«Золотой тюльпан. Книга 2»

Хендрик думал о письме, которое Алетта получила от Франчески. Тот факт, что она не показала его ни ему, ни — насколько он знал — кому-то еще из домочадцев, красноречиво говорил о том, что в нем содержалось. Днем он заметил вспышку осуждения в выразительных глазах дочери, прежде чем она опустила бледные веки и направилась к лестнице. Стремительность движения наводила на мысль, что она боялась сказать что-то лишнее, если останется в его компании.

Вечером за обедом Алетта все же заговорила о письме от сестры, сообщив, что Франческа здорова и много работает.

— Она пишет, что мастер Вермер владеет кистью почти божественно, создавая образы ярко, чувственно и точно. Одним мазком он может раскрыть блеск жемчужины так, как Франческа никогда не видела на полотнах раньше.

— Это хорошо, — кратко заметила Сибилла, занятая мыслями о собственных делах. В данный момент у нее было два поклонника и никаких намерений выходить замуж за кого-либо из них, так как оба представляли собой ремесленников с небольшим достатком и не имели шансов сколотить крупное состояние, хотя и были довольно симпатичными. Если Франческа пишет только о живописи, ее действительно не интересует это письмо, хотя странно, что Алетта не предложила прочитать его.

— Ну и?.. — нетерпеливо спросил Хендрик, желая услышать побольше о технике Вермера. Алетта обратила на него взгляд, холодный, словно вода в канале. Она значительно произнесла, зная, что он один поймет, что скрывается за ее словами:

— Франческа ничего больше не пишет ни о своей работе, ни о работе учителя.

Хендрик уставился на нее с напускной храбростью, которую мог принимать временами.

— Тогда остальная часть письма, что бы там ни было, не представляет для меня никакого интереса!

Алетта опустила глаза, и он с удовлетворением отметил, что она поняла: ей не следует пытаться выступать от имени сестры, чтобы внести какие-либо изменения в установленный в Делфте порядок.

Мария, которая всегда заботилась о здоровье и благополучии всех трех девочек, не заметила натянутости между Хендриком и его второй дочерью, как, впрочем, и Сибилла.

— Когда будешь писать, дитя, напомни Франческе, чтобы она не забывала надевать соломенную шляпку на солнце.

— Хорошо, — коротко ответила Алетта.