«Неукрощенный»

Моника Маккарти Неукрощенный

Две равно уважаемых семьи

В Вероне, где встречают нас событья,

Ведут междоусобные бои

И не хотят унять кровопролитья.

Друг друга любят дети главарей,

Но им судьба подстраивает козни,

И гибель их у гробовых дверей

Кладет конец непримиримой розни.

Их жизнь, любовь и смерть и, сверх того

Мир их родителей на их могиле

На два часа составят существо

Разыгрываемой перед вами были.

Помилостивей к слабостям пера –

Их сгладить постарается игра.

У. Шекспир. Ромео и Джульетта. Пролог

Пролог

Замок Данскейт.

Остров Скай, 1599 год

Земля грохотала под копытами лошадей двух десятков всадников, приближавшихся к замку Данскейт. Их предводитель Родерик Маклауд – глава клана Маклаудов – не останавливаясь, гнал коня вперед, на головокружительной скорости проносясь над каменистыми обрывами. Он должен оказаться рядом с ней, пока не…

Но когда, перекрывая конский топот, в воздух взмыл многоголосый рев, Рори простился с последней надеждой. Он разразился проклятиями, прекрасно понимая, что торжествующие крики толпы могут означать только одно: предупреждение, что до него слишком поздно.

Отказываясь смириться с очевидным, Рори из последних сил послал мощного скакуна вверх по уступам горной дороги. Когда всадник на коне наконец выскочил на вершину холма, перед ним предстало зрелище жестокой забавы, которую устроил его самый презренный враг.

Внизу, совсем близко, сестра Рори, сидя на коне, медленно пробиралась через толпу глумливо смеющихся крестьян. Она была такой хрупкой, такой до боли одинокой перед лицом бесновавшегося сборища. Густые непокорные кудри в лучах солнца середины лета сияли как гало из чистого золота вокруг ее головы. Но ни роскошь волос, ни остатки обреченной красоты не могли отвлечь внимание простолюдинов от черной повязки, прикрывавшей один глаз.

Даже издалека Рори видел, как страдает Маргарет. Напряженная спина, едва заметная дрожь в руках, которыми она вцепилась в поводья своей искалеченной лошади. Каждая насмешка ранила ее гордость, словно удар камнем.

До него доносились только обрывки из того, что они с ненавистью кричали. «Ну и рожа… Страшилище… Одноглазая… Это метка дьявола…»

Рори заторопился, хотя бесчестье уже свершилось.

Никто другой, только Слит Макдоналд мог отправить ее прочь в сопровождении этой чудовищной процессии. Только Слит был способен опозорить его сестру, насмехаясь над ее несчастьем с неслыханной жестокостью. Он усадил Маргарет, которая лишилась глаза в результате жуткого несчастного случая во время скачки несколько месяцев спустя, после прибытия в Данскейт, на одноглазую лошадь. На лошадь, которую вел под уздцы одноглазый слуга и вслед за которой плелась одноглазая собака.

Мало того, что Слит расторгнул помолвку и отправил Маргарет назад в ее семью. Он устроил все с единственной целью, чтобы нанести оскорбление клану Маклаудов, и должен был за это ответить.

Проклятый Слит, дьявольское отродье, он вовлекает невинную женщину во вражду между мужчинами.

Сердце Рори сжалось, когда он увидел, как слеза стекла по бледной щеке Маргарет из-под черной повязки. Она покачнулась, словно на миг потеряла опору и, не найдя в себе сил, опустила подбородок на грудь.

Кровь застучала в ушах Рори. От ярости он уже не слышал грубые голоса членов клана Макдоналдов. Из глубины груди вырвался воинственный клич, которым он поднимал своих людей.

– За мной! – крикнул он. – За Маклаудов!

Слит еще пожалеет. Маклауды отомстят за себя.

Глава 1

Залив Данвеган. Остров Скай.

Июль 1601 года

Изабель Макдоналд никогда не считала себя трусихой, но несколько последних дней показали, что такое мнение о себе стоит пересмотреть. Поездка тянулось бесконечно долго. Вынужденное безделье оставляло слишком много времени на раздумья, подвергая испытанию ее решимость. То, что в Эдинбурге казалось хорошо продуманным планом, чтобы помочь ее клану, сейчас, когда они приближались к своей конечной цели на самой дальней оконечности Шотландии, воспринималось как подготовка девственницы к закланию. Она с ужасом думала, что это сравнение чудовищно близко к действительности.

В тесноте сбившейся на небольшом суденышке группки из людей клана Макдоналдов Изабель испытывала странное одиночество. Как и она, ее спутники, храня молчание, внимательно озирали окрестности подконтрольной вражескому клану территории. Тишину нарушал только плеск весел, погружаемых в глубину черных вод. Где-то впереди, в конце залива, должен был стоять замок Данвеган – недоступная твердыня клана Маклаудов.

Над заливом дул ледяной ветер, пробирая до костей. Изабель припомнила гэльское название острова – Остров туманов. Несоответствие с реальностью было слишком очевидным. Помянув недобрым словом тех, кто не позаботился о подходящей одежде для такого путешествия, она плотнее запахнулась в подбитую мехом накидку – единственное теплое, что было на ней, и покрепче обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться. От разгулявшейся стихии в лодке не спрячешься. Отвратительная погода была под стать ее рискованному заданию.

Изабель отдавали главе мощного клана Маклаудов. Для непосвященных это обручение, посредником в котором выступал сам король, должно было положить конец тянущейся два долгих и тяжелых года вражде между Маклаудами и Макдоналдами. На самом же деле это была хитрость, которая позволила бы Изабель проникнуть в логово противника, и, если бы все пошло в соответствии с планом, завоевать сердце врага.

Обручение не предусматривало бракосочетания. Как только Изабель добилась бы своей цели, она смогла бы расторгнуть соглашение и вернуться назад к своей привычной жизни фрейлины при дворе королевы Анны. При этом ее бы согревало сознание того, что она помогла своему клану.

В том случае, конечно, если ее не раскроют.

Оглядываясь назад, она целыми днями размышляла о различных способах наказания, уготованных шпионам, что вряд ли можно было назвать полезным времяпрепровождением.

Почувствовав тревогу Изабель, пожилая служанка Бесси осторожно пожала ее стиснутые пальцы.

– Не волнуйся, деточка. Все не так плохо. У тебя такой вид, словно тебя ведут на казнь, а не к нареченному. Вот был бы ужас, если бы твоим женихом стал старый английский король Генрих.

Он мог бы им стать. Но если коварство Изабель откроется, участь ее будет столь же плачевной, как и у многих из жен короля Генриха VIII несколько лет назад. Можно не рассчитывать на милость жестокого предводителя горцев. Оставалось надеяться только на короля Якова, который принял ее при дворе как родную дочь и не допустит, чтобы она пострадала от чьей-то злой воли.

– Нет-нет, все в порядке, – откликнулась Изабель, изобразив беззаботную улыбку. В порядке настолько, насколько возможно, подумала она, если учитывать, что вот-вот ее отдадут в руки незнакомца.

Все мысли ее были об этом человеке, которого она должна будет обмануть, и каждый день добавлял ей мрачных предчувствий. Попытки понять характер вождя Маклаудов, по крупицам собирая информацию о нем, ни к чему не привели. Король заявил, что он вполне дружелюбен для… варвара. Если король всех горцев считает варварами, тогда можно было не переживать – поддержка ей обеспечена.

Отец был таким же осторожным и назвал Маклауда «грозным противником», у которого «меч заменяет руку». Успокоил, называется! Братья были более откровенными. Они описали Маклауда, как хитроумного предводителя, который пользуется заслуженным уважением у себя в клане, и отважного воина, с которым никто не сравнится на поле брани. Но о нем как о человеке она все равно ничего не узнала.

Слишком поздно она сообразила, что Бесси продолжает наблюдать за ней.

– Может, что-то все же не так, Изабель?

Она покачала головой в ответ.

– Просто я замерзла и страшно хочу поскорее выбраться из этой лодки.

Изабель с тревогой увидела, как седые брови Бесси сошлись над ее носом-кнопкой, отчего лицо сорокадвухлетней женщины неожиданно помолодело. Господи милосердный, Бесси слишком наблюдательна. Эти зеленые всеведущие глаза проникали в самую душу. Изабель знала, что ее служанка все чувствует каким-то особым нюхом. Ее не могли обмануть невнятные объяснения ни того, почему Изабель так внезапно согласилась обручиться с мужчиной, которого никогда не видела раньше, ни того, почему она путешествует в столь неподходящей одежде, на чем, кстати, настаивал дядя.

В глазах Бесси стоял немой вопрос. Изабель взглядом попросила ее не спрашивать о настоящей причине своего волнении. Искушение довериться женщине, которая заботилась о ней как родная мать, было огромным, но все-таки она предпочитала не рисковать. Только отец, братья и дядя были посвящены в истинный смысл предстоящего обручения. Так было безопаснее.

На этот раз Бесси сдалась и сделала вид, что не замечает, что, помимо обычного волнения перед предстоящим обручением, Изабель волнуется еще из-за чего-то другого. Она снова пожала ей руку.

– Как только приедем, прикажу приготовить тебе ванну. Сразу почувствуешь себя лучше.

Изабель выдавила улыбку. Бесси – добрая душа – думает, что любая проблема разрешится сама собой, стоит только как следует отлежаться в ванне с лавандовой водой.

– Звучит заманчиво, – пробормотала она. Если горячая вода поможет снять физическую боль и усталость от путешествия, то остальные ее проблемы не так-то просто решить. В этом Изабель не сомневалась.

Все началось несколько недель назад, когда ее отец Гленгарри Макдоналд неожиданно появился при дворе. Первое удивление и радость от его незапланированного визита быстро сменились настороженностью. Никогда раньше отец не проявлял к ней большого интереса. Значит, ей уготован какой-то сюрприз. Если он объявился в Эдинбурге, то только ради чего-то важного. Сама она никогда не была для него чем-то важным.

До этого дня…

Изабель была потрясена и одновременно немыслимо польщена, услышав его просьбу. Отец нуждался в ее помощи! Последствия миссии, в которой он предложил ей принять участие, были такими серьезными, что она тут же ухватилась за возможность помочь, особо не задумываясь над деталями задания.

Уже не в первый раз стремление Изабель произвести впечатление на свою семью заводило ее в дебри двусмысленных ситуаций. Кто, как не Бесси, прекрасно знала это. Но даже теперь Изабель не раскаивалась в своем решении. Братья, находившиеся при ней, чувствовали себя более свободно. Настолько, что стали поддразнивать ее, упоминая одно глупое прозвище, употреблявшееся при дворе. Отец тоже, казалось, сильно изменился, иногда надолго задерживал на ней свой взгляд.

К сожалению, он был не единственным, кто так пристально ее рассматривал.

Она затылком почувствовала на себе эти глаза. За ней наблюдал дядя. Опять! В течение нескольких дней после отъезда из замка Данскейт Изабель чувствовала спиной его сверлящий взгляд. Он лишал ее мужества. Стоило ей отвернуться, и он был тут как тут, следя за ней своими тяжелыми, немигающими глазами.

Сначала она пыталась делать вид, что ничего не замечает. Но его гнетущее присутствие трудно было не заметить. Она не собиралась больше терпеть такое навязчивое разглядывание. Не желая поддаваться страху, Изабель повернулась к нему лицом.

– Долго так будет продолжаться, дядя? – спросила она, услышав, как слегка задрожал ее голос.

Слит Макдоналд нахмурился и грозно скрестил на груди мощные руки. Красное лицо в веснушках, большие залысины в рыжих с проседью волосах делали его значительно старше своих тридцати шести лет. Изабель была не в силах глянуть ему в лицо, на котором, как следствие бесчисленных попоек, ярко-красным светился нос луковкой чудовищных размеров. Вообще вид его был обманчив.

Слит походил на медведя массивным обмякшим телом с тяжелыми мышцами, покрытыми густыми темно-рыжими волосами. Она брезгливо наморщила нос, когда до нее донесся его тяжкий дух. От него дурно пахло.

Взглядом Изабель скользнула по тяжелым чертам его лица, пытаясь зацепиться за что-нибудь. Невозможно было представить, что он родня ее матери. Изабель часто говорили, что за исключением цвета волос Дженет, ее покойная мать, была полной противоположностью своему младшему брату. Гибкая изящная красавица Дженет и грубый Доналд Горм Мор, который никак не мог похвастаться внешностью.

Правда, он был силачом. А ее клан отчаянно нуждался в физической силе, используя любой шанс для выживания.

Испытывая неловкость под пристальным взглядом дяди, Изабель ждала ответа, пытаясь скрыть свое волнение. Она посмотрела в сторону отца. Но того, казалось, раздражала эта война нервов, как, впрочем, и дядю. Помощи с этой стороны она не получит. Отец нуждался в дяде, а тот нуждался в Изабель.

Прозвучавшие следом слова напомнили ей об этом факте:

– Не разочаровывай меня, дочь.

У нее все сжалось в груди. Навсегда это так и останется проблемой.

– Мне казалось, что ты слеплена из крутого теста, дорогая племянница, – добавил Слит. – Мы еще не доехали до замка, а ты уже трясешься и злишься, как глупая девчонка. Соберись.

Изабель понимала, зачем он так говорит. Ему нужно было пристыдить ее, чтобы она обрела мужество. Но это не подействовало. Она знала, что ей предстоит. И только круглый дурак не волновался бы на ее месте, да и то навряд ли.

– Посмотрите, миледи, вон он, – тихо прошептал один из сопровождающих, отбросив весло, и ткнул пальцем вдаль через залив.

Она заставила себя глянуть в том направлении. Подняв глаза, она увидела замок, который должен был стать ее новым домом или, если ее разоблачат, темницей.

Все не так уж плохо, пыталась успокоить себя Изабель. Во внешнем виде замка Данвеган не было ничего зловещего, если не считать каменных стен, которые, казалось, упирались прямо в угрюмые небеса. Вздымаясь ввысь на крутых утесах, обрывавшихся в море, они тянулись по самой кромке обрыва от главной, самой высокой, башни слева к орудийной башне поменьше, расположенной с правой стороны. И если бы замысел строителя позволял, меньшая могла бы быть украшена горгульями.

То были унылые воинские укрепления, выстроенные с единственной целью – держать оборону, а не оказывать радушный прием. Замок казался неуязвимым ни для нападения, ни, что немаловажно, для спасательной операции. Единожды войдя, она уже не выйдет отсюда.

В какой-то момент, когда их суденышко скользило к скалам у подножия выходящей из моря каменной лестницы, Изабель в шуме ветра послышался тихий смех. Она слышала разговоры о том, что в лесах вокруг замка обитают сверхъестественные существа, что в жилах Маклаудов течет волшебная кровь. И всегда отвергала россказни как предрассудки стариков, продолжавших верить в разных чудовищ. Но в полную призраков ночь эта идея не казалась такой уж нереальной.

Отбросив в сторону причудливые фантазии, она сказала себе, что это всего лишь отзвуки волынок, встречавших ее прибытие в Данвеган.

Но все равно, закрыв глаза, прочитала молитву, чтобы только подбодрить себя.

Она еще плотнее закуталась в накидку. Нервы напряглись до предела. Ей казалось, что судьба предостерегает ее, но выбора уже не было. На своих плечах она несла ответственность за способность ее клана выжить. Впрочем, при чем тут плечи? Гораздо большую роль призвано было сыграть ее красивое лицо.

Изабель нахмурилась. Дядя остановил свой выбор на ней из-за ее женской красоты, но успеха предстояло добиться прежде всего благодаря уму и железной выдержке. Собственную красоту Изабель всегда считала только помехой. Она пока не помогла ей добиться уважения отца и братьев, но вот сейчас появился шанс применить ее с пользой для дела. Если удастся использовать природное очарование, чтобы обезоружить, увлечь и соблазнить муженька, и тот не поймет ее истинную цель, тогда игра стоит свеч.

Изабель выпрямилась на жесткой деревянной скамейке. Это был ее шанс проявить себя. Необходимо им воспользоваться. Она заставила себя гордо вздернуть подбородок и сделать глубокий вдох. Ведь Изабель одна из клана Макдоналдов, и никто не сможет остановить ее.

Разумеется, это не сможет сделать и Рори Маклауд – враг, проклинаемый всем ее кланом. Тот, кто вот-вот станет ей мужем. Временным мужем.

Полная решимости, Изабель повернулась и наткнулась на испытующий взгляд Слита.

– Я готова, дядя.

* * *

Луна висела в вышине, скрытая за дымкой, как за саваном. В полном одиночестве Рори Маклауд ходил взад и вперед по пустой замковой террасе. Каждый мускул дрожал от нетерпения. Где-то там, далеко внизу, во тьме приближалась лодка с его невестой из клана Макдоналдов. Он замедлил шаги и поверх зубцов стены всмотрелся в угрюмый мрак, пытаясь увидеть свет фонарей на суденышке. Но пока не было никаких признаков ненавистных Макдоналдов и навязанной ему невесты.

Это все еще казалось невероятным. Два года каждый день Рори держал клятву отомстить и повергнуть Слита за то, что тот опозорил сестру Маргарет и тем самым оскорбил Маклаудов. Но сегодня распре может быть положен конец.

На какое-то время, как он считал.

Например, на год. Именно столько он обещал королю. Как только год минует, Рори вернется к своему плану. Он не успокоится, пока не уничтожит Слита и не отнимет полуостров Троттерниш, землю, по праву принадлежавшую Маклаудам и занятую сейчас Макдоналдами.

Рори резко остановился и пятерней откинул волосы на плечи. Он был так близок к тому, чтобы покончить с врагом. Но Слит кинулся за спасением к королю, и тот решил вмешаться.

Однако если король Яков полагает, что может покончить с междоусобицей, устроив брак, он жестоко заблуждается. После того, что Слит сделал с Маргарет? Нет, вражда между кланами зашла слишком далеко.

Рори посмотрел вверх на башню, где сейчас спала Маргарет. Неужели это было? Всего три года назад его ясноглазая красавица сестра отправилась из Данвегана в замок Данскейт, счастливая молодая невеста, нареченная Слиту из клана Макдоналдов. Казалось, невозможно, чтобы так много поменялось за какие-то три года. Маргарет вернулась замкнутой в своем горе. А он помнил ее наивной, очаровательной, общительной младшей сестренкой.

Почти сразу после ее возвращения Маклауды атаковали Макдоналдов на Троттернише, пройдясь огнем и мечом. Так началась эта двухлетняя кровавая междоусобица. Макдоналды назвали ее войной из-за одноглазой женщины. Даже такой нелепый эпитет вызывал в нем гнев.

Рори вновь принялся расхаживать туда и сюда. Всем существом он выступал против этого союза. Но другого выхода не было. Волнения на севере и северо-западе Шотландии могли стать свидетельством того, что король Яков не способен контролировать обстановку в собственной стране. Когда король в первый раз поднял вопрос о браке, Рори не хотел даже обсуждать такое предложение. За годы непрерывных сражений его клан понес потери, но он отказался от уз с Макдоналдами, пусть даже это остановило бы кровопролитие. Однако Яков не терпел, когда ему противоречили. Поэтому Рори придумал выход, и такой, который позволил бы ему не связывать себя навечно со своими врагами. Он отверг женитьбу, но согласился на обручение. В отличие от венчания эту связь можно было легко аннулировать.

Рори потер заросшую щеку. Было очень странно, что Макдоналды не стали настаивать на женитьбе, в особенности после того, как мерзко отменили обручение с его сестрой. Наверняка Слит не заинтересован в том, чтобы покончить с враждой, хоть и делает вид. Может, он тоже пытается каким-то способом избежать их союза? Если Слит задумал что-нибудь, он может использовать в качестве приманки его невесту.

Рори нужно быть очень осторожным с этим троянским конем.

Из темноты до него донесся голос, прервав его затянувшееся одиночество:

– Ты ходишь, словно лев в клетке, вождь. Могу предположить, что твоя невеста пока не прибыла?

Рори остановился и повернулся к младшему брату Алексу, который направлялся в его сторону от старой башни. И еще раз недобрым словом помянул Макдоналдов. На этот раз из-за того, что они сделали с Алексом. Тот улыбался все так же проказливо, но налет беззаботности не мог скрыть темных теней под глазами и жестких линий вокруг рта, которые появились после заточения у Макдоналдов.

– Нет, – откликнулся Рори. – Их пока не видно, но, не сомневаюсь, скоро будут.

Алекс хмыкнул.

– Макдоналды в Данвегане. Поверить невозможно.

– Это не надолго, – пообещал Рори. Алекс повернулся и посмотрел ему в глаза.

– Ты в самом деле думаешь, что Слит посмеет сунуть сюда нос?

Рот Рори превратился в узкую линию.

– А как же иначе? Он не пропустит возможность уязвить нас своим присутствием и воспользоваться правом на гостеприимство. Слит прекрасно понимает, что мы блюдем законы чести и ему ничего не грозит, пока он в Данвегане.

Алекс вздохнул и покачал головой.

– Бедная Маргарет.

– Не беспокойся. Я все предусмотрел. Ее будут держать подальше от Слита.

– Проклятый король Яков! Взял и вмешался, – выругался Алекс.

Рори холодно усмехнулся. Минуту назад он думал о том же самом. Даже в темноте ему было видно, как исказилось лицо Алекса от разочарования. Ему, как и Рори, казалась неразумной позиция, в которую их загнал Яков.

– Всего лишь один год, – напомнил Рори, – и мы возобновим переговоры с Аргайллом и создадим более мощный альянс.

– Считаю, что обручение – гениальный ход, – согласился Алекс. – Но развод с девушкой может не понравиться королю. Я слышал, что она любимица и Якова, и Анны.

Озабоченность Алекса была понятна. Правда, избежать осложнений не представлялось возможным.

– Да, риск существует. Но на него можно пойти. Яков требует положить войне конец. Только вот клан жаждет отомстить Слиту. И даже если меня вышлют из страны, а наши земли конфискуют, король все равно не будет использовать против нас силу. Пройдет какое-то время, и я придумаю способ, чтобы смягчить его.

– Тебе это удастся, – с сочувствием откликнулся Алекс. – По какой-то непонятной причине король, кажется, выказывает тебе благосклонность. Невзирая на то, что ты объявлен вне закона.

Рори пожал плечами.

– Девушке не сделают ничего плохого. В худшем случае поеду в Эдинбург и все объясню.

– А если окажешься в темнице?

– До этого не дойдет. – Он перехватил скептический взгляд Алекса. – По крайней мере на этот раз. Яков просто поигрывает мускулами. Ведь я выполняю свой долг. И согласился только на обручение.

Алекс задумался на мгновение.

– Удивляюсь, почему король пошел на это?

Рори был удивлен не меньше брата, но высказал предположение:

– Кажется, он абсолютно уверен, что свадьба состоится. Я не стал его разубеждать. Пусть его величество лишний раз почувствует себя мудрым правителем.

– Твоему положению не позавидуешь, – сказал Алекс. Его мрачное лицо вдруг озарила широкая улыбка. В какой-то момент Рори показалось, что перед ним Алекс, которым он был когда-то. – Но может, стоит попробовать. Я слышал, что она замечательная красавица. Очаровательна и умна. Когда наш кузен Дуглас был при дворе, он говорил, что нигде не видел ничего подобного. Придворные дали ей прозвище «сирена-девственница». Изводит мужчин своей кокетливой невинностью и красотой. Эдакий наш шотландский улучшенный вариант престарелой английской королевы-девственницы. Мне самому страшно хочется посмотреть на этот образец добродетельной невинности и неотразимой красоты. Что будешь делать, если она вдруг понравится тебе?

Рори насмешливо поднял брови. Брат должен был бы лучше знать его.

– Красивое лицо не отвлечет меня от моего долга.

– А меня вот может отвлечь.

Рори рассмеялся. Алекс был известен своим пристрастием к слабому полу, но он слишком хорошо знал брата, чтобы поверить в это. Честь и долг были настолько же важны для Алекса, как и для него самого.

– Мне нет нужды проводить с ней все время. Уверен, я просто не замечу ее, – сказал он отстранение. – Вдобавок никто не может быть настолько красив, как об этом говорят слухи. Да и что такое невинность? По крайней мере год она провела при дворе. А там всякое случается. Но мне все равно, как она выглядит, или какая она умная, или очаровательная. Мое обручение нужно клану. Это главное.

И как сигнал к началу спектакля раздался крик часового:

– Лодка на подходе, вождь!

Целенаправленно двинувшись широкими шагами в сторону спуска к морю, Рори глянул через плечо на Алекса, и поставил точку в разговоре.

– Вот мы скоро и увидим, соответствуют ли слухи действительности. Моя временная нареченная сейчас будет здесь.

Глава 2

Горящие мягким оранжевым светом факелы образовали цепочку, которая, как змея, сияя в ночи, вместе с прибывшими Макдоналдами ползла вверх по каменным ступеням лестницы, к воротам, выходившим в сторону моря. Намучившись неудобствами плавания в лодке, Изабель еле-еле передвигала ноги, поднимаясь вслед за молодым сородичем из своего клана.

– Сюда, миледи. Ступайте осторожнее. Камни очень скользкие в такую погоду. – Уилли из Данекейта широко улыбался. Его глаза сияли обожанием.

Изабель с досадой покачала головой, глядя на очумелого Уилли. Оставалось только надеяться, что и Маклауд будет таким же податливым.

Она никогда не понимала, почему многие мужчины теряют из-за нее рассудок. Всегда одно и то же, с тоской подумала Изабель. Глупые широкие улыбки, восторженное мычание или навязчивое похотливое разглядывание. Братья были единственными молодыми мужчинами, которые не вели себя с ней как полные идиоты. Она бесконечно уставала от того, что обращают внимание только на ее внешность. Хоть бы раз встретить человека, который сможет заглянуть ей в душу, оценить ее достоинства. И недостатки. Что ж поделать. Она не лишена и их.

Теперь Изабель полностью осознала, как досаждает ей эта «единственная причина», по которой ее выбрали, чтобы помочь семье. Она так долго боролась за их внимание, а семья оценила в ней то, что она в себе ценила меньше всего.

Подавив вспышку раздражения, Изабель повернулась к Уилли и улыбнулась.

– Благодарю, Уилли. Я стараюсь.

Она снова двинулась вверх по ступеням, ведущим от залива к воротам. С чисто оборонительной точки зрения этот казавшийся единственным вход в замок со стороны моря мог легко контролироваться Маклаудом, встречавшим как друзей, так и врагов. И уж конечно, подниматься по нему было непростым делом. Выходящая на берег стена главной башни казалась совершенно недоступной, круто нависая над ступенями. Именно по этой причине последний этап своего путешествия из Данекейта они совершили на лодке.

Поездка, продолжавшаяся несколько дней, потребовала от них серьезных жертв. Тело Изабель болезненно ныло, ноги закоченели. Нелепые тоненькие тапочки, которые дядя приказал ей надеть, не защищали от сырости в лодке и скользили на гладких ступенях. Слит вник во все подробности того, как она будет одета. Ничто не должно было напоминать моду при дворе и, главное, никакого намека на соблазнительность.

Наконец ей удалось добраться до конца лестницы. Она глянула вверх и замерла. Из замка невозможно бежать незамеченной. Но здесь обязательно должен быть еще какой-то ход наружу. И если она собирается выбраться отсюда в целости и сохранности, лучше бы поскорее ей найти его.

Чувство тревоги усилилось, когда Изабель увидела вооруженных людей Маклауда, выстроившихся вдоль стены. Замерев, словно резные шахматные фигурки, они молчаливо наблюдали за проходящей мимо процессией. Изабель украдкой разглядывала их.

И на расстоянии она видела, что они, как львы, в любой момент готовы к броску. Казалось, они даже надеялись, что будут атакованы.

Нервы были на пределе, и последовавшие слова Уилли потрясли ее до глубины души:

– Проходите, миледи. Ваш нареченный ждет, чтобы поприветствовать вас.

В дверном проеме прямо перед ней возникла массивная тень. Кровь отхлынула от лица.

Господи Боже, как он огромен!

Она не могла видеть его лица, но богатырское сложение и гордая осанка не оставляли сомнений, что это воин, которого нельзя не бояться.

Вслед за отцом и дядей Изабель нерешительно прошла под аркой входа, за которой была еще одна лестница. В конце ее ждал Маклауд. Отчаянно захотелось бросить все и малодушно отступить, но ноги упрямо несли ее вперед. С каждым шагом он словно вырастал, плечи становились шире. Он как будто возвышался над дядей, который был самым крупным мужчиной из тех, кого она знала. Никогда раньше ей не приходилось сталкиваться с таким олицетворением мужественности. Никто при дворе не мог бы сравниться с ним. Его внешность вызывала почтительный страх. Не было ничего удивительного, что дяде так и не удалось покорить предводителя Маклаудов.

Изабель овладел трепет. Разве можно обмануть его? Ее хитроумие будет просто бессильно против такого человека.

Но он всего лишь мужчина, напомнила она себе. Точно такой же, как и любой другой. С теми же самыми нуждами, с теми же желаниями и с теми же слабостями. У нее пересохло во рту, когда она представила, через что ей придется пройти, чтобы найти эти слабости.

Миновав ворота, они двинулись вслед за Маклаудом через темный двор и подошли к входу в квадратную башню. Чтобы не умереть от холода и пронизывающего мокрого тумана, Изабель воспользовалась моментом и, стараясь согреться, стала растирать руки, пока к ним не вернулась чувствительность.

Она стояла, почти скрытая за спинами дяди, отца, братьев, Бесси и остальных людей их клана. Это было самое удобное место, чтобы рассмотреть Маклауда, хотя из-за неверного света факелов его лицо по-прежнему находилось в тени. Когда он повернулся в сторону дяди, она заметила лишь резко очерченные скулы и тяжелый квадратный подбородок.

Словно перед сражением кланы привычно сформировали две противостоящие друг другу группы. Маклауд занимал место впереди своих людей, по бокам выстроились воины самого свирепого вида. От него исходила аура абсолютной власти, когда он стоял и смотрел дяде в лицо.

Изабель услышала, как позади него возник ропот. Это Маклауды узнали ее дядю. Их злость была понятна. В глубине души она считала, что у них было на это право. После того как дядя таким гнусным образом разорвал помолвку с Маргарет, ей казалось удивительным, что Маклауд не воткнул в него кинжал в тот самый момент, когда увидел в воротах замка. Она снова взглянула на главу противостоящего клана. Нет, он слишком хорошо владел собой. В отличие от кое-кого из своих людей. Те, казалось, были на грани того, чтобы выхватить мечи и воткнуть дяде в сердце. Она обратила внимание, как они глядели на своего вождя, ожидая приказа. Не говоря ни слова, одним скупым движением руки он утихомирил своих людей.

Было видно, что они беспрекословно повиновались ему. Но из страха, как подчинялись воины дяде, или из преданности и уважения – этого она еще не знала.

Не обращая больше внимания на дядю, он, коротко поклонившись, обратился к ее отцу:

– Добро пожаловать в Данвеган, Гленгарри. Давненько мы не виделись. – Он сделал паузу, и, вне всякого сомнения, оба мужчины вспомнили их последнюю встречу на поле сражения. – Уверен, поездка обошлась без приключений.

Маклауд говорил на гэльском – языке горцев и островитян. Этот говор был не в чести при дворе и у жителей равнины в отличие от шотландского – одного из диалектов английского языка. Его звучный голос, звонкий и властный, эхом отдавался от стен небольшого вестибюля. А манера говорить принадлежала человеку, привыкшему отдавать приказы, которых никто не смел ослушаться.

Дядя не мог сдержаться. Явно раздраженный тем, что его как бы отставляют в сторону, он не дал сказать отцу ни слова в ответ.

– Маклауд, спасибо за теплый прием. Наша поездка и в самом деле прошла без осложнений, если не считать холодов не по сезону.

Маклауд обратил на него взгляд.

– Слит, не припомню, что отправлял тебе приглашение. – Тут уж было не до радушия. – Хотя мы не сомневались, что ты тоже пожалуешь.

Рори стоял, раздвинув ноги и сложив руки за спиной, на первый взгляд чувствуя себя абсолютно в своей тарелке. Но, вглядевшись внимательнее, Изабель увидела, как жестко обозначились мышцы на его руках, как напряжены ноги. Он был готов каждую секунду кинуться на дядю в ответ на малейшую провокацию, но пока полностью владел собой.

Слит нахмурился. Судя по всему, он рассчитывал, что его появление здесь станет неожиданностью. Изабель отлично знала, что дядя не любит, когда его шаги просчитывают наперед. Он скривился, разозлившись, что сюрприз не удался.

– Я просто не мог не воспользоваться возможностью, чтобы не разделить радость от такого события. Не сомневаюсь, брачный союз означает, что все наши разногласия уходят в прошлое. Будем смотреть вперед, в будущее. Король потребовал, чтобы я своим присутствием скрепил наш альянс. Разве он не упомянул об этом в своем послании?

Наблюдая из-за спин своих родственников за соперничеством характеров двух предводителей, Изабель не могла не обратить внимания, что Маклауд даже не глянул в ее сторону. Она была разочарована чуть ли не до боли. Вероятно, его интерес к их партии был весьма преувеличен.

Жених по принуждению доставит, конечно, много хлопот и потребует много труда. Обстоятельства складывались не самым идеальным образом, но должен же он проявить хоть малейший интерес к ней. В конце концов, они обручены, фактически муж и жена. Изабель почувствовала непреодолимое желание тут же увидеть его лицо, посмотреть на мужчину, которому ее отдадут. На мужчину, которого ей предстоит соблазнить.

В этот момент Маклауд сделал шаг вперед, и его лицо выплыло из тени. Сердце подскочило в груди, ей показалось, что оно перестало биться. Изабель широко открыла глаза. Даже если бы всю оставшуюся жизнь она предавалась мечтам, ей никогда не удалось бы представить лицо такой совершенной красоты.

В облике Маклауда говорила кровь его северных предков – в его росте, в цвете волос. Среди горцев было много крупных мужчин, но он возвышался надо всеми на несколько футов плюс добрую ладонь.

В прямых каштановых волосах свет, льющийся от светильников, золотом мерцал на более светлых прядях. Эта густая золотая грива спереди свободно падала на брови вразлет. Из-под длинных густых ресниц глядели темно-синие, сапфировые глаза. Бронзовая кожа подчеркивала выразительную лепку лица – высокие скулы, орлиный нос, крупный рот. Он был выбрит, но на квадратном подбородке легкой тенью уже обозначилась щетина. Когда Маклауд заговорил, на загорелом лице сверкнули белые зубы. Он был великолепен. Непостижимо, но Изабель почувствовала, как ее потянуло к этому мужчине. В первый раз она подставилась под удар.

– Вот это да. Какой красавец! – зашептала ей на ухо Бесси. – Будь я молоденькой девчушкой…

Изабель не осмелилась произнести ни слова, только кивнула в ответ, сомневаясь, что сможет изречь что-нибудь членораздельное. Ах, какая забавная недомолвка.

Оторвавшись от его лица, она с невинным видом принялась рассматривать его. Он был одет традиционно: в шотландку в нежно-голубую и зеленую клетку поверх длинной полотняной рубашки шафранового цвета. По талии шотландку перехватывал кожаный пояс, свободные концы которого свисали до колен. На груди она застегивалась серебряной булавкой вождя клана Маклаудов. На голых мускулистых ногах были только легкие кожаные сапоги.

До мозга костей он был воином. Вождем клана. Невозможно было представить его в какой-либо другой одежде, прежде всего в той, к которой она привыкла при дворе, – к этим кружевным воротникам, штанам с буфами, болтающимся бантам, причудливо расшитым камзолам. Традиционная одежда жителей гор лучше всего подходила ему. Сообразив, что стоит с открытым ртом, Изабель тут же поджала губы.

Она не предполагала, что ее так потянет к нему.

Маклауд, казалось, не замечал ее интереса. Прищурившись, он так и глядел на дядю. Потом с угрозой сделал шаг в его сторону.

– Яков не упоминал, что твое присутствие здесь необходимо, – отрывисто и холодно произнес он. – Но это не важно. Можешь пользоваться нашим гостеприимством, пока церемония обручения не закончится.

Дядя отлично представлял, что означают обычаи и обязательства гостеприимства для горцев и островитян, иначе бы его тут не было. По традиции его жизни ничего не угрожало, пока он находился под крышей Маклауда. Этого требовала честь, а вождь клана жил по ее законам.

Изабель видела, как вскипел дядя, когда Маклауд поставил его на место.

– Конечно, мы уедем по окончании праздника. – Слит с намеком глянул на Маклауда. – Тебе наверняка хочется побыть наедине со своей обрученной. Кстати, а где твоя сестра Маргарет? Я очень удивлен, что она не приветствует нас.

Изабель затаила дыхание, когда в комнате повисла мертвая тишина. Не веря себе, она уставилась на дядю. Как он может быть таким безжалостным, упоминая о сестре Маклауда? Но если он собирался спровоцировать Маклауда, то мог не радоваться. Тот даже не шевельнулся. Хотя мужчина, стоявший сбоку от него, был менее сдержан.

– Ах ты, ублюдок! – Он рванулся вперед, но железная хватка предводителя удержала его на месте.

Она сначала не обратила на него внимания, но он мог бы быть близнецом Маклауда. Украдкой в неярком свете Изабель увидела, что волосы у него, возможно, немного светлее. И он не был таким громадным, хотя тоже производил впечатление. Такое же красивое лицо, в котором, правда, не было непререкаемой властности Маклауда. Должно быть, брат, подумала Изабель.

И сразу же получила подтверждение.

– Я присмотрю за нашим гостем, брат, – улыбнулся Рори Маклауд, глаза при этом оставались серьезными. Холода, которым они лучились, было вполне достаточно, чтобы заморозить озеро Каррон в середине лета.

Ненависть, перетекавшую от одного мужчины к другому, можно было потрогать рукой. Холодную и управляемую – у Маклауда, и самодовольную и яростную – у Слита. К счастью, вмешался отец, чтобы удержать дядю от оскорблений. Вперед выступили братья. Изабель ждала их представления с беспокойством и озабоченностью. Первое впечатление от Маклауда ослабило страх перед ним. И то, что он был красив, делало ее задание более приятным. Однако влечение к нему оборачивалось непредвиденными сложностями. Изабель не могла обманывать себя: этим человеком невозможно управлять при помощи одних лишь плотских утех. Она беспокойно прикидывала, как он оценит ее. Удастся ли ей найти уязвимое место в его стальных доспехах?

Изабель сделала глубокий вдох. Настало время выяснить все это.

С бешеной ненавистью Рори прижал кулаки к бокам. Как и следовало ожидать, Слит совершенно не собирался облегчать им задачу – радушно встретить врагов в родовом замке. Если бы речь не шла о священных для горцев законах гостеприимства, Слит уже был бы покойником. Он займется этим шлюхиным сыном позже и тогда остудит свою жажду мести в крови.

– Это мои сыновья – Ангус, Аласдэр и Йен, – произнес Гленгарри.

Юноши выступили вперед и по старшинству обменялись с Рори рукопожатиями. Он рассматривал сыновей Гленгарри с расчетливым интересом. Через несколько лет эти ребята смогут превратиться в крепких воинов, в силу, с которой придется считаться. Для мужчин они были отменного роста, отлично сложены и, как ему показалось, удивительно хороши собой.

В других обстоятельствах он был бы горд иметь таких молодцев своими братьями. Но то, как он задумал поступить с их сестрой, сделает из них непримиримых врагов, Рори в этом не сомневался. Ненависти к ним, как к представителям враждебного клана, ему все равно не избежать. Как у вождя, у него на плечах лежал груз ответственности. Путь был выбран, и этот путь не подразумевал женитьбу на женщине из Макдоналдов.

Наступил момент, когда он больше не мог не замечать ее присутствия. Взяв Изабель за руку, Гленгарри потянул ее из-за спин братьев.

– А это моя дочь – Изабель Макдоналд. Твоя нареченная.

На какой-то миг неуклонный ход времени замер. Он почувствовал, что его словно стальным палашом ударили поперек груди. Единственное, что он мог делать, – это стоять и пялиться на прекраснейшую женщину, какой еще не встречал. Данайцы привезли в подарок не коня, а саму Елену.

Тонкие черты лица, изящно прописанные на нежной белизне кожи. Изысканной формы нос. Огромные, чарующие глаза, обольстительно потупленные вниз. Он никогда не видел таких глаз. Они были какого-то необычного голубого цвета. Нет, подожди, – он вгляделся в неверном свете. Ее глаза были не голубыми, а скорее фиолетовыми. Как вереск с острова Скай. Черные мохнатые ресницы загибались вверх, чуть ли не доставая до тонких высоких бровей. Почувствовав на себе его взгляд, она нервно облизнула сочные чувственные губы, блеснув белизной прекрасных зубов. Один вид этих сладостных губ мог бы свести с ума любого мужчину.

Лицо обрамляли длинные локоны цвета темного золота, неправдоподобно густые и шелковистые. Неожиданно для себя он словно наяву увидел, как она лежит, утопая в своих волосах, разметавшихся по подушке вокруг ее головы.

Вожделение волной накрыло его. В паху стало тесно.

Этот прилив желания вывел его из ступора. Рори отвел глаза.

Он протянул ей руку и вздрогнул всем телом, когда она в ответ дотронулась до него. У нее были ледяные пальцы, и он подавил в себе искушение сжать их и согреть.

– Милорд, я очень рада встретиться с вами, – жарко произнесла она, заставив его вновь посмотреть на себя. Что было ошибкой. Откинув плащ, Изабель присела перед ним, слегка склонившись в поклоне.

Рори показалось, что он сейчас задохнется. Рядом непроизвольно закашлялся Алекс. Когда она наклонилась, Рори был удостоен возможности увидеть ее грудь. Нежные полушария тесно сжимал лиф с низким вырезом. Молочно-белая кожа, чуть покрасневшая от холода, просто умоляла коснуться ее… или поцеловать. Вожделение, которое он уже испытал чуть раньше, было ничто по сравнению с ударом, который словно молния поразил его сейчас.

Она была одета в скромное, традиционное шотландское платье, но тем не менее выглядела очень соблазнительно. Он обрадовался, когда подумал, что ей, видимо, не по душе эти странные, замысловатые, негнущиеся туалеты с широкими юбками и огромными гофрированными воротниками, от которых были без ума при дворе Елизаветы и у ее северных соседей в Эдинбурге. Платье Изабель не скрывало роскошного тела. Наоборот, тонкий атлас обтекал соблазнительные линии, опасно намекая на красоту, скрытую под ним.

Господь явно превзошел самого себя, когда создавал Изабель. «Сейчас Он, должно быть, смеется над нами». Какая изысканная ирония! Ангельское лицо, на котором выделялся чувственно припухший рот, дополнялось фигурой, которую можно было бы считать воплощением соблазна.

Если телом он отзывался на ее красоту, то умом – нет. Да, предательское желание жгло его изнутри, но для Рори было понятно, что он сумеет с ним совладать. Влечение к ней злило, но не беспокоило его. Он был в силах контролировать себя. Чувство долга было сильнее.

Уложить ее в постель, соблазнить, не входило в его планы. Пусть их совместное проживание входило в договоренность, все равно Рори не ляжет с ней, зная, что в конце концов придется расстаться. Он не может рисковать, не должен допустить беременности Изабель. Если оставить ребенка без отца, это все сразу усложнит.

Рори заметил, что его люди, стоявшие рядом, смотрят на нее во все глаза. Ему изо всех сил захотелось схватить ее в объятия и закрыть собой. Он доверял этим воинам свою жизнь и знал, что никто из них не осудит его. Более того, был уверен, что каждый из них воспользовался бы тем, что само шло в руки.

Повисло неловкое молчание. Он понял, что она ждет от него слов. Рори глянул вниз и увидел, что все еще держит ее за руку. Такую нежную, как лепестки розы, и такую маленькую и белую по сравнению с его огромной, загорелой рукой, покрытой боевыми шрамами.

Он быстро опустил ее, словно обжегся.

Раздраженный на самого себя, Рори заговорил холодно и безо всякого выражения:

– Мистрис Макдоналд, вы наверняка утомились во время путешествия и захотите отдохнуть у себя в комнате. Праздновать будем завтра, после подписания контракта и окончания церемонии.

– Благодарю вас, милорд. Я и в самом деле устала.

– Это ваша служанка?

– Это моя горничная Бесси Макдоналд. Она поможет мне привести себя в порядок. Надеюсь, с этим не будет проблем?

– Не будет. В вашей комнате есть тюфяк. Она может спать на нем, если он ей подойдет.

Прежде чем она успела ответить, он отвернулся от нее. Сумев, однако, заметить, как она сунула в карманы юбки руки, задрожавшие в ответ на его грубоватый тон.

Кинув на него изумленный взгляд, Алекс выступил вперед с примирительной улыбкой на губах.

– Я Алекс Маклауд, брат Рори. Добро пожаловать. Если вам что-нибудь потребуется… – В его глазах загорелся озорной огонек.

– Спасибо, Алекс. Было очень приятно услышать ваше приветствие. – Изабель подчеркнула это слово, подавая ему руку.

Наблюдая, с какой невозмутимостью она ведет себя, Рори не мог не восхититься ее стойкостью. При дворе его внушительная фигура и суровое лицо, казалось, приводили в трепет всех девиц. Что-то не заметно было, чтобы она испугалась. У девчонки есть характер.

– Вам, конечно, захочется привести себя в порядок. Сейчас приготовят ванну. – Алекс махнул их старой няньке, которая только-только подошла сюда. – Дейдре принесет все, что потребуется, нужно просто сказать ей. – Тут он церемонно поклонился и расплылся в улыбке.

– Звучит заманчиво, – с благодарностью ответила Изабель.

Рори прищурился, видя, с какой легкостью они установили контакт. Он обратил внимание, как тепло она посмотрела на Алекса. А ведь этот взгляд должен был предназначаться ему. Надо сказать, Рори не был невежей. Просто девушка нервировала его. Он не сомневался, что это явление временное. Встретив такую красоту, любой мужчина может запросто лишиться присутствия духа, уговаривал он себя.

Рори сдвинул брови. Он не большинство, он – другой. Он неуязвим для подобных глупостей, не то что его брат. Алекс готов плясать под дудку какой-нибудь милашки, а Рори – нет. Как бы там ни было, чувство, которое он испытывал сейчас, можно было описать как приступ ревности при виде благодарной улыбки, которую она послала его любезному братцу. Очень странное чувство – неприятное, раздражающее.

Выказывая недовольство, Рори взял контроль в свои руки. Нужно было напомнить Алексу, что эта девушка из клана Макдоналдов. И, к лучшему это или худшему, обручена с ним на год.

– Дейдре покажет вам комнату. Встретимся утром, мисс Макдоналд.

Повернувшись к своим людям, он отправил Колина и Дугласа показать оставшимся визитерам покои, где они проведут ночь. Там, где за ними как следует присмотрят. А потом поймал себя на том, что снова наблюдает за Изабель, как она уходит.

Изабель Макдоналд стала для него полным сюрпризом. Он не собирался вспоминать о неожиданном приступе вожделения, которое испытал при встрече со своей «невестой». Рори не опасался нападок со стороны женщины. Пока это мало беспокоило. За последние два года он выдержал чудовищные атаки Слита и устоял против интриг враждебно настроенного короля. Так что с хитростями и уловками молоденькой девушки он справится без труда.

Но что-то все равно его угнетало. Прежде всего первое впечатление от нее. Она казалась такой юной и невинной, такой беззащитной. Это не тот тип женщины, которая будет исполнять приказы Слита. Если она не причастна к его интригам, Рори сделает все, чтобы с ней обходились наилучшим образом. Хороша она или нет, нужно держать ее на расстоянии. А через год, когда договор закончится, он нетронутой вернет ее назад, к сородичам.

Когда все разошлись, Рори вышел наружу и направился к башне Фей. Брат следовал за ним по пятам.

– Какой же ты счастливчик, Рори, будь я проклят! Ведь все твои благородные намерения не спать с ней теперь подвергнутся испытанию, – с откровенной завистью произнес Алекс. – Слухи, оказывается, ничего не преувеличили.

Рори не хотелось обращать внимания на Алекса. Но его откровенное восхищение вызывало неловкость. И раздражало до чертиков. Он не сомневался в преданности брата, но его удивило собственное нежелание обсуждать достоинства этой женщины ни с кем. Включая Алекса.

– Я думаю, что она недурна, – ответил он и сам почувствовал, насколько странно прозвучали его слова.

Алекс недоверчиво фыркнул.

– Ну, теперь хоть понятно, почему король согласился на обручение, – деловито заявил он.

Рори вопросительно приподнял бровь.

– Никакой мужчина в здравом уме не откажется от такой красоты.

– Мужчина, в здравом уме должен поступать так, как диктует ему долг, – напомнил ему Рори.

Алекс с сожалением покивал. Чувство, которое Рори прекрасно понимал.

– Насколько важен союз с девицей из Кемпбеллов? – спросил он.

Рори вздохнул.

– Очень важен. – Только альянс с Аргайллом поможет добиться влияния на короля. Но Алекс попал в точку. Сохранять дистанцию потребует сил намного больше, чем он предполагал. Но он справится с этим. Не существовало ничего такого, с чем Рори Маклауд не мог бы совладать.

Глава 3

Изабель понимала, что уж слишком затянула с приготовлениями. Но на сердце было неспокойно. Чтобы привести в порядок мысли, ей потребовалось еще немного времени. Поэтому она услала Бесси под каким-то пустяковым предлогом, хотя сама уже была полностью готова к церемонии, которая привяжет ее к Маклауду на целый год.

На один год. Чтобы за это время суметь обезоружить его и выведать все секреты. Задача, которая стала казаться еще труднее после того, как она увиделась с ним.

Маклауд был крепким орешком. Просто одурачить такого не получится. Властный и жестокий нрав не сулил ничего хорошего, если ее вдруг разоблачат. Кроме того, у него имелась пугающая способность скрывать свои чувства. Минувшей ночью она ощутила, как его потянуло к ней. Но он так быстро взял себя в руки, что она засомневалась, не показалось ли ей это. Таким непроницаемым стало выражение его лица.

Никогда ей не встречался человек, настолько не склонный делать что-либо вслепую, особенно влюбиться. Так что вскрыть его оборону будет и в самом деле нелегкой задачей.

Изабель покусала губы. Он не был враждебен, но говорил с ней коротко и холодно, хоть и вежливо. И это разочаровывало. Значит, дядя ввел ее в заблуждение. Рори Маклауд отнюдь не желал этой партии.

Хорошо хоть, что не оправдались страхи насчет его грубости и варварства. Напротив, она почувствовала в нем врожденную деликатность. Конечно, не настолько отшлифованную, как у жителей равнины. Так что вряд ли он станет желанным гостем при дворе. И не потому, что у него грубые манеры, а скорее из-за своих впечатляющих габаритов и обостренного чувства собственного достоинства.

Несмотря на то, что Маклауд обладал многими качествами, которыми она восхищалась, все они становились препятствием для достижения ее цели. Заслужить его доверие будет очень и очень непросто.

Не отрывая глаз от зеркала, она тщательно заколола волосы, уложенные в виде короны, а поверх закрепила украшенную алмазами диадему. Только бы не разбередить беспокойство – чувство, что она делает что-то не так. Но разве у нее был выбор? Без ее помощи клан будет обречен.

Однако Изабель понимала, что не только забота о судьбе своего клана привела ее сюда.

С малых лет она как тень следовала за своими старшими братьями, таскаясь за ними на охоту, наблюдая за их играми, за учебными сражениями на мечах. Хваталась за малейшую возможность поучаствовать, когда они звали к себе. И скрывалась, и подсматривала, если они гнали ее.

Большей частью братья не обращали на нее внимания.

Отчаянно стараясь быть наравне с ними, она делала все, чтобы они наконец заметили ее. Но что бы она ни вытворяла, какие чудеса храбрости ни показывала, ей не удавалось стать ближе ни к братьям, ни к отцу. К ней относились как к отверженной. Как к лишней. Как к никчемной и ненужной. Она вновь вспомнила знакомое чувство пустоты.

Ощущение собственной никчемности осталось в прошлом, но до сих пор ранило до боли. Детские слезы давным-давно высохли. И теперь она лишь изредка снисходила до того, чтобы пожалеть себя. В конце концов Изабель поняла, что полные боли воспоминания вовсе не являются воспоминаниями о том, что реально происходило. То были лишь остатки ее детских фантазий. Но она по-прежнему нуждалась в любви и уважении отца и братьев. Желание добиться этого и привело ее в Данвеган.

Впервые в жизни она потребовалась им. Без этого обручения дядя отказывался поддержать отца в его междоусобице с Маккензи из-за замка Строум, в котором прошло ее детство. Чтобы выжить, ее клану требовалась сила дяди. А дяде нужна была в качестве тайного оружия красивая женщина. Женщина, которая смогла бы завлечь Маклауда и проникнуть в секреты его клана. Узнав их, дядя рассчитывал навсегда покончить с Маклаудами и подкрепить свои требования на старинное право владеть островами. Слит поставил перед ней две задачи. Найти потайной ход в неприступный замок и выкрасть знамя Фей – их главную ценность и волшебный талисман. Если верить легендам, это был мистический источник их мощи, который уже два раза спас Маклаудов от полного разгрома.

Даже сейчас ее мутило, стоило только подумать о том, что осталось недосказанным, но подразумевалось само собой. Она должна будет использовать все способы, включая обольщение, чтобы получить то, что им требовалось. Как, интересно, удастся ей, не позволявшей мужчинам даже поцеловать себя, соблазнить гордого и неукротимого вождя горцев?

Сейчас, после встречи с ним, Изабель еще больше уверилась, что это безнадежное дело! Рори Маклауд был тверд, как каменная стена, и невосприимчив к таким слабостям, как эмоции.

В комнату вернулась Бесси.

– Они ждут тебя, девочка моя. – Служанка резко остановилась и прижала руку к груди в драматическом жесте. – Ах, Изабель, ты просто картинка. Такой красивой я тебя еще не видела. – Она промокнула глаза куском полотна. – О, как твоей матери захотелось бы увидеть тебя в такой день.

Душевное волнение охватило Изабель. К горлу подступил комок слез. Радость Бесси заставила еще острее почувствовать, что приходится обманывать ее. А упоминание о матери чуть ли не стало последней каплей. Она сделала глубокий вдох.

– Тогда лучше не заставлять их ждать еще дольше.

Выйдя в коридор, Изабель сделала первый шаг на пути, который вел с ее стороны только к предательству.

Рори встретил день с ясной головой, снова обретя контроль над запретными – и похотливыми – мечтаниями. Образ невесты преследовал его во снах, полных эротических фантазий о первой брачной ночи, которой не могло быть. Но он живо представлял себе эти картины с неверным мерцанием свечей, с шуршанием шелков. Она стояла перед ним, поднимала на него взгляд соблазнительных, зовущих глаз. Он не торопясь раздевал ее, гладил нежную атласную кожу, спускал с плеч тонкую ночную сорочку, испытывал танталовы муки, дюйм за дюймом открывая для себя ее девичью наготу. Сон был настолько жив и реален, что он проснулся возбужденным, дрожащим от необходимости разрядиться. Свою необычную реакцию на эту девушку он объяснил себе беспокойством, которое принес с собой Слит, находившийся в его доме, и ее необычной красотой.

Сегодня Рори был готов созерцать ее красоту. Он был готов восхищаться ею, как восхищаются предметом искусства, выставленным на обозрение. И только. Восхищение не предполагает интимной близости. Достаточно того, что она из Макдоналдов, а союз с ними противоречит интересам его клана. Ничего больше ему не требовалось знать.

По сложившемуся обычаю обручение должно было проходить под открытым небом. Взвесив все обстоятельства, Рори решил, что это будет небольшая частная церемония, за которой последует пир. Несмотря на вражду между кланами и на то, что их союз был для Маклаудов нежелателен, его клан не согласился бы ни на что другое. Праздники были неотъемлемой частью жизни в горах, и горцы старались не упустить любую возможность повеселиться.

Поэтому, как только восточная часть горизонта стала наливаться утренним светом, Рори, Алекс, Слит, Гленгарри и братья Изабель собрались на замковой террасе в ожидании невесты.

Невеста опаздывала. Время, когда она должна была появиться, уже миновало. Может, она передумала? Странно, что Рори не испытал от этого облегчения.

Гленгарри так часто смотрел на окно ее комнаты, что Рори понял: тот раздражен и вот-вот потеряет терпение. Наконец Гленгарри улыбнулся, расслабившись.

– Вот она.

Рори повернулся, и вся обретенная им ясность рассудка куда-то делась.

Он опять ощутил знакомый удар в грудь, и его снова потянуло к ней. Это было такое же мощное стремление, как и в первый раз, когда он увидел ее прошлой ночью. А может, и более сильное. В ясном свете дня от вида Изабель Макдоналд перехватило дыхание.

Ее волосы червонным золотом блестели на солнце. Длинные вьющиеся пряди перехватывал плетеный обруч из серебра, украшенный алмазами и мелким жемчугом. Ее черты были одновременно тонкими и полными силы. Белизна кожи контрастировала с темными бровями и ресницами, обрамлявшими прекрасные лиловые глаза, и с пунцовыми, чувственными губами.

От лица его взгляд переместился ей на грудь. Он затаил дыхание и попытался отвести глаза, почувствовав, как поток крови запульсировал в паху, вызывая прилив вожделения.

Ее одежда была соблазнительна – нечто более подходящее для маскарада у короля Якова, чем для обручения. Большинство шотландских женщин выбрало бы какое-нибудь яркое платье. Но не Изабель. Она надела наряд из парчи цвета слоновой кости и совсем без украшений. На вид очень незатейливое платье было каким угодно, но только не простеньким. Блестящая ткань откровенно облегала фигуру, горделиво выставляя на обозрение ладное тело там, где платье тесно прилегаю к стройным бедрам и аккуратно круглившимся ягодицам. Особенно волновал откровенный низкий лиф с глубоким прямоугольным вырезом на груди. Нежные полушария грудей были едва прикрыты, один только вид их заставлял напрягаться. Рори заметил или ему показалось, что заметил, бледно-розовые соски под кружевной кромкой лифа. Несмотря на то, что его плоть твердела от желания при виде полуобнаженного тела, он должен был признать, что каким-то странным образом ее наряд создавал образ невинности и девственности. Праздничное платье такого необычного цвета невообразимо шло ей.

Одна мысль сразила наповал: следующий год станет самым долгим во всей его жизни, насчитывавшей до сих пор двадцать семь лет. В этом не было сомнения.

Внезапно сообразив, что ее семья наблюдает за ним с нескрываемым интересом, он напустил на себя безразличие.

– Мистрис Макдоналд, надеюсь, вам понравилась ваша комната?

– Да, благодарю. Она восхитительна. Нам очень удобно.

Обменявшись любезностями, он огляделся, все ли готово. Краешком глаза заметил Дейдре, стоявшую рядом с Бесси, служанкой Изабель.

Изабель перехватила его взгляд.

– Надеюсь, вы не против? – нерешительно спросила она. – Это я пригласила ее.

– Я так и подумал.

Его тон, должно быть, встревожил ее, потому что она забеспокоилась.

– Когда утром я послала за ней, чтобы поблагодарить за ванну, которую вчера приготовили в такой поздний час, она рассказала, что служит у вас в семье с тех пор, как ваш старший брат был еще младенцем.

В замешательстве от такого неожиданного проявления доброты Рори стоял и молчал. Потом заглянул ей в глаза и не увидел там ничего, кроме искренности и добросердечия.

– Вы рассердились? – тихо спросила она.

– Нет. Просто удивлен, что сам до этого не додумался.

Широкая улыбка осветила ее лицо, и Рори замер. Бурная радость, засиявшая в глазах, превратила ее царственно прекрасное лицо в шаловливое и милое. Маленькие ямочки в уголках рта и лукавый изгиб губ, как у непослушного ребенка, натолкнули его на мысль, останется ли она такой же очаровательной в других ситуациях. Например, в спальне.

Он обратился к Гленгарри.

– Будем начинать?

Гленгарри посмотрел на дочь.

– Изабель?

Рори прищурился. Со стороны это выглядело так, словно отец испрашивал у нее разрешения. Удивившись и заметно обрадовавшись, что с ее мнением считаются, Изабель согласно кивнула.

По знаку Гленгарри Рори повернулся лицом к невесте. Он оказался так близко от нее, что ощутил сладковатый аромат лаванды, исходивший от ее волос, и разглядел веснушки на носу, которые сначала не заметил. Их вид покорил его. Маленький изъян был чудесен и, на его взгляд, говорил об отсутствии тщеславия. Этой женщине нравилось проводить время на природе, нравилось подставлять лицо солнцу. Солнечный свет она ценила больше, чем безупречную внешность. Такой ход собственных мыслей заставил его нахмуриться. Он вдруг осознал, что сейчас делает то, что поклялся не делать. Думает о том, о чем не предполагал думать.

Прекрасный объект сделки, напомнил он себе.

И все равно. Пока они стояли здесь, во внутреннем дворе, перед свидетелями их обручения, он с неловкостью отметил ее хрупкость и изящество. И то, как она нервничает. Рука сама потянулась к ней, но он пересилил себя и опустил руку.

Что он вытворяет, чёрт побери?

Прокашлявшись, он приказал себе не валять дурака.

Соединив их правые и левые руки между собой, Гленгарри куском шотландки привязал их друг к другу. Рори смотрел на ее тонкие кисти, такие нежные и мягкие, в своих грубых, в боевых шрамах руках. Хрупкие пальцы были холодны, как лед. Он увидел, что она волнуется. Может быть, ей было страшно. Рори почувствовал, как в нем растет желание защитить ее. Вдобавок, он не мог остаться равнодушным к символическому значению уз, которые на них наложили. Хоть это и не свадьба, но обручение было вполне реальным.

Он начал произносить клятву, которая должна была связать их на один год.

– Я, Родерик Маклауд, вождь клана Маклаудов, торжественно клянусь Изабель Макдоналд в том, что данным обручением подтверждаю намерение взять ее в жены на срок не менее одного года.

Такую же клятву произнесла Изабель, и церемония окончилась. Осталось выполнить последний, самый волнующий обряд.

– Чего же ты ждешь, Маклауд? – с усмешкой спросил Слит. – Может, поцелуешь новобрачную?

Рори напрягся, понимая, что это необходимо. Нужно было пересилить себя. Но не потому, что ему не хотелось поцеловать ее. Просто он наперед знал, какую боль это принесет, когда он ощутит ее вкус. Вкус запретного плода этих губ.

С порозовевшими щеками Изабель приподнялась на цыпочки. Носки серебряных туфелек выглянули из-под расшитого подола платья.

– Конечно. – Он легонько взял ее за подбородок. – Поцелую, чтобы скрепить нашу клятву.

Наклонившись к ней, Рори задержался на миг, чтобы вдохнуть запах цветов, исходивший от нее, а потом прижался к ее губам. Он чуть не застонал от желания, жаром опалившего все тело. Господи Боже, она была сладкой на вкус.

И невыносимо нежной. Кончики пальцев ощущали, какая бархатистая у нее кожа.

Он тянул время, стараясь продлить первый поцелуй. Хотелось стиснуть ее в объятиях, почувствовать, как ее полные груди прижимаются к его каменной груди. Как ее бедра прижимаются к его бедрам. Хотелось проникнуть языком в сладостную глубину между губ и выпить ее.

Каким-то образом ему удалось удержаться.

Он медленно выпрямился. Глядя на ее поднятое к нему лицо, на раскрасневшиеся от удовольствия щеки, на приоткрытые губы, Рори испытал прилив необузданного мужского желания. Желание, от которого теряешь разум и которое безжалостно вгрызается в тело и не выпускает из своей власти.

Первый раз в своей жизни Рори Маклауд – человек, который противостоял на поле боя не одному десятку свирепых воинов и заставлял их трепетать перёд ним, – узнал, что такое внутренняя тревога.

Он отпустил ее подбородок и сделал шаг назад. Нельзя, чтобы такое повторилось снова.

Еще никто и никогда не целовал Изабель. Поэтому она была совершенно не готова к такому сокрушительному испытанию. Его жесткие пальцы удерживали ее лицо с нежностью, от которой девственная плоть ее впервые ощутила неведомый ранее позыв. А когда их губы соединились, ей стало понятно, что означают слова «райское наслаждение». Ощущение в тот миг было таким всепоглощающим, что это напугало ее. Она словно покинула свое тело. Разве можно было представить, что поцелуй обладает такой чарующей силой?

Одно легкое прикосновение, и он уже посчитал ее своей собственностью.

Его губы были нежнее, чем она представляла. Это совершенно не вписывалось в образ сурового и несгибаемого вождя клана. Их вкус был… восхитительным. От теплого, пряного дыхания, когда он прижался к ней губами, закружилась голова.

Сердце забилось где-то у самого горла, а тело стало безвольным. Она почувствовала слабость, как будто из нее вынули все до одной косточки. И удивительно приятную теплоту от желания, которое как бутон стало расцветать где-то в глубине. На какой-то момент вдруг забылась ложь, что свела их вместе. Семья перестала существовать, когда она откликнулась на более сильный призыв.

Ей захотелось чего-то большего.

Ноги подкосились, и она почти прильнула к нему, почувствовав жар, который исходил от его тела, и ощущение мощи, скрытой за этим внушительным фасадом. Он был огромным и сильным, и это добавляло ей уверенности в собственной женственности.

Вдруг показалось, что вот сейчас он сожмет ее в своих мускулистых объятиях, целуя еще крепче. Поцелуй длился. Он царапал ее щетиной на подбородке. По коже побежали мурашки от предвкушения чего-то неизведанного. Жестко удерживая за подбородок, он привлек ее к себе. Неосознанно она приоткрыла губы, понимая, что ничего еще не закончилось.

Вероятно, он обратил внимание на ее реакцию, потому что внезапно выпрямился и резко отстранился. Перед этим его блестящие сапфировые глаза заглянули в ее закинутое лицо. Подбородок едва достигал уровня его груди. Изабель показалось, что она заметила тлеющий огонек в его взгляде, но тут вновь завеса равнодушия опустилась ему на глаза, скрывая от нее все эмоции.

Он отнял руку, разрушая все очарование.

Начиная с этого момента, Рори почти не смотрел на нее. Судя по всему, его увлек разговор отца, который находился по правую сторону от него, с очаровательной темноволосой женщиной, сидевшей сразу за Гленгарри.

К сожалению, Изабель не могла похвастаться тем, что сохраняет такое же равнодушие.

Посматривая из-под густых ресниц на мужчину рядом с собой, она испытывала странное чувство, что прекрасно понимает того, с кем только что обручилась. Более того, ей начало это казаться сразу, как только она вышла во двор замка сегодня утром. Его рыжевато-коричневые волосы сияли на солнце. Глаза светились, как сигнальные огни в безлунную ночь. Воздействие от его присутствия заключалось не в монументальной стати, а в ауре власти, которая окружала Рори. Он держал себя как король. Человек, рожденный править.

Из всех мужчин, собравшихся во дворе на церемонию, он был единственным, кого, казалось, не волновало ее опоздание. Вероятно, его чувство уверенности распространялось и на нее.

Что нельзя было сказать про ее уверенность в себе. После поцелуя, от которого остановилось сердце, Изабель целый день пребывала как в тумане. Ей почти не запомнилось, как они пили стакан церемониального вина, как вернулись в замок подписать контракт между отцом и Маклаудом, чтобы обручение получило официальный статус. Теперь она принадлежала ему на целый год.

Но только на один год. И не нужно забывать об этом, как бы ни поразил ее тот поцелуй.

Хотя Изабель и знала, что их обручение – временная связь, сидя на помосте в главном зале и наблюдая за празднеством, которое разворачивалось вокруг, она чувствовала себя неспокойно. Могло показаться, что свадьба самая настоящая, таящая в себе какой-то знак свыше. Но Изабель напомнила себе, что все это – притворство, и поэтому не столь важно, как все выглядит. Контракт, церемония, даже платье были составными частями плана ее дяди. Обручение станет единственной возможностью выбраться отсюда, когда дело будет сделано.

Сегодняшний день – откровенный фарс. Она мечтала о счастливом дне свадьбы, когда еще была маленькой девочкой. Даже в окружении поклонников, которые объявились, когда ее представили ко двору, ей с грустью казалось, что она никогда не найдет себе достойного мужчину. Во многих отношениях Рори Маклауд был человеком, которого она смогла бы представить рядом с собой в качестве возлюбленного и мужа. Ну надо же, какое везение! Первый мужчина, по-настоящему заинтересовавший ее, не мог ей достаться. Вдобавок, напомнила она себе, он лишь объект хитроумно составленного плана.

В мечтах муж не мог игнорировать ее. Совсем напротив, он должен был носить ее на руках. А тут происходило нечто совсем неожиданное. Изабель отнюдь не принадлежала к тем, к кому мужчины могут быть равнодушными. Рори был вежлив, нехолоден. И неизменно замкнут. Невозможно было поверить, что это тот самый мужчина, который только что поцеловал ее с такой нежностью.

Если бы каким-то образом пробиться сквозь ледяную броню, за которой он скрывается, и заставить хоть чуть-чуть обратить на нее внимание… Не так по-глупому, как она добивалась внимания семьи. Нет. В первый раз в жизни ей захотелось, чтобы Рори оценил ее как женщину.

За это стоило побороться.

В перерывах между поздравлениями и ничего не значащими вопросами, которые время от времени задавал Маклауд, что-то вроде: «Добавить мяса, Изабель?» или «Может, выпьете вина, Изабель?» – она принялась считать окна в огромном зале. Их оказалось двенадцать. Хотя принять за окна узкие прорези в каменных стенах толщиной в десять футов можно было лишь с большой натяжкой. Только отдельные лучи солнечного света проникали сквозь такое труднопреодолимое препятствие. Поэтому огромное помещение освещалось свечами и дымным пламенем от горевшего в очаге торфа.

Стены скудно украшали обычные потрепанные гобелены не бог весть какой ценности. Но на стене позади помоста грозно красовался меч трех футов длины – огромный, двуручный, с рукоятью в виде креста, на вид слишком тяжелый, чтобы им сражаться. Она задумалась.

Чей это меч?

Если кто-то и мог взять его в руки, то только Рори. Изабель украдкой глянула на человека, который сидел рядом с ней. Она обратила внимание, как тонкое полотно рубашки плотно обтягивало его плечи и бицепсы. Засосало под ложечкой. Ей еще не доводилось встречать такого физически сильного человека, как Рори Маклауд. Его рост и мощь покоряли. По-другому и не могло быть. Он подавлял своим присутствием.

Тяжелые мускулистые плечи были так широки, что он постоянно задевал за нее, когда тянулся к их общему подносу за куском мяса или за хлебом с маслом, каждый раз заставляя ее трепетать от волнения. Казалось, воздух вокруг был наполнен его характерным ароматом – чистым запахом моря и вереска, который, околдовывая, щекотал ее обоняние, затмевая разум. Она вдруг поняла, что откликается на эту грубую мужественность без страха, но с чувством сродни возбужденному любопытству. Возникла мысль потрогать его, чтобы убедиться, такой ли он тугой и крепкий, каким кажется. Она стряхнула с себя наваждение. Что это с ней происходит?

Пока они трапезничали, у нее появилась возможность понаблюдать за ним в окружении его клана. Преданные ему воины подходили к помосту, произносили свои поздравления с искренним обожанием и гордостью. Стало совершенно ясно, что его и почитают, и любят. Он шутил, был добродушен и раскован со своими людьми.

Не то что с ней.

Выведенная из себя его односложными ответами, она, в конце концов, оставила свои попытки понять Рори и повернулась к Алексу, чтобы хоть немного отвлечься. Алекс по крайней мере был приветлив. Правда, по какой-то непонятной причине этот красавец почему-то не волновал ее так, как его брат. Тем не менее Изабель немного расслабилась и с искренней улыбкой ответила на его добродушные комплименты.

Немного погодя она повернулась к Рори, рассчитывая, что тот все также смотрит в другую сторону. Вместо этого Изабель с удивлением увидела, что он следит за ней.

– Радуешься, Изабель?

Ее поразило, как холодно он это произнес. В другой ситуации она подумала бы, что он ревнует.

Его синие глаза стали черными. Такой взгляд разнесет скалу, подумала Изабель, поежившись. Она многое отдала бы, чтобы только узнать, о чем он думает. Твердо решив не позволить себя запугать, она предпочла не обратить внимания на неожиданную дрожь. «Я не сделала ничего дурного», – напомнила она себе.

По крайней мере пока не сделала.

Вздернув подбородок, она беспечно посмотрела ему прямо в глаза, словно ничего не заметив.

– Да, ваш брат весьма любезен. Мы говорили о волынщиках. Они просто потрясающи.

Рори молча смотрел на нее. Теперь она не была так уверена, что заметила его гнев.

– Маккриммоны уже много лет играют для Маклаудов, – наконец произнес он. Выражение его лица было вполне доброжелательным. Он поглаживал богато разукрашенную подставку своего серебряного кубка. Кончики пальцев мягко касались выступавших деталей рельефа. В этих движениях было что-то завораживающее, и она не могла отвести глаз от его рук, представляя, как они будут дотрагиваться до нее. Будет ли он так же нежно касаться ее? В предвкушении этой ласки мурашки побежали по спине. Его голос вывел ее из задумчивости. – В Шотландии нет волынщиков лучше, – закончил он.

Изабель услышала нотку гордости в его словах. Острова представляли собой последний бастион гэльской культуры, которая процветала под покровительством своих властителей. Именно волынщики и барды из поколения в поколение передавали традиции и обычаи.

Он отвернулся, чтобы продолжить разговор с ее отцом. Не собираясь так быстро отказаться от его внимания, Изабель неожиданно спросила:

– Кто эта очаровательная девочка вон там?

Рори посмотрел в направлении, куда она показала, и широко улыбнулся. У нее замерло сердце. Если ей казалось, что он красив, когда мрачен, то… Перемена была головокружительна. Крохотные морщинки вокруг глаз стали заметнее. На щеках появились чудесные ямочки. Бесси обязательно сказала бы, что феи поцеловали его. Возможно, все эти рассказы о том, что в его жилах течет кровь феи, не так уж далеки от истины. В его привлекательности, несомненно, было что-то магическое.

Ее поразила нежность, с которой он смотрел на маленькую девочку. Он по-настоящему любил этого ребенка. Изабель в первый раз удалось разглядеть искреннее чувство, скрытое за суровым обликом.

Не догадываясь о впечатлении, которое он произвел на нее, Рори объяснил:

– Малышка Мэри Маклауд уже что-то вроде легенды здесь, в округе. У нее талант, и весьма редкостный для такой юной особы. Вам понравятся ее истории.

