«Гордость и грех»

1635

Описание

Кто поверит, что Глория, самая красивая и соблазнительная певичка в салуне, это известная в свете Ребекка Колфакс? Даже сама она, ввергнутая в нищету игроком и кутилой мужем, старается не вспоминать о былых беззаботных днях. Она никогда больше не поддастся мужским чарам. Никогда не полюбит! Однако все клятвы забыты, едва в ее жизни появляется Слейтер Форрестер – джентльмен и авантюрист, чье прошлое полно темных и опасных тайн, а сердце горит желанием сделать Ребекку счастливейшей из женщин.



Настроики
A

Фон текста:

  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Текст
  • Аа

    Roboto

  • Аа

    Garamond

  • Аа

    Fira Sans

  • Аа

    Times

Морин Маккейд Гордость и грех

Алану, навсегда

Глава 1

Март 1868 года

Ребекка Глори Боуэн Колфакс окончательно пала духом. Ее поношенные туфли покрывал толстый слой грязи, а щеки почти онемели от холода. Остановившись на углу улицы, она отбросила с лица выбившийся из прически локон. Нигде не требовались конторские служащие, официантки или прачки, и это не оставляло ей никакого выбора.

Ребекка разглядывала фасады зданий, перемежавшихся с парусиновыми навесами, что тянулись вдоль невидимой линии, отделявшей респектабельную часть города от пользующейся дурной репутацией. Несмотря на ранний полдень, у коновязей во множестве стояли лошади, а двери салунов то и дело открывались и закрывались, пропуская посетителей – мужчин в поношенных шляпах с бряцающими на сапогах шпорами. Слышались нестройные звуки фортепьяно и хриплый смех. Ребекка повидала немало приграничных городков Канзаса, но этот был самым большим и диким.

Внезапно неподалеку раздался выстрел, и Ребекка вскинула голову. По улице галопом неслись пятеро всадников, из-под копыт лошадей вылетали комья грязи. Ребекка зажала уши ладонями, когда прогремело еще несколько выстрелов, и поразилась тому, какими недобрыми взглядами провожали прохожие эту шумную компанию. Возмутители спокойствия остановили лошадей у одного из многочисленных питейных заведений и вошли внутрь, толкаясь и подначивая друг друга словно дети.

Решимость оставила Ребекку, и она повернула назад. Однако серьезность положения, в котором она оказалась, напомнила, что выбора у нее нет. Чувствуя, как кровь пульсирует в висках, Ребекка набрала полную грудь воздуха. Расправив плечи, она направилась в обратную сторону, переступив невидимую черту, которая, без сомнения, вела в ад. Месяц назад Ребекка дала себе слово, и будь она проклята, если ее что-то остановит.

Гордо вскинув голову, она отступила в сторону, когда из салуна, пошатываясь, вышел пьяный мужчина.

– Эй, мисс, не хочешь промочить горло? – пробормотал он, почесываясь.

Ребекка сглотнула подступившую к горлу тошноту и поспешила дальше. Если она перестанет думать о своей цели, решимость окончательно ее покинет.

Остановившись перед крыльцом одного из зданий, Ребекка посмотрела на висящую над входом деревянную вывеску. На ней было изображено женское бедро с красной подвязкой. «Алая подвязка». Ужасное название, но хозяин заведения показался Ребекке не слишком отталкивающим, если только подобный человек вообще мог произвести на нее впечатление. Двойные двери словно дразнили Ребекку, бросая ей вызов. Девушка пригладила свое некогда модное платье. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, а ладони вспотели под тонкой тканью перчаток. Закрыв глаза, Ребекка представила то, что она собиралась сделать. Это трудно было представить даже в худшем из кошмаров. Образ, возникший перед ее глазами, придал ей смелости. Ребекка решительно толкнула дверь, и ее нога ступила на покрытый свежими опилками деревянный пол.

В спертом воздухе витал едкий запах табака, перегара и немытых тел. С трудом поборов желание прижать к носу платок, Ребекка постаралась дышать ртом. И все же вонь в «Алой подвязке» казалась не такой удушающей, как в большинстве подобных заведений. Когда глаза Ребекки привыкли к полумраку, она огляделась. Несмотря на то, что в помещении стояла пара дюжин столов, занятыми оказались лишь два. За одним двое крепких мужчин тихо разговаривали, потягивая пиво, а за другим худощавый ковбой держал на коленях девушку, которой что-то нашептывал на ухо.

Сможет ли она вести себя так же, если потребуется? Ребекка Боуэн не смогла бы, а у Ребекки Колфакс не было выбора. За третьим столом она увидела темноволосого мужчину, который тасовал карты, а потом веером раскладывал их на столе. Он не поднял головы, но Ребекке почему-то показалось, что он ее заметил.

Ребекка оторвала взгляд от игрока и поискала взглядом хозяина. Но его нигде не было. Расправив плечи, она подошла к барной стойке, и подол ее платья разметал в стороны опилки.

– Чем могу служить, мадам? – спросил бармен.

Ребекка ошеломленно смотрела на мужчину, тело которого казалось непропорционально маленьким по сравнению с головой. Взмахнув коротенькой толстой рукой, он вытер стойку и улыбнулся.

– Никогда не видели карлика?

Ребекка закрыла рот и покачала головой:.

– Нет.

– Подойдите ближе.

Ребекка нехотя подошла к стойке и заметила подставку, на которой стоял бармен. Он оказался всего трех футов ростом.

– Вы всегда были таким?

Глаза карлика озорно блеснули.

– Когда мне было восемнадцать, на меня упала крыша амбара. – Глаза Ребекки расширились от ужаса, и карлик печально покачал головой. – Трагический день.

Вряд ли он говорил правду, однако было бы невежливо уличать его во лжи.

Карлик вдруг рассмеялся.

– Простите, что ввел вас в заблуждение, мадам. На самом деле я всегда был таким коротышкой.

Бармен обладал чувством юмора, и Ребекка улыбнулась.

– Нет, это вы простите меня за неучтивость. – Улыбка сошла с лица Ребекки. – Мне нужно поговорить с хозяином заведения.

Карлик окинул Ребекку взглядом, и той показалось, что он способен видеть больше, чем остальные люди.

– Обождите, я его приглашу. – Карлик спрыгнул на пол и исчез за дверью, которая вела, очевидно, в контору.

Взгляд Ребекки скользнул по картине, на которой была в полный рост изображена обнаженная пышнотелая женщина, и ее щеки вспыхнули. Как ей только в голову пришло искать работу в столь отвратительном месте? Однако она не могла позволить себе смущения – ведь Ребекка собиралась отыскать Бенджамина. Но для того чтобы продолжить поиски, нужны деньги. Очень нужны.

Вскоре вернулся бармен, за которым следовал хозяин. Он был таким же, каким Ребекка его запомнила, – мужчина среднего роста, с густой копной седых волос. Его гофрированная рубашка и черный, в тонкую полоску, костюм были превосходного качества. Ребекка видела такие в Чикаго и Нью-Йорке.

– Мистер Эндрю Карни, владелец «Алой подвязки», – объявил бармен.

– Спасибо, Данте, – поблагодарил Карни коротышку, прежде чем повернуться к Ребекке. Карие глаза хозяина оглядели девушку с головы до ног, и в них вспыхнуло вожделение. – Не ожидал увидеть вас снова, – произнес он с едва заметным южным акцентом.

– Я тоже не ожидала, что снова появлюсь здесь, – ответила Ребекка, пряча собственные опасения под напускной дерзостью.

Карни вышел из-за барной стойки и облокотился о нее, небрежно скрестив руки на груди.

– Я не видел человека, которого вы разыскиваете.

Ребекка не ожидала иного ответа, но тем не менее ее охватило разочарование. Два дня назад она показывала в салунах фотографию Бенджамина, но никто его не видел.

– На этот раз я ищу работу. – Карни продолжал смотреть на Ребекку, и она добавила: – Мне действительно очень нужна работа.

– Может, вам стоит попытать счастья в другой части города?

Ребекка постаралась скрыть раздражение.

– Уже пыталась. – Она опустила глаза, опасаясь, что навернувшиеся на них слезы скатятся по щекам. – Никто не нуждается в работниках.

– Что вы умеете? – спросил мужчина.

– Умею читать и писать. А еще играть на пианино.

– У меня уже есть пианист. Вы умеете танцевать?

Ребекку охватило негодование. Живя в Сент-Луисе, она обучилась всему, что должна знать и уметь молодая леди.

– Конечно. А еще я пою.

Карни повел бровью.

– Так-так. Наверное, певица не помешает, но только когда много народу. А вот кто мне действительно нужен, так это девушки для танцев.

Ребекка никогда не слышала о таких. Может быть, хозяин называл так продажных девиц?

– А что входит в обязанности этих девушек? – Осторожно спросила Ребекка.

– Они носят короткие платья, мило улыбаются и танцуют с клиентами, чтобы те покупали им напитки, – как ни в чем не бывало ответил Карни. – Девушки получают по пять центов с каждой купленной для них порции выпивки.

Несмотря на то, что ее одолевали сомнения по поводу ношения короткого платья, Ребекка решила, что могла бы танцевать с очаровательной улыбкой на лице. Однако она никогда не употребляла алкоголь, за исключением легкого вина.

– Мне придется пить виски?

Карни усмехнулся, явив взору Ребекки золотой зуб.

– Нет. Девушки пьют слабый чай, налитый в бутылку из-под шампанского.

Это был самый настоящий обман, но Ребекка находилась не в том положении, чтобы возражать.

– От меня ожидается что-то еще, кроме танцев и пения?

Мужчина пожал плечами.

– Это не обязательно, но многие зарабатывают деньги, лежа на спине.

Странно было услышать из уст мистера Карни столь грубые слова, а картины, которые породило воображение Ребекки, заставили ее вспыхнуть до корней волос. Несмотря на то, что девушка готова была делать, что потребуется, при мысли о потных, немытых клиентах ее желудок болезненно сжался:

– Я… – голос Ребекки сорвался, и она откашлялась. – Я предпочитаю только танцевать и петь, мистер Карни.

На губах мужчины заиграла улыбка.

– Прекрасно. У вас есть имя?

Ребекке показалось, что ее язык прилип к небу.

– Глори Боуэн.

– Когда вы сможете начать, мисс Глори?

– Завтра вечером.

Мужчина кивнул.

– Прекрасно. Наверху есть свободная комната – пятьдесят центов за ночь. Деньги будут вычитаться из вашего жалованья. Вас это устраивает?

Чувство облегчения было таким всепоглощающим, что у Ребекки закружилась голова.

– Да. Когда я могу занять ее?

– Сегодня, если хотите.

– Спасибо. – Ощутив неуверенность, Ребекка принялась теребить ручку сумочки. – А что мне потребуется для… работы?

– Каждая девушка покупает черные чулки и туфли, ну и, естественно, нижнее белье. – В глазах мужчины играла насмешка.

Господи, неужели она никогда не перестанет краснеть?

– А платье?

– Платья хранятся в комнате наверху. Уверен, одно из них вам подойдет. – Карни посмотрел на скромный вырез, прикрывавший грудь Ребекки. – А вот декольте должно быть низким. Клиенты хотят видеть во время танца ваше тело. И еще на каждой девушке должна быть красная подвязка.

Лицо Ребекки вспыхнуло, и она отвела взгляд, но лишь для того, чтобы увидеть хихикающую на коленях мужчины проститутку. Подол ее короткого желтого платья задрался, являя взору присутствующих надетую на бедро алую подвязку, а грудь норовила вывалиться из глубокого декольте.

Ребекка поспешно отвернулась. Она не могла помыслить о том, чтобы вести себя столь бесстыдно, но разве не на это она только что согласилась?

– Вы уверены, что хотите работать здесь?

Тихо прозвучавший вопрос заставил Ребекку взглянуть на хозяина. Внезапно ей захотелось ему все рассказать, но гордость и опасения не позволили сделать этого. Несмотря на подступившую к горлу тошноту, она кивнула:

– Да.

Мужчина пожал плечами.

– Если поселитесь у нас сегодня, вечером сможете познакомиться с девушками. Они ответят на интересующие вас вопросы.

– А когда я буду петь?

– Как насчет субботы? У вас с Саймоном будет время порепетировать.

Взгляд Ребекки перекочевал на пустой стул перед пианино.

– Он придет через пару часов. Так что сможете поговорить с ним, прежде чем тут станет слишком людно.

– Хорошо.

– Я покажу вам служебный ход. Сможете входить и выходить через него в любое время дня.

– Спасибо.

– Пока благодарить не за что. Дождитесь завтрашнего вечера, когда на ваши ноги наступят несколько дюжин раз. – Карни протянул руку. – Идемте, я провожу вас.

Стараясь казаться спокойной, Ребекка позволила проводить себя на улицу через заднюю дверь. Когда они проходили мимо лестницы, Карни пояснил:

– Эта лестница ведет в жилые помещения. Ваша комната – номер три.

Три. Ее счастливое число. С пересохшим от волнения горлом Ребекка кивнула.

Карни отворил дверь, выходящую в переулок позади здания.

– Последний раз спрашиваю. Вы уверены, что хотите работать в таком заведении, как наше?

«Нет!»

Не обращая внимания на мольбу внутреннего голоса, Ребекка, не дрогнув, выдержала оценивающий взгляд хозяина.

– Уверена, мистер Карни.

Он протянул руку, и Ребекка пожала ее после минутного колебания.

– Добро пожаловать в «Алую подвязку», мисс Глори.

Не зная, что ответить, Ребекка вышла на улицу. Дверь закрылась за ее спиной, и она некоторое время стояла, ощущая, как под кожу проникает влажная прохлада. Ее дыхание сбилось, когда она пыталась побороть закипающие на глазах слезы беспомощности, гнева и отчаяния.

«Что я сделала?» – «Ты сделала то, что должна была сделать ради своего ребенка».

Чтобы вызволить своего малютку из сиротского приюта, Ребекке необходимо отыскать мужа и рассказать ему о том, что у него теперь есть сын. Только будет ли это интересно Бенджамину Колфаксу, проигравшему все ее наследство?

Слейтер Форрестер привычным движением перетасовал карты. Для него это было так же естественно, как бриться по утрам. Он веером разложил карты на столе, а потом подцепил крайнюю карту, и вся колода вновь оказалась у него в руках. Еще раз перетасовал карты и выложил четыре из них мастью вверх. Как он и ожидал, все четыре оказались тузами. Слейтер улыбнулся.

«А ты не потерял навыка, Форрестер».

Он услышал чьи-то шаги и напрягся, но тут же расслабился, узнав походку. Эндрю поставил перед Слейтером кружку с дымящимся кофе и, подвинув стул, уселся рядом.

– Спасибо, – кивнул Слейтер.

Сделав глоток из своей кружки, Эндрю многозначительно посмотрел на разложенные тузы.

– Я думал, ты оставил шулерские замашки.

– Ты не ошибся, но практика никогда не помешает.

Эндрю коротко хохотнул.

– Видел ее?

Слейтер сомневался, что сможет быстро забыть девушку с белокурыми волосами и гордой осанкой. Впервые увидев ее в салуне, Слейтер решил, что она заблудилась. Но потом она расправила плечи, явив его взору привлекательные очертания грудей, и зашагала прямиком к стойке бара. Слейтера мгновенно охватило странное чувство – некая смесь восхищения и желания защитить эту молодую женщину, – однако его ответ прозвучал безразлично:

– Заметил… Одевается изящнее, чем большинство проституток.

– По ее словам, она подобным не занимается.

– Тогда почему она здесь? – Взяв в руки кружку, Слейтер откинулся на стуле, удивляясь собственному любопытству.

– Ищет работу. Говорит, умеет петь и танцевать.

Слейтер усмехнулся, вспомнив соблазнительную фигуру незнакомки.

– Готов спорить, через неделю она уже будет кувыркаться с клиентом.

Эндрю покачал головой, и его лицо приобрело озабоченное выражение.

– Ты никогда не был таким циничным, Слейтер.

Губы Слейтера изогнулись в некоем подобии улыбки.

– Был. Только ты всегда был слишком занят, чтобы заметить это.

Эндрю пожал плечами.

– Я был молод и глуп. И помыслить не мог, что стану хозяином подобного заведения.

– Мы оба занимаемся теперь тем, о чем и помыслить не могли. – Слейтер устремил взгляд в никуда и перенесся мыслями в Андерсонвилль. На какое-то мгновение он отчетливо ощутил зловонный запах крови, испражнений и страданий. Его левая рука мелко задрожала, отчего кофе пролился на брюки. Слейтер поспешно поставил кружку на стол и тряхнул головой, чтобы прогнать слишком реальные воспоминания.

– Тебе досталось больше, чем мне, дружище, – сказал Эндрю, и в его глазах слышалось сострадание.

Слейтер заскрежетал зубами. Он ненавидел жалость.

– Да, но как ты всегда говорил мне: человек сам стелет себе постель, – Слейтер принужденно улыбнулся. – Если только за него это не делает женщина.

– Женщины, карты и опасность. Не обязательно в таком порядке, – процитировал Эндрю свои же собственные слова, сказанные им Слейтеру много лет назад.

Слейтер собрал со стола карты и принялся тасовать их, с удовлетворением отметив, что рука перестала дрожать.

– Такое, – Эндрю указал на его левую руку, – случается и во время игры?

Слейтер с трудом подавил раздражение, направленное скорее на себя самого, нежели на друга и босса. Ему потребовалось почти два года, чтобы вернуть прежний вес и силу, после того как его освободили из тюрьмы военного лагеря. Несмотря на то, что его левая рука выглядела вполне нормальной, когда он нервничал, она начинала дрожать, как у старика. Слейтер ненавидел себя за это.

– Если такое случится, я перестану играть, – . бесстрастно ответил он.

Эндрю прищурил глаза.

– И как же ее зовут? – Новая девушка заинтересовала Слейтера, но еще больше он был заинтересован в том, чтобы сменить тему разговора.

– Мисс Глори.

Из горла Слейтера вырвался ироничный смешок.

– С таким именем она совсем не похожа на застенчивую девственницу.

– Готов поспорить на последний доллар, она не из тех, кто рискует своей репутацией. У нее очень правильная речь, как если бы она окончила колледж.

– Должно быть, удача ей изменила. Ведь именно поэтому женщины оказываются в таком месте, как это. Рано или поздно все они начинают торговать собой.

Эндрю недовольно посмотрел на друга.

– Я не заставляю их это делать.

Слейтер поднял руки, словно сдаваясь.

– Я и не говорил, что заставляешь. Но порядочные женщины избегают появляться в этой части города. И не без причины, как тебе известно.

– Что ж, если она поет хотя бы вполовину так хорошо, как выглядит, ей не придется продавать себя. – Эндрю покачал головой и пожал плечами. – Она начинает работать завтра вечером. Поскольку Фрэнни на прошлой неделе уволилась, прибыль от продажи напитков заметно уменьшилась. Хорошо, что я нашел ей замену.

– Никогда не думал, что придет день, когда в тебе появится больше от бизнесмена, чем от игрока.

– А я не думал, что ты вернешься к картам, после того как сбежал, чтобы работать в детективном агентстве.

Слейтер почесал подбородок, ощутив под пальцами щетину. А ведь он брился менее четырех часов назад. Он вспомнил, что в Андерсонвилле у него не было возможности делать это. Проснувшись однажды утром, он обнаружил, что паук устроил у него в бороде гнездо. А еще там во множестве развелись гниды… Он побреется снова, прежде чем сядет за игральный стол. Это давно уже стало непременным ежевечерним ритуалом.

– Два сапога пара.

Положив руки на стол, Эндрю подался вперед.

– Когда я приютил костлявого шестнадцатилетнего подростка и обучил его игре в покер, я уже знал, что однажды он станет лучше меня. Ты был талантливым учеником, Слейтер. Чертовски талантливым. Но для тебя игра всегда была способом заработать деньги, а вовсе не образом жизни. Когда тебя пригласили работать в агентстве, я понял, что именно этим ты всегда хотел заниматься. – Эндрю замолчал и внимательно посмотрел на друга. – Почему ты ушел из агентства?

Когда три месяца назад Слейтер пришел к своему бывшему наставнику в поисках работы, он сообщил Эндрю только факты: он был в Андерсонвилле и ушел из агентства. Эндрю тоже был игроком, и это делало его более наблюдательным, чем хотелось бы Слейтеру, поэтому он домыслил остальное. И конечно, Слейтер не опроверг, но и не подтвердил догадку друга.

Слейтер пренебрежительно пожал плечами.

– Мне постоянно говорили, что делать. Я устал от этого.

– А мне кажется, ты чего-то недоговариваешь.

Эндрю не принял бы ничего, кроме правды, а Слейтер не намерен был выворачивать душу наизнанку. Ни перед кем. Даже перед другом, спасшим ему жизнь.

Двери салуна с грохотом распахнулись, и внутрь ввалилась парочка пьяных ковбоев, сквернословивших и толкавших друг друга. Их появление освободило Слейтера от необходимости объясняться.

– Слишком рано для посетителей, – пробормотал Эндрю.

– Только не теперь, когда они гонят скот. У них всего парочка дней, чтобы выпустить пар.

Городок Оуктри начал разрастаться именно благодаря ковбоям, перегоняющим скот из Техаса. Слейтер подозревал, что его ожидает еще больший расцвет. А причиной тому скотоводство и строительство железных дорог. Эндрю Карий оказался достаточно прозорлив, чтобы обосноваться именно здесь. Однако с увеличением числа посетителей возрастал риск погибнуть в пьяной перестрелке.

Звеня шпорами, ковбои направились прямо к бару.

– Чем могу служить, джентльмены? – любезно осведомился коротышка Данте.

– Две порции виски, малыш, – приказал молодой ковбой. Слейтер заскрежетал зубами. Он терпеть не мог, когда к карлику обращались пренебрежительно, хотя Данте и сказал ему как-то, что так ведут себя лишь люди меньше его ростом. Данте разлил по стаканам жидкость из коричневой бутылки.

– С вас пятьдесят центов. С каждого.

Недовольно ворча, ковбои бросили на стойку монеты и, не поморщившись, осушили стаканы. Они огляделись, и их похотливые взгляды остановились на Молли, пытающейся затащить клиента наверх. Ухмыляющиеся ковбои, пошатываясь, подошли к ней, и тот, что пониже, стянул девушку с колен клиента.

– Какого черта…

– Нас двое, а ты один, – перебил ковбой мужчину, удерживающего Молли.

Мужчина встал, слегка пошатываясь.

– Она моя, – произнес он и потянул девушку за руку.

– А ну-ка, парни, успокойтесь. Соблюдайте очередь, – протянула Молли, кокетливо улыбаясь.

– Мы не хотим ждать. Слишком долго у меня не было женщины, – задиристо бросил ковбой, что был пониже ростом. Он схватил Молли за запястье и рывком притянул к себе.

– Полегче, парни, – постаралась утихомирить разбушевавшихся ковбоев Молли. – Если вы меня пораните, никому из вас не будет от меня пользы. – Ее голос заметно дрожал, хотя она и пыталась скрыть это.

Слейтер тут же забыл о картах и вцепился руками в колени. Он не терпел жестокого обращения с женщинами, даже если это была такая женщина, как Молли, умеющая за себя постоять.

Низкорослый жилистый ковбой поцеловал вырывающуюся девушку, крепко держа ее за талию, в то время как ее неудачливого ухажера удерживал на стуле второй ковбой.

Сам того не желая, Слейтер встал:

– Мне кажется, леди не нравится ваше обращение с ней.

Ковбой поднял голову и, схватив Молли за шею, развернул ее спиной к себе и прижал к груди.

– А я уверен, что нравится. – Он прижал губу к уху девушки. – Не правда ли?

С побагровевшим от недостатка воздуха лицом Молли кивнула и произнесла, обращаясь к Слейтеру:

– Все в порядке.

Несмотря на то, что с Молли и впрямь было все в порядке, Слейтеру не понравилось то, как ковбой сжимал ее шею. Убедившись, что пистолет на месте, Слейтер сделал шаг навстречу ковбою и Молли.

– Отпусти ее.

Но ковбой лишь с силой сжал грудь девушки, и та вскрикнула от боли.

– Только после того, как мы закончим с ней наши дела.

– Ты причиняешь ей боль.

– А тебе-то какое дело? Она всего лишь шлюха.

Слейтер покачал головой, стараясь погасить вспышку гнева.

– С женщинами нельзя так обращаться. С любыми женщинами.

– Вы не остановите меня, мистер… Не вмешивайтесь!

Ковбой потащил Молли в сторону лестницы, но отпустил ее, когда сильная рука Слейтера ухватила его за рукав. Другой рукой Слейтер с силой ударил ковбоя, отчего тот повалился на пол, точно куль с мукой.

– Я бы на твоем месте этого не делал, – произнес Данте.

Вскинув голову, Слейтер увидел, как коротышка-бармен направил свой обрез на другого ковбоя, рука которого потянулась к револьверу.

В зале появился Эндрю.

– Убирайся отсюда да забери с собой своего дружка. И больше здесь не появляйтесь.

Не сказав ни слова поперек, высокий ковбой поднял на ноги своего товарища и выволок его из салуна. Остальные посетители как ни в чем не бывало вернулись к своим напиткам.

– Спасибо, Слейтер, – произнесла Молли. На ее бледном лице виднелись следы размазанной помады. Она поправила декольте. – Вообще-то я не боюсь пьяных ковбоев, но эти двое настоящие мерзавцы. – На лице Молли возникла соблазнительная улыбка. – Позволь мне отблагодарить тебя как следует.

Но Слейтер лишь улыбнулся в ответ и вернулся на свое место, в то время как Молли направилась к поджидавшему ее клиенту. Пошептавшись с ним, она повела мужчину наверх.

Слейтер потянулся за колодой, но левая рука опять подвела его. Поэтому он взял правой рукой кружку с кофе, пытаясь унять дрожь в левой.

– Приятно осознавать, что кое-какие вещи не меняются, – заметил Эндрю, вновь усаживаясь напротив друга.

Слейтер сделал вид, что не понимает, о чем речь.

– Что ты имеешь в виду?

– Леди Джейн.

Лицо Слейтера осталось непроницаемым, хотя в памяти всплыли воспоминания о том, как молодую проститутку едва не убил вооруженный ножом посетитель. Слейтер проходил мимо ее комнаты и разобрался с негодяем.

Возможно, помогая другим, он пытался загладить свою вину за то, что много лет назад не помог одному мальчику. Тот мальчик умер, потому что Слейтер слишком боялся помочь ему.

Глава 2

Ребекка распахнула единственное окно в своей комнате. Несмотря на то, что проникавший в него воздух нес с собой холод, он был все же предпочтительнее запаха плесени, пропитавшего крошечное помещение. Ребекка вдохнула полной грудью. Даже будучи ребенком, она не могла выносить спертого воздуха и всегда распахивала окно, после того как родители уходили, пожелав ей спокойной ночи.

Слезы обожгли глаза Ребекки, когда в памяти всплыли горькие воспоминания. Еще два года назад она жила в богатом доме и спала в кровати с балдахином, на белье, расшитом рюшками и кружевами. И вот теперь ей приходилось довольствоваться простой койкой, покрытой жесткой простыней, стоящей в каморке над салуном. Однако потеря дома не шла ни в какое сравнение с горечью от потери родителей. Ребекка тряхнула головой, стараясь прогнать воспоминания. Не стоит так долго горевать о прошлом, иначе потеряешь то, чего добилась за последний год.

Сняв шляпку и плащ, Ребекка повесила их на крючок. Скрестив руки на груди, она окинула взглядом свое новое жилище и была приятно удивлена – оно оказалось чистым и даже уютным. И не шло ни в какое сравнение с комнатами в гостиницах и постоялых дворах, где Ребекке приходилось останавливаться во время своего путешествия.

Кто-то постучал в дверь, и Ребекка отворила ее. Ярко-алое платье незнакомки сразу же бросилось ей в глаза, и Ребекка поджала губы. Но, осознав, что теперь является одной из девушек салуна, она попыталась придать лицу приветливое выражение.

Она распахнула дверь пошире, приглашая гостью войти, и произнесла как можно дружелюбнее:

– Здравствуйте.

Темноволосая женщина окинула Ребекку таким взглядом, что та почувствовала себя кобылой на аукционе.

– Значит, ты новенькая. – Женщина вплыла в комнату, заставив Ребекку отойти в сторону.

Закрыв за гостьей дверь, Ребекка взглянула в ее сильно накрашенное лицо. В уголках глаз виднелись морщинки, а у губ залегли складки, хотя женщине, как казалось, было немногим больше ее собственных двадцати двух лет.

– Мисс Глори Боуэн, – представилась Ребекка. – А вас как зовут?

– Касси. Мы здесь обходимся без церемоний, – пренебрежительно заметила женщина. – Я отвечаю за девушек. – Она с вызовом вздернула подбородок, словно ожидая, что Ребекка попытается оспорить ее превосходство.

Ребекка чувствовала себя неуютно в присутствии этой женщины, вызывающее поведение которой раздражало ее. Однако девушка понимала, что находится не в том положении, чтобы возражать, и потому попыталась улыбнуться.

– Приятно с вами познакомиться, Касси. Я надеялась увидеть кого-нибудь, чтобы кое о чем расспросить.

Касси пожала плечами, словно ей не было никакого дела до того, что именно собиралась узнать Ребекка.

– Эндрю сказал, что тебе может понадобиться помощь. – Касси фыркнула. – Но он не сказал, что ты напоминаешь школьницу.

Ребекка нахмурилась.

– А про вас он вообще не упомянул.

Вздрогнув, Касси сердито сдвинула брови.

– Он занятой человек. – Она огляделась, а потом подошла к окну и захлопнула его. После этого Касси поставила ногу на кровать и задрала подол своего и так не слишком длинного платья.

Ребекка напряглась, внезапно ощутив себя совершенно чужой этому миру салунов и дешевых услад. Касси же достала заткнутую за подвязку сигару с отрезанным концом и зажала в зубах. Ребекка с ужасом наблюдала, как Касси наклонилась над лампой, раскурила сигару и выпустила изо рта облако дыма.

– Никогда не видела курящую женщину, да? – спросила Касси, облокотившись об оконную раму. Веселый тон женщины заставил Ребекку забыть о неприязни, и она взглянула в ее светящиеся насмешкой глаза.

– Вообще-то видела. – Ребекка не стала уточнять, что это была пользующаяся дурной репутацией женщина, фотографию которой поместили в одной из газет Сент-Луиса.

Касси с минуту смотрела на Ребекку.

– Ты сказала, у тебя есть какие-то вопросы.

К Ребекке вернулось самообладание, и она кивнула.

– Мистер Карни сказал, что в одной из комнат хранятся платья. Не могли бы вы подсказать, в какой именно?

– В конце коридора есть дверь без номера. Там хранятся платья и прочие нужные вещи. Бери, что хочешь, а после работы повесишь назад.

– Эти платья носят все? – Несмотря на то, что подобное предположение ужаснуло Ребекку, она понимала, что не вправе критиковать здешние порядки.

– Каждое воскресенье мы относим платья в китайскую прачечную.

«Ну по крайней мере раз в неделю платья стирают», – подумала Ребекка.

– В котором часу мы начинаем работать?

– Часа в три по субботам и воскресеньям. В другие дни – в пять. Если хочешь заработать денег, снимая клиентов, спускайся вниз раньше. Потому что по ночам мы работаем, пока не останется ни одного посетителя. Или же пока все они не будут слишком пьяны, чтобы подняться с места.

У Ребекки закружилась голова.

– А выходные бывают?

Зажав сигару между пальцев, Касси презрительно рассмеялась.

– Если нужен выходной, спроси у меня. А я спрошу Эндрю. – Лицо Касси приобрело задумчивое и менее циничное выражение. – К счастью для нас, он не сумасшедший и не негодяй, как большинство владельцев подобных заведений.

Холодок пробежал по спине Ребекки. Во что она ввязалась?

– Послушай, я не знаю, почему ты хочешь здесь работать. Это не мое дело. Но я знаю, что у тебя ничего не выйдет, если будешь задирать нос, как благонравная леди. – Касси замолчала, а потом неожиданно понимающе добавила: – Теперь это твоя жизнь, Глори, и тебе лучше к ней привыкнуть.

Ее обыденный тон укрепил слабеющую решимость Ребекки.

– Вы правы. Простите. Просто в моей жизни все так быстро изменилось.

Закаленное невзгодами лицо Касси немного просветлело.

– Ты очень скоро привыкнешь. А теперь пойдем-ка подберем тебе что-нибудь из одежды. Когда наступит время спускаться вниз, я пойду с тобой.

Паника охватила Ребекку.

– Мистер Карни сказал, что я начну работать только завтра.

Касси пожала плечами.

– Как скажешь. Просто я подумала, тебе захочется посмотреть, что да как.

Хотя Ребекка планировала провести вечер в своей комнате, предложение Касси показалось ей весьма разумным.

– Неплохая идея.

Улыбка Касси показалась ей почти дружеской.

– Давай-ка подыщем тебе платье, пока лучшие не разобрали.

Ребекка шла по коридору за Касси, прекрасно осознавая существующее между ними различие, – шокирующее короткое алое платье женщины и ее благопристойное, тускло-коричневое. И все же Ребекка твердо вознамерилась стать мисс Глори, которая будет гораздо более похожа на Касси.

Касси прошла до конца коридора, не выпуская изо рта сигары, отворила дверь и пропустила Ребекку вперед. На крючках висели платья всех цветов, и Ребекка в оцепенении смотрела на их более чем смелый покрой.

Касси оценивающе взглянула на Ребекку, а потом сняла с крючка небесно-голубое платье с желтой отделкой на подоле и вдоль линии декольте.

– Вот это подойдет. А цвет подчеркнет цвет волос и глаз. Примерь.

– Сейчас? – пискнула Ребекка.

– Боишься, что кто-нибудь увидит твои панталоны? – Касси фыркнула. – В «Подвязке» нет ни одного человека, который не видел бы женских ног. – Она подмигнула. – И даже больше.

С пылающим от стыда лицом Ребекка сняла платье и нижнюю юбку. После этого она натянула голубой наряд, стараясь не обнажать грудь больше, чем нужно. Платье оказалось немного длиннее, чем у Касси. И все же оно едва прикрывало колени девушки, оставляя обнаженными лодыжки и икры.

Касси поправляла на ней декольте до тех пор, пока не осталась довольна зрелищем. Опустив глаза, Ребекка увидела, что холмики ее грудей выступают над кромкой ткани, едва прикрывающей соски. Она прикрыла ладонями бесстыдно обнаженную грудь.

– Я не могу надеть это… Стыдно.

Касси выпустила изо рта последнюю порцию дыма и затушила сигару о подоконник.

– Либо ты надеваешь его, либо вновь оказываешься на улице. Твой выбор, Глори.

Только теперь Ребекка отчетливо поняла последствия своего решения работать в «Алой подвязке». Разве она не говорила себе, что ей безразлично, чем придется заниматься? Разве не обещала себе, что будет работать, не задавая лишних вопросов? Ведь в ее жизни появилось нечто более важное, чем репутация.

Распрямив плечи, она коротко кивнула.

– Во сколько спускаемся?

– Без четверти пять.

В желудке у Ребекки заурчало, напомнив, что она съела лишь кусок хлеба на завтрак и ничего на обед.

– А где вы обедаете?

– В соседней палатке подают обед и ужин. Скажи, что ты работаешь здесь, и они занесут стоимость обеда на счет мистера Карни. – Касси выдвинула ящик поцарапанного шкафа, достала оттуда алую подвязку и протянула Ребекке. – Если порвется, не расстраивайся. Мистер Карни следит за тем, чтобы подвязки не переводились. У тебя есть черные чулки и туфли?

Ребекка кивнула.

– Смотри, чтобы туфли не жали, а то долго не продержишься, – заметила Касси. – А теперь возвращайся к себе в комнату. Захочешь есть, ступай в соседнюю палатку. Однако будь готова, когда я за тобой зайду.

Когда Касси прошла мимо, Ребекка удержала ее за руку.

– Спасибо.

Касси пожала холодную ладонь Ребекки и поспешила прочь, словно бы смутившись.

С кружащейся от обилия полученной информации головой Ребекка подхватила платье и нижнюю юбку и поспешила в свою комнату. Она пропахла сигарным дымом, поэтому пришлось распахнуть окно. Ребекка быстро стянула с себя голубое платье и надела собственное. Однако это ничуть не успокоило ее.

Порывшись в дорожной сумке из грубой ткани, Ребекка достала белоснежное крестильное платьице. Прижав к щеке, она вдохнула его аромат и опустилась на пол у окна.

«Я вернусь за тобой, Дэниел. Обещаю».

Не решаясь ужинать в рабочем платье, Ребекка отправилась в соседнюю палатку вскоре после ухода Касси. Наряды остальных женщин, сидящих за столами, подходили скорее для салунов или борделей, но никак не для ужина. Ребекка почувствовала на себе любопытные взгляды, но не решилась поднять глаза. Несмотря на голод, ей с трудом удалось проглотить несколько ложек тушеной оленины с картошкой, которая оказалась на удивление вкусной. Покончив с ужином, девушка поспешила в свою комнату.

Стараясь не думать о предстоящем вечере, Ребекка облачилась в «униформу», а потом расчесала волосы и собрала их на затылке в пучок. Глядя на собственное отражение в зеркале, она пыталась убедить себя, что выглядит вполне прилично, однако взгляд на декольте тут же опровергал это убеждение. Едва она спустится по лестнице, ее судьба будет предопределена. Не будет больше ни званых вечеров в компании сливок общества, ни танцев в залах, освещенных переливающимися хрустальными люстрами, ни искательных взглядов джентльменов.

Нижняя губа Ребекки задрожала, и она вынуждена была закусить ее. Жизнь в хорошем обществе осталась в прошлом. Теперь главное – выполнить свое обещание. Кроме того, она уже опорочила себя в глазах бывших знакомых.

Громкий стук в дверь заставил забыть о горьких мыслях, и Ребекка отворила дверь. На пороге стояла Касси все в том же алом платье.

– Кажется, я велела тебе быть готовой к моему приходу, – произнесла она.

– Я готова, – развела руками Ребекка.

Касси недовольно покачала головой, развернула Ребекку к себе спиной и вытащила из ее прически шпильки. Длинные шелковистые локоны рассыпались по плечам и спине девушки. Прежде чем она успела что-либо возразить, Касси схватила ее за руку и потащила по коридору в свою комнату, пропитавшуюся сигарным дымом и тяжелым ароматом духов. Повсюду было разбросано белье.

Касси усадила Ребекку на смятую постель.

– Садись. Тебя нужно накрасить.

Охваченная ужасом, Ребекка лишь оцепенело кивнула. Распрямив спину, она закрыла глаза и тут же ощутила, как Касси легонько касается кисточкой ее щек и наносит на губы помаду. Это продолжалось несколько минут.

– Готово, – произнесла наконец Касси.

Ребекка открыла глаза, и Касси подвела ее к зеркалу. На лице глядевшей из зеркала женщины блестели знакомые золотисто-карие глаза, но все остальное было незнакомо – распущенные по плечам волосы, розовые щеки и греховно полные алые губы.

– Что скажешь? – спросила Касси.

«Я не знаю, кто это».

– Я… э… какая-то другая.

Касси пожала плечами.

– Ты мисс Глори.

Услышав свое новое имя, Ребекка кивнула отражению в зеркале. Она больше не была дочерью Боуэнов из Сент-Луиса.

– Да, я мисс Глори.

Ребекка последовала за Касси вниз по лестнице, ведущей в салун. Прохладный воздух непривычно овевал ее обнаженные лодыжки, и Ребекка поежилась, а ее соски заметно напряглись. Она боялась опустить глаза, опасаясь увидеть отчетливые очертания груди под голубой тканью.

Карни встретил девушек у подножия лестницы, и Ребекка неотрывно смотрела на него, чувствуя устремленные на нее похотливые взгляды.

Хозяин заведения оглядел Ребекку с головы до ног, ненадолго задержавшись на ее груди.

– Вы сама красота, мисс Глори, – галантно произнес он. Несмотря на то, что ее щеки обожгла краска стыда, Ребекка решительно посмотрела мужчине в глаза.

– Благодарю вас, мистер Карни. – Она понизила голос: – И спасибо за то, что дали мне шанс.

Карни пожал плечами.

– Если вы хоть наполовину так хороши, как я о вас думаю, то это мне придется вас благодарить.

При звуках галантной речи Карни Ребекке почти удалось представить, что она находится в гостиной одного из особняков Сент-Луиса. Однако хриплый смех, резкий запах опилок и алкоголя вернули ее к действительности.

– Мне рассказать ей, что делать, мистер Карни? – спросила Касси.

Карни покачал головой.

– Я сам это сделаю.

Карни положил руку девушки на свою, согнутую в локте, и Ребекка вдруг ощутила приступ дежа-вю – ведь нечто подобное в ее жизни уже было. И все же реальность словно насмехалась над ее воспоминаниями. Сидящие в зале мужчины хоть и касались краев шляп в приветственном жесте, их взгляды были обращены на грудь Ребекки, и она с трудом удерживалась от желания взмахнуть руками и улететь отсюда подальше. Однако, несмотря на томные взгляды, все эти мужчины вопреки ожиданиям Ребекки вовсе не казались толпой похотливых самцов, и она немного расслабилась.

И все же она ощутила себя неуютно, когда Карни подвел ее к столу в дальнем конце зала. Ребекка узнала мужчину, тасовавшего карты. Она видела его здесь в тот день, когда пришла наниматься на работу. Она наблюдала за тем, как его красивые и весьма проворные руки с невероятной быстротой раскладывали на столе карты. Воспоминание о Бенджамине, проделывающем то же самое, на мгновение всплыло в памяти Ребекки.

– Мисс Глори Боуэн. Мистер Слейтер Форрестер, – произнес Карни.

Неспешно собрав со стола карты, Форрестер поднял голову. Его необыкновенно голубые глаза в сочетании с волосами цвета воронова крыла поражали воображение, и у Ребекки перехватило дыхание. На своем веку она повидала немало красивых мужчин, но даже Бенджамин не заставлял ее чувствовать себя так, словно корсет вдруг стал ей тесен.

– Мисс Глори, – лениво протянул мужчина.

– Слейтер – один из игроков. Это значит… – попытался объяснить Карни.

– Что он работает здесь, и большая часть его выигрыша принадлежит заведению, – закончила вместо хозяина Ребекка.

– Верно, – подтвердил Карни, явно удивленный познаниями девушки.

Ребекка опустила глаза, пожалев, что вообще раскрыла рот.

– Вы, наверное, работали в игорном доме, – заметил Форрестер, лицо которого осталось непроницаемым.

– Нет, – возразила Ребекка, но в подробности вдаваться не стала. Она испытала облегчение, когда Карни прервал неловкое молчание:

– Мисс Глори будет петь несколько вечеров в неделю.

– А вы умеете петь? – последовал вопрос.

– Слейтер! – с укоризной произнес Карни, но Форрестер лишь безразлично пожал плечами.

Ребекка хотела уже скрестить руки на груди, но потом поняла, что от этого ложбинка на груди лишь станет глубже. Она гневно взглянула на Форрестера.

– Сможете оценить завтра вечером.

– Непременно.

Достав из нагрудного кармана часы, Карни взглянул на циферблат.

– Слейтер, не мог бы ты представить мисс Глори Саймону? Мне нужно встретить фургон с продуктами.

От Ребекки не ускользнуло промелькнувшее на лице Форрестера раздражение, и она уже открыла рот, чтобы сказать, что в состоянии представиться самостоятельно, но он не дал ей такой возможности.

– С удовольствием, – ответил Слейтер Карни, не отрывая взгляда от лица Ребекки.

– Спасибо. – Карни повернулся к девушке: – Он вам поможет.

Ребекка заскрежетала зубами, едва сдержавшись, чтобы не нагрубить, в то время как хозяин заведения прошел через зал и скрылся за дверью.

Форрестер поднялся со своего места, пригладил сшитый на заказ костюм и протянул Ребекке руку. Он смотрел на девушку, и та отметила, что его взгляд остался на ее лице, не опустился ниже. Это странным образом воодушевило ее, и она взяла Форрестера под руку. От мужчины исходил чуждый завсегдатаям салуна аромат мыла и едва уловимый запах мяты.

Когда они подошли к инструменту, пианист поднялся со своего места и развернулся. Ребекке пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть его, – таким он оказался высоким. Однако ее потряс вовсе не его рост, а цвет кожи. Пианист оказался негром.

Дома в Сент-Луисе Ребекка видела рабов, но никогда не имела с ними дела. У ее родителей рабов не было, хотя они никогда не высказывались против рабства.

– Мисс Глори Боуэн, позвольте представить вам Саймона Ричардса. Саймон, это новая певица, – произнес Форрестер.

Саймон широко улыбнулся, и в его глазах, скрывавшихся за линзами круглых очков, возникло приветливое выражение.

– Приятно с вами познакомиться, мисс Глори.

Ребекка попыталась улыбнуться в ответ.

– Мистер Ричардс.

– Просто Саймон. Все меня так зовут.

– Конечно.

Сдвинув брови, Форрестер произнес:

– Мне кажется, мисс Глори, вам нужно выпить, прежде чем обсуждать с Саймоном репертуар. – С этими словами он подвел Ребекку к стойке. – Принеси-ка мисс Глори стаканчик нашего фирменного.

Ребекка отстранилась.

– Я не хочу пить.

– Вам в любом случае придется это делать. – Глаза Форрестера недовольно блеснули.

Ответный взгляд Ребекки тоже нельзя было назвать дружелюбным. Мгновение спустя Данте поставил перед девушкой стакан с янтарной жидкостью.

– Пейте, – приказал Форрестер.

Ребекка хотела проигнорировать приказ, но гневный блеск глаз Слейтера остановил ее. Сжавшись в ожидании того, что жидкость обожжет горло, Ребекка с изумлением обнаружила, что в стакане слабый холодный чай. Она поставила пустой стакан, не поднимая глаз на Форрестера.

– Что-то не так? – тихо спросил он.

Ребекка не стала делать вид, будто не поняла вопроса:

– Но ведь Саймон – негр.

– Он свободный человек. И если вы хотите здесь работать, должны выказывать ему такое же уважение, как мистеру Карни и остальным.

– Включая вас?

Форрестер наклонился, и его дыхание окутало Ребекку ароматом мяты.

– Я не исключение.

– Вы не мой работодатель.

Внезапно Форрестер улыбнулся, хотя выражение его лица осталось непроницаемым.

– Верно. Но мы с Эндрю знаем друг друга целую вечность.

В голове Ребекки все перемешалось: убеждения, впитанные с молоком матери, собственная реакция на Саймона и угроза, высказанная Форрестером. Если все, что он сказал, правда, ей не следуете ним враждовать.

– Я никогда не разговаривала с чернокожими, – призналась Ребекка.

– Кроме цвета кожи, они ничем от нас не отличаются. – Форрестер выдержал паузу. – Если не можете преодолеть своих предрассудков, вам лучше поискать работу где-нибудь еще.

Ребекка мысленно поморщилась. Ей потребовалось столько усилий, чтобы получить это место. Кроме того, те салуны, что она посещала в поисках Бенджамина, были не такими чистыми, а их клиенты казались гораздо грубее.

– Решение за вами, мисс Глори, – произнес Форрестер. С этими словами он поднялся и ушел. Ребекка наблюдала в зеркале, как он вернулся к своему столу и взял в руки карты. Если бы она не знала, насколько он сердит, она ни за что не смогла бы догадаться об этом по бесстрастному выражению его лица.

– Еще стаканчик? – поинтересовался Данте, протягивая бутылку шампанского.

– Нет, спасибо.

Пожав плечами, Данте отставил бутылку в сторону. После этого он взял в руки полотенце и принялся вытирать стойку.

– Слейтер прав, – внезапно сказал он.

Умом Ребекка понимала правоту слов Данте, но не могла изменить своим привычкам.

– Там, где я родилась и выросла, негров не считают ровней.

– На востоке Миссури.

– Откуда вы знаете?

На лице Данте отразилось понимание.

– Ваш акцент, моя дорогая. Он очарователен, но выдает ваше происхождение.

Смущенная проницательностью бармена, Ребекка спросила с сарказмом в голосе:

– Что еще вы обо мне знаете?

Однако Данте, похоже, не смутил тон Ребекки.

– Вы выросли в достатке и получили прекрасное образование вкупе с идеалами и моральными устоями высшего сословия. Однако ваша неосмотрительность привела к тому, что вы потеряли деньги и семью. И оказались здесь, в «Алой подвязке».

Ребекка отвернулась, стараясь унять закипающие на глазах слезы.

– Вы наполовину правы, Данте, – хрипло произнесла она. А потом глубоко вздохнула и посмотрела на Саймона. Сможет ли она с ним работать?

– Ничто так не разрушает разум и способность к трезвым размышлениям, как страх, – процитировал Данте.

Ребекка покопалась в памяти и вспомнила:

– Эдмунд Берк.[1]

Бармен довольно улыбнулся.

– Не часто встречаешь столь образованного человека, как вы. Это как дар небес.

Не удержавшись, Ребекка рассмеялась – слишком уж преувеличенной оказалась лесть Данте, – и ее сердце немного оттаяло. Она призадумалась над словами Данте. Боялась ли она Саймона? Страх ли порождал ее предубеждение к нему?

Ребекка порывисто сжала маленькую ручку бармена.

– Спасибо, Данте.

Глубоко вдохнув, но так, чтобы не обнажить грудь больше, чем требуется, Ребекка постаралась успокоиться, а потом вернулась к Саймону. Тот сидел возле пианино и листал ноты. Ребекка заглянула поверх невероятно широких плеч и узнала песню.

– «Прощай, родимый дом». Что ж, неплохо для начала.

Развернувшись, Саймон озадаченно посмотрел на нее.

– Мисс Глори?

Ребекка заставила себя похлопать Саймона по плечу и обнаружила, что это вовсе не так страшно, как казалось. На ее губах заиграла искренняя улыбка.

– Когда-нибудь я расскажу вам свою историю, а пока нужно разобраться с репертуаром.

Глава 3

Если Саймон и ощутил испытываемую Ребеккой неловкость, он этого не показал. Он обращался с ней вежливо и дружелюбно, а его сочный баритон успокаивал.

– Вы поете, Саймон? – проявила любопытство Ребекка.

Негр засмеялся. Его тихий смех напомнил Ребекке гул перекатывающихся камней.

– Нет, мэм. Я раз попытался, да только моего пения даже цыплята не выдержали.

Ребекка засмеялась.

– А кто сказал, что цыплята разбираются в музыке?

– Они оказались правы, мэм. Я не умею передавать мелодию, зато могу заставить петь это пианино. – Он любовно провел своей большой рукой по деревянной поверхности.

– Надеюсь, только это между нами, что цыплята не слишком пострадают от моего пения. – Ребекка еще раз пролистала ноты. – Мистер Карни хочет, чтобы я приступила к своим обязанностям завтра вечером. Не могли бы мы немного порепетировать завтра до того, как здесь станет слишком людно?

– Завтра суббота. Стало быть, посетители начнут прибывать уже в полдень. Придется начать репетицию рано утром.

– Во сколько закроется салун?

Саймон покачал головой.

– Зависит от количества посетителей. Иногда мистер Карни закрывает заведение в полночь. А иногда двери открыты до трех-четырех часов утра.

Ребекка закусила губу и, ощутив привкус помады, поморщилась.

– Очень не хочется просить вас репетировать со мной после бессонной ночи.

– Не беспокойтесь обо мне, мисс Глори. Мне хватит и трех часов сна.

– А вот за себя я не могу поручиться, – пробормотала она, а потом спросила: – В восемь часов вас устроит?

– Буду здесь в восемь, – пообещал Саймон.

Внимание Ребекки привлекли женские голоса, и она заметила двух спускающихся по лестнице девушек. Ее лицо залил румянец, потому что в одной из них она узнала ту, из-за которой едва не случилась драка. А вот другая девушка поразила ее не меньше, чем Саймон. Пианист был черен, как уголь, а кожа девушки напоминала по цвету карамель. Ввиду того, что Ребекка стояла рядом с Саймоном и даже беседовала с ним, шока при виде смуглой женщины она не испытала.

– Она его взяла, – произнесла черноволосая женщина и направилась прямиком к Ребекке. – Эй, ты надела мое платье.

Ребекка внутренне сжалась и, опустив глаза, посмотрела на собственный наряд.

– Я была уверена, что можно надевать любое платье.

И без того темное лицо мулатки потемнело еще больше.

– Я всегда надеваю это платье. Все вокруг это знают.

Ребекка заметила стоящую в окружении мужчин Касси.

Женщина ухмылялась, а мужчины с неподдельным интересом наблюдали за происходящим и ждали продолжения. Очевидно, Касси знала, что произойдет, если новенькая наденет голубое платье.

– Простите, я не знала, – попыталась извиниться Ребекка, несмотря на гнев и унижение.

Мулатка схватила Ребекку за плечо, но Саймон тут же встал между ними.

– А ну-ка полегче, мисс Джорджия. Мисс Глори новенькая, а вы оказали ей не слишком-то теплый прием, – укорил женщину пианист.

Джорджия исподлобья посмотрела на высокого негра.

– Встал на ее сторону, да, Саймон?

– Я не вставал ни на чью сторону. Просто мисс Глори действительно не знала, что это твое платье. – Он помолчал. – Когда-то и ты была новенькой.

Джорджия немного смягчилась при звуках спокойного голоса Саймона.

– Думаю, на первый раз ее можно простить. – Она пригрозила Ребекке пальцем. – В следующий раз будь осмотрительнее.

Не в силах вымолвить ни слова, Ребекка лишь кивнула.

Касси присоединилась к девушкам и многозначительно обвела взглядом разочарованные лица мужчин, так и не дождавшихся драки.

– Давайте-ка отвлечем их напитками и танцами.

Усевшись за пианино, Саймон заиграл веселую мелодию. Мужчины тут же подхватили девушек и увлекли их на танцпол.

Унижение было велико, но Ребекка понимала, что отступать нельзя. Она подошла к Касси и, стараясь перекричать звуки пианино, спросила с сарказмом:

– Я прошла проверку?

– Не понимаю, о чем ты, – ответила Касси, хотя выражение ее лица говорило об обратном.

На лице Ребекки возникла улыбка, за которой скрывалось предостережение.

– Меня не напугаешь.

Напускное непонимание Касси как ветром сдуло.

– Я не хочу, чтобы жеманная леди вроде тебя оскорбляла других девушек. Просто хотела убедиться, что у тебя хватит твердости здесь работать.

Еще сутки назад грубость Касси заставила бы Ребекку расплакаться, но теперь она странным образом преобразилась. Мисс Глори не собиралась рыдать подобно глупой школьнице. Девушка гордо вскинула подбородок.

– Я буду делать свою работу, и надеюсь, ты будешь относиться ко мне так же, как к остальным девушкам.

– Завтра вечером покажешь, на что ты способна. Только после этого я стану относиться к тебе, как к остальным.

– Честный ответ.

Касси отошла в сторону и тут же была подхвачена дородным ковбоем.

Замелькали алые подвязки, а звонкий смех девушек смешался с низким мужским хохотом, когда пары закружились в танце, отдаленно напоминающем жигу. Завтра Ребекка окажется среди них, и теперь к ее волнению прибавилось возбуждение.

– Все. Я закончил. – Скотовод бросил карты на середину стола и, отодвинув стул, встал.

Два других игрока покачали головами, допили пиво и вышли из салуна.

Оставшись в одиночестве, Форрестер пожал плечами, собрал со стола карты и привычно перетасовал колоду. Горку монет, лежавших перед ним, нельзя было назвать большой, но для пятницы выигрыш оказался весьма неплохим. Потерев нос – в воздухе стоял едкий запах табака, – Форрестер бросил взгляд на площадку, служившую танцполом. Клиенты не слишком умело, но весьма энергично кружили девушек в танце. Но девушки вовсе не возражали. Это была для них – как для него игра в карты – просто работа.

Взгляд Форрестера перекочевал на пианино и бегающие по клавишам черные пальцы Саймона. Укрывшись за инструментом, мисс Глори целый вечер наблюдала за происходящим. Кое-кто из клиентов попытался пригласить ее на танец, но она лишь улыбалась и отрицательно качала головой. К счастью, ковбои не стали настаивать. Ловкость Данте в обращении с обрезом была всем известна.

У Форрестера пересохло во рту, и, поскольку игроков поблизости не было, он направился к бару. Данте тут же поставил перед ним чашку с кофе.

– Спасибо. – Слейтер сделал глоток. – Сегодня спокойно.

– Зато завтра будет буйно, – заметил Данте. Форрестер криво улыбнулся, оценив остроумие коротышки-бармена.

– Как мисс Глори?

Данте бросил взгляд на новенькую и улыбнулся.

– Они с Саймоном прекрасно поладили. Кроме того, она, как мне кажется, прошла первую проверку.

– Да. Я заметил, что она надела платье Джорджии. Думал, будет драка.

Улыбка Данте померкла.

– Мисс Глори вовсе не такая, как ты думаешь.

– Если ты пытаешься сказать, что она не продажная женщина, я воздержусь от комментариев.

Данте внимательно посмотрел на Форрестера.

– А ты циник, Слейтер Форрестер.

– Слышал эпитеты и похуже.

Взгляд Данте потеплел.

– Не сомневаюсь.

Слова бармена прозвучали сочувственно, поэтому вопрос раздосадованного Слейтера прозвучал довольно грубо:

– Думаешь, у нее получится здесь работать?

Данте был не против того, что Форрестер сменил тему.

– Вряд ли у нее есть выбор.

У большинства женщин, работающих в заведениях, подобных «Алой подвязке», не было выбора. Однако Слейтер знал и таких, кому был вполне по душе подобный образ жизни. Подобные женщины не принимали правил, диктуемых обществом, и не хотели зависеть от мужей. Слейтер их не винил, потому что и сам предпочитал свободу.

Мисс Глори отошла от пианино и присоединилась к ним. Однако ее взгляд был устремлен на Данте.

– Не могли бы вы налить мне фирменного напитка, Данте? – попросила она. Ее манера говорить была необычна и в то же время притягивала.

– Сию минуту, мисс Глори.

Она взяла стакан со слабым чаем и устало улыбнулась.

– Спасибо.

Расшаркавшись, Данте отвесил поклон, а потом поспешил на другой конец стойки, оставив Форрестера наедине с Глори. Он в упор смотрел на нее, а девушка намеренно избегала его взгляда. И все же пульсация жилки на ее изящной шее говорила о том, что она чувствует на себе взгляд мужчины.

Слейтер терпеливо ждал – привычка, выработанная годами. Наконец его терпение было вознаграждено. Глори повернулась, гневно сверкнув глазами.

– Что так привлекло ваше внимание – моя грудь или я сама? – Очаровательный румянец залил ее лицо и спустился ниже, окрасив шею и грудь.

Слейтер позволил своему взгляду задержаться на груди Глори, раздумывая над тем, порозовела ли и она тоже, а потом поднял глаза и лениво улыбнулся.

– И то, и другое.

Глори не отвела взгляда, хотя и покраснела еще гуще.

– Смотрите сколько угодно. Разве вы чем-то отличаетесь от остальных? – Ребекка взмахнула рукой, указав на сидящих за столами посетителей.

Странно, но Слейтера задевало то, что эта женщина считает его не лучше других мужчин, которые настолько изголодались по женскому обществу, что готовы были платить сумасшедшие деньги за дешевые напитки, лишь бы только потанцевать с девушками.

– Вы и вправду так считаете?

Глори уперлась рукой в восхитительно округлый бок.

– А что еще я должна думать?

Слейтер постарался придать своему лицу невозмутимое выражение, хотя сердце его забилось сильнее. Несмотря на то, что он взял за правило не спать с женщинами, с которыми работает, ему ужасно хотелось сделать исключение для мисс Глори.

– Мне не нужно покупать любовь женщины.

– Вы слишком высокого мнения о себе.

– Может, я этого заслуживаю.

Губы девушки дрогнули.

– И вы действительно так думаете?

Слейтер отхлебнул кофе, чтобы скрыть изумление.

– А как насчет вас? Вы слишком хороши, чтобы танцевать в этом зале?

Внезапно Глори охватила тоска, и Слейтер понял, что ей стоило огромных усилий заставить себя рассмеяться.

– Теперь уже нет, мистер Форрестер.

Горький ответ заставил Слейтера взглянуть на мисс Глори иначе. Теперь уже без предвзятостей. Даже если Данте оказался прав в отношении нее, мисс Глори сама приняла решение работать здесь. Впрочем, внутренний голос напомнил ему, что довольно часто у людей и в самом деле просто не бывает выбора.

Из конторы вышел Эндрю и направился к мисс Глори.

– Уже обсудили с Саймоном репертуар?

– После того, как разобрались с межрасовыми различиями, – заметил Слейтер.

Глори бросила на Форрестера полный негодования взгляд, а сбитый с толку Эндрю недоуменно вскинул бровь. Однако Слейтер лишь пожал плечами. Если Глори не сможет работать с Саймоном, Эндрю скоро об этом узнает.

– Мы с Саймоном отобрали несколько песен, – ответила Глори. – Он сказал, что мы сможем порепетировать завтра утром. Вы не против, мистер Карни?

Слейтер заскрежетал зубами. Когда эта женщина разговаривала с Эндрю, ее голос был сладок, точно мед, рядом же с ним она зудела, как готовая ужалить пчела.

– Репетируйте на здоровье, Глори. – Эндрю устало потер лоб.

– Опять разбирал счета? – спросил Слейтер. Поморщившись, Эндрю кивнул.

– Когда я открыл это заведение, мне и в голову не приходило, что большую часть своего времени я буду просиживать за этими гроссбухами, черт бы их побрал.

– Я могла бы помочь вам, – заметила Глори. Эндрю тихо засмеялся.

– Это не просто сложение и вычитание. Это бухгалтерия!

Глори прищурилась.

– Я знаю, потому что занималась подобной работой.

– И где же? – поинтересовался Эндрю. Заинтересованный помимо своей воли, Слейтер с любопытством ждал ответа.

Глори отвела глаза.

– В Сент-Луисе.

– Я могу с кем-нибудь связаться, чтобы получить рекомендации? – спросил Эндрю.

Глори поспешно замотала головой.

– Нет. Забудьте, что я сказала.

Слейтеру ужасно захотелось получить ответ, но Эндрю оказался более снисходителен.

– Возможно, я вскоре попрошу вас о помощи, – учтиво ответил он. – А пока почему бы вам не отправиться в постель, Глори? Уже почти полночь, а вам нужно отдохнуть – ведь завтра утром ваша первая репетиция.

– Спасибо, – с облегчением произнесла девушка. – Это был длинный день.

– Бывает и похуже, – заметил Слейтер.

Глори бросила на него недовольный взгляд и, поднявшись по лестнице, отправилась в свою комнату. Наблюдая за плавным покачиванием ее округлых бедер, Слейтер заметил, что Эндрю тоже не сводит с девушки взгляда.

– Думаешь, она и впрямь умеет управляться с бухгалтерскими книгами? – спросил Слейтер. Его внезапно охватило какое-то совершенно не поддающееся объяснению собственническое чувство, и он захотел отвлечь внимание друга от фигуры Глори.

Эндрю с неохотой перевел взгляд на Слейтера.

– Вполне возможно. Она образованная девушка.

– Это ее правильная речь сбила тебя с толку?

Эндрю засмеялся.

– Мы оба знаем, что проститутка тоже может научиться говорить, как истинная леди. Нет, я понял, что Глория настоящая леди, в тот самый момент, когда она зашла к нам в поисках парня по имени Колфакс.

Слейтер прокрутил в голове слова Эндрю.

– Должно быть, она искала своего суженого, сбежавшего из-под венца.

– Она не сказала, а я не спрашивал. Это ее дело.

– Тогда почему она решила работать здесь, раз ищет этого самого Колфакса?

– У меня сложилось впечатление, что у нее совсем нет денег.

– Как у всех у них.

Облокотившись о стойку, Эндрю повернулся к другу:

– Что ты имеешь против Глори? Обычно ты проявляешь больше сочувствия.

Внешне Слейтер остался невозмутимым, но в душе зрела непривычная неуверенность.

– Может, я просто не выношу женщин, которые считают всех работающих здесь ниже себя по положению.

– У кого-то возникли из-за нее проблемы?

Слейтер вспомнил реакцию Глори на Саймона. Однако он не мог сказать, что она обошлась с ним дурно. Слейтер покачал головой:

– Вообще-то нет. Ты заметил, что на ней надето?

Эндрю на мгновение задумался, а потом рассмеялся.

– Просто удивительно, что Джорджия не закатила скандала.

Слейтер усмехнулся.

– Вообще-то попыталась. Только Саймон вовремя ее остановил.

– И как Глори с этим справилась?

Слейтер пожал плечами.

– Я видел, как она сказала что-то Касси. И той сказанное совсем не понравилось.

– Я не стану вмешиваться. Касси знает свое дело, а Глори еще многому нужно учиться. Но она умна и обладает завидной силой духа. Она справится.

Слейтер поднял кружку с кофе, но, прежде чем сделать глоток, мысленно произнес тост за мисс Глори.

Едва только за ней закрылась дверь, Ребекка сорвала с себя непристойное голубое платье и швырнула его на кровать. Пусть его носит Джорджия. Даже если все остальные платья так же коротки и имеют такие же глубокие вырезы, она постарается выбрать что-нибудь не слишком яркое, чтобы не бросаться в глаза.

Ребекка надела халат, а затем сняла подвязку, чулки и туфли. Налив в таз холодной воды, она смыла с лица косметику. Ребекка принялась расчесывать волосы, и спустя несколько минут пропитавший их запах табака почти выветрился.

Она приложила ухо к двери и прислушалась. Из коридора не доносилось ни шороха, поэтому она выскользнула из комнаты и водворила голубое платье на место. Вернувшись в свою крохотную комнатушку, Ребекка опустилась на единственный стул. Она подтянула под себя ноги и обхватила руками колени. Уткнувшись в них подбородком, Ребекка устремила невидящий взгляд на тонкую штору, прикрывавшую окно.

События сегодняшнего вечера калейдоскопом кружились у Ребекки перед глазами. Она расхаживала по этой обители разврата в наряде продажной женщины, в то время как посетители разглядывали ее ноги и грудь. Она разговаривала с негром и извинялась перед смуглой женщиной. В том мире, где она выросла, существовала четкая, хотя и невидимая граница, разделявшая белых и черных. Ребекка никогда не ставила под сомнение это положение дел. До сегодняшнего вечера.

А еще она спросила у мужчины, нравится ли ему смотреть на ее грудь. И как ей только в голову пришло задать подобный вопрос? При одном лишь воспоминании об этом ее лицо начинало гореть от стыда. Слейтер словно бы вытащил на свет Божий самое плохое, что в ней было. Его холодные голубые глаза и темные брови вразлет почти заставили Ребекку поверить в то, что он дьявол, принявший образ человека. Наверное, именно этим можно было объяснить тот факт, что одно его присутствие выводило ее из равновесия.

Возможно, на эмоциональное состояние Ребекки повлияло и то, что Бенджамин тоже был игроком. Она весь вечер наблюдала за Слейтером и помимо своей воли сравнивала двух мужчин. Ребекка не видела мужа за игрой, но он практиковался дома. Пальцы обоих мужчин были одинаково проворны и гибки, когда в них оказывалась колода карт. Даже выражение их лиц было одинаковым – довольное, но совершенно не выдающее мыслей. И все же кое-какие различия наблюдались. Бенджамин был худощавым блондином со светло-карими глазами. Широкие плечи и мускулистое телосложение Форрестера говорили Ребекке о том, что он привык к физическому труду. Странно, но это последнее обстоятельство делало Форрестера весьма привлекательным для нее. Несмотря на относительное богатство, ее отец никогда не чурался тяжелого труда в отличие от остальных представителей его сословия.

Ребекка закрыла глаза и тотчас же представила родителей. Они смеялись и танцевали под звуки музыкальной шкатулки. Они очень любили друг друга. Об этом свидетельствовал каждый их взгляд, каждое прикосновение. Ребекка даже несколько раз заставала их целующимися, и, несмотря на смущение, она ощутила возникшее в глубине души томление.

Встретив Бенджамина, Ребекка уверовала в то, что обрела такую же любовь, как у родителей. Однако уже через год она поняла, чем слепая влюбленность отличается от любви. Ребекка до сих пор расплачивалась за свою ошибку.

Но у нее нет выбора. Она должна разыскать Бенджамина и рассказать ему о Дэниеле. Наверняка он захочет дать своему сыну все необходимое. Ребекка держалась за это убеждение, как утопающий за соломинку, потому что оно было единственным, что осталось у нее в жизни.

Глава 4

«Неужели мы больше никогда не увидим тебя? Неужели, милая Энни, не услышим твоего нежного голоса, когда весеннее поле покроется дикими цветами?»

