он поднял юбки. Его губы вновь коснулись ее груди. И Мэри растворилась в истоме. Тай вошел в нее. Она закрыла глаза, позволяя ему работать за двоих. Каждое его движение приносило ей неземное наслаждение, особенно когда они совпали с ритмом самого экипажа.

«Я хочу тебя», — он произнес это! Ее сердце дрогнуло от этих слов. Мэри тоже хотела его. Но не только тело. Она жаждала его любви…

Пламя желания сжигало ее, она не могла сопротивляться. Тай не был эгоистом в любви и всегда заботился сначала о ее удовольствии. Только когда ее мышцы судорожно сжимались на пике наслаждения, когда она была переполнена им, только тогда он получал удовольствие сам. В самый яркий миг их близости Мэри показалось, что она верит в его любовь. Он крепко сжал ее в объятиях и тяжело дышал, целуя ее грудь. Потом с довольной улыбкой констатировал:

— Я даже не испортил тебе прическу.

Казалось, слова доносятся до нее издалека. Ее тело звенело от удовольствия, но она чувствовала себя… какой-то распущенной. Даже тогда, когда переживала разрыв с Джоном и недавний скандал на герцогском вечере, она не чувствовала этого. С грустью она подумала, что только настоящая любовь Тая — именно любовь, а не просто желание! — сможет очистить ее в ее же собственных глазах.

Мэри соскользнула с его коленей. Он почуял неладное. Приводя себя в порядок, она ощущала на себе его пристальный взгляд.

— Что случилось? Ты сама не своя с тех пор, как мы покинули Гретну.

«Я люблю тебя, Тай».

— Я переживаю. Думаю о Таннере и нашем возвращении.

Они ненадолго замолчали.

— Ведь ты… — Тай колебался, — жалеешь, да?

Она сделала вид, что не понимает.

— Жалею? О чем?

Мэри пристально смотрела на него, надеясь, что он произнесет что-нибудь в ответ.

Несколько секунд, показавшихся ей целой вечностью, они просто смотрели друг на друга. Тай думал о чем-то, но Мэри не могла понять, о чем именно. Что, если она признается ему? А если он тоже скажет, что любит ее, будет ли это искренне?

— Почему ты думаешь, что я жалею о чем-то? — наконец не выдержала она.

— Да нет, ерунда. — Тай изобразил подобие улыбки. — Забудь.

Несколькими скупыми точными движениями он поправил одежду. Потом пересел на противоположную скамью. Он по-прежнему занимал большую часть экипажа, но выглядел настолько далеким, что создавалось впечатление, будто он едет в отдельной карете.

Они сидели молча. Молчание с каждой минутой становилось все более напряженным.

— Я не знаю, чего ты хочешь, Мэри. Я не понимаю тебя, — внезапно выпалил Тай.

Злые, колкие слова. У нее был ответ, но гордость не позволила ей озвучить его. А потом — просто не оказалось возможности: экипаж замедлил ход, и Тай, выглянув в окно, увидел окраины Лифорд Медоуз.

— Мы дома, — сказал он.

— Да, дома, — эхом откликнулась Мэри.

Тай провел рукой по сиденью, нащупывая ее руку. Нервы Мэри были на пределе. Но когда Тай прикоснулся к ней, она, сжав его пальцы, сразу почувствовала себя лучше.

Совсем недавно прошел дождь. Черепичные крыши и каменные дорожки блестели от воды, пахло землей.

Они проехали кузницу. Блэки нигде не было видно. Его брат, Нед, разводил в горне огонь. Он оторвался от мехов, взглянул на экипаж. Тай махнул ему, но Нед не узнал его.

— Интересно, где же Блэки? — Тай подался вперед, нетерпеливо всматриваясь. — Посмотрим, не у Брюстера ли он. А затем нанесем визит Спендеру и выкупим нашу лошадь.

Мэри кивнула.

Высунувшись в окно, Тай объяснил посыльному, куда ехать. Его голос словно обладал волшебной силой, призывая соседей тут и там распахивать двери. На самом деле всех просто интересовало, закончился ли дождь, и уже потом их вниманием завладевала проезжая карета.

Тай помахал рукой. Кто-то узнал его. Почтовый экипаж и возвращение односельчан было большой новостью по меркам Лифорд Медоуз. Дети бежали за их каретой, выкрикивая имя Барлоу и наперебой спрашивая, правда ли, что он женился.

Брюстер дожидался их во дворе паба. Он открыл дверцу экипажа еще до полной его остановки.

— Ну-ка, господа хорошие, немедленно выходите! Что это еще за новости? Правду говорят, что вы поженились?

Деревенские собрались вокруг, всем хотелось получить информацию из первых рук.

Тай ловко спрыгнул на землю. Отвечая Брюстеру, он выглядел как самый счастливый человек на свете:

— Есть такое дело. Позволь представить тебе миссис Барлоу.

Мэри обратила внимание, что Тай с некоторым вызовом произнес ее новое имя. Она заставила себя улыбнуться и выглянула из кареты, приветствуя собравшихся. Она знала этих людей всю свою жизнь, но все же не могла предположить, как они примут это известие.

Брюстер от удивления раскрыл рот.

— Мисс Гейтс, вы выглядите как настоящая леди.

Женщины пожирали ее глазами. Миссис Питерз, известная своей набожностью, воскликнула:

— Мои молитвы были услышаны. Она в юбке. Ах, мистер Барлоу, вы сотворили чудо!

Мэри посмотрела на свое платье из голубого муслина. Уже много лет в Лифорд Медоуз ее не видели в чем-либо другом, кроме бриджей. Она надела свою шляпку, завязала ленты под подбородком и выбралась из кареты, опираясь на руку Тая.

Брюстер потряс головой.

— Просто загляденье, миссис Барлоу! — Повернувшись к Таю, он продолжил: — Вначале я было подумал, что ты женился на мисс Мэри из-за лошади, но теперь…

Нелепо взмахнув руками, он попытался изобразить перемены, произошедшие с ее гардеробом. Слова Брюстера задели Мэри, особенно потому, что Тай не возразил ему.

Миссис Питерз забросала Мэри вопросами о Лондоне и Шотландии. Мэри старалась отвечать как можно подробнее, но на самом деле все ее внимание было приковано к тому, что Брюстер говорил Барлоу, который — как новоиспеченный муженек — немедленно сделался объектом подтрунивания. В разговор вступили двое деревенских парней, они и Брюстер, переходя иногда на тихий шепот, отпускали такие шуточки, от которых щеки Мэри начинали гореть. Но едва показался викарий Несмит, они тут же умолкли.

— Кого я вижу! Я так расстроился, узнав, что вы сбежали, — пожурил он Тая. — И мои дочери тоже огорчились. Но в любом случае примите мои поздравления. Когда вас ждать на венчание?