– Эта девочка – бард? – искренне удивилась Изабель.

– Ей еще нет пяти, но у нее большое будущее. Она сочиняет стихи. Клан восхищается ее талантом, а она частенько развлекает нас своими выступлениями.

– Заметно, что не только клан восхищается ею, – поддела Изабель и была награждена мальчишеской улыбкой, от которой неровно заколотилось сердце. – Любите детей?

Похоже, он удивился ее вопросу.

– Конечно, – заявил он как о само собой разумевшемся. Но Изабель знала, что так мог ответить не каждый. Отнюдь не всем мужчинам нравилось возиться с детьми. Лишь немногие могли признаться в этом. Ей ли этого не знать.

* * *

Она никогда не поднимала глаз, входя в комнату.

– Отец?

– Не сейчас, дитя. Я занят.

– А когда?

– Потом.

Конечно, это «потом» никогда не наступало. Воспоминание ушло, но одна мысль поразила ее. Прикусив губу, она постаралась не выдать вдруг возникшую тревогу.

– Значит, собираетесь заиметь детей?

В глазах появился холод, и очаровательная улыбка исчезла.

– Не сразу.

Испугавшись вызвать его гнев, она вернулась к прежнему разговору.

– Я думала, что летописцами Маклаудов являются ирландские О’Мьюригсены.

Рори приподнял бровь.

– Оказывается, вы кое-что знаете о нашей семье. Верно, О’Мьюригсены из поколения в поколение остаются бардами Маклаудов. Они так давно покинули Эрин, что уже наверняка сами себя считают истинными островитянами.

– Я не очень много знаю о вашей семье. Хотя в любом случае, если ты Макдоналд, то не можешь ничего не знать о Маклаудах. – Она заглянула ему в глаза и отважно добавила: – Нашим кланам есть что вспомнить.

Он поджал ноги под столом и отпил большой глоток, внимательно разглядывая ее поверх бокала.

– Мне известно, что вы не имеете никакого отношения к войне между нашими кланами. И я не испытываю к вам неприязни из-за того, что ваш дядя сотворил с Маргарет два года назад. Но не все могут быть такими терпимыми, Изабель.

Изабель согласно кивнула. Выносить ненависть обитателей замка против клана Макдоналдов было делом нелегким, но она знала, на что шла.

– Сейчас по крайней мере здесь царит дружеский дух. – Изабель указала на людей из разных кланов, собравшихся на праздник.

Маклауды, Маккриммоны и Макаскиллы занимали одну сторону зала, а ее Макдоналды – противоположную. Бывшие враги держались друг друга, за исключением трех ее братьев. Она с удивлением покачала головой, увидев, как они беззастенчиво флиртуют со служанками из клана Маклаудов. Эта троица никогда не упустит шанс поразвлечься даже среди волчьей стаи. Изабель вздохнула.

Он продолжал наблюдать за ней.

– Вы, должно быть, утомились.

– Совсем немного, – улыбнулась она, согласившись.

– Можете уйти к себе в любое время.

Изабель не знала, что делать с вдруг отчаянно заколотившимся сердцем. Ей предстояло провести с ним ночь.

– Перенести мои вещи в другую комнату на эту ночь, милорд? – тихо спросила она.

Спросила и тут же пожалела. От его добродушия не осталось и следа.

– Мне кажется, нам потребуется какое-то время, чтобы лучше узнать друг друга. Пока оставайтесь у себя, – холодно заключил он.

Изабель поразилась. Щеки залились краской от неловкости. Его нежелание закрепить обряд обручения было неожиданным и необычным. Она рассчитывала, что время, которое они проведут вместе в спальне, поможет добиться его любви. Ей даже удалось внутренне подготовить себя к тому, что сегодняшней ночью она разделит с ним ложе.

Нужно расслабиться. После их поцелуя она стала сплошным комком нервов. Если она так реагирует на простой поцелуй, то что будет твориться с ней, когда он уложит ее к себе в постель?

Изабель надеялась, что сначала он даст ей время свыкнуться с этой мыслью. А теперь, когда он так и поступил, не знала, что и подумать. Либо он излишне заботлив, либо она не нравится ему. Она предпочла бы первое, памятуя о плане, конечно. Однако ее разочарованию не было предела.

Внимание Изабель привлек звонкий смех, к которому примешивался низкий хрипловатый голос Рори. Глянув в ту сторону, Изабель увидела, как весело смеялась темноволосая красавица, та, что сидела рядом с отцом. Сам собой на ум пришел еще один вариант объяснения. Сердце сжалось в груди. Лишь бы он не искал удовольствий на стороне.

Рори заметил обиду в ее взгляде, когда он сообщил, что на ночь они останутся каждый в своей комнате. Но он и сам был совершенно не готов к жару, который вспыхнул в нем, стоило лишь ей предложить перейти в его спальню. Вытянув ноги под столом, он сделал еще глоток из бокала, пытаясь унять предательское предвкушение удовольствия. Можно было только представлять, что будет с ним твориться, когда они окажутся в постели, если простой поцелуй заставлял его так пылать. Такого еще ни разу не было. Он разбудил в нем какое-то первобытное желание, которое стало сильнее за время длительной трапезы. Чувственный изгиб ее губ дразнил. Ему снова захотелось ощутить их вкус. Ощутить их податливость. В них была такая сладость, что желание стало захлестывать его. Возбуждение накатывало, достаточно было всего-навсего лишь глянуть на нее, Вот ведь, черт подери! От неудобства он заерзал на месте.

Изабель нуждалась в любви, была беззащитной, но отнюдь не робкой. Уверенность, с которой она демонстрировала лучшие качества своего характера, подтверждала это. Рори почувствовал некоторое облегчение, когда она наконец обратилась к Алексу. Пусть немного побудет под его опекой. Тем более что тому искренне нравилось общаться с ней. Он становился более мягким и спокойным, чем обычно. Рори должен был бы порадоваться за брата, но вместо этого словно что-то толкнуло его в грудь. Оставалось только удивляться, с чего бы это?

С неохотой пришлось признаться себе, что невозмутимость девушки производила впечатление. Мрачный взгляд, который он послал ей, не выдержал бы даже сильный и закаленный мужчина. За прекрасной утонченной внешностью его невесты скорее всего скрывалась незаурядная сила. На ее месте большинство девиц сейчас трусливо отступили бы, а она, напротив, даже каким-то образом заставила его почувствовать вину за прохладное обращение.

Такое сочетание беззащитности со стойкостью и смелостью было совершенно необычным. Он затряс головой. Вот ведь проклятие! Она так напоминала ему Маргарет, до того как с ней случилось это…

По правде говоря, он не вполне понимал Изабель. Она была земной, более земной, чем можно было предположить, и напрочь лишенной заносчивости, свойственной красивой женщине. Она была неожиданна, а он не любил неожиданностей. Изабель Макдоналд была слишком хороша, чтобы это было правдой, в особенности учитывая то, что ее привез Слит. Девочка пока не сделала ничего, что могло бы вызвать его неудовольствие, но ведь это только начало. Ее, конечно, отменно вышколили. Придется держать ее под неусыпным присмотром. И на расстоянии – чего бы это ни стоило.

Быть рядом с ней все это время и пытаться не обращать на нее внимания стало тяжким испытанием на выносливость. Они сидели на скамье, притиснутые друг к другу, и каждый раз, когда ей нужно было пошевелиться, она касалась его. И эти прикосновения отзывались в нем с силой громового раската.

Изабель Макдоналд принадлежала к женщинам, которые соблазняли своей естественностью, не прибегая ни к каким ухищрениям. От ее волос исходил едва уловимый аромат лаванды. Кончиками пальцев она брала кусочки с их общего подноса. В глазах появлялось едва уловимое удовольствие от еды, отправляемой в рот. Язык восхитительным движением слизывал крошки с губ. Глядя на нее, он невольно начинал представлять, что вот такое же выражение лица у нее будет, когда он начнет ласкать ее, а язык с таким же удовольствием станет облизывать что-нибудь другое. Откровенная чувственность дополнялась с трудом сдерживаемой страстностью, которая открылась ему во время поцелуя.

Все в ней, начиная с этой щемящей нежности и беззащитной женственности вплоть до горячей, бьющей через край чувственности, словно взывало о своем высвобождении. И Рори, по крайней мере телом, вслушивался в этот призыв.

Он смотрел на Изабель, и возбуждение все больше охватывало его. У нее была потрясающая грудь, от вида которой все сжималось внутри. До боли хотелось почувствовать нежную тяжесть этих упругих девичьих полушарий в своих руках, прикоснуться к ним губами, прижать их к своей обнаженной груди. Искушение было непреодолимым. Он сидел как на иголках в ожидании конца трапезы.

Полные вожделения мысли были внезапно прерваны грохотом, раздавшимся с противоположного конца зала. Мирное течение празднества закончилось. Он услышал, как падает перевернутый стол, и звуки, которые нельзя было ни с чем спутать, – звуки кулачного боя. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что схватились двое. Кто-то из Макдоналдов с кем-то из Маклаудов.

Рори поднялся вне себя от злости.

– Хватит! – рявкнул он.

Его голос прозвучал как удар бича. Повисла мертвая тишина. Противники замерли, и все глаза обратились к нему. Он услышал, как рядом задохнулась Изабель.

– Йен, – слабо вскрикнула она.

Рори узнал младшего брата Изабель. Тот тяжело дышал после драки. По лицу стекала кровь из ссадины на голове. Его противником был Фергус Маклауд – один из людей Рори. Отличный воин, которому, правда, не хватало выдержки. Рори понял, что там произошло, когда увидел девушку из обслуги, стоявшую в сторонке. Жену Фергуса.

– Ко мне! – Рори указал на подножие у помоста. – Оба. – Когда они встали перед ним, приказал: – Объясните, в чем дело.

Драчуны заговорили одновременно.

– Давайте по очереди. – Когда они закончили, Рори убедился, что был прав. Йен начал флиртовать с миленькой девушкой излишне прытко, на взгляд ее мужа. Фергус встал и двинул кулаком Йену в лицо, нарушив тем самым мирное течение трапезы.

Стиснув зубы, Рори с неудовольствием глядел на своего человека.

– Надеюсь, ты поступишь так, как надо, Маклауд. – Слит не скрывал удовольствия от случившегося.

Рори демонстративно не обратил на него внимания. Ему не требовалось, чтобы кто-нибудь напоминал о его долге.

Фергус уже достаточно остыл от схватки и стал понимать, что он натворил.

– Что скажешь в свое оправдание? – потребовал ответа Рори. – Ты нарушил священные для горцев обязанности гостеприимства и омрачил дружелюбие и покой в этом зале. – Он указал на Йена. – Этот человек – наш гость.

Фергус повесил голову, понимая, что навлек позор на свой клан.

– Я не подумал об этом.

Прежде чем Рори успел назначить ему наказание, Изабель легко коснулась его руки.

– Пожалуйста…

Рори выпрямился. Он знал, что она собирается сказать. Все взгляды присутствующих были обращены на них.

– Не вмешивайся, Изабель.

– Пожалуйста, – тихо прошептала она. – Виноват не он один.

Посмотрев на ее пальцы, которыми она касалась его руки, Рори почувствовал странную слабость в груди. Он должен был бы разозлиться оттого, что она осмелилась подвергнуть сомнению его авторитет перед лицом всего клана. Но вместо этого он вдруг оценил ее чувство справедливости.

– Объяснить вам, в чем заключаются правила гостеприимства горцев?

– Нет, просто мне кажется…

– Достаточно, – произнес он резко, с расчетом, что это угомонит ее. Потом повернулся к Фергусу и объявил свою волю: – За свой поступок ты заплатишь штраф в три теленка весеннего приплода. Два – Макдоналдам, один – мне.

В ответ зал ахнул. Все со злобой посмотрели на Макдоналдов, но не на него. Рори услышал, как начала всхлипывать жена Фергуса. Это было суровое наказание. Но справедливое. Он опустился на свое место и занялся едой, хотя, по правде говоря, аппетит уже пропал.

Рори долго просидел молча, рассерженный, что его воля вызвала у нее сомнение, и одновременно пораженный ее состраданием. Тем более что пострадавшей стороной был ее брат.

– Мое решение не понравилось вам, – сказал он. – Полагаете, оно слишком суровое?

Она взяла кусочек чего-то с их обшего подноса, а потом ответила:

– Его семье это влетит в копеечку.

– Цена велика, но с голоду они не умрут. Фергус нарушил святое правило, уронил честь клана и должен быть наказан соответственно. Я исполнил свой долг. – Он объяснял и злился на самого себя за это. – Что за вождь я буду, если не стану придерживаться наших законов.

– В сострадании нет ничего зазорного.

– Сострадание – удел тех, кто не несет на себе ответственности, – категорично заявил он. Рори не надеялся на то, что она поймет, что вождь должен исполнять свои обязанности решительно и веско. Женщины – создания мягкосердечные. Он был вправе выпороть Фергуса или заковать в железо. Рори посмотрел ей прямо в глаза. – Правила гостеприимства у горцев, превыше всего. Тот, кто нарушает закон, страдает за последствия. – Это прозвучало как предупреждение. – И не будет ему никакой милости.

От Рори не укрылось, как она побледнела.

Глава 4

На следующий день, уже ближе к обеду, Изабель в одиночестве стояла на зубчатой стене замка, глядя в сторону морского залива. С тяжелым сердцем она смотрела, как в даль уплывает судно, увозя с собой всю ее семью. Низко в небе серыми полотнищами висели облака, откуда потоками изливался дождь, превращая поверхность моря в какую-то безумную круговерть. Если бы не суденышко, которое взлетало ввысь на гребнях волн, невозможно было бы различить, где кончаются небеса и начинаются воды.

Вот он – долгий летний день на острове Скай.

Какая прелесть!

Вытянув руку из складок теплой накидки, она попыталась собрать каштановые пряди волос, которые закрывали лицо и лезли в рот. Тщетно. Ветер тут же безжалостно начинал трепать их, лишь стоило ей привести прическу в порядок.

По мокрым щекам стекали капли ледяного дождя и смешивались со слезами, копившимися в уголках глаз. Она плотнее запахнулась в накидку, чтобы укрыться и от непогоды, и от любопытных глаз Маклаудов. Изабель не могла позволить им увидеть, в каком она отчаянии.

Отъезд родных случился без предупреждения. Она рассчитывала, что у нее будет какое-то время, чтобы привыкнуть к Данвегану. И к Рори. Но они бросили ее. Оставили одну посреди стаи волков.

Когда лодка Макдоналдов скрылась из глаз, от пристани снизу донеслись торжествующие выкрики. Это Маклауды радовались, что наконец избавились от своих врагов. И не важно, бушевал шторм или нет. Впрочем, стоит ли удивляться? Шотландцы долго помнят свои распри и не жаждут прощать обиды.

Сейчас она с удивлением вспомнила о своих планах, которые обдумывала по пути сюда. Интересно, Рори тоже думал о чем-то подобном? Вряд ли. Очевидно одно – ему не нужно было это обручение, и их встреча не поменяла его отношения к ней. В какой степени он произвел на нее впечатление, в такой же степени ей не удалось понравиться ему. Эффект оказался прямо противоположным тому, на какой она надеялась.

Она предполагала, что задание будет трудновыполнимым. Так оно и оказалось. Он что-то заподозрил. В этом не было сомнений. Предостережение, которое Рори высказал вчера, прозвучало недвусмысленно. Невозможно было забыть выражение его лица, когда он сказал, что тот, кто преступит закон, не дождется пощады. Ей с ужасом показалось, что он видит ее насквозь.

Она вздрогнула. Но не от ледяного ветра и дождя. Надо только найти способ, как ускользнуть из-под его пристального внимания. То, как обернулось дело с Йеном и Фергусом, поразило ее. Если Маклауд обнаружит ее хитрость, он обойдется с ней решительно и сурово. И по справедливости, надо признать. Этот человек способен принимать трудные решения. Он не станет колебаться и исполнит то, что требует долг. Вчера он доказал это. Оставалось быть уверенной, что она себя не выдаст.

Это было особенно трудно с таким человеком, от которого, кажется, не ускользало ничего вокруг. Например, ее последний разговор с дядей. Несмотря на то, что он не мог ничего услышать из противоположного угла внутреннего двора, Изабель чувствовала на себе тяжелый взгляд, которым Маклауд проводил ее, когда дядя со своим обычным апломбом увлек ее в сторону, чтобы попрощаться. Обняв за плечи одной рукой, Слит отвел ее в угол для последнего инструктажа перед тем, как начать свой спуск вниз по лестнице к воротам, выходящим к морю.

В его предостережениях не было ничего нового. Слова дяди все еще звучали у нее в ушах.

– Делай что хочешь, но через год я должен знать, где этот ход, и получить знамя Фей. Маклауды уже один раз одержали победу благодаря этому знамени. Оно должно быть в моих руках. Если тебе повезет, я помогу твоему отцу сражаться против Маккензи. – Она постаралась не согнуться под тяжестью его руки. Его низкий голос исторгал угрозу, когда он вплотную придвинулся к ней, дыша гнилью ей в ухо. – Ты меня поняла, Изабель? Делай, что хочешь, но только чтобы когда подойдет нужное время, силы небесные не выступили против моего клана. У Макдоналдов есть наследственное право владеть этими землями. Уничтожим Маклаудов, и тогда никто не станет нам мешать. Не забывай, что ты сама согласилась помочь. Теперь поздно передумывать. На кону жизни людей твоего клана, и только от тебя зависит, чтобы сохранить их. Обманешь меня – обманешь свой клан.

Она похолодела.

– Не беспокойся, дядя. Я не собираюсь передумывать. Мне прекрасно известно, что нужно делать. Никто не догадается, зачем я здесь.

Поняв, что Рори наблюдает за ними, она похлопала Слита по руке, как сделала бы любящая племянница, чтобы успокоить встревоженного дядю. В ее лице не было и намека на то, о чем они говорили.

Слит заметно успокоился. Его хватка ослабла.

– Будь очень осмотрительной. Что бы ты ни делала, не позволяй себе увлечься Маклаудом. Будь с ним настороже каждую минуту. Он прекрасно знает, что нужно, чтобы окрутить девчонку. – Макдоналд задумался, взявшись за подбородок.

Потом тихо продолжил, словно размышляя вслух:

– Ты очень красива, но молода и невинна. Может, это и к лучшему… Ладно, все слова сказаны. Я скоро дам о себе знать, Изабель. Из предосторожности я запечатаю письмо воском и приложу к нему свое кольцо. Запомни на всякий случай, как оно выглядит, чтобы не ошибиться.

Изабель взяла его за руку и пристально посмотрела на массивное кольцо. Специально для Рори она даже склонилась, чтобы поцеловать дяде руку, словно отдавая дань уважения главе семьи. Если Рори по-прежнему смотрел в их сторону, то, что она разглядывает кольцо, не показалось бы ему странным. Кольцо изображало сжатый кулак в боевой перчатке, сжимавший крест, вершину которого обвивал девиз Слита: «На водах и на земле».

– Я все поняла, дядя. Тебе лучше отправляться, иначе придется объяснять, о чем мы говорили. Мне не хочется возбуждать подозрения у Рори.

– Тогда ладно. Удачной тебе охоты, девочка моя. – Слит осклабился.

Вздохнув с облегчением, Изабель смотрела, как он уходил. Было в нем что-то такое, от чего тело покрывалось мурашками. Дядя, без сомнения, являлся могущественным вождем. Но вызывал страх, а не любовь.

Конечно, он слишком жесток. То, как было разорвано обручение с сестрой Рори, подтверждало это. Он поступил так, исходя из политических соображений. Макдоналд тщательно подводил основание под свои претензии вернуть членство на владение островами, которое клан Доналда потерял более ста лет назад. Все было просто. Маклауды были в немилости у короля, в отличие от Маккензи. Дядя нуждался в поддержке со стороны короля, если бы попробовал вернуть себе политическую мощь вместе с титулом владетеля островов. Соответственно, Маргарет Маклауд в этом случае превращалась в помеху. Изабель могла понять все, но отвергнуть женщину, издеваясь при этом над ее несчастьем, выглядело чрезмерно жестоким. На этом, конечно, строился главный расчет. Маклауды будут вынуждены начать мстить, а дядя надеялся воспользоваться ситуацией, чтобы покончить с ними в начавшейся междоусобице. Однако Маклауды выдержали в этой борьбе и как заноза стали постоянным источником раздражения для Макдоналдов. Эту занозу она и должна удалить.

Слит хотел не просто усилить мощь своего клана. Он намеревался править западной Шотландией и островами без вмешательства короля. Или Маклаудов. Хорошо зная короля, Изабель считала эту идею едва ли достижимой. Как бы там ни было, не ее дело оценивать легитимность дядиных планов. Ее дело – добиться результата. А для этого ей был нужен Рори. Если точнее, нужно было, чтобы Рори любил ее и доверял ей.

Вполне возможно, что скорый отъезд Макдоналдов не такая уж плохая вещь. Рори явно не испытывал к ее дяде никакой симпатии. Присутствие Слита наверняка напоминало ему о трагедии сестры. Конечно, это не поможет ее предприятию.

Прочь уныние! Она распрямила плечи. Что ни делается – все к лучшему. Ей есть чем заняться. Она заставит свою семью гордиться собой, а потом покинет это убогое место. Да, год – долгий срок. Но и она совсем не одинока. Бесси согласилась побыть с ней несколько месяцев, чтобы помочь осмотреться и пообвыкнуть.

– Не стоит стоять здесь под дождем.

От неожиданности Изабель подпрыгнула и поскользнулась на камне. Она почувствовала за спиной тепло его тела, надежность его крепкой груди, когда он, помогая, подхватил ее и легко поставил на ноги.

Даже не обернувшись, она поняла, кто это.

Сердце замерло на мгновение от мысли, что он беспокоится о ней. Но, встретив его равнодушный взгляд, она поняла, что не права. В нем было не больше заботливости, чем в булыжнике.

– Мне хотелось убедиться, что сородичи уехали в целости и сохранности. Я надеялась, что они передумают и переждут шторм в Данвегане. – Она поморщилась, поняв, что оправдывается.

– Убедились? Тогда возвращайтесь к себе, и обсохните, чтобы не схватить простуду.

Его бесцеремонность в соединении с одиночеством, которое она испытывала сию минуту, задела ее. Она покорно кивнула, не в силах скрыть обиду.

Должно быть, он заметил это, потому что раздраженно вздохнул и произнес что-то наподобие утешения.

– Все ради вашего блага, барышня. В Данвегане никогда не будут рады вашему дяде. А вчерашнее происшествие только усилило трения между кланами. Маклауды и Макдоналды вряд ли станут друзьями.

Изабель показалось, что она услышала еще одно предостережение в его словах.

– Друзьями, наверное, не станут. Но и врагами не будут. Наше обручение положило конец вражде.

Он поджал губы.

– Ну, если только на один год, – согласился он. Изабель охватила паника. Ей показалось, что до него что-то дошло. Но он продолжил: – Потребуется не один год, чтобы восстановить нормальную жизнь, которую разрушила междоусобица.

– Но это хорошее начало, – не унималась она. Что-то еще беспокоило ее. – По поводу того, что случилось вчера… Я была не права, когда попыталась вмешаться. И подвергла сомнению ваше решение. – Это действительно было ни к чему. Ей пришлось убедиться, что, несмотря на тяжесть наказания, среди Маклаудов не возникло никакого недовольства. К его решениям относились с уважением.

Рори кивнул, принимая извинения.

– Почему вам захотелось вмешаться?

– Мне не хотелось, чтобы что-нибудь смогло омрачить праздник. Когда я увидела брата, мне стало понятно, что произошло. Я хорошо знаю своих братьев. У них в мыслях нет оскорбить кого-нибудь. Но ваши люди не знают их так хорошо, как я. Йен очень переживал, что стал причиной ссоры.

– Он мне сказал об этом сам. – Рори не мог не заметить, как она удивилась. – Йен извинился, что испортил праздник, и признался, что понятия не имел, что девушка замужем. Он еще молодой, и мне по душе пришлась его открытость.

Изабель улыбнулась, обрадовавшись, что Маклауд оценил, насколько тяжело было Йену извиниться после того, как дело было решено в его пользу.

– Любите своих братьев? – спросил он.

– Да, очень, – откликнулась Изабель. Рори пристально посмотрел на нее.

– А они вас?

Она заколебалась.

– Надеюсь…

Рори, должно быть, услышал неуверенность в ее ответе.

– Тогда, наверное, им тоже было трудно расстаться с вами. Но нет худа без добра. После того как сородичи уехали, вам будет легче освоиться в Данвегане. Вы еще не передумали?

– Нет, конечно, нет, – ответила она излишне быстро. Он вскинул брови, словно не доверяя ей.

– Я обратил внимание, как вы оживленно беседовали со своим дядей. Мне показалось, что вы поменяли свое намерение.

Изабель почувствовала, как у нее участился пульс. Он требовательно глядел на нее, ожидая объяснений, которых, конечно, у нее не было.

– Как вы сами видели, я просто желала ему доброго пути.

– Это не походило на простое прощание. Было такое впечатление, что он дает вам какие-то инструкции.

У Изабель перехватило дыхание. Пульс зашкаливал. Как он смог догадаться? Рори Маклауд слишком наблюдателей.

«Думай, Изабель, думай!»

«Мужчины любят покорных женщин, – пришло ей на ум. – Воспользуемся этим».

Она застенчиво улыбнулась, захлопав длинными ресницами.

– В общем, вы правы, Рори.

Он удивленно поднял брови.

Изабель заставила себя изобразить смущение.

– Мой дядя дал мне несколько советов. – Она сделала паузу. – Советов, как стать верной и послушной женой. Как угождать вам.

Ей показалось, что он напрягся, как будто у него сбилось дыхание от ее слов. Их глаза встретились. Безошибочно она почувствовала исходивший от него жар.

– Хотелось бы услышать, что это за советы. – Он уставился взглядом на ее рот, потом скользнул вниз по телу, задержавшись на груди. – Как именно вы собираетесь угождать мне?

Все затрепетало внутри от отчетливого сексуального намека в его словах. На щеках появился румянец.

– Я не это имела в виду.

– А что вы имели в виду, Изабель? – От легкой хрипотцы в его голосе дрожь ожидания пробежала по спине.

Господи Боже, он стоит так близко! Так близко, что она чувствует жар его тела, слышит чарующий, пряный запах моря – его запах. Ей захотелось окунуться в него, раствориться в этом потоке тепла, испытать силу его объятий. Желание было таким сильным, что голова пошла кругом.

Намокшие волосы толстыми прядями спустились на его суровое красивое лицо. У нее возникло дерзкое желание взять и заложить их ему за уши. Сделать, что угодно, только дотронуться до него.

Ей нечего было сказать в ответ. Воздух между ними словно потрескивал от разрядов. Не сознавая себя, она подвинулась ближе, захваченная ощущением тепла, исходившим от него.

Он продолжал смотреть ей в глаза, заглядывая в самую глубину. Губы твердо сжаты. Она заметила щетину у него на подбородке и вспомнила, как он, целуя, оцарапал ее. Она вспомнила нежность его губ. Их пряный вкус. Ее губы раскрылись. Она ждала его.

Неужели он не понимает, что ей хочется, чтобы он поцеловал ее? Что поделать, если все, о чем она могла думать, это вкус его губ у себя на губах? Какое-то время они так и стояли под дождем, глядя друг на друга. В его лице Изабель изо всех сил пыталась найти хоть какой-нибудь признак того, что он чувствует то же самое. И должна была разочароваться. Он осознанно оборвал возникшую связь, отведя глаза в сторону.

– Мы оба промокли, – угрюмо произнес он. – Возвращайтесь в дом. У меня много дел. И на будущее – не выходите наружу во время таких опасных штормов. Я не собираюсь бегать и разыскивать вас.

Он повернулся и ушел, заставив ее еще острее почувствовать собственное одиночество.

Слит Макдоналд смотрел, как Данвеган скрывается за серой пеленой ливня и штормовых облаков. В самый последний момент, перед тем, как замку исчезнуть из глаз, он увидел на зубчатой стене стоявшую пару. Эта мимолетная картинка вызвала у него удовлетворенную ухмылку. Он безошибочно разглядел, кто это. Потихоньку его план начинает осуществляться. Маклауд будет бороться со своим влечением, но в конце концов уступит.

Слит до сих пор не мог поверить своей удаче, которая подсунула ему собственную племянницу. Изабель Макдоналд действительно была редкостной красавицей. Второй Еленой Прекрасной, из-за которой когда-то разразилась Троянская война. Один взгляд на нее заставлял мужчин сгорать от страсти. Войны будут начинаться из-за нее. В ней совершенным образом сочетались невинность и чувственность. Да, племянница сослужит ему прекрасную службу. Вот и отлично, поздравил он себя.

Слишком долго Рори Маклауд был для него бельмом в глазу. Он еще весело посмеется, когда увидит, как его врага – Рори Великого поставит на колени какая-то девчонка. Маклауд ведь устроил целое представление, чтобы доказать, что не замечает ее. Но Слита не проведешь. Все было шито белыми нитками. Маклауд хочет ее. Страшно хочет. И кто бы не захотел? Какой мужик откажется от такого сокровища? Слит хохотнул, очень довольный собой.

Да, использовать женщину, чтобы проникнуть в святая святых Маклаудов, – это по-настоящему гениальная мысль. Слит задумался, машинально вычесывая из жидкой бороденки крошки, оставшиеся после завтрака. Потом нахмурился. Правда, в его плане есть слабое место. Это его маленькая племянница. Будущий успех целиком зависит от нее. Он терпеть не мог зависеть от женщин. Ни в чем! Абсолютно бесполезные создания все они. Но в этом случае уж ничего не поделаешь. Другого пути нет.

Хватит ли у девчонки сил довести свою игру до конца? Ведь она очень молода и неопытна. Это часть ее очарования и серьезная помеха одновременно. От Слита не ускользнуло, как ее потянуло к Маклауду. Нужно не спускать с нее глаз и удостовериться, что она правильно поняла, какими последствиями обернется для клана ее неудача.

Из-за этой Елены война не начнется, она закончится.

И тогда он получит в свои руки целое королевство.

Глава 5

Прошло три недели со дня отъезда Макдоналдов. Все это время Рори старался держать дистанцию со своей нареченной. Но чем больше времени он проводил с ней, тем больше о ней узнавал. А чем больше узнавал, тем хотелось узнать еще больше. Это был какой-то порочный круг, который не вел никуда, кроме как к погибели.

В день отъезда ее родни он даже не собирался подходить к ней. Вдруг она была не в себе? Все-таки в жуткий шторм, под проливным дождем стоять на мокрой стене… Можно было бы оставить женщину на милость стихии, но из-за этой ее проклятой беззащитности пришлось отбросить осторожность. Он наблюдал, с какой грустью она прощается с родными, и старался не дрогнуть сам. Потом последовал мучительный момент, на который невозможно было не обратить внимания. Отец неуклюже погладил ее по голове, а Изабель, казалось, была готова кинуться и прижаться к нему. Братья наскоро обняли ее, а она тянулась к ним, как ребенок. Ей хотелось растянуть каждую минуту, но Макдоналды словно куда-то торопились. С трудом сдерживая слезы, она смотрела, как они быстро шли вниз по лестнице на пристань, ни разу не обернувшись в ее сторону.

Идиоты! Неужели они не заметили, как ей тяжело? Изабель казалась такой одинокой и покинутой, что он не мог равнодушно стоять и смотреть, как она вот-вот подхватит простуду. Он знал: ей сейчас кажется, что все отвергли ее и оставили одну с посторонними людьми. С людьми, которые всего несколько дней назад считались врагами. Когда она обернулась к нему и он увидел, что ее ясные фиалковые глаза затуманились и покраснели от слез, Рори не выдержал. Он от души пожалел бедняжку.

Но жалость моментально превратилась в какое-то другое чувство, стоило ей только сказать, что она готова угождать ему. Разум спасовал под напором воображаемых эротических картинок. Она под ним. Она на нем. Она, вцепившись, прижимается к нему. Все это было так легко представить, глядя на ее сочные губы, которые, дразня, были всего в нескольких дюймах от него. Вожделение к этой женщине стало уже досаждать.

Позже ему пришло в голову, что предложение угождать было сделано специально, чтобы отвлечь его от дальнейших расспросов о ее странной беседе с дядей, свидетелем которой он стал. Что-то было не так и с обручением, и с самой Изабель.

Он не доверял ей. Но не так-то легко было постоянно держать ее под присмотром: она обитала в главном здании замка, выстроенном давным-давно, он – в новой башне Фей. От Дейдре ему стало известно, что Изабель обычно много времени проводит на кухнях. Его любопытству не было предела, когда он однажды и сам увидел, как она, согнувшись в три погибели, высматривает что-то под полками в кладовке.

Рори встал у нее за спиной и только тогда спросил:

– Вы что-то ищете, миледи?

С округлившимися глазами и ртом, широко открытым в виде буквы «О», Изабель подскочила от испуга.

Скрестив руки на груди, он смотрел ей в глаза. Выжидая.

– Ну и?..

– Я… я… кое-что обронила.

Это была ложь.

– Что именно?

Собравшись с мыслями, она поджала губы, уперлась руками в бока и своенравно вздернула подбородок.

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что нахожу вас на четвереньках в кладовке, выискивающую что-то под полками.

Вероятно, описание показалось ей смешным, потому что она усмехнулась.

– Ах, это… – Она замолчала, и стала усердно отряхивать юбку от пыли. – Вы застали меня врасплох. Колум пообещал научить меня, как готовить свой роскошный марципановый пирог, и послал в кладовку за миндалем.

Рори уже знал от Дейдре, что Изабель стала ярой почитательницей его немногословного и придирчивого старика повара.

– Подходящий предлог, чтобы увидеть вас в кладовке. Но это не объясняет, что вы там высматривали.

– Пришлось, – заносчиво ответила она. – Когда я собирала продукты, то вдруг услышала, как что-то упало и покатилось под полки. Я испугалась, что это жемчужина из серьги.

Рори хмыкнул.

– Давайте-ка посмотрим. – Вытянув руку, он не торопясь завел ей волосы за ухо. Мягкие волнистые пряди коснулись его руки и вызвали форменный шок. Осторожно его пальцы легли на бархатистую кожу шеи. Вдыхая сладкий аромат лаванды, он склонился, чтобы рассмотреть серьгу. И с трудом преодолел искушение распустить ленту, которой она подвязала волосы, погрузить руки в их шелковистую теплоту. Его голос прозвучал необычно глухо:

– По-моему у вас все на месте.

– Я уверена, что-то упало, – заволновалась Изабель. То ли оттого, что он коснулся ее, то ли из-за собственной лжи она выглядела растерянной. – Может, выскочило из брошки? – быстро нашлась девушка.

Он скользнул взглядом вниз, на драгоценность, приколотую у нее между грудей. Широко открыв глаза, она следила за его рукой, которая переместилась от уха с серьгой к корсажу. Прочертив тыльной стороной пальца по линии высокой груди, он услышал, как она резко втянула в себя воздух. От этого звука его кинуло в жар, так же, как и от ощущения напрягшегося соска. Ее взгляд метнулся к нему. Понимание того, что происходит, соединило их. Он слышал ее неровное дыхание из слегка приоткрытых губ, пока ощупывал брошь. Было так просто засунуть руку ей за лиф, чтобы оценить бархатистость кожи, большим пальцем погладить напрягшийся сосок. Почувствовать, как она дрожит от удовольствия.

Он придвинулся ближе, вдохнув сладкий запах ее кожи. И почувствовал, как желание начинает овладевать им, как туго напрягся член, как заныло от тяжести в паху. Еще только одно прикосновение…

Но он понимал, что этого ему будет мало. Он жаждал больше. Много больше. О Господи, подумал он, еще ни одной женщине не удавалось так легко, без всяких видимых усилий взволновать его.

Отступив на шаг, он убрал руку, подождал, пока пульс пришел в норму и разжались клеши вожделения, и только потом повторил:

– Похоже, здесь все на месте.

– Но я же слышала что-то. – Она настаивала, а на щеках по-прежнему горел румянец. Потом вдруг вместо того, чтобы придумать еще какую-нибудь отговорку, она вдруг спросила: – А что вы здесь делаете?

Рори прищурился. Отличная тактика, оценил он, только его не обманешь. Он с любопытством смотрел на нее, словно желая заглянуть в содержимое этой очаровательной головки. Что ей нужно в подвалах, где расположены кухни, и что на самом деле она искала? Разумеется, не жемчужину. Позволять ей оставаться в главном здании предоставленной самой себе, неоправданно и рискованно. Существовало простое решение, которое не так уж трудно было осуществить. Рори знал, как он поступит. И не важно, разумно это или нет.

– Я вас разыскивал, – сказал он.

– В самом деле?

Он кивнул.

– Время подошло. – Оно давно подошло. Слуги уже начали сплетничать между собой. Пусть он не собирался жениться на девушке, но позорить ее тоже нельзя. Она станет его женой, за исключением одного момента.

– Время для чего? – осторожно осведомилась Изабель.

– Вам пора перенести свои вещи ко мне, в башню Фей. – Теперь он не выпустит ее из поля зрения. Вот только держаться от нее в стороне там будет очень и очень трудно.

Погибель прошла рядом. Изабель перевела дух, глядя, как он, развернув широкие плечи, стал подниматься по лестнице из кухни. Ее потрясло осознание того, насколько близко она оказалась к провалу своей миссии, к тому, чтобы раскрыть себя. После отъезда семьи она каждый день занималась одним и тем же. В поисках тайного хода Изабель обыскивала свои покои и главное здание сверху донизу, уделяя особое внимание лабиринту коридоров, расположенных рядом с кухнями. Рори, взявшись ниоткуда, напугал и основательно встревожил ее. У нее сердце ушло в пятки, когда он стал испытующе разглядывать ее. А потом еще и по другой причине.

Ей не удалось убедить его своими объяснениями, только отвлечь. В итоге она сама оказалась сбитой с толку. Взаимное влечение, вспыхнувшее между ними, все еще согревало ее. Он излучал теплоту. Теплоту, которая манила к себе. Когда он положил руку ей на шею, а потом провел пальцем по груди, она с удивлением почувствовала какой-то рывок глубоко внутри. Кожа покрылась мурашками. Любой жест, прикосновение, дотрагивание – ее кожа реагировала на все.

Он ушел и оставил ее в ожидании. В ожидании того, как он заключит ее в объятия и поцелует. Как коснется ее, чтобы отпустило наконец накопившееся внутри напряжение.

Увидев вспышку желания в его взгляде, она поняла, что он не остался равнодушным. И теперь хочет видеть ее у себя в спальне. Теперь он намеревается сделать ее своей настоящей новобрачной.

Оставшееся до вечера время Изабель провела как на иголках. Единственное, о чем она могла думать, – что произойдет в эту ночь. Она была невинной, но не настолько, чтобы не знать, что происходит между мужчиной и женщиной. Слежка за своими любвеобильными братьями научила Изабель многому.

Подразумевалось, что ее девственность станет естественной потерей при реализации их плана. Но она всегда представляла лишение невинности чем-то вроде жертвоприношения. Поэтому нужно будет стиснуть зубы и потерпеть. Правда, она не ожидала, что предвкушение этого события так взволнует ее. Предвкушение не имело никакого отношения к ее секретному плану, но зато имело отношение к мужчине, который одним прикосновением разбудил в ней ранее еще не изведанный трепет страсти. Она не собиралась отрицать, что ее тянет к нему. Ей только хотелось быть уверенной, что незнакомые ощущения не собьют ее с верного пути и она так и будет двигаться к поставленной цели.

С помощью Бесси и Дейдре Изабель перенесла пожитки к нему в спальню. Дав указания Дейдре, что, где и как разложить, она деловито осмотрела комнату, поставила зеркало со щеткой для волос на большой стол рядом с очагом, а томик сонетов, которые постоянно читала, положила на столик у кровати. Все свои вещи она перемешала с его так, словно она была счастливой молодой женой, которая спит в одной постели со своим молодым мужем.

На нее произвело впечатление ее новое жилище. Комната, которую занимал Рори на третьем этаже башни Фей, была весьма комфортной, хотя явно мужской, скудно обставленной тяжелой деревянной мебелью. Огромные окна выходили в сторону морского залива. От очага струилось тепло. Обшитые деревом стены были незатейливо выкрашены в светло-желтый цвет без всяких росписей. Полы покрывали яркие, разноцветные ковры, похожие на те, что лежали в холле внизу.

Значительную часть комнаты занимала внушительных размеров кровать, установленная на четырех столбах. В ее бывшей спальне стояла такая же, с роскошной пуховой периной и подушками. У этой, правда, не было цветного шелкового полога. Поверх кровати лежали простое шерстяное одеяло и простеганная шкура на случай холодных ночей. Поверхность стола, которым, должно быть, пользовались как письменным, занимали стопки книг и в беспорядке разбросанные пергаментные рукописи. На маленьком столике у окна стояла лохань для умывания, а рядом расположился огромный сундук, в котором наверняка Рори держал свою одежду. Главное – здесь было тепло и уютно. Комната словно приветствовала ее переезд из старого, выложенного из грубо отесанных камней главного здания. Но весь день ее глаза постоянно натыкались на кровать. И во рту становилось сухо, стоило подумать о том, что принесет ей нынешняя ночь.

В груди появилась легкая дрожь, как только она заняла свое место рядом с Рори на вечерней трапезе. Он отметил ее появление кивком головы и тут же продолжил разговор с Алексом. Изабель постаралась скрыть свое недовольство. В глубине души она надеялась, что сегодняшний день станет поворотным моментом в их отношениях. Что эти молчаливые поглощения пищи, которые приходилось терпеть последние три недели, наконец-то закончатся.

За исключением каких-нибудь повседневных банальностей по поводу блюд или обычных любезностей Рори не обращал на нее внимания и за едой, как правило, разговаривал со своими людьми. А ей оставалось следить за Алексом, который сидел неподалеку вместе с другими воинами и разглядывал ее. Словно понимая ее одиночество, он мог, приободряя, исподтишка улыбнуться ей. Но даже Алекс старательно избегал продолжительных разговоров. Сегодня все было точно так же.

Вежливое равнодушие Рори расстраивало ее. Особенно сегодня, когда каждый нерв был обнажен. Сидя бок о бок с ним, вся во власти предвкушения, Изабель продолжала думать о том, что принесет с собой наступающая ночь. Она поглядывала на него из-под ресниц. Как все пройдет? Будет ли он заботлив, зная, что она невинна? Она снова подумала о его впечатляющих габаритах. Его размеры пугали. Оставалось надеяться, что эта груда мускулов не раздавит ее. Вопросы множились, а Рори оставался все таким же безмятежным. Ничто не говорило о том, что он ждет предстоящую ночь больше тех, которые уже прошли.

Должно быть, он почувствовал на себе ее взгляд, потому что наконец повернулся и обратился к ней:

– Нашли все, что нужно? – Рори сделал выразительную паузу, пристально вглядываясь в нее. Изабель вспыхнула. – Я имею в виду, на новом месте, – наконец добавил он, явно наслаждаясь ее замешательством.

– Да, кровать просто… – Она замолчала с досады. Щеки продолжали пылать. – В смысле, комната просто чудо.

Что-то промелькнуло у него во взгляде.

– Рад, что вам понравилось, – сказал он и, не дожидаясь ответа, снова отвернулся к Алексу.

Каким-то чудом ей удалось выдержать весь этот ужин. Впрочем, она даже была благодарна за то, что он не обращал на нее внимания. Мысли разбегались, и она боялась совершить какую-нибудь ошибку.

Призвав Бесси на помощь, Изабель нарядилась в потрясающую ночную рубашку кремового цвета, которую дядя специально выбрал именно для такого случая. Неудивительно, что та оказалась ей мала. Тонкая ткань обтягивала все ее женские прелести, не оставляя никакой работы воображению. Изабель показалось, что она в известной степени стала похожа на гусыню с перекрученными ножками перед готовкой. Но все сомнения были отставлены в сторону, и Бесси стала хлопотать вокруг нее.

После торопливо сделанных в последнюю минуту вызывавших неловкость наставлений, от которых она не знала, то ли плакать, то ли смеяться, Изабель осталась одна. Она скользнула под одеяло и стала ждать.

Она ждала.

Несколько часов Изабель пролежала, натянув одеяло до подбородка, с нервами, напряженными до предела. С неистово колотившимся сердцем. Напряженно вслушиваясь, раздастся ли звук шагов в коридоре. Но оттуда так и не раздалось ни звука.

В конце концов, пришлось с болью признать, что он и не собирался присоединяться к ней в постели.

Раздосадованная больше, чем хотела себе признаться, Изабель задула одинокую свечу у огромной кровати и приготовилась отойти ко сну. Сну, полному беспокойства.

Семь долгих ночей спустя Рори разглядывал женщину, спящую не более чем в пяти футах от него, и удивлялся себе. С какой стати девчонка отлучила его от собственной постели?

Он мало спал после того, как по его приказу она переехала к нему в спальню. Изабель оккупировала комнату, кровать и его мысли. Даже комната пропахла ею, завлекая этим сладковатым, соблазнительным ароматом лаванды. Ночь за ночью он проводил, сидя у огня, отхлебывая виски из бутылки, чтобы заглушить желание, поглядывал на удобную постель и выдумывал причины, почему он не должен спать там.

Последняя ночь превратилась в самое настоящее испытание. Во сне она откинула одеяло и лежала на своей стороне, закинув руки над головой. Ее высокая грудь манила. Рори отслеживал глазами все изгибы этого упругого девичьего тела, едва прикрытого ночной рубашкой. Ему до боли хотелось почувствовать в своих ладонях полушария грудей, провести рукой по бедрам, по ягодицам, закинуть эти длинные стройные ноги себе на талию и войти в нее. Эти видения преследовали его всю ночь. Очень и очень долгую ночь.

Все, достаточно. Сегодня он будет спать в своей постели.

Рори скинул рубашку и шотландку, оставил их на стуле, а потом осторожно, чтобы не потревожить ее, скользнул под одеяло. Замер, не шелохнувшись. Когда ничего не произошло, расслабился. Усмехнувшись, обозвал себя идиотом. О чем он, в самом деле, думает? О том, что вот так лежать рядом с ней – испытание, которое невозможно выдержать? Смешно! Он закрыл глаза и заснул.

Его разбудил мягкий свет утра. Но просыпаться не хотелось. Было слишком хорошо. Рори еще плотнее закутался в нежный шелк одеяла. Погрузился носом и вдохнул тонкий аромат лаванды, которым пропиталась его подушка.

Внезапно он широко открыл глаза. Его подушка не могла пахнуть лавандой. И у него не было шелкового одеяла. В его руках оказалось не одеяло, а почти раздетая Изабель. Лавандой благоухала не подушка, а ее волосы. Лишь мгновение потребовалось ему, чтобы сообразить, что рукой он удерживает ее за упругую грудь, что ягодицами она нежно упирается ему в пах, а эрекция у него высотой с гору Олимп.

Под рукой он ощущал тяжесть ее грудей. Одна из них легла ему в ладонь, и он тихо застонал, когда шелковистая тяжесть этой плоти заполнила ее. Сосок затвердел. И Рори до боли захотелось помять его в пальцах, провести рукой по телу, чтобы она выгнулась у него в объятиях. Она была такой теплой, ласковой и такой женственной. А он ждал слишком долго. Придвинувшись еще ближе, он сильнее прижался к ягодицам своим пульсирующим от нетерпения членом.

В ответ раздался тихий стон, и она сама немилосердно тесно прижалась к нему спиной. Его тело замерло, словно от нестерпимой боли, и он подумал, как это легко – схватить за бедра, войти сзади и разрядиться в нее. Его колотило от желания.

Вот дьявол!

Он быстро откатился в сторону от шелковой ловушки, пока не сделал то, о чем потом будет жалеть.

Глава 6

Поджав от досады губы, Изабель молча бушевала в огромной спальне.

Переезд к нему в башню Фей означал для нее решение всех проблем. Но что с того, что у них теперь одна комната на двоих, если он здесь не появляется? Как и раньше, Рори почти не виделся с ней. Она начинала подозревать, что он поместил ее сюда только для того, чтобы она всегда оставалась под наблюдением.

Проведя неделю в его постели и в общей сложности месяц в Данвегане, она ни на шаг не продвинулась к своей цели, как будто только-только прибыла сюда. Секреты Маклаудов были надежно укрыты. Переехав к нему, она основательно обыскала спальню – вдруг именно здесь обнаружится знамя Фей. Однако быстро отказалась от этой затеи. Маклауд был очень подозрительным.

Но неудача с планом была не единственной причиной досады. Нервное ожидание того, что должно было произойти, коли уж она перетащила свои пожитки к нему в спальню, не закончилось ничем. Судя по всему, он и не собирался делить с ней постель.

Первые несколько ночей она пыталась дождаться его, но засыпала раньше, до его появления. Рори приходил среди ночи, а к тому времени, когда она просыпалась, уже исчезал. До сегодняшней ночи она даже не была уверена, что он спит здесь. В это утро она проснулась как от толчка. От ощущения холода. И со странным ощущением пустоты, словно лишилась теплой защиты в его присутствии. Ей почему-то показалось, что он спит рядом. Большая вмятина в перине на его стороне подтвердила ее догадку.

Изабель не знала, как реагировать на это его равнодушие: злиться, выжидать, быть безразличной? Наверное, и того, и другого, и третьего понемногу. Самое ужасное заключалось в том, что ей не на что было сердиться. Он обходился с ней с учтивой вежливостью. Вспоминая историю отношений их кланов и ее родственную связь со Слитом, все могло быть намного хуже. Тогда чем она так недовольна? Тем, что он, глянув на нее раз, не очумел и не упал перед ней на колени, на что так рассчитывал дядя? После первой встречи с ним ей даже стало смешно, что такое могло кому-то прийти в голову. Главной причиной недовольства должно было бы стать то, что ее секретный план не двинулся с места. Но ее это почему-то не беспокоило.

Если честно, она досадовала на свой растущий интерес к этому мужчине. Чем больше она узнавала его, чем чаще видела, тем больше понимала, что Рори Маклауд совсем не похож на тех, кого она встречала раньше. Ее влекло к нему, она любовалась им и с болью понимала, что сама, к сожалению, не произвела на него никакого впечатления.

Рори избегал ее не только по ночам, но и все остальное время. Если вдруг удавалось столкнуться с ним в течение дня, вежливо поинтересовавшись чем-нибудь незначительным, он удалялся.

Даже предоставленная себе целыми днями, она не могла заниматься заранее запланированными поисками. Становилось ясно до боли, что ей ничего не удастся сделать. Она нуждалась в том, чтобы он ей доверился. Заслужить его доверие, развеять подозрения – вот на чем ей нужно было сосредоточиться. Но как это сделать, если он намеренно держал ее на расстоянии?

Пока что Изабель ощущала себя не женой, а скорее временной гостьей. И если она хочет достичь успеха, надо решительно поменять всю ситуацию. Она должна взять управление домашним хозяйством на себя, забрать ключи, которые он «забыл» передать ей после их обручения. Усевшись на кромку кровати, Изабель задумалась, пропуская через пальцы длинные пряди шелковистых волос. Ей нужно стать незаменимой, хочет он того или нет.

Она оглядела убранство этой мужской спальни.

Что может быть лучше для начала, чем его комната?

Надо попросить, чтобы Рори разрешил добавить сюда какие-нибудь женские штришки, и тогда, возможно, удастся поднять вопрос о ключах хозяйки замка.

Изабель вскочила, почувствовав прилив решимости, и направилась к двери. У нее есть полное право потребовать их. Она здесь новая хозяйка, в конце концов, хоть к ней никто так не относится.

Ей не удалось сделать и двух шагов по коридору, как за спиной раздался голос:

– Добрый день, госпожа. Могу вам чем-нибудь помочь?

С тех пор как Изабель переехала в башню Фей, кто-нибудь обязательно следил за ней, как только она выходила из дверей. Обернувшись, она увидела идущую следом Дейдре. Служанка была маленького роста, кругленькой, с совершенно седыми волосами, которые, казалось, никогда не были другого цвета. С того первого утра ее лицо было одним из немногих дружелюбных, которые окружали Изабель в этом угнетающем месте. К числу дружелюбных обитателей замка относились также повар Колум, Алекс. И ее служанка Бесси.

Для начала Изабель постаралась завоевать дружбу сварливого старого повара, потому что подумала, что это поможет объяснить, почему так много времени она проводит на кухнях. Но не только поэтому она стала постоянно наведываться к нему. С Бесси, Колумом и Дейдре ей было уютно, потому что находиться в окружении слуг было для нее привычно. До того, как она оказалась при дворе, это был постоянный круг ее общения.

– Нет, спасибо. Я разыскиваю Рори. Мне нужно поговорить с ним об очень важном деле. Где можно его найти?

– В это время он обычно обучает своих людей.

– Спасибо, Дейдре, поищу его во дворе.

Дейдре повернулась и продолжила заниматься своими делами, если предположить, что в эти дела входила и слежка за Изабель, пока она оставалась в здании.

Спускаясь вниз по лестнице, Изабель вспоминала, как обходились с ней Маклауды весь этот месяц. В общем, они брали пример с Рори – были вежливыми, но держались на расстоянии. Зная историю вражды между Макдоналдами и Маклаудами, это было пока самое большее, на что она могла рассчитывать. Формально междоусобица должна была закончиться с их обручением. Но только время могло залечить раны, нанесенные годами кровопролития, и Изабель не становилось легче при мысли об этом.

В самом начале ее устраивало то, что она была предоставлена самой себе. Это дало ей возможность обследовать старое здание и поискать знамя Фей. Правда, было одиноко, и постоянно вспоминался покинутый дом. Потом безделье стало надоедать. Дни потянулись медленно-медленно.

И вот теперь ей стало казаться, что она вышла на верный путь и сделает так, что Рори полюбит ее. Мужчины в принципе весьма примитивные создания. Дамы при дворе были именно такого мнения. Изабель скажет ему комплимент по поводу его воинской доблести, восхитится несравненным умом, оценит красивую внешность.

Для большего эффекта она воспользуется всем, что есть в ней очаровательного, примиряющего и благодушного, чтобы только не дать ему никакого повода для неприязни. Ведь все так просто. Правда, при этом ее планы пойдут коту под хвост, если они так и не начнут проводить время вместе.

Именно это обстоятельство необходимо резко изменить.

Выйдя из темноты здания на залитый солнечным светом двор, Изабель зажмурилась от неожиданности. Необычно унылая погода, которая висела над Данвеганом со дня ее приезда, вдруг изменилась и преподнесла чудесный летний день. Вошедший в свои права август раскинул вокруг замка сочную зелень лугов. Яркое разноцветье полевых цветов усыпало склоны прибрежных гор. В кристальной вышине голубого неба пушистые, как ягнята, замерли белые облака.

Она сделала глубокий вдох, чтобы свежий воздух проник во все поры ее тела. От соленого запаха моря защекотало в носу.

И на сердце стало легко.

К ее удивлению, во дворе почти никого не было. Две женщины тащили воду в главное здание от источника у морских ворот. И все. Двор был пуст.

Она поискала глазами Рори. Густое облако пыли висело в южном конце двора. Ей это показалось многообещающим. Подойдя ближе, она стала различать хриплый смех, перемежавшийся звоном ударов стали о сталь.

Как и другие шотландские кланы, Маклауды совершенно четко делились на две группы людей. На тех, кто сражался, и на тех, кто обрабатывал землю или ходил за скотом. Междоусобицы и военные столкновения были образом жизни воинов клана. В остальное время они совершенствовали искусство боя или придумывали какие-нибудь испытания на силу и ловкость. Еще девочкой Изабель нравилось наблюдать, как тренируется дружина Макдоналдов. Ничто не могло сравниться с тем, как шотландцы, демонстрируя удаль и силу, орудуют палашами.

Изабель свернула за угол и чуть не споткнулась. В нос ударил острый, соленый запах разгоряченных тяжелой работой тел, а глаза в это время оценивали увиденное. Группа полуобнаженных мужчин стояла, сбившись в круг, криками подбадривая пару сражавшихся бойцов. Не обилие наготы заставило ее замереть на месте. В теплые дни Макдоналды тоже тренировались, скинув шафрановые рубахи. Она не могла отвести глаз от одного бойца с широкой, загорелой и мускулистой грудью.

В центре – и фигурально, и буквально – был Рори Маклауд.

Как загипнотизированная, она стояла и смотрела на это воплощение грубой мужественности. Такое тело можно было высекать из камня. В нем не было ни унции лишнего веса. Солнце золотило скульптурные мускулы. От пота тело блестело, словно бронзовая статуя. Тяжелые и твердые, как гранит, плечи, сужаясь, переходили в плоский, туго перепоясанный живот. Немного волос на груди не портили чистоту линий широкого торса. Плечи начали краснеть от загара, а на руках от напряженного фехтования мечом вздулись вены.

Но не только его стать вызывала восхищение. Сила и отвага проявлялись в том, как он командовал своими воинами, стоявшими рядом. Один за другим они по очереди выходили в круг, чтобы сразиться со своим предводителем. Рори делал выпад, парировал удар, поднимая огромный меч так, будто в руках у него была пушинка.

Она узнала тот самый палаш со стены в большом зале, который, оказывается, не являлся украшением или предлогом похвастаться немыслимой силой какого-нибудь знаменитого предка. Мускулы на руках вздувались, когда он отражал выпады, хотя то, как он управлялся, казалось, происходило совсем без напряжения.

Это был столп силы, непоколебимый и непреклонный. Изабель подумала, что ей никогда не удастся привыкнуть к его размерам. Движения Рори были полны определенного изящества и даже грации, что было удивительно при таком телосложении.

С любым противником – опытным или новичком – Маклауд обходился уважительно, объясняя, как лучше поставить защиту. Сохранял при этом полную выдержку. Не вышучивал, не бахвалился, подчеркивая свое мастерство. Находил подход к каждому, объясняя, как сначала разведать уязвимое место у противника, определить его, а потом нанести решающий удар. По мере учебы умение его подопечных росло. Рори не уставал. Наоборот, он как будто становился сильнее. Наконец наступила очередь Алекса.

Оба стали описывать круги друг перед другом, как гладиаторы на арене в Древнем Риме. Сосредоточенные на этом смертельном танце, они двигались с грацией львов. Алекс атаковал первым. Звон стали стоял в ушах Изабель. Сначала она подумала, что как соперники они равны. Но поединок продолжался, и стало казаться, что у Алекса появилось преимущество. Он вынудил Рори защищаться, прижав спиной к замковой стене.

Она не поняла, отчего Рори вдруг рассмеялся.

– Очень впечатляюще, братец. – Он тяжело дышал. – Ты заставляешь меня воспользоваться правой.

Изабель ахнула от удивления, когда он поменял руку. Она как-то не обратила внимания, что Рори все это время действовал левой рукой, хотя был правша.

Рори, должно быть, почувствовал ее присутствие, потому что повернулся и посмотрел в ее сторону, пропустив удар Алекса в плечо.

– О, черт! – выругался он и потер ушибленное место. Ничего не говорило, что он рад ей. – Что вы здесь делаете?

– Я… Мне нужно кое-что обсудить с вами, милорд, – запинаясь, произнесла она. – Наедине, если вы не возражаете.

Разговаривая, Изабель специально сделала шаг в его сторону. Отведя от него взгляд, она увидела, как его люди собираются вокруг них, чтобы послушать, о чем пойдет разговор. Сейчас здесь присутствовали, наверное, человек сорок из его военного отряда, в котором, как она знала, было около четырехсот воинов. Значительная сила, если принять во внимание, что у ее отца воинов насчитывалось не так много. У Слита их было больше, правда, не намного. Рори не стал знакомить ее со своими людьми, хотя некоторые имена она уже знала. Чаще всего он проводил время с Алексом и двумя своими телохранителями – Колином и Дугласом.

Они составляли четверку, весьма заметную четверку. С белыми, как платина, волосами и бородкой клинышком, Колин походил на викинга. Учитывая, что он вечно хмурился, – на сердитого викинга. Дугласа она помнила по его короткому визиту ко двору. Непокорный вид, темные волосы и внушительная внешность в сочетании с типичной шотландской бесцеремонностью произвели тогда среди придворных переполох. Он был молчаливым, но отнюдь не робкого десятка. Дамы при дворе были чрезвычайно заинтригованы и его экзотической красотой, и возбуждающим ощущением опасности, которое исходило от него. Она вспомнила разговоры о том, что он приходился кузеном Рори и Алексу.

– Вы же видите, я занят. – Рори особо не церемонился.

– Пожалуйста, это важно.

– Это может подождать.

Он уже собрался было отказать, но вмешался Алекс:

– Конечно, ты сможешь уделить даме несколько минут, Рори. Мы ведь уже почти закончили.

Рори сверкнул глазами на своего улыбающегося брата. С видимой неохотой, приподняв брови, перевел взгляд на Изабель.

– Ну, если только несколько минут, – насмешливо протянул он, передавая палаш Алексу.

Рори указал в сторону крепостной стены.

– Не угодно ли пройтись вокруг двора во время беседы?

Не договорив, двинулся вперед. Поразившись такому отсутствию галантности, Изабель последовала за ним чуть ли не вприпрыжку, чтобы приноровиться к его широким шагам. Он вел ее к стене, которая тянулась вдоль берега. Ну и ладно, подумала Изабель, по крайней мере вид сзади тоже впечатляет, как и вид его обнаженной груди, который она уже оценила. Рельефную мускулистую спину покрывал ровный загар. Спина сужалась к талии, а еще ниже выделялись тугие ягодицы. Он шагал с уверенностью человека, рожденного быть лидером. Безоговорочный авторитет нескольких поколений предков шел за ним по пятам. Даже если бы она не знала, что он вождь, то, как он нес себя, не оставляло в этом никакого сомнения.

В том месте, откуда открывался вид на море, Рори остановился и позволил ей догнать себя. Он задумчиво смотрел на горы, которые стеной вздымались по ту сторону залива. На загорелой коже вокруг глаз появились мелкие морщинки, когда, прищурившись, Рори подставил лицо солнцу. Он казался таким умиротворенным, что Изабель стало неловко приставать к нему с разговорами.

Придвинувшись, чтобы увидеть, что его так заинтересовало, она невзначай задела его за голый бок.

Изабель решила не обращать внимания на слабость под ложечкой от прикосновения к его коже, от яркого солнца, от запаха здорового мужского пота, от тепла, которое отдавало его тело. Она повернулась в ту же сторону, проследив его взгляд, и задохнулась при виде величественной картины, раскинувшейся у их ног. Изрезанный скалистый берег, мерцавший, как полированная драгоценность, противостоял ярко-голубым волнам с макушками, покрытыми тонкой белой пеной. Выдерживая безупречный интервал, они набегали на берег. От слияния ярко-голубого моря и небесной лазури захватывало дух. Все казалось нереальным. Словно она смотрела на картину, написанную чересчур яркими, чересчур резкими, чересчур точными красками. Это было просто чудо.

На фоне ошеломляющей красоты повисшая тишина становилась неловкой. Он явно ждал, когда она начнет разговор.

– Прошу прощения, что прервала ваши занятия. Надеюсь, это не нанесло большого ущерба. – Изабель замолчала, думая, что сейчас он согласится с ней из вежливости.

Рори равнодушно глянул на нее.

Не дождавшись ответа, она под его пристальным взглядом нервно переступила ногами, обутыми в матерчатые тапочки.

«Начни с комплимента», – напомнила она себе.

– Вы так мастерски владеете мечом. Мне очень понравилось, как вы занимались с вашими людьми.

Он пожал плечами.

– Не могла поверить глазам, когда увидела, как вы поменяли руку. Никогда не видела ничего подобного. Наверное, потребовались годы, чтобы научиться так владеть обеими руками.

– Да.

Какая шедрая благодарность за комплимент. С таким же успехом можно было говорить с камнем.

– У меня самой есть небольшой опыт владения клинком, – продолжила она, говоря, как о чем-то обыденном. – Хотя управляться с луком получается лучше. Я пыталась привлечь этим внимание моих братьев. И, как мне показалось, небезуспешно.

Он посмотрел на нее со спокойным удивлением.

– Серьезно?

Гордо кивнув, Изабель посмотрела ему прямо в глаза.

– Абсолютно.

Рори окинул ее быстрым взглядом с ног до головы.

– Непохоже, что вы сможете поднять меч.

– Я сильнее, чем кажусь. – Она слегка выпрямилась. Теперь он, казалось, удивился.

– А зачем девчонке нужно владеть мечом?

– Чтобы удивить вас.

Он тряхнул головой, словно собираясь расхохотаться. Изабель приложила все силы, чтобы не вскипеть. С пренебрежительным отношением мужчин она уже была знакома благодаря своим братьям. Ее это только заставляло трудиться еще упорнее.

– Ваш отец одобрял такое необычное времяпрепровождение?

– Ты становишься маленькой занудой, деточка. Твоим братьям нужно тренироваться.

Изабель ненавидела слово «зануда». Ей приходилось часто слышать его.

– Но мне просто хочется…

– Твоя мать была настоящей леди. Ты должна стать такой же.

Только вот Изабель было десять лет, и она не хотела становиться леди. Ей хотелось играть вместе с братьями.

* * *

– Не всегда, – призналась она. Да никогда! – Полагаю, что он оценил здравый смысл женщины, которая учится защищать себя.

На это она надеялась.

– Но коли вы здесь, в этом нет необходимости, – заметил Рори. – Защищать вас буду я. А у моих ребят нет времени, чтобы играть в игрушки.

Изабель проглотила готовую вырваться дерзость. Его манеры раздражали до безумия.

– Вообще-то я собиралась попросить разрешения организовать небольшую вылазку с охотой.

Он скрестил руки на груди. Изабель старалась не смотреть на него, но от вида его мускулов становилось немного жарко и не по себе.

– Нет.

Такой резкий отказ огорошил ее. Она вскинула на него глаза.

– Почему нет? Мне казалось, что охота – подходящее занятие и для девчонок. – А ей помогло бы избавиться о скуки.

– Слишком опасное.

– Можно взять охрану.

– Я сказал – нет.

Это неразумно. Но сейчас было не до споров, поэтому она стояла и кипела молча.

– Есть еще что-нибудь, о чем вы хотели поговорить? – нетерпеливо спросил он, всем видом показывая, что предпочел бы поскорее закончить этот пустой разговор и вернуться к своим воинам.

Изабель вспомнила первоначальную цель беседы.

– Да. Я хочу поменять кое-какие мелочи в нашей спальне, чтобы сделать комнату более удобной. Но мне показалось, что лучше сначала спросить у вас разрешения. Пусть даже… – Она не удержалась и добавила: – Пусть даже вы редко появляетесь там. – В ее голосе прозвучал нескрываемый упрек, когда сквозь ресницы она взглянула в его суровое лицо, давая ему возможность объяснить странности в их отношениях. Но он и тут не клюнул на крючок. – Кроме того, мне кажется, вы захотите, чтобы я исполняла хозяйские обязанности и имела все ключи. Не знаю, кто сейчас ими занимается. Может, вы отправите меня к нему, чтобы я…

– Об этом не беспокойтесь, – остановил он ее. – Этими делами уже два года занимается моя сестра Маргарет. – Он мрачно посмотрел на нее. – С того момента, как она вернулась в Данвеган.

Изабель побледнела, поняв свою ошибку. Она должна была догадаться, что его сестра ведет хозяйство, а сейчас невольное напоминание о том, как ее семья опозорила Маргарет, вызвало у него гнев. С другой стороны, откуда было ей знать, что Маргарет живет в замке? Они даже не были представлены друг другу. Это упущение, которое требовалось исправить.

– Разумеется, ваша сестра так и должна оставаться главной в замке. Извините, я как-то не сообразила. Мы же еще не виделись с Маргарет. – Изабель говорила вежливо, но при этом прекрасно понимала, что с полным правом должна чувствовать себя оскорбленной. Его отказ дать ей возможность занять положение, которое по праву принадлежало ей как новобрачной, становился уже настоящим унижением. Она здесь новая хозяйка, а коли так, все ключи должны быть у нее. Ей удалось не показать свои чувства, но подавить естественное желание высказать все и поспорить оказалось делом более трудным, чем она представляла.

Рори был явно не в восторге от ее просьбы.

– Сегодня вечером О’Мьюригсен представит свою версию истории клана. Я попрошу Маргарет присоединиться к нам за ужином.

– Чудесно! – Она не стала скрывать своей радости.

– Что-нибудь еше?

Изабель сцепила руки. Он и в самом деле не собирался облегчить ей задачу.

– Я надеялась, что нам удастся больше времени проводить вместе, чтобы лучше узнать друг друга, – наконец отважилась она.

– Зачем?

Он что, шутит? Изабель сдержалась, чтобы не сказать резкость, и погасила вспышку гнева. В конце концов, это она пытаетея заставить его полюбить себя. Это она должна быть самой очаровательной и покладистой, даже если это будет смерти подобно.

– Ведь так естественно, что нам нужно ближе познакомиться. Мы обручены совсем недавно.

– Я очень занят, Изабель. Вы должны понимать, что у меня как у главы клана много обязанностей, которые требуют моего внимания. Мы встречаемся за трапезами, что вам еще нужно? Ваш отец тоже глава клана, и вы должны понимать, как мало времени у меня остается на пустые развлечения.

Пустые развлечения! Заносчивость этого человека не шла в сравнение ни с чем. Такая вот благодарность за комплименты и прочие любезности. Выходило, что разговор не привел ни к чему. А она так рассчитывала, что он поможет им сблизиться. Изабель стала лихорадочно искать, в чем ее ошибка. Может, он просто не понял ее намерений?

Она умоляюще дотронулась до его руки и пальцами ощутила поразительную теплоту обнаженной кожи. Прикосновения было достаточно, чтобы почувствовать, какое у него тугое и сильное тело. Как она, впрочем, и представляла. Под кончиками пальцев пульсировала энергия. Она обратила внимание, что волоски у него на руке встали дыбом, как будто она приложила к нему лед.

– Прошу прощения. Мне не хотелось бы, чтобы создалось впечатление, что я не знаю, насколько вы заняты. Мой отец тоже всегда в заботах, он не проводил много времени со мной. То есть с нами, – поспешно поправилась она. – Просто весь этот месяц мне не с кем было поговорить, кроме Бесси. Я надеялась, что вы сможете уделить мне несколько минут и погулять со мной.

Рори вскинул темные брови.

– Я не нянька. И мне кажется, она вам не нужна.

Изабель почувствовала, как щеки вспыхнули от возмущения.

– Что ж, возможно, как-нибудь вам удастся улучить момент и посмотреть в мою сторону. Тогда вы наверняка заметите, что я уже не в том возрасте, когда требуется нянька. – Она устояла перед типично женским желанием выставить грудь вперед, чтобы он обратил внимание, что она действительно уже давно не ребенок.

Ага, подумал Рори, вот это другое дело. А то он уже начал было думать, что сила воли, которую он приметил в ней прошлый раз, ему просто привиделась. Он вел себя все более и более грубо, а она, словно ничего не замечая, оставалась все такой же милой. Казалось, ей позарез нужно было сделать ему приятное. Лесть огорошила бы его, если бы он не был так раздражен. Рори не собирался провоцировать ее. Но когда он увидел ее – источник своих ночных терзаний, – то дал волю своему норову.

Невозможно было выбросить из памяти то, как она уютно прижималась мягкими ягодицами к его причинному месту. Которое, кстати, до сих пор настойчиво напоминало о себе.

Быть рядом с ней ночью в постели и не иметь возможности сделать, что хотелось, – это терзало. Рори проклял свою совершенно не свойственную ему импульсивность. Скоропалительное решение перевести Изабель к себе в спальню было принято им под влиянием двух моментов. Первый – ее настойчивый интерес к кухням. А второй – то, что он дотронулся до нее там, в кладовке. Ошибочное умозаключение, неразумное влечение и неудовлетворенное желание – все вместе окончательно испортило настроение.

Он замер, когда вдруг увидел ее во дворе. Солнечные лучи – медью, червонным золотом, насыщенной бронзой – сияли в ее роскошных волосах. Как зачарованный, Рори загляделся на эту игру света. И тут же, позволив себе отвлечься, из-за этой оплошности пропустил удар мечом. В простом зеленом платье из шерстяной ткани она смотрелась свежо и чисто, как сама весна. Сейчас, в свете дня, ее глаза оказались более светлыми – лавандовыми, а не фиалковыми, как обычно.

Сердце беспокойно сжалось. Наверное, от вида ее красоты. Чем больше он наблюдал за ней, тем больше она завораживала его. Очаровывала даже ласковая напевность ее голоса.

Краешком глаза он видел, что она, стоя рядом с ним, медленно закипает. По тому, как она стискивала руки, он не сомневался, что она разозлилась. Злая и обиженная, с поджатыми губами и вздернутым подбородком. Интригующая, полная внутреннего огня, который делал ее просто неотразимой. О, он-то прекрасно видел, что она уже перешагнула возраст, когда требуется нянька, но держать на расстоянии ее нужно было по-прежнему.

– А кто же мне нужен, если в няньке вы мне отказываете? – спросила она.

– Не думал, что такое заявление потребует ответа. К вашему сведению, я обратил внимание на то, что по крайней мере физически вы, кажется, не в том возрасте, когда пользуются услугами нянек.

Разочарование от сказанной им глупости переросло в гнев.

– Я только попросила, чтобы мы бывали вместе, потому что я надеялась…

– На что вы надеялись, Изабель? – оборвал он ее, стараясь не смотреть в это прекрасное, поднятое к нему лицо. Рори ничуть не был равнодушным, каким хотел казаться. Он заставлял себя говорить холодно, чтобы скрыть потрясение от ее прикосновения. Понимая, какое одиночество она испытывает, он не мог позволить себе испытывать к ней сочувствие.

Именно это ей и было нужно.

Он понимал, что если посмотрит на нее, то увидит боль в ее глазах цвета лаванды, которые преследовали его. Долг превыше всего, напомнил он себе. Чем скорее она поймет, что их союз носит формальный характер, тем лучше.

Однако при одном только взгляде на нее – невинную и дружелюбную – ему становилось все труднее изображать из себя неприступного истукана. И откуда взялось чувство, словно он таскает за хвост милого, беззащитного котенка?

У него возникло странное желание защитить ее. Заключить в объятия и понять, почему тени появляются у нее на лице, когда она думает, что никто не видит ее. Более того, ему захотелось сделать так, чтобы она никогда больше не беспокоилась ни о чем.

Он вздохнул. Безвыходность ситуации удручала.

– Поймите меня правильно, Изабель. Наше обручение – это политическая сделка. Король Яков приказал устроить его для того, чтобы остановить усобицу между нашими кланами. Не надо придавать этому какой-то другой смысл. Если рассчитываете на любовь и романтические отношения, вам придется разочароваться.