Слейтер думал, что песня прекратится, едва он откроет глаза, но тихая мелодия по-прежнему плыла в воздухе:

«Мы любили друг друга, и твои нежные щеки окрашивал румянец. А теперь я стою в одиночестве над твоей могилой, где цветы роняют свои лепестки».

Остатки сна как рукой сняло, и Слейтер вспомнил, что мисс Глори и Саймон собирались утром репетировать. Несмотря на досаду – ведь его разбудили так рано, – Слейтер не мог не оценить мелодичный голос Глори. Он слышал многих знаменитых певиц и теперь мог с уверенностью сказать, что Глори пела совсем не хуже и даже лучше некоторых из них.

Песня стихла, и до слуха Слейтера донеслись приглушенные голоса. Несмотря на ранний час, любопытство выгнало Слейтера из постели. Пока он умывался, Саймон заиграл веселую песню, прогнавшую грусть, навеянную предыдущей композицией. Побрившись и одевшись, Слейтер спустился по боковой лестнице в зал и был несказанно удивлен, когда увидел, что Эндрю уже проснулся и пьет кофе за барной стойкой. Обычно хозяин заведения вылезал из постели не раньше десяти.

Подойдя к плите, Слейтер налил себе крепкого горячего напитка, а потом присоединился к Эндрю. Глори стояла рядом с Саймоном, повернувшись к мужчинам спиной. Вместо короткого рабочего платья она надела сегодня более чем скромную темную юбку и блузку, которая прикрывала декольте и шею, столь бесстыдно обнаженные вчера вечером. И все же эта одежда не могла скрыть от взгляда Слейтера ни женственных линий спины, ни тонкой талии, ни округлых бедер, порождающих лукавые мысли.

Песня закончилась, и Эндрю зааплодировал. Затем он подошел к Глори, взял ее руки в свои и поцеловал сначала одну, а потом другую.

– Это было чудесно, Глори. Когда вы сказали, что поете, я даже и предположить не мог, что вы сможете посоперничать с самой Дженни Линд.

Слейтер едва сдержался, чтобы не закатить глаза, – слишком уж преувеличенной была лесть друга. Впрочем, чуть раньше ему в голову пришло почти такое же сравнение.

Глори покраснела.

– Спасибо, мистер Карни. Я рада, что вам понравилось.

– Очень понравилось. Зовите меня просто Эндрю.

Слейтер знал эту улыбку. Он не раз видел, как его друг одаривал ею женщин, которых хотел уложить в постель. Не было женщины, которая бы ему отказала. Раньше Слейтера не волновала личная жизнь друга, но сегодня он стиснул зубы, чтобы подавить растущее в груди раздражение. Девушка наклонила голову, но ее улыбка слегка померкла.

– Эндрю. – Она взяла в руки ноты и быстро перелистала их. – Я подумала, что лирические баллады и веселые песни стоит чередовать.

– Как скажете. – Эндрю похлопал бывшего раба по плечу. – Твоя игра, как обычно, выше всяких похвал, Саймон. Продолжай.

Глори бросила взгляд на Слейтера, и тот произнес с сардонической ухмылкой:

– Представьте, что меня здесь нет.

В выразительных глазах Глори вспыхнул янтарный огонь, а кончики красиво очерченных губ опустились. Она ничего не ответила и намеренно отвернулась. Но лучше уж молчание, чем не слишком доброжелательный ответ.

Эндрю вернулся к стойке, а Глори с Саймоном принялись обсуждать следующую песню.

– Ну, что скажешь теперь? – самодовольно спросил Эндрю.

Слейтер тихо засмеялся.

– Ты выиграл, только не позволяй ей нагонять уныние на посетителей своими слезливыми балладами. Помни о бухгалтерии.

– За это не переживай. Уверен, они будут так увлечены ею, что не расслышат слов.

Слейтеру ужасно не хотелось признаваться себе в этом, но Карни был прав.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Вся веселость Эндрю мгновенно улетучилась.

Его друг еще никогда не был столь серьезен, и Слейтер, нахмурившись, последовал за ним к столику в углу. Нежный голос Глори служил прикрытием, и друзья могли спокойно разговаривать.

– Ты слышал о Викторе Стромане? – спросил Эндрю.

– Хозяине «Оловянного ковша»? Нет. А что?

– Вчера вечером после закрытия кто-то проник в его заведение и покрушил все внутри. Ни одного стула, ни одного целого стола не осталось.

Слейтер пожал плечами. Его взгляд перекочевал на Глори, напевающую очередную печальную балладу.

– Может, кто-то поймал его на шулерстве?

– Кто-то из его игроков и впрямь оказался нечист на руку, но вовсе не значит, что все такие. Кроме того, Виктор уволил мошенника, как только узнал о его махинациях.

– Чтобы защитить себя и остальных своих работников.

– Подозрительный сукин сын. – Эндрю покачал головой. – Нет, тут что-то другое.

– Что? – безразлично спросил Слейтер, ничуть не заинтересовавшись предметом разговора.

Эндрю наклонился над столом.

– Мне кажется, кто-то хочет прибрать к рукам эту часть города. Либо владелец салуна платит, либо его заведение превращается в руины.

Слейтер оторвал взгляд от Глори и внимательно посмотрел на друга. Он знал, что подобное происходило в более крупных городах. Таких, как Новый Орлеан, Сент-Луис и Сан-Антонио, но не в захолустье вроде Оуктри. Может, хозяин напрасно гонит волну?

– Ты что, опиума наглотался?

Эндрю бросил на друга досадливый взгляд.

– Ты же меня знаешь. Эта дрянь не по моей части.

Слейтер не разделял подозрений друга, и все же Эндрю не заслужил этого непочтительного и беспочвенного замечания.

– Но почему ты думаешь, что за всем этим стоит вымогатель, а не обиженный клиент, посчитавший себя обманутым?

Эндрю положил локти на подлокотники и сцепил перед собой пальцы.

– В последнее время случилось еще несколько происшествий. В одном заведении побили игрока, в другом пропал бочонок с виски, в третьем кто-то затеял перестрелку. Взятые по отдельности, эти происшествия – просто издержки бизнеса, но вместе взятые, они начинают дурно пахнуть.

– Ну хорошо. Допустим, я с тобой согласился. Что мы можем сделать? Единственным представителем закона в городе является шериф. Но он носит значок лишь для того, чтобы получать бесплатный обед и выпивку. – На лице Эндрю возникло странное выражение, которое подсказало Слейтеру, что ему не нравится то, что он услышал.

– Ты когда-то был сыщиком, поэтому мог бы…

– Нет. Я больше этим не занимаюсь.

– Почему?

Слейтер многозначительно посмотрел на друга.

– Ты знаешь почему.

– Но ведь прошло уже почти три года.

Слейтер на секунду вновь явственно ощутил зловоние, исходящее от гниющей плоти, немытых человеческих тел и испражнений. Он с трудом прогнал воспоминания. Левая рука Слейтера мелко задрожала. Нервы…

– Это всего лишь воспоминания, Слейтер. – Успокаивающий голос друга и прикосновение его руки позволили Слейтеру сосредоточиться на чем-то другом. Слишком реальные видения померкли, оставив после себя лишь приступ дурноты.

– Извини, – с неподдельным сожалением в голосе произнес Эндрю. – Мне не стоило напоминать тебе.

Слейтер потер лицо руками, стараясь обрести самообладание. Он давно уже не чувствовал прошлое столь остро и теперь проклинал себя за слабость, за то, что позволил воспоминаниям вновь завладеть им.

– Ты тут ни при чем, – горько бросил Слейтер. – Но ведь сам понимаешь, почему я не могу тебе помочь.

Эндрю кивнул:

– Жаль, что ты не хочешь поговорить о том, что случилось во время войны.

– Ну и что изменится %если я поговорю с тобой? Я не нуждаюсь в жалости, – зло произнес Слейтер, хотя совсем не хотел этого.

– Нет, я не стану тебя жалеть. Просто мне очень хочется помочь тебе.

Слейтер достал из кармана пиджака колоду карт и перетасовал ее. Привычное движение успокаивало нервы.

– Ты и так помог мне. Дал работу.

– Черт, да это ты сделал мне одолжение. Мне нужен был игрок, которому я мог бы доверять.

Слейтер вскинул бровь в сардонической ухмылке.

– Значит, ты простил меня за то, что десять лет назад я тебя обчистил?

Эндрю фыркнул.

– Если я и должен кого-то винить, то только себя. Ведь это я обучил тебя всем карточным премудростям.

Слейтер замолчал и устремил взгляд в пустоту.

– Хорошее было время, Эндрю. – Он заморгал и посмотрел на друга. – Ты никогда не говорил мне, почему дал шанс шестнадцатилетнему воришке.

Эндрю уважительно посмотрел на Слейтера.

– Я что-то разглядел в этом одетом в лохмотья мальчишке.

– И что же?

– Я увидел в нем себя. – Прежде чем Слейтер успел прийти в себя от неожиданного ответа, Эндрю встал. – Ладно. Хватит лирики. Дела не ждут.

Слейтер откинулся на стуле и проследил взглядом за своим наставником. Только теперь он заметил, что его волосы поседели, а движения утратили привычную живость. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Слейтер впервые встретил Эндрю Карни на одной из улиц Хьюстона. Жизнь изрядно потрепала Слейтера. Не миновала эта участь и Эндрю.

Слейтер с беспокойством посмотрел на мисс Глори. Теперь она пела, глядя в пустой зал. Глаза девушки были закрыты. Казалось, на ее лице жили одни лишь губы.

– «Мы то печалимся, то веселимся, но наша радость быстро проходит, когда сердце томится в одиночестве. Все надежды проглотила печаль, когда друзья покинули нас».

Подбородок Глори упал на грудь, и исполненные печали звуки растворились в воздухе.

Дрожь, не предвещающая ничего хорошего, пробежала по спине Слейтера. Он пытался убедить себя в том, что виной всему лишь навязчивая мелодия да мрачные воспоминания, посетившие его минуту назад.

Схватив карты, Слейтер встал из-за стола. Когда он выходил из салуна навстречу утреннему солнцу, Глори затянула еще одну грустную песню. Неужели она не знала больше ничего, кроме этих ужасных, навевающих тоску баллад?

Ребекка закончила репетицию самой известной и разухабистой песней Стивена Фостера «Сюзанна». Она широко улыбнулась, когда из-под пальцев Саймона вылетели витиеватые аккорды, которые, казалось, еще долго висели в воздухе.

Ребекка захлопала в ладоши.

– Чудесно, Саймон. Где вы научились так играть?

Негр равнодушно пожал плечами, однако его робкая улыбка говорила о том, что он польщен.

– У меня был неплохой слух. Па вырезал мне деревянную флейту, и я играл на ней, едва появлялась возможность. Услышав как-то раз мою игру, жена хозяина позволила мне пользоваться ее пианино. – Саймон замолчал. – Мне казалось, что мы с клавишами старые друзья. Не знаю, как это у меня получалось, но я слышал мелодию, а потом сразу воспроизводил ее на пианино.

Изумлению Ребекки не было предела. Ей и в голову не приходило, что темнокожий раб может обладать столь ярким музыкальным талантом. Еще одно заблуждение, которое требовалось искоренить.

– А как насчет вас, мисс Глори? Я слыхал немало хороших певиц, но вы лучше их всех, – произнес Саймон.

Внезапно Ребекку охватила острая тоска по дому, и она с трудом заставила себя улыбнуться.

– За это нужно благодарить моих родителей. Они пели дуэтом, когда я была ребенком, а когда выросла, то присоединилась к ним. Получилось трио.

– У вас и впрямь чудесный голос. Уверен, они гордятся вами.

Ребекка сглотнула возникший в горле ком.

– Надеюсь…

Встав со стула, Саймон потянулся, и Ребекка в который раз поразилась его росту. Негр возвышался над ней на целый фут и, возможно, вдвое превосходил ее по весу, и все же она больше не испытывала прежнего страха.

– Пожалуй, пойду посплю, а потом вернусь. – Саймон улыбнулся девушке. – Жду не дождусь вечера.

– Я тоже, Саймон.

Когда он ушел, салун показался Ребекке пустынным, словно пещера. Взгляд девушки перекочевал на стол, за которым сидел Слейтер. Этот странный мужчина вдруг встал и ушел, словно не мог больше слушать ее. Ребекка убеждала себя, что уязвлена лишь ее гордость. Однако разочарование уходило своими корнями куда глубже.

Когда она увидела его спускающимся по лестнице, ее словно громом поразило. Темный костюм подчеркивал широкие плечи и обнимал узкую талию. Белоснежная сорочка контрастировала с черным пиджаком, придавая коже Слейтера золотисто-бронзовый оттенок и делая его голубые глаза более выразительными. Волнистые волосы Слейтера были слегка влажными, и Ребекке пришлось сжать кулаки, чтобы противостоять желанию провести рукой по своим собственным непослушным прядям. Встревоженная своей странной реакцией на игрока, она отвернулась, но не смогла прогнать его из своих мыслей. Даже спустя час она отчетливо представляла его.

Ребекка не без труда подавила в себе неожиданное и нежеланное влечение к Слейтеру. Ей стоит думать о более важных вещах. Например, о своем дебюте певицы. Сегодня вечером салун будет до отказа заполнен грубыми ковбоями, ищущими развлечений. И задача Ребекки – обеспечить им веселое времяпрепровождение. Получится ли?

Она почти целую ночь наблюдала за происходящим, и теперь знала, чего ожидать. Этого знания хватило для того, чтобы немного успокоиться. Будь у Ребекки побольше храбрости, она непременно выпила бы стаканчик виски.

Дверь кабинета открылась, и оттуда вышел Эндрю. Он был раздражен. Однако, когда заметил Ребекку, выражение его лица изменилось, и на губах заиграла обворожительная улыбка.

– Готовы? – спросил он.

Ребекка попыталась улыбнуться.

– Готова, насколько это возможно.

– Вы справитесь.

– Я должна петь всю ночь?

Эндрю зашел за стойку и облокотился о нее, скрестив руки.

– Мне нужно кое-что обсудить с вами.

Ребекка напряглась, ощутив в Эндрю деловую хватку бизнесмена.

– Что же?

– Полчаса вы будете петь. Остальные полчаса – танцевать с посетителями. Каждый из них захочет потанцевать с мисс Глори – сладкоголосым соловьем «Алой подвязки». – Эндрю подмигнул.

Внутренне съежившись, Ребекка кивнула:

– Как скажете, мистер Карни…

– Как я просил вас называть меня?

Ребекка едва подавила раздражение.

– Эндрю.

Мужчина улыбнулся.

– Это ведь несложно, правда?

Ребекка покачала головой.

– Но мы должны еще кое-что обсудить, – продолжал Эндрю. – У меня не бордель, но я вовсе не возражаю, если девушки хотят заработать немного. В таком случае моя доля составляет двадцать пять процентов, что более чем справедливо. В других заведениях дела обстоят гораздо хуже.

– Я… я не стану зарабатывать подобным образом. – Ребекка гордо расправила плечи. – Обстоятельства вынудили меня искать работу в заведении, мимо которого я раньше постыдилась бы пройти. Но я пока не голодаю, и даже если бы умирала с голоду, не стала бы торговать собой. Если такое положение дел вас не устраивает, я уйду сегодня же. – С гулко бьющимся сердцем Ребекка ждала. Ей было ненавистно думать о том, что ее судьба зависела теперь от этого мужчины, потому что это слишком напоминало замужество.

Эндрю сохранил невозмутимость, однако в его глазах промелькнуло восхищение.

– Я предполагал, что вы скажете нечто подобное. Но я не заставляю девушек торговать собой. Вас наняли, чтобы петь и танцевать, и условия не изменились. Если только вы не решите, что не можете работать в заведении, поощряющем прелюбодеяние.

Ребекка напряглась, но она теперь гораздо более терпимо относилась к социально неприемлемым явлениям, а посему ощутила лишь смущение.

– Я пришла к заключению, что у человека иногда совсем не бывает выбора, ведь речь порой идет о выживании.

Эндрю склонил голову набок.

– Так что же с вами случилось, мисс Боуэн?

Ребекка устремила взгляд поверх плеча Эндрю на солнечный луч, пробивающийся сквозь немытое стекло. В его свете парили пылинки, вспыхивая лишь на секунду, чтобы потом исчезнуть в полумраке. Была ли ее прошлая жизнь похожа на эти вот пылинки? Озарилась ли она светом лишь на короткое время, чтобы потом так же погрузиться в темноту?

Ребекка перевела взгляд на Эндрю.

– Можно попросить чашку?

Вскинув бровь, Эндрю кивнул:

– Конечно.

Достав из-под прилавка чашку, он протянул ее Ребекке. Ощущая на себе взгляд Эндрю, она подошла к плите так, как ее учили в детстве: расправив плечи, распрямив спину и гордо подняв голову. Она налила себе кофе и с удивлением обнаружила рядом с собой Эндрю, протягивающего свою пустую чашку. Она наполнила напитком и ее, а затем позволила ему проводить себя к ближайшему столику.

Собираясь с мыслями, Ребекка потягивала дымящийся кофе. Она была благодарна Эндрю за то, что тот не давил на нее, а терпеливо ждал. Он напоминал ей одного из друзей отца, что держали ее, малышку, на коленях.

– Я родилась в Сент-Луисе. Мои родители были не слишком богаты, но и не бедствовали. Они дали мне прекрасное образование. Я научилась читать и писать, правильно вести себя в обществе и скакать верхом. Поскольку я была единственным ребенком, отец обучил меня и тому, как управляться со счетами и вести бухгалтерию.

– Теперь понятно, почему вы предложили свою помощь, – заметил Эндрю.

Ребекка кивнула.

– Тогда почему вы, единственная дочь состоятельных родителей, оказались здесь, на дороге в никуда? – спросил Эндрю.

Всепоглощающее горе и острое сожаление охватили Ребекку, и она вынуждена была отвернуться, чтобы взять себя в руки.

– Два года назад мои родители погибли – перевернулся их экипаж. Я была настолько убита горем, что совершила непростительную ошибку.

Эндрю пристально посмотрел на девушку.

– И эту ошибку зовут Бенджамин Колфакс, не так ли?

– Но откуда… – Ребекка осеклась, вспомнив, что показывала Эндрю фотографию Бенджамина, как только приехала в Оуктри. Эндрю Карни оказался весьма проницательным человеком. Девушка кивнула.

– Да. Он проиграл в карты все, что у меня было.

– Но как? Ведь у него не было никаких законных прав… – Внезапно Эндрю все понял. – Вы вышли за него замуж.

– И я все еще официально его жена.

Ребекка думала, что Эндрю будет потрясен, но тот лишь пожал плечами.

– Я знал других замужних женщин, брошенных мужьями.

Не в силах скрыть любопытство, Ребекка спросила:

– И как они с этим справились?

– Большей частью стали проститутками. Они решили, что лучше ложиться в постель с незнакомцами и получать за это деньги, чем отдаваться мужу бесплатно, а потом быть брошенными на произвол судьбы без цента в кармане.

Безразличный тон мужчины поверг Ребекку в шок, и она покачала головой.

– Я бы никогда не пошла на такое.

Эндрю наклонился над столом и серьезно произнес:

– Никогда не говорите «никогда», Глори. Готов поспорить на «Алую подвязку», что пять лет назад вы с уверенностью сказали бы, что никогда не станете работать в подобном заведении.

Ребекка почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат ледяной воды. Карни оказался прав. А что, если посетителям не понравится ее пение и Эндрю ее уволит? Что, если ей придется работать в заведении, где от девушек требуется лишь торговать собой?

– Возможно, вы правы. Но в данный момент я приложу все силы, чтобы мне не пришлось делать ничего подобного.

– Прекрасно. Могу я задать вам еще один вопрос?

Несмотря на нежелание обнажать душу еще больше, Ребекка кивнула.

– Что вы будете делать через год, если у вас не наберется достаточно денег для дальнейших поисков вашего мужа?

Разозлившись на Карни за то, что заставил ее задуматься о вещах, о которых ей совсем не хотелось думать, Ребекка с трудом сдержалась, чтобы не нагрубить. Вместо этого она ответила честно:

– Не знаю.

– Как долго вы сможете спать в пустой холодной постели после того, как познали страсть в объятиях мужчины?

На этот раз девушка не сдержалась:

– Хотите согреть мою постель?

Мужчина откинулся на стуле, выражение его лица осталось бесстрастным.

– Вообще-то я предлагаю вам место в своей постели.

Ребекка застыла, но потом взяла себя в руки.

– А теперь, если позволите, я соберу свои вещи.

Когда она обходила вокруг стола, Карни схватил ее за руку, и, несмотря на страх, Ребекка гневно посмотрела на него.

– Успокойтесь, Глори. Ваша работа не зависит от того, будете ли вы спать со мной или нет, – произнес Эндрю, лениво улыбнувшись.

Ребекка силилась набрать воздуха в легкие, а ее сердце бешено колотилось в груди.

– Тогда зачем вы это предложили?

Карни силой усадил ее на стул и только потом отпустил руку.

– С того момента, как я открыл это заведение, прошло много лет, но вы первая, кто привлек мое внимание.

– А как насчет Касси? У меня сложилось впечатление, что вы… э… близки.

Карни пожал плечами.

– Мы несколько раз спали, но Касси знает, что это несерьезно.

– А мы с вами? Это было бы серьезно? Эндрю запрокинул голову и рассмеялся.

– Конечно, нет. Но я бы не отпустил вас так быстро.

Ребекка не знала, обижаться ей или негодовать. Или просто ужаснуться тому, что она поддержала подобный разговор.

– Возможно, вы считаете, что это должно меня как-то подбодрить, но я должна вас разочаровать. – Ребекка набрала полную грудь воздуха. – Я буду петь и танцевать, но этим мои обязанности ограничиваются. Этого достаточно?

– Да. Но я солгу, если скажу, что не разочарован. Вы первая, кто дал мне от ворот поворот.

– Ваша гордость выдержит этот удар.

Лицо Эндрю осветила мальчишеская улыбка.

– Хотя и будет слегка кровоточить. – Он взглянул на карманные часы и нахмурился. – Скоро открываться, а я еще хотел поработать со счетами.

– Может, вы согласитесь платить мне за то, что я буду делать эту работу за вас?

Эндрю прищурился.

– И когда вы будете ее делать?

Ребекка с трудом подавила вспыхнувшую в душе надежду.

– Днем, пока заведение не открылось.

– Как я могу быть уверен, что вы будете делать работу хорошо?

– В первый раз вы будете сидеть рядом со мной. Вы сразу поймете, можно ли мне доверять. – Эндрю по-прежнему смотрел на девушку скептически. – Не платите мне, пока я не докажу свою состоятельность, – привела Ребекка последний аргумент.

С минуту Эндрю раздумывал, а потом кивнул:

– Что ж, я дам вам шанс. Если у вас получится, я сэкономлю себе время и лишнюю головную боль. Когда хотите начать?

Сердце Ребекки затрепетало от радости.

– Может, сегодня?

– Почему бы и нет?

Еще мгновение назад Ребекка могла потерять третью работу. Она сможет получать еще больше денег, чтобы продолжать поиски своего вероломного супруга. Ребекка не остановится, пока не отыщет его. Потому что без него она не сможет вернуть Дэниела.

Глава 5

Слейтер едва сдержался, чтобы не потереть бровь, и сосредоточился на лицах и позах своих соперников. Ставка была самой высокой за всю ночь, и он намеревался выиграть. Вот если бы только голова не подвела его и перестала болеть.

Слейтер иногда отказывался играть в фараона,[2] чтобы помочь Эндрю с деньгами, потому что предпочитал покер. Фараон чем-то напоминал рулетку – ведь выигрыш был делом случая, если только игроки не пытались жульничать. Покер же был гораздо более сложной игрой, победу в которой одерживал более искусный, а не более удачливый игрок. Соперники должны были тщательно контролировать свои движения и выражение лица. Слейтер научился улавливать особенности своих соперников и точно угадывать, блефуют ли они и насколько хороши оказавшиеся у них на руках карты. Он также тщательно работал над собой, чтобы остаться для остальных игроков загадкой и сохранить непроницаемое лицо. Эндрю обучил Слейтера тому, как обернуть ситуацию в свою пользу. Но он всегда повторял, что знания эти нужны для того, чтобы вычислить шулера, а не стать таковым.

Игрок, сидевший справа от Слейтера, выругался и бросил карты рубашкой вверх. Слейтер посмотрел на единственного оставшегося в игре. Весь последний месяц Билл Чемберс играл за столом Слейтера, когда бывал в «Алой подвязке». Часто проигрывал, но, к счастью, он был владельцем ранчо и почти тысячи голов скота.

– Играете или выходите, Слейтер? – раздался скрипучий голос хозяина ранчо.

Слейтер внимательно посмотрел на Чемберса, заметив, как его правый мизинец еле заметно поглаживает карты. Так было всегда: если Чемберс блефовал, его мизинец неизменно начинал скользить по картам. Слейтер уже давно приметил эту его особенность.

Слейтер прищурился и уголки его губ опустились.

– Мне кажется, вы блефуете. Поднимаю ставку до десяти.

Ноздри Чемберса еле заметно задрожали, но – Слейтер отдал ему должное – он больше ничем не выказал своего волнения.

– Прекрасно. Десять так десять.

Трое мужчин, выбывших из игры ранее, теперь в молчании наблюдали за происходящим, переводя взгляды с горки фишек на столе на лица оставшихся игроков.

Слейтер с трудом подавил вздох вкупе с желанием закатить глаза. И подвинул свои фишки на середину стола.

– Открывайтесь.

Он почти физически ощущал повисшее над столом напряженное ожидание. Чемберс вздернул подбородок и выложил на стол свои пять карт. Простая пара. Как Слейтер и ожидал.

Он положил руку на стол.

– Флешь.

Лицо Чемберса побагровело, и все же он нашел в себе силы рассмеяться.

– Черт возьми, Форрестер! Я думал, что «сделал» вас на этот раз. Что меня выдало?

Слейтер криво усмехнулся.

– Вы ведь не думаете, что я раскрою вам свои секреты?

– Я знаю, что вы не мошенник. Я их довольно повидал на своем веку. – Чемберс покачал головой. – Но когда-нибудь я найду ответ на свой вопрос. – Коренастый хозяин ранчо поднялся из-за стола. – Хватит. Сегодня я уже достаточно проиграл.

После того как Чемберс ушел, остальные игроки тоже встали и, извинившись, направились к бару пропустить стаканчик-другой виски.

Слейтер посмотрел на карманные часы. Без четверти два. Несмотря на столь поздний час, в заведении оставалось еще достаточно народу. Он обвел взглядом подвыпивших ковбоев, танцующих с девушками, и заметил среди них Глори. Руки обнявшего девушку партнера блуждали по ее спине, и вскоре его грубые пальцы обхватили ее округлые ягодицы. Глори вернула руки нахала на место, но они вновь скользнули вниз.

Слейтер ощутил растущее в груди раздражение. Ковбой вовсю пользовался неопытностью Глори. Посетители знали правила – никаких непристойностей во время танца. Вот наверху – пожалуйста. Если, конечно, девушка захочет подняться с клиентом наверх.

Слейтер сгреб со стола фишки, а потом, не спеша, подошел к бару и передал выигрыш Данте.

– Я смотрю, у тебя сегодня удачный вечер, – заметил бармен, убирая мешок с фишками под стойку.

Пожав плечами, Слейтер перевел взгляд на Глори.

– Неплохой.

– Может, напомнишь джентльмену правила заведения? – произнес Данте:

Слейтер повернулся к нему, придав лицу вежливое выражение.

– Ты умело скрываешь свои эмоции за игральным столом, дружище, но, когда смотришь на это чистое существо, твои глаза говорят красноречивее слов, – усмехнулся Данте.

Слейтер не стал ничего отрицать. Данте за своей стойкой читал настроение и мысли людей так же легко, как Слейтер за игральным столом.

– Сомневаюсь, что она так уж непорочна, – сухо произнес Слейтер.

– Я говорю не о теле ее, а о душе.

Музыка смолкла, и девушки увлекли своих кавалеров к стойке, чтобы те купили им по стаканчику фирменного напитка. Данте пожал плечами, словно извиняясь, и отправился разливать напитки.

Партнер Глори поволок девушку к бару. Он обнимал ее за талию своей громадной рукой, крепко прижимая к себе. Глори посмотрела на Слейтера. В этот момент она напомнила ему потерявшегося ребенка.

Слейтер давно взял себе за правило ни во что не вмешиваться, но сегодня о правилах было забыто. Он подошел поближе к партнеру Глори. Слейтер и раньше видел этого ковбоя. К его обвислым, мокрым от виски усам пристали куски жевательного табака. От него исходила такая вонь, словно он мылся и стирал одежду не более одного раза в месяц.

– Уберите руку от леди, – произнес Слейтер, «Иначе я сам это сделаю».

Глаза ковбоя налились кровью.

– Я покупаю ей напиток, стало быть, она моя. – Из его рта разило табаком, пивом и гнилыми зубами.

– Вы знаете правила. Никаких непристойных прикосновений, – спокойно произнес Слейтер, хотя в его душе бушевал гнев.

Ребекка поморщилась, когда мужчина еще крепче схватил ее за талию. Она хотела отвернуться от его отвратительного лица и еще более отвратительного дыхания, но тогда она не смогла бы видеть Слейтера, от которого меньше всего ожидала помощи.

– Не тебе указывать, что мне делать. Я купил ей вина и не отпущу, пока она будет его пить. Вот это правила. – Ковбой был настроен крайне враждебно. Несмотря на то что он был на несколько дюймов ниже Слейтера, под тканью его давно не стиранной рубашки угадывались тугие мускулу, а вовсе не жир, как могло показаться на первый взгляд.

– Правила заведения гласят, что к девушкам следует относиться с уважением. – Слейтер выразительно посмотрел на руку грубияна, покоящуюся под грудью Глори.

Несмотря на жилистое телосложение, которое не мог скрыть костюм, Ребекка боялась, что Слейтер не сможет противостоять мужчине с такими громадными руками и похожей на бочонок грудью.

– Я сама могу о себе позаботиться, – произнесла Ребекка, силясь вырваться из стальных объятий мужчины и набрать в свои измученные легкие воздуха.

Голубые глаза Слейтера прожгли ее насквозь, и горящий в них огонь непременно заставил бы Ребекку охнуть от испуга, если бы только она могла вдохнуть. Ее ноги и руки обдало жаром, кожу закололо, а внутренности пронизала чувственная дрожь.

– Не сомневаюсь в этом, мисс Глори, но правила заведения весьма недвусмысленно запрещают непристойное поведение. – Слейтер не отрывал взгляда от лица Глори, хотя его слова явно предназначались ее спутнику.

– Какие-то проблемы? – раздался властный голос Эндрю.

– Ничего, с чем бы я не мог справиться, – ответил Слейтер. При этом его голос напомнил Ребекке глухое рычание.

Партнер слегка ослабил хватку.

– Нет, мистер Карни. Никаких проблем.

Эндрю обратился к Ребекке, хотя внимательно смотрел на ковбоя:

– Допивайте, Глори. Пора спеть еще несколько песен.

Смутившись, но вместе с тем испытав облегчение, девушка кивнула и допила свой чай.

– Спасибо за танец и напиток, – процедила Ребекка сквозь зубы.

Ковбой коротко кивнул и, бросив еще один гневный взгляд на Слейтера, удалился.

– Что случилось? – спросил Эндрю у друга.

– Ничего, – ответил тот, словно мальчишка, которого застали за подглядыванием в окно спальни.

Не поняв нежелания Слейтера отвечать, Ребекка пояснила:

– Мой партнер повел себя не совсем корректно, и Слейтер попытался воззвать к его совести.

«Если кого-то из посетителей этой обители порока вообще можно назвать поборником корректного поведения».

– Касси объяснила наши правила, не так ли? – спросил Эндрю.

Ребекка сдвинула брови.

– Нет. Я не думала, что в подобном заведении существуют какие-либо правила. – Лицо девушки вспыхнуло от смущения, когда она поняла, что сказала не то. – Я вовсе не…

– Я понял, что вы хотели сказать, – невозмутимо произнес Эндрю. – И все же посетители знают, что должны обращаться с работающими здесь девушками учтиво и обходительно. Если это правило не соблюдается, их просто выпроваживают вон. – Эндрю повернулся к Слейтеру: – Значит, ты спас мисс Глори?

Слейтер нахмурился.

– Я просто хотел убедиться, что клиент знаком с нашими правилами.

Эндрю в упор смотрел на приятеля, в то время как Ребекка переводила недоуменный взгляд с одного на другого. Было ясно, что они уже давно знают друг друга. Или же такое впечатление складывалось потому, что оба они были игроками? Или хранили какую-то тайну?

– Глори, пора петь, – мягко напомнил Эндрю.

Встряхнувшись, Ребекка кивнула. Нервно пригладив подол платья, она встала рядом с Саймоном и пробежала глазами по списку песен, пока негр играл жигу.

– Может, вот эту? – спросила Ребекка у Саймона. Пианист неуверенно посмотрел на девушку.

– Вы уверены, миз[3] Глори?

Ребекка пожала плечами, стараясь скрыть собственную неуверенность и внезапно охватившую ее острую тоску по дому.

– Возможно, она немного успокоит собравшихся здесь дикарей.

Глаза Саймона блеснули, и когда Ребекка запела под его аккомпанемент, в зале все стихло. Грубые мужчины, которые пили и ругались так, словно завтра для них никогда не наступит, вдруг затихли и разом повернулись к Глори, забыв о картах, виски и даже женщинах.

– «Я тоскую по своей матери. Когда в памяти возникают воспоминания, я тоскую по своей любимой матери и дому».

Собственные воспоминания Ребекки лишь добавляли песне эмоциональности.

Она продолжала петь, в то время как ее взгляд скользил по ожесточенным лицам сидящих в зале мужчин. Ей было странно видеть, как в их взглядах вспыхивала тоска и они уносились мыслями прочь из этого пропитанного табаком и грехом салуна. Но ведь у всех у них были матери и любимые, заботящиеся о них, прежде чем они стали теми, кем стали. Для большинства из них мать была единственной женщиной, к которой они действительно питали уважение.

Размышления о матерях и детях напомнили Ребекке о Дэниеле, и ее голос дрогнул. Горло сдавило отчаянием, и слова застряли в нем, пока Ребекка боролась с навернувшимися на глаза слезами.

Ей с трудом удалось прошептать последнюю строчку душераздирающей песни Стивена Фостера:

– «Когда в памяти возникают воспоминания, я тоскую по своей любимой матери и дому».

Пальцы Саймона замерли на клавишах, и он поднял на Ребекку полные сочувствия карие глаза.

– Все в порядке, миз Глори? – спросил он похожим на тихий рокот голосом.

Ребекка покачала головой.

– Мне вдруг стало нехорошо.

Рядом с девушкой мгновенно оказался Эндрю.

– Что случилось?

– Миз Глори стало плохо, – пояснил Саймон, прежде чем Ребекка успела открыть рот.

Эндрю ласково положил руку на плечо девушки.

– У вас была длинная ночь. Ступайте в свою комнату.

Испугавшись, что Эндрю может уволить ее за то, что она не справилась с поставленной задачей, Ребекка замотала головой.

– Я могу продолжить.

Ее наниматель улыбнулся.

–. Почти два часа ночи. Заведение давно пора закрывать. Так что идите отдыхать.

– Но…

– Никаких «но». Ступайте. Вы ведь заставили этих больших плохих парней прослезиться. Это мало кому удается.

Ребекка помимо своей воли улыбнулась.

– Спасибо, Эндрю. В следующий раз не поддамся чувствам.

– Вы все сделали прекрасно, Глори. Поднимитесь по черной лестнице, чтобы посетители не заметили вашего ухода.

Эндрю поцеловал Ребекку в лоб, как целовал ее перед сном отец, когда она была ребенком, и глаза девушки наполнились слезами. Чтобы не осрамиться окончательно, она благодарно кивнула и скрылась за дверью, ведущей к потайной лестнице. Однако не удержалась и, на мгновение остановившись, поискала глазами пришедшего ей на помощь Слейтера.

Словно почувствовав ее взгляд, он поднял голову и в упор посмотрел на девушку. Потом в приветственном жесте поднял чашку с кофе, и Ребекка увидела в его взгляде нечто более острое и опасное, нежели во взглядах многочисленных партнеров по танцам, а именно – восхищение, смешанное с откровенным вожделением.

Словно боясь обжечься, Ребекка развернулась на каблуках и побежала по лестнице на второй этаж. В висках у нее стучало, а ноги подкашивались.

Оказавшись в комнате, она захлопнула дверь, схватила стул и подперла им дверную ручку. Но даже теперь Ребекка не чувствовала себя в безопасности. Доносящиеся до ее слуха приглушенные звуки пианино смешивались с криками и гиканьем подвыпивших посетителей. Им потребовалось совсем немного времени, чтобы забыть о матерях и вновь окунуться в водоворот удовольствий.

Ребекка принялась расхаживать по комнате, пытаясь успокоиться. Как ни старалась она подготовить себя к сегодняшнему вечеру, некоторые из партнеров по танцам, которые, казалось, понятия не имели об элементарной гигиене, повергли ее в ужас. А последний, с его жутким дыханием и похотливыми руками, оказался хуже всех.

Слейтер в его ладно подогнанном по фигуре костюме и белоснежной сорочке казался островком чистоты в луже грязи. Ребекка не знала, почему он решил прийти ей на помощь, но, несмотря на изумление, оценила этот жест по достоинству. Возможно, он просто добивался соблюдения правил. А может, за этим крылось что-то другое.

При воспоминании о знойном взгляде Слейтера сердце Ребекки отчаянно забилось. Но гораздо больше ее беспокоило и пугало давно забытое возбуждение. Выйдя замуж, Ребекка познала всю силу плотского желания. И вот теперь влечение к Слейтеру пугало ее и вместе с тем возбуждало. Но она не могла допустить, чтобы это чувство получило продолжение. Она замужняя женщина и серьезно относится к брачным обетам в отличие от Бенджамина.

Осознав, насколько сильно у нее болят ноги, Ребекка села на кровать и скинула туфли. Она подула на мозоли, образовавшиеся на пятках и больших пальцах. Разве она сможет завтра танцевать? И как это удается остальным девушкам?

Закрыв глаза и пытаясь унять растущую в груди панику, Ребекка начала делать глубокие вдохи. Ткань платья сдавила ее грудь. Стянув с себя оскорбляющий достоинство наряд, пропахший дымом, табаком и другими «ароматами», о которых даже думать не хотелось, Ребекка повесила его на крючок. По крайней мере выбранное ею платье не разозлило сегодня никого из девушек. На Джорджии было голубое платье, из-за которого чуть не случилась драка, и Ребекка не могла не признать, что в сочетании со смуглой кожей выглядело оно на ней сногсшибательно. Ребекка же предпочитала приглушенные тона, но, несмотря на это, мужчины роились вокруг нее, точно мухи вокруг сочного плода.

«Что я здесь делаю?»

Одинокая и несчастная, как никогда, Ребекка принялась искать столь дорогое ее сердцу белое крестильное платьице. Она уткнулась в него лицом и вдохнула слабый аромат – единственное, что осталось от Дэниела. Сдавленные рыдания обожгли ее горло.

«Я вернусь, как только отыщу твоего отца. Обещаю».

Слейтер наблюдал за тем, как Эндрю выпроводил последних двух пьяных и запер дверь на ключ. Его плечи были устало опущены, а ноги шаркали по пыльной соломе, устилавшей пол.

– Сегодня от гостей отбоя не было, – заметил Слейтер. Эндрю провел рукой по волосам.

– Слухи о мисс Глори быстро распространяются.

Фрэнк, широкоплечий вышибала, потащил на кухню сразу несколько пустых стаканов, где их мыл и вытирал четырнадцатилетний мальчишка Тоби. Он работал только в такие ночи, как эта, и Эндрю всегда следил за тем, чтобы кто-нибудь проводил его домой после работы.

– Я еще ни разу не видел, чтобы сразу столько взрослых мужчин готовы были зарыдать как дети, когда зазвучала последняя песня, – усмехнувшись, заметил Слейтер.

Эндрю пожал плечами.

– Каждый из нас хранит в сердце любовь к матери. Даже развращенные, сквернословящие пьяницы.

Почувствовав себя неуютно при воспоминании о собственной матери, Слейтер произнес:

– Если тебе интересно мое мнение, то скажу, что Глори не стоит больше петь эту песню. Похоже, она и ее разволновала.

Эндрю отвел взгляд, и у Слейтера зародилось подозрение, что друг что-то от него скрывает.

– У нее тоже была мать.

Была. В прошедшем времени.

– Стало быть, она умерла. А что отец?

– Тоже умер. – Эндрю вскинул голову. – Ты никогда не интересовался работающими здесь девушками. Почему же для мисс Глори сделал исключение?

Теперь настала очередь Слейтера отводить взгляд.

– Как ты уже сказал, она другая. – Он исподтишка посмотрел на друга и поморщился, когда тот понимающе улыбнулся. – Не пытайся искать в моих словах скрытый смысл, Эндрю. Ты же знаешь, я не из тех, кто связывает себя серьезными отношениями. И уж тем более с девицей из салуна.

– Не все такие, как Лидия.

Недостатком их с Эндрю совместной работы было то, что прошлые ошибки вылезали на свет в тот самый момент, когда Слейтеру казалось, что он запрятал их достаточно глубоко.

– Ты прав. Но Лидия преподала мне урок, который я не скоро забуду.

– И что же это за урок?

– Всегда убеждайся в том, что у твоей возлюбленной нет поблизости мужа.

Эндрю пожал плечами.

– Судя по тому, что я слышал, у Лидии имелись веские причины сбежать от него.

– Возможно. Но она должна была рассказать мне о них.

– А ты бы после этого охладел к ней.

Слейтер бросил на друга недовольный взгляд.

– Я не был в нее влюблен.

Эндрю рассмеялся.

– Ты был зеленым мальчишкой двадцати одного года от роду. Конечно, ты влюбился в нее. Как в свою первую женщину.

– А сколько раз влюблялся ты?

– Так часто, что сбился со счета.

Слейтер засмеялся. Добродушная шутка друга, как обычно, сняла охватившее его напряжение. Слейтер всегда помогал прибираться в баре после закрытия, хотя это и не входило в его обязанности.

– Я смотрю, у тебя сегодня неплохой выигрыш, – заметил Эндрю, поднимая стулья и ставя их на столы.

– А все благодаря Биллу Чемберсу. В один прекрасный день он поймет, как я догадываюсь о том, что он блефует.

– Расслабься: Чемберс слишком самонадеян, а посему твердо убежден, что ничем себя не выдаст. – Эндрю положил ладони на поясницу и потянулся. – Я говорил тебе, что с сегодняшнего дня всю бухгалтерию будет вести Глори?

Слейтер изумленно посмотрел на друга.

– С чего это вдруг?

– Она попросила дать ей возможность попробовать, и я пошел ей навстречу. А что, если она разбирается в бухгалтерии лучше меня?

– Она отхватит неплохой куш, танцуя, выступая с песнями и ведя бухгалтерию.

Эндрю пожал плечами.

– Ей нужны деньги. И немалые.

– Для чего?

– Это не моя тайна. Если она сочтет нужным тебе рассказать, то непременно сделает это.

Известие о том, что Эндрю знает о Глори гораздо больше, чем он, было точно соль на рану. Слейтер видел, как его друг по-отечески поцеловал Глори, прежде чем отослать наверх, и это свидетельствовало о том, что он, как и все остальные, был к ней неравнодушен.

Эндрю налил в чашки остывшего черного кофе и добавил в каждую добрую порцию виски из личного запаса.

– Спасибо, – натянуто произнес Слейтер, беря чашку из рук друга. Это была первая порция спиртного за весь вечер, и он смаковал каждый глоток. Алкоголь отчасти сжег раздражение, оставив лишь угольки, которые все еще тлели в душе Слейтера.

Друзья пили в молчании, прислушиваясь к постепенно стихающим крикам припозднившихся гуляк. Еще час – и над городом повиснет гробовая тишина.

Эндрю поставил пустую чашку на стойку.

– Тебе лучше держаться подальше от мисс Глори.

Неожиданное замечание породило в душе Слейтера очередную вспышку гнева. Эндрю никогда не предостерегал его от отношений со своими любовницами.

– Это почему еще?

– Просто поверь на слово.

Слейтер прищурил глаза, и тлеющие угли, превратившись в раскаленную добела ревность, опалили его кровь.

– Стало быть, ты уже уложил ее в постель.

Эндрю рассмеялся, чем немало удивил Слейтера.

– Увы… Она дала мне от ворот поворот.

Слейтер поразился тому, насколько всепоглощающим оказалось испытанное им облегчение. С каких это пор его стало волновать, кого именно соблазнил Эндрю?

– А ты не слишком-то радуйся, – проворчал Эндрю.

Внезапно ощутив себя невероятно великодушным, Слейтер похлопал друга по спине.

– Меня поразил тот факт, что леди оказалась способной противостоять твоему обаянию.

– Будь уверен, она действительно леди. – Эндрю вдруг стал очень серьезен, что было на него совсем непохоже.

Несмотря на высказанное им ранее замечание, Слейтер и сам начал в этом убеждаться. Безмолвная мольба Глори о помощи там, у бара, возродила в его душе желание защитить ее, чего он не испытывал уже много лет.

Слейтер помрачнел. Ни к одной женщине, даже к Лидии, он не испытывал ничего подобного, и это настораживало и беспокоило. Внезапно ему захотелось на свежий воздух. Слейтер схватил со стойки пиджак.

– Хочу прогуляться.

Эндрю кивнул.

Слейтер выскочил из бара на почти опустевшую улицу. Совсем скоро город накроет кромешная темнота. Он направился вниз по узкой улочке, обходя терпеливо дожидающихся у коновязей своих хозяев лошадей. Дыхание, вырывающееся из его рта, превращалось в пар, но Слейтеру не было холодно.

В памяти всплыло лицо младшего брата Рея. В последний раз он видел его двадцать пять лет назад. Слейтер отчетливо видел заплаканное лицо брата, прижатое к окну приюта, в то время как его самого увозили прочь новые родители. Тогда он пообещал Рею, что вернется и заберет его из этого холодного, чужого места. Но так и не сдержал обещания.

Возможно, обманывать надежды было семейной чертой Форрестеров. Крид обещал вернуться после того, как отомстит за смерть матери, но Слейтер больше никогда его не видел. А потом и сам не сдержал обещания, данного Рею.

Теперь же Слейтер вновь ощутил желание защитить слабого. На этот раз женщину, которую едва знал. Только теперь он стал старше и мудрее: никому ничего не обещал и не доверял тем, кто давал обещания.

Он старательно прогонял непрошеные мысли, как делал это долгими мучительными ночами в Андерсонвилле, и все убыстрял шаги. Вокруг не было колючей проволоки или часовых, которые могли бы его остановить, и демоны, терзавшие его душу, постепенно утихли. До следующего раза.

Глава 6

После того как Слейтер убежал в ночь, Эндрю вздохнул и потер лицо руками. В такие дни, как сегодня, он неизменно пытался понять, что за ужасы пришлось пережить Слейтеру в заключении. Эндрю, впрочем, как и все вокруг, слышал о нечеловеческих условиях, в которых существовали заключенные в военной тюрьме конфедератов. Но он не сразу узнал, что в этой тюрьме находился его друг.

Слейтер приехал в Оуктри почти сразу после того, как Эндрю открыл «Алую подвязку». Эндрю вскоре понял, что с ним что-то не так, но не стал его ни о чем расспрашивать, а Слейтер просто принял то, что ему предложили. И все же та ясная улыбка, что когда-то освещала его глаза, исчезла навсегда. Теперь они туманились усталым равнодушием, присущим скорее пожилому человеку.

Искренне переживая за того, кто фактически заменил ему сына, Эндрю немедленно взял Слейтера на работу. Благодаря его заботе друг постепенно приходил в себя, становился прежним. И все же исходящая от Слейтера горечь очень его беспокоила. Иногда кошмары пережитого начинали одолевать Слейтера с новой силой. В такие моменты Эндрю ничем не мог ему помочь. Он лишь отходил в сторону, давая Слейтеру возможность обрести душевное равновесие одному ему известным способом.

В зале появились Тоби и Данте.

– Мы все вымыли, мистер Карни, – сообщил Тоби.

Эндрю улыбнулся веснушчатому помощнику, который напомнил ему другого мальчишку.

– Спасибо, Тоби. Я очень ценю твою помощь. – Он повернулся к Данте: – У нас все в порядке?

Данте покачал головой.

– Никаких неожиданностей. Кроме тех, которым вы были свидетелем.

– Ты имеешь в виду мисс Глори и ее партнера по танцам, – пробормотал Эндрю. Данте огляделся.

– А где Слейтер?

– Гуляет.

Коротышка кивнул. Данте не знал подробностей, но он был достаточно проницателен и понял, что прошлое Слейтера не так уж безоблачно.

– Увидимся завтра, как обычно.

– Доброй ночи, – рассеянно произнес Эндрю.

– До свидания, мистер Карни, – попрощался с хозяином Тоби.

Когда они ушли, Фрэнк принялся сметать в кучу старую солому и раскладывать на полу слой новой. Вскоре ушел и он. Эндрю запер дверь и погасил в салуне свет. Коридор освещался лишь лампой над задней дверью, Карни понес выручку в свой кабинет. Он запер деньги в сейф и уже собирался идти спать, когда до его слуха донесся тихий щелчок. Эндрю напрягся, вспомнив, что еще не запер заднюю дверь. Пистолет лежит под барной стойкой. Нужно скорее до него добраться.

Едва Эндрю направился к двери, перед ним возникла темная фигура. Эндрю, сам того не желая, сделал шаг назад, а его сердце гулко забилось в груди.

– Добрый вечер, мистер Карни, – протянул незнакомец с притворной улыбкой на лице.

Удивление мгновенно сменилось холодностью, и Эндрю так же неискренне улыбнулся незнакомцу.

– Вы немного опоздали. Заведение закрыто.

Пальцы узколицего незнакомца сомкнулись вокруг рукоятки пистолета, лежавшего в кобуре, пристегнутой к ремню.

– Да нет, я как раз вовремя. И с деловым предложением.

– Мне это неинтересно.

Мужчина сдвинул брови, изобразив разочарование.

– Но вы его еще не выслушали.

– И тем не менее оно мне неинтересно.

– О, я уверен, вы передумаете. – Незнакомец огляделся по сторонам, и его угловатые черты осветило восхищение. – У вас отличное заведение. Уверен, вы ужасно не хотите, чтобы с ним что-нибудь случилось. Например, пожар.

Эндрю скрестил руки на груди, еле заметно дрожа от гнева.

– Вы мне угрожаете?

Негодяй поднял руки.

– Нет-нет, просто предлагаю сделку. Человек, на которого я работаю, может обеспечить вашему заведению безопасность. Защитить его от пожара или от других несчастных случаев.

– От таких, как в «Оловянном ковше», когда все столы и стулья были переломаны? – Эндрю подозревал нечто подобное, но не был до конца уверен.

Лицо незнакомца просветлело, словно Эндрю был его самым дорогим клиентом.

– Совершенно верно. Вам ведь не хочется, чтобы нечто подобное произошло и здесь?

Эндрю заскрежетал зубами.

– И что мне это будет стоить?

– Мой хозяин уверен, что сотня долларов в месяц более чем честно.

– А если я не соглашусь?

– Тогда вам придется винить только себя, если с вашим заведением что-нибудь случится.

Эндрю с трудом подавил желание послать этого незнакомца ко всем чертям. Он понимал, как работает схема. Эндрю уже видел нечто подобное в других городах. Но будь он проклят, если станет платить за то, чтобы с «Алой подвязкой» ничего не случилось. Эндрю сделал вид, что взвешивает услышанное.

– Мне нужно подумать.

Мужчина прищурил свои мутно-карие глаза.

– Только не советую вам раздумывать слишком долго. Мало ли что может случиться. – Он многозначительно посмотрел на Эндрю, который и не подумал отвести глаз. – Вот что я вам скажу: мой хозяин благоразумный человек. В конце недели я вернусь за ответом. И за сотней долларов.

Эндрю боялся открывать рот. Боялся, что гнев заставит его сказать или сделать то, о чем он потом пожалеет. Поэтому он лишь коротко кивнул.

Незнакомец насмешливо коснулся пальцами полей шляпы и вышел через заднюю дверь.

Совладав с охватившим его гневом, Эндрю запер дверь. Конечно, это не помогло бы, вздумай злоумышленники проникнуть внутрь, и все же с запертой дверью Эндрю чувствовал себя спокойнее.

Он прислонился к косяку и отер выступивший на лбу пот. Если эти ублюдки думают, что он станет им платить за то, чтобы они не разрушили его заведение, то они просто идиоты. Прежде всего Эндрю поговорит с Виктором Строманом из «Оловянного ковша». Возможно, тот поможет ему понять, кто стоит за всем этим. Эндрю Карни платил в своей жизни достаточно и не собирался вновь раскрывать кошелек.

Ребекка проснулась, когда на другом конце города раздался звон церковного колокола. Солнце ярко светило в окно. Несмотря на желание укрыться с головой и поспать еще несколько часов, Ребекка вынуждена была вылезти из постели – ведь она обещала Эндрю разобраться с бухгалтерией.

Ребекка наскоро умылась и принялась одеваться. Она надела темную юбку и блузку, наглухо застегнув высокий ворот. Затем собрала волосы в пучок и посмотрелась в зеркало. На нее смотрела Ребекка, которую она давно знала, а вовсе не раскрашенная шлюха. Ребекка сомневалась, чтобы кто-то из ее вчерашних партнеров по танцам узнал ее в таком обличье. Ей оставалось лишь надеяться, что так оно и случится.

Когда Ребекка спустилась вниз, ее приятно поразил густой аромат кофе. Не видя ничего, кроме раскаленной плиты и свежесваренного напитка, девушка отыскала под стойкой чашку.

Она на мгновение задержалась, чтобы оглядеть бар. При свете дня он выглядел совсем иначе, нежели вчера вечером. Несмотря на то, что в воздухе все еще ощущался кислый запах пива, аромат свежей соломы оказался сильнее. Стулья стояли на столах, как и вчера утром, когда они репетировали с Саймоном. Неужели прошел только один день?

– Доброе утро.

Ребекка резко развернулась, едва не расплескав кофе. В дверном проеме стоял Эндрю, который выглядел так, словно проспал целые сутки. На мгновение Ребеккой завладело женское тщеславие, и она вдруг захотела, чтобы Эндрю не заметил темных кругов у нее под глазами.

– Доброе утро, мистер… Эндрю.

– Я думал, вы еще спите, – произнес он.

– Я хотела немного поработать.

Эндрю подошел к плите и налил себе кофе. Теперь, когда он стоял так близко, Ребекка заметила красные прожилки на белках его глаз. Это говорило о том, что Эндрю действительно сильно устал, хотя и выглядел отдохнувшим.

– Во сколько вы легли?

Карни пожал плечами.

– Как обычно. Вы голодны?

Ребекка покачала головой.

– Я могу подождать ленча.

– Тогда почему бы нам не пройти в кабинет? Я бы помог вам для начала.

Ребекка последовала за хозяином заведения, раздумывая над тем, расстроил ли его ее ранний уход вчера вечером. Он по-прежнему был дружелюбен, однако теперь в его манере общаться появилась отчужденность, которой Ребекка не замечала раньше.

Подойдя к сейфу, Эндрю несколько раз повернул ручку, затем открыл дверцу. Когда он доставал бухгалтерские книги, Ребекка заметила стопки денег. Если бы у нее была хоть часть этих денег, она смогла бы вернуться в Сент-Луис без Бенджамина и растить Дэниела самостоятельно. Внезапно устыдившись собственных нечестивых мыслей, Ребекка отвернулась от соблазна.

Однако ее взгляд натолкнулся на нечто гораздо более соблазнительное.

– Доброе утро, мисс Глори, – раздался низкий хриплый голос Слейтера Форрестера.

Сердце Ребекки подпрыгнуло в груди. Сегодня вместо привычного костюма на Слейтере были надеты облегающие коричневые брюки, желтая рубашка и черный жилет. В руках он держал видавшую виды широкополую шляпу.

– Доброе утро, мистер Форрестер. – Ребекка проклинала свой хриплый голос, который попыталась объяснить недосыпом.

– Я смотрю, сегодня никому не спится, – заметил Эндрю. – Куда направляешься?

Слейтер перевел взгляд своих проницательных голубых глаз на друга.

– Решил взять выходной.

– Не скажешь почему?

– Хочу прокатиться верхом.

– В какое-то определенное место?

Слейтер пожал плечами.

– Да нет. Вспомнил, что слишком долго не заглядывал к Пароли.

Уголки губ Эндрю дрогнули.

– Ты сегодня играешь?

– Нет.

– Хорошо. – Слейтер уже собирался уходить, когда Эндрю добавил: – Будь осторожен – вокруг полно гремучих змей.

Слейтер прищурился, а потом развернулся на каблуках и ушел.

Ребекка с минуту смотрела на закрывшуюся дверь.

– А где живет эта Пароли?

Казалось, ее вопрос озадачил Эндрю, но потом складки на его лбу разгладились, и он рассмеялся.

– Это его лошадь. Пароли означает «ставка».

Ребекка сдвинула брови, хотя и испытала облегчение от того, что Слейтер отправился вовсе не к женщине. Она не раз слышала, как Бенджамин употреблял это самое слово.

– А что такое ставка?

– Термин, употребляемый при игре в карты. Это деньги, которые игрок ставит на карту и теряет в случае проигрыша.

– Мне стоило догадаться, что это как-то связано с картами, – с горечью произнесла Ребекка.

– Конечно. Ведь мы со Слейтером игроки. – На губах Эндрю играла еле заметная улыбка, хотя его глаза оставались серьезны. – Ну что, начнем? – Он указал на дверь.

Ребекка вернулась в зал, и Эндрю снял стулья с одного из столов. Он подвинул один для девушки, и она села, позволив себе вновь побыть леди. Хоть и ненадолго.

Вскоре Ребекка сосредоточилась на цифрах, отбросив в сторону мысли о Бенджамине, Дэниеле и… привлекательной загадке, коей являлся для нее Слейтер Форрестер.

Стук в дверь застал Ребекку врасплох.

– Кто там?

– Джорджия.

Ребекка нахмурилась. Она менее всего ожидала увидеть на пороге эту чернокожую девушку. Одернув рабочее платье, Ребекка открыла дверь.

– Заходи, – поморщившись при звуке собственного грубого голоса, Ребекка постаралась изобразить на лице дружелюбие. – Прошу прощения. Я одевалась, чтобы спуститься вниз.

Джорджия, одетая в свое любимое голубое платье, вздернула подбородок, хотя в ее глазах светилась неуверенность.

– Я только хотела сказать, мне жаль, что в прошлый раз так случилось. Саймон был прав… ты не знала, что это мое платье.

Слова девушки резанули, заставив вспомнить неприятный эпизод, хотя и шли от чистого сердца.

– Не знала, – повторила вслед за ней Ребекка, умерив гордость. – Здесь все для меня так ново. Я только учусь.

– Понимаю. – Джорджия опустила глаза, теребя тесемки платья. – У тебя и впрямь очень красивый голос. – Она посмотрела на Ребекку и хитро добавила: – Мне тоже хотелось научиться петь.

Ребекка немного расслабилась.

– А ты пробовала?

– Однажды… Когда все ушли, Саймон играл на пианино, а я подошла и стала петь. – Девушка рассмеялась. – Бедняга Саймон. Он не знал, что сказать. Не хотел ранить мои чувства.

Ребекка широко улыбнулась, когда до нее дошел смысл сказанного. Джорджии нравился Саймон. Интересно, взаимно ли это чувство?

– Саймон очень славный человек.

– Он самый лучший человек из всех, что я встречала, – произнесла Джорджия так, словно Ребекка собиралась возразить. – А как он играет на пианино… – Девушка вздохнула.

Ребекка прислонилась к дверному косяку.

– Ты говорила ему о своих чувствах?

Джорджия выпрямилась, и по ее смуглому лицу пробежала тень.

– Я же проститутка, Глори. Саймон заслуживает лучшего.

– А ты спрашивала, что он об этом думает?

Джорджия поджала губы, и в ее глазах вспыхнуло раздражение.

– Не спрашивала и не собираюсь этого делать. Он хороший человек. – Она развернулась, чтобы уйти, но потом остановилась. – Ну что, пойдем вниз? Ты готова?

Ребекка посмотрела на свои саднящие ноги.

– Готова, в отличие от собственных ног. Как вам удается с такой легкостью танцевать каждую ночь?

Джорджия улыбнулась, и улыбка смягчила ее черты.

– Сегодня, после того как заведение закроется, я покажу, как облегчить боль. Все мы делаем это по воскресеньям.

Ободренная тем, что Джорджия фактически предложила ей свою дружбу, Ребекка кивнула:

– Буду ждать с нетерпением.

Ребекка вышла в коридор и притворила за собой дверь. Снизу доносились приглушенные мужские голоса, свидетельствующие о том, что ковбои уже начали отмечать выходной день. Ребекка вспомнила церковь с высокими сводами, которую она по воскресеньям посещала вместе с родителями. Будучи ребенком, она подчас норовила избежать этих посещений. Но сегодня Ребекка готова была отдать что угодно, лишь бы оказаться в церкви рядом с родителями.

Джорджия взяла Ребекку под руку.

– Перестань хмуриться. Давай-ка покажем этим парням, как нужно веселиться.

Ребекка видела в этих парнях лишь развратных мужланов, и все же она попыталась улыбнуться. Когда девушки спустились вниз, Ребекка, сама того не желая, принялась искать глазами Слейтера. Только потом она вспомнила, что он взял выходной. Разочарование и нечто похожее на панику охватили Ребекку.

– Все в порядке, Глори? – заботливо поинтересовалась Джорджия.

Надев на себя маску напускной веселости, Ребекка кивнула.

– Просто немного нервничаю, – солгала она.

– Не стоит. Черт возьми, если честно, большинство из этих мужчин нервничают не меньше. Замечала, какими влажными и липкими становятся их ладони?

Ребекка помимо воли рассмеялась и коснулась руки Джорджии.

– Спасибо.

Благодарность, кажется, смутила Джорджию.

– Да ладно, чего там…

Касси, Молли и самая молодая девушка, Роуз, уже танцевали, подыскав себе партнеров. Не успели Ребекка и Джорджия спуститься, как были подхвачены энергичными, но не слишком умелыми танцорами. Ребекка улыбнулась обхватившему ее в танце мужчине, который едва не отдавил ей ногу. Ночь обещала быть долгой.

На этот раз Ребекке удалось дотянуть до конца. Заведение закрылось немного раньше, чем накануне. Последний посетитель ушел уже в час ночи, и Фрэнк запер дверь. Ребекка присоединилась к своим подругам, собирающимся выпить перед сном. Поднеся стакан к губам, девушка поняла, что в нем виски, но было уже поздно, и янтарная жидкость обожгла ее горло, заставив закашляться.

Кто-то похлопал Ребекку по спине.

– Все в порядке, Глори?

Сквозь выступившие слезы Ребекка увидела Касси, в глазах которой плясали озорные искорки.

– Ты знала, – хрипло пробормотала Ребекка.

Пожав плечами, Касси переглянулась с остальными девушками.

– Это еженедельная традиция.

Ребекка повернулась к Данте, ожидая, что тот придет ей на помощь, но коротышка лишь пожал плечами и улыбнулся.

– Наверное, стоило тебя предупредить, но таков обряд посвящения в нашу общину.

Девушки засмеялись, и раздражение, охватившее Ребекку, как рукой сняло. Она широко улыбнулась в ответ и отерла струящиеся по щекам слезы.

– Я справилась?

Джорджия обняла девушку за плечи.

– Прекрасно справилась, мисс Глори.

– Надеюсь, виски не причинит вреда ее голосу, – произнес вошедший через заднюю дверь Эндрю.

– Нет-нет, не причинит, – поспешила заверить его обеспокоенная Ребекка. Почему-то для нее вдруг стало важно стать частью этой компании, в сторону которой она даже не посмотрела бы еще месяц назад.

Налив в стакан добрую порцию виски, Эндрю залпом осушил его.

– Вечер прошел спокойно?

– Да, сэр, – отозвался Фрэнк.

– Ничего такого, с чем бы мы не могли справиться, – подмигнув, добавил Данте.

– Малкольм и Ричард играли сегодня? – спросил Эндрю.

– Малкольм немного опоздал, а. Ричард играл в фараона и, как мне кажется, внакладе не остался.

Ребекка старалась держаться подальше от этих двоих, не желая водить дружбу с картежниками. Да у нее и не было времени на общение с людьми, работающими в заведении.

– Спасибо, – рассеянно бросил Эндрю. – А теперь давайте поднимем стулья.

Эндрю, Фрэнк и Саймон тотчас же принялись ставить стулья на столы, в то время как Данте начал прибираться в баре. Ребекка бросила взгляд на Джорджию, наблюдавшую за тем, как перекатываются под одеждой стальные мышцы Саймона. Девушка определенно была влюблена в этого темнокожего великана-пианиста.

– Вода вскипела, девушки, Тоби уже отнес бадью наверх, – сообщил Данте.

Девушки увлекли Ребекку за собой. У подножия лестницы каждая подхватывала ведро с горячей водой. Последовав их примеру, Ребекка направилась в комнату, которая, как она подумала, служила гардеробной. Посреди комнаты стояла огромная металлическая бадья, которую девушки постепенно наполняли водой.

– Снимай туфли и чулки, Глори, – сказала Джорджия, и Ребекка неохотно последовала ее примеру.

После этого девушки расставили вокруг бадьи стулья, уселись на них и, задрав подолы, так что стали видны алые подвязки, опустили ноги в воду. Смущенно опустив глаза, Ребекка подняла подол до колен и осторожно погрузила в воду ступни. В первую секунду ей показалось, что нежную кожу обожгло огнем, но затем жжение сменилось небывалым облегчением.

– Черт возьми, да это будет получше оргазма, – глубоко вздохнув, заметила Касси.

– О да, – еле слышно выдохнула Молли.

Густо залившись краской стыда, Ребекка попыталась сосредоточить взгляд на чем-то более пристойном, нежели обнаженные лодыжки.

Несколько минут девушки молчали, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Касси закурила и, выпустив в воздух клубы дыма, прервала молчание:

– Я сбилась со счета после тридцати пяти.

– А у меня только двенадцать. Меньше, чем сегодня, еще никогда не было, – призналась Молли.

– Двадцать восемь, – вставила Джорджия.

– Шестнадцать, – произнесла Роуз, закатив глаза. – Хотела бы я на них посмотреть, окажись они на моем месте.

Глаза Ребекки расширились от ужаса. Неужели они говорят о мужчинах? Но ведь это не за одну ночь? Нет, такое просто невозможно.

– А как насчет тебя, Глори? – спросила Касси.

– Э… ни разу, – ответила Ребекка, боясь поднять глаза, и тут же почувствовала на себе ошеломленные взгляды.

– Ни разу? – ошарашенно переспросила Молли. Ребекка замотала головой, удивляясь, что еще не сгорела в пламени стыда.

– Ты и впрямь счастливица, – с завистью протянула Джорджия. – Хотелось бы мне хоть раз оказаться на твоем месте.

В комнате вновь повисла тишина, и Ребекка осмелилась наконец поднять голову. Ее опыт ограничивался коротким замужеством, кроме того, она редко испытывала… оргазм, когда они с Бенджамином… Ребекке не хватало смелости даже для того, чтобы закончить мысль. Сколько раз она жалела о том, что не может получить ответы на вопросы, касающиеся интимных отношений между мужчиной и женщиной. И вот сейчас ей представилась такая возможность. Кто может быть опытнее собравшихся здесь женщин?

– А это нормально, когда… это случается так часто?

Ну вот. Она спросила и никого ее вопрос не ошеломил. Молли пожала плечами.

– Конечно. Иначе зачем нам отмачивать после этого ноги?

Ребекка озадаченно смотрела на подругу.

– Что ты имеешь в виду? Я хочу сказать, каким образом это вам помогает?

Наклонившись вперед, Касси прищурилась.

– Как ты думаешь, о чем мы сейчас говорим, Глори?

Разве она сможет произнести это вслух? Ребекка облизала пересохшие губы.

– Об оргазмах.

Сначала рты окружавших ее девушек непроизвольно раскрылись, а потом в комнате грянул дружный смех. С трудом сдерживая слезы, Ребекка вытащила ноги из воды с намерением убежать, скрыться от насмешек. Однако Джорджия схватила ее за запястье.

– Не убегай, Глори.

Зная, что ее щеки горят от унижения, Ребекка произнесла:

– Я устала.

– Вот дьявол, – пробормотала Касси и указала на пустой стул. – Сядь, детка. Мы смеемся не над тобой. А даже если и над тобой, что с того? Ты нас, право, развеселила.

– Я не понимаю, – Ребекка едва не плакала, жалея, что не может провалитьей сквозь землю.

