«Запретная страсть»

Бобби Смит Запретная страсть

Пролог

Конец Гражданской войны между Севером и Югом

Апрель 1865 года

Виксберг, штат Миссисипи

Освобожденные из плена солдаты федеральных войск устало поднимались по трапу на борт парохода «Султанша» в лучах заходящего солнца. И пусть тяжкие воспоминания о пребывании в лагере для военнопленных в Андерсонвилле были еще свежи, среди измученных людей царило приподнятое настроение. Томительное заключение наконец-то закончилось. Они возвращались домой! Солдаты бесконечной вереницей поднимались на борт, воодушевленные этой радостной перспективой.

Высокий молодой офицер стоял у поручня на верхней палубе и мрачно наблюдал за посадкой. Его красивое, с суровыми чертами лицо выражало крайнее недовольство. За свою четырехлетнюю службу в армии капитан кавалерии Прайс Ричардсон был свидетелем многочисленных некомпетентных действий начальства, но то, что происходило сегодня, не укладывалось у него в голове. Прайс неплохо разбирался в речной навигации и считал безрассудством транспортировку людей по Миссисипи. Движение вверх по реке против течения в это время года было довольно затруднительным даже для парохода без груза, а в перегруженном состоянии такое путешествие было похоже на самоубийство. Даже в самый благоприятный сезон Миссисипи представляла серьезную опасность, а во время половодья она становилась безжалостной убийцей, круша все, что осмеливалось встать на ее пути. Прайс провел рукой по темным непокорным волосам, беспокойно озираясь. Некоторые из поднимающихся на борт солдат, кажется, заметили явную перегрузку, но разве могло это остановить их? Они пережили ад тюрьмы конфедератов и оказались на свободе! Никакие прочие опасности теперь не страшны! Их переполняли радостные чувства.

Прайс, испытывая раздражение, повернулся к своему другу лейтенанту Джерико Куперу.

— Ты только посмотри на эту дьявольскую реку! Неужели они не понимают, что делают?

— Полагаешь, эти умники опять перестарались? — саркастически осведомился Куп. Джерико предпочитал, чтобы его звали именно так.

Прайс недовольно буркнул что-то и отвернулся.

— Ради безопасности они могли бы по крайней мере посадить оставшихся людей на эти пароходы, — сказал он, указывая на два других судна, «Полина Кэролл» и «Леди Гей», которые также отправлялись на север и были пришвартованы по соседству.

Куп иронически скривил губы, и оба офицера продолжали наблюдать, как солдаты, колонна за колонной, поднимались на палубу.

— Не забывай, что это распоряжение командования.

Прайс ничего не ответил. Он остро переживал, поскольку вынужден был выполнять нелепые приказы.

— Как твоя нога? — спросил он, заметив, что Куп тяжело навалился на поручень.

— Чертовски болит, — ответил Куп, проведя ладонью по повязке на правом бедре. — У меня до сих пор руки чешутся, чтобы врезать этому безмозглому охраннику.

— У меня тоже. — Прайс посмотрел на Купа.

— Трудно поверить, что за четыре года войны мы не получили не единой царапины, и вот неделю назад я схлопотал случайную пулю от этого глупого южанина. — Куп огорченно покачал головой.

— Посиди немного, — предложил Прайс. — Судя по всему, мы еще не скоро отойдем.

— Этого я и боюсь. Лучше бы поскорее двинуться в путь, — посетовал Куп, осторожно опускаясь на палубу.

Прайс молчал, а Куп прислонился спиной к поручню и закрыл глаза. Сейчас его друг нуждался в тишине, покое и квалифицированной медицинской помощи, однако ничего этого нельзя было обеспечить на корабле, переполненном ликующими солдатами. Прайс не сомневался, что распухшая нога Купа ужасно болит. Врачи в тюремном госпитале мало чем могли помочь Купу, после того как он был ранен, а длительное путешествие из Андерсонвилля до лагеря Фиск и причала Виксберга еще сильнее разбередило рану. Прайс снова посмотрел вниз на причал и еще больше встревожился от увиденного.

Капитан «Султанши» загородил собой трап, и хотя невозможно было услышать его слов, Прайс понял, что тот отказывался принять на борт оставшихся пассажиров. Будучи опытным речником, капитан судна хорошо знал, какую опасность таит Миссисипи во время половодья. Однако, несмотря на протесты, армейский офицер, распоряжавшийся посадкой, резко отстранил его, и солдаты вновь устремились на борт.

К вечеру «Султанша» скрипела и стонала под тяжестью людей, что вынудило членов команды установить дополнительные подпорки под палубным настилом. Прайс попытался отбросить тревожные мысли и сел рядом с Купом. Почти две тысячи бывших пленников также разместились на отдых, кто как мог. Уже за полночь угрожающе переполненный пароход был готов к отплытию на север. Плотная масса солдат занимала все пространство от носа до кормы «Султанши». Государственные чиновники в своем стремлении поскорее избавиться от хлопот решили поместить всех бывших военнопленных на одно судно, хотя оно было рассчитано на четыреста пассажиров. И вот, мигая яркими огнями, с более чем двумя тысячами солдат и командой на борту пароход медленно отвалил от причала и двинулся вверх по вздувшейся реке.

В течение полутора суток «Султанша», стараясь держаться ближе к берегу, ухитрялась неуклонно продвигаться на север. Она лишь ненадолго останавливалась в городе Хелена и в Мемфисе, чтобы пополнить запасы топлива. Когда «Султанша», загрузившись углем, вновь отошла от берега и устремилась в бурные воды бушующей реки, Прайс, облокотившись на поручень, тревожно вглядывался в непроницаемую тьму ночной Миссисипи. Для большинства пассажиров это путешествие было беззаботным, а для него — настоящим кошмаром. В первую же ночь состояние Купа резко ухудшилось, и, несмотря на все усилия помочь ему, он продолжал метаться в жару. Легкий речной ветер к ночи сделался холодным и влажным, и Прайс укрыл Купа своим одеялом, а сам стоял у поручня, опустив плечи и глубоко засунув руки в карманы. Обычно он способен был уснуть где угодно и в любое время, но в эту ночь никак не мог расслабиться. Он испытывал тревогу и хотел бы находиться где-нибудь подальше от этого накренившегося корабля, который стал его временным прибежищем. Продрогнув до костей, Прайс наконец лег на жесткую палубу. Стараясь не думать о неудобствах, он сосредоточил внимание на ритмичном шуме гребных колес. Постепенно его чувства притупились, и он заснул.

Впоследствии Прайс так и не смог восстановить в памяти, что произошло. По прошествии многих дней и месяцев он помнил только потрясение от того, что внезапно оказался в темной ледяной воде. Погрузившись в глубину, он инстинктивно заработал руками и ногами. Отхаркавшись от противной речной воды, он огляделся. Представшее в двухстах футах перед ним зрелище привело его в ужас. Паровые котлы «Султанши», не выдержав давления, взорвались, и корабль был охвачен пламенем. Рулевая рубка и дымовые трубы рухнули. Часть верхней палубы также подверглась разрушению.

Адское пламя пылало над Миссисипи, и Прайс отвернулся от палящего жара, ища глазами своего раненого друга. Рядом с собой он заметил выломанную часть деревянной перегородки и подплыл к ней. Крепко ухватившись за этот спасительный плотик, ошеломленный Прайс несколько минут никак не мог прийти в себя, пока в его затуманенное сознание не проникли звуки с тонущего корабля. Над водой разносились пронзительные крики и проклятия людей, которые все еще находились на борту. Усилием воли Прайс заставил себя действовать и попытался подплыть к кораблю, но течение препятствовало ему, и в конце концов он отказался от борьбы с ним. Он слышал предсмертные крики гибнущих солдат, и его охватило отчаяние. Купа нигде не было видно, хотя на палубе они лежали рядом. Неужто случилось так, что его отбросило в воду, а друг остался на корабле?

Как только прошло временное замешательство, Прайс попробовал оценить сложившуюся ситуацию. Вода вблизи «Султанши» кишела барахтающимися телами, и люди, борясь за жизнь, топили друг друга. Сотни солдат, еще остававшихся на борту, спасаясь от огня, в панике прыгали за борт, и многие из них тонули. Некоторым же счастливчикам удавалось всплыть среди тел барахтающихся товарищей. Те, кто застрял на корабле под обломками рухнувших после взрыва палубных надстроек, получили смертельные ожоги, когда огонь добрался до них. Отчаянно цепляясь онемевшими руками за плотик, Прайс наконец подтянулся и лег на него грудью. Воды Миссисипи уносили его все дальше и дальше от пылающей «Султанши» и от того места, где река стала братской могилой для солдат. Некоторое время он лежал неподвижно, слепо глядя на зарево среди непроглядной тьмы. Что же произошло с Купом? Эта мысль преследовала его, как и зловонный запах горящей человеческой плоти. Прайс испытывал невыносимую муку от того, что Куп мог тоже оказаться в ловушке в этом плавучем крематории. Затем мысли начали путаться от ощущения невероятного холода, и его охватила неудержимая дрожь. Надолго ли у него хватит сил цепляться за плотик, держа голову над водой?

Каково же было его изумление, когда он вдруг натолкнулся на куст. Прайс инстинктивно ухватился заледеневшими руками за ветку. На него нахлынул смертельный ужас, как только он почувствовал, что руки начинают слабеть, и Прайс сделал отчаянный рывок, чтобы зацепиться предплечьем за ветвь. Дьявольское течение тянуло его, стараясь оторвать от спасительного пристанища. Плотик завертело, понесло вниз по течению, и вскоре он исчез из виду.

Пылающую «Султаншу», точнее, то, что осталось от нее, снесло за поворот реки, и Прайса поглотила ночная тьма. Ощущение пустоты и одиночества подхлестнуло его к действию. Он сообразил, что поскольку цепляется за свисающую ветку куста, стало быть, берег находится всего в нескольких футах. Прайс стал медленно продвигаться вперед, перехватывая ветку то одной, то другой рукой, пока не добрался до более толстой ветви. Обняв ее, он с удивлением обнаружил, что это не куст, а дерево, точнее, вершина его кроны. Река сыграла с ним злую шутку, заставив поверить, что он близок к спасению, тогда как на самом деле он находился, вероятно, в миле от невидимого берега. В этот период Миссисипи разливалась более чем на пять миль. Она затопляла сельские угодья по обоим берегам, и тогда даже высокие деревья выглядели как кусты. Понимая, что ему нечего надеяться на помощь, Прайс теснее прижался к ветви, обхватив ее обеими руками. Он ни на секунду не забывал, что стоит лишь на мгновение расслабиться, как окажешься во власти этой черной безжалостной воды. Его тело онемело, но, несмотря на боль, он благодарил Бога, что тот ниспослал ему спасение. Неожиданно им овладела невероятная усталость, и он погрузился в благодатное небытие.

Глава 1

Звук взорвавшихся паровых котлов «Султанши» разбудил Эллин Дуглас, и она резко приподнялась на постели. Девушка замерла, прислушиваясь. Затем, поняв, что ей больше не уснуть, Эллин отбросила одеяло и встала. Быстро подойдя к окну, она отодвинула тяжелые портьеры и устремила взор на залитые лунным светом, безмолвные просторы Теннесси. Заинтригованная мертвой тишиной после столь внезапного шума, она накинула халат и, услышав приглушенные голоса в холле, вышла из комнаты.

— Что это такое, дедушка? — спросила она, присоединившись к нему и юной сестре, которые также были разбужены громким взрывом.

— Я думала, что война уже окончилась, — беспокойно сказала Шарлотта.

— Война действительно окончилась, — заявил Лоренс Дуглас. — Скорее всего что-то произошло на реке. Возможно, это пароход…

— Пароход? — прервала его Эллин, направившись к винтовой лестнице. — Может быть, мы увидим что-нибудь сверху.

Лоренс и Шарлотта быстро последовали за ней на четвертый этаж на смотровую площадку, которую называли «вдовьей дорожкой».

— Смотрите! — воскликнула Шарлотта, указывая в сторону Миссисипи, где в небе полыхало багровое зарево.

— Это пароход! Вероятно, у него взорвались котлы, — мрачно заметил старейший член семьи Дугласов, отворачиваясь. — В городе снова потребуется моя помощь.

— Я поеду с тобой, — предложила Эллин, зная, что в округе очень мало врачей и деду будет тяжело без помощников.

— Не стоит, — сказал Лоренс, ласково обнимая ее за плечи. — Если ты мне потребуешься, я пошлю за тобой. Нет смысла тащить тебя в такую холодную ночь, если в этом нет необходимости.

— Ладно. Но знай, я всегда приду на помощь, — ответила она, целуя его обветренную щеку.

— Не сомневаюсь. — Он обнял ее. — Мне надо торопиться. Одному Богу известно, в каком состоянии сейчас дороги после этих проливных дождей.

Он направился вниз, чтобы одеться, оставив Эллин и Шарлотту одних.

— Похоже, дела очень плохи, — озабоченно сказала Эллин, глядя на пылающий горизонт.

— Да, но ничего не поделаешь, — равнодушно заметила Шарлотта.

Эллин немного помолчала, размышляя.

— Когда рассветет, мы спустимся к реке и посмотрим, что там случилось.

— К тому времени мы вряд ли что-нибудь увидим, — возразила сестра. — И кроме того, что скажет мама, если узнает, что мы отправились к реке, как обыкновенная белая шваль?..

— А кто собирается сообщать ей об этом? Мы пойдем; туда рано утром, и она ничего не узнает.

— Только без меня, — воспротивилась Шарлотта, раздраженно прихлопнув надоедливого комара. — Я возвращаюсь в постель и надеюсь, ты сделаешь то же самое.

Эллин наблюдала, как сестра направляется в дом. Она не переставала удивляться, насколько разными они были. Правда, обе имели почти одинаковый рост и типичные для Дугласов темные волосы и карие глаза, но на этом сходство кончалось. Пятнадцатилетняя Шарлотта была на четыре года моложе Эллин и являла собой воплощение женственности. Обладая изящной фигурой, она казалась очень грациозной и изысканной. Она ничем особенно не интересовалась, и ее ничто не беспокоило, кроме нарядов и блюд, подаваемых к столу. Эллин в свои девятнадцать лет обладала более пышными формами по сравнению с хрупкой сестрой. Ее красота была естественной, хотя и не слишком броской. Густые темные волосы ниспадали непокорными вьющимися локонами, и в сырую погоду Эллин часто испытывала желание обрезать их покороче. Твердый подбородок свидетельствовал о решительности характера, а блестящие зеленовато-карие глаза отражали все ее эмоции, которые в большинстве случаев были весьма бурными. К разочарованию матери, Эллин с раннего детства стала во всем подражать отцу и старшему брату Томми. Ее интересовали различные работы на плантации и все, что касалось управления имением. Такое увлечение мужскими делами чрезвычайно огорчало мать, однако отец поддерживал дочь, и под его покровительством она научилась хорошо разбираться во всех тонкостях хозяйства Ривервуда.

Дугласы и их соседи по плантации Кларки уже давно договорились об обручении Эллин с Родом Кларком. Поэтому после окончания войны вполне естественным было объявление об их помолвке. Эллин знала, что Род не одобряет ее активную роль в управлении Ривервудом и поэтому мог запретить ей заниматься подобными делами, как только они поженятся. Она случайно услышала разговор Рода с ее отцом за день до того, как они отправились на войну. Род считал, что место женщины — в доме и она не должна лезть в мужские дела. К удивлению Эллин, отец согласился с ним. Он уверил Рода, что это всего лишь причуда дочери, и поощрял ее, полагая, что со временем это увлечение пройдет. Может быть, он и не кривил душой, однако Эллин решила повременить с замужеством.

Она знала Рода с детства и не сомневалась в своей любви к нему. Их семьи мечтали об этом браке, благодаря которому можно было бы объединить плантации. Но Эллин сочла неприемлемой перспективу стать всего лишь покорной женой. Она была умной и предприимчивой, и отец никогда не подавлял эти качества.

И вот сейчас приобретенные навыки очень пригодились ей. После того как отец и брат были убиты на войне в прошлом году, вся ответственность за Ривервуд легла на нее. Дед по мере возможности помогал ей, но его как врача постоянно вызывали в город, и он редко бывал дома. Хотя теперь трудно было назвать это домом. После смерти отца и брата Ривервуд скорее был похож на склеп.

Ее мать Констанс была крайне подавлена двойной потерей. Она долгие месяцы не снимала траур и, возненавидев солдат в синих мундирах, постоянно твердила, что янки — убийцы. Она могла часами говорить о своей загубленной жизни.

Шарлотта, которая легко поддавалась влиянию матери, во всем соглашалась с ней, но Эллин думала иначе. Северяне страдали так же, как и южане, и цвет их формы не имел значения. Она поняла это, помогая деду в госпитале в Мемфисе. Страдания уравнивают всех.

Запахнув плотнее халат, Эллин продолжала смотреть на Миссисипи. Пароход был теперь уже далеко на юге, уносимый течением вниз по реке. Она решила, что с Шарлоттой или без нее спустится к воде, как только рассветет. Бросив последний взгляд на багровое от дальнего зарева небо, Эллин поспешила в дом, дрожа от холодного влажного ночного воздуха.

Наконец небо начало светлеть, окрасившись в темно-синие тона. Надев старое хлопчатобумажное платье и стянув волосы на затылке в плотный пучок, Эллин приготовилась выйти из дома. Будь она мужчиной, то отправилась бы к реке ночью, но в ее положении, чтобы соблюсти приличия, вынуждена была дожидаться рассвета. Когда же наконец на горизонте появились первые проблески зари, она на цыпочках осторожно вышла из спальни. Миновав комнату матери, Эллин быстро поднялась опять на смотровую площадку. Может быть, сейчас при дневном свете удастся увидеть какие-нибудь последствия ночной катастрофы.

Выйдя на холодный, сырой утренний воздух, она оглядела еще плохо освещенную местность. Вдалеке можно было различить разлившуюся реку, ее обманчиво мирные широкие воды. Обычно от дома до Миссисипи было добрых три мили, но в этом году весеннее половодье оказалось настолько обширным, что река затопила берега и вода находилась всего в миле от жилых строений.

Их предок Дуглас, построивший дом в конце XVII века, благоразумно разместил фамильное имение на небольшой возвышенности на порядочном расстоянии от реки, но с удобным доступом к ней со стороны тихой заводи. Первоначально дом состоял всего из двух комнат, однако с каждым поколением расширялся. Когда семья разрослась настолько, что ей стало тесно в старом жилище, Дугласы построили рядом четырехэтажное здание с колоннами. Старый дом был превращен в кухню и соединялся с новым крытым переходом. Эллин выросла в Ривервуде и очень любила его. И сейчас, стоя в тишине, она наслаждалась безмятежным спокойствием раннего утра.

Как только первые лучи солнца наконец вырвались из цепких объятий ночи, Эллин уже была наготове с дедовской подзорной трубой в руке. Настроив ее, она начала осматривать заболоченный берег, ища признаки ночной катастрофы. При беглом обзоре она не обнаружила ничего примечательного и перевела наблюдение дальше на воду. Внезапно она заметила что-то на затопленном дереве. Расстояние от взорвавшегося парохода до этого места было довольно значительным, однако, судя по тому, каким сильным был взрыв, она не сомневалась, что этот неизвестный предмет — с корабля.

Эллин помчалась вниз и выбежала из дома через заднюю дверь. Следуя по тропинке, она приблизилась к хижинам, где раньше жили рабы. Из всех рабов, принадлежавших Дугласам, осталось только трое: Фрэнклин, его жена Дарнелл и их дочь-подросток Глори. Они решили, что работать за кров, пищу и скромную плату, которую могла предоставить им Эллин, лучше, чем неопределенность, которая ждала их на Севере. Они во всем помогали мисс Эллин, относясь к ней с большим уважением как к хозяйке, а не владелице.

— Мисс Эллин, что вы делаете здесь в такой ранний час? — осведомился Фрэнклин, увидев ее.

— Фрэнклин! — взволнованно воскликнула она. — Мне нужна твоя помощь. Твой ялик на ходу?

Он подозрительно посмотрел на девушку, так как по выражению ее лица можно было предположить, что они должны сделать что-то крайне важное и необычное.

— Да, мэм.

— Прекрасно. Немедленно спускай его на воду.

— Он привязан у причала, — ответил Фрэнклин, тревожно покачав головой, затем быстро последовал за ней, когда она решительно устремилась вниз по тропинке, ведущей к причалу. — Что мы собираемся делать? — спросил он наконец, едва она, подобрав юбки, проворно забралась в небольшую лодку.

— Ты слышал взрыв этой ночью?

Он кивнул. Глаза его были полны страха, и на мгновение он застыл на причале.

— Нечего бояться! Это не война, а взрыв на пароходе. Сегодня утром я осматривала местность и обнаружила кое-что на затопленном дереве.

— И что это?

— Трудно сказать. Расстояние слишком велико.

Он забрался в лодку, оттолкнул ее и, умело маневрируя, направился к затопленной рощице, на которую указала Эллин.

Утреннее солнце уже начало пригревать, обещая не по сезону жаркий день. Фрэнклин уверенно греб, размышляя над тем, что задумала Эллин. Он не сомневался, что миссис Констанс ничего не знала о поступке дочери. Она явно не одобряла поведения мисс Эллин и часто ругала ее за своеволие. Однако Фрэнклин прекрасно понимал, что без Эллин все они, вероятно, давно бы голодали. Она одна обеспечивала пропитание и ремонт большого дома благодаря умелому управлению поместьем и удачным бартерным сделкам. Он был благодарен ей и всячески помогал.

— Чуть подальше, — сказала она, указывая на то место, которое заприметила, наблюдая со смотровой площадки дома.

Когда Фрэнклин подгреб туда, они одновременно увидели Прайса.

— Боже милостивый! Это мужчина! — Потрясенная Эллин молча смотрела на одинокую фигуру, неподвижно застывшую на ветви дерева.

Фрэнклин приблизился и перекинул веревку через выступавший прочный сук.

— Сидите спокойно, мисс Эллин, пока я не привяжу лодку. — Затем, продвинувшись на середину ялика, он сказал: — Ухватитесь за эту ветку и крепко держитесь, а я буду снимать его.

Втиснувшись в развилку дерева, мужчина в бессознательном состоянии держался за ветвь мертвой хваткой. Фрэнклин аккуратно отцепил его и с большим трудом кое-как перетащил в лодку.

— Он еще жив? — спросила Эллин, опустившись на колени на мокрое дно ялика и не замечая, что грязная вода намочила ее платье.

— Да, мэм, кажется, жив, хотя не знаю, сколько он протянет. Он очень плох, — ответил Фрэнклин.

Эллин разорвала нижнюю юбку и начала перевязывать кровавую рану на голове мужчины.

— Осторожно, — сказал Фрэнклин, когда лодка сильно качнулась. — Будет не очень-то хорошо, если мы свалимся в воду.

Эллин была вся поглощена заботой о раненом мужчине, однако улучила момент, чтобы получше рассмотреть его. Он был высоким и широкоплечим, с густыми темными волосами, которые спутались, пропитанные запекшейся кровью из глубокой раны на лбу. Тонкие точеные черты лица носили отпечаток катастрофы минувшей ночи. Густые темные усы и отросшая щетина не могли скрыть смертельной бледности. Одежда его была порвана при взрыве, а грудь и руки — обожжены в нескольких местах. Эллин присела на корточки, с нетерпением ожидая, когда они высадятся на твердую землю. Она продолжала осматривать реку, но никаких признаков других уцелевших не было. Мужчина рядом с ней тихо застонал, и Эллин приложила руку к его лбу.

— Потерпите еще несколько минут, мистер. Держитесь ради Бога, — прошептала она ободряюще.

Наконец они достигли причала, и Эллин прыгнула на настил и подтянула лодку.

— Нам потребуется старый Моу, — сказала Эллин, понимая; что они не смогут перетащить мужчину без помощи их единственного мула.

— Я схожу за Моу и повозкой. Куда вы хотите перевезти его? К главному зданию? — спросил Фрэнклин, привязывая ялик.

— Разумеется, — ответила Эллин, удивленная таким вопросом. — Он же ранен, и я должна…

— Мисс Эллин, — прервал ее Фрэнклин, — посмотрите получше на остатки его униформы.

— Янки, — прошептала она ошеломленно, когда наконец разглядела разорванную в клочья синюю ткань. Эллин на мгновение задумалась. — Не важно. Он ранен. Давай поскорее доставим его в большой дом.

Прайс был неподвижен и не проронил ни звука, когда они уложили его на повозку. Путешествие по узкой тропинке длиной в милю проходило в полной тишине. При этом Эллин и Фрэнклин были крайне обеспокоены тем, как отнесется Констанс Дуглас к пребыванию солдата-янки в Ривервуд-Хаусе.

Глава 2

Для Констанс Ройли Дуглас это утро началось как обычно: Дарнелл подала ей в постель чашечку напитка с цикорием. Констанс недовольно поморщилась, молча сетуя на отсутствие настоящего кофе. Как же она ненавидела эту войну! Весь ее налаженный образ жизни рухнул. Она была создана для ведения домашнего хозяйства и обеспечения комфорта своему мужу. И вот теперь ее благосостояние и муж были безвозвратно потеряны. Констанс быстро поднялась с удобной постели с балдахином и подошла к туалетному столику перед большим зеркалом. Благодаря Бога за то, что ей удалось по крайней мере сохранить стройность фигуры, она внимательно разглядывала себя в зеркало, придирчиво изучая свое тело, едва прикрытое длинным халатом. Ее полные чувственные губы тронула удовлетворенная улыбка. Да, она еще очень хороша. Креольское происхождение Констанс проступало в темных, широко поставленных, блестящих глазах и густых, иссиня-черных, длинных волосах. Даже сейчас кожа лица была гладкой и мягкой, без предательских морщин, отчего она выглядела гораздо моложе своих тридцати шести лет. Обольстительно проведя рукой по полным грудям и бедрам, она лукаво усмехнулась, сознавая, что выглядит еще достаточно молодо. Недаром же месяц назад новый врач больницы в Мемфисе принял ее за сестру Эллин! Констанс действительно хотела походить на свою дочь. Благодаря молодости и красоте Эллин выглядела чрезвычайно соблазнительной, и мать часто испытывала ревнивую зависть и раздражение, так как мужчины не могли спокойно пройти мимо дочери. Констанс знала, что такие опытные женщины, как она, также весьма привлекательны, однако чувственная невинная девушка обычно сводила мужчин с ума, а Эллин обладала именно такими качествами. Впрочем, Констанс была уверена, что дочь не подозревает об этом. Она презрительно фыркнула, недовольная поведением Эллин. Ее отношение к Роду во время последнего приема было просто нелепым. Эллин ни разу не позволила ему уединиться с ней, хотя семья предоставляла ей такую возможность. Похоже, она совсем не интересовалась Родом как мужчиной.

Род Кларк. Констанс вздохнула. Будь она лет на десять моложе, то показала бы ему, как умеет любить настоящая женщина. Как же он красив! Род был среднего роста, но благодаря своей стройности казался выше. У него были русые волосы и холодные голубые глаза. Констанс считала его очень сексуальным, однако до настоящего времени сдерживала свои фантазии. Пока Томас был жив, она не думала о других, так как муж вполне удовлетворял ее в постели. Но теперь Томас уже никогда не придет в ее объятия, а Констанс чувствовала, что не сможет оставаться без мужчины до конца жизни. Может быть… для нее еще не все кончено. Ее тело охватила нарастающая волна желания при мысли о мужчине. Как долго она воздерживалась! Констанс стремительно подошла к окну и распахнула его, глубоко вдохнув прохладный утренний воздух. От подобных мыслей ее существование становилось невыносимым.

Окинув взором Ривервуд, она внезапно вздрогнула. Эллин! В ялике с Фрэнклином! Что она делает там? Кипя гневом, Констанс позвала Дарнелл, быстро оделась с ее помощью и поспешила вниз. Раздосадованная поведением дочери, она тем не менее помнила, что Эллин с детства обладала мужскими повадками.

Констанс прошла в столовую и потребовала объяснений у перепуганной Шарлотты. Стоя перед разгневанной матерью, девушка на мгновение лишилась дара речи, а затем начала что-то бессвязно мямлить о ночном взрыве. Полагая, что Шарлотта лжет ей, стараясь защитить Эллин, Констанс вышла на галс-рею, чтобы дождаться там возвращения дочери.

Шарлотта наблюдала за матерью, находясь в гостиной и осторожно выглядывая из-за портьеры. Она содрогнулась, представив, что будет, как только Эллин вернется. Когда мать в таком настроении, лучше не попадаться ей на глаза. Отпустив штору, Шарлотта поспешила наверх в свою спальню, решив оставаться там до конца дня.

— Мисс Эллин, смотрите! — тихо произнес Фрэнклин, предупреждая свою спутницу. Эллин еще раньше заметила на галерее мать, стоявшую уперев руки в бока.

— О Боже, — сокрушенно прошептала Эллин.

— Где ты была, Эллин Дуглас? — сурово спросила Констанс, презрительно глядя на грязное, вымокшее создание, остановившееся перед ней. — И что у тебя в повозке?

— Мужчина, — ответила Эллин, избегая первого вопроса матери. — Он был ранен во время взрыва минувшей ночью. Разве Шарлотта не рассказала тебе о случившемся? Мы должны внести его в дом. Я не знаю, насколько тяжело он ранен.

Констанс немного смягчилась. Долг хозяйки Ривервуда — помогать всем, кто в этом нуждался. Приподняв юбки на благородный манер, она спустилась с галереи. Заботливое выражение ее лица мгновенно сменилось отвращением, когда она увидела лохмотья синего мундира. Поняв, что перед ней солдат-северянин, Констанс в бешенстве закричала, отступая назад:

— Мерзкий янки! Уберите его отсюда сейчас же!

Эллин смотрела на мать, ошеломленная ее злобной реакцией.

— Он ранен, мама! Возможно, при смерти! Ты не можешь отказать ему в помощи.

— Могу и сделаю это! Бросьте его назад в реку, и пусть тонет.

— Мама! — Эллин ужаснулась ее поведением. — Прежде всего он человек. Из плоти и крови. Ты не имеешь права обрекать его на смерть из-за цвета мундира.

— Это почему же? Разве твой отец и твой брат не были убиты людьми в такой же форме? — С этими словами она круто повернулась и направилась в дом. У двери она задержалась и посмотрела на молчавшую дочь. — Если ты будешь заботиться об этом янки, я перестану считать тебя своей дочерью. — Констанс вошла в дом и резко захлопнула за собой дверь.

— Что нам теперь делать, мисс Эллин? — озабоченно спросил Фрэнклин после длительного молчания. — С этим солдатом…

— Что? — рассеянно переспросила Эллин, глядя на мужчину, лежащего на повозке. Тот был ужасно бледен и дышал тяжело и прерывисто. Эллин считала себя обязанной помочь ему. Она не допустит его смерти.

— Мисс Эллин?

— Давай отвезем его в какую-нибудь хижину.

— Почти все хижины разрушены. Только у одной есть крыша. Там живу я со своей семьей.

— Тогда… я знаю, куда отвезти его! В дом бывшего надсмотрщика.

Фрэнклин вынужден был согласиться, хотя с явной неохотой.

— Вы уверены? Кажется, миссис Констанс рассердилась не на шутку.

— Она не первый раз сердится на меня. — Эллин пожала плечами, потом быстро добавила: — Пойдем, пока ему не стало хуже.

Они направили мула вокруг главного дома и двинулись по заросшей тропинке, пролегающей мимо бывших жилищ рабов. Задержавшись около своей хижины, Фрэнклин сказал Глори, чтобы та захватила кое-какие вещи и шла вслед за ними. Затем они направились дальше к дому надсмотрщика. Когда в поле зрения появился двухэтажный обшарпанный домик, Эллин с облегчением отметила, что крыша его не повреждена. По крайней мере здесь было вполне надежное убежище на случай дождя, который мог снова пойти. Казалось, дом как будто наблюдал за их приближением, удивленно глядя своими выбитыми окнами. Эллин побежала вперед Фрэнклина, чтобы осмотреть дом изнутри и убедиться, что он пригоден для их цели. Быстро поднявшись по обветшалым ступенькам крыльца, она попыталась открыть входную дверь, которая висела на одной большой верхней петле и с трудом подалась лишь после сильного толчка, отворившись с жутким скрипом. Представшее зрелище повергло Эллин в уныние, и плечи ее опустились. Она поняла, какая тяжелая работа предстоит, чтобы сделать это жилище пригодным хотя бы для временного обитания. Бывшая гостиная оказалась полностью разоренной. Оставшаяся мебель была почти вся поломана. Шторы были разорваны в клочья и развевались на ветру, проникавшем сквозь незастекленные окна. Повсюду виднелась пыль и паутина. Эллин обследовала первый этаж, тщетно ища постельные принадлежности, затем поднялась по шаткой гнилой лестнице на второй этаж. Наконец в большой спальне она нашла грязный, но вполне пригодный матрас. Эллин подтащила его к лестнице и столкнула вниз. Фрэнклин и Глори пришли ей на помощь и перенесли матрас на относительно чистое место подальше от окон. Глори накрыла сооруженную постель залатанными, но чистыми простынями, в то время как Эллин и Фрэнклин поспешили перенести раненого солдата внутрь.

— Помоги мне раздеть его и вымыть, — сказала Эллин Фрэнклину, отослав Глори за водой.

Молча действуя рядом с девушкой, Фрэнклин заметил, как она отвела глаза, как только он обнажил и начал мыть нижнюю половину тела солдата. Он быстро накрыл мужчину простыней, когда Эллин отошла, чтобы взять кой-какие медицинские принадлежности.

— Кровотечение прекратилось, но мне кажется, вам следует осмотреть его руку, — сказал Фрэнклин.

— Его руку?

— По-моему, она сломана. — Фрэнклин указал на слегка распухшую левую руку солдата.

Эллин, имевшая некоторые медицинские познания благодаря деду, стала осторожно ощупывать руку и обнаружила перелом. Она попыталась поставить кость на место, но острая боль проникла в затуманенное сознание Прайса, и он заметался, отчаянно отдернув руку.

— Нет, — пробормотал он. — Я должен найти Купа.

— Фрэнклин! — решительно позвала Эллин, и тот пришел ей на помощь. Он держал руку раненого в неподвижном состоянии, пока она накладывала шину и делала перевязку. — Благодарю, — сказала она, тяжело дыша и заправляя за ухо сбившийся локон темных волос.

Старик похлопал ее по плечу.

— Вы прекрасно справились с этим.

Она улыбнулась ему.

— Надо еще осмотреть эти ожоги. Мне потребуются бинты, пусть Глори нарежет их из чистой ткани.

Когда Фрэнклин вышел, Эллин спустила простыню до талии мужчины и начала накладывать густую белую мазь на ожоги на другой руке. Ее пальцы осторожно касались ран солдата, и тот больше не сопротивлялся. Девушка скользнула взглядом по широкой груди и твердым мышцам. Если бы он не был серьезно ранен, Эллин могла бы испытывать удовольствие от ощущения его гладкого сильного тела, однако сейчас главной ее заботой было оказание помощи этому человеку. Коснувшись разорванной одежды, Эллин вздрогнула, увидев, что он очнулся и наблюдает за ней.

— Привет, — произнесла она мягким тоном, широко улыбнувшись ему.

Мужчина заговорил глухим хриплым шепотом, нежно коснувшись ее щеки здоровой рукой.

— Мне казалось, что все это происходит во сне. Кто вы?

— Нет, это не сон, а я — Эллин Дуглас. — Довольная тем, что он очнулся, она не воспротивилась его невинной ласке.

Эллин молчала, пока мужчина пытался собраться с мыслями. Затем он тяжело опустил руку на постель, и было видно, что это усилие стоило ему большого труда. Он снова посмотрел на нее и, превозмогая боль, криво улыбнулся.

— Значит, Эллин Дуглас… А я Прайс Ричардсон, и, судя по всему, я еще не умер.

— Кажется, нет, — сказала она с улыбкой. — Если бы вы умерли, то не испытывали бы боли.

— Верно, — согласился он. Его улыбка исчезла, и он заскрежетал зубами, попытавшись сменить положение на неудобном матраце. — Корабль… О Боже!

Он закрыл рукой глаза и содрогнулся от страшных воспоминаний.

— Мистер Ричардсон? — тихо позвала обеспокоенная Эллин.

— Простите, — сказал он.

— Если вы полежите спокойно еще несколько минут, я постараюсь поскорее закончить обработку ваших ран, — промолвила Эллин, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

Он посмотрел на нее глазами, полными боли, и она ощутила необъяснимое волнение, когда их взгляды встретились. Эллин мягко коснулась его плеча.

— Я быстро.

Прайс закрыл глаза, и Эллин облегченно вздохнула. Она перевязала ожоги, затем умело прочистила глубокую рану на лбу и наложила чистую повязку. Хотя рана была серьезной и, без сомнения, болезненной, Прайс вел себя достаточно спокойно, пока она обрабатывала ее.

— Выпейте это. — Эллин предложила ему чашку разбавленного водой виски.

— Благодарю, — пробормотал он.

Она помогала ему держать чашку, пока он жадно пил.

— Не спешите.

Он снова лег, испытывая ужасную слабость.

— Я не знаю, как попал сюда, однако…

— Теперь помолчите, — сказала Эллин, заметив, что он стиснул челюсти, стараясь превозмочь боль.

Прайс хотел было узнать подробности того, как оказался здесь, но сознание его затуманилось, и через несколько минут он погрузился в сон.

Эллин оставалась рядом с ним, пока он не затих, а потом вышла на полуразрушенное крыльцо, где ее ждала Глори.

— Я должна прибраться в этом доме. Можешь принести метлу, швабру и мыло?

Глори поспешила в главное здание, в то время как Эллин и Фрэнклин устало прислонились к провисшим перилам крыльца.

— Он будет жить?

— Думаю, да, хотя надо попросить деда осмотреть его, как только он вернется из Мемфиса, — сказала она, и Фрэнклин одобрительно кивнул. — Его зовут Прайс Ричардсон.

Они наслаждались, подставив лица теплому утреннему солнцу. Эллин, расслабившись, лениво отмахнулась от надоедливых мошек.

— Мисс Эллин! — Их покой нарушил громкий крик Глори.

— В чем дело? — спросила Эллин, сбегая с крыльца.

— Ох уж эта миссис Констанс! Она говорит, что я не смею ничего брать для проклятого янки! Она вырвала метлу из моих рук! — негодующе сообщила Глори.

Эллин вздохнула и обняла девушку.

— Не волнуйся. Я сама позабочусь об этом. Ты сделала все, что могла. Возвращайся домой со своим отцом, а я поговорю с моей матерью.

Глори присоединилась к Фрэнклину, а Эллин, распрямив плечи и высоко подняв голову, направилась к большому дому, приготовившись к сражению. Мать была серьезным противником, и ее трудно было переубедить, если она вбила себе что-то в голову. Эллин хорошо представляла, какая нелегкая задача стоит перед ней. Единственной надеждой была поддержка деда, когда он вернется из города. Эллин вошла в дом и направилась прямо на кухню, чтобы взять то, что ей было нужно. Дарнелл предусмотрительно удалилась, не желая оказаться меж двух огней. Эллин уложила в корзину еду и чистые медицинские принадлежности, после чего вышла наружу.

— Минуточку.

Резкий, повелительный тон матери заставил Эллин остановиться. Она поставила корзину.

— Да, мама?

— Что у тебя там? — спросила Констанс, преграждая ей дорогу.

— Еда и чистое белье.

— Для чего? — В голосе ее появились язвительные нотки.

— Я поместила янки в домике надсмотрщика, поскольку ты отказала ему в удобствах нашего дома.

— Я уже высказалась по этому поводу. — Глаза Констанс были холодными и неумолимыми.

— Извини, мама, но дед учил меня ценить любую жизнь, и я не позволю этому человеку страдать.

— Тогда убей его и избавь от страданий! — прошипела Констанс. — Как ты смеешь заботиться о человеке, который, возможно, застрелил твоего отца и брата?

Эллин не хотела продолжать разговор и повернулась, чтобы уйти.

— Ответь мне, юная леди! — не унималась Констанс, лицо ее покраснело от гнева.

— Мне нечего сказать тебе. Поговори об этом с дедом.

— Я не стану говорить с ним! Это последняя капля, переполнившая чашу моего терпения! Раз ты поступаешь как последняя дрянь, я буду соответственно относиться к тебе. Убирайся из моего дома!

Эллин посмотрела в лицо матери, храня спокойствие и достоинство.

— Сообщи деду, как только он вернется, что мне надо немедленно увидеться с ним.

Констанс ничего не ответила и, повернувшись спиной, пошла прочь. Эллин была потрясена таким поведением матери, охваченной слепой ненавистью, и ужасно разозлилась на нее. Она устало села на ступеньки лестницы, ведущей на галерею, и долго смотрела на хлопковые поля невидящим, полным тревоги взглядом.

Если бы отец был жив, неужели он среагировал бы так же, как мать? Эллин не допускала мысли, что этот отзывчивый, мягкий человек мог отказать кому-то в беде. Нет, ее мать была слишком мстительной женщиной. Она не могла успокоиться, так как ее жизнь оказалась разрушенной и ничего уже нельзя вернуть назад. Пытаясь как-то оправдать поступки матери, Эллин тем не менее испытывала неприязнь к ней. Она медленно встала, подняла корзину и пошла по тропинке, не представляя, что ждет ее в будущем.

Глава 3

Лежа на грязном комковатом матрасе, Прайс все же был доволен своим ложем. Дерево, на котором он провел прошлую ночь, доставляло гораздо меньше удобств. В доме стояла тишина и, по-видимому, никого не было. Прайс не представлял, как долго он спал. Глядя на потрескавшийся запятнанный потолок и окружающую обстановку, он старался избавиться от навязчивых мыслей о событиях последних нескольких месяцев. Было еще светло. Разорванные занавески на разбитых окнах непрерывно колыхались на холодном ветру. Прайс удивленно отметил, что пол был свежевымыт и камин вычищен. Видимо, кто-то хорошо потрудился здесь, пока он спал.

Прайс решил приподняться, чтобы оценить свои возможности, однако, когда он попытался повернуться на бок, его пронзила сильнейшая боль, заставив отказаться от своих намерений. Раны настойчиво давали о себе знать и вынуждали лежать неподвижно. Такое состояние было неестественным для него. По природе он был очень активным человеком, привыкшим к энергичным действиям, и потому перспектива длительного пребывания в постели вызывала у него такое же отвращение, как и томительные недели заключения в тюрьме. Хотя тогда по крайней мере он был здоров. Прайс мысленно перенесся на несколько месяцев назад, когда он и Куп находились в этом злополучном дозоре. Не было никаких намеков на то, что южане могут подстерегать их. Засада оказалась хорошо подготовленной и успешной. Застигнутые врасплох, они не имели ни единого шанса ускользнуть. Счастье, что вообще остались живы. В Андерсонвилле, где их держали впроголодь, они часто размышляли о своей судьбе. Во время войны они не раз были свидетелями смерти многих своих товарищей. Удастся ли им теперь избежать дизентерии или чахотки в лагере для военнопленных? Когда надежды на освобождение начали угасать, в лагерь пришло известие о грядущей долгожданной свободе. Все знали, что война близится к концу, и их переполняла радость, несмотря на нелепое ранение Купа и тяжелый переход до лагеря Фиск. А сейчас его охватывал ужас при воспоминании о минувшей ночи. Ему не давала покоя мысль, что беспомощный Куп мог сгореть или утонуть.

Прайс решил не думать о случившемся. Надо как-то действовать. Для него физическая боль была легче душевной. Опустив ноги на пол, он медленно сел и, обливаясь холодным потом, стиснув зубы от сильнейшей боли, подождал, когда пройдет головокружение. Должно быть, его стон прозвучал слишком громко, так как послышались быстрые шаги и в комнату вбежала Эллин.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она встревоженно, но, увидев его наготу, покраснела и отвернулась.

Прайс поспешно натянул одеяло на колени.

— Прошу прощения, мэм. Я решил, что все ушли.

— Я была на крыльце, — запинаясь сказала Эллин. — Вы проспали свыше трех часов.

— А мне показалось, что я забылся совсем ненадолго. Вижу, вам пришлось хорошо потрудиться, — сказал он, плотнее запахивая одеяло, чтобы не смущать девушку.

— Мне помогали Глори и Фрэнклин. Без них я не управилась бы до сих пор. — Наконец повернувшись к нему, Эллин почувствовала, что не может оторвать взгляд от его широких плеч и покрытой волосами груди. Мысленно одернув себя, она улыбнулась, вспомнив, как они старались не шуметь во время уборки, чтобы не разбудить его. — Так, значит, вы мистер Ричардсон?

— Пожалуйста, зовите меня просто Прайс, — попросил он.

— Хорошо, Прайс. — Эллин подошла к стулу с высокой спинкой, взяла там поношенные рабочие штаны и подала ему. — Фрэнклин отыскал это для вас. Глори сейчас пытается заштопать ваши форменные брюки, но рубашка безвозвратно потеряна.

— Ничего удивительного, — ответил Прайс и попытался согнуться, чтобы натянуть штаны. Лицо его исказилось от боли.

— Вам помочь? — наивно спросила Эллин.

Он усмехнулся:

— Лучше позвать Фрэнклина.

— О да, конечно. — Его улыбка повергла ее в смятение, и она опять покраснела. Выбегая из комнаты, Эллин услышала тихий смех.

С помощью Фрэнклина Прайс кое-как натянул мешковатые штаны и снова лег, обессиленный. Голова ужасно болела, как и рука, но его позабавило смущение Эллин, когда та вернулась с едой и виски.

— Спасибо, Эллин. — Он помолчал, наблюдая, как она двигается по комнате. — Вы не против, если я буду называть вас по имени?

— Нет, конечно, — ответила она, пододвигая маленький столик к его постели. — Вы можете сесть? Еды, правда, немного, но она вполне удовлетворительная.

— Пахнет очень аппетитно. Это рыба зубатка?

— Фрэнклин поймал ее сегодня днем, — сказала она.

Прайс воспрял духом. Он не ел зубатку с тех пор, как они отправились воевать, и перед отъездом Бетси, жена Купа, приготовила такую рыбу. Воспоминание о Купе вновь вернуло его к мрачным событиям ночи.

— Кто-нибудь еще был спасен?

— Здесь — нет, — сказала Эллин. — Однако когда мой дед вернется из Мемфиса, мы узнаем последние новости.

Прайс что-то пробормотал и начал есть.

— Если вы беспокоитесь о ком-то, я могу справиться в городе.

— Благодарю, — сказал он, немного оживившись. — Его имя Джерико Купер.

— Я сейчас же дам поручение. — Эллин направилась к двери, решив немедленно отыскать Фрэнклина.

Прайс наблюдал за ней, восхищаясь плавным покачиванием ее бедер под запачканным ситцевым платьем. Он не сомневался, что Эллин — пылкая, страстная женщина, и впервые за многие месяцы в нем вспыхнуло желание. Однако слабость давала о себе знать, и, подкрепившись, он снова лег, думая о девушке.

Почему дед оставил ее одну в этом имении? Где ее семья? Прайса удивляла забота девушки о нем, так как здесь была территория южан, и вряд ли ее семья поддерживала федеральное правительство.

Тем не менее он был благодарен Эллин за свое спасение и решил достойно вознаградить ее, как только вернется домой.

Прайс тщетно пытался представить эту девушку в роскошном модном платье. Она являлась в его воображении такой, какой он увидел ее, когда открыл глаза. Темные волосы были откинуты назад, за исключением нескольких вьющихся прядей, ниспадающих на лицо. Большие круглые карие глаза смотрели с участием, и Прайс не сомневался, что они являлись зеркалом ее души. У нее были высокие скулы, прямой нос и волевой подбородок, который, однако, отличался приятной женственностью. Она была очень привлекательной, несмотря на поношенное грязное платье. Он предавался этим размышлениям, когда внезапно через открытую дверь увидел ее, идущую по тропинке.

Эллин приближалась к дому надсмотрщика в глубокой задумчивости. Ей непонятно было собственное смущение в присутствии этого янки. Когда он смотрел на нее, она чувствовала себя словно школьница. Возможно, решила Эллин, анализируя свои чувства, все это происходит из-за того, что она долгое время была лишена мужского общества. Единственным мужчиной в доме был дедушка, а от Рода не приходило никаких известий в течение почти восьми месяцев.

— Фрэнклин уже в пути, — сказала Эллин, входя в дом. — Если повезет, к вечеру мы узнаем что-нибудь о вашем друге.

Прайс благодарно улыбнулся ей.

— Вы с Купером были близкими друзьями? — спросила она.

— Мы были как братья, — тихо ответил Прайс с грустным выражением лица.

— О… — посочувствовала Эллин. Затем, стараясь ободрить его, добавила: — Не беспокойтесь. Я уверена, что он жив. Думаю, ему не пришлось провисеть всю ночь на дереве.

Прайс отметил легкую иронию в ее словах и, отбросив грустные мысли, улыбнулся.

— А вы сами ели что-нибудь?

— Я поем позже, — сказала она, садясь на стул рядом с ним. — Прежде всего мне надо убедиться, что с вами все в порядке. Вы действительно чувствуете себя хорошо? Хотите виски? — Он кивнул, и она налила добрую порцию в стакан. — Этого достаточно?

— Вполне. Я не хочу дополнительной головной боли утром. Хватит с меня и ранений.

Эллин помогла ему сесть, прислонив спиной к стене и подложив подушку. Когда она протянула ему стакан, он взял ее за руку и привлек к себе. Эллин испуганно замерла у него на груди, в то время как его губы приблизились к ее губам.

— Спасибо, — тихо сказал он, чувствуя ее дрожь.

Она отпрянула, пытаясь избежать его прикосновений, и нечаянно пролила виски.

— О, простите, я очень сожалею! — воскликнула Эллин, хватая тряпку и вытирая жидкость, выплеснувшуюся на одеяло.

— Эллин. — Он произнес ее имя низким приятным голосом с нескрываемой нежностью.

Она замерла и нерешительно подняла широко открытые глаза. Прайс взял ее за руку и медленно потянул к себе, пока она не села на узкий матрас рядом с ним.

— А я ничуть не сожалею, — сказал он и прильнул к ее губам.

Эллин надо было оскорбиться и оттолкнуть его. Ведь она обручена! Но от прикосновения его губ по спине у нее пробежали мурашки и перехватило дыхание. Мысли смешались. Их губы разомкнулись, и Прайс ласково улыбнулся, а Эллин продолжала лежать в его объятиях, тяжело дыша. Затем, скорее инстинктивно, она обвила руками его шею и поцеловала, надеясь, что второй поцелуй будет таким же жарким, как и первый. Он раскрыл ее губы, и, ощутив неожиданное проникновение его языка, Эллин почувствовала жгучее желание еще крепче прижаться к могучей мужской груди. Звук приближающихся шагов Глори, идущей по тропинке, вернул их к действительности. Эллин вырвалась из объятий Прайса и отступила от него на шаг. Она стояла молча, потрясенная реакцией своего тела. В ней бушевало пламя, возбуждающее мучительную потребность в ласках этого мужчины. Эллин еще раз взглянула на Прайса, прежде чем вошла Глори, и обнаружила, что он тоже смотрит на нее с нескрываемой страстью.

— Мисс Эллин? — тихо позвала Глори.

Эллин быстро вышла ей навстречу.

— Моя мама говорит, что сейчас самое подходящее время вернуться в большой дом, если хотите. Миссис Констанс прилегла вздремнуть.

— Спасибо. Мне нужно взять там кое-какие вещи. Ты можешь побыть здесь с мистером Ричардсоном, пока я не вернусь?

— Конечно, мэм.

— Хорошо. — Они вошли внутрь и увидели, что Прайс по-прежнему сидит, прислонившись спиной к стене. — Прайс, это Глори. Она побудет с вами, а я сбегаю в большой дом и скоро вернусь.

— В большой дом?

— Ривервуд-Хаус — наше фамильное гнездо. — Она указала на тропинку, ведущую в особняк.

— О, тогда все понятно.

— Что понятно?

— Почему вы, живя одна в большом доме, поместили меня сюда.

— Я не одна. Дело в том, что…

И прежде чем она успела договорить, он ответил за нее:

— Ваши родственники не хотят общаться с янки, не так ли?

Хотя Прайс улыбался, Эллин не разделяла его веселье. Она была очень обижена тем, что мать не поддержала ее, но дала себе слово не посвящать Прайса в свои проблемы. Он наблюдал за беспокойным выражением лица Эллин, ошибочно полагая, что ей тоже не слишком приятно его присутствие здесь. Прайс был уверен, что недавний поцелуй не имел никакого значения. Возможно, Эллин слышала о кровожадных янки-мародерах, которые бродили в округе, насилуя и грабя, и был уверен, что она видит в нем только янки, а не просто человека.

Огорченный, он снова заговорил:

— Не беспокойтесь. Я чувствую себя лучше и уеду, как только окрепну.

Мысль о том, что ему придется расстаться с Эллин, взволновала его. За свои двадцать девять лет он мало встречал таких, как она, искренних и великодушных людей. Эллин была необыкновенной девушкой. Ему было легко с ней, и, может быть, он смог бы завоевать ее доверие и дружбу. Может быть, он смог бы убедить ее в том, что янки не такие уж плохие.

— Я немного отдохну, — сказал он, медленно вытягиваясь.

— Я постараюсь вернуться до наступления темноты. Спасибо, Глори, — сказала Эллин и вышла из дома.

Подобрав юбки, она побежала по тропинке, не останавливаясь до самого Ривервуд-Хауса. Задыхаясь, Эллин села на ступеньки галереи. Что с ней происходит? Возможно, мать права. Возможно, она действительно распутница. Эллин приложила руку к губам, вспомнив о недавнем поцелуе. Было что-то особенное в этом мужчине — Прайсе Ричардсоне. Она не испытывала ничего подобного в объятиях Рода, его поцелуи оставляли ее равнодушной. Эллин не знала, что может быть по-другому, и была вполне удовлетворена. Однако этот незнакомец, возникший неизвестно откуда, нарушил ее спокойствие. Он зажег в ней огонь желания, которое требовало удовлетворения.

Эллин устало поднялась и вошла в дом. Стараясь не шуметь, она пробралась в свою спальню, взяла чистую одежду, а затем отправилась на кухню, где Дарнелл готовила ужин.

— Как дела, мисс Эллин? — спросила Дарнелл. — Глори говорит, что солдату стало лучше.

— Он окончательно поправится через несколько недель, — сказала Эллин, садясь за стол. — Мне надо принять ванну, но я боюсь подниматься наверх. Ты не возражаешь, если я помоюсь в задней комнате?

— Нисколько. Я как раз приготовила горячую воду, — сообщила Дарнелл.

Взяв ведро, Эллин вошла в маленькую комнатку, где стояла деревянная лохань. Они наполнили ее водой, и, после того как Дарнелл принесла полотенце и мыло, Эллин скинула грязную одежду и ступила в воду.

Горячая вода быстро сняла усталость, и Эллин расслабилась, откинувшись на край лохани. Она была бы очень удивлена, узнав, как соблазнительно выглядела в полулежачем положении, с закрытыми глазами и удовлетворенной улыбкой на губах. В редкие минуты, подобные этим, Эллин могла позволить себе вспомнить, что она все-таки женщина.

В душе она была очень целомудренной, но плоть бросала вызов невинности. Эллин обладала безупречным цветом лица, соблазнительно полными грудями и округлыми бедрами. Казалось, ее тело было создано для любви, однако до этого дня ни один мужчина не пробудил в ней страсть. Прайс своим обжигающим, проникновенным поцелуем зажег в ее сердце огонь желания и вызвал стремление познать мужчину. Она резко открыла глаза при воспоминании об острых ощущениях, которые вызвал его поцелуй, и начала поспешно мыться, стараясь отогнать эти мысли.

Эллин не подозревала, какое впечатление производит на противоположный пол. Обладая редкостной красотой, вызывавшей у мужчин страстное желание, она тем не менее старалась подавлять романтические мечты. В течение последних нескольких лет ее единственной целью было сохранить Ривервуд до возвращения отца и брата, а затем обеспечить выживание оставшихся членов семьи. Ответственность легла на нее тяжким бременем, и она часто отказывала себе во всем ради матери и сестры. Эллин не обижалась. Она знала, что судьба Ривервуда зависит от нее, и делала все возможное для поддержания хозяйства.

Эллин сполоснула волосы, пока не остыла вода, и почувствовала облегчение. Грациозно ступив на пол, она ощутила прохладу и начала поспешно вытираться. Ей хотелось поскорее покончить с туалетом и вернуться к Прайсу.

Надев чистое бледно-голубое ситцевое платье с белой отделкой, она села в кухне на стул и насухо вытерла полотенцем голову. Затем принялась расчесывать гребнем густую массу спутавшихся волос, думая о Прайсе. Смущенно вздохнув, она заплела блестящие волосы в длинную косу и откинула ее назад.

— Мама все еще отдыхает? — спросила она Дарнелл.

— Да. Не думаю, что она встанет до обеда.

— Мне нужно взять некоторые вещи наверху, и я не хочу с ней встретиться, — сказала Эллин и пошла по галерее.

Спустя несколько минут она вновь появилась, неся узел из свернутого одеяла. Эллин с облегчением возвращалась в дом надсмотрщика. Обычно дела обстоят не так плохо, как кажется, — так часто говаривал дед. Губы ее тронула легкая улыбка. То, что произошло с Прайсом, было лишь минутной слабостью и больше не повторится. Тем не менее Эллин должна была признать, что его поцелуи были удивительно приятными, и сомневалась, что скоро забудет их. Она была настолько поглощена своими мыслями, что не сразу заметила зловещие черные тучи, от которых ранним вечером стало преждевременно темно. Даже насекомые притихли при их приближении. Эллин ускорила шаг, увидев признаки надвигающейся грозы. Она надеялась, что Фрэнклин вернется прежде, чем начнется гроза. Очередной ливень мог вызвать сильное наводнение и отрезать сообщение с городом. На крыльце ее встретила Глори, спешащая поскорее вернуться домой.

Прайс наблюдал за Эллин, когда та тихо вошла в темный дом. Затем он закрыл глаза, прислушиваясь к приятному шуршанию ее юбок. При звуке чиркнувшей спички он открыл глаза и увидел, что комната наполнилась теплым мерцающим светом лампы.

— Эллин, — начал он, и она вздрогнула от неожиданности.

— О, вы уже проснулись! — Она повернулась к нему лицом.

Прайс улыбнулся, взглянув на девушку, и его кинуло в жар при виде ее безукоризненно чистого лица и блестящих темных волос, заплетенных в косу, а также от свежего аромата женского тела. Он не предполагал, что она так прекрасна.

— Мне уже надоело лежать, — пожаловался Прайс, неловко ворочаясь.

— Может быть, стаканчик виски облегчит вашу участь?

— Благодарю, — сказал он.

— Я принесла вещи, которые могут пригодиться вам, — сообщила Эллин, кладя узел на столик около его постели. — Вы не хотели бы побриться?

— Это было бы райским блаженством, — сухо произнес Прайс, проведя рукой по заросшей щеке.

— Я захватила все необходимое. Давайте сядем за этот стол, и я побрею вас, — предложила она, желая помочь.

— Нет, я сам, — отрезал он.

Эллин поспешно отвернулась, не желая, чтобы он заметил обиду в ее глазах. Она не ожидала, что ее искреннее предложение будет встречено так холодно. Да, их недавняя близость была лишь мгновением, которое исчезло навсегда. В чем ее вина? Разве не он первый сказал, что уедет, как только немного окрепнет?

— Хорошо. Тогда я оставлю эти принадлежности здесь, — сказала она сдержанно.

Он опорожнил стакан с виски залпом и неуверенно сел на край постели. Сжав зубы, он обхватил голову руками и сидел так некоторое время, пока не утихла боль. Наконец ему стало лучше, он взял бритву и начал бриться, заметив, что девушка снова вышла наружу.

С опаской глядя на небо, Эллин отметила, что ветер стал холодным и в воздухе ощущается приближение дождя. Кажется, на этот раз он будет недолгим. Полагая, что Фрэнклин не успеет вернуться до начала грозы, она надеялась, что он вовремя найдет подходящее укрытие.

Зеленовато-черные тучи прорезала молния, и последовавший за ней раскат грома, казалось, потряс землю. Затем на какое-то мгновение стало тихо, прежде чем хлынул дождь. Порывистый ветер, словно сорвавшись с привязи, подхватывал струи дождя и гнал их почти параллельно земле, заставив Эллин искать спасительное убежище внутри дома.

Прайс только что закончил бриться и стирал с лица остатки мыла, когда вошла Эллин, прикрыв за собой дверь как можно плотнее.

— Надеюсь, ветер скоро утихнет, иначе здесь будет ужасно сыро, — заметила она, поворачиваясь к нему лицом.

— Да, — согласился он, кивнув в сторону развевающихся занавесок, и положил полотенце. — Благодарю за бритву. Теперь я чувствую себя другим человеком.

— Вы действительно выглядите иначе, — сказала она, глядя на его твердый, чисто выбритый подбородок. Без бороды он казался ей еще красивее. — Вы всегда носили усы?

— Только последние несколько лет. Они вам не нравятся? — В его карих глазах блеснули озорные искорки.

— Нет, нравятся. Они вам к лицу.

Казалось, теперь она чувствовала себя более непринужденно в его присутствии, и Прайс был рад этому.

С приходом грозы температура воздуха резко упала, и Эллин дрожала, сожалея, что не захватила с собой шаль.

— Вам холодно? — спросил он. — Зачем мерзнуть, если можно разжечь огонь? — Опираясь здоровой рукой на стену, он с трудом поднялся на ноги и зашатался.

— Я сама сделаю это, — сказала Эллин, шагнув к нему.

— Но я хочу по крайней мере помочь, — настаивал Прайс. — Если я буду слишком долго лежать в постели, то никогда не выберусь из нее.

Эллин была вынуждена согласиться с ним, поскольку знала, что бездействие иногда утомляет не меньше, чем напряженная работа. Она притащила дрова к камину, и Прайс присоединился к ней, опустившись на колени перед закоптевшей топкой. Вскоре огонь разгорелся, и он осторожно подложил несколько поленьев.

— Надо было сделать это еще раньше, — проговорил он, вытирая руки о штаны.

Она стояла позади него, наслаждаясь теплом пламени. Ее взгляд скользил по мужчине, находящемуся перед ней. Глядя на его широкие обнаженные плечи, она не могла отрицать, что он весьма привлекателен. Он повернулся к ней, и Эллин быстро отвела глаза, направившись к узлу, который принесла с собой.

— Я захватила это, так как не знала, будет ли достаточно одного одеяла. Думаю, оно пригодится, если ночью станет холоднее. — Она достала также две мужских рубашки.

Прайс медленно поднялся на ноги и взял предложенную одежду. Быстро осмотрев рубашки, он протянул одну из них назад.

— Эта слишком мала, а другая, может быть, подойдет.

Он просунул здоровую руку в рукав, но больше ничего не смог сделать. Эллин непроизвольно стала помогать ему, расправив рубашку на спине.

— Секундочку, — сказала она, достав небольшой нож, и разрезала рукав, чтобы можно было частично прикрыть поврежденную руку. — Так удобно?

— Вполне. Благодарю вас. — Он подошел к окну как раз в тот момент, когда вспыхнула очередная молния. — Когда должен прибыть Фрэнклин?

— Не ранее чем через час или два, однако по такой погоде сомневаюсь, что он вообще вернется сегодня.

— Да, действительно льет как из ведра, и он скорее всего укрылся где-нибудь до утра.

Эллин кивнула и подумала, как быть с ночлегом. Она планировала, что Фрэнклин проведет здесь ночь вместе с ней, и не предполагала, что может оказаться наедине с Прайсом до утра. Положение было довольно затруднительным. К тому же об этом могла узнать мать. Надо предупредить Гло-ри и Дарнелл, чтобы они не проболтались утром. Тогда, может быть, мать ничего не узнает. Презрев страхи, она бросила взгляд на Прайса, который держался за больную руку, наблюдая за дождем.

— Почему бы вам не сесть и не выпить еще?

Он на мгновение пришел в замешательство, оттого что мысленно был где-то очень далеко отсюда, затем подошел к постели и сел.

— Ужасная ночь.

— Да, — согласилась Эллин, протягивая ему виски.

— Я благодарен судьбе за то, что у меня есть крыша над головой. Последний раз, когда лил такой же дождь, Куп и я прятались под крошечным навесом, который мы соорудили в лагере для военнопленных.

— В лагере? — ужаснулась Эллин. — Вы были в заключении?

Прайс усмехнулся, видя ее удивление.

— Вы должны радоваться этому, — цинично заметил он.

— Ни в коем случае! Дедушка рассказывал мне об ужасах войны. То, что случилось с вами, достойно сожаления! — Она была искренне потрясена.

Прайс наблюдал за ней, удивляясь, что ей известно о жестокостях, царящих в мире.

— Я был в Андерсонвилле, — обронил он, и Эллин побледнела. — Дед рассказывал вам об этом лагере?

— Только некоторые факты.

— Более чем достаточно для леди, — прервал он ее, выражая тоном укор ее деду. — Зачем он рассказывал о таких жутких местах?

— Я тогда помогала ему в больнице в Мемфисе. Один из солдат, которого мы лечили, бежал из этого лагеря.

Прайс задумчиво помолчал некоторое время.

— Парню повезло. Большинству беглецов не удавалось скрыться. Их ловили с собаками.

Эллин содрогнулась. Прайс допил виски.

— Налить еще? — предложила она.

— Пожалуй. Почему бы и вам не выпить немного? Здесь так холодно.

Эллин иногда пробовала бренди с отцом до войны, и сейчас мысль о небольшой порции спиртного показалась ей привлекательной. Она налила большую порцию в стакан Прайса и плеснула немного себе. Ее потрясло сообщение о его пребывании в тюрьме Андерсонвилля. Одно только упоминание об этом месте вызывало ужас, когда она случайно слышала разговоры во время долгих часов пребывания в больнице. В переполненном лагере для военнопленных царили голод и болезни.

— Вы долго там пробыли? — вырвалось у Эллин.

Прайс холодно посмотрел на нее.

— Всего три месяца. Нам повезло.

— Могу себе представить, — согласилась она, сделав еще один глоток виски и с удивлением заметив, что ее стакан опустел. — Дедушка говорил, что лагерь был ужасающе переполнен. Не могу понять, почему прекратили обмен военнопленными.

— Все очень просто, — сказал Прайс. — Чем больше южан содержалось в плену, тем меньше сражалось против нас.

Эллин согласилась с его доводом, но ее задело то, как бездушно военные власти относились к людям.

— Не расстраивайтесь, я выражаю лишь свою точку зрения. Вы кажетесь мне женщиной, привыкшей к прямоте. Зачем приукрашивать действительность? Если бы обе стороны постоянно обменивались пленными, это только привело бы к продолжению смертоубийства. Надо радоваться, что война кончилась.

— Я и радуюсь, — тихо ответила она, признавая справедливость его слов. — Поверьте мне.

Эллин смотрела на мерцающие тени на стенах комнаты, вспоминая об отце и брате. Они оба были высокими и стройными, очень красивыми в серой униформе, и оба рвались в бой. На ее глазах появились слезы, и она не успела скрыть их от Прайса.

— Вы плачете? — произнес он глухим голосом. — Пожалуйста, не надо. — Он протянул руку и осторожно смахнул слезинки, отчего Эллин вздрогнула и отшатнулась, не ожидая этого прикосновения.

Прайс не хотел огорчать ее, она сама затронула эту тему. Он предположил, что девушка понесла тяжелую утрату, и посочувствовал ей. Его жест вызвал у Эллин раздражение. Ему хотелось нежно обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но здравый смысл подсказывал, что сейчас этого делать не следует.

— Все в порядке, — сказала Эллин, наливая себе очередную порцию виски, на этот раз добавив воды. — Просто я подумала о своем отце и брате. Они оба погибли. Их убили в прошлом году.

— Сожалею. Со смертью близких трудно смириться, несмотря на время.

— Да, вы правы. — Эллин хотела сесть на стул с жесткой спинкой, но передумала. — Вы не возражаете, если я сяду на пол? Этот стул очень неудобный.

— Будьте как дома. — Он сделал широкий жест, радуясь, что ее подавленное настроение прошло так же быстро, как и возникло.

Эллин постелила одеяло, которое принесла из дома, и села рядом с постелью Прайса.

— Так намного лучше, — сказала она со вздохом облегчения, вытягивая ноги и поправляя юбки.

На его губах промелькнула улыбка, когда он подумал, как она простодушна.

— Вы всегда пренебрегаете условностями? — насмешливо спросил он.

— Что вы имеете в виду? — осведомилась она, растягивая слова.

— Нянчитесь с янки и садитесь на пол, когда захотите?

— Я в большей степени руководствуюсь практичностью, чем условностями. Светские обычаи всегда меня немного сковывали. — Неожиданно вспомнив о корсете, она хихикнула, отчего Прайс тоже широко улыбнулся.

— Что вас так развеселило? — спросил он, удивляясь, как быстро меняется ее настроение.

Эллин взглянула на него из-под опущенных ресниц, не сознавая, насколько соблазнительным был этот взгляд, и Прайс едва сдержался, чтобы не погладить ее по щеке. Внезапно ее лицо приняло шаловливое выражение.

— Надеюсь, я могу доверить вам свои тайные мысли. Я подумала о корсете.

— О корсете? — Прайс запрокинул голову и громко расхохотался. — Это великолепно! — Немного успокоившись, он добавил: — Должен признаться, мне нравится образ ваших мыслей.

— Ненавижу эту последнюю моду, хотя моя мать недовольна мной, — промолвила она с сожалением, потягивая виски и чувствуя внутреннее тепло.

— О, так, значит, она относится более строго к соблюдению моды?

— Она самая передовая женщина во всей округе и самая красивая.

— Не сомневаюсь, — сказал Прайс, и Эллин внимательно посмотрела на него.

— Почему вы так считаете? — спросила она почти осуждающим тоном.

— Потому что ее дочь — прелестнейшая женщина, какую мне когда-либо приходилось встречать. Значит, и она должна быть тоже красивой, — ответил он просто и искренне.

Эллин ничего не сказала, поглощенная своими мыслями. Никогда прежде никто не говорил ей, что она красива, за исключением отца, конечно, а он относился к ней предвзято. Она ощутила внутренний трепет при мысли о том, что этот мужчина находит ее привлекательной. После длительной паузы Эллин снова взглянула на него.

— Это правда?

Прайс был поражен. Он думал, что любая женщина знает о своих достоинствах. Ее откровенность восхищала его.

— Да, — тихо сказал он и удивился, когда она широко улыбнулась.

— Благодарю вас.

— Кажется, вы изумлены. Неужели вы и впрямь не знаете, насколько хороши?

— Мне никто никогда не говорил об этом, кроме отца, но он не считается.

— Разве до войны у вас не было друга?

— Только Род.

— Род?

— Род Кларк, мой жених, — проговорила она со вздохом, глубоко задумавшись.

— И этот Род Кларк никогда не говорил вам, как вы привлекательны? — Прайс насторожился при упоминании о другом мужчине.

Эллин вдруг почувствовала, что ей совсем не хочется говорить о Роде, и быстро встала.

— Похоже, вы хотите еще выпить. — Она налила виски в оба стакана, забыв на этот раз добавить себе воды. — Знаете, вы правы. Это очень согревает меня.

Раздался новый раскат грома, и Прайс с сочувствием подумал о Фрэнклине.

— Надеюсь, Фрэнклин нашел себе убежище. Ужасная гроза. — По непонятной причине ему захотелось побольше узнать о женихе Эллин, но он не знал, как вернуться к этой теме.

Прайс взял стакан и прислонился спиной к стене.

— Расскажите мне о чем-нибудь, — попросил он. — Я давно не был в женском обществе и нахожу его необычайно приятным.

Эллин улыбнулась и, подложив поленья в огонь, снова села на пол рядом с ним.

— Я не знаю, о чем говорить. Папа и Томми ушли на войну в шестьдесят втором году, и когда пришло известие об их гибели год назад, в это трудно было поверить. — Она замолчала, пригубив жгучий напиток. — Род ушел в то же самое время, но присоединился к другому полку. Я получаю от него письма, но нерегулярно. Прошло уже довольно много времени после последнего письма. Дедушка часто отсутствует, работая в больнице в городе. Поэтому я чувствую себя одинокой.

— А ваша мать…

— Она очень изменилась после смерти отца. У меня есть еще сестра, Шарлотта, но у нас с ней разные интересы.

По выражению лица Прайса трудно было понять, о чем он думает.

— Расскажите о себе. Что вам нравится и не нравится — обо всем. Это поможет мне забыться.

— Все еще болит рука?

— Немного, — сказал он с усмешкой. — Хотя виски явно помогает, однако не может до конца заглушить боль. Спиртное просто отвлекает внимание.

Эллин улыбнулась. Это действительно так, поскольку после последнего глотка она больше не волновалась по поводу своего щекотливого положения. Она чувствовала себя теперь более расслабленной и непринужденной с этим незнакомым мужчиной. Эллин зевнула и приложила руку к губам.

— Они совсем онемели! — удивленно сказала она.

— Что онемело? — спросил Прайс, слегка обеспокоенный.

— Мои губы! Я почти не чувствую их!

Он засмеялся.

— Дорогая, вам лучше воздержаться от спиртного. Насколько я помню по своему опыту, онемевшие губы — первый признак опьянения. — Он перестал смеяться, увидев испуганное выражение ее лица.

— Неужели я пьяна?

— Нет еще. Просто расслабились.

— Это верно. — Она устроилась поудобнее и допила оставшееся в стакане виски.

— Так расскажите о себе.

— Рассказывать особенно нечего. Мне девятнадцать лет, нас трое детей, и я старшая из дочерей. Мой отец и брат погибли на войне. Здесь в Ривервуде остались моя мать, сестра Шарлотта и дедушка. Фрэнклин, его жена и дочь работают за жилье и питание. Это все, что я могу предложить им.

— Вы?

— Да… — ответила она, поставив стакан на пол. — Мама окончательно расклеилась, получив известие о смерти папы и Томми, дедушка часто отсутствует, поэтому все хозяйство на мне.

— Значит, имением управляете вы?

— Как умею. Впрочем, на питание нам хватает. — Она огорченно замолкла.

— Но это большое достижение, учитывая…

Она вспыхнула от гнева и недовольно фыркнула.

— Я обучалась управлять этой плантацией, и за последние три года мне удалось не допустить окончательного упадка нашего хозяйства! Хотя, откровенно говоря, мы очень обеднели! У нас совсем нет денег!

— Деньги так важны для вас? — осторожно спросил он.

— Для меня важно обеспечить семью едой, — резко ответила она. — Мы живем на рыбе и овощах, которые сами выращиваем. У нас нет никаких запасов и нет лошадей. Я не могу работать в поле, и, если бы даже у меня были деньги, сейчас невозможно кого-то нанять, — с горечью заключила Эллин.

— Я тоже был в таком положении, — признался он. — Однако надо верить в лучшее и надеяться на Бога. Порой кажется, что дела обстоят хуже некуда, а в действительности все не так уж плохо.

Эллин ничего не ответила и, казалось, немного успокоилась. Она устало запрокинула голову, оперевшись на матрас, и неожиданно коснулась его твердого мускулистого бедра. Прайс весь напрягся, а Эллин, по-видимому, ничего не заметила.

— Я много молилась, — сказала она, закрыв глаза. — Но вряд ли будет ответ.

— Ответ на наши молитвы порой скрыт, и его трудно распознать. — Прайс улыбнулся, вспомнив Аделу Купер, взявшую его на воспитание, когда он, будучи мальчишкой, остался сиротой.

Он замолчал после очередного удара грома. Мерцающее золотистое пламя камина во время бушующей грозы придавало комнате особый уют. Прайс был доволен, что Эллин не отстранилась от него. Он смотрел на темные волосы, разметавшиеся по его бедру, но лица ее не было видно.

— Эллин?

Она повернулась к нему, ее глаза светились в полутьме. Пораженный красотой девушки, Прайс смотрел на нее, затаив дыхание. Он вспомнил сладость недавнего поцелуя и то, как она прижималась к нему. Он задрожал, испытывая необычайное возбуждение, и почти поддался желанию привлечь ее к себе, однако невинный взгляд ее глаз остановил его. Злясь на себя за то, что изменил своему намерению прежде всего завоевать ее доверие, он попытался отвлечься и возобновить разговор.

— Можно еще виски? — отрывисто спросил он.

Если бы Прайс знал, о чем думала Эллин, то не винил бы так себя. Он даже не мог подозревать, что она жаждала оказаться в его объятиях, не заботясь о последствиях. Он казался ей самым привлекательным и чувственным мужчиной, какого она когда-либо встречала. Впервые в жизни ей хотелось любви и нежности. Хотелось забыть об ответственности за Ривервуд и опереться на кого-нибудь… например, на этого мужчину. Мужчину, которого она совершенно не знала всего сутки назад.

— Конечно, — ответила Эллин, удивленная неожиданной жесткостью в выражении его лица и в тоне.

Поднявшись, она наполнила оба стакана. Внезапная вспышка молнии осветила их убежище, и за ней последовал оглушительный раскат грома. Поставив стаканы на столик, Эллин подошла к окну и выглянула наружу, где завывал ветер и бушевал проливной дождь. Она отошла от окна.

— Погода ухудшилась?

— Да, — ответила она, возвращаясь к постели со стаканами. — После этой грозы будет повалено много деревьев, а река… — Эллин снова посмотрела через плечо на шумно трепещущие занавески.

— Знаете какие-нибудь рассказы о привидениях? — насмешливо спросил он, и она хихикнула.

— Да, но этой ночью я не хочу страшных историй.

— А что вы хотите? — поинтересовался Прайс, понизив голос.

Эллин растерялась, не зная, что ответить.

— Хм… — Она сделала глоток, чтобы выиграть время. — Мне хотелось бы услышать рассказ о вашей жизни. Я только что надоедала вам рассказом о себе. Теперь ваша очередь.

— Надоедать вам?

— Нет, — сказала она со смехом. — Рассказать мне о ваших сокровенных мыслях!

— О, — произнес он протяжно, улыбнувшись Эллин, когда она снова села на пол рядом с ним.

На этот раз, однако, она повернулась к нему лицом и оперлась рукой на матрас вблизи его бедра.

— Начинайте, я вся внимание, — подбодрила она его, весело улыбаясь.

— Мне трудно начать, — пробормотал он, не отрывая глаз от ее груди.

— В чем дело?

— Ничего, — ответил он, нахмурившись.

— Если не хотите говорить… я не настаиваю, — сказала она, удивляясь резкой смене его настроений.

— Нет, нет. Что вы хотели бы узнать? — Он улыбнулся, видя ее нерешительность.

— Все. — Глаза ее сверкнули. — Все ваши секреты.

— Понимаю! — Он засмеялся и дружески взял ее за руку.

Это неожиданное прикосновение вызвало трепет во всем ее теле. Эллин смотрела на его руку с тонкими длинными пальцами и была удивлена, почему от этого вполне невинного прикосновения у нее перехватило дыхание. Она подняла глаза, и когда их взгляды встретились, казалось, время остановилось. Эллин больше не могла противиться своему желанию. Она медленно приподнялась на коленях, и их губы слились в жгучем поцелуе. Сознание ее затуманилось, и по телу пробежала дрожь. Эллин не сдержала тихого стона. Прайс нежно прикоснулся здоровой рукой к ее щеке, затем медленно убрал руку и пристально посмотрел ей в глаза. Стараясь сдерживать необычайное возбуждение, он улыбнулся ей и разомкнул объятия.

— Думаю, вас мало интересует мое детство?

— Меня интересует все, что касается вас, — сказала она простодушно и втайне обрадовалась, когда он снова взял ее за руку.

— А меня интересуете вы, — ответил он.

— Вы уже все знаете обо мне, — промолвила она, сделав глоток виски.

— Неужели? — возразил Прайс, подумав о ее женихе.

— Все самое важное. — Она взглянула на него, совершенно забыв о помолвке с Родом Кларком. Впервые за последние несколько лет Эллин чувствовала себя легко и непринужденно, и ей не хотелось напрягать свою память.

— Хорошо, тогда я тоже расскажу только то, что вам следует знать. — Он с волнением наблюдал, как она допивает виски. К своему стакану он даже не притронулся. — Я родился и вырос в Олтоне в штате Иллинойс и был единственным ребенком в семье. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать лет. Меня взяли к себе Куперы и воспитывали как собственного сына.

— Неудивительно, что вы так беспокоитесь о мистере Купере. Надеюсь, Фрэнклину удалось узнать что-нибудь о нем.

— Я тоже надеюсь, — сказал он со вздохом и сжал ее руку. — Дома его ждут жена и маленький ребенок.

— Какой ужас для нее! Она знала, что вы оба были в тюрьме?

— Не уверен. Не было никакой почты, никаких известий. — Он сделал паузу. — Хочется верить, что ей не послали извещение о нашей смерти.

— А что случилось?

— Мы оба были в дозоре, когда южане устроили засаду и захватили нас в плен. Нам повезло, что мы остались живы, большинство других солдат были убиты, — тихо сказал он.

— А что вы делали, когда жили в Олтоне? — спросила она, стараясь сменить разговор. — Где находится этот город?

— К северу от Сент-Луиса. Это большой порт. Мы жили неподалеку от Миссури, и, пользуясь таким выгодным местоположением, я и Куп открыли собственную грузоперево-зочную компанию.

— Кто такой Куп?

— Джерико Купер, Куп — это его прозвище.

— А… — сказала она. Прайс немного помолчал, нежно перебирая ее пальцы.

— Эллин? — Она вопросительно посмотрела на него. — Благодарю вас.

— За что?

— За этот теплый прием. За последние годы в моей жизни было слишком много неприятностей, и я благодарен судьбе, что мне хоть раз повезло.

— Я тоже рада за вас.

— Это все благодаря вам, — проговорил он серьезно.

Эллин улыбнулась, затем, не в силах сдерживать свое любопытство и осмелев под действием выпитого, спросила напрямую:

— Вы женаты?

Он запрокинул голову и громко расхохотался.

— Нет, милая леди, я не женат. Мне не удалось до войны найти стоящую женщину.

Эллин смотрела на него с нескрываемым обожанием, и Прайс, никогда не отказывавшийся от приглашения, притянул ее к себе. Стараясь не задеть его поврежденную руку, Эллин подалась ему навстречу, не подозревая о противоречиях, раздирающих его. Прайсу едва удавалось подавлять свое желание, и он почти убедил себя в том, что сможет держать ее в объятиях, больше ничего не делая. Однако когда ее груди с твердыми сосками уперлись ему в грудь, его благородные намерения едва не исчезли. Видит Бог — он любил эту женщину. В ней сочетались и красота, и доброта, и нежность — все, о чем он мечтал, но не надеялся когда-либо встретить. Казалось, его сдержанность противоречила здравому смыслу. Он рядом с очаровательной женщиной, и она полна желания… Отказаться от нее в последний момент равносильно жертвоприношению. Но, встретившись с невинным взглядом Эллин, Прайс поняд, что не сможет овладеть ею без полной взаимности. Он взглянул на ее раскрасневшееся лицо, затем они легли на бок, лицом друг к другу, и Эллин положила голову ему на руку.

— Так удобно? — спросил он.

— Да… — прошептала она. — А тебе? Как твоя рука?

— Нормально, — сказал он, высвобождая больную руку. — Эллин?

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя, — тихо сказала она.

Прайс понял, что сдержаться будет гораздо труднее, чем он думал.