Мэри напрягла слух, чтобы услышать ответ Барлоу, но в этот момент миссис Дарби, деревенская портниха, попросила разрешения поближе рассмотреть шляпку, которую Мэри привезла из Лондона. Мэри сняла капор и отдала ей.

Брюстер, перестав веселиться, вмешался в разговор:

— Тай, у нас есть и плохие новости…

— Да, так и есть, — подтвердил викарий Несмит.

Мэри ближе подошла к мужчинам.

— О чем речь? — спросил Тай.

— Лорд Спендер. Он вверил душу Всевышнему, — ответил викарий.

— Ага, преставился на следующий же день после твоего отъезда, — как всегда без обиняков пояснил Брюстер.

Не веря собственным ушам, Мэри схватила Тая за руку.

— Не может быть, — удивленно протянул Тай и посмотрел на Мэри. — В последний раз, когда я говорил с ним, недели три назад, он выглядел вполне бодро.

— Нам не дано знать, когда Господь призовет наши души, — ответил викарий.

Мэри волновала более насущная проблема:

— А что стало с лошадью? Где Таннер теперь?

— Думаю, с ним все в порядке, — сказал Брюстер. — На похороны приехал тот щеголь, племянничек Спендера, он потом и занялся наследством. Кажется, лошадь все еще в поместье.

Мэри посмотрела на Тая.

— Я оставила Спендеру залог, — напомнила она.

— Я знаю. — Тай обеспокоенно нахмурился. — Племянник Спендера должен выполнить условия сделки.

Викарий Несмит обнадеживающе добавил:

— Мне известно, что вчера из Лондона прибыл адвокат. Возможно, он привез подтверждение передачи титула и другого наследства. У Спендера не было других родственников, поэтому в деле не возникло никаких вопросов.

— Что ж, замечательно, — сказал Тай. — Но я буду чувствовать себя спокойно только после того, как Таннер окажется в моей конюшне. Пойдем, Мэри.

Она вновь забралась в экипаж. Тай сказал «моя конюшня», Мэри это приметила. Отдав распоряжения кучеру, Тай уселся рядом с ней. Брюстер крикнул вслед, что приглашает пропустить по пинте после того, как они уладят все вопросы.

Они ехали в молчании. Мэри надела шляпку и то и дело завязывала и развязывала ленты. Даже подумать страшно, что будет, если она потеряет Таннера. После всего, что ей пришлось пережить ради его покупки, сама только мысль о провале была невыносима. И, конечно, все может обернуться тем, что Тай зря на ней женился…

— Ты не хочешь больше оставаться моей женой, да? — сказал он.

Слова Тая потрясли ее до глубины души.

— Почему ты так думаешь?

Неужели Тай говорит это потому, что сам думает так? Сердце бешено забилось в груди.

— Потому что это написано у тебя на лице, — с горечью сказал он. — И возле паба ты игнорировала все поздравления. Ты вела себя так, словно не желаешь ничего слышать о своем браке.

— Нет, — быстро ответила Мэри. — Я всего лишь хотела подслушать, что тебе говорил Брюстер.

Тай отодвинулся, насколько это было возможно в небольшом экипаже.

— Но ты чем-то обеспокоена. Я привык говорить простыми словами, Мэри. Так что прости, если это прозвучит слишком прямо, но ты ведь передумала, да? С каждым днем после отъезда из Гретны ты делалась все тише и тише. И потом в экипаже тогда… что-то беспокоило тебя, но ты не захотела поделиться со мной, ведь так?

Мэри положила руки ему на колени.

— Ты не прав. Я никогда не думала ничего подобного.

Мэри чувствовала себя обманщицей, потому что действительно не до конца открылась ему.

Тай понял это, стоило ему только посмотреть на нее. Он с силой ударил кулаком по дверце.

— Довольно, Мэри! Можешь и дальше делать вид, что все хорошо. Но я знаю, ты что-то скрываешь. Я знаю. Просто скажи мне! Если дело только в лошади, тогда не нужна она мне. Я помогу тебе купить Таннера и покончим с этим. Он будет только твоим. Я сдаюсь. Я не могу вечно разыгрывать из себя джентльмена, которого ты будешь избегать.

Отказаться от лошади? Она ему важнее, чем Таннер?

Мэри была потрясена. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

— Тай, я никогда не думала о тебе так. Никогда. После всего, что ты сделал для меня… Я считаю, в целом мире не найти более благородного мужчины, чем ты.

Он сильнее нахмурился.

— Благородный? Это я — благородный? — воскликнул Тай, в его словах звучал неприкрытый сарказм. — О да, я чертовски благороден!

— И… Я-люблю-тебя, — скороговоркой выпалила Мэри, боясь, что мужество покинет ее.

В этот миг между ними словно искра пробежала.

Мэри, затаив дыхание, ждала.

Тай наклонил голову, сделав вид, что не расслышал.

— Что ты сказала?

Она прижала руки к животу. Мэри не знала, сможет ли еще раз повторить эти слова, если не получит хотя бы намек, что тоже небезразлична ему.

— Мэри?

Экипаж свернул на дорогу, ведущую к поместью Спендера.

Тай придвинулся ближе. Положил руку на сиденье позади нее.

— Ну же, Мэри. Скажи еще раз.

Мэри глубоко вздохнула. Ее руки дрожали, она сжала их коленями.

— Я люблю тебя.

Еще один глубокий судорожный вздох, и с мужеством, превосходящим ее ожидание, она повторила:

— Я люблю тебя, я люблю тебя… — Она умолкла, а затем нежно добавила: — Люблю.

Слезы стояли в ее глазах, но она не плакала. Казалось, мир рухнет, если Тай отвергнет ее любовь.

— Ты любишь меня? — просто спросил он.

Мэри кивнула.

— Наверное, я влюбилась в тебя на приеме у миссис Виллоуби, когда ты уговаривал меня остаться там. Или, возможно, той ночью, когда ты ударил Джона в нос. Или, может быть, когда ты так рассердился на меня в парке. Я же тогда могла просто оттолкнуть тебя, но, знаешь, мне так понравился поцелуй…

Тай наклонился к ней, и остаток фразы утонул в поцелуе. На этот раз все было как-то иначе. Нежнее, чем раньше, но в то же время с привкусом странной одержимости. Мэри обвила его шею и ответила.

Они остановились только тогда, когда им понадобился воздух. Мэри открыла глаза, и то, что она прочла в его взгляде, заставило ее сердце запеть.

Подушечками пальцев он дотронулся до ее губ.

— Боже, я и не надеялся услышать эти слова от тебя. Мэри, я так люблю тебя! — сказал он. — Всегда любил.

— Всегда?

Тай кивнул.

— Всегда. Я делал вид, что меня интересует только лошадь, но на самом деле я не мог смириться с мыслью, что кто-то другой будет рядом с тобой. Поэтому поехал за тобой в Лондон, хотя и сам долго не мог понять себя. Я думал, что сумел тебя забыть, но, по правде говоря, не переставал любить тебя с нашей первой встречи. Но я и представить не мог, что ты когда-нибудь меня действительно полюбишь.