– Мы говорили о том, сколько раз каждой из нас наступили на ноги, – сжалилась наконец Роуз. – А вовсе не об оргазмах. – Она захихикала. – Если бы у меня их было шестнадцать, я не могла бы ходить по меньшей мере три дня.

Молли фыркнула.

– Верно. Нам повезет, если такое случится хотя бы раз в неделю.

– И обычно заслуга принадлежит не мужчине.

Девушки вновь расхохотались, окончательно сбив Ребекку с толку.

– И все же я не…

– Сядь, дорогая, и мы все тебе объясним. Поверь, мы много чего повидали и много чего делали, – сказала Касси.

Разрываясь между желанием бежать без оглядки и необходимостью наконец удовлетворить свое любопытство, Ребекка опустилась на стул. Она погрузила ноги в воду и блаженно вздохнула. На чем она остановилась?

Ребекка повернулась к Джорджии:

– Что ты имела в виду, когда сказала, что заслуга не всегда принадлежит мужчине?

Глава 7

Невероятно уставший Слейтер вставил ключ в замочную скважину и отпер заднюю дверь «Алой подвязки». Он уехал дальше, чем планировал, а посему и обратный путь занял гораздо больше времени. И все же длительная прогулка верхом помогла оставить кошмарные воспоминания в дальнем уголке сознания Слейтера. Он знал, что они снова захватят его – так случалось всегда, – но сейчас он чувствовал относительное спокойствие.

Услышав смех, Слейтер остановился перед дверью комнаты, в которой девушки хранили свои платья. Он знал, что по воскресеньям они собираются, чтобы отмочить натруженные за неделю ноги и посплетничать.

Проститутки хихикали, словно малые дети, и Слейтер еле заметно улыбнулся. Нет, он не питал отвращения к женщинам, торгующим собой. Напротив, самые приятные воспоминания были связаны у него с постелью и танцовщицами из салуна. Но в последние несколько лет он начал понимать, что они являются всего лишь заложницами своей собственной жизни, как и он был когда-то заключенным Андерсонвилля, поэтому отношения с ними утратили для него былую прелесть. Однако он не прекратил этих отношений окончательно. Когда зов плоти становился непереносимым, он искал утех в объятиях женщин из других салунов. При этом Слейтер взял себе за правило не ложиться в постель с одной и той же женщиной дважды. Ему было проще жить с сознанием того, что с так называемой возлюбленной не придется видеться каждый день.

И все же Глори притягивала его, как никто другой. Даже больше, чем Молли, прилагавшая все силы для того, чтобы соблазнить его.

Внимание Слейтера привлек очередной взрыв смеха. Интересно, Глори тоже здесь? Слейтер приложил ухо к двери.

– Нет, я никогда не смогу сделать ничего подобного, – произнесла Глори. В ее голосе сквозил ужас.

Девушки вновь засмеялись, а Слейтер нахмурился, раздумывая над тем, что имела в виду Глори.

– В первый раз все было просто ужасно. Я чуть его не откусила, – раздался голос Молли.

– А я нечаянно укусила и получила оплеуху. После этого стала очень осторожной.

Слейтер поморщился, услышав признание Роуз. Теперь он понял, о чем они говорили. Он считал себя достаточно опытным, но вовсе не ожидал услышать, как женщины обсуждают утехи подобного рода. Передернувшись, он отошел от двери и на цыпочках отправился в свою комнату, располагавшуюся в дальнем конце коридора. Ему оставалось лишь надеяться, что девушки не выйдут из гардеробной, прежде чем он окажется в безопасности.

Затворив за собой дверь, Слейтер облегченно вздохнул. А несколько секунд спустя услышал, как девушки расходятся по своим спальням. Он просто чудом успел спрятаться.

Несмотря на то, что Слейтер попытался забыть о подслушанном разговоре, мысленно он то и дело возвращался к словам Глори. Она говорила так, словно никогда не ласкала мужчину подобным образом. Это означало лишь то, что она не проститутка и впервые оказалась в подобном заведении. Тогда почему такая женщина, как Глори Боуэн, поет в салуне, а не и церкви на другом конце города?

Почувствовав себя неуютно от мысли, что Глори чрезвычайно одинока в своем отчаянном положении, Слейтер в раздражении швырнул шляпу на постель. Дьявол! Какое ему дело до ее проблем, и почему эта женщина так его беспокоит?

Да потому, что он что-то увидел в ее глазах. Что-то, сохранившее нежность и невинность в этой обители порока и грубости.

«А может, ты просто увидел то, что хотел увидеть».

Разозлившись, Слейтер поспешно стащил с себя рубашку, оставшись в одних штанах. Его взгляд упал на собственное отражение в зеркале и остановился на испещривших спину шрамах. Самому старому исполнилось почти двадцать пять лет, а самому свежему – всего три.

Странно, но эти шрамы совсем не болели в отличие от тех, что прятались глубоко внутри.

На следующее утро Слейтера вновь приветствовал смех. Только на этот раз смеялись мужчина и женщина.

Эндрю и Глори сидели за столом, стоявшим рядом с источающей тепло плитой. Перед ним были разложены бухгалтерские книги и квитанции. Голова Эндрю почти касалась белокурой головки Глори, когда они непринужденно болтали.

У Слейтера все внутри болезненно сжалось от ревности, лишив его возможности дышать. Ошеломленный собственной неожиданной реакцией на происходящее, Слейтер попытался придать своему лицу безразличное выражение. Он спустился по лестнице и подошел к плите.

– Доброе утро, – бросил он, когда Эндрю и Глори наконец его заметили.

– Ты вчера припозднился, – заметил Эндрю, еле заметно нахмурившись.

Слейтера охватило раздражение.

– Ты мне не отец, чтобы выговаривать. – В глазах друга мелькнула боль, и Слейтер едва не поморщился. Он не имел права вымещать свое раздражение на Эндрю. – Извини. Просто я немного устал.

Эндрю лишь пожал плечами в ответ.

– Почему бы тебе не присоединиться к нам?

Слейтер понимал, что должен отказаться, но вместо этого опустился на стул рядом с Глори.

– Как идут дела?

Глори одарила Форрестера непроницаемым взглядом.

– Прекрасно. Эндрю как раз рассказывал о том, как играл в карты на речных судах.

– Слейтер, между прочим, промышлял тем же, – произнес Эндрю, уважительно посмотрев на друга. – Я обучил его всему, что он умеет.

Губы Слейтера расплылись в улыбке, и он подмигнул Глори.

– Ну, допустим, не всему.

Ее щеки окрасил румянец, чего никогда не случалось с проститутками, а губы сжались. Вспомнив о вчерашнем признании Глори, Слейтер вдруг представил, как эти соблазнительные пухлые губки смыкаются вокруг его плоти. Мысль о том, что он будет первым, невероятно возбудила его. Он заерзал на стуле и тут же поймал на себе насмешливый взгляд друга, словно тот прочитал его мысли.

– Ты сегодня работаешь? – спросил Эндрю Слейтера. Слейтер неохотно оторвал взгляд от точеного профиля Глори.

– Да. Вчера обошлось без происшествий?

Эндрю пожал плечами.

– Пожалуй. Я ходил к Строману.

– Зачем? – Из-за охватившего Слейтера беспокойства вопрос прозвучал резко.

– Хотел подробнее узнать о том, что случилось в его заведении той злополучной ночью.

Слейтер ощутил растущее в груди раздражение, которое тут же сменилось любопытством.

– И что ты выяснил?

Губы Эндрю сжались в тонкую линию, а на лице появилось угрюмое выражение.

– Все именно так, как я думал. Плати, или последствия не заставят себя ждать. – Эндрю посмотрел на Глори, переводящую взгляд своих больших умных глаз с него на Слейтера, и продолжал: – В субботу, после закрытия, сюда пришел человек. Он выдвинул те же условия, что и Виктору.

Слепая ярость охватила Слейтера, только на этот раз она соседствовала с ледяным страхом. Он с трудом заставил себя разжать крепко схватившие чашку пальцы.

– И что ты ему сказал?

– Сказал, что хочу подумать. – Эндрю с силой ударил по столу, ошеломив Слейтера и заставив Глори подпрыгнуть от неожиданности. – Они могут сколько угодно угрожать мне, но не получат и ломаного гроша.

– Тогда с «Алой подвязкой» случится то же, что и с заведением Виктора.

– Знаю, – мрачно ответил Эндрю. – Но будь я проклят, если позволю им вымогать из меня деньги.

– О чем вы говорите? – наконец, подала голос Глори. Эндрю улыбнулся и потрепал ее по руке, словно маленькую девочку.

– Вам не о чем беспокоиться, поверьте.

Янтарные глаза Глори гневно блеснули, но она не произнесла ни слова. Слейтеру оставалось лишь восхищаться ее выдержкой. И все же он не мог не высказать своих опасений:

– Если ты не заплатишь, Эндрю, беспокоиться придется всем, кто здесь работает. Они имеют право знать.

– Но ведь в заведении Виктора никому не причинили вреда. Лишь поломали мебель.

– А могли бы. Мы ведь знаем, что такое случается.

Эндрю устремил на Слейтера тяжелый взгляд.

– Узнай, кто за этим стоит, добудь доказательства, и тогда мы призовем негодяев к ответственности.

Слейтер заставил себя рассмеяться.

– Ты действительно думаешь, что шериф Райдер что-то предпримет?

– Нет. Я надеюсь, что в дело вмешается кое-кто повыше. Но я не могу обратиться за помощью до тех пор, пока у меня на руках не будет веских доказательств. – Эндрю замолчал. – Ты можешь добыть их, Слейтер.

Левая рука Слейтера мелко задрожала, и он поспешно убрал ее со стола и сжал пальцы в кулак. Однако этот жест не остался незамеченным.

В глазах Эндрю промелькнуло раскаяние, и он покачал головой.

– Извини, Слейтер. Ты ведь уже дал мне ответ.

Слейтер не мог заставить себя посмотреть на Глори. Смутившись, он грубо бросил:

– Заплати, тогда не потеряешь заведение.

– Я подумаю над этим.

Однако в глазах Эндрю читалось упрямство, и Слейтер понял, что его друга не запугать. Черт бы его побрал!

– Когда этот человек обещал вернуться? – спросил он. Эндрю безразлично пожал плечами и отвернулся.

– Он не сказал.

Несмотря на то, что Эндрю прекрасно владел собой за игральным столом, он не смог обмануть Слейтера. Эндрю солгал ему, и Слейтер ощутил, как его охватывает гнев, смешанный с чувством вины.

– А почему шериф не станет ничего предпринимать? – спросила Глори.

Из горла Слейтера вырвался грубый, лающий смех.

– Он обзавелся значком, потому что знал: это дает ему «право» получать бесплатные напитки, еду и шлюх.

Глори открыла рот.

– Но ведь шериф обязан служить закону.

– Спустись с небес на землю, Глори, и присоединись к нам, простым смертным, – язвительно заметил Слейтер, не и силах справиться с сарказмом.

На щеках Ребекки выступили красные пятна.

– Я уже давным-давно спустилась на землю, мистер Форрестер. И, если вы еще не заметили, присоединилась к вам в этой обители порока.

Слейтер с трудом сдержал ухмылку.

– Слышал, Эндрю? Она считает предмет твоей гордости обителью порока.

– Слейтер, – предостерегающе прорычал Эндрю. Слейтер пожал плечами, внезапно ощутив себя ужасно безрассудным.

– Что такое? Боишься, что я оскорблю чувства мисс Глори? Мне кажется, ее уже поверг в шок сам факт того, что она работает среди нас, грешников.

– Может, тебе стоит прокатиться еще немного, Слейтер? – твердо произнес Эндрю. – И проветрить мозги.

Слейтер заскрежетал зубами. Он понимал, что ведет себя как самый настоящий осел, но не мог остановиться. Он отодвинул стул, уронив его на пол, и холодно улыбнулся.

– Наверное, я так и сделаю. Мне необходим свежий воздух.

С этими словами он вышел из салуна, пытаясь заглушить внутренний голос, называющий его трусом. Этот же голос говорил ему, что Эндрю прав в своем нежелании платить вымогателям.

Слейтер поступил правильно, поступив на службу в агентство Пинкертона и встав на сторону северян во время войны. Он спас множество жизней и все же оказался в руках врага и едва не умер с голода, побывав в настоящем аду. Ему понадобилось три года, чтобы оправиться от пережитого кошмара, после чего он решил, что правильные поступки – удел героев и дураков. Слейтер больше не был ни тем, ни другим.

Встав со своего места, Эндрю поднял с пола стул и улыбнулся, словно бы извиняясь.

– Мне жаль, что вы стали свидетельницей приступа гнева, – произнес он.

Однако стремительный уход Слейтера пробудил в душе Ребекки любопытство, а вовсе не обиду, поэтому она лишь пожала плечами.

– Не стоит передо мной извиняться. Это ведь не ваша вина.

В глазах Эндрю промелькнуло сожаление.

– Да нет, моя. Я знал, что он разозлится, если я начну этот разговор.

Эндрю сел за стол, но от недавней непринужденности не осталось и следа.

Ребекка покрутила в руках перо.

– Могу я спросить?

Ответная улыбка Эндрю ничем не напомнила ту, что Ребекка видела несколькими минутами раньше.

– Не обещаю, что отвечу.

Ребекка понимающе улыбнулась.

– Как давно вы знакомы со Слей… мистером Форрестером?

Эндрю принялся изучать поверхность стола.

– Больше двадцати лет. Он попытался меня обворовать в Хьюстоне. – Мужчина тихо засмеялся. – Костлявый мальчишка, охваченный отчаянием. Поставил его перед выбором. Либо он забирает все, что есть в моем бумажнике, и сматывается, либо я научу его играть в карты. – Глаза Эндрю вспыхнули гордостью. – Он выбрал карты.

– Почему?

– Он оказался достаточно умен, чтобы понять: как только деньги закончатся, ему снова придется прибегнуть к воровству. А вот если он научится играть, у него появится возможность зарабатывать собственные деньги.

«И обманывать ничего не подозревающих женщин».

Правда, Ребекка сомневалась, что Эндрю или Слейтер когда-нибудь проделывали то, что сделал с ней Бенджамин. Хотя… В случае с Бенджамином она ничего не подозревала до тех пор, пока не обнаружила, что потеряла все. Ребекка откашлялась.

– Итак, вы стали его учителем.

Эндрю кивнул, и на его лице возникла отеческая улыбка.

– Он оказался отличным учеником. Только у Слейтера было то, чего никогда не было у меня.

– Самообладание?

Эндрю рассмеялся.

– И это тоже. А вот мне пришлось пару раз выйти из себя. Нет, после того как Слейтер понял, что ему больше не нужно бороться за выживание, он обнаружил в себе тягу к справедливости.

Ребекка вспомнила, как Слейтер пришел ей на помощь в субботу вечером. Тогда ее удивил этот порыв. Если Эндрю прав, значит, подобный поступок вполне в его характере.

– Однако это чудесное превращение навлекло на него кучу неприятностей. Он сильно изменился. – Взгляд Эндрю стал отрешенным. – Я по-прежнему считаю его самым лучшим человеком на свете. Только теперь им владеет страх.

Ребекка недоверчиво фыркнула.

– Слейтер чего-то боится? В это трудно поверить.

По лицу Эндрю пробежала тень.

– Большинство тех, кто его знает, думает так же. – Он постарался стряхнуть с себя печаль и начал перекладывать бумаги, лежавшие на столе. – Сможете сами с этим разобраться?

– Думаю, да.

– В таком случае я вас оставлю. В два часа Данте откроет заведение, так что постарайтесь к этому времени управиться.

Ребекка кивнула.

– А вы?

– Хочу навестить владельцев окрестных заведений.

Ребекка нахмурилась, поняв, что эти визиты каким-то образом связаны с недавним разговором.

Эндрю ласково сжал плечо девушки.

– Не стоит беспокоиться, Глори. Я скоро вернусь. – Он повернулся, чтобы уйти, но потом остановился. – Когда Слейтер появится здесь снова, не будьте с ним слишком строги. Он хороший человек, просто у него были тяжелые времена.

Ребекка прислушивалась к удаляющимся шагам Эндрю, а потом задумалась над его словами. Слейтер привлекал ее, а посему ей очень хотелось поверить тому, что сказал Эндрю. Только вот после предательства Бенджамина сложно вновь довериться кому бы то ни было. И все же она здесь, ищет мужчину, который обобрал ее. И выбора у нее, похоже, нет. Как только Бенджамин узнает, что у него есть сын, он вернется в Сент-Луис вместе с ней и даст мальчику дом и семью.

А что, если он не захочет возвращаться?

Ребекка не давала воли сомнениям. Иначе ей больше ничего не останется. Она уже потеряла прошлую респектабельную жизнь ради поисков Бенджамина. Обещание, данное Дэниелу, можно сдержать, только отыскав мужа.

Несмотря на невеселые мысли, Ребекке было не так-то просто выбросить из головы Слейтера Форрестера. Глупо было отрицать тот факт, что он ей нравится, но признать его было бы еще глупее. Даже если бы она не была замужем, Ребекка не смогла бы позволить себе поддаться влечению. Хотя сопротивляться ему было все труднее. Тем более что ситуацию осложняла явная привязанность Эндрю к своему другу и ее собственное любопытство.

Осознав, что витает в облаках, вместо того чтобы работать, Ребекка взяла со стола квитанцию. Отыскав нужную графу, она аккуратно записала цифру, а затем потянулась за следующей квитанцией.

Если бы ее жизнь можно было вот так же разложить по полочкам!

В этот вечер Ребекка нервничала гораздо меньше, чем в предыдущие два дня. Она не пела, потому что Эндрю решил оставить ее выступления для более людных вечеров, а только танцевала. Сегодня посетителей оказалось не так много, а стало быть, конкуренция среди девушек возросла. Ребекке приходилось танцевать лишь в том случае, когда кто-то из девушек уводил клиента наверх. И хотя ей платили по пять центов за каждый купленный напиток, Ребекка с удовольствием пропускала танцы.

После вчерашних посиделок девушки приняли ее в свой союз. Несмотря на то, что она все еще заливалась краской при поспоминании о вчерашних разговорах, Ребекка была благодарна девушкам за их стремление поделиться опытом. Разумеется, она не собиралась применять эти знания для того, чтобы доставить удовольствие мужчине, но и не чувствовала себя больше наивной глупышкой.

Сегодня «при деле» были лишь два игрока. Слейтер играл сам с собой в покер, а Малкольм – в фараона. Еще не бывало случая, чтобы стол, за которым играли в фараона, пустовал, а вот Слейтер коротал большую часть вечера в одиночестве. Когда Ребекка не танцевала, она наблюдала за тем, как он тасует карты – то ли раскладывая пасьянс, то ли просто тренируясь.

Один раз их взгляды встретились, и Ребекке показалось, что ее тело пронзила молния. Но потом Слейтер отвел глаза, оставив девушку гадать, был ли испытанный ею жар предметом воспаленного воображения.

Но в последующие дни они со Слейтером обменялись лишь парой слов, и Ребекка решила, что слишком много приписала тому случайному взгляду. Днем она работала над бухгалтерией и стала привыкать к тому, чем ей приходится заниматься по вечерам.

Несмотря на неожиданно обретенных друзей в лице девушек, Данте и Саймона, Ребекка никогда не забывала о цели своего пребывания в этом городе. «Алая подвязка» была одним из самых лучших заведений в Оуктри, и Ребекка была уверена, что ее муж, которого она достаточно хорошо изучила, непременно придет сюда, оказавшись в городе. И найдет здесь свою жену, хочет он этого или нет.

Глава 8

Ночь была довольно насыщенной, поэтому Ребекка несказанно удивилась, услышав в коридоре женские голоса. А ведь еще не минул полдень. Откинув с лица волосы, она встала с узкой постели и надела халат. Приоткрыв дверь, девушка увидела Касси и Роуз, одетых в относительно приличные платья и шляпки.

Роуз махнула рукой.

– Ты идешь с нами, Глори?

Ребекка распахнула дверь шире.

– А куда вы?

– Сегодня выдают жалованье. – Щеки девушек покрывал естественный румянец, а вовсе не косметика. – И мы решили пройтись по магазинам.

Ребекка собиралась экономить заработанные деньги, но возможность выйти из салуна и побродить по магазинам вдруг показалась такой привлекательной!

– Буду готова через десять минут.

Роуз захлопала в ладоши от радости.

– Вот здорово. А мы как раз поджидаем Молли и Джорджию.

Касси закатила глаза и снисходительно улыбнулась подруге.

– Не торопись, Глори. Молли всегда собирается дольше всех.

Улыбнувшись, Ребекка скрылась в своей комнате. Она поспешно скинула с себя халат и ночную сорочку и облачилась в платье с узором из мелких желтых и голубых цветочков. Чтобы решить, что надеть поверх платья, Ребекка распахнула окно, и в комнату тотчас же ворвался свежий весенний ветерок. Дома весна благоухала сиренью и цветущими яблонями, и Ребекке на мгновение показалось, что она ощущает этот аромат.

Вот уже в который раз ее охватила острая тоска по дому, и девушка даже потерла ладонью грудь, чтобы унять боль. Эта боль спряталась где-то глубоко внутри, окутанная счастьем лет, прожитых вместе с родителями в родном доме. Ребекка принимала свое счастье как нечто само собой разумеющееся, потому что даже в страшном сне не могла себе представить, что всего за два года потеряет и родителей, и дом. И конечно, Ребекка не представляла, что потеряет самое дорогое – своего ребенка.

Слезы обожгли ей глаза, и она отчаянно заморгала. К счастью, Дэниел был жив, но если Бенджамин не найдется, Ребекка потеряет и его. Мальчику необходим отец, пусть даже только для того, чтобы обеспечить ему крышу над головой, еду и одежду.

А если Ребекке удастся заработать достаточно денег, чтобы самостоятельно обеспечить всем этим сына? Она может сказать, что ее муж умер, и вести спокойную и вполне уважаемую жизнь вдовы, воспитывающей сына. Воодушевленная подобными мыслями, Ребекка закрепила на волосах шляпку и накинула длинный плащ. Посмотрев на свое отражение в зеркале, она осталась довольна.

К тому времени, как она вышла из комнаты, к девушкам присоединилась Джорджия. Несмотря на то, что их платья сильно отличались от тех, что они надевали каждый вечер, глубокие декольте обнажали грудь гораздо больше, чем того требовали приличия. Ребекка открыла уже рот, чтобы высказать свои замечания, но в этот момент в коридор выплыла Молли. Алое платье облегало фигуру девушки, расширяясь лишь от колен. Тугой лиф сжимал полные груди так, что они едва не вываливались из выреза, являя взору окружающих соблазнительную ложбинку между ними. Одно неверное движение – и ткань не выдержит напора. Довершала кричащее платье широкополая шляпа, украшенная перьями и лентами.

– Идемте, девушки, – произнесла Касси, не обратив внимания на более чем смелый наряд подруги.

Ребекка, чувствующая себя неприметной синицей в этой пестрой процессии, старалась держаться позади. Девушки весело подтрунивали друг над другом, обсуждая предстоящие покупки, и Ребекка впервые за несколько дней ощутила себя чужой. В вечерние часы их связывали невидимые узы совместной работы, а вот за пределами салуна отличие Ребекки от остальных бросалось в глаза.

Эндрю встретил девушек у подножия лестницы, переводя восхищенный взгляд с одной на другую. Заметив Ребекку, он изумленно заулыбался, но сегодня эта улыбка почему-то раздражала ее. Гордо вздернув подбородок, девушка выдержала взгляд, словно предостерегая от нежелательных замечаний. У Эндрю хватило мудрости промолчать.

– Касси, ты первая, – сказал он.

Озадаченная Ребекка осталась вместе с девушками в зале, в то время как Касси отправилась вместе с Эндрю в кабинет. Она не понимала, почему девушки получают деньги по очереди, а не вместе, но спрашивать не стала. Она просто ждала, наблюдая за тем, как подруги выходят из кабинета, пряча в кошельки полученные деньги.

Наконец пришла очередь Ребекки. Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь, как это делали остальные.

Перед Эндрю лежало несколько банкнот и горка монет. Он улыбнулся Ребекке.

– Вы прекрасно работали всю прошлую неделю. – Он подвинул ей деньги. – Восемнадцать долларов и пять центов.

Сердце у Ребекки оборвалось. Она каждый вечер вынуждена была мило улыбаться отвратительно пахнущим мужчинам, отдавливающим ей ноги. И вот теперь за все свои страдания девушка получила жалкие гроши? Она сглотнула и подчеркнуто официально произнесла:

– Могу я спросить, как получилась такая сумма?

Эндрю вновь улыбнулся.

– Я должен был предположить, что бухгалтер потребует отчета.

Лицо Ребекки вспыхнуло, и ей оставалось лишь надеяться, что Эндрю не сочтет ее вопрос оскорбительным. И все же она не могла не чувствовать себя обманутой – ведь ей пришлось работать больше, чем когда-либо в жизни.

– Я не обвиняю вас в обмане, но все же…

– Что ж, давайте считать вместе. – Эндрю заглянул в лежащий на столе листок бумаги, а потом повернул его к Ребекке и указал на цифры. – За прошедшую неделю вам было куплено сто пятьдесят порций напитка. По пять центов за каждый – итого семь долларов пятьдесят пять центов. По два доллара вы получаете в те вечера, когда поете. И еще я плачу вам десять долларов в неделю за ведение бухгалтерии. – Эндрю посмотрел на девушку. – Всего двадцать один доллар пятьдесят пять центов. Вычитаем три пятьдесят за комнату, и у нас остается восемнадцать долларов пять центов.

Ребекка мысленно произвела вычисления и пришла к такому же результату. У нее закружилась голова.

– Вы вряд ли отыщете в городе место, где женщине платили бы так хорошо, – напомнил Эндрю.

Ребекка понимала, что Эндрю прав, но все равно мысленно сетовала на несправедливость. Не в силах побороть разочарование, она холодно кивнула, сгребла со стола деньги и убрала их в сумочку.

Эндрю внимательно посмотрел на Ребекку.

– Есть еще один способ заработать.

В душе ее вспыхнула надежда, но блеск в глазах Эндрю тотчас же погасил ее.

– Нет, я не могу, – твердо произнесла Ребекка.

– Вы увидите, что это нетрудно.

Ребекка представила себя лежащей в постели с мужчинами, которые приглашали ее танцевать, представила их грязные руки, отвратительное дыхание и нестираную одежду, и к ее горлу подступила дурнота.

– Нет, это очень трудно. – Она гордо расправила плечи. – Необходимо ощущать грань, через которую нельзя переступить, Эндрю. За прошлую неделю я согрешила больше, чем за всю свою жизнь. И не позволю себе пасть еще ниже.

– А жаль. Вы могли бы получать лишних десять долларов в неделю.

Возможность получать целых тридцать долларов в неделю казалась невероятно соблазнительной, но Ребекка не мог ла заставить себя переступить черту.

«Даже ради сына?» – спросила она себя.

Сомнения и чувство вины разрывали сердце Ребекки, но ее положение было не настолько отчаянным, чтобы начать торговать собственным телом. Дай Бог, чтобы ей никогда не пришлось прибегнуть к этой крайней мере.

– Нет, – еще раз произнесла Ребекка и глубоко вздохнула. – Спасибо, Эндрю.

– Не стоит благодарности, мисс Глори, – в тон девушке ответил Эндрю и улыбнулся. – Почему бы вам не купить себе какую-нибудь приятную безделицу? Вот увидите, настроение сразу поднимется.

Ребекке нравился Эндрю, но его покровительственное отношение оскорбляло. Конечно, девушка понимала, что злиться на босса негоже, поэтому постаралась улыбнуться.

– Увидимся вечером.

Присоединившись к подругам, Ребекка тотчас же поддалась общему возбуждению. Девушки неспешно шли по улице, ловко обходя кучи лошадиного навоза. Со всех сторон слышались свист и непристойные шутки, но они лишь посмеивались и посылали своим воздыхателям воздушные поцелуи. Ребекке захотелось убежать прочь и спрятаться в своей комнате, но Джорджия крепко держала ее под руку.

По дороге в магазин Ребекка старалась не обращать внимания на похотливые и осуждающие взгляды прохожих. Вместо этого она рассматривала дома, стоящие вдоль улицы. Эта имеющая дурную репутацию часть города состояла в основном из парусиновых навесов и палаток, только некоторые салуны имели деревянные стены. «Алая подвязка» была одним из четырех заведений, полностью построенных из бревен.

В другой части города встречалось гораздо больше деревянных строений, хотя и парусиновые навесы попадались довольно часто. Ребекка поёжилась при мысли о том, что может натворить здесь пожар – ведь здания располагались так близко друг к другу.

По сравнению с величественной утонченностью Сент-Луиса этот приграничный городишко казался таким же грубым и неотесанным, как и населяющие его люди. Но, судя по горделивому виду местных дам, с наигранным недовольством расступающихся перед Ребеккой и ее подругами, цивилизация начала проникать и сюда. В прошлой жизни Ребекка была одной из таких же надменных женщин, свысока взирающих на Касси и ей подобных. А сейчас ее раздирали противоречивые чувства, потому что ее воспринимали как одну из падших.

Магазин оказался зданием, сооруженным из досок и парусины. Товары, выставленные в витрине, вряд ли могли привлечь внимание Ребекки, но у нее не было выбора: Джорджия упорно тащила девушку за собой. Вопреки ожиданиям Ребекки магазин оказался довольно просторным, а полки ломились от товаров. Здесь можно было найти все, что угодно, начиная от разнообразной одежды и заканчивая консервами, горшками и сковородками. Джорджия отпустила руку Ребекки и направилась в угол, где были развешаны шляпки, перчатки, платья и оборчатое нижнее белье. Оттуда уже неслись восхищенные вздохи девушек.

Ребекку не интересовала подобная одежда, поэтому она отправилась бродить по магазину. Заметив корешки книг, спрятавшихся за сложенными стопкой брюками, девушка приободрилась. Просмотрев названия, Ребекка выбрала роман Эмилии Бронте «Грозовой перевал», который прочитала в шестнадцать лет. Однажды мать застала ее читающей роман поздно ночью и, слегка пожурив дочь, призналась, что это одно из ее любимых произведений. Ребекка попыталась прогнать горько-сладкие воспоминания, но книгу из рук не выпустила. Порывшись на полке еще немного, она вытащила на свет роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» на французском языке. Неужели в Оуктри кто-то читал по-французски?

Книги стоили двадцать пять центов – сумма, с которой еще год назад Ребекка рассталась бы не задумываясь, а теперь не решалась потратить.

– Удивительно, что такая женщина, как вы, умеет читать.

Вздрогнув от неожиданности, Ребекка подняла глаза на пышногрудую женщину в строгом платье и шляпке темного цвета, с неприязнью взиравшую на нее.

– Прошу прощения?

Женщина посмотрела на Ребекку поверх своего длинного носа.

– Почему бы вам не отправиться в свою часть города?

Лицо Ребекки обожгла краска стыда, хотя она не понимала, откуда эта женщина узнала, кто она такая. Ведь определить ее статус по одежде не представлялось возможным. Очевидно, женщина видела, что Ребекка вошла в магазин вместе с другими девушками. И все же это не оправдывало ее грубости.

– Я тоже имею право посещать магазины.

Женщина наклонилась, и в ее глазах вспыхнуло отвращение.

– Таким, как вы, не место среди богобоязненных граждан.

К горлу Ребекки подступил ком, а непрошеные слезы обожгли глаза. Однако унижение быстро сменилось негодованием.

– Меня учили тому, что Бог любит всех одинаково, даже грешников. – Она кивнула. – Всего хорошего, мадам.

Ребекка расплачивалась за книги, когда рядом с ней возникла Джорджия. Карие глаза девушки радостно блестели. В руках она держала ярко-голубую шляпку, которая как нельзя кстати подходила к ее любимому платью. Кричаще-яркую шляпку украшали павлиньи перья, стилизованное птичье гнездо и многочисленные ленты.

– Что скажешь, Глори? – Джорджия заговорщически понизила голос. – Как думаешь, Саймону понравится?

Ребекка ни за что не отважилась бы надеть подобный головной убор, но ей не хотелось обижать подругу, поэтому она улыбнулась и произнесла:

– Думаю, он просто слеп, если ничего не заметит.

Джорджия широко улыбнулась в ответ.

– Хочу ее купить. – Она бросила взгляд на сверток в руках Ребекки. – А что купила ты?

– Книги.

Джорджия сморщила нос.

– Разве тебе не хочется приобрести что-нибудь красивое?

Ребекка покачала головой.

– Я возвращаюсь в «Алую подвязку».

– Нет-нет, мы собираемся в ресторан.

Предложение было заманчивым, ведь Ребекка уже целую неделю питалась опостылевшим жирным мясом и водянистой картошкой, но ведь она уже купила книги.

– Мне нужно экономить, Джорджия. Желаю вам всем приятного аппетита.

И прежде чем девушка успела ее удержать, Ребекка развернулась и поспешила прочь. Она шла по залитой солнцем улице, низко опустив голову, чтобы не видеть отвращения во взглядах женщин и похоти в глазах мужчин. Воодушевление, вызванное получением первого жалованья и походом за покупками, улетучилось без следа, уступив место усталости и унынию. А перспектива возвращения в тесную комнатушку в «Алой подвязке» лишь делала тоску острее.

Когда Ребекка впервые приехала в Оуктри, она заметила недалеко от города речушку, на берегах которой росли тополя. Зажав в руке сверток с книгами, девушка зашагала в этом направлении. Когда она проходила мимо конюшен на окраине города, ей преградил дорогу незнакомец.

– Прошу прощения, – пробормотала Ребекка, попытавшись обойти его. Но мужчина вновь встал у нее на пути.

– Вы ушли далеко от «Подвязки».

Ребекка вскинула голову и вгляделась в рябое лицо незнакомца. Оно показалось ей смутно знакомым. Возможно, она танцевала с ним, но все лица слились в ее памяти в одно расплывчатое пятно.

– Прошу прощения, – более твердо повторила девушка. Она вновь предприняла попытку обойти мужчину, но тот перехватил ее запястье своей похожей на окорок ручищей. И указал на амбар за своей спиной.

– Что скажешь, если я предложу тебе познакомиться поближе?

Ребекку охватила паника.

– Нет, благодарю вас. Я сегодня не работаю.

Мужчина осклабился, обнажив зубы с застрявшими между ними крошками табака.

– А кто говорит про работу? Это будет удовольствие.

«Только твое удовольствие».

Уставшая от непристойных предложений, Ребекка гневно взглянула на мужчину.

– Отпустите меня.

Но тот лишь ухмыльнулся.

– Вы слышали, что сказала леди, мистер? – Откуда ни возьмись, рядом с Ребеккой возник Слейтер Форрестер. – Отпустите ее.

– Чтобы с ней развлекся ты? – Незнакомец издал отвратительный звук и сплюнул на землю.

Сердце Ребекки сжалось от отвращения.

– Ее не заинтересовало ваше предложение, и поскольку она не на работе, девушка имеет полное право отказать вам, – спокойно и уверенно произнес Слейтер. Но затем его голос прозвучал резче: – Отпустите ее.

Узкие губы незнакомца изогнулись в безжалостной улыбке.

– Ну уж нет.

Внезапно он оттолкнул Ребекку и замахнулся на Слейтера. Однако тот ловко увернулся и, перехватив руку негодяя, завернул ее ему за спину.

– Чтобы ноги твоей больше не было в «Алой подвязке», – процедил Слейтер сквозь стиснутые зубы.

– Или что?

Слейтер скрутил руку незнакомца сильнее.

– Иначе я попрошу Данте пустить в ход его обрез.

Незнакомец попытался изобразить на лице ярость, но получилась лишь жалкая гримаса.

– Очень нужно. Будто в округе нет больше салунов и девок, – заявил он с напускной храбростью.

– И они наверняка будут тебе рады. – Слейтер оттолкнул мужчину в сторону.

В последний раз бросив преисполненный ненависти взгляд на Слейтера, негодяй поплелся прочь, потирая плечо.

Слейтер повернулся к Ребекке, и она прочитала в его глазах участие.

– С вами все в порядке?

Ребекка кивнула, внезапно осознав, что дрожит. Ничего подобного не случилось бы, если бы она не устроилась на работу в «Алую подвязку». Но в то же время, не найди она эту работу, ей пришлось бы совсем туго. «А если бы я не вышла замуж за Бенджамина, то до сих пор жила бы в Сент-Луисе и понятия не имела о таких женщинах, как Касси, и о таких мужчинах, с которым столкнулась только что».

– Что вы делаете одна в этой части города? – потребовал ответа Слейтер.

Ребекка была ужасно благодарна ему за своевременную помощь, но ее разозлил его властный тон.

– А разве гулять запрещено законом?

Слейтер скрестил руки, и внимание девушки тут же сосредоточилось на его мускулистой груди и плечах, скрытых тканью пиджака, в какие обычно одевались джентльмены. Только вот настоящий джентльмен никогда не стал бы разговаривать с Ребеккой в подобном тоне и не стал бы связываться с хулиганом. И все же… если бы Слейтер не был джентльменом, он никогда не пришел бы ей на помощь.

Ребекка вздохнула.

– Спасибо за помощь, Слейтер. Простите, что была с вами груба.

Похоже, эти слова привели Слейтера в замешательство, и он озадаченно сдвинул брови.

– Вам повезло, что я пришел навестить своего коня.

– Вы держите Пароли в этой конюшне? – спросила Ребекка.

Мужчина кивнул.

– Хотите с ним познакомиться?

Ребекка догадалась, что Слейтер не многим делал подобное предложение.

– С удовольствием.

Слейтер слегка подтолкнул Ребекку к конюшне. Девушка постаралась не обращать внимания на жар, исходивший от его ладони, и на волнующую близость его тела. И все же с того самого момента, как она впервые увидела этого мужчину, его мужественность и пронизывающие голубые глаза неизменно разжигали огонь в той части тела Ребекки, о которой она постаралась забыть после предательства Бенджамина.

В конюшне царил полумрак, но глаза Ребекки быстро к нему привыкли. Слейтер остановился перед стойлом, в котором беспокойно перебирал ногами великолепный конь чалой масти. Конь уткнулся носом в ладонь Форрестера, и тот тихонько засмеялся – звук, от которого у Ребекки перехватило дыхание.

– Познакомься, Пароли, это мисс Глори, – представил девушку Слейтер.

Улыбнувшись, Ребекка стянула с руки перчатку, чтобы погладить шелковистую шею коня.

– Привет, Пароли. Какой ты красавец!

Конь вскинул голову и тихонько заржал, приветствуя девушку.

– Очень красивое животное. Где вы его купили? – спросила Ребекка, поглаживая коня по лбу.

– Выиграл в карты в Сент-Луисе пару лет назад, – был ответ.

– Вы бывали в Сент-Луисе?

– И не раз.

Ребекка не ожидала, что Слейтер бывал в городе, где она родилась и выросла. Но в Сент-Луисе находилось несколько игорных домов, которые Слейтер наверняка посещал. Знал ли он Бенджамина? Возможно, они встречались в одном из таких заведений. От этой мысли сердце девушки екнуло от волнения. Ей почему-то очень не хотелось, чтобы Слейтер и Бенджамин оказались знакомы.

– Не думал, что вы с такой легкостью общаетесь с лошадьми, – заметил Слейтер.

– Я выросла среди них. Когда мне исполнилось пять лет, отец обучил меня верховой езде. Мне ужасно нравилось скакать по полям. – Ребекка отчетливо ощутила бьющий в лицо ветер и услышала смех отца.

– В вашей семье водились деньги.

В этих словах Слейтера не было осуждения. Он просто констатировал факт. Слейтер хотел спросить о том, что произошло – Ребекка чувствовала это, – но не спросил. А она не стала ничего объяснять, потому что правда причиняла слишком сильную боль.

– Мы могли бы прокатиться как-нибудь вместе, если хотите, – предложил Слейтер. Ребекка заглянула в его слишком притягательные голубые глаза и увидела в них неподдельную искренность.

– С удовольствием.

Слейтер в упор смотрел на девушку, и Ребекка была вынуждена выдержать взгляд его обжигающих глаз. Казалось, он видел ее насквозь. Что именно он увидел? И что именно хотела открыть его взору Ребекка?

Слейтер перевел взгляд на коня.

– Что вы делали в этой части города?

– Я вспомнила, что видела неподалеку речку. – Ребекка покачала головой. – Я не могла сразу вернуться в «Алую подвязку» после того, как…

– Сходили в магазин с остальными девушками? – закончил вместо нее Слейтер.

– Откуда вы знаете?

Мужчина пожал плечами, не сводя глаз с Пароли.

– Каждую субботу они получают жалованье, которое тут же тратят на безделушки. – Слейтер повернулся и посмотрел на сверток, который держала в руках Ребекка. – Но вы не такая, как они, и я сомневаюсь, что в этом свертке новые панталоны и чулки.

Смущенной тем, что Слейтер назвал предметы женского туалета, о которых в приличном обществе никогда не упоминалось вслух, Ребекке все же польстил тот факт, что Слейтер выделил ее среди других. Она улыбнулась, но улыбка вышла какой-то кривой.

– Я купила две книги. Это моя слабость.

Слейтер внимательно посмотрел на Ребекку, в то время как его лицо опытного игрока вовсе не выдало его мыслей.

– Я мог бы одолжить вам несколько, когда прочтете эти две.

– Вы любите читать?

Слейтер недовольно сдвинул брови.

– Могли бы не делать вид, что вы шокированы.

Откровенное негодование Слейтера позабавило Ребекку.

– Просто я никогда не встречала игроков, увлекающихся чтением книг.

Положив руку на ограждение, Слейтер повернулся к ней:

– Вы знаете многих игроков?

Веселость Ребекки испарилась без следа.

– Нет. – Она в последний раз потрепала Пароли по холке. – С вашего позволения я бы хотела прогуляться к реке.

Ребекка хотела уйти, но пальцы Слейтера сомкнулись у нее на запястье.

– Вы решили притягивать к себе неприятности?

Слейтер был вполне удобной мишенью для ее негодования.

– Я просто хочу еще немного насладиться солнцем. Неужели это так много?

Он медленно покачал головой.

– Нет, но здесь полно мужчин вроде того, что недавно приставал к вам. – Слейтер посмотрел куда-то поверх плеча девушки. – Я могу проводить вас и покараулить, пока вы наслаждаетесь солнцем.

Ребекка не могла понять мотивов этого человека, но если он хотел уложить ее в постель, ему не обязательно было тащиться за ней в город, потому что он с легкостью мог сделать это в салуне. А если он искренен в своем желании сыграть роль этакого рыцаря, то у нее тем более нет причин отказываться.

– Благодарю вас. Я принимаю ваше предложение.

Изо всех сил стараясь сохранить чувство собственного достоинства, что было весьма непросто в сложившихся обстоятельствах, Ребекка вышла на солнечный свет, оставив Слейтера позади. Он был для нее загадкой. Вроде бы внешне холоден и равнодушен, а спустя мгновение уже рвется защитить ее. Ребекка думала, что они с Бенджамином одного поля ягода, но Слейтеру не подходила ни одна роль, которую Ребекка пыталась на него примерить.

Мысленно благодаря Слейтера за то, что тот неотступно следует за ней, Ребекка шла к ручью, весело журчащему меж валунов. К воде вела узкая отвесная тропинка, и Слейтер обогнал девушку. Он подал ей руку, и Ребекка, немного поколебавшись, вложила в нее свою затянутую в перчатку ладонь. Пальцы мужчины сомкнулись вокруг ее пальцев, вселяя уверенность.

На полпути к ручью Ребекка зацепилась каблуком за подол платья и чуть не упала, но Слейтер подхватил ее. Его руки сомкнулись вокруг ее талии, и их тела оказались прижатыми друг к другу. Находясь в объятиях Слейтера, Ребекка могла лишь смотреть в его голубые – точно безмятежные озера в лучах полуденного солнца – глаза, которые даже сейчас оставались совершенно непроницаемыми.

Взгляд Слейтера перекочевал на губы Ребекки, и она, сама того не желая, облизнула их. Губы Слейтера слегка приоткрылись, и в какое-то мгновение Ребекке показалось, что он ее поцелует. Но Слейтер вдруг выпустил ее из своих объятий и продолжил спуск, крепко держа ее за руку.

Разочарование было велико, хотя Ребекка уже пришла в себя. Она же замужняя женщина и совершит непростительную глупость, если позволит себе увлечься другим мужчиной. Даже более того – игроком.

Нет, она больше не позволит себе забыться.

Глава 9

Слейтер выпустил руку Глори из своей, едва только они спустились вниз. Подойдя к воде, он попытался сосредоточить внимание на журчании ручья и запахе ила, чтобы прогнать тянущую боль в чреслах. Ощутив под своими ладонями нежные изгибы ее тела, Слейтер потерял над собой контроль.

Даже теперь, стоя к девушке спиной, он всей своей кожей ощущал ее присутствие. Вдыхал еле различимый аромат ее духов и явственно представлял себе упругие груди и тонкую талию – красивая фигура Глори уже давно завладела его мыслями.

Глори встала рядом.

– Здесь так тихо и спокойно. Трудно представить, что всего в двухстах футах отсюда шумит город. – Ее напевный голос переплетался с щебетанием птиц и шорохом листвы.

Слейтер присел на корточки, поднял с земли камень и бросил его на середину ручья. Солнце, отражавшееся от его блестящей глади, тотчас же рассыпалось на мириады осколков, когда по воде пошли круги.

– Да уж, здесь определенно не так людно, как в городе.

Слейтер ощутил на себе взгляд Глори. Потом она наклонилась и, сняв с рук перчатки, положила их вместе с сумочкой и свертком у подножия дерева. Глори взяла в руки небольшой камешек, и теперь Слейтер наблюдал, как она гладит его своими длинными тонкими пальцами, увенчанными аккуратными ноготками. Одно движение кисти – и камешек поскакал по поверхности ручья на другой берег. Широко улыбаясь, Глори подбоченилась.

– Три раза. – Она наклонила голову набок, и в ее глазах заплясали озорные искорки. – Посмотрим, сможете ли вы меня превзойти.

Слейтер с трудом сдержал улыбку и даже не попытался отклонить предложение девушки. Он выбрал плоский камешек, легко уместившийся у него в ладони. После этого мужчина слегка приподнялся и взмахнул рукой.

– Три раза. Ничья, – подвела итог Глори. Она принялась пристально вглядываться в землю и наконец нашла, что искала. – Круглый, плоский и гладкий. Мой отец сказал бы, что это идеальный «блинчик». – Она сложила губы трубочкой, и на ее лбу образовались складки. Прицелившись, она ловко бросила камень, и тот скрылся под водой, подпрыгнув на поверхности пять раз.

Слейтер улыбнулся. Впервые за долгие годы у него было легко на сердце. Найдя еще один камешек, он бросил его в воду и с трудом подавил стон.

– Четыре раза. Вы выиграли.

Во взгляде Глори возникло отрешенное выражение, и складки на лбу разгладились.

– Мы с отцом частенько сбегали из дома, чтобы покататься верхом. Останавливались возле реки, чтобы напоить лошадей, и пускали «блинчики».

– А мне приходилось делить отца с двумя братьями – старшим и младшим, – но у него было достаточно любви для нас троих. – Вдруг, смутившись, Слейтер откашлялся и отвернулся. Он почти никогда не говорил о прошлом, и даже Эндрю ничего не знал о его детстве.

– Я думала, вы сирота. Эндрю сказал, что познакомился с вами, когда вы попытались вытащить его бумажник, – сказала Глори.

– Я осиротел, когда мне стукнуло одиннадцать.

– Эндрю научил вас играть в карты. – Глори бросила в воду камень, и он тут же ушел на дно. – Он сказал, что вы оказались достаточно умны и выбрали карты вместо предложенных денег.

Слейтер пожал плечами, удивляясь тому, что Эндрю оказался столь откровенен с Глори. Она ему нравилась, и он ей доверял. Возможно, он даже восхищался ею, потому что она не легла с ним в постель, как остальные.

– В тот момент я сделал единственно правильный выбор.

Глори наклонила голову набок и внимательно посмотрела ему в лицо.

– Вам не нравится ваше занятие?

– Игра дает преимущество, если вы владеете стратегией.

– А как насчет удовольствия и удовлетворения?

Взгляд Слейтера скользнул по груди Глори, скрытой невзрачной одеждой, а потом встретился с ее глазами.

– Для этого существуют иные способы.

Лицо Глори вспыхнуло, и она, сама того не желая, выпалила:

– Я не видела вас с другими девушками.

Маска непроницаемости на мгновение упала с лица Слейтера.

– Откуда вы знаете?

Губы Глори тронула застенчивая улыбка.

– Я наблюдала за вами. – Она пожала плечами. – Вы не выказывали своего интереса ни к одной из них.

Тот факт, что он небезразличен Глори, потешил мужское самолюбие Слейтера, но вместе с тем затронул такие струны его души, о существовании которых он не хотел задумываться.

– Значит, вы за мной наблюдали.

Улыбка померкла на лице девушки, и она сосредоточила внимание на валунах, возвышающихся вдоль берега. Она подняла еще один камешек и бросила его в воду. Образовавшиеся на поверхности круги мигом пропали, унесенные течением.

Наконец Глори повела плечами.

– Я также наблюдаю за Эндрю, Данте, Саймоном, Фрэнком и девушками.

– Почему?

– «Алая подвязка» – первый салун, в котором я получила работу. – Глори тихо засмеялась, словно умаляла собственное достоинство. – Еще ни разу в своей жизни я не разговаривала с карликом или чернокожим. А о женщинах легкого поведения и говорить нечего.

Слейтер заметил, что Глори не упомянула игроков в карты.

– Они такие же люди, как мы с вами.

– Я это понимаю, но отношение к ним, культивируемое годами, за одну ночь трудно изменить.

– Вы все еще чувствуете себя неловко в их обществе?

Глори повернулась к Слейтеру, и ее позолоченное солнцем лицо, совершенно лишенное косметики, приобрело задумчивое выражение. Ее окутывала аура невинности, которая совершенно не вязалась с образом девушки из салуна.

– Иногда.

– Как сегодня?

– Да. – Глори перевела взгляд на покрытую рябью воду. – Еще год назад я была одной из тех женщин, что поспешно переходят на другую сторону улицы при виде Касси и ей подобных.

– Теперь это трудно сделать – ведь вы одна из них.

Слейтер посмотрел на профиль девушки: изящный изгиб бровей, лучащиеся умом глаза, гордо вздернутый подбородок. Глори – привлекательная женщина, но Слейтер встречал и красивее. И все же ни одна из них не могла удержать его надолго.

Глори подняла с земли книги и сумочку.

– Что за книги вы купили? – поинтересовался Слейтер.

– «Грозовой перевал». – Щеки девушки стали пунцовыми. – И «Граф Монте-Кристо» на французском языке.

Слейтер не удивился тому, что Глори читает по-французски.

– Я выучил несколько фраз на французском языке, когда плавал на речных судах, но изъясняться не могу.

Глори изумленно улыбнулась.

– А я уже начинала думать, что для вас нет ничего недоступного.

Изменилось бы ее мнение, если бы она знала, какие отнюдь не целомудренные мысли бродят у него в голове? А Слейтер действительно представлял, как попробует на вкус губы Глори, как узнает, так же ли они восхитительны, как их обладательница.

– Хотите, я почитаю вслух? Может, узнаете какие-нибудь французские слова, – предложила девушка.

При мысли о том, как будут слетать с ее губ иностранные слова, возбуждение Слейтера достигло своего апогея. Только Богу известно, что творилось с ним при одном лишь звуке ее голоса.

– Нет, я, пожалуй, вернусь в салун.

– А я хочу еще немного побыть здесь, – произнесла Глори.

Слейтер хотел было возразить, но упрямо вздернутый подбородок убедил его, что он зря потеряет время. Поэтому он лишь кивнул.

– Увидимся позже.

Не дожидаясь ответа, он начал подниматься по склону. Оказавшись наверху, облокотился о ствол тополя и стал ждать.

Будь он проклят, если оставит Глори одну. И все же Слейтер не хотел, чтобы она его видела. По собственному опыту он знал: стоит женщине понять, что она небезразлична, она непременно обратит это знание в свою пользу.

Пока он устраивался поудобнее, над берегом поплыл нежный голос Глори. Сначала Слейтер не разобрал слов, но потом до него дошло, что Глори вслух читает по-французски.

Подавив стон, Слейтер прикрыл глаза и постарался не обращать внимания на соблазнительные звуки голоса Глори. И все же его тело пронизывала чувственная дрожь. Если допустить, что женщина могла заниматься с мужчиной любовью на расстоянии, то Глори именно это сейчас и делала.

Слейтеру ужасно хотелось с головой окунуться в ее медовый голос, но он боялся. Не реакции своего тела, а эмоционального возбуждения – что гораздо опаснее. Слейтер уже примирился с мыслью о том, что никогда не женится и не заведет семью.

Только он дал себе эту клятву до того, как встретил Глори Воуэн.

Готовясь к очередному субботнему вечеру, Ребекка ловила себя на том, что постоянно возвращается мыслями к своей неожиданной встрече со Слейтером. Несмотря на то, что он был игроком, как и Бенджамин, Слейтер не позволял азарту вытравить из себя все человеческое. Сидя на кровати, девушка обняла себя руками, представляя, что оказалась в объятиях Слейтера, и пытаясь вспомнить то ощущение безопасности, что испытала рядом с ним. Однако это ощущение ускользало, едва только внутренний голос напоминал ей о том, что она замужняя женщина.

Саймон заиграл веселую мелодию, прогнав одолевавшие Ребекку тревожные мысли. Вспомнив, как мало денег она заработала за прошлую неделю, Ребекка вознамерилась танцевать чаще в перерывах между выступлениями. Пять центов за напиток – не так много, чтобы быстро накопить нужную сумму, поэтому ей придется работать больше. Жалованье можно увеличить только так, ведь она не собиралась поступаться своими принципами и продавать себя.

Ребекка ущипнула себя за покрытые румянами щеки и потянула лиф платья вниз, чтобы обнажить грудь чуть больше положенного. Если мужчинам нравится танцевать с женщинами, выставляющими свои прелести напоказ, значит, она станет таковой. После нескольких танцев она наверняка преодолеет робость.

Пытаясь справиться со смущением, Ребекка открыла дверь и направилась к лестнице. К ней присоединились Касси и Роуз.

– Готова войти в клетку ко львам? – сухо спросила Касси.

– До тех пор, пока не потребуется кнут, – ответила Ребекка.

–. Если такое случится, могу одолжить, – подмигнула подруге Касси.

Глаза Ребекки округлились, и она остановилась, пропустив идущих рука об руку девушек вперед. Захлопнув рот, Ребекка последовала за ними. Девушка никак не могла понять, шутила Касси или нет.

Она остановилась на предпоследней ступеньке, и ее взгляд задержался на столе, за которым обычно играл Слейтер. Рядом с ним уже сидели трое игроков, и все были увлечены картами. Словно ощутив на себе взгляд Ребекки, Слейтер поднял голову. Сила этого взгляда на мгновение лишила Ребекку способности дышать, и ей стоило немалых усилий изобразить безразличие. А потом Слейтер вновь сосредоточился на картах.

Поборов головокружительное ощущение, вызванное этим безмолвным диалогом, Ребекка набрала полную грудь воздуха и изобразила на лице улыбку. Не успела ее нога ступить на пол зала, как девушку тут же закружил в танце энергичный, но отнюдь не умелый партнер. Пытка отдавленными ногами началась.

Эндрю Карни было не так-то легко испугать. Проведя много лет за игральным столом, он приучил себя не поддаваться страху. Кто бы ни стоял за спинами вымогателей, Эндрю никому не позволял помыкать собой. Несколько владельцев салунов признались в том, что платят вымогателям мзду. Только никто ничего не знал ни о тех, кто организует вымогательство, ни о сборщиках денег, поэтому за шесть дней Эндрю ни на йоту не продвинулся в своем расследовании.

Вот если бы Слейтер согласился помочь ему. За годы службы в сыскном агентстве он обучился тонкостям ведения следствия, в чем Эндрю был полным профаном.

Когда Эндрю возвращался в «Алую подвязку», сердце неожиданно закололо. Он остановился, стараясь прогнать снедающую его тревогу. А может, он преувеличивал степень опасности? Ну допустим худшее: вымогателям нужны деньги, а разве их получишь у мертвеца? Впрочем, им ничего не стоит переломать Эндрю кости, чтобы добиться своего.

– Карни!

Эндрю замер при звуке знакомого голоса, и на сердце стало еще тревожнее. Стараясь сохранить самообладание, Эндрю повернулся к вымогателю:

– Я думал, вы дождетесь закрытия.

Незнакомец беспечно пожал плечами.

– Часом позже, часом раньше. Какая разница? Так что вы решили?

Эндрю огляделся, но не увидел ни единой живой души в окутанном тьмой переулке. Он постарался придать своему голосу оттенок беззаботности:

– Мне нужно еще немного времени.

Вымогатель подошел ближе, и Эндрю машинально опустил руку в карман, где лежал пистолет.

– Для того чтобы предпринять что-то против нас? – Мужчина медленно покачал головой. – Платите сейчас, или пожалеете о своем решении.

– Пришло время кому-то остановить вас и вашего босса. – Эндрю быстрым движением выхватил пистолет и направил на вымогателя. – Думаю, вам, мне и шерифу есть о чем поговорить.

Однако негодяй не испугался. На его лице даже промелькнуло разочарование.

– Мой босс этого и боялся.

До слуха Эндрю донесся еле слышный шорох, но он не успел ничего предпринять – двое мужчин, вынырнувших из темноты, скрутили ему руки. Один из них вывернул кисть, заставляя бросить пистолет. Разозлившись на себя за излишнюю самоуверенность, Эндрю гневно взглянул на подошедшего к нему сборщика дани.

– Обычно мы громим заведение, чтобы проучить строптивца, но в вашем случае это вряд ли сработает, – протянул негодяй спокойно, а потом без предупреждения ударил Эндрю в солнечное сплетение. Карни согнулся от боли и устоял на ногах лишь благодаря тем, кто держал его за руки.

– Твой пример станет предупреждением всем остальным. Пусть знают, что и с ними случится нечто подобное, если откажутся платить.

Следующий удар пришелся в челюсть, и голова Эндрю дернулась. После этого на него посыпался град ударов. Эндрю ощутил солоноватый привкус крови во рту, а потом теплые струйки потекли по лицу. Кто-то из нападавших с силой ударил его в пах, и Эндрю ощутил резкую, обжигающую боль.

В темноте что-то сверкнуло, и кровь Эндрю застыла в жилах от ужаса.

Слейтер зевнул. Наконец-то игра окончена. Собственное мастерство, помогавшее обыгрывать других, больше не казалось ему привлекательным. Прежнего трепета, охватывающего его каждый раз за игорным столом, Слейтер тоже больше не испытывал. Может, пришло время покончить с картами и уехать из города? Только вот ехать ему некуда. Да и не интересует его ничего. Кроме Глори.

Сегодня вечером Слейтеру никак не удавалось сосредоточиться на игре, и виной тому было вовсе не отсутствие к ней интереса. Когда Глори затянула свои грустные баллады, на ее лице отразились такая неприкрытая тоска, такие переживания, что Слейтер не мог оторвать от нее глаз. К счастью, в расставленные Глори сети попали и остальные игроки. Они немного расслабились, на время утратили контроль за игрой, и Слейтеру все же удалось выиграть. Только вот каждый раз, когда она начинала петь, его охватывало непреодолимое желание схватить ее в охапку, отнести в свою комнату, где она стала бы петь только для него одного. Только он один видел бы ее выразительные черты и чувствовал неприкрытые эмоции, которыми лучились золотистые глаза.

Слейтеру совсем не нравилась развернувшаяся в его душе война между неудовлетворенностью собой и желанием обладать Глори. Чего он так страдает? Эта девушка получает деньги за то, чтобы петь для истосковавшихся по любви мужчин и танцевать с ними. Слейтер не должен забывать об этом.

Он огляделся и, к своему удивлению, не увидел Эндрю, который в это время обычно выпроваживал за дверь засидевшихся за стаканом виски посетителей. Он достал из кармана часы и нахмурился, взглянув на циферблат. Половина третьего ночи. Слейтер потянулся, расправляя затекшие от долгого сидения мышцы, потом пересек опустевший зал и подошел к бару.

– Не видел Эндрю? – спросил он у Данте. Коротышка покачал головой и озабоченно сдвинул брови.

– Последний раз он появился здесь в семь часов. Сказал, что уладит кое-какие дела и вернется к закрытию.

Мысли стремительно неслись в голове Слейтера. Все это совсем не похоже на Эндрю. Он любил расхаживать среди посетителей. Это, по его словам, поощряло их желание посетить «Подвязку» снова. Кроме того, он всегда предупреждал Слейтера, если ему вдруг требовалось уйти.

– Что-то случилось?

Слейтер поднял глаза и увидел стоящую перед ним Глори.

– Вы видели сегодня Эндрю?

Глори на мгновение задумалась, а потом покачала головой.

– Нет. А почему вы спросили?

Сердце Слейтера сжалось от дурного предчувствия.

– Я закрою заведение.

Вместе с Фрэнком он выпроводил оставшихся четверых посетителей и запер за ними дверь. Возвращаясь к стойке, он заметил, что все девушки, кроме Глори, поднимаются наверх.

– А Эндрю когда-нибудь исчезал на целый вечер? – с беспокойством спросила Глори.

Слейтер покачал головой.

– Нет. Данте сказал, что он ушел по делам.

– По каким?

Глори всего лишь высказала вслух его собственные мысли, но страх сделал Слейтера раздражительным.

– Откуда мне знать?

– Я помогу вам его искать, – сказала она, ничуть не смутившись.

– Нет. Я сам его найду.

Глори внимательно посмотрела на Слейтера.

– Хорошо. Но я все же подожду.

– Не стоит…

– Вы знаете, что я тоже волнуюсь.

Тень, промелькнувшая в ее глазах, говорила красноречивее слов. Слейтер взял холодные руки Глори в свои и ласково сжал.

– Возможно, он сел поиграть в покер и забыл о времени.

– Уверена, вы правы. – Улыбка получилась невеселой, но Глори попыталась ободрить его, и в горле Слейтера возник ком.

Он неохотно отпустил руки девушки.

– Заприте за мной дверь, и если остальные уйдут домой до моего прихода, не забудьте снова ее запереть.

Кивнув, Глори последовала за Слейтером к двери. Выйдя на улицу, он прислушивался к тому, как Глори задвигает щеколду, а потом огляделся по сторонам. Заведения закрывались, но некоторые и в этот поздний час все еще работали. Слейтер направился в ближайшее.

Спустя полчаса, раздосадованный и обеспокоенный, он вернулся в «Подвязку». Постучал, и в окне тотчас же мелькнула тень – это Глори поспешила открыть дверь.

– Никто его не видел, – сообщил Слейтер, проводя рукой по волосам. Он прикрыл ее ладонью, чтобы унять дрожь.

Глори вцепилась руками в шаль, которую накинула после его ухода.

– Может, у него есть возлюбленная, к которой он и отправился?

– Вряд ли… Кроме того, он непременно предупредил бы меня.

За все годы знакомства Эндрю никогда не давал повода беспокоиться о нем. Несмотря на то, что он был лишь немногим старше Слейтера, тот всегда считал Эндрю отцом. Он заменил ему семью после того, как Слейтер расстался с братом.

– А мог он отправиться еще куда-нибудь? – обеспокоенно спросила Глори.

– Нет. – Слейтер принялся расхаживать по залу, разметая ботинками солому. – Это на него не похоже.

Внезапно раздался приглушенный стук.

– Все разошлись по комнатам?

Глори кивнула.

Снова удар.

Слейтер направился к черному ходу, и она последовала за ним.

– Держитесь позади меня.

Глори повиновалась. Вытащив из-под стойки обрез, Слейтер двинулся к двери. Вокруг царила тишина.

– Может, кто-то ходит наверху? – тихо спросила Глори. Слейтер покачал головой.

– Не думаю.

Приглушенный стук раздался вновь, и теперь стало понятно, что он исходит от двери.

Взгляды молодых людей встретились.

– Останьтесь здесь, – произнес Слейтер. Поджав губы, Глори покачала головой.

– Я иду с вами.

Слейтер еле слышно выругался, но не стал терять времени на препирания. Он двинулся вперед. За ним неотступно шла Глори, вцепившаяся в его пиджак.

Набрав в грудь воздуха, Слейтер взялся за ручку двери и рывком распахнул ее. На крыльце никого не было, и тогда Слейтер опустил глаза.

– Эндрю, – выдохнул он с отчаянно бьющимся сердцем и опустился на колени рядом с другом. Эндрю трудно было узнать – его лицо было покрыто запекшейся кровью и распухло от синяков. Но Слейтера испугали не синяки. Он испытал приступ тошноты при виде глубокой раны в животе Эндрю.

– Святые небеса, – хрипло прошептала Глори, падая на колени рядом со Слейтером. – Он жив?

Какая-то часть Слейтера была уверена, что нет. Он положил ладонь на грудь друга и ощутил еле различимое сердцебиение.

– Почти не дышит. Бегите за доктором, Глори.

В ее больших глазах, блестевших на мертвенно-бледном лице, застыл ужас. Слейтер легонько встряхнул Глори, схватив за руки.

– Скорее доктора…

Тряхнув головой, она вскочила на ноги и побежала по переулку, ведущему на главную улицу. Слейтер ощутил укол совести – ведь он послал Глори в город одну, – но жизнь Эндрю висела на волоске.

Распухшие губы Эндрю дрогнули, и с них сорвался лишь еле слышный стон.

– Тише, Эндрю. Доктор уже идет, – произнес Слейтер, положив руку на плечо друга.

Оставшийся невредимым глаз открылся и нашел Слейтера. Он наклонился к губам друга.

– Я здесь. Все будет хорошо.

– Т-ты всегда… умел… блефовать… А вот л-лгать… никогда, – с трудом произнес Эндрю.

Слейтер судорожно сглотнул, отказываясь верить, что все кончено.

– Кто это сделал?

– «П-подвязка» твоя… Мое завещание… в с-сейфе.

Слейтера охватила ярость.

– Замолчи. Ты не умрешь, черт тебя дери.

Эндрю поднял дрожащую руку, и Слейтер сжал ее в ладонях.

– Тот же ч-человек… что приходил… за… деньгами. Я отказался… – Эндрю начал судорожно ловить ртом воздух. – Я должен послужить… примером.

Когда до Слейтера дошел смысл сказанного, его сердце сковал ледяной страх.

– Кто они, Эндрю?

– Н-не… знаю. – Он вновь начал ловить ртом воздух и зажмурил здоровый глаз, когда боль пронизала его тело.

Слейтер нежно сжал руку друга.

– Черт возьми, Эндрю, не поступай так со мной.

Распухшие губы Эндрю дрогнули в слабой улыбке.

– Пришла пора… выйти из игры… Я л-любил тебя… к-как сына… Слейтер.

Эндрю вздрогнул раз, другой, а потом затих.

– Нет! – прорезал тишину душераздирающий крик Слейтера.

Глава 10

Доктор покачал головой, подтвердив то, что Ребекка и так уже знала, – Эндрю мертв. Слеза скатилась по щеке Ребекки, и она отерла ее тыльной стороной руки. Несмотря на то, что она знала Эндрю менее двух недель, ее охватило всепоглощающее горе. Этот человек дал ей работу, помог сохранить остатки гордости. Эндрю также стал ее доверенным лицом, потому что только он один знал, почему она здесь и кого ищет.

– Я пришлю гробовщика, – сказал доктор. – Он заберет тело. Кстати, как зовут покойного?

– Эндрю Карни, – произнес Слейтер. Гневный взгляд его вдруг потемневших глаз, казалось, пронизывал доктора насквозь. – Его зовут Эндрю Карни. Шерифа тоже пришлите.

Доктор нахмурился, но все же кивнул. А потом ушел.

Ребекка, крепко обхватив себя руками, смотрела на Слейтера, все еще стоявшего на коленях возле Эндрю. По щеке девушки скатилась еще одна слеза, и Ребекка отерла ее кулаком.

– Позвать Данте и Саймона?

Слейтер не двигался, и Ребекка усомнилась в том, что он ее услышал.

– Я могу привести Данте и Саймона, – повторила Ребекка.

– Нет. Они ничем не смогут помочь. – Он замолчал, а потом почти неслышно добавил: – Никто уже не сможет помочь.

Сердце Ребекки пронзила боль при виде горя Слейтера и мертвого тела Эндрю. Она опустилась на колени и положила ладонь на сжатые в кулак пальцы Слейтера.

– Мне очень жаль, Слейтер. Я знаю, Эндрю много для вас значил.

В ответ Слейтер лишь сильнее сжал пальцы.