Изабель выпрямилась, услышав в его словах грубую прямоту.

– Я вас не понимаю…

Он наконец перестал смотреть на море и повернулся к ней.

– А что тут понимать? Я говорю о браке по политическому расчету. Любовь не входит в условия сделки. – Отодвинувшись, Рори снял с себя ее руку, стараясь не обращать внимания, как она резко втянула воздух в ответ на словесный выпад и бесцеремонность этого жеста.

– У людей бывает… по-разному, – возразила Изабель. – Мой отец с матерью очень сильно любили друг друга.

Он поразился. Так трудно было представить холодного, непримиримого Гленгарри любящим супругом.

– Когда она умерла? – вдруг спросил он.

– Мама так и не оправилась после моего рождения, – тихо ответила Изабель. – Роды прошли трудно. Я почти не знала ее. Правда, отец говорит, что мы с ней очень похожи.

Рори поразило, сколько печали было в ее голосе. Он не знал, что она так рано потеряла мать. А по тому, как отец и братья относились к ней, было нетрудно представить, каким одиночеством это обернулось для нее. Вполне очевидно, что она обвиняла себя в смерти матери. Гленгарри, наверное, тоже? Может, именно в этом причина его холодности к дочери? Нет, навряд ли. Во взгляде старика было что-то, что доставляло ему боль. Возможно, Изабель была права, и Гленгарри любил свою жену. Тогда, если Изабель напоминала ему ее, это могло бы объяснить многое. Ох, черт! – с грустью подумал Рори. Он влез в то, что ему совсем не нужно было знать. И только потому, что стал вести с ней разговоры.

– А ваши родители? – не отставала Изабель. – Они разве не любили друг друга?

– Мои родители неплохо ладили, – ответил он. – Любили ли они друг друга? Нет. Они уважали один другого, но каждый жил собственной жизнью. Уверен, что со временем у них выработалось что-то вроде привязанности.

– Но разве вам никогда никого не хотелось полюбить? Или чтобы кто-нибудь полюбил вас? Чтобы появился кто-то, кому можно было бы поверить самые сокровенные секреты, открыть сердце, кто-то, кто был бы полностью предан.

– Я вождь. У меня есть любовь, вера и преданность моего клана, моей семьи. Маклауды – люди, преданные до конца. Мне другого и не надо. Вождь ни с кем не может делиться своими секретами. Он должен больше помалкивать. Какой толк воину от любви? Разве любовь выигрывает сражения? Помогает решать важные вопросы? Нет, конечно. Любовь – это какой-то фантастический идеал, который выдумали трубадуры, чтобы плести свои истории. Любви не место в браке, пусть они твердят, что угодно. Знатные люди женятся ради земель и состояния или как мы, чтобы прекратить войну. Обручившись, мы выполнили долг перед нашими кланами – не больше и не меньше.

Он испытывал неловкость, рассуждая о любви, словно влез в какие-то непонятные ему философские материи. Рори был солдатом, а не придворным шаркуном. У него был долг перед кланом, который был превыше всего остального, включая личные желания. Нет, для любви в его жизни не было места. Он хотел Изабель также, как хотел бы любую красивую женщину. Только эта красавица предназначалась не ему. Как он сам для себя определил этот простой случай: видит око да зуб неймет. Было видно, как ей неприятны эти его слова, она явно рассчитывала на что-то другое. В первый раз ему показалось, что он напрасно в чем-то подозревает ее. За последнее время она не сделала ничего, что бы вызвало в нем беспокойство. Он следил за ней, отмечая, как она вежливым и любезным обхождением пытается завоевать доброе отношение со стороны его клана. От его взгляда не ускользнуло, что на днях жена Фергуса покинула замок с кучей продуктов в своей сумке. Может, Изабель была точно такой, какой казалась: невинной, милой девушкой, против своей воли оказавшейся в обстоятельствах, не ей придуманных.

Внезапно до него дошло, что его отстраненность и холодное вежливое равнодушие могут ранить, в то время как он старался только уберечь ее. Он не может уложить ее к себе в постель не потому, что не хочет, а чтобы избавить от страданий, когда будет отправлять ее назад к семье. Именно так он должен был поступить.

– Но нам нужно попытаться…

Рори остановил ее.

– Не я придумал этот союз. – Он заговорил тише и немного ласковее. – Я только согласился на обручение, Изабель. Вы знаете условия. Все закончится через год.

– Да, конечно. – Потом ее озарило, и Изабель побледнела. – Значит, вы отошлете меня отсюда, – недоверчиво прошептала она.

Можно было не отвечать. Она все поняла.

– Но как же мы… – Она запнулась, и краска вновь вернулась к щекам.

Он знал, о чем она подумала.

– Что касается всех других отношений, то мы будем жить вместе как муж и жена.

В замешательстве Изабель рассматривала кончики своих туфель.

– А как же ваши чисто мужские чувства… У вас ведь есть они… – Она еще не пришла в себя от изумления.

Если бы она только знала, как он хотел ее. Даже в эту минуту, стоя рядом с ней, вдыхая ее запах, он чувствовал, как жар желания бежал по жилам. Слишком свежим было воспоминание, как он проснулся, обнимая ее, а она ласково прижималась к нему. Одного взгляда на упругую девичью грудь было достаточно, чтобы вновь ощутить, как эта нежная плоть лежит у него в руке. Никакой жесткий распорядок дня не мог избавить его от таких мук. Безумно хотелось схватить ее на руки, отнести к себе, кинуть на кровать и грубо, без излишних политесов взять ее.

Вместо этого он лишь сказал.

– На этот счет можете не беспокоиться. Уверяю вас, обо мне есть кому позаботиться. Как следует позаботиться. – Он солгал. У него не было женщины с того самого дня, как она появилась здесь. Каждый раз, стоило ему подумать о том, чтобы лечь в постель с какой-нибудь не слишком рассудительной девицей, что-то останавливало его. Пришлось взять себя в руки, потому что стало ясно – только одна особа может освободить его от этих мучений. Поняв это, он удивился. Никогда раньше ему не приходилось так зацикливаться на одной-единственной женщине.

Мельком глянув на нее, Рори увидел, как она с болью и недоверием разглядывает его. Ему показалось, как будто кто-то ударил его ножом в грудь. О, черт, подумал он, ведь знал же, что не нужно смотреть на нее.

– Но я думала… – Она помолчала. – Думала, что вы должны… – Она осеклась и не закончила.

Их взгляды встретились. Словно молния сверкнула в тихом утреннем небе. Рори стоял и боролся с самим собой. Он сделал ей больно. Не хотел, но сделал, и это приводило его в замешательство, заставляло его сердце разрываться от жалости. Нужно было обнять, прижать ее к себе, дать понять, что он сказал неправду. В тот момент, когда их взгляды скрестились, он, казалось, стал постигать глубину ее души.

Желание подлинной близости со своей нареченной было всепоглощающим. Медленно, словно движение давалось ему с превеликим трудом, он вытянул руку и взял ее за подбородок, большим пальцем погладив по щеке. Ее кожа была нереально нежной. Как у маленького ребенка. И такой шелковистой! Она прислонилась к нему, прикоснувшись грудью к его голой руке. От этого желание стало еще острее. А невозможность стиснуть девушку в объятиях доставляла физическую боль. Каждая клеточка тела требовала, чтобы он прижал ее к себе. Рори подумал мгновение и опустил руку.

Он знал, что от него требовал долг. Он знал, как должен был поступить. Через год Изабель Макдоналд вернется к своей семье, и тогда Рори сформирует новый, более выгодный альянс с Кемпбеллами и продолжит осуществлять свой план, чтобы разгромить Слита. Как бы сильно он ни хотел ее, она не для него.

Ему не нужны политические осложнения из-за вдруг возникших чувств. Поэтому будет лучше, если его намерения будут абсолютно прозрачными.

– Вы потрясающе красивая женщина, Изабель. Но это ничего не меняет. Пройдет год, и с ним закончатся мои обязательства.

Глава 7

Если дядя прав и красота – верный способ завоевать сердце мужчины, тогда все, чем она обладает, нужно использовать, чтобы соблазнить Рори Маклауда.

Даже если само притворство просто убивает ее.

К вечерней трапезе Изабель одевалась в высшей степени тщательно. После того как он отказался встречаться с ней в другое время, лишь за трапезой можно будет склонить его поменять к ней отношение. Он считает ее красавицей, но не настолько соблазнительной, чтобы оставить ради нее постель любовницы.

Изабель до сих пор не могла поверить в то, что он сказал. Слишком ранили эти слова. Перед глазами замелькали непрошеные образы, невозможно было избавиться от пустоты после того, как он признался, что ищет удовлетворения на стороне. Ей показалось, что он имел в виду ту темноволосую красотку, которую она заприметила с ним раньше. И, словно в ответ на ее подозрения, ледяной холод проник в ее сердце.

Самое ужасное, ведь она фактически предложила ему себя, а он отверг ее. Он не желал ее. Это ранило больше, чем любая другая обида.

Изабель выпрямилась и постаралась отбросить грустные мысли прочь. Какая ирония судьбы! Единственный мужчина, которого она намеренно пытается соблазнить, невосприимчив к ее прелестям. С другой стороны, разве она не мечтала встретить человека, который хотел бы ее не только за красивые глаза? «Будь осторожнее со своими желаниями, Изабель», – предостерегла она себя.

Стоит внимательнее отнестись к тому, в чем он ей еще признается.

Через год он собирается отослать ее назад, не прикоснувшись к ней. Она бы посмеялась, если бы не было так больно. Мужчина, с которым она обручена, не хочет ее. Вот уж действительно хуже не придумаешь. Уже во время обручения они оба знали, что объявят о разрыве через год. Рори просто выполнял свой долг перед королем, а она готовилась к измене и предательству. Благородство ее нареченного угнетало. Хотя, узнав его характер за прошедший месяц, она понимала, что иначе он не мог себя вести.

Оставалось одно: склонить его к тому, чтобы он изменил свое намерение. Сейчас по крайней мере она знала, с чем предстоит бороться. Он признался, что считает ее красавицей. Вот с этого и надо начать. Ей нужно изыскать какой-то способ, чтобы он влюбился в нее вопреки всем соображениям и доводам рассудка, которые изложил в столь суровой манере.

Всю вторую половину дня Изабель провела, собирая остатки решимости после того, как он оставил ее стоять там, в одиночестве, с прижатыми к щекам руками, чтобы не разреветься. До сих пор она вспоминала, как та же самая рука, которая смертельно точно управляла мечом, нежно дотронулась до ее щеки, оставив просто обжигающий след. Ей удалось заметить мимолетное сожаление, которое промелькнуло у него во взгляде, прежде чем обычные холодность и бесстрастность заняли свое место.

Но то, что она успела увидеть, давало ей повод надеяться.

Когда Бесси закончила шнуровать платье, Изабель взяла в руки свое серебряное зеркало. Отодвинув его от себя на вытянутую руку, она попыталась оглядеть себя с ног до головы.

– Это платье не для тебя, куколка.

Изабель заглянула в зеркало.

– Не говори глупости, Бесси. Что не так? По-моему, оно прекрасно. – Но на шеках предательски заалел румянец.

Бесси причмокнула языком и покачала головой.

– Оно не совсем прилично, вот что не так. Понять не могу, о чем думал твой дядя, когда выбирал такое платье для невинной девушки.

А Изабель могла понять. И, судя по тому, что она видела в зеркале, он знал, что делал. Женщина, которая смотрела на нее оттуда, отнюдь не походила на невинную скромницу. Темно-рыжие волосы были высоко уложены короной. Ее поддерживала диадема с жемчугами, которая была на ней во время обручения. Платье из тончайшего золотистого шелка подчеркивало молочную белизну кожи. Пунцовели пухлые губы. Немного уклончивый взгляд лиловых глаз придавал ей вид настоящей соблазнительницы.

Но наибольшее впечатление, конечно, производил фасон платья. Именно благодаря ему она выглядела столь обольстительно экстравагантной. Наряд, в который ее обрядил дядя, не претендовал на то, чтобы считаться модным. В известной степени он напоминал тот, в котором она приехала сюда. Никаких накладок, никаких буфов, никаких гофрированных воротников. Под платьем был только тонкий чехол. Мягкая золотистая ткань облегала тело, подчеркивая каждый изгиб, каждую линию, не оставляя никакой пищи воображению.

Однако не это вызывало у нее смущение, а лиф, который открывал взорам практически всю ее грудь. Он был жутко тесным – на него ушло совсем немного материи. И поэтому, если бы ей пришлось сделать вдох полной грудью, она просто выскочила бы из платья.

Изабель редко надевала драгоценности, но сегодня решила сделать исключение. Теперь ее красоту оттеняли отборные изумруды в изящной золотой оправе, которые ей оставила мать, – каплевидные серьги, браслет и кулон. Эти драгоценности были единственным, что осталось от нее. И она дорожила ими прежде всего за то, что они соединяли ее с прошлым, которого она уже никогда не узнает.

Испытав легкий шок от своего двойника в зеркале, Изабель постаралась скрыть дрожь в голосе. Она знала, что ей нужно встряхнуть Рори и заинтересовать его, но понимала, какого рода внимание может вызвать ее наряд. Эта мысль заставила задрожать ее от ощущения опасности и чего-то еще. Наверное, от предвкушения.

– Знаешь, Бесси, я думаю, платье просто роскошное.

– Я не сказала, что оно ужасное, куколка. Я сказала – оно не совсем приличное. Это не одно и тоже. – Бесси пристально посмотрела на нее. – Не думаю, что он его одобрит.

– Сомневаюсь, что он вообще его заметит.

– О, еще как заметит. Вот об этом можешь не беспокоиться, – предупредила Бесси.

Изабель в последний раз посмотрела на себя в зеркало и отложила его. У нее не оставалось другого варианта, кроме как выставить напоказ свое тело с расчетом соблазнить его. Но все равно чувствовала себя крайне неловко. Она понимала, что должна воспользоваться всем своим арсеналом, хотя от этого не становилось легче.

Перед ней стояла неразрешимая проблема. Чтобы добиться своей цели, ей нужно было стать как можно ближе ему. Но чем больше она узнавала Рори, тем все труднее становилось мириться с мыслью, что в конце концов его придется предать. Она не могла пренебречь тем, что узнала про него. Рори Маклауд был лидером, который вызывал беспрекословную преданность, давал чувство несгибаемой уверенности в кризисные времена. Как скала. О таком мужчине она могла только мечтать. Но если она надеется достичь хоть какого-нибудь успеха, тогда ей стоит поучиться у него, как стать равнодушной. Надо ожесточить сердце и не позволять себе отвлекаться от собственной цели.

У Изабель имелось задание. И задание это никак не подразумевало, что она влюбится. Это была односторонняя сделка. Изабель должна была преодолеть свою глупую детскую неуверенность из-за того, каким способом она привлечет его внимание к себе, и воспользоваться всем, чем Господь одарил ее, ради процветания своей семьи. Маклауд хочет отправить ее назад, значит, не остается другого выхода, кроме как заставить его изменить свое намерение. Теперь подошло время для более решительных средств… Таких, как это платье.

Ей было кое-что известно про плотские утехи, про соблазн. Как ласково прикоснуться, как прозрачно намекнуть, как лукаво, понимающе улыбнуться. Изабель пробыла при дворе вполне достаточно, чтобы освоить несколько таких уловок. Чтобы понять, как женщины добиваются, чего им хочется, пользуясь своим телом. Чтобы научиться играть в обольщение. По натуре она не была агрессивной, но поле боя было ей обозначено. Он не хочет ее, но его тянет к ней. Значит, так тому и быть.

По крайней мере теперь она точно знала, что ей предстоит. Может, именно об этом говорил дядя, когда предупреждал, что она должна будет сделать все, что потребуется?

А Бесси все продолжала говорить:

– Твой Рори глаз не сможет от тебя отвести. – Она в задумчивости подперла рукой подбородок. – В конце концов, это платье, может, не такая уж плохая идея.

Изабель внутренне собралась. Она знала, каким будет ее следующий шаг.

Бесси все суетилась над ее прической и попутно говорила о том, что Изабель уже слышала по крайней мере раз десять за последний месяц.

– Просто уму непостижимо, что он не сделал тебя своей женой по-настоящему. Ты бы слышала, как судачат слуги.

Изабель покраснела еще гуще.

– Бесси, дорогая, я тебе уже объясняла. Рори сказал, что хочет дать мне время, чтобы обвыкнуться на новом месте. Вот и все. Не сомневаюсь, что он так деликатно себя ведет из-за моей невинности. Он ведь перевел меня к себе, правда?

Бесси недоверчиво вскинула реденькие брови. Во взгляде читалось, что она в жизни не поверит, что Изабель настолько наивна, чтобы доверять словам Рори.

– Это противоестественно, когда мужчина не хочет делить с тобой свою постель. Ты же его жена. Ладно, не жена, пусть вы только обручены. Все равно что-то тут не так. – Бесси села на любимого конька. Теперь ее ничем не отвлечь, как собаку от сахарной косточки. – Меня это так беспокоит! Вдруг он откажется и не доведет соглашение до конца?

– О чем ты? – Изабель сделала вид, что не слушает ее. Хотя понимала, что Бесси это не обманет.

– Я слышала кое-какие разговоры.

– То есть? – спросила заинтригованная Изабель.

– Разговоры о другом альянсе. – Замерев, Изабель ждала, что дальше скажет Бесси. – Маклауды судачат между собой, что идут переговоры о новом союзе с Кемпбеллами.

Сердце заколотилось, но пришлось напустить на себя безразличие, чтобы успокоить Бесси.

– Думаю, с этим давно покончено.

– А если нет?

Она почувствовала, что ей становится дурно. Неужели ее так расстроил план нового альянса?

Ни о чем другом она не могла думать, когда входила в зал. Может, именно этим объяснялась его сдержанность? Может, он влюблен в кого-нибудь? Мысль об этом тревожила гораздо сильнее, чем хотелось признать.

Изабель остановилась у входа, еще пока не замеченная никем. Живой гул людской толпы отрезвил ее, и на какой-то момент возникла тревога. Внезапно она почувствовала себя голой, выставленной на всеобщее обозрение. Надеть такое платье уже не казалось ей хорошей идеей. Уверенности в себе как не бывало.

Набравшись храбрости, она оглядела до боли знакомую картину. Огромный зал был заполнен горластыми мужчинами и женщинами, которые с удовольствием общались с родственниками и друзьями. Куда бы она ни глянула, люди смеялись, пили, ели, что-то рассказывали друг другу. Развернувшаяся перед ней сцена представляла трогательную картину обыденной жизни горцев.

Неожиданно она с болью вспомнила, что всю жизнь ей хотелось стать частью такой повседневности, живо общаться с людьми. Но что в Данвегане, что в Строуме – все было одно и то же. Она была одинока. Она была аутсайдером. Ей никогда не удастся стать своей на этом домашнем празднике, и надо бы не забывать об этом. Но если вдруг все хорошо сложится, она обретет такое счастье в Строуме.

К ней вернулась решимость, и Изабель, вздернув подбородок, двинулась через зал к возвышению.

В первый раз за целый месяц Рори почувствовал себя свободно. Теперь, когда Изабель наконец поняла, как он намерен поступать, можно было расслабиться. Теперь можно обходиться с ней с полным уважением, как с женой, но не давать повода рассчитывать на что-то большее. Он и в самом деле думал, что она поступит правильно, если начнет избегать его. Понятное дело, ее придется держать поблизости до тех пор, пока он не избавится от подозрений, но теперь хоть можно будет снова спать в своей постели.

Он сделал большой глоток вина, блаженно откинулся на спинку стула и улыбнулся, довольный тем, что взял контроль в свои руки и обеспечил тылы.

Однако умиротворенность длилась недолго. Рори вдруг обратил внимание на возникший в зале переполох. Он поднял голову, чтобы как раз увидеть тот момент, когда Изабель начала свой королевский проход в его сторону. Невозможно было не восхититься этой гордой и уверенной поступью. И грацией. Она будто плыла, пересекая зал.

Ни с того ни с сего он вдруг почувствовал, что напрягся. Его взгляд оценил прежде всего мраморную белизну кожи. Во что это она вырядилась?

Это платье в отличие от тех, в которых она уже появлялась, было не просто на грани приличия. Оно было откровенно неприличным. Не требовалось напрягать воображение, все было как на ладони. Лиф с низким вырезом. С немыслимо низким вырезом. Тонкий шелк плотно облегал каждый дюйм этого удивительно женственного тела. Его поразила собственная реакция. Он не мог шевельнуться, прекрасно понимая все, что происходит вокруг. Рори смотрел на нее, борясь одновременно с гневом и желанием.

Его раздирали противоречивые чувства. Хотелось вскочить и прикрыть ее собой. Хотелось схватить ее в объятия. Хотелось приказать никогда больше не выходить в этом платье на люди. А еще хотелось поклоняться ей, как ожившей богине. Увязая в трясине этих противоречий, Рори был полностью уверен в одном: если она позволит себе еще раз надеть это платье, он самолично сдерет его с Изабель. И наплевать, что будет потом.

Он хотел ее. Отрицать было бессмысленно. В этом он был не одинок. Рори оторвал взгляд от Изабель и оглядел своих таращивших глаза сородичей. Даже Алекс пялился на нее. В нем вдруг волной поднялось жестокое чувство собственника. Он испытал какое-то примитивное желание заявить о своем суверенном праве. Рори затрясся от этого странного незнакомого чувства. Изабель не принадлежит и не может принадлежать ему. О Господи! Она что, специально старается, чтобы он свихнулся от желания?

Рори, прищурившись, посмотрел на нее. Да. После их сегодняшнего разговора она пытается либо вот таким хитроумным способом заставить его отменить свое решение, либо просто ткнуть носом в то, что он потерял. В какую игру она играет?

Рори пальцами сжал ножку кубка. С притворным равнодушием он наблюдал, как она приближается, как встала перед ним. Сдерживаясь, чтобы не взорваться от гнева, он чувствовал, как лихорадочно бьется артерия у него на шее. Ему показалось, что Изабель немного сникла, когда он не торопясь оглядел ее с ног до головы, особо задержавшись на груди. Господи, она должна занервничать. Если бы Рори был обычным человеком, он, не задумываясь, взял бы все, что она предлагала. Но соглашаться с такой тактикой ему претило.

– Добрый вечер, – произнесла Изабель с легким поклоном. При этом груди чуть не вывалились из своего хлипкого гнезда.

Горло перехватило. В ответ он смог издать лишь какой-то звук, напоминавший шипение. Эти чертовы розовые соски зовуще расположились в нескольких дюймах от его рта. Член встал, стоило ему представить, как он проведет языком по кругу, а потом возьмет отвердевший сосок в рот и легонько пососет. Тело Изабель было словно создано для таких эротических фантазий. Но, черт возьми, эта женщина зашла слишком далеко!

Ее щеки слегка порозовели, пока она пыталась привыкнуть к реакции на свой наряд.

Когда волна вожделения отхлынула, осталась ярость. С него достаточно! Его нареченной непозволительно вот так выставляться. Упругая грудь, тонкая талия, стройные бедра и нежная розовость сосков – все это не для чужих глаз. Все это принадлежало ему, по крайней мере сейчас. И он ни с кем не собирался делиться.

– Извините, я опоздала, – продолжала она. – Нужно было одеться.

Не говоря ни слова, он встал, взял ее за руку и, не церемонясь, повел из зала. Только когда они вышли наружу и клан не мог услышать их, он ответил:

– Мне кажется, вы не вполне одеты.

– Почему?

Теперь можно было не скрывать свою злость. Он заговорил мрачно и угрожающе. В таком состоянии он оказался благодаря ей.

– Не испытывайте мое терпение, Изабель.

По ответному молчанию стало понятно, что она оценила его предупреждение. Рори почувствовал, как она занервничала, когда он вывел ее во двор и они направились к башне Фей, миновали вестибюль и стали подниматься по лестнице.

Распахнув настежь свою комнату, он втолкнул туда Изабель, а потом с грохотом закрыл дверь за собой.

Она остановилась посреди комнаты, теребя складки юбки. Осторожно глянула на него из-под ресниц.

– Что вы собираетесь делать?

– Не то, что должен бы, – отрывисто ответил он. Прожигающим насквозь взглядом Рори оглядел ее с ног до головы. Почувствовав на себе этот взгляд, она вздрогнула. – Ваш наряд неприличен. О чем вы думали, когда натягивали эту пошлость?

– Получилось, вероятно, немного откровенно…

– Немного откровенно?! – взорвался он. – У меня до сих пор в глазах стоят эти чертовы сиськи и соски!

Она вспыхнула.

– Не орите на меня.

Рори сбавил тон.

– Я не ору, – заговорил он более спокойно. «Я так возбужден, что в голове все путается».

– Мне казалось, вы не обращаете внимания, во что я одета, – строптиво возразила она.

– На этот раз обратил, вполне обратил. Как и все мужчины в зале, кто остался жив. Моя нареченная, хозяйка замка, не может разгуливать перед моими людьми как блудница.

Он заметил, как ее глаза загорелись вызовом.

– Но я ведь тут только на время… – уточнила она.

– Значит, все дело в этом? – Он остро глянул на нее. – Зарубите себе на носу, Изабель, мною манипулировать не удастся. Ни с помощью слов, ни уж, совершенно точно, с помощью этого клочка материи. Не важно, насколько он откровенен.

– Вы не правы. – Она задрала вверх свой восхитительный подбородок. – Я просто люблю это платье. Вот и все.

Рори схватил ее за руку и вгляделся в ее глаза так, чтобы не было никакого сомнения в том, что он скажет.

– Вы больше никогда не наденете это платье, иначе пожалеете о последствиях.

– О каких последствиях? – спросила она, тряхнув головой. Девчонка не осознавала, как опасно близко она оказалась к тому, чтобы на деле убедиться, о чем идет речь. Он был на грани и каждой частичкой тела желал сбросить напряжение. Ему хотелось сдернуть с нее это платье и самому укрыть ее атласное тело. Чтобы она содрогалась от желания, жара и страсти, как он сам. Вместо этого он сделал вид, что не замечает брошенный ею безрассудный вызов, и направился в смежную комнату, где хранилась их одежда. Распахнув дверь, выдернул первое попавшееся платье. Оно оказалось из зеленого бархата и было вполне модным.

– Переоденьтесь, – приказал он. – Быстро.

– Но Бесси…

Увидев, как она изумилась, он усмехнулся.

* * *

Изабель съежилась под неистовым и хищным взглядом. С опозданием она поняла, что зашла слишком далеко. От одержимости, светившейся в его глазах, ледяные мурашки побежали вниз по спине. Первобытная сила, какую она увидела во взгляде Рори, натолкнула на мысль, что вот сейчас он кинет ее на кровать и изнасилует, как какой-нибудь мародер-викинг. В первый раз после ее появления в Данвегане Изабель почувствовала опасность. Такого человека она не могла контролировать.

Прикусив губу, Изабель отступила на шаг. Вероятно, она в чем-то просчиталась. Все умные мысли, которыми была полна голова, когда она надевала этот наряд, вдруг разом улетучились.

– Раздевайтесь, – приказал он.

– Не м-могу.

Выругавшись, он схватил ее за талию, повернул к себе спиной и начал с завидным умением расшнуровывать платье. Должно быть, у Рори Маклауда имелся приличный опыт в раздевании женщин. Она почувствовала приступ подозрительности и ревности одновременно.

В том, как действовали его пальцы, развязывая шнуровку, было что-то глубоко интимное. Он стоял так близко, что она слышала особый запах его мыла. Она отмечала каждое прикосновение, каждое осторожное касание его пальцев, когда он прокладывал себе дорогу вниз вдоль спины. Вот ему пришлось обхватить ее руками, и ей так захотелось, чтобы он взялся за ее грудь. Что ему стоило погладить ее? Вот он придвинулся ближе, и у нее остановилось дыхание. Рори тоже не мог оставаться равнодушным. Его дыхание тоже стало неровным. Она ощутила голой спиной, шеей, плечами его тепло, и мириады иголочек впились в кожу.

Эти прикосновения сводили с ума. Она чувствовала себя так странно, как будто в ней совсем нет костей, как будто ее плавили на медленном огне. Тело наполняли ощущения, которых она не могла понять.

Рори наклонился. И она шеей чуть ли не с болью почувствовала, как близко оказались его губы. Его руки продолжали опускаться вдоль спины. Изабель слегка привалилась к нему, закрыв глаза и мысленно умоляя, чтобы на этом все не кончилось. Взявшись за рукава, он дёрнул платье вниз. Она застонала, когда он все-таки прижался губами к обнаженной шее, царапнув ее подбородком. Этого оказалось достаточно, чтобы жар разлился по жилам. Соски стали твердыми. Господи, он знал, что делал. И когда большим пальцем он задел за напряженный сосок, она расслаблено привалилась к нему в поисках защиты на сильной груди и в крепких объятиях.

Она поняла, что Рори тоже хочет ее. Об этом сказал его поцелуй. Горячие губы прошлись вдоль шеи. От нетерпения он покусывал ее. Его желание вырвалось на волю, пробуждая в ней страсть, о которой она сама даже не догадывалась. Удивительным образом исходящая от него угроза и непредсказуемость возбуждали ее. Она вся загорелась, как только, не оборачиваясь, прижалась к нему. Эта внушительная штуковина, которой он упирался ей пониже спины, была красноречивым признанием того, что она ему по крайней мере небезразлична.

С напряженным ожиданием Изабель воспринимала движения его языка, его губ, как он царапает ее своей щетиной на подбородке. Кожа стала какой-то сверхчувствительной. Вот он легонько ухватил ее зубами за мочку уха и осторожно прикусил. А потом языком описывал круги по ушной раковине. От его прерывистого дыхания ее бросило в дрожь.

Но этого ей все равно было мало.

Хотелось, чтобы он целовал ее в губы, обнимал, прижимал к себе. Хотелось освободиться от настойчивого желания, рвущегося изнутри. Он пригнулся к ней и провел губами по подбородку, совсем рядом с ее губами, продолжая сдергивать платье вниз, на бедра. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, а внизу живота заполыхало от волнения. Каждая клеточка тела была полна предчувствием. Сдаваясь, она еще теснее прижалась к нему. Прежде чем ей пришло в голову сказать, что платье нужно снять через голову, она услышала сухой треск рвущейся ткани.

Поверженное платье валялось в ногах, и Рори тут же отпустил ее. На какой-то миг он выглядел таким же потрясенным, как и она. Рори не спускал с нее глаз, пока она не задышала ровно, а потом глянул на ворох ткани на полу. Оказалось, что он разорвал платье почти надвое.

– Такой наряд – это приглашение, – решительно заявил он. – Приглашение к блуду. Следите за своим поведением, Изабель, иначе у вас могут возникнуть неприятности.

Она с трудом проглотила комок в горле и кивнула.

Не говоря ни слова, он кинул ей платье, которое выбрал сам. Слава Богу, у этого шнуровка была спереди! И, стоя в сторонке, стал наблюдать, как она принялась одеваться. Взгляд оставался таким же пронзительным, но уже более спокойным.

Когда Изабель покончила с переодеванием, он вывел ее из комнаты, как будто ничего не произошло. Сконфуженную, и поделом! Был ли это урок, который он просто хотел преподать ей, или она сумела все-таки найти щель в его непробиваемой зашите?

Глава 8

Народ, сидевший в большом зале, подозрительно затих, когда Рори вел Изабель назад, к возвышению. Правда, никто не тарашился в открытую. Все отлично понимали, что произошло, но не смели показать это, чтобы не позорить свою хозяйку. Вернувшись к столу, Рори указал Изабель на место рядом с собой, уселся сам и снова занялся едой, словно не он только что сорвал с нее платье и губами прошелся по ее атласной коже. Как будто это не она только что сгорала в его объятиях.

Он поступил так, как должно. С этим платьем она переступила черту, зашла слишком далеко. И получила урок. Он, впрочем, тоже.

Не желая больше думать о том, что произошло, Рори продолжил горячий спор с Алексом на предмет, по какой дороге быстрее всего можно добраться до Эдинбурга. Чтобы сбросить внутреннее напряжение, ему сейчас требовался хороший словесный поединок.

Изабель, должно быть, услышала их, потому что, как только он замолчал, спросила:

– Вы давно были при дворе, милорд?

Рори уже успокоился. Ему казалось, что она тоже очень удивлена тем, что с ними случилось. Это было как предупреждение, и ничего больше.

– Давно, – ответил он. – Но должен скоро поехать туда. – Он скрывал раздражение при мысли о том, что нужно лично представляться королю. Таков был заведенный обычай.

Ее лицо осветилось.

– О, как я вам завидую.

Рори удивился, когда увидел внезапную радость, появившуюся у нее на лице. В голосе ее появились восторженные нотки.

– Вам нравится двор?

Она ответила с энтузиазмом:

– Очень-очень нравится.

– Вы ведь были фрейлиной у королевы Анны?

– Почти целый год. – Она вздохнула. – Поначалу было трудно привыкнуть, но потом мне понравилось.

Рори сообразил, что ей, наверное, было тяжело расстаться с привычным укладом жизни.

– Вам не показались утомительными эта помпезность, все эти церемонии?

– Все совсем не так, – откликнулась она. – Королева и король совершенно другие люди, когда общаются с семьей.

Подбор слов говорил сам за себя. Рори начал понимать, что именно она обрела в Холируде.

– Вас приняли в семью? – осторожно спросил он.

Он обратил внимание на тень одиночества, которая промелькнула в ее глазах, но быстро скрылась за неуверенной улыбкой.

– Конечно, нет, – недовольно отмахнулась она, словно он насмехался над ней. – Но ко мне относились как к члену семьи. С уважением.

И тогда Рори понял, что это для нее много значило. При дворе она нашла то, чего была лишена у себя в семье, – счастье. Правда, он также заметил грусть, выдающую тщетность усилий, словно ее удерживали снаружи какого-то прекрасного дома, рыцарского замка, а ей самой до боли хотелось оказаться внутри, но и при этом она не была уверена, что достойна такой чести. Он подумал, что, несмотря на открытость и энтузиазм, с которыми Изабель относилась к окружающему, временами она теряла осторожность как раз из-за этого чувства собственной незначительности.

– Но я много училась, – продолжала Изабель. – Король считает себя большим поклонником литературы и вообще учености. Он даже королеву открыто призывал учиться. Мне повезло, что удалось присоединиться к ней.

Рори приподнял брови.

– Умеете читать? – Когда она утвердительно кивнула, спросил: – Какие книги любите?

– Рыцарские романы и старые поэмы, в особенности «Смерть короля Артура» и «Песнь о Роланде». – Она оживилась, заговорив на любимую тему. – Еще мне нравятся новые английские пьесы. Слышали про Уильяма Шекспира? – Он ответил утвердительно. – Моя любимая пьеса – «Ромео и Джульетта».

– Я знаю ее, – осторожно сказал Рори. От него не укрылась ирония ее выбора. Как и король Яков, королева Елизавета Английская ненавидела междоусобицы. Специально, чтобы сделать приятное своей венценосной покровительнице, Шекспир придумал историю-предупреждение о молодых любовниках, доведенных до смерти своими постоянно враждующими сородичами.

Рори был поражен. Не так уж много знакомых ему женщин умели читать, и никто из них, разве что за исключением Маргарет, не увлекался книгами. Он же разделял ее увлечение и всегда покупал книги в поездках, пополняя свою библиотеку. Не удержавшись, Рори предложил:

– В башне Фей есть библиотека. Можете брать там все, что понравится.

Когда она заулыбалась, у него сжалось сердце. Ее радость была настолько трогательной, что он вынужден был отвернуться, иначе кинулся бы придумывать какие-нибудь способы, чтобы сделать ее счастливой.

* * *

Изабель почувствовала недовольство, когда Рори отвернулся и продолжил разговор с Алексом. Она думала, что ему понравилось беседовать с ней. И тут сердце упало, когда она увидела, как к помосту приближается черноволосая красавица Катриона. Изабель уже знала ее имя. Со дня обручения это был первый случай, когда их дорожки пересеклись. Рори с Катрионой перекинулись парой слов, но этого было достаточно, чтобы вспомнить об их связи, и радость от его любезного разрешения пользоваться библиотекой померкла.

Он мог целовать Изабель в плечо, мог сорвать с нее платье, но удовольствие он получал в другом месте.

В том, как Рори держал себя с этой женщиной, было столько тепла, столько интимной близости! Уверенность в себе, уже давшая трещину, стала разваливаться на куски. Страстный порыв, который она неожиданно ощутила, находясь у него в руках, смутил ее. Изабель показалось, что она нащупала брешь в его защите. Но вот теперь ей пришло в голову, что это был всего лишь преподнесенный ей урок. Она поставила его в неловкое положение перед кланом и получила за это. Только и всего. Скрывая недовольство, Изабель отвернулась и тут увидела, как кто-то, выскользнув из тени, оказался рядом с ней. Она чуть не вскрикнула от испуга, заметив широкую черную повязку, прикрывавшую пол-лица. Это могла быть только Маргарет.

Изабель добрым словом помянула Бесси, которая загодя рассказала ей о том, как та выглядит. Но все равно она сначала отшатнулась, а потом ей потребовалось приложить усилие, чтобы за улыбкой скрыть свой испуг. Повязка словно вопила о себе, подчеркивая изъян. Неужели глаз пострадал настолько серьезно, подумала она, что только такая повязка может скрыть его? Ей стало неуютно от встречи с Маргарет. Пугало то, что она может начать перекладывать на нее вину дяди. Но беспокойство исчезло, стоило ей заметить, как робка ее соседка. Видя неловкость, с которой держалась Маргарет, Изабель заметно успокоилась.

– Вы, должно быть, Маргарет, – обратилась она к ней. – Мне давно хотелось увидеться с вами.

Та застенчиво глянула в ответ.

Непроизвольно Изабель потянулась и прикрыла рукой дрожавшие пальцы Маргарет.

– У меня нет сестры, но уверена, если бы была, я любила бы ее.

Маргарет потрясенно смотрела на ее руку, а потом после долгой паузы расслабилась.

– Я тоже очень рада встретиться с вами, Изабель. – Голос ее задрожал. – Хочу извиниться за то, что я отсутствовала на обручении, но моя сестра Кристина прислала за мной, чтобы я побыла с ней во время родов. – Она робко глянула на Изабель и улыбнулась.

Изабель было известно, что Маргарет ездила на Льюис – соседний остров, на котором обосновались Льюисы, одна из ветвей Маклаудов. Поездка пришлась весьма кстати. Но Изабель не могла винить бедную девушку за то, что той хотелось избежать общения со Слитом. Она внимательнее присмотрелась к ней. Если бы не повязка, сестра Рори была бы настоящей красавицей. Длинные золотые пряди вьющихся волос каскадом падали за плечи на стройную спину. Изысканные черты лица сохраняли замкнутость и одновременно демонстрировали открытость. Единственный глаз был такого же пронзительного цвета темного сапфира, как у Алекса и Рори. Ее телосложение было еще более хрупким даже по сравнению с Изабель. Глядя на нее, Изабель подивилась сходству с феей. Может, наследственность сказывалась таким образом?

И вновь пришел на ум вопрос: почему дядя поступил с ней таким образом? Как он мог обойтись так жестоко? Его отношение к Маргарет не укладывалось в рамки поведения уважающего себя главы клана. Это было необъяснимо, особенно в сравнении с тем, как достойно и честно вел себя человек, сидевший рядом с ней.

– Надеюсь, роды прошли благополучно? – вежливо поинтересовалась Изабель.

– Да, спасибо. Только жалко, что я отсутствовала, когда вы прибыли к нам.

Изабель покачала головой.

– Ребенок важнее. Кто у нее?

Маргарет улыбнулась.

– Девочка.

– Надеюсь, познакомиться с ней как-нибудь, – откликнулась Изабель. – И с Кристиной тоже. Сколько у вас всего сестер и братьев?

– Еще одна – Флора. Но она живет с матерью. – Маргарет нерешительно глянула на нее. – Вам понравился Данвеган? Я знаю, вы приехали сюда, бросив двор. – Ее взор обратился вдаль. – Вряд ли у меня когда-нибудь появится возможность съездить в Эдинбург.

– Почему? Я буду счастлива отвезти вас ко двору и представить там. Уверена, королева Анна будет вам рада. Она просто чудная! Не сомневаюсь, вы полюбите ее. Конечно, я расскажу вам о том, как мне жилось при дворе. Когда только пожелаете. Я знаю, что у вас много дел, так что назначайте время сами.

Маргарет поерзала немного, как будто обязанности хозяйки замка все еще доставляли ей немало хлопот.

– В последнее время забот много, но все равно найдется время, чтобы послушать о вашей жизни при дворе. Звучит интригующе. Но мне вряд ли доведется предстать там. Из-за моей внешности и вообще…

Изабель услышала глубокую печаль и сожаление в тихом голосе Маргарет. Она взяла ее руки в свои и произнесла с полной искренностью:

– Вы настоящая красавица, Маргарет. Если хотите поехать ко двору, это надо сделать. Не позволяйте никому заставлять вас жить так, как вам не хочется. При дворе, конечно, немало злых людей, но мне кажется, вы найдете там больше таких, кто добр и сострадателен.

– Вы очень любезны, Изабель. Но навряд ли у меня хватит сил вынести сплетни, которые обязательно начнутся с моим появлением.

В том, как она это произнесла, было столько грусти, что Изабель поневоле захотелось непременно помочь ей. Дяде не было никакого прощения за то, что он превратил Маргарет в глубоко страдающее существо. Она почувствовала внутреннее родство с этой молодой женщиной и подумала, что сможет как-то исправить причиненное ей зло, раз уж она оказалась здесь. Это была та малость, которую она способна сделать, учитывая, что брата Маргарет она может превратить в своего врага.

Изабель решилась. Она хотела помочь Маргарет обрести силы, которые почувствовала в ней. И не собиралась докапываться до причин своего решения. Но если бы вдруг попыталась, то наверняка ощутила бы чувство вины за то, что сделал дядя. И за то, что он ее родственник.

– Женщины, которые склонны сплетничать, всегда найдут повод позлословить. Даже не знаю, понимают ли они, как иногда это может болезненно ранить, особенно тех, кто не вполне знаком с жизнью при дворе. Когда я впервые там оказалась, они поднимали на смех мои «грубые» шотландские манеры. Мне казалось, что я все время говорю невпопад, хотя я старалась общаться с окружающими столь же естественно, как дома с отцом и братьями. Для женщины, вероятно, это не самая лучшая манера вести себя. Потом появились новые объекты злословия, и про меня забыли.

Маргарет смотрела на нее со смесью восхищения и трепета. Изабель хмыкнула.

– Не могу сказать, что я неуязвима для пересудов. Признаюсь, поначалу мне было очень обидно. Но только потому, что я не представляла, насколько отличаюсь от других дам при дворе. Я чувствовала себя отверженной. Но очень скоро сообразила, что они не отталкивают меня лично. Просто у них нет никакой другой интересной темы для разговоров. Но когда знаешь, чего ожидать, легче все это сносить. Внутренне ты уже готова ко всему. Сами в этом убедитесь.

– Ну, не знаю… У вас все выглядит так просто. Но я не такая храбрая. Изабель.

«Я тоже», – подумала Изабель. Но сказала другое:

– Не беспокойтесь. Когда вздумаете отправиться ко двору, мы что-нибудь придумаем. Не сомневаюсь, что вдвоем нам удастся составить план атаки.

Должно быть, уверенность Изабель подействовала, потому что Маргарет заулыбалась.

* * *

Со своего места Рори наблюдал за беседой Изабель с Маргарет. Его беспокоило, как Маргарет отнесется к Изабель. Первым побуждением было защитить сестру от боли, которая обязательно проснется, стоит лишь ей увидеть кого-нибудь из Макдоналдов и вспомнить все. Но он понимал, что их встреча неизбежна, поэтому заставил себя не вмешиваться.

Доброжелательность Изабель проявилась полностью. Он отметил, как она прямо глядела на Маргарет, как непроизвольно коснулась ее руки, не уклоняясь от прикосновения, как поступали многие, из брезгливости. Мало нашлось таких, кто предложил Маргарет дружбу после ее возвращения. Глядя на увечье сестры, люди испытывали неловкость и неудобство. Рори это приводило в ярость, но не мог же он силой заставить людей относиться к ней, как раньше. Страх и предрассудки были сильнее его. Напряжение, навалившееся на плечи, отпустило. Он даже сам не заметил, с каким пристальным вниманием следил за ними.

Рори не мог слышать, о чем они говорили, но поразился, когда через пару минут беззаботная улыбка преобразила лицо Маргарет. Его удивлению не было предела. Он не видел, как она улыбается, уже года два. Судя по всему, они быстро сдружились. Было трогательно наблюдать, как стала успокаиваться и приходить в себя сестра. Он слишком долго ждал этого момента.

– Вы обсуждали с Маргарет, как переделать нашу спальню, Изабель? – Он не удержался от вопроса, хотя не хотелось признаваться в собственном любопытстве, чтобы узнать предмет их разговора.

– Еще нет. Мы говорили про королевский двор.

– Про последние моды? – ядовито намекнул он на ее платье. Изабель вспыхнула, сообразив, что он насмехается над ней, но потом рассмеялась, покачав головой.

– Отнюдь. Просто мне кажется, что Маргарет понравится там.

Рори выпрямился. От одной мысли, что его бедняжка сестра может оказаться среди порочных придворных дам, ему стало не по себе. Как может Изабель увлекать ее такими мечтами? Маргарет такая хрупкая. Двор уничтожит ее. Желая пощадить чувства сестры, он быстро переменил тему:

– Маргарет нужна в Данвегане. Я не могу делить ее ни с кем. – Он ободряюще улыбнулся сестре. – Может, вы узнаете у Маргарет что-нибудь насчет моей комнаты? Как ее преобразить?

Слегка нахмурившись, Изабель вопросительно глянула на него, а потом повернулась к Маргарет.

– Я хочу кое-что – совсем немного – поменять в нашей комнате, – поправила она его. – Но сначала мне хотелось бы испросить у вас разрешение. Это можно обсудить потом, когда пожелаете.

Маргарет посмотрела на Рори, ища его одобрения. Тот кивнул.

– Что вы собираетесь там сделать? – спросила она.

– Добавлю какие-нибудь мелочи. Например, несколько мягких подушек, занавеси при кровати. – Она пожала плечами. – Что-нибудь в этом роде.

Маргарет тут же загорелась. Рори поразился тому, какое оживление и неподдельный интерес вызывает у женщин тема переустройства жилища.

– Комната Рори излишне аскетична, – согласилась она. – Годами я пыталась хоть что-нибудь в ней поменять. Но он и слышать ничего не хотел.

Рори скрестил руки на груди.

– А мне нравится. В ней все чисто и просто.

Обе женщины одинаково поморщились. Маргарет перехватила его взгляд.

– Да, но теперь ты живешь в ней не один. Так что привыкай.

Рори не верил своим глазам. Его робкая маленькая сестричка осмеливается возражать ему. Это было… прекрасно!

– Какого цвета все будет, вы уже прикинули? – не останавливалась Маргарет.

– М-м-м… Может, нежно-розового и бледно-лилового. Ткани в цветочек, кружева, вышивки, как вам кажется?

Боже праведный! Это же будет как в разукрашенном будуаре у Маргарет.

Обе одновременно посмотрели на выражение его лица и расхохотались.

Рори сдвинул брови, но тут заметил озорной огонек в глазах Изабель. К собственному удивлению, его совершенно не задела их попытка раздразнить его. Жизнелюбие, которое было выбито из Маргарет два года назад, вдруг вернулось к ней после нескольких минут общения с Изабель.

Дух веселья в ней был настолько заразителен, что он не выдержал и рассмеялся сам.

Рори вспомнил про милую, но застенчивую девушку из клана Кемпбеллов, которая была обещана ему в невесты, и не мог не начать сравнивать ее с Изабель. Будет ли так же весело смеяться его сестра, общаясь с ней?

Наблюдая за Рори и Маргарет, Изабель сделала для себя еше одно открытие. Она не представляла, насколько он нежен со своей сестрой. То, что грубый, безжалостный в бою воин может быть таким ласковым и внимательным, поразило ее до глубины души.

Изабель почувствовала, как в груди возникло страстное желание, чтобы ее собственные братья так же вот глядели на нее. Только слишком далеко она забралась, чтобы достучаться до них. Любовь, с которой Рори относился к Маргарет, была еше одним его достоинством. В этом человеке было столько неожиданного, столько слоев, что чем больше она узнавала его, тем больше появлялось причин им восхищаться.

Шумок ожидания пронесся над залом, неожиданно оборвав их разговор. Начиналось ночное представление. Седой бородач поднялся из-за стола на козлах, установленного рядом с помостом, пересек зал и остановился у очага. Он был одет в обычную длинную шотландку, но внимание Изабель привлекла его длинная борода. Густая, пышная, ослепительно белая, как только что выпавший снег. Вскинув вверх огромные ручищи, он громко прокашлялся, призывая к тишине. Затем Эойн Ог О’Мьюригсен – бард Маклаудов – заговорил сильным мелодичным голосом, который эхом отдавался в переполненном зале и никак не вязался с его престарелым обликом.

– Сегодня наш вождь попросил рассказать историю о том, как клан Маклаудов обрел свое великое Братач-Ши – знамя Фей.

Изабель побледнела. Сердце заколотилось, когда до нее дошло, о чем будет идти речь. Рори не мог догадаться. Это всего лишь случайность, успокаивала она себя, пытаясь сдержать нараставшую панику. Ладони стали влажными из-за того, что она с силой стиснула руки. Она сдержалась и не стала оглядываться по сторонам, чтобы определить, наблюдает ли кто-нибудь за ее реакцией, почувствовав при этом на себе тяжелый взгляд Рори.

«Давным-давно, сразу вслед за временами Лауда, молодой вождь влюбился в прекрасную принцессу фей. Влюбленные решили пожениться и стали просить согласия у отца принцессы – короля фей. К их огромному удивлению, король был против. Потому что он знал, чем все закончится. Если его любимая дочь выйдет замуж за смертного, она навсегда останется несчастной. Ведь вождь будет взрослеть, стареть, а потом умрет. А принцесса – нет.

Тьма и горе накрыли Скай, потому что двум любящим сердцам было отказано соединиться. Принцесса плакала так горько, что слезами наполнила залив. Потом вода поднялась и стала затоплять земли. Тогда наконец король сдался. Принцессе позволили обручиться с вождем. Но только при одном условии. Она должна была пообещать, что вернется к своим сородичам через один год и один день. Влюбленные были так счастливы, что с готовностью согласились на условие короля».

Изабель раньше никогда не слышала этой завораживающей истории, но, против воли, не могла расслабиться. Она украдкой оглядела зал, убедившись, что никто не обращает внимания на ее беспокойство. Весь клан, казалось, был захвачен разворачивающимся рассказом, хотя, несомненно, люди слышали его бесчисленное число раз. В страхе, что может обнаружить свою тревогу, Изабель старалась не встречаться глазами с Рори.

«Народ бурно радовался за молодых. В положенное время у них родился сын – их отрада. Но радость рождения омрачалась тем, что близилось время расставания, и скоро принцесса должна была вернуться к своим и навсегда оставить любимого мужа и драгоценного сына.

И вот наступил тот день, день отъезда принцессы в страну фей. Сердца принцессы и вождя разбились, но они знали, что должны с честью выполнить свое обещание. Данное один раз слово сыновьями Лауда ни за что не может быть нарушено. Уезжая, принцесса добилась от мужа обещания, что он никогда не оставит сына одного, потому что ей нестерпимо было бы слышать плач своего драгоценного дитяти. Наконец после последнего в жизни и сладкого, и горького поцелуя несчастная принцесса покинула любимого мужа и сына. Она скрылась в тумане, который обволок мост, который с тех пор в честь их расставания мы называем мостом Фей, и с печалью в сердце возвратилась к своим сородичам».

Бард сделал драматическую паузу. В зале повисла тишина. Он ухватил рукой бокал и сделал глоток эля, который тянулся бесконечно. Тишина словно звучала сама по себе. Казалось, он как друид пришел сюда из другого времени. Над его головой мистическим образом завивались космы торфяного дыма из очага. Вытерев рот тыльной стороной волосатой руки, он осторожно оглядел аудиторию, внимает ли она ему. Аудитория внимала.

«Горе вождя было безмерным. Он расстался с любимой супругой навсегда. Но его утешало то, что сын оставался с ним. Он сохранял верность данному обещанию, и ребенок никогда не был один. Никогда! Пока не подошло празднество в честь дня рождения вождя. В ту ночь устроили грандиозное торжество, чтобы развеять его уныние. Волынщики огласили небеса звуками своей волшебной музыки, и вождь наконец согласился попеть и потанцевать. Но, увы! Веселую музыку услышала нянька, единственным делом которой было присматривать за ребенком. Она оставила кроху, и он расплакался. Далеко-далеко, там, где находится страна фей, принцесса услышала жалобный плач своего дитя, и сердце ее наполнилось непереносимой болью. Она примчалась и успокоила сыночка, нашептывая волшебные слова. Принцесса осторожно завернула его в свою шаль, а потом, целуя слезы на глазах ребенка, стала напевать песенку фей, чтобы успокоить его. Эту волшебную песню до сих пор поют всем наследникам рода Маклаудов.

Потом, когда нянька наконец вернулась, она обнаружила, что мальчуган мирно почивает, завернутый в тончайшее газовое полотнище малинового цвета с желтым.

А когда минуло несколько лет, мальчик рассказал отцу, что случилось той ночью. Мать наведалась в Данвеган и оставила сыну свою шаль – Братач-Ши. Она даровала знамя Фей ребенку, чтобы защитить его клан. Если Маклаудам станет угрожать опасность, нужно развернуть знамя и трижды взмахнуть им, и тогда появятся рыцари из страны фей и спасут их. Но лишь при одном условии. Мы ведь знаем, если имеешь дело с феями, всегда существуют какие-нибудь условия. Условие такое: если только до знамени дотронется кто-нибудь не из рода Маклаудов, этот человек должен умереть, не сходя с места. Но самое главное, знаменем можно воспользоваться только три раза. И только в самом безвыходном положении».

Голос рассказчика упал до шепота, но все отчетливо слышали каждое слово. Бард раскинул над головами слушателей свою волшебную сеть. Изабель, наклонившись вперед, с нетерпением ожидала продолжения истории.

«Знамя с тех пор хранится в потаенном месте, о котором знает один лишь вождь, аккуратно сложенным в запертом ящике. Но оно готово к тому, чтобы его развернули, если только клану вдруг потребуется волшебное заступничество феи. У нас в запасе остался единственный раз. Дважды мы уже прибегали к покровительству знамени во времена Аласдэра Кротача, когда клан попросил защиты от Доналдов и когда нужно было спастись от голодной смерти. Но об этом – в следующий раз».

В огромном зале эхом отозвались стоны разочарования, и не только девичьи и женские. Но, следуя традиции великих бардов, Эойн Ог О’Мьюригсен оставил слушателей не до конца удовлетворенными. Величественный, как король, он медленно прошествовал к своему месту, с достоинством отвечая на громовые рукоплескания.

Изабель по-настоящему растрогалась, зачарованная красотой истории о несчастной любви и материнской заботе принцессы-феи о своем ребенке. Рассказ затронул какие-то чувствительные струны в сердце девочки, которая потеряла мать при ее родах, а также в сердце женщины, которая мечтала о любви, воспеваемой трубадурами. Вглядываясь в счастливые, раскрасневшиеся лица людей Маклауда, заполнявшие зал, Изабель могла убедиться, что не только ее одну поразила эта история. Как зеницу ока Маклауды берегли знамя Фей, и по их гордым лицам можно было понять, что они верят в его волшебство.

Она не сомневалась: в конце концов совершенно не важно – обладает знамя волшебной силой на самом деле или нет. Маклауды верили, что обладает, а вера обладает такой же силой, как реальность. Дядя хотел заполучить его то ли для того, чтобы Макдоналды приобрели власть, то ли просто для того, чтобы уничтожить Маклаудов. Маклауды должны лишиться талисмана, чтобы больше им не удалось сплотиться, и этого будет вполне достаточно для их окончательной гибели. К тому же было бы совсем неплохо, если бы ей удалось найти тайный ход в их замок. Чувствуя свою вину, Изабель опустила глаза, чтобы не видеть их радостных лиц. Ей показалось, что она вмешивается во что-то глубоко личное, вторгается в священный ритуал. Сейчас, когда она осознала истинную природу знамени, ее наполнил благоговейный ужас. Она превращалась в инструмент для уничтожения этих людей. И поняла, что возникла еще одна сложность. Даже если ей посчастливится найти знамя и никто не поймает ее при побеге из замка – этого все равно недостаточно. Ей еще нужно будет избежать смерти.

Глянув искоса на мощную фигуру человека, сидевшего рядом, Изабель не сомневалась: если ее не убьет знамя, тогда это сделает Рори.

Глава 9

Все-таки платье сослужило свою службу, подумала Изабель, увидев, что оно так и осталось бесформенной грудой лежать на полу в их спальне. Пусть оно не сыграло той роли, на какую она рассчитывала, но какую-то реакцию оно все же вызвало. Пока вечер длился, она заметила, как Рори начал оттаивать. В первый раз у них получилась вполне свободная, а временами даже шутливая беседа. Он не стал менее сдержанным, но уже не был и таким отстраненным. И Рори, и его сестра нравились Изабель.

Рассказ барда о знамени Фей, однако, вернул ее на землю. Если можно было довериться этой истории, то теперь она знала, где спрятано знамя, – в запертой шкатулке, в тайнике, который охраняет Рори. Все, что ей нужно сделать, – это выведать у Рори, где он прячет шкатулку, добраться до нее, разыскать тайный ход и исчезнуть. Как все просто!

Она усмехнулась. Неужели человек, который намерен отослать ее от себя через одиннадцать месяцев, станет откровенничать с ней о самом охраняемом секрете клана? Вряд ли. Но ей стоит попытаться. Иначе придется вернуться назад, потерпев поражение, а потом наблюдать, как Маккензи громят ее клан. Другими словами – у нее не было выбора.

Она предпочитала не думать о том, что будет, если Рори станет известно об ее уловках. Как он поступит с предательницей? Ее убьют? Искалечат? Наверное, нет. Даже в самом начале, когда он был таким отчужденным и холодным, она не чувствовала в нем беспощадности, а уж тем более сейчас. На ее взгляд, он не относился к тому типу мужчин, которым нравится насилие над женщинами. Рори откровенно демонстрирует свою любовь к сестре, а большинство мужчин наверняка тщательно скрывали бы из боязни, что их посчитают слабаками. Может, он простит ее? Она фыркнула. Горцы никого не прощают. Они даже слова такого не знают. Нет, он гордый человек, а она намеревается нанести удар по его гордости. Никогда он ей этого не простит.

При мысли о том, что придется предать Рори, безнадежность и пустота на сердце становились такими же горькими, как и при мыслях о своем долге и своей ответственности. Ей трусливо хотелось умчаться отсюда без оглядки, вернуться ко двору, словно ничего не случилось. К сожалению, результат в любом случае будет один и тот же. Она больше никогда не увидит его.

Изабель сомневалась, что сможет посмотреть на себя в зеркало, когда все закончится. Но такой же мучительной была мысль о том, что ее неудача обернется катастрофой для ее клана. Останавливаться нельзя, план необходимо осуществить.

Нужно подобраться к Рори поближе, изменить ход его мыслей. Заставить его забыть, что она из Макдоналдов. Этой ночью она обязательно дождется его, даже если придется не спать до самого утра. Наверняка у него есть какая-то другая женщина. Но это не остановит ее. Ведь он не совсем равнодушен к ней.

И она совсем не равнодушна к нему. Сегодня это стало вполне очевидно. То, как она откликнулась на его прикосновение, открыло для нее многое. Даже просто сидеть рядом с ним становилось чем-то похожим на трепетное ожидание! Когда он улыбнулся, она вспомнила его губы у себя на губах. Когда его взгляд скользнул по ее груди, она вспомнила, как он провел по ней рукой, вызвав желание, которое растеклось внутри. Да, она очень неравнодушна к нему. Но нельзя позволить своему влечению встать у нее на пути.

Нужно тщательно проанализировать свой план. Если по-настоящему заняться поисками знамени Фей, тогда логично начать с Рори. К талисману имеется доступ в случае крайней необходимости. Нужно обыскать все места, где Рори бывает чаще всего, но которые при этом достаточно изолированы, чтобы на тайник не наткнулись посторонние. Он устроен где-то в его комнатах. В конце концов, ведь и не случайно башня называется башней Фей.

Изабель лежала в постели, глядя в потолок, наблюдала, как колеблются тени от свечи, и ждала. Потом покрутилась с боку на бок, устраиваясь поудобнее. Когда поняла, что это бесполезно, откинула одеяло, соскользнула с кровати и подошла к окну. Ни мягкий лунный свет, ни безмятежная звездная ночь не могли остудить ее беспокойства.

Что могло задержать его? Только Катриона. Вязкое, тошнотворное ощущение скопилось внизу живота. Почему, несмотря ни на что, она чувствует себя преданной?

Злая и расстроенная, Изабель сунула ноги в шлепанцы и накинула халат. Если просидеть так целую ночь без дела, можно сойти с ума от одних мыслей. Надо успокоиться. Единственное, что требовалось сейчас, – это хорошая книга. Такая, чтобы можно было забыть Данвеган, Рори, это невыносимое состояние ожидания. Он предложил ей пользоваться библиотекой. Ей не пришло в голову спросить, где это, но, наверное, не так уж трудно будет ее найти.

Нахмурившись, Изабель оглядела свой халат. Еще одна дядина задумка. Кремовый шелк совсем не скрывал, что она почти раздета. На ней была надета модная ночная сорочка, в которой она ложилась в постель, но халат так тесно облегал ее, что складывалось впечатление, что под ним ничего не было. Она запахнула халат на груди, чтобы хоть как-то прикрыться, но это только усугубило проблему.

На цыпочках, осторожно Изабель пересекла комнату и замерла на мгновение, вспомнив, как Рори советовал ей не выставлять себя напоказ. Если кто-нибудь встретит ее в таком виде, это будет конфуз. Но сидеть дальше и ничего не делать она не могла. Вдобавок она соскучилась по чтению на ночь, которое в Эдинбурге превратилось в приятный ежедневный ритуал. Кроме того, успокоила она себя, уже прошел час, как замок затих. Значит все, кроме Рори, улеглись.

А если он ее обнаружит?

Вряд ли ему понравится, что она разгуливает полуодетой. В ней вспыхнул азарт. Она, конечно, довела его сегодня своим откровенным нарядом, но ведь и заинтересовала. А если попытаться еще раз? Разве ей этого не хочется? Ради своего плана. Она вспомнила, с каким жаром он поцеловал ее в шею, вспомнила, как он потрогал сосок, и задумалась. Страх и предвкушение дрожью прошлись по телу. Раньше она не замечала за собой склонности рисковать.

Изабель решительно направилась к двери, положила руки на створку и, прижавшись ухом к дереву, внимательно прислушалась, чтобы убедиться, что снаружи никого нет. Там царили тишина. Тогда она осторожно приоткрыла дверь.

Выскользнув из комнаты, она начала поиски библиотеки. Ей пока не удалось освоиться в башне Фей, поэтому она не знала с чего начать. Комната Рори занимала третий этаж. Было известно, что Алекс и Маргарет делят второй. Поэтому она решила начать с самого низа и постепенно перебираться вверх. Держась в тени, Изабель двинулась в долгий путь на нижний этаж по ступенькам винтовой лестницы.

Помимо страха быть замеченной, она испытывала прилив возбуждения. Кожа горела. Тело ожило, восприятие обострились. Она удивилась собственной дерзости. Давненько, однако, ей не выдавалась возможность выходить на охоту в полночь. Пробираясь в ночи по темным коридорам, Изабель вспомнила как еще девочкой выслеживала своих братьев. Отец и дядя, когда обратились к ней за помощью, не догадывались, что она уже была отличной шпионкой. Опыта ей вполне хватало. Даже Бесси не представляла, сколько раз она ускользала из своей комнаты в Строуме, чтобы отправиться вслед за своими братьями в полуночные рейды. Сначала ее поймали пару раз, когда она следовала за ними, и строго наказали, но со временем она стала более искусной в этих играх.

Став старше, Изабель поняла, как это опасно, и, чтобы защищать себя, стала брать с собой лук. В последний раз она отправилась за ними как раз накануне отъезда в Эдинбург. Братья решили «позаимствовать» несколько коров у Маккензи из Кинтейла. К своему удивлению, они нарвались на небольшую группку воинов из этого клана. Случайно Йен – младший брат – отстал он группы прикрытия, и Изабель с ужасом увидела, как кто-то из Маккензи поднял лук и прицелился брату прямо в сердце. Не раздумывая, она послала стрелу из своего укрытия в ветвях дерева. Цель была верной, как всегда. Враг упал, сраженный стрелой, угодившей меж глаз. Ее замутило. Звук, с каким стрела вошла в плоть и пробила кость, до сих пор стоял у нее в ушах.

Йен был настолько изумлен, что даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто спас его от верной гибели. Только потом, когда он наконец сообразил, что ни братья, ни их воины не заметили, в какую переделку он угодил, до него дошло, что там был еще кто-то.

Он, должно быть, догадался, кто это был, но не сказал ни слова. Правда, после той ночи Изабель почувствовала определенную перемену в его отношении к ней. С того дня он всегда выказывал ей толику уважения.

Этот случай потряс Изабель. Когда она увязывалась за братьями, ей просто хотелось быть рядом с ними. Она не собиралась никого убивать. Изабель повзрослела в один миг, поняв, что ее детские игры имеют весьма взрослые последствия. Она поклялась себе, что оставит братьев в покое, но в то же время испытывала гордость за то, что ее стрела спасла жизнь Йену. Пусть даже он об этом и не знал.

Выйдя из лестничной шахты, она двинулась по полуосвещенным коридорам нижнего этажа, осторожно приоткрывая двери, ничего не находя и направляясь к знакомому ей холлу при входе в башню.

Тут было очень красиво. Так же красиво, как где-нибудь в личных покоях королевы. Еще не погасили на ночь факелы в железных кронштейнах. На толстых оштукатуренных стенах, обильно покрытых позолотой, висели гобелены. Судя по тонкой работе и роскоши, наверняка фламандские. Изображенные на них сюжеты она знала по знаменитым песням трубадуров. Тут были картины великих битв, персонажи из историй о великой любви. Поверх свежей тростниковой рогожки, которой укрывали полы, лежали роскошные цветные ковры, видимо, давным-давно привезенные сюда из Крестового похода на Святую землю каким-нибудь далеким предком. Деревянные кресла с ажурной резьбой, обтянутые темно-зеленым бархатом, выстроились перед камином, образуя уютный уголок возле огня. Изабель шагнула к нему, мечтая согреться перед тем, как начать обследовать верхние этажи.

Одно мгновение потребовалось, чтобы понять – она здесь не одна.

– Что вам тут нужно?

Голос Рори прозвучал в тишине резко, как удар бича. Несмотря на тепло от огня, ледяные мурашки побежали по спине. По его тону Изабель поняла, что сделала что-то не так. Нет, все сделала не так. Она осторожно обернулась и увидела его. Его грозную осанку, строгий взгляд, жестко сжатые губы. Пламя факелов отбрасывало тени на суровое, красивое лицо. У нее все замерло в груди. Он выглядел как какой-то незнакомец. Как безжалостный воин, которого она так боялась. Колокольчик внутри зазвонил тревогу.

Она глядела на него в надежде, что он успокоит ее. Искательная улыбка и попытка поприветствовать его не привели ни к чему. Взгляд сапфировых глаз оставался таким же твердым. Она похолодела. Ощущение собственной безопасности и защищенности, с которым она выросла, вдруг куда-то исчезло. Улетучилась оболочка, казавшаяся такой солидной и прочной. Она оказалась лицом к лицу с гневом мужчины, который проник в нее до мозга костей. Эта ярость – не то что раньше – не имела никакого отношения к тайному любованию ее девическими формами. Он даже не взглянул, как она раздета, вернее, как она неодета.

Сердце ушло в пятки. «Боже мой, неужели он раскусил меня?»

Подозрения свернулись в нем кольцами, как змеи, готовые броситься в ответ на малейшее движение.

Слишком многое не укладывалось в единое целое. То, что он обнаружил ее вынюхивающей что-то в башне среди ночи, лишало покоя.

Возвратившись к себе, Рори мучительно пытался осмыслить противоречия в поведении Изабель, которые бросались в глаза. С одной стороны, она казалась доброжелательной, невинной и ранимой молодой женщиной, старавшейся найти свое место в новом для нее клане. Но в то же время вела себя подозрительно, особенно учитывая ее родство со Слитом. Невзирая на то, что ей стало известно, что он собирается вернуть ее к своим через год, когда закончится срок обручения, она стала соблазнять его, надев то донельзя открытое платье. Может, такой вариант был заранее обговорен с дядей, чтобы попытаться задержаться здесь надолго? То, что Слит преследовал свои цели с этим обручением, было ясно. Неясно было одно: является ли Изабель частью его замысла?

Рори заметил, как она побледнела, когда начался рассказ про знамя Фей. Несомненно, она чувствовала себя неспокойной до конца вечера. Когда он вошел к себе в спальню и не обнаружил ее, сомнения, потихоньку кипевшие внутри, выплеснулись наружу. Он еще не забыл ее странное поведение на кухне. А когда он отправился на ее розыски и вскоре увидел, как она бродит по коридорам башни, открывает двери, словно выискивая что-то, это лишь подстегнуло подозрения. Он был в ярости. Не столько на нее, сколько на себя. За то, что упорно не хотел верить: она что-то скрывает от него, преследует какие-то свои цели.

Переминаясь с ноги на ногу, она стояла перед ним. Сполохи огня за ее спиной затейливо плясали вокруг ее сияющих волос. Она смотрела на него пугливо, словно лань, ощутившая опасность. Он шагнул к ней.

– Так что вам тут нужно? – повторил он. В ответ она вздрогнула. Ее страх не тронул его. Пусть видит его гнев. Пусть знает, каковы могут быть последствия предательства. На этот раз Рори не нужны никакие уловки, оправдания. Ему нужны четкие ответы. Она уже не первый раз ведет себя необычно. Частенько оказывается там, где ей не следовало бы находиться.

– Я не могла заснуть, – нервничая, объяснила она. – Решила отыскать библиотеку, о которой вы говорили. Думала, найду почитать какую-нибудь книгу.

– Нужно было приказать Дейдре, и она принесла бы. Или дождаться меня.

– Было поздно, и мне не хотелось будить ее. – Она дерзко вздернула подбородок. – Вдобавок я не была уверена, что вы придете.

Объяснение правдоподобное, но можно ли ему верить? Он взглядом ощупывал ее лицо, пытаясь найти следы обмана. Но стоило ему сместить взгляд немного ниже, как его тело немедленно отреагировало само по себе. Мускулы напряглись, а на шее забилась тоненькая жилка. Рори был так сосредоточен на том, что увидел, как она рыскает по коридорам, что даже не обратил внимания, во что она одета. Скорее не одета. Боже милостивый, можно увидеть все, что захочешь!

Огонь у нее из-за спины высвечивал изгибы и контуры ее тела так отчетливо, что она стояла перед ним словно полностью раздетая. Он видел высокую нежную грудь. Молочную белизну ее бархатистой кожи. Маленькие упругие соски, как маленькие жемчужины, приподнявшиеся от холода. Тонкую талию и мягкую линию бедер.

Он заставил себя не смотреть ниже. Боялся, что не сдержал бы себя и взял ее прямо здесь же. Он не мог посмотреть туда, где смыкались ее бедра. Отступил на шаг. Тело напряглось так, что было готово вот-вот взорваться. Пот бисером выступил на лбу. Желание была столь сильным, что он напрочь забыл о своем гневе.

Но самообладание быстро вернулось. «Ради всего святого, я же просил ее!»

– Почему вы вышли из комнаты в таком виде? – Он ткнул в нее пальцем. – Разве вы забыли, о чем я вас предупреждал? – Разве она не понимает, что творит с ним?

Наверняка понимает.

Инстинктивно она запахнулась в халат. Он чуть не застонал. Ткань плотно натянулась на высокой, сочной груди. Торчащие соски дразнили своим видом. Сила его желания возросла еще больше.

– Слышала, н-но я н-не думала, что встречу кого-нибудь, – заикаясь, произнесла она. – Покажите мне, где библиотека, и я вернусь в свою комнату.

– Не думали, что встретите кого-нибудь?

Кто-нибудь – это он! Любой из его людей мог увидеть ее прелести так же явно, как и он. От этой мысли можно было сойти с ума.

Она выставляется напоказ, чтобы соблазнить его? Свести с ума от желания? Рори раздирали противоречивые чувства. Неудовлетворенность и скрытые сомнения остро, как лезвие, зазвенели в его голосе.

– Почему я нахожу вас рыскающей в коридорах моей башни? Чего вы выискиваете?

В тревоге она широко открыла глаза. Потом попыталась объяснить:

– Вы все не так понимаете, Рори. Мне была нужна только книга. Я не знала, где находится библиотека. Уже поздно, и не слышно никакого шума. Я подумала, что все уже улеглись.

Он крепко схватил ее за руки. Это движение соответствовало резкости его слов.

– В какую игру вы играете, Изабель? Разве этого чертового платья было недостаточно?

– Вы не правы. Я не рассчитывала встретить вас. – Ее голос упал почти до шепота. – Вы же совершенно откровенно дали понять, что не хотите меня.

Не нужно было этого говорить. Он всего лишь мужчина, а она подстегивает его, и уже не первый раз. Дразнит его своей красотой, вызывающими нарядами, сомнительными намеками, соблазнительной улыбкой. А то, как она прижималась ягодицами к его вставшему члену! А эти пламенные взгляды! А эти глаза, которые проникают в душу! Она обручена с ним. Кто станет винить его, если он возьмет ее? Никто. Это в порядке вещей. Она принадлежит ему. На один год.

Самообладание покинуло его. Он хотел ее. Хотел сильнее, чем любую женщину до сих пор. Он уже не думал о каких-то тактических ходах в своих взаимоотношениях со двором и роли в этом Изабель. Не думал, что нужно соблюдать дистанцию. Контролировать себя, чтобы вернуть ее через год семье в целости и сохранности. В данную минуту пламя желания, которое охватило его, было не остановить.

Он притянул ее к себе. Привлек к груди. Сам тесно прижался к ней бедрами. Его руки скользнули вниз. Смакуя податливость тела, прильнувшего к нему, он подхватил ее за тугие ягодицы и поднял на себя. Его трясло от желания.

