«Цыганское гадание»

Шотландия, приграничные земли, февраль, 1526 год

– Твой отец – вор, – сказала бабушка, прижимая к себе маленькую Тамсин. – Шотландский мошенник и бродяга, гаджо, не цыган. Он хочет, чтобы ты жила с ним в его большом каменном доме, и сегодня он приедет за тобой.

Тамсин никогда не доводилось бывать в каменных домах. Интересно, какие они, эти дома? Девочка предположила, что они наверняка холодные и темные, лишенные солнечного тепла и свежего запаха зеленого леса, к которым она привыкла и которые очень любила. Она не была уверена, что вор годится ей в отцы, неважно, шотландец он или цыган, но улыбнулась бабушке, так как знала, что та никогда не позволила бы ей уехать с отцом-шотландцем, если бы он был плохим гаджо.

Нона Фо улыбнулась девочке в ответ, и по ее смуглому скуластому лицу разбежались морщинки. Глаза у бабушки были черные, как уголь, в отличие от зеленых глаз внучки, которые та унаследовала от отца.

– У Арчи Армстронга доброе сердце, – продолжила Нона. – Кто мы, ромалы, такие, чтобы судить человека за воровство? Каждый заботится о своей семье как умеет. А для него воровство – это еще и способ отомстить своим врагам. Но к нашим людям он всегда был добр, хотя в Шотландии мы всего-навсего странствующие чужеземцы. Кроме того, Арчи хорошо заплатил нам, чтобы мы растили тебя, моя маленькая Чалаи… после того, как шесть лет назад та, что родила тебя, покинула нас.

Тамсин знала, что бабушка до сих пор оплакивает свою дочь, которая умерла, едва успев произвести ребенка на свет. Но она никогда не упоминала имени своей дочери и никогда не надевала одежду красного цвета, потому что этот цвет любила мать Тамсин. Таков цыганский обычай выражать скорбь. Нона и внучке не позволяла носить красное, хотя девочка совсем не помнила своей матери.

Отец и мать вместе решили назвать дочь Тамсин, но ни бабка, ни дед никогда не называли девочку именем гаджо – оно напоминало им об их утрате. Только отец во время своих редких визитов в табор называл ее так, и девочка привыкла думать о себе, как о Тамсин. Это имя для нее словно подарок от матери, которой она никогда не знала.

– Хорошо, бабушка, – кивнула Тамсин. – Я поеду с этим человеком, моим отцом, если ты этого хочешь.

По правде говоря, мысль о том, что ей придется покинуть бабушку и деда, пугала и печалила Тамсин, однако она была послушной девочкой и готова была на все, лишь бы доставить старикам радость.