Ребекка уважала его горе, поэтому молчала, прислушиваясь к тому, как из соседних салунов выходят последние клиенты. Пьяный смех звучал неприлично громко, а цокот копыт был сродни ударам. А потом все стихло. Остался лишь приглушенный шепот засыпающего города.

Ноги Ребекки свело от долгого сидения, но она не хотела оставлять Слейтера одного. Он не плакал, и его тело было напряжено, словно он не хотел выпустить наружу свои страдания.

В конце аллеи показалась мужская фигура. Лунный свет отражался от его полицейского значка.

– Док сказал, Карни умер, – произнес шериф Райдер. – Убит?

– А это похоже на естественную смерть? – спросил Слейтер. Его голос звучал, как натянутая струна.

Райдер присел на корточки и тихо присвистнул.

– Выглядит так, словно нападавший обезумел. Может, это сделал тот, кто проиграл в «Подвязке» крупную сумму денег?

– Или кто-то, кто искал денег.

– Может быть. Люди, одевающиеся, как Карни, – всегда лакомый кусок.

Ребекка судорожно вдохнула, ощутив, как напряглись мышцы Слейтера.

– И вы даже не проверите, был ли он ограблен? – Голос Слейтера стал ледяным.

Шериф пожал плечами.

– Наверное.

– Можете не утруждаться. Его не ограбили. Часы и деньги при нем.

– Тогда чего хотели нападавшие?

– Мне кажется, это должны выяснить вы, не так ли? – От Слейтера вновь повеяло холодом.

Шериф сдвинул брови.

– Я, конечно, поспрашиваю. Может, кто-то что-то видел или слышал. Только не слишком обольщайтесь.

В конце переулка показалась подвода, запряженная лошадьми. Шериф Райдер встал.

– Похоже, гробовщик приехал.

От повозки отделился крепкий мужчина.

– Мне велели забрать тело.

– Оно в вашем распоряжении, – ответил Райдер.

Охватившее Слейтера напряжение было почти осязаемым, и Ребекка коснулась его руки. Он расслабился лишь отчасти.

Трое мужчин отнесли тело Эндрю в повозку. Ребекка ждала у черного хода. Ее колени слегка покалывало от долгого сидения на корточках. Она слышала, как мужчины обменялись парой фраз, после чего гробовщик взобрался на повозку, а шериф исчез в темноте. Слейтер стоял, провожая глазами подводу.

Наконец он направился к Ребекке, опустив плечи.

– Завтра мне нужно отвезти гробовщику один из костюмов Эндрю, – хрипло произнес Слейтер, и Ребекка лишь кивнула, не в силах произнести ни слова.

Слейтер открыл дверь и жестом пригласил девушку внутрь. После этого он повернул ключ и некоторое время стоял с потерянным видом. Не думала Ребекка, что когда-нибудь увидит на лице Слейтера Форрестера подобное выражение. Девушке хотелось успокоить его, но она не знала, как это сделать.

– Ступайте спать, Глори, – услышала она лишенный эмоций голос Слейтера.

– А вы?

– Я не устал.

Сжав губы, чтобы сдержать рвущиеся из горла рыдания, Ребекка коснулась руки Слейтера.

– Эндрю был хорошим человеком. Нам всем будет его не хватать.

Эти слова прозвучали банально, но Ребекка не знала, что еще сказать.

Слейтер грубовато потрепал девушку по руке.

– Идите, Глори. Попытайтесь немного поспать.

– Но вам тоже необходим отдых.

Слейтер попытался улыбнуться, но эта слабая, призванная ободрить улыбка лишь дала Ребекке новый повод для беспокойства.

– Я отдохну.

Не найдя больше слов, Ребекка развернулась и пошла наверх. Оказавшись в своей комнате, она упала на кровать и дала волю слезам.

Несмотря на долгую ночь и короткий сон, Слейтер проснулся в десять часов утра. Вопреки обыкновению он не надел свой привычный костюм. Вместо этого натянул простые коричневые штаны и шерстяную рубаху. Не забыл прихватить и кобуру с пистолетом – напоминание о службе в сыскном агентстве. Тяжесть пистолета, ощущавшаяся под мышкой, вселяла уверенность – ведь убийца или убийцы Эндрю могут вернуться.

Сварив и выпив кофе, Слейтер вышел на улицу. Теперь при свете дня о жестоком убийстве напоминало лишь темное пятно на земле. Он присел на корточки, протянул руку, но его пальцы замерли в дюйме от пятна. Его левая рука вновь предательски задрожала, а горло болезненно сжалось. Горе было всепоглощающим, но Слейтер заставил себя выпрямиться и пойти по кровавому следу Эндрю.

Каждая засохшая капля являлась болезненным свидетельством того, как мучился Эндрю, пытаясь добраться до «Подвязки». С каждым шагом росла решимость Слейтера. Тот, кто убил Эндрю, хотел, чтобы его жертва страдала. А иначе зачем убийца нанес столь глубокую рану?

Следы привели Слейтера в соседний переулок. Судя по пятну крови на земле, Эндрю избили, а потом зарезали именно здесь. Слейтер постарался не думать пока о мести и принялся изучать землю. Кроме отпечатков ботинок Эндрю, здесь можно было разглядеть следы еще трех человек. Слейтер догадался, что двое держали его друга за руки, а третий – избивал.

Сглотнув вставший в горле ком, Слейтер задумался. Эндрю убили, потому что он отказался платить. Ну почему он, Слейтер, не согласился начать расследование? За все, что он ему дал, Эндрю попросил так мало. А Слейтер не смог или не захотел выполнить его просьбу. Если бы он сделал это, Эндрю был бы сейчас жив.

Слезы обожгли Слейтеру глаза, и он яростно отер их, не желая поддаваться скорби. Теперь он просто обязан найти убийц друга и призвать их к ответу. Конечно, этого было недостаточно, но больше Слейтеру ничего не оставалось.

Он попытался идти по следам убийц, но они затерялись среди множества других следов, отпечатавшихся на земле.

Разочарованию Слейтера не было предела. Он уже собрался возвращаться, когда его внимание привлекла небольшая вещица, валявшаяся среди прочего мусора. Наклонившись, Слейтер поднял с земли небольшой пистолет, в котором тут же узнал собственность Эндрю. Пальцы сжали прохладную рукоятку. Теперь он понял, что произошло.

Эндрю остановили в переулке, но он сумел вытащить спрятанный в кармане пистолет. Должно быть, негодяи напали на него сзади, поэтому он и не смог выстрелить.

Слейтер еще раз внимательно изучил землю под ногами и нашел грязную пуговицу. Осторожно очистил пуговицу и тут же узнал ее. Она оторвалась от мундира конфедерата. Об этом свидетельствовал вытисненный на ней герб штата Джорджия. Даже теперь, спустя три года после окончания войны, на мужчинах можно было увидеть мундиры обеих армий – южан и северян. Принадлежала ли эта пуговица одному из нападавших? Или она валялась здесь уже давно? Слейтер не мог пока ответить на эти вопросы, поэтому просто сунул пуговицу и пистолет в карман.

После этого он вернулся в салун и налил себе чашку кофе, ожидая, что в зал вот-вот войдет Эндрю. Прошлой ночью Слейтер нашел завещание, подтвердившее предсмертные слова его друга. Слейтер Форрестер наследовал все имущество Эндрю Карни, включая «Алую подвязку».

Он потер горящие от слез глаза, списав свое раздражение на бессонную ночь, а не на горе, грозившее поглотить его без остатка.

Легкие шаги по лестнице предупредили Слейтера о приходе Глори. Он не хотел, чтобы кто-то видел его в таком состоянии, и все же был благодарен девушке за ее появление. На ней был один из ее привычных строгих нарядов – белая блузка и темная юбка. Впрочем, на вкус Слейтера, подобная одежда волновала сильнее, нежели бесстыдные платья танцовщиц. Волосы свободно ниспадали по плечам Глори, словно она просто наскоро расчесала их, прежде чем спуститься в зал. Проникавшие сквозь пыльное окно лучи солнца делали волосы девушки похожими на золотистый поток.

Слейтер жалел о том, что Глори стала свидетельницей смерти Эндрю, но ее присутствие рядом в столь трудную минуту придало ему сил. Если бы не она, Слейтер оторвал бы голову идиоту шерифу. Горе могло лишить его способности мыслить здраво, но нежные прикосновения Глори и ее тихий голос держали его на плаву.

– Доброе утро, – тихо поприветствовала девушка Слейтера.

– Доброе утро.

Налив себе кофе, Глори направилась к столу, за которым сидел Форрестер. Ее взгляд скользнул по кобуре. Опустившись на любезно предложенный Слейтером стул, Глори принялась водить подушечкой большого пальца по ободку чашки. Ее лицо покрывала мертвенная бледность, а под глазами залегли темные круги.

– Вы спали? – спросил Слейтер.

Глори подняла на него глаза и еле заметно улыбнулась.

– Не слишком хорошо. А вы?

– Тоже. – Он пожал плечами. – Не могу поверить, что он мертв.

Глори кивнула и отпила кофе.

– Как думаете, кто его убил?

Мышцы на лице Слейтера напряглись, и он устремил взор куда-то поверх плеча Глори.

– Нельзя сказать с уверенностью.

– Может, это были люди, о которых вы говорили? Те, что угрожали расправой, если он не заплатит?

Слейтер уже забыл, что Глори присутствовала, при их с Эндрю разговоре. Он мысленно выругался, желая, чтобы Глори так и осталась в неведении относительно происходящего.

– Сомневаюсь. С мертвого денег не возьмешь. Наверное, его просто хотели ограбить. – Слейтеру не хотелось лгать, но он не имел права вовлекать Глори в смертельно опасную игру.

Она нахмурилась.

– Но вы ведь сказали шерифу, что часы и деньги остались нетронуты.

– Возможно, у Эндрю были с собой еще какие-то деньги, о которых я не знал.

– А он часто носил при себе суммы, о которых вам ничего не было известно?

Слейтеру давно следовало понять, что Глори слишком умна, чтобы остаться в стороне.

– Он не рассказывал мне всего.

Глори опустила глаза.

– Думаете, шериф найдет убийцу?

Слейтер грубо расхохотался.

– Он не может отыскать даже собственный зад.

– Значит, убийца останется безнаказанным?

– Если я не вмешаюсь. – Глори недоверчиво взглянула на него. – Я служил в детективном агентстве Пинкертона, – неохотно пояснил Слейтер.

Глори смотрела на него, словно пыталась примириться с мыслью, что когда-то он был сыщиком.

– Мне всегда казалось, что Алан Пинкертон не приветствует азартные игры.

– Так и есть. Но я со своими связями мог проникнуть в такие места, куда другим агентам путь был заказан.

– Вы были шпионом.

Вместо ответа Слейтер поднялся со стула и налил себе еще кофе. Он несколько минут стоял у плиты, пытаясь прогнать холодок, пробиравший его при одном лишь воспоминании о тех временах.

– Я делал то, что считал правильным.

Глори откинулась на стуле и скрестила руки под грудью. А когда она взглянула на Слейтера, тот едва не пал жертвой ее золотистых глаз.

– Вы удивительный человек, Слейтер, – произнесла наконец девушка.

Слейтер оторвал взгляд от ее лица.

– Я не святой, Глори, и сейчас не важно, что вы слышали о высоконравственных принципах сотрудников агентства. – Слейтер намеренно сделал так, чтобы его замечание прозвучало цинично.

Губы Глори тронула еле заметная улыбка.

– А я никогда и не считала вас таковым. И все же приятно осознавать, что вы не так распутны, как я думала.

Не удержавшись, Слейтер усмехнулся.

– С чего вы начнете расследование? – спросила Ребекка, когда Слейтер присоединился к ней за столом.

Он пожал плечами, не желая раскрывать карты больше, чем необходимо.

– Навещу других владельцев салунов. Выясню, с кем из них разговаривал Эндрю и что они обсуждали.

Ребекка обеспокоенно посмотрела на Слейтера.

– Будьте осторожны. Ведь разворошив то же осиное гнездо, вы можете стать следующей жертвой.

Слейтеру следовало понять, что Глори не поверит в то, что смерть Эндрю никак не связана с вымогательством. И все же он не хотел втягивать ее в это дело.

– Я всю жизнь о себе забочусь, так что со мной все будет и порядке.

Молодые люди несколько минут сидели молча, попивая кофе.

– Что теперь будет с «Алой подвязкой»? – прервала молчание Глори.

Слейтер глубоко вздохнул.

– Эндрю оставил ее мне.

Глори, похоже, эта новость совсем не удивила.

– И что вы предпримете?

Слейтер не задумывался об этом раньше, но теперь вдруг понял, что, если смерть Эндрю связана с вымогательством, он сможет использовать салун для того, чтобы заманить убийц в ловушку. «Алая подвязка» была самым преуспевающим заведением в Оуктри, и вымогатели наверняка захотят получить свой кусок пирога. Но теперь им придется иметь дело со Слейтером.

– Оставлю все как есть…

Глори кивнула.

– Хотите, чтобы я продолжала вести бухгалтерию?

От одной мысли о цифрах и счетах у Слейтера начинала кружиться голова.

– Если вы не возражаете.

– Нисколько, – с облегчением выдохнула Глори. Стук в дверь слегка напугал обоих, и Слейтер отпер дверь, чтобы впустить пребывавшего в ярости Данте.

– Это правда? Эндрю мертв? – воскликнул карлик. При этом его лицо побагровело не то от напряжения, не то от гнева.

Горе, о котором Слейтер попытался забыть хотя бы на несколько минут, захватило его с новой силой. Он кивнул.

– Он умер в переулке позади заведения сегодня утром.

Слейтеру показалось, что Данте заплачет, но карлик сумел сдержаться, хотя его глаза предательски заблестели.

– Кому понадобилось убивать столь уважаемого джентльмена? – спросил он.

Слейтер бросил на Глори многозначительный взгляд.

– Это мог сделать тот, кто проиграл в заведении крупную сумму. Или же он стал жертвой банального ограбления.

Глори промолчала, но по ее поджатым губам Слейтер видел, что эта ложь ей не по нутру.

– Не мог бы ты позвать сюда Саймона, Малкольма, Фрэнка и Ричарда? – попросил Слейтер Данте, прежде чем тот продолжил задавать вопросы. – Я хочу поговорить со всеми, кто здесь работает.

Данте кивнул. Когда он ушел, Слейтер обратился к Глори:

– Не могли бы вы разбудить девушек и пригласить их сюда?

Спустя пятнадцать минут все собрались вокруг Слейтера. Заплаканные лица женщин и подавленное настроение мужчин свидетельствовали о том, как сильно здесь любили Эндрю.

– Как вы знаете, Эндрю был убит сегодня ночью, – начал Слейтер.

Джорджия зашмыгала носом, и Саймон, стоявший рядом с ней, обхватил ее за плечи.

– Он оставил «Подвязку» мне, и я не намерен ничего менять. Если вы согласны работать, продолжайте делать то, что делали, за прежнюю плату, – сказал Слейтер. – Если нет, я заплачу за последний вечер, и можете быть свободны. Никаких обид.

Он посмотрел на стоявших вокруг людей и с облегчением понял, что уходить никто не собирается.

– Сегодня заведение работать не будет в дань уважения к Эндрю, но я все равно заплачу каждому. Есть вопросы?

– Когда похороны? – спросила Касси, чьи глаза покраснели и опухли от слез.

– Днем я поеду к гробовщику и все узнаю. Скорее всего, похороны завтра утром.

– Шериф уже знает, кто его убил? – спросил Малкольм, один из игроков.

Слейтер с трудом сдержался, чтобы не помянуть служителя закона недобрым словом, но лишь покачал головой.

– Нет. Сказал, что попытается выяснить.

Слейтер поймал на себе взгляд Глори. Она ждала, скажет ли он что-нибудь о собственном расследовании, но Слейтер решил промолчать. Будь его воля, он ни за что не посвятил бы в свои планы Глори. Но что сделано, то сделано, и ничего уже не изменишь.

– Если вопросов больше нет, можете расходиться по своим комнатам. И не забудьте – сегодня мы закрыты.

Слейтер облокотился о стойку, и к нему тотчас же подошла Молли.

– Не могу поверить, что он умер, – произнесла она, не в силах сдержать слез. Молли подвинулась к Слейтеру, и он инстинктивно обнял ее за плечи. Грудь Молли, прикрытая одной лишь шалью, прижималась к его груди.

– Должно быть, ты чувствуешь себя ужасно. Ведь вы с Эндрю были друзьями, – приглушенно пробормотала Молли.

Она провела пальцами по пуговицам шерстяной рубахи Слейтера, а потом расстегнула одну и коснулась обнаженной кожи. Ни для кого не было секретом, что она давно хочет затащить Слейтера в постель, но он поверить не мог, что Молли решила использовать смерть Эндрю в своих интересах.

Схватив ее за запястья, Слейтер отстранил Молли от себя.

– Ступай наверх и оденься, Молли. Или, если хочешь, ложись спать. Одна. У тебя целый день для того, чтобы выплакаться.

Обиженно выпятив губу, девушка ушла вслед за Роуз и Касси, рука об руку поднимавшимися по лестнице. В зале остались лишь Глори и Данте.

– Я бы выпил, – произнес карлик. – А ты, Слейтер?

Слейтер кивнул. Стаканчик спиртного действительно не помешает.

– Я тоже выпью, Данте, – тихо сказала Глори.

Данте разлил по стаканам портвейн из бутылки, приберегаемой Эндрю для особых случаев. И вот теперь таким особым случаем стала его смерть. Данте поставил на стол поднос и сел за стол рядом с Глори. Когда к ним присоединился Слейтер, карлик поднял стакан:

– Когда умирают нищие, в небе не увидишь ни одной кометы. Но небеса пылают огнем, оплакивая смерть принцев. Так пусть смерть Эндрю будет подобна смерти принца.

– Какое красивое и подходящее случаю высказывание, Данте, – заметила Глори. – Вы очень начитанны.

Карлик поднял свой стакан и посмотрел на свет сквозь темную жидкость.

– Несмотря на то, что родители делали вид, будто меня не существует, в моей жизни появился учитель, для которого моя внешность не имела никакого значения. Он привил мне любовь к слову. Я готов был часами просиживать над трагедиями Шекспира и другими книгами, что попадали в руки.

– Должно быть, он очень хороший человек, – произнесла Глори.

– Большинство людей видели во мне лишь урода, но только не он, – тихо продолжал Данте. – Таким же был Эндрю. Когда я попросился подметать пол, он предложил мне место бармена.

Глори улыбнулась, хотя в ее глазах сквозила печаль.

– Как вы с ним познакомились? – спросила она у Данте. Карлик принялся чертить толстеньким пальцем невидимые круги на столе.

– Я пытался найти свое место под солнцем, когда однажды в Сент-Луисе наши пути пересеклись. В то время «Алая подвязка» была лишь мечтой. – Данте поднял голову, и в его глазах блеснули слезы. – Но я поверил в нее, потому что это была мечта Эндрю Карни.

Слейтер еле заметно улыбнулся.

– Если Эндрю чего-то хотел, ни рай, ни ад не могли остановить его.

Данте улыбнулся в ответ.

– Я еще никогда не встречал более решительного человека. – Он с любовью посмотрел на Слейтера. – Ну а ты, добрый друг Эндрю, второй решительный человек, которого я знаю. – Данте посерьезнел. – Я полагаю, ты собираешься расследовать обстоятельства его смерти.

Слейтер хотел возразить, но Данте все равно не поверил бы ему. Поэтому он кивнул.

– Но я не хочу, чтобы о моих планах стало известно кому-то еще, кроме нас троих.

Данте кивнул.

– Можешь быть уверен, я не скажу об этом ни одной живой душе. Более того, я буду держать ушки на макушке и немедленно сообщу тебе, если узнаю что-то заслуживающее внимания.

– Спасибо, Данте. – Слейтера охватила слепая ярость. – Я намерен найти убийцу и заставить его заплатить сполна.

Ни Глори, ни Данте не усомнились в его словах.

Глава 11

Одетая в черное платье и черную шляпку с вуалью, Ребекка шла за похоронными дрогами через весь Оуктри. Она знала Эндрю совсем недолго, и все же ее горе было искренним и глубоким.

Солнце не отказалось отдать дань уважения усопшему и теперь ярко светило над головами скорбящих, направляющихся на кладбище на окраине города.

Касси, Молли и Роуз надели яркие платья, которые резко контрастировали с траурным нарядом Ребекки. Но девушки оправдали свой выбор, сказав, что именно таким образом они выражают свое уважение Эндрю. Как бы странно ни звучало это заявление, оно имело смысл.

Вскоре траурная процессия прибыла на кладбище. Гробовщику потребовалось всего несколько минут, чтобы опустить гроб с телом Эндрю в темную холодную могилу.

Встав у ее края, Слейтер снял шляпу и опустил голову. У Ребекки сердце разрывалось от боли при виде его бледного лица, резко контрастировавшего с черным костюмом. Несмотря на кажущееся равнодушие, было понятно, что Слейтер очень любил Эндрю и, должно быть, чувствовал то же самое, что чувствовала Ребекка на похоронах родителей.

В тот день она увидела Слейтера, когда все уже собрались в «Алой подвязке», чтобы отправиться на кладбище. Судя по всему, Слейтер почти не спал прошлой ночью, и Ребекка очень беспокоилась за него. Чувство вины заставляло его приняться за расследование смерти Эндрю и лишало сна по ночам.

Слейтер откашлялся.

– Я пытался уговорить священника сказать несколько слов, но он назвал Эндрю грешником и отказался прийти. – В глазах его вспыхнул гнев. – Эндрю Карни был порядочным человеком и проявлял гораздо больше милосердия, нежели большинство жителей нашего города, считающих себя богобоязненными. В его груди билось доброе сердце. Он уважал и ценил тех, кто на него работал. Он не ловчил и не обманывал, хотя его правда не всем была по душе.

Ребекка улыбнулась сквозь слезы.

Слейтер посмотрел куда-то вдаль, и его глаза приняли отрешенное выражение.

– Двадцать лет назад полуголодный, доведенный до отчаяния мальчишка попытался залезть к нему в карман. Но вместо того чтобы бросить его за решетку, Эндрю накормил его и обучил мастерству, позволявшему прокормиться, не совершая ничего противозаконного. Большинство людей не оставили бы мальчишке шансов, но Эндрю отличался от остальных. Иначе я не стоял бы сейчас перед вами. – Голос Слейтера дрогнул, и он опустил глаза. – Спасибо, Эндрю, – произнес он так тихо, что его услышала лишь стоявшая рядом Ребекка.

Пришедшие проводить Эндрю в последний путь начали понемногу расходиться. Девушки, работающие в «Подвязке», задержались у края могилы лишь на мгновение, чтобы попрощаться со своим другом и хозяином. За ними последовали Малкольм, Ричард, Фрэнк, Саймон и Данте.

Наконец на кладбище остались лишь Слейтер, Ребекка и мужчина средних лет.

– Жаль Эндрю, – произнес незнакомец. – Ты прав. Он был хорошим человеком. Лучше многих.

– Спасибо, Виктор. Эндрю было бы приятно это слышать, – ответил Слейтер.

Мужчина, оказавшийся Виктором Строманом, провел пальцем по полям шляпы, которую держал в руках.

– Он приходил ко мне в субботу.

– Я так и подумал. Я и сам собирался навестить тебя и расспросить, о чем вы разговаривали, – произнес Слейтер.

Наступила пауза, в течение которой Виктор Строман – мужчина с тяжелой челюстью – нервно переминался с ноги па ногу.

– Он расспрашивал о том, что случилось в моем заведении, – наконец произнес Строман.

– И что ты ему сказал?

– Что какой-то парень потребовал платы за то, чтобы с моим заведением ничего не случилось. Но я тогда лишь посмеялся над ним. – Строман улыбнулся, однако его глаза оставались серьезными. – Сказал ему, что с заведением ничего не может случиться. Но на следующую ночь кто-то проник внутрь и перевернул все вверх дном. Когда парень явился в следующий раз, я ему заплатил.

– Ты его узнал? – спросил Слейтер.

– Нет. Никогда раньше не видел. Это-то и показалось мне странным.

– Возможно, он намеренно старается оставаться в тени, чтобы никто не догадался, на кого он работает. Как он выглядел?

– Опасным.

– Высокий? Худой? Низкий? Цвет глаз, волос? – нетерпеливо спросил Слейтер.

Но Строман лишь покачал головой.

– Я сказал тебе достаточно. Не хочу, чтобы мне тоже выпустили кишки.

Ребекка едва не вскрикнула, а пальцы Слейтера сжались в кулаки.

– Думаешь, его хозяин – один из владельцев салунов?

Строман покачал головой. Его упрямо сжатый подбородок говорил о том, что он боится.

– Не знаю и не хочу знать. Я знаю, почему убили Эндрю. Он задавал слишком много вопросов.

– Он хотел остановить вымогателей и помочь всем. – Губы Слейтера сжались в узкую полоску.

– Может, и так. Но это ничего не меняет. Всякий, кто пойдет против этих бандитов, умрет. – Виктор водрузил шляпу на голову с редеющими волосами. – Мне очень жаль Эндрю, но поиск виновных не вернет его, а лишь повлечет за собой ряд других смертей. – С этими словами Строман зашагал прочь.

Ребекка не стала смотреть ему вслед и перевела взгляд на Слейтера. Он стоял со стиснутыми зубами, а на его щеках играли желваки.

– Он напуган, – произнесла девушка.

Слейтер посмотрел на Ребекку так, словно только сейчас вспомнил о ее существовании. Он взял девушку за руку, повел ее прочь.

– Именно так негодяи и действуют – запугивают. Мне следовало догадаться, что Эндрю попытается воспротивиться.

– Оуктри не такой уж большой город, – сказала Ребекка. – Поэтому не составит особого труда понять, кто за всем этим стоит.

– И все же он достаточно большой. Тот, кто за этим стоит, держится в тени и делает вид, что платит, как все.

Ребекке стало жарко в палящих лучах полуденного солнца, но она не жаловалась. По крайней мере она жива.

– Вы сталкивались с чем-то подобным, когда служили в детективном агентстве?

– Нет. Мои расследования были связаны с военными действиями. – Мышцы Слейтера под ее ладонью напряглись. – Но я сталкивался с подобным раньше. – Он посмотрел на Ребекку. – Например, в Сент-Луисе.

Она нахмурилась.

– Но я ничего не слышала.

На губах Слейтера заиграла насмешливая улыбка.

– Вряд ли вы интересовались тем, что происходит в игорных заведениях, когда жили там.

Лицо Ребекки вспыхнуло. И вовсе не от жары.

– Вы правы. И честно говоря, иногда незнание – это настоящее благословение.

– Но теперь, перейдя на противоположную сторону улицы, вы узнали, что в мире много оттенков серого, – произнес Слейтер.

Ребекка усмехнулась.

– Было проще, когда мир делился на белое и черное.

– Удобнее…

Вскоре показалась «Алая подвязка», и молодые люди вошли через черный ход, который оставили незапертым.

– Не возражаете, если я займусь бухгалтерией? – спросила Ребекка.

– Я принесу книги.

– А я пока переоденусь.

Когда Ребекка направилась к лестнице, Слейтер удержал ее за запястье. Его пальцы нежно касались ее обнаженной кожи, пробуждая к жизни волны наслаждения.

– Спасибо вам, – тихо произнес он.

Ребекка изо всех сил старалась не обращать внимания на восхитительные ощущения, порожденные нежным голосом и еще более нежными прикосновениями Слейтера.

– За что?

Он взял руки Ребекки в свои.

– За помощь.

– Но я ничего не сделала.

Ответная улыбка Слейтера получилась нежной и грустной.

– Вы сделали больше, чем думаете. – Он поцеловал руку Ребекки, и у той едва не подкосились колени от похожего на прикосновение перышка шепота его губ. А потом Слейтер выпустил ее руку. – Я принесу книги.

Ребекка поспешила в свою комнату. Она сняла с себя траурный наряд и надела привычные юбку с блузкой. Да что с ней такое происходит? Неужели работа в салуне подорвала ее моральные устои? Она не должна была чувствовать то, что чувствовала по отношению к Слейтеру – ведь она замужняя женщина. И все же, как Ребекка ни старалась, она не могла отрицать своего влечения к этому мужчине.

Они всего лишь деловые партнеры, и теперь, когда Слейтер стал ее работодателем вместо Эндрю, она должна рассказать ему, почему оказалась здесь и кого ищет. Если она сделает это, то, возможно, лишится нежности его прикосновений и тепла его глаз. Но Ребекка – да поможет ей Господь – готова была довольствоваться малым. А жаль.

Накинув на плечи шаль, она вышла из комнаты и направилась к лестнице. Она спустилась в зал, где на одном из столов уже лежали принесенные Слейтером бухгалтерские книги. На плите кипел ароматный кофе, а входная дверь была открыта навстречу свежему весеннему воздуху.

– Надеюсь, вы не против. Я решил, что помещение нужно проветрить, – произнес Слейтер, спускаясь с лестницы. Он снял галстук и пиджак, расстегнул воротник рубашки.

Ребекка откашлялась.

– Вовсе нет. Я всегда сплю с открытым окном. Даже зимой. Не выношу духоты. – Она сжала губы. Ребекка так нервничала, что начала запинаться.

– Я тоже, – ответил Слейтер, и в его глазах вспыхнул огонь, который быстро погас. – Не люблю замкнутые пространства.

Не зная, как отреагировать на это признание, она указала на кофейник.

– Спасибо за кофе. Он сегодня мне просто необходим.

– Если у вас возникнут вопросы, зовите, не стесняйтесь. Хотя не уверен, что смогу дать ответ. – Слейтер указал большим пальцем назад. – Я буду в кабинете.

Кивнув, Ребекка налила кофе и принялась за подсчеты. Спустя некоторое время в зал спустились девушки. Поверх рабочих платьев на них были надеты плащи.

– Мы собираемся пойти пообедать. Ты с нами? – спросила Джорджия.

Ребекка несказанно обрадовалась приглашению, но ей не хотелось прерывать работу.

– Сначала мне нужно закончить с бухгалтерией.

– Как хочешь, – небрежно бросила Молли. Джорджия недовольно посмотрела на подругу, а потом обняла Ребекку.

– Собрались пообедать? – раздался голос Слейтера.

– Верно. – Молли тотчас подошла к нему. – Не хочешь присоединиться?

Слейтер с улыбкой покачал головой.

– Нет, спасибо. У меня много дел.

Когда девушки ушли, Ребекка вздохнула.

– Вы могли бы пойти с ними, – произнес Слейтер.

– Честно говоря, я предпочитаю этого не делать. – Она налила себе еще кофе. – Молли меня недолюбливает.

Облокотившись о барную стойку, Слейтер скрестил руки на груди.

– А это вас волнует?

– Вообще-то да, – ответила Ребекка, поставив локти на стойку. – У меня было много друзей, и иногда мне ужасно хочется просто поболтать с кем-нибудь.

Губы Слейтера тронула сардоническая ухмылка.

– Не беда, что вы не подружились с Молли. Она будет с вами секретничать, а потом коварно нанесет удар в спину.

– Вы знаете это по собственному опыту?

Он засмеялся.

– Я не настолько глуп, чтобы, подпускать ее близко.

– А ей этого очень хотелось бы.

– Причин ревновать нет, Глори.

Ребекка открыла рот от удивления.

– А с какой стати мне ревновать? Меня не касается, с кем вы спите.

Слейтер улыбнулся, и Ребекка впервые заметила, что ямочки на щеках придают его красивому лицу мальчишеское выражение. Он погладил Ребекку по щеке.

– Когда вы возмущаетесь, то начинаете говорить, как чопорная леди.

Слейтер подшучивал над ней, поэтому Ребекка подавила негодование. Она не собиралась поддерживать его ернический тон.

Слейтер убрал руку от щеки Ребекки.

– Вы так очаровательно поджимаете губы.

– Женщине не обязательно быть привлекательной, что бы вставлять цифры в нужные колонки.

Слейтер усмехнулся.

– Ну вот. Вы опять заговорили, как истинная леди.

Ребекка бросила на Слейтера строгий взгляд и все же не смогла удержаться от улыбки.

– Как идут дела?

Вся веселость Слейтера мигом улетучилась.

– Эндрю держал документы в идеальном порядке. Единственная трудность для меня – это система их регистрации. Мне еще предстоит определить, какие из них по-настоящему важны, а какие не очень. – Слейтер сделал паузу. – Я услышал, что девушки спускаются, и воспользовался этим, чтобы сделать перерыв.

В этот момент в животе у Ребекки заурчало, она почувствовала, что голодна.

– Наверное, вам стоило пойти с девушками, – заметил Слейтер, вскинув бровь.

– У меня не было настроения обедать с ними.

– А как насчет меня?

Ребекка вопросительно посмотрела на Слейтера.

– Как вы смотрите на то, чтобы пообедать со мной в отеле? – спросил он.

– В отеле?

– Иногда я устаю от блюд Карни.

Ребекка взволнованно замотала головой.

– Я экономлю деньги.

– А кто сказал, что вам нужно брать с собой деньги? «Алая подвязка» оплачивает вам питание, и поскольку я теперь являюсь ее владельцем, то вполне могу оплатить ваш обед.

– Но обедать в отеле дорого.

– Кого вы пытаетесь отговорить – меня или себя?

В животе у Ребекки снова заурчало, и она робко произнесла:

– Я не уверена, что это прилично.

– Вы не в Сент-Луисе, Глори. Здесь тамошние правила не действуют. Так как, вы принимаете мое предложение?

Ребекка не знала, что ее волнует больше – перспектива обеда со Слейтером или возможность отведать чего-то более вкусного, нежели в соседнем заведении. А возможно, она знала ответ, только не хотела его признавать.

– Принимаю. – Ребекка опустила глаза и критически оглядела свою одежду. – Но мне нужно…

– Вы прекрасно выглядите, Глори. Вполне пристойно, как и подобает настоящей леди.

Сбитая с толку подтруниванием Слейтера, Ребекка лишь кивнула.

– Я только возьму пиджак, и мы пойдем.

Она едва успела сложить в стопку бухгалтерские книги и счета. Слейтер закрыл все это в сейфе и вывел девушку на залитую солнцем улицу. В этой части торода царили тишина и покой, но Ребекка знала, что вечером она оживет. Скорее всего, сегодня в «Алой подвязке» будет особенно много посетителей, ведь вчера заведение было закрыто. Придут даже те, кто никогда сюда не заглядывал, а когда их любопытство будет удовлетворено, они вернутся к своим обычным пристрастиям: выпивке и танцам. Даже понимая, что любопытство присуще человеческой природе, Ребекка передергивалась от отвращения.

– Не хотите накинуть мой пиджак? – спросил Слейтер.

– Мне не холодно. – Ребекка сдвинула брови. – Я просто задумалась.

– О чем-то конкретном?

– Нет. – Она вздохнула. – Просто хочу понять, почему людям так нравится судачить о несчастьях других.

Слейтер пожал плечами.

– Возможно, им доставляет удовольствие думать, что они не убиты, не ранены и не лишились своих денег. Кроме того, не все люди такие. Есть те, кто сочувствует пострадавшим искренне.

Ребекка помнила, как реагировали окружающие, когда узнали, что она потеряла дом, деньги и мужа. Только двое из ее знакомых посочувствовали ее горю. Все же остальные попросту от нее отвернулись.

– Может, и так. Но мне кажется, люди считают несчастье сродни болезни, которой можно заразиться, оказавшись рядом с несчастным.

– А что за несчастье случилось с вами, Глори?

Ребекке не следовало удивляться прозорливости Слейтера.

– Стыдно рассказывать.

– Лишились невинности до свадьбы?

Ребекка открыла рот от неожиданности.

– Что вы такое говорите?

Слейтер засмеялся.

– Я в этом не сомневался. Просто хотел посмотреть на вашу реакцию.

Ребекка густо покраснела. Теперь обед наедине со Слейтером не казался ей привлекательным. Она хотела придумать оправдание, чтобы отказаться, но они уже стояли на пороге отеля. Слейтер распахнул дверь и пропустил Ребекку вперед. Крепкая рука, которой придерживал ее спутник, возвращала ей уверенность, когда она пересекала просторный холл. Посетители отеля приветствовали Слейтера как старого знакомого, а одна женщина – брюнетка с пронзительными карими глазами и пышной фигурой – схватила его за руку.

– Привет, красавчик, – проворковала она грудным голосом.

– Делайла, – отнюдь не дружелюбно бросил Слейтер.

– Давненько тебя не видела.

Он пожал плечами.

– Был занят.

На лице незнакомки отразилось преувеличенное сочувствие.

– Мне очень жаль Эндрю. Его будет не хватать всем нам.

– Да… – Слейтер глубоко вздохнул, а потом посмотрел на спутника Делайлы – смуглого темноволосого мужчину с почти черными глазами. – Лэнгли. Как дела в «Черном быке»?

Лэнгли пригладил свои длинные усы большим и указательным пальцами.

– Не жалуюсь. Слышал, «Подвязка» теперь ваша.

– Эндрю завещал ее мне.

– Собираетесь продать заведение и уехать из города?

Губы Слейтера тронула лишенная тепла улыбка.

– Жаль вас разочаровывать, но я буду продолжать дело Эндрю. «Подвязка» – самое популярное заведение в городе. У нас самые красивые девушки и самые честные игроки.

Взгляд Лэнгли, после которого ужасно захотелось вымыться, скользнул по Ребекке.

– Да, у Карни был настоящий талант находить красоток.

– А как же я? – надула губы Делайла. Лэнгли улыбнулся одними лишь губами.

– Ты исключение, дорогая.

Оглядевшись, Слейтер спросил:

– У вас не было в последнее время неприятностей?

Владелец «Черного быка» отвел взгляд.

– Нет. А почему вы спросили?

– Просто так.

Слейтер говорил непринужденно, но Ребекка уловила скептические нотки.

– Что ж, не будем вам мешать, – произнес Слейтер.

– Ты всегда желанный гость, Слейтер. Приходи, если захочешь приятно провести время, – протянула Делайла, не оставляя сомнений в том, что в прошлом их со Слейтером что-то связывало.

Молодой человек лишь сухо кивнул в ответ и повел Ребекку к свободному столику в дальнем углу зала. Он подвинул ей стул, а потом сел напротив. Молодые люди сделали заказ и остались наедине.

– Делайла соблазнила Самсона, а потом предала его, не так ли? – как бы между прочим спросила Ребекка.

Слейтер усмехнулся.

– Сомневаюсь, что плясунья Делайла когда-нибудь открывала Библию.

– Она танцовщица?

– Не такая, как вы или другие девушки из «Подвязки». – Слейтер откинулся на стуле. – Она танцует на сцене в очень коротких платьях.

– Короче, чем наши?

Слейтер вновь усмехнулся.

– Подол едва прикрывает зад.

Ошарашенная словами Слейтера, Ребекка сделала большой глоток кофе и едва не поперхнулась. Собрав остатки самообладаний, Ребекка чопорно сложила руки на коленях.

– Значит, вот какие женщины вам нравятся, – произнесла она.

– Я не собираюсь извиняться за то, что я мужчина, Глори. – Слейтер внимательно посмотрел на девушку. – К тому же вы говорили, что вам нет никакого дела до того, с кем я сплю.

– Абсолютно никакого. – Слова оказались не менее горячими, чем кофе. Не желая представлять обнимающихся Слейтера и Делайлу, Ребекка постаралась перевести разговор на другую тему. – Вы, конечно, не поверили в то, что у этого, из «Черного быка», нет неприятностей.

– Не поверил. – Слейтер провел рукой по густым волосам. – Я подозреваю, что за вымогательством стоит кто-то из местных дельцов. Скорее всего владелец салуна. Это может быть Лэнгли. Или Виктор Строман.

– Но ведь его заведение разгромили.

Слейтер пожал плечами.

– Хотите сказать, что он нанес ущерб себе самому?

– Я об этом не подумала.

– Оставим на время наши догадки, Глори. Лучше расскажите мне о себе. – Слейтер склонил голову набок. – Если только вы не скрываете от меня что-то.

Ребекка не смогла выдержать его взгляд.

– Я не нарушала закона.

Слейтер наклонился над столом и взял ее руку в свою.

– Я в этом не сомневался. И все же вы что-то скрываете.

Сердце Ребекки замерло в груди.

– Сначала вы поведайте мне свои тайны. Вы же мужчина…

– Браво. – Слейтер посерьезнел. – Если я могу чем-то вам помочь, обращайтесь.

Откровенного разговора опять не получилось. Ребекке очень хотелось довериться ему. Но еще больше ей хотелось довериться себе самой.

Глава 12

Вкусный обед был сам по себе приятным времяпрепровождением, но гораздо больше удовольствия Слейтеру доставляло общение с Глори. Ее манеры были безукоризненны, и после того, как принесли еду, она поддерживала непринужденную беседу на общие темы. Она наверняка посетила не один званый вечер, на которых великосветская беседа являлась непременным атрибутом. Но каким образом эта леди, в чьем благородном происхождении Слейтер ничуть не сомневался, оказалась в Оуктри, штат Канзас?

Предположение Слейтера о том, что она скомпрометировала себя до свадьбы, вызвало у Глори искреннее негодование. Стало быть, она рассталась с прежней жизнью не по этой причине. Слейтер не так часто общался с представителями высшего сословия, а потому не представлял, каких еще проступков не прощает общество. Несмотря на свое любопытство, Слейтер уважал право Ребекки хранить молчание относительно своего прошлого. Ведь только Господу было ведомо, как не хотел он открывать посторонним свои собственные тайны.

Слейтер оплатил счет, и они с Глори покинули отель. Зал почти опустел. Лэнгли и его спутница ушли раньше. Слейтер часто сталкивался с бывшими любовницами, но обычно его это не беспокоило. Однако сегодня в присутствии Глори он почувствовал себя крайне неловко. Но даже если бы с ним не было Глори, он не оставил бы Делайле ни малейшего шанса, потому что давно взял за правило не ложиться в постель с одной и той же женщиной дважды.

Украдкой бросив взгляд на идущую рядом с ним девушку, Слейтер подумал о том, что, пожалуй, смог бы нарушить собственное правило, если бы ему удалось уложить ее в постель. Большинство его любовниц были девицами легкого поведения, но встречались среди них и настоящие леди. С последними Слейтер знакомился, когда служил в детективном агентстве Пинкертона. Он понял, что, освободившись от корсета, они уже ничем не отличались от своих соперниц, работающих в салунах.

И все же Глори была другой. Чувства, которые она пробудила в душе Слейтера, совсем не походили на те, что он испытывал раньше. Теперь в нем проснулись нежность и желание защитить. При одном взгляде на Глори кровь начинала быстрее бежать по венам, и Слейтер с трудом удерживался от желания схватить ее и покрыть поцелуями каждый дюйм ее тела.

– Спасибо за обед, – произнесла Глори. – Я рада, что вы меня пригласили.

– Не стоит благодарности, – ответил Слейтер, порадовавшись тому, что она хоть немного развлеклась.

– Могу я спросить вас кое о чем, Слейтер?

– Конечно. Но не обещаю, что отвечу.

– Честно. Как вы стали карманником?

– Тренировался.

Глори поморщилась.

– Вы поняли, что я имела в виду.

Слейтер вздохнул. Он никогда не отвечал на подобные «опросы, но и не скрывал, что является сиротой. Он просто не станет вдаваться в подробности, потому что они слишком неприятны.

– Мои родители умерли, когда я был ребенком. Меня и моего младшего брата отправили в приют, в то время как старший брат отправился на поиски тех, кто убил родителей. Вскоре после этого меня усыновили. Тремя годами позже я сбежал. Вот тогда и научился воровать. Иначе умер бы от голода.

– Почему вы сбежали?

Слейтер прогнал прочь кошмарные воспоминания о тех годах и просто пожал плечами.

– Я так и не смог привыкнуть к приемным родителям. К тому же надоело работать на их ферме.

– Значит, это лень толкнула вас на побег?

Слейтер мог с уверенностью сказать, что Глори разочарована. Или она жалеет его? Будь что будет.

– Считайте как хотите.

Взгляд, каким Ребекка одарила его в ответ, лишил Слейтера присутствия духа. Ему показалось, что она не только не поверила ему, но и поняла, что он скрывает от нее правду.

– Моим братьям стоило большого труда вытаскивать меня из постели по утрам, – добавил Слейтер. – Я частенько обманом заставлял Крида и Рея делать работу за меня. Я спорил с ними и всегда оказывался победителем.

– Вы их обманывали?

Слейтер засмеялся.

– Нет. Просто я был умнее.

Глори покачала головой и вновь ощутила уважение к нему.

– Вы сбивающий с толку человек, Слейтер.

– Меня называли и похуже.

– Я почему-то совсем не удивлена. – В золотистых глазах девушки заплясали насмешливые искорки.

По возвращении в «Алую подвязку» Слейтер ощутил целую гамму разнообразных чувств: печаль от того, что Эндрю умер, гордость, потому что салун принадлежал теперь ему, и беспокойство. Будет ли заведение, обретшее нового хозяина, процветать и дальше?

– У меня еще есть пара часов, поэтому, если не возражаете, я хотела бы доделать то, что начала перед обедом, – сказала Глори, подходя к бару.

– Я принесу документы из сейфа. – В этот момент внимание Слейтера привлек клочок бумаги. На нем печатными буквами было написано: «Время вышло».

– Сукин сын, – выругался Слейтер. Ему захотелось смять записку и выбросить ее, но это была улика, пусть и бесполезная.

Глори подошла к Слейтеру. В ее глазах плескалась тревога.

– Что это?

Слейтер кивнул на записку, и глаза Глори округлились от ужаса.

– Он приходил, когда нас не было.

– Этот негодяй мог все тут разгромить, но предпочел оставить записку.

– Почему?

Слейтер покачал головой.

– Может, они считают, что заведение потерпит убытки, если нам придется на время закрыться. И потом, им нужны деньги. Чем больше мы заработаем, тем больше заплатим.

– Но вы ведь не собираетесь платить, правда?

– Если я заплачу, значит, смерть Эндрю была напрасной.

– Но если не заплатите, они могут вас убить.

Тревога в ясных глазах Ребекки поразила Слейтера в самое сердце, а его горло точно сдавило железной рукой. Никто, даже Эндрю, не смотрел на него с такой заботой и беспокойством. Он отвернулся.

– Какой-то шанс всегда есть…

– Прекрасно, – резко бросила девушка. – Это ваша жизнь. Делайте с ней что хотите. – С этими словами она пошла наверх.

Пусть думает что хочет, но у Слейтера не было выбора. Чтобы добыть информацию и улики, ему необходимо научиться не обращать внимания на угрозы.

Слейтер внимательно изучил записку, удивляясь тому, что почерк показался ему знакомым. Он порылся в памяти, но на ум ничего не приходило. Может быть, печатные буквы просто напомнили ему виденное в прошлом?

Сначала Слейтер хотел отнести записку шерифу Райдеру, но потом решил, что это пустая трата времени. Местный представитель власти был либо невероятно ленив, либо связан с бандитами, а может, и то и другое. Слейтер знал многих представителей власти, подобных ему, и, несмотря на то, что такие вещи были обыденными в маленьких приграничных городках, его не могло не злить подобное положение дел. Значок шерифа должен быть символом справедливости, а не безразличия.

Слейтер достал из сейфа бухгалтерские книги, хотя вовсе не был уверен, что Глори вернется. Ее гнев свидетельствовал о том, что она всерьез обеспокоена. Только вот думает она о нем или о своей работе? Слейтер нахмурился, недовольный ходом собственных мыслей.

Он услышал легкие шаги за спиной и понял, что это Глори. Она спускалась, чтобы продолжить работу или их спор? В любом случае нужно проявить терпение.

– Я заберу книги, – тоном деловой женщины произнесла Глори. От недавней непринужденности не осталось и следа.

Она потянулась за книгами, но Слейтер их не отпустил.

– Я не могу позволить им одержать победу, Глори. – Слейтер не знал, почему для него так важно, чтобы Глори его поняла. Но ее мнение сейчас имело для него большое значение, хотя он крайне редко интересовался тем, что о нем думают другие.

– А если потерпите поражение?

Несмотря на то, что Глори говорила спокойно, Слейтер понял, насколько она серьезна.

– Не стоит меня списывать со счетов, Глори. Я был чертовски хорошим агентом.

– Вот именно, что «был». – Глори посмотрела на левую руку Слейтера. – Я видела, как она дрожит, Слейтер. Это говорит о том, что с вами что-то случилось. Что-то, что сильно ранило не только ваше тело, но и душу. – Она внимательно посмотрела на Слейтера. – А что, если шрамы слишком глубоки?

Слейтера раздражало, что Глори наверняка знала то, о чем немногие близкие люди лишь смутно догадывались.

– Вы ничего не знаете обо мне, Глори, поэтому не пытайтесь убедить меня в обратном. – Слейтер закрыл глаза, пытаясь остудить закипающий в груди гнев. А может, за этим гневом прятался страх? Потом Слейтер открыл их снова и сделал шаг по направлению к Глори. Он испытал нечто очень похожее на восхищение, когда девушка осталась на месте и лишь запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в глаза.

– Эндрю попросил меня о помощи, но я отказался. Теперь он мертв. Единственное, что я могу для него сделать, – это призвать его убийц к ответу.

В глазах Ребекки вспыхнул огонь.

– Будем честны друг с другом, Слейтер. Вы делаете это не для Эндрю. Вы делаете это для себя.

Слейтер ощетинился.

– И какая разница?

– Если вы делаете это для себя, то будете рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете – он не хотел вашей смерти. – Глори выхватила из рук Слейтера книги и зашагала прочь.

Редко кому удавалось оставить последнее слово за собой в разговоре со Слейтером, а Глори это удалось. А еще она заставляла его думать. Черт бы ее побрал!

Любой другой владелец салуна несказанно радовался бы наплыву посетителей, но Слейтер теперь вовсе не думал о прибыли: Его взгляд скользил по лицам пришедших. Новый хозяин не сомневался, что преступники обнаглеют настолько, что заявятся сюда, когда тело Эндрю еще не остыло.

Слейтер вот уже в который раз за вечер нашел взглядом Глори. Благопристойная леди, усердно заносящая цифры в колонки, исчезла. Сегодня вечером на ней было привычное рабочее платье, подол которого едва прикрывал колени. Однако из-за многочисленных посетителей Слейтеру удалось всего раз или два увидеть ее стройные лодыжки. А вот ее улыбки, предназначенные партнерам по танцам, были отчетливо видны и… ужасно раздражали Слейтера. Он знал, что эти улыбки неискренни, и все же они его беспокоили.

Сегодня был понедельник, а по понедельникам Глори не пела. Слейтер мог бы попросить ее спеть, но потом решил, что посетители все равно придут, будет она выступать или нет. Кроме того, танцами она заработает больше денег – ведь клиенты будут покупать ей напитки. Хотя Слейтер готов был рычать от гнева, когда ее талии касались руки очередного посетителя.

Чтобы отвлечься от созерцания Глори, Слейтер встал за стойку, чтобы помогать Данте разливать напитки. Он разделил обязанности, доверив Данте обслуживание девушек и их клиентов, потому что у бармена была своя собственная система подсчета напитков. Кроме того, Слейтер был совсем не уверен, что сможет вежливо обращаться с партнерами Глории.

Эндрю упоминал о том, что собирается нанять официантку или двух, которые будут разносить напитки. Тогда в такие людные дни, как сегодня, возле бара не будут толпиться желающие получить свою порцию пива или виски. Слейтер вновь перевел взгляд на Глори, которая изо всех сил старалась остепенить мужчину, чья рука блуждала в непосредственной близости от ее груди. Слейтер ощутил укол ревности и, сам того не желая, сделал шаг по направлению к девушке. Впрочем, нравилось ему это или нет, но Глори должна самостоятельно отвергать непристойные предложения, не выходя при этом за рамки вежливости.

Слейтер мог предложить ей место официантки. Таким образом он избавил бы ее от распускающих свои руки клиентов. Ну если не совсем, то хотя бы отчасти. А платил бы он ей не меньше, чем прежде.

– Я так понимаю, что вы больше не будете играть, раз стали хозяином заведения?

Слейтер поднял глаза на Билла Чемберса, который не раз проигрывался в пух и прах за его столом.

– В такие вечера, как этот, нет. Если вас интересует игра, то сегодня к услугам посетителей Малкольм и Ричард.

– Малкольм играет в фараона, а вы знаете, как я отношусь к этой игре. За столом же у Ричарда весь вечер нет свободных мест.

Слейтер пожал плечами.

– Приходите завтра. Когда будет потише, я, пожалуй, сяду за стол.

Чемберс облокотился о стойку и отхлебнул пива.

– Убийцу Карни не нашли?

– Шериф ведет расследование.

Чемберс фыркнул.

– Да какой из него следователь! Никогда ему не найти убийцу. Я уважал Карни. У него было честное заведение. – Он посмотрел на Слейтера. – А вы будете вести дела так же честно?

Слейтер напрягся, ощутив в словах Чемберса укол, однако постарался сохранить спокойствие.

– Эндрю научил меня всему, что я умею, в том числе необходимости вести дела честно. – Он наклонился над стойкой так, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица Чемберса. – Этого же правила я придерживаюсь, играя в покер.

Хозяин ранчо слегка покраснел, но постарался ничем не выдать своего смущения.

– Если бы я считал вас мошенником, никогда бы не сел за ваш стол.

Не ожидавший подобного ответа, Слейтер выпрямился и подвинул Чемберсу кружку с пивом.

– За счет заведения.

Чемберс засмеялся и сделал большой глоток.

– В вас есть стержень, Форрестер. И мне это нравится. – Он указал на Слейтера пальцем. – И все же я намерен вас обыграть.

Улыбнувшись, Слейтер приветственно поднял кружку с пивом.

Ребекка болезненно поморщилась, спускаясь на следующее утро по лестнице. Если бы она только танцевала, ее ноги не болели бы так сильно, но ее неумехи-партнеры, казалось, не пропустили ни одного пальца. Аромат свежесваренного кофе слегка улучшил настроение Ребекки, и она не мешкая налила себе полную чашку.

Девушка огляделась по сторонам, раздумывая над тем, куда запропастился Слейтер. Стулья по-прежнему стояли на столах, и это означало, что он еще не спускался. Ребекка прошла в кабинет и увидела темную голову Форрестера, склоненную над бумагами. На столе рядом с ним стояла пустая чашка из-под кофе.

Не часто Ребекке выдавалась возможность разглядеть Слейтера, не будучи замеченной. Ей доставляло какое-то греховное наслаждение созерцать его широкие плечи под шерстяной тканью рубашки, перекрещенные темно-синими подтяжками. Две верхние пуговицы были расстегнуты, являя взору Ребекки кусочек гладкой кожи. У Слейтера была очень густая и жесткая щетина на лице, поэтому Ребекка удивилась, что на его груди совсем не было волос. А вот руки, выглядывающие из-под закатанных до локтя рукавов, покрывали темные завитки.

– Понравилось, что увидели? – спросил Слейтер, не поднимая головы.

Краска прилила к щекам Ребекки.

– Откуда вы узнали, что я здесь?

Слейтер поднял голову, и его глаза блеснули. Сегодня они казались гораздо светлее, чем обычно, на фоне темной щетины, которую Слейтер еще не успел сбрить.

– Остальные женщины громко топают по ступеням, вы же спускаетесь, как истинная леди.

Встав со стула, Слейтер облокотился о стол. Сегодня вместо привычных широких штанов на нем были облегающие темно-синие брюки. Ребекка покраснела еще гуще, заметив выпирающее под тканью брюк мужское естество.

– Значит, мне придется научиться топать, – постаралась пошутить Ребекка, чтобы прогнать опасные мысли. – Над чем вы работаете?

Глаза Слейтера затуманила печаль.

– Я нашел записи, которые Эндрю делал, когда строилось заведение и вскоре после его открытия. Интересно читать его размышления на различные темы.

– Есть что-то новое о вымогательстве?

– Если и есть, то не среди этих бумаг. – Слейтер посмотрел на разложенные на столе листки. – Эндрю копил деньги целых двенадцать лет, чтобы отстроить такое заведение. Сначала он не собирался останавливаться в Оуктри надолго, а потом сказал, что в этом городе ему повезет. – Слейтер печально улыбнулся. – Интуиция никогда его не подводила.

– Город оправдал его ожидания?

– Более чем. Я как раз просматривал банковские счета. Это заведение – настоящая золотая жила.

– И теперь оно ваше, – тихо произнесла Ребекка. Задумчивость Слейтера сменилась раздражением.

– Только я ничем этого не заслужил.

– Очевидно, Эндрю думал иначе. – Ребекка глубоко вздохнула. – Именно поэтому он очень не хотел бы, чтобы нас убили.

Слейтер с трудом подавил злость.

– Если вы собираетесь вновь отговаривать меня от поисков убийц, то зря потеряете время.

Скрестив руки под грудью, Ребекка наклонила голову набок. Ее густые серебристо-золотые волосы рассыпались по плечам, и Слейтеру пришлось схватиться за край стола, чтобы не подойти и не провести по ним руками.

– Я бы попыталась, если бы знала, что смогу достучаться до вас. Но вы уже приняли решение, – ответила она. – Поэтому мне остается лишь одно – предложить свою помощь. Итак, чем я могу помочь?

Слейтер не ожидал от Глори подобного предложения. Кроме того, он вовсе не хотел, чтобы она оказалась на пути людей, которые не задумываясь пускают в ход оружие.

– Обещайте, что не будете мешать.

Ребекка нахмурилась.

– Но ведь вы не можете разыскивать их в одиночку.

– Я не собираюсь рисковать чьей бы то ни было жизнью.

– Только своей собственной.

Левая рука Слейтера задрожала. Он попытался остановить ее усилием воли, но, как обычно, это не помогло. Слейтер сжал пальцы в кулак в надежде, что Глори ничего не заметит, но ее взгляд, брошенный на его руку, и сдвинутые брови говорили о том, что его надежда не оправдалась.

– Хотите знать, каким образом вы можете помочь?

Ребекка осторожно кивнула.

– Если со мной что-нибудь случится, продайте салун, а деньги распределите между всеми, кто здесь работает.

Ее изящные ноздри задрожали. По гордо расправленной спине и упрямо сжатым губам было видно, что она против подобного решения, и все же она кивнула.

– Тогда узаконьте это свое решение, иначе заведение отберет шериф.

И вновь Глори удивила Слейтера своей прозорливостью.

– Хорошая идея. – Слейтер с минуту наблюдал за девушкой из-под полуопущенных век. – У вас есть опыт в такого рода делах?

Она горько рассмеялась.

– Небольшой…

– Хорошо. А пока не спрашивайте меня больше ни о чем.

Слейтер вскинул голову, словно пытаясь разгадать, что у Глори на душе, но она напряглась, не собираясь сдаваться.

– Вам нравится танцевать с посетителями?

Застигнутая врасплох неожиданным вопросом, Ребекка не сразу нашлась, что ответить.

– По крайней мере это лучше, чем другие способы заработать на жизнь.

– Я спросил не об этом. – Слейтер не был зол. Им руководило простое любопытство.

– Нет, не нравится, – ответила Глори.

Его белые зубы показались ослепительными на фоне темной щетины.

– Что скажете насчет места официантки?

Ладони Ребекки вспотели от волнения. Слейтер ее увольняет?

– Где?

– Здесь. Эндрю как раз собирался нанять женщину, которая бы принимала у посетителей заказы. После вчерашнего аншлага я подумал, что эта идея не лишена смысла.

– А как быть с деньгами, что я получаю за танцы с клиентами?

– Я буду платить вам три доллара в неделю и еще по два в те дни, когда вы поете. Прибавьте к этому десять долларов, которые вы получаете за ведение бухгалтерии, и получится весьма неплохое жалованье.

Ребекка мысленно произвела подсчет.

– Тридцать пять долларов в неделю.

Слейтер кивнул, не сводя с нее глаз.

– И никаких отдавленных пальцев.

Это звучало слишком заманчиво, чтобы быть правдой. К тому же жизнь уже кое-чему научила Ребекку, и она понимала, что все имеет свою цену.

– И никаких интимных отношений с боссом?

Голубые глаза Слейтера подернулись поволокой, и он подошел ближе и погладил нежную щеку девушки.

– Только если вы сами этого захотите.

От пронизавшего ее острого желания у Ребекки пересохло во рту.

– Я не знала, что его это интересует.

– Только если это интересно ей.

Слейтер играл со словами не менее искусно, чем с картами, и это умение делало его еще более опасным. А ведь искушение и так было слишком велико.

– Даже если и так, это не сулит ничего хорошего, – хрипло произнесла Ребекка.

– Потому что мы работаем вместе?

– Отчасти.

Слейтер вопросительно вскинул бровь.

– А какова другая причина?

Ребекка силилась навести порядок в хаосе мыслей, но в присутствии Слейтера сделать это было невозможно. Но потом она вспомнила о Дэниеле, и решение пришло само собой.

– Я не та женщина, которая вам нужна.

Несмотря на то, что ее брак оказался не слишком счастливым, Ребекка по-прежнему надеялась, что, узнав о существовании сына, Бенджамин вновь станет тем мужчиной, который когда-то сделал ей предложение.

Слейтер с минуту смотрел на девушку своим завораживающим взглядом, и в этот момент Ребекка поняла, как змее удается загипнотизировать мышь. Только Слейтер не змея, а она не робкая мышь.

– Мне придется носить ту же самую одежду, что и прежде, если я стану работать официанткой?

– Нечто подобное, – он насмешливо указал рукой на наряд Ребекки, – вы носить не будете. Посетителям не понравится, что напитки разносит женщина, одетая как монахиня.

Ребекка коснулась рукой высокого воротничка блузки, покраснев от негодования.

– Не нужно укорять меня за попытку сохранить хоть какую-то видимость благопристойности.

Губы Слейтера сжались.

– Если вам так нужна пристойность, поищите работу на другом конце города.

С трудом пытаясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы, Ребекка гневно взглянула на него.

– Я надену то, что вы потребуете. Но только во время работы. А в свое личное время я буду носить то, что мне нравится.

– Прекрасно. – Слейтер отдал девушке бухгалтерские книги и, не глядя на нее, направился к своему столу.

Гордо распрямив плечи, Ребекка развернулась и зашагала прочь в водовороте гнева и обиды.

Глава 13

Первый вечер в качестве официантки, принимающей заказы и разносящей напитки шумным посетителям, пересыпающим свою речь ругательствами, оказался довольно тяжелым. Но все же танцевать с этими самыми посетителями было значительно труднее. В самом начале несколько запьяневших клиентов попытались затащить Ребекку на танцплощадку, но Слейтер тут же остановил их, объяснив, что танцы больше не входят в обязанности Глори. После этого случая стало полегче, но Ребекке по-прежнему приходилось пользоваться вновь обретенным умением увертываться от непристойных прикосновений.

Часы пробили полночь, и, как и всегда в середине недели, посетители начали понемногу расходиться. В зале осталось меньше дюжины мужчин, и Ребекка наконец смогла облокотиться о стойку и немного передохнуть.

Данте налил ей стаканчик своего особого напитка.

– За счет заведения, дорогая.

Улыбнувшись, Ребекка подняла стакан в приветственном жесте.

– Спасибо.

Во рту у нее пересохло, поэтому она залпом осушила стакан, который Данте наполнил снова.

– Я смотрю, вы неплохо справлялись и очень мне помогли.

Ребекка тихо засмеялась.

– Рада, что со стороны это выглядит именно так, потому что я весь вечер ощущала себя курицей, бегающей вокруг без головы.

Данте поморщился.

– Ужасно непривлекательное сравнение. Его никак нельзя применить к вам.

– Спасибо.

Данте рассмеялся.

Рассматривая сидящих за столами посетителей, Ребекка в такт музыке постукивала пальцами по стойке. Произведения, выбранные Саймоном, были чудесны, а сам пианист тонко чувствовал настроение слушателей и посему всегда знал, что они хотят. Сегодня в репертуаре Саймона преобладали веселые песни вместо грустных баллад, исполняемых вчера. Несмотря на то, что Эндрю умер всего четыре дня назад, жизнь в приграничном городке шла своим размеренным чередом. Ребекке иногда казалось, что здесь время течет значительно медленнее, чем в крупных городах. Возможно, это было связано с царившей в Оуктри скукой. Только салуны и помогали избавляться от нее.

К бару неспешно подошла Молли.

– Не знала, что ты спишь со Слейтером.

– Какая чушь, – не моргнув глазом, произнес Данте.

Молли с раздражением посмотрела на карлика.

– Я разговариваю с мисс Великой и Всемогущей.

Ребекка вовсе не собиралась ссориться с пребывающей не в лучшем настроении женщиной.

– Я не сплю со Слейтером. Но если бы и спала, тебя это не касается.

– Тогда почему ты выполняешь более простую работу – работаешь с бухгалтерскими книгами и разносишь напитки, вместо того чтобы танцевать, как все остальные?

– Наверное, потому, что она знает, как вести бухгалтерию, – ответил Данте.

Молли тряхнула головой.

– Я тоже могла бы научиться.

– Нет. Твои развратные мысли не дали бы тебе сосредоточиться.

Ребекка закашлялась, чтобы не рассмеяться, и обратилась к Молли:

– Я работала с бухгалтерскими книгами и раньше, и у меня есть опыт. Кроме того, в наследство от отца мне достались способности к математике. – Она пожала плечами. – Насколько я знаю, Слейтер все еще свободен.

Молли внимательно смотрела на Ребекку, словно никак не могла решить, верить ей или нет.

– Ты и он не…

Ребекка попыталась засмеяться.

– Он никогда меня не интересовал.

Прежде чем Молли успела что-либо ответить, один из посетителей схватил ее за талию и закружил в жиге.

– Она в течение нескольких месяцев пыталась затащить Слейтера в постель, но он ни разу даже не посмотрел в ее сторону. – Данте принялся оттирать стойку. – Вообще-то вы первая, кому удалось привлечь его внимание.

– Очевидно, вы ничего не слышали о Делайле, – сухо произнесла Ребекка.

– Она работает в другом заведении.

– А какое это имеет значение?

Данте перестал вытирать стойку.

– Волк никогда не станет гадить в собственном логове.

Не понимая, какое это имеет отношение к их беседе, Ребекка покачала головой.

– В своем жилище волк любит порядок, – добавил Данте. Ребекка прищурилась.

– Иными словами, он не любит мутить воду в собственном колодце?

– Какой-то коктейль из метафор. Но подметили вы верно. – Данте склонился над стойкой. – А еще говорят, что Слейтер не спит с одной и той же женщиной дважды. Еще одна метафора.

Удивившись тому, что эти слова совсем ее не задели, Ребекка решила немного посплетничать.

– Почему?

Данте пожал плечами.

– Ну, чтобы получить ответ, нужно спросить Слейтера.

С этими словами Данте занялся своими делами. А Ребекка направилась к оставшимся посетителям, чтобы спросить, не нужно ли им еще чего-нибудь. Новых заказов не последовало.

Остановившись возле стойки, Ребекка заметила Джорджию, склонившуюся к Саймону. Негр играл адажио, которое свидетельствовало о том, что салун скоро закроется. Закончив играть, он посмотрел на Джорджию, и лицо девушки осветила самая искренняя за весь вечер улыбка. Однако Саймон выглядел обеспокоенным.

Он встал из-за пианино, сказал что-то Джорджии, и та нахмурилась. Поджав губы, Саймон покачал головой, а потом присоединился к Фрэнку, выпроваживающему на улицу засидевшихся посетителей.

Подойдя к Джорджии, Ребекка обняла ее за плечи.

– Что случилось?

– Упрямый осел. – Гневный взгляд Джорджии, казалось, способен был просверлить спину Саймона насквозь.

– Что ты хочешь этим сказать? – Саймон всегда казался Ребекке гораздо более спокойным и миролюбивым, чем Данте.

– Он думает, что не слишком хорош для меня, потому что я не рабыня.

– Но ведь он тоже не раб.

– Теперь нет. Но родился и вырос рабом.

– Я думала, что ты тоже, – запинаясь на каждом слове, произнесла Ребекка, вдруг осознавшая, как мало она знает о рабстве. – Раз тебя зовут Джорджия, я решила, что ты родом из этого штата.

– Мои родные из Джорджии, но им выдали вольные, когда умер их старый хозяин. Я родилась в Чикаго. – Южный акцент Джорджии пропал. – Мы не были рабами, но сильно голодали. Ютились в холодной комнате, не больше той, в которой я живу сейчас. Я сбежала после войны.

– Ничего не понимаю. Саймон свободен. Ты свободна. Так какая теперь разница, в каком положении вы находились раньше?

Джорджия скрестила руки на груди.

– Я сказала ему то же самое, но он и слушать не хочет. Одно слово – осел! – Девушка отчаянно заморгала. – Я иду спать.

Джорджия начала подниматься по лестнице. Казалось, каждый шаг давался ей с трудом. Бросив взгляд на Саймона, Ребекка заметила, что он наблюдает за Джорджией. В его карих глазах читались сожаление и тоска. Ну почему он упрямится?