– Ты не права, Изабель, – проговорил он хрипло. – Неужели не чувствуешь, как я хочу тебя?

Она во все глаза смотрела на него.

– Тебе нужно это, Изабель? Чтобы я трогал тебя? – Он ладонью прикрыл ей одну грудь, потер большим пальцем напряженный сосок и улыбнулся, когда она ахнула от удовольствия. Потом наклонился к ее шее и уткнулся носом в пахнувшие лавандой шелковистые завитки волос. Провел губами, оставляя короткие поцелуи, вдоль шеи и горла, подобрался к уху. Слегка прикусив мочку, он почувствовал, как она задрожала. – Я не просто хочу трогать тебя. Я хочу узнать вкус каждого дюйма твоего тела.

Он услышал, как заколотилось ее сердце. Не в силах больше справиться с собой, он склонил голову и накрыл ее губы своими. В этот раз в его поцелуе была вся страсть, которая накопилась в нем с того момента, как в первый раз он увидел ее. И еще потом, когда она соблазняла поцеловать себя, коснуться себя, сделать своей. Его губы требовали. Пробовали на вкус. Терзали.

Невинность, с которой она ответила ему, чуть ли не бросила его на колени перед ней.

Сердце мчалось вскачь. Кровь молотом бухала в ушах. Но Рори все равно было мало. Он целовал ее со страстью, от которой было нельзя отмахнуться. Умело раздвинув губы, он проник в нее языком. Ее медовый вкус только подстегнул желание. Господи, какая она сладкая! Поцелуй длился, становясь жарче и горячее. Он проникал все глубже, лаская ее языком, и она ответила ему.

Рори застонал, потрясенный ее откровенностью. И грудью притиснул ее к своей груди. От жара их тел был готов расплавиться шелк – единственная преграда между ними. Рори до боли хотелось почувствовать, как ее твердые соски окажутся на его голой груди, когда он сделает какое-нибудь движение.

Потом просто целоваться показалось мало. Ему нужно было видеть ее, трогать ее, заставить потерять голову от желания – все, что она производила с ним. Он распахнул на ней шелковый халат, развязал шнурок на сорочке и приспустил ее.

И задохнулся. Он вообразить не мог, насколько она хороша на самом деле. У нее были потрясающие груди – высокие, округлые, своей щедростью рождавшие греховные мысли. Белые, словно алебастр, с нежно розовыми вершинками сосков – он ощутил их тяжесть, приложившись к ним ладонями.

Их глаза встретились. Он выдержал ее ошеломленный взгляд, когда его пальцы погладили атласную кожу. Он наблюдал, как в ее глазах загорается страсть, когда он начал перекатывать в пальцах и осторожно стискивать напряженный сосок, который из розового стал превращаться в темно-красный. И Господи, как ему хотелось попробовать ее.

Выгнув спину, она с готовностью потянулась к нему грудью.

Эта готовность потрясла его. Он перестал осознавать все вокруг. Удар чистейшего наслаждения и желание, вцепившееся железной хваткой, унесли его в другую реальность, из которой не хотелось возвращаться.

Изабель казалось, что тело перестало принадлежать ей. Он получил над ней полную власть. Сил не оставалось. Она просто перестала существовать. Волна за волной через нее перекатывались новые незнакомые ощущения. Но вот ее тело словно очнулось, откликнувшись на требовательные движения его языка, на вкус его губ.

Когда он взял ее грудь в руки, первоначальный шок сменился удивлением. Она затаила дыхание, а его пальцы осторожно мяли и гладили ее.

А когда он наклонился и потянулся к соску, она поняла, что пропала. Острая и неожиданно сладкая боль достала до глубины сердца. Она боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть этот чудный момент телесного пробуждения. Оно пронеслось огненной волной от груди до того места, где смыкались бедра, заставив ее поверить, что это заповедное место живет само по себе. Неистовый, жадный интерес разбил сон невинности. Ожившая, она с содроганием предвкушала то, что еще не изведала. Он хватал грудь ртом, языком теребил сосок, прикусывая кончик зубами. Все препоны, существовавшие в ней, рухнули. Жар залил кожу, накапливаясь между ног. Еще никогда она не чувствовала себя так хорошо. Так естественно.

Ноги задрожали. Чтобы не упасть, она вцепилась в его широкие плечи. Он с жадностью сосал ее грудь, а она, выгнув спину, еще теснее прижалась к нему бедрами. Его желание становилось все более яростным.

Первое потрясение невольно сменилось желанием. Она хотела его. Хотела, чтобы его член, такой большой и твердый, оказался у нее между ног, хотела ощутить силу его возбуждения. Чтобы убедиться, что он желает ее так же, как она его. Она потерлась об него бедрами. Когда он застонал в ответ, удовольствие растеклось по ее телу, как расплавленная магма.

Теперь она почти висела на нем, обвив руками его сильные руки и плечи. Ей было необходимо чувствовать его, впитывать жар его тела. Его мускулы заплясали под кончиками ее пальцев, и, глухо прорычав, он еще теснее прижал ее к себе. Господи, он просто чудо! Она не могла понять, что с ней происходит. Эта странная расслабленность… Она могла думать лишь о нем. Жарком, мощном, обхватившем ее со всех сторон.

Затем она почувствовала, как его рука двинулась вверх по бедру у нее под сорочкой. Изабель замерла. Мысли помчались в разные стороны. Неопределенность становилась мучительной. Он не будет… Нет, будет…

Он оторвался от груди, приподнял голову, чтобы заглянуть ей в глаза, и одновременно возбуждал пальцем ее девичью плоть. Она невольно вскрикнула, широко распахнув глаза, ошеломленная таким интимным прикосновением. Смутилась, хотя желание намного опережало доводы разума. И все-таки это слишком. Все случилось чересчур быстро. Да, у нее есть задание, но ведь она невинная девушка. Которая еще совсем недавно не целовалась вообще. В этот миг в ней заговорила девственница. Она схватила его за запястье, вся сжавшись от мучительного смущения. Пожалуйста, подумала она.

Пожалуйста, остановись или пожалуйста, продолжай? Она и сама не знала. Конечно, именно этого ей хотелось, когда, испытывая судьбу, она одевались, фактически выставляя себя напоказ. Но тогда откуда такая неуверенность?

Она, должно быть, произнесла это вслух, потому что сладкий миг, соединивший их, вдруг кончился. Все внезапно началось и так же внезапно прекратилось. Рори вскинул голову. Его блестящие синие глаза были полны тяжелой страсти. Он грубо оттолкнул ее.

Пожалуйста, продолжай. Именно это она должна была сказать. Но было слишком поздно.

Изабель отшатнулась. Ноги не держали её, как новорожденного жеребенка. Прикрыла рот рукой, уверенная, что все губы в синяках от поцелуев. Она испытывала какое-то порочное желание, чтобы он еще так же дотрагивался до нее, заключив в свои объятия.

– Такого не должно было случиться. – Голос был хриплым, он тяжело дышал.

Рори не мог оставаться равнодушным к ее девичьим прелестям. Она осторожно шагнула к нему, положила руки ему на грудь, снова предлагая себя:

– Но ведь случилось…

– Печальное происшествие, которое не должно повториться. – На этот раз она услышала железную решимость в его голосе. Он снял ее руки с себя.

«Он не хочет меня». Отказ вызвал настоящую физическую боль.

– Я сделала что-нибудь не так? Не понравилась вам?

Он стоял и рассматривал ее растерзанный наряд. Она тут же быстро затянула все шнурки. А когда он снова посмотрел ей в глаза, Изабель уже испытала нечто другое. Стыд. Стыд за то, что так быстро поддалась, за то, что позволила ему такие вольности, за стоны наслаждения, которые срывались с ее губ. Что он теперь думает о ней? Она цеплялась за него и кричала, как шлюха. Даже зная, что он собирается отослать ее назад.

Изабель уставилась в пол. Тело предало ее. Это было так унизительно. Она не знала, сможет ли теперь посмотреть ему в глаза и не вспомнить, что он с ней вытворял. Как он ртом ласкал ее грудь, как его палец упирался ей в сокровенное место.

Он внимательно рассматривал ее.

– Вы все сделали так. Вы понравились мне, как понравились бы любому другому. Вы красивая женщина, с телом, созданным, чтобы им наслаждаться. – Ее словно ударили бичом по спине. Его слова хлестали, нанося неизлечимые раны. Он теперь смотрел только на ее лицо. А она-то думала, что только что их связало нечто особое. – У каждого мужчины должно быть чувство меры. Если собираетесь уехать отсюда девушкой, бросьте ваши опасные игры. Они не доведут до добра.

Изабель проглотила комок в горле и вопросительно подняла на него глаза.

Он пронзительно смотрел на нее, словно видел ее насквозь. Сердце подпрыгнуло.

– Со мной не стоит шутить, Изабель. Хорошо бы вам запомнить это. – Он помолчал, в последний раз окинув взглядом ее наряд. – Ради вашего блага я хочу надеяться, что вы действительно разыскивали библиотеку.

Он повернулся и ушел, оставив ее наедине с потрескивающим в очаге огнем. Она задрожала. То ли от желания, то ли от страха – не могла разобраться.

Глава 10

В ту ночь Рори так и не появился у них в спальне. И в первый раз его отсутствие не взволновало ее. Изабель не знала, сможет ли посмотреть ему в глаза. Она все еще не пришла в себя.

Несколько часов девушка проплакала в темноте до полного изнеможения, как это часто бывало в детстве. Потом незаметно заснула. Проснулась, не зная точно, как долго она спала. Вновь мучительно заныло воспоминание, как он отверг ее. Она лежала в постели, не желая вставать. Иначе пришлось бы вновь окунуться в кашу, которую сама же заварила.

Изабель спутала свою пробуждающуюся чувственность с любовью, трепет телесного желания – с сокровенными отношениями. Заключенная в его объятия, она ощутила себя защищенной и принадлежащей сильному мужчине, чего раньше не доводилось испытывать. Как дура, она позволила себе поверить, пусть на один жгучий миг, что кому-нибудь, такому, как Рори Маклауд, она не будет безразличной. Всю жизнь она безрассудно пыталась доказать свое «я» семье. Но если самые близкие люди оставались к ней равнодушны, почему он будет относиться к ней по-другому?

Маклауд просто хотел ее, и ничего больше.

Она чувствовала его желание, особенно когда он так близко прижимался к ней. Он действительно хотел ее.

Но было ясно, что Рори не доверяет ей. И не без причины, призналась она себе. Кольнуло чувство вины. Хоть не было нужды соблазнять его сегодня ночью, это все равно входило в ее план. Ей хотелось заставить его обратить внимание, что она разгуливает полуодетая. Она заигрывала с опасностью и получила, чего добивалась. У него было полное право допросить ее и бросить в лицо свои обвинения. Она заслужила то, что он подумал о ней. А может так случиться, что последствия будут для нее и более неприятные.

Только сейчас до нее стал доходить весь ужас ситуации. Для того, чтобы выполнить порученное ей задание, она должна была поступить холодно и расчетливо, подставить ему свое тело, манипулировать его страстью. Она почувствовала отвращение к самой себе.

На память пришли его слова. Он взял лишь то, что ему предложили. Изабель невольно съежилась. Неужели ее желание было настолько очевидным? Если ее потянуло к нему так безоглядно, то только потому, что она подчинилась инстинкту. А как же чувства? Способна ли она на них? От стыда снова вспыхнули щеки. Захотелось нырнуть под подушку, чтобы избавиться от оживших воспоминаний.

Но он был не прав в своих подозрениях. Минувшая ночь не была только спектаклем. Изабель вела себя совершенно искренне. Она и не предполагала, что способна на такое. И это напугало ее. Напугало, с какой легкостью она поддается ему, теряет голову. Что же он о ней подумает?

Изабель стало жалко себя. Если бы обстоятельства сложились по-другому… Она затрясла головой. Увы, не сложились они по-другому. У нее есть задание, хотя теперь понятно, что просто так, без ущерба для себя, его не выполнишь. Невредимой через год уйти не получится.

Кое-что еще угнетало ее. Изабель понимала, что не только какие-то подозрения или ее девственность остановили его. Тут были еще соображения чести. Он не станет лишать ее невинности, зная, что через год отошлет от себя. Он не жаждущий любовных приключений юноша, а зрелый мужчина, умеющий заглянуть в завтрашний день.

Изабель откинула одеяло и внутренне собралась. Нет никакого смысла прятаться от сложностей жизни. Надо, чтобы между ними не существовало никаких неясностей. И чтобы он не думал о ней плохо. Ему следует еще раз объяснить, что ночью она действительно искала библиотеку, и ничего больше. Настало время быть честнее. Конечно, доверенное ей задание надо выполнять. Но теперь она сомневалась, что будет пользоваться ради этого исключительно своим телом.

Надо поискать что-то иное.

К тому времени, когда Рори вернулся, чтобы смыть с лица остатки бессонной ночи, Изабель уже отправилась на завтрак. Не доверяя себе, своему телу, страдающему и похотливому, он не рискнул провести ночь в их спальне. Вместо этого он промучился от неудобств в библиотеке у камина в компании с бутылкой. Но даже хорошая выпивка не смыла приставший к губам вкус Изабель.

Он позволил гневу, который всколыхнул его в тот момент, когда он наткнулся на нее, что-то высматривающую в башне, сбить себя с толку. Вдобавок она предстала пред ним в почти прозрачной ночной рубашке. Для него это уже было слишком. Но он не должен был целовать ее. Изабель при желании могла бы с легкостью вить из него веревки. От того, как она потянулась к нему, он чуть не лишился ума. А ее сладкий остренький язычок! А то, как она вызывающе терлась бедрами об него. Как выгнула спину, когда он целовал ее упругую грудь. А влага между бедер, которая довела его до точки кипения.

Долг перед кланом побуждал его действовать прямо и бесхитростно – разорвать обручение и заключить альянс, который поможет разгромить Слита. Клятва отомстить Слиту не предусматривала, что он станет бесчестить невинную девушку. Или брюхатить ее. Рори уже не доверял самому себе. Ведь он был почти готов лишить ее девственности. Что бы он стал делать, если бы она не произнесла тех нескольких слов, которые встряхнули его, опустили с небес на землю? Он и сам не знал. Стоя у окна и наблюдая, как солнце поднимается над далеким горизонтом, Рори удивлялся себе. Еще никогда он не сомневался так в своей способности контролировать основные инстинкты. В своей решимости выполнить обязательства перед кланом. Никогда ему не приходила на ум мысль о том, настоящий ли получился из него глава клана.

Но когда он схватил ее в объятия, впечатал свои губы в ее, погрузил пальцы в густой шелковистый покров распущенных волос и ее пьянящий сладостный аромат охватил его, тогда это с ним и произошло: он утратил контроль над собой.

В тот момент, сгорая от лихорадки в девичьих объятиях, он хотел ее больше, чем отмщения за нанесенное его клану оскорбление. Оказалось, он готов был бросить все, отречься от обязательств перед своими предками, стоило только распустить пояс на шотландке и в один сладостный миг оказаться между ее стройных бедер. Наверное, он мог бы отказаться от высокого наследства, перешедшего от отца – Тормода – к старшему брату Уильяму. В общем-то оно мало что значило для Рори. Он принял его в свои руки после безвременной и трагичной смерти брата и маленького племянника Джона.

Благополучие любого клана зависит от достоинств его вождя. В обмен на полную преданность клан требует от него защиты и добычи средств к существованию. Вождь – это полководец во время войны. Он владелец земель, суд и судья. У него абсолютная власть над кланом. Вождь, у которого нет чести, который не держит слова, недостоин занимать столь высокий пост.

По праву наследства став вождем Маклаудов, Рори обрел и свои обязанности перед кланом, которые были превыше всего. Долг не мог зависеть от личных желаний. Макдоналды опозорили Маклаудов, и ему выпала миссия восстановить честь клана. Рори недовольно покачал головой. Он чуть не забыл обо всем, если бы ее невольная просьба, ненароком сорвавшаяся с уст в миг страсти, не разрушила чары и словно вспышка молнии не высветила в мозгу его обязательства перед кланом.

Все-таки она играла с огнем. Он же предупреждал ее впредь не испытывать его терпения. Его одолевала злость на нее, на себя за то, что так чертовски легко угодил к ней в ловушку, а потом поддался слепой ярости. И, судя по выражению ее лица, то, что он сказал ей в тот момент, не прошло бесследно.

Его отказ ранил ее. Она смотрела на него так, как будто он был охотником, который пустил стрелу ей в сердце. Ее боль была настоящей.

Он оперся руками на холодный, прочный каменный подоконник. Обычно море давало душе чуточку покоя, но сегодня оно опустошало.

Ребенком, когда память еще хранила романтические истории бардов, ему мерещилось, что из залитого солнцем моря его манят русалки, поблескивая чешуйчатыми хвостами. Теперь-то он знает, то были всего-навсего серые тюлени, а не русалки. Куда все ушло? Он уже почти не помнил того беззаботного мальчика, каким оставался до момента, когда был облечен ответственностью.

Точным движением цапля окунулась в воду и вынырнула, держа в клюве рыбку. Ему нравилось наблюдать за жизнью природы, разворачивающейся перед глазами. Он знал, что скоро дни начнут становиться короче, величественные цветовые полотна скроются за завесой из серых туманов и тяжелых дождей. Лето неохотно помашет на прощание, а пронзительный ветер бесцеремонно унесет с собой нынешние солнечные деньки.

Но даже сейчас, пристально рассматривая волны, которые безмятежно, в совершенном, почти музыкальном ритме набегали на берег и откатывались назад, он не мог отделаться от взгляда блестящих, полных боли лиловых глаз.

А вдруг ей действительно потребовалась книга? Его очень удивило, когда он вдруг сообразил, что ему очень хочется поверить ей. За недостатком улик Изабель, вероятно, стоит оправдать.

Он задумчиво потер небритый подбородок. Ему никогда не приходило в голову, что можно жениться на грамотной женщине, но теперь идея приглянулась. Это укрепляло силу духа. Он первым из всего клана оценил преимущества университетского образования. Чтение стало страстью и давало возможность отключаться от повседневности. Это была особая страсть, не та, что испытываешь к женщине. Рори гордился подбором книг у себя в библиотеке и во всех своих поездках, куда бы и когда бы он ни ездил, постоянно покупал новые. Вероятно, Изабель начитана больше, чем он предполагал.

Отойдя от окна, он решительно направился к умывальнику у противоположной стены. Ледяная вода, безжалостно вылитая на лицо, моментально смыла усталость. Он быстро оделся, не обращая внимания на сложные узлы и застежки. Сказалась многолетняя привычка.

Может, подарить ей книгу? В последней поездке в Лондон несколько лет тому назад он купил только что изданную эпическую поэму, правда, незаконченную, Эдмунда Спенсера «Королева фей». В ней в манере Вергилия рассказывалось о любви короля Артура к своей великой королеве-волшебнице – прямой намек на королеву Елизавету. Это была любимая книга Рори, и ему показалось, что Изабель она тоже понравится. Строчки из поэмы напоминали ему Изабель:

Ее лик ангела, Как взор с небес, сияя чистотой, Приносит свет в глухие закоулки. Ничто живое не вместит в себя Такую неземную благодать.

Утреннее одевание Рори завершил, собрав волосы в узел на затылке. Потом он направился в библиотеку. Чем быстрее покончить с этим, тем лучше. Нужно поскорее забыть прошедшую ночь.

По иронии судьбы, в поисках Рори на втором этаже башни Фей Изабель набрела на библиотеку, которую разыскивала минувшей ночью. Комната была небольшая, но очень милая. Полки с кожаными переплетами выстроились вдоль стен, затянутых узорчатой тканью. Огромные окна давали много света. Вокруг отполированного до зеркального блеска массивного деревянного стола стояли удобные стулья.

За столом, маленькая, как ребенок, занятая чем-то очень важным, сидела Маргарет, которая даже не заметила, как Изабель появилась в дверях. Изабель с удивлением смотрела, как время от времени, погруженная в собственные мысли, она постукивала себя пером по виску. Изучая свиток, Маргарет то морщила нос, то недоуменно кривила губы.

– Надеюсь, я не помешаю, – сказала Изабель. Маргарет подняла свою сияющую белокурую головку. Вьющиеся пряди волос были заплетены в длинную косу. Черная повязка прикрывала большую часть лица, но не могла скрыть неуверенную улыбку в знак приветствия.

– Доброе утро, Изабель. Какой сюрприз! По правде говоря, я рада любому, кто отвлечет меня от счетов. – С видимым облегчением она отодвинулась от стола. – Голова болит от всех этих цифр. Признаюсь, это самая утомительная и трудная часть моих обязанностей, после того как умер Джофри – старый сенешаль. До сих пор мы не можем найти ему замену. Поэтому меня заставили заниматься счетами. К Михайлову дню все отчеты за этот год нужно проверить, чтобы начать новые в новом году.

Изабель обошла стол, чтобы заглянуть в бухгалтерские книги. Она улыбнулась Маргарет немного смущенно, но понимающе.

– Не хочу показаться навязчивой, но думаю, что смогу помочь вам со счетами. – Сконфузившись, она пояснила: – При дворе я неожиданно обнаружила в себе способности к этому делу. Без всякого напряжения отчетливо вижу все суммы у себя в голове. Королева Анна часто поручала мне проверять ее собственные хозяйственные счета. Вообще-то вы окажете мне большую любезность. Для меня будет большим удовольствием чем-нибудь заняться в свободное время.

Маргарет смотрела на Изабель так, словно у той выросли за спиной крылья, а вокруг головы засиял нимб. Она засмеялась, и ямочки, такие же, как у Рори, появились у нее на щеках.

– Вы шутите? Собираетесь копаться в этой нудятине? В этом замке вы первая. Больше я никого не припомню. Мы все время тщились найти того, кто стал бы ковыряться в счетах. Джеймс – наш бейлиф – поможет вам с арендной платой за землю и скот, а Дейдре – с расходами на еду, с поставщиками и приемом гостей. Но вам это не будет в тягость?

– Ну, что вы… Рада, что мы договорились. – Изабель широко улыбнулась.

Маргарет так обрадовалась, что вскочила, обняла Изабель и только потом подумала, что поступила, пожалуй, слишком экстравагантно.

– О, простите меня, – вспыхнула она. – Не знаю, что на меня нашло.

Изабель с улыбкой покачала головой.

– Глупости. Я же говорила, мне всегда хотелось иметь сестру. – Она взяла руки Маргарет в свои. – Теперь она у меня есть.

Маргарет просияла.

В дверь просунулась голова Алекса.

– О чем секретничаете? – подчеркнуто озабоченно спросил он.

Обе виновато отскочили друг от друга. Первой нашлась Изабель:

– Доброе утро, Алекс. Мы с Маргарет только что заключили исключительно важное соглашение. О том, как я смогу помочь ей в ее обязанностях.

Он моментально стал серьезным.

– Ты плохо чувствуешь себя, сестричка? – озабоченно спросил он. – Работала чересчур много?

– Не суетись, Алекс. Я в порядке. Просто у меня в голове не удерживаются цифры. – Маргарет непроизвольно посмотрела на Изабель, ожидая помощи. Изабель хорошо ее понимала. У таких больших и здоровых ребят, как Алекс и Рори, первым движением было защитить сестру. Но излишняя осторожность, с которой они относились к Маргарет, как будто она была сделана из драгоценного фарфора и разобьется от одного неосторожного слова, не только надоедала, но, как думала Изабель, мешала ей залечить душевные раны.

– Мы решили, что я буду вести счета, – сообщила Изабель. Когда Алекс с изумлением воззрился на нее, пояснила: – Я знаю, это прозвучит странно, но если Маргарет уже занималась этими обязанностями, не будет ничего ужасного, если женщина будет исполнять роль сенешаля.

– Это не так просто, Изабель. – Алекс многозначительно посмотрел на сестру. – Ты уже утрясла это с братом, Маргарет?

У той вытянулось лицо.

– Просто не додумалась. Алекс, конечно, ты прав. Мне нужно поговорить с Рори. Изабель, боюсь, я, не подумав, приняла ваше заманчивое предложение. Сначала нужно получить разрешение у Рори. – Она помолчала и, сокрушаясь, тихо добавила: – Только не уверена, что он согласится.

Изабель понимала почему. Рори не только с подозрением отнесется к тому, что она станет совать нос в его денежные дела, он также не захочет посвящать ее в управление замком, если собирается в недалеком будущем вернуть назад.

Увидев, как переживает сестра, Алекс предложил:

– Ладно, может, мы пока подержим это в секрете? Рори сейчас очень занят, поэтому подождем немного, а потом откроемся. До тех пор почему бы Изабель не помочь тебе с бухгалтерией?

Обе улыбнулись ему. Изабель быстро пересекла комнату, чтобы в знак благодарности поцеловать его в щеку. Она была тронута тем, как Алекс решил поддержать ее – новую помощницу своей сестры. Вот только она не ожидала, что Алекс повернется к ней и вместо щеки она поцелует его в уголок рта.

Рори не слышал их разговора, когда входил в библиотеку.

В глаза кинулось, как Изабель стремительно припечатала свой пухлый, чувственный рот к губам брата. Он застыл на месте. Что-то вроде небольшого взрыва ахнуло у него в груди.

Потребовалось время, чтобы туман ярости разошелся. Он увидел достаточно, чтобы понять, что поцелуй был не более чем благодарностью за что-то, но от этого не становилось легче. Сила и напряженность его реакции сказали больше, чем ему хотелось бы знать.

Он стиснул зубы и прочистил горло.

Изабель отскочила в сторону с таким чувством вины на лице, что Рори даже удивился: как он мог подозревать, что она пыталась что-то высмотреть минувшей ночью? Абсолютно все было написано у нее на лице. Однако с какой стати она раздает поцелуи налево и направо, не важно – безобидные они или нет?

– Надеюсь, я вам не помешал? – усмехнувшись, протянул он, скрывая свою реакцию.

– Нет, конечно, нет. – откликнулась Изабель чересчур быстро.

– Нет-нет, – заверила его Маргарет в один голос с ней. Они переглянулись, и Рори заметил, как женщины обменялись какой-то бессловесной информацией.

Они о чем-то сговорились. Но когда он посмотрел на Алекса, его чертов братец только ухмыльнулся.

Он займется Алексом и Маргарет позже, сейчас нужно было поговорить с Изабель. Из спальни он не отправился прямиком в библиотеку, и Колин перехватил его с донесением, на которое он не мог не обратить внимания.

– Если вы оба не очень заняты, я хотел бы переговорить с Изабель. – Неохотно, но все-таки брат и сестра последовали его указанию. Когда они вышли, Рори повернулся к Изабель, которая настороженно рассматривала его.

– Это ничего не значило, – заявила она.

– Я знаю. Но не нужно целовать никого, кроме вашего нареченного.

В ответ Изабель приподняла бровь, как будто намеревалась возразить, но воздержалась. Вместо этого она сказала:

– Я искала вас.

– Зачем?

Она коснулась его руки.

– Мне было нужно, чтобы вы знали – я действительно искала библиотеку этой ночью. И ничего больше.

Они смотрели друг на друга, и что-то промелькнуло между ними. Рори поверил ей. Он криво усмехнулся.

– Похоже, вы нашли ее.

Изабель ответила улыбкой, и Рори почувствовал, как что-то дрогнуло у него в груди. Это «что-то» вдруг запрыгало и заскакало, стоило ей, вытянув руку, заправить ему за ухо выскочившую прядь волос. Он не был уверен, кто из них поразился этому поступку больше – он или она. От неожиданно возникшей близости перехватило дыхание. Ее кинуло в жар.

– Она выбилась.

В горле у него встал ком. Он в замешательстве отвел глаза.

– Я пришел сказать, что должен уехать.

Краска отлила у нее от щек.

– Зачем?

– На следующей неделе я собирался везти скот на ярмарку в Порт-Рей. Отложить не получится. – Ярмарке в Порт-Рее было всего лет двадцать, но ее популярность, увеличиваясь из года в год, привлекала все больше людей даже с территорий из-за островов. Два раза в год жители островов привозили на продажу свои товары прежде всего, конечно, овец, коров, холст и сыры или приезжали за покупками.

– Вернетесь скоро?

Рори покачал головой.

– Сразу после ярмарки я должен буду отправиться в Эдинбург. – Он едва скрывал гнев. Яков в своем послании напомнил ему о тягостной обязанности для всех предводителей островных кланов, которым предписывалось раз в год прибыть в Эдинбург и предстать перед Тайным советом, чтобы подтвердить свое «хорошее поведение». После того как пятнадцать лет назад Яков забрал власть в свои руки, он все больше усиливал давление на Шотландию и Острова, введя новые законы, – так называемый Новый свод. Главной его целью было ограничить власть вождей кланов.

Рори, как и других предводителей шотландцев, раздражала жесткая узда, в которой их держал Яков. Столетиями территории Шотландии и Островов жили по своему феодальному укладу – в Гэльском королевстве, в котором доминировал клан Доналдов, владетелей островов. Сто лет назад феодальную власть лишили прав, и тогда неповоротливое центральное правительство Шотландии, не видя другого выхода, позволило вождям кланов укрепить свою власть. Сейчас король добивался того, чтобы изменить этот сдвиг в расстановке сил и ослабить вождей. Вызывая их ко двору, Яков таким способом напоминал, что главы кланов должны знать свое место.

Рори не стал вдаваться в подробности. Он просто сказал:

– Король требует моего обязательного присутствия.

У нее загорелись глаза, и она хлопнула в ладоши.

– Вы едете ко двору!

– Увы, да.

– Но это же грандиозно! Я только что рассказывала Маргарет…

Рори оборвал ее:

– Боюсь, мне нужно отправиться одному, – и увидел, как она разочарована.

– Понятно, – сказала она. Но ничего не поняла.

– Алекс остается главным, пока меня не будет.

Изабель не произнесла ни слова. Он повернулся, чтобы уйти, но что-то его удержало. Воспоминания прошедшей ночи были слишком свежи в памяти, как и эмоции, которые потрясли его. Он оставил для нее книгу, но она должна узнать кое-что еще. Взяв за подбородок, Рори заставил ее посмотреть ему в глаза.

– Не верь, что я не хотел тебя.

У нее потеплел взгляд. Неожиданно для себя он обнял ее, быстро и крепко поцеловал. По-настоящему, не так, как она чмокнула его брата. В его поцелуе была страсть, чтобы помнила, пока он будет отсутствовать.

Когда наконец он отпустил ее, вышел из комнаты, не оборачиваясь. Не нужно, чтобы она видела, с каким трудом это давалось ему.

Глава 11

– Маргарет, я должна вырваться из этих стен, пока не пришли зимние шторма, иначе я точно рехнусь.

Маргарет, сидевшая по другую сторону огромного стола в библиотеке, подняла голову от бухгалтерских книг и улыбнулась. Совсем мало осталось в ней от того стыдливого, зажатого существа, с которым когда-то познакомилась Изабель. За исключением повязки. Маргарет наморщила нос.

– Изабель, дорогая, ты же знаешь, что сказал Алекс. Из-за последних налетов Маккензи сейчас разъезжать по чащобам совсем не безопасно. – В глазах зажегся озорной огонек. – Конечно, если ты попросишь, Алекс, может, и разрешит короткую прогулку. Похоже, что он ни в чем не может тебе отказать.

Изабель невольно рассмеялась в ответ на шутку. Алекс ничего не выказывал открыто, но она чувствовала, что что-то скрывается за его братским вниманием, когда он смотрел на нее своими темно-синими глазами. Изабель подозревала, что она нравится ему. Надо было бы с ним поговорить, но ей хотелось, чтобы он сам во всем разобрался. Стряхнув с себя замешательство, Изабель поднялась из-за стола и решительно скрестила руки на груди.

– Хорошо, на этот раз я поговорю с Алексом. Все, что угодно, только чтобы выйти за эти стены. Я так давно не садилась на лошадь, что почти забыла, как это делается. Может, нам уговорить Алекса устроить небольшую охоту?

Маргарет радостно, как ребенок, захлопала в ладоши. Она и выглядела по-детски. Походила на девочку, хотя была старше Изабель на пять лет.

– Наверное, мне понравится охотиться, только… – Маргарет помрачнела, с очаровательного лица исчезла озорная улыбка. – Даже не знаю, как я буду обходиться вот с этой…

Изабель послала ей укоризненный взгляд, от которого та остановилась на полуслове. Поджав губы, приподняла одну бровь, изображая удивление. Маргарет приняла сигнал и расхохоталась в ответ как ни в чем не бывало.

– Ладно, Изабель. Я поняла. Конечно, мне интересно научиться охотиться. Попытка не пытка.

Изабель подскочила и обняла ее. Она с радостью отмечала, как постепенно отходит Маргарет. Как сходит на нет чувство неуверенности и собственной неполноценности из-за увечья. Перемены были такими очевидными, что слуги даже стали судачить между собой на этот предмет. Похоже, они поверили в то, что с Маргарет всё еще образуется, и к Изабель, ее верной подруге, они стали относиться гораздо теплее.

– Нельзя недооценивать себя, Маргарет. Еще увидишь, чего ты сумеешь добиться, если поставишь перед собой цель. Кстати, и Бесси так считает. А уж я-то тем более.

Девушки посмотрели друг на друга и одновременно звонко захохотали.

Маргарет вдруг стала серьезной.

– Напрасно я смеюсь. Все это время Бесси нянчится со мной, прямо как ты. Надо придумать что-нибудь, чтобы развлечь ее. Недавно я видела, как Роберт с нее глаз не спускал. Давай поможем ей погрузиться в сердечные переживания.

Пораженная, Изабель вытаращила глаза.

– Привратник Роберт и Бесси? Не заметила у него никаких особых поползновений в ее сторону. – Она задумчиво потерла подбородок. – Но коли уж ты заговорила, готова подтвердить: он очень внимательный и любезный. И в последнее время все крутится под ногами. Я даже не поняла… Сомневаюсь, что Бесси догадалась. – Она прикрыла рот рукой. – Ну, ты и хитра, Маргарет Маклауд. Видишь все насквозь.

Маргарет хихикнула.

– Может, потеря правого глаза заставила меня острее смотреть оставшимся левым. Я стала больше замечать, чем раньше. В самом деле, я стала все лучше воспринимать, чем до несчастья.

Изабель показалось, что Маргарет хотела добавить что-то еще.

– Ну и?.. – спросила она.

– Ничего. Я просто подумала, как ты была права, когда стала со мной говорить про тот несчастный случай. Не представляешь, какой груз я несла. Не то, что сейчас. До твоего приезда я ни с кем не говорила про то, что случилось. – Она взяла Изабель за руку. – Не знаю, что бы я делала без тебя.

Изабель ласково улыбнулась.

– Ты еще найдешь себя. В тебе так много силы духа, что сидеть в четырех стенах и ничего не делать – не для тебя. – Она закрыла бухгалтерскую книгу, с которой работала. – Кстати, про четыре стены. Я сейчас взорвусь. Мне нужно выбраться отсюда.

Маргарет озабоченно наморщила лоб.

– Знаешь, Изабель, даже если Алекс и согласится, Рори страшно разозлится, когда узнает, что мы выезжали из замка. Пусть даже на охоту. Он очень серьезно предупреждал Алекса не выпускать нас за стены замка, потому что Маккензи могут похитить тебя или меня, чтобы потребовать выкуп или того хуже.

Изабель тряхнула волосами и, подойдя к окну, уставилась в морскую даль.

– Маккензи не осмелятся напасть в это время года. Они побоятся, что штормы отрежут их от берега и не дадут уплыть отсюда. Мы отправимся с хорошей охраной и не будем отъезжать далеко от замка. Рори здесь нет, стало быть, нам и не потребуется его разрешение. Разве я не права?

Изабель не скрывала своего раздражения. Близился ноябрь. Рори отсутствовал почти два месяца. Он бросил ее, оставив на прощание жаркое воспоминание о поцелуе, от которого тогда замерло сердце. Приятное воспоминание, которое она старалась сохранить, но которое с течением времени становилось все бледнее. Ей хотелось верить, что после той кошмарной ночи он попытается стать к ней ближе. Эта надежда окрепла, когда она, вернувшись к себе в комнату, нашла книгу «Королева фей», лежавшую на кровати. Ее отзывчивое сердце дрогнуло. Она подумала, что это предложение мира, а может быть, выражение извинения. Она даже понадеялась на большее… Но если Алекс и Маргарет получали от него короткие послания, то для нее не находилось ни слова.

Так что теперь она даже не знала, что и подумать.

При этом самое ужасное то, что Изабель чувствовала – она скучает по нему.

За эти два месяца она сначала проглотила «Королеву», а потом и другие книги, которые открыла для себя в огромной библиотеке Рори, занималась счетами, вот как сейчас с Маргарет, и все ближе была к Алексу и Маргарет.

Много времени она проводила с Маргарет за работой, перебрасываясь шутками и невинными сплетнями. Когда у Изабель закончились истории о ее придворной жизни, к которым доверчивая Маргарет не знала, как относиться, то ли как к скандальным, то ли как к вполне обыденным, они переключились на воспоминания о детстве.

Больше всего Изабель нравилось слушать рассказы о юности Рори. О беззаботном мальчике, который любил странствовать по острову и которому неожиданно, после смерти брата, выпала судьба стать настоящим вождем клана. Она была рада узнать даже про его дурацкие детские эскапады, невольно сопоставляя их с жизнью и поведением взрослого Рори.

Маргарет стала для нее настоящей подругой, какой никогда у нее еще не было. И сестрой. Маргарет пристально смотрела на нее.

– В чем дело? – Изабель прикрыла щеки ладонями. – Я выпачкалась чернилами?

– Он не знает, о чем тебе написать, Изабель, – тихо произнесла Маргарет. – Весь в делах и заботах.

Взгляд Изабель метнулся к подруге. Неужели мысли так явно читаются у нее на лице? Маргарет слишком проницательна. Она изобразила недоумение.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты очень умело скрываешь свое недовольство. Но я вижу, как тебя мучает то, что дни проходят, а от брата нет никаких вестей.

– Все-то ты видишь, – усмехнулась Изабель.

– Ты нравишься Рори больше, чем он хочет признать. Когда он смотрит на тебя, видно, какими ласковыми становятся у него глаза. Такого еще не было.

Изабель попыталась не выказать зародившуюся в глубине души надежду, но Маргарет, взяв за руки, заглянула ей в глаза.

– Мне не хочется видеть, как ты страдаешь, Изабель.

– Он собирается отправить меня назад, – глухо сказала она.

– Я знаю. Междоусобица закончится только, когда уничтожат твоего дядю и Маклауды захватят Троттерниш. Это станет возможным, если граф Аргайлл договорится с королем. Такую договоренность обеспечит союз с кузиной графа – Элизабет Кемпбелл.

Изабель отвела глаза. Больнее всего было вынести сочувствие Маргарет.

– Она ему нравится? – тихо-тихо спросила она.

– Он почти не знает ее. Вряд ли их можно считать хорошей парой. У нее нет такой стойкости, такого характера, как у тебя, чтобы понравиться моему брату. Элизабет Кемпбелл – очаровательное, но робкое создание. Рори скорее всего будет вселять в нее страх. – Маргарет вздохнула. – Но это не имеет значения. Рори всегда исполнит свои обязательства, даже ценой собственного счастья.

Изабель понимала, что Маргарет права. Она долго думала о Рори в его отсутствие. Больше, чем ей хотелось бы. За ночь до его отъезда ей на краткий миг приоткрылась мужская страсть, скрытая за обликом вождя, перед которым преклонялись. Но глава клана всегда будет доминировать в его личности. Клан назвал его Великим Рори. Титул соответствовал ему. Даже если ей удастся заставить его полюбить себя, он отошлет ее, если долг потребует того. Чувства для него не главное.

– Ты ведь не сердишься на меня, правда? – спросила Маргарет.

– Как я могу сердиться, если это правда? – Изабель выдавила из себя улыбку. Она попыталась сделать вид, что слова подруги не волнуют ее. Но Маргарет невозможно было обмануть.

Изабель вернулась к столу и стала закрывать гроссбухи, с которыми она работала, аккуратно вернула пергаменты на место на книжной полке. Ей нравилось, что занятия бухгалтерией отвлекали от грустных мыслей. А работы хватало. Каждый день подсчеты земельной аренды, аренды за рогатый скот, ведение счетов за содержание замка занимали большую часть времени. Она старалась подавить в себе чувство вины за пассивность в выполнении порученного родней задания. Ей приходилось так много работать, что совершенно не оставалось времени на поиски ни знамени Фей, ни тайного хода из замка.

С отъездом Рори, казалось бы, наступило самое удобное время для поисков. Но она так и не приблизилась к своей цели, хотя прошло почти три месяца, как она появилась в замке. Этого времени оказалось достаточно, чтобы завязать со многими обитателями замка дружеские отношения, которые саму мысль о предательстве Маклаудов делали непереносимой. Это не означало, что она забыла, что на кону стояла жизнь людей ее клана. Но жизнь клана Маклаудов тоже волновала ее. Если ей не удастся выполнить задание, тогда ее клан лишится земель и сдастся на милость безжалостных Маккензи. Если добьется успеха, тогда в проигрыше окажутся Маклауды. Вот бы придумать какой-нибудь способ, чтобы помочь своему клану, но не в ущерб Маклаудам. Наверное, настало время написать отцу. Она обернулась и посмотрела на Маргарет.

– Ну, ты со мной, или я вырвусь отсюда одна?

В ту же секунду всю серьезность Маргарет как ветром сдуло, и она широко улыбнулась Изабель.

– Уж если ты такая смелая, то я буду еще смелее.

Изабель порадовало проказливое и одновременно доверчивое выражение, промелькнувшее на лице ее вновь обретенной сестры. То, что еще несколько недель назад ужаснуло бы Маргарет, теперь казалось ей заманчивым приключением. По крайней мере хоть одно доброе дело она сделала, приехав сюда.

С громким «ура!» она махнула рукой Маргарет, которая, улыбаясь, все еще сидела за столом.

– Все, значит, решено. Побегу найду Алекса. Пожелай мне удачи!

Обе понимали, что их затее вряд ли что может воспрепятствовать.

Глава 12

– Изабель, сбавь ход, или мы немедленно поворачиваем назад.

Ветер развевал волосы, когда она, пригнувшись к грациозной шее своей арабской кобылы, сделала вид, что не слышит сердитый оклик Алекса, и наддала еще быстрее. Всего неделю потребовалось ей, чтобы уломать Алекса согласиться устроить охоту.

Все складывалось чересчур хорошо. Чудесный день, быстрая лошадь и наконец обретенная свобода от давящих серых стен мрачного замка. Она почувствовала, что ожила, словно родилась заново. Одно это уже было прекрасно. Засмеявшись, она обернулась, чтобы посмотреть, как Алекс, Маргарет и другие участники вылазки нюхают пыль позади нее.

Сердитое лицо Алекса, однако, заставило ее задуматься. Как все-таки оба брата по характеру походили друг на друга. Больше, чем сами догадывались. Сильные, упрямые, уверенные в себе лидеры, со здоровой долей огненной шотландской гордости. Их воле трудно было что-либо противопоставить. Но у братьев были и отличия. Алекс всегда готов был помочь, оказать любезность и чисто внешне производил впечатление более отзывчивого человека, чем его чертов братец. Однако за фасадом веселого гуляки Изабель иногда улавливала скрытую озабоченность и беспокойство, чего совершенно не замечала у Рори.

Об источнике этой внутренней напряженности Изабель узнала несколько недель назад. Она подначивала Алекса на предмет того, как легко ему удалось войти в роль – пусть и на время – предводителя клана, и тут он как-то странно переменился в лице. Потом Алекс признался, что уже не первый раз он возглавляет клан. Незадолго до ее приезда в Данвеган Аргайлл по приказу короля бросил Рори в тюрьму из-за того, что тот нарушил Новый свод. Пока брат сидел в заточении, Алекс командовал сражением Маклаудов против Макдоналдов при Бинквихилине. Маклаудов разбили, а двое его кузенов были убиты. Алекс во всем обвинял себя и тяжело переживал потерю. Изабель понимала, как для него важно, чтобы на этот раз ничего не случилось. Она поспешила избавиться от заговорившего вдруг в ней чувства вины. Ничего не должно случиться!

Слегка натянув вожжи, Изабель заставила лошадь сбавить прыть, чтобы Алекс сумел нагнать ее. Не хотелось омрачать такой день каким-нибудь неожиданным приключением.

Она была искусной наездницей, не раз скакала наперегонки со своими братьями, и сейчас ей страшно докучала необходимость изображать из себя чинную даму после такого долгого воздержания. Если бы Алекс перестал строить из себя чересчур заботливую няньку, он сразу бы понял, что никакой опасности для нее не было.

– Ладно, Алекс. Ты со своим недовольным взором такой же скучный, как твой тиран-братец. Я отлично сижу. Хочешь, поменяемся, и я поеду на твоем горячем андалузце. – Он с недоверием взглянул на нее. – Давай порадуемся прекрасному дню.

Алекс покачал головой.

– Не могу понять, как я позволил тебе втянуть меня во все это. Рори будет в ярости. Если считаешь, что я чересчур жесток, подожди, узнаешь, когда он пронюхает про нашу «маленькую охоту».

– Не собираюсь переживать из-за того, что может вообще не случиться. Его уже так долго нет, что меня начинают одолевать сомнения – вернется ли он вообще, – откликнулась она, притворяясь, что ей все равно.

– О, он вернется, – пообещал Алекс. – Я жду его в любой момент. Но после сегодняшней вылазки мы будем ждать его по-разному.

Изабель остановила лошадь. Алекс направил к ней своего черного коня. Когда тот остановился рядом с ее кобылой, она взяла Алекса за руку. Он был хорошим другом. Потрепав его по руке, она извинилась.

– Прости, Алекс. Я знаю, тебе не по душе эта прогулка. Ты, должно быть, думаешь, что я неблагодарная дуреха. Но ведь Рори в самом деле не знал, надолго ли уезжает, иначе не приказал бы запереть нас в замке. Он не заставил бы нас сидеть внутри так долго. Вдобавок мы ведь соблюдаем все предосторожности. – Она оглянулась на группку воинов, сопровождавших их. Потом обвела рукой желтевшие вокруг ясени и вязы. Прохладу дня приятно оттенял мягкий золотистый свет поздней осени. На ее щеках от радости и возбуждения цвел румянец. – Посмотри, какая красота. И все почти рядом с нашим замком. Это же сущая пытка не поохотиться, пока можно.

Алекс закивал головой, с улыбкой признавая поражение.

– Ладно-ладно, Изабель. Ты победила. Давай поохотимся, а уж потом станем беспокоиться о последствиях. Только сначала немного передохнем. Мы напоим коней, а Маргарет попрактикуется с луком, который мы отобрали у молодого сквайра Тома.

Изабель собралась было заспорить, но заметив, как Маргарет умоляюще смотрит на нее, сообразила, что ее дикая скачка напугала не только Алекса. Пришлось с неохотой согласиться.

– Получилось!

Стрела по точной траектории пронзила лазурное небо и угодила в ствол дерева. С него посыпались листья, засыпая подножие.

Изабель смотрела на удивленное и радостное лицо Маргарет. Уперев руки в бока, она поразительно похоже изобразила Бесси.

– Я же говорила, деточка моя, если ты сконцентрируешься как следует, у тебя все получится.

Вытаращив глаза, Маргарет захихикала, глядя на комическую сценку, показанную Изабель. Потом повернулась к брату.

– Алекс, ты видел? Ты видел? У меня получилось!

Алекс смеялся. Его синие глаза светились от удовольствия.

– Должен сказать, я потрясен, сестра. В следующий раз мне придется спрятать свой меч сквайра. Кажется, у тебя объявился опытный инструктор в боевых искусствах.

Изабель улыбнулась, на секунду представив Маргарет с мечом в руках. Она сомневалась, что Маргарет сможет оторвать его от земли, а уж тем более направить против кого-нибудь. Хотя, кто знает… Для своего роста она обладала удивительной сноровкой. Даже детский лук, который они позаимствовали, требовал известной силы, чтобы так хорошо с ним управляться.

– Маргарет заслуживает всяческих похвал. Я только показала, как держать лук. Все остальное – ее заслуга. Прекрасная попытка, Маргарет. – Она порывисто встала с покрытого ярко-зеленым мохом ствола дерева, отряхнула юбку из роскошного фиолетового бархата. – Думаю, достаточно тренировок. Может, поохотимся на оленя или даже на двух, чтобы увеличить запасы к зиме?

Предупреждая безудержный азарт Изабель, Алекс сам повел вперед ее кобылку. Изабель удивленно приподняла бровь, потом тихонько рассмеялась, поняв, что все ее мысли как на ладони. Она пожала плечами и не стала возражать. Тем более что ей самой не улыбалось встретить вечер в лесу. Увидев, что солнце стоит над головой, она поняла, что совсем уже скоро Алекс начнет настаивать, чтобы они вернулись в замок. Дни становились непереносимо короткими.

Два часа пролетели как один миг. Изабель давно не помнила, чтобы ей было так хорошо. За исключением только… Только вот воспоминания о требовательных губах и ласковых пальцах никак не удавалось выкинуть из головы. Рори не было рядом. Вспоминай не вспоминай, быстрее от этого он не вернется.

Изабель почувствовала, как Алекс уперся в нее взглядом.

– Может, достаточно? – спросил он. – Становится поздно, и боюсь, погода меняется. – Он посмотрел в небо, которое стало затягивать тучами.

Она не переставала удивляться, как быстро на Скае яркое солнце может смениться обложным дождем. Изабель усмехнулась.

– Недостаточно, конечно. Но раз нужно возвращаться…

Властным движением руки, которое отчетливо напомнило ей его брата, Алекс приказал своим людям повернуть назад к ожидавшей их лодке.

В общем молчании они проехали довольно долго, и наконец Изабель сказала:

– Спасибо, Алекс. Не могу выразить, насколько этот день был важен для меня.

Алекс задумчиво посмотрел на Маргарет, которая вместе с Колином ехала впереди.

– Это я должен тебя поблагодарить. За то, что ты сделала для Маргарет. Гнев брата – ничто по сравнению с выражением счастья на лице сестры. Словно и не было этих жутких последних лет. Она очень изменилась. – Он кивнул в сторону Колина. – По-моему, даже Викинг заметил.

Они обменялись понимающими улыбками.

– Я тоже так думаю, – сказала Изабель. – Хоть он старается скрыть свой интерес, но это так же заметно, как его всегда нахмуренные брови.

Алекс рассмеялся, и они продолжили путь. Когда день сменился сумерками, Алекс приказал нескольким вооруженным воинам, которые сопровождали их, отправиться вперед и готовить лодку. Вблизи от Данвегана им ничего не угрожало, но Алекс сказал, что не хочет оставлять женщин в заливе дольше, чем необходимо. Приближался шторм. Изабель не могла сказать, насколько они отстали. Потом въехали в лес, и теперь она видела только Маргарет с Колином впереди и Алекса.

Колин вел небольшую группку по узкой тропе, которая удалялась все дальше в лес. Слабый ветер шуршал палыми листьями на земле. Вместе с весной давным-давно отцвели колокольчики и примулы. Им на смену появились наперстянка, чертополох и полынь, да еще краснели заросли вереска. Земля под деревьями была усыпана огромными черными грибами. Разморенная пышной красотой природы и медленным покачиванием лошади, которая время от времени наклонялась и придирчиво щипала что-то сбоку от едва видимой тропы, занятая своими мечтами, Изабель испуганно вздрогнула от неожиданной остановки. Она посмотрела вперед и увидела, как Колин поднял руку, призывая всех к тишине. Что-то было не так.

Необычная тишина, казалось, поглотила все естественные лесные звуки, напомнив Изабель странное безмолвие в воздухе, которое предшествует жуткому шторму, когда все живое прячется, загодя почуяв опасность. Инстинктивно она затаила дыхание, напряженно пытаясь что-нибудь услышать. В тревоге, полностью изготовившись, она оглядела деревья вокруг, но не увидела ничего необычного. Подумала, что, вероятно, Колин поднял оленя в зарослях, расслабилась и спокойно опустилась в седло.

За миг до того, как распахнулись врата ада.

Неожиданно Алекс ткнул ее носом вперед, в гриву лошади, и она услышала, как свистнула стрела у нее над головой. В том самом месте, где только что была ее голова.

– Черт! – Она услышала, как выругался Алекс. Он все еще пригибал ее голову к шее лошади. Она почувствовала, как беззаботность и ирония в его голосе сменились жесткими, приказными интонациями человека, обладавшего властью.

– Колин, бери Маргарет и Изабель и отправляйся к лодке. Приведи подкрепление. Я останусь и прикрою вас. – Он хлопнул кобылу Изабель по крупу. – Вперед! Быстро! Скачи что есть сил.

От мощного посыла лошадь рванула с места как безумная. Стараясь удержаться в седле, Изабель подхватила вожжи, с трудом пытаясь образумить испуганное животное. Чтобы понемногу сбавлять скорость, стала натягивать вожжи. Прямо перед ней Колин дернул лошадь Маргарет, и они скрылись в глухих зарослях. «Подождите», – крикнула она мысленно, и тут до нее со всей очевидностью дошло. Это ведь все из-за нее! Она не может оставить Алекса одного. Наплевав на опасность, она круто развернула лошадь и помчалась назад.

Враги уже окружили Алекса. Но он стойко держался, широко размахивая мечом, заставляя их отступать. Алекс почти вырвался от них, когда, увидев ее, грозно сдвинул брови.

– Какого черта тебе здесь надо… – Он замолчал на полуслове, получив оглушающий удар палашом по спине, а потом… последовал удар в голову, который выбил его из седла. Без сознания он рухнул на землю.

– Нет! Алекс! Господи, нет! – От ужаса она закрыла лицо руками и, широко открыв рот, думала, что громко кричит. Но на какой-то момент шок был такой силы, что Изабель не могла выдавить ни звука. Изабель была без ума от страха за Алекса, но после короткого паралича, ею овладело чувство сродни холодной невозмутимости. Странным образом она отключилась от ужаса и страха, окружавшего ее. Изабель вдруг обнаружила, что действуете полной целесообразностью, как солдат в центре сражения. Она прекрасно осознавала, как должна поступить: собраться и помочь ему.

Изабель выпрыгнула из седла, торопясь к Алексу, который в ужасающем молчании, судорожно дергаясь, лежал в куче грязи, перемешанной с листьями. Она была так нацелена на то, чтобы добраться до него, что не обращала внимания, как кучка жуткого вида бродяг окружает ее, пока не стало поздно. Когда она оказалась почти рядом с Алексом, ее вдруг обхватил один из них – грязный и гнусный на вид.

– Кто это к нам пожаловал? Похоже, миленькое развлеченьице на весь вечер обеспечено. – Он оглядывал ее угрожающе и похотливо. – По-моему, мы подцепили настоящую красотку. Спорим, тот, кому ты принадлежишь, захочет тебя вернуть, да еще и заплатит. Хотя надеюсь, что не вот этот. – Он кивнул на лежавшего на земле Алекса. – Этот не скоро предъявит претензии… А может, и никогда не предъявит. – Он дыхнул ей в ухо кислой вонью. Изабель передернуло от угрозы, отчетливо прозвучавшей в его голосе.

Мысленно она выругала себя за то, что оставила лук и стрелы при седле. Инстинкты подвели ее. Правда, и нападение произошло молниеносно.

– Убери руки! Не видишь, человек пострадал? Я ему нужна. Пусти! – Изабель попыталась вырваться из объятий, но он был сильным и крепко ее удерживал.

Бандит осклабился.

– О нем не беспокойся. Ты не потребуешься ему там, куда он отправляется. – Он со злобой пнул ногой неподвижное тело Алекса.

Изабель обрадовалась, когда услышала, как тот застонал от боли. Алекс лежал так тихо, что она боялась, что он уже мертв. Вероятно, он потерял сознание от удара, но разбойники не собирались оставлять его в живых. Нужно было что-нибудь предпринять. Если бы она не уговорила Алекса выехать за ворота, ничего бы этого не случилось. Ощущение собственной вины смешивалось с ощущением собственного бессилия.

– Кто вы? И что вам от меня нужно?

– Я уже сказал, что нам от тебя нужно – немного поразвлечься. – Он засмеялся, обнажив обломки изъеденных коричневых зубов. – А насчет первого вопроса – как ты думаешь, кто мы такие? Кто может так смело вторгаться на земли Маклаудов среди бела дня? – Самоуверенностью так и разило от слов смуглого бродяги.

– Маккензи, – прошипела Изабель.

– Ого, наша слава опережает нас. А ты-то кто, красавица? – Он рассматривал ее и, видимо, обратил внимание на дорогой наряд. – Наверняка леди. – Вытянул руку с корявыми грязными пальцами, чтобы погладить ей грудь. – Леди с телом шлюхи.

Инстинктивно Изабель отбросила его руку. Он без промедления ответил, наотмашь ударив в лицо. Голову откинуло назад. Волосы рассыпались. Взгляды мужчин, обращенные на нее, стали еше похотливее, если такое было возможно.

Тем не менее, придя в себя от удара, она пообещала:

– Еще тронешь, убью.

Последовала мертвая тишина. Теперь все смотрели на своего вожака, ожидая, что он предпримет. Он раскатисто захохотал, от чего ей стало еще страшнее.

– А мы, оказывается, полны огня! Окоротить тебя будет одно удовольствие. Так что поосторожнее с угрозами. И не серди меня, а не то начну учить уму-разуму прямо вот тут. Еще раз спрашиваю, как тебя зовут и чья ты? Смотри, не ври, или узнаешь, какой я в гневе.

Изабель не знала, что сказать, быстро просчитывая варианты. Если сказать правду, поможет ли это ей, или только усугубит ситуацию? Вероятно, она не отвечала слишком долго, потому что бандит, дернув за волосы, прижал ее к себе и потными пальцами стал расстегивать лиф костюма для верховой езды. Он засунул руку внутрь и ухватился за грудь, впиваясь ногтями в нежную кожу. От его прикосновения ей стало дурно. Накатила тошнота. Она понимала, что ее сейчас вырвет.

– Ну, хорош. Скажи имя, или буду говорить по-другому.

– Изабель.

– Отлично, Изабель. Чья ты?

– Рори Маклауда. Я жена Маклауда. – Она с вызовом вздернула подбородок. Сказано было тихо, но с явным превосходством.

Удивившись, разбойник неожиданно отпустил ее. Он был недоволен и озадачен, не зная, поверить ей или нет. Изабель словно видела, как мысли крутились у него в голове. Рори Маклауд представлял собой грозного противника. Увести у Рори пару коров – это одно дело, но украсть жену… За ним сразу же начнется охота. Он станет врагом на всю оставшуюся жизнь, может быть, очень короткую.

Разбойник скрестил руки на груди и, раздумывая, посмотрел на нее. Потом принял решение.

– Ты врешь. Жене Маклауда никогда не позволили бы отправиться в лес с такой хилой охраной. Он, должно быть, круглый дурак, если оставил такую красотку и занялся переговорами с Аргайллом. Скорее всего, ты его любовница. – Он протянул руку и намотал на кулак ее рассыпавшиеся волосы. Потом наклонился, и она увидела в его глазах похоть и ледяную злобу. – Я предупреждал, чтобы ты говорила правду.

Изабель попыталась что-то сказать, попыталась объяснить, что сказала правду, но он прижался к ней своим вонючим ртом, кусая ей губы, а затем грубо кинул на землю. Грузное тело придавило ее, распластав на безжалостной земле. Борода нещадно кололась, когда он снова начал целовать ее.

Ей вдруг захотелось умереть, не дожидаясь, чем закончится борьба за жизнь.

Она сражалась, как тигрица, царапалась, ногтями впивалась ему в лицо, но он заломил ей руки за голову, задрал юбку и стал торопливо раздирать нижние юбки, чтобы добраться до горячего девичьего тела. В душе возникла паника, угрожая охватить ее всю целиком. Она почувствовала, как он ухватил ее за ягодицы и прижался к ней бедрами. Все еще не веря себе, она слышала, как разбойник застонал от удовольствия, а его люди загоготали, когда он откинул шотландку и попытался вставить ей член между тесно сжатых бедер. Ему все никак не удавалось раздвинуть их, хотя его жесткие прикосновения она чувствовала на своих бедрах. Одну руку он передвинул вниз, чтобы раздвинуть ей ноги.

Выкрики стоявшего над ними мужичья только подхлестывали его.

Когда она поняла, что разбойник сейчас сделает, ее охватил ужас, которого она еще не испытывала. Изабель была не в силах пошевелиться. Она задыхалась, начав по спирали падать в разверзшийся ад.

Алекс выругался, а потом застонал, как будто ее крики привели его в чувство. Попытку помочь ей остановили кулаки Маккензи. Она крутилась и извивалась, стараясь сбросить с себя это тяжелое тело. Но ее движения только возбуждали бандита. Она прокусила ему язык, который он засунул в нее чуть ли не до горла, и ощутила вкус его крови.

Он закричал от боли:

– Ах ты, сука проклятая!

От первого удара ее голову откинуло вбок. Кулак еще раз обрушился ей на лицо. Потом еще. Боль была непереносимой. Силы покинули ее. «О Господи, пожалуйста, – молилась она, – только не это».

– Нет! – услышала Изабель приглушенный крик, настигший ее в ее падении в ад. В ад, который вонял грязной, потной свиньей.

Время застыло. Она ждала смерти.

Неожиданно, несмотря на ужас, она распознала свист стрелы в полете, и насильник грузно осел на ней, чуть не задушив весом мертвого тела. Его рыбьи глаза, полные страха, уставились в бесконечность. Сбитая с толку, страдая от чудовищной боли от ударов в лицо, она почти не обратила внимания на звон ударов стали о сталь. Изабель отвела глаза, чтобы не встречаться с взглядом мертвеца. Отблески стали, которые она увидела, сформировались в подобие серебряного креста. Неужели это рай? Нет, кресты оказались мечами. Кто-то сражается, дошло до нее наконец. Может, это все-таки ад? Удар лезвия. Похоже, кого-то проткнули, потому что человек исходил хриплым криком умирающего.

Через секунду с нее скинули тело мертвеца. Первой мыслью было, что вот наконец можно вздохнуть. Она была жива. Ветер холодил голые ноги.

Все еще слегка заторможенная после того, что случилось и, кажется, закончилось, Изабель не могла отчетливо разглядеть своего спасителя. Она еще приходила в себя, когда сильные руки заключили ее в жаркие объятия.

Рори.

Он склонился над ней, зарывшись в ее волосы. Она слышала, как неистово колотится его сердце на уровне ее щеки. Вдыхала его ни с чем не сравнимый запах – запах вереска и солнца. Изабель встретилась с ним глазами и смотрела на него, не отрываясь. Рори глядел на нее так, словно хотел на всю жизнь запомнить ее черты. И тогда она вдруг увидела на его лице выражение, которое не рассчитывала когда-нибудь увидеть на его лице. Он был напуган. Он боялся за нее.

Рори испытал момент настоящего животного страха. Ужаса от того, что примчался слишком поздно. Сердце все еще колотилось как сумасшедшее. Большим пальцем он погладил сбоку ее разбитое лицо.

– Слава Богу! Когда я понял, кто лежит под этим дьявольским отродьем… – Кончиками пальцев он дотронулся до ее щеки и заглянул прямо в глаза. – Изабель, с тобой все в порядке?

Он глазами пожирал ее лицо, которое во снах преследовало его эти два месяца, а сейчас было покрыто ссадинами и синяками, и пытался убедить себя, что она не умрет. По ее лицу текла кровь. Темные тени окружали запавшие глаза. Нездоровая серая бледность появилась на всегда молочно-белом, гладком лице. По челюсти растекся синяк, покрытый красными и черными крапинками. Это место уже набухло. Ее роскошные волосы спутались и свалялись. Костюм для верховой езды висел клочьями.

Фиалковые глаза возбужденно метались по его лицу. Не веря своим глазам, она коснулась его небритой щеки, словно пытаясь убедиться, что он настоящий.

– Рори, это действительно ты? Но откуда? – Она вцепилась в него, как будто боялась, что он может исчезнуть.

– Потом. Все объясню потом. Сначала нужно отправить тебя в замок.

Изабель стала понемногу успокаиваться, когда он повел ее к своему коню, но в следующий момент ужас вернулся.

– О Господи! Рори, там Алекс. Нам нужно помочь Алексу. – Она отпустила его руки, за которые цеплялась мертвой хваткой, и посмотрела назад, жадно высматривая Алекса.

Рори уткнул ее лицо в свое плечо. Ему не хотелось, чтобы она видела кровавую бойню, которая окружала их. Свидетельство его ярости. Мертвые Маккензи валялись на земле, скрюченные, в неестественных позах, пробитые стрелами, порубленные мечом. Кровь заливала осыпавшуюся ярко-желтую осеннюю листву густым красным цветом.

– Не волнуйся, Изабель. С Алексом все будет в порядке. – Он пострадал от тяжелого удара в голову, было несколько порезов, несколько синяков, но он должен выздороветь. – Дуглас уже везет его назад к лодке. – Туда, где Рори, к своему удивлению, столкнулся с небольшой группкой воинов, которая ждала возвращения охотников.

Кровь снова кинулась в голову при воспоминании, как Колин и Маргарет выскочили из чащи и рассказали о нападении. Как он молился, чтобы успеть вовремя. Вспомнил свою злость и беспомощность, когда увидел бездыханное тело брата, лежавшее на земле, и Изабель, придавленную этим гнусным Маккензи. Сознание Рори померкло. Жажда крови пронзила каждый фибр его существа. Полубезумный, он бросился в атаку, как делали его предки, от которых шла его родословная.

– Рори, прости меня. Это я виновата, пожалуйста… Я не думала… – Она тихо заплакала у него на плече, легкая дрожь сотрясала ее тело.

– Тш-ш… Тихо-тихо. Не будем сейчас. Потом, Изабель. – Рори говорил вполголоса, поглаживая ее по шелковым волосам. Первым движением было обнять ее, нежным поцелуем унять все скверные воспоминания. С чувством собственника ему хотелось стереть запах напавшего на нее негодяя. Но после того, через что ей только что пришлось пройти, это было бы слишком рано. Она была очень хрупкой.

Но Изабель еще раз удивила его.

Она обхватила его за плечи и приблизила губы к его губам.

– Пожалуйста. – Она дрожала. – Тот человек… – Рори видел ужас в ее глазах. – Рори, пожалуйста, поцелуй меня.

Сердце неровно застучало в ответ. Это было предложение, которое он принимал с самой большой охотой.

– Конечно. С удовольствием, милая.

Он знал, что ей сейчас требуется. Поэтому он ласково накрыл ее губы своими.

Изабель не могла поверить в собственную храбрость. Но ей было нужно подтверждение того, что она жива и под защитой, чтобы поскорее избавиться от сковавшего ее ужаса.

Его первое прикосновение ошеломило. Второе было упоительным, глубоко волнующим. Ей никогда бы не пришло в голову, что этот суровый воин может быть таким ласковым, что сердце замирает. У него был мягкий, но сильный мужской рот. И губы были по-прежнему горячими, какими она их запомнила. Рори обхватил ее и поцеловал так искренне, что она задохнулась.

Когда поцелуй закончился, она, не доверяя своим чувствам, не могла сказать ни слова. От страха, что эмоции, которые переполняли ее, вырвутся наружу.

Рори поднял ее на коня. Через секунду она почувствовала, как сильные руки обняли ее за талию, и его твердую грудь у себя за спиной. Он бережно, будто она была новорожденной, закутал ее в шотландку, прикрывая разодранный лиф. Изабель была слишком занята собственными переживаниями, чтобы думать о благопристойности своего вида. Господи Боже, ее чуть не изнасиловали. Если бы Рори не приехал…

Конь резво скакал через лес, легко неся дополнительный вес еше одного седока. Ветер точно так же развевал ее волосы, как несколько часов назад. Целую жизнь назад. Ей было спокойно на этой груди, прикрытой кольчугой. Размеренный ход коня и теплая сила объятий Рори убаюкивали.

Когда Изабель почти заснула и все поплыло вокруг, ей неожиданно вспомнилось, что она собиралась ему сказать, когда увидит его.

– Спасибо за книгу. Она чудесна, – проговорила Изабель тихо и вяло.

Она почувствовала у себя над ухом его теплое дыхание.

– Всегда пожалуйста.

Оказавшись наконец в безопасности, Изабель провалилась в сон.

Глава 13

Пять дней спустя он увидел Изабель у постели Алекса. Все это время, после того как он спас ее от рук Мердока Маккензи, днями и ночами она оставалась здесь. В смешении вражеских лиц Рори сразу узнал младшего сына Маккензи и, не колеблясь, покончил с его дурацкой жизнью. Это был парень самого худшего сорта, из тех, кому доставляет удовольствие мучить других. Но все равно Рори понимал, что ему придется разбираться со старым Маккензи из-за смерти его сына. Но это уже было не важно. Стоя в дверях и наблюдая, как Изабель, склонившись над неподвижной фигурой брата, меняет холодный компресс на лбу, Рори не сомневался, что он снова и снова убивал бы изверга за то, что тот чуть было не сотворил.

Алекс получил очень серьезный удар в голову, более тяжелый, чем они сначала подумали. На голове образовалась огромная шишка размером с яйцо, и почти два дня он оставался без сознания. Даже теперь он приходил в себя ненадолго, и это всегда сопровождалось головокружениями и сильной рвотой.

Почувствовав присутствие Рори, Изабель повернулась, но не издала ни звука, когда он вошел. Лишь на усталом лице появилась слабая приветственная улыбка.

– Опухоль заметно спала. – Несмотря на изнеможение, в голосе прозвучало явное облегчение. Тонкие брови озабоченно сдвинулись над переносицей. – Пока он только ненадолго приходит в себя.

Рори подошел к постели и заботливо оглядел мирно спавшего брата.

– Он выглядит намного лучше. Пусть спит больше. Когда он просыпается, у него одна нескончаемая головная боль. Кстати, – он усмехнулся, – у Алекса каменная башка, так что удар по макушке не выведет его надолго из строя.

Она заулыбалась.

– Он не единственный в замке, у кого такая же башка. – Увидев его преувеличенно обиженный вид, она рассмеялась, на мгновение став похожей на всегдашнюю себя.

Рори подошел поближе и положил ей руку на плечо. С того дня в лесу он не мог подавить в себе желание дотронуться до нее. Кончиками пальцев он ощущал, как она напряжена. Несмотря на ее явную усталость, желание переполняло его. Ему хотелось снять с нее напряжение, лаская, пройтись пальцами по шелковистой коже, руками, а потом губами разгладить следы нескольких последних дней.

Но сначала им нужно было поговорить.

Опережая его мысли, она взяла Алекса за руку, защищая, как мать защищает дитя. Глаза загорелись вызовом. Она не собиралась расставаться со своим местом главной сиделки.

Рори знал, что она во всем винит себя и очень переживает из-за ранения Алекса. Но не собирался позволять ей и дальше бередить чувство вины.

– Изабель, нам нужно поговорить. Маргарет присмотрит за Алексом. Да и ему нужно отдохнуть. Сейчас ты здесь не нужна. Пойдем.

– Но не могу же я его оставить. А вдруг он очнется и ему что-нибудь потребуется? Пожалуйста, давай отложим.

– Изабель, прекрати. Это уже ребячество. Надо поговорить. Сегодня вечером – самое позднее. Я уже послал за Маргарет. Она тоже хочет ухаживать за Алексом. Ей кажется, что во всем, что случилось – ее вина. Она хочет ее загладить. Мы поговорим, но сначала тебе нужно принять ванну, отдохнуть, хоть немного поесть, иначе заболеешь сама. Иди к себе. Сейчас же.

Наклонив голову, она старательно делала вид, что обдумывает его просьбу. Он не видел ее лица. Видел только роскошные медно-золотые волосы, мягко скрывавшие ее черты. Его просьба – они понимали это оба – означала приказ. Она стала рассеянно поправлять простыни на постели. Немного погодя покорно вздохнула, согласившись.

Откинув волосы за плечи, Изабель подняла подбородок.

– Как пожелаете, вождь. Поговорим этим вечером. Сейчас я возвращаюсь к нам в комнату и сделаю все, что вы прикажете. – Выделив последнее слово, она встала со своего места возле кровати Алекса, еще раз поменяла ему компресс, потом развернулась и величественно выплыла из комнаты.

Рори усмехнулся. Ее замечание удивило его. Но он действительно был вождем и должен был отдавать приказы. По правде говоря, у него не было большого опыта, как уговаривать дам. И он слишком долго терпел, пока не случилось беда в лесу рядом с Данвеганом.

Шок от нападения прошел, сменившись плохо сдерживаемым гневом. Но ему нужно было услышать, что скажет она. При этом одна вещь была совершенно очевидна: его приказ не покидать замок просто проигнорировали.

Он сидел на маленьком деревянном стульчике, приставленном к кровати, бархатная подушка которого была еще теплой, и задумчиво смотрел на спящего брата. На осунувшееся, такое родное лицо. Насупленные брови выдавали, о чем он думал. Ранение Алекса потрясло его. Помимо удара по голове, брат был жестоко избит людьми Маккензи. То, что Изабель винит себя в страданиях Алекса, было очень заметно. Все так же задумчиво он запустил пальцы в волосы и откинул их с лица. Тряхнул головой, как будто это могло помочь разобраться с накопившимися мыслями. Рори не знал, кого винить.

Уголки губ приподнялись в смущенной улыбке. Многие боролись за эту сомнительную честь. В дополнение к Изабель и Маргарет Колин тоже вознамерился взять на себя вину за то, что Алекса чуть не убили, а Изабель чуть не изнасиловали. А зная брата, можно было не сомневаться, что Алекс, когда окончательно придет в себя, тоже возьмет на себя всю вину за случившееся в тот день. В тот жуткий день. Он не мог думать об этом и не испытывать приступа тошноты, вспоминая, как ожесточенно билась Изабель, придавленная к земле Мердоком Маккензи, с юбками, задранными к горлу, с разбитым в кровь лицом, с глазами, полными ужаса. Сейчас он понимал, что все могло кончиться хуже. Много хуже. Если бы он со своими людьми не подоспел вовремя, если бы Маргарет и Колин не сумели предупредить их… Им повезло.

Рори намочил салфетку в холодной воде в тазике, отжал ее и положил на лоб Алексу, как делала Изабель перед тем, как покинуть пост против своей воли.

Колин уже вкратце доложил ему о том, что они делали в лесу, но так и не смог внятно объяснить, почему их группа оказалась за стенами замка в прямом противоречии с приказом Рори, не говоря уж о том, как получилось, что они оказались без охраны. Алекс, когда придет в себя, должен будет рассказать больше. Но сейчас Рори хотел услышать объяснения из уст Изабель. Как она попытается оправдать настолько идиотское поведение?