— Тай, я всегда искала мужчину, похожего на тебя.

— А Джерген? Он тоже похож на меня?

— Нет, — признала Мэри. — Возможно, я была увлечена им потому, что он был полной противоположностью тебе. Теперь я понимаю, что во мне говорила только ревность. Я не могла выносить, что другие женщины флиртуют с тобой. Мне хотелось уязвить тебя, чтобы хоть как-то спасти ситуацию.

Тай рассмеялся.

— Ты единственная женщина, с которой мне никогда не было скучно. Даже тогда, когда мы считали друг друга врагами.

Он вновь медленно поцеловал ее. Мир мог рушиться, но ему было все равно, пока он держал ее в объятиях.

Они не заметили, что экипаж остановился.

Возница кашлянул, привлекая внимание, и они вынуждены были прерваться.

— Сэр, мы на месте, — громко сказал он и перешел на шепот: — Тут дворецкий ждет. Пока вы не выйдете из экипажа, он не сможет доложить о вашем прибытии. — И открыл дверцу.

Ни капли не смутившись, Тай и Мэри весело рассмеялись.

— В самом деле, — ответил Тай.

Он подождал, пока Мэри наденет шляпку.

— Ты очень красива. А теперь давай купим самого лучшего жеребца в Англии.

— Да, — согласилась Мэри.

Тай помог ей выбраться из экипажа, подхватил чемодан, в котором они привезли деньги, и они направились к дому. Дверь была задрапирована черным крепом, к ней был прикреплен траурный венок, а к рукаву Вильяма, дворецкого лорда Спендера, — черная лента.

Он сдержанно приветствовал их:

— Мисс Гейтс. Мистер Барлоу.

Тай снял шляпу.

— Теперь мы супружеская чета, Вильям. Мы пришли засвидетельствовать наше почтение. Пожалуйста, объяви нас как мистера и миссис Барлоу.

Вильям знал Мэри с самого рождения. Он тепло и искренне улыбнулся.

— Мой поздравления, мистер Барлоу, мои поздравления. Я доложу нынешнему лорду Спендеру, что вы прибыли с визитом. Можете пока подождать в гостиной.

— Мы подождем здесь, — сказал Тай, кладя шляпу на столик в передней, которая снова была заполнена саквояжами и шляпными картонками.

— Как вам угодно, — сказал Вильям и удалился.

Мэри развязала ленты на шляпке и посмотрела на Тая.

— Старый лорд Спендер никогда не дожидался, пока ему кого-то объявят. — Она постучала пальцами по крышке одной из шляпных коробок. — Эта прихожая выглядит точно так же, как во время моего последнего визита. Очевидно, новый лорд Спендер не собирается надолго задерживаться здесь.

Мэри положила капор рядом со шляпой Тая.

— Забавно, я думала, что буду больше нервничать. Но после того, как призналась тебе, покупка Таннера кажется мне чуть ли не скучной рутиной.

Тай улыбнулся, соглашаясь с ней.

Они прождали больше четверти часа, прежде чем вернулся Вильям.

— Лорд Спендер готов принять вас.

Он повел их в ту же библиотеку, где Мэри совсем недавно упрашивала старого лорда повременить с продажей Таннера. Зеркала и картины были закрыты черным крепом.

Мэри будет немного скучать по нему. Жаль, не удалось его убедить, что Гейтсы все же могут держать слово. А как бы он удивился и, конечно, обрадовался, узнав, что она вышла замуж за Тая.

— Мистер и миссис Барлоу, — объявил Вильям и отступил, пропуская внутрь Тая и Мэри.

Племянник совсем не изменился со времени торгов, на которых они видели его в последний раз. Он все так же предпочитал одежду кричащих оттенков — на этот раз на нем был ярко-голубой жилет в оранжевую полоску — и накрахмаленные воротнички до самых щек. Черная лента странно смотрелась на рукаве его канареечного жакета.

Он восседал за письменным столом дяди и казался маленьким мальчиком, который играет во взрослого. Он не предложил гостям сесть, и они остались стоять перед ним, словно нашкодившие дети.

— Милорд, примите наши соболезнования в связи с утратой, — произнес Тай.

Племянник действительно выглядел расстроенным.

— Вы собрались в путешествие? — спросила Мэри, чуть не забыв добавить «милорд». Она была о нем не слишком высокого мнения.

— В Лондон, — сухо ответил он. Юный лорд поставил локти на стол и сцепил пальцы перед лицом, давая им понять, что не намерен тратить время на пустую болтовню. — Чем обязан визиту?

То, что причина ему не очевидна, встревожило Мэри. Тай, должно быть, разделял ее опасения, поскольку сразу перешел к делу.

— Мы здесь, чтобы забрать Таннера Дерби-Малыша. — Тай поставил на стол кошель с деньгами.

Племянник нахмурился, словно впервые слышал это имя. Интуиция подсказывала Мэри, что он затеял какую-то игру. Она вмешалась:

— Вы знаете о скакуне. Я купила его на аукционе у вашего дяди.

— Да, я знаю, о чем идет речь, — сердито ответил он. — Но, к сожалению, вы не можете забрать его.

— Почему же? — спросил Тай.

Племянник развел ладони.

— Потому что я его продал.

Глава 20

— Продали? — недоверчиво воскликнула Мэри. — Вы не могли его продать!

По ее интонации Тай понял, что Мэри начинает выходить из себя. И он не винил ее, прекрасно понимая ее чувства.

— У моей жены была договоренность с вашим дядей. Часть суммы была выплачена, вы не могли продать его.

Румяные щеки лорда Спендера стали пунцовыми.

— Мисс Гейтс… — начал он.

— Миссис Барлоу, — поправил его Тай.

Спендер раздраженно кивнул и исправил ошибку:

— Миссис Барлоу не выплатила сумму, заявленную во время аукциона. Дядя решил дать вам шанс исправить ситуацию. Однако после его смерти конь перешел в мое владение, и я решил продать его другому покупателю.

— Кому вы его продали? — резко спросила Мэри.

— Герцогу Мальборо. Его конюх забрал лошадь сегодня утром.

— И какова была цена? — спросил Тай.

После недолгих колебаний Лорд Спендер пренебрежительно ответил:

— Семьсот фунтов.

— Семьсот фунтов?! — Мэри не поверила своим ушам. — Мы бы заплатили тысячу!

— Но не заплатили же, или я ошибаюсь? — в раздражении бросил лорд.

— Но вы получили меньше, чем могли. — Мэри просто не могла принять сложившуюся ситуацию. — Моя сестра несколько дней назад вернулась из Лондона. Она жена Дэвида Аткинсона — лучшего ветеринара в округе. Если бы вы спросили ее, она бы подтвердила, что деньги у нас, и мы покупаем лошадь.

