«Алмаз»

Посвящается моей дочери Мэдди

Желание сердца моего.

1603 г.

Как много рассказов о том, что человек чувствует, когда тонет! Люди вообще создания многословные.

Говорят, эта медленная смерть похожа на погружение в сон. Жизнь проходит перед глазами, и человек попадает в пустоту или в загробный мир. Но когда кошмар заканчивается, вы узнаете, что «там» все не так, как представлялось.

Никто не говорит о том, что, когда тонешь, самое главное — звук. Не шум волн над головой, не треск палуб уходящего под воду корабля, не доносящиеся издалека голоса гребцов: «Подналяжем, ребята! Раньше покончим с этим — быстрее вернемся домой» — и даже не жуткий рев льющейся в уши воды. В памяти навечно остается собственный голос, который кричит, умоляет, плачет: «Только не это, ну пожалуйста, только не так, лучше убейте меня сразу». Голос не стихает даже в воде, и начинает казаться, что именно он лишает вас последних глотков воздуха.

Вот почему она молчит. С тех самых пор она не произнесла ни слова. Даже теперь, когда все закончилось и она попала в загробный мир.

Южное побережье Италии, 1604 г.

Деревня была поразительно бедной. Хотя женщины уже насмотрелись на вопиющую нищету этой страны.

Они добрались сюда рано утром, после долгого ночного перехода, и сразу же поняли, что ошиблись. Скопище убогих рыбацких лачуг, словно моллюски облепивших открытый всем ветрам скалистый берег, язык не поворачивался назвать деревней. Со стороны моря домишки напоминали кучи плавника, обкатанного волнами, высушенного солнцем и ветром, который попал сюда по воле случая. А присмотреться — голые бревна и известняк.

Наученные горьким опытом женщины остановились возле деревни и устало оглядели цель своего путешествия. Ни церкви, ни даже часовни, хотя придорожный каменный крест походил на ковчежец с реликвиями — там виднелась грубо нарисованная на куске жести Мадонна. На кресте висело несколько заговоренных амулетов — женских фигурок с короной на голове. Они едва слышно позвякивали на ветру. Неподалеку высились развалины когда-то, должно быть, внушительных построек. Крыши обвалились, из соломы, словно осколки костей из раны, торчали почерневшие от времени стропила. Но хаос не стер следов былой роскоши: тут каменная притолока, там резной косяк искусной работы.