Помимо ярости, он запомнил, как посреди резни ощутил внутреннюю связь с ней. Не раздумывая, она кинулась к нему. Это походило на то, как будто между ними протянулись тончайшие нити, соединяя их друг с другом. Нити настолько тонкие, что их легко можно было порвать, дернув чуть-чуть сильнее. Но можно сделать более прочными, если переплести их с какими-нибудь другими.

Нападение заставило его по-новому взглянуть на растущее чувство к Изабель, от которого он надеялся избавиться во время поездки. Рори не собирался отсутствовать долго, но дела в Эдинбурге заняли больше времени, чем он рассчитывал. В дополнение к визиту к королю, чтобы подтвердить свою лояльность, он продолжил переговоры с графом Аргайллом. Получив от Рори уверения о его намерении заключить союз с кузиной графа Элизабет Кемпбелл, Аргайлл пообещал, что понудит короля решить вопрос о принадлежности Троттерниша. Но король Яков по-прежнему отказывался занять чью-либо сторону, даже после того, что Слит сделал с Маргарет. Это выводило Рори из себя.

Как исполнить свой долг перед кланом, становилось более или менее ясно. Но он также вдруг понял, что зашел слишком далеко в своих заботах о девушке, которой по-прежнему не мог доверять. Первобытная страсть, с которой он среагировал, когда ее попытались изнасиловать, только обнажила глубину этого чувства.

Рори опустил голову. Надо посмотреть правде в лицо. Ничего не изменилось. Его долг перед кланом – жениться на девушке из Кемпбеллов. Изабель не для него. Но в первый раз он задумался: может, есть еще какой-нибудь путь, чтобы покончить со Слитом и вернуть Троттерниш? И чтобы Элизабет Кемпбелл была бы здесь ни при чем.

Рори не переставал размышлять над этим весь долгий вечер. Вечер показался еще длиннее оттого, что пришлось скрывать ото всех удовольствие от присутствия Изабель, сидевшей рядом.

Даже теперь призывный аромат лаванды щекотал нос. Он знал, что, если склонится к ее распущенным влажным волосам и вдохнет, аромат станет еще сильнее. А потом станет еще сильнее, когда он нагнется еще больше и уткнется лицом в изгиб стройной шеи, гладкой, как слоновая кость. А если он опустится еще ниже, вдыхая тепло ее тела… Рори простонал и заерзал на месте, оценив, сколько неудобств может доставлять возбуждение. Это, можно сказать, было постоянным неудобством с того момента, как его невеста появилась здесь.

– Что случилось, Рори? У тебя что-нибудь болит? – Изабель положила пальчики ему на локоть и подняла на него глаза. Во взгляде читалось неожиданное беспокойство.

– Нет, – ответил он чуть-чуть резко. Рори взялся за теплые пальчики – это прикосновение только усилило боль – и осторожно освободил свою руку. – Стукнулся коленкой об стол. И все.

Он снова застонал. «Вот черт, говорю совсем не то». Немедленно ее внимание переключилось на его будто бы ушибленную ногу. Рори перехватил ее руку, потому что, решив прощупать ему ногу, она могла нечаянно наткнуться на то «место», которое доставляло настоящую боль.

– Все в порядке. Небольшой ушиб. Не беспокойся.

– Уверен? Лучше позволь, я немного приподниму шотландку и посмотрю, нет ли синяка. Может потребоваться мазь. Я могла бы втереть ее.

Он чуть не задохнулся. Ох, эти женщины! Сочетание невинности и двусмысленности сводило с ума. Не отпуская запястья, он отстранил ее руку и положил ее ей на колено. Его голос прозвучал принужденно и резко даже для собственных ушей:

– Все. Забудь! – Нужно было поменять тему. У нее на лице появилось особое выражение упрямства, которое он уже хорошо знал. Он чуть не расхохотался. Ее цепкость напомнила ему знакомых мамаш, у которых имелись дочки на выданье. – Лучше скажи, как ты? Отдохнула от бдений возле Алекса?

Он внимательно рассматривал ее. Ванна и отдых сделали свое дело. Она выглядела намного лучше. Волосы снова засияли золотом, очертания губ снова стали мягкими и спокойными, исчезла тонкая сетка морщинок возле глаз, темные пятна, скрытые под кожей, были почти незаметны, если только не разглядывать ее вплотную, как сейчас разглядывал он. Рори не очень удивился, увидев за фасадом невозмутимости следы страданий. Ей пришлось много пережить за эти дни. Конечно, тревога и беспокойство наложили отпечаток. Но он даже немного гордился, глядя, с какой невозмутимостью она держит себя. Пройдя через такое, большинство женщин не вставали бы с постели. Ее же стойкость восхищала.

И все-таки его вопрос заставил Изабель отвлечься. Забота о колене, так смущавшая его, сменилась раздражением, потому что напомнила ей, как ее отлучили от обязанностей сиделки при Алексе. Взгляд стал острым. Сердито нахмурившись, она повернулась к нему, но потом вдруг передумала и улыбнулась мило и застенчиво. Немного наклонив голову, она рассматривала его сквозь длинные ресницы.

– Ты спросил о моем самочувствии? Я чувствую себя лучше. Целая ванна теплой воды – это чудо. Я заснула до того, как поняла, что лежу в постели. Наверное, устала больше, чем казалось. – И неохотно добавила: – И хотела есть. Если только вот этот пустой поднос может быть доказательством.

Он засмеялся и, не соображая, что делает, накрыл ее руку своей. Упрямая девчонка не любила признаваться, что не права.

– Может показаться, что я веду себя грубо, но это только ради твоего блага. Ты выглядела утомленной. Боялся, что ты упадешь в обморок от усталости: ведь пять дней и ночей напролет не отходила от постели Алекса. Тебе нужно было отдохнуть.

– А я подумала, что тебе просто нравится отдавать приказы.

Рори хмыкнул.

– Не отрицаю. Что делать – положение обязывает.

Изабель ядовито усмехнулась.

– Я думаю, у тебя это от рождения.

Изабель могла бы все время, не отрываясь, смотреть на Рори, Огонек в его глазах, ямочки на щеках, появлявшиеся, стоило ему слегка улыбнуться, сводили с ума. Потрясающе красивый, когда был серьезным, он был просто неотразим, когда шутил и улыбался. Она посмотрела на его огромную, всю в боевых шрамах ладонь, прикрывшую ее руку, и от этого сердце забилось где-то в горле. Она почувствовала, как все его недюжинное обаяние сконцентрировалось на ней. И ощущение своей беспомощности перед ним пугало.

– Если закончила, поднимемся ко мне. Поговорим в более спокойной обстановке.

Изабель проглотила комок в горле и, сопровождаемая Рори, спустилась с возвышения. Она знала, время подошло. Нужно принять наказание за нарушение его распоряжения. То, как он ласково обращался с ней в лесу, его убаюкивающее спокойствие нескольких последних дней закончились. Наступил час платить за собственную несдержанность.

Изабель была готова признать свою вину. Но ее переживания из-за того, что она так надолго оказалась заточенной в замке, тоже нужно принимать во внимание. Он оставил ее одну, без связи, на несколько месяцев.

Она приняла предложенную руку, и Рори вывел ее из зала. Изабель не могла не заметить красноречивых взглядов, которыми их провожали. Клан почувствовал, что между вождем и его избранницей стало больше близости.

Они вышли наружу и двинулись по мощеной дорожке, соединявшей две башни. Изабель вздрогнула от холодного ночного воздуха. Инстинктивно он прижал ее к себе. Это выглядело так естественно, словно их тела составляли одно целое. Но даже его тепло не могло согреть ее. Она дрожала.

– Мне давно хочется соединить башни теплой галереей. Надо будет нанять каменотесов, которые сделают эту работу за пару лет.

У нее зуб на зуб не попадал.

– Звучит отлично. Только лучше подумай, где найти тех, кто построит быстрее.

Рори усмехнулся.

– Подумаю.

Они вступили в гостеприимное тепло башни Фей, и Изабель обрадовалась, когда по винтовой лестнице он повел ее не в их спальню, а в библиотеку. На нейтральную территорию. Войдя в башню, она почувствовала укор совести. Когда Рори уехал в Порт-Рей, а потом в Эдинбург, она понадеялась, что воспользуется возможностью и обыщет эту башню, как и старую. Но удобного времени так и не выдалось.

А возможно, призналась она себе, ей самой не очень хотелось подыскивать такой случай.

Изабель пересекла комнату и направилась прямо к огромному окну, выходившему на залив.

– Как красиво! – невольно вырвалось у нее.

– Да, согласен. – Но Изабель поняла, что он не смотрит на открывшийся вид. Дрожь предвкушения пробежала вниз вдоль позвоночника, как было всегда, когда он оказывался рядом. Рори прочистил горло. – В ясный день на севере можно увидеть острова Харрис и Норт-Юист, а на западе будут Столы.

– Столы?

– Столы Маклаудов. Это две горы с плоскими вершинами. Их так назвали благодаря шутке, которую мой дед сыграл с одним заносчивым английским аристократом. Дед поспорил, что самый роскошный стол с самым ярким освещением может быть только на острове Скай. Англичанин не поверил и приехал убедиться, что этого быть не может. Тогда дед на этих горах устроил небывалый пир, а в это время с неба падали тысячи звезд. И утер англичанину нос.

Изабель рассмеялась, захлопав в ладоши.

– По-моему, твой дед был старым хитрым лисом.

Рори усмехнулся.

– Дед таким и был. – Он подошел к окну и указал на черноту внизу. – Но смотреть на море мне нравится больше всего.

Изабель глянула вниз на обрыв под ними, на черную вздымавшуюся поверхность моря. Серебряный свет луны с трудом пробивал туман ночи. Кивнула головой в знак согласия.

– Мне казалось, я всегда должна жить у воды. Дворцовые сады просто чудесны, но мне так не хватало вида на залив Каррон. Было так странно – выглянуть в окно и не увидеть море. – Она мечтательно вздохнула. – Нет ничего более завораживающего, чем смотреть, как волны равномерно бьются о скалы.

Услышав, как искренне она говорит, Рори с интересом посмотрел на нее.

– У меня такое же чувство. Здесь на острове я ощущаю себя частью моря. Оно вошло в мою кровь. Когда я уезжаю отсюда, оно зовет меня назад на Скай.

Изабель поняла, что сейчас Рори приоткрыл ей кусочек своего сердца. Он воспринимал вещи гораздо тоньше окружающих и не хотел, чтобы это заметили другие. Это грело душу, и она улыбнулась этому своему неожиданному открытию. Рори взглянул на нее с удивлением.

Явно сбитый с толку, он вытянул стул из-под стола и сменил тему.

– Садись, пожалуйста. Мне нужно задать несколько вопросов о том, что произошло в лесу в тот день, когда ранили Алекса, а тебя чуть…

Кровь отхлынула у нее от лица.

– …а на тебя напал Маккензи. – Он быстро поправился. Изабель уселась на предложенный стул и скромно сложила руки на коленях, чтобы не дрожали. Он говорил спокойно, но ее все равно трясло. Она глубоко вздохнула.

– Что ты хочешь услышать? Я уверена, Колин и Маргарет рассказали тебе, что я уговорила Алекса отвезти нас поохотиться.

– Да, Колин объяснил, что вы делали в лесу, но не сказал, почему вы подвергли себя и других такой опасности, когда покинули замок.

Она коротко перечислила события того дня. Когда Изабель закончила, а Рори, не говоря ни слова, просто глядел на нее, она занервничала.

– Алекс предпринял все меры предосторожности. Мне хотелось устроить маленькую передышку. Неделя за неделей безвылазно сидеть в замке – это так утомительно. Ты знаешь, что мы очень усердно занимались бухгалтерией, чтобы успеть к Михайлову дню. – Она понимала, что ее объяснение звучит нелепо. Так, впрочем, и было на самом деле. Сейчас ей было так стыдно за то, что она подстрекала всех нарушать приказ Рори.

– Значит, тебе было неизвестно, что я отдал приказ, чтобы вы с Маргарет не покидали Данвеган, пока меня не будет? Разве Алекс не объяснил этого? Разве он не рассказал, как опасны Маккензи?

– Алекс, разумеется, объяснил твою волю. Просто… Просто мне показалось, что ты сам не знал, как надолго уезжаешь… И не стал бы возражать в такой ситуации. Был такой прекрасный день, нам было весело. И мы не забрели уж очень далеко от замка. Я представить не могла, что Маккензи могут настолько обнаглеть и подойти так близко. – Она снова была маленькой девочкой, стоящей перед отцом, стискивая руки от отчаяния и пытаясь объяснить свое поведение, которое не могла бы разумно объяснить самой себе.

– Единственное, что я не понимаю, почему Алекс согласился на это? Почему он ослушался моего вполне четкого приказа?

Она покусала губу. Рори внимательно наблюдал за ее лицом и ошибочно принял выражение вины за ответ. Он прищурился.

– Ты что-то предприняла для этого?

– Нет, ты все не так понимаешь. Это трудно объяснить. Я просто чувствую себя виноватой… Ладно… – Руки задрожали еще сильнее. – Мне казалось, что Алекс питает ко мне теплые чувства, и я уговорила его. Я понимаю, что была не права. – Ее щеки горели от смущения и стыда.

Рори запустил пальцы в волосы и внимательно поглядел на нее.

– Да, похоже, ты им манипулировала. Если то, что ты говоришь о чувствах Алекса, правда, ты не должна была поощрять его.

– Я не поощряла. Я не собиралась пользоваться его добрым отношением ко мне. Ты говоришь так, словно я все рассчитала заранее. Вот теперь, когда ты упомянул об этом, я поняла свою вину. Мне, вероятно, не нужно было ходить к Алексу, просить его ослушаться твоего приказа.

– Да, не нужно. Ты еще убедишься, что не все мужчины будут соглашаться на твои уговоры. Не на всех мужчин подействует то, как ласково ты улыбаешься, как чаруешь их нежным взглядом. Уму непостижимо, что мой брат так легко попался на эту удочку. Я не попадусь! – Это прозвучало решительно и жестко. – Увидишь, что меня не так легко уговорить.

– О чем ты говоришь?

– Не вздумай меня обманывать. Никогда!

По спине побежал холодок.

– Ты закончил?

– Нет. – Гнев Рори, которого страшилась Изабель, выплеснулся наружу. Глаза у него засверкали. – Ты что, не понимаешь, что случилось бы, если бы я не подоспел вовремя? Они бы убили Алекса и надругались над тобой. Надумала отправиться на охоту! Можно было бы дождаться моего возвращения.

– Возвращения? – В ней заговорила боль оттого, что он ее оставил тогда. – Тебя не было так долго. Я начала спрашивать у всех, вернешься ли ты вообще? – Горло перехватила судорога. – Ты даже не удосужился написать мне. Ни слова.

Она не поднимала глаз от пола. Ей не хотелось, чтобы он увидел, как она вот-вот разрыдается.

– Что ты от меня хочешь? – спросил он напрямик. – По-моему, я все разъяснил тебе достаточно ясно.

Неожиданно Изабель оказалась у него в объятиях. Он, должно быть, хотел показать ей, как переживает за нее. Закинув голову, она заглядывала ему в глаза, пытаясь найти хоть какой-нибудь признак того, что он ее понимает. Никакой жалости, никакого сочувствия не было на этом твердом, непроницаемом лице. Глаза прищурены, рот сжат в прямую линию, руки жесткие, недобрые.

Как будто он раздумывал – то ли встряхнуть ее как следует, то ли поцеловать. Так они стояли и смотрели друг на друга, балансируя на грани. Изабель затаила дыхание, понимая, что сейчас в нем происходит ожесточенная внутренняя борьба. Ей не терпелось дождаться ее исхода, но она решила не вмешиваться. Обняв за шею, она приподнялась на цыпочках, почти достав губами до его рта. Прильнула к нему, ощущая телом силу его мускулов.

– Я хочу вот этого. – Она поцеловала его. Он тихо вздохнул и прижал ее к себе, и не просто вернул ей поцелуй, а выложился в нем полностью. В этом поцелуе была не просто жажда, была смертельная жажда. А еще отвага и ярость.

Он целовал ее, словно пытался найти в этом облегчение. В нем было столько настойчивости, словно он понимал, что утекающее как песок время становилось главным врагом всех его намерений. Ее сердце колотилось неистово не от страха, а от возбуждения и в унисон с его сердцем.

Предвкушение возбуждает больше всего. Стоило ему прикоснуться к ней губами, как в ней вновь вспыхнула страсть, разбуженная тем последним поцелуем. Изабель вздрогнула как от удара. Она знала, что хочет его, хочет, как женщина хочет мужчину.

Рори овладел всеми ее чувствами, наполняя ее страстью, подавляя волю, когда в голове не оставалось ничего, кроме мысли, чтобы этот мужчина не выпускал ее из рук. Его требовательный рот, мягкое прикосновение светло-каштановых волос к щеке, шершавая однодневная щетина, царапавшая ей кожу, пьянящий запах соли и моря, казалось, въевшийся в него, вкус вина, оставшийся на его губах, заставили полностью забыть про все свои тайные намерения, ради которых родня доставила ее в этот замок.

Постепенно он ослабил руки. Его грубые пальцы вдруг неожиданно невесомо прошлись по ее рукам до самых плеч, потом по шее вверх и остановились у щеки. У нее зазвенело в ушах, когда он приподнял ей подбородок, а потом обнял еще крепче.

Изабель понимала, что поцелуя ему недостаточно. Его страсть порвала все путы, и столь долго подавляемое желание вырвалось на свободу. Теперь его нельзя было остановить ласковыми уговорами. Она ощутила силу этого желания, когда его пальцы и губы стали действовать заодно. Он раздвинул ей губы и, как вор и мародер, проник языком внутрь, доводя до головокружения. Не в силах сопротивляться собственной страсти, она инстинктивно откликнулась, касаясь его языка своим, откликнулась невинным, но полным знания способом.

Он прижал ее к стене рядом с окном, навалившись на нее всем телом. Сила его тела, такого мускулистого и стройного, разбудила первобытное желание почувствовать себя защищенной, над чем она посмеялась бы еще несколько месяцев назад. Но только не теперь, после того, как узнала, что такое быть беззащитной, побывав в руках Мердока Маккензи. С Рори она ощущала себя настоящей женщиной. Беззащитной, но под защитой одновременно. И самое главное, желанной. А он мял и ощущал ее, как будто ему все было мало.

Его руки были повсюду. Они гладили ее. Словно завоеватель, он каждым прикосновением осваивал ее, как победитель осваивает новую территорию. Движения стали грубее, жестче и неистовее, как будто от испуга, что голос разума остановит его. Пальцы проскользнули под лиф платья и погладили ей грудь. Соски сразу же затвердели в предвкушении ласки языком. Он взял один в рот, пососал, покатал между зубами и языком. Она съежилась от остроты ощущения.

Прохладный воздух волной лрошел по разгоряченной коже, когда он задрал юбки и оголил ей ногу. Почувствовав, что он тискает ее голые ягодицы, она специально вплотную прижалась к нему бедрами. И вздрогнула от предвкушения, когда возбуждение начало разрастаться там, где их тела соприкоснулись друг с другом.

Он губами опять нашел ее рот, а руку дерзко устроил между бедер. Она напряглась, сердце заколотилось от острого желания, нетерпения. Прикосновение было по-настоящему болезненным. Господи, как он мучает ее! Он гладил ее, мял, все сильнее и сильнее прижимаясь к ней, пока наконец она не задрожала от желания. Пока она не стала влажной и горячей, пока ей не захотелось еще и еще. Язык все глубже и глубже входил в нее, и внезапно она поняла, что он сделает дальше. Поняла и зажала бедрами его руку в молчаливой просьбе.

Она застонала, выдавая себя, когда его палец вошел во влажные складки между бедер.

– Господи, как там узко. – Голос был напряженным, как от едва сдерживаемой боли.

Чувствуя подступающий экстаз, он отбросил все мысли, все колебания. Такое чувство не может быть чем-то плохим. У нее участилось дыхание, когда, не прекращая своей интимной ласки, он заставил ее шевельнуться, а потом задвигаться быстрее и быстрее. Тяжесть внутри увеличивалась и увеличивалась, и ей показалось, что ее вот-вот разорвет. Она испытывала что-то странное, какое-то странное нетерпение, и не понимала отчего.

– Расслабься, – подбадривая, прошептал он. – Не сопротивляйся. Пусть разум не вмешивается. Просто сосредоточься на удовольствии, когда я трогаю тебя. Я хочу, чтобы ты дошла до вершины блаженства.

Изабель доверилась спокойной ласке в его голосе. Очень быстро она поняла, что он имел в виду. Напряжение внутри все росло. Палец погружался и погружался в нее. Когда большим пальцем он стал массировать самую чувствительную ее точку, она стиснула зубы, замерла на миг, а потом расслабленно опустилась…

Рори наблюдал, как восхитительная волна освобождения, омывая и пробуждая, накрыла Изабель.

Удивление и экстаз на ее лице было самое лучшее, что он видел в жизни. Потом чувства стали убывать, грудь вздыматься все реже, а лицо обрело обычный цвет.

– Подумать не могла… – проговорила она тихо и удивленно. – Это всегда так?

Ему захотелось соврать, но вместо этого он сказал правду:

– Не всегда. – Никогда. Никогда он еще не чувствовал себя, как сейчас, когда довел женщину до экстаза.

Она, казалось, всерьез восприняла эти слова. Улыбка озарила лицо.

Рори не хотелось, чтобы все это случилось.

Ему хотелось только немного встряхнуть ее. Но стоило ей прижаться к нему губами, и он пропал. Он понял, что не сможет – и не захочет – сопротивляться мощному влечению, которое толкнуло их друг к другу. Он мог бы доставить ей удовольствие и не лишать девственности.

Примерно так Рори и думал. Но следующие ее слова поменяли все.

– Дай, я потрогаю тебя. Как сделать, чтобы тебе тоже было хорошо?

Все его благородные намерения рухнули. Не дыша, он смотрел, как ее рука тронула его за бедро. Можно было бы удивиться ее храбрости, но он был слишком возбужден. Ему хотелось, чтобы она погладила его. Взяв ее за руку, он провел ею по шотландке и прижал к тому месту, где комом набух член. Она инстинктивно ухватилась за него.

Он замер, ожидая, что она будет делать дальше, и, радуясь, что на нем длинная шотландка, которая прикрывала член. Он был таким возбужденным, таким твердым, что, если бы Рори был без одежды, одного прикосновения ее руки было бы достаточно, чтобы потерять над собой контроль. Как-то невинно она начала ласкать его, с нескрываемым интересом нащупывая всю длину. Рори стал помогать ей. Ягодицы напряглись от усилия сдержаться и не излиться ей прямо в руку. Или не задрать юбку и не войти в ее узкое, жаркое лоно. От одной лишь этой мысли на головке выступила капля.

Рори понимал, что вот-вот кончит, но весь его опыт был начисто выжжен пламенем, которое бушевало между ними. Ни одна женщина не доставляла ему таких ощущений, не заставляла его терять голову. Жар, с которым она откликнулась на его ласку, сводил с ума. Он уже не один раз преодолевал этот путь, но еше никогда вот так – с женщиной, которая на каждое его движение отвечала своим. Была настоящая опасность, что он возьмет ее прямо здесь, притиснув к окну. Либо возьмет, либо осрамится, как какой-нибудь молокосос, зажатый такой нежной ручкой.

Рори заставил себя сбавить обороты. Потянув Изабель от окна, он опустил ее на мягкую скамью. Склонившись над ней, стал нежно целовать ее, развязывая шнурки на платье. Целовал лицо, потом затылок. Она вздохнула, когда он языком провел по шелковистой коже, пробуя ее медовый вкус.

Рори не собирался заходить так далеко, но тело требовало свое. Желание боролось с чувством чести.

Он вскинул голову, словно кто-то вылил на него ушат ледяной воды, и пришел в себя. Он знал, как должен поступить, хотя это было бы самым трудным в его жизни. Он был так близок к бесповоротному шагу.

Но чувство чести, как оказалось, победило. Он не мог себе позволить поступить таким образом. Потому что она была беззащитной перед его натиском. Потому что слишком много неясностей стояло между ними.

Изабель заслуживала большего, чем он мог ей дать. Рори выпрямился и взглянул на ту, от кого отказывался ради долга. Она была соблазном во плоти с полузакрытыми от страсти глазами, припухшим от поцелуев ртом, прерывистым дыханием. Взгляд скользнул ниже, на гладкую белизну едва прикрытой груди с темными сосками, сжавшимися под его поцелуями. Он, должно быть, ненормальный.

Изабель широко открыла глаза, удивленная тем, как внезапно он отодвинулся от нее.

– Почему ты так смотришь на меня? Я что-нибудь сделала не так?

Не так? Все-таки она была чертовски наивна. Рори отвернулся и посмотрел на темь за окном, пытаясь успокоить дыхание. Наконец снова глянул на нее.

– Я уже говорил, как все должно быть.

Она вскочила, обвила ему руки вокруг шеи.

– Но этого недостаточно…

О Господи! Может, просто взять то, что она предлагает, и наплевать на последствия? Но Рори не мог действовать очертя голову, если речь шла о клане, даже с женщиной, которую ему хотелось больше всего на свете.

Он осторожно освободился от ее рук. Он не мог соображать, когда она была рядом.

– Почему ты стала целовать меня?

Она широко открыла рот.

– На что ты намекаешь?

– Ни на что.

– Ты мне не веришь, – решительно сказала она.

– А должен? Все-таки ты из Макдоналдов.

Их глаза встретились. Он увидел, что его слова ранили Изабель. Но ответ был важен для него. Важнее, чем ему хотелось бы.

Она вздернула подбородок, но задрожавшая нижняя губа выдала ее.

– Я дала повод?

Рори погладил подбородок, но не ответил. Он не был уверен.

– Ты провоцировала меня. – Он имел в виду тот случай с платьем и полупрозрачной ночнушкой. – И не ответила на мой вопрос.

Краска бросилась в лицо Изабель, но он не понимал – от злости или от чувства вины.

– Я поцеловала тебя, потому что мне так хотелось. Это единственная причина. Если помнишь, мы обсуждали нападение. Так что ты предлагаешь? – Задрав подбородок, она с презрением глянула на него. – Если мне вдруг понадобится соблазнить тебя, ты об этом узнаешь. – Его захватила врасплох самоуверенность чувственности, которая отразилась у нее в глазах.

Рори чуть не рассмеялся, услышав эту браваду, хотя в ответ на угрозу легкий холодок пробежал по спине. Ему подумалось, что она права. Эта женщина смертельно опасна.

Она дала угрозе повисеть в воздухе, а потом продолжила:

– Хорошо бы узнать, чего ты все-таки хочешь? Зачем ты привел меня сюда?

– Потому что нам нужно поговорить о нападении на вас. Давай вернемся к этому, и ты расскажешь мне о своем непонятном поведении. – Он помолчал, обдумывая, какие последствия это повлечет за собой.

Изабель стояла перед ним, гордо выпрямившись, с волосами в беспорядке и с румянцем на щеках. Почти ничего не напоминало о том, что еще пару минут назад она была полуголой.

– Я беру на себя полную ответственность. Можешь делать, что хочешь.

Рори покачал головой.

– Мне не нравится, что ты в это замешана, но ответственность несет Алекс. Он оставался вместо меня на время моего отсутствия и будет отвечать за свои дела, когда выздоровеет. Ты уже достаточно наказана, оказавшись в руках у Маккензи. Но если вдруг тебе вздумается не повиноваться мне еще раз, поверь, Изабель, последствия будут суровыми. Надеюсь, ничего безрассудного ты больше не выкинешь.

Это был отнюдь не вопрос. Это был приказ.

– Можешь вернуться к себе, – добавил он более миролюбиво. Винить нужно было не только Алекса и Изабель. Рори чувствовал и свою вину за то, что с ней случилось. Он не объявлял широко о своей помолвке, и это только добавило подозрений Мердоку Маккензи, что Изабель не та, за кого себя выдает. Вдобавок он оставил ее одну слишком надолго. Рори вспомнил, с какой горечью она об этом сказала. Его долгое молчание ранило ее.

Изабель кинула на него последний взгляд, словно умоляя о понимании. Он встретил этот взгляд, не шелохнувшись. Напоминание о том, что произошло здесь между ними, рождало неловкость. Она повернулась и направилась к двери.

Рори смотрел, как она уходила. Тело все еще ныло от нерастраченного желания. Ее лицо, когда она опадала в экстазе у него в объятиях, будет преследовать его все время, пока это чертово обручение не подойдет к концу.

Он окликнул ее возле самой двери:

– Зачем ты здесь на самом деле, Изабель? Почему ты согласилась на помолвку?

Она заметно удивилась.

– Так захотел отец.

– А ты, что ты хотела?

– Чтобы мой клан процветал. Любить мою семью.

– И все? А полюбить мужчину. А воспитывать детей?

– Ну конечно, но только ты ясно дал понять, что это не входит в твои планы. – Их глаза встретились. – Почему ты согласился на помолвку?

– У меня не было выбора. Это было требование короля, – не задумываясь, ответил он. Он заметил, как что-то мелькнуло у нее в глазах. Боль? Обида? Удивление?

– Обручившись со мной, ты исполнил долг перед королем, но ведь нигде не сказано, что нельзя от этого получать радость. – Она говорила тихо-тихо. – Я получила.

Он промолчал, вспомнив неистовство, которое они только что испытали.

– Это ничего не меняет. – Он не понял, что сказал это вслух, пока не увидел выражение ее лица. Она смотрела на него так, будто он ее ударил.

Помолчав, она грустно улыбнулась.

– Ты не прав. Это меняет все.

Глава 14

Каждый день весь последний месяц Изабель просыпалась, уютно устроившись в объятиях Рори. Это утро не было исключением. Еще несколько минут она притворялась, что спит, наслаждаясь тем, как его стальные руки обхватывают ее, как мускулистая грудь согревает ей спину, наслаждаясь его острым мужским запахом и даже тем, как он легко дышит во сне. Она чувствовала себя под защитой. Согретой. Довольной. Она могла бы так лежать все время.

И сегодня, как и в любой другой день, она испытала острое недовольство и пустоту, когда он выскользнул из постели, почувствовав, что возбуждается, прижимаясь к ней. Быстро одевшись, Рори исчез. Иногда ей казалось, что он колеблется, но благоразумие перевешивало, и неизменно она слышала, как за ним с характерным щелчком захлопывалась дверь.

Изабель никогда не давала ему понять, что она уже проснулась. Как будто понимала, что их растущая тяга друг другу, будучи обозначенная словами, разлетится вдребезги. Связь упрочивалась в короткие ночные часы, когда она невзначай дотрагивалась до него в поисках теплого тела, теплой кожи, и тогда ничего не было важнее, чем чувствовать, как он прижимается к ней. А днем, когда в ожидании рождественских праздников время едва текло, Изабель начинала понимать, как она ценит эту его заботливость по отношению к ней.

Она была права. Тот вечер в библиотеке изменил все. Его дар открыл для нее целый мир. Мир, без которого она теперь не представляла жизни. Невозможно было не думать о том, что он с ней делал. О том, что она чувствовала в его объятиях. О близости. Об экстазе и чуде. Хоть он имел полное право не доверять ей, это серьезно испортило впечатление от того упоительного вечера. Ей ничего не хотелось сильнее, чем доказать ему, что она достойна доверия. Но как это сделать, если он все равно не верит ей до конца?

Негласное перемирие убаюкивало, но она понимала, что вечно оно продолжаться не может.

Быстро одевшись, она наскоро перекусила тем, что принесла Дейдре, и отправилась в библиотеку, чтобы заняться своими делами.

За месяц после возвращения Рори ее ежедневные обязанности превратились в приятную рутину. Алекс выздоравливал очень быстро, учитывая тяжесть раны. Они с Маргарет ухаживали за ним, чередуясь, до тех пор, пока в один прекрасный день, он, сытый по горло их «назойливым жужжанием», не выслал их прочь из своей комнаты, заявив, что с него достаточно унижений и он сам способен помыться и поесть. В его фразе уже присутствовали такие слова, как «задница», и этого было вполне достаточно, чтобы понять, что ему действительно стало намного лучше.

Когда Изабель и Маргарет были свободны от дел хозяйственных, они читали или играли в шахматы в библиотеке возле камина, где уютно потрескивал огонь. Они больше не вспоминали про ту ужасную охоту. Правда, и та, и другая возобновили упражнения с луком, но только под защитой замковых стен. Маргарет поразительно быстро овладевала этим искусством. Она была способной ученицей, и Изабель не сомневалась, что очень скоро ее мастерство перерастет мастерство наставницы.

Бесси быстро превратилась в близкую подругу Дейдре. Да и все слуги Маклаудов приняли ее в свой кружок. Пока Алекс поправлялся, она кудахтала и носилась с ним, как наседка. И хотя он твердил, что ему противно, когда с ним обращаются, как с грудничком, Изабель знала, что он все больше и больше привязывается к Бесси, впрочем, как и Маргарет. Привратник Роберт по-прежнему находил какие-нибудь дела, чтобы оказаться в башне, когда там работала Бесси.

Рори большую часть своего времени проводил во дворе, готовя своих воинов к неизбежному столкновению с Маккензи из-за смерти Мердока – сына предводителя. Вопрос не стоял о если. Вопрос стоял о том, когда оно случится. Поэтому Рори должен был как следует подготовиться. Он отказывался выслушивать просьбу Изабель выехать за ворота замка. А она все еще так переживала из-за того случая, что не особенно и настаивала.

Изабель бросила перо на стол и откинулась на спинку стула, раздумывая над ситуацией. Она понимала: пора что-то предпринять. Дядя ждет от нее доклада о том, что сделано. Ее удивляло, что Слит так долго ее не беспокоит. Всего неделя осталась до Рождества. Время уходило, а ее двусмысленное положение все сильнее давило на нее. Она понимала, что это будет опасно. Да. Но больше всего ее страшили препятствия морального порядка. Разве можно предать Маргарет и Алекса, которые так радушно встретили ее и отнеслись к ней добрее, чем в ее собственной семье? Как можно предать Рори, мужчину, которым она восхищалась больше всех мужчин на свете? Он спас ее от насильника, а потом избавил от страшных воспоминаний, разбудив в ней страсть.

Она не могла решиться на предательство. Душа ее едва ли не в буквальном смысле слова раздваивалась.

Как же тогда выполнить свой долг перед кланом? Конечно, Рори не облегчит ей эту задачу. У него стальная воля, он умеет руководить своими чувствами, контролировать их. Он хотел ее, но честь и благородство помогали ему не идти на поводу у своих желаний. Она подумывала объявить своей родне, что не в силах обнаружить знамя Фей и тайный ход, но слишком многое стояло на кону. Признаться семье в таком сокрушительном поражении она пока не могла, потому что понимала, какими тяжелыми последствиями это обернется для клана.

Изабель все еще надеялась, что обстоятельства изменятся, или что отец придумает какой-нибудь другой способ отбить атаки Маккензи на Строум. Она нахмурилась. Ее очень беспокоило, что отец не отвечает на ее письма, одно из них было написано сразу после нападения на нее. В то же время молчание отца оправдывала ее нежелание обыскивать замок и неудачу с совращением Рори.

Она посмотрела на стопку пергаментов перед собой и вернулась к работе. Большая часть утра ушла на совещание по поводу ежемесячной платы за аренду. Она как раз заносила соответствующие цифры новых поступлений в бухгалтерскую книгу, когда, возбужденно смеясь, в библиотеку ворвалась Маргарет. Она явно побывала на воздухе, потому что золотые кудри были растрепаны ветром, на лбу блестела испарина, а щеки ярко розовели.

Глянув вниз, Изабель увидел следы грязи по краю подола и на туфлях. Она поняла, что Маргарет скорее всего побывала на тайном свидании.

– Над чем можно так смеяться в холодный и унылый день? – За окном с превеликим трудом можно было увидеть залив. Туман окутал замок почти непроницаемой завесой. Несмотря на то что в комнате было тепло, Изабель накинула на плечи плед.

– Никогда не угадаешь, – захихикала Маргарет, пододвинув стул ближе к ней.

Изабель остро глянула на нее, словно пытаясь предсказать ответ.

– Дай подумать. Ты решила вытащить из нищеты этого своего воздыхателя, похожего на пирата, и выйти за него замуж.

Маргарет вспыхнула.

– Нет. Твои шутки, Изабель, такие же грубые, как и у Алекса. Ты же знаешь, что Колин просто внимателен ко мне. Его интерес совсем не то, о чем ты думаешь. Ну, попытайся еще раз.

Изабель скептически приподняла бровь. Маргарет весьма заблуждалась насчет того, в чем заключался интерес Колина.

– Хм. Тогда, значит, Катриона решила бросить вызов обществу и уйти в монахини. – Теперь, после того, как Маргарет заверила ее, что у Рори с этой женщиной все давно покончено, Изабель могла себе позволить пошутить над ней.

Маргарет оглушительно захохотала. Даже не верилось, что такая хрупкая девушка способна так громко смеяться.

– Какая ты злая, Изабель! Только подумай, разве может такая бесстыдница бросить то, что доставляет ей самое большое удовольствие. Я знаю многих жен, которые были бы вне себя от радости, когда узнали бы, что эта разлучница, эта легкомысленная особа больше не представляет угрозы. Ладно, лучше сказать самой. Умру, пока ты догадаешься. Я вызвала Алекса на состязание по стрельбе из лука. И выиграла!

Изабель всплеснула руками, а потом обняла ее.

– Как здорово! Я же говорила, что из тебя выйдет толк. – Она озорно усмехнулась. – Уверена, Алекс высоко оценит твою победу. Он так подшучивал над тем, как ты старательно тренируешься. Так ему и надо! – Изабель отчетливо представила его шок от замешательства. – Я помню, как у моих братьев отвисла челюсть, когда я взяла верх над ними. Ведь их гордость пострадала: как же, их обошла какая-то девчонка. – Последнее слово она выделила снисходительной гримасой. – А ты, такая проворная кроха, совсем не похожа на соперника гордого, доблестного воина Маклауда.

Маргарет зарделась от удовольствия, а не прикрытый повязкой ясный синий глаз засиял.

– О, Изабель, нужно было видеть Алекса. У него было такое выражение лица! Когда я точно попала в центр мишени, я думала, у него глаза вылезут на лоб. А ты бы слышала, что говорили собравшиеся вокруг доблестные воины! Их там немало собралось. Не сомневаюсь, он еще долго будет слышать о себе их острые шуточки.

– Ты молодец, Маргарет. И заслужила свою победу. Может, это научит Алекса придерживать язык. – Они посмотрели друг на друга, помолчали и вновь дружно рассмеялись. Алекс был врожденным насмешником и острословом. Это была составная часть его обаяния. Им очень нравилась его беззаботность, которая теперь проявлялась не так часто. Изабель подумала, что, несмотря на деланное негодование, Алекс все равно очень гордился успехами своей сестры. Она быстро прогрессировала. Изменения, которые происходили с ней, бросались в глаза. Вновь обретенную гордость и уверенность в себе нельзя было не заметить. Алекс не стал бы завидовать ее победе, пусть даже ему пришлось выслушивать едкие шутки своих сородичей.

Рори стоял в дверях и наблюдал, как искренне хохочут обе женщины. У него потеплело на сердце, когда он увидел веселое настроение сестры. Он давно уже не видел ее такой. Рори понимал, что Изабель имеет прямое отношение к тому, что радость жизни вернулась к сестре. Как это могло произойти за такое короткое время? Казалось, за одну ночь Маргарет избавилась от робости и застенчивости, за которыми, словно за черным плащом, она укрылась два года назад, и теперь веселилась, как язычница на празднике, обретя новую веру. Даже в середине промозглой, темной зимы Данвеган, казалось, сиял теплым весенним светом от их смеха и улыбок. Только теперь Рори понял, как скучал по счастливому смеху женщин.

Он глянул на Изабель. Она тоже изменилась, может, не так явно, как Маргарет, но все равно заметно. От одиночества и беззащитности, которые как будто следовали за ней по пятам, когда она приехала сюда, не осталось и следа. Теперь она занимала все больше места в его семье. От мысли, что ее пребывание в Данвегане скоро подойдет к концу, ему стало грустно. По правде говоря, необходимость отменить обручение все больше тяготила его.

Ему доставляло большое удовольствие глядеть на нее. Она была особенной – легко двигалась, легко смеялась. Каждый раз, когда он смотрел на нее, ему казалось, новые краски появились в ее облике. Ее красота не тускнела, как это бывает с другими женщинами, когда их узнаешь ближе. Нет, совсем наоборот. Она становилась еще более красивой. С каждой встречей она становилась более живой, словно отдельные свойства ее характера проступали сквозь маску уже хорошо знакомых черт.

Он был не единственным, кто наблюдал за ней. Рори замечал восхищенные взгляды своих людей ей вслед, когда они думали, что он не видит их. Его это немного сердило, но он не считал такое поведение неуважением к себе. Они же не были какими-нибудь евнухами. Рори не мог осуждать их за то, что для себя считал вполне допустимым. Даже просто сидя за столом, заваленным пергаментами, она ошеломляла блестящим золотом своих волос, распущенных по плечам, гладкой кожей, перепачканной чернилами, пухлыми губами с озорной усмешкой, вызывающе высокой грудью. Ее красота притягивала – редкий дар, достойный поклонения.

Рори мыслями вернулся в сегодняшнее утро, когда он проснулся и увидел ее, устроившуюся в его объятиях. Ему стало тепло от одного воспоминания. Этот месяц стал настоящей мукой. Он рассчитывал, что станет легче, если они будут делить постель, но с каждым днем он хотел ее все больше. Их тела обрели друг друга и не хотели расставаться. Воздержание сводило его с ума. Рори не знал, сколько он еще так выдержит.

Она оставалась девушкой, но если будет провоцировать его снова, он не сможет за себя поручиться.

За этот месяц его недоверие к Изабель пошло на убыль, однако Рори не забывал, что она из Макдоналдов и племянница его врага. Он внимательно следил за ней несколько последних недель и не заметил, чтобы она вновь бродила и что-то искала в темных коридорах. Не пыталась она больше и давить на него. Хотя спать рядом с ней каждую ночь становилось невиданным искушением.

Рори стоял и смотрел на двух женщин, которым было хорошо вместе, как подружкам, которые знали друг друга с пеленок.

Он не очень удивился, застав сообщниц у себя в библиотеке. По куче бухгалтерских книг, наваленных перед Изабель, и по ее вымазанным чернилами пальцам Рори понял, что она снова копалась в его счетах. Сначала его комната, потом – сестра, теперь вот – счета. Изабель все глубже проникала в жизнь замка и в его жизнь. Чего доброго, скоро она займет его место. Он представил себе эту картинку и улыбнулся.

– Над чем смеетесь, озорницы?

Изабель повернулась, удивившись появлению Рори в дверях. Он не часто заходил сюда после того, как они с Маргарет облюбовали это местечко для себя. Еще более странным было его появление в полдень, в то время, когда он обычно занимался выучкой своей дружины во дворе. Наверняка он только что оттуда, если уже успел смыть с себя следы воинских трудов.

Сердце екнуло, как всегда бывало, когда она вспоминала напор, с которым он сражался. И стало тепло на душе, стоило ей подумать о том, что такой неумолимый воин способен бережно обнимать.

Ее влечение к нему не стало слабее после более тесного знакомства. Она все так же отводила глаза, чтобы не видеть этого сурового и красивого лица, смуглого от загара, даже несмотря на то, что за последние месяцы выпадало так мало солнца. Не могла она привыкнуть и к его присутствию, когда он целиком заполнял собой пространство комнаты. Не потому, что он был широкоплеч, а его тело – огромным и мускулистым. Потому, что от него веяло теплом. Нет, потому, что от него лучился жар.

Маргарет стояла молча, не желая сознаваться, что они смеялись над Алексом, поэтому Изабель решила объяснить все сама:

– Маргарет одолела Алекса в состязании лучников.

Он повернулся и пристально посмотрел на Маргарет. Неуверенные в том, как Рори воспримет новость – все-таки он был мужчиной, – они стояли и терпеливо ждали, что он скажет. Губы у него сложились в кривую усмешку, а на щеках обозначились ямочки.

– Итак, Маргарет поймала этого заносчивого нахала в его же ловушку. Я слышал, как он беспрестанно бахвалился, что девчонка не возьмет над ним верх, пусть тренируется сколько угодно. Может, урок пойдет ему на пользу: нужно быть готовым к любой неожиданности. Это весьма распространенная ошибка – недооценивать противника. Одна из тех, что ведут к гибели. – Поверх головы Маргарет его выразительные глаза нашли Изабель. – Я никогда не преуменьшаю боевое искусство моих противников. Стараюсь быть готовой и к их хитрым уловкам.

Она покраснела, почувствовав себя виноватой. Почему он заговорил об этом сейчас?

Рори, казалось, не обратил внимания на ее реакцию.

– Отлично, Маргарет! Я тобой горжусь. Наш хвастун надолго запомнит, как ты его осадила. – Смеясь, Рори крепко обхватил сестру, приподнял и ласково прижал к себе.

Маргарет ответила лучезарной улыбкой.

– Может, когда-нибудь я подготовлюсь и вызову на состязание тебя, Рори. Кстати, весной у нас большой сход.

Он отпустил Маргарет, а на его лице продолжала сиять такая же улыбка, как и у сестры.

– Для меня будет большой честью принять твой вызов, Маргарет. Алекс – очень хороший лучник, но не самый лучший. Поэтому я не сомневаюсь, что за короткое время ты сможешь усовершенствовать свое мастерство. Но я с детства ни разу не проигрывал таких состязаний, так что тебе придется потренироваться как следует. – Улыбаясь, он повернулся к Изабель.

Ей показалось, что она сейчас начнет тихо плавиться от исходящего от него жара.

– Надеюсь, Изабель найдет для тебя время в своем расписании? – осведомился он.

Изабель кивнула, улыбнувшись в ответ. Рори снова обернулся к Маргарет и примирительно произнес:

– Можно не дожидаться весны. Ты же прекрасно понимаешь, что женщина не сможет принять участия в Шотландском сходе. По многолетней традиции на нем только воины состязаются в боевых искусствах, силе и ловкости. – Изабель знала, что история схода началась пять веков назад при Малькольме Кэнморе, который решил выяснить, кто из его дружинников лучший. Под черными бровями вразлет глаза Рори заблестели. – Кстати, а вдруг ты победишь? Безмерная шотландская гордость безвозвратно пострадает от женской юбки. Это будет удар, от которого мы, мужчины, никогда не придем в себя.

Изабель зачарованно смотрела, как брат с сестрой весело подтрунивают друг над другом. Эту сторону своей жизни Рори редко приоткрывал. Она не сомневалась, что может без устали слушать, как они вышучивают друг друга. При этом он мог оставаться необычайно милым. И неотразимым. В груди стало тесно от желания.

От охватившего ее нетерпения Маргарет едва могла устоять на месте. Она уже начала свою подготовку и объявила об этом. Они оба только удивленно посмотрели ей вслед, когда Маргарет выскочила из комнаты со словами:

– Пойду найду кого-нибудь, кто бы присматривал по утрам, что делается на кухнях, и распорядился, что приготовить…

Все еще усмехаясь, Рори обратился к Изабель.

– По-моему, Маргарет нашла свою стезю. – А следующие слова поразили девушку своей проникновенностью. – Спасибо, Изабель. Ты совершила то, что казалось невозможным. Ты вернула мне сестру. – Теплота и искренность в его голосе подействовали на нее как магическое заклинание.

Такая оценка согревала душу. Рори постоянно удивлял ее. Она не могла припомнить, чтобы ее так сердечно поблагодарил кто-нибудь, кто занимал такое же положение, как Рори. Большинство мужчин вообще не считали себя обязанными женщинам за что бы то ни было. Но проявление благодарности только увеличило его авторитет в ее глазах. Власть, которая ценит других, ничего не теряет, а, наоборот, становится сильнее.

Она поднялась и сделала несколько шагов в его сторону, пытаясь обрести голос:

– Я ничего особенного не делала, просто стала ей подругой. С Маргарет это совсем не трудно. У меня такое ощущение, что я знаю ее всю жизнь. Трудно поверить, что мы знакомы всего несколько месяцев.

Изабель замолчала, не зная, стоит ли сказать кое-что еще в дополнение. У нее могло больше не быть такого удобного случая, и вдобавок хотелось, чтобы он наконец понял Маргарет.

– Мне кажется, что больше всего ей поможет окончание распри, – нерешительно добавила она.

Рори напрягся, как это было всегда при упоминании междоусобицы.

– Что ты имеешь в виду?

Изабель глубоко вздохнула, решив, что стоит рискнуть и высказать свое мнение, пусть даже это испортит им обоим настроение. Она глянула себе под ноги, не желая, чтобы его резкая реакция остановила ее на полуслове.

– Я имею в виду, что междоусобная война и месть не дают Маргарет забыть о ее прошлом. Я знаю, что она чувствует ответственность за смерть и разрушения, которые совершены от ее имени. – Изабель стиснула руки, выдававшие ее тревогу при упоминании запретной темы, связанной с ее дядей.

После гнетущего молчания она осмелилась поднять глаза и посмотреть на него. Но вместо ожидаемого гнева увидела, что он задумался.

– Война – это постоянное напоминание о жестокости Слита, – сказал он наконец. – Ведь опозорена была не только Маргарет. Клановая гордость требует возмездия.

Изабель кивнула.

– Ты действовал из чувства долга, как настоящий вождь. Маргарет понимает это. – И добавила чуть тише: – Как, впрочем, и Алекс.

– При чем здесь Алекс? – Видя, что Изабель не хочется говорить, он приободрил ее: – Говори откровенно. Мне это интересно.

Это было нелегко, но она выпалила:

– Алекс нуждается в том, чтобы быть еще более нужным тебе и клану.

– Конечно, он мне необходим. Он моя правая рука. – Она почувствовала, как Рори внимательно слушает ее. – Продолжай, – потребовал ок.

– Я понимаю, чго ты так считаешь, но не уверена, что так считает Алекс. Какие обязанности ты передал ему?

Рори помолчал.

– Не очень много, – признался он. И, помолчав, добавил: – Да и с теми он не очень-то справляется. Возможно, считает себя мало на что способным.

Изабель кивнула.

– Ему надо помочь поверить в себя. К примеру, наделить дополнительными обязанностями. Боюсь, иначе он никогда не сможет забыть свое поражение от Макдоналдов.

Рори выпрямился и оценивающе посмотрел на нее.

– Если Алекс обсуждал с тобой поражение при Бинквихилине и смерть наших кузенов, значит, ты действительно завоевала его доверие. Мне известно, что он во всем винит себя, но я не виню. На его месте я сделал бы то же самое.

– Но если ты не возлагаешь на него новые обязанности, значит, показываешь, что не доверяешь ему. И косвенно обвиняешь в том, что произошло. – Она говорила очень тихо.

Рори, выпрямившись, скрестил руки на груди.

– Я вождь и ни с кем не делюсь ни своей ответственностью, ни своими обязанностями.

Изабель постаралась не отвлекаться на эту груду мускулов, обтянутых шафрановым полотном.

– Я знаю, что ты не настолько самоуверен, чтобы лично вникать во все дела клана, полагать, что ты единственный, кто может принять правильное решение.

Он насмешливо скривился, весьма удивленный ее сарказмом. Но по крайней мере задумался над ее словами.

– Я подумаю над этим. – Последовал встречный вопрос – это была честная игра. – А как насчет тебя, Изабель? Что можешь рассказать о своей семье?

Вопрос застал ее врасплох.

– А что?

– Расскажи, почему малейшее упоминание о семье вызывает у тебя такую боль? – На этот раз он более спокойно задал вопрос.

Изабель смотрела в сторону в замешательстве. Неужели ее одиночество так очевидно?

– Тут нечего много рассказывать, – осторожно начала она. – Ты знаешь, что моя мать умерла, когда я была маленькой. У отца свои обязанности перед кланом, а мои братья… У них свои дела. Дела, в которые девушек не посвящают. – Она заметила в его глазах нечто напоминавшее сочувствие, поэтому продолжила, не останавливаясь, чтобы у него не сложилось превратное впечатление. – Мой отец человек не злой. Просто очень занятый. За мной всегда ходила Бесси.

Он тихо заговорил, и она снова глянула на него.

– Твой отец ничем не отличается от других. Многие мужчины не утруждают себя заботами о подрастающих дочерях. Так устроен мир. Он предводитель клана, который постоянно должен защищаться. Поэтому у твоего отца наверняка не оставалось много времени ни на тебя, ни на твоих братьев. Он выполнял свои обязательства перед кланом.

– Но почему ты другой? – не удержалась она. – Я вижу, как ты заботишься о семье, в том числе и о сестрах.

Рори усмехнулся.

– Я же не сказал, что согласен с эгим. Я сказал, что так устроен мир. Мой отец очень напоминал твоего.

– Но у тебя были братья и сестры.

– А у тебя не было?

Она задумалась на секунду.

– Были какое-то время. Но потом, когда я подросла, они сильно изменились. Моя мать была настоящей леди. Отец считал, что я должна стать такой же. Это означало, что я не могла проводить много времени со старшими братьями.

Он взял ее за подбородок и приподнял голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Возможно, они не понимали, как тебе одиноко. Не знали, как вести себя по-другому. Я видел тебя вместе с семьей. Мне показалось, что в их поведении было больше неловкости, чем отсутствия уважения.

Его слова сильно удивили ее. Может, он прав? Может, у нее в семье просто не знали, как обходиться с молоденькой девушкой? Может, она не так поняла отношение семьи к себе? Воспоминания, обрывки каких-то разговоров пронеслись в голове. Если взглянуть на это с точки зрения Рори, так оно и было. В душе у Изабель появился робкий проблеск надежды.

Он глядел на нее, словно хотел сказать что-то еще. Но передумал. Они просто стояли и смотрели друг на друга. Каждый боялся двинуться, чтобы не оборвалась ниточка, протянувшаяся между ними.

– Ты что-то еще хотел? – задохнувшись, спросила она, тронутая этой неожиданно возникшей близостью.

– Да, хотел попросить тебя об одной услуге. У Маргарет сейчас много обязанностей плюс еще тренировки, поэтому я подумал, не найдется ли у тебя время, чтобы помочь мне организовать Шотландский сход? Он пройдет в Данвегане весной.

Он наконец принял ее в свой круг! От счастья ей показалось, что сердце выскочит из груди.

– Конечно, с удовольствием. Что нужно делать?

Рори ответил ей улыбкой.

– Для начала нужно составить список кланов, которые будут участвовать, и отправить гонцов с приглашениями.

Изабель тут же мысленно составила список соседних кланов: Маккриммоны, Маккинноны, Маклейны, Аргайлл и Кемпбеллы, а также Рамзи и Макдоналды. Макдоналды! Она сдвинула брови от неожиданно пришедшей мысли. Сердце упало. Если семья будет здесь, ей придется дать отчет о своих успехах либо об отсутствии таковых.

– Это означает, что моих тоже пригласят?

– Разумеется. И Гленгарри, и Слит должны быть приглашены. Наше обручение стало союзом бывших врагов. Разве не в этом заключается смысл приказа короля? – В его глазах она прочла вызов.

Чтобы не портить ему настроения, Изабель не стала упоминать, что Рори как-то поставил под сомнение это решение.

Но тут еще одна мысль пришла ей на ум более неприятная, чем предыдущая.

– А Маккензи?

– Все местные кланы, Изабель. – Успокаивая, он положил ладонь ей на руку. – Распри откладываются, пока длится сход.

– А если они начнут мстить?

– Они не осмелятся нарушить священные законы гостеприимства горцев. Они прибудут, чтобы победить Маклаудов на турнирном поле. Мы ожидаем нападения Маккензи, но только не во время схода.

Его убежденность успокоила ее.

– Какие турниры мы организуем?

– Обычный набор: метание стволов и молота, стрельбу из лука, перетаскивание камней, борьбу, плавание, прыжки и бег по горам. Большинство игр проведем в долине или в лесу. Плавание, конечно, в заливе. Нужно также разместить людей и здесь, и в долине, и позаботиться о еде и питье. Уверена, что найдешь время помочь?

– Найду, конечно, найду. Прямо сейчас начну готовить список гостей, чтобы ты просмотрел его. Потом буду составлять приглашения. Кого отправим развезти их?

Прежде чем он ответил, кто-то постучал в дверь. Он крикнул, чтобы вошли, и на пороге появился Колин.

Недовольно нахмурившись, он глянул на вошедшего.

– Пришло письмо для леди, – объяснил Колин. Наконец-то письмо от отца, подумала Изабель. Но облегчение было коротким.

– От вашего дяди, миледи – Колин протянул ей пергаментный свиток, запечатанный восковой печатью. Она моментально узнала печать с девизом дяди.

Она обернулась к Рори и увидела, что он пристально смотрит на нее.

– Как вовремя. Если подготовишь приглашение для дяди, можешь сама отправить с его же гонцом.

Временное спокойствие, которое она испытывала несколько последних недель, было полностью разрушено всего лишь простым куском пергамента. Изабель знала, что оказалось у нее в руках.

Он напомнил о себе.

Глава 15

Изабель понимала, что это обязательно должно было случиться. Но почему сейчас, когда у них с Рори только-только появился намек на близость, а у нее стало складываться ощущение, что ей удается завоевать свое место в Данвегане? Место, которое так много значило для нее.

Недвусмысленное напоминание об истинной цели обручения с Рори Маклаудом нужно было проглотить как горькую микстуру. Ей почти удалось убедить себя, что этот момент, может быть, никогда не наступит. Что, может, они просто забыли о ней. Наивная! Они же вовсе не играют с ней в игрушки. Будущее клана зависит от успеха ее предприятия. Дядя не забыл о ней и не придумал другой план, чтобы получить власть над островами.

Слава Богу, Рори оставил ее в библиотеке, чтобы она в одиночестве прочла письмо. По выражению его лица было понятно, что ему очень интересно узнать, что в письме, но он не стал спрашивать о содержании. А она ничего не сказала ему.

Изабель опустилась на стул у очага, разломала печать и стала читать.

Дядя едва скрывал недовольство тем, что не получал сообщений о ее успехах в Данвегане. Он писал, что «обеспокоен молчанием дорогой племянницы» и надеется, что у нее найдется время, чтобы сообщить «обеспокоенной семье», что она привыкает к новой жизни в Данвегане и «обрела все то, что искала» со своим молодым мужем. Он еще упомянул о «слухах» про Маккензи, которые готовятся напасть на клан Макдоналдов и на замок Строум.

Какое красноречивое разграничение личного и делового!

Письмо упало на колени, а Изабель слепо уставилась на сполохи огня в очаге. Внезапно вздрогнув, она плотнее закуталась в плед.

Наступил решающий момент, когда надо сделать немыслимый по трудности выбор, достойный самого царя Соломона. Любой из вариантов означает предательство. Либо предать Маклаудов, либо Макдоналдов. Она должна сделать выбор между семьей, в которой выросла, и семьей, которой хотела принадлежать.

В Данвегане она обрела дружбу, счастье и еще кое-что, на что даже не надеялась. Она была уверена в дружбе с Маргарет. В дружеском отношении к ней Алекса. Отношения с Рори оставались пока непростыми. Но почему-то в глубине сердца Изабель не сомневалась, что он тоже все больше симпатизирует ей. Иначе не попросил бы ее помочь организовать турниры. Благодаря этому они чуть ли не целый день провели вместе, чего он явно избегал раньше.

Но возможно, самым главным свидетельством того, что его отношение к ней изменилось к лучшему, было то, что он не сделал. Он не удалил ее из своей спальни, не отставил от счетов, не стал препятствовать ей заниматься с Маргарет луком, не запретил ухаживать за Алексом. И вообще после того нападения в лесу он стал ласков к ней и предельно внимателен. Можно было сделать вывод – он начал привыкать к мысли, что она займет место в его семье.

Однако Рори по-прежнему намеревался отослать ее назад.

И несмотря на то что он хочет ее, а их обоюдную страсть нельзя не заметить, ему еще нужно сделать ее своей настоящей женой.

На лбу появились горькие морщинки. Каждый раз, когда ей начинало казаться, что их отношения стали прочнее, им обязательно что-нибудь мешало. Как вот это письмо, например, которое напомнило ему о том, что она принадлежит семье его врагов. Ухватив прядь волос, она намотала ее на палец, занятая собственными унылыми мыслями.

Как она могла объединиться с таким человеком, как ее дядя, против такого человека, как Рори? Если бы дело было только в притязаниях Слита на власть над островами, она приняла бы сторону Рори. Но еще есть клан. Гленгарри отчаянно нуждается в дружине Слита, чтобы выстоять против Маккензи. Без помощи дяди ее клан обречен потерять земли. А клан без своей территории не может существовать. Их людям придется вымаливать землю, еду и защиту у другого клана. О такой перспективе даже не хотелось думать.

У Изабель были обязанности перед своей семьей, но в глубине души ей хотелось думать только о себе. Ей хотелось счастья. Хотелось, чтобы Рори принадлежал ей. Но, несмотря на то, что ее не слишком привлекала роль спасительницы клана, Изабель не желала зла своей семье. Она не смогла бы счастливо жить, зная, что ее неудача пагубным образом сказалась на близких ей людях. Изабель отчаянно нуждалась в каком-то другом решении, чтобы помочь своей семье защититься от Маккензи. Нападение Маккензи и на Данвеган, и на Строум могло произойти в любой момент.

Что-то щелкнуло, и в голове забрезжила неясная мысль. Маккензи! Вот ключ к решению проблемы. У ее отца и Маклауда один и тот же враг. Враг моего врага – мой друг. Старое арабское изречение, привезенное с собой еще крестоносцами, могло бы стать единственно верным решением. Она постаралась удержаться, чтобы не слишком довериться вспыхнувшей надежде.

Может, никакого выбора и не придется делать.

Силы Рори примерно такие же, как у дяди. Поэтому, если отец получит поддержку Маклауда, ему не нужен будет Слит. И Изабель не нужно будет предавать Маклаудов, воровать знамя Фей или разыскивать секретный ход, если он вообще существует.

Разум лихорадочно заработал, когда она начала рассматривать возможности. Получится или нет? Это могло бы быть прекрасным решением. Но как склонить к этому Рори? Она не может просто взять и отправиться к нему с таким предложением. Не может, пока он намерен выпроводить ее. Не может, пока союз с ее семьей временный.

Тогда как сделать, чтобы он не отослал ее назад? Он должен полюбить ее. Если это случится, тогда он сам не захочет расстаться с ней. Она нахмурилась, сообразив, что не такое уж это легкое дело – завоевать его любовь. Изабель знала, что Рори рассчитывает на объединение с Аргайллом, чтобы тот помог склонить короля решить в его пользу вопрос о владении спорным полуостровом Троттерниш. Хорошо бы что-нибудь придумать, чтобы союз с ней выглядел таким же выгодным.

Однако как ни крути, а она из Макдонаддов. Рори ненавидел Слита. Но если Рори полюбит ее, тогда не исключено, что новое родство поможет вчерашним врагам объединить свои усилия.

Правда, одну вещь Изабель знала совершенно точно: Рори ни за что не простит предательства. Она содрогнулась, вспомнив его лицо, когда он застал ее за обыском башни Фей. Ей бы меньше всего хотелось стать свидетелем ярости, если он вдруг узнает, что обручение устраивалось с единственной целью – обвести его вокруг пальца. Но если ей повезет, он может никогда не узнать о ее вероломстве. Она подумала признаться ему во всем, но на это ей не хватит смелости. Во всяком случае, до тех пор, пока она не будет уверена в его чувствах. И в том, что ее замысел сработает.

Замысел не идеален, но следует попытаться. И если все удастся, она получит то, на что надеялась: положение в Данвегане и уважение его семьи. А самое главное – любовь Рори. В глубине души Изабель понимала, что завоевать его любовь для нее жизненно важно. Так же необходимо, как пища, как воздух. Он стал частью ее существа.

Оставив волосы в покое, она встала и вдруг испугалась того, что ей предстоит. Глянув под ноги, увидела, что это мерзкое письмо упало на пол. Коротко выругавшись, она подняла его, скомкала в кулаке, а потом швырнула в огонь. Мстительно улыбаясь, Изабель смотрела, как огонь охватывает пергамент, скручивает по краям, как он чернеет и сжимается. Наконец от письма остался только жалкий дымящийся серый комочек. Ненавистные слова о предательстве превратились в ничто.

Приняв окончательное решение, она покончила с инерцией нескольких последних месяцев. Появился повод поступить так, как ей на самом деле хотелось. Просто просыпаться в объятиях Рори уже было недостаточно. Ей была нужна близость, и близость такая, какая бывает, когда занимаются любовью.

Изабель знала, что должна сделать. Он не придет сам. Значит, нужно соблазнить его. Ей не хотелось вспоминать, как он предупреждал не пытаться манипулировать им. Ее побуждения были чисты. Она будет биться за любовь Рори и соблазнит его. Не для того, чтобы предать, а для того, чтобы удержать.

Она распрямила плечи и двинулась наверх, чтобы переодеться к вечерней трапезе. Все свершится сегодня. После ужина она отправится в их комнату и будет ждать.

Изабель покусала губу. Что она будет делать, когда он придет? За последние месяцы она хорошо научилась целоваться и получила некоторое представление об интимных взаимоотношениях мужчины и женщины. Но существовала огромная разница между теорией и практикой. Как дать ему понять, что она готова сделать последний шаг?

Изабель размышляла над этим, идя по слабо освещенным коридорам. Время, казалось бы, недавно перевалило за полдень, а зимний день почти закончился. Сумерки уже опустились. Она открыла дверь.

Замигала свеча. На нее пахнуло теплым влажным воздухом, смешанным с изумительным острым запахом мужчины.

Еще не увидев его, она поняла, что он рядом. А когда увидела, сердце у нее ушло в пятки.

Рори только что вышел из ванной. На нем была банная простыня, обернутая вокруг бедер, и – она сглотнула – ничего больше.

Изабель с жадностью разглядывала его мужскую стать. Он был роскошен. Широкая обнаженная грудь, блестевшая от капелек воды, узкая талия, сильные мускулистые ноги. Каждый дюйм этого тела был твердым, словно сталь. Оно принадлежало воину и было прекрасным оружием само по себе. Многочисленные шрамы, пересекавшие грудь, говорили о его предназначении. Влажная ткань тесно обтягивала бедра и откровенно обозначила то, что вздымалось в паху. Стало сухо во рту, когда она увидела, как он возбужден. Простыня приподнималась спереди, что лучше всяких слов говорило о его желании.

Изабель бросило в жар. Понимание того, что началось между ними, что неминуемо на этот раз должно произойти, молнией пронзило обоих. Сердце застучало так громко, что она была уверена – он слышит его. Она подняла на него глаза и чуть не лишилась сил от его пронзительного взгляда. Ей никогда еще не доводилось быть в фокусе такой всепоглощающей страсти. Она почувствовала голод, почувствовала желание. Словно удар хлыста. Его взгляд подчинял себе. Как зверушка, попавшая в капкан, она была парализована силой сексуального влечения. Он смотрел на нее так, будто был готов сорвать с нее одежду и взять ее силой. Изабель никогда еще не видела его таким. И на мгновение ей стало страшно.

Замерев, они стояли и смотрели друг на друга. Его глаза мерцали, как сапфиры. Когда он стянул с головы кожаный ремешок, влажные золотисто-каштановые волосы упали вперед, укрыв его до самого подбородка. Из-за упавших теней черты лица стали угловатыми. Вместе с огромным телом они производили устрашающее впечатление.

Изабель задрожала от предвкушения. Никогда она еще не была настолько уверена в себе. Сила его желания только придавала ей храбрости. Ей захотелось укротить этого мужчину, заполучить этого воина для себя.

Все, что она распланировала, стало бессмысленным. Момент настал. Собрав решимость в кулак, она вздернула подбородок и шагнула к нему.

Он застыл. Напрягся каждый мускул. Желваки заиграли, когда она подошла ближе. Медленно она спустила с плеч плед, в который куталась, и накрыла им стул.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он, стиснув зубы.

– Я пришла переодеться к ужину. Не думала, что ты будешь принимать ванну.

– В заливе сейчас не поплаваешь. Холод собачий!

– Ну, разумеется.

– Лучше уходи.

Изабель покачала головой и сделала еще один шаг к нему. Она стояла так близко, что слышала его неровное дыхание. Его удерживала какая-то ниточка, и она понимала это. Наслаждалась этим. Смаковала. И хотела ее оборвать.

Он двинулся к ней. И она увидела его взгляд, темный и тяжелый от желания. Он наклонился, взяв ее за подбородок, и пытливо заглянул ей в глаза.

– Уверена? – Голос был хриплым и полным обещания. – Это вне моих обязательств. Но ничего не поделаешь, Изабель. Это уже не в моей власти.

Сердце резко подскочило. Он хочет что-то изменить? Проблеск надежды придал ей смелости, в которой она так нуждалась.

* * *

Вежливый, пустячный разговор опустошил Рори. Терпение стремительно подходило к концу. Она, вне сомнения, видела, как бьется его пульс, с каким трудом он пытается втянуть в себя раскаленный воздух, сгустившийся вокруг них, как он борется с желанием схватить и прижать ее к себе с того момента, как она вступила в комнату.

Ее красота чуть не свалила его с ног, словно кто-то с силой ударил его в живот. А потом он ощутил ее аромат. Лавандовый запах манил. Но настоящую надежду сулили эти фиалковые глаза, которые с обожанием следили за его телом, и он понял, что у него еще не было такого хорошего шанса. Этот момент был предопределен, возможно, с самого начала. Это судьба!

Рори ждал, напрягшись всем телом, каким образом она откликнется. Приходилось изо всех сил бороться, чтобы сдержаться и не задрожать от желания. Она должна подойти к нему, понимая все и ни на что не рассчитывая. Ничто другое не утолит у него чувство вины. Он не сможет лишить ее девственности, пока она сама не осознает неотвратимость этого. Существовал еще, конечно, вопрос о потенциальной беременности, но Рори знал, как предохраняться. Было также интересно спросить ее про письмо дяди, но с этим можно подождать до завтра.

Недели, когда он, как ни на что не способный евнух, просто обнимал ее, прошли. Все! Он не в силах больше бороться со своей нечеловеческой, сводящей с ума тягой к ней.

Кончиками пальцев она коснулась его руки. Он содрогнулся, потрясенный. Легкое прикосновение воспламенило адский огонь, который охватил все тело.

– Я поняла, – просто сказала она. – Не надо ничего обещать.

И этого было достаточно.

Рори жадно привлек ее к себе, сжимая в объятиях. Напряжение было так велико, что она громко застонала, вдруг почувствовав облегчение. Теперь он точно знал, она хочет его, как он – ее.

Захватив в горсть шелковистые вьющиеся локоны, он оттянул назад ее голову и нагнулся над ней. Прижавшись к приоткрытым губам, стал постигать их сладостно-медовый вкус. Эту жажду было невозможно утолить. Таким непередаваемо прекрасным был, наверное, нектар богов. А потом, когда дотронулся до ее языка, он хрипло застонал, сознавая, что пути назад уже нет.

Рори не мог совладать со своим желанием. Никогда оно не было таким насыщенным и не подвластным воле. Таким первобытным. Многочисленные привязанности, страсти, увлечения, которые ему довелось пережить до этого, унесло, словно дикой бурей. Ему нужно было взять ее тело, взять ее душу.

Он чувствовал себя первобытным дикарем, который не в силах обуздать охватившую его страсть. Как мучимый голодом пытается насытиться, он впился ей в губы грубо и жестко. Она храбро ответила на движения его языка, касаясь своим языком. Этот ответ только усилил боль, нараставшую в паху.

Рори понимал, что теряет контроль над собой, что он груб, что идет напролом. Но она отвечала ему тем же. Ему ничего не нужно было, кроме как содрать с нее одежду, кинуть на кровать, зарыться, спрятаться в ней. Ему хотелось взять ее грубо и быстро, биться и проткнуть ее, чтобы она крепко зажала его, пока он будет проникать вглубь на всю свою длину, а потом взорвется в ней в нескончаемом освобождении. Что эта женщина творит с ним? Понимание того, что он подошел к пределу, дало ему силы обуять себя.

Рори должен быть уверен, что первый раз для нее станет самым прекрасным, даже если это и убьет его.

Ниже наклонив голову, он стал жадно целовать ей шею, чувствуя губами жар кожи. В нетерпении скользнул ниже, к основанию горла.

Полностью сдаваясь на его милость, она запрокинула голову. Ощущая губами, как она дрожит, он зарылся в глубокую ложбинку между грудей и с наслаждением вдохнул аромат лаванды. Провел языком вдоль кромки лифа, специально задевая сморщившиеся круги сосков.

Она обреченно застонала.

Просунув руку под шнуровку, Рори подтянул вверх розовую жемчужинку соска и затаил дыхание, зная, что она испытывает такое же возбуждение, как и он. Подул на сосок, лизнул его и осторожно зажал зубами. Она изогнулась, требуя, чтобы он не останавливался. Он и не остановился. Только сосал и сосал грудь, пока не услышал, как она замерла, не дыша. Тогда он понял, что она близка к пределу. Но нет, не сейчас.

– Я хочу посмотреть, какая ты, – сказал он.

Раскрасневшись от страсти и смущения, она согласно кивнула.

С опытом, приобретенным за многие годы, он быстро снял с нее платье и корсаж, расшнуровал корсет, стянул рукава, а потом одним коротким движением через голову сдернул нижнюю сорочку.

И с благоговением посмотрел на открывшееся ему сокровище. На стройное, гладкое, молочно-белое тело. На нежные округлости высокой груди, плоский живот, на аккуратные бедра, длинные, стройные и в меру мускулистые ноги. Она походила на мраморную статую Афродиты. Только эта богиня была полна жизни. Пронзительно усмехнувшись, он наблюдал, как ее тело начинает розоветь там, куда он направлял свой взгляд. Потом у него будет достаточно времени, чтобы подробно рассмотреть ее. Чтобы погладить ее руками, поласкать языком.

Слегка пожалев о ее скромности, он взял ее на руки и осторожно опустил на кровать. Помня о том, что она невинна, наклонился над ней, целуя и лаская, чтобы вновь возбудить в ней страсть.

Остатки его терпения подошли к концу.

– Мне тебя хочется безумно. – Голос, хриплый от едва сдерживаемого желания, сводил с ума. – Не могу ждать.

– Не жди, – выдохнула она. Ему было нужно именно такое приглашение.