Он со вздохом поднялся.

— Миссис Барлоу, я не располагаю свободным временем в количестве, достаточном для прогулок по деревне и наведения справок о вашем благосостоянии.

— Разумеется! А на поездки в Лондон располагаете? — насмешливо осведомилась Мэри. И не менее насмешливо добавила: — Милорд.

Тай понимал, что Спендер не позволит просто так смеяться над собой, но не винил жену. Он сам был разгневан не меньше.

Лорд Спендер холодно ответил:

— Харлан — человек герцога — предложил нечто, что заслуживает моего внимания.

— Очевидно, дело не в деньгах, — заметил Тай.

— Да, он предложил влияние. — Спендер обошел стол. — Видите ли, мистер и миссис Барлоу, в следующую среду я обедаю с самим герцогом Мальборо в его лондонской резиденции. Герцог отвечает за увеселение принца-регента, а он, как известно, помешан на лошадях. Кто знает, какие двери откроются передо мной благодаря протекции его светлости?

— Мы заключили сделку, — настаивала Мэри. — Ваш дядя дал свое согласие.

— Миссис Барлоу, лошадь продана, — отрезал лорд Спендер. — К тому же такое животное, как Таннер, достойно лучшей участи, чем прозябание в деревенском стойле.

Это оскорбление окончательно вывело Тая из себя.

— Что вы сказали?

Лорд Спендер вздернул свой пухлый подбородок.

— Я не намерен повторять дважды.

Недобро усмехнувшись, за него повторила Мэри:

— Дорогой, лорд Спендер высказал предположение, что мы не достойны заботиться о таком превосходном жеребце, как Таннер. Я не ошиблась… милорд?

Его светлость с опаской посмотрел на Тая. Он сделал шаг назад и спрятался за массивным столом, что, впрочем, было весьма разумно с его стороны. Тай действительно был вне себя.

Никто и никогда не позволял себе такого по отношению к нему. Тай облокотился на стол, на его лице ясно читалась мысль о выборе лучшего способа мести.

Лорд Спендер побледнел.

— Я вынужден попросить вас уйти. У меня много дел.

— Не так быстро, милорд, — сказал Тай. — Мы еще не закончили наши дела.

— Вы не получите эту лошадь. Она продана, — повторил Спендер, и Тай знал, что с этим уже ничего не поделаешь: Мальборо никогда не откажется от Таннера, тем более что заплатил за него немалую сумму.

Поэтому он сказал:

— Вы не вернули моей жене деньги.

— Да, мой залог, — подхватила Мэри.

Гримаса жадности исказила лицо Спендера.

— Деньги?!

Тай решил поделиться с щеголем добрым советом:

— На вашем месте я бы не стал делать вид, что ничего не знаю о деньгах. Слова моей жены подтвердят свидетели — ее сестра и я. Возможно, вы считаете, что все мы — деревенские простачки, но жители Лифорд Медоуз поверят нашему слову. Четыреста фунтов — или дело закончится судом!

Лорд Спендер сердито засопел.

— Что ж, хорошо. — Он достал из кармана ключ, открыл средний ящик стола и достал тяжелый кошелек. — Вот, забирайте. И впредь я не желаю вас видеть.

Тай забрал кошелек и передал его жене.

— Всего хорошего, милорд. Надеюсь, вам понравится в Лондоне.

Мэри развернулась на каблуках и вышла из комнаты. Тай последовал за ней. За спиной он услышал, как лорд Спендер что-то пробормотал о «не в меру ретивых крестьянах».

Сердитый маленький лорд даже не понимал, как легко он отделался!

Мэри едва сдерживала себя, пока они шли к двери, но стоило ей переступить порог, как она взорвалась.

— Он настоящий вор! Забрать у меня лошадь! И я не смогу подать в суд, так ведь? Совсем никаких шансов? — Мэри дернула за ленты шляпки с такой силой, что чуть не оторвала их.

— Боюсь, ни один суд нам не поможет. — Тай надел шляпу и повел Мэри к ожидающей их карете.

— Он украл нашего коня, а потом еще имел наглость сообщить, что, дескать, мы недостойны! — Мэри пританцовывала от злости.

Взяв ее руки в свои, Тай сказал:

— Мэри, послушай, мы всем покажем, на что способны, и Спендеру, и даже герцогу Мальборо. Этот заносчивый коротышка горько пожалеет о дне, когда решил обмануть нас.

Мэри впитывала его слова, как живительную влагу.

— Да, я бы хотела поквитаться с ними. Но что мы можем сделать? Без Таннера у наших конюшен мало шансов.

— Есть и другие жеребцы. И у нас есть тысяча фунтов, которые мы можем потратить на покупку превосходного производителя, а может даже двух.

— Но такого, как Таннер, нам не найти, — грустно сказала Мэри. — Жеребец с такой родословной — большая редкость.

Руки Тая легли на ее плечи.

— Мэри, чтобы вывести хороших лошадей, нельзя полагаться только на качество жеребцов. Вместе мы знаем о разведении больше, чем все коневоды Англии вместе взятые. У нас нет Таннера, но это совсем не значит, что мы не сможем превратить наши конюшни в самые лучшие конюшни страны.

Мэри все еще не могла смириться с потерей Таннера. В конце концов, она так долго думала только о нем. Но все возражения вдруг замерли у нее на устах.

— Подумай об этом… — настаивал Тай.

Ее глаза озарились пониманием и надеждой.

— Наши конюшни. Да, наши конюшни, — тихо повторила Мэри, затем добавила: — На самом деле Таннер был не так уж и нужен, да?

Услышав это, Тай подумал, что она чертовски права и что судьба сыграла с ними неплохую шутку. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Лорд Спендер, по всей видимости, подглядывал за ними в окно. Он появился на ступеньках в сопровождении дворецкого и лакея. Его сердитый вид и нелепая охрана еще больше рассмешили парочку. Несколько минут Тай и Мэри цеплялись друг за друга, чтоб не упасть от хохота.

Мэри первой пришла в себя. Их лица были в дюйме друг от друга, ее глаза сияли.

— И нам не нужно было ездить в Лондон!

Тай покачал головой.

— Нет, эта поездка была необходима. Потому что, если бы я не отправился за тобой, я бы не смог понять…

— Что? — спросила Мэри, но улыбка, игравшая на ее губах, была знаком, что ей известен ответ.

— Понять, как сильно я тебя люблю. Если бы мы остались в Лифорд Медоуз, то до сих пор бы враждовали. Нам нужно было сменить обстановку, чтобы увидеть друг друга по-новому. И чтобы наконец вытряхнуть тебя из бриджей и одеть в юбку.

Делая вид, что обиделась, Мэри в наказание за дерзость ущипнула его за щеку, а потом, смеясь, поцеловала в пострадавшее местечко.

