Даже когда она была маленьким ребенком, то знала, что она — другая. Девочка была чужой и в мире родовитых, и среди тех, кто гораздо ниже рангом. Она словно жила снаружи и заглядывала внутрь, прижимаясь носом к холодному стеклу, а мир отгораживался от нее перешептываниями и косыми взглядами.
В самых ранних своих мечтах девочка превращалась не в принцессу, а в служанку в туго накрахмаленном чепце и сером саржевом платье с белоснежным передником. В грезах она пила чай за кухонным столом вместе с остальными слугами, смеялась над карточными фокусами кучера, менялась ленточками и сплетничала с горничными, а в выходной гуляла с лакеем. Она становилась другой, принадлежащей к определенному кругу.
Но когда девочка достаточно подросла, чтобы заглянуть поверх подоконника в большой мир, было решено, что пора ей учиться читать, и она узнала, что мечты не часто сбываются. И пока не случилось что-нибудь ужасное и шокирующее — а этого никогда не происходило, — она будет пребывать в том забвении, которое мир, по-видимому, уготовил ей. Под присмотром мегеры-гувернантки она жила в пустом доме, лишенная душевного тепла, если не считать тех редких случаев, когда ее привозили в Лондон или когда отец приезжал домой покачать ее на колене, а потом снова исчезал в туманном чреве столицы.
И так случилось, что девочка начала закалять свое сердце в том возрасте, когда едва сознавала, что оно у нее есть. Она научилась переносить сплетни и иногда даже смеялась над ними. Но в прекрасные дни вроде сегодняшнего, когда легкие облачка высоко плыли в ясном синем небе, когда зеленая трава манила поиграть, девочка клялась себе не думать о пересудах.
— Бедный ребенок! Говорят, для матери она была нежеланной…
Как обычно, слова, хоть достаточно мягкие и сказанные приглушенным голосом, парили на крыльях ветерка и, словно комар, выискивали место, куда ужалить побольнее.
Девочка вскинула маленький острый подбородок и съежилась, хотя и так была маленькой. Сосредоточив внимание на пехотинцах в красных мундирах, которых ее кузен Робин усердно расставлял на одеяле, она выбрала из кучи солдатика и поставила его в строй.
— Она ведь француженка? Любовница?
— Да, и отчасти итальянка, по словам кухарки, и мерзкого нрава в придачу.
— Так что девчонка его по праву унаследовала?
Послышался ехидный женский смех.
Комментарии к книге «Очаровательная проказница», Лиз Карлайл
Всего 0 комментариев