Высохшая на нем простыня отлетела в сторону. Она опустила глаза и глянула на него. Глаза наполнились удивлением и страхом.

Поняв, о чем она думает, Рори опустился рядом с ней и шепнул:

– Не беспокойся, я все сделаю как надо.

– Но как…

Слишком узко, мысленно ответил он на незаданный вопрос. Представив, как ее нежное тепло, словно ножны, охватывает его, Рори уже не мог сопротивляться самому себе.

– Все будет как надо, Изабель. В первый раз всегда немножко больно, потом будет легче. Доверься мне.

В ответ она подняла к нему лицо, приглашая без слов. Прежней соблазнительницы не стало, вместо нее перед ним была невинная девушка, которая жаждала обрести то единственное, что он мог ей дать.

Не требовалось никакой приманки. Он снова поцеловал ее, поцеловал властно. Притянул ее к себе и был потрясен, как никогда раньше, прикосновением ее голой кожи к своему телу. Жаркие, отзывчивые, их тела прижимались друг к другу, плавясь в огне страсти. Он гладил ее грудь, бедра, живот, длинные ноги, изящные лодыжки… Ему хотелось дотронуться до каждого дюйма этого тела.

Она извивалась в сладостной агонии, прижимаясь к нему бедрами. Он знал, чего ей хочется. Он дал ей это. Со вздохом восхищения Рори прижался губами к ее груди, а руку двинул вниз по животу. Сам слишком возбужденный, чтобы продолжать эти игры, он засунул руку ей между бедер, и понял, что она уже влажная от желания.

Он сильнее прижался к ней ртом. Направив палец внутрь, начал ласкать ее. Когда к первому он добавил еще один палец, она задохнулась. Стиснув бедрами его руку, она задвигала ими в одном с ним чувственном ритме.

Он видел, как она откинула голову на подушку, зажмурив глаза, приоткрыв рот. Слышал, как тяжело она задышала. Потом ему удалось нащупать главную точку, и его все знающие пальцы сделали свое дело, подведя ее к грани, за которой неистово царила буря.

Пот заливал лоб. Каждая секунда отсрочки добавляла боли от собственного возбуждения. Желание становилось просто невыносимым. Хотелось одного – соскользнуть в ее шелковистое тепло, но что-то удерживало его. Было важно, чтобы это понравилось ей так же, как нравилось ему.

Целуя ее бархатистый живот, Рори спускался все ниже и ниже. И, пока она не догадалась, схватил ее за бедра и припал губами к ее лону. От удивления она взбрыкнула и что-то протестующе промычала, но он удержал ее. Она была изумительно влажной, и он не мог не отведать вкус ее страсти.

Укрощенная в ту же секунду, Изабель не могла поверить, что он так интимно ее целует. Сопротивляться было бессмысленно. Так солнце запрещает луне выйти в вечернее небо. Она не могла оттолкнуть его. Само тело не позволило бы ей. С каждым движением опытного языка она чувствовала, как внутри нарастает напряжение. Она покорилась наслаждению и перестала думать. Ей хотелось вскинуть бедра, обхватить ими его голову и прекратить эту сладостную пытку. Он терзал ее, пока она не задрожала, пока против воли сама разверстыми бедрами не прижалась к его рту, желая еще и даже более того.

– Скажи, что ты хочешь, Изабель?

Она поморщилась, потому что он вывел язык из ее лона.

– Говори, – приказал он сдавленным от страсти голосом.

– Я хочу… – Она запнулась. – Мне хочется, как в прошлый раз.

– Хочешь, чтобы я заставил тебя кончить?

Этот голос окунул Изабель в волну чувственности, которая освободила ее от всех внутренних запретов. Она не могла представить, что такая близость возможна. Вся воспитанная в ней благопристойность куда-то подевалась перед лицом отчаянного желания собственного тела.

– Пожалуйста, – попросила она.

Рори, ликуя, засмеялся и снова уткнулся в нее лицом. Он все безудержнее целовал ее, как будто ему всё было мало.

– Мне нравится, какая ты на вкус, как теплый мед. – Его слова привели ее в неистовство, а от прикосновений языка можно было достать до небес. Никогда не изведанные чувства захватили ее. Ей казалось, что она поднимается все выше и выше, а простое покалывание превратилось в бешеную пульсацию. И вот когда ей показалось, что она не выдержит больше, он нашел самый чувствительный бугорок и взял его в рот. Она взорвалась, пульсируя и освобождаясь от напряжения.

В полном изнеможении Изабель не чувствовала своего тела, пресыщенная, словно насытившаяся кошка. Он прочел это по ее лицу и рассмеялся.

– Это еще не все, моя дорогая. Это только начало.

Он вытянулся над ней, приподнявшись и опираясь на руки, которые утвердил по сторонам от ее плеч.

Изабель открыла глаза, пытаясь перехватить страсть в его взгляде, страсть, в которую она окунулась с головой. Она видела его нависающим над собой, видела его сильную грудь. Кончиками пальцев она потрогала мускулы на его руках, на его груди, Даже простое касание будило в ней страсть. Она не торопясь исследовала шрамы, которые покрывали его торс, осторожно проводя по ним пальцем. Он воплощал в себе силу и мужественность. Под защитой этой широченной могучей груди, парадоксально теплой и твердой, как сталь, она чувствовала себя и невероятно уязвимой, и в полной безопасности. Сила в самом деле опьяняет, сообразила она, но совсем не так, как думает дядя. Грубая физическая сила, которую она ощутила, когда исследовала Рори, привлекала и ошеломляла. Это была сила защищающая. Когда она оказалась в его объятиях, она поняла, что ей ничего не страшно.

Изабель знала, что ее прикосновения сводят его с ума. Но ей хотелось чего-то большего. До боли хотелось почувствовать его. Она положила руку ему на грудь, а потом провела ею вниз, гладя мускулистый живот. Тело под ее рукой напряглось. Казалось, он не мог ни двинуться, ни дохнуть, пока рука опускалась все ниже и ниже. Изабель улыбнулась. Ей понравилось такое средство контроля.

Без спешки она нашла то, что искала.

На этот раз никакая ткань не помешала ей. Он застыл, почувствовав, как ее рука обхватила его возбужденный член. Изабель поразилась этой стальной твердости, одетой в нежнейшую кожу. Она прошлась пальцами вдоль всей длины, потом из-под ресниц стыдливо посмотрела на него. Ей показалось странным, что лицо у него исказилось, словно от боли. Глаза закрыты, зубы стиснуты, скулы обозначились еще резче.

– Покажи как.

Она не поняла, услышал ли он ее. Но наконец он приоткрыл глаза.

– Не уверен, что выдержу.

– Пожалуйста.

Просьба, вероятно, подействовала. Потому что он подсказал ей, в каком ритме действовать. В полном восторге Изабель стала свидетельницей того, как можно довести его до предела и заставить сдаться, и одновременно поражалась своей способности настолько возбудить его. Она чувствовала, как в нем накапливается сила, готовая вот-вот взорваться. С нежностью Изабель наблюдала, как удовольствие от ее прикосновений превращается в безудержную страсть. Она стала повелительницей этого стального воина. Она держала его в своих руках. Он принадлежал ей.

– Хватит. – Рори отцепил ее руку. – Больше не могу.

Он просунул ей руку между ног, попробовал пальцем между складок и охнул.

– Видишь, как твое тело хочет меня? – Наклонившись, он поцеловал ее. – Снова влажное, специально для меня.

Ухватив за бедра, он приподнял ее и, не торопясь, стал искать удобную позицию, чтобы не причинить ей излишней боли. Провел несколько раз вдоль складок ее лона. Девушку кинуло в жар. Она раскрылась ещё шире, и он стал осторожно, потихоньку входить в нее. Она напряглась, инстинктивно сопротивляясь вторжению. Он был слишком большой. Даже огромный. Все слишком. Почувствовав ее страх, сжав зубы, чтобы не дать себе воли, он наклонился над ней.

– Доверься, Изабель. Будет больно только один миг, – прошептал он.

И прежде чем она успела что-нибудь подумать, он резко и глубоко вошел в нее, разодрав плеву невинности.

Рори накрыл ртом рвущийся из нее крик. От боли Изабель сжалась. Показалось, что ее разорвало на две части. Она уперлась ему в грудь и попыталась столкнуть с себя. Все было напрасно.

– Господи, как хорошо, – застонал он, – Расслабься, Изабель. Почувствуй, что я в тебе. Почувствуй, как я тебя целую. – Он снова начал целовать ее, уговаривая. Начал гладить, чтобы забылась боль, и наконец она стала приходить в себя.

Постепенно Изабель почувствовала, что оживает. Ощущение того, что он находится в ней, не походило ни на что испытанное ранее. Он заполнял ее собой, становясь частью, о которой она не догадывалась.

Рори начал двигаться вперед и назад. И когда движения ускорились, она почувствовала, как ею вновь одолевает лихорадочное состояние. Она вцепилась ему в плечи, приноравливаясь к его жесткому ритму. Инстинктивно подняла бедра навстречу его движениям.

Со всей остротой Изабель ощутила, как внутри ее постепенно начинает расти нечто более грозное, чем прежде. Он овладел ею грубо, не останавливаясь, проникая глубже и глубже. В неистовстве она прочертила ногтями по его спине и ухватила за каменные ягодицы, когда почувствовала, что это подступает все ближе. Вот уже совсем близко. Пульс зашкаливал. Сердце готовилось выскочить из груди. Она обхватила его ногами в последнем усилии. Потом это взорвалось внутри, принося с собой яростное освобождение. Ей показалось, что она рассыпается на тысячи сверкающих осколков, падая вниз с обрыва.

В этот момент Рори подхватил ее под ягодицы, приподнял ей бедра и вошел в нее в последний раз, заполнив всю целиком. Закинув голову и глухо прорычав, он замер, выплескивая семя где-то в глубине ее. Вцепившись друг в друга, они ждали, когда над ними пронесется волна оргазма. Если раньше их было двое, теперь они стали единым целым.

Рори упал на нее. Не хотелось думать, что придется выйти из нее и разорвать связь, которая замкнула их в душном коконе завешенной шелковым пологом кровати. Теплый воздух был густым и влажным, обильно сдобренным мускусным запахом остывающего наслаждения. Изабель почувствовала, как из него волнами потихоньку уходит страсть. Ее сердце начинало биться ровнее. Дыхание выровнялось. Наконец с явной неохотой Рори скатился с нее и осторожно потянул ее за собой. Изабель наслаждалась тем, как скользили их влажные тела, и было непонятно, где чья рука или нога.

Теплое, острое ощущение счастья, которого она еще не испытывала, пронзило ее до мозга костей. Вздохнув от полноты чувств, Изабель привалилась к этому воплощению жаркой силищи рядом с собой и закрыла глаза. Она даже не предполагала, что такая красота и такая близость могут существовать на свете. Ей хотелось, чтобы он всегда оставался рядом.

Но сколько это продлится? Не желая омрачать себе момент счастья, Изабель вслушалась, как ровно бьется его сердце, убаюкивая ее, пока она не погрузилась в сладостный сон пресыщения.

Глава 16

Изабель проснулась от прикосновения теплых лучей утреннего солнца, глядевшего в окно, и оттого, что Рори разбудил ее. На этот раз совершенно по-другому. Она поняла, что он уже возбужден, когда почувствовала, как он прижался к ее ягодицам. Но сегодня он не выскочил из постели. Вместо этого стал ласкать ее, пока она не взмокла от желания. Удерживая за бедра, он вошел в нее сзади, целиком заполнив собой. Сейчас он казался больше и толще, чем вчера, и уже не причинял боль. Она задохнулась от возбуждения.

Его руки гладили ей грудь, легонько обводя соски. Он складывал ладони чашечками, прикрывая груди, тискал их, а сам неторопливо двигался в ней. Медленно погружался до предела и резко сдавал назад.

Она слышала его короткое дыхание у себя над ухом.

– Я тебя удивил? – тихо спросил он, втискиваясь меж ее бедер. Он вошел так глубоко, что, казалось, доставал до сердца.

– Нет. Да. Может, немного, – смущенно призналась она. – Но мне нравится. – Она доверилась ему полностью. Было еще так много, чего она не знала. Поэтому Изабель не беспокоилась ни из-за чего, что может сбить с толку или вызвать стыд. Рори открыл для нее совершенно другой мир чувственности, и она собиралась обследовать вместе с ним каждый дюйм этой новой реальности. Она тихо застонала от удовольствия, когда он, удерживая ее в руках, начал, покачиваясь, делать круговые движения своими бедрами, распаляя в ней неистовство.

– Ты знаешь, сколько я выстрадал из-за этого? – Он резко вошел в нее, подчеркивая свои слова. – Ты знаешь, каково это было, не войти в тебя, когда ты весь прошлый месяц своей милой попочкой прижималась ко мне?

– Не знаю, – задыхаясь, говорила она в промежутке между его движениями, когда он снова и снова входил в нее.

– Ты еще многого не знаешь, сладкая моя. Придется тебя всему учить. – Такое полное чувственности обещание повергло ее в сладкий ужас. Рори уткнулся ей в плечо и поцеловал в изгиб шеи. Не собираясь дольше медлить, он ускорил ритм и, зная, что она вот-вот достигнет пика, обнял ее спереди. Короткое, умелое прикосновение большим пальцем, и Изабель, затрепетав и содрогнувшись, оказалась на вершине. Он застыл у нее за спиной, и вместо того, чтобы излиться в нее, как прошлой ночью, в последний момент резко вышел и извергнул семя на простыню.

В тумане наслаждения Изабель не сразу поняла, что произошло. Несмотря на удовольствие, она почувствовала какую-то странную пустоту. Словно он отлучил ее от себя. Когда грудь у него перестала вздыматься и дыхание успокоилось, она повернулась к нему и вопросительно заглянула в глаза.

Он не отвел взгляда и только вздохнул. Было ясно, что он предпочел бы не говорить об этом.

– Я лишил тебя девственности, Изабель, но не могу рисковать, наградив ребенком.

Сердце сжалось. Услышать такое признание после упоительной близости, которая только что соединяла их… У нее перехватило дыхание. В глазах защипало, и она перевернулась на спину, чтобы скрыть недовольство. А на что она рассчитывала? Что он изменит свои намерения, позанимавшись с ней любовью? Что он влюбится в нее с такой же легкостью, как она в него?

Изабель похолодела.

Она влюбилась в него. Правда дошла до нее со всей очевидностью, и ее невозможно было отрицать. После этой ночи она не сможет притворяться даже перед самой собой. Она полюбила Рори безнадежно и глубоко. Каждый раз, когда она смотрела на него, сердце замирало. Каждый раз, когда он улыбался, ей казалось, что солнце светит для нее одной. Малейшее его прикосновение бросало в жар.

Она была без ума от его силы, достоинства, отваги, но больше всего от чувства уверенности, которое исходило от него. Ей нравилось, когда этот суровый воин касался ее с такой предупредительностью. Она любила его за то, что он поделился с ней теплом и взял под защиту, и теперь ничто не может угрожать ей. В Данвегане она нашла то, что искала всю жизнь. Рори подарил ей семью и место в ней, чтобы она чувствовала себя нужной и защищенной. И показал ей новые горизонты отношений в собственной семье, заставив понять, что ее восприятие отцом и братьями может быть более сложным, чем просто любовь или не любовь к ней.

Но он не хочет от нее ребенка…

Нужно было восхититься его честью и благородством, но вместо этого ее уязвила холодная рациональность Рори. И это в то самое время, когда она находилась на седьмом небе от любви. В самый потрясающий момент своей жизни, когда она отдала ему свое сердце, он будто наотмашь ударил ее, сказав то, что, видимо, обдумал заранее. Если ей не удастся изменить его, мужчина, которого она любит, через полгода женится на другой.

– Передумала? – спросил он тихо.

Она покачала головой, не в силах выдавить ни слова. В горле стоял ком. Нельзя позволить ему увидеть, как его прямота задела ее. Но главное, не хотелось давать повод подумать, что ей может не понравиться их договоренность. Она знала Рори. Он откажется от всего, если поймет, что приносит ей боль. Изабель нацепила на лицо счастливую улыбку.

– Конечно, нет. Просто не понимаю, как это делается.

Рори заметно успокоился и оставил эту тему.

А когда он вновь обнял ее, Изабель почувствовала, как внутри растет паника. Время уходило. Вдруг ее план не сработает? Что, если он не полюбит ее? Он поцеловал ее так нежно, что Изабель поняла, у нее есть только один выход. За оставшиеся шесть месяцев из этой ситуации нужно выжать до капли все счастье, которое только возможно, потому что второго такого раза в жизни не будет.

Через несколько часов Рори вылез из постели. Он больше не мог задерживаться здесь, как бы ему это ни нравилось. Окинул взглядом обнаженную сирену в своей кровати. Затем быстро и тихо оделся, чтобы не будить ее. Изабель заслужила хороший отдых.

Они занимались любовью бесчисленное количество раз. Но все равно было мало. Насыщение не приходило. Ее открытая и свободная страсть поражала его. В это утро, проснувшись, он снова почувствовал, как она угнездилась, прижавшись к нему. Он был во всеоружии, поэтому просто сделал то, что собирался сделать весь прошедший месяц. Он думал, что удивит ее, но она была только рада, сторицей воздав ему.

Разве он мог сопротивляться такому подношению?

Но что-то беспокоило его. Он обратил внимание на боль в глазах, когда напомнил ей о своих обязательствах. Ему не хотелось заставлять ее страдать, но и не хотелось возбуждать в ней несбыточные надежды. Все можно было бы устроить, если бы нашелся способ без помощи Аргайлла склонить короля вернуть Троттерниш Маклаудам. Он ломал над этим голову, пока, правда, безрезультатно. Но у него еще было время, тем более что на этот раз король Яков согласился выслушать его, пусть даже при поддержке Аргайлла.

Несмотря на нежные чувства, которые подарила ему близость с Изабель, Рори сомневался, что поступил правильно, занявшись с ней любовью. Их сейчас очень тянет друг к другу. Но что будет через шесть месяцев? Это только постельные отношения, убеждал он себя. И знал, что это неправда. То, что соединяло их с Изабель, не походило на то, что было раньше.

Он пошел на сближение, на секс, который заставил потерять голову и даже кончить в нее. Ошибка, которую он никогда не допускал раньше. Никогда.

Рори выскользнул из комнаты и по винтовой лестнице направился вниз, а потом, выйдя наружу, по дорожке пошел к старому зданию. Его люди уже должны были ждать его. Как только он зашел внутрь, его перехватил брат.

– Хорошо спал? – невинно поинтересовался он. Рори насупился.

– Не твое собачье дело. Где Дуглас и Колин?

– Ждут тебя в столовой.

Вслед за Рори он вошел в маленькую комнатку позади главного зала. Вместе с поправившимся Алексом они собрались, чтобы обсудить возможное нападение Маккензи, которое становилось весьма вероятным.

При его появлении приближенные встали. Колин вышел вперед и протянул ему письмо.

– Прибыло сегодня утром, – пояснил он. – Я решил, что содержание вам не понравится, не хотел побеспокоить в ранний час.

Вероятно, уже весь замок был в курсе того, что произошло сегодня ночью. Даже если у Колина было свое мнение на этот счет, он тщательно его скрывал. Как и другие люди Рори, он никогда не ставил под сомнение поступки предводителя.

Рори кивнул, перевернул пергамент и узнал печать Аргайлла, Проклятие! Вскрыл послание и начал читать. Это были новости, которых он ждал. Новости, которые должны были сделать его счастливым. Увы, вместо радости он почувствовал, как петля обязательств затягивается вокруг него. Аргайлл писал, что в следующий раз, когда Маклауд будет представляться ко двору, король заслушает и рассмотрит вопрос о Троттернише. Изабель уходила у него из рук. Он рассказал о содержании письма своим. Они выслушали его молча.

Наконец Алекс задал вопрос, который волновал всех:

– Ты ведь еще хочешь разорвать помолвку?

Рори автоматически хотел ответить отрицательно, но вместо этого сказал:

– Да, это необходимо. Аргайлл сдержал слово и уговорил короля выслушать меня, от чего Яков раньше отказывался. Учитывая, что Маккензи поддерживают претензии Слита, нам потребуется воспользоваться влиянием Аргайлла..

– Если бы нам удалось раскрыть королю глаза на то, что Слит – мошенник и деспот… – протянул Алекс.

Рори улыбнулся брату, который яростно переживал за него.

– Будь уверен, если есть еще какой-нибудь способ, я его найду.

Забыв на время о неприятностях, о которых напомнило письмо Аргайлла, он вернулся к разговору, для которого они собрались, – о том, как противостоять набегам Маккензи. Рори больше не хотелось сюрпризов. Его очень беспокоила наглость Маккензи, которые нападали уже в окрестностях замка. Алекс рассказал подробности той атаки, что уже делал раньше, и присовокупил то, что Мердок Маккензи сказал Изабель. Рори замер.

– Ты уверен? – переспросил он. Алекс кивнул.

– Я попеременно терял сознание и приходил в себя. Но Мердок точно знал, что ты задержался в Эдинбурге с Аргайллом.

Рори почувствовал сильное беспокойство. Откуда Маккензи могли узнать о его планах? Он специально не говорил никому о своих встречах с Аргайллом.

Рори задумался, потом его взгляд упал на письмо Аргайлла на столе. Вдруг он вспомнил еще одно послание – то, которое его суженая получила вчера. Он подумал, что стал ей очень доверять, если вчерашнее письмо Слита почти не обеспокоило его.

Рори постарался, чтобы лицо оставалось равнодушным.

– Моя жена отправляла письма, пока меня не было?

Все ощутили неловкость. Ответил Дуглас:

– Только одно. К Гленгарри, своему отцу.

– Я уверен, это совпадение, – кинулся на ее защиту Алекс. Рори не верил в совпадения, но понадеялся на это только ради нее.

– Девушка все-таки из Макдоналдов. Можем ли мы ей доверять? – Дуглас задал вопрос, который Рори предпочел бы не озвучивать сам.

Он задумался. Воспоминания минувшей ночи накинулись на него. Рори подумал о женщине, которая отдалась ему добровольно и без каких-либо условий. Он вспомнил о спокойствии, которое вдруг снизошло на него, когда он обнял Изабель, о странном чувстве умиротворенности от ее близости. Он подумал, как она добра к Маргарет, об ее очаровании, ее одиночестве и о том, что она стала счастливей в Данвегане. Если не умом, то сердцем Рори знал, какой дать ответ.

– Да, я ей доверяю.

Но если только ему станет известно, что она обманывает его, тогда загубленная девственность будет самой малой ее проблемой.

Глава 17

Святки открыли дорогу Хогманаю,[1] а потом зима растаяла и уступила место весне. И все это время Изабель старательно выполняла данное себе обещание: выжать до капли свое счастье из моментов близости с Рори, которые предоставляла ей жизнь в Данвегане. Они занимались любовью каждый день, за исключением… Изабель тоскливо вздохнула, вспомнив тот день, когда через пару недель после Рождества у нее случились месячные. Ей самой не хотелось иметь ребенка, у которого не будет отца. Но все равно она испытывала странную неудовлетворенность и страшно переживала, когда увидела на лице Рори явное облегчение. Она его понимала, но легче от этого не становилось.

Временами Изабель казалось, что ее план потихоньку действует, и Рори начинает любить ее. По ночам, когда они оставались одни и Изабель устраивалась в его объятиях, она верила, что ничто не сможет встать между ними. Во время трапез или в долгие часы подготовки к Шотландским играм он мог смеяться и вышучивать ее, как будто она была членом семьи. И иногда ей удавалось перехватить его взгляд, в котором было нечто напоминавшее нежность.

А временами она совсем не была в этом уверена. Он ничего не говорил о том, что собирается поменять свое решение, и вообще отказывался обсуждать тему их обручения. Ей хотелось надеяться, что Рори передумает, но даже простое упоминание о том, что будет после июля, он пропускал мимо ушей или отвечал с неловкой улыбкой и быстро менял тему. И был еще один странный разговор о письме, которое она написала отцу. Рори, вероятно, думал, что она могла сообщить тому нечто важное. Только вот что? Он начал задавать ей вопросы. Но ответы скорее всего удовлетворили его, потому что он вскоре оставил этот разговор.

Много раз Изабель собиралась признаться, что любит его. Но понимала, что ее слова доставят ему неудобство, а, возможно, даже вызовут у него чувство вины. И это удерживало ее. Ей хотелось искренности в отношениях больше, чем чего-нибудь еще, но до тех пор, пока она не обеспечит достойную альтернативу союзу с Аргайллом, она не станет рисковать. Как не будет рисковать хрупким балансом, которого они с таким трудом сумели добиться.

Время уходило ужасающе быстро. Особенно по ночам. Она смутилась. А иногда и днем, подумала она, вспомнив благоухающие вереском холмистые луга. Примерно в середине марта Рори наконец сдался и разрешил ей провести целый день вне замка. Она не догадывалась, что он уступил не просто так. Заниматься любовью на природе было для нее в новинку. Она улыбнулась. Рори сдержал свое слово научить ее уму-разуму, и Изабель доказала, что она способная и внимательная ученица. Как много изменилось с той дикой страстной ночи незадолго до Рождества! Куда делась боязливая девственница? На ее месте оказалась уверенная в себе, чувственная женщина.

Если Изабель не предавалась с Рори любви в вересковых зарослях на лугу, то занималась бухгалтерскими отчетами и организацией праздника, приуроченного к Шотландскому сходу, или, что больше всего доставляло ей удовольствия, подготовкой к свадьбе. После того как еще несколько месяцев назад Маргарет указала ей на это, Изабель и сама заметила красноречивый интерес Роберта к Бесси. Но все равно она очень удивилась, когда Бесси пришла к ней и объявила, что ей сделали предложение. Изабель страшно обрадовалась за свою любимую няньку. Только вот ей будет не хватать ее, если Рори все-таки решит аннулировать помолвку.

Она с ужасом думала о том, что у нее осталось всего три месяца. Время Шотландского схода неумолимо приближалось. Придется встретиться с семьей и дать отчет о том, что сделано. Она собиралась предложить отцу заключить новый союз.

Но сегодня голова Изабель была занята совсем другими заботами. В многочисленных хлопотах подошел день свадьбы. После краткой церемонии во дворе установили длинные столы и скамьи. Погода благоприятствовала. Изабель не сомневалась, что она не одна-единственная, кому надоело сидеть в замке взаперти.

Стоя во дворе, заполненном людьми, она с удовольствием разглядывала живописные окрестности, полной грудью вдыхая свежий воздух. Приметы весны виднелись повсюду. Желто-лимонное солнце в раме из небесной лазури светило так, словно хотело реабилитировать себя за долгие пасмурные дни. Море сияло и безмятежно катило свои волны. Бирюзовые воды были непривычно чисты и прозрачны. Пейзаж у нее за спиной начал расцветать красками. Нежно зеленели леса. Хвощи горделиво вытянулись на заросших вереском горных склонах. Обрывы у залива покрылись коврами фиолетовых и желтых ирисов. Ленивый бриз шевелил листвой и тщательно выдувал остатки зимней сырости.

Весна действительно пришла.

Погруженная в мысли, Изабель не сразу заметила Маргарет, которая подошла и стала рядом.

– Прекрасный день для свадьбы, – сказала она. Изабель усмехнулась.

– Лучше быть не может.

Она сделала все, что было в ее силах. Вместе с Маргарет они не покладая рук трудились, чтобы за очень короткое время – всего две недели! – подготовить торжество. Всего две недели!

Бесси жаловалась, что она слишком стара, чтобы ждать слишком долго. Ей просто не хотелось давать лишнее время Роберту, чтобы он не передумал.

Изабель отыскала глазами свою няньку. И почувствовала прилив гордости, когда увидела сияющих молодоженов, приветствовавших своих гостей.

– Я буду скучать по ней. – Изабель не заметила, как проговорила свою мысль вслух.

Полная сочувствия, Маргарет обняла ее за плечи. Она знала, что Изабель не сказала Бесси о том, что Рори собирается разорвать помолвку. В планы Рори были посвящены только самые близкие: Алекс, Маргарет и телохранители. К счастью, любопытства Бесси хватило только до того момента, когда между Изабель и Рори установилась настоящая близость.

– Бесси всегда будет твоей. Она любит тебя, как будто ты ее собственное дитя.

– Много лет у меня, кроме нее, никого не было.

– Я знаю.

Маргарет могла больше ничего не говорить. Изабель знала, что та прекрасно понимает ее чувства. Она была самой близкой подругой, какой у Изабель никогда не было. Она понимала ее так же, как Изабель понимала себя.

Правда, существовала одна вещь, о которой они никогда не заговаривали напрямую, – про решение Рори отослать ее от себя и аннулировать обручение. Это была слишком болезненная тема для них обеих.

– Хватит унывать. Сегодня у нас праздник. Кстати, а где твой викинг? – Изабель подозревала, что у Маргарет тоже скоро появятся хорошие новости. Интерес молодого человека к Маргарет был очевиден. Так что Изабель не сомневалась, что ее предположения касательно Маргарет подтвердятся.

Теперь наступила очередь Маргарет покраснеть.

– Он совсем не мой викинг. – Она поджала губы. Изабель приподняла бровь:

– Неужели?

– Да. По крайней мере сейчас не стоит об этом говорить.

– Думаю, скоро все изменится.

Появление брата избавило Маргарет от необходимости отвечать.

Рори обвел рукой все вокруг.

– Все получилось, как ты хотела, Изабель? Мне кажется, даже погода слушается тебя.

– О, Рори, все так удачно сложилось! Я так благодарна, что ты выделил специальный день для Бесси. Это много значит и для меня, и для нее.

Рори широко улыбнулся.

– Рад, что ты довольна. Из-за свадьбы и предстоящего схода ты совсем не отдыхаешь.

Он потрясающе красив, пронеслось у нее в голове всего-то, наверное, в тысячный раз. На солнце его каштановые волосы отливали золотом. Высокий и мускулистый, он выглядел словно античный бог. И этот мужчина принадлежит ей! Изабель любила его без меры.

Однако она нахмурилась.

– Ты напомнил мне, что я чуть не забыла сделать одну вещь. Через несколько дней участники начнут собираться, а я еще не проверила, достаточно ли у нас места, чтобы поставить лошадей в деревенские конюшни.

Рори остановил ее.

– Только не сегодня, Изабель. Сегодня повеселись на свадьбе. Вы с Маргарет так славно потрудились, готовя ее. Сейчас как раз надо начинать танцы, так что я тебя никуда не отпущу. – В подтверждение он вскинул ее на руки и закружил легко, как пушинку.

– Немедленно отпусти меня, Рори Маклауд! – Она громко смеялась и отбивалась от его рук. – У меня пропасть работы. А ты волнуешь меня своими объятиями. Вот возьму и заволоку тебя в постель.

Изабель глядела на него, такого веселого, и поражалась, как он изменился в последние месяцы. Стал просветленнее, стал счастливее. Как бы ей хотелось верить, что всему причиной она.

– Обещаешь? – дерзко заулыбался он.

– Обещаю, – выдохнула она. Натолкнувшись на его мерцающие синие глаза, Изабель почувствовала, как сердце вздрогнуло в ответ на чувственный смысл в его словах.

– Вы, оба, прекратите, – хихикнула Маргарет. – Пожалуйста, избавьте мои невинные, горящие от стыда уши от обсуждения ваших постельных похождений.

Рори наклонился и поцеловал Изабель в приоткрытые губы, а потом повернулся к ней.

– Ладно тебе, Маргарет. Надо же, какая ты у нас скромница. Придется сказать Колину, чтобы он перестал уделять тебе столько внимания.

– Понятия не имею, о чем это ты, братец. – Маргарет подбоченилась.

– В самом деле? Хм. Ну, поживем – увидим.

Изабель нравилось наблюдать, как брат и сестра, шутя, препираются друг с другом.

– Ты что-то знаешь, Рори? О чем-то мне не рассказал? – Маргарет угрожающе прищурилась, словно готовясь кинуться на своего брата, который возвышался над ней.

– Успокойся, Маргарет. Ты у нас всегда была капризным ребенком.

– Как ты смеешь, Рори Маклауд! Я капризный ребенок? Ты еще пожалеешь о своих словах. – Она накинулась на брата, шутливо молотя своими кулачками ему по рукам, которые только что отпустили Изабель.

– Маргарет, нельзя лупить вождя. Это неприлично. – Вдруг, откуда ни возьмись, объявился Колин.

«Помяни черта», – подумала Изабель. Еще звук шлепка, победный возглас – сколько их таких слышал этот замок? Она улыбнулась красавцу викингу. Даже когда Колин шутил, он все равно был мрачен. Ну и что? Он нравился Маргарет, а все остальное было не важно.

– Я не луплю вождя, Колин. Я просто напоминаю своему брату, что я уже не ребенок.

– Ух ты! Я запомню это на будущее, Маргарет. – Рори потер руку. – Для такой крохи у тебя тяжелая рука.

Весело захлопав в ладоши, Изабель повернулась к Рори:

– Пока не начались танцы, у нас с Маргарет есть еще один сюрприз к этому дню. Ты готова, Маргарет?

Та беспомощно посмотрела на Колина, расправила плечи, и это как будто придало ей решимости.

– Думаю, что да.

Изабель повернулась к Рори, Колину и Алексу, который только что подошел:

– Постойте здесь. Мы сейчас вернемся.

– Что, интересно, они задумали? – спросил сбитый с толку Алекс.

Рори посмотрел на обоих мужчин и покачал головой.

– Понятия не имею. Сделаем, как они просили. Маргарет была что-то уж очень серьезной. Мне даже показалось, что она напугана. – Он посмотрел в сторону башни Фей, куда пару минут назад скрылись Изабель с Маргарет. А очень скоро он стал первым, кто увидел, как они, сияя, появились из башни. Рори заморгал, не веря своим глазам, поднес руку ко лбу, прикрываясь от солнца. Это не было видением. Сердце замерло.

– Господи, как ей это удалось? – Это было все, что он смог произнести.

– Что удалось? – в один голос спросили Алекс и Колин, и только потом развернулись, чтобы посмотреть, куда уставился Рори.

Трое мужчин стояли, не шелохнувшись, когда обе женщины подошли к ним. Все вокруг начали понимать, что происходит что-то очень важное, и мгновенно над толпой повисла тишина.

Тишина, которая потом взорвалась оглушительным победным ревом.

Благодаря своим длинным ногам Рори оказался возле Маргарет первым. Осторожно, словно перед ним был мираж, он дотронулся до ее щеки. Провел пальцами по тому месту, где безобразная повязка должна была прикрывать выбитый глаз.

Тонкий, белый шрам в форме звезды тянулся от внутреннего уголка глаза вверх, к брови. Он знал, что глаз мертвый, но по его виду этого нельзя было сказать. Прямо на него смотрели два синих сияющих сапфира. Рори почувствовал, как комок подступил к горлу. Маргарет была такой же очаровательной, какой он ее помнил. Шрам не мог изуродовать ее красоту. Он даже не был заметен.

Он повернулся к Изабель и спросил, не скрывая чувств.

– Как ты это сделала?

– Маргарет нужно было немножко приободрить, – засмеялась она. – И дать ей посмотреться в зеркало. Я просто объяснила ей, что то, что она скрывает под повязкой, не настолько ужасно, чтобы прятать от людей. А все остальное сделала сама Маргарет.

На них налетел Колин, который совершенно неподобающим образом оттер главу клана от Маргарет. Он взял ее руку и благоговейно поднес к губам. Их глаза встретились.

– Это тоже колдовство феи? Никогда бы не подумал… Маргарет, ты стала еще красивее, чем тогда, до несчастья. – Его сдавленный голос был полон обожания.

Он произнес это с такой искренностью, что Изабель стало понятно: Маргарет может не сомневаться в нем. Девушка улыбалась застенчиво, но гордо.

– Спасибо, Колин. Уверяю тебя, фея здесь ни при чем. Во всем виновата моя упрямая сестра. Изабель за несколько месяцев прожужжала мне все уши, все уговаривала снять повязку и показать ей шрам. Первый шаг был самым трудным. Я несколько лет не смотрелась в зеркало, поэтому сама удивилась, что он почти незаметен. Все было не так ужасно, как мне казалось раньше. Надо признаться, я очень боялась увидеть вашу реакцию. Я ведь носила эту повязку так долго.

Пораженная Изабель увидела, как уголки губ у Колина приподнялись вверх, обозначая то, что можно было бы назвать единственным словом – улыбкой. Невообразимо, подумала она, вот оно, настоящее волшебство.

Вмешался Алекс, который поднял Маргарет на руки и закружил в воздухе.

– Интересно, как это скажется на твоем мастерстве в стрельбе. Боюсь, у меня теперь нет единственного преимущества. – Он подначивал ее по своему обыкновению. – Если повязка тебе уже не нужна, тогда, может, я ею попользуюсь. Вдруг мне повезет.

Маргарет откинула голову и захохотала.

– Алекс Маклауд, ты безнадежен. Повязка твоя. Я в ней больше не нуждаюсь.

Чувства переполняли Рори. Он думал, что Изабель больше ничем не сможет удивить его. Но она смогла. Он много узнал за последние месяцы. Не только как плавится ее кожа, соприкасаясь с его, или как растет возбуждение, когда он остается в ней. Нет, он узнал много другого. И не только чувственность снова и снова влекла его к ней. Каким он был дураком, когда подумал, что одного занятия любовью с ней будет достаточно. С Изабель и тысячи раз будет мало. Он должен был бы это знать. Она волновала его больше, чем он мог представить, больше, чем кто бы то ни было.

За эти месяцы Рори не раз испытывал удовольствие оттого, что постигал разные мелочи, которые делали Изабель особенной. Он узнал, например, что она морщит нос, когда чем-то недовольна. Когда озабочена, накручивает прядь на палец. Если говорит «как пожелаете», значит, о чем-то переживает. Он порадовался, что Изабель по-настоящему интересует деловая жизнь замка, что она с увлечением предлагает разные новшества. Он стал уважать ее за ум, находя удовольствие от одного ее присутствия рядом.

Что было в ней особенного? Разумеется, его привлекала красота, но не только. Она была добра, очаровательно упряма, остроумна и очень энергична. Беззащитность и одиночество, которые он заметил в ней по ее прибытии, как-то сами собой исчезли.

Его покоряло, с какой открытостью и искренностью она отдавалась любви.

Более того, Изабель помогла ему понять, что, постоянно твердя о выполнении своего долга, он упускает из виду много других важных вещей. Например, свою семью. Война из чувства мести имела неожиданные последствия – сестра долго не могла прийти в себя от того, что с ней произошло на чужбине. А его нежелание передать часть своих полномочий Алексу мешало тому забыть поражение, которое он потерпел в сражении. Когда он стал доверять Алексу выполнять больше поручений, тот просто расцвел. И в первый раз после того, как Рори стал главой клана, он смог позволить себе расслабиться. Изабель вернула с собой смех в Данвеган.

Она отдала ему много, а Рори не мог ответить ей тем же. Она пока не получила то, что ей хотелось. Он специально держал в жесткой узде свою растущую привязанность к ней, потому что не хотел манить несбыточной надеждой. Он понимал, что его нежелание вести разговоры о будущем ранило ее. Ему хотелось успокоить ее. Но как? Если, он не мог успокоить самого себя.

До сих пор все его попытки склонить короля на свою сторону не привели ни к чему. Сегодня он не был к цели ближе, чем в ту ночь, когда раздумал заключать союз с Аргайллом. Но как ему отослать ее от себя? С каждым днем их привязанность становилась все глубже.

Если есть хоть один способ удержать ее около себя, он найдет его.

Рори обнял Изабель и привлек к себе, не беспокоясь, что подумают люди. Взяв за подбородок, он приподнял ее лицо, чтобы она посмотрела ему в глаза.

– Изабель, не знаю, что сказать. – Он замолчал, подыскивая слова, чтобы описать то, что чувствовал в настоящий момент. – Ты преподнесла мне бесценный подарок. Вернула мне сестру. Полностью. И заслужила мою вечную признательность и преданность.

Рори наклонился и губами нашел ее губы. На глазах у всех он прижал ее к себе. Хотелось дать волю своим чувствам, но это было невозможно, во всяком случае, в тот момент.

Он прерывисто задышал, как только почувствовал мягкость ее губ. Как ему нравился их вкус! Она приоткрыла губы, и он глубоко проник в нее языком, ощущая ее сладость. Его пальцы легко касались гладкой, как из слоновой кости, щеки Изабель. Какая она нежная и желанная, подумал он. Рори ощутил, как она бедрами прижимается к нему, и понял, что ее надо остановить.

С сожалением отрываясь от нее, он хрипло произнес:

– Продолжим позже. – И почувствовал себя мальчишкой, который возбудился от простого женского прикосновения. Больше всего сейчас ему хотелось перекинуть ее через плечо и утащить к себе в башню, как поступали со своим добром его уважаемые предки. Но придется повременить. Впереди был праздник.

Ничего, у них еще будет время попраздновать наедине.

Глава 18

Две недели спустя Изабель стояла рядом с Рори на вершине лестницы, ведущей к морским воротам, и приветствовала людей из разных кланов, прибывавших в Данвеган на Шотландский сход. Торжественное открытие назначено было на этот полдень. Одетая в простое, но элегантное платье из желтого шелка, Изабель чувствовала себя настоящей хозяйкой замка. Только слегка дрожали руки, выдавая ее нервозность от предстоящей встречи со своей семьей, – в первый раз за последние девять месяцев.

В самом замке все кипело. Пронзительные звуки волынок услаждали уши, а ноздри терзали запахи жарившегося на огне мяса. Горцы, заполнившие замок, реагировали на все с предсказуемым оживлением: когда нет войны, шотландские воины больше всего любили праздники и состязания. Большинство кланов уже прибыли накануне и с энтузиазмом отдавали должное широко известному гостеприимству Маклаудов в главном зале замка. Внимательно прислушиваясь, Изабель безошибочно различала звяканье фляг о столы с просьбой добавить еще.

В середине праздника ее сердце тревожно забилось. Она увидела свою родню, медленно поднимавшуюся по лестнице от морских ворот.

Они прибыли.

Пришлось приложить усилие, чтобы высокие нотки в голосе не выдавали ее волнение.

– Отец, дядя, добро пожаловать в Данвеган. Надеюсь, поездка прошла без приключений?

– Без приключений, Изабель. Весна необычно теплая. Ты выглядишь прекрасно. Прижилась в Данвегане? – Отец вежливо чмокнул ее в щеку и внимательно посмотрел на руку Рори, который по-хозяйски обнимал ее за талию.

– Все в порядке, папа, – пробормотала она, смутившись, и, пытаясь скрыть это, уставилась на кончики расшитых желтых туфелек. Изабель понадеялась, что острый взгляд, которым дядя впился в ее порозовевшие щеки, привиделся ей.

Она ошиблась.

– Ты выглядишь очень хорошо, племянница. Какой у тебя румянец! Получив твою записку, я боялся, что увижу тебя без сил от работы, которая тут на тебя навалилась. Мы с Гленгарри очень беспокоились о тебе, но, вижу, ты расцвела в новом доме. И Маклауд выглядит довольным. Значит, обручение вам обоим пошло на пользу. Какой поразительный обычай – это обручение. Целый год и один день даются на то, чтобы решить, нужно или нет продлевать договор. Никто ведь не знает, что может случиться в течение года. – Он сделал многозначительную паузу.

Изабель боролась с собой, чтобы не вспылить при намеке на Маргарет. Рори отпустил ее талию. Украдкой сквозь ресницы, она отметила, как у него окаменела челюсть и слегка задвигались желваки – почти незаметные признаки ярости, которой Изабель не видела последние девять месяцев. Она уже достаточно знала его, чтобы понять, что у него чешутся кулаки в ответ на ядовитые намеки Слита. Но Рори никогда не угодит в ловушку ее дяди.

Вместо вспышки гнева, на которую рассчитывал Слит, Рори улыбнулся.

– Вот только позавчера моя сестра высказала точно такое же мнение. Правда, она сожалела, что год может тянуться очень долго.

Слит покраснел, когда понял, что имел в виду Рори. Изабель крепилась из всех сил, чтобы не рассмеяться. Слит повернулся и пристально глянул на нее.

– Надеюсь, ты нашла в Данвегане все, что надеялась найти, Изабель?

От нее не укрылось, как он подчеркнул это слово. Он ждал удобного случая, чтобы поговорить наедине. Вероятно, его не обманула ее краткая записка, которую она отправила вместе с приглашением, сделав вид, что не понимает, какой детальный отчет ей надо представить.

– Из того, что мне было нужно, дядя, я нашла здесь все. – Она со значением посмотрела на Рори. – Простите меня, что заставила вас поволноваться. Несколько последних месяцев я была очень занята своими обязанностями в замке и подготовкой к сходу. Наверное, через пару дней у меня будет достаточно времени, чтобы развеять ваше беспокойство.

– Мне нужно услышать все подробно. Давай не откладывай надолго нашу встречу после разлуки.

Слава Богу, беседа у Рори со Слитом не состоялась из-за шумного появления ее братьев.

– Рад увидеть тебя, Бель. Я скучал по тебе. – Йен тепло улыбнулся и осторожно, по-братски обнял ее.

В двадцать три Йен вымахал и стал ростом с дядю, правда, без его пуза. Все братья у нее были видные, но Йен был особенным. В три года Изабель казалось, что он очень походил на нее, если не считать изумрудно-зеленые глаза. Волосы у них были одинакового оттенка, хотя его больше отливали золотом, чем рыжиной, особенно если он много времени проводил на солнце. Черты лица были абсолютно мужскими, но классически правильными. Может, и к лучшему, что из него не получился писаный красавец благодаря тяжелому квадратному подбородку и тонкой линии шрама, которая сбегала вниз с одной стороны носа, немного искривляя его. Воинская метка, которой обычно гордятся настоящие мужчины.

Изабель поразилась искренности, с которой прозвучали слова брата. Йен в самом деле скучал по ней? Может, Рори ошибался? Может, она неправильно поняла отношение к себе своей семьи? Сердце наполнилось надеждой. Уважение и чувство принадлежности она обрела, живя у Маклаудов. А что, если подобные отношения ей удастся установить с отцом и братьями?

– Я тоже скучала по тебе, Йен, по всем вам. Нам нужно многое обсудить, но придется дождаться конца праздника. Пойдемте, присоединимся ко всем в большом зале. – Заметив оживившиеся лица братьев, она не удержалась, чтобы не поддеть их. – Только будьте осторожны, не перепейте Маклаудов, если завтра не хотите проиграть в состязаниях.

Увидев, как братья притворились обиженными за неуважение к их способности переносить выпивку, она рассмеялась и повернулась в сторону главного зала. По одну сторону за ней шел Йен, а по другую – Рори.

– Надеюсь, Маклауд в этом году не решится позволить барышням участвовать в состязаниях? Или, может, он сообразил, что Маклаудов никто не победит в стрельбе, если ты будешь на их стороне?

Комплимент Йена пришелся ей по душе.

– Ты еще увидишь Маргарет – сестру Рори. Теперь она стреляет лучше, чем я.

– Ты шутишь. Не думал, что тебя можно побить. – Глянув на Рори, он пошутил: – Вы не представляете, насколько выгодно иметь сестру, которая мастерски стреляет из лука.

Вздрогнув, Изабель пристально посмотрела ему в глаза, но он, казалось, не замечал ее настойчивого взгляда. Это было всего лишь невинное замечание или откровенное признание того, что ее стрела спасла ему жизнь? Изабель почувствовала, как стало тепло на сердце. И гордость за то, что отважилась на смелый поступок.

Йен помолчал, о чем-то размышляя, а потом нерешительно спросил:

– А как же увечье Маргарет? Это ей не мешает стрелять?

Изабель покачала головой.

– У Маргарет способности от природы. Для нее это – как войти в незнакомую воду, но обычно она легко компенсирует потерю зрения. – Не решаясь посмотреть в сторону Слита, она добавила с победной улыбкой: – Я думаю, вы не узнаете Маргарет.

Рори тоже хотел что-то сказать, но они подошли к залу, и продолжать разговор было бессмысленно из-за чудовищного гула, сопровождавшего праздничный пир.

На следующий день Изабель страшно жалела, что сама не последовала своему мудрому совету. Это была большая ошибка – попытаться снять напряжение от присутствия родни в ее дурацком парадизе, слишком вольно обращаясь со спиртным. Сейчас, уже под вечер, она все еще страдала от последствий этого безумства – жуткой головной боли. Но игры вызывали слишком большой интерес, чтобы взять и уединиться у себя в спальне и там отойти от мучительного воздействия питья. Кроме того, наблюдать, как Рори состязается в разных видах на силу и мастерство, было настоящим удовольствием. Сердце колотилось, как у влюбленной девочки.

Ни для кого не стало сюрпризом, что Маклауды по большей части благодаря Рори начали лидировать в соревнованиях. Рори без труда одержал победу в плавании. Результат был предсказуемым, так как он вырос, плавая в кристальных водах залива. Он пришел вторым в пересеченном беге по холмам, чуть-чуть уступив Алексу, который потом чуть ли не весь день с удовольствием и безжалостно обзывал его «стариканом».

Изабель с нетерпением ожидала, когда начнется перетаскивание камней и соревнования по танцам, которые были назначены ближе к вечеру. На завтра были объявлены состязания по борьбе, прыжкам и метанию кузнечной заготовки. Но соревнования по ее любимым видам – метанию стволов деревьев и стрельбе из лука – проводились в последний день. Из всех видов Изабель выделяла метание стволов. Для этого огромный ствол ошкуривали и обстругивали, превращая в конус длиной в восемнадцать футов. Участник хватал его на руки и мчался, балансируя им, затем бросал его с таким расчетом, чтобы ствол перевернулся и вертикально воткнулся. Это было силовое испытание, но оно также требовало точности и аккуратности. Такое состязание могли придумать только шотландцы, известные своей склонностью изобретать новые способы взламывать оборону противника на поле боя.

Она быстро оглядела счастливые, лица собравшихся и радостно улыбнулась. В принципе сход проходил вполне пристойно, даже несмотря на приезд нынешним утром клана Маккензи. Изабель порадовалась, что они пропустили вчерашний пир, не говоря о том, что ей не пришлось заниматься ими в качестве хозяйки. Она удачно избежала встречи с предводителем Маккензи, отцом Мердока, которого Рори убил недалеко от поляны, где сейчас представители кланов соревновались в перетаскивании камней.

– Любишь следить за состязаниями, племянница? Твой Маклауд хорошо себя показал.

Ох! Голова разболелась еще сильнее. Изабель осмотрелась, куда бы скрыться. Некуда. Слит выбрал укромное местечко для личного разговора. Несомненно, он терпеливо выжидал удобного момента. Из-за головной боли она расположилась в тени на опушке леса в стороне от участников и других зрителей.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться перед неприятным разговором, который намечался, она оставила без внимания его презрительный тон.

– Иначе быть не могло. Слава о силе и мастерстве Рори прокатилась по всей Шотландии. Ну и конечно, Маклаудам очень везет, все-таки они два года подряд выигрывают игры. Но мне кажется, вы собирались говорить не об играх, дядя.

Он поднял бровь, удивленный ее прямотой. Понизив голос, резко и отрывисто сделал ей выговор:

– Да, меня не интересуют игры. Я хочу знать, почему у тебя не нашлось времени, чтобы сообщить, как идут дела с поиском знамени и хода? – Он вцепился ей в руку, как делал всегда, впиваясь пальцами в кожу. – Я хочу знать, почему ты отказываешься от своих обязательств перед кланом?

Его слова напомнили Изабель, как непрочно ее счастье. В ней заговорило чувство вины. Будто тень легла на ее совесть, как облако на солнце в ясный день. Но она напомнила себе, что, если ее план окажется удачным, она выполнит свои обязательства перед родней. Не хотелось думать о том, что вдруг план не удастся осуществить. Что делать тогда? Она попыталась выдернуть руку, но он цепко держал ее.

– Я не отказываюсь от полученного дела.

– Значит, ты нашла тайный ход и знамя Фей? – спросил он недоверчиво.

– Нет, – призналась она.

Он нагнулся и уставился на нее своими ледяными немигающими глазками.

– А может, ты нашла их и решила не говорить, где они. Не считай меня дураком, Изабель Макдоналд. Любому видно, как ты таскаешься за этим Маклаудом, как овца на привязи. Дура недоделанная! Ты влюбилась в своего мужа, а это он должен был влюбиться в тебя. – Прыщавое лицо дяди стало багровым от ярости.

Она сделала шаг назад, инстинктивно почувствовав опасность. Перекошенное лицо, и всегда-то противное, сейчас сделалось просто уродливым.

– Нет, это не так, дядя. Мне не удалось найти ни знамя, ни ход. – Хотя в остальном он был прав. Сдерживаясь, чтобы не задрожать, она собрала все силы и выпрямила спину.

– Лучше бы ты поскорее их нашла. Только благодаря моему терпению Маккензи еще не заняли замок Строум. Не обманывай себя. Без моей помощи твой клан серьезно пострадает. Очень серьезно. И погибнут люди. Поинтересуйся у Маккензи, легко ли потерять сына?

Изабель похолодела. И снова почувствовала себя виноватой. Братья останутся живы, ее клан не пострадает, если она уговорит Рори. Слит просто старается ее запугать. Не важно, что это ему почти удалось.

– Я понимаю весь ужас ситуации для моего клана. Не стоит напоминать лишний раз.

Он смотрел на нее, размышляя.

– Что-то я не вижу у тебя особого рвения. Он тебя любит?

– Не знаю.

– Маклауд заговаривал о свадьбе?

– Нет.

Слит прищурился.

– Он тебя подозревает?

– Не думаю. Я очень осторожна. – Она постаралась отодвинуться от него подальше. Но он так и не выпустил ее руку, а, наоборот, притянул поближе.

– Я тебя не отпускал, Изабель. И не отпущу, пока ты не найдешь то, зачем послана сюда. Ты понимаешь важность своей миссии? Важность того, почему тебя сюда прислали? Я не могу позволить, чтобы будущее влияние Макдоналдов на островах зависело от капризов какой-то девки. Слишком много стоит на кону. Посмотри туда. – Он кивнул в сторону поляны. – Посмотри, как твой муженек обхаживает Аргайлла, самого подлого врага нашего клана. Ведь это он узурпировал наше место в Западной Шотландии. Скоро Аргайлл со своими Кемпбеллами будет сильным почти как король. Мы должны действовать немедленно. Надо заявить о гэльском наследстве Макдоналдов, пока не поздно. Ты сделаешь то, зачем тебя отправили, иначе сильно пожалеешь. – Уголки рта поднялись в зловещей улыбке, обнажив желтые зубы. – Может, Маклауду будет интересно узнать, что ты тут вынюхиваешь? – Он со злорадством рассмеялся, увидев, как она перепугалась. – Интересно будет посмотреть, что твой обожаемый Рори сделает, когда услышит твои объяснения. Думаешь, он простит твой обман? Простит, что ты шпионишь за ним?

«Нет! Не говорите Рори». Паника охватила ее, мешая думать рационально. Сумеет ли Рори понять, что у нее не было выбора? Достаточно ли будет того, что она решилась пойти другим путем? Сможет ли она воспользоваться своим шансом? Она собиралась сама ему признаться, но только когда выдастся подходящий момент, когда будет уверенность в его чувствах к ней и когда ее план вполне созреет. Но если дядя откроет ему глаза, это будет катастрофа. Она должна была предчувствовать, что он не даст ей уйти незапятнанной.

– Маклауд – гордый человек, – съязвил Слит. – Что он сделает, когда узнает, что его облапошила девчонка из Макдоналдов? Причем с моего благословения.

Изабель сделала безразличный вид, хотя сердце колотилось безудержно.

– Но если вы скажете ему об этом сейчас, тогда потеряете шанс с моей помощью найти знамя Фей и ход, если он существует. У меня есть еще два с половиной месяца до конца обручения. – Десять недель для того, чтобы найти решение, а потом она сама признается Рори на глазах у Слита.

Он мрачно посмотрел на нее, словно понимая, в чем заключается настоящая цель проволочки, и желая отказать, но потом согласно кивнул.

– Ладно, дорогая племянница. – Он жестко усмехнулся. – Но коли ты стала в нашем семейном предприятии шпионкой против воли, то к нашему изначальному соглашению мы добавим еще один пункт. Добудь, что мне нужно, за эти десять недель, и я не расскажу Маклауду, что стояло за этим обручением. Пусть судьба решает, что будет с вашей женитьбой и с будущим Маклаудов. Не добудешь, Рори узнает твою маленькую тайну. Интересно, как он поступит?

Самообладание, даже притворное, покинуло ее.

– Вы же не знаете наверняка, существует ли вообще этот тайный ход. А если я к тому же не найду знамя? Его должны хорошо прятать. Вы ведь не можете заставить меня искать то, чего нет, или то, что невозможно найти.

– Эти вопросы не ко мне. Ты не найдешь, найдут другие.

– О чем вы?

– Не твое дело. Занимайся тем, что я сказал. Когда все будет сделано, пришли мне письмо. Мой человек найдет тебя. И не вздумай водить меня за нос. Мой человек видел это знамя. – Он повернулся, оставив ее мучиться размышлениями.

Что же делать? Паника захлестывала ее. Ей казалось, что у нее еще достаточно времени, чтобы все подготовить. Но если дядя выдаст ее Рори, тогда все рухнет. Сейчас нужно найти способ сделать так, чтобы дядя был доволен. По крайней мере до того момента, пока она не уговорит Рори не разрывать помолвку и поддержать ее отца против Маккензи. А что, если это не сработает?

Должно сработать.

Но в глубине души она знала, что не сможет, предать Рори. Не важно, любит он ее или нет. В этом трудно было признаться себе самой. Простит ли ей когда-нибудь семья ее провал?

На глазах закипали безудержные слезы. Ей захотелось упасть на колени и преклонить голову от отчаяния, но она понимала, что не может рисковать. Вдруг Рори найдет ее в таком положении? Тогда у него возникнет уйма вопросов. Вопросов, на которые она не решалась дать ответ.

Внезапно что-то хрустнуло за деревом. Изабель тут же забыла про свою жуткую ситуацию. Она затаила дыхание и огляделась. Минуты шли, а она так и сидела не дыша. Ничего не произошло, и вновь безысходность овладела ею.

На ум пришли слова дяди. Может, кто-нибудь следил за ней? Вдруг дядя заслал к ним еще одного шпиона?

Рори издали наблюдал за разговором Изабель с дядей с растущим интересом и беспокойством. Изабель не могла предать его. В этом он не сомневался. Ей нравится и он, и его семья. Никто не смог бы актерствовать так искусно. Но здесь что-то было не то. Ему не понравилось, как Слит разговаривал с ней. Казалось, он угрожал ей. Когда Слит схватил ее за руку, Рори решил, что хватит, он ждал слишком долго.

Только много позже он узнал, что хотел от нее дядя.

Рори подошел к кромке поляны, где она стояла в тени деревьев.

– С тобой все в порядке, Изабель?

Она испуганно вскинула на него глаза.

– Все прекрасно, – ответила она чересчур быстро. – Слишком жарко на солнце, вот и все. – Попыталась улыбнуться, но из этого ничего не получилось.

Он сорвал желтенький цветочек, оторвал стебелек и заложил ей за ухо. И сразу вспомнил другой случай, когда он сделал то же самое. Тот день, когда он вывез ее за стены замка и они занимались любовью в вересковых зарослях на склоне холма.

Как хорошо было бы остановить то мгновение… Он ласково погладил ее бледную осунувшуюся щеку тыльной стороной пальцев.

– Я заметил, как ты разговаривала с дядей.

Если бы Рори не касался ее в это время, он не заметил бы, как она слегка вздрогнула.

– Да.

– Кажется, он сердился на тебя?

– Да.

Рори опустил руки и непроизвольно сжал кулаки.

– Если он угрожает тебе, я его…

Но ее явно что-то беспокоило. Она что-то скрывала от него. Но что? Он не сможет ей помочь, если она будет такой уклончивой.

– Ты мне не расскажешь, Изабель? – спросил он еще ласковее.

Она отвернулась, словно не хотела видеть его.

– Просто он добивается гарантии, что наше обручение будет формализовано в брак. – Она помолчала, давая ему возможность сказать что-нибудь в ответ. – Гарантии, которой я не могу обеспечить.

Он услышал осуждение в ее словах, но не стал спорить.

– Твой дядя проявляет какой-то необычный интерес к нашему обручению.

У нее сверкнули глаза.

– Неужели? – спросила она с вызовом. – Я нахожусь здесь благодаря ему. И разве не наше обручение предотвратило войну?

Она была права, но Рори было интересно узнать, только ли это интересует Слита.

– Ты ему сказала? – Слова трудно было выговорить, но Изабель поняла.

– Нет. Я не стала говорить, что ты собираешься аннулировать обручение. Он и сам скоро узнает.

Рори ненавидел это чувство. Ему хотелось избавить ее от боли. И себя тоже. Но он не мог это сделать без серьезной причины. Вместо этого он взял ее за подбородок.

– Твой дядя что-то замышляет, поэтому я ему не верю. – Ему страшно не хотелось задавать вопрос, но он должен был его задать – Хочется доверять тебе целиком и полностью, но ты сама мешаешь мне. Скажи мне, может быть, есть что-то, что делает тебя не до конца откровенной?

Глаза до краев наполнились слезами. Голос задрожал.

– Ты еще спрашиваешь меня после того, как мы были вместе? Разве я не отдала тебе себя, мое тело, мою душу, ничего не требуя? Даже имени твоего взамен.

Эти слова пробили брешь в его защите.

– Я знаю, что ты многое дала мне, Изабель. И ценю. Но я предупреждал, что так и будет. Мой долг как предводителя клана – задать этот вопрос, – веско произнес он. – Точно так же мой долг заключается в том, чтобы покарать любого, кто предаст меня.

– Неужели ты не понял, что я никогда не смогу… – Она посмотрела на него, и слезы хлынули по щекам. – Разве ты не знаешь?

Он не знал.

– Не знаю – что?

Его вопрос открыл в ней какой-то шлюз. Словно накопившееся между ними напряжение и сдерживаемые эмоции выплеснулись наружу.

– Разве ты не знаешь, как мне хочется, чтобы ты изменился, как мне хочется, чтобы все пошло по-другому, что мне не нужно ничего, кроме как остаться здесь, с тобой навсегда. Мне непереносима мысль, что ты собираешься жениться на другой… – Она задохнулась. – И будешь делить с ней постель.

У него все сжалось в груди. Ее боль была его болью.

– Изабель!

Он потянулся к ней, но она отстранилась.

– Нет, дай мне закончить. Ты начал этот разговор. Теперь послушай то, что я давно хотела сказать, но слишком боялась, что ты не станешь меня слушать. – У нее затряслись плечи, однако он не осмелился успокоить ее. – Я больше не хочу скрывать своих чувств, хотя гораздо легче делать вид, что их вообще нет. – Она сделала глубокий вдох. – Я люблю тебя, Рори Маклауд, всем сердцем люблю и ничуть об этом не жалею.

Он замер. Смысл ее слов пронзил его. Она любит его. Даже понимая, что так не должно быть, в глубине души он испытывал настоящее счастье. Не просто счастье. Ее слова затронули в нем какую-то частицу его души, о существовании которой он и не подозревал. Он хотел ее любви, но хотел эгоистически. Ему нужно было держать ее возле себя, заявляя свои права на нее.

С другой стороны, ее признание только усугубляло и так непростую ситуацию. Вероятно, он предчувствовал это. Ему ведь так хотелось защититься от ее чар. Он не должен был заниматься с ней любовью. Сожалений по этому поводу не было, но не хотелось делать ей больно. Она была права, ему не хотелось затевать этот разговор.

Большим пальцем он смахнул у нее слезинку в уголке глаза.

– О, девочка!

– И больше ничего не скажешь? – горестно спросила она. Почему-то потеплело на сердце. Но что он мог сказать?

Слова, которые сделают расставание еще более тяжелым?

– Это большая честь для меня, но было бы проще, если бы ты ничего не говорила.

Изабель отшатнулась. Рори хотел положить ей руки на плечи, но понимал, что потом придется сказать то, о чем он будет жалеть. Сознавал, что сейчас опасно близок к важному решению: дать то, чего ей так хочется. Когда она смотрела на него и в лиловых глазах плыли боль и страдание разбитого сердца, он был почти готов забыть неотвратимое чувство долга. Почти забыть.

Изабель долго глядела ему в глаза в напрасном ожидании заветных для нее слов. Наконец задумчиво улыбнулась.

– Никогда не пожалею, что влюбилась в тебя. – Она глубоко вздохнула, не отрывая от него глаз. – Если ты все еще колеблешься, можешь верить мне. Я не предам тебя.

Он ей поверил. А разве могло быть иначе?

– Тогда больше не будем к этому возвращаться.

Она кивнула в ответ. Рори привлек ее к себе и мягко приник к ее губам с чувством облегчения, в котором не хотелось признаваться, особенно когда она откликнулась на поцелуй. Его губы сказали то, что ей хотелось услышать. Изабель обняла его за шею и прижалась всем телом. Поцелуй все длился и длился, словно он просил прощения за свой вопрос. И получил его. Она целовала его нежно, отвечая языком.

Задохнувшись, Рори с трудом оторвался от нее.

– Мы не позволим Слиту омрачить нам сегодняшний день. Да?

– Ни за что, – согласилась она. Он засмеялся.

– Тогда давай вернемся к гостям. У Маклаудов остались по программе состязания, в которых они еще выиграют.

Рори говорил легко, а ноша обязательств гнула к земле. Никогда еще он не жалел о том, что он вождь. Свадебный союз был единственным способом вернуть Троттерниш Маклаудам. Свадебный союз… Перед ним мелькнул проблеск идеи. Разум ухватился за появившуюся возможность. Но это требовало серьезного размышления.

Он обнял ее, положив руку на плечи, и поцеловал в макушку, а потом повел назад ко всем собравшимся. Ее признание в любви навсегда запечатлелось у него в сердце.

Глава 19

– Один поцелуй на счастье.

Сильные загорелые руки подхватили Изабель за талию, без усилия сняли с седла, и она прижалась к теплому, твердому как гранит телу, которое хорошо знала. Изабель откинула голову, с изумлением глядя в ясные глаза красавца, который удерживал ее в объятиях, защищая от всего мира.

– Какое еще счастье тебе нужно, Рори Маклауд? Вы уже выиграли чуть ли не все состязания. Осталось только метание стволов. По-моему, Маклауды и на этот раз выиграют игры – третий год подряд.

Довольная улыбка сверкнула на бронзовом от загара лице.

– По-моему, тоже. Неужели вам это не по душе? – Он ловко изобразил, как тупой сквайр переживает, что не угодил своей хозяйке-леди.

– Перестань прикидываться недотепой, Рори Маклауд. Ты прекрасно знаешь, что мне это нравится. Хотя я думаю, что ты излишне радуешься взглядам некоторых чересчур самоуверенных девиц. Пожалуй, пришло время преподать тебе урок сдержанности. Что скажешь, если вместо тебя я поцелую на счастье Кемпбелла?

– Не делай этого, если не хочешь, чтобы этот человек больше не увидел восхода солнца, – рыкнул он ей на ухо. – Так кто теперь прикидывается недотепой? – Она услышала на шее его теплое дыхание, когда он провел губами по чувствительной коже.

– Поцелуй меня не на счастье, а из благосклонности, как галантного рыцаря из старых времен, который выезжает на турнир, украсив оружие в цвета наряда своей дамы.

Кто мог бы устоять перед такой мольбой? Изабель поднялась на цыпочки, ухватилась за его руки, чтобы не потерять равновесия, и наградила целомудренным поцелуем.

Рори саркастически приподнял бровь.

– Это не совсем то, что я имел в виду. Но, учитывая наличие зрителей и отсутствие времени, ладно, сойдет на этот момент. Но когда я выиграю, буду рассчитывать на добычу, достойную победителя.

Еще раз усмехнувшись, Рори повернулся и широко зашагал в сторону участников состязания по метанию стволов. Изабель знала, что ее глаза горят ожиданием, но ей было все равно. Сердце замирало от любви и гордости. Рори Маклауд был создан для того, чтобы вызывать в женщинах такие чувства.

Слава Богу, после той неприятной стычки два дня назад все вернулось на круги своя. Хотя Рори не поверил вполне ее объяснениям, почему дядя рассвирепел, но он поверил ее клятве. Ведь она произнесла ее от всего сердца. Даже если ее план не сработает, она все равно не предаст Рори и его семью.

Изабель не собиралась говорить ему о своей любви, но так уж вышло. Ей было неприятно, что он в ответ не сказал того же, но Рори был не из тех, кто выставляет свои чувства напоказ. Она думала, что таким образом Рори пытается облегчить ей прощание, если уж оно неизбежно. Но в душе Изабель была уверена, что Рори испытывает к ней такое же чувство. В самом деле, после своего признания она несколько раз ловила на себе его взгляды. Он смотрел на нее с нежностью.

Она, должно быть, простояла здесь довольно долго, прежде чем голос Йена отвлек ее от размышлений о своем непростом положении.

– Пойдем, Бель, не то пропустим самое интересное.

– Ох, я и не поняла, что они вот-вот начнут. – Она позволила проводить себя к полю. – Ты был хорош в состязаниях, Йен. Сегодня не участвуешь?

– Нет. У Макдонаддов самый лучший в метании стволов – Ангус. Но даже ему будет трудно устоять против Маклауда. Мастерство Рори достойно быть воспетым бардами. С ним соперничать непросто. Ой, ладно. – Он помолчал, подумал. – Скажи мне, Бель, с тобой все в порядке?

Изабель понимала, о чем он спрашивает на самом деле. Она оглянулась по сторонам, на этот раз с особой тщательностью проверяя, нет ли кого поблизости, чтобы услышать их разговор. Никого не было. Она немного успокоилась и, увидев, как он заботливо смотрит на нее, сказала с полной откровенностью:

– Со мной все прекрасно, как может быть в моей ситуации.

– Я почему спросил… Ты выглядишь счастливой с Маклаудом. И мелькнула мысль: а вдруг ты передумала. – Увидев, как она побледнела, он схватил ее за руку. – Не волнуйся, я ничего не сообщу дяде. Все, что скажешь, останется между нами.

Изабель услышала настоящую заботу в его голосе. Рори был прав. Йен беспокоился за нее. Ей был нужен кто-то, с кем можно было поделиться.

– Неужели у меня все написано на лице? Наверное, мне никого не удалось одурачить. Наш дядя предположил то же самое, только выказал свое беспокойство не так сердечно. Думаю, он боится, что я не смогу осуществить наш план.

– А ты сможешь?

Несколько мгновений их глаза не отрывались друг от друга. Удовлетворенная тем, что Йен не давит на нее, она пожала плечами.

– Не знаю, все очень непросто. Но наш дядя не оставляет мне выбора.

– Я не стану указывать тебе, что делать, дорогая сестренка, но выбор есть всегда. Просто найди вариант, при котором ты будешь счастлива. Я еще никогда не видел тебя такой веселой, как в эти несколько дней. В Данвегане ты нашла свой дом. Не только Рори, но и вся его семья прекрасно относятся к тебе. И ты изменилась. – Он потер подбородок, оценивающе глядя на нее. – Ты стала более счастливой, открытой. – Йен помолчал. – Другой.

Не такой, как в Строуме. Он не сказал этого, но Изабель поняла, что он подразумевал. В Строуме у нее никогда не было своего голоса, ею откровенно пренебрегали.

Но Йен вел себя так, словно забыл об этом. Как будто он только теперь понял, что раньше с ней не считались.

На цыпочках Изабель прокрадывается в комнату. Негромкий разговор умолкает. Пропади все пропадом, думает Изабель. Как им удается услышать ее? «Что это вы тут обсуждаете?» – спрашивает она.

– Ничего особенного, – молниеносно отвечает Йен. Изабель поджимает губы и упирает руки в бока. Ей обидно, что братья сторонятся ее. «Глупцы», – с вызовом изрекает она, как это может сделать одиннадцатилетний ребенок.

– Иди отсюда, Изабель, – говорит Ангус. – По-моему, тебя зовет Бесси.

– У тебя были подруги, – попытался успокоить сестру Йен.

– Разумеется… Если ты имеешь в виду служанок… Бесси, Мери, Сара. Они скрашивали мое одиночество.

– А девушки из деревни?

Она покачала головой. Йен вздохнул.

– Прости, Бель. Нет ничего удивительного, что ты все время бегала за нами. Никто из нас не понимал… – Он заиграл желваками. – Хотя должны были бы понять. Я очень жалею об этом.

Изабель улыбнулась. Ей было приятно его признание.

– Это было так давно. Но ты прав, я здесь счастлива. Маргарет – настоящая подруга.

Его грустные глаза вдруг засветились озорством.

– Я думал, наш дядя проглотит язык, когда он в первый раз увидел хорошенькую «одноглазую Маргарет» без ее повязки. Это была настоящая жестокость – как он поступил с ней и с Маклаудами, устроив эту гнусную провокацию. Ну и дурацкий у него был видок, когда она изящная, как фея-принцесса, стояла рядом с этой жабой Маккензи, на которой он женился потом.

Хихикнув, Изабель прикрыла рот рукой.

– Вид у него был потешный.

Йен фыркнул.

– Ладно, Изабель. Но я совершенно не завидую твоему положению. В любом случае ты вызовешь гнев всесильного человека. Должен признаться, что за эти дни мне в Рори Маклауде открылось многое, достойное восхищения. Он очень влиятельный глава клана, пользуется любовью и уважением своих сородичей. Но имей в виду: что бы ты ни решила, будь исключительно осторожна с дядей. Мне кажется, он что-то задумал, о чем нам не говорит ни слова. Отец думает, что Слит может быть в сговоре с Маккензи. Пусть дядя и обещает взять нашу сторону в споре с Маккензи из-за Строума, если тебе все удастся, однако отец сомневается, что Слит сдержит слово.

Изабель отшатнулась.

– Почему? Есть какая-нибудь причина подозревать Слита в вероломстве?

Йен посерьезнел.

– Отец страшно разозлился, когда узнал, что Маккензи напали на тебя. Он в этом винил себя.

– С какой стати?

– Он рассказал Слиту про твое письмо, в котором ты писала, чтй Маклауд задерживается в Эдинбурге. Отец уверен, что Слит передал эту новость Маккензи.

Наверное, поэтому Рори задавал ей вопросы. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить тот факт, что абсолютно невинное упоминание в ее письме спровоцировало нападение.

– Я в это не верю, – заупрямилась она.

– Маккензи страшно злится на нас и Маклауда за смерть сына. Отец считает, что даже если Слит и склонен что-нибудь сделать, у него не получится удержать Маккензи от мести.