Лорд Спендер вмешался в их идиллию.

— Что-то случилось? Я думал, вы уже уходите.

— Безусловно, — подтвердил Тай. — Только мне нужно еще кое-что сделать.

И он поцеловал жену. На то, что Спендер мог подумать о них, ему было глубоко наплевать.

Когда они закончили, Мэри приоткрыла затуманенные любовью глаза и пробормотала:

— Мы обязательно утрем ему нос!..

Тай был согласен. Он помог ей забраться в экипаж и распорядился доставить их к «Эдмундсону». Возница, дворецкий, лакей — все улыбались им. Спендер что-то злобно пробормотал и скрылся в доме.

Мэри сняла шляпку и с довольным видом уселась Таю на колени.

— Как он посмел назвать Лифорд Медоуз деревней, — притворно сердясь, жаловалась она. — Надеюсь, в Лондоне его съедят заживо.

— Скорее всего, так и будет. Тогда он быстренько вернется сюда и будет ждать, что мы все придем зализывать его раны.

— Я не думаю, что мы придем, — сказала Мэри.

Всю дорогу до «Эдмундсона» они обсуждали лошадей.

Тай рассуждал, как сделать их конюшни знаменитыми, и Мэри почувствовала прилив гордости. Муж разделял ее амбициозные планы.

Они справятся и без Таннера. У них замечательные кобылы, и, когда они найдут хорошего жеребца, перед ними откроются просто невообразимые перспективы!

Она так увлеклась его рассказом, что даже не заметила, как они подъехали к «Эдмундсону». Мэри смотрела на знакомый пейзаж, гадая, что почувствует, когда увидит свой дом.

Тай хотел сказать вознице, чтобы он правил прямо к дому, но Мэри остановила его:

— Нет, давай пойдем к конюшням.

Она была еще не вполне готова к встрече с домом и к тому же соскучилась по лошадям.

Их встретил старый Питер с отрядом собак в полном составе. Едва завидев Мэри, старик почтительно стянул с головы кепку. Она выбралась из экипажа:

— Питер, у меня есть новости. Я вышла замуж за Тая Барлоу.

Улыбка озарила лицо старика.

— Миссис Джейн заезжала вчера и сказала мне. Это хорошая новость, мисс Мэри. Он прекрасный коневод. Вы будете замечательной парой.

— Я тоже так считаю, — сказала Мэри, беря Тая за руку. Втроем они вошли в конюшню. Лошади, завидев Мэри, начали тянуть к ней морды. Порция заржала, приветствуя хозяйку, несколько кобыл недовольно зацокали копытами, давая знать, что ее отсутствие не прошло незамеченным.

Том, вредина-кот, увидев Мэри, замяукал так громко, словно ему не давали сливок со дня ее отъезда. Тай сгреб его в охапку и стал чесать за ухом. Мэри и Питер очень удивились, что тот не возражал.

— Сэр, похоже, вы отлично ладите с животными, — сказал Питер. — Этот кот не мурчит ни для кого, кроме мисс Мэри. Правда, думаю, вы даже и мисс Мэри заставите мурчать, — отпустил он сальную деревенскую шуточку.

Румянец залил щеки Мэри, но они с Таем весело рассмеялись. Она не без удивления отметила, как сильно изменилась за время поездки в Лондон. Пропало чувство настороженности, постоянной опаски, исчезла раздражительность. Казалось, нет ничего невозможного, если рядом Тай.

Мэри с гордостью показала ему лошадей.

— Они все принадлежат Найлу? — спросил Тай.

— Мои только Порция и Виллоу. — Мэри знала, что они были самыми лучшими кобылками. — Но мы позаботимся и о лошадях Найла, пока он обучается.

— Конечно, — сказал Тай и задумчиво улыбнулся. — Теперь у меня есть семья.

— У тебя больше нет родственников? — спросила Мэри.

Тай покачал головой.

— После смерти отца у меня никого не осталось. Но теперь у меня есть жена, сестра и брат.

Его слова и радость, с которой он их произнес, тронули Мэри. Он был так популярен в деревне, что она и подумать не могла, как он одинок. У них оказалось больше общего, чем было заметно на первый взгляд.

Тай обратился к Питеру:

— Вы останетесь в поместье?

Старик, немного помешкав, признался:

— Я был здесь, только чтобы помогать хозяйке. Я более чем готов сейчас же отправиться на отдых и спокойно курить трубку у очага.

— Конечно, — сказала Мэри. — Мне стыдно, что я не смогла отпустить тебя раньше.

— Нет, мисс Мэри, я бы не оставил вас в трудную минуту. Но теперь вы в надежных руках.

Мэри посмотрела на мужа.

— Да, я в надежных руках.

Тай улыбнулся в ответ, и несколько мгновений она могла думать только о том, как сильно его любит.

Он взял ее за руку, и они направились к ожидающему их экипажу.

— Не хочешь зайти в дом? — спросил Тай.

Она остановилась и посмотрела на то, что всегда было ее домом. Подумала о портретах родителей, которые висели на стене в гостиной. О своем отце.

— Нет, — тихо сказала Мэри.

И они отправились в «Садлбрук».

Как и в «Эдмундсоне», они немедленно направились в конюшни. Тай расплатился с извозчиком, бросил чемодан перед входной дверью и повел Мэри внутрь, как на экскурсию. В его конюшнях содержалось восемнадцать лошадей, ими занимались три конюха. Данди обрадовался, когда увидел их. Мэри узнала работающих парней, они тоже знали ее. Весть об их браке распространилась быстро.

Собак и кошек у Тая было не меньше, чем у нее.

Относительно конюшен он нисколько не преувеличивал, они в самом деле впечатляли. Его кобылы ничем не уступали животным Мэри. Она почесала нос Цыганке — родительнице Данди.

— У них с Таннером были бы просто великолепные жеребята.

— Мы найдем другого жеребца, — пообещал ей Тай. — Думаю, от Цыганки и Порции мы сможем получить жеребят, ни в чем не уступающих Таннеру.

— Надеюсь, так и будет.

Он протянул Мэри руку.

— Пойдем. Я хочу показать тебе дом.

Они шли, держась за руки. Мэри ненароком услышала, как один конюх сказал другому:

— И не скажешь, что месяц назад они готовы были перегрызть друг другу глотку.

Тай тоже это услышал, и они рассмеялись.

Он явно старался, чтобы дом ей понравился. Дверной проем был достаточно высок, чтобы мужчина такого роста, как Тай, мог пройти, не опуская головы. Тай открыл дверь, луч закатного солнца упал на каменный пол. Эти камни сохранились еще от аббатства.