Ребекка давно знала, что, пытаясь понять мужчин, она лишь попусту теряет время. Вздохнув, девушка понесла грязные стаканы на кухню. Дверь в кабинет была закрыта, и она не знала, стоит ли беспокоить Слейтера.

– Его нет, – произнес подошедший сзади Данте.

– А где он?

– Сказал, что пойдет прогуляться. – Данте говорил спокойно, но в его глазах читалось беспокойство.

– О чем он только думает!

Толстенькие пальцы Данте сжали запястье Ребекки.

– Он должен это сделать.

Едва не заскрежетав зубами от досады, Ребекка мысленно сосчитала до десяти по-французски.

– Остается лишь надеяться, что босс уже составил завещание.

Данте засмеялся.

– Слейтер не собирается проигрывать. Он все просчитывает на ход вперед.

Ребекка слишком хорошо знала цену обманутым ожиданиям, но не стала ничего говорить. Вместо этого она помогла Данте вымыть и вытереть стаканы и отнесла их назад в бар. Фрэнка и Саймона не было. Должно быть, они уже ушли.

Пожелав Данте спокойной ночи, Ребекка заперла за ним входную дверь, а потом погасила в салуне все лампы, кроме той, что горела в кабинете. Холодный воздух заставил Ребекку вздрогнуть. В кабинете на крючке висел пиджак, и девушка закуталась в него. Он был ей велик, но согревал и позволял выглядеть пристойно. А еще он пах Слейтером.

Усевшись за стол, Ребекка стала ждать.

Давно уже Слейтер не проводил вечер, переходя из салуна в салун. Он пропустил «Черного быка», не желая лишний раз привлекать внимание Делайлы, но остальные четырнадцать заведений посетил. В каждом из них он задерживался всего на пять – десять минут, но в самых крупных заведениях оставался попить пива и понаблюдать, что происходит вокруг.

Последним пунктом назначения оказался совсем недавно открывшийся салун. Достаточно просторное здание было построено из бревен и накрыто парусиновым навесом. Над распахнутой дверью виднелась узкая деревянная вывеска со словами «Медная пуля». Прочитав название заведения, Слейтер ощутил, как по спине пробежала дрожь. Он и другие заключенные Андерсонвилля часто говорили, что у начальника тюрьмы вместо сердца медная пуля. Прогнав неприятные воспоминания, Слейтер подошел к сколоченной из оструганных досок барной стойке. За ней сидели лишь пятеро мужчин да тощая женщина в коротком платье и с перьями в волосах.

– Чем могу служить, мистер? – Акцент бармена не удивил. Слейтера. Здесь, в приграничном городке, выходцы из южных штатов встречались на каждом шагу.

– Принесите пива.

Когда бармен наполнил кружку, Слейтер спросил:

– Давно открылось это заведение?

– Пару месяцев.

Слейтер намеренно внимательно обвел взглядом освещенный лампами зал.

– Похоже, дела у хозяина идут неплохо.

– Мистер Гэвин любит во всем порядок.

– Значит, хозяина зовут Гэвин?

– Лео Гэвин.

– Я знавал одного Гэвина, когда жил в Виргинии, – солгал Слейтер в попытке разговорить бармена.

– Это не он. Мистер Гэвин родом из Алабамы. – Бармен сдвинул брови. – Я слышал, во время войны он потерял все свои плантации.

– Да, ужасно обидно. – Слейтер отхлебнул тепловатого пива. – Надеюсь, здесь ему сопутствует удача.

– Мы все тоже надеемся. Он порядочный человек. Платит приличное жалованье и мошенников на работе не держит.

– Ау него не было каких-нибудь неприятностей? – спросил Слейтер как можно безразличнее.

– Случаются драки. Обычно из-за женщин. Но в остальном все спокойно.

Слейтер заставил себя усмехнуться.

– Как и везде.

Бармен замолчал. Тогда Слейтер осторожно спросил:

– А вы слышали, что в субботу ночью убили какого-то парня?

– Хозяина «Алой подвязки».

– Он был моим другом.

Бармен прищурился.

– Значит, это вы теперь владеете его заведением?

Слейтер кивнул.

– Верно. Хочу выяснить, у кого имелся на Эндрю зуб.

– Мне жаль вашего друга. Я с радостью помог бы вам. – Слова бармена прозвучали искренне. – Но мне кажется, что кому-то просто понадобились его деньги.

– То же самое сказал и шериф. – Слейтер не стал объяснять бармену, что шериф ошибается. Он выпрямился и отставил кружку. – Я, пожалуй, пойду. «Подвязку» пора закрывать. Доброй ночи!

Вздохнув от разочарования, Слейтер отправился в обратный путь по притихшим улицам. Как и большинство салунов, «Алая подвязка» утопала в темноте и была заперта изнутри.

Обойдя здание и оказавшись у черного хода, Слейтер почувствовал себя не в своей тарелке – ведь совсем недавно здесь умер Эндрю. Более поспешно, чем обычно, он достал из кармана ключ и отпер дверь. Из кабинета лился гостеприимный свет, и Слейтер вздохнул с облегчением.

Он увидел чью-то фигуру, от которой в коридор упала тень. Слейтер напрягся, и его левая рука задрожала.

– Черт возьми, только не сейчас, – пробормотал он, обращаясь к собственной руке. К счастью, с правой рукой было все в порядке, и он достал из кобуры пистолет.

В дверном проеме появилась женская фигура. Глори. Выругавшись, Слейтер спрятал пистолет назад в кобуру.

– Какого черта вы тут делаете?

Лампа, горевшая за спиной Глори, серебристым ореолом обрамляла ее тело, прикрытое пиджаком. Его пиджаком.

– Ждала вас, – ответила она. – Вы что-нибудь узнали?

Разозлившись на себя и на Глори, Слейтер прошагал мимо нее в кабинет. Он налил себе виски из личных запасов Эндрю и залпом осушил стакан. Теперь его правая рука дрожала почти так же, как левая. Он гневно взглянул на Глори.

– Я чуть вас не застрелил.

– Но ведь не застрелили, – спокойно и без тени сомнения в голосе произнесла Глори, лишь еще больше разозлив Слейтера.

– Но мог это сделать. Я же говорил, не стойте у меня на пути.

– Если с вами что-нибудь случится, я потеряю единственный источник дохода.

Несмотря на то, что она говорила холодно и по-деловому, в ее золотистых глазах читалась тревога. Только Слейтер не был готов признать это. Не сейчас. А может, и вовсе никогда.

– О вас позаботятся, если я умру.

Надменность в голосе девушки уступила место раздражению.

– Значит, я была права. Вы ищете смерти, чтобы наказать себя за то, что не оказали помощи Эндрю.

До Глори ни одной женщине не удавалось столь быстро вывести Слейтера из себя. Он резко подошел к девушке и ощутил какое-то циничное удовлетворение от того, что та непроизвольно съежилась. И все же Глори не потеряла самообладания.

– Это не имеет никакого отношения к нему. Все дело в нас с вами. Вы хотите, чтобы я затащил вас к себе в постель.

Глори взмахнула рукой так молниеносно, что Слейтер не успел схватить ее за запястье, и ударила его по лицу. В тишине раздался шлепок. Удар погасил страх, заставивший Слейтера произнести эти жестокие слова.

– Простите, Глори. Вы этого не заслужили.

– Не заслужила. – Она прикрыла глаза. – Черт возьми, Слейтер, просто я не хочу, чтобы вы погибли.

В выражении ее лица сквозила такая мука, что Слейтер, сам того не желая, сделал шаг ей навстречу. Обхватив Глори за талию, он прижал ее к своей груди и прижался щекой к волосам. Он ощутил еле заметный аромат жасмина, пробивающийся сквозь присущие салуну запахи, и сосредоточился на нем.

– Спасибо за заботу, Глори.

– Ребекка, – прошептала девушка. Она отстранилась и взглянула Слейтеру в глаза. – Меня зовут Ребекка. Если не забыли…

– Ребекка, – повторил Слейтер. – Это имя идет тебе больше, чем Глори.

– Ребекка Глори Боуэн. – Ее улыбка померкла, и она вновь прижалась щекой к его груди.

Слейтеру показалось, что Ребекка хочет сказать больше, но она промолчала. Его объятия, призванные поначалу просто успокоить, вдруг приобрели какое-то новое значение. Реакция Слейтера на нежные изгибы тела Ребекки и исходящий от нее сладковатый аромат не заставила себя ждать, и он вдруг почувствовал, что не в силах побороть своего желания.

Ладони Слейтера скользнули по ее изящной шее, большие пальцы погладили нежную кожу за ушами, и Ребекка задрожала. Ее шелковистые волосы струились по рукам Слейтера подобно теплому водопаду, а дыхание стало влажным и горячим.

Слейтер нежно запрокинул голову девушки и заглянул в ее золотисто-карие глаза. Щеки Ребекки окрасил нежный румянец, а дыхание тяжело вырывалось сквозь приоткрытые губы. С безграничной нежностью Слейтер наклонился и коснулся губ девушки своими. Ее похожие на лепестки роз губы раскрылись подобно бутону, и Слейтер ощутил их вкус. Поцелуй становился все более требовательным, разжигаемый пламенем страсти.

Когда он наконец прекратился, Ребекка отпрянула, тяжело дыша. Она повернулась к Слейтеру спиной и обхватила себя за талию. Подойдя сзади, Слейтер обнял девушку за плечи. Он уткнулся лицом в ложбинку между ее ухом и шеей. Дыхание Ребекки участилось, но тело не расслабилось.

– Что случилось? – прошептал Слейтер ей на ухо. Ребекка покачала головой.

– Это неправильно, – хрипло ответила она.

– Почему?

Ребекка развернулась в объятиях Слейтера, и он слегка ослабил их. Ребекка вцепилась в лацканы пиджака, согревающего ее плечи, так, что костяшки побелели. Ее лицо тоже побледнело, лишь щеки оставались розовыми из-за нанесенных на них румян.

– Ты должен знать кое-что, – начала Ребекка, и ее голос задрожал. Она решительно взглянула Слейтеру в глаза. – Я замужем.

Слейтер смотрел на нее, отказываясь верить своим ушам. Однако стыд и неловкость, сквозившие в каждом ее жесте, говорили о том, что он не ослышался. Ошеломленный и уязвленный, Слейтер отпрянул и пятился до самой двери.

– Мне жаль, – прошептала Ребекка. Уязвленная гордость выплеснулась вспышкой гнева.

– Почему ты ничего не сказала раньше? Зачем соблазняла меня?

Губы Ребекки превратились в узкую алую полоску.

– Как ты смеешь! Я никогда не делала ничего непристойного!

– А этот поцелуй? Ведь не я один принимал в нем участие.

Густо покраснев, Ребекка опустила глаза. Слейтер нанес ей удар, но почему-то не почувствовал себя лучше. Подойдя к Ребекке, он устрашающе навис над ней.

– Ты ушла от него, потому что он не удовлетворял тебя в постели? Или он слишком туго застегнул кошелек?

В глазах ее вспыхнула ярость.

– Он был игроком, как и ты, и проиграл все, что оставили мне родители. Включая дом. А потом бросил меня. – Грудь Ребекки тяжело вздымалась, а пальцы сжались в кулаки. – Вот почему я здесь и делаю то, чего даже в страшном сне не могла представить.

Ребекка прошла мимо него, и Слейтер, слишком ошеломленный ее признанием, даже не попытался ее удержать. Вместо этого он упал в кресло и уставился на бутылку с виски.

Признание Глори – нет, Ребекки – объясняло, почему она, леди благородного происхождения, работает в салуне. Ему стоило догадаться. Единственная женщина, которую, как ему казалось, он любил, тоже была замужем. Только там дело обстояло иначе – сбежала она, а не ее муж.

А что, если Ребекка солгала ему? Что, если в один прекрасный день муж разыщет ее и вернет в супружескую постель?

Слейтер улыбнулся, только улыбка получилась невеселой. Он не возражал против любовных отношений с Ребеккой, если она его хотела. А она его действительно хотела, Слейтер был в этом уверен. Страсть Ребекки была настоящей. Разыграть подобное невозможно. За внешностью благопристойной леди скрывалась пылкая любовница. И все же она была замужней женщиной, чей муж ищет, а может, и не ищет ее.

По крайней мере она раскрыла душу до того, как они оказались в одной постели. Нет, Слейтер не был религиозен, просто он старался никогда не заводить отношений с женщинами, принадлежащими другим мужчинам. Зачем усложнять жизнь?

Он схватил бутылку с виски за горлышко и налил себе добрую порцию. Затем залпом осушил стакан и наполнил его снова. Впереди его ждала долгая ночь.

Тело Ребекки пульсировало от неутоленной страсти, но все это было несущественно по сравнению с болью в сердце. Она не подозревала, как много значил для нее Слейтер, до тех пор, пока не пришлось раскрыть ему свой секрет. Она едва не растворилась в поцелуе, который, начавшись нежно и невинно, превратился в костер страсти.

Несмотря на то, что первый поцелуй не нашел продолжения, она все еще хотела его. Манили его сильные руки, его горящие страстью, подернутые поволокой голубые глаза, обжигающий жар его мускулистого тела. Ребекке нужно было получше узнать его, понять, что его возбуждает и что заставляет испытывать страх, от которого начинает дрожать его рука и из-за которого он отказал лучшему другу в помощи.

Разве сумеет она работать рядом с ним и дальше, испытывая подобные чувства? Можно подыскать место в другом салуне, но жить в одном городе со Слейтером и не видеть его каждый день… Это станет настоящим адом. Еще более ужасным, чем тот, в котором она уже пребывала.

Ребекка встала с кровати и сняла пиджак Слейтера. Крепко зажав в руках, она поднесла его к лицу и вдохнула вселяющий уверенность терпкий мужской аромат. Завтра она отнесет его на место. Ребекка неохотно отложила пиджак и сняла рабочее платье. Она раздевалась инстинктивно, пытаясь освободиться от тревожащих мыслей.

Надев ночную сорочку и расчесав волосы, Ребекка достала из шкафа крошечное крестильное платьице. Упав на кровать, она крепко прижала его к груди, потому что в памяти тотчас же всплыло лицо сына.

Она рассказала Слейтеру о муже, но вовсе не собиралась рассказывать о сыне. Ему не понравилась история с ее замужеством. А какова будет его реакция, когда он узнает, что она бросила собственного ребенка? Но именно Дэниел был причиной, побуждающей Ребекку разыскивать Бенджамина. Ее бывший муж должен узнать о существовании сына, потому что обязан оказать поддержку своей семье.

И все же Ребекку одолевали сомнения. Бенджамин потратил все до последнего пенни, а потом исчез. Захочет ли он измениться ради ребенка? Ребекке оставалось лишь надеяться, что захочет. В противном случае ей придется признать, что Дэниел потерян для нее навсегда. Но она не могла смириться с этим. И не смирится никогда.

Глава 14

Прошло несколько дней, и Ребекка стала привыкать к холодности Слейтера и его отсутствию в те моменты, когда она работала с бухгалтерскими книгами. Ребекка сильно скучала по Слейтеру, но понимала, почему он так с ней поступает, а иногда даже была ему за это благодарна.

Он много времени проводил за пределами «Алой подвязки», и Ребекке оставалось лишь беспокоиться за его безопасность. Если кто-то и приходил к нему с требованием денег, Ребекка ничего об этом не знала. Она и не надеялась, что Слейтер будет обсуждать с ней деловые вопросы. И все же разлад в их отношениях сильно ее беспокоил. Особенно по вечерам, когда, случайно встретившись с ней глазами, Слейтер поспешно отводил взгляд.

Из-за отсутствия Слейтера Ребекка теперь больше времени уделяла работе в салуне. Она считала полученные за вечер деньги, делала необходимые записи в бухгалтерской книге, помогала Данте заказывать напитки и все необходимое. Поскольку Ребекка постоянно находилась среди посетителей, она научилась разрешать конфликты, прежде чем они перерастали в шумную потасовку. Ребекка не отказывалась от бесплатных напитков, потому что отказ мог привести к драке с поломанными стульями и столами, не говоря уже о разбитых стаканах и бутылках с виски.

И все же в среду случилось непредвиденное. Слейтер ушел по делам, и поэтому в покер играл Ричард. Разнося напитки и принимая заказы, Ребекка краем глаза заметила, что за его столом что-то происходит.

Внезапно один из ковбоев, в котором Ребекка узнала завсегдатая заведения, со скрежетом отодвинул стул и вскочил из-за стола.

– Сними куртку и закатай рукава, – приказал Ричарду ковбой.

Со своего места в центре зала Ребекка заметила многозначительный взгляд Данте – бармен доставал из-под стойки обрез. Дрожа от напряжения, Ребекка шла к столу, возле которого уже стоял Фрэнк, готовый вышвырнуть возмутителя спокойствия вон.

– Принести вам еще пива? – спросила Ребекка, пытаясь погасить зарождающуюся ссору.

– Лучше отделайтесь от этого мошенника, – ответил ковбой, хватаясь за пистолет.

В зале повисла тишина, и все взгляды устремились на нее. Девушка попыталась улыбнуться.

– Давайте пройдем в кабинет и все обсудим.

– Я уважаю вас, мисс Глори, но никуда не пойду. Этот ублюдок жульничал, и все должны знать об этом.

Во рту у Ребекки пересохло, когда она повернулась к Ричарду. Несмотря на то, что она не слишком жаловала этого внешне учтивого игрока, Ребекка не верила, что Эндрю мог взять на работу шулера.

– Вы мошенничали?

– Это против правил заведения. – Слащавая улыбка Ричарда не смогла обмануть Ребекку. Напротив, она лишь усилила подозрения.

– Я спросила не об этом. Вы мошенничали?

Она в упор посмотрела на Ричарда.

– Нет.

Он и бровью не повел, но Ребекка знала, что он искусный игрок, умеющий скрывать свои эмоции. Внутренний голос убеждал Ребекку в том, что Ричард лжет, но она не знала, как это доказать. Напряжение росло. Посетители переговаривались, ерзая на своих местах.

– Сними куртку, Ричард, – вдруг раздался властный голос за ее спиной.

Вздрогнув от неожиданности, Ребекка обернулась и увидела направляющегося в их сторону Слейтера. Ричард нахмурился.

– Я знаю правила.

Слейтер одарил его ледяной улыбкой.

– Тогда тебе ничего не стоит снять куртку и доказать это.

Ричард нахмурился еще больше, но все же встал из-за стола, снял куртку и аккуратно повесил ее на спинку стула.

– Закатай рукава, – произнес Слейтер.

– Но, Слейтер, ты ведь…

– Делай, что я сказал!

Чувствуя на себе взгляды присутствующих, Ричард расстегнул левый рукав и закатал его. Ничего. Движения его рук были более медленными и размеренными, когда он проделывал то же самое с правым рукавом. В зале повисла напряженная давящая тишина.

Ребекка затаила дыхание, когда Ричард закатал правый рукав. Снова ничего. Сбитая с толку, девушка посмотрела на Слейтера.

– Я же тебе сказал. – В голосе Ричарда сквозило негодование.

– Передайте мне его куртку, Глории, – потребовал Слейтер.

Ричард напрягся и бросил взгляд на Ребекку. Сняв куртку со спинки стула, девушка передала ее Слейтеру. Он тщательно прощупал подкладку, а потом рукава. На мгновение замер, а потом вытащил три карты – валета, даму и пикового короля.

Ковбой, обвинивший Ричарда в шулерстве, бросился на обидчика.

– Ах ты, сукин…

Слейтер перехватил руку ковбоя и вывернул ее так стремительно, что Ребекка не успела глазом моргнуть. Ковбой притих.

– Вы были правы, – произнес Слейтер. – Спасибо, что сообщили об этом.

Удивленный ковбой сначала напрягся, а потом кивнул, и Слейтер отпустил его. После этого он швырнул куртку Ричарду.

– Убирайся и не смей возвращаться.

Ни капли не испугавшись, Ричард гневно посмотрел на Слейтера, прежде чем покинуть «Алую подвязку». Слейтер громко, чтобы слышали все, произнес:

– У нас честное заведение, и я приношу извинения за то, что пригрел змею у себя на груди. Каждый сегодня получит выпивку за счет заведения.

Несмотря на то, что на Ребекку вдруг обрушился шквал заказов, она успела краем глаза заметить, что Слейтер распределил деньги между всеми игроками. Она знала, что на кону было двадцать долларов, так что каждый из игроков получил по пять. Слейтер принял отличное решение, и Ребекка не могла не восхищаться тем, как он уладил конфликт. Она боялась думать о том, что могло бы случиться, не подоспей Слейтер вовремя.

Наконец все заказы были выполнены, и Ребекка присоединилась к Саймону. Она решила, что несколько веселых песенок помогут снять напряжение окончательно. Бросив взгляд па Слейтера, она заметила, что тот смотрит на нее с одобрением. Теплая искорка вдруг вспыхнула там, где с того самого момента, как Ребекка рассказала о своем замужестве, поселился холод.

Вечер шел своим чередом, и Ребекка рада была видеть Слейтера, расхаживающего меж посетителей. Ей доставляло удовольствие просто наблюдать за ним, потому что в последнее время ей этого очень недоставало. Он двигался грациозно, не спеша, словно экономил силы. При этом каждое его движение источало уверенность. Слейтер ходил, высоко подняв голову, спину держал ровно и смело смотрел в глаза каждому, с кем заговаривал. И все же крепко сжатые в кулак пальцы левой руки говорили о том, что он не так спокоен, как могло показаться на первый взгляд. В половине первого ночи посетители начали медленно разбредаться по домам. Ребекка собирала со столов грязные стаканы и относила их в бар. Уронив один, она устало вздохнула и присела, чтобы собрать осколки. В этот самый момент раздался грохот выстрелов и звон стекла. Оглушенная ругательствами и женским визгом, она упала на колени и накрыла голову руками. Ощутив, как кто-то повалился на нее сверху, Ребекка хотела закричать.

– Не вставай, Ребекка. – Ухо девушки согрело теплое дыхание Слейтера. Она закрыла рот и свернулась калачиком под защитой его сильного тела. Казалось, стрельба продолжалась бесконечно, хотя на самом деле выстрелы гремели всего лишь минуту.

Когда все стихло, Слейтер приподнялся.

– С тобой все в порядке?

Ребекка так сильно дрожала, что никак не могла определить, ранена она или нет.

– Д-думаю, да.

Слейтер коротко кивнул, а потом вскочил на ноги и сорвал с себя пиджак. Обернувшись, Ребекка увидела, что пол объят пламенем. Должно быть, пуля попала в лампу.

Не раздумывая ни секунды, девушка бросилась помогать Слейтеру. Пятеро мужчин, находящихся в зале, последовали ее примеру. Они гасили жадные языки пламени куртками и затаптывали их ногами. Зал наполнился едким дымом. Ребекка отчаянно кашляла, а по ее щекам катились слезы. К счастью, люди справились с оцепенением достаточно быстро, поэтому пожар был потушен за несколько минут. Схватив девушку за руку, Слейтер потащил ее прочь.

– Что ты здесь делаешь?

– Я помогала справиться с этим проклятым огнем, – огрызнулась Ребекка, разозленная подобным обращением. Однако очередной приступ кашля заставил ее согнуться.

Теплая рука поддержала ее за спину. Несмотря на то, что Слейтер был разгневан, его прикосновение успокаивало. Наконец девушка подняла голову.

– Сто чертей, Ребекка, тебя могли убить. – Он разговаривал грубо, хотя в его глазах читалось беспокойство.

Ребекка огляделась по сторонам. Вокруг царила настоящая разруха. Окна фасада в буквальном смысле слова ветром сдуло, а зеркало в баре было испещрено следами от пуль и расходящимися от них трещинами.

– Джорджия ранена. – Вопль Саймона привел Ребекку и чувство, и, опустив глаза, она увидела лежащую на полу подругу. Лицо Джорджии побледнело, а правое плечо было залито кровью. Ребекка тотчас же опустилась рядом с ней на колени.

– Данте, быстрее за доктором, – услышала Ребекка выкрик Слейтера. К счастью, Данте оказался цел.

Из раны в плече Джорджии сочилась кровь, и у Ребекки закружилась голова. Что же делать?

– Нужно зажать рану, чтобы остановить кровь, – произнес Саймон. Его лицо посерело почти так же, как у Джорджии.

Кто-то бросил Ребекке полотенце, и та, подняв глаза, увидела мрачное лицо Касси. Сложив полотенце, Ребекка прижала его к плечу Джорджии двумя ладонями.

– Позвольте мне, – раздался голос Саймона у нее за спиной.

Ребекка уступила место Саймону и, с трудом поднявшись, отошла в сторону. Двум раненым посетителям оказывали помощь. Но они были на ногах – значит, раны оказались не слишком серьезными. Под потолком вился клубами пороховой дым. Сгоревшая солома тоже нещадно чадила, и это зловоние смешивалось с резким запахом виски, вытекшего из разбитых бутылок. И все же запах крови Джорджии был не сравним ни с чем.

В желудке у Ребекки заурчало, и она инстинктивно сглотнула, чтобы прогнать подступающую к горлу дурноту. Касси обняла Ребекку за плечи, Молли, подойдя с другой стороны, обхватила ее за талию, а Роуз прижалась к Касси. По щекам Роуз катились слезы, а Молли задыхалась от сдавленных рыданий. Девушки просто стояли возле бара, поддерживая друг друга и взирая на царящий вокруг хаос.

Ребекка наблюдала за Слейтером, расхаживающим по залу и заговаривающим с людьми, стоящими небольшими тесными кучками. Иногда на его губах появлялась обнадеживающая улыбка, но взгляд оставался холодным и напряженным. Ребекке оставалось лишь восхищаться его способностью оставаться спокойным посреди этого хаоса.

На улице сгрудилась толпа. Лиц было не видно, но голоса слышались отчетливо. Казалось, весь город собрался, чтобы поглазеть на произошедшее.

Доктор пришел быстрее, чем Ребекка ожидала. Должно быть, он – впрочем, как и все остальные – уже узнал о перестрелке. Он бегло осмотрел двоих мужчин, чьи раны оказались поверхностными. Очевидно, они поранились осколками стекла. После этого доктор подошел к Джорджии и снял с ее плеча платье, чтобы внимательно осмотреть рану. С помощью Саймона он перевернул ее на бок и отыскал выходное отверстие от пули.

– Как она? – спросил Слейтер, на лбу которого пролегли глубокие морщины.

– Потеряла много крови, но пуля, к счастью, прошла навылет. Давайте перенесем ее в комнату. Там я смогу промыть и перевязать рану.

– Я понесу ее, – сказал Саймон. Он подхватил Джорджию на руки с такой легкостью, словно девушка ничего не весила, и понес ее наверх.

– Мы принесем горячей воды и полотенца, – предложила Касси, взглянув на Роуз и Молли.

Когда девушки ушли, в салун вошел шериф Райдер. Остановившись в дверях, он тихо присвистнул.

– Сначала Карни, теперь вот это… Похоже, «Подвязка» встала кому-то поперек горла.

На лице Слейтера не отразилось ни одной эмоции. Даже презрения.

– Может быть. А может, пьяные ковбои просто решили немного пострелять.

– Кто-то что-то видел? – повысил голос шериф. В ответ присутствующие лишь покачали головами.

– Что ж, тогда все отправляйтесь домой, – сказал он. – Больше здесь делать нечего.

Наконец посреди разрухи остались только Слейтер, Ребекка, Данте и Фрэнк.

– Данте, Фрэнк, проверьте, не осталось ли где-нибудь тлеющей соломы, – приказал Слейтер. – Ребекка, отправляйся наверх.

Девушка покачала головой.

– Я начну убираться.

– Нет. Убираться будем завтра. Все слишком устали.

Однако Ребекка осталась стоять, не желая оставлять Слейтера одного.

– Углей нет, босс, – доложил Фрэнк.

– Хорошо. А теперь ступайте домой, – сказал Слейтер Фрэнку и Данте.

– Приду в полдень, чтобы помочь убрать следы этого зверства, – произнес Данте.

Слейтер благодарно улыбнулся в ответ.

– Спасибо.

– Я тоже приду, – добавил Фрэнк.

Слейтер кивнул. После этого он проводил друзей до двери и запер ее за ними.

– Теперь внутрь можно проникнуть через окна, – заметила Ребекка.

Слейтер посмотрел на зияющие пустотой оконные рамы.

– Эти окна были гордостью Эндрю. Он выписал их из Сент-Луиса. Они стоили немалых денег, но он хотел все устроить именно так, как себе представлял.

Ребекка ощутила жжение в горле. И виной тому был вовсе не едкий дым.

– Хочешь их заменить?

– Закажу завтра. – Слейтер повернулся к девушке. Он больше не выглядел ранимым, как минутой раньше. – Иди спать, Ребекка.

Девушка знала, что уснуть не сможет, вновь и вновь переживая то, что случилось. Лишь по счастливой случайности никто не был убит. Случись перестрелка немного раньше, пострадало бы гораздо больше людей. Ребекка отвернулась и вытерла полотенцем барную стойку, смахнув с нее осколки.

– Это они?

Слейтер ответил не сразу.

– Возможно.

Несмотря на то, что Ребекка ожидала подобного ответа, ее ладони тут же вспотели, а сердце забилось чаще.

– Они приходили к тебе?

– Нет. Вот почему эта перестрелка оказалась для меня полной неожиданностью. – Он яростно выругался и провел рукой по волосам. – Черт возьми, я должен был подготовиться.

Ребекка с трудом удержалась, чтобы не обнять Слейтера за плечи.

– Ты не смог бы их остановить.

Слейтер не стал возражать. Вместо этого он начал ставить стулья на столы.

– Джорджия ранена, «Подвязка» разгромлена. – Внезапно Слейтер с силой отшвырнул стул. – Черт возьми! Как я смогу поймать убийцу, если не в состоянии уберечь свой салун… своих людей?

Движимая чем-то большим, нежели простая забота, Ребекка подошла к Слейтеру и положила ладонь на его дрожащую руку.

– В этом нет твоей вины.

Слейтер смотрел на Ребекку сверху вниз, и она увидела в его голубых глазах гнев и вину.

– Та записка была предупреждением, а я не придал ей значения. Дурак!

– Но почему они сотворили такое, вместо того чтобы просто прийти и потребовать денег? Ведь это бессмысленно.

– Я ходил по городу и расспрашивал владельцев салунов, – признался Слейтер. – Надеялся, что они захотят иметь дело со мной, но вместо этого они разорили салун.

Ледяной страх сковал Ребекку.

– Именно поэтому погиб Эндрю. Он тоже всех расспрашивал.

– Знаю.

Ребекку охватила такая ярость, что ей ужасно захотелось ударить стоящего перед ней Слейтера. Как он мог так беспечно относиться к собственной жизни?

Вздохнув, Слейтер тяжело опустился на стул, медленно потер ладонями лицо.

– Видит Бог, я старался. И что в итоге?

Гнев уступил место замешательству, и Ребекка осторожно опустилась на стул рядом со Слейтером.

– Что ты хочешь этим сказать?

Он поднял голову, и Ребекка едва не отшатнулась, увидев сквозящую в каждом его движении невыносимую боль.

– Я столько раз обманывал их надежды. Обещал, что защищу их, но они все равно умирали.

Его слова показались Ребекке вздором.

– Чьи надежды ты обманывал, Слейтер? – тихо спросила она.

И в ответ услышала полные горечи слова.

– Эндрю, Томми. Всех тех, кто был со мной в Андерсонвилле.

– Ты сидел в Андерсонвилле?

Слейтер кивнул, и в его глазах возникло какое-то пустое и безрадостное выражение.

– Я говорил им, что нужно держаться. Обещал, что армия Союза скоро всех нас освободит. Некоторые из них хотели сбежать, но я убедил их в том, что лучше подождать. – Губы его изогнулись в кривой усмешке. – Десять месяцев. Десять месяцев ада, прежде чем нас освободили. Только некоторые из нас выжили. Но мы больше походили на мертвых, чем на живых.

Ребекка отвела глаза, вспомнив заметки в газетах о том, что происходило в тюрьме Андерсонвилль. Она видела фотографии изможденных людей, с трудом державшихся на ногах. Ребекка прижала ко рту ладонь, представив Слейтера на месте одного из заключенных.

Она почувствовала, как Слейтер пошевелился. А потом его рука обвилась вокруг ее талии, прижимая к себе.

– Прости. Я не должен был тебе этого рассказывать, – прошептал он.

Прогнав ужасные картины, нарисованные воображением, Ребекка постаралась взять себя в руки. Бремя вины, которое нес Слейтер, было и без того слишком тяжелым. Он не должен жалеть о том, что открылся ей. Ведь Ребекка была уверена, что он никогда никому ничего не рассказывал. Она подняла голову и посмотрела в его беспокойные голубые глаза.

– Я рада, что ты мне все рассказал. – Ребекка попыталась улыбнуться. – Возможно, теперь я смогу лучше тебя понять.

Уголки губ Слейтера дрогнули.

– Я не жду, что произойдет чудо.

На этот раз улыбка Ребекки была настоящей. Взгляды молодых людей пересеклись, и Ребекка ощутила, как что-то изменилось. Почти незаметно, но все же изменилось Ноздри Слейтера дрогнули, а его глаза из голубых стали почти черными. Ребекка отчетливо помнила голод его поцелуя, и ее сердцебиение участилось. Мгновение – и их губы почти соприкоснулись.

Голоса, доносящиеся сверху, разрушили чары, и молодые люди отстранились друг от друга. Ребекка с трудом удержалась от желания прижать руку к груди, чтобы унять сердцебиение.

Слейтер встретил доктора у подножия лестницы.

– Как она?

Доктор устало потер лоб.

– Она молода и относительно здорова. С ней все будет в порядке, если в рану не попала инфекция.

Ребекка присоединилась к мужчинам.

– Что мы можем сделать?

– Я сказал вашему пианисту, что нужно менять повязку дважды в день в течение последующих двух дней. А когда она будет просыпаться, ее необходимо поить водой. Она потеряла много крови, и теперь ей требуется чаще пить.

– Спасибо, док. Пришлите счет мне, – сказал Слейтер и проводил седовласого доктора до дверей.

– Я навещу ее, – сказала Ребекка и пошла наверх. Слейтер проводил ее, положив руку на талию.

Девушка тихонько постучала в дверь комнаты Джорджии и вошла. Возле кровати сидел Саймон, крепко сцепив свои большие черные руки, словно молился. Возможно, так оно и было.

– Мы только что разговаривали с доктором, – сказал Слейтер. – Он считает, что у нее есть все шансы выздороветь.

Саймон кивнул.

– Мне он сказал то же самое, но я еще не видел, чтобы Джорджия была такой тихой.

Ребекка положила руку на мощное плечо Саймона.

– Я могу посидеть с ней ночью.

Саймон хотел отказаться, но потом кивнул.

– Хорошо. Но если что-то изменится, позовите меня.

– Я сам за тобой приду, – пообещал Слейтер. – Отдохни немного. Мне потребуется твоя помощь, чтобы привести «Подвязку» в порядок.

– Мистеру Карни стало бы плохо, если бы он увидел сейчас свое заведение, – печально заметил Саймон.

– Но еще хуже ему стало бы от того, что Джорджия ранена, – произнес Слейтер. – Ступай, Саймон. С Джорджией побудет Ребекка.

– Ребекка?

Девушка улыбнулась.

– Считайте, мисс Глори – мое сценическое имя.

Ничто не могло прогнать тревогу Саймона, и все же он улыбнулся. Потом поднялся со стула, еще раз посмотрел на Джорджию, кивнул Ребекке и Слейтеру.

После того как Саймон ушел, Слейтер повернулся к Ребекке. Он протянул руку и погладил девушку по щеке. Ей хотелось отдаться этому прикосновению, но между ними стоял ее муж.

Слейтер показал Ребекке на ее руку, почерневшую от гари.

– Умойся, а потом надень что-нибудь теплое. Я побуду с Джорджией, пока ты не вернешься.

Обеспокоенная, Ребекка сделала, как ее просили. Она отмыла лицо, надела одежду, которую носила днем, и набросила на плечи шаль. Без стекол ночью в салуне будет довольно холодно. Когда Ребекка вернулась в комнату Джорджии, Слейтер положил на горящий от жара лоб девушки смоченное в холодной воде полотенце. Ребекка не могла представить, чтобы Бенджамин делал что-то подобное, пусть даже для собственной жены.

Прогнав грустные воспоминания, Ребекка поменялась со Слейтером местами.

– Позови меня, если Джорджии станет хуже или тебе что нибудь понадобится, – сказал Слейтер. – Я буду внизу.

Он уже собрался уходить, когда Ребекка взяла его за руку.

– Ты не железный, Слейтер, отдохни немного. Ведь сам очень устал.

Он покачал головой.

– Я не засну. Пойду приводить в порядок зал.

– А что, если он придет?

Ребекке не нужно было объяснять, кого она имела в виду.

– Нет. Они потянут время в надежде запугать меня еще больше. – Губы его тронула беззащитная улыбка. – Только прошли те времена, когда меня можно было напугать до смерти.

– Ты им заплатишь?

Слейтер посмотрел на Джорджию.

– Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал.

Ребекка не считала, что уступать вымогателям правильно, и все же была рада услышать именно такой ответ.

Тусклый свет лампы отражался в глазах Слейтера, делая их серебристыми. Он открыл рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал. И вышел из комнаты, так и не нарушив неловкой паузы.

Ребекка вздрогнула, хотя вовсе не замерзла. Тишину в комнате нарушали лишь ровное дыхание и вскрики Джорджии. Ребекку стали одолевать сомнения. Что привело ее в этот маленький городок на самой границе штата? В своем ли она уме? И все же она не могла не оценить вновь обретенных друзей. А Слейтер Форрестер? Он пробудил в ней какие-то не изведанные ранее чувства, заставил по-новому взглянуть на жизнь.

Но, несмотря на все это, Ребекка не могла забыть о своей самой горькой потере – о Дэниеле. Сегодня она поняла, что ее новая жизнь сопряжена с опасностью, и если она умрет здесь, то не сможет выполнить своего обещания, и Дэниел никогда не узнает ни отца, ни матери.

Ребекка взяла холодную, безвольную руку Джорджии в свою и начала рассказывать ей о своем сыне, о том, что ей скорее всего придется уехать, чтобы продолжить поиски Бенджамина. Поддавшись грустным мыслям, Ребекка тихонько плакала, но рядом не было никого, кто стал бы свидетелем ее слез.

Глава 15

Ребекка вздрогнула и проснулась. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять – она находится в комнате Джорджии возле ее кровати. Она нечаянно задремала, и ее сон был наполнен кошмарами, навеянными недавней перестрелкой.

Ребекка убрала влажное полотенце со лба Джорджии и дотронулась до него тыльной стороной ладони. К счастью, он был уже не таким горячим, как прежде. Ребекка вновь смочила полотенце и принялась отирать им лицо подруги.

Веки Джорджии дрогнули, и Ребекка затаила дыхание в надежде, что девушка наконец пришла в себя.

– Ну же, Джорджия, просыпайся, – тихо попросила Ребекка.

После нескольких попыток Джорджия открыла глаза. В их темных глубинах плескалось замешательство.

– Ты обязательно поправишься, Джорджия, – попыталась ободрить девушку Ребекка.

Джорджия с трудом сосредоточила взгляд на лице Ребекки.

– Г-глори?

– Прошлой ночью ты была ранена, – сказала Ребекка. – Помнишь?

В глазах Джорджии вновь промелькнуло замешательство.

– Пить.

Ребекка налила воды, а потом приподняла голову Джорджии и поднесла стакан к ее губам.

– Пей медленно.

Струйки воды потекли по ее подбородку, и все же Джорджия сумела сделать несколько глотков. Ребекка помогла подруге лечь и отерла воду с ее подбородка.

– Лучше?

Джорджия еле заметно кивнула.

– Меня ранили?

– Да. В салуне была перестрелка.

Темные глаза девушки расширились от ужаса.

– С-саймон?

Ребекка сжала холодную руку девушки в ладонях и ободряюще улыбнулась.

– С ним все в порядке. Он принес тебя сюда и сидел с тобой до тех пор, пока Слейтер не отправил его домой немного поспать.

Веки Джорджии, дрогнув, закрылись, и в уголках губ заиграла слабая улыбка. Ровное дыхание свидетельствовало о том, что она вновь погружается в сон. Порадовавшись тому, что Джорджия потихоньку поправляется, Ребекка убрала руку подруги под одеяло.

Раздался тихий стук, и Ребекка встала, чтобы открыть дверь. Она ничуть не удивилась, увидев на пороге Саймона. Пианист казался неуклюжим, словно мальчишка. Белки глаз за круглыми очками покраснели, а от волнения на лбу пролегли глубокие складки.

– Как она?

Ребекка распахнула дверь.

– Посмотрите сами.

Саймон заглянул в комнату поверх плеча Ребекки, и девушка чуть ли не силой затащила его внутрь. Теперь он стоял в изножье кровати и смотрел на Джорджию. В его глазах промелькнула надежда, а складки на лбу слегка разгладились.

– Она выглядит лучше.

– Верно, – подтвердила Ребекка. – Вообще-то она просыпалась ненадолго как раз перед вашим приходом. – Она замолчала. – И она спрашивала о вас. – Ребекка подумала, что Саймон будет рад услышать это, но на его лице возникло еще более печальное выражение.

– Я думала, вы будете счастливы услышать, что она приходит в себя.

– Я благодарен Господу, что мои молитвы услышаны.

– Тогда что не так?

– Что бы я ни чувствовал по отношению к ней, это ничего не изменит.

Вспомнив о том, что ей рассказывала Джорджия, Ребекка скрестила руки на груди и в упор посмотрела на Саймона.

– Что именно?

Должно быть, ее слова прозвучали слишком резко, потому что спокойное лицо Саймона вдруг исказила гримаса душевной боли.

– Вы не поймете, мисс Глори.

– Вам кажется, будто вы недостаточно хороши для нее? Да, вы родились и выросли рабом, но теперь-то вы свободны. Вы один до сих пор ощущаете себя рабом. – Девушка с любовью посмотрела на девушку. – А вот Джорджия так не думает.

На лице Саймона по-прежнему было написано беспокойство, но Ребекка видела, что он задумался над ее словами, и решила воспользоваться этим.

– Если бы Джорджия умерла, что бы вы сейчас чувствовали? Горечь утраты, которая неотступно преследовала бы вас, не давала спокойно жить. – Ребекка подумала о Слейтере, и нахлынувшие переживания поглотили ее целиком.

– Я подумаю над этим, – кивнул Саймон.

– Подумайте. А когда Джорджия придет в себя, вы ей сообщите о своем решении.

Саймон еще раз посмотрел на Джорджию и тихонько вышел.

В комнату вошла Касси.

– Как она?

– Лучше, – ответила Ребекка. Складки на лбу Касси разгладились.

– Хорошо. Мы с Роуз и Молли решили дежурить возле нее по очереди. А ты можешь отдохнуть.

Еще неделю назад подобное предложение удивило бы Ребекку, но сегодня она лишь благодарно кивнула.

– Она просыпалась десять минут назад и выпила немного воды. Если она опять проснется, попробуйте ее напоить. Доктор сказал, ей нужно много жидкости, чтобы восполнить потерю крови.

Оставив Касси подле кровати Джорджии, Ребекка направилась в свою комнату, чтобы умыться и повязать платком собранные в пучок волосы. Заснуть вряд ли удастся, поэтому она решила спуститься вниз и помочь с уборкой. Кроме того, Ребекке было просто необходимо выпить чашечку кофе, и она уже ощущала его аромат.

Спустившись в зал, Ребекка застала Саймона, Данте, Фрэнка, Тоби и Малкольма за работой. Но, к ее удивлению, Слейтера среди них не оказалось. Она налила себе кофе, заметив, что Данте и Малкольм прибираются в баре. Они собирали осколки и спасали то, что еще можно было спасти. Тоби подметал пол, а Саймон и Фрэнк вытаскивали из рам остатки стекол.

– Где Слейтер? – спросила Ребекка у Данте.

– Покупает доски, чтобы забить окна. А потом он собирался заказать новые стекла, – ответил коротышка.

Допив кофе, Ребекка поставила пустую чашку на стойку и потерла руки.

– Что мне делать?

– Поспать, – ответил вместо Данте Саймон. – Вы всю ночь сидели с Джорджией.

– Я не устала. Пойду принесу ведро горячей воды и начну отмывать столы и стулья. – Прежде чем кто-то из мужчин успел возразить, Ребекка развернулась на каблуках и отправилась на кухню.

Закатав рукава, девушка принялась за работу. На деревянных поверхностях сверкали крошечные осколки, и Ребекке приходилось тщательно встряхивать тряпку, чтобы не поранить руки. Она вытерла половину всех столов и стульев, когда перед дверью остановилась повозка.

– Слейтер привез доски, – объявил Саймон.

Про уборку было забыто, и мужчины высыпали на улицу. Ребекка последовала за ними, прикрыв глаза рукой от яркого полуденного солнца. Теперь Слейтер мало напоминал ей того игрока, которого она увидела, впервые придя в заведение Эндрю. Накрахмаленная рубашка и элегантный костюм уступили место рабочим штанам на помочах и хлопчатой голубой рубашке с закатанными до локтей рукавами. На руках Слейтера были надеты коричневые перчатки, подчеркивающие золотистый загар, а шею украшал красный платок, резко контрастировавший с темной, кое-где начинающей седеть щетиной. Раньше она непременно сморщилась бы от отвращения при виде небритого мужчины. Но Слейтер в этом обличье казался ей необычайно притягательным.

Сердце Ребекки отчаянно забилось в груди, а внизу живота поднялась знакомая пульсирующая волна. Девушка вцепилась в подол, потому что почувствовала, что ей просто необходимо за что-то схватиться. В свое время ей ужасно нравился Бенджамин, но чувства к нему меркли по сравнению с тем, что пробудил в ее душе Слейтер.

– Давайте занесем доски внутрь и забьем окна, – скомандовал Слейтер.

Ребекка отошла в сторону, пропуская мужчин.

– Я думал, ты спишь, – произнес Слейтер, несущий на плече широкую доску.

Ребекка прищурилась.

– А сколько ты спал прошлой ночью?

Слейтер сдвинул брови.

– Я могу продержаться без сна долго. Как верблюд без воды.

Не удержавшись, Ребекка рассмеялась. Слейтер говорил совсем как хвастливый мальчишка. Но и над собой охотно подшутил.

– Я тоже не чувствую усталости. – Она старалась казаться бодрой. – Потом посплю.

– Кто с Джорджией?

– Касси, Молли и Роуз дежурят по очереди. Жар спал, и она на несколько минут пришла в себя.

Слейтер облегченно вздохнул.

– Хорошая новость.

– Побольше бы таких новостей…

Улыбка Слейтера померкла.

– Это верно.

Мужчины быстро перенесли доски в зал, после чего Данте, Малкольм и Тоби отправились в магазин, чтобы купить новую посуду взамен разбитой.

Пока Ребекка отмывала столы и стулья, Слейтер, Фрэнк и Саймон забивали досками зияющие оконные проемы. Вскоре в салуне стало совсем темно, и мужчинам пришлось зажечь лампы. Теперь заведение выглядело мрачным и неприветливым.

Вытирая последний стол, Ребекка ощутила боль в ладони. Подняв руку, она обнаружила крошечный треугольный осколок стекла, впившийся в кожу. Из ранки уже начала сочиться кровь.

Рядом с Ребеккой тут же возник Слейтер.

– Что случилось?

– Ничего особенного, – ответила Ребекка, смущенная таким проявлением внимания.

Слейтер осторожно взял ее ладонь в свою руку.

– Осколок?

Отдернув руку, Ребекка сжала пальцы в кулак.

– Я сама о себе позабочусь, – произнесла она, мысленно проклиная свой хриплый голос.

Но Слейтер тут же повел Ребекку на кухню, крепко держа за плечи, чтобы она не могла сбежать. Близость его породила горячую волну, которая, разлившись по телу Ребекки, растаяла где-то внизу.

– Я же сказала, что сама могу о себе позаботиться, – прошептала девушка, в душе которой гнев боролся со страхом.

– Сядь.

Ребекка хотела воспротивиться, но один-единственный взгляд в холодные голубые глаза Слейтера заставил ее опуститься на стул. Она положила кровоточащую ладонь на колени, не решаясь посмотреть на Слейтера. Так она чувствовала себя в большей безопасности.

Слейтер опустился перед ней на колени и взял ее руку в свою. Ребекка напряглась.

– Черт возьми, Ребекка, позволь мне вытащить стекло, – произнес он, и в его глазах вспыхнула голубая молния.

Ребекка смотрела на него, а он смотрел на нее. Со стороны Ребекки было глупо расстраиваться из-за такого пустяка, только ее беспокоила вовсе не рана, а причиняющие страдание забота и нежность Слейтера. Она вполне могла стерпеть боль от небольшого пореза, но только не волнение, охватывающее ее от малейшего прикосновения Слейтера.

Слейтер заворчал и сжал руку Ребекки. Он держал ее крепко, но вместе с тем осторожно, чтобы не причинить боль. И все же Ребекка судорожно охнула, когда мужчина потянул за острый осколок.

– Прости, – пробормотал он, а потом отер ее ладонь влажным полотенцем.

Боль стихла, вытесненная другими, более сильными ощущениями. Поддавшись искушению, Ребекка взглянула на Слейтера, усердно вытирающего кровь с ее ладони. Его голова находилась всего в нескольких дюймах от Ребекки, и она едва сдерживалась, чтобы не провести рукой по темной густой шевелюре. Грудь Ребекки налилась от возбуждения, а прикосновение ткани к напряженным соскам лишь усиливало томление. Она с трудом сдержалась, чтобы не заерзать на стуле, – так велико было тянущее напряжение внизу живота. Кроме того, она знала, что удовлетворить ее желание может только Слейтер, но она не могла позволить ему сделать это. Не теперь, когда она по закону принадлежит другому мужчине.

Слейтер принялся забинтовывать ее руку, и она закрыла глаза, представляя Дэниела и приют, в котором его оставила. Мальчик находился в монастыре на окраине Сент-Луиса, и монахини обещали хорошо заботиться о нем. Но Ребекка знала, что детей в приюте много, а сестер мало, поэтому вряд ли ее сын сможет рассчитывать на теплоту и ласку. Только она может дать мальчику любовь, которая ему так необходима.

– Ну вот и все, – произнес Слейтер, поднимаясь с колеи.

– Спасибо, – прошептала Ребекка.

– Ты что-нибудь ела сегодня? – спросил Слейтер после неловкой паузы.

Ребекка покачала головой.

– Я не голодна.

– Без еды и сна долго не протянешь. Мы все-таки не верблюды. А потом и вовсе потеряешь сознание. – Слейтер провел рукой по волосам и закрыл глаза. Ребекке показалось, что он слегка покачнулся, но, прежде чем она смогла в этом убедиться, Слейтер выпрямился. – Побудь здесь. Я вернусь через пару минут.

Прежде чем она успела спросить, что он задумал, Слейтер ушел. Ребекка порывалась убежать в свою комнату, пока он не вернулся, но любопытство взяло верх. Не прошло и пяти минут, как Слейтер вернулся с двумя тарелками, наполненными едой. Ребекка догадалась, что он принес их из соседнего заведения.

Слейтер поставил еду на стол.

– Ешь – и почувствуешь себя лучше, – сказал он, сел за стол и принялся есть. Ребекка тоже взяла вилку, так как действительно сильно проголодалась.

Они расправились со своими порциями одновременно.

– Ну что, лучше? – спросил Слейтер. Ребекка покраснела.

.– Гораздо. Спасибо тебе.

Стараясь не думать об опасной близости Слейтера, Ребекка спросила:

– Как думаешь, мы сможем сегодня открыться?

– Вообще-то я собирался это сделать. Если рука тебя беспокоит, можешь взять выходной. Мне почему-то кажется, что народу сегодня будет немного.

Ребекка согнула больную руку. Рану немного саднило, однако работе это не мешало.

– Со мной все в порядке. Ты уверен, что стоит открывать салун как ни в чем не бывало?

Губы Слейтера упрямо сжались.

– Я должен это сделать. Мне нужно, чтобы они пришли…

Ребекка ощутила растущее в груди раздражение.

– Для чего? Чтобы избить тебя? Или даже убить, как Эндрю?

Порывисто обойдя вокруг стола, Слейтер схватил ее за руки, стараясь при этом быть осторожным с раной.

– Я хочу, чтобы мерзавцы заплатили за то, что сделали.

Ребекка не хотела этого понимать, но в глубине души понимала. Эндрю убит. Джорджия ранена. «Алая подвязка» разгромлена.

– Я не хочу, чтобы ты стал следующей жертвой, – сказала она, глядя Слейтеру в глаза.

Взгляд Слейтера, обращенный к Ребекке, просил понять его.

– Я тоже этого не хочу, но кто-то должен их остановить.

– Это работа шерифа, – обреченно произнесла девушка.

Слейтер медленно покачал головой, не сводя глаз с Ребекки.

– Мы оба знаем, что он палец о палец не ударит. Поэтому либо это сделаю я, либо они останутся безнаказанными.

Ребекка посмотрела на их все еще переплетенные руки. Ее внимание привлек белый шрам в два дюйма длиной на тыльной стороне руки Слейтера, и она провела по нему пальцем.

– Что это?

Слейтер пожал плечами.

– Подарок на память о моей первой попытке обчистить прохожего. У того человека был в кармане нож. С тех пор я стал осторожнее.

Сердце Ребекки заныло от боли, когда она представила одинокого, отчаявшегося и напуганного мальчишку.

– Просто чудо, что ты уцелел до тех пор, пока тебя не нашел Эндрю.

– Пока я не нашел Эндрю, – печально усмехнувшись, поправил девушку Слейтер. Его улыбка померкла. – Почему ты призналась мне, что замужем? Большинство женщин в твоем положении не стали бы распространяться об этом.

Застигнутая этим вопросом врасплох, Ребекка силилась придумать ответ.

– Лгать – несправедливо по отношению к тебе.

– Жизнь вообще несправедливая штука.

Горький пример собственной жизни заставил Ребекку угрюмо улыбнуться.

– Расскажи мне о себе, Слейтер.

– Позволь все-таки вместо исповеди кое о чем спросить. Зачем ты его ищешь? Он украл у тебя все, что можно, а потом бросил на произвол судьбы. И ты продолжаешь считать его мужем?

Это было бы проще объяснить, рассказав о Дэниеле. Только такой рассказ ничего не изменил бы. Кроме того, Ребекке было в десять раз труднее признаться, что она оставила сына в приюте, нежели рассказать о наличии мужа. Ребекка не могла контролировать поступки Бенджамина, но решение оставить сына принимала сама.

– Я хочу получить то, что он у меня украл.

– И ты действительно веришь, что у него есть деньги? – Слейтер покачал головой и поджал губы. – Он игрок, Ребекка. И скорее всего уже спустил все, что украл у тебя. И даже больше…

– Он мой муж.

Глаза Слейтера вспыхнули гневом.

– Возможно, ты никогда больше его не увидишь. Неужели ты будешь тосковать по нему всю оставшуюся жизнь?

Ребекка отпрянула и вскочила на ноги.

– Я не тоскую по нему.

– Тогда почему? – Слейтер медленно поднялся со своего стула. – Ты красивая женщина, Ребекка. Ты заслуживаешь большего.

Ребекка уже не чувствовала раздражения.

– И чего же я заслуживаю, Слейтер?

Этот вопрос Ребекки поразил Слейтера в самое сердце, и он едва не прижал руку к груди, чтобы унять боль.

– Ты заслуживаешь мужчину, который будет любить тебя. Ты заслуживаешь мужчину, который не оставит тебя, несмотря ни на что. – Слейтер замолчал, невольно окидывая взглядом груди, тонкую талию и округлые бедра Ребекки. Его собственное тело, поддавшись порыву, ответило на призыв, кровь превратилась в расплавленную лаву, а плоть восстала под тканью брюк. – Ты заслуживаешь мужчину, который будет доставлять тебе радость, сжимать в объятиях ночью и одаривать еще большей любовью по утрам.

Ребекка залилась краской. Ее дыхание участилось, а грудь судорожно вздымалась и опускалась.

– А если эта женщина уже связана узами брака с другим?

Не сводя с Ребекки напряженного взгляда, Слейтер встал прямо перед ней. Его ноги касались ее тела, многослойная юбка не могла защитить Ребекку от источаемого Слейтером жара. Он развязал уродливый платок, скрывающий прекрасные волосы Ребекки, а потом освободил их от шпилек. Золотистые локоны заструились по плечам, подобно шелковым занавесям.

Затем Слейтер взял лицо Ребекки в ладони и погладил похожую на атлас кожу щек. Отметая ее слова о замужестве с другим, Слейтер развил свою мысль:

– Тебе нужен мужчина, который хочет тебя так сильно, что почти физически ощущает твой вкус, твой запах, когда ложится по ночам в свою холодную постель. Мужчина, который готов принять все, что ты ему предложишь.

Золотисто-карие глаза Ребекки расширились, а губы слегка раскрылись.

Не в силах противостоять возникшему искушению, Слейтер коснулся ее губ своими. Они оказались нежнее, чем он мог себе представить, и Слейтер помедлил немного, проведя языком по пухлой нижней губе, благоухающей недавно выпитым кофе. Потом он отстранился и посмотрел на Ребекку. Ее взгляд был рассеянным, а губы слегка припухли от нежного поцелуя. Желание подхватить девушку на руки и отнести ее в свою спальню заставило Слейтера задрожать. Она не станет сопротивляться, он был уверен в этом. Более того, он догадывался, что страсть полыхает в душе Ребекки так же жарко, как и в его собственной. Бог свидетель, Слейтер был не самым благородным мужчиной на свете и уже очень давно – а может, и вовсе никогда в жизни – он не хотел женщину столь сильно. То обстоятельство, что она была замужней женщиной, должно было остудить его пыл, но Слейтеру не хотелось об этом думать. Единственное, чего он сейчас хотел, – это дотронуться до Ребекки, поцеловать ее, проникнуть в тугие, жаркие глубины ее лона.

Ребекка опустила голрву, уткнувшись лбом в грудь Слейтера.

– Это грех, Слейтер. Если мы сделаем это, то совершим прелюбодеяние.

Он судорожно сглотнул, заставляя себя отвлечься от тянущей боли в чреслах и начать мыслить здраво. Несмотря на то, что Слейтер не посещал церковь с того самого дня, как его усыновили, он припомнил десять заповедей.

– Воровать тоже грешно.

– Ты был вынужден пойти на это, чтобы не умереть с голоду. Это смягчает твой грех. Разве ты не чувствуешь разницу?

Слейтер хотел возразить, хотел убедить Ребекку в том, что она не выбирала судьбу брошенной мужем женщины. Поэтому, если она найдет в постели другого мужчины то, чего ее лишил собственный муж, эти будет не таким уж непростительным грехом. А может, он просто хотел найти оправдание собственным желаниям?

Слейтер отпустил Ребекку и отошел. Он дрожал, но вовсе не от холода.

– Я хочу, чтобы ты разделила со мной постель, Ребекка. Ты и сама этого хочешь. Так ли уж велик грех? – Слейтер попытался взять себя в руки. – Решение за тобой. Только знай, ты мне небезразлична. Подумай над моими словами.

Слейтер внезапно ощутил, как сильно устал.

– Я собираюсь немного поспать до открытия. И советую тебе сделать то же.

Он заметил, как содрогнулась Ребекка, однако ее голос звучал спокойно:

– Хорошая идея.

Слейтер проводил Ребекку в зал, где все еще убирался Саймон.

– Я хочу немного поспать, – сказал ему Слейтер. – Скажи всем, что сегодня мы открываемся, как обычно.

Саймон одобрительно поднял большой палец кверху, выражая восторг.

– Спасибо, – кивнул Слейтер, слабо улыбнувшись. Они поднялись наверх вместе.

– Я зайду к Джорджии, – сказала Ребекка.

Слейтер собирался сделать то же самое. Он тихонько постучал в дверь, и на пороге возникла Роуз, выглядящая без косметики младше своих девятнадцати лет.

– Как дела? – шепотом спросил Слейтер, поглядывая на мирно спящую Джорджию.

– Она просыпалась час назад, и Касси вновь напоила ее.

– Жар? – спросила Ребекка. Роуз покачала головой.

– Нет.

Она посмотрела на подругу.

– Джорджия и впрямь идет на поправку, если принять во внимание, как плоха она была вчера вечером.

– Я хочу немного вздремнуть перед открытием, – сказал Слейтер. – Если что-то изменится, разбуди меня.

– Хорошо, мистер Форрестер. – Роуз закрыла дверь. Слишком явственно ощущая присутствие Ребекки рядом, Слейтер сделал шаг по направлению к своей комнате.

– Постарайся поспать, Ребекка.

В ответ она взяла его за руку.

– Ты мне тоже небезразличен, Слейтер.

Раздумывая над тем, почему Ребекка сказала ему об этом именно сейчас, Слейтер настороженно взглянул на нее.

– Ты знал, что Саймон и Джорджия нравятся друг другу?

– Догадывался.

– Саймон считает, что не слишком хорош для нее, потому что она рождена свободной, а он – рабом.

Слейтер нахмурился.

– Глупости.

– Я сказала ему то же самое. – Ребекка заглянула Слейтеру в глаза. – Я спросила его, как бы он себя чувствовал, если бы Джорджия умерла прошлой ночью? А сейчас я задаю себе тот же самый вопрос о тебе. Пожалела бы я о том, чего у нас так и не было?

Все еще не понимая, к чему она клонит, Слейтер неопределенно произнес:

– Человек предполагает, а Господь располагает. Никому неведомо, что будет завтра.

– Может, я только сегодня начинаю это понимать. – Ребекка глубоко вдохнула, и ее щеки окрасил румянец. – Я хочу, чтобы ты доставлял мне удовольствие, чтобы сжимал в своих объятиях по ночам. И я хочу делать то же самое для тебя. Но за последний год в моей жизни столько всего произошло. – Ребекка замолчала, а потом заговорила снова: – Обещаю подумать над тем, что ты сказал. Только не торопи меня.

Внезапно Слейтера охватила невероятная нежность к этой женщине, по сути девчонке. Он ласково провел рукой по ее перепачканной щеке.

– Я все сказал тебе, Ребекка.

Ребекка потерлась щекой о ладонь Слейтера.

– Я рада, что сказала тебе свое настоящее имя.

– Почему?

– Мне нравится, как ты его произносишь.

– Ребекка, – прошептал Слейтер, ощущая растущее напряжение.

Веки ее, затрепетав, опустились, и Слейтер ощутил, как Ребекка задрожала. Она сделала шаг назад, еще один, а потом развернулась и побежала в свою комнату.

Слейтеру потребовалась вся сила воли, чтобы не последовать за ней.

Глава 16

Как и ожидалось, вечер оказался не слишком прибыльным. Все, кто работал в «Алой подвязке», тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Забитые досками окна нагоняли уныние и на посетителей, и на девушек.

Танцевали мало, а отсутствие в зале Джорджии служило постоянным напоминанием о вчерашнем погроме. Мелодии, наигрываемые Саймоном, отражали всеобщее настроение, и Слейтер вынужден был подойти к нему и попросить сыграть что-то более веселое и жизнеутверждающее. Бодрая музыка немного развеселила посетителей. Но ненадолго.

Разнося напитки, Ребекка услышала, как владельцы салунов вполголоса обсуждают смерть Эндрю и вчерашнюю перестрелку в «Подвязке». Большинство посетителей склонялись к мысли, что «Подвязке» просто не повезло. Некоторые высказывали предположение, что кто-то затаил на салун злобу. Но похоже, никто не связывал погром в «Подвязке» с «несчастным случаем» в салуне Виктора Стромана.

Движения Ребекки были вялыми, а мысли блуждали. Она почти не спала после обеда, но виной тому была вовсе не тупая боль в раненой руке. Она беспокойно ворочалась в постели, раздумывая над предложением Слейтера. Он хочет ее. Она хочет его. Решение казалось простым.

«Это грех. Но я уже достаточно нагрешила. Одним грехом больше, одним меньше».

Дэниел был достаточно веской причиной, чтобы работать в этом грешном месте, надевать вызывающее платье и общаться с отъявленными грешниками. Но что, кроме эгоизма, заставляет ее совершить прелюбодеяние?

Взгляд Ребекки встретился со взглядом Слейтера, и ее усталость как рукой сняло, все чувства воплотились в созерцании этих завораживающих голубых глаз. Кожу Ребекки закололо, и она вспыхнула до корней волос, но не от смущения. Теперь, когда они со Слейтером были столь откровенны, их мимолетные взгляды стали казаться Ребекке испепеляющими. Она, сама того не желая, сделала шаг ему навстречу, но Слейтер отвел глаза, отпуская ее, словно она находилась в его объятиях.

– Мисс Глори, – позвал ее один из посетителей, и Ребекка, изобразив на лице улыбку, забрала его пустую кружку из-под пива, чтобы вновь наполнить. Девушка понесла кружку к бару, маневрируя между столами, избегая похотливых прикосновений и приветливо улыбаясь посетителям. Несмотря на то, что Ребекка по-прежнему чувствовала себя среди них неловко, она начала их понимать. Большинство из них были простыми мужчинами, тоскующими по женскому обществу, но они тактично отходили в сторону, если их об этом просили. И все же находились среди них такие, кто не принимал отказа и продолжал настаивать на более интимном общении. Только Ребекка этого не хотела. По крайней мере не с ними.

– Еще пива, Данте, – обратилась она к малышу-бармену.

– Как скажете, дорогая, – ответствовал тот, беря стакан и одним ловким движением наполняя его пивом.

Пока Ребекка ждала у стойки, ее взгляд вновь отыскал Слейтера, но на этот раз его внимание поглощали карты и партнеры по игре. Сможет ли она пойти навстречу Слейтеру, принять его предложение? Ее тело не испытывало сомнений, ощущая на себе чары этого мужчины, но разум все еще пребывал в нерешительности.

Данте поставил перед Ребеккой полную кружку.

– Вы выглядите усталой, Глори, – с беспокойством произнес он.

Ребекка вяло повела плечом.

– Не более, чем все, кто сегодня работает. – С этими словами она отнесла заказ и забрала деньги.

Пока Ребекка разносила напитки, несколько посетителей ушли, оставив пустые стаканы. Когда она подошла к столу, на улице неожиданно раздался выстрел. Сердце девушки сначала болезненно сжалось в груди, а потом начало бешено колотиться. Краска отлила от лица. Ее колени стали вдруг ватными, и Ребекке пришлось схватиться за спинку стула, чтобы не упасть. Она старалась делать глубокие вдохи, чтобы побороть панику. В зале никто не стрелял, никто не кричал. Никто, кроме нее, даже внимания не обратил на этот выстрел.

На ее плечо легла чья-то рука, и Ребекка подскочила от неожиданности. Потом она увидела взволнованное лицо Слейтера и едва не упала на стул от облегчения.

– С тобой все в порядке? – спросил он, глядя на Ребекку так, словно ожидал увидеть, что она ранена.

Все еще дрожа, Ребекка кивнула.

– Я услышала выстрел и подумала… – Она попыталась засмеяться. – Какая же я глупая.

Слейтер медленно покачал головой.

– Нет. Твой страх вполне понятен. Почему бы тебе не пойти отдохнуть? Мы все равно скоро закрываемся.

Вскоре в салуне осталось лишь полдюжины посетителей. Касси сидела с Джорджией, а Роуз и Молли стояли возле бара, позевывая от скуки. Саймон оставил попытки развеселить народ своей музыкой и теперь помогал Данте на кухне.

– Если не возражаешь, я, пожалуй, пойду, – произнесла Ребекка.

Слейтер нежно улыбнулся.

– Если бы я возражал, не стал бы предлагать.

Ребекка улыбнулась в ответ. Ее губы дрожали, но улыбка получилась искренней.

– Спасибо.

Ребекка остановилась у бара, чтобы составить с подноса пустые стаканы.

– Я иду наверх, – сообщила она Данте.

– Поспите, Глори, – заботливо произнес бармен.

– Попытаюсь.

Саймон откашлялся.

– А я собирался навестить Джорджию.

– Идемте вместе, – предложила ему Ребекка.

Они поднимались по ступеням, и Саймон шел немного позади. Когда Касси открыла дверь, Джорджия не спала.

– Я иду вниз. Посидишь с ней? – спросила девушка у Ребекки.

Несмотря на невыносимую усталость, Ребекка широко улыбнулась. Да и как она могла отказаться, ведь пришла ее очередь сидеть с Джорджией.

– Посижу.

– Спасибо. – Касси проскользнула в дверь, шурша платьем.

Ребекка опустилась на стул рядом с кроватью Джорджии, вздохнув с облегчением: наконец-то она могла сесть.

– Ты выглядишь гораздо лучше.

– Плечо еще немного болит, но уже не так, как раньше, – сказала Джорджия. Она перевела взгляд с Ребекки на Саймона. – Я ничего не пропустила?