При упоминании имени Маккензи Изабель передернуло. Старый главарь этого клана в упор разглядывал ее все эти дни, и она не доверяла ему. Не важно, что Рори говорил о священных традициях сходов, она подозревала: Маккензи что-то замышляет. Но пока он еще не сделал ничего, только пристально разглядывал ее такими же тусклыми глазами, как и у сына. Правда, одна мысль сквозила в его взгляде – обещание отомстить.

А Йен продолжал дальше:

– Даже в такой ситуации отец ишет возможность создать союз, чтобы в случае чего дать отпор Маккензи.

Изабель не могла поверить своим ушам. Сердце заколотилось. Она постаралась сдержать свое возбуждение и осторожно спросила:

– Как ты думаешь, отец примет помощь Маклауда?

– Я почти уверен. Сможешь уговорить его?

Изабель усмехнулась.

– Думаю, да.

Йен улыбнулся в ответ.

– Это будет решением всех наших проблем.

Почти всех ее проблем. Ей все еще нужно было найти способ вернуть Троттерниш Маклаудам и опередить дядю, чтобы он не успел выдать ее Рори, как обещал.

– Пока ничего не говори отцу. Я напишу тебе, когда узнаю что-нибудь определенное.

– Удачи, Бель. Ради тебя, ради нас, я надеюсь, это сработает.

Их разговор прервали возбужденные крики, которые сопровождали начало состязания.

Изабель даже не обратила на них внимания. Разговор с Йеной снял с ее души тяжкое бремя. Казалось, что все потихоньку становилось на свои места.

Уже далеко за полночь Рори, преодолев длинную винтовую лестницу, появился в их спальне. Праздник в честь победы Маклауда был в самом разгаре, но ему нужно было получить еще одну награду. Оказавшись в комнате, он осторожно прикрыл за собой дверь. Расставив ноги и сложив руки на груди, он усмехнулся.

– Готов получить дань.

Изабель, которая пришла незадолго до него, расчесывала волосы, сидя за столиком. Она повернулась и глянула на него, подпиравшего дверь. Ему нравилось, как свет свечи играет золотом в пламенеющих локонах, рассыпанных по голым плечам. Он загорелся от вида обнаженных рук, плеч, откровенного декольте. Она уже освободилась от платья, которое было на ней на пиру, оставив только тонкую сорочку, – единственную преграду между ним и собой. Он ощутил настоящую мужскую гордость, увидев, как она разглядывала его тело, не пытаясь скрыть восхищение. Взгляд остановился на его скрещенных руках.

– Мне казалось, что ты уже получил дань, – чопорно сказала она, но в глазах зажегся озорной огонек.

– Один мимолетный поцелуй – это совсем не то, на что я рассчитывал, – сказал Рори и двинулся к ней. Она ускользнула от него и перебежала на другую сторону кровати. Он только увидел мелькнувшую перед ним голую ногу. – Не играй со мной, Изабель, – предупредил он.

– Ты был хорош на играх. – Она дразнила его, склонившись над кроватью. – Разве не ты выиграл чуть ли не все состязания?

Рори глядел и не мог оторвать глаз от этой упругой груди, слегка покачивавшейся в вырезе сорочки. Он представил, как груди будут колыхаться, когда она будет на нем сверху, когда оседлает его, и тут же почувствовал, как член наливается силой.

Он двинулся в одну сторону, она – в другую. Когда Рори попытался обежать вокруг кровати, она перескочила ее поперек, снова ускользнув от его рук.

– Ты заплатишь за эту наглость, мерзавка, – шутливо пригрозил он.

У нее озорно блеснули глаза.

– Только на это и рассчитываю.

Она была быстрой, и Рори упустил ее. Но все равно одолел. Он сделал вид, что двинется вправо, она кинулась влево и решила перебежать поперек кровати, тут Рори ее и настиг, придавив всем телом, подмяв под себя.

– Попалась! – победно крикнул он.

Изабель дернулась несколько раз, пытаясь скинуть с себя массивное тело. Щеки ее раскраснелись, глаза сияли, она тяжело дышала после этой игры в догонялки. Неужели ему когда-нибудь надоест глядеть на нее?

– Проси пошады, – потребовал он.

Она замотала головой.

– Ни за что.

Он усмехнулся.

– Барышня, вы испытываете мое терпение. – Потом завел ей руки над головой и получил ее тело в полное свое распоряжение. Она заерзала, но он не собирался ее отпускать. Просто наклонился и прижался ртом к ее губам, не отрываясь и жарко целуя. Руки сами собой стали исследовать нежные линии девичьего тела. Не спеша, он приподнял подол, положил руку ей на бархатное бедро. И услышал, как у нее заколотилось сердце, когда его пальцы прошлись над самым чувствительным ее местом. Как она реагировала на его прикосновения, не переставало его удивлять. Рори почувствовал, что она затрепетала, ожидая, когда он дотронется до него. Он знал, что она готова распуститься, как цветок, стоит ему погладить ее.

– Просишь пощады? – спросил он еще раз, держа руку у самого лона.

Она глянула из-под опущенных ресниц.

– Ты жуткий человек, Рори Маклауд.

Его улыбка стала еще шире.

– Это означает «да»?

– Да, ты получишь свою награду.

– А ты – свою. – Голос вдруг охрип. Он снова нагнулся, ртом соскользнул к груди, потом еще ниже к раздвинутым в ожидании бедрам, где языком очень быстро заставил ее окончательно покориться. Легкий крик освобождения отозвался в ушах – самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал.

Она лежала без движения, постепенно приходя в себя. Рори помог ей стянуть сорочку через голову, быстро скинул с себя шотландку и рубашку. Вытянувшись с нею рядом на боку, он стал наблюдать, как румянец возбуждения уходит у нее со щек. Их глаза встретились, и Изабель расслабленно улыбнулась:

– Хм… – Едва касаясь пальцем, она провела линию вниз вдоль живота. Мускулы непроизвольно напряглись. – Какую награду тебе от меня нужно? – Ее рука приблизилась вплотную к возбужденному члену.

Ни на чем другом он не мог сосредоточиться, кроме как на ее нежном захвате.

– Удиви меня, – с трудом выдавил он.

Что Изабель и сделала.

Удерживая его в руке, она, целуя и лаская языком, намеренно медленно повторила движение вниз, вдоль той же линии. Разум отказал Рори. Перед глазами висел красный туман. В ушах стоял гул. Он зажмурился, стиснул зубы, давая ей возможность самостоятельно пройти весь путь.

О Господи, она сделала все, как надо. Он отдался ей во власть, когда горячие губы обхватили член, когда, лаская языком, она стала засасывать его все глубже в рот. Внезапно Изабель остановилась. Рори приоткрыл глаза и увидел, что она нависла над ним, а потом высунула язычок и стала вылизывать его. Он сжал ягодицы, чтобы не дать себе воли. Их взгляды встретились. Не отрываясь, они смотрели друг на друга. Это был самый волнующий, самый интимный момент в его жизни.

– Проси пощады, – сказала она.

Рори не мог сказать ни слова. Он был на грани. Ее язык вытанцовывал вокруг толстенной головки. Каждая мышца его тела напряглась.

– Пощади, – выдохнул он.

Она хмыкнула и снова забрала его член в рот. Рори видел, как ее нежные розовые губы обхватили его, ощутил, как язык заскользил вдоль него. Он показал ей, как помочь себе рукой, потому что не мог до конца войти в нее. И наконец, когда терпеть стало совсем невмоготу, он рывком усадил ее на себя и вошел в нее с первого раза.

Он удерживал ее за бедра на весу. А она поднималась и опускалась над ним, мягко сжимая мускулами, словно шелковой перчаткой. Одно только желание билось у Рори в голове. Выгнувшись, Изабель откинула голову, и он понял, что для нее момент приблизился. Он еще жестче и чаще стал поднимать ее, пока она не замерла напряженно, потом содрогнулась и опала. Рори почувствовал, как откуда-то из глубины поднимается и вырастает его собственный оргазм. Потом каждая клеточка тела и все фибры души соединились в одном жарком мгновении. Он словно завис в пространстве. И развалился на тысячу кусков. Она привалилась к нему, выжимая из него все до последней капли.

Рори показалось, что из него выпустили всю кровь. Он не двинулся бы с места, даже если бы башня полыхала в огне. Потихоньку чувства возвращались к нему, туман упал с глаз. Через мгновение ему стало понятно, что он натворил. Он выплеснулся в нее, чего не делал после того первого раза. Ошибка, которая никак не была связана с наслаждением, а с тем, что гнездилось глубоко в сердце. Его тело сказало то, что он не говорил словами. Он любил ее. Но все равно это не могло поменять тот факт, что жениться придется на другой. И вот теперь вдобавок он, может, наградил ее ребенком. Их ребенком.

Что он наделал!

Он вытянулся и взял ее за подбородок.

– Извини, девочка.

Изабель прикрыла ему рот пальцами.

– Т-ш-ш… Молчи.

«Не порти мгновения», – услышал он невысказанную просьбу.

Да ему и нечего было сказать. Оба знали, что это ничего не изменит. Если потребуется, Рори сделает то, что должен сделать. Но вот мысль, что Изабель понесет от него…

Рори терзался этой мыслью.

Нельзя было позволять, чтобы это случилось. Ставки слишком высоки. Он крепко прижал ее, подмял под себя и поцеловал в макушку. Идея, которая пришла ему два дня назад, могла бы помочь решить все их проблемы.

Другое представлялось просто немыслимым.

Глава 20

На следующий день, под вечер, Изабель то и дело прикрывала рот рукой, чтобы скрыть зевоту. День оказался непомерно долгим после короткой, очень короткой ночи. Поглядывая из-под ресниц на гарцующего рядом мужчину, она надеялась, что он не обратит на это внимания. К счастью, Рори был занят разговором с Алексом и Дугласом.

Почувствовав, как заныли бедра, Изабель приподнялась в седле. Жутко не хотелось признаваться себе, но после большого перерыва, когда она не садилась на коня, ей уже было невмоготу. Они отмахали много больше, чем собирались вначале, – наверное, километров шесть, и, оставив позади прибрежную деревню Бракадейл, были на полпути к Слигахану, чтобы потом повернуть назад к Данвегану. Перед ними разворачивались живописные окрестности – все в весенней дымке, в блеске и разнообразии цветов. Мимо проплывали луга, сплошь покрытые вереском, с зыбкими от морского ветра фиолетовыми и нежно-зелеными тенями. Изабель не могла не воспользоваться подвернувшейся возможностью вырваться из Данвегана и посмотреть на Скай. Вечерело, и стала подкатывать усталость от напряжения нескольких последних дней.

Рори предупреждал, что поездка будет не из легких, особенно после затянувшегося накануне пира. Но Изабель настояла на том, чтобы вместе с ним и его воинами проводить свою семью, Аргайлла и Маккриммонов и проехать часть их долгого пути на юг в сторону Армадейла. Сейчас она жалела, что не послушалась его. Но признаваться в этом не собиралась. Изабель поморщилась. Рори непроницаемо посмотрел на нее, хотя она с точностью знала, о чем он подумал: «Я же говорил…»

Он так хорошо понимал ее. Временами казалось, лучше, чем она себя.

Мыслями Изабель вернулась к прошлой ночи. Даже несмотря на то что занятия любовью все эти последние месяцы полностью вычеркнули из памяти воспоминания о собственной невинности, она не могла не покраснеть, вспомнив, как слишком охотно сдалась этому мародеру в его новом опустошительном набеге на ее чувства.

И он не сдержался, глубоко в ней оставив часть самого себя.

Она старалась не придавать слишком большого значения тому, что случилось, но не могла не надеяться. Рори был не из тех людей, которые допускают одну и ту же ошибку дважды. Особенно, если он был так осторожен после первой ночи. Что, если он начинает считать ее частью своего будущего? Будущего, которое после ее разговора с Йеном казалось вполне возможным. Все, что ей нужно, – это найти способ, чтобы Рори получил земли, которые являются причиной междоусобицы. Чтобы ему не нужно было жениться на другой. У нее есть связи в королевской семье. Может, она сумеет помочь Рори? Только вот как?

Сильный, необычно теплый бриз вырвал ее локоны из прически. Шелковистые золотистые пряди свободно взвились перед лицом, защекотали нос и перекрыли видимость. Раздраженная Изабель ухватила непокорные волосы и заправила за ухо. Они выехали из Данвегана почти сразу после завтрака. Теперь день уже подходил к концу. Вечернее солнце, ставшее розовым, повисло над линией горизонта, когда они объехали лес по опушке и направили коней к Данвегану. Оставалось совсем немного. Можно сказать, они почти были дома. Скоро она отдохнет. То происшествие в лесу было еше свежо в памяти, и Изабель была благодарна Рори за то, что он настоял ехать кружным путем и не рисковать новым нападением в чащобе. Ей было интересно – это сделано ради нее? Неужели он знает, что лесные потемки до сих пор пугают ее?

Погруженная в собственные мысли, она не видела, как Рори внимательно наблюдает за ней.

– Устала? – невинно осведомился он. Изабель выпрямилась и расправила плечи, не обращая внимания на боль в спине.

– Совсем нет.

– Упрямая барышня, – засмеялся он. – Не переживай, осталось немного.

– До темноты доберемся?

Рори кивнул.

– Вернется Колин, тогда прибавим скорости.

Они ехали медленно, дав возможность Колину с небольшой группкой воинов уйти вперед. Рори не полагался на волю случая. Изабель знала, что Рори ждет нападения Маккензи после окончания Шотландского схода и временного перемирия по этому поводу. Поэтому Дуглас вместе с небольшим вооруженным отрядом сегодня ранним утром отправился вслед за Маккензи, чтобы быть уверенным, что они отплыли из Кайл-Акина, где собирались перебраться через пролив Лохалш. Рори не выпускал из глаз и Слита, который ехал в компании с ее семьей до замка Данскейт. Оттуда было совсем недалеко от Армадейла. Там Аргайлл и отец намеревались переправиться на другую сторону Молейга.

Она глубоко вдохнула соленый воздух. Море было рядом. Причаленные в прибрежной деревне лодки перевезут их в Данвеган.

В ушах отдавался оглушительный мужской смех. Маклауды все еще наслаждались своей победой. Всю дорогу она была вынуждена слушать горластых воинов Рори, которые без устали вспоминали свой успех в состязаниях на силу и мастерство.

Хотя большинство историй рассказывали о нем, Рори был как-то необычно молчалив. Казалось, восторженные рассказы сородичей о его доблести совсем не трогают его. Несмотря на обманчиво спокойный вид, Изабель знала, что его не покидает постоянная тревога. Она видела его очень близко, поэтому обратила внимание, как он напряжен.

– Что случилось? – поддела Изабель. – Истории про легендарное искусство вождя не в твоем вкусе?

Не обратив внимания на подначку, он нахмурился.

– Колин уже должен был вернуться.

Изабель почувствовала, как холодные мурашки побежали вниз по спине. Но Рори был рядом, и она не стала паниковать.

– Ты думаешь, что?.. – Ей не хотелось, чтобы он услышал страх в ее голосе.

– Не знаю, но я не верю в случайности. – Он остановил своих людей и стал отдавать команды. Тяжелый топот копыт заставил его остановиться. Это был Колин, и по окровавленной руке она поняла, что произошло.

– Маккензи! – крикнул Колин. Он задыхался от быстрой скачки. Показал пальцем: – Их примерно два десятка там, впереди. – Посмотрел прямо на Рори. – Они стерегли нас возле лодок, но сейчас скачут сюда.

– Маккензи? – эхом откликнулась Изабель. Кровь застыла в жилах. – Но ведь Дуглас утром видел, как они переплывали пролив.

– Это была уловка, – сказал Рори. – Маккензи послал на игры не всех. Он должен был отправить остальных отдельно и тайно, чтобы захватить нас врасплох. – Но Рори был не из такихю. По тому, как он уверенным голосом отдавал приказы, Изабель поняла, что он ожидал чего-то подобного. И готовился дать бой. Он словно расцвел от ожидания сражения, от ощущения опасности. До того момента, пока не посмотрел на нее, и лишь тогда забеспокоился.

– Изабель, будь рядом с Алексом. Он выведет тебя. – Ей не хотелось оставлять его, и он, должно быть, прочитал ее мысли. – Повинуйся. У нас мало времени. Они попытаются окружить нас. – Он еще не кончил фразу, а Изабель уже услышала конское ржание за спиной. Рори тихо приказал Алексу: – Уводи ее через лес. Встретимся возле лодок. Надеюсь, Алекс, ты понимаешь, что я доверил тебе?

Алекс прямо посмотрел брату в глаза, кивнул и развернул лошадь.

– Будь осторожнее, – взмолилась она.

Рори встретился с ней взглядом, и что-то словно пронеслось между ними. Напряженность чувства пронзила до мозга костей.

– Буду, девочка, – ласково ответил он. – Теперь торопись.

Послав еще один взгляд Рори, она повернулась и рванула вслед за Алексом. Прямо перед ними Маккензи только что выскочили на вершину небольшого холма. Посыпались стрелы. Сердце ухнуло вниз от страха. Вдруг с ним что-нибудь случится? Вдруг она больше не увидит Рори? Она должна была поцеловать его, сказать, что любит, но было уже слишком поздно. Рори со своими воинами кинулся как раз в том направлении, откуда падали стрелы.

– Быстрее, Изабель! – крикнул Алекс. Только понимание, что ее присутствие увеличит опасность для Рори, дало сил Изабель расстаться с ним. Она не повторит ошибку, которую уже совершила. Рори был самым лучшим воином из тех, кого она знала. Его ратное искусство никогда его не подводили. И все равно она не могла заставить замолчать какой-то голосок внутри, который шептал, что у Ахилла тоже была своя пята.

Сломя голову, Изабель мчалась через чащу вслед за Алексом, а в ушах эхом отдавались воинственные крики Маклаудов с поля боя. Быстро наползали сумерки. Она не могла подавить беспокойный трепет, который охватил ее, когда вдруг навалились воспоминания. Чаща. Сумрак. Все было таким похожим. Страх стиснул горло, но она справилась с ним.

Они скакали уже несколько минут, а она все не могла мыслями оставить сражение, которое разыгрывалось у них за спиной. Пожалуйста, пусть с ним ничего не случится. Внезапно она услышала крик позади.

– Алекс, оглянись! Позади!

Она почувствовала, как камень свалился с души. Это был Рори. Он скакал через лес за ними. Облегчение, однако, было недолгим. Рядом вжикнула стрела и пронеслась в нескольких дюймах от Алекса. Изабель посмотрела за спину и увидела, как горстка Маккензи на рысях идет у них по следу. Алекс остановился и быстро повернул коня, заняв место между ней и приближавшейся опасностью. Он поднял палаш. И тут Маккензи налетели на них. Изабель услышала, как зазвенела сталь в начавшейся стычке.

Алекс сдерживал натиск, пока Рори не пришел на помощь. Против них двоих у банды преследователей не было никаких шансов. Изабель с ужасом и удовольствием наблюдала, как Алекс и Рори методично и безжалостно расправляются с врагами.

Они были уже в двух шагах от того, чтобы уйти невредимыми. Но в тот момент, когда Рори поднял меч, чтобы обрушиться на последнего из нападавших, из кроны дерева вылетела одинокая стрела, которая попала в цель, поразив его в живот. Он повалился вперед на могучую шею своего коня. Золотые волосы рассыпались по блестящей черной конской шкуре. По шафрановой сорочке хлынула кровь, окрашивая ее в страшный тёмно-красный цвет.

От ужаса у Изабель на миг остановилось сердце. Время остановилось. Он погиб. Жуткий, пронзительный вой взмыл к небу. Она даже не сообразила, что это был ее крик.

– Нет! – Вой перешел в шепот.

Рори приподнял голову, и их глаза встретились. Без слов он хотел успокоить ее. Он был жив.

Когда Рори заговорил – голосом тихим и дребезжащим, он обратился к Алексу:

– За нами может быть еще один отряд. Воспользуйся старым ходом. Торопись. – Изабель заметила, как побелели костяшки у него на руках, сжимавших повод. Он изо всех сил боролся, чтобы удержаться на коне.

Паника накинулась на Изабель, стесняя грудь, перехватывая дыхание. Она почувствовала, как ужас накрывает ее невидимым плащом. Этого не может быть.

Алекс верно оценил ее состояние и, заговорив с ней властно и холодно, вернул к действительности:

– Изабель, соберись. Иначе развалишься у меня на глазах. Нам еще нужно довезти Рори до Данвегана. – Его слова встряхнули ее. – Ты поняла? Если мы не доскачем быстро, он умрет. Это наш единственный шанс. Мы должны тронуться, пока они нас не окружили.

Она только кивнула. Казалось, голос у нее пропал.

Ухватив повод коня Рори, Алекс погнал вперед под покровом леса. Из глаз Изабель текли слезы. Ветер помогал, выбивая их, пока ее лошадь ломилась сквозь подрост. Ветки хлестали по щекам. Было не до них. На жуткой скорости она скакала вслед за Алексом на север в сторону Данвегана, держась лесных зарослей, избегая открытого побережья и пустошей, поросших вереском, где их караулили Маккензи. Она все еще слышала у себя за спиной дикие крики преследователей, окружавших их, чтобы убить.

Голова Рори моталась над конской шеей. Она представляла, какую боль он сейчас испытывает при каждом движении своего коня. Для нее это было так, как будто кинжал поворачивали у нее в животе. «Я не могу потерять его». Боль, должно быть, мучительна. Он не выживет. Она видела такие раны и раньше и знала, будет чудом, если он доживет до полуночи.

– Уже недалеко, Изабель, не сбавляй хода. Мы почти у цели! – кричал Алекс. Его было трудно понять из-за громового топота копыт.

Изабель послала коня еще быстрее. Плохо ориентируясь на местности, она понимала, что если потеряет Алекса и Рори из виду, то уже не выберется отсюда. Если только Маккензи не найдут ее первыми.

– Вон они, наверху. Они у нас в руках. – Голоса бандитов звучали близко, очень близко. Как будто у нее за плечами.

– Быстрее, Алекс. Они нагоняют. Нам не отбиться.

– Мы уже рядом.

Он направил коней к берегу, держась кромки леса. Затем через еще более густой подлесок и вниз по тропе, укрытой сверху деревьями, которая вела к каменистой береговой линии. Они выскочили к маленькому заливчику у южной стороны замка. Отсюда не было выхода. Прямо над ними вздымался ввысь неприступный, как скала, замок. Изабель видела его стены в какой-то сотне футов от себя. Спасение было так близко. С таким же успехом они сейчас могли оказаться в Эдинбурге. Чтобы добраться до замка, им нужно было уметь либо летать, либо плавать. С одной стороны Данвегана лежал залив, с другой, выходящей на берег, – каменистый ров с пещерами.

– Нам куда? – крикнула она в спину Алекса.

– Просто следуй за мной.

Ей больше не было видно Рори. Алекс послал его лошадь вперед. На узкой тропке вдоль воды места едва хватало только на то, чтобы лошади могли пройти гуськом. «Пожалуйста, не умирай»

Алекс провел их вокруг бухточки и направился прямо к скалистому обрыву, где к подножию ступенчатых скал вплотную подходила кромка леса. Изабель с опаской глядела на зловещую тридцатифутовую отвесную скалу, над которой громоздилась в вышине замковая стена. Здесь не было никакого прохода внутрь, если только Алекс не собирался лезть по стене с Рори на руках. Они были отрезаны водой с одной стороны и недоступными скалами – с другой.

Алекс притормозил и направил лошадь прямо к огромному неровному валуну, сплошь укрытому густой листвой. Воинственные крики Маккензи неслись из-за спины. Справа их укрывали деревья, но она понимала, что еще несколько секунд – и их компания будет как на ладони. И совершенно беззащитна.

Ее лошадь следовала за Рори и Алексом, когда они нырнули направо, в самую середину зарослей кустарника. Затем свернули точно налево, за огромный валун, и исчезли.

Холодная, промозглая тьма окружила ее. Можно было услышать, как фыркает лошадь Алекса впереди, но она ничего не видела в темноте. Лошадь медленно пробиралась, следуя инстинкту. А может, по запаху. Изабель часто поморгала, пытаясь освоиться во тьме. Наконец она стала различать каменные стены и влажный пол. Вероятно, они вступили в широкий тоннель, пробитый в скале. Алекс остановился, обернулся к ней и приложил палец к губам, требуя тишины, затем продолжил углубляться в скалу.

Через несколько минут они остановились совсем, и Алекс соскользнул с лошади.

– Мы в безопасности, Изабель. Нужно оставить лошадей здесь и остаток пути пройти пешком. Я потом за ними вернусь. Но сейчас помоги мне с Рори.

Рори. Изабель соскочила с седла, не дожидаясь, пока Алекс ей поможет, и кинулась к Рори, который, все еще скрючившись, сидел на коне. По посадке ей показалось, что он в обмороке, но когда она дотронулась до него, он открыл глаза и болезненно улыбнулся.

– Рори! О Господи, Рори! Держись, мы доехали. – Желая убедиться, что он на самом деле жив, она ухватилась за него, в отчаянии вцепившись в руку. Осторожно, чтобы не задеть рану с торчащей стрелой, она потянулась и приложилась губами к влажному лбу. Кожа была ледяной. Она слышала тяжелый металлический запах крови. Страх, какой она еще не испытывала, потряс ее. Неужели переменчивая судьба может быть такой жестокой, когда они только что нашли друг друга?

– Изабель, нужно перенести его в замок.

Не говоря ни слова, она помогла Алексу спустить Рори с седла, стараясь не причинять ему боли без лишней необходимости. Алекс обхватил его за плечи с одной стороны, а Изабель поддерживала, как только могла, – с другой. Рори двинулся на своих ногах, но по конвульсиям, которые сотрясали его, Изабель поняла, что каждый шаг добавлял ему новые мучения. Так в обнимку втроем они и тащились по предательски сырым камням и песку.

– Где мы?

– Это старый ход, выстроенный давным-давно нашими скандинавскими предками. Им редко пользуются, поэтому почти никто не знает, что он вообще существует. Только нам с Рори известно, как его найти. Вот теперь еще и тебе.

Изабель задохнулась от гордости за то, что ей доверили такой секрет, и одновременно она не желала его знать. Она была предана своей семье, ей не хотелось бы лгать своим родным.

От изнеможения ноги едва передвигались. Огромное тело, которым она столько восхищалась, становилось чудовищным грузом в такие моменты, как этот. Изабель понимала, что он бережет ее и старается не налегать на нее всем своим весом. Судя по количеству крови, которое впитало ее платье, она начинала бояться, что скоро он просто упадет без сознания, если не хуже.

«Не раскисай, Изабель. Ты нужна ему».

Когда она почувствовала, что больше не в силах сделать еще шаг, Алекс остановился.

– Все, дошли.

Изабель чуть не зарыдала от облегчения. Несмотря на прохладу в тоннеле, пот тек со лба. Она вытерла его рукавом и беспомощно оглядела прочные каменные стены.

– Не поняла.

– Взгляни вверх.

В перекрытии, наверное, в футе над головой Алекса она заметила люк. Алекс ответил на молчаливый вопрос:

– Я поднимусь первым, а ты удерживай его стоя, чтобы можно было затащить его туда. Мы у подножия потайной лестницы, которая ведет на кухни в старой башне.

Как такое могла быть? Она ведь обыскала каждый дюйм в этой башне. Изабель прикусила язык. Ни к чему было Алексу интересоваться, зачем ей потребовалось осматривать замок так дотошно.

– Что за запах? – принюхалась она. – Вроде жареного мяса.

– Это и есть жареное мясо. Один мой особо жестокий предок решил вывести сюда вентиляцию, чтобы побольше помучить пленников.

– Так мы рядом с казематом? – спросила она. Единственный вход в замок Данвегана находился в маленькой комнатушке впритык к большому залу, над кухнями. Изабель подавила дрожь. Это был каменный мешок в скале глубиной в тринадцать футов, куда бросали пленников и оставляли умирать. Когда она только приехала в Данвеган, ей несколько раз снилась эта тюрьма.

– Мы находимся очень близко от каземата, в примыкающем к нему тоннеле. Кухни являются частью подземного хода, который проходит через всю старую башню.

– Вдруг мы не сможем сами поднять его через люк? – вслух подумала она.

– Рори вряд ли захотел бы, чтобы я привел сюда кого-нибудь еще. Если ничего не получится, пойду за подкреплением.

Каким-то чудом им все удалось. Рори только раз вышел из полубессознательного состояния, когда Алекс тянул его вверх через люк, но еще больше сил им потребовалось, когда они тащили его по узкой лестнице. В конце ее Алекс заглянул в маленькую дырочку в потайной двери, чтобы убедиться, что никого нет поблизости. Осторожно он толкнул дверку, и они оказались в безопасности.

Что происходило потом, воспринималось с трудом от смятения, поразившего Маклаудов, когда разнеслась весть, что их вождь лежит тяжело раненный. Как только Алекс убедился, что не осталось никаких следов их тайного проникновения в замок, его крик о помощи донесся доверху, и все пришло в движение. Все это время Изабель не отходила от Рори. Как в тумане, ей запомнилось, что она держит его за руку, и кто-то – наверное, Дейдре – вытаскивает стрелу у него из живота и зашивает открытую рану. Должно быть, сознание у нее было блокировано, потому что дальнейшее напрочь выпало из памяти.

Лунный свет туманным облаком вплывал в окна их комнаты, рождая призрачные полутени. Наслаждаясь тишиной, Изабель смирно сидела у его постели. Она отослала всех, желая остаться с ним наедине. Все, что нужно, было сделано. Оставалось только ждать, как он перенесет лихорадку, которая обязательно последует за таким серьезным ранением. То, что он выжил со стрелой в животе, уже само по себе было чудом, но она попала в удачное место. Один или два дюйма в любую сторону, и он был бы мертв.

От нескончаемой тревоги она пыталась избавиться, заняв чем-нибудь руки. В такие моменты, как этот, терпение было чем-то недостижимым. Рори выглядел совершенно беспомощным, когда она смачивала ему лоб холодной водой.

Длинные темные ресницы дрогнули, веки поднялись.

– Где я? – тихо простонал он. Его синие глаза горели каким-то неестественным светом.

Начиналась лихорадка.

– В нашей спальне, – успокоила она. – Не надо разговаривать. Ты в безопасности, но побереги силы.

Он откинул голову на подушку, потом снова приподнял ее, как будто боролся с беспамятством.

– Изабель, приведи Алекса. Я должен поговорить с ним, он должен знать…

– Т-ш-ш. Немного поспи, Рори. Тебе нужно отдохнуть. С Алексом сможешь поговорить утром.

– Нет, ты не понимаешь Я должен поговорить с ним сейчас. Он станет следующим вождем. – В голосе прозвучало лихорадочное нетерпение.

Правда подкосила ее. Он думает, что умирает.

– Пожалуйста, Рори, не волнуйся. Если это действительно нужно, я приведу его.

– Поторопись, Изабель. После того, как поговорю с Алексом, я хочу поговорить с тобой. Мне нужно, чтобы ты кое-что узнала.

Она нашла Алекса спящим возле очага в холле внизу. Он выглядел ужасно с темными кругами от усталости под глазами. Было страшно жалко будить его. Ей показалось, что он только что заснул.

Изабель положила руку ему на плечо и легонько потрясла.

– Алекс, проснись. Рори хочет поговорить с тобой. Быстрее, он очень возбужден. – Алекс испуганно вздрогнул, бессмысленно глядя на нее, а потом вслед за ней поднялся по винтовой лестнице к спальне Рори.

Она жестом показала, чтобы он зашел в комнату.

– Я подожду здесь. Он хочет поговорить с тобой наедине.

Алекс кивнул и прикрыл за собой дверь.

В тревоге она стояла в коридоре и смотрела на дверь. Всматривалась и вслушивалась, не нужна ли она ему. Она приблизилась к двери и нахмурилась. Интересно, Рори знал, что между дверью и косяком есть щель, через которую из комнаты пробивался свет?

Донесшиеся из комнаты громкие голоса возмутили ее. Разве Алекс не понимает, насколько слаб его брат? О чем можно спорить в такой момент? Слышно было, как Рори задохнулся, а потом громко с трудом закашлялся. Изабель кинулась к двери, приникла к щели, чтобы увериться, что с ним все в порядке. Она увидела его лицо и немного успокоилась. У него было неровное дыхание, но в глазах светились воля и решимость.

Она не сразу сообразила, что происходит в комнате. И слишком поздно поняла, что допустила ошибку. Ей не нужно было видеть этого.

– Сунь руку за спинку в изголовье и поверни рычажок, который там найдешь. Он выглядит, как часть резьбы… Да, вот так. Теперь посмотри под кровать, видишь, там открылся потайной ящик. Шкатулка в нем. Достань ее и положи на кровать. Осторожнее! – Рори говорил тихо, но уверенно.

Сердце бешено заколотилось. Изабель понимала, что должна отвернуться. Но она уже достаточно увидела. Она узнала его секрет: где он прятал знамя. Момент был очень важным. Рори говорил, как король, который передает свое королевство в другие руки. Он не может умереть.

– Теперь нажми на вырезанный знак Маклаудов, и шкатулка откроется. Достань знамя.

– Рори, мне это ни к чему, ты еще будешь…

– Я уже давно должен был сказать тебе, где оно. Знамя должно надежно храниться. Доставай его!

Алекс поднял его и держал как раз у нее перед глазами. Трофей, охота за которым привела ее в Данвеган, качался на расстоянии не более десяти футов от нее.

Почему-то подумалось, что волшебный талисман должен был бы выглядеть более солидно. Легендарное знамя Фей Маклаудов представляло собой ветхий, с рваными краями кусок шелка малинового и желтого цвета. Изабель наморщила нос. Оно что-то ей напоминало. Можно было поклясться, что она уже где-то видела его.

Изабель следила, как Алекс благоговейно поместил знамя в шкатулку и вернул в тайник. Да, подумала она, он действительно держал реликвию под рукой, как она и предполагала. Ей и в голову не приходило, что она буквально спала на ней несколько месяцев.

Изабель отступила от двери, озабоченная тем, что увидела. Но она знала, что унесет тайну знамени Фей с собой в могилу. Дядя ни за что не узнает от нее, где оно хранится.

Немного погодя Алекс открыл дверь.

– Рори хочет поговорить с тобой, Изабель.

Их взгляды встретились, и в них был один и тот же страх, одна и та же боль. Она знала, что Алекс думает так же, как она. «Пожалуйста, не умирай».

Когда Изабель подошла к постели, глаза у Рори были закрыты. Лицо бледное, с серыми тенями от света канделябра, совершенно не похожее на обычно загорелое, пышущее здоровьем. Почувствовав ее присутствие, он мигнул и открыл глаза. Удивительно, но в взгляд был ясный и осмысленный.

Рори, должно быть, заметил ее страх, потому что выдавил слабую улыбку.

– Прости.

– Мне не за что прощать тебя. – Она кинулась к нему и, взяв за руку, опустилась на колени. – Ты не сделал ничего, за что просят прощения. – Замешательство сменилось гневом, когда она поняла, что именно он сказал. – Даже не думай извиняться. Так просто ты от меня не отделаешься.

– Моя упрямая маленькая Изабель. – Он постарался улыбнуться, но она видела, как вымотал его разговор с Алексом.

– Рори, тебе не нужно ничего объяснять.

– Нет, нужно. Это серьезно, – сказал он, имея в виду свою рану. – Мне жаль, что все получилось не так, как я хотел. Отправить тебя назад – то же самое, что вырвать у себя сердце. – Он сморщился от боли. – Но мне нужно, чтобы ты знала…

Слова застряли в горле, а тело мучительно содрогнулось.

Изабель почувствовала, как кровь стынет в жилах.

– Стоп. Ничего больше не говори. Тебе нужно беречь силы.

– Нет, – проскрипел он сквозь стиснутые зубы. Каждый звук давался ему с трудом. – Это важно. Ты должна знать, что не одинока в своем чувстве. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя.

Изабель вскинула голову, не веря ушам, не в силах отвести от него взгляда.

– Ты л-л-любишь меня? – запнулась она.

– Никогда не думал, что можно так сильно кого-нибудь любить.

Волна счастья окатила ее. На миг забылись все страхи. Ее окутала теплота слов, сказанных им. Слов, которые хотелось услышать до боли. Но не сейчас. Не в такой миг, как этот. Слезы застили глаза.

– Почему ты раньше не сказал?

– Я думал, что расставаться тогда станет тяжелее. Но надо, чтобы ты знала о моей любви.

Чувство вины, как кислота, разъедало ее изнутри. Вот сейчас как раз тот момент, когда нужно кое-что сказать. Если она вообще собиралась рассказать ему, почему она оказалась в Данвегане, тогда этот момент настал.

– Рори, я…

Слова застряли в горле. Страх сковал грудь. Поймет ли он? Повисла пауза. Совесть боролась с практицизмом. Рори умирает. Гнев только ослабит его. Для чего говорить ему об этом сейчас, когда он только что признался ей в любви. Она не станет рисковать, чтобы последнее его воспоминание о ней было связано с предательством, а не с любовью.

Рори погладил ее по щеке, утирая слезы, текущие из глаз.

– Я тоже тебя люблю, – наконец сказала она. – И буду любить всегда. – Уткнувшись лицом ему в руку, она молча просила прощения.

Это был самый счастливый, самый ужасный момент в ее жизни. Он любил ее. Он умирал. Это было так противоестественно, как если бы цветок расцвел среди адских головешек.

Она вслушивалась в его болезненное, прерывистое дыхание, которое становилось все ровнее. Наконец он заснул.

Глава 21

Назойливые звуки волынщиков, в которых: они изливали жалобы и скорбь о своем раненом вожде, эхом разносились в темных залах. Слова Патрика Маккриммона выражали тоску всего клана.

Моя волынка ведет меня в дом, Где печаль наполняет сердце. Волынка в руках, на сердце тоска. О, Рори Мор! О, Рори Мор!

Казалось, что весь замок на несколько месяцев превратился в преддверие ада, хотя на самом деле все длилось несколько дней.

Бесконечных дней ожидания того, что лихорадка и заражение сделают свое смертельное дело.

Бесконечных дней мольбы к Господу забрать его, чтобы он не мучился непереносимой болью.

Бесконечных дней мольбы к Господу забрать ее, потому что не было сил смотреть, как он страдает.

В конце концов, Господь никого не забрал. Не счел нужным.

Каким-то чудом Рори выжил, найдя в себе силы победить лихорадку.

Никогда Изабель не забудет эти мучительные дни, когда понимала, что может потерять его. Или безграничную радость, которую ощутила, когда он наконец открыл глаза, и она встретила ясный, осмысленный и ясный взгляд любимых синих глаз.

Он долго смотрел на нее, а потом произнес неожиданно твердо и решительно:

– Иди отдохни. Сейчас же.

Изабель представить не могла, что будет вне себя от радости, услышав, как он командует ею. Пренебрегая приказом, она уткнулось головой в подушку, и разрыдалась от облегчения. Немного смягчившись, Рори осторожно погладил ее спутанные волосы. Но когда слезы высохли, Изабель отставили от его постели и запретили возвращаться, пока она не поест и не выспится.

Затем последовали долгие недели, когда Изабель ухаживала за Рори. Ее счастье, однако, было неполным. Она знала, что все еще может потерять его. Он любил ее, но жениться пока не обещал. Каждый уходящий день словно звоночком напоминал ей, что время платы по счетам подступает все ближе. Станет ли Рори разрывать помолвку? Его молчание по поводу их будущего только подкрепляло ее страхи.

Угроза дяди рассказать Рори о ее вероломстве висела над ней как дамоклов меч. У Слита была одна-единственная цель – уничтожить Маклаудов, наплевав на ее счастье, на ее безопасность. Изабель не сомневалась, что он сдержит свое обещание, если она не принесет ему знамя Фей к концу обручения. Если еще он выдержит так долго. Изабель понимала, нужно решать, как быть с дядей, и как можно скорее. Она сделала бы все, что нужно, чтобы сохранить свою тайну, если бы была уверена, что Рори не отправит ее назад. Только тогда Изабель осмелилась бы вызвать его гнев.

Рори одарил ее своей любовью и доверием. А она не была с ним честной. Нужно было рассказать ему все той ночью, когда он лежал при смерти, но было страшно. Их любовь еще очень хрупка. Слишком много сил пыталось оторвать их друг от друга. Изабель не хватало жизненного опыта и уверенности, что ей удастся удержать любовь такого мужчины, как Рори. Шрамы прошлого были слишком глубоки, чтобы излечить их словами, сказанными перед лицом смерти… И не повторенными потом. Как она могла быть уверенной в силе его любви, если расторжение помолвки грозило ей своей неотвратимостью?

Ей нужно было оттянуть время. Для того чтобы попросить королеву помочь решить вопрос с Троттернишем, чтобы отговорить дядю не ломать их любовь. Но как сделать, чтобы Слит был доволен и при этом не предать Рори?

Решение пришло неожиданно, когда она молилась о выздоровлении Рори. В комнату вошла Бесси, закутанная в старую шелковую шаль, и Изабель получила ответ с небес.

Вот, значит, где я это видела. Знамя, которое тогда мелькнуло перед ней, было точно таким, как шаль Бесси. В голове у нее моментально созрел план. Она должна написать дяде и сообщить, что нашла знамя. Но вместо знамени передать ему шаль, а если дядя будет настаивать, чтобы его шпион сам достал его из тайника, она его подменит. Но как только шпион заберет фальшивое знамя, Изабель положит настоящее на место и расскажет Рори правду, и чем скорее, тем лучше.

Все это было очень рискованным. Но ничего другого, чтобы дядя был доволен и чтобы остаться в Данвегане, ей не удавалось придумать. Без сомнения, хитрость в конечном счете раскроется, но зато ей удастся выиграть время. И кто знает, может, вместо разрыва помолвки произойдет обмен свадебными клятвами. Эти клятвы не так-то просто преступить – не то, что разорвать обручение. Изабель подавила чувство вины за свой обман, говоря себе, что в конце концов все разрешится. Само провидение подсказывает ей путь решения проблемы.

Поэтому примерно через месяц после нападения, когда Рори уже достаточно поправился, чтобы присутствовать на встречах со своими людьми, Изабель решила в осторожных выражениях составить письмо дяде и написать королеве. Отодвигая какие-то бумаги, чтобы освободить себе место, она наткнулась на письмо Рори, которое он не успел закончить сегодня утром. В глаза бросилось имя адресата – граф Аргайлл. Она прочла строки, которые подтверждали ее худшие предположения: «Я выздоровел… Нужно увидеться, чтобы обсудить возможность союза».

Он по-прежнему намеревался жениться на Элизабет Кемпбелл. От этого стало безумно больно. Однако она еще больше уверилась, что действует в правильном направлении. Изабель удержалась и не смяла оскорбительное письмо в комок, а осторожно отложила его в сторону и занялась письмами, которые позволят сэкономить драгоценное время.

Несмотря на удручающую слабость после недель, которые он провел прикованным к постели, Рори изо всех сил стремился приступить к выполнению хотя бы части своих обязанностей. Не только бесконечная забота женщин утомляла его, хотя это тоже было. Но как только рана стала затягиваться, Рори начал осуществлять свой план. Задуманное должно было решить все его проблемы: дать право жениться на Изабель и исполнить долг перед кланом. Но даже если бы план не удался, Рори знал, что он никуда ее не отпустит. Наступило время довести это решение до своих людей.

Осторожно, так, чтобы рана не открылась, Рори медленно спускался вниз в библиотеку, потому что Изабель пообещала собственноручно придушить его, если он попробует выйти за порог башни Фей. Но он не мог проводить совет со своими сподвижниками у себя в спальне. Алекс, Дуглас и Колин уже ждали его. Рори обрадовался, увидев, что Колин оправился от своих ран. Двум дружинникам повезло меньше, хотя Рори понимал, что все могло обернуться много хуже. Это Колин заметил бандитов Маккензи, которые выслеживали его вождя в лесу. Он начал преследование, отвлек нападавших на себя и дал Рори возможность уйти. Как только Рори, Алекс и Изабель исчезли в скалах, Маккензи убрались восвояси во избежание больших потерь.

Но сейчас отнюдь не Маккензи вызывали у Рори беспокойство. Его тревожило, что скажут его люди в ответ на план, который он им изложит.

– Хороший план, – сказал Алекс. – Ты думаешь, король согласится?

– Яков очень неохотно участвует в территориальных спорах между кланами, – ответил Рори. – Но мое предложение передать Троттерниш Маклаудам в качестве приданого Изабель дает Якову возможность решить вопрос, не называя того, кто прав в споре.

Алекс согласно кивнул.

– Это как раз то, во что король предпочитает не вмешиваться, особенно если нужно будет выбирать между тобой и Слитом. Яков ухватится двумя руками за самое простое решение. Приданое – это прекрасно.

– Слит ни за что не согласится, – заметил Колин. Рори пожал плечами.

– Это не важно. К тому времени идея полностью овладеет королем. Кроме того, ведь это Слит предложил Изабель мне в невесты. Ее приданое не обсуждалось, потому что речь шла только об обручении. Но если будет свадьба, должно быть и приданое.

– Аргайлл будет вне себя от злости, когда ты откажешься от союза с ним. Ты можешь позволить себе злить его? Он откажется вступаться за нас в будущем, – не унимался Колин.

– У меня есть средство смягчить его. Потеряв его поддержку при дворе, мы сами будем поддерживать его, – ответил Рори, – Дружеские отношения Изабель с королем и королевой, несомненно, более весомы, чем влияние Аргайлла. – Когда он увидел, как по-хозяйски она управлялась с Шотландским сходом, до него дошло, что Изабель в качестве жены будет незаменимой при дворе. Рори только пожалел, что ему эта мысль не пришла раньше.

Дуглас кивнул, соглашаясь.

– Ты забыл, Колин, что я видел ее при дворе. Могу вас заверить, что у Изабель хорошие связи в королевском семействе. Она самая любимая фрейлина у королевы.

– Решено, – подвел черту Рори. – Я уже написал королю. – Он сделал паузу. – И графу Аргайллу.

Он оглядел сидевших за столом, но если его соратники и подвергали сомнению его действия, они не сказали об этом ни слова. Его взгляд остановился на брате.

– Если у тебя есть что сказать, Алекс, говори.

Алекс покачал головой, но Рори знал, о чем думает брат. Союз с Аргайллом, какой бы он ни был, гарантировал возвращение их земель. Но если план Рори провалится, Маклауды потеряют Троттерниш. Решением разорвать договор с Аргайллом до того, как станет известно, как поступит король, Рори поставил свою любовь к Изабель выше интересов клана.

Ему просто нужно было вселить в них уверенность, что его план даст результат. Но сейчас, если он не хочет упасть у них на глазах, ему нужно вернуться в постель. Этот короткий выход отнял все его силы. Изабель была права, хотя он никогда бы в этом не признался. Она уже тряслась над ним так, словно он мог испариться в любой момент. Рори понимал ее страхи. И это подтолкнуло его провести нынешний совет.

Он знал, что она страшно переживает, когда он отказывается говорить об их будущем. Но как только разрешится ситуация с Аргайллом и поступят известия от короля, он сможет изгладить морщины беспокойства, которые прорезают гладкую кожу у нее на лбу. Скоро, очень скоро.

Это было роскошное июньское утро – ясное, безоблачное, такое, о котором можно мечтать в темные, гнетущие зимние дни. Рори стоял возле окна в спальне и заканчивал утренний туалет. Прошло несколько недель, как он поднялся с постели. Но сегодня в первый раз после ранения он возвращался к занятиям с мечом. Изабель очень волновалась по этому поводу. Она обратила внимание, какой шум стоял внизу, во дворе, и улыбнулась, потому что, пока Рори лежал, оттуда не доносилось ни единого звука.

– Ты уверен, что можешь начать бои, Рори? Двух месяцев не прошло, как тебя ранили, – спросила Изабель, не в силах скрыть беспокойство в голосе.

Рори засмеялся и отшутился:

– Знаешь, я по-новому начал уважать Алекса, который выдерживает вас троих. Я считаю, мне исключительно повезло, что Бесси занята с детьми Роберта, иначе, не сомневаюсь, она вместе с тобой и Маргарет устроила бы вокруг меня бесконечные хлопоты. Если я останусь в башне еще немного, я скоро не смогу сам подпоясаться.

– Неблагодарный мерзавец! – Она подбоченилась. – Мы с Маргарет позволяли тебе столько неразумного только потому, что понимали: ты редко прислушиваешься к здравым советам. Как пациент ты просто чудовище, Рори Маклауд. Хочешь, напомню – во второй раз лихорадка началась из-за того, что в прошлом месяце ты рано встал с постели. А нам с Маргарет пришлось винить самих себя и целыми днями терпеть твой хмурый вид.

Рори широко улыбнулся в ответ на то, как она бранится в шутку.

Сердце защемило, как всегда, при виде ямочек у него на щеках. Теперь он стал часто улыбаться. Трудно было поверить, но еще недавно он выглядел таким же суровым, как викинг Маргарет. Изабель нахмурилась. Что-то беспокоило Маргарет в последнее время. Сначала Изабель казалось, что это связано с тем, что брат был при смерти, но сейчас она не была в этом уверена.

Рори почти оправился после ранения, но готов ли он в полной мере вернуться к своим обязанностям? Она признала, что он выглядит лучше, чем пару недель назад, хотя следы от долгого пребывания в постели все еще были видны. Рори заметно потерял в весе. Только высокий рост по-прежнему прибавлял солидности. Худоба придавала ему какой-то хищный и голодный вид. Впрочем, ей не казалось, что от этого он стал менее красив и обаятелен. Рори позволил им постричь ему волосы и сбрить бороду. И хотя он растерял свой загар, но как только вернется к своим обычным занятиям, быстро его восстановит.

Рана на животе зажила прекрасно во многом благодаря мази, которую накладывала Дейдре. Но огромный шрам так и останется на том месте, куда вошла стрела. Что больше всего беспокоило ее, так это то, что рана может вновь открыться, как только он вернется к своему фехтованию.

Оценив ее беспокойство, Рори стал серьезным.

– Со мной все будет хорошо. Не беспокойся. Я знаю, что был при смерти, и не допущу еще одной лихорадки. Лучше вспомни, что прошлой ночью тебе не пришло в голову усомниться в моем полном здравии.

Она вспыхнула, вспомнив их страстную любовь предыдущей ночью. Впервые после той ночи накануне нападения они делили постель.

– Негодяй! Как вы, мужчины, любите мерить свое здоровье удалью в простынях. Ну ладно, тогда, пожалуйста, иди, рубись мечом, но если не вернешься через пару часов, я отправлю Бесси за тобой.

– Если ты так угрожаешь, разве можно отказаться? – Все так же улыбаясь, он привлек ее к себе и требовательно поцеловал. Крепкий, пьянящий вкус его губ вызвал прилив острого желания. Она так любила, когда он целовал ее. Одна ночь любви не могла унять пожар страсти после перерыва в несколько недель. Кровь помчалась по жилам. По телу разлилось тепло, когда он, раздвинув губы, проник в нее языком.

В этом поцелуе не было ни соблазнения, ни домогательства. Его губы были полны желания, опаляли этим желанием. Он знал, что хотел. Она тоже. Их обоюдное влечение было очевидным. Тела касались друг друга, понимали друг друга. Она чувствовала, как он бедрами прижимается к ней, и сама хотела его. Язык проникал все глубже, а рука нацелилась на ее лиф.

– Рори, ты идешь или нет? – крикнул Алекс снизу. Рори поднял голову, прервав поцелуй, медленно выплывая из марева страсти. Их дыхание стало ровнее. Когда они поняли, какой выбор предлагает им Алекс, оба дружно рассмеялись. Рори вопросительно посмотрел на нее.

Изабель отрицательно покачала головой.

Ей нужно было сделать кое-что очень важное. И чем быстрее, тем лучше.

– Потом. Ночью закончим то, что начали, Рори. Твои львы внизу голодны. Прочь отсюда, а то они придут за тобой сюда, – проворчала она.

Неохотно он отпустил ее.

– Думаю, надо сказать пару слов Алексу, чтобы не прерывал. – Он ласково чмокнул ее в лоб на прощание и, сразу забеспокоившись, отправился к своим дружинникам.

Изабель глядела ему вслед, любуясь силой и горделивостью его движений. Даже в мелочах Рори был настоящим шотландским воином. Поразительно, но еще два месяца назад он был на пороге смерти. Чувство неописуемого блаженства вдруг коснулось ее. Завоевать любовь такого мужчины, как Рори, – одно это вызывало благоговейный трепет. Она должна сделать все, чтобы удержать его.

Изабель опустилась на край кровати и прижала руки к животу, борясь с неожиданно подступившей тошнотой. Последнюю неделю или две у нее было несколько приступов странной слабости, вероятно, вследствие стресса.

Она дожидалась возможности побыть одной, чтобы поближе рассмотреть знамя. Слит предупредил ее, чтобы она не пыталась его обмануть, и она понимала, что скоро он сообщит ей, как поступить. Нужно подготовиться. Она должна быть уверена, что шаль Бесси можно выдать за знамя Фей.

Оглушительный рев донесся со двора – так воины встретили Рори. Она сделала глубокий вдох. Все, время наступило! Ее передернуло от волнения. «Покончи с этим, и побыстрее». На цыпочках она подошла к двери, подождала и прислушалась, не идет ли кто-нибудь. Все было тихо. Она открыла дверь и выглянула в коридор. Никого.

Медленно Изабель приблизилась к кровати, пошарила рукой за спинкой, чтобы найти ту завитушку, про которую Рори говорил Алексу. Очень легко нашла ее, повернула, а потом скользнула вниз. Под кроватью ее рука наткнулась на открытый потайной ящик. Гравированная металлическая шкатулка оказалась тяжелее, чем она думала. Потребовалось какое-то время, чтобы вытащить ее из ящика. Двумя руками Изабель с трудом водрузила ее на постель и нажала на вырезанный знак Маклаудов. Замок щелкнул, и она подняла крышку.

Запах пыли и плесени ударил в лицо. Она потерла нос, чтобы не чихнуть. В шкатулке аккуратно сложенное лежало легендарное знамя Фей Маклаудов. Она благоговейно подняла его, и легкие складки сами распрямились поверх покрывала. Теперь можно было без помех рассмотреть знамя. Это было удивительно. Она держала знамя в руках и все еще была жива.

А теперь шаль. Бесси отдала ее без слов, только приподняла одну бровь, а может, две. Вытащив шаль из своих вещей, Изабель поднесла ее к окну и стала сравнивать со знаменем. Через открытое окно подул ветер, и легкая шелковая ткань надулась, как парус. Поразительно! Именно такой она ее и запомнила. Шаль, должно быть, была отрезана от одного куска материи со знаменем. Разве что оно было меньше изношено. Чуть-чуть темнее знамени, шаль была покрыта такими же малиновыми и желтыми узорами. Любой мог бы спутать их, даже человек, который видел знамя вблизи. Отличия можно было найти, только если скрупулезно сличать их между собой.

Значит, ее план сработает!

Осторожно свернув, она положила знамя назад, в шкатулку. Свернула шаль и сунула ее в свой кофр. Стукнув крышкой, она услышала голос за спиной.

– Что ты делаешь?

У нее упало сердце, когда она услышала знакомый голос за спиной. Сколько он простоял здесь? Она оглянулась через плечо.

Увы, долго.

Глава 22

Окаменев, Рори стоял в дверях и наблюдал, как Изабель убирает драгоценный талисман Маклаудов в свой сундук. На какой-то миг он забыл обо всем и только пытался понять суть происходящего перед ним.

– Р-рори, – растерялась она. – Уже вернулся? Я думала, ты еще занимаешься. – Изабель подскочила к нему, прижалась к груди и обвила шею руками. Он все так же не замечал ничего вокруг. – Что-нибудь случилось? Ты хорошо себя чувствуешь? – Забота в ее голосе прозвучала насмешкой.

От потрясения Рори не придумал ничего лучшего в ответ:

– Мне показалось, в окне что-то мелькнуло, – произнес он без выражения. «Я не хочу в это верить».

Знамя. Знамя Фей у Изабель. Как она до него добралась? Правда открылась внезапно. Удар был жестоким. Он посмотрел на нее сверху вниз, не желая признавать очевидное Широко распахнутые глаза, совершенный овал лица, само лицо, поднятое к нему в молчаливой мольбе. Эти нежные губы, которые он с упоением целовал всего несколько минут назад, сейчас дрожали. Желание, которое она вызывала, было непереносимым. Он ненавидел себя за слабость. Как такая невинность и красота могут скрывать такое вероломство?

Предательница!

Рори пересилил себя и не отвернулся, хотя смотреть на нее было чудовищно больно. Сердце ныло так, как никогда прежде. Боль пронзала насквозь, оставляя в теле огненные следы. Он должен был получить тысячу стрел в живот, чтобы эта боль сравнилась с агонией, охватившей его после предательства Изабель.

– Стерва! – Он отшвырнул ее от себя. – Как ты могла?

Она пошатнулась, но не упала.

– Рори, ты не понял. Я все объясню. Это не то, о чем ты подумал.

– Я все правильно понял, – отрезал он. Существовало только одно объяснение. – Ты шпионила за мной, когда я рассказывал Алексу, где спрятано знамя. – Рори пронзительно глянул на ее виноватое лицо, надеясь, что она разуверит его! Но она молчала.

Все подозрения, которые существовали прежде, вдруг ожили, не замутненные эмоциями. Мозаика сложилась, и от этого стало еще страшнее. Охотное согласие Слита на помолвку, рыскающая на кухнях Изабель, ее завлекающее поведение, вызывающие туалеты и страстное желание улечься к нему в постель, даже когда ей стало известно, что за этим нет будущего. Все вело к безошибочному выводу. Изабель действовала заодно со своим дядей. Она появилась в Данвегане с тайной целью.

Новый приступ боли в груди.

Она никогда не любила его.

Она одурманила его, зачаровала своей красотой, повела за собой по дорожке, по которой он поклялся никогда не ходить. Он полюбил врага и позволил красоте, похоти и любви затуманить свой разум. Хуже всего то, что из-за нее он отказался от союза с Аргайллом. Он поставил женщину выше своего долга перед кланом. И за это никогда не простит ее. Она сделала из него форменного идиота.

В ушах застучала кровь. Первоначальный взрыв эмоций превратился во все поглощающую ярость. Он стиснул кулаки, чтобы не взорваться, чтобы вихрь насилия не подхватил его. Ярость сотрясала до основания. Он боялся двинуться, не доверяя себе. На миг ему показалось, что он убьет ее за то, что она сделала с ним. С ними.

– Будь ты проклята. Я поверил тебе. – Он схватил ее за руки, как будто неистовство, охватившее его, сорвалось с цепи. – Значит, ты заодно со своим дядей. Приехала сюда под фальшивым предлогом, чтобы выкрасть знамя. Помолвка была для тебя пропуском назад, к своим.

– Да, но…

Он почувствовал, как от ее признания он как будто оказался в тисках. Что-то в нем умерло. С таким же успехом она могла ударить кинжалом в спину, пока он спал. Эффект был бы тем же самым. У него было ощущение, что кто-то рассек ему грудь, вырвал сердце и стал дробить его, пока от него ничего не осталось. Ничего, кроме холода и мучительной пустоты в том месте, где жила любовь.

Он не дал ей продолжить.

– Ты шпионила за мной и за моей семьей, замыслив предать нас. Ты вела себя как потаскушка и влезла в мою жизнь. Уверяю тебя, мне не требуется никаких объяснений.

Она отшатнулась, услышав жестокие слова. Но это его уже не волновало.

– Нет, Рори, ты все воспринимаешь не так. Я смогла приехать сюда под выдуманным предлогом. Но я полюбила тебя и твою родню и тогда поняла, что не могу согласиться с тем, что планировал дядя.

– Хватит! – крикнул он. Упоминание о Слите подействовало на него, как красная тряпка на быка. Он подумал, что по уши окунулся в ее обман. Но теперь с этим покончено. – Не намерен выслушивать твою ложь. Считай, тебе повезло, что я не наряжу тебя, как шлюху, роль которой тебе прекрасно удалась, и не отправлю такой назад. Твой дядя смог бы оценить иронию. – Он посмотрел на нее со всем презрением, которое накопилось в сердце. – Собери вещи и уезжай, пока я не надумал отправить тебя, куда заслуживаешь. Ты ведь знаешь, Изабель, что мы делаем со шпионами в Данвегане.

Так не должно было случиться. Господи Боже, что же она наделала!

Панику, которая охватила ее, можно было пощупать. У нее даже был свой вкус. Она связала ей язык и не давала дышать.

Ее испугала не угроза очутиться в том сыром подвале. Нет, ее пугал Рори. Мысль, что он может отказаться выслушать ее, ужасала больше, чем она могла подумать.

Он не должен отсылать ее. Его нужно заставить это понять.

Слезы хлынули по щекам, она схватила его за рукав, пытаясь заставить послушать себя.

– Рори, пожалуйста. Я никогда бы не дала в руки дяди инструмент, чтобы он уничтожил тебя и твою семью. Я хотела обмануть его. Посмотри сюда. – Она кинулась к сундуку и вытащила шаль Бесси. – Видишь, это же не знамя. Это шаль. Я собиралась отправить ему это.

Рори внимательно разглядывал шаль, наконец сообразив, что перед ним и в самом деле не знамя.

– Это не важно. Ты шпионила за мной. Откуда я знаю, вдруг ты собиралась нам подменить знамя Фей вот этим?

– Все произошло случайно. Я не собиралась шпионить за тобой. Я услышала ваши голоса… – Она подняла глаза и встретила его взгляд, готовая выдержать презрение к себе. – А что касается остального, просто поверь мне. Я люблю тебя, и никогда не предам.

– Поверить? – Он словно выплюнул это слово. – Никогда! Ты должна немедленно покинуть нас. Не желаю тебя больше видеть.

Его голос был, как кусок льда, который попал в сердце и заморозил ее. Бесстрастный незнакомец мрачно разглядывал ее. Он стоял так близко, что ей были видны кончики его ресниц, темные тени от уже появившейся щетины на подбородке и гневный трепет ноздрей, когда он говорил. Всего час назад у нее было право дотронуться до него. Дотронуться до его лица, приподняться и достать до его губ своими губами. Все! Он был так близко – и так недостижим.

Изабель заглянула в это холодное и непреклонное лицо. Глаза блестели сталью, рот превратился в узкую линию над упрямой челюстью.

– Ты должен мне поверить, я рассказала бы все, если бы только была уверена, что ты не разорвешь помолвку. Я хотела рассказать в ту ночь, когда ты лежал раненный, но испугалась. Боялась, что не простишь меня.

– Ты была права, – произнес он с каменным выражением лица. Ничего не промелькнуло у него в глазах.

– Ты признался, что любишь меня, Рори. Тогда почему не хочешь выслушать?

Он рассмеялся, рассмеялся безжалостно.

– Наверное, ты догадалась, что я лгал. Мне было жалко тебя. Жалко оттого, что твоя семья так явно пренебрегает тобой. Я был благодарен за все, что ты сделала для Маргарет. И ты тогда очень нуждалась в благодарности. Кстати, когда я это говорил, мне казалось, я умираю.

У нее дернулась голова, словно он наотмашь ударил ее. Это неправда! Он должен любить ее. Это не могло быть просто жалостью. Или могло? Правда ранила. Он умело выбрал оружие и знал, как ей сделать больно. И все равно она знала, что их связывало нечто.

– Если хочешь, можешь отрицать, что любишь меня, но после счастья, которое соединяло нас эти несколько месяцев, ты не можешь быть ко мне равнодушен.

– Нас связывала похоть, Изабель. Не путай ее с человеческими отношениями или каким-нибудь более глубоким чувством. – Он нарочито нагло оглядел ее с ног до головы, как рассматривают лошадь на ярмарке. – Ты исключительно красивая женщина с роскошным телом, чего греха таить. Полагаю, не случайно Слит выбрал именно тебя мне в невесты. – У него торжествующе вспыхнули глаза, когда она смутилась. – Очень удачный выбор. С первого взгляда мне захотелось затащить тебя в постель, как и любую другую красивую женщину. Но красота приедается. Мне уже порядком надоел наш временный договор. Твое вероломство только ускорило неизбежное.

Красивая оболочка. Вот как он к ней относился. Это было все, что он видел.

Может, ничего другого в ней и не было.

Оглушенная горячностью его отказа, она вдруг ощутила, как его слова убивают мечту о счастье, оставляя в сердце зияющую пустоту. И все равно она не хотела умирать, отказывалась сдаваться.

– Позволь мне объяснить, пожалуйста, Я согласилась помочь дяде только из-за того, что он мог выступить вместе с моим отцом против Маккензи. Если бы я отказалась, он не стал бы поддерживать отца. – Отчаяние, которое прозвучало в ее голосе, было ответом на окончательное решение, прозвучавшее в его словах. Она умоляюще схватила его за руку.

Рори резко оттолкнул от себя Изабель.

– Я давал тебе время объясниться. Это время ушло. Я предупреждал, что не потерплю обмана. Поэтому теперь нам нечего обсуждать. Ты шпионила. Водила за нос меня и мою семью. – Он сделал паузу, ловя ее взгляд, чтобы не осталось никакого недопонимания. – Для меня ты умерла.

Вот тут всем нутром, всем своим разбитым сердцем она наконец поверила ему. Выражение его глаз не вызывало сомнений. Он был горцем. А горцы не прощают и не забывают предательства.

Достоинство, гордость – все было забыто. Ей хотелось рухнуть перед ним на колени и умолять выслушать ее и понять. Словно парализованная, она наблюдала, как их будущее утекает у нее меж пальцев. Мольбы были бессмысленны, с таким же успехом можно было умолять скалу. Никогда еще так горячо ей не хотелось понимания, как в этот миг. «Пожалуйста, не отсылай меня! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, хоть слово!» – кричало ее сердце.

– Я разрываю нашу помолвку.

«Нет, только не это!» Все для нее закончилось. Так просто. И так глупо! Словно и не начиналось. Осталась только жгучая боль в груди, в том месте, где пару часов назад сердце взмывало от счастья.

Изабель смотрела, скованная ужасом, как он развернулся и вышел вон. Дверь грохнула позади него, добавив восклицательный знак к его словам. Она рухнула на пол рядом с шалью Бесси, уничтоженная ненавистью, которая исходила от него.

Опустив голову на руки, запустив пальцы в волосы, она в отчаянии стиснула голову. Как такое могло случиться? Изабель чувствовала, как ее душу насильно вырывают из тела, так же окончательно и бесповоротно, как он вырвал ее из своей жизни. Ее надежды и мечты о будущем были растоптаны. Она скользила во тьму.

– Бедняжка моя, – только и сказала печально Бесси, когда Изабель, захлебываясь в слезах, поведала ей, что произошло.

Но у Бесси не было никакого волшебного слова, которое могло бы помочь.

Она взяла Изабель за подбородок, приподняла ей лицо и вытерла бегущие ручьями слезы.

– Я знаю, это будет трудно выслушать. Но мне кажется, что лучший выход для тебя – уехать сейчас, как приказал Рори. Он в ярости и может сделать, что угодно. Гордость для горца – это главное в жизни. Обманув его доверие, ты не только разбила ему сердце, но нанесла урон его отношениям со своими людьми. Время – самое лучшее лекарство. Тебе нужно трезво подумать, как заставить его понять тебя. А ему требуется время, чтобы забыть эту боль.

Изабель понимала, что она права, но как ей вынести отъезд? Все, кого она любила, оставались здесь. Даже Бесси.

Словно зная, о чем думает Изабель, Бесси предложила:

– Я могу поехать с тобой. Роберт меня поймет.

Тронутая самоотверженностью любимой наперсницы, Изабель схватила ее за руки и расцеловала.

– Бесси, дорогая моя, сейчас твоя жизнь в Данвегане. Я ни за что не попрошу тебя уехать со мной. То было моим решением. Я знала, на что шла, соглашаясь с планом дяди. Просто мне в голову не приходило, что можно так много потерять.

Утонув в теплых любящих объятиях няньки, Изабель позволила себе расслабиться и выплакать свое горе. Она рыдала безутешно – как могут рыдать только те, кто по-настоящему любил и в одночасье все потерял. Она плакала, пока не кончились слезы, не в силах сдержать позывы к рвоте в конце. Бесси обеспокоенно наблюдала за ней.

Время прошло очень быстро. Изабель стояла у окна и смотрела, как темные тучи заволакивают небосвод, как оранжевое солнце начало свой медленный спуск за западную кромку горизонта. Почти стемнело. Она понимала, что нужно паковать вещи, но вместо этого продолжала стоять у окна. И ждала.

Изабель почти не отдавала себе отчета, что Бесси начала сборы. Подобрав разбросанную одежду, она отобрала ту, что нужно было забрать с собой, а остальную, за которой пришлют позже, сложила в кофр возле кровати. Но Изабель так и продолжала глядеть за окно в ожидании, когда с последним проблеском солнца погаснет ее надежда на счастье.

Занятая своим горем, Изабель не сразу услышала стук в дверь. Нет, не теперь. Ей не удавалось заглушить рыдания, сотрясавшие тело, поэтому открывать отправилась Бесси.

Все было наяву, а не в кошмаре, от которого можно очнуться. Перед ней стоял молчаливый суровый. Колин, ожидая ее, чтобы увести из их – нет, теперь уже только из его – спальни. Она в последний раз окинула взглядом комнату и направилась к двери. Миновала кровать, которая еще хранила следы наполненной страстью ночи. Обжигающая боль запульсировала в животе. Куда бы она ни посмотрела, все было полно воспоминаниями. Она закрыла глаза, чтобы ничего не видеть, ничего не вспоминать.

Не проронив ни слова, она выбрала самое необходимое из того, что собрала Бесси для неожиданного отъезда, и вышла из комнаты, не смея оглянугься.

Викинг старательно избегал ее взгляда, пока вел по пляшущим ступеням вниз к морским воротам, где ее ждала лодка.

Изабель с волнением огляделась, молясь о том, чтобы ее простили. Но Рори отсутствовал. И либо он не сказал им, либо они предпочли не прийти: Алекса и Маргарет не было, они не пришли попрощаться. Изабель наклонила голову, чтобы не разрыдаться.

Бесси, утешая, взяла ее под локоть.

– Уверена, они бы пришли, если бы знали, что ты уезжаешь.

Было что-то сверхъестественное в том, как Бесси могла читать ее мысли. Изабель улыбнулась дрожавшими губами.

– А я не уверена. Пожалуйста, передай им…

– Скажешь сама, когда вернешься, – отрезала Бесси.

Изабель понимала, что Бесси пытается облегчить ее страдания, уверяя, что все может обернуться по-другому и она действительно еще вернется. Но обе знали, что такой день вряд ли настанет. После того, что случилось, она понимала: Рори никогда не простит ее. Он подарил ей нечто святое – свое доверие, а она обманула его.

Снова потребовались все силы, чтобы не дать потечь слезам, когда Бесси крепко обняла ее и стиснула в объятиях. Слишком крепко. Это значит, что, несмотря на сказанные слова, Бесси тоже переживала из-за того, что они не скоро увидятся, если увидятся вообще.

Колин прокашлялся, давая знать, что время для прощания закончилось.

– Бесси, дорогая, будь счастлива. Ты нужна Роберту и его дочерям. Не беспокойся обо мне. Я выдержу. – Изабель поцеловала Бесси в мягкую щеку, так напомнившую ей детство, повернулась и пошла в ожидавшую ее лодку.

Высоко над ней туман слоями начал наползать на сияющий диск луны. Лодка отошла от причала и стала отдаляться от замка. Изабель вскинула руку в молчаливом прощании. В самом начале лестницы, около залива, виднелась маленькая фигурка Бесси.

Над лодкой повис плеск весел, загребавших воду. Никто не произнес ни слова. Те же самые люди, еще вчера охотно смеявшиеся вместе с ней, сейчас вели себя так, словно она была прокаженной. В лодке с людьми Маклауда она почувствовала свое одиночество. Не выбирая места, Изабель уселась и скрыла от любопытных взглядов распухшее лицо под капюшоном плаща.

Она завершила полный круг. Наверное, так ей было начертано судьбой. Врагами они начали, врагами они и заканчивают.

В последний раз она подняла красные от слез глаза на серые стены, уплывающие в туман, пытаясь запомнить, как выглядит с моря угрюмый замок, где она обрела любовь. Сердце охватил приступ отчаяния, когда ее взгляд наткнулся на знакомое окно на верхнем этаже башни Фей, откуда еще только вчера она вглядывалась в грядущее счастье.

Как будто почувствовав силу ее взгляда, тень облака отдвинулась от окна. Она затаила дыхание. Сердце заколотилось от надежды. «Пожалуйста, дай мне знак!» Хоть какой-нибудь знак! Она не моргала, боясь его пропустить. Взгляд прилип к окну в башне Фей. Она надеялась и всем своим существом молила о знаке прощения. Не отрываясь, она смотрела до тех пор, пока башня не скрылась за серой мглой туманной дымки.

Сон закончился.

Сердце раскололось надвое.

Одна часть навсегда осталась на поругание в так любимом ею старом замке.

Глава 23

Звук открываемой двери нарушил тишину его уединения. Рори считал, что ему еще повезло избегать их так долго. Почти день прошел, как отбыла Изабель. Учитывая обстоятельства, Алекс и Маргарет проявили заметную выдержку, но и у их терпения были пределы. В конце концов, они перехватили его в библиотеке. Не хотелось ни о чем говорить, но он понимал, что у них накопились вопросы. Ему бы знать ответы на них!

Рори снова отвернулся к очагу, у которого он провел несколько последних часов, и уставился в никуда. Боль от предательства стала глуше. Усевшись поглубже в кресле, он сделал большой глоток вина, чтобы хоть таким образом избавиться от ощущения пустоты внутри.

Они стояли за креслом и ждали.

Наконец Маргарет опустилась на колени возле него и взяла его за руку.

– Что случилось, Рори? Скажи, почему ты отослал Изабель? – Она подняла пустой кувшин, стоявший рядом с ним. – Никогда не видела тебя таким. Ты меня пугаешь. Не знала, что ты способен глушить себя выпивкой.

Если бы все было так просто, подумал Рори. Он заглянул в сбитое с толку, встревоженное лицо сестры и снова помянул недобрым словом Изабель Макдоналд. Время, чтобы рассказать о том, как она предала их семью, подошло. Он не единственный, кто пострадал от нее. Набрав воздуха в легкие, Рори бесстрастно изложил все события вчерашнего дня, как он обнаружил Изабель со знаменем, или с тем, что он принял за знамя Фей.

Они выслушали с недоверием на лицах, у него тоже было бы такое выражение. Ведь Изабель очаровала их всех.