Мэри вошла в холл. Воздух был прохладным. На фоне светлых стен массивная деревянная мебель казалась темной. Это было жилище мужчины. Никаких украшений. Ничего лишнего. Но она почувствовала себя дома. Между комнатами не было коридоров — одна переходила в другую. Так что, покинув прихожую, она сразу оказалась в гостиной. У стены возвышался огромный камин. В очаге лежали дрова, но огонь не горел. В комнате было светло, и через широкие окна открывался великолепный вид на двор и конюшни. Под окнами были разбиты небольшие грядки, где росли овощи и травы.

— Моя экономка, миссис Саус, заходит каждый день, но не живет здесь, — сказал Тай. — Она должна была приготовить все для камина и наверняка оставила для нас что-нибудь на кухне. Уверен, она уже узнала о нашем возвращении.

— Я знаю ее. — Мэри сделала несколько шагов по комнате. Наконец она сможет дать выход своему желанию быть настоящей хозяйкой. — Было бы неплохо расстелить здесь несколько мягких ковров и разложить подушки, а еще поставить на стол вазу с цветами.

— Тебе нравится дом?

— Очень.

Тай расслабился.

— Ты можешь делать все что захочешь, я совсем непривередлив. Возможно, в «Эндмундсоне» остались вещи, которые ты бы хотела принести сюда. Я не буду возражать даже против портрета отца.

Мэри посмотрела на пустые стены вокруг.

— Пожалуй, оставим место для того, чтобы повесить портреты наших чемпионов… и наших детей.

Услышав о детях, Тай подошел к ней и обнял за талию.

— Скажи это еще раз, — потребовал он.

Она улыбнулась и посмотрела на виднеющиеся за окном конюшни.

— Что я тебя люблю?

Тай слегка укусил ее за мочку уха.

— Я люблю тебя, — прошептала Мэри.

— Мы создадим настоящую династию, — пообещал Тай. Мэри сильнее прижалась к нему.

— Мне нравится эта идея.

— Тогда позволь, я покажу тебе нашу спальню, — сказал Тай.

Эпилог

Июнь 1822 г.

Наемный экипаж, которым управлял Дэвид, катил через Эпсом[24] к ипподрому. Мэри, Джейн и дети с трудом помещались в тесной карете. Тай вместе со скакуном по имени Азартный Игрок, который участвовал в скачках, выехал днем раньше. Придумав это имя, Мэри долго берегла его для особого случая. В конюшне коня звали просто Азартом. Конечно, Мэри поехала бы вместе с Таем, но она была на последнем месяце беременности, и ей не хотелось отягощать мужа дополнительным беспокойством.

Дэвид советовал ей остаться дома, но Мэри не собиралась пропускать первые скачки их трехлетнего питомца. Особенно если учитывать, что против Азарта был выставлен жеребец, рожденный от Таннера.

За невысокой оградой лежала беговая трасса. Возле финишной черты собралась толпа, все было заполнено людьми и колясками. Стоял невероятный шум, атмосфера напоминала праздничную суету ярмарки. Некоторые были верхом.

— Нельзя было подпускать людей на лошадях так близко! — заволновалась Мэри. — Они же могут испугать или отвлечь скакунов.

Дэвид кивнул, соглашаясь, и раскурил трубку. Он подвел ландо к метке, отмеряющей половину беговой дистанции, и остановил экипаж. Спрыгнул на землю.

Джейн была занята тем, что успокаивала своих непоседливых мальчишек — шестилетних близнецов.

— Ни на шаг не отходите от папы. Ни на шаг, понятно?

— Но мы хотим к дяде Таю, — в унисон ответили мальчики. Ту же мысль подхватили Кристал и Ливви — дочери Мэри, семи и пяти лет.

— Он будет занят, — сказала Мэри. — Сейчас начнутся скачки, в которых нужно обязательно победить. Вы будете слушаться дядю Дэвида или останетесь в экипаже с нами.

Никто из детей не хотел оставаться. Они поцеловали мам и выбрались из ландо.

Мэри плотнее закуталась в шерстяную шаль. Ей хотелось быть поближе к беговым дорожкам. Если бы она не была беременна, то перебралась бы на козлы, с которых только что спустился Дэвид. К сожалению, она не поместится на узкой скамейке, и даже мысль о том, чтобы куда-нибудь карабкаться, казалась ей тяжелой, как груз Атланта. Ей совсем не нравилось, что она была такой большой и неуклюжей.

Дэвид вытащил трубку изо рта и выбил пепел. Он поднял на руки их младшую дочь Доротею — очаровательную малышку. Доротея была рада, что ее взяли вместе со старшими детьми. Ее ручки обвили шею папы.

— Дети, пойдемте, — скомандовал Дэвид. — Посмотрим ипподром и, может быть, пока не начались скачки, попробуем, какие тут продаются пирожки.

Дети радостно защебетали:

— Пирожки! Скачки — это где Азарт победит обязательно!

С того момента, как Тай и Мэри решили выставить свою лошадь на скачки, они так часто повторяли эти слова, что дети невольно их выучили.

Мэри смотрела им вслед. Дети пританцовывали вокруг Дэвида.

— Уследит ли Дэвид за всеми? — спросила она Джейн. — Может, тебе стоило пойти с ними?

— Я лучше присмотрю за тобой, — непреклонно ответила Джейн.

Мэри издала раздраженный вздох и положила руки на живот.

— Ох уж эти последние месяцы.

— Уже немного осталось.

Их окликнули. Оглянувшись, они увидали Найла, который пробирался к ним сквозь толпу. Теперь он был сквайром Гейтс, и на конец августа была намечена его свадьба с младшей дочерью викария Несмита.

Найл облокотился о борт ландо.

— Ну, что думаете, наш жеребец победит? Должен предупредить, жеребенок Таннера лидирует по ставкам.

— Лидирует, но на самом деле у него нет ни малейшего шанса, — убежденно сказала Мэри. — Азарта ему не обойти.

Мэри чувствовала особую связь с этим жеребенком. Его произвела ее любимица — Порция. Тай придумал для него новую программу тренировки, и они оба знали, что Азарт обязательно победит. Тай и Мэри отказывались допускать даже вероятность иного.

— Я поставил на Азарта, — сказал Найл. — Учитывая соотношение ставок, я могу получить приличный куш.

Мэри привстала. Надеясь увидеть мужа, она всматривалась в толпу. Джентльмен, экипаж которого остановился рядом, с неодобрением покосился на ее живот. Она не обратила на него внимания. Трудно было поверить, что еще остались мужчины, которые считают, что женщине во время беременности следует сидеть дома. Эта мысль была такой старомодной. Мэри всегда поступала по-своему.

— Жаль, что тут нет Тая, — сказала она.

Тут, словно по волшебству, Тай появился из толпы и подошел к ним. Мэри протянула ему руку, а он поднялся на подножку и коснулся ее живота.

— Как ты себя чувствуешь?

— Ох, очень беременной, — пожаловалась она слабым голосом.