— Эллин?

— Прайс, поцелуй меня, пожалуйста. — Она закрыла глаза и придвинулась к нему еще ближе, полностью отдавая себя его власти.

Он привлек ее к себе и поцеловал с такой пылкостью, которая поразила их обоих. Это был пламенный, всепоглощающий поцелуй. Как только она ответила ему тем же, все его добрые намерения рухнули, дав волю мужской страсти.

— Мне так хорошо с тобой, — шептал он, когда их губы соприкасались опять и опять, блуждая, ища наслаждения и искушая.

Эллин ничего не ответила, лишь обвила его шею. Она не испытывала стыда, когда его руки ласкали ее груди, возбуждая уже затвердевшие соски. Испытывая незнакомое томление, она инстинктивно прижалась к нему бедрами. Ее тело жаждало ощутить мужское естество, стремясь завершить начатое и испытать удовлетворение.

— О, Прайс, — произнесла она шепотом, касаясь губами его губ, в то время как он начал расстегивать пуговки на корсаже ее платья.

Она выгнула спину, предлагая себя, когда его губы коснулись обнаженной нежной плоти. Раздвинув края материи, он нашел нежный розовый сосок ее груди. Эллин удивленно замерла от такого интимного прикосновения его губ, но охотно позволила ему продолжать эту ласку, испытывая необычайное наслаждение. Она прижала его голову к себе, чувствуя нарастающее возбуждение.

Прайс снова поцеловал ее в губы страстным пьянящим поцелуем, от которого у обоих перехватило дыхание. Эллин лежала, плотно прижавшись к его бедрам и ощущая твердость мужской плоти. Она никогда не испытывала ничего подобного. Такого чудесного ощущения, такого желанного. Эллин закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула, когда он начал осыпать ее шею нежными быстрыми поцелуями. Прайс едва контролировал себя, с трудом сдерживая неистовое желание как можно скорее овладеть ею.

— Эллин, — хрипло прошептал он, — Эллин, я хочу тебя.

Не услышав ответа, он откинулся назад и взглянул на нее. Тесно прижавшись к нему, она крепко спала.

Прайс не сразу сообразил, что произошло. Он осторожно коснулся ее щеки.

— Эллин?

Она пошевелилась, но не проснулась. И Прайс, сделав над собой усилие, чтобы не воспользоваться ситуацией, слегка отодвинулся от нее. Затем лег на спину, ожидая, когда спадет возбуждение. Взглянув на Эллин еще раз, он почувствовал, что его снова охватывает жар. Соски ее грудей были все так же напряжены от его ласк. Стиснув зубы, он протянул руку и опять коснулся их, а затем, заглушив зов плоти, застегнул ее платье.

Вздохнув, Прайс хотел было снова лечь на спину, но, на мгновение задумавшись, склонился над спящей девушкой и нежно поцеловал ее в губы.

— Спи, милая, — сказал он и вытянулся на постели.

Усмехнувшись, Прайс подумал, что всего сутки назад он и мечтать не мог провести ночь в постели с красивой женщиной… правда, очень усталой. Он закрыл глаза, чтобы не видеть ее рядом с собой, тщетно пытаясь заснуть.

Было три часа ночи. Гроза прекратилась, и ветер стих. Теперь только дождь барабанил по уже насыщенной влагой земле. Обычно такой монотонный звук убаюкивал Констанс, но не этой ночью. Она возбужденно ходила по комнате, едва сдерживая гнев. Эта долгая ночь почти заканчивалась, а Фрэнклин еще не возвратился. Она знала, что Эллин была одна с этим янки. Ярость терзала ее душу. Как она могла допустить, чтобы Рода так обманывали? Она слишком уважала его, чтобы позволить жениться на дочери, которая вела себя столь неподобающе: осталась наедине с янки, занимаясь бог знает чем всю ночь! Может быть, Роду следует жениться на Шарлотте? Эта мысль заставила ее остановиться. Конечно, Шарлотта чиста и невинна, однако надо признать, что, в сущности, она еще ребенок, не заслуживающий внимания. По этой причине Констанс отвергла эту идею.

Род достоин лучшего, и Констанс поняла, что, если она хочет объединить Ривервуд и Кларк-Лендинг, как планировала, надо женить Рода на себе. Лицо ее приняло хищное выражение, и в глазах появился лихорадочный блеск.

Со временем образ мужа, часто возникавший перед ее мысленным взором, начал меркнуть. Она смутно помнила массивную фигуру Томаса и его мягкие манеры, но лицо принимало расплывчатые очертания. Раньше это очень огорчало Констанс, но сейчас не следует думать о давно умершем супруге, если она хочет завоевать Рода.

Констанс остановилась у окна, глядя в сторону домика надсмотрщика. Ночь была темной. Внезапно дождь ударил в стекло и напугал ее. Оставив шторы раздвинутыми, она забралась в свою одинокую постель. Как бы ей хотелось, чтобы рядом оказался Род! Констанс страстно хотела этого молодого человека. Ее тело изнывало от предвкушения, и она представляла себе, как он занимается с ней любовью. Констанс почти ощущала его интимные ласки. Вот он ласкает ее груди, приподнимает бедра, чтобы устроиться поудобнее, затем раздвигает ноги и входит в нее. Она громко застонала и заметалась, пылая от неудовлетворенной страсти. Затем, совершенно опустошенная, Констанс снова встала, стараясь избавиться от назойливых мыслей о Роде, и поклялась во что бы то ни стало завладеть им.

Глава 4

Взошло солнце, и в его лучах, словно хрусталь, на траве и деревьях засверкали капли дождя. Бледные лучи проникали сквозь разорванные занавески, образуя с каждым дуновением свежего утреннего ветерка затейливые узоры на грубо обтесанном полу домика. Птицы выводили веселые трели, радуясь свету и весеннему теплу после бушевавшей ночью грозы. День обещал быть великолепным.

Внутри, в дальнем углу комнаты, спали мужчина и женщина, не замечая наступления нового дня. Эллин пошевелилась и, потянувшись, проснулась, с удивлением обнаружив, что лежит, прижавшись к теплому телу Прайса. Она быстро отодвинулась, затем, вспомнив о страстных любовных ласках этой ночью, быстро прижала руку к корсажу платья. Эллин смущенно потупилась, обнаружив, что платье аккуратно застегнуто на все пуговицы. Может быть, все это ей только приснилось? Его прикосновения. Его поцелуи. Она провела ладонью по груди, ощутив нежную мягкость соска. Нет, это был не сон.

Голова ее ужасно болела, и трудно было мыслить последовательно. Она медленно встала с постели, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Прайса. Ей не хотелось выяснять что-то с похмелья. Она нуждалась в тишине и покое, чтобы разобраться в своих чувствах.

Эллин посмотрела на мирно спящего мужчину. Ей было настолько приятно его общество, что она не допускала мысли о нехороших последствиях проведенной наедине с ним ночи. В его объятиях ей было очень тепло, и она чувствовала себя в полной безопасности. Но при утреннем свете Эллин забеспокоилась и попыталась рассуждать логически. Прежде всего ничего не произошло — она оставалась девственницей. В этом она абсолютно уверена. А кто узнает, что она провела ночь в объятиях Прайса? Никто.

Тем не менее, с точки зрения общественной морали, Эллин скомпрометировала себя, оставшись наедине с мужчиной. Надо сделать так, решила она, чтобы Констанс ничего не узнала. Это единственный выход из щекотливого положения. Она убеждала себя снова и снова, что ее совесть чиста, так как на самом деле ничего не случилось. Теперь важно сохранить в тайне от матери события прошедшей ночи, иначе ей не избежать оскорблений.

Размышляя над тем, что делать дальше, Эллин озабоченно расправила платье и привела в порядок волосы. Затем, после небольшой паузы, она почувствовала необходимость вновь взглянуть на Прайса. На мужчину, с которым спала. На мужчину, которого знала всего лишь сутки.

Стоя над ним, она скользила взглядом по твердому, упрямому подбородку, уже потемневшему от проступившей за ночь бороды, по изгибу его темных бровей, по прямой линии носа и полным губам. Она заметила у него под глазами темные круги и подумала, не страдал ли он ночью от боли. Он выглядел очень усталым даже после сна. Она наблюдала, как спокойно вздымается и опускается его грудь, и порадовалась, что Прайс избежал лихорадки. Инфекция всегда опасна, а когда вернется дед — неизвестно. Она облегченно вздохнула, видя, что он не болен.

Ее размышления были прерваны звуком шагов поднимающейся по ступенькам Глори. Эллин поспешила встретить девушку у двери.

— Глори! Мне надо поговорить с тобой! — прошептала она, беспокойно поглядывая через плечо, не проснулся ли Прайс. Убедившись, что он все еще спит, она взяла Глори за руку и повела в дальний конец крыльца. — Глори, помоги мне в очень важном деле.

— Да, мэм, конечно.

— Моя мать не должна узнать, что я была здесь ночью без сопровождения. Обещай, что не расскажешь ей об этом. Хорошо?

— Да, мэм, но…

— Будем надеяться, она ничего не узнает, — прервала ее Эллин, поглядывая на открытую дверь. — Ты побудешь с ним тут минуточку? Я поговорю также с твоей матерью. Она уже ушла в большой дом?

— Да, мэм, она ушла около часа назад, но…

— Благодарю. Я скоро вернусь.

Прежде чем Глори успела сказать ей, что Констанс уже обо всем знает, Эллин убежала, оставив взволнованную девушку, испуганно покачивающую головой.

На испещренной яркими солнечными пятнами тропинке Эллин снова ощутила головную боль. Такова расплата за неумеренное потребление виски, подумала она. Стараясь не обращать внимания на эту неприятность, она стала размышлять о том, под каким предлогом вызвать Дарнелл. От быстрой ходьбы Эллин почувствовала тошноту и на полпути вынуждена была замедлить шаг. Глубоко вдыхая свежий утренний воздух, она кое-как справилась со спазмами в желудке. Подходя к дому, Эллин была настолько поглощена своими мыслями, что не заметила некоторых необычных деталей в облике Ривервуд-Хауса.

В это утро из кухонной трубы не шел дым, а шторы в спальне матери были широко раскрыты, тогда как Констанс имела привычку спать допоздна с закрытыми шторами. Если бы Эллин заметила это, то приготовилась бы к тому, что последует далее. Она вошла в кухню, погруженная в собственные мысли, и столкнулась лицом к лицу с разъяренной матерью. Потрясенная неожиданной встречей, испытывая тупую головную боль, Эллин ошеломленно ждала, что скажет мать.

— Как ты смеешь, запятнав свою честь, спокойно входить в дом отца? — язвительно спросила Констанс, тогда как Эллин покраснела от намека матери. Прежде чем она успела ответить, Констанс продолжила: — Ты и раньше отличалась безобразным поведением, но я не могла вообразить, что ты можешь поступить так, как сегодня ночью. Боже мой, Эллин Дуглас провела всю ночь с янки!

Констанс подошла к ней и резко остановилась, подозрительно принюхиваясь.

— Виски? Значит, ты еще и пила?! — воскликнула она возмущенно.

Эллин заметно вздрогнула при этих словах, чем окончательно убедила мать в своей виновности. Она понимала, что против нее есть очевидное доказательство, но она также знала, что, несмотря на проведенную с Прайсом ночь, ее девственность осталась нетронутой.

— Мама, — сказала Эллин как можно спокойнее, — ничего не было.

— Конечно, ты будешь все отрицать! Разве ты признаешься в своей распущенности? — Констанс начала взволнованно ходить по кухне. — А как же Род, отважно сражавшийся на войне? Он рассчитывает получить непорочную невесту, когда вернется домой, — насмешливо сказала она. — Где твоя гордость? Твоя честь и чувство долга?

Несмотря на раздражение, Эллин понимала, что относительно чести и долга мать была права. Она скомпрометировала себя, и будь сейчас обычное время, несомненно, случилась бы дуэль или состоялось бы поспешное, скромное бракосочетание. Но сейчас ненормальное время.

— Я помню о помолвке с Родом и не сделала ничего такого, чего можно было бы стыдиться.

— Ты ухаживала за врагом! — гневно крикнула Констанс.

— Война кончилась несколько недель назад!

— На юге она никогда не кончится! Они победили нас на поле боя, но им никогда не покорить нас!

Эллин нехотя воспринимала слова матери, но насторожилась, когда Констанс стала обличать ее в неверности Роду.

— Неужели ты думаешь, что Род, являясь человеком чести, захочет взять тебя в жены после того, что произошло между тобой и этим янки? — спросила Констанс с ненавистью.

— А что я сделала? Ухаживала за раненым человеком, когда никто другой не мог ему помочь? Я хотела бы, чтобы кто-то так же помог Роду, если он ранен или взят в плен. — Эллин не могла сдержать раздражение. Ее возмущали несправедливые обвинения.

— Однако, — возразила мать, — как джентльмен он сочтет твое поведение непростительным.

— А кто собирается сообщать ему? Если ты, то это будет искаженный рассказ…

— Нет, правдивый рассказ! — не унималась Констанс.

— И тогда ты лишишься возможности объединить Ривервуд и Кларк-Лендинг? — вставила Эллин, в то время как ее мать продолжала говорить.

— Он заслуживает того, чтобы знать правду, — настаивала Констанс, вспомнив Рода.

— Ты говоришь так, как будто сама влюблена в него, мама! — воскликнула Эллин в отчаянии. — Ведь я права?

Едва эти слова сорвались с ее губ, как Констанс влепила ей пощечину. Прежде она мирилась с детскими выходками дочери, но сейчас не позволит ей вмешиваться в ее планы. Она не допустит, чтобы подобные мысли утвердились в голове Эллин. Здесь и сейчас необходимо доказать ей, что она интересуется Родом не иначе как будущим зятем.

— Твои домыслы так же нелепы, как и твои поступки! Забирай свои вещи и отправляйся в дом надсмотрщика навсегда. Я не хочу видеть тебя здесь!

Гнев матери убедил Эллин в правильности догадки. С непроницаемым выражением лица она расправила плечи и, не обращая внимания на мать, повернулась к Дарнелл, которая была свидетельницей этой сцены.

— Дарнелл, пожалуйста, скажи деду, где я нахожусь, когда он вернется. — Она холодно посмотрела на мать и вышла.

После того как Эллин покинула кухню, Констанс сказала:

— Я провела бессонную ночь и хочу отдохнуть. Пожалуйста, проследи, чтобы меня никто не беспокоил. — И она удалилась, самодовольно улыбаясь.

Констанс вошла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. Все складывалось как нельзя лучше. Эллин слишком предсказуема, насмешливо подумала она. Подойдя к постели, Констанс сбросила комнатные туфли на низких каблуках и легла. Она не сомневалась, что Эллин все еще девственница, но это не имело никакого значения. Дочь была единственной помехой ее планам, и теперь эта помеха устранена. Констанс улыбнулась недоброй улыбкой. Она лично позаботится, чтобы по возвращении домой Род узнал о поведении Эллин. Дискредитировав себя, дочь лишилась права быть его невестой. К тому же теперь, когда она изгнана из фамильного дома, кто знает, сколько ночей ей придется провести наедине с янки? И в какую неприятность она может вляпаться? Лениво потянувшись, Констанс расслабилась. У нее возник четкий план действий.

Эллин стояла в своей спальне, расположенной в дальнем конце коридора, глядя в окно на зеленеющие плантации Теннесси. В заросшем саду уже распустились кизил и магнолии. Их розовые и белые цветы наполняли воздух приятным ароматом, и она с наслаждением вдыхала его. Однако удовольствие длилось недолго — Эллин вспомнила о пощечине и осторожно коснулась щеки. Они спорили много раз, но никогда прежде мать не теряла контроль над собой. Эллин чувствовала раскаяние и понимала, что вела себя недостойно. Несмотря на то что они расходились во мнениях по многим вопросам, Констанс была ее мать и заслуживала уважения. Тяжело вздохнув, она поняла, что единственным разумным решением в данной ситуации было дождаться возвращения деда. Может быть, ему удастся все поправить. Он всегда помогал ей прежде, и Эллин надеялась, что и на этот раз не будет исключения.

Она подумала о Прайсе и снова ощутила тепло его объятий. Эллин улыбнулась, вспомнив проведенные вместе часы. Однако мать заронила сомнения в ее душу. Действительно, можно ли доверять Прайсу? Правда, пока все в порядке, она сохранила невинность, но сможет ли сохранить ее, если он вновь попытается заняться с ней любовью? Она помнила, что отвечала ему так же неистово и страстно. Но каковы были на самом деле ее чувства и в какой степени повлияло спиртное? Что ж, со временем она получит ответ на эти вопросы, хотя будущее пугало ее. Она со страхом думала также, что скажет Прайс, когда увидит ее. Сочтет ли он ее распутной женщиной или поймет ее истинную сущность?

Эллин отвернулась от окна и начала укладывать, самые необходимые вещи в саквояж. В последние несколько дней монотонная жизнь, которую она вела, сменилась бурными событиями, никак не вязавшимися с представлениями о благовоспитанном поведении. Но кого волнует, соблюдает ли она приличия или нет? Дед учил ее доверять здравому смыслу и делать то, что она считает правильным. Она так и поступала, следуя его советам, и вот теперь мать отреклась от нее, выгнав из дома. Тем не менее, анализируя свои действия за прошедшие тридцать шесть часов, Эллин решила, что будь у нее снова выбор, она поступила бы точно так же. Она взяла саквояж и, гордо подняв голову, вышла из дома.

До войны путешествие от Мемфиса до Ривервуда было долгим, но приятным. Дорога всегда отличалась хорошим состоянием. По обеим сторонам ее можно было видеть цветущие поля, великолепные дома плантаторов, а также величественные воды Миссисипи. Теперь же от былой прелести Ривервуд-роуд ничего не осталось. Она бьша полностью разрушена и стала опасной. Фрэнклин осторожно объезжал огромные лужи, двигаясь верхом на старом Моу. Еще один такой проливной дождь, как минувшей ночью, и Ривервуд будет отрезан от города.

Фрэнклин взглянул на холм справа от него. Там находилось то, что осталось от поместья Кларков. На месте, где раньше стоял белый трехэтажный особняк, был только крошащийся кирпичный фундамент. Усадебный дом сгорел год назад, а остальное довершила природа. Уже давно никто не следил за поместьем, и когда-то подстриженные лужайки вокруг дома заросли сорной травой. Среди дикой растительности лишь кое-где пробивались цветы, заботливо выращиваемые миссис Кларк в прежние времена. Ее сад славился на всю округу, но теперь его заполонил дикий кустарник.

Фрэнклин знал, что судьба Кларков схожа с судьбой многих семей в южных штатах. Мужчины ушли на войну, оставив женщин и детей. Кому-то удавалось сводить концы с концами, как мисс Эллин, однако старая миссис Кларк, овдовевшая много лет назад, осталась совсем одна и покинула сельский дом, чтобы жить с родственниками в городе. Он слышал, что она умерла в прошлом году, почти в то самое время, когда сгорел ее дом. Сочувственно покачав головой, Фрэнклин подумал, что у Рода Кларка будет много работы, когда тот вернется.

Обогнув поваленное дерево — жертву ужасной бури прошлой ночью, — Фрэнклин и старый Моу вышли на последний отрезок пути к дому. Почувствовав Ривервуд и зная, что близится желанный отдых, животное ускорило шаг. Фрэнклин крепче ухватился за поводья, с горечью думая о том, что видел в городе.

Сначала он заехал в порт, где рабочие, с которыми он был знаком еще до войны, рассказали ему об ужасных событиях. «Султанша» была чрезмерно перегружена солдатами федеральных войск, и ее котлы взорвались к северу от города. Когда в Мемфисе узнали о катастрофе, было сделано все для проведения спасательных операций, хотя очень мешала темнота. Ходили слухи, что треть пассажиров уцелела, но узнать, кто они, оказалось невозможно, так как не было точного списка оставшихся в живых.

Вдоль набережной Мемфиса вытянулся бесконечный ряд простых деревянных гробов, но они выглядели не так страшно, как то, что Фрэнклин увидел потом. Пока он расспрашивал людей о Джерико Купере, к берегу причалило небольшое судно и началась разгрузка других жертв взрыва. Вздувшиеся, обезображенные тела были найдены в реке к югу от Мемфиса. Их вид был ужасен, и это зрелище он не забудет до конца жизни.

Ничего не узнав на набережной о Джерико Купере, Фрэнклин решил обойти все больницы, начиная с той, где работал мистер Лоренс. Старый врач трудился без отдыха с тех пор, как прибыл в город день назад, и обрадовался возможности сделать небольшой перерыв, чтобы поговорить с Фрэнклином. Рассказав мистеру Лоренсу о том, как мисс Эллин спасла солдата-янки, Фрэнклин вместе с ним просмотрела списки пострадавших, находившихся здесь, но не нашла среди них Джерико Купера. Мистер Лоренс подбодрил Фрэнклина, посоветовав проверить другие больницы и не слишком отчаиваться, если не будет найден след и там. Некоторые легкораненые покинули город на других суднах, как только представилась возможность, а большинство тяжелораненых и мертвых не опознаны, так как у них утеряны все документы и даже одежда. Лоренс дал Фрэнклину денег на еду, в случае если его поиск затянется надолго, и вернулся к своим обязанностям — помогать обожженным и искалеченным людям, которые вырвались из лап смерти.

Наконец Фрэнклин увидел ворота Ривервуда, и старый Моу затрусил еще быстрее. Нет, это путешествие не было удачным. Его расспросы оказались тщетными. Он не нашел Джерико Купера ни в одной больнице, ни среди опознанных трупов и надеялся, что мисс Эллин не будет огорчена этим известием и тем, что ему пришлось переждать грозу в Мемфисе с мистером Лоренсом. Фрэнклин увидел Эллин, когда та спускалась по ступенькам галереи, и его крик привлек ее внимание. Она помахала рукой и, бросив саквояж, побежала ему навстречу.

— Фрэнклин! — крикнула Эллин, запыхавшись. — Я так рада, что ты вернулся!

— Прошу прощения, я не мог вернуться вчера вечером из-за грозы…

— Ну, конечно, — согласилась она. — Была ужасная буря, и ты поступил мудро, переждав ее в городе. Как прошло твое путешествие? Как дорога?

— Все развезло, кругом одна грязь. Еще один такой дождь, и невозможно будет добраться до Ривервуда или выехать из него.

— Я тоже боялась этого. Вода в реке высоко поднялась?

— Да, мэм.

Они помолчали некоторое время, пока Эллин смотрела тревожно на небо, которое сейчас было голубым.

— Тебе удалось повидать дедушку?

— Да, я провел ночь в его больнице.

— Ну как он? Скоро вернется домой?

— Вряд ли, мисс Эллин, так как больница переполнена.

Эллин была очень разочарована этой новостью. Она не знала, как поступить в сложившейся ситуации, и молилась, чтобы дед поскорее вернулся.

— Что слышно о мистере Купере? — спросила она после минутной паузы. — Ты нашел его?

— Нет, мэм. Я проверил все госпитали и пристань. Мистер Лоренс говорит, что очень многие погибшие не опознаны, а те, кто был способен передвигаться, уплыли вверх по реке на других суднах и невозможно узнать, кто они.

— В городе, должно быть, страшно, — сказала она с содроганием.

— Все больницы переполнены, а на набережной… — Он замолчал, вспомнив ужасную картину.

— Что на набережной?

— Там длинный ряд гробов. Их сотни, — ответил он, умалчивая о другом зрелище, потрясшем его.

Эллин убедилась, что поступила правильно, сняв Прайса с дерева, иначе он мог бы быть в одном из этих гробов. Когда они приблизились к дому, она взяла саквояж и повернулась к Фрэнклину.

— Наверняка ты устал и голоден. Дарнелл только что была на кухне. Почему бы тебе не поесть чего-нибудь и не отдохнуть? Я возвращаюсь в дом надсмотрщика, чтобы сменить Глори. Она оставалась с мистером Ричардсоном, пока я была здесь.

— Как он себя чувствует?

— Кажется, вчера вечером ему стало лучше. Он еще спал, когда я ушла сегодня утром.

— Хорошо. Мистер Лоренс просил передать, что вы поступили правильно, вытащив из реки этого солдата.

Неожиданная поддержка подняла настроение Эллин, и она радостно улыбнулась.

— Увидимся позже. И еще, Фрэнклин, — сказала она, когда он, привязав мула, начал подниматься по ступенькам.

— Да, мэм?

— Спасибо тебе.

Фрэнклин удивленно покачал головой, глядя вслед удаляющейся Эллин, затем, повернувшись, поспешил к жене на кухню.

Эллин летела как на крыльях, однако улучила момент, чтобы сорвать несколько веток диких роз, надеясь, что они помогут как-то оживить мрачную комнату. Узнав, что дед одобрил ее поступок, она воспрянула духом и рассчитывала на его моральную поддержку. Не стоит обращать внимание на обвинения матери. Если Констанс обо всем расскажет Роду, когда тот вернется, и возникнут проблемы, тогда она и будет решать их. А сейчас нечего волноваться.

Отбросив неприятные воспоминания, Эллин принялась мысленно составлять список дел на этот день. Она с удовлетворением отметила, что головная боль прошла, и решила, что начало дня можно считать вполне успешным. Она с нетерпением ждала встречи с Прайсом и возможности пообщаться с ним на трезвую голову.

Сидя в старом кресле-качалке на крыльце, Прайс наблюдал за приближением девушки. Она улыбалась и казалась беззаботной. Эллин была одета в то же платье, что и прошлым вечером, и ее длинные темные волосы были так же заплетены в толстую косу, однако Прайс почувствовал в ней перемену. Возможно, дело было в ее легкой походке или в этих чудесных цветах, которые она держала в руке. По какой-то причине сегодня он увидел в ней совсем другую женщину, и она нравилась ему еще больше.

— Доброе утро, очаровательная леди, — с улыбкой поздоровался он.

Казалось, Эллин была чем-то встревожена. Ее реакция напомнила ему поведение лани в лесу: сначала настороженность, вызванная неожиданным шумом, а затем расслабленность, когда становится ясно, что опасности нет.

— Доброе утро, сэр. Боюсь, вы слишком любезны, награждая меня таким комплиментом, — ответила она, поднимаясь на крыльцо.

— Когда вы узнаете меня получше, Эллин, то поймете, что я всегда говорю только то, что думаю, — произнес он серьезным тоном, сделав ударение на слове «всегда».

Эллин была тронута теплым чувством, возникшим между ними. Она подняла голову, стараясь прочитать выражение его лица, но он скрывал чувства под маской веселости. Его темные глаза блестели, а на губах играла насмешливая улыбка. Казалось, он знал, о чем она думает, но решил не смущать ее. Эллин поняла, что следует вести разговор на общие темы, иначе ей несдобровать. Она не знала, как начать, пытаясь предвидеть, какова будет его реакция, и совсем не ожидала такой доверительной манеры поведения с его стороны. Эллин думала, что потеряла уважение в его глазах. Но вот он перед ней, ужасно красивый даже в такой одежде, и обращается с ней по-дружески. От этого она почувствовала себя очень счастливой и улыбнулась.

— В таком случае спасибо за комплимент, — сказала она с довольным видом.

Он усмехнулся:

— Рад видеть вас. Эти цветы для меня? Никогда прежде женщины не приносили мне цветы. Я всегда думал, что мужчина должен дарить подарки, когда ухаживает за дамой. — Он едва не расхохотался, увидев ошеломленное выражение ее лица, но постарался скрыть смех, неестественно закашлявшись.

— Да… э… нет. Я хотела украсить ими дом. Я думала, они немного оживят комнату. — Эллин смотрела на него, пытаясь осознать смысл его слов и думая в то же время, не являлся ли его кашель признаком нездоровья. — Как вы себя чувствуете? Как ваша рука? Как голова?

— Вполне сносно. Я очень рад, что смог выйти наружу. Глори помогла мне притащить это старое кресло сюда. Мне не хотелось оставаться в помещении в такой солнечный день.

— Хорошо, — произнесла она, отметив здоровый блеск его глаз и то, что он мог уже достаточно свободно сидеть в кресле. — А где Глори?

— Она ушла работать в саду около получаса назад. — Увидев, что Эллин нахмурилась, он добавил: — Не сердитесь на Глори. Я сам отпустил ее. Она сказала, что вы просили ее побыть со мной, но я чувствовал себя намного лучше и не видел необходимости в чьей-либо опеке. Может быть, поставим розы в воду? — предложил он, вставая.

Прежде чем Эллин успела ответить, Прайс взял у нее цветы и проводил ее в комнату. Пока она ставила свою сумку, он пошарил свободной рукой в шкафу и нашел маленький кувшин.

— Я отыскал бесценную вазу. Вы можете налить в нее воды? — спросил он через плечо, неловко пытаясь поместить стебли в сосуд. — Ой!

— Что случилось? — забеспокоилась Эллин и поспешила к нему, держа в руке кувшин с водой. — Вы задели больную руку.

— Хуже. Я истекаю кровью! — Он поднял наколотый шипом палец. — Я не владею одной рукой и вот умудрился поранить другую!

— От этой раны вы оправитесь очень быстро. — Она улыбнулась, затем протянула ему маленький платочек, и он вытер кровь.

— Вот так всегда в жизни, — загадочно сказал он.

— Что именно?

— Я о розах. Все красивое и дорогое имеет шипы и причиняет боль.

Они стояли близко друг от друга, и, когда Эллин взглянула на него, их взгляды встретились. Она ощутила жар во всем теле.

— Вы как эта роза, милая леди, — тихо произнес Прайс.

Он склонился над ней, и их губы слились в нежном поцелуе, хотя он ожидал в любой момент внезапного укола шипа. Он боялся, что Эллин рассердится и отвернется. Но она не рассердилась. И несмотря на то что ему хотелось обнять ее и ласкать, чтобы довершить начатое прошлой ночью, он прервал поцелуй, довольный и этой маленькой победой. Впервые за всю свою жизнь Прайс Ричардсон нашел женщину, достойную быть его женой, и решил добиться ее расположения. Он провел все утро, вспоминая о тех часах, когда они были вместе, и понял, что Эллин — необычная женщина. Она отличалась красотой, умом, независимостью суждений, и жизнь с ней могла бы быть очень интересной. Прайс не знал, насколько она привязана к Роду, но постарается узнать. Эллин стоила того, чтобы побороться за нее, а если он решил чего-то добиться, то готов был на все. Как капитан кавалерии, он имел немалый ратный опыт. А в любви как на войне. Но в случае с Эллин штурм по всему фронту не годился — он должен завоевать ее с помощью искусно разработанной стратегии, ожидая момента, когда падет ее оборона.

— Проснувшись утром, я очень сожалел, что ты уже ушла, — сказал он тоном, полным страстного желания.

Эллин стояла словно загипнотизированная, слегка запрокинув голову, еще не опомнившись от поцелуя. Когда же его слова дошли до ее сознания, она вздрогнула, как будто ее окатили холодной водой. Она не знала, как реагировать. С его стороны крайне непорядочно напоминать о проведенной вместе ночи.

— Сэр, — холодно сказала она. Внезапно в ее памяти всплыли слова ненависти, брошенные матерью в адрес янки, и обаяние Прайса мгновенно исчезло. — То, что произошло минувшей ночью, всего лишь случайность. Я была… хм, я слишком много выпила, и вы воспользовались моим состоянием!

Эллин знала, что это неправда. Впрочем, она действительно была пьяна, но что касается остального… Просто сейчас ей хотелось разозлить его, чтобы он оставил ее в покое. Этот утренний поцелуй свидетельствовал о том, что не спиртное заставило ее желать его. Эллин была напугана этим чувством и наблюдала за Прайсом из-под опущенных ресниц, ожидая увидеть раздражение на его лице, но, к ее удивлению, он рассмеялся. Она подошла к сумке, сделав вид, что всецело занята ее распаковкой.

— О, Эллин, ты удивительная девушка. — Он вздохнул, подошел к ней сзади и притянул к себе, слегка обхватив здоровой рукой пониже грудей.

— Пожалуйста, пустите меня, — решительно произнесла она, испытывая в то же время непреодолимое желание прижаться к его крепкой груди.

— Неужели ты снова вернешься в большой дом, где тебя ждут неприятности? — спросил он.

— Да… нет… — Она посмотрела на него через плечо, удивляясь, откуда он мог узнать о ее проблемах.

— Эллин, — мягко сказал Прайс, поворачивая ее лицом к себе, — это так?

Она старательно избегала его испытующего взгляда.

— Эллин, — повторил Прайс, — ответь мне.

Эллин вздохнула. Внутренний голос настойчиво твердил ей, что она встретила свою половину. Она безнадежно влюблена в этого мужчину, который мог одним только прикосновением заставить ее сходить с ума от желания. Он обладал теми качествами, которых недоставало Роду: легким характером, добротой и нежностью. И все-таки она решила подавить свое влечение к Прайсу.

Эллин смело встретила его взгляд:

— Что вы хотели бы знать? Что моя мать осудила меня и обозвала распутницей за то, что я провела с вами ночь? Что она обвинила меня в непристойном поведении? Да, она так и сделала.

— Ее мнение имеет для тебя большое значение? Я не воспользовался твоей слабостью минувшей ночью, и ты знаешь это, — тихо сказал он, нежно гладя ее щеку.

Эллин выглядела подавленной.

— Она пригрозила обо всем рассказать Роду.

Прайс насторожился:

— А… Этому отсутствующему жениху. Я был удивлен, когда услышал о нем.

— Но это важно для меня.

— Почему? Ты любишь его? — Она молчала, и Прайс настойчиво повторил: — Эллин, любишь ли ты его?

— Да, конечно! И мы должны пожениться, — быстро сказала она, ненавидя себя за эту ложь.

— Значит, ты провела все эти часы в моих объятиях, воображая, что это Род? — безжалостно спросил он, желая выяснить правду.

— Нет! Это ложь! — страстно возразила она и попалась в его ловушку. Все произошло слишком неожиданно.

— Я так и думал, — прозаично заявил Прайс, удовлетворенный тем, что она призналась.

Эллин взглянула на Прайса, ожидая увидеть самодовольное выражение лица, но он казался очень серьезным. Впрочем, у него не было повода радоваться победе. Он ошибался, если считал ее легкомысленной, привыкшей делать все, что нравится.

— Расскажи мне о Роде, — попросил, Прайс.

— Зачем?

— Потому что я хочу знать. — Тон его смягчился. — Мне необходимо знать.

— Он владелец плантации Кларк-Лендинг.

— Кларк-Лендинг?

— Это соседняя с нами плантация.

— А…

— Существовал план объединить Кларк-Лендинг с Ривервудом, и тогда мы имели бы самую большую плантацию в штате.

— Чей это план? — Прайс нащупал слабое место, которое искал в ее обороне.

— Моего отца, конечно. И Рода.

— Разве война ничего не изменила? — спросил он. — Я имею в виду, у вас нет денег даже на поддержание Ривервуда. Как вы можете брать под свою ответственность еще и Кларк-Лендинг?

— Конечно, с помощью Рода…

— Тогда Род, должно быть, очень богат или необыкновенный труженик, — сделал вывод Прайс.

Эллин была вынуждена взглянуть правде в глаза. Дела обстояли совсем не так, как представлялось раньше. Она с трудом поддерживала хозяйство, сосредоточившись на ежедневных заботах и надеясь на возвращение Рода. В отличие от матери Эллин не жаловалась на судьбу. Она испытывала лишь необычайную усталость и грусть.

— Эллин, — сказал Прайс, снова привлекая ее внимание, — если он вложил все, что имел, в облигации конфедератов, то теперь они не стоят даже бумаги, на которой напечатаны.

— Зачем ты говоришь мне все это? — спросила она печально.

— Потому что ты небезразлична мне. Я хочу знать, каковы твои намерения. Неужели ты будешь каждый день работать не покладая рук? И ради чего? Чтобы терпеть оскорбления от неблагодарной матери, которая понятия не имеет об истинных аристократических манерах?

— Перестань! Сейчас же перестань! — яростно крикнула Эллин, вытирая слезы.

— Что перестать? Говорить тебе правду? Пора уже взглянуть ей в глаза. Кстати, Род вообще может не вернуться.

Эта страшная мысль, мучившая ее в течение последнего года, неожиданно была высказана вслух.

— Ты любишь его? — снова спросил он, отвлекая ее от мрачных мыслей.

Прайс решил, что если Эллин действительно любит мужчину, которого выбрала для нее семья, то он отнесется с уважением к чувствам и обязательствам девушки и оставит ее в покое. Однако поведение Эллин в это утро свидетельствовало об обратном. Он ждал ответа с мучительным нетерпением.

— Ты любишь его? — повторил он и, заметив ее колебания, все понял.

— Мы обручены, и я очень люблю Рода, — ответила она, отворачиваясь и отходя от Прайса, хотя не сомневалась при этом, что он догадывался о ее истинных чувствах.

Прайс получил желаемый ответ, и напряжение, которое он испытывал, спало. Он наблюдал за Эллин некоторое время, пока та занималась розами, затем подошел к своей постели. К черту жениха, он непременно завоюет ее!

— Я был слишком долго на ногах. Пожалуй, надо немного отдохнуть, — сказал он, ложась.

Эллин кивнула и вышла на крыльцо. Ей нужно было подумать, как освободиться от влияния этого мужчины и упорядочить свою жизнь. Она увидела Глори и попросила принести ему завтрак. Днем Эллин занялась делами, которые должна была сделать еще вчера. Спокойствие и радость покинули ее.

Солнце уже клонилось к закату, когда Эллин снова направилась в домик надсмотрщика… к Прайсу. Несмотря на твердое решение, принятое днем, она не могла подавить волнение, которое охватывало ее при мысли, что снова увидит его. День пролетел очень быстро. Она работала вместе с Глори в саду, сажая картофель, которым они будут питаться осенью. Их порадовали небольшие посевы уже взошедшего маиса, и они обе надеялись также, что побеги тыкв и арбузов скоро окрепнут и пойдут в рост. Эллин рассчитывала, что по крайней мере летом у них будет еда. Когда она зашла в большой дом, Дарнелл предложила ей помыться и сменить одежду. Старательно избегая Констанс, Эллин позволила себе роскошь искупаться в ванне. Чистая и довольная, она продолжила свой путь с достаточным количеством провизии. И вот сейчас, идя по тропинке, Эллин намеревалась обстоятельно побеседовать с Прайсом.

Во время долгих часов работы с Глори она решила, что не должна связываться с ним. Эллин была уверена, что есть только одна причина, по которой он так внимателен к ней, — это благодарность за то, что она спасла его. И хотя приятно думать о стремлении Прайса помочь ей, однако он пока сумел лишь здорово осложнить ее жизнь. Нет, ей больше ничего не надо от него. Кроме дружбы, если таковая будет предложена и если она останется свободной, без каких-либо обязательств перед ним.

Эллин не отрицала, что Прайс нравится ей, и находила его очень привлекательным, но убедила себя, что не должна влюбляться в него, хотя едва не стала жертвой страсти. Нет, это было лишь минутное увлечение, навеянное одиночеством, и как только он уедет, страсть исчезнет, и она снова будет в полном порядке. С глаз долой — из сердца вон. Уверенная, что она приняла правильное решение, Эллин шла, чтобы снова увидеть его, и изумлялась, почему ее сердце так сильно бьется.

Приблизившись к домику и не обнаружив на крыльце Прайса, Эллин почувствовала разочарование. Затем разочарование сменилось гневом. Почему ее волнует, здесь он или нет? Она поднялась по ступенькам и вошла внутрь, с удивлением увидев, что Прайс увлеченно беседует с Фрэнклином. При ее неожиданном появлении беседа прервалась и наступила тишина.

— Добрый вечер, — сказал Прайс.

— Добрый вечер, — взволнованно ответила она. — Я принесла вам ужин.

— Чудесно, я ужасно голоден. — Он подошел к ней. — Фрэнклин рассказал мне, что творится в Мемфисе.

Эллин побледнела.

— Сожалею, я хотела рассказать вам новости этим утром, но…

— Это утро было немного суматошным, не так ли? — Он нежно улыбнулся ей.

— Согласна.

— Я пойду, мисс Эллин, мистер Прайс.

— Хорошо, Фрэнклин, — согласилась Эллин.

— Спасибо за помощь, Фрэнклин, — проговорил Прайс.

Эллин села на стул и начала выкладывать съестное на столик около постели, в то время как Прайс смотрел вслед Фрэнклину, удалявшемуся по тропинке.

— Ты готов? — спросила она, и он подошел, чтобы сесть на постель.

— Как прошел день? — поинтересовался Прайс.

— Прекрасно, — уклончиво ответила она. — Прайс, нам надо поговорить.

— Я знаю. Мне не нравится, как складываются наши отношения.

— Именно это я имела в виду. И не говори «наши отношения», — настойчиво сказала она. Он с улыбкой посмотрел на нее. Эллин явно нервничала. — Ты ожидаешь слишком многого от меня.

— А ты — от меня, — парировал Прайс. — Ты едва не отдалась мне и проспала в моих объятиях всю ночь, а теперь ждешь, чтобы я притворился, будто бы ничего не случилось? — Он встал и медленно отошел от нее. — Знай, я никудышный актер. Тебе не следует играть со мной!

— Я не играю с тобой. Просто хочу быть одна.

Едва эти слова сорвались с языка Эллин, как Прайс поднял ее на ноги и заключил в объятия, впившись в губы. Она уже не могла протестовать, а он как бы наказывал ее своим неистовым, грубым поцелуем за отказ признать, что на самом деле существует между ними. Однако Прайс знал, что болью ее не завоюешь, и потому смягчил поцелуй. Он очень нежно обнимал девушку, желая почувствовать ее капитуляцию. И она капитулировала, как только он слегка ослабил объятия. Страстно обвив его шею руками, она прильнула к нему с жаждой ласки. Но он вдруг отпустил ее.

— Ну теперь-то ты поняла, что нас тянет друг к другу?

— Да, да, — сказала она со вздохом, почти рухнув на него.

Прайс осторожно усадил ее на стул.

— Итак, дорогая, о чем ты хотела поговорить со мной? — Он с усмешкой наблюдал, как она пыталась собраться с мыслями.

— Чего ты хочешь от меня?

— Только то, что ты готова дать мне.

— Но…

— Оставим это, Эллин. Может быть, завтра утром ты будешь не так смущена.

Они закончили ужин в молчании.

— Фрэнклин приготовил тебе постель наверху.

— О, чудесно. — Она облегченно вздохнула.

— Я не сомневался, что ты будешь довольна, — насмешливо сказал он.

Эллин проигнорировала его колкость.

— Почему бы тебе не лечь, я должна сменить повязки.

Снимая рубашку, он подумал, что если бы она знала, как он жаждал ее ласк, то не стала бы так охотно заниматься его ранами. Прайс улыбнулся и вытянулся на постели.

— Ты очень покладист, — сказала она, взяв медицинские принадлежности.

— Ради тебя готов на все.

Эллин подавила улыбку и почувствовала, что напряженность между ними ослабла. Опустившись перед ним на колени, она осторожно сняла повязки с обожженных мест.

— Что скажете, доктор? — спросил он, в то время как она осматривала его.

— Сегодня раны выглядят гораздо лучше. Мазь Дарнелл воистину чудодейственная.

— Теперь мне не так больно, — произнес Прайс, глядя на свою руку.

— Но лучше наложить повязку, по крайней мере еще на день, — сказала Эллин, смазывая ожоги и перевязывая их чистыми мягкими бинтами.

Когда она склонилась над Прайсом, чтобы проверить шину, он тотчас притянул ее к себе.

— Прайс, — прошептала она удивленно, прижатая к его обнаженной груди, — отпусти меня!

— Милая леди, ты не представляешь, как приятны твои прикосновения!

Эллин покраснела.

— Перестань, мне надо еще осмотреть рану на лбу. — Она тщетно упиралась руками в его грудь. — Прайс!

— Готов заключить с тобой сделку: поцелуй в обмен на свободу.

— Тогда ты действительно отпустишь меня?

— Да, отпущу, — усмехнувшись, сказал он. Затем добавил более серьезным тоном: — Только поцелуй должен быть горячим.

Она снисходительно посмотрела на него, потом присоединилась к его игре.

— Можно подумать, что мои поцелуи были недостаточно хороши. Ладно, заключим сделку, но ты должен немного ослабить объятия.

Эллин склонилась к губам Прайса, едва касаясь его обнаженной груди корсажем платья. Их губы встретились, раскрылись и страстно слились. Тяжело дыша, Эллин прервала поцелуй и прильнула к плечу Прайса.

— Мне хочется ласкать тебя, как прошлой ночью, и ощущать твои обнаженные груди на своем теле. — Он застонал. — Тебе следует поскорее покончить с лечением, иначе я не ручаюсь за себя.

Эллин быстро отстранилась от Прайса, чтобы осмотреть рану на голове, а он поздравил себя с победой духа над плотью.

— Она хорошо заживает, — сказала Эллин. — Если ты будешь осторожным, мы можем снять повязку.

— Это очень устраивает меня. Я чувствую себя как египетская мумия, — сказал он, и Эллин рассмеялась. — Не смейся. Я видел однажды мумию, и она выглядела именно так. Ну почти так.

— Где ты видел мумию?

— На выставке в музее в Сент-Луисе перед войной. Она понравилась бы тебе.

— Вполне возможно, — согласилась Эллин. — Значит, ты много путешествовал?

— Только по делам. Я должен был постоянно ездить в Сент-Луис и Сент-Чарлз, а посещать другие города не было необходимости. У меня имелось все нужное дома, так зачем мотаться куда-то попусту?

— Это верно. А потом, когда ты завербовался, тебе, наверное, пришлось повидать много всякой всячины.

— Никто не горел желанием идти на войну. Мы знали, что там будет не до веселья. И я не ожидал, что она продлится так долго. Думаю, никто не ожидал.

— Ты прав. Мой отец говорил, что война продлится месяц, ну два, не более… — Голос ее затих, и на несколько минут в комнате воцарилась тишина.

Но вот звук шагов вернул их обоих к действительности.

— Дарнелл, я очень рада видеть тебя, — проговорила Эллин, когда пожилая женщина вошла в комнату с одеялами в руках.

— Фрэнклин сказал мне, что соорудил пару кроватей наверху, и я пришла, чтобы остаться с вами.

— Спасибо, — поблагодарила Эллин.

— После сегодняшнего утра я поняла, что не могу оставить вас одну на ночь, — откровенно сказала она. — Вы — мистер Ричардсон? А я — Дарнелл, жена Фрэнклина.

— Рад познакомиться и благодарю за все, что вы сделали, чтобы помочь Эллин, — искренне сказал Прайс.

Дарнелл покраснела от удовольствия.

— Я всегда рада помочь ей.

— Пора подняться наверх, если ты готова, — промолвила Эллин.

— Да, мэм. Я очень устала сегодня, — согласилась Дарнелл, беря лампу и поднимаясь по шаткой лестнице.

— Я сейчас тоже поднимусь.

— Хорошо.

Когда она скрылась на верхней площадке, Эллин повернулась к Прайсу.

— Я оставлю лампу зажженной?

— Не стоит, но поставь ее рядом с моей постелью.

— Хорошо. — Она встала на колени, чтобы поставить лампу на пол, и уже начала подниматься, когда он взял ее за руку. — Прайс, — прошептала она, беспокойно поглядывая на лестницу.

— Всего одну минуту.

— Чего ты хочешь?

— Дай мне ладонь, — сказал он, и она разжала пальцы. Он нежно поцеловал ладонь, затем закрыл ее. — Это на память обо мне.

. Дыхание ее участилось, и сердце начало бешено колотиться, когда она заглянула в глубину его темных глаз.

— Спокойной ночи, Эллин.

— Спокойной ночи, Прайс, — сказала она и поспешила к лестнице.

— Приятных снов. Увидимся утром.

— Спокойной ночи, — пожелала она, поспешно взбегая наверх.

Прайс усмехнулся и задул лампу. Предстоящая ночь казалась ему вечностью.

Глава 5

Наконец наступило утро. Всю ночь Эллин металась и ворочалась в постели, стараясь отогнать тревожные мысли, не дававшие ей покоя. Она спала лишь урывками и теперь чувствовала себя совершенно разбитой. В голове то и дело возникали короткие воспоминания о беззаботном детстве. До чего же ей хотелось вернуться в те дни, когда у нее была лишь единственная проблема — как улизнуть от матери, чтобы провести побольше времени вне дома! Всегда кто-то был готов защитить ее, направить на путь истинный и принимать жизненно важные решения. Ее жизнь протекала без каких-либо осложнений, если не считать той злополучной помолвки, которая привела к путанице в мыслях в настоящее время. Родители решили, что она должна выйти замуж за Рода, и Эллин по наивности согласилась, не подумав.

Эллин перевернулась на бок и вздохнула. Она мельком взглянула на Дарнелл, которая лежала рядом на соломенном тюфяке, и удивилась, обнаружив, что та не спит и наблюдает за ней с сочувствующим выражением лица.

— Вы не давали мне спать всю ночь, ворочаясь с боку на бок, — сказала она, сдерживая улыбку.

— О, прошу прощения… — начала Эллин.

— Не беспокойтесь, детка. Мистер Ричардсон кажется вполне приличным человеком.

— Дарнелл! — Эллин была шокирована ее проницательностью.

— Милая, я знаю, что вы чувствуете, — проговорила Дарнелл, понимая, что неискушенную Эллин некому просветить по части любовных отношений, а к Констанс она, конечно, не пойдет.

Эллин покраснела.

— Неужели по мне все видно?

— Нет, не очень.

— Это хорошо. — Она облегченно вздохнула. — Я не знаю, что мне делать. Я никогда не испытывала ничего подобного.

— Мисс Эллин, зачем что-то делать? Пусть все идет своим чередом.

— Дарнелл, ты ведь знаешь, что я обручена с Родом.

— Да, мэм, но его здесь нет. Может быть, он умер. А мистер Ричардсон рядом, и вы очень нравитесь ему.

— Откуда ты знаешь?

— Я вижу, как он смотрит на вас. Этот взгляд неотступно следует за вами все время.

— О… — Эллин замолчала, пораженная наблюдательностью Дарнелл. — В самом деле? — Едва заметная улыбка тронула ее губы.

— Да, мэм. Он очень хочет добиться вашей любви. И кажется, он благородный человек.

— Но Род…

— Вы еще не вышли за него замуж, дорогая, — заметила Дарнелл.

— Да, но…

— Мисс Эллин, вам очень хочется быть женой мистера Рода теперь, когда вы познакомились с мистером Ричардсоном?

Эллин тяжело вздохнула.

— Вы должны быть счастливы.

Эллин улыбнулась:

— Нам пора вставать.

— Можно не спешить, так как ваша мама знает, что я провела ночь здесь. Почему бы вам не поспать еще немного? Наверняка вы нуждаетесь в этом.

Эллин чувствовала себя сейчас гораздо лучше, чем ночью, и снова легла, желая хоть раз пренебречь своими обязанностями и насладиться отдыхом.

— Надеюсь поспать еще часок, — сказала она с довольным видом.

— Хорошо. Как только будете готовы к завтраку, дайте мне знать.

— Благодарю, Дарнелл… за все.

— Вы мне нравитесь, и я хочу, чтобы вы были счастливы, мисс Эллин. В Ривервуде давно уже не было счастья, — ответила она, спускаясь по скрипучей лестнице.

Эллин слышала шаги Дарнелл, когда та покинула домик, и ощутила удивительное спокойствие. Натянув одеяло на плечи, она повернулась на бок и вскоре заснула.

Прайс услышал, что кто-то спускается по лестнице, и притворился спящим. Ему хотелось досмотреть сон, в котором он видел Эллин. Он наблюдал сквозь полуприкрытые веки, как Дарнелл покинула домик, радуясь, что снова остался один. Но тут же возникла мысль — где Эллин? Может быть, она ушла до того, как он проснулся? Прайс прислушалея, но не уловил ни малейшего шороха наверху. «Черт побери!» — подумал он. Ему очень хотелось увидеть Эллин утром, и не только для того, чтобы вспомнить еще одну ночь, проведенную вместе. Прайс видел чувственный сон. Боже, как он хотел ее! Он все больше утверждался в решении завоевать Эллин.

За окнами громко щебетали птицы, шумно приветствуя наступление нового весеннего дня. Прайс встал, не желая больше оставаться в постели. Он умылся и уже собирался выйти наружу, когда услышал какой-то шум наверху. Остановившись на полпути, он замер, прислушиваясь. Затем решил узнать, что происходит наверху, со слабой надеждой найти там Эллин.

Прайс поднялся по шаткой лестнице, стараясь не шуметь. Второй этаж был грязным и неприбранным, и он почувствовал угрызения совести от того, что женщины были вынуждены провести ночь в таких условиях. Но все эти мысли вылетели из головы, когда он вошел в спальню. Вид Эллин, действительно находящейся здесь и спящей на тюфяке, был более соблазнительным, чем он видел во сне. Она лежала на боку в одной рубашке, а одеяло прикрывало только бедра. Ее груди выступали из-под рубашки, которая была явно мала ей, распущенные волосы разметались по подушке. Прайс судорожно сглотнул, геройски стараясь воздержаться от прикосновения к спящей девушке, но искушение было слишком велико. Он снял рубашку и вытянулся рядом с ней, уверенный, что не потревожил ее. Прайс хотел наслаждаться этим моментом как можно дольше. Он смотрел на Эллин, не отрывая глаз от безукоризненных черт лица, особенно от ее приоткрытых губ. В нем проснулось желание поцеловать ее, но он сдержался, не зная, как она среагирует. Протянув руку, он потрогал верхнюю пуговку ее рубашки и был очень удивлен и доволен, когда она расстегнулась и ее груди еще больше обнажились. Прайс жаждал увидеть их полностью, однако он медлил, совсем не испытывая власти над ее беззащитным телом, открытым для его глаз.

Эллин крепко спала, не подозревая, что подле нее лежит мужчина. Долгая бессонная ночь сыграла свою роль — она не проснулась.

Прайс нащупал вторую пуговку на рубашке. Он чувствовал тепло женского тела и сгорал от желания погладить гладкие белоснежные полушария. Настойчиво заглушая голос плоти, он трудился над следующей преградой, пока она не открыла путь к ее полным грудям. Теперь они лежали перед ним, слегка приподнятые тканью рубашки. У Прайса перехватило дыхание. Ему безумно хотелось целовать твердые розовые соски, ласкать их губами и языком, но он на миг отвел глаза, чтобы посмотреть, не проснулась ли девушка.

Эллин пошевелилась, но только для того, чтобы повернуться на спину и заложить руку за голову. Затем, что-то пробормотав, она снова погрузилась в сон.

Прайс радовался возможности познать ее, правда, пока лишь глазами. Он с волнением думал о том мгновении, когда сделает ее своей. Это уже происходило во сне, а сейчас представился случай осуществить желание наяву. Прайс больше не мог противиться страсти. Им овладела настоятельная потребность коснуться ее грудей и проникнуть в тайну ее восхитительного тела, ощутить его тесную девственную влажность и слиться воедино. Но он понимал — все это надо проделать медленно и естественно, чтобы насладиться в полной мере. Эллин была неопытной девственницей, в которой еще не проснулась страсть, и он должен действовать осторожно и нежно, чтобы она тоже испытала блаженство.

Прайс ласково коснулся ее груди, с удовольствием наблюдая, как под пальцами затвердел сосок. Не в силах остановиться и даже не желая думать об этом, он склонился и втянул его в рот, посасывая.

Эллин почувствовала влажное горячее прикосновение и поняла, что снова видит во сне Прайса. Она жаждала его поцелуев с той ночи, когда он впервые прикоснулся к ней. Это была сладостная пытка, которой подвергалось ее жаждущее любви естество, и она ощутила нарастающую пульсацию между ног. Не просыпаясь, Эллин инстинктивно сжала бедра, немного облегчая муки жгучего желания. Она шептала имя Прайса, испытывая удовольствие от того, что он сосал то один, то другой сосок. Для нее это был самый замечательный сон, и она сладострастно выгибала спину, сжимая бедра.

Прайс быстро отодвинулся, боясь потерять выдержку. Он замер, тяжело дыша и наблюдая за Эллин.

Она в экстазе откинула голову, удивляясь, почему пропало такое чудесное ощущение. С закрытыми глазами она провела рукой по груди и коснулась ею между ног. Сладостное напряжение возобновилось, становясь все более острым с каждой минутой, и она проснулась, поняв, что это не сон.

— О, Прайс, — прошептала она, увидев его рядом с собой. — Прошу тебя…

И Прайс дал волю страстному желанию, которое сдерживал все это время. Он поцеловал ее, навалившись сверху и прижавшись к ней как можно теснее. Она инстинктивно прильнула бедрами к его бедрам, поощряя его. Прервав поцелуй, Прайс сбросил штаны, а затем, расстегнув рубашку Эллин, легко снял ее. Наконец она, обнаженная, оказалась под ним, и он наслаждался ощущением гладких бедер, прижатых к нему. Он ласкал ее груди, а затем нежно нащупал средоточие женственности.

Эллин потрясенно замерла в его объятиях и поняла, что не сможет противиться соитию. Слишком поздно. Она нуждалась в удовлетворении, которое мог дать только он.

Крепко поцеловав Эллин, Прайс устроился поудобнее и медленно вошел в нее. Она только в первое мгновение попыталась избежать его вторжения, а затем отдалась чувствам. Сдерживаясь из последних сил, Прайс двигался очень осторожно, и Эллин была наверху блаженства. Обхватив его руками, она смотрела на него с благоговением. Небольшой дискомфорт, который она испытала, исчез, и теперь она ощущала только пьянящий экстаз. Эллин прижала его голову к себе и пламенно целовала, дав волю пробудившимся чувствам.

Прайс восторгался такой ответной реакцией. Он пронзал ее снова и снова, а она отвечала ему с необычайным пылом. Они почти одновременно достигли вершины, испытав острое наслаждение. Эллин была потрясена незнакомым ощущением, а Прайс с удовлетворением понял, что теперь она принадлежит ему душой и телом.

Громкое щебетание птиц вернуло их обоих к действительности. Прайс приподнялся и нежно поцеловал ее. Она ответила ему более сдержанно. Эллин пребывала в полном смятении, пытаясь осознать, что произошло. Как это чудесно, подумала она, и как грешно, добавил внутренний голос. Она непроизвольно содрогнулась.

— Тебе холодно? — спросил Прайс, опустив голову, чтобы поцеловать ее в шею. Он был доволен, чувствуя ее твердые соски на своей груди. — Тебе было хорошо?

Эллин молчала. Она разрывалась между растущим желанием вновь слиться с ним и пуританским сознанием, требующим прервать его ласки и безжалостно бичевать себя. Прайс получил дар ее невинности, но еще ни разу не сказал о любви. Ее сковал ледяной страх, но это ощущение продолжалось недолго. Прайс снова опалил ее огнем, страстно лаская губами соски ее грудей. Она погрузилась в водоворот чувств, таких волнующих, что у нее перехватило дыхание. Пик ее наслаждения был столь внезапным и мощным, что она закричала от восторга. Взволнованная, она лежала расслабленно под ним, пока он тоже не достиг кульминации, излив глубоко в ее лоно семя, дающее жизнь. Прайс рухнул на нее, слушая, как громко бьются их сердца.

— Эллин, я… — начал он после длительной паузы, но тут же замолк и слегка приподнялся, услышав голоса на тропинке.

— О Боже! — прошептала Эллин и рванулась из его объятий. — Скорее! Ну скорее же!

Она быстро надела рубашку, натянула платье и поспешно застегнула его, не обращая внимания на неприятное ощущение и кровь между ног. Подняв голову, она увидела, что Прайс уже одет и наблюдает за ней с ласковой улыбкой.

— Ничего смешного, дурачок! — возмутилась Эллин.

— Ты прекрасна. Я… — Он привлек ее к себе к страстно поцеловал.

— Кажется, это Глори и Шарлотта. Они будут здесь с минуты на минуту, — взволнованно сказала она, отталкивая его. — Я встречу их на крыльце и скажу, что ты спишь.

— Ты такая находчивая. — Он усмехнулся. — Думаешь, они ни о чем не догадаются?

— Нет! Если ты не будешь выглядеть таким здоровым! Притворись больным! — произнесла она повелительно и поспешила вниз на крыльцо.

Прайс засмеялся и не спеша спустился по лестнице, затем лег на постель и стал слегка постанывать.

Эллин старалась выглядеть спокойной, выйдя на тропинку, чтобы встретить Глори и Шарлотту.

— Доброе утро, Глори, Шарлотта. Что привело вас сюда?

— Мне захотелось увидеть твоего янки.

— Он не мой янки! Он просто очень больной человек.

— Дарнелл говорила совсем другое. Она сказала, что прошлым вечером он выглядел вполне здоровым, и я хочу познакомиться с ним.

— Хорошо, но сейчас он спит, а я иду в большой дом, чтобы позаботиться о завтраке.

— Значит, я не могу даже взглянуть на него? — разочарованно спросила Шарлотта.

— Нет! Пусть он поспит. Он нуждается в отдыхе, — решительно сказала Эллин, Затем добавила: — Приходи днем. К тому времени он проснется. Хорошо?

— Ладно, — недовольно ответила Шарлотта. — Знаешь, мама ужасно сердится на тебя.

— Знаю.

Когда Шарлотта заговорила о матери, мысли Эллин вернулись к Прайсу и его ласкам. Она не представляла, что они могут быть такими всепоглощающими. Он очаровал ее своими необычайно нежными поцелуями. Ее тело словно ожило, внезапно проявив потрясающую чувственность. Теперь она ни за что не откажется от своего желания. Ей нужен был Прайс и только он. Она отдалась ему и сейчас старалась не думать, что он мог использовать ее исключительно ради удовлетворения своей страсти. Эллин вспоминала о блаженстве, которое они только что вместе познали, и мечтала поскорее снова увидеть Прайса. Что касается Рода, Дарнелл была права. А после того как она сблизилась с Прайсом, тем более невозможно принять Рода как мужа или любовника. Когда он вернется — если вообще вернется, — она расторгнет помолвку и последует велению сердца. Вернувшись к действительности, Эллин осознала, что Шарлотта о чем-то спрашивает ее.

— Извини, я отвлеклась. Что ты сказала?

— Я спросила, когда он покинет Ривервуд. Чем скорее мы избавимся от него, тем лучше. Ты знаешь, мама не успокоится, пока он здесь.

— Знаю. — Эллин испугалась при мысли о том, что скоро придется расстаться с Прайсом. — Думаю, он сможет уехать примерно через неделю.

— Слава Богу. Нам не нужны янки в Ривервуде. Что, если вернется Род и обнаружит его здесь? — Шарлотта содрогнулась.

— Не беспокойся, Шарлотта. Род не вернется в ближайшие месяцы, а мистер Ричардсон скоро уедет.

— Прекрасно.

Они замолчали, приблизившись к Ривервуд-Хаусу. Эллин и Глори направились к Дарнелл, а Шарлотта поднялась в свою комнату, решив, что будет безопаснее, если мать не узнает, куда она ходила, и подумает, что она долго спала.

Когда девушки вошли в кухню, Дарнелл готовила завтрак.

— Вы поспали еще? — спросила она Эллин.

— Да, и мне гораздо лучше, — ответила та, избегая ее взгляда.

— Хорошо. Вы были очень бледны, а теперь ваши щечки порозовели, — сказала Дарнелл, догадавшись, что между Эллин и Прайсом что-то произошло. — Глори, возьми еду для мистера Ричардсона. Если он еще спит, оставь ее там.

— Да, мама. — Глори взяла корзинку с едой и отправилась к дому надсмотрщика.

Дарнелл хорошо знала Эллин и поняла, что не стоит продолжать начатый разговор. Поэтому она занялась своими домашними делами, стараясь не обращать внимания на девушку, сидящую за столом. Через несколько минут Эллин встала и, ничего не сказав, вышла. Дарнелл улыбнулась, увидев, что Эллин принялась за работу в саду.

Эллин не появлялась в домике надсмотрщика все утро. Она была занята делами, стараясь не думать о Прайсе. Но он все равно являлся к ней в мыслях. Об их близости постоянно напоминало болезненное ощущение при ходьбе и возбужденное состояние сосков. В конце концов она, раздраженная, снова пришла к Дарнелл, надеясь отвлечься легкой беседой.

— Вы не хотели бы принять ванну? — предложила Дарнелл, увидев появление Эллин.

— Звучит заманчиво, — сказала она с благодарностью.

Наполнив лохань водой, Дарнелл вышла из комнаты. Радуясь, что осталась одна, Эллин почти сорвала платье и рубашку и погрузилась в воду. Она энергично терла себя, стараясь, пока не вернулась Дарнелл, избавиться от явных следов, оставшихся после близости с Прайсом. Но Дарнелл решила не спешить, чтобы предоставить Эллин возможность подольше побыть одной, прежде чем принести ей чистую одежду.

— Все в порядке?

— Да. Это то, что надо, — сказала Эллин, выбираясь из лохани и вытираясь насухо.

Дарнелл оставила ее одеваться и вернулась к своим делам на кухне. Эллин надела свежую рубашку и платье и, вытирая волосы, вошла в комнату. Сев за стол, она принялась расчесывать длинные пряди, а затем заплела их в толстую косу. Эллин поела и была готова вернуться к работе, когда Дарнелл остановила ее.

— Глори занята с Фрэнклином, а мистеру Ричардсону уже надо отнести ленч. Может быть, вы сделаете это? — Она протянула Эллин корзинку с едой.

Зная, что нельзя отказаться, не вызвав подозрений, Эллин отправилась к Прайсу, немного встревоженная тем, как он встретит ее.

Прайс вытащил кресло-качалку на солнышко и сидел на крыльце без рубашки, наслаждаясь теплым днем.

— Ты не хочешь надеть рубашку? — ворчливо спросила она.

— Зачем? — Он улыбнулся. — Так приятно сидеть на солнышке. Тебе тоже следует попробовать.

Эллин покраснела и быстро прошла мимо него.

— Я принесла ленч.

— Вижу. А также приняла ванну и сменила одежду, — сказал он, следуя за ней в дом. — Ты чудесно пахнешь.

Поставив корзинку с едой, Эллин повернулась, чтобы уйти, но он преградил ей дорогу.

— Не будь такой норовистой. Я не хочу обидеть тебя, — сказал он, заключая ее в объятия. Она напряглась сначала, но затем расслабилась и прижалась к нему. — Ты пришла, услышав мой тайный зов, не так ли? — осведомился он с веселыми искорками в глазах. Приподняв подбородок Эллин, Прайс запечатлел на ее губах целомудренный поцелуй. — Я обычно не убегаю после обладания женщиной.

— А что ты делаешь обычно в таких случаях? — саркастически спросила она.

Он усмехнулся:

— Ты ревнуешь, милая леди?

— Нет, — ответила она, стараясь казаться равнодушной. — Просто любопытно.

— Не могу ответить тебе.

Эллин бросила на него безразличный взгляд и отошла в сторону.

— Почему?

— Потому что предпочитаю выглядеть перед тобой в лучшем свете.

Она раскрыла рот и удивленно посмотрела на него, но он лишь добродушно улыбнулся.

— Эллин, я… — начал он.

— Эллин? — прервал его голос Шарлотты.

Эллин вздрогнула.

— Это моя сестра Шарлотта. Ей очень хочется увидеть тебя. Мне удалось отвлечь ее сегодня утром. Я сказала, что ты болен и спишь.

— А, так вот, значит, кто это был.

Она не успела ответить, так как Шарлотта уже поднялась на крыльцо и входила в дверь. Она остановилась, широко раскрыв глаза при виде обнаженного по пояс мужчины, стоящего рядом с сестрой.

— Эллин! — Шарлотта была шокирована.

— Входи, Шарлотта, — невозмутимо сказала Эллин, взяла Прайса за руку и начала снимать бинты. — Я должна осмотреть ожоги мистера Ричардсона.

— Но он… — Шарлотта с трудом сглотнула, — почти голый.

Прайс сочувственно усмехнулся, глядя на Эллин.

— Я едва ли смогу обработать его раны, если он будет в рубашке, — проговорила Эллин, глядя на руку Прайса.

Шарлотта медленно вошла в комнату, ошеломленная таким фамильярным отношением сестры к незнакомому мужчине. Она подумала: неудивительно, что мать так разгневана, если Эллин ведет себя подобным образом. Это недопустимо для незамужней женщины! Шарлотта считала себя очень порядочной и благовоспитанной девушкой.

Эллин тем временем внимательно осматривала ожоги Прайса.

— Можем мы теперь обойтись без повязок? — спросил он, видя возмущение, написанное на лице Шарлотты.

— Если вы будете осторожным.

— Хорошо, — сказал он, глядя на все еще ноющие красные пятна на руке.

Собрав медицинские принадлежности, Эллин протянула Прайсу рубашку и повернулась к Шарлотте.

Шарлотта с отвращением осматривала комнату, задержав взгляд на разбитых окнах и обшарпанной мебели.

— Шарлотта, это Прайс Ричардсон. Прайс, это моя сестра Шарлотта Дуглас.

— Очень приятно, мисс Дуглас.

— Здравствуйте, — ответила она, с облегчением заметив, что он надел рубашку.

Теперь, когда Прайс не был так вызывающе обнажен, Шарлотта могла изучить его. Он был первым янки, которого она видела вблизи. Она нашла его слишком крупным и весьма заурядным мужчиной, удивляясь, почему Эллин ведет себя так глупо, рискуя своей репутацией. Род, конечно, был более красивым и изысканным.

— Рада видеть, что вы выздоравливаете. Это немало волновало нас, — сказала она, изящно передвигаясь по комнате.

Прайс прекрасно понимал, что она говорит неискренне, но не подал виду, опасаясь навлечь на Эллин дополнительные неприятности.

— Благодарю за беспокойство, — любезно ответил он, ожидая вопроса, который, несомненно, должен был последовать за этим.

— Как только вы поправитесь и сможете ходить, вы сразу покинете нас?

— Я хочу, — прервала ее Эллин, — чтобы дедушка осмотрел руку мистера Ричардсона, прежде чем отправить его в город.

— О, дедушка скоро вернется, — многозначительно произнесла Шарлотта, в последний раз оглядывая комнату. — Берегите себя. Я ухожу. Приятно было познакомиться с вами, сэр, — сказала она и быстро вышла.

— Твоя сестра, вероятно, очень похожа на вашу мать.

— Как ты догадался?

— Она выглядит слишком благовоспитанной.

— Это верно.

— Она встречала янки когда-нибудь прежде?

— Сомневаюсь. Мама держит Шарлотту в строгости.

— А тебя?

— Она махнула на меня рукой еще несколько лет назад. — Эллин засмеялась.

— Слава Богу, — сказал он, тоже смеясь. — Но я не намерен отказываться от тебя, — добавил он, понизив голос.

— Прайс, прекрати, пожалуйста, — настойчиво проговорила она, осторожно отходя подальше от него.

— Что прекратить? — Его темные глаза страстно блестели, когда он последовал за ней.

— Я не могу думать, когда ты прикасаешься ко мне! — сказала она раздраженно.

— А я и не хочу, чтобы ты думала… Только чувствовала, — прошептал он, склонившись над ней, чтобы поцеловать, но Эллин проворно увернулась.

— Это утро… О, это утро…

— Было таким чудесным, — закончил он за нее. — Согласись.

— Да, но…

— Никаких «но», я получил удовольствие, и. надеюсь, ты тоже.

— Да, но…

— Эллин!

— Прайс! Я хочу серьезно поговорить с тобой!

— О чем? — Он притворился наивным и наконец ухитрился поймать ее и крепко прижать к своему мускулистому телу.

Сердце Эллин учащенно забилось, а дыхание стало прерывистым. Груди набухли и соски затвердели, когда соприкоснулись с его горячей грудью. Ее охватило возбуждение при воспоминании о пылких интимных ласках. Приподняв голову, чтобы взглянуть на него, Эллин увидела напряженное выражение его лица. Она испугалась и попыталась освободиться, но он крепко держал ее. Его губы прильнули к ее губам в восхитительном поцелуе, который опалил ее сердце.

— Я хочу тебя, Эллин. Хочу, чтобы ты снова была моей! — сказал он страстно.

Ее тело жаждало этого мужчину, хотя Эллин понимала, что это опасно — была середина дня, и в любой момент сюда мог кто-нибудь прийти. Тем не менее она не могла отказаться от желания, которое он возбудил в ней.

— О да, Прайс. Я хочу быть твоей, только твоей, — прошептала она, и они направились к постели.

Расстегивая ей платье и помогая снять рубашку, Прайс восхищался ее полными грудями, тонкой талией, плавным изгибом бедер. Эллин хотела, чтобы он лег на нее, но Прайс медлил.

— Ты великолепна. Все в тебе совершенно, — прошептал он. — Тебе было больно сегодня утром?

— Нет.

Обрадовавшись, Прайс нежно поцеловал ее и положил на постель, затем быстро снял одежду и лег рядом. Его руки и губы разожгли в ней пламя неистовой страсти. Он вошел в нее, и они слились в едином ритме, стараясь запомнить мельчайшие подробности этих радостных мгновений. Они одновременно достигли пика блаженства, тесно прижимаясь друг к другу.

Затем Прайс приподнялся, и Эллин внезапно почувствовала себя одинокой и беззащитной. Сейчас, когда прохладный воздух коснулся ее влажного от пота тела, она ощутила себя покинутой.

— Не оставляй меня! — прошептала Эллин, словно маленькая девочка.

Прайс удивленно посмотрел на нее, а потом привлек к себе.

— Я никогда не оставлю тебя, — сказал он искренне.

Успокоившись в его объятиях, она придвинулась к нему еще теснее.

— Как хорошо быть с тобой.

— И мне хорошо, — проговорил он горячо. — Я хочу быть с тобой больше всего на свете.

Эллин улыбнулась:

— И я тоже.

Прайс посмотрел ей в лицо, чтобы убедиться в правдивости ее слов. Неужели она действительно любит его? Была ли она готова отказаться от Рода и принадлежать ему? Он чувствовал непреодолимое влечение к ней и хотя уже давно был зрелым мужчиной, а не каким-то неоперившимся юнцом, тем не менее едва мог удержаться, чтобы не коснуться ее, когда она была рядом. Казалось, Эллин чувствовала то же самое по отношению к нему, но была ли это любовь или только страсть, пробудившаяся в неопытной девушке? Он должен выяснить это и, пока не будет уверен в ее чувствах, не станет говорить о своей любви. Ему не хотелось попадать в глупое положение и строить планы относительно девушки, которая не собирается связывать с ним свою жизнь.

— Я рад, — сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. — Значит, ты порвешь с Родом?

Она вздрогнула от такого неожиданного вопроса.

— Но я не могу, он…

Ее незамедлительный отказ больно ранил Прайса. Как она могла использовать его таким образом? Почти яростным жестом он оттолкнул Эллин и встал с постели. Натянув штаны, Прайс посмотрел на нее сверху. Она казалась такой ошеломленной, такой невинной. Как она могла заниматься с ним любовью и в то же время планировать брак с Родом? Он был ужасно зол и хотел сейчас только одного — уйти от нее.

— Прайс, я…

— Молчи, Эллин, молчи.

Он намеревался покинуть комнату, затем обернулся, чтобы посмотреть на нее. Она лежала обнаженная перед ним, не сводя с него умоляющего взгляда, но он был непреклонен.

— Оденься. Сюда могут прийти. Никто не должен знать о наших отношениях. Правда, ты запретила мне произносить слово «наши».

Он вышел. Эллин была потрясена тем, что произошло, и чувствовала себя униженной. Всхлипнув, она укрылась одеялом. Прайс не дал ей договорить. Он не дал ей объяснить, что она не может принимать какие-либо решения, пока не вернется Род. Она была в долгу перед ним, и Прайс должен понять, что ей нельзя порвать с женихом просто так. Внезапно в голову пришла холодная, отрезвляющая мысль, и она перестала плакать. Почему Прайс ничего не предлагал ей? Почему ни разу не обмолвился о своих чувствах? Он только хотел обладать ею. Неужели он думает… нет, не может быть, чтобы он воспринимал ее только в качестве любовницы. И Эллин отбросила эту мысль. Она начала скрупулезно анализировать их последний разговор и поняла, как прозвучал ее отказ оставить Рода. Прайс наверняка решил, что она все еще намеревается выйти замуж за другого, даже после того, что было между ними. Наконец Эллин поняла, чем он был так разъярен. Она встала и оделась, решив обязательно разъяснить это недоразумение. Но сейчас глупо было бы пытаться сделать это. Пусть лучше он успокоится немного, прежде чем выяснять отношения. Уверенная, что все в конце концов образуется, Эллин вышла из дома.

В то время как серые тяжелые облака заволокли небо, к площадке у главного входа в Ривервуд-Хаус подкатил обшарпанный, заляпанный грязью экипаж. Старая гнедая лошадь с провисшим брюхом казалась поживее Моу, но ненамного. Она стояла, устало опустив голову, радуясь, что вернулась домой. Лоренс Дуглас с трудом вылез из экипажа. Сейчас он выглядел гораздо старше своих шестидесяти двух лет. Его одежда была помята и испачкана кровью, глаза покраснели, а руки дрожали от усталости. Он не спал с тех пор, как покинул дом двое с половиной суток назад, и едва стоял на ногах. Он был слишком утомлен, чтобы предаваться гневу, охватившему его в городе. Бедствие, свидетелем которого он стал в Мемфисе, привело его в неописуемую ярость, но он ничего не мог поделать. Оставалось только лечить уцелевших. Это был верх глупости — нагружать пароход до такой степени. Покачивая головой при воспоминании о раненых, Лоренс привязал лошадь к стойке. Затем, ворча себе под нос, он медленно взобрался по ступенькам галереи. В благодатной тени он остановился, чтобы размять затекшие мышцы спины. Это были долгие два дня, но наконец он вернулся в свой любимый дом, где царили спокойствие и безмятежность.

Полутьма прихожей придавала всему дому какой-то хмурый вид, и он удивился неестественной тишине, встретившей его.

— Эллин? Шарлотта? — Когда ответа не последовало, Лоренс пошел на кухню, надеясь застать там Дарнелл. — Найдется ли у тебя что-нибудь поесть?

Дарнелл обрадовалась, увидев его.

— Да, сэр. Сейчас приготовлю.

Лоренс вошел в комнату и сел за стол. Через несколько минут Дарнелл поставила перед ним тарелку с горячим тушеным мясом, и он расслабился, наслаждаясь каждым кусочком.

— Вы выглядите очень усталым, мистер Лоренс, — сказала она, подавая второе блюдо.

— Я действительно устал, Дарнелл. Я совсем не спал в городе. Было очень много работы.

— Хорошо, ешьте, а я приготовлю вашу постель.

— Благодарю. Я хотел бы также принять ванну.

— Да, конечно, — ответила Дарнелл, выходя из комнаты.

Когда Лоренс вошел в свою спальню, Дарнелл проветрила ее, сменила простыни и приготовила горячую ванну.

— Спасибо, Дарнелл. Кстати, где Эллин?

— Я не видела ее с самого утра, — ответила Дарнелл, не покривив душой.

— Она действительно спасла янки?

— Да, и он довольно приятный мужчина, — заключила она.

— Прекрасно. Я немного отдохну, а потом пойду познакомлюсь с ним. Где он находится?

— В домике надсмотрщика, — сказала Дарнелл.

— В самом деле? — Лоренс был немного удивлен этим, но из-за усталости не стал вдаваться в подробности. — Пусть Эллин придет сюда к ужину. Я хотел бы поговорить с ней.

— Хорошо, сэр.

— А где Констанс и Шарлотта?

— Они обе отдыхают.

Как только Дарнелл ушла, он снял грязную одежду и ступил в ванну. Теплая вода облегчила боль во всем теле, но не сняла эмоционального стресса. Бесплодный гнев охватил его с новой силой. Перед глазами стояли молодые люди с обожженными и искалеченными телами. Их будущее было навсегда перечеркнуто из-за преступной халатности высшего командования. Лоренс содрогнулся от отвращения. Взволнованный, он подошел к постели и лег поперек нее, стараясь изгнать из памяти ужасные воспоминания. В конце концов усталость взяла верх, и он уснул.

Было уже почти темно, когда Дарнелл постучала в дверь его спальни.

— Обед готов, мистер Лоренс.

— Спасибо, Дарнелл. Я сейчас приду, — отозвался он сонно, затем встал и сполоснул холодной водой лицо.

Туалет занял у него больше времени, чем обычно, но наконец он оделся и спустился вниз к обеду. Лоренс рассчитывал увидеть спасенного Эллин солдата. Эта девчонка всегда была способна сделать что-нибудь стоящее, размышлял он с гордостью.

Лоренс вошел в столовую и с грустью подумал, как здесь все изменилось. В расцвете благосостояния Дугласов столовая была самым изысканным местом в доме. В те времена над камином из черного мрамора висело огромное, отделанное золотом овальное зеркало. Камин остался, но зеркало давно продали, чтобы выручить денег на еду. Единственное, что напоминало о его существовании, это жалкое, окаймленное грязью пятно на стене. Великолепный белый бордюр с изящными цветами магнолии и абрикосового цвета стены выцвели и покрылись пылью в результате многолетнего запустения. Некогда роскошные бархатные шторы, того же абрикосового оттенка, что и стены комнаты, теперь невзрачно болтались на окнах, пропыленные и грязные. Прекрасная мебель вишневого дерева больше не сверкала, так как давно уже некому было ее полировать, а дорогой ковер весь вытерся. Лоренс удивлялся, почему Констанс настояла, чтобы они обедали здесь. Ведь она знала, что ветхость этой комнаты производит гнетущее впечатление. За столом Лоренс застал только Констанс и Шарлотту, хотя ожидал увидеть всю семью.

— Добрый вечер, дедушка, — сказала Шарлотта, заметно волнуясь.

— Добрый вечер, Констанс, Шарлотта, — ответил он, занимая свое место. — А где Эллин?

— Я не видела ее с полудня, — сказала Шарлотта.

— Где этот молодой человек, которого она спасла? Он настолько серьезно ранен, что не может присоединиться к нам?

Констанс побледнела.

— Ну конечно, Лоренс, ты ожидал, что я приглашу этого мерзкого янки разделить со мной обед.

Лоренс расправлял салфетку на коленях и замер, услышав эти слова.

— Что ты говоришь, женщина?

Констанс возмутилась его тоном.

— Я говорю, что ни один янки никогда не будет сидеть за моим столом! Их никто не приглашал сюда!

— Ты отказала раненому в приюте в Ривервуд-Хаусе?

— Естественно. Этот человек ничуть не лучше зверя. Эллин следовало оставить его в реке умирать.

— Кстати, где Эллин?

— Ее не будет с нами в этот вечер, — высокомерно заявила Констанс, и Шарлотта побледнела, увидев выражение лица деда.

— Это почему же?

— Она объяснит тебе это лучше, чем я, — сказала Констанс с важным видом.

Лоренс встал и направился к лестнице.

— Эллин! Спускайся сюда сейчас же!

Никто не ответил, и он вернулся назад в столовую.

— Где она?

Констанс почувствовала раздражение в его голосе, но ничуть не смутилась и проговорила:

— Эллин нет здесь.

— Что значит нет? — спросил Лоренс. — Что вообще происходит? Меня не было два дня, и все пошло кувырком. Где она?

Женщины молчали, и он продолжил:

— Так как вы обе отказываетесь отвечать, я найду того, кто расскажет мне все.

Лоренс покинул комнату и вышел из дома. У задней двери он встретил Фрэнклина.

— Фрэнклин, что здесь происходит, черт побери?

— Я лучше провожу вас к Эллин, — сказал Фрэнклин, видя беспокойство Лоренса.

— Что случилось в мое отсутствие? — осведомился он, когда они двинулись вниз по темной тропинке.

— Мисс Эллин сама все расскажет. Миссис Констанс выгнала ее из большого дома.

— Что?! — Лоренс был крайне потрясен.

— Миссис Констанс сказала мисс Эллин, чтобы та убиралась из ее дома, и мисс Эллин ушла. И меня это очень тревожит.

Лоренс не мог понять, почему Констанс поступила так жестоко.

— И где теперь она?

— Они находятся в доме надсмотрщика, — сообщил Фрэнклин.

— Они? Ты имеешь в виду ее и солдата?

— Да.

— Он так плох, что она вынуждена оставаться с ним?

— Мисс Эллин сама все объяснит.

— Эллин? — позвал Лоренс, поднявшись по ступенькам крыльца, в то время как Фрэнклин пошел назад к себе домой.

— Дедушка! — услышал он ее крик, дверь распахнулась, и Эллин выбежала наружу. — Я так рада видеть тебя!

Ей было ужасно тяжело весь день, и она очень обрадовалась, увидев деда. Эллин и Прайс избегали друг друга до самого вечера и встретились всего несколько минут назад, когда она принесла ему обед. Ее попытки начать разговор потерпели неудачу. Прайс был резок, холоден и держался в отдалении от нее, и она знала, что объясниться будет непросто. Эллин решила доказать ему свою любовь, не важно, любит он ее или нет. Она не допустит, чтобы он уехал с такими плохими мыслями о ней. Эллин как раз намечала план действий, когда услышала голос деда. Обрадовавшись, что он наконец вернулся, она выбежала ему навстречу и попала в ласковые объятия.

— Ну а теперь, юная леди, — сказал он, отпустив ее, — объясни, что ты делаешь здесь.

— Сначала войди в дом и познакомься с мистером Ричардсоном, — промолвила она, — а затем я объясню, что случилось.

Взяв деда за руку, она повела его в дом. Прайс, сидевший на постели, встал и вышел вперед.

— Прайс Ричардсон, сэр.

— Рад познакомиться, мистер Ричардсон. Я — Лоренс Дуглас.

— Очень приятно, сэр, — произнес Прайс, подавая руку, и Лоренс крепко пожал ее.

Ему сразу понравился этот человек, а его первое впечатление редко бывало ошибочным. Он гордился тем, что превосходно разбирался в людях.

— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше? С вами хорошо обошлись, мистер Ричардсон?

— Зовите меня просто Прайс. Да, я чувствую себя гораздо лучше благодаря вашей внучке.

Прайс посмотрел на Эллин, стоящую рядом с дедом, и был искренне удивлен, встретив ее открытый, полный достоинства, решительный взгляд.

— Она очень способная девочка, — с гордостью произнес Лоренс.

— Дедушка, ты не посмотришь его руку? Я вправила ее с помощью Фрэнклина, но мне хочется убедиться, что я сделала все как надо, — попросила Эллин, стараясь избежать неловкой сцены.

— Охотно, дорогая. Прайс, почему бы вам не закончить обед, а затем я осмотрю вашу руку, — предложил Лоренс.

Прайс вернулся к недоеденному блюду, в то время как Лоренс и Эллин вышли наружу.

— Что случилось? Почему ты находишься здесь, а не вместе со всеми? — спросил он, с неприязнью осматривая запущенный домик.

— Мама не позволила мне поместить его в большом доме и ухаживать за ним, — сказала Эллин. — И сделала это очень грубо.

— Могу себе представить, — задумчиво проговорил Лоренс. — Учитывая то, как Констанс гордится своей добродетелью и милосердием, трудно поверить, что она отвернулась от раненого человека.

— Да, — мрачно сказала Эллин.

— Значит, ты доставила его прямо сюда?

— Другого подходящего места не было.

Лоренс долго молчал.

— Расскажи мне обо всем.

— В то утро, когда ты уехал, я пошла наверх посмотреть, не видно ли что-нибудь на реке, и заметила его.

— Фрэнклин рассказал мне, что он висел на верхушке дерева. Это правда? — недоверчиво спросил Лоренс.

— Да, ему как-то удалось зацепиться за ветки. — Эллин улыбнулась. — Мы подплыли на ялике и сняли его. Он выглядел ужасно. На голове у него зияла глубокая рана, рука была сломана, и, кроме того, он получил многочисленные ожоги. Сегодня ему намного лучше, но я хочу, чтобы ты осмотрел его.

— Пойдем, если он уже поел, то я полюбуюсь на дело рук твоих, — сказал Лоренс, все еще удивляясь, почему Констанс отказала Эллин в доме.

— Я очень скучала по тебе, дедушка, и нуждалась в твоем совете.

Когда они вошли, Прайс уже закончил еду, и Эллин поспешила отодвинуть стол.

— Если вы ляжете, Прайс, я взгляну на ваши раны.

— Хорошо, — ответил Прайс и вытянулся на постели. Он протянул сломанную руку, и Лоренс начал осторожно ощупывать ее.

— Превосходная работа, Эллин, — похвалил он внучку. — Бандаж наложен правильно и плотно.

— Я сразу поняла, что это простой перелом, — сказала она. — Ты не посмотришь рану на голове?

Лоренс проверил рану.

— Она хорошо заживает. Останется небольшой шрам, но его не будет видно за волосами.

— Рад слышать это, — весело откликнулся Прайс.

Закончив осмотр, Лоренс встал.

— Вам очень повезло, — серьезно сказал он.

— Да. Спасибо Эллин, — согласился Прайс, садясь на постели.

— Я был в Мемфисе все это время, занимаясь лечением людей, которых удалось спасти.

— Их очень много?

— Все больницы переполнены, но я узнал, что удалось спасти только треть тех, кто был на пароходе.

— О Боже, — с ужасом прошептал Прайс.

— Не хотите ли виски? Я лично выпил бы немного, — сказал Лоренс.

— Да, благодарю, — отозвался Прайс.

Эллин принесла бутылку и два стакана. Налив мужчинам виски, она вышла на крыльцо, оставив их обсуждать трагедию. В небе сияла полная, яркая луна, заливая серебристым светом окружающие поля. Эллин глубоко вдохнула свежий воздух, умиротворенная великолепием ночи и приглушенными мужскими голосами, доносившимися из комнаты. Это была мирная передышка в отличие от беспокойного дня. Расположившись в старом кресле-качалке, она откинула голову и закрыла глаза. Спустя полчаса Прайс и Лоренс нашли ее крепко спящей.

— Должно быть, она очень устала, — заключил Лоренс.

— Это так. Она говорила, что плохо спала прошлой ночью.

— Эллин?

Услышав голос деда, Эллин встрепенулась.

— Кажется, я уснула, — сказала она.

— Да. — Оба мужчины улыбнулись, и Эллин заметила неуловимое изменение в настроении Прайса.

Зевнув, она встала.

— О, прошу прощения. Сегодня был такой длинный, утомительный день.

— Мы так и поняли, — сказал Лоренс. — Ну, Эллин, пожелай Прайсу спокойной ночи и возвращайся домой.

— А как же мама… — заколебалась Эллин.

— Я возьму ее на себя. Прайс все объяснил мне.

— Все объяснил? — удивилась Эллин. Она посмотрела на Прайса, но тот оставался совершенно равнодушным.

— Да, и я горжусь тобой. Твоя мать слишком остро реагирует на все.

— Это верно, — задумчиво согласилась Эллин. Ее мать действительно обошлась с ней очень резко, но сейчас, казалось, она была права.

— Ну, пойдем. — Лоренс подтолкнул Эллин. — До завтра, Прайс.

— Всего доброго, сэр. Благодарю вас.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, Эллин.

— Спокойной ночи, Прайс, — отозвалась Эллин, размышляя, что все-таки он рассказал деду.

Когда они отошли от домика на значительное расстояние, Лоренс спросил:

— Почему ты не сказала Прайсу, что мать выгнала тебя из дома?

Эллин вздохнула.

— Я подумала, что это будет стеснять его. Она не поверила мне… а он действительно был очень плох. Я решила, что нет необходимости возвращаться домой, тем более Дарнелл оставалась здесь со мной прошлой ночью.

Лоренс хорошо понимал Эллин.

— Ни о чем не беспокойся. Мы сделаем так, что теперь тебе не придется оставаться с ним один на один, и тогда у Констанс не будет причины обвинять тебя. Можешь рассчитывать на мою поддержку.

— Спасибо, дедушка, — прошептала она, почувствовав себя маленькой девочкой, когда он взял ее руку и крепко пожал.

— А теперь скажи, юная леди, ты сама ела что-нибудь?

— Нет еще. Я до сих пор не думала о еде.

— Я тоже не ел. Пообедаем вместе.

Они нежно улыбнулись друг другу и, достигнув Ривервуд-Хауса, вошли в дом.

Прайс взволнованно ходил из угла в угол, чувствуя себя крайне неловко. Он не терпел лжи и тем не менее солгал, чтобы сохранить репутацию Эллин. Ему хотелось признаться Лоренсу Дугласу, что он любовник Эллин, и просить его дать согласие на брак с ней. Но Прайс скрыл от Лоренса правду и рассказал то, что было приемлемо для старика. Сказочную историю! Якобы он был в очень тяжелом состоянии, и Эллин не могла оставить его одного, а Фрэнклин задержался в городе. Она осталась без сопровождения, и по этой причине мать выгнала ее из дома. Прайс был удивлен, почему Эллин сразу не сообщила ему об этом. Если бы он знал, что она пострадала из-за этой первой ночи… Впрочем, нет, все равно он не смог бы удержаться от обладания ею. Все было хорошо до сегодняшнего дня. Пока она не отказалась нарушить планы своей семьи выдать ее за Рода. Если бы она была такой женщиной, как он думал, у нее не возникли бы трудности с выбором.

Расстроенный, он вышел на крыльцо и сел в кресло. Гордость не позволяла ему оставаться здесь, и он решил уехать как можно скорее. Для него станет постоянной пыткой видеть Эллин, зная, что она никогда не будет принадлежать ему. Теперь он понял, что она представляет собой. Это открытие причиняло ему боль, но он справится с собой. По крайней мере Эллин помогла ему отвлечься от гнетущих мыслей о Купе. Прайс решил, что должен вернуться домой к Бетси. Она нуждалась в нем.

Эллин лежала в постели, наслаждаясь ее мягкостью. Как приятно снова оказаться в своей комнате! Здесь все было по-прежнему, изменилась только она. Эллин стала настоящей женщиной. Она больше не могла отвергать свою сексуальность, которую многие годы подавляла, проводя время в тяжелой работе. Она познала истинное наслаждение благодаря мужчине, которого любила. Сердце ее замерло, когда она вспомнила о его объятиях и ласках. Прайс был потрясающим любовником, и после сегодняшнего вечера она поняла, что он оставался ее другом. Он уберег ее от лишних неприятностей. Эллин была уверена, что Прайс узнает о ее истинных чувствах, когда она останется с ним наедине. Но Эллин хотела не только его любви и дружбы, ей важно было добиться его уважения. Повернувшись на бок, она обняла подушку и погрузилась в сон, не подозревая о стычке, происходившей в это время между матерью и дедом.

Констанс ждала, когда свекор останется один. Услышав, что Эллин вошла в свою комнату, она спустилась, охваченная гневом.

Загнав Лоренса в кабинет, она обрушилась на него:

— Как ты осмелился вернуть ее в мой дом?

Лоренс пронзил ее холодным взглядом.

— Это также мой дом и дом Эллин.

— Я запретила ей возвращаться. Она провела ночь наедине с янки! Как ты можешь смотреть на это сквозь пальцы?

— Если бы ты разрешила ей ухаживать за раненым здесь, такая ситуация никогда бы не возникла, — сказал он осуждающе.

Констанс обругала Лоренса сквозь зубы за его вмешательство.

— Я никогда не потерплю янки в доме Томаса! Они убили его!

Лоренс понял, что она играет на его отцовских чувствах, и легко парировал ее доводы:

— Констанс, южане тоже убили очень много северян.

— Ну и прекрасно, — сказала она голосом, полным ненависти.

Лоренс потерял терпение, хотя знал, что снохе было очень тяжело в этот последний год, однако пора уже прийти в себя и налаживать нормальную жизнь.

— Поскольку я единственный мужчина в этом доме и являюсь главой семьи, все должны слушаться меня. Эллин останется здесь. Однако теперь она не будет проводить время наедине с янки. Кстати, он уверил меня, что она по-прежнему нетронута.

— И ты поверил ему?

— Тебе доподлинно известно иное или ты судишь по себе? — спросил он сердито.

Констанс побледнела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ничего, — ответил Лоренс. Много лет назад сын поведал ему, что его невеста не была девственницей, когда выходила замуж, однако Лоренс скрывал, что знает об этом.

— Это не тема для разговора, — сказала Констанс.

— Ты права, — согласился он. — Спокойной ночи и запомни, я хочу, чтобы к Эллин относились так, как она того заслуживает.

Констанс вышла из комнаты обиженная и вознамерилась во что бы то ни стало доказать свою правоту. Она не допустит, чтобы ее тщательно продуманный план рухнул из-за Лоренса. Разве он не хотел объединить плантации? Она собралась было рассказать ему о новой идее, как добиться слияния Кларк-Лендинга и Ривервуда, но решила пока воздержаться. Лоренс слишком заботится о ее глупой дочери. По его мнению, Эллин поступала всегда правильно. Исполненная решимости направить дела в нужное русло, Констанс отправилась в постель. Она не сомневалась, что придумает что-нибудь к утру.

— Твоя мать и я долго беседовали вчера вечером, после того как ты ушла спать, — сообщил Лоренс Эллин, когда они шли по тропинке на следующее утро.

Эллин несла Прайсу завтрак и при этих словах вопросительно взглянула на деда.

— Ну и что?

— Она все еще очень раздражена происходящим.

— Я знаю и иногда думаю, придет ли она когда-нибудь в себя, — с грустью заметила Эллин.

— Констанс хочет, чтобы жизнь ее была такой же, как до войны, а поскольку прошлого не вернешь, она делает вид, что ничего не изменилось.

Эллин кивнула.

— А как, по-твоему, быть мне? Держаться подальше от нее? Я знаю, что она думает обо мне и как относится. Она всегда любила Шарлотту больше, чем меня, потому что Шарлотта такая безупречная.

— Это не так, — возразил Лоренс. — Констанс отдает предпочтение Шарлотте, потому что ею легко управлять. Шарлотта всегда поклонялась матери и делала все, чтобы угодить ей. Тогда как ты постоянно следовала за Томми и отцом. Констанс не знала, как подчинить тебя.

— Она и сейчас не знает, и я стараюсь избегать ее.

— Не надо так вести себя. Она — твоя мать. Помни это.

Эллин казалась немного расстроенной. Она думала, что миновало то время, когда она должна была угождать кому-то.

— Что же мне делать? Она совсем оторвана от жизни.

— Ей очень тяжело, Эллин. Она потеряла все, чем дорожила. Сейчас она пытается хоть как-то сохранить сходство с прежней жизнью, — сказал Лоренс.

— Ты, похоже, сочувствуешь ей.

— Раны бывают не только на теле, — философски заметил он. — Ты осталась невредима, Эллин. А твоя мать…

Эллин задумалась. Конечно, мать была шокирована, увидев янки на пороге Ривервуд-Хауса, и, не подчинившись ей, Эллин только ухудшила положение.

— Ты прав, как всегда. — Она улыбнулась своему наставнику, в то время как они подошли к домику надсмотрщика.

Если бы они знали, как ошибались в отношении Констанс, то не стали бы так сочувствовать ей. Констанс тоже осталась практически невредимой после всех жизненных невзгод. Ее детство нельзя было назвать счастливым. Отец Констанс владел плантацией в Луизиане и, хотя считался богатым землевладельцем, постоянно пребывал в долгах. Он был очень жестоким человеком, ненавидящим свою жену, которая родила ему трех «бесполезных» дочерей. Любовница в Новом Орлеане подарила ему двух прекрасных сыновей, но он не мог претендовать ни на одного из них. Когда Констанс исполнилось десять лет, ее мать умерла от сердечного приступа. С этого момента она и ее сестры, Анабелла и Мишель, оказались без родительского внимания, так как отец проводил все время в Новом Орлеане. Когда он выгодно выдал замуж старших сестер, Констанс осталась одна со слугами на огромной плантации. Невинная и жаждущая любви, она легко поддалась соблазну и стала любовницей молодого красивого надсмотрщика. Тем временем отец в качестве платы за долги устроил ее брак с незнакомым человеком с верховьев реки. Узнав о предстоящей разлуке с любовником, она была крайне опечалена и подавлена. А когда ее избранник отказался бежать с ней, ее постигло двойное разочарование. Вскоре Констанс оказалась в брачной постели и была довольна тем, что ее муж мало заботился о потери ею невинности. Будучи весьма страстной и сообразительной женщиной, она быстро поняла, что этим мужчиной можно легко управлять. И Томас не переставал восхищаться ею. Констанс не любила его, но знала, что делать, чтобы он был доволен и счастлив. А если муж удовлетворен, у него нет причины заводить любовницу, и она будет безраздельно владеть им. Таким образом, в течение восемнадцати лет их супружества она умело добивалась своего в принятии решений, касающихся их совместной жизни. Когда Констанс родила сына, Томас был вне себя от радости и не знал, как угодить жене. Даже последующее рождение двух дочерей не уменьшило его преклонения перед ней.

Констанс догадывалась, о чем думает свекор, видя, как она манипулирует его сыном, но не обращала на старика внимания. Томас страстно желал ее, лелеял и давал ей все, что она хотела. Лоренс мало влиял на ее мужа, и Констанс не беспокоилась по этому поводу.

Она не особенно заботилась о дочерях, руководствуясь мнением своего отца, который считал, что дочери нужны только для того, чтобы как можно выгоднее выдать их замуж. Браки должны улучшать благосостояние родителей. Шарлоттой можно было легко управлять, но старшая дочь, Эллин, росла непослушным сорванцом. Однако Томас благодушно относился к ее выходкам и предоставлял ей полную свободу.

И вот сейчас она обременена дочерью, чья репутация была безвозвратно погублена. Констанс понимала, что самым простым решением проблемы было бы выдать Эллин замуж за янки, но она сразу отбросила эту мысль. Каким бы ужасным ни было поведение ее ребенка, она не могла допустить, чтобы янки стал ее зятем. Нет, Эллин должна быть наказана. Пусть остается незамужней. Старая дева — эта мысль вызвала у Констанс улыбку. Если Эллин так увлечена работой по хозяйству, то пусть посвятит ей всю жизнь!

Довольная своим решением, Констанс позвонила в колокольчик, чтобы вызвать Дарнелл, и приподнялась в постели. Надо только найти способ держать Лоренса подальше от дома, когда вернется Род. А пока остается лишь ждать встречи с ним.

Как только Эллин и Лоренс прибыли, Прайс встал и оделся. Он казался вполне здоровым, если не считать перевязанной руки. Эллин очень хотела бы остаться с ним наедине, однако должна была идти работать. Со своей стороны Прайс, казалось, не замечал ее присутствия. Он беззаботно разговаривал с Лоренсом, не обращая на нее внимания и бросив лишь небрежное «Благодарю», когда она поставила на стол его завтрак. Эллин твердо решила встретиться с ним, но не знала, как это сделать.

— Прайс, — сказал Лоренс, — Эллин не должна оставаться с вами наедине. С этого дня ее будет кто-нибудь сопровождать, когда она пойдет сюда. Ее мать очень расстроена тем, что случилось. Если бы это произошло пять лет назад, вас немедленно обвенчали бы!

Эллин и Прайс замерли, однако Лоренс ничего не заметил.

— Даже несмотря на то что я янки? — спросил Прайс, скрывая волнение.

— Пять лет назад это не имело бы значения, но сейчас… — он сделал паузу, — хорошо и то, что мы вылечили вас и отпускаем домой.

— Если мое присутствие здесь обременяет вашу семью, я немедленно уеду. После того, что Эллин сделала для меня… — он бросил на нее мучительный взгляд, — …я не могу оставаться тут с мыслью, что причиняю ей неприятности.

— Нет, нет, — сказал Лоренс. — Теперь все под контролем. Просто мы должны быть уверены, что больше не будет инцидентов, расстраивающих миссис Дуглас.

— Понимаю, — ответил Прайс, впервые почувствовав, какое давление оказывалось на Эллин со стороны ее семьи.

Он не знал, что это такое, хотя его отношения с родственниками оставляли желать лучшего. Конечно, в раннем детстве он бьш счастлив, однако плохо помнил жизнь до одиннадцати лет. В памяти сохранилось только ощущение материнского тепла, когда он действительно имел семью. Но родители погибли при трагических обстоятельствах, и его единственной родственницей осталась вдовствующая тетя Рейчел Кент, которая сразу прибрала к рукам его наследство. Она стала опекуншей Прайса и распоряжалась его деньгами, обеспечивая себя и своего сына Алекса. Алекс был на три года старше Прайса. Вредный и злобный, этот мальчишка любил издеваться над Прайсом. В конце концов через год Прайс сбежал из дома. Он боялся, что Рейчел и Алекс начнут разыскивать его. Но Прайс зря беспокоился — они были рады, что он удрал.

Адела Купер нашла Прайса на пристани спустя несколько месяцев. Он был крайне истощен и едва держался на ногах, так как ему приходилось существовать на подаяния и благодаря случайным заработкам. Она взяла его в дом и воспитывала как собственного сына вместе с Джерико.

Нет, Прайс никогда не испытывал давления со стороны семьи, как Эллин. К тому же он был мужчиной. Внезапно он осознал, что Лоренс говорит что-то ему, и заставил себя вернуться к настоящему.

— Мы пойдем работать, а вы продолжайте отдыхать. Я пришлю к вам Фрэнклина с ужином, — сказал Лоренс.

— Благодарю, сэр, — ответил Прайс. Затем он молча стал наблюдать, как Эллин с дедом поднимаются по тропинке.

Когда они скрылись из виду, наступила гнетущая тишина, лишь время от времени прерываемая щебетанием птиц. Прайс ощутил тяжкую пустоту и понял, как долго и томительно будет тянуться время без Эллин. Стараясь не думать о своем страстном желании снова быть с ней, он вспомнил о последнем разговоре и ее отказе прервать отношения с Родом. Однако теперь он взглянул на это с новой точки зрения. Ему не раз приходилось сталкиваться с трудностями, и он всегда преодолевал их. Но обязательства перед семьей — это другое дело. Он понял, что у Эллин не было выбора. Он хотел, чтобы она расторгла помолвку, однако не предложил ей ничего взамен. Фактически он требовал от Эллин отказаться от своей семьи, и она не смогла сделать это. Она знала его недостаточно хорошо, чтобы быть уверенной в нем. Прайс грустно покачал головой, вспомнив свое нелепое поведение. Неудивительно, что Эллин с таким достоинством встретила его взгляд прошлым вечером. Она стала жертвой его неоправданных претензий. Потребность увидеть ее охватила его с новой силой, и он подумал, как устроить так, чтобы опять оказаться с ней наедине. Он должен дать ей понять, какие чувства испытывает к ней, даже если ничто невозможно изменить. Все равно это лучше, чем оставить Эллин с мыслью, что он презирает ее.

Эллин сидела с несчастным видом в столовой за обеденным столом. День выдался длинным и мучительным. Она была не способна думать о чем-либо, кроме Прайса. Дед, говоря о нем, строил предположения, как скоро тот сможет покинуть Ривервуд, и Эллин была в отчаянии. Она не могла допустить, чтобы Прайс ушел, пока не поговорит с ним и не откроет свои чувства. Она знала о настроении семьи, но это не могло повлиять на ее решение. Констанс, казалось, не обращала внимания на присутствие Эллин, и та не стремилась заводить какой-либо разговор. Ей хотелось уединиться в своей комнате, чтобы подумать и найти выход из затруднительного положения. Наконец обед закончился, и она, пожелав всем спокойной ночи, быстро поднялась наверх.

Закрыв за собой дверь и заперев ее, Эллин села на постель. Ей остается только улизнуть из дома, когда все уснут, решила она. Это будет нетрудно сделать, так как никто не подозревал, что она влюблена в Прайса. Главное — не уснуть до того, как все разойдутся по своим комнатам. Ее глаза слипались от усталости, когда она легла, и, несмотря на отчаянную борьбу, сон одолел ее… Эллин проснулась и, вздрогнув, взволнованно вскочила. Сбитая с толку, она встала посреди комнаты, оглядываясь по сторонам. Постепенно она пришла в себя. Который час? Эллин тихо подошла к окну. Луна была такой же яркой и полной, освещая волшебным жутковатым светом ночной пейзаж. Эллин содрогнулась. Какую цену ей придется заплатить, если ее поймают? Эта мысль остановила ее, и она задумалась. Что для нее важнее? Ее репутация или любовь? Впрочем, она уже сделала выбор.

Эллин осторожно подошла к двери и прислушалась. В доме стояла тишина. Эллин потихоньку спустилась вниз и вышла наружу. Теперь назад пути нет, подумала она, бесшумно двигаясь по тропинке мимо домика Фрэнклина и Дарнелл. Если Прайс ждет ее, они вместе обсудят сложившееся положение и наметят дальнейший план действий. Лучше быть его любовницей, чем оставаться здесь, постоянно чувствуя осуждающие взгляды матери. Она решила уехать с ним на любых условиях. Не допуская мысли об отказе, Эллин быстро шла по тропинке.

Когда показался домик надсмотрщика, она замедлила шаг. Домик выглядел холодным и неприветливым. Всюду было темно. На разбитых окнах шумно трепетали занавески, а входная дверь жутко поскрипывала, болтаясь на одной петле. Казалось, в этом доме должны обитать приведения. И луна светила здесь каким-то бледным неземным светом, рождая таинственные ночные тени. Внезапно подул холодный ветер, зашуршав в кронах деревьев, и по телу Эллин пробежали мурашки. Она едва не повернула назад, лишившись присутствия духа, но желание видеть Прайса взяло верх, и она осторожно вошла в дом.

В комнате царил мрак, время от времени нарушаемый проблесками лунного света, когда занавески приподнимались под порывами ветра. Эллин едва могла различить Прайса, лежавшего на постели. Тихо подойдя к нему, она постояла некоторое время, размышляя, почему именно этот мужчина разжег в ней пламя любви.

Прайс открыл глаза, почувствовав чье-то присутствие. Он повернулся, и у него перехватило дыхание. Эллин стояла рядом с его постелью, глядя на него.

— Ты пришла, — прошептал он.

— Я должна была. Я…

Но прежде чем Эллин смогла высказать все, что у нее на душе, он схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Я знаю, это непреодолимое влечение, — сказал Прайс, восхищенно целуя ее. Он не хотел думать, что утром она снова покинет его. Не хотел мучиться от того, что она не могла выйти замуж за него и принадлежать ему до конца жизни. Он знал только, что у него появилась возможность еще раз насладиться ею, и он не упустит предоставленный ему шанс. Пусть эти несколько украденных часов будут последними, но он отдаст ей всю любовь и нежность. Он понимал, что невозможно заставить Эллин полюбить его, но они могут разделить взаимную страсть к обоюдному удовольствию.

С прикосновением его губ Эллин затрепетала, почувствовав, как сильно он хотел ее. Она не обращала внимания на назойливый внутренний голос, твердивший, что все это еще ничего не значит, что любой мужчина не откажется от женщины, так откровенно предлагавшей себя. Она жаждала его ласк, и если даже он не захочет взять ее с собой, в ее памяти по крайней мере останутся эти упоительные мгновения.

Выбросив из головы всякие мысли, Эллин отдалась чувственности и впервые сама настойчиво искала мужских прикосновений. Она быстро расстегнула корсаж и, склонившись над Прайсом, предложила ему груди. Он наслаждался ими, посасывая и покусывая их, пока она не прижалась к нему, безмолвно умоляя о слиянии. Эллин охватил необычайный внутренний жар, и она, задрав юбки, прижалась обнаженными бедрами к твердому мужскому телу. Его горячая восставшая плоть уперлась ей в живот, и она протянула руку, чтобы направить ее в нужное место, но он отвел руку в сторону.

— Подожди. Я хочу подольше ласкать тебя, — прошептал он, не отрывая губ от ее упругой груди.

Они перекатились, поменявшись местами, и Прайс продолжил пьянящие ласки. Его рука коснулась ее влажной промежности, и Эллин неистово задвигала бедрами, возносясь к вершинам блаженства. Все ее существо начало пульсировать неожиданными волнами мучительного наслаждения. Эллин лежала неподвижно, и, прежде чем она смогла пошевелиться, Прайс глубоко вошел в нее. Его возбуждение было так же велико, и он быстро достиг кульминации. Насытившись, Прайс лег рядом с ней, и они уснули в объятиях друг друга.

Раздался довольно близкий удар грома, разбудивший Эллин, и, поняв, что надвигается гроза, она вскочила с постели.

— Что случилось? — спросил Прайс, проснувшись.

— Гроза, — беспокойно сказала она, заправляя груди в платье и одергивая юбки.

— Иди сюда, — поманил он.

— Я должна бежать.

— Эллин, — вкрадчиво настаивал он, и она опустилась на постель.

Прайс распахнул корсаж ее платья и обнажил мягкую шелковистую грудь, вновь возбудившуюся в предвкушении его прикосновений. У нее вырвался глухой стон, когда его губы стали ласкать твердые розовые соски, и она в порыве страсти обхватила его голову.

Ослепительная вспышка молнии и оглушительный удар грома оторвали их друг от друга.

— Я должна идти, — сказала Эллин, поправляя одежду.

— Да, — покорно согласился он.

— Мне надо поговорить с тобой, — добавила она, задержавшись у двери. — Завтра.

И ушла, оставив Прайса одного переживать бурю за окнами и бурю в душе.

Глава 6

Серо-зеленые зловещие облака затянули небо до самого горизонта. Домик надсмотрщика скрипел под порывами сильного холодного ветра. Свинцовое небо прорезали молнии, освещая тусклое небо яркими вспышками. За ними следовали раскаты грома, отдаваясь эхом в пропитанных влагой полях и лесах. Вместе с потоками проливного дождя на землю обрушился град.

Эллин тоскливо смотрела в окно гостиной большого дома на непрекращающийся ливень. Было уже за полдень, но дождь не ослабевал с тех пор, как начался прошлой ночью.

Прошлая ночь… Она тяжело вздохнула. Эти часы, проведенные с Прайсом, были такими волшебными, что она сомневалась сейчас в их реальности. Утром Эллин проснулась со жгучим желанием снова увидеть его и сказать о своей любви, но природа была против нее. Раздосадованная тем, что лишена возможности разъяснить недоразумение, возникшее между ними, она походила по дому, не зная, как скоротать время, и в конце концов, последовав примеру матери и сестры, отправилась в свою комнату вздремнуть.

Обычно стук дождя убаюкивал Прайса, но сегодня он только раздражал его до крайности. Вытянувшись на постели и заложив здоровую руку за голову, он ждал, сам не зная чего. Может быть, прекращения дождя? А может быть, прихода Эллин? Его устроило бы и то и другое. А пока он мучился один в этом маленьком, ветхом, запущенном домике. Делать было нечего, и весь день в голове бродили беспокойные мысли. Сначала его донимали воспоминания о страстных объятиях Эллин, а когда ему наконец удалось отогнать их, за ними последовали воспоминания о «Султанше» и последних часах, проведенных с Купом. Сейчас, лежа на постели, он был особенно расстроен тем, что бессилен что-либо предпринять в сложившейся ситуации.

Его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, он страстно любил Эллин, и покинуть ее было равносильно самоотречению. Он желал ее, как ни одну другую женщину. Мог ли он отправиться домой без нее? С другой стороны, Прайс понимал, что не может заставить ее полюбить его, хотя был уверен, что она испытывала к нему непреодолимое влечение. Никогда прежде не знавшая любовных ласк, она, естественно, хотела попробовать, что это такое. Прайсу претила мысль о том, что он был для нее лишь средством удовлетворения страсти, но она отдалась ему безоглядно, и он безмерно наслаждался ею. Прайс любил Эллин, но ему небезразлична была судьба Бетси, жены Купа. Вполне вероятно, она считает его и мужа погибшими, и эта мысль не давала покоя. Он уже почти восстановил силы и теперь должен уехать. Необходимо вернуться в Олтон, чтобы привести свою жизнь в порядок. Прайс был уверен также, что Бетси нуждалась в нем, и он должен быть рядом с ней.

После долгих раздумий он принял окончательное решение — надо как можно скорее заказать билет и ехать домой. Нет смысла играть с огнем. Что, если Эллин забеременеет? Впрочем, эта мысль понравилась ему. Тогда она будет вынуждена выйти за него замуж, не дожидаясь Рода.

Злясь на погоду, которая заставляла его бездействовать, Прайс встал, прошелся по комнате и остановился перед завядшим букетом диких роз. Он протянул руку и осторожно коснулся скрытого шипа, так, чтобы не уколоться. При легком касании боль почти не чувствуется, но стоит лишь попытаться ухватить драгоценный подарок покрепче, как сразу наткнешься на неприятности. Теперь Прайс был абсолютно уверен, что завоевать Эллин можно только нежностью. Поэтому надо остаться с ней наедине, прежде чем он уедет, и показать, как он любит ее. Не следует настаивать на чем-либо. Эллин сама должна принять решение.

Услышав шаги на крыльце, Прайс вздрогнул и быстро отошел от цветов.

— Добрый день, мистер Ричардсон, — приветствовал его Фрэнклин, снимая промокшую куртку.

— Рад видеть вас, Фрэнклин, — бодро ответил Прайс.

— Я подумал, что вы, вероятно, нуждаетесь в компании сейчас. — Фрэнклин улыбнулся.

— Вы правы. Я с ума схожу от скуки. Не привык подолгу оставаться один. — Он передернул плечами. — Как Эллин чувствует себя сегодня?

— Хорошо, но этот дождь всем ужасно надоел. Тем не менее я ходил ловить рыбу, и мне повезло.

— Могу я присоединиться к вам как-нибудь?

— Да, конечно.

— Тогда, может быть, завтра? Или сегодня вечером?

— Я пойду на рыбалку сегодня вечером, а вы нет. Мистер Лоренс приглашает вас на ужин в большой дом.

— Серьезно? — спросил Прайс, не веря своим ушам.

— Не сомневайтесь, сэр. Именно ради этого я и пришел сюда. Пригласить вас и сказать, что, если вы хотите помыться, Дарнелл приготовит вам ванну.

— Это просто великолепно. Когда вы вернетесь в большой дом…

— Я пойду сейчас вместе с вами. У вас будет время привести себя в порядок.

Прайс впервые за весь день улыбнулся. Он не испытывал удовольствия от встречи с матерью Эллин, но ему не хотелось провести вечер здесь в одиночестве. Как только ливень немного стих, они поспешили по тропинке в Ривервуд-Хаус. Фрэнклин оставил Прайса на кухне, где Дарнелл приготовила ему горячую ванну. Прайс долго нежился, наслаждаясь возможностью наконец как следует помыться. Дарнелл снабдила его также чистой одеждой, и он начал быстро одеваться, стремясь поскорее принять благообразный вид. Когда у него возникли трудности с рубашкой, она пришла ему на помощь, распоров рукав, как это однажды сделала Эллин. Прайс воспользовался расческой и бритвой, которую Дарнелл предложила ему, и, взглянув на себя в маленькое ручное зеркальце, решил, что выглядит не так уж плохо. Черные брюки и белая рубашка оказались ему впору, а пока он сидел в лохани, его ботинки были очищены от грязи и отполированы до блеска. Теперь, почувствовав себя опять человеком, он предстал перед Дарнелл, которая продолжала хлопотать на кухне, готовя обед.

— Вы прекрасно выглядите, — сказала она, оценивая его широкие плечи и стройную фигуру. Вещи мистера Томаса хорошо сидели на нем.

— Благодарю. — Прайс улыбнулся. — Сейчас я чувствую себя намного лучше.

— И выглядите гораздо лучше. — Дарнелл улыбнулась в ответ. — Эту одежду принес для вас мистер Лоренс. Она принадлежала отцу Эллин.

— О… — Прайс сделал паузу.

— Ступайте в дом. Вас ждут в гостиной.

— Хорошо, — сказал он, направляясь к двери, затем повернулся к женщине. — Дарнелл, спасибо.

— Пожалуйста, мистер Ричардсон.

Констанс пристально посмотрела на свекра.

— Так что ты сделал?

— Я пригласил мистера Ричардсона на обед, — сказал Лоренс.

— Как ты посмел! Ты ведь знаешь, как я отношусь к проклятым янки!

— Теперь я глава семьи и потому решил пригласить его.

— Но…

— Твое мнение не столь важно. Он скоро покинет нас, а пока я требую проявлять учтивость по отношению к нему. Будет лучше, если ты прислушаешься к моим словам.

— Никогда!

— Я понимаю тебя, Констанс, но все меняется.

— Только не для меня! — прошипела она. — Я не буду сидеть за одним столом с этим человеком! Пусть он ест в лачуге, куда его поместили. — Констанс не хотела уступать.

— Твое мнение меня нисколько не интересует, — ответил Лоренс.

— Лоренс! — возмутилась Констанс.

— Дедушка! — Даже Шарлотта была смущена.

Эллин смотрела на деда и удивлялась его решительности.

Констанс встала.

— В таком случае прошу прощения. Я не желаю принимать человека, который, возможно, убил моего мужа! И ты не должен забывать, Лоренс Дуглас, что твой сын и внук были убиты! Спокойной ночи. Шарлотта, ты идешь со мной? — обратилась она к дочери повелительным тоном.

— Шарлотта будет обедать с нами, — заявил Лоренс.

Констанс величественно приподняла юбки и покинула комнату. Поспешно выйдя в коридор, она столкнулась лицом к лицу с Прайсом. Прайс стоял за дверью и слышал почти весь разговор, но не хотел прерывать его. Он помнил, какой напряженной была первая встреча с Констанс Дуглас, однако не представлял, что она ненавидит янки до такой степени.

— Мадам, — сказал он, слегка поклонившись.

Констанс смотрела на него с немым удивлением. Ее глаза говорили все, что она думала о нем. Интуиция подсказывала ей, что этот довольно привлекательный мужчина будет для нее серьезным противником. Она едва не ответила на его приветствие, как вдруг узнала одежду, в которую Прайс был одет. Констанс побледнела при виде вещей Томаса на янки. Она холодно отвернулась и начала быстро подниматься по лестнице.

Прайс внимательно наблюдал за ней. Он понял, от кого Эллин унаследовала свою фигуру. Ее мать была все еще очень красивой женщиной. Но кроме красоты, в те мгновения, когда их глаза встретились, он увидел в них нескрываемую ненависть и твердую решимость. Теперь эта женщина оказалась загнанной в угол, и это делало ее еще более опасной. Услышав, что беседа возобновилась, Прайс вошел в гостиную.

— Добрый вечер, леди, Лоренс, — приветствовал он собравшихся.

Все присутствующие смотрели на него, размышляя, стал ли он свидетелем сцены, разыгравшейся перед его приходом.

— Добрый вечер, Прайс. Входите. Не хотите ли виски?

— Да, с удовольствием, — ответил он Лоренсу. Затем обратился к Эллин: — Ваша мама присоединится к нам?

— Нет, она неважно чувствует себя сегодня, — быстро ответила Эллин.

— Жаль, я надеялся познакомиться с ней, — произнес он с озорным блеском в глазах.

— Вот ваше виски.

— Благодарю, — сказал Прайс, беря предложенный хозяином стакан. — Я рчень ценю ваше приглашение на обед. Мне одному было ужасно скучно.

— Могу представить, — сочувственно откликнулся Лоренс. — Мы тоже устали от безделья. А вот Эллин всегда испытывает потребность заниматься каким-нибудь делом. — Он ласково посмотрел на внучку.

Шарлотта, сидя в кресле, жадно ловила каждое слово. Она знала, что мать захочет узнать все подробности как можно скорее.

Эллин ни на кого не обращала внимания, кроме Прайса. Видя его высокую стройную фигуру, легко передвигающуюся по комнате, а также слыша его мягкий низкий голос, она чувствовала, как по спине ее бегают мурашки. Как она жаждала оказаться в его объятиях и признаться в любви! А вместо этого приходилось разыгрывать глупый фарс и надеяться, что они смогут улучить минуту и побыть вместе.

Дарнелл позвала их к столу, и в дальнейшем обед проходил гладко. Спорные вопросы больше не возникали, а еда была довольно вкусной.

— Как скоро, по-вашему, я смогу покинуть вас? Я должен вернуться домой, так как уже нет надежды что-либо узнать в Мемфисе о моем друге.

— Если бы сегодня не было такого сильного дождя, вы могли бы уехать завтра или послезавтра. Я должен проверить Ривервуд-роуд, прежде чем мы решим. Если дорога так плоха, как я думаю, вы можете застрять здесь до тех пор, пока не спадет вода в реке.

— Как долго это продлится? Два, три дня?

— Может быть, целую неделю. Я не помню, чтобы когда-либо выпадало так много дождей. Однако не беспокойтесь, я поеду утром и посмотрю, как высоко стоит вода в реке.

— Хорошо. Теперь мне хочется поскорее отправиться домой. Я должен узнать, что случилось с Купом.

— Я вас понимаю, — согласился Лоренс.

Эллин сидела молча, чувствуя, как ее охватывает паника. Он хочет уехать даже после минувшей ночи! Надо поговорить с ним, и безотлагательно. Сегодня вечером они должны во что бы то ни стало встретиться. Ее мозг лихорадочно работал, предлагая и отвергая один за другим планы, как остаться с ним наедине. Ничего подходящего не приходило на ум, кроме как снова пойти к нему в домик надсмотрщика. Пусть это очень рискованно, но другой возможности нет. Эллин подняла голову, чтобы взглянуть на Прайса, и обнаружила, что он тоже смотрит на нее с загадочным выражением лица. Едва заметно улыбнувшись, она стала внимательно слушать деда.

Было около одиннадцати, когда Эллин последовала примеру Шарлотты и, извинившись, встала из-за стола. Она разочарованно заметила, что поведение Прайса ничуть не изменилось. Он был вежлив и дружелюбен и ничем не проявлял сожаления о ее уходе. Она сама не знала, чего ожидала от него, но только не холодного равнодушия.

Войдя в свою спальню, Эллин оставила дверь приоткрытой, чтобы услышать, как Прайс будет уходить. Эллин с нетерпением ждала, когда мужчины вдоволь наговорятся. Наконец она услышала, как они вышли в прихожую и пожелали друг другу спокойной ночи. Затем она увидела в окно, как Прайс вышел из дома и двинулся вниз по тропинке. Эллин всем сердцем желала, чтобы он остановился и обернулся, и была вне себя от радости, когда он так и сделал. Было уже довольно темно, и она могла различить только его белую рубашку, но не сомневалась, что он помахал ей рукой. Она взволнованно ответила на его приветствие. Затем он повернулся и пошел по тропинке, пока не скрылся из виду.

Эллин выждала еще около часа. Она видела, как Дарнелл вышла из кухни и пошла к себе домой. Затем услышала, как дед отправился в свою комнату. Прошло еще довольно много времени, и, убедившись, что все легли спать, она подошла к двери. Внезапно Эллин увидела, что ручка двери поворачивается, и ее охватил неудержимый страх. Казалось, дверь открывается сама по себе, и, прежде чем она смогла пошевелиться или закричать, перед ней возникла фигура Прайса. Он быстро закрыл за собой дверь и запер ее. Щелчок задвижки показался во сто крат громче обычного, и они оба замерли, ожидая, что их вот-вот обнаружат. Но в доме по-прежнему было тихо, и Прайс улыбнулся.

— Я должен был прийти, — шепотом произнес он, касаясь ее щеки. — Я не мог удержаться.

— А я собиралась прийти к тебе, — сказала Эллин, склонив голову.

— В самом деле?

— Нам надо поговорить.

— Согласен. Я хочу так много сказать тебе, но сначала… — Он нежно поцеловал ее.

Эллин прильнула к нему и почувствовала его крепкое объятие. Он все-таки пришел к ней! Он любит ее! Она отстранилась и, взяв Прайса за руку, подвела его к постели. Он сел и потянул ее к себе на колени, но она воспротивилась.

— Так я не смогу сосредоточиться и высказать все, что хотела, — пояснила она, отводя его руку. — Ты сиди там, а я сяду здесь.

Она взяла небольшой стульчик, стоявший рядом с туалетным столиком, и села лицом к Прайсу. Наконец они были одни, и Эллин вдруг почувствовала, что слова, которые так хотела сказать ему, не идут с языка. Простое «Я люблю тебя» невозможно было произнести. Она беспомощно начала:

— Вчера… наш разговор…

Прежде чем Эллин смогла продолжить, Прайс перебил ее:

— Прошу прощения, дорогая. Я был не прав.

— Но…

— Никаких «но», — сказал он серьезно. — Я не должен был настаивать на том, чтобы ты расторгла помолвку. Если ты…

— Я рада, что ты сожалеешь о своей несдержанности, — прервала его Эллин, — к тому же не было никакой причины так злиться. Если бы ты позволил мне тогда договорить, мы могли бы избежать этой неприятной сцены.

— Что ты имеешь в виду?

— Я собиралась сказать тебе, что не могу расторгнуть помолвку с Родом, пока он не вернется, так как должна сама сообщить ему о причине. Если бы ты мог подождать…

— О, дорогая! — Голос его сделался хриплым, когда он притянул ее к себе. — Я готов ждать тебя целую вечность.

Он крепко поцеловал ее, и они вместе повалились на кровать, сгорая от любви. Эллин сначала подумала, что ей только послышался тихий стук в дверь, и не стала прерывать объятия. И только когда стук повторился, она испуганно оторвалась от жгучих ласк Прайса.

— Эллин? Ты еще не спишь? — раздался голос Лоренса.

— Нет, дедушка, одну минуту, — тихо ответила она.

Прайс быстро поднялся и по знаку Эллин спрятался под кроватью. Эллин, дрожа от страха, что ее едва не разоблачили, накинула длинный халат поверх платья и, убедившись, что нет никаких признаков, выдающих присутствие Прайса, открыла дверь деду.

— Рад, что ты еще не спишь. Я подумал, хорошо бы нам немного поговорить.

— Конечно, садись. Я никак не могла уснуть.

Эллин присела на кровать, а Лоренс на стул. Прайс затаил дыхание, когда матрас провис под тяжестью Эллин.

— Из-за Прайса? — спросил дед.

— Почему ты так думаешь?

— Ты ведь влюблена в него, верно? — Он заставил ее покраснеть.

Эллин колебалась, не зная, что ответить. Конечно, она пока не могла сказать ему правду.

— Мне кажется, он достойный человек.

Лоренс не был удовлетворен ее ответом, однако не подал виду. Он заметил что-то новое в облике Эллин сегодня вечером, чего никогда раньше не замечал. Впервые она показалась ему вполне взрослой женщиной. Он понял, что теперь она уже не прежний своевольный ребенок, а очаровательная молодая леди. И Лоренс мельком подумал, не явился ли янки причиной такой метаморфозы или дело лишь в том, что он просто не воспринимал ее раньше как взрослую женщину.

— Я согласен с тобой, но он должен уехать.

— Почему?

— Нам трудно будет объяснить его присутствие в Ривервуде, когда вернется Род.

— Может быть, правильнее сказать «если», а не «когда»? — многозначительно заметила она.

— Не надо думать о худшем. Он обязательно вернется.

— И нам будет гораздо легче, как только он появится здесь.

— Да, и чем скорее, тем лучше. Однако его возвращение может стать опасным, если Прайс задержится. Одному Богу известно, что у Рода на уме, и я не хочу допустить стычки между ними.

— Почему ты считаешь, что она неизбежно произойдет? — спросила Эллин, не понимая, к чему клонит дед.

— Эллин, я могу защитить тебя только от матери, но если она расскажет Роду, что ты проводила время с Прайсом, он может предположить самое худшее.

— Значит, он не доверяет мне? — оскорбилась Эллин.

— Это вопрос чести.

— Смешно говорить об этом, — сказала она, наконец начиная понимать, о чем идет речь.

— Я многое повидал за время войны, Эллин, — серьезно произнес Лоренс, — и не хочу, чтобы кто-нибудь опять пострадал. Поэтому Прайс должен уехать из Ривервуда как можно быстрее.

Она кивнула, испугавшись за Прайса.

— Ну, теперь я пойду спать. Завтра я скажу твоей матери, что он уедет к концу недели, если погода и дорога позволят. Это немного успокоит ее. — Лоренс встал и направился к двери. — Спокойной ночи, дорогая.

— Спокойной ночи, дедушка.

Дверь закрылась за ним, но Эллин не стала сразу запирать ее. Она устало опустилась на постель. Прайс тихо вылез из-под кровати и, подойдя к ней, заключил в объятия. Эллин прислонилась к его плечу, она была чрезвычайно расстроена.

— Не беспокойся, — прошептал он. — Я люблю тебя. Мы что-нибудь придумаем.

Услышав эти долгожданные слова, она почувствовала, как на глаза навернулись слезы.

— Я тоже очень люблю тебя.

Он поцеловал ее в лоб и прижал ее голову к своей груди. Она слышала биение его сердца.

— Все будет хорошо, — тихо сказал он, гладя ее по голове.

— Теперь я уверена в этом, — прошептала Эллин, высвобождаясь из его нежных объятий, чтобы запереть дверь спальни.

Она села рядом с ним на кровать, и он снова поцеловал ее.

— Я думала о тебе целый день, — сказала она, когда их губы разомкнулись. Дыхание ее участилось, она скинула халат и придвинулась к нему.

— Я тоже думал о тебе, — признался он, страстно целуя ее в шею.

Прайс коснулся ладонью ее груди, и его охватила дрожь возбуждения, когда он почувствовал затвердевший сосок. Он быстро расстегнул ей платье и рубашку и распахнул их. Эллин легла на спину, и Прайс опустился на нее. Она задрожала, когда он высвободил ее грудь. Эллин охватил исступленный восторг ожидания дальнейших ласк, и она замерла, чувствуя, как пульсирующие волны желания все сильнее и сильнее нарастают внизу живота. Однако Прайс воздержался от ласк соблазнительных белоснежных полушарий. Вместо этого он начал медленно раздевать ее, чувственно приподнимая платье и рубашку, так что каждая частичка ее тела открывалась ему в первозданном виде. Обнаженная, она протянула руки, чтобы привлечь его к себе, но он поймал их и крепко сжал у нее над головой, уткнувшись носом в ее груди. Эллин выгибалась навстречу Прайсу, возбуждая его. Страстно желая ощутить жар мужской плоти в себе, она неистово терлась бедрами о его бедра. Хотя Эллин дошла почти до ярости в своих попытках заставить его потерять контроль и овладеть ею, Прайс не поддавался искушению. Он продолжал ласки, безжалостно мучая ее, заставляя корчиться и возбуждая все сильнее и сильнее своим отказом войти в нее.-Ему приятно было чувствовать ее обнаженное тело, дрожащее от страсти, под ним, и хотелось говорить слова любви, чтобы довести Эллин до экстаза. Она пыталась высвободить свои руки, но он не отпускал ее.

Обратив на него свои умоляющие, полные страсти глаза, она пролепетала:

— Пожалуйста, Прайс.

— Что — пожалуйста? — хрипло прошептал он.

— Я хочу тебя.

Его губы прильнули к ее губам в жгучем поцелуе, отчего у нее перехватило дыхание, и он отпустил ее руки, желая почувствовать их на своем теле. Не прерывая поцелуя, она расстегнула его рубашку и задрожала, когда ее груди соприкоснулись с его волосатой грудью. Прайс почувствовал, что не в силах больше сдерживаться, когда она начала смело ласкать его восставшую плоть. Он оторвался от Эллин, но только для того, чтобы скинуть свою одежду. Эллин уже была готова принять его, раскинув ноги, чтобы он вошел в нее. И он вошел, поглощенный тесной, бархатистой мягкостью. Эллин, обхватив ногами его талию, с восторгом отдавалась ему. Они вместе достигли пика блаженства и наслаждались объятиями друг друга. Жар их страсти еще долго не угасал, и они продолжали шептать слова любви, лаская друг друга с необычайной нежностью.

Любовники не представляли, сколько времени прошло. Они блаженствовали в полной темноте, познавая друг друга. Наконец Прайс решился задать вопрос, который мучил его всю ночь.

— Эллин, ты уедешь со мной из Ривервуда? — Он повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо, и ждал ответа.

Она тоже повернулась к нему и провела рукой по его подбородку. В ней вновь вспыхнуло желание, когда он поцеловал ее ладонь. Она затрепетала в предвкушении новых ласк.

— Я хочу этого больше всего на свете. Я никогда уже не буду такой, какой была неделю назад. Я стала женщиной… твоей женщиной. — Она посмотрела на него серьезно. — Однако…

— А, милая леди, снова шипы. — Он наградил ее обезоруживающей улыбкой.

На глаза Эллин навернулись слезы.

— Я должна дождаться Рода, чтобы расстаться с ним по-честному.

Прайс облегченно вздохнул, услышав долгожданный ответ.

— Выходи замуж за меня сейчас, и тогда мы будем уверены друг в друге, — сказал он горячо.

— Ты все еще сомневаешься во мне? — спросила она, обольстительно протянув руку, чтобы погладить его.

— Я люблю тебя, Эллин. Я не говорил такого ни одной женщине. Я не хочу рисковать, — пояснил он, удивляясь волшебному воздействию ее рук на него.

— Я тоже тебя люблю! — пылко сказала она. — Ничто не помешает нам быть вместе. Обещаю тебе.

Она крепко поцеловала его, внезапно почувствовав необходимость очутиться в его жарких объятиях.

— Как только Род вернется, я поговорю с ним, а потом приеду к тебе.

— Могут пройти месяцы, прежде чем он вернется, — сказал Прайс с сожалением, не желая разлучаться с ней.

— Тогда останься здесь. Мы что-нибудь придумаем.

— Нет. — Он помолчал. — Эллин, я слышал все, о чем говорили в гостиной сегодня вечером. Я знаю настроение твоей матери и понимаю ее. Это трудно забыть.

Эллин сознавала, что он прав, и к тому же у Прайса не было подходящего предлога, чтобы остаться, когда уровень воды спадет.

— Любовь моя. — Она подняла глаза, полные слез. — Мы можем по крайней мере провести вместе еще несколько ночей.

— А потом — всю жизнь. — Он поцеловал ее. — Я напишу тебе и пришлю денег на дорогу.

— Письма недостаточно. Этого никогда не будет достаточно! — всхлипнула она, уткнувшись в его плечо.

— Ничего другого не остается, если ты не уедешь со мной сейчас.

— Ты же знаешь, я не могу. Пока не могу.

— Знаю, — сказал он мягко и прижал ее к себе.

Птицы запели утреннюю серенаду, а любовники продолжали лежать обнявшись, наслаждаясь последними минутами. Небо уже начало светлеть, когда Прайс наконец заговорил.

— Я должен идти. Не хочу усложнять положение, — сказал он, оторвавшись от Эллин, и стал одеваться.

При мысли, что им больше не удастся побыть наедине, Эллин встала и подошла к нему. Он начал заправлять рубашку в брюки, когда она обняла его сзади, снова вытащив рубашку.

— Не оставляй меня, — прошептала она, безудержно лаская его руками.

— Эллин! Ты хочешь, чтобы нас застали вдвоем? — спросил он, стараясь оторвать ее от себя, но она сопротивлялась.

— Если мы будем вести себя тихо, никто ничего не узнает, — сказала она, скользнув рукой за пояс брюк и крепко ухватив его мужскую плоть. Эллин улыбнулась, услышав его шумный вздох.

Прайс повернулся и обнял ее.

— Ты знаешь, как я хочу тебя, — хрипло произнес он. — Но мне будет крайне неловко, если я столкнусь с Дарнелл на тропинке.

Быстро поцеловав Эллин, он осторожно оторвал ее от себя.

— Увидимся сегодня вечером…

Она молча кивнула, а Прайс снова начал заправлять рубашку в брюки. Затем он направился к двери.

— О, Прайс, — прошептала она с несчастным видом.

Он вернулся к ней, горячо поцеловал и поспешно вышел. Эллин долго смотрела на закрытую дверь, потом легла на постель, опустошенная морально и физически.

Констанс стояла у окна спальни, дожидаясь восхода солнца. Всю ночь она спала лишь урывками, раздраженная тем, как Лоренс обошелся с ней. Он подавил ее своей властью минувшим вечером, и она была вынуждена подчиниться, но не сомневалась, что это больше никогда не повторится. Непрекращающееся щебетание маленьких птичек действовало на нервы, и она уже решила отойти от окна, как вдруг увидела, что кто-то выходит из дома. Констанс быстро спряталась за шторой, решив незаметно понаблюдать.

Это был Прайс! Он провел ночь в ее доме! Гнев и отвращение обуяли ее. Она едва стерпела, когда ее принуждали быть любезной с ним, но спать под одной крышей с янки… Нет, это выше ее сил. Констанс смотрела, как Прайс двинулся по тропинке, удивляясь, почему он так рано возвращается к себе, если Лоренс предложил ему провести ночь здесь. Чувствуя что-то неладное, она вышла из комнаты и приблизилась к спальне Эллин. Приоткрыв дверь, Констанс заглянула внутрь.

Она была шокирована, увидев свою дочь спящей совершенно обнаженной. Неужели янки провел ночь тут? Правда, не было никаких признаков его присутствия, но в ней пробудилось любопытство, и она не успокоится, пока не узнает, что произошло.

Констанс потихоньку закрыла дверь и вернулась в свою комнату. Если Эллин и янки стали любовниками, то это только на руку ей. Она докопается до истины, но никому ничего не расскажет. По крайней мере пока янки не уедет. Иначе Лоренс может устроить их бракосочетание. Теперь Констанс была твердо уверена — Эллин заплатит за свое безрассудство и ее унижение.

Она улыбнулась, вернувшись в постель. Дела идут гораздо лучше, чем она могла предположить. Взошедшее солнце застало Констанс крепко спящей.

Дарнелл укоризненно покачала головой, увидев Прайса, возвращающегося в домик надсмотрщика. Она была рада, что Фрэнклин уже ушел, а Глори еще спала. Прайс поставил ее в сложное положение. Она не сомневалась, где он провел ночь. Ей стало все понятно вчера вечером, когда она увидела, как Эллин и Прайс ведут себя. На их лицах все было написано, и она удивлялась, почему никто ничего не заподозрил. Разрываясь между желанием помочь молодым людям и необходимостью оставаться в стороне, она занялась обычными домашними делами. Ее беспокоила мысль о том, что вот-вот вернется Род и это может повредить Эллин.

Едва старая женщина увидела, как во двор въехал верхом солдат-южанин, она поспешила навстречу ему.

— Добрый вечер, мэм, — приветствовал ее офицер, приподняв шляпу.

— Добрый вечер, — ответила она настороженно. Слух о том, что война закончилась, дошел до нее несколько недель назад, но она каждый раз испытывала страх, увидев человека в униформе.

— Могу я попросить у вас немного воды? Я очень долго ехал по размытой дороге. — Тон его был дружелюбным, а манеры изысканными.

Мэтти Хардин подозрительно осмотрела мужчину с ног до головы. Несомненно, он был настоящим джентльменом. Это было видно, во-первых, по тому, с какой грацией он сидел на лошади, а во-вторых, как вежливо он попросил разрешения воспользоваться колодцем. Янки никогда не просили, а бродяги, будь они прокляты, воровали, если она не давала им что-то.

— Пожалуйста, сэр, — сказала Мэтти.

— Благодарю, мэм. Вы просто ангел-хранитель. — Он улыбнулся ей, и она сразу была очарована.

Мужчина спешился и подвел лошадь к поилке, прежде чем поднять из колодца ведро с холодной водой для себя. Утолив жажду, он снова повернулся к женщине.

— Прошу прощения, мэм. Я полковник бывшей армии Джонстона, Родерик Кларк.

— Приятно видеть дружеское лицо, полковник. Я Мэтти Хардин, — сказала она, находясь под впечатлением от его хороших манер. — Зайдите в дом. Могу предложить вам немного еды.

— Благодарю за честь, но мне не хотелось бы обременять вас.

— Пустяки. Я буду рада вашему обществу, полковник.

Род стряхнул грязь со своей поношенной униформы и последовал за маленькой старой леди в домик. Она жестом предложила ему сесть за небольшой стол в центре комнаты. Затем принесла тарелку с тушеным мясом и присоединилась к нему. Они помолились перед едой, и он начал жадно есть, а Мэтти удивленно наблюдала, как быстро исчезает еда.

— Вы давно не ели домашней пищи, полковник?

— Очень давно, мисс Хардин, очень давно.

— На самом деле я миссис Хардин, но зовите меня просто Мэтти, как все, — сказала она, тоже приступив к еде. Когда он съел все, что было ему предложено, она встала. — Я принесу еще.

— Спасибо, очень вкусно. А для вашего мужа что-нибудь останется?

— Не беспокойтесь о Джейкобе. Он убит в битве у горы Кеннесо. Там же погиб и мой сын, — сказала Мэтти, вновь наполняя его тарелку.

— Примите мои соболезнования. Значит, вы здесь одна, без защиты?

— Да, но я не боюсь. В этих краях все знают меня и постоянно кто-нибудь навещает.

— Это хорошо. Однако на вашем месте я бы поостерегся. Повсюду рыскают банды вооруженных людей.

— Но ведь война кончилась? Это правда?

— Да. Ли капитулировал в начале месяца, а генерал Джон-стон — на прошлой неделе.

Мэтти выглядела огорченной и в то же время в какой-то степени довольной.

— Я рада, хотя теперь трудно оправдать гибель Джейкоба и младшего Джейка. Выходит, они умерли напрасно.

Род Кларк стиснул зубы и посмотрел на нее суровым взглядом.

— Мы не должны говорить, что наши люди погибли напрасно! Нет, у нас было достаточно оснований для борьбы. Почему я должен считать, что мои солдаты погибли бессмысленно… Все дело в том, что мы были хуже оснащены. Не было ни боеприпасов, ни продовольствия, ни медикаментов. К сожалению, мы не смогли наладить снабжение армии в первые два года, когда мы были достаточно богаты для заключения сделок. И чем дольше продолжалась война, тем сильнее сказывался недостаток в обеспечении солдат.

— Что вы теперь будете делать? — спросила она, надеясь сменить разговор.

— Поеду домой. Это единственное, что мне остается. Правда, мои люди говорят о продолжении борьбы путем совершения набегов небольшими отрядами. Но таким способом не добьешься победы. — Род взглянул на Мэтти.

— Вы говорите без энтузиазма о возвращении домой. У вас есть жена, дети? — полюбопытствовала она.

— У меня есть невеста, но я ничего не слышал о ней почти год.

— Наверное, она очень красивая девушка, если смогла покорить такого молодца, как вы! — сказала Мэтти, рассчитывая ободрить его.

Род оживился, вспомнив об Эллин.

— Да, она очень красивая.

— Я так и думала, — проговорила Мэтти. — Расскажите мне о ней.

— Я знал ее с самого детства. Она намного моложе меня, однако наш брак давал возможность осуществиться нашим мечтам.

— Каким мечтам?

— Плантации, которыми владеют наши семьи, находятся по соседству, и мы хотели объединить их, чтобы стать богаче.

— Откуда вы?

— Из штата Теннесси, из местечка, расположенного немного севернее Мемфиса. Вы когда-нибудь бывали в тех краях?

— Нет. Джейкоб и я никогда не покидали этой местности и провели здесь всю свою жизнь. У нас не было причины уезжать отсюда.

— Мне понятно ваше желание оставаться вблизи своего дома. В последнем письме, которое я получил от Эллин, моей невесты, она сообщила, что моя мать умерла и наш дом сгорел.

— Какой ужас!

— Это был удар для меня, так как мать являлась последним представителем нашей семьи.

— Я уверена, что ваша девушка, Эллин… так вы сказали? — Род кивнул, и Мэтти продолжила: — Я уверена, она ждет вас. И наверное, думает, где вы сейчас.

— Надеюсь. Я был всегда рядом, заботясь о ней и о плантации.

— Она хорошая девушка, не сомневаюсь, и она должна быть счастлива, когда вы вернетесь к ней.

Род улыбнулся, наслаждаясь болтовней женщины после долгого пребывания среди мужчин.

— Эллин — стойкая девушка.

— Тогда вам не о чем беспокоиться. Вероятно, она занимается хозяйством, пока вы не вернулись домой.

Он молча кивнул, зная, что Эллин всегда была способна справляться с делами.

— Вы не хотели бы помыться?

Род сначала удивился, а затем сказал:

— Это было бы восхитительно.

— Отдыхайте, а я приготовлю горячую воду. После мытья вы почувствуете себя гораздо лучше.

— Несомненно. — Он усмехнулся. — Особенно, если вы дадите мне кусок хозяйственного мыла.

Мэтти улыбнулась, поставив бак с водой на плиту.

— Мне часто приходилось бороться со вшами, и я знаю, как избавиться от них. Не беспокойтесь об этом.

Ей нравился этот полковник-конфедерат, и она решила предоставить ему все возможные удобства. И хотя Мэтти была замужем и овдовела, она все еще могла оценить красивого мужчину, а он был именно таким. Мэтти не поверила глазам, как изменилась его внешность, когда он вылез из маленькой ванны, чистый и выбритый. Его манеры были типичными для южного аристократа. Русые волосы выгорели на солнце и стали совсем светлыми. Лицо имело совершенные черты, а проницательные голубые глаза, казалось, еще больше выделялись, едва исчезла растительность на лице. Он обладал хорошей фигурой, но сильно исхудал, и Мэтти пожалела, что у нее нет достаточного количества качественных продуктов, чтобы подкормить полковника. Она дала ему кое-что из старой одежды Джейкоба, пока стирала его униформу, и была рада видеть, что вещи оказались лишь чуть-чуть велики.

— Вы останетесь на ночь? У меня много свободных комнат.

— Благодарю. С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством, но сначала я должен пристроить куда-то коня. Это все, что у меня осталось.

— Во дворе есть сарайчик, который вы можете использовать в качестве стойла, если не возражаете. Он расположен за домом.

Род вышел проведать коня, а Мэтти пошла приготовить для него постель сына.

Было уже почти темно, когда он вернулся. И по сложившейся традиции Мэтти начала читать Библию. Род слушал, но не мог принять всего того, что ему читали. Теперь уже нет. В последние годы он не раз задавался вопросом о существовании Бога, однако ответ был неутешительным. Несомненно, любящий Бог не мог так наказывать его народ! Но война продолжалась и продолжалось убийство — и Род становился все более холодным и безжалостным с каждой бессмысленной смертью, свидетелем которой он был. Он чувствовал сейчас, что религия была обманом — подачкой для слабых — и что в конечном счете править будет общество сильных людей. И не потому, что они пользуются особой благосклонностью Бога, а потому, что они знают, как добиваться того, чего хотят, и их не беспокоят глупые правила. Так Род Кларк стал циником, ожидая худшего от судьбы, и потому редко бывал разочарован.

Мэтти отложила Библию, заметив холодное выражение его лица.

— Вы потеряли веру?

Он быстро взглянул на нее.

— Не знаю, имел ли я ее когда-нибудь, чтобы терять.

— Вера дает мне утешение. Без нее я не представляю, как жить дальше.

Род хотел сказать ей, что она напрасно надеется на Бога. На земле сейчас ад, а не рай, но он вспомнил о своей матери и о том, как она всегда находила утешение в молитвах.

— Я видел слишком много страданий и смертей, Мэтти.

— Мы все пережили это, сынок. — Последовало долгое тягостное молчание. — Ну, я иду спать. Вам тоже надо как следует выспаться.

— Благодарю за ваше великодушие.

— Мне приятно оказать вам услугу, полковник. Спокойной ночи. — Она направилась в свою маленькую спальню. — Храни вас Господь.

— Спокойной ночи, Мэтти.

Когда Род лег на постель покойного сына Мэтти, в голове его возникли мысли о будущей жизни и о его воссоединении с семьей Дугласов. Он подумал также о Томми. Они с детства были хорошими друзьями, и Род надеялся, что с ним все в порядке. Род испытывал смешанные чувства к Эллин. Они расстались не совсем хорошо, так как он хотел поскорее обвенчаться с ней, а она отказывалась. Но его раздражал не только отказ Эллин. Она была слишком своевольной и независимой, и Род надеялся, что годы сделали ее более зрелой и покладистой женщиной. Ему вовсе не нужна была упрямая, сварливая жена. Он хотел по возвращении домой найти Эллин похожей на ее мать.

По его мнению, Констанс Дуглас была превосходной женщиной с красивым лицом и великолепной фигурой. Род давно считал ее идеалом женской красоты, но скрывал свои мысли, ожидая, когда подрастет ее дочь. Война заставила его поспешить, и он сделал Эллин предложение раньше, чем намеревался, но был уверен, что ответ был бы тот же, если бы он немного повременил. Эллин должна созреть для брака.

В его голове мелькали образы Эллин и Констанс, но в конце концов он расслабился и начал засыпать с мыслями, как его встретят, когда он вернется домой.

Эллин провела весь день за обычной нудной работой. По словам деда, дорога Ривервуд-роуд все еще залита водой и потребуется не менее двух дней, прежде чем она станет проходимой. Эллин почувствовала облегчение, зная, что Прайс пока не уедет. Однако сознание того, что он будет находиться рядом, но останется недосягаемым для нее, приводило ее в смятение.

И хуже того, мать заявила, что сегодня вечером она присоединится к ним за обедом, независимо, будет присутствовать янки или нет. Это ее дом, и она не хочет испытывать неудобства из-за какого-то солдата. Лоренс был немало удивлен этим заявлением и рассказал об этом Эллин. Это был такой неожиданный поворот, учитывая ее непримиримость, проявленную вчера вечером, что они оба пришли в замешательство.

Лоренс был также озадачен внезапным интересом Констанс к янки. Она даже спросила, не провел ли тот ночь в их доме, и когда он ответил, что нет, казалось, она была очень довольна. Вероятно, поэтому она наконец смягчилась и согласилась присоединиться к ним за обедом. Должно быть, она решила, что сможет потерпеть еще пару дней, если речь идет только об обеде.

День Прайса был ничуть не более насыщен событиями, чем у Эллин и Лоренса. Он отправился с Фрэнклином на рыбалку рано утром, а затем спал до полудня, чтобы восстановить силы после бурной, бессонной ночи. Он никого не видел целый день, кроме Фрэнклина, который принес сообщение из большого дома о том, что дорога затоплена и не будет проходимой еще несколько дней. Довольный тем, что он останется с Эллин, и надеясь, что им удастся еще раз встретиться наедине, Прайс вспоминал о том, как она находилась в его объятиях. Он почувствовал облегчение, когда солнце зашло и наступило время идти на обед в большой дом.

Дарнелл опять приготовила ему ванну, и он привел себя в порядок, стараясь выглядеть как можно приличнее, прежде чем присоединиться к семье в гостиной. Он был удивлен, увидев там Констанс.

— Добрый вечер, — бодро сказал Прайс.

Лоренс подошел к нему и протянул стаканчик с виски, а затем подвел его к Констанс.

— Прайс, я рад представить вам мою невестку, Констанс Дуглас. Констанс, это Прайс Ричардсон, человек, которого спасла Эллин, — Очень приятно, что вы смогли присоединиться к нам за обедом, мистер Ричардсон, — вкрадчиво произнесла она, протягивая руку.

Прайс вежливо поклонился.

— Мне тоже очень приятно. Я всегда рад компании красивых женщин.

Шарлотта, сидевшая по соседству, хихикнула, а Эллин покраснела. Только Констанс не проявила никаких эмоций, — Вы очень любезны, сэр. Может быть, сядем за стол? — спросила она, беря его под руку.

Прайс осторожно наблюдал за выражением лица Констанс и заметил злобный блеск в ее глазах. Он решил ничем не выдавать своих чувств и выглядеть равнодушным в случае, если она заподозрит, что он влюблен в Эллин.

Когда все сели за стол, Констанс взяла на себя роль полновластной хозяйки.

— Расскажите о себе, мистер Ричардсон. Мне известно только, что вы янки, которого Эллин вытащила из реки. И думаю, этого было более чем достаточно для вас. — Ее тон был любезным, а вопрос — явно злобным и язвительным.

— Боюсь, это скучная тема. Почему бы вам не рассказать о себе и о жизни в Ривервуде? Мне кажется, это очень красивое и спокойное место, — сказал он, не возражая против словесной игры с ней.

— Ривервуд — это моя жизнь. Мы с моим покойным мужем создали его, и я ни в коем случае не допущу, чтобы он пострадал.

— Должно быть, вы очень любите свой дом, — заметил Прайс.

— О да! — пылко начала она, но Лоренс прервал ее:

— Мы все любим Ривервуд.

— Я вас хорошо понимаю. Я тоже люблю Олтон. Это один из самых живописных городов на Миссисипи. Он расположен на высоком берегу, и река там очень спокойная.

— И вы были бы рады поскорее вернуться домой?

— Разумеется. Прошло уже свыше года, как я покинул дом.

— У вас есть семья?

— Кровных родственников нет. Только семья Купа.

— Купа? — переспросила Констанс с нарочитым интересом.

— Это мой друг, который пропал после взрыва парохода.

— Какое несчастье! Вы уверены, что он погиб?

— Фрэнклин справлялся о нем в городе по моей просьбе, но ничего не добился.

— Может быть, вернувшись домой, вы обнаружите, что он уже ждет вас там.

— Такая мысль мне тоже приходила в голову, но я сомневаюсь в ее реальности. Лоренс рассказал мне, как мало людей удалось спасти.

Губы Констанс тронула злобная улыбка, которую та быстро подавила.

— Какова обстановка в городе, Лоренс?

— В основном все занимаются помощью пострадавшим. Лишь немногие… — Неожиданно он понял, что хотела услышать сноха, и замолчал.

— Немногие… что? — вдруг заговорила Шарлотта, к немалому удивлению присутствующих.

— Есть некоторые, кто радуется по этому поводу, — холодно ответил Лоренс и увидел, как помрачнел Прайс.

— В самом деле? — Констанс в душе была довольна, но пыталась скрыть это.

— Да. Ходят даже слухи, что кто-то подложил бомбу в уголь, — добавил Лоренс. — Но они ничем не подтверждены.

Прайс почувствовал отвращение, заметив, с каким удовольствием Констанс интересовалась всеми подробностями событий, происходящих в городе. Она явно была очень жестокой женщиной, несмотря на внешне благообразные манеры, и он понял, что бесполезно пытаться договориться с ней. Для него и Эллин лучше всего держаться подальше от нее.

Констанс тайком наблюдала за каждым движением Прайса и Эллин. Она не сомневалась, что рано или поздно обнаружит связь между ними. Беседа протекала так, как ей хотелось, и она с удовлетворением заметила, как помрачнел янки. «Негодяй! — подумала она. — Как он смеет сидеть так спокойно за моим столом, будто член семьи». Словно прочитав ее мысли, Прайс внезапно извинился и вышел из комнаты. Его уход вызвал раздражение у Констанс. Она быстро взглянула на Эллин, которая, казалось, была озадачена его поступком. Может быть, он пошел на кухню, чтобы договориться о раннем завтраке с Дарнелл и о рыбалке с Фрэнклином? Было несколько вариантов, но ни один не устраивал ее. Нет, надо повнимательнее понаблюдать за ними сегодня после обеда и посмотреть, как будут развиваться события. Если ничего не произойдет, то она рискует всего лишь одной бессонной ночью. Констанс снова сосредоточилась на том, что говорил Лоренс.

— Неужели ты не можешь не злорадствовать, Констанс? — осуждающе сказал Лоренс.

— А в чем дело?

— Такое поведение не украшает тебя, учитывая твое положение.

— О каком положении ты говоришь?

— Как бы тебе ни хотелось признавать, но ты теперь всего лишь обедневшая вдова, — резко произнес он.

Констанс вспыхнула от негодования:

— Сэр, я действительно вдова, но вовсе не обедневшая. У меня есть великолепный дом и тысячи акров плодородных хлопковых плантаций! Томас оставил мне также свои сбережения. У нас есть облигации военного займа конфедератов.

— Они нынче ничего не стоят, а тебе скоро потребуются деньги для уплаты налогов за твою расчудесную плантацию. Ты бы давно потеряла Ривервуд, если бы не Эллин.

Констанс встала, раздраженно глядя на Лоренса и Эллин.

— Да, я должна помнить, что обязана вам обоим своим прекрасным будущим. А теперь прошу прощения, у меня был очень утомительный день.

Как только она ушла, Шарлотта была удивлена и разочарована, что все так быстро кончилось. Весь день ее мать выведывала у нее подробности вчерашнего разговора. Она была очень расстроена, когда Шарлотта смогла рассказать ей только то, что Эллин сидела молча, слушая беседу мужчин, и что ей самой ужасно наскучили все эти разговоры и она ушла спать. Сегодня вечером она постарается выведать все, что возможно, и матери не о чем беспокоиться.

— Эллин, мы должны помочь ему уехать отсюда как можно скорее, — сказала Шарлотта.

— Да, тяжело постоянно чувствовать, что тебя ненавидят. Особенно если тебе пришлось многое пережить.

— Я думаю, к концу завтрашнего дня дорога подсохнет, а послезавтра утром мы отправим его в город. У него не будет проблем с билетом, чтобы уехать из Мемфиса.

— Могу я проводить его? — неуверенно спросила Эллин, и Шарлотта сразу согласилась.

— Почему бы нет? Тебе будет полезно на денек оставить Ривервуд. Неужели мы не справимся без тебя?

Эллин, казалось, облегченно вздохнула, и Шарлотта удивилась, почему сестре так хочется подольше побыть рядом с янки. Остальная часть вечера прошла спокойно, и вскоре Эллин оказалась в своей комнате, ожидая, когда в доме все стихнет.

Ей не пришлось долго ждать. В конце концов все огни погасли, и она услышала, как дед отправился спать. Удостоверившись, что нет никакой опасности, Эллин крадучись выбралась из своей комнаты, не зная, что мать наблюдает за тропинкой.

Ночь была прохладной и темной из-за тумана, распространившегося с реки. Казалось, холодные влажные щупальца обвивали Эллин, спешащую к любовнику. Она чувствовала, как по телу пробегали мурашки, и задрожала, обхватив себя руками. Достигнув домика надсмотрщика, она быстро вошла в слабо освещенную комнату, желая очутиться в теплых объятиях Прайса. Она резко остановилась, увидев его. Он сидел на постели, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги перед собой. Лицо его выражало крайнее расстройство. Прайс поднял почти пустую бутылку из-под виски и молча приветствовал Эллин.

— Почему ты здесь? — спросил он резким тоном.

— Я хотела быть с тобой, — ответила Эллин дрожащим голосом.

— Почему?

— Я… — Она вспомнила, что днем бутылка была наполовину полна. — Ты пьян!

— Ты очень проницательна, любовь моя. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему ты хочешь быть со мной?

— Потому что люблю тебя, — твердо сказала Эллин, беспомощно наблюдая, как он допивает виски.

Осторожно поставив бутылку на пол, Прайс проворно поднялся и встал перед ней. Он смотрел на нее сверху вниз. В полутьме комнаты резко выделялись черты его лица. Он поднял руку и коснулся ее волос, растрепавшихся во время бега.

Крепко прижав ее к себе, он прорычал:

— Ты не любишь меня! Просто тебе нравятся мои ласки!

Он прильнул к ее губам, заставив их раскрыться, и продолжал насильно целовать ее. Эллин уперлась руками ему в грудь, испытывая страх перед этим незнакомым человеком, которым вдруг стал для нее Прайс. Он снова притянул ее к себе, когда она попыталась вырваться, и глаза ее наполнились слезами.

— Ты и теперь хочешь меня? — сердито осведомился он, целуя ее в шею и чувствуя, как непроизвольно напряглись ее соски, прижатые к его груди.

— Нет! — крикнула она, влепив ему пощечину.

Этот удар, казалось, остудил их обоих, и они уставились друг на друга, не в силах пошевелиться. Эллин вдруг уткнулась ему в плечо, обвив руками шею и неудержимо всхлипывая.

— Не смей так обращаться со мной. Я люблю тебя. Люблю.

Он еще долго стоял неподвижно, с трудом осмысливая, что едва не натворил. Затем обнял ее и нежно поцеловал в голову.

— Прости, прости, — простонал он. Она подняла голову, подставляя ему губы. — Я тоже люблю тебя, Эллин, — прошептал он, прежде чем поцеловать ее.

Желая утешить друг друга, они легли на постель, не прерывая взаимные ласки, пока огонь любви не разгорелся с новой силой. Их охватила страсть, и не было времени раздеваться. Его горячие влажные губы прижались к ее груди сквозь ткань платья, и Эллин застонала от этого нового ощущения. Она помогла ему приподнять свои юбки, а затем протянула руку, чтобы приспустить его штаны. Обхватив рукой горячее пульсирующее мужское естество, она гладила его, шепча о своей любви и о том, как нуждается в нем. Прайс вздрогнул и застонал от возбуждающего прикосновения ее пальцев. И, подмяв ее под себя, глубоко вошел в нее. Эллин отвечала, приподнимая бедра и выгибаясь навстречу, чтобы доставить ему максимальное удовольствие.

— Я люблю тебя, — шептала она. — Люблю.

Эллин крепко прижала его к себе, почувствовав горячую вспышку и пульсацию внутри, а Прайс, поняв, что удовлетворил ее, поспешил тоже достичь кульминации, чтобы разделить с ней момент полного слияния. Они лежали, не зная, что за ними наблюдают в окно.

Изумленная Констанс отошла от домика. Хотя она подозревала, что Эллин и Прайс влюблены друг в друга, но до сих пор не думала, что они зашли так далеко. «Какова мать, такова и дочь», — мелькнуло у нее в голове, и она нахмурилась.

Констанс поспешила домой в полном смятении. Что же делать? Как обратить этот факт себе на пользу? Задыхаясь после быстрой ходьбы, она рухнула на постель, стараясь привести мысли в порядок. Она не собиралась рассказывать кому-либо о том, что видела. Теперь ей точно известно, что они любовники, и это будет ее запасным козырем. Она воспользуется им, когда возникнет острая необходимость.

Отныне Констанс была уверена, что между ней и Родом не будет никаких препятствий. Он ни за что не женится на Эллин, если узнает, что она спала с янки. Вспомнив то, что она видела, Констанс почувствовала раздражение. Как могла южанка опуститься до того, чтобы добровольно отдаться янки? Она содрогнулась от отвращения. Она всегда считала Эллин глупой, но теперь окончательно убедилась в этом. Довольная тем, как развиваются события, Констанс разделась и забралась под одеяло, чувствуя, что сегодня она будет спать особенно крепко.

Была уже глубокая ночь, и любовники лежали обнявшись на узкой постели, слишком усталые, чтобы двигаться. Это был момент величайшего блаженства, когда они в полной мере наслаждались покоем и любовью, не испытывая никаких тревог.

— Ты такая красивая, — прошептал Прайс, оперевшись на локоть здоровой руки, чтобы взглянуть на Эллин сверху.

Она улыбнулась полусонно.

— Это благодаря тебе я чувствую себя красивой, желанной и очень сексуальной. — Ее пальцы крутили пуговки на его рубашке.

Он наклонился и поцеловал ее.

— Как долго мы спали?

— Не знаю, но, надеюсь, не очень долго. Нам остался всего один день, и я не хочу терять зря время.

— Я тоже, — согласился он, протягивая руку, чтобы расстегнуть ей платье. — Тебе не кажется, что пора раздеться?

Она засмеялась счастливым смехом.

— Мне кажется, это давно надо было сделать.

Привстав, она быстро сняла все с себя и помогла ему справиться с одеждой.

— Ты, наверное, уже привык, чтобы тебя раздевали, — сказала она, стягивая рубашку с его широких плеч.

Расстегнув ему штаны, Эллин спустила их с бедер и с восхищением увидела, что Прайс уже возбудился. Она начала медленно властвовать над ним. Эллин бесстыдно ласкала его тело, испытывая растущее возбуждение от того, что впервые выступала в активной роли.

Прайс с трудом сдерживался. Он напряг всю силу воли и стиснул зубы, чтобы немедленно не овладеть Эллин, когда ее прикосновения пробудили в нем непреодолимое желание. Она дразнила его, безуспешно стараясь сломить его железную волю, и становилась все смелее и смелее. Склонившись над ним, она целовала его и терлась грудями о его грудь. Затем она оторвалась от его губ, и он ощутил ее горячие поцелуи на горле и груди. Прайс затаил дыхание, когда ее губы скользнули ниже.

— О Боже, Эллин, — простонал он, чувствуя ее горячее дыхание.

Довольная тем, что теперь ей стало известно, как преодолеть его сдержанность, она продолжала целовать его. Дрожь невероятного возбуждения охватила его при первом прикосновении ее губ к его трепещущей мужской плоти. Она продолжала ласкать его, вознося к новым высотам желания.

Внезапно самообладание покинуло Прайса, и он потянул ее вверх на себя. Эллин не меньше, чем он, жаждала полного слияния и под его руководством, расставив ноги, медленно села верхом на его твердый торчащий жезл. Горя желанием полностью обладать им, она вобрала его глубоко в себя, и они задвигались в едином ритме. Слишком возбужденный, Прайс был не в силах сдержать последние содрогания, достигнув небывалого экстаза. Удовлетворенный, он лежал, прижимая ее к себе, пока громкие удары их сердец не начали замедляться.

Они молча наслаждались этими прекрасными мгновениями, все еще слитые воедино. Сон настиг усталых любовников в объятиях друг друга. Казалось, они не хотели разлучаться до последней минуты.

Утренняя звезда ярко сияла на предрассветном небе, когда Фрэнклин вышел из своей уютной хижины. Он направился к дому надсмотрщика, так как Прайс сказал, что хочет опять пойти с ним на рыбалку сегодня утром.

Фрэнклин еще был в полусонном состоянии, когда заметил две страстно обнявшиеся фигуры на крыльце. Потрясенный, он сошел с тропинки и продолжал двигаться вдоль деревьев. Когда Эллин оторвалась от Прайса и побежала к большому дому, он отступил вглубь, чтобы его не заметили. Он был не на шутку обеспокоен тем, что эти двое стали любовниками. Эллин была очень дорога ему, и он не хотел, чтобы она пострадала. И хотя Прайс был приятным человеком, он все-таки янки, а Эллин, вероятно, забыла об этом, заключил Фрэнклин. Не зная, что делать, он решил сначала поговорить с Дарнелл и повернул назад к своей хижине.

— Дарнелл? — тихо позвал он, опасаясь разбудить Глори.

— Что случилось? — донесся тревожный шепот с кровати.

— Кажется, нас ждут большие неприятности, — сказал он, садясь рядом с ней.

— Почему?

— Я только что видел мисс Эллин, выходящую из дома надсмотрщика.

Дарнелл молчала, удивляясь, как неразумно и неосторожно вела себя Эллин.

— Знаю.

— Знаешь?

— Они уже несколько ночей проводят вместе. Надеюсь, никто, кроме нас, не узнает об этом.

— Я видел их своими глазами.

— И придержи язык! — сурово сказала она. — Они будут счастливы, если их оставят в покое.

— Но я должен рассказать об этом мистеру Лоренсу!

— Зачем? Это доставит Эллин массу неприятностей. Ты ведь знаешь, что собой представляет ее семья.

Фрэнклин подумал некоторое время, прежде чем согласиться.

— Вот что я тебе скажу: иди готовить лодку, а я поговорю с мистером Прайсом, — решила Дарнелл.

— Что ты собираешься ему сказать?

— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.

— Скажи, чтобы он шел ко мне, а я буду ждать его на берегу.

Дарнелл встала, оделась и вышла вслед за Фрэнклином из хижины. Она наблюдала за мужем, пока тот не скрылся в направлении реки, а затем приблизилась к домику надсмотрщика и начала нарочито шумно подниматься по ступенькам крыльца.

Услышав шаги на крыльце, Прайс быстро открыл дверь, удивившись, почему Эллин вернулась назад.

— Эллин? — спросил он, еще не видя, кто это. Увидев Дарнелл, он смутился, и на лице его отразилась тревога. — Дарнелл!

— Доброе утро, мистер Прайс.

— Я думал, что это Эллин, — пробормотал он, стараясь загладить свой промах.

— Мне все известно и Фрэнклину тоже.

— Вы знаете? — Он был ошеломлен.

— С самого начала, — сказала Дарнелл.

— Как? Неужели Эллин рассказала вам?

— Нет, сэр. Она настоящая леди! — выступила в защиту девушки Дарнелл. — Мне стало все понятно по вашему виду. А Фрэнклин… он видел вас сегодня утром.

— В самом деле?

— Он шел, чтобы позвать вас на рыбалку, и увидел, как мисс Эллин выходит из домика.

— Мне надо поговорить с ним, — сказал Прайс, и они вошли внутрь.

— По поводу Фрэнклина можете не беспокоиться. Он никому ничего не расскажет. Я поговорила с ним, и он будет молчать.

— Благодарю.

— Не стоит благодарности. Я люблю мисс Эллин и не хочу причинять ей зло, — промолвила Дарнелл, глядя ему прямо в глаза.

Прайс понимающе кивнул:

— Я тоже люблю ее.

— Что вы собираетесь делать? Кажется, вы намеревались уехать завтра утром? — спросила Дарнелл.

— Я просил ее выйти замуж за меня, но она хочет сначала поговорить со своим женихом.

— А… с мистером Родом.

— Да.

Дарнелл удовлетворенно кивнула:

— Я очень рада.

Прайс удивился ее реакции.

— Вероятно, вы единственная, кто теперь знает об этом.

— Я хочу, чтобы она была счастлива.

— Я сделаю все, что в моих силах, для этого, — сказал он серьезно.

— Фрэнклин ждет вас в лодке. Вам следует поторопиться. — Успокоенная его словами, Дарнелл ушла.

Прайс тяжело опустился на постель, взволнованный только что состоявшимся разговором. Если о его отношениях с Эллин знали Дарнелл и Фрэнклин, то возможно… Нет, если бы кто-то из членов семьи тоже знал, то немедленно высказался бы по этому поводу. Немного успокоившись, он оделся потеплее и отправился к Фрэнклину.

Эллин откинулась в ванне с горячей душистой водой. Голова ее болела, а мышцы затекли и ныли. День был долгим и тяжелым, к тому же предыдущей ночью она мало спала. Эллин очень устала. Горячая вода принесла некоторое облегчение, но голова все так же сильно болела. В конце концов она оставила попытки расслабиться и вылезла из ванны.

Дарнелл специально выискивала тяжелую работу для них обеих в течение всего дня. Они начали трудиться сразу же после завтрака и не прерывались почти до самого заката, за исключением короткого ленча. И вот сейчас Эллин старалась поскорее привести себя в порядок, чтобы успеть к обеду. Последнему обеду с Прайсом.

Одевшись с особой тщательностью, она стала прихорашиваться, желая выглядеть как можно лучше в этот вечер. Расчесав свои темные волосы, она собрала их в пучок, оставив лишь несколько вьющихся локонов, ниспадающих на уши и шею. Слегка подкрасив щеки, Эллин вышла из своей комнаты и спустилась вниз.

Когда она вошла в гостиную, все уже были там.

— Добрый вечер, дорогая, — приветствовал ее Лоренс.

— Добрый вечер, — ответила она, задержав взгляд на высокой фигуре Прайса, который стоял рядом с дедом.

— Добрый вечер, Эллин, — поздоровался он с ней, сдерживая нежную улыбку. Ему так хотелось обнять ее!

— Рада, что ты все-таки присоединилась к нам, — сказала Констанс язвительно. — Мы все заждались тебя.

— Прошу прощения за опоздание, но после тяжелого рабочего дня мне необходимо было освежиться.

Не обращая внимания на ее слова, мать продолжила:

— Нас уже пригласили к столу.

Констанс направилась в столовую впереди всех и подождала, когда Лоренс отодвинет стул, чтобы усадить ее. Внимательно наблюдая за Прайсом и Эллин, она испытывала раздражение, видя их притворное безразличие друг к другу. Какие же они невозмутимые актеры! Возможно, если бы она не была свидетельницей ночной сцены, то могла бы поддаться их уловке, но Констанс знала истинное положение вещей. Раздосадованная их обманом, она решила испортить им вечер. Обед уже подходил к концу, и она решила, что пора начать.

— Я знаю, что вы собираетесь покинуть нас утром, — обратилась она к Прайсу.

— Да, мэм, если дорога подсохла.

— Когда это станет известно? — спросила она Лоренса.

— Я проверю утром, — ответил Лоренс. — До Мемфиса довольно далеко, и нам надо выехать пораньше, так ведь, Эллин?

— Какое она имеет отношение к этому? — удивилась Констанс.

— Эллин поедет с нами.

— Зачем?

— Я хочу проводить мистера Ричардсона, мама, — ответила Эллин, недовольная начавшимся разговором.

— К чему все это? — Тон матери был холодным и надменным, когда она посмотрела на дочь.

— Констанс, я подумал, что неплохо бы Эллин отвлечься от работы на денек, вот и все, — сказал Лоренс, стараясь не акцентировать внимание на Прайсе в предстоящем путешествии.

Но Констанс знала лучше об отношениях Прайса с ее дочерью и понимала, какую глупость допускает Лоренс, позволяя Эллин провожать янки.

— Если дорога еще залита водой, там будет такая непролазная грязь, что экипаж может застрять.

— Все будет в порядке, — настаивал Лоренс.

— Глупо с твоей стороны рисковать нашим единственным средством передвижения, если в этом нет никакой необходимости! — сердито возразила Констанс. — Незачем брать экипаж. Если Эллин останется здесь, вы вдвоем можете поехать верхом на лошади и муле и сэкономите время к тому же.

В конце концов Лоренс согласился с ней, понимая, что путешествие в экипаже будет гораздо тяжелее и медленнее.

— Твоя мать права, — сказал он Эллин. — Я уверен, ты тоже не хочешь, чтобы мы застряли на полпути.

— Я так и знала, — сокрушенно ответила Эллин, обиженная тем, как настойчиво ее заставляют остаться дома.

— Сожалею, дорогая, но будет гораздо проще, если мы поедем верхом, — заявил Лоренс. — Вас это устраивает, Прайс? А Эллин попрощается с вами здесь.

— Вполне, — сказал Прайс.

— Значит, договорились. — Лоренс был доволен, что Прайс согласился с ним. — Мы отправимся сразу, как только я вернусь после проверки уровня воды в реке. Это будет около восьми часов утра.

Констанс сидела, откинувшись на спинку стула, и слушала дальнейший разговор без особого интереса. Она уже добилась своего, увидев, что Эллин с трудом сдерживает гнев и обиду, оттого что ей не позволили сопровождать Прайса в город. Если бы Констанс специально не следила за ней, то, возможно, ничего бы не заметила, но она была начеку и не напрасно.

Однако Ричардсон казался невозмутимым, и Констанс удивлялась, неужели он действительно ничем не обеспокоен. Она подумала, что он просто попользовался Эллин только ради удовольствия и ему не приходится скрывать свои чувства, потому что нечего скрывать. Если это так, то Констанс еще более утвердилась в решении заставить дочь поплатиться за свою глупость. Кроме того, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Эллин и Прайс снова встретились ночью. Неожиданно ей в голову пришла мысль, и она изумилась, насколько просто все можно сделать.

Констанс извинилась и вышла на минуту из-за стола, чтобы пойти на кухню и дать распоряжение Дарнелл. Прежде чем вернуться в столовую, она поднялась наверх и взяла три дозы снотворного, которое Лоренс держал в медицинской сумке. Затем начала спускаться вниз и достигла нижней ступеньки лестницы как раз в тот момент, когда Дарнелл вошла через заднюю дверь.

— Вот вино, миссис Констанс. — Дарнелл протянула ей уже открытую бутылку.

— Благодарю, Дарнелл.

— Она была припрятана в укромном местечке, и я не знала, что у нас еще осталось вино.

— Я спрятала эту бутылку несколько лет назад, когда началась война, и подумала, что сегодня подходящий случай распить ее. Ведь янки уезжает завтра.

— Да, мэм, — сказала Дарнслл и пошла назад на кухню.

Задержавшись в холле, Констанс вылила снотворное в вино. Теперь Эллин должна проспать всю ночь.

— У меня сюрприз, — объявила Констанс, входя в столовую.

— Какой же? — спросил Лоренс, озадаченный ее необычным поведением.

— Неужели вино?! — в один голос воскликнули Эллин и Шарлотта. — Где ты нашла его, мама? У нас давно уже не осталось ни одной бутылки!

— Я припрятала эту бутылочку в ожидании праздника и думаю, сегодня представился случай распить ее.

Прайс хмуро наблюдал за ней. Это вовсе не было похоже на Констанс. Он не сомневался, что она что-то задумала.

Констанс передала бутылку Лоренсу, который принял ее с поклоном.

— Это так неожиданно, дорогая, — сказал он, протягивая ей бокал. — Я не пил хорошего вина с шестьдесят второго года.

— Мы тоже не пили. — Констанс сделала небольшой глоток и одобрительно улыбнулась, убедившись, что вино заглушает горький вкус снотворного.

Она увидела со скрытым удовлетворением, как Эллин осушила свой бокал и налила еще. Однако янки пил очень умеренно. Заметив, что Констанс наблюдает за ним, он поднял глаза и встретился с ней взглядом.

— Я польщен вашим вниманием, миссис Дуглас, — вежливо сказал он, пристально глядя на нее.

— Рада доставить вам удовольствие, мистер Ричардсон. — Она смело выдержала его взгляд. — Сегодня особый праздник. Завтра вы уезжаете, и все придет в норму в Ривервуде.

Эллин удивленно раскрыла рот, пораженная такой бестактностью матери.

— Мама, прошу тебя!

— Эллин, — решительно прервал ее Прайс, — все правильно. Иногда откровенное высказывание своих мыслей гораздо лучше, чем притворство. Сейчас как раз такой случай.

— Я рада, что мы понимаем друг друга. — Констанс с усмешкой подняла бокал, предлагая выпить, — За ваше здоровье, мадам, — ответил Прайс и осушил свой бокал. — А теперь прошу прощения, мне надо лечь сегодня пораньше, так как завтра предстоит трудный день. Леди, мистер Лоренс, позвольте откланяться.

Эллин увидела, как он вышел из комнаты, и вдруг почувствовала себя ужасно одинокой. Она испытывала необычайную усталость и была рада, что обед близится к концу. Она надеялась, что скоро все уснут и можно будет снова пойти к Прайсу. Последняя ночь вместе! Эта мысль пугала ее. Сегодня все должно быть особенно прекрасным. Она должна оставить о себе самые лучшие воспоминания, которые будут связывать Прайса с ней даже за много миль друг от друга.

Эллин почувствовала облегчение, когда Шарлотта, извинившись, встала из-за стола, и вскоре последовала ее примеру, оставив мать и деда вдвоем.

— Мне непонятно, чем вызвана такая резкая перемена в твоем поведении, однако не могу пожаловаться, — сказал Лоренс после того, как девушки вышли из комнаты. — Я рад, что сегодня ты отнеслась с уважением к Прайсу.

— Я поняла, насколько глупо вела себя прежде, — ответила Констанс, скрежеща зубами от того, что вынуждена лгать. — Я подумала, что вино поможет разрядить обстановку.

— И это тебе удалось, благодарю.

Констанс заметила, что он зевает.

— Ты, наверное, тоже очень устал.

— Гораздо сильнее, чем думал, — произнес он извиняющимся тоном. — Пожалуй, последую примеру девочек. Спокойной ночи, Констанс.

— Спокойной ночи, Лоренс.

Эллин специально села на жесткий стул, надеясь, что это поможет ей не уснуть. Однако она не способна была ни о чем думать, кроме сна. Даже желание увидеться с Прайсом не могло побороть надвигающуюся дремоту. Эллин, шатаясь, подошла к открытому окну и встала, глубоко вдыхая свежий ночной воздух, полагая, что это освежит ее голову. Она устало зевнула и, заметив, что свет в гостиной все еще горит, решила прилечь на постель и подождать. Мягкость матраса окончательно расслабила Эллин, и она закрыла глаза, наслаждаясь полным покоем, уверенная, что отдохнет всего несколько минут, а затем пойдет к Прайсу. Она не хотела заставлять его ждать.

Чуть позже, поднявшись наверх, Констанс с удовлетворением обнаружила, что Эллин, Шарлотта и Лоренс крепко спят в своих комнатах. Она легла в постель, довольная тем, как развиваются события.

Прайс ходил из угла в угол по комнате, борясь со сном. Где же Эллин? Он ждал ее уже несколько часов, а она все не шла. Он не знал, злиться ему или беспокоиться. Может быть, она умышленно задерживалась или обстановка в доме не позволяла незаметно улизнуть? Стряхнув дремоту, овладевавшую им, он вышел из домика и тихо пошел вверх по тропинке в Ривервуд-Хаус. Спрятавшись за деревьями, он наблюдал за домом некоторое время. Никого не заметив вокруг, Прайс осторожно проник внутрь и бесшумно поднялся по крытой ковром лестнице к комнате Эллин.

Немного поколебавшись, он коснулся двери и с облегчением обнаружил, что она не заперта. Прайс быстро вошел, закрыл за собой дверь и запер ее. В комнате было темно, и только слабый лунный свет позволял различить на постели спящую в одежде фигуру. Он быстро подошел к Эллин, желая разбудить ее страстными поцелуями. Матрас слегка прогнулся, когда Прайс присел на кровать, но вопреки его ожиданиям Эллин не почувствовала его присутствия и не проснулась.

— Эллин, — прошептал Прайс, склонившись над ней и нежно целуя ее в щеку.

Когда она в ответ лишь сонно пробормотала что-то, Прайс забеспокоился. Перевернув Эллин на спину, он осторожно потряс ее.

— Проснись, — сказал он, волнуясь, так как знал, что она спит очень чутко.

Прайс не на шутку встревожился. Он потрогал ее лоб, но никаких признаков болезни не обнаружил. Забыв об осторожности, он зажег лампу на столике возле кровати. Ему в глаза бросилась ее бледность, и у него мелькнула мысль о том, что она приняла лекарство для снятия боли. Конечно, она спала слишком крепко, чтобы слышать его. Но почему она приняла лекарство, от которого уснула? Эллин хотела, так же как и он, провести эту ночь вместе. Она не могла принять дозу, вызвавшую такой сон… Вино! Констанс! Вот в чем дело. Теперь все понятно. Констанс как-то узнала об их отношениях.

Его охватила злость. Он вспомнил ее усмешку, когда она предлагала выпить, и сморщился от отвращения. Констанс оказалась чрезвычайно коварной женщиной, и впредь надо держать с ней ухо востро.

Поняв, что ночь потеряна, Прайс, прежде чем уйти, уложил Эллин поудобнее, несмотря на ее сонные протесты. Поцеловав ее, он вышел из комнаты и закрыл дверь. Прайс уже собирался спускаться вниз, когда дверь комнаты Констанс распахнулась и миссис Дуглас вышла в холл.

— Я ждала вас. Я знала, что вы придете.

Прайс застыл, услышав ее голос.

— Она не очень-то активная сегодня, не так ли? — спросила Констанс язвительным тоном. — Не то что в прошлую ночь.

Прайс повернулся к ней лицом, сжав зубы.

— Да, я решил проведать, как она себя чувствует.

— Я не сомневалась, что вы придете к ней, когда увидела, как мало вы пили за обедом мое выдержанное вино, — проговорила она.

В тусклом свете коридора Констанс выглядела намного моложе своих лет, стоя перед Прайсом с распущенными длинными темными волосами, и он помимо воли был очарован ее красотой. Она обладала пышной соблазнительной фигурой и обычно носила платья из тонкой ткани, подчеркивающей ее прелести. Сейчас на ней был широкий незастегнутый халат, позволявший Прайсу хорошо видеть ее тело. Констанс знала, что мужчины легко теряют голову, когда их мысли заняты тем, чтобы соблазнить женщину, и потому подошла к нему поближе.

— Теперь я рад, что не пил вино.

— Разумеется. — Она сунула руку в карман халата.

— Прошу прощения, — начал Прайс, желая поскорее избавиться от нее, — но мне надо идти.

Она уже преподнесла ему сюрприз, и он не хотел продолжения.

— Вы не уйдете так просто, — решительно сказала Констанс, наставляя на него пистолет.

Глаза Прайса расширились от изумления. Эта женщина сошла с ума!

— Я вполне могу застрелить вас за то, что вы сделали, — спокойно сказала она.

— Что я сделал?

— Мистер Ричардсон, или я могу называть вас просто Прайс? Нет, пожалуй, лучше обращаться официально при таких обстоятельствах. Так вот, мистер Ричардсон, я видела, как вы покидали наш дом позапрошлой ночью. Поэтому решила разузнать, что происходит.

— И что же происходит? — спросил он, стараясь выиграть время, чтобы решить, что делать.

— Я проследила за Эллин прошлой ночью. — Она сделала паузу, подчеркивая значение своих слов. — Как один из главных участников события, вы должны помнить, что было дальше, или вы хотите, чтобы я освежила вашу память?

— Не стоит, — ответил он.

— Я тоже так думаю. — Она напряженно улыбнулась. — Может быть, спустимся вниз и продолжим разговор?

— Мадам, против такого аргумента трудно возражать. — Он указал на пистолет в ее руке. — Я в вашем распоряжении.

— Тогда следуйте впереди меня, сэр, и не сомневайтесь, что я без колебаний применю оружие.

— Я снова недооценил вас, — сказал Прайс, спускаясь по лестнице.

— Наконец-то я встретила умного мужчину. Я искала такого всю жизнь и вот нашла… Жаль только, что вы янки.

Прайс ничего не ответил, лихорадочно ища выход из создавшегося положения. Он знал, что Констанс ненавидела его, но не до такой же степени, чтобы убить. Она могла бы выстрелить сразу, поскольку он беззащитен. Прайс инстинктивно чувствовал, что Констанс не способна на решительные действия, и ее колебания относительно применения оружия давали ему надежду.

— Идите в гостиную, — холодно приказала она, целясь ему в спину.

Покорно войдя в темную комнату, он зажег лампу по ее указанию и сел на диван. Она тоже села на диван, но на другой его конец, на безопасном расстоянии от Прайса. Он окинул взглядом ее соблазнительную позу. Вспыхнувшее вожделение быстро сменилось чувством опасности. Констанс была очень красивой, но ужасно коварной женщиной, и он не намерен был попадаться в ее сети.

Играя пистолетом, она улыбнулась.

— Я хочу, чтобы вы оставили в покое мою дочь.

Решив прикинуться циником, Прайс ответил небрежно:

— В ваших устах это звучит по меньшей мере странно, так как именно вы способствовали нашему сближению.

— С моей стороны это был явный просчет, поскольку я думала, что вы не выживете.

— Сожалею, что разочаровал вас.

— Я переживу это разочарование, однако хочу, чтобы утром вы убрались отсюда. — Она смотрела на него ледяным взглядом.

— Я так и намеревался сделать, — заявил он, равнодушно пожав плечами.

Констанс была удивлена его реакцией. Значит, он в самом деле не любил Эллин и только пользовался ею. Она улыбнулась.

— Прекрасно. Стало быть, мы договорились. Я хочу, чтобы вы…

— Услышав какой-то звук в холле, Констанс быстро сунула пистолет в карман, приспустила с плеч халат и уселась на колени к Прайсу.

Эллин проснулась, разбуженная каким-то шумом в холле. Вскоре опять стало тихо, и она опустила голову на подушку. Спустя несколько минут она испуганно открыла глаза, вспомнив, что должна пойти к Прайсу. С трудом поднявшись, Эллин вышла в холл. Едва передвигая ноги, она начала спускаться вниз, привлеченная голосами и светом в гостиной. Кто мог разговаривать там в такой час? Голоса были приглушенными и неразборчивыми, и Эллин шла на их звук, словно во сне. Шатаясь, она натолкнулась на маленький столик в холле и продолжала двигаться к гостиной, где горел свет.

Она широко раскрыла глаза, потрясенная увиденной сценой. Ее мать и Прайс на диване! Они что-то говорили друг другу, не замечая ее. Эллин пришла в ужас при виде полуголой Констанс, прижимавшейся к Прайсу. Ее халат и сорочка соскользнули с плеча, и рука Прайса лежала на ее полной груди. Их движения казались замедленными и неестественными, когда они одновременно повернулись к ней.

— Прайс… — прошептала Эллин, покачиваясь у двери.

Почувствовав тошноту, она бросилась прочь из комнаты, выбежала из дома и исчезла в темноте ночи.

— Эллин! — задыхаясь крикнул Прайс, но было слишком поздно. Он встал, бесцеремонно сбросив Констанс на пол.

Прайс выбежал из дома вслед за Эллин, но ее нигде не было видно. Взбешенный случившимся, он вернулся к Констанс, которая стояла у двери гостиной с довольным видом.

— Действительность превзошла все мои ожидания, — заявила она с радостной улыбкой. — Кто бы мог подумать, что Эллин проснется после такого количества выпитого вина?

Прайс сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не задушить ее. Эта ночь сулила для него и Эллин прекрасные мгновения, а все обернулось крахом. Он больше не мог видеть злобной ликующей физиономии Констанс и вышел из дома.

— Спокойной ночи, Прайс! — крикнула ему вслед Констанс, и ее язвительный хохот еще долго преследовал его, отдаваясь эхом в ночи.

Рассвело. На ярко-голубом безоблачном небе вспыхнули первые лучи солнца, и на влажной траве засверкали капельки росы. Кроны деревьев тихо шелестели под легким ветерком, дувшим с реки. Птицы встречали новый день обычным гомоном и возней.

Эллин сидела в конюшне, замерзшая и несчастная. Она слышала крики Прайса, когда тот искал ее ночью, но не откликалась. Эллин не знала, что делать и куда пойти, поэтому спряталась в темном углу конюшни и кое-как уснула. Ее разбудил дед, когда начал седлать Моу рано утром, однако она затаилась, стараясь ничем не выдать своего присутствия, чтобы избежать расспросов. Она понимала, что пора возвращаться в дом, но страх сковал ее. В одно мгновение все ее мечты были навсегда разрушены. Человек, которого она любила, связался с ее матерью! Как это случилось? После всего, что было между ними? Сердце ее разрывалось.

С трудом поднявшись на затекшие ноги, она вышла на солнечный свет. Утреннее тепло немного взбодрило ее. Эллин чувствовала, что если она переживет ближайшие несколько часов, то ей не страшны будут любые испытания. Расправив плечи и высоко подняв голову, она решительной походкой направилась к своему дому.

Сидя в старом кресле-качалке на крыльце домика надсмотрщика, Прайс чувствовал себя совершенно опустошенным. Он провел всю ночь в безуспешных поисках Эллин. Впервые за всю свою взрослую жизнь он оказался в таком нелепом положении. Надо во что бы то ни стало объясниться с ней до отъезда. Он не допустит вмешательства Констанс в его жизнь! Однако, когда взошло солнце, у него возникли серьезные сомнения в том, что ему удастся поговорить с Эллин. Оставалось только объяснить все в записке и передать ее с Дарнелл. Несмотря ни на что, он по-прежнему хотел жениться на Эллин, и как можно скорее. Прайс встал и отправился к большому дому, чтобы найти Дарнелл.

Констанс была чрезвычайно довольна тем, что произошло минувшей ночью, и, валяясь в постели, все утро радовалась тому, как развивались события. Она была уверена, что разыгранная ею сцена произвела на Эллин должное впечатление, поскольку глупая девчонка так и не вернулась в дом. Констанс едва могла поверить, что Эллин настолько глупа, однако… она добилась своего и расстроила отношения дочери с Ричардсоном. Если янки не любит Эллин, то на этом можно было бы и успокоиться. А если он все-таки любит ее… Тогда следует поскорее отправить его из Ривервуда, пока он не объяснился с Эллин. Она знала, что Ричардсон не глуп и надо действовать осторожно. Констанс позвонила в колокольчик, вызывая Дарнелл помочь ей одеться.

— Доброе утро, мистер Прайс, — бодро приветствовала его Дарнелл. Но, заметив мрачное выражение лица, поинтересовалась: — Что случилось?

— Вы не видели Эллин? — спросил он, входя в кухню.

— Нет, сэр. Я не видела ее с ужина. А что стряслось?

— Между нами возникло недоразумение, и я хотел бы поговорить с ней, прежде чем уехать.

— Ей плохо?

— Боюсь, что да, а у меня очень мало времени. Вот-вот должен вернуться Лоренс после обследования дороги.

— Да, он скоро вернется, — согласилась Дарнелл. — Если хотите, оставьте записку, и я передам ее Эллин.

— Я так и сделаю, если не найду ее вскоре. У вас есть ручка и бумага?

— Сейчас дам. — Дарнелл пошла в заднюю комнату и через минуту вернулась с письменными принадлежностями.

— Благодарю.

Раздался звонок из комнаты Констанс, и Дарнелл поспешила к хозяйке, оставив Прайса наедине со своими мыслями.

Эллин потихоньку вошла в дом и крадучись пробралась наверх. Она старалась с особой осторожностью миновать комнату матери, слыша через полуоткрытую дверь, как та разговаривает с Дарнелл. Однако Констанс заметила ее и позвала:

— Эллин! Доброе утро! Ты гуляла?

Эллин вновь обрела решимость, которая почти покинула ее, и подавила слезы, навернувшиеся на глаза. Прежде чем встретиться с матерью, она сделала глубокий вдох, а затем вошла в спальню.

— Да, я встала очень рано.

— Я слышала. Тебе в самом деле нравится гулять в темноте?

— Нет. Это очень опасно.

— Почему? Что-нибудь случилось? — язвительно спросила Констанс.

— Минувшей ночью я видела свирепых зверей.

— Но ты не пострадала?

— Нет, не пострадала. — Эллин замолчала, заметив, что Дарнелл наблюдает за ней с большим интересом. — Ну, я пойду в свою комнату. Дед еще не вернулся?

— Нет, но он должен быть с минуты на минуту, — сказала Констанс. — Я позову тебя, когда они будут готовы к отъезду.

Эллин ничего не ответила и пошла в свою спальню.

Когда Дарнелл наконец снова появилась на кухне, Прайс ждал ее там.

— Мисс Эллин вернулась.

Прайс облегченно вздохнул и направился к двери.

— Вам лучше не нарываться на неприятности. Миссис Констанс уже встала. Между ними происходит нечто странное.

— Понимаю, — сказал он, остановившись у двери. — Дарнелл, не могли бы вы передать Эллин, что я хочу увидеть ее?

— Попробую. Ждите здесь.

Но когда она пошла по переходу, вернулся Лоренс.

— Дарнелл, вы не видели Прайса? — крикнул он ей.

— Да, сэр, сейчас позову его, — ответила она и повернула назад на кухню. — Мистер Лоренс вернулся и хочет видеть вас.

Прайс поднял голову.

— Я должен обязательно увидеть Эллин! Передайте ей эту записку и скажите, что я буду ждать ее здесь.

— Да, сэр. — Дарнелл быстро ушла, держа в руке сложенный листок бумаги, а Прайс отправился навстречу Лоренсу.

Дарнелл остановилась, чтобы прочитать послание, прежде чем продолжить путь наверх. Потрясенная тем, что там было написано, она поняла, что должна немедленно передать письмо Эллин, однако Констанс остановила ее в холле.

— Я сама передам записку, — сказала она, протягивая руку.

— Но она предназначена для мисс Эллин, — запротестовала Дарнелл.

— Дай ее мне. Эллин больше не нуждается в его лжи.

— Но…

— Дай сейчас же!

Дарнелл была вынуждена подчиниться и протянула Констанс письмо.

— Благодарю. Теперь можешь идти.

Дарнелл вернулась вниз, обеспокоенная тем, что теперь будет. Миссис Констанс решила разлучить Эллин с Прайсом и поэтому не станет раскрывать правду. А правда была ужасной. Покачав головой, Дарнелл вышла из дома и направилась к Прайсу. Он ждал ее.

— Она спустится вниз? Она прочитала мое послание?

— Я не смогла передать письмо Эллин. Миссис Констанс перехватила его.

— Проклятие! — Прайс был вне себя от гнева. — Значит, Эллин не спустится?

— Находясь утром в спальне миссис Констанс, я слышала, как та сказала мисс Эллин, что позовет ее для прощания с вами.

— Так… Вы не поможете мне увидеться с Эллин наедине? Я должен поговорить с ней всего несколько минут, — сказал он в отчаянии.

— Хорошо, я постараюсь, — согласилась она. — Но не могу ничего обещать. Ее стережет миссис Констанс.

— Понимаю, — сокрушенно проговорил Прайс и увидел Лоренса и Фрэнклина, идущих к нему с Моу и единственной лошадью Дугласов.

Прайс провожал взглядом Дарнелл, поднимающуюся по ступенькам галереи, когда из дома вышли Констанс, Шарлотта и Эллин. Констанс посмотрела на него с нескрываемой насмешкой. Теперь ей стало известно, что он любит Эллин. Иначе он не был бы таким расстроенным и сердитым. А эта записка? С каким удовлетворением она порвала ее! Конечно, после того как прочитала. Эллин не хотела провожать Прайса, но Констанс настояла. Она была уверена, что связь между ними окончательно порвана и Эллин видит его в последний раз.

Прайс осторожно взглянул на Констанс и заметил злобный, самодовольный блеск в ее глазах. Он решительно поднялся по ступенькам навстречу женщинам.

— Мисс Дуглас, мне было приятно познакомиться с вами, — сказал он Шарлотте, а затем повернулся к Констанс. — Миссис Дуглас, вас невозможно забыть.

— Я чувствую то же самое по отношению к вам.

— Эллин, могу я поговорить с тобой? — Он протянул руку, однако она отвергла ее.

— Это не имеет смысла, — вмешалась Констанс.

— А твое мнение ничего не значит, Эллин? — спросил Прайс, стоя перед ней.

Она на мгновение подняла голову, и глаза их встретились.

— Эллин, — прошептал он, наклоняясь к ней и целуя ее в щеку. — Поверь мне, я люблю тебя. Дарнелл все объяснит тебе. — Затем громче добавил: — Благодарю за все, что ты сделала для меня.

Констанс разволновалась, когда он отошел от Эллин. Она ничего не расслышала, кроме благодарности, но знала, что он не зря наклонялся к ней.

— Мистер Ричардсон, не смеем вас больше задерживать. Уверена, вы рветесь поскорее вернуться домой.

— Никак не дождусь, — ответил он, не отрывая глаз от Эллин. — Еще раз благодарю вас, дамы. До свидания.

Он отошел, оставив их на галерее, и сел на лошадь. Помахав рукой в последний раз, Лоренс и Прайс двинулись в дальний путь до города.

Эллин долго провожала Прайса взглядом. Он исчез вместе с ее мечтами. Все кончено. У нее не осталось даже слез, потому что она выплакала их ночью. Она ощущала только страшную пустоту в груди. У нее хватило храбрости лишь на то, чтобы взглянуть Прайсу в лицо, когда он стоял перед ней, и она была поражена, увидев боль в его глазах. Что он имел в виду, сказав: «Поверь мне»? И «Дарнелл все объяснит»? О чем она может рассказать? Как он занимался любовью и с матерью, и с дочерью? Она не хотела слышать никаких оправданий. Он просто использовал ее, и теперь она чувствовала себя униженной.

Вернувшись в дом, Эллин поднялась к себе в комнату и заперла дверь. Сейчас ей больше всего хотелось лечь спать. После сна жизнь может показаться не такой уж мрачной. Так часто бывало.

Глава 7

Чириканье воробьев и крики рано пробудившихся соек возвестили об окончании ночи. Свежий ветер, колыхавший тонкие занавески в спальне Монтегью-Хауса, предвещал необычную для конца июня прохладную погоду. Быстро светлеющее небо окрасилось в праздничные оранжевые и розовые тона. Близился новый день.

Мэри Энн внезапно проснулась и испуганно вздрогнула, увидев мужчину, крепко спящего рядом с ней. Она еще долго лежала неподвижно, пока наконец не вспомнила события минувшей ночи. Мэри улыбнулась, вполне довольная собой. Она добилась того, чего хотела. Правда, все оказалось гораздо сложнее, чем можно было ожидать, но ей удалось осуществить задуманное.

Мэри Энн посмотрела на мужчину, лежащего рядом с ней. Ее гордость достигнутым несколько потускнела, когда она увидела его заурядные черты лица, жидкие светло-коричневые волосы и дряблое тело. Нет, в Алексе Кенте не было ничего привлекательного для нее, кроме его денег. А их у него было предостаточно. Что касается Прайса Ричардсона, то он числился в армии пропавшим без вести и предположительно погибшим.

Подняв руку, она посмотрела на кольцо с огромным бриллиантом, которое Алекс подарил ей, сделав вчера вечером предложение. Охваченная грустью и чувством вины, она вздохнула. Порой отчаяние вынуждает человека на воистину удивительные поступки! Повернувшись на бок, спиной к Алексу, Мэри Энн наблюдала, как небо меняет окраску, и думала о том, что ждет ее впереди.

Ее родители умерли четыре года назад, и она наконец освободилась от их довлеющего влияния. Мэри Энн была молодой, беззаботной, богатой и имела любовника. Прайс воспламенил ее чувственность своим мужским обаянием, и хотя она сошлась с ним уже не девственницей, он открыл ей необычайные прелести любви, заставляя испытывать такие чувства, каких она ранее никогда не знала. Это был самый восхитительный период в ее жизни.

Она очень любила Прайса, не думая о его богатстве. Теперь Мэри Энн понимала, как глупо вела себя, но тогда она жаждала лишь любви и острых ощущений. Тем не менее, когда за ней начал ухаживать Алекс, она ответила ему взаимностью, польщенная его вниманием, поскольку он принадлежал к обществу очень богатых людей. Мэри Энн начала встречаться с ним втайне от Прайса, отлучавшегося по делам. Этот обман длился вплоть до той роковой ночи, когда Прайс неожиданно явился, решив сделать ей сюрприз, и застал ее в страстных объятиях своего ненавистного кузена Алекса. И хотя все это случилось четыре года назад, она живо помнила, как Алекс со смехом приветствовал Прайса, а тот повернулся и ушел в страшном гневе. Позднее она хотела с ним объясниться, но он отказался встречаться с ней и окончательно порвал отношения.

Потеряв человека, которого действительно любила, Мэри Энн очень расстроилась, однако постепенно поняла, что жизнь продолжается, и решила скрыть свою большую любовь в вихре веселой и бурной жизни, втайне надеясь, что однажды Прайс вернется к ней. Но когда Прайс ушел на войну, даже не попрощавшись, она была подавлена. Никто из друзей Мэри Энн не подозревал, как она страдала, так как ей удавалось успешно скрывать чувства за показной беззаботностью.

Никто не знал, что она жила в постоянной надежде на возвращение Прайса и его поддержку. В течение последних шести месяцев эта надежда скорее переросла в молитву, так как она оказалась в тяжелом финансовом положении и не знала, как из него выбраться. Мэри Энн пришла к выводу, что единственный выход — найти себе богатого мужа.

Как только кончилась война, она с волнением прислушивалась к различным сплетням, стараясь разузнать, не вернулся ли Прайс. Для нее был ужасным день, когда тетушка Рейчел Кент сообщила, что он предположительно погиб. Мэри Энн не показывалась на людях несколько дней, оплакивая Прайса и горюя оттого, что ее мечтам не суждено было сбыться. В конце концов, справившись с горем, она поняла, что следует сделать.

Самым богатым и доступным для нее мужчиной был Алекс Кент. Учитывая то, что все имущество Прайса должно было перейти к нему по наследству, хотя Алекс и без этого был весьма состоятельным человеком, он представлял собой наилучшую партию. Задавшись целью заполучить его в мужья, Мэри Энн прилагала все усилия, чтобы побудить его сделать ей предложение. И вот вчера вечером, во время обеда при свечах, он наконец решился.

Мэри Энн еще раз взглянула на кольцо, на огромный камень, казавшийся холодным и безжизненным при утреннем свете, и подумала, что именно такой блеклой и невзрачной будет ее жизнь с Алексом.

Повернувшись к нему, Мэри Энн обрадовалась, увидев, что он еще спит. Она ужасно устала после его любовных ласк и не готова была снова заниматься любовью. Ей надо было обдумать сложившуюся ситуацию и подготовиться к будущей супружеской жизни.

Она глубоко вздохнула, подумав — скорее бы состоялась свадьба. Ее положение было отчаянным, и нет смысла откладывать неизбежное. Кроме того, наверняка поползут слухи о том, что она провела с ним ночь.

Мэри Энн вздрогнула от дуновения прохладного ветерка и натянула простыню на обнаженные плечи, закрыв глаза от яркого дневного света. Может быть, удастся еще немного вздремнуть, и тогда будущее не станет казаться столь мрачным, тем более решение принято и ей придется жить с Алексом. Она много раз думала об этом и поняла, что другого пути поправить свои дела у нее нет. В конце концов Мэри Энн уверилась в собственной правоте и уснула с мыслью о том, что теперь ей не придется заботиться о деньгах.

Алекс Кент пошевелился и проснулся с мыслями о красивой женщине, спящей рядом с ним. Он осторожно повернулся, стараясь не разбудить ее, поскольку хотел еще немного посмаковать сладость достигнутой победы.

Он знал, что его мать будет гордиться им, так как он нашел решение их проблемы. Когда деньги в семье стали иссякать, Рейчел начала искать способ улучшить финансовое положение семьи. И Алекс предложил выход — брак по расчету.

Ему повезло, что Мэри Энн не только была способна поддержать его роскошный образ жизни своим благосостоянием, но к тому же являлась очень привлекательной женщиной. Она была стройной и миниатюрной, чуть-чуть выше пяти футов. У нее были черные блестящие волосы и светлое, без единого изъяна лицо. Янтарный цвет глаз подчеркивали изящно изогнутые темные брови. Носик был маленьким и прямым, губы — выразительными и чувственными.

Алекс мысленно воссоздавал картины минувшей ночи, которую они провели вместе. Он вспомнил, как она приняла его предложение, и за этим последовали любовные ласки. Какая страсть бурлила в ней! Она удовлетворила его, как ни одна другая женщина из тех, что он знал, и сейчас он не мог дождаться, когда снова овладеет ею.

Он протянул руку и разбудил ее, затем подтянул к себе, прижавшись возбужденной плотью к ее ягодицам.

— Доброе утро, моя будущая новобрачная, — прошептал он хрипло ей на ухо и начал целовать ее шею и плечи.

Удивленная такой пылкостью, Мэри Энн повернулась к нему и уперлась руками в грудь, тщетно пытаясь сдержать его.

— Алекс! Прекрати!

— Нет, нет, только не сейчас, — сказал он, смеясь и целуя ее.

Сопротивление Мэри Энн было недолгим. Здравый смысл подсказывал ей отнестись благосклонно к его страсти, учитывая, что теперь он — ее жених. Поэтому, отбросив мечты о Прайсе, она уступила требованиям Алекса.

Мэри Энн отвечала ему с необузданным энтузиазмом, как опытная страстная женщина. Она была создана для наслаждения и испытывала необычайный чувственный трепет, отдаваясь мужчине.

Алекс, хотя и не был красивым, обладал мужским достоинством, способным удовлетворить ее. Он возбуждал ее, вознося к вершинам страсти, то удаляя, то приближая к финалу, а затем наконец доводил до разрядки, о которой она молила его.

Мэри Энн напряглась, чувствуя, как волны наслаждения пробегают по телу. Неистово обхватив плечи Алекса, она понуждала его поскорее слиться с ней и заполнить сосущую пустоту внутри.

Алекс был доволен тем, что смог возбудить Мэри Энн, несмотря на ее сопротивление. Он вошел в нее и ощутил острое наслаждение от горячего влажного соприкосновения с лоном. Он быстро достиг удовлетворения и скатился с нее, тяжело дыша.

— Нам всегда будет хорошо вместе. — Алекс самонадеянно улыбнулся ей.

Совершенно обессилевшая, Мэри Энн тоже улыбнулась в ответ.

— Да, — согласилась она, довольная тем, что в супружеской жизни у нее по крайней мере не будет проблем с сексом.

Алекс протянул руку и коснулся ее груди, мысленно восхищаясь стройной, почти девичьей фигурой. Затем он неохотно убрал руку.

— Несмотря на то что я готов провести с тобой весь день в постели, мне надо идти.

— Что за дела у тебя сегодня? — спросила она, хотя на самом деле это мало интересовало ее.

— Мама и я хотим поскорее завершить оформление документов на владение имуществом Прайса в фирме «Олтон трансшипинг». Сегодня мы должны встретиться с адвокатом и узнать, как обстоят дела.

— Да… — Мэри Энн слушала рассеянно, пока он не упомянул имя Прайса. Внезапно она с тоской подумала, что он уже никогда не вернется. Он погиб где-то в кровавом бою, и его тело никогда не будет найдено. На глаза ее навернулись слезы. Притворно зевнув, Мэри Энн потерла их, надеясь скрыть чувства, овладевшие ею.

— Ты поспи еще, — сказал Алекс, вставая и начиная одеваться. — А мне надо бежать.

— Хорошо, — поспешно согласилась она, натягивая на себя простыню.

— Не знаю, смогу ли я вернуться к вечеру или нет.

— Я буду ждать тебя здесь.

— Прекрасно. — Алекс склонился над кроватью, чтобы поцеловать Мэри Энн еще раз. — Увидимся позже.

Когда он ушел, Мэри Энн долго разглядывала кольцо на пальце. В конце концов, не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась, зарывшись лицом в подушку. Она вынуждена выйти замуж за Алекса. Впрочем, теперь это не имеет значения. Прайса больше нет, он исчез навсегда.

Глава 8

В то время как колесный пароход «Леди Луизиана», вспенивая воду, двигался на север к Сент-Луису, капитан кавалерии Прайс Ричардсон стоял у поручня на палубе, где размещались офицерская кают-компания и рулевая рубка, рассеянно наблюдая за однообразным пейзажем штата Миссури. Хотя он выглядел вполне здоровым и опрятным в новой униформе, которую ему выдали федеральные власти в Мемфисе, последние три дня, проведенные на борту парохода, плохо отразились на его самочувствии. Глаза Прайса беспокойно блуждали, и он испытывал постоянное нервное возбуждение, с нетерпением ожидая конца путешествия. По ночам его одолевали страшные воспоминания о последних роковых часах на «Султанше». Не в состоянии уснуть в тесной душной каюте, он взволнованно бродил по палубе, и каждый неожиданный звук, казалось, предвещал неминуемую катастрофу, хотя он провел значительную часть своей жизни на пароходах и знал, что это судно вполне безопасно. Оно эксплуатировалось не более года и являлось флагманским кораблем компании «Уэстлейк лайн», расположенной в Сент-Луисе. Это было изящное, быстроходное, роскошное судно, и все в нем свидетельствовало об изысканности, начиная от хрусталя и меди люстр до расписанного вручную фарфора. Если бы Прайса интересовал комфорт, он наслаждался бы производящей неизгладимое впечатление обстановкой «Леди Луизианы». Но единственным его желанием было как можно скорее добраться до дома. Он не мог спать, ожидая с еще большей тревогой приближения к Сент-Луису и надеясь, что пароход пришвартуется к пристани к концу дня.

Его маршрут пролегал от Мемфиса штата Теннесси до Кейро штата Иллинойс. От Кейро до Кейп-Джирардо штата Миссури. Далее до Сент-Дженевьевы, а затем до Сент-Луиса. Все эти красивые исторические названия сейчас не имели для Прайса никакого значения. Часы тянулись бесконечно долго, а дни казались вечностью. Терзаемый мыслями о Бетси, страхом потерять Эллин и постоянным ожиданием взрыва, Прайс практически ничего не мог делать. Он мало ел и почти ни с кем не общался, поскольку у него не было настроения вести праздные разговоры. Вскоре ему придется встретиться с Бетси и сообщить ей о гибели Купа. Он хотел найти способ избежать личной встречи, но знал, что для нее очень важно услышать подробности именно от него. Помимо того, что Бетси была замечательной женой для Купа, она также являлась хорошим другом Прайса, и он был в долгу перед ней.

Прайс размышлял, получила ли она его телеграмму, посланную из Мемфиса. Он сообщал, что уже в пути и, вероятно, прибудет в Олтон сегодня в конце дня или завтра рано утром. Пароход следовал на север только до Сент-Луиса, так что ему надо было найти другой транспорт до Олтона.

«Леди Луизиана» миновала казармы Джефферсона и взяла курс на Сент-Луис, когда Прайс поднял голову и увидел приближающегося капитана парохода Джима Уэстлейка.

— Капитан Ричардсон, — бодро приветствовал его капитан Уэстлейк. — Сожалею, что у меня не было возможности поговорить с вами раньше. Вам понравилось путешествие?

— У вас прекраснейший пароход, — ответил Прайс, протягивая ему руку. — Он сравнительно новый, не так ли?

— Мы начали эксплуатировать его лишь с прошлой осени. Это просто мечта, — с гордостью заявил Джим Уэстлейк. — Могу я предложить вам виски?

Прайс колебался, размышляя, как далеко они от Сент-Луиса.

— Не беспокойтесь, — сказал Джим, видя его озабоченность. — У нас есть в запасе полчаса, прежде чем я вернусь к работе.

— Тогда я с удовольствием принимаю приглашение. — Прайс улыбнулся и немного расслабился.

— Вы из Сент-Луиса?

— Нет, из Олтона. И очень давно не был дома.

— Вы сможете пересесть на другой пароход сегодня после полудня.

— Отлично.

— Вы были ранены в бою? — спросил капитан, указывая на его руку.

— Нет, — отрывисто сказал Прайс, нахмурившись, и был рад перерыву в разговоре, когда они вошли в роскошный салон.

Джим Уэстлейк обменялся несколькими репликами с пассажирами, пока они шли через весь зал к бару. Получив спиртное, он указал Прайсу на столик в дальнем углу. Устроившись поудобнее, Джим взглянул на Прайса, отметив его беспокойное состояние.

— Вы были на «Султанше»?

Прайс удивился и помрачнел.

— Как вы узнали?

— Догадался. Я помню, что вы сели на пароход в Мемфисе и на вас была новая униформа. — Он замолчал, заметив дискомфорт Прайса. — Об этом взрыве на реке ходили слухи целую неделю.

— Могу представить, — обронил Прайс, с трудом сдерживая волнение. Он поднял стакан дрожащей рукой и выпил виски.

— Там было так плохо? — Уэстлейк тоже осушил свой стакан и знаком заказал еще две порции.

— Хуже некуда.

— Наверное, вы чувствовали себя как в аду в течение этих нескольких дней, — сказал Джим.

Прайс усмехнулся.

— Вы правы, — признался он.

— Мне хорошо известно, что это такое. Я был в подобном состоянии несколько месяцев после того, как котлы предыдущей «Леди Луизианы» рванули в шестьдесят первом году. Этот день я никогда не забуду. — Джим взял графинчик, который бармен поставил на стол. — Спасибо, Олли, — поблагодарил он пожилого мужчину, и тот вернулся к своим обязанностям в баре.

— Это был какой-то кошмар. Мне повезло, что я остался жив, — сказал Прайс.

Уэстлейк сочувственно кивнул, и они помолчали немного, пока он разливал виски.

— А чем вы занимались до войны?

— Я был владельцем компании «Олтон трансшипинг».

— «Олтон трансшипинг»? Мне известны ваши суда. Вы занимались очень доходным бизнесом.

— Да, и я хочу поскорее вернуться к нему.

— Меня только удивляет, как вы сможете конкурировать с железными дорогами.

— Я думал об этом тоже. — Прайс сделал большой глоток крепкого напитка и расслабился, почувствовав, как по телу разливается тепло, снимающее напряжение. Он устало помассировал шею. — Мой бизнес будет относительно стабильным, пока они не построят мост. И ваш тоже…

— Боюсь, после войны они переманят всех наших пассажиров… — Джима прервал громкий свисток с верхней палубы, и он встал из-за стола. — Мне пора. Не хотите ли пойти со мной в ходовую рубку?

— Благодарю. С удовольствием.

Мужчины вышли из бара и направились в рубку. Перед ними открылся великолепный вид пристани Сент-Луиса, возле которой, плотно прижавшись друг к другу, стояли на якоре сверкающие белизной пароходы. Хотя на набережной не было так много товаров, как в предвоенные годы, тем не менее она являлась оживленным центром городской торговли.

Он уже почти дома. Близкие сердцу места, близкие люди. Прайс напряженно вглядывался в толпу в надежде увидеть знакомых, но никого не приметил.

Поблагодарив Уэстлейка и попрощавшись с ним, Прайс взял вещи из каюты и сошел на берег, стремясь как можно скорее найти транспорт до Олтона. К четырем часам дня он уже снова был в пути. Теперь до Олтона оставалось всего несколько часов, а не дней.

Блафф-Сити, город на отвесном берегу — как часто и вполне уместно называли Олтон, — был северным близнецом Виксберга. Расположенный на живописных скалах над Миссисипи, он был деловым портом и индустриальным центром. Во время войны значение Олтона существенно возросло, так как он стал главным пунктом снабжения правительственных войск.

Прайс ощутил сильное волнение, когда появились очертания родного города. Много раз за последние годы он думал, что больше никогда не увидит его. У него болезненно сжалось сердце. Как ему хотелось, чтобы сейчас рядом с ним был Куп! Взяв свои немногочисленные вещи, он напряженно ждал, когда пакетбот подойдет к пристани.

Шел уже седьмой час пополудни, когда они наконец пришвартовались в том месте, откуда начиналась Пиаса-стрит. Прайс был в числе первых пассажиров, спустившихся по трапу. На пристани собралась немногочисленная толпа встречающих, но Бетси среди них не было. Немного расстроенный, но тем не менее обрадованный дополнительной передышкой, Прайс направился к дому Купа на Генри-стрит. Он хотел было задержаться, проходя мимо офиса своей компании, но затем понял, что всего лишь ищет предлог, чтобы отсрочить неизбежное. Он должен сообщить Бетси о гибели Купа.

Ему пришла в голову мысль о том, что, вполне возможно, она получила хорошие известия о муже, но потом решил, что это тщетная попытка с его стороны выдать желаемое за действительное. В Мемфисе все свидетельствовало о том, что нет никакой надежды найти Купа живым. В глубоком раздумье Прайс с трудом поднимался по крутому склону холма, не замечая движущегося ему навстречу экипажа. И только когда лошадь остановилась рядом с ним, он поднял глаза.

— Прайс! — радостно прозвучали сразу два голоса.

Он ошеломленно замер, узнав голос, который уже не надеялся когда-либо услышать, и изумленно таращил глаза на кабриолет, в котором сидели улыбающиеся Куп и Бетси.

— Куп? — Он не верил своим глазам. — Ты жив?

Бетси спрыгнула на землю и бросилась в объятия Прайса.

— Ну, конечно, дурачок. Он вернулся домой три дня назад!

Потрясенный неожиданным появлением Купа, Прайс крепко обнял Бетси и поцеловал.

— Какое чудесное возвращение! Ты не представляешь, как я переживал, думая, что ты…

— Знаю, знаю, — сказал Куп. — Поговорим об этом позже.

— Обязательно, — согласился Прайс, улыбаясь другу. Затем, еще раз поцеловав Бетси, он спросил: — Ну а где же мой крестник, которого я так жажду увидеть?

— Он дома с няней и ждет своего дядю Прая. Поехали скорее, — проговорила Бетси, вырываясь из его дружеских объятий. — Я собиралась устроить большой домашний праздник!

Прайс отпустил ее и помог ей сесть в экипаж. Затем забрался сам, бросив за спинку сиденья свою небольшую сумку с вещами. Только сейчас он заметил у Купа трость.

— Как твоя нога?

— Уже намного лучше. Врач в больнице Мемфиса подлечил меня. Она еще побаливает, но в конце концов все будет в порядке.

— Прекрасно. — Прайс облегченно вздохнул.

Друзья возвращались в дом Куперов умиротворенные и довольные. Они снова были вместе.

— Кажется, здесь ничто не изменилось, — заметил Прайс, когда экипаж остановился перед добротным двухэтажным кирпичным домом на Генри-стрит.

— Если не считать нашего главного квартиранта, — весело добавила Бетси.

— Так пойдем скорее к нему.

Прайс вылез из кабриолета и помог сойти Бетси. Куп протянул вожжи конюху и не спеша спустился на землю, оберегая поврежденную ногу.

— Я двигаюсь медленно, но все-таки двигаюсь. — Он Улыбнулся Прайсу, наблюдавшему за ним. — Слава Богу, у меня целы обе ноги.

Мужчины отправились в кабинет выпить по стаканчику, а Бетси пошла распорядиться насчет обеда и привести Джей-сона к его крестному отцу. Глядя друг на друга, Прайс и Куп с трудом верили в свое счастливое избавление. Улыбнувшись, они крепко обнялись.

— Рад видеть тебя в добром здравии, — сказал Прайс, как только они снова наполнили стаканы и сели в кресла.

— Ты не представляешь, как я разволновался, когда мы получили твою телеграмму. После того что произошло той ночью, я думал, ты погиб.

— Понимаю. Взрывом меня сбросило с палубы в воду, и, вынырнув, я начал искать тебя, но безрезультатно. Я пытался подплыть к пароходу, чтобы посмотреть, не застрял ли ты там, но меня снесло течением. Боже, как это было ужасно! — Прайс застонал, вспомнив события той страшной ночи. Взволнованно проведя рукой по густым темным волосам, он встал и подошел к окну. — Ты будешь смеяться, но я сильно нервничал, пока плыл на пароходе домой.

— Нет, не буду. Со мной происходило то же самое! — Куп засмеялся, стараясь успокоить друга. — Мы оба всю жизнь имели дело с пароходами, однако мне никогда не было так страшно взойти на борт, как в Мемфисе. Если бы была возможность уехать поездом или пойти пешком, я бы воспользовался ею! Правда, по моим подсчетам, если идти пешком, то Джейсону исполнилось бы лет десять или одиннадцать, прежде чем я добрался бы до дома.

Прайс рассмеялся.

— Сегодня это звучит смешно, но еще вчера я думал, что никогда не доберусь сюда. И кроме того, я не знал, как рассказать Бетси о тебе. Я ведь тоже решил, что ты погиб. Это было самым тяжелым делом в моей жизни.

Куп понимающе, кивнул.

— Как тебе удалось выбраться из реки?

— Я ухватился за ветки затопленного дерева, но меня вытащили только на следующее утро.

— И кто же спас тебя? Один из спасателей? Насколько я знаю, они прочесывали реку весь следующий день.

— Нет. Я не видел ни одного судна. Меня забрали в ялик старик и девушка с ближайшей плантации. Я плохо помню, как все это произошло.

— Тебе повезло, — сказал Куп.

Прайс умолк, вспомнив об Эллин. Он почти ощутил ее тепло в своих объятиях и приятный запах духов.

— Эллин вправила мне сломанную руку.

— Эллин? — спросил Куп, заметив, как смягчилось выражение лица Прайса. — Сколько лет этой девушке?

Прайс искренне рассмеялся.

— Я знаю, о чем ты подумал, и ты прав. Если бы я смог уговорить ее поехать со мной, мы немедленно обвенчались бы.

— А почему она отказалась? Я не помню, чтобы ты когда-нибудь терпел неудачу в сердечных делах.

— У нее есть обязательства.

— Надеюсь, она незамужняя? — поинтересовался Куп.

— Нет. Только помолвлена и не хочет расторгать помолвку, пока не встретится с женихом и не поговорит с ним с глазу на глаз. — Прайс отошел от окна и снова сел напротив Купа. — Эллин сказала, что приедет ко мне, когда уладит свои дела. Но ее жених в армии, и она не знает, когда он вернется.

— Такая ситуация может продлиться очень долго, возможно, несколько месяцев!

— Я знаю, но Эллин стоит того, чтобы подождать. — Прайс замолчал, предавшись воспоминаниям. — А теперь расскажи, кто спас тебя?

— Слава Богу, моя история не столь романтична, иначе Бетси убила бы меня!

Они рассмеялись.

— Я тоже оказался в воде и, нигде не обнаружив тебя, забрался на небольшой плот из обломков досок и поплыл по течению. Со мной были еще три человека, и они поддерживали меня.

— Кто же вас вытащил из воды?

— Солдаты из форта Пикенс, — сказал Куп.

— Так далеко вы уплыли? Это на три мили южнее Мемфиса!

— Да, мы проплывали мимо него, но никто не заметил и не услышал нас. Течение было очень быстрым.

— И что потом? Вас переправили на север?

— Нет, солдаты поместили нас в городскую больницу, а через два дня я сел на пароход, направляющийся на север. — Куп немного помолчал. — Вот так я и вернулся домой. У меня не было времени послать телеграмму, поэтому мой приезд оказался для Бетси большим сюрпризом.

— Могу себе представить! — Прайс смолк, увидев вошедшую Бетси с круглолицым белокурым ребенком на руках.

— Да, это был самый лучший сюрприз в моей жизни! — Она ласково улыбнулась мужу.

Прайс взглянул на розовощекое личико своего крестника.

— Так вот, значит, каков Джейсон Джерико Купер? Чудесный малыш, Бетси.

— Конечно. — Она улыбнулась, и лицо ее озарилось материнской гордостью. — Он унаследовал мои черты. Сомневаюсь, что Куп столь привлекателен.

Оба мужчины засмеялись, а Бетси посадила Джейсона на колени Прайсу. Джейсон осторожно разглядывал незнакомого человека, сомневаясь, что ему можно доверять. Его нижняя губа беспокойно задрожала, пока его мама не села на пол у ног Прайса. Удовлетворенный тем, что его не покинули, Джейсон принялся внимательно рассматривать усатого темноволосого мужчину. Протянув руку, он шаловливо ткнул пальчиком в усы Прайса, очарованный ими. Прайс растерянно улыбался, не зная, как вести себя с младенцем.

— Привет, паренек, — сказал он, чувствуя себя ужасно неловко.

— Не волнуйся, Прайс, — пришла на помощь Бетси. — Ты скоро привыкнешь к нему. Я часто разговариваю с ним. И хорошо, что пока он не научился возражать мне.

Прайс улыбнулся Бетси. Сияя от счастья и любви, она выглядела не просто очаровательной женщиной, но настоящей красавицей.

— А как он отнесся к отцу?

— Они стали друзьями с первой встречи и с каждым днем все сильнее привыкают друг к другу.

— Мой сын — это чудо, Прайс. — Куп с любовью посмотрел на ребенка, спокойно сидящего на коленях лучшего друга.

Как только служанка объявила, что обед готов, Бетси отнесла Джейсона наверх к няне и присоединилась к мужчинам за столом. Это было чудесное завершение беспокойного дня, когда все трое, удобно устроившись, наслаждались восхитительной домашней едой, а затем перешли в кабинет, где налили себе еще по стаканчику бренди.

Бетси сидела немного в отдалении от мужчин, с удовольствием наблюдая за ними. Как же одиноко ей было без них! Джерико был ее мужем, ее любовью, ее жизнью, а Прайс — хорошим, надежным другом.

Она вполуха слушала их добродушное подшучивание. Приезд Прайса очень ободрил Купа. Хотя он был, конечно, рад возвращению домой, душевная травма от пережитого не давала ему покоя. В первую ночь он и Бетси проговорили до самого рассвета. Он рассказывал ей обо всех подробностях катастрофы и о вероятной гибели Прайса. Когда же на следующий день они получили от него телеграмму, радости их не было предела. Теперь они снова все вместе и жизнь потечет так же прекрасно, как до войны.

— Как скоро, по-твоему, Эллин сможет приехать сюда? — спросила Бетси, продолжая разговор, начатый во время обеда.

— Надеюсь, через месяц. Все зависит от того, где находился Род Кларк, когда закончилась война. Если в Виргинии, то ему потребуется довольно много времени, чтобы добраться до дома.

— Это плохо. Мне очень хотелось бы познакомиться с ней. Должно быть, она необыкновенная девушка. Многие леди будут весьма разочарованы, узнав, что ты женился! — сказала Бетси улыбаясь. Глаза ее весело блестели. — О, я забыла сказать, Мэри Энн Монтегью спрашивала о тебе на прошлой неделе.

— Мэри Энн? — холодно осведомился Прайс.

— Она хотела узнать, правда ли, что ты погиб.

— Странное любопытство. Она давно уже не интересует меня.

— Может быть, она все еще любит тебя? — предположила Бетси.

— Нет, Бетси. Мэри Энн сама сделала свой выбор, и я расстался с ней несколько лет назад. Здесь какая-то другая причина.

Бетси замолчала, вспомнив, как сильно Прайс любил Мэри Энн до войны, хотя та была взбалмошной девицей. Прайс застал ее в объятиях Алекса и порвал с ней, несмотря на ее слезные мольбы объясниться с ним. После этого у Прайса были другие женщины, но ни одну из них он не воспринимал серьезно. Он целиком посвятил себя бизнесу и был рад этому. Бетси надеялась, что Эллин и впрямь так хороша, как ее описывал Прайс, потому что он заслуживал счастья.

— Бетси, — обратился к ней Куп, — кажется, ты говорила, что Мэри Энн опять начала встречаться с Алексом? Наверное, он соблазнил ее деньгами?

— Это очень похоже на Алекса, — с отвращением сказал Прайс.

— Тим говорит, что Рейчел наведывалась в его офис с расспросами. Она надеется, что ты действительно погиб.

— Не сомневаюсь, — согласился Прайс, усмехнувшись. — Если Рейчел узнает, что я умер, она помчится в банк прежде, чем меня успеют опустить в могилу.

— Да, она мечтает добраться до твоих денег, — подтвердил Куп.

— Однажды она завладела моими деньгами и все их истратила, а теперь хочет снова попытаться.

— Мы не допустим этого, — сказал Куп.

— Верно, — согласился Прайс, допивая бренди.

— Ну, не знаю, как вы, а я ужасно устал. Может быть, пойдем спать? — предложил Куп.

— Я не чувствовал себя так спокойно уже несколько дней. Сегодня я буду спать без задних ног.

— Когда последний раз ты отдыхал?

— Четыре дня назад.

Они вместе поднялись по лестнице, и Прайс замедлил шаг.

— Спокойной ночи, Прайс. Утром займемся делами, — сказал Куп, входя в спальню, где его уже ждала Бетси.

— Спокойной ночи, Куп. До утра, — тихо ответил Прайс, направляясь в комнату для гостей.

Раздевшись, он безмятежно вытянулся на мягкой двуспальной кровати. Он знал, что жизнь будет прекрасной, когда Эллин станет его женой. Упоминание Купа о Мэри Энн пробудило воспоминания, которые уже не могли причинить ему боль. Ее измена многому научила его, и он не раз благодарил ее за урок, пригодившийся ему в жизни. И сейчас он был искренне рад, что не женился тогда на Мэри Энн, иначе он вряд ли полюбил бы Эллин.

Эллин. Как он скучал по ней, хотя они не виделись всего несколько дней! Неужели четыре ночи назад он целовал ее, когда она спала? Сокрушенно вздохнув, оттого что последняя ночь в Ривервуде пропала зря, измученный Прайс крепко уснул.

В то же самое время в трехстах милях от Олтона Эллин металась в своей постели. Весь день ее мысли были заняты только Прайсом. Несмотря на то что она не могла забыть о его измене с ее матерью, в памяти снова и снова возникали слова Прайса: «Поверь мне… Дарнелл все объяснит тебе». Но Констанс отослала Дарнелл в город в тот же день, и у Эллин не было возможности поговорить с ней. Всхлипнув, она отбросила покрывало, встала и подошла к окну спальни. Где он сейчас? Скучает ли? Думает ли о ней? Все было так чудесно… до этой последней ночи. На глаза навернулись непрошеные слезы. Как он мог так поступить? Глядя с несчастным видом в сторону домика надсмотрщика, она подумала, что лучше бы совсем не встречаться с ним, так как боль разлуки была невыносимой. Продолжая всхлипывать, она снова легла, надеясь уснуть и освободиться от мучительных мыслей.

Констанс сидела одна в гостиной, наслаждаясь уединением. Жизнь в Ривервуде наконец вошла в прежнее русло. Лоренс постоянно ездил в Мемфис, где занимался делами, Эллин и Глори работали по дому, а Фрэнклин доставлял продукты к столу. Констанс послала Дарнелл в Мемфис к своей подруге с вымышленным поручением, чтобы изолировать ее от Эллин на несколько дней.

Она долго беседовала с Лоренсом по поводу янки, и они оба пришли к выводу, что его отъезд к лучшему. Лоренс понял, что Эллин увлеклась Ричардсоном, и признал, что устранение соблазна — наилучшее решение проблемы. Он также согласился передавать снохе письма Прайса, предназначенные Эллин. Вместе они предотвратят любые контакты между ними. Нисколько не сомневаясь в том, что одержала победу, Констанс отправилась в свою спальню, думая о Роде Кларке и с нетерпением ожидая его возвращения.

Прайс впервые крепко спал с тех пор, как покинул Мемфис. Знакомая обстановка, сознание того, что Куп жив, и теплый прием, оказанный ему, способствовали отдыху, в котором он очень нуждался. Он проснулся на рассвете, хорошо выспавшись, и лежал в постели, прислушиваясь к звукам постепенно оживавшего дома. Поднявшись, Прайс оделся и, найдя на столе бумагу и ручку, сел писать письмо Эллин. Его послание получилось бодрым и уверенным, хотя в глубине души он опасался, что доверие Эллин к нему было основательно подорвано компрометирующим поступком Констанс. Он надеялся только на Дарнелл, но если Эллин не поверит ей… Отбросив эту предательскую мысль, Прайс продолжал писать, сохраняя бодрый тон и стараясь сгладить возникшее недоразумение. Он убеждал Эллин, что ждет ее с нетерпением. Закончив письмо, Прайс спустился вниз, чтобы встретиться с Купом за завтраком.

Было уже около полудня, когда Прайс и Куп прибыли в банк. Они провели большую часть утра, оформляя документы, связанные с увольнением Прайса из армии. Его уверили, что они будут готовы в ближайшее время, и он ушел, радуясь, что его военная карьера закончена. Затем друзья отправились в банк проверить состояние своих финансов.

Мистер Лоури, президент банка, поднял голову, когда двое мужчин вошли в его офис.

— Мистер Купер! Мистер Ричардсон! Рад видеть вас обоих! А до меня дошел слух, что вы оба погибли!

Куп усмехнулся, указывая на свою ногу.

— Да, были такие попытки со стороны южан, но мы оказались им не по зубам.

Выйдя из-за стола, мистер Лоури пожал обоим мужчинам руки.

— Чем могу служить?

— Мы хотели просмотреть свои личные и деловые счета, если у вас найдется время, — сказал Куп.

— Нет проблем. Садитесь и располагайтесь поудобнее, а я попрошу клерка принести ваши книги, и мы сможем просмотреть их.

Мистер Лоури поспешно вышел из офиса, а Прайс и Куп сели в кресла лицом к его столу. Он быстро вернулся.

— Клерк будет через минуту с нужными нам сведениями.

— Хорошо. Нам очень хочется узнать состояние нашего бизнеса.

— Вы намерены расширить сферу деятельности?

— У меня была такая мысль, — сказал Куп. — Но сначала надо посмотреть, как пойдут дела.

— Разумеется. Сейчас, когда закончилась война, трудно сказать, как будут конкурировать речные перевозки с железнодорожными. — Мистер Лоури сделал паузу. — Когда вы вернулись?

— Я прибыл вчера, — пояснил Прайс. — А Куп опередил меня на целых четыре дня.

— Я подумал, что вы вернулись вместе.

— Так и предполагалось вначале, но мы потеряли друг друга в Мемфисе, — небрежно сказал Куп, не желая вдаваться в подробности относительно «Султанши».

— Ну, главное, что вы оба вернулись. — Затем, не в силах сдержать любопытство, мистер Лоури спросил: — Вы были ранены в бою?

Куп поморщился.

— Мы были в лагере для военнопленных в Андерсонвилле, и меня случайно ранил безмозглый охранник.

— А со мной произошел несчастный случай в Мемфисе, — с усмешкой добавил Прайс.

— Но вы в полном здравии, не так ли?

— Спустя некоторое время поправимся окончательно.

— Прекрасно. А вот и Чарлз с вашими счетами.

Молодой человек с беспокойно бегающими глазами положил перед ними книги счетов. Друзья занялись в первую очередь счетами компании. Затем, удовлетворившись увиденными цифрами, начали знакомиться со своими личными счетами. Мистер Лоури улыбался Прайсу, давая пояснения к цифрам в его книге.

— Ваша тетя Рейчел будет рада видеть вас.

— Моя тетя? Как ни странно, мистер Лоури, но я давно не разговариваю со своей тетей. Мы с ней не в лучших отношениях.

— О Боже. — Пожилой человек в очках побледнел. — Боюсь, вышло недоразумение.

— В чем дело? — поинтересовался Прайс, с любопытством глядя на банкира.

— На прошлой неделе она пришла ко мне по поводу ваших денег. У нее была телеграмма из армии, сообщающая, что вы, по всей вероятности, погибли. — Лоури взволнованно сглотнул.

— Ну и что?

— Я принял ее, так как она единственная ваша родственница.

— Неужели? — Прайс был не на шутку взволнован.

— Я решил, что вполне допустимо выдать ей деньги, принадлежащие вам, так как правительство прислало ей извещение о вашей смерти.

Глаза Прайса сузились.

— И что вы сделали?

— Я выдал ей деньги без вашего ведома.

— Сколько? — спросил Прайс ледяным тоном.

Мистер Лоури снял очки в тонкой оправе и стал беспокойно протирать их.

— Я выдал ей тысячу долларов.

— Тысячу долларов! — Прайс был взбешен.

— Она говорила о величайшей нужде, — принялся поспешно объяснять Лоури, тогда как Прайс встал и начал беспокойно ходить по комнате.

— Нужда, говорите? — резко произнес он. — Вряд ли ей известно истинное значение этого слова!

Прайс быстро взглянул на Купа, который пытался скрыть улыбку.

— По-твоему, это смешно?

— Считай, что ты предоставил женщине кредит. Она всегда стремилась улучшить свое финансовое положение.

— За мой счет. Она настоящий стервятник!

— Это единственная ссуда, которую она получила? — спросил Куп мистера Лоури, обескураженного их репликами.

— Да. Было только одно изъятие за последние четыре года. И это произошло с моего согласия на прошлой неделе.

Куп придвинулся поближе, чтобы взглянуть на цифры в счете Прайса.

— Прайс, подойди и посмотри сюда.

Прайс неохотно подошел и встал у стола. Быстро взглянув на итоговые цифры, он улыбнулся.

Мистер Лоури неуверенно заговорил:

— Я готов возместить убытки за свою ошибку, но может быть…

— В этом нет никакой необходимости, мистер Лоури, — сказал Прайс, смягчившись.

— Все не так уж плохо? — спросил Куп, улыбнувшись.

— При такой прибыли я переживу эту утрату. — Прайс повернулся к президенту банка. — Я хочу быть уверенным, что никто больше не будет иметь доступа к моим деньгам, за исключением меня и мистера Купера. И не важно, для каких целей. Особенно это касается Рейчел Кент и Алекса Кента.

— Хорошо. — Лоури сделал необходимые пометки, с облегчением вздохнув, когда стало ясно, что ему не надо возмещать деньги, отданные Рейчел Кент. — Могу я еще что-нибудь сделать для вас?

— Я хочу оформить чек.

— Хорошо. На какую сумму и на чье имя?

— Триста долларов на имя мисс Эллин Дуглас.

Как только мистер Лоури оставил их одних, Куп спросил:

— Зачем ты посылаешь ей чек?

— Как только Эллин расторгнет помолвку, семья вряд ли станет поддерживать ее, — пояснил Прайс. — Я хочу быть уверенным, что у нее будет достаточно денег, чтобы приехать сюда.

— Мы можем зайти на почту на обратном пути.

— Верно. Чем скорее она получит его, тем лучше.

Когда мистер Лоури принес им чек, они покинули банк, вполне удовлетворенные своими делами. Друзья по-прежнему были богатыми совладельцами процветающего бизнеса.

Забравшись в экипаж, Куп улыбнулся:

— Каково быть богатым?

— Пока не знаю, — ответил Прайс. — Кстати, напомни мне поблагодарить Тима Радклиффа, как только увидим его. Он проделал большую работу, управляя компанией, пока мы отсутствовали.

— Обязательно. Однако ты совсем не похож на человека, который только что обнаружил, что он очень богат. В чем дело?

— Я думаю о Рейчел.

— Что именно?

— Хочу избавиться от нее в Ричардсон-Хаусе, — решительно сказал Прайс.

Куп был несказанно поражен.

— Почему сейчас? После стольких лет?

— В Андерсонвилле я часто думал, что мне нужно в жизни в первую очередь. Теперь я знаю — Ричардсон-Хаус и Эллин. Я хочу иметь и то и другое.

— Как ты собираешься избавиться от Рейчел? Она живет там уже много лет — с тех пор, как умерли твои родители.

— С помощью денег. Если Рейчел действительно так нуждается в них, как говорил мистер Лоури, думаю, она клюнет на мое предложение.

— Что ж, друг, желаю удачи. Но учти, она очень жадная и норовистая женщина, так что будь осторожен.

— Не беспокойся. Я сделаю ей такое предложение, от которого она не сможет отказаться.

Хотя погода была великолепной, Эллин не замечала всей прелести утра. Она сидела в ветхом кресле-качалке на крыльце домика надсмотрщика, глядя невидящим взглядом вдаль. Эллин была в полном замешательстве, осмысливая то, что рассказала ей Дарнелл. Она полагала, что, придя сюда, легко разберется в своих чувствах, но оказалось наоборот — еще сложнее. Здесь все напоминало о Прайсе: о его ласках, его страсти и любви.

Эллин нахмурилась. Несомненно, Прайс любил ее… или по крайней мере умело имитировал любовь. Неужели он мог так быстро измениться? Если верить Дарнелл, то нет. Сегодня утром у нее наконец появилась возможность поговорить с ней, и та рассказала, что на самом деле произошло прошлой ночью. Но зачем матери понадобилось создавать впечатление, что она и Прайс — любовники? Почему она лгала? Внезапно все стало ясно, когда Эллин вспомнила, как мать Ненавидела янки и как стремилась порвать связь между ней и Прайсом. Констанс разыграла всю эту сценку, чтобы испортить их отношения, и весьма преуспела в этом. Эллин рассталась с Прайсом, и тот так и не узнал, как горячо она любит его.

Теперь она не сомневалась в том, что все рассказанное Дарнелл — правда. Прайс по-прежнему любил ее и хотел жениться на ней как можно скорее. Почувствовав облегчение, Эллин откинулась на спинку старого скрипучего кресла. Он был прав, когда говорил — обладание чем-то ценным всегда связано с болью.

Единственной заботой Эллин теперь был Род. Она знала, как будет трудно и болезненно порвать их отношения, но она должна сделать это. Покинув старый домик, она направилась к себе, решив написать Прайсу письмо сегодня вечером. Он отсутствовал всего несколько дней, но для Эллин они показались вечностью.

Глава 9

Особняк Ричардсона представлял собой великолепное трехэтажное кирпичное здание на фешенебельной Стейт-стрит. В любое время года из окон дома, расположенного на отвесном берегу, открывался захватывающий вид. Во время весеннего половодья Миссисипи превращалась в стремительный мутный поток, пополняемый водами реки Иллинойс, впадающей в нескольких милях севернее Олтона. Летом Миссисипи выглядела обманчиво спокойной, как будто отдыхала после бурной весны. Осень окрашивала поросшие лесом берега в яркие увядающие тона, и казалось, река искала спасения в теплых южных штатах, стремительно унося туда свои воды. Холодной невзрачной зимой вниз по течению плыли большие остроконечные льдины, представлявшие угрозу для тех, кто отваживался пуститься в путешествие по реке. В раннем детстве Прайс любил наблюдать за Миссисипи, удивительно меняющейся в зависимости от времени года.

Сидя один в экипаже перед своим фамильным домом, Прайс Ричардсон восхищенно любовался его величием и пышностью. Издалека не было заметно каких-либо дефектов, но когда он вылез из экипажа и подошел поближе, стало ясно, что дом нуждается в основательном ремонте.

Прайс протянул руку к потускневшему медному дверному кольцу и постучался, с нетерпением ожидая, когда кто-нибудь выйдет. Наконец дверь распахнулась, и появился Алекс.

— Ты жив! — Он удивленно раскрыл рот при виде кузена.

— Как видишь, — насмешливо ответил Прайс, минуя Алекса и входя в дом. — Мне надо немедленно повидаться с Рейчел.

— Мама еще не встала. Я передам ей все, что ты хочешь сказать. — Алекс попытался преградить Прайсу дорогу.

— Позови ее, — потребовал Прайс холодным спокойным тоном. — Я подожду в гостиной.

Он прошел в дом, оставив Алекса в замешательстве перед открытой входной дверью. Войдя в гостиную, Прайс услышал, как Алекс наконец закрыл дверь и поспешил наверх.

Прайс оглядел комнату и был потрясен ее состоянием. Дорогая мебель полностью исчезла. Она, несомненно, была продана. Взбешенный, он обошел все комнаты и обнаружил, что в них почти ничего не осталось. Прайс не мог больше Ждать и вышел в холл, желая поскорее покончить с намеченным делом.

Однако Рейчел не спешила спускаться вниз, и прошло, еще почти полчаса, прежде чем она появилась вместе с Алексом на верхней площадке лестницы.

Небольшого роста, Рейчел стояла, хладнокровно глядя на Прайса и недовольно скривив губы. Какая неприятность! Зачем он только явился, когда все так хорошо складывалось?

Прайс смотрел на старшую сестру своей матери. Как случилось, что две женщины, выросшие в одной семье, оказались такими разными? Рейчел была чрезвычайно озлобленной. Она ненавидела свою младшую, более привлекательную сестру с самого рождения, и это чувство сопровождало ее всю жизнь.

Анна обладала легким, уживчивым характером. Она была не только красивой, но доброй и жизнерадостной. Рейчел, напротив, с трудом заставляла себя поддерживать разговор, создавая отталкивающее впечатление чрезмерной напыщенностью и высокомерием. Она знала, что не слишком привлекательна, и это заставляло ее задуматься о будущем. Рейчел первой вышла замуж, но это был несчастливый брак. Супруги жили очень бедно, и когда ее муж, Эбенезер Кент, умер, она осталась без единого гроша. К тому времени Анна вышла замуж за Уильяма Ричардсона, процветающего бизнесмена. Когда родители сестер умерли, Рейчел была вынуждена обратиться к Анне и Уильяму за помощью. Они были очень великодушны по отношению к ней и поселили ее в небольшой комфортабельный коттедж, а затем помогли найти работу, чтобы она могла иметь дополнительный доход.

Для амбициозной Рейчел такая помощь была равносильна пощечине. Почему они не приняли ее в свою семью? Ведь она была близкой родственницей Анны. Почему они обрекли ее влачить жалкое существование на мизерную зарплату?