– Не верю, – заупрямился Алекс.

– О, Рори, – произнесла Маргарет. – Она как-нибудь это объяснила?

Рори не мог скрыть сарказма.

– Зачем? Что тут объяснять? Она приехала в Данвеган с тайной целью, стала пешкой своего омерзительного дяди, чтобы шпионить за нами или чтобы… – Он заставил себя остановиться. «Чтобы я занялся с ней любовью». Он отвернулся и стал смотреть в огонь. Не хотелось, чтобы они поняли по его лицу, как ему больно. Он все еще не верил, что мог так ошибиться.

Маргарет прижалась лбом к его руке. У нее затряслись плечи.

– О, Рори, это я виновата.

Рори погладил ее по бледной щеке.

– Не говори глупости. Разве ты смогла бы участвовать в этой игре?

Маргарет подняла к нему залитое слезами лицо.

– Я слышала, как Изабель разговаривала со Слитом во время состязаний. Я слышала, как он угрожал ей и говорил что-то насчет знамени. Мне нужно было прийти к тебе. – У нее задрожали руки. – Не могла представить, что… Я знала, Изабель что-то скрывает, но думала, что она в конечном счете доверится тебе.

Рори в упор посмотрел на сестру, не в силах сдержать приступ гнева от еше одного предательства с другой, неожиданной стороны. Он сделал еще один большой глоток, чтобы миновать этот момент. Нечего набрасываться на Маргарет, когда сам хорош. Доверился Изабель.

– Нужно было прийти ко мне, – сказал он. – Но не вини себя ни в чем, Маргарет. Ты показала себя верной подругой. Она выдающаяся лгунья. И обманула не тебя одну. – От них не укрылась горечь в его голосе.

Все еще ошеломленно Алекс покачал головой.

– Значит, она призналась, что приехала в Данвеган за знаменем?

Рори молча кивнул.

Маргарет сдвинула брови к переносице.

– Но ведь она спрятала у себя не настоящее знамя?

– Да, это была старая шаль Бесси. Но очень похожая. В первый момент я даже поверил, что это знамя.

–. Если она собиралась похитить знамя, почему не сделала этого при первой же возможности? – спросил Алекс.

– Она утверждала, что не смогла бы предать нас и собиралась обмануть им своего дядю.

Прикусив губу, Маргарет задумалась.

– Ты веришь в это?

Это был вопрос, ответа на который он пытался избежать в течение целого дня.

– Не знаю. Но это не важно.

– Нет, важно, – тихо сказала Маргарет. – Она любила тебя, брат. В этом я уверена. Я понимаю, она призналась, что приехала сюда с другой целью. Но из того, что ты рассказал, получается, что ей пришлось согласиться помочь Слиту. Тогда он помог бы ее клану в войне с Маккензи. Все выглядит так, будто у нее не было выбора. Ее клан нуждался в ней. Я знаю, как важно было для Изабель завоевать уважение своей семьи. Всю жизнь она пыталась привлечь их внимание к себе. Думаю, что ее приезд в Данвеган дал ей наконец возможность доказать свою ценность. – Маргарет была полна сочувствия. – Должно быть, она оказалась в жуткой ситуации: нужно было выбрать между своей семьей и нами. И если она сказала правду, Изабель выбрала нас.

– Как ты можешь так легко простить ее, Маргарет, если она выбрала сторону Слита? Ты забыла, что он сделал с тобой? – возмутился Рори.

– Конечно, я помню, что Слит сделал со мной. Он достоин твоей ярости. Я тоже готова мстить. Но я потяну время, дождусь удачной возможности, и тогда он заплатит за все. Я не извиняю ее за то, как она поступила, но мне понятны ее обстоятельства. По своему опыту знаю, как жесток и неумолим может быть Слит. Ради своей цели он скрутит любого. Если ему что-нибудь потребовалось от нее, он не стал терпеть никаких возражений. – Маргарет помолчала. – Ты забыл, что он устроил мне?

– Не забыл, – ответил Рори с каменным выражением лица.

– Что-то мне не все понятно. Я согласен с Маргарет, что Изабель любит тебя. Почему тогда она не поделилась с тобой? – спросил Алекс.

– Вероятно, она собиралась сказать, когда я был ранен, но побоялась, что я не прощу ей этого. Она утверждала, что обязательно сказала бы мне, если бы была уверена, что я не разорву помолвку.

Алекс удивленно воззрился на него.

– Разве ты не сказал ей?

Рори покачал головой.

– Не сказал, потому что ждал ответа от короля.

– Тогда у нее была причина не доверяться тебе, – тихо проговорила Маргарет.

Рори стиснул зубы.

– Она мне лгала.

– Да, но она и любила тебя, – не унималась Маргарет. Глубоко вздохнув, она добавила: – Думаю, и ты любишь ее.

Рори замер, боясь посмотреть на сестру и отказываясь поверить в то, что она заявила такое. Любовь – это не главное, особенно любовь без доверия.

– Что сделано, то сделано.

Он повернулся к необычно притихшему брату.

– А ты, Алекс, согласен с нашей сестрой? Мне нужно простить предательницу?

Алекс покачал головой. Его глаза вспыхнули гневом.

– Изабель предала нас всех. На твоем месте я поступил бы еще строже.

Рори кивнул.

Алекс повернулся к выходу, но сначала глянул на сестру.

– Оставь его, Маргарет. У него есть право побыть одному.

Маргарет печально улыбнулась, наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Прости, Рори. Понимаю, как все это ранило тебя. Меня, впрочем, тоже. Ты должен поступить наилучшим образом. Но ты уверен, что нет другого выхода?

Рори сидел молча, не собираясь отвечать на вопрос Маргарет.

– И запомни, – предостерегла она. – Если ты не хочешь ее, захочет кто-нибудь другой.

Его пальцы стиснули ножку кубка и сжимали, пока не смяли серебро. Реакция была мгновенной. В ярости он грохнул покореженным кубком об пол, и тот окончательно развалился на куски. В комнате повисла мертвая тишина.

Маргарет повернулась и вслед за Алексом направилась к двери.

– Я поняла, что у тебя есть ответ, Рори. Если она сказала правду про клан, которому нужна помощь Слита, у тебя не так много времени определиться, что ты хочешь. Ее семье, может, придется очень быстро подыскать какого-нибудь другого союзника. И тогда он заберет ее у тебя навсегда.

Рори не показал вида, что услышал ее. Неподвижно сидел и глядел в мелькающее пламя, которое очищало душу. Он слышал, что сказала Маргарет.

Три дня спустя Слит стоял на крепостной стене Данскейта и наблюдал, как через луг, покрытый густыми вересковыми зарослями, к замку верхами приближалась группка Маклаудов. Он сразу узнал женщину в капюшоне на лошади. Все-таки этим плащом снабдил ее он сам.

Слит выругался и тыльной стороной ладони отер рот от остатков вина. Итак, его неверная племянница вернулась под охраной, что означало, что ее раскрыли. Этого следовало ожидать. Девка провалилась. Дуреха! Клюнула на красивую морду. Он недовольно пожал плечами. Ну что еще можно ожидать от этих баб? Они хороши только в двух случаях: принести богатое приданое и даровать наследника. Хорошо, что он не лыком шит и не стал доверяться только ее способностям, чтобы забрать верховную власть под себя. Параллельный план уже задействован.

Он почесал подбородок, раздумывая над ее возвращением. Изабель знала, где тайный ход в Данвеган. Он в этом не сомневался. Во время последнего нападения Маккензи преследовали троих отставших Маклаудов до того момента, пока они просто не исчезли в скалах под Данвеганом. Командир отряда Маккензи перерыл носом весь район, чтобы найти вход, но безуспешно. А вот Изабель сможет найти его. Надо будет понаблюдать за своей дорогой племянницей. И подождать. Она еще пригодится.

Еще одна неудачная попытка, подумал он недовольно. Маклауда просто невозможно угробить. Он так надеялся, что последний налет будет успешным, ровно до того момента, когда информатор известил его, что Маклауд чудесным образом выкарабкался. Слит не верил, что все дело в волшебстве, которое помогает Маклауду избегать смерти, но другого ничего не оставалось. Из-за этого знамени Макдоналды уже не раз терпели неудачи. Больше такого не повторится. Волшебство или просто удача – не важно, Маклауд скоро лишится их. Все готово. Скоро Слит вернет себе верховную власть и будет править Западными островами. Осталось немного подождать, и его мечта осуществится.

Великий Рори Маклауд уже не будет стоять на его пути.

Глава 24

Изабель ждала прощения, которое так и не пришло. Ум говорил одно, но сердцем она отказывалась признать, что он не отменит свое решение. Бесси была убеждена, что ему нужно дать время. Время для того, чтобы гнев прошел, чтобы разум возобладал. Но Изабель и так ждала очень долго. Если будет тянуть дальше, то дождется, что он женится на другой.

Остро заныло в груди. Так было всегда, стоило лишь ей вспомнить о нем. А вспоминала она постоянно.

Она страдала от отсутствия перспективы. Время становилось чем-то неопределенным и ускользало от нее. Хотя, конечно, прошла-то всего неделя с небольшим после того, как он отослал ее от себя.

В общем, пять нескончаемо долгих дней Изабель провела наедине со своим дядей, который заставил ее дожидаться приезда семьи в Данскейт, чтобы потом они отвезли ее в замок Строум. Нельзя сказать, что она с нетерпением ждала неминуемой встречи с отцом. Нет, она дважды потерпела поражение: подвела семью и потеряла Рори. Но по крайней мере приезд семьи позволит избавиться от каждодневных допросов Слита. Ей казалось, что он только ждет удобного случая, когда она совершит ошибку. Явно Слит не поверил в ее историю с глубоким шоком, в котором она пребывала после нападения Маккензи, и потому не запомнила, как проникнуть в тайный ход в Данвеган. Он что-то задумал. Если бы понять что?

Как все последние дни, она стояла у окна в своей комнате и смотрела вдаль, поверх величественной красоты залива. Ее взгляд был направлен в северную сторону, где за безбрежными водами Куиллина осталось ее сердце. Она высматривала всадника, который бы привез ей весть, которую она с нетерпением ждала.

Из задумчивости ее вывело урчание в животе. Инстинктивно Изабель прижала к нему руки. Надо было поесть. Но она тут же сморщила нос при мысли о еде. Она почти не ела всю неделю. От резкого запаха пищи ее мутило. Изабель знала, что потеряла в весе, об этом говорила ставшая свободной одежда. Но ей потребуются силы, если она собирается биться за Рори.

Она собирается биться за Рори? Изабель удивилась. Она почувствовала, как в ней что-то ожило, какой-то росток, который одолеет мертвый сон ее тоски. И еще намек на то, что можно было назвать воодушевлением.

Нужно что-то делать. Нельзя пускать все на самотек. Нужно дать ему знать, что она раскаивается в том, что натворила, и заставить понять ее. Если бы только можно было все устроить и доказать, что она достойна его доверия… и его любви. Она отправилась вниз, на кухню. Сначала нужно поесть. Потом она все обдумает. И придумает.

* * *

– Доброе утро, Уилли. Куда-то торопитесь?

Очень озабоченный слуга Уилли только что вышел из кабинета ее дяди, Изабель поприветствовала его, возвращаясь с кухни. Заставив себя проглотить кое-что, она почувствовала себя лучше и была готова начать разрабатывать план.

Вздрогнув от звука ее голоса, Уилли дернулся, и пачка писем у него в руках взвилась в воздух, дождем просыпавшись на пол. Он замер на миг, а потом пришел в себя.

– Доброе утро, миледи.

Изабель не стала указывать ему на неуместное обращение. Он и без того был взволнован.

– Вероятно, уезжаете, чтобы доставить письма по назначению?

– Да, миледи. – Он, не отрываясь, глядел на нее. Изабель нагнулась, чтобы помочь ему собрать разбросанные пакеты. Неожиданно ее взгляд наткнулся на знакомый почерк и характерную печать: Per Mare per Terras.

Может, капризная фортуна улыбнулась ей на этот раз?

Сердце забилось в предвкушении, и удивленно распахнулись глаза, когда она заметила, кому это письмо было адресовано. Пожалуйста, пусть это будет то, о чем я просила! Предусмотрительно она вытянула шею, чтобы удостовериться, что Уилли не видит, что она делает, и сунула письмо в складки юбки. Протянув остальные пакеты Уилли, Изабель улыбнулась искренне и с удовольствием – в первый раз за всю неделю. Отвлекая его, она пожелала ему доброго пути и, сдерживая себя, чтобы не помчаться бегом, стала не торопясь подниматься по лестнице.

Изабель не было уже больше недели, а Рори ничем не мог заняться, только сидел у очага и пил в немыслимом количестве вино. Он запустил пальцы в нечесаные волосы и, наткнувшись на свалявшиеся пряди, откинул их с лица.

Девчонка одолела могущественного Рори Мора. Он бы рассмеялся, если бы ирония не была такой болезненной. Для человека, который считал себя твердым и решительным, обнаружить, что он не может сопротивляться страстям, был ощутимый удар. У каждого есть свои слабости. Его слабостью, вероятно, была Изабель Макдоналд.

Вопрос стоял так: что он собирается с этим делать?

Ему было нужно погрузиться с головой в свои обязанности, найти способ возобновить переговоры с Аргайллом и разработать планы, чтобы возобновить войну со Слитом. Вместо этого, не в силах сосредоточиться ни на чем другом, он начал вспоминать все разговоры с Изабель в течение последних месяцев и анализировать каждое произнесенное слово.

Аннулировав обручение и отослав ее прочь, Рори поступил так, как делал всегда: холодно, бесстрастно и решительно. Вердикт был озвучен. Никогда ему не приходилось сомневаться в принимаемых решениях. Но ведь он самолично решил судьбу любимой женщины. Такое с ним произошло впервые в жизни. Невозможно было просто выкинуть Изабель из своего сердца только потому, что так предписывали открывшегося обстоятельства.

Да, она обманула его. Но когда гнев поостыл, Рори понял, что вероломство Изабель не было таким явным, как ему показалось сначала. Она обручилась с ним под фальшивым предлогом, но ее нельзя было винить за преданность своему клану. Ей нужно было подобраться к нему, хотя он и понимал ее долгие колебания. Она шпионила за ним, но не забрала знамя.

Но одна мысль больше всего мешала ему навсегда вычеркнуть Изабель из своей жизни. Действительно ли она предпочла его своему дяде и своей семье?

Стук в дверь прервал его размышления.

Он поднял голову и увидел Дугласа.

– Письмо, вождь. От короля.

Рори рассеянно посмотрел на Дугласа глазами, покрасневшими от бессонницы. Ему понадобилось какое-то время осознать, что он держит в своих руках.

Дуглас это понял и стоял с каменным лицом, ожидая распоряжений и не глядя Рори в глаза.

Рори медленно сломал печать, развернул пергамент и начал читать. Закончив, он как-то болезненно улыбнулся.

– Ну что ж, кажется, я получил ответ на мое предложение.

– Да, – невозмутимо подтвердил Дуглас без каких-нибудь признаков любопытства, на которое рассчитывал Рори.

– Король согласился передать Троттернищ Маклаудам как часть приданого Изабель при замужестве.

– Что теперь делать?

Рори пожал плечами.

– Не знаю. – Ответ на его просьбу пришел слишком поздно.

– Распорядиться, чтобы королевский гонец подождал ответа?

– Нет, нужно подумать.

Отпустив Дугласа, Рори перечитал абзац, который поразил его.

Так как наша дорогая Изабель заверяет нас в своем счастье и в своем последнем послании Королеве тоже обращается с просьбой передать Троттерниш Маклаудам, мы рады поступить так на условиях, изложенных в вашем письме.

Изабель писала королеве от его имени? Она отстаивала интересы клана Маклаудов? Значит, она выбрала его. Теперь частично благодаря Изабель у него есть возможность вернуть Троттерниш Маклаудам и не полностью, но все-таки отплатить Слиту за позор клана. Если только он женится на Изабель.

Но сумеет ли он найти в себе силы простить ее?

Рори показалось, что в конце тоннеля, в котором он пребывал эти дни, забрезжил огонек. И тут же понял: сумеет.

Глава 25

Обнаружив, что Изабель бежала, Слит Макдоналд вскипел от злости. Ему не нравилось быть одураченным, особенно какой-то девчонкой. Впрочем, он ожидал чего-нибудь в этом роде, но она все равно провела его. Хотя приходилось признаться, маленькая племянница сильно удивила его. Дочка Дженет оказалась сильнее, чем выглядела внешне. Он не был полностью лишен родственных чувств. И почти испытывал жалость оттого, что племянницу придется принести в жертву. Почти!

Но это было необходимо. Слит оценивающе посмотрел на прибывшего гостя. Глава клана Маккензи не согласится ни на что, кроме смерти Изабель. Ее, чуть не изнасилованную сыном Маккензи – этим идиотом, придется тоже отнести к печальным издержкам войны. Слит задумчиво почесал подбородок. Да, Изабель не избежать смерти. Если бы она выполнила то, что было ей приказано, он помог бы ей. Но, как большинство женщин, она огорчила его.

Очень удачно, что Маккензи прибыл в Данскейт всего лишь через пару часов после того, как обнаружился побег Изабель. Еше немного, и ее можно было бы не ловить. К счастью, Слит узнал, что она сбежала практически сразу. Мягкосердечная служанка решила побаловать бедную девочку и принесла ей хорошо сдобренную медом овсяную лепешку. И увидела, что девочки нет. Он сразу понял, куда направилась Изабель.

– Поезжай за ней, – предложил Слит гостю. – Но нужно поторопиться, чтобы успеть перехватить ее. Не попадайтесь ей на глаза. Не бери много людей, только пару-тройку человек. Прояви терпение, и она приведет вас к тайному ходу.

Маккензи прищурился.

– Откуда ты знаешь, что она возвращается в Данвеган?

Слит пожал плечами.

– Инстинкт. Она воображает, что влюблена в него. Кроме того, куда ей еще податься? – Он криво усмехнулся. – Изабель придется быть очень осторожной и следить, нет ли погони. Вы же, разумеется, не поедете за ней по пятам.

– Я отправлюсь прямиком к тому месту, где их потеряли прошлый раз после нападения. Дождусь ее там. Пройдем за ней по ходу, а мои люди подождут тебя, – сказал Маккензи.

Слит кивнул.

– Только не торопись. Мы будем недалеко от вас.

Со смертью Маклауда и неожиданным нападением на замок победа ему наконец будет обеспечена.

В конце концов, маленькая племянница тоже может на что-нибудь сгодиться.

Она была почти у цели. Назад в Данвеган, к Рори, с надеждой на прощение! То, что у нее сейчас было в руках, доказывало, что она не предавала его.

Воодушевление и предвкушение счастья гнали ее вперед, хотя тело уже давно сопротивлялось порыву. Плечи поникли от тяжелой, всепоглощающей усталости, какой Изабель еще не испытывала. Отличная наездница, она всегда прямо держала спину, выезжая верхом. Когда в последний раз ей приходилось чувствовать свою спину? Уже довольно давно, много часов назад. Она натерла внутреннюю сторону бедер и обеспечила себя мучениями на несколько недель вперед. Но, не сбавляя скорости, Изабель рвалась все дальше.

Грязь и пыль покрывали лицо. Тыльной стороной ладони она смахнула пот со лба. Было слишком жарко. На ней была широкополая шляпа, но даже она не могла защитить ее в седле от солнца, палившего круглые дни. Нос и щеки безнадежно сгорели.

По крайней мере хоть руки были защищены. По своему обычаю она надела тонкие перчатки. К сожалению, после долгих часов пути от дорогой кожи мало что осталось. Широкие юбки она подтянула на бедра, чтобы было удобнее скакать, но все равно они были чересчур громоздкими и только мешали. Ей ужасно хотелось надеть в дорогу бриджи и прочные перчатки, но на это нужно было тратить дорогое время. А его в запасе не было.

Два дня и две ночи, не останавливаясь, она скакала на север, преодолев больше пятидесяти миль по дороге, а иногда тропами, от Данскейта, расположенного на западной оконечности полуострова Скай. За два дня она проделала путь, который обычно занимал три дня или даже больше. Ей припомнилось нервное напряжение, в котором она находилась, когда тайком выбиралась из Данскейта, вооружившись доказательством измены своего дяди. Письмо, украденное у Уилли, было тем самым доказательством, о котором можно было лишь мечтать. Даже ее отец вряд ли знал о планах Слита. Имея на руках это письмо, Рори мог уничтожить дядю. Оно давало ему возможность лишить Слита королевской благосклонности. Поступая таким образом, Изабель намеревалась вручить Рори то, чего он больше всего желал заполучить, – возможность отплатить за позор, нанесенный его клану руками Слита.

Еще Изабель надеялась, что ей удастся доказать ему свою верность.

Стремясь как можно скорее выбраться из замка, ей тем не менее пришлось выждать время, чтобы убедиться, что Уилли отправился доставить оставшиеся письма. Нужно было увериться, что никто не хватился пропавшего послания. Но Уилли уехал сразу после их встречи в холле, дав ей возможностью ускользнуть в ту же самую ночь.

Сейчас было позднее утро. Третий день она находилась в дороге. От цели ее отделяло каких-нибудь несколько километров.

Изабель ласково потрепала свою кобылу по теплой шее. Конюшня ее дяди была одна из лучших во всей Шотландии и на островах. Лошадь, которую она увела, была потрясающим животным. Изабель понимала, что обходилась с ней ужасно, но другого выбора не было. Нужно было лететь на всем скаку, чтобы опередить погоню. Только несколько часов сна она позволяла и себе, и лошади ночью. Остальные остановки сводились к минимуму. Нельзя было позволить людям дяди схватить ее, если они шли следом. Она не рисковала и не задерживалась дольше, чем требовалось, только чтобы напоить и накормить уставшее животное.

Еда, которую она в спешке припрятала во время последнего ужина в Данскейте, закончилась вчера. Постоянная головная боль от голода немного отпустила, но она знала – стоит ей спешиться, начнется головокружение.

Хорошо хоть, что ей была знакома эта часть пути. Временами ее беспокоило, что она плохо ориентируется и поэтому не найдет нужную дорогу. В первый день своего путешествия на развилке тропы у подножия гор Куиллин, она чуть не поехала в сторону Порт-Рея вместо Данвегана. После этого пришлось быть вдвойне осторожной. Днем солнце подсказывало, где север, но вот ночью выбирать направление становилось труднее. А останавливаться и расспрашивать дорогу было очень рискованно, преследователи могли легко вычислить ее.

То, что ее до сих пор не перехватили, было удивительно. Утром, в день побега, в первые часы после восхода солнца, когда об ее отсутствии стало известно, Изабель подскакивала в тревоге от каждого резкого звука, с опаской вглядывалась в каждую деревню и поймала себя на том, что так часто оглядывалась назад, что заныла шея. Для защиты она захватила с собой лук, но пока он не понадобился. Либо дядя не понял, куда она направляется, либо, что более вероятно, решил дождаться отца, прежде чем отправиться в погоню.

Из-за усталости Изабель не обращала никакого внимания на роскошную природу, которая раскинулась перед ней как пиршественный стол. Ковер из весенних полевых цветов покрывал холмы. Сплошные ряды бледно-лилового цветущего вереска отмечали границу дороги. Слева сверкало море, справа на лугах ветер гулял по высокой зеленой траве. А впереди манил густой тенистый лес.

Неожиданно вдоль спины пробежал холодок воспоминания. Здесь, совсем недалеко, Маккензи напали на Рори. До Данвегана было уже рукой подать. Свернув с дороги, она направила лошадь в подлесок. У нее не было выбора. Оставалось воспользоваться подземным ходом. Не хотелось рисковать – вдруг Рори запретит впускать ее в замок. Но на этот раз она припрет его к стене и заставит выслушать себя, хочет он того или нет.

Изабель сосредоточилась, пытаясь припомнить, как найти ход. Чем ближе она подбиралась к нему, тем внимательнее оглядывалась вокруг. Никого. Никто не ехал за ней, в этом она была уверена.

Она вновь прошла по тому пути до маленького заливчика, обогнула его и остановилась перед врезавшимся в память скалистым обрывом.

Во всей своей мрачной прелести на скале над ней возвышался Данвеган. Стены замка так близко подходили к краю обрыва, что, казалось, при малейшем толчке они обрушатся вниз. Уходившее ввысь массивное сооружение из серого камня не предлагало никакого радушного приема. Скорее, наоборот – отговаривало Изабель от ее намерения. Однако красота этого угрюмого нагромождения камней наполнила ее сердце тихой радостью. Осознание, что она добилась поставленной цели, заставило ее широко улыбнуться, несмотря на усталость. Изабель выпрямилась и расправила плечи.

Данвеган Рори. Она добилась своего!

Почти.

Изабель замерла, вслушиваясь. Ощупывая взглядом местность вокруг себя, она цепко вслушивалась в малейший шорох, в каждый звук. И ничего не услышала, кроме равномерного плеска волн с залива с левой стороны и шума листвы деревьев и кустов справа. Она еще раз внимательно огляделась, а потом двинулась к проходу, прямо перед ней скрытому за зубчатым неровным валуном.

Изабель подстегнула испугавшуюся лошадь и направила ее прямо туда, где у подножия скалы заканчивалась кромка леса. Сделав глубокий вдох, она собралась с силами и, резко повернув лошадь налево, скользнула в холодную влажную темноту тоннеля.

Глава 26

Изабель замерзла, устала и проголодалась. Стоя в тоннеле, она дождалась, пока наверху, в кухне, смолкнут голоса, и только потом протиснулась через люк. Пропетляв по коридорам и очутившись во дворе Изабель, воровато озираясь, двинулась к башне Фей.

Не рассчитывая на благодушный прием, она подходила к башне с беспокойным сердцем. Как поступит Рори, когда найдет ее у себя в комнате? Вышвырнет вон, не выслушав? Или еще хуже? Хотелось быть уверенной в том, что она все делает, как надо. Но, вспомнив свои мучения полторы недели назад, она поняла, что у нее нет другого выбора. Поэтому нужно постараться сделать все, как было задумано.

Изабель помедлила у дверей, быстро огляделась по сторонам, а потом прошмыгнула внутрь. Она только-только начала подниматься по лестнице, как вдруг кто-то схватил ее со спины, дернул и прижал к могучей груди. Крик замер у нее в горле.

Тот, кто схватил ее, развернул лицом к себе, и Изабель задохнулась. Рори! Она почувствовала такое облегчение после всего того, что ей пришлось пережить, что не могла не разразиться слезами. Колени подогнулись, и, если бы он не удержал ее, она упала бы на колени, полная признательности.

Потом он заговорил, а она стала приходить в себя.

– Ради всего святого, Изабель, что ты здесь делаешь?

Изабель съежилась от его голоса и опасливо подняла глаза. Она так долго ждала этого момента. При виде его на нее обрушилось столько чувств, что она даже растерялась. Изабель пристально вглядывалась в это любимое лицо. В сильные, твердые черты, в блестящие синие глаза, квадратный подбородок, в густые золотистые пряди волос. Внезапно она нахмурилась. На самом деле Рори выглядел чудовищно. По-видимому, он не спал уже несколько дней. Как будто дела у него шли так же ужасно, как и у нее. Огонек надежды загорелся внутри. Неужели это возможно? Неужели он скучал по ней? Она боялась этому поверить.

Ей так отчаянно захотелось коснуться его, что она не удержалась и положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь тяжелыми ударами сердца у себя под рукой. Ничего не хотелось, лишь оказаться в его объятиях и просить прощения. Но отказа она бы не вынесла. Только не это! Пусть он хотя бы выслушает ее на этот раз до конца. Если будет слушать вообще.

Рори впился взглядом в ее лицо, как голодный. На миг ей показалось, что он возьмет ее прямо сейчас. Тело тут же с готовностью откликнулось. Еще сильнее сжав ей руки, он подтянул ее к себе непереносимо близко, и она почувствовала, как жар струится от его тела, как он пряно пахнет вереском. Он был так близко от нее, что если бы она не прижалась к нему всем телом, ей стало бы мучительно больно.

Видно было, что он с трудом сдерживается. Зубы стиснуты. Челюсти нервно сжались.

– Итак, объясни, почему я нахожу тебя здесь, и ты не в Данскейте и не на пути к отцу?

– Мне нужно было увидеть тебя. Я помню, как ты сказал, что больше не хочешь видеть меня, но мне надо кое-что объяснить. – Не дожидаясь, пока он возразит, она торопливо продолжала. – Когда я соглашалась помочь дяде, я не знала ни тебя, ни твою семью. Просто надо было помочь моему клану. Мне нужно было рассказать тебе все, как только возникло чувство к тебе, но я тогда не смогла. Не была уверена в твоих намерениях. Подслушать то, что ты рассказал Алексу, где прячешь знамя, – шаг прискорбный и непреднамеренный. Очень жаль, что так вышло. Но даже после этого я понимала, что никогда не предам тебя и твою семью. – Она, не отрываясь, смотрела ему в лицо, пытаясь найти хоть какое-нибудь свидетельство того, что ее слова пробили стальные барьеры, возведенные им. Но пока она видела перед собой человека, изо всех сил пытавшегося удержать под контролем свой гнев. – Я знаю, ты не веришь словам. Поэтому у меня с собой есть доказательство моей верности.

– И это доказательство стало причиной того, что я вижу тебя вот такой? Такой усталой, что едва держишься на ногах? – У него потемнели глаза. – Где твой эскорт?

Не зная, что сказать, она опустила глаза, почувствовав неловкость под его пронзительным взглядом.

– Ты в одиночку проехала весь Скай? – Полный недоверия, его голос гневно задрожал. – Вот уж воистину! Ты не понимала, что с тобой может случиться? Боже мой, Изабель, как можно быть такой безрассудной?

Рори был вне себя, но она также заметила тревогу в его голосе. Он все еще удерживал ее за плечи, и она не знала, тряханет он ее, как дерево, или прижмет к себе. Ей так хотелось быть уверенной, что он рад видеть ее. Или заботливые нотки в голосе послышались ей? Слезы потихоньку копились в глубине глаз.

– Мне было так плохо. Я должна была увидеть тебя. Я думала, что ты… «тоже хочешь меня увидеть». – Эти слова она не смогла произнести.

Что-то промелькнуло у него в лице. Ей вдруг показалось, что он собирается обнять и поцеловать ее. Вместо этого он отпустил ее и отвернулся, запустив руки в волосы. После паузы он снова нашел ее глазами.

– Ты воспользовалась тайным ходом.

Изабель прикусила губу. Она понимала, что он в ярости от этого.

– Я была очень осторожна. Боялась, что ты не впустишь меня, если встану у ворот. – Она подняла на него взгляд. – Нельзя было упускать шанс.

– Совсем забыл, ты ведь знаешь кучу наших секретов. – Он коснулся ее щеки и погладил ее, стирая грязь и уныние с лица. Мягкость, с которой он это проделал, поразила ее. Слезы комком стали в горле. Желание вновь ощутить близость с ним стало почти невыносимым, напомнив ей о том времени, когда она могла дотронуться до него в любой момент. – Что мне с тобой прикажешь делать, Изабель? – Он надвинулся на нее. – Для начала объясни, с какой стати такая поспешность и такое пренебрежение собственной безопасностью?

У Изабель отлегло от сердца. У нее появился шанс. Неожиданно ее охватил страх. Она столько проскакала ради одного этого. Глубоко вздохнув, она начала:

– В Данскейте несколько дней назад я помогала Уилли подбирать письма, которые он уронил на пол. Мне на глаза попалось письмо с девизом Слита, которое он адресовал Роберту Сесилу, первому графу Солсбери. – Изабель помолчала, ожидая реакцию Рори.

Заметив, какими цепкими стали его глаза, она продолжила, на этот раз более оживленно.

– Я тут же задалась вопросом, почему это вдруг Слит пишет государственному секретарю Елизаветы Английской? И предположила, что дядя изыскивает какой-то способ, чтобы заполучить верховную власть над островами. Он весьма прозрачно намекал на это, когда мы разговаривали с ним во время схода. Обнаружив письмо, я поняла, что Слит и, возможно, Маккензи готовят измену и хотят добиться поддержки своих замыслов с английской королевой.

– Ты пришла к такому заключению только благодаря имени на конверте? – Рори выглядел весьма удивленным.

– Мне нужно было найти хоть что-нибудь, чтобы ты понял: я никогда не смогу предать тебя. А письмо, конечно, показалось мне просто странным. Потом, когда я прочла его, то не могла поверить тому, на что наткнулась. Слит предлагал устроить новый мятеж на островах. Он предложил Елизавете свои услуги, называя себя владетелем островов. Слит собрался привести шотландские кланы под власть английской короны, а за собой оставить верховную власть над островами. А пока суд да дело, уничтожить Маклаудов. После того как он перебьет вас, на островах не останется никого, кто мог бы противостоять его клану.

Рори покачал головой.

– Оказывается, все гораздо хуже, чем можно было ожидать. Я знал, что Слит хочет утвердить здесь свою власть. Но никогда не думал, что он готов пойти ради этого на измену. Может, я излишне осторожен и не согласен с планами короля Якова в отношении «варваров» с островов, но приглашать проклятых англичан в Шотландию не только опасно, но и глупо. – Он загадочно глянул на нее. – Ты понимаешь, как ты рискуешь, появившись здесь? Если твой дядя поймет, что ты в курсе, твоя жизнь повиснет на волоске.

– Он не знает.

– Уверена?

Она кивнула, и голова сразу же пошла кругом. Что-то с ней происходило. Ей было не по себе.

– Ты понимаешь, что это означает, Изабель? Если король узнает, чем занимается Слит, он его уничтожит.

– Знаю.

– И ты устроила многодневную скачку, чтобы рассказать мне об этом?

Изабель только кивнула, не в силах сказать ни слова от опустошенности. Достаточно ли этого, чтобы доказать свою преданность? Сможет ли он простить ее? Через силу она посмотрела ему в глаза. От того, что она увидела там, слезы сами полились по щекам. Рори смотрел на нее с такой теплотой, с таким желанием, что все страхи улетучились, и надежда, которую она лелеяла в себе, вырвалась на волю из плена, переполняя ее радостью.

– Даже не знаю, что сказать, – хрипло проговорил он.

– Скажи, что веришь мне.

Большим пальцем он стер ей слезы со щек и провел по губам.

– Да, девочка, я тебе верю. Но к сожалению, без письма у нас нет доказательств.

Изабель сунула руку к себе в пояс и вытащила сложенный пергамент.

– Ты имеешь в виду это письмо? – Она улыбнулась сквозь счастливые слезы.

И рухнула без сознания.

Рори показалось, что у него остановилось сердце, когда он увидел, как Изабель падает без чувств. Он кинулся вперед и подхватил ее, чтобы она не стукнулась об пол. Тот же страх овладел им, как тогда в лесу. Только когда он уверился, что это просто обморок, страх отпустил. Немного. Как можно, черт побери, так относиться к себе?

Он осторожно поднял ее на руки и понес в спальню. Увидел, как она прижимается к его груди бледной, в грязных разводах щекой, и у него перевернулось сердце. Только сейчас до него дошло, что он мог потерять.

Когда Рори вдруг увидел ее, он был потрясен. Не только потому, что она словно материализовалась из его снов, но прежде всего потому, что была такой усталой и изнуренной. Роскошные волосы свисали в жутком беспорядке на заострившееся лицо. Под горящими глазами залегли темные круги. Она, должно быть, не ела несколько дней. Мятое платье висело на ней мешком. Первым движением было схватить, обнять и убедиться при помощи самого доступного средства, что она не сон. Но изумление от такого ее вида помешало ему.

Когда Рори представил, что ей пришлось пережить, прежде чем добраться до него, какому риску она себя подвергла, чтобы привезти ему письмо Слита… Он с дрожью подумал, чем это ей грозило. Если бы с ней что-нибудь случилось, он никогда не простил бы себе этого.

Ее появление не могло не быть полно иронии. Получив послание короля, Рори решился вернуть назад свою нареченную. Даже если для этого ему потребуется штурмом взять замок Строум. Но у него возник другой план, и он понадеялся, что осады не потребуется. Приведя этот план в действие, он не стал заниматься поисками Изабель.

У него по-прежнему было много вопросов, но ее письмо к королеве от его имени доказывало ее преданность. Сейчас, после того, что она сумела добыть для него, это вообще не вызывало никакого сомнения. Благодаря Изабель у него теперь была возможность покончить со Слитом и отплатить ему за позор, который он навлек на их клан.

Рори уложил ее на кровать. И с облегчением увидел, что она сразу же открыла глаза.

– Что со мной? – непонимающе спросила она.

– Обморок.

– У меня не бывает обмороков. – Она попыталась сесть, но тут же снова упала на подушки.

Он нахмурился.

– Когда ты ела в последний раз?

Она слегка покраснела.

– Не помню.

– Сейчас прикажу принести чего-нибудь. – Он попробовал встать, но она схватила его за руку.

– Пожалуйста, не надо, – умоляюще попросила она. – Я ничего не хочу. Пока не буду уверена, что ты простил меня. Мне так жаль, Рори. – Голос прервался. – Я много чего сделала неправильно и понимаю, что у меня нет права просить о снисхождении, но нужно, чтобы ты понял – я никогда не предам тебя.

Обхватив, он прижал ее к себе. Мокрой щекой она уткнулась ему в грудь. А он вновь наслаждался чувством близости ее тела.

– Я знаю.

Она глянула на него снизу вверх полными слез глазами.

– В самом деле?

– В самом деле, – хрипло прошептал он, и в голосе было столько нежности… Он простил. В глубине души Рори понимал, что Изабель не могла притворяться так долго, в течение нескольких месяцев. Она любила его. Он знал, что она не могла предать его. Отсылая Изабель от себя, Рори держал в уме, что она знает множество их секретов. Если бы он по-настоящему считал ее изменницей, разве он позволил бы ей уехать? Разве девизом Маклаудов не являются слова: «Держи крепко!» Господи Боже, он будет крепко держать Изабель. Она принадлежит ему, и он обладает ею. Он не нарушит своего долга, рядом с ним будет женщина, которую он любит.

Рори наклонился над ней, приподнял за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

– Я прощаю тебя. Но совсем не потому, что ты рассказала мне про коварный замысел твоего дяди. Теперь обещай, что никогда больше не будешь подслушивать личные разговоры – случайно или нет.

Изабель вспыхнула до корней волос.

– Обещаю. И не буду подсматривать в щелки дверей.

– Вот и прекрасно. – Он откинул с ее лица прядь волос и ласково взглянул на нее. – И самое главное, поклянись, что больше не будешь так рисковать собой.

Изабель кивнула, и глаза ее наполнились слезами.

– Просто я не знала, как поступить…

– Т-ш-ш. – Рори остановил ее, приложив пальцы к ее слегка приоткрытым губам. Он достаточно ждал, чтобы вновь почувствовать ее вкус. Не в силах сдержаться, он наклонил голову и накрыл эти губы своим ртом, ласково и соблазнительно целуя. Сердце подпрыгнуло от знакомого до боли ощущения. Это был вкус нектара. Медовая сладость губ смешивалась с солоноватой горечью слез.

Но Изабель было мало такой нежности и обходительности. При первом его прикосновении она застонала, обхватив его руками за шею, и притянула к себе на грудь. Она вытянулась в струнку, прижимаясь к нему, ожесточенно, на грани отчаяния, целуя его.

Рори отбросил всю сдержанность в ответ на ее призывный вскрик. Нежность сменилась жесткой, требовательной страстью. Он жадно впился в ее губы, подавляя и подчиняя себе. Она принадлежала ему. В этом не было никаких сомнений. Ее губы приоткрылись, и, скользнув меж них языком, он повел интимнейшую дуэль с нападениями и отступлениями. С каждым разом он проникал все глубже и глубже, пробуя на вкус, исследуя, как будто собирался добраться до самой ее души.

Но этого было мало. Пусть она, содрогаясь под ним в пучине сладострастия, освободится от сковавшего ее напряжения. Пусть они оба, сгорая от страсти, забудут о недавней разлуке.

Даже тогда Рори понимал, что этого все равно было мало.

От первого прикосновения его губ Изабель задрожала. Напряжение сменилось желанием. Она не могла пошевелиться, почувствовав знакомый вкус и принадлежавший только ему одному мужской запах. Эту чудесную смесь соленого ветра и аромата вереска. Она застонала, прячась в родных объятиях.

Ее руки начали свое странствие по его спине и плечам, ощупывая знакомый стальной рельеф. Он немного поправился после долгого пребывания в постели раненого. Но все равно худоба оставалась, как будто он голодал. Такого не было до нападения. Мышцы бугрились под кончиками ее пальцев, и томительное ожидание пронзило ее. Снова жар повис между ними, словно и не гас никогда. Просто где-то тлел себе в укромном уголке эти две недели. О долгой разлуке напоминала только порывистость их движений.

Изабель почувствовала знакомую тяжесть внизу живота. Инстинктивно она приподняла бедра навстречу Рори. Рори подхватил ее под саднящие ягодицы и прижал к массивному доказательству своего желания. Боль от седла забылась.

Неожиданно его руки оказались повсюду. Они прикрывали ей грудь, сжимали бока, скользили вдоль бедер. Он прижимался губами к ее шее и плечам, царапая нежную кожу жесткой щетиной. Она покрылась мурашками оттого, что безудержно хотела его.

Изабель услышала, как его пальцы сноровисто распускают шнуровку на платье. Сдернув перемазанное платье с плеч, он спустил его вдоль бедер, и платье упало на пол. Потом очередь дошла до корсета. Забравшись пальцами под тонкую ткань сорочки, он провел ими по груди. Его прикосновения она ощутила как ожог. Когда за руками последовали его губы, она выгнулась помимо воли. Он продолжал раздевать ее. Снял корсет, чулки и рейтузы. Сорочку он стянул через голову, и Изабель осталась совсем обнаженной. С порозовевшей от желания кожей.

И ничуть не смущаясь.

Зато Рори использовал практически все резервы своего терпения. Изабель загипнотизировала сила страсти, которой светились его глаза, когда он разглядывал ее обнаженное тело.

Он задыхался от полноты чувства.

– Ты так красива, любовь моя.

Рори отстегнул застежку и скинул шотландку, а вслед за ней через голову измятую рубашку.

Теперь наступил ее черед любоваться им. Без стеснения ее глаза обошли плоский живот с кубиками мускулов, широкую грудь, сильные руки и мускулистые ноги. Вертикально вставшее естество производило впечатление.

– Я не могла без тебя. – Она вдруг охрипла.

– Время тянулось так долго.

Во рту все слишком пересохло, чтобы ответить. Поэтому она просто кивнула головой.

Он соскользнул вниз и подмял ее под себя. От прикосновения его кожи Изабель начала плавиться. Она слегка взмокла там, где их тела соприкасались. Почувствовав животом силу его возбуждения, она, подбадривая, обхватила Рори ногами и подставила жаркое лоно под головку члена.

– Изабель, если еще так сделаешь, я сойду с ума. – От желания он говорил отрывисто и резко.

Она не обратила внимания на слова. Просто протянула руку и почувствовала его гладкую кожу. Ее рука задвигалась в определенном ритме, как он ее учил. При этом она стала наблюдать за его каменеющим лицом. Вот он стиснул зубы, словно сдерживая боль. Умышленно она стала убыстрять движение. Зачарованная тем, что ей подчиняется такой могучий мужчина, Изабель видела, как у него напрягся брюшной пресс. Почувствовав возросшее давление у себя под рукой, она большим пальцем растерла по пылающей головке выступившую из уретры каплю.

– К черту! Сейчас мы проверим, как тебе понравится такая пытка.

Оторвавшись от нее, Рори грубо завел обе ее руки за голову и прижал их там одной рукой. Она знала его силу. Знала, что ей не вырваться. Даже если ей этого захочется. Его золотые волосы упали вперед, заслонив глаза, но она все равно перехватила ухмылку, с которой он глянул на нее, и от этого еще одна порция мурашек побежала вниз по спине.

Он прочертил языком дорожку вниз по груди, заставив соски возбужденно приподняться. Подул на них, легонько прикусил. Она поерзала от удовольствия и, подняв бедра, постаралась еще теснее прижаться к нему. Рори немного отодвинулся, взял сосок в рот и слегка полизал. Изабель почувствовала острый прилив удовольствия, но ей нужно было нечто другое. Совсем другое.

Рори заставил ее терзаться, когда, не торопясь, двинулся вниз по животу, вылизывая пылающую кожу.

Его рука оказалась у нее между ног. В ожидании она затаила дыхание. И не могла ни о чем другом подумать, только о его руке и губах. Ни о чем другом, кроме того, как ей хочется, чтобы он трогал ее.

Он домогался ее и дразнил. Вслед за пальцами последовал рот, который легко целовал ее в то же место, которое ласкали пальцы. Она не выдержала и приподняла бедра, молчаливо предлагая ему себя.

– Нравится?

– Пожалуйста. Рори.

Он хохотнул.

– Скажи, что тебе хочется меня.

– Пожалуйста, я хочу чувствовать, как ты трогаешь меня. Хочу, чтобы ты был во мне.

В ответ он застонал.

– Наверное, ты хорошо запомнишь первый урок любовных пыток, любимая.

Его палец проскользнул внутрь, и он стал еще больше распалять ее. Она тесно зажала ему руку в бедрах, чтобы усилить трение, от которого шла кругом голова. И почувствовала, что уже близка к тому, чтобы вновь обрушиться в темноту жарких и острых спазмов внутреннего освобождения. Отпустив ей руки, он в то же мгновение оказался на ней сверху и вошел в нее одним размашистым движением. У Изабель перехватило дыхание, когда она ощутила эту мощь внутри себя. Эту тяжелую плоть, которая заполняла ее. Ощущение только добавляло силы и частоты спазмам, которые сотрясали ее тело.

Он обхватил ее за бедра и еще плотнее прижал к себе. Изабель прогнулась в спине, чтобы вынудить его входить в нее глубже и жестче. Ей нужно было убедиться в силе его страсти, почувствовать, насколько ему хочется ее.

Рори понял ее желание и стал входить в нее в диком, безудержном порыве. Он еще никогда не был так порывист и требователен с ней. Она сжималась вокруг него снова и снова, волна за волной, когда наслаждение взорвалось внутри нее.

Он закинул голову и погрузился в нее до предела, содрогаясь в собственном оргазме, не двигаясь и позволяя ей прийти в себя. Силы кончились, и он рухнул на нее.

Обнаженная плоть на обнаженную плоть. Грудь к груди. Сердце к сердцу. Потом он перекатился на бок и бережно убрал влажные волосы от ее глаз.

Она задохнулась от нежности, с которой он посмотрел на нее. Когда Изабель подумала о том, что чуть было все это не потеряла, то не смогла удержаться от слез. Она не знала, что ждет их в будущем, но он простил ее. И это было главное.

Он сконфуженно посмотрел на нее.

– Что-нибудь не так? Я был слишком груб?

Она покачала головой и тихо засмеялась.

– Это от счастья.

Он взял ее за подбородок и легонько чмокнул в нос.

– Ты устала. – Рори прижался к ней и стал отдавать приказы. – Сначала поесть, потом помыться, потом ляжем спать.

В первый раз за все время Изабель была просто счастлива подчиниться его команде.

Глава 27

Холодок пробежал от затылка вниз по спине и вырвал Рори из тесных объятий сна. Но сигнал дошел слишком поздно. После двухнедельной бессонницы он заснул рядом с Изабель, полностью отключившись от всего. Хуже всего, бездействовали его инстинкты. Рори проснулся, когда ему в горло уперлось лезвие, а над ним навис Маккензи, со злорадством разглядывая его своими стеклянными глазами.

Рори не шевелился. Воодушевление, которое всегда предшествовало схватке, смыло с него все остатки сна. Каждый нерв завибрировал от готовности отбить нападение.

Увидев, что Рори проснулся, главарь Маккензи пихнул ногой Изабель.

– Встань, шлюха.

Нужно было вскочить и прикрыть ее, но он решил не рисковать. Рано. Не сейчас, когда лезвие так опасно близко. Изабель потребовалась секунда, чтобы проснуться и понять, что произошло. Рори увидел, как широко открылись у нее глаза от испуга.

– Не делай резких движений, любимая, – успокоил ее Рори. – Не надо волноваться.

Маккензи усмехнулся. Он уже наслаждался предстоящей местью.

– Я сказал, встать, шлюха.

– Делай, как он говорит, – так же ровно проговорил Рори. Изабель прикрыла наготу простыней и встала на кровати.

Свет луны подчеркивал совершенные линии ее тела.

Не опуская меча, Маккензи проследил за ней взглядом. Беловатым языком облизнул сухие губы. Похоть превратила его лицо в порочную и злую маску. Рори почувствовал, как его собственное тело с готовностью напряглось. Убить того, кто осмелился угрожать его женщине… Что может быть приятнее? Но сначала надо отвлечь внимание противника.

Как назло, Изабель, по-видимому, пришла в голову та же идея. Рори заметил, как она напугана, но, пренебрегая опасностью, решила отвлечь внимание Маккензи на себя. С невинным видом Изабель позволила простыне соскользнуть и обнажить ей грудь. Черт! Рори вспыхнул гневом. Она же поклялась не подвергать себя опасности. Он придушит ее, как только все закончится. Единственно, почему он не сделает это прямо сейчас, это потому, что понимает, она жертвует собой рали него. Ее уловка подействовала. И даже слишком хорошо.

– Как ты попал сюда? – Рори спросил, но уже сам понял как. Маккензи все пожирал Изабель глазами, но по крайней мере не пробовал дотронуться до нее.

– Я последовал за девкой, конечно.

– Это неправда! – воскликнула Изабель. – Я проверяла, едет за мной кто-нибудь или нет.

– Ты смотрела, нет ли кого-нибудь позади. Но у меня была фора. Мне было известно, куда ты направляешься. В то место, где вы исчезли в последний раз. Так что я дождался, когда ты сама приедешь ко мне.

Изабель коротко выругалась и повернулась к Рори.

– Прости меня, это моя вина.

Непроизвольно Рори потянулся, чтобы успокоить ее, наткнулся на лезвие меча и отпрянул назад.

– Откуда ты могла знать, любимая! – Он снова посмотрел на Маккензи.

В замке царила тишина. Это был хороший признак.

– А где остальные? Или ты один?

Маккензи пожал плечами.

– Потерпи, Маклауд. Всему свое время. – Он кинул сладострастный взгляд на Изабель. – Правда, кое-что ждать не может.

Маккензи очень хотелось прикончить их. Мысли лихорадочно проскочили в голове Рори. У них будет преимущество, если Маккензи проник сюда по следам Изабель в одиночку или с небольшой группкой. Только нужно действовать как можно быстрее. Слит наверняка уже где-то недалеко. Он снова отвлек внимание Маккензи на себя.

– Что тебе нужно?

– Как что? Конечно, знамя Фей. Для начала. – Он плотоядно покосился на Изабель. Рори подавил желание сдернуть эту похотливую улыбочку с его лица.

– Ни за что, – сказал он невозмутимо. Холодная решимость прозвучала в его голосе, несмотря на прижатый к горлу меч.

– Сейчас увидим. – Маккензи обратился к Изабель. – Ты, шлюха, достань знамя. И не шути, я знаю, как оно выглядит.

– Ни за что. – Изабель встретилась взглядом с Рори. Она подражала его холодной решимости.

– Ты мне еще перечишь? Проститутка, которая довела моего сына до гибели! Я еще повеселюсь, когда будешь ползать передо мной на коленях. Боишься за своего возлюбленного?

Маккензи повел мечом, и на голом плече у Рори появилась рана. Рори не моргнул глазом, но Изабель закричала от ужаса, когда кровь хлынула из-под меча.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда я разделаю его, как тушу. Интересно, долго выдержишь? К тому времени, когда я закончу, ты будешь умолять, чтобы ему перерезали горло.

Гримаса исказила лицо Маккензи, пока он говорил. Жажда мщения руководила этим человеком. Ничего не осталось в его душе, кроме злобы. Маккензи убьет их, получит он или не получит знамя – все равно. Рори понимал это и не сомневался, что одолел бы его, были бы они один на один. Но если Маккензи кинется на Изабель… Его нужно было как-нибудь отвлечь – Изабель не годилась для этой цели – и успеть дотянуться до оружия.

Он обвел взглядом комнату от очага до кресла и кофра Изабель, за которым она так и не прислала…

Взгляд дернулся назад: очаг, кофр. Улыбка промелькнула на его лице. Он отдаст Маккензи, что тот хочет.

Рори повернулся к Изабель.

– Изабель, любимая, ничего не поделаешь, отдай ему знамя. – Он указал на ее кофр. – Оно у меня там, сверху.

Рори увидел, что она все поняла и расслабилась. Потом направилась к сундуку, прикрывая наготу простыней. Она не спеша потянула крышку вверх и из кучи других вещей вытянула на свет шаль Бесси. Благоговейно подняла, чтобы Маккензи увидел ее, а сама посмотрела на Рори. Тот указал глазами в сторону очага.

Она кивнула в ответ, и Рори уже не сомневался, что она поняла его.

Изабель сделала вполне невинное движение в сторону огня.

– Вот оно.

Она расправила шаль на виду у Маккензи, а потом скатала легкий шелк в комок.

– Дай сюда знамя, девка, или я снесу ему башку. Быстро?

Рори затаил дыхание, убедившись, что Маккензи не отрывает глаз от «знамени». Всего несколько мгновений – вот все, что ему было нужно.

– Вот оно, хочешь – лови. – И, не дожидаясь, пока Маккензи сообразит, что она делает, Изабель кинула шаль в треснувшее пламя в очаге.

– Нет! – завизжал Маккензи.

Он рванулся за куском ткани, орудуя мечом, чтобы подцепить его в огне. Рори голышом перекатился через кровать и выдернул кинжал из одежды, сваленной грудой.

– Назад, Изабель, – приказал он, не повышая голоса. Она кинулась в дальний угол комнаты, чтобы Маккензи не смог дотянуться до нее.

Но в этом не было особой нужды. Тот все еще был занят шалью.

Пока внимание Маккензи было поглощено «знаменем», Рори получил несколько необходимых ему секунд. На него накатила знакомая волна возбуждения, а голова стала ясной, как обычно было на поле боя. Подняв кинжал, Рори бросился на Маккензи. Прищурив глаза, он действовал со смертельной аккуратностью, нацелившись на убийство.

Слишком поздно Маккензи понял свою ошибку. Развернувшись в последний миг, он отбил удар, но все было бесполезно. Рори насел на него, легко блокируя меч Маккензи. С железной решимостью мужчины, защищающего любимую женщину, Рори всадил кинжал глубоко в горло своей жертвы.

Глаза у Маккензи от удивления вылезли из орбит, рот открылся. В комнате раздалось жуткое бульканье, пока он оставался пришпиленным кинжалом к очагу. Рори выдернул кинжал, и Маккензи рухнул на пол. На лице застывала маска с выражением потрясения. Холодные, тусклые глаза смотрели в бесконечное ничто. Как и у его сына несколько месяцев назад.

Все было кончено.

Изабель повисла у него на шее.

– Я боялась, он нас убьет.

Рори погладил ее по волосам.

– Никому не позволю тебя пальцем тронуть. – Однако лихорадочный стук собственного сердца подсказал, что опасность была гораздо ближе, чем он думал. Пока снаружи не доносилось никаких звуков сражения, но он должен был приготовиться. Маккензи поодиночке не появляются.

Изабель глядела на него снизу вверх глазами, полными слез.

– О, Рори, я так виновата. Клянусь, совсем не знала, что этот негодяй следит за мной.

Он прижал пальцы к ее губам.

– Тише, любимая. Я тебе верю. – Он отодвинул ее на вытянутые руки и всмотрелся в нее. Неожиданно на его прекрасное лицо набежала черная тень. – Мне казалось, мы договорились, что ты больше не будешь поступать безответственно. То, как с тебя соскользнула простыня, было совсем не случайно.

Он увидел, как она порозовела, потому что, поняла, о чем он говорит.

– Нужно было хоть что-то сделать, чтобы он от тебя отвел меч. Ничего другого не пришло в голову.

– Я понял, зачем ты это проделала, но, пожалуйста, на будущее оставь эти соблазнительные штучки для меня. И только для меня.

Она сдвинула брови.

– Припоминаю, я очень старалась, но ты оказался исключительно стойким. Стойким до боли в сердце.

Рори замотал головой.

– Нет, детка, я никогда не был стойким. – Он снова притянул ее к себе и поцеловал. Поцелуй, напрягшееся тело напомнили ей лучше слов, как она возбуждает его. С неохотой он отстранился.

– Потом. Нужно поднимать людей и проверить оборону замка. – Рори лихорадочно обдумывал ситуацию. Было понятно, что Маккензи должен был проделать путь в одиночку, чтобы опередить Изабель. Но он не знал, где сейчас остальные.

– Тайный ход?

Рори кивнул.

– Точно. Оттуда они и попытаются проникнуть. – Он быстро подобрал одежду и услышал, как вскрикнула Изабель.

Простыня у нее в руках была покрыта пятнами крови.

– Твое плечо, там кровь!

– Ерунда, это царапина. – Правда, болела она, как черт знает что.

Их взгляды встретились. Он знал, сейчас она начнет спорить, но у него не было времени.

– Постарайся не заработать еще одну.

Он быстро поцеловал ее в губы.

– Сделаю все, что в моих силах.

Все получилось намного проще, чем предполагал Рори. Жажда отомстить была так велика, что Маккензи не стал дожидаться подхода Слита. Воины, которые сопровождали Маккензи, остались ждать его возвращения у начала подземного хода и были очень удивлены, когда вместо их предводителя появился Рори со своими людьми. Когда объявился Слит, его уже никто не встречал. Не было никого, кто показал бы ему вход в тоннель. В течение нескольких часов Рори организовал оборону замка и вернулся к себе. С иголкой в руках его ждала Изабель, чтобы зашить рану.

Немного позже, этим же утром, они сидели друг напротив друга за небольшим столиком, который им принесли сюда специально, чтобы Изабель позавтракала. Вытянув длинные мускулистые ноги, откинувшись на спинку кресла, Рори держал в руках кубок с вином и не сводил с нее глаз, словно боясь, что она вот-вот исчезнет. Ему еще не верилось, что она тут.

– Мне кажется, ты еще ни разу не ела с таким аппетитом, – удивленно сказал он.

Изабель немного смутилась оттого, что накинулась на свой поднос с едой с недостойным для леди аппетитом.

– Наверное, я проголодалась. Меня все время подташнивало две последние недели. – Изабель поморщилась. – Кое-какую еду, например селедку, просто на дух не переношу, – пожала она плечами.

Прямо как моя мать, когда она была…

Рори похолодел и не двинулся с места, хотя пульс зачастил изо всех сил.

Не может быть. Но лучше всех остальных он понимал, что это может быть. И вспомнил ту ночь после празднества почти два месяца назад, когда он не удержался и оставил в ней семя. У него упало сердце. Их ребенок! Изабель носит их ребенка? Его охватила такая радость, что стало больно в груди. Всеми фибрами души он желал этого ребенка.

Глотнув изрядную порцию вина, Рори стиснул ножку кубка так, что костяшки пальцев побелели. И вполне обыденно, насколько ему это удалось, спросил:

– Изабель, ты помнишь последнюю ночь после схода?

Она вопросительно посмотрела на него, приподняв свои брови вразлет.

– Конечно.

Он напряженно глядел на нее.

– Потом у тебя были месячные?

Она задумчиво покачала головой.

– Нет, думаю, что нет. Почему… – Она замолчала, задохнувшись, и прикрыла рот рукой, когда до нее дошло. Изабель глядела на него во все глаза, не веря себе. – Ребенок?

– Возможно. – У него вдруг сел голос. Рукой она прикрыла живот.

– Господи, как я только об этом не подумала? Столько переживаний из-за пустяков, а об этом даже не подумала…

Рори уткнул голову в ладони и заплакал. От радости. От того, что их любовь сотворила такую драгоценность. И от раскаяния. «Я услал ее прочь. Я мог их обоих потерять. Теперь больше никогда…» Он поднялся и привлек ее к себе, осторожно обняв. Его переполняла радость. Он чуть не потерял самое дорогое, но оно вернулось к нему.

– Ой, Рори, прости, – всхлипнула она.

Рори приподнял ей подбородок и пристально вгляделся в фиалковые глаза.

– Что за глупости? Почему надо извиняться?

– Я знаю, ты не хочешь ребенка, чтобы не усложнять жизнь.

Рори рассмеялся.

– Ребенок не может ничего усложнить. – По правде говоря, он считал, что нет ничего прекраснее, чем дитя.

– А как же новый союз?

– Союза с Аргайллом не будет вообще. Некоторое время назад я решил, что не отпущу тебя от себя.

Изабель посмотрела на него так, словно он достал ей с неба луну. И поняла, чего ему это стоило.

– А что с Троттернишем?

Он быстро рассказал ей про письмо от короля Якова. Рори понимал, что Яков будет вне себя, когда узнает про смерть Маккензи. Но король не станет его винить за то, что он убил человека, который напал на него в его собственной спальне.

Она широко улыбнулась.

– Значит, мое письмо к королеве Анне помогло?

– После моего письма королю оно вряд ли могло повредить. Вдобавок, имея на руках то, что ты привезла от дяди, думаю, в любом случае Яков склонится на нашу сторону. – Он заглянул в глубину ее глаз. – Так что, понимаешь, я еще до твоего возвращения знал, что ты не предала меня. – И улыбнулся. – Не то, чтобы был недоволен тем, что ты привезла с собой. Просто уже был готов отправиться за тобой.

– Правда?

– Я написал твоему отцу. Мне кажется, скоро он будет здесь.

– Отец? Здесь?

– Думаю, сумею уговорить его, что брак, на этот раз настоящий брак, будет к его выгоде. Надеюсь сделать ему предложение, от которого он не откажется.

Брови сошлись у нее на переносице.

– Какое предложение?

– Поддержать его против Маккензи, чтобы защитить Строум.

Она обвила его шею руками.

– Ты согласился на это ради меня?

Рори усмехнулся.

– Откровенно говоря, это было не так трудно. Маккензи отнюдь не наши друзья, в особенности теперь. А благодаря твоему письму у меня скоро появится определенное влияние на короля.

– Значит, благодаря женитьбе на мне ты получишь земли, которых добивался.

Он понимал, что она имела в виду.

– Да, но я совсем не поэтому женюсь на тебе. – Он должен был сказать ей, насколько она важна для него. – Теперь ты принадлежишь к Маклаудам. Ты часть моей семьи. «Мне было плохо без тебя!»

У нее над переносицей появилась морщинка.

– Не поняла. Ты же аннулировал помолвку.

– Верно, любимая, и очень жалею об этом. – Большего ей не нужно было знать. То были по-настоящему жуткие дни. Он нежно поцеловал ее. – Помнишь ту историю, которую рассказал бард? Только Маклауды могут касаться знамени Фей.

Изабель закинула голову и расхохоталась.

– Хорошо, если бы ты об этом подумал до того, как отправил меня к дяде. У меня бы тогда не так болело сердце. – Она была безжалостна, но удивление в глазах смягчили слова.

– Признаюсь, я подумал об этом гораздо позднее. Но я никогда не сомневался, что ты моя. С самой первой минуты, как тебя увидел. – Он улыбнулся в ответ на ее недоверчивый взгляд. – Может, внешне это выглядело совсем не так, но именно так оно и было.

Слава Богу, он понял это до того, как стало слишком поздно. Изабель открыла ему в нем новые качества, о существовании которых он и не подозревал. Его жизнь предводителя клана была жизнью одиночки. Занятый исполнением долга и своих обязанностей перед людьми, Рори упускал из виду то, что было по-настоящему важным. Счастье сестры, брата и свое собственное счастье. Он был не прав. Изабель была не его слабостью, а реальной силой.

Сила чувства, которое он испытывал к этой тоненькой девчушке, обезоружила его.

Рори привлек ее к себе, заглянул в глаза, чтобы не осталось сомнения в том, что он скажет сейчас слова, которые свяжут их навсегда:

– Я люблю тебя, Изабель. Люблю от всего сердца.

Много позже, уже ночью, после полного слез воссоединения с Бесси, Маргарет и Алексом, Изабель глубоко вздохнула и уютно устроилась, прижавшись к теплому, сильному телу у себя за спиной. Ощущение счастья убаюкивало. Она почувствовала, как он инстинктивно сжал руки, еще теснее прижимая ее к себе. Одну руку он завел ей под грудь, другую, словно защищая, положил на пока еще плоский живот.

Ребенок… Маленькая жизнь, которая росла в ней… Это состояние нельзя было описать словами. Точно так же, как невозможно было представить бурю чувств, которая захлестнула ее, когда она поняла, что носит ребенка Рори. Еще год назад ей привидеться не могло, что между ними возникнет такая связь. Что такое благословение, полученное в превеликих трудах, было заветом свыше беречь любовь и даровать прощение.

Голова еще гудела от всего, что произошло с ней. Он простил ее, спас от смерти от рук ненормального, объявил, что любит ее, и потом – ребенок. И все за один день. Впечатляющая быстрота, даже для такого человека, как Рори Маклауд. Но до глубины души ее поразило то, что он почти сдался ей. А именно – его признание, что он собрался жениться на ней, невзирая на то, даст ей король в приданое Троттерниш или нет. Ради нее он рискнул своим долгом перед кланом. Поняв, чего ему это стоило, она почувствовала себя пристыженной.

Рори дал ей столько всего, о чем она даже не смела мечтать. Ввел в свою семью, понял, какая она, подарил ребенка, но главное – свою любовь. Без него она так и оставалась бы ущербной – впечатлительной одинокой девочкой, какой была до своего приезда в Данвеган.

Она чувствовала его дыхание у себя на спине, на шее. Уверенная, что он спит, Изабель вздрогнула, когда он неожиданно спросил:

– О чем ты думаешь, любимая?

Изабель улыбнулась.

– О том, что еще никогда не была так счастлива. Наверное, я смогла бы оставаться в таком положении всю оставшуюся жизнь.

Перекатив ее на спину, Рори наклонился над ней, чтобы увидеть ее глаза. Потом чмокнул в кончик носа.

– Хм, – заурчал он и прочертил губами дорожку вниз по щеке. – Тогда придется бросить все дела и обязанности. – Целуя в приоткрытые губы, он снова проник в них языком.

И в ту же минуту она почувствовала, как теплой волной подступает нежность. Стоило ей почувствовать вкус этих губ, как снова захотелось большего.

– О чем это ты? – выдавила она сквозь подступающее марево желания.

Его поцелуй становился все требовательнее. Рори перекатился на нее и начал откровенно возбуждать, лаская губами и языком. Она задохнулась. Через какое-то время он поднял голову и усмехнулся.

– Мы еще не женаты, а ты уже изобретаешь, – рассмеялась она. – Кстати, я тут подумала… Что-то не припомню, чтобы мне делали предложение. – И приподняла бровь. – Ты так уверен в моем согласии?

Выражение легкой растерянности на его лице сменилось самоуверенной усмешкой. Рори уселся, прислонившись спиной к изголовью, и сложил руки на груди. Изабель затаила дыхание. Он был прекрасен. Глаз было не отвести от этих мускулистых рук, широченных плеч, от этой кожи, такой гладкой и загорелой. Ей никогда не надоест разглядывать его, наслаждаясь сознанием того, что он принадлежит ей.

– Тебе придется выйти за меня, – решительно сказал он. – Из-за ребенка. – Придирчивым взглядом оценив ее наготу, он стал рассматривать ее округлый зад. Потом нахмурился. – У тебя узкий таз. Боюсь, наш храбрый паренек будет для тебя великоват.

От мысли о ребенке у нее стало тепло на душе, но тут же до нее дошло, что он сказал. Она вскинула брови.

– Почему ты так уверен, что будет мальчик?

Рори хмыкнул.

– Естественно, он будет мальчиком, – заявил он, как о само собой разумеющемся, и гордо выпрямился. – Мы назовем его Джоном.

Изабель покачала головой. Когда-нибудь ему придется свыкнуться с тем, что есть веши, которыми даже он не может командовать.

– А больше нет никаких причин, чтобы выйти за тебя? – Она спрашивала и страшилась своего вопроса.

Он сразу стал серьезным. Нарочитую самоуверенность сменила нежность, которая согрела ее до кончиков ногтей. Он приподнял ей подбородок и заглянул в глаза.

– Самый лучший аргумент я приберег напоследок.

Она ждала, затаив дыхание.

– Причина в том, что без тебя моя жизнь бессмысленна. Ты мой свет. Я совершил самую большую ошибку в моей жизни, когда отослал тебя отсюда. Тогда темнота как будто окутала мою душу. Я люблю тебя больше, чем можешь себе представить. – Он бережно приложил руку к ее животу. – Клянусь в этом тебе и нашему ребенку.

Как завороженная, Изабель всматривалась в него, безошибочно ловя любовь в его ласковом взгляде. Звезды наконец сошлись, ярким светом вспыхнув у него в глазах. Он осторожно поцеловал ее в губы.

– Изабель, ты научила меня любви. Окажи великую честь, стань моей женой.

Ею овладела безудержная радость. Глаза заволокло туманом счастливых слез. В сияющем взгляде, в котором ясно отражались все его чувства, она прочла обещание новой жизни. Обещание, данное навечно.

Их любовь оказалась отнюдь не хрупкой, как ей думалось сначала. Она была вполне крепкой, чтобы суметь противостоять ударам и стрелам переменчивой судьбы, которая свела их друг с другом. И Изабель никогда больше не усомнится в ней.

Она кивнула головой и просто сказала:

– Я уж боялась, ты никогда не попросишь меня об этом.

Эпилог

Дворец Холируд.

Лето 1603 года

Рори переминался от нетерпения, ожидая аудиенции в зале для приемов во дворце Холируд. Почувствовав его беспокойство, Изабель подняла глаза от спящего на ее руках ребенка и, подбадривая, улыбнулась мужу.

– Рори, у Маргарет все пройдет отлично. Не беспокойся. Она в хороших руках. – Изабель кивнула в сторону сурового викинга, который, словно защищая Маргарет, неотступно держался рядом.

– Да, знаю. – Рори улыбнулся в ответ. От вида своей жены с ребенком потеплело на душе. Лучшей картины не придумаешь. Материнство, если только такое возможно, сделало Изабель еще красивее, добавив ей спокойствия в лице и плавности в движениях. Она расцвела от любви, даря любовь взамен. А этот херувим у нее на руках… Рори почувствовал, как перехватило горло. Осторожно, костяшкой пальца он погладил нежную атласную щечку.

Любовь к жене и привязанность к своему ребенку росли день ото дня. Рори обрел мир в душе и ощущение довольства, на которые даже не надеялся. Он благодарил Бога за счастье и за странную прихоть судьбы, которая привела Изабель к нему в Данвеган.

Он повернулся и глянул на сестру в роскошном придворном наряде, ожидавшую своей очереди в дальнем конце зала. Ее золотые локоны были высоко подобраны и свободно ниспадали за спиной, сияя в колеблющемся свете люстр. Ему вспомнилось, как не очень давно он наблюдал совершенно другую процессию.

– Маргарет за свое счастье дорого заплатила, – произнес он в основном для себя. – Но она стала только сильнее.

А может, она всегда была сильной, и только Изабель удосужилась напомнить им об этом. Именно благодаря ей стал возможным этот день. Холируд был последней остановкой свадебного путешествия Маргарет и Колина через всю Шотландию. Изабель и Рори обещали оказать им свою поддержку, что сегодня они и сделали. Рори понимал, что для Маргарет будет совсем не лишним, если во время ее приема будут присутствовать новые королевские любимцы, предупредившие короля о грозящем заговоре. Хотя он понимал, насколько этот день важен для Маргарет, но был против. Его смущала двусмысленность ситуации.

– Рори, если не перестанешь хмуриться, то распугаешь всех дам, – поддела его Изабель. Он сложил руки на груди и выставил челюсть вперед.

– Вот и хорошо. Может, тогда эти гарпии прищемят свои языки.

Она прищурилась.

– Ты ведь обещал…

Он сердито сверкнул глазами.

– Да, обещал. – Мог ли он в чем-нибудь отказать своей жене? В том, что он присутствовал сейчас здесь, при дворе, заключался ответ на этот вопрос. – Но это нечестно.

Изабель сделала вид, что оскорбилась.

– Вы подвергаете сомнению мою честность, сэр рыцарь? – подтрунивая над ним, она намекала на слухи о том, что король собирался посвятить его в рыцари.

– Нет, только твои методы убеждения.

Изабель пожала плечами. Глаза заблестели.

– Зато они действенные, правда ведь?

– Вы нахальная особа, Изабель Маклауд.

– Напомните мне об этом попозже. – Она хихикнула и, повернувшись к нему спиной, стала смотреть на то, что происходит вокруг.

Когда выкликнули имя Маргарет, Рори затаил дыхание и прекратил пикироваться. Изабель сунула ему свою руку и сжала, призывая к молчанию. Он увидел, как Маргарет распрямила плечи и позволила Колину повести ее по проходу к королю Якову и королеве Анне – недавно коронованным королю и королеве Англии.

– Это и есть та самая одноглазая женщина? – Рори напрягся, вдруг услышав чьи-то слова за спиной. Тот же голос продолжал: – Но она просто очаровательна, настоящая фея.

Шушуканье провожало ее, пока она шла вдоль людского прохода.

– Я-то думала, она уродина.

Тут встрял мужской голос:

– Почему, интересно, Слит аннулировал помолвку с ней и женился на девице Маккензи? Наверное, потому, что сам оказался слепым. – Слова незнакомца встретили смехом.

Рори перевел дух. Когда сестра по-королевски проплыла мимо, Изабель обернулась к нему. «Я же говорила», – светилось в ее прекрасных лиловых глазах.

Сердце до боли сжалось от любви к женщине, которая уже дала ему так много.

Они прошли вместе долгий путь. По иронии судьбы они оказались рядом из-за событий того жуткого летнего дня четыре года назад, когда Слит избавился от Маргарет, устроив жестокий спектакль. Слит перестал быть бельмом на глазу, потому что сейчас пользовался «гостеприимством» королевских тюремщиков. Хоть Рори и понимал, что Слит не останется в заключении навсегда, предводитель Макдоналдов больше не заботил его.

Рори получил все, чего желал.

Глядя на гордое лицо сестры, сияющее лицо жены и ангельское личико драгоценной дочурки Мейри, Рори почувствовал, как в его сердце погасли последние тлеющие угольки обиды.

Он победил. Счастье – все-таки самый лучший способ мести.

Примечания

1

Хогманай (а также Хогмани или Хогмени) – шотландское название Нового года. – Примеч. пер.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Эпилог . .

Реклама на сайте