– Ничего, – заверила ее Ребекка. – Вообще-то сегодня было совсем тихо.

– Неудивительно, что народ стал обходить наше заведение стороной.

Внутри Ребекки все болезненно сжалось при воспоминании о пережитом ужасе, но она продолжала улыбаться.

– Ты что-нибудь ела?

– Касси принесла мне супа и воды. – Джорджия сморщила нос. – И теперь я постоянно хочу в туалет.

Ребекка не знала, ужасаться ей или смеяться. Справившись со смущением, она произнесла:

– Под кроватью есть ночной горшок.

Девушки поговорили еще несколько минут, и, когда глаза Джорджии начали слипаться, Ребекка замолчала. Вскоре ровное дыхание Джорджии известило о том, что она крепко уснула.

– Вы можете идти к себе, – произнес Саймон, напугав Ребекку. Он стоял так тихо, что она забыла о его существовании. – А я останусь с ней.

Несмотря на то, что Ребекке очень хотелось воспользоваться предложением Саймона, она не могла позволить себе этого.

– Вы тоже устали, Саймон, и… – Ребекка смущенно откашлялась, – что, если ей захочется?.. – Она не знала, как закончить фразу.

Но Саймон лишь пожал плечами.

– Я и раньше ухаживал за больными. Кроме того, как вы сказали, нам с Джорджией есть о чем поговорить.

Возможно, Джорджия и смутится, если Саймон станет ей помогать в столь деликатном деле, но он прав. Им просто необходимо поговорить. В надежде на то, что ее друзья все выяснят между собой, Ребекка поднялась со стула.

– Спасибо. Если вам что-то понадобится, я в комнате номер три.

Саймон кивнул.

– Спокойной ночи, мисс Глори.

– Спокойной ночи, Саймон.

Идя по коридору, Ребекка услышала доносящиеся снизу приглушенные голоса. Не зажигая лампы, она переоделась в ночную рубашку и нырнула под прохладные простыни. Ребекка испытала небывалое облегчение от того, что наконец легла, но душевная боль по-прежнему не давала ей покоя. Обычно она начинала думать о Дэниеле, и тогда боль отступала, но сегодня это не принесло облегчения. Потому что Ребекка хотела Слейтера и не могла его получить.

Заперев за Данте дверь, Слейтер облокотился о нее спиной. Зал освещался единственной тусклой лампой, отчего на стенах плясали причудливые пугающие тени, но без нее невозможно было бы подняться по лестнице. На какое-то мгновение Слейтеру показалось, что стены давят на него со всех сторон, и его охватила легкая паника.

Он яростно потянул за галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. Дышать стало легче, но страх все еще пульсировал в дальних уголках его души. Он потянулся правой рукой за бутылкой виски, стоявшей под стойкой, а в дрожащую левую взял стакан. Стакан выскользнул из непослушных пальцев, но, к счастью, приземлился прямо на барную стойку. Слейтер налил себе добрую порцию спиртного. Он хотел выпить обжигающую жидкость залпом, но лишь пригубил ее.

Неужели страх будет преследовать его всю жизнь, прячась, как вор, чтобы в самый неподходящий момент ударить в спину? Каморка, в которой он провел первые одиннадцать лет жизни, была довольно тесной, но в ней он никогда не испытывал таких удушающих приступов паники. В душе Слейтер знал ответ… но отказывался принять его. Не хотелось верить, что всю свою жизнь он будет бояться призраков.

Его взгляд упал на заднюю дверь, и по его спине пробежал холодок. На двери все еще виднелись кровавые отпечатки Эндрю – последнее, что его друг оставил после себя. Появится ли его убийца сегодня, чтобы получить от Слейтера то, чего не смог получить от Эндрю?

Город постепенно окутала тишина, а Слейтер все еще стоял у двери, ждал, слушал. Он потягивал виски, стараясь не обращать внимания на дрожащую левую руку, – единственное видимое свидетельство того, что его одолевают кошмары.

А что, если вымогатель придет сегодня? Смерть уже не могла напугать Слейтера. В тюрьме он не раз находился от нее на волосок. Но сможет ли он так легко расстаться с жизнью именно сейчас?

В ушах звучали слова Ребекки. За кого он мстит – за себя или за Эндрю? Но разве это не одно и то же? «Если вы делаете это для себя, то будете больше рисковать. А если для Эндрю, то станете действовать осторожно, потому что знаете – он не хотел вашей смерти».

Ребекка была права. Эндрю не хотел бы, чтобы его друг погиб, пытаясь отомстить. Он делал все, что в его силах, чтобы не дать Слейтеру погибнуть, с тех самых пор, когда ему исполнилось шестнадцать. Его наставник ужасно разозлился бы, узнай он, что все его усилия пошли прахом. Слейтеру вовсе не улыбалась перспектива встретиться на том свете с разгневанным Эндрю Карни.

Он допил виски и погасил лампу. Каждая ступенька была настоящим препятствием, приходилось держаться за перила, чтобы подняться. Бросив взгляд на дверь Ребекки, Слейтер вдруг ощутил отчаянное желание просто увидеть ее. Он подошел на подгибающихся ногах к двери, смущенный собственной слабостью, и остановился. С каких это пор Слейтеру Форрестеру женщина понадобилась не просто для плотских утех, а для чего-то большего? Для задушевных бесед, например.

С тех пор, как в его жизни появилась Ребекка.

Не в силах противостоять собственному желанию, он распахнул дверь и… встретился с удивленным взглядом Ребекки, лежащей в постели.

– Я не хотел будить тебя, – хрипло произнес Слейтер.

Ребекка села на кровати, и струящийся из окна лунный свет превратил ее волосы в расплавленное серебро.

– Ты меня не разбудил. Зачем пришел?

Слейтер не мог дать ответа на вопрос, которого не понимал.

– Извини, что побеспокоил тебя.

– Не уходи, – выкрикнула Ребекка, протянув руки к Слейтеру.

Глубоко вдохнув, чтобы попытаться противостоять соблазнительному зрелищу, Слейтер посмотрел ей в глаза.

– Почему?

– Я успела соскучиться, – прошептала в ответ Ребекка, лишь усилив его возбуждение и… разочарование.

– Этого недостаточно, – произнес Слейтер, собираясь уходить.

– Подожди.

Неужели Ребекка не понимала, как трудно ему смотреть на нее, такую близкую, и не заниматься с ней любовью?

– Если хочешь, чтобы я остался, тебе лучше приготовиться к последствиям, – предостерегающе заметил Слейтер.

Ребекка посмотрела ему в глаза.

– Я устала, но не могу спать. Едва закрываю глаза, представляю тебя. Представляю, как ты меня целуешь, как дотрагиваешься. – Ребекка замолчала, и ее глаза превратились в два бездонных темных озера. – Представляю, как ты доставляешь мне удовольствие.

Напряженная плоть Слейтера начала болезненно пульсировать.

– Черт возьми, Ребекка. Ты сказала, что приняла решение.

– Нет. По крайней мере до этого самого момента я не знала, что мне делать. – Ребекка отползла на дальний край кровати и откинула одеяло. Белые простыни словно дразнили Слейтера.

Ему ужасно хотелось немедленно принять предложение, но он сдержался.

– Ты сказала, что это грех.

– Да, но это будет мой грех.

– Почему? – Слейтер не мог понять, что изменилось. Ребекка печально, но вместе с тем решительно посмотрела на Слейтера.

– Я слабая и эгоистичная.

Слейтер сделал шаг вперед, но не дотронулся до Ребекки. Он боялся, что если сделает это, то уже не сможет остановиться. Он сжал пальцы в кулаки, борясь с искушением.

– Ты не слабая и не эгоистичная. Назови другую причину.

Он говорил так спокойно и так уверенно, что Ребекка лишилась с таким трудом обретенного самообладания. Она приняла решение, так почему Слейтер колеблется? Чего еще он хочет?

– Этого достаточно.

Слейтер покачал головой. Его лицо утопало в тени, а глаза блестели, точно голубая сталь.

В глазах у Ребекки защипало, и по ее щеке скатилась слеза, оставив на коже серебристый след.

– Я замужняя женщина, Слейтер. И я не могу дать тебе больше, даже если бы захотела.

При этих словах Слейтера охватила нежность – гораздо более сильное чувство, чем простое вожделение. Сев на край кровати, он заключил Ребекку в объятия, но ее тело по-прежнему оставалось натянутым, точно струна. Слейтер говорил себе, что не должен хотеть ее, замужнюю женщину – ведь он дал себе зарок держаться от таких подальше. Но Ребекка не пыталась его обмануть, и чувство, которое он к ней испытывал, было слишком сильным, чтобы отрицать его существование.

– Я знаю, Ребекка. Мне не стоило спрашивать. Прости. – Он принялся гладить рукой ее длинные волосы, нашептывая извинения и тем самым успокаивая.

Наконец Ребекка расслабилась. Она уткнулась лбом в грудь Слейтера и обхватила его руками. Девушка вздрагивала от беззвучных рыданий, и он ощущал теплую влагу ее слез на своей рубашке. Слейтер всегда чувствовал себя неуютно рядом с плачущей женщиной, но он не хотел оставлять Ребекку наедине с ее горем. Плакала ли она, сожалея о расставании с мужем? Оплакивала ли себя или же потерю более ценного – собственной невинности?

Вскоре рыдания стихли, и Ребекка безрезультатно попыталась вытереть рубашку Слейтера.

Он перехватил ее руку и прижал к своей груди.

– Не беспокойся о ней.

Ребекка подняла голову. Ее глаза блестели, а лицо было мокро от слез. Однако вздернутый подбородок и прямой взгляд говорили о том, что она не потеряла гордости.

– Прости, я не хотела…

В горле Слейтера встал комок.

– Все в порядке, Ребекка. – Он глубоко вдохнул, надеясь остудить желание, обжигающее тело. – Я не должен был заставлять тебя принимать это решение.

Глаза Ребекки расширились, но потом она улыбнулась и покачала головой.

– Я не об этом, а о слезах. – Она отвела глаза, и ее улыбка померкла. – Не люблю плакать в чьем-либо присутствии.

Значило ли это, что она никогда не искала утешения у другого мужчины? Что держала все в себе до тех пор, пока не появлялась возможность уединиться и выплакаться в одиночестве? Должно быть, она каждый вечер рыдала в подушку, после того как ее бросил муж. Слейтер с трудом умерил свой гнев. Он злился на негодяя, бросившего Ребекку, хотя эгоист, дремавший в душе Слейтера, благодарил его за это. Если бы муж не бросил ее, Ребекка не оказалась бы здесь. Его пожатие переросло в ласку.

– Не нужно ничего скрывать от меня, – тихо сказал Слейтер.

Ребекка отвела взгляд, и у него появилось ощущение, что у нее есть еще какая-то тайна. Но он не станет давить. Пусть решает сама, что рассказывать и когда.

Ребекка шевельнулась, и ее бедро прижалось к ноге Слейтера. Одеяло упало, и теперь тело Ребекки скрывала лишь тонкая ткань ночной рубашки. Желание, уступившее было место жалости, вспыхнуло с новой силой.

Голова Ребекки была наклонена, Слейтер убрал с ее лица волосы и заложил за уши. Он намотал один локон на палец, наслаждаясь его шелковистой гладкостью. Слегка наклонившись, Слейтер вдохнул исходящий от Ребекки цветочный аромат. Он улавливал его даже в зале, пропитанном запахом виски, соломы и мужского пота.

Слейтер поцеловал ухо Ребекки, а потом провел по нему языком, продолжая вдыхать восхитительный аромат. Губы его скользнули по изящной шее, пробуя нежную кожу на вкус.

Ребекка задрожала, и Слейтер ощутил, как запульсировала под ее теплой кожей тонкая жилка. Он слегка прикусил кожу, а потом провел по этому месту языком. Какое-то первобытное чувство заставляло его оставить на коже Ребекки хотя бы скромный знак того, что она принадлежит ему.

Тугие соски Ребекки и окружающие их темные ореолы отчетливо выделялись под полупрозрачной тканью ночной рубашки. Не в силах противостоять соблазну, Слейтер взял в ладонь одну пухлую грудь Ребекки и нежно провел по соску подушечкой большого пальца.

– Слейтер, – простонала Ребекка и выгнулась, прижимаясь к его руке.

Он принялся ласкать другую грудь, сжимая и перекатывая сосок между пальцев.

– Этого ты хотела, Ребекка? Об этом мечтала, ложась в постель?

– Да. – Хриплый голос Ребекки был еле слышен. – Я представляла, что это делаешь ты, Слейтер. Я хотела тебя с того самого момента, как увидела, но многого тогда не знала, не понимала…

Слейтер покрыл поцелуями ее подбородок.

– Чего ты не знала?

– Я не знала сама, чего хочу. Тогда не знала…

– А теперь знаешь?

– Да. – Ребекка взяла лицо Слейтера в ладони. Ее глаза лихорадочно блестели. – Я хочу тебя, Слейтер.

– Должен признаться, я пытался убедить себя, что ты ничем не отличаешься от других девушек, работающих в салуне. Внушал себе эту мысль, чтобы не хотеть тебя. – Он тихо засмеялся. – Но у меня ничего не получилось.

Он нежно коснулся губ Ребекки своими и провел по ним языком. Именно такой поцелуй представлял он себе, когда сдавал карты за игральным столом или ложился по вечерам в холодную постель. Продолжая целовать Ребекку, Слейтер попытался освободиться от пиджака, но ему это не удалось. Однако руки Ребекки тотчас же подоспели на помощь, потянув за пиджак и отбросив его в сторону.

Она немного отстранилась.

– Позволь мне.

Слейтеру стоило немалых усилий сидеть спокойно, когда проворные пальцы Ребекки пробежались по пуговицам его рубашки и расстегнули их. Рубашка оказалась на полу вместе с галстуком. Руки Ребекки коснулись брюк Слейтера, и они тоже полетели на растущую на полу кучу одежды. За ними последовали носки и ботинки.

Напряженная плоть отчетливо выделялась под тканью панталон, а когда на нее упал источающий жар взгляд Ребекки, она еще больше напряглась. Схватившись пальцами за пояс панталон, Ребекка потянула их вниз, обнажая стоявшего перед ней Слейтера.

– А ты? – спросил он, с трудом узнавая собственный, вдруг ставший хриплым голос. Прежде чем Ребекка успела ответить, Слейтер опустился перед ней на колени. Ребекка изо всех сил пыталась справиться с отчаянием, толкавшим ее в объятия этого мужчины. Схватившись за подол ее ночной рубашки, Слейтер рывком стянул ее с Ребекки и отбросил в сторону. Его голодный взгляд скользнул по телу Ребекки, отчего ее кожа покрылась мурашками, а соски затвердели. Женщина, коей она была раньше, устыдилась бы собственной наготы, но женщина, которой она была теперь, знала, чего хотела. А хотела она Слейтера. Несмотря на то, что Слейтер даже не дотрагивался до нее, по животу Ребекки разлилась обжигающая волна. Она чувствовала аромат собственной страсти, ее лицо пылало, а единственный взгляд, брошенный на восставшую плоть Слейтера, заставил забыть о смущении и сделал желание непереносимым. Обхватив его за голову, Ребекка потянула ее к своей груди. Ее больше не смущало собственное распутное поведение. Обхватив сосок Ребекки губами, Слейтер потянул за него, и она упала на его плечо, когда ее пронзило острое наслаждение. Ребекка зарылась пальцами в густые волосы Слейтера, когда его горячие губы коснулись другого соска.

– Ляг, – пробормотал он.

Слейтер схватил Ребекку за запястья и завел ее руки за голову, любуясь ее обнаженным телом.

Его губы легонько коснулись губ Ребекки.

– Ты не представляешь себе, как часто я хотел спрятать тебя здесь от всех этих мужчин, что таращились на тебя, сгорая от желания обладать тобой. – Слейтер покрыл поцелуями шею Ребекки, ее грудь и живот. Она сдавленно охнула, когда его знойное дыхание обожгло ее женское естество.

– Ты моя, Ребекка. Они тебя не получат.

Ребекка тихонько застонала и отдалась Слейтеру целиком, забыв обо всем на свете.

Он отпустил руки Ребекки, обхватил ее ягодицы и коснулся губами ее влажного лона. Ощутив прикосновение языка Слейтера, Ребекка с трудом подавила крик. Ее тело содрогнулось, и Ребекка схватила Слейтера за плечи, чтобы не утонуть в нахлынувшем на нее наслаждении. Он продолжал ласкать ее и ласкал до тех пор, пока удовольствие не стало почти болезненным.

Слейтер поднял голову и скользнул по телу Ребекки вверх, пока его плоть не остановилась напротив горячего лона. Не в силах сдерживаться, она обхватила ее пальцами и направила в себя, застонав после первого проникновения, поразившего ее своей силой. Ребекка ощущала каждый дюйм плоти Слейтера, скользившей внутри нее медленно и нежно.

Обвив его талию, Ребекка прижимала его к себе. Слейтер смотрел на девушку глазами, затуманенными страстью. Губы влюбленных соприкоснулись, и Ребекка ощутила свой собственный вкус – странный, но необычайно чувственный. Одна рука Слейтера обхватила грудь Ребекки, в то время как другая упиралась в матрас рядом с ее головой. Слейтер отпрянул, почти выйдя из Ребекки, а потом вновь подался вперед. Она охнула, ощутив прилив очередной горячей волны наслаждения. Она водила руками по спине Слейтера, ощущая, как под его шелковистой горячей кожей перекатываются тугие мышцы. Ребекка двигалась в унисон со Слейтером, выгибаясь ему навстречу. Он упирался ладонями в матрас, и его живот то и дело соприкасался с животом Ребекки. Слейтер чувствовал ее под собой, вокруг себя, и этого ощущения было слишком мало и в то же время слишком много. Движения Слейтера становились все неистовее, его губы накрыли губы Ребекки в неистовом поцелуе, а язык начал вторить телу. Внезапно Ребекка содрогнулась еще раз, и с ее губ сорвался крик. Слейтер застыл, и Ребекка обхватила его за ягодицы, чувствуя, как горячая влага заливает ее лоно. Ребекка плыла куда-то в сладком тумане, осознавая лишь прерывистое дыхание Слейтера, переплетающееся с ее собственным.

Слейтер обмяк, его поцелуи стали нежными и успокаивающими, и Ребекка с удовольствием возвращала их. Он отстранился, и на его губах заиграла ласковая улыбка.

– Ребекка. – Произнесенное шепотом имя было наполнено целым букетом эмоций, определения которым Ребекка не знала. Но они согревали ее душу и облегчали лежащий на сердце груз. Ничего подобного Ребекка уже давно не испытывала.

Слейтер лег на бок и теперь смотрел на нее, подперев голову рукой. Он ничего не говорил, лишь играл ее волосами, то закладывая их за уши, то рассыпая по груди.

Ребекка силилась найти слова, чтобы описать, насколько чудесным было то, чем они занимались, но на ум приходило лишь то, что она не решалась произнести вслух.

«Я люблю тебя».

Глава 17

Ребекка проснулась с первыми лучами солнца. Тепло, согревающее спину, рука Слейтера, покоящаяся на ее талии, приятная боль внизу живота и расслабленность во всем теле напомнили Ребекке о ночи, полной любви. Она осторожно повернула голову, чтобы не разбудить Слейтера, и посмотрела в его безмятежное лицо. Пряди темных волос упали на его лоб, как у мальчишки, который только что вернулся с улицы, но выступившая на щеках щетина стерла это впечатление.

Слейтер слегка пошевелился, крепче прижал к себе Ребекку и уткнулся носом в ее затылок. Несмотря на то что они занимались любовью неоднократно, у Ребекки вновь проснулось желание. Дыхание стало прерывистым, и она задержала его на мгновение, чтобы взять себя в руки. Она не могла отрицать своего влечения к Слейтеру, но глубина ее чувств смущала Ребекку. Она вовсе не собиралась влюбляться в него.

Вынашивая Дэниела, Ребекка много рассуждала о том, что пошло не так в их с Бенджамином отношениях, и в конце концов пришла к выводу, что пала жертвой его внешне благопристойных манер. Она никогда, в сущности, не любила Бенджамина. Она любила то, как он с ней обращался. В случае со Слейтером ее любовь родилась из ее чувств к нему, а не из пустого обаяния и притворного благородства. Ребекка не обращала внимания на грубоватость Слейтера в общении с людьми. Она попыталась оценить его человеческие качества и нашла мужчину, достойного уважения и любви. Если бы Ребекка была столь же проницательна и раньше, она никогда бы не вышла замуж за Бенджамина. И тогда судьба не привела бы ее в Оуктри. К Слейтеру Форрестеру.

Ее чувства к Слейтеру теперь лишь усложняли дело. На протяжении многих месяцев она мечтала лишь о том, чтобы отыскать Бенджамина, рассказать о сыне, вернуться в Сент-Луис и забрать Дэниела из приюта. Но как ей теперь жить с Бенджамином, когда сердце наполнено Слейтером?

Что скажет Слейтер, когда узнает, что у нее есть сын? Ребекка похолодела. Если ему нужна лишь она одна, без Дэниела, то тогда и думать не о чем. Ребенок всегда будет для нее на первом месте. Ни одна жертва не будет слишком велика, когда дело касается Дэниела.

Тихий стук в дверь прервал размышления Ребекки, и она почувствовала, что Слейтер проснулся рядом с ней.

– Кто там? – спросила Ребекка.

– Саймон, мисс Глори. Джорджия зовет вас.

– Мы скоро придем, – ответил вместо Ребекки Слейтер. За дверью повисла тишина, но потом Саймон заговорил снова.

– Хорошо, – произнес он.

Ребекка повернулась к Слейтеру. Она не знала, расстраиваться ей или нет.

– Зачем ты дал ему знать, что провел ночь у меня?

Слейтер пожал плечами.

– А что это меняет? Рано или поздно все узнают, что мы спим вместе.

Ребекка закусила нижнюю губу, но потом до нее дошел смысл сказанного.

– Мы будем делать это снова?

Слейтер встал с кровати, явив взору Ребекки мощную спину с перекатывающимися под кожей мускулами.

– Одевайся, Ребекка.

Она немного обиделась на Слейтера за то, что тот не ответил на ее вопрос, но Ребекка не хотела заставлять Джорджию ждать. Несмотря на то, что Слейтер прошлой ночью видел – и попробовал на вкус – каждый дюйм ее тела, Ребекка стеснялась одеваться перед ним. Но он не смотрел на нее, сосредоточив внимание на собственной одежде. Ребекка надела одно из своих скромных платьев, сунула ноги в туфли и ловким движением пригладила растрепанные волосы.

По-прежнему не говоря ни слова, Слейтер вывел девушку в темный коридор. Ребекка поспешила к двери Джорджии, постучала и сразу же вошла. Джорджия гневно смотрела на Саймона, а тот, скрестив на широкой груди руки, с упрямством взирал на нее.

– Что случилось? – спросила Ребекка, присаживаясь на краешек кровати. – Рана болит?

Джорджия, чьи глаза горели гневом, указала на Саймона.

– Прогони его отсюда.

– Но…

– Прогони его!

Ребекка обменялась взглядами со Слейтером, который взял Саймона под руку и вывел его из комнаты. Когда мужчины ушли, напряжение улетучилось вместе с гневом Джорджии.

– Что случилось? – повторила свой вопрос Ребекка. Ей почему-то казалось, что Саймон вновь вернулся к прежним аргументам – о своем рабском происхождении.

Джорджия сложила руки поверх одеяла.

– Он хочет, чтобы я вышла за него замуж.

Не это ожидала услышать Ребекка. Дело принимало такой оборот, что она никак не могла собраться с мыслями.

– Но разве не этого ты хотела?

Джорджия посмотрела на нее, как на несмышленого ребенка.

– Я хочу Саймона, но не собираюсь за него замуж.

Но Ребекка не понимала.

– Но если вы друг друга любите…

– Он ничего не говорил о любви. Он сказал, что мое ранение заставило его задуматься. Мол, если бы мы были женаты, я бы не работала здесь и меня не подстрелили бы.

– Это значит, что ты ему небезразлична. Он определенно любит тебя. Это замечательно!

Джорджия раздраженно фыркнула.

– Это значит, что он хочет меня контролировать, а я никогда не позволю этого мужчине.

– Мне кажется, Саймон не такой. Уверена, он не стал бы делать тебе предложение, если бы не любил тебя.

– Ты не слишком-то хорошо разбираешься в мужчинах, не так ли, мисс Глори?

Не выдержав взгляда Джорджии, Ребекка кивнула:

– Так.

Джорджия хлопнула рукой по одеялу.

– Большинство мужчин боятся любви. Им всем нужно от женщины только одно. И только чтобы доказать, что они настоящие мужчины.

Ребекка охнула.

– Джорджия, как ты можешь!

– Это правда, милочка. Я знаю, что говорю.

– Значит, ты думаешь, что Саймон хочет… э-э… – Ребекка не смогла закончить мысль.

Выражение лица Джорджии смягчилось.

– Нет, я так не думаю, и именно поэтому все так сложно. Он считает, что поступил правильно, сделав мне предложение, и он хочет заботиться обо мне, как настоящий мужчина.

– Разве это плохо?

– Плохо, если мужчина тебя не любит.

– Значит, если бы он признался тебе в любви, ты бы вышла за него замуж?

Джорджия усмехнулась.

– Быстрее, чем ты думаешь.

Ребекка была уверена в том, что Саймон любит Джорджию, и если ей удастся убедить его признаться… Джорджия сжала ее руку.

– И не вздумай помогать ему. Пусть пошевелит мозгами.

Ребекка обещала. В конце концов, Саймон сам должен решить.

– А что, если он не признается тебе в любви?

– Тогда ничего не изменится. – Голос Джорджии звучал беспечно, но в глазах застыла печаль.

И все же Ребекка решила рассказать Саймону об этом разговоре. Кому будет лучше от ее молчания? Она попробовала поставить себя на место Джорджии и подумала о Слейтере. И внезапно поняла, что не станет вмешиваться. Похоже, они с Джорджией оказались подругами по несчастью. Обе любили мужчин, которые не могли открыто признаться в своей любви. И все же между ними было существенное различие: ничто не мешало свободной Джорджии выйти замуж за Саймона.

– Похоже, вы со Слейтером перестали ходить вокруг да около, – заметила Джорджия, бросив взгляд на шею Ребекки.

Она поспешно прикрыла ладонью след от поцелуя и принялась застегивать пуговицы на вороте блузки.

– Откуда ты знаешь, что это Слейтер? – спросила Ребекка, надеясь, что ее голос звучит равнодушно.

Джорджия захихикала.

– Сейчас раннее утро, а вы пришли ко мне вместе. Легко догадаться почему.

Лицо Ребекки вспыхнуло.

– Всего одна ночь.

– Как скажешь, Глори. – Очевидно, Джорджия ей не поверила.

Девушка поморщилась, и Ребекка забыла о смущении.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Все в порядке. Просто плечо немного болит. – Джорджия закрыла глаза. – А теперь я хочу отдохнуть.

Ребекка откинула со лба подруги волосы.

– Поспи.

Не прошло и пары минут, как ровное дыхание Джорджии известило Ребекку о том, что девушка заснула.

Ребекка поднялась со стула, ощутив при этом, как болят мышцы, и вышла из комнаты.

Слейтер стоял в коридоре, облокотившись о стену. При виде Ребекки он выпрямился.

– Как она?

– Где Саймон?

– Когда я попытался выяснить, что произошло, он развернулся и ушел. Наверное, отправился домой. – Слейтер указал рукой на дверь. – Джорджия спит?

Скрестив руки на груди, Ребекка кивнула.

– Саймон сделал ей предложение.

Глаза Слейтера округлились от удивления.

– Я думал, она будет счастлива.

– Была бы, если бы Саймон произнес всего три слова в дополнение к своему предложению. – Ребекка взглянули Слейтеру в глаза. – Он не сказал, что любит ее.

На лице мужчины отразилось замешательство.

– Он не стал бы делать предложение, если бы она ему не нравилась.

Ребекка наклонила голову и внимательно посмотрела на Слейтера.

– Значит, ты думаешь, что он ее не любит?

– Мужчине непросто признаться в этом.

– Почему?

Похоже, вопрос застал Слейтера врасплох, и он грубовато произнес:

– Подобные вещи ко многому обязывают.

Ребекка вспомнила о том, как часто Бенджамин говорил ей о своей любви. Эти слова убедили наивную Ребекку в том, что Бенджамин влюблен в нее, как глупый мальчишка. Но теперь она знала: он говорил то, что она хотела услышать. Hа деле же глупой оказалась она.

– Иногда женщине необходимо услышать эти слова. Хотя бы один раз, – тихо произнесла Ребекка.

Взяв ее за подбородок, Слейтер приподнял голову Ребекки. Сердце ее отчаянно забилось в груди. Неужели он собирается признаться ей в любви?

– Я поговорю с Саймоном, – произнес Слейтер. Раздираемая противоречивыми чувствами, Ребекка кивнула.

– Джорджия не захотела, чтобы с ним поговорила я, но про тебя она не упоминала.

– Еще очень рано. Мы можем вернуться в постель.

Знойный взгляд Слейтера говорил о том, что спать они точно не будут. Но, как бы Ребекке ни хотелось принять его предложение, она покачала головой.

– Мне нужно побыть с Джорджией. Не хочу, чтобы она проснулась в одиночестве. Она может попытаться встать с постели.

Слейтер продолжал смотреть на Ребекку, но теперь страсть в его глазах сменилась нежностью.

– Хорошая идея. А я попробую найти Саймона, да и внизу еще есть дела. У тебя найдется сегодня время, чтобы разобрать счета?

– Когда Касси и девушки сменят меня, я спущусь.

Наклонившись, Слейтер поцеловал Ребекку в губы.

– В таком случае увидимся позже.

Смущенная Ребекка дождалась, пока он скроется в своей комнате, и только потом вернулась к Джорджии.

Слейтер потер саднящую переносицу, пытаясь разобраться в записях, сделанных Эндрю в бухгалтерских книгах за последний месяц до того, как этим занялась Ребекка. Он никак не мог взять в толк, сколько денег салун получает, а сколько тратит. Происхождение полученных денег было более или менее понятно, а вот в расходах еще только предстояло разобраться. Хозяин салуна платил за обеды, предоставляемые работающим на него людям, закупал спиртное, расплачивался за платья для девушек, дрова для плиты, а также выдавал жалованье. Были и более мелкие расходы, которые лишь усиливали головную боль.

– Стараешься вникнуть?

Знакомый голос Ребекки вызвал на лице Слейтера улыбку и окутал каким-то невероятным теплом.

– Темный лес какой-то…

Ребекка села подле Слейтера с чашкой дымящегося кофе в руках. Еще вчера она была сдержанна и холодна. Но после проведенной вместе ночи все изменилось. Одно лишь воспоминание о том, как она со стоном произносила его имя, ища новых прикосновений, заставило Слейтера содрогнуться от мощной волны желания.

– В чем вопрос? – спросила Ребекка, и Слейтера окутало облако кофейного аромата.

– Здесь столько статей расходов, о которых я ничего не знаю. Но мне нужно уметь разбираться во всем, чтобы держать заведение на плаву.

– Покажи, что тебе непонятно.

Слейтер выбрал цифру и ткнул в нее пальцем.

– Что, к примеру, вот это?

Ребекка наклонилась, чтобы разглядеть написанные мелким почерком цифры, и ее упругая грудь хоснулась руки Слейтера. Исходящий от Ребекки легкий цветочный аромат так и манил его зарыться лицом в ее густые волосы, но Слейтер постарался сосредоточиться на цифрах. Если он позволит себе отвлечься сегодня, то не удержится и в следующий раз. И тогда забросит дела, потому что все дни напролет они с Ребеккой будут проводить в постели.

– Солома для пола. Ее доставляют каждые две недели и платят по счету, – пояснила Ребекка.

Что ж, понятно. Слейтер ни разу не видел, чтобы Фрэнк уходил на поиски свежей соломы.

– Большинство выплат производится регулярно, – продолжала Ребекка. – Виски и пиво привозят по вторникам и пятницам. Дрова – по средам. В субботу выплачивается жалованье, но если ты вдруг об этом забудешь, кто-нибудь непременно напомнит. – В глазах ее плясали озорные искорки.

С помощью Ребекки Слейтеру стало легче ориентироваться в записях. Неудивительно, что Эндрю не любил заниматься бухгалтерией.

– А кто заполняет счета? – спросил он.

– Раньше это делал Эндрю. А теперь это предстоит делать тебе.

– Я хочу, чтобы счета подписывала и ты на случай, если меня не окажется рядом.

– Ты уверен? Я работаю здесь всего три недели – меньше, чем все остальные.

Несмотря на то, что Ребекку взяли на работу лишь недавно, она гораздо лучше других разбиралась в делах. Если с ним что-то случится, Слейтер хотел быть уверен, что «Подвязку» возглавит тот, кому он доверяет. А он доверял Ребекке, хотя знал ее совсем недолго, и доверял вовсе не потому, что они провели вместе ночь. Секс вовсе не способствует доверию, а вот природное чутье – да.

– Я верю тебе, Ребекка.

Она опустила голову.

– Спасибо. Это значит для меня гораздо больше, чем ты думаешь. Но я не останусь здесь надолго. Я здесь лишь для того, чтобы заработать денег и продолжить поиски мужа.

Слейтер поморщился, словно его невзначай полоснули ножом, но постарался прикрыть свою боль гневом.

– Он бросил тебя, Ребекка. Почему ты хочешь найти его?

– До тех пор, пока мы женаты, я связана с ним.

– Только если ты сама хочешь быть связанной.

Ребекка закрыла глаза, и Слейтер тут же пожалел о своих словах. Он продолжил, но уже более мягко:

– Ты не единственная женщина, брошенная мужем или сбежавшая от него. И они вовсе не считали, что после разрыва еще как-то связаны со своими мужьями.

В глазах Ребекки вспыхнуло раздражение.

– Наверное, я немного честнее, чем они. – Она сжала руку Слейтера холодными пальцами. – Если бы у меня был выбор, я осталась бы здесь с тобой. Но у меня его нет.

Он хотел возразить, но в глазах Ребекки читалась такая мука, что он промолчал. По какой-то причине она все-таки не до конца верила в то, что у нее есть выбор.

– Что будешь делать, когда найдешь мужа?

Ребекка отвела взгляд.

– Вернусь в Сент-Луис.

Слейтер ударил кулаком по столу, заставив Ребекку подпрыгнуть от неожиданности. Мысль о том, что ее будет сжимать в объятиях другой мужчина – пусть даже муж, – заставила его вспыхнуть от ревности.

– Черт возьми, Ребекка, он бросил тебя. Получи развод.

Ребекка вздрогнула. В хорошем обществе развод считался несмываемым пятном на репутации, а Ребекка и так уже пала в глазах этого общества слишком низко.

– Это не так просто, – сказала она. – И к тому же стоит денег.

– У меня есть деньги.

Ребекка резко вскинула голову.

– Ты хочешь мне помочь?

Вопрос прозвучал неожиданно, поэтому Слейтер откинулся на стуле и задумался над своим спонтанно вырвавшимся предложением. Захочет ли он платить за развод Ребекки? Нет, у него, конечно, были деньги, но еще ни разу в жизни ему не приходило в голову предлагать что-либо подобное. Но, с другой стороны, он еще никогда не испытывал к женщине тех чувств, что питал к Ребекке. И потому смело взглянул в ее полные надежды глаза:

– Если ты действительно хочешь получить развод, я дам тебе денег.

Глаза Ребекки наполнились слезами, и она отчаянно заморгала.

– Спасибо, – хрипло произнесла она, а потом откашлялась. – Я подумаю.

– Как долго ты собираешься его искать?

– Сколько потребуется.

Слейтер вновь ощутил закипающее в душе раздражение:

– До тех пор, пока тебя не убьют в одном из салунов по дороге в никуда?

Ребекка гневно посмотрела на Слейтера.

– Это моя жизнь.

При мысли о том, что она умрет в одиночестве в каком-нибудь Богом забытом городишке, по спине Слейтера пробежал холодок. Он старался не сближаться с людьми по одной очень веской причине – терять их было слишком больно.

Сидящая рядом с ним Ребекка втянула носом воздух, а потом медленно выдохнула.

– Ты разговаривал с Саймоном?

Очевидно, она не хотела больше говорить о муже.

– Я не смог его отыскать. Пошел в его комнату, но она оказалась пуста. А ты говорила с Джорджией?

Ребекка поморщилась и покачала головой.

– Она уже все для себя решила.

– Может, нам не стоит вмешиваться, – предложил Слейтер, немного помолчав. – Пусть сами разбираются.

Плечи Ребекки безвольно опустились.

– Наверное, ты прав. Но они оба так упрямы.

Слейтер закусил губу, чтобы не высказаться относительно исключительного упрямства самой Ребекки.

Характерный скрип двери черного хода возвестил Слейтеру о том, что кто-то пришел. Он не слышал, чтобы кто-то спускался со второго этажа или выходил на улицу через черный ход. Но может быть, он просто не обратил на это внимания, поглощенный спором с Ребеккой?

Слейтер направился к задней двери, но был остановлен незнакомцем, стоящим в дверном проеме. Мужчина холодно улыбнулся.

– Ну что за милое зрелище. Новый владелец салуна со своей дамой.

Слейтер ощутил, как напряглась Ребекка, и протянул ей руку. Должно быть, она все поняла и теперь хранила молчание.

– Кто вы? – спросил Слейтер, хотя уже знал ответ.

– Разве имя так важно? Я пришел, чтобы продолжить деловые отношения, которые пытался наладить с прежним владельцем.

– Что за деловые отношения? – спросил Слейтер, стараясь говорить спокойно и твердо.

– Страховка от несчастных случаев. Пора платить за месяц.

– Эндрю ничего об этом не говорил, – солгал Слейтер. Ему оставалось лишь надеяться, что Ребекка сумеет сохранить невозмутимость.

Усатый незнакомец пожал плечами.

– Мы заключили соглашение совсем недавно.

В груди у Слейтера защемило, когда он попытался умерить гнев.

– Теперь владелец я и хочу расторгнуть сделку.

– Не слишком хорошая идея. – Мужчина заткнул пальцы за пояс, на котором висела кобура с пистолетом. – Вы же не хотите, чтобы здесь произошла очередная перестрелка?

– Вы мне угрожаете?

– Просто указываю на преимущество сотрудничества со мной и моими компаньонами. – Холодный взгляд незнакомца остановился на Ребекке. – Будет жаль, если она погибнет в одной из таких перестрелок.

Гнев в душе Слейтера смешался со страхом, и его левая рука предательски задрожала.

– Шерифа должно заинтересовать ваше предложение.

Незнакомец рассмеялся.

– Так ступайте и расскажите ему.

Слейтер так и думал – шерифу Райдеру заплатили, чтобы он закрывал глаза на беззаконие.

Лицо наводящего страх незнакомца ожесточилось.

– Не будьте таким глупцом, как предыдущий владелец. Просто платите и будете жить спокойно.

Незнакомец фактически признался в убийстве Эндрю, но Слейтеру было этого мало. Ему необходимо найти того, кто стоит за всем этим.

– Если я решу принять ваше предложение, сколько я должен буду заплатить?

– Такое процветающее заведение вполне может позволить себе заплатить сотню долларов.

– Да это грабеж!

– Это бизнес.

Негодяй сделал шаг в сторону Ребекки, и Слейтер напрягся. Несмотря на то, что ему необходимо найти убийцу Эндрю, он не станет жертвовать Ребеккой. Незнакомец поднял руку, намереваясь коснуться ее волос, но Ребекка отпрянула с выражением ужаса и гнева на лице.

– Вы заключаете сделку со мной, а не с ней, – произнес Слейтер, вставая между незваным гостем и девушкой.

– Я вернусь за деньгами через два дня. И если вы не заплатите… – Намерения мерзавца были предельно ясны.

Бросив на Ребекку многозначительный взгляд, незнакомец ушел. Дверь, скрипнув, захлопнулась за ним.

– Он сделает это, – тихо произнесла Ребекка. Слейтер не стал делать вид, что ничего не понял.

– Он не тронет тебя, пока я жив.

Глаза Ребекки блеснули.

– Ты недолго проживешь, если не заплатишь.

Слейтер стиснул зубы.

– Но если я ему заплачу, он продолжит вымогать деньги. Это банальный грабеж.

– И как ты собираешься остановить его в одиночку? – Ребекка вскочила на ноги. – На шерифа надежды никакой. Думаешь, владельцы других салунов рискнут собственной жизнью, чтобы помочь тебе?

– Нужно их убедить.

– Как? Эти люди разделались с Эндрю и едва не убили Джорджию. Они пойдут по трупам, чтобы получить деньги! – Ребекка сорвалась на крик.

Схватив ее за руки, Слейтер с силой встряхнул ее.

– Черт возьми, Ребекка, я не позволю им и дальше держать город в страхе. Их нужно остановить.

– Но почему это должен делать ты?

– Потому что больше никто этого не сделает.

Внезапно гнев Ребекки остыл, и она обмякла в руках Слейтера.

– Я не хочу тебя терять, – прошептала она срывающимся голосом.

В горле у Слейтера защипало, и он крепче обнял Ребекку. Прижавшись щекой к ее голове, он тихо произнес:

– Я должен сделать это, Ребекка. Я не могу позволить им убить кого-то еще.

«И в первую очередь тебя».

Он сам не понимал, почему делает это. Но он знал, что один человек не может распоряжаться жизнью другого. А тем более прибегая к насилию. Это неправильно. Это противоречило всему, во что он верил. И Слейтер не собирался соглашаться с этим, даже если это означало, что он бросит вызов в одиночку.

Глава 18

Солнце светило в спину шагающей рядом со Слейтером Ребекке, но его тепло не могло прогнать поселившийся в ее сердце холод. Она поплотнее запахнула шаль на плечах и зашагала быстрее, опираясь на внушающую уверенность руку любимого.

В конце концов Слейтер решил заплатить вымогателям деньги, чтобы выиграть время. Но даже если он вычислит того, кто за этим стоит – а Ребекка не сомневалась, что так оно и будет, – он ничего не сможет сделать в одиночку. Если негодяй окружен такими людьми, как тот, что приходил сегодня утром в салун, Слейтер совершит чистое самоубийство, решившись арестовать его.

Живя в Сент-Луисе, Ребекка принимала как должное деятельность правоохранительных органов и судов. Она слышала о таких городках, как Оуктри, где представители власти нередко бывали подкуплены, а убийцы с легкостью избегали наказания, но ей даже в голову не приходило, что она может закончить свою жизнь в таком месте, как это. Она думала лишь о том, как отыскать Бенджамина и вернуть своего ребенка. Теперь, когда Ребекка оказалась в этом не признающем законов городке, она не знала, что делать. Если бы она не влюбилась в Слейтера, ответ был бы довольно прост – уехать из Оуктри и продолжить поиски. Она накопила сорок один доллар – достаточно для того, чтобы отправиться в путь. Но теперь все было не так просто.

Они подошли к банку, и Слейтер остановился. Ребекка вопросительно посмотрела в его печальные голубые глаза.

– Ты уверена, что хочешь остаться? – спросил Слейтер. Ребекка попыталась улыбнуться.

– Нет, но я останусь.

Лицо Слейтера помрачнело еще больше.

– Если ты захочешь покинуть город прямо сейчас, я не стану тебя осуждать. Ты будешь в большей безопасности, если уедешь.

Ребекка улыбнулась, но улыбка получилась невеселой.

– А ты поедешь со мной?

Слейтер сжал губы.

– Я не могу.

Ребекка пожала плечами.

– Значит, и я не уеду. Потому что не смогу узнать, что с тобой случилось.

– Я думал, ты хочешь найти мужа.

Ребекка поморщилась. Слейтер разговаривал довольно грубо, и она уже хотела ответить в тон ему, но потом разглядела в его глазах заботу. Он нарочно пытался разозлить ее.

– У тебя ничего не получится, Слейтер. Я не уеду. Пока.

Слейтер недовольно фыркнул.

– Мне стоило тебя уволить.

– Раз так, следовало сделать это до того, как мы пришли в банк. Давай же покончим с делами. Мне нужно работать.

Ребекка знала, что Слейтер раздражен, но она также почувствовала, что он испытал облегчение. Он не хотел, чтобы она уезжала, но не мог признать этого, потому что хотел ее защитить.

Кто-то вышел из банка, и Ребекка вошла внутрь, сопровождаемая Слейтером. Вскоре они уже сидели в конторе клерка. Слейтер показал ему завещание Эндрю и высказал свои пожелания. Спустя полчаса необходимые документы были составлены. Теперь Ребекка могла подписывать счета наравне со Слейтером.

Когда они вышли из банка, Слейтер настоял на том, чтобы отправиться в ресторан, где они уже обедали. Ребекка испытала облегчение от того, что бывшей возлюбленной Слейтера Делайлы не было видно, а во время обеда она и вовсе расслабилась. Ребекка разговаривала со Слейтером, старательно избегая неприятной для них обоих темы. Но в ту самую минуту, как они вернулись в «Алую подвязку», в душе Ребекки вновь поселилось беспокойство. Достав из сейфа бухгалтерские книги, Слейтер передал их Ребекке.

– Работай сегодня в кабинете, – сказал он.

– А ты?

– Хочу поговорить кое с кем из владельцев салунов. Может, узнаю что-то новое.

По спине Ребекки пробежал холодок, но она знала, что спорить бесполезно.

– Увидимся вечером.

Слейтер коснулся ладонью щеки Ребекки, холод в душе сменился горячим желанием.

– Я вернусь. – Взгляд Слейтера ласкал Ребекку. А потом он наклонился и поцеловал ее.

Но Ребекке в эту минуту было не до нежности. Она хотела, чтобы губы Слейтера пообещали, что он вернется целым и невредимым. А еще она хотела заверить его, что будет ждать. Обвив руками шею мужчины, Ребекка притянула его к себе, и поцелуй стал собственническим. Языки влюбленных сражались в чувственной дуэли, и острый голод вырвался на свободу. Дрожа от желания, Ребекка убедилась в том, что дверь кабинета закрыта, после чего здравый смысл покинул ее.

Она отчаянно сражалась с пуговицами на рубашке Слейтера и, расстегнув лишь половину из них, жадно прижала ладони к его груди. Гладкая кожа источала жар, еще сильнее разжигая желание, поселившееся внизу живота Ребекки. Девушка выгнулась, прильнув к мужчине.

– Ребекка, – произнес он. Его низкий голос обволакивал девушку, подобно неге.

– Сейчас, Слейтер. Ты нужен мне сейчас.

Глухо застонав и предусмотрительно обхватив руками Ребекку, Слейтер опрокинул ее на стол. Их губы не расставались ни на секунду. Он закинул наверх юбки, освобождая изящные ноги Ребекки, которыми она тут же обхватила его за бедра. От нее исходил мускусный аромат, горячий и насыщенный. Тугая плоть Слейтера уперлась в ткань его брюк, и он неуклюже попытался освободить ее одной рукой.

– Позволь мне, – выдохнула Ребекка в перерыве между неистовыми поцелуями и села на столе. Несколько ловких движений – и брюки Слейтера расстегнулись. Нежная рука коснулась тугой плоти, и Слейтер запрокинул голову, едва не потеряв самообладание от единственного прикосновения. Ребекка сжала пальцы.

– Нет, – еле сдерживаясь, процедил Слейтер.

Он заставил Ребекку лечь, и она вновь неистово обвила его бедра ногами и притянула к себе. Слейтер неловко нащупал прорезь в ее панталонах и подался вперед. Рот Ребекки раскрылся в беззвучном крике, когда мужчина погрузился в ее жаркие глубины.

– Слейтер! – В шепоте Ребекки слились воедино желание, страсть и тоска.

Слейтер окончательно потерял самообладание. Он двигался вперед и назад, глядя в лицо Ребекки и получая какое-то животное удовлетворение от созерцания острого желания, написанного на ее лице. Она подавалась вперед, порывисто выдыхала его имя в перерывах между сладострастными стонами, доводя Слейтера до исступления. Еще один выпад – и Ребекка замерла, а потом вскрикнула. Ее лоно пульсировало, доведя Слейтера до мощной, граничащей с болью кульминации.

Слейтер опустился на Ребекку. Даже сквозь толстый слой одежды он ощущал, как колотится ее сердце. Ее судорожные вздохи вторили его собственным, когда они оба пытались набрать воздуха в измученные легкие.

Ребекка обхватила Слейтера руками, не желая отпускать.

– Это было… – Она покачала головой, не в силах описать своих эмоций.

Подняв голову, Слейтер нежно улыбнулся.

– Было.

Ему отчаянно хотелось спросить, было ли Ребекке так же хорошо с ее мужем, но он не мог выдавить слов из внезапно заболевшего горла. Он не должен был думать об этом, но ему была ненавистна мысль о том, что другой мужчина тоже видел Ребекку в агонии страсти. Слейтер не хотел делить ее ни с кем, и его обжигало огнем при мысли о том, что другой мужчина имел полное право обладать ею.

Ребекка провела пальцами по лбу Слейтера.

– Перестань об этом думать, – сказала она, угадав его мысли.

Слейтер отвел глаза.

– Как бы мне этого хотелось.

Он почувствовал, что между ними снова выросла стена, хотя он все еще лежал на ней. Ругая собственные предубеждения, Слейтер встал и принялся застегивать брюки, в то время как Ребекка оправляла юбки.

Наконец он поднял голову и встретился с ее спокойным взглядом.

– Я должен идти.

– Знаю. – Ребекка пригладила юбку. – Будь осторожен.

Еще пару дней назад Слейтер пропустил бы предостережение Ребекки мимо ушей, но теперь ему было что терять. Эта девушка слишком быстро стала ему очень дорога. Ни одной из женщин не удавалось еще завладеть его сердцем. Хотя она и была связана узами брака с другим мужчиной.

– Постараюсь, – ответил Слейтер и заправил за ухо Ребекки золотистую прядь. – Увидимся позже.

Девушка кивнула и скрестила руки на груди, словно защищаясь, – жест, который говорил красноречивее слов.

Прежде чем решимость покинула его, Слейтер вышел из кабинета. Он зашел в свою комнату, чтобы забрать кобуру и проверить револьвер. Затем надел пиджак, чтобы скрыть оружие от любопытных взглядов. Надвинув на лоб черную шляпу с широкими полями, он вышел в коридор.

В этот же самый момент из своей комнаты выплыла Молли, одетая в полупрозрачную кофту и панталоны. Слейтер коснулся полей шляпы в приветственном жесте:

– Добрый день, Молли.

Подбоченившись, девушка выставила вперед грудь. Темные ореолы, окружавшие ее соски, четко выделялись под прозрачной тканью, но Слейтер не обратил на это внимания.

– Ты сегодня рано, Слейтер, – проворковала она. Он равнодушно улыбнулся.

– Уже третий час. А у владельца «Подвязки» много дел.

Покачивая бедрами, Молли двинулась навстречу Слейтеру и остановилась прямо перед ним. Проведя пальцем по лацканам его пиджака, она промурлыкала:

– Даже у владельца салуна должно быть время, чтобы немного… развлечься.

После страстных занятий любовью с Ребеккой соблазнительная поза Молли и ее грудной голос только раздражали Слейтера. Схватив Молли за запястья, он опустил ее руки.

– Твое предложение не было мне интересно раньше, неинтересно и теперь. Так что оставь свои игры, Молли.

– Эндрю мои игры нравились.

– Я не Эндрю. – Он посмотрел на нее. – К тому же ты согрела его постель лишь на одну ночь. Он тоже устал от твоих игр.

Молли прищурила глаза, в которых мелькнул гнев.

– Она довольно неопытна для тебя, не так ли?

Слейтер сделал вид, что вопрос не произвел на него впечатления.

– Кто?

– Глори.

Слейтер вздохнул и потер лоб.

– Ты несчастна здесь, Молли?

Девушка заморгала, захваченная врасплох неожиданным вопросом.

– Мне здесь нравится.

– Я рад. Тебя будет трудно заменить.

Молли зарделась, польщенная комплиментом, и Слейтер напомнил себе, что все женщины, работающие в салуне, когда-то чувствовали себя неуверенными юными девушками. Может быть, Ребекка привлекла его именно поэтому. Она была умна, наделена недюжинными способностями и не нуждалась в постоянном мужском внимании. А еще она умела возбуждать его быстрее любой другой женщины.

– Забудь обо мне, Молли. Потому что между нами никогда ничего не будет, – тихо произнес Слейтер.

Молли набрала полную грудь воздуха, а потом с шумом выдохнула и понуро опустила плечи.

– Нельзя винить женщину за попытку.

Слейтер тихо засмеялся: к Молли вернулась ее способность безыскусно шутить.

– Как Джорджия?

Молли пожала плечами.

– Я как раз собиралась сменить Касси.

Слейтер благодарно улыбнулся.

– Я очень ценю, что делаете для нее ты и другие девушки.

Молли вновь пожала плечами, но ее щеки окрасил румянец.

– Она наша подруга.

Молли обладала добрым сердцем, несмотря на довольно агрессивное поведение.

– Мне нужно идти, – сказал Слейтер. – Если кому-то из вас что-нибудь понадобится, обращайтесь к Ре… Глори. Она работает в кабинете.

По лицу Молли пробежала тень раздражения.

– Хорошо.

Слейтер спустился по лестнице и вышел на улицу. Надеясь, что не растерял прежних навыков, он распахнул дверь первого по пути салуна.

За целый день Слейтер обошел немало питейных и игорных заведений Оуктри. Из двенадцати владельцев салунов, с которыми ему удалось поговорить, только пятеро признались в том, что платят вымогателям. Навыки игрока и бывшего тайного агента помогли Слейтеру догадаться, что семеро остальных слишком напуганы, чтобы говорить. Все они высказали свои соболезнования в связи со смертью Эндрю, но не стали задавать вопросов, словно знали, кто его убил и за что. Слейтер не сомневался, что они связывают смерть Эндрю с действиями вымогателей.

Слейтер вошел в «Медную пулю». Салун был освещен масляными лампами, свисающими с потолочных балок. Мужчина направился прямо к бару.

– Я хочу поговорить с владельцем.

Бармен некоторое время внимательно смотрел на него.

– Я вас здесь уже видел. Вы владелец «Алой подвязки».

– Верно.

– Мистера Гэвина нет. Уехал по делам в Джанкшн-Сити. – Бармен провел рукой по редеющим соломенным волосам. – Вернется через день или два.

Слейтер вздохнул.

– Может, вы мне поможете?

– Что вам угодно?

– Информация. Я пытаюсь выяснить, кто убил Эндрю Карни, прежнего владельца «Алой подвязки».

– Говорят, на него напали грабители.

– У него ничего не взяли. Думаю, его убили, потому что он понял, кто стоит за спинами вымогателей, начавших не так давно орудовать в городе.

– Что?

– Не знаете, ваш хозяин не платил кому-нибудь значительную сумму денег в последние две недели?

– Не знаю. Деньгами заправляет он, а я лишь разливаю напитки.

Слейтер с трудом подавил вздох разочарования.

– А вы не видели, чтобы с мистером Гэвином разговаривал незнакомый мужчина? Это могло быть утром или поздно вечером.

– С ним много кто разговаривает.

– У этого на поясе висят два пистолета. Он немного ниже меня, но чуть шире в плечах. И еще у него темные усы.

Бармен на мгновение задумался.

– Нет. Не припоминаю. Но я вообще-то не очень слежу за тем, кто приходит и уходит. – Он пожал плечами. – Вам лучше спросить самого мистера Гэвина.

Слейтер кивнул.

– Зайду через пару дней. Спасибо.

Бармен отвечал примерно так же, как и большинство владельцев салунов. Вздохнув, Слейтер отправился в следующее заведение. Он приготовился к тому, что встретит Делайлу, и вошел в салун «Черный бык». За одним столом четверо ковбоев играли в покер. Трое других стояли возле бара, потягивая виски и пиво. За центральным столом сидел Джон Лэнгли. Он раскладывал пасьянс, в то время как Делайла наблюдала за ним с выражением скуки на лице. Однако при виде Слейтера ее лицо просияло, и она тут же бросилась в его объятия.

– Я знала, что тебя надолго не хватит, – воскликнула она. Слейтер убрал со своей шеи ее тонкие руки.

– Я пришел не к тебе, Делайла, – сказал он и указал кивком головы на Лэнгли. – Мне нужно поговорить с твоим боссом.

С ледяной улыбкой на лице Лэнгли пригласил Слейтера за стол. Делайла собралась уже присоединиться, но Лэнгли бросил:

– Принеси нам пива, дорогая.

Она нахмурилась, но перечить не стала.

– Чем могу помочь, Форрестер? – спросил Лэнгли, когда женщина ушла.

Слейтер бросил шляпу на стол и провел рукой по волосам.

– Я хочу выяснить, кто убил Эндрю. Есть какие-нибудь соображения по этому поводу?

Ястребиное лицо мужчины не дрогнуло.

– Наверное, те, кто требует с владельцев деньги.

Удивленный тем, что Лэнгли не пытается скрыть истинное положение вещей, как остальные, Слейтер произнес:

– Я тоже так подумал. Проблема в том, что ко мне приходил сегодня утром сборщик «налогов», но я не знаю, кто дергает за веревочки. – Он описал угрожавшего ему незнакомца.

Лэнгли кивнул.

– Это тот же человек, что приходил на прошлой неделе ко мне. Сначала я не хотел платить, но после того, что случилось с Эндрю, решил, что несколько долларов не стоят того, чтобы за них умирать.

– А сколько конкретно?

Лэнгли глубоко вздохнул, и его плечи опали под темной тканью пиджака.

– Тридцать долларов в неделю. Многовато, конечно. Но мне вовсе не хочется умереть в переулке.

Слейтер сжал пальцы в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.

– Эндрю пытался остановить их. Это помогло бы всем.

Губы Лэнгли сжались в тонкую линию.

– Я знаю, что он был вашим другом, но он глупец. И вы не умнее, если собираетесь восстать против них. – Он замолчал, наполовину прикрыв глаза. – Я слышал о перестрелке в вашем заведении и о том, что одна из девушек ранена. Скажите, Форрестер, оно того стоит?

Слейтер внимательно посмотрел на собеседника. Стоял ли за рэкетом Лэнгли? Если так, то он прикрывался тем, что якобы тоже вынужден платить. Слейтер осмотрелся. Салун был чуть меньше «Алой подвязки». На какие деньги Лэнгли построил его? Вымогатели начали действовать всего месяц назад, а Лэнгли прибыл в город одновременно с Эндрю. Конечно же, было вполне разумно выждать некоторое время. До тех пор, пока в городе не откроется достаточно салунов.

– Кстати, я тоже собираюсь заплатить, – сказал Слейтер. – Вы правы: жизнь дороже денег.

Если за вымогательством стоит Лэнгли, пусть думает, что Слейтер не собирается сопротивляться. Только дела обстояли с точностью до наоборот.

Делайла вернулась с двумя кружками пива в руках. Она со стуком поставила их на стол, разлив напиток.

– Ваш заказ, – грубо бросила она. – Желаете еще что-нибудь, ваше величество?

Слейтер прикрыл лицо ладонью, чтобы скрыть ухмылку. Схватив Делайлу за талию, Лэнгли рывком усадил ее к себе на колени:

– Только тебя, моя дорогая.

Женщина захихикала, а Слейтер не преминул задуматься над тем, что он в ней в свое время нашел. Отхлебнув пива, Слейтер поднялся со стула.

– Я, пожалуй, пойду.

– Не стоит так торопиться. Мы могли бы сыграть в блэк-джек на Делайлу, – произнес Лэнгли, и на его лице возникло насмешливое выражение.

Но Слейтер знал, с кем будет спать сегодня ночью, поэтому отрицательно покачал головой.

– Мне это неинтересно.

Делайла надула губы, но Слейтер был уверен, что она даже не будет скучать по нему. И как это раньше он думал, что одной ночи с женщиной достаточно. Ребекка проникла в его кровь со своей насмешливой улыбкой, мерцающими глазами и соблазнительной смесью невинности и опыта. В паху у Слейтера заныло при воспоминании о том, как они занимались любовью на столе в кабинете.

Ему еще предстояло посетить несколько салунов, но он обещал Ребекке вернуться до закрытия. Мысль о том, что она ждет его, заставила Слейтера ускорить шаг.

Глава 19

Каждый раз, когда дверь «Алой подвязки» распахивалась, Ребекка устремляла на нее взгляд в надежде увидеть знакомую фигуру Слейтера и каждый раз разочарованно вздыхала. Она напоминала себе, что должна разыскивать Бенджамина, а не Слейтера. Ребекка пыталась представить себе мужа, но у нее ничего не получилось, и она с ужасом поняла, что ей и не очень хочется, чтобы получилось. Но потом Ребекка вспомнила о Дэниеле с его курносым носиком, ясными карими глазами и пухлыми губками, и ее захлестнуло чувство вины. Вот если бы она могла заполучить их обоих – Слейтера и Дэниела.

С равнодушной улыбкой на лице она отнесла посетителям пиво и забрала деньги. Поймав на себе взгляд Саймона, Ребекка кивнула. Пришло время исполнить несколько песен. Рассеянно откинув назад волосы, Ребекка подошла к пианино и встала рядом с Саймоном. Его большие и вместе с тем проворные пальцы забегали по клавишам, и в зале зазвучала знакомая мелодия. Кавалеры тут же подхватили Касси, Молли и Роуз и закружили их в танце. Только алые подвязки замелькали.

Ребекка покачивалась в такт музыке, потонув в звуках музыки и собственном голосе. Она сосредоточилась на песнях, которые они отобрали с Саймоном, думая лишь о музыке, пронизавшей все ее существо.

Во время исполнения по лестнице спустился Слейтер. Его лицо было чисто выбрито, а простые штаны и рубашку сменил элегантный темный костюм. Голос Ребекки слегка дрогнул, и ей пришлось отвести взгляд, чтобы не сбиться. Девушка не смотрела на Слейтера, но это не мешало ей чувствовать на себе его обжигающий взгляд. Ребекка сосредоточилась на песне, в которой говорилось о молодом человеке, прощающемся со своей возлюбленной перед тем, как отправиться на войну. Он обещал ей вернуться, построить дом и завести детей, но не выполнил своего обещания, потому что пал смертью храбрых на поле боя.

В конце песни голос Ребекки постепенно стих, и в зале на мгновение воцарилась тишина. Затем зал взорвался шквалом аплодисментов, но Саймон заглушил их, заиграв веселую песню. Ребекка довольно улыбнулась. Грусть, навеянная предыдущей песней, улетучилась. Кавалеры вновь закружили в танце Роуз, Молли и Касси. Мужчины кричали и хлопали.

Ребекка робко посмотрела на Слейтера, и в его глазах вспыхнуло одобрение. Его улыбка проникла прямо в грудь Ребекки и поселилась там. Она закончила песню и направилась к бару под восторженное громкое улюлюканье. Данте подал ей небольшое полотенце, и девушка отерла вспотевший лоб. В этот момент к стойке повалили посетители, чтобы купить Ребекке напиток – что случалось довольно часто после того, как она заканчивала петь. Девушка принимала напитки с отрепетированной вежливостью, но все же, не удержавшись, бросала взгляды на Слейтера, сидевшего на другом конце бара. Но сейчас его внимание было поглощено Биллом Чемберсом, очевидно, ожидавшим Слейтера за игровым столом.

Допив последний стакан, Ребекка вернулась к работе. Она вновь разносила напитки, получала деньги и добродушно подшучивала над грубоватыми посетителями. Никто сегодня не пытался схватить ее за ягодицы или как бы невзначай коснуться груди, и это удивляло и радовало Ребекку. Теперь, когда она окончательно справилась со своим смущением, Ребекке даже нравилось работать в салуне, особенно в такие вечера, как сегодня.

Наконец салун опустел, и Слейтер запер входную дверь. Все занялись уборкой, как и всегда по пятницам. Ребекка последовала за остальными девушками на второй этаж, но потом встретилась с взглядом Слейтера. Его глаза обдавали холодом, и Ребекка встревожилась. Куда делась нежность, теплившаяся в них раньше?

Ей удалось поговорить со Слейтером лишь один раз – когда она принесла ему кофе за игорный стол. Ей показалось, что его взгляд слегка смягчился, но, несмотря на свою любовь к нему, Ребекка так и не научилась читать по его глазам.

Может, тогда в кабинете она была слишком напориста?

Измученная событиями прошедшей недели, она не стала раздумывать над сложностью их со Слейтером отношений. Вместо этого тихо постучала в дверь Джорджии, не желая будить подругу, если та спала.

– Войдите.

Открыв дверь, Ребекка вошла в комнату. На прикроватном столике стояла масляная лампа, отбрасывавшая тусклый свет на смуглое лицо Джорджии, отражавшийся в ее карих глазах. Девушка убедила подруг в том, что ей лучше и сидеть с ней по ночам больше не нужно.

– Привет, Джорджия, – сказала Ребекка, обрадовавшись тому, что подруга поправляется.

Девушка похлопала по кровати.

– Садись, Глори, поговори со мной. – Она закатила глаза. – Я уже начинаю сходить с ума от безделья.

– Тебе нужно выздоравливать, – напомнила Джорджии Ребекка.

Та в ответ поморщилась.

– Ты говоришь прямо как доктор. Отдыхать, отдыхать, отдыхать. Только это он и повторяет каждый раз.

Ребекка присела на краешек кровати.

– Он толковый человек. Ты его слушай.

– Конечно, ведь это не ты прикована к постели.

Ребекка засмеялась.

– Раз к тебе вернулась способность ворчать, значит, тебе действительно лучше.

Джорджия застенчиво улыбнулась.

– Как прошел вечер?

– У нас опять людно. Перестрелка не слишком надолго отпугнула посетителей, – сухо ответила Ребекка.

– Это потому, что сегодня ты пела. Все эти большие сильные мужчины плачут, когда ты начинаешь петь свои грустные песни. Даже у меня слезы наворачиваются на глаза.

– Прости, – без всякого раскаяния произнесла Ребекка. – Иногда поплакать полезно. А этих мужчин нужно лишь немного подтолкнуть, чтобы из их глаз полились слезы.

Джорджия фыркнула.

– А у меня от слез косметика течет.

– К счастью, большинство наших посетителей ею не пользуются.

Джорджия захихикала.

– Это верно. – Она погрустнела и отвернулась. – Саймон так красиво играл. Даже отсюда было слышно.

– Ты его видела сегодня?

– Нет.

Слейтер собирался поговорить с Саймоном. Успел ли?

– Все мужчины – упрямые глупцы, – сказала Ребекка. – Если вобьют себе что-то в голову, их уже не переубедить.

– Я думала, Саймон другой.

Ребекка накрыла ладонью руку подруги.

– Он изменит свое мнение. Подожди немного.

Ребекка видела, что ее слова не убедили Джорджию, но она не знала, что еще сказать, чтобы не солгать.

– А теперь расскажи мне о вас со Слейтером, – оживившись, попросила Джорджия.

Ребекка опустила глаза, не зная, как все объяснить.

– Он хороший человек. Нежный, добрый, заботливый.

Джорджия округлила глаза:

– А какой он в постели?

Ребекка вспыхнула до корней волос.

– Он заставляет тебя кричать?

– Джорджия!

– Заставляет. – Джорджия самодовольно улыбнулась. – Он знает, как доставить женщине удовольствие.

Сама того не желая, Ребекка спросила:

– А ты откуда знаешь?

– Наблюдаю за его руками, когда он играет в карты. Он гладит их, словно упругую женскую грудь. – Джорджия понизила голос, и ее глаза заблестели. – А он дотрагивался до тебя в тайном месте?

Вспомнив события прошлой ночи, Ребекка почувствовала, как внизу живота начало разливаться тепло.

– Это не твое дело, – чопорно ответила она, а потом встала и подоткнула одеяло. – Тебе что-нибудь нужно?

– Да. Только он не придет.

– Мне жаль, – тихо произнесла Ребекка, которой очень хотелось наладить отношения между друзьями. Только она и свою-то жизнь не могла устроить, чего уж говорить о других. – Если тебе что-то понадобится, покричи. Кто-нибудь да услышит.

– Если никто другой не будет кричать. – На губах Джорджии заиграла озорная улыбка, смутившая Ребекку.

Выйдя в коридор, она остановилась и посмотрела на дверь Слейтера. Придет ли он к ней сегодня? Или ждет, что она придет к нему сама? А может, он ее и не хочет вовсе. Разозлившись на себя за то, что слишком много сомневается, Ребекка пошла к себе и переоделась в ночную рубашку и халат. После этого тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Осторожно ступая босыми ногами по полу, она добежала до комнаты Слейтера и вошла. Дверь с тихим щелчком захлопнулась у нее за спиной, и Ребекка облокотилась о нее, чтобы перевести дыхание.

