«Хрупкое сердце»

Ногендро Дотто плыл в лодке. Стоял май — месяц бурь и ветров.

— Смотри, будь осторожен! Начнется буря, причаливай! Ни в коем случае не оставайся во время бури в лодке! — напутствовала Ногендро его жена Шурджомукхи.

Если бы он не согласился, Шурджомукхи не отпустила бы его, а ехать было необходимо — в Калькутте его ждали дела.

Ногендронатх, человек состоятельный, помещик, жил в деревне Гобиндопуре того округа, истинное название которого мы сохраним в тайне. Пусть это будет Хорипур.

Ногендро-бабу молод, ему только тридцать лет; большая лодка, на которой он отправился в путь, являлась его собственностью.

Первые два-три дня все шло благополучно. Ногендро наблюдал за постоянно меняющимся речным потоком. Он видел, как вода то убыстряла бег, то покрывалась рябью, гонимая ветром, то сверкала на солнце, то шумела в водоворотах — неутомимая, бесконечная, капризная. По обе стороны реки тянулись поля, пастухи пасли коров. Один из них что-то напевал, примостившись под деревом, другой курил, еще двое мутузили друг друга. Крестьяне пахали землю, отчаянно браня скотину, и, хотя скотине доставалось больше, кое-что перепадало и соседу-пахарю.

На причалах царствовали женщины с кувшинами, лоскутными покрывалами, истлевшими циновками, с серебряными и медными браслетами на руках, с кольцами в носах, жесткими волосами и телами черными, как чернила. Среди этого скопища женщин нет-нет да и мелькнет прелестная головка, вымазанная речным илом[1]. Кто-то бранит ребенка, кто-то посылает проклятие в адрес отсутствующей соседки, кто-то колотит белье деревянным валиком.

На причалах тех деревень, где живут господа побогаче, можно увидеть представительниц знатных родов. Старушки мирно беседуют, пожилые женщины служат молебен, молодые прикрывают лицо чадрой, а дети визжат, намазываются илом, плавают, брызгаются, собирают цветы для храма, а иногда выхватывают глиняное изображение Шивы