Рейчел особенно злилась, оттого что Анна только по настоянию Уильяма согласилась помочь ей. Враждебность Рейчел возрастала, а Анна старалась по возможности избегать старшую сестру.

За время своей счастливой супружеской жизни Анна и Уильям допустили единственную ошибку, не предусмотрев в завещании опеку над горячо любимым сыном. Если бы они сделали это, Прайс не оказался бы в столь ужасном положении после их трагической гибели. Рейчел, словно хищник, набросилась на оставшееся имущество, а их сын в конце концов был вынужден просить милостыню на набережной Олтона.

Сейчас, глядя на Рейчел, Прайс не испытывал никаких чувств, кроме презрения. Она по-прежнему была жадной тварью, ничуть не изменившейся с годами. Толстая и низенькая, Рейчел выглядела гораздо старше своих пятидесяти двух лет. Ее серовато-коричневые с проседью волосы были гладко зачесаны назад, подчеркивая грубые черты лица с тяжелым подбородком. Глубоко посаженные, круглые, хитрые глаза выдавали ее хищническую сущность. Прайс продолжал сохранять спокойное выражение лица, но весь напрягся, вспомнив о жестокости Рейчел.

— Так это действительно ты, — сказала она бесстрастным тоном, спускаясь вниз.

— Несмотря на все старания южан, я все-таки уцелел. — Прайс злобно усмехнулся. — Должно быть, воспитание в детстве помогло мне выжить в лагере для военнопленных.

Рейчел никак не отреагировала и только хладнокровно смотрела на него.

— Чего ты хочешь?

— Значит, сразу к делу, — иронично заметил Прайс. — Я полагал, что мы присядем где-нибудь, но все комнаты пусты.

— Во время войны с деньгами стало туго, — процедила Рейчел сквозь стиснутые зубы.

— Неужели была такая необходимость продавать всю мебель? — холодно возразил он. — Она вряд ли могла спасти положение. Если дела были действительно плохи, как вам удалось разбогатеть?

Рейчел подозрительно посмотрела на него, а Алекс почувствовал, что Прайс теперь достаточно силен, чтобы поквитаться с ним.

— Мне очень хочется, тетя Рейчел, — сказал Прайс, подчеркнув слово «тетя», — чтобы наша беседа была краткой, но плодотворной. Я здесь для того, чтобы сделать вам предложение.

— Предложение? Какое?

— Речь идет о том, что все, чем вы владеете, куплено на мои деньги и в действительности принадлежит мне. — Он подождал, пока его слова дойдут до нее. — Вчера я зашел в банк проверить свои счета, и мистер Лоури сообщил мне, что выдал вам деньги из моих накоплений, оправдываясь тем, что пришло извещение о моей смерти. Он сказал, что вы очень просили его сделать это, так как испытываете крайнюю нужду. Это весьма трогательная история, и я не сомневаюсь — когда вы рассказывали ее, все вокруг плакали.

Рейчел и Алекс хранили молчание, все более сознавая, какой опасный противник был перед ними.

— Так вот, я нашел решение вашей проблемы.

— Неужели? — удивился Алекс. — И в чем же суть твоего предложения?

— Я даю вам семь с половиной тысяч долларов, а вы должны как можно скорее покинуть этот дом.

— Что? — взвизгнула Рейчел. — Ты хочешь, чтобы я ушла из своего дома?

Прайс цинично улыбнулся:

— Правильнее сказать — из моего дома.

Алекс и Рейчел беспокойно переглянулись.

— А если мы откажемся?

— О, сомневаюсь, что вы откажетесь, — сказал Прайс, чувствуя, что его уже начинает раздражать этот разговор. — Иначе я выселю вас по решению суда без всяких денег, но вы ведь не хотите этого, не так ли? — Прайс сложил руки на груди и ждал их ответа.

Рейчел была ошеломлена.

— Как скоро надо выехать?

Прайс посмотрел на нее с холодным выражением лица.

— Послезавтра. Я даю вам время подыскать подходящее жилье. И не рассчитывайте больше на мои деньги. Вы в последний раз получаете их от меня.

Рейчел наконец пришла в себя:

— Но почему после стольких лет ты выгоняешь нас?

Прайс ответил не сразу.

— Это фамильный дом Ричардсонов, и я хочу сохранить его. А сейчас, прошу прощения, я должен идти. Больше ничего не трогайте из оставшегося имущества. Вы поняли меня, Рейчел?

Она отвернулась и начала подниматься по лестнице, тяжело дыша. За ней последовал Алекс.

— Кстати, я остановился у Куперов, так что если надо будет связаться со мной, вы знаете, где найти меня! — крикнул Прайс, выходя из дома.

Он завершил свою миссию и надеялся, что в последний раз имеет дело с Рейчел.

Прислонившись к дверному косяку, Алекс наблюдал, как Рейчел в бешенстве металась по комнате.

— Значит, он хочет вернуть все себе? Видите ли, у него есть на это право! — кричала она. Затем, взглянув на сына, резко спросила: — Как ты можешь быть таким спокойным?

— А что расстраиваться? Он был очень великодушен с нами. Семь с половиной тысяч долларов — приличная сумма, мама, — сказал Алекс, радуясь, что скоро покинет этот разоренный дом. — Здесь так неуютно, и мне непонятно, почему ты цепляешься за это жилище.

— Тебе трудно понять, — сказала она саркастически. — Почему бы Прайсу все-таки не умереть?

Алексу начинало все это надоедать.

— Нет никакого смысла оставаться тут.

— Ты станешь думать по-другому, когда семь с половиной тысяч долларов будут потрачены. Мы должны что-то предпринять. Они не должны снова безнаказанно ускользнуть от меня.

— Кто они?

Она посмотрела на него, глаза ее злобно сверкали.

— Ты не поймешь. Просто доверься мне, разве я когда-нибудь давала тебе плохие советы?

— Нет.

— Тогда слушай. Мы выедем отсюда без всякого скандала, но держи ушки на макушке, а глаза — широко раскрытыми. Я хочу знать все о Прайсе и о том, что происходит здесь.

— Зачем? Что мы собираемся сделать?

— Мы устроим ему несчастный случай, но только после того, как кончатся наши денежки. До той поры мы будем очень любезны с ним. Кто тогда заподозрит, что я желала смерти своему любимому племяннику?

Алекс улыбнулся, поняв ее хитрость.

— Порой ты просто изумляешь меня, мама, — Делай то, что я говорю тебе, и мы снова будем в полном порядке. Однако на это потребуется время…

Вечером после обеда Прайс, Куп, Бетси и Джейсон сидели в гостиной.

— Как твои дела? — спросил Куп, желая знать результат визита Прайса.

— Как ни странно, все прошло вполне удачно, — сказал Прайс, расположившись на диване. — Ты бы только видел, как загорелись глаза у Алекса, когда я предложил им деньги.

— А как отнеслась Рейчел к твоему предложению?

— Трудно сказать, она менее эмоциональна, чем ее сын.

— Да, — согласился Куп. — Рейчел — настоящая аристократка.

Бетси засмеялась.

— Сегодня вы оба очень снисходительны к ней. Это мое присутствие так влияет на вас или вы наконец стали истинными джентльменами?

Прайс с улыбкой посмотрел на Бетси, которая сидела на полу и играла с Джейсоном.

— Я подумал, что ради тебя и, конечно, Джейсона лучше вести беседу в светской манере.

— Что ж, я рада, что мы оказываем на вас положительное влияние, — весело сказала она.

— Как всегда, — добавил Куп, затем поднял ее, усадил к себе на колени и поцеловал. Джейсон, недовольный тем, что прервали его игру, подошел ковыляя к отцу и засуетился у его ног. Бетси смеясь взяла сына на руки.

Они сидели все вместе, удобно устроившись, и казались такими счастливыми. Прайс вдруг почувствовал себя ужасно одиноким, наблюдая за ними, однако его не оставляла надежда, что скоро он и Эллин будут так же радоваться своей любви. Мысль об Эллин и Мемфисе напомнила ему о статье, которую он видел в газете.

— В сегодняшней «Телеграф» пишут, что началось расследование причин взрыва на «Султанше», — сообщил Прайс.

— Прошло уже столько времени. Интересно, кто отдал такое распоряжение?

— Министр вооруженных сил, насколько я понимаю. Хорошо бы узнать, что сделано в этом направлении.

— Думаешь, они опубликуют результаты расследования? Прайс скептически фыркнул.

— Помнишь шумиху по поводу убийства Линкольна? В сравнении со смертью президента гибель пяти тысяч солдат ничего не значит.

Куп замолчал, вспоминая ужас той ночи.

— Все уже кончено, Куп, — мягко сказала Бетси.

— Да, ты права. — Он поцеловал ее в щеку. — Может быть, пойдем наверх? Похоже, Джейсон уже спит.

Джейсон действительно уснул, свернувшись калачиком и прижавшись к груди матери, держа при этом большой палец во рту. С улыбкой глядя на невинного младенца, все трое отправились спать.

Мэри Энн лежала в постели в своей спальне, отдыхая после теплой душистой ванны, когда в дверь постучала служанка.

— В чем дело, Белл? — лениво откликнулась она.

— Прибыл мистер Кент и хочет видеть вас, — сообщила служанка, входя в комнату.

Мэри Энн немного подумала, затем встала.

— Передай ему, что я сейчас спущусь, — сказала она, надевая атласный халат прямо на голое тело.

Быстро расчесав свежевымытые волосы, Мэри, Энн поспешила вниз. От Алекса не было никаких известий со вчерашнего утра, и ей хотелось знать, чем закончилась его встреча с адвокатом.

— Алекс, я так рада, что ты пришел. — Она подошла к нему и чмокнула в щеку. Потом, заметив его усталость, добавила: — Садись, я сейчас принесу что-нибудь выпить.

— Да, я бы выпил. Сегодня у меня был очень тяжелый день.

— А как прошла твоя вчерашняя встреча?

— Все было хорошо до сегодняшнего утра…

Услышав нотки досады и разочарования в голосе Алекса, она повернулась и внимательно посмотрела на него.

— Что же произошло сегодня утром?

Взяв стакан, который она подала ему, Алекс ответил упавшим голосом:

— Прайс вернулся.

— Что?! — Мэри Энн застыла на месте. Его слова поразили ее. — Но ведь говорили, что он погиб!

— Мы тоже так думали. — Алекс осушил стакан залпом. — А теперь все наши планы рухнули и деньги, потраченные на адвоката, пропали зря.

Сокрушенно качая головой, он встал и налил себе еще порцию виски.

Мэри Энн стояла не двигаясь. Прайс жив! Сердце ее радостно билось, но она тщательно скрывала свои чувства. Однако какая несправедливость: стоило ей согласиться на брак с Алексом, как вернулся Прайс, которого она действительно любила. Тяжело вздохнув, Мэри Энн села на диван и ждала, когда Алекс присоединится к ней.

— Как ты узнал об этом? — спросила она, стараясь на проявлять излишнего интереса.

— Он пришел в дом и потребовал, чтобы мы выехали из него. Кажется, он хочет вернуть его себе, — пояснил Алекс.

— Прайс хочет вернуть Ричардсон-Хаус? — Мэри Энн была очень удивлена, так как несколько лет назад он говорил, что с этим домом у него связаны тяжелые воспоминания.

Алекс кивнул и сел рядом с ней.

— Как твоя мать восприняла возвращение Прайса?

— Плохо. Она, разумеется, рассчитывала на его денежки.

— Но ведь у тебя нет никаких финансовых проблем, не так ли? — Мэри Энн напряженно ждала ответа.

— Нет, однако для матери никогда не бывает достаточно денег.

Она согласно кивнула и продолжила:

— Что еще ты узнал о Прайсе?

— У него была сломана рука, и сейчас он носит ее на перевязи. — Алекс злобно скривил губы. — Жаль, что он не сломал себе шею!

— Как это произошло?

— Никто не знает толком, и, откровенно говоря, меня это мало интересует. — Он поставил стакан. — Прайс дал нам всего сутки на то, чтобы мы покинули его дом, поэтому я и мать провели весь день в поисках подходящего жилья.

— Вы нашли что-нибудь?

— Мать купила бывший дом аристократов на Белл-стрит. Он вполне устраивает ее. — Алекс допил виски.

— А Прайс остановился у Купа и Бетси? — осведомилась Мэри Энн как бы между прочим, но при этом лихорадочно думала, когда она сможет повидать Прайса, не вызывая подозрений Алекса.

— Да, он так сказал, — ответил Алекс, впервые за вечер обратив внимание на то, что на ней ничего нет, кроме халата. — Ты способна возбудить мужчину, даже когда на него обрушились большие неприятности.

Развязав пояс ее халата, он распахнул шелковые полы.

— Ты так очаровательна, — прошептал он, прижав ее к себе и горячо целуя.

— Ты хочешь остаться на ночь? — спросила Мэри Энн соблазнительным тоном, хотя при этом молила Бога, чтобы Алекс отказался, так как ей необходимо было поразмыслить в уединении и решить, что делать дальше. Она должна во что бы то ни стало увидеться с Прайсом!

— Нет, сегодня не могу. Однако надо прикрыть дверь.

Он подошел к двери гостиной и плотно закрыл ее, а затем вернулся, снимая на ходу сюртук и рубашку. Алекс заставил Мэри Энн встать и стянул с нее халат. Она прижалась к нему, надеясь поскорее возбудить его и покончить с любовными ласками, но он не спешил, желая продлить наслаждение.

Они легли на диван, и он с восторгом ощутил ее пленительное тело. Алекс испытывал острую необходимость обладать этой женщиной и почувствовать себя хозяином положения хотя бы в отношениях с ней.

Мэри Энн всегда была готова ублажить его, и, казалось, сегодня она вела себя как обычно, расточая страстные ласки.

— Помедленнее, иначе я не выдержу, — хрипло произнес он, когда она, расстегнув брюки, сунула руку внутрь и обхватила его восставшую плоть.

— Я хочу, чтобы тебе было приятно, — сказала она, стараясь еще сильнее возбудить его откровенными жгучими ласками.

Желая поскорее остаться одной, Мэри Энн использовала все свое искусство, чтобы довести Алекса до крайнего возбуждения, и облегченно вздохнула, когда он наконец глубоко вошел в нее.

— Мне так хорошо, — стонала она, выгибаясь под ним Она испытывала удовлетворение, оттого что могла своей сексуальностью управлять Алексом, хотя он не подозревал об этом.

Вскоре он достиг разрядки и грузно распластался на ней. Мэри Энн улыбнулась, довольная собой.

Алекс скатился с нее и встал, застегивая штаны. Подняв ее шелковый халат, он помог ей надеть его. МэрИ Энн подала ему рубашку и сюртук.

— Мне действительно надо идти, — сказал он извиняющимся тоном.

— Я понимаю, у тебя много дел, и к тому же Рейчел, наверное, нуждается в тебе.

Алекс кивнул.

— Если мы завтра закончим свои дела, я приду к тебе в конце дня.

— Хорошо. Мне интересно будет узнать, как вы устроились.

Притянув Мэри Энн к себе, он поцеловал ее.

— Проводи меня до двери.

Она насилу сдерживалась, и едва могла дождаться, когда он уйдет.

Тесно прижавшись друг к другу, они вышли из гостиной и миновали холл.

— До встречи, — произнес он, а Мэри Энн покорно стояла в дверях, глядя ему вслед.

Как только Алекс скрылся из виду, она закрыла дверь и заперла ее. Быстро поднявшись наверх, Мэри Энн бросилась на кровать, с трудом сдерживая переполнявшую ее радость. Прайс жив! Жив!

Не важно, что они перестали быть любовниками свыше четырех лет назад. Мэри Энн не сомневалась, что сможет вернуть Прайса.

Внезапно возникла мысль о том, что он не захочет жениться на ней. Впрочем, быть любовницей Прайса все равно предпочтительнее, чем быть женой Алекса. Особенно после того, как она узнала, что Алекс не получит в наследство деньги Прайса.

Однако Мэри Энн была не глупа и не собиралась расторгать помолвку с Алексом, пока не будет уверена в Прайсе. Лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Она провалялась в постели весь вечер, теша себя фантазиями относительно Прайса и их совместной жизни.

В эту ночь Мэри Энн плохо спала, ворочаясь до самого рассвета в ожидании встречи с Прайсом. Рано поднявшись, она решила навестить семью Купер, объяснив свой приход желанием поздравить мужчин с возвращением, и посмотреть, что будет дальше. Если Прайс каким-либо образом даст понять, что по-прежнему любит ее, она немедленно порвет с Алексом. Придавая большое значение своему туалету, Мэри Энн выбрала самое привлекательное повседневное платье и оделась с особой тщательностью. Уверенная в своей неотразимости, она отправилась к дому Купа, предвкушая желанную встречу.

Мэри Энн очень волновалась, стоя перед входной дверью.

— Доброе утро, мисс Монтегью, — поздоровалась с ней служанка, отрывшая дверь на ее стук. — Входите. Вся семья в гостиной.

— Благодарю, Розали, — сказала Мэри Энн, грациозно входя в дом и вручая служанке зонтик. — Можешь не провожать меня, я знаю дорогу.

Бетси услышала голос Мэри Энн и вышла ей навстречу.

— Рада видеть тебя, входи и присоединяйся к нам. Ты знаешь, что Куп и Прайс вернулись?

— Я узнала об этом только вчера вечером и решила поздравить их с возвращением домой, — ответила Мэри Энн, волнуясь.

Войдя в гостиную вслед за Бетси, она просияла, увидев Прайса. Оба мужчины встали.

— Как хорошо, что ты пришла, — приветствовал ее Куп, осторожно взглянув на Прайса.

— Ты великолепно выглядишь, Куп. И Прайс…

— Мэри Энн, — начал Прайс, но не успел он договорить, как она подошла к нему и горячо поцеловала в губы.

— Я испытала огромную радость, узнав, что ты вернулся домой. У меня опустились руки, и я ужасно переживала, когда пришло сообщение, что ты, по всей вероятности, погиб. — Она отступила на шаг, чтобы осмотреть его. — Боже! Твоя рука! Я не знала, что ты ранен. Тебе очень больно?

Куп и Бетси с трудом сдерживались, чтобы не рассмеяться.

— Я в полном порядке, Мэри Энн, — сказал Прайс и, когда она попыталась возразить, добавил: — В самом деле.

— Ну, если так…

— Мэри Энн, не желаешь ли чашечку чаю или кофе? — вмешалась Бетси.

— Спасибо, Бетси, хорошо бы чаю, — ответила Мэри Энн, садясь рядом с Прайсом на диван, тогда как Бетси вышла, чтобы приготовить чай.

Джейсон, жевавший шоколадное печенье и увлеченно игравший сам с собой, заметил новую леди и направился к ней с радостным лепетом. Мэри Энн недовольно наблюдала за приближением ребенка. Она так старательно наряжалась сегодня утром, что мысль о прикосновении малыша, чьи руки были измазаны шоколадом, едва не заставила ее выбежать из комнаты. Но она продолжала сидеть, в то время как Джейсон ухватился за ее юбку.

— Он очень подрос, Куп, — сказала она, чтобы поддержать разговор, стараясь при этом не обращать внимания на пятна шоколада на своем лучшем платье. — Я не видела его несколько месяцев. Он уже начал ходить?

— Он передвигается с каждым днем все быстрее и быстрее. Скоро будет обгонять меня, — с улыбкой проговорил Куп.

— Я слышала, у тебя повреждена нога. Как ты себя чувствуешь?

— Скоро буду совершенно здоров.

— Прекрасно.

— Вот твой чай, — сказала Бетси, входя в комнату. — О, Джейсон! Посмотри, что ты сделал с юбкой.

Бетси пришла в ужас, увидев два огромных шоколадных пятна на платье Мэри Энн, и оттащила Джейсона.

— Пойдем со мной, — обратилась Бетси к гостье, передав Джейсона Купу.

Она повела Мэри Энн на кухню, а Куп и Прайс весело переглянулись.

— Не могу представить Мэри Энн в окружении ребятишек, — с усмешкой сказал Прайс.

— Я тоже, — согласился Куп. — Ты заметил кольцо у нее на пальце?

— Какое кольцо?

— Судя по размерам, похоже на обручальное. Может быть, Алекс наконец сделал ей предложение?

Прайс резко вскинул голову.

— Кажется, Бетси говорила, что они продолжают встречаться? — спросил он с задумчивым выражением лица.

Их внимание снова привлек Джейсон, и они играли с ним, пока не вернулись женщины спустя несколько минут.

— Все в порядке, — радостно сообщила Бетси, забирая сына и передавая его служанке. — Этому молодому человеку необходимо вымыть руки и лицо.

— Да, мэм, — ответила Розали и понесла Джейсона наверх, — Теперь можно посидеть спокойно. — Бетси опустилась в свое любимое кресло.

Мэри Энн заняла прежнее место рядом с Прайсом, недовольная тем, что лишена возможности остаться с ним наедине.

— Я заметил у тебя кольцо. Ты помолвлена? — спросил Куп с интересом.

— Да, кстати, я скоро выхожу замуж, — сообщила она, касаясь руки Прайса. — Алекс сделал мне предложение.

— Как чудесно! — воскликнула Бетси. — И когда же состоится свадьба? — осведомилась она, желая знать подробности.

— Мы еще не назначили дату, но я надеюсь, ждать осталось недолго.

— Уверен, вы будете счастливы, — сказал Прайс. Он взял ее руку, восхищаясь кольцом, и подумал, сколько вещей пришлось продать Алексу из его дома, чтобы купить эту драгоценность. — Оно великолепно.

— Несомненно, — добавил Куп. — Прими наши сердечные поздравления. Сообщи, когда будет известна дата.

— Обязательно. — Мэри Энн встала. — Ну, мне пора идти. Я зашла только на минутку поздравить мужчин с возвращением. Рада видеть вас в добром здравии и надеюсь, теперь, когда жизнь наконец входит в нормальное русло, мы будем видеться чаще.

— Конечно, — согласилась Бетси и проводила гостью до двери, Когда женщины вышли, Куп сказал:

— Знаешь, Мэри Энн не сводила с тебя глаз все это время. Как ты думаешь, она все еще влюблена в тебя?

— Между нами давно уже ничего нет. К тому же прошли годы.

— Мы с тобой не сомневаемся в этом, но Бетси чувствует, что Мэри Энн по-прежнему неравнодушна к тебе. Готов спорить: при малейшем намеке с твоей стороны она немедленно порвала бы с Алексом.

— Возможно, но я не намерен связываться с ней опять. Достаточно одного раза.

— Да?

— Все в прошлом. — Прайс решил прекратить этот разговор, не желая вдаваться в подробности своей давнишней связи с Мэри Энн.

— Что в прошлом? — спросила Бетси, входя в комнату.

— Отношения Прайса и Мэри Энн, — пояснил Куп.

— Я уверена, что она все еще сходит с ума по нему, — . заявила Бетси.

Прайс помрачнел.

— Это было еще до войны!

— Для тебя все в прошлом, но только не для нее.

— Ладно, пусть так, но меня она вовсе не интересует.

— Тогда держись от нее подальше. Мэри Энн вела себя слишком вольно последние четыре года.

— Она не отличалась скромностью и до моего отъезда, — Усмехнулся Прайс. — Не волнуйся, Бетси. Мне нужна только Эллин.

— Хорошо. Но я все-таки думаю, что с Мэри Энн надо быть начеку, особенно сейчас, когда она связалась с Алексом.

— Не сомневайся, я внимательно слежу за Рейчел и Алексом. Не иначе как мой кузен сделал предложение Мэри Энн, рассчитывая главным образом на ее деньги.

— Неужели?

— Да. Мистер Лоури сообщил мне в банке, что Рейчел и Алекс оказались в безнадежном положении, после того как им не удалось завладеть моей долей в компании.

— Очень похоже на Алекса, — согласилась Бетси. — Самый легкий способ заполучить деньги — это выгодно жениться. Однако ходят слухи…

— Бетси, неужто ты обращаешь внимание на слухи? — насмешливо сказал Куп.

Она с улыбкой посмотрела на него.

— Ты бы удивился, как много можно узнать из всяких сплетен. Разумеется, ты скептически относишься к подобной информации.

— Да… Так что ты слышала?

— Из моих источников, которые я не буду называть, стало известно, что Мэри Энн разорилась.

— Что?! — изумленно воскликнули Куп и Прайс.

Бетси кивнула.

— После того как ты, Прайс, порвал с ней отношения, она вела очень бурный образ жизни и промотала все свое наследство. Говорят, теперь она ищет богатого мужа.

— Значит, Мэри Энн думает, что Алекс богат?

— Очевидно.

Куп и Прайс громко расхохотались.

— Они стоят друг друга! Полагаю, им все станет известно только после свадьбы.

Куп широко улыбнулся.

— Представляю, как будет расстроена Рейчел, рассчитывая на богатую невестку и ее счета в банке!

— Вы оба несносные насмешники, хотя это действительно смешно. Возможно, им будет легче, если Алекс начнет работать?

— Конечно. Правда, он никогда в жизни не работал, и я сомневаюсь, что начнет теперь! — сказал Прайс.

— Интересно, чем все это обернется? — Куп усмехнулся. — Сообщи нам, если что-нибудь услышишь, Бетси. Наверняка сплетницы перемалывают все подробности помолвки Мэри Энн с Алексом.

— А также возвращение Прайса, — добавила Бетси с озорным блеском в глазах.

Мэри Энн шла домой, думая о Прайсе. По прошествии нескольких лет она нашла его все таким же привлекательным. Однако он не ответил на ее поцелуй. Она вспоминала об их прежней связи и размышляла, можно ли снова завладеть им. В памяти остались только приятные впечатления, и под их влиянием Мэри Энн решила попытаться еще раз завоевать его любовь. Что касается Алекса — она будет держать его про запас. Напевая себе под нос, Мэри Энн вошла в дом, полная решимости соблазнить Прайса.

Глава 10

Весь май и большую часть июня стояла теплая солнечная погода, сопровождаемая легкой дымкой. Жизнь в Ривервуде продолжалась почти как прежде, однако обычная работа теперь тяготила Эллин. Она постоянно испытывала душевные муки, и это отражалось на ее внешнем виде. Прайс уехал свыше семи недель назад, и она не получала от него никаких известий. У нее пропал аппетит, она с трудом заставляла себя есть, давясь каждым куском.

Что же случилось? Был ли он здоров? Измученная и обеспокоенная, Эллин не заметила даже, что подошел срок, а месячные не приходили. Она старалась отвлечься от тревожных мыслей, работая в саду и помогая Дарнелл, но это не давало желаемого результата. Ее мысли неизменно возвращались к Прайсу и к тем чудесным дням, которые они провели вместе. Ну почему он не писал ей? Эллин терялась в догадках, особенно после того как Дарнелл все объяснила. К тому же ей постоянно докучала Констанс, то и дело спрашивая с самодовольной ухмылкой, не приходила ли почта, и каждый раз напоминала, что Прайс не ответил ни на одно из ее писем.

Подавленная и одинокая, Эллин отложила в сторону садовый инструмент и пошла по тропинке к дому надсмотрщика. Она не задержалась на крыльце и сразу вошла внутрь, в прохладную тень. Почти каждый день она выкраивала время, чтобы прийти сюда, где все напоминало о ее любви. Прайс тоже любил ее, она уверена в этом! И каждый раз, входя в домик, она убеждала себя в его преданности. Эллин устало легла на постель, где когда-то спал Прайс, и уставилась в потолок. Вот-вот должен приехать Род, а Прайс до сих пор не прислал ни одного письма. И только сейчас она вдруг вспомнила, что у нее не было месячных с тех пор, как она спасла Прайса. Неужели она беременна? Глаза ее расширились от страха. О нет! Эллин вскочила и начала беспокойно ходить взад и вперед по комнате. Затем, остановившись, она осторожно прижала руки к животу. Неужто она действительно носит ребенка Прайса? Подумав, Эллин окончательно убедилась, что беременна. Этим объясняется отсутствие аппетита и постоянная усталость. Все верно. Однако что теперь делать? От Прайса нет никаких известий, и ей не от кого ждать помощи.

Констанс встретила Лоренса на галерее, когда тот вернулся из города.

— Как идут дела? — вежливо поинтересовалась она.

— Неплохо. В округе сейчас мало больных, — сказал он. Затем достал письмо из кармана рубашки. — Вот еще одно.

— По-моему, он пишет слишком часто, как ты считаешь? — Констанс была удивлена, так как это было уже двенадцатое письмо, которое они получили после отъезда Прайса.

Лоренс проворчал что-то и вошел в дом. Он понимал, что Эллин не должна поддерживать отношения с янки, но сомневался, правильно ли он поступал, не передавая ей писем от него.

В последнее время он наблюдал за Эллин, и она казалась вялой и несчастной. Лицо было бледным, а под глазами виднелись темные круги после бессонной ночи. Покачав головой, Лоренс отправился в свою комнату, чтобы привести себя в порядок после дороги.

Констанс, держа в руке письмо Прайса, уединилась в гостиной, чтобы прочитать его. Она распечатала конверт с надеждой, что Прайс прислал еще один банковский чек. Первый оказался очень кстати. Не обнаружив ничего, кроме письма, Констанс быстро прочитала его. Сообщения и вопросы Прайса мало интересовали ее, и она, смяв листок, пошла на кухню, где бросила его в огонь. Дарнелл наблюдала за ней, стараясь не проявлять интереса, но как только Констанс вышла из кухни, она быстро вытащила из печки то, что осталось от письма. Распознав, от кого оно пришло, она сразу сообразила что к чему. Сложив обгорелый листок, Дарнелл сунула его в карман.

И в ту же минуту Дарнелл услышала крик Констанс:

— Лоренс, Шарлотта, идите скорее сюда! Смотрите!

Дарнелл выбежала, думая, что произошло нечто ужасное, и с удивлением увидела Констанс, сбегающую с крыльца навстречу всаднику в серой униформе. Род вернулся! Забыв все на свете, Дарнелл побежала вниз по тропинке, чтобы сообщить новость Эллин.

— Мисс Эллин! — взволнованно крикнула она, приблизившись к домику надсмотрщика. Она знала, где искать девушку, если ее не было в саду.

Услышав крик, Эллин вышла на крыльцо. Дарнелл вдруг заметила, какой болезненный вид был у нее.

— Что случилось? — озабоченно спросила Эллин.

— Мистер Род вернулся!

— Род! — с ужасом повторила Эллин почти шепотом. Момент, которого она так боялась, в конце концов наступил. Эллин посмотрела на домик, как бы ища поддержки. Затем, расправив плечи, вытерла руки о юбку и пошла с Дарнелл вверх по тропинке.

Констанс покинула кухню, довольная тем, как успешно ей удавалось перехватывать переписку между Эллин и Прайсом. Улыбаясь, она шла по галерее, когда ее внимание привлек приближающийся всадник. Констанс радостно закричала, зовя Лоренса и Шарлотту. Не обращая внимания на Дарнелл, которая тоже выскочила на неистовый крик, она сбежала с крыльца и бросилась навстречу кавалеристу-конфедерату, подъезжающему к дому.

Род Кларк покинул дом Мэтти Хардин больше месяца назад и с тех пор все время находился в дороге. Путешествие было долгим и опасным, но после четырех лет кровавых сражений Род уже ничего не боялся. Наконец вчера поздно вечером он прибыл на свою плантацию. От когда-то роскошного особняка остались только руины, увитые плющом. Но одно дело — знать, что дом сгорел, и совсем другое — видеть собственными глазами. Пустынные поля болезненно напомнили ему о лучших временах, когда он был молод и жизнь была полна мечтаний и надежд. Сейчас эти воспоминания терзали его душу. Род стоял среди развалин, озлобленный и разочарованный. Он лишился семьи и дома, война проиграна, все мечты рухнули. Измученный тяжелой дорогой, он провел ночь здесь и отдыхал до тех пор, пока не почувствовал прилив сил и готовность встретиться с Дугласами.

Медленно приближаясь верхом на лошади к их дому, он не мог подавить чувство обиды, оттого что Ривервуд остался невредимым, а Кларк-Лендинг полностью разрушен. Стараясь избавиться от этого недостойного чувства, Род пришпорил усталого жеребца, надеясь застать своих друзей дома. Подняв голову, он увидел женщину, бежавшую ему навстречу, и, решив, что это Эллин, натянул поводья и спешился. Констанс, не остановившись, бросилась в его объятия.

— Ты вернулся! Наконец-то! — тяжело дыша, сказала она и поцеловала его прямо в губы.

Род не сразу осознал, что в его объятиях не Эллин, а когда понял это, оторвал женщину от себя, чтобы разглядеть ее. Темные глаза блестели от слез и смотрели на него с нескрываемым обожанием, а губы увлажнились и приоткрылись в ожидании поцелуя.

— Констанс! — удивленно воскликнул Род.

— О, Род, мы так ждали известий от тебя, а ты не писал. Мы боялись, что ты погиб, как…

— Неужели Томми? — Голос его упал.

Констанс кивнула:

— И Томас тоже. Уже больше года назад.

— О, Констанс, прими мои соболезнования.

Воспользовавшись ситуацией, она со слезами уткнулась ему в плечо, испытывая наслаждение от ощущения сильного мужского тела. Постепенно Констанс успокоилась и взяла его под руку, как бы нуждаясь в поддержке.

— Я так расчувствовалась. О, как это нелепо! Однако увидев тебя снова дома… Надеюсь, Ривервуд будет твоим домом, не так ли? — осторожно спросила она.

— Сочту за честь, — ответил Род, испытывая удовольствие, оттого что служил ей утешением и поддержкой.

— Вот и хорошо. — Констанс улыбнулась ему, и у него перехватило дыхание.

Черт побери, она ужасно красивая женщина и выглядит еще прелестнее, чем до войны. Ее волосы стали мягче, глаза добрее, голос нежнее, а тело… Отбросив эти крамольные мысли, он мысленно выругал себя. Ведь она вдова! Как неблагородно думать о ней подобным образом. Но снова взглянув на нее, он вынужден был признать, что она самая сексуальная вдова, какую ему приходилось когда-либо встречать.

Они направились, не разнимая рук, к дому, где Рода ждали Лоренс и Шарлотта.

— Род! Рад видеть тебя!

— Лоренс, как приятно вернуться в родные края!

Они обнялись, затем Род поцеловал Шарлотту, и та вся просияла от такого внимания.

Войдя в дом, они расположились в гостиной, и Лоренс сразу налил ему и себе двойную порцию виски.

— За твое возвращение, — сказал он, и они осушили стаканы.

Крепкий напиток обжег горло, и они раскрыли рты, хватая воздух, а потом весело рассмеялись, расслабившись.

— А где Эллин? — обратился Лоренс к Констанс.

— Я не видела ее с самого утра. Думаю, Дарнелл пошла за ней.

— Значит, Дарнелл по-прежнему с вами? — спросил Род.

— Фрэнклин и Глори тоже, — добавил Лоренс. — Мы платим им сколько можем, но по нынешним временам это очень мало.

— Понимаю, — сказал Род безрадостным тоном. — Сейчас многие находятся в таком положении.

Наступило тягостное молчание, и мужчины вспомнили те времена, когда жизнь была гораздо легче.

— А вот и Эллин, — сказала Шарлотта, услышав, как Эллин и Дарнелл входят через заднюю дверь.

Род поднял глаза, ожидая увидеть юное подобие Констанс. К его разочарованию, дочь ничуть не была похожа на мать. Похудевшая и бледная, Эллин выглядела ужасно, и Род подумал, не больна ли она.

— Здравствуй, Эллин, — приветствовал он ее, беря за руки. — Рад видеть тебя.

Род склонился, чтобы поцеловать ее в губы, но она повернула голову, и он довольствовался только щечкой.

— Я тоже рада видеть тебя, Род, — тихо сказала она и отошла от него.

Род сдвинул красивые брови, заметив ее отчужденность. Значит, она совсем не изменилась и даже стала еще хуже, чем до его отъезда. Тем не менее он надеялся, что такой холодный прием объясняется ее застенчивостью и не отражает истинных чувств к нему. Род по-прежнему хотел жениться на ней, и как можно скорее. Он долгое время не имел женщины, и мысль о ласковой, радушной жене согревала ему душу.

— Давайте оставим Рода и Эллин на несколько минут одних, — коварно предложила Констанс. — Им надо многое сказать друг другу.

Покидая комнату, Констанс остановилась около Рода.

— Как чудесно, что ты вернулся, — сказала она, запечатлев на его щеке легкий поцелуй, и незаметно прижалась полными грудями к его руке.

Почувствовав аромат ее духов, Род едва удержался от того, чтобы не вернуть ей страстный поцелуй.

— Дома так хорошо, — ответил он, и их взгляды встретились, отражая взаимные чувства.

Когда остальные вышли вслед за Констанс из комнаты, Род сосредоточил внимание на невесте. Правда, он вынужден был признать, что в настоящее время внешний вид Эллин мог бы охладить пыл любого ухажера. По сравнению с цветущей, пышущей здоровьем Констанс Эллин выглядела безжизненной, потрепанной куклой. Однако после долгого воздержания мужчина готов пренебречь некоторыми недостатками женщины, поэтому Род думал сейчас только о том, как бы заключить Эллин в объятия.

— Как ты себя чувствуешь? У тебя очень изможденный вид, — сказал он.

— Я вполне здорова, — поспешно ответила она и села на диван.

Род присоединился к ней и обнял ее за плечи.

— Я очень скучал по тебе, — прошептал он и поцеловал ее в шею, но Эллин резко отстранилась.

— Род… не надо, — запротестовала она, испытывая неприятное чувство от ощущения его горячих влажных губ на коже.

— Хорошо, — разочарованно согласился он. — Обещаю быть сдержанным сейчас, но я хочу, чтобы мы поженились как можно скорее.

— Род, я…

— Не стоит обсуждать. Мы поженимся, как только я смогу устроить бракосочетание, — заявил он, надеясь, что возражений не последует.

В этот момент в комнату вернулись Констанс, Шарлотта и Лоренс.

— Я распорядилась, чтобы Дарнелл приготовила для тебя гостевую комнату. Ты хочешь принять ванну? — спросила Констанс.

— Да, с удовольствием. — Род встал. — Я только принесу походную сумку. Не знаю даже, как благодарить вас за гостеприимство. Когда-нибудь я отплачу за вашу доброту.

— Пустяки, Род, — сказал Лоренс. — Ты близкий нам человек.

Они пожали друг другу руки, и Род вышел из дома.

Констанс воспользовалась случаем, чтобы внимательно рассмотреть Эллин, которая продолжала сидеть, бледная и непривлекательная. Глаза ее радостно заблестели, когда она подумала, какой вывод сделал Род, сравнивая мать и дочь. Констанс не сомневалась, кто победил. Как только вернулся Род, она, расправив плечи, пошла показывать ему его комнату.

Сидя в горячей воде, Род расслабился, наслаждаясь покоем. Возвращение оказалось гораздо приятнее, чем он предполагал. Правда, Эллин встретила его не слишком доброжелательно. Более того, она, казалось, была расстроена его приездом. Другое дело — Констанс. Она радушно приветствовала его и была внимательной с самого начала. Род вдруг подумал, не была ли ошибкой его помолвка с Эллин. Ему показалось, что брак с холодной изможденной женщиной — слишком дорогая цена за объединение двух плантаций.

Закрыв глаза, он представил своего друга Томми и тот день, когда они записались в армию. Тогда они оба были очень возбуждены и рвались сражаться с проклятыми янки! Род сжал зубы от боли и унижения. Он не мог смириться с поражением. Он будет ненавидеть их до конца жизни. С этими тяжелыми мыслями Род вылез из ванны и начал бриться. Затем, одевшись, он спустился вниз, надеясь, что в приятной компании женщин снова обретет покой.

Эллин пришла в свою комнату, чтобы освежиться. Напуганная создавшимся положением, она не знала, как ей быть. Если бы Прайс дал о себе знать в течение последних долгих недель, Эллин обрела бы уверенность и знала бы, что делать, но сейчас она чувствовала себя покинутой в самый ответственный момент. Вытянувшись поперек постели, она дала волю чувствам и заплакала. Разрывающие сердце рыдания сотрясали ее худенькое тело. Ей было ужасно жаль себя и своего ребенка. Немного успокоившись, Эллин села на постели и попыталась взять себя в руки.

Выйти замуж за Рода не было никакой возможности, учитывая, что она беременна от другого. Нет, надо расторгнуть помолвку, и чем скорее, тем лучше. Теперь у нее не было сомнений относительно дальнейших действий. Эллин встала и приготовилась к обеду.

Дарнелл поставила на стол самые лучшие блюда, какие только можно было приготовить из имеющихся продуктов, и вечернее застолье выглядело праздничным в честь возвращения Рода. Он был чрезвычайно доволен и не переставал благодарить Дугласов за их радушие. Констанс, как всегда, заняла место во главе стола, а Рода усадили напротив Эллин, так что он мог видеть сразу обеих женщин. Констанс надеялась, что Род сможет еще раз убедиться, насколько мать превосходит дочь. Констанс была приветливой и проявляла к нему искренний интерес, тогда как Эллин почти не обращала на него внимания. Констанс весело смеялась и поддерживала приятную беседу, а Эллин редко улыбалась и не желала присоединяться к общему разговору. Констанс выглядела чрезвычайно соблазнительной в нарядном платье с глубоким декольте, приоткрывающим ложбинку между грудями, в то время как на Эллин было простое платье с высоким воротом и длинными рукавами. Тем не менее Род горел желанием сорвать его и увидеть свою невесту обнаженной.

Эллин специально делала все, чтобы казаться в его глазах как можно менее привлекательной, и была рада, что мать доминировала в разговоре за столом. Род по-прежнему был очень симпатичным, однако не вызывал желания у Эллин, и мысль о браке с ним, после того как она познала Прайса, была невыносимой. Эллин вновь сосредоточила внимание на текущей беседе.

— Прошу прощения, мама. О чем ты говоришь?

— Я рассказываю Роду, что за последнее время здесь произошло много волнующих событий, имея в виду взрыв на пароходе и прочее. Эллин у нас героиня, — продолжила Констанс. — Она спасла янки, вытащив его из реки!

— Как! — воскликнул Род, со стуком опустив вилку.

— Разве ты не слышал о «Султанше»?

— Нет, — отрывисто сказал он.

— Этот пароход вез янки домой и взорвался неподалеку отсюда. Эллин заметила человека, уцепившегося за ветви затопленного дерева, и вместе с Фрэнклином спасла его.

Лицо Рода приняло грозное выражение, и он, не веря своим ушам, спросил:

— Ты действительно спасла янки?

— Да, я…

— Она не только спасла его, но и ухаживала за ним, — перебила ее Шарлотта.

— Это правда? Ты заботилась о янки? — гневно спросил Род.

— Я же сказала, что да, — резко ответила Эллин, смело глядя ему в глаза.

— Она не могла бросить умирающего человека, — вступился за нее Лоренс. — Это был очень смелый поступок с ее стороны.

— Это была большая глупость. Ни одна уважающая себя южанка не сделала бы ничего подобного, — осуждающе сказал Род, пристально глядя на Эллин.

— Я поступила так, как должна поступать любая христианка, — вызывающе заметила она.

Род разозлился еще больше. Как она смела разговаривать с ним подобным образом!

— Моя жена не должна…

— В таком случае я не буду твоей женой! — сказала Эллин, вставая. — Сэр, можете считать нашу помолвку официально расторгнутой. Прошу прощения, дедушка.

Едва владея собой, она гордо вышла из комнаты. Род был вне себя от гнева, Лоренс пребывал в полной растерянности, Шарлотта удивленно раскрыла рот, а Констанс довольно улыбалась.

— Род, может быть, перейдем в кабинет и выпьем там виски? — предложил Лоренс.

— Да, сэр, — сказал Род, затем встал и последовал за Лоренсом.

— Мама, что, по-твоему, нашло на Эллин? Почему она ведет себя так глупо?

— Не знаю, Шарлотта. Лично я считаю Рода великолепным мужчиной. Любая женщина сочла бы за честь иметь такого мужа.

Шарлотта задумчиво помолчала.

— Как ты думаешь, он мог бы заинтересоваться мной?

— О Боже! Конечно, нет. Он слишком стар для тебя! — Констанс была шокирована мыслью о еще одной конкуренции. — Мы вскоре подыщем тебе подходящего молодого человека. Род Кларк чересчур опытен для такой юной и невинной девушки, как ты.

— Ну хорошо, — проговорила Шарлотта упавшим голосом. — Как скажешь, мама. — Она никогда не противоречила ей.

Они не спеша закончили еду, а затем присоединились к мужчинам.

— Не расстраивайся из-за Эллин, — сказал Лоренс Роду. — Она всегда была своевольной девчонкой.

— Знаю, но я надеялся, что она изменится и серьезно отнесется к роли будущей жены.

— Она вполне серьезно относится к замужеству, — усмехнулся Лоренс. — Однако, боюсь, вы очень разные по натуре и вряд ли будете счастливы вместе. Эллин — хорошая девушка, но очень непокорная.

— И потому делает все, чтобы испортить себе жизнь.

— Ты полагаешь, что сможешь изменить ее характер?

— Даже не хочу пытаться, если она ничуть не уважает принципы, за которые погибли ее отец и Томми. Подумать только — она ухаживала за янки! — Он произнес последние слова, не скрывая ненависти и отвращения.

— Тогда оставь Эллин в покое, — заявил Лоренс.

— С превеликим удовольствием, — усмехнулся Род, сделав большой глоток виски.

Констанс и Шарлотта тихонько постучали в дверь и вошли в кабинет. Констанс сразу отвлекла Рода от неприятных мыслей и заняла его легкой беседой. Было уже поздно, когда все наконец решили отправиться спать. У подножия лестницы Род задержался и, взяв руку Шарлотты, галантно поцеловал ее.

— Спасибо за приятный вечер, Шарлотта.

— И тебе спасибо. — Она покраснела и затрепетала от его прикосновения. Когда он отпустил ее руку, она в полном смятении двинулась вверх по лестнице, ничего не замечая вокруг.

Лоренс также отправился в свою комнату, оставив Рода наедине с Констанс.

— Великолепный вечер, — сказал Род. — Почти как до войны. Я думал, что Томас…

Констанс мгновенно прижала пальцы к его губам.

— Пожалуйста, не надо вспоминать о Томасе. Он уже в прошлом, а сейчас надо думать о настоящем.

Род понимающе посмотрел на нее и поцеловал мягкие кончики пальцев, прижатых к его губам.

— До завтра.

— Да, до завтра, — сказала Констанс и пошла в постель с надеждой, что скоро ей не придется спать одной.

Немного расстроенный тем, что произошло за обедом, Род вышел на галерею и стоял там в темноте, размышляя. Хорошо, что он не женился на Эллин до войны. Она ничуть не изменилась и не стала похожа на свою мать. Вот Констанс — другое дело. Сегодня она своим поведением и некоторыми фразами пробудила в нем слабую надежду. Она являлась для него идеалом, с которым он постоянно сравнивал других женщин, и не в их пользу. К тому же Констанс сейчас одинока. Кажется, у него появились шансы сблизиться с ней.

Глубоко вдохнув свежий ночной воздух, Род повернулся и вошел в дом, впервые за последние годы с нетерпением ожидая завтрашнего дня.

Эллин лежала в постели, не в силах уснуть. Сначала бессонница мучила ее, но теперь она привыкла проводить без сна бесконечно долгие часы с полуночи до рассвета. Часы, когда она телом и душой стремилась к Прайсу и мечтала снова оказаться в его нежных объятиях. Как она нуждалась в его близости, поддержке и помощи! Почему она не уехала с ним? На глазах появились слезы, и она смахнула их.

Порвать с Родом оказалось довольно легко, и Эллин ничуть не сожалела об этом. Хотелось только поскорее снова увидеться с Прайсом. Не представляя, что делать дальше, она закрыла глаза и попыталась хоть ненадолго уснуть. Возможно, завтра что-нибудь прояснится.

Прайс стоял с группой мужчин и рассеянно слушал их деловые разговоры. Подавив зевоту, он взял еще одну порцию виски. Вечер сегодня был чрезвычайно скучным, и Прайс пожалел, что пришел сюда. Извинившись, он оставил кабинет и вернулся в танцевальный зал. Он остановился у двери, глядя на порхающих танцоров в поисках знакомых лиц. Бетси и Куп тоже танцевали и, увидев Прайса, направились к нему.

— Где ты был? — спросила Бетси, подходя к Прайсу и все еще тяжело дыша.

— Говорил о делах, — ответил он, стараясь скрыть скуку в голосе.

— А я ждала тебя, — игриво сказала Бетси.

— В самом деле? — Он вопросительно поднял брови, весело сверкая глазами.

— Я тоже ждал, — нарочито угрюмо произнес Куп, — у меня болит нога, так что потанцуй немного с Бетси.

— С удовольствием. Прошу вас, миссис Купер, — насмешливо сказал Прайс, предлагая ей руку.

— Не возражаю, — ответила она, и они направились к центру зала. — Как твоя рука? — спросила Бетси, когда они закружились среди танцующих.

— Еще с трудом сгибается, но уже гораздо лучше. Врач говорит, что через неделю или две все придет в норму. Бетси удовлетворенно кивнула и обвела глазами зал.

— Тебе скучно? — осведомилась она.

— Разве заметно?

— Только для меня.

Он улыбнулся:

— Такие вечеринки кажутся мне пустой тратой времени.

— Ты наверняка почувствуешь себя по-другому, когда приедет Эллин. А пока тобой очень интересуются честолюбивые мамаши и их дочери, рвущиеся замуж. Правда, кто знает, какие новые деловые контакты ты мог бы приобрести при этом.

— Я очень скучаю по Эллин, Бетси, — тихо сказал Прайс, застигнув ее врасплох своим признанием.

— Прайс, ты не упоминал о ней последние недели. Почему не рассказал мне раньше о своих чувствах?

— Я каждый день ждал от нее известий, но она не написала мне ни одного письма.

Бетси взглянула на Прайса и впервые заметила печаль в его глазах. Она знала, чего стоило ему сделать такое признание.

— Ты хочешь поехать и забрать ее?

— Не знаю. Наши отношения были довольно сложными, когда я уехал.

— О нет! — прошептала Бетси, внезапно решив сменить разговор и поговорить с ним об Эллин позже наедине.

— В чем дело?

— Догадайся, кто только что появился здесь?

— Не представляю.

— Алекс и Мэри Энн, и они уже заметили тебя.

Прайс усмехнулся:

— Похоже, ты склонила партнера по танцам провести с тобой весь оставшийся вечер.

Бетси засмеялась, радуясь, что отвлекла его от мыслей об Эллин. Но в глубине души она злилась на эту неизвестную женщину, заставлявшую страдать ее друга. Прошло уже два месяца, а от нее не было ни единой весточки. Бетси знала, что Прайс регулярно писал ей, и Куп говорил, что он посылал ей деньги на дорогу до Олтона, а она ни разу даже не поблагодарила его. Бетси не могла видеть Прайса таким угнетенным.

— Как дела с твоим домом?

— Неплохо. Мне удалось выкупить многие вещи из тех, что были проданы, и сейчас в доме работают маляры.

— Значит, дела идут?

— Через пару недель все будет готово. Может быть, после этого я возьму отпуск на неделю и съезжу в Мемфис.

— Хорошая мысль. Так или иначе, ты должен узнать, что там происходит.

Вальс кончился, и Прайс отвел Бетси к Купу, сидящему у стены.

— Ну, ты движешься гораздо легче, чем я, — сказал тот.

Прайс улыбнулся другу.

— Сейчас тебя не трудно обставить.

— Это точно! — Куп засмеялся, затем прошептал: — Смотри.

— В чем дело?

— Привет, Бетси, Куп и Прайс. Рада вас видеть, — произнесла Мэри Энн, приближаясь к ним вместе с Алексом.

— Добрый вечер, Мэри Энн, Алекс, — ответил Куп, вставая и пожимая руку Алексу.

— Привет, — сказал Прайс безразличным тоном и бросил взгляд на Мэри Энн, отметив каждую деталь ее внешнего вида.

Стараясь уловить настроение Прайса, Мэри Энн мягко улыбнулась ему. Алекс ничего не заметил и обнял ее за талию. Довольная, она нежно взглянула на него.

— Потанцуешь со мной, Алекс?

— Конечно, дорогая. — И он повел ее в центр зала, когда заиграли кадриль.

Прайс наблюдал за ними, пока они не присоединились к другим танцорам, и прошептал Бетси и Купу:

— Они прекрасно подходят друг другу!

Куп засмеялся.

— Ты прав!

Бетси ткнула его локтем в бок.

— Ведите себя прилично! — улыбаясь, пригрозила она.

Они подошли к столу с напитками и с наслаждением выпили по стаканчику пунша со льдом.

— Пожалуй, я пойду спать, — сказал Прайс, когда закончилась кадриль.

— Хорошо, увидимся завтра утром в офисе.

Прайс чмокнул Бетси в щеку.

— Спасибо за танец, красавица.

— Хорошо, что я замужем, иначе ты не отделался бы от меня так просто! — сказала она шутя.

— Я потому одинок до сих пор, Бетси, что никто не может сравниться с тобой. — Он подмигнул друзьям и вышел.

Прайс извинился перед деловыми партнерами и, двинувшись по коридору, вдруг услышал, как кто-то окликнул его. Обернувшись, он увидел приближающуюся Мэри Энн.

— Уходишь так рано?

— У меня был трудный день.

— Может быть, потанцуешь со мной хотя бы один танец, прежде чем уйти?

— Но я…

— Пожалуйста. — Она кокетливо надула губки. — Мы ведь с тобой не чужие, ты знаешь.

Оказавшись в неловком положении, Прайс вынужден был согласиться.

— Изволь, — сказал он.

Мэри Энн, торжествуя, взяла его под руку, и они вернулись в зал. Оркестр начал играть вальс, и Мэри Энн была вне себя от радости, когда Прайс обнял ее. Плавно скользя по залу, она восхищалась, как слаженно они движутся в такт музыке.

— У нас всегда хорошо получалось, — сказала она.

— Ты превосходная партнерша, — ответил он уклончиво.

— Мы не только хорошо танцевали с тобой, — добавила она с намеком.

Прайс пристально посмотрел на нее и заметил возбуждение в ее глазах. Мэри Энн была красивой женщиной, и когда-то он любил ее, пока не уличил в неверности. И сейчас он не сомневался, что она отдастся ему, стоит только захотеть. Но он не желал опять связываться с ней. Он ждал Эллин. Она была единственной желанной женщиной.

— В самом деле? — произнес он, вопросительно изогнув бровь.

Покраснев, Мэри Энн возбужденно сказана:

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Конечно, — ответил он серьезным тоном. — И я также знаю, что твой жених стоит сейчас у двери и внимательно наблюдает за нами. Когда состоится ваша свадьба?

— Мы еще не определили дату, и я не стану назначать ее, если ты не захочешь, — решительно сказала она.

— При чем здесь я? — удивился он, притворившись наивным.

Мэри Энн чувственно провела рукой по его спине и шее, а затем прижалась к нему.

— Все зависит от тебя, — прошептала она.

Восхищаясь, как чудесно сидит костюм на его стройной фигуре, Мэри Энн ощутила жаркую волну сладострастного желания. Ее неудержимо влекло к нему, она ужасно хотела его, и эта близость действовала на нее чрезвычайно возбуждающе.

— Мы снова могли бы стать хорошими друзьями.

В ее голосе звучала неприкрытая страсть, и Прайс почувствовал отвращение.

— Я согласился потанцевать с тобой, но при этом не хочу быть объектом обольщения, — сухо сказал он. Она удивленно раскрыла рот, а он заметил: — Музыка уже кончилась. Благодарю за танец.

Прайс слегка поклонился и оставил Мэри Энн посреди зала.

На этот раз он беспрепятственно вышел наружу и, сев в экипаж, направился домой. Спустя некоторое время, войдя в дом, Прайс почувствовал себя несчастным без Эллин. Весь вечер на балу к нему подходили разные женщины, стремясь вызвать его интерес. Он подумал, что, пожалуй, был слишком груб с Мэри Энн, но ему за этот вечер уже изрядно надоели слишком агрессивные дамы, ищущие себе пару, и она стала последней каплей, переполнившей чашу его терпения.

Прайс медленно шел по темному пустынному холлу, и его охватывала невероятная тоска. Он так устал от одиночества и страстно жаждал Эллин — ее тепла, ее любви. Прайс зажег лампу в кабинете, подошел к шкафчику с напитками и налил себе большую порцию виски. Он осушил стакан, даже не почувствовав вкуса, и снова наполнил его. Взяв с собой бутылку, он сел на диван, откинулся на спинку и закрыл глаза, ожидая, когда подействует спиртное. На мгновение он забыл об одиночестве, поглощенный мыслями об Эллин, и почувствовал, что не может больше ждать. Если от нее не будет никаких известий к тому времени, когда закончится ремонт дома, он поедет за ней и привезет ее сюда.

Довольный принятым решением и тем, что ждать осталось недолго, Прайс допил виски и пошел наверх, в спальню.

Эллин задремала перед самым рассветом, и ей удалось немного поспать, пока утренние звуки в доме не разбудили ее. Она лежала не шевелясь, все еще измученная после беспокойной ночи. Снаружи через окно до нее донеслись голоса, и она услышала, как Фрэнклин привел Роду лошадь, а тот сообщил, что едет осмотреть свою плантацию и будет отсутствовать почти весь день.

Поняв, что уже пора вставать, Эллин с трудом поднялась с постели. Испытывая необычную слабость и головокружение, она сделала всего несколько шагов, как ее начало тошнить. Дарнслл услышала странный шум, проходя мимо комнаты Эллин, и, немного поколебавшись, вошла без приглашения.

— Позвольте помочь вам, мисс Эллин, — предложила Дарнелл, подставляя ей ночной горшок и прикладывая ко лбу полотенце, смоченное холодной водой из умывальника.

Эллин было так плохо, что она не могла говорить.

— Давно это началось? — спросила Дарнелл, заранее зная ответ.

— Уже больше недели, — с трудом произнесла Эллин, когда желудок немного успокоился.

— Вы знаете причину? — не унималась Дарнелл.

Эллин молча кивнула и вернулась к постели.

— Знаю, знаю.

Дарнелл смотрела на нее, сидящую с несчастным видом на постели.

— Не волнуйтесь, я помогу вам.

— В чем ты хочешь помочь ей? — прервала ее Констанс, входя в спальню. Быстро оглядев комнату, она сморщила нос от неприятного запаха. — Могу я спросить, что здесь происходит?

Эллин и Дарнелл были обескуражены внезапным появлением Констанс и обе молча смотрели на нее в замешательстве.

— Эллин, не может быть… О мой Бог! Ты беременна! — изумленно воскликнула Констанс, поняв, в чем дело.

Потрясенная до глубины души, она вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Дарнелл посмотрела на бледную, дрожащую Эллин.

— Вы ложитесь, а я приберу тут, а затем принесу чашечку горячего сладкого чая.

— Благодарю, — тихо сказала Эллин и прилегла на подушки, слишком слабая, чтобы двигаться.

Констанс устремилась вниз по лестнице, охваченная ужасом. Мало того, что Эллин занималась любовью с янки, она еще и забеременела от него. Констанс была вне себя от ярости.

— Фрэнклин, где мистер Кларк?

— Он уехал на весь день, миссис Констанс.

— Он не сказал куда?

— Осмотреть свое имение, мэм.

— Благодарю. Седлай лошадь и приведи ее сюда.

Фрэнклин очень удивился, но не посмел ослушаться.

— Хорошо, мэм. Сию минуту.

Он привел лошадь к дому и помог Констанс сесть на нее, Затем долго наблюдал со ступенек галереи, как Констанс удалялась верхом на лошади, отправившись на поиски Рода.

К тому времени когда Дарнелл вернулась с горячим чаем. Эллин уже спала с опухшими от слез глазами. Дарнелл испытывала искушение оставить у Эллин сохранившуюся част! письма Прайса, но опасалась, что кто-нибудь другой обнаружит его. Бережно положив обгоревший листок бумаги назад в карман, Дарнелл с волнением ждала пробуждения Эллин, чтобы рассказать все, что ей стало известно.

Констанс неистово хлестала лошадь, несясь галопом к плантации Кларков. Наконец, приблизившись к развалинам дома, Констанс придержала старое животное, перейдя на шаг.

Она решила покончить с прежним образом жизни и теперь не станет разыгрывать роль безутешной вдовы. Констанс знала, чего хочет и как добиться своего. Она устала ждать и больше не будет откладывать реализацию своих планов!

Свернув на главную дорожку, она заметила лошадь Рода, расседланную и привязанную около развалин. Подъехав туда, Констанс спешилась. Привязав свою лошадь по соседству, она пошла искать Рода.

Он провел почти все утро, расчищая фамильное кладбизе. С сегодняшнего дня он решил начать новую жизнь и в первую очередь почтить память родителей. Хотя Род скучал без них, он был рад, что они не дожили до этих дней и не могли видеть крушения их мира. Он не сомневался, что старые добрые времена безвозвратно ушли.

Поражение в войне нанесло ему тяжелый моральный удар, Род не мог существенно повлиять на ход событий, но тем не менее чувствовал личную ответственность за роковой исход. И сейчас его ожидали не менее серьезные испытания. Он должен восстановить Кларк-Лендинг. Если он и здесь потерпит неудачу, грош цена ему как мужчине. Сейчас все зависело только от него.

Род работал уже несколько часов и давно снял рубашку. Его загорелая спина и грудь блестели от пота в лучах яркого полуденного солнца. Вытерев лоб тыльной стороной ладони, он с гордостью осматривал приведенные в порядок могилы. Это была не самая сложная, но очень важная для него работа, и Род испытывал чувство глубокого удовлетворения, завершив ее. Он знал, что остальные дела будут не такими легкими, но это маленькое достижение подбадривало его.

Род подошел к походному одеялу, разложенному в саду под деревом, взял флягу и сделал большой глоток холодной воды. Утолив жажду, он вылил остатки на шею и вздрогнул, ощутив прохладу на теле. Род был очень чувствителен, однако не думал, что вчерашние недвусмысленные намеки Констанс будут преследовать его все утро. Если бы он не готовился к тяжелой работе утром, то, вероятно, потерял бы контроль над собой. Довольный тем, что дела отвлекли его, Род повернулся и увидел Констанс, пристально наблюдающую за ним.

Она заметила его, когда он отошел от могил к одеялу. Глядя на его обнаженный торс, Констанс ощутила жар в крови и стояла, завороженная чувственной красотой мужского тела. Род обладал сильными мускулами, окрепшими за годы войны, широкими загорелыми плечами, тонкой талией и стройными ногами. Констанс убедилась, что Род выглядел даже более привлекательным, чем она представляла его в своих фантазиях, и с трудом сдержалась, чтобы не броситься в его объятия.

Как бы по ее повелению он повернулся, и их глаза встретились. Приподняв юбки, она двинулась к нему через высокую сорную траву и кусты, сохраняя по возможности грациозность.

— Что-нибудь случилось, Констанс? — спросил он с тревогой в голосе.

— Нет. Просто мне необходимо было уехать. — Она подошла к нему и остановилась около одеяла.

Констанс чувствовала жар, исходящий от тела Рода, и ею овладело неудержимое желание обвить руками его мускулистый торс.

Род тоже жаждал заключить ее в объятия. Он вспомнил о многообещающем соблазнительном поведении Констанс вчера вечером и ощутил тяжесть в паху. Стараясь скрыть вопиющее доказательство своего желания, Род отвернулся и поднял флягу. Сейчас не время и не место проявлять свои чувства, так как Констанс почтенная дама, заслуживающая уважения. Он взял себя в руки и снова повернулся к ней.

— Рад, что ты приехала, — обронил он небрежно, стараясь скрыть смущение за слегка развязной манерой. — Я как раз собирался сделать перерыв.

— Ты работал на кладбище?

— Все утро. Я решил начать с него.

— Понимаю, — сказала Констанс вежливо, хотя мысль о том, что он занимался недостойной его положения работой, слегка покоробила ее.

Род уловил скрытое недовольство и улыбнулся.

— Ты меня осуждаешь?

— Я…

— Не лукавь, Констанс, — сказал он, слегка возмущенный. — Я, как и ты, был воспитан не для такого существования.

Констанс удивилась, как легко он читал ее мысли.

— Давай не будем притворяться друг перед другом. С прежней жизнью покончено навсегда, — продолжил Род.

— Я боюсь признаться в этом самой себе, хотя знаю, что это так и невозможно что-либо изменить! — Она обвела рукой заросшие бурьяном поля. — Раньше жизнь имела какой-то смысл и все было упорядочено.

— Надо трудиться, если мы хотим возродить наше благосостояние, — проговорил он серьезно. Затем после длительной паузы добавил: — Ты будешь работать со мной?

Констанс, взглянув на осыпающийся фундамент дома, быстро повернулась к Роду. Взгляды их встретились: она смотрела вопросительно, он — с явным, вызовом. Род знал, что она не откажется, если он не обманывался на ее счет.

— А как же Эллин? — Констанс затронула больной вопрос.

— С ней все кончено, — сказал он откровенно. — И навсегда.

— Почему? — не унималась Констанс.

Род нахмурился.

— Потому что рядом с тобой она не выдерживает никакого сравнения.

Констанс удовлетворенно вздохнула. Он оценил ее как женщину! Она затрепетала от возбуждения и, пренебрегая осторожностью, коснулась его горячей груди. От этого прикосновения по всему телу Констанс пробежала дрожь не-удержимого желания, и глаза ее потемнели. Она уже давно безумно хотела его со всей страстью опытной, пылкой женщины. Ее тело жаждало ласк. Констанс не терпелось как можно скорее ощутить этого мужчину в себе. Она представила, как Род занимается с ней любовью, и колени ее подогнулись.

— Род… — прошептала она и прижалась к нему. — Пожалуйста… Я хочу тебя.

Эти слова освободили Рода от необходимости сдерживаться, и он неистово обнял ее. Потом со стоном прижался губами к ее губам, охотно раскрывшимися для жгучего поцелуя, и их языки встретились в страстном танце.

Констанс изогнулась, прижимаясь к Роду всем телом в лихорадочном возбуждении. Наконец-то он принадлежит ей! Она направила его руку к пуговкам своего корсажа.

— Констанс! — задыхаясь, произнес Род, оторвавшись от ее губ.

Расстегнув пуговицы, он наклонился и приник губами к ложбинке между ее грудями, соски которых напряглись от желания. Чувствуя его жаркое дыхание, она спустила пониже рубашку. Затем прижала к себе его голову, в то время как он поочередно сосал ее соски, глубоко втягивая их в рот.

Желая целиком овладеть этой женщиной и не в силах больше ждать, Род разомкнул объятия, быстро расправил одеяло и уложил на него Констанс. Она уже ни о чем не могла думать, полностью отдавшись чувствам. Стремясь помочь Роду, она привстала, скинула с себя платье и нижнюю рубашку и снова легла перед ним.

— Ты очень красивая. Я не думал, что у тебя такое безупречное тело, — сказал Род, снимая оставшуюся одежду и присоединяясь к ней.

— Ты тоже очень красив, — промолвила она, смело лаская его восставшую плоть, тогда как он стоял на коленях над ней. — Иди ко мне, Род… Пожалуйста.

Раздвинув ей ноги, Род устроился между ними, приподнял ее бедра и глубоко погрузился в расселину пышного женского тела. Он замер, желая насладиться этим чувственным моментом, но Констанс уже не могла сдержать себя. Обхватив ногами его талию, она начала неистово извиваться под ним, все сильнее возбуждая его и доводя до вершин страсти. Вжимаясь друг в друга, они одновременно достигли желанной разрядки.

Крепко обнявшись среди ярких душистых цветов, скрывавших развалины дома и все то, что олицетворяло прежнюю жизнь, Констанс и Род лежали, всецело поглощенные друг другом. Они отдыхали, чувствуя, что возникшая между ними связь поможет им преодолеть трудности и наладить новую жизнь. Они сошлись по взаимному желанию и должны остаться вместе, чтобы поддерживать друг друга.

Род приподнялся, восхищенно разглядывая в солнечном свете пышную красоту обнаженной фигуры Констанс. Она была стройной, с великолепной полной грудью и округлыми, все еще упругими ягодицами. Теперь ему казалось смешным его беспокойство относительно ее возраста. Они прекрасно подходили друг другу.

Легкий ветерок овевал их разгоряченные тела. Констанс взглянула на Рода и заволновалась, увидев хмурое выражение его красивого лица. Она подумала, не сожалел ли он о том, что произошло между ними. Ее планы предусматривали брак с ним, и она надеялась, что безудержная страсть, овладевшая ею, не оттолкнет его. Констанс не знала, что ее не стесненные условностями любовные ласки приковали его к ней надежнее любых цепей.

Боясь потерять Рода, она неуверенно провела рукой по его груди, затем спустилась ниже и задержала ее на талии. Когда он повернулся к ней, она томно улыбнулась ему.

— Как хорошо нам вместе, — сказала она обольстительно и продвинула руку пониже.

Род улыбнулся ей в ответ, снова возбудившись от ее прикосновения.

— Очень хорошо.

Он притянул ее к себе и страстно поцеловал. Констанс продолжала ласкать его, и Род опять ощутил потребность овладеть ею. Он приподнял ее ноги и легко вошел в нее.

Констанс задрожала от восторга.

— О, Род, мне так приятно! Я давно мечтала о тебе, однако боялась…

— Чего боялась? — спросил он, прервав ласки.

— Что ты не захочешь меня, — призналась она, сгорая от неистового желания снова слиться с ним.

— Как можно не захотеть женщину, которая сводит меня с ума? — прошептал он, целуя ее шею и плечи.

Констанс затрепетала, когда он поднес ее полную грудь к своим губам. Род лизал и покусывал возбужденный розовый сосок, прежде чем начать сосать его. Констанс ощутила пульсацию между ногами и всем телом подалась навстречу его вздыбленному естеству, стремясь ощутить его в себе.

— Подожди, — сказал он, придерживая ее бедра. — Я хочу еще поласкать тебя.

Она прекратила свои яростные движения и лежала не шевелясь, в то время как он начал играть с другой грудью, поглаживая и целуя шелковистый ободок соска, пока Констанс не закричала от восторга.

Быстрым сильным движением Род привлек ее к себе, и они слились, раскачиваясь в извечном ритме желания. Его губы прильнули к ее губам, и любовники продолжали двигаться, поглощенные страстью.

Род вновь вознес Констанс к вершинам блаженства, и она почувствовала, как по телу разлились волны наслаждения. Насытившись любовью, они лежали рядышком на одеяле и отдыхали.

— Ты просто чудо, — прошептал он, тяжело дыша от усталости. — Нам будет хорошо вместе.

— О да.

— Мы поженимся вскоре.

— Да.

Род придвинулся к ней и нежно поцеловал в губы.

— Вместе мы сможем восстановить Кларк-Лендинг.

— Конечно, — согласилась она уверенно. — Хотя сделать это будет нелегко.

Теперь, когда ее долго подавляемые сексуальные желания были наконец полностью удовлетворены, Констанс испытывала небывалое умиротворение. Она склонилась над Родом и благодарно поцеловала его.

— Я хочу быть с тобой до конца жизни, — прошептала она. — С тобой я снова чувствую себя юной девушкой.

— Ты тоже нужна мне, Констанс. Помоги мне вновь обрести уверенность и достоинство и стать мужчиной, каким я был когда-то.

Зная, что теперь их связывает не только любовь, но и взаимная потребность друг в друге, Констанс и Род крепко обнялись, уверенные, что преуспеют в своем стремлении восстановить Кларк-Лендинг.

Эллин только что проснулась и стояла у окна спальни, когда на дорожке, ведущей к дому, появились мать и Род верхом на лошадях. Можно было сразу сказать, что их отношения как-то изменились. Казалось, между ними возникла близость, которой раньше не было. Отойдя от окна, чтобы Констанс не заметила ее, Эллин села на край постели, удрученно опустив плечи.

Ночью она надеялась, что к утру станет ясно, что делать дальше, но сейчас положение казалось еще более неопределенным. Эллин окончательно пала духом, осознав, что сама загнала себя в ловушку. Дед ничем не мог помочь ей сейчас. Надо самой решать свою проблему. Она беременна от человека, который, по-видимому, бросил ее. Прайс обещал написать ей и даже прислать деньги на дорогу, но от него не было никаких известий. Возможно, решила Эллин, вернувшись домой, он забыл о ней. Ей следовало быть более осмотрительной. Впрочем, какой смысл теперь рассуждать об этом!

Эллин понимала, что не сможет долго скрывать беременность, и собралась обо всем рассказать деду, пока Констанс не опередила ее. Вероятно, она уже сообщила Роду.

Устало поднявшись на ноги, Эллин пошла вниз поискать Лоренса.

Лоренс сидел в гостиной, где она и обнаружила его.

— Эллин, дорогая, как ты себя чувствуешь? Ты неважно выглядишь, — заметил он, когда она подошла к нему.

— Поэтому я и пришла к тебе. Мне надо поговорить с тобой.

— Конечно, садись. Я весь внимание.

— Дедушка, я…

Но прежде чем она успела договорить, входная дверь резко распахнулась и в дом в сопровождении Рода вошла Констанс, весело напевая что-то.

— Лоренс? — позвала она. — А… и ты здесь, Эллин!

— Мама, я…

— Потаскуха! Ты еще не рассказала деду о своем «интересном положении»? — прервала ее Констанс. — И что ты теперь собираешься делать? Выйти замуж за Рода и сказать потом, что это его ребенок?

— Констанс! О чем ты говоришь? — возмутился Лоренс.

— Скажи, Эллин. Подтверди то, что я узнала сегодня, — заносчиво сказала Констанс.

Эллин покраснела и заикаясь произнесла:

— Дедушка, я… м-м…

— Она беременна, Лоренс, от янки, — закончила за нее Констанс.

Лоренс побледнел, а Род застыл на месте.

— Это правда, Эллин? — чуть слышно произнес Лоренс.

— Ты беременна? И это после помолвки со мной? Да ты просто шлюха! — Род покраснел от гнева и приблизился к ней.

Испугавшись, Эллин отступила назад, но Род продолжал преследовать ее. Схватив Эллин за руки, он рывком притянул ее к себе.

— Это правда? — Он весь кипел от ярости.

— Да…

Род изо всей силы отвесил ей пощечину. Голова ее от удара откинулась, а из разбитой губы потекла кровь. Эллин попыталась освободиться, но он крепко держал ее за руки.

— Ты была объявлена моей невестой и в то же время спала с другим! Мне следовало бы убить тебя. — Тон его был суровым и угрожающим, а пальцы продолжали сжимать ее нежные руки.

Констанс торжествовала победу, наблюдая за этой сценой, однако Лоренс был не на шутку встревожен.

— Достаточно, Род, — сказал он, но тот проигнорировал его. — Отпусти ее! — приказал Лоренс.

Род увидел надвигающегося на него Лоренса и с силой оттолкнул от себя Эллин, отчего она, потеряв равновесие, упала на маленький столик.

— Эллин, иди в свою комнату. Я скоро поднимусь к тебе, — распорядился Лоренс, и она, поднявшись и ничего не видя перед собой от ужаса, спотыкаясь вышла из комнаты. — Я хочу, чтобы вы оба оставили ее в покое. И учти, Род, я потребую от тебя сатисфакции, если ты еще хоть раз прикоснешься к ней. Она моя внучка и потому заслуживает уважения.

Род не мог скрыть своего отвращения.

— Она шлюха!

Лоренс гневно взглянул на него и вышел из комнаты, чтобы поговорить с Эллин.

Тихий стук в дверь заставил ее вздрогнуть, и она замерла, прижимая влажное полотенце к распухшим губам, когда дверь открылась.

— Эллин, дорогая, почему ты не рассказала мне обо всем раньше? — спросил Лоренс, закрывая за собой дверь. Он постоял немного, ничего не говоря, а затем с озабоченным выражением лица протянул к ней руки.

Эллин, поколебавшись лишь мгновение, рыдая бросилась к нему.

— О, дедушка! Я хотела рассказать, но побоялась!

Он ласково обнимал ее, похлопывая по спине, пока не стихли рыдания.

— Что мне делать, дедушка? — спросила она. — Я знаю, что это нехорошо, но я очень люблю его.

— И он тоже любит тебя, — сказал Лоренс.

— Однако я не получила от него ни одного письма за прошедшие недели. Если бы он любил, то не бросил бы меня.

— Не беспокойся. Мы все уладим.

— Каким образом?

— Почему бы тебе не поехать к нему в Олтон?

— О нет! Я не поеду! Если он не хочет быть со мной, я не собираюсь заставлять его жениться на мне только потому, что беременна! — заявила Эллин, не желая ставить Прайса в неудобное положение.

— Эллин, я знаю, что этот человек очень любит тебя и заслуживает того, чтобы знать о своем ребенке.

— Откуда тебе это известно? — осведомилась Эллин с подозрением.

Лоренс откашлялся, смущенный тем, что проговорился.

— Я был не совсем честен с тобой в последнее время, Эллин.

— Что ты имеешь в виду? — Она была в полном замешательстве.

— Откровенно говоря, твоя мать и я думали, что будет лучше, если мы оградим тебя от Ричардсона. Поэтому мы решили изымать вашу корреспонденцию.

Эллин смотрела на деда глазами, полными боли.

— Значит, Прайс писал мне, а вы забирали его письма?

Лоренс кивнул, сгорая от стыда.

— Я думал, мы поступаем правильно. Я думал…

— И он тоже не получал моих писем?

— Нет.

Эллин опустилась на постель, устало потирая лоб.

— Как ты мог?

Лоренс не знал, что ответить.

— Прости меня, Эллин.

Эллин молчала, сидя с грустным выражением лица. Едва она начала говорить, как снова раздался стук в дверь и в комнату вошла Дарнелл.

— Я слышала, что произошло, и подумала, вы должны знать это. — Она протянула Эллин обгоревший листок бумаги. — Миссис Констанс хотела сжечь его, но я вовремя вытащила.

— О, Дарнелл! — Эллин обняла ее. — Спасибо, спасибо!

Она развернула опаленный листок и стала читать.

— Эллин, я приду попозже, — сказал Лоренс и вместе с Дарнелл вышел из комнаты.

Руки Эллин дрожали, а глаза жадно скользили по обгоревшим строчкам.

10 июня 1865 года… обеспокоен тем, что ты… пишешь. Пожалуйста, сообщи… нуждаешься… занят ремонтом и… в офисе. Скоро завершу… Хочу все это… тебе… на балах… скука… тебя. Едва могу дождаться… ты… снова окажешься в моих объятиях… скорее.

С любовью, Прайс

По щекам Эллин текли непрошеные слезы, и она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Он все еще любит ее! Достаточно было прочитать половину письма, чтобы понять это! Смеясь и плача, она прижала письмо к груди. Затем Эллин вышла из комнаты, чтобы найти деда, и остановилась, услышав, как он спорит внизу с матерью.

— Меня не волнует то, что ты говоришь, Лоренс. Я хочу, чтобы она сегодня же убралась со своим ублюдком из этого дома. Какой пример, по-твоему, она показывает Шарлотте? Мне безразлично, куда ты отправишь ее, но только подальше от меня!

— С удовольствием. Молодой чувствительной девушке не место рядом с тобой, — согласился Лоренс.

— Ты слишком мягко характеризуешь ее, — сказал Род, неумолимым тоном. — Не забывай, что она спала с другим мужчиной, будучи помолвлена со мной.

Лоренс наградил его суровым взглядом.

— А ты хранил ей верность в течение последних четырех лет?

Род покраснел.

— Моя нравственность не является предметом обсуждения.

— И слава Богу! А теперь, если позволите, мне надо уладить кое-какие дела. — Лоренс повернулся и вышел из комнаты.

Он застал Эллин в холле на втором этаже.

— Ты все слышала?

Она молча кивнула.

— Я позову Дарнелл, и мы начнем упаковывать твои вещи. Я не хочу, чтобы ты снова подвергалась оскорблениям! Если мы выедем через час, думаю, мы сможем взять билет на пароход, отправляющийся на север сегодня днем. — Он немного помолчал, размышляя. — Будет лучше, если Дарнелл поедет с тобой. Как только ты устроишься, она вернется домой.

— О, дедушка! — Эллин обняла его и опять заплакала.

— Постой, юная леди! Ты плачешь, оттого что расстроена или оттого что рада?

— И то и другое. — Она шмыгнула носом, а он ласково улыбнулся ей.

— Ну, иди собирать вещи и готовиться к отъезду. Чем скорее ты уедешь, тем спокойнее будет у меня на душе.

— Хорошо. — Эллин улыбнулась сквозь слезы и пошла в свою комнату.

Глава 11

В конце недели в компании «Олтон трансшипинг» отсутствовало почти все руководство. Тим Радклифф, старший клерк, ушел пораньше, чтобы наконец отдохнуть впервые за несколько месяцев. Прайс в среду уехал по делам в Сент-Луис и в Сент-Чарлз и должен был вернуться не раньше следующего вторника. Куп был на работе весь день и отправился домой, когда в офис пришла телеграмма с пометкой «Лично», Прайсу Ричардсону, ОТК, Олтон, Иллинойс. Оставшийся за старшего клерк, увидев пометку «Лично», не стал вскрывать телеграмму и положил ее на рабочий стол Прайса. Немного позднее, когда пришли накладные на дневные перевозки, мальчик-посыльный небрежно бросил их на стол, отчего телеграмма соскользнула на пол под шкаф, где и лежала, незаметная для глаза.

Наступили сумерки, а Эллин и Дарнелл так и не выходили из своей каюты, с тех пор как поднялись на борт парохода в середине дня. Во время посадки в Мемфисе Эллин ухитрилась скрыть посиневшую и распухшую щеку под шляпой с широкими полями, однако она понимала, что вряд ли удастся все время прятать таким образом безобразные синяки. Поэтому женщины весь день не показывались на глаза пассажирам и команде. Пароход вез скот в Кейп-Джирардо, и Эллин считала это обстоятельство удачным предлогом оправдать свое затворничество и тошноту, ссылаясь на неприятный запах. Дарнелл заказала Обед в каюту, и сейчас они с нетерпением ждали его. День был длинным и трудным, и женщины хотели пораньше лечь отдохнуть.

После того как Лоренс рассказал Эллин о письмах, Дарнелл наблюдала за ней весь день и пришла к выводу, что девушка заметно изменилась. Если раньше она казалась подавленной и безжизненной, то теперь к ней вернулась прежняя жизнерадостность, несмотря на ужасный синяк от удара Рода.

— Щека по-прежнему болит, мисс Эллин? — заботливо спросила Дарнелл. — Я могу еще раз смочить полотенце холодной водой, если надо.

Эллин, лежащая на узенькой койке с компрессом на щеке, криво улыбнулась, превозмогая боль.

— Не стоит пока.

— А как вообще вы себя чувствуете?

— Я ожила после той памятной ночи! — ответила Эллиин с радостным блеском в глазах.

— О, все это в прошлом. Теперь, надеюсь, вы встретитесь с мистером Ричардсоном, и он будет счастлив увидеть вас!

— Ты так думаешь? — Легкая тень сомнения промелькнула на лице Эллин и тут же исчезла.

— Да, мисс Эллин. Он был так огорчен в последний день и долго искал вас, чтобы объясниться. Потом послал записку со мной, но ваша мать порвала ее… — Дарнелл сочувственно покачала головой. — Все было подстроено. Ваша мать — очень злая женщина.

— Я знаю. Многие годы я думала, что сама виновата в том, что она не любила меня, но теперь уверена, что это не так. Мы слишком разные по натуре.