Она огляделась по сторонам и ничуть не удивилась, обнаружив, что в комнате царит чистота и порядок. Ребекка уже давно поняла, что Слейтер ни в чем не любит беспорядка, будь то его внешность, комната или дела. Движимая любопытством, девушка принялась изучать убранство комнаты. На прикроватном столике высилась стопка книг, и Ребекка пробежала глазами названия. Слейтер не лгал ей, когда сказал, что любит читать.

Она распахнула дверцы платяного шкафа. Здесь висело три черных костюма, пять белых сорочек, несколько жилетов, две пары простых штанов и три рубахи на каждый день. На дне шкафа стояли две пары ботинок – поношенные коричневые и до блеска начищенные черные. Ребекка вытащила один из костюмов и провела пальцами по лацканам. Судя по покрою и качеству ткани, все они были сшиты год или два назад.

Ребекке ужасно хотелось изучить содержимое ящиков, но она не могла позволить себе и дальше рыться в личных вещах Слейтера. Наклонившись, она разгладила прикрывавший постель плед, и ее кожу закололо мириадами иголочек.

Обернувшись, Ребекка посмотрела на свое отражение в зеркале. Она коснулась губ, и незнакомка в зеркале сделала то же. Не удержавшись, Ребекка подошла к зеркалу и дотронулась до него. Да, в зеркале отражалась она. И все же не она. Вернее, не та Ребекка, какой она была год – нет, даже месяц – назад.

Внезапно дверь комнаты со скрипом отворилась, и Ребекка обернулась. Слейтер замер на пороге, но потом расслабился, узнав Ребекку. Он закрыл за собой дверь.

– Я не знал, что ты придешь.

Сердце ее отчаянно забилось в груди.

– А я не знала, хочешь ты меня или нет.

Слейтер посмотрел на Ребекку так, как обычно смотрел на своих соперников за игорным столом.

– И это после того, что произошло в кабинете?

Ребекка покраснела.

– Извини, просто у меня никогда раньше не было подобных отношений.

– У меня тоже. По крайней мере я не шел на это сознательно, – сухо произнес Слейтер. – Ты жалеешь об этом?

Ребекка вновь посмотрела на собственное отражение в зеркале.

– Наверное, должна. Но не жалею.

– Я рад. – Развернув ее к себе, Слейтер наклонился, чтобы запечатлеть на ее губах поцелуй. Ребекка вздохнула, но больше не стала смотреть в зеркало.

Слейтер сжимал Ребекку в объятиях на своей смятой постели. Голова ее покоилась на его плече, а теплая рука лежала на груди. Слейтер накручивал на палец золотистый локон.

– Ты что-нибудь узнал? – Голос Ребекки звучал тихо и соблазнительно.

Слейтер вздохнул. Он не желал обсуждать проблемы после страстных занятий любовью, но Ребекка заслуживала того, чтобы знать, как продвигаются дела.

– Ничего нового. Думаю, большинство – если не все – владельцев салунов платят дань. – Ребекка подняла голову и, опершись подбородком о собственную руку, посмотрела на Слейтера.

– Если так, то человек, стоящий за всем этим, не владелец салуна.

Слейтер откинул с ее лица волосы, а потом провел рукой по ее спине.

– Ты не совсем права. Он может делать вид, что платит, как все, чтобы на него не пало подозрение.

Лоб Ребекки прорезала морщина. Слейтер провел по ней пальцем, но морщина не исчезла.

– А что подсказывает тебе твоя интуиция? – спросила Ребекка.

Слейтер с трудом сдержал улыбку.

– Интуиция?

– Ну, или как ты это называешь.

– Шестое чувство. – Слейтер пожал плечами и посерьезнел.

– Помнишь Джона Лэнгли?

Складка на лбу Ребекки стала глубже, а щеки – это было заметно даже в тусклом свете лампы – покрылись румянцем.

– Он был в ресторане с твоей подругой Делайлой.

Сам того не желая, Слейтер испытал удовлетворение, услышав в голосе Ребекки нотки ревности, но не собирался дразнить ее.

– Он владеет салуном «Черный бык». Это второе по величине питейное и игорное заведение в городе.

Ребекка кивнула.

– Видела. Такое деревянное строение, как и «Подвязка». Таких в Оуктри немного.

– Пока немного. Год-другой – и все здания станут деревянными, а не парусиновыми. – Слейтер рассеянно играл с волосами девушки, и золотистые локоны обвивались вокруг его пальцев точно живые. – Если он стоит за вымогателями, то понятно, как он смог отстроить такое заведение.

– Раз дела у него идут хорошо, зачем рисковать, занимаясь чем-то незаконным?

– Жадность. Некоторым людям всегда мало того, что они имеют.

Ребекка посмотрела на Слейтера.

– А вот я была бы счастлива иметь достаточно денег, чтобы вернуться в Сент-Луис.

Слейтера пронзила боль, и он поразился ее силе.

– А как насчет того, чтобы отыскать мужа?

Ребекка отвернулась и посмотрела в окно.

– Я не люблю его. И не знаю, любила ли вообще. Но мне необходимо вернуться в Сент-Луис. – Она глубоко вздохнула, и ее грудь крепче прижалась к груди Слейтера. – Меня там кое-кто ждет.

Голос Ребекки задрожал, и Слейтер понял, что этот человек гораздо важнее ее мужа. И даже важнее, чем он сам.

– Кто? – спросил Слейтер, хотя не знал, хочет ли услышать ответ.

Ребекка покачала головой и уткнулась лбом в его плечо, чтобы скрыть выражение лица.

Разочарованный и сбитый с толку, Слейтер гладил бок Ребекки, ощущая под ладонью тонкую талию и источающее жар бедро. Он почувствовал под своими пальцами какие-то полоски на коже, на которые раньше не обращал внимания. Внезапно Слейтера кольнуло, и он вспомнил, где он видел такие же полоски на талии другой женщины, с которой когда-то занимался любовью. Внезапно Слейтер лишился возможности дышать.

– У тебя есть ребенок, – почти шепотом произнес он. Ребекка сжалась в его руках и, несмотря на то, что она не опровергла и не подтвердила его утверждение, он понял, что догадался правильно.

Слейтер сел на кровати, увлекая с собой Ребекку, а потом взял ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза.

– Почему ты мне не сказала?

– А что бы это изменило? – с вызовом спросила она. Слейтер на мгновение задумался, а потом покачал головой.

– Нет, это не изменило бы того, что произошло между нами.

– Тогда зачем было говорить?

Он вспомнил свое собственное детство, мать, отца, братьев и то, как все это потерял. Слейтер, которого в свое время фактически продали в рабство, знал, что сирота не имеет права голоса и не может повлиять на собственную судьбу. Но ребенок Ребекки не был сиротой. Пока не был.

– Это девочка или мальчик? – спросил Слейтер.

– Мальчик. Дэниел. Ему всего шесть месяцев, Слейтер. Мне пришлось уехать от него. У меня не было возможности растить его в приличных условиях. Я подумала, что, если отыщу Бенджамина, мы вместе заберем его из приюта.

Слейтера обуял гнев.

– Не могу поверить, что человек может бросить собственного ребенка.

Ресницы Ребекки дрогнули, защекотав щеку Слейтера.

– Бенджамин о нем не знает, – хрипло произнесла она. – Я узнала о своей беременности лишь после того, как он меня бросил.

Все перевернулось внутри у Слейтера.

– Тогда зачем ты его ищешь и почему не разведешься с ним?

– У меня нет выбора.

– Есть. Я могу дать денег, чтобы ты вернулась в Сент-Луис.

– А какой от этого прок? Я все равно не смогу поставить сына на ноги. Конечно, теперь, когда у меня есть опыт, я могла бы работать в салуне. – Она язвительно засмеялась. – Но я и помыслить не могла о том, что мой ребенок будет расти в подобном заведении.

– По крайней мере у него будет мать, – произнес Слейтер резче, чем хотел.

Но Ребекка не обиделась. Напротив, на ее лице возникло смиренное выражение.

– Я все больше начинаю сознавать, что вряд ли найду Бенджамина. – Ребекка прижалась к Слейтеру, положив голову ему на плечо. – Почему все так запуталось?

Слейтер промолчал и еще крепче привлек Ребекку к себе. Он поцеловал ее в макушку, потому что не знал ответа на вопрос.

Он мог бы привыкнуть к теплу ее тела, согревающего его каждую ночь, но мысль о том, чтобы жениться на Ребекке и воспитывать ее сына, пугала его до дрожи. Он много лет назад поклялся себе, что не женится никогда. И никогда в жизни не станет отцом.

Но действительно ли его положение так затруднительно, как кажется? Ребекка – замужняя женщина, которая, возможно, никогда не найдет своего мужа, поэтому сможет быть лишь его любовницей. Кроме того, ее сын оставался в Сент-Луисе, и Ребекка непременно к нему вернется. Ее отъезд причинит Слейтеру невыносимую боль, но он не встанет между матерью и ребенком. Если ей необходимо найти мужа, чтобы вернуть сына, он не станет мешать. Ребекка заслуживала того, чтобы вновь обрести семью.

– Ребекка, – тихо позвал Слейтер, зная, что она не спит.

– Ммм?

– Я мог бы помочь тебе отыскать мужа. – Слейтеру стоило большого труда произнести эти слова. Волнение заставило Ребекку напрячься.

– Как?

– У меня есть друг в агентстве Пинкертона. Если я попрошу его разыскать твоего мужа, он пойдет мне навстречу.

– У меня нет денег…

– Тебе не придется платить. – Во рту у Слейтера пересохло. – Я хочу сделать это для тебя.

Ребекка смотрела на Слейтера, и надежда в ее глазах сменилась страданием.

– Если его найдут, мне придется уехать, – прошептала она.

Слейтер заставил себя кивнуть.

– Знаю. Но в один прекрасный день ты все равно уедешь.

– Тогда почему ты мне помогаешь? – В простом вопросе прозвучало огромное горе и смятение.

– Он твой сын. Твой и… – Слейтер отвел глаза, – твоего мужа. Если бы у меня был ребенок, я хотел бы знать о его существовании.

– Ты никогда не проиграл бы мое состояние и не покинул бы меня.

Ребекка была права, но это не имело значения.

– Узнав о сыне, он сделает то, что должен сделать мужчина. – Слейтер не знал, верит ли он собственным словам, но этому прохвосту нужно дать возможность исправить свою ошибку. Ради его сына.

Ребекка молчала. Ее невидящий взгляд был устремлен на грудь Слейтера. Наконец она заговорила, но так тихо, что Слейтеру пришлось наклониться, чтобы расслышать ее слова.

– Свяжись со своим другом. Попроси его найти Бенджамина Колфакса.

Тупая ноющая боль поселилась в его душе, но Слейтер кивнул.

– Завтра же пошлю телеграмму.

Все случившееся воздвигло между ними неприступную стену – невидимую, но такую же реальную, как воздух в комнате. Слейтер попросит друга оказать содействие, но это вовсе не означает, что поиски увенчаются успехом. Даже если Бенджамин Колфакс будет найден, случится это не завтра.

Предложив помощь, Слейтер связал себя с Ребеккой невидимыми узами и в то же время оторвал от себя. Она не покинет Оуктри до тех пор, пока его друг не найдет ее мужа или не откажется от поисков. Ребекка останется здесь, но проведенные вместе дни будут наполнены томительным ожиданием.

Ребекка подняла голову, и в ее глазах заблестели непролившиеся слезы. Она наклонилась и неистово поцеловала Слейтера. Он отчаянно ответил на призыв.

Глава 20

Проснувшись, Ребекка оцепенело огляделась по сторонам. Однако ей потребовалось всего несколько мгновений, чтобы ощутить вселяющую уверенность тяжесть руки Слейтера, обнимающего ее за талию. Сквозь тусклое стекло пробивались первые лучи рассвета. Еще слишком рано. Она закрыла глаза в надежде поспать еще немного, но стоны и дрожь, сотрясающие тело лежащего рядом Слейтера, заставили ее проснуться окончательно.

Ребекка прислушивалась к его испуганному бормотанию, но слов разобрать не могла. И все же она отчетливо ощущала пронизывающую его тело душераздирающую боль. Она перекатилась на спину в надежде, что это разбудит Слейтера, но он еще неистовее заметался по подушке, и из его груди вырвался леденящий душу стон.

– Отпустите его… нет… заберите меня… моя вина…

Встревоженная умоляющим тоном Слейтера, Ребекка положила руку на его грудь в надежде разбудить, но он словно тисками сдавил ее запястье. На мгновение ей показалось, что он сломает ей кости, и она с трудом подавила крик.

– Слейтер, проснись, – выдавила Ребекка. – Ты делаешь мне больно, Слейтер.

Слейтер отпустил руку Ребекки так же резко и неожиданно, как и схватил, а потом, усевшись на кровати, стал судорожно ловить ртом воздух. Ребекка потерла руку, но эта боль показалась ей совсем незначительной по сравнению с потерянным, перекошенным от страха лицом Слейтера.

– Слейтер, ты проснулся? – тихо спросила Ребекка.

Он с трудом перевел взгляд на Ребекку, и она поразилась тому, насколько затравленным было выражение его глаз. Словно у дикого животного, оказавшегося в ловушке. Однако прежде чем Ребекка успела что-либо сказать или сделать, взор Слейтера прояснился.

– Ребекка, – тихо произнес он. – Что это было?

– Дурной сон, – ответила она, внимательно вглядываясь в лицо любимого. – Ты помнишь, что тебе приснилось?

Слейтер покачал головой, а потом отер дрожащей рукой покрывшийся испариной лоб и отвернулся. И все же Ребекка поняла, что он ей солгал. Он помнил, что именно увидел во сне, но не доверял ей настолько, чтобы рассказать. Немного обиженная, Ребекка принялась гладить Слейтера по руке.

– Иногда помогает, если кому-нибудь расскажешь сон.

Он горько усмехнулся.

– Не поможет. Поверь мне.

Опустив глаза, Ребекка увидела, как дрожит левая рука Слейтера. Схватив ее в ладони, она поднесла руку Слейтера к губам и поцеловала каждый палец.

– Когда мне было девять лет, у нас осталась ночевать моя подруга. Ночью я проснулась от ее жуткого крика и побежала к ней в комнату. Мама уже была там и пыталась ее успокоить. Она велела мне возвращаться к себе. Я не посмела ослушаться, потому что очень испугалась, когда подруга Элис так жутко закричала.

Ребекка потерла руку Слейтера.

– На следующий день, когда Элис забрали родители, я спросила у мамы, почему она так испугалась. Мама сказала, что однажды Элис заперли в чулане и с тех пор ее мучают ночные кошмары. Я ничего не поняла. А мама сказала, что, даже если мы не хотим думать о том плохом, что с нами когда-то случилось, подсознание напомнит об этом во сне.

Ребекка подняла глаза и поймала на себе настороженный взгляд Слейтера. Наконец морщины на его лбу разгладились.

– Твоя мама была умной женщиной.

Ребекка кивнула, порадовавшись тому, что его рука перестала дрожать. Слейтер провел по лицу правой рукой, словно стирая с него остатки кошмара.

– Прости, что разбудил тебя. – Внезапно он нахмурился снова. – Ты сказала, что я сделал тебе больно. – Слейтер обеспокоенно оглядел Ребекку.

– Со мной все в порядке, – заверила она его.

– Прости.

– Это не твоя вина. Тебе часто снятся кошмары?

Слейтер пожал плечами.

– Не слишком. Обычно мне снится одно и то же.

Она ждала, что Слейтер расскажет ей свой сон, но он упрямо молчал. Вздохнув, Ребекка отпустила его руку.

– Мы могли бы поспать еще пару часов, – предложила она.

– Поспать?

Ребекка заметила, что Слейтер смотрит на ее обнаженную грудь. Ее соски напряглись под его горячим взглядом и, несмотря на то, что они уже дважды занимались любовью, Ребекку вновь обожгла волна желания. Она испытывала легкую боль внизу живота после бурно проведенной ночи, но неведомые силы заставили ее поддаться зову плоти.

* * *

Ребекку разбудил стук в дверь. Открыв глаза, она обнаружила, что комнату заливает яркий солнечный свет.

– Кто там? – крикнул Слейтер, голос которого звучал спросонья глухо.

– Сегодня мы получаем жалованье, – раздался из-за двери голос Касси.

– Который час?

– Уже полдень.

– Черт, – выругался Слейтер. – Я спущусь через несколько минут.

– Передай Глори, что если она поторопится, то успеет с нами пообедать.

Лицо Ребекки обожгла краска стыда, и она с трудом удержалась от желания нырнуть с головой под одеяло.

– Она тебя слышала, – ответил Слейтер, в голубых глазах которого плясали озорные искорки.

В коридоре раздалось хихиканье.

– Не стоило этого говорить, – смутилась Ребекка, которую ситуация уже скорее забавляла, нежели огорчала.

– От них не скроешься. – Слейтер широко улыбнулся, отчего от уголков его глаз разбежались в стороны морщинки. Он поцеловал Ребекку в кончик носа и сдернул с нее одеяло. – А как иначе объяснить тот факт, что мы проспали до полудня?

Ребекка фыркнула, однако чувствовала себя настолько удовлетворенной, что не могла сердиться. Подтянув колени к груди, девушка обхватила их руками и теперь исподлобья глядела на Слейтера. Ее взгляд скользнул по его упругим ягодицам и перекочевал на крепкие ноги. В паху шевельнулось знакомое желание. Ребекка перевела взгляд на спину Слейтера и нахмурилась. Безупречную кожу портили еле заметные белые полоски.

– Что случилось с твоей спиной? – спросила она. Слейтер напрягся.

– Это было давно.

Окончательно скинув с себя одеяло, Ребекка переползла на край кровати и провела пальцами по одной из полос. Слейтер вздрогнул. Ребекка передернулась, определив происхождение шрамов.

– Кто-то бил тебя кнутом или ремнем.

– Я уже сказал, это было давно. – Слейтер отошел подальше и надел рубашку.

Задрожав от холода, Ребекка накинула на плечи халат и натянула панталоны, пока Слейтер умывался. Он не стал бриться, и теперь его лицо покрывала густая темная щетина. Любой другой мужчина выглядел бы на его месте как искатель приключений с большой дороги, но небритость лишь подчеркивала его брутальную красоту.

Слейтер вытер лицо, а потом повернулся к Ребекке. Его взгляд вновь стал непроницаемым.

– Увидимся внизу.

Ребекка схватила его за руку, прежде чем он успел уйти.

– Я не стану просить дважды, но если ты захочешь поговорить о своих ночных кошмарах или о застарелых шрамах, помни: я чертовски внимательный слушатель. – Она нежно улыбнулась.

Взгляд Слейтера скользнул по лицу Ребекки. Он взял ее за шею, но ничего не сказал. Да ему и не надо было. Ребекка все поняла без слов.

А потом Слейтер развернулся и ушел. И его комната вдруг показалась Ребекке пустой и холодной.

Слейтер потер лоб, пульсирующий такой знакомой болью. Он подумал о том, что Ребекка в его постели предотвратила привычные последствия ночного кошмара, но не избавила от него полностью.

Вздохнув, Слейтер собрал со стола записи, помогающие ему подсчитать еженедельное жалованье каждой из девушек, и сунул их в гроссбух. Ребекка потом запишет цифры в соответствующие колонки. Сегодня она не будет работать, потому что Слейтер посоветовал ей пойти пообедать с подругами. Она не хотела идти, но Слейтер пригрозил, что заплатит за ее обед, и девушка сдалась, хотя взять деньги отказалась. Гордости ей было не занимать. И если Слейтер понял ее правильно – а он надеялся, что так оно и было, – она продолжала бы жить в браке без любви ради сына.

Слейтер ощутил очередной приступ мигрени и собирался уже выпить виски, чтобы унять боль, но подумал и отставил бутылку в сторону. Слишком многое необходимо сегодня сделать, а для этого нужна трезвая голова.

– День добрый, приятель.

Слейтер вскинул голову и увидел прежнего незнакомца, облокотившегося о косяк. Надо же, Слейтер даже не слышал, как он вошел. Несмотря на то, что его сердце стучало громче, чем конские копыта по мостовой, ему удалось сохранить видимость спокойствия.

– Не ожидал увидеть вас так рано.

Мужчина пожал плечами.

– Времени было больше чем достаточно. Гоните сотню баксов.

Слейтер с трудом сдерживался, чтобы не послать вымогателя куда подальше. Но, несмотря на то, что ему претила мысль об уплате «дани», он не мог рисковать жизнью Ребекки или других людей, работавших в «Алой подвязке».

– Деньги в сейфе.

Негодяй осклабился, словно понимал, что происходит в душе у Слейтера.

– Так за чем же дело стало?

Волосы встали дыбом на голове у Слейтера, когда он повернулся к вымогателю спиной и наклонился, чтобы отпереть сейф. Он достал конверт с отложенной сотней долларов и вновь запер сейф на ключ. Развернувшись, он обнаружил, что вымогатель даже не двинулся с места.

Слейтер бросил ему конверт. Поймав конверт на лету, незнакомец сунул его в карман.

– Не будете пересчитывать? – спросил Слейтер.

– Зачем? Думаю, вы усвоили урок.

Слейтер ненавидел этого человека за то, что тот был прав.

– А теперь убирайтесь из моего заведения.

– До следующей недели.

– О чем это вы? Ведь я уже заплатил.

Негодяй расхохотался неприятным скрежещущим смехом.

– Это всего лишь вступительный взнос. С сегодняшнего дня вы будете платить по тридцать долларов в неделю. Уверен, для вас это не проблема.

Ярость застила глаза Слейтера, но ему удалось ее обуздать.

– Это грабеж.

– Называйте как хотите. – Негодяй собрался уходить, но потом остановился и намеренно медленно обернулся. – Да, кстати, моему боссу очень не нравится, что вы продолжаете совать нос в его дела. Перестаньте задавать вопросы, иначе даже деньги не смогут вас защитить.

– Это угроза? – процедил сквозь зубы Слейтер. Негодяй равнодушно пожал плечами.

– Предупреждение. – С этими словами он вышел на улицу, и дверь захлопнулась у него за спиной.

Не задумываясь ни на секунду, Слейтер схватил шляпу и поспешил за ним. Он приоткрыл дверь. Незнакомец шагал вниз по переулку. Когда он свернул за угол, Слейтер выскочил на улицу и побежал за ним. Затем он остановился и осторожно выглянул из-за угла – незнакомец шагал по главной улице. Слейтер последовал за ним, предварительно оглядевшись по сторонам. Как и всегда по субботам, на улицах было людно. Слейтер поблагодарил провидение за то, что оно помогло ему спрятаться за спинами прохожих.

Вымогатель свернул в другой переулок. Слейтер остановился на углу и был встречен дулом пистолета.

– Ищете кого-то? – тихо и вместе с тем угрожающе спросил грабитель.

Слейтер молчал.

– Что я сказал относительно того, чтобы не совать нос в чужие дела?

Слейтер вновь промолчал, и тогда бандит ткнул дулом пистолета ему в живот, едва не лишив возможности дышать. Очевидно, его вопрос не был риторическим.

– Вы велели прекратить расспросы. – Слейтер холодно улыбнулся. – Но не говорили, что за вами нельзя идти.

Бандит засмеялся.

– А вы смелый, Форрестер, только мертвому смелость не поможет. – Он убрал пистолет в кобуру. – Больше никаких шуток. Вам ведь не понравится, если ваша очаровательная певичка лишится голоса.

Холодный пот заструился по спине Слейтера.

– У вас деловые отношения со мной, а не с людьми, работающими на меня.

– Верно. Это деловые отношения, Форрестер. Так о них и думайте, и все будет хорошо.

Ногти Слейтера впились в ладони. «Алая подвязка» вполне могла позволить себе заплатить тридцать долларов в неделю и даже больше, но Слейтера бесило, что он вынужден был отдавать деньги за то, чтобы с его заведением ничего не случилось. Это был грабеж.

Вымогатель коснулся полей шляпы в приветственном жесте.

– Увидимся в конце недели, Форрестер. И будем надеяться, что босс не решит, что ваша выходка стоит дороже тридцати долларов.

Дрожа от гнева, которому он не мог дать воли, Слейтер смотрел вслед негодяю, исчезнувшему в лабиринте построек и навесов.

– Слейтер.

Он обернулся и увидел Ребекку, Молли, Роуз и Касси.

– Добрый день, леди. – Слейтер заставил себя улыбнуться. – Купили что-нибудь?

Молли, на которой было облегающее изумрудно-зеленое платье, подчеркивающее ее пышные формы, выступила вперед и вытащила из сумки шелковый халат.

– Смотри. – Она приложила халат к себе. – Нравится?

– Симпатичный, – рассеянно ответил Слейтер. Обиженно надув губки, Молли убрала халат в сумку.

– Вы уже обедали? – спросил Слейтер для того, чтобы прервать неловкое молчание.

– Только собираемся, – ответила Касси. – Не хочешь присоединиться?

– Не могу. У меня еще кое-какие дела, а вам – приятного аппетита.

Чувствуя на себе вопросительный и обеспокоенный взгляд Ребекки, Слейтер приветственно коснулся полей шляпы.

– Увидимся позже в «Подвязке». – С этими словами он поспешил прочь. Слейтер был не в том настроении, чтобы отвечать на вопросы.

Когда его попытка проследить за вымогателем не увенчалась успехом, он вспомнил об обещании, данном Ребекке. Слейтер отправился на телеграф и составил телеграмму. Расплатившись с телеграфистом, попросил его доставить ответ незамедлительно.

Возвращаясь в «Алую подвязку», он шел мимо «Черного быка». А ведь вымогатель направлялся в этом направлении до того, как заметил слежку. Впрочем, здесь располагалось полдюжины других заведений. Не успев все как следует обдумать, Слейтер вошел в салун. Джон Лэнгли собственной персоной обслуживал посетителей за стойкой бара.

– Второй раз за неделю, – заметил он. – И какая же причина привела вас сюда сегодня?

Слейтер пожал плечами, стараясь не обращать внимания на тупую боль в затылке.

– Просто проходил мимо и решил заглянуть.

– Вот дьявол. Вы до сих пор пытаетесь выяснить, кто стоит за вымогательством, – не стал ходить вокруг да около Лэнгли.

– Верно. Сегодня утром я заплатил, что требовали, а потом попытался проследить за мерзавцем. Он шел в эту сторону, когда заметил слежку, – признался Слейтер, внимательно наблюдая за реакцией Лэнгли. Мужчина наклонил голову набок.

– Если вы хотите спросить, не заходил ли он сюда, скажу честно – не заходил. Я бы его заметил.

Слейтер опустил глаза.

– Я так и подумал.

Лэнгли прервал напряженное молчание:

– Вы думаете, что за этим стою я, не так ли?

Слейтер поднял голову и в упор посмотрел на Лэнгли.

Он пытался прочесть в его глазах правду, но его собеседник был игроком, и весьма неплохим. Почти таким же асом, как Слейтер.

– Такая мысль приходила мне в голову.

Лэнгли засмеялся.

– Если бы у меня было столько денег, сколько они собирают за месяц, я не работал бы в собственном баре.

– Или работали бы, чтобы отвести от себя подозрения.

Лэнгли внимательно посмотрел на Слейтера.

– Думайте, что хотите. Ведь что бы я ни сказал, это не изменит вашего мнения.

Лэнгли был прав, и это еще больше озадачило Слейтера.

– Тридцать долларов в неделю, – произнес Слейтер. – Такую сумму я должен платить за то, чтобы они не разрушили заведение и не тронули моих людей.

– Я плачу столько же. Если бы шериф был порядочным человеком, он помог бы нам их остановить.

– Может быть. А может, они попытались бы устранить его, подстроив «несчастный случай». Нам нужен представитель закона более высокого ранга. Но он не поедет сюда, пока у нас не будет веских доказательств.

Лэнгли прищурился.

– Вы говорите так, словно сами имеете отношение к правоохранительным органам.

– Неофициальное. – Слейтер не стал вдаваться в подробности. Он набрал в грудь воздуха и медленно выдохнул. – Лучше пойду открывать «Подвязку». – Губы Слейтера дрогнули в некоем подобии улыбки. – Если я собираюсь и дальше платить вымогателям, мне лучше заработать немного денег.

Слейтер развернулся, чтобы уйти, но его остановил голос Лэнгли:

– Не позвольте себя убить, как Эндрю.

Слейтер бросил взгляд через плечо.

– Да пока не собираюсь.

Вернувшись в салун, Слейтер поднялся наверх, чтобы побриться и переодеться в вечерний костюм. Едва он оказался в коридоре, дверь комнаты Ребекки распахнулась.

– Я думал, ты обедаешь с остальными, – произнес Слейтер.

– Я принесла кое-что Джорджии.

– Как она?

– Доктор приходил пятнадцать минут назад. Сказал, что она быстро поправляется, и сделал ей перевязку. Она попробует встать завтра, если ей кто-нибудь поможет.

Слейтер облегченно вздохнул.

– Это хорошая новость.

Подойдя к нему, Ребекка понизила голос:

– Что случилось?

– О чем ты?

Глаза ее вспыхнули.

– Я думала, ты мне доверяешь.

Броня, защищающая Слейтера, пала.

– Доверяю. Просто не хочу еще больше впутывать в свои дела. – Слейтер замолчал, а потом выложил козырную карту. – Тебя ждет сын. И у тебя не будет шансов вернуться к нему, если с тобой что-то случится.

Ребекка примирительно улыбнулась.

– Не нужно меня опекать. Дилижанс, в котором я приехала сюда, мог перевернуться и убить меня. Меня могла задавить повозка на улице. А еще я могла утонуть в реке.

– Местный ручей слишком мелок, – сухо заметил Слейтер.

Ребекка не приняла шутку.

– Ты понял, что я хотела сказать.

Слейтер вздохнул.

– Он забрал сегодня сто долларов, и теперь я должен платить по тридцать в неделю.

Ребекка округлила глаза.

– И ты собираешься им платить?

– Не знаю.

Слейтер думал, что Ребекка начнет возражать, но она лишь закусила нижнюю губу.

– Я попытался проследить за ним, – признался Слейтер. – Но он меня заметил. И пригрозил расправиться с тобой.

Ребекка побледнела, и Слейтер возненавидел себя за эти слова, но она заслуживала того, чтобы знать правду.

– Возвращайся в Сент-Луис, Ребекка, – тихо произнес Слейтер. – Там ты будешь в безопасности, а твой сын обретет мать.

Слейтер ждал, что Ребекка приведет те же аргументы, что и прошлой ночью, но нерешительность в ее глазах говорила о том, что она наконец испугалась по-настоящему. Слейтер заскрежетал зубами, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не приласкать ее. Он не мог обещать ей защиту, потому что учел прошлые ошибки.

– Я подумаю, – произнесла Ребекка каким-то чужим, неузнаваемым голосом, а ее глаза потемнели от охватившего ее отчаяния. – Если я умру, у Дэниела не останется никого.

А если она уедет, никого не останется у Слейтера.

Вымогатель бросил на стол конверт.

– Я получил это сегодня.

Мужчина раскрыл конверт, достал из него купюры и пересчитал их.

– Сотня долларов. Из «Алой подвязки»? – Он говорил с южным акцентом, тяжело роняя слова.

Его подчиненный кивнул.

– Смерть Карни и перестрелка в салуне помогли.

Босс улыбнулся с холодным удовлетворением.

– Я так и думал. – Его улыбка померкла. – Что тебя тревожит?

– Новый владелец не лучше Карни. Он расспрашивает владельцев салунов. Он даже попытался проследить за мной, после того как отдал деньги.

– Но ведь ты не привел его сюда?

– Я не идиот. Я поймал его и пригрозил.

– А он послушается?

– Не знаю. Может, и не послушается.

Худощавый мужчина постучал пальцами по столу.

– Как его зовут?

– Форрестер, Слейтер Форрестер.

Глаза босса удивленно округлились, но потом он прищурился.

– Ты уверен?

– Да. А вы его знаете?

– Возможно.

– Хотите, чтобы мы с ним разобрались?

– Пока нет.

Подчиненный пожал плечами.

– Я понадоблюсь вам в последующие несколько дней? Вы ведь не хотите, чтобы меня видели в городе. Хочу поехать в Эллерсон, выпить и найти сговорчивую женщину.

– Возвращайся к четвергу. Тогда я сообщу тебе, что делать с Форрестером.

Кивнув, подчиненный ушел, а его босс тихо выругался. Он надеялся, что судьба вряд ли сведет его еще когда-нибудь с этим человеком. Выходит, ошибался. Конечно, скорее всего Форрестер его не узнает, но он всегда был слишком наблюдателен. И ему удалось выжить.

Черт бы его побрал!

Глава 21

В последующие несколько дней ничего особенного не случилось, и поэтому Ребекка не торопилась принимать решение. Когда угрожали салуну, ей было проще убедить себя, что ее это мало касается. Но теперь угрожали лично ей.

Ребекка не хотела уезжать от Слейтера, но ее ужасала мысль о том, что Дэниел останется сиротой. Ее сын может никогда не узнать, на что пошла его мать, чтобы дать ему семью. Только вот заслуживал ли Дэниел такого отца, как Бенджамин?

Сев перед зеркалом, Ребекка принялась расчесывать волосы. Стоящая у нее за спиной кровать была аккуратно застелена – ведь она не спала в ней с тех самых пор, как отворила дверь комнаты Слейтера. Рука Ребекки замерла, и она отложила щетку в сторону.

Ребекка понимала, что поступает неправильно, но она не может бросить Слейтера. Когда они занимались любовью, он инстинктивно чувствовал, когда ей нужны нежные, неспешные движения, а когда – неистовство и даже грубость, которые еще совсем недавно непременно повергли бы ее в шок. Но какими бы ни были их ласки, каждый раз Слейтер заставлял Ребекку кричать от наслаждения. А потом, когда оба не могли пошевелиться от изнеможения, Слейтер засыпал, сжимая Ребекку в объятиях. Она не могла себе представить, что будет спать одна, и все же она знала, что такой момент настанет.

Ребекка прижала кулак к груди, пытаясь унять пронизавшую легкие боль. Посидев так несколько минут, она подошла к шкафу, достала крестильное платьице Дэниела. И долго смотрела на него, вспоминая, каким маленьким был ее сын. На его крестинах присутствовали лишь она да две монахини из приюта. Дэниел недовольно пищал, когда на его крошечную головку полилась вода.

Ребекка убрала платьице в шкаф и захлопнула дверцу. Прелюбодеяние и развод противоречили ее вере. Кроме того, общество никогда не прощало подобных грехов и всегда винило в них женщину. Но будущее без Слейтера казалось таким же невозможным, как и будущее без Дэниела.

«Перестань себя жалеть», – приказала себе Ребекка.

Она совершила ошибку, выйдя замуж за Бенджамина, теперь только ей одной предстояло ее исправить. Расправив плечи, девушка собрала волосы в хвост. Она надела шляпку и завязала ленты под подбородком. Решила отправиться в магазин и купить новые чулки, прежде чем сесть работать с гроссбухом. Поправив блузку и юбку, Ребекка вышла из комнаты.

Она ничуть не удивилась, обнаружив, что в салуне пусто. Окна все еще были забиты досками. Слейтер наверняка был в кладовой, девушки спали, а мужчины еще не пришли на работу. Девушка подошла к двери и неожиданно услышала:

– Собралась куда-то?

Вздрогнув от внезапного оклика, она обернулась и увидела Слейтера, стоявшего возле бара. Сердце ее отчаянно забилось в груди. Волосы Слейтера были взъерошены, а две верхние пуговицы на рубашке расстегнуты, являя взору треугольник гладкой кожи, которую Ребекка так часто покрывала поцелуями.

– Мне нужно кое-что купить, – ответила она.

– Я пойду с тобой.

– Но ты ведь…

– Подожди. Возьму шляпу.

Обеспокоенная угрюмостью Слейтера, Ребекка ждала, нетерпеливо притопывая. Вскоре Слейтер спустился и вывел Ребекку на улицу, стараясь оградить от проезжавших мимо повозок и лошадей.

– Тебе не обязательно меня сопровождать, – произнесла она. Навязчивость Слейтера начала ее раздражать.

– Обязательно.

Ребекка заметила, что его угрюмый взгляд скользит по сторонам.

– Что ты высматриваешь?

– Не что, а кого, – поправил ее Слейтер.

Ребекка споткнулась, и Слейтер поддержал ее под руку.

– Думаешь, они настолько глупы, чтобы напасть на меня при свете дня? – улыбнулась Ребекка.

– Я думаю, они достаточно самоуверенны, чтобы сделать все, что им заблагорассудится. – Наконец Слейтер посмотрел на нее. – Я не собираюсь рисковать твоей жизнью.

Несмотря на то, что его забота согрела душу Ребекки, ей было стыдно чувствовать себя беспомощной, нуждающейся в постоянной опеке.

– Ты не можешь везде ходить со мной.

Уголки его губ дрогнули.

– Я и так провожу с тобой большую часть времени. В салуне, в постели.

Ребекка покраснела, но рядом не было никого, кто мог бы услышать эти тихо произнесенные слова. Слейтер был прав. Она покинула «Подвязку» впервые с того дня, как в ее адрес прозвучала угроза.

Когда вошли в магазин, Ребекка свернула в отдел нижнего белья. Она была благодарна Слейтеру за то, что тот не последовал за ней, однако чувствовала на себе его внимательный взгляд. Она быстро выбрала пару черных чулок и новые подвязки по вполне приемлемой цене и понесла их к кассе, стараясь скрыть от Слейтера. Однако блеск в его глазах сказал ей, что он увидел покупки.

Посмеявшись про себя над собственным смущением, – в конце концов, Слейтер ведь уже видел ее в чем мать родила, – Ребекка расплатилась и убрала покупки в сумку.

– Надеюсь, ты покажешь мне сегодня вечером свои новые чулки? – спросил Слейтер, наклонившись к самому уху Ребекки.

Она смущенно хмыкнула, а потом округлила глаза, удивившись собственному легкомысленному поведению. Слейтеру Форрестеру каким-то непостижимым образом удавалось пробудить в ней прежнюю беззаботную Ребекку.

– Возможно, если будешь хорошим мальчиком.

– Ты и так постоянно твердишь, что я хороший.

Теплое дыхание Слейтера защекотало ее шею, и Ребекка вздрогнула. Они спали вместе на протяжении целой недели, но ее влечение к нему не ослабевало, а, наоборот, усиливалось. Вскоре будет достаточно одного лишь взгляда голубых, подернутых поволокой глаз, чтобы Ребекка потащила его в свою комнату. Представив себе подобную картину, она улыбнулась, но, прежде чем успела поделиться своими мыслями со Слейтером, он дернул ее на себя. Споткнувшись, Ребекка вскрикнула, но Слейтер смягчил ее удар собственным телом. Копыта и деревянные колеса прогромыхали всего в нескольких дюймах от них.

Побагровев от ярости, Слейтер вскочил на ноги и обругал незадачливого возницу, но тот даже не обернулся. Слейтер склонился над Ребеккой.

– С тобой все в порядке? – спросил он, и его гнев сменился беспокойством.

– Д-думаю, да.

Слейтер помог Ребекке подняться, а потом, придерживая ее одной рукой за талию, наклонился за шляпой. Хлопнув ею по колену, чтобы отряхнуть пыль, он гневно посмотрел на столпившихся вокруг зевак.

– Что случилось? – спросила Ребекка, чей голос дрожал от недавно испытанного потрясения.

Слейтер водрузил шляпу на голову, и ее широкие поля скрыли выражение его лица.

– Он ехал слишком быстро и едва не сшиб нас.

– Но ведь это не…

– Нет. – В коротком слове сквозил гнев. Слейтер поднял с земли сумку с покупками и подал ее Ребекке.

Она слабо засмеялась.

– Как я уже говорила, у меня гораздо больше шансов быть сбитой повозкой.

Слейтер поджал губы, а его глаза превратились в сверкающие голубые бриллианты.

– Этого не будет.

Ребекка хотела сказать, что он не может давать такого обещания, но каменное лицо Слейтера остановило ее.

– Давай вернемся в салун, – предложила она.

Кивнув, Слейтер взял ее под руку и повел домой.

Ребекка отнесла покупки в комнату и сняла шляпку. После этого она отряхнула от пыли блузку и юбку, не желая думать о том, что едва не стала жертвой глупого несчастного случая. И все же ее колени дрожали, и она вынуждена была присесть на кровать.

«Я едва не умерла».

Несмотря на то, что Ребекка не накопила достаточно денег, чтобы вырастить Дэниела, ее охватило непреодолимое желание вновь увидеть его и прижать к груди. Ребекка совершила глупость, уехав из Сент-Луиса. Она позволила уязвленной гордости руководить своими поступками, вместо того чтобы попросить помощи у друзей. Ведь не все же отвернулись от нее с уходом Бенджамина.

Ради Дэниела и себя самой Ребекке нужно было забыть о гордости и вернуться. Ей хватит денег, чтобы доехать до Сент-Луиса. Она может уехать сразу после того, как получит жалованье, то есть через два дня.

Внутренности Ребекки словно обожгло огнем, а слезы застлали глаза. Разве она сможет покинуть Слейтера?

И сможет ли она жить без Дэниела?

В раздумье Слейтер мерил шагами зал, оставляя на соломе следы. Когда они возвращались из магазина, он так увлекся, поддразнивая Ребекку, что лишь в последний момент заметил несущуюся на них повозку. А что, если возницу наняли? Он вполне мог выполнить задуманное, ведь Слейтер не ждал беды, сосредоточив все свое внимание на Ребекке. Сжатая в кулак левая рука предательски задрожала, и Слейтер обхватил ее другой рукой, проклиная заработанный в Андерсонвилле недуг.

Он в любом случае потеряет Ребекку. Либо она вернется в Сент-Луис – с мужем или без оного, – либо погибнет здесь. Одна лишь мысль об утрате возлюбленной лишала Слейтера возможности дышать. Ему было очень больно отсылать ее прочь, но вдали от Оуктри она будет по крайней мере в безопасности, а ее сын не потеряет мать.

Слейтер резко вскинул голову, услышав громкий стук в дверь. Для работников еще слишком рано. Кроме того, свои обычно входили через заднюю дверь. Вытащив револьвер из кобуры, он пересек зал, проклиная отсутствие стекол в окнах.

– Кто там? – крикнул Слейтер.

– Сообщение с телеграфа, – ответил мальчишка-посыльный.

Сунув пистолет в кобуру, Слейтер отворил дверь. Мальчишка лет десяти протянул ему конверт с выражением ожидания на веснушчатом лице. Подавив улыбку, Слейтер разорвал конверт и вытащил оттуда свернутый вчетверо листок.

«Колфакса видели в Сент-Джо три дня назад. Отправился на восток. Продолжать поиски? Б.Ч.».

Брент Чайлз, его друг, работающий в агентстве Пинкертона, выполнил его просьбу.

Похлопав себя по карманам, Слейтер достал карандаш, перевернул бумагу и написал: «Да». После этого он вновь свернул лист и отдал его мальчишке вместе с несколькими монетами, найденными в карманах.

– Два цента для тебя и двадцать пять центов телеграфисту. Понятно? – спросил Слейтер.

Мальчишка кивнул.

– Понятно. Спасибо, мистер. – С этими словами посыльный поспешил в обратный путь, унося с собой деньги и ответ Слейтера.

Убедившись в том, что мальчишка отправился прямиком на телеграф, Слейтер запер дверь. Значит, муж Ребекки направляется на восток. Слейтер готов был поспорить на месячный заработок, что местом его назначения был Сент-Луис. Только вот возвращался ли он туда из-за Ребекки или из-за обилия игорных заведений?

Он услышал, как на втором этаже открылась дверь. А потом до его слуха донесся шорох юбок. Еще не видя ее, Слейтер знал, что это Ребекка. Увидев своего друга, она на мгновение замерла на верхней ступеньке, а потом начала спускаться.

– Кто приходил? – спросила она. Слейтер сунул руки в карманы.

– Мальчишка-посыльный принес телеграмму. – В глазах Ребекки вспыхнуло любопытство. – Ее прислал мой друг из сыскного агентства. Колфакса видели в Сент-Джо три дня назад. Он направляется на восток.

Ребекка промолчала, но Слейтер заметил, как от ее лица отлила краска. Она скрестила руки на груди и посмотрела куда-то поверх его плеча.

– Он возвращается в Сент-Луис.

Слейтер пожал плечами.

– Там полно игорных заведений.

– И его сын.

– О существовании которого он не знает.

Ребекка поморщилась, и Слейтер разозлился на себя за бессердечность. Но, несмотря на то, что он беспокоился о безопасности Ребекки, он не хотел ее отпускать.

Ребекка вздернула подбородок, и ее лицо приобрело знакомое упрямое выражение.

– Мне нужно вернуться в Сент-Луис и отыскать его.

Сердце Слейтера пронзила боль.

– Я хочу поехать с тобой. – Он заморгал, пораженный собственными словами не меньше Ребекки.

– Но ведь у тебя салун.

Слейтер подошел к ней и сжал ее руки.

– Ты для меня важнее.

В глазах Ребекки вспыхнула надежда, мгновенно сменившаяся печалью.

– Эндрю умер, защищая «Алую подвязку». Салун был для него всем. И ты не можешь просто так его бросить.

Ребекка не стала напоминать ему, что он нес ответственность за гибель Эндрю и поклялся отыскать его убийц. Но Слейтер и так все понял. И все же ему претила мысль о том, что Ребекка одна отправится искать мужа, с которым он ни разу не встречался, но которого возненавидел с первой минуты. Слейтер просто сгорал от ревности.

– Когда ты уезжаешь? – тихо спросил он.

– Дождусь жалованья, – ответила Ребекка.

Слейтер немного приободрился, узнав, что она пробудет с ним еще два дня, хотя понимал, как ей не терпится вернуться к сыну.

– Если все дело в деньгах, я заплачу тебе за неделю сегодня, чтобы завтра ты смогла отправиться в путь.

В глазах Ребекки промелькнула боль.

– Хочешь побыстрее от меня отделаться, Слейтер?

– Нет, – без колебаний ответил он, поразившись тому, что Ребекке пришла в голову подобная мысль. – Хочу помочь.

Нежно и вместе с тем грустно посмотрев на Слейтера, девушка положила руки ему на грудь.

– Ты и так помог. Даже больше, чем ты думаешь.

Жар, исходящий от рук Ребекки, и тепло ее тела заставили сердце Слейтера биться быстрее и обожгли кровь. Неистовое желание охватило все его существо.

– Чем я помог? – прошептал Слейтер. Он коснулся губ девушки своими и, слегка раздвинув их языком, погрузился в теплые глубины ее рта. Они были сладкими и источали аромат кофе. Из горла Ребекки вырвался тихий стон.

Слейтер отстранился, пока окончательно не потерял над собой контроль, и прижался лбом к ее лбу.

– Я не хочу, чтобы ты уезжала, Ребекка. Ни завтра, ни через день… вообще никогда. Но у тебя есть сын и до тех пор, пока ты… – Слейтеру с трудом дались эти слова, – замужем, в твоей жизни нет места для меня.

Ребекка отстранилась и с отчаянием заглянула ему в глаза.

– Пожалуйста, не говори так, Слейтер.

Ему не хотелось быть грубым и безжалостным, но собственные страдания вынуждали его к этому.

– Я сказал правду, Ребекка. И ты знаешь это не хуже меня. – Слейтер набрал в грудь воздуха. – Найди своего мужа и сделай то, что должна. Я не встану между женщиной и ее ребенком.

– Но ты встанешь между женщиной и ее мужем, – с горечью в голосе возразила Ребекка.

Слейтера охватил гнев, смешанный с разочарованием.

– Только если ее муж – сукин сын, которого надлежит выпороть.

– Прости, – прошептала Ребекка. – С моей стороны было нечестно так говорить.

– Да, действительно. – Слейтер гневно посмотрел Ребекке в глаза. – У меня нет привычки укладывать в постель замужних женщин.

– Тогда почему ты сделал это со мной?

Слейтер задумался. Он и сам часто задавал себе тот же самый вопрос.

– А почему двух людей влечет друг к другу?

Слейтер почувствовал, что Ребекку разочаровал его равнодушный ответ, но он не был готов долго раздумывать над тем, что у него на сердце. Слишком сложная складывалась обстановка.

– Не время выяснять отношения. – Ребекка сделала шаг назад. – А что касается денег, я все же подожду до субботы. Не хочу быть у тебя в долгу.

Слейтер с трудом подавил желание схватить Ребекку за плечи и трясти ее до тех пор, пока не вытрясет из нее эту дурацкую гордость.

– Как хочешь.

– Ты злишься.

– Возможно. Но это моя проблема, а не твоя. – Слейтер попытался улыбнуться, – У тебя и без меня проблем хватает.

В глазах Ребекки заблестели слезы.

– Я… – Она отвела глаза и сжала губы. Потом откашлялась и продолжила: – Пойду поработаю. Хочу привести отчеты в порядок до отъезда.

Слейтер лишь кивнул, боясь произнести хоть слово.

Ребекка развернулась и почти побежала в кабинет, в котором, как Слейтер подозревал, она пряталась до тех пор, пока не наступал вечер.

Сжав пальцы в кулаки, Слейтер оглядел салун. Он был благодарен Эндрю за то, что тот оставил ему заведение, но в то же время чувствовал себя угодившим в ловушку. Если бы он не владел этим треклятым салуном, то мог бы поехать с Ребеккой в Сент-Луис. Слейтер доверял Данте и Саймону, но он не мог оставить салун сейчас, когда над заведением нависла реальная опасность. Кроме того, его снедало чувство неудовлетворенной мести. Убийцы Эндрю должны быть пойманы и наказаны.

На прошлой неделе он поговорил со всеми владельцами салунов, но никто не смог ему помочь. И все же был среди них один, которого ему так и не удалось увидеть. Владельца «Медной пули» не было в городе. Рискованная затея, но иного выхода Слейтер не видел.

Он вышел из салуна и направился к дому Саймона. Пианист согласился остаться с девушками в салуне, пока Слейтер будет разговаривать с Гэвином.

Слейтер остановился у парусинового шатра и посмотрел на вывеску. Его вновь захлестнули леденящие кровь воспоминания об Андерсонвилле, и к горлу подступила тошнота. Образы и имена наводнили его сознание – трупы, медленно умирающие от болезни заключенные, жажда и голод и лица тех счастливчиков, которых пристрелили при попытке к бегству. Слейтер говорил себе, что ему повезло, но этому везению трудно было радоваться, когда он все еще отчетливо ощущал леденящий душу запах испражнений, смерти и гниющей плоти.

Война закончилась три года назад, и Андерсонвилль остался лишь позорным пятном в истории страны. Заставив себя не обращать внимания на название заведения, Слейтер вошел внутрь и постоял некоторое время, привыкая к полумраку.

Он сразу узнал бармена.

– Я хочу поговорить с владельцем.

Бармен указал рукой на стол в углу, за которым сидел бородатый мужчина.

– Мистер Гэвин там.

Кивнув, Слейтер направился к столу. Мужчина оторвался от пасьянса.

– Чем могу помочь? – Как и бармен, он говорил с южным акцентом.

– Вы хозяин заведения?

Гэвин махнул рукой.

– Да, это я.

– А я Слейтер Форрестер, владелец «Алой подвязки». Не возражаете, если я присяду?

– Будьте моим гостем.

Слейтер выдвинул стул и опустился на него. Взглянув на разложенные на столе карты, он постучал пальцем по валету червей, а потом указал на даму пик.

Вскинув бровь, Гэвин взял из стопки валета.

– Спасибо.

Слейтер лишь пожал плечами и стал рассматривать сидящего перед ним мужчину, который был примерно одного возраста с Эндрю. Только густая шевелюра его друга была совсем седой, а у Гэвина были белокурые волосы, начинающие редеть на макушке.

– Чем могу быть вам полезен, мистер Форрестер? – спросил Гэвин, продолжая раскладывать карты.

– Я выясняю у владельцев заведений, не приходил ли к ним человек, вымогающий деньги, – начал Слейтер.

Гэвин положил семерку треф на бубновую восьмерку.

– Даже если и приходил, вам-то что с того?

– Хочу просить вашей помощи. Надо остановить негодяя.

Гэвин замер и поднял на Слейтера свои водянистые голубые глаза.

– А что, если за этим стою я?

Слейтер нахмурился, не зная, что и думать.

– Это правда?

Гэвин неожиданно рассмеялся.

– Если бы это было так, я не сидел бы здесь и не раскладывал бы пасьянс.

– Значит, вы заплатили?

– Да. После того как одного владельца салуна убили, я счел, что это в моих интересах. – Гэвин внимательно посмотрел на Слейтера. – «Алая подвязка», говорите?

Слейтер кивнул, и во рту у него пересохло.

– Убитый был владельцем этого салуна, или я ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Его звали Эндрю Карни. – Слейтер склонил голову набок. – Он пытался остановить вымогателей, И им это не понравилось.

– Он ничего не добился бы в одиночку.

Раздражение заставило Слейтера сжать пальцы в кулаки.

– Он хотел, чтобы преступник оказался за решеткой.

– И был за это убит.

Гэвин взял из колоды три карты, перевернул их и провел по верхней карте аккуратно подстриженным ногтем.

– Я плачу, потому что я не дурак, и советую вам сделать тоже.

Гэвин не понравился Слейтеру.

– Я так и сделал. Но все же я дурак, как вы выразились, потому что больше платить не собираюсь. Эндрю был прав. Кто-то должен их остановить.

Гэвин внимательно посмотрел на Слейтера.

– Вы затеяли опасную игру, Форрестер.

Слейтеру показалось, что он услышал в тихом голосе Гэвина угрозу.

– Какие уж тут игры, когда речь идет об убийстве. – Он поднялся со стула и посмотрел на Гэвина.

– Вы знаете, кто за этим стоит?

Гэвин выдержал взгляд.

– Нет, но я буду держать руку на пульсе.

– Сделайте одолжение. – Слейтер кивнул.

Он остановился у выхода и еще раз посмотрел на владельца заведения. Тусклый свет мешал разглядеть его черты, но белокурые волосы бросались в глаза. Слейтеру показалось, что он видел этого человека раньше, но где и когда, определить не смог.

Слейтер вышел из полутемного салуна на залитую солнцем улицу. Прищурившись, он еще раз прокрутил в голове разговор с Гэвином и пришел к выводу, что тот просто-напросто высокомерный осел. Слейтер вновь отчетливо представил, как Гэвин проводит ногтем по краю карты. В памяти Слейтера что-то шевельнулось, и его охватило сильное ощущение дежа-вю. Он уже где-то видел подобный жест. Только вот где?

Гэвин еще долго смотрел на дверь, за которой скрылся Форрестер. Стиснув зубы, мужчина собрал со стола карты и сунул их в карман. Нет, собственный салун – это не предел его мечтаний. Но он был нужен Гэвину в качестве прикрытия. Еще месяц – и он сможет переехать в другой город и отстроить там игорный дом своей мечты. Пройдя через заднюю дверь, он оказался в помещении поменьше, в котором располагались две кровати, стул и плита. Паркер лежал на кровати со скрещенными ногами, подсунув руки под голову. Он вопросительно посмотрел на Гэвина.

– Разберись с Форрестером, – коротко бросил тот.

– Так же, как с Карни?

Гэвин покачал головой.

– Пусть все выглядит как несчастный случай. Например, устрой пожар, когда весь город уснет. – Гэвин посмотрел поверх плеча своего подручного. – Я вспомнил его. Этого смутьяна. Скоро и он меня вспомнит, несмотря на то, что теперь я ношу бороду.

Паркер опустил ноги на пол и сел на кровати.

– Вам повезло. Форрестер первый, кто может вас узнать.

– Те, кому это удалось, недолго прожили.

Паркер прекрасно знал, что за человек его босс, но ему щедро платили за молчание. Гэвин был хладнокровным убийцей, которому ничего не стоило расправиться с Паркером, если тот даст повод сомневаться.

На счету Лео Гэвина, бывшего капитана армии конфедератов Ли Таунера, было бесчисленное количество смертей. Это было его работой.

Глава 22

Ребекка вздрогнула, услышав тихий стук в дверь, и подняла голову от бумаг. В глазах у нее рябило от многочисленных цифр.

– Кто там?

– Саймон, – раздался за дверью низкий мужской голос.

– Заходите.

Дверь отворилась.

– Вам что-нибудь нужно, мисс Глори?

– Разве только дельного помощника. – Ребекка улыбнулась, увидев недоумение на лице негра. – Нет, ничего не нужно. Спасибо. Ищете Слейтера?

Саймон покачал головой.

– Просто хотел сказать, что буду в зале на случай, если вам что-нибудь понадобится.

Ребекка вопросительно вскинула бровь.

– Слейтер попросил меня остаться за него, пока он решает какие-то свои дела. – Саймон потоптался на месте. – Сдается мне, он боится, что вымогатели снова придут и что-нибудь сотворят.

По спине девушки пробежал холодок.

– Куда пошел Слейтер? – спросил Саймон.

– Сказал, что хочет с кем-то поговорить. А с кем – не уточнил.

Ребекка не сомневалась, что этот человек каким-то образом связан со смертью Эндрю.

– Ладно, хватит об этом. – Ребекка искоса посмотрела на своего друга. – Когда вы видели Джорджию?

Саймон опустил глаза.

– Она уже встает и пробует ходить. Думаю, совсем скоро она спустится.

На лице негра отразилось отчаяние, но он тут же взял себя в руки.

– Рад слышать, что она выздоравливает.

Разочарованная собственными противоречивыми чувствами к Слейтеру, Ребекка вдруг ужасно разозлилась на стоящего перед ней упрямца. Она поднялась из-за стола, подошла к Саймону и запрокинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

– Она любит тебя, Саймон, а ты отвергаешь ее чувство без всякой видимой причины.

Саймон заморгал, очевидно, не ожидая подобного выпада со стороны Глори, а потом прищурил глаза.

– Я сделал ей предложение, но она отвергла его.

– А ты знаешь, почему так произошло? – Голос Ребекки звенел от гнева. – Ты едва не потерял Джорджию, но тебе по-прежнему не хватает мужества признаться, что ты ее любишь. – Слезы обожгли глаза Ребекки, и она в сердцах выругалась: – Черт возьми, Саймон, не позволяй своей гордости свернуть тебя с правильного пути.

На лестнице заскрипели ступени. Скорее всего Джорджия решила спуститься в зал.

– Думаю, это она. Хватит тебе храбрости воспользоваться предоставленной возможностью, или же ты снова струсишь и упустишь ее?

Ноздри Саймона затрепетали, и Ребекка пожалела, что высказалась слишком прямолинейно. Не говоря ни слова, он развернулся и вышел из кабинета. Ребекка услышала, как он спускался по лестнице, а потом наступила тишина.

Сгорая от любопытства, она на цыпочках подошла к двери, ведущей в зал, но остановилась, когда до нее донесся голос Джорджии:

– Не ожидала увидеть тебя здесь в такой час.

– Слейтер попросил меня присмотреть за салуном в его отсутствие. – Саймон говорил так, словно защищался.

Ребекка почти физически ощущала разочарование Джорджии, когда за этими словами Саймона последовала пауза. Затем снова раздались шаги.

– Нет, подожди, – произнес Саймон, и Ребекка затаила дыхание.

– В чем дело? – Джорджия не могла поступиться принципами, поэтому и голос ее даже против ее воли звучал высокомерно.

– Потому что…

«Ну, давай же, Саймон, скажи ей», – мысленно взмолилась Ребекка.

– Если это все, что ты можешь сказать… – Джорджия была определенно раздражена и, как догадывалась Ребекка, уязвлена.

– Это не так-то просто, – пробормотал Саймон.

– Что непросто? – резко переспросила Джорджия.

– Я родился рабом и оставался таковым до тех пор, пока нам не дали вольную. А ты всегда была свободна.

Ребекке показалось, что она услышала раздраженный вздох Джорджии.

– Я почти не знал свою мать, а моего отца продали, когда я только родился, – продолжал между тем Саймон. – Мы не говорили о любви. Я даже не знал, верю ли я в нее… пока не встретил тебя.

– Что ты пытаешься мне сказать, Саймон? – спросила Джорджия так тихо, что Ребекка едва расслышала ее слова.

– Я… я люблю тебя, Джорджия, и хочу на тебе жениться. Я хочу воспитывать наших детей и любить их так сильно, как никто еще не любил.

– О, Саймон. Мне тоже этого очень хочется.

В голосе Джорджии слышались слезы, и в глазах у Ребекки защипало. Теперь она не сомневалась, что скоро будет свадьба.

Ребекка собралась было вернуться в кабинет и продолжить работу, но мысли о Слейтере не отпускали ее ни на минуту. Несмотря на то, что она очень переживала за Саймона и Джорджию, их со Слейтером отношения вряд ли завершатся столь же счастливо. Ребекке ужасно хотелось сдедать вид, что Бенджамина не существует, но она никогда не сможет забыть о Дэниеле.

Ребекка тряхнула головой, гоня прочь грустные мысли. Через пару часов нужно готовиться к вечерней смене. Всего две ночи – и она покинет Оуктри и… постель Слейтера.

Но даже если бы у нее оставалась в запасе тысяча ночей, Ребекке все равно было бы мало.

Давно уже минула полночь, а в салуне все еще толпились посетители. После того как Слейтер выпроводил последних, все, как обычно, принялись за уборку.

Касси, Молли и Роуз отправились наверх, держа в руках туфли. Поставив на стол последний стул, Саймон последовал за ними. Джорджия сегодня спускалась в зал. Правда, она не танцевала, но все равно было приятно видеть, как она беседует с посетителями. От внимания Ребекки не ускользнуло отсутствие нот на пианино, и она не удивилась, увидев Саймона возле Джорджии. А взгляд Ребекки то и дело останавливался на Слейтере, играющем в покер.

Данте, закончивший мыть посуду, подошел к Ребекке.

– Спокойной ночи, мисс Глори, – произнес он, отвесив легкий поклон.

Она улыбнулась коротышке-бармену.

– Спокойной ночи, Данте. Увидимся завтра.

Бармен улыбнулся в ответ и махнул на прощание рукой. В груди Ребекки разлилась боль. Никто, кроме Слейтера, не знал о том, что она уезжает, и Ребекка с содроганием ждала момента, когда ей придется сообщить об этом остальным. Труднее всего было прощаться с Данте, потому что Ребекка очень полюбила этого необычного человека.

Вскоре и Фрэнк отправился домой, и в зале остались лишь Ребекка со Слейтером. Слейтер выгреб деньги из коробки, стоящей под стойкой, и сложил их в конверт, чтобы пересчитать позже вместе с деньгами, вырученными от продажи напитков для девушек. Ребекка пошла за ним в кабинет, где Слейтер запер деньги в сейф.

– С кем ты встречался сегодня после обеда? – спросила Ребекка.

Слейтер выпрямился.

– С Лео Гэвином, владельцем «Медной пули». Он был единственным, с кем я еще не беседовал.

– Он что-нибудь знает?

Лицо Слейтера помрачнело.

– Возможно… Но ничего не сказал.

– Ты считаешь, что ему что-то известно?

Слейтер скрестил руки на груди, и белая рубашка натянулась на его плечах.

– Я ни в чем не уверен. Он признался в том, что тоже платит, но… – Слейтер пожал плечами.

– Что?

– Мне показалось, что я где-то видел его раньше, только вот где…

– Может, он просто кого-то тебе напоминает?

Лоб Слейтера прорезала складка.

– Может быть. Но у него есть одна особенность, привычка… Что-то подобное я видел раньше.

– Может, ты когда-то играл с ним в покер?

– Не исключено… – Слейтер тряхнул головой, пытаясь прогнать одолевавшие его мысли. – Рано или поздно я вспомню, где его видел.

Слушая Слейтера, Ребекка ощутила растущее в груди беспокойство. Может, ей просто передалось его настроение?

– Не отправиться ли нам в постель? – с наигранной беззаботностью спросила она.

Глаза Слейтера подернулись поволокой, и тревога Ребекки переросла в нечто другое.

– А может, снова воспользуемся столом? – Слейтер провел пальцами по столешнице, и в его глазах возник знакомый чувственный блеск.

Жар разлился по всему телу Ребекки, а груди напряглись, моля о прикосновении.

– Я не помешал?

Ребекка в ужасе развернулась и увидела вымогателя, стоящего в дверном проеме. Его сопровождали два незнакомца. Пистолет вымогателя был направлен на Слейтера и Ребекку.

– Подойди к нему.

У Ребекки подгибались ноги, но она сделала так, как требовал негодяй.

– Неделя еще не закончилась, – спокойно произнес Слейтер, что никак не вязалось с гневным блеском его глаз.

– Планы изменились.

– Почему?

Негодяй холодно улыбнулся.

– Ты задаешь слишком много вопросов. Открывай сейф.

Слейтер сверкнул глазами.

– Иди к черту.

Вынув из-за голенища сапога нож, бандит приставил его к горлу Ребекки. Прикосновение холодного металла к коже заставило ее охнуть.

– Если ты его сейчас же не откроешь, я начну резать твою подружку, – произнес мерзавец. – После этого она уже не будет такой красоткой.

Сердце Ребекки стучало, как молот по наковальне, и от ужаса к горлу подступила тошнота.

Бросив на вымогателя исполненный ненависти взгляд, Слейтер открыл сейф.

– Вытаскивай все деньги.

Слейтер медленно достал из сейфа небольшую пачку банкнот и протянул их вымогателю.

– Это все.

– И не забудь конверт с сегодняшней платой нам.

На щеке Слейтера дернулась мышца, но спорить он не стал.

– Клади все на стол.

Слейтер повиновался.

Вымогатель повернулся к своим подручным.

– Свяжите их.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Слейтер.

– Сжечь заведение и вас двоих вместе с ним.

Ребекка охнула.

.– Вы не можете так поступить. Наверху тоже есть люди. Все они погибнут.

Негодяй пожал плечами.

– Это не моя проблема. Босс хочет убрать Форрестера с дороги и стереть «Алую подвязку» с лица земли. Огонь позаботится и о том, и о другом.

Мысли вихрем понеслись в голове у Ребекки. Ей необходимо предупредить тех, кто находится, наверху. Она хотела уже закричать, но один из бандитов зажал ее рот ладонью. С руками, вывернутыми за спину, она могла лишь лягнуть своего мучителя, но длинные юбки помешали ей сделать и это.

– Если не прекратишь сопротивляться, я убью Слейтера, – сказал главарь, приставив нож к горлу Слейтера, отчего по его коже потекла тонкая струйка крови.

Глаза Ребекки расширились от ужаса, крик замер в горле, и она затихла. Главарь убрал нож.

– Только попробуй что-нибудь сделать – и он труп.

Обессилев от страха и собственной беспомощности, Ребекка лишь обреченно кивнула. Бандит отпустил ее и отошел в сторону.

– Прежде чем я умру, ответь мне на один вопрос, – попросил Слейтер. – Кто за этим стоит?

Мужчина посмотрел Слейтеру в глаза.

– Человек, которого ты когда-то знал.

Слейтер нахмурился.

– Свяжите их. Ее посадите на стул, а его – на пол за стулом, – скомандовал главарь. – И заткните им рты.

Ребекку силой усадили на стул, привязали ее руки к подлокотникам, а ноги – к ножкам. Таким же образом поступили и со Слейтером. Теперь он сидел на полу и был привязан к задним ножкам стула. Негодяи завязали рот Ребекки полотенцем, и теперь оно буквально разрывало уголки ее губ.

Когда Ребекку и Слейтера надежно связали, главарь собрал со стола деньги.

– Зря ты сунул нос не в свое дело.

Ребекка не могла видеть Слейтера, но она услышала, как тот глухо зарычал. Вымогатель рассмеялся и дал подручным знак следовать за ним. Проходя мимо Ребекки, он насмешливо коснулся полей шляпы. Затем вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Услышав, что дверь закрылась, Слейтер попытался освободиться от пут, но лишь содрал кожу на запястьях. Негодяи знали свое дело. Стул слегка подвинулся, когда Ребекка повторила попытку Слейтера.

Слейтер осматривал комнату, пытаясь найти что-то, чем можно перерезать веревку, но ничего не увидел. Его охватила паника. Ему часто приходилось работать в тесных кабинетах за запертой дверью, но он знал, что всегда может встать, открыть дверь и выйти наружу. Однако на этот раз он оказался в ловушке.

У Слейтера перехватило дыхание, а сердце отчаянно билось о грудную клетку. Кляп во рту мешал дышать, окончательно лишая Слейтера воли. Он закрыл глаза и представил себе бескрайнее поле с высокой травой, клонящейся к земле от порывов свежего ветра. Однако картинка расплылась у него перед глазами, уступив место кошмарным воспоминаниям.

Слейтер вспомнил непроглядную тьму, невыносимый запах разлагающейся крови и испражнений, и его едва не вывернуло наизнанку. В его ушах вновь отчетливо зазвучали безнадежные рыдания и стоны отчаяния. К горлу подступила тошнота.

Слейтер попытался сосредоточиться на Ребекке: на ее дыхании, исходящими от нее аромате и тепле. Кошмарные видения не пропали, но приступ паники и отчаяния миновал.