Тай прошептал что-то в ответ. Мэри было неважно, что именно он произносит, главное, он ее утешал. На последних месяцах беременности она часто чувствовала недомогание и капризничала. Об этом знала не только ее семья, но и весь Лифорд Медоуз. Блэки любил повторять, что лучше не подходить к Мэри Барлоу, когда ее жеребенок готов появиться на свет.

Тай посмотрел на Джейн.

— Я ожидал, что вы приедете раньше. Что-то задержало вас в пути?

— Все в порядке, — сказала Мэри, несмотря на то, что Джейн успела утвердительно кивнуть.

— Мы бы прибыли раньше, но твоей жене стало нехорошо.

— Джейн, я не хочу, чтобы ты рассказывала об этом Таю, — сказала Мэри.

— Нет уж, — ответила Джейн.

— Нехорошо? О чем речь? — Тай с беспокойством взглянул на Мэри.

— Ни о чем, — повторила Мэри. — Пустяки. Ребенок перестал толкаться. Вот и все.

Тай нахмурился.

— Что значит «ребенок перестал толкаться»? — Он не стал дожидаться ее ответа и обратился к Джейн. — Что сказал Дэвид? Тут лучше послушать кого понимающего, а не Мэри, которая сейчас думает только о скачках.

Мэри закатила глаза.

— Дэвид — ветеринар. Я что, похожа на лошадь? То есть, может быть, размерами я и напоминаю кобылку, но все же я человек, — быстро добавила она.

— Дэвид сказал, что Мэри лучше было бы остаться дома, — ответила Джейн. — Он думает, что ребенок расположен слишком низко.

— Но он — не акушерка, — ответила Мэри. — Нелли Нельсон говорит, что до родов осталась неделя, может, две. И она всегда правильно определяла сроки моих беременностей.

Найл попросил разрешения откланяться:

— Этот разговор явно не для моих ушей. Пойду помогу Дэвиду присмотреть за детьми.

Он поспешно удалился.

Тай был явно расстроен услышанным, он наклонился к Мэри и тихо, так, чтобы услышала только она, сказал:

— Мы же договорились, что если ты будешь плохо себя чувствовать, останешься дома.

Руки Тая по-прежнему покоились на ее животе, Мэри положила сверху свои ладони.

— Я не могла остаться дома. Во всяком случае, сегодня. Потому что это — наш день.

Тай насупился. Тем не менее Мэри знала, что он понимает ее.

— Если что-нибудь случится, отправь ко мне Найла, — обратился он к Джейн. — И, пожалуйста, не оставляй Мэри без присмотра.

— Хорошо, не волнуйся об этом, — успокоила его Джейн.

Прозвучал сигнал горна, призывая жокеев и лошадей приготовиться. Тай поцеловал Мэри в лоб.

— Будь осторожна, — еще раз попросил он и направился поближе к месту действия.

Жокеем Азарта был Джош Френсис, который неоднократно выступал на Дерби и жил в Лифорд Медоуз. Лошадь хорошо его слушалась. Мэри молилась, чтобы удача оказалась на их стороне.

Лошадей начали готовить к старту. Дэвид и Найл вернулись с детьми. Ливви испачкала лицо вишневым джемом, но Мэри не обратила на это внимания: всей душой она была со своим скакуном.

Жеребенок Таннера был гнедой масти, и Мэри, окинув его опытным взглядом, вынуждена была признать, что это замечательный конь.

Азарт же выглядел слишком худосочным и нервным. Он упирался и, казалось, был не намерен подчиняться наезднику.

— Как думаешь, Джош справится? — Мэри с беспокойством посмотрела на Дэвида.

— Он объезжал лошадь целый год. Если он не сможет, никто не сможет.

Нервничая, Мэри теребила ленту шляпки. Другие жокеи гораздо лучше контролировали лошадей. Мэри посмотрела на Тая, который перешел на другую сторону бегового поля. Он стоял рядом с Алексом Харланом — управляющим конюшнями герцога Мальборо. Мэри не смогла бы так запросто с ним болтать!

— Наверное, я не смогу смотреть.

Ливви повернулась и с места возницы погладила ее по голове.

— Бедняжка, у мамы нервы, — сообщила она с такой серьезной мордашкой, что взрослые не удержались от смеха.

Взревел горн, и лошади под крики толпы сорвались с места. Мэри повернулась к ним спиной.

Дэвид, Джейн и дети вскочили на ноги и кричали вместе со всеми. Мэри прислушалась к именам, которые выкрикивали. Никто, кроме ее семьи, не болел за Азарта.

Да что же такое с этими людьми?! Неужели они не могут распознать замечательную беговую лошадь у себя под самым носом?!

Нет, Мэри не могла сидеть и не видеть, что происходит! Она поднялась во весь рост — и ее сердце чуть не остановилось: жеребенок Таннера лидировал, Азарт отставал почти на два корпуса. Лошади приближались к месту, где стояло их ландо.

Мэри наклонилась вперед. Он не может проиграть. Она не позволит ему проиграть. Они с Таем растили чемпиона!

— Давай, Азарт! Быстрее, быстрее!

Словно услышав ее, Азарт внезапно ускорился и стал уверенно настигать лидера.

Мэри и дети продолжали кричать. Даже маленькая Доротея радостно смеялась. Найл взмахнул шляпой, словно только этого жеста не хватало скакуну для победы.

Азарт постепенно обходил соперника и наконец поравнялся с жеребенком Таннера. На миг, когда корпуса лошадей превратились в один контур, Мэри перестала дышать. Затем Азарт далеко выбросил длинные ноги и вырвался вперед.

Он победил, обойдя лидера на корпус!

Мэри увидела, как Харлан сорвал с головы шляпу и в сердцах швырнул ее на землю. Тай подбежал к финишной черте. Дэвид с детьми решили присоединиться к нему.

Ноги Мэри дрожали, она была абсолютно без сил от пережитого напряжения. Азарт победил! Тяжелая работа и усилия последних семи лет окупились сполна. Они с Таем вырастили чемпиона!

Теперь все, чего она хотела, — это присесть на секунду и дать отдых нывшим лодыжкам. Начав садиться, Мэри почувствовала, как что-то стекает по ноге.

— О боже!

Джейн обернулась.

— В чем дело?

Мэри сидела вполоборота, боясь пошевелиться.

— Кажется, сейчас… ребенок.

— О боже! — подхватила Джейн. — Дэвид?

Но он уже ушел. Джейн высунулась из экипажа, умоляя прохожих позвать мужа.

Мужчина в соседней карете, который недовольно разглядывал Мэри перед забегом, выглянул в окно и… сполз вниз по сидению.

Мэри даже пожалела его.

Эдвард Дерби Барлоу родился в Эпсоме пятого июня 1822 года в комнате для отдыха местного паба «Рожок и лошади».

Роды принимал Дэвид Аткинсон — ветеринар, который поклялся, что больше никогда не будет присутствовать при рождении человеческого детеныша. Особенно родственника.