— Что ж, выбросите все это из головы. Вас ждет новая жизнь. Скоро у вас будет муж и ребенок.

Эллин приложила руку к животу.

— Надеюсь, Прайс обрадуется. Правда, мы никогда не говорили о создании семьи. Как ты думаешь, он не рассердится?

— Ни в коем случае! Он безумно любит вас, поверьте. Вечером в понедельник вы уже станете миссис Прайс Ричардсон.

Эллин радостно вздохнула.

— Дай-то Бог! Я очень люблю его, Дарнелл.

— Не сомневаюсь. .И не надо расстраиваться. Все будет хорошо.

— Я так рада, что ты поехала со мной.

— Я тоже рада. Вам нужна помощь, и я горжусь тем, что могу оказать ее.

Они улыбнулись друг другу.

Стюард принес обед, и они с удовольствием поели, а затем легли отдыхать. Эллин, уставшая морально и физически, сразу крепко уснула, тогда как Дарнелл, взволнованная событиями прошедшего дня, еще долго лежала без сна, моля Бога, чтобы все сказанное ею сбылось. Она беспокоилась, что Прайс, долго не получавший известий от Эллин, мог увлечься кем-нибудь другим, так как прошло свыше двух недель после последнего письма, полученного мистером Лоренсом. Наконец, отбросив все сомнения, Дарнелл уснула, желая, чтобы молодые люди поскорее воссоединились.

В понедельник, в день прибытия в Олтон, стояла ясная солнечная погода. По лазурному небу проплывали легкие белые облачка, а прохладный северо-западный ветер обещал по крайней мере еще несколько солнечных дней, прежде чем знойный июль вступит в свои права. Когда солнце уже начало клониться к закату, Эллин забеспокоилась по поводу своего внешнего вида.

— Ну, как я выгляжу? — спросила она Дарнелл, наложив густой слой пудры на щеку.

— Опухоль спала, — сказала Дарнелл, стараясь успокоить Эллин. И действительно, опухоль уменьшилась, однако синяк все еще выделялся пурпурно-желтоватым пятном на бледной щеке.

— Полагаю, все-таки лучше снова надеть шляпу, — сказала Эллин упавшим голосом.

— А я пойду рядом, и никто ничего не заметит.

— Думаешь, это поможет? Прайс наверняка будет встречать нас.

— Не волнуйтесь. Он так или иначе увидит, если, конечно, вы не захотите переждать несколько недель в каком-нибудь укромном месте.

— Ты права. Просто мне хочется выглядеть как можно лучше.

Эллин чувствовала себя несчастной. В эти два дня она попеременно испытывала то радость, то гнетущий страх. Она очень любила Прайса и едва могла дождаться, когда снова увидит его. Но захочет ли он принять ее? Что ей тогда делать? Как быть с будущим ребенком?

С верхней палубы прозвучал громкий свисток, и Эллин беспокойно взглянула на Дарнелл.

— Вероятно, мы приближаемся к Олтону. Может быть, выйдем на палубу?

Они впервые покинули каюту с тех пор, как взошли на борт в Мемфисе.

Пароход плыл вверх по реке от Сент-Луиса, и перед ними открылся живописный вид на небольшой город, вытянувшийся вдоль высокого обрывистого берега.

— Если на одном из холмов находится здание суда, то это совсем как Виксберг! — заметила Эллин, приятно пораженная первым впечатлением от родины Прайса. — О, Дарнелл, смотри! — Эллин указала на пристань, где был пришвартован небольшой пароход. На его борту красовались огромные буквы ОТК, не оставлявшие сомнения, какой компании он принадлежит.

— Теперь мы точно знаем, что прибыли куда следует, — сказала Дарнелл, довольная тем, что худшее уже позади. — Надо взять вещи и быть готовыми к высадке, как только пароход причалит к берегу.

— Хорошо, — согласилась Эллин, внезапно осознав, что сейчас встретится с Прайсом.

Им не потребовалось много времени, чтобы уложить вещи, и вскоре они снова были на палубе, ожидая, когда пароход пришвартуется к пристани. Обе женщины напряженно всматривались в толпу в поисках Прайса и были разочарованы, не обнаружив его. Когда через несколько минут стало ясно, что он не пришел встречать их, они наняли экипаж и сказали кучеру, чтобы тот остановился около офиса компании «Олтон трансшипинг».

Офис был расположен на Пиаса-стрит вблизи набережной, и едва Эллин устроилась поудобнее, как они остановились перед деревянным двухэтажным зданием. Эллин была чрезвычайно взволнована и, не дожидаясь помощи, вышла из экипажа. За ней последовала Дарнелл. Они попросили кучера подождать их и поспешили в офис.

Внутри никого не было, за исключением единственного клерка, который подшивал бумаги в конце комнаты.

— Могу я чем-то помочь вам? — спросил он, отрываясь от работы и выходя навстречу женщинам.

— Да, пожалуйста, — сказала Эллин. — Мы пришли к мистеру Ричардсону. Он здесь?

— Нет, мэм, к сожалению.

— Может быть, мы могли бы застать его дома? — с надеждой осведомилась она.

— Боюсь, что нет, — сказал молодой человек. — Он уехал из города по делам, и мы ожидаем его не раньше завтрашнего дня.

— О! — Эллин была крайне огорчена и по неосторожности повернула голову так, что клерк увидел синяк на ее щеке.

— Не хотите ли оставить ему сообщение? — поинтересовался он, не отрывая глаз от ее щеки.

Заметив его взгляд, Эллин разнервничалась.

— Нет, благодарю. Мы придем завтра.

Женщины быстро вышли из офиса и сели в экипаж. Приехав в отель «Линкольн» на Стейт-стрит, они остановились в маленькой угловой комнате.

— Это далеко не Ривервуд-Хаус, не так ли? — заметила Эллин, осматривая помещение.

— Не беспокойтесь по этому поводу, — сказала Дарнелл. — Завтра вы уже будете в доме мистера Прайса.

— Ты так думаешь? — с тоской спросила Эллин. — Я очень разочарована тем, что его нет.

— Мистер Прайс скоро вернется, и мы отправимся прямо к нему. Скорее всего он не получил телеграмму, поскольку его не было в городе.

— Я не подумала об этом. — Эллин тяжело опустилась на узкую кровать. — Ужасно устала.

— Я тоже, — призналась Дарнелл, поставив дорожную сумку. — Я закажу обед в номер.

— Хорошо, Дарнелл. Благодарю. — Эллин скинула туфли и легла на кровать. — Что, по-твоему, нам следует сделать завтра? Дождаться полудня и опять подъехать к его офису?

— Конечно. Вероятно, нам все-таки надо было оставить сообщение для него, — сказала Дарнелл, распаковывая вещи.

— Я так расстроилась, когда мужчина увидел мой синяк, что думала только о том, как бы поскорее уйти оттуда! — Эллин осторожно потрогала щеку. — Она все еще болит.

— После обеда я сделаю вам компресс, а пока подремлите, Я разбужу вас, как только принесут еду.

Эллин устало кивнула и закрыла глаза, а Дарнелл пошла заказывать обед.

Во вторник Эллин и Дарнелл проспали допоздна, так что пропустили завтрак. Они медленно пробуждались, чувствуя себя хорошо отдохнувшими впервые за долгое время.

Эллин села на кровати, сонно протирая глаза.

— Доброе утро! — Она улыбнулась и зевнула.

— Доброе утро, — ответила Дарнелл. — Похоже, близится полдень.

Обе были рады тому, что удалось как следует выспаться.

— Который час?

— Четверть двенадцатого.

— О Боже! Надо поторопиться, если мы хотим поесть, прежде чем отправиться в офис. — Соскочив с кровати, Эллин начала поспешно одеваться.

Дарнелл с улыбкой наблюдала за ней, затем тоже встала. Сегодня особый, очень важный день.

Время бежало незаметно для Мэри Энн. В течение последних недель она была озабочена тем, как устроить встречу с Прайсом наедине, но пока ей это не удавалось. Она давно забыла о его плохом настроении в тот вечер на балу. Думая о Прайсе, она прежде всего имела в виду его деньги. В следующем месяце ей необходимо было уплатить налог на дом и потому необходимо что-то предпринять как можно скорее. Алекс настаивал на женитьбе, а она постоянно уклонялась от ответа, однако слишком долго тянуть было невозможно.

Закончив наряжаться, Мэри Энн взглянула на часы. Шел уже второй час, и Прайс скоро должен вернуться в город. Спустившись в холл, она сосредоточила внимание на предстоящей встрече.

Большинство персонала компании «Олтон трансшипинг» ушло на ленч, когда она вошла в офис, дружески улыбнувшись клерку, сидящему за первым столом.

— Прайс уже вернулся? — спросила она.

— Нет, мисс Монтегью. Он еще не появлялся в офисе.

— О… — Мэри Энн надула губки, слегка разочарованная, затем оживилась. — В таком случае я подожду его здесь.

Пройдя мимо онемевшего клерка, она вошла в кабинет Прайса и села в кресло напротив его стола. Заметив взволнованного клерка, стоящего в дверях, она улыбнулась ему чарующей улыбкой.

— Не беспокойтесь обо мне. Я чувствую себя вполне комфортно. Работайте, — сказала она.

— Да, мэм, однако…

— Идите и закройте за собой дверь, — добавила она повелительно, и тот подчинился.

Спустя несколько минут подъехал Прайс и бодро вошел в офис, довольный успешной поездкой.

— Как дела, мистер Ричардсон? — осведомился молодой клерк, когда появился босс.

— Прекрасно, О'Райли. Я заключил много новых сделок.

— Замечательно. Мистер Купер встретил вас?

— Да, и поехал домой на ленч. Он должен вернуться сюда к трем часам, — сказал Прайс, подходя к двери своего кабинета.

— Мистер Ричардсон… — начал было клерк, вспомнив о мисс Монтегью.

— Потом, О'Райли. Мне надо поработать над новыми контрактами, — обронил Прайс, входя в свой кабинет и закрывая за собой дверь.

Мэри Энн слышала, как он вошел в офис, и ждала его. Настал решающий момент.

— Рада тебя видеть, — сердечно приветствовала она его.

Прайс замер у двери.

— Мэри Энн? Что ты делаешь здесь?

— Разумеется, жду тебя, — глухо сказала она.

— Не понимаю зачем! — возмутился он.

— А вот за этим. — Мэри Энн подошла и поцеловала Прайса, повергнув его в изумление. Затем она обняла его и прижалась грудью. — Разве ты не знаешь о моих чувствах? Ведь я безумно люблю тебя!

Эллин, опережая Дарнелл, вошла в офис компании, стремясь как можно скорее увидеть Прайса. Улыбнувшись молодому клерку, который сразу узнал ее, она спросила:

— Мистер Ричардсон уже вернулся?

— Да, всего несколько минут назад, но… — Не успел он договорить, как Эллин устремилась к кабинету Прайса и слегка приоткрыла дверь.

Представшая перед ее взором картина была кошмаром, мучившим ее несколько месяцев. Молодая женщина обнимала Прайса и шептала:

— Я безумно люблю тебя! — Затем они поцеловались.

Эллин в полном замешательстве попятилась назад и тихо прикрыла дверь.

— Прошу прощения, мэм. Я хотел предупредить вас относительно мисс Монтегью, — сказал клерк.

— Мисс Монтегью? — Эллин, ничего не соображая, застыла на месте, потрясенная только что увиденной сценой.

— Она пришла незадолго до возвращения мистера Ричардсона, чтобы повидаться с ним.

— О…

Дарнелл, обеспокоенная внезапной бледностью Эллин, быстро подошла к ней.

— Что случилось?

— Ничего, ничего. Просто он занят сейчас. Мы зайдем попозже, — растерянно произнесла Эллин. Затем обратилась к клерку: — Спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности, мэм. Что передать мистеру Ричардсону? Кто приходил?

— Мы хотим преподнести ему сюрприз, — сказала Дарнелл, оберегая Эллин от необходимости отвечать на этот мучительный вопрос. — Мы встретимся с ним позднее дома.

Она быстро вывела Эллин наружу, и они вернулись в отель. Как только женщины оказались в своей комнате, Дарнелл начала расспрашивать:

— Что произошло в офисе, мисс Эллин? Вы не сказали ни слова, с тех пор как мы вышли оттуда.

Эллин взглянула на Дарнелл глазами, полными боли и слез.

— Прайс целовался там с какой-то женщиной.

— Он видел вас?

— О нет! Я, наверное, умерла бы на месте, если бы он увидел меня! — сказала она, всхлипывая, уткнувшись лицом в ладони.

Дарнелл попыталась утешить Эллин, но та отстранилась и рыдая бросилась на постель, убитая горем. Прошло довольно много времени, прежде чем Эллин успокоилась, и Дарнелл не отходила от нее, ничего не говоря и, не пытаясь утешать. Она терпеливо ждала, когда минует буря.

Ее беспокоило, что делать дальше, так как они были ограничены в деньгах. О возвращении домой не могло быть и речи, поэтому оставалось только сообщить Прайсу о положении Эллин и надеяться, что тот примет правильное решение, несмотря на другую женщину. Наконец, перестав плакать, Эллин обратилась к Дарнелл:

— Как же теперь быть? Он нашел себе другую. — Голос ее дрожал от волнения.

— Это еще неизвестно.

— Но я видела, как он целовался с ней! — вспыхнула Эллин.

— Это не означает, что он забыл вас.

— Что ты хочешь этим сказать? — Эллин всхлипнула и села на постели. — Как он может целовать кого-то, если любит меня?

Дарнелл подавила улыбку, удивляясь наивности Эллин.

— Надо послать ему сообщение о том, что мы ждем его здесь, и посмотрим, что будет дальше. Вы согласны?

— Не знаю. Возможно, он больше не интересуется мной!

— Где ваше достоинство, мисс Эллин? — с упреком сказала Дарнелл. — Этот янки должен узнать о своем ребенке, и мы скажем ему об этом.

Эллин поняла, как несдержанно вела себя, и постаралась взять себя в руки.

— Прости, Дарнелл. Это больше не повторится.

— Прекрасно. Надеюсь, теперь вам стало гораздо лучше?

— Да. Для меня увиденная сцена была большим ударом и разочарованием. Дарнелл кивнула.

— Теперь напишите записку, а я передам ее.

Эллин глубоко, прерывисто вздохнула и быстро написала короткое послание.

Мэри Энн продолжала обнимать Прайса, и он, почувствовав, что она не собирается отпускать его, с силой разжал ее руки и резко оттолкнул от себя.

— Это мой рабочий кабинет. Что, черт побери, ты делаешь?

Мэри Энн стояла спиной к столу, затем, стараясь сохранять спокойствие, развязно уселась на край, заманчиво улыбаясь.

— Ты жил словно отшельник последние недели, и мне очень хотелось встретиться с тобой.

— Не представляю зачем.

— Разве ты не понимаешь, что мне приятно быть с тобой? — промурлыкала она.

— Мэри Энн, — раздраженно сказал Прайс, — ты прекрасно обходилась без меня свыше четырех лет.

— Да, но теперь, когда ты вернулся…

— То, что было между нами, давно кончилось!

— А я думаю, не кончилось. — Она слезла со стола и подошла к нему.

— А как же твой жених? — спросил Прайс.

— Я здесь не для того, чтобы говорить об Алексе.

— Это ясно, — промолвил он, не скрывая презрения к ней. Затем отвернулся от нее и, обойдя стол, встал позади него.

— Ты все еще хочешь меня, я знаю! — Мэри Энн последовала за ним и остановилась рядом, пытаясь коснуться его руки.

— Ты ошибаешься. — Он холодно смотрел на нее. — Это было только увлечением, а не любовью. Все мои чувства к тебе пропали, после того как я застал тебя с Алексом. И сейчас, когда тебе удалось добиться от него предложения, почему ты не выходишь за него замуж?

— Потому что я люблю тебя! Ты единственный, кто нужен мне!

— Извини, Мэри Энн, но я не люблю тебя, — произнес Прайс безжалостным тоном.

— Дай мне шанс! — сказала она с мольбой в голосе.

— Поздно, — отрезал он.

Мэри Энн разозлилась и яростно выпалила:

— В чем дело, Прайс? Неужели ты так сильно изменился за годы войны? Разве ты больше не любишь женщин?

Он сердито взглянул на нее:

— Я люблю женщин, Мэри Энн, но таких шлюх, как ты, терпеть не могу.

Мэри Энн ошеломленно раскрыла рот.

— Раньше я была достаточно хороша для тебя!

— То было раньше, до того как ты пошла по рукам, — насмешливо сказал он. — А сейчас возвращайся к своему жениху. Мне надо работать.

Мэри Энн высокомерно посмотрела на него.

— Алекс так же богат, как и ты!

Прайс ответил ей взглядом, полным нескрываемой скуки.

— Едва ли. Я дал ему и его матери денег, чтобы у них была хотя бы крыша над головой.

— Что ты говоришь?

— Пойми наконец. Единственная причина, по которой Алекс хочет жениться на тебе, — это твои деньги. И вы оба хотите надуть друг друга.

— Откуда ты знаешь?

— Не секрет, что ты задолжала почти каждому в городе, Мэри Энн.

Она покраснела, услышав это разоблачение. Ей казалось, что никто не знает об этом.

— А теперь уходи, пока я не рассказал Алексу о твоем положении, — проговорил Прайс.

— Ты заплатишь мне за это!

— Избавь меня от своих угроз. Тебе не испугать меня. — Он подошел к двери кабинета и распахнул ее. — До свидания, Мэри Энн!

Когда она с надменным видом покинула офис, Прайс сказал молодому клерку:

— О'Райли, постарайтесь, чтобы никто не мешал мне!

— Но, сэр… — поспешно начал клерк.

— Я никого больше не принимаю, О'Райли. Вы поняли?

— Да, сэр, — подтвердил тот и с расстроенным видом вернулся к работе, ничего не сказав о хорошенькой южанке, которая недавно приходила в офис.

Глава 12

Прайс тяжело вздохнул и беспокойно заерзал в кресле, стараясь сосредоточить внимание на документах, разложенных перед ним. Устало потерев лоб, он в конце концов в расстройстве отложил ручку в сторону.

— Проклятая Мэри Энн! — проворчал он, вставая и подходя к окну кабинета.

Ее визит особенно сильно задел его чувства, поскольку он уже давно не был близок с женщиной. Во время войны не было времени на подобные переживания, но сейчас, когда ему ежедневно приходилось сталкиваться с весьма привлекательными дамами, он с трудом сдерживал физическое влечение.

Вздохнув, Прайс возбужденно провел рукой по волосам и вернулся к столу. Что ж, он воздерживался довольно долго и потерпит еще две недели до поездки в Мемфис, чтобы забрать Эллин. Стараясь игнорировать настойчивый голос плоти, он снова сел за стол, решив в последний раз попытаться заняться делом.

Вскоре он убедился, что работа над документами не может отвлечь его от мыслей, которые Мэри Энн пробудила в нем. Собрав бумаги, Прайс сунул их в папку и вышел из комнаты. Может быть, вне офиса ему удастся в конце концов успокоиться.

О'Райли удивленно поднял голову, не ожидая появления босса.

— Слушаю вас, сэр?

— Меня не будет в офисе весь день. Передайте мистеру Куперу, когда он придет, что я собираюсь дать кое-какие указания на местах, а потом поработаю дома с этими бумагами, — сказал Прайс, указывая на контракты.

— Других поручений не будет, сэр? — спросил клерк, немного нервничая из-за странного поведения босса.

— Нет, Кевин. Увидимся завтра утром. — Прайс едва заметно улыбнулся. — И не беспокойтесь из-за мисс Монтегью. Она не будет вам больше докучать.

— Хорошо, сэр, — покраснев, ответил Кевин О'Райли, глядя вслед хозяину.

Мальчик-посыльный нерешительно вошел в офис компании примерно через полчаса после того, как Прайс удалился. Он вопросительно оглядел комнату, прежде чем приблизиться к Кевину.

— Прошу прощения, сэр…

— В чем дело?

— У меня послание, которое я должен передать мистеру Прайсу Ричардсону. — Юноша показал записку.

— Мистера Ричардсона нет в офисе и не будет до завтрашнего утра.

— О… — огорчился посыльный. — Дело в том, что леди просила вручить это ему лично. — Он немного помолчал. — А где живет мистер Ричардсон? Я отнесу записку туда.

— Сейчас его нет дома. Он сказал, что у него неотложное дело, — пояснил Кевин. Затем, сочувствуя мальчику, попавшему в затруднительное положение, спросил: — Тебя обязали дождаться ответа?

— Нет.

— Вот и хорошо. Отдай записку мне, а я по пути домой занесу ее мистеру Ричардсону.

— Правда? Большое спасибо, мистер! — Внезапно он задумался. — Однако леди сказала, что я должен передать послание ему в руки.

— Поверь мне, паренек, оно будет у него сегодня вечером в шесть часов, — сказал Кевин.

— Благодарю вас.

Когда мальчик ушел, Кевин покачал головой и улыбнулся, восхищаясь добросовестностью посыльного. Аккуратно свернув пахнущее жасмином письмо, он положил его в карман рубашки.

Прайс сидел на вершине высокой известняковой скалы, наблюдая за течением реки. Хорошо бы сейчас рядом с ним была Эллин. Боже, как он соскучился по ней! По ее озорной улыбке, по ее голосу. Он чувствовал себя в эту минуту ужасно одиноким и не представлял, как мог жить до войны один. Дни казались бесконечно долгими и скучными. Его утешалс только принятое решение поехать в Мемфис.

Ремонт дома был почти закончен, и ему очень понравилась работа мастеров. Теперь дом выглядел еще красивее, чем прежде, и Прайс надеялся, что Эллин тоже будет довольна. Однако сегодня ему не хотелось сидеть дома. Его тело и душа нуждались в очищении, и Прайс решил устроить себе небольшую передышку. С этой целью он оседлал свою любимую лошадь и отправился верхом на скалы. Путешествие было долгим, однако чудесный вид, свежий ветер и теплое солнышко стоили того.

Прайс не был глубоко религиозным человеком и не посещал церковные службы с отрочества, однако верил — все к лучшему в этом лучшем из миров. Даже роковой взрыв на «Султанше» имел положительные последствия — он встретил и полюбил Эллин.

Расслабившись на солнышке, Прайс чувствовал, что скоро должен увидеться с ней. Он научился доверять своему внутреннему голосу, который во время войны помог ему избежать многих опасных ситуаций.

Отдохнув и успокоившись, он направился к дому, готовый терпеливо сносить одиночество.

Эллин сидела на краю кровати, вопросительно глядя на Дарнелл.

— Я не нашла его внизу, мисс Эллин.

— О… — Она окончательно сникла.

Что же происходит? Эллин не чувствовала себя хозяйкой своей судьбы, и это ужасно мучило ее. К тому же ей несвойственно было проявлять терпение, и потому последние три часа казались самыми долгими в жизни. Они отправили записку около двух часов дня, а сейчас уже шел шестой час. Если Прайс все еще любит ее, то обязательно должен прийти.

С трудом сдерживая жгучие слезы разочарования, Эллин поклялась больше не плакать. Теперь она знала, что делать дальше.

Прайс, видимо, полюбил другую. Чем иначе можно объяснить то, что он до сих пор не пришел? Поэтому, если она не свяжется с ним до завтрашнего утра, надо возвращаться назад в Мемфис. Возможно, с помощью деда ей удастся найти работу медсестры, пока ее беременность не станет слишком очевидной. Конечно, жизнь будет нелегкой, но ничего другого не остается. Расправив плечи, она приподняла подбородок и взглянула на Дарнелл.

— Я проголодалась и полагаю, Прайс не придет, чтобы пригласить нас на обед. Пожалуйста, закажи что-нибудь поесть в номер.

Дарнелл наблюдала за Эллин и была довольна тем, как она восприняла дурные вести. Эллин — прекрасная, волевая женщина. Другая, наверное, была бы полностью сломлена, но только не Эллин. Дарнелл повернулась, чтобы пойти заказать обед.

— И еще, Дарнелл…

— Что, мисс Эллин?

— Не могла бы ты найти того мальчика-посыльного? Может быть, он что-нибудь разъяснит нам.

— Хорошо, дорогая. — Дарнелл восхищалась тем, как держалась Эллин.

— Благодарю. — Эллин улыбнулась ей слабой ободряющей улыбкой.

Кевин О'Райли так погряз в неотложных делах, что только около семи часов покинул офис. Поскольку Кевин все еще был младшим клерком, ограниченным в средствах, ему приходилось ходить пешком, и он отправился в дальний путь к дому своего босса.

Прайс бродил по заново отделанным комнатам дома. Ему удалось выкупить большую часть семейных вещей, проданных Рейчел, и, несмотря на то что он выложил за них кругленькую сумму, Прайс был рад, что вернул их.

Задержавшись в столовой, чтобы налить себе виски, он снова прошел через холл в рабочий кабинет. Его отделка была полностью завершена, и он являлся самой любимой комнатой — со стенами, обшитыми панелями из темного дерева, большим камином и окнами от пола до потолка. Пол из твердой породы дерева был отполирован до блеска и покрыт роскошным обюссонским ковром в темных оранжевых и коричневых тонах. Вдоль двух стен стояли наполовину пустые книжные шкафы, а у двери в небольшом изысканном шкафчике были выставлены различные виды огнестрельного оружия. Эту коллекцию собирал отец, и Прайс был счастлив, что ему удалось вернуть ее в целости и сохранности.

Устроившись за огромным дубовым письменным столом, Прайс предпринял еще одну попытку поработать над документами, которые захватил с собой. Когда через несколько минут раздался стук в дверь, он все еще изучал одну и ту же страницу. Взглянув на карманные часы, Прайс с удивлением подумал, кто бы это мог быть. Опасаясь плохих новостей, он поспешил открыть входную дверь.

— Нам ничего не остается делать, как вернуться в Мемфис. Ты снова будешь с Фрэнклином, а я устроюсь на работу в больницу, — сказала Эллин, энергично расчесывая волосы.

— Хватит ли у нас денег на обратную дорогу? — спросила Дарнелл. Она тоже пала духом, заметив, что стрелки часов уже близились к восьми.

Когда она спускалась вниз, чтобы заказать обед, ей удалось найти посыльного, и тот уверил ее, что передал записку несколько часов назад. Дарнелл ужасно не любила сообщать плохие новости, но Эллин стойко восприняла ее сообщение.

— Если мы покинем отель рано утром, нам хватит денег.

— А что будет, если вы не найдете работу в Мемфисе?

— Дарнелл! Ты ведь понимаешь, что я должна уехать отсюда! Я не могу бесконечно ждать, когда Прайс найдет время, чтобы прийти. Я не могу так жить. — Эллин старалась успокоить себя. — Нет. Надо смотреть правде в лицо. Если бы он любил меня, то уже был бы здесь. Глупо на что-то надеяться. Все кончено!

— Ничего не кончено! А как быть с ребенком?

— Это мой ребенок! Я справлюсь одна. Я никогда ни от кого не зависела, — решительно заявила Эллин, хотя на самом деле не чувствовала себя такой смелой, и была довольна, что Дарнелл не стала развивать эту тему.

— Тогда я начну упаковывать наши вещи, чтобы мы могли выехать завтра рано утром, — сказала Дарнелл и занялась делом. День прошел впустую, и все путешествие оказалось напрасным, однако Дарнелл надеялась — Эллин знает, что делает.

— О'Райли! Что-нибудь случилось? — удивленно воскликнул Прайс, увидев Кевина у своей двери.

— Нет, мистер Ричардсон. Я только хотел передать вам это письмо. Посыльный из отеля принес его в офис сегодня днем, сразу после вашего ухода. — Он протянул Прайсу послание.

— Благодарю, — сказал Прайс, глядя на конверт и на незнакомый женский почерк.

— До завтра, — попрощался Кевин и отправился к себе домой.

— Всего хорошего, — рассеянно ответил Прайс и закрыл дверь.

Он уловил знакомый запах духов, исходящий от письма, и сердце его екнуло. Нет… не может быть. Неужели оно от Эллин? Неужели она приехала сюда и послала эту записку?

Вернувшись в кабинет, Прайс сел за стол, развернул письмо и, затаив дыхание, быстро посмотрел на подпись. Эллин!

Руки его дрожали, когда он читал и перечитывал короткое послание, слишком взволнованный, чтобы осмыслить все до конца, за исключением того, что Эллин в Олтоне, в отеле «Линкольн». Сунув листок в карман, Прайс выбежал из дома, торопясь увидеться с ней.

Уже не надеясь дождаться Прайса, Эллин уложила вещи, приготовившись к утреннему отъезду, и собиралась лечь спать. Когда она плыла на пароходе в Олтон, ей хотелось, чтобы время летело как можно скорее, приближая встречу с Прайсом. Теперь она тоже торопила время, но только Для того, чтобы побыстрее уехать отсюда. Ее мечты и надежды рухнули. Эллин стремилась уйти от мучительной реальности и поскорее начать новую самостоятельную жизнь.

Будучи в одном халате, она нервно вздрогнула, когда кто-то постучал в дверь.

Дарнелл, полностью одетая, подошла к двери.

— Кто там?

— Дарнелл? Это Прайс. Впустите меня!

Услышав его голос, Эллин замерла, потрясенная.

— Я не хочу видеть его! — заявила она взволнованным шепотом. — Как он посмел явиться сюда в такой поздний час!

— Мисс Эллин! — Дарнелл была крайне удивлена се отказом, впервые не согласившись с молодой хозяйкой. — Поговорите с ним хотя бы минуту.

Прайс снова постучал.

— Дарнелл! Откройте скорее! — В голосе его чувствовалось нетерпение.

— Сейчас, сэр, — сказала Дарнелл и широко распахнула дверь.

Прайс быстро вошел в комнату, охваченный волнением.

— Дарнелл, рад видеть вас, — сказал он, но глаза его были прикованы к Эллин.

Она стояла у кровати в одном халате, и в мягком свете лампы ее красота казалась ему почти неземной. С первого взгляда Прайс понял, что эта женщина стоила долгих томительных дней ожидания. Чувствуя прилив небывалой нежности, он двинулся к ней, забыв о Дарнелл. Ему страстно хотелось ощутить Эллин в своих объятиях.

— Эллин, — прошептал он низким голосом, слегка хриплым от волнения.

— Не подходи ко мне, вероломный бабник! Как ты посмел прийти сюда в такой поздний час?

— Что ты говоришь? — растерялся Прайс.

— Как только тебе удалось оторваться от своей любовницы?

— Любовницы? Какой любовницы? — Прайс не мог понять, что имела в виду Эллин, и сделал еще шаг навстречу ей. Однако ее пронизывающий взгляд заставил его остановиться.

— Я презираю тебя! — крикнула Эллин, повернувшись к нему спиной. — Ты вызываешь у меня отвращение. Почему бы тебе не убраться сейчас же отсюда! Ты мне не нужен!

Все те ночи, которые она провела без сна, тоскуя по нему, теперь казались нелепыми. Зачем только она понапрасну тратила время? Он не стоил того. В конце концов ее мать, вероятно, была права.

Прайс побледнел, услышав эти горькие слова. Застыв на месте, он никак не мог понять, чем вызван был такой гнев с ее стороны. Что так расстроило Эллин? Любовница? В чем дело? Взяв себя в руки, он понял, что должен объясниться с ней наедине.

— Дарнелл, вы не могли бы оставить нас на несколько минут?

— Не уходи, Дарнелл! — потребовала Эллин, но та даже не взглянула на нее.

— Я буду в холле.

— Благодарю, — сказал Прайс, и Дарнелл понимающе кивнула ему, прежде чем закрыла за собой дверь.

Эллин повернулась, гневно посмотрев на Дарнелл, когда та выходила из комнаты, и невольно выставила напоказ щеку.

— Эллин! Что с твоим лицом? — Не обращая внимания на воинственное настроение Эллин, он подошел к ней и отвел ее руку, которой та быстро прикрыла синяк.

Она поняла, что прятаться бесполезно, и не таясь посмотрела прямо в лицо Прайсу.

— Весьма привлекательный вид, не так ли? — саркастически заметила она. — Это лишний раз напоминает мне, какой глупой и наивной я была.

— О чем ты говоришь? Кто это сделал?

Эллин грустно подняла голову, и ее, как прежде, охватила нежность при виде озабоченного выражения лица Прайса. Зачем он только объявился сейчас? Ведь перед его приходом она убедила себя, что у нее хватит сил обойтись без него. Ей было бы намного легче ненавидеть его на расстоянии.

— Род.

— Он ударил тебя? Этот хваленый благородный южанин? За что? — Прайс осторожно коснулся пальцами ее щеки.

Раздираемая противоречивыми чувствами, Эллин поняла, что пришло время сказать правду.

— Он ударил меня, узнав, что я ношу твоего ребенка.

Прайс сдвинул брови, еще до конца не веря тому, что услышал.

— Значит, ты беременна?

Она гордо расправила плечи и решительно ответила:

— Да, но ты не беспокойся. Если у тебя другие планы, я обойдусь без тебя.

— Не сомневаюсь, — насмешливо сказал Прайс, многозначительно глядя на ее синяк.

— Я говорю серьезно. Мне известно, что у тебя есть кто-то еще.

— Кто-то еще? Как только это могло прийти тебе в голову!

— Я сама видела! — сердито сказала она, удивляясь его попыткам оправдаться.

— Что ты видела? Когда?

Эллин немного поколебалась, затем резко сказала:

— Дарнелл и я приехали в город вчера.

— Но меня не было здесь вчера! — прервал ее Прайс.

— Я знаю. Мы заходили в твой офис, и клерк сказал, что ты Должен прибыть сегодня. Около часа дня мы снова пришли в офис. — Эллин помолчала, пристально глядя на Прайса. — Когда я открыла дверь твоего кабинета, ты…

— Целовался с брюнеткой, верно? — закончил он за нее.

Глаза Эллин наполнились слезами, и губы задрожали, однако она с горделивым упрямством вздернула подбородок.

— Да.

— О, милая, — взволнованно произнес Прайс, — я, конечно, прошу прощения, но это совсем не то, что ты думаешь!

Не в силах больше сдерживаться, он обнял ее и прижал к своей груди. Глухие удары его сердца, казалось, на мгновение успокоили Эллин, но затем она резко высвободилась из объятий.

— Что значит не то? Ты целовал ее!

— Эллин, — сказал Прайс гортанным голосом, — эту женщину зовут Мэри Энн Монтегью, и это не я, а она целовала меня.

Она подняла глаза, всей душой желая поверить ему.

— Но почему?

Прайс тяжело вздохнул и опустился на край кровати, усадив Эллин рядом с собой.

— Много лет назад Мэри Энн и я… ну, в общем, мы…

— У вас был роман?

— Да. — Он замолчал, наблюдая за ней.

— Продолжай, — сказала Эллин с невозмутимым выражением лица.

— Между нами все кончилось еще до того, как я ушел на войну.

— Тогда почему же она целовала тебя сегодня днем?

— Мэри Энн сильно задолжала и теперь отчаянно ищет богатого мужа.

— А ты богат?

— Да, наша компания процветает, — с гордостью сказал Прайс. — Кстати, если бы ты не поспешила уйти, то увидела бы, как быстро Мэри Энн вылетела из моего кабинета несолоно хлебавши.

Губы Эллин тронула едва заметная улыбка.

— В самом деле?

— Да. — Прайс усмехнулся. — Я с треском выгнал ее.

Эллин хихикнула.

— Очень рада.

— Я тоже. — Он прижал ее к себе. — После того, что нам обоим пришлось пережить, не хочу расставаться с тобой.

— Я люблю тебя, Прайс.

— И я люблю тебя, — сказал он, горячо поцеловав ее. — Ты не представляешь, как долго я ждал этой минуты.

— Я тоже. О, Прайс, я так страдала, когда ты уехал. Дарнелл не могла сразу рассказать мне всю правду, так как мать отослала ее в город. — Эллин приникла к нему.

— Милая моя, теперь все это позади. Мы вместе, и ничто не разлучит нас. — Приподняв ее подбородок, он снова прильнул к ее приоткрытым губам, наслаждаясь их сладостью.

Эллин ощутила приятную теплоту его губ, и в ней, как прежде, вспыхнула страсть. В этот миг она была уверена, что они никогда не расстанутся.

Прайс притиснул ее к себе, охваченный желанием. Эллин была его половиной, предназначенной судьбой. Без нее он пропал бы. Только она придавала смысл его существованию.

Они продолжали крепко обнимать друг друга, испытывая бурные чувства.

— Разве я не говорил тебе, что очень люблю детей? — спросил он, нежно целуя ее в лоб.

— Нет, но я рада этому. — Эллин улыбнулась.

— Знаешь, я хочу быть с тобой и нашим ребенком. — Прайс откинул голову, чтобы увидеть ее лицо.

Эллин внимательно посмотрела ему в глаза и, убедившись, что в них отражались нежность и любовь, обвила руками шею Прайса и крепко поцеловала его в губы.

— Из тебя получится замечательный отец.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно. Ты в этом сомневался?

— Нет. — Он притянул ее к себе, предоставляя надежное убежище в своих объятиях.

Громкий стук в дверь заставил их встрепенуться, и они встали, смеясь, когда вошла Дарнелл.

— Мы собираемся пожениться! — радостно заявил Прайс.

— Прекрасно, мистер Прайс. Теперь все будет хорошо, — сказала довольная Дарнелл.

— Послушайте, не стоит дольше задерживаться здесь. Забирайте вещи и перебирайтесь к Купу и Бетси, пока мы не поженимся.

— К Купу? — удивленно спросила Эллин.

— Да, он жив, Эллин! — пояснил Прайс. — Он вернулся домой раньше меня.

— Я очень рада.

— Я тоже. — Он улыбнулся. — Только это порадовало меня, когда я возвратился в Олтон.

Эллин еще раз поцеловала его.

— Они не будут возражать?

— Разумеется, не будут. Они ждут не дождутся увидеть тебя. Как скоро вы будете готовы?

— Мне надо одеться, а все остальные вещи уже собраны.

— Хорошо, одевайся, а я найму экипаж. — Прайс направился к двери, затем вернулся назад.

Обняв Эллин, он горячо поцеловал ее.

— Помни обо мне, пока я отсутствую.

Эллин рассмеялась, увидев удивленное выражение лица Дарнелл.

— Поторопись. Я буду ждать тебя здесь.

— Иду, иду, — сказал он и исчез в холле.

Дарнелл закрыла и заперла за ним дверь, затем повернулась к Эллин.

— Разве он не прелесть? — спросила Эллин, радостно сверкая глазами.

— Да, мисс Эллин, — согласилась Дарнелл. — Ну, теперь, надеюсь, вы не станете ругать меня за то, что я впустила его?

— Разумеется! — Эллин улыбнулась и обняла ее. — Давай поспешим. Я хочу быть готовой, когда он вернется.

Мэри Энн Монтегью, источник напрасных треволнений Эллин, откинулась на подушки, приняв соблазнительную позу на кровати, когда Алекс вернулся к ней с двумя стаканами шерри.

— Это была прекрасная идея, — промурлыкала она, чувственно потянувшись. — Обед вне дома был бы слишком скучным.

Алекс, все еще обнаженный, стоял, восхищаясь ее гладким телом, прежде чем протянуть ей стакан.

— Мне никогда не надоест любоваться тобой, — сказал он, садясь на край постели. Его взгляд остановился на ее маленьких торчащих грудях.

— И мне нравится, когда ты смотришь на меня, — хрипло произнесла она, беря предложенный напиток и делая маленький глоток.

Мэри Энн была рада, что с Алексом не надо напрягаться, чтобы развлечь его, так как в этот вечер голова ее была занята другими мыслями. Надо любым способом добиться того, чтобы провести вечер наедине с Прайсом, и не важно, как долго придется этого ждать.

Покинув его офис, Мэри Энн навела справки относительно состояния Алекса и с ужасом обнаружила, что все сказанное Прайсом было правдой. Если не считать недавно полученных от него семи с половиной тысяч долларов, Кенты были такими же нищими, как и она. Надо во что бы то ни стало добраться до денег Прайса, однако пока Алекс не должен знать о ее планах.

— Я узнала сегодня неприятную новость, и, по слухам, она исходит от Прайса.

— Да? — Алекс продолжал рассеянно гладить ее стройное бедро.

— Говорят, что у тебя ничего нет, за исключением его. подачки, и ты собираешься жениться на мне только ради денег.

Алекс тревожно поднял голову, и Мэри Энн поняла, что завладела его вниманием.

— Я вызову его на дуэль за клевету, — злобно заявил Алекс.

— Не говори глупости, — сказала Мэри Энн, теряя терпение. — Прайс — превосходный стрелок.

— Это верно, — согласился Алекс, задумчиво прищурив глаза. — Есть другой, более надежный способ поквитаться с ним.

— Например?

— Это не твое дело.

— Однако, Алекс, каково мне слышать, что он распространяет такую ужасную ложь о тебе? Ты ведь мой жених!

— Да…

— Скажи, что ты собираешься сделать, и я помогу тебе! — пылко предложила она, удивляясь, насколько легко им можно манипулировать.

— Ладно, но сначала мы должны поговорить с моей матерью. Она что-нибудь придумает.

— Хорошо, — тихо сказала Мэри Энн. — А теперь иди сюда. Мне нравится, когда ты такой агрессивный. Это возбуждает меня.

Отставив в сторону опустевшие стаканы, Алекс склонился над ней и впился в ее губы. Мэри Энн притянула его к себе и бесстыдно прижалась всем телом. Ей доставляло удовольствие играть с Алексом в сексуальные игры, зная, как охотно он откликался на все ее выдумки. Выгнув спину, она плотно обхватила ногами его бедра и начала тереться о его плоть. Но Алекс не был готов войти в нее и, опустив голову, стал по очереди ласкать ее груди, жадно целуя их. Мэри Энн стонала от наслаждения, и вдохновленный Алекс скользнул еще ниже, добравшись до самого чувствительного местечка. Обхватив руками ее бедра, он приподнял их и впился в средоточие женственности, доводя Мэри Энн до безумия губами и языком. Наконец он привстал и глубоко вошел в нее. Они почти одновременно достигли разрядки.

Насытившись, Мэри Энн неподвижно лежала под ним. Она была готова осуществить свою месть Прайсу. Никто не знал, что он отверг ее, и, поскольку для него это был всего лишь неприятный инцидент, вряд ли кто-нибудь заподозрит ее. Надо только убедить семейку Кент в успехе заговора, и денежки Прайса окажутся у нее в кармане. Улыбнувшись, она с нетерпением ждала, когда Алекс слезет с нее. У нее впереди было много дел.

Глава 13

В старом залатанном платье, стараясь не выставлять напоказ поношенные туфли, Эллин сидела на краешке обитого красным бархатом стула и пила чай, которым угостила ее Бетси. Прайс и Дарнелл пошли помогать Купу перенести вещи из экипажа, и Эллин осталась наедине с Бетси.

— Я очень благодарна вам за то, что вы приняли меня, — сказала она.

— Будьте как дома, Эллин. Прайс так много рассказывал о вас, что мне кажется, мы давно знакомы. — Бетси дружески улыбнулась ей.

Теперь она понимала, почему Прайс влюбился в эту девушку. Она была настоящей красавицей — с темными длинными густыми волосами и зеленовато-карими умными выразительными глазами. Да, подумала Бетси, у него хороший вкус. Но почему Эллин столько времени не давала о себе знать? Прайс так переживал.

— У вас чудесный дом, Бетси. Вы давно живете здесь? — спросила Эллин, восхищаясь камином из черного мрамора и мебелью орехового дерева.

— С тех пор как мы поженились пять лет, — сказала Бетси. — Однако дом не всегда был таким. Я постепенно приводила его в порядок, комната за комнатой.

— Вы великолепно потрудились.

— Благодарю. — Бетси зарделась от удовольствия. — А как выглядит Ривервуд? Прайс говорил, что у вас огромный дом.

— Да… — согласилась Эллин, делая маленький глоток чая, — он очень большой. У нас шестнадцать комнат. До войны дом был местной достопримечательностью, но сейчас…

— Дела действительно так плохи?

— Хуже некуда, — печально ответила Эллин. — Я делала все возможное, чтобы как-то поддержать хозяйство.

— И тебе многое удалось, — вмешался Прайс, присоединившись к женщинам вместе с Кулом.

Куп налил себе и другу по стаканчику виски, и Прайс сел на стул рядом с Эллин. Она улыбнулась ему с нескрываемым обожанием.

— Вы хотите сказать, что сами работали на плантации? — изумилась Бетси.

— Фактически да. Дело в том, что рабы сбежали почти сразу же, а мой отец и брат были убиты на войне. Поэтому, кроме меня, некому было заниматься хозяйством.

— Примите мои соболезнования относительно вашего отца и брата. Наверное, вам пришлось несладко.

— Труднее всего было обеспечивать семью продуктами. Мой дед по возможности помогал мне, но он врач и потому много времени проводил в больнице в Мемфисе.

— А ваша мать? — спросила Бетси. — Она помогала вам?

— Моя мать… — Эллин тяжело вздохнула, взглянув уголком глаза на Прайса.

— Ее надо видеть, чтобы понять, кто она такая, — добавил Прайс.

— Почему? Что она собой представляет? — поинтересовался Куп.

— Она очень красивая женщина, — начала Эллин и замолчала, не в силах продолжать. Поставив чайную чашку и блюдце на маленький столик, она повернулась к Прайсу. — Ты знаешь, что она сделала после твоего отъезда?

Прайс сузил глаза.

— От нее можно ждать что угодно. И что же она сделала?

— Прежде всего она отослала Дарнелл в город, и я не могла узнать от нее правду о том, что произошло той ночью. А потом она перехватывала наши письма, и только на прошлой неделе после большого скандала мне стало известно, что ты писал мне.

Прайс был потрясен.

— Неудивительно, что ты стала сомневаться во мне. — Взяв руку Эллин, он пожал ее ободряюще. — Не беспокойся, мы больше не будем иметь с ней дело.

— Постойте! О чем вы говорите? — спросил Куп.

— По-видимому, Прайс ничего не рассказывал вам о том, что произошло в Ривервуде, — предположила Эллин.

— Нет, но ты продолжай, если хочешь сама рассказать, — предложил Прайс.

Эллин немного расслабилась и откинулась на спинку стула.

— Моя мать смертельно ненавидит янки. Она даже не позволила принять Прайса в большом доме, когда он был ранен, и мне пришлось поместить его в домике надсмотрщика.

— Вы действительно вытащили его из реки? — осведомился Куп.

Эллин кивнула:

— Это был ужасный день. Дедушка отсутствовал, а мать пришла в бешенство, обнаружив, что это офицер-северянин. — Эллин посмотрела на Прайса извиняющимся взглядом, затем продолжила свой рассказ: — С помощью Фрэнклина, мужа Дарнелл, мне удалось перевезти его.

— Я буду вечно благодарен тебе, — тихо сказал Прайс.

Эллин покраснела от такого признания.

— Мать была крайне недовольна тем, что я стала ухаживать за Прайсом, и даже выгнала меня из дома, пока дед не вернулся из города. К тому времени я и Прайс полюбили друг друга.

— Вы ведь были помолвлены с кем-то другим, не так ли?

Эллин кивнула:

— С Родом Кларком. Когда мать узнала о моих отношениях с Прайсом, она постаралась сделать все возможное, чтобы разлучить нас. И ей это почти удалось.

— Слава Богу, Дарнелл рассказала тебе, что произошло на самом деле.

— Узнав об этом, я начала регулярно писать тебе, но мать перехватывала все мои письма. Наверное, ты очень злился?

— Не столько злился, сколько беспокоился, — уверил ее Прайс.

— Как вы решились уехать, в конце концов? — поинтересовалась Бетси.

— Вернулся мой жених, и я порвала с ним. Осталась только одна проблема — от Прайса не было никаких известий, и я не знала, что мне делать. — Эллин сделала паузу. — Особенно после того, как я обнаружила, что у меня будет ребенок.

— Вы беременны? — восторженно спросила Бетси. — Как это чудесно!

Эллин почувствовала облегчение.

— Я беспокоилась, что это вызовет у вас неодобрение.

— Ни в коем случае. — Бетси подошла к Эллин и обняла ее. — Прайс очень любит детей. Видели бы вы, как он занимается с нашим сынишкой Джейсоном. Это просто удивительно. Я от души рада за вас.

— Благодарю. Я тоже счастлива теперь, когда наконец снова встретилась с Прайсом. Правда, мы едва не разминулись.

— Да. Дед помог Эллин сесть на пароход, отправляющийся на север, и она прибыла вчера вместе с Дарнелл в Олтон. Кевин сказал ей, чтобы она зашла в офис на следующий день, то есть сегодня, и ничего не сообщил мне об этом, — пояснил Прайс улыбаясь. — И вот сегодня днем, когда я вернулся из поездки, догадайтесь, кто поджидал меня в моем кабинете?

— И кто же?

— Мэри Энн.

— Мэри Энн! — несказанно удивились Куп и Бетси. — Не может быть!

— Но это действительно так. И прежде чем я понял, зачем явилась сюда эта девица, как она повисла на мне и поцеловала меня.

Бетси застонала.

— И вы стали свидетельницей этой сцены? — обратилась она к Эллин.

Та кивнула:

— Это было ужасно. Дарнелл и я вернулись в отель и оставались там, решая, что делать дальше. Наконец Дарнелл убедила меня, что надо послать Прайсу записку.

— Но я получил ее только около восьми часов вечера, — смеясь, сказал Прайс. — К тому времени Эллин была уже на взводе!

— Значит, вы решили, что Прайс получил записку, но не хочет встречаться с вами? — заключил Куп.

— Именно так, — ответил Прайс за Эллин и улыбнулся ей.

— Могу себе представить, что подумала Эллин, увидев тебя с Мэри Энн, — произнес Куп. — Мы все знаем, какая она наглая и на что способна, когда хочет добиться своего.

— Ну, думаю, отныне она больше не будет приставать ко мне со своей любовью, — заявил Прайс.

— Пусть только попробует, — улыбаясь, сказала Эллин.

— Должно быть, это одна из самых удивительных историй в отношениях между мужчиной и женщиной, — смеясь, проговорил Куп. — Но теперь все трудности позади, не так ли, Эллин?

— Совершенно верно.

— Вот и хорошо. Когда же состоится свадьба?

— Вчера я встречался со священником, и мы договорились устроить ее как можно скорее, — сообщил Прайс.

— Почему бы нам не организовать вечеринку по этому поводу? — предложила Бетси.

— Звучит заманчиво. Это была бы прекрасная возможность для Эллин познакомиться со всеми, — одобрил Прайс. — Когда лучше всего устроить вечеринку?

— Как насчет субботы? Если вы поженитесь к тому времени, это будет выглядеть как прием гостей новобрачными, а если нет — это будет помолвкой. — Бетси очень нравилась эта идея.

— Что скажешь, Эллин? — спросил Прайс, заметив, что сна не проявила особого энтузиазма.

— Да, мне нравится это предложение, — промолвила она, стараясь скрыть замешательство, так как у нее не было подходящего платья и денег, чтобы купить его.

Прайс был немного озадачен ее реакцией, но не стал выяснять причину.

— Значит, договорились, мы так или иначе устраиваем прием вечером в субботу, а вы поженитесь, как только священник будет готов обвенчать вас, — заключила Бетси.

— Хорошо, — согласился Прайс и заметил, что уже довольно поздно. — Нам пора спать. Завтра будет тяжелый день. Кстати, Бетси, у тебя найдется время завтра утром пройтись вместе с Эллин по магазинам?

— Конечно. С удовольствием.

— Прайс, в этом нет никакой необходимости, — запротестовала Эллин.

— Я думаю иначе. Мне хочется, чтобы у тебя было все необходимое, — ласково сказал он.

— Понимаю, но…

— Какое значение имеют несколько дней? На следующей неделе ты уже будешь моей женой.

— Ладно, — смягчилась Эллин. — Спасибо тебе.

— Завтра первым делом мы пойдем по магазинам, — сказала Бетси с нескрываемым удовольствием.

— Эллин, я провожу тебя наверх, — предложил Прайс.

Он поднялся, и она тоже встала. Обняв друг друга за талию, они вышли из гостиной.

— Ты счастлива? — спросил Прайс, когда они начали подниматься по лестнице.

Эллин кивнула, и он нежно поцеловал ее. Подойдя к двери гостевой комнаты, Прайс обнял ее и прижал к себе.

— Я сообщу тебе решение священника, как только встречусь с ним.

— Я не могу дождаться нашей свадьбы.

— Я тоже. — Прайс усмехнулся и целомудренно поцеловал Эллин в лоб, к ее большому разочарованию. — А теперь иди спать. Увидимся завтра утром.

— Да?

— Я зайду сюда перед работой.

— Буду ждать, — сказала она, когда он собрался уходить. — Прайс?

Он повернулся, и Эллин снова прижалась к нему.

— Спокойной ночи, — прошептала она обольстительно, притянув к себе его голову.

Ее страстный поцелуй мгновенно возбудил Прайса, стосковавшегося по женской ласке, однако он взял себя в руки и улыбнулся.

— Спокойной ночи, милая леди, — сказал он голосом, полным страсти. — Очень скоро мы навсегда будем вместе.

— Я знаю, — ответила она; глаза ее светились любовью.

Когда он ушел, Эллин, входя в свою комнату, впервые за последние месяцы почувствовала, что сегодня будет спать очень крепко.

Дарнелл ждала ее, чтобы помочь раздеться.

— Как прошел вечер? — спросила Дарнелл, расстегивая ей платье.

— Чудесно, — ответила Эллин. — А ты хорошо устроилась?

Дарнелл кивнула, вешая платье в гардероб.

— У меня даже нашлось время распаковать наши вещи. Розали, их служанка, помогла мне.

— Где ты будешь спать?

— Мистер Купер выделил мне комнату внизу рядом с комнатой Розали, — сказала Дарнелл.

— Хорошо. — Эллин улыбнулась, затем взглянула на свои поношенные платья и сникла.

— Что вас так огорчило, мисс Эллин? — удивилась Дарнелл, почувствовав изменение в се настроении.

— В субботу в нашу честь хотят устроить прием. — Она немного помолчала. — Прайс предложил мне купить новое платье, но…

— Позвольте ему сделать это, — убежденно заявила Дар-нелл. — Вы ведь хотите, чтобы он гордился вами, не так ли?

— Ну конечно!

— Тогда нечего переживать. — Она помогла Эллин надеть ночную рубашку. — Все будет хорошо.

Эллин забралась в постель, а Дарнелл задула лампу и направилась к двери.

— Спокойной ночи, мисс Эллин.

— Спокойной ночи, Дарнелл… и спасибо.

Старая женщина не ответила и лишь улыбнулась в темноте.

— Куп хочет поговорить с тобой. Он в кабинете, — сказала Бетси Прайсу, встретив его на лестнице.

— Спасибо, Бетси, поддержи Эллин, и пусть она купит все, что хочет. Она стесняется тратить мои деньги. А я хочу, чтобы она ни в чем себе не отказывала.

— Не беспокойся, мы проведем время с пользой. — Бетси поцеловала его в щеку и пошла наверх спать.

Куп улыбнулся и откинулся в кресле, вытянув перед собой длинные ноги. Теперь, когда Эллин здесь, все снова должно прийти в норму. Услышав, что Прайс спускается, он поднялся и, наполнив два стакана, протянул один из них Прайсу, когда тот вошел в кабинет.

— Ты недолго пробыл там, — заметил Куп, добродушно улыбаясь.

— Если бы я задержался чуть дольше, то, наверное, остался бы на всю ночь, — усмехнулся Прайс.

— Я не стал бы осуждать тебя, учитывая, как долго вы были в разлуке.

Прайс сделал глоток бренди и сел в кресло напротив Купа.

— Надеюсь, нам удастся поскорее сыграть свадьбу, потому что я не могу больше без Эллин.

— Бетси позаботится об этом, — усмехнулся Куп.

Его очаровали приятные манеры и искренность Эллин. Ее чувства к Прайсу были неподдельными, и Куп был рад за друга.

— Что ты собираешься делать? — спросил Куп.

— Пожалуй, возьму работу домой, чтобы ускорить дело и закончить его до переезда Эллин, — задумчиво сказал Прайс.

— Хорошо. А как дела с Алексом и Рейчел? Ты еще не занимался оформлением завещания?

— Пока нет. Займусь им завтра. Теперь, когда Эллин здесь, я не могу допустить каких-либо случайностей.

— Конечно. Это единственный способ обезопасить свое состояние от посягательств Рейчел и Алекса.

— Мы с мистером Барлоу подумаем, как лучше сделать это, — согласился Прайс.

Допив бренди, он встал.

— Я обещал Эллин, что зайду сюда по дороге в офис, так что увидимся завтра утром перед работой.

— Хорошо. — Куп проводил Прайса до двери и пожелал ему спокойной ночи, а затем поднялся наверх к Бетси.

— Сначала зайдем в ателье Хильды, а если ты не найдешь там ничего подходящего, мы на неделе съездим в Сент-Луис, — весело сказала Бетси.

— Чудесно. — Эллин тоже заразилась ее бодростью. — У меня не было ни одного нового платья с начала войны.

— Что ж, мне строго наказали купить все, что тебе захочется. И ты не должна ни о чем беспокоиться.

— Прайс — удивительный мужчина, правда? — Эллин вздохнула с довольным видом.

— Он мне очень нравится. Он самый замечательный мужчина из тех, кого я знаю. После Купа, конечно, — откровенно сказала Бетси. — Я рада, что ты любишь его, Эллин. Должна признаться, я с беспокойством думала о тебе какое-то время.

— Обо мне? Почему?

— Прайс очень любит тебя. Пока вы были в разлуке, он чувствовал себя ужасно несчастным. — Бетси помолчача. — От тебя не было никаких известий, и я думала, что ты просто использовала его. Но теперь мне все понятно.

Эллин кивнула:

— Это был ужасный период для нас обоих, и я рада, что он миновал.

Их экипаж остановился перед небольшим ателье, и они вошли внутрь.

— Доброе утро, миссис Купер, — приветствовала Бетси Хильда Браун. — Чем могу помочь?

— Хильда, это моя подруга Эллин Дуглас. Она только что прибыла из Мемфиса, и ей очень нужно обновить гардероб. У тебя есть что-нибудь готовое?

— Приятно познакомиться с вами, мисс Дуглас. Пройдите в примерочную, и мы снимем мерку.

Эллин и Бетси последовали за портнихой в конец ателье и оказались в комнате для переодевания.

Хильда помогла Эллин освободиться от старого платья и сняла мерку, а затем пошла поискать подходящее готовое платье. Эллин сидела с Бетси в набитой одеждой комнате, чувствуя себя неловко в поношенной рубашке. Но Бетси, казалось, не обращала на это никакого внимания, разглядывая картинки в новом журнале для дам.

Хильда вернулась с бледно-голубым дневным платьем.

— Думаю, это подойдет. Хотите примерить его?

С помощью женщин Эллин надела платье и стояла не шевелясь, пока портниха делала наметки для подгонки.

— К пятнице все будет готово.

— Чудесно. — Глаза Эллин радостно светились, когда она подошла к большому зеркалу. — Прекрасная вещь.

— Теперь нам требуется еще бальное платье, — сказала Бетси.

Хильда улыбнулась:

— У меня есть кое-что для вас.

Она быстро вышла из комнаты и вернулась через несколько секунд, держа в руках изысканный наряд из бледно-зеленого атласа с белыми кружевами.

— Надеюсь, это то, что вам надо.

— О… — Эллин и Бетси не могли скрыть восхищения, когда Хильда развернула платье для их обозрения.

— Вам нравится?

— Очень, но… — начала было Эллин.

— Примерь его, — решительно сказала Бетси.

Эллин молча подчинилась. Хильда помогла ей снять повседневное платье и надеть вечерний наряд. Затем она тщательно подогнала корсаж и расправила длинные юбки.

— О, Эллин, не отказывайся от него.

Эллин повернулась к зеркалу и восхищенно раскрыла рот, увидев свое отражение.

Белые кружева обрамляли глубокий вырез, подчеркивающий прелесть ее соблазнительной груди. Платье плотно облегало бедра, а сзади на талии красовалась белая розочка. Такие же розочки украшали каждый фестон верхней юбки, отделанной кружевами, а в разрезе спереди выступали мягкие складки нижней юбки такого же бледно-зеленого цвета.

— Вы выглядите чрезвычайно изысканно, — заметила портниха.

— Комплимент Хильды дорогого стоит, — обрадовалась Бетси.

— Оно прелестно, — согласилась Эллин.

— Мы берем его, — быстро сказала Бетси.

Прошло почти два часа, прежде чем они собрались покинуть ателье, заказав все необходимое Эллин на ближайшие месяцы, включая тонкое нижнее белье для брачной ночи.

— Я подготовлю оба платья к пятнице, — уверила их Хильда.

— Благодарю, — промолвила Эллин.

Внезапно распахнулась дверь, и в комнату вошла Мэри Энн Монтегью.

— Доброе утро, Хильда, — приветствовала она портниху. Бетси! Рада видеть тебя. — Грациозно подойдя к ним, она вежливо спросила: — Как поживает Куп? Как Джейсон?

Эллин сразу поняла, что перед ней Мэри Энн, и насторожилась. Не было сомнений — она довольно привлекательная женщина.

— Они оба в порядке, — ответила Бетси, озорно сверкая глазами. — Мэри Энн Монтегью, я хотела бы представить тебе мою подругу Эллин Дуглас. Она недавно приехала из Мемфиса и остановилась у нас на несколько недель.

— Как чудесно. Вы родственники? — обратилась Мэри Энн к Эллин.

— Нет. Просто Бетси и я — хорошие подруги. — Эллин улыбнулась Бетси.

— О, приятного вам времяпровождения.

— Благодарю.

— Нам пора идти, Мэри Энн. Будь здорова, — сказала Бетси и вместе с Эллин направилась к выходу.

— Приятно было познакомиться, — добавила Эллин.

Подойдя к двери, она спросила Бетси:

— Как скоро, по-твоему, мы сможем обвенчаться?

— Куп и Прайс встречаются со священником сегодня днем.

— Хорошо, — проговорила Эллин, когда за ними закрылась дверь.

Мэри Энн застыла посреди ателье. Куп и Прайс встречаются со священником по поводу бракосочетания? Ее охватила паника. Значит, Прайс собирается жениться? На Эллин Дуглас? Это меняет дело.

Она провела все утро с Рейчел и Алексом, обсуждая свои планы. Но если Прайс намеревается вскоре жениться, надо поторопиться. Нельзя ждать месяц или даже неделю. Взяв себя в руки, она присоединилась к Хильде, решив выведать у нее, что происходит.

Спустя менее часа она вышла из ателье и поспешила в новый дом Рейчел. Так и есть! Прайс и Эллин должны обвенчаться, как только будут готовы к свадьбе. Если уж покушаться на жизнь Прайса, то надо делать это немедленно… пока он не женился, иначе все его деньги унаследует жена.

Эллин насилу дождалась, когда сядет в экипаж с Бетси.

— Ты видела выражение лица Мэри Энн, когда я спросила тебя о свадьбе?

— Еще бы! Она едва не рухнула на пол! — смеясь, сказала Бетси.

— Как ты думаешь, я высказалась слишком нарочито?

— Нисколько. Мэри Энн не подозревает, что тебе известно, кто она.

Эллин немного помолчала.

— Она все еще любит Прайса?

— Нет, учитывая то, что рассказал нам Прайс вчера вечером. Ее чувства были явно задеты, хотя она не показывает виду. Главное — ты и Прайс вместе, и она ничего не сможет с этим сделать.

— Слава Богу, — произнесла Эллин. — Я не хочу опять разлучаться с ним.

— Я должен быть уверен, что Эллин Дуглас, которая скоро станет Эллин Ричардсон, является главным лицом, в пользу которого учреждена моя собственность наряду с детьми от нашего брака, — сказал Прайс, обращаясь к адвокату Барлоу.

— Хорошо. А есть еще кто-нибудь, кому вы хотели бы передать свою собственность в случае, если ни один из ваших отпрысков не выживет?

— Да, если у меня не будет потомков, я хотел бы передать все свои средства Джейсону Куперу, когда тот достигнет совершеннолетия.

Мистер Барлоу внимательно изучал бумаги в течение нескольких минут, затем протянул их Прайсу, который также скрупулезно прочитал подготовленный текст.

— Вы точно отразили мою волю, — сказал Прайс.

— Отлично. Потребуется от семи до десяти дней, чтобы оформить документы. Я извещу вас, когда они будут готовы, чтобы вы пришли и подписали их.

— Благодарю за внимание. — Прайс пожал руку адвокату, когда они встали.

— Я свяжусь с вами.

Прайс вышел из кабинета и попрощался с клерком за первым столом. Покинув юридическую контору, он направился в офис своей компании, и в это время его заметил Алекс.

Зачем Прайс встречался с мистером Барлоу? Алекс решил — наверное, по делам компании, однако полной уверенности в этом у него не было. Посмотрев на часы, он увидел, что уже близится полдень. Вскоре контора закроется на ленч, и тогда у него появится возможность узнать точно, что там происходило.

Через полчаса шторы были задернуты, и мистер Барлоу вместе с клерком отправились на ленч. Стараясь не привлекать к себе внимание, Алекс направился в переулок за конторой Барлоу. Убедившись, что никто не следит за ним, он открыл заднюю дверь и незаметно проник внутрь.

Найти бумаги, относящиеся к Прайсу, не составило труда, и Алекс принялся читать и перечитывать текст, составленный Барлоу. Там было то, чего Алекс больше всего опасался, и он со злостью швырнул бумаги на стол.

— Проклятие! — пробормотал он и поспешил прочь из конторы, чтобы никто не застал его там. Надо немедленно известить мать.

Рейчел с ужасом смотрела на Мэри Энн.

— Так что он собирается сделать?

— Я слышала разговор Бетси Купер с ее подругой Дуглас в ателье. Затем, чтобы окончательно убедиться, поговорила с Хильдой. Если верить ей, Прайс и Эллин Дуглас, вероятно, поженятся в ближайшие недели.

Глаза Рейчел вспыхнули холодным огнем.

— В таком случае это только побудит нас к незамедлительным действиям.

Наступила гробовая тишина, в течение которой Рейчел начала обдумывать детали заговора. Она беспокойно подняла голову, когда в дом ворвался Алекс, захлопнув за собой дверь.

— Плохие новости! — воскликнул он, входя в небольшую гостиную. — Прайс был у юриста и подготовил завещание, в соответствии с которым все его имущество переходит к некой Дуглас.

— Прайс сейчас очень озабочен. Мэри Энн только что узнала, что он собирается жениться, — пояснила Рейчел, в то время как Алекс подошел к шкафчику со спиртным и налил себе неразбавленное виски.

— Что нам делать теперь? Нельзя больше тянуть! — взволнованно сказала Мэри Энн.

— Прайс часто задерживается в своем офисе? — спросила Рейчел.

— Почти всегда, — ответил Алекс.

— Прекрасно. Мы устроим ему сюрприз. — Рейчел злобно ухмыльнулась. — Сегодня вечером, если повезет.

Взглянув на карманные часы, Прайс печально улыбнулся и указал на стопку бумаг перед собой.

— Мне надо покончить с ними. Вчера вечером я не работал, но больше откладывать нельзя.

— Я постараюсь объяснить это женщинам, — со смехом сказал Куп, — и надеюсь, они не слишком рассердятся на меня.

— Передай Эллин наш разговор с отцом Симмонзом. А я приду к вам, как только закончу работу. Думаю, будет еще не очень поздно.

— Хорошо. Будем ждать тебя, — произнес Куп, выходя из офиса.

Сегодня выдался тяжелый день, насыщенный мелкими утомительными делами, и Куп был рад, что он наконец закончился.

Когда солнце зашло и в офисе стало темно, Прайс решил сделать небольшой перерыв. Устало потянувшись, он расправил широкие плечи, чувствуя напряжение в спине и шсс. Обычно ему доставляло удовольствие заниматься работой, но нынче он едва мог дождаться конца. Его ждала Эллин, и хотя Прайс был уверен, что Куп объяснит причину задержки, он тем не менее стремился побыстрее все завершить.

Поднявшись, чтобы взять лампу, Прайс вышел из кабинета. С опущенными шторами в комнате было совсем темно, но ему все-таки удалось найти лампу без особого труда. Когда он зажег ее, до его слуха донесся неясный шум из хранилища на втором этаже. Прайс решил узнать, что там такое. Взяв лампу, он открыл дверь на второй этаж и начал подниматься по лестнице.

Ему и в голову не могло прийти, что там его поджидает опасность. Занятый мыслями об Эллин, он забыл об осторожности. Поднявшись наверх, Прайс вошел в комнату и не увидел там ничего особенного. Уложенные друг на друга ящики и коробки стояли ровными рядами, загораживая окна и образуя длинные проходы.

Прайс не испытывал страха, двигаясь по узким проходам, решив, что виновником шума был какой-нибудь зверек или обычный грызун. Никого не обнаружив, он пожал плечами и отправился назад в свой кабинет.

И тут Алекс нанес удар. Он сидел притаившись в укромном местечке, из которого хорошо был виден главный проход, и, заметив, что Прайс собирается уходить, воспользовался удобным случаем. Удар был нанесен сзади твердым предметом по голове, и Прайс, не имея возможности защититься, упал без сознания на грязный, грубо отесанный деревянный пол. Лампа выпала из его рук и разбилась о стену. Масло угрожающе растеклось, и вспыхнул огонь.

Довольный тем, что надежно избавился от кузена, Алекс стоял, завороженно глядя на разрастающееся пламя. Затем, увидев, что огонь уже набирает силу, он поспешно опустошил бумажник Прайса и отбросил его в сторону. Быстро спустившись вниз, Алекс оставил кузена безжизненно лежащим среди коробок. Закрыв дверь на второй этаж, он покинул офис компании, никем не замеченный в темноте.

Куп, Бетси и Эллин сидели в гостиной, расслабившись после вкусного ужина.

— Так что сказал отец Симмонз? — спросила Бетси, сгорая от нетерпения узнать, когда состоится свадьба.

— Он рассчитывает на утро понедельника или вторника на следующей неделе. Прайс сказал, что ты можешь выбирать, Эллин.

— Чем скорее, тем лучше, — радостно ответила она. — Давайте устроим свадьбу в понедельник.

— Хорошо, — согласились Куп и Бетси.

— Вы думаете, Прайс может еще задержаться? — поинтересовалась Эллин. — Уже девятый час.

— Не знаю, Эллин. У него много работы, и он хотел закончить ее сегодня, — сказал Куп.

— Ты не проводишь меня до офиса?

— Зачем?

— Должно быть, он голоден. Надо отнести ему что-нибудь поесть.

— Хорошая мысль, — согласилась Бетси. — Мы поедем туда все вместе.

Пока Розали и Дарнелл собирали еду, конюх подогнал экипаж.

Вечер был чудесный. С реки дул прохладный, насыщенный влагой ветерок, отчего дышалось особенно легко. Хотя солнце уже скрылось за горизонтом, небо еще сохраняло светлый оттенок, как будто день не спешил уходить, окрасив горизонт розовыми и золотистыми тонами. В то же время взошла луна, освещая землю серебристым светом и как бы говоря, что ночь все равно победит.

В хорошем настроении Куп, Бетси и Эллин продолжали свой путь, намереваясь оторвать Прайса от работы. Улицы были почти пусты, и они быстро доехали до офиса. Куп спрыгнул на землю и помог выйти дамам, а затем подошел к незапертой входной двери помещения, в котором, казалось, никого не было.

Эллин сразу поняла, что здесь что-то не так.

— Куп? Ты чувствуешь запах? — Поставив на землю корзину с едой, она бросилась в полутемный кабинет Прайса.

Куп последовал за ней.

— Его здесь нет. Наверное, он наверху!

Подбежав к двери на второй этаж, он схватился за ручку.

— Она горячая! Бетси! Беги за помощью! — отрывисто приказал он, удивляясь, как мог огонь вспыхнуть наверху.

Не медля ни секунды, Куп распахнул дверь и отпрянул на шаг от вырвавшегося жара и дыма.

— Прайс! — крикнул он что есть силы, чувствуя, что друг оказался в ловушке наверху. — Прайс!.. Я посмотрю, там ли он, Эллин. А ты оставайся внизу, что бы ни случилось, — решительно сказал Куп, натягивая сюртук на голову.

— Могу я чем-то помочь?

— Нет, там слишком опасно! — Бросив взгляд на бледное, напряженное лицо Эллин, он исчез в дыму.

Задыхаясь, Куп пробирался наверх, однако на полпути сильнейший жар заставил его отступить. Немного передохнув и набрав воздух в легкие, он снова попытался пробраться по узкому проходу, но безуспешно. Пламя полностью охватило верхнюю площадку лестницы, преградив вход. Отчаявшись, Куп, спотыкаясь, спустился вниз, чтобы глотнуть свежего воздуха.

— Уходим отсюда, Эллин. Ты жди Бетси, а я попробую проникнуть наверх через заднее окно. — Он снял сюртук и, захватив его с собой, выбежал наружу, устремившись к задней части здания.

Эллин последовала за ним, желая помочь. Увидев Бетси, бегущую к ней, она подождала ее.

— Куп решил пробраться наверх через заднее окно! Бежим!

Они побежали за Купом.

Куп встал на перила небольшого крыльца, ухватился за крышу навеса и, подтянувшись, забрался на край. Обмотав руку сюртуком, он разбил стекло и изо всей силы навалился на ящики, загораживающие окно изнутри. Его охватила необычайная ярость, и со второй попытки ему все-таки удалось сдвинуть их с места. Из окна вырвался столб дыма, и Куп отпрянул назад.

Затем, когда дым немного рассеялся, он сделал глубокий вдох и пролез в окно.

— Прайс!

Превозмогая страшную жару, Куп двинулся по узкому проходу. Впереди полыхал огонь, поглощая все на своем пути. Он вспомнил о «Султанше» и на миг застыл на месте. Затем, отбросив жуткие воспоминания, продолжил поиски друга.

Внезапно Куп услышал приглушенный стон и бросился вперед, зная, что дорога каждая секунда. Из-за дыма почти ничего не было видно, и он едва не споткнулся о Прайса. Куп перевернул его на спину и встряхнул, но тот не мог до конца прийти в себя. Схватив Прайса за руки, он оттащил его от палящего жара. Казалось, прошла вечность, прежде чем он добрался до открытого окна. Собрав все оставшиеся силы, Куп поднял друга и вытолкнул его на крышу крыльца.

Тем временем Бетси и Эллин с ужасом наблюдали, как Куп исчез в горящем здании. Шло время, а он не появлялся, и Бетси безумно волновалась.

— О Боже! Где же он, Эллин? Неужто Прайс находится там? — Бетси была близка к истерике. — Где же пожарные? Почему их до сих пор нет здесь? Чего они тянут? — причитала она, беспокойно оглядываясь.

У дома собралась толпа, с волнением наблюдавшая за происходящим. Наконец прибыли пожарные и приступили к работе.

— Бетси! Смотри! — радостно крикнула Эллин, когда Куп вытолкнул Прайса через заднее окно, а затем выбрался сам.

— Слава Богу! — Бетси облегченно вздохнула, затем крикнула мужчинам, стоявшим неподалеку: — Кто-нибудь, помогите им!

Ее слова подействовали на зевак, и они бросились к Купу, чтобы помочь ему спустить Прайса с крыши.

Эллин и Бетси с нетерпением ждали, когда Прайса отнесут подальше от опасного места. Прайс лежал неподвижно, пытаясь сфокусировать взгляд на окружающих. У него не только болела голова и все расплывалось перед глазами, но и легкие были полны дыма. Прайс испытывал ужасное жжение и пытался откашляться, чтобы как-то облегчить боль, но безуспешно.

— Куп? — прохрипел он пересохшим от едкого дыма горлом.

— Я здесь, — ответил Куп, опускаясь на колени перед Прайсом.

— Спасибо, — сказал Прайс, наконец разглядев друга.

— Пожалуйста. Ты ожил?

— Кажется, да, — произнес он надтреснутым голосом.

— Что случилось? Если бы мы задержались минут на пять, ты был бы мертв, — мрачно заявил Куп.

— Расскажу позже, — хрипло произнес Прайс и попытался сесть, когда к нему подошла Эллин.

— Прайс, я так волновалась. — Она обняла его.

— Со мной все в порядке, — солгал он и сморщился от боли, коснувшись рукой затылка. На голове от удара вскочила огромная шишка.

С помощью Купа и Эллин Прайс неуверенно поднялся на ноги. Когда он качнулся, Эллин поддержала его, обхватив рукой за талию.

Куп отошел в сторону, и Бетси, не в силах больше сдерживаться, с плачем бросилась в его объятия.

— Ты не пострадал?

Куп устало покачал головой и обнял ее, не желая думать о том, что он и Прайс были на волосок от смерти.

В то время как обе пары стояли обнявшись, из-за угла здания появились Тим Радклифф и Кевин О'Райли.

— Вы целы? — поинтересовались они, озабоченно глядя на своих боссов.

— Мы будем в полном порядке к утру, Тим, — сказал Куп. — Вы сможете покараулить здесь ночью?

— Конечно, — согласились они.

— Хорошо. Осмотрите все и зайдите потом ко мне сообщить, насколько пострадала контора, — распорядился он.

— Все будет сделано, Куп, — ответил Тим.

Поблагодарив клерков, Куп и Прайс вместе с Бетси и Эллин отправились домой.

— А теперь расскажи, что все-таки там произошло, — попросил Куп Прайса несколько часов спустя, когда Бетси и Эллин ушли спать. Они сидели одни в гостиной; у обоих в горле все еще першило, а в теле ощущалась ноющая боль.

— Я услышал наверху шум и пошел посмотреть, что там такое.

— Кто-то ударил тебя?

— Сзади, — ответил Прайс, кивнув. — И украл мой бумажник.

Куп нахмурился.

— Зачем кому-то забираться туда в такое позднее время?

— Я тоже хотел бы это знать. Но сомневаюсь, что мы теперь найдем этого человека. Я уронил лампу, когда упал, — сказал Прайс, потирая лоб. — Знаешь, я хочу немного отдохнуть.

— Останься здесь на ночь. В таком состоянии нет смысла идти в пустой дом.

— Ты убедил меня. А где я буду спать? Мою кровать занимает Эллин. — Его глаза озорно блеснули, однако сильная головная боль погасила все любовные желания.

— Я попрошу Розали постелить тебе на диване в кабинете. Устроит?

— Вполне, — согласился Прайс, и Куп пошел за служанкой.

Прайсу очень хотелось быть сейчас с Эллин. Он нуждался в ее заботе и доброте, как в тот день, когда она вытащила его из реки. Но здесь не Ривервуд, и надо подождать.

Услышав, что Куп и Розали уже в кабинете, он встал и медленно двинулся туда, с облегчением увидев, что его постель готова. Поблагодарив Розали, Прайс лег и закрыл глаза, чувствуя сильнейшую головную боль.

— Тебе не лучше? — спросил Куп.

— Нет, — ответил Прайс, не открывая глаз. — Но, думаю, к утру полегчает.

— Ладно, отдыхай, а я дождусь Тима и Кевина.

— Обращайся, если понадоблюсь.

— Не волнуйся, я разбужу тебя. — Куп усмехнулся и закрыл за собой дверь кабинета.

Время тянулось крайне медленно, когда Эллин лежала в постели, взволнованная и расстроенная. Не в силах уснуть, она беспокойно металась и ворочалась с боку на бок. Прайса едва не убили! Страх навсегда потерять его разрывал ее сердце.

Желание снова увидеть Прайса заставило Эллин подняться с постели. Надев халат, она тихо спустилась вниз и задержалась около двери в гостиную. В комнате тускло светила лампа, отбрасывая причудливые тени на стены. Заглянув внутрь, она увидела Купа, спящего в кресле. Несомненно, он ждал сообщения мистера Радклиффа. Куп выглядел усталым и измученным, и Эллин поняла, что ужасные события этой ночи не скоро будут забыты.

Прайса не было в гостиной, и на мгновение Эллин встревожилась, не ушел ли он домой. Однако ее внимание привлекла закрытая дверь в кабинет. Эллин приблизилась к ней и вошла в комнату.

Она сразу заметила длинную фигуру Прайса, лежащего на диване. Неслышно подойдя, Эллин остановилась, глядя на него. Прайс тоже казался крайне изможденным в тусклом свете лампы. Эллин захотелось коснуться его, и она опустилась на колени, нежно погладив его руку.

— Прайс? — прошептала она.

Он пошевелился и открыл глаза.

— Эллин!

Она склонилась над ним и прильнула к его губам. Затем осторожно положила голову ему на плечо.

— Мне очень захотелось увидеть тебя и побыть с тобой.

— Куп уговорил меня остаться, — сказал он, обнимая ее.

— Я очень рада, — прошептала Эллин.

Прайс повернулся на бок, подвинулся и уложил ее рядом с собой.

— Поспи немного со мной, — предложил он.

Она кивнула, и он крепко обнял ее, нежно поцеловав. Потом, закрыв глаза, Прайс снова уснул.

Эллин наслаждалась его близостью. В объятиях Прайса она испытывала покой и блаженство.

— Я люблю тебя, — тихо проговорила она, но он уже крепко спал.

На рассвете, когда первые лучи солнца проникли сквозь шторы и осветили комнату, Прайс и Эллин проснулись. Эллин сонно улыбнулась.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил он, целуя ее.

— Как ты себя чувствуешь?

— Пока не знаю. — Он улыбнулся и осторожно коснулся затылка.

Эллин сочувственно прошептала:

— Может быть, тебе показаться врачу?

— Все будет в порядке.

Она отодвинулась от него.

— Пожалуй, мне лучше вернуться в свою комнату.

— Да, конечно, но прежде… — Прайс снова притянул ее к себе и поцеловал. — Увидимся за завтраком.

— Хорошо, — тихо сказала она и, когда он отпустил се, поспешила наверх одеваться.

После того как Эллин ушла, Прайс медленно сел и подождал, когда прояснится голова. Едва затихла боль, он встал и пошел искать Купа.

Куп сидел за обеденным столом и пил горячий черный кофе.

— Ты уже встал? — спросил Прайс, наливая себе чашку.

— Нет, я так и не ложился. Тим и Кевин пришли только после трех.

— Что нового?

— Второй этаж полностью потерян. — Он сделал паузу. — То, что не успел сделать огонь, довершили копоть и вода.

— Что с нашими документами?

— Тиму удалось вытащить их. Они намокли, но мы можем пользоваться ими.

— Нам повезло. — Прайс вздохнул.

— Как твоя голова?

— Пока чертовски болит.

— Конечно. У тебя такая огромная шишка. — Куп усмехнулся. — Хорошо еще, что тебе не проломили голову.

Прайс поморщился от этой неуместной шутки.

— Когда ты уйдешь?

— Как только допью кофе, но у тебя нет необходимости куда-то идти. Оставайся здесь и отдыхай.

— Нет, я тоже пойду с тобой. Мне будет легче на воздухе.

Они уже заканчивали пить кофе, когда к ним присоединились Эллин и Бетси.

— Доброе утро, — весело приветствовала обоих Бетси, целуя при этом Купа в щеку.

— Доброе утро, леди, — ответили они.

Осмелев, Эллин тоже поцеловала Прайса.

— Как ты себя чувствуешь?

Прайс улыбнулся.

— Теперь намного лучше, когда ты здесь.

Эллин тоже ответила ему улыбкой и села рядом с ним.

— Ты успел рассказать о том, что сообщил нам отец Симмонз? — спросил Прайс Купа.

— Конечно, рассказал, — вмешалась Бетси. — Как насчет утра в понедельник?

— Прекрасно. — Прайс был доволен. — Сейчас Куп и я пойдем разбираться в офисе, а вы сами планируйте свои дела.

— Хорошо.

— Вы все еще хотите устроить прием? — с беспокойством поинтересовалась Бетси.

— Конечно. Почему бы нет? — ответил Куп. — В субботу немного развлечемся.

— Отлично, — сказала Бетси с облегчением. — Вы уж поберегите себя сегодня.

— Не беспокойся, Бетси. После вчерашнего мы будем очень осторожны, — заверил ее Прайс.

Друзья встали, собравшись уходить. Поцеловав на прощание женщин, они отправились в офис, чтобы оценить ущерб, причиненный их бизнесу.

— Что значит — ничего не вышло? — гневно спросила Рейчел.

— Не знаю, каким образом, но он остался жив, — раздраженно ответил Алекс. — Я разговаривал с Тимом Радклиффом, и тот сообщил, что Прайс был отрезан от выхода огнем, однако Купу удалось спасти его.

— Проклятие! И что теперь? Все было так замечательно задумано. — Рейчел посмотрела на сына. — Остается только пристрелить его, но это будет намного сложнее!

— Не беспокойся. Нас никто не подозревает. Все было сделано чисто и выглядит как простое ограбление.

Рейчел недоверчиво фыркнула.

— Если не вышло сейчас, где гарантия, что получится в следующий раз?

— Позволь мне поговорить с Мэри Энн. Может быть, она что-нибудь придумает.

— Хорошо, но только не тяни. Завещание будет готово к концу следующей недели. Нужно во что бы то ни стало no-Кончить с Прайсом, пока он не подписал его.

Глава 14

Ради этой минуты стоило потратить целую неделю на поиски, подумал Лоренс, слушая пояснения адвоката к документу, лежащему перед ним.

— Он имеет законную силу? — спросил Лоренс.

— Безусловно, — заявил Мелвин Уитмор.

— Именно это я и хотел узнать. — Лоренс встал. — Позвольте пригласить Констанс и Шарлотту.

Подойдя к лестнице, он крикнул:

— Констанс! Шарлотта! Спуститесь сюда, пожалуйста.

Констанс Ройли Дуглас Кларк появилась на верхней площадке с недовольным выражением лица.

— В чем дело, Лоренс? — осведомилась она, раздраженная тем, что ее потревожили. После скандала с Эллин она относилась к нему как к старому дураку и всячески избегала его несносного присутствия. А также любого, кто был на стороне ее дрянной дочери…

— Здесь Мелвин Уитмор, и у него есть новости для нас, — сказал Лоренс, не вдаваясь в подробности.

— Мистер Уитмор, адвокат? — спросила Констанс, в то время как к ней присоединилась Шарлотта.

— Да, — ответил Лоренс, теряя терпение. — А теперь извольте спуститься вниз.

Шарлотта вопросительно посмотрела на мать, и та, пожав плечами, начала спускаться.

— Рода тоже позвать? — поинтересовалась она, решив, что ее новый муж обязательно должен присутствовать.

— В этом нет необходимости. Это его непосредственно не касается.

Констанс надменно посмотрела на Лоренса.

— Он мой муж..

— Чтобы найти его, потребуется не один час, а у мистера Уитмора нет времени. Пожалуйста, давайте пройдем в кабинет и сядем. Он ждет нас, — решительно сказал Лоренс.

Шелестя юбками, Констанс прошла мимо него в комнату.

— Добрый день, мистер Уитмор. Рада видеть вас.

Мелвин Уитмор поднялся навстречу Констанс и ее дочери.

— Леди, вы, как всегда, чудесно выглядите.

— Благодарю.

— Не желаете ли сесть? Есть несколько вопросов, которые надо выяснить.

Шарлотта села на диван, а Констанс — на стул прямо перед письменным столом. Лоренс вошел последним и закрыл за собой дверь.

— Мы слушаем вас, — сказал он адвокату.

— А Эллин здесь больше не живет?

— Нет. Она уехала на север, чтобы выйти замуж, — пояснил Лоренс.

— Хорошо. Тогда начнем. — Мистер Уитмор откашлялся и надел очки в тонкой оправе. Перелистав бумаги, лежащие перед ним на столе, он достал официальный документ. — Мадам, у меня в руках завещание вашего мужа Томаса Дугласа, датированное 23 февраля 1861 года.

— Завещание? Томас оставил завещание? — Констанс была несказанно удивлена. — Он никогда не упоминал…

— Я обнаружил его вчера, — сказал Лоренс. — Томас спрятал его на чердаке среди остальных личных бумаг.

Ошеломленная Констанс кивнула.

— Пожалуйста, продолжайте, — обратилась она к адвокату.

— По-моему, лучше всего прочитать завещание. Оно короткое и вполне понятное.

Мелвин Уитмор посмотрел на Лоренса, ожидая его одобрения. Тот кивнул, и адвокат начал читать вслух:

«Я, Томас Клейтон Дуглас, находясь в здравом уме, составил настоящее завещание с целью обеспечить мою семью в случае моей смерти.

Моей жене, Констанс, я завещаю половину плантации Ривервуд с соответствующим недвижимым имуществом, а также половину моих облигаций военного займа конфедератов.

Моему единственному сыну, Томасу, я завещаю вторую половину Ривервуда с недвижимым имуществом и четверть облигаций военного займа конфедератов.

Если один из них умрет, соответствующее наследство переходит к другому, так, чтобы Ривервуд всегда оставался в собственности членов семьи.

Моей младшей дочери, Шарлотте, я завещаю оставшуюся четверть облигаций военного займа конфедератов, чтобы обеспечить ей надлежащее приданое.

Моей старшей дочери, Эллин, я завещаю все остальные мои капиталовложения, которыми она может распорядиться по своему усмотрению.

Моему отцу, Лоренсу Дугласу, если он переживет меня, должен быть пожизненно гарантирован кров в Ривервуде, а также доход, получаемый от урожая на пятистах акрах, граничащих с Кларк-Лендинг».

— Далее следуют подпись и дата, — закончил Уитмор. — Я уже установил подлинность и законность этого документа. Констанс облегченно вздохнула.

— Я не сомневалась в том, что Томас оставит мне состояние, чтобы обеспечить нормальную жизнь. Сколько сейчас стоят облигации? — Она знала, что в них были вложены почти все деньги перед войной.

— Ничем не могу порадовать вас, миссис Дуглас… то есть… э… миссис Кларк.

— Почему?

— Поскольку война проиграна конфедератами, облигации полностью обесценились.

— Не может быть! — с ужасом воскликнула Констанс.

— Увы, это так.

Она вдруг страшно разозлилась:

— Это звучит нелепо. Мы вложили тысячи долларов в эти облигации!

— Сожалею, — сказал мистер Уитмор извиняющимся тоном. — Очень многие семьи остались ни с чем. У вас по крайней мерс есть земля… и остальные капиталовложения сделаны весьма удачно.

— Остальные капиталовложения?

— Те, что завещаны вашей дочери Эллин.

— Это большие деньги?

— Очень. — Уитмор начал перебирать бумаги. — У меня есть документ, указывающий точное количество. А, вот он. — Адвокат вытащил листок с длинными колонками цифр. — Ваш муж оказался мудрым человеком. Он вложил умеренную сумму денег в три весьма рискованных предприятия, и все они получили значительные прибыли, особенно в горнодобывающей промышленности. Давайте посмотрим… В общей сумме наследство Эллин составит приблизительно пятьдесят семь тысяч долларов, если она продаст свои акции в настоящее время.

— Пятьдесят семь тысяч долларов? А у меня — ничего?

Мистер Уитмор был удивлен злобным тоном Констанс.

— Дорогая леди, вы только что стали наследницей самой плодородной плантации в штате.

— Пятьдесят семь тысяч долларов! — Констанс никак не могла успокоиться. — А сколько первоначально стоили облигации?

— Мистер Дуглас вложил свыше ста пятидесяти тысяч долларов в облигации. Но они обесценились сейчас, — сообщил Уитмор.

Лоренс сидел, откинувшись на спинку стула, стараясь не выказывать истинных чувств. Он был рад, что Эллин унаследовала так много денег. После всех страданий, которые выпали на ее долю, она заслуживала этого.

— Как вы собираетесь известить Эллин? — спросил Лоренс адвоката.

— Хочу нанять курьера.

— У меня есть предложение получше. Я возьму отпуск в больнице на несколько дней и поеду к ней. Если, конечно, вы не возражаете.

— Прекрасно. Вы можете выехать завтра?

— Смогу. Утром я зайду в вашу контору.

— Договорились. — Собрав бумаги, Уитмор бросил на Констанс быстрый беспокойный взгляд и вышел вслед за Лоренсом из комнаты.

— Не волнуйтесь по поводу Констанс, — смеясь, сказал Лоренс, когда их уже нельзя было услышать. — Она скоро успокоится. Ее, конечно, раздражает, что она не получила целиком все наследство.

— Я сочувствую ей, поскольку сам потерял кое-что на облигациях.

— Утром я первым делом зайду к вам, — промолвил Лоренс, проводив адвоката до экипажа.

— До свидания, мистер Дуглас. Благодарю за помощь.

Лоренс провожал взглядом экипаж Мелвина Уитмора, пока тот не скрылся из виду, свернув на дорогу, а затем пошел в дом, где продолжала бушевать Констанс.

Она вместе с Шарлоттой шла к выходу, когда он вошел.

— Я должна немедленно найти Рода, — заявила она.

— Но, мама, Эллин заслуживает своей доли, — возразила Шарлотта.

— Эллин лишилась права претендовать на наследство, связавшись с этим янки! — прорычала Констанс.

— Ты ошибаешься, Констанс, — властно сказал Лоренс.

Она удивленно посмотрела на свекра.

— Я все слышал, моя дорогая, — проговорил он. — Эллин имеет законное право на эти деньги, и я лично прослежу, чтобы она получила их.

Констанс знала, что не права, и молча прошла мимо него, едва сдерживая гнев.

Шарлотта осталась, смущенно глядя вслед матери.

— Эллин получит деньги?

Лоренс обнял внучку за плечи.

— Я уверен в этом, Шарлотта. Не беспокойся.

Констанс вышла из дома, испытывая ярость, неподобающую леди. Она не могла допустить, чтобы Эллин получила лакомую часть наследства. Все имущество Томаса должно принадлежать ей. Род нуждается в средствах, чтобы возродить Ривервуд и Кларк-Лендинг, а денежки уплывают к Эллин!

Приподняв юбки, Констанс с трудом продвигалась по заросшей дорожке к конюшне, надеясь найти там своего нового мужа. Он всегда знал, что делать, и она доверяла его советам.

Род только что вернулся с плантации и пустил лошадь на небольшой выгон, когда увидел Констанс. Она почти никогда не посещала конюшню, и он удивился се появлению здесь.

— Род! О, Род, как хорошо, что я нашла тебя! — крикнула она, ускорив шаг.

— Констанс? Что случилось? — В голосе его звучала тревога.

— Лоренс нашел завещание Томаса, — сказала она; почти падая в его объятия.

Род сдвинул брови, обнимая ее.

— Завещание? Я думал, он не оставил его.

— Но оно существует. Лоренс обнаружил его на чердаке.

— И что в нем? Томас оставил тебе Ривервуд? — спросил Род, удивляясь, что в этом ужасного.

— Конечно. — Она слегка отстранилась от него. — Но Эллин получит все деньги!

— Деньги? Какие деньги? Я думал, что он вложил все в облигации.

— Я тоже так думала, но оказалось, что Томас сделал несколько весьма выгодных инвестиций.

— И эти капиталовложения он оставил Эллин?

— Да. Теперь они оцениваются в пятьдесят семь тысяч долларов, — посетовала она.

Род снова притянул ее к себе, стараясь успокоить, в то время как мозг его лихорадочно работал. Может быть, ему все-таки следовало жениться на Эллин? Пятьдесят семь тысяч долларов — это более чем достаточно, чтобы восстановить Кларк-Лендинг. Однако эти мечты развеялись как дым, едва он представил Эллин своей женой. Мысль о том, чтобы всю жизнь быть связанным с ней, ужаснула его. Эллин была чрезвычайно холодной женщиной, и ему не хотелось проводить ночи с такой супругой. Нет, Констанс гораздо лучше подходила ему, и они в конце концов справятся с денежными проблемами. Будет нелегко, но в любом случае жизнь с Констанс явно предпочтительнее.

— Я понимаю, с этим трудно смириться, — сказал он, стараясь успокоить ее. — Однако, когда Эллин получит эти деньги, у нее не будет необходимости возвращаться сюда. Даже если янки отвергнет ее, она вполне будет обеспечена. Ты ведь не хочешь, чтобы она вернулась?

— Нет! Она опозорила меня, — с чувством заявила Констанс.

— И меня. Так что не будем больше об этом. — Род приподнял ее подбородок и поцеловал в губы. — Согласна?

— Да, — прошептала она. Затем, пылко поцеловав Рода, она крепко обняла его. — Я счастлива, что у меня есть ты.

Род ничего не ответил и повел ее в прохладную пустынную конюшню. Темнота старого строения на мгновение ослепила Констанс, и она растерянно заморгала глазами, ожидая, когда они привыкнут к полумраку.

— Род? — Она оглянулась, недоумевая, куда он исчез.

— Я здесь, — сказал он, и Констанс пошла на звук его голоса в укромное местечко в задней части чистого стойла.

Глаза ее сузились от мгновенно вспыхнувшего желания, когда она увидела, что Род расстелил одеяло на куче сена.

— Мы тут одни, — вкрадчиво произнес он.

Констанс улыбнулась и медленно подошла к нему.

— Разденешь меня?

— С удовольствием. — Род начал расстегивать пуговки ее корсажа.

Платье было отброшено в сторону, за ним последовало нижнее белье, и вскоре Констанс уже лежала обнаженная на одеяле, нетерпеливо ожидая Рода. Он тоже быстро разделся и присоединился К ней на душистом сене.

Констанс все сильнее возбуждалась, наслаждаясь видом его крепкого мускулистого тела, и, протянув руку, стала ласкать восставшее доказательство его желания.

Род тоже жаждал ее. Их короткая супружеская жизнь постоянно сопровождалась любовными ласками, и они пользовались любым моментом, чтобы удовлетворить взаимные потребности.

Легкое покалывание сена через одеяло добавляло чувственности их слиянию, когда его горячая плоть глубоко проникла в нее. Сила этого страстного проникновения сводила Констанс с ума, и она выгнулась навстречу Роду, желая пол-костью завладеть им.

Стараясь доставить ей удовольствие, Род двигался медленно и ритмично, а Констанс извивалась под ним и исступленно приподнимала бедра. Она испытывала неземное блаженство. С жадностью встречая каждый толчок, она впивалась пальцами в широкие плечи Рода, поощряя его.

И вот наконец горячие пульсирующие волны сотрясли тело Констанс, и она обмякла под Родом, когда тот тоже достиг вершины желания. Обнявшись, они погрузились в море наслаждения, забыв обо всех проблемах.

Прошло довольно много времени, прежде чем они пришили в себя и, поднявшись, начали одеваться.

— Ты пойдешь сейчас со мной в дом? — спросила Констанс.

— Конечно. Мы должны вместе обсудить новость, — уверил он ее.

Одевшись, они вернулись в Ривервуд-Хаус, чтобы поговорить с Лоренсом.

На следующее утро, выйдя из конторы Уитмора, Лоренс сунул под мышку небольшой пакет с бумагами и направился к пристани. Он был рад, что вчера в Ривервуде все прошло так гладко. Констанс повела себя в дальнейшем довольно спокойно, и Лоренс приписывал это влиянию Рода Кларка.

Он знал, что Род вряд ли был доволен тем, что Эллин получила в наследство деньги, но ничего не поделаешь. Эллин заслужила их, и они должны помочь ей оставаться независимой в отношениях с Ричардсоном.

Лоренс стоял на палубе, наблюдая, как пароход отваливает от причала и берет курс на север. Если не будет никаких задержек, он приплывет в Олтон в субботу. Приятно будет вручить Эллин совершенно неожиданное наследство. Покинув палубу, Лоренс отправился в свою каюту и устроился поудобнее, приготовившись к длительному путешествию вверх по реке.

Глава 15

Четверг и пятница прошли для Эллин и Бетси в хлопотах, связанных с подготовкой к приему гостей. Надо было нанять музыкантов, разослать приглашения, позаботиться о напитках и посетить ателье Хильды для последней примерки платья Эллин.

Прайс и Куп все эти дни напряженно работали, перевозя вещи и документы из пострадавшего офиса. Разрушения, причиненные пожаром, были настолько велики, что пришлось арендовать другое помещение, пока не будет отремонтировано прежнее. И сейчас, когда приближалась суббота, они оба знали, что их ждет приятный отдых.

Субботнее утро выдалось пасмурным и ветреным и скорее напоминало поздний октябрь, чем конец июня. Такая погода не располагала к активным действиям, и Эллин и Бетси оставались в постели дольше обычного. Джейсон, которого Розали больше не могла отвлечь, ворвался в спальню матери и прыгнул к ней на постель в безудержном веселье. Обняв непослушного малыша, Бетси рассмеялась, увидев отчаяние Розали.

— Прошу прощения, миссис Купер.

— Ничего, — ответила Бетси. — Мне уже пора вставать.

— Джейсон не спит с шести часов. Он даже позавтракал с мистером Купером сегодня утром.

— Мой муж уже ушел в офис?

— Да, мэм. Он просил передать вам, что придет домой около пяти.

— Хорошо. Спасибо. — Бетси была довольна, что Куп будет весь вечер дома. — А мисс Дуглас уже проснулась?

— Да, мэм. Она спустится вниз, когда вы встанете.

Обратившись к Джейсону, Бетси сказала:

— Почему бы тебе не пойти с Розали и не поискать шоколадное печенье, которое ты так любишь?

Радостно улыбнувшись, малыш поцеловал маму и заковылял к Розали; глаза его блестели от предвкушения удовольствия.

— Скажи мисс Дуглас, что я сейчас спущусь.

— Хорошо, мэм.

Когда дверь закрылась, Бетси встала, готовясь к самому торжественному дню.

Утро прошло незаметно, пока Бетси и Эллин раскрывали раздвигающиеся двери между двумя гостиными и переставляли мебель, готовя комнату к танцам.

— Как тебе нравится? — спросила Бетси, подбоченившись.

— Выглядит грандиозно. Я не представляла, что получится такой большой зал, — сказала Эллин, удовлетворенно осматривая помещение.

— Здесь все могут разместиться. Правда, мужчины обычно проводят время в кабинете или в другой гостиной за карточным столом.

Эллин засмеялась, немного волнуясь.

— Бетси, я уже много лет не была в обществе.

— Не беспокойся, к тебе все благоволят, — сказала она. — Откровенно говоря, я жду не дождусь, чтобы увидеть лицо Прайса, когда ты сойдешь вниз в новом платье.

— Оно очень красивое.

— И ты будешь в нем очень красивой. — Бетси замолчала, услышав шум подъехавшего экипажа. — Кто бы это мог быть? — Раздвинув шторы, она выглянула наружу. — Это Прайс и Купер, и с ними приехал еще кто-то. Пойдем посмотрим.

Входная дверь распахнулась, и первым вошел Прайс.

— Хорошо, что ты здесь, Эллин. У нас для тебя сюрприз.

Эллин вопросительно посмотрела на него, затем увидела за его спиной входящего Лоренса.

— Дедушка! — Она бросилась в его объятия. — Я так рада видеть тебя! Прайс сообщил тебе, что мы должны пожениться?

— Я только что узнал об этом. — Он поцеловал ее. — Прими мои поздравления!

— Спасибо. — Она крепко обняла его. — Бетси и Купер устраивают сегодня вечером прием в нашу честь. О! Ты еще не знаком с Бетси. Бетси Купер, это мой дедушка, Лоренс Дуглас. Дед, это моя подруга Бетси.

— Очень приятно, — тепло приветствовал ее Лоренс.

— Пожалуйста, проходите, — сказала Бетси, когда Куп закрыл дверь. — Мы расположимся в кабинете.

Когда все устроились, Бетси пошла распорядиться относительно легкого завтрака.

— Эллин, дорогая, твой дедушка привез хорошие новости для тебя, — начал Прайс, сидя рядом с ней на диване.

— Хорошие новости? А что произошло? — настороженно спросила она.

— Твой отец оставил завещание, — сказал Лоренс.

— В самом деле?

— Я искал его несколько дней после твоего отъезда, а когда нашел, мистер Уитмор подтвердил его законность.

— И что в нем говорится?

— Как я и ожидал, твоя мать и Томми должны были бы поделить между собой Ривервуд, но поскольку Томми погиб, Констанс унаследовала все имение и три четверти облигаций военного займа конфедератов. Шарлотта также получила часть облигаций. А тебе… тебе достался доход от капиталовложений, которые Томас сделал до войны.

— Неужели?

Лоренс кивнул, довольный тем, что привез такое радостное известие. Протянув ей пакет, который бережно хранил, с тех пор как покинул Мемфис, он улыбнулся.

— Эти бумаги стоят пятьдесят семь тысяч долларов.

Глаза Эллин удивленно расширились.

— Пятьдесят семь тысяч?

— Да, дорогая.

— Прайс! — Он обнял ее, когда она открыла пакет и взглянула на документы. — О, дедушка! Огромное спасибо! — Смеясь и плача, она подошла к нему и крепко обняла. — Я не могла далее мечтать об этом…

— Понимаю. Этого никто не ожидал. Надеюсь, эти деньги помогут тебе.

— Конечно, — прошептала Эллин. К ней вновь вернулось чувство собственного достоинства, так как теперь она могла не зависеть от других.

— Может быть, вы остановитесь у нас, мистер Дуглас? — предложил Куп.

— Пожалуйста, называйте меня просто Лоренс. И спасибо за приглашение, но я уже снял номер в отеле «Линкольн», — ответил он. — Когда состоится свадьба?

— Утром в понедельник в соборе, — взволнованно сказала Эллин. — Ты ведь не уедешь?

— Я не могу пропустить такое событие. — Он похлопал ее по руке.

Она успокоилась и радостно улыбнулась.

— И ты будешь танцевать со мной сегодня вечером?

— С удовольствием. Ты знаешь, я уже много лет не участвовал в вечеринках. — Его голос дрогнул, когда он вспомнил о прежних временах.

— Ленч готов, миссис Купер, — сообщила Розали, и все направились в столовую.

Шел уже пятый час, когда Эллин и Бетси отправились наверх отдохнуть. Куп и Прайс вернулись на работу сразу после ленча, а Лоренс еще долго оставался с Эллин.

— Признаться, меня удивляет, как легко твоя мать согласилась, чтобы ты получила такие большие деньги, — сказала Бетси, когда они поднимались по лестнице.

— Меня тоже это удивляет, — сказала Эллин. — Но, возможно, как говорит дедушка, она изменилась, выйдя замуж за Рода.

— Будем надеяться. — Бетси улыбнулась. — Я так рада за тебя и Прайса. Все очень удачно складывается для вас.

— Эти деньги позволяют совершенно по-иному строить наши отношения. Теперь я не чувствую себя полностью зависимой от него и думаю, он женится на мне не только потому, что испытывает жалость.

— Но он никогда не относился к тебе так! — запротестовала Бетси.

— Я знаю. А теперь я абсолютно уверена в этом.

— Вот и хорошо, — сказала Бетси, когда они подошли к двери ее спальни. — Надо отдохнуть пару часиков. Сегодня будет длинный вечер.

— Я сгораю от нетерпения! — Эллин поспешила в свою комнату, предвкушая волнующее событие.

Уже смеркалось, когда Прайс пришел к себе домой и понял, что надо торопиться, если хочет прибыть к Купу вовремя. Его экономка, миссис Эдварде, приготовила ванну, и он сразу залез в нее, не имея времени на отдых.

Он мало виделся с Эллин после пожара и очень рассчитывал на сегодняшний вечер. Может быть, им удастся побыть немного наедине. Выбросив из головы отвлекающие мысли, Прайс побрился и начал одеваться. Облачившись в свой лучший костюм, он причесался перед зеркалом и отошел на шаг назад, оценивая результат своих трудов. После беглого осмотра он вышел из дома и поехал к Купу, стремясь поскорее увидеть Эллин.

Мэри Энн тщеславно улыбнулась, глядя в зеркало. Она выглядела очень привлекательной и знала это. Темные волосы были зачесаны назад, подчеркивая совершенные черты лица, а платье цвета морской волны отлично сидело на изящной фигуре.

Она не сомневалась, что Алекс будет доволен ее внешним видом в этот важный вечер. Они должны убедить всех, что очень рады предстоящему бракосочетанию Прайса.

Мэри Энн презрительно усмехнулась при мысли о другой женщине, которая собиралась завладеть тем, что должно принадлежать ей. Сегодня потребуются все ее способности, чтобы добыть сведения о дальнейших планах будущих новобрачных. Единственное, что делало предстоящий вечер сносным для нее, это мысль о будущем богатстве, которое она и Алекс должны приобрести после устранения Прайса. Он поступил очень глупо, так легкомысленно отнесясь к ее угрозам.

Взглянув в зеркало, Мэри Энн улыбнулась, пряча злобное выражение лица под маской светской вежливости. Встав из-за туалетного столика, она величественно покинула комнату, чтобы дождаться Алекса и Рейчел внизу.

Дарнелл в последний раз поправила юбки Эллин.

— Теперь другое дело, — сказала она и, отступив на шаг, окинула ее критическим взглядом с головы до ног.

— Ну как? — взволнованно спросила Эллин, зная, что Дарнелл самый беспристрастный критик.

— Мисс Эллин, сегодня вы затмите даже свою мать, — серьезно произнесла Дарнелл.

— В самом деле? — удивилась Эллин, затаив дыхание, а затем поспешно взглянула в большое зеркало и не сдержала восхищенного возгласа.

Дарнелл искусно уложила ее волосы, заколов их сзади и оставив ряд блестящих локонов, ниспадающих каскадом. Ее глаза в этот вечер светились подобно изумрудам, а щеки порозовели от волнения. Платье было изысканно элегантным, и, увидев свое отражение, Эллин почувствовала себя настоящей женщиной. Белые кружева создавали ощущение свежести и невинности, тогда как глубокий вырез выглядел весьма откровенным. Ее груди дерзко возвышались под мягкой тканью, и Эллин ощутила прилив женского тщеславия. Она повернулась несколько раз, испытывая удовольствие от того, как юбки развевались вокруг нее.

— О, Дарнелл, я кажусь себе такой хорошенькой.

— Хорошенькой? Нет, вы настоящая красавица.

Эллин порывисто обняла ее как раз в тот момент, когда в комнату, постучавшись, вошла Бетси.

— Эллин! Ты великолепно выглядишь!

— Благодарю. Ты тоже, — сказала Эллин подруге, восхищаясь ее элегантным розовым платьем.

— Знаешь… — Она обошла вокруг Эллин. — Прайсу должно очень понравиться это платье.

— Ты так думаешь? — взволнованно спросила Эллин.

— Конечно, — улыбнувшись, ответила Бетси и, взяв Эллин за руку, повела ее к двери. — Пойдем, он уже пришел несколько минут назад. Думаю, мужчины наслаждаются спиртным в кабинете.

— Прайс здесь?

— Да, пошли!

Бросив взгляд на широко улыбающуюся Дарнелл, Эллин вышла из комнаты и спустилась вниз.

Прайс взял стакан с виски, которое предложил ему Куп, и медленно подошел к окну.

— Когда прибудет Лоренс?

— Я послал за ним экипаж около получаса назад, так что он должен вот-вот подъехать.

— Хорошо. Я рад, что он в Олтоне. Эллин тоже вне себя от счастья видеть его.

— Он очень приятный человек и удачно выбрал время для приезда, — с улыбкой сказал Куп.

Прайс тоже улыбнулся:

— Это верно. — Затем серьезно добавил: — Единственный, кто беспокоит меня, так это Мэри Энн.

— Мэри Энн? Почему?

— Я не видел ее с того злополучного дня в моем офисе, и, откровенно говоря, она ушла, страшно разозлившись на меня.

— Ну и что?

— Я не хочу, чтобы она доставляла неприятности Эллин.

— Пустое. Алекс и Рейчел дорожат своей репутацией и не позволят ей устраивать сцены, поскольку она помолвлена с Алексом.

— Звучит убедительно. — Прайс осушил стакан и отставил его в сторону. Повернувшись к Купу, он спросил: — Когда же спустится Эллин?

— Бетси пошла за ней. Они сейчас будут здесь.

— Прекрасно. Я очень рассчитываю на сегодняшний вечер. В последние два дня мы мало виделись.

— Не слишком надейся! Ты же знаешь, очень многие хотят познакомиться с ней.

Прайс тяжело вздохнул.

— Остался всего один день до свадьбы, так что потерпи, — смеясь, сказал Куп.

Слегка раздосадованный, Прайс проворчал:

— Я не знаю, как долго смогу мириться со всеми этими глупыми условностями. Мне хочется увести Эллин в сад. Сегодня ведь нет дождя?

— Нет. Кажется, небо чистое.

Прайс улыбнулся:

— Отлично.

Услышав шаги, он устремился к двери, чтобы встретить Эллин на лестнице.

Она выглядела необычайно прелестно и, казалось, плыла по ступенькам. Прайс застыл на месте, очарованный ее красотой. Эллин соблазнительно улыбнулась и, спустившись, встала перед ним.

— Добрый вечер, Прайс, — сказала она мягким голосом.

— Ты замечательно выглядишь, — ответил он, нежно целуя ее. Его взгляд прошелся по всей фигуре Эллин и задержался на полной груди.

— Благодарю. — Ее уверенность в себе возросла, когда она почувствовала его взгляд.

— Бетск, ты тоже чудесно выглядишь, — галантно добавил он, когда Бетси и Куп присоединились к ним.

— Благодарю, — промолвила она, мило улыбаясь. — Кстати, Куп…

— Да, дорогая?

— Не пойдешь ли ты со мной на минуту? Мне нужна твоя помощь.

— Какая? — спросил он, ничего не понимая.

Бетси раздраженно взглянула на него.

— Думаю, им хочется побыть наедине.

— А… — протянул Куп. — Что ж, мы можем оставить их ненадолго без присмотра.

Усмехнувшись, он взял Бетси под руку и направился из холла в гостиную.

— Наконец-то мы одни! — прошептал Прайс, увлекая Эллин в кабинет и закрывая дверь.

Повернувшись к нему, Эллин обратила внимание на его внешний вид. Она никогда прежде не видела Прайса в визитном костюме и нашла, что он был потрясающе красив в нем. Фрак великолепно сидел на его широких плечах, а брюки плотно облегали стройные бедра. От мысли, что этот мужчина любит ее, у Эллин перехватило дыхание, и она посмотрела на него взглядом, полным страсти.

— Я люблю тебя, — тихо сказал он, нежно обнимая и целуя ее. Затем быстро прервал поцелуй. — Если я сейчас не остановлюсь, мы не сможем принимать гостей.

Глаза Эллин блестели.

— Я чувствую то же самое.

Он еще немного подержал ее в объятиях, потом неохотно отпустил.

— У меня есть кое-что для тебя. — Он достал из кармана коробочку. — Надеюсь, тебе понравится.

Эллин открыла ее и восхищенно застыла, увидев обручальное кольцо с бриллиантом.

— О, Прайс… Оно великолепно.

Прайс извлек кольцо из коробочки и надел его ей на палец.

— Я люблю тебя, Эллин.

— Я тоже люблю тебя, — ответила она; глаза ее сияли.

Он с безграничной нежностью снова привлек Эллин к себе и на этот раз поцеловал крепко и страстно. Несмотря на благие намерения, Прайс не удержался и запустил руку за корсаж, обхватив шелковистую грудь. Эллин затрепетала, когда его пальцы отыскали чувствительный сосок и начали возбуждать его.

— О, Прайс… — простонала она, в то время как его губы оторвались от ее губ и прильнули к нежной шее.

— Ты так чудесно пахнешь, — прошептал он, вдыхая тонкий возбуждающий аромат ее духов.

По телу Эллин побежали мурашки. Она безотчетно выгнулась навстречу Прайсу, когда он стал целовать холмики ее грудей.

Внезапно он прервал ласки и слегка отстранил ее от себя. Эллин удивленно взглянула на него.

— В чем дело, Прайс?

— О, милая леди, — хрипло произнес он, — ты вводишь меня в искушение.

Эллин чувствовала его дрожь, когда он снова попытался взять себя в руки. Все ее существо жаждало ласк Прайса, и ей хотелось подольше оставаться в его объятиях, хотя она знала, что это невозможно.

— Может быть, пойдем поищем Бетси и Купа? — предложил он.

— Отличная мысль. — Эллин улыбнулась.

Прайс открыл дверь, пропуская ее вперед, и они пошли к своим друзьям.

Ярко разодетые дамы весело танцевали с партнерами шотландку, которую играли музыканты. Вечеринка была в полном разгаре и продолжалась уже около трех или четырех часов. Казалось, все были довольны.

Бетси стояла у стола с напитками, наблюдая, как Куп танцует с Эллин. Пригубив шампанское, она обвела взглядом комнату и увидела, что к ней направляется Мэри Энн.

— Бетси, дорогая, твой вечер удался на славу, — приветливо сказала Мэри Энн.

— Благодарю, — ответила Бетси, стараясь понять, что на уме у этой женщины. Мэри Энн никогда ничего не делала просто так.

— Помолвка Прайса оказалась для меня сюрпризом. Почему он никогда не упоминал о своей избраннице? — поинтересовалась Мэри Энн.

— Прайс не знал точно, когда Эллин приедет сюда. Он решил не объявлять о помолвке до ее прибытия.

— Что ж, Эллин очень повезло, — проговорила Мэри Энн, стараясь скрыть неприязнь. — Как давно они знают друг друга?

— Прайс оставался с семьей Эллин, пока не оправился от ран.

— О, — протянула Мэри Энн, размышляя, почему Бетси не отвечает более определенно. — Мистер Дуглас — единственный член ее семьи?

— Ее отец и брат были убиты на войне, а мать и сестра не смогли приехать, поэтому здесь только Лоренс.

Мэри Энн кивнула и замолчала, злясь на себя. Она покраснела от досады: Эллин отняла у нее такого великолепного мужчину! Как мог Прайс предпочесть Эллин такой красавице, как она? Мэри Энн не отрывала глаз от высокой фигуры Прайса, который стоял в холле, беседуя со знакомыми. Она по-прежнему находила его самым привлекательным мужчиной, какого когда-либо встречала. Она вспомнила о тех ночах, когда обвивала ногами его стройные, неистово движущиеся бедра и не отпускала их, пока он не возносил ее до вершин блаженства.

Мэри Энн проклинала себя за то, что изменила ему несколько лет назад, и его за то, что он не захотел снова принять ее. Боже! Как ей хотелось насладиться им еще раз! В ней проснулась злоба, вызванная его язвительным отказом, и подавила желание обладать им. Ей доставит большое удовольствие видеть его страдания, подумала она в конце концов.

— Поговорим позже, Бетси, — сказала Мэри Энн и пошла искать Алекса.

Мэри Энн приняла от Алекса шампанское и сделала несколько глотков.

— Когда мы уйдем отсюда?

— Как только узнаем, где они собираются провести медовый месяц. Ты что-нибудь слышала об этом?

— Пока нет.

— Я тоже.

— Может быть, твоей матери больше повезло..

— Надеюсь.

— А где она? — Они оба оглядели переполненную комнату, пытаясь найти Рейчел.

— Вот она, разговаривает с Агнес Джонс.

— Если уж Агнес Джонс не знает о медовом месяце, то никто не знает, — мрачно сказала Мэри Энн, наблюдая за беседой Рейчел с известной сплетницей Олтона.

— Вам весело? — спросила Бетси, когда Куп и Эллин присоединились к ней после танца.

— Все чудесно! — сказала Эллин, тяжело дыша. — Ты не видела моего деда?

— Он только что был с Прайсом в холле, — ответила Бетси.

— Хочу пригласить его на танец. Скоро вернусь. — Эллин вышла из комнаты, чтобы найти Лоренса.

В холле никого не было, но она услышала низкие голоса мужчин в кабинете и в гостиной, где играли в карты.

— Эллин! — ласково позвал Прайс, увидев ее проходящей мимо кабинета. — Зайди к нам!

Она охотно подошла к нему.

— Дорогая, это Ральф Джонс и Финеас Кроуэл. Джентльмены, это Эллин, моя невеста, — гордо представил ее Прайс, обнимая за талию.

— Приятно познакомиться, юная леди, — сказали они в один голос.

— Мне тоже очень приятно, — ответила Эллин. — Прайс, я ищу дедушку.

— Эллин, — откликнулся Лоренс, подходя к ним. — Я тоже искал тебя. Ты готова к следующему танцу?

— Конечно, — согласилась Эллин, беря его под руку. — Прошу прощения, джентльмены.

— Веселитесь, — пожелал Прайс, и она покинула комнату вместе с Лоренсом.

Когда они вошли в танцевальный зал, музыканты играли вальс. Закружившись с дедом, Эллин радостно засмеялась.

— Ты превосходный танцор.

— Благодарю, дорогая, однако прошу — чуточку помедленнее. — Он улыбнулся. — Ты счастлива?

— Я просто в восторге, — призналась она. — Прайс — единственный мужчина, который нужен мне.

— Значит, ты ничуть не расстроена тем, что Род женился на твоей матери?

— Нет. Мне кажется, я полюбила Прайса с той минуты, как вытащила его из реки.

— И он любит тебя. Не сомневайся в этом.

— Я и не сомневаюсь.

— Прекрасно. Зная, что ты счастлива и о тебе заботятся, я могу спокойно вернуться домой.

— Разумеется, дедушка.

Как только танец кончился, к ней подошел Прайс.

— Следующий танец мой, — прошептал он ей на ухо. — Я заказал еще один вальс.

В глазах ее промелькнул огонек, когда она взглянула на него.

— Еще один?

— Только для нас, — сказал он игривым тоном. — Может быть, выпьем шампанского?

— С удовольствием, — согласилась она, и они подошли к столу с напитками.

Прохладное шампанское приятно пьянило голову, и Эллин давно сбилась со счета, сколько бокалов она уже выпила.

Едва заиграла легкая музыка, как они отставили в сторону бокалы, и Прайс закружил Эллин среди танцующих. Вре-мя остановилось для них, когда они плавно скользили по залу, поглощенные друг другом.

Эллин восхищенно смотрела на его волевой подбородок и чувственные губы. Ощутив на себе ее взгляд, Прайс улыбнулся.

— Я испытываю то же самое, — прошептал он, увидев желание в ее глазах.

— Мне хотелось бы, чтобы сегодня был понедельник, а не суббота, — сказала она хриплым от возбуждения голосом.

Прижав ее к себе еще крепче, он едва не застонал, охваченный сильнейшим желанием.

— Может быть, пойдем в сад? Я хочу побыть с тобой наедине.

— С удовольствием, — проговорила она, когда музыка кончилась.

Взяв Эллин за руку, он повел ее на террасу, а затем по каменным ступенькам в сад, заботливо пестуемый Бетси.

Влажный ночной воздух был напоен ароматом роз и поздно цветущих ирисов, когда влюбленные двинулись по извилистой дорожке к укромному уголку сада. Окруженное свисающими ветвями деревьев, это было самое романтическое место.

— Какая чудесная ночь, — тихо заметила Эллин, когда они сели на маленькую скамейку.

— С тобой мне она кажется особенно прекрасной. — Приподняв подбородок Эллин, он поцеловал ее.

Когда их губы слились, она прижалась к нему. Прайс легко высвободил ее груди, заключенные в легкую ткань, и начал ласкать их.

— Ты такая красивая, — шептал он, глядя на нее в мягком лунном свете. — Твои груди, кажется, стали еще полнее.

— Это верно, — сказала она, наслаждаясь теплом его тела.

Прайс поцеловал ее чувственным, многообещающим поцелуем.

— О, Прайс, я так соскучилась по твоим ласкам. — Ее слова еще больше распалили его, и он склонил голову, чтобы поцеловать каждую грудь и насладиться тугими сосками.

Откинув голову, Эллин испытывала необычайное удовольствие. Она хотела этого мужчину и крепко обняла его, поощряя.

— Эллин, мне кажется, я не дождусь понедельника, — простонал Прайс, положив голову ей на грудь и слушая учащенное биение сердца.

— Мы можем вместе пойти наверх.

— Нет, — твердо сказал он, приподнимая голову. — Надо подождать еще день.

— Но я ужасно хочу тебя.

— Я тоже. Только не здесь и не так, Ты должна стать моей женой.

Вздохнув, она поняла, что он прав, и удрученно поправила корсаж, когда Прайс встал. Затем тоже поднялась.

— Милая леди, — сказал он, — разве ты не знаешь, что я мучаюсь не меньше тебя?

Эллин молча кивнула.

— Улыбнись, — попросил Прайс, и ее губы тронула едва заметная улыбка. — Так-то лучше.

Прайс взял Эллин за руку, и они пошли назад, чтобы присоединиться к гостям, хотя продолжали испытывать мучительное возбуждение.

Глава 16

В отличие от пасмурного тоскливого вчерашнего утра в воскресенье на чистом небе ослепительно ярко сияло солнце, отчего многие горожане, возвращаясь домой из гостей, вынуждены были укрываться от его лучей.

Бетси тихо лежала рядом с еще спящим мужем, вспоминая о прошедшем вечере. Было очень весело, и она не сомневалась, что гости прекрасно провели время. Эллин выглядела великолепно и очаровала всех присутствующих, даже тех, кто был настроен против южан. Все были единодушны во мнении, что Прайсу очень повезло, и легко могли понять его стремление поскорее жениться на ней.

Бетси стала вспоминать также о днях, предшествующих ее свадьбе. Тогда она испытывала крайнее напряжение и волнение, но в конце концов все прошло очень удачно, и это было чудесным началом их счастливой совместной жизни. А брачная ночь! Бетси тихонько хихикнула. Для нее интимное общение с мужчиной оказалось откровением! Она была девственницей, совершенно неготовой к супружеской жизни. Слава Богу, Куп проявил терпение и повел себя очень осторожно и ласково. Он учил ее наслаждаться любовными ласками, и, когда наступил решающий момент, она была полностью готова для него.

Повернувшись, Бетси с любовью и преданностью посмотрела на спящего супруга. Он все еще был похож на того молодого человека, за которого она выходила замуж, — легкоранимого идеалиста. Бетси ласково улыбнулась. Годы войны были очень тяжелыми для них, но они пережили все невзгоды и теперь в полной мере оценили, каким драгоценным даром была их взаимная любовь. Они сохранят ее до конца жизни.

Протянув руку, она осторожно убрала со лба Купа непокорную прядь волос, и он открыл глаза.

— Доброе утро, — сказала Бетси, нежно улыбаясь.

— Который час? — спросил он, поворачиваясь на спину.

— Еще очень рано.

— Почему ты не спишь? — Куп прикрыл рукой глаза от яркого солнечного света. — Это был замечательный вечер, — сказал он с мучительным стоном.

Бетси едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

— Да, ты от души повеселился. Голова болит?

— Только когда ты задаешь глупые вопросы, — насмешливо произнес он.

— А… Значит, дело дрянь? — понимающе заметила она.

— Да, но прошедший вечер стоил того. Кажется, Эллин и Прайс тоже неплохо провели время.

— Я рада за них. Мы так долго ждали, когда он наконец устроит свою личную жизнь. Меня это очень беспокоило, и хорошо, что его избранницей стала Эллин.

— А я не беспокоился, — сказал Куп. — Прайс всегда искал женщину такую же замечательную, как ты.

Бетси прижалась к нему.

— Спасибо.

— Так скажи правду, почему ты проснулась так рано? — Он обнял ее.

— Я думала о нашей свадьбе… и о медовом месяце.

— В самом деле? — Взор его затуманился, когда он тоже начал вспоминать.

Бетси кивнула, проведя рукой по его груди.

— Для меня это была необычная ночь, — сказал Куп. — Ты была такой нежной и податливой.

— Для меня тоже это была особая ночь. — Она привстала над ним и поцеловала. — Я наслаждалась каждой минутой, хотя очень боялась.

— Меня? — удивленно спросил Куп.

— Не столько тебя, сколько неизведанного.

— Но это длилось недолго, — усмехнулся он.

— Да. — Бетси тесно прижалась к нему. — Ты был хорошим учителем и многому научил меня.

— Я старался. — Он обхватил ее бедра и подмял под себя. Обвив руками его шею, Бетси страстно поцеловала его.

— Ты хочешь узнать все, чему я научилась?

— Да, — прошептал Куп.

Они слились в неописуемом восторге, думая только друг о друге и радуясь своему счастливому союзу.

Эллин медленно пробуждалась, не желая, чтобы кончался чудесный сон. Однако новый день неудержимо проникал в комнату. Зажмурившись от яркого света, который казался слишком резким в это утро, Эллин быстро села на постели и тут же пожалела об этом. В желудке сразу начались спазмы, и она замерла, глубоко дыша и надеясь, что неожиданная тошнота скоро пройдет.

Наконец почувствовав, что желудок успокоился, Эллин осторожно легла, думая о том, как она могла забыть свой обет никогда не пить сверх меры. Закрыв глаза, она расслабилась, стараясь подавить начинающуюся головную боль.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть.

— Кто там?

— Это я, Эллин, — ответила Бетси. — Прайс и твой дед уже здесь.

— О Боже, — простонала она. — Я спущусь через несколько минут.

С усилием поднявшись, Эллин подошла к умывальнику, размышляя, сколько времени ей потребуется, чтобы привести себя в порядок.

Прайс пил уже вторую чашку кофе, когда Эллин наконец спустилась вниз. Он встретил ее у лестницы и горячо поцеловал.

— Ты сегодня немного бледная. Как ты себя чувствуешь?

— Скоро я буду в порядке.

— О, — сказал он улыбаясь, — возможно, чашечка кофе поможет тебе.

Проводив ее в столовую, он усадил ее на стул, затем сел сам напротив.

— Доброе утро, дедушка, — приветствовала Эллин Лоренса.

— Эллин, дорогая, как ты себя чувствуешь?

— Все будет хорошо. Я выпила слишком много шампанского вчера вечером.

— Смею уверить, это общая беда, — сказал Лоренс.

— Сегодня весь Олтон еле шевелится, — усмехнулась Бетси.

— Не сомневаюсь, — добавил Куп.

Бетси засмеялась.

— Что вы намереваетесь делать сегодня? И не говорите, что собираетесь вздремнуть. — Она предостерегающе взглянула на мужа.

— Но это самая лучшая мысль, которая могла бы прийти мне в голову, — улыбаясь, промолвил Куп.

Поспешно вошла Розали, неся для каждого яичницу с ветчиной и горячий кофе. Бетси, Прайс и Лоренс с удовольствием позавтракали, тогда как Куп и Эллин ограничились крепким чаем.

— Так что вы собираетесь делать? — снова спросила Бетси, желая распланировать свой день.

— Прежде всего надо перевезти большую часть вещей Эллин в мой дом, чтобы не заниматься этим завтра, — сказал Прайс.

— Маляры уже закончили работу?

— Да, вчера днем.

— Тогда мы все поедем к тебе. Мне не терпится увидеть, как ты обустроился, — восторженно сказала Бетси.

Через час Дарнелл упаковала одежду Эллин, и они поехали в Ричардсон-Хаус.

— Ну как? — осведомился Прайс, после того как друзья обошли все комнаты.

— Чудесно, Прайс, — искренне сказала Эллин.

— Ты проделал грандиозную работу. Неужели здесь действительно было так плохо, когда выехала Рейчел? — спросила Бетси.

— Просто ужасно. Она продала почти всю мебель, и в доме годами не производился ремонт.

— Рейчел всегда так кичилась своим правильным образом жизни, и меня удивляет ее отношение к дому, — заметила Бетси.

— Ее больше всего интересовали деньги, — пояснил Прайс резким, тоном.

— Слава Богу, теперь все это кончилось. — Эллин взяла его за руку.

— Да, конечно. — Он улыбнулся ей.

— Это все, что тебе удалось узнать? — спросил Алекс мать, шагая взад и вперед по маленькой гостиной.

— Агнес тоже оказалась бесполезной. Ей известно только, что бракосочетание состоится завтра в десять утра, затем они поедут на несколько дней в Сент-Луис.

— А ты не знаешь, где они должны остановиться или когда отправятся назад?

— Нет. Я опросила всех, кого только возможно. — Рейчел была явно недовольна.

— По-твоему, застрелить его пара пустяков?

— Если ты не промахнешься, — ехидно сказала она, все еще раздраженная первой неудачей Алекса. — Однако надо опять представить это как попытку ограбления. И тебя никто не должен видеть.

— Хорошо, хорошо. — Алекс уже устал от ее постоянных наставлений. — Я посмотрю, что можно будет сделать завтра утром перед началом церемонии. Но возможно, придется подождать, если я не буду уверен, что все пройдет гладко.

— Он должен быть мертв до того, как подпишет завещание! — отрезала Рейчел.

— Завтра у нас незабываемый день, — сказал Прайс, целуя Эллин, когда они сидели вечером одни в гостиной у Купа и Бетси.

— Ты приедешь сюда рано утром? — спросила она, опершись на его плечо.

— Нет. Я встречу тебя в церкви.

— Хорошо. — Она сделала глубокий вдох. — Только подумать — завтра вечером мы уже будем женаты.

— Я не могу дождаться этого. — Он склонил голову и еще раз поцеловал ее. — Бетси планирует устроить ленч для нас, а я заказал билеты на пароход, отплывающий в Сент-Луис в три часа.

— Ты успел обо всем позаботиться! — сказала она улыбаясь.

— Я даже заказал солнечную погоду. — Прайс тоже улыбнулся. — Это наш день, и он должен быть превосходным.

— Так и будет. — Эллин прильнула к нему со страстным поцелуем, который вынуждена была прервать, услышав, что Бетси и Куп возвращаются.

— Я буду ждать тебя у церкви без четверти десять, — сказал Прайс. — Лоренс тоже поедет с тобой?

— Да, я пошлю за ним экипаж в девять часов, — пояснил Куп.

— Тогда все готово. — Прайс встал и поднял Эллин. — Я сейчас уеду, увидимся завтра утром.

— Спокойной ночи, Прайс, — сказали Куп и Бетси.

Затем Бетси добавила:

— Это твоя последняя холостяцкая ночь. Пожалуй, нам следует приглядеть за тобой!

Прайс засмеялся.

— Мне надоело быть свободным. Спокойной ночи.

Эллин проводила его до двери, не желая расставаться с ним.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — запротестовала она.

— Я тоже не хочу оставлять тебя, но это последняя ночь. — Он притянул ее к себе. — Спокойной ночи, милая. Приятных снов.

Он прильнул к ее губам жгучим, мучительным поцелуем.

— До завтра… — прошептал он, неохотно отрываясь от нее.

— До завтра… — сказала Эллин, провожая его взглядом, пока он не скрылся в темноте.

Утром в понедельник ярко светило солнце, когда возле дома Купа остановился экипаж. Лоренс спустился на землю, бодро поднялся по ступенькам крыльца и вошел в дом, чтобы увидеть свою внучку в день бракосочетания.

Эллин уже была одета и ждала его внизу в гостиной.

— Дедушка!

— Эллин, ты чудесно выглядишь, — сказал он, придирчиво оглядев бледно-голубой свадебный наряд.

— Спасибо. — Голос ее дрожал, когда она бросилась в его объятия. — Я так рада, что ты со мной. Для меня это очень много значит.

Лоренс долго держал ее, успокаивая.

— Твой отец гордился бы тобой, если бы мог видеть тебя сегодня.

— Ты так думаешь? — всхлипнула она.

Дед кивнул:

— Прайс наверняка понравился бы ему. Он достойный мужчина и очень любит тебя. — Лоренс погладил ее по щеке. — А сейчас перестань плакать. Это день твоей свадьбы, и я принес тебе подарок.

Эллин послушно вытерла глаза платком, который он дал ей.

— Неужели?

Лоренс достал из кармана коробочку, завернутую в яркую обертку.

— Я хочу, чтобы она была у тебя.

Эллин быстро открыла коробочку.

— О! — Она была ошеломлена подарком. — Это брошь моей бабушки!

— Ей было бы приятно подарить ее тебе.

— Спасибо! Пожалуйста, приколи ее.

Лоренс приколол маленькую брошь с камеей к корсажу ее платья.

— Теперь полный порядок. Куп и Бетси ждут нас… если ты готова.

— Да, я готова, — сказала Эллин, улыбнувшись, и они вышли в холл.

Алекс проклинал свою глупость, когда Прайс исчез в церкви. Надо было сделать дело минувшей ночью. Залезть в дом и убить его в собственной спальне. Вместо этого Алекс дождался утра, надеясь выстрелить в Прайса по пути в собор, но такой возможности не представилось, и он понял, что теперь будет не так-то легко расправиться с кузеном. Развернув лошадь, он поехал к Мэри Энн, не желая пока встречаться с матерью.

С помощью деда Эллин вышла из экипажа, и вместе с Бетси и Купом они вошли в церковь. Здесь царили полумрак, прохлада и слабый запах ладана. Эллин дрожала от волнения, и Лоренс улыбнулся ей.

— Не волнуйся. Насколько я помню, бракосочетание — безболезненный процесс.

Эллин тоже улыбнулась ему в ответ, когда они последовали за Бетси и Купом в маленькую часовню, где их ожидали Прайс и священник.

Прайс поднял голову, прервав беседу с отцом Симмонзом.

— Святой отец, я рад представить вам мою невесту Эллин Дуглас и ее деда Лоренса Дугласа, — сказал Прайс, когда они присоединились к ним. — Мистера и миссис Купер вы уже знаете.

— Конечно. Куп, Бетси, как поживаете? Мисс Дуглас и мистер Дуглас, счастлив познакомиться с вами при столь радостных обстоятельствах, — приветствовал их священник.

— Доброе утро, святой отец, — ответили они.

— Все собрались?

— Да.

— Хорошо. Прайс, Эллин, встаньте здесь, передо мной. Остальные могут сесть. Начнем.

Едва отзвучали слова священника, соединившие их, Эллин и Прайс в полной тишине произнесли клятвы, прекрасно понимая, какие серьезные обязательства берут на себя. Эллин подняла руку, принимая кольцо и внимая словам отца Симмонза:

— Кольцо есть символ вечной любви. У него нет ни начала, ни конца.

Взглянув на Прайса, который надевал ей на палец простое золотое кольцо, она встретилась с ним взглядом. Казалось, время остановилось и на свете были только он и она.

Эллин внимательно следила за выражением его лица, когда он говорил:

— Этим кольцом сочетаюсь с тобой.

Она увидела его волнение, нежность и преданность, и сердце ее переполнилось любовью к нему.

— Объявляю вас мужем и женой. То, что соединил Бог, ни один человек не может разъединить. — Отец Симмонз сделал паузу, затем сердечно улыбнулся. — Поцелуйте новобрачную, мистер Ричардсон.

Прайс немного помедлил, наслаждаясь торжественностью момента, затем нежно поцеловал Эллин.

— Примите мои поздравления, миссис Ричардсон, — радостно проговорил отец Симмонз, и Эллин, сияя, взглянула на него.

— Благодарю вас, — сказала она и оказалась в объятиях Купа.

Бетси поцеловала Прайса, а Лоренс поблагодарил отца Симмонза.

— Миссис Ричардсон! Мне нравится, как это звучит, — сказала Эллин.

— Мне тоже. — Прайс обнял ее одной рукой за талию и привлек к себе, принимая поздравления от Лоренса и священника.

— Теперь едем к нам домой? — предложила Бетси. — Дарнелл и Розали уже все приготовили.

— Отец Симмонз, вы присоединитесь к нам?

— Благодарю за приглашение, но не могу. Поезжайте и отпразднуйте это событие. Прайс и Эллин, счастливой вам совместной жизни.

— Спасибо, отец. Мы постараемся быть счастливыми.

— Что значит — у тебя не было возможности? — сурово спросила Мэри Энн. Затем, взглянув на часы на каминной полке, усмехнулась. — Впрочем, теперь уже слишком поздно. Он женился.

— Знаю, — мрачно сказал Алекс, наливая себе виски.

— Ты понимаешь, насколько все усложнилось? — продолжала Мэри Энн, раздраженная его беспомощностью. — Теперь придется убирать их обоих.

— Ну и что? — Алекс пожал плечами. — Я подкараулю их где-нибудь и представлю все как ограбление. Никто не заподозрит нас.

Мэри Энн презрительно фыркнула:

— Только постарайся сделать это до того, как он подпишет завещание.

— Не беспокойся, я покончу с ними.

Но Мэри Энн не могла не беспокоиться.

— Спасибо, Бетси, ленч был великолепным. — Эллин обняла подругу.

— Пожалуйста, — ответила Бетси. — Надеюсь, вам было хорошо?

— О да, — уверила ее Эллин, заканчивая упаковку вещей. Она подняла небольшой саквояж и спустилась вниз, где ее ждали Прайс и Куп.

— Все собрала?

— Да, я готова, — улыбаясь, сказала Эллин. Дарнелл тоже вышла в холл, чтобы проводить ее.

— Миссис Эллин, желаю счастья.

— Спасибо, Дарнелл. Ты вернешься домой вместе с дедом?

— Да, мэм. Мы отправляемся завтра утром.

— Передай от меня привет Фрэнклину и Глори. — Эллин обняла пожилую женщину.

— Хорошо, передам.

Эллин повернулась к Купу и поцеловала его.

— Увидимся, когда вернемся из Сент-Луиса.

— Желаю удачи.

— Дедушка… — Она подошла к Лоренсу и крепко обняла его. — Береги себя.

— Не беспокойся обо мне. — Он поцеловал се в щеку. — Я приеду навестить вас, когда родится ребенок.

— Правда?

Он кивнул.

— А сейчас поторопись, иначе вы опоздаете на пароход.

Все вышли наружу, где новобрачных ждал экипаж.

— Я отвезу вас, — предложил Куп.

С помощью Лоренса Эллин села в экипаж, а Прайс погрузил багаж.

— До четверга, — дружно сказали молодожены, помахав на прощание Бетси, и, откинувшись на спинку сиденья, начали свадебное путешествие.

Когда пароход отвалил от причала и вырулил на середину реки, Эллин стояла на палубе, тесно прижавшись к мужу. Она радовалась случаю насладиться чудесными пейзажами на пути к Сент-Луису, так как во время прошлого путешествия была лишена такой возможности.

— Я люблю эту реку, — сказал Прайс, беря ее под руку. — Она всегда такая разная.

— Да, я тоже часто наблюдала за ней дома. Далеко до Сент-Луиса?

— Нет, всего несколько часов. Мы прибудем туда еще засветло.

— Хорошо. — Эллин лукаво улыбнулась ему.

Прайс тоже улыбнулся ей и ответ, предвкушая наступление ночи. Затем, чтобы отвлечь Эллин и отвлечься самому, он решил пройтись вместе с ней по палубе, обращая се внимание на наиболее примечательные пейзажи.

Шел седьмой час, когда они прибыли в Сент-Луис. Омнибус доставил их в отель, где они зарегистрировались и проследовали за служанкой наверх, в свои комнаты. Прайс подхватил Эллин на руки и перенес через порог, к ее великому удовольствию. Осторожно поставив новобрачную посреди комнаты, он отпустил служанку и запер за ней дверь.

Ни слова не говоря, Прайс вернулся к Эллин и обнял ее.

— Знаешь, как долго я ждал этого момента?

— Так же, как и я.

— Может быть, забудем сегодня об ужине?

— Безусловно. — Она распустила его галстук и начала расстегивать рубашку.

— Торопишься! — Он улыбнулся ей.

Эллин бросила на него взгляд, полный страстного желания.

— Неужели?

Прайс засмеялся и крепко обнял ее.

— Я люблю тебя.

Осторожно разомкнув его объятия, Эллин стала расстегивать свое платье. Воодушевленный ее пылом, Прайс помог ей справиться с наиболее труднодоступными пуговками. Стянув лиф, Эллин освободилась от юбок. Затем она подняла платье и расправила его на стуле. Прайс стоял сзади, восхищаясь ее стройной фигурой, такой соблазнительной в тонкой нижней рубашке.

— Сколько платьев ты заказала вместе с Бетси?

— Десять. А что? — Эллин была удивлена вопросом.

— Может быть, аннулируем заказ? Без одежды ты мне больше нравишься, — сказал он с улыбкой.

— Ах ты… — Она приблизилась к нему с притворным гневом, однако глаза ее, потемневшие от страсти, выдавали истинные чувства.

Прайс усмехнулся и обнял ее.

— Я не говорил тебе, что в гневе ты особенно хороша?

— В самом деле?

— Просто ошеломляюще хороша, — ответил он, крепко целуя ее.

Губы Эллин раскрылись, и он наслаждался их сладостью. Не прерывая поцелуя, Прайс стянул рубашку с ее плеч и крепко прижал Эллин к себе, испытывая блаженство от прикосновения ее полных грудей к своему обнаженному телу.

Руки Эллин скользнули под рубашку Прайса и стали гладить его мускулистую спину. Затем она расстегнула его ремень и брюки.

Прайс на минуту отпустил ее, чтобы снять одежду. Вернувшись к ней, он был поражен видом полуобнаженной Эллин. Ее рубашка спустилась до талии и удерживалась округлыми пышными бедрами, открывая при этом всю прелесть ее полных грудей с розовыми сосками. Густые темные волосы свободно ниспадали на плечи. Прайс ощутил невероятное возбуждение, и его тело незамедлительно отозвалось на наготу Эллин.

Она пленительно улыбнулась и сбросила рубашку на пол. Прайс обнял Эллин, и жар его тела опалил ее. Она ощутила слабость в коленях.

Молодожены замерли, наслаждаясь друг другом. Прайс молча подхватил Эллин и уложил на кровать, затем быстро лег рядом.

Повернувшись к нему лицом, она расслабленно улыбнулась и провела рукой по его лицу. Поймав ее руку, он прижался горячими губами к ладони.

— Я должна сохранить этот поцелуй?

— Теперь в этом нет необходимости. Я всегда буду с тобой. — Его губы тронула легкая улыбка. — Стоит только попросить, и я поцелую тебя, когда захочешь.

Обвив его шею руками, Эллин придвинулась к нему поближе и подставила губы.

— Уже хочу.

Прайс крепко прижал Эллин к себе, чувствуя нарастающее желание. Как долго он сдерживал его! Их губы слились в жгучем поцелуе, а тела напряглись, стремясь друг к другу.

Эллин не могла поверить, что они наконец-то муж и жена. Она прильнула к Прайсу. Бесконечные дни одиночества и отчаяния еще были живы в ее памяти, и объятия мужа теперь стали ее надежным убежищем.

Почувствовав внезапную напряженность Эллин, Прайс приподнял голову.

— Что с тобой? — тихо прошептал он, и она открыла глаза.

— О, Прайс! Какое счастье быть рядом с тобой! Я только что вспоминала о том, как плохо мне было в Ривервуде, когда ты уехал.

— Дорогая, мы должны думать только о будущем. — Он положил свою огромную ладонь на ее слегка округлившийся живот. — И о нашем ребенке.

Эллин доверчиво посмотрела на него.

— Ты необыкновенный мужчина. Ты для меня весь мир.

— Я счастлив, что отныне мы вместе. Нас разделяли всякие недоразумения, но ты верила в меня. Мы должны всегда доверять друг другу — это очень важно.

Если прежде Прайсом овладевала лишь неистовая жажда наслаждения, то теперь он чувствовал потребность доставить Эллин максимальное удовольствие и отдать ей всю свою любовь. Эллин рисковала жизнью ради него и пожертвовала всем, чтобы быть с ним. Прайс высоко ценил это. Она была его другом, любовницей и, что самое важное, стала его женой. И он будет любить ее всю оставшуюся жизнь.

Прайс снова заключил ее в кольцо своих рук, и их губы встретились в многообещающем поцелуе. Эллин протянула руки и прижала к себе его бедра. Откровенно предлагая себя мужу, она замерла, омываемая волнами наслаждения.

Восхищаясь ответной реакцией Эллин, Прайс отыскал средоточие ее женственности и глубоко вошел в нее. Он задрожал от страсти, почувствовав, как она вся раскрылась под ним. Ее бархатистые глубины мягко обволакивали его плоть, вызывая необычайно приятные ощущения, и у него вырвался хриплый крик.

Прильнув к нему, Эллин тоже испытывала невероятное возбуждение. Когда она не выдержала и взмолилась о ласках, Прайс начал двигаться, с каждым толчком вознося их к вершинам блаженства. Наконец обоих охватил экстаз, и они, вжимаясь друг в друга, содрогнулись от страсти. Прайс удовлетворенно перекатился на спину, отчего Эллин оказалась сверху, и их сердца забились в унисон.

Эллин и Прайс не замечали времени, предаваясь нежным чувственным ласкам, словно стараясь наверстать упущенное. Прайс то и дело протягивал руку, желая убедиться, что она действительно рядом с ним. И каждый раз, отдаваясь ему, Эллин делала это с таким же пылом, как и он. Им нравилась темнота этой романтической ночи, и они не спали до самого рассвета.

Когда солнце поднялось уже достаточно высоко в светлом безоблачном небе, в комнате стало душно, и они наконец проснулись.

— Доброе утро, — сонно приветствовала его Эллин.

— Неужели уже утро! — насмешливо сказал Прайс и поцеловал ее в щеку, прежде чем встать с постели.

Удовлетворенно потянувшись, Эллин восхищенно наблюдала за игрой его мышц на спине и плечах, когда он направился к окну. Ее взгляд остановился на его обнаженных ягодицах и длинных стройных ногах, и она улыбнулась. Прайс был очень привлекательным мужчиной.

— Что мы будем делать сегодня? — спросила Эллин.

— У меня есть несколько предложений, но ни одно из них не кажется столь привлекательным, как остаться здесь наедине с тобой, — сказал Прайс, окинув страстным взглядом ее фигуру.

Эллин выглядела чрезвычайно соблазнительно, лежа обнаженной среди смятых простыней, и он подошел к ней, желая еще раз обнять ее. Эллин положила голову ему на плечо и начала возбуждающе гладить его волосатую грудь.

Прайс незамедлительно отреагировал на ласку, и у Эллин вырвался хрипловатый смех, едва она снова осознала свою власть над этим мужчиной. Губами и языком она вознесла его к новым высотам страсти, и, не в силах больше терпеть, Прайс подтянул Эллин к себе, чтобы запечатлеть на ее губах пылкий поцелуй. Затем он раздвинул ее бедра и нежно овладел ею. Они забыли обо всем на свете, предаваясь извечному любовному танцу и испытывая исступленный восторг от близости.

Спустя несколько часов Эллин и Прайс наконец покинули номер, чтобы поесть, а затем прогуляться. Они наслаждались едой в ресторане отеля, заказав такие деликатесы, как язык буйвола и жареный рябчик. После обеда они посетили знаменитый музей Сент-Луиса и восхищались необычными экспонатами.

К вечеру они вернулись в отель и заказали еду в номер. Поужинав дикой уткой, фаршированной рисом, они отдыхали, упиваясь безмятежным покоем.

— Как бы ты хотела провести завтрашний день? — спросил Прайс из маленькой гостиной их номера.

— Не знаю, я никогда не бывала здесь раньше. Что ты предлагаешь? — донесся голос Эллин из спальни.

— Утром подольше поспать, днем походить по магазинам, а вечером посетить театр. Согласна?

— Да… Особенно подольше поспать.

— В самом деле?

— Конечно. Это значит, ночью мы спать не будем! — сказала Эллин, подходя к дверному проему между комнатами и демонстрируя специально выбранную тонкую белую ночную рубашку. — Тебе нравится?

Глаза его удивленно расширились при виде столь откровенного одеяния.

— Очень. — Взгляд Прайса задержался на ее полной груди.

Когда Эллин двинулась к нему, рубашка при каждом шаге блестела, облегая тело, и обнажала все детали, хотя, казалось, была предназначена скрывать их. Соблазн был настолько велик, что, когда Эллин подошла к Прайсу, он был готов сорвать с нее эту дразнящую одежду и грубо овладеть ею. Однако он подавил безумное желание немедленно утолить страсть и, взяв Эллин за руку, усадил ее рядом с собой на диван.

Осторожно откинув волосы назад, он обхватил ладонями ее лицо и прильнул губами к ее губам. Их языки встретились, и по телу Эллин пробежали мурашки. Соски грудей тотчас же напряглись, и их соприкосновение с тонкой шел-ковистой тканью только усиливало приятное ощущение. Эллин застонала, почувствовав горячие губы Прайса сначала на шее, а затем на груди. Когда он коснулся сквозь материю возбужденных сосков, она затрепетала от восторга и выгнулась навстречу ему, изнемогая от желания.

Обвив руками шею Прайса, она откинулась на узком диване, увлекая его за собой, и раздвинула ноги, чтобы он мог устроиться поудобнее. Эллин ощущала его пульсирующую плоть и ласками поощряла к дальнейшим действиям.

Не в силах устоять перед искушением, Прайс быстро снял брюки и, приподняв рубашку Эллин, проник в нее. Он как мог стремился продлить удовольствие, но потребность в разрядке была слишком велика, и вскоре все завершилось. Страсть схлынула, и Прайс расслабился, шепча Эллин слова любви. Спустя некоторое время они легли в постель и всю ночь продолжали наслаждаться друг другом.

Только к полудню Эллин и Прайс вышли из отеля, чтобы пройтись по магазинам на улице Веранда-роу. Прайсу приятно было побаловать жену, и они ходили из магазина в магазин, восхищаясь выставленными товарами и делая множество покупок.

В конце концов голод заставил их вернуться в отель, и, пообедав в ресторане, они провели почти весь день, рассматривая свои покупки, а затем немного отдохнули, перед тем как пойти вечером в театр.

К восьми часам они прибыли в Народный театр на спектакль «Ричард III», и представление им очень понравилось. Они возвращались в отель в нанятом экипаже. Эллин удовлетворенно прильнула к плечу Прайса и погрузилась в сон, расслабившись после напряжения последних дней.

Она встрепенулась и заморгала глазами, когда Прайс разбудил ее поцелуем.

— Вот мы и приехали.

Неохотно выпрямившись, она лукаво улыбнулась.

— Боюсь, тебе придется раздевать меня.

Прайс тоже улыбнулся в ответ и снова поцеловал се, — Устала?

— Очень, — сказала она, когда они вылезли из экипажа.

— Хорошо, что мы возвращаемся завтра домой, — тихо сказал он ей на ухо, и Эллин покраснела.

Миновав вестибюль и поднявшись по лестнице, они вошли в свой номер.

— Когда мы едем? Завтра утром?

— Нет, не ранее половины второго.

— Это хорошо. — Глаза ее заблестели.

— Хорошо? А я думал, ты устала.

— Мы не можем потратить на сон последнюю ночь нашего свадебного путешествия, — произнесла она с притворным негодованием и шагнула в его объятия.

Солнце только взошло, когда Прайс открыл глаза и с удивлением обнаружил, что Эллин уже встала. Его внимание привлек шум в их гостиной, и он, натянув брюки, пошел узнать, что там происходит.

— Доброе утро, — приветствовала она его. — Ты хорошо спал?

— Да, и даже не слышал, как ты ушла. Чем ты занимаешься в такую рань?

— Я встала не так давно и заказала нам обоим ванну и завтрак в номер..

— Сколько на это потребуется времени?

— Мне сказали — десять минут на ванну и полчаса на завтрак. — Раздался стук в дверь, и Эллин открыла ее, впустив служанку с горячей водой.

Прайс благоразумно отступил в спальню, когда молодая девушка вошла, чтобы наполнить ванну в туалетной комнате. После ее ухода он снова вышел.

— Хочешь пойти первым? — спросила Эллин.

— Чтобы не терять зря время, почему бы нам не искупаться вместе?

Эллин была смущена его предложением, но он уже снял с нее халат, подхватил на руки и поставил в приятную теплую воду. Затем, скинув брюки, тоже забрался в ванну и усадил Эллин к себе на колени.

— Тебе хорошо? — Прайс улыбнулся, а Эллин покраснела. — Дай мне мыло, и я помою тебя.

Протянув ему мыло, она вся напряглась, в то время как он начал медленно намыливать ей шею и плечи.

— Так лучше? — спросил он, чувствуя, что она начинает расслабляться.

— Намного. — Эллин откинулась, прижавшись к нему, а он стал водить мылом по ее груди и животу.

Несмотря на все усилия Эллин сдержать возбуждение, соски ее непроизвольно затвердели, когда Прайс чувственно коснулся каждой округлой груди.

— Теперь моя очередь! — запротестовала она, едва рука Прайса отважилась скользнуть вниз.

Взяв мыло, она повернулась к нему лицом и начала энергично намыливать его плечи и грудь, шаловливо задерживаясь на талии. Его плоть мгновенно вздыбилась, и он медленно провел пальцем по ее груди к тугому розовому соску. У Эллин перехватило дыхание от наслаждения.

— О, Прайс! — Она наклонилась к нему, касаясь грудями его скользкого тела.

— Боже, женщина, что ты делаешь со мной?

Он подтянул ее к себе, и она, раздвинув ноги, села верхом на его восставший жезл. Они ритмично задвигались, приближая разрядку.

Стук в дверь возвестил о том, что служанка принесла завтрак, и Эллин, испугавшись, выскочила из ванны, расплескав воду.

— Осторожно, не поскользнись, — предупредил ее Прайс, когда она стала поспешно надевать халат.

— Тихо! Нас могут услышать! — прошипела она, но он только криво улыбнулся.

— Чего ты боишься? Ты не хочешь, чтобы служанка узнала, что я принимаю ванну? — насмешливо сказал он, и Эллин выскочила из туалетной комнаты, плотно закрыв за собой дверь, чтобы заглушить смех Прайса.

Они не спеша позавтракали, наслаждаясь утренним покоем перед отъездом. Служанка пришла помочь им уложить вещи, и в половине первого они были готовы отправиться на пристань. Когда их вещи отнесли к ожидающему внизу экипажу, Прайс обнял Эллин.

— Эти несколько дней были лучшими днями в моей жизни, — торжественно сказал он, и ее глаза затуманились от нахлынувших чувств.

— Для меня тоже. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. — Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

Глава 17

— Куп знает о дате и времени нашего прибытия? — спросила Эллин, когда вдали показался Олтон.

— Я говорил ему, что мы должны приплыть сегодня днем, — пояснил Прайс. — Если никто из офиса не встретит нас, мы наймем экипаж.

Эллин кивнула и повернулась, восхищаясь живописной панорамой города на отвесном берегу.

— А вот и О'Райли. — Прайс указал на молодого человека, ожидающего их в кабриолете.

— Прекрасно.

Кевин О'Райли подъехал поближе к пристани, увидев Прайса, спускающегося по трапу со своей новобрачной.

— С возвращением вас, сэр, — приветствовал он его.

— Спасибо, О'Райли. Ты еще не знаком с миссис Ричардсон?

— Мы виделись мельком на пожаре на прошлой неделе. Рад видеть вас снова, мэм.

— Благодарю.

— Как идут дела в новом офисе? — поинтересовался Прайс, как только вместе с Кевином начал укладывать в кабриолет их багаж.

— Вполне успешно. Мистер Купер всю неделю приводил в порядок бумаги, но еще не закончил.

— Это займет немало времени, — сказал Прайс, протянув руку Эллин, чтобы усадить ее в кабриолет, затем сел сам.

— К вашему дому, сэр? — спросил Кевин, забравшись на место кучера и взяв в руки поводья.

— Да, пожалуйста. — Они тронулись, не подозревая о том, что за ними следит Алекс.

Кевин отвез Прайса и Эллин домой и, внеся в прихожую их вещи, вернулся в офис, чтобы сообщить Купу, что молодожены возвратились и ждут его и Бетси вечером у себя.

— Значит, они вернулись? — спросила Рейчел.

— Я только что видел их, — подтвердил Алекс.

— Это точно, — добавила Мэри Энн. — А что удалось узнать относительно завещания?

— Оно готово. Барлоу ждет только возвращения Прайса, чтобы тот подписал его.

— Нельзя терять время. Ты должен покончить с ним, прежде чем он встретится с Барлоу.

— Я знаю, но…

— Никаких «но»! Сделай это незамедлительно! — приказала Рейчел, и Алекс понял, что пришла пора действовать решительно.

— Входите! Входите! — радостно приветствовала Эллин Бетси и Купа вечером.

— Как прошло путешествие? — поинтересовалась Бетси, обнимая Эллин.

— Просто великолепно. Давайте пройдем в гостиную. Прайс сейчас спустится.

— Так что вы делали? Побывали в театре? Я вижу, Прайс водил тебя по магазинам. Мне нравится твое платье. Куплено на Веранда-роу? — щебетала Бетси.

— Мы были очень заняты, — со смехом сказала Эллин. — Во вторник посетили музей Сент-Луиса. Там было очень интересно. Вчера днем ходили по магазинам, а вечером были в Народном театре.

— Что вы смотрели?

— «Ричард III». Превосходный спектакль. Сегодня утром мы отдыхали. И вот теперь мы здесь… — Она замолчала, так как в комнату вошел Прайс.

Эллин не отрывала от мужа глаз, когда тот подошел и поцеловал Бетси в щеку, а затем пожал руку Купу. При виде его высокой стройной фигуры сердце ее учащенно забилось, и их взгляды встретились. На нем была белая рубашка, хорошо сидевшая на широких мощных плечах, и темные брюки, плотно облегавшие узкие бедра. Глаза Эллин вспыхнули, и Прайс, почувствовав ее волнение, едва заметно улыбнулся ей. Он тоже оценил ее привлекательность и ощутил пробуждающееся желание.

— Значит, вы неплохо провели время? — спросил Куп, иронически улыбнувшись, когда заметил, как пристально Прайс смотрит на Эллин.

— Да, для меня это были самые лучшие дни в жизни. — Прайс взглянул на своего друга и партнера. — У тебя было много работы на этой неделе?

— Дела идут хорошо. Но мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться со счетами и контрактами.

— Займемся ими в понедельник. Кажется, мы оба заслуживаем отдых в конце недели.

— Это неплохая идея. Да, кстати, Барлоу сообщил, что твои бумаги готовы.

— Отлично. Я подпишу их завтра днем.

— А что ты планируешь на утро?

— Я собирался вместе с Эллин прогуляться вверх по Ри-вер-роуд. Мне хотелось показать ей утесы и Пиасу-берд. Хотите поехать с нами? Мы захватим с собой ленч.

— Я не могу. У меня все утро занято деловыми встречами, — сказал Куп. — Почему бы нам не съездить туда еще и осенью?

— Прекрасная мысль. Мы запланируем такую поездку. Там особенно красиво после первых холодов.

— Что вы планируете? — спросила Бетси, услышав только конец разговора.

— Прогулку по Ривер-роуд, чтобы посмотреть Пиасу-бсрд. Прайс и Эллин собираются туда завтра, а я не могу, — пояснил Куп.

— Куда мы поедем завтра? — решила уточнить Эллин.

— Вверх по Ривер-роуд, чтобы взглянуть на Пиасу-берд.

— Пиасу-берд? — Эллин вопросительно посмотрела на Бетси.

— Это старая легенда индейцев племени иллини. Пиаса означает «птица, пожирающая людей», — начала Бетси.

— Птица, пожирающая людей?

— Да, это было птицеподобное существо с рогами, красными глазами, чешуйчатым телом, крыльями и длинным хвостом, которое рыскало в округе в поисках добычи. Иллини ужасно боялись ее и пытались убить многие годы, пока храбрый вождь Оватога в конце концов не придумал план. Используя себя в качестве приманки, Оватога заманил Пиасу в скалы, и его воины начали стрелять в нее отравленными стрелами. К счастью, им улыбнулась удача, и вождь остался жив. Таинственная и страшная Пиаса была убита, и индейцы вырубили в скале ее образ. Многие годы они приходили туда и выпускали горящие стрелы в это отвратительное чудовище.

— И сейчас его можно увидеть? — спросила Эллин.

— Да. Мы поедем туда завтра утром. Там очень красиво, — произнес Прайс.

Дальнейший вечер прошел в обычных разговорах, и только в двенадцатом часу Бетси спохватилась, что уже .поздно.

— Нам пора идти, — сказала она. — Куп с утра должен быть в офисе.

— Рада, что вы зашли, — произнесла Эллин, проводив друзей до двери. — Почему бы нам не пообедать вместе в конце недели?

— Договорились. Давайте устроим обед в субботу вечером в нашем доме, — предложила Бетси.

— До субботы, Эллин, — сказал Куп. — Прайс, если у тебя найдется время завтра днем, зайди в офис.

— Хорошо. До завтра. Спокойной ночи, — проговорил на прощание Прайс, когда Куп и Бетси, помахав рукой, поехали домой.

Закрыв и заперев дверь, Прайс обнял Эллин и нежно поцеловал ее.

— Не пора ли нам лечь спать?

— Я тоже так думаю, сегодня был тяжелый день. Они, обнявшись, стали подниматься по лестнице. Прайс открыл дверь спальни, пропуская Эллин вперед и восхищаясь ее стройной фигурой.

— Ты поможешь мне снять платье?

— Разумеется. — Он усмехнулся, и глаза его вспыхнули страстью.

Эллин лукаво улыбнулась ему и подставила спину. Легко расстегнув новое платье, Прайс стянул его с плеч Эллин и, откинув длинные волосы, поцеловал ее в шею. От этой ласки по телу Эллин пробежала дрожь. Она прильнула к нему спиной, позволив ему обхватить ладонями ее груди. Прайс прижался своими бедрами к ее ягодицам, и Эллин почувствовала его твердое пульсирующее орудие.

Повернувшись к нему лицом, она притянула к себе его голову и запечатлела на губах горячий поцелуй. Лишь на минуту разомкнув объятия, они окончательно разделись и небрежно отбросили одежду, стремясь поскорее друг к другу. Наконец они снова слились, обнаженные, восторженно наслаждаясь близостью. Затем, не размыкая объятий, уснули, счастливые и удовлетворенные.

Повторяя каждый изгиб реки, Ривср-роуд тянулась на север от Олтона вдоль величественной Миссисипи, и те, кто путешествовал по этому маршруту, могли наслаждаться захватывающими пейзажами. В середине лета течение обычно было спокойным, и в это тихое утро река плавно несла свои широкие воды, сверкая в лучах яркого солнца.

Эллин испытывала удовольствие, подставляя лицо прохладному речному ветерку, в то время как они ехали в небольшом открытом кабриолете. Ей нравилось проводить время на природе, но она уже не помнила, как давно у нее была такая возможность. Вдыхая свежий воздух, она умиротворенно расслабилась.

Все складывалось как нельзя лучше. Прайс любил ее, и она носила его ребенка. Эта мысль вызывала у нее трепет. Ей очень хотелось иметь малыша. Она уже решила, что это будет мальчик и что он будет миниатюрной копией своего красивого отца, только без усов, конечно. Эллин хихикнула вслух.

Удивленно приподняв брови, Прайс краешком глаза взглянул на нее, но она невозмутимо улыбнулась ему.

— Какое великолепное утро! Я так рада, что ты предложил эту поездку. Мне необходимо быть на свежем воздухе.

— Это позволит тебе расслабиться.

— Далеко еще нам ехать?

— Нет, — сказал Прайс, искусно управляя кабриолетом на неровной дороге.

Эллин обратила взор на дальний берег Миссисипи, где виднелись зеленые просторы штата Миссури. Плодородные заливные луга резко контрастировали с высокими утесами на противоположном берегу в Иллинойсе.

Прайс натянул вожжи и указал на высокий утес.

— Вот он.

Эллин долго разглядывала каменное подобие удивительного существа, чьи огромные глаза угрожающе смотрели на реку.

— Неужели вождь Оватога не испугался, встретившись лицом к лицу с этим чудовищем?

— Думаю, нет. Он слыл очень храбрым вождем. — Прайс улыбнулся.

Они помолчали, представляя борьбу человека с чудовищем.

Затем Эллин, глядя на скалистый пейзаж, спросила:

— Мы здесь будем завтракать?

— Нет, есть местечко получше, немного ниже по течению. Это совсем недалеко.

— Хорошо, потому что я очень проголодалась.

Они поехали назад и вскоре свернули на боковую дорожку, которая вела к укромной поляне. Эллин расстелила на траве одеяло, с нетерпением ожидая начала пикника.

Алекс следовал за ними всю дорогу из города, держась на почтительном расстоянии, чтобы его не заметили. Обогнув их стороной, когда они заехали в лес для пикника, он попытался найти подходящее место, откуда хорошо была бы видна цель. Однако лес был слишком густой, и ему мешали заросли, а подойти ближе он не мог, опасаясь быть обнаруженным. Алекс решил вернуться назад и устроить засаду. Ему удалось найти удобное место, откуда прекрасно просматривалась дорога, и он расположился там, поджидая свою жертву.

— Нам пора домой, — лениво сказал Прайс, вытянувшись на одеяле и положив голову на колени Эллин.

— Почему так скоро? — Они только что закончили завтракать, и Эллин наслаждалась покоем на этой тихой поляне.

— Куп сказал, что Барлоу, мой адвокат, приготовил для меня кое-какие бумаги, и я хочу подписать их сегодня днем.

— О… — разочарованно произнесла Эллин.

— Осенью мы еще раз приедем сюда вместе с Бетси и Купом и проведем здесь весь день. После первых холодов, когда деревья начинают менять окраску, возникает великолепная картина.

Эллин посмотрела вверх на высокие выступающие скалы, увенчанные темной зеленью, и легко представила, какая это будет красота, когда осень раскрасит деревья и кусты в багрянец и золото.

— Звучит заманчиво.

Прайс встал и предложил ей руку, затем поцеловал долгим поцелуем.

— Спасибо за то, что была моей подушкой.

— Всегда пожалуйста. — Эллин улыбнулась.

Собрав одеяло и корзины, они сели в экипаж и поехали назад в город.

Алекс устал ждать и был крайне раздражен тем, что происходило. Ему надоело гоняться за Прайсом, он был голоден и проклинал мошек, которые заживо поедали его. Прихлопнув с несчастным видом очередного прожорливого комара, он еще раз проверил ружье, чтобы быть уверенным в его готовности, и снова сел, прислонившись спиной к стволу дерева.

Когда Алекс наконец услышал стук копыт, он подбежал к небольшому нагромождению камней и укрылся там. Отсюда дорога прекрасно просматривалась примерно на полмили. Выставив вперед ствол ружья, он ждал подходящего момента, чтобы выстрелить.

Мэри Энн взволнованно ходила взад и вперед по спальне. Все утро ее терзали сомнения относительно способности Алекса справиться со своим делом, но она все-таки надеялась, что он не подведет. В случае неудачи все их планы рухнут.

Тяжело вздохнув, она вышла из комнаты и спустилась вниз, чтобы выпить виски. Впереди был долгий напряженный день.

Рейчел, попивая чай, вежливо слушала свою гостью Агнес Джонс.

— Как поживает твой племянник Прайс, став женатым человеком?

Рейчел улыбнулась, взяв на себя роль любящей тетушки.

— Прекрасно, Агнес. Он и Эллин вчера вечером вернулись из свадебного путешествия.

— Чудесно. Теперь он женат и прочно стоит на ногах, — одобрительно сказала Агнес.

— Да, мы все восхищаемся им… — выдавила Рейчел.

— Ну а как дела у твоего сына? Когда Мэри Энн и Алекс поженятся?

— Они еще не назначили дату, но я думаю — осенью.

— Хорошо. Наверное, это будет грандиозная свадьба?

— Конечно, — ответила Рейчел снисходительным тоном, и Агнес решила сменить тему.

Взглянув на каминные часы, Рейчел подумала о том, где сейчас Алекс. Был уже полдень. Наверняка он уже должен сделать свое дело. Однако, услышав вопрос Агнес Джонс, она снова сосредоточилась на беседе и была вынуждена на некоторое время оставить мысли об Алексе.

Раздался выстрел, и Прайс внезапно повалился на сиденье. Из головы его хлынула кровь. Ошеломленная Эллин испуганно оглянулась и заметила ружье, блеснувшее на солнце. В полуденной тишине прогремел еще один выстрел, и ее спину пронзила острая боль. Эллин рухнула на Прайса и потеряла сознание.

Никем не управляемые испуганные лошади рванулись вперед. Упряжь не выдержала такого рывка, кабриолет отцепился, съехал с дороги в рощу и застрял среди деревьев, опасно накренившись набок.

Алекс поднялся, чтобы посмотреть на дело своих рук, и удовлетворенно улыбнулся. Рейчел и Мэри Энн будут гордиться им. Он никогда прежде никого не убивал, и его охватило чувство собственного превосходства и могущества. Глядя на опустевшую дорогу, Алекс мысленно воссоздавал картину только что совершенного убийства — когда пуля поразила Прайса, тот слегка дернулся, а затем рухнул на сиденье.

Глаза Алекса лихорадочно блестели — впервые в жизни он чувствовал себя победителем. Его возбуждение нарастало. Он сделал это! Отвязав лошадь, Алекс сунул ружье в чехол и, сев в седло, медленно двинулся к кабриолету.

Алекс привязал лошадь неподалеку, снова достал ружье и пошел пешком, прячась за деревьями. Вокруг царила тишина, нарушаемая только редкими криками птиц, когда он приблизился к кабриолету.

Выставив вперед ружье, Алекс обошел разбитый экипаж и увидел их обоих, лежащих на земле. Он улыбнулся и спрятал ружье в чехол. Прайс лежал лицом вниз. Из головы его обильно текла кровь, образуя темное пятно в пыли.

— Точный выстрел, — сказал Алекс сам себе с довольным видом, стараясь не подходить слишком близко к своим жертвам. Эллин лежала на боку, и платье на ее спине было пропитано кровью.

Алекс вытащил из карманов Прайса деньги и быстро пошел прочь, не желая больше прикасаться к нему. Сам акт убийства необычайно возбудил его, однако вид кровавых последствий вызвал тошноту.

Сев на лошадь, он пришпорил ее и пустился галопом, стремясь поскорее покинуть это место.

Эмили Эдварде услышала стук копыт и удивилась, почему мистер и миссис Ричардсон вернулись так рано. Открыв входную дверь, чтобы встретить их, она ужаснулась при виде упряжки взмыленных и дрожащих от изнеможения лошадей, стоявших возле конюшни.

Быстро спустившись с крыльца, Эмили позвала на помощь конюха Джонни, и они взяли под уздцы перепуганных животных. Когда лошадей отвели в стойла, она беспокойно обратилась к молодому человеку:

— Значит, говоришь, упряжь была разорвана? О Боже, зайди в дом, как только управишься здесь.

— По-вашему, что-то случилось?

— Не знаю, но надо сейчас же известить мистера Купера.

— Да, мэм.

Экономка поспешила назад в дом и написала записку Купу.

— Незамедлительно доставь это мистеру Куперу.

— Хорошо, мэм!

Куп проводил важную деловую встречу, когда Кевин постучал в дверь его офиса и прервал босса.

— В чем дело, О'Райли? — раздраженно спросил Куп.

Кевин открыл дверь.

— Сэр, здесь конюх мистера Ричардсона, и он настаивает на том, чтобы немедленно увидеться с вами. Речь идет о чрезвычайном происшествии.

Куп нахмурился и встал.

— Прошу прощения, мистер Мартин. Я вынужден покинуть вас на минуту. — Выйдя из офиса, он обратился к конюху: — Что случилось?

— Мистер Ричардсон, сэр… Его лошади… — Джонни задыхался от быстрого бега.

— Успокойся, — сказал Куп. — Что случилось с мистером Ричардсоном?

— Мы не знаем, сэр. Его лошади вернулись без них. Упряжь порвана. — Он сглотнул. — Миссис Эдварде послала меня к вам! — Джонни протянул Купу записку.

Тот быстро прочитал ее и спросил:

— В котором часу они уехали?

— Около девяти, сэр, — ответил конюх.

— В каком состоянии были лошади, когда ты обнаружил их?

— Они выглядели так, как будто мчались во весь опор, сэр.

— Спасибо, Джонни. — Выражение лица Купа было крайне обеспокоенным, когда он отпустил парня. После того как Джонни ушел, Куп обратился к Кевину: — О'Райли, подгоните сюда крытую повозку. Тим!

— Да, Куп? — откликнулся старший клерк.

— Передайте мистеру Мартину, что меня вызвали в связи с чрезвычайным происшествием и что вы замените меня в мое отсутствие.

— Хорошо. Но что случилось?

— Похоже, произошел несчастный случай. — Куп направился к двери. — Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Едва всадник ускакал и стук копыт стих вдалеке, Прайс, превозмогая боль, со стоном повернулся на бок. Он видел его! Это был Алекс! Бормоча проклятия, Прайс стер с глаз кровь и попытался сесть, оглядываясь в поисках Эллин.

— Эллин! — с ужасом прошептал он, отыскав ее глазами.

Она лежала бледная и неподвижная, платье на ее спине было пропитано кровью. Увидев, что кабриолет опасно накренился, Прайс, несмотря на ужасную боль, головокружение и слабость, тем не менее предпринял попытку вытащить Эллин из-под покореженного кабриолета.

Поднявшись, он отнес ее немного подальше и положил на прохладную мягкую траву. Затем, шатаясь, вернулся к кабриолету, чтобы достать одеяло и флягу с водой.

Опустившись на колени перед Эллин, Прайс распорол платье на ее окровавленном плече. Рана оказалась относительно чистой — пуля прошла навылет, — но кровотечение было довольно сильным. Оторвав от одеяла две полоски, он прижал их с обеих сторон плеча, надеясь остановить кровь. Его усилия увенчались успехом, и он стал искать, что можно было бы употребить в качестве бинта. Вспомнив о скатерти, которой они пользовались во время ленча, Прайс направился к корзине. Покопавшись в ее беспорядочном содержимом, он отыскал скатерть и вернулся к Эллин. Обмотав ее плечо, он туго завязал концы. Осторожно положив Эллин на спину, Прайс укрыл ее одеялом. Она тихо застонала и открыла глаза, затем нахмурилась, увидев его окровавленным.

— Прайс? — тихо прошептала она.

— Я с тобой, любовь моя. — Он убрал волосы у нее со лба.

— Ты ранен? — спросила она слабым голосом.

— Это просто царапина, — насилу выговорил он, тронутый ее заботой.

Глаза ее закрылись, и она снова потеряла сознание. На мгновение Прайса охватила паника. Он должен немедленно доставить Эллин в город, но как это сделать? Все утро дорога была пустынной, и пройдут часы, прежде чем их кто-нибудь обнаружит. Прайс также сомневался, что у него хватит сил донести Эллин до города, однако он должен попытаться, иначе она может умереть здесь.

Снова порывшись в корзине, он достал полбутылки вина, оставшиеся от ленча. Приложившись к горлышку, он ощутил, как жгучая жидкость прибавляет ему сил. Открыв флягу, Прайс вылил в нее остатки вина, смешав с водой. Затем, перекинув ремень фляги через плечо, вернулся к Эллин.

Встревоженные не на шутку Куп и Кевин продвигались по Ривер-роуд в поисках Прайса и Эллин, останавливаясь каждый раз, когда замечали что-то подозрительное. Прошло уже около часа, когда Кевин вдруг закричал:

— Смотрите!

На пыльной дороге показалась одинокая фигура мужчины, с трудом передвигавшего ноги и шатавшегося под своей ношей.

— Слава Богу! — Хлестнув лошадей, Куп устремился вперед.

Прайс отчаянно нуждался в отдыхе. Казалось, он шел целую вечность, и вес Эллин возрастал с каждым шагом.

Он посмотрел на ее бледное лицо, прижавшееся к его плечу, и снова преисполнился решимости во что бы то ни стало донести ее до города. Никакого отдыха, пока Эллин не будет в безопасности… И пока он не рассчитается с Алексом. Медленно переставляя ноги, Прайс продолжал идти, упорно приближаясь к городу.

Он вздрогнул, услышав свое имя, и поднял голову, с трудом различая приближающуюся повозку.

— Прайс! — Это был голос Купа.

Он почувствовал слабость и зашатался. Затем опустился на колени, когда повозка остановилась перед ним.

— Позволь, я возьму ее, — предложил Куп, и Прайс бережно передал ему свою драгоценную ношу.

— Осторожно. Она ранена, — предупредил он, поднимаясь на ноги при помощи О'Райли.

— Надо немедленно отвезти ее в город, — сказал Куп, аккуратно укладывая Эллин на повозку.

— Спасибо, — сдавленно произнес Прайс.

— Прайс и я сядем сзади с Эллин, а ты будешь править, — распорядился Куп.

— Да, сэр, — ответил Кевин.

Куп подал Прайсу руку, а Кевин взялся за поводья.

— Я буду держать ее, — настоял Прайс и положил Эллин себе на колени, чтобы ее не слишком трясло на выбоинах.

Кевин развернул повозку, и они поехали назад настолько быстро, насколько позволяла дорога.

— Она сильно пострадала? — спросил Куп.

— У нее ранено плечо, но пуля прошла навылет. Она потеряла много крови.

— Что произошло? Кто сделал это?

Прайс посмотрел на своего верного друга с непроницаемым выражением лица.

— Мы попали в засаду и были ограблены. Тот, кто сделал это, считает, что мы мертвы.

Куп кивнул, чувствуя, что Прайс не настроен обсуждать случившееся.

— Как твоя голова?

— Гораздо лучше, чем кажется, — сказал он, успокаивая друга. Сейчас его единственной заботой была Эллин.

Алекс нетерпеливо постучал в дверь дома Мэри Энн, стремясь как можно скорее увидеть ее. Ему открыла служанка, и он быстро проскользнул мимо нее.

— Где мисс Монтегью?

— Наверху в своей комнате, сэр.

Он начал подниматься по лестнице.

— Пусть нас никто не беспокоит.

— Хорошо, сэр.

Алекс не удосужился постучать в дверь спальни и бесцеремонно открыл ее. Он торопливо вошел и застал Мэри Энн сидящей за туалетным столиком в одном халате.

— Алекс! Ты вернулся! Что случилось?

Он криво улыбнулся:

— Разумеется, вернулся. Думаю, ты не слишком беспокоилась обо мне.

— Как дела? — Глаза ее лихорадочно блестели в ожидании новостей.

— Не обошлось без трудностей, но все закончилось благополучно. — Он небрежно сел на постель.

— Они мертвы? — изумленно спросила Мэри Энн и побледнела, представив убитого Прайса, а затем снова обрела прежний цвет лица при мысли о его деньгах. — Ты действительно убил их?

— Ну конечно, — усмехнулся Алекс. — Иди сюда и награди меня.

Мэри Энн встала и подошла к нему. Алекс, чувствуя себя полновластным хозяином положения, сорвал с нее шелковый халат и швырнул на постель. Навалившись, он впился в ее губы. Мэри Энн почувствовала в Алексе какую-то свирепость, которой раньше не было, а он продолжал покрывать ее тело жадными поцелуями.

— Думаешь, я не знаю, чего ты ожидала? — сказал он, до боли сжав ей грудь. — Ха! Ты была уверена, что я опять потерплю неудачу. Но я оказался победителем! И у тебя больше не будет повода сомневаться во мне! Ни у тебя, ни у моей матери!

Им снова овладело чувство собственного могущества, а также лихорадочное возбуждение. Алекс сорвал с себя одежду и набросился на податливую, обнаженную Мэри Энн. Он не стал тратить время на ласки. Это был его звездный час.

Раздвинув ей ноги, Алекс ворвался в нее и еще больше возбудился, ощутив готовность Мэри Энн. Глубоко погрузившись в горячую влажную расселину, он почти мгновенно достиг оргазма, утолив свое желание.

Скатившись с нее, он лег на спину, заложив руки за голову.

— Я голоден. Дай мне поесть, — сказал он требовательно, и Мэри Энн безропотно повиновалась ему, размышляя, как теперь себя вести с этим новым Алексом.

Прайсу казалось, что они ехали бесконечно долго, но он продолжал бережно прижимать Эллин к себе. Состояние ее оставалось неизменным, когда они достигли окраин города.

— Кевин, вези нас к моему дому, — сказал Прайс, — а затем вызови врача.

— Хорошо, сэр, — ответил Кевин, быстро взглянув на Купа, который одобрительно кивнул.

Как только они остановились перед домом Прайса, Куп первым спрыгнул на землю, чтобы помочь другу.

— Отправляйся за врачом, Кевин, — распорядился Куп, когда Прайс выбрался из повозки с Эллин на руках.

Кевин стегнул лошадей и помчался на поиски доктора Уэбстера.

Куп быстро подбежал к входной двери и открыл ее, пропуская Прайса. Миссис Эдварде, услышав шум, вышла в холл посмотреть, что происходит.

— Что случилось, мистер Ричардсон? — Она была потрясена, увидев его, несущего бесчувственную жену.

— Миссис Ричардсон ранена. Мы послали за врачом, — пояснил Куп, тогда как Прайс молча направился к лестнице.

— Я приготовлю постель, — сказала миссис Эдварде и устремилась в спальню, опередив Прайса.

Прайс вошел в комнату и осторожно положил Эллин на кровать. Он стоял, молча глядя на нее. Глаза его лихорадочно блестели от волнения, и он едва сдерживал неистовый гнев. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, он принялся за дело.

— Я раздену ее, — произнес Прайс. — Миссис Эдварде, нам понадобятся чистые простыни, бинты и горячая вода. Куп?

— Да, Прайс?

— Ты можешь послать за Бетси?

— Сию минуту.

Миссис Эдварде и Куп вышли из комнаты, закрыв за собой дверь, и Прайс стал осторожно раздевать Эллин. Когда миссис Эдварде вернулась с простынями и мягкими бинтами, Эллин уже была раздета и укрыта теплым одеялом.

— Я побуду с ней, если вы хотите помыться, мистер Ричардсон, — предложила Эмили Эдварде.

— Нет! — отрезал Прайс. — Я не оставлю ее. Где же, черт побери, этот доктор?

— Я встречу его внизу. Если вам что-нибудь понадобится…

— Да, да, я позову вас. — Прайс начал ходить взад и вперед по комнате, словно зверь в клетке. Когда постучался и вошел Куп, он остановился перед ним.

— Я послал Джонни за Бетси.

— Хорошо. Но где же этот чертов доктор? — пробормотал Прайс сдавленным голосом. — Куп, если она умрет…

— Не смей даже думать об этом! — возмущенно произнес Куп, и Прайс отошел от него, снова остановившись возле постели. — Присядь. — Куп пододвинул ему стул. — Ты не хочешь помыться? У тебя ужасный вид.

— Я не могу оставить ее!

— Тогда умойся здесь. Если Эллин очнется и увидит тебя в крови, это очень расстроит ее.

Прайс согласился с ним.

— Ты прав. Пусть миссис Эдварде принесет горячую воду.

— Конечно. — Куп вышел, чтобы позвать экономку.

Легкое движение привлекло внимание Прайса, и он поспешил к постели. Эллин открыла глаза.

— Эллин… — Он опустился перед ней на колени. — Любимая моя.

Она протянула ослабевшую руку и коснулась его виска.

— Твоя голова…

— Со мной все в порядке. — Он взял ее руку и поцеловал. — Как ты себя чувствуешь?

— Ужасно, — прошептала она.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошел доктор Уэбстер в сопровождении Купа и миссис Эдварде.

— Слава Богу, вы пришли, доктор Уэбстер. — Прайс встал и пожал руку пожилому человеку.

Доктор снял сюртук и закатал рукава рубашки. Тщательно вымыв руки горячей водой, которую миссис Эдварде принесла для Прайса, он подошел к постели, чтобы осмотреть Эллин.

— Не будете ли вы столь любезны покинуть комнату? — попросил он.

Куп и миссис Эдварде подчинились, а Прайс воспротивился:

— Я останусь.

— Хорошо, но только не мешайте мне, — строго сказал врач.

Прайс отошел от постели, а Уэбстер принялся за работу. Эллин то приходила в себя, то теряла сознание, пока врач обрабатывал рану. Когда он забинтовал плечо, Прайс спросил:

— В каком она состоянии?

— Сама по себе рана не опасна, но ваша жена потеряла много крови.

Доктор Уэбстер посмотрел на Эллин и увидел, что та открыла глаза.

— Здравствуйте, юная леди. Как вы себя чувствуете?

Эллин хотела что-то сказать, но внезапно глаза се расширились от страха, когда боль пронзила все тело, и она схватилась за живот.

— Мой ребенок!

— Она беременна?

— Да, но…

— Как давно?

— Несколько месяцев. — Прайс тоже встревожился.

Доктор Уэбстер быстро подошел к двери, открыл ее и позвал Купа.

— Мистер Купер, пожалуйста, заберите мистера Ричардсона и дайте ему что-нибудь выпить. Попросите миссис Эдварде подняться наверх. Мне нужна ее помощь.

— Позвольте, я помогу вам, — не унимался Прайс.

— Уведите его отсюда, — приказал Уэбстер.

Куп почти силой увел Прайса в холл, а врач закрыл и запер дверь за ним.

Алекс покончил с обильной едой, которую Мэри Энн принесла ему в постель, и поставил блюдо на ночной столик.

— Очень вкусно, — сказал он, громко рыгнув. — Который час?

— Почти четыре.

— Всего лишь? Иди сюда, только сначала сними халат.

Мэри Энн разделась и села рядом с ним на кровать.

— Ты гордишься мной?

— Конечно.

— Хорошо, — сказал он, лениво играя ее грудями. — Теперь все будет по-другому.

— В самом деле? — Мэри Энн была заинтригована.

— Вот увидишь. — Он повалил ее на кровать, не дав опомниться.

Рейчел в третий раз за последние пять минут подошла к окну гостиной. Куда же он запропастился? Уже половина пятого, а от него никаких известий. Она в гневе вернулась на диван и снова взяла книгу, которую читала. Он должен вот-вот появиться. А если нет, что ж, она больше не будет думать о нем.

Прайс взволнованно ходил по кабинету. Что там происходит? Почему доктор выставил его? Неужели Эллин потеряет ребенка?

— Возьми. — Куп протянул ему двойную порцию неразбавленного виски.

— Спасибо. — Прайс молча выпил и подошел к двери кабинета, чтобы посмотреть на верхнюю площадку лестницы.

— Бетси скоро будет здесь, — сказал Куп, надеясь отвлечь Прайса, но тот не слушал его.

— Ты ведь не думаешь, что она умрет? — спросил Прайс, предполагая худшее.

— Нет!

Прайс посмотрел на Купа со страдальческим выражением лица.

— Почему же врач выгнал меня?

— Думаю… из-за ранения она может потерять ребенка.

Мысли Купа лишь подтвердили опасения Прайса.

Открылась входная дверь, в дом быстро вошла Бетси, возвестив о своем приходе. Куп вышел в прихожую и позвал се.

— Что случилось, Куп? — Она взволнованно смотрела на мужа.

— Эллин ранили. Сейчас с ней врач.

— Что?! — ужаснулась Бетси. — А где Прайс?

— Он здесь, — сказал Куп, и Бетси, войдя в кабинет, увидела его, стоящего у окна в окровавленной одежде, с напряженным выражением лица.

Она подошла к нему и осторожно коснулась его руки.

— Прайс…

— Ох, Бетси… — Голос его был полон муки.

— С тобой все в порядке? — Она посмотрела на его изможденное лицо.

— Вроде бы, — ответил он неуверенно.

— Садись, я осмотрю твою голову, — сказала она, и он подчинился. — Куп, принеси мне воду и салфетку, пожалуйста. — Затем, повернувшись к Прайсу, Бетси потребовала: — Сними рубашку.

Он машинально расстегнул пуговицы, и она стянула ее с него.

— Как это случилось? Я хочу знать подробности, — проговорила она, садясь рядом с ним.

— Мы возвращались в город по Ривер-роуд около полудня и попали в засаду. Я почти ничего не помню, так как меня, кажется, подстрелили первым. — Он вздрогнул, как бы снова ощутив резкую боль. — Почувствовав, что кто-то шарит по моим карманам, я притворился мертвым, пока не услышал удаляющийся стук копыт.

— Ты не видел, кто это был?

— Нет, — солгал Прайс.

— Ты не можешь сказать, сколько их было?

— Нет, — снова солгал он.

— А Эллин… в нее тоже стреляли?

— Она ранена в плечо и потеряла много крови.

— Он нес ее на руках, когда мы нашли их, — добавил Куп, вернувшись с водой, полотенцами и салфетками.

— Другого выхода не было. Я думал, нас не найдут до вечера.

— А где твои лошади?

— Они отцепились, и наш кабриолет съехал с дороги. — Прайс посмотрел на Бетси, и глаза его наполнились болью. — Я не надеялся, что кто-то приедет за нами. Я должен был попытаться донести Эллин до города. Она могла умереть от потери крови, если бы я оставался на месте и ждал помощи.

— Понимаю. — Бетси обняла его. — Она поправится, я уверена в этом.

Прайс тоже крепки обнял ее, стараясь овладеть своими чувствами. Наконец, немного успокоившись, он отпустил Бетси.

— Сиди спокойно, пока я буду отмывать кровь. — Она намочила салфетку в тазике с теплой водой и приложила ее к запекшейся крови на лбу. — Куп, ты можешь поискать чистую рубашку?

— В гардеробной, — подсказал Прайс.

Куп вышел из комнаты, а его жена начала осматривать рану Прайса.

— На самом деле рана не опасная, — сказала Бетси, споласкивая салфетку и снова вытирая кровь.

— Я знаю.

— Может быть, достаточно? Я промыла рану, и она перестала кровоточить, — произнесла Бетси, зная, что ему не нравилось, когда о нем слишком беспокоились.

— Да. Спасибо, Бетси.

— Подойди к зеркалу и посмотри, на кого ты похож, — сказала она.

Прайс не видел себя до этой минуты и теперь понял, почему Куп настаивал, чтобы он умылся. У него был отвратительный вид, и Прайс стал энергично оттирать пятна крови. Вошел Куп и протянул ему чистую рубашку.

— Что-нибудь известно?

— Нет, — сказал Куп. — Дверь спальни все еще закрыта.

— О… — Прайс надел рубашку.

— Теперь ты выглядишь гораздо лучше.

— Спасибо. — Застегнув пуговицы, Прайс устало направился к двери, чтобы еще раз посмотреть наверх.

Куп многозначительно взглянул на Бетси, и та поняла намек.

— Садись, Прайс. Куп даст тебе еще выпить. — Бетси взяла его под руку и снова подвела к дивану. — Хочешь, я перевяжу тебе голову?

— Не стоит, — рассеянно сказал Прайс, садясь рядом с ней и беря виски. — Проклятие! — не выдержал он. — Почему они не спустятся и не сообщат что-нибудь!

Мэри Энн лежала рядом с Алексом, изумленная переменами, происшедшими с ним. Их любовные ласки были неистовыми и страстными. Алекс проявил необычайную агрессивность, но в конце концов она была очень довольна.

Алекс отодвинулся от нее и сел на край постели.

— Ты уходишь?

— Я еще не сообщил матери хорошие новости.

— Я пойду с тобой.

— Великолепная мысль! Мы все вместе отпразднуем удачное завершение дела.

— Я позову вашего мужа, — сказал доктор Уэбстер, с тревогой глядя на бледное, напряженное лицо Эллин.

— Пожалуйста, — прошептала она.

Когда он вышел, Эллин отвернулась от миссис Эдварде, наблюдавшей за ней с сочувствием.

— Я хочу побыть одна несколько минут.

— Хорошо. Принести вам что-нибудь? — Она хотела помочь Эллин, но не знала как.

— Спасибо, не надо, — ответила Эллин слабым голосом.

Миссис Эдварде вышла из комнаты.

Как только дверь закрылась за ней и Эллин осталась одна, самообладание покинуло ее. Она отчаянно вскрикнула и безудержно зарыдала, оплакивая потерю так и не родившегося ребенка. Ребенка, которого так страстно ждала и которого теперь никогда не сможет взять на руки. В конце концов успокоившись, она почувствовала себя опустошенной. Где же Прайс? Она нуждалась в его утешении и любви. Тяжело вздохнув, Эллин рассеянно оглядела комнату, стараясь заглушить боль в плече и в душе.

Услышав шаги на лестнице, Прайс выбежал в холл.

— Как она, доктор Уэбстер?

— Мы могли бы поговорить где-нибудь? — спросил врач.

— Зачем? — взволнованно осведомился Прайс. — Она не умерла?

— Нет, нет, но мне надо побеседовать с вами наедине, — мрачно сказал врач.

Прайс облегченно вздохнул.

— Мы можем пройти в гостиную.

— Пожалуйста.

Прайс пошел впереди, а Уэбстер следовал за ним, задержавшись только, чтобы поставить свой саквояж на столик в холле.

— Вы не позволите мне осмотреть вашу рану?

— Нет, — ответил Прайс. — Я чувствую себя нормально. Точнее, буду чувствовать себя так, как только вы расскажете мне, что с Эллин.

— Она сейчас очень слаба, но надеюсь, что скоро полностью восстановится, — сказал врач. — Но у меня плохие новости для вас.

Прайс резко вскинул голову.

— В чем дело?

— Она потеряла ребенка. Потрясение от раны и большая потеря крови сыграли свою роковую роль.

— О нет. — Голос Прайса сделался хриплым от волнения.

— Сожалею. Однако никаких осложнений нет, и вы еще сможете иметь детей, — мягко пояснил врач.

— А как Эллин восприняла это? — Прайс стиснул зубы, стараясь держать себя в руках.

— Очень болезненно. Она чрезвычайно расстроена. — Доктор Уэбстер сделал паузу, внимательно глядя на Прайса. — Для нее крайне важно, чтобы вы проявили выдержку.

Прайс кивнул и отвернулся. Он не мог продолжать разговор. Доктор, понимая его, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Оставшись один, Прайс прислонился к каминной полке и тихо заплакал. Впрочем, сейчас нельзя проявлять слабость. Он должен помочь Эллин, поддержать ее. Прайс несколько раз глубоко вдохнул и, приготовившись к предстоящей встрече с женой, вышел из комнаты.

Бетси и Куп ждали врача, чтобы поговорить с мим, и встретили его, когда тот вышел из гостиной.

— Доктор Уэбстер, скажите, как Эллин? — обратился к нему Куп. Он и Бетси были очень обеспокоены.

— Она вне опасности, но еще очень слаба. Она потеряла много крови.

— А как ребенок?

— Сожалею, но я ничего не мог сделать.

Куп поддержал Бетси, которая зашаталась от внезапной слабости.

— О, Куп, они так хотели ребенка! — со слезами произнесла она, держась за мужа.

— Она будет здорова? — спросил Куп врача.

— Да, осложнений нет.

— Слава Богу.

— Я оставил миссис Эдварде настойку опия на случай, если у миссис Ричардсон начнутся боли.

— Доктор Уэбстер, мы не знаем, как благодарить вас, — сказал Куп, пожимая ему руку.

— Не нужно благодарностей. Однако скажите, как это произошло?

— Они попали в засаду и были ограблены на Ривер-роуд. И тот, кто сделал это, оставил их умирать.

Уэбстер встревожился.

— Вы сообщили об этом шерифу?

— Нет. Прайс был слишком расстроен и не мог оставить Эллин. Он обратится к нему, как только она немного оправится.

— Хорошо. Необходимо поставить в известность шерифа об этом ужасном случае. Проследите, чтобы ваш друг обязательно сделал это, — сказал врач. — Я приду завтра осмотреть пострадавшую.

— Спасибо, доктор Уэбстер. — Они проводили его до двери.

Рейчел увидела подъехавший экипаж Мэри Энн и поспешила открыть входную дверь.

— Это вы! Наконец-то! А я жду не дождусь новостей. Что случилось? — спросила она, торопливо проводив Мэри Энн и Алекса в гостиную.

— Потребовалось гораздо больше времени, чем я ожидал, однако дело сделано.

— Они мертвы? Оба? — Глаза Рейчел расширились от волнения.

Алекс гордо кивнул.

— Я знал, что ты будешь довольна. Как и Мэри Энн. — Он криво улыбнулся своей невесте.

— Расскажи подробнее. Я хочу знать все, — нетерпеливо потребовала Рейчел.

— Ладно, — сказал Алекс, наливая себе неразбавленного виски и садясь рядом с Мэри Энн на диван. — Я следил за ними все утро, но подходящий момент для выстрелов выдался только тогда, когда они поехали назад в город.

— Где ты подстерег их? — спросила Рейчел.

— Примерно в получасе езды от Пиасы. — Он сделал большой глоток. — Это были превосходные два выстрела. Первым я попал в голову Прайсу, а вторым — ей в спину.

— Ты уверен, что они мертвы? — недоверчиво поинтересовалась Рейчел.

— Я даже забрал у него деньги. — Алекс бросил на стол кошелек. — Их лошади от испуга рванулись вперед и оборвали упряжь, а кабриолет съехал с дороги и врезался в деревья. Там было полно крови.

— Сколько времени потребуется, чтобы завладеть его имуществом? — не унималась алчная Рейчел.

— Надеюсь, немного. — Алекс самоуверенно улыбнулся. — У меня есть план.

После ухода врача прошло немало времени, прежде чем Прайс вышел из гостиной. Ему удалось взять себя в руки, и теперь он должен помочь Эллин. Подавив свое горе, он направился к лестнице.

Бетси и Куп ждали в кабинете, когда Прайс выйдет из гостиной. Услышав его шаги в холле, Бетси устремилась к нему, в то время как Куп задержался у двери кабинета.

— Прайс!

— Вы поговорили с врачом?

Бетси печально кивнула:

— Да.

— Значит, вы все знаете… — сказал Прайс срывающимся голосом.

— Чем мы можем помочь тебе?

— Не знаю, Бетси, — простонал он, взглянув наверх, когда миссис Эдвардс вышла из спальни. — Я должен пойти к Эллин. Вы еще побудете здесь? Возможно, она нуждается в вашей поддержке.

— Конечно, мы останемся, — промолвила Бетси. Прайс порывисто обнял ее и поспешил вверх по лестнице.

— Она хочет видеть вас, — сказала экономка, когда, он достиг верхней ступеньки.

— Благодарю. Проследите за тем, чтобы мистер и миссис Купер ни в чем не нуждались.

— Хорошо, сэр, — ответила она и пошла вниз к гостям.

Прайс остановился перед дверью спальни и сделал глубокий вдох, прежде чем войти.

Эллин вздохнула, обведя невидящим взглядом комнату. Она беспокоилась о Прайсе. Где он? Почему не приходит? Может быть, его рана была гораздо серьезнее, чем казалось вначале? Когда дверь спальни открылась, она тревожно подняла голову.

Прайс нерешительно стоял у двери, все еще держась за ручку. Впервые за время их знакомства он был в растерянности. Что сказать? Что сделать? Его нервы были натянуты до предела, и сердце заныло от боли при виде ее бледности. Эллин казалась такой хрупкой, слабой и беззащитной. Ему захотелось во что бы то ни стало оградить ее от дальнейших переживаний.

— Прайс! — позвала она.

Он вышел из оцепенения и, закрыв за собой дверь, подошел к Эллин.

— Дорогая. — Он беспомощно стоял, пока она не коснулась его руки. — Как ты себя чувствуешь?

— Очень устала. — Эллин вымученно улыбнулась. — Посиди со мной.

Он хотел взять стул, но она остановила его.

— Садись сюда. — Эллин подвинулась, освободив для него место на постели.

Прайс осторожно сел.

— Как твоя голова? — спросила она.

Он поднял руку, коснувшись легкой раны на виске.

— Нормально. У меня не было времени думать об этом.

— Надо обработать рану. — Она никак не могла начать разговор о самом важном.

— Я выглядел ужасно плохо, и Бетси настояла, чтобы я умылся и переоделся. — Он скривил губы, пытаясь улыбнуться.

— Бетси здесь? — обрадовалась Эллин.

— Она ждет внизу вместе с Купом.

— Они настоящие друзья. — Эллин заморгала, с трудом сдерживая слезы. В конце концов она произнесла шепотом: — Ты разговаривал с доктором Уэбстером?

— Да… Эллин… — Голос его дрогнул, но он изо всех сил старался держать себя в руках. — Эллин, мне так жаль! Я знаю, как много значил для тебя этот ребенок.

— О, Прайс! — со слезами воскликнула она. — Я так хотела иметь от тебя ребенка!

Прайс нежно обнял ее, стараясь не дотрагиваться до забинтованного плеча. Он был удивлен, когда Эллин прижалась к нему что есть силы, и очень обрадовался.

Эллин не желала отпускать его и не замечала своих слез, прильнув к его крепкой груди. В этот миг они нуждались друг в друге и черпали силы во взаимной любви, чтобы выдержать тяжелое испытание.

Прайс нежно гладил и баюкал ее, стараясь убедить в том, что все будет хорошо, и при этом убеждал сам себя.

Едва она наконец успокоилась, он поцеловал ее в лоб и заботливо уложил на подушки.

— Тебе надо отдохнуть. Я не хочу, чтобы рана на твоем плече снова открылась.

Эллин устало кивнула и улыбнулась.

— Я люблю тебя. Боже, когда тебя ранили, я думала, ты умер. Это была ужасная минута.

Прайс взял ее руку и поцеловал в ладонь, затем сжал ее пальцы.

— Да. Когда я очнулся и увидел тебя, истекающую кровью, меня охватило отчаяние.

— Как же мы вернулись в город?

— Лошади прибежали сюда, и миссис Эдвардс сообщила об этом Купу. Тот вместе с Кевином поехал искать нас.

Эллин кивнула.

— Можно мне увидеться с ними?

— Конечно. Они тоже с нетерпением ждут встречи с тобой. — Он наклонился и нежно поцеловал ее. — Пойду приглашу их.

Эллин улыбнулась, когда он встал и вышел из комнаты. Минуту спустя в спальню заглянула Бетси.

— Мы можем поговорить с тобой? — поинтересовалась она.

— Разумеется. Входи. А Куп поднимется ко мне?

— Да, через несколько минут. Полагаю, мужчины решили оставить нас ненадолго одних, — предположила Бетси. — Тебе больно?

— Плечо все еще болит, и доктор дал мне настойку опия перед уходом. Вероятно, поэтому меня клонит ко сну.

Бетси пододвинула стул к кровати.

— Ты уже знаешь о ребенке? — спросила Эллин.

— Да, врач сообщил нам. Я очень сожалею.

— Я тоже. Однако доктор Уэбстер сказал, что я могу иметь детей, — произнесла Эллин с надеждой.

— Прекрасно. — Бетси коснулась ее руки. — Могу я что-нибудь сделать для тебя? Ты в чем-то нуждаешься?

— Нет. Только в отдыхе. Скажи, как себя чувствует Прайс?

— Сейчас нормально, но был очень расстроен. Доктор, ничего не объяснив, выставил его из твоей комнаты, когда у тебя случился выкидыш.

— О… — Сердце Эллин переполнилось любовью к мужу.

— Он очень боялся, что ты умрешь. Купу с трудом удалось немного успокоить его.

Эллин понимающе кивнула.

— Хорошо, что Куп приехал за нами, иначе мы оба могли бы умереть.

Они помолчали, переживая ужасные события этого дня.

— Когда ты пойдешь к шерифу?

— Наверное, завтра, — уклончиво ответил Прайс, как только он и Куп налили себе еще по стаканчику виски.

— Зачем ждать? Я пойду с тобой сию минуту, если хочешь.

Прайс всегда был очень сдержанным по отношению к другу, но сейчас вспылил:

— Не дави на меня! Я пойду, черт побери, когда сочту нужным!

Куп был ошеломлен столь бурной реакцией Прайса. Может быть, он хотел сам найти человека, стрелявшего в него и Эллин? Куп, прищурившись, внимательно посмотрел на друга, гадая, чем вызвано его необычное поведение.

Прайс стоял у окна, глядя на реку. Обманчиво спокойное течение Миссисипи, которое они наблюдали этим утром, ничуть не соответствовало ее истинному характеру, проявившемуся днем. Река приобрела коричневато-грязный оттенок и, вздымая волны, несла свои воды в море.

«Вот оно, настоящее лицо», — подумал Прайс. Но как ему поступить в этой ситуации? Теперь он понял все. И в том числе, почему на него напали в офисе. Это были звенья одной цепи. Причиной являлись деньги, и Алекс был тем негодяем, который покушался на него. Кто еще мог так трусливо нанести удар сзади или выстрелить из засады?

Почувствовав на себе взгляд Купа, Прайс повернулся и вымученно улыбнулся.

— Я не хотел набрасываться на тебя, — сказал он извиняющимся тоном. — Просто я не могу оставить Эллин. — Он нашел также уважительную причину, по которой не хотел немедленно идти к шерифу. — Кроме того, тот, кто стрелял в нас, давно уже скрылся.

Куп пожал плечами:

— Не переживай.

Он чувствовал, что Прайс чем-то озадачен, но, учитывая обидчивость друга, решил оставить его в покое.

— Может быть, пойдем наверх? — предложил Прайс.

Пытливый взгляд Купа заставлял его нервничать, однако он должен быть осторожным. Ему не хотелось посвящать друга в то, что он задумал.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился Прайс, входя в комнату Эллин.

— Немного получше после разговора с Бетси. Привет, Куп. — Она едва заметно улыбнулась.

Куп подошел к ней и поцеловал в щеку.

— Рад, что ты поправляешься.

Бетси, зная, как устала Эллин, поднялась со стула.

— Мы сейчас уходим, но я загляну к тебе позже. Прайс, если возникнет какая-нибудь необходимость, извести нас. Прайс обнял ее.

— Хорошо, Бетси. Спасибо.

— Спасибо за все, — поблагодарила Эллин.

Прайс проводил Купа и Бетси, а затем вернулся к Эллин. Казалось, она уже засыпала, но когда он подошел к постели, открыла глаза.

— Я не сплю.

— Постарайся заснуть. Я хотел проверить, не нужно ли тебе что-нибудь.

— Мне нужна твоя любовь, — прошептала она.

— Я люблю тебя. — Он поцеловал Эллин, подавив желание крепко прижать ее к себе и больше не отпускать. — Я буду внизу, если понадоблюсь тебе.

Она ласково улыбнулась ему.

— Ты всегда нужен мне.

— Я знаю. — Он ободряюще пожал ее руку. — Отдыхай.

Эллин со вздохом закрыла глаза, когда Прайс вышел из комнаты.

Глава 18

Косые лучи послеполуденного солнца проникали в окно кабинета, где за письменным столом сидел с мрачным видом Прайс. Он битый час ломал голову над сложившейся ситуацией, но так и не пришел к какому-либо решению. Прайс знал только, что должен действовать, и действовать быстро.

Резко встав из-за стола, он вышел из комнаты.

— Я уйду ненадолго, — сообщил он миссис Эдварде, найдя ее на кухне.

— Что сказать миссис Ричардсон, если она позовет вас?

— Скажите, что я вернусь через час.

— Хорошо, сэр.

Сев на лошадь, он отправился в город в офис Барлоу. Хотя шторы на окнах уже были задернуты, клерк узнал его и впустил.

— Я приехал довольно поздно и благодарю, что вы приняли меня, — приветствовал он Барлоу.

Они пожали друг другу руки.

— Садитесь, пожалуйста, а я поищу ваши бумаги.

Прайс сел на стул, чувствуя себя очень неловко.

— Вот они. Все готово для подписи. — Адвокат подал ему несколько листов. — Как только вы распишетесь на каждой странице, где я отметил крестиком, мы позовем Джорджа заверить ваши подписи, и все будет в порядке.

Прайс быстро расписался на каждой копии завещания.

— Я закончил. — Он протянул бумаги клерку, который также поставил подпись на них.

Барлоу внимательно проверил каждый лист, затем отдал Прайсу его копию.

— Теперь завещание имеет законную силу? — спросил Прайс.

— Разумеется.

— Именно в этом я хотел убедиться, — загадочно произнес он. — Благодарю вас, мистер Барлоу.

— Вы всегда желанный клиент для нас. — Адвокат проводил Прайса до двери. — Кстати, поздравляю вас с законным браком.

— Спасибо, сэр. — Прайс вышел из офиса, чувствуя, что потерял много времени. Надо торопиться, скоро стемнеет.

Уже смеркалось, когда он вернулся домой. Направившись прямо к письменному столу, Прайс запечатал завещание в большой конверт, надписав «Эллин», и положил его в верхний ящик. На всякий случай…

Потом он тихо поднялся наверх, не желая беспокоить Эллин, если она все еще спала. Бесшумно войдя в спальню, где шторы уже были задернуты, он вынужден был подойти поближе к кровати, чтобы различить спящую жену. Прайс стоял в полутьме, глядя на нее и стараясь запомнить любимый облик — темные волосы, разметавшиеся по подушке, и мягкий изгиб губ, приоткрытых во сне.

Когда же взгляд Прайса упал на ее забинтованное плечо, лицо его, только что выражавшее любовь и нежность, сделалось суровым и жестким. Из глубины души вырвался долго сдерживаемый гнев, и осталась только жажда мести. Теперь Эллин в безопасности и наверняка поправится, а он должен рассчитаться с Алексом. Резко повернувшись, Прайс вышел из комнаты.

Возвратившись в кабинет, он вынул из кобуры револьвер, сел за стол и тщательно прочистил его, проверяя и перепроверяя каждую деталь. Затем достал патроны и начал вставлять их в барабан.

В дверь постучала миссис Эдвардс и, когда он пригласил ее, вошла с обеденным подносом.

— Я принесла вам поесть, мистер Ричардсон.

Прайс оторвался от своего занятия.

— Поставьте поднос на шкафчик с напитками.

— Хорошо, сэр. Что-нибудь еще?

— Нет, — отрывисто сказал он.

— Слушаюсь, сэр. — Она была озадачена происшедшей с ним переменой. После того как ушли Куперы, Прайс все время молчал и стремился уединиться, что было непохоже на его обычное поведение. Не желая больше беспокоить его, миссис Эдвардс тихо вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Подходя к кухне, она услышала, что кто-то стучит во входную дверь. Это были Куп и Бетси.

— Он в кабинете, — сказала она, впуская их. — Пройдите сразу к нему.

— Спасибо, миссис Эдвардс.

Они без стука вошли в кабинет.

— Ты негодяй, Алекс, — пробормотал Прайс, целясь из револьвера, когда дверь внезапно открылась. — Какого черта?

— Это мы, — проговорила, улыбаясь, Бетси и замерла, увидев, что Прайс держит в руках револьвер.

— Ох, Бетси. — Быстро скрыв негодование за приветливой улыбкой, он опустил оружие. — Вы так быстро вернулись.

— Прошло уже четыре часа. Мы беспокоились, и нам захотелось убедиться, что у вас все в порядке.

— Как видишь, все хорошо, — сказал Прайс с сарказмом, и Куп вопросительно посмотрел на него.

Прайс ответил на его взгляд едва заметной улыбкой.

— Миссис Эдвардс только что подала обед. Хотите присоединиться?

— Нет, спасибо. Мы уже поели, — ответила Бетси. — А ты ешь и не обращай на нас внимания.

Она тоже почувствовала что-то неладное, но не могла понять, в чем дело.

— Эллин еще спит? — спросил Куп.

— Да, я только что был у нее. Она уснула сразу после вашего ухода. Видимо, подействовало лекарство.

— Что ж, сон лечит.

Прайс кивнул, стараясь быть любезным, хотя ему очень хотелось, чтобы друзья поскорее ушли. Сейчас его мысли были заняты Алексом и душу переполняла ненависть. Он хотел полностью сосредоточиться на том, что должен сделать, а не вести тут праздные разговоры.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Бетси, подумав, не беспокоит ли его рана.

— Я в полном порядке, — сказал он, подчеркивая каждое слово. — Разве я плохо выгляжу?

— Сегодня ты какой-то взвинченный, — проговорила Бетси, пытаясь вызвать его на откровенность, но он сразу пресек ее попытки.

— Просто я очень устал, — произнес он скучным голосом.

— Тогда мы пойдем, — решительно сказал Куп. — Если будет нужна помощь, сообщи нам.

— Договорились. — Он проводил их до двери и, вяло попрощавшись, сразу запер ее, как только они вышли наружу.

Бетси обеспокоенно посмотрела на Купа.

— Что с ним происходит?

— Не знаю, — задумчиво ответил Куп. — Но здесь что-то не так.

Куп хорошо знал Прайса с самого детства и был неразлучен с ним все эти годы, но никогда не видел его таким. Даже во время войны.

— Что же нам делать?

— Ничего. Вероятно, у него личные проблемы. Он сам скажет об этом, если захочет.

Бетси понимала, что Куп прав, и тем не менее не перестала беспокоиться. Она видела выражение лица Прайса, когда тот целился из револьвера, а Куп не видел.

Прайс заперся в кабинете, выложив на стол ремень с кобурой и револьвер, которые собирался взять с собой. Он с удовлетворением отметил, что уже стемнело. Теперь пора действовать. Он начал затягивать на поясе ремень, но вдруг остановился. Ему захотелось перед уходом еще раз увидеть Эллин.

Выйдя из кабинета, он поднялся наверх и вошел в спальню, оставив открытой дверь в холл, чтобы было светло.

— Прайс? — тихо окликнула Эллин.

— Позволь мне зажечь свет.

Он подошел к каминной полке и, чиркнув спичкой, зажег лампу, затем поднес ее к кровати и поставил на столик.

— Как ты? — осведомился он, садясь рядом с ней на кровать.

— Сил прибавилось, а плечо еще болит.

— Может, ты примешь лекарство, которое оставил доктор? — спросил он с беспокойством.

— Немного позже. Сейчас я хотела бы поговорить с тобой.

Прайс склонился над ней и поцеловал ее в губы. Они раскрылись, но он сразу оторвался от нее.

— Наш медовый месяц кончился ужасно, — посетовала Эллин.

— Наш медовый месяц еще не кончился, милая леди. Просто он отложен на время.

— Хорошо. Твои слова вселяют в меня надежду.

Ночь была темной, и свежий летний вечер колыхал шторы спальни. Казалось, в мерцающем тусклом свете лампы жесткие черты Прайса смягчились, когда им овладело глубокое чувство чистой, бескорыстной любви. Протянув дрожащую руку, он коснулся щеки Эллин.

— Я очень люблю тебя.

Глаза ее расширились от волнения, когда она увидела выражение его лица.

— Я тоже люблю тебя.

Он снова медленно склонился над ней, и их губы слились в нежной ласке, отчего они оба едва не потеряли самообладание.

— О, Прайс, — чуть слышно прошептала Эллин, — я не смогла бы жить без тебя.

Она со слезами снова поцеловала его, и ее слова удивили Прайса.

— Ты слишком соблазнительна, — сказал он, улыбнувшись ей, и она обрадовалась, что его настроение улучшилось. Он был таким мрачным, когда вошел в комнату.

— Ты будешь спать со мной сегодня?

— Я подожду день или два, чтобы ты окрепла, — сказал он.

— Думаешь, это необходимо?

— Конечно. Я хочу, чтобы ты как можно скорее выздоровела.

— Ладно, хотя мне это не нравится.

— Всего несколько ночей, Эллин. Ведь у нас впереди целая жизнь.

Она посмотрела на него сияющим, полным любви взглядом.

— Поцелуй меня.

И он поцеловал ее целомудренным поцелуем, прежде чем уйти.

— Сегодня вечером я должен встретиться с Купом в офисе, так что я покину тебя на несколько часов, — солгал он.

— Так поздно?

— Это я предложил перенести встречу на более позднее время, так как хотел поговорить с тобой до ухода. Думаю, тебе было бы неприятно, если, проснувшись, ты не застала бы меня дома.

— Поскорее возвращайся.

— Постараюсь. Это очень важное дело, иначе я не ушел бы.

— Я знаю.

Он еще раз чмокнул ее в щеку и направился к двери.

— Я пришлю к тебе миссис Эдвардс с лекарством.

— Хорошо. Я люблю тебя.

— И я люблю тебя.

С этими словами Прайс вышел из комнаты.

Рейчел откинулась на спинку кресла, глядя на Алекса и Мэри Энн, сидящих напротив на диване. Она заметила, что отношение Мэри Энн к ее сыну сегодня днем претерпело существенное изменение. Казалось, она наконец за-уважала его.

— Обед был превосходным, мама, — похвалил се Алекс.

— Спасибо, дорогой. Это был особый обед, так как сегодня необычный день.

— Замечательный день, — согласилась Мэри Энн, бросив на Алекса чувственный взгляд.

— Я рада, что вы оба довольны, — сказала Рейчел. — А теперь, прошу прощения, я ненадолго поднимусь наверх.

— Конечно. — Алекс встал, когда Рейчел вышла из комнаты, оставив его наедине с Мэри Энн.

Затем он снова сел на диван и привлек ее к себе, сунув руку за корсаж платья.

— Я хочу без конца наслаждаться тобой. — Алекс расстегнул ей платье и жадно впился в одну из грудей, лаская рукой другую.

Мэри Энн воспользовалась случаем помечтать о грядущем богатстве. Ее фантазии и плотские удовольствия смешались в голове. Когда рука Алекса скользнула ей под юбку, она выгнулась, поощряя его.

— Надолго ли ушла твоя мать? — возбужденно спросила Мэри Энн.

— Нам хватит времени, — хрипло сказал он, снимая брюки. Потом задрал ей юбку и сильным толчком ворвался в нее.

Совершаемый так открыто интимный акт чрезвычайно возбудил Мэри Энн, и она неистово задвигалась под Алексом, почти мгновенно достигнув оргазма. Алекс тоже быстро получил удовлетворение и тотчас скатился с Мэри Энн. Рейчел должна вот-вот вернуться.

Мэри Энн поправила юбки и корсаж, снова приняв невозмутимый вид. Алекс тоже привел себя в порядок и подошел к шкафчику с напитками. В это время на лестнице послышались шаги Рейчел.

— Теперь это можно назвать настоящим праздником, — сказала Мэри Энн Алексу.

Тот улыбнулся и пошел навстречу матери.

— Куп, происходит что-то неладное, — сказала Бетси, когда они вошли к себе домой. — Не мог бы ты вернуться и поговорить с Прайсом? Может быть, он все-таки расскажет, что беспокоит его?

— Нет, Бетси. Я не хочу вмешиваться в его дела.

Она разочарованно посмотрела на Купа и ушла, оставив его в холле.

Прайс затянул на поясе ремень с кобурой, вложил в нее револьвер и, выйдя из дома, направился к конюшне. Он заранее предупредил миссис Эдварде о встрече с Купом и отослал ее наверх к Эллин с лекарством, которое прописал доктор, поэтому был уверен, что никто не видит его. Прайс быстро оседлал лошадь, занятый мыслями о предстоящей встрече с Алексом. Выехав со двора как можно тише, он двинулся к дому Рейчел по темным задним улочкам. Подъехав, Прайс спешился, привязал лошадь, подошел к освещенному окну гостиной и заглянул в него. То, что он увидел, сначала ошеломило его, а затем вызвало отвращение.

Мэри Энн лежала на диване с задранными юбками, распластавшись под Алексом, а тот ритмичными толчками погружался в нее. Когда Алекс кончил, Мэри Энн сказала:

— Теперь это можно назвать настоящим праздником.

Увидев на столе свой кошелек с деньгами, Прайс страшно разозлился. Так, значит, они празднуют! Празднуют его гибель!

Он отыскал открытое окно и незаметно проник в дом.

— Бетси, не беспокойся. Прайс просто не может прийти в себя после сегодняшних событий, — пытался объяснить Куп. — Он не хотел обидеть тебя.

— Куп! — раздраженно возразила она. — Не в этом дело.

— Тогда в чем же?

— Ты видел Прайса в первый момент, когда мы вошли в кабинет?

— Нет, а что?

— Он целился из револьвера и что-то бормотал, упомянув Алекса. При этом у него было ужасно жестокое выражение лица.

— Алекса? — изумился Куп. — Почему Прайс заговорил о нем? — Внезапно он все понял и тревожно посмотрел на Бетси. — Я немедленно еду к Прайсу!

Куп выбежал из дома, питая слабую надежду, что он ошибается, но сердцем чувствуя, что прав. Все это дело рук Алекса. Теперь понятно, почему Прайс не хотел идти к шерифу. Собственный кузен пытался убить его, и он решил сам разобраться с ним. Куп вскочил в кабриолет и помчался к дому Прайса. Он должен остановить друга, пока не поздно.

Услышав стук в дверь, миссис Эдвардс быстро открыла ее.

— Мистер Купер, что случилось? Я полагала, что мистер Ричардсон встретился с вами в офисе.

— Что?!

— Он сказал миссис Ричардсон и мне, что вы должны встретиться с ним в офисе компании и что он вернется через несколько часов.

— Как давно он ушел?

— Десять минут назад.

— Спасибо, миссис Эдварде, — сказал Куп и бросился назад к своему кабриолету.

Неистово погоняя лошадей, он помчался к дому Рейчел.

Прайс прошел через столовую и осторожно приблизился к двери в холл. Он услышал, как Рейчел вернулась в гостиную, и понял, что настал подходящий момент присоединиться к их торжеству. Зная, что Алекс невооружен, Прайс не стал доставать из кобуры револьвер и крадучись пересек холл. Затем он неожиданно возник в двери гостиной и, небрежно прислонившись к косяку, сложил руки на груди.

— Я вижу, у вас семейное торжество. Не пригласите ли меня? — Его низкий голос прервал их беседу, и наступила мертвая тишина.

— О Боже! — прошептала Мэри Энн и упала в обморок.

— Она не привыкла к подобным сюрпризам, — насмешливо сказал Прайс, пронизывая взглядом Алекса. — Ты всегда отмечаешь так свои делишки, кузен?

Алекс побледнел.

— Что ты делаешь здесь?

— Догадайся. — Прайс взглянул на Рейчел, стоявшую с открытым ртом у камина. — Вы, конечно, не ожидали увидеть меня живым, но я тем не менее жив. Не сомневаюсь, что вы с сознанием исполненного долга пришли бы на мои похороны и оплакивали бы меня вместе со всеми…

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Алекс нервничая.

— Может быть, освежить твою память? — Прайс положил руку на рукоятку револьвера, когда Алекс переместился, чтобы помочь Мэри Энн, начинающей приходить в себя. — Не делай резких движений, иначе я пристрелю тебя.

Алекс нервно сглотнул.

— Кстати, почему бы тебе не вернуть мой кошелек с деньгами? Твоя ложь могла бы сойти тебе с рук, если бы я не увидел его еще раньше через окно.

Алекс медленно подошел к столу, взял кошелек и бросил его к ногам Прайса. Прайс быстро поднял его и положил в карман.

— Я думал, что ты мертв! — прорычал Алекс, чувствуя себя снова униженным перед очнувшейся Мэри Энн.

— Конечно, и не удосужился убедиться в этом. Ты всегда был глупцом, Алекс. Еще в детстве ты никогда ничего не мог сделать толком, — усмехнулся Прайс.

— Ах ты! — Алекс бросился на него, надеясь восстановить свое достоинство в глазах Мэри Энн и Рейчел.

Прайс встретил его резкими ударами. Более подвижный, он имел преимущество перед тучным, медлительным Алексом и, когда они начали драться, без труда повалил его на пол. Устав от этой возни, Прайс вытащил из кобуры револьвер и взвел курок.

— Ты не только пытался погубить мое дело, но также ранил мою жену и тем самым убил моего неродившегося ребенка, — яростно скрежеща зубами, прохрипел он.

Внезапный шум в холле удержал Прайса от того, чтобы спустить курок. Он оглянулся и увидел в дверях Купа.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прорычал он.

— Опусти револьвер, Прайс. Мы отведем его к шерифу.

— Убирайся отсюда и дай мне прикончить его. Мне давно следовало сделать это.

— Куп, помоги! — вскричали Рейчел и Мэри Энн.

— Заткнитесь! — Прайс прицелился в съежившуюся фигуру Алекса.

— Одумайся, Прайс. — Куп попытался убедить друга. — Если ты хладнокровно убьешь его, тебя арестуют независимо от того, что он сделал. Подумай об Эллин! Она нуждается в тебе!

Прайс наконец прислушался к разумным словам Купа и заколебался.

— Я хочу, чтобы он сдох!

— Пусть им займется шериф. Он свершит правосудие, — сказал Куп.

Разум возобладал над первобытными инстинктами — Прайс сунул револьвер в кобуру и повернулся к Купу. В это мгновение Рейчел бросила Алексу маленький пистолет, который был спрятан на каминной полке. В долю секунды, уловив краем глаза скрытое движение Алекса, Прайс и Куп бросились на пол. Прайс на ходу выхватил револьвер и машинально выстрелил, в то время как пули Алекса расщепили деревянную панель в том месте, где только что были их головы. Выстрел Прайса свалил Алекса на пол. На груди его зияла рана.

— Алекс! — Рейчел упала на колени перед смертельно раненным сыном, все ее надежды и мечты умерли вместе с ним.

Куп и Прайс ошеломленно посмотрели друг на друга и медленно поднялись на ноги. Все произошло в одно мгновение.

Мэри Энн рыдала на диване, закрыв лицо руками, когда в комнату вбежала служанка.

— Вызовите шерифа. Сейчас же! — распорядился Куп, и служанка быстро удалилась.

Было уже далеко за полночь, когда Прайс и Куп сидели в кабинете за бутылкой виски.

— Я рад, что все кончилось, — устало сказал Прайс.

— Кончится, когда Рейчел и Мэри Энн уедут… — Куп не стал продолжать. Прайс дал им неделю на то, чтобы убраться из города, иначе он обещал передать их шерифу как сообщниц Алекса.

— Они обязательно уедут. Здесь им больше нечего делать.

— Ты расскажешь обо всем Эллин?

— Да.

Куп кивнул:

— Бетси, вероятно, сейчас в панике. Я выскочил из дома как сумасшедший.

— Куп, я очень благодарен тебе за все.

Куп пожал плечами и улыбнулся:

— У нас бизнес, и я не мог потерять партнера.

Прайс усмехнулся:

— Спасибо. А как ты догадался, где меня искать?

— Благодаря Бетси.

— Бетси?

— Когда мы покинули твой дом, она была очень взволнована и все время пыталась понять, что происходит. Она настаивала, чтобы я вернулся и поговорил с тобой, но я отказался. Я не хотел надоедать тебе, потому что знал, ты сам обо всем расскажешь, если захочешь. — Куп замолчал и сделал глоток виски. — Так вот, я игнорировал ее просьбу, пока она не вспомнила, что ты произнес имя Алекса, как только мы вошли в твой кабинет. Тогда мне все стало ясно.

— Бетси тоже очень хорошо знает меня. — Прайс улыбнулся.

— Ты дорог ей, и потому она была обеспокоена. — Куп осушил свой стакан. — Мне пора домой. Надо сообщить ей, что с тобой все в порядке.

Прайс поднялся вместе с Купом, и они вышли в холл.

— Я заеду к тебе утром. Бетси тоже захочет навестить Эллин.

— Ждем вас в любое время.

— Спокойной ночи.

Бетси без сна лежала в постели и сразу услышала, когда вернулся муж. Вскочив, она встретила его на лестнице.

— Где ты был? Я так беспокоилась, что уже была готова пойти искать тебя! С Прайсом все в порядке?

— Все хорошо. — Куп обнял се и прижал к себе. — Знаешь, ты оказалась права.

— Что ты имеешь в виду?

— Это Алекс подстерег Прайса и Эллин.

— О Господи! — Бетси была потрясена. — Неужели Алекс?

— Да. И это он прятался на втором этаже офиса.

— И Прайс знал об этом?

— Нет, до сегодняшнего дня. После того как Алекс выстрелил из засады, он подошел к ним и забрал у Прайса деньги, чтобы все выглядело как ограбление. Тогда-то Прайс и увидел его.

— Стало быть, он знал, что это был Алекс, и дожидался момента, чтобы рассчитаться с ним? — Бетси вздрогнула. — Неудивительно, что он выглядел таким странным. А что было дальше? Ты встретился с ним?

— Только в доме Рейчел. Прайс уже готов был убить Алекса, когда я появился там, и мне удалось убедить его не делать этого. Это был самый напряженный момент. Но Рейчел спровоцировала Прайса. Она бросила Алексу пистолет, и тогда Прайс выстрелил в порядке самообороны.

Бетси изумленно слушала рассказ Купа.

— Зачем Алекс покушался на Прайса? Ради денег?

— Да. Он и его мать хотели завладеть всем имуществом Прайса. Даже Мэри Энн участвовала в этом заговоре. — Куп начал раздеваться, когда они вошли в спальню.

— Мэри Энн? — не поверила Бетси. — Я знала, что она завидует Эллин, но чтобы до такой степени…

— Прайс дал неделю Рейчел и Мэри Энн, чтобы они убрались из города, или он передаст их шерифу.

Бетси была поражена до глубины души.

— А что с Алексом? Он мертв?

Куп кивнул и задул лампу. Затем подошел к жене.

— В следующий раз, когда я не буду слушаться тебя, напомни мне о сегодняшнем вечере. Хорошо? — Он заключил ее в объятия.

— Да, дорогой, — ответила она и крепко поцеловала его. — С удовольствием.

Куп проворчал что-то и еще крепче прижался к ней, нуждаясь в ее любви после напряжения последних часов.

Прайс неторопливо поднялся по лестнице. Он был измучен и морально и физически. Открыв дверь спальни, он вошел, чтобы проведать Эллин. Лампа, которую Прайс поставил рядом с кроватью, еще горела, но он не стал гасить ее. Он просто стоял и смотрел на жену.

Ему очень хотелось обнять ее, однако он знал, что она больше всего нуждалась в отдыхе. Миссис Эдварде приготовила ему комнату для гостей, но ему не хотелось уходить. Он сел на стул с прямой спинкой, который стоял возле кровати. Вытянув перед собой длинные ноги, он почувствовал, насколько неудобно отдыхать на этом твердом сиденье. Когда лампа зашипела и наконец погасла, Прайс уже давно спал.

Эллин медленно пробуждалась, измученная кошмарами, которые преследовали ее всю ночь. Сначала ей снилась мать, с ненавистью кричавшая на нее, затем Прайс, покидавший ее ради Мэри Энн, а потом засада и убитый Прайс. По телу ее пробежали мурашки, и она попыталась отделаться от ужасных сновидений, сменив положение. Однако, когда Эллин случайно оперлась на раненое плечо, ее пронзила острая боль. Стараясь больше не шевелиться, он оглядела комнату, освещенную первыми лучами солнца.

Сердце ее дрогнуло, как только она увидела мужа, спящего на стуле возле кровати. Он выглядел крайне усталым, и Эллин подавила искушение разбудить его. Она тихо лежала, тронутая его желанием быть как можно ближе к ней.

Когда через час в двери появилась миссис Эдвардс с лекарством, Эллин кивком пригласила ее в комнату и тихо попросила:

— Не могли бы вы принести завтрак мистеру Ричардсону и мне?

— Конечно, — так же тихо ответила экономка и, убедившись, что Эллин приняла лекарство, спустилась вниз на кухню, чтобы приготовить еду.

Когда миссис Эдвардс вернулась, Прайс все еще спал. Эллин подождала, пока уйдет экономка, а затем разбудила мужа.

— Прайс?

Он открыл глаза и нежно посмотрел на нее.

— Доброе утро, милая. — С трудом подвинувшись к ней, он поцеловал ее. — Как ты себя чувствуешь?

— Немного лучше. — Она улыбнулась. — Миссис Эдварде принесла нам завтрак.

— О, чудесно. — Прайс наконец заметил подносы. — Я ужасно голоден. Давай я помогу тебе сесть, — предложил он.

Эллин обняла Прайса здоровой рукой за шею, и он подтянул се так, чтобы она села прямо. Затем он подложил подушки ей за спину.

— Спасибо. — Эллин улыбнулась, наслаждаясь тем, что он рядом с ней.

Прайс подал ей поднос с едой и сел на свое место, налив обоим по чашке горячего дымящегося кофе. Они мирно завтракали, испытывая удовольствие от того, что снова были вместе.

— Как прошла встреча с Купом вчера вечером? — спросила Эллин, закончив есть.

Прайс со страхом ждал этого момента, хотя знал, что обязан рассказать ей обо всем. Он откашлялся.

— Я должен кое-что поведать тебе о вчерашнем.

— Что? — Эллин с тревогой посмотрела на него.

— Я не встречался с Купом, — признался он.

— Но ты сказал, что у тебя важная встреча с ним. Где же ты был?

— У того, кто стрелял в нас.

— Ты знал, кто это?

— Да.

— Почему же ты не сообщил шерифу?

— Потому что это был Алекс!

Эллин была потрясена.

— Но почему…

— Из-за денег, — произнес Прайс с отвращением. — Я не мог даже представить, что они настолько порочны.

— Они?

— Я узнал прошлой ночью, что Мэри Энн и Рейчел были заодно с ним. .

— И что же произошло?

— Я готов был убить Алекса в доме Рейчел, но, к счастью, Куп удержал меня от этой ошибки.

— Они все в тюрьме?

— Нет. Алекс пытался убить нас из пистолета, который Рейчел бросила ему, и я тоже выстрелил в ответ. Он мертв, Эллин. Я убил его. — Прайс опасался, что Эллин будет расстроена его откровениями, но она удивила его.

— Я рада, — с чувством сказала она. — Вероятно, и в конторе на тебя покушался тоже Алекс?

— Не сомневаюсь.

На лице Эллин появилось жестокое выражение.

— А как ты собираешься поступить со своей теткой и Мэри Энн?

— Я дал им неделю, чтобы они покинули город. Если они не сделают этого, я передам их шерифу как соучастниц Алекса.

— Наверняка они уедут. — Эллин наклонилась и поцеловала его.

Прайс молча кивнул.

— Теперь с ними все кончено, — сказала она, притянув его на постель рядом с собой. — Главное — мы вместе.

Он горячо поцеловал ее.

— Ты нужна мне, Эллин. Вчерашний день был для меня кошмаром.

— Для нас обоих, — уточнила она, и их губы слились в страстном поцелуе.

Прервав поцелуй, Прайс крепко обнял жену, наслаждаясь ее близостью.

Глава 19

Июль выдался жарким и солнечным, и такая погода нравилась Эллин. Она чувствовала себя гораздо лучше благодаря неустанной заботе Прайса. Он почти не отходил от нее, удовлетворяя любые прихоти. Она не думала, что такое возможно, но ее любовь к мужу становилась сильнее с каждым днем. Эллин с нетерпением ждала той минуты, когда сможет выказать всю свою любовь.

Доктор Уэбстер настоял на том, чтобы Эллин по меньшей мере три недели соблюдала постельный режим, и она почувствовала большое облегчение, когда ей наконец разрешили встать и пройтись по комнате.

Бетси и Куп часто навещали ее и иногда приводили с собой Джейсона, чтобы поднять настроение. В один из таких визитов, когда Бетси вышла из комнаты, Куп сообщил Эллин по секрету, что готовит жене сюрприз, собираясь устроить праздничный прием в день ее рождения третьего августа. Эллин с волнением ждала в этот день заключения доктора Уэбстера и надеялась отметить сразу, два события: день рождения Бетси и свое окончательное выздоровление.

И вот сейчас, сидя на постели, Эллин, немного нервничая, ожидала решения Уэбстера. Он обследовал ее без каких-либо комментариев, а затем задал несколько вопросов относительно состояния ее здоровья.

— Как я, доктор Уэбстер? — не выдержав, спросила Эллин, видя, как он молча укладывает медицинские принадлежности в сумку.

— Превосходно, миссис Ричардсон. Вы совершенно здоровы.

— О! — восторженно воскликнула Эллин.

Наконец-то она сможет показать Прайсу, как страстно любит его. Эти долгие мучительные ночи, когда они спали в объятиях друг друга, не занимаясь любовью, расстраивали их обоих из-за невозможности утолить безумное желание. Сегодня будет настоящая ночь любви.

— Благодарю вас, доктор Уэбстер.

— До свидания, миссис Ричардсон. Берегите себя, — сказал он, выходя из комнаты.

Едва он удалился, Эллин вскочила и бросилась в гардеробную. Хотя шел только третий час, а они должны были быть у Купа не раньше шести, она уже начала готовиться. Эллин хотела выглядеть сегодня вечером как можно лучше. Их медовый месяц будет продолжен.

Прайс проворчал что-то и посмотрел на часы. Было почти пять, а он все еще находился в офисе, погрязнув в неотложных делах. Все эти проблемы огорчали его, но он знал, что никто другой не справится с ними.

Куп ушел домой пораньше, чтобы освободить Бетси от подготовки к вечеру, а он и Эллин должны были прийти к нему в шесть, чтобы встретить остальных гостей. Однако, судя по тому, как шли дела, Прайс понял, что задержится. Когда пробили часы, он позвал Кевина О'Райли в свой кабинет.

— О'Райли, передайте эту записку моей жене, — сказал Прайс. — А затем отвезите ее к Куперам.

— Хорошо, сэр. Будут еще какие-нибудь указания?

— Нет. Впрочем, сообщите ей, что я вынужден задержаться и приеду, как только освобожусь.

— Слушаюсь, сэр. — Кевин взял записку и вышел из офиса, а Прайс вернулся к работе.

Эллин услышала, как к дому подъехал экипаж, и, обрадовавшись, поспешила вниз встретить мужа. Но ее радость исчезла, когда она увидела О'Райли с запиской.

Экономка приняла Кевина, и он с изумлением стал наблюдать за Эллин, спускающейся по лестнице. Он не представлял, что миссис Ричардсон настолько хороша.

Темные волосы, уложенные мягкими кольцами, придавали ей чрезвычайно изысканный вид. На ней было бледно-розовое платье с длинной юбкой и глубоким вырезом на груди, и О'Райли судорожно сглотнул при виде соблазнительной ложбинки.

— Добрый вечер, мистер О'Райли, — сказала она.

— Добрый вечер, миссис Ричардсон. У меня для вас записка, мэм, от мистера Ричардсона.

Эллин пригласила его в гостиную, и он протянул ей конверт.

— Спасибо. Садитесь, пожалуйста, пока я буду читать. — Она указала ему на стул.

Кевин сел, не в силах оторвать глаз от этой очаровательной, чувственной женщины, и понял теперь, почему Эллин покорила сердце босса. Она была необычайно прелестна!

Эллин расстроилась от того, что Прайс не смог приехать домой, так как весь день мечтала оказаться в его объятиях, прежде чем поехать к Купу. Тем не менее она улыбнулась Кевину.

— Поехали. Муж встретит меня у Куперов.

— Да, мэм.

— Я только возьму шаль.

Шел уже седьмой час, когда Прайс закончил работу и поехал домой, чтобы принять ванну и переодеться перед визитом. Наконец без четверти восемь он прибыл к Купу, усталый, но довольный.

— Ты все сделал? — спросил Куп, встретив его у двери.

— Все. — Прайс улыбнулся, входя в дом. — А где Бетси?

— Не представляю. — Куп усмехнулся. — Я не видел ее с тех пор, как мы вместе вошли через эту дверь час назад.

— На твоем месте я бы поискал ее. А Эллин?

— Я видел ее недавно около стола с напитками.

— Спасибо. — Прайс медленно направился к открытым дверям гостиной, останавливаясь, чтобы поприветствовать друзей и знакомых.

Он увидел Бетси в окружении доброжелателей и обвел взглядом толпу в поисках Эллин. Когда они увидели друг друга, у Прайса перехватило дыхание. Она была потрясающе красива. Новая прическа открывала стройную длинную шею, глубокий вырез на груди мог соблазнить любого мужчину, а полные губы призывно.улыбались только ему.

Прайс забыл и о Бетси, и о ее дне рождения, устремившись к великолепной женщине, которая была его женой.

— Добрый вечер, Прайс, — сказала она чуть слышно.

Сердце ее учащенно забилось при виде его высокой фигуры в темном костюме и белой рубашке с широким галстуком. Он был чрезвычайно привлекательным мужчиной, и Эллин подивилась, как она могла спать столько ночей в его объятиях и не заниматься с ним любовью.

— Эллин, — прошептал он, — ты обворожительна сегодня.

— Благодарю. — Она улыбнулась ему, давая понять взглядом, как нуждалась в нем.

Прайс насилу сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.

— Не смотри на меня так, милая леди, или я за себя не ручаюсь.

Ее мягкий смех прозвучал как приглашение.

— Я не знала, что ты должен сдерживать себя в наш медовый месяц. — Эллин услышала, как он шумно вдохнул, и красноречиво посмотрела на него. — Тебе не кажется, что надо поприветствовать Бетси?

— О дьяволица! — пробормотал он и, обвив ее рукой за талию, направился к Бетси. — Что сказал врач? Ты здорова?

— Совершенно, — ответила Эллин, облизав губы и искоса посмотрев на него.

Прайс почувствовал жар во всем теле и нежно стиснул ее талию.

Бетси подняла голову и увидела их.

— Наконец-то вы здесь! — Обняв Прайса, она поцеловала его. — Все так чудесно.

— Прекрасный вечер, Бетси, — сказала Эллин, в то время как музыканты заиграли польку.

— Можно я приглашу его, Эллин? — Бетси взяла Прайса под руку. — Ты целую вечность не танцевал со мной.

— Он твой, но только на время, — смеясь, проговорила Эллин, и Прайс вместе с Бетси вышли на середину комнаты.

Эллин неотрывно следила за Прайсом, танцующим с Бетси, и не могла дождаться, когда сама окажется в его объятиях. Наконец танец кончился, и Прайс подвел Бетси к Эллин.

— Благодарю вас, сэр. Вы были великолепны, как всегда, — сказала, улыбаясь, Бетси.

— Пожалуйста. Мне было очень приятно. — Прайс поцеловал ее в щеку и, улыбнувшись, добавил: — Тебе никогда не дашь тридцати!

— Ах ты! — Она засмеялась. — Неужели ты не знаешь, что мне только двадцать два? Ладно, пойду поищу Купа. Я давно не видела его.

Бетси отправилась на поиски мужа, и в это время заиграли вальс. Эллин посмотрела на Прайса.

— Теперь моя очередь? — спросила она хриплым голосом.

Прайс молча взял ее под руку, и они пошли к танцующим, очарованные друг другом.

— Прошу прощения, что опоздал.

— Я очень соскучилась по тебе, — сказала Эллин, погладив его широкие плечи. — И вот ты здесь наконец.

Его глаза возбужденно блестели.

— Когда мы сможем уйти? — На уме у него было только одно.

— Не раньше чем Бетси разрежет пирог, — прошептала Эллин с сожалением.

— Надеюсь, я выдержу.

— Может быть, пойдем прогуляемся по саду? — предложила она, когда они, кружась, приблизились к двери.

— Хорошая мысль, — сказал Прайс и увел ее.

На звездном небе сияла яркая серебристая луна. Ее лучи создавали в саду причудливые тени, которые плясали и раскачивались при каждом дуновении свежего ветерка. Эта ночь была предназначена для любви.

Под сенью большого раскидистого дерева Прайс заключил Эллин в объятия и поцеловал с необузданной страстью. Все те беспокойные ночи, когда он метался и ворочался, не смея заняться с ней любовью, ушли в прошлое. Сегодня она снова будет принадлежать ему, и он познает блаженство, слившись с ней. Прайс едва сдерживался, чтобы не уложить Эллин на какой-нибудь укромной лужайке и не овладеть ею прямо сейчас.

— Я люблю тебя, — простонал он, целуя ее в шею.

— О, Прайс, я ужасно хочу тебя. Я думала о тебе весь день. Я ждала тебя дома. — Руки Эллин неистово блуждали по его телу, а он крепко прижимал ее к себе, невероятно возбуждаясь от этих ласк.

— Эллин, я не дождусь, когда мы вернемся домой. — Он высвободил ее напрягшиеся груди и начал горячо целовать их, пока она не застонала от желания.

Сгорая от страсти, Прайс внезапно остановился, вспомнив, где они находятся и зачем приехали. Он слегка отстранился от Эллин и стоял не шевелясь, стараясь охладить свой пыл.

— Дорогая, ты так сексуальна, — прошептал он ей на ухо, и она затрепетала, прислонившись к нему. — Однако, раз уж мы ждали так долго, подождем еще немного.

— Хорошо. — Она вздохнула, не желая отпускать его.

— Но только до того момента, когда Бетси разрежет пирог. Согласна? — спросил он с озорным блеском в глазах.

— Да, — сказала она, рассмеявшись.

Вернувшись в дом, Прайс и Эллин провели следующие несколько часов, общаясь со знакомыми и ведя приятные беседы. Они старались не прикасаться друг к другу; так как каждый взгляд, каждое случайное прикосновение воспламеняли в них страстное желание.

Куп подозвал Прайса, и Эллин пошла, чтобы найти Бетси.

— Как ты себя чувствуешь? Доктор был у тебя сегодня? — спросила подруга.

— Да, днем. И он сказал, что я совершенно здорова.

— Прекрасно! Надеюсь, ты рассказала об этом Прайсу? — лукаво осведомилась Бетси.

— Да, я сообщила ему эту радостную новость.

— Хорошо, — смеясь, проговорила Бетси. — Готова спорить, что он ждет не дождется, когда я разрежу пирог.

— Как и я! — Эллин улыбнулась подруге.

— Посмотрим, что можно сделать, — сказала Бетси, направляясь к Купу.

Через несколько минут принесли пирог с зажженными свечками. После дружных поздравлений с днем рождения Бетси предприняла отважную попытку с первого раза задуть все свечки, но потерпела неудачу. Улыбаясь, она разрезала пирог и выделила Эллин и Прайсу щедрые порции.

Когда с пирогом было покончено, они подошли к Купу и Бетси, чтобы попрощаться.

— У вас впереди еще вся ночь, — улыбаясь, сказала Бетси.

Казалось, они ехали ужасно долго, и когда наконец вошли в дом, Прайс подхватил Эллин на руки и понес в спальню.

Она стянула фрак с широких плеч Прайса и развязала его галстук, тогда как Прайс высвободил ее груди и стал жадно ласкать их. Расстегнутое платье упало к ногам Эллин, и Прайс отнес ее на постель.

— Иди ко мне, — с нетерпением промолвила она, снимая рубашку.

И Прайс навалился на нее своим горячим телом. Они стремились слиться воедино и почувствовать радость взаимного обладания. Руки Эллин нашли его восставшую плоть и стали сладострастно возбуждать смелыми любовными ласками, а Прайс целовал ее в губы, теребя розовые соски, отчего они напряглись и затвердели. Затем, опустив голову, он начал сосать каждую грудь, пока Эллин не застонала, охваченная неистовым желанием. Тогда, встав на колени, Прайс приподнял ее бедра и вошел в горячее пульсирующее лоно. Они быстро достигли наивысшего наслаждения и, содрогнувшись, ощутили несказанное блаженство.

— Как долго продлится наш медовый месяц? — сонно прошептала ему в плечо утомленная Эллин.

— А как бы ты хотела? — спросил Прайс, нежно целуя ее в висок.

— До конца жизни, — с улыбкой сказала она.

— Так и будет, — ответил он.

И их губы слились в неистовом поцелуе, когда они снова обняли друг друга, чтобы еще раз познать восторг любви.

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Реклама на сайте