– Я выплюнула кляп, но веревки затянуты слишком туго, чтобы высвободить руки. – Голос Ребекки дрожал, но Слейтеру показалось, что в жизни он не слышал ничего более прекрасного.

Он закрыл глаза и запрокинул голову. Веревки больно стягивали руки, но физическую боль он мог стерпеть в отличие от душевных мук, причиняемых слишком реальными воспоминаниями.

Послышался звон разбитого стекла.

– Что они делают? – спросила Ребекка. Слейтер лишь что-то промычал в ответ, не в силах говорить из-за кляпа во рту. Но он знал, что это за звон – негодяи разбивали бутылки с виски. Благодаря спиртному огонь распространится быстрее. Слейтер возобновил попытки освободиться, но лишь сильнее порезал кожу, и по его рукам заструилась кровь.

Его левая рука отчаянно задрожала. Воспоминания атаковали его с новой силой, заставив его так явственно представить себе истерзанное, залитое кровью тело Томми, словно оно и сейчас лежало перед ним. А потом его окутала тьма. Слейтер силился набрать воздуха в истерзанные легкие, хотя в воздухе еще не чувствовалось запаха дыма.

– Слейтер, мы должны отсюда выбраться! – крикнула Ребекка.

Ее дикий вопль тотчас же прогнал демонов прошлого прочь. Лицо Ребекки было бледно, когда она попыталась посмотреть на Слейтера через плечо.

– Слейтер, постарайся высвободить руки.

Ее решимость была сродни якорю, и Слейтер собрал в кулак всю волю, чтобы разогнать окутавшую его темноту. Его мышцы напряглись, но веревки лишь глубже врезались в плоть. Дикий звериный рык вырвался из его горла.

– Послушай меня, Слейтер. Мы должны освободиться, иначе нас ждет смерть. – Тихий, но твердый голос Ребекки успокаивал и вселял уверенность.

Как часто Слейтер надеялся в Андерсонвилле, что смерть заберет его. Даже ребенком, запертый в крошечном сарае вместе с другими такими же детьми-батраками, с которыми обращались хуже, чем со скотом, он думал о смерти как о единственном избавлении.

Но Слейтер больше не хотел смерти ни для себя, ни тем более для Ребекки. Она должна жить ради своего сына. А он хотел жить ради нее.

Слейтер вновь попытался ослабить путы, и его ладони стали скользкими от крови. Потянув правую руку вверх, он сморщился от боли, но тем не менее почувствовал прогресс. Внезапно его рука выскочила из веревок, и Слейтер одним движением сорвал со рта полотенце.

– Нужно опрокинуть стул, – сказал он. – Тогда я смогу освободиться окончательно.

– Хорошо.

– Падаем направо на счет три. Один, два… – Слейтер замолчал, чтобы собраться с силами, – три.

Стул упал и пленники вместе с ним. Ребекка тихо вскрикнула, когда ударилась об пол. Они лежали несколько минут, неловко скрючившись и ловя ртом воздух. Потом Слейтер принялся извиваться, стаскивая веревки с ножек стула. И вскоре ему это удалось. Его левая рука дрожала, как никогда раньше, и ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы развязать путы, стягивающие ноги. Слейтер вскочил на ноги, но пошатнулся. Ему пришлось подождать, пока не стихнет головокружение.

– Слейтер, – обеспокоенно позвала Ребекка.

– Со мной все в порядке, – непроизвольно ответил он и принялся развязывать Ребекку. Вскоре его рука перестала дрожать, а кошмары и вовсе исчезли. Освободив Ребекку от пут, он помог ей встать. Его лицо покрывала мертвенная бледность, но глаза горели решимостью.

– Они еще не подожгли заведение, – произнес он.

– Чего они ждут?

– Должно быть, хотят убедиться, что все спят и не скоро заметят пожар.

Слейтер дернул за ручку двери, ожидая, что ее заперли или подперли чем-то снаружи, но она легко открылась.

– Что будем делать? – спросила Ребекка, приблизив губы к уху Слейтера.

– Ты должна незаметно пробраться к потайной лестнице и вывести всех из здания.

Ребекка настороженно посмотрела на Слейтера.

– Ты не сможешь в одиночку справиться с тремя вооруженными мужчинами.

Чувствуя, что к нему возвращается уверенность, которой он обладал до Андерсонвилля, Слейтер усмехнулся.

– Я не был бы столь категоричен. – Он посерьезнел. – Держись позади меня до тех пор, пока я не дам знак тебе бежать.

Ребекка сняла туфли, держась за Слейтера, чтобы не упасть. Он посмотрел на ее опущенную голову и едва не задохнулся от обуревавших его эмоций.

– Ребекка.

Она подняла глаза.

– Да?

Слейтер продолжал смотреть на нее, с наслаждением запоминая каждую ее черточку: решительный взгляд, похожие на крылья чайки брови, аккуратный нос, упрямый подбородок и красиво очерченные губы. Внезапно он обхватил ее руками, притянул к себе и накрыл ее губы в поцелуе. Он не знал, останется ли в живых, и поэтому в последний раз хотел вкусить божественного нектара.

Разжав объятия, он сделал шаг назад. Губы Ребекки слегка припухли, а глаза расширились от изумления. Слейтеру с трудом удалось сосредоточиться на угрожающей им опасности.

Он осторожно выглянул в коридор. Никого.

– Иди.

Немного поколебавшись, она выскользнула за дверь и направилась к лестнице.

Убедившись, что путь свободен, и прижимаясь спиной к стене, Слейтер осторожно двинулся в сторону бара. Когда он приблизился к двери, в нос ему ударил резкий запах виски. Слейтер с трудом удержался, чтобы не закашляться. Он услышал тихие голоса и грубый смех двух мужчин. Но эти голоса принадлежали вовсе не главарю. Должно быть, он дал своим подручным указание поджечь салун.

«Только через мой труп», – сказал про себя Слейтер.

Он еще некоторое время прислушивался, желая убедиться, что бандиты остались вдвоем, а потом выглянул из-за угла. Негодяи, на его счастье, стояли к нему спиной в дальнем конце бара возле пианино.

Вступать в бой без оружия было чистым самоубийством. Но ведь под стойкой лежит обрез. Вот только бы добраться до него.

Набрав полную грудь воздуха, Слейтер пригнулся и перебежал от стены к бару. Уф… Его не заметили. Присев на корточки, Слейтер взял с полки обрез, и его пальцы сомкнулись вокруг приклада. Крепко сжав оружие в руках, он поднялся в полный рост.

– Стоять! Ни с места!

Бандиты резко развернулись. Их лица с застывшим на них удивлением выглядели почти комично. Мужчина, одетый в поношенный серый пиджак, потянулся за пистолетом.

– Не двигайся, – приказал Слейтер. Побледневший бандит отвел руку в сторону.

Шаги на лестнице заставили Слейтера напрячься, но он не мог повернуться спиной к бандитам, которых держал на мушке.

– Ба, ты поймал парочку мерзавцев, – произнес спустившийся по лестнице Саймон.

Напряжение отпустило Слейтера, когда бывший раб и его друг встал рядом с ним, держа наготове пистолет.

– Где женщины?

– Мисс Глори вывела их через черный ход. Сказала, что пойдет за шерифом.

Слейтер поморщился, но ничего не сказал. Местный представитель закона вряд ли теперь закроет глаза на то, что сотворили эти двое. Слейтер ему не доверял, но теперь у него была веская причина вызвать федерального судью.

Отобрав у бандитов оружие, Саймон и Слейтер усадили их на стулья.

– Положите руки на стол, – приказал Слейтер. Негодяи повиновались.

– Сторожи их, – сказал он Саймону. – Если пошевелятся, стреляй.

– С удовольствием. – Бывший раб улыбнулся. Слейтер открыл входную дверь и вгляделся в темноту в надежде увидеть Ребекку и шерифа. Но вместо этого он разглядел Молли, Касси, Роуз и Джорджию, стоящих у стены салуна.

– Идите сюда, – позвал Слейтер.

Девушки поспешили на зов, дрожа от холода. Как бы он хотел, чтобы Ребекка оказалась среди них. Но ему оставалось лишь надеяться, что она вскоре вернется вместе с шерифом.

Касси подошла к одному из бандитов.

– Значит, эти ублюдки хотели поджечь заведение вместе с нами, – произнесла девушка, голос которой звенел от гнева.

– Да, – ответил Слейтер.

– Надеюсь, их повесят, – бросила Молли, сморщившись от отвращения.

– Если они имеют отношение к смерти Эндрю, их непременно повесят. А если нет, то они проведут много лет в тюрьме за покушение на убийство. – Взгляд Слейтера остановился на потертом сером пиджаке одного из бандитов. Прищурившись, Слейтер посмотрел на ряд пуговиц и заметил, что одна из них оторвана. Подойдя ближе, он принялся изучать пуговицы.

Ярость обуяла Слейтера, и он рывком поднял негодяя со стула.

– Ты был там. Ты один из тех, кто убивал Эндрю.

Мужчина побледнел.

– Не знаю, о чем вы г-говорите.

Слейтер швырнул негодяя на стул, сгорая от желания выбить ему зубы.

– Я нашел твою пуговицу в переулке, где Эндрю избили, прежде чем убить.

– Здесь много кто носит форму конфедератов, – подал голос второй бандит.

– Но не у многих есть пуговицы с гербом Джорджии. Скажите мне, кто ваш босс, и, возможно, избежите виселицы.

Мужчина в сером пиджаке посмотрел на своего товарища. В его глазах плескался страх.

– Может…

– Только открой рот, и босс собственноручно тебя прикончит, – предупредил его товарищ.

Бандиты поджали губы. Очевидно, своего хозяина они боялись больше, чем Слейтера.

– Что будем с ними делать? – спросил Саймон.

– Отведем в тюрьму, – ответил Слейтер, не в силах скрыть своего разочарования.

Мужчины вывели задержанных на улицу и повели к местной тюрьме. Окно освещала лампа, а дверь легко подалась, когда Слейтер взялся за ручку. Кабинет шерифа был пуст. В душе Слейтера шевельнулась тревога, когда он завел задержанных в камеру. Отыскав в ящике стола ключи, Слейтер запер дверь и оставил Саймона сторожить негодяев.

– А где же шериф, за которым я послал Ребекку?

– Может, они пошли другой улицей, и мы разминулись с ними? – предположил Саймон.

– Может быть. – Однако интуиция подсказывала Слейтеру, что дело обстоит иначе.

С Ребеккой что-то случилось.

Глава 23

Шериф Райдер вывернул руку Ребекки за спину, но девушка не хотела доставлять ему удовольствие, а потому не показывала, как ей больно. Вместо этого она то и дело спотыкалась, пытаясь оттянуть время. Казалось, в городе не спали только они одни. Правда, Ребекка заметила в одном из заведений свет и хотела закричать, но потом решила, что шериф попросту сломает ей руку в наказание.

– Только попробуй закричать, и я убью тебя, – словно прочитав ее мысли, предупредил страж закона.

Вздрогнув, Ребекка заставила себя идти дальше. Рабочее платье сползло с плеч, а наполовину обнаженные ноги обвевал холодный ночной воздух. Когда шериф подтолкнул ее к освещенному тенту, Ребекка внутренне сжалась. Но шериф не остановился, и Ребекка наверняка упала бы, если бы он ее не держал. Ей в какой-то момент показалось, что плечо выскочило из сустава, и она застонала, ощутив внезапную острую боль.

Однако она мгновенно забыла о боли, когда шериф Райдер втолкнул ее в один из салунов под тентом. Ребекка споткнулась, но все же успела заметить деревянную вывеску над дверью – «Медная пуля».

Вполне подходящее название.

Ребекка втянула голову в плечи и зажмурилась, когда в глаза ей ударил яркий свет.

– Она ведь должна быть в «Алой подвязке». Связана по рукам и ногам с Форрестером.

Голос показался Ребекке знакомым, и она отчаянно моргала до тех пор, пока расплывчатые пестрые пятна не превратились в людей. Вымогатель, виденный ею раньше, стоял рядом с человеком, сидящим на стуле. Надменное лицо последнего говорило о том, что именно он здесь босс и что именно он приказал убить Эндрю и напасть на «Алую подвязку», в результате чего была ранена Джорджия.

– Им с Форрестером удалось сбежать, – доложил шериф. – И она пришла за мной.

– Насколько я понимаю, салун поджечь не удалось, – произнес бородатый незнакомец. Он говорил спокойно, но его лицо было перекошено от ярости.

– Не удалось, – подтвердил его догадку Райдер.

– Простите, мистер Гэвин. Их связали. Моим людям лишь нужно было поджечь заведение, после того как все уснут, – произнес его подручный, над верхней губой которого выступили капли пота.

– Как видно, им это не удалось, – произнес мужчина, которого называли Гэвином. Его голос звенел от гнева. – И Форрестер все еще жив.

Ребекка с удивлением заметила, как робко переминается с ноги на ногу человек, приходивший к Слейтеру за деньгами. Очевидно, этот Гэвин был еще более безжалостным, чем его подручные.

– Простите, мистер Гэвин.

– Ты недостоин прощения. Тебе хорошо платили за твое умение, которого сегодня не хватило. – Гэвин вздохнул и посмотрел на Ребекку. Он улыбнулся и стал похож на змею, взирающую на мышь. – Ты правильно поступил, приведя эту шлюху сюда. – Похотливый взгляд Гэвина скользнул по фигуре девушки. – Не зря Форрестер так тебя ценит. Я тоже мог бы тебя использовать.

Несмотря на страх, Ребекка гневно сдвинула брови.

– Никто не может использовать меня.

– Каждого кто-то использует, даже если человек не подозревает об этом.

Ребекка поджала губы.

– Что я еще должен сделать? – спросил шериф Райдер.

– Ступай к Форрестеру. – Гэвин сделал паузу. – Скажи, у меня есть то, что он ищет.

Шериф открыл было рот, чтобы возразить, но не издал ни звука. Он недовольно кивнул, отпустил Ребекку и вышел из заведения.

Ребекка резко развернулась, намереваясь убежать, но подручный Гэвина оказался проворнее. Он схватил ее за талию, а другой рукой зажал рот.

Поднявшись со стула, Гэвин провел костяшками пальцев по щеке Ребекки.

– Уверен, ты такая же горячая в постели.

Ребекка метнула на него полный ненависти взгляд, жалея, что не может плюнуть ему в лицо. Но Гэвин только посмеялся.

– Я хотел бы оставить тебя для себя, но, боюсь, задержусь здесь недолго.

Холодок пробежал по спине Ребекки, когда она взглянула в бездушные глаза Гэвина. Этот человек был лишен каких бы то ни было моральных принципов. Ему было все равно, кого придется убить на пути к своей цели.

– Я давно знаю Слейтера Форрестера. – В глазах Гэвина возникло отстраненное выражение. – Знал его в другой жизни.

Ребекка сдвинула брови. Слейтер говорил ей, что Гэвин показался ему знакомым, но он не смог определить, где его видел. Очевидно, Гэвин узнал Слейтера и вспомнил его.

– В последний год войны я был офицером в Андерсонвидле, – пояснил Гэвин.

Пораженная этим признанием, Ребекка смотрела на Гэвина со смесью ужаса и отвращения. Даже если бы рука бандита не сжимала ее рот, она не смогла бы говорить.

– Большинство заключенных умерли. Но были и такие упрямцы, как Форрестер, – с завистью и восхищением произнес Гэвин. – И все же я не ожидал, что он выберется оттуда живым. Он спутал мои планы. Но с вашей помощью я избавлюсь от него навсегда.

Ребекка попыталась вырваться, но державший ее бандит лишь посмеялся над ее бесплодными попытками. Глаза защипало от слез, но Ребекка не заплакала. Слейтера заманят в ловушку, и приманкой будет она.

Когда негодяи оказались в камере, Слейтер положил руку на плечо Саймона.

– Останься здесь и присмотри за ними.

– А ты куда? – спросил Саймон.

– Посмотреть, привела ли Ребекка шерифа.

Слейтер поспешил в салун, надеясь, что Саймон оказался прав и они с Ребеккой просто разминулись. Но чутье подсказывало, что он не обнаружит свою любимую в салуне. Ведь шерифу Райдеру платили за бездействие. Вот почему он не стал расследовать обстоятельства смерти Эндрю и перестрелки в «Алой подвязке». Слейтер давно подозревал шерифа, но ему хотелось верить, что тот просто неумеха, а не продажная шкура.

В «Подвязке» царила тишина, и страх Слейтера за Ребекку усилился. Должно быть, Райдер повел ее к тому, кто стоял за вымогательством. Гнев и отчаяние охватили Слейтера, и он едва сдержался, чтобы не опрокинуть стол.

Он обещал Ребекке, что защитит ее. Именно такие обещания давал он и в прошлом. И похоже, вновь не сдержит слова. Неужели так ему на роду написано?

– Нет, – вслух прорычал Слейтер. – На этот раз все будет иначе!

«Подвязку» и всех, кто в ней находился, должны были сжечь. А все потому, что Слейтер задавал слишком много вопросов. Но на прошлой неделе он мало продвинулся в своем расследовании. Единственным человеком, с которым он поговорил, был Лео Гэвин, владелец «Медной пули».

Слейтер вновь представил человека с правильной неторопливой речью и привычкой проводить ногтем по краю игральной карты. Где он с ним встречался раньше? Слейтер зажмурился и попытался вспомнить.

Ноготь, царапающий поверхность пикового валета.

Презрительно отданный приказ.

Речь с южным акцентом.

Форма конфедерата.

Как у того, другого бандита, на куртке Лео Гэвина были пуговицы с гербом Джорджии.

Андерсонвилль.

Капитан Лерой Таунер.

Слейтер оперся одной рукой о стол. Капитан Таунер был самым жестоким офицером в Андерсонвилле. Он мучил и убивал заключенных. Когда войска Союза вошли в тюрьму, большинство офицеров-конфедератов отдали под суд. Должно быть, Таунеру удалось сбежать. Он сменил имя и внешность.

Слейтера охватила холодная решимость. Таунер заплатит за все загубленные им жизни. А если он тронет Ребекку, то никогда не предстанет перед судом, потому что Слейтер убьет его.

Слейтер поднялся в свою комнату и надел кобуру. Кроме того, он спрятал в голенище сапога пистолет Эндрю и сунул еще один пистолет за пояс.

Слейтер вышел из салуна и едва не сбил какого-то человека.

– Форрестер, – произнес шериф Райдер.

– Где она? – прорычал Слейтер.

В первый момент шериф растерялся, но потом его губы изогнулись в улыбке.

– У Лео Гэвина.

Слейтер не удивился. А Райдер оказался не готов к удару, который Слейтер нанес ему в челюсть. Шериф развернулся и упал в пыль. Разрываясь между желанием спасти Ребекку и посадить мерзавца в тюрьму, Слейтер выругался. Наклонившись, он перекинул безвольно обмякшее тело шерифа через плечо. Дойдя до тюрьмы, он прошел мимо Саймона и швырнул Райдера в свободную камеру. Потом забрал у шерифа пистолет и, немного подумав, сорвал с его куртки значок. Слейтер запер дверь, оставив шерифа валяться на грязном полу, и положил значок на стол.

– А где мисс Глори? – спросил Саймон, подхватив брошенный ему ключ.

– Ее забрал Гэвин. И теперь я иду к нему.

Саймон благоразумно промолчал.

– Если я не вернусь, телеграфируй в ближайший полицейский участок с сообщением о том, что бывший капитан конфедератов Лерой Таунер из Андерсонвилля в городе. Он скрывается под именем игрока Лео Гэвина, – дал указания Слейтер.

Саймон кивнул.

Не в силах думать ни о чем, кроме спасения Ребекки, Слейтер вновь вышел на улицу. На этот раз у него была четкая цель. Не зная, скольких людей задействовал Таунер, Слейтер решил идти напролом. Он откинул в сторону парусину, закрывавшую вход, и вошел в салун. Подозревал, что Таунер ждет его, но немало удивился, увидев, что бывший капитан конфедератов раскладывает пасьянс. На стуле рядом с ним сидела Ребекка. Она сжалась в комок, а ее золотистые глаза казались огромными на слишком бледном лице. Однако Слейтеру не пришлось испытать облегчения, потому что человек, приходивший за деньгами, держал у виска девушки пистолет.

– С тобой все в порядке? – обратился Слейтер к Ребекке, в то же время не сводя взгляда с Таунера.

Она коротко кивнула.

– Тебе не следовало приходить.

Слейтер попытался расслабиться и пожал плечами.

– У меня не было выбора.

Таунер откинулся на стуле, и на его тонких губах заиграла холодная улыбка.

– Ты не можешь остаться в стороне, да, Форрестер?

Слейтер взглянул на Таунера, даже не пытаясь скрыть своей ненависти.

– Нет, особенно когда знаешь, что капитан Лерой Таунер мучает и убивает людей. Без всякой видимой причины, лишь потому, что он мерзкий сукин сын.

– Значит, ты помнишь.

– Трудно забыть, когда я до сих пор слышу крики умирающих.

– Проблема в том, Форрестер, что у тебя есть совесть.

– Зато у тебя такой проблемы никогда не было.

Таунер пожал плечами.

– Именно поэтому я так хорошо выполнял свою работу. – Он вздохнул. – Я так полагаю, мне не удастся уговорить тебя забыть о моем существовании.

Раздался лающий смех.

– Не думаю.

– Тогда, боюсь, нам придется убить тебя и твою любовницу. – На лице Таунера появилось безжалостное выражение. – Вытаскивай оружие, иначе я прикажу Паркеру выбить девице мозги.

Холодок пробежал по спине Слейтера. Таунер не шутил, поэтому Слейтер вытащил из кобуры револьвер и положил его на стол.

Таунер выжидательно вскинул бровь.

Слейтер с минуту смотрел на мерзавца, раздумывая, каким оружием пожертвовать. Потом, задрав штанину, вытащил пистолет из голенища сапога и положил его рядом с револьвером.

Таунер взял в руки пистолет и принялся его рассматривать.

– Я ждал, что игрок вроде тебя непременно возьмет про запас еще один пистолет. – Его лицо посерьезнело. – Еще есть?

Слейтер посмотрел в глаза своему противнику.

– Нет.

– Тебе лучше говорить правду, Форрестер, иначе она умрет первой.

Слейтер как можно безразличнее пожал плечами.

– Ты все равно нас убьешь.

– Но ведь есть много способов умереть. Одни более мучительны, другие значительно проще.

Вспомнив о зверствах Таунера, Слейтер внутренне поежился. Но на этот раз Таунеру не одержать победу. Он не избежит руки правосудия.

– У меня были такие грандиозные планы, связанные с этим городом, но ты мне помешал. – Таунер выдержал паузу. – Мне по-прежнему хочется видеть, как ты и твоя возлюбленная горите вместе с салуном. Но я не могу позволить себе роскошь устраивать трагедию в античном стиле. Паркер расправится с вами где-нибудь за пределами города. Чтобы люди подумали, будто вы стали жертвами грабителей.

Слейтера передернуло: Таунер произносил ужасные вещи совершенно спокойно. Он говорил об убийстве, словно обсуждал меню. Скорее всего он просто безумен. Впрочем, Таунер уже доказал, на что способен, в Андерсонвилле.

Паркер дернул Ребекку к себе и обхватил ее за шею.

– Если попытаешься помешать, Паркер свернет шею ей и пристрелит тебя, – предостерег Таунер.

Кровь застыла в жилах у Слейтера. Он кивнул, но тут же поймал на себе решительный взгляд девушки. Ребекка слегка приоткрыла рот и скосила глаза на удерживающего ее бандита. Слейтер не понял, что именно она хотела сказать, но догадался, что у нее появилась идея.

Он хотел покачать головой, чтобы она ничего не предпринимала. Ведь у Ребекки был сын, и его дальнейшая судьба зависела от нее. А вот у Слейтера никого не было. Однако прежде чем он успел ее предостеречь, Ребекка опустила голову и вонзила зубы в руку Паркера.

Бандит вскрикнул и оттолкнул Ребекку, переключив внимание Таунера на себя. Слейтер среагировал мгновенно. Выхватив из-за пояса пистолет, он нажал на спусковой крючок, и Паркер рухнул на пол, убитый наповал.

Слейтер направил пистолет на Таунера, державшего в руке револьвер. Он с трудом удерживался, чтобы не пристрелить этого бесчестного мерзавца, как взбесившегося скунса.

– Брось пистолет, Таунер, – приказал Слейтер. Таунер смотрел на него пустыми, словно у гремучей змеи, глазами.

– Если я сделаю это, меня отдадут под трибунал, а потом повесят.

– Ты заслуживаешь худшей участи.

– Я был солдатом, исполнявшим свой долг.

Палец Слейтера, лежащий на спусковом крючке, дрогнул.

– Ты чудовище, находящее удовольствие в том, чтобы причинять людям боль.

В глазах Таунера вспыхнул гнев.

– Только не говори, что тебе не нравилось следить за янки. А ведь ты знал, что мятежники будут убиты, владел информацией.

– Это разные вещи.

Слейтер еще сильнее сжал кулаки. Этот подонок хочет поставить их на одну доску, записать в соучастники кровавых дел. Но руки Слейтера чисты. Он делал то, что должен был, чтобы уменьшить число жертв в войне, которой вообще не должно было быть.

Еле заметное движение Таунера заставило Слейтера метнуться в сторону и выстрелить. Он почти не почувствовал, как что-то обожгло его бок. Но и бывший конфедерат дернулся и осел на своем стуле. Пистолет выскользнул из его пальцев и со стуком упал на пол.

– Слейтер!

Ребекка бросилась к любимому, и тот схватил ее за плечи. Ее платье было испачкано, пояс порвался.

– С тобой все в порядке? – спросил Слейтер, сердце которого гулко колотилось в груди.

– Да. Но у тебя кровь.

Слейтер опустил глаза и с удивлением заметил, как на левом боку расплывается алое пятно. Осторожно дотронувшись до раны пальцами, Слейтер глухо выругался.

– Царапина, – заверил он Ребекку.

По щеке Ребекки скатилась одинокая слеза, и она отерла ее кончиками пальцев.

– Со мной все будет в порядке. Обещаю.

Мелко дрожа, Ребекка уткнулась лбом в грудь Слейтера. Ему хотелось лишь одного: отнести ее в свою комнату в «Алой подвязке» и покрепче сжать в объятиях. Но прежде нужно было завершить начатое.

Слейтер нехотя отступил назад и заглянул Ребекке в глаза.

– Мне нужно разобраться с Таунером.

Она кивнула, и в ее глазах вспыхнуло понимание.

Подойдя к Таунеру, Слейтер нажал на его раненое плечо. Тот застонал, но не пришел в себя. Слейтер смотрел на человека, который приказал убить Эндрю и нес ответственность за множество других смертей. Бывший сотрудник агентства Пинкертона запрокинул голову назад и закрыл глаза, представляя лица тех людей, которых знал в Андерсонвилле.

«Наконец-то мы свободны».

Стараясь не разбередить заживающую рану, Слейтер осторожно сел за стол. Он чувствовал себя немного неловко со значком шерифа на груди. И все же в его душе поселилось сознание, что он на своем месте. Слейтер уже испытывал подобное ощущение, когда принял предложение служить в агентстве Пинкертона на стороне Союза во время войны. Впрочем, Эндрю всегда говорил Слейтёру, что тот слишком честен, чтобы стать профессиональным игроком. Очевидно, его друг оказался прав.

Люди, державшие в страхе Оуктри, сидели за решеткой в ожидании суда. Прибывшие вчера вечером военные уехали сегодня утром и увезли с собой бывшего капитана конфедератов Лероя Таунера. Он предстанет перед трибуналом и скорее всего будет повешен, как сам и предсказывал. До приезда нового шерифа эти обязанности согласился взять на себя Слейтер.

До его слуха донесся звук шагов, и он узнал грациозную поступь Ребекки. С того момента, как их чуть не сожгли вместе с салуном, минуло две ночи, которые девушка провела в своей комнате. Она заверила Слейтера, что с ней все в порядке, но ее что-то беспокоило. И Слейтер догадывался, что именно.

Кто-то тихо постучал в дверь кабинета.

– Войдите, – отозвался Слейтер.

Он не удивился, увидев на пороге Ребекку, как не удивился и тому, что по его телу тут же прокатилась хорошо знакомая волна желания. На ней было то же самое строгое платье, что и в тот день, когда она пришла наниматься на работу. Но это платье совсем не портило ее красоты.

– Могу я с тобой поговорить? – сухо и чопорно произнесла Ребекка.

Слейтер жестом пригласил ее войти, и она переступила порог, нервно теребя пальцы.

– Сегодня день зарплаты, – тихо произнесла Ребекка. Она подняла глаза на Слейтера и тут же их опустила.

Его сердце упало.

– Ты уезжаешь.

Ребекка вздернула подбородок.

– Да.

Слейтер поднялся со стула, обошел стол и облокотился о его угол.

– Забрать сына или найти мужа?

– И то и другое.

Двусмысленный ответ разозлил Слейтера и сбил его с толку.

– Что будешь делать, когда найдешь его?

– Он должен знать, что у него есть сын.

– Ты не ответила на мой вопрос.

В глазах Ребекки читалась неуверенность.

– Не знаю.

– Почему ты не хочешь забрать сына и вернуться с ним сюда?

Ребекка неожиданно рассмеялась. Только смех получился очень невеселым.

– Чтобы растить его здесь, в салуне?

Слейтер с трудом справился с гневом и болью.

– Это лучше, чем жить с родителями, которые не любят друг друга.

Ребекка закрыла глаза, и ресницы коснулись ее нежных щек цвета слоновой кости. Потом ее веки дрогнули, и она устало посмотрела на Слейтера.

– И как ты предлагаешь мне поступить с Бенджамином?

– Развестись с ним. Ты заслуживаешь гораздо большего, нежели такого мужа, как он.

– Но какой мужчина захочет иметь дело с женщиной, у которой есть ребенок, да к тому же работающей в салуне?

– Я.

Ребекка задумалась.

– Я должна дать мужу шанс. Он ведь теперь отец.

Ребекка пыталась убедить себя и Слейтера в том, что поступает правильно.

– Дождешься приезда судебного исполнителя? – спросил Слейтер.

– Зачем?

– Я поеду с тобой. – Слейтер взял холодные руки Ребекки в свои. – Хочу убедиться, что ты доехала до Сент-Луиса в целости и сохранности.

Ребекку явно обрадовало предложение Слейтера, но к этой радости примешивалась печаль.

– Но ведь ты должен управлять «Алой подвязкой».

– Это может делать Данте. Он подменит меня на время.

Ребекка закусила нижнюю губу.

– Когда приедет судебный исполнитель?

– Со дня на день.

Ребекка смотрела куда-то поверх плеча Слейтера. В ее задумчивом взгляде читалась надежда. Наконец она посмотрела на него.

– Хорошо. Я могу подождать день или два.

Слейтер улыбнулся и погладил Ребекку по щеке.

– Спасибо. – Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но она отвернулась.

Прежде чем он успел что-либо сказать, Ребекка сделала шаг назад.

– Мне нужно идти. – Она развернулась и поспешно вышла из кабинета.

Поведение Ребекки озадачило Слейтера. Если бы она на него злилась, она не стала бы ждать приезда судебного исполнителя и не согласилась бы ехать вместе с ним. Однако было очевидно, что она больше не хочет его внимания. Неужели Ребекка сожалела о том, что изменила мужу?

Она обладала всем, что привлекало Слейтера в женщине, но была замужем и имела ребенка. А что, если Ребекка разведется с мужем? Захочет ли Слейтер жениться на ней и воспитывать ее сына, как своего собственного?

Слейтер колебался, а вот его сердце уже приняло решение.

Глава 24

Ребекка опустилась в ванну и блаженно вздохнула. Два дня они со Слейтером провели в дороге – сначала ехали в дилижансе, потом на поезде – и наконец оказались в Сент-Луисе. Несмотря на то, что Ребекка выросла в этом городе, Слейтер знал его гораздо лучше. Он выбрал вполне пристойную, чистую и недорогую гостиницу.

Ребекка закрыла глаза и теперь просто наслаждалась тем, как понемногу расслабляются мышцы. Сегодня было уже слишком поздно, чтобы ехать за Дэниелом в приют Святого Франциска. Но завтра утром Ребекка непременно заключит его в объятия и уже не отдаст никому.

Ее мысли обратились к Слейтеру и их совместному путешествию. Он был молчалив, словно понимая, что Ребекке нужно время, чтобы все обдумать и взвесить. Но он всегда оказывался рядом в нужный момент и ничего не просил взамен. Ребекка почти поверила, что он любит ее. Она поняла это по его поведению. Слейтер никогда не высказывал своих чувств вслух, поэтому Ребекка тоже не решалась признаться в любви.

И все же она не сомневалась в том, что это была настоящая любовь, а не увлечение, как в случае с Бенджамином.

Льстивый и обходительный Бенджамин, поразивший воображение наивной девушки, оплакивающей своих родных, украл все, что у нее было. По щеке Ребекки скатилась слеза, и она сердито отерла ее тыльной стороной ладони.

Раздался тихий стук, и дверь, соединяющая комнаты Слейтера и Ребекки, распахнулась. Ребекка тут же прикрыла грудь руками, понимая всю нелепость собственного поведения. Ведь Слейтер знал ее тело, пожалуй, лучше, чем она сама.

Зрачки его слегка расширились, но он не сводил взгляда с лица Ребекки.

– Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, – произнес он, опускаясь на стул, стоявший рядом с ванной.

Ребекку обдало жаром, и ее соски напряглись под водой.

– Со мной все в порядке. – Ее голос прозвучал хрипло, хотя она совсем этого не хотела. – А как дела у тебя?

– Хорошо, – не изменяя тона, ответил Слейтер.

Его взгляд скользнул ниже. Ребекка не могла понять, как много он разглядел сквозь толщу воды, и едва сдерживалась от желания сжаться под его обжигающим взглядом.

Слейтер откашлялся и посмотрел Ребекке в глаза.

– Я ненадолго уйду. Хочу узнать, нет ли известий от моего друга из агентства Пинкертона.

Слова Слейтера подействовали на Ребекку, как ушат ледяной воды.

– Думаешь, он узнал что-нибудь о местонахождении Бенджамина?

– Возможно. – Слейтер замолчал, словно подбирал слова. – Мне нужно вернуться в Оуктри в понедельник.

То есть через пять дней.

– Почему?

Слейтер принялся изучать собственные руки.

– Я теперь не только владелец салуна. Я согласился стать шерифом Оуктри.

Ребекка смотрела на Слейтера, ошеломленная услышанным.

– А я думала…

На лице Слейтера возникла сардоническая усмешка.

– Ты думала, меня устраивает роль игрока в покер. Так и было. До недавнего времени. – Слейтер посерьезнел, а голубизну его глаз почти полностью поглотили зрачки. – Я рассказывал тебе, что меня и моего брата Рея отдали в приют, когда мне было одиннадцать лет. Через месяц после этого меня усыновили. Несмотря на то, что Рей не поехал со мной, я был рад покинуть это ужасное место. На деле же оказалось, что моим новым «родителям» попросту требовалась дешевая рабочая сила. Больше трех лет я спал в хлеву, непригодном даже для свиней, и работал от зари до зари. – Взгляд Слейтера стал отстраненным. – Я возненавидел тот хлев. Со мной жили и другие дети. Один из них, Томми, напоминал мне Рея. Я старался заботиться о нем и даже пообещал, что не дам его в обиду.

Глаза Слейтера заблестели, он отвел взгляд, но Ребекка успела разглядеть обиженного мальчишку, каким он был много лет назад. Ребекке хотелось утешить его, но мальчишка уже исчез. Перед ней стоял моложавый, но уже немало повидавший в жизни мужчина.

– Что с ним случилось? – спросила Ребекка, хотя уже догадалась, каков будет ответ.

– Лоуэлл, человек, который нас усыновил, выпорол его за то, что он уснул в поле. Томми так и не оправился после этого, и в одно прекрасное утро я не смог его добудиться. Спустя год после этих событий Лоуэлл попытался выпороть меня. Но тогда я уже вырос и мог за себя постоять. Я избил его и убежал. До сих пор не знаю, выжил он или нет.

Жалость к мальчику, которым был некогда Слейтер, и страдающему от застарелых ран мужчине, коим он стал, едва не задушила Ребекку. Ее шокировал тот факт, что кто-то мог обращаться с ребенком хуже, чем с животным. Но Ребекка уже поняла, что жизнь за пределами ее маленького благополучного мирка жестока и неумолима. Ее детство было наполнено любовью, смехом и всем, чего она только могла пожелать. Мальчик Слейтер видел лишь жестокость и лишения. Кто она такая, чтобы судить его за то, что он сделал, чтобы выжить? Он сделал то, что мог, но не опустился, а стал безукоризненно честным человеком, обладающим обостренным чувством справедливости и ответственности.

Слейтер глубоко вздохнул.

– А спустя еще шесть месяцев Эндрю поймал меня за руку, когда я пытался обчистить его карманы.

– И вместо того чтобы сдать в полицию, решил помочь, – произнесла Ребекка.

На губах Слейтера заиграла еле заметная улыбка.

– Да, он научил меня всему, что знал сам, чтобы я больше не воровал.

– А как ты оказался в агентстве Пинкертона?

– В начале войны играл в карты на речном пароходе. Я соблюдал нейтралитет, поэтому и конфедераты, и солдаты Союза оставили меня в покое. Но в один прекрасный день ко мне подошел человек и сделал предложение. Агентство Пинкертона вербовало новых сотрудников, чтобы воевать на стороне Союза. Война длилась уже три года, мне становилось все тяжелее соблюдать нейтралитет. И я согласился.

– На протяжении целого года я собирал информацию и передавал ее вышестоящим агентам. Все шло гладко. Даже слишком. Однажды я отправился в Атланту под видом игрока. Я должен был собрать информацию о передвижении войск конфедератов. Так я попал в Андерсонвилль.

Ребекка кивнула. Слейтер рассказал ей об этом в ту ночь, когда ранили Джорджию. Лицо Слейтера посуровело.

– Камеры там были рассчитаны на одного человека. Однако в них нельзя было вытянуться в полный рост. В одной из них я провел три дня. Она напоминала мне хлев, в котором меня запирали ребенком. Только та камера была в десять раз хуже. Еще долго после этого я не мог без содрогания заходить в помещение.

Ребекка бросила взгляд на левую руку Слейтера. Очевидно, эта дрожь служила напоминанием о тех ужасных днях.

– В ту ночь, когда тебе привиделся кошмар… Тебе снилось, что ты заперт?

– Да. – Слейтер глубоко вдохнул и посмотрел Ребекке в глаза. – Если бы тебя не было со мной в ту ночь, «Алую подвязку» сожгли бы, и мы все погибли бы в огне. Я запаниковал, а ты помогла мне сосредоточиться на том, чтобы освободиться от прошлого.

– Прости, Слейтер. Я многого не знала.

Мужчина ласково улыбнулся.

– Никто не знал. Эндрю были известны лишь кое-какие факты из моего прошлого. Ты первая, кому я рассказал все.

Исполненная робости и благодарности, потому что Слейтер так ей доверял, Ребекка откашлялась.

– А что случилось с твоим братом Реем?

Взгляд Слейтера затуманился.

– Не знаю. Я хотел вернуться в приют и забрать его, но так и не сделал этого. У меня был еще старший брат, Крид. Ему было шестнадцать лет, поэтому его не отправили в приют, как нас с Реем. – Глаза Слейтера потемнели от застарелой боли и гнева. – Я часто мечтал о том, как он вырывает меня из лап Лоуэлла, но прошел год, и я перестал мечтать об этом. Решил, что он забыл обо мне.

– А может, с ним что-то случилось, и он просто не смог приехать за тобой? – предположила Ребекка.

– Мы никогда этого не узнаем, – произнес Слейтер, пожав плечами, но все же не сумев скрыть своей боли.

С улицы доносились приглушенные звуки суетливого города, но в комнате царила тишина. Вспомнив первое впечатление, произведенное на нее Слейтером, Ребекка поняла, что его нарочитая грубоватость была лишь маской, призванной скрыть душевную боль. Но после того как убили Эндрю, из-под нее появился тот Слейтер, которого и полюбила Ребекка.

– Оуктри повезло, что ты станешь шерифом. Ты справедливый и честный человек, Слейтер Форрестер, – сказала Ребекка.

Его нежная улыбка согрела ей сердце.

– Спасибо, Ребекка. Мне дорого твое мнение. – Слейтер замолчал, и его глаза потемнели от страсти. – А мне очень дорога ты.

Пульс Ребекки участился. Он ее любит?

Внезапно Слейтер поднялся со стула и направился к двери.

– Мне нужно идти. С тобой все будет в порядке?

Разочарованная Ребекка попыталась ободряюще улыбнуться.

– Да. Ступай. А я искупаюсь и лягу спать.

Слейтер еще раз взглянул на Ребекку и скрылся в своей комнате.

Ребекка легла в ванну с теперь уже остывшей водой. Какая-то часть ее желала, чтобы Бенджамин никогда не нашелся. Но это ничего не меняло. Она по-прежнему была замужней женщиной, которая не могла дать Слейтеру того, что он заслуживал.

Слейтер ожидал сообщения от своего друга, и тот его не разочаровал. Телеграмма Брента была довольно лаконичной. В ней сообщалось, что Бенджамина Колфакса видели в Сент-Луисе. Две последние ночи он играл в одном из престижнейших заведений, посещаемых представителями светского общества. А вот последняя строчка в послании Брента на мгновение лишила Слейтера способности дышать.

«В Техасе живут два человека, носящие фамилию Форрестер. Тебя это интересует?»

Когда-то за бокалом вина он рассказал Бренту, что с детства не видел своих братьев. Брент, выросший в большой и дружной семье, принял близко к сердцу его рассказ. Для него стало делом чести отыскать братьев Слейтера. Слейтер давно уже забыл об этом разговоре. Но похоже, удача наконец улыбнулась Бренту. Слейтер послал телеграмму с просьбой сообщить подробности и попросил клерка присылать телеграммы на его имя в гостиницу.

А пока перед ним стояла серьезная задача. Попытавшись поставить себя на место Колфакса, он подумал, где его можно найти. Слейтер знал несколько игорных заведений, посещаемых представителями высшего общества, и направился в ближайшее. Ребекка показала ему фотографию Колфакса, и Слейтер знал, как он выглядит. Он надел один из лучших своих сшитых на заказ костюмов и поэтому легко смешался с остальными игроками. Этот игорный дом был не самым богатым в Сент-Луисе, и все же «Алая подвязка» и «Черный бык» – два самых больших заведения Оуктри – казались по сравнению с ним просто развалюхами. Тут и там раздавались приглушенные голоса, шорох карт и денежных купюр, звон бокалов. Все эти звуки были так привычны Слейтеру.

Он подошел к бару и заказал бренди. Потягивая напиток, Слейтер рассматривал посетителей в поисках Колфакса. Заметив похожих на него людей, он подходил поближе. Но при ближайшем рассмотрении ни один из них не оказался мужем Ребекки. Слейтер перешел в другой зал. Он бродил меж столов, словно выбирая, за какой из них сесть.

– Сегодня удача следует за вами по пятам, Колфакс.

Обернувшись, Слейтер тотчас же узнал мужа Ребекки. Колфакс засмеялся, и этот вкрадчивый звук заставил Слейтера заскрежетать зубами.

– Ее имя Элизабет.

– Когда свадьба? – спросил один из игроков.

– Через неделю.

Слейтер нахмурился. Что за чепуха? Бенджамин Колфакс собирается жениться? Но ведь он женат на Ребекке. Может, он думал, что Ребекка умерла? Нет, за неделю, что этот франт провел в Сент-Луисе, ему не хватило бы времени найти невесту. Впрочем, этого времени недостаточно для поисков новой жены.

А если он познакомился с ней раньше?

– Лучше наслаждаться свободой, Колфакс. Я слышал, жизнь в браке чем-то напоминает тюремное заключение, – пошутил другой игрок. – А у жены ключи от камеры.

Сидящие за столом засмеялись.

– Только не с моей Элизабет. Она меня понимает, – сказал Колфакс.

– Сначала все так говорят.

– Я уверен, что смогу справиться с собственной женой. – Своим самодовольством Колфакс напоминал лису, совершившую набег на курятник. Слейтер и так уже испытывал отвращение к сукину сыну за то, что тот украл деньги Ребекки, а потом бросил ее. Но то, что он еще и многоженец…

Слейтер с трудом подавил желание убить мерзавца и продолжал механически наблюдать за игрой. Когда один из игроков покинул стол, Слейтер занял его место.

Взгляд Колфакса скользнул по Слейтеру в попытке определить, что он за игрок. Но наука Эндрю не прошла даром. Слейтеру не составило труда сохранить непроницаемое выражение лица.

А вот сосредоточиться на картах оказалось не так-то просто. Он разрывался между желанием поколотить Колфакса и стремлением понять, что Ребекка нашла в этом франте. Только когда Колфакс подозвал официантку, Слейтер все понял. Безупречные манеры мерзавца скрывали его истинную сущность от таких наивных и неопытных девушек, как Ребекка. Она была для него всего лишь банком, финансирующим игру. Слейтер догадывался, что скорее всего его новая пассия была столь же наивна и богата, как и Ребекка.

Игра протекала ровно. Слейтер проигрывал одни партии и выигрывал другие, не переставая наблюдать за Колфаксом. Наконец два игрока извинились и вышли из-за стола. Проигрыш Колфакса был больше, чем выигрыш, и он собрался уйти.

Слейтер последовал за ним.

– Давно в Сент-Луисе? – спросил Слейтер, догнав Колфакса на улице.

Колфакс взглянул на него.

– Неделю. А вообще я часто здесь бываю.

– Я слышал, вас можно поздравить.

– Да, я женюсь на следующей неделе.

– Впервые? – нажимал Слейтер.

– Представьте себе. Я еще не встречал такой чудесной девушки, как Элизабет.

Слейтер заскрежетал зубами.

– А как же Ребекка?

Колфакс споткнулся.

– Кто?

– Ребекка Боуэн Колфакс. Ваша жена.

Колфакс начал беззвучно ловить ртом воздух, а его глаза расширились от испуга. Но Слейтер знал, что его напугало не то, что Ребекка жива, а то, что его поймали с поличным.

– Я думал, она умерла.

– Чушь. Как только ее деньги кончились, вы бросили ее, чтобы найти другой кошелек. – Слейтер достал из кармана пистолет и ткнул его Колфаксу в бок. – У Ребекки имеются веские причины на то, чтобы разыскать вас, и я собираюсь доставить вас к ней.

Колфакс попытался воспротивиться, но тягаться со Слейтером было бесполезно. Он сопроводил Колфакса к черному ходу гостиницы, а затем и к комнате Ребекки. Слейтеру ужасно хотелось вымазать негодяя смолой и обвалять в перьях, но он слишком ценил Ребекку, чтобы так поступить. Если она хочет сообщить Колфаксу о рождении сына и дать ему возможность все исправить, он покорится ее воле.

Слейтер постучал в дверь, и Ребекка открыла ее. Поверх халата на ее плечи была накинута шаль. Волосы были распущены и струились по плечам, подобно серебристому водопаду.

Ее рука взметнулась к губам, и краска отлила от лица.

– Бенджамин?

Колфакс неохотно кивнул.

– Ребекка. Я вижу, ты даром времени не теряла.

Слейтер пригвоздил мерзавца к стене и ткнул пистолетом ему в шею.

– Если ты еще раз оскорбишь ее, я тебя убью.

Лицо Колфакса залила мертвенная бледность. Схватив Бенджамина за руку, Слейтер втолкнул его в комнату, а Ребекка закрыла за ними дверь.

– Я нашел его в одном из игорных заведений. Он играл в покер, – пояснил Слейтер, а потом сухо добавил: – Похоже, он помолвлен и скоро женится.

Ребекка отвесила Колфаксу пощечину. Причем сила удара была такова, что голова негодяя дернулась в сторону. Она смотрела на него с омерзением, словно увидела перед собой отвратительного таракана.

– Почему ты так поступил со мной?

Ноздри Колфакса дрогнули, и он намеренно медленно оправил лацканы сюртука.

– Потому что мне нужны были деньги, а у тебя, дорогая Ребекка, ничего не осталось.

– Потому что ты украл все, что у меня было.

Слейтер молчал, давая Ребекке возможность выплеснуть гнев, который она копила в себе на протяжении нескольких месяцев.

Колфакс прищурился.

– Ты хотела получить в качестве супруга джентльмена. Ты его получила. А мне нужны были деньги. Это напоминало деловое соглашение.

Глаза Ребекки наполнились слезами, но в них читался только гнев.

– Я думала, ты меня любишь.

– Да ладно тебе, Ребекка. Любовь – это глупость, в которую верят лишь наивные девицы.

Ребекка стояла перед Колфаксом со скрещенными на груди руками.

– И ты воспользовался моей наивностью, чтобы жениться и уложить в постель, а потом проиграл все мое состояние в карты. – Она помолчала, но потом сказала: – Да, кстати, у тебя есть сын.

Колфакс растерянно заморгал, а потом рассмеялся.

– Ты и впрямь считаешь, что я в это поверю?

В глазах Ребекки вспыхнула ярость.

– Его зовут Дэниел.

Колфакс наигранно обвел взглядом комнату.

– Ну и где же он?

– Мне пришлось оставить его в приюте, чтобы разыскать тебя. Завтра я поеду за ним. – Она судорожно сглотнула, и Слейтер понял, что ее запас гордости заканчивается. – У тебя есть перед ним обязательства. Моральные и финансовые.

Колфакс поджал губы.

– Откуда я знаю, что он мой? – Он многозначительно посмотрел на Слейтера.

– У тебя есть мое слово. Слово твоей жены, – ответила Ребекка, упреждая желание Слейтера ударить ее мужа.

Колфакс вновь рассмеялся, и Слейтер перевел взгляд на озадаченную Ребекку.

– Что в этом смешного? – спросил Слейтер. Бессмысленный смех не смолкал.

Становилось ясно, что Колфакс женился на Ребекке из меркантильных соображений, и на брак с девушкой по имени Элизабет его толкнуло то же самое. Внезапно Слейтер догадался – перед ним брачный аферист. Если Колфакс женился исключительно ради денег, сколько раз он проделывал подобное?

– Сколько у тебя жен? – резко произнес Слейтер. Колфакс усмехнулся.

– Сбился со счета.

Ребекка покачнулась и взмахнула рукой, чтобы устоять на ногах.

– Ты хочешь сказать, мы никогда не были женаты? – еле слышно спросила она.

– Если Колфакс не разводился с предыдущими так называемыми женами, ни один из браков нельзя считать законным, – пояснил Слейтер, которого охватили гнев и головокружительное чувство облегчения. – А еще это значит, что у него не было никакого законного права проигрывать твое состояние и имущество.

С диким криком Ребекка бросилась к Колфаксу и принялась колотить его кулаками в грудь. Напыщенный щеголь попытался закрыться руками, но унижение придавало Ребекке сил. Слейтер позволил ей хорошенько поколотить мерзавца и только потом оттащил в сторону.

Ребекка попыталась вырваться, но потом силы оставили ее. Она обмякла в руках Слейтера и уткнулась ему в грудь.

Колфакс поправил жилет и сюртук.

– Ввиду того, что у меня нет никаких законных обязательств перед Ребеккой и моим так называемым сыном, я должен откланяться.

– Ну уж нет, – прорычал Слейтер. – Многоженство противозаконно, как и воровство.

– Я не вор.

– Ты обманывал невинных женщин, проигрывал их деньги и имущество, а это даже хуже, чем открытый грабеж. И поэтому ты отправишься в тюрьму.

– У вас нет доказательств того, что я был женат на ком-то кроме Ребекки.

Слейтер холодно улыбнулся.

– Пока нет, но будут. – Он выдержал паузу. – Мои друзья из агентства Пинкертона с радостью помогут мне упрятать тебя, сукин сын, за решетку надолго.

Колфакс тут же потерял напускную храбрость.

– Я не выживу в тюрьме.

– Очень на это надеюсь. – Слейтер посмотрел на Ребекку, взирающую на него со смущением и благодарностью. – Я вернусь, как только доставлю. его в полицейский участок.

Кивнув, Ребекка отошла в сторону. Силы почти покинули ее. Обеспокоенный ее молчанием, Слейтер не хотел уходить, но Колфакса необходимо было доставить в тюрьму. И Слейтер выполнил возложенную на него миссию с огромным удовольствием.

Правда, ему потребовалось некоторое время, чтобы убедить полицию Сент-Луиса в том, что Колфакса необходимо упрятать за решетку. Сначала полицейские восприняли информацию скептически, но когда Слейтер рассказал им о положении, в котором оказалась Ребекка, и о том, что удалось насобирать сыщикам из агентства Пинкертона, представители власти согласились задержать негодяя.

Когда Слейтер повернулся, чтобы уйти, Колфакс прокричал ему вдогонку:

– А как же мой сын?

Слейтер остановился и в упор посмотрел на «джентльмена».

– Какой сын?

После этого он развернулся и поспешил к Ребекке. Тихо постучав в дверь, он позвал:

– Ребекка, это я, Слейтер.

За дверью раздались тихие шаги.

– Я хочу побыть одна.

Слейтера охватило разочарование, но он уважал ее желание. Должно быть, она испытала небывалое унижение, узнав о том, что была лишь одной из многочисленных девушек, обманутых Колфаксом.

– Хорошо. Но если захочешь поговорить, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – прошептала Ребекка.

Слейтер устало поплелся в свою комнату, разделся и лег. Из-за стены он слышал приглушенные рыдания Ребекки. Уснуть ему удалось не скоро.

На следующее утро Слейтер поднялся с постели рано. Он побрился, надел темные брюки, рубашку и жилет. Он не хотел, чтобы Ребекка отправилась в приют одна. Кроме того, ему было интересно взглянуть на ее сына. Он надеялся, что мальчик окажется блондином, как и его мать, ничуть не похожим на отца.

Он вышел в коридор в тот самый момент, когда дверь комнаты Ребекки распахнулась. Похоже, она не ожидала увидеть Слейтера, но за удивлением скрывалась радость.

– Доброе утро, – сказала Ребекка, смущенно улыбнувшись.

– Доброе утро, – ответил Слейтер. – Не хочешь присоединиться ко мне за завтраком?

Она покачала головой.

– Я слишком нервничаю и совсем потеряла аппетит. Но кофе, пожалуй, выпью.

Ребекка взяла Слейтера под руку. Ее ладонь источала тепло, а на лице не видно было признаков бессонной ночи: глаза ярко блестели, на щеках играл нежный румянец. В гостинице был вполне приличный ресторан, но, оказавшись за столиком, Слейтер понял, что не сможет проглотить ничего, кроме кофе.

– Спасибо за то, что разыскал Бенджамина, – начала Ребекка, пригубив кофе.

– Ты ведь этого хотела.

Ребекка склонила голову набок, и Слейтер подумал, что в своей скромной шляпке и платье она мало чем напоминает мисс Глори.

– Это так. Но нужно быть осторожной в своих желаниях, иначе пожалеешь.

Слейтер провел пальцем по ручке чашки.

– Ты жалеешь об этом?

– Нет, – без тени сомнения в голосе ответила она. – Просто никогда не могла себе представить, что у меня будет внебрачный ребенок.

– Но ведь ты полагала, что вы муж и жена?

– Мой отец всегда говорил, что неведение не может служить оправданием.

– Нет. Но оно может быть объяснением. Тебе нечего стыдиться. Ведь в том, что произошло, виноват Колфакс.

Ребекка допила кофе и огляделась. Ресторан постепенно заполнялся посетителями.

– По крайней мере мне теперь не нужно решать, разводиться с ним или нет.

Слейтер напрягся, но потом заставил себя расслабиться. Перегнувшись через стол, Ребекка накрыла его руку своей ладонью.

– Хочу, чтобы ты знал. По дороге в Сент-Луис я приняла решение развестись с ним, и к черту последствия. Я не могу жить с человеком, которого ненавидела бы до конца своей жизни.

Сердце Слейтера затрепетало от радости, и слова любви едва не сорвались с его губ. Но он не произнес их, потому что пока не был в себе уверен.

– Ты готова к встрече с сыном?

Лицо Ребекки осветила ослепительная улыбка.

– Я только об этом и думаю.

Слейтер ощутил укол ревности: ведь ребенок доставлял Ребекке столько радости.

Слейтер заплатил извозчику за то, чтобы тот отвез их к приюту на другом конце города и подождал.

Угрюмая монахиня, с ног до головы одетая в черное, отворила дверь. Она узнала Ребекку и, бросив на Слейтера оценивающий взгляд, отправилась за Дэниелом. Слейтер опустился на стул, а Ребекка принялась беспокойно расхаживать по коридору. Прошло десять минут, прежде чем он услышал шаги.

Слейтер встал, увидев монахиню с младенцем в руках. Ребекка замерла, а он легонько подтолкнул ее в спину. Сам же он избегал смотреть на ребенка. Подойдя к единственному окну, он смотрел сквозь стекло невидящими глазами и прислушивался к нежному, наполненному любовью голосу Ребекки, разговаривающей с сыном.

Он не мог состязаться с ребенком за любовь Ребекки. Освободившись от Бенджамина, она могла остаться в Сент-Луисе и подыскать себе подходящего мужа. Благодаря печальному опыту она будет теперь действовать осмотрительно и найдет спутника жизни, который полюбит ее и ее сына.

Легкое прикосновение вывело Слейтера из раздумий. Обернувшись, он увидел неуверенно глядящую на него Ребекку.

– Слейтер, познакомься с моим сыном Дэниелом, – произнесла она.

Помимо своей воли он посмотрел на мальчика и тут же пал жертвой его глаз, которые были чуть темнее, чем у Ребекки. Слегка вздернутый носик и форма подбородка малыша напомнили Слейтеру его мать.

– Хочешь его подержать? – спросила Ребекка и, прежде чем Слейтер успел в страхе отшатнуться, вложила ребенка в его руки. Малыш оказался совсем легким, но размахивал ручками и ножками так бойко, что Слейтеру пришлось схватить его покрепче.

Малыш перестал брыкаться и устремил на Слейтера немигающий взгляд. Дэниел, казалось, оценивал его, и Слейтер улыбнулся собственным странным мыслям. Он провел пальцем по ручке малыша, и тот, зажав палец Слейтера в кулачок, потащил его в рот.

– Наверное, он голоден, – высказала предположение монахиня. – Я принесу его бутылочку. – С этими словами она исчезла за дверью, оставив Слейтера наедине с Ребеккой и ее сыном.

Слейтер продолжал наблюдать за малышом, и его смущение переросло в изумление.

– Он такой красивый и похож на тебя, – тихо произнес Слейтер, не сводя взгляда с Дэниела.

Ребекка засмеялась, и на ее щеках вспыхнул яркий румянец.

– Думаю, когда он вырастет, ему не понравится, что его называют красивым.

– Ну, тогда симпатичный.

Ребекка кивнула.

– Так лучше.

Черты ее лица смягчились, когда она наблюдала за своими мужчинами.

– Трудно поверить, что у тебя нет собственного ребенка. Похоже, тебе нравится держать его на руках.

Внезапно Слейтер понял, что совсем не нервничает.

– Пару раз мне довелось держать на руках детей, но я никогда не задумывался о них всерьез.

– И что ты думаешь о Дэниеле?

В голосе Ребекки чувствовалась напряженность, и Слейтер понял, что именно она хотела сказать.

– Он твой ребенок, Ребекка.

Она опустила глаза.

– И Бенджамина.

– Нет! – резко бросил Слейтер, отчего Дэниел заплакал. Слейтер принялся тихонько напевать, а когда малыш успокоился, тихо обратился к Ребекке: – Когда Дэниел вырастет, он будет гораздо лучше Колфакса, потому что его мать ты.

Губы Ребекки изогнулись в горькой улыбке.

– Только вот у меня нет средств, чтобы вырастить его.

Слейтеру очень хотелось обнять и успокоить Ребекку, но он сдержался. Вместо этого посмотрел в ангельское личико Дэниела, и решение, которое казалось таким сложным, вдруг оказалось очень простым.

– Теперь, когда я стал шерифом, большую часть времени буду проводить вне салуна, – произнес Слейтер, стараясь сохранять безразличие. – Но поскольку я собираюсь продолжить управлять «Подвязкой», мне будет нужен помощник.

– Как насчет Данте? – спросила Ребекка.

Слейтер фыркнул, и малыш на его руках издал тихий булькающий звук.

– Ты не представляешь, чего мне стоило уговорить Данте заменить меня на то время, что я пробуду здесь. Он предпочитает оставаться барменом. Кроме того, он терпеть не может цифры.

Ребекка провела пальцем по шелковистым локонам сына.

– Кажется, я знаю, кто мог бы согласиться управлять «Алой подвязкой» и вести бухгалтерию, – сказала она.

Слейтер едва сдержал улыбку.

– А она не будет возражать против того, что ее сын растет в салуне?

Ребекка нежно засмеялась.

– Ее беспокоит лишь одно. Она боится, что мальчика слишком избалуют многочисленные тетушки и дядюшки.

Сердце Слейтера едва не выскочило из груди, и ему пришлось дважды сглотнуть, чтобы обрести способность говорить.

– А как насчет отца?

Ребекка стояла так близко, что Слейтер увидел, как участился пульс на ее изящной шее. Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть Слейтеру в глаза.

– Его матери придется выйти замуж, но Дэниел всегда будет номером один в ее сердце. Не всякий мужчина захочет быть вторым.

– Ее избранник должен по-настоящему любить и уважать ее. – Слейтер обхватил Дэниела одной рукой, а другую положил на щеку Ребекки. – Я люблю тебя, Ребекка Глори Боуэн. Ты выйдешь за меня?

Глаза Ребекки наполнились слезами.

– Я тоже люблю тебя, Слейтер. Люблю уже давно. – Она закусила нижнюю губу. – Но ты уверен, что хочешь жениться на падшей женщине?

Слейтер улыбнулся.

– Это как раз то, что мне нужно.

Эпилог

Восемнадцать месяцев спустя

К счастью, большую часть пути Слейтер и Ребекка проехали на поезде. Но вот оставшиеся тридцать миль до городка Локаст, расположенного в штате Техас, им пришлось трястись в дилижансе. Даже Дэниел, которому путешествие казалось захватывающим приключением, устал подпрыгивать на ухабах и наконец уснул у Слейтера на коленях.

Несмотря на то, что в дилижансе было очень тепло, Слейтер совсем не возражал против того, чтобы двухгодовалый сын немного погрел ему колени. Он усыновил мальчика на следующий день после свадьбы с Ребеккой и теперь любил его, как не мог бы любить даже собственного сына.

– Надеюсь, Данте не забудет заказать еще один ящик виски. Оно заканчивается слишком быстро, – сказала Ребекка, слегка нахмурившись.

Она взяла на себя управление салуном «Удача мисс Глори» – именно так теперь называлась «Алая подвязка» – и воспринимала свои обязанности серьезно. Подчас даже слишком серьезно.

– Не волнуйся. Он не забудет, – заверил жену Слейтер.

– Ты прав. Данте работает барменом дольше, чем я управляющим, – произнесла Ребекка с улыбкой. На ее лице вновь возникло обеспокоенное выражение. – Джорджии не стоит рано выходить на работу. Я ей пообещала приехать к родам.

– У нее всего пять месяцев беременности. Все будет хорошо.

Ребекка посмотрела на мужа.

– Волнуешься перед встречей с братьями?

– Я их не видел почти тридцать лет. – Слейтер глубоко вздохнул, чтобы унять нервную дрожь. – Может, все еще окажется ошибкой.

Ребекка сжала руку мужа.

– Нет. Это не ошибка. Они твои братья и хотят с тобой увидеться.

Слейтер впервые написал братьям еще год назад. Он послал телеграмму, в которой спрашивал, не было ли у них брата по имени Слейтер. Оба тотчас же ответили, что был. Но только через месяц Слейтер послал им письмо, в котором немного рассказал о себе. Вскоре они начали обмениваться письмами регулярно. Ребекка уговорила мужа оставить вместо себя помощника и отправиться к братьям.

Теперь у Слейтера появилась возможность лично спросить у Крида, почему тот бросил его, и извиниться перед Реем за то, что не забрал его из приюта. Все это лежало на душе Слейтера тяжелым грузом, но он знал, что сделать это необходимо для собственного успокоения.

Наконец дилижанс прибыл в Локаст. Городок оказался гораздо меньше Оуктри, хотя народу в нем проживало не в пример больше. Но это было вполне объяснимо. Оуктри был городом скотоводов, в то время как в Локасте преобладало фермерское хозяйство.

Дилижанс остановился перед единственным в городе отелем. Дэниел все еще спал, и Слейтер вынес его на улицу, в то время как Ребекке помог спуститься на землю возница.

На улице рядом с отелем стояла небольшая группа людей: двое мужчин, две женщины и пятеро детей. Несмотря на то, что прошло много лет, Слейтер тотчас же узнал Рея, и его глаза наполнились слезами. В последний раз он видел брата, когда тому исполнилось шесть лет. Слейтер никогда не забудет, как Рей смотрел ему вслед, прижавшись лицом к окну приюта.

Слейтер даже не заметил, как Ребекка забрала у него ребенка, прежде чем он подошел к младшему брату.

– Рей, – произнес Слейтер, и его голос сорвался.

– Слейтер. – Голос Рея дрожал от переполнявших его эмоций.

Сделав шаг вперед, Рей крепко обнял брата. По щеке Слейтера скатилась слеза, когда он вспомнил счастливое детство и то, как они с Реем ловили лягушек на пруду возле родительского дома.

Рей первым разжал объятия, и Слейтер нехотя отпустил его. Мужчина с густыми седыми волосами подошел к Слейтеру. Он смотрел на него так, словно вдруг увидел привидение.

– Мы думали, ты умер, – хриплым от волнения голосом произнес Крид.

Слейтер глядел на мужчину средних лет, не в силах понять, куда девался упрямый шестнадцатилетний юноша.

– Привет, Крид, – сказал Слейтер, протягивая руку. Крид пожал руку брата:

– Ты очень похож на отца.

Слейтер не слишком хорошо помнил отца, но то, что осталось у него в памяти, свидетельствовало о том, что Крид прав.

– Куда ты делся? – Слейтер не знал, что сказать, но вопрос сам собой сорвался с его губ.

Крид склонил голову набок. Его голубые глаза глядели озадаченно.

– Что ты имеешь в виду?

– Я думал, ты вернешься за нами, когда расправишься с убийцами ма.

Крид начал переминаться с ноги на ногу.

– Я хотел. Правда хотел, Слейтер. Но мне потребовалось два года, чтобы отыскать их, после чего я стал не тем, что прежде. Я подумал, что вам с Реем станет стыдно, когда вы увидите, в кого я превратился.

– Что с тобой случилось? – спросил Слейтер.

Крид замолчал и перевел взгляд на миловидную женщину, стоявшую рядом с ним. Та еле заметно кивнула.

– Я стал бандитом, – признался Крид.

Мальчик, живший в душе Слейтера, ужаснулся, но мужчина понял. Ребекка подошла к Слейтеру, словно почувствовала, насколько противоречивые эмоции разрывают его душу, и положила мягкую ладонь на его руку.

– Он не забыл о тебе. Напротив, он очень сильно любил тебя.

Гнев, тлевший в душе Слейтера на протяжении многих лет, погас. Он слишком хорошо знал, как человек может стыдиться совершенных им поступков. Взглянув на Рея, он увидел в глазах брата печаль. Жестокие уроки жизни оставили отпечаток на каждом из братьев Форрестер. Но, может быть, теперь это не имело никакого значения? Ведь они оставались братьями, связанными узами крови и детскими воспоминаниями, сделавшими из них тех, кем они стали.

– Ты в порядке? – шепотом спросила Ребекка, глаза которой лучились заботой и любовью.

Слейтер кивнул и забрал у нее спящего сына. Подхватив Дэниела правой рукой и обняв Ребекку левой, Слейтер посмотрел на своих братьев.

– Крид, Рей, это моя жена Ребекка и наш сын Дэниел.

Эти слова Слейтера прогнали остатки нерешительности, и весь клан Форрестеров бросился к ним, чтобы поприветствовать наконец-то вернувшегося домой брата.

Примечания

1

Эдмунд Берк (1729–1797) – английский государственный деятель, оратор и политический мыслитель. – Здесь и далее примеч. пер.

(обратно)

2

Фараон – карточная игра.

(обратно)

3

Миз – искаженное обращение «мисс».

(обратно)

Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Эпилог . . . .
  • Реклама на сайте

    Комментарии к книге «Гордость и грех», Морин Маккейд

    Всего 0 комментариев

    Комментариев к этой книге пока нет, будьте первым!

    РЕКОМЕНДУЕМ К ПРОЧТЕНИЮ

    Популярные и начинающие авторы, крупнейшие и нишевые издательства