Мама и малыш чувствовали себя хорошо, и нельзя было отыскать в мире отца, который гордился бы сыном и женой сильнее, чем Тай.

Юный Эдвард, его сестры и Азартный Игрок — таким было начало великой династии Барлоу.

Выходные данные книги

УДК 821.111(73)

ББК 84.7США

М17

Перевод с английского:

«The Wedding Wager» by Cathy Maxwell, Avon Books, USA, 2001

Переводчики Ольга Литинская, Анатолий Михайлов

© Catherine Maxwell, 2001

© Jon Paul, обложка, 2012

© Hemiro Ltd, издание на русском языке, 2012

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2012

© ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», г. Белгород, 2012

Максвелл К.

Поединок двух сердец / Кэти Максвелл ; пер. с англ. О. Литин-ской, А. Михайлова. — Харьков : Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга» ; Белгород : ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”», 2012. — 304 с.

ISBN 978-966-14-3419-5 (Украина)

ISBN 978-5-9910-1934-7 (Россия)

ISBN 978-0-380-81832-7 (англ.)

Мэри и Тай просто созданы друг для друга. По крайней мере так они думали, когда девушке было пятнадцать лет, а юноше восемнадцать. Но от любви до ненависти — один шаг. И они его сделали, когда на аукционе поставили на один желанный для обоих лот. Теперь из-за их соперничества Мэри вынуждена искать богатого мужа. Но самое ужасное — все женихи Лондона и в подметки не годятся ее милому врагу, чьим страстным поцелуям и манящим прикосновениям она не в силах противостоять...

Главный редактор С. С. Скляр

Ответственный за выпуск Е. В. Шаповалова

Редактор Л. Г. Фадеева

Художественный редактор Т. Н. Коровина

Технический редактор А. Г. Веревкин

Корректор О. С. Калмыкова

Подписано в печать 11.04.2012. Формат 84x108/32. Печать офсетная.

Гарнитура «Garamond». Усл. печ. л. 15,96. Тираж 12000 экз. Зак. № 131.

ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»

308025, г. Белгород, ул. Сумская, 168

Отпечатано с оригинал-макета заказчика в ГП «Издательство и типография «Таврида»

95000, Украина, АРК, г. Симферополь, ул. Ген. Васильева, 44

Примечания

1

Сквайр — землевладелец, помещик; почетный титул в Великобритании. Первоначально, в раннем средневековье, титулом награждали оруженосцев рыцарей; впоследствии титул присваивали чиновникам, занимающим должности, связанные с доверием правительства. (Здесь и далее — примечания редактора, если не указано иное).

(обратно)

2

Имеются в виду войны, которые вела Франция во главе с Наполеоном в Западной Европе в 1800–1814 гг. и в конце концов потерпела в них поражение.

(обратно)

3

Викарий — епископ, не имеющий своей епархии.

(обратно)

4

Пинта — единица объема в Англии, чуть больше 0,5 литра.

(обратно)

5

Грум — слуга, сопровождающий всадника, а также едущий на козлах или на ступеньке экипажа.

(обратно)

6

Френсис Дрейк (1540–1596) — английский мореплаватель, вице-адмирал. Руководитель пиратских экспедиций в Вест-Индию. Благодаря ему британская корона обогатилась на миллионы фунтов стерлингов. В 1577–1580 гг. совершил второе (после Магеллана) кругосветное плавание. В 1588 г. фактически командовал английским флотом при разгроме испанской «Непобедимой армады».

(обратно)

7

Saddlebrook (англ.) — буквально: оседланный ручей (примеч. переводчика).

(обратно)

8

Ньюмаркет — рыночный город в Саффолке (Англия), в 105 км к северу от Лондона. Приобрел известность благодаря скачкам, проводящимся здесь же и являющимся центром английского чистокровного коневодства.

(обратно)

9

Диакон — первая степень священнослужителя в церкви. Диаконы помогают священникам и епископам при совершении богослужений, но самостоятельно ни служить, ни совершать таинства не могут.

(обратно)

10

Ломовая лошадь — предназначенная для перевозки тяжестей, грузов.

(обратно)

11

То же, что и ломовая лошадь.

(обратно)

12

Контрданс — старинный танец, исполняемый 4,6 или 8 парами, располагающимися друг против друга.

(обратно)

13

Рил — традиционный шотландский танец, который по своему характеру относится к «бегущим». В процессе танца дамы и кавалеры двигаются по кругу, хлопают в ладоши и совершают различные повороты вправо и влево.

(обратно)

14

Ландо — четырехместный экипаж с откидным верхом.

(обратно)

15

Согласно легенде, Годива (980-1067) была прекрасной женой графа Леофрика. Подданные графа страдали от непомерных налогов, и Годива упрашивала своего мужа снизить налоговый гнет. Однажды на очередном пиру, будучи сильно пьяным, Леофрик пообещал снизить налоги, если его жена проедет обнаженной на лошади по улицам города Ковентри. Он был уверен, что это условие будет совершенно неприемлемо для нее. Однако Годива все-таки пошла на этот шаг. Жители города, очень любя и уважая ее за доброту, в назначенный день закрыли ставни и двери своих домов, никто не вышел на улицу. Так, незамеченной, она проехала через весь город. Граф был потрясен самоотверженностью жены и, сдержав свое слово, снизил налоги.

(обратно)

16

Мэри Уолстонкрафт (1759–1797) — британская писательница XVIII в. Считается одной из первых феминистских философов, ее жизнь и работы оказали большое влияние на развитие феминистского движения. Стала знаменитой благодаря своему эссе «Защита прав женщины» (1792).

(обратно)

17

На равных (фр.).

(обратно)

18

Павана — торжественный медленный танец, распространенный в Европе. Под музыку паваны происходили различные церемониальные шествия: въезд представителей власти в город, проводы знатной невесты в церковь и т. п.

(обратно)

19

Многие англичане отправлялись в Шотландию для заключения брака, если хотели обойти английские законы: если они состояли в родственных отношениях, если им было менее 16 лет и родители не давали своего согласия на их брак, или если нужно было заключить брак срочно. В Англии такой брак признавался законным.

(обратно)

20

Гретна-Грин — первый шотландский городок на англо-шотландской границе, где все влюбленные сразу же по прибытии могли заключить законный брак.

(обратно)

21

Ярд — британская единица измерения длины, равная 0,9144 метра.

(обратно)

22

Эдинбург — столица Шотландии.

(обратно)

23

Книга общей молитвы — официальный сборник молитв и других литургических (то есть богослужебных) предписаний англиканства.

(обратно)

24

Эпсом — город в Великобритании, расположенный на юго-востоке Англии в 25 км от Лондона. В городе проводятся знаменитые Эпсомские Дерби, на которых разыгрывается главный из трех старейших классических призов в Англии.

(обратно)

Оглавление

Аннотация

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Эпилог

Выходные данные книги Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg